"Фантастика 2023-20". Компиляция. Книги 1-13 [Валерий Владимирович Иващенко Lazyrat] (fb2) читать онлайн

Алекс Кулекс Грань: Сила.

Глава 1. А не поехать ли нам… учиться?

— Ал, давай быстрее.

Я подбежал к телеге и забросил себя на верх. Погодка была приятная, еще не слишком жарко. По моим ощущениям, где-то апрель, начало мая. Только-только отгремела посевная.

— Все готовы? — уточнил бородатый мужик. Раздался строй не дружных голосов.

Телега тронулась.

Меня зовут Ал. В этом мире. Не так давно я вдруг осознал? Вспомнил? Короче, свою бывшую жизнь. Это было неожиданно. В прошлой жизни я работал менеджером, потом свой бизнес, падение в долговую яму, и вот, как только я начал выбираться из этой трясины, крест на моей судьбе поставил боковой удар в машину. Семья, ребенок — все в прошлой жизни. Дальше я понял, что мне тринадцать лет и я в новом мире. Куда делся мой орлиный нос? Где мой волевой подбородок? Хорошо хоть волосы остались русые и глаза серо-голубые, в остальном лицо было совсем обычным.

— Извини, — я оттолкнулся от скамейки, завалившись на Ка, девочку, что с нами ехала, а ничего так, симпатичная.

Родители меня узнать не могли, ведь, вместе с силой, пробудился и новый-старый я. Стоит сказать, что в этом мире сила, магия, мана, пробуждается в возрасте тринадцать-пятнадцать лет. Самые редкие — мануал, целители, хиллеры — те, кто способен воздействовать на свой и чужой организм, кстати, Ка, как раз из них и шансов попасть на обучение больше, чем у нас всех вместе взятых. Цвет ее маны — зеленый. Вторые, по распространённости — выделители — стихийники и иже с ними — в зависимости от явления природы и цвет маны. С нами едет сын старосты Ола — он серьезный маг огня с светло-желтой маной. Кстати, в нашей деревне он такой один.

Теперь Ка завалилась на меня, задержавшись грудью у моей руки. Эй-эй, я все могу неправильно понять. Да-а-а-а, гормоны в пятнадцать лет — нечто.

— Извини, — покраснела девушка. Черт, да что со мной, успокойся, тебе же за тридцать!!!

Крайний вариант силы — усилители. Нет-нет, усиливают они только себя, и таких по всему миру больше девяносто процентов населения. Я один из них. Цвет силы — красный. Таких магов полно, а вот сильных — копейки. Так же в выражении сил присутствуют и оттенки. Например, цвет моей маны — бордовый.

— Ночуем тут, — заявил возница. Мы попрыгали с телеги.

Кстати, вместе с памятью ко мне вернулись и мои три навыка при жизни.

— Ал, ну-ка быстро собери хворост, — гаркнул Ко, наш провожатый.

Вот о чем я и говорил. Первый и самый надоедливый навык — я заметен всегда, еще в прошлой жизни жена часто говорила, что, поднимаясь на лестничную клетку, чувствовала: дома я или нет. Так что, собрав хворост, я ринулся обратно.

— Ты чего так долго? — раздраженно прикрикнул мужик.

Второй навык — эмпатия. Так, как я привлекал много внимание, меня часто задирали в школе, в какой-то момент случился прорыв — я научился чувствовать эмоции других людей. Работа с клиентами лишь отточила данный навык.

— Иди, помоги остальным. — махнул рукой провожатый.

Третий навык — осязание. Многие воспринимают мир через: глаза и уши, а я на ощущении тела.

Собрав спальные места с ребятами, отправились на ужин.

До местного крупного города путь занимает пару дней. Именно там будет экзамен на Силу, после которого некоторых отправят в академию. Слово-то какое громкое. При чем первые три месяца из нас будут выбивать дурь. Дальше отсев, и только офицерская учебка, которая продлиться еще три месяца.

— Ал, ты идешь спать? — Ка поежилась.

Сволочь, да что с моими гормонами. Надо как-то взять себя под контроль.

— Конечно, — я отошел к телеге и лег на свое место.

Вообще, в этом мире срок жизни ниже, но свадьбы играют после пятнадцати лет — проблема в поступлении. Поступил — молодец, и счастье родным привалит — денег дадут. Не хухры-мухры, можно на полгода про налоги забыть для всей деревни, а сам можешь не вспоминать на время про кольца, не поступил — вернешься в деревню, там и захомутают.

— Спишь? — позвал Ко.

— Нет. — махнул я головой по привычке.

— Хочешь? — с участием уточнил мужик.

— Нет. — заснешь тут с ними, одна гормоны теребит, второй глупые вопросы задает.

— Думаешь поступишь? — задал вопрос двухбуквенный.

— Нет. — не с моим калеченным даром поступать. Мана слишком густая и тяжело поддается манипуляциям.

— Почему? — решил уточнить сопровождающий.

— Добрых снов, Ко.

— Ал, надо стараться победить, а ты уже заранее проиграл. — поделился со мной мудростью, облаченную в наставительный тон двухбуквенный.

— В чем побеждать? С чем родился, с тем и пригодился. Так что давай спать. — невозможно изменить склонности или оттенки. Усилитель и в империи усилитель.

— Добрых, хех. — крякнул мужик и повернулся на бок.

Утром отправились дальше. За окном сменялась природа, нас семь человек на поступление: Ка, Ола, Ки, Та, Ат, Ап и я. Прибыв к вечеру, разместились рядом с городом — еда-то с собой.

Еще в этом мире есть своя вера, при чем для меня странная. Чем больше букв в имени, тем выше в социальной лестнице. Количество может меняться, для примера, угодил ты в рабство — да, и такое тут есть — и осталась одна буква. Сын графа занял место отца: прибавил букву к имени. Герцог взошёл на престол — плюс буква к имени. Стал король — девять букв — императором: плюс две буквы — это парадокс, нет должности между этими социальными статусами, а буквы прибавляют две, ну да им виднее. Кстати, имени у бога нет — кощунство!

Церковь не бедствует, берет копеечку за каждое изменение имени, причем, чем выше положение — тем больше. Имя написано на специальном браслете, на левой руке. Снять его невозможно, мыть под ним — то еще приключение.

— Ал, завтра домой? — с самодовольной улыбкой, ко мне подошел Ола, сын старосты, именно поэтому у него и три буквы в имени, как и у его отца, и он единственный из нас, кого учили писать и считать — папка позаботился.

— Да. — ответил я, отвернувшись.

— Ну ничего, я за тебя тоже поучусь и не три месяца, а все шесть. — воткнул руки в бока маг, мать его, огня.

— Договорились! Ты там старайся. — даже поворачиваться не хочу, кроме его чувства собственного превосходство, которым несет за километр — комплексы что ли какие — ничего нового я там не увижу.

— Обязательно, Ал. — он еще постоял и ушел. А я че? Я ниче. Бесит он меня, да и я ему не по нраву, с детства зарывает, как я Силу получил или как изменился — не знаю.

Кстати, про обучение. Как я понял, учеба — громко сказано — продолжается три месяца. В конце первого — турнир одиночек, второго — команд, третьего — поход в Лес Ужаса. Это такой лес на границе нашего Королевства и Империи: привет из прошлого. Он, кстати, уже больше века сдерживает Империю от захвата нашего Королевства — армию в том лесу оставишь.

— Готов к завтрашнему? — ко мне подошла Ка, я давно ее заметил, все же кожей чувствую.

— А то! Как покажу силушку, так сразу и возьмут учится. — ухмыльнулся я.

— Ты не рассчитывай на три месяца. — присела она рядом. — Учиться будешь все шесть.

— Твои бы слова … эх. — махнул рукой. — Спасибо, Ка.

— Всегда пожалуйста. — одним гибким движением девушка покинула мое общество.

Пора спать. Завтра экзамен, а, значит, придется простоять весь день на ногах, ну его на хрен.

Рухнув на подстилку, задумался: три месяца. Потом еще три, но для простолюдинов это не вариант, там учатся только благородные — командирские курсы. Там на первом месяце состязания команд, следом турнир одиночек и экзамен — это, правда, никому из нас не светит. Все. Пора спать.

* * *

Стоим и смотрим, как народ получает номера. Мы свои уже получили и теперь только ждать. Ко — наш провожатый — будет следить за тем, кого вызывают и проконтролирует.

В чем прелесть усилителей? Они до жути живучие. Если заставить ману циркулировать по организму, то болячки сами будут лечится, силы восстанавливаться. Я с пяти лет помогал по дому, с девяти отцу на поле, но как только открылась сила, смог работать днями на пролет. Правда, циркуляцию было сложно изучить — в свое время я на нее потратил больше полугода — остальные не больше недели, зато теперь простоять на ногах весь день — отдых.

— Ал, готов удивиться моей силе? — завел свою старую пластинку Ола, как же достал.

— Ты имеешь ввиду ее отсутствию? — приподнимаю бровь, изображая удивление.

— Да как ты смеешь? Я сильнее чем вы все вместе взятые. Возьми свои слова обратно! Живо! — закипал пятнадцатилетний сосунок.

— Да? Хорошо. — ох и достал он меня. — Я согласен взять свои слова обратно. Как только мы сразимся с тобой, и ты меня победишь, один на один. Готов?

— Все знают, что усилители должны защищать магов, а не устраиваться с ними схватки. — завел этот гнус новую песню. — Только такой не образованный дикарь, как ты, может нести полнейший бред.

— Я тебе предложение сделал — ты отказался. — сказал я и отвернулся.

— Ты пожалеешь об этом, Ал. — прошипел маг огня, так себе угроза.

— Я? Я пожалею только в том случае, если ты не поступишь и придется возвращаться с тобой обратно. — не поворачиваясь, ответил я ему.

В этот момент Ко посмотрел на меня с уважением — придурок уже и его достал.

— Я скажу отцу, и твоя семья будет платить налоги, пока вся деревня от них освободится. — ну это он зря, вся деревня платит или не платит, выделить неугодных не получится.

— Ола, я ведь перестану ждать и начну тебя избивать прямо сейчас. — демонстративно я сжал кулаки.

— Ты просто не знаешь с кем связался. — вздернул он свой высокомерный нос.

— С выскочкой, прячущимся за должность своего отца? — с насмешкой уточнил я.

— У меня в имени три буквы, а у тебя всего лишь две. — наставительно произнес Ола, в этом мире это показатель.

— Хо-хо, и снова за папку спрятался. Живи уж. — отмахнулся я от него.

— То-тоже. Знай свое место. — с победным видом закончил клещ.

Как же кулаки чешутся избить эту тварь.

— Ола, иди. — толкнул его Ко к сцене.

Поднялся молодой парень шустро — почти забежал. Небрежно кинул руку на шар и, ох, засветило то — вся площадь наполнилась желтым светом — сильный маг огня. Даже комиссия наклонилась над списками — их тоже впечатлило.

— Ка.

— Поняла. — кивнула девушка и пошла быстрым шагом на сцену.

Зеленый свет озарил помост, не больше, но мануалов мало — считай зачислена.

— Видел, Ал? — протиснулся ко мне сын старосты.

— И? — да чего прицепился-то этот малахольный?

— Вот как выглядит Сила. — парень снова принял любимую позу, руки на поясе и нос вздернут, небось, тренировался каждый день.

— Дальше что? — я покосился на него.

— Я учиться, а ты домой. — думал, что выше уже нос не задрать. Ошибся.

— Я рад. — улыбнулся я парню.

Он явно хотел еще что-то сказать, но нас прервали.

— Ал, — прикрикнул на меня Ко. — Иди.

Поднявшись на сцену, положил руку на шар, тот резко вытянул немного силы, где-то десятую часть. Ой мамочка, на площади потемнело, как будто кто-то взял и выключил солнце, а на небо набежали тучи. Нет, солнце светит. Ощущение, будто свет украли. Взгляд на комиссию — сидят спокойно, значит все нормально, пошли к своим.

— Ал, — начал снова это хмырь. — у тебя совсем нет маны, вместо того, чтобы свет Силы озарил всех, ты его украл. Ха-ха-ха.

Если я его убью, что будет? Может стоит пришибить? Только куда деть тело? Так и прошел весь день — я терзался желанием сделать что-нибудь с тварью, он изгалялся.

После чего к нам подошел человек из комиссии.

— Ола, Ка, Ал, — начал Ко. — идете с этим человеком. Вы зачислены.

— Как? Ал? Этого быть не может, он же слабосилок. — снова запел положенец.

— Заткнулись. Мне назвали номера, я имена — бегом за уважаемым магом. — Закипел провожатый.

Я и не возмущался. Главное, деревня получит на пять золотых больше, остальное меня мало волнует, это, кстати, очень серьезная сумма.

Новый провожатый вывел нас из города, и мы присоединились к кучке парней и девиц. Он махнул нам — мол, стойте тут, а сам пошел к стоящим недалеко телегам.

— Ты поступил, Ал! — рядом, с улыбкой, щебетала Ка.

Да, но что ждет дальше? За новым поворотом жизни?

— Ты тоже! — вернул я ей улыбку.

— Теперь будем вместе учится! Ты представляешь? Академия! — эмоции лились рекой, перенервничала что ли? — Я даже мечтать не могла!

Ну у тебя тут самые большие шансы были, если что. Странно, что она так все восприняла.

— Все будет хорошо. Ты умничка. — поддержу ее немного, авось отпустит.

— А ты знал, что если бы мы вернулись обратно, то нас бы поженили? — лукаво она начала стрелять глазками.

Ого, вот это поворот! То есть рядом со мной стоит моя бывшая будущая жена? Ирония!

— Нет. Со мной не обсуждали этот вопрос. — я начал оглядываться по сторонам, что там дальше-то?

— Да со мной тоже! — радостно махнула рукой Ка. — Я подслушала разговор родителей! Но теперь мы идем учится, а замуж я выйду по любви!

— Я рад за тебя! — вообще это было обидно, удар по самооценке был сокрушительным.

— Да-да! — замахала рукой девушка и, сощурившись, продолжила. — Кто знает, может этим счастливчиком будешь ты?

— Действительно! Ты вон какая красивая! — я даже жадно погладил ее детские угловатые выпуклости взглядом, ну так, чтобы ей приятно стало, и она от меня отвязалась.

То, что она мне сказала — сильно задело. Я все понимаю, ни с кем толком не общался, когда вокруг девчонок водили хороводы, но это не повод оскорблять радостью отмены совместной жизни.

— Ал! — снова ко мне привязался сын старосты. — Я испорчу твою жизнь в академии! Ты еще проклянешь тот день, когда прошел отбор!

— Ола, не доставай, без тебя тошно! — я даже отвернулся от дебила, надоел.

— И за свое хамство ты тоже ответишь! — закипел чайник за моей спиной. — Я научу тебя уважению!

Он набросил руку мне на плечо. Ну и зря. Я закрепляю его конечность своей и беру на излом.

— Что не понятного я тебе сказал? — тут уже меня начала накрывать злость, а от трехбуквенного повеяло страхом. — Ты. Меня. Достал!

— Ты поплатишься! — зашипел Ола.

— Обязательно! — я отпустил парня, все равно сделать ему ничего не смогу, пока.

Оглядываюсь вокруг, а Ка уже обступила группа парней и она громко смеялась над их шутками. Ну это к лучшему.

— И она тоже будет моей! — заявил сын старосты.

— Да забирай. Кто против-то? — раздраженно ответил я, он меня вывести что ли решил?

— И заберу! А ты будешь ныть, что она выбрала не тебя! — парень снова принял свою любимую позу.

— Ола, тебе заняться нечем? Иди, вон, отбивай ее у ребят, а то и тебе она не достанется! — что надо сделать, чтобы от тебя отстали? Правильно! Переключить внимание. Я не стрелочник, а бригадир стрелки!

— Да как тут можно сомневаться? Я имею три буквы в имени! Я изначально лучше всех вас! — вот ведь завелся, сосунок пятнадцатилетний.

— Хорошо, что ты в себе уверен, но я бы на твоем месте все же занялся этим вопросом плотно. — наставительным тоном сделал я еще одну попытку спровадить сына старосты.

Он внял моим опасениям и направился к группе ребят. Ну все. Я уверен, он справится, если ему, конечно, моську не набьют, на что я в тайне рассчитывал.

Оглянувшись вокруг, заметил, что народу не очень много, наверное, еще с других областей подтянут, не с нашего же края тащить, если правильно посчитал, всего пятнадцать человек, вместе со мной. Немного совсем.

— Собрались! — зычный голос «нашего» мага привел всех в собранное состояние. — Итак. Вы все отправляетесь с этим уважаемым человеком. — он указал на кряжистого мужика. — Он сопроводит вас до академии! Слушаться его, как маму с папой! Кто устроит дебош, будет исключен! Все слышали?

Интересно, а он так пугает или и правда не зачислят? Хотя кому нужны неуправляемые личности? А тут пятнадцатилетние пацаны, которые хотят показать, кто тут главный.

— Вот и отлично! — он махнул рукой и пошел в город.

— Все за мной! — ох, ну и голосище у караванщика.

Мы нестройной толпой пошли за мужиком. Эх. Ну что, посмотрим, что там за академия такая. Но пока надо до нее добраться.

Глава 2: Дорога тогда лишь бывает добра, когда ведет нас домой…*

Глава каравана прикрикивал на рабочих. Нас тоже припахали, и если нести пару баулов для меня было легко, то Ола, бедненький, чуть ли не помирал от ноши.

— Ал, ты у меня еще слезами умоешься. — прошипел сын старосты.

— Ты отнеси еще пару мешков, и слез от смеха будет столько, что я весь помыться смогу. — со смехом прокомментировал я его угрозу.

Мага заставляют работать — это даже весело. Денек был освежающий. Мужики впряглись в телеги. Кстати, я тут вообще лошадей не видел. Видимо, их не приручили за ненадобностью. Смысл, если есть усилители?

В итоге, два дня из двухнедельного путешествия прошли весело. Правда, этот гнобыш удивлял каждый вечер желающих, как он прекрасно управляет огнем. И правда замечательно, талантливая сволочь.

Сегодняшний вечер не отличался от предыдущих, разве что Ола сколотил банду из трех усилителей и проповедовал им что-то. Достал он меня в последнее время, прицепился как клещ, сколько можно уже.

Отправляясь помыть за собой посуду к ручью, ощутил присутствие — четверо.

— Ал, — начал сын старосты из темноты, — я же говорил, что ты слезами умоешься. У тебя есть только один шанс, упасть на колени и просить меня тебя не калечить. НА КОЛЕНИ, СМЕРД!

Часто в книгах герои побеждают толпу противников не особо напрягаясь — десяток врагов на один зубок, по-настоящему даже двое могут доставить много проблем опытному бойцу, а трое неумех имеют неплохой шанс победить. Да и тактиком я никогда не был, я стратег, мне не надо выигрывать битвы — главное победить в войне, но здесь и сейчас мой мозг решил — нужно наказать сук, что нападают вчетвером на одного.

Отбросив в сторону деревянную миску и ложку, я развернулся и дал деру. Такая толпа мне не по зубам — бойцом я никогда не был, но и они сельские парни, поэтому вспомним заветы Спартака.

— Трус! — закричал убогий, — Вернись быстро! За ним, придурки!

Ой как меня подмывало спросить: придурки, потому что при дураке? Но нужна дыхалка. Ланью я несся по пролеску. Бег по пересеченной местности сильно отличается от бега по дороге, еще и темно — есть шанс споткнуться и сломать себе чего-нибудь, но я поставил все на этот рывок — не смогу оторваться, шансов совсем не будет.

Ощущение тела на полную. Кто где? Удалось! Противники растянулись цепочкой, маг огня что-то орет, не двигаясь с места, недалеко от него толстяк, меня догоняет худосочный, а за ним белобрысый парень, среднего телосложения, походу пора.

— Стой, тварь. — Кричит худенький, зря он так, только дыхалку сбивает.

Прыгаю на какой-то поваленный ствол впереди, гася инерцию, приседаю и сразу отталкиваясь ногами посильнее: лечу в первого преследователя — вес, помноженный на квадрат скорости, сносит неумеху, как легкий манекен.

— Ах ты, чернь, — кричит блондин, прыгая на меня, нога вытянута вперед, руки в стороны — не птица, не взлетит. Смещаюсь вперед и в сторону, хватаю за свободную голень, что так призывно торчит снизу, легкий рывок и оставшимся импульсом от прыжка парня крутит в воздухе, неудачно он падает на спину, ну хорошо не на голову.

Ногу на ладонь — хруст, и с размаху пыром по руке, слышу треск, нет, не локоть, кость — срастется. Прыжок к первому, повторить процедуру. Страшный крик разносится по округе, худой вырубился, наверняка болевой шок.

— Да кто ты такой? — третий усилитель наконец добегает до меня.

Поиграем в футбол, широкий шаг-прыжок влево, вправо, снова влево — я за спиной горе-противника, а теперь бегом к главной проблеме.

— Тебя казнят, — верещит трехбуквенный, пытаясь наколдовать что-то, марево так и струится вокруг.

Перехожу с бега на быстрый шаг, ладонь лодочкой и со всей дури по уху. Ошеломленный противник падает мешком. О, я с армии еще помню это чувство: не понимаешь, где низ, где верх, тело ватное, в голове шум. Поднимаю за шиворот ушлепка.

— Все нормально, ты можешь стоять, ты справишься, — начинаю приговаривать, — ты сильный, не падай.

Удар в солнечное сплетение бросает парня передо мной на колени, глаза выпучены, силится вздохнуть.

— Еще раз подобное повториться, результат тебе не понравится, — взяв за волосы, прошептал ему в лицо. Немного дернув за скальп, завалил сына старосты на спину и повернулся к полному.

— Ну а теперь твоя очередь, — улыбка на моем лице списана с икон нашего мира: доброта и всепрощение так и светятся.

— Нет, не подходи ко мне… тварь, ты тварь… тебя казнят за нападение на будущих учеников, — начал причитать парень, пока я к нему, не торопясь, шел. Значит меня казнят, а их бы по головке погладили? Странная логика. Надо бы по быстрее закончить, скоро набегут, но моральное давление никто не отменял — очень хочется, чтобы парень смирился со своей участью.

Когда я служил, нас не учили драться, не было рукопашки или чего-то подобного, но избивать нас старшие учили хорошо, на своей шкуре я многое испытал, а потом эту науку передавал дальше, как и многие до меня.

Не придумав ничего умнее, третий преследователь развернулся, я только этого и ждал: рывок, удар-зацеп по задней ноге, парень пропахал носом землю. Хруст ладони под сапогом, испуганный крик, переходящий в ор от боли, ох и накрутил он себя, сразу вырубился, даже обмочился, по-моему.

— Что здесь происходит? — зычный крик главы каравана разнесся над поляной.

А я че? Я ниче, стою, никого не трогаю. Набежали люди, охрана, все смотрят на меня. Да плевать. Как было в том фильме: «Недостаточно победить в одной драке, надо победить во всех сразу.»

— Ты, — обратился глава каравана ко мне, — в мою палатку. Этих убогих — к лекарю, быстро. Пока не отдали богу душу.

Кому чего отдавать? От сломанных рук не помирают, накручивает меня, наверное.

Дойдя до шатра, караванщик оттянул полу и пропустил меня вперед. Расположившись на циновке, он стал на меня смотреть, как на преступника. Долго смотрел, если это было моральное давление, то я даже не заметил.

— Ты будешь наказан. — начал кряжистый и замолчал. Наверное, ждал чего-то.

Прошло некоторое время — я молча смотрел ему в глаза.

— За избиение учеников академии тебя положено казнить, — снова пытался донести до меня свою мысль глава.

— Казните. — основа переговоров: не дать оппоненту хоть каких-то козырей.

— Пойдем, — встал хозяин палатки, — сейчас и приведем в исполнение приговор.

Я поднялся и пошел за мужиком, мы двигались в конец лагеря, где рубили дрова для ночлега. Ой и блефует, он не может никого потерять, мы — деньги. По сути, он даже использовать нас не может — таскать грузы и все остальное, но, как в той пословице: «все пошли, и я пошел».

— Клади голову на колоду, я сам все сделаю. — строго заявил караванщик.

Ну попробуй, я мысленно хмыкнул и спокойно выполнил просьбу.

— Просить оставить тебя в живых не будешь? — с интересом уточнил палач.

— А зачем? — итак ясно, что оставит, острастки нагонит и сдаст назад.

— Ты сейчас умрешь если что. — давил на меня мужик.

— Тогда разрешите просьбу? — обреченно проговорил я.

— Конечно. — прислушался караванщик, видимо, ожидая, что я начну просить пощады. Не на того ты попал, друг.

— Не тяните, пожалуйста. — положил я голову поудобнее на деревянный пень.

Глаза мужика полезли на лоб и он … расхохотался.

— А ты мне нравишься, слушай, а давай я не буду тебя казнить, а просто накажу, как-нибудь. — сдал позиции мой несостоявшийся палач.

— Нет, тогда лучше сразу голову рубите. — нельзя оставлять козырей.

— Ты совсем не боишься смерти? — он закинул топор на плечо и подбоченился.

— Боюсь. Но дело не в смерти. Я ни в чем не виноват, меня не за что ни наказывать, ни, тем более, казнить, — я поднял голову с колоды, но пока не встал, жаль, равное положение не занять, не так убедительны слова.

— Ты избил четырех учеников, — о, уже просто избил, а не убил, нормально так поменялись статусы. — И считаешь, что выйдешь сухим из воды?

— Прошу Вас обратить внимание, что я защищался. Так же, если Вы меня накажите, а истинные преступники будут отлеживать бока в лазарете, найдутся еще охочие показать молодецкую удаль, и на лекарей упадет дополнительная нагрузка, Вы этого хотите? — спросил я наклонив голову, собственно, я первый там и окажусь.

— Нет, я хочу доехать спокойно до академии. — вот и твоя потребность. Развиваем успех.

— Так в чем проблема? Накажите всех! И меня и тех олухов! — странная логика, напали они, а казнить собрались меня.

— Ты их уже наказал. — удивленно заметил собеседник, вот тебе и причина его острастки. Однако, одного он не учел, если накажет только меня, то ситуацию это не исправит, а усугубит.

— Ой ли? — поднял я брови, как-то странно, когда на тебя нападают, ты отбиваешься, а тебя еще и наказывают. — Вы хотите спокойно доехать, верно?

— Да. — попался.

— Так в чем проблема? Проведите разговор с другими. — начал я. — Прецедент был? Был. До всех дойдет, что так делать нельзя! Только будьте построже!

— Это мне решать! — начал закипать караванщик, реагирует, значит слушает.

— Безусловно! — воскликнул я и встал на ноги, а мужик чуть ниже меня.

— Ты, сосунок, будешь наказан не за драку, а за то, что посмел мне перечить! — сложно быть пугающим, смотря снизу вверх. Не получилось и караванщика.

— Как скажите. — я даже голову чуть наклонил в знак смирения.

— Иди, буди всех. Я буду сейчас еще раз правила объяснять. — он начал оглядываться, видимо, искал место, где всех будет расчесывать.

— Разрешите выполнять? — снова наклонил я голову.

— Ты еще здесь? — удивился собеседник.

— Вам показалось! — вот и разрешился конфликт. Правда пришлось эмоции раскачать. Но чего не сделаешь ради спокойной поездочки?

Как только я всех собрал, слово взял караванщик, предварительно взгромоздив себя на ящик.

— Сучьи дети! Вы чем слушаете, малолетние дебилы? Вам, что сказали? — орал мужик.

Голосище у него, конечно. Даже мне стало страшновато. Многие пацаны стояли и пытались понять, что происходит.

— В уши земли засыпали себе что ли? — распалялся караванщик.

— Да что случилось? — раздался робкий и непонимающий голос из толпы.

— Что случилось? — вот это он покраснел от натуги! — А я вам скажу! Три ушлепка решили, что они самые умные!

Три? Вроде их четверо было, нет?

— А теперь их надо лечить! — орал мужик. — Еще раз повторяю — НИ-КА-КИХ ДРАК! Виновные свое получили, и я не буду их наказывать, но в следующий раз, каждый отправится домой! Слышите?

Раздался нестройный равномерный гул голосов.

— Свободны! — скомандовал оратор и слез с ящика.

Надеюсь, это остудит горячие головы. Вообще, подобный прецедент ожидаем, думаю, что такое происходит у всех и везде.

Дни потянулись. В итоге, спустя пару дней, во время моего отдыха, когда я подставлял лицо весеннему ласковому солнышку, сидя на холмике рядом с разбитым лагерем, ко мне пришла знакомая.

— Ал? — ко мне приближалась красотка.

Вот действительно. Были и другие девицы с нами, но моя односельчанка качественно выделялась на их фоне.

— Да, Ка? — повернулся я к целительнице, не поднимаясь с места.

— Это ты их избил? — бровки сведены, глазки молнии метают.

Я задумался на секунду. Что могло вызвать такой гнев?

— Если ты о тех олухах, то я! — отпираться бессмысленно, тем более, я, кажется, понял, что именно происходит.

— Зачем? Они не хотели тебе зла! — океан возмущения. Не хотели. Ага. В карты пришли поиграть.

— О-о-о, правда? — я вылил на нее ушат охлаждающего сарказма.

— Да, — запнулась симпатяшка, — они хотели лишь подружится, а ты…

— Ого! Кто тебе это сказал? — перебиваю я, смысла слушать этот лживый понос нет.

— Ребята, я же лечу их! — вот ведь с…борище. Специально налили ей в уши, а эта пятнадцатилетняя мелочь и поверила.

— Ясно. — я отвернулся от девушки.

— Что тебе ясно? — даже руками всплеснула от эмоций.

— Ка, мне надо работать. — я прикрыл глаза и подставил лицо мягкому солнышку.

— Дебил, — девчонка развернулась и убежала. Что-то объяснять ей не было никакого желания.

Неторопливая дорога давала время для размышлений. До сих пор мне не ясно откуда у сына старосты такая вражда ко мне? Что им движет? Как разберусь в процессе жизни в академии, надо будет обязательно заняться этим вопросом. Ну не верю я, что он из трусов выпрыгивает просто так — должна быть причина!

— Стоп! — раздался зычный голос караванщика. — Разбиваем лагерь!

До пункта назначения остался последний ночлег. Мало съел на ужин — сегодня больше всего шанс нападения, а, как известно, голодный волк слышит лучше и бегает быстрее — отправился мыть посуду. На подходе к ручью, снова обратился к ощущениям — поддерживать постоянно невозможно, приходится пользоваться по чуть-чуть, да и выматывает знатно — пятеро. Трое бывших все еще у лекарей.

— Ола, ты привел новых усилителей? Молодец. Спасибо, друг! — я добавил в голос максимум благодарности. Инициатива она такая, зазеваешься, и уже я веду партию.

— Ты труп, кретин. Слабосилкам не место в академии! — ну началось, снова свою пластинку запустил.

— Я тоже так считаю, — продолжал я заливать соловьем, а, между тем, передо мной вышли четверо усилителей, — поэтому и вышибаю всех, кого ты приводишь — кости заживут, но вылетят ребята из академии шустро. Спасибо еще раз!

— Ты чего несешь? — начал один из незнакомых мне ребят — видимо, поставил себя старшим погонщиком стаи.

— Как чего? Вы еще не поняли? Трое ребят со сломанными руками, а на вашем маге ни царапины, трудно догадаться? — уверенно рассказывал я, ой не заржать бы. — Мы ж с ним с одной деревни, а я, как вы слышали, слабосилок, мне надо закрепиться в академии. Устранить других усилителей — лучший вариант.

— Ола? — грозно спросил старший шайки.

— Что вы все его слушаете? Бейте уже ушлепка. — вокруг мага закружилось марево.

— Рано, Ола, в спину им ударишь чуть попозже, зря магию призвал. — осуждающе продекламировал я, сокрушенно качая головой, как хорошо он мне подыгрывает, уметь ведь надо.

Парни начали пытаться контролировать сразу два направления — я и сын старосты, ох и не весело им разрываться на два фронта.

— Что встали, дебилы! — за истерил убогий, — Убейте его!

— Да, парни, нападайте. Он вам в спину никак вкатить не может. — сделал я приглашающий жест.

Ребята мешкали, и первым заговорил их вожак.

— Уходим! Живи, сельский! — парень отвернулся от меня к не до магу, — А тебе, Ола, если подтвердиться — хана. Понял?

Тот закивал, уступая силе. Ну вот и хорошо, что хорошо заканчивается. Я развернулся и пошел в лагерь, но сзади раздался крик больного.

— Ты куда собрался, Ал. Я тебя один уделаю, мне помощники не нужны. — техника огненного шторма вылетела с рук мага — движущаяся стена огня.

Конченный дебил, мы же в пролеске — вспыхнет, не остановишь.

Широкой дугой огонь пошел от владельца. Куда бежать? Где прятаться? Его дури хватит и ручей вскипятить. Твою то. А делать то что? Время утекает, а мыслей в голове, как деревьев в степи. Я дурак. Огонь — имеет самую горячую точку чуть выше язычков пламени, а если поднырнуть под него? Что я теряю? Да ничего, так или эдак получу. Берем разбег и подкатываемся под стеной — вышло, только руку раскроил об острый камень. Хана тебе, маг недоделанный.

Вскакиваю и сразу прыжок-скольжение вправо, теперь влево. Хрен выцелишь. У парня руки ходят за моими движениями. О нет, друг, я до тебя сегодня доберусь. Блин, бить сильно нельзя — накажут. Удар по внешней стороне ноги — спускаем шину, парень на колене, гримаса боли на лице — как же хочется его разбить в мясо. Заношу кулак, сын старосты закрывает глаза и отворачивается. Нет. Это не решит вопрос! Сделаю по-другому.

— Молодец, Ола, ты сжег лес и нам предстоит бессонная ночь. — похлопал я его по щеке.

На поляну прибежал народ уже тогда, когда я отошел от все понявшего судака.

— Ола, придурок, что тут произошло? — заорал глава каравана.

— Ал, — у него губы задрожали, — притащил меня сюда, и поджег лес. Сказал, что меня все обвинят и не возьмут в академию.

Тяжелый взгляд караванщика переместился ко мне. А что я могу сказать — да ничего. Пожимаю плечами. Вот гнида, надо было добить. Пожалел сучка.

Глава 3: Равняйсь! Смирно! Вспышка с тыла!!!

Как же болит-то всё! Всю ночь глава каравана избивал меня, потом давал подлечится и снова избивал. Чтобы я не говорил, он меня даже не слушал. И ведь знал, тварь, как с усилителями поступать.

Нестройной толпой мы зашли на территорию академии, хах, ну как я и думал — военный лагерь: вон плац, это крытое здание, видимо, кузня, дальше полигон. В далеке находился огромный дом — наверняка там классы. На другом конце огороженной площади находился длинный барак, рядом сваленные кучи соломы и навоза, что там? Скорее всего какой-то хлев или что-то типа того. Еще несколько зданий, разбросанных по краям. О, а это видимо столовая.

— Граф, — закричал Ола и понесся на встречу к трем парням.

Один высокий и статный, одет явно лучше остальных, другой полноватый и низкий, но смотрел он на приближающегося парня, как будто сын старосты и есть тот самый навоз — столько снобизма было во взгляде. Третий высокий и стройный, по тому, как держит себя: опытный воин. Глаза цепкие, больше даже телохранитель, вон как вышел вперед, закрывая плечом высокого.

— Ал, как думаешь, где мы будем жить? — ко мне подошла Ка.

— Сейчас все скажут, не волнуйся, — начал я, глядя на квартет, вот Ола сгибается в поклоне и передает что-то на вытянутых руках высокому и статному, графу или кто он там, после чего, сгорбившись, начинает что-то рассказывать. — на улице не оставят.

— Ал, ты меня слушаешь? — надула губки Ка.

— Да, конечно. — повернулся я к девушке. — Надо найти ответственного за распределение и выяснить, куда нам идти, и где нас будут кормить.

Взгляды четверых направлены на меня — чувствую, оглядываюсь, Ола что-то втолковывает своим новым “друзьям”, ожидаемо.

— Ал? Ты со мной вообще? Куда пойдем? — возмущенно щебетала целительница.

Я переключил на нее внимание и тут же поплатился за это.

— Ты Ал? — спросил подошедший воин из свиты графа.

— Я, и что? — притихшая Ка, стоит прижав руки к груди, не влезла бы.

— Ты обидел друга наследника графа, и я должен указать тебе твое место! — жестикулируя, он поднял правую руку раскрытой ладонью вверх.

— О, правда? — будет же неправильно, если я встану в стойку?

На удар рукой я среагировать успел, но пока поднимал блок, сам перекрыл себе обзор и получил по внутренней стороне ноги — удар в голову был обманкой. Падаю на колено и поднимаю взгляд на противника, в этот самый момент меня накрыл его кулак. Свет погас.

* * *

У бати новый бзик, я водил рукой по гладкой поверхности обоев, и раньше было не сладко, но теперь вообще. До этого мы месяц тренировались слушать часы в разных комнатах, теперь вот это — почувствуй мою руку через стенку.

— Ты там еще долго, Саш? — нетерпеливо спросил он.

Ага, ему то легко говорить, а я даже не знаю, как этот фокус провернуть!

— Да вроде тут. — я разместил руку вверху, пусть только быстрее это закончится.

— Не гадай, почувствуй! — прикрикнул отец.

Черт. Не отвертишься, придется разбираться.

— А как? — немного нагнувшись в сторону прохода, уточнил я

— Просто почувствуй! — последовал утвердительный ответ.

Недовольно засопев, я снова попытался почувствовать чужую руку сквозь фальшь-стену. Да блин, ничего не чувствую. Как почувствовать? На интуиции?

— А что делать?

Ответа я не дождался и стал по-разному пытаться изобразить данное действие. Что ж, надо решать, что делать. Итак. А что, если сконцентрироваться не на звуке, а на своем теле? Не зря же я слушал часы в разных комнатах, только фокус концентрации сделать другим. Сказано-сделано. Сначала несмелое ощущение поверхности кожи, а теперь меняем ощущения с поверхности тела на окружающую среду.

Вот черт!!! В мозг ударила волна ощущений: привычных, обычных, но усиленных во множество раз. А вот и отец за стеной, стоит опустив руку вниз, она на уровне моей груди. Переношу свою конечность:

— Здесь. — уверенно указываю я.

— Почувствовал? — уточняет он.

— Да. — заключаю я.

— Вот и отлично. — сказал папа и, отвернувшись от стены, пошел пить чай.

Я, как стоял, так и упал на заднюю точку, оперившись руками, только что понял, насколько меня вымотало это действие. Голова кружится, потеря ориентации, и вдруг... темнота...

* * *

— Господин Киро, он прошел в себя! — знакомый голос раздался где-то рядом.

Запускаю ощущения на полную: рядом Ка, чуть дальше кто-то фонит силой, часть людей лежит. Ага. В лазарете.

— Вставай, больной. — подошедшего мужика окружало марево изумрудной силы — лекарь.

Свесив ноги с кушетки, начал искать сапоги. Ага! Вот они! Ставни уже закрыты, видимо ночь на дворе.

— Ка, ты не знаешь где нас поселили? — одевая обувь, я решил сразу уточнить куда идти, не тут же ночевать.

— Я покажу, где ты будешь ночевать. Разрешите, господин Киро? — целительница посмотрела на мага с вопросом.

Мужик махнул рукой и ушел к другим пациентам. Странно, что некоторые люди лежали на кушетках. Откуда они такие?

— А ты? — решил уточнить у девушки.

— Мне сделали предложение, и я решила не отказываться. Пойдем. — она заняла позицию ведущей и отправилась на выход. Я пристроился в кильватер, тут и вид получше, если что.

Мы вышли из здания, и целительница указала на деревянный барак в далеке. После чего развернулась и пошла внутрь.

Ну пойдем, узнаем, где наша лежка на ближайшие три месяца.

СВИНАРНИК! Нет, вы понимаете, всех простолюдинов поселили сюда. Даже пара девиц тут лежали. Хоть бы понять, кто тут старший или распределитель. Завертев головой, я никого не нашел. Ну и ладно. Перетащив охапку сена поближе к стене, завалился на него. Классно в фильмах, двое на сеновале и все такое, но спать на сене то еще удовольствие — все лезет под одежду, острые соломинки похожи на иглы. Но пора спать, так, выравниваем дыхание, сердце перестало бухать, теперь начинаем думать о будущем и мерно-мерно проваливаемся в сон.

Утро. Сознание вернулось рывком, а что меня разбудило? Вокруг тишина и только дверь загона тихо скрипнула. Ого! Утренняя побудка.

— ПОДЬЁООООООМ!

Громчайший крик разнесся под крышей, ну точно армия, мне показалось, даже здание задрожало.

Вокруг кто-то пытался встать, кто-то тер глаза, а я спокойно подошел к мужику в легком кожаном нагруднике и с какой-то палкой на поясе, отдаленно напоминающую рукоять оружия. А может и не палку, может это железка — не понятно ничего, цвет как у обожжённого дерева.

— Все мальчики за мной, бабы могут дальше спать! — гаркнул он, после такого крика я бы уже не уснул.

Широкая спина пропала за створками сарая.

Я вышел на улицу первым, рассвет только показался из-за горизонта, за мной вывалилась остальные. Ого, да нас тут целых двадцать семь человек. Неплохо. А вон и мои побратимы с первой встречи, я улыбнулся и помахал им ручкой, а они сделали в ответ кислые лица — неблагодарные какие.

— В одну шеренгу становись! — ну и голос у мужика, оглушить может.

Я, конечно, не совсем уверен, слово для меня новое, но я так понял — это «наша» шеренга. Зато остальной народ не понял ни хрена и началась полная суматоха. Пришлось встать недалеко от нашего военного и, вытянув правую руку вбок, заорать:

— Рядом со мной. По праву руку. Становись по очереди!

Ребята смотрели с сомнением, а опытный военный уже начал раздавать пинки особо тупым. Так как я тут был самым высоким, так и остался стоят первым. В итоге, строй собрался минут за пять.

— Как зовут? — спросил "крикун". Ох, блин, это же армия!

— Ал! — и вытянулся по струнке, верно поедая глазами, хотя уже знал, что произойдет.

Удар в солнечное сплетение был не сильный, но меня бросило на колени, а в глазах потемнело.

— Понял за что? — ласково спросил большой и сильный дядька.

— Таааа, — просипел я, пытаясь встать в строй. В глазах успел прочесть на мгновение мелькнувшее уважение и, даже, ощутил симпатию.

— Итак, — снова заорал перед строем мужик, — вы, сопли жеванные, в академии! Вы, салабоны, будете трудиться, каждый день, утром и вечером! Будете работать, пока я не скажу, что из слабаков, вы стали хоть на что-то годны. А теперь, вы, трое, — он указал на крайних трех в шеренге, — чистить свинарник, остальные вокруг него бегать!

Трое пытались что-то вякнуть, но командир рявкнул, и они быстро-быстро побежали выполнять поставленную задачу, а я повернул и побежал, следом, побежали остальные. Длинные ноги, с учетом роста, давали мне возможность легкой ланью стелиться над землей, сила, запущенная внутри, курсировала и лечила одновременно. Устать невозможно. Все простолюдины были усилителями, думаю, у них тоже не было с этим проблем. Кстати, а где этот надоедливый маг Ола? Нет его. Потом разберусь.

— Быстрее, козьи дети! Еле ползете! — ему только хлыста не хватает для полной картины.

Ну вот, отставать уже начали, странно, по мне так в таком темпе я могу продержаться несколько часов точно, а то и дней.

После небольшой пробежки, всего часик, что это для усилителей? Хотя многие были на последнем издыхании. Очень странно, наверное, не научились нормально крутить ману по телу. Нас снова построили в шеренгу.

— Где эти уборщики? А ну, ты, — он ткнул в крайнего слева, — позови их сюда.

Ну сейчас будет еще пол часа оскорблений и нас отпустят на завтрак. Ну вот. Я так и знал, пол часа нас полоскали, рассказывали, какие мы не достойные, такого великого учителя. Ничего нового.

— Ал, ко мне! — закончил он свою речь.

В этот момент, я чуть не упал от удивления, но быстро сориентировался, выбежал из строя и, долетев до военного, вытянулся в струнку. Три строевых не чеканил и руку к голове не прикладывал. Хрен знает, как у них тут надо воинское приветствие обозначать.

— Значит так, скоро пробьет колокол, это завтрак, к тому моменту, вы уже должны стоять у воооон того здания. — он махнул рукой куда-то в сторону одноэтажной деревянной постройки, — после него сразу идете туда, — снова взмах, но уже в сторону большого особняка, — понял?

— Так точно! — надеюсь хоть с ответом угадал.

— Исполнять! — гаркнул мужик.

— Есть! — я чуть руку не приложил, а шапки то нету, вот бы был конфуз. Шучу.

Мужик довольно погладил бороду и отправился куда-то в сторону, что-то бубня про себя.

— Итак, ребят, — начал было я, но все разбились на группы и вообще воспринимать ничего не хотели, уже обсуждая что-то междусобой.

Постояв с пол минуты, пытаясь найти хоть какое-то решение — надо организовать толпу, многие уже сбились в кучки, есть лидеры и они не хотят терять свою власть и влияние, а хотели бы их наоборот — укрепить и укрупнить. Надо что-то сделать. Но что?

— Кто хочет, можете идти за мной, кто не хочет, вылетит отсюда быстрее, чем зола из печки! — и развернулся, сразу сзади раздался шум, крики в стиле: "А ну стой! Иди сюда!", ну да, конечно, не работали вы с толпой, а я уже замком был, и уважали меня не на бумажке, а за дело, но ничего, там справился, тут тоже сдюжу.

Бросив взгляд через плечо, увидел, что почти все пошли за мной, кроме пятерки наглецов. Аааа, этих я помню, четверо из них пытались в последний день сделать мне бо-бо. Иронично. Бо-бо мне сделал караванщик, очень бо-бо. Теперь у меня есть время до начала занятий, чтобы успеть поставить себя, иначе начнутся склоки и дележ человек, а мне этого не надо. Мне надо пройти эти три месяца легко, для чего мне нужен послушный взвод. Решения всего два: либо мы играем в хоккей по моим правилам и всем хорошо, либо играет каждый сам за себя и огребаем по полной.

Так. Хватит нюни жевать, Саня. Работай, мать твою. Остановился. Повернулся. Приступаем.

— Ребят. Я хочу, чтобы вы все поняли, мне это все не надо! Выгребать люлей из-за ваших выкрутасов я не хочу. Все просто. Либо мы работаем вместе, либо... — многозначительная пауза, тем более, о последствиях я говорил, зачем повторяться?

— А почему ты главный?! — крикуном был парень из пятерки, что отстала, а теперь подтянулась к основной группе.

— Я? Я не главный! Я — ваш представитель. — на автомате я сделал привычный вираж. Вообще, это психологический прием. Частенько им пользовался на работе. Подмена понятий. — Нам вместе жить под одной крышей, мы должны сделать так, чтобы всем было удобно и не трудно. Согласны? — я обвел всех взглядом строгого учителя.

Хор не стройных голосов и перешептываний прошел по толпе. Ухмылка тронула и мое лицо, все идет по плану. Ничего, соколики, еще просить будете, чтобы я вами всеми руководил. Все-таки это просто сельские парни, а не дети нашего времени. Они в шоке, им нужна опора и пример. Что ж, я могу им это дать, а за моей спиной они организуют крепкий тыл.

— Так же, я прибыл сюда один, а у некоторых есть уже свои группы, а значит есть и любимчики. Но сейчас времени нет, пошли к каз... эээ... месту, где мы ночуем.

Все как завещали великие предки. Вкинь информацию, не дай времени ее оспорить и посади семя сомнения. Все по плану.

Подойдя к казарме, я выстроил всех шеренгой и начал дальше продолжать учить: это важно, это нужно. Сегодня они безусые пацаны, а завтра от их поведения будет зависеть исход битвы, а то и войны. Но есть гораздо более важная вещь.

— Ты, как зовут? — ткнул я в самого первого и здорового.

— Ет. — он аж вытянулся.

— Иди сюда, — подведя его к бочке с водой, — снимай рубаху, а теперь плесни в лицо, на шею, подмышки, локти, потри, дальше — руки.

Эх, ни мыла, ни полотенец. С полотенцами еще может что-то решим, но мыло, думаю, тут днем с огнем не сыщешь, будет время, изучу местные травы, может там чего будет.

— Рубаху не надевай, дай высохнуть, следующий, то же самое.

Все прошли по одному, я умылся крайним. Так надо. И мы выдвинулись в столовую, многие уже накинули верх, кто-то отмахивался от оводов, но все шли споро.

Около здания снова выстроил в шеренгу. Нечего баловать. Пусть привыкают к дисциплине.

— Сначала зайдут те, кто сегодня убирался. Потом, начиная с конца по одному. Я зайду последним. Пока стоим, ждем сигнала. — так, вроде нормально стоят, ровно.

— Ал, — подал голос парень из центра строя. — А почему не ты первый, или не, например, те кто бегал?

— Они нам место, где мы ночуем, убирали? — снова нестройный хор голосов, — Убирали! Проявите уважение и благодарность. Завтра, на их месте будешь ты, или ты, — я ткнул наугад. — и вам будет приятно. Уяснили?

Снова нестройный хор. Это мелкая пацанва, ими управлять, как детьми в саду, много ума ни надо. Сделаю я из вас военных, будете у меня строем ходить и есть за две минуты. Что ты разбиваешь об голову? Бутылку от пива? Детский сад! Оставить сопли! Только от шампанского!

— Ал, — начал Ет из строя, — а мы так всегда ходить будем? Или как по-другому?

— Хочешь по-другому? — ухмылка выползла на лицо и воспоминания накрыли с головой, как тянул ножку на строевых выходах, — Можем и по...

В этот самый момент зазвонил колокол.

— Так, наряд пошел. — все встали в ступор, — кто убирался? — парни подняли руки. — А ну бегом, всем по очереди, начиная с конца.

— Но я же больше их, а значит больше съем, а если мне не достанется? — причитал передо мной Ет, когда мы по очереди заходили в столовую.

— Успокойся, — хлопнул я его по плечу, — они мелкие, им есть надо, пока мы будем худеть, они сдохнут, пожалей ребят.

Парень хохотнул и уже спокойнее стал воспринимать происходящее.

Еда в столовке была. Короче, она была: какая-то не соленая каша, кусок черствого хлеба и вода в кувшине. После процесса насыщения еще и надо было помыть посуду. Затянулась это все на час. На улице снова всех проверив, отправились на обучение. Эх, научить бы их строем ходить.

Ближе к зданию уже подтягивался народ, тот, который благородный и высокородный, рядом с ними семенили вчерашние простушки из простолюдинок, но смотрели они на нас уже, как на ... то, что ребята убирали сегодня из свинарника. В их понимании, они взлетели по карьерной лестнице что ли? Круто. О, а вот и Ка, теперь понятно, что за предложение было, и где она ночевала.

— А кто пустил сюда слабосилка, а? — раздался громкий возглас.

Глава 4: Первый урок — будет ли прок?

— Ал? — меня закрыл тот парень, что руководил четверкой. В душе потеплело — они признали меня лидером. Сами себе не скажут, но уже все. Я справился.

— Ола, а я смотрю ты не с нами ночевал, а где? — спросил я, рукой хлопая по плечу защитника и косясь на Ка, которая прижималась к руке парня всем, чем одарила ее природа.

— Граф выделил мне отдельные покои, — начал тот с таким высокомерием, что кулаки зачесались сломать ему говорильню. — вот и Ка оценила мое жилище, уж не с вами же ей, в свинарнике.

— Я уже понял. Ты куда идти знаешь? — толку от него мало, может хоть поработает клубком-навигатором.

— Конечно, нам всем рассказали, только вам, увальням, ничего не говорят. — снова он принял свою любимую позу, но локтем двинул девушке, та зашипела. Дебил.

— Ну так веди! Опоздаешь ведь! — надо его замотивировать, а то еще перепутает поставленную задачу, она не в том, чтобы позировать, а нас отвести в нужное помещение.

Этот додик что-то там пробормотал и чинно, вальяжно поплелся. Сзади уже нарастал шум.

— Слушай, Ола, а ведь если опоздаешь в первый день, граф не обрадуется, он за тебя, а ты... — решил я его дополнительно поторопить.

Дело пошло веселее, а сзади раздались робкие смешки.

— Ал, если бы я не торопился, то уже бы съездил по твоей роже. — со злостью сказал трехбуквенный.

— Огненным штормом? Да, спасибо, ты уже съездил по пролеску, всю ночь тушили. — не забыл я ему напомнить, кто виноват в том происшествии.

— Ал, — мне кажется, я слышал даже скрежет зубов, а вот Ка бросила на меня озадаченный взгляд, видимо, у нее была другая информация.

Пройдя несколько коридоров, этот недомаг привел нас к дверям в огромный зал, ну как огромный, тут поместится всего человек триста, не больше. Обычный класс. Скамейки. Грубо сколоченные подобия парт, больше похожее на один длинный стол. Доска на стене и трибуна.

Ребята сзади заерзали, я махнул рукой и решил, что самое удачное, занять — задние ряды, сначала отправил низких, сзади высоких, о, тут и скамейки отличались высотой — как на лестнице. Прикольно.

Впереди большинство мест было занято выложенными и расфуфыренными людьми, видимо, знать. Ола уже толкался к своему сморчку, а тот заинтересованно кидал взгляд на Ка. Ну-ну, трехбуквенный, посмотрим, как ты выторгуешь ее у сынка графа.

И тут в кабинет зашла она, нет не так: ОНА. Моторика, внешний вид, разрез глаз. Моя жена в прошлой жизни. Девушка посмотрела на меня и брезгливо отвернулась, видимо, я пялился, как полный дебил. Прекрасное первое впечатление.

Следом за ней, зашел высокий мужчина, в мантии до пола, больше похожей на халат, положил какую-то книгу на стол и поклонился парню в первом ряду:

— Господин Карсилум Сан Асадреян, ничтожный Аквид Ван Янрус приветствует Вас в этом скромном заведении.

Сколько-сколько у него букв в имени? Учитель точно барон, и приставка Ван намекает, что еще и с землей, иначе было бы четыре буквы, а дальше кто у них? Черррт, у кого восемь букв? Кто с нами учится?

— Господа, — обратился в это время учитель к другим знатным легким кивков, на что они ответили ему тем же.

Что-то слишком много господ в одном помещении, аж душно стало.

— Сегодня у нас будет вступительный курс по высшему сословию в нашем заведении, — меж тем начал мужик за кафедрой. — Как вы все знаете, наше королевство Асадомада, да благословит его бог, делят четыре герцогства, под сенью каждого из них и их мудрости находятся четыре графа, а у любого графа в подчинении по восемь баронов. Вам всем выпала честь учиться с великим господином Карсилумом, герцогом и четвертым сыном короля!

Стой! Не надо столько сладкого! У меня же диабет будет!

* * *

После урока, который некоторые мои ребята нагло проспали, а все бароны и графы честно отсидели, может спали сидя, но я не заметил, мы отправились на обед. Уложить в голове всю полученную информацию очень сложно, но в двух словах:

Есть король — девять букв, у него четыре сына — по восемь букв, у всех сыновей будет приставка «Сан» между именем и названием герцогства. Далее идут графы — семь букв и вставка «Кан». Старший ребенок графа имеет шесть букв в имени, средний — пять, а младшие — четыре. Следом бароны — пять букв в имени и вставка «Ван», дети имеют по четыре буквы в имени. Я немного не до конца понял, но, вроде бы, по названию баронства или графства можно точно определить герцогство и даже местоположение на карте, сами земли нам никто не показал, только со слов учителя, а как оно на самом деле — не уверен.

— Ал? — рядом крутился тот самый главарь пятерки, Ед, ну и имечко.

— Что такое? — я воззрился на него, наклонив голову.

— Так же становимся и заходим? — уточнил он.

— А почему нет? — удивился я.

— Ты снова в конце? — вопросительно смотрел он на меня.

— Конечно! — а как иначе-то?

— А можно, — парень замялся, — ну, я с тобой.

— Не торопись, — я хохотнул и хлопнул его по плечу, — успеешь еще заходить последним, поверь мне. Сегодня только первый день.

Он немного замялся, но, явно, был доволен. Эх, деревенские увальни, простые и открытые.

Выстроились и, когда прозвучал колокол, как и утром, все отправились в столовую.

— Ал, — к нам приближался наш утренний крикун.

Что делать? Все просто. Я подорвался со строя и стрелой метнулся к нему.

— Командир! — он поморщился.

— Зови меня, Кид.

— Так точно! — я продолжал по струнке поедать его глазами, мужик скрывал, но, явно, был доволен.

— Кто придумал заходить с шеренги по очереди? — он грозно на меня воззрился.

— Ребята сами! — если я так буду тянуться, то вырасту — уверен!

— Врешь! — насел на меня командир.

— Я предложил, они согласились! — так и было, ни слова лжи.

— Врешь!

— Никак нет, командир! — повысил уровень верности в глазах на сотню пунктов.

— Кид! — гаркнул мужик.

— Так точно! — я вытянулся еще сильнее, хотя куда ж еще то?

— Ладно, после обеда бегом на полигон, будет урок фехтования. Понял?

— Да! Ааа... — решил я уточнить, куда, хотя и понимал.

— Не аааа, а вон туда, — снова он махнул рукой к квадрату стен.

— Понял! — кивнул я.

— Ступай, а то все без тебя съедят! — махнул он рукой.

— Есть! — отрапортовал я.

Развернувшись, я метнулся обратно. На меня уже взяли порцию и к еде никто не приступал. Один день и тот не полный, а сколько уважения в глазах и делах. Черт, очень приятно.

— Приступаем! — и грохот ложек опустился на помещение.

* * *

Перед нашей шеренгой проходился кряжистый мужик. Как он там себя обозвал? А, Бирик Ван Адван. Целый барон. В сторонке от нашей шеренги сгрудились более именитые, о, в этом мире это даже звучит по-другому. Там стояла симпатичная девчонка и смотрела на нас, как на экскременты, рядом с ней тот парень, что вырубил меня в первый день, а недалеко от них светловолосый пацан с простецким лицом — он выбивался из этой братии, как девушка в красном платье среди офисных работников в строгих костюмах.

— Мдааа, — начал учитель, — не выйдет из вас Кандель Кан Омасван, с которым мы до сих пор дружны. Но ничего. Подтянем, хотя бы до уровня средних бойцов. Берите тренировочные мечи!

— Учитель, но ведь это простые палки! — увалень Ет, добрая твоя душа, ну куда ты полез?

— Всем взять тренировочные мечи! — рявкнул я, не давая сорваться на своих ребят.

Толпа хотела кинуться и взять, но вспомнила наши утренние походы — все пошли с конца строя. На мои глаза чуть слезы не навернулись от умиления, на ум сразу пришла фраза: «Не знаешь, как делать? Делай по уставу». Телохранитель графа бросил на меня быстрый и заинтересованный взгляд, а девочка просто отвернулась. Учитель силился что-то сказать, но потом выдохнул и успокоился. Достанет на тренировке — понял я.

Ет взял сразу два и отдал мне, даже ходить никуда не надо, видимо извинялся, за то, что всех чуть не подставил.

— Ты, — палец кряжистого ткнулся в меня, — иди сюда.

Не раздумывая, кинулся к учителю. Надо его задабривать хорошим поведением, глядишь и прокатит. Барон очень внимательно меня оглядел. Только зубы смотреть не стал, наверное, что бы я себя конем не почувствовал.

— Вот смотри, — преподаватель встал в, простите, позу.— так становишься и бьешь. Повторяй.

Научив меня, он оставил нас с ребятами, а сам отправился спарринговаться с долговязым и девушкой.

Дальше все прошло просто, показал остальным, отработали. Хотели пошалить палками, огребли. После этого вели себя тише воды ниже травы.

Ужин, сразу после которого нас бесцеремонно поймал Кид и отправил на пробежку. Так, а теперь надо решить вопрос с полотенцами, иначе, я задохнусь в этом свинарнике от запаха немытых тел.

— Командир Кид! — я вытянулся по стойке "смирно" перед мужиком.

— Чего тебе? — он окинул меня подозрительным взглядом.

— Командир, нам бы ветошь какую! — люди моются тут редко, и у нас в хате в деревне запах стоял — можно топор подвесить, я всех гонял к бочке постоянно.

— Пойдем со мной, выдам. — ответил мне мужик, ковыряя пальцем в зубах.

— А еще, командир! — эх, гулять так гулять. — Нет ли стиральных досок? Или, где можно взять на время?

— А это-то вам зачем? — он даже глаза сузил и смотрел на меня с подозрением.

— Мы не испортим! И не сломаем! — будете у меня лучше всяких герцогов выглядеть, соколики, а то они там обольются тоннами духов — глаза щиплет от запаха.

— Ну-ну. Иди за мной. — развернулся и повел меня в бытовку Кид.

Получив все необходимое. Много тряпья и целых три доски я вернулся в распо... кхм... свинарник. Вовремя, Ет и Ед уже решили подраться.

— А ну стоять! В чем спор? — встал я между ними.

— Ал, — начал Ет, но его перебил Ед.

— Ал, мы думали, где ты ляжешь спать и куда натаскать тебе соломы!

— Отставить. Сам все сделаю. Сейчас надо решить еще несколько вопросов и спать. Завтра тяжелый день. — ну чего, давайте вводить новые правила армейской службы. Скопируем так знакомую мне систему Земли. Так же, надо обязательно привить любовь к гигиене — это, как минимум, полезно. Да и мне проще будет спать.

* * *

— ПОДЪЕМ!!!! — крик Ета был не так силен, но все повскакивали. Отлично, они уже чувствуют какое-то единение и общую цель. На пороге застыл Кид и его челюсть решила пробить пол. Народ быстро оделся и уже был готов выходить, как двое человек сразу взялись за лопаты и отправились убираться, а один схватил ведра и убежал к ручью на территории. Мимо нашего командира проходили ребята и строились в шеренгу, а у бедного мужика глаза чуть не лопнули от удивления.

— Командир Кид, все построены! Разрешите приступить к пробежке! — я снова стоял перед ним.

Ошалелый кивок обозначил старт, все побежали. Разговоры сразу сошли на нет — надо беречь дыхание.

— Ал, шельма, а ну ко мне! — видимо, наконец вышел из ступора наш старший.

— Я, Командир Кид! — скоро я его глазами «съем», если и дальше буду так преданно смотреть.

— Это что такое!?! — он обвел руками наш свинарник и ребят, которые вокруг бегают.

— Что «это», Командир Кид? — оглядываясь, не мог сообразить я, точнее, делал вид.

— ЭТО!!!! Что за парень Вас разбудил? Почему уже решили кто дежурит? Без меня? — начал возмущаться мужик. Так, надо сбивать его с этой темы, а то еще распалится.

— Командир Кид, Вы сами вчера назначили трех последних, поэтому сегодня дежурит следующая тройка, а вчерашняя занимается! — мне кажется, что если я и дальше так буду тянуться, то подрасту на пару сантиметров.

— Ясно. — нахмурился трехбуквенный. — Утром кто вас будил? — он смотрел на меня требовательно, но во всем этом было что-то неуловимо комичное.

— Вчера было принято решение, что мы должны дежурить ночью по очереди, трое человек заступили! Обязанность вечернего подать сигнал к отбою, а утреннего разбудить! — я вот не знаю, принято ли это в этом мире, но караульная служба была всегда, и парням в будущем будет проще.

— А третий? — у него уже не глаза, а две щели, вот как подозрительно он на меня смотрел.

— Следит за сменой вечернего и утреннего! — этой ночью это был я.

Мужик стал материться, да так красиво, что я заслушался. Сколько прошло я не знаю, часов нет, но успел досчитать до тысячи. Эх, хорошо ругается наш командир.

— Кто додумался? — его тон мне напомнил следователей на допросе — твердый и требовательный.

— Вместе, Командир Кид! — ну а какого ответа он ждал?

Снова пошел мат. О. А этого слова я вообще не слышал ни разу, интересно, что оно значит?

— Так. Как добегаете, дальше по расписанию. — махнул рукой от переизбытка эмоций Кид.

— Командир, а как понять, когда заканчиваться бегать? — этот вопрос лучше уточнить.

— По солнцу, как от вершин тех деревьев оторвется, можете готовиться к завтраку. Понял? — он указал рукой на диск светила, что наполовину выглядывал из-за деревьев.

— Так точно! Разрешите продолжить бегать? — улыбнулся я ему.

— Вали от сюда, пока не убил! — со злостью ответил он и, развернувшись, пошел от нашего расположения.

Продолжив бег, я отметил, что в душе наш крутой мужик был очень доволен, хоть и всячески это скрывал, возможно, даже от себя самого.

* * *

Урок истории, где нам рассказывали, что раньше только знать владела Силой, а простолюдины были тараканами, ничем новым нас не порадовал. Послушать учителя, так ушлые девушки сами прыгали в кровать к разным графам и баронам и уже их дети владели силой. Но бог все видит, и среди простолюдинов только один из тысячи владеет магией, а благородные все — поголовно. Быть усилителем — удел простолюдинов.

А вот на уроке фехтования было интересно.

— Присяга и получение оружие из тувита. — слово-то какое незнакомое произнес учитель.

— То есть через шесть дней. Верно? — решил все же уточнить я.

— Да, Ал, верно. Надо, чтобы текст присяги твои ребята выучили на зубок, не дай бог, кто ошибется, букву из имени изыму, понял? — теперь я полноправный представитель соколиков, учителя решают вопросы со мной, а не с каждым из них. Этого я и добивался.

— Так точно! А что за оружие? — я помню одну такую у нашего трехбуквенного командира, видимо, это она.

— Ох и деревня ты, конечно. — покачал головой учитель, — Усилители могут владеть специальным приспособлением, оно проецирует твой дух в виде какого-то предмета. Правда, не всегда оружия.

— Понял! — не буду задавать глупых вопросов. Через неделю все сам узнаю.

— После урока подойдешь, выучим текст. — озадачил меня барон. — А теперь, иди и занимайся со всеми.

Неделю до присяги мы тоже провели с толком. Пришлось назначить командиров и их заместителей, распределить людей по отделениям, переделать график дежурств, метод построения в трехлинейный и последовательный выход из него. Кид писался кипятком наблюдая все это. Ходил везде важный. Улыбался и явно выпячивал перед другими грудь со словами: смотрите, как я натренировал ребят!

Однако, быть командиром, это не просто озадачивать людей. В-первую очередь, это стратегия и умение быть гибким. Зазеваешься, отхватишь конфликт или потерю главной цели. А для этого надо постоянно занимать народ повседневными задачами и тогда у них не будет время на лишние мысли и споры.

Наша группа больше напоминала огромную семью. Я следил, чтобы они не потеряли основную идею сплочения — спокойно пройти до конца испытания. Всего три месяца, но, как говорится: плохая лошадь хорошо со старта берет. Будем надеяться, что это не про нас, но ушки надо держать на макушке.

— То, — третий командир отделения в нашем взводе, первое и второе заняли Ед и Ет соответственно, — твои выучили присягу?

— Да, Ал, все готовы. — ответил мне парень.

— Тогда наводим марафет и готовимся к завтрашнему дню. Присяга, и получение оружия. — наставительно озвучил я.

— Так точно! — аж стены зашатались в нашем свинарнике, который уже давно начал выглядеть гораздо лучше, чем был до нашего заезда сюда.

Глава 5: Народ и отечество…

День присяги сделали выходным. Ни уроков, ни тренировок. Завтрак был лучше обычного. Наша, простолюдинская, братия выстроилась красиво: три командира отделения впереди, за ними их замы, далее остальной состав, я стоял по левую руку от них, так как буду замыкающим. Все чистые и отмытые, все следили за этим внимательно.

Справа от нас толпились три усилителя. Девочка, долговязый и блондин. Они и пошли первыми. Перед нами стоял шар, определяющий силу, или очень на него похожий, рядом с ним лежала рукоять, видимо, это был тот самый тувит. Ни гарды, ни навершия, просто ручка на полтора захвата.

Первой пропустили даму. Она положила руку на шар, и, не читая присяги, произнесла:

— Акащаур! — это слово было в конце текста, который мы учили и что оно значит я не знал, но и спрашивать тоже не горел желанием.

Мана вылетела облаком вокруг девушки зависла ненадолго и впиталась в ручку, которая лежала рядом на подставке.

Девушка взяла в руки загадочный тувит и в следующую секунду из него выскочило ярко-алое лезвие клинка, где-то два пальца в начале и полтора в конце. Вокруг ручки появилась гарда, красивое широкое полукольцо надежно закрыло костяшки на руке, оставив возможность для движения кистью.

— Меченосец! — довольно произнес наш учитель фехтования, — Умничка, Лиза. Отойди, дай сделать то же самое следующему.

Далее пошел белобрысый, снова никакой присяги, только волшебное слово и из его рукояти выскочил серп. Нет-нет, я не смеюсь, самый настоящий, обычный серп, которым срезают траву. Парень помрачнел.

— Ну что ж, это ожидаемо, — сказал кряжистый с кислой миной, — отойди, Налг. Виг?

О. Долговязый, оказывается, простолюдин с тремя буквами. Интересно.

Проделав все процедуры, включая присягу, у него из ручки вылез кинжал, ну или очень короткий меч. Учитель довольно покивал и отправил его в сторону, ну а дальше пошли мои соколики.

Ой, с соколиками то я им сильно польстил. Если присяга отскакивала от них прекрасно, то с оружием было все плохо. Серп? Да детский сад. Тяпка. Коса. Грабли. Короче, шапито. Ну в принципе ясно, они ребята деревенские, чего от них можно ждать? Хотя у парочки были и нормальные вещи: булава и копье. Кстати, Ед и Ет. Вот и моя очередь. Присяга произнесена, камень выпускает мою ману и тут же в комнате темнеет, ну это для меня привычно, а вот все остальные за озирались.

— Акащаур!

Ручка втягивает ману и, неожиданно, темнеет, даже чернеет. Что за цирк?

— Ал, — учитель по фехтованию смотрит на мой тувит, как завороженный. — вызывай предмет.

Беру в руки. А что с ним делать-то? Силой поделиться? Направляю в рукоять поток, о, а он и ощущается, как моя часть, прикольно. Ничего не происходит. Маловато? Добавим. Честно говоря, я чуть не отшатнулся, когда из рукояти вылез меч. Нуууу. Такое себе, если честно. Длинное клиновидное лезвие и совсем простенькая гарда. Я такие в играх часто видел. Эх. А хотелось, чтобы был резной и расписной, а тут…

— Меченосец, — с удивлением выдыхает учитель, — Ал, теперь будешь заниматься со мной на спаррингах.

— Хорошо, учитель. — повертел я в руках оружие и отозвал: просто забрав вложенную силу обратно.

Собственно, я был крайний, поэтому, мы все разошлись по своим делам, я с ребятами пошел ужинать и готовиться к завтрашнему дню. Их взгляды меня сильно волновали. Часть смотрела с гордостью, а другая, с завистью. Это все плохо, в крепком обществе произошел разлом. Надо работать, иначе все развалится к чертям.

В итоге, после возвращения в расположение все приуныли. Такое ощущение, что вынули стержень, который держал всех вместе. Ладно. Знал на что шел.

— Народ, а чего все прилегли? — встал я в центре помещения. — Раз у нас еще много свободного времени, надо заняться делами. В первую очередь есть несколько предложений по улучшению нашей жизни.

— Ал, — с лежанки встал Ед, — зачем тебе это? Ты ведь скоро уйдешь. Ты — меченосец. Будешь тренироваться отдельно. Жить отдельно. Да и вообще... эх.

Уровень уныния просто поражал. Хотя и ребят можно понять. Они объединились вокруг меня, а тут рррраз и вторая смена.

— Так. Слушать сюда и запоминать! — будем идти проверенными методами. — До первого экзамена я никуда от вас не денусь. Жить и учиться будем вместе. Что будет дальше никто не ведает. Да, на тренировках я буду заниматься отдельно, и что? Что это меняет? Скажите мне?

Эх, хорошо, что это сельские парни. Тут главное правильно задать вектор мысли и они уже сами все сделают. Робкие переглядывания. Шепот. Я почувствовал, как красками наполняется воздух. Общее настроение несмело поднималось.

— Чего приуныли? — продолжал свою линию я. — Работы мало? Ну так я сейчас Вам ее найду. Первое отделение — натаскайте воду! Второе отделение — уборка. Третье отделение — подготовка отхожих мест! Приступить!

Ну вот! Зашуршали, соколики! Забегали! И сразу вспомнили, что надо работать, а не сидеть на лежанках.

— Командиры отделений, назначить ответственных и ко мне! — гаркнул я, нечего им этими задачами заниматься, другие обозначу. — Будем решать насущные вопросы!

Никаких лишней мыслей, все при деле.

— Ед! А ну брось ведро! Я кому сказал! — рявкнул я, и парень от испуга его уронил на пол. Рука-лицо. — Иди сюда!

Новая неделя многое изменила в подходе обучения. После присяги, те, кто получил не-оружие, были вынуждены перейти на обычное. В основном им раздали палицы и копья, но учитель присмотрел парочку, и они получили мечи. Теперь это были не учебные палки, а полноценное оружие. При чем всех заставили его таскать с собой, что бы рука привыкла к весу и выработалась привычка.

— Налг, только из уважения к титулу, ты тоже получишь меч и будешь заниматься со мной и другими бойцами. Ал, а ну перестань подначивать Вига! — пригрозил мне учитель.

Подначивать, ага. Он вообще первый начал! Сначала духовным оружием мне рубаху подрезал, а теперь стоит, как будто не при делах!

— А ну успокоились, а то выгоню! — учитель был не в духе.

А я узнал историю бедного Налга. Парень — простолюдин. В одной из заварушек получилось так, что его отец, ценой своей жизни, закрыл от копья графа Соямвана, это земли на востоке-юго-востоке страны. Отец умер, а высокородный решил отблагодарить спасителя, так и появился Налг Соямван. Как он это провернул? Все просто, граф усыновил маленького На. Я не знал таких тонкостей в законе. Живет он, как благородный, но титул его не наследный, конечно, если не найдет удачную партию.

— А ну, шельмы, четче взмах, за бедрами, за бедрами смотрите! — прикрикивал учитель.

— Ну что? Готов снова огрести, простоподстилка. — Виг не успокаивался, пытаясь меня раздразнить.

— Ой-ой, кто обзывается, тот сам так и называется. — я даже язык показал.

Вообще Виг очень искусен, то, что он лучше и сильнее меня — факт. Сейчас он погоняется немного за мной и уделает. На самом фехтовании нас особо не учили, так, спарринговались и все.

— Ну так иди сюда! — зажигаю оружие.

— Яйца в штанах нашел? — ухмыльнулся парень.

Вот же стервец. И главное понять не могу, он вроде меня задирает, но негатива от него не исходит. Так посмотреть, нормальный парень.

Стойка у него интересная, он вызывает духовное оружие и принимает довольно низкое положение прикрывая туловище и нижнюю часть лица руками. Я становлюсь, как мне удобно, а комфортно мне, как в виденных мной фильмах, лицом к противнику и держу оружие острием вверх. Ну посмотрим, что ты можешь сделать! Он срывается в атаку и мой взмах проходит рядом, а трехбуквенный сбивает меня с ног и наносит быстрые уколы. Амулет тренькнул. Я проиграл. Вот блин. Надо идти за новым, а мой противник обидно скалится.

— Ал, бездарь, иди сюда, мне надо кое-что отработать! — закричала Лиза.

Девушка была дочерью барона Асрув и принадлежала к группе Алны Омасрун — так похожей на мою жену. Как оказалось, многие благородные и высокородные уже давно сбились в группы, так как после первого экзамена начнутся групповые бои. Целая турнирная сетка и финал.

— Чего хотела? — девчонка была очень красивая, темные волосы, стройная спортивная фигура, карие глаза.

Выпад был ожидаемым, и я легко увернулся движением в бок, но, непостижимым для меня образом, она изменила траекторию в сторону моего уклонения, черт, я не успеваю поставить блок, да даже оружие достать. Легкость ударила в колени — выброс адреналина, все просто, надо уйти с линии атаки, мои ноги подломились, и я упал, а духовный меч сверкнул над моим лицом!

— Опасно! — я откатился в сторону и поднялся на ноги.

— Ничего опасного, просто ты недотепа! — закричала девчонка.

* * *

Лиза Асрув с детства знала, что станет усилителем. Поэтому постоянно тренировалась с людьми своего отца и, она уверена, что стала сильным воином. Конечно, в детстве ей часто говорили, что это все не ее и ей надо заняться чем-то другим.

Академия не стала чем-то новым, единственное, ее госпожа, которая требовала излишнее количество почестей, немного напрягала, но в остальном все было ожидаемо. Однако, появился он. Простолюдин, который притягивал взгляд. Держался он совсем не как сельский парень, ровная спина, прямой взгляд светлых глаз, который, как по мановению руки становился из благожелательного — стальным. В моменты такой перемены по спине шелестел холодок и накатывало волнение.

Тогда, на первом уроке, когда ему принесли тренировочный меч, она поняла, что перед ней не простой человек. Но она всегда восхищалась именно фехтовальщиками, а сейчас перед ней обычный неумеха, встает, утирает лицо от пыли, но глаза цепко следят за ней. И ее чувство, которое она к нему испытывала, нет, это точно не любовь. Просто мысль, которая возникала постоянно в голове: он — силен.

— До чего же ты жалок! — прокричала, а сама жадно ловила каждое его движение глазами.

Простолюдин всегда действовал неторопливо, но уверенности в этом — на троих. А эта аура тотального контроля? Иногда по ее телу пробегали мурашки, как будто через нее проходит волна внимания, и она точно знает, кто их распускает. А его ручка? Она черная! Девушка о таком даже не слышала.

— Ты готова? — в голосе слышится сталь, если бы ей сказали, что ему всего пятнадцать лет, то она бы никогда не поверила.

— Конечно! Готовься к проигрышу, слабак! — ухмыльнулась девушка и снова вызвала оружие.

Но она не может смирится с этой мыслью, и не сможет никогда. Те воины, которые ее учили — достойны уважения, но не этот двухбуквенный. Его сила — выдумка и обман. Она докажет! Но все же, даже при том, что он не знает стоек и атакует, как деревенский олух, она все равно ощущала силу, даже не так — Силу. И снова ее обдало мурашками.

— Ед! Я тебе говорил! Ты зачем вываливаешься вперед при атаке! Делай шаг короче! — прокричал он, чуть повернув голову и не отводя от нее своих стальных глаз.

Это и дало ей понимание, кто делает эти загадочные волны: парень в момент выполнения упражнения своего подчиненного не смотрел на него, но понял, чем он занят. Интересно, остальные усилители из простолюдинов тоже обмануты этим ощущением? Она срочно должна развенчать этот миф!

* * *

Очередной бой с Лизой начался с ее выпада, блин, не пойму, да что я делаю не так? Парирую ее атаку и хочу начать свою, но непостижимым для меня образом, получаю урон! Она выводит руку и тут же атакует сверху, я снова стараюсь отвести своим клинком атаку, да он и длиннее, но вместо этого получаю удар ногой и второй укол. Она уже собирается закончить дело, амулет выдерживает всего три атаки усилителя, однако, ее укол уходит в молоко, я смещаю голову.

— Увернулся, букву мне из имени! — девушка расстроилась.

Кстати, по поводу турнира, самому мне уже поступали предложения присоединиться к кому-нибудь, однако, я сватал своих ребят, результат — трое усилителей нашли себе команды.

— Что б у тебя одна буква осталась, Ал! — девушка, зло зыркнув, ушла к Вигу тренироваться.

Самой злости от нее я не ощущал, но раздражительность присутствовала. Я ей ничего не делал, уверен. Ну да, пялюсь на ее главную частенько, но разве стоит из-за этого негативить?

А вот мне срочно надо что-то решать с тренировками.

— Учитель, подскажите, а где или у кого можно научиться фехтованию? — Бирик покраснел, как переспелый помидор от моего вопроса, но, вдруг, спустил воздух.

— А ты учиться хочешь? — очень спокойно спросил он, а если бы его лицо увидело озеро — промерзло бы до дна. Сказанул я глупость несусветную, наверное, недавние бои повлияли. Исправляем!

— Господин Бирик, Лиза с детства с мечом, Виг прекрасно обучен, один я, как не к месту. Подскажите, как мне быть? — лицо кота из Шрека, резкая смена постановки вопроса. Я четко указал причину и желание, а после попросил совета и помощи, должно сработать!

— Ооох, что ж мне с тобой делать, простолюдная ты жвачка. — задумался наш барончик, — А, ладно, я покажу тебе несколько движений, а ты будешь их потом у себя отрабатывать, и покажешь мне результат, я, скорее всего, тебя поправлю, потом снова и снова, так, за некоторое время ты получишь хотя бы основу, но заниматься с тобой отдельно я не могу. Ты понял?

— Да! Огромное спасибо, учитель! — от восторга я чуть не выпрыгнул из штанов, ну да, конечно, ага, актер из меня неплохой. Хоть что-то получил, а не секир-башку за неуважение.

— Ал! Иди сюда! — звучный голос Вига разнесся над тренировочной площадкой. Ну, понеслась тренировочка.

Вечером мы болтали с ребятами по поводу этого дня. Иногда полезно поговорить, да и можно невзначай узнать разные мнения, что поможет регулировать атмосферу в коллективе.

— Ал, а что там с этим бароном с серпом? — вопросительно посмотрел на меня То.

— Ты про кого? — удивился я.

— Ну про Налга! — о и остальные подсели погреть уши.

Я пересказал историю, которую узнал от самого парня. Ребята взгрустнули. Вообще этот барон больше наказан, чем вознагражден. Для нас он уже не свой, а для знати своим не станет никогда.

— Так вот, Ед. А мог бы и ты стать Еданом! — после рассказа, я выпил воды, горло совсем пересохло.

Кто-то засмеялся, а другие стали придумывать товарищам четыре буквы в имени. Неплохо сидим. У нас теперь постоянно был свежий хлеб и какая-никакая снедь. Ед, наш громила с булавой, наладил общение с тетеньками на кухне в столовой. Может и не только общение, но это сугубо его дело.

— Пару букв ты получи, Сыном графа переродишься — пару букв прибавишь к ним! Как исполнил долг сыновий, что-то там. — нараспев сказал Ет и застеснялся, скомкав концовку.

— Это что? — потянувшись, спросил я.

— Да так, наш церковник так говаривать любил, там, типа, стишок. — парень немного растерялся.

— Расскажешь? — ребята тоже заинтересовались.

— Ну я так не помню точно, но там что-то про буквы, друга и трон. — протянул Ет.

— Жаль. — мне тоже стало интересно.

— Ал, а ты думал, какое бы имя хотел, если бы возможность была увеличить? — отвлек меня Ед.

— Александр, конечно! — хочу свое имя обратно!

— Королем? — кто-то засмеялся, другие глаза вылупили.

— Какой солдат не хочет стать генералом? — поучительным тоном начал я. — Ан, хочешь быть командиром отделения?

— Конечно! — вскочил парень.

— Ну вот! Что и требовалось доказать! — все посмеялись.

— Отбивайтесь уже! — крикнул За от входа.

— Наряду слова не давали! — ответил ему Ет.

Все снова посмеялись и пошли укладываться спать. Время позднее, лампочек или светильника нет, лучину в свинарнике не зажжешь, пора спать.

С этого времени все понеслось вскачь. Утренняя тренировка, завтрак, два часа рассказов какая знать замечательная, а простолюдины — дерьмо, обед, два часа получение люлей от участников клуба «фехтование», ужин, тренировка, сон. И так уже две недели. До экзамена оставалось дней шесть. С этого момента началось что-то совсем невообразимое!

Глава 6: Турнир, как много в этом слове…

— Ал! — окликнул меня Кид. — Ко мне!

Стрелой метнувшись к командиру, я уже по стойке смирно слушал дальше.

— Ал, сынок. — начал было мужик, и замялся, но потом собрался с духом, даже выдохнул резко. — Слушай, может ты не будешь учавствовать в экзамене? Повредишь чего себе и ляжешь в больничку за день до турнира?

Так-так-так. Что же это у нас происходит? Да и гением не надо быть. Кид получил информацию, что мне хотят сделать бо-бо на турнире, а, возможно, сделать инвалидом или вообще убить. Магия лечения штука классная, но не всесильная.

— Командир, — хватит играть в сельского дурочка, да и знает меня мужик уже хорошо. — Что мне грозит? У Вас есть информация?

— Нет, откуда бы! — запротестовал Кид, но по глазам вижу, знает. — Просто чувство нехорошее. Ну как? Давай немного тебя пораним и отправим на лечение?

— Время же есть, разрешите мне подумать? — думать-думать, отвык я уже, а в этом мире и привыкнуть не успел.

— Да что тут думааа…ладно, поговорим через несколько дней, перед экзаменом. — командир махнул рукой и ушел по делам.

Эх, Кид — добрый ты мужик, я получил предупреждение и пришло время разгонять мозг!

Уже вечером, сидя у расположения, я крутил мысли. До отбоя еще час, но и спать совсем не тянет. Голова забита вариантами. Что может произойти? Мне подсунут сломанный амулет? Больше в голову ничего не идет. Сзади кто-то подходил. Вроде, Ед. Громила с булавой первый нашел группу, сейчас из ребят, только я и Ет остались без команды. Мне больше не предлагали, а Ет, видимо, ждал, когда я определюсь.

— Ал, что случилось? — парень присел рядом.

— Да вот думаю по поводу экзамена. — начал я задумчиво, — Знаешь, как он должен проходить?

— А чего там знать? Нас, простолюдинов, выпустят друг против друга, а благородные будут смотреть. Говорят, даже ставки будут. Драться будем один на один! — Громила поднял руку, согнул в локте и положил на огромный бицепс лапищу.

— Откуда знаешь?

— Ха, — картинно вскинул голову парень. — В группе рассказали. Вообще сказали, что, если проиграю — выгонят.

— Ого, так ты и не проиграешь!

— Ну если против тебя или Вига выйду — проиграю! — приуныл здоровяк.

— Против Вига может и не сдюжишь, но я не думаю, что настолько сильнее тебя!

— Сильнее? Да ты вон какой ловкий и быстрый, а главное — умный! — за что кукушка хвалит петуха?

— Короче, я понял твою позицию, пора уже отбиваться, — я встал, отряхивая штаны, и направился внутрь. Спать не хотелось от слова совсем.

Утром выстроил ребят и отправились на пробежку. Все, как всегда, завтрак и мы идем на обучение истории. Сегодня она была особо хороша! Ална! Как же она похожа на мою жену — невероятно!

— Таким образом, мы понимаем, что простолюдины получили благословение благородных и высокородных. — вещал учитель.

Его взгляды, что знать — элита, а остальные не нужны, немного смущали. Веяло, так сказать, нацизмом. Но, если логично посмотреть на вещи, расфуфыренным нужны рабочие руки, а нам нужны они, как гарант безопасности. В принципе, это нормальная ситуация для любого государства в моем мире.

— Исходя из этого, мы можем понять, что простолюдины получили силу усиления для защиты высокого сословия! — продолжал он.

Промывка мозгов, короче. Мои ребята слушали, а меня этим не пронять. Да что там говорить, половина того, что я вижу в этом мире для меня дикость!

— В итоге, благородные и высокородные должны стоять за спиной усилителей, которые своей жизнью и верностью должны защищать их! — агитка продолжалась.

А что? Благородные и так имеют много прав. Барон, например, может судить любого простолюдина и убить его по своему желанию, там, правда не все так просто, не каждый день, но, вроде, одного в сорок дней. Граф может лишить жизни любого барона и пару десятков простолюдинов. Это их привилегии.

— Но не забывайте, что простолюдины получили силу благодаря мудрости высшего сословия! — продолжал барон.

А то! Право первой брачной ночи ввели. Мой старший брат в этом мире, и первый ребенок в семье, как раз от нашего барона, да что там, как только он женился, получил третью букву, и ему пророчат место старосты в будущем. Отец был очень горд, а мне вообще претил этот случай.

— Пока мы находимся под сенью мудрости правителей, мы получаем, все что требуется для счастливой жизни! — вот ведь мурзилка правительская.

Да, у меня две буквы в имени и на моем браслете они выбиты зубилом, у сына старосты они залиты серебром, у баронов браслеты серебряные, на них аккуратно выплавленные буквы. С учетом того, что «наш» герцог таскается с золотым браслетом и утопленными в нем буквами, могу предположить, что у графов золотом заливают буквы, а из чего сделаны браслеты королей я не в курсе. Страшно подумать, что у императоров!

— Свободны! — махнул рукой учитель, и все начали выходить, а вот пара баронских дочек кинулась к нему, рассказывая, какой он великолепный.

Да ладно вам, у него уже иммунитет к таким фразам, это далеко не первый его поток, и уж точно не последний. Там, может, и жена есть, а терять девственность вам нельзя.

Кстати. Я уже говорил, но тут подвезли подробностей, оказывается, что наследники у графов считаются только: один старший, одинсредний. В случае если вдруг с шестибуквенным чего произойдет, следующий займет его место. Все остальные имеют четыре буквы в имени и право наследования им недоступно. Девушки всегда имеют четыре буквы до свадьбы, там они добавляют до нужного количества. Есть разница в обозначении титулов: дочки баронов — благородные по рождению, графов — баронессы, герцогов и маркграфов — графини, короля — герцогини.

— Ал, ты идешь? — окликнул меня Ет.

— Стройтесь! — ответил я ему.

Кстати, если простолюдинки особо этим не замораживаются, то благородным ни-ни! До свадьбы будь любезна потерпи, а потом можешь завести себе любовника, конечно, без оповещения всех вокруг — счастье любит тишину. Этим пользуется знать, мужчины развлекаются со своей прислугой и девушками в деревне, как того пожелает, а те и млеют от внимания «высоких господ».

— Выдвигаемся на обед! — скомандовал я.

И вот тут я совсем не уверен, что Ка, которая так призывно прижималась грудью ко мне в телеге, была девочкой. Вполне возможно, что любовь она уже успела испробовать с сыном нашего барона или с ним самим и была вполне опытна.

— Заходим! — ребята потекли рекой в столовую.

Вообще в этом мире огромное количество дикости. Сынки баронов частенько гуляли в нашей деревне и пользовались уважением, более того, несколько женатых женщин оказывало им знаки внимания. Наверное, хотели ребенка-мага получить. Не иначе. Бывали пару раз и графские дети. Там вообще мрак — очередь из желающих.

— Приступаем! — озадачил я, беря тарелку с раздачи.

Стук деревянных ложек об тарелки опустился на зал.

Дни тянулись друг за другом, пока я всю голову ломал, где меня ждет подлянка, но кроме испорченного артефакта защиты ничего на ум не приходило. Уроки, тренировки, дежурства — постоянно чем-то занят. Время летело беспощадно.

— Ал, — ко мне подошел Кид. — ну чего? Готов полежать в госпитале и полечиться пару дней?

— Командир, я отказываюсь. Буду учувствовать! — я встал и посмотрел мужику в глаза.

— Ты не понимаешь, что ли? Ты сдохнешь завтра, придурок! — Кид не на шутку завелся и распалился. — Тебя убьют и все! Все! Больше не будет паренька по имени Ал, а только кучка пепла! Ты меня понял?

— Что ты знаешь, Кид. Говори! Я сам разберусь, что мне делать! — я начал давить на него. Боюсь без информации мне и правда не выжить.

— Ты, малолетний дебил! Как со старшими разговариваешь? Я твой командир, подстилка свиная! — завелся мужик, даже раскраснелся.

— Хорошо! Командир! Скажи, что случиться? Расскажи уже! Спаси меня так, а не покалечив! — я добавил немного мольбы в голос.

— Ох дурная твоя башка. Ну ладно, сам шею свернешь, меня не вини! Как думаешь, кто будет твоим противником, идиот? — кипит Кид знатно, сейчас пар из ушей пойдет.

— Полагаю, Виг. — больше никто на ум не шел.

— Твой старый знакомый Ола! Он очень сильный маг! — размахался от переизбытка эмоций командир.

— Так он же маг! Что он мне сделает? Главное успеть добежать! Я-то думал артефакт работать не будет, и любой удар будет смертельным, а тут…

— Дурак! Тупорылый! — прервал меня мужик. — Ему дадут Сферу, ты понимаешь — Сферу!

— И что с ней? — я даже отступил на шаг от такого давления.

— Да он даже не знает? Послал мне бог глупого простолюдина! Сфера — артефакт, создающий вокруг мага щит, очень прочный. Держится он долго, и в это время до мага не добраться, пока он будет огнем заливать все вокруг и делать из тебя жареную курочку, ты к нему и пальцем не притронешься!

— А разве не запрещается подобное правилами? — сделал я неуверенную попытку.

— Правилами? Для простолюдинов? Ты вообще подумал, что сказанул? — мужик разошелся не на шутку.

— А на поле боя встречаются такие Сферы? — я пододвинулся к командиру ближе и понизил голос, чтобы охладить его реакцию.

— Конечно! И для его быстрого пробития пяток усилителей долбят по ней некоторое время. Стоп! Ты подумал, что справишься? Отбрось эту дурость! Ты меня слышишь? — бизоном орал трехбуквенный.

— Командир, а подскажи, там влияет сила удара или их количество? — а вот я крепко задумался.

— Дриста твоя влияет! Простолюдинский выкидыш, ты чего задумал? — Кид успокаиваться совсем не собирался. — Если ты своей жизнью не дорожишь, то ребят пожалей! Они вон как за тебя! Да и я за тебя! Ты чего удумал?

— Я буду сражаться, командир. — встав тверже на ноги, я смело посмотрел Киду в глаза. — Меня ребята не поймут, если струшу, Вы не поймете, да что там, я сам себя не пойму.

Сбежишь один раз и будешь сбегать дальше. Нет. Я проходил через это. Только вперед. У меня сейчас ничего нет, кроме чести. Если я завтра сбегу — не останется и ее.

— Я тебя предупредил! Эх, — он отвернулся, и уже чуть повернув голову, сказал. — не вздумай сдохнуть! Кто еще до конца академии будет за ребятами следить? Я? Не дождешься!

Кид ушел, а я остался стоять, как вкопанный. Подстава на турнире ожидаема. Но я думал, будет испорченный артефакт и Виг, а тут танк в полной броне. Засада.

— Ал, все уже отбились, иди спать! — из расположения крикнул Ет.

Спать надо, мне нужны силы и все резервы организма. Но вот только шанс того, что я усну — мизерный. Черт.

Утро выдалось пасмурным, но мое настроение было еще хуже. Надо накачать себя морально. Заставить работать. Нельзя опускать руки, да и смысла никакого нет.

— Всем построиться! Выдвигаемся на завтрак! — после утренней пробежки и умывания надо двигаться дальше.

Ребята были воодушевлены, хоть и скрывали свой эмоциональный подъем. Все побыстрее хотели поучаствовать в местном развлечении, замаскированном под экзамен. Что ж. Заставлять ждать их не стоит.

А поединки и правда проходили по всем правилам, нас разделили на две команды и отправили в разные помещения, откуда вызывали по одному. Жеребьевка? Нет, не слышал.

Скоро к нам присоединился и Виг.

— Ты что тут забыл, Ал? — поприветствовал он меня.

— Так экзамен же. Всех позвали. — я приподнял тяжелый взгляд. Давит на меня вся эта ситуация.

— А почему ты не в лазарете, я же… — начал было парень, но осекся.

Ох, вот оно что. Виг — приближенный сынка графа, как там его зовут, Вигнар Реянван, во. Так это он слил информацию про проделки своего господина Киду. Становиться все интересней. Я-то думал, Виг исполняет все его приказы, он, конечно, исполняет, но и думать головой не забывает. А также, критиковать действия, если считает, что это требуется. Неожиданно.

— Виг, спасибо тебе большое. Я думаю, ты понимаешь за что. — голову я снова опустил.

— Не знаю, и знать не хочу! Ну и дебил ты! — парень демонстративно прошел мимо меня и уселся в углу помещения, а ребята переводили взгляд с одного на другого в легком недоумении.

— Ал? — посмотрел на меня Ед.

— Все нормально! — я помахал рукой, как будто отгоняя мошкару. — Ты готов?

— Да, конечно. — из парня так и лезло желание подраться.

— Молодец! Не теряй настроя! — а вот мне его не хватало.

Дальше все пошло просто, ребята выходили, и мы слышали крики трибун, потом вызывали следующих. В итоге, в комнате остался я один.

— Ал, твоя очередь, иди! — позвал меня местный распорядитель.

Внизу живота начало тянуть. Не ссать! Тут меня накрыло — захотелось убежать или сразу сдаться. Нетвердой походкой я отправился к выходу.

На улице уже был вечер, а я ведь даже не обедал, хотя не думаю, что кусок в горло полезет. Посередине уже стоял Ола и с превосходством смотрел на меня. Наверное, думал, что будет сюрприз. Слева два парня копошились около жерди. О. Я понял, как они отмеряют время. Веревка, накрученная на железный прут, они ее заставляют тлеть и по итогу та роняет железный груз, правда, судя по отметинам от тления предыдущих, было видно, что эта веревка чуть короче. Суки. И тут подстраховались.

— Ал, ты долго! Не ожидал? — начал снова гнуть сын старосты.

— Не ожидал. Но, Ола, маг ведь не может соревноваться с усилителем без поддержки? — надо поиграть в птичку-наивняк, не сливать же Вига и Кида.

— Ха! Ну ты и дурака кусок. Вот это видишь? — он взвесил на руке шар с каким-то рисунком, — Это моя защита от тебя. Ты меня и пальцем не тронешь, пока я буду тебя сжигать! Ты сдохнешь, тварь!

— Ола, прежде чем мы приступим, ответь на один мой вопрос, пожалуйста! Почему ты меня так ненавидишь? — я встал и достал ручку из тувита.

— А, ну конечно, ты ж не знаешь! Хорошо, я расскажу, все равно ты ни с кем не сможешь этим поделиться! Ты знаешь, что такое магический каркас? — хитро прищурившись, начал ублюдок.

— Нет. Откуда бы? — ну вообще после его слов аналогия возникла, но лучше пусть сам расскажет.

— Какой же ты тупой, Ал. Так вот, все, понимаешь, все дети имеют его. Чтобы ты понимал, Ка была магом воздуха. Была. До инициации в четырнадцать лет! А знаешь, что произошло? — он смотрел на меня как на дерьмо. Очень хотелось нарушить все правила и вколотить ему ручку из тувита в левый глаз, видимо, моя вспыльчивость из прошлого мира досталась и мне в этом.

— Что же? — пусть рассказывает.

— При инициации, магический каркас наполняется Силой и, ты, кстати, задумывался, почему так много магов среди благородных и высокородных? — вдруг перескочил он на другую тему.

— Нет, если честно. — и правда, даже в голову не приходило.

— А почему у нас в деревне только один маг и это я, думал? — снова с превосходством продолжил он.

— Тоже не задумывался. — вот сейчас его обращение ко мне, как к тормозу даже заслужено, что очень обидно.

— Во время инициации, если каркас не укреплен, он разрушается, и из такого неудачника получается усилитель. Кстати, если он разрушается не сильно, а только повреждается, то это новый лекарь! Круто, правда? — на эмоциях, Ола аж руками замахал и прыгать начал. Малолетний дебил. — Так вот, отец приложил не мало сил и средств, чтобы достать для меня нужные препараты для укрепления каркаса и, даже, для увеличения резерва!

— Это все прекрасно и познавательно. Но ты не ответил на мой главный вопрос, — еще и об обмане старейшины деревни узнал, может, если бы не его амбиции по поводу сына, то вывозить стариков в лес и не пришлось бы. — Почему ты меня так люто ненавидишь?

— А. Ну да, точно, забыл. — молокосос поднял палец вверх и начал говорить поучительным тоном. — Отец проверил всех детей в младшем возрасте, оказывается, склонность каркаса и потенциал можно узнать еще до инициации, даже с учетом, что он не наполнен Силой. Ал, ты всегда был усилителем. Сразу. Либо твой каркас был изначально разрушен, либо какая-то мутация.

— И? — поторопил я его.

— Не перебивай, смерд! Отец думал, что ты сломал каркас, но твоя темная сила склонила его к мысли, что ты очень опасен. Мне запрещали с тобой общаться и просили держаться подальше. И я боялся! Очень боялся! Но потом понял, ты — убожество! Ты жалкий усилитель, а я благородный маг! Ты должен валяться у меня в ногах и просить оставить тебя в живых! Ты мне ответишь за все годы моего страха! Сегодня! Сейчас! Здесь! Потому что я — лучше тебя! — больной на голову дебил разошелся не на шутку.

— Начинайте! — раздался крик от мужиков, которые настраивали канат, видимо он начал тлеть.

— Ты ошибаешься, Ола. Лучший из нас двоих — я! — теперь все стало ясно и понятно. Все стало просто. Я понял его мотивы. Но уступать желаниям дурака у меня не было ни малейшего намерения.

В момент пропала нервозность, в колени ударила легкость, а Сила зажгла мой меч. Сегодня я поставлю тебя на место или погибну. Но погибну, не вставая на колени, в прыжке, в рывке. Готовься, сученок!

Глава 7: Если, выходя из деревенской дискотеки, посмотреть на звезды, то кровь перестанет литься из носа, но можно подавиться зубами.

Полупрозрачная стена окружила идиота, а я уже бежал к нему. Марево Силы кружится вокруг парня и с его рук срывается, уже виденный мной, шторм огня. Что ж, с этим бороться я умею. Подкат под стену, прикрыть лицо локтем, и я проскочил заклинание без травм.

— Оххх, — со стороны зала раздался оглушительный вздох, видимо, все думали, что я вылечу от первой же атаки.

Меч отскочил от преграды, как деревяшка от железной трубы, вкопанной в землю, даже руку осушило — сил я не жалел. Запускаю циркуляцию, надо восстанавливать незначительные повреждения сразу, иначе не сдюжу.

Ола даже не почесался и пошел разбрасывать стену за стеной. Очень сильный маг. Пока меня спасало то, что я наносил удары по куполу во время подкатов под атаки, находиться постоянно рядом выглядело самоубийством. Поэтому приходилось немного разрывать дистанцию и атаковать во время его магии, чтобы избежать случая, когда я нарвусь на выпущенное в меня заклинание.

Легкие начало жечь — кончался кислород, уничтожаемый постоянными стенами огня. Ола тоже не прибавил в здоровье, бисеринки пота катились по лицу, и он лишь тряс головой, стряхивая их, если они пытались попасть в глаза.

Сын старосты понял, что его стратегия не работает и решил ее сменить. Теперь он разбрасывался маленькими шарами огня, ну как маленькими, с мою голову. Стало с одной стороны легче — увернуться проще, но с другой сложнее — частота была высокой. Воздуха стало больше, и парень под защитой начал улыбаться.

В итоге, спустя короткое время, чего и следовало ожидать, я нарвался на один из шаров, вскользь, по правой руке, обожжённая кожа отозвалась неистовой болью.

— Аааааа, — от такого даже в глазах потемнело.

— Хаааа, — выдохнул в едином порыве зал, а на лицо соперника наползла победная улыбка.

Циркуляция работает, но не успевает даже снять крайне неприятные ощущения, кровь спеклась, однако, двигать рукой очень больно. Чувствую, что зубы сжаты до предела и заболели мышцы лица от перенапряжения. Не останавливаться! Только не так!

Бегу к противнику и начинаю обрабатывать его защиту градом ударов, он с ленцой набрасывает шары, от которых, кружась, я уворачиваюсь, не забывая долбиться об стену оружием.

Да что ж за фигня такая, боль совсем не проходит! Возможно, это потому, что атака магическая. Надо еще быстрее циркулировать силу, других вариантов нет.

Сила потекла уже не ручейком, а полноводной рекой по телу и даже стала немного проходить через ручку тувита. Вокруг начал «мигать» свет. И мой меч то темнел, то светлел. Полная хрень, но сейчас не до размышлений. Больше атак, больше силы в удар!

Тело начало двигаться само по себе, кружась на носках сапог, я будто танцевал вокруг купола. Уклонение перестало быть просто уходом в сторону, теперь это атака. Никаких лишних движений!

Взгляд на сына старосты: пот катится градом, глаза напряжены, а нижняя губа прикушена.

— Ссссука! — проорал Ола. — Сдохни уже!

Вокруг него вспыхнуло марево и сверху пошел дождь из огня. Да твою же мать! Что за шутки! Куда прятаться? Благо, не большой радиус!

— Да что за… — начал я, отбегая от купола, и на ходу уворачиваясь от шаров. Я не справлюсь! Взгляд на канат — меньше половины. Черт, черт, черт! Так, успокоиться, восстановить дыхание. Вдох-выдох. Что делать? Вдох-выдох. Ждать нельзя, время кончится. Вдох-выдох. Как атаковать? Вдох-выдох. Надо умудриться себя лечить. Вдох-выдох. Взгляд на плечо — почти затянулось. В животе что-то заурчало. Видимо, нужен строительный материал после таких затрат. Да блин. Вдох-выдох. Дождь стал реже. Атака — самоубийство, но придется рискнуть! Иначе мне не победить!

— Иди вперёд вопреки и всему назло! Пусть кто-то говорит, что ты слаб и бездарен, не слушай и играй на любимой гитаре.** — пропел я для правильной моральной накачки, сорвавшись в финальную атаку.

Все на кон! Все в один рывок! Других способов победить нет!

Циркуляцию на полную! Быстрее! Еще быстрее! Еще! Мой кругозор сузился или просто потемнело вокруг? Нет времени думать. Взмах и удар, и снова, и еще раз! Защита бледнеет! Безумно больно! Держись! Не отступать!

Звон стекла разнесся по арене — защита рассыпалась на осколки. Да! Я смог! Я справился! Но сейчас не время расслабляться!

Прыжок к выродку, который на пятой точке копошился на земле, пытаясь перевернуться и уползти на четвереньках, взмах.

— Нет, Ал, нет! Ты не можешь! Ты же… ты... ты жалкий усилитель! — залепетал ушлепок, лежа в пол оборота и поднимая руку, пытаясь защититься раскрытой пятерней.

— Безусловно, но насколько же жалок ты, раз слился так бездарно! — несколько ударов осушают его амулет и раздается мелодичный перезвон от артефакта. Ола проиграл.

Оглядываюсь на веревку, которая в этот момент освобождает груз и тот шлепается с грохотом на железный лист. Бой окончен!

Только сейчас я заметил, что получил огромные повреждения: плечи и руки — все в ожогах и язвах, на голове проплешины, штаны в дырках, рубаха просто перестала существовать, а местами приклеилась к коже. Надо повесит ручку из тувита, вот черт, и портупеи нет, вон она валяется, пережжённая, такую не наденешь.

Глядя на полученный урон, меня кольнула очередная догадка: амулет был не исправен, да он вообще не работал.

Взяв ручку покрепче, я пошел в раздевалку и тут меня нагнал гул голосов, свист, кто-то вскочил и хлопал.

Трибуны шумели так громко, что я даже поморщился и попытался быстрее покинуть арену — куда там, боль нещадно возвращалась, а в теле была сильная слабость.

Зайдя в тень, мне стало гораздо легче, присесть на скамейку и кинуть ветошь на заживающие плечи и голову. Сил нет совсем. Локти лежат на коленях, ноги расставлены широко, а голова висит. В этом мире такого опустошения я не чувствовал ни разу.

— Никого не пускать! — властный голос раздался от входа. Не смог даже посмотреть кто там. — Ну что, Ал? Поздравляю! Ты привлек мое внимание!

Кто это? Голос не знаком, вроде слышал, но кому принадлежит не помню, немного повернув голову я увидел дорогие ботинки и левую руку с золотым браслетом — герцог! Карсилум Сан Асадреян!

— Простолюдин, я предлагаю тебе вступить в мою группу. Думаю, твои навыки будут полезны. Чисто из уважения к такому бою, я предлагаю, а не приказываю. Ты меня понял? — даже с учетом, что он пятнадцатилетний парень, от него веяло властью.

Я кивнул головой.

Тут из прохода послышались возмущенный женские крики. В помещение вошла она — Ална Омасрун, так похожая на мою жену!

— Какая неожиданность, Ваше Высочество! Вы решили проведать моего усилителя? — начала девушка.

— Ах, Ална, Вы должно быть ошиблись. Кроме меня и моего усилителя, тут нет никого. Верно, Ал? — принц, по голосу, повернул ко мне голову, а мне стало совсем плохо, на этот раз в моральном плане.

— Ал, дорогой, подтверди же, что принадлежишь мне! — пропела чертовка, а в голосе было столько секса, что о ранах я забыл сразу и понял, что сегодня буду спать на спине.

Надо брать ситуацию в руки. Что лучше? Попасть в группу с, возможно, любимой девушкой, испортив тем самым жизнь Лизе — основному усилителю баронессы или пойти за принцем королевства?

— Ал? — обратился ко мне Карсилум.

— Баронесса Ална Омасрун, вынужден Вас разочаровать. — мы не можем быть вместе, пока, как минимум, не равны, а принц будет прекрасным лифтом. — Его Высочество, Карсилум Сан Асадреян сделал предложение задолго до сегодняшнего боя и получил мое принципиальное согласие в данном вопросе. Я вынужден просить Вас не спекулировать на данной теме.

Девушка сжала веер, блеснула светом в глазах — магия огня, поджала губки и молча вышла из комнаты.

— Не расстраивайся Ал, ты сделал хороший ход, — начал принц, — а до своего тела, она бы все равно тебя не допустила.

— Как будто Вы допустите до своего! — сказал я очередную глупость и осекся. Право казни. Любой благородный может казнить простолюдина, а высокородный — благородного и простолюдинов, а что может герцог? Казнить графов! Что для него деревня простолюдинов?

Смех заполнил помещение. Принц хохотал и даже бил себя по коленям. Если он так отреагировал, то мы сработаемся. Очень надеюсь.

— А ты смелый. Хотя, кто, если не ты, который организовал всех усилителей и стал их непререкаемым лидером. Вообще, я не приглашал тебя, потому что сегодня ты мог умереть — это бы плохо сказалось на репутации, но давно следил за тобой. Даже попросил не приглашать Еда, мало ли ты кони двинешь, тогда бы забрал его.

Мне стало обидно, все всё знали, один я, как дундук.

— Ставка хоть сыграла? — спросил я грустно у восьмибуквенного.

— Нет! Я проиграл кучу денег! Ха-ха-ха, но получил отличного усилителя! — герцог изволил веселиться. — Итак, за вступление в мою группу, проси, что хочешь! Хочешь простолюдинку в пользование? Или, нет! Отдельное жилье, как у твоего друга Олы?

Это было крайне неожиданно, но, видимо, это способ сказать спасибо, за мой ответ баронессе. Мне жить в этом мире, мои предыдущие знания и умения ничего полезного не дадут тут — нет полигона для использования, а значит остается только один запрос, который увеличит шансы на выживание.

— Ваше Высочество, мне нужен учитель фехтования. Хороший учитель. Раз я буду Вашим усилителем, грех мне быть бездарным и неумелым! — во как завернул, аж самому понравилось. Мол, не для себя, а для репутации принца стараюсь.

— А это ты здорово придумал. Турнирная сетка начнется через две декады, а до этого тебя надо хоть чуточку натаскать. Но раз это твое желание, так и быть, получишь учителя и от меня, в дар, отдельную комнату — будешь жить рядом, как и положено! — после чего принц встал и ушел.

Силы потихоньку восстанавливались и вот уже хватило даже взять себя в руки и дойти до лазарета. Там Киро меня быстро привел в порядок.

В расположении ребята веселились и хвалились успехами. Ед нашел себе группу, после моего боя к нему поступило сразу несколько предложений. Отлично.

Вечер прошел прекрасно, а уже утром, за мной прибыл посыльный принца — один из работников академии. Еще вчера я попрощался с ребятами, все знали, к кому я попал. Но на этот раз не было уныния, видимо, эмоциональный подъем после турнира помог не скатится в пучину. Это хорошо.

Меня привели в кабинет герцога. Как я это понял? Легко. Посреди зала стоял трон. Ну как трон, большой стул. На нем восседал пацан пятнадцати лет и строил из себя правителя. То есть пыжился выглядеть важным, с не оформившимся юным телом. Честно, это вызывало больше смеха, но нельзя не отдать должное Карсилуму, старался он очень усердно — положение обязывает.

— Ал! — воскликнул он.

Я не знаю, как в этом мире отдаются почести, поэтому поклонился в пояс и попытался вложить в голос максимум уважения.

— Ваше Высочество, Карсилум Сан Асадреян, простолюдин Ал прибыл по Вашей просьбе!

Не разгибаясь, я пытался уловить реакцию. Шепотки среди других присутствующих сразу же сказали мне, что сделал я, если не верно, то направление выбрал правильное.

— Поднимись, Ал. — я выпрямился, но в глаза смотреть не стал. — Знакомься со своей командой. Это сыновья достойных людей, которые являются моими поддаными в герцогстве.

Принц распалился и, если на него я не смотрел, то других изучал с внимательно.

— Пиро Янваб — маг света, — принц показал на спокойно стоящего парня с темными волосами, — не теряет присутствия духа ни в одной ситуации.

— Для меня честь слышать такие слова, Ваше Высочество! — с энтузиазмом ответил представленный, на что герцог махнул рукой.

— Каро Янсиб — штатный лекарь. — парень с взлохмаченными волосами и светлыми глазами прямо смотрел на меня. — Он у нас очень полезный. Если получишь травму во время тренировок, можешь смело к нему обращаться, так ведь Каро?

— Как прикажете, Ваше Высочество. — с легким поклоном, мягким голосом выдал сын барона.

— Ушат Янкис — маг льда. — парень подмигнул мне и широко улыбнулся. — Видимо в противовес своей магии, очень веселый.

— На надо наговаривать, Ваше Высочество! — деланно обиделся балагур.

— Миам Янруг, как и я, маг земли. — молчаливый парень смотрел на меня ровно, прямо в глаза, сосредоточен, но не напряжен, отрывистый кивок в качестве приветствия я ему вернул обратно.

— Ну и мой близкий друг, Порнит Реянрун, старший сын графа и по совместительству маг воды. — на меня смотрел с вызовом светловолосый пацан, не с надменностью, а с вызовом.

— Ал, теперь ты состоишь в моей группе, а значит должен выполнять и все дополнительные функции. У нас присутствует график дежурств, ребята сторожат мои покои во время сна. Тебя внесут в него тоже. Твой учитель по фехтованию прибудет сегодня и уже с завтрашнего дня начнется твое обучение. От уроков и занятий тебя освободят на ближайшее время, до окончания турнира. Толком ты ничего там не получишь. Миам, если не затруднит, покажи нашему новому усилителю жилище и все расскажи про наш быт.

Миам кивнул и двинулся ко мне. Что-то надо ведь сделать? Ну, не знаешь, как делать, делай по уставу.

— Ваше Высочество, — начал я с поклоном, обращаясь к старшему по званию в помещении, — разрешите откланяться с Миамом по Вашему указанию?

— Ступай, — немного растеряно ответил принц, а назначенный провожатый посмотрел на меня с интересом.

Мы вышли из помещения бок о бок, и он закрыл за нами дверь.

***

— Ну что скажите, друзья? — спросил принц, как только двери захлопнулись.

— Да зачем он нам только нужен? — сразу вспылил Порнит. — Простолюдин не поможет нам выиграть! Толку от него? У нас шесть магов, мы и так всех в бараний рог свернем!

— Порнит, успокойся, усилитель нужен не для запредельной силы, а для связывания других противников. Ты же понимаешь, что толку от него будет не очень много, но небольшая помощь нам не помешает, верно? — Карсилум строго посмотрел на своего лучшего друга.

— Ваше Высочество! — привлек к себе внимание Пиро, — Вы сделали абсолютно верный выбор. Если нам нужен усилитель, бери лучшего!

Все стали переглядываться, но больше никто ничего не сказал.

— Хорошо, в любом случае я бы от него не отказался, но и вы меня поддержали. Это радует. А теперь у меня к вам вопрос: он точно простолюдин? — принц с хитрым прищуром обвел всех.

— Конечно! — резко высказался Порнит, — У него две буквы в имени, даже не три. Значит не бастард.

— А вот меня терзают сомнения, друзья. — покачал головой Карсилум, — Во-первых, он не гнет спину и всегда держит ее ровной, что не очень похоже на парня из деревни. Во-вторых, его попытка изобразить уважение, безусловно жалкая, но она была! В-третьих, никого из вас не было вчера во время нашего общения, но он сумел удивить меня своим ответом баронессе Омасрун, которая тоже решила прихватить свободного усилителя, хотя у нее уже есть Лиза.

— И что же там было? — заинтересовался Ушат.

— Ну, она думала, что он откажется от чести быть усилителем в нашей команде, ради морковки в виде ее непревзойденной красоты, но парень оказался не промах и осадил ее знатно, обвинив в спекуляции. А теперь внимание! Он так и сказал: не надо спекулировать! Кто еще считает, что он простолюдин?

Ребята стали переглядываться, для них эти слова не являлись доказательством, но они получили хорошее образование. Вопрос: откуда обычный парень из деревеньки мог нахвататься разных речевых оборотов? Мало нахвататься, в это все поверят, но так хорошо использовать?

— Порнит, обратись к отцу, пусть он запросит всю информацию на него. Вообще всю. Пообщается с родителями, опросит соседей. Ты меня понял?

— Да, Ваше Высочество. — парень кивнул и сразу же отправился на выход из комнаты.

— Каро, распорядись, чтобы для учителя по фехтованию подготовили покои и внесли в штат, дабы получать паек. — продолжал распоряжаться принц.

— Будет исполнено, Ваше Высочество. — лекарь кивнул и тоже отправился на выход.

— Пиро, обратись к администрации, чтобы Ал получил одежду и его записали в нашу группу уже официально.

— Как скажите, Ваше Высочество. — маг света отправился на выход.

— Ушат, я очень надеюсь, что ты справишься. Отправляйся к Бирику Ван Адван и запроси у него тренировочное оружие. Сможешь? — скептически глянул на него четвертый наследник.

— Конечно! Не стоит волноваться! — он вышел из комнаты, оставив принца в одиночестве.

— Что ж, Ал. Какие тайны ты скрываешь? Будешь ли полезен? Стоишь ли вложенных усилий и средств? Очень надеюсь скоро узнать! — принц поерзал на стуле, какой же он неудобный.

* * *

Столица. В то же время.

— Отлично граф, Вы успешно внедрили своего протеже к нужному человеку! Поздравляю, операция прошла, как по нотам! — мужчина в дорогой одежде приподнял бокал с вином.

— То есть с этого момента я познакомлюсь со всеми участниками проекта? — второй мужчина поправил серебряный браслет, где золотом было написано имя.

— Не торопитесь, пока Вы еще не сделали столько, что бы мы могли Вас ввести в ближний круг, но Ваш энтузиазм похвален. Вы огромный молодец! — с наигранным воодушевлением ответил собеседник.

— Я Вас понял, будут еще пожелания у Вашей организации? — мужчина откинулся на спинку кресла, было видно, что отказ оказался для него неожиданностью, но он умел держать удар.

— Да. Нами принято решение о ликвидации четвертого наследника. Как только он умрет, Вы будете представлены всем участникам нашего неформального клуба. — гость отхлебнул вина.

— Но четвертый? Он до престола никогда не доберется! Зачем его убирать с игровой доски? — граф даже бокал поставил на маленький столик, стоящий между ними.

— Не надо глупых вопросов. — остановил движением пришедший мужчина. — Мы считаем, что на троне будет лучше всего смотреться пятый сын короля. Более того, с ним уже проведена беседа и получены все нужные нам гарантии. А вот четвертый наследник не пошел на контакт и отказался даже встречаться с нашим представителем перед зачислением в академию. Вы справитесь или нам стоит заняться этим лично?

— Конечно я справлюсь! Есть ограничения по срокам? — графу надо попасть в этот Клуб Десяти любой ценой.

— К сожалению, есть. — притворно вздохнул мужчина. — До окончания академии он должен исчезнуть из истории. Я очень надеюсь, что Вы проявите такую же ответственность в этом вопросе, как и в прошлом.

— Кстати, а зачем Вам надо было внедрить человека к сыну графа Соямвана? — заинтересовался высокородный.

— К старшему сыну графа! — поправил его гость. — Потому что скоро он станет графом, но не будем об этом. Вы все поймете со временем. А теперь, позвольте откланяться. Я жду от Вас сообщения о выполнении задания.

Глава 8: Таки летит то он по прежнему, но после кастрации жужжит на тон выше.

Миам был даже слишком молчалив. Вместо кратких словесных справок, он указывал рукой или кивком, чтобы я обратил внимание. Помещение для жизни оказалось отдельно стоящим сарайчиком, недалеко от основного здания, очень маленьким, в нем места-то хватило только на кровать и узкий проход к ней. И… всё. Больше там не было совсем ничего.

После он показал столовую, где я буду получать еду, именно получать, кормиться тут нельзя — благородные изволят кушать, не надо простолюдинам мешаться.

Ну и в конце нашей увлекательной прогулки, он привел меня на склад, где мне выдали новые холщевые штаны, портупею, ботинки и рубаху. Как сказал каптер, меня уже внесли в списки для получения — думаю, принц постарался.

— Ал, — меня окликнул Ет, шел он со стороны столовой и махал огромной лапищей, по ошибке, названной рукой. — Ты теперь тут живешь?

Я посмотрел на Миама, тот кивнул и отправился по своим делам, все что надо было, он мне сообщил, а общаться с простолюдинами целому сыну барона не с руки.

— Ет, рад видеть! — я хлопнул здоровяка по покатому плечу, но больно было мне. — Его Высочество выделил мне место для ночевки рядом с собой.

— А ты не с нами в доме будешь? — парень посмотрел вопросительно.

— Нет, он определил меня в отдельно стоящий домик, сарайчик или место для ночлега, называй, как хочешь. — я махнул рукой в сторону жилища.

— Ну и отлично! А то жить в подвале, я скажу, то еще удовольствие. Жарко и дышать нечем. Нас-то под зданием в подвалах расселили, тех, кто в команды к благородным попал.

— Ет, ты прости, мне идти надо, обустраиваться, с завтрашнего дня усиленные тренировки!

— Ну завтра и увидимся на уроках. — громила уже развернулся, чтобы уйти.

— Нет, — я покачал головой. — тут такое дело, меня освободили от обучения до окончания турнира.

— Ого, — у развернувшегося парня даже глаза расширились. — круто. Рад за тебя, Ал. Покажи всем на турнире, — и, хитро сощурив глаза, добавил. — кроме меня, конечно!

После чего расхохотался и ушел, махнув рукой на прощание.

Вечер я провел в поисках ведер. Нашел одно. До ручья теперь ходить далеко, но придется потратить время, грязным я ложиться спать не собирался.

Утро встретило меня ударом под ребра и одеждой в лицо!

— Вставай, обмылок! И живо за мной! — как только я снял комок с лица и начал натягивать, оглядел собеседника — высокий мужчина, одет легко, рубаха на груди распахнута и там был целый лес черных волос, глаза карие, но обрамленные такими большими ресницами, что больше подошли бы женщине, а на руке серебряный браслет с золотым тиснением — мать моя женщина, целый граф! Вскочив, я отправился за, думаю, будущим наставником.

— Какой ты усилитель? Где твое оружие, сопля жеванная? — указал мне высокородный на недочет.

Я стрелой метнулся и схватил свою ручку из тувита, учитель меня не ждал и уже ушел, пришлось ломиться через кусты, чтобы его догнать — дорожки до этого сарайчика не было.

— Итак, бездарь, запоминай основные правила. Если я скажу прыгать? — прописные истины, кэп!

— Я спрошу, как далеко! — быстро вставил я, пытаясь произвести хоть какое-то впечатление.

— Умный, да? А ну-ка соточку земле родной отдай! — наставник остановился, а я грохнулся на землю и начал отжиматься.

— Значит так, болван. Я говорю, ты делаешь. Никаких лишних слов. Ты меня услышал? — давит авторитетом. Это понятно, ему нужна послушная болванка, а не самовольный сосунок.

— Так точно! — попытался я выкрикнуть из позиции «толкаем землю руками», но вышел только прерывистый хрип.

— Вот и отлично! Иди за мной, будем пытаться сделать из тебя бойца! — с удовлетворением сказал мужчина.

Первый день тренировок был очень жесткий, даже я, со своим самолечением вымотался настолько, что сил не хватило на помыться перед сном. Чувствую, кончусь я тут. Слишком жестко!

Утро второго дня обучения выдалось мерзкое и склизкое, шел мелкий дождь, но учителю было плевать. Я отрабатывал удар за ударом, стойку за стойкой и кое-что понял: в фильмах все показывали не верно. Делать выпады и уколы, наносить атаки, это совсем не просто.

— Ал, скотина, сколько раз говорить, при ударе двигается все тело, все, иначе будет не атака и поглаживание кота. Еще сто повторов, бездарь! — изволил гневаться граф.

Так, надо еще больше стараться, тело правда — деревянная колода, как добиться от него гибкости? Я знал — как, но учитель не поймет, если я начну исполнять растяжку прямо во время его занятий. Значит мне предстоит веселый вечер наедине со своими мышцами, буду тянуть их, лечить и снова тянуть, заставляя становиться такими, какие мне нужны.

— Неумеха! Я что тебе сказал? Повторить сто раз! А ты ни одного повтора еще не сделал! — негодовал граф.

Повторяя атаку, мысленно я думал совсем о другом, кроме самих движений мне еще надо наполнить их смыслом. Без определенной стратегии это все, как дорогой набор для чаепития, который никто не выставляет на стол.

— Да доверни ты плечо, неуч! — угрожающе прорычал высокородный.

Учитель ходил вокруг и смотрел за выполнением упражнения. Вот блин, я захотел увидеть, как он сражается, чтобы понять, какая у него стратегия!

— Учитель? — решил я уточнить и остановил упражнение.

— Чего тебе? — с раздражением глянул на меня граф.

— А может мы проведем шуточный спарринг? Я очень хочу увидеть Ваши навыки в деле! — стратегию я твою хочу увидеть и понять.

— Пока ты не научишься хотя бы основным движениям, никакой спарринг нам с тобой не грозит! — со злостью высказался мой наставник. — А если ты продолжишь в том же темпе, то можешь о нем забыть!

Отбрил так отбрил. Ладно, продолжаем занятия. Но мне все равно надо понять, на какие движения лучше сделать упор. Все они не понадобятся, нужна только часть.

— Да двигайся ты уже не как деревяшка! Сделай тело водой! — орал раздраженный мужик.

Какой стратегии мне придерживаться в боях? Должна быть четкая линия, а не набор бесполезных умений. Но что я умею? У меня же были навыки в прошлой жизни, которые могут меня подтолкнуть к поиску решения и нахождению ответа. Я крепче сжал ручку из тувита и тут меня посетила шальная мысль. Она захватывала меня все больше и больше. Надо попробовать! Стоп!

— Ты чего встал, обмылок? Тренируйся давай! — заголосил граф.

— Господин Мантрик, разрешите вопрос. — я повернулся и посмотрел ему в глаза.

— Давай, только быстрее. А то время идет! — махнул он рукой.

— А что определяет силу фехтовальщика? Какие критерии? — я отозвал меч и принялся слушать.

— Ну, во-первых, знания движений и умение их применять. Во-вторых, бывает, что решает длинна рук и оружия, ну и в конце концов опыт и навыки. — спокойно рассказывал высокородный, и не поверишь, что бизоном орал пару минут назад.

— А в сражении двух воинов одного роста, веса и с равной длинной оружия, кто победит? — заинтересовался я, поглощенный пришедшей на ум идеей.

— Ну, может решать еще скорость, или реакция. — продолжал граф.

— А стратегия? Она может решить исход поединка? — мне надо понять куда двигаться.

— Стратегия? — удивился учитель.

— Ну да, например, я предпочитаю больше боковые удары, а противник склонен к уколам. — ну же, решает она или нет?

— Ты про стиль что ли? — с удивлением воззрился на меня граф.

— Наверное, если Вы это так называете! — от возбуждения я даже воскликнул.

— Ха-ха-ха. — весело рассмеялся высокородный и даже вытер выступившие слезы. — Ал, ты непроходимый тупица. Стиль появляется после изучения всех основ и происходит это не сразу, а спустя очень длительное время, которое надо провести в боях и поединках. Насмешил старика!

Старика, ага, как же.

— Тогда крайний вопрос и дальше продолжу тренировку, разрешите? — дождавшись кивка, продолжил. — Если у одного фехтовальщика в стиле сделан упор на скорость, а у другого тактика на упреждения действий — они компенсируют друг друга?

И вот тут он задумался. А я начал с нетерпением ждать ответа. Сейчас решался вопрос, куда мне двигаться.

— Я не совсем понял, что за стиль на упреждение, но стили это как характер человека воплотившейся в мастерстве. Ты должен понимать, что не человек выбирает стиль, а стиль выбирает человека, растит его под себя, учит и воспитывает. Однако, он не появляется внезапно, это годы и годы тренировок, Ал. — махнул рукой высокородный.

— Спасибо учитель. — я продолжил выполнять движения.

В это время я вспоминал, как еще в той жизни был успешен в одной игре, мой стиль, если так его назвать, строился на манипулировании противником, он делал, то что я хотел, думая, что ведет свою игру. Играл я неторопливо, а вот моя сестра — скоростной игрок, но выигрывать меня не могла, сложно победить того, кто читает твои движения и атаки, как открытую книгу.

— Да перестань ты уже двигаться, как сук дерева! — снова заорал высокородный.

Итак, с сегодняшнего для у нас усложняется график, я даже застонал мысленно, для начала растяжки после тренировок, следом работа с координацией и обязательная вечерняя тренировка «с рукой», которой заставлял заниматься меня мой отец, спасибо папа — она позволит мне сконцентрироваться на выполнении и поглощении знаний. Делаем ставку на мой собственный стиль и идем к цели!

* * *

— Ваше Высочество, ну зачем нам туда ходить? Есть же более важные дела! — заныл Ушат.

Принц решил проверить, как там дела у усилителя и его наставника. Уже прошло пятнадцать дней с момента начала тренировок, скоро выступление на турнире, а никакой информации про него нет. Известно только, что со спортивной площадки граф Реянкин — известный мечник и вассал принца — и его ученик практически не отлучаются, только на поспать. Простолюдин регулярно заступает в дежурства, но о своем прогрессе ничего сказать не может — не знает, как оценить.

— Граф Мантрик Кан Реянкин! — поздоровался принц с мечником.

— Ваше Высочество! — наклонил голову в приветствии учитель простолюдина, — Ал, шельма, не останавливайся! Делай, что сказано! — прикрикнул наставник, и снова повернулся к принцу. — По каким делам к нам?

— Да вот, пришел осведомиться, этот простолюдин, хоть чему-то научился? Скоро турнир и надо понимать его реальную полезность в предстоящем выступлении! — Карсилум внимательно поглядел на графа.

— Хах, научился! Ха-ха-ха, отойдемьте-ка, Ваше Высочество!

— Тут все, кому я доверяю, можете смело рассказывать, мы все поймем! — герцог выжидательно уставился на мечника.

— Ах, так? Ну тогда скажите мне, господин, какого хрена? — граф выжидательно посмотрел на высокородного собеседника.

— Что случилось? — принц поморщился от жестких оборотов служивого.

— Где Вы его нашли? Это же самородок! — шепотом восхитился учитель.

— В-в-в смысле? — не нашелся принц. Его сопровождающий выглядел шокированным.

— Да, сначала было трудно, — продолжил граф, — честно говоря, на третий день я вообще хотел все бросить и уехать — легче деревянный чурбан обучить, чем этого упертого простолюдина. Меня сдержала только Ваша личная просьба!

— А дальше-то, что случилось, раз Вы изменили свое мнение? — влез Ушат.

— Старших не перебивай! — уничижительно посмотрел на него учитель и парень втянул голову в плечи. — Так вот, вдруг, на пятый день все изменилось. Я планировал поставить ему хотя бы пару движений и, если успею, небольшую базу, как задел на будущее, но не тут-то было! Мы сейчас ставим ему его собственный стиль!

— Это невозможно! — принц не хотя сорвался на громкий возглас.

— Я так же думал, но на пятый день тренировок у парня появился свой стиль, по-другому я это назвать не могу, и он стал сам вбивать в тело нужные движения. Это вообще какая-то глупость. Сам! Движения! Обычно учат базу и уже на основе нее формируют стиль!

— И как Вам его стиль? — принц заинтересовался, ведь похвала его выбора грела душу.

— Ну, я такого не видел никогда! Вообще ни разу! Конечно, стиль не без изъянов, но четко выражен и очень заметен. — задумался наставник.

— Граф, а как бы Вы его оценили? Смог бы он продержаться против Миама хотя бы пока маленькие песочные часы не опустеют? — надо оценить силу подчиненного, чтобы представлять реальную картину соревнований.

— Миам? Ну не знаю, мне кажется, он проиграет еще на половине отведённого Вами времени. — задумчиво ответил учитель, агерцог поморщился — все же за пятнадцать дней не случилось прорыва, и парень не достиг уровня уже имеющегося фехтовальщика.

— Ушат, позови Миама, пожалуйста! — принц отдал приказ подчиненному и повернулся к графу. — Как бы Вы назвали его стиль?

— Хммм. Сложно дать ему название. Марионетка? Кукловод? Доминатор? — пытался перечислять опытный воин.

— Доминатор? Что за названия такие? В чем суть его стиля? — принц не на шутку распалился. Какие названия интересные подбирал граф для его простолюдина, на это надо обязательно посмотреть!

— Ну сейчас и увидите, Ваше Высочество, Миам уже тут! — радостно сообщил высокородный учитель.

* * *

Лиза столкнулась с Вигом, он отвел ее меч и решил зайти в партер, но она не первый день в фехтовании и легко разорвала дистанцию.

— Виг! Где это чучело для битья? — этот вопрос волновал ее последние несколько дней, неумеха не появлялся.

— Он у принца. — пожал плечами ее соперник. — Тренируется, наверное.

— Да чему его могут научить? — возмутилась девушка. — Он слабак!

— Я бы так не сказал. — спокойной продолжил усилитель. — Парень работает над собой.

— Да ты слепой! Что из него может получиться? — решила обратить в свою веру девушка. — Ты считаешь, что он станет воином?

— А почему нет? — удивился соперник. — Вполне возможно.

— С чего ты решил? — насмешливо уточнила мечница.

— У него есть все шансы. — решил уточнить парень. — Можешь верить или нет, но он силен духом.

— Ты считаешь, что он сильный, но я, например, не вижу в нем этого! — это все обман, иллюзия.

— Ед! Что тебе Ал говорил? Не выставляй так далеко ногу! — сбоку прозвенел голос молодых учеников.

— Ты вообще видела тот бой? — на лице трехбуквенного появилась маленькая злость — вздулись желваки.

— Видела, и что? Я уверена, что выступила бы не хуже! — по крайней мере она так думала, да, парень проявил себя хорошо, но, скорее всего, и она бы была на высоте.

— То есть, ты бы справилась? — с удивлением на нее воззрился трехбуквенный.

— Конечно! Что там сложного? — она воин и видела, как справлялся простолюдин, могла бы и не хуже.

— А если бы ты знала с чем столкнешься и могла соскочить с боя? — наклонил немного вбок голову усилитель.

— А что тут страшного? — уже менее уверенно ответила красавица.

— То есть, с неработающим амулетом, под градом магии, против защиты, ты бы пошла в бой? — он даже голову наклонил еще ниже, смотрелось страшновато.

— Но Ал же об этом не знал! Зачем ты приписываешь ему несуществующие победы над собой? — правда от самой мысли попасть в такую ситуацию, холодок пробежал вдоль спины.

— Он знал! — ответил ей парень. — Ему сказали, но он все равно пошел!

А теперь мурашки прошли строем по ее коже. Идти на верную смерть умея сражаться — страшно. Сделать так, не умея — безумие!

— Ты слишком долго думаешь! — решила сменить тему дочь барона.

Удар прошел рядом с соперником, и он ушел в партер, так как она исполняла выпад, сбоку девушка была не защищена и получила обидные попадания. Амулет тренькнул.

— Я бы на твоем месте не думал о парне плохо. — сказал ей после победы молочный брат сына графа. — Придет время он и меня и тебя даже за противников считать не будет.

— С чего такие мысли? — девушка решила уточнить, прежде чем лезть в полемику.

— Ты же чувствуешь его силу не хуже меня? — решил уточнить парень, увидев ее большие глаза, констатировал, — Чувствуешь! Когда он ее раскроет мы будем на совершенно разных уровнях, и хорошо если перед ней устоит Кайдэн.

— Кайдэн — первый меч в академии! Он точно справиться! — возмутилась девушка.

— Кто знает? — пожал плечами усилитель. — Ед! Тебе же говорили!

Этот простолюдин меняет всех вокруг, вот и Виг сломался. Был же нормальный парень, а тут начал учить других, говорит об двухбуквенном так, будто он действительно силен. Да, она чувствует, что в парне что-то есть, но победить Кайдэна? Глупость! Будущий первый меч королевства на верхней строчке рейтинга.

— Виг, ты не прав! Какой простолюдин сможет справиться со старшим сыном графа? — наигранно, как ей показалось, возмутилась она.

— Если бы мне сказали, что в одиночку можно сломать Сферу за средние часы, я бы плюнул ему в лицо. — он прямо и взглянул в глаза девушки. — Но я сам видел, как это сделал человек, который две декады назад впервые взял в руки меч.

— Но за оставшиеся две декады стать хорошим воином он не сможет! — решила поставить точку в разговоре дочь барона.

— Знаешь, — Виг устало опустил плечи и кивнул в сторону тренирующихся сельских парней, — Я смотрю на ребят, вижу свою команду, а также вижу победителя последнего боя на арене и своего господина. Как думаешь, какая мысль приходит ко мне в голову, когда об этом всём думаю?

— Расскажи. — участливо уточнила мечница.

— Если бы меня спросили, какого командира я хочу, — он даже немного запнулся, но почти сразу продолжил, — то я бы выбрал их главного, — он снова кивнул на ребят и прямо посмотрел на девушку. — Знаешь почему?

— Нет. — по ее спине волна за волной шли мурашки. Виг — молочный брат старшего сына графа и самый преданный ему человек только что сказал какую-то несусветную ересь.

— Ты видела, чтобы он кого-то заставлял или приказывал? — дождавшись отрицательного мотания головой, продолжил. — Он и не командир и не начальник. Сейчас его нет, а ребята так же ходят строем, так же тренируются. Он лидер. Парень идет впереди, расчищая путь, а остальные следуют за ним. Он собой закрыл их от всего. Твоя госпожа смогла бы так?

— Нет. — твердо ответила дочь барона и поняла куда клонит трехбуквенный.

И правда, ее госпожа требует больше почестей, а также полного и неукоснительного соблюдения придуманных ей правил, а что дает взамен? Ничего. Ал же все делал по-другому, он изначально брал на себя ответственность за все и вопросы учителей решал сам, а взамен получил полное подчинение людей. Они с радостью выполнят любой его приказ, но надо ли ему это?

— Тренировка окончена! — громкий крик учителя прервал ее мысли. Пора к Алне на отчет.

Глава 9: Есть дураки, есть полные дебилы, а существуют еще и добровольцы!

Это конечно полный бред, но мне помог пинг-понг. Заталкивая координацию и нужную мне гибкость в свое тело, я разогнался не на шутку и почти не спал, так, четыре, максимум пять часов на сон, но это того стоило.

— Ал, дурень безродный, ты должен свои действия рассчитывать с учетом действий противника, перестань выносить руку вперед если не делаешь укол! — привычно кричал на меня учитель.

Уже на пятый день гибкость тела достигла нужного показателя и вопросы про довороты корпуса исчезли из лексикона учителя, а параллельно я вбивал нужные мне движения в себя. Это было очень не просто.

— Ну кто так выставляет ногу? Хочешь, чтобы ее отрубили? — деревянной палкой он ударил по моей конечности. Больно, блин.

На седьмой день мы провели шутливый спарринг с учителем, где я проиграл за десять секунд, но стиль учителя мне стал ясен. Он безостановочно финтил, что не удар, так обманка. Однако, и фехтовал он безупречно.

— Да не переноси ты центр тяжести! — палка шлепнула по мягкому, но больному, месту.

На двенадцатый день наши поединки дошли до пары минут и в его глазах я уже видел боевой азарт, мужику нравилось сражаться со мной, а это значит, что у меня начало получаться.

Вчера мы добили рекорд до пяти минут! Это был прорыв, и мой, как называет его учитель, стиль стал полноценен. Теперь я могу сражаться на равных с Вигом точно, думаю и с Лизой тоже.

А сегодня, на пятнадцатый день тренировок, против меня выпустили Миама, который лишь коротко кивнул и взял в руки тренировочный меч.

— Миам, сильно парня не бей, а то я тебя знаю, ты отличный фехтовальщик. — ухмыльнулся учитель и озорно мне подмигнул.

Спарринговался я только с ним, оценить прогресс сложно, но дядька был очень опытный и умелый.

— Ал, я очень надеюсь увидеть занимательный бой, будь смелее! — попытался подбодрить меня принц.

Так, стойка у Миама довольно простая, полу боком ко мне и опустив оружие вниз. Значит он решил заблокировать мой первый выпад ударив либо по руке, либо по оружию и нанести контрудар, скорее всего в движении либо локтем, либо плечом. Иначе он просто не успеет изменить положение тела. Значит надо убедить его, что я слабачок и провести атаку.

Выпад я начал не смело, не смещая центр тяжести, специально, для того чтобы противник ничего не заподозрил и действовал по своему рисунку боя, и парень не заставил себя ждать — резким ударом решил поднять мое оружие, что я ему и позволил, следом он делает под шаг и локтем метит мне в нос, но, как неожиданно, не дотягивается. Центр тяжести я не менял и легко сдвинулся чуть назад, его оружие сзади, и я ручкой оружия нежно бью его по голове — не больно.

— Ал победил. — лицо наставника сейчас треснет от удовольствия и улыбки.

— Еще раз! — взревел Миам. Ожидаемо.

Теперь он не будет таким опрометчивым, и становиться в полноценную позу. Тренировочный меч уже держит к верху, готовый к фехтованию и вторую руку убирает за корпус. Это понятно, он сокращает область поражения и компенсирует стойку, что ж.

— Приступайте! — командует граф и лыбится. Скотина, весело ему, пока его ученик мозг ломает.

Раз он решил по фехтовать, то дадим ему этот шанс. Я начинаю обмен несмелыми ударами, справа, укол, слева сверху наношу удар сильнее, что заставляет парня сменить стойку и двумя руками остановить мою атаку — он жестко блокирует удар, ошибка, используя инерцию от блока я перевожу в нижний справа, противник пытается защититься, но я сильно изменил скорость — раньше бил медленно, а тут сделал все стремительно и он, приняв мой темп, просто не успевает сместить защиту и натыкается на мое оружие щитком на руке.

— Ал отрубил тебе ведущую руку! Он победил! — бедный Миам, он разве что пар не пускал из ушей, но, вдруг, резко успокоился и остыл.

— Молодец, Ал. — он не выдавил эти слова, но было похоже, что вкладывает что-то в них. И я точно знаю что — признание.

В эту же ночь я заступил на дежурство с Пиро. И мне надо было очень срочно решать один важный вопрос — разобраться с чтением и счетом.

— Господин барон, разрешите обратиться к Вам с вопросом? — с чего-то надо было начинать.

— Какой у тебя вопрос, Ал? — лениво отозвался четырехбуквенный.

— Разрешите уточнить у Вас по поводу того, как Вы считаете время? — решил я зайти хоть с чего-то.

— Ал! Ну ты и деревня! А, точно, ты ж и есть деревня. — Пиро зачесал затылок, — Ладно. Смотри. В столице есть огромные песочные часы, их зовут Столичными часами. Песка в них много. Вот если его разделить на две равные половины, то мы получим день и ночь. Понял?

— Да! — я удивился, а что тут непонятного?

— Ага. — немного растерялся мой коллега по дежурству. — Значит мы берем одну половину и делаем десять равных кучек — мы называем их большими песочными часами.

Понятно. Если у них тоже двадцать четыре часа в сутках, то получается, семьдесят две минуты в часе. Прикольно. Я кивнул Пиро, чтобы продолжал.

— Так, если мы возьмем кучу и разделим ее еще на десять частей, то получим средние часы. — еще больше удивлялся парень.

Тут надо посчитать. У меня вышло чуть больше семи минут. Ясно. Снова кивнул собеседнику.

— Ты понимаешь? Удивительно! — сын барона распалился не на шутку. — Хорошо, если мы и их разделим на десять частей, то получим маленькие песочные часы.

Круто. Ясно. Сорок три секунды — маленькие часы, семь минут с мелочью — средние, семьдесят две минуты — большие. Тут все ясно.

— Но у нас в деревне не было песочных часов, но звонили три раза? — решил я уточнить этот момент.

— Так это дорого, поэтому в деревнях и малых городах меряют по солнцу. Есть специально обученные люди, их называют — солнцеходы, они звонят в колокол, когда прибор показывает нужное время. Три раза. В начале дня, в середине и в конце. Но там все сложно и учат на них достаточно долго. — если я правильно понимаю, в шесть часов, в двенадцать и в восемнадцать по-нашему.

Больше половины вопросов отпало. Супер. А как же тогда?

— А как отмеряют год? — гулять так гулять, эх!

— В году тоже десять месяцев. В каждом месяце по четыре декады. — будущий барон усмехнулся.

Так-так-так. В году триста шестьдесят пять дней, иногда на один день больше. В месяце сорок дней. Получаем девять месяцев. Не бьется.

— Господин Пиро, но у меня получилось только девять месяцев и еще пять-шесть дней! — если тут световой год длиннее, не страшно, спишут на дремучесть, а если нет, узнаю все что меня волнует.

— Ого! Ал, а ты и правда не обычный. Да, полных месяцев действительно девять, и один месяц занимает и правда пять-шесть дней. Знаешь какой? — хитро глянул на меня друг принца.

— Месяц Гуляний! — ну точно, сразу после сбора урожая, в это время играют свадьбы и проводят ярмарки.

— Ты полностью прав! Поразительно! — парень зашептал что-то про себя.

— А как считают года? — ну раз уж пошло дело, то надо брать быка за рога.

— А как? Да особо не считают. Есть Эпоха. Эпоха короля такого-то год правления такой-то и все. Есть еще вопросы? — сын барона развеселился, видимо, он получал удовольствие от обучение своего товарища или той легкости, с которой это выходит. — Кстати, а давай попробуем отмерить твое ощущение времени, я принесу часы, ты закроешь глаза и попробуешь угадать, когда время выйдет. Сможешь?

— Можно попробовать! — я воодушевился, это очень интересно и полезно.

Пока подросток носился, я задумался, а почему именно число десять взяли за основу? Где-то я уже подобное встречал. Точно! Связано ли это?

— Так, — в комнату залетел сын барона и трясущимися руками поставил перед собой стеклянные песочные часы и сбоку вывалил писчие инструменты и листок бумаги. — Закрывай глаза, Ал. Я обозначу старт и, как посчитаешь верным, хлопнешь ладонью по полу и откроешь глаза! — он подготовился. — Начинай.

А что тут сложного? Раз, и два, и три… хлоп.

— Обалдеть! Не идеально, но очень близко! Нас месяцами тренируют, а ты почти сразу! Как? — так, надо отвлечь собеседника.

— Господин Пиро, а почему именно десять месяцев, десять дней в декаде, не подскажите? Связанно ли это с тем, что у короля девять букв, а у императора — одиннадцать?

— Дааа, Ал. — он откинулся на руки назад и сложил ноги по-турецки. — Ты меня поражаешь! Ты полностью прав! Говорят, если бы у бога было имя, то в нем было бы десять букв, но тогда он был бы ниже императора, но как ты до этого додумался?

— Да я и не додумался. Вы мне только что рассказали! Господин Пиро, а зачем Вам перо и лист бумаги? — решил я сменить тему. Разговор уходил в опасное русло.

— Я взял их, чтобы записывать результаты, с какого момента ты сможешь правильно оценить малые часы, но ты просто поразителен! Конечно, это кощунственная трата ресурсов, бумага очень дорогая!

Значит промышленного производства тут еще нет, а с ним нет и книгопечатания. Неудивительно. Скорее всего книги переписывают вручную — очень трудозатратно! Я думаю, что и со стеклом та же история, значит, сами часы тоже очень дорогие.

— Тогда разрешите Вас попросить помочь, а как производятся расчеты? — чуть не сказал, в этом мире, но успел взять себя под контроль.

— Ну смотри Ал. Вот так выглядит один, добавляем черточку, это два. — четырехбуквенный распалился и в итоге дошел даже до простеньких примеров, тут то я и узнал, как обозначают сложение, вычитание и умножение с делением, главное обозначения запомнить и цифры. — Вот, Ал, а это сможешь решить?

— Шесть, — что там решить, три умножить на два, математика везде одна.

— Как ты посчитал так быстро? — с прищуром спросил маг.

Вот черт, мои математические способности с того мира здесь находятся за пределом, благородные еще ладно, но простолюдины! Ошибся. Вот я дебил!

— Господин, Вы так прекрасно объяснили, и я понял, что в этом примере нужно считать два плюс два плюс два. Я ведь прав? Если это так — Вы прекрасный учитель! — лесть прошла на пять с плюсом, попала в чувство собственной важности и растеклась по лицу улыбкой.

— Да, Ал, я хорошо объяснил, но ты все равно молодец, что так быстро понял. — за что кукушка хвалит петуха… Эх.

— А разрешите еще одну просьбу? — наглеть, так наглеть.

— Какую, мой ученик? — думаю, молодому парню доставляло удовольствие учить, но, если бы я тупил, он бы слился, а так — море удовлетворения.

— Если Вы напишете пару-тройку фраз и скажите, что там написано, это бы сильно помогло мне в изучении письма. Это возможно?

— Конечно, Ал. Ты тянешься к знаниям — это достойно похвалы. — он наклонился над листком и начал чертить какие-то… руны? А следом, перевернув лист, начал выписывать их по одной, и свою я узнал сразу — она была первой, алфавит, видимо. — Держи, давай пройдемся по буквице, и ты попробуешь сам прочитать, что написано.

— Я никогда не забуду Вашу доброту и терпение, господин Пиро. — прежде чем мы продолжим, я должен был это сказать.

— Оставь, Ал. Вот смотри, это буква «А» — начал мой коллега по дежурству.

С этого момента пошло изучение языка. До турнира было еще четыре дня, надо потратить их с толком.

Прощание с наставником по фехтованию вышло очень теплым.

— Все, Ал, ты огромный молодец. — начал учитель. — Ты будешь отличным воином, со временем, но будешь. Я уверен.

— Спасибо, мастер. — я наклонил голову, чуть в бок, так принято — ты как бы оголяешь шею перед вышестоящим, я не знал этой традиции, меня научил граф.

— Да нет, Ал. — сказал учитель, и закашлялся, показалось, что от смущения. — В общем, я тут подумал. Можешь называть меня своим учителем, если тебя будут спрашивать, кто ставил тебе базу. Ты меня понял?

Если я не ошибаюсь, это высочайшая честь и признание моего упорного труда. Черт, как же это приятно.

— Господин Мантрик, разрешите уточнить, много ли тех, кто имеет на это право? — надо понять, чего я стою.

— Нет. Такой чести удостоились лишь двое. Ты и малыш Ка. — засмеялся, скрывая смущение, наставник.

— Малыш Ка? — простолюдин?

— Да, его сейчас все знают, как Канделя Кан Омасван. Начальника королевской стражи. Я в то время был учителем фехтования в Академии, а они с мелким герцогом Асадсоямом учились у меня. Он даже успел пару раз спасти его и стал верным соратником.

Третий наследник? То есть подождите.

— Герцог Асадсоям? — глаза чуть не выпали из орбит.

— Да, — продолжил копаться в воспоминаниях Мантрик. — тогда он был третьим наследником, а теперь целый король. Ох как время летит, и вот я уже по просьбе его сына учу нового талантливого простолюдина. Даааа…

— Ого, вот это взлет у графа Омасван! — восхитился я, из простолюдинов в графы — заявка на победу.

— Тут ты прав! — весело засмеялся граф, но вдруг помрачнел. — Жаль у него детей совсем нет. Ну он еще не старый, может успеет заделать, а теперь бывай, Ал. Я был рад тебя учить!

— Нет, мастер! Я благодарю бога, за возможность получить толику знаний от Вас — великого мечника! — снова поклонился, как учили, выражая максимальное почтение.

На прощание, граф обнял меня и, взяв котомку, отправился на выход. Отличный человек и прекрасный учитель!

***

За день до начала турнира. Комната герцога Асадреян.

— Итак, друзья. Завтра будет объявлено о начале турнира и вывесят сетку боев. Я хочу подвести итоги подготовки, особенно меня волнует Ал и его возможности, стоит ли его добавить в основной состав? — принц откинулся на своем большом стуле, оглядывая присутствующих благородных друзей.

— Да зачем он нам нужен? Что он может? — распалился Порнит.

— Я выскажусь последним! — заявил Пиро и хитро улыбнулся.

— Ого, и у тебя есть, что сказать? Замечательно. Миам? — Карсилум выжидательно посмотрел на молчаливого друга.

— Я провел с ним еще около десяти боев. Ни разу не выиграл. — спокойно констатировал парень. Остальные протяжно выпустили воздух из легких.

— Как ты считаешь, — продолжил мучить его принц. — он достойно впишется в основу?

— Безусловно.

— Как бы ты оценил его, так называемый, стиль? — герцог знал, что Миам не любит разговаривать, но ему нужна информация и понимание своего ресурса.

— Мне сложно сказать. Он, как будто у меня в голове. Знает каждое движение, каждый мой взмах. Иногда сам создает ситуации, чаще поддается и наносит удары. Честно, я бы не хотел с ним пересечься на поле боя — шансов, без помощи, у меня было бы мало. — самая длинная речь сына барона за все время знакомства вызвала удивление, а сын графа вообще впал в ступор.

— Как? Миам, ты же прекрасный фехтовальщик! Даже мне тебя не одолеть в бою! Это какой-то бред! Он всего лишь простолюдин! — распалился Порнит.

— Порнит! — принц посмотрел на него с угрозой, и тот замолчал. — Пиро, что ты хотел добавить?

— Ваше Высочество, парень безусловно талантлив. Безупречное ощущение времени, склонность к математике и, что поразительно, читать он научился за три дня и уже сам пишет предложения и просит меня прочитать. Я занимался с ним одну ночь и в следующее дежурство получил от него готовые результаты, написанные им самим. Его тяга к обучению — поражает! — разогнался парень. — Конечно, и я усердно его учил, но даже так!

— Отлично! — продолжил Карсилум. — Порнит, что там с докладом? Выяснили?

— Да, он точно простолюдин и сын своих родителей. В этом нет никаких сомнений! Его семье подарили различный инвентарь, чтобы разболтать и те выложили всё. Согласно их словам, он был совсем обычным мальчиком до получения Силы, но вдруг резко изменился, родители и сами не замечали, пока мы их не расспросили более детально. — сын графа стоял, как на докладе. — Прямых изменений не было, но он стал более степенным и обстоятельным. Перестал гулять с мальчишками и все время посвятил помощи семье. Доподлинно известно, что после инициации парень стал редким чистюлей. Мылся каждый раз и по любому поводу, а грязных рук или волос за столом у него не видели никогда, так же, заставлял и домочадцев держать себя в чистоте. Кстати, он вдруг стал носить кальсоны под штанами. Зачем? Не известно, но мода в деревне на это пошла и многие говорят, что это удобно.

— Ясно. — принц застучал пальцами по ручке стула. — Есть еще у кого что?

Все молчали, добавить было нечего.

— Тогда, зачисляю его в основу. Сильный и умелый усилитель может решить исход боя! — начал принц, сын графа решил что-то сказать, но герцог остановил его взмахом руки. — Однако, будем смотреть по ситуации. В зависимости от поля действий. Согласны?

Все молчали, Миам смотрел спокойно, но кивнул, Порнит, так и застывший с открытым ртом, звонко его захлопнул, а Пиро с удовлетворением смотрел на принца — его ученик в основе, это льстит.

Глава 10: Белые начинают и … проигрывают?

Мы выдвинулись на общее собрание групп позже запланированного и пришли как раз к началу. Нас, со всем уважением, пропустили к импровизированной сцене. Ребята из моего взвода усилителей часто махали руками, и я им кивал в ответ. Находясь рядом с принцем, надо было держать марку, не для себя — для начальника.

— Господин Карсилум Сан Асадреян, рад приветствовать! — начал со сцены незнакомый мне мужик в мантии.

— Архиель Кан Омассин, спасибо за проявленное уважение. — принц исполнил легкий кивок.

— Вы — мой лучший ученик, Ваше Высочество, как я мог! — я понял! Это наставник магов!

— Безмерно приятно это слышать, учитель. — снова с легким кивком ответил герцог.

— Итак! Сегодня мы собрались здесь увидеть турнирную сетку! Перед этим, — и тут я перестал слушать, что-то меня дернуло, чье-то внимание. Кто-то смотрит на нашу команду, я чувствую, но взгляд не обычный, он расфокусированный.

Черт, это профессиональная слежка! Давно у меня не было такого! Последний раз, когда я был еще в командировке во время службы в армии. Чувства все на сто, ощущения. Блин. Народу слишком много. Кто смотрит? Откуда? Что делать?

Внешне я совсем не паниковал, но внутри крутило меня не слабо. Опасность ощущалась, как тягучая патока. Точнее не так, я ощутил намерения, на меня они были не направлены. Принц?

— Как вы видите, во второй дивизион попадает команда сына графа Реянрун. — продолжал наставник магов со сцены.

Так. Успокоиться. Будем ловить взгляд на ощущения. Я сократил свой сканер до своего тела и стал кружить вокруг группы, как будто что-то искал. Остальные на меня смотрели с недоумением, но мне было плевать.

Есть! Вот он — я посмотрел в глаза наглого паренька, стоящего в тени, сбоку от сцены, он поймал мой взгляд и тут же я ощутил другой, оглядываюсь — девушка смотрит на меня, взгляд расфокусирован — попалась. Смотрю на парня: его и след простыл. Снова гляжу на девушку — исчезла! Да твою мать!

— Ал? — шепотом меня спросил Пиро.

— Все нормально. Прошу прощения. — сын барона кивнул и обратил все внимание на таблицу.

Ну в принципе, все как обычно. Турнирная сетка была на вылет. Это плохо, ни тебе зачетный боев, ни второго шанса, проиграл — вылетел.

Наша команда попала в первый дивизион. По условиям я понял так: есть четыре места за пределами академии, где проводятся бои. Все ходят с амулетами, как и на боях простолюдинов. Зачем это нужно? Предполагаю, чтобы воспитать лидерские качества в командирах команд и их стратегическое мышление. Кстати, бои пять на пять.

После собрания мы отправились к принцу, где получили полную информацию по предстоящему турниру с его умозаключениями.

— Итак, друзья и Ал, первый наш противник, сын графа Соямкин, являющегося подданым моего брата. Шутки закончились, сегодня выдвигаемся на арену номер четыре, там и пройдет наш первый матч. Будут учавствовать следующие: я, Пиро, Ушат, Порнит и Ал. — ого! Я попал в основу. — Есть вопросы?

Все промолчали. Думаю, обсуждали уже это без меня.

— Я еще раз повторяю, — снова начал герцог. — это предварительный список, все может изменится на месте. Выдвигаемся.

Я ехал с общим обозом, а Карсилум со своими друзьями на карете. Прибыл я уже под вечер, герцог с друзьями сидели в шатре, скорее всего, развернутом для них и обсуждали варианты действий.

— Ал? — принц уделил мне внимание. — Послушай, тебя это тоже касается.

— В общем, врываемся на пятачок и завязываем бой, — Порнит зло на меня посмотрел. — Ал должен уже там быть за счет усиления. Он свяжет боем усилителя противника и примет на себя первый и основной удар, тут мы врываемся и наносим сокрушительное поражение, пока маги будут на откатах.

Логичная тактика, вынудить противника опустошить резерв и, пока он перезаряжается, нанести ему сокрушительное поражение. То, что вылетит усилитель никого не волнует, простолюдин же! Супер!

— Ваше Высочество, — начал я, склонив голову и показав жилку на шее. — Позволено ли мне будет осмотреть будущее место действий?

— Ступай. — сказал принц, рукой остановив сына графа, который, думаю, решил высказаться о моем месте в этом деле.

На улице было очень хорошо, и я решил забраться на пригорок, откуда можно если не целиком, то хоть немного увидеть место действий. Сама арена представляла собой брошенную деревню: покосившиеся дома и центральная площадь. Мы, видимо, стартуем отсюда, а лагерь противника с другой стороны. Хммм. Я врываюсь в центр и должен продержаться, стоп, а сколько я должен продержаться? Начинаем считать, с их стороны до центра пять домов, а с нашей семь. Деревенька совсем небольшая и домов в ней не много, около семидесяти. А если сделать не так, а организовать засаду? Я влетаю на центральную площадь, их маги на подходе, тут я, как будто, пугаюсь и бегу в сторону, избегая атак и прячась за домами. Не обратно, это будет предсказуемо, а в сторону. Если подумать, можно подготовить позиции для встречи, если у нас будет хоть пяток маленьких часов, однако, и они могут успеть подготовить позиции. Оп. Идея. Мы возьмём их тепленькими, зайдя к ним в тыл: дадим им время занять позиции, я отвлеку внимания, а наши в это время с боку нанесут атаку, а лучше с боков, арена позволяет. Надо к принцу, поделиться своими выкладками.

— Ваше Высочество? — я зашел в шатер, герцог был один, все ушли спать.

— Ал? Ты по делу? Мы вроде с тобой все обсудили! — сонный Сан Асадреян уже клевал носом.

— Господин Карсилум, разрешите показать Вам кое-что, возможно, это повлияет на результат завтрашнего боя. — решил я не отступать, если помочь принцу, то в благодарность могу и подняться, а там, глядишь, и место графа дадут и тогда можно смело подкатывать к Алне.

Принц не стал меня посылать и решил все же выслушать. Мы поднялись на холм, с которого я осматривал арену.

— Ваше Высочество, смотрите, у нас на пути до центра на два дома больше, а, значит, противники успеют нанести удар и занять позиции до Вашего прихода. Наша атака попадет в молоко и начнется затяжная борьба четыре на пять, ведь маги вынесут меня первым залпом. — попытался я донести до него свою мысль.

— Думаешь не справимся? — с угрозой спросил герцог.

— Справитесь! Безусловно! — тут же исправился я.

— То-то же! — наставительно сказал наследник, но шестеренки заработали в голове, я вижу.

— Но, господин Карсилум, если повысить шансы на победу? — решил я все же подтолкнуть к принятию моей стратегии.

— Как ты предлагаешь это сделать? — принц потряс головой, скидывая дрему.

— Ваше Высочество, я думаю, нам проще дать им время закрепиться, пока Вы и другие маги обходят их по той улице и вон той, я выскочу на площадь и сразу побегу назад, они подумают, что я решил их выманить на засаду и именно в этот момент вы нанесете удар, после чего тут же отойдете туда и вот туда, а я вернусь и разберусь с усилителем и теми кто останется. Как Вам такой план? — выложил я все, что смог измыслить.

— Осталось придумать, как нам решить вопрос с согласованием действий. — задумался принц. — Сложное исполнение.

— Господин Карсилум, а чем Вам магический бах от соперников не сигнал? Услышали — атаковали. Не подойдет? — да бахнут они по мне, кто-нибудь точно.

— Думаю, подойдет. Пошли спать, Ал. Я думать буду. — задумчиво почесал подбородок принц и пошел в шатер.

Утро выдалось промозглым и туманным. Выйдя из шатра, где разместили и меня. Сразу провел разминку и легкую тренировку. Не успел уйти мыться, как выполз Миам.

— Побрынчим оружием? — помахал я ему.

Кивок был моим ответом и в руки приземлился тренировочный меч.

На этот раз я не соревновался и ничего не доказывал. Мы провели десяток минут в легком перестукивании, в основном, закрепляя имеющиеся навыки и вместе отправились умываться.

Завтрак, и спустя половину средних часов мы сидели в шатре. Соревнование скоро начнется. Будет ли принц менять стратегию?

— Все готовы? — начал принц. — Проверьте амуницию и, как будете готовы, пройдите на выход. Оттуда отправимся на арену и будем ждать сигнала о начале.

Мне было нечего проверять. Одет я, как всегда, другой и не было амуниции, портупея на месте, ручка из тувита тоже. Спокойно вышел и жди. Вот подтянулись и остальные, а Карсилум излишне задумчив и вообще где-то в своем мире потерялся.

В итоге, мы, стоя на стартовой позиции ждали начала. Нас проверили и выдали амулеты. Все. Скоро старт.

Сигнальная вспышка магии поднялась в небо. Приступаем. Я срываюсь с места.

— Стоять всем на месте! — командир обозначил приказ. — Слушаем внимательно. Ал, действуешь, как мы вчера договорились. — я кивнул. — Со мной Пиро, — кивок мага света, — Ушат и Порнит — вы вместе, сейчас быстро обходите площадь по левой улице и ждете условного сигнала. Это будет либо вспышка магии, либо громкий крик Соямкина. Все ясно?

Ребята кивнули и побежали, принц с Пиро тоже побежал, а мне осталось потихоньку идти к центру деревни. Прошло несколько минут, по моим просчетам они уже должны были занять позиции. Приступаем!

Я вылетаю на площадь с зажжённым мечом и сразу уворачиваюсь от сосульки, глаза сосредоточены, они не должны поверить, что я их заманиваю, тут же срываюсь обратно, а мне вдогонку что только не летит: камни, огненный шар, даже молния. О, отлично, усилитель тоже кинулся.

— Стоять! Это ловушка! — кричит командир другой команды, это его ошибка.

За пару секунд их укрытия, вычисленные за счет их заклинаний, накрывает град магии. Отлично, даже убегать не пришлось по-настоящему. Я бросаюсь на усилителя, Ло со сборов, и сношу его амулет за несколько атак, он даже ахнуть не успел, а я уже несусь к укрытию, откуда слышал голос сына графа.

— Сука! — орет Соямкин. — Твари!

Перед ним стоит коричневый щит, но он не круговой!

Ну что же, постучимся. Здравствуйте, мы из команды Асадреян!

Ой, а что это Вы сразу с угроз.

Пилинькнул амулет командира противника, из-за угла вылетает Порнит и пытается меня раскатать своей магией, но вовремя оценил диспозицию и остановился.

— У нас чисто! — кричит сын графа.

— У нас тоже! — отвечает ему голос принца.

— Чисто! — отвечаю я.

Все. Это победа!

— Тебе конец, простолюдин! — сын графа нашел единственно верного виноватого в своем провале. Тут не я старший, пусть командир разбирается.

— Какое недостойное поведение! Как же будет рад граф Соямкин, когда я с ним поделюсь, что в своем проигрыше команде герцога его любимый сын обвинил не меня или другого сына графа, а простолюдина! — принц явно издевался, и, хочу заметить, изящно. — Замечательная замена действующему графу растет! — деланно обрадовался Карсилум.

Командир другой команды обжег меня взглядом и потопал на выход.

— Замечательная стратегия, Ваше Высочество. — с легким поклоном головы сообщил ему Порнит.

— Безусловно! — воскликнул Пиро.

То, что это моя стратегия принц распространяться не стал. Думаю, все успехи он будет приписывать себе, а неудачи раздавать исполнителям. Жалкая позиция, как по мне, но его так учили, наверное.

— Выдвигаемся на следующую арену! — сказал громко герцог и первым показал пример, отправившись на выход.

На этот раз меня посадили на запятки у кареты принца. Прибыв на второй полигон, заметил возвращающихся Лизу и Алну.

— Баронесса Ална Омасрун, — со всем почтением я подставил шею под удар.

На меня она внимания не обратила, зато защебетала с Карсилумом, а я пошел к усилителю баронессы.

— Госпожа Асрув, разрешите выразить свое почтение! — я снова наклонил голову оголив шею.

— Ал, так это правда, ты у принца в команде! — удивилась девушка. — Тебя и уважению немного научили!

К нам подошел Миам и кивнул Лизе.

— О, и ты, молчаливый, тоже тут. Хотя с тобой все, итак, ясно. Ну что, Ал, готов провести спарринг со мной, а? — с легким превосходством девушка глядела на меня.

А вот сын барона ее энтузиазма не разделял.

— Не стоит. — проговорил он.

— Да, ты прав! У нас еще один бой сегодня. Но мне бы размяться. — разговорилась девушка. — Никто же не обидится, если я его немного пораню, подниму себе настроение и поеду!

— Он в основе. — снова огорошил свои голосом Миам.

— Он? — она посмотрела на меня с таким подозрением. — Совсем все плохо у вас? Некому больше? Каро — лекарь, тут все ясно. Но ведь Ушат лучше, чем этот простолюдин!

— Ушат в основе. — уже даже я стал выпадать в осадок от разговорчивости товарища.

— Ушат, Ал, Карсилум, ты и Порнит? — решила уточнить мечница.

— Я не в основе. — продолжал поражать болтливостью мой товарищ.

— Да ты шутишь! Ты же лучший фехтовальщик! — девочка не на шутку разошлась. — Кто лучше тебя?

— Он. — кивнул в мою сторону маг земли.

— Да как такое быть может? Он недавно не умел меч вызывать и тут вдруг лучше тебя?! Полный бред! — она прикусила губку и смотрела, как затравленный зверек. Чего это?

— Лиза! — баронесса Ална позвала своего усилителя. — Выдвигаемся!

— Мы еще разберемся кто лучше кого, Ал. — зло сверкнув глазами мечница и оставила нас без своего общества.

— Спасибо, господин Миам. — тот ничего не ответил, а только кивнул.

— Наш бой через двое больших часов. Обедайте и отдыхайте! — принц громко проговорил. — Ал, пойдем посмотрим арену.

— Почему снова Ал? Ваше Высочество, очнитесь! — начал причитать сын графа.

— Порнит, твой доклад я выслушаю после обеда, но мне надо подумать, а Ал умеет слушать. — махнул рукой принц, зазывая идти за ним.

Не хватало еще расстроить команду изнутри, это будет феерическое поражение в турнире!

— Следующий наш противник команда сына барона Адкига, не жду от них много, но все равно, дельная стратегия не помешает. — начал мне рассказывать принц. — Твои мысли по первому разу были очень хороши. Посмотрим, как у тебя получится дальше, Ал.

А имя зачем называть? А, точно, мотивация же. Дипломаты хреновы. Посмотрим, что у нас за арена. А тут все не просто плохо. Очень плохо! Интересно, как Ална в своем вечно бальном платье тут учувствовала?

Передо мной раскинулось поле камней. Вот уж неудобная арена. Камни стоят не сильно часто, но побегать придется. Стоп, а если изобразить перестрелку? Есть опасность мне попасть под объемную технику, но в остальном должны справиться. А если объединить подходы? Нет. Так точно не выйдет.

— Ал? — посмотрел на меня принц. — Что думаешь?

— Ваше Высочество, я думаю, что нам придется действовать раздельно, мне стоит отправится по кругу арены, заходя в их позиции сбоку. Вам же придется перебрасываться заклинаниями. Трое или двое атакуют, один или два перебегают в этот момент. Другого варианта не вижу. Примите мои глубочайшие извинения. — я поклонился и показал шею.

Принц махнул рукой, чтобы я перестал творить дичь.

— Не на людях можешь звать меня Карсилум и не кланяться каждые две минуты. Интересная тактика, я подумаю, и приму решение перед боем. — снова почесал задумчиво он свой подбородок.

Мы вернулись к обеду, который я уже не просто ждал, а жаждал! Кормили в выездном лагере гораздо лучше, чем те объедки, что я получал в академии. Поэтому, сразу после кормежки, пошел гулять, и обдумывать план. Возможно, была другая более действенная стратегия, но я пока ее не видел. Была бы сыгранная команда или опытная, а не состоящая из пятнадцатилетних пацанов, у которых детство играет в попе. Понатаскать бы их по моим методикам, эти бои были бы легкой прогулкой, а не серьезным мероприятиям, а теперь думай и ломай голову, как действовать.

В шатре меня встретил самый настоящий военный совет из постоянных участников и потому я встал у стеночки и старательно прикинулся ветошью.

— Таким образом, — продолжал сын графа. — мы возьмем их в клещи и разделим. Ал свяжет усилителя противника, а мы разберемся с магами!

Ну вот, все как в прошлый раз — голой силой в лоб. Ребята, тут не турнир по армрестлингу, тут думать надо, не меньше, чем в шахматах! Головой работать почаще и свои пешки жалеть. Если я свяжу усилителя противника без поддержки, меня не станет секунд за пять. И вот уже пять на четыре. Вы собираетесь передвигаться два по два в разные стороны, идея не плоха, но двигаться в лоб проще, камни будут лучше защищать даже при перебежках, а при движении в бок можно неудачно налететь на шальной выстрел.

— Ал, что скажешь? — принц изволил веселиться и озорно поглядел на меня, еще и подмигнул, скотина.

— Ваше Высочество, что простолюдин может предложить лучше, чем будущий граф? — я даже поклон изобразил, как полагается.

Порнит с победой в глазах глянул на герцога, но тот лишь отмахнулся.

— Говори, Ал. В чем изъяны плана моего лучшего друга? — насел на меня наследник. Чего он добивается? Ссоры?

— Господин Карсилум, план господина Порнита хорош. Однако, он подразумевает активный штурм укрепленных позиций, а в этом случае атакующей стороне будет труднее, чем защищающейся. — я не выходил из поклона.

— Да что ты мелешь смерд! Я тебя сейчас казню за этот бред! — вот он эмоциональный, и чего так злиться?

— Постой, друг. Ал, ты же не военачальник. Откуда знаешь? — с хитрым прищуром продолжил принц.

— Учитель Бирик Ван Адван говорил во время тренировки, я и запомнил. — ответ я подготовил заранее, мог бы вообще статистику не приводить, но с ней лучше смотрится.

— В этот раз будем действовать по другому плану. Ал — ты знаешь, что делать. Со мной идут Миам, Порнит и Пиро. Идти будем группой из четырех человек по прямой, камни послужат хорошим укрытием. Двое атакуют, Порнит и Миам, мы перебегаем, дальше мы атакуем, они перебегают. Идите готовьтесь. Скоро выступление.

Я спокойно вышел из шатра и присел на травку. Может прилечь?

— Не задирай нос, простолюдин! Ты только и можешь критиковать, а сам ничего не предлагаешь! — сын графа смотрел на меня сверху вниз со злостью.

— Господин Порнит, позволите не вставать? — он кивнул, видимо ему доставляло удовольствие смотреть на меня в таком положении, а по глазам понял: он бы еще и ногу поставил сверху. — Мы с Вами делаем одно дело, я не вижу смысла в соревнованиях. Главное победа. Господин Карсилум принял Ваш план, просто внес в него некоторые коррективы, я не вижу причины Вашей злости.

Сын графа, как рыба, хлопал ртом и не находил, что мне сказать.

— Смотри Ал, я не доверяю тебе! — наконец выдавил он сквозь злость. Она струилась вокруг него и даже меня немного зацепило.

— А стоило бы, ведь цель у нас одна, помочь господину Карсилуму укрепить его репутацию. — отхватил чужих эмоций, черт.

Удар с ноги по лицу бросил меня на траву, вот сволочь, рассек щеку.

— Знай свое место, ублюдок. Я с принцем с самого начала, но тут приходишь ты и он начинает с тобой советоваться. Ты слышишь: я всегда был с ним и буду, а ты вылетишь, как пробка из бутылки, как только пропадет нужда в тебе! — он развернулся и ушел.

Да плевать. Покажусь полезным — останусь при герцоге, а там разберемся, мне надо как-то жить в этом мире.

— Собираемся! — крик командира оповестил о том, что пора готовиться к бою. Ну, понеслась!

Глава 11: Кто здесь? Фьююю

Собравшись перед входом, я уселся и начал медитировать. Мне нужен правильный настрой. В этом мире у меня не настолько устойчивый эмоциональный фон, а может влияет молодой возраст. Держать себя под контролем иногда очень сложно, а тут придется действовать одному, без прикрытия. Подготовка должна быть серьезной.

— Ал, ты чего? — подошел принц.

— Готовлюсь, Ваше Высочество. — начал я, не поднимаясь и не открывая глаз. — Мне нельзя совершить ошибку, иначе все сведется к тому плану, о котором говорил господин Порнит.

— А в чем разница? — думаю, герцог принял мой план, как раз потому, что хотел позлить немного друга.

— В его плане идет планомерное ковыряние, и он рассчитывает, что Ваша команда сильнее.

— Но она ведь сильнее! — громким шепотом высказался принц.

— Безусловно! Но при таком раскладе я уже говорил,размен будет один к трем. Все Вы в три раза сильнее Ваших соперников? — добавил я немного статистики, в случае чего спишу снова на учителя-барона.

— Ну не думаю, что в три. — Карсилум задумался.

— Ваше Высочество, я хочу напасть на них сбоку, вынуждая выходить под Ваши атаки или получать урон, не покидая укрытий. — они засядут в оборону, а ее надо как-то проходить, но если они будут видеть противника перед собой, могут пропустить атаку сбоку.

— Ого, я не подумал об этом! То есть это, как атаковать замок с двух сторон? — заинтересовался наследник.

— Нет. Я бы назвал это подвижной засадой. Одни атакуют спереди, другие сбоку. — стандартная армейская.

— Но почему ты не взял никого с собой? Один, без прикрытия, ты можешь быстро проиграть! — решил внести корректировку герцог.

— Ваше Высочество, заранее примите мои глубочайшие извинения, но не взял, потому что вы для меня балласт. — ой что сейчас будет.

— А и верно, Ал. Ты быстрее, приучен двигаться в рамках боя. Хорошо, я не думал, что твой план был так продуман. Тогда готовься. — тут вверх поднялся светящийся шар. — Выдвигаемся!

Я на полусогнутых свернул вправо и пошел по кругу, атак пока не было, есть возможность, что меня не заметили, треть поля я проскочил, не заметив угроз и решил приостановится, осмотреться.

Принц и другие маги продвигались от камня к камню небольшими перебежками и пока не получали отпора, видимо противники решили занять оборону. Хорошая тактика. Но если две команды займут защиту, то как решиться исход боя? Ничьей?

Мы должны победить! Я тут именно этим и занят. После чего мне оставалось только двигаться к краю арены, так, передо мной еще один круг камней, за него я выходить не буду, а вдруг граница? И нам засчитают поражение за выход с арены? Когда нам рассказывали про устройство мест боя, я с пустым взглядом гулял вокруг принца — не до этого было.

— Сукаааа! — громкий голос Порнита разлетелся по арене. Довыпендривался, хотя, звоночка амулета я не услышал, значит просто словил.

Так. Судя по вспышкам, я сейчас нахожусь чуть левее противника, выйти на ровную линию или пройти к ним тут? Главное не вывалиться и оказаться от них справа. Там меня быстро высекут фокусированным огнем. Ну, погнали не торопясь. Прыжки с кувырками давались уже гораздо легче, да тут и не асфальт, а притоптанная земля. Вдруг, слева от меня произошла вспышка, первый противник?

Выглянув из укрытия, увидел, что спиной ко мне стоит парень. Ага! Первый пошел. Так, осмотреться и подождать, если тут будут еще, то могу попасть под атаку.

Странно, очень странно. Никого нет. Но они же не дураки? Должны держать себя в зоне видимости. Бред какой-то. Подождем еще. Вспышки только тут. Ну, тогда бог не выдаст.

Мягкий перекат и меня выносит на ноги инерцией, сверкнул меч несколько раз и тренькнул амулет.

— Сволочь! — проговорил пацан и отправился на выход.

Сразу раздались крики, проигравшего спрашивали, что случилось? Но ему нельзя было говорить, условно мертвые не разговаривают — могут и поражение засчитать.

С нашей стороны было тихо, но потом они вдруг разразились такой серией атак, что у меня заложило уши. Стоп! Они для меня стараются! Двигаемся дальше. Ага, вот и еще один, прижался за камнем и периодически пытается отвечать на наши заклинания. Стоять, все проверить!

Вокруг не видно больше никого, перекат и три удара, амулет проиграл музыку и горе маг пошел на выход. Стои… черт! Я еле успел уклониться и то на удачу больше! Соседний маг меня заметил и ждал атаки, не ожидал, что будет такая стремительная, и решил накрыть объемной техникой! Спасло меня только чудо, я завернул за камень и меня увидели свои! Вот блин, моя диверсионная деятельность пошла коту под хвост! Он знает, где я сижу.

— Это их усилитель выбил Тиата и Улана! — крикнул соперник, который меня атаковал.

Сука! Сука! Сука!

— Молись, простолюдин! Мы можем и силы не рассчитать! — так себе угроза, если честно.

Рядом со мной мягко опустился мой постоянный спарринг партнер. Уже дошли? Смотрит на меня вопросительно. Чего хочет? Кстати!

— Господин Миам, я сейчас выдвинусь к соседнему камню, досчитайте до одного, высовывайтесь и атакуйте соперника, он сидит вот там. — указал направление. Как же меня это словоблудие бесит, показал бы знаками в четыре раза быстрее.

Получив утвердительный кивок от парня, я аккуратно его обогнул, сначала хотел высунуться, но решил, что это привлечет ненужное внимание. Бросок к соседнему камню, противника вижу — концентрирует ману. В этот момент наш маг земли нанес свой удар — камень ударил соперника в плечо. Отлично, я тут же срываюсь к подранку, пока тот скрылся за камнем и обхожу слева. Нет времени проверять, где другие. Два удара и амулет отзвенел. Супер. Злой взгляд греет душу, и я оперативно прячусь за камень.

— Эй! Простолюдин! А слабо один на один на мечах? — кричит командир соседней команды.

— Да вы и так уже проиграли! — кричу в ответ.

— Он согласен! — кричит принц. От ты ж тварь! Не тебе же мечом махать!

Герцог смело вышел из-за камня и потопал на голос, остальные тоже вышли. Все наши на месте, значит их осталось двое. Зачем? Что за бред? Мы и так победим!

— Условия схватки? — твердо поглядел герцог на соперника.

— Ваше Высочество, кто выиграет, тот и забирает победу! — с энтузиазмом начал молодой пацан с темными волосами.

— Смотрители! Прошу зафиксировать наш спор и условия! Бой на мечах! Победа достается тому, кто одержит верх в схватке! — Карсилум громко кричал.

Вокруг появились пару взрослых, следили за боем, по любому.

— Господин Карсилум согласен на условия? — спросил подошедший мужик.

— Да, предлагаю выйти за пределы ринга и провести бой на открытой местности!

Легкий поклон смотрящего и нас выводят за пределы арены.

Кто-нибудь, объясните, на… зачем это?

— Учредители, прошу зафиксировать мое расположение к проигрывающей стороне, что при счете пять на два, согласился поставить все на кон. — дебилизм принца стал понятен: очки зарабатывает, но моими руками.

Миам оказался рядом, отцепил свой меч и передал мне. Я кивнул ему, что еще оставалось делать? Духовным оружием мне сражаться не дадут — таковы условия поединка.

Расчистили площадку быстро, а точнее никак: воткнули ветки в четыре стороны, по земле нарисовали линии и получился не круг, а ромб. Да и хрен с ним, мне вообще-то надо еще не проиграть!

— Ал, ты победишь! Я уверен! — негромко стал говорить подошедший ко мне герцог. — Он хуже Миама, а ты с ним справлялся. Я в тебя верю!

Мне бы самому еще в себя поверить!

Молча киваю и выхожу на ринг. Меч не очень привычен, потому и не удобен, не под мою руку сделан. Противник картинно двигается, гнется в стороны, показывая какой он подготовленный, делает пару па с мечом — показушник. Стоп. Я понял! Он запугать меня пытается. Притвориться испуганным? Идея.

— Господин Карсилум, может не надо? — с дрожью в голосе обратился я к командиру.

Герцог чуть-чуть напрягся, от него повеяло непониманием, затем он расслабился — догадался.

— Ал, я уже согласился! Не смей позорить меня! Не проиграй хотя бы в первую половину малых часов! — наследник неплохо отыгрывает.

Я опустил плечи и повесил меч, а на лице моего противника уже победная улыбка. Поверил? Любой бы догадался, что его разводят. Хотя, наверное, он считает себя непревзойденным воином. Нет. Он считает полным нулем меня.

— Приготовились! Начали! — скомандовал один из наблюдателей.

Противник стоит расслабленный, хоть сейчас нападай, но мне надо убедить его в своей слабости. Стоит ему начать осторожничать — все станет намного сложнее. Я достаю из ножен меч и начинаю им махать, как оглоблей, «по колхозному». Чего уж там, я даже полностью развернулся к противнику, что фехтовальщики никогда не делают — больше точек поражения. Чего еще тебе надо?

— Ты проиграл! — сын барона походу оказался ценителем отвратительной театральной игры. Ну да мне же лучше.

Чернявый сорвался с места и понесся, как в красивых фильмах, опустив кончик меча к земле, почти касаясь ее. Наверное, что бы кровь прилила к руке, только держался за рукоять двумя сразу — что за глупость? Бежать же неудобно!

Противник остановился, выставив вперед ногу, и начал движение. Из этой позиции он может нанести удар снизу вверх, изменить траекторию с таким разгоном невозможно! Что за дебил? Я спокойной пропускаю удар, легко отклонившись вправо и следом подбиваю ему выставленную вперед ногу — туда он вынужден был перевести вес во время удара. Тело визави делает пол оборота и, сгруппировавшись, падает на спину, совершенно случайно у его шеи оказывается лезвие моего меча.

— Победитель простолюдин Ал! — ведущие шоу решили не тянуть кота за хвост.

— Нет! Не может быть! Еще раз! — начинает орать вставший на ноги сын барона.

— Результат не подлежит пересмотру! — взрослые быстро поставили его на место.

— Если хочешь, можем еще раз сразиться. На интерес. — я пожимаю плечами, жалко что ли, я даже не размялся.

— Ал, нам надо выдвигаться! — начал принц.

— Ваше Высочество, позвольте! — чернявый не сдавался. — Он победил не честно, и я это докажу! — сын барона все пылил.

— Кому? Все решено, тебе не победить моего усилителя, даже если ты захочешь! Ал, один бой, догоняй нас, мы пошли собираться в академию. Только не долго! — принц и ребята ушли, со мной остался чернявый и Миам — думаю, ждет свое оружие или решил посмотреть.

Я отхожу на стартовую позицию и встаю в нормальную стойку. Чернявый, увидев это, прищурил глаза и чуть поджал губы. По его взгляду видно — понял, что его развели, как лоха. Чувствую, как повеяло досадой.

— Действительно, нет смысла. Спасибо, Ал. Ты молодец. — будущий барон вложил меч в ножны и пошел на выход.

Я протянул оружие Миаму.

— Спасибо, очень выручил. — в ответ получаю кивок.

Пора в академию.

По информации, которую я выпытал из Пиро во время дежурства получалось так. Тридцать одна команда. Четыре дивизиона. Турнир на вылет. Таким образом получаем три схватки в дивизионе — нам осталась одна. Дальше полуфинал и финал или бой за третье место.

Утром меня снова посадили на запятки, и мы покатили на третью арену. Интересно, что нас сегодня ждет?

Прибыв на место, я хотел оглядеть арену, но нас всех отправили на поздний завтрак. Битва произойдет перед обедом, поэтому пришлось хорошо поесть, правда, я сразу осоловел и мозг совсем не хотел работать. Упрямому принцу было на это глубоко плевать, и он потащил рассматривать место будущего сражения.

— Что скажешь, Ал? — нетерпеливо спросил герцог.

Что скажу? Если у них есть нужные маги — нам конец! Арена — большое болото!

— Ваше Высочество, а у них есть маг молний? — лучше уточнить сразу: лезть на кладбище, или остаться вечно радостным идиотом еще на какое-то время.

— Есть. — принц нахмурился.

— А маг льда? — есть одна мыслишка.

— И он есть. — принц совсем нахмурил брови.

Ребята, все плохо!

— Ваше Высочество, прежде чем мы приступим к обсуждению плана, разрешите попросить Вас рассказать мне, как работает магический каркас и как создаются заклинания. — я повернулся к командиру и посмотрел ему в глаза.

— Ты знаешь про каркас? — глаза мага расширились. — Откуда?

— Ола рассказал перед боем, господин Карсилум. Время не ждет, рассказывайте! — я надавил на наследника, а что делать?

— Ну, сила мага зависит от толщины пропускной способности каркаса. Сами внутренние конструкции являются ничем иным, как приспособлением для конвертации силы из нейтральной в силу атрибута. Насильно заполнить резерв, — принц кратко давал информацию и, видимо, оценивал, что говорить можно, а что нет. — за пару маленьких часов.

— Отлично! Вот я решил выпустить просто атрибут, насыпать немного земли, — я указал рукой на кучку объемом где-то куб. — как тот холмик, сколько я потрачу?

— Весь мой резерв, и то, скорее всего не хватит. — принц отвечал быстро.

— Прекрасно! Как создаются заклинания? — сгорел сарай, гори и хата!

— Но… ладно, мы представляем различные фигуры в голове и наполняем их силой, чтобы это сделать, надо разогнать ману, марево, которое ты видишь во время создания конструкта есть ничто иное, как отсвет силы при увеличении скорости циркулирования. — принц выдохнул, выложил все.

Значит простолюдинам с магическими способностями, даже если они сохранят каркас, без соответствующего обучения ничего не светит. Однако, поражает упертость отца Ола, который сделал из своего сынка мага в надежде дать ему билет в счастливую жизнь, пусть и ценой многих жизней.

— Господин Карсилум, нам нужны Вы, Миам и Ушат. Порнита я бы брать не стал. — спустя пару минут сказал я герцогу.

— Почему не брать моего друга? — вот, пошли возражения.

— Мое мнение такое. Они создадут ледяную площадку, маг молний свесит руки в воду и будет подавать разряд молний периодический или, как позволит ему каркас. Идти по болоту мы сможем только по льду или сухой земле. Не забывайте, что магия воды Порнита слаба против молний.

Высочество задумался. Дилемма. Мы потихоньку двинулись обратно.

В шатре уже все ждали нас, я снова изображал прикроватный столик, забытый в углу.

— В этот раз мы сделаем так, — вещал Порнит. — Мы с Вами пойдем в лоб, а Ушат, Миам и Пиро зайдет сбоку. Там они нанесут отвлекающий удар, а мы с Вами ударим в бок противнику, и он будет разбит.

Меня в его плане не было. И, кстати, я согласен с тем, что я не нужен. Навряд ли мне дадут подойти к противнику, хотя стойте!

— Отличный план, Порнит! — начал принц. — Как мы будем двигаться по болоту, когда у них есть маг молний, ты подумал?

— Конечно! Он не сможет атаковать, заденет себя и товарищей! — от возмущения Порнита аж стены шатра задрожали.

— А если он встанет на ледяную площадку и свесит руки в воду? Маг льда у них тоже есть!

— Вы очень умны, Ваше Высочество! Не думаю, что наши противники могут к Вам приблизится в этом! — залепетал с восхищением сын графа.

— Они дошли до выхода из дивизиона, и ты позволяешь себе думать, что они глупы? — вспылил герцог. — До этого даже Ал додумался. Ал — простолюдин!

Мне кажется, лучший друг принца меня просто сожжет взглядом. Страшно то как! Ути-пути, иди почешу за ушком!

— Но, господин Карсилум, что Вам не нравится? Давайте внесем изменения в план и воспользуемся им, ведь должны быть другие варианты его использовать? — попытался реабилитироваться Порнит.

Другие ребята стояли ошарашенные и пытались понять, что делать: связка мага льда и молний выглядела непобедимой!

— Я выбираю стратегию, и в этот раз меняю состав для боя. Со мной пойдут: Миам, — легкий кивок от молчаливого друга. — Ушат, — парень вылупил глаза от удивления. — Ал и Пиро.

— Ваше Высочество, а как же я! — вид у сына графа был, как будто ему нож в спину воткнули.

— Ты маг воды! Слаб против молний! Мало того, что сам вылетишь, еще и команду подставишь! В этот раз твое присутствие токсично! — принц ставил на место лучшего друга. — Ал, есть идеи, как нам поступить?

— Господин Карсилум, пока есть время, нам надо потренироваться с Вами, Ушатом и Миамом. — бедный сын графа краснел на глазах.

— Выходим на тренировку! — скомандовал герцог. — Пиро, готовься.

Честно говоря, шанс выиграть магов на таком поле ничтожно мал, но что не сделаешь ради победы? И вот, мы уже находились на краю болотистой области, где, то тут, то там, виделись ненадежный островки с растительностью, а небольшие и вялые деревца с высокой травой скрывали противника от наших глаз.

— Выступаем! — скомандовал принц сразу после сигнала к началу.

Ушат создал ледяную площадку, а Миам посыпал ее землей, чтобы мы не соскользнули с нее. Таким образом мы двигались по болоту. Была ли молния в воде? Я не знал, но проверять не тянуло никого. Спустя четверть больших часов мы добрались до края озера со стороны противника, где уже слышались голоса соседней команды.

— Долго. Может они сгрудились на каком-то островке и боятся в воду ступить? — услышал я чей-то разговор.

— Шансов, что они выиграют нет. Я думаю, что они получили один удар молнией, и собрались на каком-нибудь куске земли, но в итоге по истечению времени нам засчитают победу! — вторил ему другой голос.

Значит я угадал со стратегией противника. Хотя, если честно, при таком перевесе в силе, догадаться было не сложно.

— Алан, ты там молнии пускаешь вообще? — продолжали разговаривать соперники.

— Конечно, по наполнению каркаса сразу разряд уходит. — по голосу было слышно, что парень сидит.

— Странно, что не было звука хоть об одном выбывшем! — а вот и новый голос.

— Ал? — обратился ко мне принц.

— Господин Карсилум, делаем то, что тренировали. Сможете сориентироваться на голос?

— Хах! Конечно! Миам, начинаем! — принц призывно махнул рукой и вокруг них полыхнуло сияние силы.

Камни вылетели в сторону соперников и должны ударить перед их площадкой, а Ушат в это время морозил мне дорожку для прохода к противнику.

— Сука! — два амулета противника сработали, да, дружеский огонь он такой, а когда вся площадка мокрая от воды, разряд попадет и по тебе!

Мой спарринг партнер на секунду отвлекся и посыпал дорожку землей.

— Алан выбыл, вот твари! — раздалось со стороны соперников.

А вот за это спасибо, маг молний был слабым звеном в моем плане. Пиро уже на голос кидал конструкты, забрасывая противника блаиндами — не попадет, так лед проплавит.

Пора! Я срываюсь по дорожке и, как оказалось, противник дальше, чем я предполагал. Придется прыгать в воду, но Ушат контролировал ситуацию и, пройдя за мной, стал намораживать островки — маны тратилось неимоверно, но, если я добегу до другой команды быстро, бой закончится.

— Вот они! Атакуйте! — прокричал один из соперников, сгрудившихся на льдине. Вот ведь врушки. Маг молний жив-здоров!

Петляя по созданным островкам, как и тренировали. Создавал он их не прямо к цели, а в шахматном порядке, чтобы я мог уворачиваться при беге. Благо Миам и принц уже отвлекали противников своими атаками, а параллельно посыпали мне кочки. В итоге, когда я добежал до расположения противника, на ногах остался один единственный соперник, которому я нанес простой удар и его амулет сообщил о проигрыше.

Все! Мы победили!

Глава 12: Один за всех... ну ты сам это предложил... никто тебя за язык не тянул...

Порнит взглядом проходил со мной курс умелого палача уже седьмой раз. Надоел. Что я ему сделал-то? Мы же победили!

— Простолюдин! — ко мне подошел сын графа. — Не задирай нос, что сегодня учувствовал в бою, а я нет! Сегодня моя магия была бы лишней!

А зачем он вообще оправдывается? Что за бред? Хотя кто он? Пятнадцатилетний пацан, откуда ума палата-то возьмется?

— Господин Порнит, и в мыслях не было! Гений господина Карсилума решил, что так будет лучше и, в результате, мы одержали сокрушительную победу! — со всем почтением проговорил я, не хватало еще внутренних склок в коллективе. — Мы должны быть благодарны, что нами руководит такой мудрый и ответственный командир, который не постеснялся ради общего блага принять серьезное решение! Вы согласны?

А сын графа засопел. С одной стороны и наехать хочется, но я удачно перевел все стрелки на нашего господина и теперь любой наезд на стратегию — пятно на принца.

— Да! — спустя тридцать секунд просипел от злости лучший друг принца. — Ты абсолютно прав! Но не думай, что такое поведение сойдет тебе с рук! Ты поплатишься за все свои проступки, и я за этим внимательно прослежу! Ты меня понял?

— Конечно, господин Порнит! Вы в праве наказать меня, как посчитаете нужным! — да не сделает он ничего, за такие шутки можно и вылететь из свиты наследника.

— Ты меня понял! Это радует! Впредь проявляй ко мне и господину Карсилуму положенное уважение! Больше я тебя не задерживаю, ступай! — о, последние его слова для того, чтобы почесать свою власть?

— Благодарю! — я поклонился, как учили, наклоняя голову в бок и оголяя шею.

Сын графа посмотрел на меня внимательно и спустя немного времени оставил в одиночестве. Что ж, пора поужинать.

— Вот ты где, Ал. — принц нашел меня во время тренировки, которой я занялся после акта принятия пищи.

Многие скажут — научился и хорошо, но только профессиональные спортсмены знают слово «наигровка», когда привычные движения доводятся до автоматизма. Да и не обманет никогда тренировка, если ты с отдачей ее прошел, она подарит результат тебе в ответ.

— Ваше Высочество! Добрый вечер! — я поклонился, как учили.

— Не стоит, Ал. Завтра мы выступаем на четвертой арене, есть идеи, которые мне стоит услышать перед принятием решения по стратегии? — наследник уселся на снаряд и выжидательно посмотрел.

Что можно предложить по ней? Хм. Мы уже там выступали и довольно удачно. В прошлый раз обошли противника и атаковали в спины.

— Господин Карсилум, а сторона у нас та же? — решил я уточнить и получил утвердительный кивок.

Отлично. Как бы я поступил на месте противника? Очень просто, устроил бы «охоту на охотников»! То есть сделал бы засады на атакующие отряды, тем более, как мы выиграли они знают наверняка. Конечно, знание соперника сила, но понять его мысли гораздо важнее.

— Ваше Высочество, я бы предложил всем выдвинуться и занять центр и оттуда уже разбивать противника по частям. — ну это логично, вроде.

— Я тоже думал, что они изучат наш бой и будут искать противодействие выбранной мной стратегии. — уточнил принц.

— Вы абсолютно правы, господин Карсилум. — обязаны изучить. Наша победа была фееричной!

— Даже сомневаться не смей в этом! — принц решил показать зубки, но от него веяло таким удовлетворением, что контраст в поведении и вызванных эмоциях напрашивался на усмешку. — Какие у тебя идеи на счет действия команды после занятия ключевой точки?

Тут надо подумать, если исходить из их тактики, скорее всего они разобьются на две группы, значит, после занятия центра не успеют воссоединится, надо решительно снести одну группу и следом заняться другой.

— Ваше Высочество, мы оставим одного мага, для подачи сигнала, чтобы нам не ударили в спину и нанесем визит на первую точку, где находились Вы. После, останется добить выживших! — уточнил я.

— Твою мысль я понял и теперь должен ее обдумать. — принц спрыгнул со снаряда и пошел на выход. — Обязательно выспись, завтра важный бой.

— Как пожелаете, господин Карсилум. — изобразил я поклон и продолжил тренировки.

После завтрака, когда все собрались в шатре около арены, герцог рассказал план сегодняшнего сражения, тот, который мы вчера обсуждали.

— Господин! — снова влез Порнит. — Но у меня есть замечательный план! Если мы всей группой пройдем по Вашим следам и нападем на одну группу, а следом разберемся с другой — все будет гораздо проще! Я бы вообще ограничился одними магами в данном случае и превратил полуфинальную схватку в легкую прогулку! Как Вам такая идея?

— Во-первых, друг, в твоем плане предусмотрены действия противников, как будто они уже точно будут действовать по этому сценарию, но это не так. Мой план дает больше возможности для маневра, занять центр — ключевая точка карты. В прошлый раз мы исходили именно из того, что противник займет ее, в этот же раз, предполагаем, что он ее оставит за ненадобностью и возможностью повторения нашей прошлой стратегии.

— Но, Ваше Высочество! — начал сын графа.

— Не перебивай! Во-вторых, без усилителя нам будет гораздо сложнее, он быстрее всех нас и будет проводить разведку, для фокусирования наших атак, это позволит сохранить жизни другим участникам команды, даже если его сразу выведут из игры. Ты понимаешь? — строго посмотрел на него принц.

— Да, господин Карсилум. — с легким поклоном ответил Порнит.

— Теперь, в-третьих, эта стратегия предполагает план действий, а как именно придется проводить бой мы узнаем только на арене. Там и скорректируем наши шаги. — герцог откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по подлокотнику с ожиданием глядя на друга.

— Вы правы, Ваше Высочество! — глубоко поклонился сын графа. — В следующий раз я буду более тщательно продумывать стратегии.

Уже стоя около арены, заметил, что Порнита нигде нет, хотя команда в сборе вся.

— Где он там? Если не вернется, Миам — займешь его место. — в ответ на назначение принца, маг земли только кивнул.

— Ал, ну как у тебя с чтением? — ко мне подошел Пиро. — Получается?

— Огромное Вам спасибо, господин! Вы меня очень выручили! Я еще немного путаюсь, но уже понимаю смысл написанного! Вы прекрасный учитель! — я склонился в поклоне и растекся в благодарности.

— Хах, Ал, не я хороший учитель, а ты прекрасный ученик! Если честно, для меня было шоком, что ты за четыре дня сможешь осилить слова, это невероятно! — маг рассыпался в благодарностях. Уверен, хотел, что бы его еще похвалили.

— Господин, если бы не Ваш, безусловный, талант в обучении, то никаких бы сдвигов не было бы со всем моим желанием! Примите мою безмерную благодарность! — ой как сладко-то, не заработать бы диабет.

— Спасибо, Ал. Я рад, что ты понимаешь, кому обязан своим прогрессом. — маг сдался под напором лести. — Главное, не забывай повторять и тренироваться так же часто, как с мечом!

— Безусловно, господин Пиро! Я ценю потраченное Вами на меня время! — отвесил финальный комплимент магу света.

Спустя немного времени со стороны шатра вышел потеряшка, держась за живот.

— Не здоровиться? — с участием спросил герцог. — Если что, могу тебя заменить на другого.

— Нет! — очень активно возразил сын графа, видимо, решил реабилитироваться в глазах друга. — Все нормально! Просто в уборной засиделся!

На меня он посмотрел зло, но в фигуре я не чувствовал этих эмоций, а только собранность и решимость. Отлично! К бою готов! Это не может не радовать.

Сигнал прозвучал и стал спусковым крючком к молниеносному рывку на центральную площадь, как я и предполагал, никого не было!

— Там кто-то есть! — заорал сын графа и начал создавать огромный водяной шар над головами. Зачем?

Тут события понеслись вскачь. Из-за угла здания вылетел камень и попал в Порнита, он потерял концентрацию и всех облило водой, я стоял в стороне, ибо готов был двигаться дальше в качестве разведки и меня не задело.

Следом, из-за угла сбоку вылетел маг и атаковал молнией! Нет! Черт! В секунду выбыла вся команда! Что за хрень?

Резкий прыжок в сторону спас меня от града магии. Они смогли раскусить нашу стратегию? Черт! Полуфинал! Суки! Шаг до финала! Команда молча уходила в сторону штаба, я остался совсем один против пятерых!

Что делать? Пока оставалось бежать! Надо срочно что-то придумать! Сворачиваю в сторону, и двигаюсь в направлении стартовой точки противника, тут нет стратегии, просто идея, если они гонятся за мной, то на их стороне будет безопасней, а если повезет, кто-то остался на базе и этот кто-то выйдет из игры — хоть не в сухую сольем.

Сдаться? Промелькнула и пропала мысль. Нет! Положение однозначно безнадежное, но мне ничего не угрожает и моей жизни тоже, надо сражаться, пока есть возможность.

По дороге к месту старта противника натыкаюсь на мага в синей мантии. Разобрать не успел — атаковал сходу. Парень растерялся на доли секунды, что дало мне возможность провести атаку и амулет пропел мелодию. Отлично! Счет четыре-один. Я заскулил сквозь сжатые губы от досады и обиды на несправедливую судьбу. За что она оставила меня одного против целой команды? Но, рано расслабляться, не сбавляем темп, может еще одного уберу.

— Он в четвертом квадрате! Все туда! — зычный крик разносится по арене. Вот молодцы, даже карту на квадраты поделили. Подготовленные, твари.

А что, если воспользоваться стратегией Шотландцев? Их усилитель быстрее всей команды, он попытается связать меня боем. Многие видят в этом проблему, я же вижу шанс. Поэтому смело ныряю в какую-то постройку и начинаю ждать.

— Его тут нет! — орет выбежавший усилитель.

— Мы уйдем в третий квадрат! Догоняй! — отлично, они разделились. Злая усмешка наползла на лицо.

Я вылетаю из укрытия и в спину провожу стремительную атаку, усилитель не успевает ахнуть — амулет тренькнул! Супер! Четыре на два! Уже лучше! Если сольюсь, то не жалко!

— Он выбил Кита! — проорали слева после нескольких секунд тишины. — Не разделятся! Идем все вместе!

Обалдеть, они вытащили усилителя из рода, а не со сборов! Круто!

Меняем тактику! Вспоминаем, как играть в прятки!

Пробегаю ближе к центру и слышу голоса, тут же ныряю в какой-то дом и прислоняюсь к стене. Эх, мне бы зеркальце на ручке! Оглядываю помещение. Вот черт, в разбросанном хламе нет ничего, что могло бы помочь. Как мне разделить этих павлинов?

Было бы двое, но их трое! Они теперь и разделяться не будут, только бы не слиться. Вообще, они могут занять круговую оборону и дождаться конца боя — по очкам-то ведут. Как только меня посетила эта мысль, стало совсем грустно. Трое в обороне выведут меня из игры за секунду! Что же делать?

Слышу голоса совсем рядом. Шагают в сторону центра, о чем-то негромко разговаривая, но слов не разобрать. Захотелось материться.

Блин, что же делать? Они уже прошли мимо. Выглядываю и вижу их спины. Идея! Беру камень и швыряю на другую сторону улицы по параболе, он, пролетая верхом, попадает между домов и следом все маги разряжают туда конструкты. Сказалось ли напряжение или не слаженность действий, но это мой шанс!

Выскакиваю из укрытия и нападаю сбоку, выстроив противников в линию — перекрывая возможности для атаки — вырубаю один амулет, тут же ныряю между домами — по стене, куда я скрылся, разразилось несколько заклинаний — огненная стрела и молния, следом — слышу крики досады и многоэтажные конструкции. Отлично! Четыре на три! На душе аж потеплело.

Я торможу и прячусь за стеной. Куда бежать? А если в клещи возьмут? Вот черт! Сомнения, одни сомнения! Возьми себя в руки, тряпка!

Слышу звуки шагов и шуршание гравия, идут вместе — для меня не самый удачный вариант, нет бы разделились, как в дешевых фильмах. Выскочить на них и героически проиграть? Ну уж нет! Позволить им взять инициативу? Полная глупость! Эврика!

Я обхожу здание с другой стороны и захожу им за спину, так, шанс небольшой, но его надо использовать! До противника пять метров. Резко срываюсь в атаку — двое стоят на расстоянии метр друг от друга — и меня замечают почти сразу, марево загорается и вот они должны выпустить конструкты, но не могут — я между ними! Секундная задержка сыграла злую шутку дав мне возможность нанести пару ударов, резко меняю диспозицию и в два прыжка огибаю одного из магов, в этот момент он получает разряд от товарища и выбывает! А вот теперь мне полный северный лис, у меня больше нет щита! Я дурак! Надо было уходить за другого!

— Попался! — вскликнул маг молний и отправил в меня очередное заклинание в виде белого ветвистого разряда.

Я прыгаю в сторону, но от следующего уже не увернусь — сто процентов, поэтому резко ныряю в окно здания, которое только что обходил! Сука! Я раскроил себе плечо при падении и ударился головой. Встать и бежать! Не лежать! Четыре на четыре!

— Ты труп! — маг молний не блещет остроумием. Валим.

Ковыляю к выходу и запускаю циркуляцию. По сути, я не получил ни одного попадания. Отличный результат и мы остались один на один. Маг бежит к центру, судя по моим ощущениям, он встанет там и будет ждать одного дурака — меня. Пока я до него доберусь — амулет опустеет раз десять. А если? А получится? Надо найти емкость!

* * *

— Господин Карсилум, что Вы имеете ввиду? — сын графа изображал из себя филина.

— То, что ты слышал! Ты предал нашу команду! — наседал на него друг детства.

— Я? Я делаю все для Вас! Как Вы могли меня в этом заподозрить? Придумываю стратегии, всегда рядом с Вами, что за поклеп? — возмущался Порнит.

— Как-то излишне удачно вышло, не находишь? Ты создаешь шар воды, который разбивается и по нам проходит атака от Налка Соямсина. Ничего не хочешь мне рассказать? — принц наседал на собеседника.

— Нет! Я все делаю для Вас и Вашего блага, Ваше Высочество! — стоял на своем сын графа.

— Мне кажется, ты стал слишком много на себя брать! А причиной тому обычный простолюдин, который предлагает более удачные варианты, так? — решил нажать на него герцог.

— Так все эти Ваши стратегии не Ваши, а его? Вы в его лапах, господин! Он крутит Вами, как хочет! Как Вы этого не видите? — друг детства перешел в атаку.

— Он помогает нашей команде побеждать, реально оценивая возможности других бойцов, и вот теперь все пошло прахом — мы вылетели из турнира! Вылетели, потому что кто-то решил, что знает, как надо поступать для всеобщего блага! — наследник устал разговаривать со стеной.

— Я ни в чем не виноват, Ваше Высочество! Я все делаю ради Вас! — продолжал высокородный.

— Ой, заткнись уже. Все, что можно испортить, ты уже испортил. — принц устало сел на свой стул.

Столько стараний, столько усилий и все пошло по гениталиям. А главное из-за чего? Из-за зависти и ревности! Как он мог не заметить этого? Как пропустил? Поздно. Все поздно. Но друга детства надо наказать, иначе сначала он, а потом другие?

В шатер влетел Пиро, запыханный и красный.

— Там прозвенел последний амулет! — с порога заявил парень.

— А? Толку-то! — принц был в своем мире, перебирая варианты будущего нравоучения для сына графа.

— Ну я не знаю! Вдруг будет интересно? Всего прозвенело пять раз! — сын барона посмотрел на командира.

* * *

Столица. В то же время.

— В смысле отказались? Почему? — граф реагировал очень эмоционально.

— Они сказали, что усилитель их вычислил, вернули аванс и пропали! — слуга уже почти лежал на земле в поклоне.

— Как вычислил? — благородный продолжал наседать.

— По их словам он посмотрел обоим в глаза, полностью рассекретив. И, если честно, подобных специалистов, как эти двое, ничтожно мало. Кого искать? — последний вопрос, как шанс на жизнь, однако, высокородный и не собирался его наказывать.

— Так. Нужен серьезный воин, который может пройти охрану, а значит, справится минимум с двумя, а то и тремя защитниками. — задумался граф.

— Господин, я поспрашиваю. Думаю, найдутся желающие заработать! — слуга добавил столько раболепия в свои слова, что, если бы собеседник не был занят размышлениями, утонул бы в море обожания.

— Нет, этого человека найду я сам, тем более, у знающих людей я уже спросил совета. — решил высокородный.

Граф забарабанил пальцами по столу. Задачу надо выполнить, он отчаянно хочет попасть в этот закрытый клуб! Ему нужна гарантия и если он вдруг провалит это задание, то не сможет получить желаемое.

— Кан, принеси мне вина. Будем ждать ответа от моих знакомых. — искал он человека для другого, но теперь решил переориентировать запрос.

Ему очень надо попасть в это сообщество — Клуб Десяти. Как только получилось наладить связь с представителем, он сразу обратился к хорошему знакомому, и они разработали план, как всю эту гнусь истребить и уничтожить. Жизнь четвертого наследника? Сущие мелочи! Этот закрытый клуб надо ликвидировать! Они ответят своими жизнями за ее смерть!

Глава 13: Наша победа — это моя победа! Наш проигрыш — это ваш проигрыш!

Я уже прошерстил седьмой дом, но кроме разбитых черепков от глиняных сосудов ничего не нашел. Нет. Это не годится. Время утекает, не может бой длится вечно, в любую секунду могут объявить результаты. Так, а если искать не в домах, а рядом? Бинго! Я нашел корыто с водой, осталось после дождя, и рядом деревянное ведерко! Блин. Время! Я пробежался по задам и нашел еще одно, всего два шанса, слишком рискованно, но времени большой нет.

Наполнив их водой на треть, я рванул к центру деревни — к площади. Аккуратно выглядываю — сидит красавец, марево клубиться вокруг — мана на разгоне, значит ждет меня.

Как же мне изобразить свою задумку? Кидать отсюда? Опасно. Бежать с ведрами к противнику, чтобы точно облить? Глупо.

Блин! Ладно. Решать надо срочно. Время утекает. Попытка не пытка.

Я схватил камень, проверил, что маг меня не видит и запустил его на площадь. Сам тут же схватил ведра и приготовился к старту. Камень падает, и противник обращает туда взгляд. До него около двенадцати метров — стартую. Соперник отвлекся на секунду и вот уже смотрит на меня, марево становиться сильнее — кидаю в него ведро с правой руки, она у меня ведущая.

Противник отпрыгивает от моего снаряда — семь метров. Он вытягивает руки, и я бросаю второе, на ходу вырывая ручку из тувита с портупеи. Противник отклоняется и тут же запускает по мне заклинание. Магия попадает в плечо, сколько я выдержу попаданий — не знаю, но на усилении даже не заметил атаки, амулет промолчал — еще в игре.

Налетаю на противника с атакой: удар мечом и тут же, следом, по ногам. Соперник потерял равновесие и падает на землю — каст слетает и марево пропадает: сбил концентрацию. Наношу оставшиеся удары — амулет прозвенел.

Сердце долбит так сильно, что в ушах стоит шум крови. Течет с меня, как будто купался. Вот это выброс гормонов! Мой организм колошматит, но на душе поют ангелы — это победа!

Я сам не верил, даже не предполагал, но справился!

Силы покидают ноги, и я шлепаюсь на пятую точку.

— Мы тебя недооценили, простолюдин. — лежа на спине проговорил противник.

— Мне просто повезло, господин. — я дышу полной грудью и смотрю на небо, облокотившись руками за спиной.

Сердце потихоньку успокаивается. Долбит сильно, но редко. Солнце перекрывает маг и протягивает руку.

— Налк Соямсин, — хватаю руку, и он помогает мне подняться.

— Простолюдин Ал, господин Налк. — я делаю положенный поклон.

— Если захочешь, то после академии можешь подойти ко мне, я найду тебе место в нашей гвардии, достойное твоего таланта! — парень смотрел на меня прямо, я кивнул в ответ, подтверждая, что принял его предложение к сведению.

— Налк, отойди от моего усилителя! — резкий крик принца заставляет отпрыгнуть моего собеседника. — Ты что это с ним делаешь? Он тебе не красна девица!

Мой противник подмигивает мне и поворачивается к герцогу.

— Господин Карсилум! Как Вы могли так обо мне подумать? — деланно изобразил удивление парень.

— Действительно, Налк. Я слишком хорошо о тебе подумал. — они поглядели друг на друга и рассмеялись.

Типичный отходняк. Тем временем ко мне подошел Пиро и Миам.

— Ал, не расстраивайся, ты все равно молодец, выбил четверых. — хлопнул меня по плечу маг света.

Я что-то не понимаю? Или не знаю? Я же победил!

— Господин Пиро, разрешите уточнить — а победила другая команда? — я даже бровь приподнял в знак вопроса.

— Ну сами результаты нам еще не огласили, — начал парень, — но ты все равно сделал очень много!

— Мы проиграли. — мой противник решил внести свои пять копеек в разговор.

— Ал? — на меня смотрит принц. — Это правда?

— Ваше Высочество, мой амулет не издал сигнал. — я с поклоном ответил герцогу.

— Невероятно! — тихо прошептал Пиро, так тихо, что его услышали бы и в нашем лагере.

— Подожди! Ты победил пятерых? — герцог не успокаивался.

— Победил. — ответил за меня соперник.

— Но… как? — наследник завис.

— Повезло, господин Карсилум. — пожимаю я плечами.

— Налк? — герцог повернулся к противнику.

— Я не знаю. Честно. — пожал он плечами. — Он всегда находился в самом неудобном положении для нас.

— Выдвигаемся на место дислокации. — принц взял себя в руки. — Спасибо за бой!

Я тоже поднял руку с ручкой из тувита вверх, на что получил кивок противника и, развернувшись, отправился на выход с арены.

Рядом молча шли Пиро и Миам. Герцог отстал от нас и о чем-то углубленно думал.

— Ваше Высочество, не расстраивайтесь так! — сын графа нарисовался около шатра, как будто возник из воздуха.

Герцог на него внимания не обратил, только махнул рукой.

— Ты больше не нужен! — обратился ко мне Порнит. — Сегодня же вернешься в расположение! Я позабочусь, что бы никакая другая команда тебя к себе не взяла, понял, бездарь?

— Как Вам будет угодно, господин. — я поклонился.

— И отсюда пойдешь пешком. Направление, уверен, ты запомнил! — все не успокаивался друг принца.

— Как прикажите, господин. — добавил я, не выходя из поклона.

Я и добежать могу. На усилении, за три часа справлюсь, кушать только буду сильно хотеть. Сын графа развернулся и отправился к карете с герцогом.

— Ал, не заставляй себя ждать! Прыгай уже! Пора ехать! — принц выглянул из кареты, его друг, услышав это даже шаг сбил.

— Но, Ваше Высочество, зачем он нам теперь нужен? — встал в стойку Порнит.

— Как зачем? А кто будет в финале участвовать? — удивился герцог, даже брови приподнял. Но я чувствовал, как от него веяло удовольствием: он игрался с лучшим другом, доводя его.

— Финале? Мы же проиграли! — сын графа начал понимать, что происходит. Я тоже. От него веяло таким страхом, волнами исходившем от его фигуры, что пришлось зажмуриться.

— Ал победил всю команду! Один! Представляешь, Порнит? — наследник наслаждался, раскачивая эмоции товарища. Изверг.

— Но… — парень завис, а исходящие от него эмоции стали напоминать наваристый суп: страх, неверие, отчаяние. — Но это же невозможно!

— Неожиданно, правда? — улыбка стала растягивать губы герцога, даже сквозь его тотальный контроль лица, он получал искреннее удовольствие от внешнего вида друга.

Сын графа потерянным сел в карету, а я прыгнул на запятки.

После ужина, на тренировке меня нашел герцог, с ним был Пиро.

— Ал! — обозначил свое присутствие принц.

— Ваше Высочество, добрый вечер! — я поклонился.

— Завтра финал! Арена будет новая, организуют ее на территории академии, поэтому мы ее увидим только перед началом. Ты готов? — герцог снова занял так полюбившийся ему снаряд.

— Да, господин Карсилум. — так и не выходил из поклона.

— Если будет возможность, я был бы не против услышать твои мысли по поводу возможной стратегии перед финалом. — принц болтал ногами сидя на снаряде.

— Как пожелаете, Ваше Высочество! — наша цель только одна: победа!

— Да разогнись ты уже! — завопил наследник

— Как прикажете, господин Карсилум! — я выпрямился.

Принц смотрел на меня с положенным ему гонором, но вот веяло от него совсем не этим: он стеснялся. Что за фигня? Он признаться в любви решил? Нет-нет! Я по девочкам!

— Ваше Высочество? — я решил подтолкнуть его к сути дела, ведь не про арену он сюда разговаривать пришел.

— Ал, в общем. — он тряхнул головой, на секунду его высокородная маска дала трещину и за ней я увидел молодого пацана, которому всю жизнь рассказывали про егопроисхождение и репутацию, но до конца он еще не осознал себя наследником. — Ты сегодня доказал, что я не зря тебя выбрал. После завершения турнира ты останешься в моей команде.

Герцог вылупился на меня в ожидании. А! Точно! Он, как считает, сделал мне замечательное предложение, от которого я не смею отказаться и мне надо принять награду со всем почтением.

— Господин Карсилум, я горд принадлежать к Вашей команде! Вы достойный командир, за которым хочется идти! Прошу, примите мою глубочайшую благодарность, за то, что решили так отблагодарить недостойного меня! — я изобразил самый почтительный поклон, на который был способен, специально после речи, таким образом поставив точку.

— Я очень надеюсь, что со временем ты станешь достоин этой чести! — наследник спрыгнул со снаряда и пошел на выход, а Пиро на прощание мне подмигнул, показывая, что знал о чем будет разговор и полностью его одобрял.

Утро встретило меня яркой погодкой, и я пошел на тренировку с радостью. После выполнения обязательной программы меня ожидал душ. Да-да! Вы не ослышались. Для этого я использую два ведра, в одном вода, а в другом отверстия в днище, которые я аккуратно проделал.

После завтрака мы уже стояли около арены. А не будет никакой стратегии. На ней расположили несколько деревянных щитов и все — пустая площадка. По сторонам установили лавки — значит бой древних гладиаторов.

— Ваше Высочество, а кто наши противники? — ну тут надо понимать, что дошедшая до финала команда очень сильна и, скорее всего, нас свернет в бараний рог.

— Господин Карсилум! — закричал какой-то парень напротив, он был как Аполлон, сошедший с постамента: широченные плечи, руками подковы можно гнуть, да и не руки это, а лопаты, идеальное тело. Я по сравнению с ним сморчок недоразвитый. Пубертатный период? Нет, не слышал.

— А вот и наши противники. Знакомься, Кайдэн Соямрун. — герцог зло прошипел информацию, следом помахал парню в ответ и заулыбался, какой талант пропадает! Ему бы театральные подмостки завоевывать!

То, что он старший сын графа, я понял, но какой он маг?

— Готовитесь к бою? — подошел к нам здоровяк. — Я тоже пришел посмотреть на арену.

— Господин Кайдэн! — я ушел в поклон. Мало ли, тут нравы жесткие, могут и зубы выбить за неуважение.

— Он это чего? — соперник посмотрел на принца.

— Правильно он все делает! Ал, отставить, молодец! — замахал наследник рукой, как будто отгоняя муху. Он при нём как-то по-другому себя ведет.

— А, так ты тот простолюдин, который в полуфинале команду разделал? Ого, а с виду хлипкий! — парень оценивающе на меня смотрел, наклонив голову.

Мне кажется или Кайдэн вообще не заморачивается по поводу титулов и имен? Складывается ощущение, что он со всеми, как с равными общается, будь то наследник или простолюдин? Эта его черта очень интересна.

— Прошу простить, что не оправдал надежд! — я снова ушел в поклон, мало ли я ошибся в оценке.

— Карсилум, скажи ему, что бы перестал этой фигней мается. — он хлопнул принца по плечу. — Ха-ха-ха, не оправдал! Ха-ха-ха.

Весело ему. Герцог тоже усмехнулся, но как-то скованно, даже жеманно. Видимо, панибратское отношение противника его смущало.

— Кайдэн, ты готов к проигрышу? — наследник посмотрел на шестибуквенного.

— Зачем? Готовится надо вам! — и соперник заржал, помахал рукой и покинул наше общество.

— Вот ведь! — герцог скрипнул зубами. — Ал, мы обязаны победить!

— Как скажите, Ваше Высочество. — поклонился я. — А он маг чего?

— Усилитель, как и ты. — принц кусал губы. — Послушай, у него в поддержке четыре мага и он сам — прекрасный фехтовальщик.

Он пожертвовал возможностью стать магом, чтобы быть усилителем — он чокнутый? Старший сын семьи может себе позволить быть магом, если я все правильно понимаю. Сумасшедший, а такие самые опасные.

— Как скажите, господин Карсилум. — будем стараться, другого варианта нет.

Я снова посмотрел на арену. Девять щитов так и призывают занять их магами, по четыре с каждой стороны, а куда девать усилителя? Эх.

— Ваше Высочество, если честно, ничего не придумал лучше, чем по двое разделиться за щитами, пока я буду устраивать диверсии у них под защитой, они поступят так же, я почти уверен. — с поклоном я продекламировал свои размышления командиру.

— Я тоже был склонен так думать, Ал. Ты подтвердил мои мысли. Так и поступим. Готовься. — герцог развернулся и ушел к команде, я пошел за ним.

Готовиться? Да я готов. Как говориться — собраться, только подпоясаться.

После того, как принц изложил план действий, мы выдвинулись на арену. Скоро начало.

Я осматривал трибуны, а народу здесь не мало. О, а вон и мои друзья со сборов сидят, заметили, что смотрю, помахали — кивнул им в ответ. Ола, почему-то один, а где Ка? А вот и она. Удивительно! Жмется к сыну графа, который приютил трехбуквенного, щебечет что-то на ушко ему. Молодец девчонка — далеко пойдет. Я даже обрадовался, что не женился на ней.

Прозвучал сигнал к началу, на этот раз не визуальный. Мы ломанулись на место сражения. Герцог и Ушат заняли один щит, а Миам и Пиро другой. Моя задача упасть под щиты к противнику. Я бегу по правому краю арены, пока маги соперника занимают позиции и марево разгорается. Я успею добежать! Слева движение! Смотрю — по противоположенной стороне плывет Кайдэн. Он не бежит, его движения слишком плавные. Падаю под щит с правым магом, как он там сидит?

Зажигаю оружие и наношу укол с левой стороны щита.

— Ой! — взвизгнул маг и выпрыгнул из-за защиты, тут же получил заклинание от наших, и я аккуратно наношу финальный. Первый выбыл.

Так, а мне нельзя к следующему, мне надо через один, иначе я попаду в его зону атаки. Пригибаясь, меняю место дислокации. Успешно. На этот раз наглею и атакую сверху — никто не ожидал, в том числе и противник, он отпрыгивает назад после получения удара. Черт, его двое других прикрывают, что делать? А! Была не была.

Обхожу слева щит и атакую на максимальную дистанцию уколом. Левому в зону атаки не попал, а мне не повезло — получил магией в ответ, тут же довершаю дело. Минус два. Оглядываюсь. У наших тоже два выбыло и Кайдэн уже штурмует второй щит. Вот черт, я ему подарил сразу двух магов, пока я выбиваю их по одному. Но и ему не легче — один прикрывает другого.

Ухожу к третьему щиту — который пропустил в прошлый раз — перебежками. Так друг, теперь ты. Наношу атаку слева и ныряю за щит. Вовремя, слева ударила магия от четвертого, но меня не задело, тут же наношу укол сверху, а на этот трюк маг готов не был и падаю за щит, по нему проходит два удара от соперников. Ну, свинья не выдаст, бог не съест. Справа огибаю деревянное препятствие и наношу третий укол. Повезло! Противник ждал меня с другой стороны. Третий выбыл! Надо быстрее заканчивать с крайним магом и помочь своим.

Снова бег, теперь до крайнего слева щита. Маг выглядывает из-за укрытия и в меня летит конструкт. Невероятным прыжком ухожу от атаки и добегаю до укрытия. Снова проделываю те же уколы: справа, слева, сверху. Выбыл. Пора помочь своим.

— А ты неплох! — на середине площадки стоял Кайдэн и ждал меня. Неожиданно.

— Благодарю за похвалу, господин. — я делаю поклон и двигаюсь к противнику.

— Я думал ты будешь чуть по расторопнее, но и так неплохо. Готов? — противник зажег оружие — меч был длинный, заточенный, с одной стороны, заужен у гарды, следом расширение и снова скос — до кончика. Красивый.

Свое оружие я не отзывал, оно было на ладонь длиннее. Значит у меня преимущество.

Я встал напротив соперника в стойку, кончик меча смотрит вниз, из такого положения я могу нанести три удара или укол, так же, сбить прямую атаку противника. Кайдэн хмыкнул и встал, подняв оружие выше положенного. Из такого положения, он может наносить только верхние удары, но у меня не получится их блокировать. Меняю стойку и поднимаю лезвие к верху — это позволит любую его атаку парировать или нанести укол.

— Слушай, Ал. Я вижу по твоим движениям, что ты умелый воин, но кто тебя учил? — сын графа решил отвлечь меня разговором?

— Мантрик кан Реянкин позволил называть себя моим учителем. — я не стал кланяться, а смотрел противнику в глаза.

— Ого! Сам Мантрик? — заулыбался сын графа — Но я не чувствую его стиля в твоих движениях. Почему?

— Не могу знать, господин. — оттягивание боя напрягало. Я боялся перегореть.

— Хорошо, — помахал рукой соперник. — Еще один вопрос и начнем.

Я кивнул и внимательно посмотрел на противника. Он двигался очень легко, но настолько плавно, что взгляд не цеплялся за это. Безумно опасный противник. Очень опытный и умелый. Получается, он рискнул стать усилителем не зная, какое у него будет пробужденное оружие? Это сверх моего понимания! Что ж ты за человек, Кайдэн?

— Давай на интерес! Кто победит, тот и загадывает одно желание! Согласен? — я аж чуть не поперхнулся.

— Какое Ваше желание? Я хочу услышать до начала спора! — никогда не соглашаться на неясные условия, мало ли, что ему в голову взбредет.

— Боишься? А какое у тебя? —чуть сузив глаза спросил сын графа.

— Я не готов его сказать! Не придумал! — да даже в голову ничего не лезет, тут победить бы.

— Хорошо, давай договоримся. Желание не будет нести вред здоровью, чести или личным планам. Согласен? — соперник смотрел на меня с ожиданием.

Очень и очень расплывчатые условия. Я могу под это подогнать любые просьбы. А что я теряю? Да ничего. Зато есть возможность целого наследника графства получить в должники!

— Согласен, господин. — я крепче сжал в руке деревянную рукоять.

— Тогда приступим, — сказал Кайдэн и встал в новую стойку.

Глава 14: Ну ты же сам согласился!

Противник отвел меч вправо и чуть вверх. Между нами, буквально, пара метров. Из такого положения он может нанести всего два удара: боковой и сверху слева. По-хорошему один я буду блокировать, а под другой нырять. Но я сделаю по-другому.

Противник начинает атаку боковым, и я падаю под удар, вдогонку отправляя укол. Он доводит удар корпусом и избегает моей атаки, а теперь я в невыгодном положении, соперник начал движение назад, начну уходить от удара — потеряю равновесие. Поставить блок? Не успеваю. Значит только вперед, из укола делаю боковой удар, и мы обменялись атаками.

Разрываю дистанцию. Опасный противник, очень опасный.

— Отлично, Ал! Мало кто может сделать подобное! — воскликнул противник.

— Куда мне до Вас, господин. — снова без расшаркиваний, нельзя выпускать противника из зоны видимости.

Только полные неумехи показывают, как могучие воины атакуют противника с разворота. Любой обрыв зрительного контроля может стоить жизни или победы.

Теперь у нас обоих стойки стандартные. По фехтуем? Начинаю движение и мой удар парируют. Вот врут, что нельзя долго заниматься такими вещами. Первые несколько ударов закончились ничем, и позиционная борьба не меняет расклад. Мы начинаем прощупывать друг друга. Отлично, я уловил это чувство! Теперь мы на одной скорости!

По моим ощущениям наше столкновение длится уже минут пять, но верх так никто и не взял. Противник играется со мной? Но меня переполняет огромное чувство радости, это не передаваемо и настолько весело! Мозг работает на все двести процентов! Выставляю ногу, чуть дальше, чем положено, противник не ведется и открывает бок во время атаки — подстава.

Отпрыгиваю от соперника, он сосредоточен и смотрит на меня прямо.

— Давно не было так весело! — а по виду и не скажешь.

— Согласен! — я не могу сдержать дурацкую улыбку.

Снова идем в столкновение, на этот раз ломаю рисунок боя и наношу укол, противник уклоняется, а я ухожу в перекат — далеко вытянул руку. Кайдэна не теряю из вида ни на секунду — он кидается за мной с атакой, и тут мне надо уходит, но я решил рискнуть.

Выхожу из кувырка и пропускаю удар сына графа мимо, тут же нанося укол — мой меч длиннее. Попал! Но в ответ противник наносит свой удар, увернуться у меня нет возможности, я сам загнал себя в безвыходное положение!

Тренькнул амулет. Мы проиграли! Черт!

— Ого, а ты уже получал попадание? Жаль! Эй, распорядители, не считайте это проигрышем! — проорал сын графа куда-то в сторону. — Наш бой еще не закончен!

— Господин Кайдэн, это невозможно! Командные поединки подразумевают получение урона во время боя! Вы не правы! — прокричал мужик с первого ряда.

— Сука! Ал, мы с тобой еще не закончили! Продолжаем! — прорычал соперник.

— Нет, господин, бой окончен. — я погасил оружие. — Примите мою безмерную благодарность!

— Ал, стой! Куда пошел? Иди сюда! — я уходил с арены с тяжелым сердцем. Я проиграл. Противник был безумно силен, но это не оправдание, я должен стать лучше. Нужно больше тренироваться.

Недалеко стояла моя команда. Рядом с ней я остановился и сразу ушел в глубокий поклон.

— Примите мои глубочайше извинения, господин Карсилум. Я не справился. — зачем я это сделал? Хотел ли жалости? Желал ли оправдаться?

— Отдыхайте. И не забывайте про график дежурств. Все возвращаемся к обучению по расписанию. — принц махнул рукой и пошел в сторону жилища.

За ним устремились все остальные, только его лучшего друга сегодня я не видел.

Ближе к вечеру, когда еще было светло, к моему скромному жилищу пришел Пиро.

— Ал, ты тут? — позвал он меня.

— Да, господин Пиро! — я обогнул сарайчик и, подойдя к нему, выполнил положенный поклон.

— Смотри, что я тебе принес! — парень показал мне книгу. — Садись, будем проверять твой прогресс.

Я аккуратно и даже с благоговением взял книгу, тяжелая. В этом мире я держу в руках ее впервые.

— Давай, начинай читать, времени не так много! — Пиро горел желанием проверить мой прогресс, да и чего греха таить: я тоже очень хотел себя оценить.

Открываю книгу и сходу пробегаю глазами первую строчку. Отлично. Я могу это понимать! Сразу охватываю пару предложений — супер, мои навыки чтения на месте!

Прочитав в слух страницу, я получил от сына барона искреннюю похвалу.

— Я рад, что ты не забросил наше обучение, Ал. — заговорил парень. — Значит, я потратил время не зря!

— Как я мог, ответить темной неблагодарностью, на Вашу безмерную доброту? — вот любит он получать похвалы в свой адрес. Комплекс?

— Ты большой молодец, Ал. Даже сегодня не оплошал! — что?

— Что? — на автомате спросил я.

— Говорю и сегодня был молодцом. Два удара прошло по Кайдэну — это успех! — стоял обрадованный Пиро.

— Но, господин, мы же проиграли! — я не знал, как мне на это реагировать.

— Это да. Тут ничего не сделаешь. Но, по секрету, Карсилум уже получил письмо, где его хвалят за замечательное выступление и собранную команду. Даже про тебя пару слов написали. Ничего себе! Кайдэну нанес два удара простолюдин! Это событие! — вот он вроде всегда спокойный и не эмоциональный, но сейчас распалился.

— Он настолько знаменит? — да кто такой этот сын графа?

— Он, — наставительно поднял палец Пиро. — будущий первый меч королевства! Да он с детства тренировался, а вчерашний неумеха чуть его не одолел! Ты понимаешь, как это отразилось на рейтинге принца?

С трудом представляю, если честно, но вместо слов я покачал головой.

— Он взлетел! Какие хорошие решения на поле боя! Так же четвертый наследник имеет чуйку на людей, собрал команду, которая дошла до финала, а его усилитель смог провести бой с лучшим мечником в академии. Целых трое маленьких песочных часов! Понимаешь?

Вот блин. Весь наш бой длился всего две минуты, а мне показалось, что десять! Стоп! Это какой же у него разгон скорости? Мы минуту обменивались ударами, а мне показалось, что пять! Ничего себе!

— Так что, Ал, не тебе расстраиваться. Ты молодец — поверь мне. — товарищ по команде хлопнул меня по плечу и, забрав книгу, убыл.

Сегодня не надо было на дежурство и потому вечер после тренировки я посвятил сну. А с утра, после самостоятельных занятий и завтрака отправился на обучение.

— Ал! — помахали мне усилители. Они так и ходят строем — глаз радуется.

— Привет, ребят. Как вы? — меня посетило забытое чувство, такое же испытываешь, когда после долгого отсутствия возвращаешься домой.

— Отлично! Ты вчера выдал, конечно!

— Да, я рад, что знаком с тобой!

— Ал, дай пару уроков!

Зря я упомянул строй, все окружили меня. Засыпали глупыми вопросами и просьбами.

— Ребят, я не могу много времени вам уделить, так как числюсь в команде господина Карсилума! — брать на себя кучу обязательств я не буду, не вывезешь.

Оказывается, после турнира всех снова вернули в расположение, кроме меня и Ета. Здоровяк тоже прописался на постоянку в команду. Я рад за него. Но и ребятам было чем похвастаться, некоторые попадут в личные гвардии после распределения — большое достижение.

Урок прошел, как всегда. Учитель распылялся перед знатью, а на нас — простолюдинов, ему было глубоко плевать. Следом обед и урок по фехтованию.

Сам урок начался, как всегда. Пришел учитель, многие уже знали, что делать. Ко мне подошла Лиза и протянула ручку кинжала, держа его за ножны.

— Простолюдин Ал, я, благородная по рождению, Лиза Асрув, вызываю тебя на дуэль на духовном оружии, потому что ты позоришь искусство фехтования и того, кто тебе его преподавал! — фига задвинула, или это так выглядит официальный вызов?

Оглядываюсь вокруг, все притихли и смотрят на нас. А что делать-то?

— Благородная по рождению, Лиза Асрув, я, простолюдин Ал принимаю вызов. — так надо сказать?

— Вытащи кинжал. — зло шепотом проговорила девушка.

Я хватаюсь за ручку и тащу.

— Так как я назвала условия, ты должен выбрать время, место и критерии оценки победы! — громко огласила мечница. Что за традиция? Я не знал. — И, если у тебя есть яйца, то спор мы решим здесь и сейчас, до первой крови.

— Здесь и сейчас! — да я и сам тянуть не хотел. — До первой крови.

Она протянула ножны, видимо, чтобы я вставил в них оружие. И, хмыкнув, я вогнал клинок на место. Прикольный обычай.

— То есть если я проиграю, то не смогу использовать оружие? — я же правильно понял?

— Нет. Ну то есть, да. Ты сможешь! Но говорить, что ты хороший фехтовальщик не сможешь! — собралась с мыслями черноволосая красавица.

— Я понял. Типа борьба за репутацию? Но зачем моего учителя приплела? — я кажется, догнал!

— Добавляй, госпожа, смерд! — а чего так краснеть то?

— Да-да, госпожа, конечно! Так что насчет учителя? — помахал я рукой. Ну какая она госпожа, когда так мило краснеет? Максимум хомячок.

— Это чтобы ты не мог отказаться и обесчестить своего учителя, который потратил на тебя две декады! Готовься к бою! — самое интересное, что злости я от нее совсем не ощущал.

Нам очистили круг, а точнее вытянутый овал. Учитель решил сам объявить начало схватки.

— Бой! — махнул он рукой и отскочил.

Что ж. Мы встали в стойки. Ага, ее меч отведен назад, все ясно, будет атаковать сбоку. Зря, эта стойка сильно ее ограничивает. Она делает рывок вперед и атакует, я пропускаю лезвие перед собой и сразу наношу укол в ответ. Девочка скрутом уходит от атаки, огромная ошибка, ныряю кувырком вниз. Встаю.

Лиза меня потеряла из виду и, если честно, бой уже окончен. Спустя одну секунду она находит меня взглядом, и в нем загорается уже настоящая злость, а от нее несет такой обидой, что даже мне стало неуютно. Она поняла, что я с ней игрался.

— Ничтожный простолюдин! — мне кажется, если сейчас к ее ушам поднести свечку, то она вспыхнет и сгорит моментом.

Снова встали в стойку. Ага! Она встала в стандартную. А если так? Опускаю клинок к земле, как делал это на соревнованиях с Кайдэном. Девушка смотрит на меня серьезно и ее эмоции больше не колышутся. Нападает уколом — сбиваю в сторону. Следом атака сверху — уклоняюсь. Сам не атакую — смысл? Это не плохой способ разобраться в себе и своем стиле.

Девушка зло на меня смотрит и снова начинает атаку. Что за позерство? Из-за левого плеча правой рукой — при такой атаке она может перекрыть себе обзор. Насколько же все плохо? Или я привык постоянно сражаться с более сильными противниками? Спокойно пропускаю ее удар и чиркаю по руке чуть выше кисти — аккуратно, не задевая сухожилий. Кровь капнула на землю из раны.

— Стоп! — орет учитель. — Победитель Ал.

Лиза смотрит на меня с исступленной злостью, но веет от нее не этим, а чувством удовлетворенности, и уходит в сторону дома знати. Рядом кто-то захлопал. Ба, да это Кайдэн.

— Ал, нечего тебе тут делать, иди за мной на нормальную тренировку! — машет лапищей мой противник на турнире.

Учитель смотрит на него зло — попрали авторитет, но молчит. Я киваю, и мы вместе покидаем урок.

Кайдэн привел меня на спортплощадку, кстати, не так далеко от места моего жилища, полностью уставленную снарядами по кругу, а в центре свободное место — для спаррингов, видимо. Сам парень скинул рубаху и сразу прыгнул на турник. Что ж, я начал изучать различные приспособления для самоистязания. Я так понимаю, это самые прогрессивные тренажеры, до земных им далеко, но и так видно, что местные инженеры сломали все мозги их придумывая.

— Ну что, сразимся? — парень оказался рядом со мной, а я и не заметил — недоработка, надо быть внимательнее!

— Господин, — начал я, на что получил кислую мину и взмахи рукой, мол, оставь это. — Кайдэн, прежде чем мы приступим к тренировке, я бы хотел услышать Ваше желание, наверняка уже продуманное Вами!

Сначала дела, а развлекаловка потом!

— А! Ты об этом? — парень сплюнул на землю. — Будешь моим спарринг партнером до ближайшего выпуска! У меня нет нормального, а таскать сюда со стороны — дорого.

Что я теряю в таком раскладе? Вроде ничего! А приобретаю? Я получаю в личное пользование знание и опыт потенциального первого меча королевства! Заносите рояль!

— Господин…

— Какой господин? Зови меня Кайдэн или можешь даже по-простому Кай! Задолбал!

Впервые в этом мире я встречаю человека, который не трясется над своим именем и не кичится происхождением. Какой же ты сын графа? Может он попаданец? Ввернуть пару фраз на родном мне языке для проверки?

— Можно потренироваться. — как себя с ним вести?

— Смотри, — парень подошел к добротному сундуку и откинул крышку, — тут лежат амулеты, как только прозвенят, кидаешь сюда, — он указал на корзину рядом. — их потом зарядят снова.

— Ого, они наверняка стоят баснословных денег! — по любому, могут выдержать атаки магов и усилителей, это ж как броня на поле боя!

— Дешевки! Они действуют только на территории академии, выставляются специальные стойки и в пределах этих стоек они работают. Фигня. — здоровяк бросил амулет обратно в сундук. — Мне выделили для тренировок немного, удобно.

Полностью с ним согласен, действительно для тренировок самое то.

— Приступим? — сказал я, разминая мышцы.

— Давно пора! — ответил мой партнер.

* * *

— Итак, Лиза, ты сделала, то, что я просила? — баронесса Ална Омасрун сидела на высоком стуле в своей комнате.

— Да, госпожа. — стоя на одном колене перед своим командиром ответила девушка.

У баронессы был небольшой бзик и кроме стандартных поклонов, надо было отчитываться стоя на одном колене — левом, и склонив голову. Эта черта очень не нравилась мечнице, но она была ее покровительницей и с некоторыми закидонами приходилось мириться. Хоть и стоило огромных трудов.

— И? Почему я должна из тебя все под пытками узнавать? — девушка на стуле сменила позу: села по диагонали.

— Простолюдин победил. — сложно признаваться в проигрыше, тем более, ее госпожа так злилась на тот отказ парня стать ее усилителем, это был первый раз, когда Лиза подумала о нем с благодарностью, а не пренебрежением.

— Отлично. Насколько я слышала, сам Мантрик обучал его и даже разрешил называть своим учителем! — дочь графа чуть не сломала веер от злости: этот выскочка мог быть ее, но он отказался, чем заслужит самую страшную кару! Она вернет ему сторицей все те эмоции: унижение и обида, которые он ей подарил.

Лиза молчала и пыталась понять, что же хочет ее госпожа от нее — обычного усилителя, да и, как оказалось, не самого сильного. После Кайдэна, конечно.

— Так, подруга, вот твое следующее задание. Помирись с ним и напросись на совместные тренировки! — сжимая веер, продолжила Ална.

— Но, я же проиграла? — возмутилась дочь барона. — Как он будет на меня смотреть? Как на слабачку, которая пришла за помощью?

— Как на женщину! — строго ответила ей баронесса. — Ты ничего не смыслишь в мужчинах! Я даю тебе возможность понять, как манипулировать ими! Будь благодарна за этот урок!

— Конечно, госпожа. — опустила еще ниже голову девушка, стоя на колене. Идея госпожи не встречала сопротивления у самой Лизы, даже веяло романтикой, неравная любовь простого простолюдина к красавице — дочери барона. Это вызывало мурашки. Сама она не влюбится, нет, но уже в голове были моменты, как он признается ей, а она ссылается на их социальное неравенство.

— То-то же! — покровительно кивнула Ална. — А теперь к самому заданию. Ты должна стать с ним настолько близка, что бы он выдал тебе все тайны! Ты должна найти то, что ему дорого! Ты поняла?

— Я не буду с ним с спать! — вскинула голову девушка.

— Конечно нет! Тебе же еще замуж выходить! Но я тебя не прошу этого делать, достаточно стать близким другом. Главное, узнай, от потери чего он будет сильнее всего страдать и скажи мне. — в конце она ударила собранным веером по руке.

— Поняла! — снова склонила голову мечница. Задание не представляло трудностей.

Мужики — тупые скоты, она узнает это за пару-тройку дней. Все они ведутся на ее красоту. Сразу глупый взгляд и слюни с губ. Дней? Она его переоценила — этот простолюдин разведет озеро под подбородком через пару минут и все выложит, как на допросе.

— Кстати, я решила подготовиться на всякий разный случай и запросила информацию по этому пареньку. — сказала Ална. — Он и правда простолюдин, а не чей-то бастард. И еще одно, я была третьей, кто запрашивал ее.

— Это важно? — с удивлением уточнила дочь барона.

— Нет. Просто интересный факт. Кстати, если получится, узнай у него, кто еще мог запрашивать по нему досье, кроме принца. Может он знает? — задумчиво постучала веером о подлокотник баронесса.

— Поняла. — опустила голову девушка в знак согласия.

Глава 15: Женщина — человек? Доказываем от обратного…

— Ты сможешь меня потренировать? — вот так здрасьте!

Пол часа назад к моему скромному жилищу прибило Лизу. Видно, что боролась с собой, тяжело девчонке. Мотивы ее понятны: с ее слов, она хочет быть полезна госпоже. Уважаю. Переступить через себя и обратиться к тому, кого ненавидишь — это серьезный шаг. Достойно всяческой похвалы.

— Да, госпожа, смогу. — ну а что ей еще ответить, девчонка старается закрепится в этом мире, как и я. Если я ей не помогу, то как могу требовать помощи от других?

Если рассмотреть ситуацию с другой стороны, можно считать, что я начал рассчитываться за доброту принца ко мне. Этот долг кармой висел надо мной. Прекрасный способ свести дебет с кредитом.

— Ал, можешь обращаться ко мне просто, Лиза, тебе же так будет удобнее? — безусловно.

— Как скажите, госпожа! — я изобразил поклон. После ее слов появился червячок сомнения, такое ощущение, что ей что-то еще надо. Может влюбилась? Да нет! Я простолюдин, а дочкам баронов подавай графьев и герцогов, ну, на крайний случай, минимум пятибуквенных, но это особенно страшным, не наш вариант.

— Куда пойдем? — с интересом спросила она.

— На площадку, буду смотреть твой уровень подготовки. — я развернулся и пошел на свое место тренировок. Спарринги я закатывать сегодня не планирую, амулеты мне не нужны, да и спросить разрешение надо будет.

— У меня прекрасный уровень! — вспыхнула девушка, но послушно пошла за мной.

— Не сомневаюсь и портить не буду. — клятвенно пообещал я, приложив правую руку к сердцу. Было бы, что портить. Судя по тому, что я сегодня видел — нечего.

Мы спокойно пришли на мою тренировочную площадку, и я стал думать, как бы проверить знания девчонки.

— Хорошо, Лиза. — она поморщилась, ничего, привыкнет. — Делай выпад, я хочу увидеть, как ты его выполняешь.

Девочка, кривясь, зажгла меч и сделала, что я просил. Ну такое себе…

— Доверни плечо! — ну видно же, что неправильно.

— Как довернуть, учитель? — можно утонуть в море сарказма.

— Да вот так! — я подхожу и руками поправляю, как надо. — Понятно?

— Прочь руки, простолюдин! Я благородных кровей! — возмутилась дочь барона.

Обалдеть, сколько негодования. Я, конечно же, разбит и унижен. Ага. Смотрю на нее спокойно и жду продолжения.

— Ал, ну разве нельзя было просто показать? — начинает чертовка. Нет, со мной это не прокатит. Либо играем в футбол по моим правилам, либо — никакого хоккея.

— Лиза, прежде, чем я продолжу тебя учить, давай решим. В случае, если мои методы тебя не устраивают, то уходи прямо сейчас. — такие вещи вообще лучше обсуждать до тренировки, но чего уж теперь.

— Да ты просто решил меня по лапать! — девушка перешла в атаку, а на ее лицо стала наползать краска. Жесть.

— Я? Я показал, как надо! Покажи, что ты усвоила, раз хочешь получить знания! — нападение, лучшая защита. Не тебе со мной тягаться в словесных кружевах.

— Ну и смотри! — девушка выполнила движение.

— Ну нет же, смотри на свою мышцу на ноге — она не выдержит такого отношения, сделай шаг при выпаде короче! — да блин, вся техника к черту, как будто, ее вообще никто не учил. Исправлять за неумехами — геморрой.

— А что не так с этим движением? — вопросительно поглядела на меня красавица.

— Не насилуй свое тело, движения должны быть сделаны под тебя, нет стандарта, как их выполнять, потому что не все люди имеют одинаковый рост и вес. Кто тебя учил, забыл о таком простом правиле и добивался «правильного» выполнения. Ты должна привести эти нормы «под себя»! — у меня эмоций уже не хватает.

— Движение не верное? — сокрушилась дочь барона.

— Верное! Но выполнено неправильно! — сколько же нервов с ней. — Давай еще раз, попробую понять, что еще не так!

* * *

Ну сколько можно умничать? Да, признаться честно, ее очень волновала даже сама мысль попросить его об обучении. Это было неестественно, опасно и … так тянуло это сделать!

— Лиза, — ее аж передернуло от такого обращения, совершенно новые эмоции захлестнули дочь барона. — Еще раз смотри, ногу ставь не так далеко. Останавливай движение раньше, где-то вот тут.

Девушка честно пыталась повторить, но учили ее совсем по-другому, рисовали метки, где должна быть правая нога, а где левая. Подход парня был совершенно иным, он контролировал все ее тело за нее, каждую ее часть, даже краска в лицо бросилась от таких мыслей и уши запылали.

— Еще раз, смотри, ты делаешь выпад при ударе слишком далеко, твой центр тяжести неумолимо идет вперед. — парень снова ее поправлял. Благо он не видит, что сейчас она — помидор.

— Ал, меня учил лучший гвардеец отца! Он следил за каждым моим движением и его исполнением! — девушка решила изобразить злость, чтобы скрыть румянец.

— Если это лучший, то мне жалко всю твою гвардию. — парень ухмыльнулся, но она пыталась понять, отхлынула ли краска от лица и можно уже переставать «злиться»? — вытяни руку как обычно. Видишь? Движение не под твою руку, она короче! Не тяни ее, сдвигается твой центр тяжести! Вот так правильно!

Виг был прав, он отдавал всего себя другим, полностью вкладываясь в них. Сейчас он бегал вокруг нее и искал недочеты. Нет-нет, никакой критики, только исправления. Госпожа Ална никогда бы так не поступила.

— Ал, ты думаешь, для меня именно так правильно выполнять движение? — прошла половина больших часов, но это всё — огромное пытка.

— Сейчас гораздо лучше, как ощущение? Нигде не тянет и не ломит? — временный учитель смотрел с участием.

Нет, сейчас не напрягаюсь при выполнении обычного выпада. Но разве это правильно? Наоборот! Ее учили, что боль при выполнении — вещь естественная, потому что она девушка, а не мужчина!

— Нет, не ломит. — еще пару раз провела выпад, действительно, как удобный костюм. Она внимательно посмотрела на временного учителя, ожидая, что он, как и все, упрекнет ее, что меч не для женщин.

— Так, подожди, теперь немного внесем изменения. Попробуй сделать то же самое, но медленнее, намного медленнее! — не отставал от нее парень.

Хорошо, она делает все движения максимально замедленно. Так? Это тяжелее. Вообще все учили четким движениям, а тут простолюдин учит думать над ним — полный бред, в бою некогда думать.

— Отлично! — парень посмотрел ей в глаза. — Что чувствуешь при медленном ударе?

— Ничего нового, все то же самое, но растянутое по времени. — поделилась дочь барона своими ощущениями.

— Жаль! — сокрушается парень. — Еще раз, и попробуй понять, что ты чувствуешь в это время.

— Ничего нового я не почувствую! — это ее возмутило, она знает, как верно выполнять данную атаку.

— Еще раз! — его взгляд из приветливого светло-синего становится стальным.

— Х-хорошо! — не так сложно и повторить.

Так. Начинаем движение, как учили. Ага, мышцы немного напрягаются, но не сильно, а вот тут нога должна идти, нет, не тут, чуть позже. Это движение выполнено чуть-чуть не верно!

— Как так? — удивилась девушка.

— Что случилось? — парень смотрит в глаза с вопросом.

— Мне кажется, что движение ног должно быть другое! — с удивлением добавляет она. — Точнее, оно должно быть позже. Верно?

— О! Ты поняла! — он снова смотрит мягким взглядом и из него, как по волшебству, исчезает сталь. — Верно! Ты должна начать двигаться чуть позже, тогда выпад будет неожиданным для противника. Кто ставил тебе базу ошибся в главном: ты девушка и твоя сила — скорость!

— Я воин! — никто не смеет в этом сомневаться, а тем, кто все же решиться, она докажет обратное!

— Безусловно! Но и воевать можно по-разному. Правда? — он смотрел на нее с усмешкой и пониманием.

* * *

С сегодняшнего дня начались мои ежедневные мучения, ой, обучения. Бывший учитель Лизы сделал все, чтобы испортить ее способности. Я в какой-то момент даже начал сомневаться, что сделал он это специально и с каким-то умыслом. А еще, она постоянно чего-то ждала от меня, но я не понимал — чего именно! Однако, как говориться, взялся за гуж…

— Ал, а давай спарринг! — девушка посмотрела на меня с вызовом.

Ага, уже посчитала себя великим воином, после внесения некоторых корректировок. Конечно, уровень умения подрос.

— Можно и пару боев провести. — на этих словах девушка пошла к центру площадки. — Не торопись, я сейчас принесу амулеты.

Благо, на следующий день я поговорил с Кайденом и спросил разрешения. Он махнул рукой со словами: вернуть не забудь. Сбегал к нему на площадку и взял четыре, подумал, взял еще пару. Три боя — сильно вымотают — достаточно.

Вернувшись, увидел заинтересованный взгляд и отсыпал три амулета в протянутую руку.

— Итак, Лиза, — начал я, одевая амулет. — Проведем несколько боев и посмотрим, как изменились твои навыки за пять дней.

Мне самому интересно понять, правильно ли делаю, ведь я просто пытался свое обучение перевести на нее.

— Приступим! — скомандовал я и тут же сократил дистанцию, пытаясь нанести укол.

Девушка разрывает дистанцию. После моей полит работы, больше не гонится за красотой, главное эффективность. Я снова нападаю, на этот раз атакой сверху справа, уклон в сторону удара и в ответ в меня летит кончик меча. Поворачиваю корпус, уходя из зоны атаки, а в ответ сам наношу выпад. Да, Лиза уже не беззубый котенок — гардой, которая выполнена в виде полушара, она сбивает мою атаку вбок и тут же наносит свой укол. Даже при том, что я не ожидал такого парирования, к ее выпаду был готов. Чуть-чуть меняю центр тяжести, я пропускаю лезвие рядом с животом, а после наношу боковой удар — первое попадание.

— Блин! — девчонка разрывает дистанцию. У нее улучшились навыки — безусловно, но отсутствует стиль, это все ее атаки делает гораздо менее эффективным. Надо подумать об этом.

— Лиза, стой! — я поднимаю руку. — Нам надо кое-что обсудить, прежде чем мы продолжим.

— Слушаю, Ал. — она опустила оружие. Послушки поела?

— Мне понравилась твоя защита. Давай попробуем так, я буду атаковать, а ты принимать мои удары на защиту руки на твоем мече. Справишься? — я внимательно посмотрел на девушку.

— Конечно справлюсь! Атакуй! — она встала в стойку, но это уже была не та, что раньше. Теперь она выглядела более гармонично. Всего пять дней изменили ее подход к делу, это не может не радовать.

Я наношу боковой удар, и она отводит в сторону мою атаку. Отлично! А теперь сверху! Удачно зажимает мой меч внизу! Супер! Это ее приспособление на ручке гораздо опаснее, чем я думал — это элемент контроля противника. А контроль — самая опасная часть в успешном ведении дуэли. Укол — она проходит по моему оружию, как по колее, и потешно бьет по голове.

— Ой! — больно!

— Ха-ха-ха, как ты так подставился, учитель? — больше нет стервозности и негатива в этом слове, только легкая усмешка.

— Слушай, ведь это опасная стратегия! Ты могла и больно мне сделать! — да и так не сахар, если честно.

— Ой-ой-ой, великий простолюдин пытается пожаловаться на боль! Не вызывает ничего, кроме смеха! — и Лиза улыбалась, довольная своим прогрессом. — Есть еще какие-нибудь советы? Этот мне понравился!

— Почему бы тебе не попробовать больше проводить уколов? Можно даже друг за другом. — другого варианта я не вижу, если исходить из мысли, что ее сила — скорость, надо именно что ускорить ее стиль сместив акценты с боковых ударов на прямые выпады. — Попробуй нанести сразу несколько уколов и посмотри, подходят ли тебе такие движения?

Девушка послушно наносит выпады. Получается очень хорошо и смотрится опасно, от такого можно спастись только отпрыгнув. Эх, чуть бы скорость увеличить. А может утяжелители?

— Что не так, Ал? — в последнее время она все более внимательна, что не может не радовать.

— Слушай, а что, если тебе повесить небольшие грузы на руки, — задумчиво начал я. — И снимать их только на тренировках, как думаешь, это поможет?

— А что это даст? — девушка заинтересовалась, хороший признак — она жаждет развития.

— Ну, в теории, твои удары станут гораздо стремительнее. Попробуем? — без ее согласия это сделать все равно невозможно.

— Но ведь это вызовет рассинхрон движений! — вот блин, подстава, я об этом даже не подумал. Сам то я работаю не на скорость, а на предсказание противника и все мои техники строятся именно на этом. Черт.

— Ты права, глупая идея. — я пошел на площадку. — Продолжим?

— А давай все-таки попробуем! — неожиданно девушка загорелась идеей.

— Но ведь придется перерабатывать всю базу! Это огромный труд! — надо все движения заново закреплять, это не трудно, а безумно трудно!

— А мы сейчас чем занимаемся? Если это поможет мне стать сильнее, то я только за! — ее тяга к развитию не перестает радовать.

Надо поговорить с Кайдэном, у него наверняка подобное в загашнике есть. Как-то же он добился безумной плавности движений!

— Я завтра узнаю, где их можно взять. А теперь готовься! Бой!

* * *

Спустя два дня.

— Лиза, — перед баронессой в коленопреклонённой позе сидела девушка. — какие есть успехи у тебя с тем простолюдином?

— Мои атаки стали гораздо лучше, так же, мы работаем над моим собственным стилем! — воодушевленная девушка похвасталась успехами и показала утяжелители на руках.

— Я не об этом. Это, конечно, полезно, но ты узнала у него, что ему дорого? — Ална в нетерпении стучала веером по ладони.

— Нет, госпожа! У него нет друзей, общается он только с окружением принца, Кайдэном и мной. — склонила голову мечница, она уже и забыла, зачем пошла к парню.

— У него что-то должно быть! Ищи лучше! Сходи к нему в гости, например. Не знаю. Придумай что-нибудь! — вся эта ситуация сильно напрягала баронессу, она должна унизить его, отобрав самое дорогое. — Ты пойми, что удар должен быть один, но выверенный и проверенный, чтобы нанести максимальный урон.

— Я поняла, госпожа! — Лиза так сказала, но мыслями уже была на тренировке, как сегодня удивит простолюдина своими атаками. Она проверила, утяжелители сделали магию — ее руки стали намного быстрее.

— Нет! Ты не понимаешь, насколько это важно! Этот наглый пацан доставил мне непередаваемые эмоции! И он за них обязан поплатиться! Ты поможешь мне сделать это! — Ална разгорячилась, вскочила со стула и пошла ходить туда-сюда.

— Как скажите, госпожа! — и въелась ей эта обида? Он нормальный парень, толковый, опять же, полезнее будет, если у самой баронессы в команде будет сильный усилитель! Полезней же, верно?

В этот момент в комнату ворвалась Елла, девушка, маг воды, входила в команду баронессы.

— Госпожа! Срочная новость! — С порога начала кричать запыхавшаяся девушка.

— И? Это на что-то влияет? — Ална приподняла одну бровь.

— Простите, госпожа, но это очень важно! — пыталась выровнять дыхание магиня.

— Так если это важно, не тяни резину, и сделай все, как полагается! — глазами показала баронесса на место рядом с Лизой.

— Да, конечно! — Елла подбежала к Лизе и грохнулась на колено. — На принца ночью совершено нападение! Принц жив!

— Вот как, — постучала веером по руке Ална. — Кто-то погиб?

— Известно точно, что нападение отбито. Как говорят, погиб один усилитель! — девушка говорила, опустив голову, но голос сбивался из-за того, что она бежала. Лиза смотрела на нее с усмешкой, она следила за своей физической формой, да и постоянные тренировки не дают расслабиться. Что она только что сказала?

— Ал! — вскакивает мечница.

— Погиб усилитель принца? — решила уточнить баронесса.

— Не известно! — четко отчиталась отдышавшаяся девушка.

— Принесите мне новое платье! Навестим принца! — баронесса уместила свою попку на стул и посмотрела на своего усилителя. — Можешь сопровождать меня во время визита к герцогу. Готовься.

— Да, госпожа! — поклонилась Лиза.

Глава 16: Два киллера играют в морской бой…

За два дня до.

Кайдэн был сегодня в ударе. Он недавно притащил доску, на которой мы рисовали свои результаты спаррингов. Сначала дневной результат, но следом стали вести общий учет. В итоге, еще вчера у нас было поровну по победам, а сегодня он вырвался вперед на два очка. Зараза! Как его догонять-то?

— Ал, еще разок? — спросил парень, кладя меч на плечо. — Или на сегодня хватит?

— Хватит! — вот ведь, прет ему сегодня, мои атаки не проходят совсем!

— Ну и зря. Давай еще пару раз. Ну Ал, не отказывайся! Скучно же! — конечно тебе весело! Побеждать всегда круто!

— Мне выспаться сегодня надо, завтра вдежурство! — вот — я нашел причину, как съехать с позорных проигрышей!

— Да ты сегодня опять будешь ту девку тренить, нет бы, со мной больше позанимался, реальная польза, а там… эх. — он махнул рукой, да и пофиг, я расплачиваюсь по счетам.

— Она попросила помочь, думаешь, я должен был отказать? — ну а чего он завелся то? Ревнует?

— Да все равно, но меня дергать зачем? Амулеты? Бери! Утяжелители? Получите! Давай, отрабатывай на ринге свои просьбы. — вот ведь сукин сын, вон как дело повернул.

— Ну ты и тварь! Пошли на арену — разберемся, кто прав, кто виноват! Совсем тебя растащило! Шантаж неприемлем!

— Вот! Другое дело! — хмыкнул он и зажег свой меч. — Готов?

— А то! — я встаю в стойку, совсем офигел недобитый сын графа!

Один бой я в итоге все же отыграл. Но все равно, на три победы он теперь меня опережает. Заскочил домой, умыться и после ужина снова на тренировку с Лизой. Я вообще ее понять не могу, она постоянно чего-то от меня ждет, но никак не соображу, чего именно. Ладно. Пора.

— Ал! — помахала она рукой.

Уже на площадке, хорошо.

— Показывай! — тренировки изменились, она с утяжелителями делала обычные упражнения, к формированию стиля мы вернемся позже.

Итак, выпады уже почти достигли старой скорости — хорошо. Боковые удары отстают, но это ожидаемо. С учетом, что она в утяжелителях — прекрасный результат.

— Лучше? — девушка посмотрела на меня с интересом, конечно, ей не все равно, как растет ее уровень.

— Намного. Давай так, еще завтрашняя тренировка, и следом снимем. Уже гораздо лучше, но базу твою подводить пока рано, а испортить все можно уже сейчас. Потерпишь? — я внимательно отслеживал реакцию: задумчивость, сомнения, решимость.

— Да, безусловно! — красотка махнула мечом и приступила к другим упражнениям.

Отлично, движения уже стали хищные, но я заточу твои клыки — никакая баронесса от тебя не откажется и будет рядом держать, потому что противником стать не захочет.

— Ал, а что скажешь на это движение? — четырехбуквенная стрельнула в меня глазками, гормоны и так шумят, а тут в голову ударили с разгона: за что ты так со мной?

Девушка сделала пять уколов очень быстро, как на швейной машинке. Когда мы снимем утяжелители, я боюсь, что разделает она меня на раз-два.

— Прекрасно! — смотрелось это действительно ужасно, как уклоняться? Отпрыгивать только!

— Скоро я до тебя доберусь! — заявила она, поднимая оружие к верху.

— Безусловно, как только будешь готова, начнем заниматься со мной и Кайдэном. — я кивнул в знак согласия, а его я уговорю — уверен.

— С первым мечом! — в ее расширившихся глазах я увидел удивление.

— Ну он пока не первый меч, но почему нет? Главное, мне нужен прогресс. — ну он конечно крут, но и я неплох. Тем более, сын графа подходящая партия для нее, не то, что я: без рода и племени, с двумя буквами в имени.

— А ты тоже там будешь? — с надеждой спросила девушка.

Что за бред. Моя эмпатия сбоит? С надеждой? Какая-то фигня.

— Конечно, как без меня? А кто будет потешаться над Кайдэном, когда он тебе проиграет? — я первый в очереди, сегодня он неплохо прошелся по моим навыкам. Я привыкаю к нему, а он ко мне — это нормально.

— Ну вот опять! — я подошел к Лизе, взял ее за живот и начал поправлять, корпус надо поворачивать сильнее, так удар получится мощнее, за счет общего веса.

— Ал, — прошептала мне в ухо мечница, ну нет, сейчас меня накроет, так нельзя!

— Чего? — даже голос захрипел. Я отходил от нее пытаясь держать себя в руках.

— Ничего, просто подумала, что ты не до конца исправил. — повертела она плоским животом. Гвоздь в гроб.

Мы не можем быть вместе ни при каких условиях, да и есть Ална, которая так похожа на мою жену из прошлого мира.

— Давай, показывай исправленный вариант! — я и так довожу себя ежедневными тренировками, но скоро и они перестанут помогать. Черт, где бы взять выдержки?

Когда я дополз до места жительства, сил не осталось совсем, но закрыв глаза, перед ними вновь и вновь момент, когда Лиза шепчет мое новое имя. Да мать, я ее не люблю, у меня есть серьезная защита на этот счет. Кроме своей жены я не могу никого любить. Гормоны что ли расшалились. Надо спать, завтра в дежурство.

Кое-как провалился в страну грез, но сон был поверхностным и, в итоге, толком не восстановился. Поэтому утром я себя чувствовал разбитым до ужаса.

После обеда снова с Кайдэном на тренировке, на этот раз, несмотря на мое состояние, я неплохо выступил.

— Ал! Как так! Ты двигаешь медленнее, но попадаешь! — потешно злился сын графа.

— Кайдэн, а ты не задумывался, почему я даже уставший могу тебя побеждать? — спросил я с сощуренными глазами.

— Нет! Говори, почему! — он даже подскочил от переизбытка эмоций.

— Потому что, даже уставший, я лучше тебя! — даже палец поднял и позу горделивую принял.

— На арену! — раненым бизоном заорал шестибуквенный.

— Вот еще! А вдруг ты меня победишь? Нет! Я согласен выйти, только если ты заранее признаешь себя проигравшим! — люблю шутить над Кайдэном. Хороший он парень.

— Ал! Быстро! — продолжил сын графа.

— Быстро хочешь проиграть? Нет, я сегодня не в форме. Придется немного подождать! — его реакция такая искренняя, даже душа радуется.

— Иди сюда! — уже рычал противник.

— Конечно, милый! — и послал ему воздушный поцелуй.

Мы расхохотались и встали в стойки. Все-таки он очень умелый и опытный. Ничего, я тебя превзойду — потенциальный первый меч. Я душу вложу в это, но в итоге выиграю тебя! Готовься! Бой!

Следом прошел ужин и снова тренировки с Лизой. Эти встречи начинали напрягать, надо как-то слить свое либидо. Этак после каждого урока я буду с ума сходить. Все-таки в пятнадцать лет гормоны творят чудеса.

— Ал, что не так? — с интересом смотрела на меня девушка. Благо она пока не замечает моего состояния. Или замечает, но делает вид, что не видит, но во время удара ее попка и грудь… черт, отставить!

— Все нормально. Еще раз выполни боковой, пожалуйста. — я откровенно отвлекся во время выполнения движения на свое состояние. Позор!

Так, движения стали быстрее, это радует.

— Ну как? — Лиза смотрела на меня в ожидании.

— Отлично, если я не ошибаюсь, скорость уже вернулась в норму, значит, после снятия утяжелителей все будет веселее. Завтра и проверим. Ты готова? — после прохождения этого этапа, нас ждет огромная работа по нахождению ее стиля. Это был, безусловно, интересный эксперимент.

— Конечно! Только этого и жду! — хорошо, что мы усилители и можем насиловать организм гораздо больше, получая результат во много раз быстрее. На сколько бы подобное растянулось на Земле я даже предполагать не хотел, возможно и на месяцы, а может и годы.

— Тогда пару спаррингов и по делам. Только в этот раз выкладывайся на полную, помни, что пот — кровь бережет! — сумничал я, черт, павлин хренов.

— Какая умная фраза. — ее взгляд — бальзам на мое измученное сердце. — Кто это сказал?

— Один великий полководец! Будешь хорошей девочкой, расскажу какой! Готова?

— Конечно! — стока выглядела еще кривоватой, но это из-за утяжелителей.

Как только тренировка закончилась, мы попили воды: мне пора по своим делам, ей по своим.

— Ал, мы вроде все выполнили. — девушка смотрела на меня с ожиданием.

— Ну вот и отлично. Сегодня отдыхай, я к принцу, а завтра будем смотреть результат. Беги! — я махнул рукой.

— До завтра, у-чи-тель! — и засмеялась, заливисто и по-доброму. А зачем по слогам? Потешается?

Ну и ладно, надо заниматься делами, меня ждет дежурство.

Вернулся в жилище и быстренько привел себя в порядок. Скоро заступать, но перед этим немного потренироваться в письме и чтении. Навыки сами себя не наработают. Мне в этом мире надо как-то прижиться. И, если повезет, то стать больше, чем простолюдином. Для этого есть герцог, который может организовать мне социальный лифт, как нынешний король сделал для начальника стражи столицы. Главное, верность и полезность.

— Ал, ты тут! — Ушат ко мне не приходил еще ни разу.

— Тут! — я вышел к нему на встречу, и он шарахнулся, не ожидал видимо.

— Ну и напугал ты меня! Зачем так выскочил? — замахал руками парень, от него ударило испугом. Не ожидал что ли?

— Господин, Вы по делу? — я с ним практически не общался.

— Да, господин Карсилум передал тебе немного вина. — он помахал бурдюком. — у него сегодня знаменательная дата, связанная с родственниками. Так что, если будет желание, можешь даже угостить Миама.

— Примите мою безмерную благодарность, господин Ушат, а также, передайте ее принцу. — я поклонился, как тут принято и принял подарок на вытянутых руках.

Парень надолго задерживаться не стал и отправился по своим делам. Вино на посту? Что за бред, больше похоже на подставу. Ладно. Просто не надо его пить и все.

Заступили мы с молчаливым магом земли. Он кивнул в знак приветствия и стал кидать на меня подозрительные взгляды. Да что такой за день сегодня? Точнее, уже ночь.

— Господин Миам, у Вас есть ко мне вопросы? — лучше сразу убрать все непонятки.

— Лиза. — и он снова кивнул головой. Да блин, и что с ней? Что ему надо-то?

— Господин Миам, а что с ней? — ну блин, вытягивай из него все клещами.

— Ты ее тренируешь? — вот! Теперь все встало на свои места.

— Да. И она уже делает успехи. — почему она его так интересует? И тут я вспомнил наше общение на турнире, а ведь тогда он был очень общительным с девушкой. Догадка пронзила меня — она ему не безразлична. Обалдеть. Какие страсти у нас тут крутятся-вертятся. Санта-Барбара, иди покури в сторонке.

— Это хорошо. — и парень снова ушел в себя. Он боится спросить про наши отношения? Вот ведь жук молчаливый, догадывайся до всего сам.

— Господин, разрешите уточнить, а Вы давно ее знаете? — ну надо же понять, когда все началось, да и интересно: жуть.

— Недавно, на третий день в академии. — ого, так он умеет говорить больше трех слов! Поразительно! Попробовать пробить его эмоции? Нет. Жалко парня. Лучше поддержать его стремление, но я же просто так сделать не могу.

— Я думаю, что нам стоит позавидовать тому, кому она достанется в жены, верно, господин? — вот это он напрягся. — Хороший муж для такой умелой мечницы необходим, как думаете, Вы бы были хорошим мужем для нее?

Парень что-то пробубнил и отвернулся. Застеснялся. А меня это все начинало веселить. Чтобы снять последствия прошлой ночной бессонницы я прогнал силу по организму и снова насел на паренька.

— Мое мнение такое: Вы и Лиза — идеальная пара. Можете мне не верить, но я уверен, что у вас двоих получилась бы замечательная семья! — на мои слова парень завозился, но ничего не ответил. Стесняшка. Улыбка наползла на мое лицо. Как это все прикольно! Кто бы знал, что у меня под боком будет твориться такое!

А девушка в любом случае выйдет замуж. У меня к ней чувств нет, но было бы неплохо проконтролировать и найти ей достойную пару. Миам или Кайдэн вполне подходят на эту роль. Один воин до мозга костей со своим кодексом, молчаливый правда. Другому вообще на все плевать: положение? Нет, не слышал. Да и помешан он только на боях. А, как мы знаем, любовь появляется, если долго думать об объекте. Представим, что Лиза победит несколько раз будущего первого меча, шанс что у них все сложится — велик. Хотя, представить своего спарринг-партнера, стоящего на колене и делающего предложение я не могу, даже со своей богатой фантазией.

— А ведь я хотел их познакомить с Кайдэном! Представьте, господин, помешанная на боях девушка и потенциальный будущий первый меч королевства! Круто! Правда? — непробиваемый какой, зайдем с тяжелой артиллерии. Мой коллега по дежурству хрюкнул и засопел. Злится или нервничает? Добить?

— Хотя, Лиза девчонка симпатичная и отдавать ее в руки такого ценителя, как мой спарринг партнер я бы не хотел. Она ведь и правда алмаз, который он не оценит. Вы так же считаете, господин Миам? — на этот раз вообще ноль реакции. Что за хрень?

Я встал и меня сразу повело! Что за бред? Запускаю циркуляцию и происходит выброс пота. В голове проясняется. Меня отравили? Но мы не пили вино!

— Господин Миам! — толкаю парня: спит. Снотворное.

Стоп. За стенкой принц. Один из охранников спит, а второй — я про себя — чудом не уснул.

Что происходит я понял. Но если их будет двое, да еще опытных, я могу и не справится. Дверь скрипнула в тот момент, когда я плюнул на попытки разбудить мага земли и хотел притвориться спящим — не успел.

— Вот так-так. А тебя зелье не взяло? Странно. А весь дом спит без задних ног. — зашедшего мужчину я никогда не видел.

Невысокий, невзрачный. Глазу не за что зацепится. Однако, в этот момент я ощутил огромное желание убить, направленное прямо на меня. Я цель?

— Если я скажу, что дальше нельзя, это будет смешно? — ну не можешь человека остановить, заставь смеяться.

— Будет. Но, к твоему глубокому сожалению, на тебя у меня тоже заказ. Заплатили хорошо! — мужик развел руки, и в одной из них я увидел ручку из тувита. Усилитель.

— А хорошо, это сколько? Разрешите хоть перед смертью порадоваться за Вас! — пока мы говорим может произойти все что угодно, но я бы не рассчитывал на помощь, и потому тащил максимальную информацию из того, что вижу.

— Целых пять золотых! — он даже глаза округлил. Копейки, если честно. Всего восемьсот пятьдесят мешков картошки. О чем мы говорим? У нас вся деревня собирала в три раза больше.

— Солидно! С чего такая сумма, господин? — опасными вещами приходится заниматься, но подготовиться к бою я не могу — не вижу его оружия.

— Можно без добавления — господин! — ну и зря ты в полемику полез.

— То есть мы с Вами из одного сословия? — я даже удивленно вытаращил глаза.

— Не сравнивай меня с собой, чернь! Я убиваю благородных и высокородных, как ты — низшее создание — можешь пытаться ко мне примазаться? — ой, я похоже задел что-то личное.

— Я понял. Ну раз я все равно умру, за принца сколько дают нынче? Мне не для себя, второй наследник уточнял. — блин, как же его просчитать. Не бьется никак.

— О! Это был удачный контракт! Представляешь — пять тысяч! — да что б его, если всплывают такие суммы, то проще сразу ползти на кладбище, но, вот черт, — помирать то не хочется совсем.

— То есть за меня пять, а за пятнадцатилетнего герцога — пять тысяч? Обидно даже как-то! — нет, не пойму, что с ним делать, даже пластика не выдает. Это не дуэль. Вот блин горелый. Что еще придумать?

— Ну для простолюдина, ты неплохо стоишь, если по расценкам судить! — парень пожал плечами. Меня передернуло.

— Я понимаю, но все же, мне было бы приятнее, если бы стоимость была выше! — ну раз идет на контакт, грех не воспользоваться.

— А ты точно простолюдин? — странный вопрос. — Все-таки фразы ты строишь не так, как будто из деревни приехал.

— Безусловно! — а что я еще могу сказать? — Я полнейший двухбуквенный. А, кстати, они сказали, почему заказали и меня?

— Конечно! Потому что ты спугнул двух предыдущих убийц! — вот жесть. За что? Нельзя было просто заставить уснуть? Хотя я не поддался действию яда. Вот черт!

— Удивительно! Но они послали Вас — теперь вопрос будет решен наверняка. — больше смысла в болтовне нет.

— Конечно! — ощерился он. — И ты поймешь разницу между не опытными убийцами и мной!

— Даже не сомневаюсь! — зажигаю свой меч. — Так в чем разница?

Глава 17: Пуаро Шерлокович, то ли Коломбов, то ли Марплов

— Сейчас поймешь! — он бросается ко мне, а в руке у него появляется короткий нож, овальный с кончиком сзади. Кажется, такой используют при разделке шкур. Офигеть.

Он стремительно сокращает дистанцию и ныряет под мой удар — в партер. Вот черт, теперь мой меч не преимущество, он — неповоротливая оглобля. Твою то мать.

Противник метит в шею, но я уклоняюсь, и он режет мне плечо — больно, блин. Он на возврате заставляет меня сделать шаг назад, и левая нога остается впереди. Я знаю следующее место удара — внутренняя часть бедра, там есть какая-то артерия. Невероятным усилием я заставляю себя упасть — подбираю нижние конечности и устремляюсь лицом в пол, но вместе со мной падает и мое оружие. Если попаду — это финал. Убийца отскакивает, и это дает мне время снова занять стойку.

— А ты неплох! — от опытного мужчины это достойная похвала.

— Слушай, а ты вообще думал, что им проще не отдавать тебе пять тысяч, а прикопать на заднем дворе? — надо продумать стратегию боя. Противник очень опытный.

— У меня серьезные покровители! И меня советовали очень важные люди! — убийца ухмылялся, но я заметил: мозги заработали.

— Не думаю, что они гарантировали оплату, или, того больше — жизнь! — Посеять семена сомнения — победить в войне. Вообще, я и сам думаю, что ему на шею камень привяжут и концы в воду. Зачем он нужен? Пять тысяч золотых? Бред какой-то.

— Даже если я не убью принца, ты видел мое лицо. — отлично, хоть так, но спасу герцога, наверное, авось зачтется.

— Я понимаю, но и ты пойми, сдаться я не могу. — насколько бы он не был хорош, но опускать руки нельзя, я сам себя не пойму.

— А я бы предложил сдаться, могу оставить тебе жизнь, но, если ты пропустишь меня к герцогу. — задумчиво продекламировал убийца.

Зачем ему оставлять меня в живых? Не за чем. Как только я перестану бороться, он меня просто убьет. Живым я не нужен ни в каком качестве. Более того, я могу назвать три причины, которые ему не позволят это сделать: я видел его лицо — свидетели не нужны никому; я его цель — захочет проверить, заплатят ли ему по контракту и как отработает схема с оплатой; я стою на пути к его главной цели — если он соврал по поводу устранения наследника, то ему жизненно необходимо меня убрать.

— Конечно! Я так и поверил! — ухмыльнулся я. — Ты готов?

— А зря! Я хотел тебе помочь! — старая пластинка, нового ничего нет?

Мы сталкиваемся, он уводит мое оружие вниз и проскакивает в партер. Наносит удары ножом, режет уже все подряд. Вот черт! Моя циркуляция не справляется! Множество ран появляется на моей шкуре, убийца уже не метит в болевые и болезненные точки, просто пытается измотать восстановление. Да твою мать!

— Сука! — я отскакиваю от него и отпугиваю взмахом меча, нечего ко мне приставать, я не девушка.

— Ты еще не понял, что ты труп? — удивленно вскидывает брови противник. — Столько ран получил и крови потерял!

Я падаю на колено — слабость во всем теле. Вижу, как противник ухмыляется, в глазах начинает плыть. Да блин! Нет, так нельзя, надо ускорить циркуляцию! Быстрее, крутись еще быстрее, Сила. Свет снова «замигал» вокруг.

— Ого! — убийца удивленно водит взглядом по комнате. — Это что еще такое?

Я разгоняю ману еще быстрее, крутись же, тварь такая! Быстрее! Еще быстрее! Меч вдруг замигал, и кромка заточки окрасилась в черный цвет, а само лезвие стало бардовым. Еще! Еще! Снизу ручки вылез трехгранный штык. Что за видоизменения? Но мне плевать! Надо уничтожить того, кто передо мной или он избавится меня!

— Да сдавайся уже! — соперник не нервничает. Нет. Он ждет момента, когда увидит удивление на моем лице, которое будет тогда, когда я опущу руки, а он все равно убьет.

— Русские не сдаются! — это фраза несла правильный якорь и заставила меня подняться, по моим ощущениям — готов свалится в обморок в любую секунду, но мне нужен один удар. Я так не могу погибнуть. Только не так.

— Какие? — этот комментарий вызвал смех. Очень точно — какие!

Вокруг света от масленых лампад становиться все меньше, я должен двигаться. Мне нужен один рывок. Держись, Саня. Ты справишься. Резкий прыжок к противнику и мой удар метит в шею, он вскидывает свое оружие. Столкновение и вокруг наступает темнота. Моя тьма окончательно украла свет. Слышу звук падения, и силы покидают безвозвратно. Все. Это был финальный рывок. Глаза закрываются, и меня ждет благословенный сон. Я сделал все, что мог — мне не стыдно.

* * *

Утренние процедуры наследника происходили всегда одинаково. Умыться и одеться, следом нужно заниматься повседневной работой. Он мог бы себе завести простолюдинку из приехавших для утреннего туалета и всего остального, но чурался этой мысли. Зачем она нужна? Есть персонал, который стирает вещи и убирается в комнате. Да и смотрится гораздо взрослее, что он не завел себе в академии питомца. Глядя на него и другие из его команды игнорировали это. Более того, пара простушек пыталась прибиться к нему — все-таки герцог, но парень понимал, кроме положения горничной принца, что уже весомо в глазах окружающих, девки через него пытались получить власть над другими. Эта мысль вызывала лишь мерзкие ощущения.

— Да твою же. — сегодня местный персонал опаздывал. Полотенце не свежее и платье не готово. Совсем разленились. Мыться принц не особо любил, да и зачем? Можно просто надушиться, и проблема решена. Его усилитель всегда ходил чистый, что убеждало его еще больше, мытье — удел бедняков, не способных обеспечить себе дорогостоящие благовония.

В общем, надо пойти всех разогнать! Что они себе позволяют? Дверь он толкнул с силой, и она ударилась об стенку, но картина, представшая перед глазами, вызывала больше вопросов, чем ответов. Кровь. Вокруг ее было полно. Запах стоял во всей комнате.

Что тут произошло?

Миам, его верный спутник лежал сбоку, герцог сразу кинулся к нему и проверил — жив, просто без сознания. Наверняка, злодей вырубил его первым. Другого объяснения нет. И правда, маг земли очень опасен.

Следом взгляд зацепился за обезглавленное тело, из него натекла целая лужа. Видимо, это нарушитель спокойствия. Убит. Дальше лежал его усилитель. На его теле было огромное количество рубцов. Слишком быстро зажили. Надо проверить, жив ли он. Принц подлетел и проверил яремную вену — нет биения. Но и окоченения нет. Нужно зеркало.

Быстро пробежав в комнату, он схватил маленькое стеклышко, с серебром на внутренней стороне и одинокой ручкой и бросился обратно. Так, надо поднести ко рту. Потеет. Он жив! Надо звать помощь! А где смена? Она должна была прийти намного раньше! Взгляд цепляется за ручку тувита, это стандартная вещь — ее дают всем усилителям в академии. Оплавилась. Да что тут произошло?

Принц вылетает из комнаты и несется к лекарям. Сначала спасение. Да и главный виновник может рассказать все в красках — что же произошло?

В отделе целительства пусто. Да что происходит то? Где все? Так. Комната целителя Киро — учителя всех врачей, находится на втором этаже в огромном здании, где поселили всех благородных. Надо бежать к нему.

Герцог со всех ног припустил. Ему надо спасти своего человека, только он, скорее всего, владеет информацией, что же произошло. А получения различных знаний — жизнь. Дверь благородного учителя возникла перед глазами спустя одни средние часы. Время утекало слишком быстро.

— Учитель Киро! — начал ломиться в дверь наследник. — Учитель!

Дверь, спустя минуту, открылась и вышел заспанный мужчина, он уже крутил ману.

— Что случилось? — главный целитель, как казалось, был готов заснуть в любой момент падения песчинки в королевских часах.

— Срочно нужна Ваша помощь! — выпалил принц. — Идите за мной!

Видимо мужчина не понял, кто перед ним или решил отшить нахала, который будит его с утра.

— Обратитесь к дежурному целителю, и не мешайте спать! — грубить не стал, от греха подальше. Мало ли.

— Там нет никого! Быстрее! Если Вы не поможете, то, возможно, мы не узнаем, что происходит! Идите за мной! — герцогу начинало все надоедать. Сколько можно?

Карсилум кинулся по коридору обратно к своей комнате, за спиной бежал Киро. По прибытию в свою комнату, принц указал на усилителя.

— Его надо спасти, он явно знает о произошедшем. Справитесь? — наследник добавил повеления в голос, и вся его поза и движения стали державными.

Целитель уже накладывал какие-то чары на парня перед ним. Сила кружилась вокруг благородного.

— Я попытаюсь, Ваше Высочество, но прошло слишком много времени! — понял с кем имеет дело, больше не задает глупых вопросов.

— Больше некому! Работайте. — принц отправился будить своего благородного друга, — Миам! Вставай! — даже пнул его разок. — Друг!

Его вассал продирает глаза и осматривает вокруг немного потерянным взглядом, после чего вскакивает на ноги.

— Миам! Что случилось? Рассказывай! Тебя ударили, и ты потерял сознание? — герцог был неумолим.

— Нет. То есть да. Я не помню, господин! Мы говорили с простолюдином, и он рассказывал о … Дальше я не помню. Простите, Ваше Высочество. — парень наклонил голову, показывая яремную вену. Этот врать не может.

Наследник цыкнул и сплюнул на пол.

— Где смена? — это все очень сильно напрягало.

— Не могу знать, господин Карсилум. — из поклона парень не выходил до сих пор.

Надо расспрашивать всех. Да что же произошло? Все уснули и проспали. Это не магия, нет таких заклинаний. Снотворное?

Если подумать логически, то на ум приходит только одно. Всем подмешали какой-то яд или смесь для сна. Одним единственным человеком, который встал между убийцей и принцем был Ал?

— Господин Киро, — начал принц. — Ну как там дела?

— Тяжело, Ваше Высочество. Но, вроде, я успел вовремя. Благодаря Вам! — как говориться, лучше поздно чем никогда, а лучше всего — вовремя. Лекарь пытался реабилитироваться перед наследником.

— Отлично! Вытащите его с того света, я должен знать, что тут произошло! — эмоции накатывали на Карсилума, как штормовые волны.

Герцог понимал, что устранение других конкурентов на трон довольно частая вещь. Но он всего лишь четвертый в очереди. В прошлом, его отец был третьим, а теперь носит венец. Если верить его словам, второй и первый брат просто истребили друг друга, но, не доверять никому его учили с детства. В том числе и родному отцу.

— Конечно, господин! — Киро выкладывался на полную, это видно по бесконечному потоотделению, с него буквально лил дождь. — Все сделаю, как Вы просите!

— Отлично! — принц пытался разобраться в ситуации. Миам сбежал узнать про смену.

— Господин! — в комнату ворвался его друг детства.

— Порнит, со мной все нормально! — успокоил своего товарища парень.

— Что произошло? — наседал сын графа.

— Я не знаю, найди остальных и разберитесь! — скомандовал принц.

— Понял, господин! — его ближайший помощник, до недавнего времени, выбежал из комнаты.

А если так подумать, выдающийся простолюдин попадает в его команду с протекцией. Выдает рабочие планы по проведению соревнований. А что теперь? Уничтожает убийцу. Да его просто тыкают лицом, что он незаменим и полезен. Это подозрительно? Нет. Тут все ясно. К нему подводят человека. Слишком много звоночков. Откуда двухбуквенный может разбираться в работе отрядов? С чего вдруг в нем проявляется гениальный мечник? Каким образом все уснули, а он нет? Ответ один. Его ведут, и наследника, и простолюдина.

— Господин! — в комнату влетают Ушат и Пиро.

— Все нормально! — принц снова отговорился стандартной фразой.

Хотя вообще все не нормально. Что за нападение на четвертого наследника? Полный бред. Да кому он вообще нужен, если еще трое перед ним в очереди на трон?

— Что за чушь? — герцог пнул ручку из тувита своего усилителя, та ударилась об стенку и распалась на две части.

С другой стороны, исключать вариант, что парень жертвовал своей жизнью ради него — нельзя. Как же лучше поступить? Проще было бы убить, но, чтобы понять, кто дергает за ниточки его надо приблизить и посмотреть на неизвестного игрока. Знать с кем столкнулся, основа понимания дальнейших действий.

— Киро? — принц уже не стеснялся, пока его мучали только сомнения, а не расположение учителей в академии.

— Все хорошо, господин Карсилум. Я вытащил его с края. — рядом с целителем было все залито водой и он, кажется, похудел.

— Отлично! Когда он придет в себя? — герцогу нужна информация для планирования дальнейших действий.

— Завтра, Ваше Высочество. — лекарь исполнил поклон по всем нормам.

— Ясно. — наследник не должен расстраиваться, а любую ситуацию обязан использовать для себя.

Нет возможности получить информацию, будем ждать первых гостей, которые решат прояснить ситуацию. Исходя из этого знания, можно определить круг подозреваемых, если они, конечно, в академии есть.

Так, надо сформулировать дальнейшие действия. Академия — закрытый мир, тащить сюда гвардию из-за подобного случая — не поймут, а руководство центра подготовки может и обидеться. Пусть сами разбираются, сейчас на кону их честь. Дальше, надо узнать почему все проспали, хотя, это то всем ясно, еду или воду, которую дают в столовой, отравили снотворным.

Итак, в итоге. Проводим встречи с заинтересованными личностями и пытаемся выяснить, кто может стоять за подобным. А их будет до жути много, все захотят показать участие. Делаем выводы и намечаем будущие шаги. Так и следует поступить. Но что делать с простолюдином? Подумаем. Смотря, что он расскажет.

— Господин! — к принцу подошла его команда. Люди, которым он полностью доверял, ведь от его жизни зависит и их благополучие. Пока они входят в его свиту — они чего-то стоят. Не будет его — и они будут никому нужны.

— Разобрались? — герцог посмотрел на них с вопросом.

— Не до конца! — слово взял Порнит. — Всех, кто ужинал вчера в столовой опоили. Мы все, в том числе и Миам, проспали до позднего утра. Судя по произошедшему, убийца проник на объект, скорее всего, после того как подействовало снадобье — раньше его могли бы заметить, тут не так много народа и почти все друг друга знают, что говорит нам — в академии у него есть сообщник.

— Еще что-нибудь? — отлично, значит есть кто-то, его надо найти!

— Большего узнать пока не удалось! — сын графа изобразил поклон.

— Миам? Тебе есть что добавить? — герцог внимательно посмотрел на мага земли.

— Нет. — парень смотрел прямо на господина.

— Ясно. — и только в голове проскользнула мысль: жаль.

В это время простолюдина унесли в лазарет, а местная прислуга приступила к уборке помещения — кровь надо было отмыть.

Итак, кто-то из местных замазан, но как его вычислить? Скорее всего, какой-нибудь благородный надоумил одного из своих слуг, а сам в это время принимал отравленную еду, он будет вне подозрений. В таком случае, после провала его плана, он может занервничать и совершить глупые ошибки, например, избавиться от слуги радикальным способом. Задача принца раскрыть глаза и уши, и искать несостыковки.

Он подумал о своем усилителе, и все же, как он связан со всем этим? Почему не поддался действию яда? Как его раны так быстро зажили и стали рубцами? Много вопросов. Как только он придет в себя, наследник с него не слезет, пока не узнает все.

— Господин! — Порнит снова взял слово. — Что нам делать?

— Распорядись, чтобы мне помогли с утренним туалетом и, вы все, приведите себя в порядок! — скомандовал герцог. — У нас сегодня будет много гостей. А также распорядись подать завтрак!

— Да, Ваше Высочество. — сделал поклон сын графа, а остальные кивнули и отправились на выход.

Глава 18: О погибших либо хорошо, либо ничего…

Баронесса шла по жилищному корпусу, когда около двери принца, ей на встречу вышел Вигнар Реянрун со своим усилителем — Вигом.

— Баронесса Ална! — поприветствовал ее сын графа.

— Господин Вигнар! Какая неожиданная встреча! — деланно удивилась девушка и стукнула веером по руке.

— Действительно! Увидеть Вас у покоев герцога крайне неожиданно! — сын графа с издевкой намекал на отношения между ней и принцем. Ну и ладно, будет опасаться связываться с ней.

— Какой Вы интересный собеседник! Да, действительно, я иду выразить наследнику поддержку после произошедшего. Вы все правильно поняли. — пусть плутает в своем лесу невежества. — Однако, что делаете здесь Вы?

— Как Вы знаете, мой отец является вассалом господина Карсилума. Конечно, я должен быть тут! — сколько возмущения в фразе. Переигрывает.

— Замечательно, Вигнар, но в следующий раз не приходите сразу, а то можете навлечь на себя ненужные всем подозрения! Вы меня поняли? — если он считает, что между нами с принцем что-то есть, надо намекнуть, что за свое поведение он может пострадать.

— Прекрасно, баронесса. Однако, я вынужден оставить себя без Вашего общества. Дела. — сын графа кивнул и пошел по своим задачам. Хам.

В комнате ее ждал принц со своей командой. Молчаливый Миам сразу кивнул Лизе и получил в ответ тот же жест. На большом стуле восседал молодой герцог.

— Ваше Высочество! Позвольте выразить свою безграничную радость, что в произошедшем сегодня Вы не пострадали. — баронесса изобразила женский вариант поклона, похожий на книксен.

— Рад видеть Вас в здравии, баронесса Ална. Не ожидал Вашего визита, но безмерно счастлив ему. — принц кивком ответил на действия высокородной. — Позволите мне узнать, что привело Вас ко мне?

— Как Вы наверняка знаете, Ваш боец занимается с моим. После новости, что усилитель был убит, я подверглась нападкам своей мечницы. Как можно отказать верному тебе человеку? Вот и я не смогла. — картинно вздохнула девушка, — Я не вижу Вашего простолюдина, с ним что-то произошло? — баронесса картинно осмотрелась по комнате.

— Он жив и пока находится в лазарете. Судя по той картине, что мы увидели, могу лишь сказать, что благодарен ему. Если верить моим глазам — он единственный, кто спас меня этой ночью! — герцог говорил спокойно, придворная школа.

— Значит жив! — баронесса ударила веером по ладони. — Я рада, что у Вас такой верный подчиненный. Вы уже придумали, как его наградите за такой самоотверженный шаг?

— Да. Я решил, что стоит попросить отца помочь мне и прислать именную ручку, которая используется для нашей личной гвардии. — наследник прямо смотрел на баронессу, хоть и сидел выше. Как будто чего-то ждал. Но чего?

— Превосходно! Это, воистину, королевский подарок! После такого, простолюдин должен служить Вам до конца своей … жизни! — девушка чуть не сказала: никчемной. Надо держать себя перед другими людьми, не из своей команды.

— Я тоже так считаю. Кстати, предупредите своего усилителя, что в данный момент Ал без сознания и поговорить с ним можно будет не раньше, чем через день. — герцог прекрасно видел, что она тут, но обращаться мимо присутствующей баронессы было нельзя. Это оскорбление.

— Конечно, господин Карсилум. Все будет передано слово в слово. — девушка решила немного пошутить и улыбнулась принцу, за что получила от него тоже самое в ответ. — Примите мою благодарность, что нашли для меня время, Ваше Высочество. Вы помогли мне обрадовать свою подчиненную. Однако, я вынуждена отклонятся. Обучение и тренировки не закончились.

Дождавшись разрешающего кивка, девушка еще раз выполнила поклон и покинула помещение вместе со своей спутницей.

— Какие мысли, друзья? — как только дверь закрылась за девушками, герцог обратился к команде.

— Господин, — начал Порнит. — если честно, то насчет баронессы Алны у меня лично нет никаких мыслей. У нее просто нет мотивов. Да чего уж там, она девушка, и далека от политики. Поэтому, вполне возможно, она действительно пришла по просьбе своего усилителя.

— Я понял. Миам, что ты можешь сказать? Они и правда тренируются? — принц не смотрел на парня и, видимо поэтому, он ответил.

— Да, господин.

— Отлично, не исключаем, но убираем на последнюю строчку. — герцог посмотрел на Порнита. — Что думаешь по Вигнару?

— Его отец — Ваш вассал, Ваше Высочество. Он обязан был прийти. — констатировал сын графа.

— Но не так же быстро! — принц искал черную кошку в темной комнате.

— Согласитесь, если бы он пришел позже баронессы, которая ни с какого боку с Вами не связана, было бы еще подозрительнее. — наставительно продекламировал шестибуквенный.

— Я понял твою мысль, Порнит. — махнул рукой наследник. — Так, ждем еще гостей, смотрим внимательно и думаем.

Все кивнули.

— Господин, — снова решил высказаться друг детства. — Я все думаю и считаю, что Ал является проблемой для предателя. Есть возможность усилить охрану в лазарете?

Герцог задумался. Если все-таки предположить, что простолюдин не входит в круг заговора, то его попытаются устранить. В таком случае будет верно — выставить охрану. Понадеяться на академию? Можно, но кто гарантирует результат?

— Порнит, посмотри по графику, кто сегодня должен заступать ко мне в первой и во второй половине ночи. Пусть первые дежурят у меня, а вторые в лазарете. Всю ночь. Завтра отоспитесь. — принц принял решение.

— Сделаю, господин. Отдежурим. — сын графа ушел в глубокий поклон.

— Ушат, ты сделал, что я тебя просил? — герцог поглядел на мага льда.

— Да, господин Карсилум. Письмо отправлено во дворец с гонцом. К концу декады он должен вернуться с подарком. — парень поклонился, делая доклад.

— Прекрасно. А теперь — навострите уши и глядите внимательно, к нам новый посетитель.

* * *

— Подожди, пап. Так что делать, я не до конца понял? — я еще раз решил переспросить.

— Смотри на руку и думай только о ней и ни о чем больше. — уточнил он.

— Но это же просто! — да что тут сложного?

— Попробуй, а потом хвались. — отрезал он и сел с книгой рядом со мной.

Ладно-ладно, раз так просишь. Вот моя правая рука, я на нее смотрю, правая рука, правая рука, а вот на ней линия жизни, ее хорошо видно и похожа она на линию горизонта, которую я вчера наблюдал при заходе солнца, когда мы с ребятами и девчонками гуляли на полях. Черт!

— Вот блин. — я глянул на электронный секундомер, а на нем прошло всего двадцать четыре секунды. Что за прикол?

— Что случилось? — с вопросом посмотрел на меня отец, в это время я сбрасывал время.

— Это оказалось не так просто, как думалось. — честно признался я. — Сколько я должен выдержать времени?

— Хотя бы пять минут и я от тебя отстану. — задумчиво протянул папа.

— Понял, — сказал и запустил часы. Я не сдамся! Я справлюсь!

* * *

Сознание вернулось рывком. Вот я смотрю на руку и тут же оказался в другом месте. В теле совсем не было сил. Попытался подвигаться и застонал от накатившей боли и слабости.

— Позовите Киро! — заорал знакомый голос. Порнит?

— Господин? — начал было я, но получилось только выдавить протяжный сип.

Боль в грудной клетке скрутила меня, да что происходит, я даже глаз открыть не могу!

— Держите его! — этого я не узнал.

Меня схватили в четыре руки и прижали к кровати. Черт! Как же больно в груди!

— Все сюда! Он вырывается! — заорал тот же незнакомый голос.

На меня навалилась гора людей, но в груди ломило от нестерпимой боли! Остановите это кто-нибудь! Я пытался кричать, но слышал лишь свист на высокой ноте. В этот момент почувствовал — меня лечат, массово. Огромная сила врывалась в мою грудь и пропадала, как в черной дыре, однако, боль начала отступать.

— Миам! Позови герцога! — это точно был Порнит.

И тут произошло что-то неподдающееся логике. Вдруг, резко подскочило получение энергии и сразу перестало, как будто закрыли всасывающую трубу на пылесосе. Боль почти прошла и мое тело перестало сопротивляться. Мышцы расслабились и запустилась циркуляция. Ну наконец-то! Я безуспешно пытался заставить свое тело залечивать раны, а теперь все работало, как часы! Супер!

— Невероятно! — выдохнул все тот же незнакомый мне мужик.

Открываю глаза, вокруг меня человек двадцать, половина из них лежала на полу, не понятно, в сознании или нет. О, а вон и сын графа валяется в отключке, ему я, походу, знатно заехал! Рядом со мной стоял тот самый лекарь, которого я видел в самый первый день в академии и после турнира он меня лечил. Киро, кажется.

— Господин, спасибо, что спасли меня! — о, и голос вернулся в норму и тело уже не болело. Отлично!

— Это непостижимо! — заявил мне маг. — Ты поглотил силу всех целителей за раз! Невозможно!

О! Да он в шоке! Хотя чего греха таить, я тоже. В этот момент в комнату прибыл и принц, увидел беспорядок тел на полу и посмотрел на нас с целителем.

— Что тут произошло? — с угрозой начал наследник, после того, как заметил и своего лучшего друга на полу.

— Невероятно, господин! — соловьем запел барон-целитель. — Он поглотил силу всех, кто здесь присутствовал!

— Ал? — требовательно глянул на меня Карсилум.

— Ваше Высочество, не могу знать, о чем он говорит, мне было очень больно, а потом я почувствовал огромный поток силы и … все, циркуляция заработала. — я пытался изобразить поклон, но лежа на кровати это сделать практически невозможно.

— Миам, помоги Порниту. Киро, спасибо, что спасли моего усилителя! Я умею быть благодарным. — целитель хотел что-то сказать, но последней фразой принц перебил его и поставил точку в диалоге.

С пола поднялся сын графа, держась за голову, и молчаливый маг земли увел его в другую комнату, а после, вместе с лекарями, перетаскал и остальных пострадавших.

— Хорошо, Ал. — начал герцог после того, как комната опустела. — А теперь расскажи, что произошло той ночью?

* * *

Недалеко от столицы.

Граф ходил кругами по комнате в замке. Давно наступил день отчета, но его доверенное лицо все еще не сообщило о прибытии исполнителя, хотя тот утверждал, что справится быстро. Но что еще оставалось делать? Только ждать.

Что же делать? Он вызвал прислугу, попросив передать верному человеку, что он его ждет.

— Господин! Найденный Вами человек не справился с заданием. — простолюдин ушел в глубокий поклон.

— В смысле не справился? Есть же еще время! Возможно, там не разобрались с ситуацией! — граф запаниковал, его могут быстро вычислить.

— Человек, которого мы завербовали, прислал сообщение с гонцом. — трехбуквенный вышел из поклона и прямо посмотрел на своего господина.

— Ты разобрался с посыльным? — высокородный испугался: слишком сильно засветился в последнее время.

— Нет. Это не представлялось возможным, он убыл по очень важному делу, и его пропажа вызвала бы больше вопросов.

— Есть информация по произошедшему? — граф уселся на стул, но сразу заерзал, видимо, невидимые иголки мешали держать себя в руках.

— Тот простолюдин, на которого Вы запрашивали информацию, сумел не уснуть и справится с убийцей. Все предпринятые шаги, для его устранения, не увенчались успехом, господин. — «доверенное лицо» снова ушел в глубокий поклон.

— Вот сука, знал же, что с ним могут быть проблемы. На этот раз надо все сделать умнее и грамотнее. Свободен. — махнул рукой граф.

— Как скажите. — простолюдин вышел из комнаты.

Что ж за невезение, еще этот усилитель карты мешает. На этот раз исполнитель должен быть настолько силен, чтобы никто с ним справиться не мог и в случае неудачи не оставил столько следов и ниточек. Есть небольшая идея. Конечно, жаль, что второе покушение сорвалось, нозато они завербовали интересного человека, он и поможет с исполнением плана.

* * *

Так. Тело точно полностью восстановилось, правда я неслабо обнес столовку, тем более, герцог распорядился меня от пуза накормить. Жуткий голод, циркуляция и постоянная смена блюд сделали невообразимые чудеса — я вернул предыдущий вид. Кстати, наследник говорил еще о каких-то там шрамах, но, когда я начал себя осматривать, уже ничего не было.

— Ал? — на спортплощадку вышла Лиза и с недоверием посмотрела на меня.

— А ты кого хотела увидеть? — наигранно удивленно уточняю я. — Кайдэна без рубахи?

— Дурак ты! — возмутилась девушка. — И шутки у тебя такие же!

— Отказалась бы? — сделал я заинтересованное лицо.

— Дебил! — раскраснелась дочь барона. — Давай спарринг!

— А нет, вынужден Вас расстроить, красавица. — начал было, но был прерван.

— Крас… ты мне зубы не заговаривай! Что случилось? — вот это напор.

— Сломал ручку из тувита. — признался я, повесив плечи.

Вообще, у меня сегодня было какое-то излишне игривое настроение, скорее всего сказался стресс.

— Как? Как ты это сделал? — вот это глазищи, Марианская впадина лужицей покажется.

— Да если бы знал. — я и правда не в курсе, принц сказал, что развалилась от удара об стенку. — Короче, я временно безоружный.

В итоге, девушка отрабатывала движения одна, а я занимался на тренажерах и следил за выполнением задач. Задержались, ведь с Кайдэном мне теперь не потренироваться без рукояти. Ну ничего, я наверстаю.

— Ну все на сегодня! — устало махнул я рукой.

— Пойдем, провожу, а то еще не дойдешь до дома. — вызвалась Лиза и пошла рядом.

Пока добирались, обсудили ее движения, которые еще стоит поправить и защиту. Однако, рост заметен.

— Ой! А что это у тебя? — уточнила мечница показывая на ведерко под выступом крыши.

— Это я так моюсь. — чуть не ляпнул про душ, про который в этом мире ни сном ни духом.

— А как это работает? — вот ведь Варвара.

— Ну я туда наливаю воду и встаю под ведерко, и становлюсь чистым. — а еще обтираюсь травами душистыми, они как абразив работают.

— А мне можно попробовать? — блеснули заинтересованные глазки.

— Почему бы и нет. Разве можно отказать человеку в том, чтобы стать чистым? — я даже глаза сделал большими.

Сразу залез на жилище сбоку, там у меня стоит ведро с водой, греется в течении дня, все-таки из ручья вода жутко холодная.

— Ал, а давай ты первый. — немного сконфужено сказала девушка.

— Хорошо. — и скинул рубаху, а следом и штаны. — Только в дом зайди.

В этот момент я увидел вареного рака на месте черноволосой мечницы.

— Что не так? — решил уточнить я, не голый вроде, еще вторые штаны есть, обрезанные, из льна, трусы по-нашему.

Девушка молча развернулась и ушла в дом. Странная она. Я скинул последнее препятствие и налил воды в ведро, ух как хорошо. Схватил пучок травы и начал себя им обтирать — просто замечательно. Снова плеснул в ведерко — сказка. Новое нижнее белье, постиранное, у меня было тут же, сохло, одел, накинул верхнюю одежду, заменил травы и пошел в дом.

— Я все. Ты пойдешь? — решил все же уточнить, мало ли, девушка решила передумать.

— Да. — ответил мне с кивком помидор и, как робот, покинул жилище, а я завалился на кровать. Послышался звук скидываемой одежды. Сразу появилось стойкое желание подсмотреть. Конечно, я взрослый и что там не видел? Но какая-то часть пыталась меня соблазнить на проступок, однако, я был тверд в своем целибате. Не весь конечно, но что я могу поделать? Моему телу пятнадцать лет! Гормоны шалят!

— Там еще пучок травы лежит! — заорал я, — Как первый раз ополоснешься, им оботрись тщательно!

А вот, что придумать с волосами, я не знаю, формулы шампуня мне не известны. Эх, знал бы прикуп, не сидел бы в играх, да видосики с котиками не смотрел, а учился и учился, мог бы какую промышленность сделать. Да ту же бумагу! Делают ее из дерева и что? Это все что я знаю. А там и до печатного станка недалеко. Короче, неуч я.

Ладно, хоть простейшее приспособление придумал и организовал душ. Вот теперь там и моя ученица моется, водит пучком трав по своей спелой коже, изгиба…тьфу ты, прочь из головы! А может найти какие растения, которые дадут масло и перемешать его с цветами? Мне кажется, так себе идея, но будет время, попробую. Так и представляю, как буду мыть волосы, будет получаться пенка, которая так соблазнительно смотрелась бы у девушки… твою же мать! Либидо! Под стол!

— Мммм. — я даже застонал от запредельного напряжения. Ал ей с тобой нельзя! Вы не ровня!

Таким образом, кроме поверхностного знания коммерции и умения болтать, этому миру мне больше предложить нечего. Прискорбно! А так бы реализовался, занял бы нишу, получил бы несколько букв в плюс и мог спокойно наблюдать, как моя ученица… да твою ж за ногу!

— Я все! — раздался мелодичный голос.

— Оделась? — уточнил на всякий случай я.

— Да! — довольно ответила она.

Выхожу и вижу посвежевшее чудо, стоит, смотрит на меня.

— Понравилось? — мой голос на секунду дрогнул, когда прошелся по ее ладной фигурке.

— Новое ощущение, но я бы сказала, что до ванны не дотягивает, но если раз в неделю, то терпимо. — она подняла голову вверх, где висел импровизированная лейка и постучала пальчиком по подбородку. — А это что такое?

Прям рядом с душем была небольшая щель, в этот момент кровь отхлынула от моего лица.

— Ты подглядывал! — тут же ее бровки сошлись на переносице, а глаза заметали молнии, ее палец уже указывал на меня, как на преступника.

— Нет! — возмутился я, ведь и правда не смотрел, хоть и очень хотел. Да блин! Если бы я об этой щели вообще знал!

— Но я же красивая! — надавила на меня черноволосая.

— Безусловно! Но я этого не делал! — решил до конца отстаивать свою версию.

— Значит не глядел, ага. Представлял, как я голая стою под струями воды? — теперь руки она держала на поясе и наклонилась чуть вперед, выглядело устрашающе.

— Нет. Как ты могла такое подумать? — ответ-то я дал правильный, а вот тело среагировало иначе и мой взгляд вильнул.

— Представлял! — уличила она меня. — Как же это мерзко!

— Да не представлял я тебя в этот момент! — вот теперь я все держал под контролем, все как надо, взгляд прямо в глаза и даже желваки напряг, показывая, насколько я серьезен.

— Но я же красивая! — с какой-то обидой произнесла девушка.

— Бесспорно! — а может и с порно.

— Значит подсматривал! — заключила она. — Ненавижу!

И метнув гневный взгляд засобиралась к себе, вот только в самом конце в ее глазах мелькнуло удовлетворение. Вот чертовка!

Глава 19: Нету ручек — нет конфетки

Да! Она смотрела! Но она совершенно случайно нашла ту щель! Да и чего она там не видела вообще? Конечно, Ал смотрелся выгоднее тех голых мужиков, он высокий, стройный и подтянутый. Когда он скинул рубаху, она сразу оценила ширину его плеч, за этими балахонами и не заметишь ничего. Но когда прильнула глазом к трещине увидела его икры, громадные колодки, даже на свои ножки посмотрела, там они были раз в шесть меньше, но стоило ей поднять глаза выше, ноги стали ватные, а сердечко пропустило пару ударов, хотя стучало, как кузнец — вот это спина и то, что находится чуть ниже. В этот момент дочь барона испугалась, что он просто-напросто услышит удары в ее груди, и ей даже пришлось срочно добираться до кровати и присесть, чтобы взять себя в руки.

— Ай. — девушка споткнулась о камень.

Когда она сама принимала процедуры, то внимательно глядела за этим местом, но так и не видела, чтобы парень там мелькнул. Это вызывало двойственное чувство. С одной стороны показывало, что Ал не сопливый озабоченный подросток, но с другой — она ждала, что он выглянет, дабы насладиться ее красотой. Из-за того, что не дождалась, ей было жутко обидно, хотя она и планировала тут же устроить скандал!

— А, вот ты где! — из ее раздумий ее вырвал голос. — Тебя искала баронесса!

— Поняла, Елла. Уже бегу! — и она правда побежала. Их командир страшно не любила ждать.

— Госпожа! — обратилась она, опустившись на левое колено перед дочерью графа.

— Дорогая Лиза. — с улыбкой и доброжелательностью обратилась к ней Ална. — Как продвигается мое задание?

— Никак, госпожа! — больше она не видела смысла обманывать. — У него нет каких-то привязанностей и сильно ограничен круг общения.

— Так значит. Ясно. — задумчиво стала она бить веером по руке. — А как твои занятия?

— Все отлично! — смена вопроса немного ее удивила, но она решила воспользоваться моментом и прорекламировать свои успехи. — Я стала гораздо сильнее.

— Вот как? Замечательно. Мне пригодится умелый усилитель. — баронесса все еще задумчиво била веером, отсчитывая удары. — Вы каждый день, занимаетесь?

— Да, госпожа. — вот и всё, все уроки накрылись медным тазом.

— И как он тебе, этот простолюдин? — задала совершенно неожиданный вопрос Ална.

— Он хороший воин, госпожа, и способный учитель. — она наклонила голову еще ниже, что бы баронесса не видела ее полыхающего лица.

— Я рада. — магиня огня ударила еще раз по руке и продолжила. — Занимайся и дальше, если это идет тебе на пользу!

— Спасибо, госпожа! Я стану гораздо сильнее! — со всем пылом выдохнула мечница и поспешила покинуть кабинет, в этот момент она испытывала море благодарности и обожания к своему командиру.

— Елла, зайди! — позвала девушку баронесса спустя одни средние часы. — Договорись об аудиенции с Кидратом Соямкином, пожалуйста. Скажи, что это очень важно.

И веер еще раз ударил по ладони Алны Омасрун.

* * *

Я так же продолжал ходить на занятия, только теперь не учувствовал в спаррингах, а руководил тренировкой у усилителей, все равно ими никто не занимался. Хотя, ребята говорят, за ними присматривал Виг. Это было неожиданно, но я уже удивлялся, перед турниром, сейчас я это воспринял с пониманием.

— Ногу, мать твою, Ло, сколько раз говорить! — я накричал на парня, а он виновато втянул голову в плечи.

Лиза посматривала на меня задумчиво, думая, что я не чувствую ее взглядов, когда так сосредоточен, но вот как раз поэтому и ловил их. Поворачивался, но она уже спарринговалась с трехбуквенным.

— Так народ. Стоп! — крикнул им. — Встали в шеренгу.

Ребята забегали, но довольно шустро собрались в одну линию.

— Слушаем сюда и отвечаем на вопросы! — голос сделал погромче, чтобы все слышали. — Что мы тут делаем?

А в ответ тишина, он вчера, а я сегодня.

— Мы учимся? — спросил я.

— Да! — раздался громки глас, прям как учил, орлы!

— Так какого хрена вы не учитесь, а делаете эту фигню? — надавил я на них, пущай мозгами покрутят.

Наступило полное молчание. Все смотрели на меня, потом стали переглядываться.

— Вам надо больше стараться! Вы скоро разойдетесь по новым местам службы, там не будет никто вас доучивать, пока есть возможность, поднимайте уровень владения оружием! И в будущем, это вам очень поможет занять достойное вас место! — гаркнул я в конце, и все вытянулись в струнку. — Готовы приложить больше усилий?

— Да! — заорали они.

— Готовы сделать все, что можете, чтобы не говорить себе потом: мне не стыдно!

— Да!

— Хотите бабу? — громко спросил я, потому что в данный момент следил за попкой одной, пусть и краем глаза.

— ДА! — от их крика даже Бирик выскочил из укрытия.

— Так, сука, старайтесь больше! А ну встать в тренировочной строй! — сколько энтузиазма, ребята распалились не на шутку и процесс пошел гораздо веселее, а Виг стоял и смотрел на это все огромными блюдцами.

Уже вечером на тренировке с Лизой я смотрел за ее движениями и думал — надо слить напряжение. Это становиться невозможным. Я, пока еще держу себя в руках, но мыслишки стали уже посещать. Звоночек есть, а кончиться может тем, что я использую все свои навыки и знания, а что дальше делать девчонке? Ничего, ее жизнь будет разрушена, букв не потеряет, но и в жены никто не возьмет.

— Получается? — уточнила черноволосая.

— Да, сейчас все правильно! — отозвался я, и взгрустнул.

Тяжела ты шапка Мономаха. Ну что ж, назвался груздем, полезай в кузовок. Поздно пить боржоми. Короче, надо что-то с этим делать. Парни вроде говорили, что в столовке женщины были охочи до ласк, но блин, я видел местных тетек. Не по мне это. В прошлом мире я тоже был избирательным, в этом не изменился, видимо, черта характера. И что делать?

— Ал? — вопросительно смотрела на меня девушка.

— Я что-то пропустил? — пришлось даже с места вскочить и взять себя в руки, небольшой стресс позволил отвлечься от различных мыслей.

— Да. Я спросила, правильно ли выношу руку при атаке. — девушка смотрела на меня с непонятной смесью чувств.

— Покажи, пожалуйста, еще раз. Я задумался. — как же стыдно. Так, все. Никаких лишних мыслей.

Она делает выпад — все хорошо, и смотрится гармонично, центр тяжести не смещается, просто прекрасно.

— Все замечательно! — похвала дочери барона приятна, она улыбается.

— Есть еще пожелания? — большие глаза смотрят на меня, отставить, я женат!

— Я думаю, что пора тебе снять утяжелители, совсем скоро поездка в Лес Ужаса. — решил я обрадовать девушку.

— Я буду их носить до конца испытания и сниму после возвращения, мы должны успеть с тобой подогнать движения, если что, я начну пропускать все уроки, думаю, баронесса позволит. Ты поможешь? — кот из Шрека? Вы просто не видели Лизу в этот момент. Однако, время у нас будет всего пять дней на все про все.

— Конечно, надо довести дело до конца. — я и в прошлой жизни не любил полутонов, но в этой решил всегда все доводить до завершения, каким бы оно не было.

— Ну и замечательно! — обрадовалась дочь барона. — Кстати, Виг тебя сегодня так хвалил!

— Ты это к чему вообще? — пришло время поражаться.

— Ну, твоя речь перед ребятами, он сказал, что это было гениально! — огорошила меня ученица.

— А, об этом. Вышло случайно, я немного отвлекся. — отвел я взгляд, черт, просто засмотрелся на ее попку.

— На меня смотрел? — она приложила ладошку к открытому рту и посмотрела огромными глазами.

— Ну а куда ж еще! — ответил я и широко улыбнулся.

Вот сама виновата. Где лучше спрятать правду? За шуткой. Сиди и гадай, что именно я имел ввиду.

— Тогда до завтра? — а в ее глазах пляшут чертята, надо ждать ответного хода.

— Да, проведем тренировку с толком, потому что следом будет боевой выезд! — десять дней рядом с Лесом Ужаса и каждый день — зачистка близлежащих территорий.

— Жаль, конечно, что там нет щелки, через которую можно подсматривать за ученицами, да? — скучающим тоном ввернула фразу девушка.

— Зато моя фантазия всегда со мной, и она позволяет представлять все, что мне заблагорассудится! — и снова широкая улыбка.

Эх, девочка, по искусству флирта и запутывания ситуаций я тебе и тысячу очков могу вперед дать, все равно не вывезешь.

— Так не честно! — возмутилась она.

— А кто-то говорил о честности? — я поднял брови вверх и на пол тона повысил голос.

— Ну и иди один! — заявила ученица и пошла в другую сторону.

А я улыбнулся. Такие моменты приятны. Мне они нравятся. Так тепло и хорошо на душе, но нельзя расслабляться.

Утром меня перед первым уроком перехватил Порнит.

— Иди за мной! — продублировал свой посыл рукой сын графа.

Мы прибыли к покоям принца. После чего сын графа остановился и начал поправлять видимые только ему нестыковки в моем внешнем виде. Было бы что поправлять.

— Ал, сейчас принц будет делать тебе подарок, будь любезен выразить всю возможную благодарность! — негромко сказал он.

— Да, господин. — с поклоном ответил я.

— Господин Карсилум, Ал прибыл. — доложил он куда-то за приоткрытую дверь, после чего распахнул ее. На полу лежал расписной красный ковер, рядом с герцогом стояли другие участники команды, кстати, на той дорожке красной и отметка есть, видимо мне туда.

Я выпрямился и пошел до отметки, на которой опустился на левое колено, так вроде должно быть, типа, моё сердце принадлежит Вам. Надеюсь угадал.

— Простолюдин Ал, за свершенное тобой деяния приговариваю тебя к получению вознаграждения! — голос у него был торжественный, да и обстановка располагала.

Пиро, который стоял рядом с наследником, подошел к нему с сундучком и откинул крышку, тот двумя руками вытащил какой-то предмет и, медленно ступая, понес его ко мне, я не видел, ведь стоял с опущенной головой.

— Простолюдин Ал, прими мой дар и используй для моей защиты или поражения врагов моих! — мне надо что-то сделать, и я протянул обе руки вверх и вперед, не поднимая головы.

Принц возложил на мои ладони подарок. Надо ли мне его благодарить? Что-то надо сказать? Пообещать?

Пока я думал, герцог хлопнул в ладони, снимая заклинание торжественности.

— Все! — сказал он громко и уже тише, для меня. — Можешь встать Ал, я все время забываю, что ты ничего не смыслишь в традициях. Понравилась церемония?

Я поднялся, наследник смотрел на меня с хитрым прищуром, и что сказать?

— Ваше Высочество, я поражен торжественностью момента, настолько, что забыл выразить слова благодарности. Будьте снисходительны и примите их сейчас. — я исполнил поклон.

— Забудь! Все нормально. — махнул рукой принц. — Пойдем, сейчас принесут напитки.

А что это вообще такое? Похоже на ручку из тувита, но более, хм, совершенную? Основная часть так и осталась деревянной, но на ней шли еще и стальные нити металла, а вот сверху и снизу было два больших кольца, опоясывающих само приспособление. Как я понял, как держать? Так на одном из стальных кругов было выплавлено мое имя, судя по расположению надписи это и был верх.

— Поздравляю, Ал. — меня хлопнул по плечу Пиро.

— Благодарю, господин. Со своей стороны прошу принять безмерную благодарность за Ваше учение! — с пылом выдохнул я.

— А разве тебе это пригодилось? Ты вроде с подосланным убийцей не вел переписку и примеры не решал. — решил пошутить маг света.

— Зато это выручило сейчас. — и я показал надпись на подарке. — Как бы я без обучения понял, где низ, а где верх?

Парень покраснел и даже пытался выпятить щуплую груд колесом, понял, что я имел ввиду. А меня подмывало немного позубоскалить, но я сдержался. Нельзя Саня, могут и казнить к чертям.

— Ты и сам хороший ученик. — выдавил наконец Пиро. — Но, не забудь ее активировать, пока это просто дорогой подарок, а после инициации она станет твоей и только твоей.

Я поклонился, а парень хмыкнул и покинул мое общество. Больше ко мне никто не подходил, они сгрудились около столика с едой, не по мне честь стоять с ними, однако, я расположился недалеко у стены. Покинуть данное мероприятие не могу — в мою честь все же торжество, придется стоять до конца. Благо это не продлилось долго, буквально пару часов по земному времени. И я со своим подарком отправился на выход.

Так, а теперь мне нужен тот, кто расскажет, как активировать это изделие, надо идти на полигон.

— Господин Бирик! — поклонился я со всем почтением. — Разрешите обратиться!

— Слушаю, Ал. — он меня недолюбливал, но агрессии не выказывал, а после того, как я начал гонять усилителей даже вел себя более благожелательно.

— Как и где я могу активировать ручку из тувита? — я даже из поклона не выходил, мы не на уроке, это личная просьба.

— А ты помнишь, где мы приносили присягу? — ухмыльнулся мужик. — Вот туда и иди!

— Примите мою безмерную благодарность, господин Бирик. — учитель по фехтованию крякнул, а я вышел из поклона и отправился в указанное помещение.

А тут ничего не изменилось. Все тот же постамент и шар на месте. Ставим ручку на положенное место, а вот я не подумал, есть ли какая-то разница, как класть? Вот блин. И не спросил ни у кого! Ладно, в попе шило, не могу уже терпеть. Ставим руку на шар, концентрируем силу. Хотелось придать этому моменту какую-то важность, вот ведь — детство в жопе.

— Акащаур! — и в комнату выбрасывается облако моей силы, сразу становится темно, и, следом, ручка поглощает все и чернеет. Ничего нового. Я сразу вызываю оружие. Ого! А оно изменилось! На ручке красным поблескивает мое имя. Красиво! В остальном, все тот же меч.

Далее по расписанию фехтование и я решил перед поездкой еще немного погонять ребят, одна тренировка с Кайдэном ничего сейчас не решит. Меня еще посещала мысль разобраться с той сверхциркуляцией, но, если честно, я испугался, а вдруг, как и в прошлый раз я начну поглощать силу. Пару раз я замечал Киро у герцога, и опасался, что он сдаст меня на опыты этому фанатику. Это при том, что у самого принца я бывал очень редко.

— Так ребят, а ну в шеренгу! — крикнул я, тренировка почти подошла к концу, да, они сильно выросли, но без правильной моральной накачки все эти навыки ни стоят и гроша.

— Итак, слушаем меня внимательно! Завтра мы все отправимся на наш финальный экзамен! После, вы все разойдетесь по своим будущим местам службы, так?

— Да! — громогласный ответ разнесся по полигону, но надо было задать вопрос — проверить, слушают или нет.

— Плох тот усилитель, который не хочет стать благородным! — ввернул я видоизмененную фразу из своего мира, и сразу ощутил взгляды Бирика, Лизы и Вига. — Но что значит быть благородным?

Под моим взглядом, аля прокурор, все молчали и ждали продолжения, в это время мечница хотела что-то сказать, но ее остановили трехбуквенный и учитель по фехтованию, которые внимательно наблюдали за происходящим.

— Быть благородным, значит быть смелым. Так? — обратился я к строю.

— Да!

— Быть благородным, значит быть сильным! Так?

— Да!

— Быть благородным, значит быть добрым! Так?

— Да! — но тут строй немного повело, не поверили.

— Хорошо, что делают благородные? Они защищают простолюдинов от бандитов и помогают в неурожайные годы? — небольшой полит урок проходил по плану.

— Да! — был громогласный ответ.

— Разве это не доброта? — я снова смотрел через щели глаз.

— Да! — теперь ответ был четкий.

— Ваша задача защищать людей, которые вам доверились, проявляя смелость и показывая силу! Не важно, сколько у вас букв, две или больше, если вы будете делать так, то и недостающая часть имени вас сама найдет! — поставил я жирную точку, осталось немного приправить. — Понятно?

— Да! — на этот раз отзыв был общий, без полутонов.

— А теперь знайте! Если за что-то беретесь, всегда идите до конца! Ни шагу назад! Мы вместе прошли через обучение в академии и, если мне вдруг сообщат, что кто-то посрамил честь нашего выпуска, я лично найду виновника и больше он не сможет очернять нас. Понятно? — я ласково улыбнулся, а вот по ребятам прошла волна.

— Да! — смело ответили они.

— Тогда разойтись! Готовиться к завтрашнему выходу! — строй распался и все засобирались с урока.

— Ал! — ко мне подошел Бирик. — Я врать не буду. У нас первый такой дисциплинированный выпуск, а я уже больше десятка лет в академии. Спасибо тебе.

— Это не меня надо благодарить. — я поклонился барону. — А вас — прекрасных учителей.

— Ал, знай, если тебе что-то понадобиться, даже самое безрассудное, можешь всегда ко мне обратиться! — пламенно закончил учитель по фехтованию.

Он сразу ушел, хлопнув меня по плечу, а ко мне подошел Виг.

— Двухбуквенный! — окликнул он меня привлекая внимание. — Я рад, что был в академии с тобой. Буду рад, если и дальше наши пути пересекутся!

Мы пожали друг другу предплечья, знак братания тут. Странный, если честно. И молочный брат графа покинул мое общество.

— Ал! — ко мне подошла дочь барона. — Ты оказывается не только хороший лидер, умелый мечник, талантливый учитель, но еще и опытный политик?

— Завидуй молча, Лиза. — окоротил я ее.

— Да мне просто интересно, кому такой достанется? — возмутилась девушка.

— Рано еще об этом думать. — кивнул я ей. — Я даже из академии еще не выпустился.

— А я бы уже начала, у-чи-тель! — эта чертовка разминулась своей кормой с моей рукой буквально на пару миллиметров, показала мне язык и, хохоча, убежала.

Ну ничего, ответишь ты мне за это на вечерней тренировке. Все соки из тебя выжму. В смысле, пот. Пот весь выжму. Да!

Уже после ужина мы встретились на «нашей» тренировочной площадке.

— Учитель! — она бодро приняла стойку смирно.

— С тобой я не буду проводить урок, просто знай, если что-то случится, то я попробую тебе помочь, выложусь на полную, но не обещаю результат. — я покачал головой и указал на амулеты честно стащенные у Кайдэна. — А теперь мы проведем спарринги. Сегодня ты отдашь всю себя этому занятию. Я хочу, чтобы в походе ты не пострадала. Поняла?

— Да! — ответила она, как и усилители днем.

— Тогда погнали! — я зажег оружие, на ручке которого поблескивало красным мое имя. Наши мечи столкнулись! Понеслась!

Уже вечером, как только я умылся после тренировки, к моему дому пришел Кид, молча сел на порог дома и поставил рядом рюкзак.

— Ал? — обратился он ко мне, я в это время стирал одежду.

— Да, командир! — хотел я вытянуться, но он остановил мое движение.

— Садись. — я сел, а он выудил пару деревянных кружек и всучил их мне, следом достал бочонок и налил в обе. — Пей.

Я стукнул о его кружку и смело отхлебнул. Эта была редкостная брага, вонючая, противная, но я сглотнул ком и посмотрел на трехбуквенного спокойно.

— Сынок. — начал он после небольшого молчания. — Завтра ты уедешь на экзамен, а после возвращения мы с тобой уже не увидимся. Либо ты отправишься на службу, либо останешься с герцогом на оставшееся время. Запомни, если что-то понадобиться, можешь обратиться ко мне и я тебе всегда помогу. Но, скорее всего, ты и сам справишься, поэтому сегодня я тебя провожу. По-своему.

Мужик улыбнулся, и протянул свою кружку. Пойло было дрянным, но он ведь от чистого сердца, не могу поступить иначе.

— Командир, — решил я нарушить тишину.

— Кид! — перебил он меня.

— Командир Кид!

— Да зови просто — Кид! — вспыхнул мужик. — Не командир я тебе больше, да и не был им особо.

— Понял. А что с другими призывами были проблемы? — интересно же.

— Ха? Ты не знаешь, что тут каждый год происходит и решил впрячься в воз проблем? — он с удивлением посмотрел на меня.

— Да откуда бы? — возмутился я в ответ.

— По началу у них тут очень много главнюков и обычно все разбивались на группки, скандалы и драки, даже убивали бывало. — махнул рукой командир. — Короче, первые три месяца обучения — хаос.

Ого, так нам повезло объединиться. Радует. Ну, еще по одной.

Глава 20: Выходи биться!

Как же трещит голова! Мало того, что не спал толком, так еще и бухал! Циркуляция нефига не помогала!

— А еще, — продолжил Ет. — Я и с той простушкой из обслуги графа Соямвина тоже переспал!

— Крут! — завопили пацаны.

Да вы прикалываетесь? Всем пофиг, что я тут страдаю, они хвалятся своими постельными подвигами. Двойной удар!

— А я с Ка переспал! — заявил Ло. Вот от кого, а от него не ожидал. Врет?

Нас везли на наши позиции в крытых телегах, рассадили на две, будут сдавать каждой команде по отдельности. Ехать нам долго, может даже пару дней, но пока мы никого не ссадили.

— Ал, а у тебя сколько звезд? — решил уточнить Та.

— Ни одной! Я вообще не знаю, откуда вы время нашли на баб! — решительно заявил я.

— Да он ту дочку барона обрабатывает! — закричал Ти. — Горячая штучка!

Все зашумели.

— Ал такой! Какие простолюдинки? Подавай благородных! — в мою «защиту» выступил Ло. — Это же наш командир!

И шум сменил тональность на одобрительный. Да идите вы все!

— Она, моя ученица! — решил спасти ситуацию. — Сама попросила помочь!

— Парни, слышали? Благородные сами к нашему главному подкатывают! — парни зашумели. Да твою ж мать! Как можно так извратить сказанное!

Я не стал провоцировать на дальнейшие шутки и приколы и просто начал молчать. Что с них взять?

— Так, команда Асрум, на выход! — обозначил сопровождающий и Ли покинул нас.

Началось, дальше мы высаживали людей довольно часто.

— Ал, твоя очередь! — озвучил персонал.

Вот прикол. Каждому команду, а меня по имени. Приятно, черт побери.

— Приехал? — уточнил Порнит, он стоял рядом с телегой. — Пошли.

Сын графа показал, где я буду спать, где есть, там суетились простолюдинки, кстати, неплохой шанс сбросить напряжение, и рассказал про все остальное.

— А теперь на совещание! — заключил высокородный.

В шатре мы собрались, и я снова отошел к стене, толку-то? Надо будет, меня спросят, нет — сами предложат.

— Ал, твои мысли на стратегию есть? — удивил меня своим вопросом сын графа.

Это что за поворот сюжета? Ладно принц и один на один, но от мага воды, да еще и при всех, я совсем не ожидал.

— У меня есть две стратегии. — начал я, а толку, не для себя стараюсь, для всех. — первая, мы сталкиваемся с одним противником, я его отвлекаю на себя и в какой-то момент подставляю под удар.

Короче, вызвал раздражение и сдал тем, кто наносит основной урон.

— Вторая, — продолжал я. — Если противников несколько, либо отступаем, либо все ставят щиты, пока я концентрирую толпу, а дальше вы наносите максимальный урон. Единственное, мне тоже нужен будет щит перед ударом магии.

Все задумались, а принц хлопнул ладошкой по подлокотнику.

— Принимается. Я и сам думал над такой стратегией! — все оглянулись на него. — Удивлен, что простолюдин тоже предложил подобное!

Вот ведь! Без проверки и споров? Принятие данной стратегии похоже на авантюру. Что ж. В крайнем случаем будем корректировать по месту.

— Бой! — я отпрыгнул в сторону и какое-то инфернальное существо в виде пса с красными полосами повернулось за мной, что и стало для него роковым шагом, в бок ему прилетели заклинания и зверь упал замертво.

— Неплохо. — констатировал принц. — Но пока что мало. Забирайте!

Последняя команда была отряду носителей, они доставляли тушки зверей к нашему месту дислокации и вели подсчет убитым. Говорят, что из этих зверей можно достать что-то полезное, но этим заниматься будем не мы. Все добытое отвезут сегодня вечером и сдадут на центральный склад и уже там есть специалисты.

— Двигаемся дальше! — скомандовал герцог. — Ал, вперед!

Я выдвинулся перед командой и повел за собой. Черт. Очково. Мало ли какая жуть вылезет? Вообще весь этот поход одна большая авантюра, молодых пацанов бросили зачищать место, где водится очень много всякой нечисти. Правда, вчера мужики из доставки говорили, что жуть живет поглубже. Тут так, недомонстры, но, если мы их сейчас не подровняем, они могут нападать на близлежащие деревни в поисках еды, а скоро сбор урожая.

— Справа! — обратил мое внимание Порнит, спасибо конечно, но я контролировал.

Это вообще какое-то издевательство! На меня бежал мелкий гоблин, охренеть, они откуда вообще берутся?

— Сам! — обозначил я.

Мелочь выхватывает дубину, поднимает ее к верху и с визгом атакует, но практически сразу натыкается на мой меч. Просчитать его было просто.

— Дальше! — командует наследник.

Мы и пяти метров пройти не успели, как из кустов выбежал еще десяток зеленых мелких поганцев.

— Сам! — снова успокоил я магов.

Первый лишился головы, второй забулькал шеей, я не атакую уколами, боясь лишиться оружия в ответственный момент, только рубящие. Спустя минуту падает и последний. Поморщился. Долго.

— Двигаемся! — голос принца обозначит дальнейшие действия, он машет рукой, и простолюдины кидаются за телами, собрать, затащить на телегу и отвезти.

Прошли еще полсотни метров. Из кустов выбежали два комка шерсти, я бы мог сказать, что это медведи, но не хочу оскорблять животных, глаза красные, сами огромные и массивные, только когти сияют коричневым цветом, прикольно. Нет времени думать, сразу наношу удар одному, даже шкуру не пробил, а он начинает реветь, второй срывается ко мне, и они оба боком к атакующим, магия проходит на ура и уже два тела падают на землю. Чисто.

— А говорил щит нужен! — шутит Пиро.

Все засмеялись. Отходняк.

— Ал, вперед! — командует герцог.

Тяжела ты жизнь простого усилителя. Эх. Вчера мы с одной простолюдинкой глазки друг другу построили, ничего такая, может поможет мне слить мое запредельное либидо, которое девать некуда. Хорошо хоть Лизы тут нет, а то даже не представляю, как бы я мог справится с этим всем.

На меня выбежал какой-то тигр, полоски светятся белым. Кошка двигалась, как … кошка. Плавные и мягкие движение охотника. Что их толкает на смерть? Не еда же. Я пытаюсь нанести укол, но зверь грациозно уходит от атаки и пытается провести свою. Двигается он слишком быстро, наши ахнуть не успели, а тело монстра уже растянулось в прыжке, но и я знал, что делать, уходить не стал и насадил его на оружие, он практически сразу затих. Отзываю меч и сталкиваю в сторону тушу.

— Жив? — уточняет Порнит.

— Да. — даже не поцарапан, но то, что они пропустили атаку, говорит о многом, в том числе и об их уровне подготовки.

— Вперед! — скомандовал Карсилум.

Вечером, сидя у костра, мы обсуждали прошедший день, все хвалились результатами, группы выходила в полном составе, кроме лекаря, он у нас оставался в штабе и, судя по его лицу, ничуть об этом не сожалел.

— И мне не ясно, как так получилось, что запустили заклинание мы оба, а попал только ты, Пиро! — возмущался сын графа.

— Повезло? — пожимает плечами маг света и широко улыбается.

— Ааргх! — заявил свое веское слово маг воды и отхлебнул вина.

Мне не наливали. Но это понятно, тут такое социальное неравенство процветает. Ау, либералы! Где вы?

— Порнит, а ты того медведя ловко свалили. — решил подбодрить его принц.

— Ваше Высочества, мы все вместе взятые Вам не чета! — даже поклон изобразил.

А той простолюдинки я не вижу почему-то. Эх, придется мучаться.

— Господин, а расскажите о Лесе Ужаса! — кому-то больше не наливать, сын графа наклюкался.

— Конечно. — обрадовался наследник. — Двести лет назад была страшная война всех со всеми, и вот, чтобы остановить братоубийственные действия, прежний король совершил подвиг! После боя верный маг и приспешник предложил ему решение, которое закончит боевые действия!

— А как мага того звали, Ваше Высочество? — не сдавался в руки сна Порнит.

— Его имя история не сохранила. — продолжал принц, раздраженный, что его перебили. — Однако, он принял план верного человека и в итоге появился Лес Ужаса, который разделил континент на четыре страны. Две империи и два королевства.

— Война прекратилась? — решил уточнить Пиро.

— Конечно! — возмутился герцог и продолжил спокойнее. — После этого все занялись своими делами, обустройством и строительством, налаживанием быта. И вообще это было двести лет назад! Сейчас только маги Призыватели, как отголоски того времени.

— Призыватели? — услышал я новое слово.

— Да. — махнул восьмибуквенный. — Поставят врата и выпускают чудовищ разных. Королевская гвардия их находит и уничтожает периодически.

— Ваше Высочество, а как торговля осуществляется? Ведь она идет? — решил я уточнить.

— Да. — кивнул наследник, видимо, довольный таким вниманием от всех. — У графа Омасван есть небольшой проход сквозь лес, в остальном — морем.

— А дипломатия есть между странами? — решил я расширить политические вопросы.

— Вот от кого, а от тебя не ожидал подобных вопросов! — огорошил меня Карсилум. — Да, и есть представительства в королевстве и империи, что по соседству, там служат умнейшие люди. Могу по секрету сказать, что одного из наследников королевства думают сосватать в империю, это будет прорыв в отношениях!

Он так завелся, что еще минут пять рассказывал о плюсах такого решения. Надо его сбить с этой темы. Что еще интересного можно узнать?

— Господин Карсилум, а я так и не понял насчет регулярной армии, разрешите и этот вопрос уточнить? — менять тему так резко трудно, но все под шафе.

— Ты и этого не знаешь, Ал? — с подозрением на меня смотрел четвертый наследник.

— Откуда бы? Но интересно — жуть! — воспылал я.

— Хорошо. У самого королевства нет регулярной армии. — начал принц. — Войска имеют право иметь только бароны, и у графов есть небольшая группа. У короля только личная гвардия, хотя, конечно, она очень многочисленна, и делится на несколько направлений, одна из них защищает город, другая отвечает за защиту дворца и так далее. Тебе все понятно?

— Да, господин. — я изобразил поклон.

После мы разбрелись по спальным местам, завтра ждал новый день.

— Ал, в сторону! — сын графа полыхнул маревом и в монстра полетела фреза воды.

Сегодня мы не стали углубляться и вышли на первую треть и двигались вдоль леса, поэтому ничего крупного нам не попадалось. День прошел спокойно и уже вечером снова собрал нас возле костра. Пацаны отхлебывали вино и вели неспешные беседы, для меня очень познавательные. Например, атрибут магии не передается по наследству или монстры изначально являются носителями атрибутов. Да, я видел полоски на теле, клыки или нечто иное, но думал, что это мутации, а вот в группе были уверены, что от рождения.

Третий день был промозглым и мерзким, мелкий дождь не добавлял радости, очень не хотелось никуда идти, но меня никто не спрашивал. Выдвинулись до точки расчистки и герцог решил двигаться немного вглубь, судя по информации от носильщиков мы не плохо шли в общем зачете, но принцу это показалось мало — снова очки зарабатывает.

— Вперед! — скомандовал наследник и мы пошли дальше.

Из редколесья вылетели пара собак с красными полосами и понеслась на группу с двух сторон, Порнит тут же укрыл всех щитом, а я атаковал ближайшего ко мне, с этим я справлюсь, им надо одолеть другого. Делаю небольшое движение в виде защиты локтем лица, и пес бросается на меня, а вот и зря, он напоролся на мой меч и затих. Готов. Как у остальных? Справились.

— Дальше! — махнул рукой герцог.

Мужики кинулись собирать трупы и тащить их на телегу, а мы прошествовали вглубь леса, тут растительности почти нет, но обзору мешают деревья, целый палисад. Не удобно, в пролеске было удобнее, ну да ладно.

— Справа! — сын графа не перестает поражать собранностью, такая сильная перемена выглядела разительно.

Ого! Наши фантасты не обманули! Зеленое грузное тело выскочило из-за дерева и попыталось меня атаковать, вся проблема, что он слишком медленный, да и с гуманоидными видами мне проще сражаться, поэтому в момент его удара голова отделилась от тела и орк грохнулся плашмя.

— Ал? — уточнил наследник.

— Понял! — и пошел дальше, чего тут только не встретишь.

В итоге мы нарвались на зеленого монстра в два моих роста, и пока я прикидывал куда наносить атаку, его нашпиговали магией по самое не балуйся.

— Привал! — скомандовал принц.

Все достали еды и воды из телеги, которую за нами тащили усилители, пока они, пыхтя, пытались затащить тело на нее, огромный он и очень тяжелый, ничего удивительного. Посмотрел на герцога, а у него глаза горят. Уже прикидывает политические очки за такого монстра. Вот блин, этот блеск в глазах — жадность.

— Перекусили? — уточнил командир. — Двигаемся дальше!

Пройдя еще метров сто, мы вывалились на небольшую опушку, на ней два пса доедали детеныша медведя, но как увидели нас — сорвались в атаку. Добежать до нас не смогли, маги их раскатали в два приема, за пару дней рост опыта сказывается. Весь этот поход уже переставал нести основной целью только зачистку и сбор ингредиентов, а еще и улучшение навыков в боевых условиях. Круто!

— Ал? — спросил у меня герцог, но тут же оглянулся на шум, сквозь лес продиралось что-то громадное, дрожали деревья, а одно даже упало.

Что там несется? Все подобрались, и за деревьями начал мелькать силуэт, огромный с горящими желтыми глазами, еще и сверху что-то светилось. На поляну вывалилась огромная ящерица с когтями на лапах и хищными зубами, по его спине шел частокол шипов и все они светились магией.

Твою же мать! Судя по скорости существа, спастись могу только я и простолюдины.

— ДРАКОН! — заорал Ушат. После чего развернулся и дал деру, перед ним бежали всё побросавшие усилители. Трус, я даже сплюнул и посмотрел на командира.

— Мы не сможем убежать, — констатировал наследник. — Ал, отвлекай его, а мы попробуем что-то предпринять.

Монстр стоит и водит головой, как будто что-то чует, на меня смотри, зверюга. Я кидаюсь на его лапу, чтобы вывести из строя его подвижность, но мой удар вообще не причиняет никакого беспокойства. Так, атаковать надо болевые точки: глаза, нос. Но как до них добраться? Команда посыпает градом магии, но монстру просто плевать.

Делаю еще попытку нанести урон, однако, это больше похоже на то, как долбиться в железную стену гнилой палкой, а вот ящерица определилась с целью и кинулась на герцога. Удар мощной лапой, и он отлетает к дереву тряпичной куклой, вся защита на отряде не справилась с простым ударом махины. Да что это за чудовище?

— Карсилум! — орет Порнит. Толку то, а зверь снова водит мордой, и я, кажется, понял почему.

Бросаюсь к принцу и начинаю его раздевать, в нос ударил запах немытого тела, не блевануть бы. Отбрасываю его вещи в сторону.

— Взяли его и понесли отсюда! Бегом! — скомандовал я, никто не стал спорить, спасти наследника: основная задача.

Как я и думал, дракон бросился к вещам и начал там рыть мордой. Это покушение!

— Ал? — кричит сын графа.

— Бегите! Быстро! Спасите герцога! — я поворачиваюсь к махине и жду его дальнейших действий, а вдруг он пойдет за нами после того, как нанюхается? Нельзя такое оставлять без контроля.

Рядом встал Миам.

— Со всеми! — ору я ему, а он машет отрицательно головой. — Миам, ты будешь нужен если эта махина побежит за вами. Я просто проконтролирую и уйду, я быстрее вас и у меня есть шанс спастись.

Он упрямо не смотрит на меня.

— Миам, ты там нужнее, один я или нас двое ничего не решает, ты видел эту махину? Я ее не пробиваю, и магия не берет! — говорил я уже спокойно, взывая к его рассудительности. — Мне одному будет проще спасаться, чем тащить с собой балласт в виде тебя.

Он глянул на меня зло, кивнул и сорвался в сторону базы. Отлично. Очень надеюсь, что монстр отстанет. Прошло еще пару минут и тот оторвал морду от одежды и снова заводил ей по сторонам, не прошло и тридцати секунд — его глаза сошлись на мне.

Вот я дебил, когда снимал одежду тоже перенял запах, пусть немного, но где его смыть? Тело ящера поворачивается. Что ж. Убежать от него я пока не могу, надо подранить и после дать деру, от меня он не отстанет. Зажигаю меч. Готовься ящерка, сейчас будет жарко.

Глава 21: Зачем в ноздрю кричать?

Шанс, что я выживу ничтожно мал. Так. И что же делать? Мои атаки ему совершенно не вредят. Однако, возможно, мне поможет та сверхциркуляция? Начинаю крутить ману, ноко мне бросается дракон. От ведь. Прыжок в сторону спасает меня от атаки монстра, блин, и циркуляция сбилась.

Да крутись ты уже быстрее! Еще! Наконец кромка лезвия меча темнеет, а снизу вылезает штык. Буквы на ручке больше не светятся, они видны на самом лезвии и желтым цветом, фига ш, но времени думать нет. От меча веет жаром, раньше я этого свойства не замечал, то ли времени не было, то ли возможности. Потанцуем?

— Иди сюда! — пытаюсь я себя накачать эмоционально.

Монстр молниеносно сокращает дистанцию и наносит удар лапой, я отмахиваюсь, но не достаю. Приходится снова разрывать дистанцию, нельзя попасть в зону его атаки, проще жалить маленькими и уверенными ударами.

— Но клинком разрубишь воздух, треснула маска и улыбка стала кривой! — добавил я себе еще настроя. Так, не сдаваться. Только вперед!

Очередная атака не прошла и снова надо было уносить ноги, да блин, как к нему подобраться то? Зверь смотрит на меня немигающим взглядом и вдруг запускает огненный шторм. Да вы шутите? Что за прикол? Делаю так, как делал уже не раз, прокатываюсь под стеной, но стоит мне подняться на ноги, я сразу попадаю на удар лапой. Блокирую клинком, лезвие зашипело, а меня отбросило в сторону деревьев. Вот черт! Можно же было уйти в лес, он там не так подвижен!

Срываюсь на бег и несусь к спасительным деревьям, но монстр не желает меня оставить в одиночестве и снова атакует огнем. Струя проходит рядом со мной. Ты ящерица? Откуда большие температуры? Или он, наоборот, к низким не приспособлен? Точно, он и в анабиоз может впасть. И нахрена мне эта информация в голове? Прыгаю вбок и струя проходит совсем рядом, вот черт, повезло.

До деревьев еще пяток метров, считай почти на месте, но враг не сдается и атакует снова, теперь какое-то огненное поле, вообще не знаю, что за техника, она маревом накрывает все вокруг и деревья заполыхали. Блин! Я ж задохнусь! Падаю на землю и начинаю просто ползти. В лес мне уже не уйти, осталось сражаться на открытой местности, правда все быстро заволакивает дымом. Времени у меня почти нет.

— Сука! — прошипел я. За что ты так со мной, судьба?

Вскакиваю и бросаюсь на монстра — больше нет смысла бегать, и он проворно наносит удар хвостом, но мой меч срезает кончик. Супер. Работает! Страшный рык разносится по опушке. Понравилось? Повторим!

Я наношу удар по лапе и на этот раз он проходит, зашипела шкура у дракона на месте разреза. Не нравится? Но тут и мне прилетело, он боднул меня головой и следом нанес атаку лапой, и хоть я пытался защититься, все равно получил когтями. Вот черт! Очень больно! Контроль тела выключить, невозможно терпеть, а то потеряю сознание. Чтобы победить мне нужно либо пробить его сердце, либо мозг. До чего проще добраться? Верно!

Бросаюсь к его морде и пытаюсь нанести укол, но он отводит ее в сторону и получает лишь царапину. Да открой ты хавалку, скотина. Но нет, снова атака лапой и мне приходится отпрыгнуть. А как до сердца добраться я вообще не представляю. А если сверху?

— Вперед! — качнул я себя морально.

Попытка не пытка! Разбегаюсь, усилить не могу, я на запредельной циркуляции, справляемся своими силами. Отталкиваюсь и цепляюсь за его шипы на спине, он начинает дергаться, как на родео, но я держусь, как только выдалась передышка, подтягиваю себя, помогая ногами, и пытаюсь ударить мечом, лезвие проходит сквозь чешую, как нож сквозь масло и заходит полностью, но монстр взревел и встал на дыбы, после начал качаться. Точно не попал, но вот вопрос, не достал или сердце в другом месте? Меня отбрасывает к деревьям, и я ломаю левую руку. Вот черт!

Циркуляция не справляется. Я начинаю выдыхаться и в этот момент эта тварь накрывает меня новой порцией марева из огня. От ты ж сука, я падаю спиной на землю, пытаясь хоть как-то дышать, но монстр видит, что я лежу и идет ко мне, мордой наклоняется и начинает нюхать. Лапа прижала меня к земле и когти впились в тело. Тварь! Как же больно! Он нюхает и раскрывает пасть. Это твоя ошибка! Я всаживаю клинок на всю длину в нёбо.

Ящерица вскрикивает и оставляет мне рваные раны от своих когтей. Рык стоит такой, что, кажется, содрогается даже земля. Дракон протяжно воет и падает на меня. Все. Циркуляция уже еле-еле крутится, открытые раны уже не закроются — сил не хватит, так еще и морда ящерицы прижала меня к земле. Вокруг полыхает лес. Это конец. А хотел всего лишь мирной и спокойной жизни. Прощай мир, Лиза и Кайдэн. Больше мы с вами не увидимся.

— Жаль. — шепчу про себя.

Я закрываю глаза и проваливаюсь в темноту. Это не сон. Слышу только биение сердца, которое потихоньку замолкает. В груди снова нарастала боль.

* * *

— Господин! — верный слуга снова распластался на полу.

— Говори, Кан. — спокойно ответил граф уже предполагая, что услышит.

— Покушение сорвалось! — произнес слуга и попытался втянуть голову в плечи.

— Что произошло? — спокойно выдохнул заговорщик.

— Тот усилитель как-то догадался и раздел цель, после чего убил дракона. — отчитался простолюдин.

— Один? — уже не удивляясь ничему уточнил высокородный.

— Да, господин! — бедный трехбуквенный готов был сам уже себя убить, чтобы не получить наказания за столь дурную весть.

— Поднимись, Кан. — спокойно продолжил граф. — Успокойся. Тебе ничего не грозит, ты ни в чем не виноват.

Слуга заплакал, видимо, сказалось нервное напряжение.

— Как пожелаете, господин! — он со всем усердием ушел в поклон.

— Усилитель выжил? — уточнил заговорщик.

— В этом письме не было данных, агент доложил только о провале. — уточнил трехбуквенный.

— Ясно. В случае если он выжил, мы сделаем по-другому и сначала уберем простолюдина от герцога. — он отхлебнул вина. — Узнай у нашего друга, что там в академии происходит и как их отношения можно разрушить.

— Сделаю, господин. — Кан вышел из поклона и отправился выполнять задачу.

* * *

— Ну паап! — пытался я запротестовать, но отец был неумолим.

Заходим в мою спальню, а на кровати лежат десять игрушек.

— Запоминай. — строго сказал он. Его глаза снова стального цвета, которого я так боялся. До сих пор не понимаю, как он меняет их не играя мимикой.

Да что тут сложного? Запомнить десять разных зверят? Ничего.

Он дал мне минуту и выпустил из комнаты, а спустя еще пять мы вернулись обратно, вот, панда исчезла, на что я и указал.

— Ага, а то, что крокодил поменялся местами с кошкой ты не заметил? — указал мне он. Да. Не заметил.

— Буду внимательнее! — с готовностью отрапортовал я.

С этого дня каждый вечер мы занимались этим забавным занятием, и я заметить не успел, как дошли до двадцати игрушек, а время сократилось до трети минуты.

Итогом стало запоминание пятидесяти двухзначных чисел за шестьдесят секунд на слух и записывание их на листок бумаги в той очередности, в которой они были названы. Это был самый первый урок, который я получил от родителя. Первый и самый важный.

* * *

Сознание возвращаться не спешило и сначала я ощутил тело, как нечто инородное, ватное. Понимание, что я еще жив ударило в голову тараном. Тут же я попытался взять себя под полный контроль, но вышло лишь повозиться и помычать.

— Тише-тише Ал, все нормально, не мешай тебя лечить! — знакомый голос раздался рядом.

Я помню, как сражался. Даже не забыл, как победил, а потом циркуляция почти остановилась, и я вырубился. Однако, я помню, как болела грудь перед этим: хотелось руками расцарапать ее и избавиться от всепоглощающих конвульсий.

— Уже лучше! — отрекомендовал тот же человек, — Запусти циркуляцию? Сможешь?

Я пытался. Честно. Но мана, как сытая змея, совершенно не желала двигаться.

— Странно. — продекламировал знакомый, кто это, я до сих пор не мог понять, мозги тоже не ахти как работали.

Так, а если поднажать, сказано-сделано. Небольшой ручеек Силы пошел течь по телу и сразу начали включаться различные функции. Вот я уже ощущаю себя и все вокруг. Еще побольше. Запустилось все, в том числе и мозг.

— Справился! — с удивлением признал Каро.

В этот раз, я хотя бы не осушил всех присутствующих, что уже радовало, и так вопросов про тот инцидент хватало.

— Живой! — выдохнул Порнит, вот от кого, а от него вообще не ожидал.

Пытаюсь разлепить глаза и с третьей попытки это получается. Ура! Я вижу!

— Как принц? — пытаюсь спросить я, но выходит лишь жалкий стон. Сука.

— Позовите герцога! — какой же он шумный, этот сын графа.

Однако, это значит, что наследник выжил, надо не забывать: он мой социальный лифт и после такого не сможет оставить меня без награды, глядишь и пару букв к имени прибавлю. А там чем черт не шутит, Лиза или Ална.

— Ал? — в комнату зашел Карсилум.

— Ваше Высочество! — снова хотел выдать я фразу, но только промычал.

— Не надо. Не разговаривай. Каро говорит, что на полное восстановление у тебя уйдет не меньше пяти дней, так что лежи и лечись. Мы сегодня выдвигаемся в академию.

Блин! Мы слили. А столько сил было приложено.

— Господин! — в поклон ушел Порнит. — Я пойду отдам команду на сбор и выдвижение.

— Да. — сказал герцог и повернулся ко мне. — Ты молодец, Ал. Мы победили в конкурсе на четвертый день. Это вообще впервые в истории! Туша дракона стоит очень много очков и нас уже не догнать!

ОГО! Ничего себе! Яху! Отлично! Значит справились!

— По возвращении мы с тобой еще поговорим! — восхищенно начал принц. — Но пока тебе надо вылечится, поэтому Каро будет с тобой почти постоянно!

Наследник покинул меня. Что ж. Я сделал все, что мог и даже выжил, это вообще за пределом ожидаемого. Отлично. Теперь меня ждет дорога в академию. Надо не забыть, что последние пять дней будут одной жестокой тренировкой с Лизой. Ей надо поставить стиль. Я уверен, она станет очень сильной.

* * *

— Господин Карсилум! — парень вошел в поклон. — Уже завтра заканчиваются отборочные и останется буквально половина декады до окончания академии.

— Не надо этих формальностей. Не тебе, друг. — отмахнулся герцог. — О чем ты хотел поговорить?

— Я об этом простолюдине. — взял быка за рога собеседник. — Он и раньше ходил, нос задирал, а после того, что произошло на выезде, вообще возгордиться окончательно.

— Ну, он спас меня. Может заслуженно себе позволить гордиться этим. — принц откинулся на спинку кресла. Действительно, Ал сильно выручил его и на турнире, да и на выездных не оплошал. Убить дракона в одиночку, прикрывая отход группы, это вообще за пределом понимания.

— Господин, я все же прошу Вас уделить мне время! — начал собеседник. — Давайте вместе с Вами подумаем над тем, что произошло.

— И что же произошло? — наследник даже набычился, кто-то сомневается в его выборе, который дал столько очков в его политический вес.

— Для начала, мог ли обычный простолюдин сбить Сферу с мага за половину отведенного ей времени? — начал гость. — Вы сами то в это верите?

— Да, это действительно неожиданно, но что он с этого получил? — вошел в спор Карсилум.

— Как что? А то, что Вы обратили на него внимание, мало? — удивленно вскинул брови собеседник.

— Это да, но решающим стало его умение организовать других усилителей и стать для них непререкаемым лидером. Я люблю ярких личностей. — выстроил свою защиту герцог.

— К этому мы вернемся чуть позже. Я сейчас даже не говорю о его талантах стратега, тех данных, которые он приводил для отстаивания своих идей, как тогда с защитниками и атакующими, но коснемся покушения. — на секунду остановился собеседник. — Как так вышло, что он не уснул? Один единственный и не уснул.

— Простолюдин говорил, что запустил циркуляцию и смог справиться с действием яда. — указал на это принц. — А запустил ее, потому что не выспался.

— Согласитесь, господин, это звучит, как плохая шутка! — с усмешкой продолжил гость. — Как же надо циркулировать, чтобы снять эффект сонного зелья? Не проще ли выпить антидот?

— Проще, но какие доказательства? Убийцу покарали, а больше никто ничего не видел. Более того, Ал доказал свою верность не раз и не два.

— Так и есть. — согласился парень. — Но что, если это и было целью? Подобраться к Вам поближе, а дальше манипулировать Вами, как вздумается?

— Это больше похоже на бред! — возмутился наследник. — Мной нельзя вертеть, как вздумается! Я сын короля!

— Но заказчики простолюдина этого не знают! — возмутился в ответ собеседник. — Они воспринимают Вас, как пятнадцатилетнего пацана и исходили из этих соображений!

В комнате начала подниматься температура, диалог выходил на новый уровень.

— Хорошо! Но скажи тогда, как ты прокомментируешь его самоубийственную атаку дракона? Он прикрывал наш отход, спасал меня ценой своей жизни! — запротестовал принц. — Или и это не так?

— Я думаю, что он не хотел с ним столкновения, но имел шанс его поранить, правда, непонятно чем.

— С чего ты так решил? — прищурил глаза восьмибуквенный.

— Ну, для начала давайте вместе порассуждаем. Он, каким-то непонятным образом, снимает с Вас одежду, и монстр теряет к Вам интерес. Как он додумался до этого? Обычный простолюдин? Смешно! — констатировал гость.

— Продолжай. — задумчиво произнес герцог.

— Следом он отсылает Миама, который может и не помог бы, но вот увидеть что-то — мог вполне. Не находите ли это подозрительным? — додавливал собеседник.

— Разумно. — констатировал Карсилум.

— Я не знаю, что именно спровоцировало монстра напасть на усилителя. Вполне возможно и феромон, которым обрызгали Вашу одежду, он привлек внимание, а парню некуда было деваться — в лагере мы же ничего так и не нашли, он принял бой имея в рукаве план по убийству. Вы же видели тушу? Он нанес ему раны, хотя до этого не мог этого сделать, значит у него был козырь в рукаве. — давил дальше собеседник.

— Но и при нем не было ничего подобного в виде бутылочки или другой емкости! — возмутился герцог.

— Что мешало ему избавиться от него во время боя? Наверняка остались следы на руках, потому и пришлось принять вызов. — добил гость.

— Есть зерно правды в твоих рассуждениях. — согласно кивнул наследник.

— А теперь самое важное. Вы говорили, что он — яркая личность? — наставительно продолжил парень и, дождавшись положительного кивка, продолжил. — А не кажется ли Вам, что он уже затмевает Ваше Высочество? Раньше это была группа Карсилума, а теперь, усилителя, который победил дракона! Уже многие Ваши достижения приписывают ему, а скоро, все будут уверены, что ни Вы добились всего, а он! И что тогда?

В комнате снова наступила тишина. Гость не спешил ее разрушать. А принц гонял мысли в голове, пытаясь уложить все случившееся в новую картину. Признаться честно, товарищ по команде заставил его задуматься над произошедшим и, если он прав, то от простолюдина надо избавляться. Да и что говорить? Его уже посещала подобная мысль во время покушения, но он отмахнулся от нее, да и его человек выглядел убедительно, а он не хотел его обидеть неверием. Опять же, Киро со своим отчетом надоел ему хуже редиски, мол усилитель и не усилитель вовсе. Так и видится картина: нашли нужного человека и подсовывают к нему — наследнику.

— Что ты предлагаешь? — хмуро констатировал герцог. — Убить его?

— Зачем? — поднял брови собеседник. — Ни в коем случае, но надо указать ему его место. Возможно, будет правильно выгнать его из группы и отправить на фронт, а после окончания обучения — забрать в команду обратно, хороший усилитель на вес золота. За это время он образумиться и поймет, как надо себя вести, а когда Вы заберете его из ада постоянных сражений — будет беспрекословно верен Вам. Навряд ли его покровители вытащат его оттуда, скорее спишут, как отработанный материал.

Наступила тишина, в которой даже пролетающая мимо муха могла оглушить, но ее не было — за этим следила прислуга.

— Что ж. — заключил наследник, принимая сложное решение. — Сходи и исключи его из группы сейчас, я в течении оставшегося времени сообщу усилителю о своем решении. Твои доводы меня убедили.

— Как прикажите, господин. — поклонился гость и отправился на выход.

За окном догорал закат, а в комнате у герцога сводило скулы от злости. Как же он так ошибся? Как мог не замечать такие явные нестыковки? Хорошо бы убить его, но пусть Ал передаст своим заказчикам от него привет, это докажет ум принца!

Глава 22: Сколько же мы теряем из-за того, что боимся потерять. (П. Коэльо)

Завтра все возвращаются в академию, а вот меня выписывают сегодня. Круто! Надо наверстывать форму. Одевшись, я спокойно отправился на выход. Там слышался разговор, приглушенный занавеской на входе, и я решил поосторожничать.

— Господин Киро, Вы такой смелый! — уверял знакомый женский голос.

— Конечно, девочка! — столько бравады в голосе. — Целители: самые нужные люди для королевства.

Тут, по закону жанра, он должен был щелкнуть каблучками, и погладить усы, которых у него не было. Я выглянул из-за преграды. Так и есть, Ка и главный целитель. Она к нему чуть ли не вся прижалась. Молодец, девка. Жаль ее, конечно. Попользуют и выбросят, хотя может и захомутает кого, но шансов мало, родители быстро чаду мозги на место вправят, а ее пустят в расход. И она могла стать твоей женой? По коже пробежался вагон мурашек от омерзения. Ни в жисть.

Делать нечего, я аккуратно пробрался мимо воркующей парочки и вышел из здания. Никто меня не заметил. Отлично. Сразу на тренировку или куда еще? По сути, у меня свободный день. Вообще, Кайдэн разрешил пользоваться его тренажерами. Тогда сначала обед и туда. Но время еще есть, требуется использовать его с толком и помыться. В лечебнице такой блажи не было, они вообще этим не заморачиваются. Что ж, надо испробовать свой душ, он сейчас как нельзя кстати.

— Ал? — я оглянулся и увидел Порнита, который махал мне.

— Господин! — поклонился я. Этот может и сразу в лицо дать, было уже дело.

— Да не надо. — замахал он рукой, как будто отгоняя муху. — Ты как? В порядке?

Вот от кого, а от него совсем не ожидал. Настолько разительные перемены немного пугают. Да что там немного. Много пугают.

— Да, господин. Спасибо за помощь. — я не выходил из поклона, а ведь именно он потушил лес и дал спасательной команде добраться до меня.

— Я поговорил с учителями и на ближайшие три дня тебя освободили от занятий. — парень подошел ко мне. — Отдохни и наберись сил. Скоро нам понадобятся твои знания и умения. Не подведи команду.

— Конечно, господин! — я снова ушел в поклон.

Порнит похлопал меня по плечу и отправился куда-то по своим делам. Ну а что мне оставалось делать? Тогда по плану. Приведу себя в порядок, пообедаю и на тренировку. Вперед!

* * *

Утро у Лизы началось с водных процедур. Этот наглый простолюдин заразил ее любовью к чистоте. Буквально вчера ночью они прибыли в академию и их сразу отпустили отдыхать, ведь сегодня новый учебный день. Вечером она наконец-то снимет эти, изрядно надоевшие, утяжелители и займется реальной тренировкой.

— Эй, наберите мне бочку теплой воды! — приказала она служанкам.

Те поклонились и ринулись исполнять поручение. Надо привести себя в порядок, пусть Ал удивиться, увидев ее чистой на тренировке по фехтованию. Целых десять дней она ждала начала этих занятий, чтобы показать рост своих умений. Уже смело можно сказать, что ее навыки выросли не на один или два уровня, а на все десять, с того момента, как она начал с ним заниматься.

— Госпожа? — опасливо уточнила горничная, стоя с ведром воды, за ней так же стояли ее товарки.

Лиза махнула рукой на бочку и приготовилась ждать. Да. Сегодня он увидит ее совершенно с другой стороны: чистую и умытую. Пусть истечет слюной, наблюдая, как она будет исполнять движения без утяжелителей.

— Все готово, госпожа! — поклонилась служанка и удалилась.

Девушка не очень любила мыться, в их обществе это и не было принято. Зачем? Есть благовония, которые скроют запахи, а тратить время на бесполезные действия — пустая затея. Немного посидев в воде, она начала втирать в кожу заранее собранные цветы, чей запах ей особенно приглянулся. Эту идею подкинул ей тот самый усилитель, который числился ее временным учителем. От него всегда не назойливо пахло травами и цветами, не то, что от благородных и высокородных господ. Чувствуешь его запах, помнишь, что приятно и вот ты уже забываешь, какой именно он был, а в голове все равно бьется мысль, что это было нежно и очень волнующе.

— Госпожа, мы приготовили Вашу одежду! — отрапортовала прислуга и снова оставила ее в одиночестве.

После того, как она приготовилась к новому дню, девушка подошла к зеркалу и осмотрела себя. Отлично! Сама бы в себя влюбилась! Надо еще волосы подвязать, в бою они только мешаются.

После завтрака она смело отправилась на обучение. Сейчас она зайдет в помещение, как королева, пусть двухбуквенный потеряет дар речи и смотрит на нее бараньим взглядом, она небрежно поправит рукой хвост и даже не посмотрит на него. Только планам сбыться было не суждено — парня не было. Да что с ним могло случиться? Ладно, она не побежит проверять — где он, а просто подождет урока фехтования. Уж там он сразу остолбенеет от ее красоты.

Перекусив, мечница отправилась к Бирику, но и тут ее ждало разочарование. Парня нигде не видать. Да что происходит? Спросить у его подручных? Нет. До такого она не опуститься. Однако, если он не появится, то придется уточнить.

— Приветствую, Лиза Асрув. — поклонился ей молочный брат сына графа.

— Виг! Рада тебя видеть! — отреагировала она на приветствие и тут же не сдержалась. — А ты командира этих усилителей не видел?

— Ооо! Кто-то заинтересовался двухбуквенным? — с усмешкой спросил кинжальщик и тут же отпрыгнул, опасаясь реакции. — Сегодня его не будет. По крайней мере на занятиях!

— С ним что-то случилось? — девушка пыталась говорить отстранено, но даже сквозь ее контроль эмоций пробилось беспокойство.

— Да. И тут ничего не сделаешь. — горестно повесил голову ее визави по спаррингам.

— Что? Быстро говори! — неужто он получил травму, или того хуже, стал инвалидом.

Из-за ее волнения она выдала много эмоций, не соответствующих ее социальному статусу. Собеседник все это заметил и подозрительно прищурил глаза. Она спалилась! При чем, очень сильно! Как только до нее это дошло, краска сама бросилась в лицо. Нет-нет, она его не любит. Это точно! Просто уважение к сильному и знающему человеку, не более. Да и какая любовь у нее, благородной, к простолюдину? Это смешно.

— Он точно будет в порядке, раз ты так о нем волнуешься. — покивал головой трехбуквенный.

— А что тогда мешало ему прийти на занятия? Герцог озадачил? — уточнила девушка, взяв себя под полный контроль. Вот еще, показывать свое отношение и то, что она и правда очень волнуется.

— Давай побренчим оружием, и я скажу. — поставил ее в ступор этот наглец.

Накинув амулеты, они встали в стойки. Виг, как всегда, присел чуть ниже. Она же заняла совершенно новую, изученную на тренировках: меч смотрит не вверх, а параллельно земле, чуть ниже. Рывок парня и она сбивает его атаку серией выпадов. Они снова разрывают дистанцию, а соперник цокает языком, скорее всего, не видит бреши для атаки. Ал так и говорил, что для борьбы с низкими стойками лучше использовать этот стиль. Этот чертов простолюдин снова оказался прав. Да что же с ним произошло?

Трехбуквенный вновь бросается в атаку и в очередной раз вынужден отступать, ну нет, так дело не пойдет, надо побыстрее с ним заканчивать. Она делает движение в его сторону, а соперник только этого и ждал, пытается резко сократить дистанцию, да только учителя у них были разные: именно этого мечница и добивалась. В три удара амулет опустел, Виг проиграл.

— Да что с тобой делать? Откуда такой рост навыков? — сокрушался противник.

— Понравилось? — с усмешкой продолжила девушка, в этот момент копируя своего учителя, который постоянно ее провоцировал.

— Скажи честно, такой безумный взлет умений — вина двухбуквенного? — серьезно глянул на нее парень.

— Да! Ал неплохо поработал над моими движениями! — радостно воскликнула девушка и тут же осеклась.

Это было странно и неестественно, но ей была очень приятна похвала, при чем, что самое удивительное, когда хвалили не ее саму.

— Еще разок? — огорошил ее молочный сын графа.

— Подожди! Ты обещал рассказать! — возмутилась дочь барона.

— Что ты хочешь узнать? — уточнил с хитрецой парень. — Почему его сегодня нет? Или, что произошло? Отвечу на один вопрос и снова спарринг!

Вот скотина! Она хочет знать и то и другое! Он еще так хитро вопросы подгадал. А если ничего не произошло и его просто задержали? Тогда проще узнать все же, почему его сегодня нет.

— И почему же на уроке не присутствует простолюдин? — озвучила она свой выбор.

— Потому что долечивается после восстановления у целителей. — огорошил ее трехбуквенный и встал в стойку.

Она знала! Надо было задавать другой вопрос. Снова они заняли свои места и приготовились к бою. Новые амулеты на месте, можно приступать. На этот раз она не даст ему спуску. Девушка срывается в атаку, а противник, немного удивившись такой напористости, пытается восстановить инициативу и войти в партер, но его атака сбивается защитой руки на духовном оружии мечницы и в три моментальных укола осушает его амулет.

— Рассказывай! — девушка решила надавить на соперника.

— И что ты хочешь услышать? — с усмешкой спросил Виг.

— Правду! — продолжала давить Лиза.

— Я тебе не соперник, а ведь совсем недавно был с тобой на равных. — сокрушенно отвечает молочный брат сына графа.

— Я не об этом! — возмутилась дочь барона.

— Вот бы и со мной Ал поработал. Наверняка, тоже бы стал сильнее. — деланно расклеился воин.

— Ты ответишь мне на вопрос или нет? — с угрозой спросила девушка.

— На какой? — изобразил полное непонимание трехбуквенный.

— Как на какой? Что произошло с моим учителем? — снова задала черноволосая так волнующий ее вопрос.

— Ты все об этом? И сдалась тебе эта информация? — продолжал издеваться Виг.

— Рассказывай! — уже рычала дочь барона.

— Тебе с самого начала? — уточнил парень.

— Да быстрее уже! — какой контроль эмоций? Она уже давно о нем забыла, главное, понять, почему Ал сегодня не на уроке.

— Ну вообще три дня прошли у них на удивление спокойно. — начал парень и сразу уловил огромную ярость исходящую от девушки. — Ладно-ладно.

Он даже руки поднял ладонями к ней. А потом вздохнул и продолжил.

— Короче, на их группу напал дракон. — сообщил соперник.

— И? — начала дальше давить Лиза.

— И Ал прикрыл отход группы, отвлекая на себя монстра. — выдал следующую порцию информации трехбуквенный.

— Один? — воскликнула черноволосая.

— Один. — кивнул собеседник.

— И? — снова надавила на него девушка.

— Он его убил. — закончил свою историю усилитель.

— Один? — спокойно спросила Лиза.

— Один.

В этот момент ее мир полностью перевернулся. Убить дракона? Какой же силой должен обладать ее… учитель?

— Что из конечностей он потерял? — тут вообще удивительно, что выжил, было бы странно, если бы остался цел. Ну ничего, она его выходит и будет обучать он других воинов у ее отца, место она ему выбьет, в этом нет сомнений.

— Да все на месте. — ответил он спокойно и продолжил. — Утром видел, бегает бодрячком. Просил тебе передать, что ждет на вечернюю тренировку. Его, мол, от обучения на пару дней отстранили.

— Подожди. — взяла себя в руки красавица. — Он прикрывал отход группы и решил отвлечь на себя дракона, так?

— Так. — согласно кивнул парень.

— Дракона? — решила все же уточнить Лиза. — Который использует магию огня?

— Да. — снова кивнул усилитель.

— И убил его?

— Да. — продолжал кивать болванчик.

— Один? — окончательно потеряв нить реальности, спросила дочь барона.

— Один. — согласился с ней трехбуквенный.

— Это невозможно! — снова воскликнула девушка.

Парень пожал плечами и отправился на свое место для спарринга. Лиза стояла в ступоре и пыталась переварить полученную информацию. Ее учитель, остался защищать доверившихся людей своей спиной, пошел на смерть, ради команды. Конечно, она у него очень широкая! От таких мыслей в животе заныло, а краска залила лицо, она чувствовала, как полыхают уши. Такое могли сделать только великие воины и герои легенд. Их поступки воспеты в Книге Имён, но теперь один такой учится с ней в одной академии.

— Лиза, ты идешь? — задал интересующий вопрос Виг.

Красавица отмахнулась. Если это так и парень все рассказал верно, то она поступила мудро, пойдя к двухбуквенному в ученики. Надо обдумать, надо решить, что делать дальше. А пока, стоит заняться нагло ухмыляющимся молочным братом сына графа, за это издевательство с вопросами он обязан поплатится.

— К бою! — девушка встала в стойку. — Пришло время понести груз ответственности, Виг.

* * *

Баронесса второй час исходила исступленной злобой. Этот простолюдин снова оставил ее в дураках. Хрусь. Треснул уже третий веер.

— Елла, принеси новый! — указала девушке на сломанный Ална.

Она так старалась и неплохо шла, но этот наглец убил дракона в одиночку. Это вообще немыслимо! За счет этого на четвертый день они уже выиграли в соревновании. И тут принц ее обошел! И все из-за двухбуквенного! И ведь никто не сообщил, что победитель уже выявлен!

— Благодарю, Елла. — магиня огня приняла новый веер и сразу же начала им стучать по руке.

Этот наглый проходимец! Он мог быть только ее! Он мог ради нее убить дракона! Но ничего, девушка резко успокоилась, месть свершится совсем скоро! Фигуры расставлены на поле, сцена готова!

— Принесите вина! — приказала баронесса своей помощнице.

Девушка выбежала из комнаты и спустя пару минут уже подливала любимый напиток в подставленную посуду.

— За наказание глупцов! — подняла кубок Ална и залпом осушила, а после отставила в сторону и снова начала стучать веером по руке.

Вино огненной струйкой упало в живот и там начало ее греть. Прекрасное ощущение. Жаль простолюдина! Он очень долго уходил от наказания, так что полностью его заслужил. И вообще, он мог тогда согласиться на ее предложение и преподнести ей победу в турнире на блюдечке! Мог для нее убить дракона! В руках раздался очередной хруст.

— Елла, принеси новый! — скомандовала баронесса.

* * *

После ужина Лиза отправилась на площадку тренировок с простолюдином. В голове крутились различные мысли. Ей надо предложить войти парню в ее семью! Настолько великий воин должен принадлежать только им! Тогда, путь до графа станет реальным! Но сначала нужно спросить у него самого, согласен ли он на такой шаг? Пффф, да кто откажется? Конечно, ей придется стать его женой, иначе никак. Других способов девушка даже не рассматривала. Ну она не так чтобы была совсем против, но надо, предложить идею и подождать, когда он начнет ее уговаривать! То, что она ему не безразлична девушка уверена, просто, несмелого в отношениях, усилителя надо немного подтолкнуть и верно направить!

Стоп! А если ему уже предложили баронство? Вполне реально! Принц мог ему пообещать после окончания академии. Так. Сначала надо поговорить с парнем и вызнать все, после уже принимать решение. Главное понимать, что даже в случае получение баронства у нее больше всего шансов стать его женой. Он просто не общается с другими девушками! А если общается? Пффф, да откуда у него время на это? Но все равно, надо поторопиться и все вызнать, мало ли?

— Эй! — прозвучал голос недалеко.

Девушка была в своих мыслях и даже не обратила на это внимание. Она находится под защитой госпожи Алны, а все знают, что никто не смеет трогать ее собственность — может закончиться плачевно.

— Ты меня плохо слышишь, подстилка простолюдинская? — голос прозвучал настойчивее и теперь было ясно, что обращались исключительно к ней.

Лиза решила не обращать внимания. Мало ли пьяной молодежи поблизости, которых тянет на подвиги. Уже завтра проспится и будет бояться, чтобы она случайно не рассказала своей госпоже о произошедшем.

— Да ты глухая! — голос был уже совсем рядом. — Ну ничего, мы тебя вылечим!

Девушка решила обернуться и высказать недалекому сосунку все что она думает о наглых малолетках, но ее грубо схватили за предплечье, развернули и пощечиной сбили на землю.

— Да как… — пыталась взять под контроль ситуацию дочь барона одновременно запуская циркуляцию.

— Заткнись! — прервал ее новый удар. — Понравилось с простолюдином кувыркаться? Значит с нами будет еще приятнее! Держите ее!

Мечница решила выхватить оружие, но камень ударил по руке и сломал кость. Возможно, им помог случай, или, вероятно, утяжелители на ее руках. Циркуляция сразу просела, пытаясь восстановить сложное повреждение. Она попыталась крикнуть, но ей заткнули рот и следом затолкали какую-то тряпку, а на глаза натянули повязку. Вот тут девушку окатил холодный ушат страха! Она попыталась вырваться, но все силы ушли на циркуляцию, а парни уже прижали ее к земле.

— Вот и отлично! — проговорил все тот же голос, в этот момент он звучал крайне омерзительно. — Не беспокойся, мы будем нежны!

— Мммм! — промычала красавица в отчаянии.

По ее щекам потекли слезы, а все тело пронзила боль! Она звала ЕГО! Мысленно! Она верила, что ОН спасет! Но никто так и не пришел.

Глава 23: Есть время разбрасывать камни…

Время тренировки уже подходило к концу, а Лиза так и не явилась. Может Виг не передал? Баронесса задач нарезала? Гадать можно до завтра. Вот завтра ее найду и спрошу за всё. У нас и так времени в обрез! Блин! Что за безответственность!

— Хууу. — я выравнивал дыхание глубоким вздохом и выдохом. Мышцы уже остывали. Эх, хорошо прошла тренировка, особенно после такого перерыва. И тело жаждало действия, заскучало без напряга.

Я ее не понимаю. Могла бы и от болтаться, оставить кого за себя и сбежать. Да много вариантов. Злость долбила в голову. Что за пренебрежение? Ну ничего. Будем не успевать, так и скажу ей, что сама виновата.

Все, пора идти. Я попил воды и отправился к месту жительства. Помыться еще успеть надо, а я и так себя измотал, как физически, на тренировке, так и морально, думая, где ученица. Насвистывая незамысловатую «Сердце красавицы..» я все еще гонял мысли и, если честно, внизу живота началось кручение. Так иногда проявляет себя шестое чувство. Когда мозг уже проработал варианты и знает, что будет дальше, а со мной информацией поделиться забыл, скотина. Обычно это было просто недомогание, но теперь уже и в голове бил набат. Что-то произошло! Не теряя ни секунды, я сорвался до своего маленького домика. Стоило мне оказаться рядом и я сразу понял, что именно и почему девушки не было на занятиях.

Перед входом на траве лежало истерзанное обнаженное тело со множеством кровоподтеков. Я понял, что с ней случилось, стоило увидеть характерные повреждения на внутренней стороне бедер. Суки! Голову начала затапливать ярость. Стоять! Не сейчас!

Нежно поднимаю девушку и заношу в дом. Я все понял, это мне привет от кого-то. У нас есть только один шанс, скрыть, что с ней что-то произошло, в таком случае не будет позора. Не думаю, что насильники будут кричать об этом на каждом углу. Их просто убьют после такого. Никто не простит. Но от меня это не спасет, я найду их и накажу. Уверен, их было несколько, с одним она легко бы справилась. Черт! Ярость застилает глаза, а меня трясет от переполняющих эмоций!

Я сбегал с тряпкой к своему ведру. Понял, что от нервов теряю голову и кинул ее в деревянную емкость, вернулся к Лизе уже и с тем и с другим, сразу начал протирать все ее тело. Она без сознания, раны потихоньку затягивались, а значит она просто спит. Стоило ее отмыть, как я сразу накинул на нее ветошь, которая заменяла мне одеяло.

Выйдя наружу, я сел на ступеньки. Какой сон? Меня так колотит. Кто? Кто посмел? Кто это сделал? Вы поплатитесь! Меня тронуть сил не хватило, решили отыграться на бедной девчонке, окончательно испортить ей жизнь! Если это выйдет наружу ее и замуж никто не возьмет! Твари! Пытки палачей покажутся вам сладким приятным сном, когда я узнаю кто вы и доберусь до мразей. Медленно выдыхаю. Как бы успокоится?

Даже не заметил, как уже загорелся рассвет, а из дома раздались горестные всхлипы.

— Лиза! — я залетел в домик.

— Ты не пришел! — обвинила она меня, поливая самодельный матрас слезами.

— Но я… — мне нечего было ответить, но все равно я был прерван.

— Я ждала! До последнего надеялась! — и она зарыдала.

Кинулся к ней и подставил плечо, пока рано что-то говорить. Сейчас надо ее успокоить, а потом я выложу ей свой план. Эти нелюди будут казнены моей рукой, а может, я придумаю что и поинтереснее. Злая улыбка наползла на лицо. От девушки так разило обидой и болью, что я был вынужден поставить эмоциональную заглушку на свой навык. Вынести это невозможно.

— Уйди! — столкнула она меня с кровати. — Пропади! Только ты в этом виноват!

Моя заглушка начала трещать от неистовой злобы. Если я сейчас не выйду, то начну поглощать ее эмоции, они станут моими, и я тоже начну выходить за рамки. Я встал и вышел за дверь, а сзади раздавались завывания. Стоило прикрыть хлипкую дверь, как мой взгляд встретился с двумя мужчинами с отметинами академии на одежде.

— Простолюдин Ал? — уточнил один из них.

— Да. — отрицать бессмысленно, меня и так все знают.

— Благородная по рождению Лиза Асрув находится у Вас? — спросил второй.

— Да. — там раздавалась такая симфония криков и отчаяния, что они бы все равно пошли проверять. А если бы я не пустил, через пару минут тут бы был весь персонал и это усугубило всю ситуацию.

— Мы вынуждены ее забрать! — заявил первый.

— Дайте ей прийти в себя, она пережила вчера нападение и ей нужно успокоится. — спокойно сказал я.

— Ты! Грязный насильник! — заорал второй. — Тебя казнит лично барон, за то, что ты сделал с его дочерью!

— Но я… — не успел я ничего сказать, как меня оттолкнули и зашли внутрь.

— Нет! Как вы смеете? — запротестовала девушка.

Спустя минуту ее вывели из здания и, окатив меня уничижительными взглядами, повели прочь. А что же делать мне? Я снова сел на ступеньку и стал ждать. Тренировка? Нет, я не могу, меня трясет от ярости. Завтрак? Кусок в горло не лезет. Обучение? Еще пару дней освобожден.

Досидев так до полудня, я понял, что не могу оставить глупые мысли о произошедшем — надо проверять, что получилось в итоге. Пришлось отправиться в корпус к знати.

— А вот и виновник! — говорил какой-то четырехбуквенный глядя на меня с презрением и злорадством.

— Его же казнят? — громко шепталась стайка баронских дочек.

Да что тут произошло? Меня заочно обвинили. Ко мне широким шагом подошел Виг.

— За мной! — скомандовал он.

Ошеломленный я отправился за парнем, он вел меня обратно, к моему домику.

— Ал, ты это сделал? — спросил парень, не поворачиваясь.

— Что я сделал? — задал я еврейский вопрос, мало ли мы о разном думаем.

— Ты лишил чести Лизу? — он говорил спокойно, но я чувствовал неистовство в его голосе.

— Откуда такая информация, Виг? — кто-то пустил слух и лучше сразу узнать, откуда прошла утечка.

Он повернулся и схватил меня за плечи, смотря в глаза.

— Ты или нет? — зло спросил он, а в глазах плескалась ярость и боль.

— Нет! — ответил я, сбрасывая его хватку. Пальцы у него, конечно, как когти у дракона, синяки оставит, не заметит.

— Идем! — он снова повел меня.

Около дома мы остановились, парень прошел и сел на ступеньках, я подошел к нему, но садиться не спешил, так мои слова будут выглядеть убедительнее.

— Всё, Ал. На Лизе все поставили крест. — опустил голову трехбуквенный.

— В смысле, крест? — решил я уточнить.

— Ална сказала, что доверила ее тебе, а ты воспользовался этим и обесчестил девушку. В команде баронессы больше нет усилителя. Ее изгнали. — сокрушенно сообщил кинжальщик.

Мой план пошел по женским гениталиям. Иронично. Я хотел обо всем промолчать, но меня опередили по всем фронтам. Все это один большой спектакль! Черт! Суки! Злость снова бросилась в голову! Я вас, тварей, всех найду и казню.

— Что будет дальше? — сквозь сжатые зубы, уточнил я. Надо узнать о судьбе бедной девочки.

— Насколько мне известно, семья откажется от нее и останется у нее две буквы. — продолжал Виг. — Дальше, я думаю, ты понимаешь.

— Откуда бы? Поделись, если не жалко. — мои эмоции стали переливаться через край.

— А что делают с простолюдинками в академии? Заберет какая-нибудь команда и будет пользовать. — проинформировал меня трехбуквенный.

— Она же воин! — возмутился я.

— Ты плохо знаешь устои, Ал. Давно ты видел простолюдинок? Особенно, которые прибыли с вами в караване? — решил он уточнить этот момент.

А ведь и правда. Они незаметно разбрелись по местам обитания сынков баронов и графов. Вот черт! Я вообще не обращал на эту сторону внимания!

— Суки! — вырвалось у меня.

— Что произошло, ты мне можешь рассказать? — вопросительно на меня посмотрел Виг.

— Она не пришла на тренировку, я нашел ее после около этого дома. Вот тут лежало ее замученное тело. — я указал на место, где нашел девушку. — Занес в дом и просидел до утра на ступеньках, а на восходе солнца пришли работники академии и забрали ее.

— Почему ты сразу не сообщил о произошедшем, а занес ее домой? — с нажимом уточнял кинжальщик.

— Честно, я хотел вообще скрыть произошедшее, чтобы не портить девочке репутацию. Уверен, те, кто это совершил, будут молчать в тряпочку. Если бы все прошло тихо, то она смогла бы жить спокойно дальше. — я сокрушенно повесил голову.

— Это и стало роковой ошибкой, Ал. Все считают, что это сделал ты, а судя по отсутствию травм, Киро ее осмотрел, все произошло с обоюдного согласия. — строго посмотрел на меня трехбуквенный.

— Что б его! — от переполняющих меня эмоций я даже сплюнул. — Именно поэтому семья от нее откажется?

— Да. — кивнул кинжальщик. — Ты же понимаешь, что уже никого ни в чем не убедишь?

— Но сдаваться нельзя! Выход должен быть! — твердо заявил я, однако, именно выхода я пока и не видел.

— Это в твоем стиле, Ал. — проговорил молочный брат сына графа. — Но я думаю, ты уже ничего не исправишь. Ее некому взять под крыло.

— Сука! — со злости выпалил я, и решил уточнить самый важный для меня вопрос. — Виг, ты мне веришь?

— Я верю, что тебя могли втянуть в игру благородных. — он снова глядел мне в глаза с яростью. — Но пока ты не давал повода не доверять. Поэтому мой ответ: да. Верю.

— Оставь меня одного пожалуйста. Мне нужно серьезно подумать, что делать дальше. Я ее не брошу на растерзание баронским сынкам. — я ответил ему взглядом, и парень все понял.

Вигвстал и ушел. А я наконец-то мог дать свободу своим эмоциям. На меня обрушилось сожаление, обида и ярость. Вокруг снова начало темнеть. Сука! Я сам виноват, что девочка пострадала настолько сильно! Как? Как ее вытаскивать из этого ада? Что мне сделать? Сначала надо решить эти вопросы, а уже потом браться за месть. Эти твари не уйдут от меня!

— Я вас порешаю, мрази! — вырвалось у меня.

Все из-за меня! Всё! Но должен быть способ всё исправить! Просто надо его придумать! Что же делать? Если Виг прав, то судьбе Лизы не позавидуешь. Ее сломают! Но пострадала девочка не по своей вине! Почему? Почему молодой девушке, которой жить и жить сломали судьбу? Неужели все потому, что я хотел подняться в этом мире и меня спустили на землю? Я виноват? Отчаяние охватило меня окончательно.

— Мммм. — я застонал от того, что ощущал ответственность за крах жизни близкого человека. Друга.

Меня не волновали ее обвинения, в том, что я ее не спас. Это на эмоциях. Сейчас нет времени об этом страдать. Надо выручать Лизу.

— АЛ! — рядом раздался крик.

Вот от кого, а от него я не ожидал подобного. Ко мне приближался разъяренный Миам.

— Тебе еще чего? — решил уточнить я.

Он, не раздумывая, решил нанести мне удар, но я легко уклонился. После чего он начал срывать кинжал с пояса, но это было совсем не легко. Он расстегнул портупею, вытянул ее из ушек и стащил наконец ножны. Смотрелось это комично, но сейчас было не до смеха. Я понял, что он делает.

— Я, сын барона Миам, вызываю простолюдина Ала на дуэль на всех видах оружия и магии, потому что ты виноват в произошедшем! — настолько длинная тирада от молчаливого парня меня удивила. Что ж, по дуэлям меня немного просветил Пиро.

— Я, простолюдин Ал, принимаю вызов благородного по происхождению Миама, потому что не считаю себя инициатором произошедшего, здесь и сейчас, до первой крови, без секундантов! — ответил я ему, но парень убрал ножны, не дав мне вставить клинок и завершить ритуал.

— До смерти! — взревел маг земли.

— До первой крови. — покачал я головой.

— Ты даже ответственность взять не хочешь за …Лизу! — мне показалось, что он сейчас просто разрыдается, но фехтовальщик себя сдержал.

— Это сделал не я! — решил и я пойти в атаку. — Я нашел ее истерзанную прямо тут. Ты думаешь, что мне сейчас легко?

— Ты врешь! — орал бешеный.

— Пусть поединок рассудит! Я разрешил тебе использовать магию, так давай не будем убивать друг друга, а после боя попробуем спасти ее! — что-то сломалось в парне, он готов был осесть, но, как в той поговорке: достал меч — готовься ударить.

Парень протянул ножны, и я вставил кинжал, после чего развернулся и отошел на положенное расстояние.

— Готов? — посмотрел я на убитого горем мага.

— Да! — непривычно видеть его таким: разбитым, жалким, поникшим.

Бой начался неожиданно: из-под земли выскочили колья направленные прямо в меня. Очень опасная техника. Однако, я каким-то чудом увернулся. Поединок продолжается. Зажигаю меч и пытаюсь сократить дистанцию, между нами осталось метров восемь. Миам не ребенок и выплевывает в мою сторону три камня. Легко ухожу перекатом и на выходе чуть не натыкаюсь на пики. Серьезный противник!

Меж тем марь вокруг мага и не думает гаснуть, в меня снова полетели камни! Центральный парирую и прохожу между двумя боковыми. Заготовленное копье вылезает в стороне от меня. Отлично!

— Ты за все ответишь, Ал! За Лизу! — орет разъярённый молчун.

У меня нет возможности с ним играть в кричалки, моя задача сократить дистанцию, а между нами осталось каких-то жалких три метра. Конусы из камня выстреливают из земли, и я вынужден поменять траекторию движения, но противник этого и ждал, на опережение кидает мне булыжники. Что делать? Глупый вопрос — побеждать.

Ныряю под снаряды и тут же ухожу в сторону. Угадал! На том месте, где я только что был, вырастают колья. Хватаю крайнее рукой и посылаю себя к противнику. Тот совсем не теряется и снова выпускает камни. На это я и рассчитывал. Скольжение-подсечка под снарядами и противник падает на землю, марево пропало — концентрация сбита. Теперь только духовное оружие на железное. Мог ли я прямо сейчас закончить бой? Мог. Но я должен показать, что соперник исчерпал все варианты.

— Ты сдохнешь! — кричит молчаливый товарищ по команде, как только встает на ноги, и выхватывает меч.

Эту стойку я видел часто, но настолько остервенелый стиль боя — впервые. Он просто шел на пролом, забыв о защите. Если бы он был совсем новичком, то дело закончилось в первые секунды, однако, Миам был прекрасным фехтовальщиком. Мне потребовалась целая минута, чтобы задеть его и не нанести увечья, однако, его меч пришел в полную негодность. Духовное оружие оно такое.

— Я проиграл! — взревел маг земли.

Он упал на колени и разрыдался, начал бить кулаком о землю, выпуская эмоции наружу. Я же вспомнил один стих из своего мира, поэтому торжественно поднял свой меч острием к небу на выпрямленной вытянутой руке и зачитал его.

— Закон небесный и земной навеки вплел в себя мой нрав. — пришлось еще раз набрать воздуха в грудь, сбилось дыхание за непродолжительный бой. — И потому хозяин мой непобедим, покуда прав!***

Я уселся рядом с Миамом и стал ждать окончания его истерики. Парень уже не рыдал, но и не готов был к разговору. Спустя пять минут он сел рядом, положил руки на колени и все же начал диалог.

— Ал, что это было? — спросил он, разговорчивый какой сегодня.

— Это было доказательство моей невиновности. — уточнил я. — Хотя, конечно, ответственности за произошедшее я с себя не снимаю.

— Что… — он немного замялся. — произошло?

Мне понадобилось десять минут, чтобы поведать обо всем, со всеми моими мыслями и даже с комментариями Вига.

— Он не прав. — заключил маг земли.

— В чем именно? — я посмотрел на него с интересом. В местном обществе я мало понимаю, наверняка есть свои неписанные законы и традиции.

— Если бы ты вызвал сразу, то уже висел бы в петле. — прокомментировал парень. — Никто даже виновных бы не искал, просто приговорили бы тебя к казни.

— У тебя есть идеи, Миам? — он лучше разбирается в местном обществе и сможет подсказать правильный путь.

— Кто это сделал? — уточнил сын барона.

— С ними я разберусь после. — отмахнулся я. — Как избавить Лизу от предстоящих мучений, у тебя есть мысли?

— Ли… теперь ее зовут так, ей уже сбили старый браслет. — обреченно сообщил тайный влюбленный.

Сука! Сука! Сука! Я не успеваю! Но не сдамся! Я вытащу девчонку!

— Так есть или нет? — продолжал я давить.

— Я обратился к герцогу, что хочу себе служанку, но получил отказ, как только он узнал ее имя. — разбито проговорил фехтовальщик.

А он тоже пытался что-то сделать и как только испробовал придуманные варианты — пошел ко мне мстить. Что ж, я могу его понять. Однако, путей к победе ведет множество, но мы сами ограничиваем себя, отвергая те или иные.

— Я должен попробовать поговорить с герцогом! — твердо сообщил я, вставая на ноги. — Начну с того, что попрошу награду, не получиться, буду шантажировать!

О да, у меня есть много чего, что я могу предложить принцу. Я посмотрел на Миама, в его глазах загорался огонь надежды.

Глава 24: Вот Вася ходил с дипломатом, он и стал дипломатом, а ты ходил с ранцем…

Времени и так в обрез: девчонку надо выручать. Поэтому я сорвался к герцогу, но уже совсем не обращал внимания ни на кого — у меня совершенно другая цель.

— Ал, подожди. — Пиро остановил меня перед дверью. — Я уточню, когда ты сможешь пройти.

Черт. Обычно я спокойно заходил. Наверняка это случилось из-за падения моего рейтинга в глазах команды. Черт! Еще и тут подстава.

Маг скрылся за дверью.

— Двое больших часов подожди и Его Высочество тебя примет. — сообщил мне вернувшийся парень.

Почти два с половиной часа. У меня подгорало всё, хотелось что-то делать, но что именно? В голове крутилась туча идей. Мысленно я построил разговоры с герцогом, так и так. Уже разработал несколько фраз маяков и рабочих диалогов.

— Кстати, Ал, а ты чего пришел-то? — решил завести диалог со мной Пиро.

— Господин, появилась тема для разговора с герцогом. Вот решил не терять время. — учтиво ответил я.

— А что там с той дочерью барона? Не поделишься? Соблазнил? — глаза парня загорелись, а у меня зачесались кулаки.

— Нет. — стараясь держать себя в руках, ответил я и продолжил. — Я этого не делал, но почему-то все считают верным обратное.

— Не мудрено. — хмыкнул сын барона. — Нашли то ее у тебя в доме. Что хоть произошло?

— Я нашел девушку у своего дома после тренировки. — спокойно ответил я, хотя внутри уже начинал разгораться пожар.

— А забрали ее только утром? — улыбка парня стала еще шире. — Успел отхватить свою долю?

Спокойно, Саня. Глубокий вдох, выдох. Повторить. Он не со зла, просто тут такое общество, у них свои правила, а со своим уставом, да в чужой монастырь. Спокойно.

— Господин, я не мог себе такого позволить, она же дочь барона! — возмутился я, этим жестом показывая, что подтверждаю теорию о социальном неравенстве.

— Да ладно тебе! — весело махнул рукой парень. — Если ты правду говоришь, то она уже ничего не стоит.

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

— По сути так можно поступить с любой девушкой? — решил и я вставить пять копеек.

— С глупой? Да. — кивнул он. — Но не советовал бы тебе, могут и казнить за изнасилование, ты ж простолюдин. А вот у благородных другая правда. Могу лишь сказать, что за такие шутки даже свои совершат казнь. Ты, кстати, знаешь, кто виноват в произошедшем?

— Нет, господин. — поклонился я, чтобы не выдать переполняющие меня эмоции.

— А жаль, можно было бы денег стрясти с них. Наказать их уже не накажут: время вышло. Девчонке никто не поверит, тем более она теперь простолюдинка, а репутацию можно испортить этим красавцам, если не заплатят. Эх. — махнул рукой сын барона.

Я хренею с этого общества. С другой стороны, а чего я ждал? Сколько прошло время я не знал, на вскидку часа три. С Пиро мы больше не разговаривали. Не о чем. Да и обидно мне было за девчонку: он ее просто с грязью мешал. Парень сходил к герцогу и вернулся с печальным лицом.

— Ал, принц утомился. Приходи завтра с утра, он тебя примет. — сообщил он мне.

— Благодарю, господин. — поклонился я в ответ и ушел из этого места.

С чего вдруг такие изменения? Раньше меня всегда быстро встречали и выслушивали, а тут вдруг такое. Из-за Лизы? Стоило мне об этом подумать, как я увидел ее, стоящую в коридоре около одной из дверей. На лице кровоподтек, глаза совершенно пусты, а губы что-то шепчут. Черт! Она уже сломлена! Подойти и сказать, что я жопу рву на британский флаг? Нет. Нельзя! Вдруг не получится ничего, что тогда? Из-за двери вышел парень с баронским браслетом.

— Чего встала? Пошли за мной, нам надо познакомиться с тобой и расслабиться! — он грубо схватил ее за руку и затащил в комнату.

Стоя недалеко, я не заметил, как с моей руки закапала кровь, в ладонь впились ногти — настолько сильно я сжал кулак. Суки! Я обязан вытащить мечницу оттуда! Но что я могу сделать? Только ждать завтра и торговаться с принцем, а значит надо выспаться! Вот только за сегодня я совсем не ел, надо забежать в столовую.

На месте, получив провиант, я поймал заинтересованный взгляд одной из дородных кухарок.

— Что-то не так? — уточнил я.

— Да вот думаю, чего вас тянет на селедок, когда такая красота рядом. — показала она на себя руками.

Я чуть не поперхнулся в этот момент.

— Так я ничего не сделал! — от удивления и наглости я был в шоке.

— Вот именно! — вздохнула женщина огромной неаппетитной грудью. — А давно должен был. Глядишь, не надо было бы ту доску трогать. Ну так что? Зайдешь?

— Нет. Завтра важный день. — ее рассуждения добавили злости и ярости в голову, да как она смеет так говорить о моей ученице?

— Ну и зря. Ты вон какой худенький, часто мерзнешь, видимо, а я бы тебя согрела. — и кухарка заржала, не засмеялась, а именно заржала.

Конечно, это неплохой способ скинуть напряг. Мой ЧСВ честно приподнял голову после череды унижений — все-таки если тебе говорят, что тебя хотят, при чем не важно кто, это поднимает самооценку, но только с такой «красотой» я и под дулом пистолета не буду ничего делать, а еще я почувствовал, что если соглашусь, то почему-то предам Лизу. Так и не понял, откуда у меня такие эмоции. Поэтому я просто развернулся и ушел к себе. Поем там.

Утро выдалось по летнему теплым и поэтому я сразу отправился к герцогу. На месте пообщался с дежурными и вскоре меня запустили в комнату. На большом стуле восседал молодой пацан — Карсилум — с державной миной вместо лица.

— Что ты хотел, Ал? — обратился он ко мне с высокомерным вызовом.

Не с той ноги что ли встал? Он со мной никогда себя так не вел, и эмпатия не работает, отключил из-за нестабильного состояния, мало ли крышу сорвет, но даже сквозь отстранение от эмоций, чужие все равно просачивались, а вот сейчас — молчок. Странно.

— Ваше Высочество, я никогда и ни о чем у Вас не просил, но позволите ли Вы обратиться с просьбой сейчас? — ушел я в глубокий поклон и выдал со всем почтением.

— По крайней мере я ее выслушаю. Говори, Ал. — кивнул герцог.

— Господин, совсем недавно у меня появилась ученица, которая в будущем станет прекрасным фехтовальщиком. — начал я издалека не называя имен, не думаю, что он вообще про нее знает. — И у нее были хорошие успехи, в итоге, мы собирались уже приступить к формированию ее собственного стиля.

— Постой, Ал. — поднял руку наследник. — Я знаю, кто твоя ученица и предполагаю, что произошло. Мой ответ — нет.

— Господин, разрешите уточнить, почему таков Ваш ответ? — решил я отработать возражения.

— Ну, во-первых, если бы ты обратился ко мне за простолюдинкой для себя, то обязательно бы ее получил. — начал герцог. — Во-вторых, мне не нужен усилитель. В-третьих, есть устои академии, и если ты еще не понял, то все простолюдинки идут по этому пути, именно поэтому их и отбирают для обучения.

Насколько же глубока кроличья нора? Я думал, что местное общество еще имеет возможность, но за милыми улыбками скрыт злостный оскал. То есть при отборе, девушки, которые не лекари, идут для развлечения знати. Надо отдать принцу должное, он не скрывал таких тонкостей, а говорил все как есть.

— Господин Карсилум, что я могу сделать для того, чтобы Вы согласились ее забрать к нам в команду? — попробуем поставить вопрос так, раз вариант с просьбой не проканал.

— Ничего. — озвучил ответ наследник. — Я этого делать не буду ни при каких условиях. Такой ответ тебе ясен?

Сука! Я не хотел этого делать, но, видимо, придется. Ну что ж, герцог малолетний, ты сам меня вынудил.

— Ваше Высочество, разрешите тогда задать Вам несколько вопросов? — снова ушел я в глубокий поклон.

— Задавай. — махнул рукой восьмибуквенный и принял скучающий вид.

— Господин, разрешите уточнить, если Ваш человек был обвинен ложно и есть возможность поднять свою репутацию, сделав широкий жест и найдя истинных виновных, Вы бы сделали это? — я говорил ровно, он не должен уловить моих эмоций, в душе же меня трясло от злости.

— Безусловно. — покровительственно кивнул собеседник.

— А также, господин, подскажите, Вы бы нарушили устои академии, для поднятия своего имиджа в глазах других людей? — держись, не сорвись, эмоции в кулак.

— Верно. — ответил мне принц.

— Ваше Высочество, подскажите, а если у Вас будет возможность проявить милосердие, чем Вы сможете завоевать любовь простого народа, поднять имидж, скорректировав никому не нужные устои и увеличить репутацию, за счет помощи своему человеку, Вы бы сделали это? — ну же, лезь в капкан.

— Да. — согласно кивнул наследник.

— Господин, я готов предоставить Вам эту возможность. Вам даже ничего не надо делать самому. — вроде все по плану. — Я сделаю все сам, а Вы получите то, что я сказал, не прилагая к этому никаких усилий, если, конечно, Вы выполните мою просьбу.

— Ха-ха-ха. — рассмеялся герцог. — Нет, Ал. Я больше не могу. Кто тебя такому научил? Теперь у меня пропали последние сомнения.

— Что не так, господин? — удивился я.

— А то, дурачок двухбуквенный, что я раскусил тебя. Ал, ты был подослан ко мне, чтобы втереться в доверие. Сделал несколько громких дел, помог мне заработать репутацию. — хмыкнул восьмибуквенный. — Но ты выдал себя этими вопросами. Скажи мне, какой простолюдин имеет дипломатическое образование? Какое построение фраз, красивая подача. Ты меня удивил. Долго учил написанный для тебя текст?

— Господин, это не так…— пытался я опровергнуть его версию, но был бесцеремонно прерван.

— Да-да. — закивал герцог. — Я тебе верю, Ал. Простолюдин, который победил дракона. Или единственный, который не уснул, когда спал весь дом. Конечно, море доверия.

И вот тут меня бросило в пот. Так вот как обернулось мое желание возвыситься в этом мире? Оно ударило по мне хвостом! Черт, я был уверен, что смогу выторговать Лизу, а в итоге сделал только хуже.

— Господин, а разве Вас не волнует, что будет с Вашей репутацией, с учетом того, что Ваш человек безвинно обвинен? — решился я на последний козырь.

— Ал. — покачал головой наследник. — Вот ты и показал свое истинное лицо. Решил шантажировать. И кого? Меня!

— Это не шантаж, а констатация фактов. — вставил и я свои пять копеек.

— Нееет, простолюдин. Это шантаж. — снова покачал головой принц. — Но, видишь ли, в чем проблема. Ты был исключен из команды.

— Как? — я выдохнул от удивления этот вопрос, а внутри все оборвалось. На том, что я ценный член группы строился весь диалог, а значит все это время меня просто водили за нос.

— Думаешь я это сделал вчера? — посмотрел на меня с интересом восьмибуквенный.

Я только ошарашено кивнул. Неужто все мои успехи свелись к нулю за один день из-за нелепой случайности? Или план недоброжелателей был согласован с герцогом? Последняя мысль была гораздо страшнее.

— Нет, Ал. Я вычеркнул тебя из списков три дня назад по совету одного из друзей. Решил, что поездка на фронт на некоторое время пойдет тебе на пользу. — чуть не захлопал в ладони от своей гениальности принц. — А оно видишь, как вышло? Я спас свою репутацию тем шагом. Ты рад за меня?

— Да, господин. — ответил я поклоном, а в голове у меня была пустота и апатия.

— Не верю. Ну да ладно. — наклонился немного вперед наследник. — А своим покровителям, которые пишут такие удачные тексты, передай, что и до них я доберусь. Не забудешь?

— Я ничего не забуду, Ваше Высочество. — сказал я в поклоне. — Разрешите удалиться?

— Ступай. — весело махнув рукой на выход, отослал меня наследник.

Выйдя из комнаты, я собирался пойти к себе в каморку.

— Поговорил, Ал? — спросил меня Пиро.

— Да, господин. — ответил я с поклоном.

— И как? Удачно? — парень даже подмигнул мне.

— Не совсем. — мне не хотелось жаловаться, но я решил на прощание подложить свинью наследнику. — Его Высочество исключил меня из команды.

— Ничего себе! Что ж ты такое сказал ему? — удивился маг света.

— Он исключил меня три дня назад. — покачал головой я. — Сообщил только сейчас.

— Ого! — а Пиро и правда удивлен, я чувствую. — Ну тогда удачи тебе. Она тебе понадобиться, чтобы выжить в мясорубке на фронте.

— Благодарю, господин! — я снова ушел в поклон. — Так же, примите мою безмерную благодарность за Вашу помощь и обучение. Жаль, что я вынужден расстаться с Вами на такой ноте.

— Да, Ал. — закивал головой собеседник. — Мне тоже жаль. Выживи. После обучения что-нибудь придумаю.

— Спасибо, господин. — я поклонился еще раз и вышел из приемной.

Пора к месту жительства. Мне надо отсюда съезжать, но сейчас я должен побыть в одиночестве. Сука! Тварь! Кто? Кто посоветовал убрать меня из команды? Кто сломал такой замечательный план? Я даже воспользовался своими навыками, что запрещал себе делать с обычными людьми. Блин! Что делать? Осталось три с половиной дня до отъезда на фронт, за это время я должен решить вопрос с девчонкой!

— Блин! — со злости я стал колотить кулаком в стену, доска от ударов протяжно скрипнула, захрустела и чуть не сломалась, я чувствовал напряжение дерева под рукой.

Стоп. Просто вытащить ее мало! С ней надо работать, чтобы она снова стала нормальной! Ну как нормальной, как раньше девочка уже не станет, но все же, спасти ее из этого болота необходимо. Значит планы корректируются. Я тоже должен остаться тут. Что же мне делать? К кому обратиться за помощью? Виг? Нет, он ничего не решает, а его господин не будет помогать, забрать-то он заберет, но нам не отдаст и ад продолжится. Кайдэн? К нему можно обратиться. Оставим этот вариант, как основной, пока.

— Черт! — работай голова, зачем ты еще нужна? Что бы в тебя есть?

Кто еще? А тот, кого мы победили на арене? Он обещал меня к себе взять. Блин, уверен, герцог предусмотрел это и для всех у меня черная метка.

— Эврика! — завопил я.

А если исходить из мысли, кто нам мешает, тот нам и поможет? Появилась идея! Надо попытаться, что мне стоит спросить? Но надо продумать вопросы, чтобы заинтересовать эту личность. Так, время обед, сейчас идти бесполезно. Отправлюсь сразу после уроков. А значит мой путь лежит в столовку.

— Явился не запылился! — взмахнула руками дородная кухарка, которая вчера поражала меня своими фразами.

— Добрый день. Разрешите обед попросить! — я был так обрадован тем выходом, который нашел, что готов был выпрыгнуть из штанов. Все больше и больше он меня захватывал. Мне казалось, что это лучший вариант из всех возможных!

— Держи. — выдала мне паек женщина. — Но сегодня вечером не приходи. Я занята. Завтра можешь в гости заскочить.

Она заржала своей шутке, а вот мне было совсем не смешно. Но мой план выглядел слишком удачным, поэтому просто спустил все на тормозах.

— Спасибо большое. — кивнул я и приступил к трапезе.

В саму столовую меня не пускали, а вот рядом можно было расположиться на каком-нибудь бревне или пеньке. Закончив с обедом, я решил помыться. Должен выглядеть на все сто процентов, если хочу добиться результата. Опыт прошлой жизни рассчитывал проценты. По всему выходило, что он очень высок. Но парочку накинуть не составит труда.

— Блин! — я забыл набрать воду, а той, что была, я мыл Лизу.

Сбегать к ручью, помыться под ледяными струями. Это помогло, и моя голова стала работать еще лучше. Так. Еще раз прогнать вопросы в голове. Отлично. Продумать беседу: в моей голове раскинулось дерево вариантов ответов. Супер. Выдохнуть!

Так, еще есть несколько часов до окончания занятий. Сейчас нельзя идти. Итак. Сегодня я должен все решить. Надеюсь, мой вариант не подкачает. По сути я сделаю то, что должен. Еще помучив себя различными мыслями, спустя положенное время я встал со ступенек.

— Погнали. — ободрил я себя.

Ну что ж. Если и тут не удастся, то надо будет идти к Кайдэну. Он — моя последняя надежда. Смело пошел на встречу к своему новому визави. На этот раз уж точно все должно пройти без сучка и задоринки.

— Добрый день, госпожа. — поклонился я в приемной. — Разрешите попросить доложить о моем прибытии. Простолюдин Ал просит о встрече.

Девушка кивнула мне и зашла в комнату. Спустя пять минут она снова разбавила мое общество.

— Баронесса примет тебя через половину средних часов. — ответила с брезгливостью она. — Хотя я бы не стала с тобой даже говорить, а просто вышвырнула бы вон.

— Благодарю, госпожа! — поклонился я.

Ну что ж. Приступим. У меня есть то, что надо ей, она это получит. В ее власти решить мой вопрос. Ална Омасрун — самый удачный вариант из возможных.

Глава 25: А есть время их собирать.

— Госпожа Ална. — я поклонился даме.

За отведенное время она прихорошилась, да настолько, что слюнки сами потекли. Каре-зеленые глаза смотрели радушно, темные волосы опускались на плечи, от которых начиналось сногсшибательное платье. В руке у нее был веер, украшенный изумрудами, с этим же камнем висел и кулон на шее. Боже, как же она похожа на мою жену. Даже взгляд, которым я был удостоен, и тот наполнен неподдельным умом. Я готов снова влюбится, но только это не моя жена.

— Ал, я знаю, что ты деревенщина. Хоть и выучил поклоны, но тебе надо было узнать, как поступают у меня в гостях. — начала девушка, — Но я сегодня в хорошем расположении духа. Тебе стоит встать на левое колено вот там. — она указала место на полу, которое было выделено другим цветом камня. — После чего можешь обратиться ко мне.

Я подошел на указанную позицию и опустился на колено.

— Госпожа, Ална. — я со всем почтением произнес эту фразу, после чего наклонил голову в традиционном здесь варианте, подставляя шею. — Прошу уделить мне немного времени.

— Хорошо. Я тебя слушаю, простолюдин. — кивнула барышня.

Я снова прогнал дерево диалога перед глазами и оценил продуманную стратегию. Погнали!

— Госпожа, мы с Вами стали жертвой неизвестных! — горячо проговорил я. — Из-за меня пострадал Ваш усилитель, но в произошедшем нет моей вины!

— Хочешь сказать ты этого не делал? — с удивлением воскликнула баронесса.

— Конечно нет, госпожа! Лиза не пришла на тренировку, и я был уверен, что она занята делами с Вами! — эмоционально продолжал я. Пока все идет нормально. — Но мы то с Вами сможем найти виноватых и наказать их! Как они посмели тронуть кого-то из Ваших людей? Я лично приговорю их к смерти, чтобы уберечь Вашу честь!

Наиграно? Наверное, но пока я работаю на сближение. Мне надо сократить дистанцию с четырехбуквенной. Она должна ощутить близость и мою нужность, вот тогда я и начну выставлять условия.

— Так это был не ты! — утвердительно констатировала баронесса и даже прикрыла рот ладошкой, скрывая удивление.

— Как Вы могли такое подумать? — искренне возмутился я. — Она была моей ученицей! Я вложил в нее огромное количество труда!

— Ал. — девушка стала серьезной. — Она была тебе дорога?

— Почему была? — с жаром ответил я. — Она мне дорога и сейчас!

— Но что ты чувствуешь, после потери своей ученицы? — спросила баронесса.

Ага, пошли вопросы на мотивацию. Смогу ли я выложиться на полную пытаясь отмыть репутацию командира Лизы? Смогу.

— Я чувствую пустоту и боль, оттого, что жизнь девочки подошла к черте из-за меня. — горестно вздохнул я. Контроль на соточку. — Я готов приложить все силы, чтобы мы с Вами решили все недопонимания и наказали виновных.

— Ты уже знаешь, кто это? — удивилась собеседница.

— Нет, госпожа. — я наклонил голову изображая горечь, и тут же вскинул голову вверх с сияющими глазами. — Но клянусь, я найду их и казню! Я смою грязь с Вашей репутации их кровью!

— А если это будет сын графа? — решила уточнить девушка.

— Я обязан выполнить данное мной Вам слово. — кивнул я головой в подтверждение своей решимости и тут же почувствовал укол от чуйки. Что-то не так. Зачем было уточнять, что я буду делать с сыном графа? Она проверяла мою решимость? Какая глупость! Догадка поразила, как молния.

— А что ты хочешь за эту услугу, Ал. — с интересом оживилась баронесса. Теперь я видел, что она играла. Черт. Вот я дурак.

— Госпожа, если Вы позволите, то я вступлю в Вашу группу. — продолжил я ровным голосом, игра еще не доиграна и вдруг я все же ошибся. — И еще одна просьба, забрать бывшую благородную по рождению Лизу к Вам в услужение. Обещаю, что Вы получите прекрасного усилителя. А вместе со мной — двух. Я приведу Вас к победе на предстоящем турнире.

Жар в моих словах угас. Этого не может быть! Она знает, кто это сделал. Зачем ей я? Если она не спешит их наказывать и обвиняет меня в заявлении, то мне становиться все ясно. Ална, ты попала по полной.

— Я готова подумать о твоих условиях. — задумчиво начала красавица. — Придумала. Если ты сейчас же вылежишь мои ноги. Приступай!

Она скинула свои резные туфли, а мою голову заполняла всепоглощающая ярость. После ее слов все встало на свои места, а судя по ее вопросам я понял, что она не только знает, кто это сделал, но и, скорее всего, является одной из участниц данного действия. Черт! Я сунул голову к льву в пасть.

— Госпожа Ална. — я встал на ноги и поклонился как положено. — Разрешите мне идти? Я должен выполнять взятые на себя обязательства перед Вами.

— Но подожди, Ал! — возмутилась сука. — Я не согласилась на твои условия! Ты меня не верно понял? Исполняй мой приказ!

— Я все понял, госпожа. — снова ушел в поклон, чтобы не сорваться и не убить тварь. — Разрешите удалиться?

— Раз не хочешь присоединиться ко мне и спасти Лизу, то конечно иди. — махнула она сложенным веером.

Стерва еще и врет напропалую. Она сказала — подумаю, а не сделаю. Зубы скрипнули от напряжения, и я отправился на выход.

— Тебе никто не поможет, кроме меня! — ее голос был с морем издевки, и я обернулся. — Твой разлюбимый Кайдэн находится вне академии, он в Королевском Дворце по случаю важного приема, а вернется он только к началу нового периода. Тут только я и ты. И ты знаешь, что делать.

Она пошевелила пальцами на ноге. Сука! Я тебе их сломаю сейчас. Вдох-выдох! Еще раз. Красная пелена бешенства пропала. Я немного успокоился.

— Благодарю за помощь, госпожа! — я поклонился и тут же покинул комнату.

И что теперь делать? Все варианты исчерпаны. Пойду в общую располагу, в домик больше не вернусь. Я уперся в потолок возможностей. Всё. Финита ля комедия.

Сила решает всё. И что я могу с этой силой? Ворваться к тем, кто сейчас мучает и терзает девочку и всех убить? Могу, а дальше что? Меня убьют, а ее снова ждет незавидная судьба. Взять в заложники принца? Исход тот же. Сбежать с ней? И скитаться по миру без возможности обрести свой уголок? Нас будут искать. Такой жизни для нее я не хочу. Что же делать?

Ноги еле шли. Я обязан спасти Лизу. Я виноват в том, что она попала в такую ситуацию, но к кому я могу обратиться? Кто согласиться мне помочь? В этом обществе простолюдины — расходный материал. Мой взлет был обусловлен, что принц мало общался с низшим сословием и не воспринимал меня, как букашку. Все бы получилось, если бы не таинственный доброхот. Знать бы кто этот козел. Сломал настолько удачный план. Эх. Подхожу к свинарнику и не слышу обычного шума.

— Ола? — я страшно удивился. — А ты что тут делаешь? Где остальные?

Парень сидел поникший, и весь его внешний вид выражал полное уныние.

— А? Ал? — поднял он голову. — Всех ребят разобрали по гвардиям. Еще вчера тут было пусто.

— А ты-то что тут забыл? — с удивлением спросил я.

— Эта сука! — он сжал кулаки и вокруг них завертелось марево.

— Остановись, дурак! — вскликнул я. — Спалишь нас к чертям!

— Ты прав. — согласился парень и снова повесил голову.

— Так что произошло? — решил я все же уточнить причину его нахождения здесь.

— Ка. — он снова разозлился, но магичить не начал: прогресс. — Я как-то в постели с ней сказал, что Вигнар меня очень сильно ценит и обязательно сделает бароном, тогда возьму ее к себе жить, и она будет счастлива.

Трехбуквенный замолчал. Тишина продлилась пять минут.

— Ну а дальше то что? — решил я разбавить молчание.

— Она рассказала об этом сыну графа и его команде, и они смеялись. — снова марево закружилось, но он быстро его притушил. — В итоге, командир сказал, что я бесполезный кусок… дерьма. Что мне надо повзрослеть и после этого он подумает о том, чтобы я занял место в его свите.

— Ага. — я покивал головой.

— Короче, Ал. Меня выгнали из группы, и я скоро убываю на фронт. — совсем расклеился сын старосты.

— Вместе поедем. — хлопнул я его по плечу.

— Как? И тебя? Победителя дракона? — вскинулся парень.

— Ага. Так что путь нам предстоит совместный. — кивнул я, смирившись с произошедшим, но какой-то червячок дергал меня внутри.

— Это все из-за той мечницы? — решил деликатно уточнить собеседник.

— И из-за нее тоже, но я так понял, принц решил, что дальше ему будет лучше без меня за несколько дней до произошедшего. — я вспомнил сегодняшний разговор, черт, я использовал свои навыки, но со мной сыграл жесткую шутку случай и обернул все против меня.

— А что в итоге с той девочкой? — напомнил мне о боли парень.

И правда. Что же с ней будет дальше? Ее жизнь покатилась по наклонной, вызволить ее не получилось. Все отказались помогать.

— Короче, я походил по людям, но в итоге ничего не получилось, хоть я и старался. — махнул я рукой от расстройства.

— Ал, я тебя не узнаю! — вскочил на ноги трехбуквенный. — Где мой соперник? Что за сопливое убожество тут со мной сидит?

— Я чего-то не понял, Ола! — я тоже встал и злость начала затапливать мозг, да как он смеет? — Тебе зубы жмут?

— Кто ты? Где Ал? — он начал размахивать руками. — Тот, кого я знаю, не сдавался! Шел вперед! И делал все сам! Не перекладывая ни на кого!

И правда! Я бегал и попрошайничал! Я просто исключил вариант, что сам могу решить все эти вопросы! Что за фигня? Я пробежался по сознанию. Все нормально. Так что же произошло? Точно!

— Ола, отойди! — собеседник послушно отбежал, а я снял эмоциональную блокировку.

Боль! В меня ударила неимоверная боль! Лиза плакала и испытывала просто запредельные муки! Ее накрывало отчаяние! Я отгородился от него, чем закрыл свои эмоции и перестал принимать все близко к сердцу. Я потерял мотивацию. Делал все без души, оправдывая себя тем, что старался. Я нихрена не старался!

— Ал! — заорал сын старосты.

Вокруг меня начало кружить марево Силы. Как же я зол! Об меня вытирали ноги, но я лишь молча уходил, считая, что делаю все для девочки, а я делал это спустя рукава. Ничтожество! Я сдался раньше, чем должен был! Свет начал пропадать в постройке.

— Ал, придурок! Притуши силу! — орал трехбуквенный.

Ее боль прошила меня снова. На место ей пришла ярость! Она обжигающим холодом разлилась по венам! Я обязан исполнить обещание, данное Алне. Все они будут наказаны! Не мстят только слабаки, мстят сразу только дураки! Я заставлю их страдать похлеще, чем мучилась Лиза. Но это потом. А пока…

— Ты хочешь этого?

— Да! — утвердительно ответил я.

Я всегда себя ограничивал в использовании знаний и умений. Вот и сейчас, даже десяти процентов не показал и уже сдулся. Пришла пора доказать этому миру, что я чего-то стою.

— Ты точно этого хочешь?

— Да! — назад дороги нет.

Они больше не люди для меня, и я имею право использовать все свои навыки и опыт! Они сами виноваты.

— Ал! Остановись! — кричит парень. Пока он поживет, если будет мне полезен.

Вы, твари, вытирали об меня ноги. Унижали и оскорбляли. Из-за вас, знатной швали, пострадал безвинный человек. Вы сильно нарвались. Личная сила уперлась в потолок, пора изменить подход к делу и решать вопросы по-другому.

— Ты уверен в своем решении?

— Да! — было время разбрасывать камни, теперь, пришло время их собирать.

— Ал! — снова прокричал маг огня.

— Да, Ола? — оглянулся я на него. — Что случилось?

— С тобой все нормально? Тут свет пропадал, и ты стоял в какой-то странной позе, я уж думал ты вознесешься, друг. — и он хлопнул меня по плечу в знак поддержки.

Эта та скотина, которая хотела меня убить на турнире, а теперь примазывается, чтобы я защищал его на фронте. Лицемерная тварь! Но я похуже. Ухмылка тронула мое лицо. Намного хуже.

— Ола, друг. У меня появилась замечательная идея! — я с радостью обнял его за плечи. — Спасибо тебе! Ты мне очень помог!

— Да не за что, Ал. — ошеломленно пролепетал пацан и, тряхнув головой, продолжил. — Надеюсь, ты не забудешь этого и будешь помогать мне, когда мы приедем на фронт!

— Конечно не забуду! — тварь, не забуду, как ты со своим сыночком графа хотел меня убить.

Ваше время пришло ребята, теперь каждый будет платить за свои грехи.

— Мне надо отойти ненадолго. Возможно, я вернусь не сегодня. Не уезжай без меня, пожалуйста, Ола. — с радостью я проговорил, немного развернув ладони. Эта открытая поза вызывает доверие.

— Да, Ал! — с огоньком ответил мне сын старосты. — Если надо, я тебя прикрою.

— Не стоит, друг! Я буду действовать с администрацией академии, но мне надо решить один вопрос перед отъездом. Спасибо тебе большое за отзывчивость. — я похлопал его по плечу и пошел из свинарника.

На улице я вдохнул полной грудью. Ох ребята, жизнь прекрасна! Правда теперь для кое-кого она станет страшным испытанием. Но не для меня. Ладно, пошли. Сказки закончились. Настало время решать проблемы, и делать это с запасом, наперед. Поэтому мой план очень прост и пока в нем всего три пункта.

— Господин! — начал я ломиться в сторожку где жил нужный мне человек, он тут, бухает после уроков, как и каждый день. Свинья в теле человека. — Господин, это Ал.

Я стучал все сильнее и сильнее вскоре услышал шаги за дверью.

— Чего тебе надо, мразь? — донеслось оттуда.

— Чтобы Вы выполнили обещание! — спокойной прокричал я. — Откройте дверь и обсудим, иначе, я не дам Вам спокойно попить браги!

— Сученок! — открыл он дверь и достал духовное оружие.

— Вы реально решили скрестить со мной мечи? — я даже брови приподнял. — Давайте завтра перед всей академией. Слабо? Я Вас разделаю, как неумелую простушку.

Я ухмыльнулся. Ничего кроме брезгливости у меня эта туша мяса не вызывала. Если он и был когда-то хорошим воином, то сейчас это доживающий свой век толстый пьяный мужик.

— Ты поплатишься за свой язык! — взревел он.

— Поплачусь. — согласился я и в его взгляде от раскачки эмоций появилось осмысленное выражение. — Но потом. А пока, я прошу исполнить Вас обещание, что Вы мне дали. Или Ваши слова не стоят и ломаного медного?

Мой план очень прост:

Первое — получить еще две буквы к имени;

Второе — собрать команду;

Третье — победить в турнире.

— Чего ты хочешь? — прорычал собеседник. — После того, что ты сделал с Лизой, я не готов помогать тебе!

Сказал, как отрезал. Грозный какой. Но ничего, если надо, ты будешь у меня на задних лапках танцевать и радоваться этому, считая, что сам так решил.

— Я с ней сделал? — побольше удивления на лицо. — Вы уверены?

Мужик дрогнул. Он явно не ожидал такого. Наверное, думал, что я начну оправдываться или вообще винится.

— Уверен! — пошел в клинч усилитель под шафе. — А кто еще?

— Я думал, Вы знаете кто. Не знаете? Ведь я нашел ее изнасилованной около своего дома после тренировки. — хватит подменять красивыми фразами, типа, истерзанная, замученная. Надо называть вещи своими именами.

— То есть ты не виноват? — против моего напора он уже не справлялся.

— Конечно нет! Вы знаете меня три месяца, разве я заставлял Вас во мне усомниться? — моему напускному возмущению не было предела.

— Что ты хочешь от меня, Ал? — пожевал губы мужик. — Ты же хочешь за нее отомстить?

— Безусловно! — чуть злости в голос и повысить громкость. — Эти твари получат по заслугам. Но для начала я хочу спасти девчонку.

— Брось. — махнул он рукой. — С этим тебе не справиться.

— Я бы не спешил так думать. — ухмыльнулся я. — Так Вы поможете мне?

— А ты точно сможешь ей помочь? — с надеждой спросил мужик.

— Да. — уверенно ответил я.

Путь я уже вижу. И правда, как только я отбросил ограничения, множество дорог лежало под ногами. Были проблемы с пятым участником команды, но есть Виг и, возможно, я смогу его убедить.

— Что ты от меня хочешь? — в итоге спросил собеседник.

— Мне нужно от Вас письмо и увольняшка на три дня. — кивнул я ему.

— Ты сбежать решил? — вскинулся он.

— Не торопитесь, для начала, давайте я скажу, кому надо написать. — утихомирил я его, подняв руки кверху ладонями к собеседнику и медленно опуская их, как бы гасил огонь.

— И кому же? — посмотрел из-под кустистых бровей усилитель.

— Предлагаю для начала пройти к Вам в сторожку. — я широко улыбнулся и хлопнул по плечу пьяницу.

Вы, сволочи, позволили пострадать девчонке ради сиюминутных целей и личных желаний. Каждый из вас понесет ответственность. Вы думали, что я утрусь после стольких оскорблений? Умойтесь. Пришло время понять: с этого момента не я загнан вами в угол, вы стали запертыми со мной в этом мире и бежать вам теперь некуда.

Алекс Кулекс Грань: Статус.

Глава 1: Пошлю я нафиг всех друзей и всех подруг и буду сам себе я друг. Что мне снег…

Замечательный денек: птички поют, солнышко светит. По моим ощущениям — конец сентября. Я шел по академии неспешно, отдавая должное хорошей погоде. Хотелось прогуляться под кронами деревьев, но надо закончить важные дела. Мой путь лежит в административную часть здания. Насвистывая веселую мелодию и радуясь солнышку, я подошел к крыльцу в торце здания. Внутри всего несколько комнат, мне нужна вторая справа.

— Здравствуйте. — поклонился мне местный клерк.

— Добрый день. — начал я. — Мне бы команду зарегистрировать для участия в турнире.

— Конечно, господин. — он вытащил лист, начал споро его расчерчивать и заполнять.

Мда. До бланков установленной формы тут еще не додумались, а может они и были сделаны, но я пришел спустя неделю после начала нового семестра.

— Назовите имена участников. — посмотрел на меня простолюдин.

— Я сам заполню. — протянул я руку за листком, писать то я уже умею уверенно, а просто записать имена: вообще детский сад.

Крыска бюрократическая посмотрела на меня с сомнением. Думаю, решил, что испорчу его труд. Он так хорошо разлиновал, но уступил силе в моем лице.

Итак. Будем писать имена по очереди поступления в отряд, так проще. Первое имя было совсем не длинным, в нем всего три буквы.

* * *

Ола.

* * *

Вернулся я уже ночью, завтра всех отправят на фронт. Хотя, кого всех? Недобитого мага огня только. Но у меня на него были планы. Однако, для начала я пошел доложиться о прибытии человеку, что выполнил свое обещание.

— Учитель! Скотина пьяная, просыпайся! — стучал я к нему в дверь. — Давай! Поднимай свою жопу!

Внутри сторожки послышалась возня и дверь распахнулась.

— Ал? — подслеповато щурил глаза мужик.

— Фигал! Алек! — показал я ему свой новый браслет в тусклом свете луны. — Я вернулся, можешь больше не очковать за свою увольняшку.

— У тебя получилось? — он воскликнул с удивлением. — Ты сделал это?

— Сделал. А теперь иди спи. — отослал я собеседника рукой.

— Как прошло? — с интересом задал он вопрос не собираясь уходить.

— Нормально. — утомил уже меня. — Завтра поговорим, если интересно. Спать хочу.

— Конечно, Ал...ек. — мужик сделал вынужденную паузу.

Ничего, привыкнет. Я оглядел его, а этот перец бухает уже не один день и не просыхает. Наверняка, боялся, что я сбегу. Ну ничего, теперь моя очередь водить, бежать надо от меня.

Так, сегодня я уже не заселюсь в новые апартаменты, это вопрос завтрашнего дня. Надопоспать, я две ночи отказывал себе в такой роскоши, все-таки бежать почти десять часов не хухры-мухры. Короче, пойду в свинарник. Один раз не ...эээ… либерал. Внутри меня встретила полная темнота и вскочивший с сеновала сын старосты.

— Кто здесь? — раздался его взволнованный голос.

— Я. — спокойно ему ответил, но усталость брала свое. — Ты как тут, Ола?

— Ал! — воскликнул он с радостью. — Я боялся, что ты не вернешься!

Ты, тварь, боялся, что я сбегу. Почему все думают, что, избегая проблем, можно что-то исправить? С такими вещами надо работать, а не оставлять на потом.

— Все нормально, Ола. — устало просветил я его.

— Ты сделал, что хотел? — не отставал от меня этот клещ.

— Конечно. А теперь иди спать. — махнул я рукой и понял, что он нихрена не видит моего жеста в темноте.

— Ал, а что ты делал? — пристал ко мне сын старосты.

Вообще я хотел отложить этот вопрос на завтра, но раз уж этот нетерпеливый парень проснулся, решу сразу.

— Ола, подскажи, чего ты хочешь в этой жизни? — собравшись с мыслями спросил я. Работаем.

— Ну, не знаю, Ал. — немного смущенно ответил трехбуквенный.

— Говори, как есть, Ола. Я не избалованная знать, смеяться не буду. — подбодрил я его, взывая к откровенности.

— Ну, я хотел стать бароном с землей, чтобы жить в свое удовольствие и тискать простолюдинок на сеновале. Жить с Ка. Она такая красивая! — признался парень.

— Ола, скажи, если ты останешься в академии, то сможешь показать себя хорошо и заставить твою бывшую команду стереть зубы от потери такого замечательного мага? — добавил я в голос немного пафоса, выделяя нужные слова.

— Да! — загорелся простолюдин. — И Ка удивиться, насколько я крут!

Кто о чем, а вшивый о бане. Снесла ему девчонка башню, хоть и шалава редкостная. Что ж, любовь зла, полюбишь и Алну.

— Хорошо, Ола. — покивал я в темноте. — Я дам тебе такой шанс, если ты присягнешь мне на верность и будешь беспрекословно слушаться меня.

— Не смеши, Ал. — расхохотался сын старосты.

— Зажги огонь, и я покажу, почему я уверен в этом. — добавил немного строгости в голос я.

— Ой, что ты покажешь. — сказал он, но послушался и зажег небольшой огонек.

Я поднял руку и показал ему новый браслет.

— Сын графа? Но … как? — вскочил пацан и тут же поклонился. — Господин, простите за невежество.

— Все нормально, Ола. Ты готов принести мне присягу? Если нет, то уже завтра отправишься на фронт, время у тебя до утра. — я специально указал данный срок, по сути, это техника: выбор без выбора.

Не прошло и десяти минут, как простолюдин подошел ко мне и присел на левое колено, склонив голову.

— Господин Алек. Я, Ола, маг огня, вверяю Вам свою жизнь и смерть! — торжественно произнес он. — Клянусь выполнять все Ваши приказы и отдать свою жизнь за Вас.

— Я, сын графа Алек, принимаю твою клятву. — ответил я ему и продолжил. — В свою очередь, обещаю исполнить твое желание и сделать тебя бароном.

Это было не по тексту, но нужна мотивация для парня. Хоть я его и не очень люблю, однако, мне нужна команда, а это еще четыре человека кроме меня. Ола — прекрасный вариант.

— Господин! — расплакался простолюдин. — Я умру за Вас!

Ну конечно, ага, я так и поверил.

— Все. Давай спать! — махнул я рукой. — Завтра будет очень тяжелый день.

Так, это имя я вывел. Приступаем к другому. Самому короткому, но при этом очень тяжелому.

* * *

Ли.

* * *

С утра решил вопрос с заселением и сыном старосты, теперь он будет жить рядом, под боком, получить комнату для трехбуквенного — дело пяти минут. Пришла пора решать следующую задачу. Самую важную. Я прошел по коридорам и вскоре очутился у двери, где заметил Лизу.

Зайдя в помещение, увидел, в углу истерзанную девочку, всю в кровоподтеках, избитую, почти не одетую. Она вытирала кровавую юшку у себя под носом. Суки! Ярость ртутью потекла по венам. Вы все умрете! Успокойся! Вдох-выдох. Конечно умрете, но не сейчас.

— Господин! — подскочил сын барона, ему и принадлежала эта комната. — Это честь для меня!

— Барон Асруб. — вот ведь твари, отдали девочку сыну соседнего баронства. — Я хочу забрать у вас эту подстилку!

— Ее? — удивился парень. — Да забирайте, она нам всем уже надоела. Никакого толку от нее нет.

— Благодарю. — я кивнул благожелательно и кинул на стол пяток серебряных монет. — Это за беспокойство.

— Не стоит! — обрадовался парень и тут же осекся, а вдруг я отберу?

— Стоит. — снова кивнул я. — Спасибо за понимание, барон.

Я подошел к девочке и схватил ее за кое-как обрезанные волосы.

— Вставай, подстилка! — поднял я ее за скальп. — Теперь ты мое имущество!

Девочка встала и пустым взглядом уставилась в сторону, боясь посмотреть на нового господина. Я кивнул мразоте с четырьмя буквами и пошел на выход, ведя за собой бедную Лизу. Ну ничего. Я тебя верну к нормальной жизни. Мы отправились к моему бывшему жилищу. Подумав, я решил, что ей требуется уединенное место, где ее не будут доставать другие. Одежду я уже приготовил, купил, пока был в столице. Я и себя прибарахлил и теперь у меня был модный камзол с воротником стоечкой. Надо отмыть эту чушку. «Отец» выделил мне пять золотых на жизнь и еще столько же заплатил за новый семестр. Поэтому я пробежался по лавкам в городе и даже нашел шампунь и мыло, похожее на хозяйственное! Хотя, конечно, это не шампунь в прямом его понимании, выглядело как какой-то густой гель. В итоге, на данный момент у меня осталось четыре золотых. Этого мне должно хватить надолго.

Посадив красавицу на деревянный настил, я окатил ее водой и начал отмывать купленной мочалкой, хлипкой и неказистой. Совсем она запустила себя. Весело насвистывая «Пляску Смерти», я отмывал грязнулю. Потухший взгляд мне говорил о многом, но приходилось сдерживаться и не поубивать всех вокруг. Они ждут своего срока, когда придет время платить по счетам, я спрошу по всей строгости.

— Ал? — удивленно расширила она глаза и решила прикрыться руками.

Видимо, весь разговор она пропустила и о моем новом статусе не знает.

— Сиди спокойно! — прикрикнул я на нее, и девочка стала покорна моей воле.

Черт! Что я делаю? Должен помочь ей вернуться, а сам загоняю ее глубже в пучину отчаяния.

— Лиза. — сказал я, присев перед ней на корточки. — Все закончилось. Мне нужен умелый фехтовальщик и я думаю, что ты подходишь на эту роль лучше всех.

— Я не Лиза. — отвернула она голову, прикрывая руками наготу. — Мое имя Ли.

— Мне плевать, что написано у тебя на браслете. — сделал я широкий жест в попытке поддержать бедняжку. — Для меня у тебя на браслете выведено имя: Елизавета!

Девять букв. Королева. Я посчитал, что это будет хорошим комплиментом. Красавица раскраснелась, бросила робкий взгляд и тут же отвела в сторону. Хотя мне действительно плевать сколько у нее букв. Я все это сделал ради того, чтобы ее спасти от трудной участи, и теперь моя обязанность — вернуть ее к полноценной жизни.

— Я больше никому не нужна, Ал. — сказала она с вселенской грустью.

— Мне нужна! Мне нужен мечник твоего уровня! — утвердительно заверил я ее, пусть поймет, что она не одинока.

Опять же, в этой постановке фразы сразу ясно, что она нужна мне не как постельная грелка, а как воин.

— С какого времени простолюдины стали создавать команды? — язвительно заявила черноволосая и бросила свой взгляд на мой браслет.

Глаза стали огромными и челюсть пошла вниз. Она посмотрела мне в глаза с вопросом.

— Принц наградил? — решила уточнить мечница.

— Сам. — покачал головой я. — Принц выгнал меня из команды.

— Из-за меня? — спросила девушка, решив, видимо, что и мне она испортила жизнь.

Хотя, по-настоящему, это я угробил жизнь ей. Сука! Она прошла через это все из-за меня! Твари! Вы сдохните! Вдох-выдох. Надо успокоиться. Вдох-выдох. Отпустило.

— Это случилось до того происшествия. — я приобнял грязнулю и пена попала на мою новую рубаху, ну и все равно, их у меня пять штук теперь, а девочка почувствует поддержку.

— Ал...ек, дурак, зачем ты прижимаешься! — возмутилась она. — Отмой сначала, а потом приставай!

Но на последних словах я увидел испуганный взгляд, брошенный на меня, а от нее шибануло таким страхом, что я еле удержал равновесие. Вы все попали, суки! Пытки? Детский сад. Я лишу вас всего и в конце, видя крах, вы сами вздернетесь. Ребята, вы спустили с цепи опасного хищника.

— Обязательно пристану! Но, — сделал я театральную паузу. — после победы на турнире.

— Будет еще и турнир? — удивленно спросила меня красотка, а ее глаза стали еще больше, хотя, казалось, куда еще.

— Будет! — утвердительно кивнул я. — И ты там будешь сиять!

— Ал. — повесила она голову. — Я больше не воин, я простолюдинка. Почему ты мне помогаешь?

Вопрос был задан вскользь, но я уловил важность момента. Что мне лучше ответить?

— Простолюдинка ты или баронесса, да хоть королева, воин не перестает быть воином от количества букв. — я чмокнул ее в пенную голову. — Ты моя ученица. Я за тебя несу ответственность.

Хотелось рассказать, что я и сыном графа стал ради нее, но посчитал это лишним. Она умная девочка и сама все поймет. Пора смывать с нее пену. Я встал и пошел за ведрами с водой, их слуги натаскали с десяток для меня. Окатил и услышал радостный писк.

— Алек! Прекрати! — кричала двухбуквенная. — Холодно же!

— Терпи! Это цена за чистоту! — наставительно ответил ей я. — Теперь будешь жить тут, до того момента, пока я не решу вопрос с комнатой. А можешь и вообще тут остаться на постоянной основе, если тебе так удобнее.

Красавица кивнула. Стоит ли ее оставлять одну? Но мне надо решать вопросы с командой. Времени у меня совсем нет.

— Устраивайся. Не забудь кушать, я уже распорядился о твоем питании и еще, — я строго на нее посмотрел. — Если кто-нибудь начнет обижать, сразу меня ищи, я откручу им голову. Ты поняла?

Она снова кивнула.

— Ну и отлично. Тренировки начнем с завтрашнего утра. — я внимательно посмотрел на девочку. — Спрашивать буду строже, чем раньше. Ты меня поняла?

Снова кивок. Так. Тут я закончил, пойдем за третьим участником команды. Если бы я тогда знал, что произойдет, то никогда бы не оставил ее одну. Да хоть была бы у нее ручка из тувита, которая потерялась! Однако, я о таком даже не подумал.

* * *

Итак. Двоих я записал. Теперь пришло время выводить имя третьего участника. В нем четыре буквы.

* * *

Я толкнул дверь и зашел в комнату сына графа. Все-таки я был не прав, «отец» этого парня делал для него все и даже оплатил десять золотых за учебу, ожидая, что он поумнеет или будет развиваться, а он просто забил.

— Эй? — толкнул я спящего красавца. — Вставай, твой командир пришел.

— Ал? — продрал глаза блондин. — Что ты забыл у меня в комнате?

— Уже больше чем две буквы. — потряс я браслетом. — И тоже сын графа. И теперь ты будешь в моей команде.

— Что за бред? — попытался вылезти из кровати парень. — Какая команда? Да кому я нужен?

— Ты нужен мне, Налг. — я твердо посмотрел ему в глаза. — Я сделаю из тебя воина, на которого будут пускать слюнки благородные красавицы со всей страны.

— Это сон, да? — начал щипать себя собеседник.

— Нет, ты уже проснулся. Ты вообще чего от жизни хочешь? — спросил я его. Эта техника редко используется, сначала идет презентация или подводка к мысли, а я делал наоборот, но в данном случае она будет более действенной.

— Я? — удивился парень. — Просто хочу жить и ничего не делать.

— Глупо, Налг. — покачал я головой. — А ты не хочешь, чтобы граф, твой отец, тобой гордился? Ты так и хочешь ничего не делать?

— Да. — твердо сказал четырехбуквенный.

— Смотри, Налг. Я сейчас даю тебе возможность измениться. Либо ты вступаешь в мою команду и работаешь на износ, либо так и дальше будешь жить, как свинья. — запах в комнате был такой, что хоть топор вешай и одевай противогаз. — Если ты не хочешь внимания дам, уважения благородных и радости отца, то кто я такой, чтобы лезть в твою жизнь?

— Я хочу! — возмутился сын графа. — Но мне никто этого не даст!

— Даст? — я засмеялся. — Так приди и возьми! Я покажу путь, идти по нему или нет — решать тебе! Ну так что, Налг? Ты согласен? — я встал и занял доминирующую позицию.

Парень сидел и думал, надо его подтолкнуть.

— Налг, я скажу тебе честно. Без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Если ты хочешь жить в говне, то живи. — презрительно я обвел взглядом его комнату. — Но, если хочешь внимания и уважения, твоя цель: бежать рядом со мной.

— Ал..ек, — глянул он вскользь на мой браслет, умеет читать, это плюс. — Но кому я нужен с оружием в виде серпа?

— Ты недооцениваешь свое оружие. Я заточу твой серп так, что от него будут бегать именитые фехтовальщики. Нужно лишь твое желание и усердие. — пришло время поставить вопрос ребром. — Ты готов приложить усилия для этого?

— Нет. — покачал головой усилитель.

— Завтра жду тебя утром на тренировке. — я подошел к окну. — Вот на той площадке.

— Но я отказался! — вскинулся парень.

— А я твой отказ не принял. — посмотрел я на него строго. — Утром. На. Площадке.

Он слабовольный и характер жидковат. Придется давить на него авторитетом.

Так. С этими закончили. Надо записать еще одно имя — в нем всего четыре буквы — в список команды и можно отдавать бланк на закрепление. Это часть формирования для турнира, но вообще, простолюдинов я сразу прикрепил за собой. Кстати, это было полностью оправданное решение и позволило мне не оставить безнаказанным выходку благородных. Суки! Кулаки сжались. Надо успокоится. Они сами виноваты. Так, все заполнено. Я передал бланк клерку, и он пробежал глазами, после чего накапал воска и поставил печать, утверждая состав для участия. И тут же спохватился.

— Господин! — склонился он в поклоне. — Простите, что вынужден Вас побеспокоить, но Вы не указали свою фамилию! Как будет называться команда?

— А? — я посмотрел на лист бумаги, жируют буржуи. — Забыл. Моя фамилия: ...

Глава 2: Скажи мне, кто твой учитель и я скажу, кто ты!

Я уже бегу часов восемь, а города, как не было, так и нет. Он же не иголка, его так просто не потерять. Солнце давно поднялось над деревьями. Если Бирик меня не обманул, то этот тракт обязан привести меня к столице. Бег шел ровно, на усилении я могу и сутки держать такой темп, только кушать хотелось сильно. Благо я стащил у пьяницы хлеб перед выходом. Ну как стащил, внаглую отобрал. Спустя еще час из-за деревьев показался огромнейший город. Твою то мать! Он просто гигантский! Судя по всему, бежать мне до него еще минут сорок. В итоге я ошибся и прошел еще час. Множество телег стоит перед входом, а рядом с дежурными небольшая калитка, думаю, для путешественников.

— Стой! — заорал стражник, когда я приблизился к дверце. — Отстоять нужно очередь, дубина!

У него на браслете красовалось три буквы, ага. Ясно.

— Господин! — с придыханием начал я. — Я к господину Омасван со срочным поручением от его друга!

Я достал письмо, на котором был написан получатель и показал служивому. Тот прочитал надпись, наверняка на ворота берут только таких, как-то же надо документы проверять, и еще строже посмотрел на меня.

— И что? Это что-то меняет? — жестко сказал он. — Встань в очередь и жди, как все.

— Хорошо, господин. — поклонился я. — Вы абсолютно правы.

Я развернулся и отправился в конец очереди.

— Постой. — подозвал он меня. — Там что-то срочное?

— Не могу знать, господин. — на этом слове мужчина получал удовольствие и его лицо так и желало растянуться в улыбке. — Меня попросили срочно доставить, что там написано никто не сказал.

— Слушай, все-таки Кандель мой прямой командир, я пропущу тебя без очереди, но, если там что-то важное, обязательно скажи, что я пошел на должностное преступление ради него. Так и скажешь, Кол сделал это ради Вас. Понял? — он строго посмотрел на меня.

— Конечно, господин Кол. — я снова изобразил поклон. — Если там будет плохая весть, я Вашего имени не назову.

— Смышленый! — кивнул стражник. — Ну беги тогда. Куда идти знаешь?

— Нет, господин. — все-таки его губы разъехались и на лицо налезла маска удовольствия.

— Пройдешь по этой улице и увидишь церковь, сразу за ней завернешь направо и там по прямой, уткнешься в казармы стражи. Понял? — внимательно посмотрел на меня мужик.

— Да, господин! — отрапортовал я и вытянулся по стойке смирно.

— Ну беги. — он повернулся к наряду и что-то прокричал.

Я спокойно прошел через ворота и отправился по указанному адресу. Все-таки только глупые люди разбрасываются оскорблениями или требуют внимания к своему вопросу. Говорят, смелость города берет? Тогда, вежливостью я покорю королевство. Ага. Вот и казармы.

— Куда прешь? — остановил меня охранник на входе.

— У меня письмо для господина Канделя! — показал я измятую бумагу.

— Не положено! — остановил он меня. — Я передам.

— Лично в руки! — возмутился я, пряча бумагу. — Какие процедуры мне надо пройти, чтобы передать письмо?

— Никто тебя не пустит к господину! — начал багроветь стражник. — Ты вообще кто такой? А вдруг убийца?

— Доложи своему командиру, что прибыл простолюдин Ал с очень важным посланием от господина Бирика Ван Адван. — надо идти до конца, если я не встречусь с графом весь план пойдет по женским половым органам.

— Бирика? Чего эта пьянь могла написать? Денег просит? — не сдавался сторожевой пес.

— Мне то неведомо! Однако, если не доложишь обо мне, я сейчас же уйду и больше не вернусь, а если что важное было в письме, потом и узнаем. — я глянул на его браслет, опустился до шантажа, но что делать? — Думаю, господин Кандель обрадуется, узнав, что не получил важную информацию из-за стражника по имени Го.

— Подожди тут. — тучный мужик встал и пошел на верх.

Делать нечего. Его не было долго, но в итоге, показался на лестнице и позвал меня взмахом руки. В кабинет он так же зашел вместе со мной и стоял рядом. За столом сидел мужчина, его рубаха была распахнута на груди, а рукава закатаны выше локтя. На его руках множество шрамов, грубое, я бы даже сказал, суровое лицо разбавляли светлые, но колючие глаза, выглядывающие из-под кустистых бровей. Во всей его позе и фигуре — Сила. Он — хозяин жизни.

— Ты Ал? — спросил у меня граф Омасван.

— Да, господин. — я выполнил поклон и со всей учтивостью продолжил. — Второй ученик господина Мантрика Кан Реянкин прибыл к Вам.

— Наслышан. — он посмотрел на сопровождающего. — Оставь нас.

— Но господин? — попытался возмутится охранник.

— Ты не слышал? Это мой брат по учителю! — строго высказался высокородный и мужчина исчез из комнаты, показалось, что он вообще телепортировался. — Присаживайся и рассказывай, что тебя привело ко мне.

Я протянул ему письмо. Он вскрыл и хмыкнул. Там была всего одна строчка: «Выслушай парня до конца».

Я сел, выдохнул и попытался собраться с мыслями. Вот черт! За всей этой беготней я совсем не составил план для диалога. Я дебил!

— Господин Кандель. — решил начать издалека. — Ваша задача защищать людей в королевстве и семью правителя. Верно?

Граф кивнул.

— Но, если у Вас появиться возможность найти заговорщиков, Вы ей воспользуетесь?

— К сути. Оставь эти разговоры для придворных лизоблюдов. Чего ты хочешь, Ал? — прямо спросил Омасван.

— Чтобы Вы меня усыновили. — как он спросил, так я и ответил.

В комнате раздался хохот, Кандель изволил веселится, да так громко и заразительно, что и я готов был посмеяться вместе с ним, но держал себя под контролем. Спустя некоторое время граф вытер выступившие слезы и посмотрел на меня серьезно.

— Это что за цирк? С чего ты взял, что я вообще соглашусь на такое? — решил уточнить высокородный, это хороший знак, раз сразу не прогнал. — Или ты считаешь, что имеешь право являться ко мне с этим бредом, только потому что нас учил один и тот же человек?

— Нет. — твердо ответил я, не опуская взгляда.

Первичный анализ личности Омасвана я провел. Теперь понимаю, как надо с ним себя вести, а также, что ему предложить.

— Рассказывай. — он убрал одну руку под стол и откинулся на стуле, вторая так и продолжала лежать на столе.

— Я хочу добраться до заговорщиков, осевших возле трона. — твердо ответил я.

— И каким образом? — заинтересовался граф, но в его голосе сквозил скепсис.

— Выйду на того, кто заказал принца. Наверняка, они нашли подставное лицо, и, если его аккуратно взять за горло: он даст ниточку дальше. — я смотрел ему прямо в глаза.

— И как ты собрался это делать? — скепсиса уже не озеро, целое море.

Ну конечно, перед ним сидит сопливый пацан и строит из себя великого детектива. Но и я не лыком шит, и сейчас ты в этом убедишься.

— Я выйду на заказчика через предателя. — поставил я точку в разговоре.

— Откуда он взялся вдруг? И с чего ты решил, что знаешь, кто он? — вскинулся главный стражник королевства.

— У меня есть вся информация по этому поводу, после ее оглашения Вы тоже перестанете сомневаться. Более того, я почти уверен, что знаю, кто является предателем. — глаз я не опускал, хоть и чувство опасности било в голову.

Опущенная под стол рука, в ней, наверняка, кинжал или ручка из тувита. Как только я сделаю неверное движение — тут же умру. Опасный тип.

— Давай свои факты. — махнул он свободной рукой.

— Нет. — покачал я головой. — Только после того, как мы сходим в церковь, и Вы меня усыновите.

— Ал, ты забываешься. — строго сказал Кандель. — Я выслушал тебя из уважения к нашему учителю, но твоя наглость переходит все границы.

Что же делать? Как повести разговор в нужном русле? Пойду ва-банк.

— Господин, я понял Вашу позицию. — я встал и поклонился. — Разрешите убыть в академию?

— Иди. — он снова махнул рукой.

Я повернулся и пошел к двери уверенным шагом, пусть он поймет, что я не шучу. Надо держать покер-фейс. Я не блефую, я — повышаю ставки.

— Стой. — окликнул меня граф у самой двери. — Почему ты пришел именно ко мне?

Я повернулся и поклонился еще раз. Это покажет мое уважительное к нему отношение.

— Господин Кандель, Вы мой кумир! — сказал я твердо и без восхищения, у него, судя по моему анализу, нет любви к излишнему восхвалению, будем работать только правдой. — Я шел по Вашим стопам, спасая принца, а в итоге был изгнан из команды, как приблудившееся дворняжка. Самого принца у меня желания спасать нет, а вот найти тех тварей, которые испоганили мне жизнь: хоть отбавляй.

— Так и кто в этом виноват? — спросил хитрый лис.

Ага, взял все и выложил. Я покачал головой.

— Ясно, только через усыновление. Но ты так и не ответил на мой вопрос. — строго посмотрел на меня граф. — Почему именно я?

Я вздохнул. Надо выкладывать все, как на духу. Он — ходячий детектор лжи, судя по всему.

— Для этого есть несколько причин. — я посмотрел ему прямо в глаза. — Первая, у Вас нет детей, причины мне не известны, но я подарю Вам возможность гордится мной. Вторая, наши интересы совпадают, Вы стережете покой в королевстве, я хочу подать Вам мразей на серебряной посуде с золотой окантовкой. Третье, я мог бы обратиться к Бирику за тем же самым, да что далеко ходить, я бы и с Киро мог договориться — местным целителем, но мне претит эта мысль. Если уж представлять чью-то фамилию, то только человека, которого я буду уважать, а судя по словам нашего учителя, Вы — достойны этого.

Кандель тарабанил пальцами по столешнице и в задумчивости вытащил руку из-под стола. Я не угадал, у него там был ручной арбалет. В комнате воцарилась тишина, высокородный изволил думать, а я не хотел ему мешать.

— Ладно. Хорошо. Можешь быть свободен. — еще раз махнул он рукой, отгоняя меня, как надоедливую муху.

Я поклонился на прощание и собрался повернуться, но меня остановил его насмешливый комментарий.

— И что? Даже не будешь меня убеждать? — с усмешкой выдал он. — Ты вон какие красивые кружева плел в самом начале, а тут вдруг стал молчуном.

— Смысл? — я приподнял бровь в удивлении. — Только Вам решать, достоин ли я такой чести. Свои мысли по этому вопросу я Вам озвучил. О моих похождениях Вы наслышаны. Три попытки убийства я предотвратил.

— Откуда три? Их же было две! — прервал меня граф.

Я поднял руку с браслетом и повертел ей для наглядности.

— Ты юный шантажист! — заорал медведем мужик. — Совести ни на грош!

Не знаю почему, но мои губы раздвинула улыбка. Это выглядело настолько весело, что я не смог удержать контроль.

— Пойдем! — встал он из-за стола.

— В пыточную? — с улыбкой уточнил я.

— Кстати, а это хорошая идея! — заулыбался высокородный. — Но пока мы идем в церковь. И дай свой меч, я отправлю его на гравировку, ты уже выбрал какие буквы добавишь?

— Да, господин. — я еле поспевал за ним.

— Брось эти почести, теперь я не твой господин, а отец. — граф улыбался, я чувствовал по голосу, хоть и видел лишь спину. — Но знай, если вдруг опорочишь мою фамилию: ты труп.

— Да, господин! — радостно сообщил я ему.

Спустя некоторое время мы сидели в его кабинете, а я уже был обладателем нового браслета.

— Рассказывай. — строго начал глава стражи. — Я должен быть уверен, что не пожалею о своем решении.

— Первое покушение было на оглашении турнирной таблицы. Я почувствовал чужой взгляд и решил понять, кому он принадлежит. Их было двое, парень, что прятался в тени сцены и девушка, которая стояла в толпе участников. — выкладывал я все, как на духу.

— Ты можешь ощутить чужой взгляд? — решил уточнить граф.

— Да. Доказать? — я с вопросом посмотрел на него.

— Встань спиной в тот угол. — приказал он.

Я послушно встал и запустил ощущение тела на полную — ошибка смерти подобна.

— Левая нога, голова, правое плечо. — перечислял я те места, что обжигало.

— Достаточно. — с удовлетворением кивнул высокородный. — Продолжай.

— Как только я их вычислил, они исчезли. — закончил я.

— Теперь понятно, почему никто об этом не знал. И принцу ты не говорил? — уточнил Кандель.

— Не видел смысла. Во-первых, это только мои подозрения, не подкрепленные ничем, ну и во-вторых, это вообще могли быть наблюдатели, а не убийцы. — закончил я.

— Почему ты поменял свое мнение? С чего решил, что это покушение? — задал свои вопросы высокородный.

— Об этом мне сообщил второй убийца. Он также сказал, что и меня заказали, однако, если за голову принца обещали пять тысяч золотых, то за мою: всего пять. — выложил все, как на духу. — Меня это оскорбило, и он умер.

— Ха-ха-ха. — расхохотался мой новоявленный отец. — Оскорбило! Ну ты шутник.

Я улыбнулся и подождал, пока он закончит веселится.

— С этим все ясно. Откуда у тебя мысли про предательство? — наконец спросил граф.

— Во время второго покушения подсыпали сонный порошок или зелье, это мог сделать только кто-то из тех, кто учится в академии. — начал было я.

— Но это так же мог сделать и простолюдин, разве нет? — прервал меня высокородный.

— Дело в том, что после такого от простолюдина бы избавились. Зачем он нужен? Еще проболтается. Но никто не умирал из тех, кто был в академии. — закончил я эту мысль.

— Резонно. Еще подтверждения есть? — нахмурился граф.

— Третье покушение. Я думаю, что в туалетную воду принца был добавлен феромон, он надушился ей, чем и привлек дракона. Только доступ в палатку принца имели члены команды, простолюдинов туда не пускали. — я замолчал.

— А если пробрался ночью? — задал уточняющий вопрос семибуквенный.

— Вполне могло быть, но, — я снова сделал театральную паузу. — после этого кое-что произошло и я уверен — предатель в команде.

— Что же именно случилось, раз ты так решил? — отец был уже темнее грозовой тучи.

— Мое исключение из группы. — кивнул я ему. — Кто-то напел в уши принцу про меня, он и есть предатель. Я не могу знать текст той беседы, но суть ясна: Ал, с помощью группы лиц, все подстроил, чтобы втереться к Вам в доверие.

Кандель задумался и забарабанил пальцами по столешнице.

— Это выглядит убедительно. — заключил он — Ладно, смотри, обучение в академии не бесплатное, это пять золотых. Так же тебе нельзя щеголять в таком наряде, меня не поймут, я выделю тебе еще пять, чтобы ты приоделся и купил все необходимое. — нарезал мне задачи семибуквенный.

— Как скажите. — я поклонился.

— Да, и еще, какие планы на учебу? — задал он очень важный для меня вопрос.

— Отец, я вынужден попросить у Вас прощения, но я буду обязан пошатнуть устои академии. — осторожно начал я.

— Что ты решил сделать? — поторопил меня граф.

— Я возьму двухбуквенную девушку в команду для участия в турнире. — я выдохнул эту фразу.

Все, самый опасный момент для меня. Если он не одобрит, то я все равно это сделаю. Плевать на всё. Я его не спрашиваю, а информирую.

— Бывшую дочь барона Асрув? — а он в теме.

— Да. — я смотрел прямо в глаза.

— Знаешь, Ал. Мне Мантрик все уши прожужжал, мол парень стоящий, возьми к себе на службу, будет достойная замена. — задумчиво проговорил он. — Но вот ты сам ко мне пришел, как думаешь, это судьба?

— Карма. — улыбнулся я.

— Наказание. — поддержал ухмылкой меня граф. — Так вот, я уже было собирался заняться нашим знакомством в ближайшее время, мало ли, перехватит кто, а вышло вон как.

— Подождите! — от удивления я чуть челюсть не уронил. — Весь разговор был проверкой?

— Ну конечно! Мантрик авторитет для меня, но хотелось пощупать и посмотреть самому. — кивнул он с согласием. — Но знаешь, я пока не пожалел о содеянном.

— Это не может не радовать! — улыбнулся я.

— Соглашусь, Алек. — кивнул головой главный стражник королевства. — Соглашусь. Так, а теперь к делам. Так кто же тот таинственный предатель, о котором мы рассуждаем здесь? — высокородный подобрался.

— Перед вторым покушением, под выдуманным предлогом мне преподнесли напиток, который назвали вином, но я его не пил, что именно там, я не в курсе. — я снова замолчал.

— Ты не проверял его? — решил уточнить высокородный.

— А где? — я приподнял брови в удивлении.

— Передай то вино мне, я проверю все сам. Кстати, у тебя есть план? — посмотрел он строго, надо колоться, план существует.

— Да. — я кратко изложил суть. — Осталось решить вопрос со связью, заказчика я взять не смогу, только передать его имя.

— Это решаемо, передашь письмо через Бирика, только скажи, что это моя личная просьба и за нее я спишу с него второй поход в Лес Ужаса. — хмыкнул мужчина.

— Я все сделаю, как Вы скажите. — снова я поклонился.

— И как зовут предполагаемого предателя? — посмотрел на меня отец.

— Ушат Янкис. — я глядел графу в глаза прямо, а на его лице появлялся оскал. Хищник почуял добычу.

Глава 3: В эту игру можно играть вдвоем…

Я вышел из административного корпуса и наткнулся на команду. Все в сборе.

— Ну что? Пошли на мучения? — начал я. — Ой! На учения! Я хотел сказать, на учения!

Все заулыбались. Хороший настрой, мы двинулись на площадку, а за моим левым плечом сразу пристроилась Ли. Она вообще теперь была всегда там, тенью следуя за мной. Все из-за того, что случилось. Муть воспоминаний подернулась и ударила в голову.

* * *

Вчера я забрал Ли у насильников, а сегодня уже первая тренировка. Я вышел из своего нового жилища и решил отправиться на пробежку, но сначала надо зайти за девочкой, а потом поймать Налга. Привычная дорога к моему бывшему жилищу заняла совсем немного времени. Уже подходя, я заметил сорванную с петель дверь и страх ударил в голову. Бросаюсь внутрь, там лежит красавица в порванной одежде и с характерными следами избиения и … СУКИ! Рядом с ней лежит нож, которым то ли она, то ли гости, перерезали вены. Она приподнимает тяжелые веки, и я читаю по губам.

— Ал. — ее рука безвольно падает и глаза закрываются.

В этот момент мои эмоции взбунтовались: я испытывал ужас, боль утраты, страх и всепоглощающую ярость. Вокруг начал «мигать» свет. ТВАРИ! ВЫ ВСЕ УМРЕТЕ!

Хватаю мечницу на руки и несусь со всех ног к лекарям. Мне казалось, что время тянется, как резина. Все мое естество сходило с ума. Врываюсь в дверь.

— Дежурный! — я не кричу, ору.

Из палаты выбегает заспанный целитель и водит глазами. Я бросаюсь в эту палату и аккуратно кладу девушку на кушетку.

— Лечи! — я рычал, а не разговаривал.

— Она мертва, господин! — пытается юлить лекарь.

— Я твоего мнения не спрашивал! — кричу я. — Лечи!

Он запускает магию, и рана затягивается.

— Кровь восстановил? — спросил я, в этот момент от разрушения академии спасал призрачный план, что мои знания помогут.

— Да! — заявил парень. — Но ее сердце не бьется!

— ВОН! — я указал ему на вход в палату, и парень вылетел из кабинета, как пробка из бутылки шампанского.

Так, а теперь вспоминаем, как запускать сердце. Раз-два, а теперь вентиляция. Еще раз. И еще, я не вел счет времени и не проверял пульс.

— Ал. — повернула ко мне голову девушка.

— ДУРА! — кричу я и падаю на колени.

Слезы катятся из глаз, шторм эмоций начинает утихать. Я чуть не потерял человечность окончательно. Если бы это случилось, то меня надо было бы усыплять, как бешеного зверя. Какая мразь это сделала?

— Запомни, Лиза. — я встал, как только пришел в себя. — С этого момента твоя жизнь: моя собственность. Умереть без моего желания тебе не судьба, но и я беру на себя обязательства, свести любые оскорбления и агрессию от сторонних людей к нулю. Ты поняла?

Она кивнула и скривилась. Потерпи девочка, я их всех накажу. Я вообще весь путь наверх ради тебя начал.

— Кто это сделал? — решил я узнать имя самоубийцы.

— Не надо, Ал. Я сама порезала себе руку, боялась, что мучители меня не отпустят и тут, но раз теперь ты пообещал, что убережешь от всего, то мне нечего боятся. — цвет потихоньку возвращался на ее лицо.

— Женщина, я не спрашивал твоего мнения. Мне нужны имена. — я строго смотрел на нее.

— Ал…

— Имена!

— Сын барона Асруб и пара его друзей.

— Я побуду с тобой, отдыхай, не оставлю тебя одну. — погладил я ее по голове. — Эй, лекарь!

В комнату забежал целитель и обалдел — девушка была жива.

— Сбегай на тренировочную площадку, что за домом знати, и найди там Налга, скажи, чтобы шел за тобой и приведи его сюда. — я кинул ему медную монетку, и парень сорвался с места, наверное, хотел отработать денежку, ну или оказаться от сумасшедшего сына графа подальше.

Что ж, совместим в этом деле сразу несколько вещей. Я накажу ублюдков, покажу, кто в доме папка и передам всем послание: моих людей не трогать.

— Алек! — в комнату влетел Налг. — Что произошло?

— Тссс. — я приложил палец к губам и громко прошептал. — Тише! Разве не видишь, что девушка спит?

Он понятливо кивнул и сел на стул.

— Налг, расскажи про дуэли, я должен знать о них все. — я тихо спросил у него, и он начал рассказ.

Мы подходили к административному зданию. Оказывается, все те дуэли были на добровольной основе, но есть путь повеселее.

— За мной! — скомандовал я пытавшимся остаться на улице сопровождающим.

— Вот туда. — указал мне рукой Налг.

Мы ввалились в комнату к отделу, отвечающему за соревнования.

— Господин! — вскочил испуганный клерк, завидев нашу делегацию.

— Я хочу вызвать на дуэль несколько человек. — начал я. — Я же могу организовать через Вас эти вопросы?

— Конечно. — поклонился мужчина. — Кого именно Вы хотите вызвать?

— Ли? — строго спросил я и она покорно назвала имена, политработу с ней я уже провел.

— Всех троих? — удивился клерк.

— Да! — кивнул я.

— Причина вызова? — уточнил работник академии.

— Нанесение увечий члену моей команды. — злость все же прорвалась наружу.

— Какие именно увечья? — удивился клерк, глядя на совершенно здоровых товарищей по группе, а я передал документ из лечебницы.

— Вся информация тут. Кстати, чем быстрее состоится состязание, тем лучше. Можно даже все три подряд. Лучше даже. Оружие и магия. Без ограничений. — по-доброму улыбнулся я.

Парень кивнул и пообещал все выполнить в момент, а мы освободили помещение.

— На тренировку! — снова скомандовал я.

Ярость не отпускала. За то, что они сделали даже умереть будет для них роскошью. Но все дуэли, организованные академией, проходят только до первой крови. Ничего. Пора вспомнить анатомию. Эти твари, уходя, бросили девочке нож, чтобы она сама закончила свою жизнь, мол, я за нее не вступлюсь, а они будут навещать каждую ночь. Суки!

Вечером меня нашли работники академии и сообщили, что состязания состоятся завтра между завтраком и обедом. Отлично, надо отдохнуть, да и тренировка подошла к концу, а мне надо найти еще пятого участника.

— Все, ребят, на сегодня хватит. Всем отдыхать. После утренней тренировки мне надо будет решить кое-какие вопросы. Свободны. — я повернулся и пошел к своему новому месту жительства.

Лиза осталась стоять столбом. Ей некуда идти. Я дурак!

— Ты ночуешь теперь у меня. Вопросы? — я строго на нее посмотрел, и она сорвалась с места.

Мы пришли в комнату, там меня ждала бочка с водой, каждый вечер мне ее набирали, а рядом стояла прислуга. Кинув медяшку, я отправил ее прочь.

— Ты первая! — скомандовал я. — Позовешь, как закончишь.

Я сразу же вышел из комнаты. Меня до сих пор не отпустило, я был в ярости! Эти мрази приговорили себя, а сам сынок сдохнет завтра и плевать на правила.

— Алек. — негромко позвала меня красавица и я зашел в комнату.

По середине помещения стояла голая Лиза, ее всю трясло. Страх волнами расходился по комнате.

— Это что за представление? — ох… и удивился я. — В кровать и спать. На тренировке жалеть не буду! Бегом!

Она забралась под одеяло и, наверное, засопела, а я скинул одежду и полез мыться в ту же воду. Вызывать служанок, чтобы натаскали новую, я не стал. Времени и так много. Я расстелил матрас из своего домика на полу и завалился спать. Эх, моя мягкая кроваточка! Снова спать на твердом.

Утро встретило нас парой любопытных глаз. Надумали себе, наверное, но разубеждать не буду, это будет выглядеть как оправдание, а я ни в чем не виноват.

— И чего встали? — хмуро посмотрел я на них. — Побежали!

Ола тоже бегал с нами, плевать, что он там думает. Должны маги или не должны. Мне нужен выносливый член команды, а не чучело с запредельным ЧСВ. Сразу после разминки отправились на завтрак, ну а дальше на арену. Ту же самую, где проходил финальный раунд турнира. Там уже яблоку негде было упасть. Я скинул камзол и закатал рукава, как делал мой новый отец в этом мире и, частенько, я в старом.

— Если с девушкой что-то случится пока я буду разбираться с делами, я вас лично казню. — сказал я, стоя спиной к команде. — Жизнью своей отвечаете.

— Не волнуйся, Алек. — Налг уже потихоньку превращался из борова в нормального бойца, усилитель все же, надо будет с ним еще на растяжку поработать обязательно. — Мы присмотрим. Удачи тебе.

— Нафиг удачу! — я посмотрел на небо. — Она мне не нужна, эти мрази поплатятся за сделанное.

К нам подошел судья и объяснил, что сначала будет два придурка, а крайним сын барона Асруб.

— Подскажи, судья. — я обратился к работнику академии. — До какого момента длится дуэль.

— Пока на землю не упадет капля крови. — с уважением ответил он. — Да, и еще, отрезать конечности запрещено, если хоть одна часть тела полностью отделится — это смертный приговор.

Сурово. Ну ничего, я не буду отрубать им руки и ноги. Надо сделать все изящнее. В это время меня решил навестить сын барона Асруб.

— Господин Алек! — подошел он ко мне. — Что все это значит?

— Это значит, что не надо трогать моих людей. Вы удачно попали под раздачу, сегодня все это поймут! — я улыбался. — Примите мою безмерную благодарность за Ваши поступки и действия.

— Ты сдохнешь, выродок! — сорвался ублюдок. — Думаешь получил четыре буквы и стал равен нам, благородным? Сегодня ты умрешь, а твою сучку мы заберем себе, снова.

— Я рад, что мы поняли друг друга. — с улыбкой кивнул я ему.

Он сверкнул глазами и ушел. Вот зря вы думаете, что вам, мразям, все позволено. Я тут, и теперь все будут жить по моим законам. Я выполнил растяжку и стал ожидать начала действия.

— Алек? — прошептала Лиза. — Может не стоит? Они все маги.

— Если тебе будет приятно, то можешь смотреть, что я с ними сделаю. — даже не посмотрел я на девушку. — Если нет, можешь отвернуться. Сегодня они ответят за все.

— Лекари их вылечат, — заявила она с осторожностью. — и они придут мстить.

Я покачал головой. Не в мою смену, девочка, не в мою. Пробежался взглядом по арене: вон сидит Ка и жмется к сынку графа, а вот и Карсилум с командой, Миама правда не видать, Кайден заметил, что я на него смотрю стал стучать пальцем по голове, сам дурак. О, пробираться начал, идет сюда.

— Меня не было в академии всего декаду, а ты уже сын графа! — орал он бизоном. — Ты охренел?

— Ой, заткнись, Кай, без тебя тошно! — отмахнулся я от него.

По ошеломленным лицам команды, которые я увидел мельком, понял, что наше неформальное общение произвело на них глубокое впечатление.

— Что хоть случилось, пока меня не было? — подошел он ко мне.

— Меня принц выгнал из команды и решил отправить на фронт. — ответил я ему, смотря на судей, подготовка началась, скоро бои.

— А ко мне не мог обратиться? — спросил он.

— Я с возком. — указал я головой на Ли. — Ее тоже надо было брать.

— Ну и что? — удивился парень.

— Тебя в академии не было, счет на большие часы шел.

— Ну раз ты так говоришь, то ладно. — кивнул он головой. — Дуэль из-за чего?

— Эти мрази тронули то, что им не принадлежит. — со злостью проговорил я.

Кайдэн заметил мои сжавшиеся от ярости кулаки.

— Я понял. — сказал он. — Жаль, убивать нельзя.

— Согласен. — сокрушенно покачал я головой.

— Господин Кайдэн! — поклонился ему Налг.

— О, и ты тут, недовоин! — обратил на него внимание будущий первый меч. — Ал тебя учит? Молодец, что взялся за ум и к нему обратился!

— Господин, он меня заставил! — пожаловался этот наглец.

— Красавец, Ал. — хлопнул он меня по плечу.

— Он Алек. — прошипела Ли.

— О! Лизка, ты тоже тут? — он ее только заметил? — Ну ты всегда с ним ошиваешься, ничего удивительного. Молодец, что к нему в команду пошла и послала свою стерву-баронессу.

— Кай! — возмутился я. — Ты вообще в курсе, что произошло?

— Нет, а что? — удивился он.

— Мрак. — констатировал я, а Налг отвел его в сторону и начал рассказ.

— Первый бой начинается, участникам приготовиться. — прокричали распорядители.

Ну погнали! Я выхожу на арену, мне еще раз повторяют правила. Да-да, я все услышал. Нас расставили по местам и объявили: Бой!

Трибуны наклонились вперед в ожидании эпической схватки.

Я срываюсь с места и несусь на первого ублюдка. Небойся, родной, ты просто сегодня станешь калекой на всю оставшуюся жизнь. А он и не боится. В меня срывается молния, другая, но я легко ухожу от них, и парень начинает паниковать, мой рывок справа от него и на развороте я срезаю ему одно интересное сухожилие, кровь веером одарила землю арены.

— Победитель Алек Омасван! — объявляет судья, а к бедному парню уже бегут целители, что-то колдуют, вот и узнаем прав ли я, что лечение — это ускоренная регенерация.

Целители недолго шаманили над парнем, а потом схватили на руки и понесли на выход. Ну вот и отлично. Первый пошел. А не надо было наглеть от своей безнаказанности.

— Вы устали, господин? — подошел ко мне судья.

— Нет, можем продолжать. — кивнул я ему, подтверждая свои слова.

— Участником следующей дуэли занять места! — громко прокричал распорядитель.

Я снова занимаю отправную точку, даже меч не гасил, смысла нет. Против меня встает маг, взгляд цепкий и уверенный. Опасный малый. По сравнению с крысой, а если сравнить со мной, то он — мадагаскарская руконожка.

— Бой! — объявляет судья и отскакивает.

Я тут же бегу к противнику, он первым делом ставит защиту. Умненький, жаль, что тебе это не поможет. В меня начинают лететь сосульки, но атака очень не организована, Миам был куда опаснее. Часть сбиваю клинком, от других уворачиваюсь и утыкаюсь в защиту. Фрезой прохожусь по ней и от перегрузки она гаснет, маг пытается колдануть объемную технику, но не судьба, на левой ноге я режу ахиллесово сухожилие. Второй пошел.

— Победил Алек Омасван! — констатирует судья.

— Не надо было трогать Лизу, и остался бы цел и здоров. — негромко говорю парню, он воет от боли.

— Это не я! Это командир! — пытается он оправдаться.

— Да-да, я ничего не делал, на стреме стоял. — покивал я головой. — Радуйся, что жив остался. Вашему главному так не повезет.

Парень окончательно завыл, а его окружили целители и сразу унесли, лечить тут не стали.

— Отдых? — спросил судья.

— Нет, хочу закончить побыстрее. — прокомментировал я его вопрос.

Все, теперь главный заводила, который станет уроком для всех, кто посмеет тронуть моих людей. Это они запомнят надолго.

— Участникам дуэли приготовиться! — кричит мужик в форме академии.

— Господин Омасван. — передо мной на колени падает ублюдок. — Пощадите! Я не хотел! Это они, — он зло смотрит в сторону двух поверженных магов, точнее, куда их утащили. — они меня подговорили! Простите меня.

Вот свинья, даже прощения попросить нормально не может, еще бы брякнул про себя: извините.

— Вы принимаете извинения, господин Алек? — судья смотрит на меня вопросительно.

— Нет! — громко сказал я. — Никто не смеет трогать моих людей. На том стояла, стоит и стоять будет фамилия Омасван!

Зрители ободряюще зашумели пафосной речи, а сынка барона оттащили от меня. Он еще минут пять бился в истерике, а потом все же занял позицию.

— Готовы? — уточнил судья.

Я кивнул. Противник, с белым лицом, тоже.

— Бой!

На этот раз я пошел медленно. Торопиться не куда — это показательная казнь. Пусть все видят, что бывает с кретинами, которые кусают блюдо, что не смогут проглотить. В меня летели огненные заклинания. Ола, кстати, сильнее этого перца. Слабачок выдавал огненные шары через раз и по одному, даже уворачиваться не надо было, только уклоняться. Когда я подошел на пару метров он решил сбежать, но я резким рывком сократил дистанцию и ногой сбил его желание удрать вместе с ним. Мразь рухнула на арену мордой вниз, перевернулся и сел на пятую точку.

— Молись! — я посоветовал сыну барона, давая ему последнюю возможность излить душу.

— Пожалуйста, пощадите, господин! Я буду служить Вам верой и правдой! Жизнь положу! — лепечет убожество, а ведь мне нужен пятый член команды!

— Нет. — обрываю я его стоны и делаю точный укол в горло, тут же выключаю меч, чтобы не сорвалось ни капли крови.

Ублюдок положил руку на рану, а другой пытался схватить воздух. Целители решили ломануться, но я поднял левую руку.

— Поединок не закончен! Кровь не попала на арену! — прокричал я им и судья кивнул, подтвердив мои слова.

Тваренышь упал на спину, дернулся разок и затих. Из под него стало вытекать бардовое озеро.

— Победил Алек Омасван! — огласил итоги судья.

Я повернулся к зрителям.

— Все видели, что бывает с теми, кто решил посягнуть на моё? — прокричал я. — Кто еще желает дуэли со мной? Я буду с каждым таким разбираться лично! Кто хочет оскорбить меня, тронув моих людей?

Все молчали. Сообщение отправлено. Абонент прочитал, но ответить не пожелал. Я иду к команде. Настроение быстро пошло вверх. Отлично. Сразу несколько дел одним махом.

— Молодец, Ал! — хлопнул меня по плечу Кайдэн. — Жаль других двоих поставят на ноги.

— Не поставят. — спокойно констатировал я.

— Ты слишком уверен. — подозрительно глянул на меня будущий первый меч. — Ты что-то знаешь?

— Да! — утвердительно кивнул я. — То, что я искуснее тебя!

— Скотина! — взревел медведем здоровяк.

— Кстати, Кай. — решил я сменить тему. — Ты знаешь, где я могу достать вторую кровать в комнату?

— А что с твоей? — удивился парень.

— Меня Ли выгнала с нее, на полу спал. — хмыкнул я, как раз разрушая легенду о том, что мы делали ночью.

— Так спи с ней в одной! В чем проблема? — удивился лучший фехтовальщик на потоке и получил возмущенный взгляд от красотки.

— Она толкается ночью, с ней невозможно уснуть. — грустно покачал я головой и получил кулачком в спину от разъяренной валькирии.

В этот момент перед нашим балаганом вышел Миам и грохнулся на левое колено.

— Господин Алек! — начал громко он. — Я присягаю Вам в верности до конца своей жизни! Вы — мой господин отныне! Прошу, примите меня в свою команду!

Хрена ш! Это что за цирк с конями?

— А Карсилум? — решил я уточнить скользкий момент.

— Я покинул команду еще вчера! — сказал молчаливый мечник. — Примите мою верность?

Улыбка сама наползла на лицо. Пятый участник команды найден!

Глава 4: Война — фигня, главное — манёвры.

— Мы случайно нарвемся на противника, немного повыпендриваемся и сразу же отступим. — продолжал я Кутузовить. — Дальше вы вступите в бой. Ясно?

Команда закивала. Буквально час назад мы прибыли на арену для соревнований. Как только группа поняла, что против нас слабый противник — все расслабили булки. Я всех построил и минут тридцать доносил до них мысль, что так делать нельзя. Победа начинается с уважения к сопернику, а его показывают серьезностью подготовки.

— Алек. — обратился ко мне Налг. — А мне что делать?

— Ты не понял? — удивился я, а команда осуждающе посмотрела на парня, видимо, ожидая еще пол часа полит обработки.

— Да нет! — спохватился усилитель. — Когда мне нападать я понял, но как именно это сделать?

Соратники выдохнули. Новой головомойки удалось избежать.

Арены, кстати, не меняли. Мы были на четвертой — заброшенная деревня. Иронично, что и в прошлый раз она дала старт для меня на соревнованиях.

Я оглядел команду. Давайте подведем итоги тренировок.

Ли. Моя вторая тень. Постоянно маячит за левым плечом. Она предана мне полностью, только мое существование удерживает ее от краха. Красотка всегда ведет себя холодно на людях, но очень любит поболтать перед сном, каждый раз накрывая меня тонной эмоций. Как фехтовальщик, она сильнее всех в команде, кроме меня. Кстати, мы с ней отработали парный вариант боя, так что наш коктейль — страшный сон для противников. Я даже хмыкнул, вспоминая утомительные вечера подгонки стилей. Было весело.

Ола. Сын старосты сильно повзрослел и больше не втыкал руки в бока. Цепкий и внимательный взгляд, уверенность в движениях. Погонял я его знатно, но теперь за него не стыдно. Да и фигурка от постоянных нагрузок у него стала, что надо. Он мне не предан, нет. Просто у каждого свои интересы.

Налг. Рост парня был запредельным. На крайних спаррингах он уделывал Миама. Маг земли чуть в отчаяние не впал от такого, кое-как его успокоил. Сын графа стал жутким кошмаром противников. Как говорят японцы, у него очень тонкая тень. Ассасин воплоти. Даже я, со всеми своими навыками терял его из поля ощущения. Он предан мне на все сто. Я для него непререкаемый лидер. Если я скажу умереть, то он уточнит: спрыгнуть с высоты или вскрыть духовным оружием живот? Но недавно я поймал себя на мысли, что если бы вот такой Налг был убийцей, то в отличии от того неумехи, этому бы я проиграл по всем фронтам.

Миам. Его умения не сильно выросли, на общем фоне, но укрепились. Хороший задел на будущее. Молчаливый друг — воин. Живет по кодексу. Я его господин, он за мной в огонь и в воду. Но тут есть нюанс: за мной, а не вместо меня. Рыцарь до мозга костей. Он и Карсилума кинул, потому что узнал, что я Лизу подобрал. Посчитал это проявлением мужества и доблести. За ним нужен глаз да глаз, идеалы рыцарства имеют свойство меняться.

— Выступаем! — дал я команду, и все сорвались на свои позиции, только мы с Ли стояли в центре площадки.

— Пошли! — сказал я и девушка кивнула мне в знак согласия.

Спокойно прошли в центр арены, на площадь, где я уже бывал. Нападут или нет? Наверняка сейчас собираются вместе. Спустя пол минуты нас начали атаковать магией.

Парный вид работы опробован и утвержден. Пять магов пока не могут нанести нам урона стандартными заклинаниями. Ребята, вы не в нашей лиге. Пока я сбиваю сосульку, Ли уводит ручкой защиты в сторону камень, а я прикрываю ее в этот момент от фаербола, разрубая его на лету. Так, хватит. Пора сдавать игру. Синхронная работа ломается, я получаю две атаки, а Ли одну. Атаки останавливаются. К нам выходит соперник, видимо, капитан противников.

— Где остальные участники команды? — спросил он, глядя на меня.

— Мы думали, что сами справимся. — повесил я голову в отчаянии.

— Вы сильны, но сколь долго сможете сдерживать наш напор? — задал риторический вопрос соперник.

— Бежим! — завыл я белугой. — Они сильнее, чем мы думали!

Хищники почуяли слабину и кинулись за нами. Как только противники попали в узкие улицы, битва закончилась. Их накрыли объемные техники наших магов, а крайнего вынес Налг, появившись из воздуха за спиной. Жнец хренов.

— Мы победили! — заорал Ола.

Вот от него я не ожидал таких эмоций. Ну ладно, пусть порадуется. Мы организованно собрались на следующую площадку. Кстати, в карете всего четыре места, потому я и ехал на запятках в прошлый раз, а теперь пришлось посадить мечницу на колени. Она ерзала попкой, из-за чего я так и хотел ее отшлепать. То есть наказать! Тьфу! Надо что-то делать со своим либидо!

Кстати! Нас назвали командой Изгоев! Тихонько и между собой, но народная любовь не перестает удивлять.

— Алек, кто следующий? — спросил меня Ола.

Внутри команды я отменил все эти поклоны, господины. Предлагал даже сократить имена, для удобства, но тут все встали стеной. Повезло, уломал на время боев использовать первые две буквы в именах — так удобнее.

— Команда Соямкина, он маг земли. В прошлый раз мы сталкивались на четвертой арене, сегодня, судя по всему, будут каменные дольмены. — сообщил я парню. — Ты готов исполнить наш план?

— Конечно, Алек. — кивнул он.

На эту арену у нас был совершенно безумный вариант, но что сделать, если они столкнулись с нами?

Выгрузились из экипажа, махнули усилителям, которые нас везли и принялись за еду. На предстоящую схватку все строится вокруг сына старосты. Он справиться — я уверен.

Стоило нам занять позиции, прозвучал сигнал к началу. Ола вышел вперед и положил руки на камень, закрывая глаза. Ну, понеслась.

Спустя пять минут жар на арене стал невыносим. Трехбуквенный вливал и вливал резервы в камни. Сгорите сволочи!

— Суки! — раздался крик от команды противников.

Сами виноваты. Камни прекрасно набирают жар и долго его отдают. Ола поджег арену своей запредельной силой. Сияй, маг!

— Выступаем! — скомандовал я и мы облились водой, заранее приготовленной.

Я с Лизой несусь первым, а Налг пристроился в кильватере. Вот он немного отстал и свернул в бок. Мы с девочкой вылетаем на группу магов, сгрудившихся у края арены, они слишком поздно догадались и марево только-только начинает кружиться, а их уже трое.

— Твари! — орет сын графа противника.

Он остался один и создает защиту. Мы с красоткой остановились, потому что ему в спину залетает Налг и последний амулет издал звоночек. Победа!

Враг сверкает глазами и покидает арену, а мы засобирались обратно. Теперь на ночевку в академию.

— Алек. — меня подергала за рукав рубахи Ли.

— Что такое? — я посмотрел на нее.

— Я узнала голос. — отвела она взгляд.

Ну это не удивительно, все благородные и высокородные общаются.

— Твой друг? — решил я уточнить, не отворачиваться же.

— Алек, это он напал на меня. — серьезно глянула на меня красотка.

В этот момент меня накрыла волна ярости. Твари! Я нашел исполнителей! Ухмылка налезла на лицо. Думал, что придется пытать Алну, но судьба дала мне другой шанс.

— Ты уверена? — серьезно посмотрел я на нее, и девочка кивнула.

И что же мне с вами сделать, сволочи?

— Ли, ты мне веришь? — я поймал ее взгляд.

— Кому, если не тебе? — с удивлением спросила красавица, еврейские диалоги наше все.

— Тогда я сделаю так, что они пожалеют о содеянном и сами себя вздернут. Но нужно время. — просто убить может каждый, а качественно отомстить: целое искусство.

Мечница кивнула. Отлично. Подожди Лиза, все поплатятся за то, что сделали. Поверь, я выставлю счета с такими процентами, что они сдохнут под ними.

Мы вернулись в академию и готовились к завтрашнему дню, на этот раз два дивизиона, четыре схватки и полуфинал. Сильных противников у нас не было в списке. Кайдэн в первом дивизионе и его начальный противник — Карсилум, уверен, усилитель уже слил принца.

— Ола! Ты рад? — спросил я у мага.

— Господин, я никогда не думал, что моей силой можно так воспользоваться! Спасибо Вам! — сиял, как начищенный чайник, сын старосты.

— Алек, а можешь и просто Ал. Ты с Ка говорил? — больная тема для парня.

— Да. — повесил он голову. — Господин, я не хочу с ней жить, она слишком доступна.

ОГО! Прогресс. Парень научился ценить себя и других! Уважаю.

— Ола, мне плевать, с кем ты сделаешь деток. Твоя задача слушаться меня, остальное на твое усмотрение. — хлопнул я его по плечу.

Маг хотел расклеиться, но кто ему даст? Миам уже потащил его на тренировку, а Налг стебал на предмет целительницы. Хорошие ребята, добрые.

— Господин. — склонилась в поклоне мечница.

— Лиза? — удивился я. — Мы же решили без этого всего!

Девушка молчала. Чего она ждет?

— Что ты хочешь, красотка? — легкий комплимент должен разговорить ее.

— Крас… кхм… Алек, — взяла себя в руки девочка. — Виг просил встречи.

И когда успел? Она со мной двадцать четыре на семь. Удивительно.

— Пусть приходит, как ему будет удобно. — констатировал я.

Мечница кивнула. Что он хочет вообще? Слить информацию о сыне графа? Она мне не нужна. Ладно, все равно надо выслушать.

Вечером Ли доложила, что прибыл трехбуквенный. Я сел на огромный стул в приемной, закинув ногу на ногу, мы тут не проводили совещаний, меня всегда бесил этот символизм.

— Господин! — с восхищением поприветствовал меня кинжальщик, падая на колено.

— Виг, друг. — решил я его растормошить по полной. — С каким делом ты меня посетил?

Правильные фразы и вопросы приводят к результату. Я не сказал, пришел или, того хуже, приполз. Я ставил его во главу угла словом: посетил.

— Господин! — с придыханием начал усилитель. — Я хочу служить Вам! Примите меня к себе!

Я ошалел от такой постановки вопроса и оглянулся на Ли в поисках поддержки, только она кивала, в знак одобрения.

— И как ты себе это представляешь, молочный брат сына графа? — я специально это сделал, указал его статус, он же наверняка думал, как организовать процесс?

— Господин! Если Вы подадите заявку на нового участника, мой командир не сможет не отреагировать! — сообщил мне простолюдин. — Он отпустит меня.

Ага, я понял. Провернуть трансфер через канцелярию. Неплохая идея, но есть тонкий момент.

— Виг, скажи, что с твоими родителями? — решил я сразу решить этот вопрос.

— Господин? — удивился кинжальщик. — Они останутся у графа. Моя мать — важный человек в управлении прислугой.

— Слушай. Так не пойдет. Я помогу твоим родителям сменить место работы. — после пары минут заключил я, мало ли, через них и на парня можно надавить. — Я напишу письмо и дам денег на переезд, на новом месте они получат назначение по их умениям. Только так. Тебя устроит?

— Клянусь Вам служить верой и правдой! — на эмоциях выдал трехбуквенный.

— Виг, подойди. — я поманил его рукой и через пару секунд он был рядом. — Вот держи золотой, организуй переезд своей семье. Сейчас я напишу письмо, они с ним подойдут к управляющему замка в моем графстве, он организует все остальное. Сразу после этого сообщишь мне, я подам заявку.

— Господин! — поклонился усилитель. — Я все сделаю, как Вы скажите.

— Кстати, Виг, ты умеешь считать и писать? — идея мести графскому сынку появилась, а вот с исполнителями было тяжко.

— Конечно! — поклонился парень.

— Ну вот и отлично! — заключил я.

Уже вечером мы вновь лежали в моей комнате, я на полу, а девочка в кроватке. Каждый вечер она приставала ко мне с глупыми вопросами.

— Алек. — начала черноволосая. — А почему ты ему так много дал? Целый золотой!

— Ли, сколько стоит верность? — решил я донести до нее прописные истины.

— Один золотой? — решила она скаламбурить.

— Она, верность, бесценна. Ее нельзя измерить деньгами. — проговорил я. — Вот скажи, если бы тебе предложили сто золотых, ты бы меня предала?

— Нет, конечно! — вспыхнула мечница. — Как у тебя только язык повернулся это сказать?

— Не вскидывайся. — успокоил я ее. — Если вдруг он подослан, то присвоит себе золотой: это большая сумма. Если и вправду решил служить, то, как только его родители окажутся у меня в графстве, они станут заложниками и мысли о предательстве его не посетят.

— Поэтому ты решил оплатить их переезд? — задумчиво решила уточнить девушка.

— Да. — я повернулся на бок. — Ведь возможна и обратная ситуация, ему скажут, либо ты сливаешь своего господина, либо можешь написать прощальное письмо своей матери, мы передадим.

— Жестоко! — возмутилась барышня.

— Нормально. — пожал я плечами лежа на матрасе. — В мире знати простолюдины никому не нужны, один, два или десять — сопутствующие потери, а скинуть противника с его стула желает каждый.

— Алек, а ты точно простолюдин? — решила уточнить красотка.

— Конечно! — возмутился я.

— Я уже давно сомневаюсь. — тихонько проговорила она и зарылась в одеяло. — Ты говоришь, как знать, ведешь себя, как благородный. За тобой идут люди, как будто ты герцог. Алек, кто ты?

— Твой друг, Ли. — хмыкнул я. — Не плоди сущности, я простолюдин.

И в этом мире, и в своем прошлом. А то, что меня постоянно пытались сделать главным — ничего не значит. Но теперь я не сам по себе, кроме группы у меня есть черноволосое чудо, она — моё искупление права жить. Надо сделать так, чтобы такого ужаса и предательства она больше никогда не встретила на своем пути.

— Не вериться. — вздохнула она.

— А придется. — улыбнулся я. — Кстати, как тебе новая ручка из тувита? Удобная?

После того случая с нападением я завалил канцелярию отца письмами о просьбе сделать для своей подчиненной именное оружие, как у меня. Он сдался на пятнадцатом. Слабак.

— Да! — воскликнула девушка. — Это очень дорогой подарок, Алек! Как я могу с тобой расплатиться за него? Ты и так все делаешь для меня!

— Успокойся. — решил я не заводить тему в опасное русло. — Считай это вложением в будущее, где ты станешь великим воином и будешь гонять Кайдэна. Смотря на это, мед прольется на мое сердце, и я пойму, что не зря старался.

— Хи-хи-хи. — тихо засмеялась мечница. — Все только ради этого?

Я раскусил ее напускное веселье в этом вопросе. Она пытается пробить меня. Ей важно знать, чего я от нее хочу. Хотя, если честно, я могу приказать все, что мне в голову придет и она выполнит задачу, не сомневаясь и не раздумывая.

— Нет конечно! — возмутился я. — Ты думаешь, что я так узко мыслю?

— И что же еще хочет господин от скромной мечницы? — заинтересовалась красотка.

— Как что? Ты захватишь для меня королевский дворец! — с пылом сказал я. — Я посажу свою задницу на трон и буду править! Прикинь? Но без тебя никак, сначала надо победить Кайдэна, а потом идти на штурм!

— Коварный простолюдин захватит власть! — со смехом проговорила девочка. — А поможет ему в этом верная простолюдинка!

В последнем слове прозвучало тонна грусти. Ничего, черноволоска, я сделаю всё, чтобы твой папенька исходил бессильной злобой, после того, что совершил. Отказаться от собственной дочери? Что за дичь в данном обществе происходит? Хотя я тоже хорош, отказался от своих родителей в этом мире ради того, чтобы помочь бедняжке.

— Ладно, давай спать. — прикрыл я глаза. — Завтра еще две схватки.

— Спокойной ночи, Алек. — с готовностью ответила девушка и завозилась в кровати.

Вот так, незаметно, наступил турнир, а ведь я с них семь потов согнал, ребята сильно выросли. Черт, сон никак не идет. Этот долбанный Соямкин возбудил меня. Я думал достать Алну после академии и за информацию об исполнителях не трогать, но планы меняются. Теперь я прижму к ногтю всех. Я перевернулся на другой бок. Да черт! Как уснуть то? Уже час ворочаюсь!

— Алек. — негромко произнесла девушка и я притих. — Я всегда буду рядом. Уже много раз говорила: я готова на все ради тебя. Я тебя …

Она затихла на самом интересном месте! Твою же мать! Много раз? Я первый раз слышу! Что делать? Завозиться и типа проснуться? Притвориться спящим? Ответить на ее слова? Да блин! Я затих и погряз в своих мыслях, прошел еще час, когда я понял, что мечница уже спит, можно не реагировать на ее спич. Но вот, блин, как теперь с этим жить?

Глава 5: Победитель всегда только один.

Чертово утро! Я вообще нихрена не спал! И, главное, этого не покажешь, еще заподозрят чего.

— Утра всем! — поприветствовал я команду, и мы отправились на пробежку.

Завтрак и снова дорога, теперь на новую арену, там я не был никогда.

— Алек, ты чего такой раздраженный? — уточнил Налг.

— Да вот думаю, что нас там ждет, про эту арену я вообще не в курсе. — отмахнулся я.

Больше ко мне никто не приставал. Когда я не в духе, лучше не лезть под горячую руку.

— Вот это поворот! — заявил я, когда увидел будущее место схватки.

Передо мной раскинулся лабиринт, собранный из деревянных стен. Проходы совсем не широкие, одному человеку нормально, но вдвоем не пройти. Блин, маг огня может все это сжечь к чертям собачьим, но, думаю, организаторы не оценят.

Я сел на траву и начал рисовать его на земле, видно плохо с пригорка, но подготовка — половина победы. Полная попа. Спустя пол часа трудов все было готово. Надо пройти по нарисованному. Спустя некоторое время подтянулась команда. Скоро выход.

— Итак. — оглянулся я на всех. — Налг, смотри куда тебе надо попасть.

Я нарисовал дорогу и указал точку нахождения.

— Твоя задача не геройствовать, а быть в засаде. — дал я ему информацию. — Если уверен, что справишься, нападай. Если нет, пропусти их и жди следующих. Будут все вместе, иди за ними.

Парень кивнул, а я продолжил составлять стратегию на бой.

— Миам и Ола. — они внимательно на меня посмотрели. — Вы идете сюда и занимаете тут оборону. Миам накидывает щит, оставишь проход сбоку, что бы сын старосты мог атаковать и прятаться. Один атакует, другой защищает. Ясно?

Оба кивнули. Все понятно. Отлично.

— А ты куда, Алек? — уточнил Налг.

— Мы с Ли пойдем сюда и займем вот эту точку. — указал я на карте. — Когда Миам и Ола вступят в бой, нападем на противника со спины.

— А с чего ты взял, что они пойдут именно так и никак иначе? — задал скользкий вопрос трехбуквенный.

— Все просто, Ола. — ухмыльнулся я. — Другой дороги нет.

Лабиринт тем и хорош, что хочешь или нет, но все равно, дорога почти всегда одна.

За оставшееся время мы приготовились и ждали начала состязания. Произошел запуск светлячка в небо.

— Приступаем! — скомандовал я и все побежали на свои точки.

Мы с Ли скользнули в другой проход. Теперь нам нельзя отсвечивать, надо встать в тупике. Мы быстро добрались до точки и встали к стене, стараясь даже дышать меньше. Спустя четыре минуты из-за угла раздался голос.

— Тут тупик! — и побежал обратно, нас он не заметил.

Все идет по плану. Прозвенел первый амулет. Кто-то выбыл. Сразу за ним еще один. Надо доверять своей команде, наверняка это противники теряют своих. Совсем недалеко заорал Ола и свет магии огня окрасил верхушки стен. Наш выход.

Марш-бросок и мы выходим в бок к противникам, их трое. Черт, не в спину! Они отвлекаются.

— Прячемся! — командую я и мы с девушкой разбегаемся в разные стороны.

Зря они голову повернули, их тут же накрыл шторм огня. Ого, а дерево не горит! Обработано что ли чем?

Еще звонок амулета и я командую мечнице языком знаков — нападаем. Выбегаем из укрытия и натыкаемся на вражескую магию — нас ждали. Я прикрываю ее собой, принимая атаку на амулет и все заканчивается. Еще два звоночка. Одного вырубил Налг, другого Миам.

— Победа! — огласил пространство вокруг крик сына графа.

Он на эмоциях. Если я верно понял, трое на его счету. Прекрасный результат.

Уже сидя в карете, я решил уточнить информацию у парня.

— Налг, что там в итоге произошло?

— Я спрятался, где ты сказал. — начал он. — Сначала они прошли мимо, но затем двое из них вернулись и наткнулись на меня.

— Ясно. — констатировал я. — Как справился?

— Да как обычно. — пожал плечами парень. — Ушел в партер и не дал времени кинуть заклинания.

Отлично! Уже два мага не проблема! Супер! Тут Лиза начала елозить своей попой, и я напрочь забыл о стратегии и тактике, потратив все ресурсы мозга на перемножении трехзначных чисел.

— Командир! — обратил на себя внимание Ола. — Ты чего задумался? Решаешь, как будем побеждать?

Сын старосты, добрая душа, сбил весь математический настрой! Я чуть сдвинул бедра девушки вперед, как бы освобождая обзор, чтобы ответить парню, не дай бог в нее уткнется одна провинция моего организма, устроившая мятеж.

— Да, Ола. — кивнул я. — А ты меня отвлек!

— Прости, Алек. — потупил он взгляд.

Когда мы там уже приедем? Быстрее бы. Стоило покинуть карету, я сразу вдохнул полной грудью — свобода! Больше не надо боятся, что кто-то что-то заметит!

— Готовимся! — скомандовал я, стоя к ребятам спиной.

По плану, обед и встреча в шатре, тактика на эту арену у меня уже была. Ну здравствуй многострадальная заброшенная деревня.

— Все помнят план? — строго посмотрел я на ребят.

Команда синхронно кивнула. Они уже привыкли, что я постоянно что-то придумываю и ничего нового в этом не видели. Что ж, надо выдвигаться.

Стоило сигналу прозвучать, мы двинулись на арену. Налг сразу потерялся между домами: его стихия — скрытность. Ола и Миам бежали первыми, они будут щитом сегодня, а мы замыкали строй. Уже при выходе на площадь маги возвели защитные стены, а мы с мечницей разошлись по близлежащим домам.

— Вон они! — закричали противники и начали засыпать магией защитный купол.

Ребята пытались удержаться, но напор был слишком силен, и они стали отступать, а Ола закричал что-то о своем командире, припомню ему потом, и ломанулся обратно. Бедный Миам остался один и его защита тут же дала трещину, он вынужден был делать шаг за шагом в сторону старта. Ставя стену за стеной, он все дальше продвигался вглубь улицы, противники не спешили в нее заходить, ожидаемо. Пять магов. В спину им выбежал Ола и запустил шторм, это заставило парочку врагов отвлечься на защиту и напор на Миама просел, он тут же контратаковал противника, двое, что отвлеклись на мага огня, получили урон и один выбыл.

Отлично. В этот момент с правого бока появился Налг и еще одному магу пришлось заняться новым противником, мы растянули их защиту на три направления — наш выход. Я выбегаю из дома. Рядом со мной уже бежит мечница, мы, словно вихрь, налетаем на ошеломленных магов. Пять секунд и бой закончен. Победа!

— Ола. — ласково спрашиваю его. — Что ты там про командира своего кричал?

— Мой командир — лучший! — с улыбкой на все лицо, отрапортовал сын старосты.

— Я слышал нечто иное, Ола! — с угрозой напирал я на него.

— Послышалось. — пожал он плечами, улыбаясь.

Вот ведь! Ну и ладно. Мы все равно победили.

— Собираемся и на базу. — я развернулся и пошел, за моим левым плечом шла девушка, а за правым пристроился Налг. Миам с трехбуквенным замыкали делегацию. Полуфинал. Там все будет серьезнее.

Вернувшись обратно в академию, мы разошлись сразу после ужина. Завтра тяжелый день и я поставил четкую задачу: отдохнуть. Уже на подходе к своей комнате я заметил, что меня ждут.

— Порнит! — удивился я. — Какими судьбами?

— Это я должен тебя спрашивать, Ал! — со злостью выплюнул он. — Что это за херня?

— Стоять! — рукой я остановил Ли, готовую снести хаму голову. — Зайди в комнату и запрись, подопри чем-то дверь. Никого не пускай, я скоро вернусь.

Подождав пока девушка скроется в моих покоях и выполнит поставленные задачи, я снова посмотрел на сына графа.

— Прогуляемся? — спросил я его, и парень кивнул.

Выйдя на улицу, мы направились по тропинке до тренировочной площадки.

— Итак, Порнит, поясни пожалуйста, что значит твой вопрос? — негромко уточнил я у собеседника.

— Ты не понимаешь? — удивленно воскликнул сын графа, на что я отрицательно покачал головой. — Ты выходишь из группы и, вдруг, становишься сыном главного стражника страны. Мы лишились стратега и верного соратника! Ты предал нас! Так еще и Миам ушел к тебе. Чем ты его сманил?

— Подожди, друг. — я замахал руками. — Что значит вышел из группы?

— Герцог сказал, что ты решил отправиться на фронт, он пытался тебе отговорить, но ты настаивал на том, что это поможет стать сильнее! Зачем ты так поступил, Ал? — он строго на меня посмотрел, со злостью.

— Слушай, Порнит, можешь ответить на один мой вопрос? — я посмотрел на него в ожидании и как только он кивнул, продолжил. — Я тебя когда-нибудь обманывал?

— Нет. — спустя некоторое время продекламировал он.

— Я тебе сейчас расскажу, что произошло, верить или нет: дело твое. Согласен? — остановился я и парень кивнул. Растет.

Спустя двадцать минут мы молча шли обратно.

— То есть в тот день, когда еще никого не было в академии тебя исключили, верно? — уточнил маг воды.

— Проверь. — пожал я плечами. — Доступ к журналу у тебя есть.

— Я обязательно проверю. — с угрозой начал он. — А тогда ты пришел просить за ту простолюдинку, что таскаешь за собой, верно?

— Да. — кивнул я.

— Она настолько тебе важна? — с сомнением уточнил сын графа.

— Скажи, Порнит, если бы герцог пострадал из-за тебя, то ты бы все сделал, чтобы помочь ему справиться с последствиями? — посмотрел я него с вопросом.

— Она пострадала из-за тебя? Но я слышал, что все было по обоюдному согласию! — воскликнул он.

— Все было не так, но к делу это не относится. — покачал я головой. — В любом случае, делится этой информацией с тобой я не намерен.

Сын графа задумался.

— А Миам каким образом попал к тебе? — задал он интересный вопрос.

— Хах. — я улыбнулся. — Не корректно такие вещи рассказывать.

— Говори уже! — раздраженно поторопил меня шестибуквенный.

— Нет-нет-нет. Я не могу! Можешь спросить у самого молчаливого мага, но не думаю, что он с тобой поделиться. — я широко улыбнулся.

— Так не честно! — опешил сын графа.

— Не заморачивайся, это не мое и не твое дело, думаю, герцог понимает подоплеку. — покачал я головой. — А теперь к делам. Из-за нападений на принца мне нужна небольшая помощь.

— Какая? — взвился лучший друг наследника. — Что я должен сделать?

— Ты будешь постоянно с принцем и прикроишь его от всех поползновений, а я в свою очередь решу вопрос с теми, кто его заказал. — выдал я спич.

— Ты знаешь, как на них выйти? — с удивлением спросил парень.

— Кто знает? — пожал я плечами. — Ты делай свою часть работы, а я сделаю свою. Договорились?

— Ал…ек. — поклонился он, не глубоко, но это итак считается проявлением высшего расположения. — Прими мои глубочайшие извинения, что я сомневался в тебе и не хотел, чтобы ты был в нашей группе.

— Забудь, Порнит. — отмахнулся я от него. — Больше всего внимания обрати на время после турнира, там все расслабляют булки, ведь только что закончилось серьезное мероприятие. Тебе нельзя этого делать.

— Думаешь будут еще нападения? — уточнил он.

— Уверен. Ведь предатель еще бегает на свободе. — улыбнулся я.

— Кто? Кто он? — взревел бизоном сын графа.

— Может и ты. — посмотрел я ему в глаза.

— Да я за Карсилума! Да как ты смеешь! — задохнулся возмущением шестибуквенный.

— Исключать никого нельзя. Мы с тобой не союзники и не друзья, Порнит. Ты делай свою часть работы, я выполню свою.

— Как скажешь, Алек. — кивнул он. — Я буду крайне внимателен.

— Вот и хорошо, а теперь пора по делам. — кивнул я ему в ответ, а он махнул на прощание и скрылся в доме знати.

Около моей двери была целая делегация из прислуги.

— Что случилось? — спросил я, когда подошел.

— Господин! — поклонились они, а одна из них, наверное, старшая, продолжила. — У Вас дверь закрыта! Мы готовились наполнить Вам бочку, и не можем попасть внутрь.

Ясно.

— Ли! Открывай! — постучал кулаком в дверь и через секунду она распахнулась, на меня смотрел красноглазый зверек, я спросил с удивлением. — Это чего такое?

— Алек! — всхлипнула она. — Я боялась, что ты больше не вернешься!

Я прошел в комнату качая головой. Женщины. Они точно с другой планеты.

— Господин, но ведь я привыкла, что всегда с Вами! — заявила заплаканная красотка. — А тут Вы меня оставили и сказали запереться, наверняка решили подраться с тем сыном графа!

— Ой, ты иногда такая шумная! — прикрикнул я на нее. — Давай, не разводи влажность, просто так было надо.

Служанки, которые обычно уже убывали к этому времени, смотрели на мечницу с такой завистью, что я боялся — наложат на нее проклятье.

— Господин! — она кинулась обниматься и стала плакать мне в плечо. — Я так волновалась! А Вы так холодны!

Вот ведь актриса! Я понял, что происходит! Она воспользовалась моментом и эмоциональным состоянием, чтобы отправить слугам явный месседж: он мой. Женщины опасны! Подыграю ей.

— Ли, я тебя никогда не брошу, можешь об этом не беспокоиться! — я чуть погромче сказал, пусть местные слышат, а девочке будет приятно.

Не прошло и пары секунд, как глаза высохли и сияли. Стервочка.

Вечером я вырубился быстрее, чем мы завели разговор, а с утра отправились на арену. В этот раз мы выступали на местной. Снова выставили деревянные щиты. Против нас пять магов. Усилители, в большинстве своем, покинули академию, только я собрал трех у себя.

— Все помнят план действий? — я строго смотрел на команду, ребята кивнули. — Отлично. Готовьтесь.

Прозвучал сигнал, и мы побежали к противникам, они попытались упасть под свои щиты, а мы неслись со всех ног к ним и вот уже я и Лиза врываемся за деревянное укрытие — минус один. Еще один звоночек, Налг отправил своего противника отдыхать. Слева выпал огненный дождь и двое выбыли, остался один противник, но Миам не дал ему даже крякнуть, закидав камнями. Моментальная победа.

Трибуны с ума сходили, мы их разметали, как котят.

— Алек! Я хочу быть твоей женой! — раздался крик с трибуны.

Приятно. Я улыбнулся и получил злой взгляд от простолюдинки. За что? Я ж не виноват!

Вечером Лиза пыталась завести диалог, но я ее быстро отправил спать. Завтра очень важный день. В первую очередь, для нее самой. Правда, я ей об этом не сообщил. Не надо нервировать девочку. Уверен, она справится с поставленной задачей.

Утром мы все отправились на пробежку, следом завтрак, проработка плана действий. Всё, как всегда. Вот только план был совсем другой, но об этом знают только вовлеченные люди. Уже стоя на арене, решил проверить согруппников.

— Миам, Ола, вы готовы? — спросил я, косясь на них.

— Да.

— Да.

Отлично, на них будет основная работа сегодня. Ребята должны выжать максимум. Хотя, сын старосты уверял меня, что осилит подобное заклинание.

— Налг? — глянул я на парня.

— Подстрахую. — кивнул он. Супер.

— Ну чего, Ал, готов к проигрышу? — ко мне подошел Кайдэн и хлопнул по плечу.

— А сам? — глянул я на него.

— К твоему? Готов! — он потешно вытянулся в стойке смирно и получил мою ухмылку в ответ.

— Ну если так, то волноваться не стоит. — успокоил я его.

— Подожди, Ал. — задумался он. — Что-то не так. Ты обычно всегда говоришь, что победишь, что я слабый противник. Что ты задумал, лис?

— Скоро узнаешь. — открыто улыбнулся я. — Ты же готов к мо-е-му проигрышу. Верно?

— Пойду с командой разговаривать. — махнул рукой Кайдэн. — Ты по любому что-то выдумал!

— Да-да! — прокричал я в след.

— Алек? — отвлекла меня Ли.

— Что? — я глянул на нее.

— Что происходит? — озадаченно смотрела на меня двухбуквенная.

— А что-то происходит? — удивился я.

-Ты совсем на себя не похож. Какой-то бесшабашный взгляд у тебя, сумасшедший даже. — задумчиво произнесла девушка. — Кайдэн прав. Ты что-то задумал.

— Кто знает, Ли, кто знает? — закачал я головой.

— Точно что-то задумал! — уличила меня красотка.

Да, чудо черноволосое, задумал. Сегодня у некоторых людей бомбанет так, что они это на всю жизнь запомнят. Я снова оглядел команду, ребята кивнули, подтверждая готовность.

Никаких ошибок. Ни одной фальшивой ноты. Этот бой пройдет под мою диктовку, от и до.

Готовься Кайдэн. Сегодня я покажу тебе разницу в наших силах и возьму реванш за прошлый проигрыш.

Сноп света взлетел в воздух. Погнали.

— Начинаем! — скомандовал я и остановил Ли, готовую сорваться в атаку по плану. — Держись рядом со мной.

Девушка кивнула. Понеслась!

* * *

— Господа! — обратился к собеседникам грузный мужчина. — Я собрал Вас по одному очень важному делу.

Двое присутствующих баронов кивнули в знак приветствия.

— Тот вопрос, с простолюдином надо закрывать. — сделал паузу оратор. — Я нашел выход из ситуации, но один я не справлюсь.

— Ты про ублюдка, который сделал из моего сына калеку? — вскинулся один из благородных.

— Да, именно о нем. — горестно вздохнул хозяин дома. — Я потерял сына и надежную опору, Вы же получили двух инвалидов, а сколько денег было вложено в их воспитание и рост? Одним ударом меча он перечеркнул это все.

— И что ты предлагаешь? — спросил доселе молчавший гость.

— Мы наймем команду убийц, и они сделают все за нас. — торжественно кивнул оратор. — Хорошую команду — сильную. Стоить она будет не дешево.

— Сколько? — эмоционально отреагировал второй гость.

— Двести золотых. — за столом выдохнули благородные, не подъемная сумма. — Однако, так как я потерял сына, то внесу большую часть, сто двадцать монет, а вы, друзья, по сорок!

На стол лег его кошель, забитый деньгами, по характерному стуку всем стало ясно — внутри золото.

— У меня нет таких денег. — покачал головой первый благородный.

— У нас есть чуть больше трех месяцев, чтобы собрать нужную сумму, друзья. — продолжил хозяин дома. — Пока они в академии, никто не возьмется за это дело, но готовы выполнить заказ сразу после того, как он покинет ее стены.

— Но что нам даст его смерть? — снова подал голос тот же гость.

— То же, что он получил, сделав это с нашими детьми! — вскинулся оратор. — Если мы утремся, после такого оскорбления, уже завтра нас растопчут, как никому ненужный замок из песка.

— Разумно. — согласился второй благородный, а первый закивал. — Но двести, не слишком ли дорого?

— А Вам нужны случайности? — удивился барон. — Я предоставлю Вам все документы об оплате, расписки и все остальное. Я возьму большую сумму на себя. И, в случае неудачи, казнить будут меня. Я вас не выдам, господа.

Благородные задумались.

— Я согласен, барон. — кивнул первый.

— Я тоже. — подтвердил второй.

Вот и отлично! Как только гости покинули дом, хозяин налил вина и стал потягивать его понемногу. Дураки. Какие же они дураки. К нему обратилась одна серьезная организация, Клуб Десяти, чтобы он все сделал и выделили на это дело триста золотых. Он выбрал лучших исполнителей, еще и с соседей стряс денег. Наследник? Да ему этот выродок не нужен был. Вот младшенький радовал гораздо больше. Улыбка растянула его лицо.

Глава 6: Фразой «Гусь свинье не товарищ» индюк спровоцировал драку сарай на сарай.

Схватка началась и Миам с Олой кинулись к щитам магов противника. Молчаливый друг тут же выставляет три щита — ТРИ! Не каждый взрослый такое провернуть способен! Сын старосты уже закрыл глаза и над ареной засияла его сила. Мощь заклинания за пределом возможного, не прошло и пяти секунд, как убежища соперников, куда они успели засесть, накрывает огненный дождь. Трое магов выбыло.

— Ццц. — думал всех осилит, но и так неплохо.

Налг выносит последнего мага. Пятеро на одного.

— Неплохо, Ал. — качает головой Кайдэн, стоя в центре. — Теперь наша схватка?

— Ну почти. — я поворачиваюсь к девушке. — Ли, ставлю задачу, победи его!

— Но я… — зависла красавица.

— Это приказ, Ли. Выполнять! — надавил я на нее.

Мечница тряхнула криво отрезанными волосами и зажгла оружие. К нам подтянулись остальные и встали за моей спиной.

— Ал! — возмутился шестибуквенный. — Ты издеваешься? Я бы понял, если бы сам, но свою ученицу?

— Я с тобой сражусь, Кай. — посмотрел я ему в глаза. — Если ты сможешь победить ее!

Двухбуквенная вышла вперед меня, собранная и сосредоточенная. Надо ее расслабить, а то перегорит.

— Ли, я хочу увидеть твой уровень навыка. Выиграешь ты или проиграешь: не важно. Просто покажи, на что ты способна! — подбодрил я ее.

Хотя, мне как раз важно, чтобы она выиграла будущего первого меча. Однако, девушка расслабилась, немного. Хороший знак. Вообще, если бы я постоянно с ней не сражался, то при первой схватке мог бы и слить бой — она безумна быстра и точна. Хорошо, что Кай с ней не устраивал поединков никогда, а последний раз видел в деле аж во время дуэли.

— Начали! — командует соперник и кидается вперед уколом.

Большая ошибка. Удар сбивает ручка защиты в момент контратаки. Инерция она такая. Только что битва чуть незакончилась. Шестибуквенный отпрыгнул, получив только одно попадание.

— Шшшш. — трет он место нанесения урона. — Неожиданно!

Лиза теперь полностью сосредоточена, но не напряжена. Это радует. Миам стоит сзади и сжимает кулаки, поддерживать ее я запретил, не дай бог — собьют концентрацию. Всё было сделано, для того, чтобы все увидели, кого они посмели выкинуть на улицу. Даже если она проиграет, сражаться на равных с Кайдэном — уже большой успех. Но ее победа позволит смотреть на принца, баронессу и всех, кто виноват в произошедшем, со свойственным мне высокомерием.

— А если так? — вскрикивает противник и снова пытается нанести удар.

Они начинают фехтовать. Вот это да! Разогнались так, что движения стали жутко медленными. Охренеть! Все думают, что чем выше скорость, тем тебя меньше видно, но это не так. Человеческий глаз устроен иначе. Когда кажется, что они еле двигаются, то плавность движений достигла пика. Скорости сейчас — за пределом. Кайдэн отпрыгивает.

— Ты и боевой режим уже осилила? — удивился соперник.

— Первый раз слышу! — сосредоточено ответила девушка.

Я, кстати, тоже.

— Тогда сражаемся на полную! — поднял он вверх свое оружие. — Ха-ха-ха!

А ему весело, я посмотрю. Меня обуяла зависть, в бою со мной он так себя не вел.

Снова столкновение, и Ли отводит его удар защитой, но парень слишком опытен, он пытается пошатнуть стойку ударом ноги. Я испугался, такие вещи мы с ней не проходили, концентрируясь больше на фехтовании. Девушка справилась с трудностями, как кошка, она изгибается и, продолжая движение, атакует сбоку, секущим. Кайдэн слишком понадеялся на этот удар и провалился в след за атакой, получив второе попадание.

Внутри меня возбуждение подошло к следующей грани! Очень зря.

Шестибуквенный был прекрасным воином и умел повернуть любое поражение в победу, поэтому в момент нанес контрудар Ли, она успела разорвать дистанцию и не получить еще пару.

Бой выходил на новый уровень. Напряжение, что стояло на арене, можно было рубить топором, настолько оно было плотным.

Я знаю эту стойку! Ли встала так же, как обычно делаю я, меч смотрит ниже, чем обычно, но выше, чем при борьбе с низкими стойками или противниками. Да ну нафиг! Она моя! Что за плагиат?

Девушка на секунду прикрыла глаза, глубоко вздохнула и выдохнула. Противник благородно позволил ей это сделать. Теперь ее глаза выглядели совсем по-другому. Да твою же мать! Она расфокусировала взгляд! Я это делаю, чтобы усилить периферийное зрение, но у девушек оно от природы развито! Что за пародия?

— Решила скопировать учителя? — хмыкнул Кайдэн. — Ну попробуй.

Двухбуквенная молчит и ее взгляд не меняется. Да твою же мать! Ли, что ты творишь? Чтобы так воспринимать всю картинку целиком надо дохрена тренироваться! Я этого добился в детстве, но ты не обучалась подобным навыкам!

Боковой секущий она парирует и уходит в партер. Куда? Куда ты со своим клинком лезешь? Кайдэн отскакивает в сторону, его спасла скорость. Доли секунды не хватило закончить схватку.

Я шумно выдохнул. Чуть сердечко не сказало прощай.

Шестибуквенный снова атакует. Он сократил дистанцию, теперь не делает размашистых ударов, но и уколов нет. Борьба идет в небольшом пространстве. Я понял! Он решил ее связать на этой дистанции! Ли! Надо ломать рисунок боя или ты проиграешь!

По моей руке течет кровь, я слишком сильно сжал кулак, а мышцы челюсти на лице ломит от перенапряжения.

Как я и предсказывал, эта дистанция стала цепями для девочки. Получив удар, она увеличила расстояние.

— Зачем ты так выкладываешься? — удивился Кайдэн.

— Так сказал мне мой господин! — громко сообщила красотка.

— Кто? Ал? Не смеши! Он не твой господин. — ухмыльнулся усилитель. — Любовник, друг, брат, но только не господин.

— Да что ты вообще знаешь? — разозлилась девушка, он ее что, эмоционально раскачивает?

— Достаточно, чтобы понять: Ал не стремится повелевать. Он воин и идет вперед в одиночку, не желая никого подставлять. Радуйтесь, что он позволил и вам идти с ним рядом. — улыбнулся он. — Именно, что позволил.

— Наши отношения — это наш выбор! — громко заявила мечница.

— А! Понял! Ты его еще не затащила в постель! — он махнул рукой и встал в пол оборота.

Девушка срывается в атаку. Дура! Он тебя провоцирует! Меч Кайдэна неумолимо поднимается вверх. Он ее сейчас поймает на противоходе! Из-за одной фразы бой проигран! Ты же была так близка! Ли!

Я слишком рано расслабился. Двухбуквенная привыкла к моим постоянным насмешкам и шуткам, она отыграла роль, поэтому спокойно блокирует защитой руки клинок противника и, как по монорельсе, наносит укол! Да быть не может!

— Победила команда Омасван! — объявляет судья.

Звенящая тишина стоит секунд десять и следом зал взрывается!

— Ааааа. — падает на колени Кайдэн. — Я проиграл!

— Не расстраивайся. — хлопаю я ему по плечу, как только оказываюсь рядом. — Это еще мы с Ли вдвоем против тебя не сражались, там вообще без шансов.

— Потренируемся? — загорелся парень.

— С тобой? — удивился я. — Ну, как только победишь девочку, я весь твой!

— Сука ты, Ал! — вскинулся сын графа.

На меня налетает черноволосый вихрь.

— Алек! Я справилась! Я смогла! — на эмоциях она чмокает меня в щеку и тут же смущенно отстраняется, не разрывая объятий.

Наши глаза встретились. Я знаю, что должно произойти через секунду — наш поцелуй. Но каковы чувства девушки? Возможно, она все это делает из благодарности. Такого я не приму. Я обнимаю ее в ответ и утыкаюсь лицом в шею.

— Ты умничка! Лучшая мечница! — хвалю я ее не громко. — Пусть изойдут завистью те, кто посчитал тебя недостойной вступления в команду! Но уже поздно!

— Я только твоя, господин. — она хотела что-то еще добавить, но проглотила.

Я распускаю объятия и иду к команде.

— Ола! Ты просто боженька огненных магов! — хмыкнул я, а парень зардел от похвалы. — Я выполню свое обещание, данное тогда. Следуй за мной и дальше!

Он скованно кивает и делает шаг назад. Давай, господин, хвали остальных.

— Миам, я не знаю ни одного мага, способного выдать три стены за раз. Ни од-но-го! — он сейчас грохнется на колено, а зря. Я просто мало знаю магов, если что.

— Налг. — начал было я, но был перебит ассасином.

— Я пойду за тобой и дальше, командир. — кивнул он. — Куда ты, туда и я. Ты был прав! Так жить гораздо веселее!

Церемония награждения прошла довольно буднично. Нам вручили медальки из тувита. Если по ним запустить манну, надписи сияют.

— Алек! — позвал меня Порнит и, подойдя вплотную продолжил шепотом. — Ты был абсолютно прав насчет исключения. Я все проверил.

— Радует, что заслужил твое доверие. — внимательно посмотрел я на сына графа. — Можешь кое-что для меня узнать?

— Что именно тебя интересует? — заинтересовался он.

— Кто наплел принцу, что я лишний член команды. — тот кивнул. — Только спрашивай наедине, не при всех.

— Зачем тебе это? — с сомнением уточнил парень.

— Порнит. — я посмотрел ему в глаза. — Мы договорились, что каждый действует в рамках своих обязанностей. Было такое?

— Было. — кивнул сын графа.

— Вот и не задавай лишних вопросов, просто выясни. — отбрил я шестибуквенного.

— Кстати! — вскинулся маг воды. — Твоя эта Ли, воин от бога! Не зря ты за нее горой стоишь!

Вот чего я добивался, пусть они поймут, что были не правы. Но, если честно, это все полумеры. Сколько еще надо выкинуть людей на помойку, чтобы наконец осознать — это ценнейший ресурс и им не стоит разбрасываться? Так что все мои действия — крик отчаяния. Надо подумать, как это можно изменить.

— Ты прав! — хлопнул я по плечу шестибуквенного. — Порнит, передай записку с именем через Миама.

— Почему не лично? — удивился парень.

— Лишний контакт вызовет много вопросов. Бывай. — махнул я ему и получил кивок в ответ.

* * *

Я подошел к своему бывшему жилищу. Дверь так и не приладили на место, наверное, сделают это к новому учебному году, а то и оставят на совесть новым жильцам.

— Ли, сторожи. — девушка понятливо кивнула и развернулась спиной к строению.

Я ее просил не ходить со мной, мало ли, воспоминания и эмоциональные якоря сыграют злую шутку, но красотка была неумолима. Что ж. Я поднимаю деревянную коробку кровати, вот если не знаешь, что искать, то и не найдешь. В центре бью рукой по примятой земле, и она проседает, становиться видно края ткани, на которую я набросал дерна, пролил и притоптал. Вот и наш бурдючок.

— Пошли. — командую я и Ли пристраивается в кильватер.

Вечер был приятный и свежий. В такой хочется пройтись с девушкой под сенью деревьев, рассуждая о том о сем. Собственно, я сейчас и гулял с девушкой, но для начала — дела.

— Бирик! Скотина бухая! — стучал я в дверь.

— Чего тебе? — выглянуло опухшее лицо.

— Отрабатывать сейчас начнешь! — обрадовал я его с широкой улыбкой на лице.

— В смысле? — удивился он.

— Вот эту штуку и письмо, — я протянул ему два предмета. — Отдашь моему отцу, своему другу, лично в руки!

— С чего это? — встал в словесную защитную стойку учитель по фехтованию, не собираясь забирать их у меня.

— Второй поход в Лес Ужаса, Бирик! — помахал я письмом.

— Да блин! — нецензурно удивился пятибуквенный. — Как так?

— Давай-давай. Тебя там угостят, на месте. Да, как только получишь всю информацию, дуй обратно. Мне она нужна максимально быстро. — я нарезал задачи барону и тот хмуро кивнул.

— Понял. Выхожу сейчас. — грузный мужик скрылся в каморке.

Вот и отлично. Ждем результатов экспертизы. Конечно, я не думаю, что у них тут есть спецы подобного класса, напоят раба какого-нибудь и дело с концом. А теперь…

— Прогуляемся? — предложил я руку даме.

Она сначала побледнела, потом покраснела, следом взяла себя в руки и цвет лица стал нормальным, только взгляд жутко смущенным. Я получил уверенный кивок и мою руку обвили девичьи лапки, а грудь прижалась к плечу. Твою-то мать! Этого я не предусмотрел!

— Господин! — выдохнула красотка теплым воздухом в мое, мигом покрасневшее, ухо. От черт! И кто кого переиграл?

— Прекрасный вечер, да, Ли? — решил я завести светскую беседу и отвлечься от своей фантазии, она, бесстыдница, рисовала сейчас картинки восемнадцать плюс, а нам всего лишь по пятнадцать.

— Алек, а почему ты меня зовешь Ли при всех, а иногда, в личной беседе, Лиза? — спросила девушка.

— Для меня ты навсегда останешься дочкой барона Лизой, но сейчас твое имя Ли. — кивнул я.

— Отец отказался от меня. — грустно повесила она свою голову.

— Зато я не отказался. — я левой рукой потрепал ее волосы.

— Да, господин! Я теперь с Вами до конца! — вскликнула девушка, но я чувствовал исходящую от нее горечь. Такое не скроешь.

— Ты расстроена этому факту? — спросил я.

— Конечно нет! Как можно! — запротестовала черноволосая, но я понял, что она нагло врет.

— Ты расстроена, Ли. Я вижу. — грустно улыбнулся я. — Я постараюсь, сделать твою жизнь спокойной и счастливой, но не обещаю.

— Алек? — возмутилась красавица. — Что ты такое говоришь? Ты и так все делаешь для меня! Я должна быть последней неблагодарной тварью, чтобы не ценить этого.

— Ли. — я сглотнул ком в горле, надо уже поставить эту точку. — Я обязан тебе признаться: все, что случилось с тобой, произошло из-за меня. Это мой грех и полностью моя вина. Я никогда и ничем не искуплю этого. Прости, если сможешь.

— Я знаю. — отвела в сторону взгляд девушка. — Ална, да?

— Но откуда? — удивился уже на этот раз я.

— Она подослала меня к тебе, чтобы я через тренировки нашла твое слабое место. Прости. — она не поворачивала взгляд, так еще и решила разорвать контакт руками, но кто ей позволит? Я прижал ее ладони, пытавшиеся отпустить меня.

— Искала слабое место, и сама стала им. — я безумно рассмеялся.

Высшее проявление иронии, вызывающее истеричный смех! Ална — серьезный противник. Что ж, для нее у меня тоже есть отдельный план, но для его исполнения пока не хватит моего статуса, да и влияния маловато, но еще не вечер.

— Я стала слабым местом? — скромно и тихо спросила мечница.

— Конечно! — снова потрепал я ее по голове. — Думаешь, я бы сделал столько для другой? Да даже если бы Ална там валялась, то я бы и пальцем не пошевелил.

— Алек! — загорелась девушка, хотела что-то сказать, но передумала и затихла.

— Что? — решил я ее поторопить.

— Ничего. — махнула головой красотка, как будто отгоняя мысли. — Все нормально! Я рада быть у тебя в подчинении.

— Так ты и не у меня в подчинении. — надо расставить все точки. — Ты вольна делать все, что считаешь нужным.

— А может. — несмело начала девушка. — Возьмешь меня в… личные слуги.

— Хочешь третью букву к имени? — удивился я.

— Просто, хочу быть уверена, что, — девушка немного собралась. — принадлежу достойному господину.

Две буквы, как и три, ставят крест на судьбе девчонки, ее даже в жены не возьмут благородные — нельзя. Она может выйти только, максимум, за трехбуквенного. Это четыре буквы позволяют женится на знати. Да что тут говорить? По этому вопросу меня полностью просветил Ола, отец нашел ему учителя по всей это фигне, женщины даже наследовать статус не могут, погиб муж — фамилию получает старший сын. Не может? Поживи у своего господина до пятнадцати лет и фамилия твоя. А его мать? Ее задача следить за детьми пока они не пройдут проверку на Силу. До политики и других дел ее никто не допустит. Девушек нельзя удочерять по тому варианту, как меня. Две буквы — приговор для Ли.

— Считай, что ты моя семья. — отмахнулся я и осекся, своей семьей в этом мире я пожертвовал. — Точнее ты мой самый близкий человек и не важно сколько букв у тебя в имени. Если вдруг тебя тронут, то они поплатятся за это.

Котенок прильнул к моей руки и замурлыкал. Все-таки, все женщины — кошки. Эгоистичные, наглые, но такие милые и нежные, что невозможно отказать себе в желании их потискать.

Нашу идиллию разрушил Налг, появившийся из-за поворота тропинки.

— Командир! — радостно воскликнул он и тут же бухнулся на левое колено.

— Что такое, Налг? — поторопил я его.

— Я вынужден отбыть из академии на некоторое время! — доложил парень.

— Да встань ты уже! — неудобно говорить с колено преклонным человеком, да и слышно не ахти. — Что произошло?

— Отец. — начал парень и я не стал его перебивать. — Вызывает меня к себе.

— Вот блин! Я Бирика отправил по делам, а то бы он все оформил. — к кому еще можно обратиться на счет отбытия из академии?

— Не стоит, командир. Граф прислал официальное письмо, мое отсутствие согласовано с канцелярией. — исполнил он поклон.

— Графство Соямван не близко, как думаешь, сколько тебя не будет? — мой план без Налга сработает, но будет спокойнее если он будет учувствовать.

— Декада точно, а там, как получиться. — уже выпрямился ассасин.

— Не торопись и окажи отцу все требуемые почести. Он старался сделать из тебя достойного сына графа, мне не стыдно, каким ты к нему отправишься. — улыбнулся я.

— Мне тоже! — радостно сообщил Налг и покинул наше общество.

— Пойдем спать? — спросил я черноволосый затылок Ли, все это время красотка ласкалась о мою руку, и получил в ответ кивок головой. Эх. Планы придется корректировать, сын графа мне нужен, но пока ждем результатов от отца.

Глава 7: Вернись! Я все прощу!

— Ха! — удивился я, отпрыгивая от Кайдэна. — Что за новый прием?

— Понравилось? — ухмыльнулся парень.

— Еще раз покажешь? — с интересом уточнил я.

Прошло уже двенадцать дней, как Налг отсутствовал. Пять дней назад Бирик притащил мне результаты экспертизы. Пару дней назад Порнит сказал, кто поговорил тогда с принцем. Не доверил бумаге и выцепил меня лично.

— Кай, нападай уже! — поторопил я противника.

— Твоя очередь, Ал! — удивился парень. — Я тебя жду!

Сбился со счета, видимо. Друг принца поставил меня в тупик! Виноватый в произошедшем совсем не Ушат. Как только я услышал имя, мозаика сложилась по-новому. Со своими я уже поговорил, остался Налг, после обсуждения, мы решили его ждать. Случайности никому не нужны.

— Да как так? — вскинулся противник, получив очередное попадание.

— Ты сам виноват, Кай! — чуть не выплясывал я от радости, шалость удалась!

Отец устроил семью Вига, я слишком поздно ему сообщил, они уже были на месте. В ответном письме сначала шел один мат-перемат, мол, пропал с радаров, не выполняешь обещание, прислал семью какого-то простолюдина на постой. Спустя пару страниц появилась и стоящая информация.

— Меняйся с Ли! — третий удар прошел и амулет прозвенел.

— А давайте вы вместе против меня, а? — не желал уходить шестибуквенный. — Как в прошлый раз!

— Кай, мы договорились, что сегодня на победителя! — жестче сказал я. — Вали отдыхать!

Парень повесил плечи и пошел посидеть на бревно. Ну вот. Сейчас будет громко комментировать. Ли встала напротив меня, полностью копируя мою стойку. Зря она так.

— Начали! — скомандовал я, объявляя старт боя.

Расцветала она все больше. Уже нет той детской угловатости. Округлые формы манят взгляд, движения мягкие и плавные — не оторваться. Зажатости в глазах как небывало, только уверенность и сила. Ровная спина. Богиня войны, сошедшая с небес.

— Да блин! — проиграл, потому что засмотрелся на красотку. Надо что-то делать со своим либидо, я уже с ума схожу!

— Алек-лошарек! — показал мне язык Кай и пошел на мое место.

Финалистов турнира отстранили от соревнований, но мой спарринг-партнер сказал, что мы слишком сильны и смысл соревнования теряется. Остался только экзамен, но, насколько мне известно, это детский сад. Короче, можно сказать, что мы выпустились. Однако, пока есть время, лучше потратить его с толком. Я оглянулся на магов, они тренировали контроль. Выпускали манну в воздух и заставлять ее соперничать, огонь и земля не конфликтуют между собой, но удерживать в равновесии две силы не легко, вон, стоят, потом обливаются.

— Кай-шалапай! — показал я ему язык и пошел на арену.

Красотка расфокусировала взгляд. Понравилось ей это делать. Вообще, со своими потребностями надо что-то делать. Затащить какую простушку в кровать? Да ту же Ка. Но блин. У меня такое ощущение, что я предаю Ли. Ведь я ничем ей не обязан. Мы не спим. Однако, те ее слова, которые я случайно услышал ночью все перевернули с ног на голову. Она и так натерпелась. Я понимаю, что замуж ее не возьму, знает это и она. В нынешнем строе это просто невозможно. Она может быть только моей любовницей. Это предел.

— Что б тебя! — я снова проиграл.

Но насколько же это оскорбительно, быть любовницей? Конечно, я могу приказать, и девочка скаканет в мою постель. Более того, даже рада будет. Но я так не могу: не поймешь, где заканчивается ее благодарность, а где начинаются собственные желания. Как я буду жить после такого? Еще это ее ночное признание ставит крест на пренебрежительном отношении к ее чувствам. Короче, куда ни кинь, всюду клин.

— Иди-иди. — я подтолкнул Кайдэна к бревну. — Ты слился.

— Но как так вышло? — ошеломленно пробормотал парень. — Я же вел два-один по попаданиям!

Красотка старается из всех сил стать сильнее, доказать себе, что стоит гораздо больше, чем жалкие две буквы. Ее ценность давно перевалила за привычные цифры и устремилась в небеса! Внешне и внутренне. Те твари, что посмели сломать ее судьбу, поплатятся. Ярость потекла по венам. Вдох-выдох. Надо успокоиться. Отпустило.

— Иди отдыхай. — хлопнул меня шестибуквенный.

Вот, кстати, еще. Прицепился он к нам и не отмахаться никак. На все тренировки является, даже на утреннюю пробежку. Понять можно, достойных противников в академии нет, а заниматься чем-то надо. Вообще, скорость поглощения умений у парня — за пределом. Еще недельку-другую и даже наша связка с девочкой с ним ничего сделать не сможет.

— Командир! — рядом со мной бухнулся Налг. — Я прибыл!

Он поднял голову и улыбнулся мне. Морда довольная, будто крынку сметаны утащил и все подумали на соседского кота. Ну-ну.

— Вставай уже! — поторопил я его. — Рассказывай!

— Отец принял меня, как родного. — начал Налг, поднявшись. — Поздравил с победой в турнире. Был рад, что я «взялся за ум». Потом был прием, где меня представили благородным гостям и еще провели целую вереницу невест. Каторга!

— Ого! — ухмыльнулся я. — Поздравляю. Выбирай с толком, тебе с ней жить.

— Ал, ты будешь драться? — задал вопрос Кай.

— Я отойду, можете отдохнуть. — отмахнулся я от этого маньяка тренировок.

— Ну уж нет! Лизка, пошли на арену! — девушка кивнула, и они отправились на площадку.

— Да что там выбирать? — ухмыльнулся парень. — Отец уже все сделал и договорился с семьей одного из соседских баронов из графства Соямсин.

— Ну, это ожидаемо. — хмыкнул я. — Ты все же младший сын, еще и приемный, графинь тебе не отдадут.

— Тут такое дело, командир. — он почесал левой рукой голову, а следом и правое плечо.

Что он хочет? Я понял! Браслет!

— Ого! Пять букв! — удивился я.

— Хех. Да, командир. — скромно кивнул ассасин. — Я теперь второй наследник.

Обалдеть! Вот это поворот! Приемный сын становиться вторым наследником! Если вдруг, первый наследник погибнет, Налг имеет право стать графом! Только он теперь, Налга.

— Ты не против, если я буду тебя звать, как и раньше? — спросил я его с интересом, все-таки гласная в конце: делает имя женским.

— Тебе можно всё, командир. — улыбнулся парень.

К нам подошли Кай и Ли, видимо, закончился очередной раунд.

— Поздравляю, Налга! — громогласно заявил шестибуквенный. — Ты достоин! Теперь мы можем тренироваться без передышки.

Я покачал головой. Кто о чем, а вшивый о бане. Парень немного смутился, а к нему подошла девушка и кинула в знак поздравления. Лицо ассасина бросило в краску.

— Как исполнил долг сыновий — Тут же букву получи. — прошептал негромко Кай.

— Ты это к чему? — среагировал я.

— Да нет, просто, слышал что-то такое. — кивнул шестибуквенный. — Но не помню где.

— Если найдешь, расскажешь? — заинтересовался я.

— Конечно! — возмутился парень. — А теперь пошли тренироваться, Лизка!

Ребята ушли, а я повернулся к ассасину.

— Ну так что, Налг? — улыбнулся я. — Теперь нам надо захватить твоего отца и посадить тебя на графское кресло?

— Командир, — начал парень. — Эти твои постоянные шуточки немного напрягают. Однако, у меня кое-что произошло еще в графстве.

— Что же? — с интересом посмотрел я на ассасина.

— Короче. — выдохнул пятибуквенный. — Я победил пять воинов графа. Лучших.

— Ну не удивительно, ты уже давно не неумеха. — хмыкнул я. — Сколько в среднем на одного времени потребовалось, вы же дуэли проводили?

— Нет. — покачал он головой. — Они напали все вместе.

Холодок пробежал по моей спине.

— Скольких ты убил? — быстро спросил я.

При такой свалке не думаешь о сохранности. Не сломало это парня? Убивать не просто. Для этого нужна правильно повернутая психика, да и она иногда дает сбой. Я до сих пор помню… к черту все!

— Никого. — ответил парень, глядя в глаза. — Меня никто не задел даже, а их я просто вырубал.

Да вы издеваетесь!

— Молодец. — похвалил я своего человека.

— Командир, — продолжил Налг. — отец долго восхищался обучением в академии и хвалил Бирика. Однако, я сказал, что у меня есть личный учитель, и он занимается мной.

— Главное, что бы у тебя не было проблем из-за этого. — тормознул я парня.

Наверняка они ему ничего сделать не могли, не потому что не умеют, а потому что он прекрасно сбивает с толку своими маневрами. Быстрый, ловкий и очень опасный. Парень — прирождённый тактик. Для войны не подходит, но для битвы — незаменим.

— Короче, господин. — собрался с мыслями Налг. — Отец приглашает тебя к себе после академии.

— Обязательно прибудем и погостим. — кивнул я.

На площадку вышли лекари. Этим-то что тут надо.

— Господин. — в поклоне обратился ко мне один. — Виг, Ваш человек?

— Я подал на него заявку, но не получил подтверждения еще. — кивнул я.

— Подтверждение уже было, господин. — целитель не поднимал головы. — Он находится у нас на лечении.

* * *

Скоты! Я сжал кулак! Твари! Этот графский сынок, Вигнар, полная мразь! Они долго избивали парня. Дембельский, мать его, аккорд! Его еле живого нашли случайно. А если бы не нашли? Виг бы умер! При чем эти суки сделали все хитро. Сначала бросили избитым, а потом подтвердили заявку. У меня нет причин кидать ему вызов на дуэль. Он от нее откажется без потери репутации, еще и я дураком окажусь!

— Успокойся, Алек. — положила на мое плечо руку Ли, заметила, что свет начал «мигать». — Он жив — это главное.

Ка с интересом посматривала на меня. Эта доступная девочка сразу прибежала в палату и оказывала помощь моему человеку, стоило мне завалится в мед часть, типа постоянно тут была.

— Киро! — кинул я ему серебряную монету, которую он поймал на лету. — Лечение по полной, я не хочу, чтобы парень хоть в чем-то нуждался. Нужно будет больше, сообщишь, я добавлю.

— Как скажите, господин! — поклонился мне целитель и вышел из комнаты.

Суки! Еще и их на место надо поставить? Но как? Да и когда? Тут с основными бы задачами разобраться. Твари!

— Планы не меняются. — сообщил я Ли. — Собирай всех у меня в приемной.

Девушка кивнула и вышла из помещения. Я уже не боялся ее отпускать гулять по академии. Кто ее тронет? Самоубийца? Не справится она, за ее спиной маячит моя тень, а один дурак уже обнулил себе имя, после того, как тронул красавицу. Хотя, мне скорее всего даже никто не даст отомстить. Налг посматривает искоса на нее постоянно, влюбился парень. Миам тоже. Никто к ней не лезет только потому, что признают мой личный вклад в ее спасение, а так бы уже обивали пороги моей комнаты с цветами.

А еще есть Кайдэн, который уже давно признал ее, как воина и порвет любого, кто посмеет тронуть мечницу. Он так сокрушался, что лично тех ублюдков по арене не раскатал, было весело.

— Господин Омасван. — поклонилась мне Ка. — Вы так заботитесь о своих людях, что я тоже хочу быть в их числе.

Она наклонилась так удачно, что стало видно ее спелую грудь сквозь вырез. Черт! Надо что-то делать с этим! Я скоро от отчаяния к теткам в столовую пойду.

— Я подумаю, над твоим предложением. — решил я сразу не отказывать девочке, она лечит моего человека, мало ли что может сделать, а также ее могли и подослать. — Передай своему любовнику, что он зря это сделал. Пусть ждет ответа.

— Вы такой смелый, господин! Так стоите горой за подчиненных! — она выдохнула с восхищением эти слова и вышла из поклона, следом свела руки, прижимая локти к телу, сцепив замок, ее грудь стала выглядеть еще аппетитнее. — Я не хочу быть любовницей этого ничтожества! Сделайте меня своей!

— Посмотрим. — кивнул я ей и пошел на выход.

Прошмандовка малолетняя. Ага. Нужна ты мне. Хватит ли мне пальцев на руках и ногах посчитать, сколько у тебя было любовников? Я уверен, что не хватит даже у всей моей группы, с учетом, что в нее входит и Виг.

В комнате уже собрались все. Умытые и чистые. За этим я строго следил и прививал любовь к водным процедурам. Со временем они уже и сами начали следить за собой, зная, как я отношусь к грязнулям.

— Ола, ты ввел Налга в курс дел? — уселся я на большой стул в приемной.

— Да, господин. — поклонился маг.

— Отлично. Операцию начнем завтра. Сегодня все отдыхают. — кивнул я.

— Но кого мы должны поймать? — задал самый важный для всех вопрос Ола.

— Завтра и узнаете. Зачем вам сейчас это? — покачал я головой. Мало ли протечет откуда, лучше не рисковать. — Утром жду вас тут. Начнем работать.

Народ оставил нас одних. Смысл был их собирать? Он есть. Они должны подготовиться и настроится. Все они дети, хоть и пытаются быть взрослыми. Что ж, пришло время важных дел. Предатель ошибся, когда решил, что, убрав меня, откроет дорогу к принцу. На самого герцога мне плевать, но этот четырехбуквенный чудак сильно усложнил мне жизнь своим пассажем, а главный его грех в том, что он продлил мучения девчонки.

— Господин. — поклонилась Ли. — Позвать слуг, чтобы набрали воды?

— Зови. — кивнул я.

Конечно, вечерние процедуры никто не отменял. Девушка еще пыталась пару раз изобразить подкаты, но я не велся на все это и смело отправлял ее спать, в такие моменты от нее так разило страхом, что хотелось закрыть глаза и забиться в угол. Если, по моей вине она пострадает еще сильнее, особенно в моральном плане, я себе этого никогда не прощу. И так тащить теперь этот крест всю оставшуюся жизнь, кроме меня у нее никого нет.

— Бочка готова, господин. — поклонилась личная слуга.

— Отлично, пора смыть этот день. — кивнул я и встал со стула. Погнали.

Утром мы все собрались в моей комнате. Теперь нужно провернуть операцию: выкрасть одного человека и посадить под замок. Авантюра чистой воды, совсем такие не люблю, мне бы несколько планов, а лучше с десяток на все случаи жизни, и чтобы переплетались в нескольких местах.

— Алек? — меня отвлек ассасин. — Мы чего-то ждем?

Мне нужен Порнит, как он даст отмашку — приступим к плану. Старший сын графа должен определить точное месторасположение цели.

— Да. — кивнул я. — Теперь к плану. Налг, ты должен вырубить цель, а Миам и я ее запакуем, дальше будешь идти впереди нас и контролировать дорогу. Ола, дуй к себе в комнату и сделай то, что я просил. Поспишь несколько ночей в другом месте.

— Понял. — маг вышел из комнаты.

— Ли, — глянул я назад, где стояла девушка. — Охраняй подготовленные покои, пока не прибудем с целью.

Девушка кивнула и тоже отправилась на выход. Я шумно выдохнул, пытаясь сбросить напряжение. Все, осталось только ждать. В скором времени в комнату постучались. Началось?

— Алек! — загрохотал друг принца, как только оказался в комнате. — Все готово! Вы тут как?

— Отлично! — встал я со своего места. — Выступаем!

Группа отправилась по наводке шестибуквенного к месту расположения нужного нам человека. Уже на подходе меня пробил небольшой мандраж. Блин, я таким никогда не занимался. Надеюсь, мой план из числа реальных. Налг скользнул в помещение и затаился. Ждем цель.

— Миам, приготовься! — громко прошептал я и посмотрел на молчуна, тот кивнул.

Один из группы принца топал по коридору задумчивый. Правильно. Не смотри по сторонам! Ассасин делает легкое движение и тело подает на пол. Я тут же бросаюсь к нему, а Налг исчезает за следующим поворотом, но все, как всегда, идет наперекосяк: ассасин показывает, что у нас гости и из-за угла выруливает стайка баронских дочерей.

— Друг! — начал я. — Ну кто же с утра бухает? Ну и что, что эта красотка тебя отшила!

Мы хватаем цель и несем мимо девиц по коридору. Блин, вот подстава! Поздно менять план, тащим.

Дальше мы добрались до комнаты без приключений и сгрузили пленника. Ли встала на часах, а мне надо кое-что подготовить к выступлению. Как говорили предки: не клади все яйца в одну корзину.

— Мне нужны две одинаковые склянки и бурдюк вина. В одну емкость налейте вино, в другую воду, все это притащите в эту комнату, я, пока, побуду тут. Справитесь? — обвел я прокурорским взглядом команду.

Все кивнули. Ну и отлично.

Глава 8: Свободу попугаям!

Парень пришел в себя. Отлично. Мы находились в комнате Олы, такие выделяют трехбуквенным. По крылу их разбросано тьма тьмущая, окно мы завесили, поставили стол, стул и к нему привязали предателя. Был бы он магом, то я бы, скорее всего, его напоил, чтобы сбить концентрацию. Однако, нам повезло с целью. Свет одинокой лучины разгонял тьму.

— Алек? — испуганно заявил он, но тут же взял себя в руки.

— Привет, Каро. — помахал я ему рукой. — Как дела?

— Если развяжешь, будет лучше. — ухмыльнулся сын барона.

— Не будет, Каро, не будет. — покачал я головой, пододвигая склянку с рубиновой жидкостью. — Узнаешь?

— Что это? — удивился парень.

— Вино, которое ты передал мне через Ушата. — я пытался уловить эмоции, но собеседник был на них очень скуп. — Интересно, знал ли парень, что ты решил травануть члена команды его руками?

— Это какие-то твои фантазии, Алек? — покачал головой лекарь. — Я никому ничего не передавал. Спроси у Ушата.

— А вот это. — продолжал я, выставляя бутылочку с обычной водой, мне никто ничего не вернул: я блефовал. — Противоядие. Знаешь, тот яд, что в вине, очень опасен. Даже ты, со своим лечением, с ним не справишься. Так мне сказал граф Омасван, который изучил представленный материал.

— Это что за бред? — возмущался пленник. — Клевета! А ну извинись! Быстро! Мой отец…

— Ничего не сделает, да, Каро? — ухмыльнулся я. — Он тебя и магом то не сделал, кому нужен такой отпрыск? Как только в академию попал? Ой. — я прижал руку к открытому рту. — За тебя же принц заплатил. Точно.

Спасибо, Порнит. Сдал он этого петуха с потрохами, теперь можно его давить по-всякому.

— Чего ты хочешь? — затравлено спросил лекарь.

— Имя. — спокойно и твердо продекламировал я. — Имя заказчика. Ты обязан был держать с ним связь, чтобы координировать действия. Не думаю, что ты бы доверился посреднику на все сто, не зная кто за ним стоит.

— После этого я умру? — уточнил парень.

— Ты мне не нужен, Каро. — покачал я головой. — У тебя есть всего два варианта. Ты сейчас скажешь, кто это и посидишь в комнате, тебя будут кормить и поить, недолго, пока не возьмут заказчика, потом спокойно поскачешь на волю. Второй вариант, мы мило беседуем, после чего я оставлю тебя одного и отпущу через пару дней.

— Ты ничего не понимаешь. — зло прошипел он.

— Расскажешь? — заинтересованно спросил я.

— За меня отомстят! Ты даже не знаешь с кем связываешься! — шипел пленник.

— Бла-бла-бла. — передразнил я его. — Имя!

— Как ты вышел на меня? — спросил парень.

— Я обязательно тебе все расскажу, как только ты выдашь заказчика. — кивнул я ему. Играть по чужим правилам я не собираюсь.

— Ты даже не представляешь куда лезешь. — продекламировал лекарь.

— Каро, давай я тебе кое-что расскажу. — покачал я головой. — Ты был веселым сыном барона. Бегал по деревням и тискал простолюдинок, но ты был никому не нужен. Представляешь? Даже родителям, которые поставили на тебе крест. А теперь ты полез в историю, из которой нет выхода. Единственный твой шанс на жизнь — сказать мне имя заказчика.

— Ты меня убьешь, если не скажу? — вскинулся парень.

— Нет. — покачал я головой. — Ты мне нужен как раз живым. Толку от тебя мертвого? А вот твои заказчики, если я выпущу тебя отсюда через пару дней, озаботятся этим вопросом. Сразу появятся сомнения, выдал ты их или нет. От греха подальше тебя уберут с доски. Чтобы не рисковать, сделают это кардинальным способом.

— То есть я — труп? — грустно сказал лекарь.

— Нет. — покачал я головой. — Выдай мне имена, и я постараюсь сделать так, чтобы они до тебя не добрались. Ты же понимаешь, если ты мне ничего не скажешь, то шансов выжить у тебя нет.

Парень сидел и думал. Я не мешал ему. Он не глупый, сообразит. Порнит сейчас прикрывает его отсутствие тем, что целитель срочно уехал по семейным делам.

— Соямкин. — сказал пленник.

КТО?

— Кто? — подскочил я, уронив стул.

— Граф, а не его сын. — поправился Каро.

Да там вся семейка прогнила, походу. Я поднял деревянный табурет и поставил на место.

— Зачем ему нужна смерть четвертого наследника? — решил задать важный вопрос, накидывая письмо для главного стражника.

— Я не знаю. — покачал головой целитель.

— Как вы держали связь между собой? — уточнил я.

— Через посыльного по имени По. — мне чуть не стало смешно, прикольное имя. — Я всегда отправлял его с письмами.

Я постучал по столу и в комнату зашел маг огня.

— Ола, найди посыльного По и отправь его к моему отцу вот с этим письмом, а потом растолкай Бирика и пусть снова несется к отцу, но уже с этим письмом. — я накапал воска и поставил специальную печать.

— Понял. — мой подручный взял письмо, деньги, и исчез, заперев дверь.

— Итак, что же это за организация такая? — повернулся я к бедному лекарю.

— Он говорил про Клуб Десяти. — обреченно проговорил пленник. — Они убьют меня.

— Я думаю, что тебе ничего не грозит, Каро. — покачал я головой.

— С чего ты так решил! — вскинулся парень, а в глазах забрезжила надежда.

— Давай подумаем вместе. Граф состоит в этом Клубе? — спросил я.

— Наверное. — с сомнением ответил целитель.

— Я думаю, что нет. Они попросили его организовать убийство четвертого наследника. Такие ребята не любят лишнего внимания, и все делают чужими руками. — я покачал головой. — Я даже не уверен, что тот, кто уговорил графа это сделать, состоит в данном клубе.

— Но ведь это Клуб Десяти! — запротестовал сын барона.

— И что? Не боги горшки обжигают. Они о твоем существовании скорее всего даже не знают.

— Почему ты так думаешь? — с сомнением спросил собеседник.

— Давай говорить честно, вы с графом: пешки. — продолжил я. — Зачем им отчет о привлеченных людях и всем остальном? Тебе задачу поставили! Выполняй. Он подставное лицо, пообещали морковку в конце пути, и он поскакал резвым зайчиком за ней. Не факт, что они бы его не убрали после всего и не свалили бы всю вину за произошедшее.

— Ты точно простолюдин? — заметил Каро.

— Кто знает? — загадочно улыбнулся я в ответ. Ну, по крайней мере, хотелось верить, что загадочно.

— Как ты меня вычислил? Я же был осторожен! — с интересом уточнил целитель.

— Ты уговорил принца выкинуть меня из команды. — я посмотрел ему в глаза. — Вот бы кто другой это сделал, но такое постороннему не доверишь. Верно? Это же не вино передать под надуманным предлогом.

— Да. — покачал головой парень. — Я думал, что как только ты исчезнешь, мне станет проще разобраться с герцогом.

— Кстати, зачем ты его хотел убить, раз он твой благодетель? Вот и денег на академию дал. Что не так? — спросил я, хотя и предполагал, что именно его побудило на этот шаг.

— Он тупое животное! — возмутился целитель. — Если такой встанет во главе королевства, оно пойдет по миру! Тем, что он притащил меня сюда, он оскорбил меня! Я мог сам! Сам оплатить! Но нет, он еще так гаденько улыбался, когда отдавал деньги за мое поступление!

Ууууу. Клиника уже выехала за пациентом. С ним все ясно. Комплексы искажают картину мира, такое действительно бывает. Все же его отец плюнул на этого сына и не дал стать полноценным магом, но вместо того, чтобы просто жить, лекарь озлобился и стал искать виноватых в своих грехах. Тот, кто ищет — всегда найдет. Принц его пожалел, но раздутое самомнением целителя и обида на несправедливую судьба сыграла злую шутку.

— Как ты спелся с Соямкином? — решил я уточнить этот вопрос.

— Его слуга, Кан, я его знаю. — сообщил мне пленник. — Он нашел меня в академии и спросил, помогу ли я. Я согласился.

— Ясно. — я встал и пошел на выход.

— И все? — спросил сын барона.

— Все. — помахал я ему рукой. — Жди. Скоро я тебя отпущу.

Я вышел в коридор и нарезал задач своей группе. Можно идти отдохнуть. Больше от меня ничего не зависит — дальше работа отца. Ли, тут же, пристроилась на свое любимое место — слева, за плечом.

— Алек. — меня догнал Порнит и пошел рядом. — Он сознался?

— Да. — кивнул я.

— Сука! — разозлился сын графа. — Я до последнего верил, что ты ошибся! Почему он так сделал?

— Дурак, потому что. — скосил я глаза на шестибуквенного. — Карсилум у себя?

— Да, пойдем, провожу. — заторопился маг воды.

— Нет. — покачал я головой, остановившись.

— Что не так? — вскинул брови сын графа.

— Сам доложи. — посмотрел я ему в глаза. — У меня много дел. Это Ваши, семейные, разборки. Скажи, что через несколько дней я его отпущу.

— Понял. — кивнул Порнит. — Алек, а ты не хочешь обратно? Ты нашел предателя и теперь Карсилум возьмет тебя в команду. Снова.

Я покачал головой. Нет. Когда мне нужна была помощь, мне никто на встречу не пошел. Теперь только сам. Герцог не оправдал возложенных на него надежд.

— Ну как знаешь. — хотел развернуться сын, но остановил движение. — Алек, с этого момента ты мой друг. Более того, я доложу наследнику, и он выберет тебе соответствующую награду. В любом случае, если тебе понадобиться помощь: я к твоим услугам.

Шестибуквенный отправился на отчет. Ну и фиг с ним. Пусть они между собой разбираются. Лезть в эти склоки нет никакого желания. И вообще, я обещал пленнику свободу и защиту от заказчика, но не жизнь.

* * *

Сегодня отец прислал письмо, в котором сообщил, что Соямкина они нашли уже в мертвом состоянии. Похоже, что его слуга — Кан — перерезал горло графу, а потом воткнул клинок себе в сердце. Рядом валялся мешочек с крупной суммой. Ситуация читается на раз. Простолюдин решил забрать деньги и убил господина, но следом понял, что бежать некуда и он совершил страшное преступление, решил кончить и себя. Мдааа. Протекло.

— Алек! — в комнату завалился Порнит.

Он уже хуже чеснока для меня, заходит пару раз на дню, как будто мы с ним хорошие друзья, честное слово, напрягает.

— Друг! — улыбнулся я ему. — Как дела?

— А я сегодня не просто так! — заявил сын графа.

Знаем мы эту песню, оскомину уже набил, каждый день ты «не просто так» приходишь.

— Я рад тебе в любое время. — широко улыбнулся я собеседнику.

— Герцог приглашает тебя в гости, хочет отблагодарить за твой поступок. — заключил Порнит.

Минуй нас пуще всех печалей. И барский гнев, и барская любовь.

— Конечно, я как раз свободен. — деланно обрадовался я.

— Э нет, Алек. — покачал головой гость. — Так дела не делаются. Он ждет тебя на завтрашний обед. Это честь! Подготовься и одень лучшее платье!

Вот еще один ревнитель традиций на мою голову, но так-то да, тут принято приглашать ко времени и все такое. Обед, так обед.

— Господин, — поклонилась Ли, как только за шестибуквенным закрылась дверь. — нам отпустить пленника?

— Не торопитесь. — покачал я головой. — Завтра поговорю с принцем, все узнаю и решим, что с ним делать.

После тренировки я привел себя в порядок, мечница помогла мне собраться и отправилась со мной в качестве сопровождающей, для статуса. Петляя по коридорам, я все думал о предстоящей беседе. Все таки расстались мы не на самой приятной ноте, но, как говорят британцы, в бизнесе нет друзей, только общие интересы.

— Алек, друг! — поприветствовал меня Порнит объятиями. — Я сообщу герцогу о твоем прибытии.

Ли тут же встала у входа в покои наследника, показывая всем своим видом, что не даст никому вмешаться в нашу трапезу.

— Проходи, Карсилум ждет тебя. — с поклоном, придерживая дверь, сын графа обозначил куда мне двигаться.

В комнате особо ничего не поменялось, только по центру меня ждал стол сразличными яствами и кубки. Ага, ясно куда мне садится, но сначала надо поприветствовать принца.

— Ваше Высочество, я рад видеть Вас в добром здравии. — ушел я в поклон.

— Не надо этих формальностей, Алек. — благожелательно кивнул мне герцог. — Присаживайся. Приступим к обеду.

Я занял свое место и достал кинжал из-за пояса, все благородные и высокородные его таскали с собой, ибо из приборов на столе их не было. Что ж. Признаюсь честно, настолько вкусных блюд я не вкушал в этом мире, и даже засомневался, что пробовал нечто подобное в своем.

— Приступим? — с вопросом поглядел на меня наследник, когда голод был утолён.

— Как скажите, Ваше Высочество. — я сделал легкий поклон.

— Алек, — посмотрел на меня внимательно герцог. — что ты знаешь об оттенках Силы?

— Это особенность всех владеющих силой. На что они влияют, я не знаю. — покачал я головой, ограничивая фразой свои знания.

— Правильно. Но от чего зависят эти самые оттенки? — пристал ко мне восьмибуквенный.

— Не знаю. — признался я. — Может от сродства с Силой?

— Нет, Алек. — усмехнулся герцог. — Хорошо. Ты знаешь, как проводят набор усилителей на обучение?

— Мы проходим отбор на площади и нас записывают в академию, у кого силы больше. — констатировал я всем известный факт.

— А как определяется сила усилителей? — не отставал от меня собеседник.

Да к чему он клонит вообще?

— Шар на площади забирает часть нашей силы и по сиянию становится понятно, у кого ее много, у кого мало. — сообщил я прописные истины восьмибуквенному.

— Отлично! — констатировал герцог. — Давай еще один вопрос и перейдем к объяснениям. За время обучения в академии ты встречал темные оттенки Силы, такие же или подобные тебе?

— Нет. — я на автомате отрицательно махнул головой.

А ведь и правда. Светлые встречал, а вот темных — ни разу.

— Давай начнем с самого простого. — принц откинулся на кресле. — Какой у меня цвет, Алек?

— Коричневый. — сообщил я собеседнику.

— Так и есть. — покивал он головой. — А у твоего мага в команде, Ола, кажется?

— Светло-желтый. — сознался я.

— Так вот. — придвинулся ко мне наследник и понизил голос, как будто сообщая тайну. — Оттенок за время жизни может меняться. Он может переходить из светлых в более чистый цвет и дальше в темные тона. Как думаешь, почему?

— Не знаю, может развитие каркаса? — ну совсем дураком выглядеть не хотелось.

— Скажи, Алек, а тебе легко дается манипуляция своей Силой? — принц снова откинулся на кресло.

— Поначалу было трудно, но я, вроде, справился. — решил я не юлить, разговор был мне интересен.

— Это удивительно, если честно. — хмыкнул собеседник. — Оттенок, друг, отвечает за плотность маны. Чем она выше, тем цвет темнее. С развитием способности наполнять каркас растет и плотность его заполнения, а значит и качество использовании силы.

Вот это поворот! Вот это тайна! То есть по отсвету силы можно определить, насколько силен стоящий передо мной маг? Бомба! А теперь еще и мина! У Ола — светлый оттенок! Насколько же сильным он станет в будущем?

— Теперь давай перейдем ко второму моменту. — решил продолжить беседу наследник. — Вернемся к усилителям. Какие оттенки есть у них?

— Ну разные, так же, как и у магов, от светлого до красного и темного. — сообщил я спокойно принцу.

— А ты видел оттенки у усилителей? Я вот точно знаю, что у них только чистый цвет. — удивленно вскинул он брови.

А ведь и правда. При вызове оружия цвет всегда красный, марева у нас нет, невозможно так циркулировать, чтобы оно появилось, хотя стоп!

— Но ведь у меня темный оттенок. — посмотрел я Карсилуму в глаза.

— Верно. — кивнул он. — А теперь вернемся к отбору в академию. Как определяется сила усилителей? Не тужься, я уже слышал твой ответ. Давай задам вопрос по-другому. Как со сломанным каркасом, когда все тело и есть сосуд, определить потенциал усилителя?

Если исходить из такой логики, то, чем больше человек, тем объемнее его вместимость. В таком случае, суть отбора усилителей — просто отметить в списках кто побольше и все, светопреставления на сцене и не требуется. Я самый высокий на потоке, наверное, поэтому меня и отобрали, другого объяснения я просто не вижу. Наследник смотрит на меня с хитринкой, он что-то знает или думает, что я не догадаюсь? Надо удивить его своей сообразительностью.

— Я понял к чему Вы ведете, Ваше Высочество. — кивнул я, глядя ему прямо в глаза. — Я попал в академию из-за роста.

— Ты сильно ошибаешься, Алек. — веселился высокородный, качая головой.

— В чем же? — удивился я.

— Тебя отобрали, как мага. — ответил он и моя челюсть решила пробить пол.

Глава 9: Всем правит случай. Знать бы еще, кто правит случаем. (Станислав Ежи Лец)

Я шел по коридору. Мда. И еще раз. Мда. После того случая в лазарете, когда я выпил силу всех целителей за раз, Киро начал копать под меня и составил целое досье. Именно с ним он пришел к герцогу. Карсилум решил, что талантливый усилитель ему нужнее, отобрал собранный материал и взял с лекаря кучу клятв о неразглашении.

— Алек, с тобой все нормально? — уточнила мечница.

— Да, Ли. Все хорошо. — я снова погрузился в свои мысли.

По прибытии в академию, никто не разбирался, усилитель и усилитель. Две буквы. Что еще требуется? Меня поселили ко всем. В итоге, принц дал мне клятву о том, что никто об этом не узнает. А, так же, в качестве благодарности за совершенное, я могу обратиться к нему по любому вопросу, если в его силах, он поможет. Неплохой подарок. Можно использовать по-всякому.

— Виг, я зайду? — спросил у парня, его вчера выписали, а сегодня он уже стоял на страже.

— Да, господин. — кивнул кинжальщик.

Девушка осталась снаружи. Внутри комнаты ничего особо не поменялось. На столе так же стояли склянки, кто бы их убрал, а Каро насвистывал мелодию.

— Привет. — махнул я ему рукой.

— Ты пришел меня освободить? — уточнил сын барона.

— Конечно! — кивнул я, доставая кинжал. — Я же обещал!

— Ура. — обрадовался парень, очень зря, принц его ждет не дождется.

Срезаю путы, и бывший пленник тут же хватает склянку с вином и выпивает, вторую, с водой, молниеносным движением разбивает об стенку.

— Зачем? — возмущаюсь я.

— Лучше так, чем всю жизнь видеть презрение! — гордо заявил парень.

— Ты дурак! — злость так и сквозит в моих словах. — Бутылочка денег стоит! Стекло же!

— Честь дороже! — делает скорбное лицо лекарь.

— Вали уже отсюда, одни растраты с тобой! — пытаюсь я его вытолкать.

— Алек, я же умру в коридоре у всех на виду! Дай мне это сделать тут! — протестует предатель.

— Да не было там яда, успокойся, это обычное вино! Я тебя развел на ровном месте! — наконец он выпадает в коридор. — Все. Вали.

* * *

— Порнит! Больше силы выпусти! — скомандовал я и маг прибавил в мареве.

Супер, растут ребятки. На следующий день, после нашего разговора с герцогом, он пинками выгнал всю свою группу ко мне на тренировочную площадку. Они даже бегали с нами наравне. Вот уже две декады я их гонял, как родных.

— Пиро, ты чего сдулся? Еще подход! — определил я сына барона на новый круг ада.

Кстати, сам принц занимался со всеми. Не манкировал. Выкладывался на полную, а за ним и вся его команда. Раньше, все, проходящие мимо моих ребят, бросали на них презрительные взгляды, теперь же многие благородные и высокородные останавливались и думали, как бы к нам присоединиться. Ничего себе, целый герцог тренируется с нами, надо подойти, познакомиться, а там, кто его знает, и от щедрот чего отсыплет.

— Ал! — медведь пытался меня сдвинуть с места, потянув за руку. — Идем! Твоя очередь! Все слились!

— Алек, что мне дальше делать? — обратился ко мне наследник.

— Ола! — подозвал я мага. — Контроль с принцем, вперед.

Оба мага кивнули, а я дал Миаму команду присматривать и разрешил себя утащить на арену.

— Готов? — уточнил Кайдэн.

— А то! — я встал в стойку.

Недалеко от нас резвились Налга с Вигом. Они занимались в основном вместе из-за схожих стилей. Уже могу точно сказать, что если пятибуквенный — ассасин, то трехбуквенный — прирожденный убийца. Его стиль претерпел серьезные изменения и рост умений на высоте. Наш усилитель с серпом научил его уходить «в тень», когда он пропадает с моих радаров ощущения. Мне, кстати, он этот секрет не открыл.

— Меняйся, Кай. — с ухмылкой выдал я.

— Да блин! Как так? — сокрушался будущий первый меч, а его место заняла Ли.

Декаду назад я получил официальное письмо из стражи королевства, адресованное лично мне, там говорилось о рассмотрении на назначение меня и моих согруппников. Налга может получить должность в Королевском Корпусе. Что за место? Я вообще не в курсе.

— Меняйся. — я скомандовал проигравшей девушке, и она уступила место шестибуквенному.

Ола имеет возможность стать заместителем начальника корпуса магов, а меня пригласили рассмотреть на должность в корпус городской стражи, вот так, без конкретики. Всем пообещали жилье на время работы после заключения контракта. Я предполагаю откуда ноги растут, наследник смотрел на меня хитрым лисом.

— Следующий! — определил я и Кай потешно поплелся на бревно, а его место снова заняла девушка.

Каро пропал из академии. Что с ним стало меня мало волновало, предателей не любит никто, а идейных — больше всех.

— Черт! — я слился.

Кай радостным зайчиком побежал на мое место.

— Так маги! Стоп! — хлопнул я в ладоши.

Все сразу подобрались, привыкли слушаться беспрекословно, и подошли ко мне. Орлы! Красавцы!

— Завтра у вас начинается турнир, сегодня отдыхать, иначе завтра будете уставшими. — начал я. — Я очень надеюсь, что увижу результаты тренировок. А теперь: по комнатам!

Все разошлись, знали, что наши команды с Кайдэном отстранили.

* * *

Академия закончилась буднично. Было торжественное мероприятие, где всем раздали медальки из тувита и скомандовали на выход. Даже стола праздничного не было.

— Алек, знай, если тебе что-то понадобиться, сразу сообщи! — громыхал лучший друг принца и победитель турнира одиночек. Возмужал Порнит: раздался в плечах, а на руках вились сытые змеи мышц. От постоянных тренировок все в команде наследника выглядели просто красавцами. Мы пожали друг другу предплечья и его место занял герцог.

— Алек, мы ждем тебя в столице! — проинформировал он меня. — Как прибудешь, сразу сообщи, встретимся!

— Как прикажите, господин. — поклонился я.

Вообще, принц относился ко мне очень по-дружески, а вот я к нему — с опаской. Уверен, когда потребуется, он воткнет мне в спину нож ради политических задач. Не он такой, его воспитали таким. Но пока, здесь, в этот момент, можно назвать нас друзьями.

— Да, Ал, — хлопнул по плечу меня Кайдэн. — будешь в столице, сразу сообщи, проведем спарринг!

Все стали грузиться в кареты. Я снял один экипаж для своих. Ола и Миам уже затаскивали нехитрый скарб, кстати, молчаливому магу земли предложили занять место порученца моего отца, но письмо он получил лично, поэтому узнал я только в конце, когда мы решали кто, куда и зачем поедет. Виг прыгнул на запятки, не по статусу ехать внутри. Он должен организовать мой быт в столице до нашего прибытия.

— Готовы? — я оглядел ребят, нас ждет графство Соямван.

Налга и Ли кивнули. Отлично. Пора выдвигаться. Вот, кстати, еще одна задача. В столице мне надо сразу записать девушку в личные слуги, она все же пробила меня на это. Не жалко, если честно, наоборот, я рад, что она пытается идти дальше, оставив позади прошлое.

— Выдвигаемся. — скомандовал я.

Мы будем добираться сами. Не по статусу? Плевать. Это будет неплохой тренировкой.

Вообще, с двухбуквенной красоткой у меня сплошной экстрим. До конца академии она сделала еще несколько несмелых попыток затащить меня в постель, но, каждый раз огребая ее страх, я сливался. Что же с ней сделали, что она так боится мужчин? Моя сущность эмпата не позволяет идти против эмоций, в таком раскладе, это как окунутся в яму с помоями. Хорошо, если я сохраню трезвость разума, а не съеду с нарезки от ее боли и страха.

— Алек. — тормознул меня Налг. — Мы не можем так долго бежать, надо перекусить.

Всего пару часов. Слабоваты.

— Привал. — скомандовал я.

Опять же, не поймешь, из благодарности она выдает подобные пассажи или действительно хочет близости. Сложно все. За последние пару месяцев мне снились ТАКИЕ сны, что утром, втихаря, приходилось менять белье. Черт! Эти долбанные гормоны! Мой взрослый мозг в подростковом теле страдал от когнитивного диссонанса. Самое страшное, что я не могу найти развлечение на стороне. Многие мои друзья в прошлом мире сказали бы: что тут такого? Однако, я эмпат и у меня присутствует моральная привязка к объекту, каждый раз надо перенастраиваться на нового партнера. Я жене в прошлой жизни из-за этого ни разу не изменял.

— Двигаемся дальше. — поднял я свой маленький отряд.

На улице было холодно — по моим ощущениям: конец января — поэтому ночевать нам придется по постоялым дворам, иначе замерзнем, но Налга обещал, что знает каждую остановку по пути к дому. От греха подальше, мы с Ли ночевали в одной комнате. Кто его знает, какие дураки нам встретятся на постоялых дворах? У девочки две буквы на браслете, мало ли, пьяная свинья решит навестить красавицу в номере, пока она под боком, мне гораздо спокойнее.

— Вот замок! — воскликнул ассасин.

Спустя восемь дней, своим ходом, мы добрались до места жительства отца Налга.

— Господа! — поприветствовал нас Соямван, стоя на крыльце с женой.

Я сразу исполнил полноценный поклон, в гостях, как никак. Ассасин обошелся обычным, а Ли повторила за мной.

— Господин Перакль, — начал я, ну и имечко, а все потому, что он был бароном, однако, бывшего графа, вместе с семьей, казнили за измену, и мужчина занял эту должность. — Позвольте выразить безмерную благодарность за Ваше приглашение, которым мы поспешили воспользоваться.

Он внимательно осмотрел нашу группу, Ли сразу записал в мои любовницы, тут это нормально, только дорогая ручка из тувита выбивалась из образа. Особое внимание остановил на моем браслете, ну да, графский, серебряный с золотым тиснением, и что? Однако, высокородный поморщился. Думаю, что всего четыре буквы его расстроили.

— Прошу в дом! — сделал он приглашающий жест.

Мы поднялись по каменной лестнице, и хозяева нас провели в большой зал.

— Обед подадут через пару часов, а пока Вы можете отдохнуть с дороги. — благожелательно кивнула мне жена семибуквенного.

Рядом уже образовался слуга и призывно показывал, что надо за ним идти. Недолго думая, мы отправились в комнату.

Мдааааа. Двухспальная кровать посередине — нечто. Я глянул на Ли, но она спокойно смотрела на убранство.

— Можно нам организовать пару бочек для мытья? — уточнил я у провожатого и тот, кивнув, вышел.

— Большая комната! — заявила девушка. — Это проявление уважения к гостю!

— Только кровать одна, а матраса моего нет в наличии. — скривился я.

— Будем спать вместе? — спокойно спросила девушка, но от нее долбануло страхом.

Суки! Она до сих пор не отошла! Я, вас, тварей, уничтожу!

— Я узнаю про вторую кровать. — декламировал я.

— Не стоит, господин. — покачала головой девушка. — Никто не поймет.

Засада. Она права, я в чужом доме и у них тут свои правила, если я начну их менять — это покажет мое неуважение. Вот черт!

Спустя пару часов меня пригласили к столу. Отдав распоряжение накормить девушку в комнате, я отправился на семейные посиделки Налга.

А народу знатно прибавилось. Четыре молодых девочки решили скрасить обед. Я представился, как положено и проследовал на место, указываемое слугой, как раз напротив барышень. В одном торце стола сидел граф с женой, с другой ассасин.

Что тут происходит? Судя по браслетам, передо мной две дочки графа и еще пара баронских, а с учетом, что мне пришлось представляться, это вообще тянет на оскорбление. Сначала должны были представиться благородные по происхождению. Спасибо тебе, Ола, за науку.

Нам подали первые блюда и я, неспешно, приступил к трапезе. Все-таки не хватает им тут специй, это бы перчиком посыпать — была бы бомба.

— Господин Алек. — отвлек меня отец Налга, в тот момент, когда я запихивал очередной кусок мяса в рот. — Какие у Вас планы на будущее?

Он, сука, специально так сделал! Чтобы выставить меня в самом неприглядном виде! Вот тварь! Я решил не обращать на него внимания и спокойно прожевал, после чего вытер рот и отпил из кубка вина, воды на столе не было.

— Господин Перакль, меня ждет работа в столице. — со всем уважением начал я, хоть он и хамил, но это отец моего человека, нельзя так же делать в ответ. Пока.

— Вот как! Это прекрасно! — воодушевленно начал он, но за его милой улыбкой был оскал хищника.

Да чем я ему не угодил-то? Он меня впервые видит! Самое удивительное, что девушек за столом мне никто не представил, верх неприличия. По сути, я могу сейчас бросить вызов на дуэль и закатить скандал, но подожду еще. Мне совсем не ясно откуда такое предвзятое отношение.

— Отец! — удивился пятибуквенный. — Что происходит?

Он тоже срубил фишку и начал догадываться о чем-то.

— Все нормально, обедай. — жестко ответил ему граф. — Итак, Алек. Я слышал, что Вы учили моего сына?

— У Вас не верная информация. Налга изначально был очень талантлив. — я покачал головой. — Я лишь стал тем, кто помог ему двигаться вперед.

— Это поразительно! — воскликнул семибуквенный. — А то он уверял, что Вы: сильнее его! Представляете?

— Ха-ха-ха. — я засмеялся. — Он научился шутить. Это похвально.

А вот мой ассасин смотрел на меня с подозрением и ладонь уже к ручке тянул, готовый, по команде, идти в атаку. Надо разобраться, что тут происходит. Качнуть беседу?

— Господин, я вижу, что Вы чего-то хотите, но не пойму, чего именно. — произнес я со всем уважением. — Разрешите уточнить, какой у Вас ко мне интерес?

— Я хочу увидеть, насколько ты силен. — улыбнулся он, видимо я влип во что-то с неприятным запахом. — Проведем бой один на один?

Блин. С взрослым владельцем силы не очень хочется бодаться, против пацанов в академии мои умения прокатят, однако, передо мной старый опытный маг. Попадос. Отказаться? А что он еще придумает, чтобы затащить меня на ринг? Согласиться? Чуйка орет об опасности.

— Конечно. — согласно кивнул я. — Надеюсь, дамы составят нам компанию и посмотрят за нашим шуточным представлением.

Девушки воодушевились и начали несмело переглядываться. В случае чего у меня будет живой щит, даже если их поставить сбоку, я могу занять позицию между Пераклем и наблюдающими, что поставит их на линию атаки. Это будет моя страховка.

— Прекрасная идея. — воодушевился собеседник. — Готовьтесь, девушки.

Стайка сорвалась с места и разбежалась по комнатам. Ага. Это он принял, может я себя накрутил излишне и ничего не будет? Почему же чуйка считает иначе? Очень странно.

— Господин. — обратился я к графу. — Вам надо подготовиться?

— Мне нет. — покачал он головой с самодовольной улыбкой.

Да где скрыт подвох? Откуда ждать удара? Ко мне подошел Налга, в его взгляде я читаю обеспокоенность.

— Что не так? — негромко я спрашиваю ассасина.

— Командир, — шепотом говорит он, зайдя мне за спину. — будь осторожнее, отец что-то задумал. Я бы хотел, чтобы ты отказался, но, зная тебя, понимаю, что ты этого не сделаешь.

— Да. — кивнул я ему.

— Поэтому не вздумай оставить Ли одну. — шепчет он мне. — Я тебе этого не прощу.

Его взгляд обжигает злостью, и он покидает мое общество, а развеселившийся граф поворачивается ко мне.

— Готов? — широко улыбаясь уточняет семибуквенный.

— Конечно. — улыбаюсь я ему в ответ и вижу небольшое сомнение во взгляде. — Какие критерии оценки?

— Надо заставить сдаться соперника. — кивает он, улыбаясь.

Да блин, он точно что-то задумал. Так, не расслаблять булки. Открой глаза и навостри уши. Сейчас от твоих действий зависит не только твоя жизнь, но и двухбуквенной красотки.

— Все ясно. Где проведем схватку? — деланно оглядываюсь я вокруг.

— Конечно рядом с замком, тут нет таких мест, что могут нам помочь. — огласил условие отец Налга.

Могли бы и на тренировочной площадке провести, но ему надо открытое место. Он боится повредить свой замок?

Похоже я только что нашел приключения на свои вторые девяносто со смертельным исходом. Куда же ты влез, Саня?

— Так нормально? — спросил меня граф, отойдя от меня на тридцать метров.

Мы стояли недалеко от замка, путь до сюда все проделали на открытых повозках, но мне место не хватило и пришлось ножками добираться. Еще одна шпилька мне и гвоздь в гроб отца ассасина. Он явно нарывается.

— Сгодится. — прокричал я в ответ.

Ну, не догоню, так согреюсь.

— Налга, объяви начало схватки. — прокричал семибуквенный сыну.

Ассасин неторопливо выходит в импровизированный центр.

— Готовы? — он внимательно смотрит на обоих и получает от нас кивки по очереди. — Бой.

Сын графа отскакивает и бежит к основной группе болельщиков.

Я тут же срываюсь с места. Вокруг семибуквенного марево сходит с ума, что он там колдует? Объемную технику?

Я бегу уже довольно долго, до соперника остается буквально двенадцать метров когда небо озаряет сияние с темной примесью и в мою сторону устремляется сплошная стена ветра, судя по скорости, уйти из под нее я не успею. В самом конструкте мелькают серебряные косы — видимо лезвия.

— Беги, Алек! — орет Налга. — Это смертельная техника! Тебе не справиться!

Между мной и стеной уже пять метров, некуда бежать! Вот черт!

Глава 10: Я живу в постоянном страхе, что меня поймут правильно (О. Уайльд)

— Правда? — удивился я.

Граф кивнул. Обалдеть! Вот это подарок мне подкинула природа! Оказывается, столицу с правой стороны омывает река, единственный мост на ней находится севернее города. Вот это поворот! Все купцы, что идут с юга и юго-востока обязаны проходить через два графства. Угадаете каких?

— Алек, а чем ты планируешь заняться в столице? — отвлек меня от размышлений Перакль.

— Для начала разобраться с жильем, следом с новой работой. — озвучил я ближайшие планы, но на втором месте стояло важное событие: записать Ли в личные слуги и подарить ей третью букву.

— Похвально. — задумался семибуквенный и вывалился из разговора.

Так вот, из-за этой ситуации больше всего прибыли имеют два графства. Купцы идущие по правой стороне реки обязаны через них проходить, а это товары, услуги и все остальное. И зовутся эти графства: Соямкин и Омасрун. Золотая жила сидеть на торговом пути в столицу и из нее.

— А ты не думал сделать прием в свою честь? — лениво задал вопрос отец Налга, но я уловил, что для него он очень важен.

— Боюсь, я не такая важная птица, чтобы организовывать приемы. — хмыкнул я.

— Знаешь, еще во время разговора у меня дома поразила эта твоя черта характера. Тебе надо от нее избавляться. Ты знать! Принижать себя нельзя! — нравоучительно декламировал собеседник.

— Кто знает? — пожал я плечами и улыбнулся, показывая, что разговор на эту тему окончен.

— Я поговорю с твоим отцом. Он, думаю, одобрит эту идею. — решил обойти он мой отказ таким образом. Ну-ну.

Мы ехали в карете. С нами ехал Налга, а на запятках уместилась Ли. Сзади ехал еще один экипаж. В нем проводили свое время за милой беседой дочери графа — зачем их только взяли? — и его жена с невесткой.

— Граф, а подскажите, как дела обстоят у Вас с торговлей и всем остальным? — мой новый план обретал все более ясные очертания. Конечно, он будет очень затратным и тяжелым в осуществлении, однако, судя по всему — безумно успешным и очень прибыльным.

— Да нормально, как обычно. — ответил собеседник.

— А с инвентарем и другими инструментами? — задал я следующий наводящий вопрос.

Семибуквенный задумался. Пусть. Я предполагаю какие трудности у них есть, сбыть товар они могут, а вот закупиться очень проблемно. Это все диктует расположение земель. Что ж, я сделаю так, что вы все меня на руках носить будете.

— Есть, конечно, проблемы, но мы справляемся. — заключил высокородный.

Ехали мы вдоль той самой реки, которую некоторое время обсуждали с отцом Налга. В прошлый раз мы из академии сразу прошли через мост, но тракт тут вел иначе. Почему не поехали по той дороге? Она считается неудобной, потому что петляет, тут время тратиться меньше, так сказал мне граф. У меня, правда, было предположение, что эту мы выбрали по иной причине — он хотел дать возможность дочками произвести на меня впечатление.

— Алек, а с чего ты решил завести этот разговор? — ни с того ни с сего спросил высокородный.

— Да вот думал просто, что нахождение вдали от основного торгового пути должно вызывать проблемы с логистикой некоторых товаров, вот и решил уточнить. — частично честно ответил я.

— Ты прав, сложности существуют. — задумчиво ответил граф и тут же взглянул на меня прямо. — Алек, скажи честно, ты ведь не простолюдин по рождению?

— Откуда такие мысли? — я его не называл больше господин, после того, что произошло.

Сам высокородный не показывал, что его это как-то оскорбляет или задевает, но я был уверен, раздражение вызывает, как минимум. Он сам виноват.

— Твои слова звучат, как будто ты получил прекрасное образование. — начал раскладывать по полочкам семибуквенный. — Ведешь ты себя не как простолюдин. Держишься не как простолюдин. Говоришь не как простолюдин. Кто ты такой?

— Бывший двухбуквенный. — широко улыбнулся я. — Самый, что ни на есть.

— Не верю. — покачал головой высокородный.

— Ваше право. — повернулся я к окну из которого дул легкий ветерок.

Так вот, возвращаясь к дочкам графа, эти две девочки кружили вокруг меня на каждом привале и все смелее намекали, что я обязан обратить на них внимание. Единственное, что их выбивало из колеи, это Ли, бросающая на них покровительственные взгляды, за которые она тут же получала множество острых в ответ. Троллила она их знатно.

— Привал! — объявил Лук, личный слуга семибуквенного.

Я вылез на свою новую личную каторгу. А ну-ка, Саня, бери себя в руки! Отставить сопли!

— Господин Алек! — тут же подошла ко мне Лион. — А давайте немного нагуляем аппетит?

— Конечно, госпожа. — кивнул ей я. — Ваша сестра не составит нам компанию?

— Она немного занята. — я подставил ей локоть, и мы отправились пешком по поляне в сторону деревьев, тропинки тут не было. — Знаете, Алек, а с Вами довольно приятно проводить время, Вы такой интересный собеседник.

— Мне отрадно слышать это от Вас, госпожа. — кивнул я, смотря вперед. — Однако, согласитесь, разве не эрудированная собеседница делает диалог занимательным?

— Вы жуткий льстец, — хитро стрельнув глазками, проговорила попутчица. — и, наверняка, злостный сердцеед. Признайтесь.

— Вы наговариваете на меня! — деланно возмутился я. — Сначала блещете умом и начитанностью, а следом, как только я констатировал этот факт, обвиняете меня в обмане! Уверяю Вас, я озвучиваю только факты!

Девушка открыто рассмеялась, и мы продолжили нашу шутливую пикировку. Стоило нам вернуться, как злая Лиан оттащила свою сестру в сторону, видимо, Лион увела меня обманом. Вот лисица!

Я вздохнул полной грудью и посмотрел на небо. Даааа. Приключение в графстве были веселые. Сразу вспоминается, как мы с Ли, спиной к спине, хотели прорываться ночью из замка, а следом была пышная свадьба. Будет, что вспомнить!

* * *

На меня несется стена ветра. Сука! Что делать? Был бы я магом огня… Вот черт! Надо занять минимальную площадь, авось пронесет. Я падаю на колено и вытягиваю меч вперед. Давай сверхциркуляция, твой выход. Мана нехотя начинает движение, да быстрее ты крутись, дура! Сейчас не в чем находится будет. Наконец-то кромка темнеет и буквы светятся на лезвии, жар от меча поднимает воздух вверх! Лезвия сбивают и сталкиваются друг с другом. Я вижу другую сторону, поэтому выключаю меч и делаю кувырок в образовавшийся пробел, по спине чиркает конструкт, получил неглубокую рану — за это берется обычная циркуляция. Главное, я спасся из смертельной ловушки. Однако, бой еще не окончен! Срываюсь к противнику и зажигаю меч, уже рядом с ним останавливаюсь и делаю резкий выпад, оставляя царапину на лице. Обставил я все это, будто рука дрогнула от инерции, случайно.

— Граф? — я вопросительно смотрю в его удивленное лицо.

— Сдаюсь. — его взгляд гаснет.

Все засобирались в замок. Я ловил на себе заинтересованные взгляды девушек, но сейчас основная задача для меня: выяснить, что побудило отца Налга так себя вести.

Стоило нам прибыть, я сразу утащил графа в его кабинет.

— И что это было, Перакль? — произнес я без всякого уважения.

Сам высокородный сидел поникший и потерянный, видимо, то, что произошло, произвело на него неизгладимое впечатление.

— Ты недостоин жизни. — проговорил он наконец.

— Интересно. — хмыкнул я. — С чего Вы так решили? Я слушаю.

Граф молчал. В комнате стояла абсолютная тишина и я не спешил ее разрушать, вопрос я задал, ждем ответ.

— Ты испортил жизнь дочери моего хорошего друга. — наконец выдал собеседник. — Лиза, помнишь такую? Помнишь чью жизнь ты сломал?

В конце он вскочил и выкрутил акселератор злости на полную. Ого! Сколько эмоций!

— Конечно. — кивнул я и глаза семибуквенного начала заливать ярость, а вокруг него появилось марево. — Однако, я никак не пойму, почему я виноват в том, что сделал, как Вы сказали, Ваш друг.

— Да как ты смеешь, щенок! — распалился не на шутку граф, но марево пропало, видимо, эмоции сбили концентрацию. — Ты хоть понимаешь, что несешь? Он ее очень любил! Души в ней не чаял, а ты все разрушил!

— Правда что ли? — удивился я. — Тогда почему она усилитель, а не маг? Ой. Неудобный вопрос. Да?

— Тебя это не касается, сосунок! — заорал взбешенный отец Налга. — Ты хоть понимаешь, что сделал?

— А что я сделал? — удивился я. — Приютил двухбуквенную, после того, как ее родной отец отказался от нее?

— Так это она была сегодня? — возмутился семибуквенный. — Ты не просто испортил ей жизнь, так еще и любовницей своей сделал? Как ты вообще можешь жить с этим?

— Для начала давайте разберемся, — повысил я голос. — что я сделал, для того, чтобы испортить ей жизнь?

— Ты ее соблазнил! Юную! Неопытную! — возмущался собеседник.

— Странно. — картинно задумался я. — Почему я такого не помню? Может потому, что такого не было?

— Ты все врешь! — исходил исступленной злобой граф, и вот тут я отхватил эмоций.

— Заткнись! Кто ты такой, чтобы о чем-то мне говорить? — вскочил я со стула. — Ты, как и твой друг-барон, лицемерные твари, которые бросили девочку на растерзание озабоченным сынкам знати! А теперь у тебя хватает наглости что-то предъявлять мне?

— Да как ты смеешь? — заорал бизоном рассерженный семибуквенный.

— Смею! — злость все больше и больше затмевала разум.

Черт! Надо срочно уходить, иначе я тут все разнесу!

— Ты сдохнешь в муках, мразь! — взял под контроль Силу отец Налга.

Я не стал ждать окончания и тут же сбил его с ног, каст слетел.

— Я вынужден покинуть Ваше общество. — отвернувшись от хозяина дома продекламировал я, пытаясь взять эмоции под контроль. — Всего Вам доброго.

Дверь я прикрыл негромко и тут же отправился в свою комнату. Надо уходить. За окном уже темнело, придется идти всю ночь до ближайшего постоялого двора, там и переночуем.

— Алек! — вскочила с кровати Ли и сразу бросилась ко мне, внимательно осматривая на наличие ран.

— Все нормально. — я избавлялся от остатков злобы семибуквенного. — Нам надо уходить. Столица ждать не будет.

Девушка кивнула и тут же подхватила свой дорожный мешок, где-то там и мой лежит. Налга бы забрать. Ладно, взрослый мальчик, сам доберется.

В этот момент в нашу комнату стали врываться рыцари графа, десять человек встали по стенам. Мы тут же сдернули оружие и встали в стойки спиной к спине. Черт! Придется прорываться с боем!

— Господа. — зашел хозяин дома. — Я все же решил узнать мнение Лизы на этот счет!

А он упорный или упоротый?

— Мне кажется, я Вам все рассказал! — зло ответил я графу.

— А меня не интересует твое мнение, сволочь! — отрезал семибуквенный и уже с нежностью в голосе обратился к моей спутнице. — Лиза, девочка моя, я друг твоего отца.

Меч красавицы зажегся, а я загородил ее плечом. Жизнь графа в этот момент висела на волоске, однако, мечница обогнула меня и подняла правую руку с оружием, ограничивая мое движение вперед.

— Что Вы хотели узнать, граф? — произнесла она без особого уважения, обстановка не располагала.

— Девочка, мне Алек рассказал кое-что. — начал елейным голосом семибуквенный. — Ты не могла бы ответить на пару вопросов, чтобы доказать правдивость его слов.

— Если так сказал мой господин, значит это правда. — кивнула красавица.

— Но ты даже не услышала, о чем я хочу спросить? — пытался возмутиться высокородный.

— Не вижу смысла. — прервала его мечница. — Все, что говорит мой господин: истина.

Напряжение в комнате можно было на хлеб мазать.

— Скажи, он запудрил тебе мозги? — попытался сделать новый заход семибуквенный. — Хочешь, я отвезу тебя в твой дом, там ты будешь прислугой в тепле и спокойствии, с родителями?

— Мой дом рядом с моим господином. — отрезала девушка.

— Он сосунок, Лиза, и не сможет дать тебе то, что дает отчий дом. — уже грубее начал граф. — Что ты получишь от него? Пока он только сломал твою жизнь!

Вот зря он так. Ну надо же понимать, что своим давлением он только заставляет побольше выпустить шипы.

— Не смейте оскорблять моего господина при мне! — взвилась девушка и встала в стойку. — Вы не имеете никакого права даже одного плохого слова говорить о нем!

Я не влезал, если девушка отвечает на такие вопросы, то значит последствия психологической травмы проходят, а это очень хорошо.

— Да зачем он тебе сдался вообще? — начал звереть хозяин замка.

— Потому что он все делает для меня! — решительно обрубила мечница.

— Ты, дура, из-за него оказалась на помойке жизни, как ты не поймешь? — заревел семибуквенный.

— Он меня с этой помойки забрал! — накалялись страсти в комнате. — Он себя в рабство отдал, чтобы вытащить меня!

Я поморщился. Ну нет. В рабство я себя не отдавал. Она — моя ответственность, ибо судьба пошла под откос из-за меня. В чем-то граф прав, но я несу этот крест и не позволю красотке страдать.

— Но ведь он тебя соблазнил, чем испортил всю твою жизнь! — впал в неконтролируемую ярость высокородный.

— Он не делал ничего подобного, а те, кто совершил преступление, будут наказаны. Так сказал мне мой господин, а он единственный человек, кому я верю в этом мире. — прошипела Ли.

Граф осел. Из него, как будто, вынули скелет. Сгорбился и постарел.

— Так значит, Алек, ты и правда мне не врал. — он посмотрел на меня обреченным взглядом. — Я пойму, если вы сейчас же покинете мой дом, но прошу, дайте мне возможность извинится и побудьте еще некоторое время моими дорогими гостями.

— Ты есть не хочешь? — спросил я красавицу, и та замотала головой. — Тогда ложись спать, выйдем с утра.

— Вы останетесь всего лишь на ночь? — решил уточнить семибуквенный.

— Благодарите Вашего сына за это. Я не хочу, чтобы он покидал свой дом сейчас. — я глядел на этого жалкого человека со злостью.

Мой эмоциональный шторм еще не утих, конечно, как эмпат, я мог перерабатывать негатив, не передавая его дальше, но это не происходит сразу, мне нужно время.

— Зачем ему куда-то ехать? — встрепенулся хозяин дома.

— А он разве не сказал? — удивился я.

* * *

— Налг! — ворвался я столовую.

— Командир! — вскочил парень, а его будущая жена, которая мило щебетала с парнем в этот момент, зашипела, глядя на меня.

— Сын, почему ты мне не сказал о назначении? — следом в комнату вошел граф. — Почему я должен все узнавать у сына графа Омасван?

Вот это фортель! Вот это фигура! Он только что признал меня, глядишь, и до официальных извинений дойдем.

— Да как-то времени… то да се… — чесал затылок ассасин.

— Какое назначение? — вскочила приемная мать пятибуквенного.

— Давай, делись! — строго сказал семибуквенный.

— В общем, — мялся Налг. — так получилось, что я помог Алеку в одном деле и меня пригласили в Королевский Корпус.

— Королевский отряд! — восхищенно проговорил друг барона Асрув.

— Такая честь! — ахнула графиня.

Видать это действительно серьезная должность, раз они так всколыхнулись.

— Надо срочно решить с жильем! — очнулся глава семейства.

— Да не надо. — отмахнулся парень. — Мне предоставят дом в черте города, так было написано в письме.

Полное выпадение в осадок. Вот это поворот! Видимо, ассасину бескрайне повезло.

— Господин Соямван! — вскочила на ноги будущая жена Налга. — Надо срочно провести свадебную церемонию!

— Ты права! — всполошился граф. — Лук, быстро разошли приглашения на торжество. Обязательно, в первую очередь, родителей девушки. Перед отъездом надо успеть все сделать. Я не отпущу в этот гадючник парня неженатым, местные вертихвостки быстро его окрутят.

— Но отец! — пытался возмутиться ассасин.

— Тихо! Я сказал свое слово! — прикрикнул семибуквенный и получил благодарный взгляд от невесты сына.

Ой что тут началось! Все вскочили, носятся и бегают. Я решил не усугублять ситуацию и покинул этот балаган, по ошибке названный графским замком.

— Господин Алек! — остановил меня окрик высокородного на пороге помещения. — Прошу, примите мои самые глубочайшие извинения за произошедшее недопонимание, хоть я и не достоин его получить! В моем доме Вы всегда получите приют, помощь и защиту!

Граф стоял в глубоком поклоне. Я подождал, пока он его покинет и кивнул, принимая его слова. Но для себя решил — сюда больше ни ногой.

Ли уже дрыхла в кровати — видно холмик слева, значит мне на другую сторону.

Утро ударило в глаза солнечным светом сквозь щель в ставнях. Смотри-ка. Даже в графском замке стекол не было. Что-то било в мою руку, давайте проведем ревизию тела. Ага. На моем левом предплечье лежит пушистая голова девчонки, хотя технически такого произойти не могло. Моя правая конечность обняла девушку и оккупировала ее левую грудь. Что за черт! Наверняка ей было страшно ночью после произошедшего, и она перелезла на эту сторону, а я, скотина конченная, облапал ее. Вот я тварь. Сердце у девочки бахает так, что становится ясно — она не спит. Я аккуратно вытащил левую руку и сел на кровати спиной к девушке, мне было стыдно смотреть на нее.

— Прости Ли, я не хотел. — блин, представляю, как красотке было страшно от моих наглых приставаний во сне.

Вот я мразь. Двухбуквенная и так настрадалась, а тут я еще. Как вспоминаю ее вчерашний ужас, аж передергивает.

— Господин! — села мечница на ложе, отзеркалив мою позу. — Я Вам противна?

— Что за глупость? — возмутился я. — Не смей даже так думать!

— Тогда почему, господин? — я услышал, как ломало ее голос от слез. — Вы совсем не проявляете ко мне внимание и интерес! А все попытки игнорируете! За что я заслужила это? Это потому, что я испорчена?

— Подожди, Ли. — я потряс головой, я же точно помню вчерашний испуг, исходящий от девушки. — Вчера, когда ты говорила про спать вместе и раньше, ты всегда испытывала страх! Как я мог, если ты меня боишься? Ты меня за кого принимаешь?

— Господин! — жаркий шепот коснулся моего уха, а в спину уперлась горячая грудь, кровь тут же закипела. — Я все это время боялась Вашего отказа!

Глава 11: Ничего личного — просто бизнес!

— Отец. — поклонился я, оказавшись в кабинете главного стражника.

Мы только что вернулись в город, и я сразу, по старой армейской памяти, отправился на доклад. Мечница осталась за дверью.

— Алек. — приподнял он взгляд от каких-то бумаг, жируют. — Присядь, я закончу и поговорим.

Расстались мы с семьей Налга сразу по приезду в столицу. Кстати, я узнал, что это за отряд такой хитрый — Королевский — это спецназ, подчиняющийся лично сюзерену. Там еще такая фишка есть веселая, что по окончанию службы тебе могут дать баронство или даже графство.

— Так. Ты зачем ко мне пришел? — поднял свой взгляд на меня семибуквенный.

— Доложится. — не нравится мне атмосфера, не подойдет для разговора.

Как наставительно выдал отец ассасина, мой приемный родитель там служил и получил свой надел. А возглавляет этот корпус, та-дам, Мантрик! Я рад за пятибуквенного.

— Молодец. — кивнул он. — Что еще?

— Узнать, где я жить буду. — смотрел я ему в глаза, блин, а хотел на коне и с шашкой решить вопрос с моей идеей обогащения.

— Тебя проводят. Я распоряжусь. — решил поставить точку в разговоре начальник стражи.

— Господин, — я обратился без поклона. — так же мне надо решить вопрос по поводу работы.

Я встал и передал ему письмо, он, не глядя, отложил его в сторону.

— Сразу в бой хочешь? А покутить? Погулять? — с усмешкой выдал отец.

Понял! Он думает, что я приехал в столицу устраивать гулянки и бухать, тискать девок и все остальное. Теперь становится ясна его «холодная» встреча. Отлично! Надо ковать пока горячо.

— Не мое это. — покачал я головой.

— Ну это ты просто не пробовал, там, как в раж войдешь: не остановишь. — ухмылялся начальник стражи.

— Нет, отец, надо работать. Гулянки будут потом. — кивая, заключил я.

— Ну хорошо. — задумался он. — Итак, мы поговорили с представителем принца, и они предложили освободить меня от одной обязанности и передать ее тебе. В последнем деле ты показал себя грамотно, надеюсь не подведешь и теперь.

Граф замолчал, а в моем стуле вылезли иголки. Да что там за должность? Что я делать должен?

— Господин? — решил я его поторопить.

— Да. — отвлекся он от дум. — К сути. Ты будешь заниматься убийствами благородных. Не на дуэлях, там свой комитет. Твоя задача узнать, правильно ли мы оценили то или иное происшествие, подготовить выводы и собрать доказательства, понятно?

Ага, в моем мире таким занимались опера. Суть работы ясна.

— Да. — кивнул я.

— Отлично. — улыбнулся он, понравилось мое рвение. — Еще вопросы?

— Мне нужен завтра выходной. — посмотрел я ему в глаза.

— Это не проблема, начнешь, как будешь готов. — покачал он головой, немного расстроившись. — На прием какой?

— Хочу записать Ли в личные слуги. — я все еще не отводил взгляд.

— Хорошее дело. — снова цвет вернулся на его лицо. — Деньги есть? Хватит?

— Да. — у меня еще три золотых осталось, Виг сказал, что у него половина осталась после переезда родителей и обещал наладить быт встолице на них.

— Хорошо. — довольно кивнул граф.

— Отец, у меня есть еще вопрос, который хотелось бы решить сразу. — решил я не тянуть и съесть «лягушку».

— Слушаю. — вновь он нахмурился.

— Подскажи, где я могу ссудить, взять в кредит или одолжить крупную сумму денег, желательно, под минимальный процент? — выдал я спич и собеседник матерно удивился.

— Зачем? — спросил он, как только перестал ругаться.

— Эх. — вздохнул я и выложил весь бизнес-план.

В комнате стояла тишина довольно долго, отец находился в прострации от моих замыслов.

— Как тебе пришла эта идея? — наконец разрушил он тишину.

— Пока мы ехали с Пераклем в столицу я уточнил некоторые моменты и подумал, что это решит много проблем. — выдал я заготовленную версию.

— Хорошо. — покачал он головой. — Спрошу по-другому. Кто ты, Алек?

— Ваш сын. — с готовностью ответил я.

— Знаешь, я так обрадовался, что ты помог решить вопрос с герцогом. — он махнул рукой в сторону стены, где висели награды. — Меня даже отблагодарили. Но сейчас передо мной сидит вчерашний простолюдин и выдает информацию достойную прожжённого купца. Я внимательно изучил твоё досье, там даже намека нет, что ты где-то, как-то и когда-то пересекался с торговыми людьми, даже на минуту. Кто ты, Алек?

— Ваш сын. — не мигая продолжал я гнуть свою линию.

Граф задумался. Я не стал ему мешать, разговор принял опасный поворот, взять инициативу — подтвердить его сомнения. Пусть сам придумывает оправдание, я ему для этого не нужен.

— Понял. — снова покачал он головой. — И сколько тебе нужно денег?

— Я не знаю, во сколько мне обойдется земля, для остального: двухсот золотых должно хватить. — определил я сумму.

— Земля не моя вотчина, а королевской канцелярии. — посмотрел он мне прямо в глаза. — Я бы посоветовал тебе обратиться к Карсилуму, он поможет решить этот вопрос. В остальном я запрошу деньги из графства и уже к концу декады они будут тут, там скопилась приличная сумма. Когда собираешься возвращать?

— Я думаю, что мне понадобиться полгода на реализацию плана и привлечения всех людей, после этого можно оценить сроки возврата, но я уверен в успешности идеи. — мы бодались с семибуквенным взглядами.

— Я тебя понял. — не мигая продолжил отец. — Вызвать, чтобы тебя проводили к месту жительства?

— Разрешите уточнить перед уходом, какое мое первое дело на новой должности? — надо его сбить с темы.

— А ты не догадываешься? — ухмыльнулся граф и моргнул, я победил!

— Соямкин? — больше некого.

— Верно. — кивнул он. — Это все?

— Да, отец. — поклонился я ему сидя, со стороны должно смотреться комично.

— ГО! — вот это крик, даже стены задрожали.

— Господин! — в комнату ввалился тот самый стражник, которого я видел в первый день в столице.

— Проводи моего сына к его будущему месту жительства. — вот это красиво исполнил семибуквенный, своим выражением подтверждая сразу несколько вещей.

Во-первых, наше родство. Во-вторых, свое отношение ко мне после тяжелого разговора. В-третьих, как ко мне надо относиться остальным. Еще много всего. Одна фраза, а сколько действий! Браво!

— Это куда? — подвис тучный мужчина.

— К моему старому дому. — отмахнулся от него отец и снова уткнулся в бумагу.

Я вышел за стражником и за моей спиной снова появилась привычная тень. В последнее время без осязания девушки сзади я стал чувствовать себя голым. Чувство, что с меня сняли броню, я даже начал задумываться, кто кому нужнее: я ей, как господин, или она мне, как моральная поддержка.

— Нихрена себе! — выдавил я из себя увидев трехэтажное здание, первый этаж был из камней, а второй и третий: деревянные.

Мы стояли на выложенной брусчаткой дорожке к дому, слева раскинулись какие-то железки, видимо для занятий спортом, справа же была полноценная утоптанная тренировочная площадка с манекенами.

— Господин! — поклонился подбежавший ко мне кинжальщик.

— Виг! — обрадовался я ему. — Проведи экскурсию!

Трехбуквенный кивнул и повел нас внутрь. Сзади дома располагались небольшие домики для прислуги, и он уже всех нанял: поваров, уборщиц. Договорился о доставке свежих продуктов, даже с местным кузнецом и кожевником для изготовления и починки вещей. Обалдеть, вот это он молодец!

— Умничка, Виг! — констатировал я факт.

Само здание нас встретило огромным залом, справа и слева небольшие незаметные двери: кухня и уборная. Между этажами видна набольшая площадка, с нее спускались две лестницы полу-дугами, а та, что вела на второй этаж была выполнена просто, но с нашего ракурса там располагалась орлиная голова, итого получалось, что спуск похож на крылья. Это не дом! Это особняк!

— А спальни? — решил я уточнить, пребывая в легком шоке.

— На третьем этаже, господин. — поклонился он. — Весь этаж и есть спальня.

— А второй? — прифигел я.

— Там гостевые комнаты. — вышел он из поклона.

Ох-ре-неть! У меня слов нет. Так, теперь надо решить с питанием, а то мы не завтракали толком, а уже к вечеру время подходит.

— Виг, к кому мне обратиться, что бы нас покормили? — уточнил я.

— Все сейчас организуют, не волнуйтесь, господин. Мы готовились к Вашему прибытию. — снова решил он погнуть спину, тренировка, наверное.

Стол накрыли в течении получаса и вот я восседаю перед полем раскинувшихся блюд, Ли и Виг встали у стены, что за традиция?

— А чего не садитесь? — решил уточнить у них.

— Господин, — снова начала смотреть в пол трехбуквенный. — слуги едят после своего благодетеля, то, что останется.

— Хммм. — задумался я, традиции и все такое, мне на них с высокой колокольни плевать, это мои люди и класть, что подумают другие. — Сели за стол и приступили к ужину! Это приказ! — и добавил тише. — Я это при любом раскладе все не съем.

Они несмело расположились недалеко от меня, но после моего окрика пересели ближе. Допросятся, строем будут обедать.

Дальше все отправились спать, завтра у меня важный день, а потом начнется работа. Вига попросил уведомить принца и Кайдэна о моем прибытии в столицу. Если отец прав, то надо обязательно поговорить с герцогом.

— Готова? — уточнить я с утра у двухбуквенной.

— Да, господин! — кивнула красотка, совсем она огосподинилась.

Первым делом я организовал приход парикмахера с утра, Виг носился, как веник. Нас с девушкой привели в порядок и божеский вид, перед уходом я оплатил услуги для всех слуг — недорого. Дальше поход по магазинам, где мы обновили сбрую, а потом я решил сделать девушке подарок и повел ее к хорошему портному. Черт! Я уже и забыл, что значит ходить по магазинам с женщинами! Надеюсь, на том свете мне это зачтется!

— Как я Вам, господин? — лукаво стрельнула глазами мечница.

Все наряды, ранее виденные на ней до этого момента, меркли перед этими платьями, которые мы уже третий час примеряли. Передо мной стояла настоящая фотомодель! Девушка светилась счастьем. Мне не жалко никаких денег, если она будет так радоваться. Я снова сглотнул ком в горле. Суки.

— Все прекрасно! И это тоже берем! — обрадовал я работников портной. — Все подшить и прислать ко мне домой. Сколько с меня?

— Девяносто серебряных, господин. — с придыханием и благоговением сообщил мужчина.

Конечно, я всю его лавку обнес!

— Вот золотой, но чтобы все было в лучшем виде. — кинул я ему монету. — Пойдем?

Глаза у девушки сейчас солнце затмят своей яркостью. Она кивнула и ее губы раздвинула улыбка. Что ж, пора в церковь. Смена имени с двух букв на три стоит недешево, сто серебряных или один золотой, сколько же отец отдал за мое повышение? Я тогда не углядел момент оплаты.

— Какую букву хочешь? — обратился я к красавице.

— Какую пожелает мой господин. — ответила она поклоном.

Твою мать, а если не понравится мой выбор? Ладно, чего греха таить, я думал уже над ее новым именем.

— Тогда будет Лия. — написал я в журнал его и оплатил пошлину.

Спустя час мы уже топали домой. Прекрасный день! Девушка была счастлива, а для меня это самое главное, надеюсь, сегодня я хоть на немного обелил свою антрацитовую карму.

— Господин, ужин готов. — обрадовал нас трехбуквенный.

Вчерашняя история повторилась и закончилась получасовым внушением, что пока нет гостей они могут спокойно присутствовать за столом со мной.

— Алек! Я сейчас! — платья доставили быстро, видимо, небольшая прибавка к оплате ускорила процесс, и я предложил красавице провести показ мод перед сном.

Знал на что давить! Девушка подошла со всем рвением к этому и показала все наряды. Столько положительных эмоций я ни разу не получал в этом мире. Замечательный день.

Однако, он померк, когда я получил за него дивиденды ночью.

* * *

— Господин, к Вам посыльный. — озвучил мне информацию трехбуквенный, пока я разбирался в столовой с документами, что мне доставили от отца.

— Зови. — сказал я, отпивая какой-то отвар, похож на морс, но это не он, гуще, но и не кисель, однако, с ярко выраженным ягодным вкусом.

В комнату зашел мужчина и протянул мне конверт украшенный вензельной печатью. Я забрал его и отправил взмахом руки посыльного обратно, тот, с поклоном, удалился.

Ага. Ясно. Принц зовет завтра вечером на сходняк, то есть на прием. А снизу еще и Порнит понаписал, что явится должен обязательно и в одежде синих цветов. Что за дичь? Ладно, куплю новый камзол и рубаху. Синий прекрасно подходит к моим глазам.

— Алек! — в комнату впорхнула личная слуга, проспала она утреннюю тренировку. — Ты уже позавтракал?

— Да, Лия. — отвлекся я на секунду от письма. — Скажи, чтобы тебе принесли.

Девушка убежала, а я снова полез в короб, который получил от начальника стражи. Ага! Вот он! Перстень с изображением обнаженного меча. Он и для визирования, и для предъявления. Отлично. Собственно, все его функции были описаны в сопроводительном письме: там и доступы в здания, и запросы документов, и, даже, привлечение посыльных для отправки донесений.

— Виг! — в комнату влетел трехбуквенный. — Вызови вчерашних портных, они же тебе оставили контакты?

Парень кивнул и вылетел из комнаты. И чего так старается? С утра я с ним поговорил о его новой должности, ломался, как неопытная девушка на первом свидании, но гусары умеют раскручивать на сеновал. Короче, Виг возглавит мою корпорацию по стрижке денег. Эх, вот и пригодился опыт прошлого мира. С землей я все равно вопросы решу, и когда все будет готово, надо будет собирать купцов, а пока идет подготовка.

— Алек! — в комнату ворвался Кайдэн. — Я тебя уже заждался в столице!

— Привет, Кай. — не глядя махнул я ему рукой, читая скупые строчки отчета осмотра преступления.

— И все? — деланно удивился шестибуквенный. — А как же встреча дорого гостя, объятия и все такое? Ладно, ты можешь не обнимать, пусть Лизка обнимет.

Расшатать меня решил? Но мы не ведёмся на провокации, однако, на пороге застыла девушка от последних слов.

— О! — удивился мечник. — Три буквы! Поздравляю!

Будущий первый меч от переизбытка эмоций решил утопить Лию в своих медвежьих объятиях.

— Спасибо, господин. — с поклоном выдала, чудом вырвавшаяся из его капкана рук, красотка.

— Лизка, что за манерность. — поморщился парень. — Пойдем, побрынчим мечами, пока твой, очень занятой, господин не уделит мне внимание.

Девушка глянула на меня, и я кивнул, разрешая тренировку. Пусть развеется немного и нагуляет аппетит.

Разобравшись с документами, я все оттащил на верх, в спальню, перстень для меня великоват, надо еще цепочку заказать, не в кармане же его носить.

— Господин. — поклонились мне портные, которые ждали внизу. Быстро они.

— Уже тут? — удивился я. — Отлично.

Команда костюмеров быстро сняла мерки и покинула меня, получив аванс за заказ, ткани ведь на что-то надо купать, пусть идут работают, времени почти нет.

— Кай! — отвлек я парня, стоило выйти из дома. — Ты по делу или так?

Они разорвали дистанцию. Да, без амулетов не на машешься сильно мечом, враз получишь повреждения, поэтому ребята себя сдерживали в скорости.

— Алек, ты завтра идешь на прием к принцу? — вытер он пот рукавом, поворачиваясь ко мне.

— Да, одежду только заказал. — я скосил взгляд на трехбуквенную: ноль эмоций.

Отлично. Брать ее с собой я не планировал, могут неправильно понять.

— Отлично! — обрадовался парень. — А то думал, что и поболтать будет не с кем.

— И только ради этого пришел? — удивился я.

— А чего еще делать? — вернул мне удивление собеседник. — Становись, тоже помашем оружием.

Вскоре нас всех позвали на обед, после которого шестибуквенный нас покинул. Сегодня уже не поеду никуда. Завтра отправится к Соямкину? Опять же, девушку с собой я брать не хочу, бог его знает, как она себя поведет при встрече. Решено, отправлюсь после приема.

Глава 12: Оказывая сопротивление преступнику, вы мешаете органам расследовать Ваше убийство

Виг вез меня по улицам на телеге. Портные молодцы — успели все подготовить и я не пожалел денег: доплатил за срочность. Когда я сегодня собирался на прием трехбуквенный издалека уточнил, как собираюсь добираться до места назначения, а когда услышал простой ответ: пешком, схватился за голову. Как? Целый сын графа и ножками? Никак нельзя!

— Виг, нам еще далеко? — уточнил я у усилителя.

— Нет, господин. — пропыхтел он.

Можно вызвать местных, но кинжальщик развел бурную деятельность и где-то взял совсем новую открытую карету — как у рикш в моем мире, в которой я сейчас ехал, и сам решил отвезти, чтобы я соответствовал статусу. Ладно. Им лучше известно, что и как делать.

Около одного из особняков он остановился и тяжело выдохнул.

— Спасибо, Виг. И за то, что довез и за то, что подсказал, как надо! — хлопнул я его по плечу.

— Господин! — утонул в благодарности трехбуквенный.

Как же к нему относился скотина Вигнар, раз столь простая похвала вызывает столько эмоций? Пройдя через ворота, я увидел двери и смело отправился туда. Так, тут должны встречать или мне надо просто зайти внутрь? Никого не видно, ну, погнали на местное пати. Зайдя в первое помещение полностью каменного особняка, я окунулся в гвалт и шум, народу тут было — море. Так, а дальше куда? Пойти найти принца?

— Да я тебе говорю, графиня на меня глаз положила. — выпячивал грудь парень с баронским браслетом, но пока получалось только немного втягивать живот.

— Ой, посмотрите! — щебетала стайка девиц. — А вот тот тоже симпатичный.

Мда. Так, делать то что. Не успел я опомниться, как меня нашел Порнит.

— Алек! — улыбнулся он во все зубы и полез меня обнимать. — Друг! Пойдем со мной! Все уже заждались!

Кто эти таинственные «все», маг воды тактично не уточнил. Пройдя за ним до ступенек на второй этаж, я увидел всю группу в сборе, кроме Каро естественно. Герцог тут же заметил меня и тепло улыбнулся, а по моей спине пробежали мурашки. Опасности я не чувствовал, но его благожелательность — политика.

— Алек! Я тебя уже заждался! Поднимайся ко мне! — помахал он рукой, зазывая.

Стоило мне подойти ближе и исполнить поклон в приветствии, как наследник обнял меня одной рукой и развернул к залу лицом.

— Господа и дамы! — начал он. — Прошу познакомиться с моим другом: сыном графа Омасван! Он не раз и не два спас меня от подлых убийц! Нашел предателя в моей свите! И занял, не побоюсь этого слова, достойное место среди нас — благородных! Дорогие гости! Он, спасая меня, победил дракона в одиночку! Уверен, его нынешний статус не конец его длинного пути!

Твою же мать! Карсилум! За что? Что я тебе сделал? Такую свинью мне подложил! Оглядываюсь на группу, а там все улыбаются и смотрят подбадривающе. Они что, не понимают, что только что произошло? Да блин! Он поставил на мне целеуказатель — это мой фаворит, теперь весь вечер меня будут терзать и мучить толпы желающих произвести впечатление на наследника!

— А Вы давно знаете герцога? — стоило восьмибуквенному оставить меня, как тут же накинулась целая стайка хищниц из дочерей баронов, кстати, тех самых, что я видел у входа.

— Мы…

— Господин, — перебила меня другая девушка поклоном. — а трудно было справиться с драконом?

— Мне….

— Глупая! — стрельнула глазками ее товарка. — Посмотри какой сын графа здоровый! Ему и три дракона на один зубок! Так ведь, господин Алек?

— Я…

— Ты права! — снова мне не дали вставить и слова, вторая дочка барона легонько прижалась ко мне плечом. — Рядом с таким чувствуешь себя, как в защищенном замке!

Да твою мать! Еще пару минут и мои мозги вскипят!

— Подруги! — помощь пришла откуда не ждали. — Дайте и нам пообщаться с героем!

Лиан и Лион шугнули девчушек прочь. Отлично! Я даже выдохнул, не заметил, как задержал дыхание.

— Благодарю, дамы! — улыбнулся я им приветливо. — Вы спасли меня!

— Господин, а Вы и правда победили дракона? — лупила на меня глаза младшая сестра Налга.

— Мне просто повезло. — хмыкнул я, радуясь, что толпа баронских дочек потерялась в зале.

— Лиан, — строго посмотрела на нее старшая. — Не тактично задавать такие вопросы!

Меня снова обстреляли из РЗСО Смерч сразу с двух направлений. Вот черт, как бы эти двое не опаснее, чем бывшие собеседницы.

— Алек! — хлопнул меня подошедший парень. — Я тебя давно ищу!

— Кайдэн! — обрадовался я, почуяв крепкий тыл. — Прошу тебя познакомиться с сестрами Налга, старшая — Лион и младшая — Лиан!

Девушки выполнили поклоны и у одной из них загорелись глаза.

— Будущий первый меч! — с придыханием произнесла она и тут же все системы, спрятанные в глазах, были перенаправлены на нового собеседника.

— Я думаю, что будет неплохо, если мы станем Вашими дамами на сегодняшний вечер. — заключила Лион. — Мы послужим надежной защитой от толп девушек, желающих получить Ваше внимание, согласитесь.

Они незаметно взяли нас в коробочку. Может то свойство Налга это семейная черта? Старшая ждала пока я подам ей локоть правой руки, а на левой конечности Кайдена уже повисла Лиан.

— Алек, пойдем к столу! Я есть хочу после нашей сегодняшней тренировки! — прогромыхал шестибуквенный и тут же получил вопрос.

— А Вы, господин, тренируетесь вместе? — удивленно спросила младшая.

— Конечно! А с кем еще? — натурально удивился мой спарринг-партнер. — Ал, да Лизка. Больше и не с кем.

— Лизка? — грустно удивилась Лиан. — Пять букв?

— Нет, у нее три! — отмахнулся свободной рукой Кайдэн. — Это подчиненная Алека.

— Ли? — еще больше впала в ступор собеседница мечника.

— Да! Она! — обрадовался он, что девушка догадалась о ком шел диалог.

— Но почему Лизка? — заинтересованно спросила младшая дочь графа, и даже старшая бросила заинтересованный взгляд.

— Да ее звали Лиза, пока от нее семья не отказалась. Там мутная история. Ал ее забрал к себе, она, все же, прекрасный мечник. — с гордостью выдал парень.

— Господин, а почему первый меч зовет Вас то Ал, то Алек? Для удобства? — перетянула на себя внимание Лион.

— А? — удивился я, думая, что все и так знали мою историю. — Это потому, что я бывший простолюдин и меня раньше звали Ал.

— Удивительно! — воскликнула девушка. — Даже в мыслях не допускала, что Вы из низшего сословия!

А ловко они нас растащили по беседам. Красиво. Смотреть за работой сестер — одно удовольствие. Вечер прошел прекрасно. Девушки давали нам возможность поговорить и занимали нас интересной беседой в перерывах. Умнички! Также прекрасно выполняли роль защиты, видя, что с нами общаются дочки графа, баронские не лезли, а графиням и герцогиням, даже если они тут были, не по статусу было отвлекать нас — не тот калибр.

— Все, Алек! — хлопнул меня по плечу мечник. — Мне пора идти. Лиан, Вас проводить?

Обалдеть! Он вспомнил, как надо общаться с девушками? Молодец младшенькая.

— Если Вас не затруднит, господин. — мило потупила она взгляд.

— Что за глупости? Пойдем. — потащил Лиан бульдозер.

— Господин Алек, я, наверное, тоже отправлюсь домой. — издалека намекнула девушка, что и ее одну лучше не отпускать.

Однако, мне нужен принц по очень важному делу. Вон он, стоит, машет рукой отчаливающим.

— Если Вы подождете немного, то я готов проводить Вас, но для начала, надо решить один вопрос. Как поступим? — внимательно посмотрел я на девушку, и она зарделась.

— Мне будет спокойнее, если Вы будете рядом. — положила она руку чуть выше груди и наклонила немного голову вперед прикрыв веки, показывая, что мое предложение ее успокоило.

Вот черт! Манипуляторши! Ловкие то какие. Я предложил локоть, и мы вместе отправились к герцогу.

— Господин. — поклонился я, девушка исполнила свой вариант.

— Алек! Друг! Тебе понравился вечер? — радостно, но с хитринкой в голосе, уточнил принц, подозрительно щуря глаза.

— Безусловно, Ваше Высочество! — выдохнул я в восхищении. — Ваш прием запомниться мне на всю жизнь!

— Я рад, что смог тебя удивить! — искренне обрадовался собеседник. — Ты уже уходишь?

— Господин, это был замечательный вечер, но, если Вы уделите мне немного времени тет-а-тет, он станет еще чудеснее. — снова поклонился я.

Порнит перехватил мою спутницу, и мы поднялись с наследником на второй этаж, зайдя в одну из комнат. Кабинет. Стол, стеллажи с книгами — дорогое удовольствие.

— О чем ты хотел поговорить, Алек. — подозрительно уточнил герцог.

— У меня есть желание купить землю рядом с столицей, — начал я. — насколько мне известно, это во власти королевской канцелярии, а подойти к ним с протекцией Вашего Высочества позволит быстрее решить вопрос.

— И всего-то? — отмахнулся принц. — Какие земли тебя интересуют?

Он подвел меня к карте королевства, так удачно висевшей на стене, и я ткнул в два места.

— Тут и тут, небольшие участки. — посмотрел я на наследника.

— Хорошо, я сообщу тебе, как только узнаю все в управлении. Это все? — подозрительно посмотрел он на меня собеседник.

— Да. — он чего-то ждет еще?

— Алек! — хлопнул он меня по плечу. — Я иногда забываю, что ты бывший простолюдин и жду от тебя хитрых планов или глупых предложений. Все ожидаю, что залезешь в глаза и начнешь вещать что-то совершенно не нужное и не интересное, чтобы обратить внимание.

— Примите мои глубочайшие извинения, что не оправдал надежд. — хмыкнул я.

— Наоборот! — захохотал принц. — Спасибо, что среди всей этой придворной знати есть ты. Моя личная отдушина.

— Прошу, примите мою искреннюю благодарность за Ваши слова. — поклонился я герцогу.

Мы спустились вниз, и я забрал девушку у мага воды. Пора на выход. Вечерняя магия творила чудеса: легкая беседа, звезды на небе и совместная прогулка. Стоило мне сдать старшую сестру по адресу, я тут же сорвался на бег — меня ждет теплая постелька и глубокий сон. Завтра надо ехать к Соямкину, пора браться за дело.

* * *

Утро не переставало радовать. Сначала прибыл посыльный с документами на землю, мне ее просто подарили. А теперь вот и старый знакомый пришел, а я и не знал, что сын старосты теперь барон и зовут его Олант Ван Ассип. Прикольно.

— Господин! — поклонился он.

— Присаживайся, позавтракаем. — позвал я его рукой к столу, за которым уже сидели Лия и Виг.

— Я по делу. — вышел он из поклона. — Господин, мне нужна Ваша помощь! На меня повесили проверку амбаров для товаров в городе, многие опустели за зиму и там часто селятся сомнительные слои населения.

— И в чем проблема? — удивленно приподнял я брови.

— Если Вы проверите некоторые из них, то сильно разгрузите меня. — взмолился парень.

И что делать? Отказать? С другой стороны, если вдруг придется к нему обратиться, то наверняка столкнусь с трудностями.

— Уговорил. — махнул я рукой. — Давай адреса, мы прогуляемся по городу.

Завтра к Соямкину поеду, а сегодня устрою прогулку с мечницей.

— Вы правда поможете, господин? — воскликнул бывший трехбуквенный.

— Да сказал же уже. Не томи, куда идти? — строго посмотрел я на парня.

— Все здесь. — впопыхах маг огня полез в сумку, из нее выпали какие-то бумаги, зеркальце, которое упало на пол и разбилось, а также чернильница, которая умудрилась не раскрыться от удара об пол.

Олант зашипел, собирая вещи с пола, прибежали слуги, смели осколки стекла, наверняка купил с первой зарплаты, решил себя обрадовать, а тут такое. Я терпеливо ждал, торопить его нет смысла, смотрю и так на мою помощь не рассчитывал, тем проще будет попросить его о чем-нибудь в будущем.

— Господин! — протянул он мне небольшой кусочек бумаги, на котором были выведены адреса. — Премного благодарен за помощь!

Сразу после этого счастливый огняш удалился. Ну и ладно, сделаем выходной, тем более я сегодня большой молодец и уже поработал, получив землю в использование.

— Готовься. — посмотрел я на Лию и та, стремглав, унеслась на верх.

Пока девушка исполняла никому не понятные вещи — наводила марафет, я решил помучить усилителя.

— Кстати, Виг, ты понял где находится земля? — спросил я парня, и он немного потерялся, но быстро взял себя в руки.

— Нет, господин. С ней вопрос уже решился? — произнес собеседник в небольшом замешательстве, видимо, думал, что еще полгода провожусь с бумагами.

— Ага. — широко улыбнулся я. — Ты же сказал, что возьмешься? Или решил сдать назад?

— Нет. — смело ответил он. — Я выполню, то, что обещал.

О! Прекрасный настрой! Я рад, что он присоединился к моей, пусть и небольшой, команде.

— Ну и отлично! — декламировал я.

— Но тогда я не смогу помогать Вам, верно? — задумчиво покачал головой кинжальщик.

— Хороший вопрос. — улыбнулся я ему. — Я думаю, что на том месте, ты сможешь показать себя. Тем, что там будет мое доверенное лицо, ты поможешь больше, чем если будешь бегать за мной со слюнявчиком.

Трехбуквенный сейчас лопнет от гордости и важности момента.

— Я готова! — оповестило черноволосое чудо, зайдя в столовую и разрушив атмосферу.

Честно? Я так и не понял, что поменялось. Девушки, бейте меня ногами, только не по лицу — зубы жалко, да и лечить дорого.

— Тогда пойдем. — встал я из-за стола и пошел на встречу мечнице. — Виг, сгоняй на участок, осмотрись, я подготовлю план, что хочу там построить, а ты потом причешешь мои мысли. Ах, да, возьми деньги и обед, мало ли.

Я не оглядывался, и так ясно, что парень выполнит поручение. Он загорелся этой идеей, а я, мне кажется, придумал, чем его отблагодарить. Подал локоть даме и она, кокетливо, взяла меня за него.

Что ж, прогулка по городу никому еще не шла во вред, и отмажусь я списком, который мне дали проверить, прикрыт со всех сторон — как черепаха.

Первым делом мы распределили адреса, их немного, всего то пять, прикинули маршрут и отправились на прогулку. На первом, кроме наглых крыс, никого не было. Склад, если это он, был совершенно пуст, интересно, чем они тут питаются?

— Зайдем перекусить? — спросила спутница.

Когда идешь по рынку, надо смотреть не за своим кошельком, а за палатками с едой, запах просто сбивал с ног, поэтому мы, конечно же, купили какие-то булки, еще горячие, с пылу с жару и взяли глиняный кувшин с взваром, так его тут называют.

— Горячо! — пожаловалась девушка.

— А ты подуй. — рассмеялся я.

Хорошо иногда так проводить время, не думая о предстоящей работе.

На втором адресе тоже было безлюдно, даже наглых серых жителей подобных мест мы не встретили.

— Алек, как тебе мое сегодняшнее платье? — вскользь уточнила красавица.

— Оно просто бесподобно, прости, я когда тебя в нем увидел, напрочь забыл слова. — улыбнулся я.

Выкрутился, слава богу, а ведь и не понял, что она сменила наряд. Что с меня взять?

В третьем адресе снова никого и ничего. Я уже собирался уходить.

— Ал! — меня толкает мечница и я вижу, мелькнувший серебряной рыбкой, нож.

Он попадает девушке в плечо и ее швыряет на стену амбара, я тут же бросаюсь к ней. Черт! Я слишком сильно расслабился в последнее время и допустил, что моего человека ранили. Я беру ее за руку и запускаю ощущение по помещению, по ее коже тут же побежали мурашки. Стоп! Она чувствует мой сканер? Это невозможно!

— Жаль, что не сосунка, ну ничего, она и так сдохнет от яда, а его мы сами кончим. — проговорил один из присутствующих здесь людей, приближаясь ко мне.

Всего их было трое. Яд? Лия может погибнуть? В моей голове, вдалеке, замерцали молнии, а небо потемнело, ветер начал швырять мелочь по безмятежному полю сознания, а ком перекрыл горло.

— .. как вы.. — попытался я выдавить из себя.

— Что ты там лепечешь, мелочь? — все трое подошли ко мне со спины, но не нападали, видимо, давая время смирится со своей участью.

— Да как вы посмели? — злостью я выдавливаю слова.

Снова девушка страдает из-за меня. Я вижу, как она слабеет на глазах. Грохот от грома уже разносится в моей голове, а ветер не просто разносит мусор, а превращается в смерчики.

— Тебя спросить забыли, милюзга! — весело заржал говорливый убийца, поигрывая ручкой из тувита: я прекрасно ощущал их движения.

Глаза девушки закатываются, а рука бессильно опадает. В этот самый момент буря накрывает мое сознание и в помещение пропадает свет.

* * *

Барон Асруб пил вино рядом со своим поместьем. Буквально пару часов назад ему доложили, что вопрос с тем ублюдком, который посмел убить его никчемного сына, будет решен сегодня. Отлично.

— За глупость юности! — поднял он бокал из стекла на просвет светила, вино заиграло в лучах солнца.

Опустошив очередной, он снова его наполнил.

Чудесно. И за сына отомстил, и денег заработал. Просто прекрасно. Почаще бы такие дураки вылезали, за которых платят так хорошо.

Вино огненной струйкой скользнуло в желудок. Замечательно. Жарковато только.

Барон попытался встать, но грохнулся на каменный пол беседки. Ему стало не хватать воздуха, он потянулся за колокольчиком для вызова слуги и тот упал рядом, но вздохнуть мужчина не мог и стал хвататься за грудь.

— Господин! — в комнату забежал трехбуквенный личный прислужник.

Он перевернул его и распахнул рубаху, после встал, и вылил оставшееся вино из бутылки в кусты, а саму ее разбил о пол, так же поступил и с бокалом.

На лицо Асруба стал наползать ужас, а к нему подошел верный человек, наклонился и посмотрел в глаза.

— Спасибо Вам, господин. — хмыкнул он издевательски на последнем слове. — Всего Вам доброго.

После чего покинул беседку.

Глава 13: Годы бегут, и у нас одно за другим похищают. (Гораций)

— Алек, да успокойся ты. — подбадривал меня отец.

Мы сидели в его кабинете, и я чувствовал полное опустошение. Как я мог так сильно отпустить ситуацию? Я? Любитель контроля! Мне нет прощения, но этот урок я запомню надолго, а те, кто виноват в произошедшем, понесут заслуженное наказание.

— Я спокоен. — продекламировал, повесив голову.

— Почему ты не уточнил, кто тебя заказал, а просто их убил? — снова завел старую шарманку граф.

Да я даже не думал, если честно, в тот момент. Хотя, не уверен, что они бы мне сообщили.

— Не знаю. — ответил я, не поднимая головы.

— А как загорелся тот ангар, можешь рассказать? — наседал на меня семибуквенный.

— У них был факел. — я нагло врал, то, что я сдуру ума поджег помещение своей сверхциркуляцией рассказывать не буду.

— Зачем он им? Днем? — поднял брови в деланном удивлении собеседник.

— Может хотели сжечь наши трупы, после убийства? — прошелестел я.

— Хорошо. Я рад, что у них он был, хотя не понятно, как дерево загорелось, наверное, забыли про пропитку. Как ты с ними справился? — задал самый скользкий вопрос начальник стражи.

Как-как, на сверхциркуляции оружие усилителей ломалось, как ствол борщевика, не мешая моим ударам, они и ахнуть не успели, как все умерли, но температура от техники создала пожар — дерево заполыхало в секунду, хорошо еще не перекинулось никуда дальше, повезло, что набежали маги воды.

— Они оказались слишком близко и не ждали стремительной атаки. — почти сказал правду я.

— Да не изводи ты себя! — возмутился хозяин кабинета. — Девушка жива! Она у лекарей, ты ничем ей не поможешь!

— Я знаю. — пробурчал ему в ответ на спич.

Лию спасли. Послужил этому устроенный мной погребальный костер для трех придурков. На него прибежали обычные городские жители и стража, в которой оказался маг с изумрудной силой, что сумел удержать девушку на грани до нашего прибытия к целителям.

— Алек! — привлек мое внимание отец. — Иди развлекись! Сходи к простолюдинкам или на прием какой, их тут каждый вечер полно!

— Зачем? — решил я немного поспорить с семибуквенным.

— Как зачем? — удивился он. — Развейся. Отвлекись. Займись чем-нибудь. Я тебе как взрослый мужчина говорю, что лучше вина и женщин, могут быть только еще больше вина и очень много женщин.

Он рассмеялся своей мудрости, а я скривился. Однако, он прав, мне надо чем-то себя озадачить. Поеду завтра к Соямкину, заодно и решился вопрос: не брать с собой мечницу. Грустная усмешка на собственную злую иронию растянула мои губы.

— Вы правы! — я встал и посмотрел в глаза начальнику стражи. — Я отвлекусь и развлекусь, пока у меня есть время.

— Ну вот и молодец! — улыбнулся собеседник. — Все! Иди отсюда! Деньги нужны?

— Нет. — твердо ответил я.

— Ну тогда не задерживаю. — помахал он ладонью, отгоняя муху и уткнулся в очередной отчет.

Я спустился и отправился к целителям, проведать личную слугу. В комнате уже сидел Миам и держал ее за руку, а девушка находилась без сознания. Что ж, не буду им мешать, надо выспаться, с утра выдвинусь на дело, хватит откладывать.

Вернувшись домой меня встречала одна из служанок — Юн.

— Господин! — поклонилась она и тут же начала оглядываться, не замечая мою тень. — А госпожа не с Вами?

— Она пробудет у целителей некоторое время. — сказал я и стало еще тяжелее. — Где Виг?

— Он еще не возвращался. Ужин? — пригласила она меня в столовую.

И правда, я весь день не ел, но голода не было, просто мысли были в другом месте.

— Да. — пошел я в указанном направлении.

Не прошло и десяти минут, как стол уставили множество блюд. Я заставил себя вкушать яства, но вкуса совсем не чувствовал, просто механические движения. Вино? Нет, у меня начинают плохо работать мозги под ним и чувства притупляются. Все. Пора спать.

* * *

А вот и замок цели моего путешествия, понадобилось всего семь часов, чтобы добраться до него, а все из-за того моста, что находится севернее столицы — петля знатная получилась. Может надо было переплыть реку? Ладно, что сделано, то сделано. Машины времени нет, обратно не вернуться, а сожаление о произошедшим никому и ничем не поможет.

— Доложи своему господину, что прибыл Алек Омасван, по делу о смерти предыдущего графа Соямкин. — я достал печатку с мечом и встречающий исчез за долю секунды.

Пока ждал возвращения слуги, меня не отпускало чувство, что я забыл что-то важное. С утра меня мучает. Да блин? Что я мог забыть?

— Господин. — поклонился мне прибывший трехбуквенный и показал следовать за ним.

Замок гораздо меньше, чем у Перакля, я думаю, это связанно со скоростью оборота, тут проходит торговая жила рядом, смысл строить огромные помещения, если они не нужны? Проще сбывать с колес. Экономия средств и людского ресурса.

— Господин Алек. — тепло поприветствовал меня пацан, которого я помню еще по академии.

— Господин Кидратс Кан Соямкин. — поклонился я парню. — Рад, что Вы согласились уделить мне время.

Вот и вылез косяк с именами. Обычно, при передаче власти в регионе, родитель откатывал его до четырех букв и снова добирал до потребных семи, делая звучным, в нашем же случае произошло по-другому и теперь все смотрится неказисто.

— Как я мог отказать представителю власти? — улыбнулся он мне.

— Я думаю, что такой великий человек, мог сделать это без каких-либо последствий. — улыбнулся я, отправляя комплимент в сторону собеседника. — Однако, разрешите приступить к делу?

— Конечно-конечно. — закивал болванчик. — Только давайте пройдем в мой кабинет.

Пройдя по коридору замка, мы оказались в большой комнате, книг тут совсем не было, только деревянные таблички с какими-то геометрическими фигурами, фиг поймешь, что это за творчество. Мне указали на стул, и я его занял.

— Ты прибыл по поводу смерти отца? — хмуро посмотрел на меня собеседник.

Ага. Перешел на ты, узнал меня, значит там играл на публику.

— Да. — кивнул я. — Твои мысли?

— Кан не мог этого сделать, он был слишком предан отцу. — сжал кулак юный граф.

— Это мне было понятно и без тебя. — отвлек я его. — Ты садись, разговор будет долгий, а в ногах правды нет.

Я призывно указал на второй стул. Семибуквенный уместился в указанном месте, и я тут же отзеркалил позу. Многие думают, что это способ войти в зону работы с клиентом, но нет. Только профи известно, что это один из вариантов манипулирования собеседником и сейчас я покажу мастер-класс.

— Слушай, у тебя же был прекрасный отец. — добавил я жалости в голос, но был перебит.

— Он был пьяной скотиной. Отцом он мне никогда не был, вечно бухал и плакал, тряпка. — зло сплюнул визави.

Черт, при таких эмоциях я могу и не зацепить его, они сейчас — щит. Ничего, я специалист высокого класса, где наша не пропадала?

— Как ты смеешь так говорить о своем отце? — зло отозвался я.

— А как мне говорить, если он только хныкал и пил, заливался вином и ныл. — он посмотрел мне в глаза в поисках поддержки.

— Есть твоя правда в словах. — кивнул я. — Но ведь есть и его правда. Что же произошло? Он сломался не просто так.

— Мать. — грустно повесил он голову.

— И что с ней? — добавил я в голос участия.

— Она умерла. — проговорил он в пол. — Точнее, ее убили.

— Как? — выдавил я из себя.

Да дайте мне уже приз за лучшую мужскую роль!

— Ее отравили. — покачал висевшей головой собеседник.

— Кто? — добавил я заинтересованности в голос.

— Не известно. — уничижал себя парень.

— Отец запил после … — не стал я добивать его.

— Да. — кивнул головой семибуквенный.

— Ты ее любил? — решил я немного сменить тему.

— Конечно! — вскинулся граф. — Она же моя мама! Самый родной человек!

— А отец так и продолжал пить все эти годы? — я смотрел ему в глаза требовательно, зря он их поднял.

— Нет. — отвел он взгляд. — Совсем недавно перестал.

Ого! Я предполагаю, что произошло.

— Слушай, — я добавил участия в голос. — ты же хочешь отомстить тем, кто повинен в смерти матери?

Подлая игра? Да плевать. Я, кажется, понял, что толкнуло отца парня на глупость.

— Ты еще спрашиваешь? — возмутился маг земли.

— Потому и спрашиваю. — покивал я головой. — Давай так. Я найду тех, кто виноват и накажу. Обещаю. Однако, мне без твоей помощи никуда. Готов?

— Что мне делать? — воодушевился визави.

— Вспоминать. — требовательно смотрю ему в глаза. — Мне нужна твоя память. Попей воды, закрой глаза и вспомни, что тогда происходило, кто в гости приезжал и все остальное.

Есть условный рефлекс, когда глотаешь, эмоции успокаиваются. Собеседник выполнил все задачи и уселся напротив.

— Так. — решил я сконцентрировать его внимание. — Кто-то был в гостях в течении декады до того события?

— Нет. — уверенно ответил парень.

— Точно? — подозрительно уточнил я.

— Да.

Хммм. Слуги отравили госпожу? Не сам же безутешный отец!

— Отлично. — кивнул я, стараясь не сбить концентрацию семибуквенному. — Твой папа, когда напивался, что-то говорил об этом?

— Он плакал и говорил, что это он виноват в ее смерти. — четкий ответ от графа припечатал мои осторожные вопросы.

— Кидратс, как твоя мама выглядела, когда вы ее нашли? — решил я задать самый сложный для него вопрос.

Черт, он нихрена не знает. Надо завершать беседу и идти мучить слуг.

— Она. — он поморщился, как будто я вызвал рвотный рефлекс, но совладал с собой и продолжил. — В общем, ее лицо было темным, она постарела на несколько лет и глаза, они были раскрыты, а на веках были черные точки.

Вот блин! Почему я не учился в прошлом мире! Черное лицо, единственное, что я могу предположить: ее задушили.

— Окно было открыто? Где это произошло? — уточнил я.

— Нет в комнате родителей окон. — покачал головой граф. — Она в самой защищенной части замка.

Черт. Может он сам ее задушил? Да нет. Зачем тогда потом так страдать? Глупость какая-то. Нужно больше информации.

— Я понял. — снова я поддержал парня к откровенности кивком. — Мне нужно поговорить со слугами, которые тогда служили, где мне их найти?

— В деревне. — махнул он рукой в сторону. — Отец разогнал тогда всех.

На парня было жалко смотреть, от эмоционального перегруза он выглядел уставшим, как будто разгружал вагон с цементом. Один.

— Ясно. — развернулся я и отправился на выход. — Я найду тех, кто виноват и накажу.

— Спасибо. — прокричал парень в след, и я помахал ему рукой, продолжая идти.

Жил бы он еще и жил, если бы тогда не посмел тронуть девушку. А теперь ему грозит смерть, и насколько она будет ужасной — решать только мне.

Что же делать дальше? Идти в деревню? Нет. Надо в город, и завтра решить вопросы с трехбуквенным и моим новым проектом, а потом уже в дело с головой.

Чувство, что я забыл что-то важное снова колыхнулось в груди. Что я мог забыть? Вроде все помню. Пора в путь.

Когда я пришел в дом, на дворе уже стояла глубокая ночь. Хочу отрубиться. В холе меня никто не встречал, ну и отлично. Спокойно завалившись на кровать, я отправился в страну грез.

Утром я поймал Вига и насел на него.

— Значит, смотри, что я хочу. Вот тут и тут надо разместить бараки. Желательно из камня, и обнести все частоколом. — показывал я на карте будущему директору корпорации.

— Не получится из камня, господин. — покачал он головой. — Очень долго и дорого. Год строить будем.

— Ага. — задумался я. — Ну и из дерева не ахти, а если подожгут?

— Так обработать его пропиткой специальной и все. — пожал он плечами. — В столице все деревянные постройки так подготовлены.

— Тогда делаем из дерева. — заключил я. — Рабочих найдешь? Все, что требуется сделаешь?

— Конечно, господин! — возмутился кинжальщик.

Супер. Значит я проведаю сегодня Лию и завтра, с утра, снова в путь.

— Я тебе сейчас напишу письмо, с ним подойдешь к моему отцу, он отдаст деньги. — сел я за стол и отправил служанку, что дежурила в комнате, за писчими инструментами.

— А если не отдаст? — удивился подручный.

— Он в курсе куда и зачем, можешь не юлить перед ним. — наконец мне принесли все, что просил, и я принялся строчить послание.

— Как прикажите, господин. — поклонился парень.

— А, да. — пока не забыл. — Можешь там себе и дом построить и прислугу нанять, твоя задача следить за всем и контролировать.Строй с запасом.

— Но как же Вы? — вскинулся он.

— Как-нибудь. — отрезал я. — Короче, не забудь про охрану, мы с тобой говорили, и, обязательно, собери для меня купцов.

— Понял, господин. — согнул спину слуга.

Ладно. А теперь к моему трехбуквенному греху.

Лазарет меня встретил пустыми кроватями, и я спокойно прошествовал в комнату к девушке. На окне стояли свежесобранные цветы, думаю, знаю, кто их оставил. Я подошел и присел рядом. Как же ты так подставилась? Могла бы оставить тот нож мне, с учетом моей сверхциркуляции, я бы, скорее всего, выжил.

— Лия. — негромко проговорил я. — Выздоравливай. Спокойно лечись, а я пока разгребу те проблемы, что появились.

Сижу и глажу ее по голове. В этот момент я чуть не шарахнулся, девушка повернулась и открыла глаза.

— Алек. — еле слышно прошептала она. — Живой.

— Конечно живой! — деланно возмутился я. — А тебе надо теперь выздороветь!

— Я…я…в порядке. — проговорила еле слышно трехбуквенная.

— Да. — скептически покачал я головой. — Вижу. В общем, отдыхай. Тут все есть. И целители, и еда нормальная, лично проверял, и вообще сервис на высоте.

— Но Алек. — пыталась возразить девушка.

— Лежать! — строго гаркнул я. — Как восстановишься, так и будешь рядом щеголять, а пока твоя задача встать крепко на ноги. Поняла?

Она кивнула и попыталась спрятать лицо под одеялом. Еще раз потрепав ее по голове, я отправился на выход. Завтра рано вставать и в путь. Меня ждет графство Соямкин, будь оно неладно.

Дорога до дома привычно пролетела под ногами. Утром я сразу же выдвинулся в деревню, на которую указывал юный граф, и из нее меня отправили в нужную.

— Староста! — стучал я по двери. — Открывай.

Оттуда вышел мужчина, про таких говорят, поперек себя шире. Руки — во, плечи — во, мышцы — ВО! И все это венчала небольшая голова с маленькими глазами, спрятанными под выступающими надбровными дугами.

— Чего тебе…— начал он и тут же осекся, увидев браслет. — Господин! По какому делу к нам?

Он склонился в идеально выполненном поклоне. Этот его жест удивил больше всего остального.

— Мне сказали, что у тебя в деревне живут бывшие слуги замка местного графа. — начал я. — Можешь их позвать для разговора?

— А зачем звать? — удивился трехбуквенный. — Вечером, после работы, они все на площади соберутся. Если хотите, можете воспользоваться моим гостеприимством до этого времени.

Вот смотрю на него и не вижу ума, однако, как красиво плетет кружева. Не зря он свое место занимает.

— Давай подождем. — я прошел в призывно открытую дверь и занял место за столом, на котором, как по волшебству, стала появляться еда.

Молодая девушка, может дочка, которую еще не сосватали, стреляла заинтересованно глазками, но не смела лезть ко мне. Вечером староста меня вывел на площадь, где уставшие за рабочий день люди приходили и приходили нескончаемым потоком. Деревня наполнялась гулом разговоров.

— Так! К нам прибыл господин Алек. — прокричал староста и с поклоном указал на меня. — Он желает поговорить с теми, кто прислуживал предыдущему графу. Остальные могут идти.

Народ стал рассасывать с площади, а несколько человек подошли ко мне.

— А ты куда пошла, старая? — закричал трехбуквенный. — Я что сказал? Все, кто прислуживал!

К нашей группе прибилась женщина в годах, но даже сейчас на ней видны следы былой красоты.

— Кто может предоставить мне жилище? — посмотрел я на всех разом. — Я буду говорить с вами по очереди.

— Мой дом недалеко. — поднял руку немолодой мужчина. — Думаю, жена с ребятней немного погуляют.

Дальше все пошло просто. Один заходит. Я завязываю небольшую беседу и вскользь задаю вопросы: «До случая с графиней, был ли кто в гостях в течении декады?», «Чем ты занимался в этот день?», «Видел ли что-то подозрительное?», «Есть ли предположение, что произошло и кто виноват?»

Максимально простые вопросы, однако, ничего интересного я не услышал. Последней зашла та самая женщина, что решила сбежать с собрания, если честно, на нее у меня были самые большие надежды.

— Господин. — поклонилась она.

— Брось. — отмахнулся я. — Мы не в замке, и я не твой господин. Проходи, присаживайся.

Она заняла деревянный табурет и тут же заерзала, мои подозрения усилились. Я встал и прислонился спиной к столешнице, что был в комнате, оказавшись рядом с собеседницей, развернул немного корпус и поставил одну руку на его выскобленную поверхность, делая позу открытой.

— Вы до сих пор очень красивы. — решил я зайти с комплимента.

— Думаете? — криво улыбнулась женщина.

— Не просто думаю. Говорю. — открыто улыбнулся я ей.

— И что господин желает узнать? — слишком умные глаза впились в меня, как иглы.

— Да все то же, что и у остальных. — пожал я плечами. — Вы же общались за дверью, за всеми уследить я не могу.

Надо было думать и оставлять других тут, но не спрячешь же их. Блин, было бы нас двое.

— Вы не похожи на сына графа. — заметила собеседница.

— Я приемный. — вернул я ей ухмылку.

— Это многое объясняет. — констатировала женщина.

— Давай не будем играть в эти игры. — заключил я, переходя на «ты». — Кто приезжал к графу в течении декады до смерти его жены.

— К Соямкину: никто. — ухмыльнулась она.

— А к графине? — решил я сыграть в ее игру.

— Правильный вопрос. — ухмылка стала шире. — Был один гость.

— И почему же остальные о нем не знают? — решил я отработать тонкий момент.

— Было бы странно, если бы знали. — продолжила женщина.

— Так значит, ты была доверенным лицом жены Соямкина? — полу утвердительно заключил я.

— Верно. — кивнула она головой.

— Говори, красавица, кто и когда? — решил я подтолкнуть ее на откровенность легким комплиментом.

— Эх, была бы я на пару десятков лет помоложе, — со вздохом начала женщина. — заездила бы тебя так, что пару дней сил не было бы даже встать с кровати.

Ностальгия тронула ее глаза, они затуманились, немного расслабив лицо. По моей спине мурашки прошли строем — эта может.

— Такой чаровнице я сам бы сдался в плен. — открыто улыбнулся я, добавляя грусти об упущенной возможности в голос. — И все же, кто тот таинственный гость?

— Граф Омасрун. — ответила женщина, глядя мне в глаза.

Да твою же мать!

Глава 14: Тем, кто верен в любви, доступна лишь ее банальная сущность. Трагедию же любви познают лишь те, кто изменяет. (О. Уайльд)

Лия сидела на стуле в углу комнаты, а мы с Вигом полыхали эмоциями.

— Слушай, ну что трудного было чуть увеличить площадь постройки? — наседал я на трехбуквенного. — Сколько я денег выделил, жалко было что ли?

— Господин, — скалился парень. — уже не перестроить. Вы сами рисовали план, от него я отталкивался.

Крайний месяц стал длинным бегом с препятствиями. Мы строили очень быстро, но и деньги текли безостановочно. Двести золотых, как корова слизала. Благо, отец скопил больше и у нас осталась сумма для реализации моего плана.

— Блин! Виг! — разошелся я. — Ну ты на месте мог бы разобраться! Зачем ты тут, если не уточнил этого?

— Господин! — возмущался собеседник. — Все сделано согласно Вашему плану.

Вот черт! Построили блин! Мы ругались сейчас за пункт приема товаров, по мне так он был маловат, а виноват кто? Конечно я, человек, который лишен таланта к рисованию.

— Хорошо, я понял. — обреченно покачал я головой, нет толку в дальнейшем споре. — Что с купцами?

— Прибудут в течении часа, и я размещу их у себя в доме, в приемной. — доложился кинжальщик.

Девушку выписали три недели назад, и она давно крутилась рядом со мной. Дело с Соямкином я не продолжал, мне надо сначала закончить тут и нужные мне люди сами приползут. Отца в известность я поставил, и он счел мой план реальным, давая мне время на реализацию.

— Так, я пошел приведу себя в порядок и подготовлюсь. — закончил я беседу. — С другими вопросами будем разбираться походу.

Пойду в жилище Вига, большой трехэтажный домище, который он отгрохал себе на территории. Собственно, я ему и сказал не стесняться.

— Лия, скажи слугам, чтобы приготовили воду. — обратился я к девушке и она, кивнув, отправилась искать местных исполнителей.

Я кинул взгляд на краны для погрузки. Ну такое себе. Подшипников тут нет, собрали из того, что было, не очень получилось, но что уж теперь, я пытался хоть как-то воссоздать их из прошлой жизни, но блин. Ладно, поздно пить боржоми.

— Все готово, Господин. — поклонилась мне трехбуквенная.

Не прошло и часа, как сообщили, что народ собрался и ждут только меня. Отлично. Теперь самая важная часть проекта, без них ничего не получится, но и они смогут зарабатывать гораздо больше.

— Господа! — поприветствовал я находящихся здесь людей.

Передо мной раскинулась разношерстная толпа, умные и волевые взгляды сошлись на мне. Неуютно. Так! Сопли на кулак! Слишком много поставлено на карту, да и денег влупил немерено.

— Друзья! — открыто улыбнулся я, разведя руки, охватывая всю толпу. — Сегодня важный день. Здесь и сейчас я дам вам возможность зарабатывать гораздо больше, чем вы это делали ранее. Готовы выслушать мой нехитрый план?

В зале раздался гул голосов, они, конечно, уже поняли, что тут происходит. Главное отработать с ними все возражения и найти компромиссы.

— Итак. — продолжил я. — Идея такова. Вы везете товары с юга и юго-востока страны, я предлагаю продать его мне тут, я же с помощью своих возможностей доставлю привезенное на другую сторону и продам его уже в столице. Вы не тратите время на поездку по графствам и спокойно отправляетесь обратно. Все зарабатывают на этом.

— Но мы в городе не только продаем товары, но и закупаемся! — проговорил один из гостей.

— Об этом я тоже подумал, — кивнул я. — Вы составите список, что вам надо купить, сдаете, то, что привезли и забираете свои товары, купленные и собранные специально для вас.

Гул голосов стал громче. Блин, я такую толпу не перекричу. Короче, идея бизнеса такая. Я получил землю с двух сторон реки на южном направлении, купцы, которые вынуждены идти через графства Соямкин и Омасрун, теперь могут экономить, на ночлеге, на времени дороги и всем таком. Логистика — важная составляющая реализации товаров, с использованием моей базы, которая позволяет переправлять к столице грузы с помощью лодок — перекрыть реку мостом мне не дали — я сильно сокращаю время доставки, а значит и оборота денежных средств, следственно, и прибыли.

— Господин! — один из купцов, немолодой мужчина с сединой на висках, обратился ко мне. — А есть какие-нибудь дополнительные условия?

Это ясно. Они ждут, что я хочу обрезать их доходы. Ни в коем случае, лично мое мнение такое. Здоровая бизнес-модель: когда зарабатывают все. Все остальное — от лукавого.

— Да, есть одно условие. — прокричал я, что бы все послушали. — Вы не работаете в графствах Соямкин и Омасрун. Мы с вами помогаем дальним регионам, с этими двумя землями нет смысла сотрудничать.

Лови фашист гранату. Когда грузопоток и оборот товаров обвалится, они сами ко мне приползут и я начну выставлять условия. Ухмылка налезла на мое лицо. Как там по классике? Занять место дающего в диалоге? В нашем случае, в бизнес-модели. Я обрушу экономику региона! Смогут ли они полностью перестать с ними работать? Конечно нет! Но этот запрет создаст трудности купцам, а это лишние затраты. Эти люди умеют считать прибыль.

— Нам надо подумать. — хмуро выдал тот же, кто и уточнял про условия.

— Конечно-конечно! Я все понимаю! — констатировал я и хлопнул в ладоши.

Слуги Вига занесли вино и закуски. Пусть поговорят. Я отправился на верх, там мне сейчас накроют на стол. Надо пообедать.

Не прошло и часа, как меня попросили явится в общий зал собраний.

— Господин! — поклонился тот же самый купец с сединой. — На таких условиях мы не будем работать. У нас есть свои. Выслушаете?

По его виску потек пот. Волнуется. Что ж, посмотрим, что они готовы нам предложить.

— Как тебя зовут? — решил я сразу уточнить этот момент.

— Ин. — снова поклонился мужчина.

Отлично, у них есть представитель. Это удобно, я буду работать с ним, а он со всеми.

— Мы будем вести диалог тут или нам лучше пройти в кабинет? — вопрошал я, мало ли, не все согласны на условия и некоторые деликатные вопросы проще решить наедине.

— Нет, господин. Пусть все слышат. — он глубоко вздохнул, готовясь к прыжку. — Ваше условие, не работать с определенными землями, временное?

— Да. — кивнул я.

Конечно, как только они исполнят всё, я разрешу с ними сотрудничать. Это деньги, пусть небольшие, но даже от них я не откажусь. По залу прошла волна ропота.

— Ясно. — констатировал собеседник и резко выдохнув, продолжил. — Мы предлагаем создать гильдию торговых людей. Часть купцов будет заниматься доставкой товаров, другая — реализацией их в столице и закупкой требуемого.

— В этой схеме все отлично, но как же я? Мне надо отбить стоимость построек и земли. — с интересом я глянул на него.

— Мы понимаем, господин. — снова поклонился двухбуквенный. — Есть предложение, что мы будем отдавать всю прибыль, которая появится от изменения скорости доставки товаров, пока не перекроем Ваши затраты. Сколько Вы потратили денег на эту идею?

Сказать им правду? Смысла нет врать. Самый плохой вариант, если они, выше по течению организуют нечто подобное и я со всеми своими вложениями пролечу мимо кассы. Помучаются, но в следующем году я возьму чупа-чупс и начну со…бирать деньги, чтобы вернуть отцу.

— Двести четырнадцать золотых. — признался я.

А вот по залу прошелся легкий ветерок непонимания.

— Господин. — выдал, глядя в глаза, купец. — Вы достойный человек. Не стали обманывать и придумывать страшные цифры. Договоримся, что мы отдадим Вам триста золотых, и дальше работать будем по фиксированной таксе за доставку товаров с одного берега на другой. Как Вам такое предложение?

Я задумался. Меня, в принципе, все устраивает. Весь этот проект я замутил ради мести, а не денег. Однако, идея торгашей мне понравилась. Что ж, внесем некоторые корректировки, для упрощения работы всей организации и снятия со своей головы кучи проблем.

— У меня есть пара исправлений. — проговорил я ему. — Готов выслушать?

— Да, господин. — поклонился он напряженно, ожидая подвоха.

— Первое. Ты станешь представителем интересов всех тут присутствующих. Я не хочу разбираться с каждым отдельно, общаться буду только с тобой, Ин. — у мужчины сейчас глаза на лоб вылезут. — Ты выберешь двух заместителей, один будет отвечать за купцов, что доставляют товары в столицу, другой, за тех, кто работает непосредственно в городе.

Снова волна прошла по толпе.

— Дальше, — продолжал я. — не забывайте производить ротацию людей. Но тут вы уже сами должны это сделать. По работе базы все вопросы решайте с Вигом, моим личным слугой. В случае, если его компетенции не хватает, то находите меня. Можете построить тут дома или гостиницы для себя, а также бараки для отдыха людей. Так устроит?

Толпа зашелестела, но протестов я не слышу, только недоумение.

— Господин! — грохнулся на колено собеседник. — Мне посчастливилось на своем пути встретить достойного представителя знати! Вы не только не обманули нас, но и пошли на встречу! Мы выполним все Ваши условия. Честь для нас не пустой звук!

Отлично. Я глянул на кинжальщика и тот отправился готовить столы на улице. Теперь подписание и я закачу праздник для купцов. И почему все думают, что торговля — это обман? Глупость. Рвачи далеко не уйдут. Все взаимоотношения в этой сфере строятся на доверии.

— Встань. — обратился я к мужчине. — Давайте закрепим все наши соглашения на бумаге, чтобы в случае возникновения вопросов мы всегда могли их регулировать этим договором.

Вот и отлично. Мой план вышел на финишную прямую. После составления текста и визирования, я всех выгнал на улицу, и мы дружно отметили новую эпоху работы. Первая часть моей мести за Лию началась. Готовьтесь, виновные.

* * *

Уже месяц работают люди, а я от скуки схожу с ума в городе. За все время, только выезд в баронство Асруб, где мы нашли хозяина, который хрен пойми от чего умер. Я думаю, он и был заказчиком убийц, что напали на нас.

— Доложите ему, что приехал граф Соямкин! — раздался возмущенный крик в коридоре.

Отец выделил мне скромный кабинет в здании стражи, чтобы я дома не сидел, а был на работе. В итоге, приходилось некоторое время проводить тут — манкировать обязанностями не ко мне.

— Алек, что за фигня? — в комнату ввалился вчерашний ученик академии и тут его взгляд скользнул по комнате и он увидел трехбуквенную, что сидела у стеночки.

— Лия. — обратился я к ней. — Выйди.

Девушка встала на ноги и прошла мимо семибуквенного, не обращая на него внимания.

— Присаживайся, Кидратс. — показал я ему на стул рядом с моим столом.

Несмелой, немного деревянной, походкой он дошел до указанного места и грохнулся. Молодой еще. Не умеет держать эмоции под контролем.

— И так, что же за фигня? — решил я его растормошить.

В этот момент его взгляд был расфокусирован, он крутил в голове информацию. Девушка, что была в моем кабинете, он вспомнил ее.

— Почему купцы перестали работать в моем графстве? — решил парень спрятать за злостью свои эмоции, но все равно, проскальзывала некоторая робость в интонациях.

— Потому что я им так сказал. — улыбнулся широко ему в ответ.

— С чего вдруг? Зачем тебе это? Ты же обещал найти убийц моей матери! — возмущался он.

— Обещал, значит найду. — кивнул я. — А зачем? Я думаю, ты уже понял, в тот момент, когда увидел мою слугу.

Граф сбледнул с лица. Да дружок, карма она такая, найдет тебя везде и не прикроешься ни высоким титулом, ни крутыми знакомыми. Я в ожидании смотрел на собеседника.

— Что мне сделать, чтобы купцы вновь появились в моем графстве? — осознавая весь ужас ситуации, спросил семибуквенный.

— Ничего. — пожал я плечами. — Тут поможет только твоя смерть. Сам в петлю полезешь или помочь?

С интересом уточнил я, наклонившись вперед. Пусть. Больше отчаяния, я хочу еще. Вы, твари ответите за все, что сделали. Каждый из вас!

— Ты же понимаешь, что я подниму этот вопрос на собрании графской думы? — с победной улыбкой продолжил юный граф. — Их решение тебя не обрадует.

Угрозы. Дешево. Я пожал плечами, наслаждаясь тем, что даже стальной лом сейчас бы мог сломать с помощью юноши. Страх, что растекался по комнате густой патокой, впервые в жизни мне приносил удовольствие. Но этого все равно мало.

— Поднимай. — констатировал я. — Пока суть да дело, тебе даже налоги заплатить будет нечем. Сам же понимаешь, что такие решения принимаются не с кондачка.

— Ты не понимаешь с кем связываешься. — море угрозы в голосе.

— Это вы не поняли, с кем связались, совершив проступок. — спокойной, глядя в глаза, ответил я. — И теперь вы все ответите.

— Это угроза? — хмыкнул он, пытаясь выловить меня на законе и подвести под суд высокородных.

— Нет. — обрезал я. — Это констатация факта.

Волна отчаяния прошла через мое тело. Отлично! Был бы я бароном, он мог и казнить, но по социальному положению мы почти равны, оба высокородные, тут шашкой не помашешь.

— Я даю тебе месяц. — сказал собеседник. — Через четыре декады либо вернутся купцы, либо я пожалуюсь в королевскую канцелярию на тебя.

— Я думаю, — постучал я пальцем по подбородку в задумчивости. — что торгаши уже вернутся к тебе. Не стоит так сгущать краски, им тоже нужен доход.

— Ты сделал верный выбор. — улыбался парень, думая, что продавил меня.

— Согласен, Кидратс. — покивал я головой. — В итоге, у тебя сорок дней, чтобы покончить с собой. Ты не тяни, а то купцов так и не будет.

— Да как ты смеешь! — взвился граф, вскакивая на ноги. Боже, море возмущения.

— Как-то. — посмотрел я ему в глаза. — На твоем бы месте, я не ставил условия, а сосредоточился на выполнении моих требований.

— Что за глупость? — полыхал эмоциями собеседник. — Я не буду подобного делать! Ты еще поплатишься за свои слова!

Процедил он и вышел из кабинета. Дурак, я не отдам тебе инициативу. Спектакль только начинается! Весь план был продуман заранее.

— Лия! — позвал я девушку и через секунду она стояла передо мной. — Отправляйся к Вигу и попроси его тайно собрать баронов графства Соямкин. Пусть организует встречу в течении недели, я хочу с ними пообщаться.

Красотка кивнула и тут же вышла из кабинета. Отправить посыльного? Нет. Проще доверится ей. Моя личная слуга не подведет, тут я уверен. Я снова поглядел на список студентов академии. Хорошо, что я обратился к Бирику. Двух других дураков я не знал, а теперь знаю имена и баронства. Ничего, ребята, представление только начинается. Оно вам всем понравится, я не сомневаюсь.

— Где его кабинет? — прозвучал гулкий голос в коридоре.

Еще один гость? Может не ко мне? Ошибся, дверь распахнулась, как от тарана и в комнату вошел… Кидратс? Родственное сходство на лицо. Не понял. Его отец же был убит?

— С кем имею честь? — встал я со стула, не понимая, что вообще происходит.

— Я, Аэлофат Кан Омасрун, высокородный сосунок. — процедил он. — Пришел решить вопрос с купцами, которые, как мне известно, перестали заходить ко мне в графство из-за тебя!

Океан возмущения и негодования. Я раздавлен. Однако, сейчас меня волновал совсем не этот факт, а внешняя схожесть двух графов. Кажется, я знаю на него ответ! Твою же мать!

— Что ж. — покачал я головой, находясь в некотором замешательстве. — Нам действительно есть, что обсудить и о чем поговорить. Присаживайтесь.

Он занял стул, где совсем недавно сидел его кровный сын. Интересно, если бы они не появились тут по очереди, я бы заметил, что они безумно похожи? Ирония, мать ее, судьбы.

— И что же Вы хотите обсудить? — взял себя в руки гость.

— Не торопитесь. — выдохнул я. — Разговор будет долгим, и, для Вас, не самым приятным.

— Что ж. — задумчиво проговорил семибуквенный. — Я слушаю.

Ну, вторая часть спектакля под названием «Месть» начинается!

Глава 15: Уже год ищу убийц одного моего знакомого. Пока никто не согласился.

Я шел по базе распределения. Мда! Тут все сильно изменилось. Мы с Лией буквально пол часа назад прибыли с другой стороны реки и я ее отправил подготовить нам ужин. Обалдеть! Даже жилье для персонала есть — небольшие семейные домики. Круто! Все с умом обустроили.

— Господин! — бухнулся на колено Ин.

— Встань. — поморщился я. — Что у вас тут?

— Все просто замечательно! — пылал оптимизмом управляющий. — Эта доставка товаров увеличила скорость оборота почти в два раза! Мы уже смогли немного подвинуть конкурентов с юго-запада королевства!

Кому что, а этот о рынке сбыта. Ладно, главное дело идет. Прошло чуть меньше десяти дней, с момента моего поручения и вот уже Виг собрал баронов. Он вообще в последнее время носится, как электровеник, только бы дома пореже бывать. Да, удружил я ему знатно.

— Господин! — подбежал ко мне трехбуквенный. — Все готово, бароны Вас ждут.

— Отлично! — обрадовался я, пытаясь отцепится от надоедливого торговца.

Тот, в свою очередь, смотрел на кинжальщика ревнивым взглядом. Да что тут вообще происходит?

— Ты свою жену предупредил о моем плане? — продолжая идти, не поворачиваясь, обратился я к Вигу.

— Да, господин. — скривился слуга.

— Что не так? — остановился я и посмотрел на трехбуквенного. — Тебе мой выбор не по душе?

— Все замечательно! — деланно обрадовался парень.

— Ну вот и хорошо! — констатировал я. — Где она?

— Ждет Вас рядом с домом. — думая, что я не замечу, снова скривился усилитель.

Ну и зря. Я для него старался. Вон какой подгон сделал! Ценить надо!

— Ну привет, Ал! — помахал я бывшей баронессе рукой. — Как жизнь?

Если бы взглядом можно было сжечь, то я тут же бы осел кучкой пепла!

* * *

— Граф, — начал я, нельзя тянуть, надо работать. — у меня есть к Вам предложение, от которого нет возможности отказаться.

— Это разве не называют ультиматумом? — вскинул брови собеседник. — Слушаю тебя.

Переигрывает. Ну ничего, сейчас я собью с тебя этот издевательский налет актерского мастерства.

— Вы отдадите Вашу дочь, Алну, замуж. — удивил я его.

— За тебя? — улыбнулся снисходительно он.

— Нет. — покачал головой я, сохраняя напряженное выражение на лице.

— Тогда за кого? — заинтересовался собеседник.

— За моего слугу. Его зовут — Виг. — смотря в глаза сообщил я графу.

— Да как ты смеешь? — взвился мужчина. — Она дочь высокородного! А ты ее за простого трехбуквенного! Это немыслимо!

Я пожал плечами и откинулся на спинку стула. Пусть пошумит, как успокоится, сразу продолжим.

— С чего ты решил, что я на это пойду? — успокоившись, уселся на свое место собеседник.

— С того, что у Вас нет других вариантов. — огорошил я его и маска слетела, на лицо начал наползать неподдельный страх.

Я не понял, что происходит? Он должен удивляться, противится, но не боятся.

— С чем это связанно? — глухо уточнил он.

— Ваша дочь совершила грех в академии, — ровным голосом проговорил я. — и она понесёт за него ответственность. Если она не выйдет замуж за названного мной человека, а решит избежать этой судьбы я перестану миндальничать и, хоть мне и претит это, избавлюсь от нее … самым радикальным способом.

— Ты ее хочешь убить? — уточнил безутешный отец.

— Нет. — покачал я головой. — И даю Вам шанс спасти ее от этой участи.

— Но за трехбуквенного? Она же станет простолюдинкой! — пытался возмущаться он.

Я не понимаю, что происходит. Его эмоции, как у сломанного человека! У него за душой какой-то серьезный проступок?

— Ну для начала, Виг является главой базы, которая занимается переправкой товаров через реку. — продолжал я, взяв поучительный тон за основу. — У него денег больше, чем у молодой графской поросли и дом не скудный совсем. Да у него даже поголовье слуг там превышает мое.

— Это должно меня убедить? — мертвым голосом проговорил собеседник.

— Нет, это так, дополнительно. — отмахнулся я. — Виг прекрасный мужчина и Ваша дочь будет с ним счастлива, я уверен. Возможно, не сразу, но, как говорят, стерпится-слюбится.

— Почему я должен тебе верить? — посмотрел он исподлобья.

Да что не так? Он слишком быстро и легко соглашается. Что-то тут не чисто, и я пока не могу понять, что именно.

— Не должны. — покачал я головой. — Можем съездить и пообщаться с ним, а там Вы примите решение. Но поверьте, в отличии от избалованных сынков знати с их вечными изменами, мой слуга будет ее на руках носить и золотом осыплет.

— А как же право первой брачной ночи? — зло смотрел он на меня. — Ради этого все затевается?

— Нет. — поставил я его в тупик. — Я им не воспользуюсь. Это оскорбит моего человека и пошатнет его верность.

— Ты ведешь себя не как представитель знати. — подметил он.

— Может это потому, что я бывший простолюдин? — задал ему риторический вопрос, в удивлении поднимая брови.

— Так что же тебя сподвигло двигаться в верх? — огорошено выдал собеседник.

— Желание спасти подругу, от той судьбы, что Ваша дочь ей приготовила. — констатировал я, глядя серьезно ему в глаза.

— Расскажи, что же она такого сделала, раз ты так жаждешь мести? — решил он уточнить суть проблемы.

Я покачал головой. Нет. Такие вещи я не буду озвучивать. Это наши с его дочерью дела, пусть сама Ална поделиться с папенькой, ей доставит это незабываемые эмоции.

— Могу лишь сказать, что другим участникам действия так не повезет. — проговорил я. — Поэтому воспользуйтесь шансом и подарите родному человеку счастливое будущее, пусть, Вы пока и считаете, что это не так.

— Алек, — о, по имени обратился. — пойми, отдавая девушек в другую семью мы скрепляем связи и развиваем отношения, но в данном случае я ничего не получу.

— Как же? — удивился я. — Вы получите торговцев на Вашей территории. Отлаженную систему работы. Это деньги, а с ними статус и уважение. Более того, Вы их получите сразу, как только выполните мои условия. В случае бракосочетания знати, все тянется долгие годы и, часто, не стоит вложенных усилий.

— Но как же укрепление на политическом поприще? — несмело задал вопрос он.

Я понять не могу. Складывается такое ощущение, что он совершил грех и все, что происходит сейчас, воспринимает, как плату за него. Более подходящего сравнения я найти не могу. Так что же ты скрываешь, Аэлофат?

— Я удивлен, что Вас это заботит. — покачал я головой. — Вы получаете всю мощь торговой гильдии, за которой будет внимательно присматривать Ваша родная дочь. Я не вижу ни одного варианта, где через помолвку, Вы получите больше.

— Я обязан поговорить с Алной. — выразил невербальное согласие с условиями мужчина.

— Нет. — отрезал я. — Это урок. И если она будет знать подоплеку, то таковым он быть перестанет. Подумайте, что наказываете нашкодившего ребенка. Вы шлепаете его ремнем, чтобы он так больше не делал и все его слезы Вас, внешне, не волнуют, потому что иначе, он снова совершит тоже самое. Верно?

— То есть это не месть, а урок? — удивился семибуквенный.

— Для меня месть, а для нее урок. — констатировал я. — Одно другому не мешает.

— Сколько у меня времени на ответ? — уточнил он.

— Сколько потребуется. — пожал я плечами. — Как захотите, чтобы к Вам вернулись торговцы, так и сообщите свое решение.

Собеседник зло ударил по столу и вышел, не попрощавшись.

* * *

Бароны собрались за широким столом, на нем было полно снеди и выпивки. Молодец Виг, знает, как все организовать. Они сидели, шутили и смеялись, пока не появился я, тут же все затихли.

— Господа! — обратился я к ним с широкой улыбкой. — Я собрал Вас, чтобы решить очень важный вопрос. Вы готовы меня выслушать?

— А это кто? — вякнул один из гостей.

— Меня зовут Алек Омасван и сейчас вы все присутствуете на моей земле. Все, что здесь находится, по сути, принадлежит мне. — улыбаясь, представился я.

Ропот и перешептывания за столом прервали секундную тишину, один из баронов, который сидел вдалеке, поднял руку и прервал гвалт.

— И зачем мы тебе нужны? — проговорил он.

— Очень хороший вопрос. — констатировал я, не собираясь присаживаться за стол. — Вы можете помочь сделать так, чтобы грузопоток товаров вновь вернулся на Ваши земли.

Тут я сделал театральную паузу. Пусть переварят не только еду, но и мои слова. Говоривший — лидер анклава, это понятно. Не пятнадцатилетнему салапету же управлять графством.

— Что от нас требуется? — продолжал вопрошать гость.

— У меня есть два условия, и вы все снова заживете как прежде. — я сделал ставку на возвращение к предыдущей жизни, хлебнув финансового голода, им сейчас необходимы вливания в бюджет, если не сейчас, то экономика их графства просядет, и уйдет в неконтролируемую рецессию.

— И что же, по Вашему мнению нам надо выполнить. — голос оратора в третий раз разорвал звенящую тишину в комнате.

— Первое, — ровно продолжил я. — Вы убьете своего графа.

Ропот за столом набирал обороты, кто-то пытался возмущаться, а некоторые схватились за ножи. Я поднял руку останавливая гвалт.

— Как он умрет мне плевать. — продолжил я. — Залезет в петлю или свалится с лестницы, все равно. Пока он жив, торговать с вашими землями я не буду.

За столом все успокоились. Одно дело убить специально и совсем другое выставить все, как самоубийство. Никто не хочет на плаху. Однако, они еще не знают, что именно я подписываю заключение об убийстве во всех расследованиях. Конкретно в этом случае, я смело поставлю факсимиле под причиной: смерть по неосторожности.

— А второе? — снова проговорил болтунишка-барон.

— Мне нужны Кирт Ямкиг и Ванр Ямкин. — двое благородных хотели вскочить, но я остановил их ладонью и усадил обратно. — Родители откажутся от них и сдадут мне сюда, на базу.

Поднятая рука лидера прервала возмущения за столом. Так-так-так, решать вопросы надо с тобой, остальные балласт. Эх, знать бы сразу.

— Ваши условия абсурдны. — посмотрел он мне в глаза. — Мы? Убить своего сюзерена? Отдать Вам своих сыновей? Согласитесь, даже на плохую шутку не тянет.

— Ну а какие у вас есть варианты? — широко улыбнулся я ему и получил кислую мину в ответ.

— Мы можем пожаловаться в Сход и он принудит Вас исполнить наши требования. — констатировал он.

— Прекрасный план! — похлопал я и толпа оживилась. — Однако, заставить меня сможет только Высший, а до него дело дойдет не скоро.

Я добавил грусти в голос и, кажется, разгадал план главного среди равных. Он объясняет не мне, а им, моими устами.

— Но мы можем сразу написать требование туда, и они обязаны будут рассмотреть жалобу. — с вопросительной интонацией выдал он спич.

— Да. — кивнул я. — Так и есть. Однако, они собираются не каждый день и, кроме вашего запроса, есть много других важных дел. Опять же, пока суть да дело на ваших землях вспыхнет самый настоящий бунт и власть сменится.

— У нас есть люди, чтобы нас защитить. — победно сообщил мужчина, и зачем он качает эмоции других баронов? — Мы подавим любые волнения.

— Это да. — сокрушенно ответил я. — Но кто будет сажать, сеять и собирать? Ухаживать? Ведь людей после такого останется мало.

— Я понял Вас. — ответил он мне улыбкой, вот актер! — А если мы пожалуемся королю?

— Если вдруг вы до него доберетесь и меня вызовут, — снова я сделал паузу и продолжил. — я скажу что ничего не знаю об этом разговоре и видел вас один раз, во время визита на базу к простолюдину Вигу, где нам посчастливилось пересечься.

Развел я руки пожимая плечами. Все. Сценка сыграна на пять с плюсом.

— И что же нам делать? — сокрушенно уточнил собеседник.

— Выполнять мои условия и все будут довольны. — улыбался я.

— Но это не просто! Отказаться от сыновей в которых вложил столько труда? — деланно возмутился лидер.

— Другого варианта у вас нет. — покачал я головой. — К вашему сведению, граф Омасрун серьезно воспринял мои требования и выполнил все мои условия.

— Аэлофат не тряпка! — взвился оратор, какой талантливый актер работает не на своем месте. — Я лично его знаю! Никто не поверит, что он прогнулся под младшего сына графа, так еще и приемного.

— Ал, детка. — позвал я магиню огня.

В комнату вошла бывшая баронесса и выполнила полноценный поклон.

— Господин, вызывали. — проговорила она, стараясь держать голос ровным.

Только я заметил налет ненависти в ее тоне, остальные ошарашено переводили взгляд с девушки на меня и обратно.

— Спасибо, ты свободна. — махнул я рукой, и она покинула наше общество. — Вам еще нужны доказательства?

В комнате воцарилось молчание. В звенящей тишине я покинул дом, только стук каблуков моих сапог разгонял ее.

Стоило выйти на улицу, как я вдохнул свежего воздуха. Отлично. Отработал на все десять баллов из пяти. Надо решить вопрос с ночлегом и завтра отправляться в графство Омасрун, для решения некоторых моментов с его любовницей.

— Господин! — подошел ко мне лидер анклава.

— Барон Ямкир. — кивнул я ему, отдавая должное. — Примите мою безмерную благодарность.

— За что? — наигранно удивился мужчина.

— Действительно. — констатировал я и мы рассмеялись, отлично, сработаемся.

— И все же, позвольте полюбопытствовать, что же они совершили? — уточнил у меня барон.

— Спросите у них сами. — смотрел я ему в глаза. — Если у них есть яйца, они с Вами поделятся. Тогда Вы и решите, что с ними стоит сделать.

— А какая их ждет судьба? — уточнил пятибуквенный.

— Смерть. — пожал я плечами.

— Я верю, что никто не задействует столько ресурсов просто так. — посмотрел в сторону собеседник.

— Отличная позиция, а самое важное, что она верная. — повернул я голову туда же и увидел Лию, идущую к одному из домов.

— Я рад, что не ошибся. — мужчина развернулся, хлопнул меня по плечу и отправился к товарищам.

Новый акт завершен. Я посмотрел на небо. Солнце уже склонялось к закату. Завтра отправлюсь к отцу бывшей баронессы, пора узнать, что же произошло с его любовницей, которая умудрилась, будучи в браке, родить ему сына.

— Господин. — поклонился Виг, а стоящая рядом бывшая дочь графа лишь наклонила голову.

Нарывается стерва. У меня даже улыбка на лицо наползла. Это хорошо, значит урок пойдет ей в прок.

— Тебе еще повезло, вот исполнителям так не подфартит. — улыбался я, обращаясь к девушке. — Цени это. Ах, да. Я тормознул получение третьей буквы. Носи это имя, как напоминание о том, что ты совершила.

— Как прикажите, господин. — поклонилась она, скрывая исступленную ненависть на лице.

Ладно, пора поужинать и спать, завтра рано в дорогу, боюсь, что за день мы до замка горе-любовника не доберемся.

— Алек! — позвала меня Лия. — Нам выделили дом для ночлега и уже накрыли на стол.

Девушка подошла ко мне и скользнула взглядом по рядом стоящим и ее глаза полезли на лоб.

— Командир? — вырвалось у нее против воли.

— Хех. — криво усмехнулась Ал. — Ты теперь по положению выше меня. Какая ирония.

Мы покинули общество молодожёнов и отправились в выделенные апартаменты.

Утро встретило нас в дороге. Путь до замка не близкий, однако, в итоге, нам пришлось переночевать на постоялом дворе, негоже на ночь глядя заявляться в гости. Там мы встретили знакомых купцов и нас угостили едой и выпивкой.

— Передайте своему господину, что прибыл Алек Омасван. — обратился я к слуге, демонстрируя печатку с мечом. — По делу о смерти графа Соямкин.

— Конечно, господин. — поклонился трехбуквенный и исчез, растворившись за поворотом.

Лия задумчиво теребила ручку тувита и бросала на меня странные взгляды. Как-то неестественно она себя ведет после того, как увидела свою бывшую госпожу.

— Пройдемте, господин ожидает Вас. — поклонился слуга.

— Разместите мою помощницу и накормите, пока я буду решать вопросы с графом. — озадачил я провожатого и тот кивнул, подтверждая, что все будет исполнено.

Петляя по коридорам, я оказался на открытом балконе, где стоял столик с бокалами и открытым вином, хозяин встречал меня радушно.

— Алек! — улыбнулся он. — Что привело тебя ко мне на этот раз?

— Господин Аэлофат! — растянул губы в открытой улыбке я в ответ. — Появилась пара моментов, которые требуют Вашего внимания. Уделите мне время?

— Конечно-конечно. — распылялся гостеприимный граф. — Проходите, присаживайтесь. Выпьем вина и проведем время за познавательной беседой.

Рассевшись по креслам, мы взяли по бокалу и осушили. Боялся ли я яда? Опасался, но всегда держал в уме возможности своей сверхциркуляции, которая, наверняка, мне поможет справится с ним.

— И так, господин. — начал я. — Я собирал информацию по смерти предыдущего графа Соямкин и с удивлением узнал, что Вы состояли в тайных отношениях с его женой. Так ли это?

Есть такой прием, чтобы выбить из колеи любого собеседника. Такими примочками часто пользуются журналисты на пресс-конференциях, хотя, в мое время, уровень журналистики пробил дно и вместо провокаций, они стали задавать ведомые вопросы, подразумевающие, что часть текста, в случае ответа, подтверждает сомнительные теории, спрятанные в этом самом вопросе. Ну и черт с ними.

— Ну что Вы. — картинно возмутился он. — Я и замужняя женщина? Это все слухи.

Ну да, ага, конечно. Веры к тебе, граф, ни на грош. Однако, и я не лыком шит. В словесных перепалках в том-то мире был хорош, а тут, где подобных техник и не видели, вообще иногда чувствую, что у меня в руке калаш и все вокруг бегают без одежды, какие там броники?

— Хорошо, господин. — улыбнулся я. — Действительно. Простолюдины любят перетереть очередную глупость между собой.

— Верно, Алек. — улыбался он мне. — Дожил. Меня обвиняют в связи с женой друга. Позор на мои седины.

Он засмеялся, а я отслеживал его реакцию и эмоции. Легкое колыхание сожаления и вины. Я знаю, что надо спросить.

— Радует, что Вы развеяли мои подозрения. — я отпил вина и поглядел ему прямо в глаза, слишком резкий переход от улыбки к строгости и жесткий вопрос. — Тогда зачем Вы ее убили?

Граф замер и по его щекам потекли слезы.

Глава 16: Убийство — это всегда ошибка… Не следует делать того, о чем нельзя поговорить за чашкой чая. (О. Уайльд)

— И как они узнали о вашей связи? — вопрошал я графа.

Мы прогуливались по его саду, и я отслеживал своим сканером все вокруг, мало ли нас могли подслушивать. Рядом никого не было.

— Я не знаю. — сокрушенно сообщил мужчина.

История была до ужаса банальна и познавательна. Соямкин послал Клуб Десяти по известному адресу, не желая с ними сотрудничать и те молча удалились. Однако, хлопнули дверью они чуть позже. К горе-любовнику пришли люди и сказали: либо ты убиваешь жену соседнего графа, либо мы ему расскажем, как вы весело кувыркаетесь по ночам.

— И Алну обещали убить? — уточнил я еще один момент.

Ну и, конечно, его дочери маленькой угрожали. Омасрун сильно любил девочку, но и к жене друга испытывал нежные чувства. За два дня до ее смерти, после ночи любви, под утро, он поделился своими волнениями с ней. Женщина взяла у него яд и обещала подумать, что с этим можно сделать.

— Они сказали, что смерть ей покажется праздником. — тяжело проговорил сломанный человек.

Любила она его сильно. Начало их истории, по словам семибуквенного, вообще похоже на заезженное клише: они выпивали с другом, тот дошел до кондиции и уснул. Вместе с его женой они весело беседовали, тут ей стало дурно, и она попросила гостя ее проводить. Если верить отцу Алны, женщина сама набросилась на него и призналась в своих чувствах, а он не смог себя остановить. Честно? Не верю.

— Это ясно. — кивнул я. — То есть, графиня сама приняла яд?

Я думаю, что он ей в уши напел, мол, муж не ценит, а она такая красивая. Вот были бы мы вместе. Короче, крепость пала. Ну а дальше понеслась душа по кочкам. Женщина добавляла снотворное супругу в вино пару раз в неделю и развлекалась с любовником.

— О ее смерти я узнал спустя пару дней, после произошедшего, когда в очередной раз… — он замолчал и сжал кулаки.

Вот не верю. Наигранно как-то. Однако, все эти годы он винил себя в произошедшем, это терзало его и подтачивало изнутри, как жук древоточец потихоньку уничтожает крепкое, внешне, дерево.

— Я понял. — продолжая сканировать область, констатировал я. — Больше с Клубом не было контактов?

Однако, какие талантливые поганцы! Все чужими руками, ни золотого не заплатили, только угрозы и судьба двух мужчин пошла под откос. Один запил, потому что винил себя в смерти жены, а другой сломался. Обалдеть! Минимальное воздействие — максимальный результат. Не хотел бы я с нимисхлестнуться.

— После того раза ко мне никто не приходил. — покачал он головой.

От него хлынула напряженность. Ждал он их эти годы, каждый день. Думаю, что и это его морально истощило. Технически, дело раскрыто. Я могу точно описать, что же произошло. И что мне делать с этой информацией?

— Ладно, Аэлофат. — повернулся я к нему. — Мне пора выдвигаться обратно. Я обязан доложить отцу о деталях своего расследования.

— Алек! — посмотрел он на меня с надеждой. — Что будет с моей дочерью? Если эта история всплывет: ее убьют!

— Кто? — удивился я.

— Клуб! — злился он на мое непонимание ситуации. — Ты же понимаешь, что они исполнят свои угрозы!

— Ха-ха-ха. — меня пробило на смех. — И что они сделают?

— Подошлют исполнителей! — настаивал горе-отец.

Убийц к убийце? Ну-ну. Кинжальщик шутить не будет, кончит их и все, может, правда, не всех, часть еще пытать будет.

— Не волнуйтесь. — похлопал я его по плечу. — Она под надежной защитой. Виг не даст ее в обиду.

— Ты так веришь в своего человека? — удивился граф.

— Я бы и Вам посоветовал в него верить. — кивал я. — Ведь между смертью Вашей дочери и дураками, что полезут исполнить заказ, стоит именно он.

— Он так силен? — удивился семибуквенный.

— Нет. — покачал я головой. — Однако, безмерно опасен.

На этом мы распрощались, и я пошел искать слугу. Ту уже окружили молодые парни и распустили перья.

— Лия, выдвигаемся. — скомандовал я.

— Да, господин. — вскочила она, и, с явным облегчением, вышла из комнаты.

Мы снова не успели за оставшийся световой день добраться до базы и пришлось переночевать в придорожном трактире.

— Алек. — тихонько позвала меня девушка, когда я уже проваливался в сладкую дремоту. — Ты ради меня это сделал?

— Что я сделал? — пришлось снова включать мозги, не отстанет она от меня, вон как напряжена.

— Ална. Ты из-за меня? — тихонько спросила мечница.

— Нет. — честно сказал я. — Все ради себя.

— Ради себя? — удивилась красавица, елозя пушистой головой по моему плечу.

— Конечно. — утвердительно ответил ей. — Вот смотри. Решит кто-нибудь ко мне полезть, начнет копать, а тут вылезет эта история и пыл поутихнет.

— Вот значит как. — констатировала она и пристроилась обратно.

— Именно так. — я прикрыл глаза и окончательно решил отправиться в страну грез.

— Дурак. — прошептала девушка, но мне уже лень было отвечать.

* * *

Вот это да! Вот это поворот!

— И давно они тут висят? — уточнил я у кинжальщика.

— С сегодняшнего утра. — обрадовал он меня.

Ночью на его дом было совершено нападение группой лиц. Двоих взяли живьем, а после того, как распотрошили — вывесили для наглядности над входом. Красиво, ничего не скажешь.

— Признались, кто заказчик? — уточнил я.

— Барон Ямкин передал им деньги. — обрадовал меня Виг.

— Кто цель? — покосился я на него.

— Сказали, что Вы. — море неверия в голосе. — Однако, лезли в нашу спальню. Думаю, Ал.

Ага. Я уверен, что наш разговор с графом не слышали. Откуда протекло? А может сам трехбуквенный и был целью? Прибедняется? Надо будет обязательно разобраться.

— Поужинаете с нами, господин? — обратился ко мне парень.

— Конечно! — воскликнул я, подбадривая его этим жестом. — Твои повара готовят так, что можно не заметить, как грызешь посуду, на которой поданы блюда!

Мы прошли в его дом и там быстро накрыли на стол. Я сразу уселся, и мои слуги последовали моему примеру, только бывшая баронесса осталась стоять скромно у стенки.

— Тебе отдельное приглашение требуется? — воззрился я на нее с вопросом.

— Господин, не положено. — поклонилась она.

С одной стороны, девушка права. Судя по эмоциональному фону, вредничает она не специально, а по тем взглядам, что бросала на мужа, мои слова «стерпится-слюбится» не кажутся совсем уж абсурдными.

— Присаживайся. — поглядел я на место рядом с кинжальщиком. — Мои люди имеют полное право сидеть со мной за столом.

Прокатит? Сработало, магиня огня уместилась, и заботливый супруг навалил ей полную тарелку еды. Виг, я смотрю, тоже перестал кривится. Испугался за нее вчера, и это колыхнуло его чувства. Красота!

— В общем, — начал я после ужина. — озадачь купцов, пусть пособирают слухи, может чего услышат.

— Уже, господин. — кивнул он. — Ин с утра всю душу из меня вынул.

— Молодцы. — похвалил я свою команду. — Выдели нам место для ночлега, и мы отправимся с первым паромом в город.

— Как прикажите господин. — вышел из-за стола парень и отправился лично искать помещение.

Я отпил вина и задумался. Если торговые люди соберут слухи, то мы выйдем на реальных заказчиков и цели. Отправиться сейчас к отцу приговоренного? Уточню у кинжальщика, что они сделали и приму решение. Задач становиться все больше, я чувствую себя бегуном с горы, и уже начинаю не успевать переставлять ноги.

— Господин. — поклонился зашедший в помещение парень. — Все готово. Вас проводят.

— Отлично. — встал я из-за стола и за мной поднялись остальные. — Кстати, узнал, как дела в землях Ямкин?

— Еще утром. — хмыкнул он. — Говорят, что он собрал вещи и исчез, прихватив все деньги в замке.

— А его сын, Ванр? — решил я уточнить скользкий момент.

— Глупость какая-то. — покачал головой Виг. — Он от него отказался, нам его и Ки, тоже бывшего сына барона, доставили вчера вечером. Мы пока посадили их в закрытую комнату, что с ними делать я не знаю.

— Покажи нам, где ночевать и я зайду к ним. — констатировал я.

Утром, сразу после тренировки и завтрака, я вновь отправился к задержанным. Они были сломлены тем фактом, что даже близкие люди от них отказались.

— Подумали над моими словами? — без приветствия спросил я, зайдя к ним.

— Да. — отозвался один.

— И? — поторопил я.

— Мы извинимся. — глухо проговорил Ки. — Ты обещаешь нам легкую смерть?

— Да. — кивнул я. — Быструю, даже почувствовать не успеете.

— Ты приведешь ее сюда? — безжизненно отозвался собеседник.

— Нет. — твердо сказал я. — Если готовы, идите за мной.

Два недоросля отправились следом. Вот так и бывает, одна ошибка и все, черту твоей жизни проводит сторонний человек. Зачем им это было нужно? Я не вникал.

— Лия! — позвал я девушку, и та вышла на крыльцо домика, где мы ночевали. — Тут тебе кое-что сказать хотят. Послушай пожалуйста.

Парни упали на колено.

— Госпожа Лия, — начал Ва. — Примите мои самые глубочайшие извинения за совершенное преступление. Мне нет прощения.

Он склонил голову, а я подозвал стоящего недалеко мужичка и попросил привести бывшую баронессу. Ей будет полезно на это посмотреть.

— Госпожа! — проговорил второй, глядя на трехбуквенную. — Спасите нас! Я ни в чем не виноват! Меня с ними не было! Не дайте совершить ошибку!

Я сплюнул. Ну как знал, что вылезет что-то подобное. Рядом появилась Ал и встала в сторонке. Вызываю меч и срубаю голову первому дураку, а после этого отрубаю руку Ки и тот сразу завывает от боли.

— Зайди внутрь, пожалуйста. — посмотрел я на красотку, и она исчезла за дверью. — Неожиданно. — констатировал я. — Ну ты сам этого захотел.

Бывший четырехбуквенный баюкал культю, а я пошел обрабатывать его надрезами, ничего серьезного, умрет от потери крови. Дочь графа морщилась, но смотрела на это действие. Спустя десяток минут вокруг него натекло бордовое озеро, и кожа стала белой, а виновный стал агонизировать. Прошло еще немного времени, и парень умер.

Я прошел мимо бывшей высокородной и зашел в дом. Лия плакала. Что я мог ей сказать? Да ничего. Просто прижал и подставил плечо, пусть выпустит эмоции.

* * *

— Я подожду тут. — отозвалась трехбуквенная и заняла место рядом с кабинетом главного стражника.

— Отец. — поздоровался я с графом.

— Алек! — вскочил он. — Где ты был? У нас срочный выезд!

— А что случилось? — удивился я.

— Представь, Соямкин напился вечером и выпал с балкона. — засмеялся семибуквенный. — Молод еще был, не рассчитал в питии.

Отлично, можно запускать торговцев. Что ж, на этом месть закончилась. Мне никто отвечать не будет, все интересы я учел.

— Да быстрее ты иди, что плетешься? — поторопил меня граф.

На улице он вызвал местное средство транспорта, типа рикш, и вся наша группа расселась на скамейки, незнакомый усилитель, пыхтя, понесся из города, там нас ждала полноценная карета.

— Как думаешь, убили его? — разрушил тишину отец.

— Де нет. — отмахнулся я. — Молодо-зелено, дорвался до графства и понеслось. Первый раз что ли такие истории происходят?

Семибуквенный покачал головой, удивляясь моей осведомленности. Лия напряглась, я чувствую, но ничего не спрашивала: привыкла, при чужих вести себя крайне сдержано.

К вечеру мы добрались до места назначения. Мда. Не знают в этом мире, как падают самоубийцы. Далековато тело лежит от балкончика. Хочется верить, что этот вопрос никто не изучал. Я наклонился над телом и поводил ладонью, захватывая запах. Они его что, вином облили что ли? Фига разит, даже от штанов. Жесть. Подстава.

— Что думаешь, сын? — уточнил главный стражник.

— Запах до сих пор не выветрился, значит выпил очень много. — оглянулся я на балкон. — Думаю, что он перебрал и прыгнул с балкона, у парня, от алкоголя двинулась кукушка.

— С чего такие умозаключения? — насел на меня семибуквенный.

— Так далековато тело лежит. — констатировал я. — Если бы сам, то должно быть вот там, а если бы помогли, то где-то тут.

Указал я предполагаемые места падения. Удружили бароны, выкручивайся теперь.

— А с чего ты решил, что у него с головой случились проблемы? — подозрительно смотрел на меня граф.

— Видно же, что далеко тело лежит, значит прыгнул сам, думаю так: вообразил себя птицей, вот и полетел. — пожал я плечами, внимательно рассматривая место смерти и стараясь не смотреть в глаза, раскусят.

— Из тебя получился бы отличный дознаватель! — обрадовался отец. — Все по полочкам! Поразительно!

Как неудачно получилось! Так, надо показать, что я не обманываю. Я напряг лицо и сдвинул брови, чтобы главный стражник ничего не заметил.

— Слуги что говорят? — внимательно глядел я на него.

— А он всех отпустил, не было никого. — пожал мужчина плечами.

Так, отлично. Можно снимать маску и менять тему.

— Какое твое мнение? — решил я сразу отработать нестыковки.

— Я согласен с твоим суждением. — ухмыльнулся он. — Поехали?

— Конечно. — отозвался я, но еще пару минут покружил вокруг тела для создания впечатления, что работаю.

По дороге, предложил отцу проехать через базу, и он принял приглашение. Нас разместили со всеми почестями, накормили, еще и тренировку провели. А Виг молодец, выгнал жену на спарринг. Вот интересно, сам так решил или Ал задумалась о сближении с ним?

— Ну нет, Лия. — поправлял ее отец. — В таком маневре главное правильно перевести силу движения в плоскость. Например, крутанутся на ноге или колене.

Девушка кивала, но пока у нее ничего не выходило. Конечно, попробуй сменить инерцию на центробежную силу!

— Командир, ты хоть бы поддался! — возмущался трехбуквенный.

— А я думал, что ты поддаешься! Нет? — удивленно вскинул я брови.

Они вдвоем с женой пока работали в холостую, то она шмальнет не вовремя, то кинжальщик под магию залезет: полный рассинхрон. Однако, сейчас эти ошибки я должен показать максимально уродливо, пусть увидят свои косяки. Ничего, Москва не сразу строилась.

— И это все? — с высокомерием проговорил я. — Ждал большего. Не оправдали.

Я покачал головой и заметил, что в их глазах начал загораться огонь, прорыва сегодня не будет, но мотивирую я их хорошо.

— Ты сам напросился, господин. — ухмыльнулся парень.

Он нападает с фронта и тут же ныряет на правый фланг. Вот черти! Один спереди — я был вынужден повернуться за ним, одна сбоку, да еще и под левой рукой! Меч лишний. Вырубаю. Кинжальщик выпадом проваливается вперед, и я ставлю его, как щит, между нами. Ал сбрасывает марево и начинает разгонять заново. Зря они так, могли же победить. Я сбиваю парня и зажигаю меч, разрезая огненный шар.

— Уже лучше. — кивнул я. — Еще раз!

Уже вечером я взял вино и отправился к графу. Когда подходил к двери из нее выскочила незнакомая мне простолюдинка, прикрывая стыд платьем, как полотенцем, и, улыбаясь, замерла. Разглядела мое лицо и тут же испарилась. Я настолько внушаю страх?

— Отец! — постучал я.

— Заходи, Алек! — донеслось из-за двери.

В комнате высокородный лежал на кровати прикрыв живот и часть бедер одеялом.

— Отлично! — воскликнул он. — Еще и вино!

Я разлил по бокалам, что были в комнате.

— Господин, мне надо доложить об итогах расследования. — поклонился я.

— Забудь это. — отмахнулся он от моих манер. — Что там у тебя?

Я вдохнул и начала рассказ…

* * *

Мы ехали по столице в здание стражи, и я задумчиво рассматривал улицы. Вокруг сновало множество народа, на встречу ехали другие повозки. Местное такси.

— Кстати, — отвлек меня граф. — ты разобрался с нападением на себя?

— А что там делать-то? — хмыкнул я, повернув голову. — Асруб и был заказчиком, а потом его убрали.

— Это да. — кивал головой семибуквенный. — Однако, сам подумай, ну не могли они так хорошо подготовиться, если не знали точно, кто и куда придет. Ждали они тебя там.

Молния ударила в голову и чувство, что я забыл что-то важное развеялось. Ола! Сука!

— Нам надо выйти. — пытаясь взять ярость под контроль, выдавил я. — Останови экипаж.

Отец хмыкнул и скомандовал — стоп. Твою ж мать! Что я за тормоз? Как забыл и смог упустить? Конечно, меня выбило из колеи то, что девушка пострадала, но это не оправдание! Черт!

— Никого не пускать! — скомандовал я Лии, и она встала около двери на стражу.

— Господин! — вскочил радостный барон. — Я так рад, что Вы зашли ко мне! Совсем забыли своего друга!

Погрозил он потешно пальцем. Я шел спокойно и нанес ему удар в скулу со всей дури, парень упал на пол и застонал.

— За что, господин? — скулил он.

— Кто? — спросил я.

— Что кто? — пытался подняться маг.

— Кто дал тебе тот список со зданиями и попросил, чтобы ты меня привлек? — удар ногой опрокинул его на спину с четверенек.

— Я … Я не могу! — пытался протестовать пятибуквенный и тут же получил еще раз, пыром.

— Ола, сейчас все хорошее закончится и начнется все самое интересное. Кто? — с угрозой выдал я.

— Они меня убьют! — возмутился он.

— Это потом, а я сейчас. — добавил я еще раз с ноги.

— Господин! — закрылся он руками. — Пощадите! Я все скажу!

Делать нечего. Подождав, пока он, кряхтя, сядет в свое кресло, снова посмотрел ан него вопросительно.

— И? — поторопил я собеседника.

— Господин. — пытался он расположиться, но, как не садился, ему было некомфортно и больно. — Это Клуб! Они очень опасны! Вы живы — я знал, что с Вами ничего не случится.

— Ола! — поторопил я его. — Мне плевать кто. Имя!

— Я не могу… — проблеял он, но увидев, что я решил к нему подойти остановил меня поднятыми ладонями. — Мантрик!

Он зажмурился, ожидая удара, но я его трогать не собирался. Вот тварь! Врет?

— Точно? — подозрительно сощурил я глаза.

— Господин! — возмутился собеседник. — Я сам был поражен!

Так-так-так. Учитель скурвился? Блин, у меня такое стойкое ощущение, что я лезу в глубокую яму, однако, не знаю, где находится дно. Куда я вляпался?

— Алек! — раздался крик из-за двери. — Тебя вызывает граф!

Лия не пустила Миама, однако, голос у него прорезался быстро. Я кивнул магу и вышел из комнаты.

— Что случилось? — уточнил я, но молчаливый друг со злостью лишь махнул головой, приглашая следовать за ним.

Мы шли по коридорам и на улице перешли на бег. Хорошо стелется над землей, хоть и не усилитель.

— Что ты натворил? — уточнил парень в здании стражи.

— Ничего. — покачал я головой в ответ.

— Алек! Господин! — с искренним сочувствием выдал порученец главного стражника королевства. — Тебя отправляют на смерть!

Что за фигня? За что?

Глава 17: Ужиться можно с кем угодно, если живешь порознь. (М. Задорнов)

— Я поеду! — кричал трехбуквенный, споря со своей женой. — Я нужен господину.

— Ты нужен здесь! — Ал не отставала от него по эмоциям.

Мда. Неожиданно. Как так вышло? Я достал монету и кинул ее парню.

— Заткнулись! — надоели они мне своим гомоном. — Виг, что ты тут видишь?

— Монету. — покрутил он ее в руке. — Орел, решка. Больше ничего.

— Вооот. — наставительно протянул я. — Я сейчас перед собой вижу ту же монету, но в вашем с Ал исполнении. Слушайте сюда. Виг, ты остаешься. Твоя жена без тебя не справится.

Парень поник. И чего расстраиваться? Я его не упрекаю в трусости или еще чем. Находиться на этом месте очень важно, это серьезный проект, ко всему прочему, он приносит значительные доходы и дает работу многим людям.

— Ал, — обратился я к девушке. — я надеюсь, что ты вольешься в нашу команду и наконец начнешь работать. Займись денежными потоками базы и всем остальным. Твоего образования с лихвой хватит, в то время, как твой муж имеет лишь поверхностные знания. Поняла?

— Да, господин. — поклонилась девушка.

— Если за время моего отсутствия все будет хорошо, получишь третью букву. — решил я ее замотивировать.

Все. Тут мои дела закончились. Осталось дождаться молодых бойцов и в путь. Вот черт! Как я вообще в это влип?

* * *

— Отец! — зашел я в кабинет к графу, Лия осталась снаружи.

Тот сидел темнее грозовой тучи и смотрел перед собой на стол, моего появления даже не заметил. Пройдя к стульям, я сел и стал ждать. Миам так и не рассказал, что за дело, внутри меня поднималось беспокойство. Да блин! Что произошло?

— Сын. — тяжело начал начальник стражи. — Король наслышан о твоей силе и смелости.

И он снова замолчал. Не тяни уже кота за … хвост! Что происходит?

— В общем. — тяжело вздохнул он. — Тебе поручена миссия по зачистки территории от магов призывателей.

Все. Он сказал, что надо было. И что тут такого? Принц говорил о них. Насколько я помню, небольшой армией зачищают местность и, после, атакуют места их обоснования.

— И что тут опасного? — решил я все же уточнить скользкий момент.

— В том, что отправляться тебе придется одному или со своими людьми. — тяжело сообщил мне отец. — Слушай, у меня предложение. Может сбежишь в Империю?

Вот ты ж черт! Что за фигня? Почему? За что?

— Нет. — категорически отказался я. — Я пойду, а там, как получится.

— Я знал, что ты так ответишь. — покачал собеседник головой. — Ладно.

Он хлопнул по столу ладонью так сильно, что дерево скрипнуло. Встал и отправился на выход.

— За мной! — скомандовал граф.

На улице мы обошли здание с другой стороны и вышли на тренировочную площадку, где, в данный момент, какой-то мужик гонял молодых парней.

— Построится! — скомандовал он зычным голосом.

Юные воины забегали, выстраиваясь в шеренгу. Неплохо, они заняли свои места практически сразу. Опытные.

— Командир, личный состав построен! — обратился он к семибуквенному, вытянувшись в струну.

— Солдаты! — начал он зычным голосом. — Моего сына отправляют на зачистку территории от магов призывателей! Это не только опасно, но и очень почетно!

Мужик, который командовал молодыми, пучил глаза и его лицо наливалось краснотой.

— И мне стало интересно, — решил он пройтись перед строем. — сколько из вас готовы к подобным походам и готовы ли? Я отберу двадцать пять добровольцев для этого путешествия. Все они послужат королевству и будут вознаграждены по возвращению. Кто готов стать героем?

Ого! А он молодец! Так красиво построил фразы, мол, почет, слава, герои. Твою мать! Его работа с личным составом на высоте!

— Думайте! — заключил граф. — Завтра сформируем группу.

Он развернулся и пошел на выход, а тренер догнал нас спустя минуту.

— Господин! — возмутился мужчина. — Что тут происходит? Что за несогласованная акция?

— Арк, что ты от меня хочешь? — остановился отец и повернулся к трехбуквенному.

— Почему мы должны отдавать молодых ребят на эту смертельную авантюру? — продолжал возмущаться тренер. — Только из-за мелкого сосунка?

— Он мой сын! — гаркнул семибуквенный. — Ты хоть понимаешь, что несешь? Он Карсилума несколько раз спас и его одного решили отправить в поход!

— И что? — уперся трехбуквенный. — Их жизни разве стоят одной его? Не неси чепухи. Ты стражу решил обескровить? Зачем тебе это?

— Ты меня не слышишь, что ли? — от отца повеяло злостью. — Я сказал так, значит будет так. Пусть вернется половина, но у них будет реальный опыт.

— А если никто не вернется? — Арк снизил громкость и эти слова прозвучали зловеще.

— Мой сын справится. — смотрел граф в глаза тренеру. — Он много раз доказал, что совсем не прост.

— Ты сам слышишь, что несешь, Ка? — удивился мужчина. — Смотри сам. Их жизни будут на твоей совести.

Трехбуквенный развернулся и покинул наше общество. Отец тяжело выдохнул, этот разговор дался ему не легко.

— Постарайся не угробить отряд. — проговорил он, не поворачиваясь ко мне.

— Как пойдет. — пожал я плечами.

Впервые отправляюсь в подобный поход, я даже сам не знаю, что меня там ждет. Обещать, что справлюсь не буду, ни при каких условиях.

* * *

Я прохаживался перед шеренгой сосунков, таких же как я. Блин. Ни опыта, ни умений.

— Слушайте меня сюда. — громко прокричал я. — С этого момента вы все подчиняетесь мне! За любое неповиновение страдать будете вместе! За серьезный проступок — смерть причастного! Уяснили?

Нестройный гул голосов прошелся по строю. Вот блин. Их учить еще и учить.

— Слушаем внимательно! — продолжал я полит работу с личным составом. — Если сомневаетесь, что я достоин быть вашим командиром, то готов доказать, что сильнее любого из вас. Кто хочет попытать счастья?

Все стояли молча и тут один поднял руку. Посмотрим, что он может. Я, движением головы, показал на вымышленную арену и мы разошлись по позициям.

— У тебя духовное оружие? — уточнил у соперника и тот отрицательно махнул головой.

— Лия? — скосил я взгляд на девушку и она отправилась за мечом. Духовное оружие изуродует железное.

Стоило ей вернутся, я тут же вытащил из деревянных ножен клинок. Непривычно, но должен справится.

— Готов? — спросил я парня и тот кивнул.

Молчаливый какой-то. Ладно. Мы встали в стойки, не убить бы его. Стоит по классике: в пол оборота и руку назад убрал. Ага. Ну тогда попробуем сбить ему настрой. Я опускаю лезвие к земле и решаю атаковать первым. Быстрый рывок и сразу ухожу в сторону, пропуская оружие соперника рядом с собой, пытаюсь пошатнуть стойку ударом по ногам, но противник отпрыгивает. Легко не выйдет.

— А ты не плох. — констатирую я.

— До Вас мне далеко. — качает он головой в ответ.

Похвала приятно греет душу, но рано расслаблять булки. Теперь стражник пытается напасть, но я легко парирую плоскостью клинка и добавляю контроль ручкой. Соперник пытается выровнять стойку, однако, уже поздно. Я подбиваю его ведущую ногу и вырываю оружие из заломанной руки.

— Кто хочет еще? — держа лезвие у горла молодого парня обратился я к строю. Там стояла гробовая тишина и никто не решился бросить новый вызов.

— Виг. — позвал я слугу и тот в миг оказался рядом со мной. — Вещи собраны?

— Да, господин. — поклонился он. — Ал все сделала и проконсультировалась с торговцами, они лучше всех знают, что требуется для длительной дороги.

— Отлично! — похвалил я их тандем. — Подготовьте все, чтобы мы могли путешествовать, разложите в рюкзаки, завтра выходим. А, да, разместите ребят.

Махнул я рукой на строй и отправился к себе в дом, Лия следовала за мной все это время. Иногда я забываю про нее, но чувство защищенности есть все время, пока она рядом.

* * *

— Готовы? — спросил я юных воинов и получил согласные кивки или возгласы.

Прекрасно. Нам надо выступать: графство Соямсин ждет. Дорога, только туда, займет не меньше пары недель и, в это время, мы не будем тратить провизию, что взяли с собой. А вот на месте возможны варианты.

Стоило нам остановиться на очередной привал, как начиналось ежедневное вечернее шоу.

— Лия, выходи за меня замуж! — грохнулся на колено От, один из стражников.

Каждый вечер он скрашивал наше путешествие своими заездами к девушке. Думаю, без него оно прошло бы гораздо сложнее.

— Хм. — отвернулась от него красавица.

— Я сделаю тебя счастливой! — продолжал он. — А следом, совершу подвиг и стану бароном через Вознесение!

— Вознесение? — решил я уточнить у рядом сидящего воина, Ла.

— Фигня это все. — отмахнулся он рукой.

— Это понятно, ты суть расскажи. — не отставал я от парня.

— Да там все просто. Если ты простолюдин и совершишь подвиг, в твоем графстве есть вакантное место барона и все благородные проголосуют за тебя, то ты можешь сам получить пять букв. Конечно, за тобой поднимется и твоя семья.

— Ого! — удивился я. — Я не знал.

— Да таких случаев на перечет. — скривил моську собеседник. — Политика, мать ее.

— Я построю большой дом, и ты нарожаешь много детишек! — продолжал вещать двухбуквенный девушке.

Мы уже две декады в пути, дольше, чем я планировал. Скоро выйдем в точку назначения. Что нас там ждет? Я вообще не в курсе. Забрались ведь в глубь королевства шалуны, выковыривай теперь их.

— Только представь! — мечтал юный воин. — Я на службе, а ты в это время будешь следить за ребятней, тетешкать и играть с ними!

Завтра мы войдем в зону действия магов-призывателей. Мать! Без информации я чувствую голод. Знать бы, что нас ждет, а главное, никто так и не сказал об этом, даже в общих чертах.

— ОТБОЙ! — скомандовал один из наряда.

Я быстро настроил караулы и все остальное. Зарезать спящих — самая простая игра. Сколько таких случаев было уже? Да дофига.

— Всем спать! — сдублировал я команду и поплелся в палатку.

За моей спиной пристроилась девушка. Мда, удружил я ей. На пятый день, когда количество приставаний к красавице вышло на запредельный уровень, я, с дуру, решил провести спарринги. Честно, тогда мне эта идея показалась здравой.

— Алек, давай разомну. — негромко прошептала девушка, предлагая массаж перед сном.

— Спасибо, Лия. — улегся я на подстилку.

Это соревнование сыграло злую шутку. Мечница всех разделала один на один. После этого От и поплыл крышей. Для него больше никого не существовало, кроме моей личной слуги. С другой стороны, это, сугубо мне, не доставляло никакого дискомфорта и хорошо влияло на общий моральный уровень отряда. Девушка согласилась со своей ролью, думаю, ей это льстило.

— Что ты со мной делаешь? — горячим шепотом обдало мое ухо и тело девушки тряхнуло несколько раз от удовольствия.

Я не виноват! Это результат моей эмпатии и настройки на партнера. Стоит мне сменить его и все, баста, заново выстраивать конструкцию. Эмпатия — обоюдоострый меч.

— Сегодня мы вступаем в зону ответственности магов-призывайтелей! — вещал я перед строем, настраивая группу. — Мои приказы выполнять неукоснительно, от них зависит ваша жизнь и, что самое главное, здоровье ваших товарищей! Не дайте им получить увечья, лекаря с нами нет!

Ну, понеслась миссия.

* * *

— Ал. — поприветствовал жену трехбуквенный. — Ужин готов?

— Ждем только тебя, муж. — поклонилась она в ответ. — Что-то случилось?

— Поговорим после еды. — кивнул он.

Стоило им расправиться с блюдами и сыто отвалится на стулья, как девушка пристала к супругу.

— Рассказывай. — настоятельно произнесла она.

— Господина нет уже два месяца, за его спиной начинаются шевеления. — констатировал трехбуквенный.

— И? — поторопила собеседница.

Магиня огня давно смирилась со своей судьбой. Стыдно признаться, но, после первой брачной ночи, она перестала ненавидеть наглого сына графа. Ту нежность и внимание, что обрушил на нее тогда муж, перекрыла все ее негативные эмоции. Краска бросилась в лицо.

— Канцелярия. — констатировал кинжальщик. — Они говорят, что сделка с землей была визирована не законно, а тот, кто поставил подпись — казнен.

Ей было некомфортно признаться, что Виг, как мужчина, ее более чем устраивал. Она пыталась совладать с собой и своими чувствами, однако, после ночного нападения: стена рухнула. Подарки, любовь и верность — это дарил ей парень. Черт возьми, ее это более чем устраивало!

— У Алека отберут землю? — удивленно вскинула она брови.

— Скорее всего да. — покачал собеседник головой. — Однако, мы переходим под патронаж самого короля, и организация продолжит работу.

Он смотрел на нее, как на богиню. Это льстило и мотивировало быть с ним. Она всегда хотела быть нужной.

— Ты говорил с Ин? — уточнила девушка.

— Да, он уже начал крутить левые схемы. — кивнул трехбуквенный. — Надо расплатиться с господином за доброту. Все финансовые потоки будут с тобой согласованы. Ты готова?

— Конечно! — возмутилась его жена. — Что он сам думает об этом?

— Политика. — пожал плечами кинжальщик. — Однако, торговцы, не те люди, что разрывают отношения. Для них принести прибыль для господина — дело чести.

Да, Виг давно служил своему хозяину не из долга, а по наитию. Алек, как маленькое дитя, ничего не знал и не умел, но был умен. Смотрит на небо и падает в яму, так о таких говорят. Он все сделал для трехбуквенного: наградил денежной должностью, дал красавицу-жену, связи.

— Я завтра переговорю с ним. — кивнула девушка. — Ты предупредил, что теперь финансами занимаюсь я?

— Конечно! — возмутился парень.

Сначала магиня воротила нос, но теперь их команда напоминала спаянный дуэт. Честно говоря, трехбуквенный был счастлив. Вигнар никогда бы не доверил ему подобные проекты и, уж точно, не спустил бы баронессу в жены.

— Тогда все вопросы я решать буду с ним. — констатировала красавица. — Пойдем спать?

— Может и спать. — задумчиво произнес кинжальщик и улыбка тронула губы его жены.

* * *

Налг легко прошелся по зданию, прячась в тени. Те навыки, что он получил в академии, сильно выручали. Командир, не тот который сейчас, а его реальный — Алек — всегда говорил, что найти то, в чем ты хорош и развивать это: главная цель жизни.

— Да ладно тебе. — прошуршал голос за дверью. — Чего ты волнуешься? Все ж нормально.

— Неспокойно как-то. — ответил другой тембр.

Пятибуквенный скользнул к двери. Все, ваши дни сочтены, всех приговорили. Усилитель просочился в комнату и сразу срезал ступню одному — маг упал на пол завывая. Второй пытался закружить марево, но его постигла неудача — серп вонзился в живот, и концентрация слетела.

— Молодец, Налга. — констатировал Мантрик, хлопнув его по плечу.

Вокруг набежал народ, вязали других участников переворота — не магов. Хлипко все, подумал второй сын графа.

— Командир! — обратился он к учителю Алека. — Я прошел экзамен?

— Более того. — хмыкнул мужчина. — Тебя ждет награда. Ты большой молодец, Налга.

Ничего серьезного парень не сделал, зачем этот бисер? Конечно, престижно иметь государственные медали, но все же, оценивая то, что он сделал и результат, как-то слабо вяжется.

— Как скажите, господин. — поклонился он начальнику.

С другой стороны, жена будет счастлива. Она и так одаривала его всеобъемлющим вниманием и пониманием.

— Ты заслужил ее. — кивнул граф и повернулся к задержанным.

С ними предстоял очень долгий разговор. Налга вышел из здания и поплелся в расположение. Надо сдать экипировку и домой. Его ждет еда, теплая кроватка и завтра снова на задание.

— Налга! — подозвал его начальник группы, шедший за ним. — Вызови родных на вручение награды. Это серьезное мероприятие во дворце. Пусть хорошо подготовятся.

Наставительно закончил он. Что ж, письмо усилитель отправит утром, а сейчас надо идти сделать стандартные процедуры. Отец и мать преисполнятся чувства гордости за него. Приемный? И что? Он дарит родителям положительные эмоции — это важно.

— Муж! — обрадовалась жена. — Ты будешь ужинать?

Стоило пятибуквенному попасть домой, как его окружила аура понимания и внимания. Отличная жена, что давала ему возможность дома отдохнуть. Налга поблагодарил отца за такой выбор спутницы. Мысленно.

— Конечно! — возмутился усилитель.

Все-таки семейная жизнь его сильно изменила. Теперь нет смысла гулять на стороне, когда все можно получить дома. Да что далеко ходить, жена — милашка, денег хватает, еда есть всегда. Жизнь сложилась, стоило пойти за Алеком. Он тогда не прогадал, когда решил, что стоит двигаться за парнем.

Глава 18: Как напасть первым на паническую атаку?

— Назад! — скомандовал я.

Ребята откатились, только один, От, снова задержался. Дурак! Все в герои метит! Усилитель отлетел от удара дубиной. Огромное зеленое чудовище взвыло.

— Лия! — скомандовал я и побежал на противника.

Уклоняюсь от взмаха монстра и наношу легкую царапину. Черт! У него слишком длинные руки. Враг атакует сверху, и я контролю его оружие, зажимая его у земли, девушка выскакивает из-за моей спины и наносит серию глубоких уколов. Ревет халк знатно, но пока не смертельно.

— Назад! — командую я девушке, но она проскакивает за спину и гасит инерцию поворотом, удар проходит по задней части колена.

Монстр кричит и начинает заваливать на бок. Это мой шанс! Пока он не может организовать защиту, подскакиваю и делаю укол в горло. Есть!

— Лия! Что за самоуправство? — наехал я на мечницу и она потупила взгляд.

Разворачиваюсь к своим орлам, От начинает барахтаться, хорошо работает регенерация.

— Ловим бабочек! — говорю я молодым стражам и они, привычно, начинают прыгать, не впервой.

— Командир! — вскакивает виновник тренировки. — Я один буду заниматься, не надо всех!

— Ты смотри. — покачал я головой. — И они пусть на тебя посмотрят.

Парня заливает краска и он, пытаясь изменить ситуацию, тоже решает поучаствовать в прокачке, но лезвие клинка сбивает его настрой, трехбуквенная пресекла попытки реабилитироваться.

— Закончили. — хлопнул я в ладоши спустя пол часа и народ попадал от усталости. — Очень надеюсь, что вам понравилось.

Я широко улыбаюсь группе. Это сейчас повезло, а чаще всего из-за подобных ошибок погибнуть могут все. Ничего, правильно Суворов говорил: Пот кровь бережет.

— Командир! — ныл неудавшийся герой. — Я просто приказ не услышал.

— В следующий раз услышишь. — кивнул я ему и повернул голову к солдатам. — Располагаемся на ночлег.

Черт! По времени только обед прошел, но куда их сейчас тащить? Придется остановиться на отдых и завтра с утра снова в дорогу. Мы уже пять дней идем по обжитым монстрами землям, а где находится это таинственное логово магов: ни сном ни духом. Как искать то? Более того, двигаемся мы зигзагами, я скоро начну монету бросать для выбора направления. Ужас!

— Господин. — ко мне подошел Та, один из мозговитых парней в группе. — Тут мой подчиненный с Вами поговорить хочет.

— Слушаю. — повернулся я к худощавому парню, который только-только начал обрастать мясом, совсем юный.

— Командир, — поклонился он. — У меня появилась идея. А что, если нам из нескольких человек сделать лучников?

Я заржал. Он по щелчку пальцев решил их сотворить? Друг, это не игра, тут нельзя на иконку жмякнуть и получить соответствующие скиллы.

— Да у нас ни луков, ни стрел, ни, тем более, наконечников. — вытирал я слезы после смеха. — Как ты думаешь это все организовать?

— Мой отец охотник, — смотрел он мне прямо в глаза со всей доступной ему серьезностью. — и научил меня делать луки, тетиву мы сделаем из жил больших чудищ.

— Хорошо, а снаряды? С деревьев сорвем? — скептически спрашивал я. — Ты покажи, где такое есть, уверен, король тебя озолотит!

— Господин, — не опускал он глаз. — часть монстров носит стрелы, те же зеленые малыши. Да, качество отвратительное, но древко можно выточить самим и оперение сделать.

И вот тут я задумался. Если честно, полностью бредовое предложение начало вращать шестерёнки в моей башне. Дальность будет копеечная, но это поможет уберечь солдат от получения травм при столкновении с теми же гоблинами, отвлечь громадину или еще для чего.

— Однако, навыки сами собой не появятся. — покачал я головой. — Мы просто не успеем получить нужный уровень умений.

— Я научу слушать ветер, а в остальном, — парень замолчал, но собрался и продолжил. — ждать серьезной помощи не стоит.

Блин. Я считаю проценты соотношений и для меня, лучники — повышение шанса на выживание и успешное выполнение задачи. С другой стороны, а как это все организовать? У нас есть еще одна проблема: провизия. Треть уже ушла, а что дальше?

— Все неплохо, — покачал я головой. — осталось придумать, откуда взять время на обучение. Ты сам знаешь, что еда скоро начнет заканчиваться, а вокруг только монстры, они извели всех зверей на своей территории.

— В этом нет проблемы. — улыбнулся мне худощавый.

— Поясни. — нахмурил я брови.

— Зверей они извели, — согласился собеседник, ухмыльнувшись, и поднял палец вверх. — но не птиц!

В небе и правда летала парочка мелких птах. Черт! Выход с провизией был на поверхности!

— Я тебя понял. — задумчиво ответил ему. — Хорошо. Попытка не пытка. Отбери еще четверых воинов, завтра мы устроим облавы на монстров побольше и сводим тебя в посадку за материалом для оружия.

Парень ушел к устраивающим свой быт товарищам, а Та проводил его взглядом и повернулся ко мне.

— Я удивлен, господин. — смотрел он мне в глаза.

— Чем это? — подозрительно уточняю у него.

— Первый раз, на моей памяти, высокородный не послал простого солдата, а выслушал и пошел на встречу. — этот тоже не опускал взгляд.

— Надеюсь, не последний. — отбрил я его, глядя в глаза.

Собеседник хмыкнул и пошел к остальным. Вон, уже палатки расставляют. Отлично. Сам я освобожден от караула и устройства лагеря — командир, как никак.

— Выходи за меня, Лия! — разнеслось от стоянки и, следом, я услышал хохот солдат.

Вечернее шоу — От и свадьба где-то рядом — начинается.

Еще пять дней ушло на подготовку лучников. Мы таскались с парнем, Ро, кстати, по близлежащим пролескам, выманивали монстров на засады и отлавливали гоблинов, в охоте за наконечниками. В первые два дня, у выбранных ребят, стрелы летели куда угодно, только не в мишень. Остальная команда, уютно усевшись на валежниках, не забывала это все саркастически комментировать.

— Слушай, Ит, а ты когда с женщиной, тоже в нее попасть не можешь? — ввернул свои пять копеек один из юных стражников.

Полянку накрыл гогот. Да, времена меняются, даже миры, а солдатский юмор все такой же беспощадный.

— Заткнись. — огрызнулся парень. — Может сам попробуешь?

В итоге мы двинулись в глубь территории графства. Где тут искать этих призывателей? Где засели?

— Командир! — позвал меня Ро.

— Слушаю. — повернулся я, строя кислую рожу его радостному лицу. — Что-то хорошее произошло?

— Да, господин! — воодушевленно он начал говорить, а меня еще больше скривило от такого настроя. — Мы, кажется, нашли направление к логову!

— Как? — вскинулся я.

— Во время разведки. Короче... монстры. — хмыкнул он, лучась довольством.

— И? — поторопил я его.

— Они всегда идут с одного направления, мы предположили, что там и сидят маги! — горделиво произнес он, не хватало только позу соответствующую занять.

Если он прав, то эта версия многое объясняет. А ведь и действительно, я даже не заметил, но мигрирующие группы были только с одной стороны. Вот черт! Я и сам мог догадаться!

— Завтра выдвигаемся туда. — скомандовал я ему. — В любом случае, надо проверить твою догадку.

Твою же мать! Это полный песец! Нет, он, конечно, худой, но полный!

— Разбивайте лагерь. — обозначил я задачи. — Первое отделение, еда на вас.

Все зашуршали, а я отходил от шока. Передо мной была небольшая гора, с нее спускалась очередная группа зеленых малоросликов. Там, на пике природного образования, виднелся шпиль какой-то постройки, а на вершину вел серпантин. Блин. Мы в жопе. Подниматься в гору толпой сложно, нужны передышки, но как организовать защиту отдыхающих? А если полезет, что по крупнее? Да нас сомнут!

— Алек, ужин. — вырвала меня из раздумий мечница.

Все время я провел в своих мыслях. Уже лежа в палатке, я понял, что ничего дельного в голову не приходит, надо спать.

— Что тебя гложет? — поднялась девушка на локте и положила голову на руку.

— Никак не придумаю, как нам подняться на верх. — задумчиво протянул я. — Как ни крути, противники находятся в более удачной позиции, выше. Мало того, сил при таком подъеме тратится больше. Как-то так.

— Ты придумаешь, я уверена. — откинулась она на самодельную подушку. — Ты вон как ловко поменялся местами с графом Омасруном, раз он отдал свою дочку за простолюдина. Ты его вынудил играть по своим правилам.

Там я использовал давление финансовой мощи, еще и обстоятельства сильно помогли. Тут не игры в принуждение, а реальная боевая ситуация. Что я могу придумать? В голове в этот момент перекати поле скакало по прерии.

— Спать ложись. — проговорила Лия. — Стук твоего сердца мешает уснуть. Завтра будешь думать о своих стратегиях про атакующих и обороняющихся.

Девушка заворочалась. Стоп! Поменяться местами! Атакующие и обороняющиеся! Эврика!

Утром я в отличном настроении построил всех в шеренгу.

— Лучники, в сторону. — из строя вышли наши бойцы-дальнобойщики. — Лия, отбери еще пять усилителей для себя. — девушка стала набирать свою команду, к моему удивлению, и От оказался в ней. — Ну а нам с вами, ребятки, придется переквалифицироваться.

Я злобно ухмыльнулся и скинул камзол, сразу начиная закатывать рукава.

— Что нам делать? — спросил Та из строя.

— Мы все станем строителями и плотниками. — развел я руками в открытом жесте. — Готовы?

По шеренге прошлись волнения. Ну, понеслась!

* * *

— Граф! — поклонился Лук, верный слуга. — Пришло приглашение во дворец! Вашего сына будут награждать!

— Кого? — удивился он. — Сиамана?

— Нет же, господин! — возмутился трехбуквенный. — Налга!

И тут семибуквенный завис. Его приемный сын всего ничего в столице и уже награда, да еще мероприятие во дворце! Очень хорошо! Это значительная прибавка в его политический вес в Сходе и позволит отдать дочерей замуж на более выгодных условиях, так еще и укрепить некоторые связи.

— Позови мою жену. — махнул он рукой и отвернулся к окну.

Отлично. Такой шанс выпадает редко, оказаться в милости короля и побывать на приеме не просто ради развлечения, а по делу.

— Дорогой. — в комнату впорхнула его благоверная. —Что произошло?

— Мы отправляемся в столицу. — обрадовал он ее. — Подготовь платья, завтра выдвигаемся.

— Зачем нам туда? — удивилась женщина.

— Налга будут награждать, мы обязаны присутствовать. — заключил он.

Мать его детей подошла и обняла мужа. Это было ее признание правильности его действий. Ох и скандал она тогда закатила из-за двухбуквенного парня, но вот во что это вылилось.

— Столица! — раздался громкий выдох за неприкрытой дверью.

— Кто вам разрешил подслушивать? — грозно спросил отец двух девочек.

Шкоды вышли из-за косяка, повесив головы. Однако, у Перакля было отличное настроение и наказывать он их не собирался.

— Папочка, — начала Лиан. — а нам с вами можно?

Она сложила руки на груди и вытянула голову вперед и вверх, ее глаза стали просящими.

— Зачем вы там нужны? — решил биться до конца высокородный.

— А Алек будет там? На награждении? — влезла Лион.

Мать шикнула на нее, понимая, что сейчас граф может изменить решение.

— Не знаю. — отмахнулся семибуквенный. — А зачем он тебе?

Женщина осуждающе смотрела на старшую дочь.

— В прошлый раз он был фаворитом четвертого наследника и познакомил нас с Кайдэном. — решила реабилитироваться девушка, гордо вскинув голову.

— Так и было. — закивала младшая, продолжая поедать глазами главу семейства. — Первый меч и провожал меня после приема.

— Сам Кайдэн? — удивился высокородный.

В его голове уже крутились жернова — перемалывая варианты. Даже одну дочь выдать замуж за старшего сына графа большая удача. Ее определенно надо брать, но, в таком случае, и вторую тут не оставишь.

— Хорошо. — кивнул он благожелательно. — Готовьтесь.

Девчонки сорвались до своих комнат, надо было успеть сделать кучу дел.

— Ты правильно поступил. — подбодрила его жена, обнимая сзади за плечи и укладывая свою голову на спину, в районе шеи.

— Думаешь? — решил набиться на комплимент семибуквенный.

— Уверена. — кивнула она головой, пощекотав волосами его кожу.

— Ну и хорошо. — расплылся в довольной улыбке глава семейства.

* * *

— Пошли! — скомандовал Ро.

— Бой! — отправил я наших бойцов вперед.

Шесть человек побежали перед нами, а мы, похватав бревна ломанулись следом, за нами бежала пара лучников.

Идея оказалась до банального проста, раз нам надо добраться на верх и сохранить максимальное количество жизней, то проще всего стать из атакующих — обороняющимися. Что для этого нужно? Верно! Укрепленные позиции!

— Стоп! — скомандовал главный лучник и мы, побросав инвентарь, кинулись окапываться.

Так, а теперь соорудить палисад и небольшую башню для лучников. Отлично! Всего за час сооружение готово. Хлипковато, но нам пока везло, ничего кроме мелких гоблинов мы не встретили.

— Готовы! — оповестили стрелки, забравшись на помост.

— На месте. — отчиталась команда воинов во главе с Лией.

— Бегом! — скомандовал я моим строителям.

Мы ломанулись вниз к предыдущей точке. Наша задача разобрать те постройки и выдвинуться сюда, забрав лучников, которые, на всякий случай, охраняют сейчас тылы. Нападений не было, но кто его знает? Устав пишется кровью.

— Уже? — удивились ребята на башне.

Хотя какая там башня? Четыре столба и небольшой помост с лестницей. Все крепилось клиньями и веревками, ни гвоздей, ни других вещей у нас не было, а нужно сделать надежно, и чтобы разбиралось быстро.

— Выдвигаемся! — определил я задачу, и все понесли вверх стройматериалы.

Отлично! Нам до конечной точки осталась одна стоянка. Мы вычислили, что монстры спускаются раз в два часа. Мы укладывались в этот срок еще на земле, когда происходило слаживание команд и распределение ролей. Уже двадцать дней в пути. Маленькими шажками, зато надежно, а главное: никто не получил даже ранения.

— Быстро вы! — махнул рукой Ро.

А то, наблатыкались так, что все уже все знают: кто, что берет и куда тащит!

— Атака отбита! — прокричал Та. — Вперед!

Бойцы уже разобрали часть палисада, пропуская нас по тропе и снова рывок, в этот раз двигались все вместе, старую постройку бросаем. Следующая станция — замок призывателей. Ю-ху!

— Алек, — ко мне подошли командиры. — Дальше как? Сразу нападаем?

— Нет. — покачал я головой. — Нападаем перед рассветом. Сейчас поесть, разместить караулы и отдыхать. Проверить снаряжение перед сном, утром на это времени не будет.

Когда солнышко только встает на горизонте, спать хочется больше всего — в этот момент враг максимально уязвим. Ночью караулят, в основном, лучники, внутри замка они нам не нужны, толку от них — ноль. Это не штурм, а налет.

— Да, господин. — кивнули ребята и ушли, со мной осталась только Лия.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Измученные, чумазые, потные. Моя одежда пришла в негодность и висела лоскутами. Мда.

— Отдохните, господин. — посмотрела она на меня с жалостью. — Я принесу поесть, как разогреют.

Я кивнул и сел. Наши запасы были на последнем издыхании, больше всего проблем было с водой, и мы, уже пару раз, гонялись за ней к подножью, заодно, набирая хворост для небольших костров. Что ж. Мы у финальной цели нашей миссии.

— Кушай. — передала мне девушка деревянную миску с кашей и уселась рядом.

Соли нет и эта еда безвкусна, максимум, она насыщает, но, если честно, от нее уже воротит. Запив водой ужин, я расстелил плащ, сейчас мы обнимемся и закрутимся в него, так теплее всего спать — проверено двумя декадами.

— Командир. — утром меня растолкал Ро. — Пора.

На улице еще было темно, но уже начинало светлеть. Другие лучники ходили и будили каждого, чтобы не создать лишнего шума. Значит атака уже была отбита, все идет по плану.

Я встал, потянулся и осмотрел ребят. Очень надеюсь, что получится поспать в замке на нормальных кроватях, да хоть в тепле.

— Готовы? — негромко спросил я окруживших меня воинов.

— Да! — раздался приглушенный шум голосов, а где-то уже начались смешки.

— Выступаем! — скомандовал я, и мы с трехбуквенной возглавили атаку.

Ну здравствуй замок. Меня зовут Алек, приятно познакомиться!

Глава 19: Оля закончила школу с золотой медалью, но медаль отобрали на допинг контроле.

Девушка подошла к столу и откинула обложку книги. Прекрасно! Все готово!

Господина нет уже два месяца. Это очень долгий срок. Да что с ним случится? Она отмахнулась от этой мысли.

— Ал! — вбежал в комнату Ин и, следом за ним, стали врываться стражники.

Все ясно. План перешел в финальную стадию.

— Всем оставаться на месте! — скомандовал капитан, судя по отметинам на наплечнике.

— А то что? — хмыкнула бывшая баронесса.

— Где бухгалтерия? Учетные книги? Король велел изъять их! — проигнорировал ее вопрос командир бойцов.

— Никто вам ее не отдаст! — возмутилась девушка.

— А мне? — в комнату шагнул пятый наследник — молодой парень, чуть моложе Карсилума. — Мне отдашь, Ална?

На его губах играла самодовольная улыбка.

— Господин! — поклонилась она. — Вы сами должны понимать, что такие вещи строго секретны и не подлежат распространению! Мы исправно платим налоги, как и положено!

— И что? — хмыкнул он с присущим ему самодовольством. — Приказ есть приказ. Выдавай книги.

— Не могу! — возмутилась магиня.

— Ты специально идешь на конфликт? — нагло спросил собеседник, закружив марево силы огня.

— Мне господин доверил данные этой базы! — возмутилась бывшая высокородная, запуская свою магию в разгон.

Если она сейчас просто так отдаст документы, никто не поверит в их достоверность, ведь они уже все красиво подчистили.

— Твой господин уже погиб. — покачал головой принц. — Возможно, умрет в самое ближайшее время!

— Откуда такая уверенность? — зашипела девушка.

— Ты просто не знаешь, что его ждет. — хмыкнул парень. — Или, кто.

— Пока нет другой информации, я обязана выполнять его приказы. — поставила она точку в разговоре.

Виг ворвался в этот момент в комнату. Отлично! Все идет по алгоритму.

— Господин! — поклонился он.

— Ты хозяин этой базы? — уточнил пятый сын короля. — Нам нужна бухгалтерия.

— Конечно! — проговорил он из согнутого положения. — Ал, дорогая, выдай все, что просят.

Девушка, негромко костеря мужа, отдала книги, спрятанные за фальш-стеной.

— Вы довольны? — не разгибался кинжальщик.

— Да. — кивнул наследник. — Теперь нам надо решить еще вопрос. Искать новых специалистов долго. Король предлагает вашей семье стать руководителями этого направления, пока, без получения титула.

— Наш господин еще не вернулся, — разогнулся слуга. — мы не можем подобные решения принимать сами.

— Ваш господин, — издевательски передразнил его принц. — уже не вернется.

Виг беспомощно посмотрел на жену, и та кивнула ему, но и на ее лице была растерянность.

— Мы согласны! — оповестил высокородного трехбуквенный.

— Вот и отлично. — констатировал принц и вышел из дома.

Ин, все это время растекавшийся по стенке, подошел к девушке, стоило чужим покинуть святая святых торговой гильдии.

— Получилось? — уточнил он.

— Конечно. — констатировала она, глядя на выход.

— Работаем дальше? — уточнил ее муж.

— Безусловно. — хмыкнула она.

Очень зря они их не сняли с должности. Хотели специалистов? Получите и распишитесь. Алек точно вернется, других вариантов нет.

* * *

— Господин! — возмутился один из обслуживающих врата. — Вы слишком много забираете силы и ничего кроме гоблинов врата не выпускают!

— Ты имеешь что-то против? — ответил собеседник, медитируя за конструкцией.

— Нет! — испугался говоривший. — Вы сказали, что сюда идет гвардия, а сами воруете наших защитников!

— Я ваш защитник. — улыбнулся мужчина, не выходя из транса. — Они все погибнут в бою со мной.

— Вы сильны, господин. — поклонился маг. — Однако, зачем так раскачивать каркас? Его можно и сломать!

— Не сломаю. — уверил его собеседник. — Если гости все же придут, я сам с ними справлюсь. Шанс побыть рядом с мощным источником, чтобы поработать над силой магии выпадает не часто.

— Слабые монстры нас не защитят! — возмутился визави.

— Они вам не нужны, пока тут я, один из Клуба. — хмыкнул сквозь медитацию мужчина.

* * *

Мы понеслись в замок. Толпа не организованна, ну и что? Наша задача: всех истребить.

Я врываюсь в первую комнату — пусто.

Бегу мимо народа, никого нет, тут кто-то сцепился с владельцем силы. Сами справятся. Я дальше. Так. Не везет мне. Везде отсутствуют противники, пока я не врываюсь в огромный зал. Лия, стоящая за мной, остановилась и подняла голову к своду, однако, меня интересовали ворота в центре. Переплетенные ветви вызывали ассоциации. Тувит! Я уверен!

— Ого! — констатировал человек, вышедший из-за врат. — Удивлен. Ты тут.

— Ага. — кивнул я, пытаясь оценить говорившего. — Дальше что?

Он накинул на себя динамическую защиту. Что за хрень? Первый раз ее вижу! Круговая защита, еще и подвижная! Обычно ставят полусферы или стены.

— Ты знаешь сколько доставил нам проблем? — шел под овальным щитом собеседник. — Не знаешь. А мы много работали. Пришла пора тебе умереть.

Констатировал он и я сразу скакнул в сторону, на месте, где были мои ноги, вскрылся камень, что находился на полу. Очень опасен.

— Ты просто не понимаешь. — вещал он и, вдруг, оказался недалеко от меня. — Мы могли убить тебя сразу.

Саркастически закончил маг. Мать! Он телепортировался? Моментальное перемещение!

— И что бы это дало? — решил я развести его на беседу.

Пусть болтает. Даже ману на разгон не пускал еще, а разбрасывается заклинаниями на право и на лево. Смертельно опасный противник.

— Да ничего. — пожал он плечами. — Однако, и так оставить нельзя.

— Репутация — это все. — хмыкнул я.

— Ну вот! — похвалил меня маг. — Ты все сам понимаешь. И лучшего места, чем тут, не найти для победы над тобой.

— А что такого в данном помещении? — удивился я. — Врата?

— А ты не чувствуешь? — поразился он.

— Нет. — покачал я бестолковкой.

— Это странно. — нахмурился мужчина. — А ты?

Он обратился к трехбуквенной, и она кивнула, мой сканер доложил об этом ясно.

— Что ты ощущаешь? — уточнил я у девушки, не поворачивая головы, чтобы не пропустить действий противника.

— Сила. — проговорила она и кивнула на конструкцию. — Она идет из них. Она переполняет меня.

— Верно! — поднял указательный палец собеседник. — Врата не только запускают монстров в наш мир, но и магия пришла к нам вместе с ними.

— В смысле? — удивился я, пораженный такими откровениями.

— Ну а ты вообще думал, почему земли первого наследника находятся на северо-западе страны? — учительским тоном добавил противник. — А почему столица смещена к центру Леса Ужасов? Согласись, гораздо выгоднее ее расположить на побережье, где проходят основные торговые пути.

Твою ж мать! Это что же выходит? Ближе к Вратам — больше силы? Вот это поворот! Но я не чувствую разницы в данный момент.

— То есть получается, что двести лет назад… — я искренне удивился своей догадке.

— Да! — воскликнул он. — Да! Не было магии! Ее запустили вместе с великой катастрофой! Вот тогда и появились первые усилители! Следом, к нам пришли лекари! Ну а в конце, люди нашли способ укреплять каркас перед инициацией и здравствуй маги!

Бомба! Это что же получается? Если я верно понимаю, то сооружение в этой комнате служит для компенсации Силы в дальнем регионе страны. Тогда у меня назрел вопрос: на кого работают маги-призыватели?

— Поразительно! — картинно уронил я челюсть. — Я так понимаю, в живых мне не остаться после такой информации.

— Да. — кивнул мужчина. — Ты думаешь тебя сюда просто так отправили? Тут я, и рядом безграничный источник силы.

— Ты — это кто? — решил я задать очень важный вопрос.

— Меня зовут Унт, и я один из Совета Десяти. — пожал он плечами. — Тебя привели в самое удобное для нас место, чтобы окончательно закрыть вопрос.

— И местных решили сразу слить? — уточнил я. — Красивая комбинация. Только зачем?

Логично убрать меня, всю мою группу. Однако, зачем убирать обслуживающий персонал? Иначе не было смысла ехать сюда лично.

— Откуда ты такой умный вылез? — удивился собеседник. — Ты же простолюдин!

— Из деревни. — пожал плечами я.

— Местные решили, что могут чего-то требовать и обещали рассказать о результатах своих исследований всем. — продолжал удивлять откровенностью маг. — Удачно сложилось, верно?

— Везет тому, кто везет. — хмыкнул я.

— Очень верные и интересные слова. — покачал головой собеседник. — Пора заканчивать, а то я увлекся.

Констатировал противник. Так. С ним я просто так не справлюсь, нужна будет сверхциркуляция. Опасно, блин. Я могу начать пить силу, и первая, кто пострадает — Лия.

— Выйди из комнаты и никого сюда не пускай. — скомандовал ей.

— Я не оставлю тебя одного! — возмутилась красавица.

— Выйди. Из. Комнаты. — повторил я приказ.

— Чего ты хочешь добиться? — заинтересовался Унт. — Что она сбежит? Не успеет. Я быстро разберусь с тобой и закончу со всеми. В крайнем случае, я выставлю щит и обрушу здание, но не хотелось бы: врата могут пострадать.

— Лия. — снова я обратился к девушке. — Выйди из комнаты и никого сюда не пускай. Для тебя сейчас опасен не он, а я. Просто верь.

Она борется с собой, я чувствую. В итоге, кивнув, девушка отправилась на выход.

— Если почувствуешь слабость, то отойди еще дальше! — прокричал я ей не поворачивая головы.

Так. Мы остались с магом вдвоем. Можно было уже разгонять Силу, но я решил не рисковать и прощупать противника. Очень опасно, но как иначе? Если выложить все козыри на стол, я могу и слить партию.

— Начнем? — поинтересовался член Клуба Десяти. — Ты готов?

— Да. — морально я пытался себя накачать, но пока выходило не очень.

Комнату осветило ярчайшее сияние маны из всех, которые я видел. Даже Ола уступал ему на несколько порядков.

В меня полетели воздушные лезвия, много. Увернуться невозможно, очень шустрое заклинание, пришлось сбивать их клинком. Блин! Нога и рука получили глубокие царапины. Циркуляция принялась за работу. Не сцать, Саня!

— А ты неплох. — хмыкнул противник и снова переместился в сторону.

Ага. Все перемещения он делал по прямой. Ясно. Шанс, что он может усложнить заклинание не большой, порядка пяти — десяти процентов.

— Куда мне до тебя. — вернул я ему кислое выражение лица.

Снова в дело идут воздушные серпы, на этот раз ныряю под них, у земли безопаснее всего. Враг приподнимает брови в удивлении, и новая партия летит в моем направлении — в землю.

Я боковыми кувырками ушел из-под бомбардировки и, как только покинул зону поражения, встал на ноги.

— Опасные заклинания! — возмутился я, пытаясь получить передышку.

Противник, то ли понял мой замысел, то ли посчитал, что и так много времени потратил, перешел в наступление. Моментально оказавшись сбоку, он запускает очередную волну лезвий почти в упор. Только нечеловеческая удача и реакция, позволили мне покинуть зону поражения прыжком к магу, заклинание унеслось в атаку за моей спиной.

Меч встречает защита, которую противник так и не снял до сих пор, но не гаснет. Да что это за конструкт такой?

— Наигрался? — веселится трехбуквенный.

— Еще нет. — хмыкнул я и обрушил град ударов, не забывая каруселить вокруг врага.

Он снова появляется в другом месте. Да блин! Не могу уследить!

— Тебе не пробить мою защиту. — улыбается маг. — Она крепче Сферы.

— А тайные заклинания, я так полагаю, прерогатива вашего Клуба, верно? — скривил я губы.

— Да. — подтвердил он мои подозрения. — Так же это валюта, которой мы расплачиваемся за верность.

— А я думал, ваша оплата услуг: смерть. Асруб и Соямкин подтвердят. — решил я поиздеваться над противником.

— Они дураки. — пожал он плечами. — Даже пешками не назвать. Один рогоносец-идиот, другой жадный дебил.

— А вы все такие в белом. — продолжал я попытки вывести врага из себя. — Святоши.

Так. Основные моменты я выяснил. Любимые заклинания тоже. Атаковать массовыми он не будет — боится повредить Врата. Прыжки строго по прямой. Что еще? Ах, да. Не забыть, что рядом с ним находится пауэр-банк.

— Мы рождены, чтобы вами всеми управлять и потому у нас нет подобных слабостей. — ответил мне противник и подобрался, ой, что-то сейчас будет. — Ладно, пора заканчивать этот цирк.

— Согласен. — ответил я, начиная разгонять ману. — Анализ завершен.

Сияние в комнате стало меркнуть, моя сила снова воровала свет.

* * *

Граф Омасван перебирал дела об убийствах. Уже две ночи он почти не спал. Не считать же краткие несколько часов, что он проводил в забытии за отдых. А этот Клуб Десяти проворачивал свои задачи очень изящно. Все чужими руками и исполнителей всегда находили. Никто не скрывался. Мертвые, как говорят, не бегают. Ни одного вопроса без ответа. Высокородный встал налить себе воды, но графин оказался пуст. Не уследил. Бросил взгляд за окно — темно. Значит в здании только наряд.

— Дежурный! — зычно позвал он.

Надо раскопать как можно больше на эту организацию. Скоро вернется Алек, и он ему обязан предоставить результаты, за что ухватится, чтобы найти их.

— Господин! — в комнату ворвался Го.

— Налей воды. — указал семибуквенный на кувшин, тут же тучный мужчина схватил посуду и унесся наполнять его.

Его сын в любом случае решит добраться до тех, кто его отправил в дальнее пешее путешествие. Он никому ничего не прощал. Однако, как красиво он провернул свою месть? Стоило начальнику стражи узнать про низложенную баронессу, смерть юного графа, как вся афера с грузами заиграла новыми красками. Главная цель приемного парня видна, как на ладони. Но, черт, насколько же ловок этот стервец.

— Господин! — поклонился вошедший мужчина и поставил графин на стол.

— Свободен. — махнул рукой хозяин кабинета и снова зарылся в дела.

Хотя, конечно, Клуб не его уровень. Сломают они его, как соломенную куклу. С другой стороны, а что он о парне вообще знает? Может и справится. Эх. Поскорее бы он приехал обратно.

Улыбка тронула его суровое лицо. К триумфальному возвращению граф припас подарок юному дарованию. Папка уютно расположилась на столе. Высокородный налил воды и осушил емкость одним махом.

— Надеюсь я угадал. — хмыкнул он, глядя на документы. — Ладно.

Он хлопнул себя по щекам, приободряя, и снова уселся за дела. Времени не много, надо найти зацепки. Работа сама себя не сделает.

* * *

— Награждается Налга Соямван! — торжественно объявил герольд и парень прошел до отметки и присел на левое колено, опустив голову и вытянув руки вперед. — За образцовое выполнение задач и умелые действия при захвате мятежников, Налга награждается именным оружием и знаком отличия!

Ему на ладони легла ручка из тувита, как у Алека и Лии, а также небольшой значок.

В зале раздались аплодисменты. Стоило подняться и с поклоном начать двигаться обратно, обязательно спиной. Негоже показывать ее королю, за такое могут сразу на плаху отправить. Усилитель дошел до начала красного ковра, еще раз поклонился и отправился к толпе знати, что стояла по бокам от места награждения.

— Налга! — хлопнул его по плечу приемный отец. — Наша гордость!

Его жена и мать вытирали слезы, а сестры поздравили как-то потеряно.

— А где Алек? — удивленно спросила Лион. — Он же должен был прийти поздравить своего товарища.

— Он в командировке. — скривился пятибуквенный.

— Как это? — вскинулась девушка.

— Его отправили зачищать область от магов-призывателей в юго-восточные земли, почти на краю королевства. — озадачил он всех.

— Это честь! — сразу же высказался глава семейства, но, по его лицу, стало понятно, что он думает о таком походе.

— А Кайдэн? Он где? — влезла младшая сестра.

— Тренируется, наверное. — пожал плечами усилитель. — Он еще в академии всех с этим достал, а в конце с нами постоянно занимался. Только Алек, да Лия могли с ним посоперничать.

— Правильно! — снова констатировал семибуквенный, а приемный сын скривился, на публику играет. — Будущий первый меч и должен быть таким!

— Вы надолго в столице? — решил уточнить Налга.

— Проведу несколько встреч и, послезавтра, с утра, выйдем обратно. — мужчина снова выпятил грудь. — Я горд тобой, сын! Ты огромный молодец!

— Спасибо, отец. — поклонился парень. — Я рад, что смог доставить тебе это чувство.

Он говорил искренне, от всего сердца. Граф это почувствовал и слезы сами навернулись на глаза. В этот момент он радовался, что решил тогда усыновить простолюдина.

Глава 20: Легче умереть, не думая о смерти, чем думать о ней, даже когда она не грозит (Паскаль)

Сияние силы меркнет, стоит моей темной мане раскрутиться, и противник поднимает голову в удивлении.

— Это еще что? — негромко говорит он.

Кромка темнеет и буквы начинают светиться на лезвии, я тут же срываюсь в атаку. Нельзя упустить момент, противник водит головой, он обескуражен — это мой шанс.

Меч дотягивается до защиты и проходит сквозь нее, однако, мужчина взял себя в руки и меня швыряет в сторону. Слышу хлопки и тело, как будто готово взорваться.

— Как тебе мой прыжок без защитного купола? — вопрошает маг.

— Жалкий фокус. — сплевываю я и поднимаюсь на ноги, сверхциркуляция восстановила тело в секунды.

— Постой! — выставляет он руки. — Нам надо поговорить!

Наверняка готовит бяку или собирает силу для мощного заклинания. Я, не слушая ничего, снова пытаюсь напасть. Враг не дремлет и ставить двойную защиту, динамическую и обычную. Хлопок — одна стена пала, и я тут же пытаюсь уколом достать до мужчины, но он покидает мое общество.

— Сука! — кричит он. — Да остановись ты! Нам ты нужен живым! Я понял кто ты!

Плевать. Моя задача победить, другой нет. Кто даст гарантии, что стоит мне опустить оружие не получу заклинанием по бестолковке? Точно не я. Его постоянные перемещения изматывают. Должен быть способ вычислить траекторию. Черт!

— Да стой ты! Я не хочу с тобой сражаться! — орет больной на голову придурок. — Ты нужен совету живым!

Врубаю ощущение на полную мощность, отключая другие чувства. Понеслась! Секунд на десять хватить должно, а дальше случиться перегруз осязания. Сзади мага, чуть правее от меня, какое-то странное место. Возможно ли, что это путь отхода так помечен? Сбрасываю концентрацию и теперь пытаюсь попасть не в самого мужчину, а в точку за ним.

Хлопок от разрушившегося щита и тело члена совета перекручивает в воздухе несколько раз.

— Стой. — приподнимает он руку раскрытой пятерней ко мне. — Я сейчас восстановлюсь и расскажу, почему ты так важен.

Голос подводит мага и в конце он уже шепчет. Давать ему шанс на лечение я не буду и потому спокойно отрубаю голову. Так точно не воскреснет. Стоит отключить свою сверхциркуляцию, как грудь начинает рвать изнутри. Пришел откат за использование силы. Лия пытается броситься ко мне.

— НЕ ПОДХОДИТЬ! — ору я от боли.

Девушка остановилась, а в меня потекла сладкая-пресладкая сила, она врывалась в тело и исчезала. Еще! Еще больше! Эйфория затопила голову! Слышу треск и поток угасает. Чувство счастья покидает меня, и крышка поглощения захлопывает.

— Алек! — кричит девушка.

— Со мной все хорошо. — констатировал я, пытаясь отдышаться.

— Посмотри на Врата! — слышу я из коридора.

Конструкция претерпела серьезные изменения, правая стойка лопнула и контур был нарушен. Подхожу ближе. А это не просто врата. Тут квадрат. Нижняя часть, разворотив пол, тоже пришла в негодность.

— Где остальные? — задаю я вопрос девушке не поворачиваясь.

— Алек! Господин! — рядом со мной оказывается черноволосая слуга. — Что это было?

— Я разогнал циркуляцию до максимума и получил такой эффект. — криво ухмыльнулся я, поглядывая на вход, чтобы никто больше не услышал.

Трехбуквенная ненадолго зависла и следом начала изучать мое тело на предмет увечий.

— Командир, — негромко проговорила она, стоя спиной к проходу и продолжая процедуру. — Как ты крутишь ману по телу?

— По кругу, как и все. — опустив голову, я шепотом просветил ее.

— Усилители не могут так. — продолжила девушка. — Они только вызывают раздражение силы и она, пытаясь избавить свой сосуд от протечки и восстановить целостность емкости, начинает лечить.

— Но нам в детстве говорили: циркуляция! — сорвался я на громкий шепот.

— Ты чувствуешь трубки, по которым идет мана? — посмотрела она мне в глаза очень серьезно.

— Нет. — покачал я головой. — Однако, принц считает меня магом.

— Он ошибается. — криво улыбнулась красавица. — Выделители не могут использовать тувит, потому что крутят силу по специальным каналам — каркасу, а все заклинания воспроизводят за пределом тела, а значит, ручки не могут выдать никакого оружия, нет прямого соприкосновения с маной. Ты усилитель, в этом нет сомнения, но какой-то не обычный.

— Лия. — начал я, однако, был бесцеремонно прерван поцелуем.

— Не заставляй меня так больше волноваться, господин. — обняла она меня. — Я думала ты погибнешь, а всего-то хотела, чтобы ты немного поревновал к этому простачку, Оту. Глупый.

— Я не про то. — пытался я вставить пять копеек, но перенервничавшая девушка решила вывалить все махом.

— Знай, если с тобой что-то случится, я уйду следом. — посмотрела она мне в глаза со всей своей шестнадцатилетней серьезностью.

— Лия, — пытался я снова взять слово. — я не хочу, чтобы хоть кто-то узнал о моей силе, кроме тебя.

— Господин! — она снова сжала меня девичьими ручками. — Никто и никогда от меня не узнает этого! Клянусь!

— Сказала бы просто, что не сообщишь и хватило. — я приобнял ее в ответ. — Я тебе полностью доверяю.

— Алек. — замялась девушка и тут же подобралась, готовясь к какому-то отчаянному шагу. — Я тебя…

В этот момент в комнату стали врываться стражники. Судя по довольным лицам, никто не пострадал. Лия спрятала резко заалевшие щеки у меня в плече и замолчала.

— Погибшие? — уточнил я.

— Нет. — радостно ответил Та.

— Раненые? — строго спросил я, нефиг расслабляться.

— Отсутствуют! — вытянулся по струнке парень и все захохотали.

— Отлично! — сообщил я и выпустил красотку из кольца рук. — Ищем провизию и нормально ужинаем. Еще раз проверить комнаты, все документы тащите сюда и найдите кровати, хоть поспим, как люди!

Воины с шутками и прибаутками отправились проверять замок второй раз.

— Лия? — я повернулся к девушке, но она прошли мимо меня деревянной походкой, опустив голову.

— Я пойду, найду воду. — проговорила она негромко. — Хочу помыться.

Провожая ее виноватым взглядом, я гонял мысли. Блин! Я знаю, что она хотела сказать, не дурак. Однако, я ее очень уважаю и не смогу оскорбить обманом, а значит, трехбуквенная узнает, что ответить ей взаимностью мне не дано. Мое сердце осталось в другом мире, а второго природа мне не дала.

— Командир! — в комнату влетел счастливый От. — Мы нашли вино!

— Стоять! — тормознул я парня. — Сначала назначить наряды и отложить для них, следом ужин и только потом алкоголь!

— Но никто не захочет в дежурство! — ныл парень. — Все хотят отдохнуть!

— На том свете расслабитесь. — оскалился я. — Как выбрать? Я могу и сам все сделать.

— Мы сейчас между собой разберемся, господин. — воин покинул мое общество моментально, понял, что он первый кандидат на наряд, и не на один, а сразу на пять.

* * *

— Отец. — поклонился пятибуквенный. — Я рад, что вы все нашли время посетить мое награждение.

— Как могло быть иначе? — удивился Перакль.

Граф решил огромное количество вопросов своей поездкой. Кстати, и для Лион нашел хорошего мужа. Она что-то говорила об сыне графа Омасруна, но он всего лишь младший и не имеет право на наследство, лучше будет, если супругом станет средний сын Омадвана.

— Мы поехали, сын. — хлопнул мужчина по плечу усилителя и полез в карету.

Будущий муж его старшей дочери не молод, да еще и вдовец, ну и что? Он займет место графа и его дочь будет в тепле и уюте растить детишек. Гораздо лучше, чем молодой простолюдин с кучей проблем. Тем более, ему намекнули, что парень все равно не вернется из путешествия.

— Отец. — обратилась к нему Лиан. — Ты узнал про Кайдэна?

— Да. — покачал он головой. — Там все не просто.

Этот будущий первый меч вообще не от мира сего. Высокородный сходил к нему в гости, на тренировочную площадку, но диалог обескуражил.

* * *

— Господин Кайдэн! — помахал рукой Перакль, дружелюбно улыбаясь.

— Привет! — отвлекся от манекена будущий первый меч.

— Я хотел с Вами поговорить, уделите мне несколько маленьких часов? — граф подошел ближе.

— Слушаю. — парень вырубил духовное оружие.

— Я хотел узнать, что Вы думаете о моей дочери? — взял быка за рога мужчина.

— Она фехтовальщик? — приподнял бровь собеседник.

— Нет. — замялся семибуквенный. — Вы ее провожали с приема принца.

— Ясно. — констатировал шестибуквенный и, вызвав оружие, снова повернулся к снаряду, потеряв всякий интерес к высокородному.

От таких действий отец Лиан впал в ступор. Юный старший сын просто не интересовался ничем, кроме тренировок. Однако, он сам тогда вызвался провожать. Что же делать? Если начать настаивать на разговоре, то это будет выглядеть жалко, что сразу поставить его в невыгодную позицию. Уйти? Без результата? Ладно, попытка не пытка.

— Господин, Вы вызвались проводить мою дочь, и она смела надеяться, что посетит еще какое-нибудь мероприятие с Вами и Вашим другом, Алеком. — ровно произнес граф.

— Алек? — отвлекся Кайдэн снова отзывая оружие. — Он вернулся?

— Нет, но… — не ожидав такого напора семибуквенный сбил заготовленный план разговора.

— Эх. — отмахнулся шестибуквенный. — Ясно. Жаль, а то даже не с кем нормально мечами помахать.

Парень снова направил силу в ручку и вернулся к манекену. И что теперь делать? Чувство, что надо подготовиться к диалогу с этим фехтовальщиком крепло и росло. Хотелось уйти и вернутся подготовленным, желательно, с дочерью. Однако, не хотелось заканчивать встречу в холостую. Что делать? Как поступить?

— Давай сразимся! — вырвалось у высокородного.

— Ого! — повернулся к нему мечник. — У Вас есть яйца! Я только за!

Они разошлись по углам тренировочной площадки.

— Готов? — решил уточнить отец Налга.

— Всегда! — с широкой улыбкой констатировал Кайдэн.

Маг сразу закрутил марево и решил сбить стремительную атаку фехтовальщика, что тот смело начал, срываясь в его в сторону. Воздушные шары и пара лезвий отправились в противника. Вот тут граф и увидел разницу между стилями бойцов. Если Алек предпочитал минимальное количество действий для достижения результата, то парень перед ним танцевал со смертью. Он ловко обошел все атаки, проплывая в воздухе, плавные движения смотрелись настолько естественно и гармонично, что, казалось, выполнить их — проще простого. Однако, это была обманчивая легкость.

— Еще разок! — обозначит новую серию магии Перакль.

Расстояние до семибуквенного почти закончилось, и он выпустил серию лезвий, целых пять, его предел на данный момент. Кайдэн делает невообразимый кульбит: он прыгает и боком, крутясь, проходит между двумя конструктами, вместо того, чтобы сбить нападение, граф его своими руками ускорил.

— Сдаюсь. — констатирует высокородный.

— Еще раз? — смотрит на него мечник. — Неплохо размялся.

— Нет. — покачал головой мужчина. — У меня еще запланированы встречи.

— Жаль. — расстроился фехтовальщик. — Так о чем Вы хотели поговорить?

— Я хотел предложить Вам сходить с моей дочерью на какой-нибудь прием. — собрался с духом отец двух девочек.

— Я не люблю их и очень редко там бываю. — огорошил его старший сын.

— Однако, ведь посещали такой вместе с Алеком. — решил дожать парня граф.

— Так и есть. — кивнул шестибуквенный. — Если он меня куда-нибудь позовет, то я обязательно составлю ему компанию.

И тут семибуквенный понял, что загнан в логическую ловушку. Чтобы пристроить младшую дочь, надо везти обеих и сдавать четырехбуквенному на попечение, конечно, если тот вообще вернется из похода, при том, что о помолвке он должен будет рассказать старшей уже по приезду. Мужчина попрощался с Кайдэном и отправился дальше по делам. Надо думать. Надо решать, что делать и как поступить.

* * *

— Отец. — вырвал его из воспоминаний голос Лион. — А про Алека что-нибудь известно?

Вот еще одна проблема. Его дочь заболела этим парнем. Его учтивость и умение вести шутливые пикировки сделали свое дело. Он и не замечал этого, пока жена не рассказала. Оказывается, девочки поделились со своей матерью некоторыми личными тайнами. Конечно, графиня понимала, что в политике, а значит и в свадьбе, нет места чувствам.

— Нет. — отрезал он. — Уже три месяца он на миссии. Известно лишь, что он отправился туда вместе с еще двадцатью пятью бойцами и своей слугой.

— Всего? — рука девушки автоматически прикрыла открытый в удивлении рот. — Он же погибнет!

— Вполне возможно. — покачал головой граф.

Решение проблемы с привязанностью девушки в том, чтобы парень не вернулся. Зачем он ей нужен? Даже не наследник, так еще и бывший простолюдин. Конечно, вел он себя достойно и учтиво, но зачем такой, когда за спиной ни гроша?

— Папа! — глаза у девочки покраснели, и она отвернулась в сторону.

Пусть лучше так, чем потом всю жизнь мучаться в бедности с парнем, который не сможет сделать тебя счастливой. С любимым рай и в шалаше, но бытовуха так заест, что волком взвоешь на луну. А чувства? Кому они нужны, когда на кону благосостояние дочери. Он посмотрел на улицу, сквозь окно кареты. Сегодня утром выехали и уже достаточно далеко отъехали от столицы.

— Господин! — заорал личный слуга и тут же по средству их передвижения застучали удары.

— Из кареты! — скомандовал отец семейства, поняв, что на них совершенно нападение.

Шквал из стрел ослаб, все, кто был вне экипажа, погибли. Надо срочно организовать оборону.

— Лион! Щит! — определил ей задачи Перакль. — Прикрывайте меня, пока я готовлю заклинание.

Все накинули стены со стороны атаки. Граф разгонял ману, чтобы вызвать свое сильнейшее заклинание. Как тогда парень прошел сквозь него, он так и не выяснил. Какой-то хитрый трюк, но перед ним обычные воины и лучники, подобный финт им точно не доступен.

Щиты выдержали еще один залп и женщины обновили конструкты, теперь его очередь.

— Готовьтесь! — обозначил семибуквенный. — Идем на прорыв!

Стена ветра отправилась в сторону засады. Все, дальше останется только разобраться с выжившими. Однако, не тут-то было. Враг ждал этого и прыснул в стороны. То, что это не разбойники, граф понял сразу, не нападают они на кареты, только на караваны и то обходятся без убийств, возьмут виру и всех отпустят.

— Щиты! — скомандовал он, снова пытаясь собрать Силу для атаки.

Разбежавшиеся противники рассеялись вокруг сгрудившихся четверых родственников. Обученные воины, не рядовые усилители. У семибуквенного заскрипели зубы от обиды. Если они выберутся из переделки, он будет таскать с собой всю личную гвардию и плевать, что о нем будут думать.

— Сука! — в сердцах заорал высокородный, увидев, что противник выкатил баллисту.

Они их ждали. Они готовились. Но за что? Почему? Он не воевал ни с кем! Да кому вообще мог помешать какой-то захолустный граф? Не самый богатый и, уж точно, не имеет большого влияния.

— Щиты! — кричит отец семейства, но большой стреломет прошивает одну из стен, совершенно не замечая препятствия, и старшая дочь ловит снаряд.

— Лион! — к ней кидается сестра, но уже залп обычных болтов прерывает ее жизнь.

Графа затапливает отчаяние и горечь потери. Он пытается собрать ману, но эмоциональный шторм сбивает концентрацию. Его жена с криком падает, получив несколько попаданий. Надо взять себя в руки. Надо уйти красиво. Забрать с собой как можно больше убийц.

— Твари! — пытается он выпустить эмоции и разогнать Силу, но и противник не дремлет, баллиста снова перезаряжена и огромная стрела, больше похожая на ствол молодого дерева, обрывает жизнь высокородного.

Последняя мысль, которая его волновала: «Погибли ли девочки, если бы он настоял и оставил их в замке?» Только он своим решением закончил их юную жизнь. Обида на себя и свою глупость затапливает голову за момент до того, как снаряд пробивает его грудь.

— Все. — к телам подошли наемники.

— Организуй доставку информации для заказчика. — командир отряда сплюнул на тело семибуквенного. — Сука, шестерых парней потеряли из-за него!

— Силен был, гад. — покачал головой собеседник и подозвал одного из товарищей. — Ги, отправляйся с сообщением к нанимателю. Пусть оплачивает оставшуюся часть.

— Заказ закрыт. — констатировал главный. — Собираемся и уходим. Обшманать тела, выставить все, как ограбление. Быстрее, сучьи дети, пока никого нет. И стреломет сожгите!

Воины вокруг зашуршали. Теперь, после получения денег, их ждет небольшой отпуск. Это не могло не радовать.

Глава 21: Рождаются все одинаково, но умирают каждый по — своему. (М. Хайдиггер)

— ВОН! — заорал Сиаман, старший наследник графства Соямван.

— Но, господин? — возмутился личный слуга.

— Я сказал, прочь! — зажег он огненный конструкт на ладони, и прислужник исчез.

Сука. Сука. Сука! А как все хорошо начиналось? Как-то его новый слуга издалека предложил стать новым семибуквенным, мол, серьезные люди заинтересованы в этом. А что взамен? Фьююю. Сущая мелочь. Голосуй на Сходе, как тебя попросят по нужным инициативам и все. И все!

— Где она? — ковырялся он в тайном баре Перакля.

Его отец — тиран. Все постоянно требовал, чтобы Сиаман больше учился и развивался, даже фехтовальщика из него сделать пытался. Единственные, кто поддерживал нерадивого братца, были две сестрички: Лиан и Лион. А теперь… сука! Он хотел сделать их счастливыми.

— Блин! — ругнулся он, срывая печать с бутылки и осматривая комнату на предмет кубка.

Он всего то хотел избавить маму от самодурства деспота и сделать своих милых сестер счастливыми, позволив им выйти за муж по любви, а не по приказу. А что теперь? Парень налил вина и залпом осушил емкость. Рубиновая капля потекла от уголка губ, и он смахнул ее рукавом.

— Ааааа! — завыл он и схватился за голову.

Он все может понять, но принять смерть двух самых близких людей, что поддерживали его и всегда хвалили, не сможет никогда. Но что самое главное, убил он их сам, своими руками. Своим, гребанным, согласием! Девочкам еще жить и жить. Мечтать. Рожать детей. А он своими амбициями отнял это все, легким «хочу стать графом».

— Еще. — как алкающее животное он наполнил кубок и махом оставил его пустым.

Снова налив алкоголя, маг несмелой походкой пошел на балкон. Кабинет его отца. Он тайно пробирался сюда и представлял, как будет руководить землями, гонять баронов и грозно раздувать ноздри. А после работы, вечером, со своими девочками, сестрами и мамой, они будут собираться тут и шутить, смеяться, отдыхать. Лиан и Лион, как и всегда, будут поддерживать парня, а мама… она будет смотреть на него с гордостью. Ну а что теперь? Для чего все это?

— Сука! — в сердцах выкрикнул он и отчаяние окончательно затопило голову.

Глиняный кувшин разбился о стену, а кубок улетел в темноту сада. Что делать? Что дальше? Он знает! Он не сможет себя простить!

— Твоя очередь, Налга. — говорит молодой маг и делает шаг вперед, в темноту.

* * *

— Бегом! — отдал я приказ и орлики зашуршали.

Отлично, мы быстро спустились с горы и у подножья решили организовать временный, но укрепленный, лагерь. Надо все довести до конца, нас ждет тяжелая работа — зачистка местности.

— Командир! — подбежал ко мне Та. — Что с вышками для лучников?

— Обязательно установить! — определил я. — И выдели ребят на подготовку ловушек.

Рисковать личным составом я не стану ни при каких условиях. Будем играть по другим правилам. Либо загнать в подготовленное место, либо завести в засаду. Минимум риска. Ребята, веселясь, отправились в ближайший лес, прихватив команду прикрытия на разный случай. Молодцы, даже такие действия для них стали привычными и само собой разумеющимися. Растут.

— Алек! — ко мне подбежала девушка. — Мы проверили. Вокруг чисто.

— Ручей? — уточнил я самый опасный вариант, вода требуется для жизнедеятельности лагеря.

— Есть следы монстров, но очень мало. — доложилась красавица.

Ага, отлично. Отобьем источник и спокойно будемделать работу дальше. Зверей тут нет, только магические существа. Блин, вот и вписался я в эту гору проблем. Недалеко лежала наша добыча, тувит, много. Записи и чертежи какие-то, я не разобрался, там все, то ли зашифровано, то ли мне не хватает образования: геометрические фигуры, сухо описанные, записи странные, единственное, что мне было ясно и полностью понятно — бестиарий.

— Ро! — подозвал я главного лучника. — Распредели ребят на наряды, определи время отдыха и все такое.

— Да, командир! — отсалютовал он мне луком и потерялся в муравейнике лагеря.

Все монстры были в записях с указанием стихии, где рядом описывалась часть тела: когти, шипы. Это наводило на мысли. Если я верно понимаю, гости из другого мира не хранили ману внутри тел, а использовали внешние источники, как тот дракон с желтым гребнем. Только мы, люди, крутили Силу внутри себя. Я чувствую, что наткнулся на нечто важное, но не могу понять, на что именно.

— Господин! — отозвал меня Та в сторону. — Ребята волнуются. Зачем это все? Нас мало, мы могли бы просто уйти.

Я покачал головой. Вот как объяснить, что любое дело, как бы ни было тяжело, надо доводить до конца? Нельзя бросить все на пол пути.

— Вот скажи мне, — хлопнул я его по плечу, пригибая к себе ближе и понижая голос. — что будет, если приток новых монстров перестанет поступать?

— Они начнут вымирать? — посмотрел на меня вопросительно парень.

— Они начнут голодать. — констатировал я. — А что будет следом?

— Они, — немного замялся стражник. — начнут искать еду?

— Верно. — кивнул я. — Как считаешь, где они ее будут выслеживать?

— Я понял, куда Вы клоните, командир. — с твердой решимостью посмотрел он мне в глаза. — Наша работа: защищать простых людей.

— Молодец. — хлопнул я его по плечу и отправил рукой к остальным.

Стоянка потихоньку превращалась в нормальный военный лагерь. Ох блин, как представлю сколько всего предстоит сделать, так голова кругом идет, но и так не оставишь. Это всего лишь одна возможность. Когда пошатнется местная экосистема, вариантов, что может произойти, будут тысячи. Многие из них не то, что пессимистичные, а вообще катастрофические.

— Господин. — подошла личная слуга. — Палатки поставили. Припасы разложены и еду начали готовить.

— Отлично! — обрадовался я. — Тогда идем на ужин, завтра тяжелый день!

Очень тяжелый день.

— Та, сука! — я ударил парня, которого недавно считал умным, со всей дури по скуле и он уплыл вниз. — Какого хрена!

— Но он мог погибнуть! — держась за щеку, смело проговорил двухбуквенный.

— Ты дебил? — ласково улыбнувшись, уточнил я. — Из-за твоих действий могли положить всех!

— Это мой товарищ! — запротестовал собеседник.

— А мы? Так, сбоку стоим и мешаем вам? — решил я додавить его при всех. — Или он и нам не близок?

Дурачье гребаное! От, кусок идиота, снова решил, что он крутой и кинулся на монстра. Та, еще один герой Достоевского, бросился на выручку и оголил фланг. Слава богу не выбежал еще какое-нибудь чудовище. Но вечно сватающемуся к Лие кретину этого оказалось мало. Он почувствовал «чувство локтя» и начал командовать, а этот умалишенный его слушался.

— Болваны! — я сплюнул со злости.

Да сколько можно играть в благородство, когда на кону стоит не только: проснешься ли ты завтра, но и вернутся ли другие бойцы домой целыми и невредимыми. Что за повальный эгоизм, лицемерно спрятанный за громким словом — герой? Надо исправлять это, иначе, в конце концов, нас ждет полный крах.

— Командир, да что не так? Все же живы! — пытался влезть инициатор конфликта.

— Ты вообще заткнись. — глянул я на него. — Я тебя не казню в этот раз только потому, что все живы, но в следующий раз лишишься своей пустой головы, она тебе все равно не нужна.

— Но он бы умер, господин! — поднялся на ноги Та.

Так, эти бараны ни хрена не поймут если я буду на них давить. Сделаем по-другому. Ассоциация подойдет сейчас лучше всего.

— Хорошо! — поднял я руки и наклоняя голову, исполняя прием: «сдаюсь». — Ответьте на несколько вопросов и я от вас отстану.

Оба кивнули. Ну, на выход герой словесных баталий. Твоя очередь, сила уже не справляется с глупостью.

— Раз вы друзья, то можно ли предположить, что… о, Ро тоже ваш дорогой товарищ? — удивил я их вопросом.

— Конечно, господин! — возмутились они. — Да мы через столько вместе прошли! Да, как Вы только могли подумать иначе?

— И так. — задумчиво продолжил я. — От, представь, что ты попросил Та последить за своим кошельком. Представил?

— Да. — кивнул он.

— Ага. — продолжал я. — Твой друг засмотрелся на проходящую мимо красотку и, оставив твои деньги в траве, побежал за ней. Представил?

Один голову опустил, дошло.

— А если бы я не побежал за ней? — гордо вскинул голову Та. — Или взял кошелек с собой?

— Но вся проблема в том, что ты поплелся за бабой, как кобель за сучкой, во время течки! — не выдержал я его тупости. — Бросил кошелек друга и в припрыжку отправился в вдогонку! Из-за твоих действий мог погибнуть Ро!

— А из-за бездействия: От! — решил пойти со мной в клинч двухбуквенный.

— Этот дурак сдох бы исключительно по глупости! — я повысил тон до собеседника. — Какого хрена он вообще полез на монстра? Может ты знаешь?

— Нет! — твердо ответил Та.

— От? — повернулся я к «герою», который уже понял, что сейчас начнется. — Почему ты ослушался приказа?

— Я, — замялся безмозглый. — думал, что справлюсь.

Вот! Что и требовалось доказать! Как же хочется его прибить прямо сейчас!

— Та, вот смотри, — понизил я голос и все остальные подошли ближе, вслушиваясь. — этот кретин решил, что в одного вынесет магическое животное и подставил всю группу. Ты решил ему помочь и ушел со своей позиции, чем усугубил ситуацию. Если бы вылезло еще одно такое чудище с направления, которое ты контролировал, что бы произошло?

Урок от мастера Алека закончен! Мать! У меня руки чешутся казнить придурков. Ну ничего, научитесь вы меня слушаться, как родного отца. Воспитаю я из вас нормальных бойцов, всем командирам на зависть.

— В лагерь! — скомандовал я и мы заняли походное построение.

К черту. Еще пару недель и отправимся в столицу. По удачному стечению обстоятельств, я до сих пор никого не потерял. Тьфу-тьфу-тьфу. Блин, От далеко, не постучать по его башке, в которой не просто отсутствует орган, там вакуум.

За оставшееся время мы неплохо прихомячились. Бестиарий — кладезь знаний. С монстров срезалось все, что светилось или мигало и уходило на временный склад, который теперь занял места за нашими спинами в походных сумках. Блин, если будем плестись, то еще дней сорок потратим на дорогу, надо замотивировать ребят.

— Слушай мою команду! — повернулся я к своему отряду. — Кто сможет бежать дольше, чем я, тому оплачу поход в бар и бордель! На три дня!

Ой как все воодушевились! Поддамся конечно, в итоге. Мда, разношерстная толпа, за время похода, прекратилась в стальное копье. Крицу вышибло постоянными сражениями и трудностями. Передо мной стояла крепкая, дружная рота опасных и сильных бойцов. Переглядываются и уже мечтают, как за мой счет будут штурмовать дам, все наскучались по женскому теплу, один я тут в шоколаде.

— Выступаем! — махнул я рукой и понесся легкой ланью.

С моим усилением я и сутки такой темп могу продержать, не им со мной тягаться. Хорошо, что молодые парни не знают о такой моей особенности. Стоило всем устать, как я скомандовал привал, пусть наедятся. Темп перемещения у нас будет бешеный, правда, стражи еще этого не осознали.

* * *

— Ал! — в комнату ворвался Ин. — Ты зачем светишь липовые справки о перевозе? Договорились же, что только с теми, с кем я все обсудил!

Купец пылал возмущением. Красное лицо говорило о крайней степени злости, что бывало с ним очень редко. Бывшая баронесса не реагировала, а спокойно и методично продумывала дальнейший разговор. Торговец не относился к личным слугам юного сына графа, а значит и не заслуживал доверия. Однако, он очень много сделал для всей этой авантюры с документами.

— Там сумма была большой. — подняла девушка глаза от книг. — Кто их проверит?

— Мы решили делать так, зачем жадничать? — возмутился двухбуквенный. — Давно уже собрали сумму для господина и даже сверх.

— Ин! — встала магиня и от нее повеяло аурой власти. — Я жена своего мужа, а он личный слуга Алека! Ты смеешь сомневаться в моих решениях?

— Да! — вскликнул мужчина и осекся, увидев марево огненной силы. — Ну вы хоть меня ставьте в известность, а то как-то неправильно получается.

— Что именно тебя не устраивает? — подняла бровь собеседница, а ее голосом можно было проморозить реку.

— Я вписался в эту аферу, только бы рассчитаться за честность графа, а вы уже несколько раз собрали обговоренную сумму. — уличил он жену трехбуквенного.

— И что? — не меняя тона продолжала девушка. — Ты собираешься остаться тут после возвращения нашего господина?

— Возвращения? — удивился мужчина. — Ты все еще веришь в это? Глупость! Он в походе уже очень давно, даже месяц гуляний отгремел и скоро начнутся холода!

— Виг верит в него. — присела она на стул и устало продолжила заполнять журнал. — Моя задача поддерживать его в любом начинании.

Конечно, вся эта ситуация уже начинала напрягать. Справки, что она стала штамповать чаще, чем раньше, забывая иногда об осторожности, были маркером всеобщей усталости. Желание приблизить конец всей этой истории, но даже при этом, девушка уверена, что была осторожна, ведь ей теперь нельзя рисковать.

— Ал, — участливо продолжил торговец. — я никогда бы не поверил, что бывшая баронесса станет такой замечательной женой.

— Я тоже. — покачала головой двухбуквенная, улыбаясь. — Еще вопросы есть?

— Не сбивай меня! — купец снова взвился. — Что по поводу предупреждать меня об изменении условий? Мы договорились?

— Да. — отмахнулась девушка.

Довольный собой, глава торгового направления покинул кабинет. А ведь и правда, ночью уже зябко, а четырехбуквенный до сих пор не явился. Даже вера Вига начала давать трещину и, в последнее время, часто видно уныние. Он даже стал иногда закладывать за воротник, немного, но это серьезный показатель, для вечно собранного кинжальщика.

— Ал. — в кабинет вошел уставший муж и сел на табурет у стенки. — Как идут дела?

Начал он без прелюдий, что говорило только об одном: морально парень себя истощил. В любом случае, они, своими хитрыми схемами, с начала работы, из-под полы настригли не многим меньше тысячи золотых, где сделки слевачат, где с товаром перекрутят. Знакомые торговцы шли на небольшие преступления, понимая, кому собирались деньги. Правда, каждый из них думал, что только он — единственное доверенное лицо. Конечно, без прибыли их не оставляли, но по отчетным бумагам купцы не светились, а это налоги, оплата перевоза и все остальное.

— Все хорошо. — девушка подошла к усилителю и села рядом, положив голову на плечо. — Устал?

— Нет. — покачал головой супруг. — Ты как?

— Да вот не пойму. — начала она издалека. — В последнее время нездоровится. Подташнивает.

Конечно, магиня прекрасно знала, о чем говорят симптомы, но до последнего не хотела верить в случившееся. Мало ли? Но вот уже почти два месяца, да что там говорить, другие изменения в организме тоже присутствовали. Однако, бывшая баронесса не была трусихой, но очень боялась сообщить трехбуквенному такую весть. Как он себя поведет? Как отреагирует? Еще и Алека долго нет.

— Надо вызвать лекаря? — с нескрываемым волнением отреагировал муж.

Улыбка тронула ее лицо. Волнуется. Они никогда не обсуждали взаимоотношения, но его участие и внимание она ощущала всегда, а теперь надеялась, что и ее чувства взаимны. Как только так вышло? Злодейка судьба подогнала ей не герцога и даже не графа. Она одарила ее настоящим счастьем, единственное, жаль, что она не сразу это поняла.

— Виг. — повернула она его голову руками, решаясь на важнейший для себя шаг. — Я беременна.

За лицом супруга было забавно наблюдать: шок, растерянность и радость. Он крепко обнял ее и поцеловал.

— Спасибо! — прошептал парень.

— Дурак! — девушка прижалась к крепкому плечу своей головой и ответила своим крепким стискиванием ребер. — Тебе спасибо!

Так они и просидели некоторое время, пока в комнату, как вихрь, не влетел Ин.

— Господин с воинами у ворот! — закричал он.

Глава 22: Верность — это такая редкость и такая ценность. Это не врожденное чувство: быть верным. Это решение. (Марк Твен)

Усилитель шел по коридорам здания Королевского Отряда. Зачем его выдернули с тренировки? Вообще, в последнее время его начальник ведет себя дюже странно. Вечно загруженный, уставший и агрессивный — надо быть с ним аккуратнее.

— Господин Мантрик! — поклонился владелец серпа. — Я прибыл по Вашей просьбе.

— Проходи. — граф кивнул на стул. — Присаживайся.

Вид у него был, как будто семибуквенный грузил вагоны с картошкой всю ночь, а утром прибыл на работу, не спавши. Налга подошел и присел на удобный стул, со спинкой: такой редко встретишь. Обстановка кабинета, в целом, не бросалась в глаза, но заметно: сделано все из качественных материалов.

— Командир. — кивнул парень, как только занял указанное место.

— Налга, — начал Мантрик. — ты прекрасно показываешь себя на службе и тренировках. Я радуюсь, что у меня есть такой воин, как ты.

Собеседник замолчал, а пятибуквенного грызло неприятное чувство — с таким началом, диалог, обычно, приводил к тяжелому продолжению.

— Господин? — поторопил второй наследник Саямван.

— В общем, — решился на разговор учитель Алека. — на твою семью по дороге домой, после награждения, было совершено нападение. Все погибли.

— Как? — вскочил парень. — Их нашли? Отправьте меня!

— Это еще не все новости. — покачал головой семибуквенный. — Твой брат, первый наследник, не выдержал известия и спрыгнул с балкона отцовского кабинета или выпал, напился он знатно с горя.

— И что теперь? — обреченно спросил пятибуквенный и снова занял стул: не прилично стоять, когда собеседник сидит.

— Тебе следует прибыть в графство и занять место приемного отца. — сообщил ему уставший мужчина. — Я снял тебя с питания и сегодня уволил из Отряда. Собирай вещи и отправляйся в свои земли. Ах да, перед отъездом, не забудь сменить браслет.

— Понял. — понурил голову усилитель, но тут же поднял свой взгляд. — А сестры? Они в порядке?

Слабая надежда еще питала его. Девочки были, как ангелочки, они тепло относились к нему. Забыть этого он не сможет. Найти тех, кто сделал подобное — дело принципа. Наказать их — дело чести. Однако, граф отрицательно покачал головой.

— Я могу идти? — встал со стула Налга.

— Постой. — остановил его командир и взглядом предложил занять прежнее положение. — У меня есть еще темы для разговора.

— Слушаю. — обозначил свою готовность юный граф, усевшись.

— Так получилось, — тяжело начал семибуквенный. — что я являюсь представителем очень секретной группы лиц, которые владеют связями и возможностями.

— Какой? — решил уточнить парен.

Весь этот разговор ему начинал сильно не нравится. Что, каким-то там людям, нужно от него, простого воина, причем, не самого сильного?

— Клуб Десяти. Слышал? — приподнял бровь в вопросе собеседник.

— Это же байки! — не сдержался пятибуквенный.

— Нет. — покачал головой глава Отряда. — Клуб не сказка и он существует.

— И зачем мне эта информация? — с подозрением, осторожно, уточнил парень.

— Один из членов клуба покинул нас, и другие участники проголосовали за твою кандидатуру. — сложив руки домиком напротив рта, продолжал он. — Тебе предлагают занять его место и стать десятым пальцем организации.

— Я так понимаю, что отказаться у меня не получится ни при каком условии? — решил задать важный вопрос усилитель.

— Почему? — удивился собеседник. — Это будет твое решение.

— А подумать разрешите? — пятибуквенный думал, как потянуть время.

— Для начала выслушай, что они готовы сделать, чтобы ты вступил в организацию. Готов? — задал контрольный вопрос семибуквенный.

— Весь внимание. — констатировал пятибуквенный.

— В случае принятия положительного решения, Клуб казнит всех причастных к убийству твоей семьи. — кивнул граф. — Все данные будут тебе предоставлены. Расписки, документы и головы.

— Зачем я вам? — владелец серпа искренне не понимал, чем мог быть ценен. — Я обычный воин, не самый сильный. Должна быть причина такого предложения.

— Она есть. — подтвердил его подозрения семибуквенный. — Требуется твой голос на графском сходе.

— Какая-то инициатива? И все? Точно больше ничего? — недоумевал Налга.

— Да. — кивнул Мантрик. — Больше ничего.

— А можно ли узнать, за какой закон я должен буду отдать свой голос? — поинтересовался пятибуквенный. — Если вы все хотите, чтобы и я это поддержал, то явно, это что-то очень спорное.

Учитель Алека покачал головой, показывая, что на такие вопросы ответ последует после согласия на вступление. Юный усилитель крепко задумался. Эх, сейчас бы сюда его настоящего командира, он бы быстро по полочкам разложил. Как он там? Когда вернется?

— Я согласен. — встал будущий граф. — Что мне надо сделать?

— Ничего. — покачал головой семибуквенный. — Скоро с тобой свяжутся и передадут нужные вещи и информацию. Кстати.

Он хлопнул в ладоши и в комнату занесли закрытый поднос и поставили на стол. Слуги тут же удалились.

— Я не голоден. — отмахнулся пятибуквенный.

— Это не еда, а заказчик убийства твоей семьи. — после этих слов, Мантрик поднял крышку и на подносе показалась часть тела, принадлежавшая некогда личному слуге старшего наследника.

— Зачем он это сделал? — приподнял бровь Налга. — Он и так жил припеваючи.

— Проворовался. — пожал плечами собеседник. — Как-то добрался до казны и много украл, испугался, что твой отец по возвращению узнает и еще вытащил денег, чтобы оплатить заказ. Кстати, в тот вечер, когда твой брат погиб, он ждал подтверждение о выполнении заказа. Кто знает, возможно, Сиаман тоже его жертва, а не случайная смерть?

— Поделом! — сжал зубы в приступе злости владелец серпа. — А исполнители?

— Мертвы. — кивнул семибуквенный. — Найдены в кабаке и уничтожены по приказу совета.

— То есть вы знали, что я соглашусь? — полу утвердительно ответил пятибуквенный.

— По сути, нет ни одной причины для твоего отказа. — занял прежнее место граф. — Тебе в подарок отдали убийц и заказчика, вознесли по социальной лестнице и просят о мааааленькой услуге в ответ.

— Так что же там за закон такой? — не отводя взгляд от головы твари, лишившей его всей семьи, проговорил юный усилитель.

— Мелочи. — отмахнулся Мантрик. — Что все войска баронов переходят в личное подчинение графов. Это полезная инициатива и позволит избежать внутренних склок на небольших землях с участием оружия.

— И правда. — открыто улыбнулся пятибуквенный. — Я могу идти?

— Да. — кивнул семибуквенный и хлопнул в ладоши, а вбежавшим слугам приказал. — Унесите это и сожгите.

— Понял. — кивнул один из них, накрыл блюдо и вдвоем, схватившись за ручки, убыли из комнаты.

За ними отправился и усилитель, гоняя мысли.

* * *

А база не сильно изменилась: везде шлялся народ и посматривал на нашу группу с огромным интересом. Ага! Вот и изменения — пара новых зданий. Интересно, что там? Я вертел головой, ожидая найти хоть кого-то, кто должен быть на хозяйстве.

— Господин! — поклонился кинжальщик. — Вы вернулись!

Судя по голосу, он сам не верил в то, что говорил. Думаю, меня уже похоронили, все же уходили в начале лета, а на дворе уже осень, скоро зима.

— Виг. — повернулся я к нему. — Рад тебя видеть.

— Что он тут забыл? — строгий голос жены парня разнесся по территории. — Кто его пустил?

Вот это да! Вот это поворот! Оказывается, я не могу находится на своей земле, дожили. К нам приближалась девушка, фигура наполнена достоинством, а в голосе небольшая примесь злости.

— Ал? — вскочил трехбуквенный. — Ты что несешь? Это же Алек! Он устал с дороги! Переночует и поедет дальше!

Я вообще перестал понимать, что тут происходит! Так, не торопимся с выводами, смотрим и оцениваем.

— Ты же сам понимаешь, — прошипела парню девушка. — мы теперь на Королевской земле, и никто не обрадуется, что мы приютили сына графа!

— Он тоже из нашей сферы, служащий в страже города, разве можно было ему отказать? — громко рассказывал кинжальщик.

Я понял! Они сценку разыгрывают для возможных шпионов и соглядатаев. Мало ли, могли подумать, что ребята полностью верны, они сделали так, чтобы в случае чего, у них было железное алиби. Отлично! Это открывает возможности для маневра. Осталось самое простое: узнать, что тут происходит и почему я должен осторожничать, находясь на своей земле.

— Ин, — скомандовала магиня огня. — размести солдат и покажи дорогой Лии, где они будут ночевать с сыном графа Омасван.

— Всенепременно. — поклонился тот и повел всех за собой.

— Господин! — поклонился Виг, приглашая в сердце гильдии торговцев. Ага, будет разговор.

Пройдя за всеми, я вошел в здание и увидел накрытый стол. Ребята молодцы, пока они показывали свои таланты актерской игры, слуги все подготовили. Осталось выяснить, что, в итоге, случилось? Однако, вдруг я ошибся в своих выводах? Нет. Лучше не рисковать, сами все расскажут.

— Господин! — учтиво поклонился кинжальщик и указал на стол с явствами. — Простите нас за спектакль.

Прекрасно. Мои мозги еще пашут.

— Вам сразу рассказать или когда утолите голод? — уточнила девушка.

— Присаживайтесь, перекусим. — решил я, разгоняя свой процессор на всю мощность. — Пообедаем и поделитесь информацией.

Муж с женой заняли места напротив. Вкушали мы неторопливо и вот уже скоро я смотрел на них прямо, ожидая объяснений.

— Господин, — начала двухбуквенная. — пока Вас не было, сделку с землей аннулировали. Нас наняло королевство, изъяв все бумаги. Нам говорили, что Вы не вернетесь.

Ого! Это не рэкет на государственном уровне. Это рейдерство! Нормально так. Блин, конечно, мне это дело не особо и требовалось, но отцу надо вернуть долг: с чего теперь мне отдавать?

— Я понял. — кивнул я. — Вот вернулся гулена-сынок графа и что дальше? Что вы будете делать?

В этот момент Лия и Ин вошли в комнату и мужчина закрыл дверь на щеколду, а я пригласил их к столу. Если супруги не гонят мужчину, значит он «свой». Хорошо, осталось выяснить, какие у них планы на будущее.

— Господин! — грохнулся на колено торговец. — Примите мою верность! Я буду служить Вам до конца своей жизни и не подведу ни словом, ни делом!

Я тряхнул головой, пытаясь переключиться с одной задачи на другую. Они меня расшатать решили? Терпеть не могу прыгать с задачи на задачу.

— Встань. — поморщился я. — Чего ты именно хочешь?

— Я пойду за Вами. — поднялся на ноги мужчина и сразу ушел в глубокий поклон. — Уверен, данное дело не последние! У Вас есть еще масса идей, и я хочу быть у истоков их реализации. Мои таланты пригодятся Вам!

Зачем караван с цирком оставил этих персонажей тут? Ладно. Давай подумаем. Нужен ли мне в команде торговец с хорошей хваткой? Нужен. Почему он сходу решил узнать мое мнение по поводу личного слуги? Дважды два четыре. Есть что-то, что может качнуть часу весов моего мнения, он страхуется и хочет, чтобы мое решение было не предвзято. Ага, я узнал еще не весь ушат проблем.

— Я принимаю твою верность. — попытался я добавить торжественности в голос, не уверен, что получилось. — Служи мне и дальше.

— Господин! — снова он упал на колено.

Блин! Мало информации, срочно надо все узнать! Я не могу анализировать происходящее видя картину только с одной стороны.

— Алек! — отвлекла меня Ал. — Ин, как и мы с Вигом, а, также, с согласия некоторых торговцев, решили, что надо вернуть тебе долг и провернули несколько сделок за спиной работодателя.

— Оооо. — обрадовался я. Возможно, сумма для возврата отцу будет на порядок меньше — радует.

— В общем, господин. — девушка подошла к фальш-люку, очень удачно спрятанном в стене: не знаешь, что искать, не найдешь. — Вот такая сумма у нас получилась.

На столе стала формироваться кучка мешочков и судя по звону монет, все в золотом эквиваленте. Я напряг лицо, пытаясь скрыть удивление. Стоило магине закончить, как я сразу решил уточнить.

— Сколько тут? — кивнул на в сторону денег.

— Тысяча двести восемьдесят две золотые монеты, господин. — девушка учтиво поклонилась. У купца глаза на лоб полезли, он, видимо, не знал, сколько там набралось.

Прекрасно! Если не сказать больше: волшебно! Это решения моих финансовых проблем на ближайшее десятилетие, если я не буду лезть в авантюры. Кстати, с таким уставным капиталом можно и банк замутить, такого тут нет, я узнавал: ростовщики и государственная казна.

— Ясно. — ушел я в себя.

Теперь понятно, почему Ин сразу кинулся просится в слуги, после такого, я бы его принял при любом раскладе, он хотел откровенности. Что ж. Осталось тут закончить пару вопросов и можно завтра, с утра выдвигаться в город, отчитаться о выполнении задач, вернуть отцу долг и решить, что делать дальше.

— Господин? — вырвал меня из задумчивости Виг.

— У вас всех какие планы? — оглядел я троицу интриганов-аферистов.

— Мы пойдем за Вами, господин. — глядя прямо в глаза, сообщил мне трехбуквенный.

— Ты уверен? — с сомнением я глянул на него.

— Да! — твердо ответил он и скользнул взглядом по животу Ал.

Ах вы ж малолетки! Когда успели? Вам есть то по шестнадцать лет! Блин, я и не заметил, но магиня смотрит на кинжальщика с нежностью. Все эмоции ловлю, а эти на меня не направлены, потому и не ощущаются. Да у них тут все получилось, рад за супругов. Украдкой, я глянул на Лию, она молча поглощала свою нескромную порцию. Да, девочка, нам такого не светит. Тут только мне надо падать, а тебя я поднять не могу. Ладно. К черту. Работаем.

— А теперь рассказывайте со всеми подробностями, что тут произошло, пока меня не было. — грозно глянул я на слуг и они, переглянувшись, начали повествование.

По всему, картина складывалась не самая приятная. Честно говоря, настолько отыгранная партия: отправить меня, отжать бизнес в это время, показывает только одно: против меня играет опасный противник, который имеет просто запредельные возможности. Они свою позицию обозначили и показали немного своих возможностей. Гребаный Клуб Десяти, я уверен, это они.

— В итоге, было принято решение исправить бумаги и упереть усилия на возврате Вашего долга. — закончила двухбуквенная.

— Ясно-понятно. — почесал я подбородок, там уже появлялся детский пушок и под носом росли усы, бриться рано, волосы подростковые, несмелые и мягкие.

— А что Вы думаете делать? — проговорил Ин.

— Пока не знаю, для начала надо решить вопросы с миссией и только следом думать о планах. — пожал я плечами.

Толку сейчас обдумывать дальнейшие шаги нет никакого. Поэтому мы отправились отдыхать. Пусть стражники поспят на нормальных кроватях, а не на холодной земле сегодня, завтра утром отправимся в столицу. Вечером, проведя тренировку я отметил, что навыки Вига и Ал сильно подросли и уже не мог позволить себе расслабиться с ними, надо больше уделять им внимания в этом плане, из них может выйти страшная команда.

— Господин! — поклонился Ин.

Утро встретило меня тренировкой с усилителями, с походом я мало внимания уделял этому, но, стоило появиться возможности, я сразу возвращался к таким привычным вещам. Мы с Лией провели стандартный круг спаррингов между собой и теперь я наблюдал, как она разделывает одного за другим. Благо, на территории базы и лекари были, мало ли что может случится в дороге.

— Слушаю тебя? — повернулся я к нему.

— Там прибыл Мантрик Кан Реянкин и требует аудиенции. — сообщил он, не выходя из поклона.

— Веди. — махнул я ему и отправился за купцом.

Зачем прибыл учитель? Я не забыл, что мне сообщил Ола и кто именно передал ему тот список. Стоит ли его припереть к стенке? Нет. Пока посмотрим.

— Отдыхаешь? Развлекаешься? — зло начал он, без приветствия.

Вот это от него долбит эмоциями. Да что не так-то?

— Сегодня планировал идти на отчет о проделанной миссии. — попытался я перехватить инициативу в разговоре, но выходило жалко.

— Планировал он! — возмутился семибуквенный. — Ты самый бесполезный из всех.

— Да что случилось? — хватанул я его злости.

— Твой отец при смерти! — сорвался мужчина. — Он умирает и может это сделать в любой момент, а ты тут прохлаждаешься!

Глава 23: Многие хотят хорошо провести время... но время не проведешь.

(После встречи с Налгом)

Мантрик прошелся по кабинету и достал специальное устройство связи, артефакты, изготовленные не известно кем, не известно когда. Секрет этих устройств оставался тайной Клуба Десяти.

Подходило время для вечернего сеанса с одним из членов организации, которым он вынужден служить. Зубы скрипнули от злости, в первую очередь, на себя самого.

Положив шар на специальную поставку из тувита, граф присел на свой стул и начал ждать. Тот начал наполнятся светом, это значит, что скоро с ним свяжутся.

— Мантрик. — донесся голос из приспособления.

— Я, господин! — обозначил себя семибуквенный.

— Отлично. — констатировал собеседник присутствие нужного человека. — Ты сделал то, о чем я тебя просил?

— Да, господин. — собранно ответил высокородный.

— Что там по Канделю? Докладывай. — требовательно донеслось из шара.

— Я все исполнил. Договорился с нарядом. Го сделал, как полагается. — поморщился граф.

— Что он потребовал в оплату за услуги? — от члена совета не ускользнуло презрение, скрытое в тоне семибуквенного.

— Третью букву. — не смог сдержать эмоции Мантрик и сплюнул на пол после своих слов.

— Ты, надеюсь, не через личного слугу это сделал? — уточнили на другом конце.

— Как можно? — удивился семибуквенный. — Продвинул по линии стражи, через знакомых. Да он так и так ее скоро бы получил, там уже список был согласован.

— Еще лучше! — обрадовался член клуба. — Присмотри за ним, чтобы не сболтнул чего. В идеале, будет лучше, если он на радостях напьется и утонет в своей блевотине в канаве. Однако, тут решай сам. Понял?

— Да, господин. — наклонил немного голову фехтовальщик.

— Срочные новости есть? — уточнил собеседник.

— Да. — машинально кивнул усилитель. — Алек вернулся сегодня, завтра будет в столице.

— Значит, Унт не справился. — задумчиво донеслось из шара. — Не просто так он перестал выходить на связь. Что ж. А ведь я ему говорил, что не стоит ехать, но он уперся, нулевой сказал, нулевой сказал. Эх.

— Мне надо убрать пацана? — решил задать очень важный вопрос граф.

— Зачем? — удивление наполнило кабинет на этих словах. — Отец умирает, а он младший не наследный сын, потеряет пару букв и вынужден будет искать простую работу: жить-то на что-то надо. Может к кому в дети запишется и доберет буквы, но мы проконтролируем этот момент.

— Изящная комбинация. — решил немного польстить усилитель.

— Не смеши меня. — донеслось из шара. — Изящную провернул сам мир. Кто бы знал, что Сиаман шагнет с балкона? Что за дурак? Ладно, ответственный за недосмотр лишился головы. Кстати, ты поговорил с Налгом?

— Да. — ответил фехтовальщик. — Но зачем он Вам в клубе? Это смотрится если не смешно, то очень глупо.

— Ты смеешь сомневаться в наших решениях? — удивленно выдал голос из приспособления.

— Никак нет. — ответил по-уставному семибуквенный. — Просто не могу понять, почему?

— Мантрик, ты доказал свою верность уже не раз и не два, но до сих пор не понял, кто мы такие. — досада просочилась в кабинет. — Запомни, мы ничего не делаем просто так и у всего есть свои причины.

— Так что с Налгом? — нагнулся к шару граф.

— Тут отец ногой в могиле? Пять на семь перепиши. — проговорил негромко шар. — Это все, что тебе надо знать на данный момент.

— Хорошо, господин. — решил не лезть не в свое дело усилитель.

— Что там с нашим переворотом? — снова задал вопрос собеседник. — Как продвигается?

— Все по плану. Вот только, — замялся фехтовальщик немного, но выдохнул и продолжил. — пятый наследник окончательно охамел, ведет себя, как будто у него уже девять букв.

— Планы меняются. — хмыкнуло приспособление. — Его можно пускать в расход, больше он не нужен. Когда начнется заварушка, проследи, чтобы этот приказ исполнили.

— Я лично это сделаю. — ухмыльнулся в ответ начальник Королевского Отряда. — Однако, что же изменилось? Еще недавно Вы радовались, что сумели договориться с ним.

— Знаешь, Мантрик, ты меня иногда вводишь в ступор. — задумчиво оповестил его собеседник. — Часто, своей исполнительностью, но, бывает, тупостью. Только что причитал про Налга и зачем он нам и, тут же, не сложив два и два, уточняешь, почему мы решили пустить в расход нашего ставленника из королевской семьи.

— Понял, господин. — не стал он усугублять мнение руководства о себе.

Начало работы семибуквенного на организацию похоже на плохой анекдот. Он искал один препарат у алхимиков, про который ходят байки и его свели с нужными людьми. Ох, как же он обрадовался тогда, зелье существует. Он готов был отдать все деньги за него, даже передать титул, однако, владельцам это все не требовалось. Такие вещи оцениваются не в золоте, а в услугах и полезности. Ему так и сказали: выполнишь несколько заданий и получишь желаемое. Первые просьбы были простые — сходи туда, принеси то, встреться с тем. А теперь?

— Да, обязательно отправь с юным графом верного человека. — донесся голос из устройства связи. — пусть присмотрит за ним и не даст в обиду на первых порах.

— Ему что-то грозит? — приподнял бровь в удивлении фехтовальщик. — Он сильный, может и сам справится.

К чему привело сотрудничество? Отправил на смерть ученика. Убил друга. Подставил много народа и, главное, он понимает, что соскочить уже не получится. Проще сразу себя убить, с его уровнем знания процессов в клубе, его ждет только одно — смерть.

— Нет. — ответил собеседник. — Тем более, там, в графстве, есть «наш» барон. Он присмотрит и проследит за волнениями за спиной парня. Однако, надо максимально убавить риски.

— Как скажете, господин. — наклонил голову на автомате усилитель, забыв, что его не видят в этот момент.

— Как твоя дочь? — огорошил шар вопросом.

— Нормально. — холодно ответил фехтовальщик.

Именно она и стала причиной того, что он вляпался во всю эту историю. Его девочка: инвалид от рождения и маг воздуха. Если у нее будет большой резерв, то она сможет сама передвигаться на небольшие расстояния. Именно зелье увеличения магического каркаса он и искал, как оказалось, оно доступно только Клубу Десяти и их приближенным. Когда начались спорные задания, он уже не мог соскочить с выполнения, его бы просто убили за те знания, которыми он владеет. В таком случае, дочери грозила инвалидность на оставшееся время и отсутствие отца.

— Я выслал тебе то, что ты просил. — сообщило устройство связи. — На днях ты получишь это. Мантрик, будь добр, выполняй наши задачи и дальше с таким же рвением. Мы ценим твою преданность.

— Спасибо, господин. — снова он наклонил голову. — Я не подведу.

— Конец связи. — декламировал член Клуба. — Следующий сеанс через пять дней в то же время.

— Понял. — констатировал семибуквенный.

Он бережно снял шар с подставки и убрал в стол, на мягкую подушку. Подойдя к окну, он раскрыл ставни и вдохнул свежий вечерний воздух полной грудью.

Завтра надо будет отправляться к ученику и привести его в столицу. А сегодня? Он пойдет к дочери и проговорит с ней весь вечер, скоро она сможет самостоятельно двигаться по дому. Это значит только одно: все было не зря. Мужчина вышел из комнаты и запер дверь на специальное приспособление. Стоило ему отойти подальше, как в углу зашевелилась незаметная тень.

* * *

Блин! Мне срочно надо в столицу, но я не могу всех бросить и уйти. Это будет неправильно. Отец, конечно, важен, однако, любое импульсное решение сейчас не изменит ничего, зато может усугубить ситуацию в будущем.

— Учитель, — обратился я к семибуквенному. — Мы прибудем по готовности.

— Ты не понимаешь, что ли? — он расширил глаза в удивлении. — Кандель при смерти, а ты тут решил отдохнуть! Ты в своем уме?

— Вполне. — констатировал я холодно. — Мы со стражниками вместе ушли, вместе и вернемся. На этом наш разговор окончен.

Перебил я его последней фразой и, развернувшись, не стал обращать внимание на быстро краснеющее лицо фехтовальщика.

— Господин. — рядом, как из воздуха, образовалась Лия. — Я уже отдала приказ готовиться к выходу.

— Умница. — похвалил я красавицу.

Все они большие молодцы. Я очень удивлен, что многие продолжают следовать за мной до сих пор. Что может мотивировать их верность? Я не могу этого понять, но за преданность я обязан им отплатить. Надеюсь, что у меня получится это сделать.

— Командир! — подбежал ко мне Та. — Мы почти готовы, осталось загрузиться и можно выступать.

— Все позавтракали? — я повернулся к парню, и он замялся после моего вопроса.

Ясно. Решили побыстрее выступить, наверняка моя личная слуга поставила их в известность о произошедшем и ребята задумали нарушить установленный порядок.

— Мы сделаем это в городе. — смело глядя в глаза, сообщил мне двухбуквенный.

— Отставить! — гаркнул я. — Организовать кормежку. Лия, проследи, чтобы все поели.

Что еще за самопожертвование? Бред это все. Мне будет гораздо спокойнее, если парни будут сыты и умыты перед появлением в подразделении. Меня, как командира, этот факт гораздо больше порадует.

— Господин. — ко мне подошли Виг с женой. — Стол накрыт, можно приступать к трапезе.

— Прекрасно. — констатировал я и отправился за главой базы.

Сейчас спешка не нужна, мало того, мне надо отчитаться о прибытии и выполнении миссии сначала. Я боюсь, что сейчас любое лишнее движение может выйти мне или воинам боком. Если я все правильно понял, то меня отправляли на смерть, однако, я выжил, мало того, уничтожил государственную собственность — врата, и обслуживающий персонал. Конечно, никто не признается в этом, но мне то не легче. Проблем подкинут — точно.

— Алек. — догнала меня трехбуквенная. — Все приступили к завтраку.

— Хорошо. — она уже мой личный референт и доверенное лицо, а вернулась, чтобы составить мне компанию за столом.

Закончив с приемом пищи, как же я скучал по нормальной еде в походе, я приступил к решению насущных вопросов. Вот блин, начинаешь ценить привычные вещи, только лишившись их.

— Виг, какие дальнейшие у вас действия с Ал. — обратился я к кинжальщику.

— Мы уже подали заявление об увольнении и сдаем дела и должности приемникам. — пожал он плечами. — Сам процесс запустили в день Вашего возвращения. Ин, кстати, тоже.

— Молодцы. — кивнул я. — Как освободитесь, сразу переезжайте ко мне в особняк. Организуй там оборону и найми людей для защиты.

— Боитесь нападения, господин? — удивился трехбуквенный, а его жена сжала бокал так сильно, что побелели костяшки.

Я могу ее понять: ребенок, который формируется в ее животике, запускает материнский инстинкт. Она сейчас сама не своя, в попытке защитить будущего первенца, девушка способна на многое. В том числе и на глупость. Проще взять все в свои руки и оградить ребят от волнений.

— Нет. — покачал я головой. — Однако, ты сам должен понимать, что может произойти непредвиденное. Я не хочу вами рисковать, поэтому лучше заплатить за безопасность. Понял?

— Спасибо, господин! — Виг вскочил и грохнулся на колено. — Я сделаю все в лучшем виде.

Хотя он прав: я опасаюсь нападения на своих людей. Для него я вижу три причины. Первая, меня не смогут достать, попытаются дотянуться до них. Вторая, использовать, как заложников. Третья, наказать верных людей, чтобы исключить их дальнейшее появление. Блин, куда я влез?

— Успокойся, — констатировал я. — Главное, ваша безопасность и место, где я не буду ждать удара в спину.

Что ж. После всего прочего мне пора выдвигаться. Собравшись на улице, мы загрузились и отправились к транспорту на ту сторону. Мантрик, что меня насторожило, нас не ждал. Наверняка, убыл чтобы поменять план встречи. Черт! Я боюсь его подготовленности. Не хочется верить, что он с теми, кто объявил на меня охоту, заодно, но лучше перебдеть. Конечно, я его уважаю, как учителя, однако, в последнее время ответственность за верных людей делает меня мнительным, паранойя наше все!

— Командир! — подошел ко мне Ро. — Мы готовы! Грузимся?

— Да. — махнул я рукой и проследовал в конце, за всеми.

Все. Теперь булки напрягаем и ждем подставы за каждым углом и поворотом. Парочка, харе нежится на пляже, работай. Стоило прибыть в столицу, я окончательно напрягся.

— Господин, нам куда? — уточнил у меня один из воинов.

— Идем пока в здание стражи и там узнаем. — повел я ребят в знакомое место.

Приказ был королевский, кому я должен отчитываться о выполнении? Куда сдавать трофеи? Как передать ребят под нужную юрисдикцию? Отец, не известно, живой или нет. Он бы мог разрулить, но пока на это мало надежды.

— Стоять! — перед зданием, где находилась тренировочная площадка прогуливался Го…н, третью букву получил вечный дежурный. — Куда прете?

— В место дислокации! — со злостью ответил Та, я не успел, шел позади, контролируя нашу толпу. — Ты против что-то имеешь?

— А ты заткнись сопляк! — гаркнул мужик. — Вы все уволены за самовольное оставление лагеря новичков и вам грозит эшафот!

По толпе стражников прошел ропот. Сука! Как знал, что нас ждет бяка в конце. Однако, события стали принимать опасный поворот, я не совсем сведущ в местных законах, чтобы отмазать всех, но попытка не пытка. Будем работать по тем, что есть у меня в мире.

— Гон! — выкрикнул я, обходя строй сбоку. — Кто дал тебе право повышать голос на моих воинов!

— Господин! — взвизгнул тучный стражник и окрысился. — А Вас тоже отстранили! Вы более не имеете надо мной власти!

— И что? — насмешливо посмотрел я на осмелевшего дежурного. — Это отнимает у меня право казнить простолюдинов за хамство?

— Я… нет… господин, простите. — разнылся собеседник, поняв, что влип во что-то с дурным запахом. — Я не это хотел сказать.

— А что? Что ты имеешь в виду, когда дозволяешь себе высказываться, что моих людей ждет казнь? — продолжал я уточнять ситуацию.

— Они не Ваши люди, а бывшие стражники. — подбоченился мужчина, пытаясь выглядеть не испуганным. — У них у всех по двебуквы.

— Мы были в походе, там нет церквей. — констатировал я. — Вы их выбросили, я взял себе. В чем я не прав?

Та пытался влезть, но я движением руки остановил его. Остальные тоже замолчали, доверяя моему руководству. За прошедшее время я воспитал в них послушание и исполнительность. Я не юрист и местный свод законов в глаза не видел, но как иначе спасти парней? Только взять их в личную гвардию задним числом. В таком случае, если я все верно понимаю, за их проступки я несу ответственность. Ох, не сломать бы голову за свои виражи, но и воинов я бросить не могу, я их командир, пока не сдам их на базу.

— Вас все равно всех накажут. — с обидой в голосе проговорил негромко стражник.

— Ты мне скажи, кому докладывать о том, что миссия выполнена? — решил я получить с бесполезного стража хоть что-то.

— А никому. — злорадно сообщил трехбуквенный. — Приказ был отозван на следующий день после Вашего отбытия.

— Все понятно. — констатировал я и подозвал одного из парней. — Та?

— Я, командир. — рядом со мной появился воин.

— Стройтесь и выходим к моему особняку, там получите всю информацию и решим, что делать дальше. — обозначил я задачу.

Блин! Мне и к отцу надо и ребят не бросишь. Внутри нарастало напряжение, хотелось уже оставить все и пойти на встречу к семибуквенного, я чувствовал, как время утекало безвозвратно. На месте уже все бегали, ожидая меня в гости.

— Виг! — подозвал я парня и он, изменив траекторию, оказался рядом со мной. — Расположи ребят, накормите их.

— Выполню. — кивнул парень и хотел сбежать, но я его придержал, покачивая головой.

— Воины! — обратился я к бывшим стражникам. — Над всеми нами сгрудилась туча, пока вы находитесь тут, вы под моей защитой. Я дам вам время до вечера решить, чего вы хотите. Те, кто захотят, могут уйти и забрать свою часть трофеев так или перевести в монету, а мне срочно надо по делам.

— Да, командир! — ответили они в разнобой.

— Виг, организуйся с Ином по поводу сбыта добычи, пусть разберется в товаре и что, кому можно продать. — глянул я на парня. — Кто захочет уйти, отдать деньгами, не обманывайте только.

Тот понятливо кивнул и показал мне головой в сторону, да что еще?

— Господин, — негромко начал он. — что произошло?

После пересказа, лицо парня стало темнее грозовой тучи.

— Что думаешь? — решил я узнать его мнение о случившемся.

— Вы не правы. — посмотрел он мне в глаза. — Взять их в гвардию нельзя, Вы младший наследник и не имеете на нее права. Личных слуг Вы можете иметь не больше пяти.

— И что делать? — блин, мне надо успеть к главному стражнику, так еще и тут проблемы, голова сейчас лопнет. — Есть идеи?

— Все очень сложно, Алек. — обратился ко мне по имени кинжальщик, показывая всю серьезность момента. — Единственное, что я могу предложить, это переселение. Вы нашли несколько крепких парней для развития своей деревни.

— Можно и так. — задумчиво проговорил я.

А есть другие варианты? Я их не то, что не вижу, я их не знаю. Тут все ясно, влить свежую кровь в генофонд деревни.

— Только, господин, таким занимаются бароны, а не графы. — он не опускал взгляд и серьезность никуда не девалась.

— Блин! — ругнулся я.

Время. Сука! Время. Мне надо заканчивать тут и нестись к отцу. Почему меня так зажало? Где я ошибся?

— Идите по делам. — вывел меня из задумчивости трехбуквенный. — Я посоветуюсь с женой, она может что-то предложить.

— Спасибо, Виг. — хлопнул я его по плечу.

Черт, мне очень повезло с людьми. Лия стояла сзади, молча наблюдая за беседой. Все. Больше нет времени.

— Выступаем. — скомандовал я девушке, и она кивнула на мои слова.

Пора. Граф Омасван, отец, я иду.

Глава 24: Играть на ничью белыми — это своего рода преступление против шахмат. (М. Таль)

Так. Только самое важное, я не узнал, где мне искать отца, а веселее всего тот факт, что я не знаю, где находится его особняк, виделись мы только на работе. Куда идти? У кого узнать? Я вижу только два варианта: здание стражи и Мантрик.

Лию я оставил на хозяйстве, помочь решать спорные вопросы с воинами и отправился к охранникам города: их представительство не убежит никуда, а Мантрика надо еще поймать. Я стал искать того, кто сможет меня сопроводить.

— Гон! — заявил я, зайдя внутрь.

Тучный мужчина вскочил, второпях, чуть не уронив приспособление, на котором вел записи.

— Господин! — вытянулся он, видимо, вспомнив, как я ему обещал голову отрубить.

— Мне надо найти Канделя. — обратился я к нему. — Где отец?

— У себя в особняке. — продолжал он тянуться.

— Выдели сопровождающего. — скомандовал я, не давая времени опомниться и оспорить.

Мой статус сыграл свою роль, а может тут все еще считаются с самим графом Омасван, суть не в этом, главное — результат.

— Конечно, господин. — поклонился трехбуквенный и подозвал шустрого молодого парня, объясняя, что ему надо сделать.

Блин. Что же случилось с начальником стражи, раз он при смерти? Нападение? Возраст? Болезнь?

— Прошу за мной, господин. — поклонился посыльный и повел меня по городу.

Я все гонял мысли, да что же такого могло произойти и не связанно ли это со мной. Предположим, что это все игра против меня. Мало похоже на правду. Кто я такой, чтобы из-за меня устраивать проблемы целому графу, да еще и в высокой должности? Можно не унести ответочки, будь ты хоть сам первый наследник.

— Нам далеко? — уточнил я у парня.

— Почти пришли. — констатировал шустрик.

Это успокаивало, однако, внутри начинал разгораться шторм эмоций. Свернув во двор одного из местных особняков, я увидел его — место жительство моего «отца» в этом мире. Полностью каменное двухэтажное здание больше всего напоминало маленькую крепость. Окна-бойницы, мощные балконы, зашитые до пояса камнем. Если мой дом в столице был красивым и легким, за счет деревянной надстройки, то тут я видел собранность воина, готового к обороне. Мда. Нападение на «это» отобьет даже полный неумеха, а семибуквенный далеко не чайник в таких вопросах.

— Мы пришли, господин. — поклонился мне парень и, изящно выйдя из жеста уважения, отправился обратно.

Что ж. Пора разобраться с тем, что тут произошло, пока меня не было в городе.

— Открывай! — постучал я в двери, больше похожие на ворота замка в миниатюре.

— Кого принесло? — раздался грубый мужской голос за деревянным препятствием, таким солдат гонять, а не слуг в особняке.

— Алек пришел к своему отцу. — проорал я, хрен знает, услышат или нет.

Спустя десять секунд заскрипели петли под тяжелыми дверными полотнами и меня встретил, скособочившись, инвалид. Одной ноги не было чуть выше колена, а вместо нее торчал деревянный измочаленный кусок. Стоп! А где повязка на глаз? А попугай на плече?

— Явился не запылился. — заворчал мужчина.

— Солдат надо было сдать, не бросить же их. — не зная почему, я решил оправдаться, собеседник вызывал уважение подсознательно.

— Мог бы и бросить, когда отец так плох. — проговорил он, но повеяло от него одобрением и голос потеплел.

Не забыл, старый, как быть командиром. Понял, что не просто так отсутствовал. Я его оценил, он меня. Счет один-один.

— Как он? — решил я задать важный вопрос негромко.

— Хреново. — декламировал мужчина, прихрамывая на одну ногу, но смело двигаясь впереди меня, а ведь скоро лестница. — Как тебя дождался, неизвестно. Поторопись.

— Понял. — кивнул я спине провожатого. — Скажи куда идти, сам доберусь.

— Третий этаж. — уловил я благодарность в голосе.

— Принял. — махнул ему рукой и взлетел по лестнице. В комнате, куда я попал, не было запаха медикаментов, зато был другой — смерти. Передо мной лежал на кровати скелет, обтянутый кожей. Не знал бы, как он выглядел раньше, никогда бы не поверил, что это был мужчина огромных размеров.

— Отец. — обратился я к нему и «тело» приподняло тяжелые веки.

— Сын. — проговорил он слабым голосом, но не сбивался.

Обалдеть, сколько у него сил, раз до сих пор держится? Подойдя к кровати, я присел на краю, поближе к голове, чтобы не пропустить ни слова.

— Кто тебя? — решил я уточнить самый главный вопрос для себя.

— Это не важно. — проговорил он. — Послушай меня… кха… кха…

Я не перебивал, пока он откашляется, сейчас любое лишнее напряжение для мужчины смертельно.

— Я правда рад, что усыновил тебя. — продолжил после небольшого отдыха бывший начальник стражи. — Ты ни разу ни дал мне возможности пожалеть об этом. Не перебивай. Я действительно не могу иметь детей. В свое время, я накуролесил. Молодой был, только из академии. Дуэли, пьянки, бабы. От всех моих выходок меня прикрывал герцог, который видел во мне верного бойцового пса и, бывало, спускал с цепи.

Он замолчал, набираясь сил. Мда, вот почему он спрашивал, хочу ли я по салонам пошляться, вспомнил свою бурную молодость. Главное, я понял, что происходит — исповедь.

— Я быстро поднялся по карьерной и социальной лестнице. — проговорил отец тихо. — Был окружен вниманием самых знатных красавиц, даже герцогиня имела на меня виды. Все было хорошо, но потом появилась она… — тут он закашлялся и замолчал на некоторое время.

Эх, девочки, что вы с нами делаете? Я еще не слышал историю, но готов поклясться, что именно эта роковая красавица и стала причиной одиночества графа.

— Девушка из баронских дочерей, — как будто не было перерыва, продолжал высокородный. — красивая, умная. Она украла все мое внимание и мысли. Я не заметил, как стал меньше уделять время работе или вообще пропадал на несколько дней, не предупреждая командира. Меня прикрывал Мантрик, тогда мы служили в Отряде. А закончилось все тем, что она подсыпала мне какую-то настойку, что и сделала меня бесплодным.

Ого-го! Я думал, что ее хотел в жены кто-то еще, а тут все веселее, готов спорить… хотя, дослушаем.

— Спустя несколько дней, она прилюдно рассказала об этом на приеме у герцога. Оказалось, я обесчестил ее сестру в свое время, девушка, с горя, попрощалась с жизнью. Да, Алек, я не был святым и все бывало. — посмотрел он на меня, ожидая осуждения.

Однако, я его не обвинял в произошедшем. После подобного рассказа просто пропало всякое уважение и даже появилось презрение, однако, на лице этого я не показал.

— Я всегда мечтал о сыне, сильном и умном и мне повезло под конец жизни встретить тебя. — откинулся он на подушку. — Я ни о чем не жалею.

— Так что же произошло сейчас? — решил я все же уточнить, включив свое лицемерие на полную и добавив в голос участия и капельку жалости. Ох и не легко мне это далось.

— Меня отравили. — еще тише произнес он. — Я копал под Клуб, несколько дней почти не спал и не заметил, как прошел момент невозврата.

— Накопал? — получилось резковато, но этот вопрос был очень важным.

— Нет. — прикрыл он веки. — Они чисто работают.

— Жаль. — покачал я головой. — Отец, как так получилось, что приказ о зачистке был отозван сразу после моего ухода?

— Меня решили дискредитировать. — совсем тихо продолжал мужчина. — Я отправил воинов с тобой вопреки приказа, и, чтобы добавить, отозвали сам приказ о миссии.

— А король? — решил я расставить точки над всеми «ё».

— Хах! — хмыкнул он и закашлялся, промолчав некоторое время, усилитель продолжил. — Там уже давно правит банда советников.

— А добраться до самого? — показал я пальцем вверх, намекая на венценосное лицо.

— Да кто меня к нему пустит? — прошелестел собеседник. — Алек, прежде, чем я уйду, посмотри, пожалуйста, на тумбочке. Там лежат документы, это мой тебе подарок.

— Я побуду с тобой до конца. — посмотрел я на его полуприкрытые глаза.

— Спасибо, сын. — пошевелил он губами.

Не прошло и минуты, как лицо разгладилось и жалкие остатки мышц расслабились. Как человек, он был скотиной, но, как отец меня вполне устраивал и даже был добр ко мне, этого я не забуду. Подойдя к тумбе, я откинул верхний лист и хмыкнул. Мда.

— Алек! — влетел в комнату Мантрик.

— Он мертв. — констатировал я, продолжая вчитываться в текст в полутемной комнате.

— Чуть-чуть не успел. — с досадой сказал семибуквенный.

Хороший актер. От него веяло не этим чувством, а другим — смирением, фатумом. Я предполагаю почему. Ладно, все вопросы потом.

— Алек, ты дальше куда? — решил уточнить граф.

— С сегодняшнего дня мое имя Алексан. — хмыкнул я ему в ответ.

— Как? — удивился учитель и подошел ко мне, чтобы поглядеть в документы.

На дорогом листе плотной бумаге было выведено мое имя, когда в нем было всего пять букв, а снизу стояла отметка церкви. Я их получил задним числом, и, теперь, вместе с этим — все графство и дополнительные символы.

— Ты понимаешь, вообще, куда ты суешь голову? — серьезно поглядел на меня мужчина.

— И куда? — насмешливый взгляд был ему ответом.

— Все не просто так, это политика, пацанам тут не место. — покачал он головой. — Я тебя люблю и уважаю, но эта ноша не по тебе, уничтожь документы и беги из столицы, тогда у тебя есть шанс спастись.

Он очень серьезно смотрел мне в глаза. Однако, у меня в голове вращались шестерёнки, мой мозг пытался вспомнить, как это — думать.

— Не волнуйся, Мантрик. — забрал я документы. — Кто, кстати, станет новым начальником стражи?

— Уже стал. Граф Соямкин. — проговорил он.

— Ого! — удивился я. — Кто тот счастливчик, что возглавил освободившееся место?

— Бывший барон Ямкир. — удивил он меня. — Он и так был лидером баронов, после стал номинально, а теперь занял важную должность, как энергичный и деятельный человек.

Вот так раз! Только моя чуйка беснуется, к чему бы это? А если предположить, что пресловутый Клуб Десяти решил провернуть что-то грандиозное и расставляет нужных людей на ключевые посты? Злость ударила в голову и лишила возможности трезво мыслить.

— Мантрик, я должен убыть к своим людям. — прокомментировал я свой уход. — Ты дозволишь переночевать пару ночей в том особняке, в котором меня поселили.

— Это не я решаю. — пожал он плечами.

— Но прикрыть сможешь? — не отставал я. — Пару ночей, и мы все съедем.

Ой, да ладно. Командир Королевского Отряда не может решить такой вопрос? Детские сказки. Он не хочет брать ответственность. Очередное подтверждение его работы на моего нового противника.

— Хорошо. — сокрушенно он опустил голову. — Будешь должен.

— Все верну с процентами. — улыбнулся я учителю.

С такими, что, может, и сдохнешь под ними. Пора запускать тыковку, по несчастливой случайности оказавшуюся на месте моей головы, на полную мощность. Когда-то я думал, что будь я сильнее — смогу двигаться вверх. Потом пришлось решать проблемы опираясь на статус, однако, он стал для меня цепями, за которые схватились и потащили меня на убой.

— Ты. — ткнул я указательным пальцем в инвалида, спустившись с лестницы. — Теперь служишь мне, отправь кого-нибудь вызвать карету и иди собирай вещи. Убываешь в мое графство со своим новым господином.

Мужчина ошалел от такого и потерялся, следом собрался и хотел что-то сказать, но я его перебил.

— Шустрее вещи собирай. — помахал я рукой. — Давай представим, что ты уже пожаловался, как тебе тяжело и ты хочешь на пенсию, как не можешь работать, потому что с огромным трудом ходишь. Я тебя послушал, покивал головой с пониманием, дал выпить вина и облегчить душу откровенным разговором, а, в итоге, все же уговорил. Ты мне нужен! Скарб в руки и на выход!

Я поставил жирную точку и из правого глаза слуги потекла одинокая слезинка, которую он, смущенно, смахнул рукавом и, немного суетливо, стал двигаться в сторону комнат прислуги, отдавая приказы другим жителям дома, которые, со страхом, прятались в близлежащих комнатах, боясь грозного и бесшабашного меня.

— Алек…сан. — спустился Мантрик по лестнице. — Ты уверен в своем желании отправиться в земли Омасван?

— Более чем. — кивнул я ему, не поворачивая головы к собеседнику.

Хватит тешить себя мыслями, что мое социальное положение чем-то может помочь. Давайте возьмем за данность, что вознесение барона Ямкир до графа было лишь делом времени. Можно ли предположить, что он человек Клуба? Вполне, он лошадь, на которую сделали ставку. Я вижу ситуацию так, на данный момент: тайное общество решило подставить Соямкина, устроив нападение на четвертого наследника его руками, после покушения высокородного убирают, и вся вина на нем. Сын не в состоянии править графством и в итоге умирает. Наверняка, там уже все было готово к его ликвидации.

— Я готов! — доложил хромой, стоя с большой сумкой в руке.

— Карета? — уточнил я, забирая у него ношу.

— Не стоит, господин. — он пытался не отдавать, но я был очень настойчив. — Эх.

Вздохнул мужчина, признавая поражение и отпуская лямки.

— Транспорт будет через пять малых песочных часов. — поклонился молодой слуга и бросил обеспокоенный взгляд на девушку, выглядывающую из комнаты позади меня, чувствую сканером.

— Пойдем. — скомандовал бывшему воину.

И тут на сцене появляюсь я, со своей местью и делаю просто шикарный подарок, нахожу причину убрать надоедливого пацана для всех баронов разом. Я бы поверил, что Ямкир не ставленник Десяти, если бы не его назначение начальником стражи. Уж больно шикарное представление они устроили. Дискредитация, отравление и смена исполняющего эти обязанности. Такое в одного не провернешь, красиво, черт побери.

— Садись внутрь. — подтолкнул я к распахнутой дверце нового члена своей команды.

— Но господин! — пытался он возмутиться, но я даже слушать не стал, закинув его на сиденье.

И что, что он весом с меня? Я усилитель, и не такое могу.

— Трогай! — скомандовал я возничему.

В это время, мой пресловутый статус держал меня крепче титановых цепей, отправляя с одного задания на другое. Я думал, что контролирую ситуацию, однако, все было совсем наоборот. Со мной играли в шашки, спокойно отдавая на съедение одну за одной, и я был вынужден рубить — такие правила. Одного не учли, что перепрыгну и члена совета в том походе и в этот момент я попал в угол на поле, выковырнуть оттуда меня затратно, надо делать несколько ходов и отдавать еще одну шашку на съедение, проще запереть и забыть.

— Виг, помоги моему новому слуге и собери всех, кто остался, я буду говорить. — обозначил я задачи кинжальщику и тот кивнул, помогая выбраться из кареты инвалиду. — Всех, кстати, вместе с прислугой в этом особняке.

После последнего уточнения, трехбуквенный расширил глаза, но еще раз подтвердил, что понял приказ и отправился его выполнять, помогая одноногому дойти до дома.

Есть одна большая проблема: я не очень хорошо играю в шашки, зато прекрасно умею громить противника в шахматы. Моя задача теперь: поменять подход, статус и сила не решают больше, они лишь приятный бонус.

— Я, Алексан Кан Омасван, убываю в свое родное графство. — громко говорил я перед толпой прислуги и оставшихся воинов. — Все, кто желают, могут отправится со мной, те, кто останутся, получат двойное месячное жалование. Я вас не задерживаю, можете прямо сейчас уходить, собрав вещи. Время на раздумье, до завтрашнего утра. Все, кто после завтрака еще будет на территории, отправятся со мной. Виг, займи жену расчетом и выплатами.

Трехбуквенный ошеломленно кивнул и повернулся к Ал, та тоже пребывала в прострации, но вот в глазах появлялось осмысленное выражение и легкая паника. Справится, я уверен.

— Лия. — подозвал я к себе девушку. — Организуй поесть и назначь кого-нибудь проследить за порядком, не хватало, чтобы кто-то на память решил себе что-нибудь утащить.

— Поняла. — кивнула мечница и отправилась к воинам.

Что ж, дорогие друзья, вы хотели поиграть со мной в настольные игры? Я дам вам такую возможность. Для шахмат мне не нужно находится на поле — в столице, наоборот, с расстояния лучше видно игровую доску. Мстить клубу я буду не за отца или еще что-то. Только за себя и за то, что они посмели воспользоваться мной. Зря вы полезли в мой огород. Хватит этой детской возни, пришло время серьезных дел, и у меня уже есть план на ближайшее время.

— Господин! — поклонилась Юн, служанка, что работала во временно выделенном мне особняке. — Я хочу отправится с Вами, но Ал не дозволяет мне.

— Есть причины? — удивленно приподнял я бровь.

Первое: собрать команду побольше и укомплектовать ее более значимыми людьми.

Второе: укрепить свои тылы, без них тяжело будет с шашкой наголо лезть на противника.

Третье: Разобраться в плане Клуба и принять контрмеры. Иногда, даже малого воздействия хватит, чтобы разрушить громадное здание. Что уж говорить о придуманном кем-то алгоритме действий?

Ах, да: ну и выжить самому и не дать погибнуть своим людям.

— Я не согласилась уйти и сообщила, что хочу прислуживать только Вам, но она отмела мои доводы и сказала, что будет лучше, если я забуду об этой шальной мысли. — вышла она из поклона и посмотрела мне в глаза.

Хммм. С одной стороны магиня огня права, с другой же, лучше проверенный человек, который будет еду приносить и по мелочи убирать в комнате, а девушка с первых дней тут. С другой стороны, а если предположить, что ее подослали? Обидеть отказом? Подставиться под удар?

— Хорошо. — заключил я. — Ты едешь со мной. Передай мое распоряжение.

Глаза служанки засветились от радости, и она, стремглав, кинулась обратно. Посмотрим, что ты за фрукт, и, если, правда хочешь мне помочь, то отказываться от этого полная глупость.

Я посмотрел на небо и вздохнул полной грудью. Что ж, вы сами решили сыграть с гроссмейстером. Дебют начинается. Е2-Е4. Погнали!

Глава 25: Если я хочу отомстить ему, просто убить его будет недостаточно.

Мантрик был в счастье. Его дочь, смогла пролететь с помощью хитрого заклинания целую комнату и вернутся обратно. Ее глаза сияли, а на его душе пели птицы.

— Лина, как тебе конструкт. Разобралась? — с нежностью уточнил граф.

— Да, папочка! — с непередаваемым ликованием воскликнула девушка и, обняв, зацеловала его щеки.

Настолько разительное изменение в поведении дочери любящий родитель давно не наблюдал. Какое счастье. Он так много для этого сделал. Пожертвовал жизнью друга и чуть не убил ученика. Но оно того стоило! В эти мгновения, он мужчина понимал, что все это было не зря. Он молодец и справился!

— Хе-хе-хе. — смущенно он отвернулся в сторону получив такой прилив нежности от своей крошки.

Все, как и сказали его наниматели. Склянку он использовал несколько дней назад и пинками пригнал лекарей. Если принимать нечто подобное до инициации, то все пройдет безболезненно, но после — большой риск. Его дочь лихорадило пару дней, во время этого целители дежурили у ее кровати посменно.

— Силы быстро кончилась? — уточнил он.

— Стоило мне добраться до кровати. — понуро сообщила девушка.

Вместе с бутыльком, Клуб передал и заклинание для перемещения, в отличии, от других, это выглядело иначе. Обычно, это простые и законченные фигуры: треугольник, квадрат или круг. В данном случае, была спираль, но не просто, а еще и растянутая в плоскости, объемная. Ушло еще какое-то время, пока она смогла представить ее в голове и наполнить силой — уже большой прорыв.

— Отдыхай. — погладил он ее по руке, лежащей на простыне.

Теперь остался следующий вопрос. Его красавица смогла продержать заклинание целых треть малых часов. Это и много и мало. Для комфортной жизни — катастрофически мизерно, как результат — огромный шаг вперед. Теперь ему нужно еще больше работать и попросить у вышестоящих секрет раскачки каркаса.

— Я на службу. — обрадовал он личного слугу, провожавшего его поклоном.

За что судьба наказала девушку инвалидностью? Лекари разводили руками — вылечить невозможно, девочка не способна ходить. Сначала было не страшно, стало невмоготу, когда она расцвела и стала редкостной красавицей. Но кому нужна такая, раз не может толком двигаться? Прожить всю жизнь в отчем доме, взаперти? Нет. Граф не согласен на такой исход.

Он, как и всегда, соединил подставку и положил на нее шар, тот начал набирать свет внутри. Отлично, скоро состоится сеанс связи.

— Мантрик? — раздался голос из приспособления.

— Я, господин. — отозвался он.

— Отлично. — довольным голосом констатировал собеседник. — Как там Налгант?

— Вчера потеряли ненадолго, но, как оказалось, запил в одной из забегаловок. — доложился семибуквенный. — В остальном, завтра он убывает с моим человеком в графство.

— Прекрасно! — радовался член Клуба. — Я так понял, что твой ученик тоже отправляется к себе?

— Да. — сокрушенно сообщил граф. — Убыл сегодня с утра, собрав с собой толпу народа.

— Ну и отлично. — хорошее настроение работодателя напрягало. — Так, Мантрик, мы приступаем к следующей части плана. Твоя задача организовать нападение на первого наследника и подставить второго, все документы через кого и как это сделать, тебе передадут.

— Зачем это требуется, господин? — с удивлением уточнил Мантрик. — Ведь у нас был совершенно другой план!

— Ты забываешься! — окоротил его собеседник. — Это тоже часть плана. А теперь вернемся к насущным вопросам. Мы расплатились с тобой за прошлые просьбы, что ты хочешь теперь? Или решил уйти?

Семибуквенный и рад бы разорвать отношения, да только вынесут его вперед ногами после отказа сотрудничать — это он понимал прекрасно. Однако, пока они могут быть полезны друг другу.

— Мне нужно знать, как увеличить объем каркаса. — поставил он перед собой новую цель.

— Эта информация стоит очень дорого, мой друг. — насмешливый голос из устройства напрягал. — Ты готов заплатить эту цену.

— Да, господин. — бесстрашно заявил фехтовальщик.

— Ну и отлично! — заключил член Клуба. — Приступай к заданию, сообщишь по факту выполнения. В остальном, время для связи то же, следи за парнем, головой отвечаешь.

— Понял. — закончил беседу семибуквенный и снял шар с подставки, убирая его в стол, а теперь разобрать подставку и осталось ждать посыльного.

* * *

Я сжигал документы о смерти Соямкина. Ну а что еще делать? Вернуть? Глупость какая.

Завтра мы убываем в графство, а сегодня я всех выгнал в город, на закупки. Кстати, это было прикольно.

* * *

— Лия, собери всех, кто остался. — поставил я задачу девушке.

Буквально через пять минут холл заполнили люди. Итак, по факту пересчитаем наш личный состав. Лия, Виг, Ал, Ин, Юн и Лор — тот дворецкий у моего отца — из личных слуг. Из двадцати пяти воинов, в наличии осталось всего двенадцать, Та и лучник-охотник поверили в меня, своего командира, и решили идти дальше рядом. Их выбор и я должен его уважать. От тоже тут был и нет-нет, да и кидал влюбленные взгляды на мечницу. С уходившими расплатились. Некоторые взяли деньги сразу, но человек пять остались до распродажи и не прогадали. Наш купец показал свои навыки на все сто.

— Народ, завтра утром мы уезжаем и потому, сегодня, весь день вы посвятите закупкам необходимого. — проговорил я. — Пойдете все вместе. Ин, казначей и главный закупщик, огласите ему свои запросы. Из основных, всем бывшим стражникам заменить сбрую и проверить оружие, при необходимости заменить.

По парням прошелся удивленный вздох, не ожидали такого. Ну и пусть, за верность надо платить. Пусть не жалеют, что теперь нам придется работать в спайке.

— Дальше, — продолжал я. — Лия, Ал, Юн — в лавку за новыми нарядами, чтобы минимум по пять штук прикупили, Ин, я очень надеюсь, что ты снимешь с этих торгашей три шкуры и заставишь продавать себе в убыток.

По людям прошли несмелые смешки.

— Господин! — возмутился двухбуквенный. — Что за расточительство? Зачем это?

— Кстати, ты себе тоже накупи, в первую очередь, писчие принадлежности и бумагу. Не скупись, не думаю, что в графстве все это можно найти по сходной цене. — посмотрел я ему в глаза и радовался, как меняется его выражение лица: злость, ошеломление, недоверие, радость.

Тут и качество получше и выбор побольше. Я, конечно, думаю, что найти подобные товары в графстве не большая проблема, но чем черт не шутит? Рисковать совсем нет желания, хоть и через мои земли проходит грузопоток с Империей, если принц, в том разговоре около костра, перед нападением дракона, не обманул про некий проход.

— Граф! — море благодарности от купца. — Все будет в лучшем виде! Уверяю!

— Виг, — обратился я к парню. — помимо прочего, пришли мне тех портных, пусть подберут Лору что-нибудь и ушьют по-быстрому под его размеры. Думаю, пяток костюмов будет достаточно.

Бывший воин побагровел от ярости, но, привыкая к моему характеру, шумно выдохнул воздух и успокоился. Будет у тебя работа по душе, вон сколько молодых бойцов, которых надо гонять, стоят, радуются, что купят новые вещи. Пусть. Возможно, это их последние дни, где они булки расслабляют.

— Все, — констатировал я. — а теперь собираться и выдвигаться. Вечером жду вас здесь.

Я хлопнул в ладоши и окрыленный народ засобирался на выход. Для меня Ин тоже кое-что купит. Как для меня? Для всех. Три зеркальца девушкам, преподнесу, как подарок и каждому мужчине по добротному ножу. Пусть пользуются. Дорого? Верность дороже. Он еще их покормить должен в городе, когда я выкладывал ему план действий вчера вечером, бедный скряга бледнел, краснел и надувался, как те лягушки через трубку, но спорить не решился.

* * *

— Эх. — кинул я в огонь очередную страницу.

Можно было и вернуть документы, но топать с этим добром к страже мне влом. Более того, никто не знает, где они, там, после назначения нового главного, наверняка, сейчас такая путаница. Лично я за них не расписывался, перстень я отдал Мантрику, других долгов у меня не было. А бумаги? Мало ли архив перессорил. Да и кому они нужны вообще?

Снова бросок в огонь и языки пламени жадно вгрызлись в податливую письменную работу неизвестного местного грамотея. Кстати, касательно шоу, устроенного нашим коммерсантом.

* * *

— Господин! — подскочил ко мне торгаш. — Виг не хочет мне помочь!

Я глазами нашел парня и подозвал к нам. Он, нехотя, поплелся. Конечно, думал с женой время проведет, и так вокруг нее только хороводы не водит, а за любой заинтересованный взгляд хватается за ручку из тувита. Ревнует.

— Виг? — уточнил я у трехбуквенного.

— Он хочет, чтобы я разнес пригласительные в квартал алхимиков, которые только что написал. — пожал плечами кинжальщик.

— Какие пригласительные? — впал я в ступор.

— Вот такие, граф. — протянул купец мне аккуратно нарезанные листочки бумаги с убористой надписью, где было объявлено о продаже магических предметов на территории особняка.

Подождите-подождите, он что тут решил устроить?

— Ин. — повернулся я у нему. — Это что за представление?

— Так зачем за ними бегать? — удивился он. — Придут и сами выберут, что требуется.

— А как ты решил организовать продажу? — заинтересовался я.

— Все просто, господин. — хмыкнул с превосходством мужчина. — Они присмотрят, а потом я буду продавать по одной вещи по очереди.

Ну точно! Аукцион! Вот ведь продавец, вот ведь паршивец! Тут можно и срубить бабла дофига. Голова! Однако, раз Виг не хочет, надо уважать его желание.

— А сколько там этих алхимиков? — поинтересовался я.

— Да не так, чтобы много, два десятка или около того. — задумался Ин.

— Возьми лучше воинов и иди с ними, проследишь, чтобы они все раздали, а мы тут все приготовим к вашему возвращению. — подкинул я ему идею. — представляешь, как им приятно будет, что приглашения приносят каждому свой человек.

— А ведь точно. — задумался торгаш. — Вы правы, господин, так и сделаем.

Он сорвался в сторону бывших стражников и приказным тоном потребовал следовать за ним. Легла шлея под хвост! Парни двинулись за двухбуквенным, видимо, понимая, что я дал добро на авантюру. Пусть прогуляются.

— Виг, а нам надо подготовится. — обратился я к трехбуквенному и нарезал задач.

Тот, обреченно вздохнув, отправился организовывать всех, чтобы они исполняли мои задачи.

По итогу этого действия мы срубили раза в два больше, чем планировали изначально. Ин разделил всю прибыль пополам — одна из них моя часть, как командира, ребята согласно покивали и поделили половину на двадцать пять маленьких кучек. Все, кто остались, забрали свою долю. Зря другие ушли сразу, получив расчет.

— Господин. — поклонилась мне Юн. — Ужин готов. Изволите?

— Да. — обрадовался этой информации мой желудок, который уже некоторое время всем вокруг громко сообщал, что я голоден.

* * *

— Мда. — сказал я, вспомнив разговор с Ал по поводу той служанки и снова кинул смятые листы документов в огонь.

* * *

— Господин! — нашла меня разъярённая магиня после аукциона. — Зачем Вы разрешили этой простушке ехать с нами?

— Она хотела, не отказывать же ей. — пожал я плечами, не ожидая такого напора.

— Вам совсем ее не жалко? — огорошила меня двухбуквенная. — А если ее Лия убьет?

— Зачем? — нецензурно удивился я.

Как это вообще может быть связано? При чем тут моя личная слуга и двухбуквенная девушка? Бред какой-то. Если она будет полезна, почему бы и нет.

— Дурья твоя башка! — окончательно разошлась бывшая баронесса. — Как ты думаешь, зачем она решила ехать с нами?

— Как зачем? — удивился я. — Она сказала, что хочет помочь. Думаешь врет?

— Послал же бог тупого господина. — разорялась огняшка, подняв лицо к небу. — Что вот с таким делать?

— Ал! Совесть поимей! — уже я решил пойти в атаку, понимая, что проигрываю по очкам в сухую. — Что не так, говори!

— Втюрилась она в тебя, дурень! — эмоции девушки били через край. — А ты ей ехать разрешил, чем только ее уверенность подкрепил, что она тебе не безразлична.

Вся глубина произошедшего меня начала бить волнами. Вот это да! Я, дурак, искал предательство и подосланных людей. Паранойя работала на все сто! А упустил конфликт интересов, завязанный на эмоциях. Стратег хренов! И ведь правда, Лия может и приревновать, а что она может сделать? Ой-ей. А самое страшное, что изменить я смогу мечнице только под серьезным градусом, когда слетит мой контроль и перестанет работать эмпатия.

— И что делать? — спросил я тяжело.

Наверняка, со стороны я выглядел темнее тучи. Блин, допустить такую фигню в близком кругу. Косяк, но и слово обратно не возьмешь, дал уже. Репутация, мать ее. Может на месте кого себе найдет? Все-таки я целый граф, а она простолюдинка и должна понимать, что между нами ничего быть не может.

— Ха-ха-ха. — истерично рассмеялась жена Вига. — Все, что можно, ты уже сделал. Крепись, господин.

Она хмыкнула на прощание и удалилась. Черт. Вот подстава подстав. Я ее не смогу теперь выделять из основной толпы, иначе она почувствует особое отношение. Сука! Одно червивое яблоко может испортить целый мешок, а когда всплывают эмоции, держите меня семеро. Нафиг, нафиг. Потом буду думать, сейчас слишком много дел.

* * *

Я кинул очередные смятые листы в огонь. Эх.

Тут серьезный противник в лице Клуба Десяти, а я не о них думаю, а как разобраться с женщинами. По мне, так они гораздо опаснее. Да вообще вся ситуация выглядит, как будто я залез на бочку с взрывчаткой и, улыбаясь, поджег бикфордов шнур. Твою же мать. Я схватился за голову.

Лор отдыхает в домике прислуги. Еды ему туда натаскали, но неугомонный мужик уже дважды ходил на тренировочную площадку, помахать оружием. Может оно и к лучшему.

— Командир! — в помещение ворвался неожиданный гость.

— Налга…нт? — удивленно вскинул я брови.

— Алек…сан? — повторил он мое движение.

Еще вчера сбегал перебил браслет. Дорого, мать его. Девять золотых за пятую букву, двадцать семь за шестую и восемьдесят одну за седьмую. Разоришься тут! Совсем охамели! Грабеж!

— Что случилось, друг. — отвлек я его от разглядывания моего написанного нового имени.

— Они мертвы. — завопил он. — Ты понимаешь, их убили!

— Кто? Твой отец и брат? — уточнил я.

От парня эмоции пошли волнами. Целый наваристый суп: отчаяние, ярость, боль. Что же там произошло такое, что парня корежит настолько сильно?

— Они убили сестер, командир. — констатировал он.

Черт, сейчас я с нарезки съеду.

— Пройди, присядь, принесу воды. — отправился я в соседнюю комнату скинуть нагрузку на свой надоедливый навык и даже выпил кружку, чтобы отвлечься. Кто убил двух маленьких девчушек? За что?

— Пей. — сказал приказным тоном и протянул емкость.

Он выпил и шторм стал утихать. Парень замолчал и погрузился в себя. Я не торопил, пусть осмыслит и успокоится.

— Я хочу отомстить. — констатировал он.

— В чем проблема? — удивился я. — Бери и делай.

Тоже мне бином ньютона, тут и мозгов особо не надо. Тем более, сам пяти…кхм… семибуквенный, прекрасный ассасин, подойдет к жертве, та и не заметит. Тут помощь не нужна, только доказывать, что порез на шее, это труп сам, ножом для почты. Конверт неудачно открывал. Ага.

— Нет, господин, — покачал он башней. — я хочу, как ты. С выдумкой.

— Дать совет? — уточнил я.

— Нет. — парень повесил голову. — Мне нужна помощь. Ты понимаешь? Их убили просто так! Просто потому, что были вместе с отцом и матерью!

— Лиан и Лион? — грустно спросил я.

— Да. — он поднял взгляд и посмотрел в глаза. — Ты поможешь?

— Тебе? — попытался я подбодрить его. — Конечно. Кто тот смертник, что решил тронуть твоих родных?

— Клуб Десяти. — не опускал он взгляд и прекрасно видел, как на мое лицо наползает хищная улыбка.

Алекс Кулекс Грань: Влияние.

Глава 1: "Не дразните льва!" — "Почему?" — спросил я у надзирателя. — "у него делается расстройство желудка" — ответил тот. (Станислав Ежи Лец)

Обалдеть! Вот это замище! Нет-нет. Не замок, а именно замище! Он по территории больше, чем у отца Налга, кхм, точнее у самого Налганта. Все прекрасно, только он заброшен, ворота покосились, от стены отвалился кусок. Где все? Где государственный управляющий? Где прислуга? Здание, судя по виду, оставлено много лет назад.

— Разбиваем лагерь. — обреченно констатировал я.

А так хотелось наконец-то переночевать под крышей и в теплой кровати. Черрт! Вот подстава.

— Командир. — подошел ко мне Та. — Может отправить кого на разведку? Мало ли?

В его глазах я вижу тоже самое: желание отдохнуть в нормальных условиях.

— Ну вышли людей, однако, сам понимаешь. — покачал я головой.

Ребята суетились. Кто-то отправился за хворостом для костра, другие ставили палатки, третьи готовили отхожие места.

— Господин. — обратился ко мне Виг. — Что делаем дальше?

— Завтра с утра я подумаю, а пока стоит отдохнуть, боюсь, что придется заняться строительством. — я оглядывал издалека будущее место жительства. — Другого варианта не вижу.

А может ну его? Махнуть в деревню? Да нет. Не просто так он в таком состоянии. За двенадцать дней дороги я успел продумать ситуацию и сделать определенные выводы. Для окончательного принятия различных вариантов, мне надо проверить свои подозрения и методом исключения составить точный план противников. Я не ошибся, противников. Не только Клуб Десяти крутит игру, я почти уверен, что есть и еще заинтересованные лица. Более того, есть уверенность, что и среди тайного общества засел предатель.

— Алексан. — подплыла ко мне Лия. — Наша палатка стоит, пойдем, отдохнем.

Она провела язычком по губе, а я заметил, что как раз в этот момент мимо проходила Юн. Блин! За что мне это? Я не гневил богов, зато влетел в ситуацию, где скоро молот шарахнет по наковальне.

— Позже. — покачал я головой. — Стоит решить вопрос по поводу лагеря и поужинать.

Победная улыбка наползла на лицо двухбуквенной. Да, мать, что у них за соревнование. Лия обожгла меня взглядом и отошла поближе к воинам. Теперь меня начал пытать служанка.

— Господин, — поклонилась она, удачно показывая вырез, специально его увеличила, чертовка. — Что хотите на ужин?

— Что всем, то и мне. — отмахнулся я.

Ну их, с этой войной. Зато трехбуквенная улыбалась во все зубы, уловив наш разговор.

Вот блин, если я не ошибся в части своих выводов, то я не жилец, мы тут все смертники, и, судя по всему, жить нам осталось не более полугода. Опять же, если я прав. Однако, если я ошибся, возможно, нам осталось жить гораздо меньше. Черт! Как так все закрутилось? На кону жизни моих людей и моя собственная. Чувство самосохранения никуда не делось. Сделать рывок всегда не просто, но возможно, когда над тобой висит сложная ситуация дамокловым мечом — это настоящая пытка. Угнетает.

— Командир, лагерь развернут. — доложил Та.

Он стал старшим у молодежи за счет своего авторитета. Однако, что самое интересное, каким-то магическим способом, все они слушали инвалида, как родного отца. Такого уровня я не встречал никогда. Вот что значит — человек с опытом. Я, по сравнению с ним, из ползунков еще не выбрался.

— Отлично. — констатировал я. — Ужин?

— Юн готовит. — доложил парень.

— Тогда отдыхать до завтра, — выставил я задачу. — нападения не ждем. Что доложили разведчики?

— Пусто. — пожал он плечами.

Ясно, замок действительно брошен. Жестко. Интересно, как давно началась игра именно этого участника? Я предполагаю, что очень давно и все потихоньку идет к финалу. Блин! Я боюсь, что не докрутил! Тут ребята с огромным опытом и я, хрен пойми, осилю ли. Сдаваться не буду, идем вперед.

— Отбой! — прокричал дежурный.

Я залез в палатку и сразу попал в объятия нимфоманки. В последнее время она еще и крикунья. Да блин! Пусть они там как-нибудь без меня разбираются. Бесит. Скоро обеих выгоню.

— Та. — подозвал я парня. — Выступаем.

— Да, командир. — кивнул он.

После сборов, мы отправились к строению. Никто не следил за ним и все пришло в негодность. Чем ближе мы подходили, тем более явным выглядели следы запустения. Видна трава, что растет по верху оборонительной стены, плющ вьется от низа до середины. За что мне это все? А ведь придется все восстанавливать.

— Ин, озаботься продовольствием в близлежащих деревнях и доставь дрова. — обратился я к нашему торговцу. — Все покупай, не стоит отбирать, мы пока не местные, не стоит усугублять.

— Понял. — кивнул он, забрал двух молодых парней и отправился куда-то в сторону.

Как он определяет направление? Наверняка, опыт и знания о строении других графств ему помогают. А что делать нам? Я подошел к воротам и положил руку, от незначительного действия правая воротина упала на землю и разлетелась трухой.

— Что нам делать? — подошел ко мне кинжальщик.

— Я не знаю. — мысли никак не хотели приходить в порядок.

Отчаяние било в голову. Как можно было все так похерить? Тут работы не на месяц и даже не на три! Если попа — это событие, то у нас сейчас вариант в ее полном исполнении —комплекс мероприятий. Пора брать себя в руки.

— Виг! — обратился я к парню. — Бери девушек и пару человек в помощь. На вас уборка внутри помещений.

— Понял. — кивнул он и отправился исполнять приказ.

— Ребята. — повернулся я к воинам. — Ну а нам с вами не привыкать! Мы снова строители!

С этого дня начались наши мучения. Уже вечером были приведены в божеский вид пару комнат для ночевки, далее отведенные люди занимались уборкой, а мы всем остальным. Я не строитель и раствор мешать не умею, надо их где-то найти, а вот выдернуть траву, обновить деревянные части — тут мы первые. Есть, так сказать, богатый опыт. Однако, это все, конечно, не сильно помогает, нужны специалисты, только вопрос, где их тут найти?

— Кто вы такие! — проорали с внешней стороны стен. — И что тут забыли, забулдыги!

Все замолчали и посмотрели на меня. Ну конечно, как проблемы, так все внимание тут как тут.

— А кто спрашивает? — выглянул я из-за зубца.

— Наглый. — ощерился местный барон, видно по браслету. — Люблю таких. Когда будешь захлебываться от соплей и слюней на стене и просить прощения, поймешь, кто я такой.

— А сам на ней оказаться не боишься? — удивился я. — Ты тут с куцей свитой и права качаешь.

— Я? — заржал он и, отсмеявшись, продолжил вытирая слезы. — Я понял. Ты шут! Только что у нас забыл, не ясно.

— Цирк уехал и меня забыл. — улыбнулся я ему. — Тебе чего вообще надо? Езжай в свой надел и там порядки наводи.

— Это и есть мои земли. — надулся он. — Я будущий граф Омасван!

— Ого! — удивился я. — Тогда приятно познакомиться! Я действующий граф!

Я поднял левую руку и потряс браслетом в доказательство.

— Не смеши меня. — зло бросил он. — У графа не было наследников.

— Прикинь! — начал надоедать мне этот диалог. — Был один!

Разговор зашел в тупик. Дерзить он мне не может: номинально я его господин и могу казнить дурака. Устроить нападение? Людей не хватит. А терять лицо перед людьми не хочется. Вот и стоит перед ним дилемма, как поступить. Надо помочь принять правильное решение.

— Барон! — обратился я к нему. — А где государственный управляющий? Почему никто за замком не следит?

— Так это. — сбился он с темы про наследование. — И не было никого, Асваб следил за казной, но никакого управляющего сюда не назначали.

Ага, «б» это юго-восток. Ясно, логично, там ни торговых путей, ни желающих кататься, а так, с налогами и доставляли требуемое. Хороший ход, главное, что всех устраивает. Система противовесов в действии.

— А ты тогда кто? — выглянул я из-за стены. — Я назвался, твоя очередь обозваться.

— Я — барон Асвас!

Грудь выпятил, руку на пояс поставил и веки приспустил, поднимая голову. Пытается занять выгодное положение. Позер. Помню я одного такого, но тот хоть магом был сносным.

— Отлично. — кивнул я, имя не видно ни хрена, далековато. — Где у вас тут строители есть, можешь прислать?

— За них платить надо. — вильнул его взгляд.

Вот ведь. Пытается еще отыграть ситуацию.

— Не волнуйся. Заплатим. — констатировал я. — Ты их пришли только.

— Барон Асваб в графстве Омассин с рабочим визитом, — проговорил мужчина. — Да и я на мели, даже в долг дать нечего.

— Не волнуйся. — отмахнулся я. — У меня достаточно, чтобы оплатить чужой труд, так что смело отправляй ко мне специалистов, работой я их обеспечу.

Не стал я замечать его шпильку по поводу своей бедности. Тянет эта шпилька на полноценное оскорбление и устроить дуэль за подобное вполне возможно, но, если я начну убивать всех на право и на лево, скоро бароны в моем графстве закончатся.

— Я понял, граф. — обиженно ответил собеседник и отправился восвояси, судя по направлению.

Мы так же занимались ремонтом и уборкой, Ин обеспечением. Спустя несколько дней прибыли и строители, вот тогда мы и взялись всерьез за восстановление.

— Господин. — поклонился Виг. — Внутренние помещения приведены в порядок. Требуемая мебель на месте.

Хорошо. Это радует, что с этим направлением мы закончили.

— Отлично. — кивнул я. — Девушек оставь там, ну а ты и двое помощников к нам. — обрадовал я парня.

А нечего булки расслаблять. Работать! Тем более, как оказалось, не так много нам и осталось. Строители резко ускорили сроки. Еще недельку и мы закончим с замком, ну а дальше начнется сложный процесс — проверка моих подозрений. Там дел, выше крыше.

— Господин! — доложил мне Та. — Там прибыли бароны на совет. Пускать?

— Конечно. — констатировал я, вот и познакомимся. — Виг!

Трехбуквенный подбежал ко мне. Я оглянулся. Все на месте. Отлично.

— Приготовьте комнату для переговоров и пусть девушки займутся едой и закусками. — начал я нарезать ему задачи. — Вино приехало?

— Да, господин! — доложился трехбуквенный.

— Его сразу на стол. Надо показать себя как гостеприимный и радушный хозяин. — закончил я.

— Понял. — кивнул он и исчез.

Отлично. Благородных проводили в комнату, где они расселись на креслах. Вот и познакомимся со всеми. Вино подали и даже успели сделать несколько закусок. Местные девицы из деревень чуть штурмом замок не взяли недавно, все просились в услужение. А что? Тепло, хорошо. Кстати, уже закрутили пару романов с воинами и мне поступили просьбы построить семейные домики, в замке подобные комнаты только для гостей.

— Совет баронов собран. — оповестили меня гости.

Мебель приехала на днях, и я наконец-то обставил жилище по минимум. Ин, купец, смотрел на все это обреченным взглядом, считая, как его господин спускает деньги на воздух. Скряга. Даже поругались пару раз с ним. Однако, как человек, что контролирует огромное количество информации по наличию и потребностям — мужчина незаменим.

— Господа, — взял я слово, инициативу я не собираюсь упускать. — рад приветствовать вас у себя в гостях.

Передо мной расселись восемь мужчин: Асвас, Асвар, Асван, Асвав, Асваб, Асваг, Асвам, Асвап. Начиная с правой верхней стороны и по кругу. Все маги. Блин, я, усилитель, на их фоне, смотрюсь не очень выгодно. Ладно, где наша не пропадала. Да, они взрослее и со сложившимся характером. И что? Еще во времена работы в крупной федеральной компании мне в подчинение часто попадали мужчины старше меня. Справился там, и тут смогу осилить.

— Граф. — взял слово тот, кто следил за казной. — Мы рады, что наконец-то появился человек, ответственный за эти земли. Мы надеемся, что многие вопросы и вызовы, что стояли перед нами будут решены.

Вот еще один, и, лично у меня, он вызывает больше всего подозрения на звание засланного казачка или купленного, без разницы. Он следил за процессами в этом наделе, складывал барыши в копилку. Тут сразу несколько вопросов. Кто ему передал такую возможность? Это для меня логично, но, вполне возможно, это сделали со стороны.

— Господа! — возмутился уже виденный мной благородный. — Мы тут собрались не для этого!

Этот крикливый шут, который решил стать следующим графом, уже начинал напрягать. Я все понимаю, амбиции и так далее. Может ли он быть верен кому-то еще? Шанс не большой, характер у него не сахар, но в плане паранойи убираем его на следующее место. Странно ведь вышло, что он первый явился к замку.

— И верно. — поддержал беседу Асвар, именно в его землях находится проход в империю. — Надо действовать по установленному протоколу. Верно, господа?

Разнобойный шум согласных голосов был ему ответом. А что за порядок? И почему, как мне кажется, меня решили исключить из беседы. Но пока вернемся к баронам. Говоривший про правила благородный сидит на игле торговле настолько плотно, насколько это возможно. Наверняка он считает, что кормит все графство. Нет-нет, я не подозреваю, но в плане рассмотрения предателей, он занимает почетное второе место, сразу после «казны».

— Тогда я проведу голосование, — прогрохотал представительный мужчина, Асван. — Кто за то, чтобы нашим графом оставался этот молокосос?

Этот вечно воюет с лесом и имеет опытных войнов. В прямом столкновении я мало что могу с ним, с учетом количества народа, однако, на казачка он совсем не тянет. Все равно учтем и уберем в конец списка, пообщаться я с ним не успел, но смотрю на ситуацию чисто с логическое стороны. Стоп! Что они тут затеяли?

— Не понял. — выпал я в осадок. — Бароны, вы решили нарушить установленные законы?

Права они не имеют меня скинуть с этой должности. Ни одного закона для этого нет. Как вообще это пришло в их головы?

— Замолчи, сопляк. — резко обрубил меня Асвас. — Никто не будет тебя слушаться. Ты не граф, живи себе в замке, мы, бароны, сами со всем разберемся.

Сука! Они меня отстранить решили! А как тогда крутить свои игры? Нет, я учитывал, что все будут послушны. Пошли планы по женским гениталиям. Саня! Сопли в кулак! Работать, мать твою!

— Ты до сих пор не разобрался, почему заявил мне, что станешь следующим графом, а со всем наделом решил разобраться. — насмешливо бросил я.

Мужчина покраснел со стыда. Я специально бросил это при всех. Хорошо так заявлять в кругу друзей, но уж точно не конкурентов. Ему никто этого не простит. Однако, мне становится ясно, что кто-то собрал всех пятибуквенных и уговорил скинуть меня с поста. Не номинально — это не возможно, а по факту. Твари! Когда я тебя найду, ты пожалеешь, что решил воду мутить!

— Ты не понимаешь чего-то, пацан? — насмешливо бросил он в ответ, стоило краске покинуть лицо. — Мы тут собрались для того, чтобы объявить тебе бойкот.

Я это уже прекрасно понял. Блин! Кто воду мутит? Кто стоит за подобным решением? Мне стоит узнать и все решить, а с баронами? Придется с каждым работать, чтобы завоевать уважение и добавлять к себе в обойму по одному. Муторно! Однако, этот вариант самый надежный. Что ж.

— Кто «за» то, чтобы отказаться от мнения графа на устройство барона! — прогрохотал крикливый.

— За.

— За.

— За.

— За.

— За.

— За.

— За.

— Я тоже «за». — закончил он же голосование. — Второй вопрос. Передача налогов действующему графу.

Твари! Решили не только бойкотировать, еще и денег лишить? Вот ведь суки! Был бы я обычным сыном высокородного, то сдался бы под такими обстоятельствами, но вы, ребята, сами спровоцировали меня на дальнейшие действия. Если что, винить вы можете свое отражение.

— Против.

— Против.

— Против.

— Против.

— Против.

— Против.

— Против.

— Я тоже «против». — снова его голос стал заключающим.

Суки! Решили не только отказаться от моего управления, еще и денег лишить. Ребята, вы полезли не на свое поле игры. Прежде чем вступать в серьезные игры, мне придется разобраться с вами всеми.

— Граф Омасван. — торжественно проговорил мужчина и добавил с нескрываемой насмешкой. — Вы низложены.

*Составы семей и расположение баронств добавлены в доп материалы.

Глава 2: УЗИ показало: будет СВАДЬБА!

Суки! Я сжимал кулаки в злости. Пришли ко мне домой, нагадили и уехали. Тот, кто планировал это, был хорош. Если бы я был просто пятнадцатилетним пацаном, то сорвался бы или не смог верно отреагировать.

Твари! Свело скулы. Сволочи! Убить бы всех! Однако, надо работать с тем, что есть. У нас восемь баронов, мне надо заполучить голоса пятерых, для страховки — шестерых. Есть смысл отправится к самому первому и крикливому. Как там его? Асвас. Вот там я начну искать ответы, кто воду мутит.

— Господин! — подошла ко мне Юн. — Ужин готов. Изволите?

— Да. — констатировал я. — Веди.

Я всегда вспоминаю важную вещь, которую уяснил в прошлом мире: если желаешь что-то изменить, начни с себя. Глупое выражение само по себе, однако, был у меня друг, встречается с девушкой, попал под каблук. Мы отговорили, бросил, вторая: под каблук. Третья: тоже самое. Ему так просто удобнее, как я понял. Мы сами создаем атмосферу вокруг.

— Спасибо большое. — сел я за стол.

Нет смысла убивать баронов. Я буду с ними сотрудничать и для этого мне нужно найти то, что им поможет получить желаемое. Если их потребности будут закрыты, то они и не помыслят в сторону заговоров.

— Вкусно. — похвалил я поваров, и девушка поклонилась с достоинством, чувствуя поддержку.

А пока мне стоит набросать план и с ним двигаться дальше. Кто самый слабый элемент? Крикливый. Такие люди чаще всего достаточно откровенны и бесхитростны. Их несложно убедить, в том, что они были обмануты. Смогу я это сделать? Да. С него и начнем, пора ломать игру взрослых дядек. Тук-тук, добрый вечер.

— Уберете? — уточнил я.

— Да, господин. — поклонилась служанка и приступила к сбору посуду. У нее уже целый набор помощниц, пора выдавать третью букву.

Неделю назад к нашему замку прибило местных девиц, что не хотят ковыряться в поле в позе сломанной березы. Отбор был очень строгим, Юн превзошла себя по стервозности и устроила целую череду проверок. Наш инвалид гонял молодых парней во дворе. Молодец, ни дает им спуска, как только я ему объяснил, зачем его взял, мужчина засиял. Нет, он, конечно, пытался отказаться, юлил, но я был тверд и тот сдался. Теперь даже засыпает с улыбкой на лице.

Прошло пять дней с момента визита своры пятибуквенных, пришла пора начинать свою игру, но, для начала, стоит озаботиться окружением.

— Где Лия? — уточнил я у местных девчонок, которые теперь стали моей прислугой.

Они, наслушавшись рассказов в деревнях, в первый день решили осадить мою спальню, думая, что это тоже часть их работы. Трехбуквенная и Юн на пару разогнали этот балаган к чертям и доступно объяснили правила нашего общежития. Ран и побоев я не видел, но не уверен, что фехтовальщица не вызывала меч.

— Она во дворе, господин. — поклонилась девчонка. — Тренируется.

— Спасибо. — махнул я рукой и отправился по названному направлению.

Пришло время решить вопрос со способностями своей второй тени. Я думаю, что смогу сделать ее еще сильнее. Много раз я прокручивал в голове то нападение убийц. Бесчисленное количество раз я вспоминал ее мурашки по коже, мне кажется, я нашел этому логическое объяснение.

— Лия! — поприветствовал я ее, отвлекая от ежедневных нагрузок.

— Господин. — поклонилась девушка и в ее глазах зажегся озорной огонек.

Давно она меня дразнит этим прозвищем, зная, что терпеть не могу все эти традиции и нормы. Девушка стала моей частью, неотъемлемой. Сложно даже представить себе возможность, где ее не будет рядом. Любовь? Нет. Я защищен от нее крепким щитом. Это созависимость. Я от нее, она от меня.

— У меня для тебя новая тренировка. — подошел я ближе. — Пойдем со мной.

Пройдя по коридорам замка, который все больше превращался в нормальное, обжитое, здание. Мы попали на кухню, где пара крепких мужчин разделывали тушу. Шумно. Это мне и требуется.

— Что мне надо делать? — уточнила красотка.

— Слушать. — констатировал я, пододвигая ей стул.

Она уместила свою попку на предложенный вариант, а я прошел в соседнюю комнату и организовал устройство, чтобы потихоньку капала вода, это не трудно сделать имея емкость, жидкость и немного усердия.

— Лия. — наклонился я к ней, как только вернулся. — Твоя задача — считать, сколько капель воды упадет. Постарайся не сбиться.

Черноволосая понятливо кивнула и прикрыла глаза. Ох, тут требуется просто запредельная сосредоточенность. Я решил провести ее по своему курсу обучения, однако, надо понимать, что результат я не могу гарантировать, но попытаться стоит. Я почти уверен, что она тоже кинестетик, просто не обученный. Пришла пора раскрыть ее потенциал, скрытый даже от нее самой.

— Получается? — уточнил я у мечницы и она кивнула мне головой, подтверждая, что слышит нужный звук.

Это простая тренировка, чтобы научиться держать фокус своих чувств, сразу обучать чувствовать кожей проблематично. Кстати, так же надо будет заняться и Ал. Есть у меня пара идей, как помочь и ей стать лучше. До сих пор вспоминаю тот динамический щит у члена совета десяти. Я видел его! Уверен, что он существует! Надо понять, как работает магия и, возможно, найти ответы на свои вопросы.

— Заканчивай. — остановил я тренировку.

Кажется, что это не сложно, но на самом деле выматывают подобные действия очень сильно. Концентрация, в любом виде, задачка не простая. Очень надеюсь, что смогу научить девушку тому же, чем владею сам. Трудно? Безусловно. Однако, от возможных вариантов захватывает дух.

— Я могу продолжать! — девушка решила, что я ее жалею.

Очень зря. При таких упражнениях важен не сам результат, а постоянные занятия. В какой-то момент этот навык становится автоматическим.

— Не торопись. — покачал я головой. — Всему свое время. Теперь ты будешь так тренироваться каждый вечер, пока я не пойму, что можно переходить к следующему этапу.

Надо разработать план нагрузок. Так же, обязательно, сделать сильнее и других своих людей. Это время, которое я потрачу на них, вернется мне сторицей и, возможно, поможет сохранить им жизни. И мне.

— Я поняла. — девушка выполнила поклон.

Вот знает же, зараза, что меня напрягают эти условности. Специально решила меня немного позлить. Ну и ладно, ей можно. Так, еда улеглась и пора нагрузить и себя.

— Скоро вечер, — обозначил я свою позицию. — пойдем, проведем совместную тренировку с Вигом и Ал.

Мы провели пару шуточных спаррингов во дворе, пока прислуга убежала за семьей кинжальщика. Все же, без амулетов тяжело показать мастер класс. Иногда я сильно скучаю по академии. В этом вопросе, там был прекрасный полигон для роста. Тут же, любая ошибка может стоит жизни. Кстати, надо найти целителя, чтобы он мог лечить в случае получения травм. Восстановление усилителей — вещь, но у меня в свите есть магиня, а им подобный фокус недоступен.

— Еще раз? — уточнила девушка, качая ручкой из тувита.

— Что-то наших молодых долго нет. — покачал я головой.

Стоило это озвучить, как из-за поворота появились объекты нашей беседы, весело переговариваясь. А животик у Ал стал расти. Теперь не скроешь, что беременна. Я рад, что у них все нормально. Главное, теперь обеспечить безопасность их семье, но и ребятам на этом поприще придется хорошенько поработать.

— Мы пришли! — помахали они, и я тут же определил их фронт работы, парочка снова должна вдвоем нападать на меня.

В прошлый раз уже было лучше и их действия выглядели более синхронизировано. Встаем в стойку и ждем нападения. Теперь Виг срывается в атаку и прямо передо мной резко уходит вправо, за ним летит шар огня, своей спиной он закрыл от меня конструкты, отлично! Я срубаю один и ухожу в сторону от других, но трехбуквенный не сдается и пытается насадить меня на свой кинжал. Стоило сдвинуться от его выпада, как я попал под атаку двухбуквенной. А они сильно улучшили навыки совместной работы.

— Хорошо. — констатировал я и сорвался в сторону магини.

Если и есть слабое звено в их связке, то это она. Девушка забрасывает меня огнем, пока усилитель безуспешно пытается догнать. Куда там. Я уже совсем близко и останавливаю свое оружие у шеи девушки.

— Сдаюсь. — говорит она.

— Вы поняли? — обращаюсь я к молодой семье.

— Что мы должны понять? — уточняет Виг.

— То, что она слабое место в вашей командной работе. — учительским тоном продолжаю я. — Продумайте систему безопасности. Решите эту проблему и тогда ваша связка…

Я закончил тем, что посмотрел на них, как на нашкодивших детей.

— Мы поняли. — переглянулись они. — Еще разок?

— Конечно, — кивнул я. — но теперь пусть Лия займется вами.

Девушка встала в стойку, ожидая атаки. Отлично, сейчас я увижу прекрасный поединок. Хорошо, когда можно смотреть со стороны, не участвуя в подобных схватках, и понять можно гораздо больше. Однако, этому сбыть было не суждено.

— Господин. — подбежал ко мне один из воинов. — Там гости.

После ухода баронов я не думал, что кто-то решится на новый визит. Странно. Кто тогда приехал?

За воротами меня ждал сюрприз. Вернулся Асваб, да не один, с женой и дочерями.

— Прошу. — указал я рукой на замок, а девочки бросили свои заинтересованные взгляды.

Вот черт! Я догадался, зачем он приехал! Пятибуквенный понял, что эта ситуация не продлиться вечно и решил принудить меня к покорности. Я, только что, удаленный от власти и денег, нахожусь в прострации. Слаб. Безволен. Асваб не глуп, он решил сыграть на опережение. Черт! Он либо получил данные, либо прекрасно понимает расклады. Однако, мне нужно точно знать, играет моя казна за меня или решил воспользоваться инсайдерской информацией. Голова, вари, не лопни!

— Алексан. — похлопал барон меня по плечу. — Благодарю за гостеприимство.

Его панибратское отношение сильно напрягает. Я ему ни брат, ни сват, ни, даже, родственник. Дайте догадаюсь, он это делает, чтобы сделать две вещи: доказать семье, что имеет влияние на целого графа и второе, указать на мое место в нашей с ним иерархии. Что мне стоит сделать? Сбросить его руку? Нет. Сделаем все хитрее.

— Асваб, — похлопал я его в ответ и сжал предплечье. — рад, что Вы решили навестить меня со своей семьей.

Этого он не ожидал. Жертва показала зубы. Что ж, Лиран Асваб верил, что мое поведение будет более покладистым, все его знаки внимания будут восприняты с благодарностью. Сам виноват, прежде чем вести подобные игры, надо было изучить противника.

— Вы же не оставите нас на улице, граф? — решил он зайти на новый раунд.

Ясно, он сейчас пытается не упасть в грязь перед семьей. Что ж, стоит провести эту партию плавно. Он же приехал? Да. Значит ему что-то нужно. Поругаться с ним? Успею. Попробую, для начала, обработать пятибуквенного. Скоро будет торг, где он назовет свои требования, иначе не было смысла тащится ко мне.

— Юн. — подозвал я девушку, и она тут же оказалась рядом. — Организуй ужин и приготовьте гостевые покои.

Служанка унеслась выполнять поручение, а я неспеша повел людей в столовую. На улице темнело и озаботиться ночевкой стоило. Думаю, барон специально так нагрянул.

— Лиран, — решил я скрасить наше молчание легкой беседой. — познакомите меня со своей семьей?

Я бросил заинтересованные взгляды на дочерей. Пусть подумает, что, в первую очередь, я озабочен и заинтересован ими. Что с меня взять? Пубертатный период в разгаре и гормоны бьют в голову с разбега.

— Моя жена — Миран. — начал он представление по старшинству, а ее имя сказало о многом, их помолвка была согласована с детства, отсюда и столь похожие имена. — Моя старшая дочь: Мира. И младшенькая: Амир.

Символисты хреновы. А старшенькая засиделась в девках, давно пора было ее под венец сбагрить, ей уже лет шестнадцать-семнадцать. Кстати, за всей этой суетней я забыл уточнить, кому была предназначена рука Ал. Целая графская дочка, уверен, там женихи выстроились в длинную очередь.

— Приятно познакомится. — кивнул я дамам. — Я: Алексан Омасван.

Не очень культурно делать нечто подобное на ходу, но другого варианта нет, они сами забыли представиться сразу. Возможно, стоило подождать и произвести все эти манипуляции уже за столом, однако, я решил ответить на те шпильки, которые гости мне выдали.

— Прошу. — показал я рукой на комнату, где слуги уже готовили стол к ужину.

Все двинулись внутрь, проходя мимо меня, Мира кивнула, принимая мои знаки внимания. Это, мать его, такой интересный пассаж, мол, я заметила, что Вы обратили на меня внимание.

Пройдя в комнату, мы все расположились за столом. Барон, как и полагается, отодвинул стул для жены. Девочки уселись сами. Я занял свое место и приготовился к трудному разговору, а то, что он будет, нет никаких сомнений.

— Угощайтесь. — указал я на стол, заставленный блюдами.

Пока они будут ужинать, как и я, надо обдумать ситуацию со всех сторон. Для начала, надо понимать, что гости не просто так приехали, они чего-то хотят от меня. Логично, что за согласие на требования, мне отдадут деньги и, скорее всего, я получу голос барона на совете пятибуквенных. Хороший шаг вперед, однако, остается одна проблема, какое именно условие он выставит?

— Граф. — кивнул мужчина, обозначая старт переговоров, стоило нам закончить трапезу. — Вся эта ситуация не может не вызывать озабоченности. Мы с Вами понимаем, что выход из сложившегося состояния есть, но он потребует от нас и Вас приложения больших сил.

Он не использует слово господин специально, при том, что я его сюзерен. Черт, я не любитель подобных вещей, в данном случае я занимаю не самую удачную позицию. Это так думает барон, мне надо убедить его в обратном. Как это сделать? Надо хорошенько постараться.

— Барон, — задумчиво начал я. — я не вижу никаких трудностей в нашей ситуации. Ваш мятеж выглядит по меньшей мере глупо, а, если серьезно, то весьма недальновидно.

Надо показать, что произошедшее меня нисколько не трогает, но эмоции под контроль взять окончательно не получается и вместо этого я выдал нечто: вы меня оскорбили своими действиями. Черт! Отработать? Нет, двигаемся дальше.

— Ваша позиция мне ясна. — кивнул пятибуквенный, подтверждая свои ожидания. — Конечно, это не может продолжаться вечно, в итоге, Вам же надо будет расплатиться с людьми, даже продукты требуется на что-то покупать, а без доходов графства…

Он пожал плечами. Вот ведь, на шантаж пошел. У меня хватит денег на долго, но ему не известно об этом. В любом случае, стоит изначально решить вопрос, что именно ему требуется. Я должен понять его мотивы и желания.

— Полностью с Вами согласен. — кивнул я в ответ. — Насколько мне известно, все доходы находятся в Ваших руках. Я же верно понимаю, что у Вас есть план действий, чтобы решить наше недопонимание?

Собеседник победно улыбнулся. Да, разговор вышел на финишную прямую. Теперь он озвучит свои условия.

— План действительно есть. — улыбнулся мне пятибуквенный. — Я готов вернуть Вам доступ к казне за одну небольшую услугу.

Что он хочет в ответ? Надо со всех сторон осмотреть его условие.

— Я рад, что Вы видите выход из ситуации. — растянул я губы в ответ. — Будете так любезны, чтобы огласить Ваши требования?

Именно, что требования. Это, мать его, шантаж. Что ж, не стоит рубить с плеча, возможно, я слишком себя накрутил и все пройдет гораздо мягче. С другой стороны, судя по беседе я могу предположить, что получу ультиматум. Что он может попросить? Лояльности? Части денег? Дружить против кого-то?

— В них нет ничего сложного. — покачал он головой. — Более того, оно одно и очень простое.

— Весь внимание. — придвинулся я к собеседнику, показывая свою заинтересованность.

— Вы возьмете Миру в жены. — заключил он.

Старшая дочь, в этот момент, широко мне улыбнулась.

Глава 3: "Какое оружие Вы выбираете, сударь? — Шпага. — Отлично.Тогда я: пистолет!"

Ну я так и думал. У баронов поместья. Зачем им нужны укрепленные замки? Графам ясно, охрана провизии, казны, в случае нападения надо дать убежище. Такой роскоши благородным не требуется, зато у них огромная площадка для тренировок, целый полигон. Я даже присвистнул, оглядев угодья.

— Лия. — не поворачиваясь обратил я на себя внимание. — В драку не лезть, в случае чего я дам команду.

— Поняла. — сказала негромко девушка и по ее голосу стало понятно, она натянута как струна.

А где хозяин? Чего своего сюзерена не встречает с красной дорожкой? Асвас, я что, зря прибыл в гости?

Из-за особняка вышел сам барон и часть его воинов, насколько я помню, до пятидесяти человек составляет гвардия благородных. К слову, пятибуквенных восемь, и у каждого такое небольшое войско, когда графья имеют всего двадцать пять бойцов. Произвол! Принцип: разделяй и властвуй во всей красе. При таком строе поднять мятеж почти не реально!

— Граф! — смело помахал он мне рукой. — Решили навестить меня на моих землях?

Он выделили слово «моих», ведь технически — они мои, снова пытается уесть и оскорбить.

— Барон. — кивнул я ему без особой учтивости. — Нам надо поговорить. Если Вас не затруднит, отправьте своих воинов погулять, не уверен, что их это касается.

Казалось бы, простые слова, а он вон как покраснел. Конечно, я специально так построил диалог.

— Это люди которым я готов доверить свою жизнь! — возмутился собеседник. — Никто отсюда никуда не уйдет.

— Вам же хуже. — пожал я плечами.

Я его предупредил, чтобы очистить свою совесть. К слову, раздумывая над разговором с крикливым, я для себя вынес одну простую вещь: мне придется доказать свою силу. Такие люди прямолинейны, а самый простой способ совладать с ними — заставить уважать. А что у нас любят подобные личности? Ответ лежит на поверхности.

— И что Вы тут забыли? — решил он начать беседу, напустив скучающий вид и показывая полное безразличие к моему присутствию.

— Хотел уточнить, кто именно из ваших коллег попросил устроить тот цирк, что ваша шайка показала у меня в замке. — ответил я ему тем же, даже помахав рукой, якобы, отгоняя назойливую муху.

— Я не буду отвечать на этот вопрос. — начал закипать шумный собеседник.

— Что мешает? — продолжая изображать скуку уточнил я и сразу добавил. — Ах, примите мои глубочайшие извинения, я сразу не понял: Вы просто любите шестерить!

Я первый раз вижу, чтобы человек так быстро наливался кровью. Ну что ж, на этот эффект я и рассчитывал. Я же предложил отправить воинов? Да. Ну и чего теперь изображать возмущение?

— По какому праву Вы смеете говорить подобное? — выдавил он из себя, нарываясь на дуэль.

Собственно, я к этому все и вел, но мне надо показать, что я имею право на такое поведение. Ты сам влип в это, друг.

— По праву силы, конечно же. — пожал я плечами.

— Ты? Ха-ха-ха. — расхохотался пятибуквенный и посмотрел на воинов, которые решили поддержать почин своего господина. — Не смеши меня. Тебя соплей перешибить можно.

— И правда. — покладисто согласился я. — Только такой, какие у нормальных мужчин, а не у вас — девочек.

Наглеть я буду до тех пор, пока все представление не пройдет до конца, иначе я не получу ответы на свои вопросы. Собственно, я рад, что он не пошел мне на встречу, есть возможность получить в обойму верную единицу, не то, что вчерашний гость.

— Ты нарываешь? — с угрозой обратился ко мне собеседник и его гвардия подобралась.

— Да. — кивнул я. — Давай, трех самых умелых бойцов против меня одного. Единственное условие, буду использовать духовное оружие, к нему я привычен.

Ну же. Лезь в ловушку. Стоит тебе согласиться и дороги назад не будет, я доведу этот акт до логического завершения.

— Двоих! — возмутился он. — Мы живем возле Леса Ужасов и часто сталкиваемся с тварями! Это тебе не щеголять на дуэлях в столице!

Я спокойно покачал головой. Нет, друг. С названным количеством будет тяжело — уверен, но это докажет мою силу лучше всяких громких званий и важных достижений. Я тот, кто есть.

— Трое. — заключил я, снимая с портупеи оружие.

— Сам виноват. — констатировал пятибуквенный и отправился к своим людям.

Не прошло и минуты, как ко мне вышли три трехбуквенных. Ага. Типа командиры или лучшие воины. Ну, к тому все и шло.

— Готовы? — уточнил я и получил в ответ кивки головой.

В то же время они стащили оружие: меч, копье и булава. Черт, я привык к фехтованию именно на таком оружие, но не против длинного или дробящего. Придется попотеть.

— Ты не передумал? — насмешливо уточнил барон.

Я даже внимание на него не обратил. Поздно давать заднюю, другого пути быстро решить мои вопросы я не знаю, а значит — только вперед.

— Командуй начало. — не поворачивая головы, обратился я к Асвасу.

— Бой! — прокричал он.

Так, их трое, и они не спешат нападать, а я не тороплюсь вызывать меч. Пусть они пока не знают, что у меня в загашнике, целее буду. Что стоит сделать?

Воины, опытные, начинают меня окружать, удерживая оружие у земли. Нельзя дать им возможности зажать, надо срочно атаковать. Кто из них самый опасный? Конечно копье! Оружие длиннее и нападать может со средней дистанции.

Делаю шаг влево, к «мечу», и владелец оружия автоматически поднимает его для защиты, а я, опираясь на эту ногу сокращаю дистанцию с бойцом с пикой. Он не ожидал и делает неуклюжий выпад, который я просто пропускаю сбоку и, не давая времени нанести новый, атакую. Ошибся, считай выбыл, наверняка раньше только из-за спин верных друзей и нападал. Я перехватываю ручку двумя руками, вызывая клинок, и плашмя, как битой бью по голове. Переусердствовал. Снесло мужчину в сторону знатно. Шевелится. Живой.

— Оххх. — раздалось от строя.

Эти тоже не ждали, только теперь все будет гораздо сложнее: мое оружие все видят. Оставшиеся будут очень осторожны.

Двое воинов быстро сориентировались и стали брать меня в клещи. Можно было бы попробовать справится с ним, но это не мой вариант. Смело сокращаю дистанцию с «булавой» и, парируя его атаку плоскостью клинка, прокрутившись на носках, оказываюсь у него за спиной. Отлично! Теперь они для меня в одну линию.

— Сдавайтесь. — констатирую я. — Дальше будет хуже.

Мужчина с дробящим оружием решил, что я слишком расслабился и делает новую попытку нападения, не дождавшись друга. Как они вообще в Лесу справляются с таким подходом к делу? За подобные шутки я чуть не казнил Ота в походе. Булава тяжелое оружие и сопромат помогает нанести урон, но также и играет злую шутку с инерцией. Прокручиваю ручку из тувита в руке и прикладываю к локтю лезвием, кончиком к земле, таким образом получая тонкий щит. Рукав зашипел, скоро будет ожог, но это мне позволило мягко парировать атаку и, продолжая движение, ручкой, вырубить дурака попаданием по голове.

— Ты один стался. — декламировал я, поворачиваясь к последнему противнику. — Сдавайся.

Чувствую, как от барона исходят волны злости. Лучшие, мать его, воины сливают, как малые дети. Наверняка, если еще раз провести бой — меня разделают, как ребенка, но вся фишка в том, что они не знали, какое у меня оружие и, конечно, их несогласованность действий. Сами виноваты.

— Готов? — вопрошает соперник.

— Конечно! — широко улыбаюсь я и встаю в привычную стойку.

Один на один не проблема сражаться, тем более с удобным для меня оружием. По фехтуем? Трехбуквенные осторожно проверяет мою защиту боковым, просто отпрыгиваю назад и даю провести атаку, на излете отправляю в него выпад. Противник решает тоже увеличить дистанцию. Неплохо, ведь мой клинок длиннее.

— Да что ты с ним телишься? — не выдержал барон. — Разделай его! Он же слабак!

На мое лицо невольно наползает широкая улыбка, а противник темнеет лицом, понимает мой уровень, а главное, оценивает шансы на победу и их не очень-то и много.

— Заканчиваем? — решил я дать ему еще одну возможность сдаться.

— Да. — мужчина принимает классическую стойку.

Ладно. Тянуть нельзя, а то выдохнусь. Мне еще сегодня придется помахаться. Все же реальный бой сильно отличается от спарринга и дыхание уже натужное, а на лбу появляются бисеринки пота.

Я жду атаки, и соперник не заставляет себя ждать, делая несмелый выпад, боится моего ответного из-за разной длинны оружия. Что ж, прохожу по его клинку и пытаюсь перевести в укол, однако, трехбуквенный очень опытный, он разрывает дистанцию и на излете царапает мне ведущую руку в районе предплечья. Сука! Рана глубокая! Долго буду восстанавливаться. Как так-то?

— Сдашься? — обратился я к нему и в моем голосе проскользнули просящие нотки.

Закончу с этим бароном и сразу запрусь в комнате у зеркала, пора вернуть свой контроль над эмоциями и лицом. Так опростоволосится! Стыдоба!

Противник ожидаемо ухмыляется. Ну конечно, я только что показал слабость. Блин! Придется переиграть этот момент.

— Сдашься? — уточняет он.

Я лишь покачал головой. Тролль хренов. И их я жалел, пытаясь вывести из боя без особых увечий? Никакой жалости.

— Как знаешь. — констатировал я, смелым голосом и широко улыбнулся.

Пусть знают, все кто это видит, что я просто поиздевался над соперником. Низко? Да плевать, хуже будет, если они решат, что я слаб.

Противник ждет нападения, я же срываюсь в атаку и ухожу вниз, в ноги, с длинным оружием выполнять подобный фортель полная глупость, поэтому я просто забираю силу из тувита и обхватываю икрами нижние конечности соперника. Сразу видно, подобного он не ожидал, но, на автомате пытается нанести укол, вот только я быстрее и, поворотом бедер, лишаю его устойчивости и отправляю лицом в землю. Тут же перекатываюсь вбок и вскакиваю, запуская силу в ручку.

Соперник был вынужден с пружинить руками, но с оружием в ладони сделать такой фокус не просто и поэтому сейчас он пытался подобрать клинок. Кто ему даст? Кончик моего меча уже завис у его шеи. Я победил!

— Ну что, барон. — насмешливо бросаю я пятибуквенному, отзывая силу. — Сам покажешь, на что способен или следующую тройку «сильнейших» будешь звать?

Асвас уже не просто красный, он бордовый! Довел я человека.

— Ты пожалеешь! — пытается он начать что-то говорить.

— Я? — перебиваю его. — Я уже пожалел, что потратил время на такого бездарного человека. Пойдем, Лия. Нам нечего тут делать.

Махнул я рукой девушке, и мы повернулись спиной к помидорке. При том, что вокруг его воины, никаких действий, порочащих его честь, он не сделает.

— Дуэль! — заревел оскорбленный во всех своих чувствах мужчина.

— С тобой? — повернулся я и приподнял в удивлении бровь. — Ты малахольный? Тогда она должна быть не на интерес, а на условия.

— Я отвечу на твой вопрос. — хмуро говорит пятибуквенный.

— Неееет. — махнул я рукой. — Это не интересно. Ты признаешь меня господином и будешь верно служить. Только на таком условии я согласен устроить бой.

— А что получу я в случае победы? — барон пытается вывести меня на равноценную ставку.

Я уже знаю, что ему предложить. Все равно мы придем к этому.

— Я перепишу графство на тебя. — пожал я плечами и снова взялся за ручку. — Согласен?

Если честно, я вообще не знаю, как подобное можно изобразить. Но, думаю, подобные процессы существуют. Все равно проигрывать я не собираюсь: усилители сильно недооценены, а, возможно, маги хороши только на дальней дистанции и чаще всего их прикрывают хорошо вооруженные воины, отсюда и такие мысли, что, бросая конструкты, ты сильнее хорошо подготовленного бойца.

— Дааа. — сладко протянул мужчина, улыбаясь.

Он думает, что все прошло по его плану? Друг, все наоборот. Мы на крайнем акте моего представления. Только раненая рука немного побаливает. Ладно, сам виноват, должен справится.

— Отходи, как тебе будет удобнее. — повернулся я полностью к сопернику. — Только к Лесу не надо, все же далековато.

Смешки раздались в личной гвардии барона, но быстро смолкли, стоило пятибуквенному бросить злой взгляд в их сторону. Мои шутливые комментарии не прошли незаметно. Это, кстати, еще один гарант того, что расстояние не будет запредельным. Собственно, так и вышло. Метров пятнадцать, не больше, но у меня глазомер косой.

— Ты меня слышишь? — проорал я противнику, специально погромче. — Готов?

На этот раз несколько двухбуквенных отвернулись и затряслись. Насобачусь, поеду концерты давать. Так и вижу на афишах: только здесь и сейчас семибуквенный троллит пятибуквенных. Осторожно, бароны могут зарядить массовыми заклинаниями, поэтому напишите завещание заранее.

— Да. — сосредоточено кивнул он.

Для мужчины это решающий всю жизнь бой, а для меня просто очередная ступенька в плане.

— Командуй. — передал я ему инициативу о начале.

— Бой! — орет он и в меня летят камни, сразу семь штук.

Силен, бродяга! Ну ничего, я просто проскальзываю между ними, расстояние позволяет и продолжаю движение к противнику. Тут он показал себя на все сто. Справа пика и я ухожу в другую сторону, там уже новый конструкт лезет из земли, а в лицо летят камни. Подкат под снарядами и меня встречает еще одно копье. До противника метров пять и тут полыхнуло сияние. Твою ж мать! Массовая техника! Быстро отпрыгиваю назад и понимаю, что еще нахожусь в зоне действия конструкта.

— Сука! — на эмоциях я не сдержался и сделал еще одну попытку уйти из опасного места.

Узкая пика, что вылезла, зацепила штанину и я упал на пятую точку. Повезло! Это был край частокола подобных каменных изделий.

— Я победил! — орет барон, видимо, потеряв меня за своим заклинанием.

Что-то он рано обрадовался. Смотрю и его гвардия тоже переводит взгляды с него на меня.

Все, пора заканчивать! Я, пригибаясь и прячась за его конструктом, обегаю лес пик и натыкаюсь на полусферу защиты. Видимо, люди успели его предупредить, что стоит меня ждать.

Фрезой прохожусь по ней, погасла от перегрузки. А все, наш пятибуквенный герой пуст, выложился сначала на массуху, а следом на защиту. Мой меч у его горла.

— Ну? — поторопил я его и мягко надавил на кожу.

— Сдаюсь. — признал он поражение.

Я погасил оружие. Этот обманывать не будет: не тот склад характера. Кстати, и вчерашний гость меня сильно удивил: такие крепкие принципы. Слово дал, слово дал, вот заладил.

— Клятву! — обратился я к мужчине.

— Это не… — пытался он проблеять.

— Друзья! — повернулся я к его воинам. — Вы все стали свидетелями малодушия Вашего господина. Я предлагаю отказаться от службы столь подлому благородному и перейти ко мне, на время, пока я не найду достойную замену.

— Я, барон Арпон Асвас, вверяю свою жизнь в руки графа Алексана Омасвана! Клянусь служить верностью и отдать жизнь по первому требованию! — проговорил он скороговоркой, падая на колено.

Ну вот, стоило немного подтолкнуть и я получил желаемое. Так, с этим закончили. Осталось узнать, кто стоит за всем этим и понять, что делать дальше.

— Какие планы, … господин. — выдавил он последнее слово.

Ничего, привыкнет. Ко мне, меж тем, подошла Лия и заняла привычное место.

— Надо узнать, кто устроил этот цирк. — посмотрел я в глаза барону. — Кто именно подговорил всех вас устроит этот фарс?

— А как же собрать голоса благородных и вернуть доступ к казне? — задал он свой вопрос в ответ.

— Да все уже. Казна у меня. — отмахнулся я. — Так кто?

— Так Вы согласились на требование Асваба! — сплюнул он.

Что еще раз доказывает: все что тут происходит — идет под диктовку невидимого противника. Пришла пора разобраться с ним. Однако, узнав конкретного участника я сначала подумаю, кто именно за ним стоит. Я думаю, что это Асвар. По крайней мере, у меня такие мысли. Подтвердит их Арпон или нет — сейчас и узнаю.

— Ты о чем? — удивился я, решая немного помучить принесшего клятву.

— Когда свадьба, граф? — презрительно выдал он.

А я улыбнулся, вспоминая вчерашний вечер.

Глава 4: Сначала ты играешь в покер, а потом у прохожих на виду.

— Вы возьмете Миру в жены. — заключил он.

Старшая дочь, в этот момент, широко мне улыбнулась.

Злость выбросила меня на ноги и, с разгона, ударила в голову. СТОП! Я взял своичувства под тотальный контроль. Никаких поспешных решений! Никаких эмоций!

Я заставил себя сесть обратно и привести голову в порядок. Так не пойдет. Теперь за моей спиной верные люди и я больше не имею права вести себя легкомысленно. Кажется, я уже говорил, что нет полигона для моих знаний и умений? Так вот он — прямо передо мной. Хлопнув в ладоши, я оглянулся на дверь.

— Позови Ина. — обратился я к вбежавшей служанке.

Так. Давайте продумаем стратегию действий. Если с Клубом я решил поиграть в шахматы, то мне нужно заполнить фигурами поле. Как я могу их заполучить? Эти бароны станут ими. Что мне для этого надо сделать? Мне нечего им предложить. Можно сказать, что у меня хреновые карты на руках, даже жалкой пары нет.

— Господин! — в комнату ворвался двухбуквенный.

Так какая моя задача? Пока все смотрят на рубашку карт, убедить, что у меня там «каре» или даже «флэш-рояль». С пятибуквенными я сыграю в покер. Значит буду вести себя так, как будто все козыри у меня и повышать ставки, заставляя их «пасовать». Как и в любой игре, эмоции здесь лишние. Только холодная голова. Что ж. Начнем первую раздачу!

— Ин, — обратился я к мужчине, повернувшись. — принесу нашу казну.

— Всю? — уточнил купец и мой новый начальник финансов.

— Нет. — пренебрежительно отмахнулся я. — Давай небольшую часть. Думаю, чтобы доказать мою платежеспособность хватит и пятьсот золотых.

Мужчина поклонился и собрался уйти, но я тормознул его в дверях.

— Хотя, — задумчиво протянул я. — давай тысячу.

Он вышел за дверь и отправился по делам. Конечно, без постоянной подпитки и мой кошелек покажет дно, особенно, если думать о реформах и развитии вверенных территорий, однако, сейчас важно вышибить все доводы противоположенной стороны и свести все его плюсы к нулю, показав бесполезность его претензий.

— Граф. — повернул ко мне голову барон, в его глазах начал зарождаться страх. — Что Вы хотите продемонстрировать?

— Как что? — удивился я. — Вы так переживали, что мне не хватит денег для жизнеобеспечения графства и своих людей, что я решил развеять Ваши тревоги.

Мне нужно все взять под контроль. Эта братия мне нужна, как воздух. Что-то затевается, согласно моим выводам времени у меня нет, а бегать за ними и просить помочь решить вопрос — полная глупость, еще и виноватым останешься. С таким хреновым раскладом мне остается только одно — убедить всех, что я им нужен. Они обязаны радоваться, что я тут. Только так!

— Господин. — поклонился Ин, пропуская несколько воинов с мешочками золота к столу, где они оставили их и встали к стене.

— Барон, — обратился я к пятибуквенному. — прошу.

Собеседник ничего не ответил, характерный перестук золота и объем мешков и так все нужное донесли. Для понимания экономики регионов внесу ясность. Одна деревня в среднем изготавливает товара на десять золотых в год. В баронстве их три-четыре, таким образом, среднее баронство получает по тридцать золотых в год. Однако, сами благородные организуют только доставку товаров на склад в графском замке, откуда потом их раскупают торговцы или отправляют на ярмарки. Тут же формируют товарные запасы для баронов и деревень. Меняют часть товара на металл и другие ресурсы для обеспечения жизнедеятельности поселков.

— Я верю Вам. — выдавил мужчина.

В среднем, графство, за счет этих оборотов имеет шестьдесят-восемьдесят золотых, а баронства по пятнадцать-двадцать, из которых львиная доля в десять золотых — зарплаты гвардии. Есть еще доходы с торговли, но сейчас я этого касаться не буду. Тысячи золотых мне хватит спокойно жить, без обеспечения деревень, десяток лет и не тужить. Одна проблема, нет у меня столько времени. Сколько есть? Да я и сам не знаю, надо с этим разбираться, но смерть моего отца и родителя Налга намекает, что все случится очень скоро. Только вот что?

— Это радует. — кивнул я на мешки и солдаты все унесли, вместе с ними вышел и мой казначей. — Господа и дамы, я думаю, нам всем стоит отдохнуть и подумать.

Встав из-за стола, снова хлопнул в ладоши.

— Господин! — появилась из воздуха служанка в поклоне.

— Покажи гостям их покои и обеспечь всем, чего они захотят. — скомандовал я и обратил внимание на Миру, которая потерянно переводила взгляд с меня на своего батюшку. — А с Вами, прекрасная леди, — я подошел и аккуратно взял ее руку, которую она, из-за растерянности, не успела забрать, — я бы желал познакомиться ближе во время приема, где Вы покорите меня своей красотой и образованностью, — поцеловал я пальчики дамы и стрельнул в нее из-под бровей заинтересованным взглядом. — а не так.

Кстати, есть здесь такой обычай, целовать руку женщине? Да пофиг. Собеседницу бросило в густую красную краску. Все! Девушку я из игры убрал, не будет она больше идти на шантаж ради свадьбы, по крайней мере, не сейчас. Так, осталось отработать второй довод барона и показать кто тут «папка».

— Срочно вызови ко мне в приемную Вига, Ал и Лию. — обратился я к служанке, пойманной в коридоре.

— Но господин… — пыталась, она что-то сказать.

— Сейчас же! — обозначил я срочность задачи, и девушка унеслась в сторону двора.

Тренируются небось. Чем еще заняться? Ни телевизора, ни книг. Только тренировки и обыденные вещи. Так, теперь надо разыграть сложный план. Ждем ребят. Я завалился в комнату и уселся на большой стул в центре, когда прибежали вызванные люди.

* * *

— К Вам господин Асваб. — доложили слуги.

— Запускай. — скомандовал я. — Занимаем места.

Не прошло и часа, как до барона дошло, что со мной надо договариваться. Слуга исчезла за дверью. Лия взгромоздилась на мои колени и прильнула. Сзади, на мои плечи, опустились нежные ручки и начали делать массаж.

— Не спали меня только. — с опаской посмотрел я на кисть магини, скосив взгляд.

— Небольшой ожог — максимум, господин. — весело отозвалась Ал.

Пятибуквенный зашел и оглядел картину маслом. Я, лениво поедающий закуски, красавица на моих ногах и двухбуквенная, порода из нее так и прет, разминающая мои плечи.

— Граф. — исполнил он легкий поклон.

— Ступай. — подтолкнул я в спину Лию и она соскочила на пол, мягко приземлившись, как кошка. — Приготовь все на вечер.

Девушка вышла из комнаты, а я перевел взгляд на позднего гостя.

— Барон. — вернул я ему приветствие. — Присаживайтесь.

Он несмело прошел по комнате и уместился на стуле, которые были расставлены рядом со стеной.

— Нам стоит переговорить. — посмотрел он на меня и глазами указал на двухбуквенную, намекая, что она тут лишняя.

— Ал, дорогая, оставь нас. — не отводя взгляда от гостя, скомандовал я.

Девушка спустила руки чуть ниже, изображая, что обнимает, после поднялась и вышла с другой стороны. Кстати, последнее действие было отсебятиной, этого мы не обсуждали, но, вынужден признать, подыграла она здорово. Одели мы ее в более свободное платье, животик уже виден.

— Я слушаю Вас, барон. — обозначил я начало беседы, стоило двери за магиней закрыться.

Вот теперь будут настоящие переговоры, где я занимаю доминирующую позицию. Все, что пятибуквенный мне предлагал, я ему продемонстрировал. У него больше нет козырей. Ну что, готов сбросить карты?

— Я Вас недооценил, граф. — покачал он головой.

— Господин. — поправил я его.

— Господин. — согласился он со мной.

Все! Теперь надо выяснить несколько вопросов и обозначить рамки нашего сотрудничества.

— Я рад, что мы пришли к взаимопониманию. — кивнул я, делая следующий шаг в диалоге и такими фразами избегая слов: проиграл. — Надеюсь, беседа наша будет содержательной и конструктивной.

Поиграем сложными терминами. Нагрузим беседу, переводя ее в деловое русло. Эх, не бывали вы в моем мире, где юристы вворачивают такие формулировки, что пока общий смысл поймешь — можешь и кукухой съехать.

— Господин, — обозначил он свою покорность. — что Вы планируете делать в графстве?

Ой какой обширный вопрос. Я понимаю, что сейчас пытается сделать барон, отыграть ситуацию назад и возглавить выдвижение меня в легальные графы. Понимает, что сильно опростоволосился со своим ультиматумом. Боится он не ошибки, а моей ответной реакции.

— Очень много и нужна помощь всех баронов. — продолжил я ровным голосом. — Однако, пока я вижу только Вашу сплоченность против меня. Подскажите, кто надоумил вас организовать такую холодную встречу?

— Я не могу ответить. — понурил он голову. — Я дал слово.

Отлично. Значит все же мне не показалось и в графстве действительно есть представитель одного из игроков. Также, только что я вынес еще два момента: первый — передо мной честный человек, второй — он понимает последствия, но пытается защититься обещанием. Насколько оно крепкое? Не буду пока проверять, сделаем красивее.

— Это серьезно. — контрастировал я. — Я рад, что Вы, барон, человек чести. Однако, можете ответить на другой вопрос. Тот, кто организовал Вас и тот, кто надоумил меня шантажировать: один и тот же человек?

И вот тут в его голове прищёлкнул тумблер: сначала меня обдало ужасом, следом обидой и добило покорностью. Он понял, что ими всеми играли. Ослепленный желанием принудить меня к покорности и сосватать дочь, непонятно как засидевшуюся в девках, он не заметил странных нестыковок. Я же, простым вопросом открыл ему глаза. Эта техника, в моем мире, называлась «реверс». Конечно, она сложнее в разы, тут просто стечение обстоятельств.

— Даже если это и так, — осторожно начал собеседник. — я не могу открыть Вам его фамилию. Поймите…

Пытался он оправдаться, но я прервал его поднятой ладонью. Нет смысла, проще зайти с другой стороны.

— Подскажите, Лиран, — обратился я к нему по имени, сокращая дистанцию в диалоге. — Если я поеду к барону Асвас, он сможет подсказать фамилию шалуна?

— Думаю, — обрадованный найденному выходу, задумчиво выдал пятибуквенный. — он имеет подобное знание, господин.

Отлично! Таким образом я не буду ломать Асваба. Он дал мне понять, что названный не является виновником. Так. Поехали дальше.

— Что нам с Вами делать дальше? — вытащил он меня из задумчивости своим вопросом.

— Для начала я тебя сведу со своим казначеем. — констатировал я, подумав. — Организуете с ним передачу казны и товаров, доставку и так далее, сами разберетесь.

— Понял, господин. — изобразил он поклон.

— Дальше, — продолжал я нарезать задачи. — организуй дежурства в регионе и отправь своих бойцов ко мне на переподготовку. Так же, продумай ротацию людей. На это потребуется месяц, может чуть больше.

— Зачем такие действия нужны? — удивленно возмутился собеседник.

— На будущее. — отмахнулся я. — Надо отработать взаимодействие, проверить уровень подготовки и, обязательно, решить вопросы координации.

— Мы готовимся к войне? — опасливо уточнил собеседник. — Иначе я просто не понимаю всех этих маневров.

— Мы? — подкинул я брови. — Нет. Однако, могут готовится против нас. Будет же лучше, если они столкнуться с организованным отпором, а не жалким сопротивлением, верно?

— Да. — недоверчиво ответил собеседник.

Да плевать. Боеспособные единицы все равно нужны. Осталось еще плюнуть на безопасность и можно сразу легкой трусцой бежать на кладбище и копать себе новые уютные апартаменты глубиной в пару метров. Так, с первым пунктом решили, со вторым — закрыли. Что у нас дальше по списку? Экономика и военная часть оговорены. Политика? Это мои личные проблемы.

— Так. — задумался я крепко. — Остальное решим в процессе. Есть еще срочные вопросы?

— Господин. — взмолился мужчина. — Когда будет прием в Вашу честь?

Твою же мать! Это-то нафига? И тут я вспомнил покрасневшее лицо его старшей дочери. Да за что мне такая ответочка?

Стойло за пятибуквенным закрыться дверям, как из-за стула донесся знакомый голос.

— Господин. — негромко доложился Виг. — Он ни с кем не связывался и не отправлял посыльных.

— Хорошо. — констатировал я. — Еще что есть?

— Да. — совсем тихо сказал трехбуквенный. — Мира не замужем, потому что ее жених пропал.

— Прискорбно. — декламировал я спокойным голосом.

Жаль девочку, но женится я сейчас не планирую — дел море. Вешать на себя еще одного человека, которого надо защищать я совсем не хочу. Была бы польза, а так.

— Вы его знаете. — огорошил меня парень.

— Да? — удивился я нешуточно. — Кто же это?

— Каро Янсиб. — совсем тихо доложил усилитель.

Твою же мать! Вот и вылезли проблемы от прошлых действий. Придется что-то решить с Мирой, так это дело теперь я оставить не смогу.

* * *

— Господин. — ко мне подбежал Асвас. — А я тоже могу тренироваться в этом лагере?

— Почему нет? — удивился я. — Если желаешь. Но там старшие мои ребята и тебе придется их слушаться.

— Если это позволит стать сильнее, — начал он с пылом. — я не откажусь!

— Вот и посмотрим на ваш уровень и моих бойцов, согласен? — хитро глянул я на мужчину.

— Да! — выдохнул он, улыбаясь, будто лис, закончивший подкоп под стену курятника.

Рано радуется воин, мои ребята прошли через огонь и воду, медные трубы лежат перед ними. Их я лично воспитал и привил нужные навыки и умения. Возможно, как боевые единицы они не сильны, но, как единый организм — им нет равных.

— Кстати, — остановился я. — кто баламут? Колись! Я все рассказал!

— Штиам кан Асван. — огорошил он меня.

Не понял? Северо-западный надел? У него там жалкое подобие Леса Ужасов и морские перевозки только. И то, только рыба в основном. У нас этого добра в графстве столько, что им даже скотину кормят. Ладно, надо думать, нечего гадать.

— Хорошо, завтра прибываете к замку. — нарезал я ему новую задачу. — Организуем тренировочный лагерь и займемся поднятием общего уровня умений и взаимодействия.

— Господин. — замялся он. — Разрешите я с собой и воинов барона Асвап возьму.

— Вы с ним друзья? — удивился я.

— Не с ним, — мужчина наливался краской. — я в хороших отношениях с его женой, она и занимается благополучием тех земель.

Вот это поворот! Интересно, что же это за муж такой, которому рога ставят? Немного узнав Арпона, могу лишь предположить, что совсем дрянной человек. Навряд ли он стал бы подкатывать к жене достойного человека — не тот склад характера.

— Хорошо. — хлопнул я его по плечу в знак поддержки и понимания. — Ты молодец. Заботишься о нашем общем благополучии. Я ценю это.

— Спасибо, господин. — немного смущенно ответил взрослый мужик.

А ведь он вдовец, второй раз не женился. Ладно, чужая жизнь — не мое дело.

Мы отправились в замок и, после тренировок, я засел за карту земель. Если предположить, что Асван баламут, то зачем ему это? Кто имеет с этого профит? Какой мотив?

— Юн! — позвал я личную служанку, к моему обслуживанию других она не подпускала и уже заняла место моей третьей тени, но в пределах замка.

— Господин. — поклонилась она. — Чего изволите?

Я не смотрел на нее, вырезы становились все глубже, ну его нафиг.

— Найди мне карту королевства, любую, новую, старую, без разницы. — махнул я рукой, не глядя на двухбуквенную.

Спустя пол часа я смотрел на произведение искусства местных картографов. Герарды хреновы: по ней же понять ничего нельзя. Ладно. Вот море, вот Лес Ужаса. Ага, где-то тут находится мое графство. Чуть ниже — земли Омассин, а под ними Налг усадил себя на правление в наделе Соямван.

СТОП! С ним соседничает новый владелец территории Соямкин! Это там, где парень сбросился с балкона и теперь его место занял… ТВОЮ ЖЕ МАТЬ!

Я обязан все проверить! Срочно нужно ехать в соседнее графство на юге!

— Юн! — позвал я верную слугу. — Максимально быстро соберите мне информацию про графа Омассин и его семью, все что найдете.

Черт-черт-черт! Теперь ясно, зачем нужен в этих землях хаос! Становиться понятно, почему отца Налга именно убили! Если все так, то Клуб Десяти сам это планируют? Однако, судя по той информации, что я получил от своего друга и Вига с Ал... Да блин! Я почти уверен! В тайном обществе предатель!

Глава 5: Короля делает свита, а королеву — сваха...

— Господин Лиранет*, — выполнил я легкий поклон. — благодарю за столь теплый прием.

— Господин Алексан, — наиграно возмутился собеседник, высокий мужчина в опрятной одежде. — о чем Вы? Как могло быть иначе?

Ну да. Ну да. И так, мы в гостях у графа Омассин. После сбора первичной информации, мы отправили гонцов с предложением провести знакомство, спустя десять дней посыльные вернулись с положительным ответом. Я специально говорю — мы, ибо игра пошла слишком серьезная и ставка не простой проигрыш в турнире, на кону стоят наши жизни и существование множества людей.

— Граф, отдохните с дороги. — призывно показал он на слугу, который ждал нас. — Вас позовут к столу.

— Благодарю. — кивнул я в ответ, и повернулся к слуге. — А мои люди?

— Их разместят, господин. — поклонился он. — Пусть подождут тут.

На этот раз меня сопровождает От и еще четыре воина. Лия отправилась с Та, Юн и Ин в столицу, оформить им третьи буквы. Графы, как оказалось, тоже ограничены в количестве личных слуг, всего пять. Благо, наш тренер молодых остался висеть на моем приемном отце.

— Господин, прошу. — указал провожатый на комнату.

— Разрешите Вас попросить приготовить бочку теплой воды. — сказал я, пройдя мимо него.

— Как прикажите. — поклонился слуга.

Опять же, я и не мог взять с собой девушек. Причина проста, я еду к графу, все понимают, чтобы познакомиться с его дочерями. В данном случае из двух, меня должна интересовать младшая: Грия. Говорят, она очень необщительна и холодна из-за того, что магиня льда. Однако, за все время не заметил, чтобы атрибут влиял на характер, чаще даже наоборот. Рина — старшая сестра, насколько нам известно, помолвлена с герцогом — вторым наследником — и, вроде как, свадьба будет через пару месяцев.

— Господин, Вас ждут. — в комнату постучался слуга.

Ага. Ужин. Сейчас со всей семьей познакомлюсь. С другой стороны, я и так обо всех узнал заранее. Пройдя по коридорам, начал спускаться по лестнице. С высоты открылся замечательный вид на огромную столовую. По краям комнаты стояли слуги, готовые в любой момент помочь решить насущные проблемы. За столом сидел граф в торце и вся его семья. Жена — прекрасная женщина, Арилана. Магиня воздуха, если мне память не изменяет.

— Господа! — поклонился я первой части стола и выполнил второй наклон другой половине. — Дамы!

Старший, средний и младший сыновья: Ангиар, Лигар и Ранг. Шестибуквенный бросил на меня недоброжелательный взгляд — защищает семью, молодец. Я прошел к указанному месту, рядом с четырехбуквенным, напротив меня сидела та самая снежная королева — Грия. Ну, либо у нее потрясающий контроль, либо я ее просто не интересую, как гость. Обидно немного.

— Господин Алексан, — начал глава семейства, стоило ужину подойти к концу и нам разлили напитки. — Ваша просьба о встрече стала для нас немного неожиданной. Подскажите, что Вас привело к нам?

Взял быка за рога собеседник. Ага, теперь будут проверять мои мотивы. Я подготовил сразу четыре легенды моего визита. Будут ломать одну, перейду к другой, каждая лишь дополняет предыдущую, не первый день женат все же.

— Господин Лиранет, — со всем доступным почтением подхватил я светский тон оппонента. — я совсем недавно получил семь букв и решил познакомится с соседями, с которыми мне придется дружить и вести дела. Мы же с Вами понимаем, насколько важно общение между высокородными семьями.

— Однако, — задумался собеседник. — Вашей семьи я тут и не вижу. Позволите уточнить почему?

Он прекрасно осведомлен. Не думаю, что такие вопросы стоят внимания, будут смотреть на ответы. Что ж, поиграем в игру скажи правду, не говоря ничего лишнего вдвоем.

— Так получилось, что совсем недавно я стал круглым сиротой. — горестно выдохнул я. — Ну не будем об этом, такая тема не для общения в кругу такой приятной компании.

Граф приподнял бровь. Ну что? Оценил мой уровень навыка игры словами? Я тоже не лыком шит, мало ли, что мне шестнадцать лет всего.

— Да. — согласился семибуквенный. — Вы абсолютно правы. Тогда подскажите, возможно Вы захотите провести и завтрашний день с нашей крепкой семьей?

Понятно. Так он вызнает на какое время я задержусь у них в гостях. Вообще, мне надо обязательно подготовить его к откровенному разговору и уточнить некоторые детали — остальное не значительно. Думаю, за три дня должен справиться.

— Если Вы позволите. — выполнил я легкий поклон. — Приятно находится в кругу таких дружных родственников.

Так, тут вроде все ровно вышло. Надеюсь, нигде не прицепятся.

— Алексан. — влезла в наш диалог Арилана с фразой, приправленной презрением. — Что же Вы не говорите нам о своей настоящей семье, которая вполне жива и здорова. Не дело отказываться от своих корней.

Как она жестко высказалась. Уххх. Горькая ухмылка налезла на мое лицо вопреки желанию.

— К моему глубокому сожалению, — начал с болью в голосе. — я не имею права называть себя ребенком той семьи. Я поступил подло и отказался от них. Мне стыдно это признавать, однако, я не имею никакого морального права причислять себя к тем, кто дал мне все, но я небрежно отказался от этого.

Я опустил голову в виноватом жесте. Переиграл? Вроде нет, жена графа прижала руку ко рту, понимая, что прошлась по моему больному месту. Отлично — больше эту тему за столом не поднимут.

— Господин, — обратилась ко мне ледяная королева. — если Вы приехали только познакомиться, возможно, не стоит нас надолго обременять своим присутствием.

Вот ведь, ссс… светловолосая. Провокация с ее стороны выдана на пять с плюсом. Ее родители бросили возмущенные взгляды, но всем стал интересен мой ответ на столь наглые слова.

— Госпожа, — выполнил я легкий поклон. — рад бы покинуть Вас прямо сейчас, но есть пара моментов, которые я обязан решить с Вашим отцом перед отъездом. В первую очередь, мне уже шестнадцать лет, я граф, а наследника нет и в помине.

Лови, фашист, гранату! Первая линия защиты рухнула слишком быстро. Надо было подходить к своей миссии продуманнее, ладно, поздно пить боржоми…

— Вы нам об этом не говорили! — удивленно выдал семибуквенный.

Ага, так и поверил. Знали, зачем я сюда поеду, подняли всю информацию, после приняли решение. Если я окажусь не самым последним козлом, то Грию мне преподнесут на блюдечке с голубой каемочкой, и яблоко вставят. Куда? Туда, куда мне захочется.

— Вы же сами понимаете, — осторожно, ступая по тонкому льду, я продолжил. — что счастье любит тишину. В первую очередь, это знакомство. А дальше? Кто знает? Возможно, я приглянусь Вашей семье.

Бросив кинжальный взгляд на ледяную девушку, я увидел, как на ее щеки наползает предательский румянец. Есть пробитие! Не такая и толстая у тебя броня, как о ней гутарят.

— Мудро. — кивнул глава рода. — Не ожидал подобных мыслей от мужчины в столь юном возрасте.

— Ваши слова, — выполнил я в очередной раз поклон. — честь для меня.

Так, теперь надо быть очень аккуратным в выражениях, еще два дня тут мариноваться, нельзя сразу выкладывать все заготовки. Черт! Я, походу, потерял навыки немного, так бездарно слил первую легенду, эх…

— Алексан, — бесцеремонно обратился ко мне старший наследник. — а Вы маг чего?

Такие вопросы считаются верхом неприличия. И что делать?

— Усилитель. — честно признался я.

— Жаль. — поцокал он языком.

— Что именно Вас расстраивает? — искренне удивился в ответ на реплику.

— Для нашей сестренки подойдет только маг с сильным атрибутом, а не простой воин. — выдал он фразу.

Ну все! Можно вставать и начинать крушить все вокруг, попутно, вызывая всех подряд на дуэли. Стоять! Моя миссия совсем в другом, не место эмоциям, когда так много поставлено на кон. Работаем.

— Сын! — возмутился глава семейства. — Что ты себе позволяешь?

— А что? — он удивленно вскинул брови. — Разве это не правда? Зачем давать графу ложную надежду на руку Грии, когда он не соответствует нашим требованиям.

Что тут происходит? Это представление? Тогда могли бы просто отказать в визите. Это мятеж! Старший наследник считает, что он в праве решать: кто подходит его родному человеку.

— Господин Лиранет, — остановил я праведный гнев семибуквенного. — Ваш сын абсолютно прав. Однако, лично я считаю, что только самой Грии решать, кто должен быть ее избранником и никому другому. Как Вы думаете?

Набранный в грудь воздух вышел разом и мощно — сдулся граф. Вообще, вся ситуация очень опасна: мы сидим за столом и в присутствии девушки рассуждаем об ее будущем муже! Верх цинизма!

— Вы правы. — кивнул он. — Что ж, пора спать. Рин, проводи нашего гостя в его покои.

Я поднялся и отправился за слугой, что утром меня отводил на место временной дислокации. Фууух. Первая раздача сыграна, я пока при своих. Надо выспаться, завтра будет очень трудный день.

* * *

— Отец! — возмутилась девушка, стоило гостью покинуть их. — Я не выйду за него! Он же лицемер!

— Он силен! — повысил голос семибуквенный. — Богат! Знатен! Не каждый день выпадает возможность получить в супруги целого графа! И с чего ты взяла, что он лицемер? Не бросайся пустыми обвинениями!

— Его эмоции! — вскочила четырехбуквенная. — Ты же знаешь, что я умею их чувствовать! Они не колыхнулись! Ни разу! Он как камень: без чувств!

— И что? — удивился граф. — Это нормально для любого взрослого мужчины! Ты радоваться должна!

— Но у него совершенно ровный фон! — продолжала возмущаться Грия. — Такого просто не бывает! Даже ты пышешь злостью или радостью. У гостя же они есть, но даже движений никаких! Это невозможно!

— Все! — грозно закончил отец. — Наше решение — ты выходишь замуж! Не смей нас опорочить!

Девушка расплакалась и убежала на верх. За ней никто не пошел — семейный совет еще не закончен.

— А ты что выдал за столом? — повернулся он к старшему наследнику.

— Отец. — поклонился парень. — Примите мои глубочайшие извинения, но я считаю, что этот парень не достоин моей сестры.

— Кто кому подходит решать нам, а не тебе. — с угрозой выдал отец семейства. — Твоя задача: следовать нашему выбранному курсу. Такого чтобы я больше не видел. Понял?

— Да, отец. — шестибуквенный встал из-за стола и поклонился. — Я пойду?

— Иди. — отмахнулся от него семибуквенный. — Все свободны.

Ангиар поднялся к комнате своей сестры и тихонько постучался.

— Заходи. — послышался тихий заплаканный голос из-за двери.

— Грия. — с нежностью в голосе выдал старший брат. — Ты успокоилась?

— Да. — села она на кровати. — И кое-что придумала.

— Отец будет против. — попытался отговорить ее от глупостей собеседник.

— И что? — удивилась она. — Ты мне поможешь?

— Конечно. — кивнул он головой и его лицо стало сосредоточенным. — Что надо сделать?

* * *

— Господин! — стучался От в мои покои. — Тренировка!

Мстители! Это они за свои постоянные муки мне решили ответить. Ну держитесь!

— Пойдем. — вышел я из комнаты и повел за собой воина. — Сегодня легкая будет, надо бегать, пока я не устану.

— Но командир! — взмолился он, помнит, как я их мучил во время возвращения из похода.

Кстати, я им торчу еще налет в бордель на три дня, надо будет отдать должок, как разберусь с проблемами тут.

— Ты хотел тренировки? — удивился я, не поворачиваясь. — Получи и распишись.

На улице нас уже ждали остальные, и мы отправились за ворота. Местная гвардия выпустила нас без вопросов, навязав одного из своих в качестве сопровождающего. Не удивительно, он решит любые вопросы, которые возникнут у местных и присмотрит, чтобы мы не шалили.

— Побежали! — скомандовал я и легко постелился над землей.

Сзади пыхтели и кряхтели остальные. После часа бега, наш сопровождающий забрался на пригорок и смотрел оттуда, не пытаясь с нами соревноваться в этом.

— Это все? — приподнял я бровь, когда все свалились на землю. — Слабовато, я даже не размялся.

— Вы не человек, командир. — застонал От.

— И правда. — похрустел я спиной, потягиваясь. — Средние часы и спарринги, разбейтесь на пары, а ты, болтливый, со мной.

— За что? — громко возмутился двухбуквенный.

— Ого! — восхитился я. — У тебя еще силы есть так кричать, значит отдыхаете половину отведенного времени.

Парень заткнулся, получив четыре злых взгляда. Вот и не фиг. Расслабили они булки, забыли, как со мной себя вести.

— Господин! — отвлек меня сопровождающий, спустившийся с пригорка. — Выдвигаемся обратно?

— Нет. — покачал я головой. — Как будем готовы: я сообщу.

— Разве они еще не валятся с ног? — удивился он. — Им бы поесть.

Его голос под моим взглядом совсем затих под конец. Вот не надо лезть в мои тренировки. Я тут старший, что хочу, то ворочу.

— Иди, отдыхай. — отмахнулся я от солдата. — А вы подняли жопы и в пары, От, становись напротив и дайте мне запасной меч!

Дальше тренировка прошла как по маслу. Удивительно, но уже почти три часа могут бегать, раньше и один то с натягом был. Растут, ребятишки.

— Все! — окончил я занятия. — Средние часы и в замок.

Все повалились, а мой соперник запустил циркуляцию, тяжело дыша. Стоило вернуть оружие воину, как из-за холма появилась графские детишки: Грия, и все три сына. Что-то намечается?

— Граф! — начал старший наследник. — Удивительно Вас встретить во время нашей утренней прогулки!

Так и поверил. Специально сюда перлись, для этого и солдата выделили в сопровождение. Черт, не подумал. Поздно, надо быть готовым к любому развитию ситуации.

— Господа. — кивнул я им, и отправил дополнительный девушке. — Дама.

— Я смотрю, что Ваши воины совсем плохи. — начал он. — А вот Вы бодрячком! Удобно, правда, гонять верных солдат, стоя на месте.

Не разобрался он в ситуации. Ухмылка налезла на лицо, дилетанты.

— Вы абсолютно правы, Ангиар. — я посмотрел ему в глаза, провоцируя на эмоции. — Представляю, если бы маги попытались по соревноваться с усилителями в выносливости, это был бы настоящий цирковой номер.

— Нам это не требуется. — отмахнулся он небрежно. — Наша сила в другой плоскости.

— Я рад, что Вы так считаете. — улыбнулся я и повернулся к бойцам. — Отдохнули? Выдвигаемся.

— Граф! — остановил меня старший наследник. — Постойте!

Я повернулся к пацанве. Ожидал я, что они все равно пойдут на конфликт. Куда увести разговор? А, была не была. Олл-ин.

— Чего Вам? — с угрозой уточнил я.

— Давайте проведем шуточный бой. — поднял он руки к верху, как бы сдаваясь. — Немного нагуляем аппетит.

— Я не против, — кивнул в ответ. — только для этого я попрошу участвовать вас всех в этой потехе, иначе я даже не разогреюсь.

— Ха-ха-ха. — рассмеялись братья и их сестренка улыбнулась. — Вы смешной, Алексан. Когда нам понадобиться шут, я могу Вас позвать для этого?

Оскорбление за оскорблением. Сволочи. Что ж, я еду-еду, не свищу…

— То есть Вы считаете, что сможете втроем со мной справиться? — приподнял я бровь. — Втроем, ибо Вашу сестру я даже не считаю за боевую единицу.

Вот тут все по сжимали кулаки. Давай, родной, лезь в мою ловушку. Вы — пузатая мелочь, серьезной магии от вашей шайки ждать не стоит. Уверен, даже Арпон был опаснее всех вас вместе взятых.

— Вы уговорили нас. — прошипел старший сын, а на мое лицо стал налезать оскал.

Вот куда они лезут? Все из себя взрослых строят и думают, что могут решить вопросы. Ребята, это не ваша лига, идите в песочке играйтесь, рано вам.

— Становитесь, как вам всем удобнее и пусть ваш солдат объявит начало. — махнул я левой рукой, другой снимая ручку из тувита с портупеи.

Они разошлись в стороны, в среднем, на расстояние пятнадцати метров от меня, двое напротив и остальные между нами — по бокам. Сопровождающий пытался что-то сказать наследникам, но те отмахнулись от него и он, понурив голову, вышел в центр.

— Бой! — объявил он и побежал с импровизированного ринга.

…А наеду — не спущу! Понеслась!

* Добавил описание семьи в доп материалы.

Глава 6: С тех пор Изя заряжал свой мобильник только в гостях.

Граф прошел мимо сжавшегося старшего наследника и присел напротив.

— И так, — начал он, но даже сквозь напускное спокойствие просачивалась злость. — кто додумался устроить схватку с гостем?

— Отец, — жалко начал парень. — это была моя идея.

— Дурак! — возмутился семибуквенный и вскочил на ноги. — Ты вообще меня слышал? Я же сказал, что он силен! Ты где был? Скажи спасибо, что он вас, дебилов, в живых оставил.

— Но мы же маги! — возмутился парень. — Что может простой усилитель?

— Простой? — наигранно весело уточнил граф. — Он простой? Ты хоть знаешь, кто его признал учеником?

— Нет, но это же… — начал сын, но был перебит отцом.

— Мантрик! — повысил он голос. — Ты знаешь, кто это?

— Но я… — проблеял шестибуквенный.

— За что мне такое наказание? — возвел очи к потолку Лиранет. — Ты думаешь, он просто так научился махать мечом и стал сильным?

— Нет. — побоялся спорить парень.

— Он убил дракона! — все повышал голос граф. — Дракона! Сам! Один!

— Отец, — пытался вставить свои две копейки бедный старший наследник. — Я этого не знал, но, возможно, это было всего один раз и ему просто повезло?

— Повезло? — истерично рассмеялся мужчина. — Просто повезло? Действительно. Те, кто отправляли его зачищать южно-восточную часть от магов-призывателей с двадцатью пятью воинами точно так же думали! Но он вернулся! Вернулся и все воины, что отправились с ним, живы!

— И что? — пошел в атаку Ангиар. — Это не делает его достойным Грии!

— А кто, по-твоему, достоин? — удивился семибуквенный. — Он молод. Не урод. Что еще надо? У него есть проблемы в графстве, но сейчас это не имеет значение, главное, он может защитить мою дочь и твою сестру!

— Но все же… — снова пытался реабилитироваться шестибуквенный.

— Слушай, — внезапно успокоился граф. — одно то, что он вас разметал, как котят, никому не причинив вреда, уже говорит о многом. Однако, я так и не понял, что ты там устроил после схватки.

— Я подумал, что смогу… — пытался оправдаться парень.

— Нет-нет. — замахал отец. — Давай с самого начала. Объявили бой и что произошло следом?

Ангиар выдохнул и начал рассказ.

* * *

Я срываюсь в атаку сразу, нельзя упустить эту возможность, рядом со мной, слева и справа, Грия и Ранг. Судя по отсвету марева, он — маг земли. Слева пролетела сосулька, на которую я даже не обратил внимания.

— Блин! — ругнулась девушка своему промаху.

Мне вспомнился мой первый бой с сыном старосты и как я тогда боялся. Сейчас тоже был страх, но он был совершенно другим. Больше он не сбивал меня с настроя, наоборот, поддерживал тонус, выбрасывая требуемые гормоны в кровь. Два камня, всего лишь, пролетели по бокам и на меня обрушился град магии от дальних игроков: четыре булыжника и три огнешара. Я подныриваю под них и продолжаю бег, вот я уже у младшенького. Хватаю его за ворот рубахи, и он теряет концентрацию — отлично! Его держу как щит перед собой, немного прижав, бежать неудобно — болтается он, не имея возможности нанести урон ногами или руками — и продолжаю путь к оставшимся братьям.

— Ты трус! — орет девчонка.

Плевать. Я уже почти добрался и отбрасываю в сторону мальца. Стоило мне так поступить, как маги полыхнули маревом — ждали. Крайний рывок и я между ними, касты слетели — не стали атаковать, боясь задеть друг друга. Я бью одного ногой, и он отлетает в сторону — я на усилении, к горлу второго приставлено лезвие моего духовного оружия, которое я только что вызвал.

— Даже не размялся. — констатировал я, пожимая плечами и отзывая меч.

— Ты воспользовался нашим братом! — возмутился старший наследник, потирая шею, после того, как рядом с ней находилось острая грань клинка.

— И что? — приподнял я брови в удивлении. — Вас трое, а я один. Вам ли о правилах говорить?

— Но ты сам согласился! — продолжал эмоционально реагировать парень.

— Дальше что? — поставил я его в ступор вопросом. — Я победил? Да. На этом закончим.

— Нет! — совсем воспылал эмоциями шестибуквенный и я поморщился, надо поставить защиту, а то хапну еще. — Мы сразимся с тобой вдвоем, где ты не сможешь использовать моих братьев и сестер!

Я оглянулся на девушку, не понимая, в какой момент я успел ей воспользоваться? Однако, новая постановка фразы звучала несколько двухзначно, хе-хе-хе. О! Она отошла подальше и на лице какое-то чувство странное, будто ее мутит. Съела чего? Так мы не завтракали, ну да ладно.

— Хорошо, — кивнул я парню, повернув к нему голову. — только после этого сразу в замок, мои ребята уже готовы траву начать жевать от голода.

Мой желудок тоже оповестил о готовности присоединится к воинам на полянке. Мы снова разошлись и на этот раз он встал подальше, всего метров двадцать, на вскидку.

— Бой! — объявил Лигар: средний брат.

Я тут же начинаю разгон, вызывая оружие. В меня летят камни и даже выскакивает пара пик из-под земли, но я легко ухожу от атак противника, а от второго копья из камня отталкиваюсь и сношу парня с ног, марево гаснет и мой меч, второй раз за день, оказывается в опасной близости от горла юного мага.

— Что здесь происходит? — раздается возмущенный голос графа с пригорка.

Ну вот. Все веселье испортили. А я только-только разогрелся. Эх.

* * *

После завтрака, граф взял перерыв на приведение дел в порядок, а я отправился в комнату, принимать водные процедуры. После стандартных действий меня попросили проследовать во двор, где уже был готов экипаж. Мы куда-то едем?

— Господин Алексан, — подошел ко мне хозяин замка. — Мы с женой едем в деревню, проверить исполнение обязанностей одного из баронов. Составите нам компанию?

Ясно, решили провести собеседование. Поездка в карете, ненавязчивая беседа. Черт, надо было по-другому залегендировать свое появление. Сам виноват. Работаем.

— Конечно. — выполнил я поклон. — Для меня большая честь получить подобный опыт от знающего человека. Примите мою безмерную благодарность за такую возможность.

Граф улыбнулся и кивнул жене, в знак подтверждения своих выводов. Действительно, как при приеме на работу.

— Прошу. — указал он на карету.

Я залез подальше, оставляя место для четы Омассин. Они последовали следом и расположились на скамейке напротив. В этих поездках можно всю попу оставить, ни рессоров, ни амортизаторов, любая неровность дороги болезненно отдает в пятой точке.

— Господин Омасван, — начал мужчина, стоило нам отъехать от замка подальше. — как Вы думаете, мой старший сын станет хорошим хозяином данных земель?

Опа-опа, опасные вопросы. Цели я в нем вижу три. Первая: проверка уровня самолюбия — начну учить, высокое самомнение. Вторая: начну хвалить — обманщик. Третья: буду доказывать свою точку зрения — глупец. Ладно. Работаем.

— Господин Лиранет, — начал говорить осторожно. — я думаю, что Вы, в свое время, став графом, не обладали всеми нужными навыками и знаниями, а получили их в процессе, верно?

— Да. — одобрительно кивнул собеседник.

— Это доказывает, — посмотрел я ему в глаза. — что часть умений, для управления, реально получить только в процессе выполнения обязанностей, я правильно понимаю?

— Конечно. — уже осторожно согласился семибуквенный.

— Следовательно, — продолжал я. — невозможно сказать, каким графом будет Ваш сын, пока он им не стал.

Он одобрительно и с вызовом посмотрел на жену. Та немного кивнула в ответ, почти незаметно. В итоге, было еще пара вопросов, чтобы разбавить дорогу, но провокаций больше никто не делал. Вскоре мы прибыли в пункт назначения и высокородная чета отправилась к старосте, я же пошел гулять по деревне.

— А еще я видел, как обычный зверь победил монстра! А потом… — в центре площади стоял мужчина в пыльной белой хламиде и разливался соловьем, вокруг него толпилось немного народа, большинство сейчас должно быть в полях.

— Это кто? — негромко спросил я у одного мужика.

— Господин! — хотел он поклониться, увидев мой браслет, но я остановил его движением руки.

— Не стоит. — покачал я головой. — Лучше ответь на вопрос.

— Юродивые. — констатировал он. — Сходят с ума у Леса Ужасов или теряют кров, а потом ходят по деревням и побираются, рассказывая разные истории.

— Ого! — удивился я. — И часто такие заходят?

— У нас: нет, а вот севернее — бывает и по несколько в день, особенно рядом с самим Лесом. — оповестил он меня негромко.

Это, типа, первые менестрели, но не в стихах историями делятся. Прикольно. Ничего особо ценного юродивый не рассказал и, спустя некоторое время, меня позвали — пора отправляться в обратную дорогу, нас ждет ужин. Обед мы благополучно прогуляли.

* * *

— Сестренка? — Ринг подошла к младшей сестре. — Почему тебя не было на обеде?

— Я, — замялась девушка. — не могу.

— Ты все из-за своей свадьбы? — отмахнулась старшая сестра. — Тебе очень повезло с мужем, а ты все нос воротишь.

— Отец говорит тоже самое. — понуро ответила Грия. — С утра сказал, что если сегодня все пройдет нормально, то они уже завтра решат по поводу моей судьбы.

— Это нормально. — пожала Ринг плечами. — Мой будущий муж пьяница и трахает все, до чего может дотянуться. Была бы возможность и меня бы обесчестил.

— Все настолько плохо? — удивилась магиня льда.

— Все мужчины: скоты. — декламировала собеседница. — Они, когда видят доступную женщину, тут же бросаются на нее.

— А наши братья и отец? — решила она разрушить легенду, используя родных.

— Папа уже взрослый. — наставительно начала девушка. — А братья? Они еще слишком молоды.

— И что мне делать? — с надеждой спросила младшая сестра, ожидая поддержки и понимания.

— Выйти замуж. — припечатали ее слова близкого человека.

Отчаяние подкатило новой волной. Конечно, она мечтала о принце, что будет силен, как герои древних легенд, благороден и, безусловно, красив! А кто перед ней? Наглый пацан! Еще и лицемер, который как-то скрывает свои чувства. Он старше нее максимум на пару лет, какой из него может получиться муж? Никакой!

— Госпожа, — вырвала ее из раздумий подошедшая слуга. — граф вызывает Вас к себе в кабинет.

Оглянувшись на женщину в поклоне, девушка глубоко выдохнула, приводя свои чувства в порядок и отправилась на тяжелый разговор. Была еще слабая надежда, что гость не оправдал надежд и ее освободят от позорной доли быть женой молодого парня, непонятно, как получившего свои семь букв.

— Батюшка. — постучалась она в кабинет. — Можно?

— Заходи. — раздался веселый голос из-за двери.

Грия вошла несмело и отец указал ей на стул рядом со столом, который она, не раздумывая,заняла. В груди просто кипел пожар эмоций: надежда, что все обойдет стороной; злость на то, что вынуждена подчинятся воле родителей; волнение, которое расшатывало и без того нестабильные, еще детские, чувства.

— Папочка? — выложила она свой коронный козырь, задавая так вопрос, пытаясь разжалобить главу семейства.

— Доченька! — довольный родитель раскинул руки в стороны. — Радуйся, если завтра мы договоримся по твоему приданному, то сразу и объявим о помолвке!

Эти слова окончательно выбили землю из-под ног и бросили в глубину отчаяния. Все! Выхода нет. За что жизнь с ней так жестока? Она могла бы быть простолюдинкой и жить свободно! Женится по любви! Главное — не так! Силой и под венец! Где же ее принц, который спасет ее от злого дракона?

— Отец. — глухо начала она. — Вы одобрили его кандидатуру?

— Более чем. — радостно кивнул граф. — Так же, мы с твоей мамой, на обратном пути, устроили ему серьезный допрос, который он с успехом прошел. Поверь, о лучшем муже для тебя мы и не мечтали!

Грустно усмехаясь, девушка слушала самого родного человека, который, в данный момент, делал ей все больнее своими заявлениями. Как так вышло? Почему какому-то сосунку так благоволят отец с матерью? Разве они не видят, насколько они не подходят друг другу? Он — не испытывающий эмоций, и она, которая привыкла их чувствовать? Великая ирония.

— Батюшка, — осмелилась она высказать свое мнение. — я не выйду за него. Лучше сразу убейте!

Все что она держала в себе, вырвалось лавиной в последней фразе, окатив высокородного цунами эмоций.

— Как ты смеешь! — моментально взбесился семибуквенный. — Судьба дала тебе такой подарок, а ты не ценишь этого!

— Почему? — отчаянно завыла четырехбуквенная. — За что?

— Ты ничего не понимаешь! — ударил по столу отец. — Взрослые лучше тебя знают, что делать! Он защитит тебя! Это сейчас самое важное! Он достойный мужчина! Слушайся нас и будешь счастлива!

— Да, отец. — под напором и криком главы семейства вся воля к сопротивлению пропала и ее окончательно затопило отчаяние, лишь крохотная искра на краю сознания еще билась, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.

— Я все сказал. — спокойно закончил граф. — Завтра мы объявим о помолвке и, если повезет, сыграем свадьбу. Иди отдыхай.

— Конечно. — поднялась четырехбуквенная, поклонилась и вышла из комнаты.

Внутри было пусто. Никаких эмоций, просто выжженное поле. И что делать дальше? Она думала, что младшей дочери можно выбирать себе суженного, уже, в мечтах, вокруг нее вился один господин, который был такой внимательный, нежный и милый. При этом — великий воин и вообще наследник престола. А тут?

— Не бывать этому! — сжала свои кулачки дочь высокородного.

Она не допустит подобного! Сейчас, зайдет в комнату, кое-что заберет и закончит весь этот фарс! Этой свадьбы не будет!

* * *

На ужине отсутствовала только Грия, но я был обласкан поведением графской четы.

— Алексан, — радушно улыбнулась мне Арилана. — попробуй это блюдо. Наш повар делает его просто безупречно!

— Конечно, госпожа. — выполнил я легкий поклон и совершил атаку на указанную цель.

Вкусно! Даже в моем замке так не готовят, но это-то понятно, там новые люди, еще не приловчились, плюс, тут все есть, а у нас со специями полная беда. На обратном пути они замучили меня вопросами и, если честно, вымотали по полной. Сейчас добраться до спальни, помыться и вырубится — вот моя мечта.

— Алексан, — обратился ко мне уже сам глава этих земель. — как тебе наша деревня?

И когда мы перешли на «ты»? Я упустил этот момент. Они, конечно, люди хорошие, но, согласно моим выводам, вляпались по самое не могу. Интересно, как так вышло?

— У Вас везде царит мир и порядок, что говорит мне только об одном. — я сделал театральную паузу. — В этом графстве очень опытный и мудрый хозяин.

Лесть растеклась улыбками на семибуквенных.

— Я думаю, — решил вернуть мне добрые слова хозяин замка. — что в Вашем графстве все будет точно так же.

— Примите безмерную благодарность, — выполнял я поклон за столом. — что так высоко цените меня. Я постараюсь оправдать Ваши ожидания.

Ну вот, очередной пинг-понг любезностями прошел, и ужин уже подходит к концу.

— Рин. — подозвал граф слугу. — Проводи гостя в его покои.

Слуга взял курс на мою комнату, а я пристроился в кильватер. Сегодня был очень тяжелый день, очень хочется спать, но сначала водные процедуры, о чем я и оповестил провожатого.

Спустя пол часа я уже планировал залезть под теплое одеяло, когда случилось то, чего я совсем не ожидал.

— Граф! — постучались в мою комнату. — Вы не спите?

— Нет! — ответил я, шаря в темноте в поисках штанов.

С какого перепугу эту малолетку принесло ко мне на ночь глядя? Родители в детстве мало пороли?

— Я вхожу! — оповестила меня Грия и смело распахнула дверь.

Свет из коридора очертил ее темную фигуру и выхватил меня, пытающегося засунуть вторую ногу в штанину. Картина, мать его, маслом! Не могла подождать?

— Госпожа! — проблеял я, покрываясь краской от крайней степени стыда, меня спасали от окончательного поражения только подштанники. — Надо было уточнить, одет ли я!

— Зачем? — удивилась девушка. — Уже завтра я стану Вашей женой.

— И чего Вы тогда тут сегодня забыли? — решил я ответить агрессией на ее слова.

Объяснять весь свой план этой ледяной королеве не было никакого желания. В том числе и то, что никакой церемонии не планируется.

— Я не могу ждать! — эмоции из нее так и накатывали волнами. — Сделайте меня своей сейчас!

Она прикрыла дверь, и я услышал, как на каменный пол, водопадом, осело платье.

Вот черт!

Глава 7: На факультет интриги требуется завкафедры и кое-кто еще...

Я запускаю ощущение на полную, девушка делает несколько несмелых шагов вперед. Надо ее образумить! Что ей в голову вообще пришло? Нежные плечи упираются мне в ладони.

— Стой! — громко шепчу я.

В этот момент я почувствовал, как лезвие клинка обожгло живот, проникнув внутрь! Сука! Я тут же хватаю ее за руки, не давая выдернуть оружие и сжимаю зубы. Контроль очень важен, а то нашинкует, как швейная машинка. Также, нельзя привлечь внимание! Не дай бог кто сюда зайдет. Я не отмоюсь никогда и столько усилий пойдет прахом.

— Ты что творишь? — шиплю я от боли.

— Сдохни уже! — хрипит девушка от натуги. — Умри! Я не хочу быть твоей женой!

Черт! Циркуляция включилась сама собой, я не на усилении. Толку-то от нее? Ноль целых, хрен десятых, надо для начала избавиться от лезвия. Четырехбуквенная начинает усиленно тянуть из меня железку и я, благородно, даю ей это сделать. Перестаралась и упала на пятую точку. Отлично! Удар ногой по руке и вскрик боли. Холодное оружие, с характерным звуком, отлетает куда-то в угол. Дура пытается рвануться за ним, но кто ей даст?

— Лежать! — отбросил я ее на кровать.

Где ее платье? Сука! Ни хрена не видно! Что же делать? Идея!

— Я лучше умру, чем стану твоей! — обреченно говорит она.

— Да успокойся ты. — мои слова больше всего напоминают парселтанг, больно, блин. — Ты мне и с приданным не нужна.

Укрываю ее одеялом с двух сторон, как в кокон. Нечего тут прелестями своими светить. Надо найти нож и зажечь лампаду. Снова врубаю ощущение на полную, чтобы понять, где находятся камни для розжига. Наконец сноп искр поджигает промасленный шнур. О! А вот и оружие, уберу его от греха подальше.

— В смысле, не нужна? — доноситься обиженный голос из куля.

— В том самом. — бросаю небрежно, рассматривая рану. — Ты чего учудила тут?

Боль проходит. Запустить сверхциркуляцию? А вдруг я снова всех вокруг выпью? Нафиг. Рана далеко не смертельная, вылечится до утра. В слабом свете глаза девушки сверкают злостью.

— Отец планирует завтра объявить о нашей помолвке. — глухо доложилась девушка.

— Рад за него, — хмыкнул я, подбирая с пола платье. — только я пока женится не собирался.

Видимо, мои слова обухом ударили по голове нежданной гостьи. По крайней мере, она замолчала на некоторое время, пока я бросил на кровать ее одежду и подтащил поближе табурет.

— Тогда зачем все это? — донесся недоумевающий голос из кокона.

— Ты о чем? — поинтересовался в ответ в еврейском стиле.

— Ну как же? — девушка вытащила голову в возмущении. — Сватовство, разговоры с родителями!

Я задумчиво стучал пальцем по подбородку, закинув ногу на ногу.

— Не помню, чтобы говорил, что приехал искать суженную. — констатировал я.

— Ну как же! — возмущалась собеседница. — А тогда, за столом, при мне?

— А что я сказал? — удивился в ответ на реплику. — Что не женат и нет наследника. Верно? Так это правда.

— Но… — пыталась сориентироваться четырехбуквенная. — но…

— Честно говоря, не знаю, что ты себе там надумала. — пожал плечами, глядя в глаза. — Но тут я не за этим, так что можешь успокоиться. Такому, жалкому или кому там, человеку, ты не достанешься.

А вообще, мое эго агонизировало от обиды. Вот вроде и не страшный, даже целый граф, чем не мил? Ни-па-нят-на.

— Какова цель твоих действий? — донеслось от собеседницы.

— Заметь, — улыбнулся я. — мы перешли на «ты». Рада?

— Очень. — язвительно прокомментировала она.

— Ну и хорошо. — кивнул я с иронией. — А цель? При всем моем к тебе уважении, я не могу ее огласить.

— Почему? — вытянула она голову поближе ко мне.

— Мала еще. — щелкнул я ее по носу и рассмеялся.

Меня тут же окатило обидой, что спровоцировало новый приступ веселья. Блин, я чуть не погиб от рук этой малолетней дуры, вот стыд. Главное, чтобы не узнала Лия, а то реквием по мне сыграют сто процентов.

— Что тебя так веселит? — задала она свой вопрос, пряча лицо за доспехом из моего одеяла.

— Твоя обида на такую мелочь. — улыбался я широко.

— Я не обижена! — возмутилась девушка.

— Ага, конечно. — хмыкнул в ответ на ее эмоции. — А теперь давай договариваться. Завтра я закончу дела и покину ваш уютный замок. Постарайся до этого времени не сорвать мне все труды, ладно?

— Если ты кое-что мне расскажешь. — попыталась она отыграть несколько очков.

— Спроси и я решу, могу ли я... — пожал я плечами, не собираясь давать согласия на неясные условия, однако, был перебит.

— Нет! — пыталась она занять лидирующую позицию, но не в той лиге играет. — Ты мне ответишь. Честно.

— Стой, Грия. — поднял я руки ладонями к девушке. — Есть вещи, которые я не буду оглашать ни при каком условии. Поэтому, ты говоришь, что тебя интересует, я решаю, могу ли поделиться. Устроит?

Она задумалась. Наверняка ее беспокоить причина моей миссии. Вот только именно на это я не согласен, ей, малолетке, знать подобное не стоит, тут игры взрослых дядек. Честно говоря, я и сам не рад, что приходится во все это лезть, однако, за моей спиной люди и на моей совести — их жизни.

— Хорошо. — вздохнула четырехбуквенная. — Как ты прячешь свои эмоции так, что я их совсем не чувствую.

Что?

— Что? — невольно вырвалось у меня.

— Еще раз. — терпеливо начала гостья. — Что ты делаешь, чтобы твой эмоциональный фон был всегда статичным?

Вот это да! Вот это поворот! Передо мной эмпат? Первый раз встречаю! Однако, именно мой навык — это комплекс умений. Первые скрипки в нем играют: кинестетика и анализ. Все это отточено, будто острейший нож и потому уже давно работает, как пассивка. Правда, и плата высока. Тут у меня возник вопрос, а каким образом она принимает эмоции?

— Стой. — снова я повторил жест с руками. — Как ты улавливаешь чужие чувства?

— Я, — задумал девушка и после заминки продолжила обреченно. — не знаю.

— Просто, не представляю, почему ты не ощущаешь изменений. — задумчиво протянул я. — Ведь я так же, как и все люди, испытываю эмоции.

— Ты тоже не знаешь причины? — обреченно сказала собеседница. — Жаль.

Вообще есть мысль. Предположим, что это приобретенная защита? Ведь я много работал с людьми и часто нельзя было давать возможности залезть в мою голову, скрывая истинные чувства.

— Короче, — констатировал я. — сейчас кое-что попробую, но не обещаю, что получится.

Четырехбуквенная кивнула и, судя по лицу, приготовилась «слушать» меня. Что ж, приступаем. Я отпустил контроль эмоций, включенный во время переговоров с бароном Асваб. В меня хлынули злость, за сегодняшний вечер. На смену этому пришел страх, что я могу завалить всю миссию. Следом накрыло холодной яростью — мои люди имеют большой шанс пострадать. Наконец, врожденная уверенность в себе взяла верх и вернула контроль на место.

— Ты в порядке? — попытался я понять по отрешенным глазам, что происходит с дочерью графа. — Жива?

Может ее по щеке похлопать? А ну как не сдержусь и ее придется от стены отскребать? Нафиг. Водой облить? Где ее взять? Эх.

— Это было очень… неожиданно. — констатировала она, наконец выйдя из ступора.

— Я рад, что тебе понравилось. — повернулся я спиной. — Одевайся и вали отсюда. Я спать хочу, у меня очень много дел завтра.

Блин! Я продумал такую операцию! Сделал четыре слоя оправдания своего визита и чуть не помер из-за глупости. Первая причина — знакомлюсь с соседними семибуквенными. Вторая — приехал на смотрины. Третья — научите, как быть графом. Четвертая — у меня там бароны мятеж закатили, помогите гвардией, для принуждения к миру.

— Я оделась. — отчиталась незваная гостья.

— Иди спать. — отправил я ее взмахом руки и проследил, что за ней закрылась дверь.

Все! Хватит этого цирка! Завтра решу вопросы с хозяином замка и убываю к себе. Наигрался.

* * *

Грия прикрыла дверь, немного отошла и прижалась к стене спиной, только тогда смогла тяжело отдышаться. Вот это шторм! Сила простейших эмоций, что сносит все барьеры! Чистота удивляет! Ни примесей, ни полутонов! Поразительная прозрачность! Самое интересное, что впервые чужие эмоции не захватывали, не передавались, а только проходили мимо, показывая свое величие.

— Да кто ты такой? — вырвалось у нее.

А этот холод перед финалом? Он просто сводит с ума мощью! Первый раз за всю жизнь ей удалось подобное ощутить. До сих пор отголоски прокатывались по ее дару приятной истомой.

Она прокралась в свою спальню и приготовилась ко сну. Укрывшись одеялом, девушка пыталась отправится в страну грез, однако, ее глаза вновь и вновь открывались. А та крайняя точка? Безграничная вера в себя! Просто безумная! По ее дару вновь прошла очередная приятная волна.

* * *

— Алексан, — подбодрил меня граф на приватный разговор в своем кабинете. — присаживайся.

С утра я провел тренировку и позавтракал. Немного удивили взгляды младшей дочери, наверняка волнуется, что я на нее нажалуюсь. Не буду, неча зыркать. Следом, семибуквенный по-дружески увел меня в свой кабинет.

— Благодарю. — занял я указанное место.

Итак, я сделал все, что должен был. Любой, кто будет копать в этой истории обязательно наткнется на то, что я приезжал свататься. Опрос слуг, свидетелей, без разницы. Теперь пришло время решать основные задачи.

— Как тебе Грия? — задал вопрос собеседник. — Она сегодня была крайне тобой заинтересована за столом.

— Хорошая девушка. — констатировал я, готовясь к важному разговору. — Прошу, присядьте, перед тем, как мы начнем.

Граф смело занял свое место, а вот у меня выскочили иголки под пятой точкой. Сейчас либо подтвердятся мои подозрения, либо я перемудрил. Сделав глубокий вдох, я все же встал.

— Господин Лиранет, — начал я, собравшись с духом и с левой ноги пошел кружить по комнате. — Что Вам пообещала Империя за помощь?

Мужчина схлынул с лица после моего вопроса. Да, мое мнение такое, что соседнее государство готовит атаку. Клуб Десяти делает свою партию только внутри страны. Судя по тому, что слышали ребята и Налг, они хотят сменить власть в королевстве. В их план решили вмешаться и очень качественно встроили свою игру.

— Что за чушь? — возмутился высокородный. — Ты понимаешь, что несешь? Вон из моего дома!

— Не торопитесь, граф. — холодом окатил его. — Возможно, я единственный шанс на Ваше спасение. Так что же было на кону в сделке?

— С чего ты вообще взял, что есть какие-то договоренности? — хмуро спросил собеседник, косвенно подтверждая этот факт.

— Убийства графа Омасван и Соямван. — выложил я свои козыри. — Зачем их ликвидировать? Для плана Клуба их жизни не несли никакой ценности. Моего приемного отца можно просто удалить из столицы, скомпрометировав, и поставить нужного человека. Но это мелочи, а вот вашего южного соседа убрали с особой жестокостью, показательно. Чем не угодил?

— Ты знаешь план тайного общества? — сильно удивился семибуквенный.

— Предполагаю. — кивнул я. — Вернемся к нашим с Вами делам. Я прихожу в свое графство и получаю мятеж баронов. Хаос. Нет единой системы безопасности. Самое удивительное, что его устраивает северно-восточный представитель благородных. А теперь, ради шутки, моя казна хранится южнее этого самого надела в простом поместье, без особой защиты. Ну а еще чуть ниже: начинается Ваше графство.

— Это ни о чем не говорит. — тяжело посмотрел на меня высокородный.

— Да. — кивнул я. — Проведем линию дальше и, о боже, на место представителя посажен молодой пацан, который вообще был простолюдином и от него ждать серьезного сопротивления не стоит.

— А следом куда? — взял себя в руки мужчина.

— Как же? А территория Соямкин? — удивился я, устранив тех самых графов почти самолично, я дал возможность занять место нужному человеку, который теперь является главой стражи столицы. — Его даже захватывать особо не надо, просто дойти до реки.

— И что это даст? — видно, что разговор для мужчины давался очень тяжело. — Все, они упрутся и не будет атаки.

— Так-то да, но, я думаю, — продолжал я ходить туда-сюда по кабинету. — что там уже строят мост, на месте моей бывшей торговой гильдии. Ну вы о ней слышали, я уверен.

— Зачем он нужен? — удивился хозяин замка.

— Все просто. Экономически выгоден: скорость оборота товаров вырастет, а затраты на транспортировку упадут, можно поставить пару портов с двух сторон и принимать улов, отправляя сразу на рынок. — пожал я плечами. — Однако, это все, в том числе и то, что это место у меня отобрали, имеет смысл только в одном случае: если есть диссидент в Клубе. Этакий, засланный имперец.

— И как узнать, что он там есть? — задавал очень удачные вопросы глава семейства.

— Вот Вы мне и ответьте. — посмотрел я ему в глаза. — Что Вам пообещали за предательство Королевства и беспрепятственный проход по Вашим землям?

В комнате настала тишина, а я снова уселся на стул. Я только не знаю, что должно стать отмашкой к вторжению. Наверняка, когда Клуб сделает свой шаг, в тот же момент, пока наше Королевство ослаблено мятежом, они попытаются зачистить часть леса, которая отрезана проходом и огненным шаром прокатиться по назначенному мной маршруту. В столице бойня и войска заходят и берут под контроль все управляющие органы, сухопутный проход большой, после этого все: де-факто мы часть империи.

— Жизнь. — выдохнул посеревший мужчина. — Мне и моей семье. Сохранение титула после всего произошедшего.

Я покачал головой. Наверняка их казнят, предателей не любит никто, хорошо если они умрут раньше дочерей, а то девочек могут и лишить жизней у них на глазах, предварительно поиздевавшись.

— Вы же понимаете, что в живых вас не оставят? — спросил я прямо.

— Да. — кивнул он. — Именно поэтому я хотел женить тебя на своей младшей, у тебя на землях проблемы, отправил бы подальше вас обоих, а старшую к жениху — герцогу.

Мои ребята, поехав получать буквы в столицу, должны будут обязательно узнать — строят ли мост на месте гильдии. Если это так, то все мои фобии можно умножить еще на десять.

— Вот мое предложение. — я не мигал, глядя в глаза. — Вы оставляете себе минимум воинов для поддержания порядка, а всех остальных передаете мне для обучения и боевого слаживания. Ваших детей советую отправить на юг континента, с охраной. Боюсь, там единственное место, где им никто не будет угрожать. Кстати, могу поговорить с Кайдэном, он приютит и в обиду не даст.

— Вы собираетесь дать бой войскам Империи? — удивился граф.

— Вы слышали, что, если ударить в нужную точку камня, он сломается с одного удара? — перескочил я на другую тему.

— Смотря с какой силой. — констатировал семибуквенный, не понимая, к чему я веду.

— Нет-нет. — помахал я рукой. — Есть точка, при попадании в которую все ломается. Я, честно говоря, не помню, как она называется. Однако, чтобы Вы поняли, я собираюсь в это место в плане Империи попасть.

Алгоритма действий, как такого, у меня нет. Прежде, чем двигаться дальше, мне надо решить еще несколько вопросов. Однако, уже имеются наметки, но, для предварения их в действия нужна конкретика.

— Я согласен. — обреченно сказал мужчина. — Это все?

— Да. — кивнул я. — А теперь мне пора обратно. Жду Ваших бойцов у себя в замке через две декады.

— Подождите, господин. — остановил меня семибуквенный. — А как же свадьба моей младшей дочери?

— А я тут при чем? — искренне удивился в ответ на реплику. — Она и не хотела за меня замуж. Пусть выходит по любви, теперь я защищу ее, даже если она не моя супруга. Ладно, граф, бывайте.

Выйдя из кабинета, отправился на выход из здания. Забрать парней и в путь. Дел — немерено. Меня ждет Империя. Тук-тук, я иду в гости!

* * *

— Папочка! — в комнату забежала Грия. — Как прошел разговор? Когда наша свадьба?

— Не будет никакого торжества. — выдохнул уставший мужчина.

— Как? — удивилась девушка, но ее кольнула небольшая обида.

— Вот так. — покачал головой семибуквенный. — Господин согласился защищать тебя без этого.

— Он всего лишь мелкий пацан. — махнула она волосами, собираясь покинуть комнату.

— Возможно. — задумчиво ответил граф.

После этих слов девушка остановилась на пороге, ожидая продолжения, но не поворачивая головы.

— Грия, позови Рина, нужно созвать совет баронов. — обозначил хозяин замка задачу. — Через две декады ты отправишься в гости, готовься.

— Куда? — удивилась магиня льда.

— Узнаешь. — хмуро ответил ей отец.

Глава 8: — Зашла к ним в гости чаю попить — на третий день чувствую: как-то не очень мне тут и рады...

Граф Омассин подошел к окну, с распахнутыми створками.

Совсем скоро в замок прибудут бароны и он их, в большинстве своем, отправит на обучение в северные земли. Сука! А ведь все так здорово начиналось!

(несколько месяцев назад)

— Господин Лиранет! — поприветствовал гость.

— Не ожидал Вашего визита, граф. — кивнул в ответ мужчина.

— Да что там говорить, — широко улыбнулся собеседник. — я сам не ожидал.

— Прошу. — указал путь хозяин замка и пошел рядом, показывая, куда идти.

Оказывавшись в кабинете, хозяин местных земель выставил стеклянные бокалы — дорогая штука — и налил в них вина, обозначая начало переговоров. Однако, зачем он прибыл?

— Господин, — улыбнулся собеседник. — за Ваше здоровье. Вас и Вашей семьи!

Он осушил предложенную емкость и расплылся в кресле. Сейчас начнутся переговоры. Может свататься захотел? Да нет, этот женат. Тогда что? Кстати, у него есть старший сын — маг воды — возможно, захочет женить его на Грии. Она, конечно, вредная, но он ее уговорит, все же старший сын графа на дороге не валяется.

— Благодарю. — ответил Омассин и приподнял свой бокал. — Прошу, примите ответные пожелания.

Гость, получив алаверды, широко улыбнулся и, с хитрецой, посмотрел на семибуквенного.

— Приступим. — обозначил он начало беседы.

— Весь внимание. — подтвердил свою готовность Лиранет.

Однако, визитер задумался, видимо, готовясь к беседе. Ой, и чего тут мыслить? Свадьба — дело житейское. Сказали свои условия, немного поспорили и решили.

— Омассин. — задумчиво и немного пренебрежительно начал гость. — Вы хотите, чтобы Ваша семья и Вы сами выжили и остались целы?

Вопрос огорошил. Такого уж точно мужчина не ожидал. При чем тут он и подобные вещи?

— Я не понимаю Вас. — решил не гнать сразу человека из дома.

— Я бы тоже, не понимал. — хмыкнул мужчина. — В общем, через некоторое время, полгода-год, Империя решит помочь нам восстановить конституционный порядок. Ваша задача не мешать им пройти по данным землям и все.

Он пожал плечами и в ожидании уставился на местного господина, который крутил мысли. Что за чушь? Это шутка? Какая-то несмешная. Какое нападение империи?

— Вы думаете, — продолжил визитер. — что я Вас обманываю? Нет. Это не так, наоборот, я нарушаю все мыслимые и не мыслимые правила, рассказывая о подобном и очень надеюсь на Вашу сознательность и то, что Вы не будете кричать об этом на каждом углу, ведь тогда безопасность Вашей семьи я гарантировать не смогу.

Лиранет начинал злится. Глупые и дешевые угрозы. Выгнать его сейчас? С другой стороны, надо разобраться в ситуации и решить, как поступить?

— Я Вас не понимаю. — отозвался наконец местный граф. — Вы приезжаете ко мне, чтобы убедить не мешать другой стране вторгаться в мою, значит, я могу им помешать, что говорит мне только об одном — все это фарс.

— Вы не правы. — покачал головой собеседник. — Это Ваш шанс выжить. Кстати, мой господин предлагает Вам еще кое-что, сохранения титула и эти земли за Вами. Поверьте, когда река усилителей потечет по Вашим владениям, Вы поймете, что остановить их у Вас не получится, даже используя ресурсы всех соседних семибуквенных наделов.

Слова мужчины больше всего напоминали обман. Однако, что будет, если он откажется? Всех убьют, но главное, пострадает его семья. А если согласится? Он сможет пересидеть в замке и переждать результат политических игр. Стоит взять немного времени. Опять же, если все это правда.

— Мне надо все хорошенько обдумать. — заключил хозяин. — Слуги проводят Вас в комнату. Как только я буду готов, сразу же сообщу Вам о своем решении.

— Благодарю. — кивнул поднявшийся визави. — Не тяните, пожалуйста, у меня не так много времени.

Стоило гостю покинуть комнату, как он вызвал своего верного слугу — Тила.

— Сейчас берешь это письмо и отправляешься во дворец. — передал он конверт. — Очень быстро, понял?

— Да, господин. — поклонился усилитель и вышел из комнаты.

Он сделает так, как обязан.

* * *

Отойдя от окна, граф присел за рабочий стол, ожидая благородных гостей. Как же он был глуп! Этим же вечером гость — граф Реянрун — напросился на аудиенцию и передал голову посыльного. Сука! Он был так растерян, что согласился на условия визитера. Уже потом, гоняя мысли, он понял, что в живых его и его семью скорее всего не оставят. Кому он нужен? Надо было искать выход.

— Присаживайтесь, господа. — обозначил он задачи баронам.

И он, как хотелось верить, нашел его. Сдать дочерей будущим мужьям и отослать из графства на время. И тут появляется он — идеальный кандидат для младшей дочери. Когда он перебирал информацию, собранную на юного парня, половина вообще казалась бредом. Купеческие дела? Серьезно? Внезапные смерти графов? Дочь высокородного в слугах? Больше похоже на сказку.

— Зачем Вы нас собрали, граф. — обратился представитель пятибуквенных к нему.

— Сейчас я Вам все расскажу. — кивнул, вставая со стула, глава местных земель.

Однако, стоило с ним познакомится и становилось понятно, он тактичный, умный и обстоятельный. Прекрасный будущий муж: дочь защитит и себя в обиду не даст. Однако, за милыми улыбками и теплыми синими глазами скрывалось самое жуткое зло. Он знал и о нападении империи, и о Клубе. Каждый помнит, что, победить зло можно только еще большим злом. Вот тогда граф и сделал ставку на этого непонятного юношу. Он должен защитить их всех и устранить угрозу. Если парень не справиться — все они покойники. Он ничего не теряет от этого союза.

— Господин? — поторопили его гости.

— Да. — взял себя в руки высокородный. — На следующей декаде вы берете основные части своих войска и отправляетесь в графство Омасван на обучение. Мне оставляете минимум, тут я буду справляться сам.

— Зачем нам это? — удивились бароны.

— Потому что я так сказал. — ударил ладонью по столу разозленный мыслями семибуквенный. — Местного графа слушаться как меня! Не вздумайте опозорить мою фамилию.

Мужчины начали переглядываться задумчиво, но кивнули, в согласии. Все, скоро все они будут на месте.

* * *

Я лежал на коленях красавицы и успешно притворялся котом! Супер! Скоро мурлыкать начну. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, а ветер мягко шевелил листвой. Замечательный день.

— Быстрее, сучьи дети! — заорал рядом караванщик.

Ну и голосина, всю дремоту сбил. Я оглянулся вокруг: десяток телег, которые тащили усилители, мы шли по проходу, который был у меня в графстве. Точнее, как шли? Лично мы с Лией завалились на телегу и совершенно не собирались ножками топать по земле.

— Господин, — обратился ко мне торговец. — Вас все устраивает?

— Более чем. — обрадовал я его, лениво потягивая слова.

Черт, почти же уснул. Где-то впереди находится таможня, где нам предстоит провести немного времени, после отправимся на разведку. Я почти уверен, но где-то тут должен быть лагерь, готовый в любую минуту выступить в направлении королевства. Надо не только его найти, но и посмотреть численность, возможно, определить специфику. Если повезет, то и оценить уровень.

— Ал. — нежно подула мне на челку спутница.

— Ммм. — продолжал я предаваться полудреме.

— Уже видно какие-то здания. — негромко сообщила мне мечница.

Ребята вернулись буквально пару дней назад. Мой казначей теперь Инк, так был горд, что тут же развел бурную деятельность. Взялся за самое больное: разработку торгового уклада моих земель. Внедрить пока не получится, после всех моих проверок, надо будет провести работу с личным составом.

— Кто такие? — подошел к нам служивый с красной нашивкой на предплечье: имперец.

— Граф Омасван и личная слуга Лия. — отрапортовала девушка и кинула серебрушку.

Работник таможни поймал ее на лету и тут же спрятал. Проезд стоит пять медяков, сдачу мне тут никто не даст.

— Проходите господин. — поклонился он нам и мы, уже на своих двоих, пересекли границу государств.

Наших попутчиков еще будут мурыжить, проверять товар, трясти на деньги. Короче, все, как всегда.

— Куда отправимся? — вопросительно посмотрела на меня трехбуквенная.

Ну если они планируют нападать с северо-востока, то там и должны стоять войска. Плюс, надо как-то решить вопрос снабжения, ремонта и поставки провизии. Наверняка, рядом располагается пара деревень. Хммм. Судя по карте местных земель, что я глянул перед отправкой, таких мест всего два, идем по линии и упремся в них в любом случае.

— Нам туда! — указал я направление, и мы почапали.

Тал стал командиром графской гвардии, заслуженно. Как воин он, конечно, не сильно искусен. Однако, у него есть авторитет и сообразительность: это то, что мне требовалось на этой должности. От, с горя, напился и получил пять нарядов. Теперь мой командир сводил отряды в тренировке. Они там организовали серьезный лагерь и круглосуточно занимались слаживанием. Ответственно подошел к этому делу новоявленный трехбуквенный.

— Господин, — негромко начала девушка. — Подскажите, надолго ли мы тут?

Я покачал головой. Времени на все в обрез. Максимум пару суток я могу потратить на этот поход — предел. Со дня на день должны прибыть воины графства Омассин. Мне еще надо успеть организовать прием и закрыть все оставшиеся гештальты. Пока у меня связаны руки в своих землях из-за бойкота. О том, что Асваб, Асвас и, с его легкой руки, Асвап — у меня в кармане, не знает никто.

— Лия, пойдем зайдем в деревню, обменяем чего на еду. — указал я ей на виднеющееся на горизонте постройки.

Она кивнула и заняла место чуть ближе, чем обычно. Вот, кстати, еще одна проблема. Получение буквы моей служанке ударило в голову. Юна, теперь, заявила, что за периметром замка мечница смотрит за мной, а внутри — это ее работа. Чуть не дошло до схватки. Благо, я в это время шел по коридору с Ал, мы устроили очередную перепалку по поводу тренировок, и застал этот диалог.

— Господин! — поклонился мне местный крестьянин.

ОГО! А у них отметка на браслете в виде красного кольца! Теперь ясно, как они определяют местных и пришлых. Прикольно!

— Нам бы перекусить чего. — обратилась к нему Лия.

Пока они там разбирались с вопросами оплаты, я посмотрел на небо, где весело бежали одинокие облака. Вообще, еда у нас есть на все два дня, просто лучше иметь небольшой запас, пока есть время и возможность. Так вот, возвращаясь к этим двум фуриям. Я развел их по углам и вставил обоим втык. Юна не имеет никакого права гнать на мечницу. В этот момент Лия смотрела на служанку с таким высокомерием, что я не сдержался и ее обломал. Фехтовальщица тоже не может больше наезжать на девушку. Мы все одна команда и все такое.

— Господин, прошу за мной. — повел нас сельский житель.

По итогу, проблему я не решил, а просто отсрочил. Надо придумать, как компенсировать эти трения. Честно, пока на ум ничего не приходит, кроме, как избавится от Юны. Но и это не выход. Короче, надо искать варианты.

— Прошу. — указал провожатый на неприметно выставленный стол и стулья.

Спустя несколько минут нас обслужили: на столе появились миски с кашей, кувшин с водой и хлеб. Отлично! А у них тут на поток поставлено обслуживание. Надо будет у себя нечто подобное замутить, в наших деревнях хрен чего купишь за деньги.

— Вам понравилось, господин? — пристал ко мне после обеда мужчина.

— Было вкусно. — небрежно бросил в ответ. — Спасибо.

Лия передала деньги и немного меди насыпала сверху. Не жалко, а нам еще возвращаться и не известно где нам идти, возможно, что придется воспользоваться их услугами еще раз. Кстати, содрали с нас знатно. Ну и ладно, в любом случае, выбор не велик — других кафе я тут не вижу.

— Выступаем. — скомандовал я девушке.

Впереди нас ждет дорога, надо еще растрясти все, что сейчас мы употребили. Теперь возвращаясь к Империи. У меня появился план действий. Правда, согласно ему, мне придется напрячь очень много народа. Самое же тяжелое, что Виг этого плана просто может не пережить. Однако, у меня нет другого варианта, только ему я могу доверять на все сто, если не справится он, то шансов не будет. Я обязан руководить войсками, о том, что я ему поручу, вообще никто знать не должен — ставка на его умение, полученное от Налга, растворять свое присутствие.

— Привал? — вопросительно посмотрела на меня красавица.

— Нет. — покачал я головой. — Разбиваем лагерь.

Солнце неумолимо стремится к закату, время утекает быстрее, чем того хочется. Однако, я обязан удостовериться, что все это не игры моего больного разума. По поводу моста я все же оказался прав, там уже выставили сваи и устанавливали полотно. Делают добротно, с запасом прочности. Вот ведь суки! Как же ловко разыграна партия! Если бы не убийство отца ассасина, грязное, второпях, то я, скорее всего, не смог бы разобраться.

— Ужин готов! — оповестила меня девушка и ввинтилась под руку с миской приготовленной каши.

Наверняка предатель обосновал это тем, что так они запугают кого-то, прикрывая свою поспешность. Блин! Сложно играть с такими мощными противниками! У меня сотня мыслей и миллион сомнений, иду по приборам, закрыв глаза. Поэтому приходится все проверять, каждую свою версию, каждый шаг делать с опаской — опуститься в болотную жижу и уже не выбраться. Страшно не за себя, боязно подставлять поверивших в меня людей.

— Пойдем! — поманила меня за собой в палатку девушка, озорно сверкая глазами.

* * *

— Куда прешь? — оттолкнули меня стражники.

В смысле куда? Хочу на лагерь посмотреть! Спустя пару дней, когда нам стоило уже возвращаться, время поджимает, мы нашли иголку в стоге сена. Я думал изначально не верно, я искал временный лагерь, а тут воинская часть!

— А чо? Низзя? — пьяно пробормотал я и постучал по браслету. — Я так-то целый граф!

У них тут свой порт и обслуживающий персонал, все обнесено забором и везде стоят наряды. Блин! Внутрь не попасть! Не оценить! Что делать?

— Нет, господин. — тормознул меня второй, взгляд цепкий, опасен. — Вы не местный, хоть и высокородный.

— И чо? — выдохнул я винные пары в лицо.

Мы наткнулись на них утром, следом пошла разработка плана и подготовка. Для исполнения, я выдул целых пол литра перебродившего виноградного сока. Контроль ослаб, моя эмпатия отказала — это нормально. Самое страшное, что в таком состоянии я теряю рамки, но пока алкоголь не накрыл окончательно, я должен сделать дело.

— Господин. — остановил меня умненький, а первый глянул на него с возмущением. — Вы должны покинуть данное место.

— Эт пачиму? — ох, все ближе уход в синие дали.

— Вы пьяны, господин. — заключил второй. — Уходите, и все будут рады.

Да щаз! Башкой об стену, с разбега!

— Я? — удивился я, пошатываясь. — Ты ошипся. Это вы наплись!

Своим планом я преследовал несколько целей. Во-первых, обезопасить себя от излишних нападок. Пьяный граф? Тривиальность. Во-вторых, пока я соображаю, я все запоминаю. Ну и в-третьих…

— Господин, — спокойно ответил сообразительный. — идите в гостиницу и отдохните.

— Твой длуг считает па другому! — начал я возмущенно. — Может он думает, что сильнее меня?

Ох меня и шатает! Ужас! Мне надо продержаться, пока мои мозги работают, дальше хоть трава не расти! Ох-хо-хо! Кроет.

— Да что он несет? — схватился за меч первый.

— Я несу? — пьяно удивился я. — Это ты лезешь, куда не просят. Девочкам слова не давали.

Все! Закипел вспыльчивый наш. Морда красная, злость на лице. Черт, непривычно без эмпатии!

— На наглейте, господин! — возмутился с угрозой солдат.

Тупой, как пробка. Даже находясь в другом государстве — имею полное право казнить этого дебила. Но мне это не требуется, я обязан вызнать кое-что иное.

— СХВАТКА! — заорал я на весь лагерь, может, хоть так узнаю, в чем специфика. — На мечах!

— Магия и меч? — удивился дурной.

— Только меч! — громко провозгласил я. — Меня немного учил Кайдэн! Я уверен в своих навыках!

Алкоголь понемногу отступал. Везет! Однако, вместе со светлеющей головой, ко мне возвращалась и возможность думать: блин! Куда я полез!

— Прямо здесь и сейчас! — завопил вспыльчивый.

— До первой крови! — подтвердил я.

Мы разошлись в разные стороны. Я получил меч от второго воина, своего: тю-тю. Умненький понял, что этого не избежать и объявил начало.

— Бой!

Глава 9: На сайтах знакомств женщины часто не указывают возраст своих фотографий.

Прием, мать его! Я пошел не стандартным путем и все переделал на свой лад. Гостям были разосланы приглашения, и я лично всех встречал на входе, а слуги провожали в зал, где был организован фуршет, служанки скользили с подносами и предлагали выпивку и закуски, чтобы гости не упились заранее.

— Господин Алексан. — поклонился Асвас.

— Арпон! — поздоровался я с мужчиной. — Не задерживай очередь, иди уже в зал!

Его повела Юна, как моего человека, показывая дорогу. Ни семьи, ни детей. Говорят, есть пара бастардов. Жена погибла во время прорыва из леса, с того момента он себе никого не нашел и ударился в тренировки. Так же, он намекал, что у него есть связь с женой барона Асвап. В любом случае, он мне верен, клятву принес, плюсы оценил. По итогу, это мой человек.

— Граф. — сделал легкий кивок следующий гость.

— Барон Асваг. — улыбнулся я ему. — Добро пожаловать!

Прибыла вся семья. Жена пятибуквенного и его дети: двое сыновей и дочь. Асвас говорил, что этот любит помахаться, что на мечах, что в магии. Дети пошли в отца, кроме девочки. Слышал, она вечно летает в облаках. Провожать их пошла двухбуквенная служанка. Этим я показываю свое отношение.

— Добрый вечер! — помахал мне улыбчивый мужчина, а его жена бросила на него уничижительный взгляд.

— Добрый, — кивнул я ему, перехватывая сальный взгляд, брошенный на Лию.

А вот и чета Асвап. Прибыли они сюда только с сыном, тот, говорят, постоянно оттачивает магию и уже довольно умелый. Это хорошо, такие воины мне нужны. Сам барон редкостный гуляка, жена потому и сошлась с соседним бароном, невозможно жить с мужчиной, который вечно гуляет. Однако, разводов в этом мире нет, женат — на всю жизнь. Очередная служанка с двумя буквами на браслете отправилась сопровождать их.

— Господин. — поклонился Асваб.

— Проходите, скоро я к Вам присоединюсь. — констатировал я и их повела в зал верная мечница.

Миры с ними не было, она прибыла еще вчера, и мы подготовили небольшое представление. Платье переделали по моим требованиям, боюсь, сегодня она затмит всех. С этой семьей я знаком.

— Граф. — бросил небрежно подошедший мужчина.

— Лорма. — кивнул я в ответ. — Рад вас видеть.

Строгий мужчина и его собранная жена были не напряжены, просто не знают, что власть сменилась. С ними были сын и дочь. Парень какой-то зашуганный, все из-за имени, отец в свое время стал бароном неожиданно, бывший пятибуквенный погиб во время похода в лес и старший отпрыск получил «женское имя», чтобы избежать подобного у сына, тому сразу дали имя — Мира, что больше подходит девушкам. В общем, местная ребятня его травит. Дочь — Пела — держала себя соответственно родителям, сдержано. Служанка из новеньких отправилась им все показать.

— Алексан. — подошел очередной гость.

— Штиам. — обозначил я его появление и обратился к слугам. — Проводите.

Служанка отправилась показывать зал. У него нет семьи, ходят слухи, что в поместье мужчина запер простолюдинок и пользует их. Как оно на самом деле, я не знаю, но планирую узнать.

— Господин. — подошел Прент кан Асвав.

— Рад вас всех приветствовать. — кивнул я в ответ.

Его жена бросила на меня заинтересованный взгляд. Ну вот, приплыли. О похождениях этой дамочки не знает только слепоглухонемой и ее муж. Любит молодых парней заманивать к себе, даже Арпона пыталась, но тот тактично сбежал. Их дети, Нирт и Пора, сын и дочь, прошли мимо меня вслед за служанкой с двумя буквами.

— Граф. — выполнил кивок крайний визитер.

— Пронт. — вернул я ему его.

С ним жена и двое детей, мальчик и девочка: Прон и Лира. О самом мужчине толком ничего не известно: тихий, спокойный. Сидит на торговом пути из Империи и потому я его изначально подозревал. Списывать со счетов не будем, но из главных подозреваемых уберем. Снова обычная слуга увела гостей.

Все. Пора начинать представление. Сегодня я всех возьму под тотальный контроль и заставлю считаться с моими приказами. Пришла пора. Я специально не делал этого, пока не удостоверюсь, чтомои подозрения не плод фантазий. Хватит интриг — время бить в лоб. Я посмотрел на небо и вспомнил, как закончилась моя вылазка в соседнее государство.

* * *

— Бой! — объявил начало умненький.

Мы встали в стойки. Кривая она у парня какая-то. Собственно, мне надо проверить навыки и умения — не больше.

— Нападаю. — обозначил я свое движение и двинулся к противнику.

Взмах я начинаю правильно, но алкоголь дает свое и удар становиться немного неровным. Вот черт! Противник сбивает атаку и пытается нанести укол, почти ухожу скрутом, но получаю по спине краем лезвия — хана кафтану. Циркуляция берется за дело.

— Черт! — со злостью выплевываю я.

— Сам виноват. — улыбается противник и делает очередную попытку нанести урон.

Бьет снизу вверх, по диагонали, слева на право. Зачем? Глупость какая-то. Они точно обучены? Разрываю дистанцию и готовлюсь к новой атаке. Подшаг и глубокий выпад. Противник легко избегает укола и снова выдает какую-то дичь — из-за левого плеча делает секущий на уровне головы. Полный бред. Что ж, я оценил умения, хватит этого цирка.

— А я вот так. — жестко блокирую его атаку плоскостью клинка и подставляю тело под удар ногой.

Противник ведется и выполняет его. Больно блин! Ботинки с железными вставками! Меня бросает на землю и в лицо летит очередной удар. Все. Бой закончен. Я закрываюсь руками, но мои ребра стонут под ударами, циркуляция пашет не прекращая.

— Оставь дурака. — останавливает его второй. — Он достаточно наказан.

— Нет. — щерится соперник. — Ты слышал, что он нес?

— Хватит. — умненький крепко держит его за ведущую руку. — Проспится и забудет, но не надо усугублять.

Все ясно, значит та часть плана, что я пьяный дурак прокатила. Отлично, можно валить.

— Вы еще пожалеете. — зло шиплю я и, после окрика, прячу глаза в испуге.

Поднимаюсь на четвереньки и, следом, на ноги, вытирая кровавую ушку из-под носа. Так, теперь медленно в сторону небольшого лесочка и там меня ждет Лия. Миссия выполнена. Пора возвращаться домой.

Возвращение было похоже на игру в догонялки, где я вожу и посалить надо свой замок, там воины графа должны прибыть, а я не могу их встретить.

— Господин. — встретила меня Юна. — Ужин скоро будет. Бочки сейчас наберут. Позвольте помочь Вам раздеться и помыться.

Махнул рукой на все и разрешил. Пока рядом Лия, а она здесь, никто приставать не будет. После ужина, уставшие, отправились спать, а с утра приступили к тренировкам.

— Получается? — уточнил я у трехбуквенной.

— Пока не очень. — расстроено заверила она.

Вообще, девушка делает успехи в освоении кинестетики, совсем недавно я заметил, что она свои движения корректирует согласно моим не глядя, значит прогресс есть, просто для нее он не заметный. Интересно, она сможет освоить скан? Ладно, поживем увидим. Мне еще с Ал надо заняться магией.

— Господин. — подбежала запыхавшаяся Юна.

— Что случилось? — оглянулся на нее с вопросом.

— Там прибыли гости. — пыталась отдышаться девушка. — Много гостей.

О! Отлично! Успел тютелька в тютельку. Наверняка воины графства Омассин.

— Веди. — скомандовал я и отправился за девушкой.

Лия сразу же пристроилась за спиной, как страховка на случай недопонимания с визитерами.

— Господин Алексан! — замахала мне Грия издалека. — Мы тут!

Что за прикол? Какого хрена? Кроме нее тут вся семья, исключая самого высокородного.

— Господа. — кивнул я парням и повернулся к женщинам. — Дамы.

— Граф. — вернула мне кивок жена Лиранета. — Нам стоит поговорить. Наедине.

— Юна! — подозвал я девушку, та сразу склонилась, выслушивая команды. — Высокородным гостям выделить комнаты и назначить личных слуг на время прибывания здесь. Воинов отправить в лагерь со всеми и озадачь Инка, пусть увеличит пайки и организует доставку продуктов и всего остального.

— Поняла, господин. — кивнула она и тут же начала нарезать задачи подчиненным.

— Пройдемте. — позвал я с собой семибуквенную.

По петляв по коридорам, мы добрались до моего кабинет, где я тут же оставил Лию на охране, а даму пригласил внутрь.

— Господин. — заняла она место гостя в комнате, подождав, пока я займу свое. — Я в курсе о Ваших договоренностях с моим мужем.

— Это хорошо. — кивнул я. — Однако Ваш визит со всеми детьми нами не обговаривался.

В чем прикол такого события? Зачем всем вместе приезжать? Не могу понять. А если…

— Это гарантия. — спокойно продолжила жена графа. — Мы Ваши заложники. Мой муж, таким способом, подтверждает, что полностью полагается на Вас.

Блин! Он явно все поставил на зеро — то есть на меня. Теперь ясно, почему он не стал всех отправлять на юга, а решил сделать так. Только вопрос, что мне с ними делать?

— Госпожа. — немного поклонился я в знак признательности ее мужеством. — Здесь Вы найдете кров и защиту. Мои люди не дадут Вас и детей в обиду, можете больше не думать о безопасности. Отныне, это моя задача.

Черт! Ну а что я еще мог сказать? Это самые верные слова в данной ситуации. Надеюсь, они найдут себе занятие по душе, чтобы не думать о предстоящих трудностях. Граф же, жучила, подставил себя под удар умышленно. Мол, не выполнил договоренностей, убивайте меня, а моих родных не трогайте. Умен! Кто полезет в соседний надел, дабы совершить месть, когда цель гуляет почти без защиты? Ищи дураков.

— Я надеюсь, что Вы не позволите нам скучать. — кивнула графиня. — Также, что моим детям тоже найдется соответствующее занятие.

Вот черт, а что делать с ребятней я не придумал. Ладно, может отправлю их в лагерь к военным? Да нет, глупость. Они все маги. Короче, надо думать. Я тут планировал с Ал начать тренировки, однако, пока не готов обучать других — я сам нифига не разобрался в этой теме. Будем искать варианты.

— Не волнуйтесь, госпожа. — глянул я в глаза, прямо. — Был бы человек, а работа для него найдется.

Она улыбнулась в ответ. Хорошо. Сработаемся. Только остался вопрос, что мне делать с молодежью? Короче, будем думать и решать. Я вышел из кабинета, и Лия снова пристроилась за плечом. Меня накрыло привычное чувство надежности и защиты.

— Господин! — подбежала ко мне главная служанка, и я остановился. — Ваше поручение выполнено.

— Отлично. — констатировал я. — Так. Надо найти срочно портных и пригласить в замок. Скоро прием, всем в подарок подготовьте платья и костюмы. Юна, я очень на тебя надеюсь. Уверен, ты справишься.

Бедная девушка чуть не взорвалась от переполняющих ее эмоций. Блин, не думал, что такая простая мотивация сработает настолько сильно. Надо быть аккуратнее.

— Я все сделаю, хозяин. — поклонилась она так глубоко, что даже я удивился такому движению.

Ну блин! Я ж не хотел! Снова накосячил на ровном месте. В следующий раз надо быть аккуратнее, главное, чтобы он случился, этот самый «следующий раз». Ладно, все потом, пока цель другая.

— Да, — остановил я ее. — пришли ко мне Вига.

Пора с ним решить вопрос. Слуга ушла, а я отправился в личную комнату, там с ним пообщаюсь.

— Господин. — поклонился трехбуквенный.

— Проходи. — тяжело сказал я.

Черт! Сейчас будет очень трудный разговор. Он со мной давно и привык к закидонам, однако, моя просьба переходит все рамки. Я очищу совесть, спросив его согласия. Правда, я уверен, что парень даст положительный ответ.

— Что Вы хотели узнать? — уточнил визитер.

— Виг, — начал я. — скажи, что ты готов сделать для меня?

Он немного потерялся, не ожидая подобного вопроса. Хороший парень, честный и верный. Бывший господин крутил им как хотел, однако, я не готов жертвовать таким кадром, но у меня просто нет других вариантов — его навыки имеют требуемый набор!

— Все! — с огнем в глазах воскликнул он.

— А умереть? — с грустью уточнил я.

Самое смешное, что стоило ему начать жить, я решил отправить его на смерть. Грустная улыбка тронула лицо, Ал мне этого никогда не простит. Однако, только ему решать, стоит ли овчинка выделки. Справится? Герой! Нет? Я потеряю очень важного члена команды.

— Готов! — подтвердил он с готовностью.

— Тогда слушай. — я изложил ему план действий.

Мы сидели и молчали. Да, мой план был безумным и немного попахивал глупостью. И что? Тут вопрос стоит не в самом плане, а в задачах. Если вдруг Виг справится — империя потерпит крах! Я сломаю хребет хитрому плану захвата! Он может это сделать, но требуется запредельная решимость!

— Я справлюсь. — констатировал собеседник.

— Не сомневаюсь, — начал я осторожно. — Однако, друг, у тебя жена беременна и вообще, это очень опасно.

— Да, господин. — подтвердил он. — Я понимаю, что Вы задумали и почему обратились ко мне.

— Прости, Виг. — повесил я голову. — Больше не к кому. Только тебе я могу доверять и попросить о подобном.

— Разрешите идти? — встал парень.

— Конечно. — закончил я беседу и кинжальщик покинул мое общество.

Черт! Из-за моих игрищ Ал может потерять мужа и отца ребенка! Больше мне, правда, попросить некого! Только он справится с поставленной целью, у него есть шанс выжить! Черт-черт-черт! За что юный счастливый супруг обязан рисковать жизнью? Ради моих амбиций? Хрень! Надо бы отослать его на юга, и купить им дом, однако, теперь от его действий зависит жизнь множества людей.

— Господин. — поклонилась личная слуга. — Набрать воды?

— Да. — подтвердил я команду.

Уже в кровати я думал о том, чем занять гостей, но в голову ничего не приходило. Граф Омассин, редкостный подлец — повесил на меня свою семью под эгидой залога. Ловкач! Поговорю с ними завтра и приступим к тренировкам, чем их занять — я найду!

— Юна! — подозвал я служанку с утра. — Отправь посыльного к Асвабам и пригласи Миру в гости.

Уже утром меня посетила идея о небольшом спектакле. Надо обломать заговорщиков и показать, что в этой ситуации я играю главную роль. Так. Еще кое-что.

— Также, — остановил я ее. — отправь всем баронам приглашение на прием через пять дней.

Она поклонилась и вышла исполнять приказ. Придется корректировать план действий: то, что есть, слабовато. Черт!

— Алексан. — в комнату залетел радостный вихрь в виде Грии.

— Добрый день. — кинул я ей, потонувший в своих мыслях. — Тебя все устраивает?

Я посмотрел на девушку в тот момент, когда она кинула завистливый взгляд на Лию. Не понял: она же была против нашего сближения? Конечно, я подобное не планировал, но было обидно.

— Работаешь? — уточнила она с улыбкой.

— Я тебя слушаю. — вернул я ей настроение.

Чего этой мелочи надо? Не просто так она приперлась ко мне сюда. С другой стороны, есть неплохая возможность использовать ее в будущем. Черт! Там такие варианты, что голова кругом идет! Она безумна полезна!

— Чем можно заняться у тебя в замке? — задала она интересный вопрос.

— Могу отправить тебя к обычным воинам. — пожал плечами в ответ. — Конечно, не обещаю обучения, однако, вниманием и эмоциями обласкают.

Я хмыкнул и получил в ответ возмущенный взгляд. Чего она ждала?

— Господин. — поклонилась она. — Я могу Вас просить об одолжении.

И чего этой стерве требуется? Снова решила с ножом на меня прыгнуть? Я категорически против! Мое тело мне мило, как есть! Не дам над собой издеваться!

— Слушаю. — кивнул я в ответ, ожидая очередной подлянки.

— Позволите ли Вы мне… — пыталась выдать девушка залихватский крюк.

— К сути. — перебил я ее.

Надоело! Сколько можно играть в словесные баталии, скажи, чего требуется. Бесят эти кружева, я наконец-то понял отца, он тогда мне сказал то же самое.

— Господин Алексан. — продолжила она официальным тоном. — Разрешено ли мне будет попросить Вас об одолжении?

— Я весь внимание. — обозначил я ответ.

— Могли бы Вы снова снять ту защиту, что закрывает Ваши эмоции? — выпалила собеседница.

Глаза сверкают. Нетерпение в голосе. Наркоманка? Что за хрень происходит? С чего бы эмпат просил эмоций? Полный бред.

Глава 10: Меня в ад??? А черти-то, бедные, в чем виноваты???

— Господа! — оповестил я зал. — Прошу, пройдемте в сад, там уже накрыты столы с едой и напитками!

Объединив два разных подхода к празднику, я уравновесил результат! Теперь нас ждет небольшое представление и решение основных вопросов. Черт! Очково! Ладно, должен справится!

Мы все расселись за длинными столами. Слуги работали на все сто, я не лишен благодарности и обещал, что после отъезда гостей их ждет свой собственный праздник. Деваться некуда, обещал — надо исполнить.

— Господин? — подошла ко мне Юна, когда гости утолили основной голод. — Все готово.

— Отлично. — кивнул я. — Где она?

— Ждет команды. — подтвердила трехбуквенная.

Ну все. Представление начинается. Теперь целая операция. Пора решить все вопросы, занять нужное положение и мобилизовать баронов. Цель понятна и ясна. Пора приступать к исполнению.

— Господа и дамы! — поднялся я с места и взял деревянную кружку с вином. — Прошу Вашего внимания!

Все посмотрели на меня, чего только не было в этих взглядах: пренебрежение, доверие, напускное внимание и, неожиданно, обожание.

— Как Вы знаете, у меня были проблемы с казной. — продолжал я. — их удалось решить благодаря одной девушке. Мира, дорогая, подойди.

Из-за перегородки у входа выплыла шестнадцатилетняя фея. Сегодня она должна стать главной звездой вечера. Мы подготовили ей платье, немного по шаманили со служанками. Помниться Юна, после того, как я показал некоторые хитрости, тоже начала использовать темные румяна в некоторых местах.

— Господа! — снова я привлек внимания, стоило красавице оказаться рядом. — Эта достойнейшая дама сделала все, чтобы у меня все получилось с казной и взаимопониманием со своим отцом. И я решил ее вознаградить за это.

По мне скользнули понимающие взгляды: информация о нашей свадьбе была озвучена, чтобы дискредитировать меня в глазах других благородных. Теперь парень пытается оправдать вынужденную свадьбу, все всем ясно, вопросов нет, согласился — прогнулся.

— Друзья! — обратился я к присутствующим. — Эта красота достанется тому, кого я посчитаю достойным. Более того, я лично выплачу сотню золотых ее будущему избраннику. Скажу сразу! — перебил я всеобщий гвалт. — Подходить к тому, кто осчастливит мою хорошую подругу я буду со всей осторожностью и внимательностью.

Такие деньги — серьезная сумма, можно десять детей в академию отправить или пятерых сделать магом. Самое интересное, что для этого не надо ничего делать, просто женится на девушке, что сейчас была выгодно упакована.

Шум за столом не прекращался — такое событие, граф решил лично проследить за женитьбой одной из своих подопечных. Таким шагом я преследовал несколько вещей: во-первых, отдать долг девушке, во-вторых, показать, что я рачительный хозяин и помогаю тем, кто со мной, в-третьих, вынудить одного из баронов на конфликт. Жаль, не стал возникать. Хорошо, есть еще пара заготовок, переходим к плану «Б».

— Господа. — продолжил я после плотного ужина, сколько раз себе напоминал, что не стоит наедаться и осоловел от сытости. — Прошу минутку вашего внимания.

Все повернули головы и в некоторых глазах я уже увидел пустоту — напились. Вот знал же, что алкоголь не нужен на столе. Мне надо сделать несколько движений сегодня. Черт! Первый в плане стоит вопрос с Асваном, после него перейду к следующему этапу.

— Я рад сегодня видеть всех Вас. — начал я. — Познакомиться в непринужденной обстановке с Вами и Вашими семьями: бесценно! Хорошо, что Вы нашли время посетить мой замок.

Не купился! Я специально про семью начал петь, тут только двое без жены и детей. Арпон предупрежден, а Штиам сидит и «держит» лицо. Вот блин! Тогда пора двигаться к плану «В».

На нашу импровизированную площадку вышли музыканты и ударили рок в этой дыре. Шутка. Легкая музыка заиграла, и многие молодые леди отправились на импровизированный танцпол, заранее для них подготовленный. Штиам, на которого я внимательно не смотрел, остался сидеть на месте. Что ж. Если гора не идет к Магомеду…

— Господин. — рядом выросло «оно». — Вы не против составить мне компанию в танце.

Грия, мать его, достанет любого! Сейчас же она просто путала мне карты. Передвигаясь по замку, я стал замечать, что теперь за мной маячили две тени. Лия и доморощенная эмпатка. Надо что-то с этим делать.

— Нет. — огорошил я собеседницу. — У меня еще много дел, может после.

Она поклонилась и осталась стоять рядом. Черт! Ты дочь графа, а не личная слуга! Какого хрена?

Ладно, не существенно, надо решать другие важные вопросы. Поэтому я поднялся с места и отправился к северо-восточному барону.

— Простите. — в наглую вылил я на него кубок с вином. — Я случайно.

— Ничего. — стал он оттирать камзол.

Да что б тебя. Обнаглеть в край? Ну ты сам напросился.

— Нет-нет. — помахал я рукой, отгоняя муху. — Примите мои глубочайшие извинения, что так мало. Я сейчас схожу, налью еще и снова повторю действие.

— Ты нарываешься? — утвердительно спросил пятибуквенный.

— Конечно. — оскалился я в ответ. — Более того, хотите Вы того или нет, но мы с Вами устроим дуэль, поэтому будьте готовы еще много раз оттирать одежду.

Сзади Грия прижала руку к открытому рту, а нечего за мной таскаться, я все равно буду делать свою игру.

— До смерти? — уточнил визави.

— До первой крови достаточно. — пожал я плечами.

— Я не против поставить на место зарвавшегося сосунка. — вернул он мне оскал.

— Это радует. — констатировал я. — Здесь и сейчас? Разбавим вечер?

— Как будет Вам угодно, граф. — поднявшись из-за стола, изобразил он небрежный поклон.

— Знаешь, — начал я, алкоголь все же немного влиял на когнитивные функции. — не предал бы ты меня, все было бы гораздо проще.

— Я не предавал. — констатировал он.

Его философия ясна, он старается это сделать для себя. Не имею ничего против, но мне надо эту личность убрать из раздачи, мешает сильно.

— Господа! — обратил я всеобщее внимание. — Прошу побыть секундантами в нашем споре с бароном. Такие благородные люди заслуживают доверия.

Асвас хмыкнул, знал, куда идет игра. Другие немного заволновались — слово «секундант» смутило гостей. Грия же, сзади, просто раскидывалась эмоциями, недоумение, растерянность, злая решимость. Стоп!

— Иди, присядь и отдохни. — решил я ее отправить отсюда от греха подальше.

— Но… — пыталась возмутиться девушка.

— Присядь! Отдохни! — охолонул я ее льдом ярости.

Я видел, как на ее, от эмоций, бледное лицо наползает румянец! Маньячка фигова! Мы вышли в сад и нас развели по углам импровизированного ринга. Бароны, в основном, поддерживали моего оппонента и для этого я видел несколько причин: во-первых, они все знакомы друг с другом давным-давно, во-вторых, есть эффект «стаи», в-третьих, он маг и ближе к благородным, чем непонятный усилитель.

— Готов? — уточнил я у соперника, улыбаясь. — Лучше соберись, спуска я не дам.

— Я справлюсь. — вернул он мне оскал. — Сам то как? В штаны не навалил?

Супер! Противник троллит! Нельзя расслабляться! Только вперед! Осталось обыграть эту самую схватку.

Я встаю в импровизированном углу и достаю ручку из тувита. Нет определенной задачи, только победить, поэтому сразу зажигаю меч. Длинный клинок бастарда красным светом озаряет сад и девушки, из благородных, выпускают воздух из груди в сожалении: не маг.

— Готов? — уточняю у соперника.

— Да. — подтверждает он.

Расстояние между нами, буквально, пять-семь метров. Я обязан справится. Тут немного до противника.

— Господин, — обратилась ко мне эмпатка. — Я в Вас верю. Вы справитесь!

Лия молчала, понимала, что лучше не лезть, а эта заявила о себе. Во жуть!

— Спасибо, Грия. — поблагодарил я ее, не глядя, все внимание на противнике.

Пристала, как банный лист. Ладно, сейчас главное — разобраться с Штиамом. Противник крутит марево, судя по цвету — огонь. Ну с подобными магами я сражался часто, разбираюсь, что к чему и какие слабости у них.

— Бой! — скомандовал Асвас и отпрыгнул.

Я тут же срываюсь в атаку и получаю пару шаров огня в лицо. Легкие движения и конструкты распадаются на всполохи, я же, уже, рядом с противником. Он ставит защиту, опытный. Наношу серию ударов, вальсируя мимо заклинаний и она гаснет от перегрузки. Все. Финал в двух шагах.

— Сдохни! — орет противник и выпускает мне в лицо неизвестное заклинание в виде множества бабочек.

Черт! Что за прикол? Я ныряю под конструкт и протыкаю горло — барон не выживет. Заклинание развернулось и полетело в меня — самонаводящийся? Ужас!

— Алексан! — кричит Юна и заслоняет собой.

Твою ж мать! Ну куда ты лезешь, женщина. Отталкиваю ее в сторону и поднимаю меч. Теперь мои навыки должны отработать на все сто: лезвие начинает уничтожать мелочь, по одной, а чаще — по два. Рисунок ударов больше напоминает уроки геометрии, остаточный след в темноте от меча оставляет треугольники, квадраты и другие фигуры.

— Господин! — кричит Виг, но нет толку, я уже почти справился.

Передо мной возникает стена огня. Кто блокирует вражеское заклинание?

— Вы вмешались в поединок! — зло заключаю я. — Какое право имеете?

— Он закончен. — отмахнулась Ал, взглядом показывая на тело барона. — Мы лишь помогли победителю.

Все прекрасно знают, что это моя слуга, и пробрало народ не слабо, магиня с двумя буквами в услужении вызывает уважение. Даже Грия потерялась ненадолго, переводя недоумевающий взгляд с меня на жену трёхбуквенного.

— Хорошо. — констатировал я и махнул на проигравшего. — Уничтожь труп.

Огонь взметнулся веселым танцем. Тут я закончил, переходим к следующему этапу.

— Господа. — обратился я к мужчинам. — Мы с Вами поговорим о будущем графства завтра, утром.

Подозрительная тишина стояла над нашим полем боя. Удачно я выбрал момент для донесения своего мнения.

— Господин! — обратился ко мне Асваб. — Зачем надо было именно так побеждать барона?

Труп обгорал все сильнее. Сладковатый запах паленого мяса разлился по заднему двору замка.

— Присядем за стол? — проигнорировал я вопрос гостя. — Еще будет несколько смен блюд.

По народу прошлось волнение. Я был очень спокоен, при том, что буквально пару минут назад убил вассала. Это все смотрелось со стороны страшно, спокойный пацан, его слуги, полностью расслаблены и труп целого барона, догорающий в пламени.

— Тал! — подозвал я воина, которого специально вызвал в замок, для охраны. — Вышли группу в поместье Асван. Виг?

Рядом со мной возникает трехбуквенный. Его жена стоит недалеко и смотрит вопросительно.

— Временно ты исполняешь обязанности. — нарезаю я ему задачи. — Возьми людей и пригони на обучение гвардию барона. Со слугами решишь сам. В остальном, полагаюсь на вас.

Парень кивнул и оглянулся на жену. Вот она точно умеет всем этим заведовать, на нее вся надежда.

— Друзья! — развел я руки, обнимая весь мир. — Прошу за стол, праздник продолжается.

Грия за спиной выдохнула, я чувствовал ее напряжение. И чего так эмоционально все воспринимать? Она постоянно бросала взгляды на магиню и на меня, видимо, не знает, что нас связывает.

— Господин. — отвлекла меня Ал. — Нам убывать сейчас?

— Завтра. — заключил я.

Толку на ночь глядя рвать когти никакого нет, уже утром они будут готовы морально и отправятся на место. Уверен, девушка справится с задачей, а Виг будет прекрасным прикрытием в данном вопросе. Он вообще большой молодец, теперь все его время занимали тренировки: бегал мой друг очень много.

— Господа. — поднял я кубок. — За вас. Самых прекрасных баронов.

Они несмело ответили мне на тост, повторяя жест со своей посудой. Ничего, я неплохо поставил их всех на свои места, теперь надо закрепить результат и можно их всех скупать оптом.

Посиделки закончились довольно быстро и гостей развели по комнатам, завтра предстоит большая работа, в первую очередь, подготовить плацдарм для дальнейшего развития.

— Господин. — поклонилась мне Юна. — Приготовить бочку?

— Конечно. — декламировал я, потерявшись в своих мыслях.

Вообще, бароны получили сегодня не слабый месседж, они обязаны задуматься на чьей стороне быть. Надеюсь, утром я смогу решить все вопросы, которые у нас остались.

— Алексан. — подула мне в лицо Лия. — Пора вставать.

Я тут же вскочил, просыпался я всегда легко, засыпал тяжело. Ставни на распашку, на улице, вокруг замка, бегал Виг, тренируется. Утренний туалет прошел по плану и надо окучивать пятибуквенных.

— Друзья. — начал я благожелательно, улыбнувшись, перед публикой. — У нас с Вами очень много работы и первое, что стоит сделать, это построить деревни на Ваших землях.

Новость для всех была неожиданной и очень противоречивой. Зачем строить? На какие деньги? В чем смысл? Он есть! Если будет нападение с севера, стоит заранее подготовить пути к отступлению или ложные цели. Блин, вариантов, как использовать эту деревню — сотня!

— Господин. — осторожно начал барон Асвам. — Что нам с этого?

— Налоги? — поднял я брови. — Я снимаю с Вас обязанности по выплатам на ближайшие пять лет, более того, для постройки этих самых деревень я выделю деньги.

Стоило мне закончить, как Инк сорвался с места и вернулся с воинами, каждый из них нес по мешочку, который был выставлен перед каждым благородным. Ловите гранату, момент подкупа начинается.

— Друзья, — продолжил я. — Здесь, в каждом кошельке, по сто золотых. Вы построите деревни на них, и я оплачу налоги на несколько лет вперед. Однако, у меня есть несколько условий. Готовы их выслушать?

— Да, господин. — нестройный хор голосов прошелся по гостям, немного потерянный, от неожиданно свалившегося богатства.

И так, теперь пора расставить все точки над «i». Работы предстоит много, но, главное, я только что дёшево купил людей и их верность. Мой кредит доверия полон, я имею полное право чудить, но, лучше всего, сделать все по уму и сохранить на будущее.

— В общем, — начал я. — в деревнях налог снимается с детей до пятнадцати лет, так же, я найду учителей и отправлю в каждое поселение. Все молодые ребята обязаны будут обучаться грамоте и счету.

В кабинете стояла полная тишина. Надо решить вопрос с образованием, там налоги — копейки, а результат может всех приятно удивить. Вообще, воспитывать новое поколение для ведения бумажных дел очень выгодно: купцы, государственные служащие и благородные — скажут «спасибо» получив подобное в распоряжение.

— Господин. — выступил барон Асваб. — А кто нам компенсирует эти затраты?

— Потери? — удивился я. — Какие? Все денежные средства выделяются мной лично, налоги Вы в ближайшее время платить не будете, а в дальнейшем, эти группы людей исключены. В чем они проявляются?

Все замолчали, переваривая информацию. Спасибо, ребята, я все уже сделал за вас. Нет потерь, только прибыль. Пока упадут налоги, но в дальнейшем можно поиметь гораздо больше. Осталось решить вопрос с образованием, найти учителей и можно запускать социальный проект. В свое время я не слабо помыкался, пытаясь изучить язык и счет, сделаю доброе дело, помогу молодым ребятам.

— Граф. — обратился ко мне Асвар, север, сидит на торговом пути. — Вы уверены, что подобные действия нужны?

— Конечно. — уверенно ответил я. — Не сейчас, но через поколение-два это даст существенную отдачу. Мы сейчас думаем не о завтрашнем дне, а о том, что будет за ним.

Проповедовал я, хотя, не уверен был, наступит ли он вообще. Угроза нападения Империи никуда не делась. Конечно, я разработал план, но это не панацея, сработает он или нет — не известно.

— Господин. — обратился ко мне Асваб. — Что нам делать с обучением у Вас в замке?

— Кстати, да. — взбодрился я. — Всем выделить воинов для боевого слаживания в моем лагере с гвардией. Там уже бойцы Асваса тренируются, так же, Омассин, выделил своих людей для улучшения навыков.

Если уж соседский граф прислал ратников, то это серьезный показатель уровня. Когда я его приглашал и не думал, что это пригодится, теперь же апеллировал подобными фактами. Блин, мне безбожно фартануло!

— Граф. — снова взял слово Асвар. — А с магами? Что нам делать с нашими детьми? Они могут получить хотя бы поверхностное образование?

Об этом я не подумал, но собеседник поднял очень важный вопрос. Процесс передачи знаний — это не только сама информация, но и закладка мышления, идей в голову подрастающего поколения.

— Присылайте, — констатировал я. — найду им занятие и учителей. Поверьте, ребята не пожалеют. Всем будут выделены слуги, и они полностью встанут на мое обеспечение.

Пора взяться за будущее графства всерьез, мне стоит воспользоваться данным моментом и отработать на все сто. В будущем, эти ребята займут важные посты у меня и будут полностью готовы выполнять приказы и «хотелки». Черт! Да тут такой плацдарм для роста — захватывает дух.

— Не только мальчиков? — уточнил Лорма Асвам. — Но и девочек?

— Конечно. — махнул я рукой, если есть такая возможность, то стоит ей воспользоваться. — Всех, кого пожелаете.

Бароны переглянулись и в их глазах зажглась жадность. Не понял, что сейчас произошло? Откуда подобное чувство?

— Когда нам прислать своих магов? — уточнил Асваб.

— Как будет удобно. — кивнул я. — Хоть сейчас оставляйте тут.

Все снова обменялись взглядами. Я что-то не знаю? Чего-то не понимаю? В то время я наивно полагал, что все будет так, как я хочу. Очень по-детски. Впереди меня ждал сущий ад!

Глава 11: В жизни есть только две настоящие трагедии: одна — когда не получаешь того, чего хочешь, а вторая — когда получаешь. (О. Уайльд)

— Ну давай приступим, Ал. — махнул я рукой, стоило нам оказаться недалеко от замка в чистом поле.

Виг убыл в баронство с воинами Асваса, тот всех накрутил, чтобы слушались, как его самого. Жену он оставил тут — нечего таскать беременную женщину. Я было хотел поспорить, но трехбуквенный меня заверил, что сам справится и вернется с предварительным докладом в ближайшие несколько дней.

— Что я должна делать? — уточнила девушка.

— Для начала расскажи, как выглядят конструкты. — кивнул я, ожидая занимательный урок.

Магиня достает кинжал с пояса и рисует … равнобедренный треугольник, расставляя в вершинах точки.

— Это что? — заинтересовался я.

— Огненный шар. — огорошила меня собеседница.

— И как ты его делаешь? — нужно понять процесс исполнения.

— Начиная от вершины к следующей точке и снова заканчивая на вершине. — констатировала она, показывая на чертеже.

— А огненный дождь? — возбудился я.

— Вот. — нарисовала она квадрат.

Да вы шутите! Магия — геометрия? Если я правильно понимаю, то это такой язык программирования, своеобразный. Черт! Да тут целый пласт работы! Хотя стоп!

— А как выглядит защита? — обратился я к Ал.

— Как-то так. — она чертит круг.

Это интересно! Ни одной узловой точки! Потому, видимо, и нет атакующих свойств! Если это так, то становится понятно, почему используются фигуры!

— Еще одно уточнение. — решил я окончательно убрать все свои вопросы. — Как выпускать атрибут?

— Ничего сложного. — она нарисовала линию с двумя точками. — Правда силы тратится очень много на подобное.

Не понял! Везде фигуры замкнуты, и только эта открыта. Возможно тут есть зависимость и именно поэтому силы утекает, так как контур не закольцован? Так. Пока у меня больше вопросов чем ответов. Начнем с простейших. На что влияет стороны треугольника.

— А такое можешь повторить? — рисую я равностороннюю фигуру с тремя вершинами.

— Откуда начинать? — уточняет магиня.

— Без разницы, тут все одинаковое, но, для удобства, представь, что старт перед тобой. — пожал я плечами.

Марево зажигается и спустя несколько секунд перед девушкой материализуются три масюсеньких шарика и летят к цели.

— Ага. — кивнул я.

Теперь ясно. Вершины — указание количество атак, при равнобедренном подходе одна больше остальных и является ведущей — концентрирует всю силу. Точка старта и финиша рисунка — направление атаки.

— А подобное? — на первый треугольник я наложил ровно такой же второй получив шестиконечную звезду.

— Сейчас. — марево начинает светиться и… распадается.

— Что не так? — поинтересовался я.

— С первой фигурой все нормально, но стоит начать создавать вторую и конструкт распадается целиком. — пыталась разобраться в своих ощущениях двухбуквенная.

Стоп, а как же тогда выпускают сразу несколько камней или других явлений?

— Ал, — обратил я на себя внимание. — а как так получается, что маги делают не один огнешар, а сразу три?

— Все просто. — посмотрела она на меня с превосходством, снова троллит. — Странно, что ты до сих не догадался.

— Приму твои слова за комплимент. — огрызнулся я в ответ. — Ну так? Колись давай.

— Толщина линий! — наставительно она подняла палец. — Говорят, правда, что еще влияет оттенок.

Так. У конструкта есть предельное наполнение, стоит его переполнить и таких становится пара или даже три. С оттенками тоже все предельно ясно, принц говорил, что это показатель плотности манны, значит, при меньшем расходе — больше результат, относительно стандарта.

— А какие конструкты у других атрибутов? — задумчиво спросил я.

— Такие же. — пожала она плечами в ответ.

То есть, хочешь камней? Треугольник. Ледяных сосулей — тоже самое. СТОП!

— А как же? — удивился я. — Земляки выдают булыжники и пики. У них есть еще одна фигура?

— Это вот эта фигура. — указала она на чертеж с тремя вершинами.

— Но это же камень! — возмутился я.

— Если ее расположить по-другому, относительно плоскости с наклоном, то можно получить копье. — поделилась со мной мудростью девушка.

— Это с чего бы так получалось? — потерялся я в своих мыслях.

— Ты не понимаешь? — со скептицизмом посмотрела она на меня. — Не повезло Лии.

— К сути. — не полез я с ней в перепалку.

— Потому что земля и есть их атрибут. — донесла она до меня простую истину.

Это срочно надо проверить! Если это так, то земляки имеют не слабое такое преимущество относительно других магов!

— Будь тут. — махнул я рукой. — Отдохни.

Я расстелил, заблаговременно, взятое с собой одеяло и отправился в замок. Стоило мне вернутся, я начал поливать землю горючей смесью, стащил из замка. Противный запах ударил в ноздри, да плевать, главное — дело.

— Поджигай! — командую я, отойдя от политой полянки и девушка выпускает атрибут.

Хорошо горит, жаль, что совсем недолго.

— Давай, пробуй, как маги земли делают копье. — повернулся я к двухбуквенной, но она уже поняла мой замысел и крутила марево.

Огненный всполох вырывается из подожжённой поляны тонкой струйкой. Подтверждено. Можно использовать свое природное явление, если оно есть в прямом доступе. Что дальше?

— Так. — присел я на землю и стал рисовать восьмиугольник. — Такое сможешь сделать?

— Да. — разогнала она Силу и с неба шарахнул огненный дождь.

— Твою ж! — вытащил я ее из-под собственного заклинания в сторону.

Короче, и этот вопрос я для себя закрыл. Какие еще насущные у меня остались? Ага.

— А вот это возможно изобразить? — рисую я круг в круге.

— Сейчас. — закрывает она глаза сосредоточившись.

Вокруг начинает мерцать отблеск маны. Получится или нет? Сверкает и гаснет. Черт!

— Стоит начать создавать второй внутри первого, как все разрушается. — констатирует девушка то, что я и сам видел.

Блин, а я надеялся, что раз нет узловых точек, то может получится.

— На сегодня все. — начал я собирать одеяло, надо подумать.

И так, подведем итоги:

Первое — фигура может быть только одна;

Второе — если угол меньше девяносто градусов, то это точечная атака, больше — массовая;

Третье — можно использовать атрибут, если он есть в прямом доступе. Пока все.

Так же, на результат влияет расположение фигуры в пространстве. Или, возможно, это зависит от того: используется ли конвертируемая сила или идет прямое воздействие на явление природы.

— Обед готов. — поклонилась Юна, стоило нам вернутся в замок.

Отлично! Я отправился в общую столовую. Там уже собрались все детишки знати, оставшиеся у меня в замке. Почти все, только пара девушек убыла к себе, конечно, из тех, кто вообще посетил мероприятие. Для примера, Нира Асвап даже не появлялась. Говорят, она «светская львица» в столице и от ухажеров нет отбоя.

— Господин. — негромко обратился ко мне Ранг Омассин, младший в семье графа, стоило нам всем утолить первый голод. — Разрешите уточнить кое-что?

— Слушаю. — повернул я к нему голову.

— Наедине. — засмущался парень.

— Господа и дамы. — я встал из-за стола. — Прошу принять мои глубочайшие извинения, я обязан ненадолго Вас покинуть, ни в чем себе не отказывайте. Господин Ранг, прошу, проводите меня.

Стоило нам пройти по коридорам и оказаться в кабинете, как молодого человека окончательно накрыло — он стал прятать глаза и смотреть по углам, в поисках, за что бы зацепиться взглядом. Так-так-так.

— Я слушаю. — небрежно бросил и занял свое рабочее место в комнате.

— Я это… — почему-то совсем потерял всю смелость собеседник. — тут эта…

— Кто? — поторопил я его, и так стало ясно, что терзается он из-за девушки.

— Мира! — выпалил младший сын графа. — Она такая красивая и умная!

Ну конечно, в свои шестнадцать лет дочь барона расцвела, куда до нее остальным? Угловаты и не оформились еще совсем, а тут уже все на блюдечке.

— С отцом говорил? — огорошил я парня.

В нашем обществе без одобрения родителя подобные шаги предпринимать нельзя. Или он решил дождаться моего разрешения?

— Еще нет. — повесил он голову, видимо, думая, что глава семьи откажет. — Я думал… может Вы…

Ага! Ситуация стала окончательно ясна. Парню понравилась девушка, он слышал, что я веду отбор женихов и тут такая хорошая возможность — свалить на меня переговоры с соседним графом. Удачно устроился. Нет, на подобное я не пойду. Я не сваха, а передо мной парень — свои проблемы он должен решать сам.

— Юна! — позвал я служанку. — Вызови Тала.

Сам же начал строчить письмо Омассину. Расписал про сто золотых и о том, с какой просьбой ко мне подошел его отпрыск. Дело семейное, вот пусть и решают.

— Господин! — зашел в комнату парень.

— Выдели сопровождающих гостю. — указал я на пацана. — И найми экипаж. Сопроводить в графство и вернуть обратно, после того, как он решит свои вопросы. Держи.

Я протянул конверт четырехбуквенному и он, ошеломленно, принял его.

— Господин! — пытался он что-то сказать, но я перебил.

— Слушай. — грозно, как мне показалось, я глянул на него. — Если ты сам не можешь решить подобное с Лиранетом, то такой муж Мире точно не нужен. Вперед.

Я хлопнул его по плечу и отправился на выход. Надо еще придумать, чему молодёжь учить, я обещал заняться ими на следующей неделе. Пока же мне стоит провести время с Лией. У нее уже отлично получается, но, такое ощущение, что не хватает уверенности. Рывка.

Стоило спуститься во двор, как я наткнулся на Лию, она тренировалась, как и обычно. Засмотревшись на плавные движения красавицы я и не заметил, что она стала более выгодно двигаться, подчеркивая достоинства фигуры. Вот чертовка! Заметила меня!

— Господин. — поклонилась она, стоило мне подойти и озорно стрельнула глазками. — Вы решили почтить Вашу слугу своим присутствием?

Окончательно девка распоясалась. Ее попка требует самых страшных наказаний! Так, где моя портупея? А самый важный вопрос: где ее пятая точка?

— Давай попробуем то, что делаем уже некоторое время. — я немного отошел, а собеседница сосредоточилась на ощущениях.

Ну видно же, что уже умеет, но, почему-то, не делает. Такое чувство, что боится сделать этот крайний шаг для обретения способностей. Надо ее подтолкнуть!

— Лия. — подошел я к ней. — Давай еще раз, сосредоточься.

Она прикрывает глаза, а я начинаю водить рукой рядом с телом, выдавая жар через ладонь. Ну же! Пройди этот долбанный барьер, который ты воздвигла в своем сознании!

— Щекотно, Ал! — захихикала она.

— Странно. — декламировал я. — А ведь я тебя и пальцем не тронул. Как так?

Она раскрыла гляделки и увидела, что моя рука находится на небольшом расстоянии от ее плоского животика. Ее глаза начинают округляться.

— Но я ведь… — немного теряется она. — Я уверена…

— Давай еще раз. — подбодрил я ее. — Переключи основные чувства на тело. Прям дыши им. Ощути все вокруг через него.

Красавица снова сосредоточилась. Морщится. Давай! Ты сможешь, я уверен! По мне пробегает толпа мурашек, как от волны внимания. Улыбка сама наползла на лицо.

* * *

Грия гуляла недалеко от замка, прокручивая мысли и готовя планы. Скоро начнется обучение для всех благородных и высокородных и у нее уже были кое-какие заготовки: как она будет просить кое-что подсказать или помочь. Последние дни она ловила злобные взгляды других барышень, которые были в гостях.

— Да что б его. — пнула она камень.

За сердце высокородного начиналась самая настоящая схватка. В ход пойдет все, что можно. Насколько ей известно, бароны раздали своим дочерям четкие инструкции. Шанс женить своих девочек на целом графе выпадает не часто, а тут еще и он подставился так бездарно с этим обучением. Дурак.

— Ого! — негромко удивилась девушка, увидев, как объект ее размышлений что-то делает вместе с двухбуквенной магиней.

Вот, кстати, еще один вопрос: каким чудом владелица Силы оказалась в подчинении этого самого семибуквенного? Сложно представить вариант, где простолюдинка сохранила каркас. Надо выяснить этот вопрос. Стоит выловить огняшку и разузнать все лично, наверняка, за ее историей скрывается много интересного.

— На сегодня все. — раздалось от парня, и они засобирались обратно.

Так! Скоро обед! Сразу после него она обязательно выловит слугу и с пристрастием расспросит. Правда, во время обеда, зачем-то Ранг отправился с графом по делам, ну и ладно.

— Госпожа. — поклонилась приставленная к ней служанка. — Что желаете?

— Приведи ко мне Ал. — повелительно сказала она, развалившись в удобном кресле в выделенных ей покоях.

— Это не возможно, госпожа. — не поднимала голову приставленная девушка. — Личное распоряжение графа.

— Я что-то не понятное сказала? — вскинула она бровь. — Приведи другую двухбуквенную.

— Госпожа. — попыталась отговорится прислуга, но была перебита.

— Приведи. — скомандовала она еще раз, надавливая на нее.

Девушка выскочила из комнаты. Все. Скоро она все выяснит.

— Госпожа. — в комнату зашла трехбуквенная слуга графа. — Прошу заранее принять мои глубочайшие извинения, но никто не позовет Вам Ал, личное распоряжение господина.

Юна нестала кланяться, а смотрела в глаза прямо, показывая, что без команды своего сюзерена не сделает и шага.

— Почему? — удивилась девушка. — Она же просто девушка с двумя буквами?

— На счет всех близких слуг господина есть четкое распоряжение. — продолжила старшая по слугам. — Никто из гостей не имеет право ими повелевать, вызывать или просить об услугах.

— На будущее. — решила уточнить девушка. — На кого распространяется данное распоряжение?

— Лия, Виг, Тал, Инк, Ал и я. — довела информацию собеседница.

А Грия задумалась. Как в эту компанию затесалась магиня? Остальные ясно — казначей, главный в гвардии, личная служанка, телохранитель и любовница, но огняшка? Ладно, придется идти другим путем, устраивать скандал и накалять ситуацию она не будет: в гостях. Тем более, зная парня, подобного делать не стоит. До сих пор от его ледяной ярости по коже мурашки бегают.

— Спасибо, Юна. — задумчиво поблагодарила четырехбуквенная. — Я учту.

Личная слуга графа покинула комнату, а магиня льда впала в задумчивость. Что ж, нельзя вызывать, но в гости то можно наведаться? Она знает где живет требуемый человек.

Пройдя по коридорам, она постучала в нужную дверь.

— Госпожа Грия? — удивилась двухбуквенная, открыв дверь.

— Ал, — настойчиво начала четырехбуквенная. — Нам надо поговорить.

— Проходите. — она запустила гостью и та, пройдя несколько шагов, остановилась в ошеломлении.

Королевские хоромы! Вокруг все было в занавесках. На журнальном столике стояли свежие фрукты. Мельком глянув на гардероб укол зависти прошил визитера. Даже у нее, дочери графа, и половины таких богатств нет.

— Ты носишь ребенка Алексана? — задала она в лоб самый, как ей показалось, очевидный вопрос.

Кто будет ради простой слуги выделять столько средств? Женил на трехбуквенном для того, чтобы не плодить бастардов. Все в масть. Осталось выяснить, как так получилось, что она сохранила каркас. А если предположить, что она дочь благородного и господин этих земель… о боже! Он ее соблазнил, и родители отказались от магини! Догадка пронзила, как молния.

— Нет. — отмахнулась девушка и прошла за стол, где лежали кучи бумаг. — Есть другие вопросы?

Слишком нагло себя ведет, будто ей позволено больше остальных.

— Но ты с ним спишь? — попыталась выйти на другой раунд четырехбуквенная.

— Нет. — снова огорошила ее собеседница.

Грия несмело прошла по комнате и присела рядом со столом. Мельком глянув бумаги, которых было очень много, что удивительно — дорогая вещь — увидела финансовые отчеты и какие-то справки.

— Но он тебя обесчестил и поэтому твой отец, барон, от тебя отказался? — утвердительно спросила магиня льда.

— Я дочь графа. — не отвлекаясь от работы сообщила двухбуквенная.

То есть по социальному положению они были когда-то равны? И все же, этот мелкий парень испортил жизнь такой же девушке. Волна возмущения поднялась в груди.

— Он поплатиться за это! — вскочила она на эмоциях.

— За что? — подняла свой взгляд хозяйка комнаты.

— За то, что сделал с тобой! — полыхала эмоциями Грия. — Как он вообще посмел? Еще и отдал своему личному слуге!

— Успокойся! — строго посмотрела на нее собеседница. — Мой муж первый и единственный мой мужчина.

Из гостьи вытащили скелет: она осела на стул и шквал эмоций провалился в черную дыру непонимания. Так что же произошло? Что сделал этот граф?

— Но как получилось так, что у тебя теперь две буквы? — встрепенулась девушка. — Влюбилась в простолюдина и отец отрекся от тебя?

— Что ты хочешь узнать? — подняла уставший взгляд огняшка. — Почему у меня две буквы? Алек, тогда его звали так, шантажировал моего отца, и тот согласился на его условия и отказался от меня. Теперь все? Больше вопросов нет?

Грия просидела в непонимании довольно долго времени, по ее ощущениям, прошли средние песочные часы. Множество вопросов крутилось в голове, но собеседница не была настроена на откровения. Тогда она задаст самый важный вопрос, который волнует ее больше остальных.

— Ал, так какой же он человек, Алексан? — негромко выдала она то, что хотела понять.

— Оооо. — хитро прищурив глаза, протянула собеседница. — Он самый страшный из всех, кого я встречала. Ужасный. Наглый. Невыносимый.

— Так что же он сделал? — участливо решила уточнить четырехбуквенная.

— Знаешь, — протянула задумчиво магиня огня, а следом в ее голосе добавилась печаль. — я сопротивлялась. Я упиралась. Однако, он все равно взял и сделал меня счастливой.

Глава 12: Ее наглость не знала предела, производной и других элементарных функций.

Мы с Ал снова топали на нашу площадку для тренировок. Погруженный в мысли, я все еще думал, какие фигуры можно использовать, а какие нет. Также, что я могу передавать дальше, другим людям, а что стоит не разглашать. Короче, я склоняюсь к мысли, что подобными знаниями, скорее всего, делится все же не стоит — проблем не оберешься в итоге. С другой стороны, я этим сам себе Клуб Десяти напомнил — иронично.

— Что сегодня будем делать? — посмотрела на меня девушка и немного приподняла уголки губ.

Вот ведь лиса! Нашкодила где-то и ждет моей реакции! Но где? Как?

— Что ты сделала? — посмотрел я на нее пытливо. — Колись!

— Ничего. — пожала она плечами, чем еще больше подтвердила подозрения. — Просто думаю, как ты со всем этим справишься?

— С чем, с этим? — удивился я.

Начнем с того, что про нападение Империи никто не знал. Я только Омассину говорил, остальные не в курсе. Виг знает только про мою просьбу, даже если он подобное расскажет жене, свести концы истории вряд ли получится. Однако, я уверен, он не проболтался, иначе меня бы уже казнила магиня за то, во что я его втянул.

— С обучением знати. — отвернула она свою хитрющую моську.

Я уверен, что она что-то натворила! Но что? Пытать я ее не буду, беременная жена друга. А что делать?

— Ал. — с угрозой надавил я. — Рассказывай!

— Не понимаю, о чем Вы, гос-по-дин. — по слогам закончила она с издевкой.

Вот ведь! Где зарыта свинья? Куда кидать солому? Ладно, я обязательно разберусь, но не сейчас. Пока тренировка.

— Ты готова? — обратился я к ней, собираясь с мыслями.

— К чему? — приподняла собеседница бровь.

Снова троллит. Ну ничего, отольются кошке мышкины слезы.

— Сможешь подобное повторить? — рисую я треугольник в треугольнике или по-простому обвожу знак «».

Девушка кивнула и марево загорелось. Спустя несколько секунд в сторону леса срывается «жужалка», не пойми что, летит, разбрасывается искрами и противно трещит.

— Интересно. — прокомментировала магиня.

— В меня запусти, попробую сбить. — сказал я, доставая ручку из тувита.

«Не пойми что» полетело в меня, и я легким движением уничтожаю конструкт. Хммм. Никаких дополнительных функций.

— Еще раз! — командую девушке.

На этот раз я вырубаю оружие и принимаю заклинание на руку. Легкий ожог — результат атаки. Неожиданно слабо.

— Мне понравилось! — улыбается Ал. — Давай еще раз!

— Да-да. — кисло отвечаю ей. — Как по наполнению Силы?

— Копейки. — отмахивается собеседница. — Если исходить из количества, которое тратится на обычный огненный шар, то, где-то десятая часть.

Ага. Вполне возможно, что и площадь фигуры решает, сколько будет количество вложенной силы. В таком случае мы видим линейную зависимость. И так, дальше куда движемся? Увеличим немного количество магии.

— Ал. — привлек я ее внимание. — Давай попробуем вот такую фигуру. Сразу в меня отправляй.

Я нарисовал на земле букву «А», но без треугольника внутри. Интересно, что из этого получится? На лице девушки гуляла блаженная улыбка, видимо, от тренировки она получала полное удовольствие. От тренировки же?

— Готовься! — объявляет девушка и отправляет в меня конструкт.

Он так же сыпет искрами, но подозрительно не жужжит. Я сбиваю его мечом и на меня попадает несколько огненных капель! Опасно!

— Вот черт! — сбиваю я пламя руками, отбросив ручку.

Подстава подстав! Опасное заклинание. Надо уточнить тонкости.

— Что с расходом. — вопрошаю у девушки.

— Меньше, чем у шара, где-то чуть больше половины. — констатирует она.

Ага. Я снова погрузился в мысли. А если еще усложнить рисунок? Я посмотрел на магиню, да нет, она в порядке, что-то шипит под нос, вроде, почему только одно отправила, но это не точно.

— Хорошо. — киваю я. — Теперь вот такое. Справишься?

Я нарисовал все тот же рисунок, но добавил дополнительный выступ с низу по центру. Что выйдет из такого? В меня срывается тот же «искряш» и я повторяю действие, от разрушения конструкта меня просто накрывает дождем огня. Что за черт?

— Твою мать! — кое-как погасил я весь огонь. — Сколько силы ушло?

— Да столько же. — улыбается, глядя на меня, бывшая баронесса.

Вот блин! Страшновато! Не за себя, за девушку. Виг мне не простит если она пострадает, а если пострадает ребенок, то это финиш. Тогда переключаемся на другую задачу.

— Ал, — подошел я ближе. — скажи, когда ты выводишь рисунок, то рисуешь в плоскости или в пространстве?

— А в чем разница? — немного удивленно посмотрела на меня она.

— Ну смотри. — я рисую «8». — это вид сверху. А вот вид сбоку.

Я рисую известную всем «ленту мебиуса». Теория такая: это круг, но и не он. Поставить ей защиту сейчас самое важное, чтобы от случайных заклинаний она не пострадала.

— Я попробую. — отвечает девушка и закрывает глаза, сосредотачиваясь.

Проходит довольно много времени, за которое я уже успел заскучать. Для меня секунды тянулись, как минуты, может случится все, что угодно, я обязан вытащить из атаки или еще чего. Почему я избежал пересечения? Это точка, и скорее всего атакующее заклинание получится, а может и самоубийственное.

— Ну как? — открывает она глаза в тот момент, когда вокруг нее замигала и появилась защита.

— Ну ка пройдись. — на лицо налезала довольная улыбка.

Да! Есть! Я видел ее! Это динамическая защита от совета десяти! Она двигается вместе с девушкой, и я с удовольствием наблюдаю, как округляются ее глаза в дичайшем удивлении.

— Невозможно! — громкий вскрик разносится по поляне. — Этого не может быть!

Теперь я уверен, что с ней ничего не случится, даже если я тут пожар устрою или нас накроет чем покруче. Замечательно. Хорошее настроение не отпускало и поэтому я решился сразу на еще один эксперимент.

— Ал, а теперь вот такой символ попробуй, точки только на концах. — я нарисовал пятиконечную звезду.

Жуть, как интересно, что получится! Ждать пришлось не просто долго, а очень долго. Я уже и ножичек покидал, и по отжимался. Скучно! И тут моя чуйка взревела!

— На землю! — ору спутнице.

Да что б тебя! Я сам падаю на живот и поляну накрывает марево огня! Жарища стоит запредельная! Это жутчайшее заклинание я уже видел в исполнении дракона! Сука! Это же просто писец!

— Что это? — доносится вопрос от девушки.

— Круто, да? — иронично замечаю я, когда жар начинает спадать.

— Не то слово. — ехидно возвращает она мне эмоции.

Я встаю и отряхиваюсь. На сегодня все. Я в шоке! Нет, тут точно только в замок и прийти в себя.

— Тебе надо натренироваться исполнять эти два конструкта быстрее. — повернулся я к двухбуквенной и посмотрел серьезно. — Одно тебя защитит, а второе — поможет справится с врагами, в случае, если Вига или меня не будет рядом.

— Поняла. — собрано ответила мне магиня.

Все, пора в замок. Черт! Меня до сих пор потряхивает!

* * *

На завтрашний день я объявил обучение у знати. Все так воодушевились! Временно, Ал будет улучшать новые конструкты, а я займусь сколачиваем из благородных отрядов. Думаю, разбить на тройки и обкатывать слаживание. Однако, это вопрос следующего дня. Сегодня меня ждет тренировка с Лией и крепкий сон.

После утренней тренировки и завтрака я собрал всех детишек. Привыкли они спать до обеда, поэтому будили их насильно.

— И так, дамы и господа! — объявил я четырехбуквенной братии. — Сегодня ваша задача показать, на что Вы способны. Я проведу с каждым потешные бои! Буду вызывать по одному! Готовьтесь!

Сзади меня пристроилась Грия, она благородно вызвалась записывать имена и атрибуты, а также отмечать тех, кого я посчитаю нужным. С утра уже надоедала своим присутствием. Не пойму, что произошло, но после второго урока с Ал я постоянно ощущал то, что она где-то рядом.

— Господин. — вперед вышла миловидная девушка, Лира Асвав. — Подскажите, а это будет прям настоящая схватка? С победителями?

Глаза у нее цепкие, надо быть с ней осторожнее, мало ли чего выкинет.

— Нет. — покачал я головой. — Вы выпустите в меня пару-тройку заклинаний и выходит следующий. Кстати, раз уж ты вышла, приступим.

Девушка оглянулась на остальных с таким превосходством и чувством победы, что качнуло даже Грию, которая стояла дальше, чем я.

— Приступаю! — объявила она и в меня полетела молния.

Легко разбиваю конструкт и получаю следующий. Быстро! Тут же третий — сбил.

— Умница. — киваю я и магиня, развернувшись и подняв голову, пошла обратно.

Дочка графа чиркала на листе информацию. Моя похвала этим словом и обозначала, что требуемого кандидата надо отметить.

— Нирт. — подозвал я сына барона Асвав.

Далее все пошли по очереди. Грия скрупулёзно вносила все мои комментарии, дабы не запутаться в людях.

— Отлично! — хлопнул я в ладоши, завершая спарринги.

Итого мы имеет: всего двенадцать одаренных детей, что остались в лагере обучения. Если бить на команды — все совпадает. Короче, формируем из того, что было. Толку от них на поле боя? Никакого. Пока. Они смогут помочь, если начнут работать сообща с воинами.

— Теперь я назову имена, и все выйдут вперед. — начал я. — Это атакующие команды.

По списку я прошелся быстро и вот уже четыре человека заняли места.

— Дальше, — продолжил я. — я называю имена, это вторые атакующие, они следуют за лидером.

Глядя на первых, и их разрывающую гордость, хотелось вытворить что-то спонтанное. Эмоции взяли верх, однако, я быстро их погасил. Вторые члены команд названы, пошли третьи.

— Следом, — не останавливался в формировании команд я. — все, кого я назову: защита отряда.

Снова вышли озвученные люди и заняли свои места. Я максимально сбалансировал отряды. Теперь пришла пора проверить их в деле. Те, кто быстрее всех, заняли места командиров. Чуть медленнее — атакующих. Совсем слабых — защитников.

— Теперь, — вещал я. — тройки становятся напротив друг друга и начинают спарринги.

И так. У нас есть четыре отряда поддержки. В бою, боюсь, от них не будет никого толку. Однако, моя задача подготовить их к столкновению с противником. Пусть учатся держать строй и доверять товарищам.

— Господин! — подозвала меня к себе Лира. — Помогите!

Пошли проверять. Я оглядел строение. Исправил бы, но и так нормально.

— В чем вопрос? — обратился я к девушке.

— Обратите внимание! — она подошла и попыталась прижаться, но я аккуратно избежал лишнего касания, однако, хлебнул неслабо эмоций. — Я верно выполняю стоку атаки?

Меня облило просто тонной злости от других участников тренировки и все защиты скрипели от невозможности справится, даже сзади прилетел кинжал возмущения — от Грии.

— Подожди. — отстранил я магиню. — Ты должна стоять слева от своей защиты, ты же командир.

Вот блин! Что тут происходит?

— Это так аморально. — осуждающе заявила второй дамегер отряда, Пела. — Как Вы себя ведете, граф?

Сссслов нет. Я и правда немного поддался на чужие манипуляции, потому взял свой организм под жесткий надзор. Ибо нефиг! Однако, все равно Лира в данный момент занимала мои, возможно, немного пошлые мысли. Да что я могу сделать? Я мужчина!

— Так! — постарался я взять ситуацию под контроль. — Тренироваться!

Меня переигрывают пятнадцатилетние девушки! Позор! А в чем вина? В моей мужской натуре!

— Господин! — подозвала следующая прелестница. — Я немного не понимаю.

Потупила она взгляд и немного покраснела. Да твою же! Где они этого набираются?

— Какой вопрос? — участливо уточнил я.

— Я хотела бы быть более смелой в атаке. — продолжает Пора, дочка барона Асвав. — Подскажите, что мне лучше использовать?

Ее глаза снова прячутся внизу, стесняется. Да блин! Они, бабы, мной манипулируют! Злость прокатилась по телу, выгоняя чужое влияние.

— Еще один бой. — констатировал я для четырех команд благородных. — Приступайте.

Да плевать на их мысли и желания, надо сформировать отряды и подготовить их к фронту. Я не знаю, как дальше пойдут события, но это даст реальный шанс спастись при любом раскладе будущих действий.

— Господин! — подозвала меня к себе, скромная и строгая, Пела, краснея. — Я не понимаю, что мне делать в атаке, подскажите?

Вот черт! И эта поддалась на общую идею, насесть на бедного семибуквенного с желанием привлечь внимание? Думаете я не понимаю? Все прекрасно видно и ясно! Просто, первая девушка была немного неожиданна. Да! Точно! Неожиданна! Отличное оправдание слабости!

— Замечательно! — констатировал я очередную дуэль.

Вообще, уровни навыков находились выше академических. Думаю, это связано с тем, что рядом Лес Ужасов и постоянное напряжение, что ребенок сгинет, пусть, хотя бы сможет себя защитить. Переводим взгляд дальше, сестра Миры.

— Амир! — остановил я ее в атаке. — Будь агрессивнее! Твой щит выдержит больше атак!

И правда! Ей достался младший сын семьи Асваг, Нилг. Хороший маг, но немного косячит в касте, именно поэтому пролетает во времени. Вообще, вся их семейка — помешана на войне. Кроме, разве что, дочери графа — Лики. О да! Она верит в драконов! Девушка забросала меня вопросами про них! Я эксперт? Нет. Попытки ретироваться были исключены, но я, сославшись на дела, сбежал от допросов.

— Висп! Поднажми! — о, примечательный персонаж.

Сын барона Асвап. Вроде, родной. Грезит, что маги рулят миром. Исправлять — не хватит никаких сил. Мать оставила его тут в назидание за какой-то косяк. Он пытался ее разжалобить, чтобы она забрала его с собой, но вмешался Асвас. Короче, ни рыба ни мясо с запредельным самомнением.

— Я стараюсь. — прошипел он в ответ, уверенный, что я нахожусь на ступеньку ниже него.

Тренировка прошла настолько сложно, что от испытанных эмоций я пытался дойти сам до приемного зала, но, увидев мои потуги, Грия подхватила под плечо и потащила, будто бульдозер. Спасибо ей за понимание. Я устал не физически, меня вымотала эмпатия, которая вынуждена была ловить все эмоции. Черррт! Еще один такой день я не осилю!

— Господин! — возмутилась она. — Эти девушки скоро Вас совсем доведут! Пора поставить их на место!

Блин! Она права! Надо что-то делать! Я от женских эмоций скоро окочурюсь. Все мои навыки и знания, заглушки и защиты — пасуют перед пятнадцатилетними, в самом расцвете чувств, девушками! Они настолько откровенно злятся или желают победы! Скоро у меня появится фобия больших скоплений этих дам.

— И что ты предлагаешь? — поднял я тяжелый взгляд, устав от постоянного напряжения защиты и контроля собственных эмоций.

— Как что? — приподняла девушка брови. — Надо избавиться от чужого влияния и раз и на всегда поставить точку в этих вопросах! Вы молоды и потому Вас атакуют!

— Ты предлагаешь мне стать старым? — ухмыльнулся я.

— Нет! — возмутилась собеседница. — Как Вы могли такое подумать, граф?

Да никак. Голова снова упала вниз. Устал. Сколько можно пить мои соки? Девушки, планы, тайные общества, тренировки…

— Ну а что я могу сделать? — констатировал я, жалуясь, хоть и себе не признавался в этом. — Им нужна помощь в понимании стратегии действий.

— Господин! — с придыханием сказала девушка и даже волосы встали. — Вы можете вообще плюнуть на них, если они не хотят учиться по Вашим правилам!

Вот черт! Она права! Выставить четкие рамки и можно шантажировать толпу! Умничка!

— Спасибо, Грия. — констатировал я.

Блин! Девчонка огромная молодец! Так много помогает!

— Господин! — обратила она на себя мое внимание. — У меня есть еще вариант. Получше.

— Слушаю. — все внимание отдано девушке, пока она не говорила глупых вещей.

— Я думаю, что есть и другая возможность решить Ваши вопросы. — вещала собеседница. — Вы сможете забыть про эти проблемы раз и на всегда. Одним движением! Я уверена, что больше подобного, того, что было сегодня, не повториться! Скажите, Вы хотите этого?

Глупый вопрос! Меня забросали эмоциями! Я просто устал получать много разных чувств. Мое тело не пострадало, но разум! Короче, если ее сделка стоит внимания, то надо брать! Ну же!

— Я весь внимание. — декламировал я.

— Я думаю, — начала эмпатка. — что если Вы сделаете то, что я говорю, то это полностью исправит ситуацию.

— И? — с нетерпением уточнил я.

— Я скажу Вам спасительный рецепт. Однако, только Вам. — она схватила мою руку двумя своими ладонями и прижала к своей груди, сил сопротивляться не было. — Сделайте меня своей женой и все другие девушки отстанут!

А ведь точно!

Глава 13: Илья был уволен из диверсионно-разведывательной спецшколы с формулировкой: "Видный парень".

— Я этим телом усталым, — напевал я, развалившись в телеге, — ворочаю скалы*.

Да блин! Я свалил с этого цирка. Впервые, в новом статусе путешествую! Меня ждет Столица! Мало того, Инк поехал к барону Омасрун, задолжал он мне за дочку. Так сильно, что расплатится не скоро.

— Господин! — позвал меня провожатый купец. — Вас все устраивает?

— Более чем. — откликнулся я и снова прикрыл глаза.

Вообще, там остались Лия и Ал решать с баронскими детьми. В тот момент, когда моя двухбуквенная слуга уделала в одного тройку этих салабонов, даже у меня вопросы отпали. Она была не сильна, нет. Очень умела, ее атаки точечные. Собственно, я предполагал, что на турнире в бальном платье она не танцы устраивала.

— Скоро столица! — объявил сопровождающий.

Ну вот! Даже не поспал! Короче, когда я собирался в путешествие, Ал полностью показала свою натуру. Язвила жена трехбуквенного не переставая — намекая на трусость: «Господин решил покинуть гостей, особенно женского пола. Что нас ждет завтра? Начнем бежать от муравьев?», «Согласитесь, это доказывает только одно, что этот враг страшнее предыдущих!». Лия же сразу взяла свой мешок, но я ее остановил. Пусть дома сидят. Я еду один и инкогнито. Слово то какое! Сразу появляется некая важность.

— Граф. — ко мне подошел старший каравана. — Мы сейчас встанем в очередь. Можете пройти через ворота отдельно.

— Не стоит. — отмахнулся я. — Пройдем все вместе.

— Понял Вас. — поклонился мужчина и сверкнул цепкими глазами.

Однако, всем должно быть понятно, что я, впопыхах, отправился к принцу. Еще и старательно скрываю личность, чтобы избавиться от слежки или сбить со следа наблюдателей. Есть ли они? Да уверен, что есть. На крайний случай, заплати любому в моей гвардии, и он начнет трепать языком, только волю дай.

— Что везете? — пристал стражник к моим сопровождающим.

— Господин! — поклонился ему караванщик и понеслась завуалированная торговля.

Таким образом скрываться смысла бы не было, если бы не мое желание создать нужный фон. За этой секретностью я прячу настоящую цель визита. Инк должен решить вопрос с отцом Ал, а он организовать передачу нужной мне вещи. Свой визит мой купец не скрывал — решают вопросы по торговым делам, он накидал новый устав и теперь поехал по соседям. Визит в графство Омасрун первый, но не последний. Черт! Я бы его в середине спрятал, но чертова гонка со временем.

— А ты кто? — обратился ко мне стражник, на что я лениво показал браслет. — Господин! Я не знал! Прошу, простите меня!

— Успокойся. — отмахнулся я. — Не отмечай, что я проходил в город и все.

Собеседник раскланялся, бубня под нос извинения и потерялся, пропуская нас без дальнейших вопросов.

— Спасибо, господин. — спокойно ответил караванщик.

— Лови. — кинул я ему серебрушку, все же проехался с ними и потратил время с умом, продумал дальнейшие шаги в плане.

Спрыгнув с телеги, я отправился гулять по городу. Теперь мне нужно место для ночлега и запросить аудиенцию. Сколько я дней тут пробуду даже сам не знаю, меня еще ждет основная часть путешествия. Без него все мои танцы с бубном с Вигом летят в пропасть. Очень надеюсь, что парень не пострадает, но другого варианта спасти множество жизней я не видел, а доверять я могу только ему.

— Чего желаете, господин? — вскинулась девушка в гостинице, в которую принесло меня.

Редкостный клоповник, в углах собралась плесень, и наглые членистоногие прикрыли ее своей паутиной. Деревянное здание обветшало и давно нуждается в ремонте. Отлично! То, что надо.

— Прелестница, — начал я. — мне бы комнату на несколько дней.

— Конечно! — она вышла из-за импровизированной стойки, и мы отправились на следующий этаж.

Тут было получше, что немного удивляло. Обычно, все концентрируются на первом впечатлении — а это комната, где ведут приемы. Объяснить им основы ведения бизнеса? Воздействие на умы гостей? Какие поделки расставить, где чашу с конфетами поставить? Вот ведь дурость у меня в голове.

— Один день: десять медных монет. — открыла она одну из дверей, за которой я увидел скромно уставленную комнату.

— Хорошо. — я передал ей серебрушку. — А с едой и всем остальным?

— К сожалению, — сделав легкий поклон, продолжила девушка. — такой услуги у нас нет, но есть бар за углом, там всегда можно поесть.

— Отлично. — отмахнулся я от сопровождающей и зашел внутрь.

Тут меня ждала кровать, небольшой столик, табурет и пару гвоздей, забитых в стены — видимо для одежды. Окно было плотно закрыто ставнями. Стоило их снять, как комнату наполнил воздух Столицы. Вот черт! Лучше бы не открывал! Он тут какой-то липкий и противный, особенно, после того, каким я наслаждался у себя в замке, где вокруг поля и леса.

— А что с водой и бочкой? — спустился и вниз и уточнил еще один насущный вопрос.

— О чем Вы, господин? — девушка приподняла бровь в вопросе.

Ясно, помыться тоже будет негде. Эх. Тогда переходим к следующему плану действий: купить одежду, а то моя выглядит слишком дорого, поэтому наша дорога отправляет меня на базар.

— Господин! — кинулся мне в ноги один из купцов. — У меня есть множество фруктов, есть и из других стран! Вы обязаны посмотреть!

— У меня есть ткани! — подбежал другой и хотел схватить меня за рукав.

Вот ведь бесчестный торговый люд! Стоит дать слабину и сразу утащат к себе и полностью обчистят. Я стряхнул крикунов и отправился по своим делам. Теперь торговцы были осторожнее и не кидались на меня, только подходили и отвлекали разговорами. В итоге, я просто шел и не слушал.

— Чего желаете? — оглядел меня портной.

— Купить одежду. — окинул я прилавок. — Гораздо проще, чем сейчас на мне.

— Как прикажете. — поклонился он. — Для Вас подойдут вот эти вещи.

Он двинул вперед штаны и кофту из серого, мышиного, цвета. То, что надо! Зайдя внутрь, я быстро сменил наряд. Ага! А куда старую девать?

— У вас нет веревки? — обратился я к продавцу.

— Есть рюкзак. — улыбнулся он, доставка небольшую котомку из-под прилавка.

— Сколько с меня? — уточнил я, запихивая вещи и завязывая горловину.

— Серебряная, господин. — в ожидании сказал торговец.

— Держи, — вытащил я ему монету.

Дорого, блин! Одежда стоит дорого, еще тогда ударило по карману наш поход за платьями для слуги. Стекло и бумага тоже недешевые. Короче, хоть промышленную революцию совершай, а то можно разорится на таких простых вещах.

— Спасибо. — махнул я рукой и вышел в город.

Так, снова определим последовательность действий. Первое: моя просьба Омасруну. Инк уже пару дней должен быть у него в гостях, графство ближе к моим землям, чем столица. Плюс, я добирался пешком, а потом тащился с караваном. Тогда наша задача идти в условленное место. Тот ангар, который я спалил к чертям, рядом с ним есть неприметная улочка, по которой мы проходили — туда мне и надо.

— Господин не хочет расслабиться? — призывно, выставляя свои неказистые прелести, прошептала девушка, мимо которой я проходил на улице.

Даже внимания не обратил. Мой браслет сейчас не видно, значит она всем прохожим такое выдает, завлекая клиентуру. Однако, это ненадолго. Местные стражники быстро их ставят на место и сгоняют в место дислокации. Есть целая улица подобного в городе. За торговлю собой мимо тех краев, а значит мимо кассы — могут и казнить.

Перед нужной мне улочкой, я перевесил кошелек на портупею, чтобы был доступ. Прогулка, в течении получаса не принесла результата. Пора в гостиницу. По пути перекусив я сразу же завалился спать. Хоть отдохну.

* * *

— Ал, — девушку отвлекла от урока Грия. — нигде не могу найти господина. Подскажешь, где он?

Она оглядывалась в поисках парня, но он отсутствовал. Весь замок был изучен и перепроверен вдоль и поперек, однако, графа нигде не было. Неожиданно, она думала, что он сразу согласится, или утром, после того разговора. Проблема с приставаниями не решится иначе.

— Убыл. — пожала плечами магиня и отвернулась к нерадивым ученика. — Ринд! Я тебе что говорила? Не вкладывай всю силу в конструкт!

— Понял. — злился парень, что его снова ткнули в очевидное.

Несколько дней назад у них появился новый учитель и если граф был спокойным и рассудительным, то эта фурия каждый раз указывала на все недочеты при выполнении заклинаний. Он даже опустился до того, что вызвал ее на бой, но она разбила всю их тройку самолично! А еще она беременна. А еще очень красива!

— То-то же. — кивнула она. — Старайся больше.

— Ал, — снова пристала четырехбуквенная. — а когда он вернется?

— Кто его знает. — ответила она не поворачиваясь. — Он собрал вещи и уехал один. Куда не говорил, сказал, по делам.

Эмпат стала кусать ногти. После того разговора они и не виделись, она благородно дала ему время обдумать свое предложение, а он сбежал под шумок. И что теперь делать? Как поступить? Поведя взглядом по площадке, она увидела еще кое-что интересное.

— И Лию оставил? — удивление вызывал сам факт их раздельного нахождения.

После приезда в гости, она видела, что они всегда находятся вместе. Она даже пыталась пародировать ее и следовать за графом, но, в отличии от личной слуги, ей это не удавалось до конца, что вызывало противоречивые эмоции. В первую очередь — зависть.

— Да. — снова отозвалась Ал. — Я же сказала: один.

Значит ненадолго и скоро вернется. Уж ее он точно просто так не бросит. Чем заняться? Может присоединится ко всем этим ребятам? Все равно тут больше делать нечего.

— Слушай. — позвала она собеседницу. — А мне с вами можно? А то я от скуки скоро на стену полезу.

— Они командами сражаются. — констатировала магиня. — В каждой по три человека.

— Это можно устроить. — улыбнулась четырехбуквенная, подумав о братьях. — Я скоро вернусь.

Ал тяжело вздохнула. Мало ей этих спиногрызов, сейчас присоединятся еще новые. Ладно, надо работать, отдыхать ей никто не даст. Куда уехал Алексан? Она предполагала. Тем более, он попросил написать письмо для своего отца. Правда, следом передал его Инку и уже тот отправился в графство. Интересно, что за игру в этот раз затеял этот лис?

* * *

На четвертый день наконец-то мне улыбнулась удача и меня ограбили в том переулке. Срезали кошелек! Ура! Значит все по плану! Сумка, что висела впереди, рядом с кошельком, потяжелела. Сделка прошла успешно! Просто прекрасно! Теперь надо отправлять письмо герцогу.

— Господин! — вскочил посыльный в отделении. — Что изволите?

Я немного приподнял рукав, чтобы всем было видно, что браслет серебряный, что означает определенную касту. В таком виде заявится в дом к принцу я не смогу, поэтому сделаем по классике: отправим ему письмо.

— Я сейчас напишу кое-что, и вы доставите его определенному человеку в столице. — взял я писчие принадлежности со стола в приемной и начал набрасывать текст. — Готово.

— Кому передать? — оживился мужчина.

Я протянул письмо и посмотрел в глаза, указывая, что это очень важно таким жестом. Тут у нас серьезные игры начинаются и помощь данного человека мне очень нужна. Не хотелось его лишний раз дергать, но раз уж пришлось оказаться в столице, то стоит завуалировать свой визит помощью высокопоставленного человека.

— Карсилуму Сан Асадреян. — не мигал я, глядя на собеседника. — Лично в руки. Ответ принесешь сюда, я завтра зайду посмотреть. Сколько с меня?

— Одну серебряную. — виновато втянул он голову, ожидая, что буду ругать. — Бумага же.

— Грабители. — пробурчал я, отдавая нужную сумму. — Завтра вернусь.

Я развернулся и вышел, вслед за мной выбежал другой усилитель с моим письмом и бегом отправился к резиденции восьмибуквенного.

Прогулявшись по городу, я собрался в гостиницу. Радует, что первая часть плана прошла успешно, осталось также провести вторую. Моя задача теперь утрясти все вопросы.

— Господин! — вскочила девушка на ресепшене.

Я лишь отмахнулся и отправился спать. Утром, перекусив, отправился обратно. Отлично! Завтра вечером меня ждут в гости. Единственное, что мне не нравилось в этом мире — время. Они так легкомысленно относились к нему, я же привык к совершенно другим скоростям. Что ж, стоит нормально одеться и нанести визит.

— Господин! — поклонился я сыну короля. — Рад Вас видеть в добром здравии.

— Присаживайся. — махнул он рукой. — А тебя я смотрю жизнь потрепала. Граф и в таком неприглядном виде?

Он ухмыльнулся, показывая, что это шутка и надо посмеяться.

— Вы абсолютно правы. — вернул я усмешку. — Такова наша графская доля.

— Ты же пришел поговорить про тот случай с землей? — тяжело начал принц. — Я ничего не мог сделать. Меня самого…

— Господин. — перебил я его, толку переливать из пустого в порожнее нет. — Скажите, мне нужно связаться с нашим консульством в северной империи, как я могу это сделать? К кому обратиться?

— Что случилось, друг? — вскинулся собеседник.

— Ничего. — успокаивающе помахал я рукой. — Просто мы сидим на торговом пути, и я хотел кое-что узнать через них. Сами понимаете, тема очень скользкая и лучше решать такие вопросы с людьми, которые принимают решение.

— Ты меня снова обманываешь? — сузил глаза наследник.

— Я? Да еще и снова? — даже глаза округлил от удивления.

— Ну да. — кивнул он. — Говорил, что землю себе хочешь получить, а сам там торговую гильдию отстроил, и, еще и денег заработал. Как говорят, очень даже немало.

— Не понимаю, о чем Вы, господин. — с улыбкой я пожал плечами и развел руки.

— Вот и я о том же. — снова ухмыльнулся восьмибуквенный. — Ладно. Я не знаю, что ты решил сделать, но и отказать тебе в просьбе не могу. Она для меня не стоит ничего, а наши отношения для меня очень дороги. Подожди тут.

Стоило ему покинуть комнату, как я растекся в удобном кресле. Гораздо лучше, чем у меня в замке. Блин, туда бы еще мебель докупить, а то все жестковато и угловато. Вопрос, где взять денег? Я неплохо потратился на строительство в своих землях. Люди заняты, все зарабатывают, а я на бобах. Будем надеяться, что больше громадных вложений не потребуется.

— Алексан. — зашел герцог, неся с собой лист бумаги и чернильницу с пером. — Я напишу тебе доверительное письмо. Скажи, мне оформить его на тебя?

— А можно оставить эту графу пустой? — с надеждой уточнил я. — Сам я навряд ли смогу отправится, а кто поедет из баронов, еще не решил.

— Хорошо. — кивнул собеседник и приступил к написанию. — Я напишу, «предъявившему сей документ».

— Премного благодарен, Ваше Высочество. — выполнил я поклон. — Вы мой спаситель.

Получить такой «вездеход» очень полезно. Это поможет в моем плане. Честно говоря, я сейчас из кубиков стараюсь собрать слово «победа», но получается пока только «жопа». Впереди еще очень много работы в этом направлении. Сразу, как вернусь в графство, надо заняться следующими этапами.

— Не стоит. — отмахнулся принц. — Но у меня есть небольшая просьба.

— Какая? — оживился я, лучше сразу закрыть этот долг.

— Поговорим сразу после того, как я закончу. — уткнулся он в бумагу.

Время текло медленно. Я уже посчитал количество лампад в комнате, светильников. Чем еще себя занять? Давайте подумаем, кого я могу отправить в империю с заданием? Первый на ум приходит Асваб, он честный и открытый, работа ему подойдет. Следом в голове возник образ Лорма Асвам — педанта, что держит себя и всех своих в строгости.

— Я закончил. — констатировал собеседник. — Теперь к просьбе.

— Слушаю. — обозначил я свое внимание.

— Нет-нет. — помахал он рукой. — Пойдем.

Мы вышли из комнаты, оставив там заветное письмо и стали спускаться по лестнице.

— Друг. — начал собеседник. — Вообще, так не делается. Являешься в гости, требуешь встречи, просишь об услуге. Ты забыл, как мы учувствовали в турнире?

— Как я мог, Ваше Высочество? — возмутился я, не понимаю к чему ведет принц.

— Однако, смог. — кивнул довольный герцог. — Теперь пришло время ответить за это.

Мы оказались перед какой-то странной стеной, что там происходит? Герцог взял меня за руку и шагнул сквозь нее. Какой-то странный, но тяжелый материал обошел нас стороной и на меня обрушились звуки заполненного зала. Прием?

— Господа! — начал наследник. — Прошу любить и жаловать, мой добрый друг и прекрасный человек, граф Алексан Омасван!

Твою же мать! И нахрена я все это время играл в бонда?

Глава 14: Если девушка подарила тебе ключ от сердца, не торопись радоваться, завтра она может сменить замок.

* * *

— Докладывай. — донеслось из шара.

— Господин. — немного наклонил корпус Мантрик. — Все идет по плану. Силы, под видом учений, будут стянуты к столице. Если Ваш ставленник справится, то все пройдет согласно задумке и мы быстро выполним поставленные задачи.

— Он сделает, как надо. — хмыкнул прибор. — Ты за себя беспокойся.

— Я выполню все, что требуется. — спокойно декламировал граф. — Какие еще будут задания?

— Есть одно. — раздался задумчивый голос. — Графство Омасван, приглядись внимательнее, что там происходит?

— Есть тревожные новости? — удивился семибуквенный, зная, кто сейчас там находится.

— Не так чтобы, но все же. — ответило ему устройство. — Это зона ответственности другого пальца, однако, я слышал, что местный сюзерен начал подготовку войск, мобилизовал баронов и выполнил пару удачных поездок. Просто присмотрись и доложи.

— Как скажете, господин. — наклонил он голову.

— Ты, кстати, — голос приобрел веселые нотки. — готов к своей новой роли?

— Она так важна? — обреченно уточнил граф. — Может как-нибудь без нее?

Предательство, в последнее время, набило оскомину и вызывало только неприязнь к себе самому.

— Безусловно. — отозвался член Клуба Десяти. — Такой шаг решит множество проблем в будущем. Будь добр, исполняй, что велено. За это задание мы раскроем тебе секрет каркаса.

— Благодарю, господин. — снова поклонился семибуквенный и начал разбирать устройство.

Ему предстоит много работы и в первую очередь разобраться, что там натворил его ученик, раз этим заинтересовался Клуб. Явно выкинул свой очередной фортель. Одна головная боль с ним. В прошлый раз повезло и его никто не убил после похода, но ведь он упорно сует свою голову в петлю! Надо изучить, что же там произошло, в этом графстве. А что докладывать? Он подумает. Потерю второго близкого человека ему будет трудно оправдать перед самим собой.

* * *

— Господин. — ко мне подошла очередная гостья. — Я рада наблюдать Вас в свите Его Высочества. Сразу видно, что герцог достойный человек, раз его окружают такие благородные люди.

Черт, у меня уже язык отсох со всеми здороваться. На этот раз стайки баронских дочек кружили где-то за периметром высокородных дам. Вот и сейчас меня пыталась штурмовать очередная баронесса. Хотя, стоит отдать им должное, они были не так навязчивы и вели себя подчеркнуто вежливо.

— Госпожа, — заливался я соловьем в ответ. — я безмерно рад, что такой прекрасный цветок украшает сей вечер. Это говорит мне только об одном: господин, его организовавший, имеет, не побоюсь этого слова, божественный вкус.

— А Вы льстец. — прикрыла девушка веером уста, улыбаясь.

— Как Вы можете? — возмутился в ответ. — Ни в коем разе. Все что я сказал, мои истинные мысли.

Устал. Сколько можно уже? И ведь не начнешь с ними шаблонами общаться, мало ли в этой жизни произойдет и придется к кому-нибудь обращаться за помощью? Конечно, это вряд ли, но не плюй в колодец, так говорили мудрые предки.

— Ого! — ко мне подплыл новый юный цветок, и я чуть не поперхнулся напитком в руке, увидев золотой браслет.

— Графиня! — поклонился я девушке.

— Я наслышана о Вас, граф. — кивнула мне девушка вместо приветствия.

— Не верьте этому. — возмутился я в ответ, перехватывая инициативу в разговоре.

— Правда? — она приподняла бровки и раскрыла ротик в удивлении.

Актриса! Видно же, что переигрывает! Однако, судя по ее словам, технику ей ставил мастер своего дела — преклоняюсь.

— Уверен, что все слухи обо мне стоит делить на пять, — понизил я немного голос, заставляя ее прислушиваться. — а может и на все десять.

— А я была уверена, что Вы так сильны, что сами убили того дракона. — немного грустно сообщила собеседница.

0:1, я сливаю словесную схватку. Дожили. Так, ни шагу назад, двигаемся дальше. Я немного расфокусировал взгляд, вызывая дерево диалогов в голове. Так, какие у меня варианты? Начать оправдываться? Выглядит жалко. Пытаться доказать? Совсем ничтожно. Выбираю третью возможность.

— Госпожа, — начал я с поклоном. — меня зовут Алексан Кан Омасван, позволите ли Вы мне узнать, с кем я имею честь вести столь занимательную беседу?

— А Вы еще не догадались? — удивилась она.

Вот черт! Ремня тебе не хватает. Кто это может быть и почему я должен ее знать? Вари котелок, позже заброшу в тебя еды. Хоть мозги и на разгоне, но все равно не могу сообразить, кто это. Вариантов слишком много.

— Сжальтесь, госпожа. — выдал я. — Я редко бываю в высшем обществе и мало с кем знаком.

— Вот именно. — ткнула она в меня своим веером. — Когда становитесь графом, то в первую очередь следует засвидетельствовать свое почтение сюзерену, не ему же за Вами бегать!

Моя башня сейчас взорвётся, но, черт побери, я не понимаю кто передо мной, и кто мой сюзерен? Я чего-то не знаю в строе королевства?

— Боюсь, что, если Вы слышали о том, что я не глуп. — начал винится перед собеседницей. — То это все громадное недоразумение.

— Меня зовут Анна Асадомас. — произнесла девушканегромко.

Твою же мать! Она дочь герцога? Нет, тот сопливый пацан! Она ребенок местного маркграфа! Губернатора земель Омас! Он не занимается товарооборотом, только финансовой частью, в том числе налогами и всем остальным. Она безусловно права — я полный идиот!

— Госпожа, — протянул я руку в поклоне. — не откажите ли мне в чести прогуляться вместе в сад и немного освежить голову.

— Хорошо. — ответила она, вкладывая свою узкую ладошку.

Вот это попадос! Так влипнуть? Еще уметь надо. Передо мной дочь человека, с которой я обязан был познакомиться еще тогда, когда прибыл в свои земли!

— Графиня, — начал я осторожно, ведя даму за руку. — я не буду извиняться и просить прощение за такое упущение, для этого были свои причины.

Она попыталась выдрать свою руку, но я пересилил ее потуги. Ясно дело, что эти слова ее оскорбили, моя задача сейчас — сыграть тоньше.

— Однако, — спокойно продолжил я. — я обещаю Вам, завтра, с утра, я отправляюсь к маркграфу и засвидетельствую свое почтение.

Девушка успокоилась и даже пошла рядом, не создавая мне проблем. Она задумчиво смотрела по сторонам и двигалась спокойно, но было видно, что напряжена до предела.

— Я так понимаю, — начала она. — это такая попытка набиться ко мне в спутники. Ведь я завтра тоже отправляюсь к отцу.

— Если Вы так пожелаете, — сделал небольшой поклон. — то я буду рад составить Вам компанию.

— Вы же понимаете, — продолжала собеседница. — что владелец земель Омас так не оставит это дело и будет вынужден применить наказание за проявленное неуважение.

— Надеюсь, — я улыбнулся даме. — он возьмет во внимание тот факт, что я проконтролирую доставку его прекрасной дочери в целости и сохранности.

— Вам не говорили, — она бросила на меня быстрый взгляд. — что Вы жуткий льстец?

— Госпожа! — возмутился я. — Я говорю только правду! Поверьте, на моем пути редко встречаются настолько приятные собеседницы.

Не знаешь, что делать, заваливай комплиментами. Они будут ругаться, раскачивать эмоции, но даже так, ты оставишь приятное впечатление и уже в следующий раз… поверь, он будет, этот мифический «следующий раз».

— Действительно, — констатировала дама. — на Вас невозможно долго злится.

— Разрешите, — глянул я искоса. — записать это, как комплимент.

— Нет. — отрезала девушка, прикрывая веером улыбку. — Я, как и Вы, оперирую фактами.

В итоге я был вынужден стать ее кавалером на вечер. Легкая беседа, прогулки под незнакомым звездным небом и красивая девушка рядом. Что еще надо? А надо срочно валить обратно! Меня ждут дела, а сколько у меня еще есть времени до нападения я не знаю. Связи нет, так бы можно было ожидать знаковых событий, но пока мне доложат о них — все начнется.

— Граф, — собеседница снова воспользовалась веером. — я же могу надеяться, что Вы меня не бросите одну и проводите до места ночлега.

— Безусловно. — кивнул я, за что получил озорной взгляд.

Единственный вариант — ждать нападения империи. Почти уверен, что границу закроют, чтобы никто не смог доложить о подобном, но у меня уже есть идея, как передать информацию о выдвижении войск. Единственная проблема — время. Мне его катастрофически не хватает. Может такое быть, что я не смогу сделать то, что планирую, но отступать уже некуда. Идем только вперед.

— Госпожа, — я немного погладил спутницу по руке. — предлагаю попрощаться с хозяином и убывать. Насколько я понимаю, завтра нас ждет долгий путь.

Она не ответила, лишь согласно прикрыла ресницы. Отлично. Мы встали в очередь к герцогу, перед нами стояло несколько пар, собравшихся домой. Все двигались неторопливо, длинными хвалебными выражениями донося принцу насколько он велик и как удачно прошел сегодня прием.

— Друг. — не дал мне вставить слово наследник. — Скажи честно, как тебе сегодняшний вечер? Ты доволен?

Ну если не считать, что весь мой маскарад пошел по женским гениталиям, и что план спрятать сокрытое под тайным трещит по швам, в целом, я доволен. Очень надеюсь, что никто не будет копать в данном направлении.

— Господин. — выполнил глубокий поклон. — Сегодня был просто волшебный вечер. Кроме всего прочего, я познакомился с огромным количеством прекрасных людей, а также, мне фантастически повезло заиметь самую красивую девушку на этом мероприятии в спутницы.

Добивать жертву надо сразу, не оставлять шансов. Наша задача — снять негатив за мою оплошность, также, она может повлиять на решение своего отца о наказании. Мало того, мне надо кое-что попросить у него, ведь один вопрос до сих пор не решен, а, как оказалось, это в его власти.

— Анна. — обратил свой взор герцог на девушку, что я держал под руку. — Я надеюсь, что мой друг был достаточно учтив и не причинил неудобств.

Вот это был удар ниже пояса. От кого, но именно от принца я такой подставы не ожидал.

— Благодарю за Ваше беспокойство, Ваше Высочество. — выполнила она книксен. — Я была приятно удивлена знакомством и общением с графом, более того, я уверена, что и дальше он меня не разочарует.

А где она собралась со мной общаться? Точно! Нам же еще к отцу ее ехать!

— Я безмерно рад, — вещал восьмибуквенный. — что мой близкий друг оставил у Вас, как и у меня, только положительные эмоции.

Пора валить! Захвалят к чертям собачьим! Как потом с этим жить?

— Господин! — отвлек я герцога. — Нам завтра отправляться в дальний путь. Позволите ли Вы нам убыть по своим делам?

— Конечно! — кивнул с достоинством Карсилум. — Я очень рад, что ты остался доволен: это главное.

Мы вышли из здания, и я пошел провожать девушку. Блин, давайте говорить откровенно: я не первый красавец на деревне. В последнее время всех интересует моя тушка. Что может этому послужить? Только одно — мое графство! Толпа девушек кружит рядом, почему же раньше я был лишен подобного? Ответ есть: мне нечем было расплатиться за их любовь, а теперь есть. Осталось задать главный вопрос: а нужны ли мне такие отношения, где меня меряют моим статусом?

— Господин, — мило потупила глазки спутница и даже личико порозовело. — я очень надеюсь, что тогда, принцу, Вы говорили правду.

— Можете не терзаться сомнениями. — небрежно отмахнулся я. — Я не обманываю людей, особенно, друзей. Хочу подчеркнуть, герцог для меня: близкий друг.

Девушка замолчала, а я снова погрузился в свои мысли. Меня немного напрягает ее благожелательность, слишком быстро. Возможно, моя мнительность лишняя, но вдруг, ее интересую я только по другому принципу? Это заказ или приказ? Актриса она хорошая, да и умненькая. Черт! Я сам себя перекручиваю?

— Госпожа. — обратился я к девушке. — А что Вы думаете о наших землях?

Я решил зайти издалека, ведь моя задача поддерживать беседу, а ее, просто в ней учувствовать.

— Они не особо богаты. — заключила графиня и продолжила. — Однако, есть все возможности заработка при консолидации графств. Через Ваши земли проходит серьезный торговый путь, раньше он не был использован.

А ведь она права! Надо срочно решить вопрос логистики с других земель и сделать торговую базу у себя. Согласно новому уставу, что разработал Инк, мы не берем комиссию, за проезд через наши земли, а берем бартером или требуем продажи части товаров. Заикались о пятой части, но тогда всем купцам будет не интересно. Я продавил иное решение: от двадцатой части провозимого товара.

— Вы очень умны. — констатировал я. — Я воспользуюсь Вашей идеей?

— Если Вы этого пожелаете. — немного склонила она голову, улыбаясь, слышно по голосу.

Надо продумать все эти моменты, есть возможности зарабатывать больше. Есть деньги, есть люди. Надо попытаться реализовать этот вариант. Что ж, есть новый пласт работы для моего купца. Думаю, многие будут только «за». Хорошо, что я пообщался с дочерью маркграфа.

— Господин. — обратилась ко мне собеседница. — А у Вас уже есть невеста?

Жены нет, это ясно. Тогда бы на браслете должна была быть отметка, что я не свободен. Щупает почву? Очень странное поведение, надо быть на стороже.

— К моему глубокому сожалению, — выдохнул я. — пока мое сердце абсолютно свободно. Однако, насколько я понимаю, Ваша свадьба должна была согласована давным-давно, никогда не поверю, что такую красоту не оторвут с руками.

Осталось выяснить каков интерес у девушки, ведь не с воздуха же берется ее поведение? Сначала, слишком быстро согласилась на прогулку, следом, осыпала комплиментами перед наследником, сейчас отыгрывает роль скромницы. Что дальше?

— Так получилось, — начала графиня. — что отец не решил вопрос с будущим мужем. В итоге, помолвка мне не грозит.

Она отвела взгляд. Началась самая опасная игра. Блин, слабо верится, что кто-то пренебрегает целым семейством маркграфов. Это возможно только в одном случае: они в опале. Однако, подобного информационного фона не было. Уточнить? Не стоит. Нам добираться вместе, там все и разузнаю.

— Я рад, — начал я, повернувшись к девушке, стоило нам приблизится к ее особняку в столице. — Что смог Вам помочь разбавить этот вечер.

— Это я Вам благодарна. — раздалось из под опущенного лица.

Всем другим бы казалось, что она скрывает пунцовый цвет, однако, лично я считаю, что улыбку.

— В любом случае, — продолжил я доносить девушке информацию. — с завтрашнего дня нас ждет дальняя дорога и я сделаю все, чтобы не позволить Вам скучать.

— Спасибо. — тихо раздалось от собеседницы, и она скромно отвела взгляд в сторону.

— Госпожа, — решил я уточнить пару моментов. — разрешите узнать: во сколько выезд. Как мне сориентироваться?

Она немного замялась, бросила несмелый взгляд и вдруг встала на носки, чтобы дотянуться до меня. Я замер, боясь неверно оценить произошедшее.

— Когда солнце отойдет от крыш зданий, — жаркий шепот раскрасил мое ухо в бордовый цвет. — Мы будем собирать экипаж. Я буду безмерно рада увидеть Вас рядом со своим особняком.

Она развернулась и убежала за ворота. Неожиданно! Решила создать романтическую атмосферу? Сыграть на эмоциях? Вариантов — море! Ладно, впереди долгая совместная дорога. Будем решать вопросы в процессе.

Я дошел до гостиницы и приготовил вещи. Черт! Вопросов больше, чем ответов! Кое-как уснул от противоречивых мыслей. Утром же отправился к нужному дому. Солнышко только начало свой подъем, как я оказался в нужном месте. Однако, кое-что было не так: вокруг ходила толпа стражников.

— Что случилось? — уточнил я у них.

— Господин! — бросил он взгляд на мой браслет. — Я не имею право разглашать информацию!

— Я ее подчиненный. — надавил я на молодого парня. — Рассказывай.

Оглядевшись вокруг, я заметил покореженный забор, одна створка сбита с петель, внутри не видно ничего — мешают толпы стражи, но думаю, что все самое интересное именно там. Да что тут произошло?

— На госпожу ночью было совершено нападение. — обреченно сознался он.

Глава 15: Согласны ли вы взять в жены эту женщину? Нет. А эту?

Мы ехали в экипаже. Девушка немного елозила под моим внимательным взглядом. Я и так знал, что мои синие глаза сейчас были, как иглы изо льда. Мы недолго подождали, пока закончатся все процедуры и сразу подогнали крытую телегу — каретой это язык не поворачивается назвать, где я занял место внутри, а двое молодчиков-охранников снаружи.

— У меня что-то на лице? — бросила на меня острый взгляд собеседница.

— Нет. — покачал я головой, не отводя глаз. — Просто удивляюсь, откуда в таком юном теле столько выдержки.

И ведь действительно, пережила нападение и держит себя почти без изменений. Если бы не мое вызывающее поведение, то, думаю, щебетала бы во всю. Опять же, я в первый раз вижу охрану у высокородных. Мало того, я вообще не видел девушек, путешествующих в одиночестве.

— Вы мне бессовестно льстите, граф. — она улыбнулась чисто и открыто.

Хорошая актриса, но меня не проведешь, колошматит тебя знатно, чувствую. Что же такой юный цветок забыл в столице, раз за ней объявлена охота? Почему она путешествует в одиночестве? У меня нет ответов, зато рассчитываю их получить у ее отца.

— Нет. — отрезал я, выдавив улыбку. — Я, как и Вы, оперирую фактами.

— Ха! — попыталась возмутиться девушка за то, что я беспардонно украл ее фразу.

Однако, наткнувшись на мою улыбку, вернула мне этот жест.

— Привал! — объявили усилители.

Мы вышли из средства передвижения и пошли прогуляться. Надо размять пятые точки, после таких поездок они деревянные. Я вел под руку спутницу, и она молчала, глядя ровно перед собой. Ожидаемо. Что ж, расспрашивать я ее не буду. Во-первых, сама расскажет. Во-вторых, с моей стороны это будет выглядеть не тактично.

— Вы сегодня крайне молчаливы, господин. — проговорила она холодным голосом.

— Потерял дар речи от Вашей красоты. — улыбнулся я девушке, пытаясь снять ее напряжение.

Она кисло вернула действие. Мда. Не отпускает ее, и спутница думает, что я над ней издеваюсь. Да плевать.

— Господин Алексан. — снова повеяло прохладой. — Я пойму, если Вы сейчас решите отправиться отдельно от меня.

— Не несите ерунды, Анна. — по-свойски отмахнулся я. — Я дал обещание защищать Вас, поэтому готовьтесь увидеть мой труп, перед своей смертью.

Пафос и черный юмор подействовал: на губы четырехбуквенной наползла злая усмешка. Уважаю. Кремень девка, держала маску до конца. Мне, в принципе, все равно, что именно сделало ее целью, моя задача сейчас довезти и сдать ее отцу, все остальное — лирика, не заслуживающая внимания. Конечно, я могу надавить на спутницу со словами: «От этой информации зависят наши жизни!», «Расскажи мне все и поплачь в жилетку!» и, классическое, «Я должен знать, кто наш враг, чтобы правильно реагировать!».

— А Вы совсем не боитесь? — глянула она искоса.

Вот такая Анна мне больше нравилась. Не манерная, не милая и ласковая. Рядом со мной шел собранный в тугую пружину воин и реагировал соответственно. Намного лучше, чем то, что я видел до этого. Тут и спину можно доверить.

— Боюсь. — признался я. — Страх: это естественно.

— И не собираетесь меня расспрашивать ни о чем? — в этот раз капелька растерянности появилась в ее голосе.

— Не планировал. — покачал я головой, контролируя все вокруг.

Придется поднапрячься, дорога будет совсем не близкой, и вся безопасность будет на мне. Походу и спать придется вполглаза. Доверять тем двум усилителям? Увольте.

— Вы странный. — выдала злую усмешку графиня. — Может быть оно и к лучшему.

— Вполне. — протянул я и замолчал.

Хватит непоняток. Пора ввести кое-какие правила для дальнейшего путешествия, которые развяжут мне руки и помогут спасти девчонку. Я уже знаю, на что обменяю ее жизнь у отца. Однако, остается вопрос, какие проблемы стоят перед ними? Не договорился о свадьбе? Смешно. Нападение на родную дочь? Я все это узнаю в конце путешествия.

— Граф, — разбавила молчание девушка, у которой появились стальные нотки в голосе, не в пример вчерашним беседам. — Вы хотите сказать, что все равно решили меня защищать?

— Безусловно. — отозвался я, выбираясь из глубокой задумчивости. — Давайте определим рамки, Анна.

— Вы слишком много себе позволяете, — со злостью выплюнула девушка. — пользуясь случаем.

— Я позволяю себе ровно столько, сколько считаю нужным. — отрезвил я ее своей яростью. — Отныне мы на «ты». Вы зовете меня: Ал. Любой мой приказ выполнять сразу и без раздумий.

— С чего ты взял, что я соглашусь? — бросила она в ответ.

Да уже приняла мои правила игры, иначе, смысл было ко мне так обращаться? В любом случае, это сократит время на общение и принятие решений.

— Жить хочешь? — уничижительно посмотрел в ответ, я же выше.

— Хочу! — утвердительно заявила собеседница. — Поясни, что значит: «любой» приказ? Мне прямо сейчас снять всю одежду?

— Надо будет: разденешься. — окатил я ее холодом. — Моя задача довезти тебя живой и здоровой, остальное оставь своим нянькам.

— Я поеду одна, а ты отправляйся пешком! — попыталась она вырвать свою руку.

Я придержал и дал некоторое время принять тот факт, что я физически сильнее и просто, на эмоциях, уйти не получится.

— Слушай сюда, графиня. — приблизил я к ней свое лицо. — Я могу бежать быстрее, чем все твои усилители и не пару больших песочных часов, а несколько дней в таком темпе. Я буду у твоего отца раньше, чем он узнает, что ты до него не добралась. Поэтому вариантов у тебя нет. Мы работаем в связке или я прямо сейчас покидаю тебя. Более того, добавлю, твоих двух бодиков, что сидят на запятках и «охраняют», я вырублю меньше, чем за половину малых песочных часов.

— Много слов для того, кто действительно силен. — вырвала она свою руку и начала растирать место удержания. — Излишне бахвалишься, а это значит только одно: ты пытаешься меня убедить, что можешь справиться. Зачем нагонять страха? Мой ответ прост: ты, за мой счет, решил выбить преференции у маркграфа.

Умна. С такой не так просто сыграть в защитника и жертву. Блин! И почему мне не везет на томных нимф? Вечно какие-то интригантки и злобные стервы.

— Хорошо. — поднял я руки, будто сдаюсь, ладонями к собеседнице и опуская голову в повиновении. — Каких гарантий ты от меня хочешь? Чтобы я не покушался на твое тело?

— Чтобы ты меня не обманывал! — выпалила она, раскрасневшись от переполняющих эмоций.

— То есть, близости требовать можно? — приподнял я бровь в удивлении.

— Конечно нет! — возмутилась девушка.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. Напряжение, что появилось за время спора, растворилось.

— Договорились, Анна. — отмахнулся я. — Пойдем обратно, нас ждет длинный путь.

— Ал, — хмыкнула она, привыкая к новому произношению. — а ты не из робкого десятка.

— Каждому свое. — ответил я усмешкой.

Стоило нам погрузиться обратно, как я сел на ее сторону.

— Это еще зачем? — возмутилась спутница.

— Я спать буду сейчас, — поставил я ее перед фактом, укладывая голову к ней на ноги. — Ночью буду сторожить. Что случиться, сразу буди, хоть на пол бросай, только бы я проснулся.

Так и не понял, то ли от моей наглости, то ли от желания себя спасти, девушка не стала препираться, и я незаметно улетел в страну грез.

Несколько суток прошли в привыкании к графику, я старался исполнять свои новые обязанности со всей отдачей. Спустя пару дней случилось небольшое происшествие.

— Ал! — пнула меня графиня на очередном привале, когда я решил вздремнуть, опираясь на карету спиной. — Ты совсем страх потерял? А если на нас нападут?

— Успокойся. — решил я остановить эту фурию. — Я следил за окрестностями, слушал все вокруг.

— Ты спал! — возмутилась валькирия. — Я видела!

— Присядь, — хлопнул я по земле, рядом с собой, надо срочно ее отвлечь. — покажу тебе кое-что.

Бурча что-то под нос, она уселась.

— Вытяни руку. — продолжил я и она подала вперед конечность. — А теперь прикрой глаза и просто чувствуй.

Я перевернул ее кисть ладонью вверх и поставил свою над ней на небольшом расстоянии, сантиметров десять. Теперь надо отключить сканер и направить его через ладонь, в таком положении я ничего не чувствую, но из моей правой ладони идет нестерпимый жар.

— Ты делаешь массаж? — приподняла она бровь, не открывая глаз.

— Нет. — весело ответил ей. — Открой глаза.

— Но как? — удивилась девушка. — Я уверена, что чувствовала, как ты нажимаешь на пальцы и все остальное! Этого не может быть!

— Может. — хохотнул я, радуясь произведенному эффекту.

Про себя я перевел дух. Удалось сбить ее с темы: спал я или нет.

— Научи! — она смотрела мне в глаза.

— Может позже, но уж точно не в путешествии. — окоротил я ее. — Поехали дальше?

— Да. — улыбнулась дочь маркграфа.

Стоило нам забраться в экипаж, как она сразу заняла привычное место и хлопнула себе по ногам.

— Давай, быстрее ложись. — посмотрела она на меня и стоило прилечь, как сразу добавила. — Надеюсь, эти мучения действительно того стоят.

— Будет лучше, если ты этого не узнаешь. — отозвался я, принимая более удобную позу.

Остальная дорога прошла довольно быстро. Днем я спал, а ночами сидел и сторожил. Усилители тоже дежурили по очереди, но меня это мало волновало, моя задача — доехать до конечной точки. Верить я могу только себе.

— Ал! — толкнула меня спутница, вырывая из сна.

Я скатываюсь на пол повозки, срывая ручку из тувита и запуская сканер. Не понял. А где нападение?

— Ха-ха-ха, — смеется дочь маркграфа. — ну ты и умора! Чего сразу за оружие-то?

— Зачем разбудила? — окрысился я в ответ.

— Подъезжаем. — успокоилась собеседница, вытирая слезы.

— Уже? — немного удивился я.

— Да. — улыбнулась девушка.

Отлично! Мы перед финалом путешествия! Очень скоро на многие вопросы я получу ответы! Супер! Я сразу уселся на противоположенную сторону и стал осматривать наряд. Мда, если бы проходил конкурс: самый «благоухающий» бомж, я бы взял «гран-при» и «приз зрительских симпатий».

— Ты можешь с отцом поговорить и на завтра отложить наш разговор? — глянул я на четырехбуквенную.

— С чего бы? — удивилась та.

— В порядок хочу себя привести. Постираться и помыться. Ты вообще видела, как я выгляжу? — задал я резонный вопрос.

— Можно заехать в деревню и пусть тебя там обслужат, заодно и поедим нормально. — задумалась спутница.

— Нет. — отрезал я. — Едем в замок. Чем быстрее окажешься на попечении нянек и воинов своего отца, тем мне будет спокойнее. Неприятности и неожиданности не нужны никому.

Пофиг, сдать балласт важнее, чем искать приключения. Выгляжу непрезентабельно, ну и что? Переживет. Я вообще-то его дочку довез целой и невредимой! Не нападали? Кого это волнует? Важен результат!

— Только не лезь. — обучала меня девушка, когда мы уже шли по коридорам двухэтажного поместья. — Я сама все расскажу и объясню.

— Как скажешь. — отмахнулся я. — Главное не сболтни лишнего, остальное меня не волнует.

— Лишнего? — из-за одной из дверей вышел мужчина, высокий, статный.

В его осанке чувствовалась сила и власть. Черт! Вот не фартануло-то! Сам маркграф!

— Папочка! — кинулась к нему спутница и сразу обхватила за талию.

Он одной рукой приобнял ее и посмотрел на меня жестким взглядом. Я ответил ему твердой решимостью, даже на ноги встал крепче, дабы не выдать свое сомнение.

— Кто наш гость? — не сводя взгляд он решил уточнить у дочери.

— Господин, — поклонился я, пытаясь взять инициативу, не хватало еще опуститься до того, что меня будет представлять девушка. — меня зовут Алексан кан Омасван. Прибыл засвидетельствовать почтение перед своим сюзереном, Гронтиаком Асадомас.

Он смотрел на меня таким взглядом, будто сейчас испепелит, а угли, что останутся, разобьет. Крошку же вотрет в полы данного здания.

— Предлагаю Вам отдохнуть с дороги и явиться к ужину. — заключил он и стоило дождаться моего кивка, продолжил. — Онт! — рядом со мной возник слуга, я его даже не заметил. — Проводи гостя в покои и помоги со всем, о чем попросит.

— Будет выполнено, господин. — выполнил он поклон и, выпрямившись, отправился по коридору.

Я поспешил за ним. Мечта о теплой бочке и чистой одежде начинала превращаться в реальность, только краем дара заметил, что родственники зашли в комнату, из которой вышел хозяин этого дома.

— Располагайтесь, господин. — поклонился трехбуквенный, приведя меня в большую комнату. — Чего-то желаете?

— Можете организовать бочку с теплой водой. — кивнул я ему и продолжил. — А также тазик и доску.

— Вы хотите выстирать свои вещи? — переспросил слуга.

— Да, а есть проблемы? — удивился я.

— Нет, господин. — он вышел из поклона. — Мы сделаем это сами, не волнуйтесь. Воду для мытья мы организуем на улице, иначе полы преют. Прошу выйти из здания на задний двор через трое средних часов.

— Благодарю. — кивнул я в ответ, и верный человек графа исчез.

На улице было свежо и, побросав надоевшую одежду, я залез в бочку, исходящую манящим паром. Прекрасное ощущение чистоты! Не прошло и пары часов, за которые я не только помылся и привел себя в божеский вид. Тут же был вызван к столу.

— Господин, госпожа. — раздал я кивки присутствующим людям.

— Граф. — ответил мне хозяин поместья.

Ни жены, ни других детей. Все это становиться очень странным и пугающим. Да что же тут происходит? Стоило утолить первый голод, как маркграф завел неторопливую беседу.

— Господин Алексан, — начал он ровным тоном. — я рад, что Вы наконец-то решили посетить своего сюзерена в этих землях, пусть и произошло это гораздо позднее, чем это требовалось.

— Я благодарен Вам за теплый прием и гостеприимство, господин. — выдал я неглубокий поклон, сидя за столом.

— Так же, меня воодушевило, что Вы благородно решили составить компанию моей дочери в путешествии. — улыбнулся восьмибуквенный. — Хоть Вы и обещали ее защищать, я безмерно счастлив, что этого не потребовалось.

— Папа! — вскинулась Анна.

— Присядь. — негромко, но с металлом, проговорил маркграф.

Ну все ясно. Девушка — воин, рассуждает она ровно также, а вот ее отец — прожжённый политик. Первой фразой он сделал меня виноватым, а второй исключил свой долг. Ну да, сразу видно, бывший герцог. Немного расфокусировав взгляд, я прокрутил возможные диалоги.

— Я полностью разделяю Ваши чувства, господин. — снова выдал я поклон. — Однако, за столь вопиющий факт: длительное отсутствие после занятия соответствующей должности, я обязан понести наказание. Будьте любезны, назначить мне его сейчас.

Ты качнул маятник в одном направлении, я же давлю его дальше. Теперь он займет крайнее положение. Вопрос, смогу ли я отправить его обратно, ведь тогда, он полетит в мою сторону. Так, не расслаблять булки, все внимание на собеседника.

— И правда. — обрадовался восьмибуквенный, считая, что я попал в его ловушку. — Думаю, что дополнительной оплаты налогов для нашего короля будет достаточно. Так как Вы задержались всего на пару месяцев, то и брать надо соответственно. Вы же понимаете, о чем я?

Прекрасно понимаю. Оставит он себе или решит выслужиться? Ну да это не мое дело. Я заплачу, деньги меня сейчас мало волнуют, на кону стоят жизни близких людей, а они для меня бесценны.

— Как прикажете, господин. — я снова изобразил поклон. — Благодарен за то, что вошли в мое положение.

И вот тут-то все подобрались. Первый крючок пошел совсем неплохо. Осталось подсечь вовремя, я так и не узнал ничего о самом маркграфе, о его дочери и почему она такой выросла.

— А были проблемы? — приподнял он бровь. — Я не слышал ни о чем подобном.

Пошла раздача. У меня не ахти приход, но и им я смогу составить достойную конкуренцию. Давайте подумаем, где все члены семьи? Почему он отправил дочь в одиночку в столицу? Как так вышло, что она не замужем? У него очень влиятельный враг. И у меня, кажется, есть ответ — какой!

— Вы же наверняка не знаете историю моего появления тут. — начал я издалека.

Вопрос в подаче. У людей есть интересное чувство стадности. Они объединяют себя в группы по каким-то общим признакам. Это нормально, такова социальная составляющая, этим я и планирую воспользоваться.

— Ваш приемный отец умер. — констатировал собеседник. — Кстати, примите мои глубочайшие соболезнования.

— А Вы в ответ мою благодарность. — кивнул я. — Однако, скорее всего Вы не знакомы с предысторией. Как Вы думаете, кто стал причиной его смерти?

— Мне это не известно. — потемнел восьмибуквенный.

Теперь начнем повышать ставки, если я прав, то только что нашел золотую жилу и одним махом решу кучу проблем.

— Я думаю, Вы наслышаны, что меня отправили далеко на юго-восток, — продолжал я, сделав немного грустное лицо. — но, что именно стояло за этим приказом? Или, может быть, кто?

— Боюсь, что мне нечем Вас обрадовать. — пожал плечами политик, чувствуя своей попой наступающую ее же.

— Так вышло, что я пару раз перешел дорогу одной тайной организации. — немного задумчиво начал я, проверив сканером, есть ли кто рядом. — Им это не понравилось, и я поехал к морю. Представляете, там оно очень теплое. Так вот, на месте мне встретился один персонаж, весь из себя крутой. Он кричал, что член какого-то Клуба. В общем, я так и не понял, в какой момент это произошло, но моя рука дрогнула, и он погиб. А по возвращению меня ждал отравленный отец. Как Вам история?

— Я думаю, — протянул хозяин замка. — что всем нам стоит отдохнуть.

— Прекрасная мысль. — обрадовался я и вскочил из-за стола. — Прошу простить мою расторопность, устал с дороги.

Я выполнил полноценный поклон и отправился в выделенные покои. Все. Партия разыграна, сейчас он либо спасует, либо еще разок поднимет ставку. Смотрим и наблюдаем. Шанс, что карты будут сброшены — велик. Не зря меня отправили на заслуженный отдых.

В комнате никого не было и я решил затушить светильники, когда в дверь постучали. Что-то мне это все напоминает. К черту, пусть свет останется.

— Кто там? — опасливо уточнил я.

— Ал. — негромко донеслось из-за преграды, и кто-то в нее поскреб.

Твою мать! Что у высокородных леди за привычки ходить к мужчинам в гости на ночь глядя? Сейчас как позову маркграфа и пусть он ее ремнем отходит, заодно и заслужено получит приз в номинации «Отец года».

— Чего тебе? — открыл я дверь и проверил коридор на нежелательных наблюдателей.

— Ты меня тут оставишь? — возмутилась графиня. — Пусти уже!

Я отошел от входа, пропуская ночную незваную гостью. Совсем офигели, как к себе домой ходят, толпами. От черт! Это и есть ее дом!

— Ну так? — поторопил я девушку.

— Уютно. — констатировала она, оглядывая убранство, вот давай только мне не заливай, это комната гостевая, тут все обычное. — Ал, а ты сегодня достойно держался.

А, ну ясно. Пришла извинятся, за то, что отец слил награду в унитаз, мало того, еще и Доместосом сверху залил.

— Это все? — смотрел я на нее подозрительно.

— Нет. — собралась девушка, пройдя несколько шагов, присела на кровать. — Ну и чего ты ждешь?

Я стоял в таком ступоре, что если сейчас появился бы убийца, то его цель не смогла бы сопротивляться. Не понял, что?

— Ну быстрее. — похлопала она по ногам. — Или ты решил ночью бодрствовать.

Фууух! Аж от сердца отлегло. Это типа такой способ сказать «спасибо», прикольно. Ладно, почешу ей немного самомнение, ведь человек она отнюдь не плохой. Залез на кровать и положил голову, как обычно. Затылок сразу коснулся теплого животика. Приятно. Так и улетел в страну грез.

* * *

Утро ударило светом в глаза. Солнышко уже поднималось над кронами деревьев, я, все так же одетый, спал на кровати хрен пойми как, моей «подушки» в комнате не было. Вот и отлично! Пойду тренироваться, не думаю, что кто-то будет против.

— Господин. — меня догнал Онт. — Вы уже убываете?

— Нет. — сокрушенно покачал я головой, а ведь так хотелось бы, да дел много. — Приготовьте мне бочку, пожалуйста, как вчера, через одни большие часы.

— Будет исполнено. — поклонился слуга.

Ну а нас ждет пробежка и небольшая разминка. Когда я вернулся к поместью, все уже было готово, сбросив одежду сразу залез в воду. Блин, одевать более дешевую? Надеюсь, она высохла. Затупил и полез истязать себя, чтобы сбросить напряжение. Как был дураком, так им и остался.

— Господин, Ваша одежда. — протянул мне вещи трехбуквенный. — Завтрак готов, все ждут только Вас.

Вот и проверим, сыграла ли ставочка. Я думаю, что после легкого перекуса, маркграф выгонит дочь и мы начнем реальный разговор.

— Господин, госпожа. — раздал я кивки и уселся за уставленный снедью стол.

Давайте подумаем, чего нам ждать. Если я прав, то отмена штрафа — само собой. Следом идет уточнение моих планов и координация действий. Опять же, если я не ошибся в своих выводах.

— Алексан. — откинулся на спинку восьмибуквенный после приема пищи. — Скажите честно, Вы тоже из Клуба?

Я, потягивающий какой-то ягодный напиток в этот момент, чуть не окрасил белоснежную скатерть, мелкими каплями оросив все вокруг. Безусловно, красиво решил сыграть маркграф. Красиво, но со мной такая шутка не пройдет.

— А Вы? — покосился я на него. — Сидите тут и не знаете, что происходит в Ваших землях, а я бегаю и затыкаю дыры, как могу. Так еще штраф вешаете, за то, что слишком усердно делал работу.

Вот это он покраснел! Помидор стыдливо вышел покурить. Дядя, у тебя давление скакануло, тебе надо капотенчика шарахнуть.

— Да как ты смеешь! — вскочил он.

— Смею! — я тоже встал. — Я тут, понимаешь ли, собираю баронов, соседнего графа приглашаю на тренировки и все ради чего? Что бы ты и твоя дочь могли спать спокойно! А что в ответ?

— Я ничего не понимаю. — уселся он на свой стул. — Зачем все это? Решил воевать с Клубом?

— Прекрасная шутка. — констатировал я, тоже вернувшись в сидячее положение. — Вы, наверное, не до конца понимаете, в какой мы глубокой жопе находимся. Я верно понял?

— Только из уважения к тому, что ты решил проехать с моей дочерью, я тебя не выгоняю из своего особняка. — грозно заявил политик.

— Да пошли Вы, господин. — встал я с места и передразнил. — Только из, только за. Я сам уйду, мне Ваша помощь раньше не была нужна, с чего я вдруг решил, что понадобиться теперь. Провожать не надо, выход сам найду.

Я смело отправился к двери и уже хотел взяться за ручку, как меня остановили.

— Прости. — по-простому сообщил мужчина. — Согласен, я немного перегнул. Ты можешь рассказать, что происходит?

Я вопросительно глянул на его дочь, но он подтвердил кивком, что можно при ней. Подойдя к столу, я стал рассказывать, насколько же глубока кроличья нора, в которую мы падаем.

— Ты думаешь такое небольшое войско спасет нас? — он смотрел с нескрываемым удивлением, как на сумасшедшего.

— Уверен, что нет. — покачал я головой. — У меня есть план, согласно ему, они даже в бой не вступят, но, на крайний случай, лучше все же провести подобные мероприятия.

— Поделишься? — уточнил восьмибуквенный.

— Простите, господин. — я покачал бестолковой и, следом, постучал по ней. — Он только тут, и никто не знает его полностью кроме меня, все остальные: составные части.

— Хорошо. — кивнул он. — Допустим я тебе поверил: и про нападение, и про план, хотя второе очень сомнительно. Что ты от меня хочешь получить?

— Для начала, спасите меня! — взмолился я. — У меня сейчас в замке десяток девиц мужнего возраста, и они постоянно кружат рядом!

— Ты, видимо, видишь выход из ситуации там, где не вижу его я. — задумался высокородный. — Чем я могу тебе помочь?

— Объявите, что мы с Вашей дочерью обручены! — выпалил на эмоциях я.

— АЛ! — вскочила девушка.

Ой, ну не тебе жаловаться. Я делаю для тебя очень важную услугу. Предполагаю, что на твоего жениха надавили и он слил свадьбу, я же, своим примером, открываю дорогу новым предложениям. Найдешь ты себе пару.

— Села! — окоротил ее отец, и та смирно заняла свое место. — А я пока буду искать нового мужа?

— Да. — кивнул я, подмечая, что мужчина полностью понял мою игру. — Можете манипулировать этой новостью, как Вам заблагорассудится.

Там такой широкий простор для игр. Конечно, как я слышал, для дочерей маркграфов — семибуквенные предел, есть закон, который запрещает сходится с герцогами. Были случаи рождения уродцев. Они тут про генетику не знают, но я могу им рассказать про около родственные связи, целую лекцию зачту.

— Это все? — приподнял он бровь.

— Нет. — уже спокойно я покачал головой. — У меня проблема с лекарем, для тренировок нужно постоянное присутствие. Я искал везде, но так и не смог найти, однако, мои бароны сказали, что надо с такими вопросами идти к Вам.

— Ты, наверное, не знаешь одной важной вещи. — ухмыльнулся маркграф.

Решил отыграть свой авторитет и почесать ЧСВ? Да я действительно не в курсе.

— Какой? — вопросительно посмотрел я на мужчину.

— Все просто. — пожал он плечами. — Любой, кто владеет зеленым цветом работает на королевство.

— Но у нас в академии… — начал я, но был перебит.

— Это в учебном заведении. — закрыл он это возражение. — Однако, после него такие кадры всегда идут на службу в гвардию. Хорошо, что моя охрана состоит из королевских людей и совсем недавно мне прислали второго целителя, могу им поделиться с тобой.

— Был бы безмерно благодарен! — воодушевился я в ответ.

Сколько бы проблем это решило! Тренировки, лечение, да и просто. Ух! Захватывает воображение.

— Только ненадолго. — погрозил он мне пальцем и, повернувшись к двери, вызвал слугу. — Онт! Приведи нового мага мануала.

— После реализации задумки сразу верну. — по-пионерски доложился начальнику.

— Вызывали? — донесся от проема очень знакомый голос.

Глава 16: Задумавшись во время тренировки, бодибилдер случайно накачал мозг.

— Да не толкайся ты! — пихнула меня Анна.

— Я? — моему возмущению не было предела. — Совсем совесть потеряла?

Мы уселись в экипаже и я разрешил нашему новому целителю поехать с нами внутри кабины, а мы с дочерью маркграфа разместились на одну сторону жесткой лавки. После того, как отец ее сбагрил со мной, вместо попутчицы я получил вредину. Что с этими женщинами вообще происходит?

— Ты еще на меня завались! — возмущалась четырехбуквенная.

— Надо будет, и завалюсь. — я откинулся на спину и прикрыл глаза.

Дайте мне сил, все это пережить! Походу, вместо решения одной проблемы, я на свою голову поимел совершенно новую. И какая из них хуже, я пока затрудняюсь ответить. Так, пришло время вспомнить разговор с отцом Анны и разложить все по полочкам.

* * *

— Господин, — начал я, когда дверь за лекарем закрылась. — так как же началось Ваше противостояние с Клубом?

— Там ничего интересного. — нахмурился мужчина. — Зачем тебе это?

Я задумался, а ведь и правда — зачем? Нет, я обязан понять и получить ответы на свои вопросы, ведь информация поможет мне верно оценить высокородного, его дочь и, возможно, получить дополнительную информацию по моим противникам.

— Потому что я собираюсь и ими заняться. — посмотрел я собеседнику в глаза. — Не забывайте, что они убили моего отца.

— Ты хочешь им отомстить за это? — приподнял он бровь.

Я покачал головой. Если я так буду бегать и за каждого наказывать, то результат будет ожидаем. Тут совершенно другая мотивация. У меня просто отсутствует желание трястись за свою шкуру и за жизни близких людей, а ведь они могут явиться и начать угрожать.

— Я это делаю для себя. — констатировал в ответ на реплику.

Мужчина сидел и думал. Взгляд его был расфокусирован. Я посмотрел на Анну, которая знаками показывала, чтобы я готовился к самым жутким мучениям. В ответ она получила воздушный поцелуй и чуть не поперхнулась возмущением, что вызвало улыбку у меня на лице.

— Я смотрю, вы сдружились. — заметил маркграф нашу шутливую перепалку.

— Папа! — возмутилась девушка и моя улыбка стала еще шире, а она бросила на меня испепеляющий взгляд.

— Ладно. — уголки губ высокородного немного приподнялись. — Что именно ты хочешь узнать?

— Ваши взаимоотношения с Клубом, от и до. — посмотрел я ему в глаза.

Я бросил взгляд на Анну, которая, насупившись, расплылась на стуле и взглядом прошла со мной малый курс пыток. Ну не выгоняет ее отец, значит так и надо, он тут главный.

— Это случилось несколько лет назад. — начал он. — Дочь была маленькой, около семи-восьми лет. Ко мне явился представитель их организации и сказал, что я обязан собрать графов и заставить их голосовать за новый закон в графском сходе.

— Что за инициатива? Вы помните? — решил я сразу уточнить непонятки.

— Кстати, ее в итоге приняли. — задумчиво протянул он. — Раньше Королевский отряд был подчинен начальнику стражи, а эта поправка выводила его из их штата и создавала отдельную организацию, якобы подчиненную самому королю.

— Я так понимаю, что Вы отказались. Верно? — подался я немного вперед.

— Конечно! — возмутился мужчина. — В том и смысл схода, чтобы графам самостоятельно решать судьбу страны, без нажима!

А он романтик! Да, ребята, не в то время вы живете. Помнится, как в моем мире какой-нибудь депутат может осуждать действия государства на голубом глазу, а на следующий день голосовать положительно по тому же вопросу. Это политика, такие вещи вполне естественны.

— Что произошло дальше? — заинтересовался я.

— Они ничего не сказали. — помрачнел собеседник. — Спустя пару месяцев моя жена…

— Ее убили? — добавил я в голос участия.

— Отравили. — констатировал маркграф.

Вот те раз! Ай-яй-яй, шутники, любящие баловаться с ядом! Где же я слышал эту историю? Ну конечно, отец Алны. Как ловко, что в одних землях, в данном случае Омас, двоих отравили. Как в известном меме: Совпадение? Не думаю.

— Дальше еще что-то было? — с интересом уточнил я.

— Да. — кивнул он. — Ко мне явился новый посыльный и сказал, что ее смерть: моя вина.

Он так сильно сжал кулаки, что я отчетливо услышал хруст. Если Омасрун сломался, то этого они озлобили. Зачем им это надо было делать? Такие изящные шаги и движения, а тут какая-то дичь?

— Господин, — решил я уточнить. — а кто был первым посыльным?

— Первым был Мантрик, кстати, — немного задумался восьмибуквенный. — от него я совсем этого не ожидал.

— А второй? — с нетерпением спросил я.

— Граф Реянрун. — спокойно сказал он, но внутри его крутило, я же чувствую.

Вот те два! А сыночек его мне в дружбе клялся! Что тут вообще происходит? Кстати, теперь многое становится понятно. Отец, накрученный случившимся, полностью вложился в воспитание дочери, а отсюда и замашки воина, актерские навыки и все такое. Характер Анны стал мне более чем понятен, я даже бросил быстрый взгляд в ее сторону, но получил в ответ два укола ее глаз.

— А повторно не женились Вы… — начал я, но меня остановил сам маркграф.

— Да, — кивнул он. — не хотел подставлять будущую жену под удар, хотя, конечно, мне постоянно сватают своих дочерей. Я все же в самом расцвете сил, еще и второй раз могу пройти по закону преемственности поколений.

— Закон? — удивился я.

— Ну да. — кивнул он. — А ты не замечал, что все дети благородных и высокородных приблизительно одного возраста?

Пока мужчина мне этого не сообщил, я действительно не обращал внимания.

— А в чем его суть? — заинтересовался я новой темой.

— Ты же знаешь, — декламировал собеседник. — что наш век не долог, сорок лет: максимум. И то, в последний год происходит выгорание. Сила покидает тело, и оно быстро иссыхает. Для регулирования рождаемости, было введено правило: каждые восемнадцать лет, плюс-минус год, все, у кого есть статус, должны зачать детей. Не справился? Плати деньги в казну.

— А король? — выпадал я в осадок.

— На него такая мера не распространяется. — отмахнулсямужчина. — Странно, что ты этого не знал.

Ничего удивительного, ведь я простолюдин и у нас не было таких уложений, однако это многое объясняет. В первую очередь, почему мой дом превратился в филиал ада от наплыва молодых девушек.

— Ладно. — заключил я. — Напоследок, уточните пожалуйста, зачем надо было отправлять дочь в столицу одну?

Он задумался, стоит ли вообще говорить об этом, а я быстро посмотрел на Анну, которая показала мне кулачок. Такое ощущение, что я что-то плохое предложил? Фиктивное намерение жениться никому не мешает. Я буду ловить на живца — Клуб может выйти на меня, чтобы надавить и отменить свадьбу, а ее отец прошерстит графский контингент на наличие будущего мужа.

— Я хотел связаться со своим братом, — огласил он намерение. — маркграфом Асадреян. Мы не имеем право покидать наши земли. Однако…

Он бросил строгий взгляд на дочь, и та виновато втянула голову в плечи. Вот почему я встретил на приеме у принца эту особу! Я так полагаю, что с возложенными задачами она не справилась. Так они еще и не могут выезжать за пределы? А вот это правило мне ясно полностью — король, их венценосный брат, обезопасил себя от появления при дворе других возможных наследников. Хитро.

— Я понял. — хлопнул я по коленям, поднимаясь на ноги. — Мне пора выдвигаться в замок, стоит уделить время подготовке.

— Ты веришь, что они и правда нападут? — задал контрольный вопрос высокородный.

— Более чем. — серьезно кивнул я в ответ.

Как тут не верить, когда все, что происходит, указывает именно на это. Честно говоря, я просто следовал методом исключения, вышибая вариант за вариантом, и этот пока подтверждается. Однако, вопрос с нападением на девушку теперь тоже стал ясен. Это не Клуб. Это предупреждение, чтобы не лез к братьям. Мало того, что их разъединили, так еще и контролируют общение. Мда, нынешний девятибуквенный — тот еще параноик.

— Не торопитесь, граф. — остановил меня хозяин этих земель. — Давайте пообедаем, к тому времени подготовят экипаж, и моя дочь соберет вещи для путешествия.

— Зачем ей куда-то ехать? — выдернул я ручник.

— Ну как же? — поднял он брови. — Вы же сами просили о помощи. Пока Анна будет рядом, ни одна девушка не посмеет приблизится к Вам на расстояние вытянутой руки.

Я, честно говоря, не подумал об этом, думая, что хватит простого объявления. Ладно, раз взрослый говорит, что небо синее, видимо, оно и правда синее. Доверимся опыту.

— Как скажите, господин. — выполнил я поклон.

* * *

Экипаж остановился во дворе замка, и я с огромным облегчением его покинул, подавая руку четырехбуквенной. Как по волшебству, рядом с нами появилась Юна.

— Господин. — глубоко поклонилась она и, увидев золотой браслет, продолжила. — Госпожа.

— Знакомься, — начал я представлять. — это Ка, наш прикомандированный целитель. Выделить комнату, поставить на довольствие и обеспечить всем необходимым.

Они кивнули друг другу. Хорошо.

— Это Анна Асадомас. — представил я спутницу. — Выделить двух слуг из самых-самых, обеспечить всем необходимым, лучшие покои и постоянное внимание. Где Ал и Лия?

— На тренировке, господин. — поклонилась главная служанка.

Вокруг уже бегали другие слуги. Лекаря забрали, а вещи высокородной несли в замок. Сама же гостья оглядывалась вокруг с интересом.

— Пошли, — обратился я к ней. — познакомлю с гостями замка.

Девушка молча сопровождала меня до самой тренировочной площадки. На ней не было особых изменений, кроме того, что и Грия теперь занималась со всеми. Прикольно! Ладно, к этому позже.

— Господин! — рядом со мной возникла трехбуквенная и сразу оказалась за спиной, бросая заинтересованные взгляды на мою спутницу.

На нас все обратили внимание и перестали перебрасываться заклинаниями. Теперь идет представление по старшинству.

— Друзья! — обратился я ко всем разом. — Прошу познакомиться с моей будущей женой Анной Асадомас! Подойдите, я вас представлю!

Моя новость вызвала небольшой шок, однако, все быстро оправились и начали подходить. Сначала графские наследники и дочь, следом пошли баронские сыновья по возрасту и все закончилось девочками. Отлично. Кстати, может я и зря подобное сделал. Почему-то больше не чувствовал никаких поползновений, только массовое чувство соперничества.

— Пойдем. — взял я за руку «будущую жену». — Покажу тебе замок и твою комнату, уверен, слуги уже подготовили ее.

— Какие у нас планы? — решила она уточнить дальнейшие действия.

По сути, сегодня только закончить со всей волокитой, а вот завтра мне надо убыть в баронство Асван, к Вигу. Следом стоит уделить время для подготовки людей и еще раз обкатать алгоритм действий. Короче, дел — немеряно! Благо Ал занялась молодежью, но скоро и это закончится, у нее уже неплохой срок. Живот не просто видно, он довольно большой.

— Завтра мне надо убыть к северо-восточному барону, а после я вернусь в замок. — обозначил я свои планы.

— Я с тобой. — поставила Анна меня перед фактом.

Глупость какая. Осталось еще экипаж по всякой фигне гонять. Я легко добегу туда сам и вернусь также.

— Я на своих двоих. — бросил я короткий взгляд на спутницу.

— Я хорошо тренирована. — заключила она. — Обузой не буду. Когда выходим?

Полный бред. Ладно, сама напросилась, жалеть не буду, зато в следующий раз подумает, стоит ли вообще высказывать свое мнение.

— Сразу после завтрака. — поставил я временные рамки.

После небольшой прогулки по замку и ознакомления со всеми нужными людьми, мы поужинали. За столом царила атмосфера соперничества, которую я заметил еще днем. Оказывается, команды соревнуются между собой за право лучших. Пока, Грия с братьями держат пальму первенства, но им в спину уже дышит команда Ринга Асвага.

— Господин. — поклонилась мне Ал, стоило нам закончить с едой.

— Слушаю. — повернулся я к девушке. Совсем привыкла к своей новой роли, хотя, от нее я никогда не требовал соблюдения каких-то норм поведения и много позволял, чем она и пользовалась, наедине ругаясь со мной.

— Нам с Вами и казначеем стоит обсудить дальнейшие финансовые действия. — негромко сказала она. — Я сверстала бюджет и подготовила информацию по затратам. Он собрал все по товарам и подготовил отчет.

— Отлично. — кивнул я. — Сейчас я освобожусь и подойду. Где вы сидите?

— В моей комнате. — сказала девушка и, получив утвердительный кивок, покинула наше общество.

Вот и отлично. Я вообще не представляю, как в одного можно все это вести? Благо у меня есть команда, которая решает много моих вопросов.

— Ты уже уходишь? — бросила косой взгляд Анна. — Бросаешь меня одну?

— Я по делам. — негромко сказал в ответ. — Как освобожусь, сразу начну тебе снова надоедать.

— Хорошо. — она кивнула, не поворачивая головы.

Я встал, всем сказал спасибо и пошел наверх. Пришло время работать, хватит отдыхать.

* * *

Утро графиня встретила в своей собственной комнате в замке. Вчера был ознакомительный день, но стоит держаться настороже. Пока не особо понятно, кто окружает высокородного парня. Двухбуквенная с магией — это сильно. Служанка, что ловит каждое его слово, как откровение, менее заметно, но тоже впечатляет. Однако, больше всего вызывала озабоченность та красавица с тремя буквами, молчаливо следующая за господином.

— Доброе утро, госпожа. — поклонилась вызванная слуга. — Чего изволите?

Хорошо вышколенный персонал радовал глаз. Алексан не обманул, давая ей все лучшее, что было в замке.

— Где граф? — уточнила она сразу, для завтрака еще было рано.

— Он на тренировке рядом с замком, госпожа. — не выходя из поклона, сообщила двухбуквенная.

Отлично. Стоит надеть тренировочный костюм и сходить посмотреть, что эта тренировка из себя представляет. Собравшись, девушка быстро сориентировалась в помещениях и уже спустя полчаса была на улице. Утренний воздух бодрил. Пройдя ворота, она стала идти вокруг замка на шум.

— И это все? — кричал «будущий муж». — Слабо! Меня не было месяц, а вы тут все расслабились, я погляжу!

Толпа усилителей, что стояла перед ним, разве что не валилась с ног от усталости, а вот сам парень был довольно свеж и бодр, оглядывая гвардию.

— Господин! — сказал, кто-то из толпы. — Пощадите! Какой еще круг? Мы уже на пределе!

— Тал! — ответил ему семибуквенный. — Вот от кого, от кого, а от тебя не ожидал! Собрались! Встали! Еще кружочек за мной! Или не сможете?

Она подошла уже совсем близко, когда толпа народа побежала. Некоторые падали, поднимались и снова бежали, а впереди несся ее защитник. На холме недалеко стояла Лия, и графиня решила сразу определить ее место в табеле о рангах.

— Госпожа. — поклонилась трехбуквенная.

— Давно они занимаются? — поинтересовалась четырехбуквенная. — Не видно, чтобы граф сильно устал, а вот другие уже валятся с ног.

— Господин очень силен и может долго бегать. — констатировала собеседница. — Еще никому не удалось его истощить.

— Ого! — удивилась девушка. — Может даже трое больших часов бежать?

— Однажды, — несмело начала личная слуга парня. — он бежал всю ночь напролет.

— Неожиданно. — заключила графиня и посмотрела на собеседницу, которая провожала взглядом своего господина. — Скажи, а кто он для тебя?

— Семья. — спокойно ответила Лия.

— Не боишься, что я украду его? — ухмыльнулась четырехбуквенная. — Стану женой. Не ревнуешь?

— Это естественно. — пожала плечами трехбуквенная, не отводя взгляда. — Он все равно женится на ком-то в итоге.

— А для него ты кто? — спросила самый важный вопрос высокородная.

— Друг. — начала перечислять собеседница. — Верный меч и телохранитель.

— И любовница. — закончила девушка.

— И любовница. — подтвердила мечница.

На холме наступила тишина. Парень гонял гвардию, а они обе следили за происходящим.

— Слушай. — решила разбавить тишину четырехбуквенная. — А почему мы просто стоим? Спарринг?

— Можно. — кивнула трехбуквенная, сдергивая ручку. — На какое расстояние мне стоит отойти?

— Зачем? — удивилась графиня, вытаскивая из складок одежды свой тувит. — Скрестим мечи прямо тут.

Глава 17: Для кого-то пара — это любимый человек, для кого-то — спарринг партнер!

— Виг! — помахал я рукой.

— Господин! — поклонился подбежавший парень и заметил рядом девушку с золотым браслетом. — Госпожа!

— Как ты тут? — сразу же уточнил я.

Сегодня утром мы прибыли в поместье, но самого ИО барона не застали. После уточнения у местных слуг, стало ясно, что он в прибрежной деревне, которая занимается рыболовным промыслом.

— Все хорошо, господин. — вильнул его взгляд.

Скучает по жене, ясно дело. Надо бы ему дать пару дней на отдых, кто его знает, когда начнется вся эта катавасия? Может и никогда.

— Я пришлю к тебе Тала, введешь его в курс дела. — поставил я его перед фактом. — Он будет заменять тебя на пару дней в декаду.

— Спасибо, господин. — поклонился парень.

Ну вот. Сгоняешь к Ал и сразу станет легче. Ладно, к делам.

— Ты решил вопрос с осмотром базы? — зашел я с главного вопроса.

— Я договорился с рыбаками. — доложился усилитель. — Да, такой вариант возможен. Мы уже разобрались с передачей информации на берег.

— Отлично! — обрадовался я, хоть тут все ровно. — Кстати, это тебе. То, что требуется для нашего плана.

Я отстегнул мешочек от пояса и передал трехбуквенному. Тот открыл его и сглотнул. Да, там то, что может спасти нас или убить его. А может и то и другое. Однако, будем работать над тем, чтобы парень остался жив.

— Я все сделаю, Алексан. — ответил он, глядя твердо в глаза.

Дальше нам провели экскурсию и даже покормили в поместье, перед отбытием.

— То есть как, держал гарем? — удивился я.

— Да. — кивнул трехбуквенный. — Собрал несколько симпатичных девушек с ближайших деревень и в его поместье они, кроме всего прочего… Господин, да у них даже график был!

Вот это поворот. А этот бывший барон был тем еще жуком. Бабы, деньги. А внешне выглядел очень сдержанным и уравновешенным. С другой стороны, а мне ли быть мерилом морального облика в чужом мире? Я стандартам своего-то не всегда соответствовал, а тут вообще другое общество.

— И что ты с ними сделал? — поинтересовался я.

— А что с ними сделаешь? — пожал он плечами. — Работают прислугой, но без всего остального. Не на улицу же их выгонять.

Разумно. С другой стороны, верю ли я, что он Ал все это время не изменяет? Слабо. Да черт! Была бы даже у меня такая возможность, то я бы ей воспользовался, если бы не страдал из-за ограничений навыка.

— Ты нашел его схрон с деньгами? — решил я сразу уточнить важный вопрос.

— Да. — твердо кивнул кинжальщик. — Там было довольно много, около сотни золотых.

— Оставь пока себе. — покачал я головой. — Мало ли понадобится. Со всем остальным разобрался? Больше нет вопросов?

— Да, господин. — вытянулся он в струнку.

Что ж, можно выдвигаться в замок. Идея с рыбаками не нова. Один экипаж делает вид бурной деятельности и следит за базой противника на пределе видимости. Стоит там начать телодвижения, трудяги должны передать весточку на берег, а уже тут мы примем меры. С учетом расстояния от самой военной части до леса им пилить пару дней, плюс проход через сам лес, а ведь там еще и монстры — еще два дня. Короче, исходим из таких данных.

— Ладно, Виг. — помахал я ему. — Нам пора.

Распрощавшись, мы побежали обратно. Так, теперь стоит решить еще один вопрос. Прилично увеличив дистанцию с поместьем трёхбуквенного, я остановился.

— Ал? — решила уточнить спутница.

— Анна. — повернулся к ней. — У меня очень много вопросов. Надеюсь, я сейчас получу на них ответы.

Я сдернул ручку из тувита и посмотрел ей в глаза.

— Что ты хочешь узнать? — хмыкнула девушка, глядя на мое действие.

— Как так вышло, что дочь маркграфа стала усилителем и получила меч. — посмотрел я внимательно.

Четырехбуквенная заводила головой, проверяя нет ли кого рядом и впилась в меня глазами.

— Это тебя не касается. — заявила она.

— Все, что может спасти мою шкуру, меня касается. — напряженно ответил я. — Я за свою жизнь встречал всего несколько человек, которые получили меч и сейчас я уверен, что ты знаешь ответ.

Собеседница была внешне расслаблена, однако, внутри кипел вулкан. По резким движениями видно, что готова к атаке и сама может нанести удар.

— Отец сделал меня усилителем, чтобы у меня было больше шансов выжить при столкновении с противником. Такой ответ тебя устроит? — она снова смотрела мне прямо в глаза.

— Частично. — я был напряжен. — Внеси ясность: какой фактор влияет на то, какое оружие получает усилитель?

Мы достаточно долго бодались взглядами. Следом она снова осмотрела все вокруг и, не найдя никого, хмыкнула.

— Кровь. — коротко и лаконично донесла она до меня.

Мне в этот момент понятнее не стало, и я с вопросом продолжал сверлить ее глазами.

— И? — решил я уточнить этот момент.

— Хорошо! — приподняла она руки. — Уговорил. Но перед этим, будь любезен, подскажи, откуда ты вообще взялся. У местного графа не было детей.

— Я приемный. — вернул я ей ухмылку. — А так обычный простолюдин, с двумя буквами.

Она растерялась лишь на мгновение и тут же взяла себя в руки. Все же отец ее неплохо погонял, девчонка очень непроста.

— Это длинная история. — попыталась она сбить меня с темы.

— Я никуда не тороплюсь и внимательно слушаю. — не дал я соскочить с крючка.

— Ты не знаешь, куда лезешь. — нахмурилась собеседница.

— Я весь внимание. — улыбнулся я в ответ.

Мы еще немного пободались взглядами, но она быстро сдалась. Наверняка, эта информация не прям уж тайна.

— Это случилось двести лет назад. — начала девушка.

— Когда в мире еще не было магии. — продолжил я скучающим тоном.

— Откуда ты знаешь? — вскинулась собеседница.

— Член Клуба поделился мудростью. — пожал я плечами. — Вернемся к оружию.

— Была большая война. — делилась знаниями четырехбуквенная. — Раньше на этой территории находилась империя, а по соседству было королевство и чуть севернее еще одна империя. Они напали на королевство и то запросило нашей помощи.

— Началась война на территории соседнего государства? — быстро уточнил я.

— Да. — кивнула она. — Страшные битвы, море крови. Во всем этом многообразии тогдашний император наших земель просто взлетел. Его знания и навыки были прорывными во многих областях. Откуда он их взял доподлинно не известно, говорят, что бог шептал ему на ухо.

Да-да, ага, догнал и еще раз рассказал. Ну конечно. У меня возникает только один вопрос, а не был ли он попаданцем, как и я? И почему-то мне думается, что это и есть ответ на вопрос.

— Во время самой масштабной битвы, — продолжала девушка. — он погиб. Как? Не известно. Но вместе с его смертью у нас появилась Сила и первое поколение усилителей. Континент разделил Лес Ужаса на четыре части, и все расползлись по норам, а его лучший друг встал во главе новообразовавшегося государства.

— И при чем тут какая-то кровь? — поднял я бровь.

— Говорят, в ком есть частица того императора, тот получает в оружие меч. — спокойно продолжила девушка.

— И насколько она должна быть большой? — решил я уточнить. — Частица эта. Да и откуда она вообще взялась?

Вот, кстати, да. Мне интересен механизм, я его просто не понимаю до конца. Опять же, сам владелец крови погиб, кто пустил ее по миру?

— Его дочь была уже довольно взрослой, и лучший друг взял ее в жены. — рассказывала она. — Ну а их дети уже стали новыми высокородными и породнились с другими благородными. Однако, проявление оружия может только в первом, максимум, во втором поколении с королевским родом.

— Кайдэн? — решил я уточнить.

— Прямой потомок. — внесла она ясность.

— Кандель? — внимательно я смотрел на нее.

— Бастард. — пожала она плечами. — Доподлинно известно.

— Лия? — решил я узнать и этот момент. — Бывшая Лиза Асрув.

— Так вот она кто! — вскинулась собеседница. — Ведь были слухи! Скорее всего, именно поэтому никто не стал делать из нее мага, что и доказало измену.

Твою же мать! Что тут происходит? Как мне защитить девушку от косых взглядов, которые появятся в случае, если эта информация выйдет наружу. Однако, ее отец редкостный жук, так убивался из-за дочери, что меня чуть не пришиб родитель Налга. Лицемер. Хотя, я разве лучше?

— Тогда, либо есть другой путь, либо вся ваша теория не верна. — встал я в стойку, зажигая меч. — Во мне нет ни капли венценосной крови!

* * *

— Господин! — поклонилась Грия. — Прошу, согласуйте.

Беру деревяшку с накарябанными именами. Что они решили тут замутить?

— Это что? — посмотрел я на нее вопросительно.

— Турнирная таблица! — облила она меня радостью. — У Вас появился лекарь и это поможет избежать травм. Разрешите нам провести его!

Ну пусть молодежь побалуется, не жалко.

— Хорошо. — констатировал я. — Согласуй с целителем, Ал и всеми, кто нужен и можете приступать.

Я передал обратно доску, но она замялась. Чего на этот раз надо? Быстрый взгляд на мою «будущую» жену и снова мне в глаза.

— Слушаю. — поторопил я ее.

— Нам бы приз какой-то, для победителей. — все еще мялась девушка.

— Понял. — кивнул в ответ. — Я придумаю что можно подарить.

— Мы уже все решили! — выпалила.

— И? — подозрения и скепсиса в моем вопросе было море.

— Ужин! — заявила дочь графа. — С любым обитателем замка! Для каждого члена команды отдельно.

О! Так за это даже платить не надо? Вообще супер.

— Договорились. — отмахнулся я. — Беги.

Стоило магине скрыться за поворотом, как меня снова начала буравить взглядом Анна.

— Чего лупишь? — отозвался я. — Ты отправила запрос отцу?

— Да. — процедила она. — Я не верю, что ты никак не связан с нашей семьей.

— Ага. — отмахнулся я и от нее, погружаясь в данные по затратам.

Блин! Дорого все обходится. Надо срочно озадачить своего казначея, тут у меня новый план появился.

— Юна! — вызвал я слугу. — Инка пригласи ко мне.

И чего эта графиня так взъелась на меня? Как-будто я ее в чем-то обманывал.

— Господин! — доложился купец о прибытии.

— Смотри, — начал я. — надо продумать в будущем, чтобы разместить большое количество народа на территории замка.

— Зачем? — удивился мужчина.

— Все бывает. — уклончиво ответил я. — Давай так, ставлю задачу, закупиться или найти и доставить материалы для изготовления кроватей на большое количество людей. Желательно, подготовить к использованию, подогнать, обработать.

Собеседник задумался. Наверняка сейчас гоняет мысли, что и как можно сделать.

— Я понял. — поклонился он. — Разрешите приступать?

— Стой. — не отпустил я его. — Есть еще вопрос. Мне надо отправить в империю несколько человек и оставить их там на время. Подскажи, как это можно организовать? Беженцы?

И вот тут торговец задумался крепко. Спустя некоторое время он поднял свой взгляд на меня.

— Я так понимаю, что никто не должен знать об их прибытии в другое государство? — уточнил верный человек.

— Я тоже думал с моря выгрузить, но там у них везде отвесные скалы. — покачал я головой.

— Я не о том. — внимательно следил за моей реакцией собеседник. — Есть другой путь.

Вот тут я немного просел. В смысле другой путь? В империю ведет небольшая дорога, и та не самая безопасная. Конечно, на толпу никто нападать не будет, монстры там хилые. Однако, про другие тропки я не слышал.

— Слушаю. — подался вперед.

— Усилители, что тянут телеги у торговцев. — наставительно поднял он палец.

И что с ними? Я сидел дуб дубом и не понимал, к чему ведет казначей.

— Инк, поясни. — все же сдался я на его объяснения.

— Их даже не отмечают в ведомости. Просто указывают количество. — начал он. — Стоит пройти границу, как можно их отпускать. Вам нужны соглядатаи на той стороне?

Я же задумался. М-да, таким способом армию не проведешь, а значит в спину не ударишь, зато эту группу можно использовать иначе. В этом мире не знакомы с основой информационных воин, я же покажу всем мастер класс. Отныне не империя ведет партию, а я затащу ее в требуемый для меня результат.

— Инк, — задумчиво продолжал я. — мне нужны несколько хороших болтунов. Можешь найти?

— Почему нет. — пожал он плечами. — На Вас согласятся работать даже некоторые торговцы.

— Все же найди десяток человек. — заключил я. План обретал более интересные грани. — Попробуем поговорить с ними.

— Понял, господин. — поклонился верный человек и исчез из комнаты.

Эххх. Устал. Столько еще делать, что даже от одной мысли силы покидают. Я посмотрел на злую Анну, которая сидела рядом и кусала губы. Ути-пути. Я хмыкнул и вспомнил дневной спор.

* * *

— Ты меченосец! — воскликнула девушка. — Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Нет конечно. — хмыкнул я в ответ. — И что же?

Правда ее откровения про кровь стали немного напрягать. А если я и правда бастард? Да нет. Глупость какая. Я уверен, что сын своих родителей в этом мире.

— Ты не понимаешь? — начала злиться девушка. — Мы родственники и нам нельзя сыграть свадьбу! Более того! Ал! Ты хоть понимаешь, как обстоит дело?

— Она фиктивная, Анна. — отмахнулся я. — Ты все равно выйдешь замуж за другого.

И чего разоралась то? Как будто случилось что-то ужасное. Никто ее под венец со мной не тянет, выберет ей маркграф достойного мужа.

— При чем тут я! — окончательно разошлась собеседница. — Лия твоя двоюродная сестра по королевской крови! Ты хоть осознаешь, к чему может привести ваша близость? Думаешь, просто так запрещены браки между королевской семьей?

— Рождаются уродцы? — хмыкнул я, но получил в ответ море злости.

— Дети рождаются без души, идиот! — все поле затопила вязкая ярость. — Они почти всегда сразу умирают!

Вот это новость! Блин, я грешил на близкородственные связи. Тут все сложнее, однако, откуда такой эффект? В генетике не было ничего подобного. Или я чего-то не знаю? Вот черт, снова вспоминается, что надо было учится, а не фигней заниматься.

— С чего ты вообще взяла, что я несу в себе королевскую кровь? — попытался я выправить ситуацию. — Это полная глупость, мой отец имеет две буквы, а значит он не бастард, а уж я тем более!

— Ты дебил! — разошлась четырехбуквенная. — У тебя в руках меч!

Я снова оглядел оружие. И почему они так сильно придают этому внимание? В этот момент у меня родилась теория, почему мне досталось такое оружие, но подтвердить ее я не могу. Для этого есть несколько препятствий. Блин! Походу я зря полез в этот спор, а ведь хотел выгородить мать Лии. Точно идиот.

— Твоя теория не верна. — закончил я. — Я уверен, что ни я, ни мои родители не пересекались с носителями твоей крови. Возможно, просто пришло время, что начали появляться и другие усилители с мечами.

— Двести лет не появлялись и на тебе. — пыхала злостью дочь маркграфа. — Появились. Ал, не неси ерунды. Остановись пока не поздно!

— Напряги своего отца, — решил я все же исправить ситуацию. — пусть он предоставит тебе информацию по мне. Трудно?

— Нет. — помахала она головой. — Однако, до того момента ты и пальцем не притронешься к своей слуге! Я прослежу!

Вот разошлась-то! Изначально я планировал узнать по поводу оружия, а вся эта информация вылилась в огромные проблемы. Черт!

— Доставай свою ручку. — мне надо срочно слить негатив и спарринг лучший способ очистить голову. — Немного позанимаемся.

Еще это прекрасный способ понять человека напротив. Стиль — отображение характера, а он у нее есть, я видел сегодня утром.

— Я вправлю тебе мозги на место, братик! — сорвала она ручку и вызвала свой меч: лезвие короче моего на ладонь, у эфеса узкое и расширяющееся к кончику.

— Ну попробуй! — отозвался я своей злостью.

Это уже не просто спарринг, это схватка идей, и я обязан доказать, что я прав. Сейчас на кону стоит моя репутация. Если я вдруг проиграю — то технически, девушка сможет и дальше диктовать свои условия. Пора поставить ее на то место, что я ей определил. Понеслась!

— Бой! — командует противница и наши мечи сталкиваются.

Глава 18: Кушайте, гости дорогие, кушайте! Семга, сервелат, буженина... А вот икра... для тех, у кого совсем нет совести!

Ну а теперь давайте осмотрим нашу армию после тренировки.

Для начала стоит обратить внимание на детишек благородных и высокородных. Почти два месяца назад прошел тот турнир. Победителем стал: та-да-да-дам! Ринд! В его команде была сестра, Лика, она же и запросила ужин со мной. Я бы и так не отказал, но ради дела. Выложился на полную! Напряг кухарок и поваров. Короче, было вкусно, девушке тоже понравилось. Весь вечер выслушивал от нее про монстров и героев.

— Быстрее Тал! — орал я на своих гвардейцев.

Она все ждет принца, который сможет ей на блюдечке принести голову чудовища. Хорошая девушка.

— От! — прикрикнул я и парень побежал быстрее.

Ранд и его брат Нирт, запросили ужин с Ал. Это было несколько неожиданно, если честно. Девушка находится на последних месяцах беременности. Доподлинно не известно, что там произошло, но младший брат отдал старшему свое время. В итоге, Ранда притащили к Ка и пытались восстановить обожжённое лицо и руки. Все вернули в норму.

— Тал! — снова прикрикнул я на капитана гвардии.

Однако, парень не охладел к магине и завалил ее подарками. Скоро приедет Виг и я боюсь думать, что произойдет в этом случае. Как бы барон Асваг не потерял своего старшего сына, когда трехбуквенный устроит скорый суд. Надо обязательно приглядывать за ними, не хватало еще трупов в замке и охлаждения отношений между благородными и мной.

— Господин. — рядом возникла Юна. — Прибыл маркграф.

— Анна! — крикнул я в сторону девушек. — Твой отец приехал. Пошли.

Мы собрались и отправились в замок, назначив Тала за старшего на тренировке. За мной сразу встало две мечницы. Еще Грии не хватает, но и она периодически таскается с ними. В шутку, их начали называть моим гаремом. Смешно. Правда шепотом, за такие вещи можно и зубов недосчитаться.

— Господин Гронтиак. — поклонился я, стоило нам попасть в мой кабинет.

— Граф. — кивнул он и обратил свой взор на дочь. — Ты что творишь? Почему я получаю от тебя письма странного содержания?

— Папа! — возмутилась четырехбуквенная. — У него же меч! Надо проверить на причастность к нашей крови! Эта помолвка: пятно на репутации!

— Простите меня, господин Алексан. — поклонился мне брат короля. — А также, примите мои глубочайшие извинения, что я вырастил такую глупую дочь.

А мужика сейчас удар хватит от злости. Видимо близко к сердцу он принял такой поворот.

— Папа! — возмутилась девушка. — Не за что извиняться, надо все проверить!

— Заткнись! — вспылил мужчина. — Ты считаешь меня дураком? Я запросил информацию на нового графа еще тогда, когда узнал, кто им стал! На! Читай!

Он бросил на стол увесистую стопку бумаги. Вот блин! А мы тут страдаем от ее отсутствия! Зажрались в столице! Раскулачить! Срочно!

— Что это? — осторожно уточнила девушка, с опаской глядя на злого высокородного.

— Досье! — отмахнулся он и повернулся ко мне. — Я не знал, что Вы так популярны. На Вас в отделе две папки. Одна основная, а вторую отдают по запросу и снова переписывают. Говорят, там больше десятка обращений.

— Понятие не имею, почему так. — хмыкнул я. — А список тех, кто брал, есть?

— К сожалению, — начал восьмибуквенный, бросив взгляд на дочку, внимательно изучающую информацию. — никто такого учета не ведет. Однако, обычному человеку и не дадут такие вещи, так что не удивительно.

— Согласен. — кивнул я.

Конечно, мне было интересно, кто мог делать подобные запросы. Блин! Так даже вычислить можно, кто именно входит в этот долбаный Клуб! Пока я знаю двух графов, но они — лицо, которым торгуют. Вопрос, кто стоит за ними? Тогда мне попался трехбуквенный, он был нереально силен по меркам магов. Не думаю, что в этой организации состоят публичные люди — слишком заметно.

— Этого не может быть! — вскочила девушка и обратила на меня свой взор. — Почему ты мне не говорил?

— Ты о чем? — удивился я.

Рядом ее отец выпадал в осадок. Чую, хватит его кондратий.

— Это что за поведение? — возмутился он. — Тебе не стыдно?

— А что такого? — несмело уточнила четырехбуквенная. — Ал мне сам…

— Ты благородная леди! Веди себя соответствующе! — все, пора валить отсюда, тут сейчас будет армагеддон.

Дочь маркграфа бросила на меня взгляд в поисках помощи и поддержки, а увидела довольное улыбающееся лицо. Хорошенькую свинью я ей подложил!

— Он сам мне разрешил! — пошла она в атаку. — Сам! Сказал, что так удобнее!

— Граф? — обернулся он и я был вынужден сменить мину на внимательную. — Зачем это все?

— Свои обязательства на людях она выполняет без нареканий. — решил я все же спасти мечницу. — Зачем ее грузить этим, когда мы в кругу близких людей.

— Только из уважения к Вам. — он бросил уничижительный взгляд на девушку.

Высокородный пока потерял интерес к беседе, переваривая случившееся. Конечно, брат короля видел, как мы общаемся с его дочерью. Думаю, тут сыграло накопление эмоций. Сначала ее срочное письмо и требование, а там было именно оно, собрать и проверить по мне информацию. Теперь это. Просто слишком сильно наклонило чашу весов.

— Господин Алексан. — снова завела пластинку высокородная. — Почему Вы не говорили мне, кто был Вашим учителем по фехтованию?

— А что бы это изменило? — удивился я.

— Тогда бы я не стала участвовать в «той» схватке. — зло сверлила взглядом меня четырехбуквенная.

Она о спарринге недалеко от замка? О! Есть, что вспомнить!

* * *

Стоило нам разорвать дистанцию после обмена ударов, как девушка сразу решила уточнить кое-какие моменты.

— С чего ты взял, что не можешь быть носителем крови королей? — не сводила она с меня сосредоточенного взгляда.

С того, что я гребанный попаданец! Хотелось мне сказать, но эта тайна уйдет со мной в могилу.

— Думаю, — задумчиво протянул я, не выпуская противника из зоны видимости. — мне бы родители обмолвились об этом.

Она снова решила пойти в атаку. Стойка у нее стандартная, а вот стиль больше похож на танец. Вполне возможно, его и ставили, как определенные па, чтобы убрать следы с общей моторики. Чего нельзя отнять у нее, так это умения. Навыки на высоте.

— Ха. — я на выдохе парирую удар и ухожу в тыл четким резким шагом.

— Ой! — подскочила девушка, получив по пятой точке плоскостью клинка.

Запах горелой ткани разлился по нашему месту схватки, меч припалил ей одежду. Вообще, стоит немного внести ясность в нашу битву. Представим, что я это сделал специально,а не на автомате! О! Прекрасный вариант! Будем считать, что обучаю глупую студентку, по возрасту на ребенка она не катит.

— Я тут подумал, — продолжал я задумчиво. — что стоит тебя немного воспитать, а что делают с непослушными девочками знаешь?

— Нет. — сосредоточено качнула она головой, концентрируясь на мне.

Вот кстати и зря. Туннель или как там его, когда сужается обзор, вреден для серьезных схваток, но она этого не знает. Надо будет обязательно этот момент с ней отработать.

— Их шлепают по шкодливой попе. — заключил я, оглядывая будущий фронт работы: ну ничего такая, у Лии поспортивнее, но у этой форма приятнее. — Правда, обычно ремнем, но и тебе не семь лет.

— Ты поплатишься за свою наглость! — вспыхнула собеседница, понимая, куда я пялюсь.

Помидорка решила нанести очередную атаку, но я неплохо сбил ей настрой и легко проскользнул в тыл, она же, наученная горьким опытом, сразу разорвала дистанцию. Блин! Зря предупредил! Придется попотеть.

— Ты можешь не сигать так резво? — уточнил я у девушки, чем заслужил нечленораздельное мычание от ярости и еще сильнее краснеющее лицо.

В этот раз я решил сам пойти в атаку. Исключаем уколы, они помогут увеличить расстояние противнику, наш вариант — боковые, они позволят задержать соперника на месте. Мою атаку она уводит в сторону и пытается исполнить выпад. Ошибка! Я скрутом ухожу за спину и та-дам!

— Ай! — подскочила дочь маркграфа.

— А я смотрю тебе нравится. — ухмылка сама налезла на лицо. — Еще разок для закрепления эффекта и отправимся домой. Готова?

Ее затравленный взгляд пролил на мою душу мед. Она прекрасно понимает, что мне не соперник. Однако, ее ошибка в том, что девушка зажала себя в определенных рамках, поэтому теперь и половину умений показать не может. Все же не зря я решил поиграть в воспитателя.

Снова иду на «Вы» и делаю боковой удар. Девушка, согласно ее движениям, должна в очередной раз ответить выпадом, но она ломает рисунок боя и выполняет секущий. Очень зря. Кувырок под ведущую руку и третий шлепок я делаю левой рукой.

— Урок закреплен. — констатирую я новоявленному индейцу. — Отправляемся в замок. Можешь не благодарить за науку.

Она настолько зла, что создается ощущение будто вокруг нее даже воздух скоро начнет искрить.

— Ты еще поплатишься за это! — решила она хотя бы последнее слово оставить за собой.

Да-да-да. Пора домой, у меня работы — дофига! И вообще, совести у нее нет, я стараюсь, а она нос воротит! Хватит баловать дочерей, дорогие маркграфы, пора отдать все силы обучению.

* * *

— Кстати, граф, — обратился ко мне отец Анны. — я был удивлен, что Омасрун в курсе ваших телодвижений. Я знал только про Омассина.

— Он отец моей слуги, я обязан был его поставить в известность. — кивнул я в ответ на его слова. — Что по Омаскину?

Логично предположить, что маркграф устроил турне по своим землям, а значит заехал и в северо-западное графство. Вообще идея здравая. Странно, что я сам до этого не додумался. Блин! Эта гонка со временем вышибает напрочь мозг!

— Он решил отсидеться. — его лицо скривила гримаса злости. — Помощи не будет.

— Ясно. — заключил я.

Собственно, на нее я от соседа и не рассчитывал. У меня действительно есть план. При самом плохом раскладе мы запремся в замке, при оптимистичном, пойдем в атаку. Я очень надеюсь, что Виг не подведет и не сдохнет во время выполнения своей работы. Судя по времени года, совсем скоро враг начнет атаку.

— Ох! — раздалось от девушки с моим досье, явно еще какой-нибудь факт вычитала.

Ал должна родить в ближайшее время, за ней уже постоянно ходят три служанки. Блин. Виг не появляется в замке и контролирует всю информацию, я лишаю будущего отца радостных моментов. Черт! Если он погибнет, даже я себя не прощу!

— Что с войсками? — задал свой вопрос собеседник.

— Все хорошо. — задумчиво отозвался я. — Прошли обучение и общее слаживание. Немного пришлось поработать над делением и ответственными, но все отработали.

Там было огромное количество вопросов, которые пришлось решать. Я забегался по лагерю и баронам. У каждого свои привычки, это не регулярная армия, да она и не нужна. Чтобы состыковать несколько подразделений мне пришлось даже устав писать для них. Муторно! Однако, дело сделано и уже приносит свои плоды.

— А с самим планом? — уточнил высокородный.

— Все готово, как только противник начнет атаку, я запущу его в действие. — обрадовал я его.

У нас есть те, кто передаст информацию. Люди на берегу примут и запустят процессы. Виг отказался уезжать, боясь пропустить старт. Блин! Мне стыдно перед ним, за его фанатизм. Он прекрасно понимает, что своим поступком может спасти множество жизней. Черт! Больше некому доверить эту миссию, сам я не могу!

— Не поделишься со мной? — снова затянул он старую пластинку.

— Нет. — покачал я головой. — Его успех, в том числе, зависит и от информированности сторонних участников. Это не недоверие, это стратегия.

— Понятно. — протянул он с сомнением.

Все равно ничего не расскажу. Кстати, ячейки — баронские дружины, можно частями или целыми присоединять для выполнения отдельных задач. Это стало возможным после моих реформ. За основу я взял пример армии со своей Родины и, как оказалось, она гораздо глубже, чем я ранее думал. Пришлось поработать надфилем, но система идеально легла на войска.

— Господин. — в комнату зашла Юна и поклонилась мне.

Она моя личная слуга и таким жестом показывает кому служит. Если бы у нее было две буквы, то тогда бы она изначально отдала почести маркграфу. Интересное у них тут общество, если честно.

— Слушаю. — отозвался я о готовности принять информацию.

— Тал построил всех, говорит о каком-то боевом выходе. Все ждут Вас. — донесла она до меня.

Отлично! Мы говорили, что сегодня устроим поход в Лес для закрепления обучения и знаний. Трехбуквенный молодец, не забыл. Кстати, сам бы мог явится, но нет, отправил Юну. Скорее всего это из-за высокородного гостя.

— Господин. — обратился я к восьмибуквенному. — Я вынужден Вас покинуть.

— Я все понимаю. — кивнул он. — Не буду Вам надоедать и отправлюсь к себе.

Он подошел к дочери и забрал документы, которые, судя по всему, она уже изучала в третий раз. И чего там интересного? Может стоит самому про себя почитать? Да нет, редкостная глупость, что я из своей биографии не знаю?

— Веди себя достойно своего положения. — выдал он напутствие и удалился.

Что ж. Нам тоже пора идти. Войска обязаны пройти обкатку, иначе все, что делалось, пойдет насмарку. Я вышел из комнаты и пошел по коридору, Лия тут же заняла свое место.

— Может покушаем перед выходом? — донеслось жалобное от Анны.

— А ты куда собралась? — удивился я. — Иди обедай и отдыхай, мы вернемся в ближайшие пару дней.

— Нет! — твердо заявила она. — Я с тобой! И вообще! Я твоя будущая жена! Я обязана быть с мужем!

Черт! Лия рядом! Я ей не говорил об этом, да и орать на весь коридор, что девушка всего лишь подстава — редкостный дебилизм. Зато как она повернула все в свою пользу, редкостная … умница.

— Делай, что хочешь. — отмахнулся я от нее.

Нафиг, мне надо делать свои дела и выполнять задачи, остальное меня мало волнует. Удивительно, но после того боя она вообще стала себя вести по-другому, наверняка на нее подействовало мое обучение. В положительном ключе, конечно, послушная и покладистая. Это радует.

— Господин! — меня догнала Грия. — А мы? А нам можно?

Я остановился и повернулся к собеседнице. В теории, взять молодежь с собой было хорошей идеей. Может стоит рискнуть? Там будет много усилителей и Ка, они защитят их. Стоит переиграть поход и сделать его более обучающим. В любом случае, это будет полезно в первую очередь для самих благородных и высокородных.

— Хорошо. — кивнул я, черт, придется переносить выход. — Отправляемся завтра утром. С нами идут все, кто захочет, заставлять никого не надо.

— Конечно, господин. — выполнила поклон девушка и отправилась к магам.

Она стала у них лидером, которого ко мне постоянно засылали. Правда, я не в курсе, они отправляли или сама вызывалась. Мутно с ней все, я чувствую благожелательное отношение, но точно помню, как она на меня с ножом кидалась. Выйдя на балкон и оглядев строй — радует глаз — я решил нарезать всем задач.

— Друзья! — окликнул я усилителей. — Сегодня я даю вам возможность отдохнуть, но уже завтра мы все отправимся в поход! Нас ждет Лес Ужасов! Я иду с вами и буду рядом!

Одобрительный гул раздался от выстроенной толпы. Командир не прячется в замке, он ведет за собой людей. Есть разные способы взаимоотношений внутри групп. Для них я лидер, тот кто идет впереди. Я никогда не стремился к такому, просто всегда хорошо делал свою работу. Однако, как оказалось, в данном обществе умеют ценить подобное. Видимо, к такому здесь просто не привыкли.

— Господин! — снова выросла Юна. — К Вам гость!

И чего она так разволновалась? Там король, что ли, приехал? Ладно, стоит разобраться с тем, кто явился в замок. Кинуть монетку? Соседний граф или отец Ал?

— Где он? — решил я уточнить.

— Они. — поставила она меня в тупик. — В приемном зале.

Что ж, пора узнать, кого ко мне занесло. Они? Немного напрягает. Ладно, еще пару поворотов и я сам все увижу. Пройдя по коридорам, я вышел в комнату, где находились люди. Не понял? ОГО!

Глава 19: Когда неприятель делает ошибку, не следует ему мешать. Это невежливо. (Н. Бонапарт)

Кайдэн шел с тренировки. Он вынужден был остановиться и прислушаться к воинам. Всегда так делал. Сколько бы не чесали языки завистники о его склонности к тренировкам, но он был умен.

— Да я тебе точно говорю! — вскочил один из гвардейцев. — Купец так и рассказывал!

— И что он с господином тренировался, тоже говорил? — язвительно добавил собеседник.

Стоп! Старший наследник графа решил уделить диалогу внимание, тут обсуждали что-то новое. Он привстал передпроемом и напряг слух, дабы не упустить ни слова из беседы.

— Торговец говорит, что да! — ответил воин. — Ты представь, насколько у них бойцы сильнее? Даже лучшего спарринг партнера Кайдэна разделали на раз-два!

— Да быть не может! — с океаном скептицизма протянул собеседник и жестче добавил. — Это полная глупость! Наш господин слишком силен, а тот, кто заявил подобное о первом мече королевства, наверняка, редкостное убожество!

Скрываться больше не имело смысла и Кайдэн вышел из-за стены.

— О ком речь? — прогрохотал он. — Кто назвался моим соперником?

Все притихли. Как оказалось, в комнате находилось больше людей, чем он слышал.

— Господин! — вскочили все и поклонились.

— Я хочу узнать, о ком вы вели разговор. — оглядел воинов шестибуквенный.

Люди стали переглядываться с вопросом в глазах. Кто скажет правду? В итоге, один из них сделал шаг вперед.

— Господин, — поклонился он. — купец, что прибыл из Империи, утверждает, будто Ваш спарринг партнер, граф Омасван, решил повоевать с воинами империи, но его разгромили в дуэли один на один.

— Это кто такой? — удивился парень.

Делал мечник это специально. Он уже сообразил, о ком идет речь, но не стоит показывать свою осведомленность, тем более, это неплохой способ еще выудить информацию.

— Алексан кан Омасван. — заключил собеседник. — Он назвался этим именем.

Кайдэн стоял задумчивый и немного «улетевший». Это было странное чувство, будто его самого окунули в яму с грязью. Впервые он испытывал подобное.

— КАН! — заорал мечник на весь замок.

Рядом с ним из-под земли вырос слуга, которого он звал. С детства он присматривал за ним и помогал, он был даже ближе отца, который ко всем его выкрутасам относился со спокойным скептицизмом.

— Господин. — поклонился мужчина.

— Мы отправляемся в Империю, отбери нам свиту. — заключил парень.

Ал проиграл обычному воину? Полная глупость. Он далеко не слаб и навыки хороши. Стоит выяснить, в чем причина. Утром, с восходом солнца, они отправились в соседнее государство.

Дорога пролегала через множество земель. Погода, правда, позволяла ночевать на улице. Сбор урожая скоро. Все мысли старшего сына графа занимал только соперник с академии, который умудрился слить схватку.

— Господин. — обратился к нему верный слуга на очередном привале, присаживаясь рядом на пригорке. — Вы считаете, что Ваш спарринг партнер не мог проиграть?

— Почему? — удивился Кайдэн. — Очень даже мог.

— Тогда зачем это все? — развел руками Кан. — Куда мы едем?

— Убедится. — поставил точку в разговоре шестибуквенный.

Однако, личный трехбуквенный не спешил успокаиваться и, как угорь, крутился вокруг.

— И все же, — начал он, глядя в сторону. — Вы считаете, что тот парень чего-то стоит?

— У него … необычный стиль. — проговорил старший сын графа.

— И что же в нем такого? — удивился словам хозяина опытный слуга.

Высокородный собеседник задумался на некоторое время, но трехбуквенный его не торопил, зная своего господина на «отлично». Мечник сейчас собирал слова и фразы в голове, продумывая будущую беседу. Кайдэн был очень вдумчивым, хотя многим казалось, что он глуповат.

— Изначально, — начал фехтовальщик. — я подозревал, что он предсказывает движения. Следом была мысль, что провоцирует на атаки. Однако, позже я понял, что он понимает противника, его стиль, действия и на основе них строит рисунок боя.

— Действительно, интересный подход. — заключил Кан, ожидая продолжения.

— Конечно, его, как и любого воина, интересует выигрыш. — не заставил себя ждать шестибуквенный. — Но, в отличии от многих, его волнует только результат, а не способы достижения. В бою он может оступаться, прикидываться слабым или делать откровенные ошибки. Цель его тактики только одна — победа.

Мужчины замолчали, сидя на земле и наблюдая закат. Просидев немного на пригорке, слуга решил все же разбавить тишину.

— Вы считаете, что он не мог проиграть из-за этого? — высказал он свое видение ситуации.

— Нет. — спокойно ответил парень. — Я признал его, так называемый, стиль. Я просто не могу поверить, что он уступил какому-то среднему гвардейцу.

— Но ведь Вы не показывали ему свои настоящие навыки? — с сомнением уточнил мужчина.

— Нет. — со смехом отозвался собеседник.

— Однако, — с подозрением продолжал трехбуквенный. — обучили двух его друзей одной из своих тайных техник.

На этот раз ответ последовал далеко не сразу, солнце уже коснулось горизонта и стремительно пыталось скрыться из вечернего неба, оставив от себя бордовый вечерний цвет.

— Я взял с них слово, что они не скажут кто им это показал, — сознался шестибуквенный. — и не передадут это знание дальше.

— Я принесу ужин. — встал со своего места Кан и отправился к разбитому лагерю.

Дальнейшая дорога прошла почти без приключений и вскоре отряд оказался в Империи. Пора найти соперника Алексана и решить раз и на всегда вопрос, который не давал Кайдэну покоя.

Проведя еще несколько дней в дороге, они оказались у военного лагеря. Выйдя вперед, он обозначил дежурным свое требование и вскоре наблюдал воина, который вышел из-за тяжелых врат.

— Еще один приехал? — нахмурился он. — Ты кто вообще?

— Кайдэн Соямрун. — обрадовал его шестибуквенный и увидел, по бледнеющему лицу, что тот понял, кто перед ним.

Наряд напрягся, ожидая серьезных проблем, а один воин, что вышел с товарищем, сорвался и убежал внутрь. Видимо, решил позвать подмогу на случай непредвиденных ситуаций или начальство.

— И чего Вы хотите, господин. — со всем почтением выдавил воин, скрывая свой животный страх перед известным первым мечом соседнего государства.

— Схватки. — пожал плечами старший сын графа.

Соперник его друга выдохнул и как-то обмяк. Наверняка уже видел в голове, как фехтовальщик разделывает его на раз два, а все из-за того, что в последнее время он стал очень известным. Во всем виновата эта людская молва! Знал ведь, что проблемы будут, но ловил восхищенные взгляды простолюдинок и товарищей по оружию, что компенсировало его душевные терзания. А теперь все — приехал тот, кто сможет легко его убить и ему за это ничего не будет.

— После согласования с командиром. — раздавлено сообщил он высокородному.

— Конечно. — заключил мечник. — Зови кого надо и приступим.

Мужчина хотел уже кинутся внутрь и, чем черт не шутит, сбежать от своей незавидной судьбы, но в этот момент вывалилась огромная толпа из лагеря, и все уставились на незваного гостя.

— Командир! — взмолился воин. — Тут мечник из соседнего королевства требует дуэли!

— Почему нет. — обрадовался человек, к которому обращался виновник кипежа. — Покажи ему! Я в тебя верю!

Вокруг раздались обрадованные крики соратников и товарищей! Когда еще увидишь, как на твоих глазах надирают задницу высокородному засранцу! Кто-то уже начал делать ставки, но почти сразу все сошли на нет, потому как его друзья отказались верить, что пришлый победит.

— Приступим? — уточнил Кайдэн и протянул руку к своим воинам. — Дайте меч.

— Да. — смирился со своей судьбой воин и поплелся на свое место, вставая в стойку.

Они расположились друг на против друга и шестибуквенный стал его внимательно рассматривать чего-то ожидая. Прошло не более половины малых часов, а для соперника из Империи целые сутки, по ощущениям.

— Я отказываюсь от боя. — заключил гость и развернулся.

— Как так? — сел на землю противник.

— В этой схватке нет смысла. — помахал пришлый рукой и отправился обратно.

Сзади на него набежали другие служивые и все хотели его обнять и поздравить. Снова приятное чувство разлилось в груди. А может он и действительно так силен?

— Господин. — негромко обратился слуга к старшему сыну графа, пока они удалялись от лагеря. — Он и правда так искусен?

— Кто? — удивился мечник, вырванный из своих мыслей.

— Ваш противник, раз Вы с ним отказались идти в ближний бой. — уточнил трехбуквенный.

Наследник графа засмеялся, да так громко, что сидящие недалеко птицы взмыли вверх, испуганные его весельем.

— Не смеши меня. — вытер слезы Кайдэн. — Он обычный слабак.

— Но тогда Ваш друг… — не смело попытался донести свою мысль до высокородного сопровождающий.

— Не неси ерунды. — прервал его фехтовальщик. — Тут что-то иное.

Путешествие обратно продолжалось, но шестибуквенный погряз в своих мыслях. Кан не желал его беспокоить, лишь уже перед тем, как покинуть территорию Империи, обратился.

— Нам бы докупить провизии, — обозначил он ближайшие задачи. — да и перекусить можно.

— Едем в ближайшую деревню. — не вылезая из задумчивости, декламировал мечник.

Отряд свернул в сторону виднеющихся домов. Их встретили и проводили за специальный столик для гостей, а также выслушали запрос и удалились. Вскоре они уже неспешно утоляли голод.

— Мой друг лично видел, как этот высокородный валялся в пыли! — раздалось с площади. — Один солдат уделал его, как щенка!

Шестибуквенный напрягся и, встав из-за стола, отправился на голос. На площади стоял мужчина в сером балахоне, что скрывал его фигуру и руки, а чумазое лицо разбавляли светлые, яркие глаза.

— Да все ты врешь! — заорал кто-то из толпы, и все присутствующие поддержали его дружным смехом.

— Он представился соперником самого Кайдэна! — продолжал вещать юродивый. — А его отделал простой воин!

— А ну как ты имя того бойца знаешь? — раздался другой голос.

— Конечно! — закричал «серый костюм», но шестибуквенный его уже не слушал и шел широким шагом обратно.

Стоило им рассесться за столом, как слуга не выдержал.

— Господин? — обратился он к высокородному.

— Вот же лис! — не выдержал парень, в эмоциях ударив по столу. — Кан, отправляешься в графство и срочно. Еще раз скажу, срочно! Всех свободных воинов к замку Омасван.

— Что такого произошло, раз Вы приняли это решение? — пытался уточнить трехбуквенный негромко.

— Ты не понял? — удивился Кайдэн. — Он уже вошел в игру и сделал свой шаг! Мы можем успеть поучаствовать!

Все замолкли, ожидая продолжения, но его не последовало. Только старший сын графа шипел, сидя за столом.

— Господин? — решил уточнить Кан. — В чем поучаствовать?

— Как в чем? — подскочил высокородный. — В разгроме, конечно же!

Стоило им покинуть деревню и пройти пост таможни, как фехтовальщик снова обратился ко всем.

— Так! — начал он. — Вы все ко мне в земли и очень быстро обратно, предупреди всех по дороге движения войска, что идем на учения к Лесу Ужасов, чтобы не возникло вопросов.

— А Вы, господин? — уточнить потерянный слуга.

— Я сразу на место встречи и готовить вам всем места. — улыбнулся он. — Только быстрее!

— Понял. — ошеломленно отрапортовал трехбуквенный и они сорвались на бег.

* * *

За две декады до этого. Замок Омасван.

— Господин, к Вам прибыл барон Асваб. — доложилась Юна.

Отлично. Я осмотрел воинов, что тренировались, надо идти решать следующий вопрос. Вернувшись в замок, где дорого гостя уже накормили, мы прошли в кабинет.

— Граф. — обозначил он почтение глубоким поклоном. — Вызывали?

— Да. — осмотрел я стоящего напротив меня пятибуквенного, сидя за рабочим столом. — Как Мира?

Мужчина задумался, на его лбу выступила испарина. Волнуется? Почему?

— Все хорошо, господин. — снова ушел он в поклон. — Свадьбу сыграли по всем правилам, и молодожёны проводят время вместе.

— Вы довольны мужем? — решил я уточнить еще один вопрос.

— Безусловно. — позволил себе улыбнуться мужчина.

Ну и отлично. Еще раз прокрутив в голове дерево диалога, я решил зайти издалека.

— Барон. — осторожно начал я. — У меня есть для Вас очень важное поручение.

— Я весь внимание. — обозначил он свою позицию.

Блин, в мыслях все просто, но как будет правильнее? Я еще раз осмотрел гостя. Да нет, должен справиться.

— Вам следует отправиться в Империю и встретиться с послом Королевства в столице. — выдал я на одном дыхании.

— Что? — удивился мужчина.

Блин. Зря я так. Ошалевший собеседник смотрел на меня блюдцами. Ладно, работаем дальше.

— Вот письмо для него. — протянул я ему документ от принца. — А это мои заметки, что и как требуется спрашивать у дипломатов соседнего государства.

Асваб стоял минуты две, по моим ощущениям, после чего прошел и присел за стол. Немного побыв в прострации, налил себе воды и выпил залпом.

— Лиран? — позвал я его.

— Я, господин. — ответил он «издалека» и тут же спохватился. — Все сделаю.

М-да, поставил я ему задачку. Все же, бароны чуть выше старост в деревнях. Для них блеск столицы, тем более великой Империи, это что-то невообразимое.

— Тут деньги на командировку. — вытащил я мешочек. — Постарайся не задерживаться. Максимально быстро туда и обратно.

— Понял. — кивнул он.

Ну что же. И этот момент отработали. Еще сколотить войска и я буду полностью готов к отражению атаки!

— Господин, — замялся гость. — а что с моей дочерью, Амир?

А что с ней? Я с вопросом посмотрел на мужчину, не понимая, что происходит.

— Она заболела? — решил я подтолкнуть его к разговору.

— Нет конечно! — возмутился пятибуквенный. — Здорова! Хоть сейчас под венец!

Я снова пытался оценить ситуацию. Кому-то что-то пообещал? Да нет. Что пытается до меня донести Асваб? Я чего-то не знаю?

— Барон. — решился я. — Не ходите вокруг да около! Внесите ясность, что вообще происходит!

— Ну, — снова мялся взрослый мужик. — ходят слухи, что Вы заинтересовались моей младшей дочерью. Однако, Вы должны понимать, что она уже обещана другому! Хотя, если Вы пожелаете, я разорву помолвку!

— Подождите. — остановил я его. — Насколько мне известно, я уже и сам помолвлен.

— Это да. — снова начал волноваться собеседник. — Но ведь сердцу не прикажешь, а тут такое. Сами понимаете, дело молодое, чувства, то, да се.

Я вконец выпал в осадок. Подождите, какие чувства? О чем вообще речь?

— Так. — тормознул я мужчину. — Я об этом слышу впервые. Давайте сейчас кое-что определим. Не будем делать никаких резких движений и заявлений. Вы мне просто скажите, от кого и когда услышали этот слух.

— То есть у Вас нет планов на мою младшую? — удивился пятибуквенный.

— Конечно нет. — возмутился я. — Теперь я хочу понять, кто был тот ловкач, который обрадовал Вас этой идеей. Я весь внимание.

— Да, господин. — выдохнул с облегчением барон. — Это был Рин во время прошлого моего визита.

Слуга Омассина? Что за хрень тут происходит?

* * *

Виг бежал. Он уже сбился со счета, сколько времени находился в пути. Ноги не слушались, а пот обильно заливал лицо. Рукавом он вытер пот и запустил циркуляцию. Она сбоила, не хватало строительного материала. Легкий толчок усиления, и он пролетел еще десяток метров одним рывком.

— Ал. — прошептали иссохшие губы.

Единственная мысль, что он это делает ради любимой и своего ребенка, не давала ему упасть без сил. Он должен переставлять ноги! Если это сделать, то они точно выживут! Господин обещал приглядеть за ними в случае чего, а он слов на ветер не бросает. Сзади был мрак и ужас.

Сколько еще ему двигаться к цели? Достигнет ли он ее? Еще рывок усиления и тело дало знать — он на пределе. Нет! Он не сдастся! Еще! Он должен пробежать еще немного!

Не прошло и половины малых часов, как нога зацепилась за ветку, и он кубарем полетел по земле. Остановившись, Виг понял, что сил подняться больше нет. Глаза сами собой закрылись. Он сделал все, что мог.

Где-то в далеке послышались негромкие мужские голоса…

Глава 20: Будучи на вершине, ты находишься над бездной. (С. Ежи-Лец)

Лиран шел по коридорам дворца и просто терялся в богатстве Империи. Везде было золото и камни, по стенам картины, а под сапогами глушил шаги ковер. Какое расточительство! Сама столица располагалась рядом с Лесом Ужаса, в излучине, и была обнесена высоченной стеной. Здесь было столько Силы, что от нее немного кружилась голова.

— Барон, — обратился к нему впередиидущий, местный посол от королевства. — не волнуйтесь. Император решил лично Вас принять, чтобы Вы сами задали все интересующие Вас вопросы. Он обещал дать гарантии, что его страна ничего подобного не планирует и дружественна нашему королевству.

Пятибуквенный сглотнул. Все задачи, что передал ему господин, мигом выдуло из головы. Пытаясь сосредоточится и взять себя в руки, он вспоминал написанное. Вроде что-то начало получаться.

— Так. — остановился провожатый перед высокими створками ворот, повернулся и положил руки на плечи подчиненному графа. — Скоро нас вызовут. Успокойтесь. Ведите себя естественно. Знайте, если сначала напрячь все мышцы, то можно их потом расслабить и дрожь уйдет.

Лиран бараньим взглядом уставился на собеседника, но тот лишь махнул рукой и повернулся к дверям в тронный зал. Прошло чуть более двух больших песочных часов, когда наконец-то они распахнулись и посол двинулся внутрь.

— Ваше Императорское Величество, чья мощь пугает врагов, а светлый лик делает счастливыми подданных. Скромный слуга королевства Асадомада явился по Вашему приказу. — склонился он в глубоком поклоне.

Шедший позади барон боялся даже глаза поднять, а следом повторил жест представителя своего государства. Тишина начала напрягать, собеседник совсем не реагировал. Далее раздался хлопок в ладоши и посол выпрямился, но глаза не поднял, смотря под ноги. Пятибуквенный, не раздумывая, выполнил тоже самое.

— Приветствую вас, господа. — раздался довольно молодой голос сверху. — Можете поднять головы, у нас сегодня дружеская беседа.

Выполнив поручение, Лиран увидел правителя. Мужчина был не молод, но и не стар. Сбоку от глаз шла небольшая сеточка морщин, но само лицо выглядело свежим. Прямой нос и ясный взгляд светлых глаз. Все это обрамляли темные волосы. На голове находилось произведение искусства из золота, камней и какой-то ткани, на вид мягкой. Сам Император сидел расслаблено на троне, что находился на возвышении. Красная мантия с чистейшим белым отворотом создавала контраст и смотрелась просто и величественно.

— Господин барон, — обратился глава страны напрямую к гостю. — что привело Вас ко мне?

Пот сразу же покрыл лоб пятибуквенного, и одинокая капля начала свое движение вниз, вызывая щекотку и неудобство. Все, что он должен был узнать, мигом покинуло голову. Потратив краткий миг, чтобы собраться, Лиран приступил к выполнению своей миссии.

— Ваше Величество, я, скромный слуга графа Омасван, прибыл к Вам с важной миссией. — за красивыми словами отец Миры пытался собрать в кучу все мысли. — Мой господин очень боится, что соседний граф из Империи планирует напасть на нас.

— Интересно. — заключил мужчина и задумался. — Я не понимаю, при чем тут я? Могу точно сказать, что Империя не имеет ничего подобного даже в мыслях.

— Возможно, — снова сглотнул пятибуквенный и новая струйка побежала по щеке, огибая бровь. — Ваше Величество, Вы бы могли повлиять на своего подданного и избежать лишней крови и множества смертей.

Страх бился в голове Лирана. Он кое-как вспоминал написанное господином, чтобы четко держать линию диалога. Внутри все переворачивалось и от волнения руки тряслись, а в голове шумел набатом стук сердца.

— Боюсь Вас разочаровать, — с усмешкой ответил Император. — но мне никто не докладывал о подобных планах. Тем более, эти графства разделяет Лес Ужасов. По проходу не провести армию. Думаю, Ваш господин имеет развитое воображение и прекрасную фантазию.

— Скажите, Ваше Императорское Величество, — все же взял себя в руки гость. — если подобное случится, Вы же не будете вмешиваться?

— Вы меня утомили. — скривил кислую мину одиннадцатибуквенный. — Нет, в приграничный конфликт никто не будет лезть. Вы довольны?

Лиран кивнул. Он понимал, что это политика на высшем уровне, но никак не мог понять, что требовалось графу, не просто же так его отправили с визитом.

— Тогда оставьте меня. — отмахнулся от них мужчина на троне и посол с бароном, поклонившись, спиной вперед удалились из зала.

Перед их склоненными головами закрылись ворота. Посол поднялся и выдохнул, видно, он задерживал дыхание.

— Твой граф идиот! — поднял он голос. — Своими вопросами вы, два дебила, разозлили Императора! Только личная просьба принца останавливала меня от того, чтобы не выкинуть тебя из зала!

Отец Миры молчал, выслушивая истерику поверенного от королевства. И чего он так разорался? Даже до оскорблений опустился.

— Проводите меня на выход. — сказал он, как только поток поноса закончился.

— Сегодня я тебе не дам у нас остановиться на ночлег. — зло бросил посол.

— Этого не требуется. — заключил Лиран. — Я убываю сейчас же.

Представитель королевства зло посмотрел и повел его по коридорам. В этот момент в голове пятибуквенного билась единственная мысль, что задача выполнена! Все, что просил граф — сделано. Не понятно, зачем это, но он спросит у самого семибуквенного.

* * *

— Канат. — задумчиво позвал император сразу, как двери закрылись за гостями.

— Да, Ваше Величество. — отозвался верный человек, выйдя из-за скрытой двери за троном.

Сюзерен принял другую позу и облокотился на костяшки согнутой ладони.

— Меня беспокоит этот визит. — сказал он не оглядываясь. — Граф раскусил наш план?

— Источники докладывают, что он собрал несколько армий баронов и решил провести совместные учения. — доложился пятибуквенный. — Однако, там всего семьсот усилителей и три десятка магов.

— Думаешь, не стоит внимания? — спокойно задал он вопрос.

— Против наших пяти тысяч им нечего противопоставить. — декламировал собеседник. — Максимум, они запрутся в замке, но тогда войско просто пройдет мимо и отправится дальше. В прямом столкновении они быстро проиграют.

— Хорошо. — кивнул одиннадцатибуквенный. — Оставим все, как есть. Что там наш человек в королевстве?

— Ждем от него сообщения, что пора начинать свои действия. — констатировал верный человек.

— Отлично. — задумчиво протянул Император и продолжил уверенным голосом. — А этот граф, Омасван, он маг чего?

— Усилитель, господин. — с поклоном ответил пятибуквенный.

— О как. — немного подскочил сюзерен. — Подготовьте-ка мне на него полное досье.

— Понял. Разрешите выполнять? — вышел из поклона мужчина и, получив подтверждение, отправился по делам.

За окном солнце уже начинало садиться. Скоро. Совсем скоро вся правая часть материка будет его и тогда он зажмет этого выскочку, соседнего императора. Вот тогда и посмотрим, чего он стоит на самом деле, а не на бравых словах.

* * *

Я ходил перед войсками и оглядывал состав. Так. Бароны в сборе. Асваб прибыл вместе с Кайдэном. Удивительно, что они пересеклись по дороге к замку. Молодежь тоже вся тут. Пусть немного понюхает порох, не помешает, тем более, при любом раскладе боя сегодня не будет.

— Слушаем внимательно! — начал я орать и все подобрались. — Повторяю еще раз! В бой не вступать! Стоим и ждем противника! Наша задача не умереть с честью, а просто заставить его не продолжать наступление и разбить лагерь! Никто не поведет их в бой в темноте!

Все стояли и слушали. Я еще раз внимательно осмотрел войска и отвернулся к лесу. Пора вспомнить, как все начиналось.

* * *

— Господин! — меня нашел один из воинов, что дежурили в лагере, пока мы шумели на окраинах Леса. — Там прибыл гонец от Вашего слуги. Говорит, что доложит только Вам.

— Понял. — заключил я и повернулся ко всем. — Закругляемся! Отходим в лагерь! Тал, за старшего!

Я тут же отправился за воином, а за моей спиной уже маячили Лия и Анна. Мы споро добежали до расположения, и я сразу отправился в свой, командирский, шатер.

— Слушаю. — сразу обратился я к мужчине, сидящем на одном из стульев внутри.

— Господин! — подскочил он и тут же ушел в глубокий поклон. — Меня прислал Виг.

— Это я понял. К сути. — поторопил я его.

Началось или нет? Если да, то почему не сам явился? За моей спиной, охраняя вход уже стояли две мечницы. Смотрю, уши скоро как у эльфов станут. Пора их отодрать. Уши, я имею ввиду уши!

— Он отправился на Ваше задание. — доложился он. — План пришел в действие. Так он просил сказать.

Ага. Ничего не стал передавать. Убить его? Нет, отправлю подальше. Так, кто там самый далекий барон? Асваб? Он у меня в замке сидит. Тогда следующий…

— Отправляйся к барону Асваг и скажи, что я всех собираю на совет. — сказал я. — Бери провизию и выдвигайся. Промедление смерти подобно, понял?

— Да, господин. — все так же находился он в поклоне.

— Свободен. — отмахнулся я от него и прошел мимо, после чего он вышел из шатра.

Я присел на свой козырный стул и задумался. Войска пришли в движение, Виг отправился на миссию. Блин, я знал, что этот момент наступит, но все равно бьет легкая дрожь и снова чувство неуверенности появляется. Отставить сопли! Берем себя в ручки и действуем по плану!

— Ал, — подошла дочь маркграфа и присела рядом. — что нам делать?

— Готовиться. — обрадовал я ее. — Завтра выдвигаемся обратно.

Девушка встала и вышла. У нее есть своя палатка в лагере. Так, а мне надо еще кое-что сделать. Я отправился к воинам и отобрал несколько самых выносливых, посылая их к другим баронам, для собрания. Пора всех мобилизовать и выдвигаться на стартовую позицию. Я зашел в шатер и снова уселся на стул.

— Алексан. — выдохнула мне в ухо Лия, которая подошла сзади и обняла.

От ее прикосновения я почувствовал, как меня трясет. Черт, это напряжение не поможет. Так. Пора дальше работать.

* * *

— Господин. — подошла ко мне Грия. — Что нам делать? Можно ли атаковать издалека?

— Нет. — покачал я головой. — Не стоит провоцировать противника. Ваша задача помочь нам при отступлении.

Она посмотрела на меня задумчиво, но все же решилась уточнить.

— Вы расскажете, каков план? — задала она важный для себя вопрос.

— Конечно. — улыбнулся я ее любознательности. — Как только войска противника остановятся, мы зажжем костры, оставим небольшую группу и отойдем к моему замку под покровом ночи, забирая с собой всех деревенских по дороге.

Правда, в самом строении места не хватит их разместить, это слишком много народа. Будем думать, будем решать.

— А почему нельзя было сделать это заранее и уже там встречать противника? — снова пристала девушка.

Потому что существует призрачный шанс, что этого делать вообще не понадобиться, если Виг справился со своей задачей. Я подготовил несколько планов действий, этот самый оптимальный, учитывающий большинство сценариев развития событий. Блин! Трясет меня не слабо. Если парень погибнет, что я скажу Ал? Она родила и сейчас нянчит его сына в замке! Твою мать!

— Не волнуйся. — кивнул я уверенно. — Все учтено.

Скоро уже начнет темнеть. Интересно, скоро ли дойдут до этой стороны войска противника? Мандраж не отпускал, а ожидание вгоняло в отчаяние. Мне нельзя этого показывать, все смотрят на меня. Для них я — лидер. Лицо. Стяг.

— Может спарринг? — заныл Кайдэн.

— Отставить. — огорошил я его. — Скоро начнем выполнение плана.

Сука! Где Виг? Он не справился? Меня потихоньку начинала накрывать паника. Потеря кинжальщика — это самая большая глупость. Может, не стоило его отправлять на столь опасное задание? Сделал бы все, как обычно. Заперся бы в замке и ждал, пока войска пройдут мимо, я им не нужен, у них другая цель.

— Господин! — подбежал Тал. — Там… это… ЛЕС!

Он повернулся и указал на кроны, что шатались. Отлично! Он смог! Расцелую! Все, ждет его долгий отдых с ребенком и женой, а также пожизненная пенсия! Герой!

— Строй всех. — скомандовал я.

Супер! Молодчина! Теперь подготовиться к дальнейшим действиям и надо дождаться его.

— Все готово, господин! — доложился капитан моей гвардии.

Уже? Так быстро? Я смотрел на опускающийся диск солнца, слышал негромкие крики из Леса. Одна проблема, парня я до сих пор не видел. Что делать? А вдруг он довел и выдохся? Что тогда? Я не могу так! Я обязан проверить все!

— Кайдэн! — позвал я друга. — За старшего! Всем стоять на месте! Никто не суется к монстрам! Лия, со мной!

Я тут же сорвался на бег. Никогда так не носился. Ветер свистел в ушах, девушка все дальше отставала от меня. Блин! Если он погибнет в конце, сделав дело, я точно такого не приму!

— Ал! — орет трехбуквенная, не имея возможности меня догнать.

Я уже несусь между деревьев, запуская сканер на полную. Где? Где он? Удивительно, но мои навыки обнаружения стали гораздо лучше. Пульсацией расходится умение. Да блин! Где? Впереди уже слышу крики воинов империи, полные боли и ужаса.

— Вот он! — ору я от радости, но меня ждет истерзанное тело. Однако, навык упорно показывает, что он жив. Над ним склонился монстр, а ну отойди от моего верного человека!

— НЕТ! — кричит девушка, которая увидела, как я срываюсь к чудовищу.

— В лагерь! — сообщаю я ей, отбрасывая раненого друга. — Бегом!

— А ты? — поднимает она его на плечо, черт, раны, но там его ждет лечение. Доживи, пожалуйста!

— БЕГОМ! — скомандовал я и повернулся к порождению другого мира. — Потанцуем?

Ухмылка трогает лицо.

* * *

Кайдэн стоял и спокойно смотрел на Лес. Его волнение выдавало только то, что он очень крепко сжимал ручку из тувита, даже костяшки пальцев побелели. Спустя некоторое время организовалась делегация баронов, что подошла к нему.

— Господин, — обратился к нему один из них, Асвас. — Вы в курсе, что происходит?

— Ал сказал стоять. — не оборачиваясь к ним ответил сын графа. — Мы стоим.

Пятибуквенные замялись. Своим ответом он поставил всех в тупик.

— Все же, — взял слово Асваб. — уточните, зачем граф умчался в лес со своей слугой?

— Смотрите! — обратил внимание один из воинов, указывая пальцем на две фигуры, вырвавшиеся из страшного проклятия континента.

Все замерли, пытаясь понять, что происходит. Прошло немного времени, когда все распознали слуг своего господина.

— Это Лия! — заорал Мранг и продолжил задумчиво. — С ней не граф.

— ЦЕЛИТЕЛЬ! — во все легкие прокричал Кайдэн.

Не прошло и минуты, как запыхавшаяся девушка прибежала к передней линии строя, что уже распался.

— Я тут, господин. — доложилась она с поклоном.

— Готовься. — он повернулся к бегущей девушке с ношей. — Сейчас будет работа по твоему профилю.

— Да, господин. — пыталась отдышаться лекарь.

Все, затаив дыхание, ждали, когда две фигуры доберутся до лагеря. Стоило сгрузить парня на землю, как Лия тут же решила отправиться обратно.

— Стоять! — кончик призванного меча остановил ее от этого действия.

— Кай! — с угрозой она обратилась к нему. — Отойди! Ал может умереть! Ты понимаешь?

Он покачал головой не опуская оружия. Бароны переводили свои взгляды с лекаря, что материлась над телом усилителя, поминая всеми страшными словами случай, что уготовил ей оказаться тут. Следом на шестибуквенного и потом на девушку, которая только что сократила его имя.

— Нет. — констатировал сын графа. — Приказ был четким. Никого не пускать. Лиза, тебя в том числе.

В этот момент у благородных вместо гляделок появились блюдца, при взгляде на бывшую дочь барона.

— Ты не понимаешь? — взвилась она, сдергивая ручку. — Он погибнет! Дай мне его спасти!

Кайдэн смотрел ей прямо в глаза твердо, не мигая.

— Это ты не понимаешь. — констатировал он. — Своим появлением ты можешь сломать его рисунок боя. Он кинется тебя защищать и все станет только хуже.

— Тогда пойду я! — вырвалась из толпы Анна.

Шестибуквенный сделал два быстрых шага вперед и развернулся к строю.

— Кто решит отправиться в Лес, — с угрозой начал он. — тут же погибнет от моего меча.

Все остановились. Больше никто не хотел испытывать судьбу и первое желание помочь графу начало сходить на нет.

— Что там происходит? — задал самый больной вопрос для всех Арпон. — Почему слуга так изранен? Зачем туда отправился наш господин? Ответьте, командир! Мы имеем право знать!

Смех Кайдэна разнесся над строем. Он хохотал, но никто не смел дернутся.

— Вы не поняли? — стоило успокоиться, он стал переводить взгляд с одного на другого. — Правда? Виг привел сюда драконов!

Казалось, вся толпа выдохнула разом, настолько был сильным звук.

— Но господин остался сражаться с этими чудовищами! — возмутился Лиран. — Он погибнет!

— Не волнуйся, — окоротил его холодом сын графа. — он уже побеждал такого один на один.

В ответ на его слова, Анна закивала, подтверждая этот факт.

-Глядите! — закричал Тал, вытягивая руку.

Все обратили внимание на часть Леса, куда указывал трехбуквенный.

— Что за? — выдохнул Кайдэн, наблюдая, как над деревьями в вечерних сумерках сгущалась тьма.

Глава 21: Шахматы по-русски — это когда мат игру не только завершает, но еще и сопровождает.

Так. Моя задача не победить. Мне надо увести ящерку к противнику и там ее бросить, пусть они сами с ней разбираются.

— Ну же! Я тут! — я на усилении бью оружием по морде, но это не вызывает никакого беспокойства у монстра, только руку осушил.

Черт! Разница масс тела играет злую шутку, даже нормально ударить не получается. Однако, немигающий взгляд вперился в меня, отлично. Я тут же срываюсь на бег в сторону Империи. Махина начинает движение. Ура! Идет за мной! Что же, осталось выполнить задачу и вернуться к своим. Все просто.

— Давай! — ору я, привлекая внимание. — Хочешь на Комодо? Иди за мной!

Лес уже становится очень густым. Удивительно, как Виг тут бежал? Так, я слышу крики, хоть деревья и прекрасно глушат звуки, значит они должны быть недалеко. Пробежав еще сотню метров, я остановился. Вот ты ж блин! За что? В меня вперил свои гляделки еще один ящер. Да сколько вас тут?

— Ты тоже с нами? — уточнил я у него.

Вместо ответа получил огнешар, стоило отпрыгнуть, как задний присоединился к нашему веселью, добавляя свою магию. Да твою же мать! Вписался я не удачно в этот дуэт, надо срочно менять место дислокации.

— Твари неблагодарные! — сплюнул я в сердцах, уходя в сторону и уворачиваясь от конструктов чудовищ.

Вот ведь! Я им мяса много, а они вот так со мной. Уйти к своим? А если эти за мной ломанутся? Нет, не прокатит, для начала я должен передать монстров противникам, пусть у них голова болит. Со стороны Империи я слышу голоса боли и ужаса, там полыхает часть леса, хорошо идет.

— Сука! — шары летят с двух сторон, как сыграно то, может они как-то кооперируются? Но как? Никаких звуков я не слышу!

Я подпрыгиваю на дерево, на усилении, и тут же начинаю взбираться. Блин, я так-то высоты боюсь! Не время рефлексировать! Тот, кто за мной гнался, подозрительно молчит, видимо готовит бяку, а вот новенький, почуяв, что жертва загнана в угол, бросается ко мне. Придется немного рассекретить свои навыки, надеюсь, никто не увидит.

— Ну же! — подбодрил я противника, на лицо сама собой наползла злая усмешка.

Не догоню, так согреюсь. Земли от вторжения я защитил, Виг жив. Основные задачи выполнил. В планах пункта выжить не было. Ладно, Бог не выдаст… Начинаю разгонять ману. Ну же. Еще пол шажочка. Дракон внял моим мысленным посылам и решил боднуть дерево, где я свил гнездо. Срываюсь вниз, вокруг резко темнеет, как будто свет пропал, больше по памяти наношу удар, не чувствуя особенного сопротивления. Промахнулся?

— Рьяааа! — разносится за спиной, и я отрубаю сверхцикруляцию.

Тут же становится светлее и передо мной картина маслом — не до конца отрубленная голова монстра валяется на земле. Стоп! А как второй понял, что этот умер? Крик монстра говорил только об одном — они каким-то образом общаются между собой?

— Иди сюда! — поворачиваюсь я к первому, но он решил не рисковать.

Огибая место боя, он запулил несколько заклинаний и скрылся в нужном мне направлении. Отлично! Так. А где мое поглощение? Почему не срабатывает? Странно. Все очень непонятно. Ладно, мне пора обратно.

— И не возвращайся! — ору я в след ящерице, подбадривая себя.

Тут же срываюсь на бег, меня ждет теплая еда и уютная палатка. Нам придется разбить лагерь и выставить дозоры, пока не закончится вся эта история. Контроль над ситуацией — важнейшая составляющая любого конфликта. Выхожу из Леса и наблюдаю картину маслом. Кай стоит перед всеми, но дружно все лупят на меня. Решил ослушаться и повести войска в бой? Не говорите мне, он не настолько дурак!

— Ал! — машет он ручищей.

Отлично, меня заметили. Тут же добегаю до лагеря и за моей спиной появляются две тени, одна из них, трехбуквенная, тут же начала бросать острые взгляды на мечника. Что тут произошло пока меня не было? Так, не отвлекаться от основных задач. Об этом я узнаю ночью, а сейчас есть другие, более важные задачи.

— Слушать сюда! — обратил я на себя внимание. — Тал, выделить наряды для дежурства. Остальным разбить лагерь!

Сразу зашуршали. Народ сорвался, обустраивая площадку, которую мы недавно занимали — подальше от Леса. Многие получали приказы и войска расходились по своим направлениям. Мне мой шатер возведут, не стоит волноваться, командир как никак. Есть свои плюсы.

— Где Виг? — уточнил я у Лии, стоило организовать толпу.

— С ним все хорошо. — доложилась девушка. — Ка его лечит. Вытащила с края.

Отлично. Я выдохнул и меня отпустило — навалилась слабость. Блин, я за него очень сильно волновался: успели или нет? Повезло. Значит мое линчевание откладывается на неопределенное время.

— Господин! — ко мне подошла толпа баронов и Арпон сразу взял слово.

— Слушаю. — повернулся я к ним.

Ну вот! Сейчас начнут плакаться, что я их не предупредил или еще чего. Вон какие лица — сплошная злая решимость. Все, что я строил это время сыпется на глазах. Я знал, что этот момент недоверия сыграет свою роль, но и поступить иначе не мог.

— Граф! — грохнулись они все на колено.

Не понял? Что происходит?

— Просим засвидетельствовать нашу волю! — Лиран подал голос из толпы. — Советом баронов принято решение взять в свои ряды Вашего слугу Вига и признать его бароном Асван!

Твою мать! Это то самое Возвышение, о котором я вскользь слышал? Так, а от меня то, что требуется? Надо как-то подтвердить? Что-то сказать? Черт! Не варит башня, занята другими вопросами. Ладно.

— И что я должен сделать? — задал самый глупый вопрос, на который был способен.

— Ничего. — поднялись они с колен и Арпон снова принялся говорить за банду. — Мы лишь ставим Вас в известность, решение принято и обжалованию или пересмотру не подлежит.

Дальше пошли организационные вопросы, и мы занялись обустройством и ужином. Я зашел к герою, но он находился без сознания. Ка, еле живая, лежала рядом.

— Как он? — спросил я, не поворачивая к ней головы.

— Выживет. — сообщила девушка. — Господин.

— Ну и отлично. — кивнул я и хотел уже покинуть палатку, когда меня остановили.

— Граф, — томно произнесла девушка. — я не ожидала, что мой названный жених поднимется так высоко. Возможно, сама судьба свела нас на этом поле боя.

Она замолчала, устало прикрыв глаза. Ага. Прям карма, честное слово. Что ей ответить? А стоит ли она внимания? Ведь опять в любовницы будет напрашиваться, а мне она не нужна, даже если доплатят.

— Отдыхай. — констатировал я. — И присмотри за Вигом. Каждый должен заниматься своим делом, тогда завтра мы все встретим рассвет.

Я ретировался из палатки и мы с девушками, что неустанно следовали за мной, отправились по лагерю. С чего они вдруг взяли, что мне нужны няньки в лагере? К тому, что Лия рядом я давно привык, но эта дочь маркграфа, которая таскается с нами, вызывает много вопросов. Изначально она неплохо огородила меня от внимания благородных девиц, но теперь…

— АЛ! — догнал меня Кайдэн. — Спарринг! Ты обещал!

Вот ведь клещ! Не отстанет! Я оглядел лагерь, вроде все при деле и на местах. Можно немного отвлечься. Еще раз глянув на сопровождающих, я получил кивки. Они в деле. Супер.

— Пошли, — повесил я покорно голову. — все равно не отстанешь!

На лагерь уже опускалась темнота, вечерний багрянец потихоньку темнел. Огонь от факелов разгонял наступающую тьму. Тут и там слышались негромкие переговоры наряда, старший пошел проверять посты. Все работает, как и положено.

— Завтра утром жду вас! — рассмеялся шестибуквенный после нескольких боев и удалился к себе.

Его войска не успели прибыть, но мы их ждем со дня на день. Хотя, какой теперь в них смысл? С другой стороны, меч лишним не бывает. Был бы человек, а работу я найду всем.

Рассвет встретил нас в палатке и стоило нам собраться, проводил нас во время пробежки. В том мире я не особо уделял внимание внешнему виду. Толстым не был, но все же тут от этого зависел вопрос выживания. Любая мелочь может спасти мою жизнь и близких людей.

— А где Кайдэн? — удивился я, не застав его на тренировочной площадке.

— Не знаю. — пожала плечами Лия.

М-да. Мы пришли, а его нет.

— Искал меня? — вышел из-за палаток сын графа. — Я знал, что скучал по нашим схваткам.

— Да-да. — отмахнулся я от маньяка тренировок. — Ты готов?

— Всегда! — поднял он правую руку.

По лбу парня катились крупные капли пота, но с нами он не бегал. Лезть не буду, может какую простушку зажал в углу и прям с нее сюда явился. Его дело. Тут такой мир, менять эти правила я не собираюсь. Просто живу по своим.

— Понеслась! — с улыбкой выдал шестибуквенный и наши мечи столкнулись.

Пару дней прошли в томительном ожидании. Разведчики, что были высланы для проверки происходящего, докладывали одно и то же: драконы на месте, других усилителей не видно. Прискорбно. Стоит еще подождать. Не думаю, что ящерицы задержатся тут надолго — чем они собираются питаться? Конечно, стоит вспомнить, что они хладнокровные и впадают в спячку, стоит им наестся. Если я верно помню, там есть особенности обмена веществ, они могут подолгу голодать и им это даже полезно. Вот черт!

— Ал! — в шатер ворвался Кайдэн, во время совещания. — Мои прибыли!

— Тал. — повернулся я к капитану. — Озадачь Инка, пусть решит вопрос с пропитанием новых воинов.

Вот блин! Народу становится уже больше тысячи, это серьезная нагрузка на мои плечи. Никаких запасов не хватит, чтобы реализовать план кормления этих бойцов. Это только в сказках многотысячная армия двигается налегке, ведь за ними надо гнать огромные стада живности и телеги с продовольствием.

— Кай. — обратился я к мечнику. — Присядь, теперь ты командир своих людей, а значит обязан присутствовать на совещании.

— Понял. — кивнул он, прошел на скамейку и занял место вместе со всеми.

* * *

— Кан! — зашел в палатку к своему верному человекуКайдэн. — Убери это подальше.

— Что это, господин? — удивился мужчина, принимая шар из рук шестибуквенного.

— Тебе лучше не знать. — констатировал он. — Так, я сейчас на тренировку. Спрячь получше.

Слуга завозился в своих вещах, пытаясь уложить передачу от господина. Что же это такое? Вопросы бились в его голове, но он не стал лезть. Все прекрасно понимают, что есть вещи о которых лучше не уточнять.

* * *

— Таким образом, нам стоит ждать, пока не закончится кризис в Лесу Ужасов. — закончил я совещание.

Вот блин! Подстава! Прошло пять дней, а драконы и не думают уходить! Мало того, эти вражеские усилители сделали еще пару набегов на монстров, но разбились о превосходящую силу. Много их осталось.

— Что нам делать, господин? — уточнил один из участников совещания, Тал.

— Ждать. — пожал я плечами.

Ну, а что тут предложишь. В спину ящерицам бить бесполезно, они сильны. Устроить самоубийство? Глупость. Вражеские войска отступили, хотя по информации их там не менее пары тысяч, а нас гораздо меньше. Короче, вилы. И хочется, и можется, и мамка не велит.

— Может нападем? — выдал Кай.

Я покачал головой. Кроме меня никто не убьет монстров, а тратить кучу жизней, чтобы добраться через пасть или глаза… сомнительное действия. Черт. Но и прогнать их стоит. Короче, вилка. Гарде и Шах — выбирай.

— Ждем. — снова я констатировал. — Никаких резких действий, разменивать вас на них я не намерен.

* * *

— Мой Император! — перед правителем распластался верный помощник.

— Канат! — обрадовался он. — Рассказывай какие новости? Наши войска уже подходят к столице? Не томи! Говори уже!

В кабинете одиннадцатибуквенного возникла тишина. Верный человек не решался рассказать последние вести. Да чего греха таить, он боялся и сюзерен начал что-то подозревать, но не торопил с ответом пятибуквенного.

— Господин, — начал он, не поднимая головы. — Наши войска почти полностью разбиты, а того, что осталось, не хватит для нападения.

— Как? — вскочил мужчина. — Что произошло? Рассказывай!

Канат глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Тот страх, что исходил от него, можно было даже пощупать, настолько он был огромен.

— Драконы, — выдавил он. — не менее десятка напали на воинов во время прохождения Леса.

— Их там не могло быть! — возмутился правитель. — Откуда они взялись?

Снова повисло молчание в комнате. Спустя пару минут верный человек продолжил.

— Не известно. — сокрушенно проговорил он, все еще находясь в поклоне. — Возможно, они пришли на большое количество мяса, а может их привели. В боях с ними погибло более трех тысяч. Наши войска пытались…

— Довольно! — перебил его сюзерен, поднятой ладонью вверх. — Я понял. Что наш друг из королевства?

— Молчит. — тут же ответил пятибуквенный. — Нет связи, границы перекрыты. Что нам стоит предпринять дальше?

Император начал ходить по комнате кругами, приняв задумчивый вид.

— Канат, — начал он. — пусть командиры отводят войска от Леса и ждут, пока монстры уйдут. Следом нападают на ближайшее графство, а там посмотрим. Я слышал, что наши воины гораздо искуснее, чем королевские. Если это так, то и оставшихся людей нам хватит для выполнения наших задач.

— Понял. — распрямился слуга и вышел из комнаты.

— Сука! — со злости одиннадцатибуквенный взял чернильницу и швырнул ее в стену, по ней тут же разлетелись черные брызги. — Да как так-то? Кто виноват в этом?

Сжав кулаки в бессильной злобе, он прошел на свое место и присел. Он узнает, он разберется и тогда… виновные позавидуют мертвым.

* * *

— Господин! — ко мне подбежала Ка. — Виг отправлен в замок, как Вы и приказывали.

Она склонилась в поклоне.

— Отлично. — кивнул я, невольно ныряя глазами в декольте. — Отдыхай, скоро нам будут нужны твои навыки.

— Как прикажете, господин. — она вышла из поклона и ретировалась под злыми взглядами двух девушек за моей спиной.

Блин, надо было хоть банку того феромона себе оставить. Хотя там и была всего одна, я ее бывшему трехбуквенному отдал, запаса ни у кого не было. Вот черт! Сейчас бы сманить монстров в сторону или вообще в атаку на врагов повести. От вариантов голова кругом идет. Эх, все мы умны задним числом.

— Господин! — подбежал Тал. — Разведчики донесли, что драконы пришли в движение.

— Куда? — тут же в нетерпении уточнил я.

— В сторону центра Леса. — доложился парень.

Так-так-так. Я вижу всего два варианта развития ситуации. Они либо все же решат напасть или уйдут на базу. К моему глубокому сожалению, я почти уверен, что атака продолжится. Столько сил и средств было в это вбухано, никто не признает поражения после такого.

— Так! — начал я нарезать задачи. — Грию ко мне. Войска привести в готовность. Скоро выступаем.

Мы с моими «няньками» прошли до шатра, где я завалился внутрь и устало вытянул ноги. Придется поработать. Надо взять и сделать. Свести к минимуму урон. Блин! Я никогда войсками не руководил в таких объемах, прекрасно понимаю, что потери будут. Черт!

— Вызывали? — в мои хоромы явилась дочь графа.

Вот на хрена ей это все? Ведь сама напросилась в поход, а должна сидеть у меня в доме и не рыпаться. Потом. Все потом. У меня голова должны думать о другом.

— Слушай. — начал я, строго глядя в глаза. — Мне нужно, чтобы мы с вами, магами, выступили в авангарде. Подготовь людей, с вами отправлюсь я, Анна, Лия и Кайдэн.

— Куда нам идти? — уточнила девушка.

— В Лес. — спокойно констатировал я.

Она задумалась на некоторое время, решая, стоит ли спрашивать или нет. Следом собралась с духом и выдала.

— Каков Ваш план, господин? — она ответила мне твердым взглядом.

Нравится мне ее любознательность. Не жалко и поделится небольшими наметками. Тем более, они и будут основной движущей силой вначале. Мы с усилителями дадим им возможность реализовать себя на поле боя.

— Что именно ты хочешь знать? — уточнил я напоследок, снова подбадривая ее улыбкой на новые вопросы.

— Какова цель? — ее взгляд стал требовательным, меня это умилило.

— Она проста. — кивнул я ей. — Такого спустить я не могу. Поэтому, мы нападем на Империю!

Глава 22: Штирлиц ел картошку в мундире. Он не боялся его запачкать.

— Что тут происходит! — завопил парень. Сквозь его голос просачивался липкий страх, что тонким слоем разливался по комнате.

— Ничего, Ваше Высочество. — хмыкнул Мантрик, наблюдая, как за наглым фасадом пятого наследника приходило понимание происходящего.

Глаза парня расширились, он не был дураком и сообразил цель такого вероломного визита командира Королевского отряда. Вслед за этим к нему пришло не только осознание данного факта, но и принятие своей судьбы.

— Мы же договорились с Клубом! — возмутился он, пытаясь отыграть ситуацию.

— Мой господин решил иначе. — ухмылка семибуквенного окончательно выбила землю из-под ног наследника.

Краска отхлынула от лица, и маска ужаса застыла на лице. Он совсем не хотел умирать. Однако, что он мог противопоставить опытному воину? Да ничего, ни особых сил, ни сильной магии в его распоряжении не было.

— Скажи мне напоследок, Мантрик. — собрав остатки мужества обратился к нему принц. — На кого сделал ставку Клуб? На моего младшего брата?

Мужчина рассмеялся, не спуская цепкого взгляда с парня, прошло не более пары минут, как он решил просветить его по данному вопросу.

— Не угадал. — покачал он головой с улыбкой. — Десятка решила возвести на трон графа Соямван.

— Того простолюдина? — неподдельно удивился наследник. — Это шутка?

— Нет. — твердо ответил мужчина. — Ну а теперь…

Спустя несколько минут он покинул комнату. Жаль парня, но ничего не поделать, дело есть дело, а его дочь ему гораздо дороже, чем какой-то нахальный принц.

* * *

— Да кто вы такие? — вопрошал Карсилум, возводя стену за стеной.

Его задавили в собственном особняке в столице. Люди, что организовали атаку, были молчаливы и не отвечали на его эмоциональные запросы. Сука! Сжав зубы чуть ли не до хруста, четвертый наследник разгонял и разгонял ману.

— Слева! — прокричал командир отряда, что прятался за спиной воинов. — Заходите слева!

И чем ему поможет знание о том, откуда придет атака? Да ничем, их слишком много! Стоит рискнуть! Как же жаль, что его свита не с ним. Вчера всех его друзей срочно вызвали родители. Но ничего, он справится. Он сдюжит! Полыхнуло марево и пол начал покрываться кольями. Все в одну атаку. Замкнутое пространство сыграло с нападающими злую шутку.

— Получите! — заорал на эмоциях восьмибуквенный. — Будете знать, как связываться с принцем!

Он оглядел результат трезвым взглядом и кровь отхлынула от лица: на копьях земли висела всего пара тел. От входа уже бежали новые бойцы, перепрыгивая итоги конструкта. Он просчитался! Противник ждал этого шага!

Спустя несколько минут все пришло к закономерному итогу.

— Сильный был. — кивком указал воин на тело герцога. — Даже пяток наших убил.

— Это да. — согласился с ним командир.

— Куда дальше? — уточнил боец. — Замок?

— Нет. — ответил ему старший по званию. — Там своя группа работает. Гвардию не пройдешь нашим числом.

Двое замолчали, окидывая задумчивым взглядом разрушенную комнату.

— Сжечь? — уточнил простой рядовой.

— Да, — заключил главный. — пусть не останется никаких следов.

Воин козырнул и достал специальную смесь, купленную у алхимиков. Совсем недавно они выбросили на рынок очень много подобного товара. Ходил слух, что кто-то слил большое количество ингредиентов. Ну и отлично, это поможет им и другим выполнить свои задачи.

* * *

— Да как вы смеете! — король возвел стену взмахом руки. — Кто вы такие?

Перед ним стояли трое с самыми простыми браслетами простолюдинов.

— Простите, Ваше Величество. — произнес один из них. — Однако, сегодня Ваша жизнь закончится.

Девятибуквенный ничего не ответил, а лишь возвел защиту, секрет семьи крови правителей. Его окутал шар, что двигался вместе с ним.

— Вы сами виноваты, что пришли сюда! — поднял он руку и на противников обрушился дождь из камней, редкое по силе заклинание, доступное лишь магам с темным оттенком.

Стоило осесть пыли, как кровь сюзерена застыла в жилах, однако, внешне он этого не показывал. Все гости тоже окружили себя подобной защитой и уже готовили свою магию. Этого не может быть! Только король получает знание этого конструкта!

— Кто Вы такие? — заорал он, напрягая жилы, чтобы отпугнуть наступающий страх. — Откуда Вам известно тайное знание нашей семьи?

— Откуда? — ухмыльнулся один из визитеров. — Потому что мы вам его передали!

Сияние их марева стало нестерпимым. Комнату накрыло множество заклинаний. На этом все закончилось.

* * *

— Ужин, господин. — верный слуга поставил поднос со снедью на обеденный стол и начал сервировать.

— Как думаешь, Онт, как там Анна? — задал он вопрос своему любимому собеседнику.

Слуга не отвлекался от процесса, но стоило закончить, как он поклонился и ответил.

— Думаю, у нее все прекрасно. — вежливо начал он. — Госпожа хоть и довольно ветреная, но умная и целеустремленная.

— Твоя правда. — откинулся на спинку кресла маркграф. — Считаю, что граф станет прекрасной партией для нее.

— Вы решили не искать никакого другого жениха? — выразил немного удивления трехбуквенный.

— Нет. — покачал головой восьмибуквенный, виновато улыбаясь. — Омасван чудесный вариант во всех планах.

Слуга некоторое время стоял молча, наблюдая, как его господин пребывает в своих мыслях, но все же решил разрушить тишину.

— Чем он Вам приглянулся? — задал он свой вопрос с интересом.

— В нем чувствуется сила. — заключил Гронтиак. — Даже не так. СИЛА. Иногда возникает ощущение, что не я его сюзерен, а наоборот.

— Это называется харизма. — улыбнулся Онт.

— Называй, как хочешь. — отмахнулся от него брат короля. — Я уверен, дочь будет с ним более чем счастлива.

— Как скажете, господин. — поклонился трехбуквенный.

Мужчина принялся за ужин. Вилка и нож планомерно стучали по тарелке, прерываемые смакованием вина.

— Знаешь, — задумался высокородный после ужина. — я безмерно рад за Анну. Не каждому выпадает шанс стать женой настолько выдаю…

Он схватился за грудь и начал скрести по одежде. Дыхание сперло. Мужчина пытался встать, но упал на пол. С ужасом он смотрел на верного слугу.

— Мы не станем трогать Вашу дочь. — наклонившись, заключил Онт. — Поймите меня правильно, так надо было.

В глазах маркграфа появилось понимание и, следом, они «остекленели». Все было кончено.

* * *

— Господин. — поклонился Мантрик шару.

— Докладывай. — донесся раздраженный голос.

Семибуквенный немного помедлил, собирая мысли в приемлемый список тем и пробежался по ним для проверки. Его хозяева требовали конкретики, а не воды, тут нет смысла распыляться на тонкости.

— Все ваши задачи были выполнены. — заключил он.

— Династия уничтожена? — уточнил собеседник.

— Да. — закрыл этот вопрос мужчина.

Вся королевская семья, кроме некоторых людей, была истреблена. В основном, в живых оставили только девушек и несколько бастардов. Куратор сказал, на семя. Кто знает, зачем они нужны? Семибуквенный не вникал в этот момент. Надо, значит надо.

— Прекрасно! — настроение его господина пошло вверх. — Налгант уже выехал в столицу и скоро займет полагающееся ему место. Ты готов к своей роли?

— Да. — глухо сообщил граф.

— Вот и хорошо. — донеслось довольное из шара. — Будь любезен, не подведи.

— Как прикажете. — поклонился мечник.

— Отбой. — сказало устройство. — У нас много работы.

* * *

— Как это, напасть на Империю? — возмутилась девушка.

— Вот так. — пожал я плечами. — Ты должна сама понимать, что если их сейчас не обескровить, дальше станет только хуже. Новые воины прибудут и сразу начнут атаку. Меня такой вариант не устраивает, стоит раз и навсегда закрыть этот вопрос.

Собеседница захлебнулась ответом и, хватая воздух ртом, не смогла найти, что возразить. Я понимал, что она сейчас крутит различные варианты. Именно поэтому я отправлял Асваба. Он должен был выбить из правителя соседней страны следующие слова: «Приграничный конфликт двух графств. Мы не будем вмешиваться.» Судя по его словам, ему это удалось.

— Да не волнуйся ты так. — охолонул я ее. — Иначе нельзя. Любой здравомыслящий человек понимает, что они не остановятся на этом, а если дать понять, что жертва имеет возможность укусить в ответ... Да, о чем я тебе вообще рассказываю?

Грия задумалась. Она выпала из разговора на длительное время, пока я рассматривал свои ногти. Пора сделать маникюр или что там у меня периодически выходит, когда я стригу ногти. Я так и не понял, зачем они тут их делают острыми, мне больше нравится стандартное полулуние. Однако, пилок снимать верхнюю кромку тут нет, а в мои наросты в шестнадцать лет на пальцах больше похожи на роговицу. Непривычно.

— Что нам надо сделать? — огорошила меня своим вопросом собеседница.

— Да ничего особенного. — покачал я головой. — Вы командами расположитесь вдоль передней линии с небольшим заходом по бокам. Мы будем с вами, а основные войска надавят со спины. Таким образом, авангард попытается сбежать и опрокинет арьергард. Мы просто их зажмем в клещи.

— Ты сейчас придумал эту стратегию? — округлила она глаза.

Я же покачал головой. Не я и не сейчас. Нечто подобное проделал один Шотландец. Ничего, я покажу, что усвоил урок и докажу свои навыки. В любом случае, в Лесу строй не соберешь, там придется основываться на личных навыках, а вот тут у меня преимущество.

— Мы пойдем за тобой. — заключила девушка. — Ты уже все и всем доказал. Однако, не забывай, что на кону стоят…

— Чужие жизни. — закончил я за нее. — Все. Не отвлекай меня. Мне надо все организовать. Готовьтесь.

Она кивнула и вышла из шатра. Так, а теперь…

— Лия, позови Тала. — обозначил я задачу девушке, и она покинула комнату.

Анна смотрела на меня задумчиво и немного потеряно, после выдала.

— Ты хотел остаться со мной наедине? — уточнила она.

Сразу видно, такой вопрос дался ей не легко и уж точно выбивался из общей картины общения. Она и правда умная и хорошая девушка, но нам скоро работать вместе. Насколько мне известно, Империя не подкрепила усилителей магами. Идея проста, их ждут городские бои, зачем им бойцы средней дистанции, хотя я бы так и сделал. А, возможно, это решение связанно с тем, что все они благородные или высокородные. Не захотели разменивать своих баронов и графов на войну. Дело сюзерена.

— Да, — заключил я. — будь, пожалуйста, осторожна. Твой отец не простит мне, если ты пострадаешь. Поэтому, будь добра, держись рядом, чтобы я мог тебя защитить.

Она вспыхнула, как спичка с бертолетовой солью, которой провели по шершавой поверхности. Я понимаю, что девушка считает себя очень умелой, но реальный бой и дуэль сильно отличается от канонов. Тут никто и никого жалеть не будет. Даже имя не спросят, не важно какой браслет.

— Ты меня недооцениваешь. — зло бросила мечница.

— Так и есть. — декламировал я, запуская «холостой ход». — Однако, не отнекивайся, быть рядом и не лезь в пекло.

— Я сама знаю, что делать, му-же-нек. — с сарказмом выдала собеседница.

Вот и отлично. В случае чего, с себя я снял ответственность за жизнь девушки. Я все понимаю, но совесть не тетка, это шепот тысячи свидетелей, и теперь мне есть, что им кинуть на съедение.

— Командир! — ворвался в мою палатку Тал. — Что нам делать?

Молодец. Привык, что я не люблю лишних соплей. Все в точку. Срабатываемся.

— Ты берешь ребят, и справа по краю берега проходишь в сторону Империи. — начал я нарезать задачи. — Следом выходите в спину противнику и не даете сбежать. Цель ясна?

— Более чем! — оповестил он меня и вышел из тканевого строения.

Вот и прекрасно! Приступаем. Я взял команды магов и отправился в лес. Усилители уже просочились по линии моря или океана, хрен пойми, какой тут мир.

— Грия! — подозвал я старшую. — Организуй своих, пусть двигаются отрядами.

— Зачем? — вылупила она глаза.

— Не понял? — удивился я. — Ты смеешь дерзить своему командиру? Сказал, что так лучше, а ты должна лишь уточнить, как правильнее выполнить!

Она втянула голову в плечи, а я убрал одну из головных болей. Хватит с них отдыха, пора придать импульс дисциплины. Это спасет всех, если случится серьезная проблема.

— Готовы? — оглядел я детей благородных.

В глазах горела решимость. Ни намека на страх, может они думают, что это просто игра? Если нет, то достойно уважения.

— Кай, Анна, Лия. — я обозначал задачи основной группе. — Если кто-то…

— Не волнуйся! — перебил меня шестибуквенный, поднимая руку и хлопая по бицепсу. — Мы справимся!

Ну и хорошо. Он точно сдюжит, а остальные? Та же дочь маркграфа? Я верю в ее силу, но не все так просто. В реальном бою решают не навыки, а умение оценивать ситуацию и делать верные выводы. Это далеко от — круто владею мечом. Конечно, я провел с ней некоторые занятия для снятия ограничения взгляда, но помогло ли? Было слишком мало времени.

— Господин? — уточнила Грия.

— По назначенным местам. — обозначил я задачи и команды начали занимать позиции.

В итоге, Кай прикрывает левый фланг, а я правый. В центре две девушки, по негласной договоренности мы придем на помощь в случае потребности. Нет, мы не выставили их на острие атаки, дело в другом. Опытные воины начнут искать выход с поля битвы, а мы тут как тут. Короче, таким образом мы сняли с них очень много головной боли, кто бы что не думал.

— Граф! — обратился ко мне Ринд. — Вы позволите Ал сходить со мной на свидание, если мы выживем?

— Боюсь, будущий наследник Асваг, — начал я. — это невозможно. Мой близкий друг, Виг, уже барон и его жена тоже получает пять букв. Теперь она может диктовать вам куда и зачем идти.

Я хмыкнул настойчивому парню, однако, он сжал кулаки и сузил глаза. Готовится. Опасный. Ничего, кинжальщик отобьет у него любое желание лезть в их семью, стоит ему встать на ноги.

— Господин! — рядом оказалась Грия. — Мы готовы к атаке. Какие заклинания нам применять?

— В первую очередь одиночные. — обозначил я задачи. — Стоит противникам потерять стремление двигаться вперед и попытаться спастись — массовые. Справитесь?

— Конечно! — воскликнула девушка.

Лес прекрасно глушит звуки. Никто не услышит ее голос, особенно наш противник, что только заходил в проклятие континента. Ничего. Мы осилим все полторы тысячи. Я уверен, справимся.

-Ал! — с другой стороны поднял руку Кайдэн, обращая мое внимание на врага.

Противника не было видно, но ощущение присутствия уже нагоняло ужаса, мурашки бежали толпами. Блин! Мой друг заметил его раньше! Стоит быть внимательнее.

— Готовимся! — обозначил я задачи, и они разошлись по строю.

Черт! Давно я не был в этих свалках, все один на один, а тут совсем другая правда. Ничего. Сейчас навыки возьмут верх, такие вещи не могут просто так пропасть. Как вспомню, так дрожь проходит по позвоночнику.

— Ал. — обратила на меня свое внимание Анна и зажгла свой меч.

Решила показаться готовность? Умница. С другой стороны поляны Лия тоже пустила Силу в ручку. Шестибуквенный стоял и ничего не делал, но в нем я уверен больше, чем в себе.

— Атакуем! — скомандовала Грия.

Вперед полетели простейшие заклинания: шары, сосульки и камни. Кто-то пустил молнию. Вот черт! Хорошо маги идут! Под прикрытием усилителей они могут очень много.

— Кай! — махнул я ему, выходя вперед.

Пора прикрыть бойцов средней дистанции и сделать для них щит!

Рядом со мной организовалась Анна, ее подперла Лия, ну а шестибуквенный завершил квартет. Мы обязаны осилить основную нападающую силу противника. Сейчас от наших действий и умений зависит будущее графства, и в прямом смысле — жизни молодых ребят, и в переносном.

— Не расслабляемся! — обозначил я задачи усилителям.

Первые воины противники выскользнули из леса, маги перехватывали часть, но остальные на нас.

Что ж! Пришло время доказать, что мы уже не дети. Понеслась!

Глава 23: Мой организм не рассчитан на такое количество пьющих друзей…

— Мой Император! — склонился в глубоком поклоне Канат.

— О! — обрадовался сюзерен. — Рад, что ты пришел! Как продвигаются наши дела? Уже дошли до столицы Королевства?

Слуга отрицательно покачал головой не меняя позы. Настрой правителя ничего не могло испортить, и он решил поиграть в «угадайку».

— Застряли в каком-то графстве? — не теряя оптимизма выдал одиннадцатибуквенный.

— Нет, господин. — не выходя из поклона ответил слуга.

— Ну, не томи! — фонил радостью император. — Что там происходит?

В комнате на некоторое время повисла гнетущая тишина, и, чувствуя напряжение, правитель начал терять настроение, которое у него было.

— Наши войска разбиты. — выдавил из себя пятибуквенный.

— Плохо. — покачал собеседник головой. — Соберите еще несколько тысяч и отправьте туда. Пусть местный граф организует атаку.

— Он мертв. — донесся глухой голос верного человека.

Глава кабинета вцепился в ручки кресла так сильно, что побелели костяшки. Придется назначать нового управленца и, заодно, отправить кого-то из своих командиров из города. Все осложняется, но цели не меняет. В соседней стране должен происходить переворот. Такой шанс выпадает раз в сто лет, не чаще.

— Все же, — продолжил, успокоившись, император. — отправь войска туда, пусть организуют базу рядом с Лесом и ждут команды к атаке.

— Ничего не выйдет. — сообщил Канат. — Есть проблемы с логистикой и снабжением.

— Откуда им взяться? — отмахнулся одиннадцатибуквенный. — Пусть местные деревни предоставят все свои запасы, а также, графский замок даст доступ к своим складам.

Верный человек все еще был в глубоком поклоне. Что-то начало тревожить правителя, пятибуквенный молчал и не продолжал доклад, но и уходить не торопился.

— Не получится, господин. — наконец сообщил он. — Все деревни рядом с Лесом разграблены и сожжены. Людей в них нет. Сам замок обнесли и тоже разрушили. На восстановление уйдет много времени. Наша база на берегу моря атакована и перестала существовать.

С каждым словом отчаяние все больше и больше накатывало на сюзерена. Как так вышло, что победный марш превратился в кровавый фарс? Потеря пяти тысяч усилителей и так сильно ударила по возможностям, но деревни, замок и база? Он понял кто и зачем это сделал.

— Вы собрали информацию на того графа? — его настроение покрылось коркой льда.

Нельзя спускать подобное, но и сейчас он не готов к поспешным действиям. Через пару месяцев, когда ситуация стабилизируется, вот тогда…

— Конечно. — Канат передал пухлую папку, которую прятал во внутреннем кармане.

Мужчина открыл документы и начал быстро поглощать информацию, бегая глазами по сухим строчкам досье. Периодически хмыкал и улыбался. В итоге отложил бумагу.

— Значит так. — заключил он. — Нам надо найти того, кто стоит за этим сопляком.

— Вы считаете, что он не сам? — наконец вышел из поклона гость и его глаза расширились.

Хозяин кабинета покачал головой, подтверждая, что именно так и думает. Прошло некоторое время, когда старший в комнате разрушил тишину.

— Сам подумай, — начал он учительским тоном. — некий простолюдин вдруг занимает важную должность. Я уверен, что на его приемного отца оказали давление. Далее, не понятно как, но он дал ему пятую букву. Следом парень уезжает в графство и снова делает вещи, которые не укладываются в рамках, не забывай, он простолюдин.

— То есть… — с ужасом начал пятибуквенный.

— Именно так. — кивнул его подозрениям одиннадцатибуквенный. — Его кто-то ведет. Дает ему информацию. Однако, я почти уверен, что это не Клуб, иначе наш друг упомянул бы об этом. Что может значить только одно: в соседней стране у нас появился грозный противник. Наша задача найти и уничтожить его.

— Приставить верного человека в свиту графа? — решил узнать свою задачу Канат.

— Нет. — отмахнулся сюзерен. — Это не имеет смысла. Уверен, они каким-то образом держат связь без лишней шумихи, иначе уже бы все знали, кто прячется в тени молокососа. А вот отправить наблюдателей и подкупить простых воинов и слуг можно. Ты понял, что делать?

— Да. — поклонился визитер и покинул помещение.

Император сидел и смотрел в окно. Он найдет виновного в таком провале. Нет смысла страдать из-за ошибки. Надо готовиться нанести удар, а не рефлексировать. Стоит сорвать ширму и найти истинного кукловода.

* * *

— За победу! — снова подняли кубки благородная молодежь.

Мы сидели в моем замке, внутри разместились бароны с семьями. Тут же, в конце стола, командиры отрядов. Им позволили присутствовать на благородной тусовке. Солдаты праздновали на улице, я опустошил закрома, но надо понимать, что это малая цена за верность, тем более я не слабо прибарахлился в замке соседа.

— За графа Омасван! — поднял кубок Арпон. — Великого полководца и нашего господина!

Зал ответил гулким одобрямсом. Надо будет алаверды выдать следом. Градус вечеринки поднимался. Некоторые уже хвастались своими достижениями. А ведь нам и правда есть, что вспомнить.

* * *

— Залп! — скомандовала Грия и новая волна магии прошерстила вражеские войска.

Мы вчетвером легко держали первую линию, до нас почти не добегали. По бокам было несколько наблюдателей, они командовали группой зачистки, в которой всего около сотни бойцов.

— По готовности! — новый приказ от главы сводных отрядов магов.

Мы делаем несколько шагов вперед, отодвигая противников дальше. С той стороны леса наши уже должны организовать строй и не давать выбраться из ловушки. Наверняка, они уже пытаются вырваться из окружения. Ничего, там Тал сам разберется, не ребенок.

— Кай! — крикнул я ему, но парень и сам уже заметил и срезал рядового, что пытался добраться до Анны.

Вот говорил ей, что надо быть аккуратнее. Не слушает. Сейчас не буду ругать, но после боя — обязательно пройдусь.

— Залп! — четырехбуквенная хорошо организовала благородных.

Стоило им отстрелятся, мы делаем еще несколько шагов, смещая линию фронта вперед. Хорошо идем. Главное не устать. Некоторые воины противника решили сбежать сбоку, но там работают отряды зачистки в паре с наблюдателями, чтобы мы не отвлекались от основной деятельности. Сзади еще есть смотрители, что контролируют ситуацию. Мало ли, кто чего не заметит.

— Анна! — отвлек я ее от противника, которого снова упокоил шестибуквенный.

Она снова сузила обзор и не заметила нападения справа, но ее подстраховала Лия. Черт, если с ней чего случится, маркграф с меня шкуру снимет, живьем. Не прошло и пары больших часов, как все закончилось.

— Потери? — подошел я к капитану свей гвардии.

— Две сотни. — морщась, сообщил он.

На правом плече зияла глубокая рана. Циркуляция уже работала, но такие вещи быстро не восстановишь.

— У нас около шестидесяти. — сообщил я. — Все из отряда зачистки. Что случилось? Откуда такие цифры у вас?

— Наш строй прорывали дважды. — опустил он голову. — Казните меня, это я виноват.

Вот дурак дураком. Не знает он старую поговорку из моего мира: за одного битого двух небитых дают.

— Все нормально. — я похлопал его по плечу. — Это мизер по сравнению с тем, сколько мы уничтожили.

По моим оценкам больше тысячи. Сколько точно никто не знает, подсчеты не вели. Некому этим заниматься, да и некогда. Все расселись на земле, устав от тяжелой битвы. Рано они булки расслабили.

— Организовать лагерь! — оповестил я всех. — Поход только начался. Отправить команду за едой и палатками к нам на базу. Вперед-вперед-вперед!

Я похлопал в ладоши и уже командиры стали нарезать задачи подчиненным. Отлично. Потом отдохнут, если вообще такая возможность будет. Мы на вражеской земле, тут надо всегда быть готовым к атаке.

— Куда дальше, Ал? — ко мне подошли Кайдэн и Грия.

— Теперь наша цель — местная база их войск. Для функционирования они оставили там минимум персонала. — начал я Бонапартить. — Взять будет не сложно. Уничтожим ее и сравняем с землей.

— Нас не так много осталось. — оглядел толпу шестибуквенный.

— В районе семисот человек. — кивнул я, подсчитывая потери. — Надо перетряхнуть отряды и пере укомплектовать отделения. Завтра утром все сделаем и отправимся к следующей цели.

Дальше все пошло по плану, народ организовался и уже скоро притащили палатки и еду. Сразу вкусно запахло. Расставив караулы, мы принялись за еду и следом отправились отдыхать. Теперь нас ждет марш-бросок. Времени впритык, мы обязаны завершить все поставленные задачи.

— Выступаем! — утром скомандовал я, когда войска были готовы двигаться.

Мы взяли темп и отправились напрямую к цели. Я точно знал где она находится, поэтому мы не стали тратить время на петли и уже к вечеру следующего дня были на месте.

— Позовите вашего главного. — подошел я к стражам, которые пытались пыжится, видя так много воинов.

Не прошло и пары минут, как к нам вышел дородный мужчина с небольшим животиком и густой бородой. Его карие глаза лучились добротой. Вот от таких и ждешь подлянки больше всего. Это говорю не я, а опыт моего мира.

— Господин! — поклонился он. — Что Вас привело сюда?

— Значит так. — решил я сразу зайти с козырей. — Я даю вам время до утра. Либо вы все собираетесь и валите отсюда, а это все мы уничтожим. Либо решите стать героями. Посмертно. Выбирайте.

Злость проскользнула в глазах старшего по базе, и он начал наливаться кровью. Ой-ой, страшно то как.

— Что ты себе позволяешь, молокосос? — завопил он, срываясь на фальцет.

Я еще раз оглядел собеседника. Не пойму, то ли получил должность по блату, то ли размяк на сладкой должности.

— До утра. — напомнил я ему. — Дальше мы возьмем ее штурмом.

Развернувшись, я отправился обратно. Неуклюжая брань и оскорбления услаждали слух. Сейчас он отправит людей за помощью. Основных войск тут нет, а значит в столицу. У нас есть несколько дней всего, чтобы вернуться домой. Надо ускориться.

— Разбиваем лагерь и выставляем наряды. — обозначил я задачи, вернувшись к своим.

Стоило с рассветом построить бойцов, я отправился к входу на базу. Никто не появлялся, но спустя минут десять, вышла небольшая толпа людей около пятидесяти человек. Они тащили связанного толстяка, который грозился карами всем, кто не будет участвовать в защите важнейшего объекта.

— Вы нас правда отпустите? — уточнил высокий мужчина.

— Можете идти. — показал я рукой в сторону. — Вас не тронут. Вы мне не нужны.

Они стали переглядываться и нерешительно улыбаться. Видимо, до конца не верили, что я их не трону. Вообще нет никакого смысла. Наоборот, взять укрепленную позицию без потерь — вершина дипломатии. Что такое пол сотни жизней? Капля в море! С учетом того, какие потери мы могли понести.

— Что с нашими войсками? — задал вопрос какой-то мужчина из центра.

— Они нарвались на монстров в лесу и погибли. — пожал я плечами. — На большое количество мяса прибежали драконы и…

На лицах людей стало появляться понимание. Ну и отлично. Мне не нужны кровники. Тем более, я не соврал. Основную часть покрошили именно чудовища. Пусть думают, что это случайность.

Толпа уходила. Стоило им отойти подальше, как я дал команду приступать к зачистке. Документацию вытащат и передадут мне, почитаю на досуге. «Забывчивых» убьют, а после уничтожат тут все к чертям собачьим. Еще и массовыми заклинаниями попортят, чтобы отстроиться сразу не получилось.

— Ал! — подошел Кайдэн. — Теперь обратно?

— Ну как так можно. — возмущенно ответил я. — Мы на экскурсии! А что самое главное, когда ты знакомишься с достопримечательностями?

— Не упустить ни одного медяка? — улыбнулся он.

— Да нет же! — разыгрывал я и дальше сценку, к нам уже стал подтягиваться народ. — Старинные строения и замки! Наша следующая цель: местный граф!

Спустя пару дней мы уже осаждали владение местного семибуквенного. Однако, все прошло даже лучше, чем я думал.

— Кто из вас, господа, старший? — обозначил он свои намерения поднятыми руками.

— С кем имею честь? — подошел я к нему, когда меня вызвали из шатра.

— Я местный граф. — улыбнулся он мне зажато.

— Пройдемте. — пригласил я его к себе в шатер. Такие переговоры ведутся только тет-а-тет, никаких лишних ушей быть не должно. Увидев, что он заменжевался, продолжил. — Не волнуйтесь, Вас не тронут. После разговора Вас отпустят, не причинив вреда.

Он вздохнул и пошел за мной. Лия тут же получила приказ никого не пускать внутрь и заняла место у шатра. Хитрая Анна пыталась просочиться внутрь, но была отдернута моей мечницей, и они обе встали по бокам от входа. Стоило нам оказаться внутри, как я занял свое место и тут же взял быка за рога.

— Я слушаю Вас. — обозначил я начало диалога.

— Господин, — поклонился он. — Я не хочу лишних жертв. Отпустите ли Вы простолюдинов и мою семью, если заберете мою голову?

Я задумался. Если честно, мне и его голова не особо нужна. Пусть себе оставляет бестолковку. Я не воюю с женщинами и детьми. Это еще больший бред. Моя задача отправить мессендж императору и ударить по шаловливым ручкам, чтобы он больше даже помыслить не мог в мою сторону.

— Вы можете уйти со всеми. — кивнул я своим мыслям. — Отдайте казну и склад. Замок мы, конечно, разрушим. Зато все останутся целы и невредимы.

Он смотрел на меня прямо, не опуская взгляд. Молчание продержалось довольно долго, но собеседник все же решил его нарушить.

— Нет. — покачал он головой. — Если я останусь в живых, то меня все равно ждет казнь. Пусть лучше так. Я предлагаю следующее. Я дам своей семье денег и пропитания. Они вместе со слугами отправятся в Империю. Воинов всех забрали для похода и защищать строение некому.

— А с Вами что делать? — пытался я понять его мотивы.

— Я отдаю свою жизнь в Ваши руки. — поклонился он очень глубоко. — Прошу, приведите приговор в исполнение быстро. Единственная вещь, что касается лично меня.

Я задумался. Сильный мужчина, который поставил близких людей выше своей жизни. С другой стороны, если я его отпущу, то его может и не убьют, но до конца жизни ходить с клеймом, что он трус… М-да. Ладно, это классическая задачка про волка, капусту и козу. Придумаем что-нибудь.

— Я Вас услышал. — продолжил я беседу. — Сейчас я Вас отпускаю. Предупредите своих и организуйте их миграцию. Надеюсь, что Вы человек слова. Сразу, как закончите дела, жду Вас в лагере.

Граф кивнул мне и вышел из шатра. Девушки отправились его проводить и передать мой приказ нарядам. Пусть идет. Ему же хватило мужества явиться ко мне и попросить за жизнь родных. Уважаю.

— Алексан. — ко мне подошел один из баронских детей, Нирт. — Там прибыл местный управленец.

Рано, я рассчитывал на более позднее время. Однако, сразу отправился к караулу. Там меня ждал мужчина.

— Я решил сразу явиться. — пожал он плечами, увидев мой вопросительный взгляд. — Вы же отпустите моих людей?

— Конечно. — кивнул я.

Он махнул рукой и из замка вышла большая процессия. Богатый был, народа очень много. Ладно. Мы провожали взглядом толпу, пока она не скрылась за горизонтом.

— Я готов. — повернулся он ко мне. — Теперь, когда Вы выполнили свою часть сделки.

— Хорошо. — обрадовался я.

Жалко его. Однако, не таскать же его за собой? Нафиг он мне нужен. В любом случае, я знаю, как его вознаградить за смелость.

— Освободите площадь для поединка! — обозначил я задачи солдатам, и они тут же зашуршали.

К нам подтянулись командиры подразделений и благородные. Вон и Кай машет лапой.

— Что Вы задумали, господин? — с подозрением смотрел на меня семибуквенный.

— Дуэль. — я пожал плечами. — В случае Вашей победы, можете уходить вслед за своими людьми, Вас не тронут.

Он долго изучал мое бесстрастное лицо. Ну а что такого? Он смелый человек, не могу я его просто убить. Нельзя так.

— Благодарю. — негромко произнес он.

— В случае чего, — поднял я голос. — командование переходит к Кайдэну. А теперь объявите начало схватки.

Мы разошлись по местам. Противник тут же разогнал ману. Судя по отсвету — синий — вода. Ничего, я проигрывать не собираюсь.

— Бой! — скомандовал Кайдэн и отпрыгнул из круга.

* * *

На обратном пути мы согнали крестьян из деревень и вместе с их скарбом прошли через проход. Думал, что на таможне мне попытаются помешать, но местные охранники сбежали, едва завидев нас. Ну и хорошо. Вот, кстати, и построенные деревни пригодились. Собственно, именно поэтому я и забрал простолюдинов. Они не особо и сопротивлялись, тем более я им пообещал освобождение от налогов на пару лет.

— Господин! — к моему уху наклонилась Юна. — К Вам гость.

— Где он? — не оборачиваясь, уточнил я.

— В Вашем кабинете. — донесла она до меня.

— Господа! — обратился я к толпе за столом. — Празднуйте, я ненадолго отойду!

Там уже небольшие группы организовались, но все равно раздался разочарованный гул голосов. Я помахал руками и пошел из зала, за спиной пристроилась Лия и Анна. Даже Грия решила догнать нашу группу.

— Как он представился? — обратился я к служанке.

— Сказал, что Ваш друг. — сообщила она. — У него серебряный браслет.

Граф? Или старший сын? Еще один поворот и сам узнаю.

— Сторожить. — обозначил я задачи девушкам, и они, привычно, заняли места у двери.

Вообще, поведение Анны в последнее время меня пугает. Слишком она послушная стала. Где там ее отец с будущим мужем? Пусть быстрее ее забирает.

— Добрый вечер. — зашел я в кабинет и сразу узнал визитера.

Он поднял свое землистое лицо и опухшие глаза. Ага. Что-то произошло.

— Привет. — кивнул он. — Карсилума убили.

Видно, что он не мог держать это в себе и сразу вывалил на меня. Наверняка ждет, что я начну заламывать руки и кусать ногти. Жаль, конечно, что так вышло. Однако, передо мной сидел тот, кто и сам мог подобное организовать. Более того, возможно это часть игры, чтобы выманить меня. Стоило вспомнить, что его отец представляет Клуб. Человеку, сидящему напротив, я не верю, он уже предавал однажды.

— И поэтому ты явился ко мне, Порнит? — посмотрел я на него требовательно.

Глава 24: В гости надо заходить неожиданно и дерзко, чтобы хозяева не успели спрятать еду!

— Господин, — поклонился слуга. — примите мою глубочайшую признательность, что приняли меня так быстро.

Лиранет кивнул и оглядел гостя. Личный помощник одного из старших сыновей графов. Его хозяин уже добился многого, даже не став семибуквенным. Огромные возможности и прекрасный задел на будущее.

— Что привело ко мне верного человека столь уважаемого господина? — с интересом уточнил он.

— Ваша младшая дочь, Грия. — начал визитер. — Мой господин желает взять ее в жены.

В комнате на некоторое время повисло молчание. В голове высокородного крутились шестеренки мыслей. Прекрасно! Просто замечательно! Как же хорошо, что он решил сотрудничать с Омасваном. Это чудесно! Столько плюсов от его решения! Теперь вот и дочурку пристроит за достойного человека! Сказка!

— Однако, — начал семибуквенный. — насколько мне известно, они почти не общались. Было бы неплохо, если бы до свадьбы они стали хорошими друзьями.

Граф не мог просто так сдать позиции. Требуется торг. Сейчас он поломается некоторое время и, в итоге, даст свое благословение. Может, если повезет, еще и выбьет преференций или каких-нибудь плюшек.

— Прекрасная идея, господин. — поклонился трехбуквенный. — Мой хозяин предвидел это и готов компенсировать Вашу заинтересованность, дабы не поднимать данный вопрос в дальнейшем. Вы же знаете, он не очень общителен. Тем более, когда родители решают будущее своего дорогого ребенка, на кону стоят далеко не чувства. Мы же с Вами взрослые люди и все прекрасно понимаем.

Омассин крепко задумался. Да, конечно, он слышал, что старший сын графа отличается от других, но это и делает его очень ценным человеком. Действительно, если породниться с ним — это даст огромные бонусы. Тем более, он не стар, красив и силен. За таким его младшая будет, как за каменной стеной. Гораздо лучше, чем за этим Алексаном, у которого вообще не понятно, что в голове.

— Хотелось бы уточнить, чем именно он будет мотивировать меня избегать личного общения двух молодых сердец. — решил уточнить хозяин замка.

— Конечно. — улыбнулся слуга. — Сюда уже выдвинулись люди с дарами. Думаю, они Вас приятно удивят. Также, прошу заметить, что это подарок лично Вам, а некакое-то вознаграждение. В том случае, если Вы откажетесь, все присланное будет Вашим по праву, мой господин на это не претендует.

Семибуквенный выпал в осадок. Принято одаривать будущего мужа, а не наоборот. Однако, и сын графа молодец, мол и не за дочь, а так, по доброте душевной. Либо он очень умен, либо… Не хотелось об этом думать, ведь сам граф слышал об этом человеке нечто иное. Что ж. Не важно, что будет в том караване. Тут определяет сам факт того, что он существует.

— Я согласен. — важно кивнул мужчина. — Думаю, что они будут счастливы вместе.

— Всенепременно. — поклонился гость. — Стоит дождаться наших людей и можно выдвигаться в замок Омасван, дабы объявить о свадьбе.

— Вы абсолютно правы. — кивнул Лиранет и хлопнул в ладоши. Стоило слугам явиться в кабинет, как он тут же отдал приказ. — Принесите еды и напитков. Присаживайтесь, дорогой Кан, уверен, Вы сможете развлечь меня достойной беседой во время обеда.

* * *

Я сидел и смотрел на Порнита. Он, поникший, сгорбился и сжался.

— Тебе совсем не важно, что принц мертв? — глухо донеслось от него.

— Почему же? — я наиграно удивился. — Мне жаль его, но мысли заняты другим. Зачем ты явился?

Парень совсем окончательно поник. Видимо, он надеялся, что я в порыве праведного гнева подниму войска в штыки и отправлюсь наказывать виновных.

Нет, друг. Так не получится. Эти люди пошли за мной, и я несу ответственность за их жизни. А что, если твой визит — хорошо подготовленный спектакль, в том числе и для тебя, дабы вытащить всех нас из-под надежных стен? В такой момент не должно быть резких действий и скоропалительных решений. Все надо обдумать и принять решение. Однако, для начала надо выяснить кое-что. Сидящий передо мной шестибуквенный — предатель или жертва?

— Я рассчитывал на другую реакцию. — повесил голову гость.

— Предполагаю. — заключил я и продолжил деловым тоном, соединив пальцы в замок на столе, закрывая позу. — Давай с тобой кое-что определим, мой друг. Ты приезжаешь ко мне рассказать, что наследника убили. Зачем ехать через пол страны, чтобы донести именно до меня эту новость?

Собеседник грустно ухмыльнулся, не поднимая глаз. И что это может значить? Я уже вариантов пять набросал относительно его реакции. Ладно, посмотрим, как он ответит на вопросы и тогда начнем его пробивать на ответную реакцию, раскачивая эмоции.

— Все ребята, — отвел он взгляд в сторону. — сказали, что это не их дело. Они разъехались по семьям и отказались разбираться в происшествии. Принц все для них делал! Давал деньги! Внимательно следил и они вот так…

Все. Эмоциональный шторм пробил собеседника, и он заплакал. М-да. Соленые капли падали на пол, он держал себя, чтобы не закричать. Я чувствовал отчаяние. Если он и был предателем, то, судя по его чувствам, невольно. В таком случае мне надо выяснить, что же произошло тогда на турнире.

— Порнит, — начал я, расцепляя замок из пальцев, делая позу открытой. Также подался вперед и понизил голос, таким образом взывая к откровению. — расскажи мне. Что случилось тогда, во время схватки, где ты оставил меня одного против пятерых?

Собеседник на некоторое время потеряно смотрел мне в глаза, но следом его лицо озарило понимание. Он сообразил, что я его подозреваю в предательстве, отчего я почувствовал, как потянуло разочарованием. Был он расстроен мной, собой или своими действиями, мне было неведомо.

— Я не могу тебе ответить. — опустил он голову, видно было, что разговор ему неприятен. — Все что я делал, было исполнено ради Карсилума.

Ожидаемый ответ. Собственно, на откровенность я и не рассчитывал. Что ж. Он сам выбрал вариант моего отношения к себе, никто его не заставлял.

— Тебя накормят, напоят и разместят. — встал я со стула. — Служанку приставят. Отдыхай.

Я обошел стол и отправился на выход. Пока он мне не расскажет, что же произошло, никакого ознакомления с последующими планами не будет и вообще я его запру в замке. Его отец будет только благодарен за такую предусмотрительность, по крайней мере, на людях.

— Ты просто не знаешь, в чьи дела лезешь. — донеслось глухое от визитера.

— Я? — удивился в ответ, немного повернувшись к шестибуквенному, ведь я уже почти был у двери. — В комбинации Клуба? О, поверь, мне с ними закусываться не впервой.

А теперь давайте разложим по полочкам то, что произошло в академии. Ни с того ни с сего на герцога начинаются нападения, но следом ррраз и прекращаются. Почему так? У меня есть только два варианта ответа на этот вопрос, и я хочу, чтобы Порнит пояснил мне, какой из них верный. Первый, Десятка переиграла план. Изначально они хотели избавиться от восьмибуквенного, но потом решили отложить этот вопрос на будущее.

— Да они тебя даже не заметили бы. — вскочил на ноги парень. — Они очень влиятельны! Шевельни они пальцем и о тебе даже памяти бы не осталось.

Пошел на контакт! Надо ковать, пока горячо. Второй вариант, Клуб не однороден, есть общая цель, но каждый преследует свои интересы. Возможно, в данном случае один из участников решил поторопить события. Зачем? Предполагаю, что это тот, кто не помогает Империи. Ведь в случае смерти принца охрана бы была усилена у всех наследников, а стражей перетряхнули.

— Да, конечно. — кивнул я ему разворачиваясь. Так, я стою, но и он на ногах, зато я выше, а значит занимаю более доминантное положение. — Тебе так твой отец сказал? Который, так успешно помогает тайному обществу решать вопросы, верно?

Парень опешил и его глаза начали расширятся. Ну конечно, ты точно знал на кого он работает. Ведь именно он явился к маркграфу во второй раз и сообщил про жену. Уверен, он и стоял за смертью матери Алны. У меня к этому персонажу масса вопросов. Особенно есть один: где он хранит тот яд, которым они потравили столько людей? Хотелось бы ему влить его в глотку.

— Ты знаешь… — выдохнул собеседник.

— Даже больше, чем ты думаешь. — ухмыльнулся я, глядя на пораженного такой откровенностью шестибуквенного.

Почему я решил, что именно он был исполнителем или контролировал подобные вещи? Да все просто. Это шло во вред всей стране. Омасрун сломался, Соямкин запил. Единственный, Гронтиак стал сильнее, но вынужден был быть осторожнее ради любимой дочери. А вот заказ на принца с целью подставы, почти уверен, дело рук Мантрика. Однако, он лил воду на чужую мельницу. Как там двое участников в итоге разошлись краями мне не ведомо, но явно один убедил другого не сливать четвертого наследника. При этом, избавиться от «лица» нападений.

— Да! — нагло заявил мне сын графа. — Отец предупредил меня, что на герцога будут нападения, если он пройдет в полуфинал. Потому я вошел в сговор с командой соперника, чтобы спасти друга. Ты все испортил! Хотя, конечно, впоследствии ты и спас принца.

Обманщик! Сам Порнит верит его словам, но первое покушение было на объявлении сетки турнира. Наверняка, уже тогда велись переговоры о недопущении смерти четвертого наследника. Один давил на то, что надо запугать. Другой боялся заставить усилить охрану. Цель у них была одна — посадить на трон пятого сына короля, один ее исполнял, а другой прикрывался, ведя деструктивную деятельность, но пути разные. А теперь поиграем в дедукцию.

— Я думаю, — повысил я голос, чтобы до собеседника дошло, что он не прав. — ты ошибаешься. Не видишь картины в целом, а только ее кусок. Даже более того, я уверен, что твой отец таким образом хотел дать возможность подготовиться к атаке убийцам. Ведь, в таком случае у нас было бы время на осознание проигрыша и отдых для отражения нападения.

Вот тут шестибуквенный задумался крепко. Он не подвергал сомнению то, что ему говорили, просто не сводил факты вместе. Так вот, все поползновения прекратились после дракона. Почему так? Лично я думаю, что в нем, монстре, было что-то, чем откупились от принципиальности одного из участников Клуба. Это сильно меняет расклады в игре. Вот блин! У нас же была туша дракона в распоряжении, а я даже не подумал ее растормошить! Вот я лошара!

— С чего ты решил, что мой отец обманул меня. — его лицо снова потемнело, а голос стал тише.

— Первое покушение было до турнира, Порнит. — я тоже снизил уровень громкости. — Уверен, твой родитель был в курсе телодвижений и всячески хотел спасти наследника. Не для того, чтобы он долго жил, а потому, что убить его надо позднее.

Моя финальная фраза добила парня, и он снова опустился на стул и зарыдал. Уже не сдерживаясь, размазывая слезы по лицу, он кричал от боли. Нет, он не был предателем. Шестибуквенный был честен с собой и товарищами. В этот момент мне стало его очень жаль, хоть это и не достойное чувство по отношению к мужчине, но именно оно переполняло меня.

— Прости. — я развернулся и решил уйти.

Нет смысла мешать человеку заниматься самокопанием. Он понял, что восьмибуквенный был обречен еще тогда. Я не лишен чувства благодарности, не забуду, что парень для меня сделал. Поэтому, за его смерть я верну долги, с процентами.

— Стой, Ал. — ломанным голосом позвал меня собеседник. — Что ты планируешь делать?

— Пока ничего. — пришлось снова повернуться и пожать плечами. — У меня нет всей информации и любое действие сейчас подобно походу по болоту, где, наступая на кочку, можно утонуть.

— Ты прав. — вытирал он слезы, приводя себя в порядок. — Если ты решишь отомстить за Карсилума, разреши мне идти за тобой. Мое сердце требует мести.

Сын графа поднял глаза, они были наполнены злобой и решимостью. Наверное, он думал, что это выглядит грозно. Правда, только что я видел его униженным, поэтому не мог смотреть на такое без огромного чувства иронии.

— Отдыхай. — заключил я. — Как только я решу, куда дальше двигаться, то поставлю тебя в известность. Договорились?

— Да. — кивнул он так, что чуть голова не оторвалась, встал и, пошатываясь, отправился на выход.

Озадачив слуг, я отправился в зал к гуляющим. Там, судя по звукам, вечеринка уже набрала обороты и слышались пьяные песни. Ну вот, а я все сожалел, что в этом мире не умеют отдыхать. Еще как умеют! К слову, если бы Десятке не нужен был пятый наследник, то я бы испугался за всю династию целиком. Может стоить проверить? Отец Анны в таком случае не жилец, ведь он — брат короля.

— Юна, — обратился я к служанке, следовавшей за мной. — приведи ко мне Тала, для него есть поручение.

Девушка поклонилась и отправилась на поиски. Хотя чего искать, он там с благородными играет в «кто больше выпьет». Не прошло и пары минут, как пьяный усилитель преданно поедал меня глазами. М-да, такого не отправишь по делам.

— Господин? — поклонился он, пытаясь выглядеть трезвым, но язык немного заплетался.

— Найди кого отправить к маркграфу. — обозначил я ему задачу. — Пусть сбегает и позовет к нам. Срочно нужно обговорить дальнейшие действия.

— Понял. — кивнул он и чуть не завалился, однако, удержался и неспешной походкой отправился на выход.

Отлично, эту задачу мы решили. Можно немного отдохнуть и уже завтра приступать к новой задаче, которая стоит передо мной. Если верить гостю, то Клуб начал свою игру, пора и мне вписаться в нее, тем более, я неплохо подготовился. Есть соратники, есть войска, осталось лишь определить цели и начать выполнение. Нужна информация. Вся. Любая, до которой я смогу дотянуться.

— Господин! — подбежал воин, он так несся, что чуть не выронил копье, что тащил с собой.

— Слушаю. — повернулся я к нему.

— Так эта… — пытался он отдышаться. — Там…

Мне эта игра начинала надоедать. Спокойно бы восстановил дыхание и доложил, зачем этот бег словами по пересеченной местности из которого ничего все равно не понятно. Сам стражник понял, что я его не тороплю и шумно выдохнул.

— С юга к замку приближаются войска, господин. — наконец-то выдал он. — Очень много. Мы уже заперли ворота, но гости не готовы к отражению атаки и у нас нет столько места, чтобы разместить всех наших. Часть находится во внешнем лагере.

Не понял? А зачем я им? Глупость какая-то. Что происходит? Срываюсь на бег и несусь на стену, ветер свистит в ушах от скорости. Кто такой наглый посмел явится ко мне? Блин!

— Господин! — поклонились другие воины, заметив меня на стене.

Передо мной и правда раскинуло поле, занятое незнакомыми мне бойцами. Обалдеть! Их тут пятьсот, не меньше! Черт! Мы тут отмечаем и боеспособных единиц не так много, единственный вариант, загнать всех в замок, но тут не хватит места!

— И где мы их всех хоронить будем? — удивился я.

По рядам охранников прошли несмелые смешки. Граф не испугался, он смел и уверен в победе, а значит и им не стоит сомневаться в результате. В это время один из толпы отделился и отправился в нашу сторону.

— Кто такой? — крикнул я во весь напор легких. — С чем пришли?

— Кто из вас, господа, граф Омасван? — ветер донес до меня его слова.

— Невежливо отвечать вопросом на вопрос! — вернул я ему мяч переговоров.

— Алексан Омасван! — заорал мужчина. — Я буду говорить только с ним!

Блин! И хочется, и колется, и мамка не велит. А если они сюда пришли за моей головой? Лучше всего будет сказать, что такого тут нет и слиться с темы. В замке одна пьянь, наряд — не больше двадцати человек. Лагерь тоже празднует, мы не готовы к полномасштабному бою.

— Это я! — крикнул погромче. — Ты кто? Представься!

От толпы снова отделился еще один человек. Не понял? Как такое возможно? Что он тут забыл вообще?

— Господин, что нам делать? — задал мне вопрос страж.

— Они нам не враги. — покачал я головой. — Пока не враги, а там посмотрим.

Глава 25: Если бы от выборов что-то зависело, то нам бы не позволили в них участвовать М. Твен

— Ты уверен? — уточнил я у собеседника.

— Да. — склонил он голову.

Вот черт! Хренею от сложившихся обстоятельств! Попа! И как из этого всего выгребать? Б**ть! Другого слова и не нахожу! Короче, полный писец! Он на самом деле худой, но полный! Твою ж мать! Пора вспомнить разговор!

* * *

— Граф. — кивнул я вышедшему вперед мужчине, стоило мне спуститься со стены.

— Взаимно. — ответил он мне тем же.

Что тут забыл Омасрун с войском? От предположений голова скоро лопнет. Враг? Друг? Соперник? Что происходит? Уверен, сейчас он обозначит свою позицию!

— Что привело Вас ко мне с таким сопровождением? — я окинул взглядом толпу воинов.

— Это люди моих баронов и еще несколько бойцов, что я собрал по дороге к Вам. — он повернулся к вооруженным до зубов усилителям. — В столице сейчас очень неспокойно, и мы решили, что стоит прийти к Вам на помощь.

Так. Враждебных действий он не предпринимает. Так же, его дочь, по сути, у меня в заложниках. Ладно, рискнем. Мне в любом случае нужна информация о происходящем.

— Аэлофат, прошу, командуйте своим разбить лагерь, я же распоряжусь о питании. — начал я, приняв решение. — Нам с Вами стоит пройти ко мне в кабинет. Уверен, мы сможем обменятся знаниями.

Он кивнул и подозвал одного из бойцов, нарезал ему задач, и мы отправились в замок. Проходя мимо зала, я отметил, что, судя по песням, скоро все закончится. Многие уснут на местах празднования и их надо будет растащить по комнатам.

— Граф, — начал гость, стоило нам оказаться в моем кабинете. — в столице вспыхнул мятеж, династия уничтожена. Новым королем объявлен граф Соямван.

Налг? Ничего себе поворот! Подождите, но ведь в таком случае…

— Гронтиак? — решил я уточнить сразу.

— Я сразу отправился к нему. — он серьезно посмотрел на меня. — Однако, я опоздал.

Собеседник покачал головой. Ясно. Убрали всех. Остался только один вопрос, что теперь делать с Анной? Ее больше ничего не держит в сословии и, судя по всему, имя сократится. Твою ж мать!

— Кстати, — начал визитер. — я заметил, что все отдыхают. Как прошло с нападением Империи?

Я кратко изложил имеющуюся у меня информацию. С этой стороны мы можем не ждать атаки. По крайней мере, не в ближайшее время. Булки расслаблять не будем, конечно.

— Что еще происходит в столице? — решил я задать самый важный вопрос.

Гость начал рассказывать. Твою же мать! Этот Клуб — гении! Ох, ты ж блин! Вот это ход конем!

— Юна! — позвал я служанку. — Размести графа и приставь к нему служанку.

Он встал, кивнул и отправился на выход. Черт, теперь самое сложное. Я сделал несколько глубоких вдохов, даже голова закружилась. Так, требуется найти девушку и серьезно с ней поговорить.

— Анна, зайди. — я выглянул из кабинета, где две мечницы несли вахту.

Она кивнула и просочилась в помещение, я прикрыл за ней дверь и указал на стул напротив моего места. Черт! Почему я обязан сообщать столь неприятную новость?

— Звали, господин? — озорно начала она, но почувствовала что-то неладное, глядя на мой понурый внешний вид.

— Слушай, — начал я, пытаясь собраться. — В столице мятеж.

— Мы выдвигаемся туда? — с интересом уточнила собеседница.

Мне же было совсем не смешно. Однако, я обязан просветить ее по поводу случившегося.

— Ты должна понимать, что это было спланировано давно и сейчас пытаются сменить династию. — тяжело продолжил я.

— Папа! — вскочила она.

Глядя ей в глаза, я покачал головой. На лицо собеседницы налезла маска ужаса, а из глаз брызнули слезы. Что мне делать? Я подошел и подставил свое плечо, поглаживая по голове. Единственный близкий человек оставил ее с этим миром один на один. Это очень тяжело.

— Мне надо подумать. — тихо проговорила девушка и вывернулась из моих объятий.

Не глядя мне в лицо, она развернулась и вышла из кабинета. Черт! Почему этот мир так жесток? Для нее потеря родителя — это падение вниз по социальной лестнице. Прямо к подножию. Самое интересное, что нет ни единого способа поднять ее обратно, кроме варианта с Возвышением.

— Господин? — в комнату заглянула Юна. — Там прибыл граф Омассин. Вам стоит встретить его.

— Ты права. — собрался я мысленно и вышел из помещения.

Ладно, пока есть дела поважнее, в том числе и предстоящий разговор с благородными. Судя по всему, нас ждет гражданская война. Это множество смертей, беженцы и общее обнищание народа. Не стоит забывать, что, как доказывает история моего мира, любая революция это три шага назад. Промышленность и производство приходят в упадок, надо заново собирать логистические цепочки.

— Граф! — помахал мне рукой счастливый Лиранет. — Я безмерно рад Вас видеть в добром здравии.

— Взаимно. — сдержано кивнул я.

Меня все еще не отпустила ситуация с Анной. С другой стороны, отчего мужчина просто сияет? Надо уточнить, возможно, я чего-то не знаю.

— А где моя дочь? — оглядывая толпу, уточнил он.

— Они на верху, я был против присутствия женщин за столом, — развел я руки в стороны в извиняющимся жесте. — Вы сами должны понять.

— Да-да, конечно. — закивал он. — Ваша предусмотрительность делает Вам честь. Позовите слуг, пусть меня проводят к родным.

— Юна? — крикнул я погромче и рядом появилась девушка. — Проводи гостя к его родным.

Они удалились, и я крепко задумался, отчего вдруг Омассин явился на ночь глядя, да еще и похож на натертый до блеска чайник? Это все не спроста. Ладно, будем думать завтра, а пока стоит отдать кое-какие распоряжения и отправиться спать. Утро вечера мудренее, как говаривали предки.

— Господин? — поклонилась одна из служанок. — Чего изволите?

— Как только гости разойдутся или их растащат, — начал я нарезать задачи, — все спиртное убрать в подвал и спрятать. Подать к завтраку небольшими дозами. Да, еду с утра сделайте посытнее и, обязательно, на столе должно присутствовать много воды.

— Поняла. — поклонилась собеседница.

Ну вот и отлично, пора баиньки.

* * *

— Папа! — возмутилась Грия. — Как так можно? Я же его не люблю!

— Да ты никого не любишь! — возмутился родитель. — Такой шанс выпадает раз в жизни, а ты нос воротишь!

В комнате, кроме отца с дочкой, никого не было. Обсуждение будущего замужества переходило на новый уровень.

— Это не так. — негромко сообщила девушка. — Есть человек, что мил моему сердцу.

— Кто? — с угрозой уточнил граф. — Удиви меня? Снова простой воин?

Собеседница замялась, не в силах сказать правду. Ее смущал этот момент, и она отвела взгляд.

— Омасван. — негромко произнесла она.

— Ты вообще в своем уме? — вспыхнул, как спичка, высокородный. — Сама от него нос воротила, а теперь мне тут рассказываешь про какие-то чувства. Полная глупость!

— Я присмотрелась. — совсем тихо прошептала четырехбуквенная.

Мужчина задохнулся возмущением. Эта чертовка совсем не понимала тех бонусов, что выпали на ее долю. Сравнить какого-то графа, который по счастливой случайности получил семь букв и будущего мужа невозможно. Они в разных лигах.

— Это мое последнее слово. — его эмоциям не было предела. — Ты станешь женой столь уважаемого человека. Кстати, по поводу хозяина этого замка, он помолвлен, не забывай об этом.

Он закончил с издевкой и непомерной иронией в голосе. Как она понять не может, что ею заинтересовался великий мужчина, многие меркнут на его фоне. Почему ему так стыдно за свою непутевую дочь?

— Возможно, — продолжила магиня, не поворачивая взгляд, — это фиктивная свадьба, чтобы избежать проблем с другими детьми баронов.

— Этот разговор не имеет смысла. — отмахнулся от нее отец. — Завтра мы объявим о свадьбе. Можешь идти и выплакаться. Другого решения не будет.

Девушка выбежала из комнаты в слезах, а граф тяжело выдохнул. Ну как она не может понять, что вытянула счастливый билет?

* * *

Стук в дверь разбудил меня. Лия соскользнула с кровати и тут же накинула лосины и куртку. Кого там принесло? Я немедленно натянул штаны и сапоги, набрасывая рубаху. В наших руках по ручке из тувита, все, готовы.

— Алексан. — негромко донесся из-за двери заплаканный голос. — Нам надо поговорить, пусти меня!

То-то охрана ее не остановила. Тут все ясно. Я переглянулся с мечницей, и она кивнула в ответ. Щеколда отъехала в сторону, и девушка вышла из помещения, а вместо нее забежала другая, которая сразу кинулась обнимать и плакать мне в грудь. Ну что на этот раз?

— Ну, тише-тише. — решил я ее успокоить поглаживаниями по голове.

Я понимаю, что ей всего пятнадцать лет, а может еще и четырнадцать, тут хрен поймешь. Однако, ее поведение всегда мне казалось легкомысленным и инфантильным. Возможно, потому что она младшая дочь и многое прощалось? Упущение родителей.

— Спаси меня! — прорыдала она мне в лицо, приподняв заплаканные гляделки.

— Так. — окоротил я ее и потащил на кровать.

Стоило мне ее посадить и укрыть одеялом, как я добрался до столика и налил воды в кубок. Пусть успокоится. От нее шарашит обидой и чувством потери. Подал ей емкость, и она ее осушила в один глоток. Слезы начали высыхать. Черт! Мне эта картина что-то напоминает. То же самое я видел в замке Омассин, только сейчас она одета.

— Что случилось? — требовательно задал я вопрос, подтащив стул и уместившись напротив ее.

Она еще хлюпала носом, но самообладание возвращалось и эмоциональный шторм утихал. Подождем. Прошло не менее пяти минут, как она решила разрушить тишину.

— Господин, — начала она тихо, несмело ступая как по тонкому льду, — я красивая?

— Конечно! — воскликнул я.

А что я еще мог ответить? Боюсь любой ответ поможет утопить замок в соленом растворе из ее глаз.

— Сделайте меня своей женой! — подняла она глаза полные надежды.

Так-так-так. До меня начала доходить подоплека. Прибытие ее отца, его настроение и такая просьба. Ясно, ее выдают замуж.

— Грия, — я решительно пошел в атаку, — я уверен, что любой мужчина будет счастлив рядом с тобой. Опять же, пойми, выбор супруга — всецело дело родителей.

— Но я его не люблю! — злость стала пробиваться сквозь голос. — Мне нужен другой!

Ну вот, снова ее эта незрелость усложняет всем жизнь вокруг. И что мне с ней делать. Ладно, для начала разберемся с именем будущего мужа, а там решим, как построить диалог и съехать с этой темы без потери репутации.

— Кто изъявил желание взять тебя в жены? — я посмотрел требовательно, сминая сопротивление.

— Кайдэн. — негромко прошептала магиня.

Вот черт! Я вскочил на ноги и начал ходить по комнате. Подождите, фехтовальщик не особо интересуется девушками. Дружеские подколки с Лией не в счет, он ее уважает, как спарринг партнера. Ему понравились лидерские способности моей собеседницы? Возможно. Я никогда его глупым не считал, но я не могу понять мотивацию этого хода.

— Ты же понимаешь, — начал я строго, — что это мой хороший друг и я не сделаю ничего, что опорочит его честь? Если я сорву ваш брак, то никогда не смогу себе простить этого.

— Господин! — упала она на колени и вцепилась в мои штаны. — Я не хочу быть его женщиной! Я желаю быть только Вашей! Я… — начала она с пылом, но замолчала и совсем тихо добавила, — люблю Вас!

Я покачал головой. Какая же она еще незрелая и глупая. Дернул меня тогда черт поехать к Омассину именно под этим предлогом. Вот за что мне это? Сам дурак. Вопрос стоит не в том, как разыграть партию без потерь, тут точно не выйти сухим из воды. Мне надо решить, как сделать это без последствий для всех заинтересованных сторон.

— Грия, — я решил понизить голос, чтобы она начала прислушиваться к моим словам и поднял ее на ноги, — слушай. Сейчас очень смутное время и оно требует серьезных решений. Ни о какой моей свадьбе в ближайшее время не может идти и речи.

Она смотрела мне в глаза, пытаясь найти поддержку и решилась на крайний шаг: потянулась ко мне губами. Ну все. Этот цирк пора прекращать, надоело. Реально, как с малолеткой. Блин! Она ведь и правда еще совсем ребенок.

— Я Вам не мила? — отстранилась девушка, когда я сдвинул корпус назад, не давая себя поцеловать.

— Я тебе открою секрет, — негромко начал я и перешел совсем на шепот, — я вообще никого не люблю.

Развернувшись, разорвал дистанцию. Пора ставить точку в наших отношениях, которые зашли куда-то не туда. Что она себе там в голове намечтала? Не хочу даже узнавать. Боюсь, мое воображение крякнет еще в начале замыслов четырехбуквенной.

— Даже Лию? — решила она спросить, приправляя голос злобой.

— Даже. — спокойно кивнул я. — А теперь покинь мои покои, у меня завтра очень трудный день.

Я проводил ее поникшую фигуру взглядом. Как бы чего не натворила с дуру. Надо попросить Юну приглядеть за ней. Я много чего еще мог сказать, но все выглядело наиграно и не натурально. Даже жалко. Пусть останется так.

— Успокоил? — уточнила мечница, просочившись обратно.

— Конечно. — задумчиво кивнул я. — Пойдем спать.

Однако, до утра так и не смог отправиться в страну грез. Этот вопрос с Кайдэном мне все не давал покоя. Блин! Все мозги сломаю так!

* * *

— Господа! — привлек я всеобщее внимание. — Сейчас дорогой граф Омасрун расскажет последние новости, после чего мы все разойдемся по комнатам и соберемся только на следующий день, чтобы решить, что нам делать.

Все сидели с опухшими лицами. Пусть выслушают информацию и целые сутки ее переваривают. В итоге, перед нами стоят всего несколько вариантов действия. Хотя, для меня он только один. Будем работать с народом и продвигать свою повестку. А пока есть смысл вспомнить вторую часть разговора с графом.

* * *

— Появилось много несогласных с назначением на место короля простого графа. — продолжил рассказ гость. — Все это вылилось в блуждания. Думаю, будет мятеж.

— А почему не провести коронацию в ускоренном порядке и не навести порядок всей стражей? — решил я уточнить этот вопрос. — Стоит легитимировать власть и все, проблема решена.

— Алексан. — с налетом удивления обратился ко мне визитер. — Не все так быстро. Сначала послы должны принести верительные грамоты, а сход графов утвердить нового правителя. Одних грамот будут ждать полтора месяца.

Ага, шестьдесят дней. Ясно. Тогда мне не ясна причина его появления тут. Уверен, произошло что-то еще, раз, собрав баронов и воинов, он сюда явился.

— Граф, — задумчиво обратился я к мужчине, — подскажите, в чем причина Вашего марш-броска ко мне со всем войском. Защитить дочь? Сомнительно. Рассказывайте, что еще произошло.

Вот тут-то Аэлофат замялся. Бинго! Значит это не все, что произошло! М-да. Чуяла моя пятая точка, что плохо не будет, будет очень хреново.

— Всех недовольных собирает под свои знамена Мантрик. — заключил он. — Они захватили крепость Соямкина и организовали там Лагерь Верных. Он отправил всем посыльных, что те, кто против такого короля, может присоединиться к нему и свергнуть действующую правящую верхушку.

От те раз! Да ладно вам? Игра идет на грани фола, а они еще и усложняют комбинацию! Поразительно! Я бы очканул так разыгрывать партию. С другой стороны, а почему бы и нет? Собери всех недовольных в одном месте и уничтожь. Все, сопротивления больше нет.

— И Вы решили сами ко мне прибыть с этой новостью? — уточнил я.

Смотрится совсем подозрительно. А если его еще и мой учитель лично прислал, можно тут же резать горло. М-да, игра вышла на совершенно иной уровень, тут человеческая жизнь не стоит и гроша. Теперь любой человек — это в первую очередь набор функций. Все, как в шахматах.

— Мы поймали посыльного для Вас по дороге сюда. Повезло. — улыбнулся собеседник.

— Убили? — море подозрительности в моем голосе выдало заинтересованность.

— Как можно? — возмутился на мое предположения гость. — Сидит связанный в лагере. А вдруг Вы бы не поверили?

Мудро. И правда, мало ли кого они там прикопали по дороге. С другой стороны, это вообще может быть подстава или актер. Короче, главное, я получил важную информацию. Пришла пора решить, что делать.

* * *

На следующее утро мы снова собрались всей толпой. В том числе и бароны, прибывшие с отцом Ал. Пришла пора принимать новый план. Для этого я обязан склонить на свою сторону максимальное количество народа.

— Господа, — начал я, встав со своего большого стула, — пришла пора нам обсудить все произошедшее в королевстве.

— Да чего тут болтать? — вскочил Арпон. — Надо уничтожить мятеж!

— В смысле? — возмутился Асваб. — Нам надо переждать бурю и после принести клятву верности новому королю!

Ну сейчас начнется базар. Хватит с них. Я сейчас покажу, как надо играть в голосование. Распетушились они тут.

— Друзья и гости! — поднял я руку, перекрикивая поднявший гвалт. — Тихо! Сначала я выскажу свои мысли, следом мы проведем голосование. Таким образом, сможем выработать стратегию для всех. Согласны?

Мои бароны и Кайдэна тут же заткнулись. Для них я авторитет, а вот люди Аэлофата пытались вякнуть, но, увидев реакцию верных мне, затихли. Отличная штука — демократия. Власть большинства! Ха! Вешайте лапшу на уши другим. Она сделана, чтобы подчинить толпу своей воле.

— Смотрите, как я вижу ситуацию. — начал я, прохаживаясь перед всеми туда-сюда. — Есть власть, которую нам навязали. Так же, есть Мантрик, который возглавлял Королевский отряд. Кому он остался верен? Династии или Короне?

Фишка такого строя, что меньшинство подчиняется большинству. Тут и так больше моих людей, чем других, они дадут мне хороший процент избирателей. Однако, стоит сделать хитрее и рассказать «правду», которая поможет добровольно следовать за мной.

— Ни тому, ни другому. — сообщил я. — Династии не осталось, а назначенцу он служить не хочет. В сторону он не отошел, а решил свергнуть действующую власть. У меня к Вам вопрос. Что будет дальше?

Сейчас я вам сварю кашу и приправлю солью и перцем. Съесть не сможете. В зале настала звенящая тишина, прерываемая скрипом мозгов присутствующих. Кто-то сопел, кто-то пыхтел. Так, теперь пора взять их мысли под контроль.

— Я расскажу, что будет дальше. — кивнул я и повернулся к людям, поставив одну руку на пояс. Я слышал, что ассиметричные позы обращают внимания на себя сами по себе. — Стоит Мантрику сесть на трон, а другой причины его мятежа я не вижу, и он зальет всю страну кровью. Не забывайте, он воин, а не политик. Даже если мы кинемся к нему доказывать свою полезность, то это нас не оправдает. У него будут воины, что отличились в боях, а также верные бароны и графы, кого он должен вознаградить. Они займут соответствующие посты.

Конечно, свои мысли о том, что на мятеж сгоняют скот для ликвидации, я не буду говорить. Надо просто обернуть план Клуба против них самих же. Слишком сложное исполнение, многое на грани фола. Мест для удара более чем хватает.

— Самое страшное, — я снова продолжил движение по комнате, — что даже если верхушка до вас доберется, то жалеть не будут никого, в том числе жен и детей. Проще всех в расход, а имущество и денежные средства передать верному человеку и в казну.

Сгустить еще немного краски? Да нет. Дошли до кондиции. Я замолчал, показывая, что мой монолог окончен. Ну? Кто выскажется?

— И что же нам стоит сделать? — ошеломленно сообщил Омасрун.

— Как что? — удивился я. — Присоединиться к мятежникам! Власть не легитимна. Отсидеться нам никто не даст. Другого варианта просто нет.

Я безбожно врал. Можно всегда списать на то, что мы защитили страну от интервенции и получить кучу плюшек. Но мне хочется решить тот вопрос, что я был вынужден отложить на потом. Хочется надеяться — Налг выполнил свою часть работы.

— Графы и Кайдэн, — обратился я ко всем. — опросите своих людей. По результатам голосования подойдете ко мне. Думаю, никто не решится подставлять под удар своих родных и близких. Все благородные, присутствующие тут, понимают, что стоит на кону и не струсят. После сядем и все обговорим.

Это уже ничего не решает. Я подал на блюдечке нужную информацию. Все равно меньшинство подчинится большинству, а оно у меня было изначально. Все эти голосования и разговоры — фарс. Готовьтесь, Клуб Десяти. Я иду за вами.

Алекс Кулекс Грань: Власть.

Глава 1: Кого боги хотят покарать, того они делают педагогом. (Сенека)

— Разбиваем лагерь! — скомандовал я.

Сразу войны зашуршали, надо сделать много дел: отхожие места, палатки, еду приготовить. Тридцать дней мы уже в походе, и завтра прибудем к первой точке назначения. Черт! Я думал, что все будет быстрее, но с такой толпой народа…

— Господин, — подошла ко мне Ан…на. — Ваша палатка установлена.

— Проводи. — сказал я и отправился за ней.

Откровенно говоря, я думал, что справимся дней за пятнадцать, но стоило всей толпе пойти в поход, как посыпались проблемы. Воины имеют разный уровень обучения. Движение в строю не синхронизировано. Это все очень мешало.

— Прошу. — девушка приподняла мне полу, и я проскользнул внутрь.

Результат плачевен. Тридцать, мать его, дней. Это просто фиаско. Ну и ладно. Замок Омаскин завтра примет нас с распростертыми. Я уже отправил посыльного, и он вернулся. Торжественная встреча и все такое нас ждет. Даже, может, нальют. Яхуууу!

— Граф! — донеслось за пределами палатки.

— Входите! — махнул я рукой, хоть никто этого жеста и не увидит.

В шатер протиснулось несколько человек и расселись по походным стульям. Так, тут у нас все основные руководители, я сократил общение с остальным персоналом и полностью передал им все обязательства.

— Что нам делать по прибытию? — уточнил Омасрун. — Как себя вести? Не стоит ли разбить лагерь рядом и не вступать в контакт.

Он прав. Так и надо было бы сделать, но у меня есть одна задумка. Если я прав и цель Клуба уничтожить заговорщиков, то самое удачное время для атаки: после утомительного похода напоить всех и усыпить. В этот момент лучше всего совершить нападение. О моем плане в этот раз снова почти никто не предупрежден, потому что подобное должно держаться только в одной голове. По воле случая, это мой котелок.

— Они нам не враги. — заключил я. — Стоит найти общий язык. Думаю, есть смысл разрешить совместные застолья, ведь совсем скоро мы будем прикрывать друг другу спины в бою. Лучшая связь, которая возможна, приобретается либо в совместных тренировках, либо в общих празднованиях.

Стоило всех отправить по задачам, как ко мне заглянула Анна.

— Я на тренировку, господин. — уведомила она меня. — Лия вернулась. Разрешите?

— Конечно. — отмахнулся я от девушки.

М-да. С ней получилось не совсем удачно, но что делать? Пусть будет пока так. Ничего, найдем мы тебе достойного мужа. Он сможет защитить тебя и прикрыть от жестокости этого мира. Я откинул голову и прикрыл глаза, вспоминая тот разговор.

* * *

После голосования мы провели совещание, и все разошлись по делам. Надо готовить войска к выходу. Удачно получилось, девять из десяти присутствующих поддержали мою идею. С одной стороны, Клуб Десяти дал мне хорошую раздачу в руки, уничтожив династию. На другой чаше тянут вниз судьбы Анны и Карсилума. Прочь эмоции, у меня больше нет права на них. Не мое дело взвешивать прегрешения, моя задача защитить близких людей.

— Ал, пойдем? — наклонилась к моему уху Лия.

Пора. Я кивнул и отправился на тренировку, не переставая думать о будущих телодвижениях. Ужин и мягкая кроватка уже готова принять меня в свои объятия. Я еще не начал раздеваться, как трехбуквенная тронула меня за плечо, останавливая мое желание стянуть сапог.

— Тут с тобой хотели поговорить. — негромко сообщила она. — Я выйду. Не гони ее и выслушай до конца.

Мечница не смотрела на меня. Почему? Интересно. Ладно. Стоило слуге оказаться по другую сторону деревянного полотна, как оно немного раскрылось, запуская узкую полоску света и дочь маркграфа. Что-то зачастили дамы в мою комнату.

— Господин. — поклонилась гостья.

Одета она была излишне откровенно. Впервые вижу легкую, почти прозрачную блузку и короткую, по меркам этого мира даже вульгарную, юбку выше колен. Честно говоря, мне все это жуть как не нравится. Сразу появилось чувство неправильного.

— Я слушаю тебя. — устроился я поудобнее на кровати и положил ногу на ногу.

Приготовился к спектаклю на все сто! Сейчас будет представление! А ногу на ногу? Ну это так, на всякий случай. Так, еще немного заинтересованности на лицо и облизать глазами ее фигурку. Ага, покраснело личико. Ну приступай. Я жду.

— Граф Омасван, — нерешительно начала гостья, прижимая кулачок к груди, чем заставила ее казаться больше, чем она есть. — в связи со сложившимися обстоятельствами, я прошу Вас принять меня в свои личные служанки.

Ага. Решила, значит наша игра будет происходить с нарастанием ставок. Себя она оставила на финал или сдаст в случае получения желаемого. Эх, Анна, плохо ты меня знаешь. В любом случае, провести с ней еще один урок будет полезно. Надо уметь смотреть на мир шире и не ровнять всех мужчин под одну гребенку.

— К моему глубокому сожалению, — начал я, вкладывая грусть в слова. — у меня предельное количество таких людей и более я не могу иметь.

— Однако, — она немного наклонилась вперед, так ее вырез стал еще более соблазнительным. — Виг уже не Ваш слуга и, соответственно, его место свободно.

Таким образом она морковкой машет перед осликом? Трудно понять ее мысли. Зачем тогда такой наряд, раз не для торга? Очень странно.

— Это да, но он не получит букв, пока мы не окажемся в столице и я не внесу за него и Ал положенную пошлину, за новые браслеты. — констатировал я.

— Я тоже… — тихо проговорила девушка и отвела в сторону взгляд. — не получу новый браслет.

В ее случае дело обстоит иначе. Сейчас любой, кто знает, что ее отец мертв, может наложить лапы и ему ничего не грозит в итоге. Виг — личный слуга и «пока еще» не барон. Анна — «уже не» высокородная. Я думал над этим, но что я могу сделать без согласия девушки? Да ничего.

— Заметь, — указал я ей на кое-что важное. — Виг был готов пожертвовать своей жизнью ради моего плана. А ты? Чем можешь быть ты мне полезна настолько сильно, что я буду готов взять тебя на поруки?

Подло? Цинично? Да плевать. У нас с ней идет торг, которого она так хотела. Будем считать, что я исполняю сейчас ее пожелания. Хотя, конечно, сам занимаюсь воспитанием.

— Я готова на все! — воскликнула девушка и опустила руки по швам, выкатывая свой женский аргумент. — Только прикажите!

Рано сливает. Ей бы стоило еще поуговаривать меня. Эх, учить еще и учить.

— Но мне ничего от тебя не нужно. — развел я руками, сокрушенно качая головой. — У меня есть сильный телохранитель — Лия. Насколько мне известно, ты прекрасно знаешь и о других наших отношениях. Признаться честно, я не знаю, чего ты от меня хочешь.

— Но я более умелый фехтовальщик, чем она! — возмутилась гостья. — Я могу ее заменить! И не только на тренировках!

Все она тот бой припоминает. Да, визитерша действительно сделала трехбуквенную, но тут просто контр-стиль. Ее танцевальные па убивали все стремительные атаки моей мечницы. Насколько мне известно, совсем недавно в совместных спаррингах удалось сдвинуть счет с нуля. С другой стороны, сражайся они всерьез… Думаю, Лия бы просто ее уничтожила в момент.

— Я видел ваши схватки. — приподнял руки и опустил немного голову. — Согласен. Нужно время и она станет более умелой.

Ну? Что еще осталось? Давай! Дерзай! Ну как я и думал, пошла вразнос, решила скинуть одежду.

— Стой! — тормознул я дочь маркграфа и похлопал на место рядом с собой. — Присядь.

Она остановила движение и немного смущенно поплелась. Раньше подобным она не страдала. Собственно, весь этот спектакль был еще и для понимания ее эмоционального портрета.

— Я готова, господин. — тихо прошептала она, прикрывая гляделки.

А вот и нет. Не угадала. Я тебя позвал к себе не для того, чтобы самому раздеть. Идея, конечно, заманчивая, но это совершенно не мой стиль.

— Слушай, — начал я. — ты сама то чего хочешь получить от такого союза?

Этот вопрос ее застал врасплох. Видимо, ожидая, что я на нее наброшусь, не планировала диалог.

— А? — встрепенулась собеседница. — Я? Конечно, хорошего и доброго господина. Храброго и смелого. Мне повезло, что я нашла Вас.

Твою мать! Я не на лесть набивался! Тем более, такую топорную! Сейчас Саша тебе даст мастер класс! Учись!

— Анна, — покачал головой. — я не о том хотел поговорить. Твои истинные мотивы. Защита? Чтобы другие не имели возможности напасть на тебя или еще чего?

— Конечно нет! — меня окатил океан фальшивого возмущения, а от нее долбануло страхом. — Я всегда была с Вами по своей воле!

— Согласен. — кивнул я. — Давай сделаем по-другому. Знаешь почему я не сижу и не расхваливаю, какая ты умница и красавица, а уточняю замыслы?

— Нет. — покачала она головой в замешательстве.

— Потому что ты слишком умна, чтобы повестись на такую откровенную лесть. — ввернул я фразу.

— Куда мне до Вас! — пыталась взорваться Анна. — Это Вы…эээ

Дошло. Ну значит не совсем глупая. Меня бы еще за дурака не считала и вообщевсе было бы хорошо.

— Так в итоге, чего ты хочешь? — заинтересованно я посмотрел на опустившую голову гостью.

— Конечно заступничества. — созналась она.

И тут врет. Дело не в этом. У нее был сильный мужчина, отец, который давал ей опору. Ее титул прикрывал от всего, а теперь что делать? Она в панике, не знает куда деться. Больше нет брони, что помогает держать удары.

— Смотри. — обратил я внимание. — Держись рядом со мной. Я не дам тебя в обиду. Можешь говорить, что моя новая личная слуга. Постарайся не шарахаться везде, где вздумается, но в случае чего обещай, что приду я и откручу всем бестолкови.

— А если они не остановятся и все же навредят мне? — решила она задать важный для нее вопрос.

— Тогда многие умрут. — спокойно заключил я. — Начиная от самоубийц и заканчивая их господином. Поняла?

— Спасибо! — выдохнула она мне в ухо, крепко обнимая.

Ну вот и все. Теперь у нее снова есть защита и она может беспрепятственно носится по своим делам. Нужна девушке подобная поддержка, чтобы внутренне чувствовать себя неуязвимой.

— Задушишь. — прошипел я.

Она меня отпустила и начала стягивать блузку.

— Стой! — тормознул я ее. — Не надо никакой благодарности. Я бы это сделал в любом случае. Успокойся.

— Но как же, — потеряно начала гостья. — я думала, что … ну тогда, наш спарринг… и до этого…

Вот теперь ее бросило в краску всерьез! Лицо стало пунцовым, и она, вскочив, побежала на выход прикрывая его руками. Похоже я перегнул палку со своими действиями. Надо быть осторожнее. Все! Даю себе завет: больше никаких женщин, кроме Лии. Остальных лесом и полем. Этот театр с розовыми соплями мне окончательно надоел!

* * *

Вечером Анна вернулась к палатке, и я позвал обоих девушек в шатер. Пришла очередь посвятить их в мой план. Блин. Все очень опасно, но и светить своими знаниями не хочу, особенно перед Мантриком. В случае моей неудачи, ребята погибнут. Слишком многое стоит на кону.

— Красавицы, присядьте. — скомандовал я.

Две мечницы уместились на походных стульях и приготовились слушать.

Утром мы собрались и подготовились к решающему марш-броску. Уже на подходе к замку мы заметили, что нас встречают. Стоило подойти ближе, как нас сопроводили к лагерю воинов. Он находился не рядом с замком, а чуть в отдалении, сбоку.

— Алексан! — обнял меня своими ручищами учитель. — А возмужал как!

Ну да. Ага. Так и поверил. Плечи немного раздались, но еще совсем не обросли мясом. Худощавый стручок с угловатыми формами — вот я кто.

— Господин Мантрик! — я крепко ответил на объятия. — Я так скучал по Вам!

— Я рад это слышать, сынок. — в его голосе чувствовалась теплота. — Оставляй солдат, бери командиров и поехали в замок. Там уже столы ломятся от еды! Мы ждали вас!

— А воины без пригляда не набедокурят? — удивился я.

— Нормально все. — отмахнулся он, отворачиваясь. — Тут есть кому проследить. Тем более, мы выкатили им несколько бочек вина для празднования. Сам понимаешь, что скоро долгий поход и стоит дать людям отдохнуть перед ним, не все вернутся обратно.

— Тал! — подозвал я капитана гвардии. — Организуйте лагерь и расслабляйтесь сегодня.

— Самый лучший приказ, что я слышал за последнее время! — растянул он губы в широкой улыбке. — От, скотина, бери свой десяток…

Дальше я уже не слушал. Мы, основным составом командиров, отправились за семибуквенным. Лия и Анна перебрасывались взглядами за моей спиной. Запалитесь — выпорю! Что за игры в шпионов вы тут устроили? Все же не надо было с ними делится своими задумками.

— Проходите! — призывно звал нас командир мятежников. — Там уже стоит стол и мои высшие чины отмечают.

Войдя в зал, окинул тусовку слева на право. Захотелось присвистнуть, народу было очень много, около сотни, а вот лагерь был не очень большой. Ладно, с этим разберемся потом. У нас другие задачи на повестке.

— Господа. — повернулся я к своим. — Прошу, присаживайтесь и отдыхайте. Гуляйте, как в последний раз.

Все посмотрели на меня с таким подозрением, что я чуть не начал ругаться. Вот ведь твари! Сейчас раскроете весь мой спектакль! То ли злость на моем лице сподвигла их к действиям, то ли шестеренки в голове, однако, все кинулись к столу. Вот и отлично.

— А сам? — удивился Мантрик. — Пойдем!

— Если Вы не против, я бы хотел провести переговоры один на один, пока есть возможность. — обратился я к нему с озабоченностью на лице.

— Конечно. — немного растерялся он, но быстро взял все под контроль. — Иди за мной.

Девушки так и следовали за мной. Он бросал на них обеспокоенные взгляды, но молчал. Задаст наедине, наверняка. Стоило нам оказаться в помещении, мои помощницы встали перед входом.

— Я рад, ученик, что ты принял верное решение. — начал он сходу, напряженно.

— Прошу принять мои глубочайшие извинения, что так долго добирался. — сообщил я ему. — Граф Омасрун явился ко мне с Вашим посыльным вместе. Стоило мне услышать о произошедшем, мы тут же выдвинулись.

— Ты принял верное решение. — кивнул он. — О чем ты хотел поговорить?

— Меня волнует вертикаль подчинения. — подвинулся вперед, показывая заинтересованность. — Не хотелось бы делиться своими людьми с другими, с учетом, что я привел так много воинов.

Вот тут-то семибуквенный задумался. Так часто бывает, когда за громкими криками нет проработанной легенды. Клуб планировал всех собрать. Исполнитель так и сделал, но тонкости и детали никого не волновали. Интересно, что он ответит?

— Не стоит об этом думать. — серьезно ответил он мне. — Ты, со своим войском, будешь подчинятся мне на прямую. Ты привел очень много бойцов. Спасибо тебе, Алексан.

— Вам не за что меня благодарить, учитель. — поклонился я. — Я всецело обязан Вам за науку и время, что Вы потратили на меня.

Ну все, как всегда. За что кукушка хвалит петуха? Отлично. Можно теперь в зал.

— Это все? — немного расслабился он.

— Да. — выдал я поклон. — Разрешите идти?

Конечно, я мог бы ему припомнить и Налга, которого он взял к себе в отряд. Как парень так неожиданно получил награду за рядовое дело. Многое можно спросить и уточнить, но это потом.

— Пойдем вместе. — он обогнул стол хлопнул меня по плечу, увлекая к двери.

Пока все идет слишком хорошо. Блин, честно говоря, вся игра идет по краю — одна ошибка и все погибнут. Не факт, что тронут воинов, народу там полно, но командиров вышибут всех, не зря их собрали в замке. Да еще в чьем? Командира стражи столицы. У них время было все подготовить больше полу года! Блин! Это, мать его, гениально!

— У нас тут отличное вино! — обрадованно оповестил меня семибуквенный, расслабленный после беседы. — Ты нигде такого не пробовал!

Мы шли по коридору, девушки двигались за мной, пора приступать. Тут нет ни окон, ни дверей, самое лучшее место для моего плана. Левую ладонь сжимаю в кулак. Погнали!

— Мантрик. — позвала его отставшая Лия.

Он обернулся и потерял драгоценные доли секунд. Рядом с ней Анна уже достала ручку, я же сделал пару быстрых шагов вперед и развернулся к фехтовальщику, держа в руке тувит.

— Что все это значит, Ал? — с угрозой в голосе спросил он.

— Только одно, учитель. — зажег я меч и принял стойку. — Ты сегодня умрешь.

Глава 2: — Здравствуйте, это клуб загадочных людей? — Кто знает, друг мой, кто знает?

— Зачем тебе это? — Мантрик огляделся и понял, что в западне. — Решил стать королем?

Я покачал головой в ответ не отводя взгляд от мужчины. Сейчас я самое слабое звено и нападать он должен на меня, девушки будут атаковать его в спину. Если я отобью первую атаку — у нас все шансы на победу. Если нет. То мы все умрем, просто я это сделаю первым.

— Слушай, — начал я без уважения. — так получилось, что погибать мне совсем не хочется. Поэтому у нас с тобой всего три варианта решения вопроса. Первый: ты нападаешь, и мы тебя убиваем. Второй: ты рассказываешь все, что мне требуется и даешь себя устранить. Третий: Мы тебя вырубаем и запираем в подвале, пытаем, ты все нам выкладываешь и покидаешь этот мир. Выбирай.

— То есть варианта, в котором я выживу, не существует, верно? — хмыкнул воин, медленно двигая руку к своей портупее, где висела ручка.

Ну вот, мечник точно собрался драться. Думаю, он не понимает подоплеку действия. Пора внести некоторые коррективы, объяснив ему, что стоит за моими действиями.

— Успокойся, Мантрик. — серьезно проговорил я и его рука остановилась на долю мгновения. — Мне нужно узнать всего несколько вещей. Как будет совершено нападение на нас сегодня ночью? Откуда ждать удара? Что решили делать с обычными воинами?

Надо было видеть, как менялось его лицо с каждым вопросом: удивление, ошеломление, неверие и понимание.

— Так ты в курсе. — покачал он головой, опуская руку. — Кто сказал? Господин Унт?

— Будем считать, что я сам догадался. — ухмыльнулся в ответ. — Ну так?

— Пройдем в более уединенное место? — поднял он руки вверх.

Я покачал головой. Любое изменение позиций может внести свои коррективы и дать возможность сбежать опытному воину. Так легко я его не отпущу, по крайней мере, пока не получу ответы на свои вопросы.

— Рассказывай, Мантрик. — надавил я на него.

— Хорошо, хорошо. Эх, побольше бы уважения к своему учителю… — вздохнув, опустил он руки. — С чего начать?

— Откуда будет атака? — напряженно задал я вопрос, концентрация на пике.

— Откуда? Ха! — он засмеялся и естественным движением сорвал ручку.

Черт! Сука! Тут же начал движение в мою сторону, а его глаза больше напоминали сталь. Твою мать! Он просто готовился к атаке! Лезвие зажигается, как в замедленной съемке, он наносит удар наискось, снизу вверх. Я принимаю плоскостью клинка, присев, локтем добавляя еще одну точку опоры, чтобы учитель не мог сломить блок. Клинок скользнул по моему оружию и я, резко распрямившись, с доворотом корпуса наношу удар в голову рукой с тувитом по голове под усилением. Его бросило на стену и вырубило от удара головой, ручка отлетела.

— Ал! — кричит Анна.

Все произошло настолько быстро, что они даже среагировать не успели. Мне повезло! Стаскиваю портупею с учителя и связываю руки за спиной, так сильно, что лопатки выворачивает. Ни под каким усилением такого не порвешь. Из его камзола отрезаю кусок и запихиваю в рот — будет кляп. Ручку к себе.

— Обе вперед! — скомандовал я. — Контролируйте, чтобы мы никого не встретили. Ведите в подвал!

Первый выброс адреналина прошел и на лбу выступила испарина. От моментального боя до сих пор жгло грудь дыханием. Чувство легкости стало отпускать. Блин! Мне тупо повезло!

— Вперед! — скомандовал я.

Взвалив тело, я отправился с ним за красотками. Пару раз пришлось прятаться в комнаты, а несколько раз они убирали загулявших гостей, отзывая поговорить. Однако, не прошло и десятка минут, как мы были в винном погребе. Тут прохладно. Так. Надо его как-то закрепить.

— Анна, найди цепь. — скомандовал я, пытаясь отдышаться. — Лия, меч к горлу.

Все выполнили задачи, а я наконец-то стал соображать. Тут же должна быть тюрьма или казематы? Где-то же держат пленников? Блин! Пробежаться? Не хочется девушку одну оставлять, он очень опытный, может и без оружия начудить.

— Господин. — подбежала четырехбуквенная. — В следующей комнате местная пыточная!

Ого! Тут и такое есть? А испанский сапог или дыба? Железная леди может есть? Эх, мечты. Оттащив его туда, я тут же застегнул кандалы, ключ висел тут же. Предусмотрительно. Больше он нам не нужен. Живым усилителю отсюда не выйти ни при каких условиях. О! А вот и жалкое подобие лебедки! Супер!

— Воды принеси. — оглянулся я на Анну.

Та сорвалась на бег. Выслуживается. Ладно, ее дело. Меня интересует кое-что другое. Только сейчас я понял, что нападал противник без огонька, слишком просто. Не для любителя финтов такие топорные выпады. Что-то тут не так. Так, поработаем механизмом, поднимая руки вверх. Хорошая цепь, крепкая. Такую не порвешь.

— Господин. — поднесла она мне ёмкость.

— Зови меня Ал, как обычно. — поморщился я. — Бесят эти манерности.

— Поняла. — кивнула мечница и сделала шаг назад.

Я выплеснул в лицо воду, и он закашлялся, хлебнув на вздохе. Злой взгляд, которым мы были награждены, суженные глаза. Вся фигура говорит — оппонент в ярости. Я тоже чувствую нечто подобное. Может моя паранойя лишняя? Может я зря подозреваю его в том, что он подставился?

— Говори, Мантрик. — говорил я уже спокойно, без нажима. — Вопрос тот же.

— Ты вырос. — хмыкнул он.

— Давай без этого. — поморщился я. — У нас нет времени на политесы, рассказывай.

Он задумался. Не буду его пока торопить, но ручку взял в руки, если что, начну пытать. Нет другого варианта, слишком много стоит на карте. В первую очередь — жизни невиновных.

— Зачем ты пришел, Ал? — посмотрел он мне в глаза. — Что бы сделать что?

Я уловил важность момента. От моего ответа зависит откровенность учителя. Можно просто начать его пытать, но зачем? Самый короткий путь из пункта А в пункт Б — прямая.

— Я тут, чтобы спасти мятежников от смерти. — сообщил я ему. — И, если получится, покончить с Клубом.

— Ну последнее невозможно. — покачал он головой. — Тут ты перегнул.

— Я бы не был так уверен. — хмыкнул я. — Ведь это не я тогда спрашивал у своего господина, зачем им нужен Налг.

Он смотрел на меня минуту в растерянности и следом его глаза озарились догадкой.

— Да неужели! — удивился он. — Так вы еще тогда?

Я лишь широко улыбнулся и получил взгляд полный уважения. Впервые меня считали не пацаном, а серьезным противником, которого стоит опасаться.

— Я слушаю тебя, учитель. — поторопил я его. — У нас мало времени.

— Тут ты прав. — покачал он головой. — Утром, когда еще не взойдет солнце, будет нападение. Тут есть тайный проход в соседней комнате, его построили недавно.

Блин, все мои подозрения подтверждались. Это очень плохо!

— А солдат как будут убивать? — уточнил я.

— А никак. — пытался он пожать плечами, вися на цепях. — Что они сделают без своих командиров? Разбегутся или пойдут на службу к верным людям.

Я задумался. А ведь действительно, человеческий ресурс имеет свойство истощаться, зачем подрезать свои собственные возможности, когда людей, за которыми шли больше нет. Уверен, к ним придут, расскажут, что командиров больше нет. Предложат простить прегрешения и поработать некоторое время бесплатно на действующую власть. Ясно.

— Понял. — задумчиво ответил я. — Так. А теперь ответь на один важный вопрос. Что именно тебя побудило работать на Клуб?

— Ничего. — опустил он голову.

Скрывает, тварь, эмоции. Врет, как дышит. Есть причина!

— Мантрик, я сейчас перестану быть злым и стану добрым. — с угрозой начал я. — Однако, тебе это совсем не понравится.

— Мне нужен был одно зелье. — не поднимал он головы.

— Знаешь, есть такая поговорка, клещами тянуть. — поторопил я его. — Сейчас она из словесной формулировки перейдет в физическую. Подробнее.

Мужчина задумался, покачиваясь на цепях. Я же пошел за клещами и начал искать, как разжечь местную печь. Надоело лясы точить.

— Это зелье увеличение резерва. — негромко проговорил он.

— Так оно тебе не нужно! — удивился я. — Ты усилитель!

— Неважно. — прошуршал мужчина.

Ага. Судя по всему, тут что-то личное. В это я лезть не буду.

— Стоило оно смерти твоего первого ученика? — спросил я прямо. — И второго под убийц подставил. Цена оправдана?

— Да. — снова прошуршал он.

А вот для меня все встало на свои места. Его выпад. Мои подозрения. Возможно, он даже не терял сознания. Хреновый из него актер, если честно. А мне надо было быть внимательнее.

— Врешь! — мое заявление, как пощечина, откинула его голову, и он прицельно глянул на меня. — Ты желаешь себе нанести увечья или муки, чтобы искупить вину. Устал уже с этим жить? Поэтому подставился?

— С чего ты… — пытался он возразить.

Я уже опустил свой хвост в подходящую шлею. Все, сейчас меня понесет.

— С того, — перебил я учителя. — что ты подставился. Я-то все думаю, чего так легко прошло. Да ты сам вел всю партию сначала. Ты хотел такого исхода. Даже на смерть согласился. Эх ты.

Я махнул рукой и бросил попытки разжечь огонь. Не надо пыток — он сам себя истязает похлеще, чем все изобретения человечества этого мира.

— Это не… — хотел он возразить.

— Так! — перебил я его. — Не надо мне тут сказки рассказывать. Ведешь себя, как пацан сопливый, хоть себе то признайся, будь мужчиной.

Он смотрел на меня потерянным взглядом.

— М-да, ученичок. — хмыкнул семибуквенный. — Я тебя недооценил. Собственно, другие тоже. Что дальше?

— Говори последнее желание. — снял я ручку с портупеи. — Только не юли. В живых я тебя не оставлю, сам понимаешь.

Он задумался. Муки выбора отобразились на лице. Ничего удивительного, он сейчас решает, что для него важно, а что нет. Надо думать не только о происходящем, но и о том, что будет.

— Позаботься о моей дочери, Ал. — выдавил он.

Было видно, что ему это далось очень нелегко. Что ж, я его понимаю. Он только что раскрыл все, что так пытался от меня спрятать. Уверен, то зелье требовалось именно для нее.

— Обещаю. — сказал я и пробил ему глазницу.

В сердце я могу и не попасть, для этого нужны специальные навыки, которых у меня в этом мире нет. Так надежнее и безболезненнее.

— Что дальше? — обратилась ко мне Анна.

А что там? Нам надо готовится к атаке. Все пройдет хорошо только в одном случае, если мы обставим дело так, что Мантрика убили нападавшие, иначе тут начнутся склоки. Собственно, они и так начнутся, но я в них участвовать не буду, заберу людей и уйду, а эти тараканы сами разбегутся.

— Так. — принял я решение. — Долгое отсутствие графа может вызвать вопросы. Лия, сгоняй за едой и вином. Стоп. Анна, ты сбегай. Шепни там, что ученик с учителем долго не виделись, но скоро присоединятся.

Четырехбуквенная кивнула и отправилась на верх.

— Почему не я? — удивилась Лия.

— Навыки. — скуксил я лицо. — Конкретно общения у нее выше. Оставь такую работу ей, ну а мы с тобой снимаем учителя и несем в винный погреб.

— Зачем? — удивилась она.

— Он должен обязательно получить повреждения в том подвале и находится некоторое время. — сообщил я ей прописные истины. — Так будет выглядеть, что там он и погиб.

Нам пришлось постараться, меняя дислокацию. Когда я уставший уселся на бочку с вином, прибежала и наша посыльная.

— Я принесла много еды! — радостно сообщила девушка. — Налетай!

Прекрасная идея. Насколько я понял, нападение будет в час волка, а значит нас ждет бессонная ночь, иначе можно пропустить убийц. Интересно, кого пришлют? Наверняка это будет небольшой диверсионный отряд, другого варианта я не вижу.

— Ал, — отвлекла меня дочь маркграфа от раздумий. — а если Мантрик тебя обманул?

— В чем? — удивился я.

Она замялась. Это общество наводило свои порядки. Мужчина был изначально выше. Я, конечно, понимаю зачем это сделано. Ровно для того же, как в Европе не давали учится девушкам и все такое. Их на сознательном уровне отодвинули на второй план и не допускали к власти, чтобы не потерять свои позиции.

— А вдруг он соврал, — начала она вещать свою теорию. — чтобы умереть и ничего тебе не сообщить. Может и не будет никакого нападения.

— Вполне. — кивнул я. — Однако, зачем он тогда просил позаботиться о своей дочери? Этот момент не бьется.

— В том случае если она существует. — хмыкнула девушка.

— Ты что-то знаешь об этом? — удивился я.

— Говорят, что девушка не покидает дома. — сказала она, глядя вверх и стуча пальцем рядом с подбородком. — Даже из комнаты выходит редко. Болеет сильно.

Все больше и больше я убеждался, что, то зелье, он доставал именно для девочки. Блин! Толкнула его нужда. С одной стороны жалко мужика, а с другой — сколько смертей он принес? Однако, мог быть не он, а кто другой и все.

— Думаешь, ее нет? — решил уточнить с подозрением.

— Не знаю. — пожала она плечами, не собираясь брать на себя ответственность за информацию.

Я отвернулся и задумался. Нам бы подготовиться серьезно. Приготовить места, откуда мы будем атаковать, правда, для этого надо найти вход. Что делать? Я поднялся и пошел снимать масляную лампаду с подвески.

— Что делаешь? — сунул свою моську лисенок четырехбуквенный.

— Не мешай. — отмахнулся я от нее и пошел вдоль стен, запуская кинестетику.

Нужно уловить, где уходит воздух, или приходит. Потратив пару часов, все же нашел. У одной бочки совсем чуть-чуть тянуло. Отлично! Надеюсь, я не ошибся.

— Так! — обратил я на себя внимание заскучавших дам. — Сейчас я скажу, кто и где спрячется. Действуем тройкой. Нападаем только в спину, никакой самодеятельности. Все по сигналу.

Расставив мечниц по схронам, я погасил свет в помещении, оставив только в коридоре и на противоположенной стене. Так проще спрятаться и отвлечь внимание. Следом залез на соседнюю бочку и попытался слиться со стеной.

— Теперь главное не уснуть. — обозначил я задачи. — Ведем тихую беседу.

Разговоры лились неспешно. Анна скальпировала всех благородных дам на выданье, для нее теперь это больная тема. Прошлась даже по некоторым замужним женщинам и их любовникам. Мне было не особенно интересно, но на ус мотал. Политика дело такое, иметь компромат — крайне важно. Пусть я в нее лезть не собирался, но в жизни всякое бывает.

— Тихо! — сообщил я. — Готовимся!

Я не почувствовал, а услышал шаркающие шаги. Судя по всему — двое или вообще один. Элитный убийца.

— Ты там скоро! — донесся приглушенный бочкой голос. — Давай быстрее, нам еще обратно идти.

— Да не торопись ты. — вторил ему другой. — Все успеем. Там такая доза снотворного была в вине, что они и от нее окочуриться могут.

Вот и отлично! Так и знал, что будет подлянка. Интересно, с лагерем так же? Мои ребята наученные и намуштрованные, выставят наряды, но, судя по всему, их перебьют и примутся за остальных. Надо обязательно проверить, как закончим тут.

— С Мантриком как поступим? — первый голос обозначил заинтересованность. — Ему не сообщили по поводу вина.

— В расход. — холодно отозвался второй, занятый чем-то. — Он мятежник, а значит тоже должен погибнуть.

Вот так поворот. А моего учителя и так и так хотели слить. Ну, я не очень рад, что сделал это лично, однако, чего уж теперь. Эх, сюда бы Кайдэна, но это будет слишком приметно.

— Готово! — оповестил второй и бочка отскочила в сторону.

Черт! Не видно ни хрена, сколько их? Где они?

— Мог бы и света больше оставить. — забубнил первый и зажег огонь на ладони.

Их трое! Свет выхватил и меня, сидящего на емкости и глаза мужчины, что уткнулись в меня начали расширяться. Нет времени на раздумья. Срываю ручку и прыгаю вниз, зажигая лезвие.

— Бой! — даю я команду.

Все пошло не по плану! К черту все, почему их так мало? Я срубаю одного, а второго сносит Лия, тыковка ее противника летит в стену. Тут закончили. Анна пытается нанести атаку, но маг, а это он, накидывает динамическую защиту и прожигает себе телепортацию, как и предыдущий ловкач на скале.

— Эээ! — возмущается она, впервые наблюдая подобное.

— Ты кто такой? — заорал он, глядя на убитых друзей. — Где Мантрик?

— Там же, где и твои товарищи. — я встаю в стойку. — Туда, куда скоро отправишься и ты, член Клуба!

Глава 3: Богатые всегда легко рассуждают о бедности. (The Firm)

— Ты кто такой? — возмутился соперник.

— Лия, выходите отсюда. — дал я команду трехбуквенной. — Я сам.

Девушка кивнула и потянула Анну. Та пыталась сопротивляться, но фехтовальщица не оставила ей ни шанса. Вскоре они пропали в коридоре.

— Я повторю свой вопрос. — успокоился противник и уже оглядывал помещение изучающим взглядом. — Кто ты такой?

— Граф Омасван. — перехватил я ручку поудобнее, волнуюсь.

Он смотрел на меня прямо, не улыбаясь. На его лице отображена титаническая работа мысли. Он сейчас собирает информацию и структурирует ее. Умный у меня противник.

— Ты же не думаешь, что можешь справиться со мной, Алексан? — улыбнулся мужчина.

— Отчего же? — удивился я в ответ. — Твои друзья тебе уже не помогут, а с одним я совладать могу.

В комнате настала тишина. Может удастся из него вытянуть чего интересного? Все же Клуб не хухры-мухры, много чего знают. Опять же, сейчас я разрушаю их план и, в итоге, этим я ставлю точку в наших отношениях. Мы враги.

— Ты слишком самоуверен. — развел он руками, пожимая плечами и качая головой. — Это большая ошибка.

— Кстати, — решил я его немного раззадорить. — Унт думал так же.

— Этот дурак? — чуть-чуть напрягся оппонент. — Он был самым слабым из нас. Воздух, сама по себе не самая сильная стихия в атаке.

— Зато огонь скорее всего просто профессионал в этом. — хмыкнул я, внимательно наблюдая за магом.

— Верно. — важно кивнул он. — Жаль, что девушки ушли, но я их потом догоню. Остальной замок спит?

— Не могу знать. — покачал я головой. — Не поднимался туда со вчерашнего вечера.

Мужчина задумчиво стоял и молчал. Чем, интересно, сейчас занят его мозг? Я же во всю гонял кинестетику. Не дай бог там в коридоре еще кто остался и готовится к атаке.

— А ты не боишься меня. — констатировал противник. — Это, если честно, удивительно. Унт совсем слабо себя проявил?

— Как сказать. — пожал я плечами. — Ему не повезло. Он сделал телепортацию, а его защита лопнула и… в общем, он проиграл.

— Она не может этого сделать! — возмутился он, даже желваки напряглись. — Ты врешь!

— Кто знает? — пора начинать атаку, разговор пустой и как вывести его к нужным мне вещам я не придумал, да и не пашет башня в этом направлении, пытаясь предсказать соперника.

— Ага. — улыбнулся широко враг. — Вижу. Начинаем!

В меня полетела толпа жужжалок! Твою мать! Откуда они знают это заклинание? Или прошли моим путем! Так, сбивать их нельзя! Ухожу в сторону кувырком и оказываюсь около стены. Помещение ограничено, это огромный плюс, не побегаешь от меня, как тогда. Отталкиваюсь ногой на усилении и перепрыгиваю большой участок, а маг даже не двигается, просто смотрит за моими движениями. Он считает себя неуязвимым?

— Вот, попробуй пробить. — показывает он рукой на свой кокон. — Я не буду уходить шагом стихии.

Он действительно настолько верит в свой конструкт? Эх, разбаловались они. Ладно, есть идея, как провернуть этот финт.

— Один раз? — удивился я.

— А сколько ты хочешь? — заинтересованно начал участник клуба.

— Пять! — взорвался я от азарта.

— Трех будет достаточно, только есть одно условие. — поднял он назидательно палец. — Как только ты их выполнишь, то ответишь, кто тебе рассказал о нашем плане. Договорились?

— Бить могу в полную силу, и ты не двинешься? — подозрительно спросил я.

— Да-да. — рассмеялся он. — Начинай уже и не забудь о своей части сделки.

Ухмылка сама налезла на лицо. Вот дебил. Конечно, я не верю, что этот останется на месте, стоит мне поубавить тут света, но это мне поможет очень сильно. Что ж, готовься друг, сейчас тебе будет не до смеха.

— Ну смотри, — я начал разминать шею. — ты сам решил. Не обижайся на меня.

— Бей уже, время уходит. — поторопил он меня.

Так, мана, пошли крутиться, быстрее, еще быстрее. Первый удар пошел, он холостой, мне он нужен, чтобы успокоить противника, а вот второй!

— Что за? — успевает воскликнул враг и его кокон лопается от моей атаки.

Он не сдержал слово и решил телепортироваться.

— Аааааа. — упал на пол факел.

Блин, я предполагаю, как работает этот конструкт, интересно, как он выглядит в геометрической форме? Надо было спросить! Может он подсказал бы. Эх, все, как всегда. Хорошая мысля приходит опосля. Я подошел к подергивающемуся угольку, приторный запах паленой человечины растекался по комнате и мой меч оборвал муки соперника.

— АЛ! — в комнату влетела Анна и за ней Лия, которая пыталась ее удержать.

Я поднял глаза и посмотрел на нее вопросительно. Сверхциркуляцию я сразу отключил, от нее больше не было смысла, да и темно в комнате становилось.

— Что такое? — задал я невинный вопрос.

— Я почувствовала запах горящего мяса, а он маг огня, ну и.… — замялась четырехбуквенная.

Лия посмотрела на нее осуждающе, но вслух ничего не сказала. Я, кстати, не уверен, что дочь маркграфа вообще заметила этот взгляд.

— Все нормально, нам бы пробежаться по туннелю. — обозначил я ближайшие задачи.

— Господин, — серьезно посмотрела на меня Анна. — есть ли возможность, что Вы расскажите, как так получилось, что владеющий огнем сам себя поджарил? Других магов этой стихии тут нет.

— Напутал что-то в конструкте. — пожал я плечами. — Так. Все. Выступаем! Не время лясы точить!

Четырехбуквенная смотрела на меня подозрительно, но задачи никто не отменял, и мы отправились в проход. Там везде стояли лампады и было далеко видно. Все же мы шли не торопясь, таились при любом шорохе и частенько останавливались прислушаться: что там дальше. В итоге, мы уткнулись в поворот и надолго застыли на месте.

— Скоро они там? — раздался голос.

Я тут же скомандовал девушкам прижаться к стене и не отсвечивать. Есть встречающие! Зачем они нужны для таких людей? Кареты везут? Охрана? Чего ждать? Опытных воинов или простых усилителей?

— Тебе какая разница? — прикрикнул на него другой голос. — Сиди и жди. Хватит разговаривать, спать мешаешь!

Еще вопрос, сколько их там? А если большой отряд? Блин, может надо было стянуть с них балахоны и в них сюда явиться, конечно, моя фигура не взрослая, и навряд ли даже секунду продержится маскировка, но она могла бы дать время на оценку ситуации. Черт!

— Ал. — тихо спросила Анна.

Вот блин! Она воин, но не умеет в засады, ей честный бой подавай. Надо было ее в подвале оставить. Сейчас запалит нас и хана, примем бой не на своих условиях. Твою мать! Придется с ней провести курс по работе в условиях игры «нас тут нет».

— Тссс. — обозначил я ей свою позицию, прикладывая палец к губам.

Она обиженно захлопала опахалами и повернулась к Лии, там ее уже ждал обвиняющий взгляд. Блин, надо ее интегрировать в нашу команду или вообще перестать брать на подобные вылазки. Ладно, прочь мысли. Отвлекся, а все для того, чтобы не думать о происходящем. Переключаемся.

И что мне делать? Я аккуратно выглянул из-за угла. Зеркальце бы, а так приходится изгаляться. Там меня ждал выход на поверхность, рядом с ним никого не было. Значит люди снаружи. Сам лаз завешен чем-то напоминающее маскировочную сеть. Ясно.

— Так. — подозвал я обеих, отлипая от стены. — Вот что сейчас делаем. Я иду туда и пытаюсь понять, кто там сидит и ждет. Если их устранение проблемное: уходим. Если нет, то избавляемся.

— Поняла. — одними губами сообщила трехбуквенная.

— А может просто вылететь и атаковать? — тихонько шептала Анна. — Мы втроем раскидаем их только так.

— Не может. — окоротил я ее строгим взглядом. — А если их там десяток и все с оружием?

— Хах. — выдохнула она. — Что такое малое количество нам сделает?

Раздухарилась! Героиней себя почувствовала. Вот с таким настроением и помирают в бою, недооценив противника. Нет, все надо делать осторожнее. Я махнул на нее рукой и отправился к лазу на волю. Тишина. Шорохи одежды. Блин. Да сколько их? Эх, была не была.

Сеть шуршит, стоит мне ее тронуть. Опасно двигать! Всех подниму на ноги. Нет. Я не готов на подобный шаг, уходим.

— За мной. — командую я красоткам, и мы отправляемся обратно.

Перед самым выходом я зажигаю меч и начинаю ломать подпорки, что держат потолок, стоило тронуть и саму землю, я еле успел отскочить в подвал. Сверху падали куски и закрывали проход. Вот и отлично!

* * *

— Я должен возглавить войска и привести нас к победе! — возмущался барон чего-то там.

— Да кто ты такой, чтобы брать на себя ответственность за нашу общую миссию? — возмутился другой.

Все как я предсказывал. Утром я показал тело Мантрика и нападающих, уверил всех, что они маги. Короче, изначально меня пытались обвинить и даже хотели куда-то там посадить. Было интересно наблюдать за этим. Однако, я им тут же отомстил. Спросил: «А кто из Вас уполномочен принимать подобные решения?». Вот уже три часа шоу наслаждаюсь.

— Господин. — Анна приблизилась к моему уху. — Может уже пойдем?

— Подожди. — отмахнулся я от нее. — Мне интересно, до дуэли дойдет или нет.

Утром Лия сгоняла к ребятам, там все спокойно, а я сижу в театре в первых рядах и веселюсь. Какие же люди скоты! По себе сужу, между прочим. Вот даже сейчас они решают, кто будет главным мятежником, при том, что самое большое количество воинов у меня. Они реально думают, что мы будем слушаться какого-то замшелого пятибуквенного? Это даже не смешно.

— А я поддерживаю барона Ямрур! — воскликнул один из гостей.

Ясно, дуэлей не будет. Они поняли, что тянуть одеяло на себя ни к чему не приведет, теперь будут сбиваться в группы и поглощать в себя более слабых. Жаль, надеялся посмотреть на схватки. Можно уходить. Я встал и пошел на выход, за моей спиной пристроились две тени. Так, у меня тут назрел важный вопрос — как мне попасть в столицу с моими людьми.

— Ты куда собрался, молокосос? — возмутился тот, кто только что получил поддержку.

— Чего? — повернулся я к мужику, который раскраснелся от натуги.

— Я тебя спрашиваю! — глядя в глаза, продолжил он. — Кто тебя отпускал?

Силу почуял? Или решил все на карту поставить? Он что, и правда думает, что я их слушался? Я понимаю, они все тут важные птицы, но я граф, а это сборище баронов, там парочка старших наследников есть. Вообще, я тут самый именитый по количеству знаков. Охренели от безнаказанности ребята.

— А кто-то держал? — приподнял я бровь, спокойно глядя на пятибуквенного.

Так, теперь расфокусировать взгляд, пусть у него будет стойкое ощущение, что я смотрю сквозь него. Это сильно деморализует.

— Да как ты смеешь! — возмутился крикливый собеседник.

— Вот так. — ухмыльнулся я. — Дуэль?

— Еще я с сопляками не дрался. — зло бросил он.

— Да я с любым могу из вас сразится. — пожал я плечами. — Одно условие — битва на смерть. Заодно и сокращу вам количество главнюков, помогу, так сказать, определится. Естественным путем.

Все притихли. Только что я неприлично прошелся по всем присутствующим. Интересно, после такого они полезут сражаться? Ведь сейчас они заняты более важным делом — дележкой власти, которая им не принадлежит.

— Господин Алексан. — вперед вышел другой мужчина. — Возможно Вам стоит остаться и тоже поучаствовать в голосовании. Сейчас и здесь решается судьба всего королевства.

Пха-ха-ха! Решается судьба королевства? Он серьезно? Цирк! А это старший сын по ходу. Браслет серебряный, но не вижу отсюда сколько букв у него там. То, что других графов тут нет я уверен.

— Кто вам всем сказал, что вы тут что-то решаете? — удивился я, продолжая насмехаться над благородными. — Пока и вижу толпу озабоченных своим положением баранов, которые хотят все подгрести под себя не понимая, что с этим потом делать.

— Возьми свои слова обратно! — не выдержал Ямрур.

— А то что? — хмыкнул я. — Примешь мой вызов и сдохнешь? Поверь, совесть меня не замучает. Одним идиотом меньше станет, мне благодарность надо будет выражать. Возможно, в письменном виде.

Я уже развернулся ко всем и просто водил взглядом туда и сюда. Много их тут, если будет свалка, то могут и задавить. Жаль, что Анна не научена работать с нами, придется ее убрать за спину, а самим отходить, сбивая заклинания.

— Ты слишком нагл для бывшего простолюдина! — взорвался оппонент. — Я принимаю твой вызов! Здесь и сейчас!

— Освободите нам площадку. — скомандовал я всем остальным, и они разошлись, давая нам место в центре зала. — Запомни, ты сам этого хотел.

— Я запихну тебе эти слова в глотку. — накачивал он себя. — Следом заберу себе твоих баб и покажу, что значит настоящий мужчина.

Я чуть не заржал от самоуверенности дурака. Вот надо же, что делает с людьми отсутствие информации. Да, нет тут доступа к интернету и к обычным досье. Не думаю, что баронам дадут читать что-то про меня, только если в самом здании.

— Готов? — уточнил я, снимая ручку с портупеи.

— К твоей смерти? — хмыкнул противник. — Давно!

Вокруг него вспыхивает темно-коричневое марево. Земля! Так, меня ждут пики, камни и лес копий. Погнали! Он опытный, сразу ставит перед собой полусферу щита. Отлично. В меня отправляются первые булыжники. Ощущение тела на полную и вперед, от копий спасает только оно.

— Сдохни! — орет соперник и машет рукой.

Зачем это позерство? Для красоты? Из земли начинают выскакивать пики. Падаю на колени в разбеге и проскальзываю под двумя, тут же кувырок в сторону и инерция меня выносит на ноги, прыжок. Блин! Один из запущенных камней попадает по голове, но я не тороплюсь зажигать оружие. Больно, сука!

— Сейчас еще получишь! — не замолкает убогий.

Ну да, ему не надо беречь дыхалку, он на месте стоит. Еще прыжок в право и еще раз. Я уже сбоку от пятибуквенного, меняю траекторию и направляюсь к нему.

— Вот ты и попался! — заявил мужчина и воздел руки к потолку.

Ну вот снова! Что за любовь обозначать атаки? Я бы мог и не заметить, а теперь? Делаю прыжок назад. Маловато. Еще пару шагов. Стоило мне встать и улыбнуться ему, как нас разделил лес копий. Ожидаемо. Уже когда вылезал конструкт, увидел на его лице панику. Хватит играться, пора заканчивать бой.

— Я иду! — обозначил позицию и зажег оружие.

Впервые буду делать подобное. Я начал «косить» колья и пошел напрямую. Он высосан досуха, максимум, пару конструктов пустит, зато другим будет хороший урок. Нечего лезть в драку, раз не уверен хотя бы в шансе на победу, а тут, сплошная бравада.

— Не убивай! — орет противник, стоит оказаться рядом и начать перегружать его защиту. — Я не знал, что ты меченосец!

— Ты сам этого захотел. — холодно отвечаю я и резким движением сношу бестолковку к чертям собачьим.

Выйдя к толпе, я увидел испуганные и злобные взгляды. Это хорошо. Пусть боятся, меньше глупостей в голове будет. Постукивая клинком по плечу, обратился к людям.

— Кто еще? — обвел я всех прокурорским взглядом. — Парочку точно можно. Потом перерыв, я ж не железный.

В комнате стояла звенящая тишина. Все? Закончились смелые? Можно уходить, больше меня тут ничего не держит.

— Господин, — вперед вышел тот самый с серебряным браслетом и опустился на левое колено. — я и мои воины пойдем за Вами. Прошу, располагайте нами!

Это что за финт ушами? Нафига они мне? Что вообще можно делать с такой толпой командиров? С другой стороны, у меня есть более насущные задачи. Как попасть в город не привлекая внимание стражи? Там сейчас всех шерстят.

— Господин! — вперед вышел еще один. — Примите меня и моих ребят!

Не пойму, что происходит. Мне не справится с таким количеством народа. Столица жужжит, туда не пройти группами, а всех нас не хватит для грамотного штурма, все ляжем в городских боях. Связаться с Налгом? Нет. Его это может дискредитировать и нанести вред нашему плану. Черт! Думай котелок! Я в тебя закину чего вкусного за это!

— Господин! — вышел еще один.

А следом и другие, как по команде. Я стоял в центре зала и не знал, что мне делать с этим стадом коленопреклонённых.

— Ладно. — махнул я рукой. — Выдвигаемся к войскам, будем работать над слаживанием.

Я развернулся и отправился на выход. За мной пристроились девушки и потянулись остальные. Я же думал, как мне провернуть фокус с попаданием в город. А если? Получится? Кажется, я нашел слабое место!

Глава 4: Ещё никому не удавалось побить ложь оружием правды. Побороть ложь можно только ещё большей ложью. (Станислав Ежи-Лец)

Да твою же мать! Тяжело это — тащить телегу. Повезло магам, они так в город попали, одни мы — усилители, изображаем тяговых лошадей. Благородных пустили легко — без сопровождения и войск. Я решил, что и мне стоит спрятаться, поэтому решил идти со всеми.

— Быстрее, бездарь! — прикрикнул на меня возница. — Будешь так плестись, выброшу тебя в ближайшей канаве!

Вот ведь! А все так хорошо начиналось. Я вспомнил наш план, когда готовились к нападению Империи. Тогда и появилось предложение, пройти обычными усилителями. Сейчас происходит тоже самое. Все ребята, с легкой руки Инка, нанялись тяговыми. Таким образом мы попадем в столицу не замеченными. Никто не закрывал город, лишь усилили меры предосторожности и проверки.

— Всем скажу, чтобы на работу тебя не брали! — кричал мужчина. — Слабый совсем!

Мы почти дотянули телегу д о места назначение. Девушкам повезло, они прошли с некоторыми участниками путча. Ничего, сейчас и я ко всем присоединюсь. Дальше пойдем по плану, который подготовил. Надо понимать, что просто так ничего не делается.

— Стоп! — скомандовал возница.

Я выпустил деревяшку и сел на камень. Очень тяжело. Устал даже, непривычно. Как тянут обычные люди? С другой стороны, я совсем сопляк, мне еще рано иметь мужскую силу в руках.

— Свободен. — скомандовал старший погонщик.

— А деньги? — возмутился я в ответ.

— Давай. — протянул он ладонь, похожую на лапищу. — Ты хреново работал. Если заплатишь мне, то я согласен никому не говорить, какой ты исполнитель.

Я лишь сплюнул на землю, сжал кулаки и развернулся. Отлично. Сценка сыграна на пять с плюсом. Так, теперь немного покружится по городу, сделать вид, что ищу работу и потеряться в толпе. Дальше все должно идти по намеченным целям. Первая — собраться всем вместе.

— Эй, — позвал меня какой-то торговец, что разгружался рядом. — давай я тебя возьму. За половину цены пойдешь? Не обману!

Те, кто говорят, что не надуют, обязательно это сделают. Я хмыкнул. Хорошо, что не коснулся данного вида работ в свое время, а пошел другим путем. Мне фехтование больше нравится. Таскать телеги — не мое.

— Господин, — поклонился я. — простите, но мне надо бежать. Если я застану Вас, как вернусь, то сразу подойду.

Он махнул рукой и занялся своими делами. Вот и отлично. Петляя по знакомым улочкам, я оказался у места назначения. Местная дешевая гостиница встретила меня пьяным гвалтом. Мастера по коже гуляли с размахом. Как я узнал, что это они? Запах стоял такой, что хоть святых выноси. Я протиснулся к местной стойке, где за порядком следил здоровенный мужчина.

— Добрый день, господин. — начал я и получил подозрительный взгляд.

— И тебе не хворать, господин. — хмыкнул он в ответ.

Опытный! А по внешнему виду и не скажешь. Такими бы лапищами подковы гнуть. Одна проблема, в этом мире нет подобного, как и лошадей. Срубил он меня моментально. На чем я прокололся? Надо будет обязательно уточнить, но не сейчас.

— Меня тут… — начал было я.

— Второй этаж, третьядверь слева. — отмахнулся он и отвернулся, пряча довольную улыбку.

Моя челюсть чуть не пробила местный пол, который, как ни странно, был из дерева. Редкое зрелище, особенно, если учитывать местные цены. Столица, что с нее взять. Надо срочно идти в номер. Пока не ввязался в драку. Пьяные мастера — это вам не хухры-мухры. Поднявшись по лестнице, я постучал в дверь.

— Кто? — донесся знакомый женский голос.

— Открывайте! — громко проговорил я и дверь распахнулась.

Стоило мне попасть в комнату, я сразу заметил бочку, что приготовили к моему приходу. Знали, когда ждать. Собственно, явился я по плану. Оглядев комнату, я заметил, что кровати всего две. Ну, нам хватит. Так. А перегородок нет. Ну и хрен с ним, помоюсь так, попа у всех одинаковая.

— Докладывайте. — сказал я и прошел к емкости, на ходу избавляясь от одежды.

Рубаха и портупея упали на пол, следом штаны. Сзади стояло молчание. Вроде сказал, что делать, а приказ никто не выполняет. Повернувшись, заметил покрасневшее лицо Анны. Лия просто стояла и молчала. Понятно, она решила, что четырехбуквенная все расскажет, а тут такой конфуз.

— Ну. — поторопил я дочь маркграфа.

— Г-господин, ну нельзя же так! — возмутилась она. — Я отвернусь, скажите, как заберетесь в воду.

И чего так нервничать? Как бы мужское тело не является триггером для девушек. У нас с ними в этом плане полный рассинхрон, если мне изменяет память. Помнится, читал статью, где мужчина решил привлечь внимание понравившейся соседки и показал себя, всего. Результат не заставил себя ждать — наручники и вежливое приглашение в отделение для беседы. Правда, было это на Западе, но все же — факт остается.

— Готов. — оповестил я всех, стоило окунутся в жидкость.

Черт! Я не мылся несколько дней, скоро бы все слиплось. Нет ничего противнее ощущение немытого тела. Сейчас я стану чистым и начну готовится к следующей части плана.

— Все, кто должен, находится в столице. Группы сформированы, участники оповещены. — деловым тоном декламировала девушка.

Ну вот и хорошо. Я немного поглубже опустился, очищая голову от лишних мыслей. Главное, что существует алгоритм, который мы разработали. Прекрасно, когда так много народа участвует в исполнении. Замечательно. За исход действия я буду меньше беспокоится.

— Как там Тал? — наконец-то подала голос трехбуквенная. — Он готов?

— Да. — вынырнул я. — Сегодня утром виделись с ним. Через пару дней он нападет на город.

В общем, вот что мы придумали. В окружении стен сейчас около тысячи бойцов. Пятьсот находится за ними и организует атаку. Для ее отражения, стражи стянут свои силы к стенам и освободят дворец — ему-то ничего не угрожает. В этот момент мы и нанесем удар в самое сердце.

— Ал, — позвала меня Лия. — тут еще кое-что случилось.

Я перегнулся через плечо и посмотрел на нее, а рядом Анна пыталась знаками заставить ее замолчать, но моя слуга была непоколебима. Я кивнул, мол, продолжай.

— Один из баронов решил положить на нашу подругу глаз. — хмыкнула она. — По поводу него не уверена, а вот руки были. Сама видела.

Я развернулся в бочке и задумался. Есть у меня предположение, кто этот самоубийца. Вот выпала и прекрасная возможность показать всем, в том числе и девушке с золотым браслетом, что бывает с идиотами, которые игнорируют меня и свой инстинкт самосохранения.

— От тела хоть избавились? — решил я немного разбавить вечер.

— После моего упоминания тебя, как гаранта здоровья Анны, он перестал. — сообщила мне мечница.

— Жаль. — задумчиво протянул я.

— Жаль. — вторила мне мой телохранитель.

— Да что вы такое говорите! — взорвалась четырехбуквенная. — Что значит убить барона? Вы хоть понимаете, что вся коалиция распадется, стоит так поступить.

Я задумался. Сказать ей или нет? Вот трехбуквенная не лезет с глупыми вопросами, хотя уже привыкла к моим закидонам. Ничего не сделаешь, нас ждет тяжелая и трудная работа.

— Успокойся. — спокойно выдал я и поднялся, пора смыть все с себя и готовится.

— Ал, ты же опытный политик. — продолжала она возмущаться. — Должен понимать, что от единства всех участников зависит результат нашего переворота.

Ну вот и что с ней делать? Она пытается заменить отца, который всегда принимал подобные решения. Сейчас, моя новая слуга пытается стать им, быть мне полезной. Жаль ее разубеждать в правоте, но у нас совершенно другие планы.

— Готовьтесь. — обозначил я задачи и вылез из бочки.

Теперь надо вытереться и надеть все свежее. Сейчас я закажу ужин, а следом мы займемся первостепенными задачами. В следующий раз я выйду из этой комнаты не обычным простолюдином, а графом.

— Лия, — решил я отвлечь красавицу. — закажи ужин на нас всех и пусть уберут бочку.

Так, подштанники, штаны. Сапоги побогаче заняли свое место. Портупея. Белая рубаха и камзол на месте. Все отлично. Я готов. Однако, дверь не скрипнула, почему это? Оглядываюсь.

— Какого хрена? — воскликнул я. — Ополоумели?

Перед моим взглядом предстала картина. Две раздевающиеся красотки. Я тут же отвернулся и отправился на одну из кроватей, не поворачиваясь. Что вообще происходит?

— Мы тоже хотим! — воскликнула Анна, стоило мне уткнутся в жалкое подобие матраса лицом.

— Ал, прости, — Лия решила разбавить своим голосом тишину. — мы не успели. Ну а пока есть вода…

Я отвернулся и пустил свои мысли в полет. Давайте рассмотрим то, что нас ждет. Мне нравится, что никого не схватили. Я почти уверен, что не за что. Хотя, была бы статья, а человек найдется. Скорее всего это потому, что мой план работает, как я и предполагал. Не зря именно так решил сделать.

— Лия, перестань! — засмущалась дочь маркграфа.

Чем они там заняты? Мне стало жутко интересно. Нет. Я не такой! Вернемся к задумкам. Конечно, пятьсот усилителей не смогут взять город на ножи, у них другая задача. Собственно, полторы тысячи тоже этого не сделают, поэтому мы и разделились.

— Ого! — четырехбуквенная чем-то восхищалась.

Моя фантазия решила поиграть в «угадай, чем заняты две девушки в ванной». Вот ведь! Я понял! Они решили отомстить мне за стриптиз! Чертовки! Может я и правда был излишне вульгарен? Да плевать. Я вообще их господин, захочу, буду голышом бегать и мне никто не указ!

— Мы все, господин. — донесся веселый голос.

— За ужином шуруйте и аккуратнее, там рабочий люд гуляет. — обозначил я задачи.

Не буду пока поворачивается, пусть приведут себя в порядок. Лия выскользнула из номера и скоро снова разбавила наше общество. Никто ни о чем не говорил. Спустя пол часа раздался стук и нам передали кашу и местный вариант морса. Отлично.

— Приятного аппетита. — обозначил я начало и деревянная ложка заскребла по миске.

Осталась самая малость. Нам надо придумать, как попасть во дворец. Благо, у меня есть наметки. Все же, усилители имеют большое количество возможностей. Главное, правильно использовать свои силы.

— Кстати, Анна. — обратился я к ней, стоило нам закончить с ужином. — Ты молодец, что не побежала в церковь сбивать браслет.

— Времени не было. — отвела она взгляд.

Обманщица! Ей просто было приятно ходить с таким украшением. Скоро его не станет, вот и наслаждается моментом. Для меня же, важно было, что ее там не взяли под наблюдение. Не каждый день девушки меняют золотой наручник на железный. Я забыл ее предупредить, но все вышло самым лучшим образом.

— И хорошо. — кивнул я. — Так меньше шансов, что нас обнаружат. Я рад.

— Правда? — удивилась девушка.

А чему тут удивляться? В таких вещах не стоит полагаться на удачу. Только точный расчет и учет всех возможных сценариев. В нашем случае, вся затея — один большой пузырь. Стоит воткнуть иголку и БАХ. Я лишь увеличиваю шансы на успешное выполнение задач.

— Да. — ответил я расширившимся глазам. — Поэтому, сейчас вы обе падаете на кроватки и тихо сопите, пока я вас не подниму.

— А что будет, когда ты нас разбудишь? — поинтересовалась четырехбуквенная лисичка.

— Об этом потом. — пересел я на пол и откинулся на спинку одной из кроватей. — Не забывай. Через пару дней будет нападение на столицу и нам всем стоит подготовится к этому.

— Поняла. — серьезно посмотрела на меня дочь маркграфа и полезла на одну из кроватей, ту, где я решил прижопится.

Лия унесла посуду и тоже присоединилась к нам. Я же решил поднапрячь мозги. Кто такие этот Клуб? Где они могут прятаться? Какое положение занимают? Часть мозаики у меня есть. Они трехбуквенные. Совсем недавно я думал, что они являются старостами в деревнях и городах. Судя по тому, что я слышал от Налга, есть какое-то приспособление для общения на больших расстояниях. Только вот вопрос, на больших ли?

— Ал, — позвала меня тихо трехбуквенная. — ты идешь спать?

— Нет. — покачал я тыковкой. — Спите.

Они засопели, а я продолжил рассуждение. Единственный момент, который не бьется во всей этой ситуации — графы-исполнители. Дело в том, что они в таким случае находятся без контроля. Должна быть группа наблюдения. Этакие смотрители. С другой стороны, разве доверишь подобное кому-то левому? Мало ли чего не заметит. Эх, логическая ловушка получается.

— Господин. — подала тихий голос Анна, стоило моей мечнице провалится в глубокий сон, судя по дыханию. — Почему Вы не идете в кровать? Хотите, я подвинусь?

Похоже, она подумала, что я остался сидеть для того, чтобы пристать к ней, как только Лия уснет. Опрометчиво. Я решил, что больше никаких женщин. Теперь только выполнение задач. Слишком много стоит на кону.

— Спи уже. — ответил я громким шепотом. — Когда подниму, буду спрашивать, как с выспавшихся.

Она вроде притихла, ну и хорошо. Вернемся к Десятке. Совсем недавно меня посетила одна крамольная мысль. А не могут ли личные слуги графов и быть теми самыми членами Клуба? Ведь все логично. У них есть доступ к ресурсу высокородных — они личные порученцы. Они контролируют их действия и могут собирать компромат.

— Эх. — потянулся я.

Спать тоже хочется, но мне нельзя. Завтра я узнаю многое. Если повезет, то почти все, что мне требуется для борьбы с таким серьезным противником. Конечно, у меня осталось еще много не решенных задач, но сейчас главное закрыть вопрос своей безопасности. Конечно, по возможности, еще и защитить всех близких и дорогих людей.

— Подъем. — обозначил я и девушки начали тереть глаза, оглядываясь в полной темноте.

— Что случилось? — удивилась Анна. — Еще же ночь.

Она сонно потянулась. Красиво выглядит. Лия уже одевала сбрую и натягивала сапоги, показывая, как надо действовать. Не задает вопросы — а просто выполняет поручения. Умничка. За все время со мной привыкла к подобным вещам. Дочь маркграфа посмотрела на нее и тоже приступила к подготовке.

— Проверить снаряжение. — продолжал я подкидывать новые пункты к выполнению.

Уже без лишних словесных обсуждений все приступили к изучению внешнего вида. Теперь и я не отставал. Ошибка может стоить нам жизней. Портупея хорошо притянута. Пуговицы все застегнуты. Ручка крепко висит на специальном креплении. Все отлично. Можно двигаться дальше по пунктам.

— Выходим. — я пошел к двери.

— Господин! — Анна решила показать свой голос. — Объясните, что тут происходит? Куда мы идем?

Я задумался. Времени в обрез, даже если она стучит, то уже просто не успеет передать информацию. Лия болтать не приучена, да и ведет разговоры только со мной. Ладно, была не была.

— Как куда? — удивился я. — Мы идем штурмовать дворец.

— Но подожди! — снова не выдержала четырехбуквенная. — Нападение только через два дня! Ты же сам говорил! Да и группы не готовы! Мы же планировали…

— Вот именно. — хмыкнул я. — Мы планировали. Ты думаешь там нет предателя или подкупленного человека? Уверен, наши действия известны. Просто все ждут, когда мы приступим к исполнению.

— То есть ты специально… — прижала она ладонь к открытому в удивлении рту.

— Конечно. — улыбался я все шире. — Как проще обмануть противника? Заставить поверить, что он все знает.

В комнате на несколько минут возникла тишина. Я ждал, когда все соберутся. Трехбуквенная уже вскочила на ноги и разминала мышцы, а вот дочь маркграфа сидела потрясенная. Что я такого ей открыл? Я ж не теорему Ферма доказал на коленке?

— А остальные? — выпадала в осадок девушка.

— Зачем? — в ответ удивился я. — Ты не до конца понимаешь, что происходит. Мне не нужно силой захватывать целый дворец. Достаточно взять в заложники одного человека, который очень нужен нашим друзьям.

Она молчала и смотрела из-под бровей колючим взглядом. А что такого? Сам принцип серьезных игр — ввести в заблуждение соперника. Подкинуть план, сдать людей, указать неверную цель. Все это — части, из которых строится выигрыш.

— Выступаем. — повернулся я к двери.

Что ж. Мой план выходит на финальный этап. Либо я справлюсь, либо… лучше об этом не думать.

Глава 5: Настоящий друг зарежет тебя спереди. (О. Уайльд)

Мы тенями скользили к дворцу. Я видел его из далека, но не разу не был внутри. Рядом со стеной, что отделяет строение от основного города, не было домов. Там была зона, где любое движение видно. Наверняка там есть наряды и дозорные. Ничего удивительного, система безопасности одинакова. Однако, у меня есть план по ее преодолению, иначе я бы не ввязался в это все.

— Господин. — громко шептала Анна. — Мы втроем попадем внутрь? Но как?

— Если Ал сказал, что попадем. — перебила ее шепотом Лия, которой уже все начало надоедать. — то значит — попадем. Не мешай.

Вскоре мы уже были около места назначения. Ага. Выглядывая из-за тени домов, я заметил, что там гуляют стражи. Никто не стоит без дела. Эх. Вот бы было круто, чтобы все напились. Я такой, накидываю плащ и с бутылкой вина заваливаюсь к служивым. Мечты-мечты.

— Так. — привлек я внимание. — Сидим и ждем. Скоро вернусь и попробуем проникнуть внутрь.

Два кивка в свете луны. Отлично. Погнали. Хоть стены и каменные, но лестницы и сходни из дерева. Строили на века, но потребовалось внести конструкторские решения. Сам замок не преступен — пока его охраняют. Попробуем внести сумятицу.

Обходим его сбоку. Отлично. Надо найти что-то деревянное. Так. Это подойдет. Отломав кусок штакетины, снова подошел к краю. Докину? Должен. В любом случае, варианта-то у меня и нет. Так. Берем ручку и вызываем меч. А теперь: сверхциркуляция на выход. Дерево начинает гореть от жара оружия. Отлично! Я хватаю его за конец и отправляю за забор. Ждем и смотрим, по моим прикидкам, должен был попасть в район лестницы.

— Черт! — со злости я бросаюсь к ограде и отдираю сразу несколько деревяшек.

Повторив манипуляции, начинаю бомбардировать замок снова и снова. В итоге, там что-то начинает светится. Даже если меня увидели, это уже ничего не решает.

— Пожар! — раздался крик с той стороны. — Быстрее! Тушите!

Так, а теперь со всех ног обратно. Моя идея была проста. Во время нападения на меня с Лией я поджег сарай, который был обработан специальным составом. Сначала он загорелся в одном месте, а дальше пошел полыхать весь. Тут я исходил из мысли, что огонь от моей силы особенный. Повезло, что мои предположения оказались близки к реальности.

— Чего встали? — я вынырнул из-за угла. — Бегом-бегом-бегом.

Мы выбрались из тени и понеслись к ограде. Анна бросала на меня подозрительные взгляды, но спросить не решалась. Уже рядом со стеной я врубил усиление на максимум и, оттолкнувшись от камня, взлетел на верх. Уцепившись пальцами за парапет, начал себя перетаскивать. Отлично! Справился.

— Следующая! — негромко позвал я темноту.

Сзади, по двору, бегали люди, что-то таскали. Кто-то звал магов. Плевать, мы внутри. Из тени вынырнули пальцы, и я, не думая, схватил. Лия. Супер. Подождав еще немного, мы поймали Анну. Прекрасно. Теперь в сам дворец.

— Не скрываемся. — раздавал я задачи. — Сейчас везде переполох. Он облегчит нам задачу: попасть внутрь. Выступаем.

Два кивка и серьезные взгляды. Теперь все зависит от удачи. Нам нужен сам дворец. Спрыгнув на землю, побежали в сторону строения. Не повезло. Тут наряд на местах и никуда не собираются. Черт! Совсем рядом с нашей целью.

— Лия. — командую я и сдергиваю ручку.

К черту все. Поздно давать заднюю. Мы врубаемся в ничего не подозревающих стражников двумя клинками. Смена противников между собой и два тела падают на землю. Не успели подать сигнал — не ожидали.

— Убираем. — схватил я одного, а девушки другого и оттащили внутрь.

Черт! Тут слишком светло! Куда их деть-то? Пробежался немного, есть каморка. Врываюсь внутрь, перекошенное лицо и моментальный взмах. Блин, столько народа перекрошил из-за своих желаний. Да плевать. Я отвечу на страшном суде.

— Заносим! — командую и мы оставляем три тела в помещении.

Время не на нашей стороне. Сейчас все придут в себя и начнут шерстить. Быстрее. Несемся по коридорам. Совсем нет охраны. Где все? Никогда не поверю, что нет внутренних караулов. Стук сапог разносится по каменному полу. Очередной поворот и мы налетаем на местный патруль. Лезвия загораются моментально.

— Нападе…кхххх. — я снес одного, а второго разобрали девушки.

— Дальше. — снова обозначил я команду, и мы бросились по коридору.

Трупы никто не прятал. Не думаю, что прям сейчас будут проверять всех. Это может быть только в том случае, если нам не повезет. Ладно, работать, не отвлекаться. Снова повороты.

— Анна, — решил я попросить помощи. — где тут королевские покои?

— До конца на лево. — донесся запыхавшийся голос. — Там тоже стража.

— Принял. — обозначил я, что услышал и крепче сжал ручку.

Вылетаем на дверь — ворота в миниатюре. Перед нами двое бойцов сдергивают ручки и зажигают мечи. Что за хрень? Высокородные? Бастарды? Дочь маркграфа же говорила что-то про королевскую кровь.

— Нарушители! — вопит один.

Я тут же бросаюсь к нему и у нас завязывается потасовка. Второй сдергивает какой-то прибор и пытается поднести ко рту, но Лия не дает этому случится. Они с четырехбуквенной зажимают стража. Я в это время ныряю под удар и боковым секущим узнаю, что передо мной человек и у него есть потроха. Контрольный по горлу. Мой готов. Оглядываюсь.

— Мы закончили. — тяжело дышит Анна.

— Дальше. — не расслабляемся.

Выиграна схватка, а не битва. Я клинком срезаю замки, нанося удар строго по линии стыка дверных полотен. Были они там или нет, не в курсе. Удар. Ворота распахнуты. Куда дальше? Перед нами еще одни такие же. Что делать?

— Вперед. — сжимаю я зубы.

Нет толку думать, если не доберемся до будущего короля, нас всех покрошат. Только вперед. Я с разбегу делаю выпад, вдоль линии, как и в прошлый раз. Тут же с ноги бью по створке, и она откатывается в сторону. Отлично! Мы врываемся в огромное помещение. Ого! Ничего себе? Вот это да! Так жить не просто можно, так жить нужно!

— Охренеть. — мы все втроем крутим головами, на некоторое время потеряв основную цель нашего визита.

Легкие ткани развешаны по помещению. От золотых орнаментов по стенам рябит в глазах. Высоченные колонны. Одна проблема, совсем нет окон.

— Командир? — выскакивает мой друг с мечом в руке.

— Налг! — обрадовался я, увидев товарища.

Он сразу бросается ко мне и отбрасывает свое оружие. Мы обнялись. Эх, дружище, я очень скучал по тебе. Нам нельзя было связываться, не дай бог нашу координацию просекут. Я очень рад, что ты в порядке.

— Мы, кстати, пришли взять тебя в заложники. — хмыкнул я, стоило нам отпустить друг друга.

— Похоже на тебя. — ответил он мне кривой усмешкой. — Познакомишь с дамами?

Я оглянулся. Ну Лию то он узнал, я уверен. Значит вопрос в моей новой помощнице. Повернувшись, я увидел его заинтересованный взгляд, скользящий по дочери маркграфа.

— Это Лия. — провел я ладонью сверху вниз, обозначая девушку. — Ты мог ее помнить по нашим совместным тренировкам.

— Привет! — обнял он ее.

По хитрой морде наглеца было видно, что он только и ждал вновь поприветствовать старую знакомую.

— А это? — повернулся он к другой красавице.

— Кто? — удивился я, скользя взглядом сквозь четырехбуквенную.

— Да как ты смеешь! — взорвалась она на такую мою шалость.

Мы рассмеялись. Рядом пыхтел чайник в теле мечницы. Она поняла, что мы просто шутим.

— Мой хороший друг и верный соратник, Анна Асадомас. — представил я ее, выполняя поклон.

— Приятно познакомиться. — кивнул парень. — Если командир говорит, что ты верный соратник, это значит, что и мой друг тоже.

Я начал оглядываться по сторонам. Чуйка вопила, что времени у нас мало. Может мнительность?

— Налг, — отвлек я его. — сейчас сюда стража набежит, давай быстрее спрячемся и ты мне все расскажешь.

— Можешь не торопиться. — отмахнулся он. — Никто не придет. По крайней мере не в ближайшее время.

Я немного ох… удивился. Не понял. Как так может быть? Насколько я понимаю, короля должны охранять, как зеницу ока. Нужно пояснение.

— Слушай, — начал я. — мы там наряд на входе убили и сейчас тоже.

— Забудь. — посмотрел он мне серьезно в глаза. — Те, что снаружи это обычные стражи и вход внутрь дворца им запрещен. Тут несут вахту только люди из специального отряда.

— Они не прибегут? — с подозрением решил я уточнить.

— А что им тут делать? — пожал он плечами. — Смена не скоро. Я не вызывал. Нормально все.

Я задумался. Должна же быть какая-то система охраны. Возможно, он меня обманывает, а все эти потискушки в начале были для отвода внимания? Нет, я верю другу. Просто я себе то не всегда доверяю, а тут мы год не виделись.

— Ты узнал, о чем я тебя просил? — задал я самый главный вопрос.

— Даже больше. — хмыкнул он. — Я ждал тебя раньше.

Так. Либо что-то произошло, либо… Черт! От предположений голова лопнет. Его загадочные фразы не дают мне определить диалог. Может он при девушках не хочет рассказывать? Вполне реально. Парень никогда не страдал любовью к излишнему общению. Со мной только вел себя расслаблено.

— Я отбивался от Империи. — отмахнулся.

— Сватались? — приподнял он бровь.

А ведь изменился наш ассасин. Уже нет той скованности в движениях. Спокойствие и достоинство. Вот что титул животворящий делает. Хорошо держится.

— Еще как. — ответил я ему улыбкой. — Пять тысяч предложений руки и сердца, представь?

— До меня не доходило таких слухов. — задумчиво проговорил он. — Справились?

— Как видишь. — пожал я плечами. — Давай быстрее решим наши вопросы. Ты же понимаешь, что возможно мне придется бежать отсюда со всех ног улепетывая от толпы желающих снова сделать мне предложение.

Налг задумался. Было видно, что его мысли заняты чем-то важным и очень спорным. Спустя некоторое время он поднял на меня взгляд.

— Пойдем за мной. — он прошел мимо нас.

Я на долю секунды задумался, но все же решил доверится ему.

— Куда идем? — с интересом уточнил я.

— Увидишь. — потемнел он лицом.

Не понял. Что происходит? Куда мы движемся? Блин. А если он все же переметнулся на другую сторону и сейчас сольет нас стражникам? Хочется верить, что это не так. Чуйка начала щекотать нервы. Не поймешь, где она заканчивается и начинается обычное волнение.

— Что-то случилось? — решил я все же зайти с другой стороны.

— Все нормально. — он все темнел лицом. — Просто слишком много информации в последнее время получаю. Я не знаю, как поступить с некоторыми вещами.

— Так спроси. — добавил я в голос участия.

Чего он вообще задумал? Зачем все это? В голове уже бил набат недоверия. Я держал себя под контролем, но мозг все больше и больше переубеждал меня, что Налг не на моей стороне. Может на своей, а может и предан Клубу. Черт! Что делать? Заставить его говорить сейчас. Стоило нам вывернуть из-за очередного угла, как я увидел двух стражей.

— Это захватчики! — заорал будущий король и кинулся к ним. — Они пытались меня заставить отказаться от титула! Защитите меня!

Что за хрень тут происходит? Я в ступор выпал. Эти драгоценные секунды наши противники совсем не дремали. Они выхватили свои ручки и снова … мечи. Да блин! То днем с огнем не сыщешь, то на каждом шагу! Я цепляю одного и отвожу в сторону. Сука ты, Налг!

— Лия! — раздаю я задачи. — Помоги Анне!

— Поняла! — слышу ответ, но смотреть времени нет.

Передо мной серьезный дядька. Опытный. Я вижу по плавным движениям, что даже Кайдэн был слабее. Вот черт! Какого хрена? Я не планировал устранять толпу умелых фехтовальщиков. Сбоку уже слышится хе-канье. Лучше не отставать, возможно, мне придется еще на помощь прийти девчатам.

— Готов? — решил я спросить, типа все идет по моему плану.

— Да. — кивнул он.

Блин, в каждом движении море уверенности. Я ощущаю его навыки, настолько высокий уровень. Встаю в стойку. Ощущение тела на полную. Он начинает движение. Вроде все по стандарту и тут мои навыки сходят с ума. Такое ощущение, что он наносит сразу десяток ударов с разных направлений. Что за бред?

— Блин! — матерюсь я, разрывая дистанцию.

Противник ухмыляется. Неприятно. Отключаю кинестетику и доверяюсь только глазам. Второй раунд начинается. Теперь я иду в атаку. Делаю удар сверху справа — противник парирует и пытается контролировать мой клинок внизу. Ага, я так и позволил. Делаю движение назад и вырываю оружие из тисков. Теперь он увеличивает расстояние прыжком назад.

— А ты хорош. — качает мужчина головой.

— Ты лучше. — констатирую я, признавая врага.

Мы снова идем на сближение. Удар снизу слева я на могу заблокировать, очень неудобно он его подал. Приходится уходить вбок. Делаю выпад — сбивает своим клинком и тут же рубящий сверху. С этим проще — корпус в сторону удара и укол в ответ. Сука! На излете он ранит ведущую руку.

— Опыта маловато. — пожимает соперник плечами.

— Есть такое. — шиплю я, пока циркуляция пытается восстановить целостность конечности.

К черту все. Отключаю ощущение тела окончательно. Боль будет отвлекать. Так. Боковой делать — полная глупость. Сверху? Не канает. Как напасть? Пока я выбирал стратегию, мужчина не стал дожидаться и уже выполнял широкий удар снизу вверх с широким подшагом. Черт! Ухожу в бок и понимаю — ошибка.

— Сука! — я ныряю под боковой удар. Еле успел.

— Хах! — выдыхает мечник и не сбавляя темпа пытается нанести удар сверху.

Я на корточках. Хрен двинешься — можно потерять равновесие. Мой выбор — жесткий блок. Ладонь шипит от прикосновения лезвия, но я терплю. Сбрасываю оружие воина вбок и тут же делаю секущий. Он отпрыгивает. Блин! Это настоящий мастер. Меня бы могла спасти сверхциркуляция, но я не могу ее использовать, когда столько свидетелей.

— Вроде молод, а уже умелый. — хмыкнул соперник.

— Вроде стар, а еще можешь. — вернул я ему усмешку.

Мы обменялись понимающими взглядами, признавая друг друга. Я снова занимаю свою стойку, а он свою. Удар снизу вверх слева на право, пропускаю, и делаю боковой. Он парирует. Большая ошибка. Вырубаю меч и делаю укол. Он такого финта не ожидал и кончик входит в горло противника. Я победил. Рядом падает тело. Я, обессиленный, опускаюсь на пятую точку. Вымотался.

— Господин! — подняла меч Анна.

А они уже справились. Молодцы. Хотя их было двое, и они опытные. Ничего удивительного. Не отзываю оружие и смотрю с вопросом на своего товарища, возможно бывшего.

— Налг. — от моего голоса можно заморозить всю комнату. — Я жду объяснений.

Он смотрит на меня прямо и пожимает плечами. То ли нечего сказать, то ли объяснения меня не устроят. Я подождал еще немного.

— Командир. — виноватым голосом сообщил он. — Прости меня, но для такой тайны недостаточно быть моим другом. Можешь обижаться сколько хочешь, но это была проверка.

— Что за бред? — взорвался я. — Ты решил меня слить, а теперь придумываешь причину?

Он стоит и качает головой. Вот что на этот раз? Он разве не понимает, через что я только что прошел? Это был реально сильный воин, не всякая шушера. Одна ошибка и моя жизнь закончилась бы. Будет следующий мир или я кану в небытие? Да что там говорить, перед глазами, во время боя, обе жизни пронеслись со скоростью вагонов метро.

— Нет, Ал. — он так же смотрел прямо. — За этой дверью находится то, что может пошатнуть устои самого королевства. Тут тайна, которую охраняют больше, чем сюзеренов.

— И что там? — посмотрел я исподлобья. — Мало верится, что ты это сделал ради каких-то секретов.

Он замялся. Ко мне подошли девушки. Они тоже не отзывали мечи. Все мы уставились на будущего короля с одним вопросом: какого хрена? Из одной авантюры мы вписались в серьезный бой. Местные стражи на несколько уровней выше по навыкам, чем все охранники снаружи. Такие умения я видел только у Мантрика.

— В общем, — продолжил он. — за этими дверями: ферма по производству тувита.

Чего?

Глава 6: Вы видите четыре пальца. А что если партия скажет, что их пять, каков будет Ваш ответ? (Джордж Оруэлл)

— Ферма? — удивился я именно такой фразе.

— Да. — кивнул Налг. — По-другому я даже не могу назвать.

Я задумался. Получается этот самый тувит выращивают? Вы серьезно? Отчего тогда будущий король такой кислый. Кстати, я не заметил, но он ни разу не показал свою ручку. Судя по всему, ее и у него и нет. Очень странно.

— Ну пойдем. — решил я подняться. — Покажешь нам, как там выращивают ручки для усилителей.

— Подожди. — попросил он движением присесть обратно. — Для начала я проведу небольшой экскурс в историю. Ты кое-что должен узнать.

Я снова уместился на полу. Рядом со мной встали девушки. Сидеть они не планировали. Ну ничего. Похоже сейчас будет вечер откровений. Парень присел на против и сложил ноги по-турецки. Тяжело вздохнув, он начал диалог.

— Командир, — обозначил он старт. — что ты знаешь о событиях двухсотлетней давности?

— Говорят, что был катаклизм и в мир ворвалась магия. — хмыкнул я.

Сзади хмыкнула Анна. Понятное дело, мы уже это обсуждали с ней во время нашего поединка. Однако, я почти уверен, что мой член команды может рассказать много нового и интересного. Тут надо понимать, что Клуб владеет более точной и полной информацией.

— Так и есть. — кивнул он. — Что случилось именно: не ясно. Открылись врата и появился Лес Ужаса, который стал наполняться различными монстрами, а люди получили доступ к Силе. Тогда еще не было тувита.

— Тогда, как он появился? — заинтересовался я.

По всему выходило, что он пошел в массы не сразу. Стоп! А как же тогда врата в центре леса? Они не из этого странного материала? Подождите! Я же видел такие на юге, во время похода! Что за бред?

— Друг императора вернулся обратно. — тяжело продолжал граф. — Однако, он откуда-то получил знания, не присущие обычным людям. Первым делом он взял силой дочь бывшего сюзерена.

— Врешь! — полыхнула четырехбуквенная. — Все было по любви!

Я поднял руку, успокаивая девушку. Она зло посмотрела на меня, но замолчала. Я вполне готов в это поверить. Ей дали отработанную версию. В отличии от дочери маркграфа, Налг не имеет шор на глазах, а также имеет доступ к информации под грифом «Секретно», перед прочтением сжечь.

— Продолжай. — я серьезно посмотрел на парня.

— Он запер ее здесь, — показал он рукой на дверь. — и продержал до конца жизни. Она понесла ребенка и вскоре у них родился сын.

— Усилитель? — решил я уточнить этот момент.

— Да. — кивнул собеседник. — Тогда еще не было магов, только такие. Начали появляться лекари, но не было ни экзамена на силу, ни учебных заведений для владеющих Силой.

Он замолчал. Видно, что ему нелегко дается этот разговор. Судя по тому, как он морщится, я готов поспорить на что угодно, что он испытывает одно: мерзость. Видимо, радужно нарисованная картинка не такая и цветастая.

— Что дальше? — решил я его еще немного поторопить, а сам положил руку на колено, открывая позу.

— У нее родилось еще несколько детей, но всех их не выпускали в мир. — вещал товарищ. — Тогда власть была слаба и под королем шатался трон. Многие почувствовали силу и решили захватить дворец. До серьезных схваток не дошло, однако, попытки были.

— Ты сейчас о политике говоришь. Причем тут тувит? — уже я начал терять интерес к нашему разговору.

— Не торопись. — тормознул меня собеседник. — Это все связанно. Его сыну стукнуло шестнадцать лет и вот тогда и появился этот странный материал. Он стал первым меченосцем.

— Ого! — удивился я. — Мне кажется ты кое-что пропустил. Как именно у него в руках оказался этот самый предмет?

В комнате наступила полная тишина. Если бы сейчас пролетела муха — то все бы оглохли. Налг молчал довольно долго. Девушки не лезли со своими вопросами, но видно было, что, по крайней мере, Анна просто горит желанием узнать альтернативную версию истории. После чего, скорее всего, планирует устроит спор и выяснение истины.

— Алексан, — негромко начал граф. — подскажи, что ты знаешь о детях, рожденных от двух представителей крови бывшего императора?

— Они появляются без души! — вкинула свои пять копеек бывшая высокородная.

— Это не так. — покачал головой ассасин. — Такой слух пустили, чтобы не допустить выхода в общество правды.

— И какая она? Правда? — не выдержал я.

— На что похожа ручка из тувита, командир? — грустно уточнил собеседник.

Я взял в руки привычную вещь и стал крутить. Да хрен ее знает. Какое-то дерево. Или нет? Тогда что? Куда ведет граф? При чем тут дети? Я снова присмотрелся к предмету. Да хрен его знает.

— Не знаю. — заключил я. — Кусок дерева?

— Пойдем. — он поднялся на ноги, и начал отряхиваться. — Девушки, вы побудите тут.

Я неторопливо встал и пошел в след за парнем. Что он хочет показать? Отчего такой смурной? Зачем все эти уроки истории?

Мы прошли в следующую комнату и передо мной оказался стол, на котором лежали ручки. Некоторые были не очень ровными, видимо, брак или что иное.

— Самое интересное, — сказал собеседник. — в первые большие песочные часы их можно даже менять и делать узоры. Они похожи на послушную глину. Ты не чувствуешь, сколько в этой комнате маны?

— Нет. — покачал я головой.

— Странно. — косо посмотрел на меня будущий король. — Посмотри под потолок.

Я начал разглядывать комнату. И правда, вверху было много-много кругов из тувита, вмонтированных в стену. С учетом, что это мини порталы, то тут огромное количество силы должно быть. Она помогает получать этот странный материал?

— Так в итоге, — решил я все же спросить. — что оно такое?

— Кости. — пожал плечами граф.

* * *

Мы вышли с фермы к двум красавицам и отправились все вместе в покои. М-да. Весь разговор стал ясен. Первый король знал это странное заклинание «Акащаур», с помощью которого мы призвали свое первое оружие. Также, непонятно как, он узнал и о тувите. Тут точно, если не знаешь, как делать — никогда не получишь.

— А другие государства? — решил я узнать политическую подоплеку.

— Получили людей под гарантии ненападения и помощи. — уже спокойнее отвечал он.

Наверняка специально распространили. Что-то получить хотели? Так вот. Друг императора оказался тем еще жуком. Он вооружил небольшой отряд духовным оружием. Его сын занял место командира. Они неплохо покуролесили, наводя порядок в стране.

— Я понял, почему ты испытывал мерзость. — я шел рядом и смотрел вперед.

— Спасибо. — с чувством кивнул он. — Я рад, что не один так считаю.

У меня сейчас стоит дилемма. Как быть? Разрушить все к чертям до основания и остаться без тувита? Или закрыть на все это глаза? С одной стороны стоят моральные устои, с другой практичность. Блин! Это очень сложный выбор. Я не готов сейчас дать ответ.

— Так что же такое — тувит? — влезла Анна.

Я покачал головой на ее вопрос. Честно говоря, не готов делится этим знанием. Да что там, первое желание было сжечь к чертям весь этот балаган. Меня остановило только одно — это вызовет ненужное внимание и весь план пойдет коту под хвост. Потом. Не сейчас. Вернусь к этому вопросу позже.

— Так в итоге, — решил я узнать историю. — после карательных операций они стабилизировали ситуацию в стране?

— Нет. — вдруг развеселился парень. — Однако, они сформировали новую знать, сделав их магами.

— Обалдеть. — констатировал я и хотел задуматься, но кто мне даст?

— Он сделал еще кое-что, что укрепило власть. — ухмылялся граф.

— Что же? — на автомате спросил я, пытаясь уйти в свои мысли.

— Он создал Клуб Десяти и стал его председателем. — улыбался рядом идущий. — Нулевым.

Я встал и впал в ступор. Тут же в меня влетела Лия, не успевшая сориентироваться. Что я только что услышал? Еще раз. Тайное общество было создано для стабилизации ситуации? А сейчас они заняты хрен пойми чем!

— Нулевым? — переспросил я. — Председателем?

— А, ну да, — хлопнул себя по лбу будущий король. — ты ж не знаешь. В клубе одиннадцать участников. Только один из них обладает правом Вето, это и есть председатель.

— Кто он, ты выяснил? — я посмотрел на него со всей серьезностью, на которую был способен.

— Это не возможно. — пожал он плечами. — Он не общается ни с кем, кроме первого. Кстати, его я тоже не нашел. Он явно ведет отшельнический образ жизни.

— Серьезно? — удивился я. — А можешь назвать мне тех, кого удалось опознать?

В теории, у нас сейчас есть всего пять членов. Налг рядом, Унт в походе, и еще трое на днях увеличили список потеряшек. Парень назвал семь имен. После уточнения, их осталось четверо. Черт! Да я некоторых из них лично встречал!

— Однако, ты не знаешь первого, верно? — задал я наводящий вопрос.

— Да. — кивнул головой друг.

— Он не в городе и ни с кем не встречается. Так? — продолжал уточнять.

— Так. — констатировал граф.

Мне кажется, что я нашел этого члена Клуба. Точнее вычислил. Вот черт! Я обязательно до него доберусь и спрошу про нулевого! Голова кружится от количества полученной информации. С таким потоком различных знаний стоит быть аккуратнее.

— Накормить нас можешь? — задал я волнующий вопрос. — Скоро звук моего живота можно будет услышать за стенами города.

Он улыбнулся на мою шутку. Мы зашли в его комнату, и он провел нас к столу, где стояло блюдо с различными фруктами. Значит нормальной еды не дадут. Ну и ладно, чай не гордые. Девушки тоже приступили к трапезе. Утолив первый голод. Хотя как это можно сделать такими продуктами? Одна трава! Дайте мяса!

— Я узнал все, что требовалось. — кивнул я другу.

— Мне стало легче, что я смог с кем-то поделиться этим. — хмыкнул собеседник. — Спасибо тебе, командир.

По нему заметно. Стал спокойнее и веселее. Когда я его увидел сегодня впервые — от его гнетущего настроения можно было в петлю лезть. Хорошо, что так закончилось. Давила на него эта информация. Он скинул со своей головы на мою проблему, которую не мог решить.

— А зачем ты натравил на нас стражей? — все же решил я уточнить.

— Они меня бы не пустили внутрь. — пожал он плечами. — И вас тоже. От них надо было все равно избавляться.

Это логично, но мог бы нам и помочь. Мой противник был очень высокого уровня. Если бы не уловка, боюсь, меня бы нашинковали на салат. Теперь становится ясно, откуда столько меченосцев во дворце. А первый король все равно чудак на букву «м». Как он вообще с этим жил? Я хрен знает, от одной мысли можно с обрыва сделать шаг.

— Но ты же бывал там. — заключил я. — Почему не пустили бы?

— Мне проводили экскурсию. — посмотрел он серьезно. — Каро все подробно описывал.

Тут я на минуту вывалился из жизни. Подождите, я был уверен, что принц от него избавился. Может просто тезка? Мира там мучалась, а эта мелочная тварь во дворце тусит?

— Еще раз. — уточнил я. — Каро?

— Ну да. — непонимающе посмотрел на меня будущий король. — Клуб его подобрал после произошедшего и пристроил сюда. Ну а что? Ему либо на каторгу, либо на эшафот. Пусть поработает на благо государства.

Для меня кроме всего прочего только что стало новостью, что в нашей стране есть каторга! Вообще ни разу не слышал о подобном. Ясно дело, что ресурсы добывают руками рабов. Наверняка какой-нибудь прииск или нечто подобное. Надо не забывать, что он целитель и там бы не сдох, но такая жизнь показалась бы ему адом. А что теперь? Его еще и продвинули в рангах. Работать в секретной лаборатории. Их там, уверен, неплохо обеспечивают.

— Доели? — уточнил я у двух довольных мосек.

Думаю, фрукты были очень вкусными. Девушки мне кивнули. Так. А что мне теперь делать? Я получил информацию про моих новых противников и уже готов сделать следующий шаг. Надо выловить их всех.

— Что ж, Нлаг. — хлопнул я его по плечу. — Мы пойдем. Пора устроить охоту на твоих товарищей.

— Подожди, командир. — замялся он.

Я стоял и ждал продолжения, но оно никак не стартовало. Начинает напрягать его нерешительная натура. Такое ощущение, что он надломлен. Хотя, о чем я говорю? Смерти сестер его не слабо подкосили. Как вспомню то выражение лица, с каким он тогда явился. Кулаки сами сжимаются и желваки начинают каменеть от напряжения.

— Ну? — поторопил я его.

— Если ты будешь охотится за каждым отдельно, — решил он высказать свою точку зрения. — то в итоге, оставшиеся просто попрячутся. Не думай, что они дураки. Общаются они между собой часто и координируют действия.

Вот черт! Я не подумал об этом! Говорил мне Налг про их хитрые артефакты, а у меня из головы вылетело. Подождите, а как тогда поступить? Мне же их как-то выманить надо в таком случае? Блин, но мне нечем их шантажировать. Они как тараканы, которые прячутся, когда включается свет.

— Я подумаю, как поступить. — кивнул я парню и собрался уходить.

— Постой, командир. — он даже руку поднял, как будто ловил ускользающий ветер. — У меня есть идея.

Я развернулся обратно. Стоит хотя бы выслушать. Опять же, у меня пока в голове по прерии скакало одинокое перекати-поле. Какие там планы? А вот мой товарищ выглядел собранным и уверенным. Интересно, что он придумал?

— Я предлагаю сделать иначе, — серьезно посмотрел он на меня. — пусть они явятся сюда, во дворец, в попытке тебя убить. Мы же подготовимся и сами нападем на всех участников Клуба.

— Интересно. — заключил я.

Так и вижу картину, как я, в цепях, стою в центре зала. Члены клуба выходят, а тут, как в фокусе, цепи падают, и я набрасываюсь на противников. Мда, моя больная фантазия до добра не доведет. Ага, вот только не понимаю, как мое явление народу может спровоцировать их на атаку.

— А что, — удивился я своим мыслям. — на меня уже объявлена охота? Иначе какой смысл им сюда являться для моего умерщвления?

— Мы дадим им эту причину. — хмыкнул собеседник. — Они будут вынуждены сюда прийти. Возможно, даже всем составом.

Вот тут я крепко задумался. Это какое должно быть веское событие, чтобы заставить сделать такой опрометчивый шаг? Я пробежался по сознанию. Нет. У меня нетподобных идей. Ладно, согласен. Граф меня очень сильно заинтересовал. Что он вообще может предложить такого?

— Хорошо, друг. — поднял я лапки кверху. — Я весь внимание. Однако, до сих пор не придумал, что можно сделать, для такого эффекта.

— Мы сломаем им их идеальный план. — смотрел он на меня исподлобья, как загнанный зверек. Видимо, ему самому не очень-то и нравилась та мысль, которая пришла в голову.

Какой алгоритм действий он решил сломать? Я что-то не знаю? Потому как у меня все еще пустота в голове. Так. Стоп. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Нет, ничего нового не появилось. Ладно, спрошу.

— Хорошо, Налгант. — сделал я официальное обращение. — Я не могу придумать ничего, что могло бы так кардинально поменять ситуацию в нашу пользу. Просвети меня в части своего замысла, и мы примем решение.

Он замялся. Куда-то делось все напускное спокойствие и уверенность. Такое бывает, когда ты решил, что все уже будет так, как запланировал. Проходит время и оказывается, что участники действия не знают детали своих ролей. Им надо сообщить, и вот тут происходит затык. В твоей идеальной вселенной — все уже было согласованно.

— Ну. — поторопил я его. — Слушаю.

— В общем, командир. — собрался с духом мститель. — Ты посадишь меня под замок.

— Зачем? — удивился я, как ругаться не начал не понятно. — И что мне с тобой делать.

— Послушай, — поднял он руки в «стоп»-жесте, такое бывает, когда твою мысль не до конца поняли. — Основная их цель: зачем-то усадить меня на трон. Ты сломаешь их план. Меня бросишь в темницу.

— Подожди, — затупил я окончательно. — и что мне даст твой арест? Поможет выманить всех участников Клуба?

— Конечно. — важно кивнул он. — Ведь вместе с этим ты пригласишь нужных людей во дворец.

— Зачем? — продолжал я тормозить.

— Ну как же? — удивился собеседник. — Ты объявишь о своей коронации!

Твою же мать!

* * *

Внимание!

Я сейчас нарушаю все мыслимые и немыслимые правила!

Следующая глава платная.

Дорогие друзья.

Пришла пора решить, стоит ли идти дальше.

Если Вы впечатлительны и эмоциональны, боюсь, данный цикл для Вас закончен.

Знайте, все будет хорошо.

Те, кто покрепче: следим за количеством знаков.

После 320 тысяч достаньте валерьянку и накапайте пиончика — пригодится.

Все, у кого стальные нервы:

Мы с вами идем до конца! Впереди еще много тайн: предсказание, председатель и секрет появления Леса Ужасов. О, я совсем забыл! В чем секрет силы главного героя!

Глава 7: Неделя в тюрьме — это много. На воле — мало.

— Ты с дуба рухнул? — принял я стойку непроизвольно. — Я ничего не слышал!

Хотя вынужден признать. Этот план достоин права на жизнь. По всем раскладам, в таком случае у меня будет место диктующего правила игры. Блин! Он действительно выдал простой и надежный план! Поразительно!

— Ты чего-то не понял, командир? — удивился собеседник и продолжил со злостью. — Я во все это полез только из желания отомстить за свою семью! Либо ты мне помогаешь, либо…

Он закончил с такой ненавистью, что я понял: мне остался шаг до занесения в черный список. Вот ведь ситуация. И хочется, и колется, и мамка не велит. Ладно, хрен с тобой, красная шапочка. Запишем в счет.

— Однако, Налг, — начал я поучительно. — ты, наверное, забыл, что нас тут трое, а стражей в твоем замке гораздо больше! Мы не справимся! Или ты скажешь, что и на этот случай у тебя есть план?

Парень замолчал на длительное время, а на мое лицо наползла победная улыбка. Вот я и нашел слабое место великого стратега Соямван! Будет знать, как играть со взрослыми дядями! Тут не все так просто!

— Твои войска в городе или за ним? — разрушил он тишину.

Так. Стоп. Предположим, что у него есть тайный ход в город: это вполне реально. Значит правильный ответ: за ним. Тем более, Тал с ребятами именно там. Я оставил с ним самых опытных, чтобы они точно выполнили поставленную задачу.

— За городом. — декламировал я.

Две девушки кивнули синхронно, подтверждая мои слова. Они тоже понимают, что там очень умелый отряд. Ну все! Съел, Налг? Я даже подбоченился и принял горделивую позу. Знай наших! Видел, как я тебя переиграл?

— Вот и отлично. — выдохнул он. — Про тот ход не знает толком никто. В случае, если бы они базировались в столице, были бы проблемы. Обратно было бы сложно попасть. Пойдем.

Он развернулся и отправился в свою комнату. Подождите. Я не понял. То есть существует выход сразу за пределы стен? Вы шутите? Он довел нас до ряда картин в своей комнате и аккуратно снял одну. За ней зиял черный квадрат прохода. Как это никаких механизмов и скрытых кнопок? Я так не играю! А ну подать сюда секретные секреты и много смертельных ловушек!

— Это что? — подозрительно уточнил я, пока мои спутницы округляли глазки.

— Смотри, — не слушая меня просветил меня собеседник. — этот ход выведет тебя наружу. Обязательно запомни вход. Вернешься со своими людьми и захватишь замок. Дальше по плану.

— Какому? — я натурально тормозил. — Мы же ничего не обсуждали!

Усилитель посмотрел на меня с какой-то снисходительной жалостью, что краска бросилась в лицо. Да ты издеваешься? Я, вообще-то, твой командир! Ты сам меня так называл!

— Тому. — по-учительски выдал он и продолжил наставительно. — Берешь меня в заложники и сажаешь в тюрьму. Замок захватываешь и ставишь своих людей на охрану. Ну а дальше все просто. Коронация и месть за мою семью.

— Стой! — решил я зайти на финальный раунд сопротивления. — Я слышал, что нужны верительные грамоты от послов других стран, а они выписаны на тебя. Их ждали почти два месяца. Разве это не так?

— Ты их вообще видел? — подозрительно скосил он глаза. — Там даже имени нет. Никто же не знает, какое оно у меня будет.

— А зачем тогда так долго ждать? — удивился я.

— В смысле? — продолжал он удивлять меня своими познаниями. — А как же уничтожить мятежников перед коронацией? Не волнуйся, я все за тебя продумал.

Я открыл рот. Закрыл. Снова уронил челюсть. Все. У меня кончились аргументы. Больше нечего сказать. Я думал, что легко справлюсь с вчерашним простолюдином, но меня обставили по всем фронтам. Могу ли я отказать ему? Легко. Однако, в таком случае я потеряю его доверие. Ладно. К черту сомнения.

— За мной. — скомандовал я и смело шагнул в темноту.

Хоть глаз выколи. Сзади меня толкнули в спину и передали масляный светильник. Черт, к нему бы колбу какую. Так. Прикрываем рукой и движемся неспешно. За мной шли мечницы, каждая с таким же. Первый погас у Анны. Подожгли и двинулись дальше. Дорога, что могла бы закончится за час, заняла все три. Когда мы выбрались из хитро замаскированной двери, на улице уже во всю полыхал рассвет.

— Вот ведь! — решил я выругаться на себя за подобное мягкое поведение.

Мог ведь отказать парню. Видимо, бессонная ночь, схватка с серьезным противником и гора информации сыграли со мной злую шутку: я не смог сконцентрироваться на разговоре. Не переиграешь уже. Договорились. Так, надо найти Тала. Где у них там был лагерь?

— Нам туда. — указала дочь маркграфа.

Отлично! Она легко разбирается в направлениях. Папка постарался, уверен. Молодец, Гронтиак. Уважаю. Мы отправились в указанном направлении и уже к обеду наткнулись на стоянку. Ну как наткнулись, мы прошли мимо и встретили дозоры.

— Господин. — поклонился капитан моей стражи.

— Снимаемся и идем за мной. — поставил я задачу. — У нас появились другие задачи.

— Куда идем? — удивился парень. — Планы меняются?

Я задумался. Стоит ли ему сообщать о произошедшем. Я не любитель палить задумки перед другими людьми. Однако, зная состав Клуба, его можно не подозревать. А если соглядатай? Не будем сильно рисковать.

— Да. — кивнул я. — Мы идем брать дворец.

— Сразу? — удивился Тал. — Без подготовки?

— Собирай людей. — поставил я ему задачу, обозначив, что не стоит задавать глупых вопросов.

Спустя несколько часов мы уже бежали обратно. Анна обладала поразительным пониманием топографии и четко вывела нас к скрытой двери. Правда, вместе с достижением цели, нас догнал и поздний вечер.

— Привал? — решил уточнить капитан.

— Нет. — покачал я головой. — Идем сразу в место назначения. Приготовить факелы или другие приспособления, они нам будут нужны.

Больше глупых вопросов не было. Все занялись делом и, спустя тридцать минут, я возглавил проникновение. Почему я впереди? А вдруг там засада. Я самый живучий из всех присутствующих.

— Я зайду первый и следом дам команду на проникновение. — объяснял я алгоритм действий Талу, что шел за мной. — Дальше, я расставлю Вам задачи, как только окажемся внутри.

— Понял, господин. — ответом мне был приглушенный голос.

Прекрасно. Не прошло и часа, как мы оказались в нужном месте. А картина уже на месте. Вот блин! Как ее снять то? Я полазил пальцами и наткнулся на багет. Решил скинуть — не поддается. Потратив целых пять минут, я не добился никакого результата. Ну все! Ну-ка, тувит иди ко мне, зайдем без стука! Начнем с порчи мебели и картин!

— Командир? — раздалось с другой стороны.

— Налг? — так же вторил я ему.

Преграда пришла в движение и, вскоре, покинула свое место. Вот и прекрасно! Я прошел в комнату и огляделся. Все, вроде, спокойно. Я тут же вытащил ручку и зажег меч, приставив его к горлу своего товарища. Он ответил мне понимающим взглядом.

— Как ты тут? — задал я самый важный вопрос.

— Хорошо. — кивнул он. — Утром стража шерстила дворец и никого не нашла. Посчитали, что вашей целью была ферма. Охрану усилили.

— Тал? — позвал я капитана, и он тут же составил нам компанию. — Разбивай отряд. Значит, сначала зачищаете замок. Слуг можете пока пожалеть, но связать. Кто взял оружие в руки — убить. Следом концентрируетесь и одним ударом выбиваете остальных защитников с территории. Если бросят оружие: связать и запереть где-нибудь.

— Понял. — кивнул он и позвал своих старших над воинами.

Я оглядел комнату еще раз. Мне тут определенно нравится. На заднем фоне мой слуга нарезал задачи своим подчиненным. Кстати, я совсем забыл, что есть еще одно место. Куда лучше не соваться!

— Тал. — обратился я к нему, отрывая от важного дела. — Там будет дверь с двумя стражниками. За нее не суйтесь, там ничего нет. Понял?

— Да, господин. — поклонился он и поклонился.

Я стоял и слушал, как он умело раздает приказы. Вырос. Уже не тот сопливый воин, что отправился со мной в путешествие. Приятно видеть его успехи. Голос давно приобрел металл и уверенность.

— Ал? — рядом со мной оказались девушки. Я их не пустил в начало колонны, мало ли тут будет жарко.

— Стоим. Ждем. — поставил я задачу. — Дальше без нас. Мы сторожим важного человека.

Усилитель хмыкнул. Воины стали разбегаться группами по своим делам. Тал уже давно не мальчик, умеет руководить. Конечно, дворцы нам брать не приходилось. Думаю, он справится. Я ведь тоже не специалист в данном вопросе.

— Ты на этот раз к нашему приходу приготовился? — весело посмотрел я на графа.

— Конечно! — возмутился он. — За мной!

Около его кровати стоял столик, заваленный различной едой и питьем. Желудок сразу напомнил о себе, стоило почуять заманчивый запах блюд. Мы расселись вокруг и принялись за трапезу. Спустя час ко мне подошел Тал. Его лицо озарило пониманием, стоило увидеть, как мы мило беседуем. Косяк!

— Здание полностью под нашим контролем. — заявил он. — Во дворе стража открыла врата и сбежала. После проверки мы расставим наряды и сообщим об окончании операции.

Нахватался он от меня оборотов. Ну и ладно. Чем бы дитя не тешилось. В последнее время, я заметил, верный слуга даже мои движения пытался копировать. Наверное, делает подобное на интуитивном уровне.

— Отлично. — заключил я. — Как закончите, не забудь назначит ротацию людей. Разместить на отдых и решить вопрос с провизией.

— Понял, господин. — поклонился он и убыл по своим задачам.

Хорошие у меня воины. Исполнительные. Повезло. С другой стороны, я их так муштровал, что по-другому быть и не могло. Я оглядел стол, от которого остались лишь воспоминания. Как только ребята закончат, надо будет сразу отбиться. Уже больше суток без сна.

— Может мы тебя в этих покоях посадим под замок? — решил я завести беседу с другом. — Домашний арест. Как тебе идея?

— Нет. — покачал он головой. — Мне показывали здесь тайные проходы. Значит я должен сбежать при первой возможности. Если честно, и в подвале есть парочка, если вдруг власть поменяется. Я покажу, где именно.

— Плохо. — покачал я головой.

Блин, не хочется его сажать в темницу. Все равно семибуквенного никто не придет проведать. С другой стороны, будет ли наше выступление иметь успех, если все будет не натурально? Не хочется рисковать всеми приложенными трудами из-за некачественного исполнения.

— А что такого? — удивился он. — Я хоть посплю спокойно! Тут же не уснешь! В этой комнате как будто нет стен.

— Понимаю. — кивнул я. — То ли дело на жесткой кровати в закрытой камере. Вот там точно выспишься, не на мягком же ложе.

Когда привык ночевать в небольшом помещении, сложно будет в совершенно новом месте. Ну ладно. Надо решить с охраной парня и кормежкой. Клубу он нужен живым. Его никто не тронет, он ключ к выполнению их плана.

— Командир, — вдруг стал серьезным собеседник. — пообещай мне, что дашь убить одного из этих павлинов?

— Ты знаешь, кто дал приказ на устранении твоей семьи? — я тут же с интересом обратил на него внимание.

Если это так, то… Блин! Я узнаю, кто продался Империи! Можно будет такое провернуть! Эх, найти бы тот хитрый яд! Отец Порнита работает на него!

— Да. — отмахнулся он. — Ты его тоже встречал.

Из пятерых оставшихся, не считая таинственного председателя, я видел лично троих! Твою же мать! Кто из них? Ну ничего, друг. Я дам тебе поквитаться за смерть сестер. Не волнуйся. Правда, перед этим я сделаю еще кое-что. Пусть все знают, что у них предатель в рядах.

— Я тебя понял. — кивнул в ответ. — Мы еще с тобой решим этот вопрос.

Я не стал косить взгляд на спутниц. Сидят и отдыхают. Потом я выясню имя таинственного участника Клуба. В любом случае, торопиться некуда. Единственное, надо подумать, что делать с местом производства тувита! Черт, это настолько мерзко. Однако, остаться без оружия? Это вообще нормально? Сука! Вопрос на миллион!

— Господин. — к нам подошел капитан моей гвардии. — Дворец полностью под нашим контролем. Караулы на месте. Прислуга уже освобождена и готовит нам королевский ужин.

— Вот и замечательно. — кивнул я. — Обязательно, выделите одного из задержанных, пусть попробует каждое блюдо, чтобы не было отравлено.

А ведь я только что пренебрёг этим правилом и сам расслабился за столом. Сказывается усталость от последних дней? Пора снова все брать под тотальный контроль. Страшно не за себя. Опасно потерять людей, которые пошли за мной.

— Понял. — кивнул он улыбаясь. — Разрешите отбыть?

— Да. — отвернулся я от слуги.

Этот вопрос закрыт. Прекрасно! Теперь надо отбить нападения, если они будут и решить вопрос с коронацией: разослать приглашения, закупить продукты. Все эти рокировки на троне не должны коснуться обычных людей. Значит, завтра встретимся с кабинетом министров, запрошу отчеты и расставлю в их вотчинах верных людей. Не хватало еще проблем в работе аппарата правительства.

— Проводишь меня? — спросил граф.

— Пойдем. — я легко вскочил на ноги.

Еда уже успела улечься и тело требовало работы. Привычка тренировок никуда не делись. Сейчас отправлю его спать и пойду погоняю девчонок. Нечего расслабляться. Совсем разбаловались. Стоило нам спуститься в подвал, я сразу заметил, что тут никто ничего толком не проверял.

— Командир, — обратил на себя внимание семибуквенный. — смотри. Вот тут есть проход. Если поднести руку к кладке, чувствуешь ветерок?

— Да. — констатировал я, удерживая ладонь у едва заметной щели.

И то, если приглядеться. Тут еще темно, светильники тусклые. Собственно, это место должно ломать людей, а не давать им отдыхать. Дойдя до конца, Налг показал еще один проход. Надо будет и тут расставить наряды. Как бы невзначай, охраняющие бывшего будущего короля.

— Спасибо, что показал. — выразил я благодарность даже в голосе. — Это сильно облегчает задачи.

— Как можно иначе? — удивился собеседник.

А ведь совсем недавно я подозревал его в предательстве. В какой-то момент я даже испытал жгучий стыд за свои мысли. Опять же, слов из книги не выкинешь. Что было то было. Отказываться от этих подозрений я все равно не буду — не смогу.

— Ты куда хочешь? — оглядел я ровный ряд дверей. — Скажи, мы хоть обустроим у тебя приличные покои. Еду принесем и все такое. Я бы вообще не закрывал решетку, захочешь — выйдешь.

— Так не получится. — покачал он головой. — Ты всегда серьезно подходил к задумкам, командир. Давай делать все, как полагается. Посади меня туда и не забудь поставить охрану.

Я лишь покачал бестолковой. Прав он. Почему я решил, что его нахождение в камере со свободным выходом что-то решит? Все должно быть максимально натурально. Я расслабился. Это связанно с тем, что вопрос с Десяткой я не воспринимаю серьезно. Налг же наоборот — старается все учесть, чтобы провести игру без ошибок.

— Хорошо. — я взял себя в руки и стал серьезным. — Пойдем, я тебя запру и пришлю людей.

Проводив парня до места назначения, я разбавил его обустройство небольшой беседой. Девушки заскучали и отправились на выход. Ну и хорошо. Мне так будет лучше. Уже оставляя друга одного, я заметил какое-то подозрительное движение и тут же врубил сканер. Твою мать! В одной из камер сидел человек.

— Кто такой будешь? — подошел я к клетке и чуть не отшатнулся.

Изменения кардинальны! Раньше он был больше. Вообще, в этом лохматом существе я бы не признал старого знакомого. Если бы не брошенный на меня злой взгляд, то вообще бы не догадался. Однако, надо понимать, что он слышал весь наш диалог и я не могу его оставить в живых: слишком много поставлено на карту.

— Ну привет. — помахал я ему рукой.

В ответ лишь получил кривую усмешку. Думая о том, как он тут умудрился очутиться меня посетила страшная догадка. Да неужели?

Глава 8: У кого-то изжога, у кого-то диабет, а кто-то не ходит...

Я смотрел на бывшего стражника. Гон. Его я встретил, когда первый раз посетил столицу. Он же мешал мне и потом. Жалости к нему я не испытывал.

— За что тебя? — так и не получив ответа, я решил продолжить свой монолог.

В ответ он просто зло смотрел, не удостоив меня ответом. Что ж, я и так могу предположить. За отравление моего отца. Предателей не любит никто. С ним рассчитались по счетам, а спустя время кинули в темницу. Рука сама потянулась к оружию на портупеи.

— Так и будешь молчать? — решил я задать еще один вопрос.

Мой собеседник встал, подошел к клетке и открыл свой рот. Твою же мать! Он не сможет мне ответить даже если захочет! Отпускаю ручку и иду на выход. Меня сейчас волновал один вопрос. В какой момент я стал настолько безжалостным, что готов просто так, для перестраховки, убивать людей на право и на лево? Неужто, прикрываясь благородным «ради жизни дорогих людей», я превращаюсь в монстра?

— Ал? — напомнили о себе спутницы.

— Спать. — поставил я новую задачу. — Все основные вопросы завтра.

Сориентировавшись в здании и посоветовавшись с прислугой, мы определились и с комнатами. Завтра, кроме всего прочего, мне надо выполнить обещание.

Ночью не было нападений. Удивительно. Утром же ко мне явился главный стражник: Соямкин.

— Господин. — поклонился он, как только его запустили в огромный зал, где я, с ленцой, восседал на троне. — Я явился засвидетельствовать свое почтение и принести клятву верности.

— Я слушаю тебя. — державно кивнул в ответ.

Бывший барон Ямкир тут же опустился на колено и произнес слова ритуала. Что же это значит? Да все просто. Десятка в курсе моих телодвижений. Подтверждается наша с Налгом теория. Они готовят провокацию в другом месте, а пока успокаивают мое внимание тем, что прислали свою шавку.

— Принимаю. — ответил я на слова главного стражника. — Ты довел до личного состава, как ко мне надо относится?

— Конечно, господин. — ушел он в глубокий поклон.

Еще бы не сделал этого. Хозяин сказал усыпить мою бдительность — ты побежал на задних лапках исполнять. Ладно, мне же проще. Уверен. Кабинет министров тоже подготовлен с утра. Они не боятся, что та легкость, с которой продвигается мое стремительное восхождение на трон, не напугает меня?

— Спасибо, граф. — сделал я легкий кивок в ответ. — Надеюсь на благотворное сотрудничество. Стража полностью Ваша вотчина и я не собираюсь ничего там менять. Однако, если потребуется, только скажите, чем я смогу помочь.

— Ваши слова: похвала для меня и выражение высочайшего доверия. — он немного склонил голову. — Я Вас не подведу.

— Благодарю за Вашу отзывчивость. — вернул я ему легкий поклон. — Есть у меня просьба. Вы не могли бы изъять из обращения мое досье? Не думаю, что это заставит Вас сильно напрячься, но все же.

— Будет исполнено, Ваше Величество. — ох как сладко, сейчас диабет заработаю. — Разрешите выполнять?

— Да. — обозначил я задачу, и он покинул мое общество.

Если честно, я больше всего боялся именно за стражу. С ней надо будет договариваться при любом раскладе. Рад, что Клуб решил за меня эту проблему. Так. Скоро заседание кабинета министров, и я обязан там быть.

— Ал. — в зал вошла Анна. — Пообедаем?

— Да. — кивнул я. — После этого отправлю тебя в церковь. Теперь гулять по городу можно. Охрану тоже выделю, на всякий случай.

— Поняла. — погрустнела резко девушка.

Не хочет расставаться с браслетом. Толку то от него сейчас? Наоборот, он как яркая цацка: привлекает лишнее внимание. Надо понимать, что с ним ей быть гораздо опаснее. Раствориться в море простолюдинов гораздо надежнее. Сразу после приема пищи мы отправились искать трехбуквенного.

— Тал. — подошел я к личному слуге с дочерью маркграфа. — Выдели людей, пусть проводят мою подругу до церкви и обратно.

— Конечно, господин. — ответил он мне поклоном.

Так, этот вопрос закрыли. Пора двигать к нашим министрам. Думаю, что там тоже все пройдет гладко. Зал голосований находился не в самом дворце, а рядом. Именно там собираются сходы. Там же располагаются и основные действующие кабинеты.

— Где заседают министры? — решил я уточнить у стражника, что стоял на страже здания.

— Господин, — поклонился он. — зал находится на первом этаже в правом крыле строения.

Вот и отлично. Пройдя мимо, я хлопнул его по плечу. Уверен, он не знает, что я будущий король. Просто увидел серебряный браслет и выразил положенное почтение. Так, куда нам надо? Ага. Вот и нужное мне помещение. Стоило мне зайти, я увидел огромный овальный стол, за которым сидели важные дяди. Судя по всему, свои мозоли на животе они заработали денно и нощно думая о народе.

— С кем имею честь? — задал вопрос спикер, я так понимаю. Высокий мужчина с орлиным носом.

Его внимательные карие глаза были настороженны и во всей позе чувствовалось напряжение. Возможно, что он вообще действующий премьер-министр. Блин, я забыл изучить политический строй страны! Вот я лошара.

— Господа, — сделал я легкий кивок государственным служащим. — меня зовут Алексан Омасван. Я: действующий король и пришел выразить свое почтение и поддержку людям, что делают жизнь народа лучше каждый день.

Легкая лесть прошла хорошо. Присутствующие начали переглядываться и улыбаться друг другу. Супер. Если я тут без…

— Мы отказываемся подчинятся Вам. — прервал мои оптимистичные мысли спикер.

Вот это поворот! С другой стороны, номинально, я еще не помазан на правление. Ясно дело, сегодня они принесут присягу мне, а уже завтра придет другой «будущий правитель». Однако, и система не должна буксовать. Что же делать? Так, это просто рабочий момент и мне надо его решить. Ну что, герой словесных баталий, на выход. Пришла пора показать свой уровень скилла.

— Мне? — удивился я, приподняв бровь. — А разве вы все служите не людям в государстве?

— Свою работу мы выполнять будем. — декламировал мой собеседник. — Однако, слушать Ваши советы не намерены.

Собственно, я и не собирался лезть в эти дебри, пока он не начал меня провоцировать. Королем я становится не хочу, а решать проблемы всей страны — не моя задача. Мне надо избавиться от Клуба. Что будет дальше? Налг станет королем, и мы закроем этот вопрос, а я уеду в графство, спокойно жить.

— Советы? — я еще больше удивился, подняв уже обе брови. — Как такой юный человек, как я, могу давать какие-то рекомендации столь опытным и знающим министрам?

Так. Второй запрос от премьер-министра я парирую. Если продолжить в том же духе и выставлять его дураком и дальше — конфликт неизбежен. Пора брать весь разговор в свои руки и вести под диктовку.

— Господа! — развел я руками, пытаясь обнять весь кабинет. — Я пришел лишь засвидетельствовать, что безмерно уважаю Ваш труд. Однако, раз зашел такой разговор. Вы все взрослые и ученые мужи. Ответьте мне на один вопрос: кто достоин чести стать королем?

Вот тут-то все за озирались, пытаясь найти подходящую кандидатуру. В этой комнате только они и таких тут нет. Никто не захочет передать своему коллеге возможность управлять целой страной. В кабинете настала тишина. Они еще не поняли, куда именно я веду свою мысль.

— Хорошо. — кивнул я. — Давайте зайдем с другой стороны. Как Вы думаете, что означает этот факт?

Я отошел на пару шагов и, сдернув ручку, вызвал клинок. Глаза присутствующих полезли на лоб. Конечно. Я только что заявил, что являюсь представителем крови королей. Пусть не в первом поколении, но факт остается: меч прямое тому подтверждение. Все молчали, но некоторые лица потемнели. Они сообразили, что происходит и это им не нравилось.

— Исходя из этого, — я отозвал оружие и снова поднял руки, создавая открытую позу. — я прошу лишь, чтобы Вы сейчас приложили больше усилий для решения вопросов простого народа. Весь этот карамболь во власти их не должен коснутся. Мы, с вами, обязаны сделать так, чтобы простые люди прошли этот трудный этап без каких-либо потерь.

Я улыбался широко и открыто. Нам очень повезло, что весь мятеж прошел как по нотам. Все это могло обернутся не доброй сказкой, а кровавым фарсом. Множество людей в таком случае погибло бы, потеряли кров и семью. Стали беженцами. Угодили в рабство.

— Что Вы от нас хотите, господин? — с темным лицом обратился ко мне премьер-министр.

О, вот уже и «господин». Крепко я прошелся по их самолюбию своими комплиментами. Удачно я заглянул в этот шалман. В любом случае, моя цель состоит сейчас в другом: организовать коронацию, где я закрою вопрос с безопасностью.

— Ничего. — пожал я плечами. — Делайте свое дело, как делали его раньше. Уверен, вы профессионалы высшей категории и не мне пытаться учить Вас делать эту страну лучше.

Все! Сценка отыграна на пять с плюсом. Теперь надо приставить к ним соглядатаев и найти казнокрада. Тут каждый из них ручки греет за государственный бюджет, я уверен. Вопрос лишь в том, кто делает это не скрываясь. Его публично казнить, а всю остальную шоблу к ногтю. Но это не мое дело, а будущего короля.

— Прошу меня простить, что прервал вашу работу. — сделал я легкий поклон. — Спасибо, что потратили на меня свое время.

Я развернулся и отправился на выход. Нормально сделал. Палки в колеса ставить не будут, в остальном… нет, это не моя работа, разгребать Авгиевы конюшни, тут пусть справляется свой Геракл.

— Господин. — встретили меня сопровождающие воины.

— Без происшествий? — уточнил я и получил отрицательные движения головой.

Так. Тут мы закончили. Мне бы еще найти казначея. Кто он тут вообще? Где находится казна? Надо не забывать, что верность можно не только заслужить, но и купить. Кого обязательно нужно поощрять? Конечно, силовой блок, ведь они косвенно отвечают за мою безопасность. Подавление мятежей и общие настроения.

— Налг, — спустился я в тюрьму. — выспался?

— А то! — раздалось с грубой лежанки. — Зачем пришел?

— Пытать тебя буду. — улыбнулся я парню. — Расскажи мне, кто отвечает за финансы? Где казначей?

— А ты не знаешь? — донесся удивленный голос из темноты камеры.

Вот что за издевательство? Откуда я должен вообще это знать? Я вам что, ходячая энциклопедия по политическому строю в новом мире? Я законы то не все знаю, хотя несколько дней потратил на их изучение.

— Говори давай. — раздраженно начал я.

— Так ты и есть сейчас казначей. — Налг выдал это с некоторой издевкой. — Прошлого казнили много лет назад за воровство, после этого только сам правитель имеет возможность распределять богатства. Что пойдет на реформы, что на решения вопросов.

Я задумался. Какой-то геморрой. Я не помню ни одного случая в истории своего мира, где подобным занимался сам управляющий. Всегда был человек, который контролировал денежные потоки и вел бухгалтерские книги.

— А попасть то в казну как? — задал я самый важный вопрос. — Где ключ?

— А. — вдруг вскочил парень. — Я забыл.

Он сдернул незаметный ключик с шеи и передал мне через прутья. Совсем миниатюрный, резной. Смотрится очень красиво.

— А само помещение где? — поднял я глаза от произведения искусства.

— Если обойти сам дворец, то сзади есть неприметная дверца в подвал. — начал мне объяснять усилитель. — Как спустишься, там и будет вход.

— Спасибо. — махнул я ему и отправился по обозначенным координатам.

Буду ли я этим заниматься? Да ни в жисть. Пора вызывать мою команду из замка. Мне сейчас очень нужен Инк, который специалист в подобных вопросах. Вот это взлет у вчерашнего торговца. Недавно занимался поставкой грузов, а теперь будет целый казначей. Я даже улыбнулся своим мыслям, в этот момент спускаясь в подвал.

— Охренеть! — выдал я, стоило зажечь лампады.

Передо мной раскинулись ворота! Они были огромны: в два моих роста! Посередине потерялась маленькая щелочка для ключа. Что ж, пора наведаться в святая святых королевства. Щелкнул замок, и я прошел в помещение.

— М-да. — констатировал я. — Ну могло быть и хуже.

Огромных богатств не было. Два одиноких сундука в огромном помещении. Тут же находились различные ручки из тувита и какие-то парадные наряды. Так же оружие с инкрустированными камнями. По середине стояла стойка с книгой на ней. Подойдя ближе, я понял, что в ней перечислено все, что тут находится.

— Так. — констатировал я себе. — Тут разобрались.

Стоило мне покинуть помещение, я отправился искать своего капитана стражей. Меня отправили на кухню, где он топорщил грудь перед молодой служанкой. Ничего удивительного, давно пора ему уже женится, а то стыдоба то какая. Скоро семнадцать, а все бобылем ходит! И нет, не смотрите на меня так саркастически!

— Тал. — подозвал я верного человека, и он тут же оказался рядом, верно пожирая глазами.

— Я, господин. — обозначил он свою позицию, вытягиваясь в струну.

— Отправь к начальнику стражи человека, пусть получить список личного состава. — начал я нарезать задачи. — С ним явишься ко мне. Так же, отправь человека ко мне в замок за всеми трехбуквенными и организуй прибытие. Понял?

— Да. — он продолжал выражать полное обожание. — Разрешите выполнять?

— Конечно. — отправил я его по делам.

Простолюдинка, перед которой он только что крутил усы, сразу начала мне строить глазки. М-да. Ну и нравы в местном обществе. Так. А теперь самое главное, то, что я давно откладывал на потом. Лия отсыпается, любит она подрыхнуть иногда. Ан все еще не вернулась. Пора.

* * *

Я стоял перед огромным особняком и стеснялся войти. Черт! За что мне это все? Почему я согласился на подобное? Ладно, поздно пить боржоми. Пересилив себя, я отправился внутрь.

— Господин? — поклонился местный трехбуквенный управляющий.

— Мне нужна госпожа Лина. — обозначил я свою позицию. — Можете ее позвать?

Слуга замялся. Конечно, мой графский браслет вызывал уважение, однако, что-то не давало ему просто взять и согласится с моими словами. Скорее всего, я чего-то не знаю, потому так и происходит.

— Господин, — глубоко поклонился мужчина. — прошу принять мои самые искренние извинения, но будет лучше, если Вы сами посетите девушку в ее комнате.

— Есть трудности? — удивился я.

Вообще, Анна говорила, что она не появляется на публике. Мы еще тогда думали, а существует ли дочь Мантрика? Теперь я уверен, что она есть. Также, даю голову на отсечение, она болеет и именно для нее граф искал лекарство. Все встало на свои места.

— Предупреди о моем визите. — отмахнулся я от него. — Как она будет готова, я навещу ее в комнате.

Слуга поклонился и исчез. Ждать пришлось недолго. Уже через деять минут меня провели в комнату. Там, на кровати, сидела совсем юная леди. Ее причесали и одели какую-то блузку.

— Господин. — наклонила она голову.

— Здравствуй, Лина. — подошел я ближе.

Сейчас у меня внутри был шторм из эмоций. Бедная девушка. Ведь я убил ее отца. Видимо, это отразилось и на моем лице.

— Что-то произошло с моим отцом? — она прижала руки к груди.

Такая беззащитная. Нет. Она не несет ответственность за грехи своего отца. Я не могу позволить этому миру навредить ей еще сильнее, чем он уже поиздевался над ней. В обществе, где есть лекари быть инвалидом? Насмешка судьбы.

— Да. — констатировал я. — Он погиб во время нападения предателей.

Я видел, как она пытается сдержать себя и не заплакать, но предательская жидкость все же прорвала плотину и потекла по щекам. Она только что потеряла все, что у нее еще было. Положение. Имя.

— Спасибо, что рассказали мне. — кивнула она, все еще пытаясь сохранить лицо. — Можете идти. Если что-то требуется за эту информацию, сообщите управляющему, он все оплатит.

Я сглотнул. Так нельзя. Я понимаю, что не мог поступить иначе с графом, но эта девочка тут совсем не при чем. Хотя, я думал, что просто возьму на обеспечение, но теперь...

— Я, второй ученик твоего отца. — встал я крепче на ноги не собираясь уходить. — Обещал ему, перед смертью, что позабочусь о тебе. Ты переезжаешь. Не волнуйся, я никому не дам тебя в обиду.

Я смело подошел к кровати и замотал ее ноги в плед, отбивая несмелые попытки меня остановить. Взял на руки и понес на выход. Я убил ее отца и лишил ее всего. Я возьму на себя ответственность! Она прижала руки к груди и смотрела на меня со страхом, но в глубине глаз я видел другое чувство: надежду.

— Господин! — выскочил трехбуквенный передо мной, пытаясь остановить. — Так нельзя! Куда Вы ее несете?

— Собери вещи своей госпожи. — озадачил я его. — После прибудешь во дворец, тебя пропустят. Теперь она будет жить там.

Слуга отступил в сторону с чувством полного непонимания на лице. Я же подошел к двери и открыл ее с ноги. На улице подскочила моя охрана и выпала в осадок, увидев новое действующее лицо на моих руках.

— Отправляемся. — скомандовал я, проходя мимо них.

Пройдя по улицам, вскоре, мы были уже на территории моей новой временной резиденции. Разогнав слуг, мне выделили комнату для новой жительницы. Я занес и уложил ее на кровать.

— Мы с тобой поговорим позже. — констатировал я, добавляя немного нежности в голос, в попытке ее успокоить. — Сначала я разберусь с делами.

— Да, господин. — доверчиво прошептала она.

Стоило мне распрямится, как в комнату ворвался один из слуг.

— Ваше Величество! — он, запыхаясь, выдал поклон. — Мы уже устали Вас искать. Пришел некий Каро и требует встречи. Говорит, что это вопрос жизни и смерти!

Что там у них на ферме произошло?

Глава 9: Если народ не боится власти, тогда придет еще большая власть. (У. Черчилль.)

Я вышел в приемный зал и увидел знакомого парня. За время пока мы не виделись он поднабрал в весе. Стал степенным и в его движениях появилась наглость, присущая людям, за которыми кто-то стоит.

— Ого! — выдал он. — Алек, а я смотрю ты поднялся.

— И тебе не хворать, Каро. — хмыкнул я его бесцеремонности. — Что случилось у вас на ферме?

Он оглядел меня с хамским высокомерием. Все-таки он себя реализовал таким образом. Ну ничего. Надо узнать, что у них произошло и решить этот вопрос. Далее будем думать, как строить наше общение. Я так и не решил, что делать с тувитом.

— Значит ты в курсе. — ушел он в себя не надолго. — Это хорошо. У нас есть проблема с провизией.

— Хорошо. — отмахнулся я. — Предупрежу кухню, пусть выдаст вам ее.

Тоже мне, вопрос жизни и смерти. Или он пришел познакомиться с новым возможным королем? Тогда это многое объясняет. С другой стороны, зачем ему это? Ладно, сейчас разберемся.

— Да, — кивнул он. — и скажи, чтобы побольше мяса приготовили.

— Ого! — восхитился я его непониманием ситуации. — А я смотрю ты себе хлебную должность выбил?

— Конечно. — важно кивнул полный парень. — За мной стоит сам Клуб. Не хочешь умереть? Придется слушаться.

Я задумался. Разогнать бы этот шалман к чертям собачьим. С другой стороны, любые резкие движения до коронации могут вызвать множество вопросов. Оставить все как есть? Полная глупость. Надо минимум щелкнуть по носу. Иначе совсем со мной считаться не будут.

— Каро, — начал я, витая в своих мыслях. — я думаю мы друг друга не поняли. Мне плевать на Десятку. Более того, четверых представителей я убил лично или в моем присутствии. Ты не подумай, до инаугурации я вас не разгоню, однако, потом есть варианты.

— Ты мне угрожаешь? — пытался он надуться и выглядеть грозным.

— Я? — удивился в ответ. — Зачем? Я тебе объясняю, что вся ваша шарашка здесь будет столоваться, пока я разрешаю это. Иди, беги, пиши кураторам, что вас тут ущемляют. Я тебе даже скажу, что тебе ответят на твои стоны. Хочешь?

Не сработала его напыщенность и чувство важности дало сбой. Он сдулся, понимая, что цацкаться никто не будет. Остро глянув из-под бровей, он выглядел, как загнанная в угол мышь. Только что она утащила кусок сыра, и вот ее поставили в безвыходное положение.

— Ты не понимаешь всю важность нашей работы. — распрямился собеседник, пытаясь выглядеть важным. — Если мы сейчас прекратим, то все королевство останется без тувита. Это приведет к одному — восстанию усилителей, для которых это оружие привычно.

Ну вот, чего и следовало ожидать. Начался шантаж. Для работы с подобными высказываниями существует всего три варианта. Первый: согласится. Второй: договорится. Третий: отказаться от переговоров. Для меня подобные предложения, как триггер.

— Восстанию? — не переставал я отдавать должное наглости парня. — С чем? С обычным оружием против опытных воинов с тувитом? Не смешно. Сегодня вы едите овощи. Мяса не будет. Свободен.

Тут либо они начинают играть со мной в хоккей, либо футбола не будет. Совсем потащило на казенных щах. Ну ничего, вернем мы всю богадельню к нужному мне знаменателю. Уж что-что, а шантажировать я умею лучше.

— Ты пожалеешь о своем решении. — прошипел четырехбуквенный, пытаясь выглядеть угрожающе.

— Я пожалею только в том случае, — начал я спокойно. — если вы все сядете мне на шею. Иди уже, горе-переговорщик. Цени…те мою доброту, еду-то вам предоставят.

Он сверкнул глазами и удалился. Я же раздал поручения и уже собирался отправится по своим задачам, как меня снова нашел местный слуга.

— Господин, — поклонился он. — там прибыли бароны. Они утверждают, что Ваши знакомые. Пригласить для аудиенции?

— Да. — задумался я.

Мятежники, что решили наконец-то явится и выразить почтение. Блин, когда вся эта суетня закончится? Тут дел — выше крыши, а они мое время тратят на пустую болтовню. Неужели власть в первую очередь предполагает делегирование обязанностей? Сам я вообще ничего сделать не могу, потому что трачу время на всякую фигню типа разговоров.

— Граф. — зашедшая толпа благородных и высокородных поклонилась, слово взял один из старших отпрысков, он первый тогда преклонил колено. — Мы рады, что Вы уже все сделали, но с Вашей стороны было не вежливо не сообщить нам об отмене плана.

Я понял, что происходит. Так как я вроде теперь имею право одаривать, меня пытаются сделать обязанным. Толсто играете, господа. Однако, пока ваша шайка мне нужна, для массовки. Как только мы закончим дело, тогда и разберусь с вашим сбродом. Предателей не любит никто. В том числе и я.

— Друзья, — широко улыбнулся и развел руки в стороны, пытаясь обнять толпу. — я так рад, что вы сами пришли. У меня совсем не было времени отправить к вам посыльного для оглашения последних новостей. Хочу вас всех обрадовать. Коронация будет через декаду. Позовите своих друзей и постарайтесь сами присутствовать.

Особенно меня интересуют несколько человек, которые притащат своих личных слуг. Однако, после оглашения информации Налгом, первого я не вытащу из своего скита. К нему мы доберемся позже. Мне нужен таинственный председатель. Тот, кто стоит за всей организацией. Если уж удалять воспаление, то с корнем.

— Господин, — снова взял слово шестибуквенный после многозначительный переглядываний внутри группы. — мы счастливы, что скоро Вы получите корону. Также, не может не радовать, что наши воины не пострадали при всем этом. Однако, нас интересует вопрос, мы пошли за Вами и ожидаем, что сделали это не просто так.

Ну вот. Решили поторговаться. Рано, дорогие мои. Мы с Вами решим вопрос позже и делать это буду не я, а новый король. Пусть сам разбирается с этой головной болью. Как представлю себе его работу, так на ум приходят весы с десятью чашами, которые постоянно надо держать в балансе.

— Не волнуйтесь, друзья. — продолжал я широко улыбаться. — Все получат то, что заслужили. Давайте вернемся к этому вопросу после инаугурации. Сами понимаете, что пока власть не легитимна, то и разговоров о конкретике быть не может. Однако, я о вас не забыл.

Все важно покивали. Не смогли продавить сейчас и что? Я же пообещал, что вернемся к этому разговору позже. Вроде прокатило. Ну и хорошо.

— Тогда обговорим все после коронации. — поклонился говоривший и все засобирались обратно.

Конечно, им теперь надо купить новые наряды, привезти семью в город. Позвать друзей и туманно намекать, что их ждет за помощь много-много плюшек. Благо, что это все меня не касается.

— Кай! — позвал я парня, что был вместе с толпой. — Ты мне нужен, подойди пожалуйста.

Он оторвался от группы и начал приближаться. Вот ведь! Умеет быть незаметным. Если бы я в голове не отложил, что он мне нужен для выполнения плана, то и не увидел бы его.

— Ал? — вопросительно посмотрел он, стоило гостям оказаться за пределами зала.

— Нас ждет работа, друг. — обозначил я ему свою позицию. — Найди Лию, онана тренировке. Я позову остальных.

Он ушел, а в зал зашла Ан, дочь маркграфа. На ее лице было опустошение и новый браслет она прятала под длинным рукавом, стыдливо прикрывая рукой.

— Ну и чего случилось? — улыбнулся я ей.

— Я теперь простолюдинка. — отвернув голову, сообщила девушка.

Не хотелось ее расстраивать, но она уже давно в этом сословии. С того момента, как Гронтиак покинул этот мир. Ладно. Побуду я твоим психологом на сегодня.

— Слушай, — начал я. — но ведь я тоже из такого же сословия.

— Ты граф! — возмутилась она. — А я… я…

Мечница решила пустить слезу, и я оказался рядом, прижимая к своему плечу. Тише девочка, тише. Машины времени не существует. Нет смысла сожалеть о произошедшем. Надо работать с тем, что есть. Мы справимся.

— У меня есть для тебя работа. — начал я. — Она очень важна. Поэтому внимательно выслушай меня и приготовься. Мы отомстим за смерть твоего отца.

Она подняла глаза, и они начали наполняться не слезами, а здоровой злостью. Отлично! Я заточу твой клинок, он будет острее, чем бритва.

* * *

Я зашел в комнату к дочери Мантрика и она тут же повернула голову. Слуга предупредил, что меня готовы встретить. Так, а теперь надо придумать, как сделать так, чтобы вернуть ей «ноги». Глядя на это бедное существо, я не могу не думать о ее проблемах.

— Господин. — наклонила она голову. — Я рада, что Вы решили меня навестить.

— Нам стоит поговорить. — начал я, проходя к кровати и занимая стоящий рядом стул.

Наши глаза оказались на одном уровне, и я требовательно посмотрел. Девушка отвела взгляд. Наверное, я ее смутил своей напористостью. Однако, ничего другого я дать не могу.

— Что Вы хотите узнать? — проговорила она негромко. — У меня нет от Вас тайн.

— Я рад. — констатировал я ее слова. — Меня интересует, что сделал для Вас мой учитель, чтобы понимать, что осталось сделать мне.

Не просто же так он связался с этой шайкой-лейкой? Наверняка хотел получить гешефт. Ну ничего, у меня уже есть пара мыслей, как помочь девчонке. Однако, все они касаются только решения вопроса мобильности. К моему глубокому сожалению, я не врач.

— Он достал зелье и специальный конструкт. — повернула она свою голову и впилась в меня глазами.

Ого! Про заклинание я не слышал ничего. Так, надо на него посмотреть.

— Сейчас. — я встал и вышел.

В моем кабинете была бумага. Я хочу, чтобы она нарисовала геометрическую фигуру. Надо увидеть, что именно заработал ее отец своими предательствами. Сука! Я понимаю его! Это противно! В первую очередь, от себя самого!

— Нарисуешь? — спросил я, протягивая листок и инструменты для письма.

Она кивнула и начала выводить фигуру. Я сел и начал ждать, нет смысла лезть под руку. Увижу целиком. Что они могли предложить? Мне было интересно.

— Готово. — протянула она мне результат и посмотрела в глаза.

Наткнувшись на мой твердый взгляд, она отвернулась к окну. Я же посмотрел на рисунок. Ого! Это спираль! Однако, рисунок не закольцован. Значит энергии тратиться — море. Нет завершения. Стоп. А если предположить…

— Ли…на, — стеганул я ее новым именем. — Я сейчас нарисую одно заклинание, и ты его должна сделать. Следом, ты используешь тоже самое, что обычно, но с моими корректировками. Сможешь?

— Для Вас: все что угодно. — выдохнула она.

Блин. Тут мало места. Лучше делать подобное на улице. Нужно организовать передислокацию и охрану. Никто не должен увидеть то, что может получится. А я уверен, что будет интересно.

— Тогда пойдем. — поднял я ее на руки и понес на выход. — Сделаем это на улице.

Она так раскраснелась, что я побоялся за ее давление в целом. А что такого я делаю? Просто доставляю в более удобное место для проведения эксперимента. Усадив ее на скамейку в саду, я взял лист бумаги и нарисовал с другой стороны восьмерку и, рядом, вид сбоку.

— Сможешь сделать? — протянул я ей свое творчество.

Девушка посмотрела на рисунок и кивнула. Закрыв глаза, спустя пару минут вокруг нее появилась защита. Отлично! Справилась.

— Что это? — удивилась она, двигая рукой в зоне защиты.

— Что убережет тебя от последствий моих ошибок. — констатировал я и, забрав бумагу, начал дорисовывать направление.

Если подумать, что заклинание создано для перемещения, могу лишь предположить, что это часть. Однако, я видел кое-что, что наталкивает меня на мысль про четкое направление. А задать направление можно только углом.

— Теперь попробуй так. — протянул я свой вариант конструкта. — Направь угол в сторону дорожки, пожалуйста.

Она смотрела на видоизменённое заклинание в удивлении, но уверенно кивнула. Посмотрим, что из этого выйдет. Девушка прикрыла глаза, концентрируясь, и вокруг нее загорелось яркое марево. Видимо, для такого заклинания нужно много силы. Ну, я не маг, мне это не доступно. Внезапно, раздались знакомые хлопки, а улыбка сама наползла на лицо.

* * *

— Ваше Величество, — склонился в поклоне двухбуквенный слуга. — мастера прибыли. Вы выйдите к ним?

— Веди. — скомандовал я.

Я ломал голову над коляской для дочери Мантрика уже семь дней, однако, так ничего и не смог придумать. Дерево? Очень тяжело и не надежно. Металл? Просто тяжело. Сделать бы полую конструкцию из алюминия, но кто тут умеет с ним работать? Дюраль? Забыли. Я даже формулы производства не знаю.

— Господа! — поприветствовал я кузнецов. — У меня для Вас задание. Мне нужно изготовить кое-что, у меня есть чертеж. Я выкуплю все Ваши работы. Однако, тот, кто полностью покроет мои потребности будет завален работой до конца своих дней. Смотрите. Оно должно быть легким и крепким.

Я объяснял на плане свои «хотелки». Если честно, самая большая проблема: рессоры. Вообще не представляю, как сделать кресло-каталку мягкой и комфортной. Пусть специалисты ломают голову. За семь дней, я не смог вспомнить ни как их производить, ни как они работают.

— Ваше Величество, — обратил на себя внимание один из мастеров грубым голосом. — для кого это требуется?

— Для дочери моего учителя. — констатировал я спокойным голосом. — Она не имеет возможности ходить сама, но с этим приспособлением…

Они снова наклонились над чертежом, переругиваясь. Благородная цель? Вполне. Обманул я их? Ни в одном слове. Я правда хочу помочь девушке. Теперь она простолюдинка и мужа не найдет. Ей нужен человек, что будет за ней присматривать. Я лишь дам ей возможность двигаться в этом мире.

— Чертеж забрать можно? — пробасил один из специалистов.

— Конечно. — обрадовал я гостей. — Более того. Каждому из вас выдадут такой же.

Я хлопнул в ладоши и слуги занесли мои художества. Ну все. Теперь все на них. Я свой ресурс исчерпал.

* * *

— Господин. — наклонился слуга. — Прибыли послы с грамотами.

Ну вот и замечательно. Сейчас приму верительные и приступлю к финалу истории. Клуб обязан понести наказание за свои художества. Они ошиблись в тот момент, когда слили семью Налга. Это стало их отправной точкой.

— Пусть приступают. — лениво сказал я, укладывая голову на расслабленные костяшки.

В зале собрались благородные и высокородные гости. Их было тьма тьмущая. Многие прибыли полными семьями, а это, в общей сложности, за пятьсот человек.

— Глава миссии империи требует аудиенции. — снова огорошил меня слуга.

— Хорошо. — отмахнулся я. — Организуйте комнату и закуски.

Мне преподнесли грамоты все присутствующие послы и, следом, меня позвали в отдельную комнату. Что ж, интересно узнать, как проходят разговоры с дипломатами.

— Господин, — поклонился мужчина, высокий и статный. — уже совсем скоро все будут обращаться к Вам Ваше Величество.

— Премного благодарен. — одарил я его кивком.

И что ему нужно? Решил проявить чудеса обсуждения? Вообще, общение с представителями других стран должно быть в рамках МИД. Никто не добирается до глав государств. По крайней мере, в моем мире. Хотя бывают варианты, где послы находятся на уровне глав государств.

— Я хочу отметить, — начал распевным тоном. — что Вы собрали вокруг себя очень много верных людей. То влияние, что Вы на них оказываете поистине феноменально. Однако, находясь рядом с Вами я ощущаю силу, что стоит за Вами.

Он замолчал, а я начал крутить варианты. К чему вообще идет разговор? Пока совсем не ясно. Блин, терпеть не могу этот долбанный Эзопов язык. Конкретики бы вылили, а не воды.

— Я рад, что мы с Вами нашли точки соприкосновения. — констатировал я. — Однако, не понимаю, что произошло, раз Вы затребовали личную встречу. Подскажите?

Он задумался, пытаясь сформулировать ответ. Терпеть не могу весь этот треп. Ни тебе информации, ни понимания.

— Господин видимо не понимает, какую ценность представляет. — задумчиво выдал мужчина. — Однако, он должен понимать, что Великая Империя уже прошла этим путем и готова поделится своей мудростью со столь великим руководителем.

СУКА! Я понял! Они угрожают моим близким, если я не буду их слушаться! Это просто возмутительно! Я вас, тварей, буду резать по кусочкам за такое предложение.

— Знаете, — выдал я спокойно. — путь развития похож на танцы по граблям, где каждая ошибка — это шишка на лбу. Вы очень мудры и пытаетесь меня предупредить, как старший брат. Однако, лучше всего запоминаются те вещи, которые оставляют болячки на моем теле, а не на чужом.

— Вы очень мудры. — поклонился посол. — Мне выпала честь работать с таким, не побоюсь этого слова, великим человеком. Все же, Вы должны понимать, что наши знания больше, чем Ваши. Страшно не то, что Вы наступите на грабли. Пугает, что совершите ту же ошибку.

Вот ведь тварь! Он еще и намекает на мою несостоятельность! Мол, мы лучше знаем, что вам всем будет выгоднее. Что за внешнее управление? Или они пытаются меня запугать? Исходим из второго варианта.

— Знаете, — посмотрел я ему в глаза твердо. — совсем недавно я был в графстве Омасван. Там не понятные войска решили устроить набег на мои земли. Как думаете, что с ними произошло?

— Напали монстры? — с ухмылкой констатировал собеседник.

— Так и было. — вернул я ему ее. — Но вот вопрос. Кто их туда привел?

Его лицо закаменело. Он понял мой тончайший толстый намек.

— Вы имеете в виду, что пока не готовы разговаривать по этому вопросу? — декламировал посол.

— Вы верно поняли. — улыбнулся я ему. — Вернемся к этому разговору позже.

— Однако, — пытался выиграть ситуацию мужчина. — не будет ли слишком поздно?

— Не будет. — кивнул я ему и поднялся с кресла.

Хватит. И так наслушался очень много. Пройдя в зал, я снова уселся на трон. Так, скоро мы начнем финальное представление. Надо еще собрать некоторые заинтересованные лица и вперед.

— Введите мятежника! — выдал я, встав на ноги. — Пусть он наблюдает мое величие!

В зал завели Налга. Он сильно исхудал, одежда была рваная. Многие благородные зажимали нос и отворачивались. Вот твари! Ну ничего, у нас идет сценка. Парня реально жалко, но он сам на это согласился.

— Друзья. — встал я с огромного стула и попытался обнять весь мир. — Мы сейчас находимся в том месте, где человек, что не обладает нужными навыками пытался занять трон! Я говорю вам всем, что сделаю эту страну лучше! Верите мне?

Все зашумели, а в усилителя полетели куски еды. Мрази! Очистить бы от вас общество! Да только где я найду замену? Да и не моя это работа. Пусть король разбирается с этим.

— Друзья! — утихомирил я толпу. — Сейчас произойдет казнь мятежника. Я надеюсь, что Вы внимательно будете смотреть за ней.

Вперед вышли трое людей и вокруг них загорелось яркое марево. Я рад, что Клуб не скрывался. Это была публичная казнь. Они так думали и видели.

— Мы! — начал один из них, знакомы мне. — Слуги своих господ. Мы не принимаем власть узурпатора и хотим возвести на трон действующего правителя.

Благородно! Марево зажглось. Они таким макаром меня осилят. От яркости глаза слепит. Ну ничего, они должны понять, что не охотники. Они жертва!

— Схватить. — махнул я рукой и нужные мне люди подставили свое оружие к горлу каждому.

Что теперь вы предпримите?

Глава 10: Сейчас я все тебе на пальцах объясню. Средний видишь? (Хрюн Моржов)

— Привести остальных! — скомандовал я.

Всего трое. Еще двое на этом празднике жизни потерялись или были на подстраховке. Хорошо, что Налг провел такую глубокую работу по выявлению членов Клуба. Один из тройки все же решил закрутить марево и получил железным навершием по затылку от Тала.

— Что тут происходит? — возмутился отец Порнита.

— Всем стоять на месте, пока мы не закончим. — поднял я руку.

На комнату опустилась тишина. Только шипение слуги Реянруна, потирающего голову, разрушало ее. Ан и Лия контролируют оставшихся. В комнату ввалился Кай с моим тренером для новичков. А ведь я все пытался понять, где засел смотрящий за мной. Он был под самым носом.

— Господин? — удивленно пытался высказаться калека. — Что происходит?

— Можешь не притворятся, Лор. — посмотрел я на него строго. — Я не думал, что ты маг. Даже ручку ведь таскал. Красиво.

Кайдэн подтолкнул его к остальным, и мужчина бросил на меня затравленный взгляд из-под тяжелых надбровных дуг. А ведь он пользовался заслуженным уважением. Даже был свой собственный административный ресурс. Я перевел взгляд на следующего.

— Онт. — кивнул я пленнику. — Я ожидал, что ты снова куда-нибудь прибьешься, но так сменить внешность… Да ты талант. Вот не видел бы твоего браслета, не узнал бы.

Похвалил я его и нарвался на глаза полные ярости. В моменте, когда они планировали праздновать победу, я вырвал ее у них из-под носа. В комнату зашел От, ведя перед собой пятого участника банды, что оккупировала власть.

— Привет, Рин. — помахал я ему рукой с широченной улыбкой на лице. — Ну ты сам спалился. Ничего не сделаешь. Зачем надо было намекать отцу Амир про какие-то свои подозрения в нашей близости?

Он молчал, пока его не поставили в ряд со всеми. Стоило занять место в шеренге передо мной, тут же решил ответить.

— Надо было внести сумятицу в дружные ряды баронов. — сообщил он негромко. — Они должны были передраться за возможность пристроить свою дочь. Кстати, подобное я сказал не только Лирану.

— Понятно. — протянул я. — Толсто выполнено.

— Времени было мало. — ухмыльнулся он. — Что с нами будет дальше?

— А вы не догадываетесь? — поднял я брови в удивлении.

Они стояли молча и наблюдали за каждым моим движением. Все. Они уже проиграли, теперь надо сделать, то, что я обещал другу и заканчивать весь этот цирк. Меня ждет мое графство и много дел. Планов — море. Встав с трона, я воздел руки к сводам.

— Господа! — начал я громко. — Перед вами виновники смерти королевской династии. Именно они допустили начало мятежа. На их руках огромное количество крови. Друг, держи.

Я кинул ручку Налганту. Он ловко поймал ее на лету, цепи уже лежали на полу. Как он умудряется так скрываться даже мне не ясно. Что за ловкий фокус?

— Так вы вместе? — округлил глаза Онт. — Этого не может быть! Мы проверяли все контакты!

— Как так? — деланно удивился я. — Никогда такого не было и вот опять!

Мой сарказм поддержали улыбками некоторые гости и люди, что держали свое оружие у членов Клуба. Вот так ребята и проваливаются явки. Уверен, если бы не разграничили наши задачи, то наверняка столкнулись бы лбами или наша связь выявилась. А так…

— Вы правы, друзья. — я решил начать движение, заложив руки за спину. — Нам нельзя было поддерживать общение, пока он не вычислит всех участников действия. К нашему глубокому сожалению, мы не нашли только одного. Но это пока, я вам обещаю.

— Первого? — выдал Лор.

— Председателя. — посмотрел ему в глаза, и он понял, что я не шучу.

В зале стояла гробовая тишина. Многие гости даже двинутся боялись. Перед ними происходила история. Клуб, который считался легендой, готовятся казнить на их глазах. Их обвиняют в попытки смены власти и множестве смертях.

— Все равно Налгант должен стать следующим королем! — громко высказал свое мнение Онт.

— Кстати, — начал я спокойно. — расскажите мне то предсказание? Очень интересно.

Они начали переглядываться между собой. Так-так-так. Вот сейчас стало жарковато в комнате. Неужели я узнаю полный текст того самого предсказания?

— Хорошо. — вперед сделал шаг Рин. — Слушай же.

— Заткнись! — пытался вписаться Онт. — Никто не должен знать его!

— Молчать! — скомандовал я трехбуквенному слуге маркграфа и ему тут же затащили некий кляп, сделанный прямо сейчас. Повернул голову к слуге графа. — А ты продолжай, я слушаю.

Он глубоко вздохнул и начал на распев зачитывать строчки.

— Как придешь ты в этот мир,

Пару букв получишь вмиг.

Сыном графа уродишься –

Пару букв прибавишь к ним!

Как исполнил долг сыновий –

Сразу букву получи.

Тут отец ногой в могиле?

Пять на семь перепиши.

Как в стране мятеж занялся,

Кровь рекою хлещет в ней,

Ты получишь шанс подняться!

Будешь девять букв иметь.

Но любая полоса,

Рано, поздно ли, прервётся,

И холодная коса Смерти…

— ЛОЖИСЬ! — крик Кайдэна разрывает оцепенение, что постигло зал.

Он толкает калеку и тот падает на пол, а перед ним крутится странный бутылек с сине-розовой жидкостью.

— СУКА! — орет Лор, пытаясь дотянуться до неизвестного зелья.

Мой друг не теряет ни секунды, он уже повалил на пол Лию и Ан. А мне куда деваться? Только прятаться за трон! Я разворачиваюсь и понимаю, что не успеваю. Чуйка вопит об опасности и грозящей мне смерти. Хватаюсь за спинку большого стула, пытаясь себя забросить за него. В этот момент чувствую толчок и меня просто заносит за постамент.

— Аааааа! — раздается крик.

Взрыв бьет по ушам! На секунду там вместо звуков стоит писк! Вот блин! Мимо меня пролетает тело того, кто спас меня от смерти и бьется в стену. Моя кинестетика сходит с ума. Мир вокруг для меня выглядит, как большое черное пятно: ни ощутить, ни понять, что происходит.

— Отец! Отец! — звуки возвращаются, как по щелчку.

Вот я ничего не слышал и уже целая какофония. Я поднимаюсь и смотрю на того, кто пожертвовал своей жизнью ради меня. Юна лежала и хватала воздух раскрытым ртом. Судя по повреждениям, ее уже не спасти. Единственное, что я могу сделать, это дать ей возможность уйти без мучений.

— Спасибо. — читаю я по губам и прерываю ее жизнь четким ударом духовного оружия.

Прости девочка. Я так и не смог дать тебе того, что ты хотела. Ты много работала и всегда была рядом. По моим щекам потекли слезы. Я не могу их остановить, они сами вырываются на свободу. Оглядываю зал, но все плывет. Вокруг медленно оседает пыль. После такого невозможно выжить — Клуба больше нет.

— Ал! — рядом оказался Кайдэн. — Ты как?

— Все хорошо. — кивнул я ему, не поворачивая головы. — Спасибо, что не потерял бдительность и всех спас. Как девушки?

— С ними все отлично. — отмахнулся он. — Оглушило немного, но это быстро пройдет, усилители же.

— Спасибо друг. — крепко сжимаю ему предплечье в знак своей благодарности.

Я вытер слезы и еще раз осмотрел помещение. Взрыв оставил воронку. Много людей разбросало по залу взрывной волной. Кто-то плачет над телом родственника. Ужас. И это произошло на коронации?

— Эй! — подозвал я местных слуг. — Срочно вызовите целителей!

Прибежали солдаты и стали разгребать завалы тел. Надеюсь, не много народа погибло. Суки! Оставили ведь козырь в рукаве! Хорошо, что Кай заметил это и помог хоть немного предотвратить. Главное, он спас Лию и Ан. Тал тоже живой, стоит отряхивается. От уже отошел от шока и сидит, пытаясь подняться. Мои не пострадали.

— Налг! — кричу я и замечаю, что парень оглянулся.

Он пытается помочь встать кому-то с серебряным браслетом. Жив и здоров. Отлично! Прибежали лекари и сразу комната наполнилась изумрудным сиянием. Вот блин! Самый настоящий теракт! Сволочи!

— Что дальше? — обратился ко мне Тал.

— Оказать помощь. — начал я нарезать задачи. — Освободите комнаты для больных. Всех накормить и напоить. Пусть кухня работает, пока все не будут здоровы. Обязательно, ротацию целителей, пусть работают планомерно, а не на износ.

— Понял. — кивнул он и отправился проецировать приказы ответственным людям.

Я же сошел с постамента и тоже отправился на помощь. Спустя час более мнее стало ясно. Погибло немного, всего семь человек, не считая Юны. Для такого взрыва — это очень мало. Вовремя подоспела помощь. Один старший сын стал графом. Остальные — баронами. Они стояли ближе всех. Семью прикрыли, но сами…

— Что дальше? — рядом оказался Кай.

— Проведем совещание. — констатировал я, находясь в глубокой задумчивости. — Собери графов. Встречаемся в комнате, где был накрыт стол.

Спустя пол часа я и мои люди уже были там, туда же стекались и высокородные. Стоило решить, как поступать дальше. Я нехило потрепал казну, раздавая вознаграждения страже. Прикрыл я это все тем, что Соямкин выбил всем премии, а я подписал.

— Господа. — начал я. — Из-за случившегося, мы с Вами обязаны консолидироваться. У нас наблюдается проблема с кадрами. Поэтому мне нужны Ваши голоса на сходе, чтобы король мог лично назначать маркграфов и графов. Это позволит избежать нам бумажной волокиты и быстро закрыть все дыры в нашей стране.

— А не слишком ли много власти скопится в Ваших руках? — выдал один из высокородных.

— Безусловно. — кивнул я. — Поэтому мы сделаем эту меру временной. Боюсь, что если мы сейчас упустим момент, то завтра вы все, да и другие, передерутся за возможность занять должность повыше. Такое решение поможет нам избежать проблем, в том числе и внутренних.

Все задумались. Ну давайте уже быстрее, у меня дел по горло. Посадить Налга на трон и бежать за первым участником Клуба.

— Нам надо подумать. — выдал один из семибуквенных и остальные закивали.

Что ж. Вспомним золотую фразу: дело выполняется здесь и сейчас. Завтра и послезавтра не бывает. Вперед, до победного.

— Друзья, — я развел руки в стороны. — возможно вы все не до конца оцениваете глубину того кризиса, что постиг нашу страну? Давайте я вам немного расскажу о том, что будет происходить. Пока не будет выстроена новая вертикаль власти, многие бароны начнут поднимать мятежи, чтобы занять графские кресла. Сами высокородные будут стремится к стулу повыше и возможности получить восемь букв. Как думаете, что произойдет в таком случае?

Все сидели с темными лицами. Конечно, гражданская война. Она не будет явной, наоборот. Носить такие действия будут скрытый характер. Убийства целых семей. Бесконтрольные назначения и само провозглашения. Уверен, империя тоже приложит свои загребущие ручки и будет поддерживать то одних, то других, разгоняя всеобщий хаос.

— И каково Ваше предложение? — оратор решил уточнить мою позицию. — Дать Вам в руки власть назначать самому? Но ведь тогда начнется кумовство и к власти придут Ваши сподвижники. Вы же понимаете, что мы не дураки. Вы полностью оккупируете трон и сможете сами регулировать законы и общую повестку.

— Я понимаю, о чем Вы говорите. — начал я очень осторожно. Согласен, если посмотреть на это с такой стороны, то выглядит, как захват власти, а не помощь нуждающимся, в попытке остановить всеобщую разруху и внутреннюю войну. — Однако, разве это плохо? Жесткая рука и команда верных людей смогут стабилизировать ситуацию. Согласитесь, если мы будем жевать и мямлить, то дождемся того, что бароны поднимут восстания против своих господ.

Вот тут их прошибло не слабо. О таком варианте никто не задумывался, а ведь он вполне реальный. Многие захотят подняться на волнениях. А как это сделать? Силой забрать теплое место. Тем более, сами графы имеют только двадцать пять человек гвардии, а бароны — пятьдесят воинов.

— Это может помочь? — наконец-то сдался говоривший.

— Конечно. — кивнул я важно. — Нам с вами нужно срочно стабилизировать ситуацию, иначе, мы придем к морям крови, беженцам и потерей в деньгах. Разве этого вы хотите?

Все начали понимать, что другого варианта и правда нет. Однако, отдавать именно королю такой рычаг они не хотели. Слишком много скапливается в одних руках. С другой стороны, если это временно, то почему нет.

— Нам все же стоит пообщаться. — встал оратор. — Можете нас оставить для обсуждения?

— Конечно. — кивнул я и вышел вместе со своими людьми.

Посмотрим, что они там на придумывают, дабы компенсировать возможность назначить угодных и скинуть со своих теплых мест лишних людей. Я не стремлюсь к власти. Она мне не нужна. Пусть Налг занимается этим. Я лишь даю ему козыри для успешной работы.

— Ваше Величество. — позвали меня обратно, и я спокойно зашел.

А спор был жаркий. Некоторые раскраснелись, общая температура в комнате выше, чем та, что была до моего ухода. М-да. Ребятки разошлись не на шутку. Однако и у меня было время подготовится.

— Что решили? — решил я узнать конкретику.

— Мы готовы подать подобный закон для согласования. — начал он. — Но, нам нужны гарантии, что это мера временная.

— Даже более того. — кивнул ему. — Я считаю, что и вы можете поучаствовать в этом. Сделаем так. После назначения у человека будет год, чтобы доказать свою компетентность. Если он не справляется, то сход имеет право снять его с должности и назначить нового. Без подписи короля, только общим голосованием. Как вам такой вариант?

Они начали переглядываться. Отлично. За год можно столько всего наворотить. Главное, что это даст власти возможность укрепить страну и пресечь брожения. Самое важное, избежать дефицита власти на местах. В моем мире уже проходили подобное: ничем хорошим это не заканчивается.

— Это мудрое предложение. — согласились со мной семибуквенные. — Надо оформить основные тезисы и передать законникам. Пусть они приведут данный текст в правильный вариант с учетом требований.

— Тогда чего мы ждем? — удивился я. — Приступаем и сразу же проведем голосование. Мои люди побудут свидетелями и запишут голоса участников. После чего вы подтвердите итоги, и мы тут же передадим в министерство наши требования. Господа, времени нет. Этот закон должен быть принят еще вчера.

Закончив с основными задачами и отправив верного человека к министрам, я собрал в комнате верных усилителей. Сегодня со мной пойдут только они. Еще раз оглядел свою команду.

Лия, самый преданный мне человек. Она со мной с самого начала.

Ан. Девушка потеряла все и только рядом со мной ей безопасно находится. Стоит свернуть в сторону и обязательно найдется кто-нибудь, кто бессовестно воспользуется ее нынешним положением.

Кайдэн. Верный друг и преданный товарищ. У него в голове только схватки. Конечно, своей тыковкой он работает хорошо, но, почему-то, в одном направлении. Спарринги и битвы — вот его интересы.

— Друзья, — я стал серьезным. — у нас с вами есть важная миссия. Поэтому я сначала спрошу. Пойдете ли вы со мной? Если нет, то попрошу покинуть комнату и забыть об этом собрании.

— Драться будем? — сразу влез шестибуквенный.

— Конечно. — кивнул я.

— Тогда я «за». — поднял он руку и постучал по бицепсу.

Я посмотрел на мечниц и получил кивки в ответ. Супер. Главное, что они готовы идти за мной. Тала я взять не могу: на нем вся охрана дворца. Налг еще не восстановился после заточения. Левых личностей мне не нужно в отряде. Мы прекрасно справимся привычным квартетом.

— Каковы наши действия? — уточнила дочь маркграфа. — Где предстоит работать?

— Мы сейчас выходим за пределы города и идем к намеченной цели. — начал я нарезать задачи. — Провизию я подготовил. На все про все у нас декада. Возможно, мы уже опаздываем. Поэтому времени нет.

— А коронация? — влез сын графа.

— Налг пусть сам разбирается. — отмахнулся я. — Его же собирались назначить.

— Подожди. — остановила меня Ан. — А какова наша цель?

— Для нашей группы она будет не сложной. — посмотрел я ей в глаза. — Мы идем за первым членом клуба!

Глава 11: Вы его знаете? Я знаю его так хорошо, что не разговариваю с ним уже десять лет. (О. Уайльд)

Я сидел у костра и подкидывал ветки. Вообще поход начался очень весело. Налга я все же предупредил о своих планах, и мы покинули дворец через тайный ход. Вот тут-то и началась комедия. Оказалось, я сам не знаю, где находится родная деревня. Благо, наш топограф, Ан, быстро разобралась что-куда и указала направление.

— Ты уверен, что это он? — ко мне подошел Кайдэн и присел рядом, глядя в огонь.

Нам можно, мы не на дежурстве. А вот девушки сидели строго спиной к костру. Ничего, после сна мы займем их место. Специально вперед их отправил дежурить. С утра и спать хочется сильнее. Самое опасное время — час волка.

— Почти полностью. — хмыкнул я. — Шанс, что я ошибся, очень мал.

— Мне бы твою убежденность. — негромко сообщил мне собеседник.

Ну а почему нет? Стоило немного сопоставить факты и вуа-ля! Ответ лежал прям передо мной. А ведь кто бы мог предположить, что так все выйдет? Уж точно не я. Ладно, надо сконцентрироваться на задачах. А какая она у нас сейчас? Верно! Добраться до цели как можно быстрее.

— Пойдем спать. — констатировал я. — Нам предстоит долгий путь.

На улице уже подмораживало, поэтому приходилось кутаться в дополнительное утепление. Ночью и мы заступили на пост, а с утра отправились дальше. Спустя пару дней наша команда подошла к нужной деревне. Двигались мы не по тракту. Я боялся огласки нашего визита.

— Ал, — подозвал меня Кай. — мы точно справимся?

— Точно. — кивнул я.

И чего он панику развел? Я бы и сам мог попробовать осилить. Однако, со мной люди, которым я безгранично доверяю. Сын графа не будет болтать — не его это. Ан дала клятву молчать обо всем, что тут произойдет. Потом потребует объяснений, но, надеюсь, прибегать к моей силе не потребуется.

— Как действуем, командир? — присела рядом дочь маркграфа. — Надо его выманить?

— Не стоит. — покачал я головой. — После обеда он обходит крестьян. Проверяет, все ли на месте. Надо так делать постоянно, чтобы они не филонили. Все же, вся деревня работает на общий склад.

Общинный строй царит в таких местах. Сама экономика диктует подобные условия. Есть общий схрон, остальное отправляют в замок к графам. Оттуда в столицу или на продажу купцам. Зачем им разъезжать по каждой деревне, когда все можно приобрести в одном месте? Очень удобно. Сами крестьяне денег не видят, отдавая налог — продукцией. Да и зачем они им? Весь инвентарь и материалы предоставляет высокородный по запросу старост.

— Я и не знала. — удивилась бывшая четырехбуквенная.

Откуда тебе? Твой отец занимался денежными потоками. Он не касался жизни простых людей. Максимум — работа в вашем поместье. Смысла лезть в тонкости обычных поселений нет никаких. Ладно. Нам стоит организовать засаду. Мне еще нужно переговорить с нашей целью. Если мы сразу нападем, то, скорее всего, не сможем его скрутить.

— Так. — начал я нарезать задачи. — Всем сейчас занять место рядом с дорогой, и я помогу вас всех спрятать. Разговаривать буду только я. Нападаете после слова: Бой! Поняли?

Получив кивки от своих товарищей, мы тут же приступили к выполнению простейшего плана. Прикрыв их позиции травой и дерном, я отправился чуть подальше и сел на дороге. Достав кинжал, я, от скуки, начал играть в ножички. В какой-то момент очень сильно увлекся и вынужден был за это поплатиться.

— Господин? — удивленно уточнил в поклоне местный староста.

— Давно не виделись. — помахал я ему рукой.

— Ал? — удивился он. — Целый граф! — тут же снова ушел в глубокий поклон. — Господин, простите мою дерзость.

— Да ладно тебе. — отмахнулся я, сдергивая ручку с портупеи. — Не притворяйся. Я знаю кто ты.

Он поднялся и глаза цепко пробежали по моей фигуре. Сейчас он качал ситуацию. Я, буквально, видел, как в его голове вращались шестеренки с бешенной скоростью, оценивая происходящее. Видимо, он решил, что я блефую.

— Вы ошиблись, господин Алексан. — он наклонил голову. — Я не понимаю, о чем Вы.

— Вот и я не понимал. — хмыкнул я в ответ. — Однако, Ваш сын мне рассказал, что Вы достали для него зелье увеличения резерва. Представляете, Первый, прям перед боем поделился. Может не знал, что это. Может, не думал, что выживу. Интересно получилось.

— Ты прав, — растянул он губы в усмешке и перешел на «ты». — Я достал, но это дешевое зелье. А ну да, ты же не маг, откуда тебе знать? Такие можно купить в любой алхимической лавке за три копейки.

Ловко он пытается обойти мою четко выстроенную оборону, однако, и я подготовился к диалогу. В любом случае, моя задача узнать про председателя. Все остальное вторично. Пока он говорит, есть шанс, что он проболтается. Рисковать жизнями друзей я буду только в крайнем случае.

— Вы правы. — важно кивнул в ответ. — Я не владею Силой Стихий. Тут дело в другом. Мантрик, что был у вашей шайки на побегушках, работал именно за него. Интересно получается. Зелье, что не продают ни за какие деньги, можно купить у обычного торгаша. Согласись.

— Ты ошибаешься. — покачал собеседник головой. — Мы говорим о разных вещах. Ты не разбираешься в этом, зачем ты пришел обвинять меня в том, чего я не делал? Знаешь ли, это не достойно целого графа. Я был лучшего мнения о тебе, Ал.

Ну вот и пошли оскорбления в умственных способностях. Быстро ломается. Нет у него действенной защиты от подобных атак. Тут надо подумать, как лучше продолжить диалог. Наверное, придется и дальше давить доказательствами.

— Цццц. — покачал я пальцем, отрицательно. — Все именно так, как Вы говорите, но это и наполовину не отображает истину. У зелья есть интересная особенность, делать марево светлым и ярким. Дочь Мантрика таким обладает. Клуб владел. А теперь представьте: Ваш сын тоже.

Он немного опустил голову и начал смотреть из-под бровей. Все? Или еще будет раунд? Он должен понимать, что нам предстоит схватка не на жизнь, а на смерть. Всех его подельников я помножил на ноль, а его одного отпущу? Не смешно.

— Чего ты хочешь от меня узнать? — выдавил он, признавая мою правоту.

У меня на лице загорелась победная улыбка, а вот Первый скривился. Ничего, родной, с тобой у нас будет долги и искренний разговор. По крайней мере, я на него очень надеюсь.

— Кто Председатель? — задал я самый важный для себя вопрос.

— Сначала, расскажи, что с моим сыном. — покачал он головой.

Я же задумался. В столице я его не видел. Удивился этому сильно и Соямкин обрадовал меня, что его отправили в командировку. Это было несколько неожиданно, однако, стоило мне понять, кто стоял за этими распоряжениями, сразу все становилось ясно и понятно.

— В порядке. — кивнул я. — Он мне не нужен. Ты сам его отправил на юг, когда началась эти странные телодвижения со сменой власти. Я уточнил у начальника стражи все тонкости.

Он задумался. Ну ладно, не буду мешать ему. Тут главное не спугнуть. Пока стоит продумать, как построить дальнейший разговор. От моих вопросов и фраз зависит сейчас очень важный момент: узнаю я, кто именно стоит за всей организацией или нет.

— Что ж. — кивнул он и над ним полыхнуло марево.

Вот сволочь! Он убедился, что с его ребенком все в порядке и пошел в атаку! Надо было сказать, что он сидит в темнице или вообще в соседнем лесу у его горла держат клинок! Я дурак!

— Твою мать! — выкрикнул я непроизвольно и вызвал оружие.

Все, шутки кончились. Между нами буквально десяток метров, нет времени на размышления. В мою сторону срываются молнии. Сука, я даже не знал, что он маг! Как же классно скрывался! Нырок в сторону, сигнал подать не успеваю, сейчас не до друзей.

— Сдохни! — кричит он и свечение просто заполняет мир.

С неба начинают стрелять ветви электричества. Выкручиваю ощущение тела на полную. Перед глазами темнеет, а звуки гаснут. Секунд на семь мне хватит такого, дальше финиш — упаду от перегруза. Скольжениями передвигаюсь хаотично, уходя от частых ударов. Что это за конструкт такой?

— Сука! — кричит противник.

Я уже в метре и мое оружие дотягивается до него. Согласно моим ощущениям, попадаю в плечо, но он дергается в последний момент. Черт-черт-черт! Молнии пропадают, а я ловлю падающее тело у самой земли.

— Кто? — задаю я свой вопрос снова.

— Я знал. — отвечает он и из его рта начинает вытекать кровь, противник неудачно повернулся и наткнулся на мой меч, пробив себе легкое. — Я изначально знал. Мой господин запретил мне говорить другим…

Его лицо начало расслабляться. Сука! Что за шутки судьбы? Как так вышло, что я прошил клинком его грудь? Так опростоволоситься! Как после такого называть себя хорошим фехтовальщиком? Это полное фиаско!

— Кто он? — уже почти кричу я умирающему человеку.

Отец Ола улыбается и умирает на моих руках. Тварь! Я должен был узнать, кто стоит за всем этим шалманом, а теперь все пропало! Как мне вычислить стоящего за тайным сборищем магом? Как определить этого самого нулевого? Я только что потерпел сокрушительное поражение в конце пути.

— Ал? — рядом возникает Кайдэн.

К нам подходят и девушки. Я оглядываю всех злым взглядом. Я сам виноват в проигрыше. Моя команда тут совершенно не причем. Я командир. Я несу всю ответственность! Подготовился бы лучше, притащил бы сюда мага и пытал бы на глазах отца, но мог получить информацию. А что теперь? Последняя ниточка оборвалась. Я остался в дураках, по вине своей лени.

— Все нормально. — бросаю я в ярости и опускаю тело на землю. — Выдвигаемся обратно.

Команда переглянулась, но все тактично промолчали. Это понятно. Я не проецирую на них эмоции, я глушу в себе обиду. Тут нет чужого промаха, только моя неподготовленность. На будущее, надо всегда быть более усердным в разработке планов. В последнее время я много делал авантюрных поступков и мне все сходило с рук, но и эта веревочка закончилась.

— Все нормально, господин? — с участием уточнила Ан.

— Да. — кивнул я, концентрируя свою злость внутри. Выпущу позже. — Все готовы к дороге?

— Конечно. — постучал по бицепсу шестибуквенный.

Он так широко улыбался, что появилось низкое желание разбить ему лицо. Отогнав прочь свои низкие мысли, я встал на ноги. Блин! Я же мог узнать, а что теперь? Только надеяться, что таинственный Председатель не соберет новую шайку-лейку и не решит мне отомстить. Очень надеюсь, что вместе со смертью своих сателлитов он утерял влияние.

— Вперед, — скомандовал я. — Нас ждет столица.

Развернувшись, мы отправились в нужном направлении. Дочь маркграфа отлично умела ориентироваться по местности. Я безмерно рад, что мы взяли ее с собой. Следуя указаниям, мы двигались до самой ночи и там остановились на привал, привычно расстелив спальные принадлежности.

— Командир. — ко мне подсела двухбуквенная. — Ты как? Весь смурной. Ты же победил мага, да еще и такого сильного.

— Я не узнал, что хотел. — покачал я сокрушенно головой. — Он не сдал их главного.

Она сидела рядом и смотрела заинтересованно. Хорошая девочка. Есть у меня идея, как помочь ей вернуть имя. Надо будет поговорить с Налгом, если он протащит один закон, то… Там такое поле для работы открывается. Я даже скосил глаза на Лию.

— Жаль, конечно. — решила меня поддержать дочь маркграфа, возвращая на себя мой взгляд. — Тут ничего не поделаешь. Противник был очень силен. Я до сих пор не понимаю, как ты в том конструкте двигался. Молнии били, как струи дождя, а на тебе ни царапины! Поразительно!

Ловко она перевела разговор. Молодец. Такой можно и в психологи идти. Однако, со мной, человеком, что привык сам использовать подобные трюки, такие вещи не работают. Навыки сразу предупреждают, что происходит что-то знакомое.

— Повезло. — пожал я плечами с широкой улыбкой, натянув ее на лицо. — И вообще, может снаружи так и выглядело, внутри их было не очень много.

— Ну да, ну да. — подозрительно смотрела на меня собеседница. — Ладно, я пойду, моя очередь дежурить.

Стоило ей покинуть мою компанию, как тут же рядом опустился Кай. Он покряхтел, усаживаясь на пятую точку. Стоило примоститься и подгрести ноги, как тут же положил на колени локти и руки сцепил в замок. Ему-то чего от меня требуется?

— Что дальше, Ал? — спросил он, не глядя в мою сторону.

А ведь и правда. Десятка разбита. Империя не нападет в ближайшее время, для этого надо собрать войска, подготовить логистику. Там много работы. Конечно, со временем, они это все сделают. Однако, пока атаки с этого направления ждать не стоит. Мне стоит заняться обороной и свести до минимума все возможности внезапной интервенции.

— Да ничего. — пожал я плечами. — Навестим Налга и разбежимся. Мы к себе, ты к себе. Основные задачи мы выполнили.

— Спасибо, друг. — негромко сообщил он, наклонив голову вниз и рассматривая свои сапоги.

— За что? — удивился я.

Это мне стоит его благодарить. Подстраховал с воинами в истории с нападением. Он вообще деталей не знал, а пришел на помощь. Для меня уже это стало огромным шоком. Передал воинов, когда мы отправились в столицу. Поучаствовал в ловушке на Десятку и спас множество народа. Даже с Первым отправился с нами. А теперь что? Я слышу благодарность?

— За все. — совсем тихо продолжил он. — За доверие. За то, что позвал. Ну и конечно, за то, что было весело.

Он поднял голову и широко улыбнулся. Кому что, а ему лишь бы, где силушкой померятся. Эх. Эта глава моей жизни подходит к концу. Надеюсь, меня ждет спокойная старость. Все, что я хотел — выполнил. Не прям все, но очень многое. Даже жив остался. Я глянул украдкой на Лию. С ней у нас еще много времени. Однако, теперь придется решать вопрос с женой. По закону мне нужны дети в определенном возрасте. Ладно, дело наживное. Решим.

— Пошли спать, Кай. — хлопнул я его по плечу и поднялся.

Дальнейшая часть пути прошла настолько монотонно, что даже вспомнить нечего. Бег, привал, снова в путь, ночевка и все заново. Мы быстро добрались до подземного хода и уже совсем скоро оказались в замке. Тут, в отличии от прошлых посещений, везде горели лампады, хоть и прибыли мы ночью с желанием поспать в мягких кроватях.

— И что тут происходит? — задал и меня интересующий вопрос шестибуквенный друг.

— Пойдем, найдем нашего короля с серпом. — кивнул я ему.

Поплутав по коридорам, мы ввалились в зал, где совсем недавно проходило мероприятие. Там знакомый усилитель сидел на троне и крутил золотую корону на пальце, задумчиво глядя вдаль.

— Налг! — поднял я руку в приветствии и направился к верному человеку.

— Командир! — вперил он свой взгляд в меня и улыбнулся.

Я остановился такому жесту и осмотрелся вокруг. Чуйка ударила в голову опасностью. Почему я ее почувствовал? Что тут происходит? Вроде, убранство внутри не тронуто. Лунный свет бил в открытые стрельчатые окна, а легкий туман кружилвокруг огромного стула, где сидел ассасин.

— Что происходит? — с угрозой решил уточнить я у него и рукой с растопыренными пальцами скомандовал своим приготовится.

— Ничего. — остановил он корону и положил ее на подлокотник. — Все в порядке. По крайней мере тут, во дворце. Твои люди — замечательные воины.

Все его слова еще больше меня насторожили. Уже не до шуток. Зачем ломать комедию? Так себя он никогда не вел. Диверсия? Точно ли передо мной знакомый человек или это все подстава? Мысли роем бились в голове, рассчитывая различные варианты, но результата пока не было. Стоит спросить напрямую.

— Тогда, ответь на другой вопрос. — хмыкнул я, срывая ручку и занимая полноценную стойку. — Что случилось?

Он смотрел на меня прямо, не скрывая глаз. Твердо. Уверенно.

— Все нормально. — поднял он ладони. — Не волнуйся. Просто, у нас в столице сейчас происходит мятеж.

Глава 12: Чтобы к компромиссу быстро прийти — нужно убойный компромат найти. (Валерий Филатов)

Бунт? С чего бы вдруг? Вроде все было ровно, когда я уходил. Я снова осмотрел помещение, но тут все нормально, скан показывал, что, кроме нас, никого тут нет. Стоит уточнить у самого будущего короля, что за бред он несет.

— Объясни. — посмотрел я на парня внимательно.

Собеседник неторопливо пошел по кругу. Театральная пауза стала затягиваться и меня это начало напрягать. Сколько можно? От нетерпения я переступил с ноги на ногу и сбил общую концентрацию. Ну же, граф, я сейчас лопну от волнения!

— Для начала, я хочу сказать, что ты сам виноват. — начал мой друг. — Во-первых прикормил стражу.

— Ты к чему вообще ведешь? — насторожился я.

— Собственно, — пожал он плечами. — все настаивают на том, чтобы сделать тебя королем.

Я немного выпал в этот момент из разговора. Что за бред? Есть Налг и его назначение. Есть послы других стран. Есть сход и министры. При таком раскладе, у короля и власти то не особо много. Так, видимость или ширма. Без него управляют страной. Раньше была целая семья, что держала все денежные потоки в своих руках, а сейчас как? Надо заново собирать конструкцию.

— Уточни, — решил я вступить в спор. — кто эти таинственные: все?

— Стража, — пожал он плечами со скучающим выражением лица глядя в сторону окон. — сход графов. Ты их покорил, своими решительными и своевременными действиями. Кабинет министров, они считают, что прямой наследник будет лучше смотреться на троне, чем вчерашний простолюдин.

— Подожди. — поднял я руки ладонями к нему. — Как так все повернулось?

Что за глупость тут происходит. Я никогда не поверю, что взрослые мужики, обличенные высшими чинами, хотели посадить на престол ребенка. С Налгом мне все понятно — он простолюдин и это сразу разыгрывает несколько сценариев:

Во-первых, это положительный имидж для обывателей.

Во-вторых, он женат, а всем известно, что это всегда в плюс.

В-третьих, о его коронации уже было объявлено.

— Ну, стоило тебе отправится по делам, — расхаживал он передо мной. — как замок осадила стража. Кто-то донес, что ты исчез из замка и Соямкин решил уточнить, куда ты делся. Следом была делегация из графов, а потом уже заявились министры и обещали, что не поддержат ни одну инициативу от меня.

О-фи-геть! Я все понимаю, мне стоило воссоздать действие так, чтобы оно выглядело реально, но не настолько же! Так! Я завтра со всеми встречусь и объясню свою позицию по этому вопросу. Не могу же я кинуть друга на трон. Не по-людски это как-то.

— Завтра я проведу со всеми совещание, и они тебя признают. — важно кивнул я, показывая рукой команде, что оружие можно отозвать. — Не волнуйся, этот вопрос решаем.

— Зачем? — удивился ассасин. — Не стоит. Я сам никогда не стремился к короне. Моей целью всегда была только месть. Тем более, дома меня ждет жена.

Так. Утро вечера мудренее. Смысла ломать голову сейчас нет никакого. Стоит устроить отдых и уже с рассветом, со свежими силами, приступить к решению навалившихся задач. Все же, мы все устали и нам стоит перекусить. Я осмотрелся, но накрытого стола нигде не нашел.

— Накормишь нас? — отмахнулся я от него. — Все вопросы отложим на завтра. Мы все устали.

Пока молодой парень распоряжался о ночном перекусе, мы уселись на стоящие у стен стулья и расслабились. Мать, как же вышло так глупо? Мы сейчас в очень опасном месте истории королевства. Если легитимная власть не встанет во главе страны, то ее ждут блуждания и, скорее всего, второй переворот, а там и третий, и четвертый. Череда правителей-на-минуту и все закончится с приходом сильной руки.

— Угощайтесь. — семибуквенный улыбался, скинув очередную проблему со своих плеч.

Легко ему говорить. Однако, что же делать мне? Я кинул косой взгляд на Ан. Опять же, та безумная мысль, что посетила мою голову. Хорошо бы, чтобы мой товарищ ее исполнил, но лучше, если я все сделаю сам. Черт! Я уже начинаю думать, что мог бы сделать с золотым браслетом! Это опасно!

— Где нам можно переночевать? — задал я лениво вопрос, когда накрыла осоловелость от сытости. — Да и помыться бы не мешало.

— Я распоряжусь. — вскочил граф. — Сейчас вас отведут в покои, и все приготовят.

Ну вот и отлично. Задумавшись о будущем, я отогнал мысли. Рано строить планы. Изначально надо разобраться, почему вдруг так ко мне все благоволят. И я знаю точный ответ: более удобный инструмент для достижения целей. Бред во всякую избранность я не поверю ни за что.

— Кай, — подошел я к парню и сжал его плечо. — спасибо тебе большое за помощь. Ты очень выручил.

— Чем? — удивился парень. — Не неси ерунды, ты сам справился.

— Только потому, что ощущал твою поддержку. — улыбнулся я собеседнику и отправился за слугой.

Министерству я выгоден тем, что говорил про невмешательство. Графы хотят получить теплые места за помощь. Часть из тех, кто участвовал в сходе отправили сыновей на мятеж. Ну а стражи… я думаю, там низы надавили на верхи. Соямкин решил воспользоваться моментом и выслужится перед властью. Уверен, он получил информацию и от министров, и от схода. Красиво, ничего не скажешь.

— Господин. — поклонилась молодая служанка. — Чего изволите?

— Теплой воды, помыться. — скинул я рубаху и пошел к кровати, желая стянуть сапоги. — Две штуки.

— Но… — пыталась девушка вставить слово, когда мимо нее прошла Лия.

Она захлопнула ротик, поклонилась и телепортировалась отсюда. Хорошо, когда у тебя есть официальная любовница, всякие простолюдинки не пытаются залезть в кровать. Удобно. С другой стороны, а как самой мечнице с этим жить? Думаю, что не просто.

— Что решил? — как бы невзначай спросила красавица. — С коронацией?

— Подумать. — откинулся я на мягкий матрас немного наискось. — Слишком много стоит на кону.

Она замолчала и, недолго посидев, тоже легла, положив голову на сгиб моего локтя, таким образом наши головы оказались под углом девяносто градусов друг к другу.

— А сам чего хочешь? — негромко уточнила девушка.

— Уехать с тобой в графство и забыть весь этот ужас, как страшный сон. — тихо сказал я.

Девушка дрогнула. Я не знаю, что сейчас твориться в ее голове. В любом случае, я ощущал лишь чувство нежности. Блин. Нам надо что-то делать со всем этим. Не может так продолжаться. Стать королем — получить возможность решить этот вопрос. Сделать ее счастливой. А мое счастье… Оно осталось там, откуда я прибыл.

— Господин. — поклонилась служанка, в тот момент, как два бугая затаскивали бочки, и целая вереница начала наполнять сосуды. — Все готово. Вам требуется помощь?

— Нет. — отмахнулся я. — Мы сами. Можете быть свободными.

Они отправились на выход. Эх, не кинул им монетку, но тут много народу было, мелочи столько у меня и нет. Ладно. Пора мыться и спать. Сон никак не шел. Что же делать? Попробовать или лучше не лезть в этот серпентарий? С другой стороны, а чем я рискую? Собой? Смешно. Мои люди могут пострадать только в том случае, если я так сильно накосячу, что примутся и за них. Да и то, шанс не высок.

— Спишь? — шепотом спросил я, но ответа не получил, лишь мерное дыхание.

Ну и хорошо. Прежде чем я полезу в эту историю, мне нужна информация. Самое интересное, что ее кладезь находится у меня под боком. Я встал, накинул рубаху и штаны, ноги со свежими портянками в сапоги и на выход. Тихо ступая, я прикрыл за собой дверь. Пусть девочка отдохнет.

* * *

Бывшую дочь маркграфа разместили со всеми удобствами. Такова цена службы ее новому господину. Она приняла водные процедуры, как любил делать ее новый хозяин и залезла под мягкое одеяло. Ну как господин, он до сих пор не одарил ее третьей буквой.

— Зачем я тебе? — задала невидимому собеседнику она свой вопрос.

Уже длительное время мечница мучалась непониманием. Граф сказал следовать за ним, но не проявлял никаких других желаний, кроме четкого исполнения приказов. Если раньше ее забавляло подтрунивать над Лией, то сейчас вся конкуренция сошла на нет. Осталось лишь — наработанное за время общения — доверие.

— Эх. — перевернулась она на бок.

Конечно, Алексан был привлекательным, по-своему. Далеко не красавец, но и уродом не назовешь. Рядом с ним всегда спокойно от исходящей ауры контроля. Однако, он так и не сказал, зачем ему двухбуквенная девушка. Мужлан, совсем не понимает, что ей нужна не только защита, но и уверенность в завтрашнем дне. Она готова… на многое ради этого.

— Да, блин. — выругалась усилительница.

От этого все больше становиться не понятно ее место в иерархии всей команды. Где она? Граф в одного вынес сильного мага, даже на помощь не позвал. Да и зачем? Он и дракона разделал один на один. Понять бы, в чем она могла быть полезна? Тот ночной разговор не внес ясности и еще обидный отказ в конце. Он бил по самолюбию. Удар, хоть и не заметный, попал в больное место. Неужто она настолько плоха, что ей просто побрезговали?

— Хых. — она выпустила свои эмоции в подушку, повернув в нее свое лицо, и ударила рукой.

Эта неопределенность все большое и больше расшатывала ее психику. Даже то, что она постоянно лезла со своими комментариями. Ей было стыдно, но двухбуквенная понимала: таким способом она пыталась привлечь к себе внимание, чтобы господин… чтобы что? У нее пока не было ответа на этот вопрос.

— Ан. — донеслось из-за двери и легонько поскребли в полотно.

— Кто там? — уточнила дочь маркграфа, подойдя к косяку и встав сбоку.

Хоть усилитель и не уделял ей много внимания, но часто объяснял и показывал некоторые вещи. Кое-что она подмечала сама, когда следила за парнем. Сейчас она сделала именно то, что однажды изобразил граф.

— Это я. — приглушенный шепот семибуквенного донесся из-за двери.

— Ал! — хотела она возмутиться, но через голос пробилась и радость.

Неужели, наконец-то будет определенность в ее судьбе? Она займет положенное ей место?

* * *

— Ого! — зашел я и оглядел комнату мечницы. — Хорошие хоромы!

— Я получила их благодаря Вам. — поклонилась дочь маркграфа.

Я оглядел ее фигуру. М-да. В этом мире имя решает очень много, если Ална и позволяла себя вести вызывающе, то Ан просто смирилась со своей судьбой и старалась соответствовать своему положению. Зря она так, мне всегда на все это было плевать.

— Ага. — заключил я, не найдя стульев в помещении, и посмотрел на девушку. — Присядем?

— Как прикажете. — вышла двухбуквенная из поклона, и мы прошли до ее кровати.

Стоило нам усесться, я тут же закинул ногу на ногу и немного откинулся. Занимая больше места, выглядишь уверено. Так. Теперь мне надо заразить ее своей идеей. Мне нужна вся доступная информация, которой она владеет.

— Господин. — приспустила она глаза и сложила руки на своих коленях.

Хватит тянуть, само дело себя не сделает. Я обязан взяться за этот план. На этот раз мне есть за что бороться, а значит, стоит попробовать решить вопрос с местными законотворцами. Блин! Я так волнуюсь! Если все выйдет, то… то… Это будет просто бомба.

— Я решил впрячься во всю эту историю с королем. — донес я до нее свою мысль.

— Мне стоит убыть в графство? — уточнила она.

Хоть внешне Ан и была спокойна, от нее волнами пошел страх. Чего это вдруг? Я же ничего такого не сказал, чтобы так истолковать! Женщины — одним словом. Что у них в головах, нам, мужчинам — недоступно.

— Ни в коем случае. — остановил я сильные эмоции этой фразой и от нее понесло надеждой. — Ты мне нужна тут.

— Я нужна? — негромко выдала собеседница.

— Конечно! — я картинно возмутился, пытаясь не переиграть в этом эпизоде. — Точнее твои знания, но поверь, я и тебя без дела не оставлю.

Небольшая волна сожаления, и она закрылась. Видимо, привела свой эмоциональный фон в порядок, а следом я ощутил любопытство. Она, как лисенок, пыталась изучить все, что предлагал ей новый и огромный мир. Может это просто женская часть характера? Мне сложно судить.

— Чем я могу быть Вам полезна, господин. — наконец не выдержала паузы мечница.

— Мне нужна информация. — кивнул я. — Она мне нужна постоянно, поэтому ни в какое графство ты не уедешь. Я буду спрашивать, а ты все рассказывать. Все, не утаивая ничего, о чем тебе известно.

— Какая именно? — потянула она свою моську, выражая желание узнать.

— Все, что ты знаешь о графах и их детях, о министрах. — начал я перечислять. — Обо всех, кто сколько-либо важен в данном гадюшнике, что по ошибке зовут дворцом. Я хочу все это услышать от тебя.

Вот тут случилось неожиданное. Мечница, вдруг, замялась и покраснела. Неужто она владеет такой информацией, что держись! Так это же просто сказка! В таком случае я могу не боятся за свой план и спокойно его выполнить, не отвлекаясь на мелочь!

— Господин… — несмело начала она.

— Забудь. — тормознул я ее, надоела. — Просто Ал. Ну так?

Она отвела в сторону взгляд и снова я ощутил страх, исходящий от собеседницы. Да что тут происходит? Она клятву давала? Пусть скажет — я найду способ ее обойти. В моем мире юристы преуспели в данных вопросах на века вперед.

— Я мало знаю. — наконец выдавила она. — Точнее, почти ничего мне не известно о высшем свете, только мелочевка.

— Но тогда, в подвале, ты рассказывала… — начал я, но она меня перебила.

— Да! — возмутилась дочь маркграфа. — Это капля в море. И большинство ограничено землями Омас! Я боюсь, что не смогу Вам помочь.

Совсем тихо закончила двухбуквенная. М-да. Надежда была близка. Ладно, все равно та информация, что я уже получил от нее стоит дорого. Будем искать и другие источники. В высшем свете все на виду и не бывает ангелочков. Тут у каждого столько скелетов в шкафу, что он просто не закрывается. Все же вседозволенность, высокие покровители и доступ к власти накладывает определенное клише поведения.

— Жаль. — констатировал я, поднялся и решил уйти из комнаты.

— Вы отправите меня в графство? — подняла она свои глаза, которые, хоть и пыталась скрыть, наполняли слезы.

— Зачем? — удивился я. — Нет. Даже то, что у тебя есть: уже много. Будем работать с этим. Если грамотно размотать эти истории, то можно найти много грязи.

Страх так и не отпускал собеседницу. Я не пойму, что ее так пугает? Мое присутствие? Бред. Я же не чувствовал его некоторое время назад в середине беседы. Что с ней происходит?

— Ан, — присел я обратно и приобнял за плечи. — поделись, что тебя тревожит?

Попробуем старый дедовский способ: подставим жилетку. Вообще, странно это все. Когда мы были в походе, девушка была собрана и крепка на эмоции. Стоило нам прибыть — расклеилась.

— Господин, — всхлипнула она. — зачем я Вам?

— В смысле! — я не удивился: охренел. — Ты часть нашей команды! Думаешь, что я сейчас выброшу тебя на улицу?

— Да. — пыталась она остановить поток слез.

— Забудь. — я притянул ее пушистую головку и чмокнул. — Ты со мной надолго. Либо до конца, либо до замужества. И поверь, эксплуатировать я буду тебя по полной!

Дергания становились все реже. Вот и хорошо. Пора мне баиньки. Завтра очень много дел. Так, с утра стоит заняться встречами со всеми заинтересованными и уточнением позиций. Дальше попытаюсь узнать всю доступную информацию. Черт! Еще же коронация! Почему в сутках не сорок восемь часов?

— Ал. — вдруг она выстрелила руками в меня и повалила на кровать. — Я знаю, кто нам может помочь!

— Кто? — сглотнул я, находясь не в самой удобной позе.

— Ты знаком с ее родителями. — ее глаза начинали полыхать идеей. — Более того, они твои подданые в графстве!

— Правда? — восхитился я. — Назови мне их фамилию!

Она настолько сильно увлеклась, что на лицо дочери маркграфа наползала широкая самодовольная улыбка. Видно, что она наслаждалась моментом. Поэтому я не удивился, когда девушка вперилась в мои глаза с превосходством.

— Это…

Глава 13: Чересчур блестящий слог делает незаметным как характеры, так и мысли. (Аристотель)

Дверь скрипнула в самый ответственный момент, и я так и не услышал фамилии. Мы оба повернули головы. В свете коридора мелькнула знакомая фигура трехбуквенной, и сразу же пропала, а полотно плотно зашло в коробку.

— Господин? — повернула ко мне Ан свои гляделки с недоумением.

Знаю я, что увидела Лия. Как двухбуквенная меня оседлала. Она, конечно, легко одета и я не голый. Вот черт! С другой стороны, а должно ли меня это волновать? Конечно, мать его, должно! Так. Как отыграть все произошедшее без потерь? А никак.

— Все нормально. — отмахнулся я, откидываясь на спину. — Выпустишь меня?

— Да-да. — засобиралась она жеманно, понимая, что сейчас все выглядела несколько двояко.

Вот так и бывает. Вроде и не виноват ни в чем, а все равно все обвинят. Что ж. Мне придется серьезно поработать, чтобы избежать последствий. Это вам не в интриги и стратегии. Тут все сложнее и цена ошибки гораздо выше.

— Так. — поправил я одежду, стоило подняться на свои две конечности. — Завтра поговорим, а пока отложим.

— Поняла. — поклонилась она сидя.

Пора валить. Не хватало еще лишнее подозрение на себя повесить. Рядом с косяком у выхода стояла и Лия, прислонившись спиной к стене. Вот нахрена тебя понесло через весь дворец в поисках меня? В глаза не смотрит, отводит. По скулам вижу, что зла. Ясно дело, меня никто не обвинит, себя винит. Эх. Что с вами, девушками, делать?

— Ты быстро. — констатировала она, не распуская руки с груди, голос ровный, но злость и обиду я уловил чутьем.

Это меня даже немного удивило. Раньше подобного я не чувствовал. Я пошел по коридору и за мной пристроилась тень. В это время, качая ситуацию, раздумывал над последующими действиями. Конфликты лучше всего избегать, но раз дошло до них. Придется отрабатывать, не хватало еще завтра получить подставы от трехбуквенной двухбуквенной. Хорошо если не в бою.

— Я просто кое-что уточнил. — отмахнулся я, понимая, что уже прошло пару минут с того выражения.

Ну и пусть, будет выглядеть нагляднее. Получил знания — решил обмозговать. Полный бред! Женщины думают иначе! Вспоминай, блин, сейчас по лезвию хожу!

— Я заметила. — кивнула девушка с непроницаемым лицом, но ехидство в голосе можно на хлеб намазать.

Вот ведь попадос! Мы шли по коридорам в нашу комнату. Так. Где там мои знания по психологии. Мозг на полную катушку! Работай, дорогой, иначе тебя съедят!

— Это хорошо. — кивнул я. — У меня, кстати, появилась замечательная идея.

Я потянул ручку двери и отошел в сторону, пропуская даму. Она, хмыкнув, проследовала в ловушку. Применим проверенный способ! Видимо, нам обоим грозит бессонная ночь.

* * *

— Господин. — поклонился мне представитель схода графов.

Ловкачи! Послали отца Порнита. Мол, мой сын — твой друг. Ну-ну. Да, в таких играх не бывает мелочей. Тут целый ансамбль доносит нужную мысль. Хорошо работают, вот только когда знаешь рецепт: не удивляешься блюду.

— Граф. — кивнул я ему в ответ.

Он выпрямился и посмотрел мне жестко в глаза. Ох ты-ж, какие мы характерные! Спокойно ответил ему взглядом. Все же, когда сидишь выше — это не трудно. Я его просто задавил.

— Прошу ответить на один мой вопрос, — сглотнул он незаметно. — как там мой сын?

— С ним все хорошо. — кивнул я, отводя взгляд, давая ему передышку. — Скоро он будет тут. Присутствовать на коронации. С ним прибудут мои верные люди, так что волноваться за парня не стоит.

Он незаметно, как ему казалось, перевел дух. А что это может значит? Ты любишь сына, но показывать этого мне не желаешь. Логично. Пока ты не определил мое место рядом с твоим дорогим ребенком. Несу ли я благо или проблемы? Так. Первый крючок я уже вижу. Можно работать.

— Я рад. — продолжил ровным голосом собеседник. — Однако, сегодня я представляю весь сход. Давайте вернемся в деловое русло.

Если честно, такое поведение — полная наглость. Для начала он сам отошел в сторону, а крайней фразой обвинил меня. Свинство в чистом виде. Я понимаю, чего добивается собеседник: незаметно перехватить инициативу. Черт, я сейчас лезу туда, где даже моих навыков не хватит. В качестве интриг и переговоров — они шлифовали искусство годами. Что я, который потратил на это несколько лет, могу им противопоставить? Ладно. Главное отыграть в нули, хотя бы. Пока.

— Согласен. — кивнул я. — Вы неплохо начали беседу на отвлеченную тему и действительно пора перейти к серьезным вопросам.

Лови фашист гранату! Теперь не ты меня вынудил, а я сам определил, что меняем русло разговора.

— Прекрасно. — улыбнулся он. — Тогда нам нужно решить несколько вопросов по назначениям на высокие посты. В первую очередь нас интересуют новые маркграфы. Вот список кандидатов.

Он достал из сумки за спиной лист, исписанный символами, и проявил желание сделать шаг вперед, но я остановил его ладонью и знаком приказал Лии принести мне бумагу. В эту игру с знаками и атмосферой можно играть вдвоем. Я взял записи и углубился в изучение.

— Я не вижу тут ни одной знакомой мне фамилии. — заключил я. — Так не получится.

— Почему? — наиграно удивился собеседник. — Это достойные люди и доказали свою верность королевству и Вам лично.

Все ясно. Теперь мне все понятно. Сейчас будет ожесточенный торг. Что ж, посмотрим, чего я стою, как переговорщик.

* * *

— Господа. — я прошел за стол и сел за свободное место. — прошу, не отвлекайтесь, продолжайте.

Вот и наше министерство. Сами попросили явиться ко времени, и сами же устроили жаркий спор по каким-то своим вопросам. Изначально я планировал отказаться от визита. Однако, пока я не прошел коронацию и идет просто обозначение позиций. Отец Порнита выпил из меня много крови. Вечером, когда я добрался до комнаты, тут же вырубился. Конечно, могла и повлиять прошлая бессонная ночь, однако, работу с личным составом никто не отменял. Зато утром Лия светилась.

— Я еще раз тебе говорю, — продолжал один из министров: полный и осанистый, лицом похожий на помидор, отвлекшись лишь на секунду на меня. — сельское хозяйство является основным! Это пропитание для наших людей, армии! Мы его даже поставляем в другие страны!

— Ты не прав! — повысил голос его оппонент, высокий и подтянутый, по выправке: военный. — Производство! Оно приносит в бюджет больше всего дохода! Переработка ресурсов и последующая их продажа увеличивают бюджет вдвое!

Теперь ясно, что тут происходит. Уверен, каждый считает свое направление основным. Во многом они правы. Страна не может существовать без продуктов: кушать все хотят. Мануфактура тоже важная составляющая. Просто поставлять сырье не выгодно: дешево. Тем более, затем придется выкупать готовый продукт у производителей втридорога.

— Друзья, — поднял руки председатель. — у нас важный посетитель, которого мы сами позвали. Давайте вести себя, как гостеприимные хозяева. Изначально закончим с ним все вопросы и уже тогда перейдем к нашим спорам.

Вот жук! Фразу-то какую вписал! Типа я не у себя в королевстве, а вообще в гости пришел! Ловкачи! Да, трудно мне придется. Тут не мой уровень, а намного выше. Черт! Походу я переоценил свои возможности.

— Для начала, примите мою безмерную благодарность. — стоило всем занять места, я сразу встал и поклонился, не глубоко, но и не кивок. — Вы пригласили меня в святая святых, сердце нашей страны. Место, где творятся великие дела, хоть и не всем заметные.

Так, публика пошла доходить до кондиции. Один уже поглаживает свою бороду, другой улыбается мне с вызовом. Они думают, что это я так ласкаюсь к ним. Зря. Сейчас это тот самый сыр, что ждет всех в мышеловке.

— Мы рады, — начал степенно главный оратор. — что нашелся человек, умеющий по достоинству оценить наши труды.

Он немного замолчал на некоторое время и в зале раздались хлопки аплодисментов. Не буду себя обманывать, это они не мне, а ему. Хоть со стороны и кажется иначе. Держит он всех за яйца крепко.

— Что именно вы хотели обсудить? — обвел я людей в комнате легким взглядом, для этого много не надо, только чуть приподнять брови, слегка расфокусировать взгляд и расслабить мышцы на лбу. — Я весь внимание.

— Господин. — взял слово все тот же персонаж. — Мы рады, что Вы вернулись из похода без травм. За время, пока не было короля, у нас накопилось некоторые внесения в бюджет. Я бы хотел, чтобы Вы их подписали.

Он протянул мне стопку листов, исписанных крупным подчерком. Видимо, мелко тут писать совсем не умели, ну и ладно. Я взял и встал. Ошеломление на лицах было мне итогом моих действий.

— Господа, — начал я, не отдавая обратно записи. — пока я не легитимный правитель и не имею право визировать подобный документы. Думаю, будет лучше, если я возьму их с собой и после коронации подпишу. Как вы на это смотрите?

Их корежит: недовольство на лицах, даже брезгливость. Они думали проскочить в игольное ушко. Подписал, стал королем, и все приступили к выполнению задач. Не прокатит, родные мои. Я могу прямо сейчас прочитать все, но стоит в спокойной обстановке изучить материалы.

— Это разумно. — заключил премьер-министр, поморщившись. — Вы хотите прочитать этот материал сами? Возможно, стоит Вам предоставить кого-нибудь из наших специалистов, чтобы он Вам это озвучил?

Пошли камни в огород. Ну да, ну да, простолюдин и воин. Тупой, как пробка. Спасибо, оценил иронию и снисходительность в интонациях и фразах. Нет, мне срочно нужно ломать эту игру, на чужом поле я не вывезу, зато вынесут меня в два счета.

— Не стоит беспокоить таких людей. — кивнул я ему. — Уверен, они очень заняты, помогая вам, делая нашу страну лучше. Я сам разберусь. В любом случае, это все, что Вы планировали обсудить?

— Да. — вальяжно кивнул главнюк. — Нор! Проводи гостя!

Сука! Даже тут унижают! Обставлено все красиво, но за фасадом скрывается злобная свора шакалов, желающих откусить кусок побольше. Не хотел вступать в грязь и в политику. Однако, придется лезть. Другого варианта, к сожалению, нет. И, что совсем убивало настроения, окунаться придется не в грязь.

— Благодарю. — махнул я рукой слуге, что проводил меня на выход и глубоко поклонился вслед.

Так. Основные задачи я сделал. Законы изучу потом. Что из срочного осталось? В основном все. У меня неделя до коронации. Стоит заняться важными делами после. Еще успею хлебнуть этого сполна. Значит, у меня семидневный отпуск.

— Господин. — поклонились мне стражи на воротах дворца.

— Свободны. — кинул я охране.

Ну нельзя мне ходить без нее, хотя и сам могу за себя постоять. Однако, статус требует жертв. Приходится разрешать следовать. Тал вообще глаза закатывал, когда я его обрадовал тем, что не собираюсь таскать за собой балласт. Короче, они с Ан спелись и убедили меня, что это просто ширма, муляж. Хрен с ними. Я сдался.

— Ал! — помахала мне рукой счастливая трехбуквенная.

Они с дочерью маркграфа снова устроили спарринг. Вроде и не ссорились, но было некоторое напряжение, которое следом сошло на нет. Что именно произошло, я не в курсе, однако, теперь не разлей вода. Женщины, одним словом. Для меня они всегда останутся загадкой.

— Девчат! — помахал я им в ответ и отправился во дворец.

Долго я не заходил к своей новой подопечной, надо хоть заявится в гости. Пройдя по коридорам и лестницам, я оказался около двери дочери Мантрика. Ее верный слуга посмотрел на меня с нескрываемым укором и скользнул внутрь. Смысла стучать уже не было, и я просто встал к стене в ожидании окончания подготовки.

— Господин. — торжественно он распахнул дверь и пригласил в комнату.

— Лина! — помахал я ей рукой и подошел ближе.

Рядом уже стоял приготовленный стул, и я его смело занял. Меня встречали счастливые глаза и улыбка, которая так и стремилась разъехаться. Я взял поерзал по сиденью. Вроде удобно сидеть, но как будто на иголках.

— Господин. — поклонилась она мне. — Я безмерно рада Вашему визиту. Вы давно меня не посещали.

— Были дела. — улыбнулся я ей с поддержкой. — Не бери в голову. Как проходят твои дни? Чем занимаешься?

Не могу я оставить ее без дела. Тухнуть в кровати самое страшное, что может постичь молодую девушку. Думаю, стоит завалить ее работой, чтобы она могла чувствовать себя полезной. Для людей с ограниченными возможностями это очень важно.

— Как обычно. — вздохнула она. — Еда, чтение и сон. Радуют лишь Ваши визиты.

— Слушай, — я не хотел ей говорить, что напряг местных мастеров, тем более, изделие еще не готово, пусть стараются. — скоро у меня будет очень много работы и я буду счастлив, если ты поможешь с ней. Конечно, это все не бесплатно. Уверен, я смогу тебя отблагодарить за все.

Она прижала руки к груди, а глаза стали огромными. Эх, могла бы ходить, разбивала мужчинам сердца на осколки, а так. Жаль, что жизнь зачастую несправедлива. С другой стороны, а стала бы она такой? Теперь этого узнать не суждено.

— Ваши слова: бальзам на мое сердце, господин. — глаза лучатся, это хорошо. — Я готова помочь Вам в чем угодно, если это потребуется. Мне не нужна плата за это.

— Брось. — тормознул я ее. — Вознаграждение нужно не тебе, а мне, чтобы я не смел использовать твои знания и навыки сверхнеобходимого. Поэтому остановимся на том, что ты будешь работать тут, в этой комнате. Скажи, какая мебель нужна, и я распоряжусь все подготовить. Договорились?

Она задумалась на некоторое время, которое я потратил на осмотр небогато украшенной комнаты. Ей сюда гостей не водить, но надо добавить пару штрихов. Кстати, у меня родилась отличная идея, как ей можно работать! Надо озадачить столяров! Простое и удобное средство!

— Я не буду работать с Вами в кабинете? — напряженно задала она вопрос.

— Зачем? — удивился я, вот еще, таскать ее по всему дворцу, это проблематично, в первую очередь для нее самой. — Однако, я буду часто заходить за отчетами и твоими выводами. Как у тебя со счетом?

Ее лицо посветлело, но в глазах еще стояла определенная задумчивость. Я не до конца понимаю ее эмоции. Они похожи на американские горки, то резко расходится радость, спустя несколько секунд, комнату может затопить горечь. Тяжело.

— Все хорошо. — смотрела она мне прямо в глаза. — Если надо, подтяну.

— Думаю, — начал я, улыбаясь. — мы разберемся по ходу.

Я сидел и не вставал. Вот и пришла пора «съесть лягушку». Тяжело это, сообщать грустные вещи. Однако, что я могу сделать? Все равно придется говорить. Хуже будет, если во время коронации к ней завалится толпа народа и напугает.

— Господин? — наклонила девушка голову с вопросительным выражением.

— На коронации у нас будут представители церкви. — сглотнул я комок. — Ну и тебе…

— Я понимаю. — положила она свою ладонь на мою руку. — Железный браслет. Не волнуйтесь, Ваше Величество.

Черт! Мантрик, сука, какого хрена ты полез в эти заговоры? Что тебе на попе ровно не сиделось? Теперь твоя дочь теряет положение в обществе. Улетает вниз по социальной лестнице и восстановить его она никак не сможет.

— Еще будут пожелания? — попытался я изобразить радость, но на душе скреблись кошки.

— Ничего не надо. — несмело она убрала руку. — Только заходите почаще. Одной тут очень скучно.

На последней фразе она отвернула голову и посмотрела в окно. Ясно дело, что занять себя нечем. Ну ничего, скоро я буду делать аудит финансов и подпрягу тебя к нему. Посмотрим, как местные считают быстро. Я вот уверен, что неплохо умею в математику.

— Тогда я пойду. — встал я и похлопал ее по руке. — Зайду еще на днях. Отдыхай.

— С нетерпением буду ждать, господин. — ответила она, но голову не повернула.

Уходя, я сжимал кулаки. По ее щеке стекала одинокая слезинка. Каждый день. Я буду заходить каждый день.

Неделя пролетела незаметно. Встречи и переговоры. Изучение законов и финансовых документов слилось в рутину и вот я уже иду в тронный зал. Пора принять присягу и изменить один очень важный момент в этом обществе! Миссия «Бриллиант» вступает в свою первую стадию.

Глава 14: Высшая законность — это высшее беззаконие. (Цицерон)

Я сидел на троне и вокруг крутились сомнительные личности. Значит так. Мне сбили старый браслет и нацепили новый. Это золотой. Круто, конечно, но что стоит за ним? Судя по тому, что я видел, король не сильно то и силен. Он как стяг, не больше. Ничего решить не может.

— Господин? — вопрошал меня один из представителей церкви.

— Готов. — констатировал я, подставляя руку.

Все, финиш. Теперь я Александр. Мне сняли старый браслет и повесили новый. Я не лез к власти. Так вышло само. Ничего, я справлюсь. В прошлом мире я неплохо разбирался в работе корпораций и даже давал советы по улучшению. Конечно, страна, не огромная федеральная структура. Однако, основное, я выполню свой план! Должен справится!

— Приглашается господин Кайдэн! — огласил поверенный.

На постамент взобрался мой хороший друг, который был готов пожертвовать собой ради того, чтобы пойти по своей дороге чести. Да. Все же это первый меч королевства. Самый сильный фехтовальщик. Возможно, риск был минимален, но обойти его деяния я не могу.

— Господин. — поклонился ведущий представления и повернулся к залу. — Приказом короля он назначен маркграфом Асадомас. Ему присвоено имя Кайдэнат. Замените браслет! Его жене присваивается имя: Грияллия.

Неуклюже бросил мужчина, а на лицо моего товарища наползло удивление. Кстати, именно с его кандидатурой у графов проблем не возникло. С такой легкостью я его поставил первым после себя, что даже удивился. Все же, звание самого крутого махателя мечом что-то да значит. Я с ухмылкой смотрел в его округлившиеся глаза. Ну, ты сам виноват.

— Приглашается Виг, личный слуга короля. — проговорил командир этого представления.

Несмелой походкой мой трехбуквенный товарищ поднялся. Потом его попросили позвать жену. Тут началась суматоха и Ал тоже явилась к подножиям трона. За все в этой жизни надо платить. За верность и самоотверженность тоже. Я с поддержкой посмотрел на друзей.

— Приказом короля, Виг назначается маркграфом Асадомас. — торжественно пропел ведущий. — Ему присваивается имя: Вигантор. Его жене, что одарит нас достойными мужами: Алиенита.

Оп, и отсылка на ее отца есть. Все хорошо. Вот его кандидатуру согласовать была целая эпопея. Тут споры стояли такие, что в комнате летели клочки одежды. Ничего, я справился. Вообще я огромный молодец. Сам себя не похвалишь… м-да

— На сцену приглашается личный слуга короля, Инк. — проговорил наш комментатор.

Второе имя, что я почти выбил силой. Врать не буду, даже меч дважды зажигал. А кого еще? Неизвестных детей графов? Да они не особо и светят образованием. Мой же слуга: финансист от Бога. Пусть работает. Уверен. Спустя пару лет, он сделает из своих земель самые высокодоходные владения.

— Приказом короля, Инк назначается маркграфом Асадсоям! — завопил ведущий. И чего возбудился? — Ему присваивается имя: Инкариот!

А вот он не женат. Есть пара любовниц, но постоянной спутницей не обзавелся. Ладно, дядька взрослый, сам решит. Граф так морщился, когда я пытался его впихнуть в список кандидатов. Однако, я сумел его убедить. Шантаж? Не слышал.

— На сцену приглашается Порнит! — возвестил комментатор.

Получилось интересно. Именно должность моего слуги я утвердил назначением сына графа. Кстати, он так ломался, как девушка первый раз. Однако, быстро согласился. Видно, что гостю было приятно. Интересно, что он пел своим графским друзьям? Да плевать. Мой товарищ с академии верный и надежный. Он честный. Я не волнуюсь за результат.

— Приказом короля, Порнит назначается маркграфом Асадреян. — продолжал наш управляющий действием. — Его имя с нынешнего момента: Порнитон!

Честно? Я скотина такая, давил на то, что они были большими друзьями с Карсилумом. Подло? Да все равно. Как говорили на моей работе: плевать на финты ушами, главное результат. Итогом стало назначение двух моих слуг на места денежных потоков. Вообще, граф и не сильно ломался. Я думаю, это связанно с тем, что сами по себе высокородные ничего не решают.

— К нам приглашается барон Лиран. — продолжал несменный руководитель праздника. Стоило мужчине смущенно подняться, как он продолжил. — Приказом короля, он назначен графом Кан Омасван! Ему присвоено имя Лиранат. Его жена будет зваться Миранет.

Тут вообще никто не спорил. Асваб был довольно известен своей рачительностью и ответственностью. Вообще, огромный молодец. Опять же, дочку отдал за Кайдэна. Я рад за него, он много сделал для процветания графства в целом и своей семьи в частности.

— К нам приглашается барон Асвас. — выдавал мужчина рядом со мной. — Приказом короля, он назначен графом Кан Реянкин и назначен на должность главы Королевского отряда. Ему присвоено имя: Арпонат!

Благородный так посмотрел на меня, что я понял: задушит в объятиях. Хороший и честный мужчина. Верный мне. Этого было достаточно. Как оказалось, согласовывать данное назначение никто и не собирался: личное дело правителя. Короче и тут прокатило. Повезло.

— На сцену…

Продолжал голосистый. Основные назначения закончены. Все. Я сделал все, что должен был. Привел свою команду к власти. Теперь осталось только прижать к ногтю министров и решить вопросы с графским сходом. Тот закон… я загорелся этой идеей.

— Назначается, приказом короля…

Дальше начались движения в баронском плане. Кто их будет считать? Всех благородных аж сто двадцать восемь штук. Я просто отмахнулся на той встрече: решайте сами. Они могу продвинуть закон в сход, но там его просто завернут. Такая видимость власти. А вообще, они просто воины. Я думал своих гвардейцев двинуть, но нет, они мне нужны тут. Рядом. Потом, когда постареют, но точно не сейчас.

— На сцену…

Кстати, я никогда не замечал, но почти все управленцы в правительстве были из первого герцогства. Даже учителя в академии. Никогда не задумывался, если честно. Однако, это умно. Приходит новый правитель и вся его команда: подчиненные. Ловко.

Стоило нам закончить со всеми формальностями, в зале обозначился фуршет. Благородные и высокородные знакомились. Я слез с неудобного стула и отправился в зал. Согласно протокола, я немного поброжу и свалю. Пусть народ отдохнет.

— Ваше Величество. — поклонился мне Арпон. — А предупредить?

— А в морду? — отшутился я и улыбнулся.

Он тоже поддержал мой почин и ответил тем же. Вообще, сам виноват. Помогал мне сколачивать благородных и думал, что уйдет без награды? В свое время он очень выручил. Ничего, все впереди. У нас еще очень много работы. Я думаю, что не прогадал с выбором.

— Господин. — поклонился бывший барон Асваб, чудом пробившись ко мне. — Я безмерно рад…

— Забудь, — отмахнулся я. — Ты доказал свою верность. Работай и дальше. Уверен, другие тебя тоже внимательно выслушают.

Он поклонился и исчез из поля зрения. Меня же хотели окружить различные дочери, но всех шугнул Кайдэн. Он с таким наездом в глазах вывалился из толпы, что все решили погулять в другом месте и потерялись. Ноздри раздуты, на лице выражение ярости.

— Ал! — начал наш фехтовальный друг. — Что все это значит? Ты хоть понимаешь, что сделал?

— Что? — с улыбкой уточнил я.

Вот и чего разорался? Я давно заметил, что мечник не очень привлекает внимание. Если Виг или Налг умели просто исчезать из поля зрения, то бывший шестибуквенный просто терялся. У меня иногда складывается мнение, что мы с ним одно целое. Орел и решка. Солнце, что тянет к себе все взгляды и луна, что лишь отражает свет.

— Зачем это назначение? — поднял голос сын семибуквенного.

— Это не я. — пожал плечами. — Графы так решили.

Именно так и было. Я лишь предложил. Вообще, отец Порнита так легко согласился. Было очень неожиданно. Стоило назвать имя, тут же утвердил. Видимо, это было в их планах. Ну или они это обсудили. Я еще раз критично осмотрел Кайдэна. Ну нет. Не привлекает он внимание. Конечно, похож на Аполлона, но не цепляет взгляд.

— Ты же понимаешь, — начал он заговорщицки, пытаясь сгладить жестком предыдущей сцены. — что получил строптивого и склонного к мятежу подданого?

— Мы все решим во время спарринга. — хлопнул я его по плечу с широкой улыбкой.

Он ответил мне тем же и решил исчезнуть. Меня одного не оставили. Тут же выплыл Порнит из толпы. Вот и чего он хочет? Снова будет приставать на тему: герцог погиб и все такое. Кстати, их я не назначал. По сути, для государственной системы эти образования ничего не делают.

— Алек. — пристал ко мне сын графа. — Зачем?

— Что, зачем? — удивился я, подняв брови.

Поиграем в игру: я не знаю о чем ты? Сам виноват. Бывший шестибуквенный, честный и ответственный. Стоит его вывести из влияния своего отца. Однако, теперь и семибуквенный родитель потерял много рычагов управления. Клуб уничтожен. Сделаем из нового маркграфа умелого управляющего. Его, думаю, сейчас завалят предложениями о свадьбе.

— Зачем ты решил меня так «одарить»? — выдал он. — Это же очень тяжело! Ты представляешь, сколько работы мне предстоит?

— Да. — кивнул я ему и хлопнул по плечу, задержав руку. — Ты справишься. Лучший друг герцога должен, в память о нем, сделать из этих земель цветущий сад.

Порнит пытался выпятить грудь. После наших тренировок он стал гораздо массивнее, однако, все это смотрелось несколько потешно. Ничего. Там ему помогут. Уверен, отец не бросит и будет всячески подсказывать. Граф опытный, он научит уму разуму.

— Господин Алексан. — вот до меня добрался и Виг с Алной.

— Чего? — повернулся я к ним с вопросом на лице.

— За что? — взмолился он.

Смотри-ка! Магиня снова с животиком! Ни на месяц оставить нельзя! Шалуны! Все же семейная жизнь это что-то с чем-то. Однако, надо будет потом ему рассказать про закон, который регулирует рождаемость. Хотя, если они раз в год будут выдавать продолжение рода…

— Как за что? — снова я изобразил удивление. — За все хорошее. Ты большой молодец.

— Я не знаю, как этоделать. — заключил он.

С тобой все и так ясно. Главное действующее лицо в этом спектакле вообще не мой личный слуга. Он обладает тем, что может решить множество вопросов: образованная и умная жена. Я завалил дочь графа подарками и деньгами в свое время.

— Тебе жена зачем? — строго ответил я. — Она справится.

Ална большой специалист. Вела все отчетности графства и вообще неплохо в этом понимает. Стоит припомнить и ее работу моем отделе торговли. В данном дуэте мне даже больше не бывший трехбуквенный интересен, а его жена.

— Господин! — продолжал ныть мой верный человек.

А что я могу сделать? Кому я могу доверять? Да никому. Себе то доверия нет. Виг доказал полезность. Он пошел на смерть ради меня. Я его безмерно уважаю за это. Не струхнул, а вывез. Чуть не умер.

— Молчать. — закрыл я ему рот. — Справитесь. Вас двое.

Я кинул ему монетку, как напоминание, что я о них думаю. Ребята должны совладать. Ална большая умничка. Инк смотрел ей в рот по любой мелочи. Для него ее слова — откровения. Они в паре смогут сделать две земли действительно доходными. Основная задача — стабилизировать потребности и сделать прибыль. Эти двое, в спайке, легко справятся.

— Ваше Величество! — отозвался парень, с удивлением глядя на золотой.

Чета покинула меня и снова дочки высокородных и благородных пытались окружить. Пора делать ноги. Тут гостей: выше крыше. Пусть им надоедают. Сколько можно? Тем более и отец Порнита намекал на «правильную свадьбу». Не мое это — политические браки. Пусть сами женятся на ком хотят.

— Александр. — поклонился мне торговец, что стал целым маркграфом. — Благодарю за столь высокую честь.

Ну вот. Глава моих денежных вопросов решил явить себя миру. Приятно, что он обозначил себя. Все же, Инк прекрасный специалист, хоть и редкостный паникер. Снова устраивает целые спектакли. Ална жаловалась, что он любит из мухи слона раздуть…

— Инкариот. — кивнул я ему. — Дальше работы только прибавится. Будь любезен, не манкировать и выполнять возложенные задачи.

— Безусловно, господин. — ушел он в глубокий поклон.

Казалось бы, мелочь, но это не так. Работа с личным составом заключается во множестве вещей, в том числе и в прививании подчинения. Это целая наука, которой мне пришлось овладеть во время службы в армии. Ох и жестко было, заставлять положенцев, что служили у меня во взводе, выполнять стандартные задачи и просто соблюдать дисциплину.

— Ты сам должен понимать, чего я от тебя жду. — пожал я предплечье счастливого человека.

Он сильно не прав, думая, что основные задачи сняты. О нет! Они только начинаются! Уверен, Инк справится. Он действительно большой молодец и многое знает о торговле. Это хороший прибыток в бюджет. Кто бы что не говорил, но вся наша цель строится на том, чтобы увеличить общий доход королевства: это социальные выплаты, зарплаты и армия.

— Конечно, господин. — улыбнулся мне новоявленный маркграф.

Ничего. Остепенится, обзаведется женой и детьми. От него будет толк. Он должен осилить все те задачи, что я перед ним ставлю. Тем более, он пошел за мной еще тогда, когда я был сыном графа, а теперь…

В конце я державно удалился с приема. Пусть отдохнут люди, не буду дарить авторитетом и уже утром я отправился на сход. Собираются они не часто. В следующий раз через три месяца, стоит сразу отдать им проект моего закона на обсуждение.

— Господин. — поклонился мне Соямсин.

Именно его земли в свое время мы зачищали от врат. Там находилась та злополучная гора, которая подарила мне верных людей и такие приключения. Я прошел в кабинет и присел на табуретку. Других сидений тут не было. Окинув убранство, отметил много дорогих вещей, привнесенных в подарок. Красиво, ничего не скажешь.

— С каким делом Вы меня посетили? — заинтересованный взгляд скользнул по мне и бумагам, что я принес.

— Хочу подать закон на согласование. — хмыкнул я и передал документы.

Он внимательно пробежался по строчкам убористого текста. О, да. Я умею писать не огромными буквами. Конечно, к вашим бюджетам мы еще вернемся. Я там нашел несколько моментов казнокрадства. Судя по тому, что я видел: сход и министерство воровало по-черному.

— Вы сами читали, что тут написано? — бросил он мне бумаги.

Конечно. Я не просто ознакомился, сам писал. Это то, что должно немного перевернуть общество и привести его к моему знаменателю. Больше так нельзя: разбрасываться ресурсами на право и налево. Этот закон дает право использовать их!

— Безусловно. — собрал я листочки, небрежно переданные представителем.

Он строго посмотрел на меня и снова решил насесть. На этот раз он набычился и немного двинул плечи вперед, что создало иллюзию «нависания». Нижнюю челюсть выдвинул, это показало угрозу. Дешевые фокусы, я могу и получше.

— И принесли нам для утверждения? — задал он свой вопрос угрожающим тоном.

— А кому еще? — удивился я.

Сам король не может издавать подобное. Все должно пройти через несколько палат. Демократия, мать его. Я думаю, что в свое время ограничили власть не случайно. Этакая «английская» монархия. Интересно, что именно отдал правитель за это? Обязательно надо выяснить. Не дешево прошли торги, я уверен.

— Мы подобное не подпишем и на сход не подадим. — покачал он головой.

Вот суки! Я вам цивилизацию, а мне в лицо плевком! Так не работает! Я точно решу этот вопрос! Вас понесло от ощущения вседозволенности? Ничего, я верну всех на землю бренную! Что стоит принять небольшой закончик, взамен на мое благоволение и хорошее отношение? Да ничего.

— Отчего же? — я не опускал удивленных бровей.

— Потому что этот закон: глупость. — заключил представитель с небрежностью бросив взгляд на бумаги в моих руках.

Вот ведь суки!

Глава 15: Мнящий себя избранным, избран лишь собой. (Вента)

Мы сидели за столом в тронном зале. Нравилось мне тут проводить переговоры. Нам накрыли небольшой обед, на столе было вино и закуски. Мне пить нельзя, иначе отключится эмпатия, и тогда я потеряю «берега», но для развязывания языков…

— Нападения были на несколько баронств. — продолжал докладывать Арпонат. — Местные власти не успели пресечь подобное и среагировать на вопиющие действия.

— Полностью опустошены амбары и склады? — уточнил я устало, пряча взгляд за ладонью, чтобы не выдать эмоций.

Уже целых пол часа передо мной сидели двое: мой бывший барон и его новый коллега, Соямкин. На некоторые владения были совершены набеги группы неизвестных лиц. У меня есть несколько мыслей по этому поводу, но к делу их не пришлешь. Жестоко.

— Да. — наклонил он голову. — Несколько крестьян убиты. Местные говорят, что все было неожиданно. Налетели, вынесли, сожгли.

М-да. И какое решение в данном вопросе вообще может быть? Стоит уточнить у моих новых подопечных, они обязаны знать ответ на данный вопрос. Опытные специалисты еще никогда не мешали делу.

— Ваше Величество! — вмешался второй собеседник. — Я думаю, стоит усилить местные формирования. Они могут спасти королевство от кражи.

— Могут. — согласился с ним я.

А сам качал головой. Нет. Простые увеличения народа никак не решат вопрос. Хорошо если за обычным баронами стоят рядовые бойцы, а если графы? Просто крадут обычные ресурсы, не больше. Потом перепродадут отдельно. Жестко? Тут вопрос, кто на такое пойдет. В королевстве все рвется по швам и каждый хочет ухватить побольше.

— Так что? — отозвался он. — Усилить?

— Нет. — покачал я головой и получил две совы в ответ.

Глупый ход. Сплошные договорняки. Тут всем и так все ясно, что бароны решили вопросы с местными деревенщинами и скрыли похищенное. Во время кризиса власти все решили нажиться на этом.

— Что в нашем графстве? — повернулся я к Арпону.

— Волнения были, но они устранены. — доложился мужчина. — Распнули пару дураков на воротах и все притихло.

Вот как надо делать. Учитесь! Показательная казнь запугает всех. Так, а что с другими баронствами делать? Как мне справиться с казнокрадством? На лицо именно оно. Кто-то ведь надоумил дураков воспользоваться ситуацией. Стоит обработать всю информацию и приступить к действию. Жаль, скорость передачи информации сильно ниже, чем в моем мире.

— Это в каких поселениях? — с интересом я на него воззрился.

— В новых. — отмахнулся он. — Там сейчас все спокойно, не волнуйтесь, господин.

Это логично. Черт! Мне стоит задуматься, куда деваются ресурсы. Они их сливают. Черные торговцы или как? Надо во всем разобраться. Не все так просто, как хотелось. Закон протянуть не удалось, тут еще волнения в обществе. Твою ж. За что?

— Я понял. — решил я закончить эту тему. — Что с остальными вопросами?

— Они обычные. — заключил Соямкин. — Мы сами справимся.

Ну и хорошо. Я встал из-за стола и отправился на тренировочную площадку. Там Лия и Ан уже больше часа развлекаются. Мне тоже стоит, чтобы не потерять навыки. Такие вещи нарабатываются годами, а теряются очень быстро.

— Кстати, — решил я уточнить, остановившись на самом пороге. — где находятся те баронства, что ограбили?

— В первом герцогстве, третьем и четвертом. — доложил мой бывший барон. — Мы Вам передали карту.

Я отправился на выход. Удивительно, что в моем все спокойно. Даже пугает. Похоже на ОПГ. Ну ничего, будем решать вопросы по мере их поступления, а пока думаем. Какие мысли у меня есть? Да их много. Можно рассадить воинов баронов по деревням или вообще провести ротацию между землями, дабы избежать договорняков. Но потребуется ли это?

— Ал! — помахала мне Лия.

— Господин! — поклонилась вторая.

— Поспаррингуем? — обрадовал я их. — Кто свободен?

— И ты тут? — вышел из-за строения Кайдэн.

Вся четверка в сборе. Можно и оторваться. У королевского дворца была одна особенность. Тут действовали амулеты. Это и для защитников полезно и для тренировок. Можно не сдерживать себя в ударах.

— Нападай. — обозначил мой друг свои коварные планы.

— Уже. — ответил я с ухмылкой, зажигая меч.

Виг и жена после коронации убыли на свои посты, за ними убежал и Инк. Все обещали, что выполнят мои желания по первому требованию. Порнит пытался что-то вякнуть, но мы с его отцом быстро прижали парня.

— А с нами? — обиженно надула губки Ан.

— Меняемся? — посмотрел я с вопросом на своего лучшего друга в этом мире.

— Конечно! — поднял он руку с оружием.

Кайдэн отправил своего слугу и остался при дворе. Как он мне сказал, тот справится. А он? Ему лучше тут, среди других воинов. Каждодневные тренировки и спарринги. Где еще такое найдешь? Да нигде. Мы отдавались этой возможности по полной. С амулетами, не стесняя себя в умениях. Лия выровняла счет с дочерью маркграфа, наконец-то, и уже пошла в плюс. А ведь я говорил!

— Меняемся! — скомандовал я и мы снова изменили пары.

Все эти мутки с кражами не давали мне переключить внимание на тренировку полноценно. Сложно. Я уже пригласил во дворец пару людей. Во-первых, отца Порнита, пусть сам мне расскажет, что у них там в сходе твориться и может ли он подать новый закон.

— Меняемся! — громким голосом выдал мой друг.

Во-вторых, я пригласил в гости одну дочь барона, что на многое бы могла раскрыть глаза в отношениях между фракциями. Она была очень сведуща, так мне говорила Ан, а ей я склонен верить.

— Господин. — поклонился Нир, новый слуга, вместо… не думать!

— Иду. — отозвался я и погасил оружие.

Так. Первый гость прибыл. Пора выполнять свои прямые обязанности. Я поплелся на свою личную голгофу. Надо решить очень много вопросов. В первую очередь, каким чудом я протащу закон в сход. Я обязан! Ради него все и затевалось!

— Господин. — поклонился вызванный мной граф.

— Присаживайтесь. — отозвался я.

Мы снова расположились в тронном зале. Стол тут не убирали. Все же, стоит отметить, убранство. Золота было не много, что не бросалось в глаза. За моей спиной маячил огромный каменный стул, что наводило на нужные мысли. Однако, мы сидели друг напротив друга. Как на обычных переговорах. Мне так удобнее.

— Чем я могу Вам служить? — уточнил он, глядя на меня с интересом.

После истории со своим сыном, мужчина относился ко мне со всем благо желанием. В сходе у меня было два гарантированных голоса. Его и Налга. Еще осталось набить восемь для победы. Я все равно протащу тот закон.

— Меня интересует сход и его дела. — заключил я. — Мне требуется инициировать одну мою идею. Что скажете? Смогу ли я протащить ее через вашу палату?

Он задумался. Пугает. Черт, тут не все так просто. Если, мой гость так реагирует, то нас ждет полный писец. Нет, он на самом деле худой, но полный. Какие трудности могут возникнуть на пути к проведению самой обычной инициативы?

— Это невозможно. — выдохнул он.

— Почему? — неподдельно удивился я.

— Верные. — негромко проговорил он.

— Кто? — удивился я.

Отец Порнита приблизился совсем близко и наклонился. Еще одно тайное общество? Да вы шутите! А может это часть Десятки или их образование? И почему именно такое название? Для красоты или есть смысловая нагрузка?

— Это группа лиц, — начал он очень тихо. — что контролируют принятие законов. Без них не пройдет ничего. Точнее, они распределяют голоса на сходе.

— Что за бред. — удивился я громко и снова понизил голос. — Это как? А если я Вас, Соямкина и Арпоната попрошу отдать мне свои голоса, то что? Вы все откажитесь?

— Нет. — покачал он головой. — Во-первых, Ваше Величество, главный стражник и новый глава Королевского отряда не имеют права голоса. Это бы убирало возможность открытости голосования, а значит ни один закон не имеет права считаться честно избранным.

— То есть всего четырнадцать голосов получается? — решил уточнить.

— Тринадцать. — хмыкнул он.

— Это как? — окончательно потерялся я.

— Один граф выступает инициатором закона. — пожал он плечами. — Он, как бы, вносит инициативу на обсуждение и права голоса не имеет.

— И кто тот счастливчик? — потянулся я на встречу гостю в попытке узнать.

— Выбирают жребием. — негромко ответил он. — Голосов специально тринадцать, чтобы не было спорных моментов.

— То есть, — нахмурился я. — воздержаться нельзя. Верно? Только да или нет.

— Вы правы. — кивнул он. — Есть зал для голосования. Там стоят весы. Каждый по очереди подходит и кидает камешек в одно из отверстий. Камни не именные и лежат рядом. Кто за что проголосовал не известно, все зашторено. Результат мы все видим только в конце.

— Ага. — задумался я. — Ага. А при чем тут Верные? Кто это такие?

— Никто не знает. — пожал плечами семибуквенный. — Однажды мне пришла записка, что я должен положительно проголосовать. В тот раз был стоящий закон, и я легко это сделал. В другой раз, попросили отказать. Собственно, я это выполнил, потому что был согласен с этим действием. Однако, инициатива все равно была принята. Ну и третий раз, когда меня возмутило предложение, жребий указал на меня и я лишился права голоса.

Хитро! Если бы голосование было открытым, то можно попробовать вычислить этих людей по протоколам заседаний. Откровенно говоря, я уже планировал это сделать. Теперь я пролетел со страшной силой. Черт, еще эти Верные? Что с ними делать?

— Понял. — заключил я. — Таким образом, без согласия этой группы лиц никакой закон через голосование не пройдет. Я же правильно понял?

— Думаю да. — ответил собеседник, озираясь по сторонам.

— Есть хоть мысли, кто это может быть? — все же решил я уцепиться хоть за что-то.

Гость пожал плечами и покачал головой. Ясно. Дубль пусто. Даже если он что-то подозревает, то не скажет. Пытать его я не могу, целый граф. Тем более делать подобное из-за обычного рядового закона… Эх. Как быть?

— Спасибо Вам большое. — улыбнулся я мужчине и встал.

— Больше нет вопросов? — вопросительно посмотрел на меня отец Порнита.

— Нет. — покачал я головой. — Если что-то потребуется, обращайтесь ко мне лично.

— Благодарю, Ваше Величество. — выполнил он глубокий поклон и удалился.

Проблема оказалась куда глубже, чем я предполагал. С чего начать? Надо все хорошенько обдумать, а пока стоит поднять все доступные документы по инициативам и изучить материалы схода, вдруг я там найду нужный мне ответ.

— Господин? — подошла ко мне Лия, видимо тренировка подошла к концу.

— Что случилось? — решил я сразу узнать.

— Обед готов. — обрадовала она меня. — Пройдемте?

— Да. — согласился и отправился за девушкой погруженный в полную задумчивость.

В небольшой столовой нас уже ждали Кай и Ан. Я быстро всех приручил к своим собственным правилам, да они и не сопротивлялись. Новоявленному маркграфу было просто все равно. Лия и дочь высокородного давно едят со мной за одним столом. На всех остальных мне было плевать.

— Ну а теперь на площадку! — вскочил неуёмный товарищ.

— Идите, — отмахнулся я. — у меня еще одна встреча.

Все вывалились в коридор и отправились устраивать спарринги. Мне же стоит подготовиться. Немного посидев в тишине и раскладывая информацию по полочкам, я совсем пришел в уныние. Простая, казалось бы, задача, становиться очень проблемной. Смогу ли я реализовать свои «хотелки»? Деваться некуда. Я слишком засветился со своим желанием перед сходом, если сдам назад, то это ударит по репутации. Наша цель — принять мою инициативу.

— Эй. — подозвал я слугу.

— Господин? — тот подбежал и ушел в глубокий поклон, подставляя шею.

Я оглядел позу, а ведь совсем недавно сам так же гнул спину. Прошло совсем немного времени и вот уже многие делают подобное в отношении меня. Вот как повернулась интересно жизнь. И все это я был вынужден сделать, потому что однажды случилось то, что не укладывалось в систему моих моральных координат.

— Там в саду есть беседка. — начал я нарезать задачи. — Расставьте в ней на столе легкую выпивку и сладости.

— Вы ждете гостей? — уточнил парень.

— Гостью. — обрадовал я его.

— Все будет исполнено. — вышел он из поклона и отправился на кухню.

Я же встал и пошел в тронный зал, на ходу раздумывая о превратностях судьбы и тем, как мне стоит решать вопрос. Блин. Верные, нападения на баронства, министерство, сход. Все это кружится в голове, как смерч. Столько задач!

— Господин. — меня нагнал новый личный слуга. — К Вам гостья!

— Отведите ее в беседку в саду. — бросил я ему, а сам повернул в направлении указанного строения.

Петляя по коридорам и комнатам, вскоре я был уже в указанном месте. Пока что моей собеседницы тут не было, ну и хорошо. Другая прислуга накрывала на стол. Прекрасно. Все как надо.

— Все готово, Ваше Величество. — поклонился парень из столовой и пропал со всеми остальными.

Я подошел ближе к широкому круглому столу из камня. На нем красовались различные изделия кондитеров: пирожные, какие-то другие сладости. В данном случае мелочей не бывает, мне нужна полная информация по светской жизни.

— Господин? — услышал я колокольчик женского голоса.

Повернулся и увидел перед собой красивую молодую девушку. Уже вполне оформившаяся фигура была укутана в бальное платье. Основные цвета: белый и золотой. Все это обрамляли небольшие черные вставки. Прическа высокая и, явно, на нее было потрачено очень много времени.

— Госпожа. — улыбнулся я ей. — Прошу, проходите.

Я рукой указал на место около стола и помог присесть, подержав за руку. Она изящно опустилась на стул. Настолько, что даже я это отметил. Каждое движение наполнено достоинством и отточенностью. Настоящая львица. Знает себе цену, чертовка.

— Я безмерно рада оказаться во дворце, Ваше Величество. — наклонила она голову.

Снова отметил, что движение выверенное. Так красиво двигаться надо уметь. Все же не просто так мне ее посоветовала Ан. Знает, к кому я могу обратиться. Тем более, ее мать крутит шашни с Арпоном. Как сейчас не знаю, но именно их войска в свое время прибыли ко мне на тренировку вместе с его.

— Что Вы. — я растянул губы еще шире. — Это Вы окрасили весь дворец своим присутствием.

— Вы очень милы. — приспустила они свои опахала, по ошибке названные ресницами. — Спасибо за честь оказаться здесь. Разрешите уточнить, что именно сподвигло Вас на мое приглашение.

Налив вина девушке, я обогнул стол и уселся чуть в сторону от нее. Не близко, но и не напротив. Закинув ногу на ногу, и сложив руки на коленях, перекрестив запястья, улыбнулся девушке.

— Госпожа Нира, Вы наверняка наслышаны обо мне от своего отца и матери. — начал я неспешно. — От них же я слышал и о Вас. Я больше занимался походами и жил в палатке в лагере. Светские рауты обходили меня стороной. Вы же, насколько мне известно, очень сведущи в данном вопросе.

Она подхватила бокал из стекла с вином и сделала маленький глоточек. Следом подцепила какую-то сладость и отправила ее в рот. Обалденные движения! Как у хирурга, точные и красивые. Одним этим можно просто наслаждаться.

— Ваше Величество, — разрушила она тишину. — я не считаю себя знающей в этом направлении. Да, я достаточно часто бываю на различных приемах, но, чтобы быть действительно удостоенной таких теплых слов… Нет, я уверена, Вы меня переоцениваете.

— Отнюдь. — я разомкнул руки, немного приоткрывая позу. — Вы просто не знаете, что я во всем этом совсем не разбираюсь и получить немного знаний от Вас для меня, как выпить глоток изысканного вина. Позволите ли Вы попросить о помощи в данном вопросе?

Собеседница задумалась. Периодически она отпивала красненького и лакомилась новыми художествами кулинаров. Я не мешал, а лишь ждал продолжения диалога. Согласится, никуда не денется. Я так построил разговор, что она должна сейчас ощущать себя моим учителем. Это чувство не даст ей свинтить с темы.

— Господин, — наконец-то «включилась» четырехбуквенная. — что именно Вас интересует из светской жизни?

— Да все. — развел я руки в стороны и широко улыбнулся.

Изначально зажато, но потом смелее, дочь барона Асвап рассказывала о различных приемах и клубах по интересам. Я давно «открыл» позу и кивал, улыбаясь и смеясь вместе с ней. Вино, сладости и собеседник, что ее слушает развязывали язык все сильнее.

— А еще, есть клубы по интересам. — наставительно продолжала девушка, раскрасневшись. — Однажды я даже была на собрании «Избранных»

Она наставительно подняла палец вверх, показывая, насколько это круто. Что за сборище такое?

— «Избранные»? — удивился я.

— Это дети министров и графов. — распалилась девушка. — Закрытое общество. Там еще такой случай забавный произошел. Дочь одного министра переспала сразу и со старшим сыном графа и со средним. Я ей и говорю: надо было еще и с младшеньким, для полного комплекта. Ха-ха-ха.

Стоп! Что я только что услышал?

Глава 16: Боль иногда уходит, но мысли-то остаются. (Филипп Поццо ди Борго)

Меня что-то выдало, и девушка приложила ладонь ко рту, в глаза ударил испуг, а по саду разошлась волна страха.

— Ой! — воскликнула она и судя по тому, что я видел, потрясение ее резко отрезвило.

Черт! Дал на секунду волю эмоциям из-за услышанного. Она настолько потеряла нить происходящего, что вокруг занялось марево. Водяной атрибут. Я срываю ручку и бросаюсь прям через стол. Фреза воды проходит выше, успел нырнуть и вызвать оружие. Кончик меча у ее горла.

— Нападение на короля: это смерть. — выдаю я свою теорию.

Передо мной уже не обычная светская львица, а испуганный зверек. Вон как глазки сверкают из-под бровей. Ага, я так и поверил. Актриса ты хорошая. По настоящему, ты сейчас испытываешь совсем другие эмоции. И я точно знаю какие.

— Убивайте, Ваше Величество. — смело поднимает она голову.

Я улыбаюсь. Есть такая интересная вещь, как инстинкт самосохранения. Например, берем обычного человека, что должен прыгнуть в первый раз в жизни с тарзанки в ущелье. Если он сразу это сделает, то все пройдет лучше. Однако, стоит ему немного замешкаться и все! Этот самый инстинкт не даст ему этого сделать, увещевая, что он обязательно разобьется.

— Не буду. — смотрю ей прямо в глаза. — Рассказывай.

— Я буду молчать. — сглотнула дочь барона.

Таким образом мы понимаем, что боится она этих самых «Избранных» больше, чем меня и всю машину репрессий. О чем нам это говорит? О том, что человек передо мной считает их гораздо опаснее короля. Что косвенно подтверждает: главные в нашей стране эти самые министры и графы. Неприятный вывод.

— Тебе придется. — хмыкнул я.

— Вы меня не заставите! — хоть она и сидит, но умудряется смотреть на меня сверху вниз.

Талантливая дама. Как же мне стоит разыграть ситуацию? Помниться, я не любитель пыток и всего остального. Моя сила: слова. Уметь убедить человека, чтобы он смотрел на мир с нужной точки зрения — это моя задача. И мне, кажется, пришла идея.

— Хорошо. — отозвал я клинок и прошел на свое место.

— Я буду молчать. Вы не заставите меня говорить! — донеслось со стула, где сидел затравленный зверек.

— Да мне все равно. — пожал я плечами и пригубил вина.

— То есть Вам не нужна конкретика? — удивилась она.

— Нет. — покачал я головой. — Она мне нужна. Убивать я тебя не буду. Зачем? Ты сейчас уходишь, я вызываю графов и спрашиваю у них, что они знают про этот самый клуб по интересам. Ты же мне не хочешь рассказать. Верно? Как думаешь, ты хотя бы закат сегодняшний увидишь?

Глаза у девушки потемнели, а на лицо наползла тень. Она сообразила, что играть придется по моим правилам. Посидев и прикинув варианты, пока я лениво оглядывался по сторонам и просканировал округу, девушка вышла из своего состояния. Ну как, на лице появилась обреченность.

— Что я должна рассказать? — наконец выдала собеседница.

— Все, — я улыбался во все тридцать два зуба. — что знаешь. Поверь, в таком случае информация никуда не уйдет. Пропадет потребность. Более того, я даже готов заключить с тобой договор и за кое-какую дополнительную информацию щедро заплатить.

Метод кнута и пряника в действии. Вот как надо работать, сначала напугал, следом сказал, что поможешь и даже готов перейти на деловые рельсы. А то все вокруг говорят: шантажист, шантажист. Где же? Все на добровольной основе, как у того кота с горчицей в древнем анекдоте.*

— Гарантии? — решила она поиграть в торг.

— Мое слово. — кивнул ей в ответ. — Оно стоит очень дорого. Я им не разбрасываюсь.

Она снова ушла в себя. Прикидывает возможности. Да чего тут думать? У нее всего два варианта на данный момент. Либо она сотрудничает на добровольной основе, либо становится двойным агентом и сливает меня этому клубу. Ее, правда, тоже сразу. Ну, в смысле, героиней сделают. Посмертно.

— Вы точно не планируете меня убить? — посмотрела она мне в глаза.

— За что? — удивился я. — Я потом твоей матери как в глаза смотреть буду?

— Я согласна. — посмотрела она твердо.

Железная воля. Неплохой ум. Опыта недостаточно. Стоит ее сделать своей сторонницей и приобщить к команде. Что-то в последнее время там одни девчата. Это не очень хорошо. Надо будет разбавить эту пати парнями.

— Вот и отлично. — кивнул я. — Я так понимаю, та девушка, дочь министра, не потеряла буквы?

— Нет. — она смотрела твердо.

Маски сброшены. Помнится, я уже думал, что на «золотых» детей действует клише. Я был абсолютно прав. Для них нет правил. Как говорят, все равны перед законом, но некоторые ровнее.

— А имя? — решил я все же спросить.

— Я его не знаю. — не опускала она взгляд.

Врет? Да плевать. Я чувствую, что напал на след и таким образом смогу решить свой вопрос. Стоит раскрутить эту историю. Даже если я не могу наказать виновных, то получу неплохие рычаги давления на знать.

— Где проходят встречи? — я решил вести диалог в виде допроса.

— За городом. — сглотнула она и отпила вина. — Всегда в разном месте.

Разумно. Стоит перестраховываться, когда подобное происходит. А вдруг какой слуга чего увидит? Там, уверен, всегда тот же самый набор. Проверенный. Черт, как подобраться к этой секте?

— Что тебе известно о них? — чуть приподнялся я на стуле, создавая эффект давления.

— Ничего. — она вильнула взглядом. Врет!

— А если не обманывать меня? — я откинулся и расслабился.

— Я не все могу рассказать о зоне свободы. — отвела она взгляд.

Ага. Вот как они это называют. Интересно. Такое ощущение, что их кто-то притесняет. Ну ничего, вам, ребята выпала честь, узнать о притеснениях не на словах. Я взялся за всю вашу шоблу всерьез. Как гончая, я чую, что двигаюсь правильно.

— Я тебя понял. — сложил я руки на животе и положил ногу на ногу. — Тогда, твое новое задание, узнать о следующем месте собрания этой шайки «неприкасаемых».

— Я… я не могу. — негромко сказала девушка.

— Я тебя не спрашивал, можешь или нет. — улыбнулся я. — Я сказал, ты сделала. Понимаешь, что я не настолько умею пытать, а вот твои новые друзья, уверен, подарят тебе бесконечное наслаждение перед смертью.

Она готова разрыдаться. Досада и страх волнами бьют по моей эмпатии. Очень сильные эмоции и скоро они смогут пробить мою защиту. Не хочу отхватывать чужих эмоций, своих хватает.

— Вы дракон, в человеческом теле. — снова ее глаза смотрят на меня.

— Для тебя я хороший друг. — расцепил я замок и хлопнул по колену. — Пока ты меня не предашь. Дальше… лучше тебе не знать, что произойдет.

— Я поняла. — она приподняла носик, чтобы не расплакаться у меня на глазах. — Я свободна?

— Выпей вина и угощайся. — отмахнулся я. — В таком виде я тебя отсюда не выпущу. Стоит сначала успокоится. Если надо выпустить эмоции, не стесняйся. Говорят, девушкам это помогает.

Слезы предательски потекли по щекам и по саду разнесся крик. М-да. Нехило я тебя накрутил. Ну да будешь готова к сотрудничеству. Все же, ей всего-то пятнадцать-шестнадцать лет. Хотя, так проколоться. Это она очень зря. Ну ничего, умнее будет в будущем.

— Как мне попасть к Вам на прием, когда я все разузнаю. — уточнила она, когда привела себя и лицо в божеский вид.

Под глазами еще виднелись красные отметины и припухлости. Черт, я не маг льда, а то бы можно было бы это снять. Эх, где найти, когда он так нужен? Я могу лишь припалить своим клинком.

— Подожди меня тут. — встал и отправился во дворец, раздумывая о том, как же нам держать связь.

Пройдя по комнатам, я оказался на кухне.

— Господин? — подскочил один повар, видимо старший тут.

— Где кладовка? — перешел я сразу к делу.

— Там. — указал он на дверь в глубине комнаты. — Вам все понравилось? Было вкусно?

— Очень. — бросил я спиной, открывая указанное полотно и спускаясь в темноту.

Там одиноко горели масленые светильники, всего пара. Изо рта тут же вырвалось облачко пара. Так, где у нас тут что есть? По стенам лежали различные ингредиенты. А вот и рыба. Холодная. Я взял ее и поднялся на верх.

— Приготовить? — вскинулся тот же мужчина. — Хотите чего-нибудь морского?

— Нет. — отмахнулся я. — Не паникуй. Скоро заберете.

Вернувшись обратно, я подошел к львице и начал прикладывать холодное тело убитого морского жителя к припухлостям. Вот, помогает. Все же опыт прошлой жизни — чистое читерство. С другой стороны, как его использовать? Особых знаний у меня нет. Блин, стыдно, я даже не знаю, как бумагу из дерева делать! Позор!

— Легче? — спросил я, ее оглядывая бледное лицо на наличие других повреждений.

— Да. — тихонько произнесла она своими спелыми пухлыми губками.

Отставить! У меня есть Лия! Я дал себе зарок, больше никаких красавиц! Ничего, сегодня обязательно оторвусь ночью. Пообедал на улице, ужинаю то я всегда дом. Поэтому отпустил ее лицо и прошел на свое место.

— Вот и хорошо. — заключил я и снова закинул ногу на ногу и сложил руки в замок. — Теперь по поводу поддержания связи. Я сам буду с тобой связываться каждую декаду. Скажи мне, где тебя найти. Не волнуйся, мне просто не нужны лишние свидетели нашего общения. В первую очередь, чтобы защитить тебя.

— Защитить. — негромко повторила дочь барона и встрепенулась. — Я оставлю все координаты и буду Вас ожидать каждый раз в этом месте, через каждые десять дней, после сегодняшней встречи.

— Умничка. — хмыкнул я. — Хорошая девочка.

Сразу после разговора, я отправил слуг прибраться в беседке, а сам пошел искать личного слугу.

— Господин. — поклонился он, обнаруженный мной в тронном зале, где стол для встреч приводили в порядок.

По мне так он был в прекрасном состоянии. Зачем наводить этот лоск? С другой стороны, стоит мне сейчас высказать свое мнение, и все слуги выпадут в осадок: как так? Это королевский дворец!

— Отправь кого-нибудь за Арпонатом. — убрал я руки за спину, покачиваясь на сапогах. — Пусть прибудет в кратчайшие сроки.

— Понял. — поклонился мужчина и испарился в неизвестном направлении.

Надо остыть. Я сейчас в большом возбуждении и стоит держать себя в руках. Чувствую, как внутри меня потряхивает. Что нам может помочь? Конечно, старая добрая тренировка. Так. Где там ребята? Сейчас я устрою своему организму гормональный выброс и приведу мозги в холодное состояние.

* * *

— Господин. — поклонился бывший барон.

Не прошло и часа, как меня вырвали со спаррингов и вытащили в тронный зал, по дороге сменили платье и теперь я красовался в плаще с золотой вышивкой. Он закрыл мои пыльные штаны и кофту, которые я не отдал на поругание и пообещал потом сдать в стирку.

— Друг. — подошел я к нему и сжал предплечье. — Мне нужна твоя помощь, но это строго между нами.

— Что требуется, Ваше Величество? — ответил он мне тихо.

— Список всех графов и министерства с их семьями. — начал я перечислять. — Жены, дети.

— Мне принести досье на каждого? — удивился мужчина.

— Не стоит. — покачал я головой. — Будет лучше, если ты самолично все выпишешь и принесешь. Достаточно будет указать фамилию, какой министр и, если получится, атрибут Силы.

— Будет исполнено. — посмотрел он серьезно в глаза и, развернувшись, удалился.

Я же прошел обратно на свой стул, рядом со столом и положил голову на руки. Тяжелый день. Очень много информации. Я банально не успеваю за всем, что происходит. Мне бы мозговитых помощников. Где их взять? Тут исполнителей-то днем с огнем не сыщешь.

— Господин. — отвлек меня слуга и я повернул к нему усталый взгляд. — Там прибыли мастера. Требуют Вас.

— Иду. — я тут же вскочил и отправился за ним.

Так, где эти гении молота и наковальни? Сделали? Получилось? Я вышел во двор, где толпа мужиков стояла передо мной с пустыми руками. То есть это как? Не понял.

— А где? — уточнил я, осматривая округу.

— Ваше Величество. — поклонились гости. — Разрешите нам начать издалека?

— Слушаю. — махнул я и настроение совсем упало.

— Сначала мы сделали то, что Вы хотели. — начал один из них. — Однако, то, что вышло, было очень тяжелым. С таким разве что огромные мужики могли справится. Тогда мы принялись облегчать конструкцию. Меняли материалы и способы изготовления. Потратили очень много железа.

— Возмещу. — я уже потерял интерес к беседе, только время тратить.

— Благодарим. — кивнул он, — Однако, мы не об этом. Вот тогда и было предложено изменить подход. Смотрите, что вышло.

Я сначала упустил последнюю фразу, но, когда народ расступился, за их спиной стоял предмет, накрытый холщовой мешковиной. Его скинули и мне предстал очень странная вещь. Далеко от того, что я представлял. Вместо рессоров были листы железа, которые поддерживали сиденье. Они немного играли. М-да. Ну лучше, чем я мог бы сделать. Сама конструкция состояла из полосок железа «т» образной формы. Хорошо. Так жить можно.

— Ого! — удивился я увиденному. — Принимается. Сделаем приятное госпоже? Подарим сейчас?

— Господин! — воскликнули мастера. — Мы не смели даже надеяться!

Понятно дело им хочется получить благодарность за свои труды непосредственно от того, кто будет пользоваться. Я тут же сорвался на бег и залетел на второй этаж, к дочери своего учителя.

— У себя? — уточнил я у слуги.

— Да. — кивнул он. — Подождите.

Я тормознул. Было бы просто мне нужно, я бы плюнул, но там, на улице, толпа народа. Пусть она себя приведет в порядок. Верный человек уже скользнул внутрь и спустя пять минут показался обратно, поманив.

— Ли, привет. — помахал я ей.

— Господин. — поклонилась мне девушка, сидя в кровати, пытаясь удержать разъезжающиеся губы.

— Прогуляемся? — уточнил я и сгреб ее на руки.

— Ваше Величество! — пыталась она запротестовать, но я ее совсем не слушал, а просто отправился на улицу.

— Ты с нами. — бросил я ее человеку.

Нечего филонить. Кто возить будет? Я что ли? Пора сделать подарок. Некоторые знания из моего мира все же пригодились в этом. Мы вышли во двор и я усадил ее на кресло. Рядом стояла толпа мужчин и крутила усы, глядя куда угодно, но не на виновницу.

— Господин? — девушка пыталась ощутить себя в новом месте и оглядывалась по сторонам.

— Эти мудрые мужи, узнав о твоем положении, — начал я вещать обводя всех вокруг. — решили сделать тебе подарок. Пользуйся на здоровье.

Исполнители сразу кинулись показывать, что да как, краснея от ее благодарностей. Носороги, сейчас снесут ее. Нет, слуга справился с наплывом. На моем лице гуляла радостная улыбка. Наконец-то хоть чем-то, хоть кому-то я смог помочь.

— Ваше Величество. — подошел ко мне один из мастеров. — Вы поставили нас не в самое выгодное положение. Мы теперь и оплату взять не можем, глядя на счастливую девушку.

— Хорошо. — кивнул я, глядя на Ли. — Тогда у меня будет еще один заказ. За него я все и отдам. Поделить то честно сможете?

— Это как? — удивился он.

— Легко. — хмыкнул я. — Я оплачу только второй заказ, но денег будет столько, что хватит и за этот и за другой.

— А так можно? — нахмурился он. — Каждая работа стоит денег. Это понятно, но в этот раз мы одарены эмоциями.

— Я думаю, Вас устроит такой вариант.

— А что за заказ? — с интересом посмотрел на меня собеседник.

— Я хочу, чтобы о нем знало минимальное количество народа. — начал я негромко, посматривая на толпу довольных мастеров. — Мне нужен железный браслет, с именем. Его надо будет застегнуть поверх моего. И снять при желании. Сможете изготовить?

Теперь мужчина сильно задумался и пробыл в таком состоянии довольно много времени. Следом стал осматриваться по толпе, и даже кого-то нашел взглядом.

— Сможем. — кивнул он.

— Эй. — подозвал я одного из слуг, что тоже вышли посмотреть на происходящее и через пару секунд он уже гнул спину рядом. — Вызови Нира, пусть внесет предоплату за мой заказ. Думаю, пятидесяти золотых будет достаточно.

У рядом стоящего работяги глаза на лоб полезли. Это не просто большая сумма. Это очень большая сумма. Целое состояние.

— Так много? — удивился он.

— Если все сделаете тихо и без шума, — не поворачивая головы, тихо говорил я. — получите еще столько же. Это оплата и за этот заказ. Поверьте, те эмоции, что сейчас испытывает девушка мне гораздо дороже денег.

— Благодарю. — поклонился мужчина. — Вы самый достойный правитель, которого я имел счастье видеть на своей памяти.

Что ж. Ли уже бросала на меня свои взгляды, постреливая глазками, а кузнецы все не успокаивались, показывая как тормозить или просто ездить.

— Господин. — прибыл мой новый личный слуга и передал мешочек рядом стоящему. — Там прибыл Ваш начальник Королевского отряда!

Отлично! Супер! Я тут же отправился на встречу. Миссия «Бриллиант» выходит на вторую стадию. Пора навести шорох в стаде неприкасаемых.

*Тот самый старый анекдот.

Американец, немец и русский спорят, кто сумеет научить кошку есть горчицу. Немец ловит кошку и заталкивает горчицу ей в пасть.

— Это насилие! — протестуют русский и американец.

Американец кладёт горчицу между двумя кусками колбасы, и кошка всё сьедает.

— Это обман! — протестуют немец и русский.

Русский хватает кошку и мажет горчицей у неё под хвостом. Кошка с воем начинает её слизывать.

— Вот так, — говорит русский, — добровольно и с песней!

Глава 17: Смотреть на что-то — далеко не то же самое, что видеть. (О. Уайльд)

В тронном зале меня ждал мой бессменный новый начальник Королевского отряда.

— Арпонат. — махнул я ему и тот поклонился в ответ.

Стоило мне приблизится, он протянул мне два листка исписанных его подчерком. Не очень хорошо его в детстве учили, ну да ладно. Так-так-так. Посмотрим. У кого там трое сыновей из графов*? Плохо. В первом герцогстве таких двое, один в моем бывшем, в третьем тоже пара. А нет, стоп!

— А где у Офтисана старший наследник? Он погиб? — обратился я к верному человеку.

— Кайдэнат? — удивился он.

Твою ж! Это отец моего друга! Полный швах! Ну я не особо верю, что это он, но все же, посчитаем для красивого числа. Итого плюс три. Четвертое герцогство и снова двое подозреваемых.

— М-да. — выдавил я.

По моим расчетам получается восемь возможных виновников. Очень плохо. Даже если исключить семью нового маркграфа картина становится не лучше. Так, а это список с министрами*. У кого там дочка есть?

— Сука. — выругался я.

Только у одного нет. Совсем все плохо. И как мне искать по обрывочным данным нужных мне людей? Тяжело. В моем случае — невозможно. Ну да ладно, отсутствие результата тоже результат. Не ошибается тот, кто ничего не делает.

— А почему все министры из первого герцогства, так еще и из первого графства? — удивился я, посмотрев на фамилии.

— Так там же фронт. — вернул мне эту эмоцию Арпонат. — Там никто не сеет и не пожинает плоды, вечный бой с тварями Леса, которые лезут нескончаемым потоком.

— Помнится нас пугали мясорубкой там, еще в академии. — припомнил, как мы с Олой собирались туда вдвоем из всего призыва.

— Там жестоко. — кивнул новый граф. — Однако, могу сказать, что мяса там всегда хватает. Рабы и должники постоянно попадают туда.

— А разве в рабство не за долги продают? — решил я сразу закрыть этот пробел в своих знаниях.

— Так и есть. Правда есть и другой способ. Простолюдин не отдал долг и тогда благородный или высокородный просит государство выкупить его. Так попадают на фронт должники. — пожал он плечами.

Интересно. То есть если ты сразу попал в рабство, тебя могу выкупить, а если еще не успел, то могут продать в него. Весело. Второй вариант самый жестокий, но потерявший деньги их возвращает. Уверен, не всю сумму, но даже половина смотрится симпатично.

— А ты там был? — меня немного поразили его познания.

— Сунулись как-то раз с ребятами. — отвел он взгляд. — После смерти жены, с войском. В общем, еле ноги унесли. Не все, с десяток осталось там.

Я положил руку на покатое плечо и сжал. Пусть немного почувствует поддержку. Поймав его взгляд, кивнул. Он, все еще расстроенный, стоял рядом.

— Благодарю. — начал я. — Ты сделалсейчас очень большую и важную работу. Стоит отметить, что выполнил ее быстро и качественно.

— Господин, — немного замялся собеседник. — если полезете в историю, то и меня зовите. Так тоже нельзя. Все проходит мимо.

— Хорошо. — я убрал руку и, забрав бумагу, уселся за стол. Мужчина покинул комнату.

И что мне делать дальше? Тут не пролезть. Я не могу просто угадать, кто замазан и в чем. Тем более, моя цель не в этом. Мне нужно протащить один закон, на этом все. Меня полностью отрезали от управления. Вот твой дворец, живи и радуйся, что все хорошо. Благо, я оставил за собой денежные потоки, уже хорошо.

— Господин! — обрадовала своим явлением Ли, ее коляску катил слуга.

— Удобно? — решил я уточнить, отвлекшись от раздумий.

— У меня теперь тоже есть ноги. — счастливо сообщила мне девушка. — Я теперь смогу бывать и на приемах, и выполнять работу не в своей комнате.

— Вот и хорошо. — повернул я голову обратно к спискам и продолжил спиной. — Отдыхай.

Они постояли и тактично отправились в комнату. Что мы имеем в сухом остатке? Хрен целых, ноль десятых. Единственный шанс, это разобраться с вопросом «избранных». Однако, сможет ли дочь Нормы решить этот вопрос? Про ее отца я не заикаюсь, тот еще ходок. Собственно, потому жена и гуляет.

— И что делать? — опустил я голову на выставленные руки.

В голову вообще ничего не идет. Ни хитромудрых планов, ни стратегий. В это общество меня не пустят, я уверен. Значит нужно искать совершенно другой путь. Вся надежда на недавнюю гостью. В противном случае, придется идти сложной извилистой дорогой.

— Ал! — ввалился Кайдэн в комнату. — Чего такой смурной?

— Задумался. — отмахнулся я от него, пытаясь снова нырнуть в размышление.

— Забудь. — улыбался он. — Пойдем с нами, потренируемся.

Я послушно встал и отправился за другом. В последнее время мы много внимания уделяем простым вещам. Это и хорошо, и плохо. Одна проблема, я окружил себя людьми, что не критикуют мои действия. Мне срочно нужен человек, который будет подвергать мои мысли и свершения жесткой цензуре.

— Понеслась! — обозначил начало схватки юный маркграф.

Уже вечером, лежа в кровати я все еще гонял мысли. Невозможно решить те вопросы, которые у меня есть, существующими ресурсами. Более того, придумать план с имеющимся багажом знаний.

— Ал. — отвлекла меня Лия.

— Что такое? — повернул я голову, выныривая из раздумий.

— У меня есть разговор. — негромко сообщила она. — Завтра уделишь мне время?

— Говори сейчас. — поторопил ее.

Вот еще! Сначала нагнала интереса, а теперь молчит, как рыба об лед! Я ж не усну, зная, что мне скажут что-то важное! Совести у девчонки совсем нет!

— Завтра. — совсем тихо сообщила красавица.

— Говори уже. — поморщился я. — Заинтриговала.

Она замялась и спрятала моську у меня на плече. В глаза не смотрит. Стесняется? Что же такое сообщить решила? Я ж сейчас лопну от нетерпения!

— У всех слуг на территории дворца есть небольшие домики. — тихонько начала мечница и замолчала.

— И? — поторопил я ее.

— А мне можно тоже? — едва слышно спросила она.

Глупая. Вот глупая и все тут. Я тут такое творю ради тебя, а тебе интересно всего лишь помещение? Конечно можно! Однако, так просто я не сдамся! Простой домишко не подойдет, отгрохаю чего побольше. Территория довольно велика и найдется серьезный кусок земли.

— Думаю, — начал я задумчиво. — стоит завтра найти подходящее место и построить его. С моей стороны будет не вежливо пустить тебя в старое использованное жилище.

Она меня крепко-крепко обняла. Я же задумался, а с чего вдруг ей понадобилось отдельное помещение? Нашла себе кого? Может женское сердечко было отдано кому? Ладно, это ее жизнь и я обещал не лезть в нее. Она сама решает, как ей быть. Моя задача: дать ей возможности и расширить варианты.

— Спасибо. — она чмокнула меня и счастливо засопела.

Иногда кажется, что ее больше радуют вот такие простые вещи, чем все, ради чего я тут попу рву на британский флаг. Возможно, я чего-то не понимаю в женской психологии. Черт! Да я в ней вообще, как в темном лесу! Где мозголомы моего мира, когда так нужны? Плачу золотом!

— Как тебе тут? — утром мы отправились искать подходящее место.

— Выбери ты. — она прижалась ко мне, сверкая глазищами.

— Как скажешь. — чмокнул ее в пушистую голову.

Дальше время понеслось, будто песок сквозь пальцы. Мастера притащили браслет. Дом строился. Мы с дочерью Мантрика регулярно разбирали финансовые документы и меня все больше постигали страшные мысли о безграничном казнокрадстве. Такие жесткие прорехи в денежных отчетностях.

— Господин. — ко мне подошел трехбуквенный личный слуга. — Вы просили напомнить, что сегодня именно тот самый день.

— Спасибо. — отмахнулся от него.

Значит мне пора на встречу со светской львицей. Нужно выскользнуть из дворца незаметно. Как это сделать? Есть тайные ходы, но, думаю, что стоит поступить иначе. Надо найти моего капитана и отправится в город под охраной.

— Тал. — нашел я его снова на кухне с той же служанкой.

Снова крутит усы. Ну ему давно пора уже обзавестись семьей. Позор ведь, ходит одинокий, а сам целый начальник стражи дворца! Куда смотрит сюзерен? А, точно, я же и есть его командир.

— Господин. — поклонился он.

— Ваше Величество. — его собеседница тоже ушла в женский вариант.

— Есть разговор. — оглядел я помещение, нам лишние уши не нужны. — Прогуляемся?

Мы прошлись по коридорам и неторопливо вышли во двор. Немного прогулявшись по зеленым зарослям, я проверил, что рядом никого нет.

— Господин? — обратился ко мне воин, опередив меня на долю секунды.

— Мне срочно нужно в город. — обрадовал я его.

— В чем проблема? — удивился он. — Сейчас я выделю охрану.

Я покачал головой. Если бы все было так просто, то я бы не звал его на беседу тет-а-тет. Сама задача гораздо сложнее. Стоит в первый раз перестраховаться и сделать все по уму, с привлечением всех доступных ресурсов.

— Мне надо «потеряться» от стражи без последствий. — негромко сообщил я.

Парень задумался. А чего он ждал? Что, завязывая разговор наедине, я буду вести речь о том, что мне просто стоит погулять? Ладно, не буду его отвлекать. Мы прогуливались неспешно, мой собеседник молчал.

— Господин? — отвлек он меня.

— Есть идеи? — обратился я к нему не поворачиваясь.

— Я думал, что Вы сейчас мне расскажете, что нам делать. — пожал он плечами.

Вот блин! Я от него ждал мыслей, а тут все оказывается гораздо сложнее! Надо думать. Попробуем так, как делали в моем мире. Я не Налг или Виг, не умею «исчезать». Что ж.

— Я выйду за территорию с охраной. — начал я. — В условленном месте мы встретимся с отправленным туда человеком и я обменяюсь с ним одеждой. Дальше он пойдет гулять с охраной, а я по делам. Нужен лишь кто-то моей комплекции для этого.

— Я Вас понял. — кивнул он. — Все подготовлю. Вы планируете завтра свой поход?

— Нет. — покачал я головой не поворачивая головы. — Это нужно сделать через один-два больших песочных часа. Справишься?

— Ваше Величество! — возмутился Тал. — Это невозможно! Вы не могли вчера поставить мне эту задачу? Сегодня бы все сделали, как полагается!

— Я тебя понял. — кивнул я.

Вот блин! Я упустил нужный момент. Что ж. Придется выкручиваться самому. И как это исполнить?

— Ваше Величество, — начал начальник моей стражи. — я сейчас займусь этим вопросом.

— Не стоит. — отмахнулся я от него. — Свободен.

Он поклонился и отстал. Сам справлюсь. Мне нужна дешевая одежда и замена. Я отправился на тренировочную площадку, где развлекались ребята. А что? Телевизоров и телефонов нет. Просто сидеть без дела не получается.

— Ал! — помахал мне рукой Кайдэн. — Ты к нам?

— Почти. — поморщился я. — Мне нужна ваша помощь.

Все насторожились и подошли. Так, надо решать вопросы с ними. Другого варианта быстро покинуть дворец не вижу. Я оглядел свою команду.

— Друзья, — начал я, предварительно мысленно подготовившись. — мне надо, чтобы на некоторое время вы прикрыли мое отсутствие, если меня будут искать. Отговаривайтесь, как хотите. Только что был тут, отошел и все такое. Мне нужно, чтобы вы дали мне три больших песочных часа.

Они выслушали с серьезными лицами и кивали. Видимо, продумывая возможные сценарии. Ребята большие молодцы, они должны справится. Я огляделся вокруг, никого не видно. Блин, так расстроился, что упустил проверку. Снова забыл про контроль.

— Мы все сделаем. — кивнул Кай. — Не волнуйся. Иди по задачам.

— Отлично. — улыбнулся я им и разрушил тяжелую атмосферу разговора.

Забравшись в свою комнату, я натянул одежду, которую покупал еще во времена своего визита в столицу для покупки феромонов для драконов и, отправился к тайному выходу в город. Так, застегнуть новый браслет. Ну все. Картина, что служила входом, аккуратно встала на место. Меня ждет мой агент под прикрытием. Нира, я иду к тебе.

* * *

— Господа! — взял слово мужчина с баронским браслетом. — У нас появилась новая проблема. Я переписал тот закон, что хотел внести на рассмотрения наш юный «король». Прошу ознакомиться.

Все трое присутствующих, посмеявшись, взяли бумагу и стали изучать текст. Изначально их лица оставались каменными, но вскоре на них появилось возмущение и даже отвращение.

— Что это? — второй мужчина бросил документы на стол.

— То, что наш новый «господин», — он поиграл интонацией, выдав это с издевкой. — хочет протащить через сход.

— Что за гадость? — третий участник беседы присоединился к ним. — Это полный бред! Попирательство всех традиций и основ!

— Вот и я о том же. — важно кивнул первый мужчина. — Думаю, он не остановится.

Все замолчали на некоторое время. Немного подождав, слово взял второй мужчина в комнате, не выдержав театральной паузы.

— И что он может предпринять? — задумчиво выдал он. — Ни один закон не пройдет мимо нашего с вами одобрения. Вы же сами понимаете, что это просто невозможно.

— Так и есть. — кивнул оратор. — Однако, я снова прошу Вас подумать. Допустим, только допустим, что каким-то чудом инициатива быдет принята. Что случиться следом? Обучение для всех простолюдинов?

— Подобную глупость даже представить сложно. — покачал головой третий участник беседы.

— Более того скажу, невозможно. — кивнул ему первый мужчина. — Однако, в своем бывшем графстве он провернул такой финт.

Молчание упало на комнату. Двое гостей сидели с ошалевшими взглядами. Это подрывало всю основу власти. Ведь по сути, что это такое? Контроль и учет. В данном случае, какой-то пацан сорвал куш и потратил деньги не на баб и вино, а на обучение. Что самое страшное, не себя, а крестьян! Завтра уже они поднимут восстание и произойдет захват трона!

— Без нашего согласования? — удивился второй.

— И за свои собственные деньги. — подтвердил его подозрения барон.

— Возмутительно! — третий собеседник не выдержал.

— Так дойдет дело, и простолюдины будут занимать важные посты в королевстве. — ухмыльнулся оратор.

Все поддержали его почин, улыбаясь и качая головой. Такое даже предположить дико, как можно говорить о том, чтобы воплотить подобное в жизнь.

— Вы нас не просто так собрали, верно, господин? — второй решил уточнить зачем их собрали.

— Да. — кивнул он. — У меня есть план, как сделать из нашего «короля» послушную марионетку.

— Мы сможем это сделать? — удивился третий. — Он окружил себя верными людьми.

Первый снова сделал паузу и осмотрел гостей. Эти люди решают вопросы по законам и, также, могут влиять на общую политику королевства. Выбирая вчерашнего простолюдина-молокососа, они хотели обрести окончательную власть, но, как оказалось, поставили не на того.

— Легко. — продолжил он. — Во первых, его личная гвардия всего лишь люди и у всех есть свои слабости. Во-вторых, нам помогут. Ко мне обратился посол Империи. Одинадцатибуквенный сильно не доволен нашим «правителем» и хочет сделать его послушным.

— Помощь не бесплатна, верно? — уточнил третий.

— Удивительно, но разговора о вознаграждении не шло. Наоборот, посол был готов сразу передать деньги нам для осуществление некоторых действий, но я решил изначально обсудить это с вами. — поделился информацией барон.

Двое задумались, а первый откинулся на спинку кресла. Он только что все обозначил. Цель их собрания и та информация, которая его очень волновала. Этот выскочка-девятибуквенный уже начинал напрягать. Если он будет мешаться под ногами, то ничем хорошим это не кончится. Стоит сразу осадить юнца и закрыть на этом вопрос.

— Я согласен. — отозвался второй участник беседы. — Если это не стоит денег, то мне нет смысла отказываться получить выгоду от нахождения марионетки на троне.

— Я тоже. — кивнул третий. — Империя точно поможет безвозмездно?

— Абсолютно. — кивнул первый. — Засим считаю собрание закрытым. Я проведу дальнейшие переговоры и сообщу Вам о результатах.

Все засобирались по своим делам, а оратор пытался сдержать улыбку. При прошлом-то короле они неплохо укрепили свое влияние. Правда, пришлось бодаться с Клубом, но они нашли консенсус. Теперь же, когда конкурент перестал существовать, есть смысл полностью захватить власть. И что для этого надо сделать? Все просто, из нынешнего правителя надо сделать послушную пустышку.

*Информация добавлена в доп.материалы.

Глава 18: Слежка установила, что объект страдает манией преследования.

Долбанный тайный ход. Я стоял и пытался выбить пыль из своего костюма. Да блин! Провозился с выходом целый час! Пока разобрался, что это кладка и надо выдавливать камни… Эх. Ладно, надо двигаться дальше.

Выйдя из здания, тут же наткнулся на патруль стражи, которые навеселе топали по переулку, пугая воров и прочих преступных элементов громким ржанием и гоготом.

— Кто такой! — тормознул меня один из них.

— Простолюдин Ал, господин. — поклонился я как можно ниже.

— Чего тут забыл? — свел он брови, изображая грозный взгляд.

— Я… это… — пытался я придумать, а действительно, чего тут забыл?

Воин схватил меня за ворот и приподнял, приблизив лицо. В меня дыхнуло запахом браги и лука. Вот ведь вояки хреновы, разжалую к чертям собачим! Вылетите со службы, как пробки из бутылки! Пить на рабочем месте? Тащит вас, господа!

— Да отстань ты от него. — положил на его руки свою лапищу второй, примирительно пытаясь остановить агрессию друга и поглядывая на меня с жалостью. — С него и взять-то нечего. Видно, что голытьба. Небось в туалет забежал, а теперь не знает, как признаться. Так ведь, малой?

— Простите. — повесил я голову, пытаясь не улыбнуться.

Я понял, что тут происходит. Красавцы.

— Отпусти его. — грозный выпустил меня из своих клещей, а второй взял за плечи и повел на выход из переулка, начиная свою часть пьесы. — Вот видишь. Все нормально. Мы стража, мы город защищаем и людей в нем. Думаешь нам легко?

— Как можно! — возмутился я в ответ на его реплику, пытаясь не улыбаться, но губы предательски тащило в стороны, поэтому на лице появлялись гримасы.

— Вот-вот. — похлопал он меня по плечу. — Мой друг сильно устал, вылавливая воришек сегодня. Ему бы отдохнуть. Ты ведь не совершал краж?

— Нет, господин. — выдохнул, стараясь расслабить лицо.

Вот тебе и гоп-стоп от нашей родной стражи города. Надо же так попасть?

— Как мы тебе можем поверить? — уточнил собеседник.

— Господин, у меня всего пяток медяков. — проблеял я.

— Ты же их украл? — бросил на меня он подозрительный взгляд.

— Нет. — сознался честно и решил добавить предыстории, выдав гордо. — Мне матушка дала.

— Нам надо проверить. — крепко сжал мужчина мое плечо. — А ну как ворованное?

— Господин. — мой голос дрожал от страха. — Вы же их потом мне вернете, а то батюшка…

— Конечно. — успокоил воин. — Мы же стража!

Я вытащил пяток монет из пустого кошеля, висевшего на поясе, и, с поклонами, отдал. Начало моего пути в городе просто поражало. Надо ж так! Талант, мать его, по поиску приключений на свои вторые девяносто! Плюнув на все, я решил найти одну из крупных улиц и двигаться там. Прятаться лучше всего в толпе.

— И куда? — пытался я разобраться, где находится место моего рандеву.

Вокруг стоял обычный гвалт и шум улицы. Туда-сюда носились люди, рикши. Вон пошла женщина с ребенком, в руках у нее огромный рюкзак. Меня передернуло, не уверен, что смогу его поднять даже на усилении. Там малолетки бегут к подворотне. Город живет ни смотря ни на что.

— Чего встал, сопляк! — меня оттолкнул своей лапищей мимо проходящий бугай.

Вот какова жизнь двухбуквенного в городе. М-да. Когда я первый раз был тут, то ходил по центральной улице, там широко и толкучка гораздо меньше, да и стража бдит. Второй раз я прятал браслет под одеждой. Теперь он на виду и каждый имеет возможность оценить мои две буквы.

— Так. — собрался с мыслями и определил направление. — Туда.

Я скользнул вдоль стен здания и отправился по назначенному адресу. На мою моторику из прошлой жизни, которая несла следы шагистики с армии, наложилась новая. Постоянные занятия фехтованием внесли коррективы. Тело было очень гибким и ловким. Реакция вышла на совершенно иной уровень.

— Стой! — услышал я голос из кареты и она встала, как вкопанная.

Из нее вышли благородные и неторопливо пошли в здание. Пришлось прекратить движение и отвесить поклон. Не дай бог вписаться в историю с неприятным исходом. Не для меня. Однако, раскрыть себя — значит провалить миссию.

— Разместить и накормить. — кинул барон слуге, что плелся за ним, выражая почтение.

А что? И такие есть. Чем меньше блоха, тем больше у нее гонора. Стоило им покинуть открытую местность я быстро продолжил свой путь. Солнце неумолимо катилось к закату. Этак я вернусь во дворец затемно. Проблематично. Так. А вот и нужное мне место, гостиница для благородных. А неплохо в столице устроилась светская львица. Оплачивать тут апартаменты не дешево.

— Кто пустил сюда этого салапета? — заорал мужик за стойкой.

— Я посыльный, господин. — поклонился я ему. — Требуется передать сообщение дочери барона Асвап.

— От кого? — лениво уточнил местный администратор.

— Не велено говорить. — не выходил я их глубокого поклона и тише добавил. — Сами понимаете.

— Я сейчас доложу о тебе. — неторопливо сообщил он мне. — Однако, если госпожа тебя не ждет, то…

Он не договорил, оставляя результат на откуп моего воображения. Ну и хорошо. Ты главное сообщи, дальше разберемся. Пока он нашел сотрудника, пока отправил уточнить, прошло не меньше десяти минут. Все это время я вынуждено гнул спину и мышцы уже давали о себе знать.

— Поднимайся на второй этаж, вторая комната справа. — сообщил он мне, отмахиваясь, как от надоевшей мухи.

Я еще раз сделал поклон и взлетел по лестнице. Подойдя к двери, постучал. Ответа долго не было.

— Заходи. — раздался мелодичный голосок.

Я скользнул в помещение и начал закрывать полотно, когда она решила продолжить разговор.

— Не поворачивайся! — сообщила четырехбуквенная со злостью. — У меня в руках оружие! Кто тебя послал? Горот? Можешь передать своему неотёсанному господину, что я не стану его женой ни при каких условиях!

— Интересная у тебя жизнь. — выпрямился я. — Столько поклонников.

— Господин? — взвизгнула она. — Ваше Величество! Примите мои самые искренние извинения! Я не знала, что это Вы! Прошу, не губите!

Я повернулся и увидел коленопреклонённую даму. Видимо, я даже недооценил в прошлый раз произведенный эффект. Так боятся меня после нашего разговора? Сильно я прошелся по ее чувству самосохранения.

— Успокойся. — прошел я в комнату. — Ты мне нужна живой и здоровой. Есть что перекусить?

— Я закажу! — вскочила она, но была остановлена моей левой рукой.

— Не стоит. — спокойно сказал я.

Она сразу впилась взглядом в мой браслет. Ступор длился целую минуту. Видимо, в ее голове не могла никак улечься мысль, что я свой золотой аксессуар сменил на такой неблаговидный. Четырехбуквенная привыкла блистать и притягивать взгляды, для нее мои мотивы и действия не понятны.

— Зачем это все? — немного удивилась она, опуская взгляд.

— Быть незаметным на виду: это и есть искусство сокрытия. — ввернул я фразу из своего мира по памяти.

— Пооняааатно. — протянула она задумчиво, и я понял, что ни хрена не донес ей свою мысль.

Пройдя по комнате, уместился на удобном стуле около окна. Теперь я сидел, а она стояла. Так. Ногу на ногу, руки на живот и пошире расставить локти. Должен смотреться очень уверенно. Бросив на нее вопросительный взгляд, продолжил диалог.

— Докладывай. — выдал строго.

— Господин! — начала она воодушевленно. — Я выполнила Ваше задание! Через две декады такая встреча состоится в одном из особняков рядом со столицей.

— Отлично. — неспешно похвалил ее.

— Более того! — продолжала полыхать эмоциями самодовольства дочь барона. — Я выбила еще один пригласительный на это мероприятие! Таким образом Вы легко сможете на него попасть!

Я сжал зубы. Ну что за дура? Кто просил? Вот из-за таких дилетантов и проваливаются серьезные дела! И как мне быть? Как я могу попасть на такое мероприятие? У нее в голове хоть одна извилина существует? Я король!

— Как ты это сделала? — спокойно сказал я, стараясь не выдать своих эмоций.

— О! — воодушевилась моя подручная. — Я сказала, что хочу позвать одного своего друга. Он очень влиятелен и богат! Все так улыбались и разрешили мне прийти с сопровождающим! Я же умничка?

Твою мать! Злости не хватает на эту глупыху. Ну нельзя же так! Она подставилась по самое не балуй! Если сейчас я не вытащу ее из истории, то все. Финита ля камедия! Ее просто уберут! Прощай мой верный агент. Слить ее? Нет. Девушка, мой ключ к этому долбанному сборищу.

— Ты съезжаешь. — обрадовал я ее. — Есть обычная одежда?

— Зачем? — удивилась собеседница.

— Тебя же ищет какой-то Горот? — констатировал я. — Поживешь во дворце инкогнито некоторое время.

— Ваше Величество! — улыбнулась она снисходительно. — Он мелкая сошка и я легко решу эти вопросы сама. Не извольте волноваться.

Сейчас у меня сверхциркуляция включится непроизвольно и свет начнет снова «мигать». Я понимаю, что ты разбираешься в светской жизни. Зато у меня хватает знаний про другую. Тебя, бедовую, найдут мертвой, если не убрать на время с доски, пока я придумываю план!

— Хорошо. — кивнул я спокойно, сдерживая внутренний вулкан злости. — Одежда простая есть?

— Нет. — покачала она головой сокрушенно. — Только вечерние платья. Зачем она мне?

Я шумно выдохнул, положив голову на ладонь. Сейчас у меня кончится терпение.

— Слушай внимательно. — встал с кресла и пошел к двери. — Я сейчас куплю тебе что-нибудь и вернусь. Сиди смирно и никому не открывай. Слуге, что придет тебя спросить по поводу меня, ответишь не отпирая. Ясно?

Она закивала бестолковкой. Ну и хорошо. Выскользнув из комнаты, я отправился на выход и под подозрительным взглядом администратора покинул здание. Дурость! Что за самоуправство? Я сжал кулаки в бессильной ярости и ногти уперлись в подушки, пытаясь их прорвать.

— Так. — огляделся я вокруг, успокаиваясь.

Нужен магазин одежды! Срочно! Солнце неумолимо приближается к горизонту. Где его искать? Я побежал по улице, ловко уворачиваясь от прохожих. Где? Где? Сука! Быстрее! Выбежав на площадь, увидел закрывающиеся палатки и лотки. Вот, что мне требуется. В отличии от продуктов, которые уходили первыми с рынка, портные работали до упора.

— Господин. — я ворвался в одно из помещений. — Срочно нужно простое платье для женщины!

— Я закрыт. — не поворачиваясь сообщил тучный мужчина, складывая выкройки на стол перед собой.

— Я заплачу! — я пытался отдышаться после стремительного пути. — Сколько?

— Золотой. — хмыкнул он.

Сволочь! Сейчас сожгу тут все к чертям собачьим, будешь знать, как хамить мне. Пришлось подавить недостойные эмоции и полезть за пазуху, где я хранил свой личный кошель. Монета упала на стойку, и торговец обернулся. Уже в процессе этого действия его глаза расширились, а челюсть решила пробить землю под ногами.

— Быстрее можно? — поторопил я его.

Не верящим взглядом он оценил деньги. Подошел, попробовал на зуб и убедился в ее подлинности, следом бросил на меня очень подозрительный взгляд.

— А ну как обмануть решил? — подозрительно глядя на меня сообщил он. — Как позову сейчас стражу!

Саму монету он уже ловко спрятал куда-то. Да что сегодня за день такой? Неужто простая смена браслета сыграла со мной такую злую шутку? Все пытаются меня вывести из себя! Твари!

— Слушай дядя. — я серьезно начал злиться. — Моей госпоже срочно нужно платье. У тебя есть два пути. Ты наглеешь и дальше, а я позже возвращаюсь с личной гвардией и сжигаю всю твою точку вместе с товаром. Второй, ты даешь то, что мне требуется и живешь дальше спокойно. Какой выбираешь?

— Ну зачем так сразу. — поднял он руки в умиротворительном жесте. — Сказал бы сразу, что для графини какой. Ох уж эти высокородные интриги. Прости уж старика. Сам понимаешь.

— Быстрее давай. — заключил я.

— А размеры какие? — задал он мне очень сложный для мужчины вопрос.

Я руками показал приблизительные формы, и он отвернулся в поисках нужного товара. Вот почему никто не понимает доброты? Зато, как по печени, да сапогом, так сразу доходит! Дикий мир. Ему деньги, а он угрозы.

— Это должно подойти. — выложил он на стол несколько фасонов.

— Отлично. — обрадовался я и сгреб все махом. — Примите мою благодарность от госпожи.

— В следующий раз, малой, являйся сразу с ней. — наставительно выдал мужчина. — Загребут и не заметят, мало ли воришек.

— Так и сделаю, господин. — сделал я легкий поклон и сорвался в обратный путь.

Одежда сильно осложнила передвижение и так же быстро добраться не получилось. Солнце уже скрылось за горизонтом, когда я оказался в нужном месте. Зайдя внутрь, направился к местному управляющему.

— Я снова к госпоже. — сообщил я ему и он, на этот раз, сразу отправил слугу.

— Поднимайся. — сообщил он мне, выслушав прибежавшего парня.

Чувствуя скорый финал моего путешествия, устало дошел до комнаты и постучал в дверь.

— Нира, открывай. — негромко сообщил я.

Дверь открылась, и девушка испуганно на меня уставилась. Ну вот. Я так и думал: накрутила себя. Зайдя в комнату, швырнул платья на кресло, на котором сидел в прошлый раз.

— Переодевайся. — отвернулся я. — Тут три. Какое подойдет, то и надевай.

Сзади зашуршало. Прикрыл глаза и задумался. Вот черт меня дернул вписать ее в эту историю? Надо было четче давать задание. Теперь от моих мозгов и ее жизнь зависит. Ладно, на крайний случай, отправлю ее обратно в графство и накажу родителям не выпускать из-под домашнего ареста пару лет.

— Я готова. — сообщил взволнованный девичий голосок.

Повернулся и оценил ее внешний вид. Все портила высокая прическа. Я понимаю, модно, но нам сейчас пробираться до подземного хода. Подойдя ближе, я вырвал заколки и волосы водопадом упали на спину. Блин, слишком заметные.

— Господин! — обиженно завопила дочь барона.

— Молчать. — жестко окоротил я ее.

Так. Что с ними сделать? Оторвал от одного из платьев кусок и повязал в виде косынки. Улицы не освещаются, должно проканать. Заправив волосы внутрь одежды, я остался доволен результатом.

— Комната оплачена? — уточнил перед выходом.

— На неделю. — кивнула девушка, испуганными глазами поедая меня.

— Отлично. Выходим. — пошел я к двери.

— А моя одежда? Платья? — возмутилась она, но сразу притихла под моим взглядом.

— Сколько стоит день тут? — зло спросил я.

— Две серебряных. — совсем притихла собеседница.

— Оставляй все тут. Иди за мной. — скомандовал я и мы спустились к стойке, я ее оставил в стороне и подошел к администратору, ругая про себя глупышку.

Он сидел и лениво смотрел на работников кухни, которых было видно через проход в стене справа.

— Господин. — отвлек мужчину почтительным тоном. — Дочь барона попросила меня оплатить ее номер на более длительное время. Разрешите внести средства.

— На какой срок? — уточнил развалившийся управляющий, не поворачивая головы.

— На все. — выложил золотой на стойку.

Он лениво поднялся и его глаза расширились. Ну да, не каждый день тут таким номиналом платят.

— Вообще, это слишком долго. — сообщил он, а в глазах я видел отблески алчности. — Мы на такое время не сдаем или это будет стоить дороже обычного.

— Я думаю, госпожа хотела продлить его всего на три декады за эту сумму, — тактично сказал я. — Ведь именно на такую цену за день Вы с ней договаривались?

— Так и было. — важно кивнул мужчина и сгреб монету. — Все будет в лучшем виде.

— Благодарю, господин. — поклонился я и отправился за девушкой.

Вытолкав ее наружу, я снова осмотрелся. А столица не спит до сих пор, хоть и темно. Вытащив свою ручку из тувита из-за пазухи, именная все же, перевесил на портупею.

— Что происходит, Ваше… то есть, господин? — со страхом уточнила моя спутница.

— Я, как и обещал, защищаю тебя. — бросил ей со злостью. — Не отставай.

Мы прошлись по улицам и уже скоро оказались у тайного хода. Разобрав кладку, я запустил ее внутрь и заделал проход. По туннелю мы шли в полной темноте, я снова не подумал об освещении. Вел за собой четырехбуквенную за руку. Благо, эта дуреха молчала. Стоило мне выпустить ее в своей комнате и повесить картину на место, как она тут же пристала.

— Ваше Величество, — негромко начала дочь барона. — мы же в безопасности? Что это было?

— То, что ты полезла не в свои игры. — сообщил я ей тяжело. Устал. — Больше не делай подобного без моего ведома, пожалуйста.

— Я что-то сделала не так? — прижала она руки к груди и сделала огромные глаза.

— Не знаю, но мне так будет гораздо спокойнее. — обрадовал девушку. — Сейчас прикажу принести ужин.

Сменив одежду и скинув браслет, я отправился вглубь комнаты. Лия уже спала. Где остальные? А, все равно. Надо найти слуг и заказать поздний ужин. Живот, зараза, уже пытался съесть мой хребет. Отдав нужные распоряжения, решил переключиться на новую задачу: как выкрутиться из этой ситуации?

— Где-то тут. — рылся я на полках, пока четырехбуквенная смотрела за мной своими глазищами. — Нашел!

Вот эти списки передал мне Арпон. Так, что можно из них узнать. Бегая взглядом по именам, я пытался найти выход. Вот я дурак! Вот же он!

Глава 19: Выкорчевывайте корни зла, они зачастую питательны и вкусны. (Станислав Ежи Лец)

Прошло уже пятнадцать дней с нашего стремительного побега из гостиницы. Нира жила во дворце в отдельной комнате, гуляла, по желанию, но под охраной. Наши постоянный тренировки сошли на нет, потому что Кайдэн убыл по моей просьбе. Утром, стоило всех выловить, его, с несколькими воинами, я отправил за нужными мне людьми.

— Ваше Величество. — рядом возник трехбуквенный слуга. — Патруль прибыл и требует Вашего внимания. Что-то срочное.

— Иду. — встал я из-за стола и отправился к воротам.

Кого там черти принесли? Что случилось? В последнее время еще несколько деревень подверглись нападениям. Придется ударить по рукам этим молодцам или все так просто не закончится. Чувствуют свою безнаказанность, твари.

— Господин. — поклонился один из воинов, что убывал с моим высокородным другом. — Приказ выполнен.

Я пробежался взглядом по лицам и в одежде простых воинов увидел нужных мне гостей.

— Где Кай? — уточнил у него.

— Прибудет завтра. — сообщил он со всем почтением. — Сказал, что Вы просили не привлекать лишнего внимания.

Молодец! Сообразил! Вот с ним приятно работать. Нира у меня получила втык на следующий день за самодеятельность, где я ей объяснил расклады. Она снова разрыдалась. Дурында! Конечно, может я редкостный перестраховщик, но все выглядит так, что ее просто подставили.

— Вы, двое, за мной. — указал я рукой на одного знакомого и второго на него похожего.

Пройдя по коридорам, мы ввалились в одну из комнат. Я специально подготовил ее для переговоров. Вся завешана коврами и дверь толстая. Если говорить тихо, хрен услышишь. Указал им на стулья, и они, устало, уселись на предложенные места.

— Господин, — начал новоявленный граф Омасван. — зачем Вы нас вызвали? Да еще и потребовали соблюдать секретность?

— Лиранат, друг. — задумчиво сказал я. — Ты уже выручал меня однажды в истории с Империей. Я знаю, что ты не любишь всю эту кухню с интригами. Однако, одна твоя хорошо знакомая девушка влезла в историю. Не скрою, не без моей помощи. Ей требуются услуги твоего сына. Если честно, он, скорее всего, ее единственный вариант на спасение.

В комнате настала тишина. Бывший барон Асваб был честным и прямым мужчиной. Воровать? Это не про него. Он не любит все эти игры, живет спокойно и по своим правилам, за что и пользовался уважением в графстве.

— Вы правы. — кивнул он. — Не во всем, но во многом. О какой именно особе идет речь?

— Дочь Нормы. — сознался я, не упоминая ее отца, известного ходока.

Снова тишина. Старший сын молчал. Не по рангу вести беседы в присутствии взрослых. Хотя, он чуть младше меня. Тут решал статус и положение. Однако, по его лицу было видно, что наше непредвзятое общение с его отцом повышало его самооценку прямо на глазах.

— Вы можете рассказать, что именно происходит и чем мы можем быть полезны. — обреченно вздохнул собеседник.

— Вполне. — присел я напротив них. — В столице есть группа лиц, что именует себя «избранными». Туда входят детишки министров и графов. Думаю, что скоро и твой сын там окажется. Хочет он того или нет.

— Зачем? — граф Омасван стал совой.

— Лично мое мнение такое. — решил я поделится подозрениями. — Они таким образом управляют этими всеми высокопоставленными фигурами. Через их малолетних отпрысков.

Он долго сидел молча, переваривая информацию. Я бросил свой взгляд в сторону и изучал орнамент на ковре. Красиво, черт побери! Говорят, подобное привозят из западного королевства, морем. Стоят такие поделки баснословных денег. Я же их использую, как простую шумоизоляцию. Казнить меня тридцать три раза!

— Как они это делают? — осведомился высокородный. — Я не могу понять схемы.

— Компромат. — повернул я голову и взглянул прямо в глаза.

Руки семибуквенного, что лежали на столе, сжались в кулаки. Он так зло посмотрел на меня, что я побоялся за свое здоровье здесь и сейчас.

— Я же правильно понял. — выровнял он голос, но его все равно ломало. — Они используют детей в политических целях? Для продвижения своих интересов и всего остального?

— Да. — кивнул я.

— С чего Вы это взяли, господин? — он сейчас лопнет от злости. — Это ведь не простые подозрения?

— Нира рассказала мне, о том, что одна дочь министра переспала на одной такой встрече с наследниками графа. — я не отводил взгляд и даже не мигал. — У той девушки до сих пор четыре буквы. Отец откупится при свадьбе, но представим ситуацию, что находится доброхот, который обвиняет ее в том, что девственность потеряна до таинства. Как думаете, что случится?

Вокруг моего гостя закружилось марево, он на грани ярости. Его сын отсел подальше, испугавшись реакции родителя. Лиранат принял все очень близко к сердцу. Видимо, вопрос детей для него очень важен. Хотя, чего далеко ходить, он так переживал за Миру и Амир. Хороший глава семейства.

— Вы достойный человек, Ваше Величество. — заключил он, стоило успокоить Силу. — Я до сих пор счастлив знакомством с Вами. Расскажите детали. Я думаю, что мы сможем помочь.

— История такая. — начал я. — Я попросил дочь Асвапа узнать, когда и где пройдет новая встреча, но она перевыполнила план и сказала, что явится со спутником. В ее представлении это должен быть я, но мы то с Вами понимаем?

Мужчина покачал головой. Он тоже сообразил, что именно отчебучила девушка. Так же осознал всю глубину ситуации и свое место в ней. Ну а что делать? Ее либо к родителям под присмотр и забыть об этом сборище, либо крутить дальше. По глазам графа я понял, что он уже оценил расклады.

— Вы хотите выпустить их с моим сыном в свет, верно? — он даже не спрашивал, утверждал.

— Это самый беспроигрышный вариант. — пожал я плечами, откидываясь назад. — Она говорила про знакомого, а вы из одного графства. Тот, кто раньше не выходил в избранный круг и снова Ваша семья. Наследник, которого захотят очернить, чтобы иметь возможность воздействовать на Вас во время голосования на сходе.

— Это опасно, господин? — спросил прямо, глядя мне в глаза, гость.

— Безусловно. — кивнул я. — Если откажитесь, я не обижусь. Все понимаю.

Он снова задумался на некоторое время. Вот если бы ему самому, то он с шашкой наголо, а подставлять сына не очень хочется. Тем более единственного. Я его прекрасно понимаю и не жду решительных действий. Пусть подумает.

— Ваше Величество, — разрушил он тишину. — мы очень быстро добирались до Вас и почти не спали. Будет ли позволено нам отдохнуть?

— Конечно. — легко согласился я. — Сейчас я все организую. С ответом Вас не тороплю. Стоит ли позвать нашу общую знакомую, чтобы она подтвердила мои слова?

— Не надо. — покачал он головой. — Ваши слова не расходятся с делом, и Вы ни разу не позволили в них усомниться.

Вообще-то было пару раз. Ну да ладно. Не буду же, право слово, рассказывать, где и кого я обманывал. Выйдя из комнаты, отправился на тренировочную площадку. На ней находились Лия и Ан.

— Девчат, есть работа. — оторвал я их от занятия.

Они подошли ко мне и наклонили головы в знак уважения. И зачем? Никогда подобного не требовал.

— Лия, забери из кабинета графа Омасван с сыном и размести в моей комнате. Никого туда не пускать, поставь охрану и обеспечь ротацию. Реши эти вопросы с Талом. — она кивнула, я же повернулся ко второй девушке. — Ан, доставь еды для наших гостей ко мне в комнату и делай это регулярно, их никто не должен видеть, до принятия ими окончательного решения по-нашему с ними вопросу.

— Поняла. — ответила она, не опуская головы.

— Вперед. — скомандовал я и простолюдинки пошли решать мои задачи.

Отлично. Им я могу доверять на все сто. Не стоит даже сомневаться в том, что мои приказы будут исполнены наилучшем образом. Хорошая команда. Эх, сам себе завидую. Кстати, стоит переселится куда-нибудь на время. Моя спальня теперь оккупирована.

— Господин! — меня позвала Нира своим звонким голосом.

Ну вот! Может стоит ретироваться? В прошлый раз она задала столько вопросов, что мой мозг выбросил белый флаг еще на первой третьей запросов. Кувалда для моих мозгов! Никакой жалости к своему сюзерену!

— Что случилось? — обреченно повернулся я к ней.

— Ваши слуги дурно воспитаны. — с пренебрежением выдала она.

— Конкретнее. — уже начинал я закипать.

— Я попросила потренироваться их со мной, но они сказали, что им нечему меня учить. — высокомерно сообщила дама. — Они всего лишь слуги, хоть и Ваши. Прошу заметить, что я благородная по рождению и имею четыре буквы.

— Ты о ком? — сдвинул я брови в задумчивости.

— Лия и Ан, Ваше Величество. — выплюнула она. — Вы же прикажите их наказать?

— Вообще-то, трехбуквенная тоже благородная по рождению. — огорошил я собеседницу.

— Но как? — удивилась она, закрывая рот ладошкой. — Что произошло?

— Со мной связалась. — я начинал закипать.

Трогать можно кого угодно, кроме близких и верных мне людей. За них я буду наказывать и жестко. Я бросил взгляд на собеседницу. Твои акции только что поползли вниз. Полезности с тебя мало, а геморроя много.

— А вторая девушка тоже дочь барона? — осторожно решила уточнить четырехбуквенная.

— Дочь маркграфа Асадомас. — бросил я, потеряв всякий интерес к беседе.

Немудрено, что она не знает ее. Все-таки слишком большая разница в статусах. Опять же, Анна особо не светилась. Она в тот-то раз приехала организовать встречу с герцогом и нашла меня. Еще у одной девушки жизнь пошла под откос после встречи со мной. Карма у меня что ли такая?

— Я поняла. — наклонила она голову, выполняя книксен.

— Запомни, — решил я немного поумничать. — мне не важны длинна имени и статус. Человек либо полезен, либо нет. Хочешь задержаться в моем окружении? Милости просим, однако, будь добра, принять мои правила.

— Как скажете, Ваше Величество. — не выходила она из женского варианта поклона.

Я развернулся и отправился во дворец. Сегодня еще надо решить вопросы с дочерью Мантрика, следом встреча с Арпоном и Соямкином. Будем делать мозговой штурм по налетам на деревни. Обязательно заскочить на стройку. Тренировка с девушками. Черт! Почему в сутках не сорок восемь часов?

— Господин. — рядом оказался Нир. — Пришли начальник стражи и королевского отряда. Их проводили в тронный зал, где Вы обычно проводите встречи.

— Отлично. — я отправился, но вдруг встал, как вкопанный. — Подойди к моему капитану стражи и отправьте трех воинов за маркграфами. Всеми, кроме Кайдэната. Не срочно, но пусть явятся в ближайшее время.

— Будет исполнено. — ушел в поклон слуга и покинул меня.

Я посмотрел на небо. Если со мной что-то случиться, то кто позаботиться о девушках? Мне надо подумать и об их будущем. Я не бессмертен. Живуч, не более. Если меня не станет, то они снова окажутся на дне. Стоит перестраховаться, на всякий случай.

— Господин. — поклонились командиры силовых подразделений.

Мы с ними уже не первый день проводим подобные совещания. В начале, Соямкин даже фыркал. На него с удивлением смотрел Реянкин, однако, прошло время и теперь мы напоминали сплоченную команду.

— Присаживайтесь. — указал я на стулья, и они расположились на них. — Карту.

Передо мной расстелили огромное творение местного Меркатора. Так. Тут все ясно. Вот они отметили деревни, что подверглись нападениям. Ага. Ясно.

— Есть мысли, Ваше Величество? — обеспокоено уточнил главный стражник.

— Есть. — кивнул я. — Отправляем команды королевского отряда вот сюда и сюда. — я ткнул в пару точек на карте. — В саму деревню не входить, лагерь в лесу, на глаза не попадаться. Кто пойдет за выпивкой в деревню или тронет местных девок: распять на дереве в назидание.

— А что в этом такого? В девках. — удивился Адринат. — Ну попортят немного, так воины же.

— Ты вообще что ли не понимаешь, что происходит? — удивился я.

— Вы хотите сказать, что и крестьяне замазаны во всем этом? — подозрительно уточнил он.

— Нет. — покачал я головой. — Однако, одна болтнет, вторая, кто-то услышит и все. Весь наш отряд для нападения разоблачен. В моем варианте есть шанс, что о них никто не узнает.

— Ой, да ладно Вам. — отмахнулся он. — Это всего лишьпростолюдины. Что они кому скажут?

Я начал свирепеть. Вот так и проваливаются операции. До сих пор помню историю, рассказанную знакомым, как простые мальчишки выследили матерых спецов. Удар всегда приходит оттуда, откуда не ждешь. Исключать мелочи нельзя.

— Я понял! — поднял он руки в примирительном жесте. — Не трогаем. Все ясно!

Арпон переводил удивленные взгляды с одного на другого. Он даже засомневаться в моих словах себе не позволял, после того, что я устроил в графстве. Сказал небо красное, значит так и есть. Не думай: делай раз, делай полтора. Командир за тебя уже все решил.

— Позаботьтесь о провизии и всем остальном. Снабдить, как положено. — нарезал я задачи. — Караулы и все такое. Как только враг зайдет в деревню, тут же атаковать в спину. Задача не победить, а захватить живых. Нужны языки.

— Понял. — кивнул мой глава отряда.

Вот и отлично. Они сгребли карту и отправились на выход. Судя по отметкам, нет никакого точечного плана или алгоритма. Или я его не вижу. Будем брать наугад. Дробить силы сильно нельзя. Остановимся на двух командах.

— Господин. — поклонилась Ан, стоило настигнуть меня в коридоре, по дороге к Ли.

— Слушаю. — повернулся к ней, не заметил ее приближение, находясь в задумчивости.

— Гости просят встречи. — выпрямилась девушка. — Они сказали, что приняли решение.

— Отлично! — выпалил я. — И не кланяйся больше, бесит.

— Конечно, господин. — поклонилась девушка.

Петляя по коридорам, я все думал о том, к чему может привести их разговор. Вся эта ситуация изначально мне не нравится. Противник не ясен и не известен. Какими фигурами владеет: загадка. Это, как играть в шахматы в полной темноте. У меня остался только один вариант, которым я хочу воспользоваться.

— Отставить. — скомандовал я стражам и прошел в комнату.

Пытались вытащить мечи, а если они мое тельце ими поранят? С другой стороны, показали свою готовность. Зарабатывают очки? Ладно, разберемся потом. Мне требуется сначала решить, как действовать дальше, а без сына графа Омасван нужен будет иной план.

— Ваше Величество. — поклонились двое высокородных.

— Не стоит формальностей. — отмахнулся я от них. — Я слушаю вас, господа.

Присев на один из стульев, я решил послушать, что мне сообщат.

— Мы согласны. — кивнул граф. — Я был изначально, но решил узнать мнение у своего сына.

Ну, собственно, я все сделал для этого. Девушка в беде, эксплуатация детей, грязные политические игры. По всем больным темам прошелся. Ничего не сделаешь, у меня есть четкая цель и я обязан ее достигнуть.

— Это безмерно радует. — улыбнулся я ему.

— Какие наши действия дальше, господин? — присел напротив семибуквенный. — Что нам делать?

— Утром я выпущу вас за пределы столицы и зайдете в город, как положено. — начал я объяснять свою задумку. — Разместитесь в гостинице. Вы приехали сделать сыну шесть букв в церкви. Деньги я дам.

— Хорошая идея. — кивнул собеседник. — Как мы пересечемся с Нирой?

— Я верну ее утром на постоялый двор, где у нее оплачен номер. — сообщил я. — Вы будете там же. История такая, Вы приехали по делам с сыном. Он должен стать ее негласным защитником на некоторое время.

— А что потом? — решил уточнить мужчина.

— Вы убываете, он остается в столице. — показал я сначала рукой на выход, а следом под ноги.

— Как так? — удивился он. — Но я же…

— Сами понимаете, что так не получается. — покачал я головой и откинулся на спинку. — Пока Вы тут, его в серьезное дело не потащат. Однако, стоит исчезнуть из города и его попытаются замазать по полной.

— В чем Ваш план? — с подозрением смотрел на меня граф.

На его лице было беспокойство за ребенка. Видимо, сейчас его седалище елозило по креслу не просто так, а в предвкушении новых приключений. В моей голове уже рождался дерзкий и наглый алгоритм действий.

— Я хочу окунуть Вашего сына по самую макушку, чтобы прям с ручками, в это вот все. — заключил я.

— Зачем? — в глаза мужчины было уже не море, а целый океан сомнения.

— Чтобы там, на дне, он схватил корень, и мы его вырвали, не оставив и следа. — мое лицо растянул злобный оскал.

Глава 20: И тут нас остановил милиционер и предложил обменять тысячу рублей на «Всего доброго»… (КВН/Вятка)

* * *

— Позволишь? — Лия открыла дверь и застала Ниру, которая за пару секунд до этого постучалась.

— Проходите. — кивнула она и сама проследовала до стола со снедью.

У Александра очередные переговоры и ее присутствие не требовалось. Девушка решила не терять времени и перекусить. Дочь барона, что пришла в гости, ловко подловила момент. Возможно, даже специально подгадала его. Стоило им занять стулья, четырехбуквенная сразу перешла к делу.

— Лия, — сказала она ровным голосом. — для начала, я хочу извинится за утренний инцидент. Я была не права.

— Все нормально. — ответила мечница, не притрагиваясь к еде и внимательно отслеживая движения собеседницы.

— Как прекрасно, что ты не затаила обиду. — прозвенел колокольчик голоса визитера. — Если тебя не затруднит, уделишь мне некоторое время.

— Что Вы хотите, госпожа? — напряженно спросила трехбуквенная.

— Ничего особенного. — отмахнулась она, и мотнула головой в знак пренебрежения. — Нам с твоим господином предстоит работать вместе. Прежде, чем это случится, я хочу понять, какой он человек. Ты же понимаешь, что это основа доверия между нами.

— Спросите у него сами. — не ослабляя контроля, ответила личная слуга короля. — Он не склонен к самовосхвалению.

В комнате настала тишина. Гостья вела себя свободно, но внимательно отслеживала реакцию. В свою очередь, принимающая сторона вела себя крайне собрано, стараясь не допустить ошибок в диалоге.

— Мальчики такие мальчики. — подмигнула четырехбуквенная. — Ты же мне расскажешь про него? Между нами, девочками.

— Что именно Вы хотите узнать. — ответила девушка, понимая, что лучше так закрыть все вопросы.

Нира захлопала ресницами, явно не ожидая так легко убедить усилителя. Однако, уже спустя пару мгновений собралась и снова заняла величественную позу в пол оборота. Лицо стало ласковым, хоть и было видно, что это всего лишь маска.

— Для начала, какой он господин для тебя? — визитер впилась в лицо собеседницы.

— Лучший. — не дрогнул ни один мускул на ее лице.

Вопрос был задан не просто так. Как человек относится к верным людям, может многое о нем сказать. Легкое разочарование проскользнуло на лице дочери барона. Надо было иначе поставить запрос, но теперь все: поезд ушел.

— Это прекрасно! — хлопнула она в ладоши. — Я рада, что буду сотрудничать с таким замечательным человеком. Ты ведь из-за него стала простолюдинкой?

— Да. — от Лии повеяло холодом.

— И все равно с ним? — наиграно удивилась четырехбуквенная. — Поразительно! Что могло повлиять на твое решение сменить гнев на милость?

— Он не виноват в этом. — девушка смотрела прямо, почти не мигая. — Всех, кто хоть пальцем притронулся ко мне, господин наказал.

— Как интересно! — воскликнула гостья. — И много пострадало людей?

— Два сына барона казнены у меня на глазах, один с особой жестокостью. — спокойно продолжала девушка, но от ее голоса в воздухе поблескивал лед. — Двое сыновей благородных стали калеками, еще один убит в поединке. Графа устранили свои же подчиненные по приказу господина. Дочь графа стала простолюдинкой.

На некоторое время в комнате повисла гробовая тишина. Немного ошарашенная дочь барона пыталась прийти в себя после таких откровений. Трехбуквенная же просто сидела и смотрела на нее змеиными глазами, не моргая.

— Видимо ты ему очень дорога. — заключила Нира.

— Он ценит всех своих верных людей. — спокойно ответила на реплику мечница. — И за каждого будет мстить.

— Вот прям за каждого? — подозрительно прищурила глаза благородная.

— Единственный раз он не стал отвечать на удар. — не повышая голоса выдала трехбуквенная, в это время на лице гостьи появилось победное выражение. — Это было связано с Вигом, его вторым слугой. Парня избили перед тем, как передать господину.

— Вот видишь! — обрадовалась четырехбуквенная. — Ты для него особенная.

— Это не так. — спокойно продолжала Лия. — Господин тогда сказал так: моя месть может оскорбить его. Если он сам не обратиться за помощью, то это сугубо его дело. Мне нет смысла вмешиваться.

— Странный у тебя хозяин. — хмыкнула Асвап.

— Какой есть. — пожала плечами трехбуквенная.

Снова в помещении стало тихо. Они смотрели друг на друга. Одна улыбалась, другая была сосредоточена. Казалось, воздух в комнате можно разрезать ножом от напряжения.

— Я задам еще один вопрос. — улыбка у Ниры стала более лучезарной. — Если ответишь, то я уйду. Договорились?

— Слушаю. — голос мечницы был ровный.

— Как твой господин решает те трудности, что перед ним возникают? — колокольчиком прозвенел голосок дочери барона.

На некоторое время их обеих охватило молчание. Трехбуквенная прикрыла глаза, собираясь с мыслями.

— Иногда замечаю, что он мечется из стороны в сторону, пытается спасти ситуацию. — говорила девушка, не меняя интонации. — Однако, это только кажется. Он собирает нити, которые представляют целый клубок. Моток выглядит неброским, некрасивым, но стоит отойти подальше и перед тобой открывается произведение искусства.

— Ты очень лестно отзываешься о нашем короле. — улыбалась гостья. — Ты в него по уши влюблена, верно?

— Это не имеет никакого отношения к нашему разговору. — заключила мечница. — Я провожу Вас. Свою часть договора я выполнила.

Они встали одновременно, но трехбуквенную немного повело, ее лицо побледнело. Однако, она справилась с ситуацией и вывела дочь барона за дверь. Осталось пообедать и идти на тренировку. В любом случае, она не обманула ее ни в одном слове.

* * *

— Ты все поняла? — я строго посмотрел на Ниру.

— Да, господин. — поникла она.

Я ей объяснял общие правила поведения и ошибки, которые она может допустить.

— Ну и отлично. — кивнул девушке. — Через три дня ваша сходка. До этого момента постарайся больше времени проводить с сыном графа Омасван.

— Хорошо. — окончательно расклеилась собеседница.

— Ну что не так? — присел я рядом на корточки. — Говори.

— Я боюсь. — призналась она, отводя взгляд. — Что, если меня раскроют и что-нибудь сделают?

Я вздохнул. Страх имеет несколько форм. Вот одна из них. Прокрастинация. Испуг мешает дочери барона взять себя в руки и выполнить задачу. Она не боец. Сколько бы не было воли, опыта недостаточно. Подобный можно получить, только пережив серьезное потрясение.

— Не волнуйся. — улыбнулся я в знак поддержки. — Во-первых, это всего лишь дети. Во-вторых, с тобой всегда рядом будет Гиртан. У него стоит задача, в случае потери контроля над ситуацией, вывести тебя любой ценой. Ну и в-третьих, ты не маленькая и легко справишься.

— Хорошо. — подняла она глаза полные решимости.

Ну и замечательно. Мне уже надо идти. Работы — море, и никто кроме меня ее не сделает. Уже в дверях меня остановил тихий голос четырехбуквенной.

— Господин, — обратилась она, глядя в сторону. — если со мной что-то случится, Вы отомстите обидчикам?

— Безусловно. — повернулся и улыбнулся. — Однако, тебе не стоит забивать этим голову. Долой такие мысли. Просто делай свою часть, а я выполню свою. Договорились?

— Да. — повернула она голову, но глаза на меня не подняла.

Может ей одной надо побыть? Девушки, я их не понимаю. В любом случае, мне пора. Выскользнув за дверь номера, я отправился по своим делам. Надо выйти из города и отправится к особняку.

— Солнце уходит на запад*. — проговорил я слова культовой песни, именно в той стороне было оплачено здание для «избранных»

Выйдя на центральную улицу, я побежал. Времени мало, еще и вернутся во дворец надо. Эх, тяжела ты жизнь простого короля. Ни минуты отдыха. Вот уже и выход из города замаячил, значит скоро окажусь за периметром стен.

— Куда собрался? — остановил меня стражник.

— По делам, господин. — поклонился я ему.

Улыбка налезла на лицо двухбуквенного. Все же, как ни крути, а вежливость стоит очень дорого. Однако, собеседник все же свел кустистые брови над переносицей.

— По каким таким делам? — грозно заявил он. — А ну говори, шельма!

— Но! — воскликнул я и повесил голову. — Мой господин отправил меня в ближайшую деревню, — «сознался» я тихим голосом. — сказал, забрать посылку у старосты.

Мужчина на меня грозно смотрел, а я виновато опустил бестолковку. Все знают, что главы деревень барыжат налево. Ничего нового. Купим его доверие секретной информацией.

— Ну так чего встал? — завопил стражник. — Беги быстрее, а то не успеешь до закрытия ворот, бестолочь!

Я несколько раз быстро поклонился, показывая то, что благодарен ему и припустил на выход. Отлично! Справился! Служивый боится не меня, а «моего господина». Если он придет разбираться к наряду, то тут всякое может случится. В том числе и публичная казнь виновного.

— Ага. — огляделся я за воротами.

Блин, бежать далековато. Ладно, ничего не сделаешь. По бокам замелькал лес, скоро начнутся поля деревень. Скорость я набрал приличную, чтобы успеть вернутся. Эх, путь не близкий. Спустя пару часов показался и заветный особняк. Вот сюда мне надо. Остановился, восстановил дыхание, выпил воды и пошел к двери. Подойдя, постучался.

— Кого там принесло? — заорали оттуда.

— Господин! — крикнул я в ответ. — Меня к Вам прислали с важным поручением! Разрешите переговорить об одном деле!

Дверь распахнулась так сильно, что мне показались в открывшейся комнате маленькие вихрики. Передо мной предстал полный мужчина, на его руках кольца утонули в распухших, как сосиски, пальцах. Лицо красное и обрамляло его косматая борода. Волосы не причесаны. В огород выставь, и все вороны разлетятся.

— Чего надо? — гаркнул он.

— Добрый день. — поклонился я. — Мой хозяин прислал меня узнать о стоимости аренды данного здания на пару дней.

— Когда он хочет его забронировать? — собеседник смотрел на меня сверху вниз.

Не только из-за роста, но и по ощущениям. Взгляд на браслет — барон. Ничего себе хоромы отгрохал. С другой стороны, живет у столицы, а тут совершенно другие доходы, нежели в периферии.

— Через три дня у него запланирована встреча с друзьями. — сообщил я ему.

— Дворец будет занят. — окоротил он меня и попытался закрыть дверь.

Дворец? Он серьезно? Может он что-то себе компенсирует? Другого объяснения называть эту халупу таким высоким званием я не наблюдаю. Полная дикость.

— Постойте! — завопил я, срывая голос. — Меня накажут! Скажите, кто его занял?

— Нет. — он уже даже отвернулся от меня, потеряв интерес.

— Я заплачу! — отчаянно выдал я. — Господин распорядился решить этот вопрос любыми средствами. Сколько Вам заплатили? Мой хозяин удвоит! Нет, утроит сумму!

— Эх. — полотно снова открыло зев прохода, который загородил мой собеседник. — Видимо, я поплачусь за свою доброту. Слушай, малой, тут недалеко есть еще один неплохой домишко. Не такой шикарный, как мой, но все же. Тот, кто снял мое помещение, серьезный человек и я не могу ему отказать.

Вот-вот. Мне тоже интересно, кто именно это сделал. Как бы вытянуть из него информацию? Как построить диалог? Так. Вспоминаем основы. Сначала надо пройти первичную защиту и сократить дистанцию.

— Премного Вам благодарен. — поклонился ему. — Я не могу не оплатить такую безмерную помощь!

Я достал кошель, набитый золотом. Специально взял несколько таких, для торга или в доказательство возможности оплаты услуг. Монетка сверкнула в моих руках, когда я подкинул ее большим пальцем. Не пролетев и половины пути, она исчезла в огромной лапище.

— Твой господин не из бедных. — улыбнулся собеседник и прикрыл дверь, оставаясь снаружи. — Я сейчас подготовлю письмо и тебе тот особняк сдадут со скидкой, подожди меня тут.

Он скрылся в доме, а я окунулся в размышления. Вызвал древо диалога, который мог бы построить. К сожалению, ничего из того, что приходило на ум, не вело к нужному результату. Черт! Так, что же делать?

— Держи. — протянул он мне листок. — Отдашь его моему другу и он все сделает в лучшем виде.

— А… — я хотел посмотреть на текст, однако, собеседник остановил мою руку своей.

— Не открывай! — грозно сообщил он. — Видишь печать стоит? Это чтобы он точно знал, что от меня и письмо не подделка.

— Благодарю. — поклонился я. — Вы меня просто спасли.

— Все нормально. — пытался приветливо улыбнуться мужчина, но вышло мерзко.

Так, попробуем еще такой заход. Вдруг прокатит. Главное, чтобы правду сказал. Остальное меня мало волнует.

— Господин. — поклонился я. — Мой хозяин меня отругает, если я ему не предоставлю действенных доказательств, что не смог договориться об аренде. Скажите, если я отдам все, что у меня в этом кошельке, есть ли возможность, что Вы сообщите имя клиента?

— Весь? — его глаза загорелись жадностью.

— Мы же с Вами понимаем, что на кону стоит вопрос репутации. — повинился я. — Меня отходят ремнями и я не смогу спать на спине несколько дней, если не докажу, что Ваш особняк занял очень важный человек.

Я протянул руку вперед, предлагая взять монеты. Барон недолго боролся с искушением и аккуратно подцепил их рукой. Развязав тряпичное хранилище, восхитился суммой и даже на некоторое время залюбовался.

— Господин? — решил я ему напомнить о себе.

— Ах, да. — опомнился он. — Так вот, передай своему хозяину, что этот дом снял важный человек. Корн Адкис.

Ого-го! Сам сын премьер-министра! Ничего себе! Я был ошеломлен. Мой собеседник, видя это, рассмеялся. Он ожидал, что удивит меня, но не настолько.

— Поразительно. — согласился я с ним.

— Ну вот! — поднял мужчина указательный палец в знаке нравоучения. — Я же говорил, что тут ловить нечего.

— Да. — кивнул я. — Вы были абсолютно правы. Спасибо, что спасли мою шкуру от наказания!

— Беги, малой. — помахал он мне и отправился в здание.

Так. Что мы имеем? Верхушка замазана по самое не балуй. Скорее всего и самого премьера держат на компромате. Серьезно. Если все настолько плохо, то где мне искать этих самых Верных? Ладно, думать будем потом. Я пошел от дома и, стоило отойти подальше, открыл письмо.

— Ха-ха-ха. — рассмеялся над написанным.

«У него денег много. Бери три таксы. Половина моя.» Печать не срывай, печать не срывай. Детский сад. Все, мне пора обратно, иначе ничего не успею. Срываюсь на бег. Удивительно, но дорога обратно показалась мне короче. Уже скоро я подошел к воротам.

— Чего так долго? — завопил знакомый стражник. — Забрал?

— Конечно. — я похлопал по животу, мол, там спрятал.

— Вот и молодец. — грозно смотрел он на меня. — Бегом в город!

Я залетел в двери, как ветер. Вот, что страх животворящий с людьми делает! И выпустили без очереди и обратно зашел по блату. Ага. Какие у нас там дальше планы? Во дворец? Погнали!

* * *

— Можно? — уточнил Гиртан, постучавшись в комнату дочери барона.

— Заходи. — отозвалось оттуда.

Он прошел внутрь. Тут не было идеального порядка, везде были расстелены вечерние платья, сама же хозяйка номера носилась то к одному, то к другому, пытаясь исправить одной ей видимые изъяны.

— Нам скоро выходить на это твое сборище. — сообщил он девушке.

— Не мешай. — не отрываясь от занятия, оповестила она его.

Прошло еще около получаса, когда четырехбуквенная удовлетворенно вздохнула и вытерла лоб. Все это время Гиртан стоял у стены и наблюдал за манипуляциями. В его голове не укладывалось: зачем? Он одел костюм и готов.

— Скоро приедет карета. — оповестил он свою временную спутницу.

— Знаю. — зло бросила она и скрылась в соседней комнатушке, переодеться.

Не прошло и пяти минут, как Нира вышла из помещения совершенно другой. Перед ним предстала светская дама, которая блистала не хуже, чем драгоценный камень. Такую не зазорно и графу замуж взять, она будет украшением любого приема.

— Ты красивая. — констатировал парень.

— Заткнись. — отрезала девушка и они, взявшись за руки, отправились на выход.

— Тебе страшно? — спросил сын графа, не поворачивая головы, лишь немного скосил взгляд. Ответа не последовало. — Мне очень. Коленки трясутся.

— Не очень заметно. — с усмешкой, также, глядя вперед, сообщила четырехбуквенная.

— Ты пойми, — начал он, задумчиво. — сам король надеется на меня. Тут еще я в первый раз в такое место иду.

— Привыкнешь. — ответила девушка. — Дело времени. Тебе там понравится.

— Не думаю. — состроил кислую мину парень.

Они вышли на улицу, и он подал ей руку, чтобы она уместилась в карету. Девушка легко скользнула внутрь и заняла место справа, подальше от входа.

— Ты просто еще не познал свободу. — продолжила она их диалог, который на время был остановлен. — Там ты увидишь, что люди очень ограничены.

— Как скажешь. — отвернулся парень к окну и задумчиво начал рассматривать дорогу.

Карета уносила их от гостиницы, к месту сбора людей, что смели величать себя «избранными».

Глава 21: История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов. (Ф. Энгельс)

В одном из дорогих ресторанов, в котором подавали самые изысканные блюда, сидели двое.

— Барон, — наклонился к нему посол и сказал тише. — Вы же понимаете, что сами этот вопрос решить не сможете?

— Почему? — негромко удивился собеседник. — Мы найдем ключик к правителю. Со временем.

Представитель Империи откинулся на стул и расслабился. Сейчас он продумывал дальнейший диалог.

— Хорошо. — поднял он руки, ладонями к собеседнику. — Согласен. Этот вопрос в Вашей власти, однако, сколько Вы и Ваши друзья потеряете? Вы же понимаете, что достаточное длительное время не сможете использовать все свои возможности.

— Это не существенно. — кивнул министр. — Зато я не задолжаю никому. Сами понимаете, что Ваше предложение интересно. Однако, цена будет слишком высока.

— Стоимость? — удивился собеседник. — О чем Вы? Вы лишь должны учитывать наши интересы в будущем при принятии того или иного закона. Это все что от Вас требуется.

— Но и это не мало. — сложил руки на груди премьер. — По сути мы отдаем свою страну в чужие руки.

— Свою? Пффф. — выдохнул пренебрежительно посол. — Я знаю о Ваших махинациях. Свой у Вас только карман. Кстати, раз уж зашел такой разговор. Мы готовы оплачивать Ваши услуги отдельно. Как представителя зарубежного правительства. Как Вам такое предложение?

— А я должен буду продвигать Ваши интересы, верно? — набычился пятибуквенный.

— Чуть-чуть. — показал он пальцами щепотку. — Это не доставит Вам труда. Как Вы думаете, пары сотен золотых в год за подобные услуги будет достаточно?

За столом настала тишина. Это была астрономическая сумма. Вокруг бегали служанки и отдыхали гости. Гвалт и шум ушли на второй план для премьера.

— Скажите, это для всей нашей группы или только лично мне? — уточнил министр.

— Хотите, раздайте, хотите, себе оставьте. — пожал плечами представитель империи. — Нам проще работать с Вами, а уж Вы там сами на своем поле.

Снова опустилась полная тишина. Посол спокойно отхлебнул напиток, что стоял у него на столе и бросил тоскливый взгляд на еду. Не принято вести переговоры с набитым ртом, но голод не тетка.

— Это достойное предложение. — наконец выдал его собеседник. — Я же верно понял: Вы решаете вопрос с королем и оплачиваете услуги за предоставление своих интересов в министерстве и сходе?

— Все именно так. — кивнул мужчина. — Вы согласны?

— Да. — державно кивнул барон.

— О! — оживился представитель империи. — А вот и еще один наш гость. Вовремя.

Министр обернулся и увидел идущего к ним человека. Глаза округлились помимо воли. Это все подстава? Теперь его схватят? Бросят в темницу?

— Добрый день, господа. — раздался вкрадчивый голос, от которого мурашки пошли строем. — Я присяду?

Получив два кивка, один радостный, второй ошеломленный, подошедший уместился на стуле. Облокотился на стол и придвинулся к ним.

— Итак, — начал он очень мягким голосом. — я так понимаю, что вы решили что-то натворить во дворце и вам нужна информация с «той стороны». Верно?

— Да. — кивнул посол. — Ваша консультация не будет лишней. Так же, нам требуется информация для того, чтобы провести туда своих людей.

— Хорошо. — кивнул визитер. — Посвятите меня в свои планы и я помогу Вам. Если мне он понравится, то Вам вообще ничего делать не придется.

— Отлично! — обрадовался представитель Империи.

Рядом сидел премьер, который переводил потерянный взгляд с одного на другого. Они явно давно друг друга знают, поразила его догадка.

* * *

— Прошу. — парень подал даме руку. — Ты готова?

— Всегда. — улыбнулась Нира, скрывая напряжение.

Они отправились ко входу в особняк. Никто их не встречал и не провожал. Поднявшись, он открыл дверь, пропускаю спутницу вперед. Стоило оказаться внутри, как на них обрушились громкие звуки вечеринки.

— Аааах. — стонала слева служанка, которую зажали в углу двое высокородных.

Гиртан поморщился. Он представлял себе сборище, но не настолько же вульгарно. В ноздри ударил приторный запах благовоний. В основном зале молодые люди веселились. Пили, целовались и громко разговаривали.

— Ну как тебе? — обвела Нира руками зал.

— Пока не очень. — скосил парень вбок взгляд, на развлекающихся людей.

Что тут вообще происходит? У него волосы на загривке готовы были подняться от этого. Однако, есть приказ короля, и он обязан его выполнить. Отец сильно уважает того парня, а значит и ему не стоит задумываться над поставленными задачами.

— Пойдем, я тебя со всеми познакомлю. — потянула она его за руку. — Они будут рады.

— Ага. — выдавил он.

Их встретила веселая компания. Он сразу уловил на себе много заинтересованных взглядов, в основном от девушек в комнате. Они его уже раздели и даже изнасиловали. В лицо бросилась краска. Подобного он никогда не встречал.

— Друзья. — поприветствовала девушка группу лиц. — Позвольте представить Вам моего спутника и друга детства: Гиртан Омасван. Прошу любить и жаловать.

— Приятно познакомиться. — девушка справа сделала легкий поклон головы, темноволосая статная прелестница. — Прошу, зовите меня Жила.

— Ко мне можете обращаться Нормат. — добавил невысокий парень со строгим лицом, что стоял рядом.

— Лова. — стоило перевести ему взгляд дальше, как представилась следующая девушка, миниатюрная и милая брюнетка.

— Оран. — кивнул четвертый участник, широкоплечий и поджарый, на его ремне болталась ручка из тувита.

— Мне тоже очень приятно. — спокойно отозвался сын графа.

Жила уже бросала раздевающие взгляды на него, и ему становилось неудобно. Более того, фантазия рисовала ТАКИЕ картины, что смотреть на нее становилось стыдно. Девушка была хороша собой и выглядела очень привлекательно.

— А ты красавчик. — не отводя пристального взгляда от него, сообщила барышня, которой он заинтересовался. — Не против, если я немного побуду в твоем обществе и познакомлю со всеми.

Парень посмотрел на Ниру, она в ответ кивнула, отпуская его.

— Как можно отказать такой красавице. — предложил он девушке свою руку и они отправились вокруг по залу.

— Это сын нового графа? — глядя в след решил уточнить Оран.

— Да. — кивнула девушка. — Мы с ним с детства знакомы.

— Ты умничка, что привела его к нам. — не поворачивая головы, уточнил четырехбуквенный.

— Премного благодарна за такую оценку. — спокойно ответила дочь барона.

В зале собирались группы и разбредались, через время образовывались новые. Вечер шел в привычном, для Ниры, русле. Она уже давно вернулась к нормальному состоянию и вела себя естественно. Некоторые парочки стали уединятся на втором этаже. Вот и ее спутника Жила повела наверх.

— Нира! — подошел Горонт к ней и уверенным голосом завладел ее внимание. — Где ты была? Мы тебя искали!

— Были дела в баронстве. — выдала она заготовленный ответ.

— Ты же помнишь, что ты только моя и я никому тебя не отдам. — парень приобнял ее за талию.

Девушка скинула его руку и вывинтилась из крепких объятий, зло посмотрев на наглеца. Он постоянно проявлял к ней интерес. Его уверенность подкупала. Честно говоря, парень ей очень нравился. Если она сможет стать его женой, то… то… Это была ее тайная мечта.

— Не стоит тянуть руки к чужой даме. — отрезала она, со злостью в голосе.

— Ты моя. — прорычал шестибуквенный.

Была еще одна причина ее поведения. Обычная женская зависть. Другие девушки тоже имели свои виды на красивого сына графа. Многие уже побывали в его постели. Она тоже очень хотела, но это определенно поставит крест на ее будущем. За ее спиной не стоит министр или богатый граф.

— Вот станешь моим мужем, тогда и будешь так говорить. — спровоцировала девушка парня. — Пока что, я принадлежу только себе.

Все же перед ней стоял главный в обществе молодых графов. У него были широкие плечи и вся его фигура будто выточена из дерева. Мощные грудные пластины выглядывали из краев распахнутой рубахи. Закатанные рукава открывали миру тугие мышцы, что лениво перекатывались от каждого движения.

— Так и сделаем. — уверенно заявил он и поднял руку вверх.

Мамочки! Ноги стали ватные от просто движения, а в животике вдруг появился жар. Парень вызывал чувство уверенности и силы. От него веяло спокойствием. Если сравнить его и короля, то именно Горонт должен был занять трон.

— Вот когда сделаем, тогда и будешь хвастать. — окоротила она его.

Нынешний правитель вызывал совершенно другие чувства. С ним тяжело расслабиться. Ее постоянно напрягало, что он внимательно за ней следит, даже когда смотрит в сторону. Как дикий кот, что охотиться за жертвой и притаился в траве перед прыжком.

— Я поговорю с отцом. — заявил он уверенно.

В ее душе сразу взлетела стая легких бабочек. Неужели? Она дождалась? Это будет самым лучшим днем в ее жизни! В этот момент она напрочь забыла и о миссии и о том, что пришла сюда не одна. В голове девушки уже происходила встреча с его родителями, где она будет блистать. После такого, отец парня точно утвердит ее на роль будущей жены и тогда… тогда… От мыслей об этом краска бросилась в лицо.

— Вот когда будет объявлено о помолвке, тогда и будешь кичится этим. — зло бросила она, пытаясь скрыть свое смущение.

Вечеринка длилась довольно долго. Спустя три часа все начали собираться по домам. Ее тут же нашел Гиртан. Весь вечер где-то промотался. Доведя ее до кареты, они расселись и отправились в гостиницу, где были оплачены номера.

— Ты не выглядишь довольным. — заметила Нира.

В ее голове сейчас был праздник. ОН поговорит! ОНИ могут быть вместе! Теперь главное не упустить момент. Тут еще король со своими планами. Да пошел он! Завтра она все расскажет Горонту и он примет решение. Они справятся. Вместе.

— Устал. — признался парень. — Как ты вообще это выносишь? Это же просто грязь!

— Тогда почему ты пошел с Жилой? — решила она его поддеть.

— Король приказал окунуться в эту жизнь полностью. — сокрушенно сообщил собеседник. — Однако, это оказалось очень тяжело.

— Кстати, — решила сменить тему девушка, разговоры о работодателе напрягали. — твой отец очень богат, раз снял для нас целую карету. Еще и тебе номер оплатил на все время пребывания, а так же внес сумму для смены браслета.

— Король. — отвернулся к окну парень.

— Что с ним? — удивилась Нира возвращению старой темы.

— Он все оплатил. И браслет, и гостиницу, и карету. — он вдруг что-то вспомнил и стал лазить по одежде, достав тугой кошелек, он протянул его спутнице. — Вот. Это тебе на расходы. Платья и все остальное. Правитель просил передать.

— Хорошо. — кивнула она и не торопясь забрала деньги.

Без зазрения совести девушка решила их потратить на себя. В следующий раз, она планирует быть самой привлекательной на встрече, и шестибуквенный парень будет ходить за ней теряя слюни. Надо срочно заказать новые наряды.

— Вот еще. — разбавил тишину собеседник. — Завтра в городе пройдет прием «для своих». Меня тоже пригласили. Разрешили взять и тебя.

— Что за встреча? — удивилась дочь барона.

— Малый круг «Избранных». — сознался он. — Горонт просил обязательно явится. Ожидается что-то феерическое.

В груди снова запели птицы. Она уже завтра увидится с объектом своих тайных девичьих желаний. Это очень хорошо. Обязательно надо подготовиться и быть красивее, чем обычно! Она справиться! Она покорит большое и сильное сердце шестибуквенного!

— Прекрасно, что мы сегодня явились на это мероприятие. — восхищенно воскликнула девушка, хлопая в ладоши от радости.

— Ага. — состроил кислую мину ее спутник и вновь отвернулся к окну.

В транспорте настала тишина. Разговаривать им было не о чем. Дочка борона и хотела бы поделится своими переживаниями и планами, но бесчувственный мужлан, навязанный королем, не поймет ее чистых и светлых чувств. Может и обсмеять за наивность. Однако, она верила, что все у нее сложится!

— Прошу. — подал Гиртан руку, стоило повозке остановиться у их временного места жительства.

— Благодарю. — кивнула ему Нира и покинула карету.

Как только она добралась до кровати, сразу зарылась в одеяло. Сон никак не шел. В голове то и дело возникали картины ее будущей свадьбы и первой брачной ночи. За вторые ей было стыдно, но она не могла не признать, что истома от них была более приятна. Вскоре она забылась сном, с улыбкой на лице.

— Нира. — застонал Гиртан. — Зачем ты меня потащила с собой?

— Ты не забыл, что обязан присматривать за мной? — заявила девушка, выбирая украшение на новое платье.

Утром она подняла парня и заставила сопровождать ее по магазинам. На лице спутника читалась мука. Это будет ее маленькая месть, за то, что король его к ней приставил. Вот. Кушайте, не обляпайтесь.

— Эх. — уронил голову парень.

— То-то же! — наставительно выдала четырехбуквенная.

Побродив по магазинам, они собрались обратно. Проведя вторую половину дня в подготовке к приему, они принарядились. Карета подъехала в указанное время и понесла их на тайную встречу малого круга. От предвкушения, в голове дочери барона творился полный беспредел. Она, то и дело, окуналась в свои женские мечты.

— Нира! — вырвал ее Гиртан из фантазий.

Он уже стоял снаружи и протягивал руку. Скуксившись, она подала руку и позволила себя сопроводить на мероприятие. Их встречал один из больших особняков на главной улице. Тут выделялись дома для высокопоставленных чиновников и служащих.

— Постарайся никуда не влипнуть. — произнесла девушка.

За себя она не волновалась. Ей хватит опыта и знаний. Обязательно надо поговорить сегодня с Горонтом о приказе короля. Он должен узнать обо всем. Это будет ее шаг навстречу. Юноша обязательно что-нибудь придумает. В крайнем случае, передаст отцу.

— Уговорила. — бросил ей парень и она зашли в здание.

Внутри было не так шумно, как вчера. Молодые парни и девушки вели себя гораздо спокойнее. К ним сразу подошла Жила.

— Вот и ты теперь оказалась тут. — подмигнула она дочери барона.

— Премного благодарна за приглашение. — выполнила книксен Нира.

— Не меня благодари, а своего красавчика. — улыбнулась собеседница и повернулась к ее спутнику. — Ну что? Готов на второй раунд?

— С такой красавицей, любой будет счастлив побыть наедине. — открыто улыбнулся шестибуквенный.

Нира завидовала им. Они могут творить все, что захотят. Однако, не стоит расстраиваться. Сейчас она вырвалась вперед по очкам и уже совсем скоро мечта сбудется.

— Ты первый вчера сдался, я только разошлась. — улыбнулась сыну графа статная красавица. — Проводишь меня? Что-то дурно стало. Надо прилечь.

— Безусловно. — подцепил парень руку встречающей, и они удалились.

Девушка отслеживала все перемещения по залу. Горонт был занят разговорами и она не решилась подходить. Стоит отложить на конец вечера. Когда народу станет поменьше, она сообщит ему все, что знает. Потихоньку ее решимость таяла, как лед под весенним солнцем.

— Нира. — ее общество разбавил Уштар, брат ее девичьих желаний.

— Да? — наклонила она голову в приветствии.

— Я удивлен, что ты сюда попала. — начал он. — Однако, не могу скрыть, что безмерно рад этому факту. Ты стала на ступеньку ближе к нам. Не упусти свой шанс.

— Спасибо за наставление. — выполнила она женский вариант полноценного поклона. — Постараюсь.

Уж она то вцепится в эту возможность зубами и когтями. Как часто проходят такие встречи «для своих»? Насколько ей станет проще привлечь внимание Горонта? Кстати, она бросила взгляд на него, но он был занят беседой с ее спутником, вернувшимся со второго этажа.

— Ты умничка. — продолжил Уштар. — Я верю в тебя.

После этих слов он покинул ее общество и она уже было решилась идти к старшему наследнику, как ее выцепил Гиртан.

— Тебе срочно надо уходить. — прошептал он ей на ухо.

— Как? — возмутилась она громким шепотом. — Зачем?

— Они узнали, что ты была во дворце. — продолжил парень. — Оказывается, меня пригласили, чтобы я тебя привел.

— И что мне делать? — паника накрывала с головой.

В душе все оборвалось. Страх стал заполнять ее недавно ликовавшую душу. Она очень боялась последствий подобного. В голове было пусто. К такому повороту она не была готова. Что делать? Куда бежать? А может стоить все просто рассказать и ее пощадят?

— Сейчас спокойно выходишь через кухню. — стал рассказывать ей план спутник. — Как-будто пошла в уборную. Оттуда на улицу и бежишь в безопасное место.

— Поняла. — собралась девушка и решила действовать по предложенному алгоритму.

Она шла по залу и ощущала взгляды, только теперь они были не доброжелательные. В них она чувствовала холод металла. Будто тысячи иголок впились ей под кожу. В голове, от страха, было совершенно пусто.

— Госпожа? — уточнил местный слуга, которого она застала на кухне.

— Мне стало дурно. — обмахала она себя рукой. — Хочу проветрится. Где тут у вас выход?

— Туда. — указал он рукой и занялся новыми закусками.

Хорошо! Ей повезло! Сейчас она покинет особняк и побежит. Больше она не могла терпеть. На улице стояла ночь, этот квартал освещался, но скудно. Стоило ей пройти ворота, как она тут же побежала. Мимо мелькали дома, они становились все богаче. В ее обуви бегать совсем не удобно, но ужас гнал ее вперед. Куда? Она сама не знала.

— За что? — выпустила она свои эмоции и сбила дыхание.

Теперь придется немного пройтись и она снова побежит. В душе была пустота. Надо придумать, как развеять сомнения группы «избранных». В противном случае, ее светская жизнь на этом закончится. Ей просто не дадут жизни в местном обществе. Подняв глаза, она увидела, как из темноты вышла фигура.

— Нира, стой. — донесся до нее знакомый голос.

Глава 22: Тебя продадут всё равно, ты только набивай себе цену. (Станислав Ежи Лец)

— Господин! — кинулась девушка к королю и обняла.

Из ее глаз потекли слезы. Целый водопад. От пережитого страха эмоции просто сходили с ума. Парень приобнял ее в ответ и начал успокаивать поглаживанием по голове. Ей показалось, что она плакала очень долго.

— Что произошло? — отстранил он ее от себя и строго посмотрел в красные от слез глаза.

— Они как-то узнали, что я была во дворце и Гиртан приказал мне уходить. — сжалась она в крепких руках.

— Молодец. — кивнул собеседник. — Он вовремя сориентировался. Так. Тебя надо срочно спрятать, пока мы с ним со всем разберемся.

Он схватил ее за руку и повел в другую сторону. Дома вокруг становились менее богатыми. В итоге, они опустились до обычных дешевых гостиниц. Зайдя внутрь, спутник оплатил комнату и отвел ее наверх.

— Теперь ты никуда не выходишь. — сообщил он напряженно. — Еду буду сам приносить. Никому не открывать, кроме меня. Даже если Гиртан придет. Поняла?

— Да, господин. — поникла девушка.

Он ушел, а ее одолели жуткие мысли. Теперь вход в высшее общество для нее будет закрыт. Как же ее планы о свадьбе с Горонтом? О них, скорее всего можно забыть. Кто увидел ее во дворце и сдал? За что ей все это? Она просто хотела жить и развлекаться. Стать женой любимого мужчины и нарожать детишек, а что теперь?

— Тварь. — вырвалось у нее непроизвольно.

Во всем этом виноват только один человек. Король! Он втянул ее в эту историю и обязан понести наказание за совершенное! Она заставит его заплатить по счетам. Что она может с него потребовать? Денег? Слишком просто. А что если заставить его сопровождать ее на приемах? В голове так и появились картинки, как благородные и высокородные дамы роняют челюсть. Она блистает с самим королем!

— Нет. — махнула девушка головой, отгоняя мысли.

Не дождется. Она слишком хороша, чтобы позволить такому сморчку быть рядом с ней. Грудь, на которую она сегодня опиралась, крепкая. Однако, сам парень, хоть и выше Горонта, не представительный какой-то. То ли дело старший сын графа: стать, уверенность, сила. У него было все, что надо, чтобы в него влюбится.

— Ахх. — она непроизвольно испустила длинный вдох, вспоминая нравившегося ей мужчину.

Только что теперь делать? Надо поговорить с Александром. Пусть решает ее вопрос. С такими мыслями она и уснула. Утром же настроение стало совсем плохим. В голове копилась злость на правителя. Он виноват во всем что произошло и в том, что ее жизнь пошла по наклонной.

— Нира, это я. — раздалось негромко из-за двери.

Время подходило к обеду, и работодатель принес ей еду, как и обещал. Она встала с кровати и пошла открывать. Распахнув полотно, девушка зло посмотрела на гостя.

— И чего пришел? — заявила она.

— Ого! — удивился визитер. — Кто-то не в духе?

Он прошел мимо нее в комнату и дочь барона заперла обратно дверь. Она не хотела так его встречать, опасаясь за свое положение в обществе, но эмоции ее не спрашивали. Злость требовала выхода и нашла его.

— Угадайте из-за кого, гос-по-дин. — выдавила она из себя.

— Думаю, — он приподнял голову в задумчивости и постучал пальцем по подбородку. — из-за своего длинного языка.

Она вспыхнула, как спичка! Нет! Это он виноват! Хотелось ей закричать, но благоразумно решила промолчать. Потерять еще и помощь от этого человека не хотелось. А так, кто знает, может и получится ей вернуться в свет.

— Что мне дальше делать? — обреченно спросила девушка, подойдя к столу.

Кушать совсем не хотелось из-за пережитого. Однако, она понимала, что придется накормить себя через силу. Иначе, скоро у нее закончатся силы. Хотя,зачем они ей теперь? Вслед за злостью на короля, пришла грусть. Видимо, теперь она отправится в баронство и будет там жить до конца своей жизни, выйдет замуж за кого скажут и все. Ее жизнь в столице окончена.

— Ничего. — парень стащил кусок мяса из ее еды и отправил в рот. — Ждать, пока мы не закончим. Потом я расплачусь с тобой и будешь свободна.

Он нагло пережевывал часть ее обеда и смотрел на нее в ожидании. Это ее очень сильно взбесило. Она хотела ему многое сказать, внутри уже разгорался пожар злости.

— Свободна? — выпалила она. — Какой мне теперь от нее смысл? Моя жизнь окончена! Ты… Вы во всем виноваты!

Она снова расплакалась. Все, что она держала внутри вылилось слезами. Поток соленый воды и не думал останавливаться. Отчаяние, что накрывало ее со вчерашнего вечера, стало отпускать. На место ему пришло понимание, что она ничего уже не изменит. Все. Что бы не произошло дальше, ее жизни подведен итог.

— Успокойся. — ухмыльнулся гость. — Мы найдем решение твоей проблемы. Просто верь мне. Больше ничего не требуется. Договорились?

Она смогла лишь кивнуть. Слезы и не думали останавливаться, все лились и лились. Незаметно парень исчез из комнаты. Она еще долго поливала соленой водой комнату и подушку. Вскоре, все же успокоилась и решила поесть. На улице во всю темнело. Можно ложится спать, когда в коридоре послышались громкие звуки.

— Ломай! — ее дверь слетела с петель, и девушка заорала от ужаса.

— Кто вы? — пыталась она сопротивляться, когда ей начали крутить руки. — Зачем я вам?

— Отлично. Он оказался прав. — в комнату вошел Горонт. — Вырубите ее.

Удар и мир свернулся в точку, а следом наступила темнота.

* * *

Дочь барона пришла в себя уже в другом месте. Глаза закрыты плотной повязкой. Девушка решила стянуть ее и затрепыхалась. Оказалось, что ее руки крепко держат браслеты.

— Кто-то проснулся. — раздался наглый и знакомый голос, а следом негромкий смех.

С нее сняли кусок ткани с лица и в глаза ударил свет. Привыкнув к нему, она поняла, что руки прикованы цепями и не дают ей даже свести их. Перед ней стояла толпа народа. Весь цвет «Избранных». Оглядев себя, четырехбуквенную начала поглощать злость: она была полностью нагой.

— Что все это значит? — возмутилась она.

— То, что ты сейчас узнаешь, какой конец бывает у предателей. — покачал головой шестибуквенный. — Поверь, приятного мало. Тебе.

Она попыталась вырваться, но цепи были крепкими. Вокруг было большое помещение. Освещалась только часть, где они находились. Все происходящее не вызывало обиды или паники. В голове девушки начала появляться ярость.

— Ха-ха-ха. — истерично рассмеялась дочь барона. — Я никого не предавала. В том числе и своего господина. Если вы что-то сделаете, он вам этого не простит.

— Кто? — удивился Горонт. — Король? Не смеши меня, он малолетний пацан. Он ничего нам не сделает, даже если очень захочет. Ты не волнуйся, мы вернем тебя ему, но не целиком. Ахаха.

Его поддержали другие участники, рассмеявшись вместе. Раньше ей нравилось это общество, где парень был главным, сейчас же оно было похоже на стадо овец под предводительством волка.

— Тешь себя этой надеждой. — ухмыльнулась девушка. — Когда он придет за вашей шайкой, то ты пожалеешь о сказанном.

Ей хотелось их напугать. Заставить боятся. Что будет дальше уже мало волновало, ее жизнь и так закончена. Злость подстегивала ее. Где-то на краю сознания была мысль, что все обойдется. Однако, дочь барона гнала ее, как нереальную.

— Будет уже поздно. — начал закипать собеседник. — Теперь ты станешь моей. Ахаха. И еще много чьей, тут хватает желающих воспользоваться возможностью.

Не было ни паники, ни страха. В ее голове стоял шум от злости. Они вообще понимают, куда лезут? Она восхищалась этим сообществом, теперь же испытывала к его участникам только пренебрежение. Просто стадо, безмозглое и уродливое.

— Делайте что хотите. — отвернулась она в сторону. — Сами потом будете жалеть.

— А ты остра на язычок. — прорычал парень и ударил ее по лицу ладонью, отчего голову мотнуло и в глазах поплыло. — Ничего, я выбью из тебя дурь. Ты еще будешь просить меня продолжать развлекаться с тобой, чтобы я тебя не убил.

Она молчала. Из-за боли, злость начала отступать и легкий страх начал заполнять сознание. Нет. Она не поддастся ему. Раз ей все равно не выбраться живой, так она уйдет так, что многие позавидуют ее стойкости.

— Тьфу. — плюнула она в лицо мучителя сгусток с кровью. — Ха-ха-ха.

— Тварь! — возмутился собеседник и ударил по лицу еще раз.

Снова мир поплыл перед глазами. Ну и что? Все равно это уже не важно. На смену страха пришла апатия. Больше нет сил сопротивляться. Жаль, что все закончится так бездарно. Ну ничего. Мысль, что они за все ответят оставляла приятную истому в душе.

— А я ведь сначала не поверил, но, когда ты сбежала с приема. — он покачал головой и повернулся к толпе. — Кто будет первым? Ронат? Или ты, Жилт?

Вокруг началось обсуждение и уже посыпались сальные и пошлые шутки. Как же ей могло это нравиться? Стоило оказаться с другой стороны, как все эти люди стали выглядеть жалкими. Она хотела рассмеяться от своего открытия, когда…

— Так-так-так. — раздался знакомый насмешливый голос. — Я присоединюсь? Вы же не против? Хотя, кого я спрашиваю.

В круг света вышли двое. Король и его личная слуга. В руках они уже держали ручки из тувита и смотрели на все это сборище с нескрываемым отвращением. В ее душе сразу же появилась мысль, что все сейчас будет хорошо. Ее спасут!

— Господин! — воскликнула она и расплакалась.

— Король! — отшатнулась от него толпа.

— Ты чего тут забыл, чучело? — Горонт не стал выбирать выражений и высказал, все что думал.

— О! — восхитился таким пассажем Александр. — А это тебя мама в детстве три раза подкинула и ни разу не поймала? Прости, грешно над такими больными смеяться, но как сдержаться?

Он сокрушенно покачал головой, разводя руки в стороны. От лица главного в обществе сейчас можно было поджечь факел, настолько красным оно было. В этот момент Нире стало очень смешно, видимо, сказались горки с эмоциями в последние дни.

— Как ты смеешь? Я старший наследник! — возмутился шестибуквенный.

— А я король. И че? — выдал девятибуквенный. — Короче, шайка-лейка, сдавайтесь и идите на выход, в таком случае я подумаю и вас, может быть, пощадят.

— Да что ты нам можешь сделать? — громко сообщил Горонт своим уверенным голосом и его привычно поддержали остальные. — Ты есть никто. Мой отец завтра поднимет этот вопрос и тебя скинут с трона.

— Я вот смотрю на тебя. — задумчиво оглядывал его парень. — Ты либо окончательно тупой, либо думаешь, что из этой истории вы все выйдете сухими. Прости, друг, не выйдете.

В комнате настала тишина. Многие стали раздумывать, а что дальше? Сдаваться никто не хотел, поэтому тут и там стали появляться отблески марева.

— Слушай, король. — отвлек парня от созерцания толпы Горонт. — А давай раз на раз. Если я выиграю, то мы уйдем, и ты про нас забудешь. Если же ты, то мы все сдадимся. Как тебе?

Ни в коем случае нельзя соглашать! Он самый сильный мечник, после Кайдэна! Хотела крикнуть скованная дочь барона, но закашлялась. Король бросил на нее свой внимательный взгляд, следом переглянулся со своей слугой и снова перевел обратно на оппонента.

— Нет. — мотнул он головой. — Вас же три брата-усилителя? Давай против всех сразу.

— Ты говорил, что я тупой? — восхитился старший наследник. — Мне до тебя, как пешком до сердца Леса. Договорились.

Отчаяние начало затапливать сознание узницы. Что тут происходит? Зачем этот цирк? Король ведь погибнет! Ее призрачный шанс на успешное решение ситуации таял на глазах.

— Лия! — крикнула она. — Он сильный мечник, помоги господину!

Трехбуквенная даже не отреагировала, а просто стояла и смотрела на происходящее.

— Лия! — снова попыталась привлечь внимание, закричала дочь барона и в попытке достучаться задергалась в цепях.

Никто на нее не обращал внимания. Тем временем трое здоровых детин заняли место напротив худощавого парня. Король был поразительно спокоен. Его взгляд вообще выглядел так, будто он незрячий. Горонт делает первый выпад и… оказывается на полу. На его месте уже стоит девятибуквенный. Двое братьев решают нанести свои атаки, и парень ныряет под один из ударов, на развороте, плоскостью клинка, попадая по голове младшего, того уносит в сторону и выбрасывает из круга света.

— Низко пошел. — прикладывает король руку к голове, вглядываясь в сторону улетевшего. — Видать к дождю.

— Сука! — орет шестибуквенный противник и вскакивает на ноги. — Не лезь, Уштар. Я сам. Ты напросился, тварь!

Ну все. Теперь Александру точно конец. У девушки в душе все оборвалось. Ну вот куда он полез? Все знают, что Горонт очень силен! Он вон какой здоровый! Старший наследник налетает на короля со всей своей свирепостью и… правитель стоит спокойно переминается с ведущей ноги на приставную. Все удары либо уходят «в молоко», либо легко парируются.

— Слушай. — говорит девятибуквенный без напряга, учитывая, что ведет ожесточенный бой. — Если это все, на что ты способен, то я закончу. Ты же не против?

— Да кто ты такой? — воскликнул Горонт и осел на землю тряпичной куклой.

Каким-то непостижимым танцевальным па, Александр вошел в его атаку и оказался за спиной. На ногах только средний брат, но и он смотрит на побежденного старшего, в его глазах появляется неподдельный ужас.

— Я сдаюсь! — отбрасывает Уштар ручку в сторону.

— И этих тоже вяжите. — командный голос полный власти исходит от короля.

От такой разительной перемены, по коже дочери барона прошла толпа мурашек. Она огляделась и увидела, что, оказывается, всех уже скрутили. Во время боя в комнате оказались гвардейцы и вырубили большинство магов, другие сдались на милость победителя. То есть, сам бой был для отвлечения внимания?

— Жива? — подошел правитель. — Ну и отлично. Ты большая умничка.

Под его внимательным взглядом ее начинает трясти. Этот парень бросил ее в дрожь и сердце бешено затрепетало. Сейчас ее не волновало ни то, что с ней произошло, ни потеря доступа в высший свет. Только одна мысль не давала покоя: она голая перед ним. Краска бросилась в лицо.

— Кай! — вытягивает левую руку в сторону король и в нее тут же прилетает какой-то сверток.

Мечом он срезает путы и девушка падает в его объятия. Невольно задержавшись в них, она наслаждалась каждым моментом. Он отстраняет дочь барона и ее посещает новая эмоция: грусть. Меж тем, правитель встряхивает сверток, им оказался плащ.

— Так. — негромко говорит парень и… сам обнимает ее.

В ее душе пели птицы. Пока он завязывал одежду на ее спине, Нира боялась пошевелиться. Он отошел и снова ее оглядел. Внезапная догадка посетила ее. Есть носители Истинной силы и Фальшивой. Перед ней стоял представитель первой, а недалеко вязали того, кто владел второй. Истинная оттеняет другую и показывает все ее уродство.

— Ты еще и босая. — покачал он головой.

В следующее мгновение ее подхватывают крепкие руки и прижимают к груди. Девушка не хотела спугнуть волшебство момента и поэтому полностью отдалась на попечение данного человека. Он ее столько раз спасал и всегда был рядом. Даже сейчас выручил. Больше в ее сердце не было сомнений. Она, ее жизнь и все, что ей принадлежит, будет отдано одному человеку. Только ему позволено этим владеть.

— Выдвигаемся. — скомандовал король и понес ее на руках на выход.

Нира уткнулась в грудь лицом, скрывая счастливую улыбку. У нее все козыри на руках и она не собирается упускать так удачно выпавший шанс. Дочь барона приложит все усилия, чтобы стать для правителя кем-то особенным. Ей очень повезло, потому что в окружении сюзерена ее сердца нет благородных дам.

* * *

Несколько дней назад. Гостиница.

— Гиртан, — я забросил ягоду к себе в рот и проглотил. — тебя попытаются замазать по полной, поэтому, скорее всего, проведут еще один прием. Из-за срочности, сделают это в городе.

— Зачем им меня так рьяно очернять? — решил задать свой вопрос парень.

— В политике не любят святош. — покачал я головой. — Хочешь или нет, чтобы стать своим, надо соответствовать требованиям.

— И что мне надо будет сделать? — напрягся собеседник.

— Там ты подойдешь к Нире и скажешь, что они узнали, как она проводила время во дворце. — я снова закинул ягоду, вкусная. — Говоришь, что ей срочно надо уходить в безопасное место. Главное не забудь, в твоем выражении обязательно должна быть фраза: «Уходи в безопасное место».

— Она знает куда идти? — уточнил шестибуквенный.

— Нет. — покачал я головой. — Однако, я встречу ее по дороге.

В комнате настала тишина и я пододвинул тарелку с вкусняшками поближе.

— Вы знаете, куда она побежит? — с сомнением на меня смотрел сын графа.

— Конечно. — кивнул я. — Туда, где она была под защитой. Во дворец.

Мы сидели и молчали, а я уже ополовинил тарелку.

— Понял. — кивнул собеседник. — Дальше что?

— На следующий день, в районе обеда, прогуляешься вот тут. — я ткнул в карту. — Там ты увидишь меня. Отсчитываешь пару больших часов и идешь к главнюку этого сборища. Говоришь, что знаешь, где беглянка.

— Она точно не пострадает? — парень заерзал, как на иголках.

— Надеюсь. — покачал я головой. — Будем стараться не допустить этого. В противном случае, я сделаю все, что возможно, чтобы сгладить все последствия.

— Я Вам верю, потому что мой отец уважает Вас. — сжал челюсть в приступе шестибуквенный. — Я только не понял, откуда они узнают, что она была во дворце?

— Как откуда? — удивился я. — Ты им скажешь.

Глава 23: И мазохисты во всём признаются под пыткой. Из благодарности.

В темнице было мало места и поэтому я всех рассадил в тронном зале, связанные и потерянные детишки цвета нации сидели на стульях и со страхом переглядываясь. Все привязаны, рядом с каждым воин. Нечего магичить у меня тут.

— Ну что? — расселся я на троне, глядя на всех с пренебрежением. — Кто будет первым?

Молчание опустилось на зал. Сзади моего сиденья стояли Лия, Ан и, непонятно почему, Нира. Последняя приоделась по приезду и сразу начала с нами таскаться. Ну и фиг с ней. Девчонка такой ужас пережила, наверняка, просто боится остаться без защиты. Хорошо, что это временно.

— Ага. — осмотрел я толпу. — Ну ладно. Сам выберу. Гиртан, друг ты мой любезный, как так вышло, что ты попал в такую странную компанию? Ай-яй-яй. Твой отец будет не очень рад такому повороту событий. Ну ничего, я тебя сейчас сразу и накажу. От.

Наш «герой» уже давно вырос. Научился играть в команде и выполнять приказы. Даже к Лии больше не приставал, хотя часто бросал взгляды. Он подхватил стул с парнем и потащил его в соседнюю комнату. Я тоже встал и отправился за ними.

— Господин, позволено ли мне… — с поклоном начала Нира.

— Конечно пойдем. — махнул я рукой. — Правда, не думаю, что тебе понравится.

Девушка с гордо поднятой головой прошествовала перед рядами задержанных и нырнула в комнату за нами. В помещении, От уже поставил стул в центре и отошел к стене. Правильно, я сам все сделаю.

— Ну что? — обратился я к Гиртану. — Готов к твоему последнему выступлению в этом спектакле?

— Готов. — уверенно кивнул он и замешкался. — А что надо делать?

— Сейчас ты будешь постигать искусство крика от боли. — злобный оскал налез на мое лицо. — Надо орать так, чтобы за стеной все поняли, что я тебя жестоко пытаю.

— Ваше Величество, — поклонилась Нира. — Зачем это надо? Что Вы задумали?

Я встал и сделал несколько глубоких вдохов. Вроде ничего сложного нет. Догадаться, какой именно результат я планирую получить не проблема. Однако, шестибуквенный тоже смотрел с интересом. Да чего далеко ходить, у двухбуквенного уши скоро станут, как у эльфов.

— Хорошо. — поднял я руки вверх, сдаваясь и обратился к четырехбуквенной. — Кого больше всего не любят предатели?

— Хммм. — картинно задумалась она. — Мстителей?

— Других предателей. — покачал я головой. — А лжецы?

В комнате настала тишина. Скрип их мозгов можно было бы услышать даже за пределами дворца. Разве сложно ответить на такие простые вопросы? Я же не прошу их доказать теорему Ферма!

— Следуя Вашей логике, — несмело начала собеседница. — лгунов.

— Умничка. — я похлопал в ладоши и улыбнулся. — А теперь ответь, кого боятся палачи и мучители?

На лицах присутствующих начало появляться понимание. Ну наконец-то. Конечно, те кто причиняют боль беззащитным и наслаждаются этим, всегда боятся оказаться на месте жертвы. Все эмоции, которые они испытывали обернуться против них.

— Я понял, что делать. — кивнул Гиртан. — Приступать?

— Прошу. — сделал я приглашающий жест.

* * *

— ААААААААААА. — раздался крик из соседней комнаты. — НЕТ! МОЙ ПАЛЕЦ!

От ужасного ора, у присутствующих отхлынула кровь от лица. Две девушки стояли около трона спокойно, как будто это было нормально. Трехбуквенная вообще отвела взгляд в сторону. Ужаса нагонял еще и тот факт, что никто из стражи даже бровью не повел.

— ПОЩАДИТЕ! — новый раскат голоса прошелся по толпе легкой волной. — ТОЛЬКО НЕ ЭТО! Я ЕЩЕ ХОЧУ СТАТЬ ОТЦОМ! НЕ НАДО, ГОСПОДИН!

Одна из девушек вырубилась сидя на стуле. Многие смотрели в пол, боясь даже поднять глаза.

* * *

— От! — подозвал я парня, пока сын графа исполнял сольный концерт. — Сгоняй на кухню, попроси у них крови какой. Бери много. Ведро или два и дуй обратно.

Он кивнул, решил пойти туда же, откуда мы зашли: там ближе. Однако, сообразил и ушел через другой выход, окольным путем. Растет парень! Скоро можно будет и повысить. Молодец. В итоге, сын моего друга сорвал голос и хрипел. Все, хватит с него.

— Молодец. — подошел я и хлопнул его по плечу. — Скоро отправим тебя к лекарям, а пока придется еще поработать. Не волнуйся, кричать больше не надо.

— Спасибо, Ваше Величество. — прошептал он.

От вернулся спустя еще пяток минут. Ага, много притащил, молодец. Наверняка кого зарезали из тех, кто находился в загоне. Тут не было холодильников и хранить мясо долго не получается, как и рыбу. Держать мага льда в штате — разоришься.

— Отлично. — обрадовался я и, взяв одно ведро, окунул туда руки по локоть.

Красиво будет смотреться. Теперь облить пленника и вокруг разлить немного. Для атмосферы. Надеюсь, среди тех, кто ждет очереди нет толковых криминалистов, иначе наш обман раскусят в два счета.

— Все прекрасно. — восхитился своему таланту изображать пытки. — Так, От, бери Гиртана. А ты притворись, будто без сознания. Тащи его в зал и поставь куда-нибудь в сторону, главное, пронеси так, чтобы было видно нашим гостям.

Мы покинули комнату вместе и двухбуквенный отнес стул с парнем ко входу. Тот висел обессилено. Хорошо со стороны смотрится. Я вышел перед толпой с руками по локать в крови, держа их вверх пальцами. Густая субстанция стекала по ним и капала на пол.

— Кто следующий? — решил я уточнить и пара девушек просто потеряла сознания, а один парень обоссался. — Горонт. Твоя очередь.

Видно, что шестибуквенный крепился, как мог. Лицо, хоть и было бледное, старался держать каменным. Ничего, с тобой у меня будет совсем иной разговор. Тал подхватил узника и оттащил в комнату. Там сын графа увидел кровь и совсем растерялся. Его поставили на то же место, где до этого находился сын Омасвана.

— Что Вы хотите узнать? — пытался он высказать смело, но голос дрогнул.

Я не торопясь добрался до стены и, взяв еще один стул, пошел обратно. Поставив напротив спинкой вперед, присел перед ним, широко расставив ноги и положив руки на спинку. Минуты три я смотрел в глаза. Первое время он спокойно отвечал, но уже спустя краткое время начал нервничать и ерзать.

— Я хочу поговорить с тобой о свободе. — разрушил тишину. — Что ты понимаешь под этим словом?

— В смысле? — удивился собеседник. — Все понимают, что свобода: возможность делать все, что хочешь.

Я снова сверлил его взглядом. На этот раз он взял себя в руки и держался более уверено. Вообще, ломать людей можно по-разному. У меня есть беспроигрышный вариант для этого перца, но мне хочется немного узнать его.

— Тогда скажи, — я не отводил глаз. — трахать все, что движется: это свобода?

— Само слово не подразумевает действия. — ответил он мне, не отводив взгляда. — Это возможности.

— Ага. — кивнул я. — Прекрасно. То есть, если я верно понял, быть свободным: иметь больше вариантов. Верно?

Он задумался. Ожидаемо. Ему впаяли чужую шкалу ценностей. Толком не объяснили, просто воспользовались пустой головой. Собственно, стоило понять, как это сборище появилось, сразу нашлись ответы на многие вопросы. В том числе, это помогло вычислить место, где держали Ниру. Я оглянулся, она навострила свои ушки и внимательно следила за диалогом.

— Не совсем. — решил мне ответить шестибуквенный. — Это возможности, а не то, как Вы выразились.

— Хорошо. — кивнул я ему, посмотрел вверх и вправо, следом вернул взгляд. — Скажи, вот у меня сейчас есть возможность тебя казнить за нападение на короля. Я свободен?

Лицо совсем побледнело у усилителя, а Тал сзади хмыкнул. Он только что понял, во что вляпался. Я всю его семью могу под топор палача отправить, так еще и свидетелей полно. Ладно бы похищение благородной, откупится можно, но подобного не простят. Нельзя.

— Вы меня убьете? — сокрушился парень.

— Все зависит от степени твоей откровенности. — улыбнулся я ему. — Если ты все расскажешь, то, возможно, может даже сможешь ходить. Как тебе такой вариант?

Он замолчал. На лице было видно огромную работу мысли. Видимо, ему было совсем непривычно подобным заниматься. Ничего, после такой встряски мозги будут лучше работать. Глядишь, в будущем будет думать о последствиях и не лезть в сомнительные мероприятия.

— А что Вы понимаете под словом свобода, Ваше Величество. — очень вежливо уточнил сын графа.

— Ограничения. — спокойно сказал я.

— Но ведь это… это… глупо. — пытался он возмутиться.

— Отнюдь. — я расслабил позу, немного откинувшись и убавив давление на собеседника. — Только свободный человек может себя ограничить. То, что ты подразумеваешь под этим словом немного не верно. Ты остаешься заложником инстинктов и желаний. Вся ваша «избранная», — я пальцами показал кавычки. — солянка занималась тем, что ублажала свои естественные потребности. О какой свободе можно тут говорить?

Сзади ахнула Нира. Вот от нее не ожидал. С другой стороны, Гиртан говорил, что она в восхищении от того сообщества. Он же боялся сорваться и устроить драку с кем-нибудь. Ничего. Отмоем, полечим и поедет к отцу.

— Полный бред! — возмутился шестибуквенный.

— Почему же? — удивился я. — Судя по твоим словам, свобода, это ходить голым по улице. Ты же не устраиваешь подобные променады. Почему? Одет стильно и со вкусом. В чем причина?

— Это нормально, хорошо выглядеть. — парировал парень.

— Потому что это морально-нравственные нормы. — декламировал я тоном учителя. — Такие же, как законы страны, только не записанные на бумаге. Их ты соблюдаешь, а другие нет. Что мешает?

— Я хочу свободы. — спокойно ответил собеседник. — Я ее получаю.

— Ну так нарушай все законы, а не выборочно. — надавил я на него, немного привстав и нависнув. — Что за детский сад, это хочу, а это нет.

Он замолчал, задумавшись. Не достучусь. Честно говоря, и время тратить не хочется на это. Пора переходить к следующему этапу диалога.

— Давай обсудим еще кое-что. — не стал я обращать внимание на его эмоции, я работаю не точечно, а комплексно. — Твой близкий друг, Корн Адкис. Как давно Вы стали товарищами?

— Он тут не причем! — задергался в путах пленник.

— Это ты так думаешь. — хмыкнул я. — А давай я погадаю. Как-то раз, ты и твой дружок завалили простолюдинку. Возможно, убили ее после этого. Следом, по большому секрету, сынок премьера рассказал тебе о желание собрать людей и сделать их всех свободными.

— Что за чушь? — побледнел собеседник, а я ухмыльнулся.

— Пока вы развлекались по вечеринкам, я работал. — спокойно продолжил я. — То, что вы не разлей вода, знают все. Однако, почему же он не входит в сообщество? Он снимает вам помещения. Даже тот подвал оплатил, где всех схватили. Говорят, после каждого мероприятия он к тебе заходит. Хочешь расскажу, о чем спрашивает?

— Ну. — потемнел лицом сын графа.

— Как прошел вечер? — начал я перечислять. — Кто с кем переспал? Кто что натворил? Кстати, как он объясняет свое нежелание присутствовать на слетах?

Собеседник вообще поник. Видимо, впервые за долгое время, он думал. Верный друг, который носится по его просьбам, снимает особняки и хорошо слушает. Обалденно пристроился. Однако, мне, конечно, нужна информация, но я уже вычислил Верных.

— Он боится большого количества людей. — сообщил мне шестибуквенный. — Только со мной ему комфортно.

— Ого! — восхитился в ответ. — Красиво! А что по поводу его сестры?

— Мы с ней помолвлены. — отвернул он голову. — Я бы ее не пустил на наши встречи.

Сзади раздался новый вздох от девушки. Она, наверняка, имела виды на парня. Ну ничего не сделаешь, такой бы скотине я ее не отдал. Асвап хоть и ходок, но его жена помогла на старте в графстве, да и потом выручала.

— С этим все ясно. — кивнул я. — Слушай, давай сделаем так. Я дам тебе возможности спасти всех своих товарищей и друзей.

— Как? — подскочил он на стуле.

— Нира, — обратился я к дочери барона не поворачивая головы. — позови Ан, пожалуйста.

Она вышла из комнаты и я посмотрел в глаза пленника. Ничего сделать не могу. Информацию я получу так или иначе. Мне нужен рычаг давления на Верных. Да и не только на них, я могу многое придумать, имея на руках подобные козыри.

— Ты сейчас, — негромко начал я. — расскажешь все обо всех. О делах своей семьи и чужих. Все что знаешь, и я обещаю, что отпущу вашу шайку, не прикоснувшись и пальцем.

— А Гиртан? — смотрел он мне в глаза. — Он же не умер?

— Пфффф. — выдохнул я. — Он еще нас с тобой переживет. Тал, распорядись, чтобы оттащили парня к лекарям. Это аванс. Сейчас придет девушка и будет записывать все твои слова.

— Вы хотите шантажировать другие семьи? — взгляд у пленника был обреченный.

— Я? — удивился в ответ. — Тут без меня хватает желающих. Не волнуйся, я не поеду по родителям детишек с этой писаниной. Она нужна лично мне, а не для распространения.

В комнату вошла двухбуквенная и я отправил ее за писчими инструментами. Вскоре, она уже уселась недалеко и приготовилась вести записи. Я внимательно посмотрел на шестибуквенного.

— Начинай. — скомандовал ему.

— С чего? — голос у него был совсем тихий.

— Давай со своих постельных побед. — я сделал взгляд более мягким, расфокусировав зрение.

Оно мне сейчас не особо нужно. Будет работать другой мой орган чувств — уши.

* * *

Я вышел из комнаты и потянулся. Эх! Там уже можно казнить больше половины знати или принудить их к подчинению. Уже устал слушать откровения. Так, а эти все сидят.

— От. — подозвал я парня. — Накройте стол и отпустите детишек, пусть поедят. Следом, выделите им комнаты, чтобы могли спокойно отдохнуть и распорядись приставить по слуге. Понял, что делать?

— Да! — вытянулся он.

— Выполнять. — выпалил я и двухбуквенный умчался искать нужных людей.

В комнате стояла ошеломленная тишина. Все сидели и переводили блюдца, которые заменили глаза, с меня на комнату, где сидел их друг и сдавал всех, кого мог. Там столько всего сладкого, что… Эх.

— Ваше Величество. — робко обратила на себя внимание черноволосая красавица. — Мы свободны?

Вот и хотелось бы их тут пытать и вызнавать, но такого делать нельзя. Осталось только разругаться со знатью всего королевства и можно смело посыпать голову пеплом и ждать мятеж или клинок в спину. Они свою роль сыграли, Горонт поет, аки соловей.

— Вы мои гости. — улыбнулся я ей, блин, браслет не видно. — Если все пройдет хорошо, то завтра я вас всех отпущу по домам.

Пойду проветрюсь, а то уже в сон клонит. На улице багровело небо в закате. Целый день убили на эту историю. Ночью прибыли во дворец. Самое интересное, что благородные и высокородные не ели, как, собственно, и я.

— Господин. — меня нашел Тал.

— Слушаю. — не поворачивал я головы.

— Я планирую женится в ближайшее время. — сообщил он и замолчал.

— Это прекрасно. — повернулся к парню и хлопнул по плечу. — Я оплачу налог в церкви и подарю денег для молодой семьи. Давно пора было. Это та кухарка?

— Да, господин. — поклонился трехбуквенный.

— Ну и замечательно. — обрадовался я.

Все складывается, как нельзя лучше. Теперь я уверен, что протащу тот злощастный закон. Более того, в этой схватке я одержал сокрушительную победу и теперь Верные станут моей комнатной собачкой. Эх, ребята, не слабо вы подставились с этим обществом.

— Ваше Величество, — выдернул меня из моих влажных мечтаний Тал. — Вы будете соблюдать право первой брачной ночи?

— Избавь меня от этого. — помахал я рукой. — Сам же знаешь, что мне это не интересно.

Он снова поклонился и убыл по делам. Давно пора ему было спутницей обзавестись. Выделить надо домик и пусть живут. Кстати, и строительство хоромов Лии подходит к концу. Если я верно понял специалистов, завтра можно уже заезжать. Новости, одна лучше другой.

— Мне уже можно возвращаться? — теперь Гиртан решил надоесть своим обществом.

— Да, конечно. — кивнул я. — Иди поужинай, а то весь день притворялся, что без сознания.

Он улыбнулся чисто и открыто, но промолчал. Небось спал, зараза. Ну, главное, не храпел. Остальное не существенно. Еще немного постояв и посмотрев на темнеющее небо, я уже собрался идти обратно. Пора и дальше слушать откровения.

— Господин. — ко мне подлетел запыхавшийся Рин и сразу ушел в поклон.

— Что случилось? — удивился я. — Пожар?

Он стоял и молчал, думаю, восстанавливал дыхание. Я не торопил. Смысл? Сейчас все и так расскажет.

— Ваше Величество, — он говорил не распрямляясь. — прибыли гости.

Не понял? Кого там принесло? Родители «избранных»?

— Веди. — скомандовал я жестким голосом и пошел за слугой.

Глава 24: Самая обидная форма эгоизма — это самопожертвование. (Л. Толстой)

Мы прошли к главным воротам. Вот это да! Вот это поворот! Я тут же кинулся обниматься к своим близким друзьям и знакомым.

— Как вы все так скоро добрались? — удивился я, разминая плечи Инка.

Трое маркграфов, которых я вызывал некоторое время, явились слишком быстро. Что-то произошло? Небольшое волнение посетило и тут же растаяло, как дым, видя улыбки на лицах ребят.

— Все нормально. — отчитался Виг. — Просто сказано было прибыть срочно, вот мы все здесь и собрались, еще в обед, сняли номера и отправились на встречу.

— Зачем гостиница? — поразился я. — Сразу бы сюда приехали и все, места хватит.

Порнит смотрел на все это округлыми глазами, а вот бывшие трехбуквенные качали головой. Они привыкли к моим заскокам. Все эти местные традиции и подобное, для меня просто дикость в некоторых моментах. Ну и что такого? Не чужие же люди.

— Господин, — начал Виг. — мы все понимаем, но визиты так не регламентируются. Внезапно заявится и стеснить хозяина есть верх неприличия.

— А я смотрю ты поднаторел в словесных кружевах, друг. — заметил я, глядя на него искоса и сузив глаза.

Усилитель замялся, отвел взгляд в сторону и немного покраснел. Ага! Я понял! Его жена загоняла, пытаясь сделать из обычного простолюдина целого высокородного. Сама то Ална получила прекрасное образование. Тут ничего не сделаешь, посочувствуешь разве что.

— Ваше Величество, — начал бывший сын графа. — по какому вопросу мы Вам понадобились?

— А? — удивился я, забыв о делах от радости встречи с хорошими людьми. — Следуйте за мной.

Так. Тронный зал занят, но есть моя бессменная комната с коврами. Там мы и пообщаемся. Я оглянулся в поисках трехбуквенного слуги и, найдя его взглядом, подозвал к нам.

— Нир, — обратился я к нему. — В мой кабинет, где мы общались с Омасваном, принеси закусок и выпить.

— Будет исполнено, господин. — поклонился он и тут же отправился по делам.

Я же позвал всех за мной и повел в нужную комнату. Уже в ходе нашего прохождения по коридорам, пару раз нас обогнали слуги. Ожидаемо, что по факту прибытия стол был уже накрыт. Прекрасно!

— Прошу. — указал я на открытый вход, собираясь проявить чуть-чуть такта.

Гости проследовали внутрь, а я выловил одного из обычных слуг.

— Найди Кайдэната, пусть прибудет сюда. — выдал я ему задачу, и молодой парень унесся по коридору.

Я прикрыл дверь и прошел к столу, где уже сидели юные маркграфы. Усевшись, оглядел их внимательным взглядом, изменения заметны. Держались они гораздо лучше, чем раньше. Прямые спины, твердый взгляд. Орлы!

— Ждем еще одного и начнем. — стоило мне закончить фразу, как наш квартет стал квинтетом.

— Ал, — громко зашел мечник. — чего звал?

— Свидетелем будешь. — хмыкнул я, на его громогласный голос.

Он встал за моей спиной. Ну вот и отлично. Ребята ждали начала, а мне нужно собраться. Сделав глубокий вдох, шумно выдохнул. Пора скушать очередную «лягушку». Все равно я запланировал это давно, не могу же я кинуть столько, зависимого от меня, народа.

— Господин? — меня позвал Виг.

— Да, — кивнул я и начал выступление. — Ни для кого не секрет, что на данное место я не стремился. Однако, так вышло, что оказался тут.

Я снова замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Все молчали. Что я могу сделать? Оказавшись в таком статусе, я боюсь не то, что меня завтра не станет, а того, что случится с близкими мне людьми.

— Таким образом, я хочу оставить, скажем так, завещание. — продолжил смелее, сделал шаг, пора делать остальные. — Если со мной что-то случится, то прошу взять вас на попечение моих близких людей. Порнит, ты заберешь Анну.

Все подобрались. Таким образом я перекладывал ответственность на других людей. Разве можно иначе? А вдруг завтра мне на голову упадет кирпич! И все, прощай мир! Что же случится с девушками? Гадать не требуется, без протекции, произойти может все, что угодно.

— Инк, ты отвечаешь за дочь Мантрика. — он кивнул. — Виг, на тебе и Налге Лия. Я знаю, что вы с ней общались еще в академии, надеюсь, ты ее не бросишь на произвол судьбы.

— Господин! — подскочил он от эмоций. — Как можно?

Я остановил его ярость поднятой ладонью. Другие двое пока сидели и раздумывали.

— Таким образом, — решил я не сбавлять оборотов. — Кайдэн, прошу засвидетельствовать мои слова и выполнить пожелания при возникновении внештатной ситуации.

— Принял. — кивнул он с серьезной мордой лица. — Будет сделано.

Я устало оперся на ладони. Вот еще одна часть моих действий выполнена. Девушки не должны пострадать при любом раскладе, вдруг я не смогу их защищать. Хорошо, что я об этом подумал.

— А зачем нам нужно было собираться? — громкий голос Порнита разрушил тишину. — Прислал бы так. Мы бы позаботились.

Остальные тоже закивали. Все такие простые, как две копейки. Нет слов.

— Потому что некоторое время вы все поживете во дворце и поближе познакомитесь со своими протеже. — заключил я. — Тебе утром быть на тренировке, а Инк пусть идет помогает разбираться с финансовыми документами уже сейчас. Виг, тебя я не держу, можешь убывать в свои владения сейчас, к жене, ребенку и урокам.

Парень хотел возмутиться, но дружный смех не дал ему высказаться. Мне пора пойти поспать. Очень устал за последние дни. Вся эта котовасия с мелкой порослью меня славно измотала. Нет, не пойду завтра к министру, устрою себе выходной.

— Не волнуйтесь, Ваше Величество. — вскочил Инк. — Мы все сделаем в лучшем виде, можете не сомневаться.

Я лишь махнул рукой и поплелся к себе в комнату. Казалось, что силы покинут прямо сейчас, но я добрался до кровати и упал плашмя, не раздеваясь. Помыться бы, но пока пытался заставить себя встать, страна грез призвала в свои чертоги.

Утро встретило меня ярким солнечным светом, скинув одеяло, я спрыгнул на пол. СТОП! Раздет и уложен спать! Лия сопела рядом. Приятно, когда о тебе заботятся. Тихонько выбравшись из комнаты, спокойно отправился на улицу.

— Господин! — меня догоняла Нира. — Вы на тренировку?

Она меня сталкерит что ли? Я оглянулся и увидел, что привычная одежда в виде платья, была заменена на совершенно другую: холщовые штаны и белая рубаха. В отличии от Лии, которая предпочитает более строгий и закрытый стиль одежды, этот смотрелся более… ммм… вульгарно, в этом мире.

— Конечно. — кивнул я, улыбнувшись для поддержки. — Пойдем.

Мы прошли по коридорам и вышли на улицу. Моему взгляду открылась наша тренировочная площадка. В центре, Порнит гонял Ан. Неплохо я его натаскал в свое время, однако, девушка, со своим «танцующим» стилем, легко уходила от атак сокращая дистанцию. Недалеко от них сидел Кай и от скуки кидал кинжал в землю.

— Ал! — подскочил он. — Спарринг! Я уже устал тебя ждать!

— Слушай, — я скосил глаза на спутницу, показывая, что один я не просто так. — я тут уже пообещал…

— Ну хотя бы пять боев! — завелся парень. — Ладно-ладно, я все понимаю, три! Всего три! Даже размяться не успеем!

Я сокрушенно покачал головой. Ну и как тут откажешь? С другой стороны, будет нетактично если я брошу девушку без обучения. Вот блин. Дилемма!

— Господин, Кайдэнат! — вдруг ушла в поклон четырехбуквенная. — Я лишь наслышана о Вас и Вашем мастерстве! Разрешите насладиться им с трибун! Я буду пытаться уловить все Ваши движения!

Мы переглянулись с маркграфом. У обоих стоял вопрос в глазах.

— Слушай, — обратился я к нему, ухмыльнувшись. — а ты популярен.

— Иди ты, — начал он, и сделал небольшую паузу. — на площадку.

Мы улыбнулись друг другу и отправились на стартовые позиции. Накинув амулеты, заняли стойки. Внимательный взгляд дочери барона немного напрягал. Ну да ладно. Первым, по сложившимся традициям, нападает Кайдэн. Он делает боковой замах из-за плеча и резкий шаг вперед. Открылся! Наношу удар боковым, но передо мной не неумеха, он падает за своим клинком вниз, и атака проходит выше. Обыграл! Первое попадание получил именно я, по ноге.

— Блин! — выругался от эмоций. — Это было ловко.

Мы снова занимаем позиции. Моя очередь нападать. Надо навязать ближний бой. Наношу удар сбоку, противник присаживается и пытаются насадить меня на свой странный клинок, скручиваюсь и атакую снова секущим. Кай ловко уходит в кувырок вслед за уколом и на выходе пытается сделать удар с разворота, но я его предвидел. Прыжок, лезвие мелькает под ногами и, стоит мне приземлится, я попадаю по сопернику выпадом.

— Ожидаемо. — встает мечник.

Третий раунд стартует с атаки маркграфа. Он делает укол. Решил заставить меня разорвать дистанцию? Ну уж нет. Наношу ответный выпад, делая шаг вперед, пропуская лезвие сбоку. Кай отклоняется в сторону, и на обратном движении контролирует мой клинок. Я вынужден сбить стойку и вынести стопу вперед. Противник не упускает такого шанса, он бьет по моей ноге голенью, на ней сейчас весь вес. Сука! Ухожу в кувырок и получаю коленом под, простите, зад!

— Твою ж! — вскакиваю я и оборачиваюсь к противнику.

— Ты сам виноват. — пожал плечами, улыбающийся парень.

Я налетаю на него, как ураган. Только режущие и рубящие удары. Мечник вынужден защищаться от такого напора. Увожу его клинок вниз и, вместе с под шагом вперед, свободной рукой целюсь в лицо. Он пытается отодвинуться, но я, свободной рукой, на возврате, хватаю его предплечье и наношу крайний удар освободившейся правой. Мелодия амулета. Ура!

— Так не честно! — возмущается противник.

— Ты первый начал. — пожимаю я плечами, улыбаясь.

Вокруг раздались хлопки. Оглянувшись, я увидел, что кроме Ниры и другой пары, рядом с площадкой собралась приличная толпа из детишек знати. Вот блин! Я думал они спать будут до обеда. За их спинами мелькнула знакомая черноволосая красавица.

— Давай еще разок! — громыхнул друг.

— Эх, — вздохнул я картинно. — веревки из меня вьешь.

И поплелся на стартовую позицию. В итоге, этот бой я сокрушительно проиграл. Взгляды, что были прикованы к нам, сбивали любой настрой. Постоянно чувствовать множество глаз очень неприятно. По крайней мере мне.

— Лия! — подозвал я фехтовальщицу. — Замени меня, я обещал помочь с тренировкой.

— Поняла. — девушка прошла мимо и картинно зацепила меня бедром.

Вот ведь! Пометила, можно сказать! Чертовка! Хотя, красивая чертовка. Я же подошел к четырехбуквенной и отвел ее в сторону. Все смотрели за боем Кайдэна и я наконец-то выдохнул. Чувство ужасного давления покинуло меня.

— Так, слушай внимательно. — я накинул на нее амулет и начал объяснение.

Стратегия в нашем случае решает многое. Надо точно понимать, что маги — бойцы средней дистанции. Без защиты, будь то усилители или сфера, они практически беспомощны против опытных бойцов. Конечно, есть массовые плетения, но, как показывает практика, они не очень полезны.

— Ох! — раздалось от толпы знати.

Я повернулся и увидел, как сокрушается маркграф. Ну, это нормально, мы постоянно так сражаемся. Теперь понятно движение девушки перед боем. Она не только указала фокус своего интереса, но и убедительно показала, что будет с теми, кто перейдет черту. Женщины опасны!

— Господин, — поклонился подошедший Нир. — завтрак готов.

— Отлично. — обрадовался я. — Мы идем.

Наконец-то эта мука кончилась. Терпеть не могу выступать перед публикой. Моя кинестетика с ума сходит от множества взглядов. Можно ее отключить. Для выступлений перед публикой самое то, однако, не для боя.

— Ваше Величество, — подбежала ко мне вчерашняя черноволосая чаровница и посмотрела с восхищением, теперь я видел браслет. — и часто Вы так тренируетесь?

— Каждый день. — кивнул я ей. — Навыки имеют свойство угасать со временем.

— Поразительно. — выдохнула она.

Ну вот. Тут никакой магии не надо. Когда на тебя смотрят ТАКИМ взглядом, грудь сама расправляется и плечи кажутся тяжелыми. Голова поднимается вверх и взгляд становится высокомерным. Этим меня не проймешь. Я стрелянный кобель, а вот Лия тут же бросила кинжальный взгляд. К ней присоединилась и Нира, эта то с чего?

— Я думаю, — примирительно начал я. — что это дело привычки. Стоит только заняться подобным и вот ты уже не представляешь утро без тренировки.

Она стрельнула глазками и отстала. Вот и хорошо, а то четырехбуквенная уже начала оттирать ее в сторону. Пока мы дошли до тронного зала, где нам поставили столы, я устал отвечать на множество вопросов. Блин, а ведь хотел еще с Ан поговорить: как у нее с Горонтом прошло?

— Господа, — поднял я руки вверх, призывая к вниманию. — прошу, угощайтесь.

Все расселись. Вдруг я почувствовал подавляющее внимание на нашем столе. Подняв взгляд, уловил ошеломление, интерес и даже ярость. Ах, ну да. Мои слуги сидят вместе со мной. Непривычно для знати такое. На это мне плевать со шпиля дворца. Хмыкнул и приступил к завтраку.

— Ал, — тихонько отвлекла меня дочь маркграфа спустя пяток минут. — ты их сегодня отпустишь?

— Ты все сделала? — уточнил я, стоило прожевать.

— Да. — глядя в глаза. — Больше он ничего не помнит.

Как только мы закончили вкушать яства, я встал.

— Друзья, — обвел всех руками. — то время, которое мы провели вместе, было чудесно. Я был очень рад со всеми вами познакомиться. Однако, меня ждут государственные дела. В любом случае, я буду ждать всех вас снова в гости в любое время.

На зал опустилась тишина. Я только что попросил всех на выход. Пусть валят, нечего меня стеснять своим присутствием. Тут дел — море. «Избранные» несмело поднялись на ноги и я их повел лично к воротам. Есть еще кое-что, что мне стоит сделать.

— Господин, — ко мне подошла Жила. — Вы нас просто так отпустите?

— А что мне с Вами делать? — удивился я в ответ.

— Ну как же, — замялась собеседница. — мы все же…

Она отвела взгляд. Неплохая актриса, однако про тебя мне рассказал Гиртан и к таким выступлениям я был готов.

— Оставь. — отмахнулся небрежно. — Все хорошо. Вы можете идти домой. Успокоить родителей.

— Господин, — обрадовалась она. — мы же можем приходить к Вам в гости во дворец?

Она озорно стрельнула глазками. Я так и поверил, что ты просто в гости собралась. Кому другому вешай макаронные изделия на органы слуха.

— В любое время. — лучезарно улыбнулся в ответ.

Мы уже почти подошли к воротам. Стражи без моей команды их не откроют. Все столпились и я решил нанести финальный штрих.

— Господа и дамы! — привлек я внимание. — Я рад был вас всех увидеть. Вы скрасили мое пребывание во дворце. На будущее, я думаю, что вам не стоит собираться без меня. Я ведь могу и обидеться.

Шутливо погрозил им пальцем, улыбаясь. Надеюсь, всем донес мысль, что их общество распущено. Возможно, немного туманно, но многие поймут.

— Нам можно идти? — несмело спросил Оран.

— Конечно. — улыбка не сходила с моего лица. — Ваш верный товарищ, Горонт, ради этого рассказал все, что знает о вас и ваших семьях. Он принес такую жертву, чтобы все могли спокойно отправится домой. Цените это.

В моем голосе хватало издевки, чтобы все восприняли верный месседж. Под прицельными взглядами, вчерашний глава общества сжался. Он понял, что я только что сделал. Подписал ему приговор. Предателей не любит никто. Я в том числе.

— Выпускайте. — скомандовал воинам, и они отворили ворота.

Толпа свалила с моей территории. Наконец-то можно вздохнуть. Теперь надо изучить все, что записала Ан и решить вопрос с домом Лии, он готов. Этим я и занялся. Там было еще столько интересного и сладкого, что даже за обедом я не переставал читать.

— Господин! — в комнату влетел Инк. — Где Вы отрыли такую драгоценность!

— Ты о чем? — оторвался я от бумаг.

— Ли! — восхищенно воскликнул мужчина. — Она просто повелительница цифр! Это поразительно!

Я ухмыльнулся. Не просто так свел их вместе. Это будет отличный тандем. Прожжённый торговец и верный счетовод. Он ее теперь не отпустит. Ну и хорошо. Не зря я корпел с ней над бумагами, обучая видеть главное. Ох, не зря.

— Я рад, что ее навыки тебе пришлись по вкусу. — хлопнул его по плечу. — Если уговоришь, то можешь сразу убыть с ней в свой надел.

Он задохнулся от таких слов и поспешил обратно. Я лишь с тоской посмотрел в след. Если я все сделаю, то совсем скоро… Эх. Ладно, не тормозить. Еще очень много дел. В том числе, стоит заняться моим подарком трехбуквенной.

— Нир! — позвал я слугу.

— Господин? — он появился, как будто из воздуха.

— Вызови ко мне Лию. — скомандовал я.

Пришла пора закрыть и этот вопрос. Она хотела жить отдельно. Кто я такой, чтобы быть против?

— Ал. — зашла в комнату девушка. — Звал?

— Да. — подошел я к ней и предложил локоть. — Прогуляемся?

Мы походили по саду, болтая о том и о сем. Посмеялись над сегодняшним днем. Моя спутница совсем расслабилась и начала рассказывать, как только что разделала Ан в очередном спарринге. Так заболталась, что совсем не заметила, как мы подошли к строению.

— Вот. — указал я рукой. — Это тебе. Ты же хотела подобное?

— Да. — ошеломленно выдала она, оглядывая двухэтажное здание.

Прекрасный эффект я произвел. Моя слуга просто выпала из жизни на некоторое время. В груди стало тепло. Я рад, что после всего, что с нами произошло, она умеет радоваться подобным вещам.

— Теперь у тебя есть место, куда ты можешь привести любимого мужчину и сделать много-много детишек. — я приобнял ее за плечи.

Однако, девушка грубо скинула мою руку и отпрыгнула в сторону, ощетинившись. Что произошло? Я сказал, что-то не то? Какую-то глупость?

— Какой же ты дурак! — завопила трехбуквенная. — Ты до сих пор не понял. Сражайся!

— Да какой монстр тебя укусил? — возмутился я в ответ, но увидел, как девушка зажгла меч. — Эээ.

Атака была очень стремительной. Пришлось разрывать дистанцию и тоже взять в руки оружие. Мы без амулетов, а нападает она всерьез. Моих навыков уклонения просто не хватит, чтобы сопротивляться без оружия. Мы встали в стойки, зеркально друг к другу, она расфокусировала зрение. Черт, мы оба кинестетики!

— Да что не так? — пытался я воззвать к ее разуму, но мечница снова напала.

Наши клинки сталкиваются, и она решает нанизать меня на лезвие. Ага, щас. Отпрыгиваю. Так дело не пойдет! Пора заканчивать этот балаган. Я пытаюсь сделать выпад и получаю боковой. Парирую вверх и не наношу удар. Красавица решает выполнить вторую атаку уколом. Я этого и ждал! Выключаю меч и делаю под шаг вперед, обнимая и прижимая ее руки к телу.

— Лия. — негромко говорю я. — Подскажи, что я не так сказал или сделал?

— Ты идиот! — кричит она мне в ухо, пытаясь выбраться из объятий. — Я люблю только тебя! Давно, еще когда имела четыре буквы! Тупой! Чурбан!

Я зарылся ей в плечо. Она же перестала дергаться и обмякла. Ее ручка упала на землю, и девушка разрыдалась. Она так долго держала это в себе, копила. Я знаю почему она не говорила раньше: из-за нашего социального неравенства. Стоило мне тронуть больную тему, как верная слуга пришла в бешенство.

— Я тебя тоже очень ценю. — погладил я ее по голове.

— Но не любишь. — констатировала она.

— Прости. — я сделал объятия крепче, чтобы не вырвалась.

Собственно, она и не пыталась. Просто плакала. Блин, я должен был сделать ее жизнь более спокойной и не такой насыщенной. Все равно я виноват перед девушкой, поэтому обязан выложиться на полную, чтобы она была счастлива. Тот закон как раз и нужен для этого.

— Когда ты выгнал Грию из комнаты, — вдруг негромко заговорила фехтовальщица. — и тогда, когда отказал Ан. Я смела надеяться…

— Ты единственная девушка для меня. — я погладил ее по темным волосам. — Другой у меня не будет. Не сейчас.

— Ал, — совсем шепотом проговорила собеседница. — я беременна... Прости.

Что?

Глава 25: Есть вещи, которые нельзя вернуть, если их потеряешь. (С. Фантомхайв)

Застегиваем камзол и… вот блин, у нее тут нет зеркала! Надо будет притащить! Передо мной остался один единственный финальный вопрос. Когда идешь к важным шишкам, стоит выглядеть презентабельно. Я оглянулся на Лию, она тихо сопела в кроватке. Вот ведь глупая.

* * *

— Спасибо. — я прижал ее еще крепче.

Личная слуга короля забеременела. Всем и все понятно. Ясно, что ее ждет и самой девушке: порицание и унижение от общества. Однако, она все равно решилась на такой шаг. Многое становиться явно. Она и дом решила получить, чтобы жить отдельно. Вот дуреха.

— Я боялась, что ты будешь негодовать. — шепотом призналась мечница.

— Ты ошиблась. Я безмерно счастлив. — не отпускал я ее.

Ну а что я могу сказать? Тем более, я действительно радовался таким новостям. Осталось завершить финальный этап моего плана и можно спокойно жить. Главное, что мой закон позволит избежать мезальянса и помочь красавице, что утонула в моих руках, обрести семейный покой.

— Пойдем, — отпустил я ее и девушка, нехотя, покинула объятия. — покажу, что ждет тебя внутри.

— Конечно. — улыбнулась она, однако, слезы так и не переставали течь.

* * *

Выйдя из дома, отправился во дворец. Сегодня нет времени на тренировки, однако, уже вечером я не планировал пропускать ежедневные мучения. Проходя мимо площадки, заметил, что Порнит и Ан во всю соревнуются, на лицах обоих не дюжий азарт. Хорошо. Кайдэн что-то рисует на земле, объясняя Нире. Прекрасно.

— Ал! — помахал он мне.

— Что такое? — подошел я к ним.

— Спарринг? — вскочил мечник.

— Вечером. — отмахнулся от него. — Сделаю дела и займемся этим.

Так, стоит позавтракать и выдвигаться в министерство. Главное, не забыть документы и записи Ан. С одной стороны, хитрецы и интриганы. Однако, так подставиться. М-да. Учить вас еще и учить верной работе. Они, как инженеры, выполняет функции и фиг с ним, трогать не стоит. Я же прогрессист, люблю новое и удачное.

— Господин. — поклонился Нир. — Завтрак на столе.

— Спасибо. — поднял я правую руку и помахал.

Стоит подготовиться. Сколько займут переговоры? Мне не известно, то, что они будут совсем не легкими — факт. Каждый будет отстаивать свои интересы. Ну ничего. Это крайний акт моей пьесы! Я обязан получить все, что хочу! Я мальчик и это вполне нормально.

— Тал. — подозвал я капитана. — Выдели мне охрану, хочу прогуляться до министерства.

— Будет выполнено, господин. — поклонился он и ушел в сторону казарм.

Поднявшись в комнату, забрал папки с записями и тот закон, что пытался протащить. Ну ничего, соколики, вы у меня его теперь примите. Зубы будут скрежетать, пальцы отказываться слушаться, но теперь ваша шобла у меня в кармане.

— Господин. — поклонился От.

— Ого! — удивился я ему. — Ты свободен был?

— С наряда. — отвел он взгляд.

Ну и хорошо. Парень опытный воин. Мы с ним почудили в свое время, думаю, сейчас бы он показал мастер класс. Вырос здорово в плане характера, да и мастерство не отстает. Мы вышли из ворот и отправились к зданию, где заседали мудрейшие люди страны. Блин, мне иногда кажется, что в моем мире выше глав отдаленных сел эти бы ребята не поднялись. Все же, уровень интриг у нас в политике гораздо выше. Да и лицемерия в разы больше.

— Мы подождем тут. — сообщил командир моей охраны.

Кивнул ему и прошел в здание. Подойдя к двери премьера, я вздохнул глубоко и выдохнул, несколько раз. Голова очистилась. Пора приступать. Нельзя допустить ошибки. Таким образом мое поведение должно быть наглым и самоуверенным. В случае проигрыша все будет смотреться жалко, но пока я создаю нужный эффект.

— Привет! — открыл я с ноги дверь и зашел к министру. — Как жизнь? Как дела?

— Господин. — он спокойно встал и поклонился.

Пока, он выглядит гораздо более выгодно, по сравнению со мной. Однако, посмотрим, что будет через некоторое время. Подойдя к столу, небрежно бросил две папки и по-хамски уселся на стул. Эх, была бы еще жвачка для завершения образа, но ее в этом мире нет. Может стоило смолу с дерева утащить?

— Рассказывай. — скомандовал я ему.

— О чем? — удивился мужчина.

— Как же? — удивился я и двинул одну папку вперед. — Вот закон, который я хочу провести. Думаю, на ближайшем сходе мы это сделаем.

Он взял документы и бросил быстрый взгляд на второе собрание. Пробежав взглядом по строчкам, положил обратно и внимательным взглядом уставился на меня, сложив руки на стол, как прилежный школьник.

— При чем тут я и сход? — удивился он. — Конечно, мы можем предлагать законы. Однако, Вы сами должны понимать, что мы не влияем на политику в прямом смысле. Наша задача упрощать жизнь гражданам нашей страны.

Ловко словами поиграл. Возможно, то, что я говорил про лицемерие было преувеличением. Видимо, возьми любого политикана и получи на выходе скомороха. При всем при этом надо четко понимать, что я тоже далеко не ребенок в этом плане.

— Ваш сын еще не заходил к Горонту? — удивился я. — Обычно сразу прибегает. Ну ничего, думаю, уже вечером Вы будете в курсе произошедшего.

Я взял нижнюю папку и начал листать. Так, где там было. Ага вот. Мой собеседник упорно изображал героя Тургенева.

— Нашел. — начал я. — Всю информацию я передавал сыну барона Адкис. Как именно он ей пользовался я не в курсе.

— И что? — пытался изобразить удивление мужчина, но получилось возмущение. — Это ничего не доказывает. Мой сын живет своей жизнью. Я в нее не лезу.

Я откинулся на стуле немного назад. Стоит проанализировать его защиту. Такими словами он проводит черту между своим отпрыском и работой. Было бы просто, но у меня тут компромата хватит, чтобы засадить все министерство и большую часть графов. Однако, зачем их менять? Стоит использовать компромат грамотно.

— Вы хороший отец. — поддел я его. — Это прекрасно. Однако, так вышло, что я случайно познакомился с некими «избранными». Представляете, со всеми сразу. Так вот. В этой шайке любителей мнимой «свободы» я не наблюдаю трех фамилий. Хотите назову их?

Собеседник потемнел лицом. Что-то подобное я и ожидал от него, однако, даже половина моих заготовок не использована. Ничего, я не думаю, что будет легко, все только начинается и нас ожидает сейчас жесткий торг.

— Не понимаю, о чем Вы. — сделал филина барон. — Мой сын не любит общество и очень трепетно относится к окружению. Думаю, у других такие же проблемы или подобные.

Я хмыкнул. Ловко повернул разговор. Ничего, к этому я был готов. Что ж, переходим к новому уровню. Была ведь надежда, что будет легко. Хотел, как говориться, как лучше, а получилось… м-да.

— Вы все прекрасно поняли. — жестко сказал я. — Можете не ломать комедию. Я Вам больше скажу, что давно разобрался, кто главный в вашей банде. Однако, сейчас я даю Вам шанс перейти к конструктиву, а не разыгрывать целый спектакль.

— И все же, — сохранял спокойствие собеседник. — для меня пока остается загадкой то, что Вы пытаетесь мне вменить.

Понятно. Если тебя поймали на месте преступления, иди в отказ до последнего. Как мне стоит повернуть разговор? Я расфокусировал взгляд и представил дерево диалога. Куда надо двинуть акценты, чтобы добиться результата?

— Хорошо. — поднял я руки вверх. — Согласен, мои выводы несколько поспешны. Что же. Думаю, другим благородным и высокородным стоит почитать откровения, записанные тут. Я потрачу время, но обязательно посещу всех.

— Да. — отмахнулся премьер. — Прошу, плотнее прикройте дверь, когда будете выходить.

— Так и сделаю. — я встал и забрал обе папки. — Кстати, обязательно назову эти три фамилии и укажу, что подозреваю в Вас и Ваших друзьях неких Верных. Слышали о таких?

— Нет. — улыбнулся он мне.

Вот ведь тварь! Я, конечно, планировал, что будет не легко, однако, пока не удается его уличить в сговоре с другими участниками общества. Что же мне сделать? Как заставить слышать меня и принимать нужные мне решения?

— Кстати, — решил я зайти на второй раунд, уходить без результата совсем не хотелось. — Ваш друг, Пинар, будет очень рад узнать, кому он благодарен своими денежными вливаниями в будущее дочери.

Жила, красивая девушка, что стала великосветской шлюхой, будет чьей-то женой. Однако, стоит понимать, что отцу придется не слабо раскошелиться. Скрыть то, что она давно не девственница и ее партнеров пересчитать не хватит пальцев ни на руках, ни на ногах, будет крайне сложно, особенно, если я впишусь в этот процесс.

— Это навет! — возмутился собеседник и встал, изображая крайнюю степень ярости. — Вон из моего кабинета!

Он специально меня провоцирует, чтобы я из кабинета не ушел? После такого, стоит подчиниться, не останется и шанса на решение данного вопроса дипломатическим путем. Тогда у меня есть только один единственный верный вариант.

— О! — удивился я. — Как Вы заговорили. У меня тут много разной информации. — помахал папками. — После обнародования, боюсь, что Вы не доживете до рассвета. Готовы лишиться всего? Ладно сами, Ваша семья пойдет по миру.

Шантаж мой верный друг. Почему никто не понимает с первого раза, когда пытаюсь договориться? Обязательно надо устроить целый спектакль. Не понимаю.

— Это угроза? — зло бросил мужчина.

— Нет. — хмыкнул в ответ. — Констатация факта. Ладно, не стоит Вас более беспокоить. Прощайте, мы с Вами вряд ли еще увидимся. Удачи.

Я развернулся и пошел на выход. Если вдруг не согласится, пойду к другому представителю. Нет, сотру их с лица земли и создам своих Верных. Тоже мне загадка века. Уж решать подобные задачки я научился еще в школе.

— Постойте. — глухо произнес премьер. — Чего Вы хотите?

Я повернулся, и улыбка наползла на лицо. Прекрасно! Он купился на мой блеф. Не думаю, что разборки с этими людьми прошли бы легко и быстро. Конечно, в итоге, убрал бы всех. Однако, тут ключевое слово: время. Хочется закрыть вопрос максимально быстро.

— Вот! — поднял я палец вверх и вернулся на стул. — Наконец-то конструктивный диалог. Слушайте внимательно. — толкнул к нему папку с законом. — Это принимают на ближайшем сходе. Так же, ваша шайка перестает пилить бюджет. Да-да, я знаю, сколько приворовываете. Не вопрос, пятнадцать-двадцать процентов забирайте, остальное в дело.

Он смотрел исподлобья. Ожидаемо. Мои требования далеко не ласковые. Судя по документам, половина бюджета оседала в карманах. Ничего, я научу Вас строем обедать. Воруйте в меру. Конечно, наверняка, докрутят до тридцати процентов, но к подобному я был готов. Пусть лучше так, но система работает, чем хромает на обе ноги.

— Зачем мы Вам? — тихо поинтересовался мужчина.

— Новую структуру сложно создать и не быстро, хоть и возможно. — кивнул я ему. — Вы уже существуете. Вопрос лишь в том, на кого работаете. Хотите, на себя и не долго. В противном случае, я ваш господин и мои приказы абсолютны. Решайте.

Он замолчал. Ничего удивительного, у меня тут в папке столько всего сладкого и интересного. Конечно, я не планирую это обнародовать, можно просто поговорить с ключевыми фигурами. Правда, сейчас у меня есть более удачный вариант. Я приручу Верных и буду спокойно пользоваться их услугами. Тридцать процентов бюджета? Копейки за повиновение.

— Вы тоже не бессмертны. — выдавил собеседник.

— Ого! — восхитился я пассажем. — Опустились до прямых угроз? Это даже не смешно. Ваша агония видна в словах. Крыть Вам нечем. Готовы сотрудничать на моих условиях?

Он бросил на меня свой злой взгляд. Ничего, родной, склонишь ты голову. Своя жизнь для тебя гораздо важнее, чем желание проиграть все в игре. Эх, почему не получается по-другому? Почему просто нельзя договориться? Я же пришел изначально решить свой вопрос и не полез бы в эту историю с «избранными» без мотивации.

— Да. — глухо прошептал премьер. — Однако, сход на днях, мы не успеем согласовать этот закон.

— Мне плевать. — я раскинулся на стуле и положил ногу на ногу, все, я хозяин положения. — Я не спрашивал, сможете или нет. Я сказал: Вы выполнили. Как? Меня мало волнует.

Относиться к ним, как к партнерам я не собираюсь. Они мои комнатные собачки. Раздавая животным свои указания никто не спрашивает их мнения. Я в том числе. Это не моя проблема, пусть сами решают подобные вопросы. Заодно и работать научаться в жестких условиях. А то привыкли продавать холодильники в теплые страны с доступной энергией, попробуйте их слить на север, где холодно и нет электричества.

— Понял. — зубы скрипнули так, что даже на улице бы услышали. — Еще есть пожелания?

— Конечно. — обрадовался я. — Тут такой интересный момент с нападением на деревни выяснился. Смотрите.

Я открыл записи сына графа. Ловкачи. Все переговоры вели через детей. Сами не встречались, уличить не в чем. Видимо, я нашел в кустах рояль, когда решил заняться молодой порослью знати. Горонт был посредником в данных вещах и гарантом.

— О чем Вы говорите? — возмутился собеседник, однако, лицо побледнело, а на лбу выступила испарина.

— Как же, — покачал я головой и уткнулся в папку. — товары хранились на складах в графствах…

— Я все понял. — перебил меня министр. — Что нам делать с этими вещами?

Я улыбнулся. Стоило пробить на повиновение и уже сидит послушный. Хорошо так работать с людьми. Вообще, история с провизией и нападением на деревни была интересной. ОПГ действовало с разрешения Верных и отстегивала им процент за прикрытие. Ребята молодцы, король — пустое место, власть в руках у трех человек. Красиво, черт побери.

— Да ничего особенного. — пожал я плечами. — Новый маркграф, бывший мой слуга Инк, сейчас во дворце. Сегодня я его попрошу выделить купцов и обсчитать остатки, сравнив с ворованным. Разницу выплатите вы, шайка любителей поживится на смене власти. Кто сколько заплатит решайте сами.

— Часть товара продана купцам по более низкой цене! — возмутился барон.

В ответ он получил понимающий взгляд и пожимание плечами. Охренели совсем от безнаказанности. Ничего, я быстро введу повинность. В первую очередь, финансовую. Не дойдёт через кошелек — полетят головы. Цацкаться с этими фифами я не собираюсь. Подогнать человека под статью? Нет ничего сложного.

— Мои проблемы? — поднял я бровь. — Вы неплохо наворовали, думаю, стоит вернуть некоторое количество денег в бюджет.

Мужчина смотрел на меня затравлено. А что я могу сделать? За все в этой жизни надо платить. Скупой вообще вынужден выложить денежные средства дважды. Законы мира неизменны. Сами полезли в аферу, чего ждали? Ладно, разберутся.

— Вы не понимаете, куда лезете. — заключил собеседник, покачивая головой.

— Это Вы не понимаете. — жестко заключил я. — Вы думаете, что хищники в данной местности вы, однако, здесь я самый страшный зверь. Пока вы выслеживаете дичь, моя задача следить за вашей бандой. Не волнуйтесь, без причины горло вам не перегрызу. Однако, стоит переступить линии дозволенного, и я вырву его всем вам с мясом.

Не перебрал с пафосом? Да нет, вроде нормально. Пусть поймут иерархию наших отношений. Пока все обворовывают простой народ, я буду грабить этих людей. Таким образом будет создан баланс. Все честно, согласно человеческим правилам.

— Я понял. — кивнул он и забрал папку с законом.

Прекрасно! Осталось еще кое-что узнать, чтобы спать спокойно. Помниться, я уже задавался подобным вопросом. Теперь есть возможность получить комментарии из первых уст. Эх, была не была.

— Арант. — по-свойски начал я. — Думаю, будет лучше, если еще один вопрос получит ответ. Как так получилось, что король отдал всю свою власть сходу и министрам? Советники, я пойму, но в данном случае все иначе.

Пятибуквенный задумался. Уверен, у него есть вся информация. Интересно, он сейчас думает, что можно говорить, а что нет? Так не интересно. Хочу знать всю подоплеку! Хочу-хочу-хочу!

— Прежний король был параноиком. — признал он факт, который я уже подмечал. — За амулетную зону во дворце было принято ряд законов. В первую очередь, маркграфы не имеют право выезжать за территорию своих наделов.

Таким образом, правитель уберег себя от мятежа и сговора. То есть, он жил во дворце и постоянно боялся нападения? Вот блин. Как бы мне было проще, имей я возможность протаскивать законы мимо всей этой шайки!

— Понял. — я встал и выполнил легкий поклон. — Позвольте откланяться?

На лицо премьера наползло раздражение от моего выверта. Прекрасно! Можно идти во дворец. Через пару-тройку дней сход и я обязан на нем присутствовать. Спустившись вниз, встретил охранников и мы отправились во дворец. Если я правильно понимаю, то у меня появилась новая комнатная собачка.

— Господин. — поклонился Тал на воротах.

Меня перехватил Нир и повел на обед. Тут присутствовали все. Я рад находится в такой компании. Самые близкие и верные мне люди. Мог ли я в своем мире о подобном мечтать? Нет. Там каждый гребет под себя, тут же находиться в подчинении вполне нормально.

— Ал. — отвлекла меня Ан. — Ты будешь против если я навещу твоего друга?

— Конечно нет. — обрадовался в ответ.

Ну вот! Если тот закон примут, то все у них сложится. Невооруженным взглядом заметно интерес девушки к магу воды. Вообще, сам маркграф, хоть и шумный, честный и открытый. Его глаза, что облизывали фигурку мечницы давали мне понять, что с выбором я совсем не ошибся.

— Господин. — отвлек меня Инк. — Мы поговорили с Ли и она согласна поехать со мной, если Вы ее отпустите.

— Я буду только рад. — улыбнулся ему в ответ.

Еще одна пара сложилась. Тут я не сомневался. Хорошее комбо вышло. Лия стрельнула глазками. Эх, она очень красивая. Однако, любовь и красота разные вещи и не связанны. Ничего, по крайней мере тебя я сделаю счастливой.

— Тренировка? — уточнил я у народа после обеда и Кай первый поднял руку.

Пару дней прошли в привычном режиме. После них я отправился на сход. Пора закончить этот вопрос. От снова сопровождал меня вне дворца, и мы пришли к зданию, где проходят трения. Сами споры были очень жесткими, однако, меня мало волновали.

— Голосование открыто! — объявил тот, кто предоставил закон.

Интересная традиция. Ворчащие высокородные выстроились в очередь. Посмотрим, как работают пресловутые Верные. По одному они заходили в комнату и возвращались, лица каменные.

— Командир. — ко мне подошел Налг. — Твоя идея?

— Как догадался? — пожал я ему предплечье.

— Стиль написанного. — сознался граф. — Я его узнал.

Ну и прекрасно. В итоге, он был принят. Я радостно передал документы сопровождающим и мы все отправились во дворец. Осталось только мне подписать и все! Уже в кабинете, решил перечитать то, что я написал:

«Закон о возвращении статуса»

«Сим законом повелеваю, в случае если, женщина потеряла положение в обществе при жизни, она имеет право вернуть его через свадьбу с другим представителем знати.»

«Имя будет заново написано согласно новому пожеланию.»

Таким образом: Лия, Ан, Ли, вы все получите шанс на новое будущее. Дарю его Вам! Да и много других осиротевших и потерявших имя девушек сможет восстановить свое положение.

— Ну все! — я подписал документ.

Теперь стоит одеться и выдвигаться. Моя цель: сделать предложение моей личной слуге. Она войдет во дворец полноценной женой. Приведя себя в порядок, спустился вниз.

— Тал? — удивился я столпотворению стражи. — Что случилось?

— Все нормально, Ваше Величество. — блеснул он улыбкой в ответ. — Просто переставляем наряды.

Ну и хорошо. Я вышел из дворца и отправился к дому мечницы, в уме раскладывая варианты, как я буду делать предложение. Эх, столько вариантов и уверен, любому она будет рада. Что-нибудь крутое бы придумать. Черт, а в голову ничего и не идет.

— Лия! — я ворвался в дом.

На первом этаже было совсем пусто. Блин, снова спит? В последнее время она стала редкостной соней. Ну ничего, это нормально для беременных. Оглядел комнату и тут мой взгляд зацепился за кружку, которая наполовину наполнена. Это очень странно. Подобного пренебрежения девушка к еде не проявляла. Сканнер врубился сам, в голове рождалось волнение.

— Сука! — я сорвался на второй этаж, где чувствовал присутствие пары людей.

Она наверняка сражается сейчас, а я тут прохлаждаюсь! Влетаю в комнату и застываю на месте. Картина, что предстает перед глазами не естественная. Это не правда!

— Лиза! -вырывается у меня крик.

Передо мной двое незнакомых людей. Один из них держит за волосы … голову девушки. Их глаза расширяются в ужасе.

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!! — кричу я.

В этот момент на дворец, столицу и близлежащие графства опускается тьма.

Алекс Кулекс Грань: Ум.

Глава 1: Я буду падать, падать, и падать... Но когда я встану — упадут все. (Хюрем Султан)

Кайдэн шел по дворцу смело. Стражи сразу отступали в сторону. Он подошел к тронному залу и ему преградили путь. Тут были особенные люди. В первую очередь новый капитан стражи, который следил внимательно за визитерами.

— Отл, — прорычал он. — отойди.

— Зачем Вы пришли, господин. — спокойно ответил парень. — Его Величество не в духе.

Маркграф поморщился от этих слов. Уже прошло достаточно времени, и он имеет полное право разобраться со своим другом. То, что ему преградили дорогу, сильно напрягало. Они, видимо, совсем не понимают цель его визита.

— В сторону. — прогрохотал он.

— Нет. — покачал головой воин. — Вы же сами все понимаете.

Стражник не собирался покидать пост. Он был во многом благодарен правителю и готов был защищать его от любой напасти. В последнее время король сильно сдал, однако, его задача никуда не делась.

— Ты хоть знаешь зачем я пришел? — громко вопросил мечник.

— Зачем же. — внимательно взглянул на него новый капитан стражи.

— Вернуть вашего господина. — четко выдал высокородный. — Хотите видеть короля в рабочем состоянии? Пропустите.

Трехбуквенный недолго постоял перед ним и отошел в сторону, давая фехтовальщику дорогу. Кай хмыкнул и прошел мимо стражей. В тронном зале был полный беспорядок: на столе стояла посуда, еда. Правее трона была подстилка и на ней спали две обнаженные простолюдинки, на самом же большом стуле храпел король. Рядом с ним стояло несколько глиняных сосудов из-под вина.

— Вот ведь сука! — заорал восьмибуквенный.

На его крик никто не среагировал, и он смело отправился к трону. Пора заканчивать этот балаган. Сорок дней уже его друг спивается. Подойдя к парню, он нанес ему пощечину на усилении, и правитель слетел со своего стула, как кукла.

— Вставай! — его громкий голос разбудил простолюдинок и они, вскочив и переглядываясь, убежали.

— А? — поднял он опухшее лицо. — Кай?

Маркграф подошел к нему и нанес удар ногой по ребрам. Хватит отдыхать. Вокруг очень много работы и требуются таланты короля. Хватит отдыхать! Пора работать! Он слишком сильно погрузился в отчаяние! Это уже не отпуск.

— Отдыхаешь? Сдался? — высказался он о положении дел.

Тело друга подкинуло и раздалось мычание. До чего же можно скатиться? Казалось бы, однако, правитель показывал феноменальный результат: он не просто упал, он пробил дно. Ну ничего, сейчас, под его контролем, они вернут его обратно.

— Тогда кинься на меч, как Тал! — орал гость. — Зачем тянешь?

— Нельзя. — раздалось снизу. — Грех.

— Что за чушь ты несешь? — удивился визитер. — Ему хватило смелости, а тебе нет.

— Не могу. — прошептало снизу.

Снова удар пришелся по телу парня. Кайдэн не собирался его жалеть. Перед ним лежало ничтожество, что совсем недавно было одной из самых значимых фигур целой страны. Пора вернуть на рабочие целого правителя!

— Ты все потерял, Ал! — орал он. — Как так можно? От тебя отвернулись все!

— И чего ты хочешь? — глухо раздалось снизу.

Новый приступ злости накатил на высокородного. Да как можно так легкомысленно относиться к своим обязанностям? Это же уму непостижимо!

— Чтобы ты вспомнил! — крик боли и ярости разнесся по комнате.

* * *

Парень врывается во дворец и бросает два тела на пол.

— Этих в темницу! — холодная злость расходится по комнате волнами. — Они мне расскажут, кто виноват!

В это время Ли возвращалась с прогулки и увидела девятибуквенного. Она сразу решила двинутся к нему и показала слуге направление. Однако, парень перемещал бешеный взгляд с одного входа на другой.

— Господин! — обратила она на себя внимание. — Что произошло?

— Это тебя не касается. — жестко отрезал собеседник и отвернулся.

Она прижала руки к груди, и на глазах появились слезы. Воины кинулись пеленать тела. Они уже подняли убийц и понесли в казематы. Вокруг постоянно то появлялся свет, то был поглощен темной силой.

— Ваше Величество, чем я могу помочь? — подкатил ее верный слуга к правителю.

— Не мешать. — ярость парня чувствовалась даже в воздухе.

— Я могу выручить Вас. — начинает девушка и коляска откатывается в сторону от толчка.

— Никто уже мне не поможет. — льдом проходится голос по комнате.

Дочь графа плачет не сдерживаясь, однако, она и не сдается. Движением рук бывшая высокородная посылает средство передвижения к сюзерену. Король к ней все ближе и ближе.

— Господин! — начинает она. — Я отдам всю себя, чтобы Вас выручить. Скажите, что я могу сделать?

Взгляд правителя обжигает яростью. Она бы и не против отвернуться, но смело выдерживает его прямой взор. Это было совсем не легко, однако, сдаваться никто не планировал.

— Ты ничем помочь не сможешь. — заключает человек перед ней. — Ты просто никто.

Слезы катятся из глаз сами собой. В это время в комнату врывается новое действующее лицо. Все сразу бросают взгляд на девушку, что решила разбавить данный дуэт.

— Ал! — кричит Ан. — Что случилось?

— Заткнись. — выдает он в ответ и отворачивается.

Ли пытается поддержать близкого ей человека и в очередной раз идет на сближение. Она пододвигается к правителю, но от нового толчка коляска падает на пол. Девушка, кувырнувшись, пытается ползти на руках.

— Ваше Величество! — тянет она ладонь к своему сюзерену, но он даже не поворачивается.

— Чего тебе Ан? — зло бросает парень.

— Ты можешь сказать, что случилось? — она смотрит требовательно.

— Все уже произошло. — пышет эмоциями собеседник. — Ничего не изменить!

В тронный зал врывается Кайдэн. Он потеряно осматривает картину, что открылась его глазам. Король, что стоит на входе. Дочь Мантрика тянет к нему руку и Ан, зажигающая меч.

— Остановите его! — вопит он. — Не дайте ничего сделать!

По команде маркграфа бывшая высокородная бросается в атаку. Король, недолго думая, вызывает и свое оружие. Однако, девушка почти сразу выбывает из игры, летит кувырком в сторону от удара ногой.

— Ал! — кричит близкий друг. — Опомнись!

— Да пошли вы все! — орет король.

Мечник не сдается и кидается на правителя. Всем вокруг кажется, что двигают они очень медленно, однако, скорости сейчас за пределом возможного. Девятибуквенный теснит своего товарища.

— Ан! — кричит высокородный. — Помоги, я не справляюсь!

Девушка врывается в схватку выпадом, и они вдвоем начинают отодвигать короля. Однако, и правитель не так прост. Он размывается в шквале ударов и отбрасывает обоих нападавших.

— Какого хрена? — кричит он.

— Твою ж мать! — вторит ему Кайдэн.

Он, вдруг, исчезает из поля зрения и в следующий момент девятибуквенный падает на пол без сознания. Маркграф, устало, опускается на ковер рядом. Битва длилась считанные секунды, но сильно измотала.

— Что случилось? — уточнила мечница, подойдя к маркграфу и глядя сверху вниз на него.

В тронном зале появляется стража и их капитан. Все повернулись на шум прибытия людей. Бравый начальник стражи, с мечом на перевес, уже осматривает сложившуюся картину внимательным взглядом и его глаза останавливаются на первом мече королевства.

— Что происходит? — задает самый популярный вопрос на сегодняшний вечер Тал.

— Лия убита. — качает головой близкий друг короля.

Лицо у Ан бледнеет, она прикладывает руку ко рту. Ли тоже находится в шоке и держит ладонь у груди. Взгляд Тала меняется. Только что он был уверенный и даже высокомерный, теперь его поглощает глубинный ужас.

— Нет! — кричит ему Кайдэн.

Однако, меч, что он держал в руке, уже приставлен к груди и он делает резкое движение. Падает на колени и заваливается на бок. Начальник стражи смотрит на короля и жизнь покидает его глаза.

— Твою ж. — выругался Кайдэн.

— Зачем он? — уточняет Ан.

— Он винит себя в том, что пропустил убийц. — качает головой мечник. — Таков его выбор.

В комнате настает тишина. Люди, что собрались, пытаются осмыслить происходящее. Убита близкая подруга сюзерена. Сам он почти слетел с нарезки. Какие дальнейшие действия?

— Так. — встал мечник на ноги. — Ли и Ан, вы убываете с вашими покровителями. Собирайтесь. Найдите Ниру. Ей тоже стоит уехать в баронство.

— А как же господин? — пытается уточнить Ли, забираясь в коляску.

— Подождем. — констатирует Кайдэн. — Если не справится, поможем.

— Вы так думаете? — уточнила Ан.

— Ему стоит побыть одному. — сокрушенно сообщает фехтовальщик. — Надо дать ему время смирится с этим. Как будет возможность, я обязательно всех позову, пока же не надо играть с судьбой.

Девушки понимающе переглянулись. Они тут же отправились по своим задачам. Тело капитана стражи уже утащили и войны встали охранять выходы. По центру комнаты, лицом в пол, лежал Александр. Кайдэн встал и устало поплелся на выход. Этот бой потратил много его резервов.

* * *

— Я все помню. — донеслось снизу.

Еще один удар по ребрам и еще один, они просто подкидывают тело. Мечник сильно зол, и вымещает свои эмоции таким образом. Парень, которому он наносил урон, не сопротивлялся.

— Так что не так? — заявляет мечник. — Ты сдался? Ты не жаждешь мести?

Он кричал ему почти в ухо, однако, собеседник не реагировал на вызовы. Тот лишь лежал на полу, даже не пытался исправить ситуацию. Не защищался и не препятствовал данным действиям.

— Это ее не вернет. — проскрипел король.

— Когда ты остался с драконом один на один, ты не ныл. — заявил гость. — Стоило тебя отправить зачищать земли от монстров, смело пошел. Вторжение Империи? Уничтожил! Что сейчас изменилось?

— Она была беременна. — сознался девятибуквенный.

— И что? — удивился визитер. — Разве это не должно было сделать тебя еще злее? Почему я вижу перед собой нытика и хлюпика! Ты даже на удары не отвечаешь, принимаешь их, как должное! Винишь себя?

Злость высокородного разлилась по комнате тонким, но очень плотным слоем. Он был в ярости. Это просто не постижимо! Его друг потерял интерес к жизни. Крайняя степень всей сложившейся ситуации.

— Отстань! — завопил парень с пола.

— Нет. — заключил восьмибуквенный. — Я подниму тебя на ноги! Ты снова станешь прежним!

Новый удар. Он не даст ему просто так сдастся. Все впереди! Пусть выполнит хотя бы минимум! Никто же не заставляет короля жертвовать всем, отдай долги и иди, живи спокойно! Осталось лишь вернуть его самого, такого, каким он был.

— Не будет такого! — донеслось снизу и тело собеседника снова получило удар под ребра.

— Заткнись и вставай. — заключил первый меч королевства. — Тренировка тебя ждет.

Он поднял за шкирку парня и повел на выход. Хватит этих игр. Пришло время решать все кардинально. Спарринг прочистит ему мозги и вернет к жизни. В любом случае, визитер приложит все усилия для того, чтобы его товарищ вернулся к нормальной жизни. Надо будет: заставит! Так нельзя оставлять.

— Я не хочу. — донеслось от сгорбленной фигуры.

— Тебя вообще никто не спрашивает. — заявил гость. — Теперь живешь по моему графику. Я буду следить, чтобы не соскочил.

— В жопу пошел! — пытался возмутиться король, однако, получил подзатыльник и заткнулся.

На улице они прошли на площадку и Кайдэн бросил правителя в пыль. Тот, побарахтавшись, поднялся и сдернул ручку. В его глазах стояла полная пустота. Ведь получилось до этого дойти? Значит есть дорога и обратно.

— Готов? — уточнил маркграф.

— Всегда. — кисло сообщил ему король.

Юный маркграф решил не мелочиться и встал в стойку. Однако, его соперник не реагировал на подобные движения. Что же делать? Стоит ли сразу совершить атаку или предупредить? Восьмибуквенный немного замялся, переступая с ноги на ногу.

— Я нападаю. — сообщил он и сделал несколько выпадов.

Правитель лишь парировал взмахи и отступал. В его движениях совсем не чувствовалось жизни, как и желания. Битва должны была закончиться за секунды, однако, девятибуквенный держался, выполняя минимум.

— Мне надоело! — Кайдэн перестал сдерживаться и разразился градом ударов.

— И мне. — ответил его оппонент.

Мечи сверкнули. Король удивительным образом отводил все атаки в стороны. Бой продолжался непродолжительное время и правитель уселся на площадку, стоило артефакту издать мелодичный перезвон.

— И все? — удивился мечник.

— Чего ты еще хочешь? — раздалось от сгорбленной фигуры.

— Вернуть друга. — сознался Кайдэн.

Он внимательно посмотрел на собеседника и хмыкнул. Во всей моторике чувствовалось отсутствие жизни и характера. Ну ничего, заставлять работать у него получается лучше многих. Осталось мотивировать короля. Парень решил не мелочиться.

— Вставай. — скомандовал маркграф.

— Иди ты. — отвернулся девятибуквенный и получил ногой по лицу.

Удар был очень силен, парня откинуло в сторону и несколько раз перевернуло. Он, пытаясь подняться, несколько раз упал. Руки разъезжались, однако, король не ныл. Просто выполнял действия.

— Бой! — заявил высокородный и зажег клинок.

Новый раунд прошел веселее. Повелитель не просто отвечал, но и огрызался в ответ. Прогресс на лицо. Кайдэн выиграл без особых проблем, фигура его друга снова скрючилась на земле.

— И все? — удивился он. — Это твой предел?

Собеседник не удостоил его даже взглядом. Смотрел под ноги и не двигался. Высокородный подошёл и сбил его ударом ноги. Тот поднялся и снова сжал колени руками. Вся картина выглядела жалкой и становилось видно, что девятибуквенный пытался вызвать к себе жалость.

— Кто ты? — возмутился воин. — Где мой друг? Верни нам его!

— Зачем? — глухо донеслось от товарища. — Что он сможет изменить?

— Отомстить. — честно признался боец. — Я тоже скорблю по Лии и готов пойти с тобой до конца, стоит лишь взяться за дело всерьез. Ты можешь хотя бы придумать нам план?

— Ты будешь со мной до финала? — отозвался мертвый голос собеседника.

— До самого конца. — сознался высокородный. — Твоего, моего или плана.

На площадку опустилась тишина. Один ждал ответа, другой молчал. Казалось, атмосферу вокруг двух друзей можно было есть ложкой. Густое желе. Однако, присутствующие двое совсем не замечали этого. У каждого были свои мысли.

— Ты отстанешь от меня, как только я закончу? — раздался тихий голос.

— Более того, — обрадовался восьмибуквенный. — больше не буду приставать с тренировками.

Снова молчание постигло двух друзей. Мигнул свет, немного. Король встал и отряхнулся. Поправив штаны, он отправился в здание. Шаг, хоть и медленный, довольно широкий. По всему видно, что Александр выбрал разбираться с возникшими вопросами.

— Как дела у девушек. — донесся его глухой голос.

— Все нормально. — обрадовался диалогу Кайдэн. — Ан скоро выйдет замуж, Ли уже должна была на днях. Тыпрекрасно подобрал им пары.

— По остальным вопроса? — голос был тих, но в нем появились нотки жизни.

— По всей стране проходит бум свадеб. — сознался мечник. — Церковь ликует. Все денежные средства идут на обустройство храмов.

Ага, как же. Король хмыкнул, не собираясь признавать очевидно. В данном случае увеличение паствы ведет лишь к одному: людей, которые будут готовы пойти по приказу выполнять задачи становится гораздо больше.

— Еще есть новости? — голос был измученным.

Мечник отставал от правителя. Он хотел его нагнать, однако, создавалось ощущение, что король, хоть и шел, как гусеница, догнать себя не давал. Кай понял, что этого сделать легко не получиться. Однако, он решил обратить на себя внимание.

— Ал! — возмутился соперник. — Что не так? Ты решил что-то?

— Решил. — заключил парень.

В этот момент в их диалоге настала тишина. Кайдэну очень хотелось узнать, к чему пришел его друг. С другой стороны, его ждал совершенно пустой взгляд. Надо выдернуть парня из отчаяния! Он обязан выполнить те обязательства, что имел неосторожность возложить на себя.

— И? — он подбежал к нему и пошел рядом. — Что в итоге?

— Я уничтожу Империю и залью ее кровью. — сознался юный повелитель.

Глава 2: Предательство — такая же неотъемлемая часть политики, как кинжал — вооружения. (В. Гюго)

Пройдя по коридорам, я спустился в темницу. Пришла пора встретиться с теми, кто отнял у меня самое дорогое в этом мире. Девушку, что искренне меня любила. Даже при том, что я не мог ответить на ее чувства… да черт! Что я несу? Именно из-за этого я и не могу смирится с этой потерей.

— Господин. — поклонился местный наряд.

Я прошел мимо клеток. Вот они, голубчики, сидят в разных, голодные, холодные и безмерно уставшие. Их никто не пытал. Кормили немного и все. Что мне с ними сделать? Замучить?

— Открывайте. — безразлично скомандовал я.

— Точно, Ваше Величество? — решил уточнить один из воинов.

— Быстрее уже, а то гости кони тут двинут. — поторопил я их и двое мужчин кинулись к железным дверям.

Я оглядел обоих — молодой парень и девушка в самом расцвете лет. Два жителя северной Империи. Отметки на браслетах говорят об этом.

— Поднимайте этих и за мной. — скомандовал и отправился в жилой корпус.

Кайдэн незаметно уже оттаптывал мне пятки. Нянька, тоже мне. План. Мне надо его придумать, пока в голове было пусто, но это из-за алкоголя. Мои когнитивные функции подавлены зеленым змеем, как и эмпатия.

— Нир! — позвал я слугу и он тут же явился пред светлые очи, если что, это я о своих. — Выдели каждому по слуге и посели рядом. Отмыть, выдать одежду и накормить.

В коридоре, где происходило действие, настала тишина. А чего они хотели? Что мне с этими убийцами делать?

— Господин, — девушка решила заявить о своем присутствии слабым голосом. — это такая изощренная пытка?

— Да нет. — я даже не повернулся. — Толку от вас двоих: ноль. Вы лишь меч, который совершил преступление. Мне нужна рука, что его держала. О ней я знаю и без вас. Вместо вас могли быть другие. Вы лишь исполнители.

Я закончил жестко. Боль от потери снова поднялась мутью в груди. Ну как я так мог прошляпить? Она доверилась, пошла на встречу, а я? Я позволил ей уйти! Злость ударила в голову и скрипнули зубы.

— Вы нас отпустите? — даже сквозь тихий голос парня я слышал не дюжее удивление.

— Откормитесь с недельку, дам денег и валите куда хотите. — я все же решил к ним повернуться и увидел двух сов, вместо людей. Остальные пытались догнать их в градусе удивления, однако, то ли не верили, то ли пока не поняли, что тут происходит. — Кстати, бежать в свою империю не советую, вас там вздернут от греха подальше. Либо прячьтесь у нас в глуши, либо уходите морем в соседнее государство.

Так, остальной народ догнал, что я не шучу. В глазах было полно изумления, только Кай хмыкнул, чем подтвердил присутствующим серьезность моих слов. Возможно, мои действия выглядят дико. Ну и что? Мне всегда было плевать на чужое мнение со шпиля дворца.

— Но почему? — девушка, приложив силы, воскликнула.

— Да потому что я не лучше вашей пары. — покачал я головой. — Вы меня оставили одного и ваши кураторы кинули вас. Думаете за эти дни посол хоть раз пришел? А я ведь уверен, что он, как минимум, помогал с документами. Вы не нужны никому. Отдохнете и проваливайте.

Разговор для меня был закончен. Мне нужно сейчас нагрузить мозги, иначе, план мне не придумать. Может завтра? Что изменится за один день? Стоило ли сегодня еще попить чего, а вот уже с утра…

— Тренировка? — напомнил о себе маркграф.

Вот черт! Я скосил взгляд. А ведь хотел захватить бутылочку вина и завалится в комнату. Посидеть, насладиться и уснуть. Эх. Так, эта наседка меня теперь не отпустит из-под наблюдения. Сука! Придется действительно идти заняться полезными делами.

— Для начала, изучу, что там изменилось за последнее время. — свернул я в сторону кабинета.

Не отстает! А у меня там барчик припрятан, хотя, скорее всего, уже пуст давно. Вот ты ж блин! И что делать? Дойдя до места назначения, принялся с неподдельным интересом копаться в бумагах. Может Кайдэн устанет и свалит на площадку? Ни фига! Он встал у двери и не спускал внимательного взгляда.

— У меня что-то на лице? — я поднял глаза от документов.

— Нет, что ты. — отмахнулся парень. — Просто непривычно тебя видеть за работой. Ты продолжай, не отвлекайся.

Возможно, он чует что-то? Мое поведение выдает какие-то замыслы? В итоге, потратив пару часов, я все же повел его на тренировку. Упорность высокородного поражала. Что ж, стоит ее отвлечь серией хороших боев.

— Готов? — уточнил соперник.

— Всегда. — выдавил я ухмылку и наши клинки столкнулись.

Хватило моего задора всего на час. Все же, когда нет постоянных занятий, общая выносливость падает. Сколько я уже не брался за меч? Не меньше тридцати дней. Черт, да я даже не знаю, какое сегодня число!

— Как так? — возмущался я.

— Ты сам виноват. — пожал плечами мечник.

За все время мне не удалось нанести даже одного простейшего удара. Как ни пытался, противник всегда находился на шаг впереди! Подобный вывод горькой обидой растекся по венам. Следом за ней пришло равнодушие: а зачем мне навыки фехтовальщика? Я спокойно надел ручку и отправился во дворец. Время ужина.

— Ал, — меня нагнал клещ. — после еды еще немного поработаем? Давно я не сражался с сильным противником.

— Не думаю. — заключил я. — Устал.

Дойдя до тронного зала, где я раньше принимал пищу, сразу заметил, что стол, который раньше заменял мой кабинет, привели в порядок и накрыли.

— Твоих рук дело? — посмотрел я на друга.

Он лишь пожал плечами и прошел к яствам. Его! Я уверен! И когда только успел? Усевшись на место, отметил, что вина на столе не было. Ну точно маркграф постарался.

— Спасибо, Га. — поблагодарил я служанку.

— Все для Вас, Ваше Величество. — лучезарно улыбнулась женщина.

Кайдэн сидел и переводил взгляд с нее на меня и обратно. Он долго молчал, но стоило слугам оставить нас наедине, сразу же решил обратить на себя внимание.

— Ал, — отвлек он меня негромко. — откуда у тебя столько новых слуг?

— А, — отмахнулся я, после чего прожевал и продолжил. — старая история. Они жили во дворце, я им позволил жить более свободной жизнью.

Правда, не помню, как это сделал. После очередной пьянки, сжег к чертям собачьим ферму и выгнал магов на улицу. Пленников же вытащил, расселил и позволил выбирать: уходить на свободу или жить тут. Там у всех королевская кровь. Кстати, тувита внизу столько, что на пару лет хватит. Наверное.

— Просто странно. — друг смотрел очень внимательно. — Я не слышал никаких новостей о наборе или тому подобному, а ведь это событие и о нем бы судачили.

— Так получилось. — я уткнулся в тарелку.

Мой посыл высокородный понял верно и уделил внимание своему блюду. Будет меня еще пытать, ага. Осоловев от ужина, захотелось пойти спать.

— Ладно, — встал из-за стола. — я отдыхать. Завтра утром продолжим.

Коридоры встретили меня тишиной. Вот и хорошо, наконец-то остался один. Только я обрадовался, как сзади раздались быстрые шаги. Ну кто там еще? Поворачиваюсь и натыкаюсь на мечника, который догонял меня.

— Что случилось? — обратился к нему.

— Я с тобой. — подошел он и приобнял за плечи. — У тебя же там найдется кресло?

— Кай, — начал я закипать. — я девочек люблю. Ты знаешь, дружба дружбой, а комнату я с тобой делить не намерен.

— Смирись. — вздохнул он картинно. — У меня чувство, что стоит мне тебя оставить одного, ты снова напьешься.

Вот ведь скотина! Хотя у меня и была мысль стащить вина с кухни. Следом же запереться в комнате и устроить вечер отдыха. Блин, этот охранник моей трезвости не даст расслабиться. Что же, мы умеем ждать. Не сегодня, так завтра утром.

— Конечно пошли. — попытался я усыпить его бдительность. — Только предупреждаю, я сплю в кровати. Один.

— Договорились. — он улыбнулся и сжал мои плечи.

Обреченно осмотревшись вокруг, я не нашел выхода из ситуации. Придется подчинится. Вот ведь! Встану пораньше и сбегаю к погребу. Отличная идея! Пройдя в комнату, скинул верхнюю одежду и полез под одеяло. Пусть спит хоть стоя. Алкоголь еще присутствовал в моей крови и поэтому я сразу вырубился.

— Вставай. — грубый голос и мне вдруг стало резко холодно.

Открываю глаза. Этот… этот, так называемый друг, сдернул с меня одеяло и в полной сбруе смотрел сверху вниз. Да что не так? Почему нельзя еще поспать? Зачем так рано будить? Да, я сбил свой режим давным-давно. Что теперь, надо обязательно учить жить по своему графику?

— Дай сюда. — протянул я руку и требовательно посмотрел на него, по крайней мере мне хотелось так думать.

— А ты отбери. — отодвинул он руку с моей вещью. — Победишь в схватке, отдам и можешь дальше идти спать.

Твою же мать! Он меня провоцирует! Нельзя вестись, никаких переговоров с террористами! Таков наш девиз. Поэтому я отвернулся и закрыл глаза. Да пошло все. Только начал проваливаться в страну грез, как удар сбил меня на пол.

— Да ты охренел! — вскочил я ноги.

— Ну так выиграй бой со мной. — пожал он плечами. — Сможешь? Иди отдыхай дальше.

Злость ударила в голову. Черт! Я уже трезв и скоро начнут просыпаться остальные навыки. Твою же мать. Натянуть штаны, портупею и рубаху. Ведь не отстанет. Хоть меня вся эта ситуация и бесит, однако, он просто так заботится.

— Ты сам напросился на трепку. — бросил я парню.

Кай шел сзади и улыбался. Сволочь! Я же в итоге и повелся на его не прикрытую манипуляцию. Меня даже обида нагнала. Чувства пока были притуплены. Это хорошо, но скоро пройдет данный эффект. Выйдя во двор, мы прошли на площадку и заняли свои стойки.

— Готов? — уточнил он.

— Надрать тебе мягкое место? Всегда. — ухмыльнулся я.

Мозги врубились неожиданно. Во время схватки. Я снова начал понимать движения соперника. При всем при этом, даже удара не нанес. Сильно я форму растерял за это время. Очень сильно. Какой-то месяц оставил мне всего процентов тридцать от прошлых навыков.

— Господин. — поклонился Нир, который дождался окончания очередного спарринга. — Завтрак на столе.

— Пойдем. — махнул я другу.

Живот уже напомнил, что ужинал я вчера раньше обычного, а сегодня вообще пренебрег данным действием. Тронный зал встретил нас уставленным столом, и мы спокойно расселись. Слуги, закончив сервировку, покинули нас.

— Господин? — в комнате появилась вчерашняя девушка и ее спутник.

В глазах обоих начал зарождаться страх. Полагаю, они просто заблудились во дворце. В первое время я и сам плутал тут. Я задумался, как стоит поступить? В теории, я сам им дал свободу. Как говориться, сказал А, говори и Б.

— Садитесь, перекусите. — махнул я им.

Не гнать же теперь, а стол каждый раз накрывают персон на двадцать, столько съесть вдвоем невозможно. Кайдэн хмыкнул, наблюдая, как посланники Империи скромно расположились с краю и замерли.

— Завтракайте. — комнату наполнил его громкий голос. — Ал всегда позволял слугам разделить с ним трапезу и не чурался этого.

Я перестал на них обращать внимания. Сейчас они для меня гости, а законы гостеприимства неизменны у многих народов. В моем случае, я чувствовал лишь равнодушие. В этот момент заработала и эмпатия. Вот черт! Еще немного и вернется боль! Я ее постоянно топил в алкоголе, жить с ней нет никакого желания.

— Ваше Величество? — несмело отвлекла меня девушка, стоило на нее взглянуть, как я уловил огромный интерес.

Однако, ее спутник все воспринимал через призму недоверия. У меня даже сложилось впечатление, что я ему акции МММ пытаюсь впарить. Э, нет, друг. Ты меня прости, финансовые пирамиды — не мое. Вот кредит оформить под бешеный процент и под залог жилья, это да!

— Чего? — вернул взгляд на посланницу Империи.

— Вы нас правда отпустите? — задала она свой вопрос.

Я вздохнул. Ну вот откуда этот бред? Что я от них могу получить? Кто стоит за всем я и так знаю. Они лишь пешки в большой игре. Им даже никакой информации не дали, зная, куда отправляют. Честно говоря, пока они только вызывали жалость. По сути, передо мной смертники.

— Вы мне не нужны. — заключил я. — Толку от вас нет. Нир. — позвал я слугу громко. — Выдай им по пять золотых и пусть хоть сейчас отправляются по своим делам. Проследи, чтобы выпустили за ворота.

Я встал из-за стола. Скоро меня накроет, надо срочно отвлечься. Поманил рукой Кайдэна. Пусть лучше это случится вдали от людей, а рядом будет только друг. Уж ему то я точно не наврежу. Наверное.

— Тренировка? — обрадовался он и получил кивок в ответ.

Мы отправились во двор. Уже скоро я могу слететь с нарезки в очередной раз. Говорят, в прошлый раз чуть Ан не раскатал. Я даже не помню, просто обрывки воспоминаний. Когда мне рассказали, я впал в окончательное отчаяние. Как до такого дошел? Я хотел перед ними извиниться, но они с Ли сразу убыли. А сейчас мне было настолько стыдно, что… к черту все!

— Готов? — заорал я от переполняющей злости.

Я ярился не на кого-то, а только на себя самого. За свою слабость и мягкотелость. За страх, возникающий от одной мысли: взглянуть в глаза девушек, что доверились мне. За отношения, которые я опорочил своей грубостью.

— Всегда. — улыбнулся мне маркграф и наши клинки пришли в движение.

Как я до такого докатился? Я потерял самого дорого человека в этом мире, ее уже не вернуть. Рассорился с верными людьми. Рядом остался только Кайдэн. Правда, он назойливый, как муха у г… плохое сравнение.

— Обед? — остановился я.

— Конечно. — обрадовался парень.

Странно, пока меня не срывает с резьбы. А ведь именно этого я и боялся. Голова чистая. Боль есть, но она не пытается взорвать мне голову. В таком режиме прошли еще шесть дней. На удивление, те двое так и не покинули дворец. Думаю, обсуждают планы на будущее.

— Ваше Величество? — догнали меня посланники Империи.

Кайдэн уже оставлял меня ненадолго одного. Сейчас он отправился распорядится по поводу массовой тренировки с воинами. Я уже вернул часть своих навыков, но неплохая встряска мне могла сильно помочь.

— Уходите? — повернулся я.

— Господин. — поклонилась девушка. — Мы все обсудили и решили, что можем быть Вам полезны. Вы полностью правы, что снаружи нас ждет лишь смерть и бедность.

— И что мне с вашей шайкой делать? — поднял я бровь в удивлении. — Даже на задание не пошлешь.

— Мы можем купить себе место рядом с Вами. — гордо заявила гостья.

Купить? Эта голытьба? Видимо, я не верно понял смысл слова.

— Нет, Пор! — дернул ее парень за рукав. — Мы же хотели позже, а не сразу!

— Заткнись! — выдернула она руку.

Я же задумался. А что они могут предложить? Я и сам могу рассказать, как все происходило. Стоп! Может ли такое быть, что я что-то упустил. Поднимаю глаза и вижу один твердый взгляд, во втором читаю страх. Видимо, у них была расписана беседа, но трехбуквенная пошла другим путем.

— Хорошо. — я посмотрел на девушку серьезно. — Я слушаю Ваше предложение.

— У нас есть кое-какая информация, которая будет Вам интересна. — выкатила она вперед грудь и подняла носик.

Я понял, что происходит. Они просто пытаются продать себя подороже. Однако, ее поза говорит лишь о том, что ей очень страшно и таким способом собеседница пытается сопротивляться моему давлению. Хорошо, послушаем, что они скажут.

— Говори. — скомандовал я.

— Нет. — она начала горбится под моим взглядом, ощущая тотальное превосходство и пропищала в конце. — Нам нужны гарантии.

Я развернулся и пошел на площадку. Сам шантажист и прекрасно знаю все эти приколы. Не надо с огнем играть, бабочка, можно и крылья спалить. Тоже мне, Гюго в юбке. Знаем, проходили. Что они могут мне рассказать?

— Ворота там. — махнул рукой в нужную сторону.

Они стояли и пытались понять, что сейчас произошло. Наверняка, имя координатора знают или, боже ж ты мой, целого связного. Это я и сам могу узнать. Мне это не требуется, враг мне прекрасно известен. И когда я до него доберусь…

— У Вас во дворце предатель! — крикнула Пор мне в след.

Я даже сам не понял, как оказался рядом и уже за ворот держал трехбуквенную, нависнув над ее лицом.

— Что. Ты. Сейчас. Сказала? — выдавил я ей с бешенством в быстро бледнеющее лицо, пытаясь сдержать ярость.

Глава 3: Месть и наказание — суть одного процесса. Их определяет лишь точка зрения.

Передо мной бросили девушку. Она испуганными глазами водила вокруг. Страх все сильнее поглощал ее. Простолюдинка с тремя буквами погружалась в отчаяние. Я лишь смотрел на нее в ожидании.

— Ваше Величество, — начала она скачущим голосом. — что происходит?

Убийцы четко сказали, что их наставник указал на место проникновение в дворец. Он также уведомил, что именно в эту ночь тут будут сняты наряды. Таким образом стоит подумать: а кто за них отвечает? Конечно же капитан стражи. Сам Тал покончил жизнь самоубийством. Однако, остался еще один человек, который мог пролить свет на эту историю.

— Слушай, — спокойно обратился я к жене трехбуквенного. — у меня к тебе немного вопросов и если ни в чем не соврешь, тогда останешься жить и даже работать тут. Ты понимаешь, о чем я?

— Но я… — пыталась возмутиться кухарка.

— Отлично. — заключил я.

Теперь стоит продумать беседу. Давить на нее нельзя. Прямых вопросов стоит избегать. Для снятия некоторых охранников с постов должна быть существенная причина. Осталось понять, что послужило триггером ситуации.

— Скажи, — откинулся я на троне. — перед тем происшествием, что-то происходило с твоим мужем? Каково было его поведение?

Собеседница задумалась. Наверняка она знала ответ, в данный момент мозг девушки решал, что стоит говорить, а что надо утаить. Прискорбно. Я был уверен, что достаточно ее напугал. Ошибся. Все же я много навыков растерял за последнее время. В первую очередь: работать головой.

— Он начал выпивать. — созналась она и вдруг разозлилась. — Мой муж считал, что Вы его совсем не цените. Он был уверен, что скоро будет уволен с должности. Постоянно винил себя в некомпетентности и указывал на Ваше недовольство им. Как выпьет, постоянно упоминает историю с каким-то походом в город и еще пару случаев. Однажды я ему сказала, что он хороший, а в ответ муж поколотил меня.

Тал мог. Особенно по пьяни. В этом мире подобное нормально. Однако, я думаю, все было немного иначе. Она обвинила в том разговоре меня, пытаясь его выгородить, что привело его в ярость. В это я поверю. Надо понимать, что подобное собеседница мне не сообщит даже под страхом смерти.

— Я тебя понял. — кивнул и внимательно посмотрел. — Следуя твоим словам, за некоторое время до тех обстоятельств что-то изменилось. Верно?

В комнате наступила тишина. Кухарка зыркнула на меня исподлобья и тут же спрятала взгляд. Ага. Я оказался прав. Вопрос лишь в том, что она об этом знает. Теперь весь диалог надо строить осторожно, разговор стал прогулкой по тонкому льду.

— Да. — созналась жена Тала. — Однажды он вернулся из города счастливый. Сказал, что нам срочно нужно поженится.

— Он говорил, что произошло? — опасливо спросил я.

— Немного. — покачала девушка головой. — Встретился с очень надежным человеком и если он сделает все, о чем они договорились, то докажет свою полезность. Более того, за подобный поступок его, возможно, наградят баронством.

Ого! Совершит подвиг! Я не могу знать того разговора, зато могу набросать тезисы. Первый: король тебя не ценит. Второй: пропусти во дворец убийц и поймай их, будет тебе счастье. Третий: Это спасет твою карьеру и осчастливит молодую жену. Четвертый: ты не понимаешь зачем это требуется? Смотри пункт первый.

— Хорошо. — хлопнул я в ладони и улыбнулся.

Однако, посланники Империи не пошли во дворец, где капитан усилил охрану. У них была совершенно другая цель. Красивая комбинация. Теперь ясно почему Тал кинулся на меч. Все считали, что принял добровольное наказание, но нет: он понял, что его «сыграли в темную».

— Еще одно уточнение. — решил я продолжить диалог. — Он точно не упоминал ни титул того человека, ни имя, ни прозвище? Может проболтался по пьяни или еще как?

— Нет, господин. — опустила она голову вниз.

Жаль. Эх, знать бы кто стоит за такой прекрасной работой. Однако, есть еще одна вещь, что не укладывается в этом алгоритме. То, что могло подорвать его исполнение. Я наклонил голову и задумчиво глянул на кухарку. Единственное, что выбивалось из такой продуманной схемы — Лия. А что было бы, если бы она не спала? А тот недопитый чай?

— Это ты подсыпала моей подруге снотворное? — спросил я напрямую.

Собеседница попыталась вскочить и сбежать, но внимательные стражи бросили ее на пол, на колени. Девушка тут же разрыдалась. У них был четкий приказ, следить за поведением и с ним они справлялись прекрасно. В самом зале находился и Отл, его глаза расширились и смотрели на жену друга с неверием.

— Он сказал, что ее не должно быть во дворце. — прокричала она сквозь слезы. — Она могла все испортить и украсть его славу!

Я встал и пошел из комнаты. Больше мне тут делать нечего. Единственное, что я испытывал в данный момент, была холодная ярость. Здесь и сейчас я ставлю себе задачу устроить суд над всеми, кто причастен к смерти моей Лии. Всем.

— Господин. — поклонился новый начальник стражи и отправился избивать ногами девушку.

— Вы обещали! — прокричала она, пытаясь защититься руками.

— Да. — кивнул я спокойно, повернувшись, никакого наслаждения данная картина не вызывала. — Я обещал, что ты не умрешь и будешь тут работать. За свои слова несу полную ответственность. Про отношения других к тебе я ничего не говорил. Капитан, доведите до личного состава.

— Будет выполнено. — пнул он ее еще раз и выдвинулся ко мне, махнув охранникам.

Я уже снова двигался на выход. Пора отправляться на тренировочную площадку, парень пристроился сзади. Я понимаю его чувства, ведь он искренне любил ее. Сколько раз мы смеялись над его неуклюжими предложениями руки и сердца. Теперь, как и я, он жаждал мести.

— А если случайно? — уточнил он после пары поворотов.

— Пусть живет. — отмахнулся я. — Для нее и так это станет постоянной пыткой.

Жалко ли мне было ее? Ведь она лишь помогала мужу возвысится. Мне было все равно. Это не месть, а наказание. Жестокое? Зато другим станет боязно повторить подобный трюк. Некоторые могут сразу побежать сдавать подельников. Это хороший урок для многих.

— Ал! — в коридор влетел Кайдэн. — Там гости прибыли! Пойдем, встретим их, как положено.

Он обхватил мои плечи и повел обратно в тронный зал. Надеюсь, эту дуру уже убрали оттуда. Кого там принесло. В самом помещении никого не было, и друг протащил меня до огромного стула на возвышении, бросил на него, а сам встал за спиной, слева. Сразу появилось уже забытое чувство защищенности.

— Готовься удивляться. — судя по голосу, он широко улыбался.

— Ага. — положил я голову на костяшки пальцев расслабленной правой руки.

Может еще ногу закинуть на сиденье? Да нет, это будет выглядеть совсем уж вульгарно. Обведя глазами еще раз зал, не нашел ничего нового. Что ж. Ждем. Сказали, что прибыли, значит сейчас все и узнаем. В комнату зашла девушка. Ого! А она сильно похорошела за время отсутствия.

— Ваше Величество, счастлива Вас снова видеть! — ее глаза просто светились.

— И я тебе безмерно рад, Нира. — кивнул в ответ, немного подавшись вперед. — Прекрасно выглядишь. Что привело тебя ко мне?

Она уверенно улыбнулась. Хороша, девчонка. Да, такую не просто замуж возьмут, с руками оторвут. Фигурка блеск. Держит себя, как королева. Спинка прямая, волосы уложены. Однако, остается вопрос, как она тут оказалась?

— Приехала к Вам на помощь. — не опускала собеседница глаз. — Господин Кайдэнат написал, что стоит явиться и помочь с возникающими вопросами.

— Прими мою безграничную признательность. — вернул я ей улыбку. — Я буду счастлив помощи такой опытной девушки.

Она выполнила полноценный поклон и отошла в сторону. И верно, мечник говорил о гостях, а не об одной. Следующим явился мой старый знакомый. Вот кого, а его я увидеть совсем не ожидал и даже уже забыл, как он выглядит.

— Господин Александр, — сел он на левое колено. — явился по зову маркграфа. — он поднял свои глаза и в них мелькнул стальной блеск злости. — Дабы помочь Вам свершить месть.

— Ты вовремя, Миам. — я ответил ему, выпустив немного ярости. — Буду рассчитывать на тебя.

Исключительно верный и исполнительный. Также, он любил девушку. Эх, знал бы император, кто тут соберется, чтобы вернуть ему должок, поостерегся бы подобных действий. Ну ничего, скоро все узнают, что не стоит трогать близких мне людей.

— Это все? — удивился я, оглянувшись на высокородного за спиной.

— Да. — пожал он плечами. — Ан и Ли я не звал, сам понимаешь. Виг бегает вокруг беременной жены. А кого еще?

— Поможешь им разместиться во дворце? — уточнил я.

Кайдэн смело кивнул и отправился к гостям. Сейчас пошумит немного и потащит всех на тренировку. Я смотрел вслед своей команде. Ладно, буду считать, что я гениальный музыкант и сыграю на инструменте с минимальным количеством струн. Должен справиться.

— Командир. — донеслось из-за трона.

— Я рад, что и ты прибыл. — негромко констатировал я, не поворачивая головы.

— Лия, я же… — пытался он что-то сказать, но я поднял руку, останавливая парня.

— Тебя никто не видел? — уточнил я.

— Нет. — твердо донеслось сзади. — Я вошел через тайный ход.

— Прекрасно. — улыбнулся я, но вышел оскал. — Будь в городе. Ты мне скоро понадобишься со своей способностью.

— Понял. Я снял номер в гостинице «Пьяный мечник». — последние слова становились тише, собеседник удалялся.

Удивительная сила, совсем его не чувствовал весь наш разговор. Что ж. Я откинулся на спинку. В моей голове уже рождался интересный план. Раньше я всегда вмешивался в чужую игру, теперь сам раздам карты и посмотрим, что из этого выйдет.

— Господин. — в комнату зашел Нир. — Готовить ужин?

— Да, — кивнул я. — и зови всех к столу.

— Будет исполнено. — поклонился он и отправился обратно.

Я раскину такие сети интриг, что любое ваше движение, мои дорогие противники, будет усугублять ситуацию. Все пороки пойдут в ход: жадность, гордыня, похоть и так далее. Я их раздую до неимоверных величин. Готовьтесь, ребята.

— Господин. — в комнату забежала Пор и тут же подошла ко мне, выполнив женский поклон. Стоило ей его покинуть, глазки озорно блеснули, и она тихонько добавила. — Мне сегодня приходить?

Мой личный консультант по Империи. Правда уже на третью ночь у нас все закончилось в кровати. Ну и что? Она тоже часть сложной игры, правда, пока не знает об этом. Это хорошо, для нее в первую очередь.

— Конечно. — улыбнулся ей в ответ. — Я замерзну, если останусь один.

— Не волнуйтесь, — ответила женщина, немного поведя руками, так ее грудь выглядела аппетитнее. — я Вас с радостью согрею.

Я похотливо облизал ее достоинства взглядом. Прекрасно. Я еще не начал плести свою череду событий, а некоторые наметки плана уже нанесены на будущую картину. Тем более, она простолюдинка. Ничего не нарушаю. Правда ее спутник на меня волком смотрит. Мне было глубоко плевать на это.

— Ваше Величество. — поклонился Миам и вошел в зал.

В комнату повалили слуги. Внесли стол и шустро сервировали. Он просто прибыл первый! Ясно. Как всегда, молчаливый и послушный. Следом явился и Кайдэн, а следом до нас снизошла Нира. Она взглядом растерла трехбуквенную в пыль и дала ей разлететься со шпиля дворца. Жительница Империи на нее смотрела загнанным зверем. Все же, порода из четырехбуквенной так и прет.

— Прошу, познакомьтесь с нашими гостями. — я указал на двух убийц. — Пор и Ро. Они из империи.

Молчаливый друг понял, кто перед ним, но не двинулся. Отлично. С ним и Нирой я потом поговорю и распишу ситуацию. Первая встреча прошла довольно спокойно. Следом тренировка и я завалился в комнату.

— Ал. — тихо позвала меня женщина, ловко проникая в комнату. — Я пришла.

— Отлично. — поднялся и сел на кровати. — На чем мы вчера остановились?

— Генерал Пормалат довольно жестокий человек. — присела она на край кровати. — В его власти находится огромное количество воинов и все базы, что разбросаны по Империи.

— То есть личной гвардии, как у нас, у вас нет? — решил узнать, откинувшись на руки назад.

— Барон имеет пять воинов, граф десяток, а герцог пятьдесят. — кивнула она головой. — Это предел.

Я задумался. Если в моем королевстве шли по пути разделяй и властвуй. Четыреста человек разбиты по большой территории и собрать их вместе та еще задачка, то соседи пошли по совершенно другому пути. Это немного проблематично, однако, все еще решаемо.

— Правда у Вас и герцогов больше, чем у нас. Верно? — уточнил я один из самых важных вопросов.

— Кончено! — подняла бровки собеседница. — Их десять!

— Одиннадцатый держит столицу. — хмыкнул я. — Интересно. С этим мы разобрались. Так, теперь уточни мне еще кое-что…

Так и пролетал уже какой вечер. Информации было много, однако я мотал на ус то, что мне потребуется, заваливая девушку множеством вопросов, чтобы не выделять основных. Никто не должен знать о моем плане. Никто, кроме меня.

— Мне остаться? — томно повела гостья плечами, оголяя одно из них.

— Тебя никто не отпускал. — пошло улыбнулся я в ответ. — Иди сюда.

Утренняя тренировка началась с новых лиц. Прекрасно. Сразу стало гораздо веселее. Особенно тот шуточный бой Ниры и Пор. Кошки дранные. И чего баронская дочь так на нее взъелась? Ну греет койку, дальше что?

— Они ее убили? — подошел ко мне Миам и тихо спросил.

— Ага. — кивнул я, наблюдая за их жесткой схваткой.

— Господин, — покачал он головой. — что происходит?

— Узнаешь. — улыбнулся я ему. — Все потом. Просто верь мне.

— Как скажете. — его глаза кольнули серьезностью.

Он зол, я чувствую. В принципе его понять можно, однако, он не знает всего моего плана. Пока там развлекалась наша прекрасная половина, Кайдэн гонял Ро. Тот сам просил его немного позаниматься с ним. Пусть балуются.

— Ал! — помахал мечник рукой. — Твоя очередь!

— Иду! — я пошел на ринг и улыбнулся.

Навыки почти восстановились. Это чудесно. Еще чуть-чуть и мне надо будет выдвигаться. План я набросал, его придется корректировать по ходу, но тут ничего не сделать. Слишком много переменных в моем выражении.

— Господин. — поклонился Нир. — Завтрак готов.

— Выдвигаемся. — скомандовал я и первый показал пример, как надо сваливать с утомительных занятий.

Так прошло еще десять дней и вот мы уже стоим за воротами. Со мной идут только двое. Убийцы, что совершили то вероломное преступление. От этих мыслей оскал сам налез на лицо. Передо мной стоит Миам, Кайдэн, дочь барона и Отл. Только им я разрешил себя сопровождать до ворот.

— Так, друзья. — внимательно оглядел я их. — Пока меня не будет, не шкодить тут. Вернусь и будет вам всем ата-та по попке. Кроме Ниры, ее ждет спарринг со мной.

Все улыбнулись. Им надо продержаться четыре декады, пока я не закончу поход. Должен успеть за это время. Я достал свой железный браслет и застегнул на запястье, поверх золотого. Все, можно спокойно отправляться. Оглянулся, недалеко ждали посланники Империи.

— Господин. — поклонился Отл. — Вы не говорили, а мы и не спрашивали. Однако, если есть такая возможность, может Вы скажете, куда собираетесь?

— Вы точно хотите знать? — оглядел я дружный строй.

В ответ получил уверенные кивки. Задачи я им нарезал, что делать знают. Ребятам я доверяю, да и не успеют они предупредить, даже если захотят, двигаться мы этими двумя будем очень быстро. Не вижу смысла скрывать, с чего начнется моя большая игра.

— Подойдите. — подозвал их к себе.

Все выполнили приказ, только Нира замешкалась. Ну конечно, она девушка и так приближаться к королю ее смущает, я обнял крайних за плечи и заставил их сделать тоже самое, образовав круг. Когда наши головы оказались рядом, негромко сообщил:

— Я иду за головой императора.

Глава 4: Никогда ничего не идеализируй — это может плохо кончиться. (О. Уайльд)

Я помахал своим людям уже в воротах, и мы с убийцами покинули город. Что ж. Стоит остановиться, чтобы оглядеться по сторонам. Где там наш транспорт? Сказали, что будет ждать.

— Ал? — позвала меня Пор. — Что ты ищешь? Пойдем уже.

— О! — обрадовался и указал направление. — Туда.

Как только мы подошли к большой карете, я сразу открыл дверь и пригласил всех внутрь. Разместившись, ребята осматривали богатое убранство и выглядывали в окно. Ну а что сделать? У меня было всего семь дней на подготовку нашего путешествия.

— Так передвигаться гораздо приятнее, господин. — улыбнулась мне девушка и получила косой взгляд от Ро. — Вы решили нашу дорогу сделать комфортнее.

— Быстрее. — покачал я головой. — Мы не выйдем из транспорта до самой границы. Еда и вода здесь есть. Если приподнять сиденье, то там много всего. Спать будем тут же, кто из нас на полу, решит жребий. Можете отдыхать.

Откинулся на спину и прикрыл глаза. Через равные промежутки времени стоят сменные усилители, которые меняют предыдущих. Когда я подобную идею высказал министру логистики, он в ступор впал. Посчитали — вышло дорого, астрономических три золотых. Я дал пять и неделю на подготовку.

— Ваше Величество, — взмолилась Пор. — мне бы по делам отойти.

Я открыл глаза и задумался, а ведь об этом совсем не подумал. Как-то естественные потребности у меня вылетели из головы. Так, устраивая такие марш-броски, не стоит забывать о насущных вещах. Просчет.

— Стоп! — заорал и карета встала, как вкопанная. — Прогуляемся и разомнем ноги.

Все вышли из транспорта и отправились по своим делам. Естественно, мы пошли в другую сторону от девушки. Стоило нам покинуть сам тракт, тут же нашлась требуемая растительность.

— Господин. — отвлек меня посланец Империи. — Вы же спите с ней?

— Тебе какое дело? — скучным голосом ответил я на еврейский манер, даже не повернувшись.

— Если Вы ей что-то сделаете, то я… — угрожающе закончил он.

— Что? — мой тон не менялся. — Убьешь во сне? Или что? Не неси ерунды, а думай о деле. Если будешь отвлекаться, подведешь всю группу. В таком случае мы все умрем.

— Я защищу ее. — парень гордо вскинул голову, повернувшись ко мне.

— А когда тебя убьют? — я развернулся к нему лицом. — Дальше что? Девушку схватят, будут пытать. Еще раз тебе повторяю, выполняй приказы или твой героизм ее же и убьет.

— Как скажете, господин. — выплюнул он последнее слово и отправился к карете.

— Пффф. — вырвалось у меня непроизвольно и я пошел следом.

Внутри нас уже ждали, стоило переступить порог, как меня одарили счастливой улыбкой. Я вернул жест и уместился на кресле. Стоит провести голосование. Черт, надо было тростинку сломать на привале. Ладно, уж в следующий раз не забуду.

— Господин, — раздалось кокетливое. — а когда будет следующий привал, Вы же составите мне компанию? У меня есть к Вам очень важный разговор.

— Думаю, мне не составит труда совершить небольшую прогулку. — кивнул я.

В этот раз дорога продолжалась достаточно долго. Пор вся извелась, то смотрела в окно и вздыхала, то бросала несмелые взгляды и прятала глаза. Вроде взрослая, а ведет себя, как ребенок. Мы перекусили и Ро сразу начал вести себя жеманно. Все ясно, знаю чего хочет.

— Стоп! — скомандовал я очередную передышку.

Мы вышли из кареты. Меня тут же подхватили под руку и повели в лесопосадку. Что ей еще надо? Какая муха ее укусила? Что вообще происходит? Стоило нам против несколько рядов деревьев, как спутница прижала себя к одному из них и притянула к себе. Насильно закинула мою ладонь на свою грудь и даже попыталась расстегнуть портупею.

— Ээээ. — оторопел я. — Ты чего творишь?

— Я больше не могу терпеть. — громким горячим шепотом ответила она.

— Нет-нет-нет. — вырвался из ее объятий. — Отложим это до постоялого двора.

Я пошел обратно в легком шоке. Это и называют букетно-конфетным периодом? Когда чувства через край. Обалдеть. Но самое ироничное, что в данном случае я выступаю, как фригидная жена из анекдотов, у которой вечно болит голова. Так, нужно оторвать веточку.

— Грузимся. — скомандовал я, стоило оказаться рядом с транспортом.

Внутри Пор сразу отвернулась. На улице начинало темнеть, нам стоит готовится ко сну. Эх, помыться бы. Ну да ладно. Поломал веточку на три части и, взяв в кулак, протянул ребятам.

— Тяните. — строго огласил я повестку и разрушил тишину.

Парень пытался уступить даме, но она фыркала. Тогда он все же схватился за одну и потащил. Длинная. Ну и хорошо. Я вопросительно взглянул на девушку. Нехотя, по крайней мере внешне, она все же поучаствовала в жеребьевке. Длинная. Значит мне спать на полу.

— Ясно. — констатировал я и встал.

Так, где у меня тут одежда лежала? А, вот и она. Свернул кулем рубаху и бросил на пол. Спать на твердом. Навевает воспоминания. Помниться, было время, когда я … ЧЕРТ! НЕ ВСПОМИНАТЬ! Разжать кулаки, выдохнуть. Надо успокоиться.

— Ноги поднимите. — посмотрел я на своих спутников. — Или вообще ложитесь.

Спутница скользнула на мое место и угнездилась на нем, второй, не долго думая, тоже решил прилечь. Вот и хорошо. На полу трясло сильнее, но если захотеть спать, то это совсем не проблема. Только надо выровнять дыхание. Слишком резкий скачок эмоций.

— Вам там удобно, Ваше Величество? — с издевкой спросил меня двухбуквенный.

— Конечно. — сонно ответил ему. — Спать не мешай.

Страна грез все никак не хотела меня призывать в свои чудесные дали. Извертелся весь. В этот момент я почувствовал, как кто-то обнимает меня со спины и горячий шепот заставляет покраснеть ухо.

— Вы не против, господин? — донеслось сзади. — Я слишком привыкла спать с Вами.

— Сколько угодно. — улыбнулся я, чтобы голос отразил это действие.

Сверху тут же засопели. Да плевать мне на этого сосунка. Собственно, на девушку тоже. Моя цель состоит совсем не в том, чтобы ублажать их. Незаметно для себя, я уснул.

Дальнейшее путешествие прошло практически без эксцессов. Не считая того, что стоило нам занять номера в гостинице, после которой день путешествия до столицы Империи, я был жестко изнасилован.

— Выдвигаемся. — поднял я свой поредевший отряд.

Усилители, что довезли нас, будут ждать здесь. Комнаты и еду я им оплатил. Пусть сидят и не высовываются. Добрались мы быстро, однако, пришлось и проверку на воротах пройти. В итоге, зашли в город, когда уже солнце коснулось горизонта. Сегодня уже ничего сделать не успеем.

— Где у вас тут дешевая гостиница. — повернулся я к двум посланникам. — Не дорогая, но чистая.

— Я покажу. — обрадовалась Пор. — Идите за мной!

В итоге мы и правда нашли домину, внешне не привлекательную совсем. Внутри же ждал сюрприз: очень опрятно. Номера мне понравились и я оплатил три. Так, сегодня без женщин. Завтра очень важный и трудный день.

* * *

— Господин, — шепнули мне в ухо и прикусили его. — Пора вставать.

М-да. Блаженны те, кто верует. Она скреблась довольно долго в дверь, как потерянный котенок. Я сначала хотел не обращать внимания, но уснуть под этот звук невозможно. Пустил.

— Да. — сел я на кровати. — Сегодня вы остаетесь здесь и не светитесь. Я все сделаю сам. На дело пойдем вечером, как начнет темнеть.

— Будет сделано. — меня обвили женские руки.

Нимфоманка какая-то. Сбросил ее объятия и начал подбирать одежду, разбросанную по полу. Так, первое место, куда мне надо попасть: посольство королевства. Сразу после завтрака туда я и отправился. Местная стража состоит из наших воинов и пропустили в здание спокойно, увидев браслет без отметин.

— Добрый день, чем могу помочь? — умытая и чистая простолюдинка встретила меня, стоило мне попасть в постройку.

— Прошу, передайте письмо послу. — я протянул конверт с печатью.

Там оттиск короля, перепутать невозможно. Однако, меня промариновали в приемной еще пару часов. Вопиющая наглость! По прошествию этого времени, молодая девушка пригласила в кабинет, где сидел важный тучный мужчина.

— И чего хотел от меня твой господин? — лениво задал он свой вопрос.

— Ого! — восхитился я пассажем. — Мой господин?

Я нагло пошел по кабинету и поднял левую руку вверх. Это движение приковало к ней взгляд. Нажимаю на кнопку и браслет расстегивается, шумно падая на пол. Глаза мужчины тут же округляются и в них появляется страх.

— Ваше Величество! — вскочил он. — Я не знал! Я думал, это простой посыльный!

— Сядь. — припечатал я его к стулу. — Мне надо, чтобы ты кое-что сделал. Пока собери всех в посольстве, я хочу с ними поговорить, охрану тоже снимай. Это не на долго.

Он выбежал из комнаты, а я обратно застегнул браслет. Нечего всем тут показывать, кто я такой. Подойдя к окну, задумался. Эх, вот бы без всех этих интриг. Как бы было проще. С другой стороны, а разве так можно? Нет. Я должен вернуть должок сторицей. С процентами отдать. В комнату начал заваливаться народ.

— Я всех собрал. — сориентировался посол, увидев видоизменения на моей левой руке.

— Друзья! — повернулся я к людям, немного, всего двенадцать человек. — Мой господин, король Александр, предлагает вам всем покинуть сей гостеприимный край и отправится домой.

— Эта пьянь? — возмутился стражник, а хозяин кабинета побледнел. — Он там еще не всех служанок перетрахал.

— Кто знает? — пожал я плечами. — В любом случае, возвращаться или оставаться: дело сугубо ваше. В связи с тем, что посольство закрывается, я обязан выплатить вам пособие. Пустите вы его на переезд или на дальнейшуюжизнь: дело ваше. Подходите по одному.

Все выстроились в очередь. Я развязал кошелек, который держал для посольства и выдал каждому по три золотых. Тут же началось обсуждение, что они на них купят и как потратят.

— Господа. — обратил я на себя внимание. — В случае, если Вы не покинете столицу в ближайшие два дня, мой господин снимает с себя любые обязательства за ваши жизни. Не потратьте деньги впустую.

— Да пусть он катиться куда подальше! — заорал другой стражник и его поддержали одобрительным гулом.

Я улыбнулся и кивнул на толпу послу. Тот сразу замешкался и выгнал всех из комнаты. Вот и хорошо. Пройдя к его креслу, я спокойно присел и посмотрел на него. Мужчину пробило: испарина выступила на лбу.

— Ваше Величество, — запинаясь начал он. — все так серьезно?

— Я тебе советую уезжать сразу, как только ты закончишь с моими двумя поручениями. — встал я со стула. — Кстати, вот и тебе, сверхурочные, за выполнение моих просьб.

Он поднял мешочек, что я ему кинул. Все что осталось после раздачи. Его глаза алчно блеснули. Там еще было пять монет того же достоинства.

— Что мне надо сделать? — посмотрел он преданно.

Неплохой актер, я бы даже поверил. Если бы не чувствовал от него пренебрежения. Ну ничего, жаль его будет, если помрет ничего не сделав. Пусть поработает напоследок.

— Сейчас, ты отправишь записку некоему Канату, адъютанту Императора. — я порылся за пазухой, где у меня были нашиты карманы и достал листок. — Вот с таким содержанием.

Он жадно вгрызся в строчки взглядом. Помню, как составлял это послание, даже переписывал пару раз:

«Господин Канат. В связи со сложившимися обстоятельствами в моем королевстве, наш правитель не принимает самостоятельных решений. У меня есть пара предложений, которые будут выгодны мне и Вашей стране. Прошу прийти на встречу в бар «Медный гусь» на ужин. Буду ждать.»

— Я сейчас же пошлю курьера. — подскочил он.

— Стоп! — остановил движение. — Сначала перепиши. Почерк должен быть твой. — мужчина тут же заволновался. — Не стоит беспокоится, тебе ничего не грозит. Это как раз и нужно на тот случай, если ситуация выйдет из-под контроля. Приступай.

Он уселся за стол и стал выводить местные знаки. Также, это все требуется, чтобы в случае, если он потом решит раскаяться или его прижмут к стенке, про короля, который сам прибыл в Империю, никто не поверит. Остальные сотрудники видели простолюдина. Почерк в записке его. Больше ничего не требуется.

— Готово. — встал он и показал мне.

Я пробежался по строчкам. Подозрительных завитушек и лишних знаков не вижу. Отлично. Можно отправлять. Свое письмо я взял, от черт, а светильники еще не зажгли. Ладно, позже разберусь.

— Вызывай посыльного. — скомандовал я и посол озадачился этим.

Спустя десяток минут он уже получал от него инструкции, после чего разносчик отправился по назначению. Я же подождал еще чуть-чуть, мало ли, перехватить решит.

— Все. — собрался уходить. — После того, как закончим с этим, я приду к тебе с другой просьбой. До встречи.

— Всего Вам самого наилучшего, Ваше Величество. — поклонился он.

А ведь он так ни разу и не назвал меня своим господином. Ну-ну. Собственно, мне на это плевать. Я вышел из здания и отправился в гостиницу. Наступает второй этап моего спектакля. А тут огромный город, больше нашей столицы раза в четыре. Обалдеть!

— Так. — оглядел я улицу. — Сюда.

Зайдя в подворотню, получил в ноздри удар нечистот. Совсем в грязи заросли!

— Налг? — позвал я парня.

— Командир. — он вышел из тени с сумкой в руке. — Я выполнил Ваше задание.

— Отлично. — кивнул ему и забрал ношу. — Действуй по дальнейшему плану. Рядом не светись, твоя роль в этой игре наступит после того, как я закончу свою часть.

— Я помню. — кивнул ассасин.

Выйдя из подворотни, оглядел улицу, народ бегает по своим делам. Жизнь большого города неизменна. Чем он больше, тем значительнее чувствуешь суету. Ну и ладно. Можно прогуляться. Время почти обед. Сейчас перекусим и пойдем занимать позиции. В номере застал девушку, лежащую на моей кровати.

— Пор? — удивился я ее нахождению тут.

— И зачем платил за три комнаты? — пожаловалась она. — Снял бы сразу две, ведь знаешь, что я буду с тобой.

Может я перестарался, привлекая ее внимание к себе? Мне нужна была только легкая влюбленность, а не вот это тяжелое чувство. С другой стороны, может оно и к лучшему.

— Поедим и будем выходить. — поставил ее в известность планов. — Ро тоже сейчас закажу.

Спустившись вниз и раздав задачи, вернулся обратно. Закончив с трапезой мы пошли к нужной точке. Фишка расположения этого бара, что вход в него был только с одной стороны, правда сразу два. Один основной, второй для работников.

— Вы сидите тут. — показал я на подворотню. — Как начнется заварушка, ударите моим противникам в спину. Понятно?

Оба кивнули и скрылись за углом здания. Ну что же, осталось только ждать. Посидев у стены, я, от делать нечего, стал бросать камешки. Улица была почти безжизненная. Время наступления я узнал, увидев посла, важно прошествовавшего в питейное заведение.

— Ага. — настроил я себя на будущие свершения и достал два лоскута.

Мое лицо никто видеть не должен, один на нижнюю часть лица, второй на лоб. Все, только прорезь для глаз. Уселся на землю и начал просить милостыню. Главное, напасть в нужное время. Тогда противник или несколько, развернутся спиной к посланникам империи.

— Да где ты? — стал я раздраженно оглядывать улицу.

В этот момент тройка вынырнула из поворота недалеко от меня и торжественно прошествовала в мою сторону. Тут такое захолустье, что других богатеев, которые содержат пару охранников, быть не должно. Мой клиент.

— Подааааааайтееееее… — завывал я, сидя у стены.

Канат и его телохранители не удостоили меня даже взглядом и прошли мимо. Отлично. Вытаскиваю ручку правой рукой и встаю. Один из них поворачивается.

— Какого? — удивляется он и голова покидает место постоянной дислокации.

— Рог! — орет второй и выхватывает меч.

Сам Канат все понимает, но не бежит. Марево коричневого цвета озаряет улицу. Силен, скотина. Где там эти двое? Пика выскальзывает из земли. Сука! Будет трудно выжить!

* * *

За десять минут до…

— Ты его любишь? — негромко спросил двухбуквенный.

— Конечно. — уверенно кивнула женщина. — Он такой умный и добрый. Силен, красив. Да любая отдаст всю себя, чтобы быть с ним.

— Что тебя в нем привлекло? — повесил голову собеседник.

— Я не знаю. — покачала головой Пор. — Просто рядом с ним я чувствую себя неопытной и глупой девчонкой. Он кажется таким большим и надежным. Настоящий мужчина!

Парень сокрушенно смотрел себе под ноги. Они довольно долго молчали, когда на улице началось движение.

— Господин! — подскочила трехбуквенная и осела на землю от удара напарника.

— Я тебя защищу. — прошептал он ей в желанные губы, приблизив свое лицо почти вплотную.

Пусть этот идиот с девятью буквами сам погибает, ее он не даст в обиду. Тем более, Александр ему никто. Парень вообще ввязался во всю эту историю из-за Пор и именно из-за нее же не сбежал при первой возможности. Стоит посмотреть, как умирает король чужой страны. Он выглянул из-за угла и увидел коричневое сияние, что слепило глаза. Насколько же страшное заклинание творит их цель?

Глава 5: Вербовщик — менеджер по продажным.

Я отпрыгиваю в сторону от копья из земли. Блин! Этот охранник очень опытный, он сдерживает мои движения, пока маг колдует. Подстава дня. Вижу выглядывающего сосунка из убийц. Помощи ждать не стоит, видимо.

— Сука! — выругался и отпрыгнул от очередного заклинания.

Твою ж медь! Воин прекрасно прикрывает господина, пока пятибуквенный творит магию! Я остался один против двоих. Короче, я в полной попе! Так. Что мне сделать, чтобы выиграть? Они сыгранная пара и хорошо работают вместе.

— Кто ты такой? — кричит противник и его марево сверкает.

Ага, осталось рассказать кто я и почему пришел. Вот будет весело, если он выживет. Однако, надо что-то решать. Боец стоит и следит за каждым моим движением, а Канат творит свою ворожбу. Что за попадалово?

— Что тебе надо? — попытался узнать мой противник.

Я молчал. Смысла делиться своими планами нет. Срываюсь на бег и нападаю на воина. Пока его не вынесу, дальше дороги нет. Стоило столкнуться с противником, делаю прыжок влево. Вот блин! На месте, где я только был выскочила пика из земли.

— Сдохни! — вокруг мага закружилось яркое марево.

Ну все. Мне пришли кранты. Иду по кругу. Блин, надо же было так вляпаться. Не повезло. Пика, еще одна. Да что же такое? Охранник адъютанта двигается за мной. Куда ж я влез? Останавливаюсь и прыгаю в сторону: копье прошивает то место где я был.

— Онг! Не дай ему подойти! — кричит пятибуквенный.

Твою мать! Придется прорываться с боем. Меч начинает движение и его останавливает оружие в руках телохранителя. Сколько мне надо нанести ударов, чтобы его клинок пришел в негодность? Вот черт! Сверхциркуляция? Этим я сильно засвечусь. Пока пробуем справится своими силами.

— Молитесь! — ухмылка налезла на лицо.

Понеслась! Я налетаю с градом ударов на воина и начинаю его теснить. Маг понимает, что скоро и до него дойдет черед, выдает одно за другим заклинание. Опасен! Приходится уходить от атак снизу, мягко меняя положение корпусом.

— Да кто ты такой? — вопрошает Канат.

Не отвечаем и не сбиваем дыхание. Очередная серия выпадов наконец-то добивает оружие трехбуквенного и голова скатывается с плеч. Отлично. Теперь только один противник. Лицо кривит оскал. Добрался-таки.

— Чего тебе от меня нужно? — решается уйти в переговоры обладатель силы земли, выдавая полусферу для защиты себя.

Поздно ты спохватился, родной. Нагружаю ее непрерывным танцем ударов. Хлопок, все, я добрался. Внезапно улицу осветило очень яркое марево. Я попался в ловушку! Пока разбирался с простейшим заклинанием, адъютант приготовил кое-что повеселее.

— Блин! — выругался и прыгнул в сторону.

Чуйка орет благим матом. Если сейчас ничего не сделаю — умру. Да что там за колдунство такое? Делаю скачок назад. Ничего не изменилось. Вдруг, широкой стеной разлетаются камни. Новый конструкт, первый раз такой вижу. Еще раз прыгаю назад. Отходя от фигуры мага, булыжники увеличивают разрыв между собой, мне будет в разы проще.

— Аааааааа! — накачиваю я себя и начинаю клинком отбивать атаку.

Черт, три попадания. Циркуляция берется за работу. Большими прыжками подбираюсь к помощнику Императора. Он смотрит без страха, в его взгляде лишь безграничное удивление. Удар по колену с внешней стороны и мужчина приседает. Кулак накрывает его лицо и отправляет в глубокую задумчивость.

— Фуууух. — выдохнул я, понимая, что запер воздух внутри грудной клетки с момента финальной атаки.

Опускаюсь на колено и ножом пытаюсь расцепить зубы. Получилось. Вливаю снотворное в рот, и он сглатывает. Обычный рефлекс. Супер. Оглядываюсь: пустынно. Прекрасно, все попрятались по норам не желая влезать в разборки. Пришла и мне пора разобраться с моими спутниками. Захожу за угол и вижу картину, усилитель стоит перед женщиной без сознания с оружием, направленным на меня.

— Решил, что самый умный? — выдаю я на эмоциях, находясь под гормонами после драки.

Эмоции хлещут через край. Сволочь, я только что тут чуть не скопытился из-за одного влюбленного идиота! Это мне просто повезло справится, а иначе мной бы вытерли улицу. Сколько раз говорил себе, что только проверенным людям можно верить и снова на те же грабли наступил.

— Ты ее и пальцем не тронешь. — угрожающе выдает пацан.

Сука! Слить бы этих двоих сейчас, но они часть моего плана. И хочется и колется и мамка не велит. Мне очень важно, чтобы они увидели все, что я тут сделаю своими глазами. Мне нужны эти свидетели! Пришло время обучить этого сосунка основам рукопашного боя. Ну что ж, приступим.

— Ты сам напросился. — заключил я и выключил меч.

Справлюсь руками. Иду спокойно к нему, а противник подобрался. Ну и зря. Выпад правой рукой он пытается принять на нож и тут же получает удар по ногам. Не рассчитал! Его кувырнуло в воздухе и ударило об землю боком. Контроль руки, выбить оружие.

— Теперь ты вьючное животное. — заключил я. — Иди убери охранников с дороги и хватай цель. Голоса у тебя больше нет. Выполнять!

Он повозился на земле, но, хромая, поднялся. Нам надо уходить. Скоро тут будет стража, удивительно, что ее все еще нет. Для этого должно быть логичное объяснение. Подошел к Пор и похлопал по щекам, ресницы затрепетали.

— Ал! — вскочила она в секунду. — Все нормально? Я… я…

— Успокойся. — приобнял я спутницу и она расслабилась в моих руках. — Теперь ты следишь за своим напарником. Еще один прокол и я лишу его жизни.

В этот момент из-за угла, с телом на плече, вышел виновник разговора и получил взгляд полный ненависти от трехбуквенной. Ох, представляю, как его внутри сейчас корежит. Ничего, это только начало. На финал я приготовил кое-что поинтереснее.

— Для меня тебя больше не существует. — в ярости бросила Пор. — Я лишь выполняю приказ моего господина.

На бедного парня было жалко смотреть. Вот тебе и результат поговорки: хотел, как лучше, а получилось… Ничего. У нас еще много пунктов назначения и ближайший — подвал. Я открыл карту и сверился. Пройдем по подворотням. Попадемся ли страже? Кто его знает, очень не хочется.

— За мной! — скомандовал я и пошел по проулку.

Если бы не этот дебильный фортель от идиота, то давно бы уже были на месте, теперь опаздываем. График, сука, был слишком плотный. Твою ж медь, учили ведь меня планировать только тридцать процентов времени, а все остальное отдавать на откуп форс-мажору, что ж я такой глупый?

— Господин. — подбежала ко мне женщина. — Что нам делать с Ро?

— Пока ничего. — покачал я головой. — Надеюсь, одумается.

Она отстала и начала высказывать двухбуквенному, какой он дурной, а их общий господин великодушный. Знала бы ты, что я для вас обоих приготовил, бежала бы, не чувствуя ног, подальше отсюда. Ты и твой дружок — смертники.

— Сюда! — отвалил я в сторону мусор, что закрывал проход.

Молодец Налг, все подготовил. Главное, что самому не пришлось заниматься этим и светить лицом. Очень хорошо, что он согласился отправится в империю заранее. Таким образом я убрал пробелы в своем алгоритме действий.

— Готово. — отчиталась Пор.

Я оглядел помещение, где сбросили ношу: тут было совершенно пусто. Всего подвал был поделен на двое. Мы были в дальней части. Плотные стены из земли, была одна вытяжка, но мы ее заткнем. Сейчас я притащу стул из прошлой комнаты, и мы хорошо привяжем гостя.

— Ро, тащи веревку. — скомандовал ему, повернувшись.

Бурча, он поплелся обратно. Эх, всечь бы ему по самое не балуй. Жаль, что нельзя. Ничего, я ему верну все сторицей и ему будет очень дорого это стоить. Обещаю. Подручный приволок моток, я сиденье и, усадив пятибуквенного, крепко связал руки и ноги.

— Выйдите и сторожите вход. — не поворачиваясь, раздал задачи.

Мои спутники покинули нас с пленником. Отлично. Не зачем им слышать наш разговор. Я влил ему антидот от снотворного и тот пришел в себя. Глаза, полные злости, впились в меня. Ой-ой, сейчас описяюсь от страха.

— Кто ты такой? — спросил он, повертев головой.

— Не узнал? — удивился я. — Странно, я думал ты умнее. Ну что ж, приятно познакомиться, Канат.

Легким движением щелкнул скрытым замком и браслет шлепнулся на пол, показывая золотой. Глаза моего собеседника расширялись вместе с тем, как он читал имя. Теперь в них стояло не удивление. Страх, вот что я там видел. Однако, моя эмпатия молчала. Либо он ловко скрывает его, либо передо мной актер, что может покорять сердца привередливой публики. Ставлю на второе.

— Король. — удивился он. — Ты пришел мстить?

— Догадливый. — хмыкнул я. — К моему глубокому сожалению, ты являешься очень важной частью моего плана и, в итоге, умрешь. В принципе, у тебя всего два варианта: рассказать все добровольно или по сопротивляться некоторое время. Выбирай.

В комнате настала тишина. Ожидаемо. Более того, я уверен, что придется его пытать. В принципе, другого пути я и не искал. Хватит работать в белых перчатках, пришло время решать проблемы капитально, с запасом. Для меня больше нет никаких правил. Не я в этом виноват.

— Я ничего не скажу. — покачал он головой.

— Ожидаемо. — поддержал я его и взял ручку в руку. — Ты же понимаешь, что я все равно буду спрашивать?

Он посмотрел на оружие в моей руке. Марево попыталось зажечься, но мой удар по лицу рукой быстро сбил концентрацию. Ага, дам я тебе подготовиться, держи карман шире. Перед тем, как мы тут закончим, стоит провести небольшой экскурс. Думаю, стоит его вознаградить перед смертью кое-какими знаниями. Это будет честно.

— Все равно, — смотрел он прямо и смело. — ты ничего не добьешься.

— Это хорошо. — хмыкнул я. — Давай для начала просто поговорим. Ты знаешь, кто я такой?

— Конечно. — ответил связанный. — Ты король Асадомада. Поправь меня, если не прав.

— Безусловно. — кивнул ему. — Однако, это даже не сотая часть правды. Так как из этой комнаты ты не выйдешь, я расскажу тебе то, что не знает более никто в этом мире.

— Весь внимание. — саркастически заметил собеседник.

Вот ведь смелый какой. Ничего, сейчас я начну тебя потихоньку ломать. Вода, говорят, камень точит. При любом раскладе я узнаю все, что мне требуется. Жалко время, которое я трачу на этого чудака, но по плану у меня есть еще четыре часа, дальше подойдет дедлайн. За эту ночь я должен совершить все действия, а значит она будет очень долгой.

— Что ты думаешь о других мирах, — начал я издалека. — не похожих на этот?

— Они существуют. — спокойно ответил он. — Врата, через которые проходят монстры и льется сила, как раз и ведут в иные земли. Жаль, что нельзя пройти через них.

— Согласен. — кивнул ему. — Мой мир, откуда меня забросило сюда, пошел по другому пути. У нас нет магии, или я думаю, что нет. Мы развивали науки. Точные, естественные, гуманитарные.

— Так ты иномирец? — вскинулся он и задергался в путах. — Как ты попал к нам?

— Родилось это тело тут. — приложил ладонь к груди. — Росло тут, но вместе с силой пробудился и я прежний.

Он замолчал и глубоко задумался. Я шокировал его не слабо своими откровениями. Интересно, чего это он так замолчал и опустил голову? Наверняка думает, чтобы спросить. Уверен.

— Как тебя звали в своем мире? — наконец я расслышал глухой голос.

— Александр. — сознался я.

— И там ты был королем? — удивился он, вскинув голову.

— У нас нет такого деления по именам. — покачал я головой. — Чтобы ты понимал, лидером нации может быть и какой-нибудь Иван, или Саад. Ты не подумай, просто в нашем обществе не имена являются показателем статуса.

— Вы дикари! — возмутился он. — Так нельзя! Должно быть все структурировано!

— Ну да! — удивился в ответ. — В вашем случае все намного лучше. Имена, как показатель места в жизни, женщины в рабах, без права голоса, и необразованные крестьяне, которыми так легко управлять обученной знати. Верно?

— Так было всегда! — разозлился пятибуквенный.

Я вздохнул. Каждый мир и народ идет своим путем. Ясно дело, что их вполне устраивал тот, по которому они двигались. Я не против, просто он мне чужд. Живя в многонациональной и многоконфессиональной стране я привык не лезть со своим уставом в чужой монастырь, но и себе изменять не планирую.

— Может быть. — согласился с ним. — Может нет. Вряд ли кто-то уже узнает об этом. В общем, не суть этого. В качестве награды я отвечу на три твоих любых вопроса о моем мире и потом начну задавать свои.

Собеседник задумался. Видимо, выбирал те вещи, что его очень сильно интересовали. Мне нужна эта беседа, нам нужно найти точки соприкосновения для дальнейшего получения информации. Таким образом можно навести мосты и ослабить противника на ментальном уровне.

— Хорошо. — посмотрел он мне в глаза. — Кем ты был в прошлом мире?

— Хммм. — задумался я, как бы перенести свою профессию на местные реалии. — Я был помощником крупного купца, предлагая его товар людям.

— Обычный торговец? — удивился он.

— Да, — кивнул я. — это самое близкое сравнение.

— Насколько тот купец был крупным, раз ты так говоришь? — удивился он.

— В моей стране, второй или первый по объему продаж в своей сфере. — припомнил я данные. — У нас работало около двух тысяч человек в коллективе.

— Сколько? — выпучил глаза Канат. — Ты врешь! Две тысячи у одного купца?

— Да. — кивнул я. — Время так решило. Да и населения у нас гораздо больше. Для примера, есть страны в которых живет не просто много людей, а очень много.

— Сколько же жило в твоей? — я чувствовал недоверие в его словах.

— Что-то около ста сорока пяти миллионов. — пытался я выудить из памяти данные.

— Такого не может быть! — повысил голос собеседник. — Ты пытаешься меня обмануть! Сколько же занимает такая страна, где существует столько людей.

Я задумался, пытаясь подсчитать. Блин, да как не крути, в родине моей местных империй штук десять уместится, а то тридцать. Она настолько широка, и огромна, что… Однако, он же не поверит мне, если я подобное скажу. С другой стороны, а требуется ли мне это? Совсем нет.

— Ну земель твоего сюзерена штук двадцать. — остановился я на среднем варианте.

— Одна страна? — сузил он глаза.

— Ага. — согласился я.

— Не верю. — откинулся назад мужчина. — Как же вы называете свои земли? Империя?

— Это сложно объяснить. — покачал головой в ответ. — Давай свой другой вопрос. Еще два. Не тяни, пожалуйста, время не терпит.

— Понял. — быстро сориентировался пленник. — Если у вас такая большая территория, то как Вы передвигаетесь?

— Прекрасный вопрос. — восхитился я логической цепочкой. — Так как у нас очень развита наука, то мы научились строить кареты, что едут сами. Есть даже такие, что умеют летать.

— Похоже на фантазии.— покачал он головой.

— Ага. — кивнул в ответ. — Тоже бы не поверил, если бы не знал. Давай третий и я начну.

Он задумался, видимо пытаясь найти то, что могло бы задержать выполнение моей части. Ну, в принципе я другого и не ждал. Первый вопрос я упустил немного, дав втянуть себя в диалог, но больше подобного не планировал.

— У вас не именами равняются по положению. — начал он. — Огромные территории, много людей, есть специальные вещи для передвижения. Как у вас обстоит дело с общением на расстоянии?

Он очень хорошо улавливает те нюансы, которые помогают государству содержать подобные территории. Все же мой пленник совсем не дурак. Все три вопроса по делу. Приятно общаться с таким собеседником. Все же глупых людей императоры к себе не приближают.

— О! — восхитился я своевременному вопросу. — Это тебя поразит, но у нас есть специальные коробочки, которые позволяют связываться с любым человеком на планете. В любой момент.

— Как ядро дракона? — вылупил он глаза.

Подождите-ка, что он имел неосторожность мне сообщить?

Глава 6: Мы сами — дьявол свой, и целый мир Мы превращаем в ад. (О. Уайльд)

А теперь стоило мне удивляться. Что за ядро такое? Муть воспоминаний колыхнулась. Обалдеть! Так вот, что тогда было в том монстре, которого я убил, защищая группу. Вот из-за чего два сцепившихся представителя десятки разошлись по углам и отстали от наследника! Возможность общаться на расстоянии! Налг мне говорил про этот артефакт, но где его взять он выяснить не смог.

— Очень похоже. — кивнул я. — Суть та же. Однако, меня удивляет, что ты о нем знаешь. Откуда?

— Так… — начал он и замолчал, лицо стало каменным.

Вот те раз. Мой пленник, сам того не ведая, только что подарил мне очень полезную информацию. Аплодирую стоя своей предусмотрительности. Подобный вопрос я бы даже не додумался задать! Обалдеть! Рояльчик, что припрятан в кустах, спасибо тебе.

— Не хочешь говорить? — удивился я. — А что такое? Что мешает?

А в ответ тишина. Судя по всему, они таким образом поддерживали связь. Вот только с кем? Ладно, хватит тянуть. Пришла пора заняться важным делом. Мне надо выяснить три вопроса: Проход во дворец. Тайный выход из города. Как попасть к генералу.

— Ладно, все равно расскажешь. — махнул я рукой и зажег клинок.

Хватит этих детских игр. Он покачал головой, показывая свою решимость не отвечать. Что же, у меня есть ключики к этим замкам. Пойдем по методике, которую я изучил в свое время. Для начала стоит установить контакт и обозначит четкие рамки.

— Я же говорил тебе про науки? — начал я спокойно. — Кроме стандартных, наши ученые прекрасно изучили строение тела. Все его болевые точки и расположение органов.

— Ты это к чему? — сделал сову пятибуквенный.

— К тому, что не бывает мало вопросов. — улыбнулся я открыто. — Бывает мало пыток.

Я зажигаю меч и начинаю его прижигать в некоторых местах. А вот тут больше нервных окончаний, будет гораздо больнее. Безумный крик разнесся по комнате. Я лишь молча кривил губы. Неприятно это все, но что делать? Так. Пора прерваться.

— Как зовут императора? — задал я первый вопрос пленнику, который пытался отдышаться.

— Что? — удивился мужчина.

Начнем с легкого. Павлов — гений. Именно ему я благодарен за этот простой и надежный способ. Сначала самые банальные вещи, следом приучим, что, давая ответ на вопрос, боль можно прекратить. Таким образом, он и не заметит, как сломается и будет готов к сотрудничеству. Рефлексы, они такие. Пора еще немного помучить. Спустя пять минут я снова остановился.

— Как зовут императора? — это было самое начало нашей занимательной беседы.

* * *

Убийцы стояли на часах. Девушка отодвинулась от напарника и следила за ним искоса. В ее взгляде не было страха, только море недоверия. Парень встал и прошелся немного, размяв затекшие мышцы. Из-за двери доносились страшные вопли, а им заняться было нечем — только ждать.

— Ты меня ненавидишь, да? — задал он вопрос, стоя спиной.

— Радуйся, что тебя в живых оставили. — огрызнулась собеседница. — Ты хоть понимаешь, что господин излишне великодушен.

— Было бы лучше, если бы убил? — хмыкнул имперец.

— Я бы точно не сдержалась. — сложила она руки на груди в замок. — Надеюсь, ты перестанешь вести себя, как сосунок и возьмешься за ум. Докажи ему свою верность. Тебе стоит показать, что не зря тебе сохранили жизнь!

В комнате настала тишина. Парень задумался. Вдруг из-за двери вновь раздался крик боли, и они оба вздрогнули от неожиданности. Что там творит этот сумасшедший? Пытать близкого помощника императора — так делают только ничего не понимающие самоубийцы. Сюзерен никого не простит за это.

— Долго он его уже. — решил сменить тему двухбуквенный.

— Канат не простой человек, — опустила голову девушка, рассматривая сапоги. — он абсолютно верен правителю.

— Ты права. — парень повернулся к ней, но собеседница на него не смотрела.

Пройдя по комнате, убийца присел недалеко. Надежда, что отношения еще можно возродить, теплилась в его груди. Может ему повезет и этот усилитель пропадет из их жизни, оставив ему напарницу? А там, кто его знает, семья, дети и счастливая совместная жизнь?

— Отдыхаете? — дверь открылась внезапно, и посланники империи обратили взор на короля.

— Сторожим! — подскочила трехбуквенная.

— Прекрасно. — кивнул он. — Пора двигаться дальше.

Дуэт простолюдинов несмело заглянул за спину, где на стуле, повесив голову, сидел благородный. Весь в ожогах и порезах, части пальцев не было. Это был не мужчина, а изуродованное тело. Стоящий перед ними король выглядел довольным и веселым.

— Что нам делать? — девушка обратила свой взор на правителя соседней страны.

— Ууууу. — протянул он, отодвинув мусор, что скрывал вход. — Утро уже. Сгоняй-ка купи нам всем поесть. Отправимся на дело, как наступят сумерки.

* * *

Мы крались по улицам. Днем я быстренько пробежался по названным местам. Все слова Каната подтвердились. Собственно, он был еще жив. Напоил снотворным сразу после пыток. Тем самым, которое дали Лии. Они, твари, поплатятся за ее смерть, и ценой станут не жизни. Я возьму со всех сполна.

— Не пыхти так громко. — не поворачиваясь, обозначил цели двухбуквенному.

Он тащил нашего пятибуквенного пленника. Так, где-то тут проход? Ага, вот тут надо спуститься в подвал. Мы скользнули внутрь. Ро, кое-как, забрался следом. Специально что ли так себя ведет? Хочет на стражу нарваться? Ну ничего, нам находится вместе осталось совсем немного времени.

— Так, сейчас сидите тихо, как мыши, дальше я сам. — повернулся к убийце. — Брось бяку!

Он скинул тело и отскочил в сторону. Взвалив Каната на плечо, отправился по ходу. Там нас ждет подвал на кухне. Я не лазил, но раз есть ход, то и остальные слова правда. Выбравшись в прохладном помещении, тут же скинул благородного.

— Вот ведь! — выругался на себя.

В какой раз забываю про освещение. Слуги ушли спать, на улице темень. Они сейчас в домах рядом с особняком. Моя работа должна быть выполнена на все пять с плюсом. Эх, вот бы вдвоем с Налгом провернуть это все, но нельзя.

— Блин! — прошипел я, споткнувшись о пленника.

Ага, я на ощупь нашел лестницу и скользнул вверх. Дверь закрыта. Достав клинок, сквозь щель между полотном и косяком, скинул запор. Аккуратно выглянул. Тихо. Утром придут печь хлеб, но сейчас только очень поздний вечер.

— Ага. — схватил я стул и спустился вниз.

С открытой дверью, света стало гораздо больше. Я привязал Каната к стулу и нанес ему несколько порезов. Умрет от потери крови, не приходя в сознание. Отличный натюрморт. Кинуть пару шевронов из регулярных войск рядом с пленником. Их мне передал Налг, вместе с картой и снотворным. Двигаясь по дому тише воды, ниже травы увидел свет из-за одной из дверей на верхнем этаже.

— Раздевайся! — раздался оттуда властный голос.

Подкрадемся. Ах ты сволочь! Она же совсем ребенок! Я понимаю, что в этом мире другое отношение, но на мой взгляд ей всего тринадцать! Хозяин дома возлежал на кровати, немного прикрытый простыней. Может по характеру он и жесткий, но на внешность: бочка с жиром.

— Свинья. — прошептал я.

Не смог сдержать эмоций. Он так противно кривил губы, пока девчушка скидывала одежду, что мне стало противно. Такого врага и ненавидеть одно удовольствие. Так, а что мне делать? В живых ее оставлять нельзя. Ждать пока закончат? Тоже не хочу. Время — деньги, в моем случае, жизнь.

— Иди сюда! — приказал мерзавец и завалил малолетку.

От нее раздался игривый смех. Она притворно пыталась сопротивляться. И кого я жалеть собрался? От всей этой ситуации мне стало окончательно мерзко. Генерал захрюкал от удовольствия, наконец-то сломив шутливое сопротивление.

— М-да. — выдохнул я.

В таком случае надо выполнять поставленные задачи. Встаю и легонько открываю дверь. Простолюдинка стонет так громко, что даже если с ноги бы открыл, не услышали. Делаю несколько широких шагов и аккуратно бью по затылку. Голова свиньи падает вниз.

— А? Что? — открыла глаза девчушка и, увидев меня, хочет закричать.

Меч прерывает ее попытку. Блин. И как мне тащить этого борова? Кровь растекается по кровати. Затыкаю рану простолюдинки и скидываю с нее восьмибуквенного. Ого, да она еще и девочкой была. Ну и мразь же ты, Пормалат.

Без всякой жалости сбрасываю его на пол и вливаю снотворное. Да, то самое. Девчушку заворачиваю в простыню, которая вся в крови, и выношу из комнаты. Подвал меня встречает знакомой картиной. Стянул с убитой тряпку, скомкал и бросил в угол. Нет у них тут ДНК-экспертизы, не разберутся чья кровь.

— А теперь главное блюдо. — хмыкнул я себе и поднялся за виновником торжества.

Тяжелый, скотина. Ро не справится. Спустился вниз. Так, а что теперь делать? Мне надо избавиться от простолюдинки. Как это провернуть? Ладно, есть идейка. Хватаю ее и пробираюсь к спутникам. Снаружи меня встречают два заинтересованных взгляда.

— Так. — сконцентрировал я на себе внимание. — Ты: копай. — я нарезал задачи. — Пор, следи за ним. Надо похоронить бедняжку. Вперед.

— Это Вы ее так? — неверующе смотрит двухбуквенный.

— Я. — кивнул ему. — Так что не болтай и выполняй сказанное. Твоя недоработка. Если бы ты тогда помог мне с благородным, она бы выжила. Вини себя в том, что мне пришлось сделать.

Он ошалело смотрит на меня. Атака — лучшая защита. Ловко перекинуть вину на другого, мой самый вкаченный скилл! Так, а мне пора обратно. Вернувшись, взобрался по лестнице и подпер дверь. Очень надеюсь, что ее не взломают. Схватив генерала, отправился обратно.

— Господин? — удивилась трехбуквенная.

— Тихо сидите, я скоро. — нырнул обратно.

Надо прикрыть все входы. Стоп. А зачем? Дверь заперта изнутри. Пусть так и остается. Вернулся и восстановил стену. С этой стороны точно надо создать правильную картину.

— Выступаем. — скомандовал я, удостоверившись, что девчонку закопали.

Парень сидел усталый, а вот трехбуквенная внимательно оглядывала комнату. Ничего, все самое интересное только начинается. Утром добавлю еще пару действий и закручу маховик событий, да так сильно, что поспевать никто не будет.

— Куда нам? — подбежала убийца.

— В следующее место назначения. — хмыкнул я.

Эх, Канат сломался всего спустя пяток часов. Жаль, что так много времени потратил. Тяжелый этот восьмибуквенный. Даже мне не легко с моим запасом силы. Твою ж мать! По центральным улицам точно будут ходить стражи, а вот в подворотни и маленькие проходы их и мешочком с золотом не заманишь.

— Пор, иди вперед. — скомандовал я. — Контролируй дорогу. Ро, ко мне, поможешь.

Теперь у нас следующее приключение. Надо пройти по двум секретным ходам. Один ведет во дворец и там второй, который может привести сразу в опочивальню правителя. Канат, самый преданный и верный, имел личный доступ ко всем этим тайнам и частенько пользовался для получения приказов.

— Стой! — тормознул я трехбуквенную.

Так. Мы вышли на финишную прямую моей части работы в столице. Еще пара штрихов перед выходом и пора валить обратно. Где тут эта кнопка? У них тут все по уму сделано, фальшь-стена должна отъехать. Есть! Вперед!

* * *

Отличное вино. Я снова потянул напиток. Давно ничего подобного не пил. Замечательный букет. Сижу в комнате император и распиваю спиртные напитки. Где сам хозяин дворца? Не знаю. Работает, наверное. Передо мной небольшой столик, на нем стеклянная посуда для нас с ним.

— Никого не пускать до утра. — распахнулась дверь, и император зашел в помещение.

Пройдя по комнате, он остановился. Ага! Почуял! Ро и Пор встали с этой стороны двери, закрывая путь к побегу. Он заметил их и уже открыл рот, чтобы вызвать стражу, как я его отвлек.

— Не стоит. — открыто улыбнулся ему, поднимая кубок. — Поговорим?

Острый взгляд человека привыкшего к власти проходит по мне сканером. Хозяин комнаты хмыкнул и к столу. Присев рядом, окинул всю комнату взглядом.

— Что все это значит? — решил он начать беседу.

— Ничего особенного. — пожал я плечами. — Решил заскочить по-соседски, поболтать. Вы против?

Его колкий взгляд вновь проходит по мне. Умный и волевой. Про остальные способности не могу ничего сказать. Внимательный взгляд стреляет по браслетам сопровождающих. Замечательно. Никаких поспешных выводов.

— Александр, значит. — откинулся он на спинку. — Сам носишь браслет на две буквы. Ловко.

— Браво! — похлопал ему. — Вы меня поразили своим острым умом.

Я пригубил вина и тоже откинулся немного, приняв расслабленную позу. Чуйка пыталась вякнуть и замолкла. Не понял. Что происходит? Врубаю кинестетику. Ах ты ж ловкач! Вокруг моего собеседника легкое марево, но его не видно взглядом.

— А чего на полную не запустил? — с интересом смотрю вверх.

— Вредно. — хмыкнул мужчина. — Сила сама по себе является ядом.

Интересно. А я слышал, что в сорок лет она покидает тело и человек быстро приходит в упадок и умирает. С другой стороны, одно другого не исключает. Однако, марево он отменил. Наш счет один-один.

— Понятно. — кивнул я. — Как делишки?

— Канат у тебя? — закинул он ногу на ногу.

Выглядит расслаблено и по эмоциям очень скупо. Даже волнения нет. Обалдеть самоконтроль. В комнату вламываются, сидят и распивают вино, а он спокоен. Я поражен до глубины души и даже уважать начинаю этого человека.

— Был у меня. — пожал плечами. — Умер от потери крови.

— Избавился от тела? — посмотрел он внимательно. — Скажи где, я устрою ему достойные похороны.

Вот блин. Очень опытный и умелый. Только что у меня проскочила мысль: оставить его в живых. Его харизма просто поражает. Если бы не моя закалка с прошлого мира, то, скорее всего, я бы отказался от мыслей о мести.

— Нет нужды. — отмахнулся я и панибратски перешел на «ты». — Не волнуйся, его обязательно найдут.

— Хорошо. — кивнул он и решил поддержать мой почин. — Я тебе верю.

Мы замолчали. Собеседник налил и себе вина, мы потягивали его понемногу. Сволочь, а он хорош! Его скиллу остается только завидовать, стирая зубы в крошку. До таких величин мне расти и расти.

— Кстати, — отвлек я его. — познакомься, это убийцы, которых ты отправил за моей верной слугой. Ро и Пор.

— Ты ошибаешься. — улыбнулся он мне и посмотрел на имперцев. — Я никого никуда не посылал.

— Давай не будем играть словами. — еще сильнее откинулся на стуле. — Канат особо и не скрывал, кто отдал приказ.

— Он обманул тебя. — не снимая улыбки с лица, мягко проговорил император.

— Может быть. — пожал плечами и посмотрел в сторону.

Силен, мужик. Даже меня пробивает. Все мои претензии и наветы, он ловко уводит в сторону, легко парируя. Чувствую, проигрываю в этой словесной дуэли. Давно меня так не обставляли.

— Это все? — решил уточнить одиннадцатибуквенный.

— Почти. — ответил, не глядя на него. — Осталось пара действий, и я тебя покину.

Ловлю себя на мысли, что не хочу этого делать. Поразительная сила у моего собеседника. Однако, для меня уже нет дороги обратно. Только вперед, по трупам своих врагов. Они все обязаны ответить за то, что совершили. Лия. Зубы скрипнули и решимость вернулась.

— Хорошо. — кивнул он и пригубил напиток. — Что планируешь дальше делать?

— Разрушу твою страну. — скучным тоном поддержал я беседу.

После моих слов, император закашлялся и засмеялся. Не громко, но очень весело. Кинул на меня озорной взгляд и снова выпил. Ну ничего другого и не ждал. Собственно, будь я на его месте, то тоже бы улыбался.

— Хорошая шутка. — констатировал он. — Кстати, кто стоит за тобой?

— За мной? — удивился я и даже повернулся. — Никого.

— Ты меня понял. — посерьезнел он. — Не юли. Я был честен с тобой. Кто кукловод?

— Врунишка. — погрозил ему пальцем. — Отвечу, как на духу, нет никого. Я сам по себе. Не веришь? Не мои проблемы. Я не собираюсь доказывать.

Мы еще немного посидели. Он отпил рубиновой жидкости, я тоже пригубил. Молчание длилось около пяти минут. Самое интересное, что встреться мы при других обстоятельствах и статусах, могли бы стать друзьями. Я так думаю.

— Ну все. — хлопнул я по подлокотникам. — Пора.

— Ты прав. — кивнул он и схватил колокольчик из-под стола.

Глава 7: Победители не верят в случайность. (Ф. Ницше)

Я выхватываю нож и вижу его округлившиеся очи. Язычок с приспособления я снял заранее. Он пытается закричать, но клинок входит в левую глазницу, и император застывает в этой позе, так и не издав ни звука. Отряхиваю руки и смотрю на ошеломленную парочку.

— Ну что? — негромко вывожу их из транса. — Пошли за генералом.

Мы затаскиваем борова и усаживаем напротив. Нож вынуть, и вложить в руки восьмибуквенного. Изобразить, что он вытянул и уснул. Снотворное в бутылку с вином и разлить по бокалам, генералу побольше. Картина маслом.

— Уходим. — командую спутникам, и мы выбираемся через секретный ход.

Дверь оставил приоткрытой. Все. Нужную видимость я создал. Пора двигаться к следующему пункту назначения. Дальше работа Налга. Моя миссия в столице закончена. Стоило нам оказаться в городе, как мы вернулись в гостиницу. Я всех загнал в одну комнату и заказал ужин.

— Не трясись так. — хлопнул я по плечу двухбуквенного и поддержал открытой улыбкой.

— Господин! — восхищенный взгляд женщины вызовет комплекс у любого, кто смотрит со стороны. — Вы просто гений! Я поражаюсь Вашему уму!

— Не стоит. — отмахнулся я от похвалы в виде патоки. — Давайте поедим. У меня есть к Вам важный разговор.

Вскоре нам доставили скудный перекус: кухня еще не работает. Ну и хорошо, все равно они не уснут. Утолив первый голод, я посадил пару на кровать и начал расхаживать перед ними.

— Друзья. — зашел я с козырей. — Мы с вами прошли через трудности, и они нас сплотили. Уверен, что и дальше буду наслаждаться нашим сотрудничеством. У меня есть к вам предложение. Ненадолго задержаться в столице и посмотреть, как будут развиваться события. Конечно, не бесплатно.

— Господин! — подскочила трехбуквенная, но я ее усадил ладонью на место.

— Не торопитесь. — успокоил я их. — Есть время до утра. Мне нужны глаза и уши тут, чтобы не упустить ничего важного. Думаю, за десять дней все успокоится, и вы сможете отправится ко мне.

Они молчали. Знаю, что Пор хочет прямо сейчас отбыть, а вот ее компаньон бросает задумчивые взгляды. Мне надо убедить ее, а парень и так уже согласен. Прекрасно.

— Я выполню любой Ваш приказ. — присела на левое колено убийца.

— Я пойду за ней. — принял ту же позу двухбуквенный.

Супер! Я тут же сдернул два мешочка с золотом и отдал им. Там большая сумма. Пусть знают, что о них заботятся и ценят. Очень рискованно это было делать, но я всех отправил по комнатам. Правда, вскоре, ко мне присоединилась девушка.

— Ал. — прижалась она к моей груди после бурных действий. — Когда мы увидимся?

— Думаю, декады хватит на получение всей информации. — погладил я ее по волосам. — Как только волнения улягутся, то можешь сразу выдвигаться ко мне.

— Хорошо. — она повозилась пушистой головой. — Впереди еще половина ночи, и я не дам тебе спать.

— Рядом с такой красоткой я и сам не усну. — хмыкнул ей в ответ.

Не смогу, даже если захочу. Сейчас самый тонкий момент. Если Ро сдаст меня, то история закончится, уж лучше потерпеть немного. За городом меня ждут усилители, которые повезут домой, там и отосплюсь.

— Правда? — подняла она голову. — Ал, я...

Она замолчала. Предполагаю, что именно она хотела сказать. Поздно пить боржоми, когда почки ушли, громко хлопнув дверью. Эту игру я доведу до конца. Никакой жалости. Они часть плана. Этого уже изменить нельзя.

—Чего? — потребовал я продолжения.

— Ничего. — она положила голову мне на грудь, скрывая глаза.

— Так не интересно. — протянул я. — Зачем начинать и не договаривать до конца?

Девушка немного пошуршала волосами, устраиваясь удобнее. Все же, видимо, я перестарался. С другой стороны, как меня это должно волновать? Да никак. Это наказание, за преступление. Кайдэн прав, мне нужна была цель. Теперь она у меня есть.

— Я скажу. — игриво ответила собеседница и положила личико на ладони, что сложила у меня на груди. — Позже. Как встретимся вновь.

— Так не честно! — возмутился в ответ. — Хочу знать сейчас!

— Узнаешь, дурачок, — нажала она мне на нос. — Я все тебе расскажу, когда придет время.

— Уговорила. — улыбнулся я.

Утром заказали завтрак в комнату и сразу после него я решил проститься со своими спутниками. Процесс запущен, главное его не похерить. Только теперь мне требуется быть в другом месте и общаться с соответствующими людьми.

— Советую сменить гостиницу или снять помещение. — наставлял я их. — Не светитесь, вы мне нужны живыми. Деньги используйте смело. Как вернетесь, получите гораздо больше. Все. Не скучайте.

Я вышел из здания и отправился к секретному ходу. Пропаду из города неизвестным маршрутом. Тем более, в городе носится стража и введены усиления. Возможно, столицу вообще закроют на время. Уже подходя к месту назначения, почувствовал присутствие.

— Командир. — донеслось негромко.

— Налг. — продолжил я движение и фигура поравнялась со мной. — Дальше по плану. Если запахнет жареным: уходи. Твоя жизнь мне важнее. Ты меня понял?

— Да. — кивнул он. — Не волнуйтесь.

Что ж. Меня же ждет родное королевство и новый виток плана. Мой друг — ассасин — отстал и пропал из поля сканера. Прекрасно, теперь для него будет очень много работы. Моя же задача сжать пружину событий сильнее, чтобы, когда она распрямилась, то выстрелила, как из ружья.

* * *

— Замечательно. — юный граф погладил кладку.

Налг проследил, что Александр заложил за собой проход и поправил некоторые недочеты. Таким образом, избегая любых возможных вариантов. Теперь дело только за ним. Король черновую часть выполнил, события созданы, ему надо запустить череду, на взгляд, случайных процессов и проконтролировать их. Первая точка назначения его ждет.

— Куда прешь! — возмутился друг короля. — Глаза дома забыл?

— Господин! — взвизгнул огромный детина. — Простите, я случайно! Не губите!

— Свободен. — отмахнулся Налг и отправился к краю улицы.

Тени домов помогали скрывать его присутствие. Пройдя пару широких и мощеных перекрестков, он оказался на месте. Стоит постучаться, чтобы увидеть нужного человека.

— Чего надо? — вывалился посол королевства из дома.

Само здание миссии не работало. Все сидели по домам. После того, как им объявили, что более их услуги не требуются, многие кинулись покупать дома и пытались становиться местными: получив новые браслеты. Налг скривил губы: дураки, командир же сказал, чтобы валили из города. Какие же глупцы.

— Меня прислал мой господин. — он достал письмо с печатью короля. — Сказал, чтобы я обозначил вторую просьбу, после которой Вы можете быть свободны.

— Давай сюда. — протянул тот руку.

— Эээ, — отдернул свою ассасин. — не так быстро. Этого не требуется, все сообщение на словах. Пройдем внутрь?

Мужчина пропустил парня. В доме было уставлено различными произведениями искусства. Увидев графа, дочь местного главы посольства, смешно топая ножками, пошла, расставив руки.

— Привееет! — протянул гость, присаживаясь. — Как тебя зовут?

— Норта, забери ребенка. — громко попросил посол и повернулся к Налгу. — Я Вас слушаю.

— Держите. — ассасин протянул шеврон войск. — Вчера Канат не явился на встречу. Стоило Вам покинуть заведение, после ожидание, на улице, Вы нашли это.

— Он действительно вчера не явился. — покачал головой мужчина. — Связано ли это с королем?

Юный граф поморщился. Зачем лишние вопросы? Тебе командир приказ выдал, твоя задача не вопросы задавать, а выполнять. Думать нужно не о том, что произошло, а как лучше справится с поставленной целью.

— Не существенно. — отмахнулся он от назойливого собеседника. — Вы должны вызвать стражу и отдать им шеврон, рассказать, что не дождались адъютанта. Его Вы нашли рядом с местом встречи, не иначе кто-то случайно потерял. Вас расспросят. Рассказывайте все, что вчера было, кроме визита нашего господина. Вы — посол, пытать Вас не будут. Пока что.

— Что значит, пока что? — встал в стойку хозяин дома. — Они права не имеют.

— Это Вы так думаете. — хмыкнул ассасин. — Не суть. После того, как закончите, можете выбираться из города. Нужна будет помощь с этим, найду Вас через пару дней. Все понятно?

— Да. — кивнул тот и вдруг твердо посмотрел в глаза гостю. — Кто Вы для своего господина?

— Ал мой друг и единственный командир. — развеял сомнения визитер и покинул данное помещение.

На улице он тут же перешел на другую сторону и отправился к следующей цели. Рядом с гостиницей, где жили убийцы, нашел компанию местных мелких ребят. Они бегали по переулку, играя во что-то ведомое лишь детворе.

— Ну как? — подошел к ним.

— Они на месте. — вышел к нему один из них. — Господин, а Вы нас не обманете?

— Нет. — по-доброму засмеялся ассасин и полез в кошель. — Держи.

Десяток медных он насыпал в худощавую детскую руку. Больше он просто побоялся давать. Деньги могут притянуть к себе проблемы, этого он им не желал. Пусть отдадут родителям. Даже парочка меди может помочь купить продукты для ужина.

— Спасибо, господин! — его глаза загорелись.

— Работайте. — помахал он рукой и отправился дальше.

Посланники империи навряд ли сменят место жительство до ночи. Вот там есть варианты. Главное, их не упустить. В плане командира многое притянуто за уши, но он постарается срезать углы и выполнить поставленные задачи лучшим образом.

— Кто такой? — остановил его очередной наряд на центральной улице.

— Гость. — показал он браслет. — Если нужны объяснения, обращайтесь в посольство.

— Господин! — округлил тот глаза. — Простите! Сами понимаете, работа!

Мужчина раскланялся и его сопровождающие тоже. С извинениями, пропустили вперед. Задумался и не обратил внимание на приближающихся. Так нельзя. Требуется контроль. В любом случае, у него совсем другая задача. Меж тем, он подошел к цели своего визита.

— Эх. — оглядел он громадину.

Перед парнем раскинулось огромное, по площади, строение. Местная воинская часть. Хоть она и вмещала всего-то тысячу человек, однако место занимала, как на пять. Ассасин огляделся. Следующий шаг в алгоритме действий требует особой щепетильности.

— А ты чего? — заинтересовался один из стражей на воротах КПП историей второго.

— Дал ему промеж ушей и все. — гордо выпятил грудь его собеседник.

— А синяк под глазом откуда? — уточнил он.

— Утром упал. — отвел тот взгляд.

— Ну да, расска… — первый стал оглядываться.

— Что случилось? — второй протянул руку к мечу на поясе.

— Показалось. — отмахнулся вопрошающий и продолжил разговор. — Так это он зарядил тебе в итоге?

— Не так все было! — покраснел от натуги собеседник.

Налг хмыкнул, слушая этот треп. Удалось проскочить за их спинами. Теперь его цель — штаб. Местный командир сейчас должен быть на обеде, так что в кабинете никого быть не должно. Скользнув вдоль стены и прячась в тенях, он подобрался к главному зданию.

— Ну, погнали. — подбодрил он себя и подпрыгнул, зацепившись за выступ.

Вскарабкавшись по стене, влез в окно. Стекол и в империи не много, только во дворце и видел. Ставни на день открывают. Нет никаких проблем пройти этим путем. Записку приколоть к столу и навалиться на кинжал. Клинок нехотя вошел в дерево. Все. И тут закончено. Теперь остается только следить за событиями, по какому они пойдут сценарию. Командир их набросал целых пять.

* * *

На улице власть брала ночь, когда Адриниат прошел к камере и присел на услужливо принесенный стул. Он внимательно посмотрел на пленника. Добрый дядюшка, что баловал его в детстве различными сладостями, стал преступником государственного масштаба.

— Пормалат, ну как же так? — вопросил старший сын императора у мужчины.

— Я не виноват. — повесил тот голову. — Меня подставили.

— Ты сам-то в это веришь? — возмущался наследник. — Пропал Канат, сегодня его нашли запытанным у тебя в подвале. Ты прокололся. Помощник моего отца шел тогда на встречу с послом, он и поднял тревогу, даже шеврон войск передал. А тут еще и тебя нашли рядом с трупом моего отца.

— Это все чья-то игра. — глухо донеслось из камеры. — Я ничего не делал.

— Ничего не делал. — потешно передразнил его Адриниат. — Я бы поверил, что тебя подставили. Однако, сам посмотри на ситуацию с моей стороны. Столько доказательств вины подстроить просто невозможно. Признайся уже, что возжелал власти и решил сместить правителя.

— Это не так. — покачал поникшей головой генерал. — Я был верен Вашему отцу.

Оба замолчали. Смысла в диалоге больше нет. Предатель, что покусился на святое: на трон империи, и старший сын, осиротевший, во время этого процесса. Он был очень зол и обижен на начальника регулярных войск, ведь тот отнял у него любимого родителя.

— Завтра в обед тебя казнят. — встал наследник. — Подумай пока о том, что ты совершил.

— Я ничего не делал. — донеслось из камеры.

Адриниат развернулся и пошел прочь. Не делал, как же. А нашли его в комнате императора с ножом в руке просто так? Даже про тайный ход прознал! Теперь то ясно откуда. Канат все выдал. Когда сын правителя увидел тело верного человека… его чуть не стошнило. Через какие же муки тому пришлось пройти? Неудивительно, что все рассказал. Винил он не адъютанта, а генерала, возжелавшего занять престол.

— Господин! — подбежал к нему стражник. — У нас беда! Нужно срочно покинуть дворец!

— Что случилось? — повернулся к нему удивленный наследник.

Подбежавший пытался отдышаться и пучил глаза. Да что происходит? Убийца пойман, информацию о смерти правителя не распространяли, волнений быть не должно. Тогда зачем покидать дом семьи императора?

— На нас напали. — отчеканил воин. — Скоро нашу оборону проломят.

— Кто? — опешил наследник.

— Нет информации. — браво отчитался посыльный. — Темно, господин.

* * *

Двое посланников империи находились в одной комнате. Пор мечтательно смотрела в потолок напевая незамысловатую мелодию, а Ро сидел рядом и никак не решался завести разговор. Он был молод, девушка старше. Она опытнее. Мало того, после произошедшего, парень испытывал некую дополнительную робость.

— Слушай, — наконец решился он. — а если после задания мы еще немного задержимся в городе?

— Зачем? — донеслось от трехбуквенной. — Была бы моя воля, уже сегодня покинула столицу. Однако, Ал очень просил присмотреть за ходом событий и наша с тобой цель, выполнить все в лучшем виде.

Двухбуквенный отвел взгляд в сторону. Как ей донести, что король не так прост? Он доказал свой циничный склад характера, убив ту девчонку, которую ему пришлось закапывать. Это не воин в блистающих доспехах, а убийца в черных одеждах.

— Ты не думала, что твой господин выбросит тебя, как использованный материал после миссии? — начал он издалека, стараясь внести сумятицу в мысли собеседницы.

— Значит я была недостаточно хороша. — донеслось с кровати. — Иди, вещи собирай. Ночью сменим место ночлега. Господин прав, не стоит оставаться здесь. Он такой благородный, дал по пять полновесных золотых на это. Хватит и платья мне прикупить. Тебе сбрую стоит обновить. Мы должны по полной выложиться в службе королю.

— Я понял. — сокрушенно сообщил парень и встал.

Совсем она свихнулась на почве правителя чужой страны. Чем этот худощавый парень ее привлек? Ну да, силен. Нельзя отнять, богат. Так же, знатен. И что? Он же лучше! Он может сделать ее счастливой! А этот девятибуквенный в любой момент ее выбросит на улицу, как ненужную вещь.

— Вернулся? — прокомментировала девушка, обнимая подушку.

— Да. — кивнул парень и бросил скудные пожитки в сторону, присев рядом с кроватью.

— Вот и молодец. — донеслось от спутницы. — Как стемнеет, выступаем.

Не прошло и пары часов, как в коридоре послышались подозрительные звуки. В комнату снесли дверь, и воины, по одному, оказались внутри. Их скрутили. Девушка рьяно сопротивлялась и посыпала всех проклятиями.

— Кто вы такие? — задал вопрос двухбуквенный.

— Тебя это волновать не должно. — хмыкнул один из воинов. — Вяжите их.

Паника накрыла его. Возлюбленную вырубили четким ударом и спокойно стягивали ноги и руки веревкой. Его самого, не сопротивляющегося, тоже начали готовить к транспортировке. Догадка накрыла неожиданно — это все король подстроил! Он виноват! Ему не нужно хранить господину верность, задача лишь одна: спасти Пор.

— Отпустите ее. — твердо заявил убийца. — Я все расскажу, иначе, будете доставать клещами.

— Ага. — не обратил на него внимания старший в группе, судя по повязке на руке. — Как же.

Удар. Темнота поглотила сознание.

Глава 8: У тебя есть враги? Хорошо. Значит, в своей жизни ты что-то когда-то отстаивал. (У. Черчиль)

Налг смотрел на убегающих людей. Вот они вышли из секретного хода и погрузились в подготовленные экипажи. Значит работает второй сценарий, где наследник остался в живых. Теперь стоит ждать дальнейших действий генерала. Тут его работа закончена.

— Отлично. — встал парень и, отряхнувшись, отправился в гостиницу.

Первая часть плана прошла, как по нотам. Ограничение по времени, срочность действий для упрочнения власти и не желание выслушать другую сторону подвели итог к дальнейшим действиям. Осталось только вовремя наносить штрихи, и история пойдет по нужному руслу.

* * *

— Командир! — в помещение ворвались солдаты.

— Что вы тут делаете? — ошеломленным взглядом генерал обвел служивых.

В коридор тюрьмы набился народ. Удостоверившись, что с главным все нормально, часть народа убежала выполнять дальнейшие задачи. Остался лишь начальник воинской части столицы. Ему уже принесли ключи, и он возился с замком.

— Готово. — оповестил он, как только механизм щелкнул. — Мы боялись опоздать.

— Доложи по форме. — встал Пормалат и поправил одежду.

— Нам поступила информация о произошедшем. — вытянулся собеседник в струнку. — Как только удалось ее подтвердить, сразу было организовано общение с дворцом, но нам отказали в аудиенции. Было принято решение идти на штурм.

— Где наследник? — уточнил высокопоставленный военный.

— Сбежал. — верно поедал его глазами спаситель.

Генерал задумался. Стоит решить какие действия дальше предпринять. Одно точно ясно, если старший сын императора все же решит занять трон, то его просто казнят или убьют. Значит, прежде чем решать этот вопрос, ему стоит обзавестись поддержкой, чтобы обезопасить себя.

— За мной. — скомандовал Пормалат и вышел из камеры.

Воины пошли за ним. Глава армии думал и его не смел никто отвлекать. На лицо их старшего наползла тень. Видимо, все идеи, которые приходили на ум, были либо невыполнимыми, либо сомнительными.

— Командир. — отвлек его начальник воинской части. — Замок скоро будет зачищен. Прошу, подождите в тронном зале, пока мы закончим работу.

— Хорошо. — отозвался тот и свернул на следующем перекрестке. — Расскажи пока, как ты получил информацию.

Мужчина протянул ему листок и генерал остановился, читая содержимое:

«В гостинице Конь и Петух во втором номере справа от лестницы есть люди, которые знают, что произошло. Поторопитесь, генерала скоро казнят. Верный друг.»

— Хех. — хмыкнул он. — Удалось вычислить, кто это?

— Нет. — покачал головой воин. — Записка была приколота к столу кинжалом. Как он проник на территорию части и скрылся даже для меня загадка. Все несли свою вахту.

— Что рассказали пленники? — повернулся к нему огромный мужчина и навис сверху.

— Это сделал король Асадомада. — сглотнул начальник столичного формирования. — Они лишь помогали. Он убил нашего светлого императора лично и пытал его помощника, Каната. Выкрал Вас и подставил.

— Почему не сообщили во дворец? — налился кровью генерал. — Зачем надо было идти на штурм?

Воин дрогнул. Сглотнул, отвел взгляд, как нашкодивший ребенок. Следом все же взял себя в руки и посмотрел в глаза командиру.

— Мы пытались. — сознался он. — Нам отказали во встрече и доводы никто не собирался слушать. Даже письмо не передали.

— Понял. — развернулся главный по воинам в стране и пошел дальше, в сторону тронного зала. — Приведите ко мне этих предателей.

— Ги! — сразу же обозначил, кто будет выполнять поставленный приказ.

Названный солдат тут же сорвался на бег и отправился выполнять задачу. Делегация добралась до места назначения и генерал, находясь в своих мыслях, уселся на огромный стул. Никто не смел его тревожить, все прекрасно знали его крутой характер и побаивались, в первую очередь, за свои жизни.

— Как вы так быстро захватили дворец? — поерзал на троне их начальник.

— Пленники рассказали о тайном ходе. — начал отчитываться старший. — Мы воспользовались им и оказались за стенами. Дальше все, как на учениях.

— Прекрасно. — откинулся на огромном стуле генерал. — Отправь кого-нибудь пнуть кухню, есть хочется.

Один из воинов отправился выполнять приказ. Через некоторое время слуги притащили стол и начали сервировать. Вот уже вкусные запахи потянулись по залу и целая вереница простолюдинов, по одному, начала сгружать блюдо за блюдом.

— Садитесь, — скомандовал Пормалат. — Поедим.

Все, межуясь и переглядываясь, уселись за накрытый яствами предмет интерьера. Кто-то уже оторвал кусок мяса и так, не особо стесняясь вгрызся в него. Ароматный сок прыснул в сторону и над столом потянуло умопомрачительным запахом.

— Командир! — в комнату влетел ранее отправленный служивый.

За ним ввалилось еще несколько человек, они вели связанных людей: парня и женщину. Девушка была потрепана, со следами ссадин на лице. Парень выглядел чистым и опрятным, видно, что его не трогали.

— Значит, это вы двое. — встал Пормалат и, подойдя, навис над пленниками. — Зачем подобное делать королю соседней страны?

— Месть. — тихо ответил парень и отвел глаза.

— Ты думаешь, что я тебе поверю, — повысил голос мужчина. — будто целый правитель лично прибыл в империю и устроил этот балаган? Ты хоть понимаешь, как это звучит? Такие люди не марают рук, для этого у них есть специалисты. Хватит врать! Кто вы такие?

В комнате повисла гнетущая тишина. Парень, молодой совсем, не мог найти смелости, чтобы взглянуть в лицо генерала. Его не трясло, однако, все прекрасно понимали, что он дико боится главного над всеми воинами в Империи.

— Я не знаю. — срывающимся голосом оповестил пленник. — Он сам все провернул.

— Полная чушь! — возмутился Пормалат. — Я тебе не верю! Вас специально сдали моим воинам, чтобы вы, отбросы, внесли сумятицу в наши ряды. На кого ты работаешь, мразь?

— Ни на кого. — сообщил посланник империи.

— Ах так! — закипел мужчина и вдруг успокоился. — Хорошо. А ты?

Он обратил свой взгляд на женщину. Она смело смотрела ему в глаза, потом собрала слюну и плюнула, попав в лицо. Мужчина рукой все убрал и вытер ладонь о подельника узницы.

— Не сломали? — решил уточнить командир, не поворачиваясь к своим подчиненным.

— Да когда бы? — раздалось из-за спины. — Как получили информацию, сразу отправились во дворец, а потом… вот.

— Отдай ее солдатам. — отмахнулся он. — Пусть развлекутся.

— Вы обещали! — возмутился Ро. — Вы говорили, что не тронете ее, если я буду откровенен!

— Ого! — удивился мужчина. — Вдруг голос появился? Прибейте его к стене казармы, пусть смотрит. Поставьте ответственного, чтобы не давал отвернуться. Будет глаза закрывать, срежьте веки.

— Вы все сдохните! — верещала Пор. — Мой господин отомстит за нас!

Ей заткнули рот какой-то тряпкой, и воины утащили сопротивляющихся свидетелей убийства императора. Генерал остановил движение начальника части и посмотрел тому в глаза.

— Ни в коем случае не убивать. — декламировал он. — Калечить можно, но не сильно. И вообще, постарайтесь без серьезных травм.

Мужчина кивнул в ответ на задачу и убыл в след за бойцами. Пормалат прошел к трону и уселся.

— Эй! — крикнул он и на его зов прибыло несколько солдат. — Разыщите местную прислугу, пусть готовят экипаж. Завтра убываем по делам.

Они кивнули и бросились выполнять приказ.

* * *

Я соскочил со ступеньки кареты. Вот и снова во дворце. Кайдэн машет своей рукой, рядом выполняет поклон Нира, а Миам просто выполнил классический поклон. Ответил им улыбкой и пошел на встречу.

— Как тут дела? — сходу задал интересующий вопрос.

— Все нормальной. — отмахнулся мечник. — Все под контролем. Спарринг?

— Можно. — пожал я ему предплечье. — Но позже. Хочу поесть и отдохнуть с дороги.

Все переглянулись. Что происходит? Камарилья? Надо разобраться в происходящем. Я внимательно оглядел всех присутствующих. Только дочь барона поежилась под моим взглядом. Собственно, мне все равно надо с ней решать вопрос. Я планирую воспользоваться ее верностью в следующем шаге.

— Хорошо. — задумчиво выдал я. — Давайте поговорим обо всем завтра. Нира, дорогая, ты мне нужна. Ступай следом.

Девушка совсем разволновалась и начала оглядывать двоих парней, но они игнорировали ее эмоции. Уверен, она самое слабое звено, я смогу из нее достать все, что захочу. Смело прохожу мимо ребят и направляюсь во дворец. Меня ждет мой любимый бесшумный кабинет.

— Господин, — сократила дистанцию благородная. — я правда требуюсь Вам?

— Конечно. — кивнул я, витая в своих мыслях, пытаясь разгадать происходящее.

Спутница отстала и семенила сзади. Мне стоит продумать наш будущий диалог. Если смотреть трезво на ситуацию, то ее помощь будет мне крайне полезна в предстоящем путешествии. Так как я создал требуемые условия, можно нагнетать уровень накала. Вот и искомая комната.

— Проходи. — пропустил я девушку вперед, галантно придерживая дверь.

Она зашла и встала, я же прошел до стула и присел. С ней я не буду играть в темную. Стоит раскрыть карты и объяснить роль в предстоящем спектакле. Думаю, без нее тоже справлюсь, но имея такой козырь в руках, все пройдет гораздо проще.

— Нира. — повернулся я к ней и застыл.

Девушка тоже остановила движение. В данный момент она пыталась развязать завязки платья. Увидев мой ошеломленный взгляд, удивилась. Так и стояла. Красивая статуя по середине комнаты.

— Ваше Величество, — начала она, сглотнув. — Вы же женитесь на мне после этого. Я знаю, что Вы человек чести, но все же…

Я все еще был в ступоре. В какой момент я пригласил ее к себе в постель? Ведь ни в одном слове или жесте. Да что, мать его, тут происходит? Так нельзя! Да я ее мать и отца лично знаю! Как мне после такого им в глаза смотреть?

— Постой. — опустил я голову и загнал пинками фантазию в угол сознания. — Ты мне нужна в другом плане. Если ты разрешишь, то я планирую воспользоваться твоей красотой.

— Так я не против. — потупила она взгляд и снова потянула за шнур на одежде.

— Стой! — выкрикнул я не произвольно. — Ты мне нужна для другого. Присядь.

Я выдохнул несколько раз, восстанавливая поток мыслей. Блин, как донести свою мысль, чтобы помощница согласилась на тот план, что я хочу реализовать? Если бы я еще понимал в женской психологии, а то тут как на минном поле, честное слово.

— Нира, — начал я, вернув мыслям упорядоченность. — ты знаешь, что такое медовая ловушка?

— Что я должна сделать? — серьезно спросила она.

Теперь моя собеседница была максимально сосредоточена. Нет, не напряжена, а именно внимательно слушала мои слова. Думаю, небольшая встряска с непониманием заставила ее подготовится к разговору. Удачно вышло.

— Мы с тобой поедем в соседнюю страну. — пытался я донести до нее будущую роль. — Там тебе предстоит делать то, что ты умеешь лучше всех: блистать. Ты безумно красива и таким образом поможешь мне спрятаться в твоей тени и провернуть все процессы.

— Я красива? — переспросила она и ее ладони пришли в движение, пытаясь успокоить друг друга.

И чего так разволновалась? Я бы мог предположить, что она держит себя куда лучше Лии. В какой-то мере, она даже более соблазнительна, чем моя слуга. Кулаки хрустнули от напряжения, а скулы свело болью. СУКИ! ВЫ ЗА ВСЕ ОТВЕТИТЕ!

— Безусловно. — ровно ответил ей, продышавшись после приступа эмоций. — Так что? Ты в деле?

— Для Вас, господин, — с придыханием начала магиня. — я сделаю все!

— Ну и хорошо. — легонько хлопнул по столу, и дочь барона дернулась. — А теперь я хочу узнать, что вы тут замыслили? Рассказывай.

Ой да нифига ж себе! Целый сговор тут сотворили. Так, нужно это все пресечь. Смотрите, с какими горящими глазами девушка со мной делиться информацией. Ее точно зацепили этим планом.

— Я понял. — поднял руку останавливая поток слов. — Давай отдохнем, завтра нам в дорогу.

После разговора я поужинал и ушел спать. Сил делать что-то еще у меня уже не было. Утром тренировка прошла обыденно и я решил провести работу с личным составом, который решил провернуть финт ушами.

— Кай. — отозвал я его в сторону и негромко начал. — Что за выборы вы тут устроили?

— Мы? — удивился он и глаза сделал огромными. — Это Нира и Миам!

Ну да, конечно. Так и поверил! Вчера я имел длительный разговор с девушкой. Та клялась и молилась, что идея исходила от молчаливого мага земли. По нему сразу видно: инициатива так и прет.

— Не увиливай. — покачал головой. — Зачем вы решили организовать карнавал невест и созвать кучу девиц во дворец?

— Ты не понимаешь. — сдался собеседник. — Ты король! У тебя должна быть официальная жена и любовница. Если первую ты выбираешь сам, то вторая в любом случае появится. Не ты ее заведешь, так тебе.

— И когда ты стал политиком? — уел я парня.

Он засопел, но смотрел на меня серьезным взглядом. Вот черт. Кто этим олухам мозги промыл? Найду — высеку. Мне никто не нужен. Не после того, что произошло. Желваки заиграли от напряжения. Нужно успокоиться. Так нельзя.

— Ладно. — выдохнул я. — Потом решим. Сегодня мы с Нирой убываем. Вернемся не раньше, чем через месяц. Следи за министерством и сходом.

— Понял! — вытянулся он.

Я развернулся и пошел прочь, уловив своими навыками, что воин сдулся и сгорбился. Для него этот разговор был крайне неприятен. Вернусь и узнаю, кто тут решил половить рыбку в мутной воде. Я понимаю, почему дочь барона согласилась. Мол, смогу затмить всех на приеме, и король поймет…

— Ал! — догнала меня девушка, которой я разрешил сокращать имя. — Мы когда выходим?

— Позавтракаем и выдвигаемся. — констатировал в ответ, не поворачиваясь.

Нам накрыли стол в тронном зале. Закончив с трапезой, я откинулся на стуле. Осоловелость неминуемо настигла. Вот блин, лень ехать и выполнять части моего плана, но что теперь сделаешь? У меня нет пути назад, только «Алга»!

— Заложите нам экипаж. — отвлек я одного из слуг.

Он ушел в глубокий поклон и, стоило распрямиться, отправился выполнять просьбу. Теперь меня ждет очень длинная дорога с Нирой. После завтрака я был пойман дочерью барона и усажен в ее комнате, где она, под видом согласования, устроила показ мод. Этот ад я запомню на долго.

— Ну все. — обнял я ребят. — Вернусь, как закончим. Выполняйте свои задачи. Миам, а ты готовься. В следующий раз я возьму тебя.

— Господин. — поклонился он в ответ на мою реплику, выражая готовность.

— Нира, — скомандовал я. — в карету.

Она проплыла к транспорту и изящно уместила попку на скамейку внутри. Ох, чую это будет самая трудная и долгая дорога. Ничего не сделаешь. За все приходится платить. За то, что я достигну цели приложив меньше усилий — тоже.

— Господин. — обратила на себя внимание спутница. — Когда мы прибудем на место?

Ох как. Ровная спинка, легкий поворот головы. Она сидит в пол оборота, показывая свои достоинства. Чертовка. Ладно, я знал, на что шел. Без ее помощи все будет гораздо сложнее.

— Нам достаточно долго ехать. — по моим расчетам, почти три недели. — Поэтому, если ты не против, я спать.

Скинуть сапоги и забраться на скамейку. Пошло оно все. Не собираюсь я вести беседы в карете. Боюсь, даже моей железной выдержки в какой-то момент не хватит. Она ведь и правда очень привлекательна. А держит себя как? Так! А как уснуть, если все мысли заняты не тем, чем надо?

— Привал, Ваше Величество. — весело оповестила меня спутница.

— Прекрасно. — открыл я глаза.

Вот и поспал днем. Что я ночью делать буду? Покинув транспорт, посмотрел, как экипаж занялся организацией ночлега. Ребята опытные, уже натаскали хвороста и пытались что-то изобразить в походном казане. Ну и замечательно.

— Господин, — отвлекла меня девушка. — Какие у нас планы?

— Ужин. — констатировал я очевидное.

— А дальше? — заинтересовано уточнила дочь барона.

— Ты спишь в карете. — посмотрел я на наше средство передвижения.

— А Вы? — подошла спутница ближе.

Эх. И как ей объяснить, что это путешествие не повод сблизится? У меня стоит определенная задача. Я должен ее выполнить. Пока не закончится эта свистопляска, мне нельзя отвлекаться на другие задачи. Все и так сильно притянуто за уши. Любая ошибка и женские гениталии настанут всему плану.

— У меня еще есть дела. — отвел взгляд в сторону.

— Требуется моя помощь? — сделала еще шажочек магиня.

— Отдыхай. — отмахнулся я не глядя. — Ты свою роль прекрасно знаешь, давай следовать тем договоренностям.

Она все же отошла. Сразу после ужина я отправился на тренировку. Буду, как герой всем известного фильма. Он колол дрова, я загоню себя другой физической нагрузкой. Отойдя от лагеря, снял ручку. Ну, тренировочка, поехали!

* * *

— Ал! — разбудила меня девушка. — Там какие-то проблемы.

Я вываливаюсь из кареты и оглядываю экспозицию. Две недели уже двигаемся по тракту. Сегодня дошли до таможни Империи. Вчера, буквально, покинули земли государства и уперлись в блок пост на границе. И что я наблюдаю? Стражники стоят и вытягивают оружие. Не понял, что не так-то?

— Какие-то проблемы? — уточняю у них.

— Да. — выдавливает начальник смены. — Вы объявлены врагом нашей страны и любой, кто встретит Вас, обязан незамедлительно прервать жизнь.

— Свою или мою? — уточняю я, не снимая рукояти.

— Вашу! — завопил он и они попытались кинуться, однако, усилители, что тянули экипаж, решили их задержать.

— Назад! — скомандовал я и простолюдины схлынули. — Я сам.

Вот и неплохая разрядка. Сдергиваю ручку и губы кривит усмешка. Пять человек. Ну посмотрим, чего я стою, как фехтовальщик.

— Нападайте! — громко кричу я, напрягая мышцы шеи.

Понеслась!

Глава 9: Хаос — это порядок, который мы неспособны понять. Это истинный порядок.(Анхель де Куатье. Дневник сумасшедшего)

Воины они посредственные, судя по движениям. Однако, все это сильно осложняет мне путешествие. Зажигаю клинок. Для начала оценим диспозицию: их пятеро. Отдавать инициативу никак нельзя, меня просто окружат.

— Сбоку заходите. — главный в наряде не сводит с меня своего колкого взгляда.

Прекрасный способ скинуть напряжение, накопившееся за время путешествия с дочерью барона. Все же она красивая девушка, а я, теперь, одинокий мужчина. Однако, так нельзя. Стоит поддаться и меня окрутят и захомутают. Чисто по складу характера, я не смогу после сближения отказаться от спутницы в качестве жены. Это было бы фиаско всей моей жизни: ведь в планах упасть до двух букв и отправится в скит.

— Готовы? — оскал сам налезает на лицо. — Я нападаю!

Двое справа, двое слева и один по центру. Если внести сумятицу в их ряды, я смогу справится. Делаю шаг скольжение влево, чтобы было удобнее атаковать с правой руки. Меч сталкивается с чужим оружием. Что-то кричит их командир, отдавая приказы воинам. Не самое лучшее положение.

— Господин! — громкий голос Ниры проносится над полем схватки.

Куда выперлась? Еще и отвлекает! Совсем не понимает, что времени у меня сейчас нет? Неожиданно, синий свет марева освещает моих противников и двое, что были справа от меня, падают подкошенными. Спасибо, конечно.

— Убейте его! — кричит командир таможенников.

Он осознал, что только что их численное преимущество ускользнуло. Сам начальник с оружием на перевес бросается к экипажу. Он нацелился выбить из игры магиню, что так удачно вписалась в схватку.

— Сука! — выразил я свое мнение происходящим.

По правде, у меня сейчас всего два варианта действий: ломать рисунок боя и перехватывать воина, что несется к благородной или позволить ей пострадать, возможно, со смертельным исходом. Так не получится, осталось еще потерять дочь знакомых людей, ладно они, я сам себе не прощу.

— Блин! — выругался я, пытаясь разорвать дистанцию, но противники насели с новой силой.

Недалеко пробежал их командир и вдруг… запнулся. Я ошибся! Он не сам это сделал! Фреза из воды срезала ему ноги выше колена. Дикий ор разнесся над площадкой. Нет времени смотреть на спутницу. Один из нападающих бросается на помощь начальнику.

— Куда? — пытаюсь я возмутиться, и он теряет голову на ходу.

Я наседаю на своего партнера и заканчиваю бой в два удара и укол. Смотрю на благородную. На лице сосредоточенность и собранность. Вот так я и порчу девушек вокруг себя. Была же плакса, а тут все сделала по науке: прикрыла спину, покалечила начальника, чтобы деморализовать нападавших и не лезла мне под руку.

— Спасибо, Нира. — поблагодарил я ее.

Сам же перевел дыхание. Надо свои эмоции держать в узде. Из-за подобных действий вся миссия могла закончится плачевно. Все же против пяти бойцов я пока не тяну. Может в будущем и получится такой финт, но не сейчас.

— Ваше Величество, — подбежала девушка. — что делать с этим?

Она брезгливо, пальчиком, указала на калеку. У них тут где-то должны быть казармы. Смена бывает раз в сутки. Зачем они полезли в бой? Совсем глупые? Оставить его тут, чтобы он рассказал, кто именно прошел через границу?

— Я сам. — поднял руку и отправился к завывающему.

Не стоит еще и девушку делать убийцей. Хватит одного меня. Одно дело бой, другое — хладнокровное лишение жизни. Оставлять его в таком положении нельзя. Лезвие духовного оружие отделяет голову. Крик прекратился. Единственное, что я могу предположить, так это: они отправили кого-то на базу, дабы сообщить о произошедшем.

— Хм. — потер я подбородок.

Только-только он начал покрываться пушком. Кайдэн уже давно скоблил лицо по утрам. Да и другие мои одногодки развиваются быстрее. Странно это все. Так, вильнул мыслью не туда. Что же предпринять? Думаю, надо просто бросить карету, отправить усилителей обратно, а нам с девушкой найти новый экипаж.

— Так. — решил я нарезать задачи. — Бросайте эту телегу и бегом в королевство. Держите.

Я кинул им пару серебряных и усилители, переглянувшись, сорвались на бег. Отлично. Я оглядел поле боя. Тут скоро будет очень много народа. Поковырявшись в сумке, достал свой фальшивый браслет и застегнул поверх золотого.

— Господин? — вопросительно смотрела на меня спутница.

— Иди ко мне. — не поворачиваясь, обозначил задачу.

Подхватываю ее на руки и слышу визг. А что делать с вещами? Да хрен с ними. Ну, пора дать деру. Я начал движение легкой трусцой, пытаясь увеличить скорость, но это очень не просто, когда у тебя груз спереди.

— Господин! — возмутилось чудо. — Наряды!

— Новые купим. — обозначил я свою позицию жестко.

— Нет. — попыталась выкрутиться из моих рук спутница. — Если понадобиться, я буду бежать рядом со своим грузом, но тут их не оставлю.

Твою ж мать! Что в голове у этой д… евушки? Отправить бы ее обратно, к мамке, к папке. Тут как раз недалеко. Эх. Надо что-то решать. Нормальных городов и правда по дороге не будет. В одном платье и без груза, как она объяснит, куда делось все добро? Да никак.

— Понял. — спустил я ее с рук. — Жди тут.

Бросок к карете, забрать пару сумок, все не потащу. И обратно. Теперь бегом-бегом-бегом. Я с баулами могу развить неплохую скорость. Однако, спутница быстро отстанет. Ладно. Не вижу других вариантов. Скорость сейчас наше спасение. С минуты на минуту сюда явятся все воины, что следят за границей.

— Блин! — выругался я, подхватывая магиню на руки, баулы на плечи, усиление на полное, ножками, ножками.

— Ваше Величество, что дальше? — дочь барона обняла меня, чтобы ее не оторвало во время движения.

— Я твой слуга, по крайней мере, до места назначение. — сбавил я темп, чтобы не сбить дыхание. — Ты едешь в гости к местному герцогу, для знакомства. Поняла?

— Да. — кивнула она.

Пора ускорятся. Если я буду так плестись, то точно попадусь догоняющим. Эх. Ладно. Может ее через плечо перекинуть? Так будет гораздо удобнее. Жаль, что спутница не оценит этого и будет категорически против. Что ж.

— Господин. — обратила она на себя внимание. — Я заметила, как много людей бежало к месту нашей схватки.

Черт! Времени совсем нет. Еще попытался ускориться, да куда там. Значит выкладываемся на полную. Стараясь огибать деревни и не попадаться людям на глаза я гнал себя часа четыре. После этого времени я просто свалился. Обычные усилители не могут бежать больше пары часов. Даже Виг в том лесу перекусывал на ходу и то свалился от усталости.

— Ваше Величество! Вы так сильны! — глаза дочери барона блестели восхищением. — О подобных подвигах я никогда не слышала! Вы бесподобны!

Знает, чертовка, как мужчине приятно сделать. Я отвернул голову, чтобы не заработать очередной комплекс полноценности. ЧСВ сразу напомнило о себе. Мол, ты не последний человек в королевстве, можешь даже фаворитку завести. Пинками я загнал подобные мысли поглубже. Нельзя, не хватало еще оскотинится.

— Ты как? — спросил я, вернув взгляд к спутнице, как только мысли пришли в порядок.

— Что мне сделать? — хозяйски оглядела она поляну, которую я выбрал в качестве стоянки, совсем недалеко начинался лес, есть куда уйти в случае погони. — Разбить лагерь?

— Нет. — перевернулся я на бок и достал карту из-за пазухи.

Посмотрим. Если я верно понимаю наше местоположение, то скоро будет небольшой логистический хаб, куда свозят продукты с деревень. Империя пошла другим путем не только в отношении армии. Видимо, огромные территории заставляют решать задачи иначе.

— Пройдем немного пешком. — заключил я, поднимаясь на трясущиеся ноги. — Выдвигаемся.

Девушка кивнула и пристроилась в кильватер. Вокруг подобных мест, как центры перевозок, всегда организовываются поселения. Это нормально. Людям на работу ходить удобнее, а также решать возникающие задачи. Не прошло и часа, как мы вышли к огромному замку, усеянному домиками по кругу.

— Ваше Величество? — обратила на себя внимание дочь барона. — Что дальше?

— Жди тут. — сбросил я сумки. — Пойду найду нам экипаж.

Спустившись к домам, я сразу уточнил куда идти. В замок — других вариантов и не было. Спустя пол часа и одну серебряную монету, попал на прием к местному управляющему. Огромный и дородный мужчина с красным лицом. Он даже не двигался. Просто сидел за своим столом.

— Господин. — согнул я спину.

— Чего надо? — поднял он свой ленивый взгляд. — Подати не даем.

— Мне бы экипаж для моей госпожи. — не выходил я из глубокого поклона и добавил робко. — Это решаемо?

— Да? — он внимательным сканером прошелся по моей фигуре. — А хороша твоя госпожа?

— Ага. — поднял я горящий взгляд. — Видимо поэтому местный герцог и пригласил ее в гости.

Вру, конечно. Никто никого не приглашал. Однако, уверен, он будет совсем не против гостей. Тем более такой красавицы. Собственно, с учетом того, что меня объявили врагом, это единственный возможный вариант на проведение встречи.

— Жаль. — скривился собеседник. — Нет у меня для вас достойного транспорта.

Вот ведь лгун. Стоило сказать, что моя спутница ему не достанется даже на облизнуться, так сразу в позу встал. Терпеть не могу таких людей, получили толику власти и начали ей трясти по чем зря. Вопрос, однако, не в этом. Как теперь решить проблему с экипажем?

— Очень жаль. — вышел я из поклона. — Позвольте мне удалится.

Он важно кивнул, а я вышел из помещения. Поставленную задачу решить возможно. Не смог договориться с начальством, буду пытаться сунуть деньги самим исполнителям. Пройдя по базе, я уточнил, где находится местный парк с транспортом.

— Добрый день. — подошел я к толпе обслуживающего персонала, что сидели у забора, прячась от дневного агрессивного солнца.

— И тебе не хворать. — один из них поднял голову и посмотрел на меня.

Значит этот старший или явный лидер группы. Я тут же сконцентрировал на нем основное внимание. Вроде неказистый, но возрастной. Самый взрослый из всех тут. Таким образом мы понимаем, что он имеет требуемый авторитет.

— Мне нужна карета для моей госпожи. — твердо посмотрел на него. — Желательно, чтобы ваш управляющий об этом не узнал.

— Госпоже или тебе? — внимательно смотрел собеседник. — Держишься ты не как слуга.

— Так мы сможем решить вопрос? — решил я зайти на второй раунд, первый был с треском проигран наблюдательности старшего.

— Сможем. — встал более молодой представитель персонала.

А вот и настоящий руководитель. Даже держится иначе. Чувствуется, что имеет поддержку у людей и требуемую харизму. Во взгляде видно ум и твердость характера. С ним я смогу решить все поставленные задачи.

— Что мне для этого надо сделать? — мы смотрели друг другу в глаза.

— Один золотой и подойти в названное место, там мы подберем тебя и твою госпожу. — заключил он.

Мне нравится такой подход. Минимум вопросов. Однако и покупаться на столь дешевый развод на деньги я не буду. Излишним доверием не страдаю. Стоит отработать данный момент. Так, что я могу изменить в нашей договоренности?

— Предлагаю две. — покопался я в кошельке и явил народу монеты. — Вы говорите, куда подойти, там, на месте, я с вам и рассчитаюсь.

Он посмотрел на меня с нескрываемым уважением. Кинуть может и не кинул бы, однако, все может быть. Мы пожали друг другу предплечья в знак заключения сделки, и я отправился обратно. Только сейчас меня посетила мысль, что они могли бы просто напасть. Надо быть осторожнее.

— Нира. — предупредил я дочь барона о своем приближении. — Пойдем. Нас ждет карета.

Похватав баулы, отправился на место встречи. Не прошло и часа,как мы прибыли в место назначения. Я оказался прав. Слишком много народа. Ладно, буду добрым. Если, конечно, хамить не начнут. Больше всего удивляло отсутствие самого транспорта.

— Мы вас уже заждались! — обрадовался парень, который выступал главным в шайке.

— Где экипаж? — удивился я. — Неужели вы решили нас обмануть и нарушить священную составляющую сделки.

Все становится ясно. Во-первых, мы не местные, видно по браслетам. Во-вторых, я показал деньги, а все видели, что их там больше, в кошельке, пока я копался. Неизвестная госпожа тоже заинтересовала их. То, что мы путешествуем без экипажа, вызывает много вопросов.

— Не думаю, что он тебе понадобиться. — хмыкнул парень. — Оставь девушку, деньги и вещи. Сам можешь уходить, ты нам не интересен.

— Господин? — на меня внимательно смотрела дочь барона.

— Нира, — заключил я. — держись сзади и не лезь. С этим отребьем я справлюсь сам.

Собеседник внимательно слушал нашу беседу и у него стали закрадываться ненужные сомнения. Глаза сузил и качал ситуацию. Видимо, вторые девяносто ощутили, что им грозит быть надранными. Я пока не доставал ручку, что надежно спрятал в одежде. Не стоит им ее пока видеть.

— Ты, наверное, плохо расслышал. — храбрился главарь местной ОПГ. — Ты уходишь и оставляешь все нам. Мы тебе даем шанс сохранить свою никчемную жизнь.

— Да-да. — пошел я ему на встречу, наклоняя голову и щелкая шеей. — Я уже понял, что тут происходит и мне стоит всю вашу шайку обучить простому принципу: сначала думай кто перед тобой.

— Убейте его! — заорал визави.

Это даже не обученные воины с оружием, а обычные мужики с кулаками. Ну, Бог не выдаст...

* * *

Налг бежал параллельно группе воинов. Его задача не попасть им на глаза, а просто следовать рядом. Если господин прав, то скоро его миссия закончится и можно будет возвращаться к семье. Его ждет графство и много работы, что накопилась за время его отсутствия. Надо бы вспомнить разговор с командиром.

* * *

— Слушай, — начал король, развалившись на троне. — после того, как войска освободят своего командира, ему надо будет решать, что делать.

— А почему они это сделают? — удивился юный высокородный.

— Воины, как таковые, — поучительно начал правитель. — отдельная каста со своими правилами и уставами. Для них арест прямого начальника это тень на всю структуру.

— Но как только они узнают, кто это сделал, разве они не свяжутся с дворцом? — резонно заметил ассасин.

— Обязательно. — кивнул Александр. — Однако тут вступает другой момент. Я бы его назвал «метод стоячих мест», только здесь и только сейчас.

— Это как? — изобразил филина граф.

— Наследнику срочно нужно найти виновного, а уж наводки на него я предоставлю. — перечислял собственник золотого браслета. — Все будет в масть. Для упрочнения положения и в желании сохранить шатающийся трон он будет вынужден казнить его в срочном порядке.

— И при чем тут захват дворца? — немного подумав, выдал Налг.

— Воинов пошлют с их информацией. — продолжал парень отстраненно. — Никому не интересно слушать обычных людей, тем более, все это вообще может быть попыткой вытащить своего командира из застенок. Будет конфликт интересов.

— И они пойдут на штурм. — кивнул все понявший владелец серпа. — Что мне стоит делать дальше?

— Генералу надо будет решать возникшие проблемы. — король забросил ягоду в рот и прожевал. — Его войска получат приказ на выдвижение в столицу со всей страны, однако, местные правители скорее всего их осадят и будут требовать верности.

— Не нападут? — удивился высокородный. — Просто осадят?

— Думаю да. — продолжал девятибуквенный. — Терять людей никто не хочет. На их территории находятся вражеские силы. Уверен, в каждом регионе создан определенный баланс. Скорее всего войск в два раза меньше, чем у всей знати. Таким образом и для штурма мало и солдаты представляют определенную силу.

— Значит, ему не получится собрать в кулак всех. — кивнул парень.

— Верно. — улыбнулся правитель. — Он будет договариваться с каждым отдельно, дабы собрать коалицию. Если наследник умрет, то это будет сделать проще. Если выживет, то гораздо сложнее. Будут минимум два центра силы. Генерал и старший сын императора или возжелавший власти высокородный.

— Так что мне дальше делать? — ассасин встал и прошел по комнате, разминая ноги.

— Пормалат не отправит своих людей вести переговоры. — лениво рассказывал Александр. — Их просто никто не будет слушать. Он поедет сам.

— А если ему пришлют делегацию или приедут сами? — решил уточнить спорный момент граф.

— Не пришлют. — покачал головой собеседник. — Они будут заняты войсками. Также, у многих появится желание занять трон самому или выслужиться перед кем-то. Таким образом никто не решится сделать первый шаг. Генералу же жизненно необходимо действовать или столицу осадят союзные войска.

— Понял. — кивнул Налг. — Так что мне делать?

— Тебе, — оскалился собеседник. — надо добавить хаоса в происходящее. Ты должен сделать вот что…

* * *

Ассасин оборудовал ночлег в лесу, недалеко от разбитого лагеря военных. Завтра утром они прибудут в местный замок герцога. Александр угадал почти со всем или был очень близок. Стоит отдать должное командиру, все события идут по написанному им сценарию.

— Так. — огляделся убийца. — Где он?

Пошуршав в вещах, он вытащил кинжал. Этот он своровал сразу, как только делегация покинула столицу у главы местной воинской части. Стоило ночи овладеть местностью, он отправился к стоянке солдат.

— М-да. — тихо прокомментировал он положение.

Воины молодцы, расставили наряды и сторожат пленников. Они должны выступить свидетелями произошедшего и подтвердить слова генерала. Теперь его задача состояла в том, чтобы сделать сразу два дела. Пробравшись к двух сторожам, он мягко прирезал одного.

— Эй! — пытался возмутиться другой, но получил нож в глазницу и он его нежно опустил на землю, рядом с первым.

Немного подождав реакции, друг короля убедился, что в лагере стоит тишина. Отлично.

— Ага. — подбодрил он себя и принялся копаться в вещах стражей.

Теперь надо торопиться, пока не пришла смена или его не схватили. Он стянул ключи у одного из убитых и открыл клетку. Парень спал, а женщина вздрагивала. Она была избита и измучена, глаза заплыли. Лицо, что раньше привлекало внимание, было обезображено постоянными избиениями.

— Тихо. — прошептал Налг Ро, когда он проснулся от вставленного кляпа.

Ассасин подошел к девушке и похлопал ее по щекам. Она проснулась и сразу обратила внимание на ночного гостя. Во взгляде, в котором было проскользнула надежда, вновь появилась апатия и пустота. Граф неторопливо вытащил кинжал и двухбуквенный задергался в путах, пытаясь что-то сказать, но только мычал.

— Тебе Александр передает привет. — негромко сказал высокородный.

— Господин все же не забыл обо мне? — прошептала она разбитыми губами.

— Конечно, нет. — он подставил нож к ее груди. — За Лию от него и от меня лично.

— Подожди, — девушка захотела сказать последнее слово. — передай ему, что я его люблю.

— Нет. — и нож мягко вошел в плоть прерывая жизнь.

Ассасин встал и повернулся к парню, у того текли слезы и взгляд окончательно потух.

— Теперь твоя очередь. — констатировал ассасин и направился к нему.

Ро даже не пытался сопротивляться…

Глава 10: Ну а доколе в ножнах дремлет Гнев... (М. Семенова)

Ассасин смотрел на беснующегося генерала издалека, сидя за кустами в близлежащем лесочке. Он понимал его ярость. Были единственные свидетели, которые хоть как-то имели возможность подтвердить его слова. Однако, таинственный убивец, просто ниндзя и невидимка в одном лице, лишил его всех возможных козырей.

— А вы где были, уроды? — донеслось до него.

Налг откинулся на спину, ствол дерева мягко поддержал его. А что еще делать? Дальнейший план был прост. Судя по словам командира, руководитель солдат не свернет с пути. Не тогда, когда до цели осталось пару больших часов. Ассасин немного отдохнул и начал собираться.

— Пора идти. — подбодрил он себя, хлопнув по щекам.

Впереди осталась финальная часть его действий. Встав, проверил, все ли на месте и отправился дальше. Пусть теперь генерал догоняет. Стоило ему перейти на бег, как по бокам начали мелькать деревья. Приходилось не просто. Идти надо не обычной дорогой, а рядом.

— Я тебе это припомню. — беззлобно прокомментировал парень свои действия.

Командир выдал задачку. Сейчас же в его планах провернуть очередной финт. Не прошло и пары часов, как он оказался у замка местного герцога. Хотя, это и не замок. Поместье, обнесенное высоким забором.

— Пустите нас! — громко обозначил свою позицию воин.

Генерал не сильно отставал и уже прибыл сюда. Что ж, оно и к лучшему. Налг проскользнул на территорию, оставаясь незамеченным. Надо найти местного наследника. Он должен увидеть переговоры со своим отцом. Таково было желание его друга.

— Да как ты посмел? — выговаривала местная девушка пьяному слуге. — Ты еще и с ней переспал?

Граф хмыкнул. Все как всегда и везде. Люди не меняются. Проскользнув в открытую дверь, он отправился к жилым комнатам. Потратив около часа, все же нашел нужную. Немного постоял в коридоре и решился, шумно выпустив воздух из легких.

— Привет. — зашел он в место жительства наследника.

— Ты пришел меня убить? — поднял глаза пацан лет двенадцати, осознав, что перед ним вооруженный незнакомец.

Его светлые глаза внимательно изучали гостя. Волосы похожи на пшеницу. Редкое явление, блондин с голубыми глазами. Будет покорять сердца девушек одним своим видом. Ассасин прошел по комнате и огляделся. Ничего нового, есть и игрушки, на столе стопкой стоят книги. Все же сын герцога.

— Нет. — покачал он головой не глядя на юного парня. — Мы с тобой посмотрим за работой отца.

— Он запрещает это делать. — констатировал собеседник.

— Считай, что я тебя заставил. — хмыкнул высокородный. — Пойдем?

— Нет! — возмутился парень. — Я вызову стражу!

Налг вздохнул, показывая свое отношение к происходящему и через долю секунды его серп оказался у горла собеседника, который теперь стал полноценным заложником.

— Я обещаю тебе, — начал он, глядя в глаза. — если ты добровольно пойдешь со мной, то от моей руки не пострадаешь, ни ты, ни твои близкие люди.

— Я не верю тебе. — блондин боялся отвернуть лицо и опасливо косился на духовное оружие.

— Не волнуйся. — заключил друг короля. — Если бы я хотел убить кого-нибудь, то явился бы ночью когда все спят. Если я днем проник сюда, думаешь труднее сделать это ночью?

— Ты точно никого не тронешь? — очень подозрительный и взрослый взгляд впился в лицо ассасина.

— Точно. — ответил он со всей строгостью и поднялся. — Пойдем?

Молодой блондин взял за руку визитера. Его учили не доверять людям, однако, гость вселял уверенность и было видно, что на него можно положиться. Они прошествовали по коридорам и зашли к кабинет. Налг внимательно следил, чтобы они не попались никому на глаза. Пару раз им даже пришлось прятаться от проходящих мимо слуг.

— Где тут можно спрятаться? — уточнил граф.

— Сюда. — вырвал свою руку из сцепки наследник.

Он показал на шкаф с дверцами. Тяжелые и массивные, они с трудом открылись и за ними обнаружились стопки каких-то деревянных табличек. Высокородный оглядел помещение, в желании определить, куда спрятать вещи из шкафа, когда в коридоре раздалось множества шагов.

— Твою ж. — громким шепотом выругался ассасин и бросился перекладывать палки в стороны освобождая место.

Так торопился, что чуть не уронил пару, стоило из четырех стопок сделать две, он тут же схватил пацана, закрыв ему рот рукой и скользнул внутрь. Стоило ему прикрыть дверцу, как в кабинет зашел хозяин поместья с кем-то.

— С какой целью Вы меня посетили? — раздался властный и уверенный голос.

— Нам стоит решить то недопонимание, которое возникло в свете последних событий. — вежливо начал тучный гость.

Налг приспустил руку и дал ребенку дышать, тот пытался полностью освободиться, но друг короля не дал ему этого сделать. Любой лишний шум может привлечь не нужное внимание. Раздался шорох мебели: это двое мужчин расселись по стульям.

— Какое? — удивился герцог и продолжил спокойным тоном. — То, что Вы убили нашего императора знают абсолютно все. Наследник в красках описал происходящее в столице. Хватило же Вам наглости атаковать дворец. Высокое сословие этого так не оставит.

— Я этого не делал. — категорично заявил генерал. — Это все провернул король Асадомада с двумя помощниками. Он выкрал Каната, пытал его, дал мне снотворное и принес на место убийства нашего господина.

— Вы сами-то понимаете, что несете? — возмутился высокородный и продолжил саркастически. — Правитель соседней страны сам, не с помощью верных людей, отправился сюда, чтобы лично убить императора? Такого бреда я в жизни не слышал. Могли бы придумать чего и получше, а не утомлять меня таким неуклюжим враньем.

В комнате настала тишина. Слышно было, что тучный гость пыхтит от переполняющих эмоций. Казалось, что визитер сорвется прямо сейчас. Налг придвинулся к узкой щели, чтобы увидеть мужчин, но у него ничего не вышло. Оставалось надеяться на слух.

— Я не обманываю! — повысил голос начальник всех военных. — Мы поймали двух его пособников и они все рассказали на допросе! Все, включая то, из-за чего это произошло!

— И? — лениво уточнил хозяин поместья.

— Это месть за убийство девки, что была его любовницей. — констатировал генерал зло.

Ассасин хмыкнул. Вы даже не представляете, что всех вас ждет. Командир описал лишь часть плана, но параллельно он будет плести свою паутину событий. Никто не сможет избежать наказания. Даже по наметкам, которые он слышал, становиться понятно, что произойдет что-то грандиозное.

— Полная чушь. — отмахнулся герцог. — Я никогда не поверю, что целый король пойдет на такой риск ради простой бабы. Его же могли схватить. Честно, я тебе не верю, Пормалат. Наследник был более убедителен. Где твои пленники, что помогли в убийстве нашего императора? Покажи их мне. Пусть они сами расскажут, как и что происходило.

— Они умерли. — выдавил собеседник. — Мои ребята перестарались во время пыток. Такое бывает. Целитель не успел прибыть.

— Так значит? — задумался высокородный. — Хорошо, я тебя понял. Можешь быть свободен.

— Я так понимаю, что мы не договоримся? — негромко спросил генерал.

— Значит, что нет. — скучающий тон наполнил комнату.

Граф почувствовал, как в комнате повысилась температура. Напряжение можно было резать кинжалом и мазать на булку. В этот момент он услышал знакомый звук клинка, что покинул деревянные ножны. Ситуация выходила из-под контроля.

— Умррри. — прорычал Пормалат.

Сквозь щели дверцы пробился свет марева. Налг крепче сжал пацана, второй рукой прижимая его конечности, и ногой зафиксировал окончательно. Если он сейчас выскочит, то и заложнику, и самому усилителю придет конец.

— Ты ополоумел! — воскликнул герцог.

Ассасин мог только догадываться, что происходит в комнате, но спустя несколько песчинок в часах свет Силы пропал. Он очень осторожно прижал глаз к щели, но так и не смог разглядеть происходящее.

— Ар! — громкий голос руководителя воинов огласил округу.

Не прошло и пары маленьких часов, как в комнату ворвались солдаты, что сопровождали своего господина. Звук снесенных с петель дверей и хруст дерева стал оповещением, что группа поддержки прибыла в комнату.

— Командир! — новый голос разбавил компанию звуков.

— Всех в доме найти и убить. — скомандовал он. — Тела притащить в главный зал. Никого не выпускать с территории. Если побегут, нагнать и уничтожить.

В руках Налга парень дергался и пытался вырваться. По его тыльной стороне ладони потоком текли слезы. Внезапно заложник перестал сопротивляться. Ассасин сместил большой палец правой руки чуть ниже, на шею и почувствовал, как под ним бьется жилка. Живой.

— Несите горючую смесь! — заорал начальник солдат и вышел из комнаты.

Дело пахнет жареным. Что делать? Как поступить? Граф забыл, что у него в руках заложник и погрузился в свои мысли, стараясь продумать дальнейшие действия. Не прошла и половина больших песочных часов, как в комнату начал заползать едкий запах дыма.

— Тихо! — громким шепотом определил дальнейшие действия друг короля и осторожно убрал руку.

Он выпустил блондина и тот сразу попытался выбежать из заточения и покинуть комнату. Однако, граф был внимателен и остановил порыв. Парень повернулся к нему и, уткнувшись в живот, выпустил всю боль слезами.

— Они убили его! — негромко, со всхлипами, сообщил сын герцога. — Они убили их всех!

— Тихо. — гладил его по голове Налг. — Тихо.

Прошло не менее средних часов, прежде чем заложник успокоился. Запах гари и приторный аромат горелой человечены распространялся по комнате все сильнее. Это заставило графа обеспокоиться дальнейшими действиями.

— Нам надо уходить. — констатировал он негромко. — Срочно.

Подхватив пацана, он подбежал к окну и выглянул наружу. Свежий воздух пьянил. На улице никого не было в зоне видимости, однако, это пока. Кто знает, не стоят ли караулы за стенами. Больше нет времени ждать. Он подумал, как можно спуститься со второго этажа, но не нашел другого варианта.

— Я сейчас спрыгну вниз. — выпустил из своих рук блондина. — Как только я скомандую, ты сделаешь тоже самое. Я тебя поймаю. Понял?

— Я не смогу. — покачал головой парень.

— Сможешь. — положил высокородный свои ладони на плечи блондину и присел на уровень его глаз. — Это ради того, чтобы отомстить за смерть своих родителей.

— Я… — замялся двенадцатилетний, но вопреки всему его глаза блеснули решимостью. — Справлюсь.

— Вот и молодец. — Соямван повернулся к спасительному выходу.

Налг свесился с карниза на руках и упал на землю. Мягко с пружинив ногами, он кувырнулся, чтобы загасить инерцию. Оглядевшись вокруг и никого не заметив, он воздел руки вверх.

— Давай! — постарался негромко сообщить он о начале операции по спасению.

Сын герцога повторил трюк и был с легкостью пойман. Не долго думая, ассасин взвалил его на плечо и легкой трусцой отправился к стене, что ограждала здание. Забравшись на высокий парапет, он сгрузил мальца.

— Сиди тихо. — пригрозил он пальцем.

Так, тут где-то должна быть бытовка. Скрываясь от чужих глаз, он прошмыгнул к небольшим строениям и в одном из них обнаружил требуемое. Веревка! Она была неказистой и видавшей виды, но им сгодиться и такая. Вернувшись, граф тут же накинул петлю на зубец и подозвал партнера.

— Я тебя сейчас привяжу и спущу вниз. — начал он. — Как только окажешься на земле, стой на месте. Понял?

— Да. — кивнул собеседник.

Налг обмотал его веревкой и перекинул через плечи дополнительное крепление. Аккуратно спуская вниз своего пленника, он поглядывал по сторонам. Главное, остаться незамеченными. Судя по начавшемуся пожару, воины закончили зачистку и, скорее всего, уже покинули территорию. Однако, кто его знает, что придет им в голову?

— Стой! — скомандовал друг короля и ловко перевалился через парапет.

Быстро работая руками, меньше чем за малые песочные часы он оказался на земле. Отвязав блондина, ассасин еще раз оглядел местность. Вроде никого. Пора уходить. Парня на плечо и бегом до ближайшего леса. Если вдруг будет погоня, есть все шансы оторваться.

— Куда мы теперь? — блондин, подпрыгивая во время движения, сбивающимся голосом решил уточнить дальнейшие планы.

— На север. — определил направление граф.

Спустя короткое время кроны спасительного леса приняли их под свой свод. Осталось дело за малым. Выйти на тракт и двигаться к следующему герцогу. Себе он не думал оставлять пацана. Более того, такой вариант вообще его командиром не брался в расчет. По крайней мере, ему он о нем не говорил. Соямван тут же спустил ношу.

— Зачем нам туда? — уточнил парень, отряхиваясь.

— Ты попадешь к другому высокородному и расскажешь о том, что тут произошло. — задумчиво проговорил Налг. — Ни у тебя, ни у меня не хватит сил и средств отомстить, а вот у других высокородных: вполне. Выдвигаемся.

Он развернулся и пошел. Мальчик семенил следом. Сначала скованно, но вот уже его шаг становился более широким, в попытке пародировать своего спасителя. Друг короля, слыша его потуги поспеть, лишь хмыкнул. Хорошо, что он остался жив.

— Почему ты меня уберег? — обратился к ассасину спутник.

— Так вышло. — поморщился высокородный. — Изначально план был другой.

— Какой? — как клещ вцепился в него двенадцатилетний.

Граф задумался. Стоит ли ему рассказывать или нет? С одной стороны, смысла скрывать уже нет. С другой, а нужны ли ему эти знания вообще? Все же, владелец серпа не смог отказать в такой малой просьбе. Все равно уже ничего не изменить.

— В случае, — начал он неторопливо. — если бы твой отец сомневался или принял сторону генерала, я бы взял тебя в заложники и под угрозой смерти заставил бы принять другое, более взвешенное решение.

— Я был нужен для шантажа? — серьезным голосом решил уточнить блондин и тут же продолжил удивленно. — Тогда зачем ты меня спас?

— Не смог бы убить ребенка. — покачал головой Соямван. — Рука бы не поднялась. Дать тебе сгинуть по глупости я тоже не мог.

Парнишка догнал его и пошел рядом, пытаясь выдерживать темп. Двое молчали. Один не видел смысла в беседе, другой старался сохранить дыхание. Вскоре лес отступил, выпустив их на широкую дорогу. Осталось поймать попутный транспорт.

— Эй! — Налг помахал рукой.

Не прошло и пары больших часов, как их догнал караван. Ассасин отправился узнать, не смогут ли они подвезти спутников. Одного бы его взяли без проблем — он воин, а вот что делать с ребенком, у которого даже Сила еще не пробудилась?

— Чего тебе? — закряхтел кряжистый мужик в голове вереницы и рукой приказал остановиться, внимательно осматривая подошедшего. — У нас мало времени, если задержимся, то не успеем расположиться на ночлег в нужной точке.

Его глаза прошлись по одежде, браслету из серебра, без отметки Империи, переключились на двенадцатилетнего и впились в лицо друга короля. Взгляд был колкий и подозрительный. Владелец серпа развел руки и широко улыбнулся собеседнику.

— Мы ищем транспорт, который мог бы нас отвезти. — проговорил он, приложил левую руку к груди и выполнил легкий наклон головы. — Скажите, смогли бы Вы помочь нам с этим. Не за бесплатно.

Возница пожевал губы и снова оглядел двух представителей высокого сословия. Видно было, что происходит какая-то внутренняя борьба, но на лице этого не заметно. Глава каравана некоторое время размышлял.

— Погоня? — выдал он с опаской.

— Нет. — покачал головой ассасин. — Просто… так вышло.

— Хорошо. — кивнул мужчина. — Золотой и можете двигаться с нами и харчеваться с нашего стола.

Налг сразу же снял кошель и передал кряжистому. Тот развязал туго стянутые веревки и заглянул внутрь. Пожмякав губами, вернул свой острый взгляд на графа.

— Тут больше, чем я просил. — покачал он головой.

— Это благодарность за то, что выслушали. — вновь легко поклонился ассасин.

— Ги! — заорал собеседник. — У тебя там зерно в телеге?

— Да! — донеслось из середины вереницы телег.

— Прими двоих к себе, пусть едут с тобой!

— Понял!

Друг короля подозвал парня, и они отправились к названному возничему. Дойти они не успели, телеги двинулись дальше. Им пришлось запрыгивать на ходу. Точнее, владелец серпа забросил малого, а следом ловко запрыгнул сам. Откинувшись на мешки с товаром, он прикрыл глаза.

— Господин, — начал блондин. — мы же знать. Просто приказали бы ему и все. Нам не смели бы отказать.

— Мой командир, — лениво проговорил воин и двенадцатилетний придвинулся ближе, обозначая свой интерес. — как-то раз сказал. Если храбрость берет города, то вежливостью я захвачу королевство. И ты знаешь? Он в чем-то прав.

— Пффф. — фыркнул сын герцога. — Положение дает свои преимущества. Глупо ими не пользоваться.

— Отдыхай. — отмахнулся от него граф. — Нам предстоит долгий путь.

Пока убийцы возвращались в столицу, Налг доводил свою часть партии до завершения. Единственное, что его беспокоило: как же там дела у его друга? Справился ли он со своими задачами?

Глава 11: Прежде чем вести переговоры с волком, наденьте на него намордник. (В. Бутулеску)

Путешествие продолжалось половину декады. Вскоре двое путешественников вышли к замку северного герцога. На улице стоял погожий денек. Им, в общем-то повезло, и дождя они не застали ни разу. Налг остановился и повернулся к двенадцатилетнему.

— Ты помнишь, о чем мы говорили? — обратился он к нему со строгостью в голосе.

— Да. — кивнул парень.

— Давай еще раз. — не спускал ассасин внимательного взгляда. — Что произошло в замке?

— Генерал убил моего отца. — очень собранно начал блондин.

— Прекрасно. — улыбнулся друг короля. — Как ты об этом узнал?

— Я прятался в шкафу. — серьезно продолжал сын герцога.

Граф довольно посмотрел на него, но пока рано расслабляться. Еще не все вопросы были решены. Он огляделся и вернул все внимание к молодому спутнику. Тот немного поежился, но своих глаз не опускал.

— Как ты там оказался? — продолжил допрос высокородный.

— Решил нарушить обещание данное родителю и посмотреть на его работу. — все же опустил голову вниз двенадцатилетний.

То ли его претило обманывать, то ли просто не смог выдержать прямого взгляда. Налг не стал разбираться. Сейчас его задача пройтись по легенде, которую он придумал для своего временного заложника.

— Что было дальше? — навис над ним владелец серпа.

— Я дождался, когда поместье загорится и пробрался к выходу. — вновь поднял он глаза. — Убийцы уже покинули территорию. Это меня спасло.

— Дальше? — продолжал давить ассасин.

— Встретил караван и приказал им взять меня с собой. — смело высказался блондин. — Они посмеялись, но позволили ехать в телеге и даже кормили от пуза.

— Молодец. — потрепал его спутник. — Можешь идти.

— Господин, — парень смотрел требовательно. — мы еще увидимся?

— Не думаю. — покачал его спаситель головой. — Но сам знаешь, что не стоит планировать, все равно жизнь все разыграет по своему.

— Я понял. — кивнул он.

Не прощаясь, двенадцатилетний развернулся и отправился к зданию, где жил сосед его отца. Налг постоял некоторое время, глядя в след. Потом повернулся спиной и пошел по своим делам. В Империи его задачи окончены. Теперь все только за командиром.

Он не проверял, как там его спутник добирается до замка. Поэтому не видел, как блондин повернулся и проводил его глазами. Следом вытер лицо от слез и широким шагом двинулся к своей цели.

* * *

— Господин! — рядом с каретой бежал бывший глава местной банды. — Вам что-нибудь требуется?

— Все нормально, Ша, — кивнул я ему раздраженно. — если что, я позову.

Он тут же отстал и экипаж качнуло: двухбуквенный прыгнул на запятки. На улице был погожий денек, легкий ветер весело залетал в окошко. На небе бегали одинокие облачка и периодически закрывали нежное солнышко.

— Они влюбленный в Вас. — хмыкнула спутница.

— Я вообще не понимаю их рвения. — покачал головой в ответ.

Этот слуга, который теперь светил ссадинами на пол лица, пошел с нами и следил за всем. Продукты, еда, привалы, ночевка. Просто за всем. Не дал мне сесть на запятки и чуть ли не силком затащил внутрь. Мол, не пристало такому великому…

— Господин нарывается на комплимент. — улыбалась девушка. — Вы все же один разгромили всю их банду.

— Они обычные сельские ребята, — констатировал я, потирая щеку: почти зажила. — это не трудно.

— Я Вам верю. — выдала Нира, влив в эти слова океан сарказма.

Мне осталось только отвернуться к окну и не продолжать разговор. Там и драки как таковой не было, я просто быстро перемещался между ними. Таким образом мужики сами себе больше мешали. В моей стратегии ничего нового не было, но их всех поразило до глубины души.

— Господин, — решила снова пристать ко мне дочь барона. — что мне делать, как прибудем на место?

— Тебе надо организовать нам встречу с герцогом. — не поворачивал я головы. — Я рад, что взял тебя с собой. Боюсь, если бы не это, то вернулся бы обратно без результата.

Кинув косой взгляд, с удивлением обнаружил на лице магини самодовольную улыбку. Я ведь правду сказал, а не похвалу! Не стоит этому так радоваться!

* * *

Нира украдкой бросала взгляды на своего спасителя, стараясь не задерживать его надолго. После достаточно длительного общения, она знала, что он их чувствует.

— То есть, — начала девушка несмело. — мне просто надо свести Вас и высокородного?

— Верно. — донесся скучающий голос.

Вскоре они добрались до замка. Ничего сложного она не видела в этом задании. Стоило им покинуть карету, она и ее временный слуга отправились к поместью. На встречу вышел местный личный слуга — Жит — прочитала она на браслете.

— Госпожа, — поклонился он. — позволено ли мне будет уточнить, что привело Вас сюда?

— У меня есть дело к владельцу этих земель. — улыбнулась магиня. — Позволено ли мне будет провести с ним встречу?

— Всенепременно, — не выходил из поклона мужчина. — однако, наш господин сильно занят.

— Могу ли я подождать встречи в гостях или мне стоит остановиться где-то в другом месте и ждать благословения от его светлости? — наклонила голову дочь барона, подчеркивая вопросительные нотки.

— Госпожа, — вышел из поклона трехбуквенный. — Вы должны понимать, что мой хозяин может и не найти возможности выслушать Вас.

Сзади завозился Ал. Король, видимо, хотел что-то сказать. Нет, она так легко не сдастся! Благородная не может показать себя с этой стороны. Любую задачу, поставленную правителем страны, она выполнит. Чего бы ей это не стоило.

— Я понимаю. — благосклонно начала она. — Однако, возможно, именно для меня он найдет время. Я приехала не с пустыми руками и мне есть, что ему предложить.

Финальная обворожительная улыбка, от которой многие мужчины просто теряли голову. Она захотела бросить косой взгляд на своего господина, чтобы получить его одобрительный кивок, но сейчас не время. Стоит дождаться ответа этого Жита.

— Мне стоит уточнить, как поступить. — слуга выполнил поклон и покинул общество.

— Ну как? — негромко уточнила она, не поворачивая головы.

— Все потом. — отрезал Александр.

Ну вот! Нира захотела надуть обиженно губки, но сейчас не время. Эта мысль вернула ей полную сосредоточенность. Если она выполнит все, что требуется, то, возможно… Мысли стали слишком смелыми и краска бросилась в лицо, а дыхание стало тяжелее.

— Ты чего разволновалась? — негромко донеслось сзади.

Поразительная способность к контролю. Все же не зря она замечала раньше, как за ней следил свирепый зверь. Только теперь ощущения изменились. До того случая с похищением, ее постоянно одолевало раздражение и беспокойство от этого. В настоящее время девушка чувствовала защищенность и уверенность от внимания самого опасного хищника из всех, кого она знала.

— Госпожа. — вырвал ее из глубоких дум трехбуквенный, и магиня сконцентрировала все свое обаяние на нем: глаза, улыбка, выгодное положение тела. — Я не смог связаться с его сиятельством, однако, возьму на себя смелость и предложу Вам расположится у нас. Прошу, пройдемте.

Слуга провел ее в зал и попросил присесть. Сзади плелся король с двумя оставшимися баулами личных вещей. Остальных усилителей разместят с обычными слугами. Стоило ей занять место, как она кожей почувствовала внимание. Кто-то изучает ее. Дочь барона была уверена — это был герцог.

— Ал, — пыталась она сообщить о своем открытии, но быстро переиграла ситуацию. — бездарь, не ставь ношу на пол. Там мои самые лучшие платья! Я распоряжусь тебя высечь за это!

— Понял, госпожа. — поклонился он и бросил довольный взгляд.

Что именно вызвало в нем эти чувства она не знала, но радость сама растянула лицо в глупой улыбке. Она не бесполезна! Она докажет, что только ей позволено быть с ним! Вернув контроль над лицом, девушка села в более удачную позу, давая невидимому зрителю насладиться ее красотой.

— То-то же. — констатировала она, полностью контролируя себя.

Их промариновали в комнате достаточно долго. Около двух средних песчаных часов. Все это время Нира чувствовала, что за ней следят. Этот факт не давал ей успокоиться. Получиться ли организовать встречу? Единственное, что девушка точно знала: она приложит все усилия для этого.

— Госпожа, — их дуэт разрушил Жит. — пройдемте, Ваши покои готовы.

— Ал, — скомандовала она. — не отставай.

Он кивнул и пристроился сзади процессии. Ее провели по коридорам и вывели к комнате с большими, даже огромными, дверьми. Слуга открыл ее и пропустил их со спутником вперед. Король, пыхтя от натуги, протиснулся за ней.

— А тут мило. — кивнула своим мыслям благородная.

Помещение представляло из себя сразу несколько комнат. Большой холл, где была даже столовая группа для принятия пищи. За дверями находилась комната, видимо, там находилась спальня для нее. Стоп, а где будет ночевать ее господин?

— Ал? — пыталась она отвлечь его и спросить, как им быть.

Злой взгляд ожег ее и заставил замолчать. Видимо, он чуял чужое внимание и таким образом предостерег ее от различных глупых вопросов. Он с трудом протиснулся в комнату и, с отдышкой, сгрузил баулы на кровать. Остановившись, вытер сухой лоб и шумно выдохнул.

— Ты чего наделал, бездарь? — возмутилась дочь барона. — Кто так обращается с вещами своей госпожи?

— Но я… — проблеял он.

— Выйди из моей комнаты, бедствие. — наклонила она голову, прикрыв глаза и приложив пальцы правой руки ко лбу. — Я сама все сделаю.

Он поклонился и запер за собой дверь спальни. Предположим, что за ней наблюдают. Мысли о том, чтобы помыться, сразу покинули ее голову. Конечно, ее господин никогда не брезговал этим, чем и ее заразил.

— Так. — воткнула она руки в бока и принялась раскладывать наряды.

Периодически примеряя тот или иной, прикладывая к себе. Пусть таинственный подсматривающий имеет возможность поразиться ее вкусом, красотой и элегантностью. Спустя большие песчаные часы в дверь постучали.

— Госпожа, — донесся милый сердцу голос. — я распорядился о возможности привести себя в порядок с дороги и слуги прибыли. Позволите им пройти в комнату?

— Пропускай. — громко подтвердила она готовность.

Ее начала нагонять паника. Зачем это? Ее тело принадлежит только одному человеку! Девушка была совсем не готова раздеваться под внимательным взглядом того, кто имел наглость пялится на нее, скрываясь где-то. Однако, если господин считает, что так и стоит сделать, то кто она такая, чтобы спорить?

— Прошу. — распахнул правитель двери и в комнату направилась целая вереница.

Местные двухбуквенные споро занесли большую бочку и стали наполнять ее водой. От жидкости исходил пар. Желание помыться накрыло с новой силой. Однако, если бы за ней своим внимательным взглядом смотрел сам господин, но он закрыл с улыбкой дверь, когда все слуги покинули помещение.

— Эх. — обреченно выдала четырехбуквенная.

Еще теплилась надежда, что он хотя бы подсматривает, создавая картину, что верный слуга влюблен в свою госпожу. Поэтому она делала все, как будто сам король в данный момент почтил ее своим интересом. Медленно сняв платье, девушка несмело залезла в емкость.

— Хорошо. — выдохнула она.

Немного посидев, привстала и начала катать катушки рукой, впоследствии смывая их с себя. В последний месяц она полностью сосредоточилась на тренировках. Вся гвардия отца участвовала в этом. Поначалу было тяжело, даже очень. Спустя пару недель постоянных спаррингов и советов у нее наконец-то начало получаться.

— Госпожа, — донеслось из-за двери. — как будете готовы, сообщите. Нам принесли обед.

Девушка все это делала, потому что хотела быть полезна своему возлюбленному. Лия, что всегда была рядом с ним, была воином. Она станет не хуже, а то и лучше. Даже сам Кайдэнат похвалил ее за старания во время тренировок, а это многое значит. Покинув бочку, магиня приоделась.

— Я закончила. — громко оповестила она и дверь тут же распахнулась.

Двухбуквенные усилители утащили все и протерли полы. Следом Ал занес яства и расставил на маленьком столике рядом с кроватью. Чужой взгляд она не ощущала, но решила отыгрывать до конца.

— Госпоже еще что-нибудь требуется? — поклонился король.

— Нет. — равнодушно ответила она и продолжила так же холодно. — Покинь мою комнату.

— Как прикажите. — поклонился правитель и только по голосу она поняла, что он улыбается.

Значит все она делает правильно. Это хорошо. Девушка будет полезна своему сюзерену. Так, что без нее он не сможет и тогда… тогда… От смелых мыслей голова закружилась, но она отогнала их. Сначала дело, а потом награда. На этот раз она затребует с него за все!

— Мммм. — прелестный вкус, которым она наслаждалась, растекся во рту.

После принятия пищи, она залезла на кровать и уснула. Все же дальняя дорога сильно выматывает. Разбудил ее стук в дверь. На улице догорал закат, что говорило только об одном, проспала она пол дня.

— Кто там? — сонно уточнила дочь барона.

— Госпожа, это Ал. — донеслось из-за двери. — Вас приглашают на ужин. Вернулся его сиятельство и просит составить ему компанию.

— Иду! — тут же подскочила с ложа Нира.

Так. Надо срочно привести себя в порядок. Маленькое зеркальце из сумки перекочевало в руки. Тут поправить, здесь заправить. Платье привести в порядок после того, как она спала в нем. Нет. В сторону. Одеть другое, более ошеломляющее.

— Прошу. — открыл ей дверь король с поклоном.

Она старалась держать ровной спину и смотреть с высоко поднятой головой, но женская натура никуда не делась, и она кинула взгляд в глаза временному слуге. В них она увидела полное одобрение ее действиями и это придало ей сил. Смело семеня по коридорам, магиня отправилась в большой обеденный зал.

— Госпожа Нира. — поднялся высокий и статный мужчина.

Он улыбнулся приторной улыбкой. Раньше бы она ее не тронула, но теперь в ней она чувствовала фальшь. Единственное, что вызывал данный жест, омерзение. Сейчас не время для эмоций. Пройдя к своему месту, она уселась на предложенный стул.

— Прошу, угощайтесь. — хозяин дома присел и внимательно стал раздевать ее взглядом.

Значит он все же смотрел! Она сдержала порыв ярости и принялась за трапезу. Приготовлено все очень вкусно. Сам хозяин дома не сводил с нее взгляда и даже не притронулся к ужину. Она подхватила бокал и пригласила его повторить жест.

— За Вас, господин! — подняла она бокал и, с улыбкой, прильнула к нему губами, внимательно наблюдая за герцогом.

Местный высокородный ответил ей очень внимательным взглядом. Стоило ей утолить свой голод и протереть губы, как его сиятельство решило перейти ко второй части программы, а именно: разговору.

— Госпожа Нира, — начал он спокойно. — я безмерно польщен Вашим визитом, однако, никак не могу понять, что Вас привело ко мне.

— Это разговор не для лишних ушей. — кинула она взгляд на слуг. — Я бы хотела обсудить это наедине.

— Хммм. — задумался мужчина. — Прошу, пройдемте ко мне в кабинет.

Он встал и предложил ей локоть. Она подхватила его и тут же ее ладонь с тыльной стороны накрыла его рука. Легкое поглаживание, которое изображал высокородный, вызывало еще больше омерзения, чем раздевающий взгляд.

— Прошу. — открыл он дверь, и она скользнула в комнату.

Тут было все, как и везде. Широкий стол и несколько стульев. Небольшая библиотека и листы бумаги на столе. Девушка смело пошла к центру комнаты, но рядом с самим столом была схвачена в крепкие объятия.

— Я так и знал, что ты решила предложить себя. — чужие губы целовали ее в шею, рядом с ухом. — Я не откажусь от такого подарка.

— Герцог! — возмутилась она. — Что Вы себе позволяете!

— О! — восхитился он и всхрапнул от удовольствия. — Люблю, когда сопротивляются!

Никакой паники не было. Только собранность и нацеленность на результат. После пережитого, ее нервам мог позавидовать и бывалый воин. Дотянувшись рукой до колокольчика, она громко позвонила в него и мужчина отпрянул с непонимающим взглядом.

— Сначала давайте закончим с делами. — строго выдала она, глядя в глаза, а следом мило улыбнулась. — потом все остальное.

Высокородный выглядел растерянно, но быстро взял себя в руки. Прошел на свое место и присел, она же заняла позицию напротив. Хотелось выглядеть уверено, как и король, но пока легкий мандраж от произошедшего иногда пробегал по ее телу.

— Господин! — в комнату зашел трехбуквенный. — Вызывали?

— Вызови моего слугу, — не поворачивая головы и не сводя внимательного взгляда с герцога, сказала девушка. — пусть захватит ЭТО.

Мужчина, что сидел напротив, медленно кивнул, подтверждая просьбу. Они остались на некоторое время наедине. Ей претил этот момент, но ничего поделать она не могла.

— Я не ожидал, что у Вас есть еще что-то. — хмыкнул собеседник. — Признаться, Вы меня удивили.

— Я рада этому факту. — девушка снова повторила милую улыбку и молилась, чтобы она не казалась натянутой.

Спустя некоторое время, их компанию разбавил слуга, который поклонился от входа и встал за ее спиной. Что ж. Как ей стоит поступить? Она встала и отошла в сторону, поклонившись своему королю. Тот прошел на ее место и сел, закинув ногу на ногу и скрестив руки. Выглядело так, будто это было задумано и отрепетировано, хотя, по сути, это чистый экспромт.

— Герцог, — властный голос наполнил комнату. — я пришел сделать Вам предложение от которого Вы не сможете отказаться.

Хищная улыбка осветила лицо правителя соседнего государства.

Глава 12: Посол — честный человек, посланный лгать в другую страну для блага собственной. (Г. Уоттон)

Я сидел и смотрел на герцога. Он, конечно, достаточно презентабелен, чтобы быть представителем большого домена. Однако, лично мое мнение, ему не хватает мозгов. Ведь хватило же смелости напасть на мою подчиненную? Ну да ладно, суть моего плана в другом.

— Представьтесь. — спокойно сказал мужчина. — С кем я имею честь вести беседу?

— Я, — расстегнул браслет. — король соседней страны и тот, кого обвиняют в убийстве Вашего Императора.

Он сидел и смотрел прямо, не отводя взгляд. Полицу ничего не было понятно. Моя эмпатия упорно молчала. Ну да, это логично, я ведь «считываю» информацию, если мой собеседник не проявляет ее моторикой или другими действиями, то и получить ничего не получается.

— Я слышал эту байку. — кивнул он. — Однако, склонен верить наследнику, который твердит, что виноват Пормалат.

— Это безмерно радует. — улыбнулся я ему. — Давайте перейдем к нашим делам.

Я отзеркалил его позу, откинувшись на стуле. Нира стояла позади и уже выпрямилась. Я чувствовал ее присутствие, так как разогнал кинестетику до максимума. Мне нельзя упустить ни одной реакции высокородного.

— Слушаю. — выдал он спокойно.

Отлично! Я планировал получить от него ответную реакцию и дождался ее. Это говорит только об одном — мой визави заинтересован в диалоге. Правда, он не знает, о чем он пойдет. Ну что ж, стоит заняться этим вопросом.

— Как Вы думаете, — начал я расслабленно. — сможете ли Вы занять место нового Императора?

— Бред. — отмахнулся он.

Я ухмыльнулся. В моем мире ни один госпереворот не происходил силами простых людей. Для подобных вещей нужны большие деньги. Организовать толпу, дать им кураторов и платить вознаграждение: вот стандартный сценарий. В нашем случае я планирую повторить нечто подобное.

— Не думаю. — покачал головой. — Я не могу дать Вам свои войска и людей, зато могу обеспечить оружием и продовольствием. Конечно, не за бесплатно, но цены будут очень низкие. Также, оплату долга отложим на потом. Не если, а когда Вы займете трон, тогда и составим график выплат, чтобы сильно не нагружать бюджет страны.

— Это интересное предложение. — кивнул он. — Однако, с чего Вы решили, что я вообще полезу в эту авантюру?

— Надо понимать, — сложил я руки в замок перед собой. — что в данный момент присутствует кризис власти. В такое время творится история и Вы можете стать ее частью. На Вашем месте я бы не раздумывал, а действовал. Подобная возможность выпадает раз в жизни.

Собеседник глубоко ушел в свои мысли. Я же расцепил пальцы и сложил ладони на подлокотники, «открывая» позу. Таким действием создаю впечатление доверия и личной заинтересованности в разговоре.

— Какая Вам с этого выгода? — разрушил тишину герцог.

— Да куда ни глянь, везде она есть. — я снял ногу и поставил их шире, чуть наклонившись к высокородному. — Сейчас трон занимает мятежный генерал, который поносит мое имя. Это значит только одно: нашему дипломатическому общению пришел конец. Более того, я также объявлен и врагом Империи. Это окончательно разрушает возможное сотрудничество.

— Вы правы. — кивнул он. — Таким образом Вы хотите помочь сместить его и занять мне это место?

— Верно. — вернул я ему движение головой. — Я не хочу разрыва отношений с Вашей страной. Наоборот, я желаю развивать торговлю и общение. Если в столице останется сидеть генерал, этой возможности не будет.

Герцог снова погряз в своих мыслях. Сейчас идет момент отработки возражений. Если все пройдет, как надо, то ответ я услышу сегодня, может завтра. Не думаю, что он будет сильно против. Скорее всего, высокородный и сам уже задумывался о такой варианте действий.

— Почему именно я? — вытащил меня из мыслей собеседник.

— Тут все просто. — улыбнулся ему. — Вы достойный человек. Также, всегда держите слово. Прошу заметить, что моя страна граничит с Вами, а значит перевозки грузов и всего остального станут возможными. Я достаточно утолил Ваше любопытство?

— Вполне. — спокойно ответил высокородный. — Когда мне стоит дать ответ?

— Завтра мы отправимся обратно. — я чуть сократил дистанцию, заставляя человека напротив ощутить еще больше доверия с моей стороны. — В обед мы планируем выехать отсюда. Я думаю, что до этого я уже услышу Ваш ответ.

Он смотрел на меня, но нет-нет, и его взгляд уходил к Нире. Наша беседа остановила его действия в сторону девушки, однако, предполагаю, что до конца не остудила голову. Ладно, стоит быть внимательнее и осторожнее. Подставлять своего человека я не хочу.

— Вы не оставите ее со мной для координации действий? — все же решился на подобный вопрос мужчина.

— Нет. — покачал я головой и сцепил руки в замок, закрывая позу. — Она нужна была, чтобы приехать к Вам в гости. Для этого у меня есть другие люди, которые займутся этим вопросом. Я пришлю их позже.

Разговор принял опасный поворот. Надо максимально аккуратно заканчивать диалог и запираться в комнате. Этот герцог может сейчас себя возомнить правителем мира. Психически я его раскачал не слабо, пообещав, что он займет престол.

— Я соглашусь участвовать в Вашей авантюре, только если Вы отдадите мне спутницу. — спокойным тоном сказал собеседник.

Вот ведь мразота! Еще и шантажировать решил. Он понимает, что сейчас я нахожусь в самой неудачной позиции. Вызовет людей и убьет меня, а голову преподнесет генералу. Получает помилование и место рядом с троном. Глупый ход, но возможный. Таким образом, если я ему сейчас откажу, то весь процесс пойдет по женским половым органам.

— Я понимаю Вашу позицию. — кивнул я. — Нира безумно красива. Любой мужчина может сойти с ума только от одной ее улыбки. Однако, она мой человек и подобного обращения я не приму. Хотите близости? Прошу в наше королевство в гости к родителям. Там Вы и решите все вопросы.

— Только так? — с угрозой продолжил собеседник.

— И никак иначе. — заключил я.

Вот скотина озабоченная. Сейчас надо готовиться к бегству из этого поместья. Придется, скорее всего, уходить огородами. Слишком серьезными стали наши разногласия. Герцог сверлил меня взглядом. Черт-черт-черт! Такой был хороший вариант!

— Ха-ха-ха. — засмеялся он, сдувшись. — Вы действительно смелый человек. Ведь, по сути, только что находились на волосок от смерти и не дрогнули. Я уважаю таких людей. Признаться честно, это была проверка.

Он открыто улыбался, а я захотел разбить ему лицо. Он только что сделал стандартную вилку в шахматах. На одной чаше весов Нира и наши с ней отношения. На другой, мой план. Я не повелся на это и высокородный решил все переиграть. Сука ты восьмибуквенная.

— Я рад, — откинулся на стуле. — что мои принципы Вас устраивают. Думаю, наше партнерство будет очень продуктивным.

— Я в этом уверен. — кивнул он.

Я встал и отправился на выход, девушка семенила за мной. В коридоре я занял место у нее в кильватере. Так, стоит запереть покрепче двери и, скорее всего, придется ночевать в одной комнате. Если будет нападение, то вдвоем мы сможем скоординировать действия и шанс его отбить вырастет.

— Господин? — уточнила Нира, как только я запер дверь в ее комнату и пошел ставить ставни на место.

— Что-то случилось? — не поворачиваясь, решил я узнать суть ее запроса.

— Вы будете ночевать со мной? — каким-то робким голосом вопросила магиня.

— Да. — кивнул я, вставляя в окно приспособления. — Боюсь, что кто-то может совершить атаку. Вместе у нас больше шансов спастись.

— Я поняла. — совсем тихо сообщила девушка.

— Раздевайся и ложись в кровать. — я повернулся к стене и стал изучать кладку. — Утром у нас много дел.

Сзади зашуршала одежда. Ну вот и хорошо. Теперь надо исключить возможность конфликта и спокойно убыть в свою страну, где мне пора готовится к следующей фазе плана. Главное, чтобы наши сегодняшние договоренности остались в си…

— Это что такое? — напрягся я, ощущая, как со спины меня обняло женское тело, по всей видимости, обнаженное.

— Господин. — легкий шепот вызвал волнение моего мужского естества. — Я больше не могу скрывать. Сегодня, когда мы находились в серьезной опасности, Вы не отдали меня. У меня есть только одно объяснение. Я Вам дорога. Знайте, мое сердце, как и я, полностью принадлежу только Ва… тебе.

Твою ж мать. Из огня да в полымя! Что на вас, девушек, постоянно находит? Я не первый красавец на деревне, даже в десятку не попадаю. Что такого во мне притягивает вас? Как мотыльки вы летите на огонь. Когда я имел две буквы, что-то вокруг меня не крутились толпы чаровниц.

— Ты права. — я развернулся и взял ее за руки, на давая себя обнять. — Присядь, пожалуйста.

Отвести на кровать и укрыть ее ослепительное тело одеялом. Главное, не смотреть. Не видел дочь барона месяц, а постоянные тренировки превратили ее в очень соблазнительную особу. Однако, именно с ней я так поступить не смогу.

— Нира, — начал я, тяжело вздохнув. — я очень тебя уважаю и сильно благодарен за помощь. Ты оказала неоценимую услугу. Однако, то что сейчас делаешь ты, несколько выходит за рамки наших отношений. Пойми, ты можешь потерять буквы после такого. Вполне возможно, это поставит крест на твоей жизни.

— Ну и пусть. — махнула она головой. — Я готова к этому, лишь бы быть рядом с Ва… тобой. Я готова на все, даже на место любовницы! Не гони меня, а прими мои чувства!

Вот ведь засада! Я сжал зубы от напряжения. Шикарная девушка просит ее трахнуть, а я ломаюсь, как не целованный юноша. Если бы о подобном узнал кто-то из моих друзей в этом мире, то поднял бы меня на смех. У них тут совершенно другое общество. Однако, я так не могу. Это неправильно. Неестественно. Только не с ней.

— Нира, — зашел я на новый раунд. — Ты мне дорога, это верно. Я тебя очень уважаю, это чистая правда. Именно поэтому я не пойду на этот шаг. Не сейчас. Давай вернемся к этому разговору позже. Как только я закончу свои дела с Империей. Договорились?

— Вы говорите столько хорошего обо мне, — дочь барона потянула край одеяла, прикрываясь сильнее. — при этом не хотите сделать меня своей. Почему, Ал?

— Я не отказывался от твоего предложения. — вот это попадос, мать его! — Я просил тебя подождать. Это разные вещи. Скажу честно, из всех, кого я знаю, у тебя самые безупречные манеры, прекрасная речь и ошеломляющая красота. Любой мужчина будет счастлив иметь рядом с собой такую драгоценность. Я не исключение, честно. Однако, все же не стоит резких действий.

— Полгода. — тихо донеслось из куля. — Через полгода я хочу услышать твой ответ. Этого времени будет достаточно?

— Да. — кивнул я. — А теперь быстро спать! Завтра очень трудный день.

Фууух. Пронесло. И союзника не потерял, и отношения сохранил. Девушка завозилась в одеяле, я же присел рядом с кроватью и прислонился спиной. Тяжелый выдался денек. Спать не хотелось совсем. Эмоциональная нагрузка дала о себе знать. Поэтому на грани слуха я слышал, как четырехбуквенная тихонько всхлипывала.

— Твою ж. — тихо сказал я и сжал кулаки.

Нет. Я ничего делать не буду. Это лучший вариант. Пусть все останется так. Как я закончу дела, если останусь жив, сброшусь до двух букв и растворюсь в этом мире среди подобных. Хватит. Надоело. Гоняя подобные мысли, я не заметил, как сон поглотил меня.

— Господин! — утром меня разбудило улыбающееся солнышко.

Уже оделась и прихорошилась. Сногсшибательна, как всегда. Я вскочил на ноги. Ночью не было нападения и это хорошо. Все шансы успешно завершить миссию. Надо пойти разогнать местных двухбуквенных и организовать нам завтрак.

— Будь тут, я сейчас все сделаю. — поставил я в известность барышню.

Не прошло и двадцати минут, как в комнату, вереницей, прошли слуги. Они накрыли нам стол. Я все еще изображал слугу и стоял за спиной госпожи. Стоило всем удалиться, как сел рядом. Осталось последнее: получить ответ герцога и убывать восвояси.

— Ал. — весело начала дочь барона. — Когда мы выезжаем?

— Сразу после обеда. — кивнул я, накладывая в тарелку все новые и новые вкусности. — Стоит собрать твои вещи.

— Я все сделаю. — улыбнулась она радостно.

Я знаю, что сейчас с ней происходит. Магиня пытается изображать довольную моську. Внутри нее сейчас бушует отчаяние и боль. Такое бывает. После принятия пищи, мы остались в комнате. Герцог сам нас вызовет для оглашения своего решения.

— Госпожа. — поклонилась служанка, которая зашла в комнату. — Наш господин желает Вас видеть на обеде.

— Я поняла. — кивнула ей четырехбуквенная. — Можешь быть свободна.

Раскланявшись, местная прислуга покинула наше временное жилище. Отлично. Высокородный готов дать ответ. Вместе мы отправились на трапезу, где я занял место у стены. Стоило им закончить с яствами, как начался всякий треп на тему различных мероприятий.

— Вы знаете, Нира. — вдруг изменил тон восьмибуквенный. — Я безмерно рад нашему знакомству. Подумав о нашем вчерашнем разговоре, я все же решил принять Ваше предложение.

В мою сторону он специально не смотрел. Это хорошо. Лишнее внимание мне совсем не нужно. Кого к нему отправить для контроля за поступлением оружия и продуктов? Ладно, подумаю, когда буду во дворце. Честно говоря, я рад, что авантюра завершилась успехом.

— Премного благодарна, — наклонила дочь барона голову. — что отнеслись к нему со всей серьезностью. Я рада, что мне выпала честь работать с таким великим человеком, как Вы.

Она бросила на меня свой взгляд и получила кивок в ответ. Прекрасно. Распрощавшись с герцогом, который все зазывал ее в гости, мы погрузились в экипаж и отправились обратно. Все, осталась только дорога домой.

— Ребят. — я выстроил наших усилителей на очередном привале. — Скоро мы будем у того места, где впервые встретились. Там, думаю, стоит нам распрощаться. Однако, мне нужна карета. Смогу ли я выкупить ее у вас, чтобы потом не было проблем с начальством? Лишнее внимание мне не нужно.

Они начали переглядываться. Что не так? Я сказал что-то не то? Странно это все. Однако, вперед вышел Шо и посмотрел прямо в глаза. Во всей его фигуре была серьезность и собранность. Таааак. Я предполагаю, что происходит.

— Господин, — начал он смело. — мы хотим и дальше следовать за Вами. Пусть Вы тоже слуга, но это решение мы приняли вместе.

Вот ведь блин блинский. Мне еще и этих навязали? Ладно, найду им место во дворце. Там можно много куда пристроить таких ребят. В том числе, сделать из них воинов. Это вполне возможно. Правда им придется приложить много усилий.

— Хорошо. — кивнул я. — Тогда выдвигаемся. Наша следующая цель: дворец в столице.

— Я же говорил. — один из усилителей ткнул другого. — Он работает на короля.

— Я не работаю на правителя. — покачал я головой сокрушенно. — Я он и есть.

* * *

Мы выгрузились из кареты на территории дворца. Меня привычно встречали Миам и Кайдэн. Нира тут же начала командовать новыми слугами, надо будет Отлу дать указание пристроить их. На улице было позднее утро. Я подошел к друзьям, чтобы поприветствовать их.

— Как у вас тут дела? — внимательно посмотрел на обоих по очереди.

— Все нормально, Ал. — хлопнул меня по плечу мечник. — Спарринг?

— Можно. — кивнул я. — После обеда. Сейчас хочу немного отдохнуть. Выдалась тяжелая дорога.

На улице стояла облачная погода, но до акта приема пищи часа два, может три. Надо прийти в себя и начать выполнять следующую часть моего плана. Если все получится и в этот раз, Империя неминуемо покатится в пропасть. Но для начала…

— Отл. — нашел я своего нового капитана. — Отбери десяток бойцов. Нам нужно кое-что сделать.

Он поклонился. Вообще, в последнее время он мне более чем нравится. Выполняет он свои обязанности очень хорошо. Думаю, даже лучше Тала. Жаль, что с ним все так вышло. Обязательно стоит разобраться с тем, кто его подговорил. Однако, это все потом. Сейчас у меня более важная игра.

— Будет исполнено. — поклонился он. — Куда идем?

— Пришла пора напасть на посольство империи! — ухмыльнулся я.

После тренировки, я встретился с отрядом около ворот. Моя задача схватить послов и выслать их из страны. Понизим уровень дипломатических отношений до нуля. Это будет неплохой пощечиной генералу и новый повод для наследника набрать союзников.

— Выступаем. — скомандовал я.

Отл, кстати, тоже отправился с нами. Небольшой отряд не вызывал паники. Я шел не скрываясь. Смысл? Сейчас мне не стоит боятся нападения. Мой визит не был обозначен. Мы подошли к зданию, которое требовалось и я начал сильно стучать по двери.

— Странно. — декламировал я. — Никто не открывает.

Тогда зайдем без разрешения. Вся эта ситуация начинала напрягать. Я попытался толкнуть дверь, но она не поддалась. Что ж. Достаю ручку и зажигаю меч. Не хотите по-хорошему, будет с битьем посуды и нарезанием стружки.

— Господин. — меня остановил трехбуквенный, положив ладонь на ведущую руку и качая головой. — Мы сами.

Я отошел в сторону, и парочка воинов отошла для разбега. Может он и прав, так будет интереснее. Они кинулись к преграде и раздался страшный треск. Что там держало дверь? Отряд забежал на территорию, а я решил осмотреться.

— Хммм. — нехорошее предчувствие ударило в голову.

Рядом со входом лежало бревно, оно и не давало войти в здание. Это очень подозрительно. Я огляделся вокруг. М-да. Картина не очень приятная. Они сбежали из страны? Вполне возможно. Зачем тогда заперлись?

— Ваше Величество. — поклонился Отл.

— Что случилось? — внимательно глянул на него, выбираясь из раздумий.

— Они все мертвы. — поднялся он и посмотрел мне в глаза.

Твою ж мать!

Глава 13: Те, кто дает, должны обозначить рамки, потому что, те, кто берет, редко делают это. (Г. Форд)

Я прошел в комнату. Везде валялись трупы людей. Комната залита кровью. Черт! Все через то место, где спина называется по-другому. Подойдя к одному из тел, присел и взялся за конечность. Процесс окоченения уже начался. Стоит осмотреть раны.

— Меч или кинжал. — заключил я. — Не духовное.

Все они не глубокие, но явно использовалось острое оружие. Края ран не опалены. Это знание меня не приблизит к разгадке. Кто-то несколько часов назад зашел сюда, всех убил и запер дверь. Это должен быть очень опасный воин.

— Сука. — я сжал кулак в ярости.

Чувствую присутствие сильного игрока. Думаю, того же самого, что организовал нападение на дворец с помощью убийц. Заметает следы, тваренышь.

— Собирайте все и выдвигаемся во дворец. — я поднялся. — Пришлите команду следом, пусть они изымут документацию. Все мне на рассмотрение.

Черт, нет у меня сейчас времени заниматься этим затейником. Я веду другую грандиозную игру. Он мне, правда, и не мешает в ней. У него свои цели. Вопрос лишь один: какие?

— Понял, господин. — поклонился Отл и начал раздавать приказы.

Это немыслимо! Я планировал сделать показательный жест, а что теперь? Убийство такого уровня может вызвать обратный эффект. Такие действия могут поставить весь мой план под угрозу. Вместо разобщенности, я получу консолидацию. Очень опасный момент.

— Нир. — стоило мне вернуться, я сразу вызвал слугу. — Отправь всем графам приглашения во дворец. Также, пошли за кузнецом в местную артель. Скажи, есть для них работа. Много работы. И пусть явится какой-нибудь местный алхимик, у меня к нему разговор.

— Понял, господин. — поклонился он.

Скупать изделия нужно осторожно. Если делать это не систематично, можно создать искусственный дефицит, что разгонит цены, когда спрос обгонит предложение. Тоже самое пытались провернуть и Верные, складируя зерно в хранилища. Тогда бы они продали его с большой наценкой, что пошатнуло бы рынок.

— Господин. — меня нашла Нира и ушла в глубокий поклон.

— Что-то произошло? — вынырнул я из своих мыслей.

— Мои родители сейчас в столице. — выпрямилась собеседница. — Позволено ли мне будет отправиться в город и поприветствовать их?

— Конечно. — я вскочил на ноги. — Более того, прошу, пригласи их во дворец. Хочу с ними встретится и поговорить.

Я и так это планировал сделать, когда отправлюсь в следующую точку. За помощь дочери барона стоит поблагодарить ее родителей. Особенно, я бы хотел сделать приятное ее матери, которая тащит баронство в одиночку.

— Г-г-господин? — как-то несмело обратила моей внимание на себя четырехбуквенная.

— Что не так? — удивился в ответ.

— Зачем? — спрятала она взгляд.

— Благодарить буду за такую замечательную дочь. — широко улыбнулся я и прошел мимо.

Сама нарвалась. Вот нечего задавать глупых вопросов. Надо придумать, что я могу им предложить. После тренировки меня нашел Нир. Прибыли представители кузнецов. Прекрасно. Я пригласил их в тронный зал и рассадил за столом.

— Ваше Величество, — начал старый знакомый. — такая честь получить от Вас аудиенцию. Чем мы сможем помочь в этот раз?

Я выдержал положенную паузу, составляя в голове возможный диалог. В принципе, идея была давно продумана. Снова ничего нового, я брал наработки своего мира и пытался реализовать их в этом. Вопрос стоял: не нарушить баланс рынка. Выгребать последствия будет очень сложно.

— Друзья, — поднял я руки. — в соседней стране произошел мятеж. Сейчас там наступают темные времена. Однако, мы не можем оставаться в стороне. Мои друзья готовы прекратить это и взять власть в свои руки. Однако, им нужна помощь: много оружия.

— Вы хотите, чтобы мы занялись его изготовлением? — после того, как они переглянулись, уточнил мастер.

— Почти. — кивнул я. — Моя идея такая. Дать вам много денег, чтобы имели возможность нанять помощников и оборудовать новые рабочие места. Закупить сырье и приступить к изготовлению. Я думаю, что у кузнечного дела огромный потенциал. Пора выводить его на новый уровень и помочь этому направлению занять лидирующие позиции.

Производство. Это основа основ. Продавать только сырье весело, однако, стоит подумать и о будущем. Развитые ремесленные направления, это огромный пласт доходов. В том числе, экспорт в другие страны и изобретения. Я планирую пойти по пути инвестиций.

— Вы хотите помочь нам расшириться? — удивился мужчина.

Такой шаг удешевит производство и позволит выйти на уровень потребности соседних государств. В первую очередь, рынок империи, который пострадает из-за начинающихся действий. Мы сможем занять нишу за счет инсайдерской информации о будущей гражданской войне.

— Именно так. — кивнул я. — Более того, каждое изобретение будет выкуплено государством. Это позволит развить отрасль и мотивировать всех на создание новых решений. Как вам такое?

— Господин, — несмело начал собеседник. — но почему Вы вызвали нас? Есть же соответствующий министр. Все наши действия в любом случае будет согласованны с ним. Вы же понимаете?

— Это так. — кивнул я. — Однако, прежде чем общаться с ним, я был обязан узнать ваше мнение, как специалистов. Более того, я хочу учредить награду для новых изобретений. Любой, кто создаст что-то полезное, будет вознагражден единовременной выплатой в три золотых. Можно купить дом в столице. Да, небольшой, и на периферии, но это уже хороший старт.

Мастера переглянулись. Я предлагаю неплохие условия. Единственное, мне нужен ответственный человек на этом посту. Кто бы мог заняться подобным? Надо все хорошенько взвесить и обдумать. Все же удачно я решил устроить войну в соседней стране. Можно и производство поднять и денег срубить. Да, они кровавые, и что?

— Кто будет принимать решение о полезности изобретения? — задал он щекотливый вопрос.

Теперь мне пришлось задуматься. Я не готов сейчас ответить на этот вопрос, однако, специалисты смотрели очень внимательно. О чем нам это говорит? Значит изобретения у них уже есть, но не выпущены на рынок в массовое производство. Это я удачно зашел.

— Думаю, что этот вопрос в Вашей компетенции. — кивнул я. — Выберите несколько человек, которые будут иметь возможность решать вопрос о вознаграждении. Наверняка, пять мастеров, самых уважаемых, имеют право принимать подобные решения.

— А Вы? — потянулся он вперед.

— Я же не кузнец. — отмахнулся от него. — Вам лучше знать. Конечно, все Ваши изобретения должны еще пройти согласование в гвардии. Если они будут полезны для наших войск, то они должны разместить заказ на нужное количество. Это будет полезно и мастерам, и стране. Как Вам такое предложение?

— Очень толково. — откинулся назад мужчина. — Нам надо все обдумать.

— Никто вас не торопит с этим. — я отзеркалил движение. — Думайте, решайте. Пока стоит вопрос с оружием, и он отлагательств не требует.

— Мы поняли Вас, господин. — встали ремесленники и поклонились. — Разрешите идти?

— Конечно. — я тоже встал и проводил всех до ворот.

Поднять целую отрасль дело не быстрое, но, при наличии нужных средств, вполне возможное. Я неплохо поимел денег во время авантюры с Верными, но и их не хватает, срочно надо напрягать маркграфов и сформировать толковый бюджет. И когда все делать?

— Господин, — меня нашел Нир. — к Вам гости. Я проводил их в тронный зал.

— Веди. — скомандовал я и отправился следом.

Ну там либо алхимик, либо родители Ниры. Другого варианта нет. Дойдя до места встречи я увидел барона и его жену. Моя помощница стояла с ними, и очень активно жестикулировала.

— Друзья, — отвлек я их. — добрый день.

— Ваше Величество. — они все повернулись и исполнили глубокий поклон.

— Не стоит. — отмахнулся я. — Прошу, присаживайтесь.

Мы расселись за столом. В комнате вдруг зависло напряжение. Не понял. Что происходит? Откуда чувство неловкости в гостях? Может я чего-то не знаю? Я посмотрел на дочь барона, но сразу отвел взгляд. Злость, вот что было на ее лице.

— Господин, — начал Кварн Асвап. — если Нира что-то натворила, простите ее, будьте великодушны.

До меня наконец дошло, что происходит. Родители не поверили, что я позвал их, чтобы поблагодарить за помощь. Не уложилось в их голове то, что их дочь, бывшая любительница светских мероприятий, может совершить что-то полезное.

— Вы правы. — кивнул я с улыбкой и бросил взгляд на четырехбуквенную, которая вспыхнула, словно спичка. — Она сделала очень много. В качестве наказания за ее свершения я вынужден…

Тут я замолчал. Бедный барон побледнел, а его жена, волевая женщина, сжала руку так, что костяшки побелели. Моя улыбка стала еще шире. На магиню я даже не смотрел. Наверняка она возмущена.

— Что нам грозит? — обреченно начал пятибуквенный.

— Не знаю. — пожал я плечами. — Вы сами должны сделать выбор.

— Тогда скажите, — совсем сжался отец девушки. — какие у нас есть варианты.

— Хорошо. — кивнул я. — Ну, самое простое, я предлагаю Вам деньги. Второе мое предложение, какую-нибудь должность при дворе. Также, я могу сделать все, что в моих силах, если потребуется какая-нибудь помощь. Хорошо подумайте, прежде чем огласить решение.

В комнате настала тишина. Оба благородных пучили глаза, а Нира смотрела на них с победным выражением лица. Довольно долго мы просто сидели ни произнося ни звука. Первой молчание нарушила жена барона.

— Она настолько была полезна? — сомнения в голосе Нормы было не море, там целый океан.

— О! — повернулся я к ней. — Вы даже не представляете насколько. Это лишь малая часть моей благодарности. Поверьте, при всем своем желании я не смогу расплатиться с ней. Однако, я хочу выразить свою признательность ее родителям, которые воспитали такую замечательную дочь.

Ну все. Теперь передо мной сидели довольные благородные. Пусть наслаждаются моментом. Я втянул девчонку в целую череду событий, где любая моя ошибка стоила бы ей жизни. Так еще и в последнем приключении поставил ее жизнь и честь на кон.

— Мы пока не готовы дать ответ. — пятибуквенная переглянулась с мужем. — Нам будет позволено подумать?

— Безусловно. — улыбнулся им открыто. — В любой момент можете обратиться ко мне или тому, кто будет в это время за меня. Все необходимые распоряжения я отдам.

Мужчина уже гонял свои мысли, а вот его жена смотрела на дочь с удивлением. Ну и хорошо. Я действительно не смогу расплатиться с девушкой, но помочь ее родителям — вполне. Мы еще посидели немного, и я проводил их до ворот. Нира осталась стоять рядом, прощаясь с родными людьми. Что ж, это ее выбор.

— Господин. — поклонился трехбуквенный слуга, как только за гостями закрыли громадные двери.

— Алхимик? — угадал в ответ.

— Да. — не выходил он из занятой позиции.

— Веди.

Нир встал и отправился в сторону дворца. Осталось совсем немного. Прежде чем убывать к следующей части моего плана, надо провести сход. Все действия будут направлены на финальный акт пьесы. Ох и зря вы тронули Лию, за нее всем придется расплатиться. Жаль я не мог этого сделать, пока жив Император. Очень бы хотел развалить страну на его глазах, но это очень трудно.

— Ваше Величество. — поклонился мужчина, который ждал меня в привычном месте, тронном зале.

— Присаживайтесь. — кивнул я ему и уместился напротив.

— Чем я могу быть Вам полезен? — с интересом глянул на меня местный ученый.

Я еще раз прогнал свои вопросы и возможные ответы на них. Так, тут главное не проколоться со своими знаниями. Я, конечно, не химик и школьную программу помню условно. То есть никак, но кое-что осталось. Правда этого не хватит для изобретения чего-то нового.

— Мне нужно сохранить часть тела нетронутым длительное время. — начал я. — Что для этого можно использовать, чтобы она не подверглась деформации и гниению?

— Хммм, — задумался гость. — мне сложно ответить на Ваш вопрос. Мы подобным никогда не занимались.

— Возможно есть какая-то смола или состав, что помог бы мне в этом и не дал материалу разлагаться? — видимо тут еще не дошли до подобных вещей.

Очень обидно. Чем там в древности сохраняли свежесть? Я помню жуков, что пролежали в янтаре сотни лет, но как его получить? Этого я не знаю. Было еще что-то, что сохраняло продукт не тронутым, но я полный профан в этой теме. Вот черт! Надо было учиться, а не часами торчать в играх.

— Я немного не понял задачу. — поднял руки собеседник. — Вам надо сохранить органическое тело без гниения, верно?

— Да. — обрадовался я, что подобные слова вошли в обиход и мы можем понять друг друга.

— Тогда зачем Вам смола? — удивился он. — Есть же «душа вина»!

Что за зверь и с чем его едят? Так-так-так, а вот с этого места поподробнее! Мне вдруг стало очень интересна эта тема! Судя по названию, это какой-то эфир. Может я так смогу решить свой вопрос?

— Рассказывайте. — я подался вперед. — Я Вас очень внимательно слушаю.

* * *

Дни неторопливо тянулись друг за другом. Скоро в столице соберутся все графы, и мы проведем внеочередной сход. Мне нужно утвердить некоторые законы и подготовится к финальному акту. «Душа вина» оказалась спиртом, получив деньги, алхимик в тот же день выполнил заказ.

— Господин, — министр по развитию ремесел третий день обивал пороги. — а как будут происходить выделение денег?

— Слушай, Торан, — раздраженно начал я. — я понимаю, что ты хочешь погреть руки на этом. В принципе, я могу просто выделить сумму чисто для тебя, чтобы не смел трогать чужое.

Он сразу вылупил глаза и начал задыхаться от возмущения. Ну конечно, так и поверил. Подождав, пока мужчина перестанет изображать ярость, хотел было начать разговор, но был перебит.

— Ваше Величество! — полыхал эмоциями гость. — Я всю душу отдаю развитию отрасли, а Вы со мной вот так! Чем я заслужил Ваше недоверие?

Ой-ой, святоша прям. Рассказывайте сказки кому другому. Никогда такого не было и вот опять. Было время, даже в бюджет закладывали пункт: казнокрадство. Мне не хочется сейчас бороться с ними. Нет у меня времени.

— Хорошо. — поднял я руки. — Мы проведем это все через тебя. Однако, знай, всю отчетность по данному проекту я передам Инку и, если ты не оправдаешь надежд, жди самые жестокие решения с моей стороны. Согласен?

— Конечно, господин. — поклонился гость. — Все будет в лучшем виде.

Вот пристал, жук. Ну ничего, я с тебя три шкуры спущу, если вдруг ошибешься. Выпроводив гостя, я стал готовиться к проведению схода. Спустя несколько дней все собрались. Тронный зал был украшен по случаю приема. Стол ломился от различных блюд.

— Господа, — поднял я руки. — давайте немного перекусим и приступим к делам. После того, как закончим, устроим пир. Как Вам такое?

Одобрительный гул был ответом. Так, а теперь стоит еще раз продумать монолог. Сейчас я буду работать с большой толпой, ничего необычного, думаю, справлюсь. Тут главное правильно подобрать основной посыл. Стоило всем утолить первый голод и побаловать себя дорогим вином, как я встал и оперся на стол.

— Друзья, — повысил голос, привлекая внимание. — Вы, наверное, не в курсе. Однако, Империя объявила меня врагом и обвиняет в убийстве своего Императора.

Я улыбнулся и высокородные ответили мне дружным смехом. В их проявлении радости отсутствовал только голос Налга, в отличии от всех остальных, он знал, что это правда. Что же, никто не говорил, что будет легко. Помахав руками, успокаивая толпу, продолжил.

— Таким образом, — громкий голос стелился по комнате. — они объявили нам войну. Скажу честно, сейчас в Империи все очень нестабильно, присутствует кризис власти. Каждый тянет одеяло на себя. Поэтому для начала я хочу разорвать с ними дипломатические отношения. Заносите!

В комнату вереницей потянулись слуги, с банками, в которых были заспиртованы головы послов. Время назад не отыграть, но что я могу сделать? Только попытаться получить максимум из произошедшего.

— Господин, — начал Лиранет, его голос и внешний вид показывали ошеломление произошедшим. — ведь это послы! Они неприкосновенны!

— Так и есть. — кивнул я. — А я король и тоже не могу стать врагом целого государства. Однако, не я первый нарушил правила. Ответ будет максимально жестким.

В комнате настала тишина. Этим шагом я преследовал несколько вещей. В первую очередь, запугать высокородных и показать, что назад дороги в нашем конфликте нет. Потихоньку все смирились с простой мыслью: Империя наш враг.

— Что нам делать? — уточнил отец Кайдэна.

— Сейчас мы поддерживаем одну из сторон в конфликте у наших соседей. — спокойно продолжил я. — Прошу заметить, что этим все не закончится. Я планирую получить за эту услугу часть земель, которые граничат с графством Омасван. Однако, чтобы избежать возможных последствий, я прошу, под патронажем первого маркграфа, провести учения ваших воинов в его домене.

— Но там же фронт! — вскочил Протиак, но под моим взглядом сел обратно.

— Я прекрасно знаю, что и где находится. — осмотрел я всех внимательными и строгими глазами. — Там самое удачное место для этого. В лес никто никого не тащит. Требуется провести слаживание частей на случай полномасштабного вторжения со стороны северного соседа.

— Вы думаете, они нападут? — негромко уточнил сидящий рядом Арпонат.

— Нет. — покачал я головой. — Им сейчас не до этого. Положение на данный момент такое. Север империи поддерживает наследника. В столице заперся генерал с небольшим войском. Другие герцоги пока не знают, что делать, но, думаю, будут создаваться новые союзы для захвата трона или страна может развалится на несколько частей.

Гости молчали, я тоже не торопился продолжать. В принципе все уже озвучено. Все, что от них требуется, я сказал. К сожалению, у меня нет денег в бюджете для оплаты высокородным за аренду воинов, но, очень надеюсь, что хватит на обеспечение армии в течении небольшого времени. Требуется буквально три-четыре месяца.

— Как все будет организовано? — наконец разрушил тишину Налг.

Молодец. Прекрасно подыграл, его фраза была сказана в нужный момент и правильное время. Теперь отыграть ситуацию назад практически невозможно. Они попались в обычную психологическую ловушку.

— Сам маркграф Кайдэнат проведет со всеми встречи и обозначит точку сбора. — продолжил я, обращаясь ко всем. — Он же и отвечает за жизнь солдат на время проведения слаживания. Еще вопросы есть?

Тишина опустилась на зал. М-да. Ошеломил я народ и вогнал в ступор. Пора перенаправить их необузданную энергию в рабочее русло. Покинув пир, мы поменялись с мечником местами, и он вышел к высокородным.

— Получилось? — уточнила Нира участливо, она ждала меня в коридоре.

— Да. — кивнул я устало. — Теперь не получится съехать с темы. Со мной диалог закончен, а Кайдэн не решает подобные вопросы, а лишь исполняет приказ.

— Поразительно! — выдохнула собеседница.

Так. Основные задачи тут закончены, пора выдвигаться к следующему пункту назначения. Где там Миам? Я нашел молчаливого друга на тренировочной площадке. Приятно посмотреть, что он не забросил фехтование и сейчас махал своей железкой.

— Друг. — отвлек я его и подошел ближе.

— Господин. — он тут же прекратил заниматься и поклонился.

Мы оба молчали. Товарищ распрямился и смотрел вопросительно. Я все время забываю, что он редкостный молчун. Что ж, в этот раз путешествие обещает быть более удобным. Это не с красоткой в карете.

— Как ты относишься к морским прогулкам? — наклонил я голову в вопросе. — Не укачивает?

Глава 14: Об этом человеке известно только, что он не сидел в тюрьме, но почему не сидел — неизвестно. (М. Твен)

Утром мы с Миамом выбрались из столицы. Путь наш лежал в мое графство. Правда, перед этим я планировал навестить Вига. Как он там? Как Ал? Я давно их не видел. За городом нас ждал экипаж, который и будет нашим транспортом. Также, десяток из моей гвардии отправился к конечной точке нашего назначения в королевстве.

— Господин. — поклонился встречающий, распахивая дверцу. — Прошу, присаживайтесь.

С молчаливым другом мы заняли скамейки внутри и приготовились к недолгому путешествию. Я говорил, что мне будет проще с ним? Я обманывался. Миам не вел бесед и все время пялился в окно. Эта гнетущая тишина нагоняла апатию и скуку. Лучше бы Нира флиртовала. Эх.

— Слушай, — решил я завести беседу. — ты же не против задержаться в Империи?

Он повернулся, кивнул и снова уткнулся в окно. М-да. Чувствую, что дорога выдастся очень долгой. В итоге, десять дней мучений! Редкие разговоры с усилителями разбавляли путешествие, но я измучился постоянным желанием поболтать.

— Господин. — поклонился один из слуг и распахнул дверцу.

Вот мы и у Вига. Он с женой стоят на входе и ждут нас. Донесли о моем прибытии? Ну оно и к лучшему. Сегодня переночуем и отправимся по нашим делам дальше. Смело отправился к парочке.

— Ваше Величество. — поклонились оба.

Я не стал мелочиться и просто крепко обнял друзей. Как же я по ним скучал. Во дворце много дел, а близких и надежных людей можно пересчитать по пальцам одной руки. Ал щеголяла животом. Я не умею определять сроки, но, думаю, где-то месяц шестой.

— Как вы тут? — отстранился и улыбнулся им.

— Поговорим за обедом? — маркграф пригласил нас в здание.

Мы прошли по знакомому поместью. Гронтиак, Гронтиак, как же ты так подставился? Хорошо хоть удалось дочь твою пристроить. Я, как и обещал, защищал ее. Мы вошли в кабинет, где нам указали на стулья рядом с небольшим семейным столиком.

— Уютненько. — констатировал я, осматривая стопку бумаг, лежащую на рабочем месте.

У стен стояли стеллажи с книгами. Различные рисунки, развешанные над столом, очень заинтересовали. Вот черт! Ална продолжила изучать магию! Они, наверняка проводят различные тренировки! Обалдеть!

— Господин, — занял место напротив мой бывший слуга. — мы находимся не в столице и потому не имеем всей информации. Не расскажете нам, что сейчас происходит?

Ага. Ясно. Про большинство событий они в курсе, однако, нужны некоторые уточнения. Что ж. Я вкратце пересказал свои последние приключения с комментариями и мыслями. Виг в какой-то момент пожалел, что не выгнал жену из комнаты. Она то охала, то ахала. Куда ей волноваться, беременной?

— Значит, Вы сами все провернули? — впился кинжальщик в мое лицо.

— Так надежнее. — кивнул я.

— А если они поверят в версию генерала? — пододвинулась Ал.

— Даже если и так, — покачал я головой. — это ничего не изменит. Сейчас всех охватила жадность. Кто-то поддержит наследника, другой сам полезет на трон. В любом случае, генерал в столице им не нужен. При таком раскладе, все примут версию старшего сына императора, как данность.

В комнате на некоторое время повисла тишина. Хозяева поместья гоняли мысли и прикидывали дальнейшие действия. Моя задача: создать больше хаоса. Для этого требуется совершить еще два основных действия. Следом все полетит к чертям на бешеной скорости — не остановишь.

— Почему Вы считаете, что никто не сможет доказать Вашу вину и консолидировать герцогов? — жена маркграфа откинулась назад.

— Это возможно. — кивнул я. — Однако, я для того и совершаю свои поездки, чтобы усилить разногласия разных групп. Не забывай, что кто бы ни решился занять трон, Пормалату все равно конец. Он будет держать столицу до конца.

— А наследник? — уточнил усилитель.

— Он никто. — я тоже откинулся. — Для всех он только причина. Стяг, знамя. Фигура, ради которой будут совершаться самые страшные преступления.

— Вы думаете, что война в Империи неизбежна? — теперь уточнила девушка.

Вот ведь! Спелись! Как работают в команде, посмотреть приятно! Как одно целое, дополняя друг друга. Все же верно говорят: муж и жена — одна сатана. С этой стороны, я им даже немного завидую.

— Я скажу честно. — развел я руками и наклонил голову. — Все, что происходит, ждет своего часа и в какой-то момент случится событие, которое заставит всех скатится в столкновения.

— Миром вопрос не решится? — подался вперед Виг.

— Войне быть. — кивнул я. — При чем не обычной, по правилам. Гражданская война всегда грязная, черная. Погибнет очень много людей. Простолюдинов, в первую очередь.

— Вы возьмете на себя такой груз? — ахнула Ал, приложив ладонь ко рту.

— Я возьму? — удивился в ответ на ее реплику. — Это их цена за убийство Лии. Они заплатят мне за свою глупость.

— Но ведь обычные люди… невиновны. — откинулся бывший слуга.

— Виновны все. — отрезал зло. — Весь мир повинен в ее смерти. Я тоже. Недосмотрел. Недоглядел. Не подумал. Я тоже понесу ответственность.

В этот момент в дверь постучали и местный управляющий пригласил нас к столу. Утолив первый голод, мы снова стали болтать. Больше темы Империи не касались. И хорошо, я разозлился не слабо, не хочется грубить друзьям.

— Кстати, — начал я с бокалом воды в руке. — я зачем заехал? Нам нужен корабль. Не обычная лоханка, а нормальный, с веслами.

— Куда надо попасть? — участливо уточнил кинжальщик.

— Северо-восток Империи. — посмотрел я ему прямо в глаза.

В комнате стало тихо. Виг пучил глаза, а его жена расфокусировала взгляд в задумчивости. Рядом сидел Миам и выглядел ошеломленным. Да, мой друг, мы отправляемся в самую крайнюю точку чужой страны. Самую удаленную от столицы.

— Я все организую. — заключила магиня, встала и вышла из комнаты.

— Господин, — внимательно смотрел на меня усилитель. — не сверните себе шею. Прошу. Я знаю, что вы всегда аккуратны, но сейчас будто поставили свою жизнь на кон.

— Разберемся. — отмахнулся я, поморщившись.

Советчиков тольконе хватает. Я сам разберусь со всем. Хватит уже меня учить, как поступать стоит, а как нет. Злость новой волной накатила на сознание. Вся Империя пострадает за решение тронуть моих близких.

— Тогда, может, как в старые времена? — весело спросил Виг. — Тренировка?

— Конечно. — я поднялся из-за стола, натянув улыбку. — Только «за».

Прекрасная возможность скинуть напряжение и эмоции. Сейчас надпочечники сделают очередной выброс гормонов, мне полегчает и прочистит мозги. Это позволит снова взять эмоции под контроль.

— Пойдем, Миам. — хмыкнул я. — Ты сегодня на стороне этой парочки, может втроем справитесь.

— Не стоит, господин. — вернул мне ухмылку Виг. — Нас с моей женой, хватит сполна.

— Жду не дождусь. — я отправился на выход.

За мной пошли маг земли и усилитель. Во дворе, на улице, была пригодная площадка, но юный маркграф указал за территорию резеденции. Там нас ждал удобный вытоптанный круг. Видимо, тут они и проводили эксперименты с заклинаниями. Интересно.

— Давай подождем твою жену. — сдергивая ручку, предложил я. — Не хочу, чтобы ты потом жаловался: мол, Ал все видел заранее и подготовился.

— Хорошо. — улыбнулся кинжальщик.

Спустя десяток минут магиня составила нам компанию. Ребята отошли на положенное расстояние. Я сразу вызвал оружие, они его видели не раз и скрывать смысла нет. Виг тоже не стал тянуть и послал силу в тувит.

— Готовы? — громко спросил я и получил два уверенных кивка. — Погнали!

Мой друг срывается на бег наискось. Не понял. Я начинаю движение за ним и тут же в меня летит облако жужжалок. Вот почему он ушел в сторону! Освободил место для атаки. Делаю пару шагов вперед и ставлю усилителя между собой и магиней. Ну! Так уже не побросаешь заклинания!

— Виг! — кричит Ална.

Он тут же опирается на правую ногу и отталкивается в сторону, за ним уже летит пара шаров. Опасно! Клинок рассекает один, другой пролетает мимо. Бывший слуга уходит в ноги и пытается насадить меня на кинжал. Твою ж мать! Прыгаю назад и налетаю на новый набор фаерболов! Приходится падать вниз, чтобы не подпалить шкуру.

— Эй! — кричу я, уходя кувырком от выпада товарища. — Так не чес…

На выходе из движения слышу знакомый звук и совершаю еще один прыжок назад. Да блин! Это была ловушка! На месте приземления отхватываю два шара: в плечо и ногу.

— Больно! — поднимаю я меч, признавая поражение.

Ловкачи! Убийца толкал меня назад, пока его жена вела на убой. Жужжалки! Она специально их использовала первый раз, обозначив, что могу определять заклинание на слух, второй раз запустила сразу после шаров, стоило прыгнуть назад и мы пересеклись с первым заклинанием. Не отступил бы, то усилитель должен был задержать на секунду, и я получил бы их при любом исходе. Умно!

— Это было познавательно. — кивнул я.

— Лекаря, Ваше Величество? — с самодовольной улыбкой уточнил убийца.

— Ничего серьезного. — покачал я головой. — Однако, позови, вдруг тебе пригодится.

— Сейчас организую, а то всякое бывает. — покачал он головой, сейчас его лицо порвется от радости. — Шар может попасть и в голову.

Зубоскалит! Ну ладно, заслужили. Их командная работа на совершенно ином уровне, чем прежде. Сразу видно, что времени зря не теряли. Это очень хорошо. Так мне гораздо спокойнее за их безопасность. Миам отправился в поместье за штатным целителем.

— Ну что? — я помахал лезвием. — Еще разок?

— Только Вас и ждем. — ощерился усилитель.

* * *

— Да твою ж. — откинулся я от края палубы и сел спиной к воде, вытирая рот рукавом.

Я волновался, что Миам будет страдать, а мучаюсь сам. Мой товарищ стоит рядом и спокойно смотрит на мои потуги: попытки удержать завтрак внутри. Безуспешные, прошу заметить. В прошлом мире я плавал на кораблях, но на этом такая качка. Да блин! Я снова наклонился над краем.

— Господин. — спокойный голос друга сейчас очень бесил. — Я могу помочь?

— Все нормально. — отдышался я после очередного приступа. — Можешь пойти отдохнуть.

Четырехбуквенный не двинулся с места, так и продолжая следить за мной. Сзади прошли двое моряков, один бросил в мою сторону косой взгляд и шепнул спутнику что-то. Оба заржали. Вот твари! Черт! Снова!

— Господин. — донеслось из-за спины. — Я могу помочь?

Да он издевается!

Корабль представлял из себя вытянутую фигуру с округлыми, тяжелыми боками. Вся команда — девять человек и в комплекте четыре весла, которые доставали в штиль. Как заверил капитан местного транспорта, вся дорога займет декаду или чуть больше.

— Блин! — выругался я и снова перегнулся через борт.

Это было самое худшее, что со мной случалось в этом мире. Постоянные муки. С нами было еще десять бойцов, но они не страдали, и иногда даже брали весла в руки. А чем им заниматься еще? Болтаться без дела никто не хотел.

— Мы скоро доплывем? — спросил я спустя десять дней.

— Корабли не плавают. — ответил капитан и отвернулся от моего бледного и измученного лица.

— Да твою ж! — в очередной раз меня перегнуло через перила.

— Господин, Вам помочь? — участливо донеслось из-за спины.

Вот ведь! Все люди, как люди, только художники и моряки выделываются! Я сжал зубы, переживая приступ ярости. Доплывем мы до земли, там и поговорим, когда я смогу твердо стоять на своих двоих! Спустя еще сутки мы оказались на месте.

— Господин, — хозяин судна обращался к Миаму, я-то с простолюдинским браслетом щеголял. — мы Вас подождем, как и было оговорено.

— Хорошо. — кивнул четырехбуквенный и наша команда отправилась по своим задачам.

Честно, когда спустили сходни, я хотел упасть на землю и расцеловать ее! Я ещё никогда так не радовался суше! А стоило немного пройтись и организм вернулся в рабочее состояние. Представляю, если бы случилось нападение во время плавания.

— Надо найти постоялый двор и отдохнуть. — констатировал я. — Завтра отправимся к местному герцогу.

Друг кивнул и возглавил процессию. Тут много людей бывает из нашей страны и потому сильно из толпы мы не выделялись. Ну и прекрасно. Возвращаясь к пиратству. Его тут не было. Правда, на воде всякое случалось. Если попасться более большому судну, могут и товар отжать. Будешь хамить — команду перебьют или на дно пустят посудину.

— Господин, прошу. — подошел четырехбуквенный и провел меня в нашу с ним комнату.

А тут неплохо, покрутил я головой. Две грубо сбитые кровати, вешалка. Стол и пара табуретов. Окно в мир обрамляет незатейливый рисунок. Рядом стоят ставни — в этом мире они не на петлях, их вставляют по потребности. Очень даже миленько. Что ж, стоит отдохнуть с дороги.

— Разбуди перед ужином. — попросил я мага и отправился на кровать.

Утром мы честной командой, а точнее только вдвоем, отправились к местному герцогу. Обозначив цель визита, нас немного промариновали во дворе и пустили внутрь. Менять стратегию не стал, снова нацепил двухбуквенный браслет и потому встал за спиной друга.

— Господа. — зашел в комнату местный восьмибуквенный.

Миам кивнул ему и присел на предложенное место. Молчание опустилось на комнату. Мужчина был среднего роста, такого же телосложения, нос картошкой и краснючие щеки. Острые глаза изучали моего спутника. Блин. Пора меняться. Четырехбуквенный молчит, как рыба об лед.

— Ну здравствуй, — вдруг перевел на меня взгляд высокородный. — король Александр.

В комнату, как по команде, потекла река воинов. Вот это попадос!

* * *

— Тишина! — закричал хозяин северо-западного домена Империи. — Что за базар тут развели?

Присутствующие герцоги замолчали. Только что они обсуждали выступление сына их соседа, который рассказал про убийство своего отца генералом. Злость и ярость обуревала их. Сначала его, а потом их? Глава поместья обвел всех внимательным взглядом.

— Вы же понимаете, что это только начало! — грозно начал он. — Нам срочно нужно собирать войска и выдвигаться на столицу!

— Это большой город. — покачал головой его сосед. — Нашими силами его не взять. Тут требуются намного больше народа.

— Точно. — прогрохотал другой высокородный. — У нас и оружия столько нет, чтобы сформировать достаточно сил для нападения.

Хозяин здания покачал головой. Какие же они наивные. Все всё прекрасно понимают, а все туда же. Конечно у него есть решение данного вопроса. Вчера наследник встречался с представителями соседней Империи и получил гарантии о поставках оружия и людей для проведения операции по захвату главного города страны.

— Не стоит торопиться. — поднял он руки. — Все уже решено и вскоре наш новый правитель займет положенное ему место.

В комнате снова стало тихо. Сын императора сядет на трон, а он, герцог, станет его правой рукой. За помощь в налаживании контактов с соседями ему были обещаны и должности, и золотые горы. Больше всего его волновала возможность карать. Есть пара людей, которые недостойны жизни.

— Откуда возьмутся ресурсы? — подал голос сосед.

— У нас появился благодетель, — хмыкнул мужчина. — который все организует. Как только мы подготовимся, сразу выступаем на столицу. Ориентировочно, через месяц-два. Готовьте людей и обмундирование.

Гости стали переглядываться. Кто-то догадался о невысказанном вслух и уже улыбался. Если все так, как говорит хозяин поместья, то мятежный генерал будет свержен и смерть их товарища, отца бедного сироты, будет отомщена.

— Пока не стоит распространяться об этом. — покачал головой герцог. — Собираемся на юге моих земель. Приглашение на веселье я разошлю заранее. Вы же будете участвовать в наведении порядка в нашей стране?

Одобрительный гул голосов наполнил комнату. Когда за твоей спиной стоит такая сила, то шансов на проигрыш нет. Впереди их ждет победа! После этого пройдут массовые чистки среди высокородных и благородных. Раздел их имущества. Многие дети таких попадут в рабство к более успешным. Ну а пока. Пока стоит отметить будущий триумф.

— Друзья! — поднял кубок хозяин здания, и все повторили его жест. — За Победу!

Гости встали в честь торжественности момента и осушили свои емкости до дна. Настроение в комнате стремительно расцветало довольными улыбками.

Глава 15: Вообще-то я против миллионеров, но если бы мне предложили им стать... (М. Твен)

Десять воинов встали по стенам. М-да. Не очень удачно выходит. Даже если местный высокородный не впряжется в свалку, все равно кратное превышение в пять раз. От мага в комнате толку мало, меня просто закидают толпой. Совсем не весело.

— Что все это значит? — встал Миам.

Четыре слова! Нет, вы только посмотрите! Целых четыре в одном предложении! Прогресс на лицо. Не будем загадывать, но чем черт не шутит, через полгода сможет и пять в одном предложении выдавать!

— Уйди, барон. — поморщился мужчина. — Я буду разговаривать с твоим господином.

Мой друг не двигался и даже не повернулся. Пять за артистизм! Я подошел к нему и положил руку на плечо. Смысла нет, нас раскрыли. Что ж. Не совсем удачно начинается торг, я оказался в очень не выгодной позиции, однако, задний ход никто не даст. Миам отошел в сторону, и я уселся на его место, закинув ногу на ногу.

— Приятно познакомиться. — хмыкнул я собеседнику.

— Взаимно. — оскалился он.

— Прежде чем мы приступим, — спокойно начал я. — Вы явно готовились к моему визиту. Как догадались?

— Какой-то барон из соседнего государства просит аудиенции. — начал герцог рассудительно. — С собой притащил слугу. С учетом происходящего, и, если учесть, что только одному человеку требуется скрывать личность. В общем, я предположил такой вариант, и Вы его подтвердили.

Звучит очень натянуто, надо проверять, как именно меня вычислили. Однако, срочно надо продумывать стратегию диалога или солью все к чертям. Живым бы отсюда выбраться. Как-то мысли грустные стали посещать, когда вижу десяток бойцов по стенам. Эх, где наша не пропадала. И ведь не попросишь убрать, поймет, что мешают сосредоточиться.

— Понятно. — я изобразил задумчивость. — Это логично. Согласен.

— Я Вас слушаю. — надвинулся на меня собеседник.

Он создает эффект нависания. Я ощутил давление от позы мужчины. Неплохо. Подыграть? Нет. Если начну прогибаться, то он может занять еще более твердую позицию, а на руках у меня слабые карты. Оставлять так тоже смысла нет.

— Я думал, Вы уже знаете о чем пойдет речь. — поддел я собеседника.

Сразу после своих слов поставил верхние резцы на нижние. Таким образом челюсть немного выдвинется вперед. В наш диалог с ноги вошло невербальное общение. Посмотрим чей скилл выше. Он пытался меня задавить. Я же добавил угрозы. Ее не слышно ни в голосе, ни в позе. Он ее чувствует естеством.

— Догадываюсь. — хмыкнул он и немного двинулся вперед, усиливая эффект.

— Давайте попробуем угадать вместе. — на лицо налезла не улыбка, а оскал. — Что сейчас такого происходит в стране?

— Смена власти? — колкий взгляд прошел по моему лицу.

Не работает стандартная техника, да, родной? Ничего. Моя тоже не возымела сильного успеха, идем ноздря в ноздрю. Наш счет: два — один в твою пользу. Мне еще надо отыграться. Воины по стенам — это сильно.

— Не думаю, что она сменится. — пытался я держать голос размеренным. — Скорее всего наследник вновь займет трон. Генерала казнят, на этом все и закончится.

— Тогда, что Вы тут делаете? — чуть ослабил хватку мужчина, отодвинувшись назад.

— Понимаете ли, — начал я и немного смутился, не переиграть бы. — Мне, в принципе без разницы кто займет трон. Наследник ли или кто-нибудь другой. Мне в любом случае придется строить отношения.

— Но? — поторопил меня собеседник.

— Одно дело, если пацан, которому говорили, что я причастен к убийству его отца и совсем другое, — я замолчал, выдерживая паузу. — человек, благодарный мне за помощь.

В комнате повисла тишина. В прямом и переносном смысле я сейчас предложил ему вступить в схватку за трон. Интересно, как он себя поведет в этом диалоге? Судя по всему, передо мной не глупый мужик с периферии Империи. Волчара еще тот.

— Звучит красиво. — улыбнулся он и, откинувшись на спинку, махнул рукой. — Оставьте нас.

Бойцы переглянулись и начали медленно выходить. Счет сравнялся. Ничего, сейчас я вырвусь вперед по очкам. Тоже мне бином Ньютона. Я оглядел опустевшую комнату и повернулся к своему товарищу.

— Миам, — добавил я стали в голос. — побудь с той стороны двери и проследи, чтобы нас не подслушали.

Маг кивнул и отправился на выход. Полотно встало на место. Я вернул взгляд на герцога. У него в глазах плескалось удовлетворение. Он меня оценил, и я его. Что ж, пора переходить к конкретике. Как заставить его пойти в самоубийственное нападение на главный город?

— Я не буду атаковать столицу. — начал он торг. — Это глупо. Мне не хватит ни людей, ни оружия.

— Я так понимаю, что и к наследнику Вы не пойдете. — посмотрел на него вопросительно.

Он сел, закинув ногу на ногу, я же отзеркалил его позу. Сейчас нет мелочей, передо мной очень опытный и умный высокородный. Умудрился ведь раскусить наш маскарад. Возможно, он не вскрыл еще всех карт и ждет момента их выложить на стол.

— Верно. — кивнул мужчина. — Меня попросили прислать войска. Мы с соседями отказались, сославшись на разгул преступности в наших регионах.

— Мудро. — поддержал я его решение. — Давайте подумаем, что еще можно предложить.

— По сути, — спокойно начал он. — Вам нечего мне дать.

Я не стал сразу отвечать и погрузился в свои мысли. По правде говоря, я ошибся в построении нашего общения. Нужно зайти с другой стороны. Для начала стоит выяснить его потребности и, следом, верно построить диалог.

— А Вы сами чего хотите получить от всей этой ситуации? — внимательно воззрился я на него.

— Как и все. — хмыкнул собеседник.

Неплохие вводные. Что же, у меня появилась абсурдная идея, которая, возможно, может выстрелить. Теперь главное подать ее с хорошим гарниром и не намудрить с соусом. Так, начнем, пожалуй, издалека.

— Как Вы смотрите на то, чтобы уничтожить предателя и навести порядок во вверенном регионе? — поднял я бровь.

— Звучит интригующе. — придвинулся он ближе. — Жду более развернутый ответ.

— Скажите, — начал я задумчиво. — если два высокородных передерутся на своих землях, а Вы придете и героически победите обоих, передав их собственность в казну. Это поднимет Ваш авторитет?

В комнате стало тихо. Собеседник гонял мысли. Ясно дело я его заинтересовал. Такое смотрится вполне выполнимым. Стоит его все же уговорить на осаду столицы. Генералу некуда бежать, он зажат лесом с двух сторон из четырех.

— Это достойное предложение. — улыбнулся герцог. — Только вопрос, кто именно устроит мятеж?

— Ваши южные соседи. — заключил я.

Теперь его очередь удивляться. Он выставил ладонь на стол и начал ей барабанить. Качай ситуацию, дорогой. Если идти вразнос, то по полной. Устроим тут серьезные боевые действия на территории всей страны. Зря я что ли пообещал одному из игроков оружие?

— Вы хотите устранить своего протеже? — вдруг выдал он.

Твою-то мать! Он знает или догадывается о наших договоренностях? Если вдруг он получил информацию о моем визите, то становиться более-менее ясно, как нас раскрыли! Ответ прост — крыса в окружении южного герцога. Разговор выходит на новый уровень. Теперь нельзя допустить ни одной, даже самой мало-мальской, ошибки. Вот ведь! Герцог оказался более чем подготовлен.

— В первую очередь. — кивнул я. — Он изначально был мне не интересен. Только, как ширма, которая отведет внимание.

— От кого? — заинтересовался высокородный.

— Я думаю, — улыбнулся ему открыто. — Вы уже знаете ответ.

Отлично. Ситуация отыграна. Теперь ждем его вопросов и отрабатываем возражения. Надо не забыть в итоге поставить жирную точку. Попробуем заставить его задуматься о дальнейших действиях.

— Интересно. — кивнул он своим мыслям. — Однако, я не понял ничего про конфликт. Поясните?

— Само собой. — вернул я на лицо всю серьезность. — Через месяц произойдет некий инцидент и двое высокородных поссорятся между собой. Таким образом, прошу быть в готовности через шесть декад.

В очередной раз на комнату опустилась тишина. Я ждал реакции мужчины, он обдумывал ситуацию. В принципе, я почти все карты выложил на стол. Осталась парочка, но не думаю, что они теперь нужны. Стоит работать с тем, что есть.

— Интересное предложение. — заключил он. — Я думаю, утром мы переговорим еще раз.

— Вы поступаете мудро. — ввернул я комплимент. — В таких вещах не нужно поспешных действий. Все взвесьте и примите решение. В любом случае, я уверен, любой вариант Вы сможете обернуть себе на пользу.

Шлифанул, так шлифанул. Черт, не перегнул ли с лизоблюдством? Опасно не то, что заметит. Страшно, если такой фортель его спугнет. Очень неприятно будет. Отыграть назад? Нет. Поздно. Черт! Язык мой, враг мой!

— Я попрошу Вас побыть моим гостем до завтра. — задумчиво оповестил меня герцог. — Еда и комната, все будет на высшем уровне.

— Буду признателен. — кивнул ему. — Мой компаньон?

— Конечно. — ответил он, находясь в глубокой задумчивости. — Я сейчас распоряжусь.

Мы одновременно встали, и я пошел за ним на выход. Там нас передали слуге, который отвел в комнаты и уточнил про ужин. Саму снедь принесла миловидная девушка с глубоким вырезом. Ага! Медовая ловушка! Да щас! Я выгнал ее и запер проход изнутри.

— Господин! — разбудил меня слуга с утра стуком в дверь.

На собраться и нарядиться ушло около пяти минут и вот я уже в столовой, где меня встречает теплая улыбка местного хозяина. Он переспал со своими мыслями. Посмотрим, как будет дальше. Возможно, появились вопросы, которые требуют срочного решения. Стоило мне занять место, как в комнату вошел Миам.

— Друзья. — начал высокородный. — Прошу к столу.

Мы взялись за приборы и приступили к трапезе. Так, сразу после нее он потащит меня в кабинет, где мы окончательно определим наше дальнейшее взаимодействие. Все прошло так, как я и говорил. Следом, мы вдвоем переместились в знакомое помещение, где хозяин поместья сел напротив. Он сразу начал сверлить меня взглядом.

— Я так понимаю, — начал я неторопливо. — у Вас появились вопросы, которые не дают покоя.

— Да. — кивнул он. — В чем Ваша выгода в этом всем? Зачем уничтожать союзника? Я же не пойду на столицу занимать трон.

— Моя? — удивился я. — Очень простая. Вы же понимаете, что Ваш южный сосед одна большая головная боль. Вы представляете, он хочет сесть на трон! Мы с Вами взрослые люди и понимаем, что взять столицу ограниченным контингентом будет невозможно.

— Он Ваша большая проблема, от которой Вы решили избавиться моими руками? — подвинулся он вперед.

— Ну не надо утрировать. — отмахнулся я от него. — Если Вы его утихомирите, тоже получите свой гешефт. Тут наше сотрудничество взаимовыгодно. Нет. Дело Ваше, все равно он разобьется о стены главного города Империи.

— То есть, — откинулся собеседник назад. — Вы хотите дать и мне заработать на глупости соседа?

— Именно так. — кивнул ему. — Дальше у Вас все шансы занять достойное место при новом правителе, а значит и помочь мне с торговлей и различными вопросами.

Он замолчал после моей реплики. Ну а что такого? Обычные политические игры. Да, он мой союзник на бумаге, однако, тут, как и в бизнесе, нет друзей, только схожие цели. Герцог это понимает и потому воспринимает всю информацию через призму цинизма.

— Мне не до конца понятен механизм нашего с Вами взаимодействия. — решил внести ясность высокородный. — Как будет выглядеть наше сотрудничество?

— Я бы свел наше общение к минимуму. — я пересел поудобнее. — Будет замечательно, если оно ограничится этим визитом. Я все подготовлю в южных землях. Следом Вы, с Вашими друзьями, придете и сделаете дело. Уже потом, как власть устаканится, я свяжусь с Вами с помощью своего компаньона. Как Вам такой вариант?

Мужчина сидел и думал. По складкам на лбу было заметно, что мысли он гонял с огромной скоростью. Уверен, сейчас решается вопрос его дальнейших действий. Это просто прекрасно. Все же я рад, что наш визит прошел так удачно. Я, правда, планировал оставить с ним Миама, для координации. Лучше, если я его заберу обратно.

— Я согласен. — кивнул мне герцог. — Шесть декад?

— Да. — кивнул ему.

Ну и отлично. Мы пожали предплечья и отправились на выход. Пора выдвигаться в королевство. Там меня ждут важные дела. Правда, мне придется на некоторое время засесть у Вига, пока буду ждать людей и товары.

— Кстати, — начал я, когда мы уже оказались на улице. — все же подумайте насчет столицы. Это добавит Вам еще очков. Однако, решение всецело за Вами.

— Обещаю, — улыбнулся он скупо. — если все пройдет хорошо, я подумаю.

— Миам, — подозвал я друга. — уходим. Нас ждет путь обратно.

Он кивнул и пристроился сзади. Мы попрощались с высокородным и покинули территорию его резиденции. Забираем воинов и убываем восвояси. Теперь пришла очередь более активных действий, всю подготовительную работу я совершил.

— Друзья, — поднял я бойцов. — обедаем и выдвигаемся в порт.

Мы спустились вниз и подкрепились в общем зале. Небольшой марш-бросок и вот мы на месте. Я нашел капитана в местной забегаловке. Он раздал пинки команде, которая спускала деньги с ним в одном помещении, и матросы отправились подгонять наш транспорт.

— Прошу. — галантно пригласил нас главный на корабле.

Мы поднялись по сходням и заняли привычные места. Ну все, только дорога домой. Там снова надо решить множество дел. Очень надеюсь, что доверенные люди не допустили ошибок на местах. Стоило посудине выйти в открытое море, как меня тут же начало мутить. Да что б тебя! Я совсем забыл об этом!

— Твою же мать! — перегнулся я через перила и отдал обед местному Посейдону.

— Господин, — раздался сзади знакомый голос. — нужна помощь?

Сука! Природа, за что ты так со мной?

* * *

— Ваше Величество. — поклонилась чета высокородных. — Прошу, проходите.

Вот мы и прибыли во владения Вига. Всего то прошло четырнадцать дней с момента, как мы покинули порт герцогства в Империи. Сейчас перекусим и я организую следующий этап своего плана. Если все пойдет по задуманному, то останется только ждать и потом резким движением завершить весь алгоритм.

— Прошу. — слуга открыл перед нами дверь и поклонился, пропуская в столовую.

Мы расселись по привычным местам. Спустя пол часа вереница людей расставила блюда на столе. Прекрасно. Стоит обрадовать себя хорошей едой. В море разносолов не было. Да и для меня есть на корабле было редкостной пыткой. Кажется, я даже похудел за время путешествия.

— Как сплавали? — уточнил Виг, стоило все убрать со стола.

— Сходили. — поправил я его. — Поставленных целей мы добились.

— Поделитесь? — придвинулся он ближе.

Ал тоже пересела поудобнее. От них у меня нет секретов, да и не влияет эта информация на общий результат. Вот если я сейчас расскажу о финальной части плана. Блин, боюсь об мою голову начнут бить тарелки и называть самоубийцей. Ну да не суть.

— Вот такие дела. — закончил я рассказ о нашем походе.

— Интересно. — кивнул убийца. — Какие дальнейшие действия?

— Миам сейчас отправиться в столицу, где заберет заказ у кузнецов. — кивнул я. — Так же, возьмёт воинов из гвардии. Ну а я пока побуду у вас в гостях.

— Чем планируете заняться, господин? — подала голос Ал.

— Позвать детишек местных благородных и позаниматься с ними? — в задумчивости ответил я.

— Почему-то я так и думал. — улыбнулся маркграф. — Однако, это же не конец? Зачем Вам воины? Что Вы планируете?

Я задумался. Стоит ли делиться этой частью алгоритма? Миам не болтливый и никому не расскажет. Виг будет рядом, да и тоже не дурак. Ал? С ней посложнее, но она должна понять. В таком случае, нет ограничения рассказать им о следующем шаге.

— Виг, — начал я. — как приедут бойцы мне понадобишься и ты.

— Для чего? — удивилась его жена с опаской глядя на меня.

Блин, чувствую, что будет скандал. Так, делаем три глубоких вдоха. Голова закружилась от перенасыщения кислородом. Перестарался. Зато страх перед магиней отступил. Я еще раз прокрутил в голове эту часть алгоритма. В принципе, без нее никак.

— Часть подготовки заканчивается. — посмотрел я ей в глаза. — Пришла пора активных действий. Мы сами атакуем Империю!

Глава 16: ДетЯм — мороженое, его бабе — цветы! Смотри не перепутай, Кутузов! (Лелик)

Пора запустила воздушный конструкт и мне пришлось уходить в сторону. Пора возвела стену. Вот блин! Я налетаю на стену и пытаюсь ее перегрузить, но в меня летят заклинания от Лиры и Пелы. Спелись, мать его.

— Да попадите уже, кто-нибудь! — кричит Лика.

Ага. Сейчас я остановлюсь и дам себя поразить. Защита начинает рушится, но девушка опытная, возводит еще одну стену. Хорошо! Молодцы! В попытке перегрузить ее, натыкаюсь на молнию. Твою то мать! Все же вчетвером они смогли меня задеть!

— Лекаря! — кричит снайперша, так удачно зарядившая мне разрядом.

Вот ты ж блин. Неплохо зарядила. Ка, доставшаяся по наследству Вигу, уже бежит ко мне. Мягкими движениями пытается осмотреть рану. Этой хищнице я точно не дамся. Как мне признался маркграф, она даже к нему пыталась подбить клинья. Ал, говорит вызвала ее на аудиенцию и потом целительница лечила себя пару дней.

— Господин? — ко мне подошла команда девиц.

— Уже лучше. — кивнул им. — Мне нравится. Только надо атаковать не туда, где я нахожусь, а туда, где я буду через секунду.

Парней в графстве не осталось. Все уехали к Кайдэну на сборы. Девушки воодушевились возможностью сбросить напряжение и развеять сомнения. Все же обрывочные новости не наводят на приятные мысли.

— Это сложно. — покачала головой Лира. — Вы очень быстры.

— Насколько бы я ни был стремительным. — посмотрел я на нее серьезно и сказал учительским тоном. — Я не быстрее ваших глаз. Следите за мышцами, как приседаю, куда бросаю взгляд. Это все может сказать всем вам о моих дальнейших планах и действиях.

Народ задумался. Я быстро развеял их сомнения по поводу Империи. Наши ежедневные тренировки уже вошли в привычку. Утром немного, и сразу после обеда, до ужина. Благо, ко мне больше не подкатывали и держались на пионерском расстоянии. Слишком разный статус? Возможно, Нира тут провела свою работу. Я правда не знаю почему.

— Ну все! — скомандовал я. — Занимаем позиции и еще разок.

Они отошли на требуемое расстояние и запустили марево. Ну что же. Еще несколько таких дней и я перестану выигрывать в принципе. Слаженная команда девушек уже восхищает. Опасные бойцы получаются. Так, нам тоже пора подготовиться. Я встал в стойку и перевел основной фокус чувств на кинестетику.

— Господин! — донеслось сверху.

— Что? — отозвался я местному трехбуквенному слуге.

— Воины прибыли! — прокричал он, не приближаясь. — Вы просили сразу оповестить!

Ага! Отлично! Значит мой план скоро выйдет на следующий уровень. Что же, дорогие господа и дамы, представление начинается. Зрители по местам, участники переодеты за кулисами. Пришла пора поднять занавес!

— А вы чего расслабились? — позвал я баронских дочерей, который убрали защиту и опустили руки. — Этот бой мы закончим и только после этого я пойду по делам.

— Понял, господин. — слуга, сообразив, что ждать меня бесполезно, отправился обратно.

Я повернулся к квартету. Ну что же. Начинаю движение. Молния и пара водяных лезвий. Мой урок они взяли на вооружение, приходится двигаться более хаотично, иначе словлю заклинание в свое любимое тело. Твою ж! Если бы не остановился, то обязательно бы налетел на серп.

— Пела, не сбавляй темп! — подбодрила ее Лира.

До защиты остается два шага, как они усилили напор. Вторая стена появляется за первой. Черепахи блин! Теперь, даже если я снесу преграду, что поставили раньше, не смогу пробиться к девчатам. Блин-блин-блин!

— Вместе! — командует Лика.

Твою ж мать! На меня обрушивается шквал конструктов. От двух я легко увернулся, но налетел на серп от Лиры. Молодцы девчонки. Ничего не скажешь. Вот так столкнешься с серьезными противниками и попрощаешься с жизнью. Эти тренировки полезны и мне.

— Выдвигаемся. — скомандовал я, стоило Ка закончить лечение.

Быстро добрались, всего двадцать дней прошло. Только вот меня волнует другой вопрос: почему слуга сказал воины? Там ведь должен быть и Миам. Ладно, сейчас все сам узнаю. В дворе меня ждало двадцать бойцов из гвардии. Отла нет, хорошо. Боялся, что прицепится.

— Это все? — оглядел я войско.

— Да. — кивнул мне старший сводного отряда, Ло его зовут, судя по браслету.

Я еще раз оглядел ребят. Точно нет моего друга. Куда дели? Я отозвал командира в сторону жестом. Отойдя на достойное расстояние, я огляделся и проверил округу сканом. Никого.

— Где Миам? — посмотрел я воину в глаза.

— Он, с грузом, сразу отправился к герцогу. — вытянулся собеседник. — Госпожа Асвап велела сделать именно так.

Нира? Интересно. Однако, она поступила абсолютно правильно. Сначала должна произойти первая поставка. Прекрасно. Мне нравится ее подход. Пока я гонял мысли, наш дуэт разбавил Виг, который вынырнул из-за поворота.

— Господин? — посмотрел он на меня вопросительно.

— Можешь начинать готовится. — кивнул я ему. — Выступаем после завтра, с утра. Ах, да. Размести ребят, пусть отдохнут.

— Понял. — кивнул он и забрал с собой старшего отряда.

Я прошел в поместье и краем глаза заметил Ал. Твою ж мать! За что мне это? Стоит свернуть в сторону! Последние пару дней я удачно избегал ее общества! Не повезло.

— Господин, — язвительный тон нагнал меня перед спасительным поворотом коридора. — у меня возникает ощущение, что Вы не хотите уделить мне время. Неужто убийца драконов боится скромную магиню огня? Никогда в такое не поверю!

— Ал, солнышко, — обернулся я и натянул доброжелательную улыбку на лицо. — как ты могла такое подумать? Я всегда рад твоей компании!

Вот ведь блин горелый! После того, как я накидал план действий, беременная жена маркграфа сорвалась с цепи. Я понимаю, что ее нельзя сильно волновать, однако, это уже переходит всякие рамки. Я король! Нельзя так со мной!

— Тогда прошу. — открыла она дверь близлежащей комнаты и пригласила в нее, показав на вход руками.

Я смело прошел в кабинет. Ловкая какая, специально меня тут выловила. Ну сейчас будет очередная головомойка на тему: не вздумай погубить моего мужа! Если вдруг, то сразу кидайся на меч! Ага, счаз. Сейчас я скажу, все что думаю о таком подходе! Я твой правитель, если что! Смело уселся за стол и воззрился на собеседницу.

— Господин, — начала она, не присаживаясь. — а так ли нужен мой муж? Может есть смысл заменить его на Налганта? Он может сделать тоже самое.

— Граф уже выполнил мое поручение. — откинулся я на спинку. — Будет не правильно брать его еще раз, хотя, конечно, он мне не откажет.

Кстати, я так и не получил от него отчета о проделанной работе. Для полноты картины мне нужно точно знать, как прошли у него дела. Пока только известно, что наследник выжил. Это хорошо. Надеюсь, с ассасином все в порядке, и он без приключений добрался до дома.

— Ваше Величество, — начала она со злостью. — Вы хорошо видите в каком я положении, и все же решили взять Вига с собой на очень опасное мероприятие.

— Ал, — поднял я руку, не давая разгуляться ее эмоциям. — ты прекрасно знаешь, что я к вам замечательно отношусь. Мне он нужен. С ним мой план должен пройти, как по маслу. Ты же понимаешь, что исполнение очень сложное. Могу тебе пообещать, что в пекло его не потащу, он нужен только на подготовительном этапе.

Пронесло или нет? Уже раз пятый обсуждаем этот момент. Я понимаю, что отдаю сложный приказ своему близкому другу. Есть шанс, что он погибнет. Небольшой, но есть. Однако, что мне делать? У Налга тоже жена и маленький ребенок, но он пошел не раздумывая.

— Вы обещаете, что он не пострадает? — серьезно заявила собеседница.

— Ты же представляешь… — начал я уклончиво.

Не могу я со сто процентной гарантией такое выдать. Все может быть, и кто будет виноват? Нести ответственность за то, в чем я не уверен — нет никакого желания. Девушка напряглась и вокруг нее закружилось марево. А вот это уже опасно, блин!

— Я… ладно. — вдруг Сила рассеялась и магиня опустила плечи. — Ты же не отправишь его на смерть, как в прошлый раз?

— Конечно нет. — фыркнул я, радуясь, что буря прошла стороной.

Тихие всхлипы девушки огласили комнату. Я встал и прижал ее к груди, поглаживая по голове. Она совсем не похожа на мою жену характером. Та бы уже разбила о мою голову стул. После родов, она стала более женственной.

— Я боюсь, что однажды он не вернется. — повернула собеседница голову в сторону плеча.

— Вернется. — подбодрил я ее. — Просто верь.

— Как скажете, Ваше Величество. — потешно кивнула она, сбив прическу о мою одежду.

Мы постояли еще минут десять, после чего девушка отодвинула меня и протерла глаза. Ей требовалось выплеснуть эмоции. Жаль, я не замечал напряжения, а то бы давно спустил его колкой шуткой или разговором. Бесчувственный чурбан.

— Обед? — улыбнулся я магине.

— Да. — кивнула она и на ее лицо вернулось высокородное выражение: нос приподнят, взгляд сверху вниз.

Ну вот и отлично. Мы покинули комнату и отправились по своим делам. Сегодня еще помучаю баронских дочек, а завтра попрошу закатить им пир. Пусть расслабятся и едут домой. Нам же предстоит дорога в Империю. Там нас ждет следующий этап.

— Лика! — подозвал я одну знакомую.

— Господин. — поклонилась она, повернувшись.

— После обеда жду вас всех на площадке. — строго сказал я и, увидев кислую мину, добавил. — Не манкировать!

Она поплелась к подружкам. А я что могу сделать? Мне вообще скучно, а так хоть полезным делом займусь. Не успел я ретироваться, как меня нашел слуга и позвал за стол. Ну все, сейчас набью животик и пойду растрясать его на свежем воздухе.

— Господин. — нагнал меня Виг и пошел рядом. — Мне правда стоит идти?

— Ална? — скосил я взгляд.

— Да. — повесил он голову и продолжил с воодушевлением. — Она беременна, и я боюсь…

— Оставайся. — отмахнулся от него. — Сами справимся.

Он отстал. Ну и хрен с ним. Просто было бы проще и все. Справлюсь сам. Я вышел к столу и сел. Почему-то в груди начала подниматься злость. Я задавил недостойное чувство, но это отразилось на моторике: движения стали отрывочными. Черт! И чего это я.

— Господин? — поинтересовалась Лира, вопросительно наклонив голову.

— Все нормально. — посмотрел я на нее прямо. — Просто устал.

— Аааааа. — протянула девушка и отвернулась в другую сторону.

Не поверила. Да и хрен с ней. Жаль, что еще не началась вылазка, а уже приходится менять план. Ну ничего. Справимся. Отпил воды и нервы немного успокоились. Расшатались они за последнее время, а все это беготня от точки к точке. Ладно. Еще парочка остановок и финальный шаг.

— Ваше Величество, — поклонился местный трехбуквенный. — к Вам посыльный.

Я кивнул и пошел за слугой. В главном зале меня ждал верный Нир. Увидев меня, он поклонился и на вытянутых руках подал пару листов бумаги. Интересно, что там. Подошел и взял отчет. Ага! Это от Налга.

— Откуда? — помахал я ими

— Маркграф явился во дворец и оставил его госпоже Нире. — ответил слуга выпрямившись. — Ваша помощница не доверила это никому, кроме меня. К тому моменту господин Миам и воины уже сутки, как убыли.

Ага. Он налегке добрался почти также, как двадцать бойцов. О чем нам это говорит? Что отряд летел сюда на крыльях. Ребята серьезно относились к службе, или их Отл так вымуштровал. Не суть. У меня прекрасная команда.

— Возвращайся во дворец. — кивнул я ему. — Конечно, как только отдохнешь и отоспишься. Не торопись, спешка больше ни к чему. Я буду на месте в течении четырех декад.

— Будем ждать, господин. — поклонился Нир.

Я кивнул на него местному слуге и отправился в комнату, читая на ходу письмо. Вот это да! Ничего себе! Блин! А Налг все же влез в историю. И сдался ему сын герцога? А если под лозунгом: наших бьют! Объединяться все высокородные? Твою ж мать! План под угрозой!

— Ваше Величество! — догнала меня Лира. — Мы идем на тренировку?

— Да-да. — кивнул я ей, не вылезая из своих мыслей. — Собирайтесь.

Сам же отправился на кухню. Там горел огонь в местной печке, туда я и бросил листы. Плохие мысли не покидали. Подложил ты мне свинью, близкий друг. С другой стороны, было бы лучше, если бы он убил пацана? Конечно нет. Ладно, выгребем. Не первый день женат. Надо идти тренироваться.

— Стой! — догнал я местного слугу. — На завтрашний вечер организуйте пир. Если госпожа будет возникать, шли ее… ко мне.

— Будет выполнено, Ваше Величество. — поклонился местный двухбуквенный.

Ну и замечательно. Я вышел на улицу и отправился на очередную тренировку. Завтра с утра погоняю девчат и вечером усажу за шикарный стол. Пусть едут к родителям и хвалятся успехами. А ведь им есть, чем хвастаться!

— Ну что? — громко уточнил я у дочек баронов, спускаясь с холма. — Готовы?

Ответом мне были серьезные и сосредоточенные взгляды. Ну и прекрасно, когда такой настрой, все пройдет замечательно. К ужину мы уже набегались и напрыгались, поэтому устало возвращались в поместье. Там нас ждал ужин и глубокий сон. Утром очередные мучения, после которых я всех рассадил на траве холма.

— Девочки, — начал я ходить перед ними туда-сюда, заложив руки за спину. — вы большие молодцы. Время, что мы провели вместе не потрачено впустую. Возможно, это вам никогда не пригодится. Я был бы очень рад, если это так и будет. Однако, все бывает. Просто не забывайте поддерживать свои навыки небольшими тренировками и будете готовы в любой момент отразить атаку и надавать обидчику по щам.

Легкий смешок прошел по группе благородных. Они улыбались, понимая, что сегодня была крайняя тренировка. Я радовался этому. Не надо лететь сломя голову, напрягать мозги, продумывая диалоги. Для меня это время было отпуском.

— Господин, — несмело начала Лира, подняв руку. — а куда Вы отправитесь теперь?

— Хммм. — задумался я, не о месте, а о том, как подать информацию. — Я пойду делать вашу жизнь и многих других гораздо спокойнее. Мои шаги сейчас позволят в будущем избежать множества проблем.

Они переглянулись между собой. Чего замыслили, чертовки? Вижу же, что попами елозят от нетерпения. Кто потом тренировочные костюмы будет отстирывать от зелени? Не сами, это уж точно. Совсем совести нет.

— Ваше Величество. — встала Пела, и смело посмотрела мне в глаза. — Пока эти будут ждать момента, позвольте мне кое-что Вам сказать.

— Слушаю. — удивился я, воззрившись на собеседницу.

— Мы все знаем, что Вы прекрасный воин, рачительный хозяин, великий полководец, — чуть ли не нараспев начала она читать мне дифирамбы. — а теперь Вы доказали всем, что и король отменный. Позвольте нам преподнести подарок.

Она вытащила какой-то сверток из-за спины Лики и пошла ко мне. Сначала шаг был смелый, но пару раз она сбилась, и походка приобрела «дискомфортные» нотки. Оба на. Это мне что ли? Я даже заелозил от нетерпения — первый раз что-то дарят, так-то. Стоило девушке оказаться рядом, как ее щеки заполыхали и она протянула мне сверток.

— Спасибо Вам. — поклонился я моим ученицам. — Приму с благодарностью.

Я взял в руки вещь и начал разматывать. Незаметно, дарительница покинула мое общество и оказалась рядом со всеми, с нетерпением наблюдая за процессом. Раскручивая слой за слоем, я все гадал: что же там такое?

— Вот это да! — улыбнулся, увидев то, что было скрыто тряпицей.

— Это не от нас. — призналась Лира.

— Наши родители, да и все другие бароны и граф готовили его Вам. — призналась Пора. — Нас же попросили преподнести.

На моей ладони лежала золотая брошь. По центру была выведена литера «А», а очертания узора, я так полагаю, это границы земель отдельных благородных и всего надела Омасван. Красиво, черт возьми. Главное, это знаково. Чтобы не забывал, кто именно помог занять престол.

— Пора обедать. — отвернулся я от них.

Такой подарок говорит не только о внимании, но и требует отдачи. Вернемся к этому вопросу позже. Впереди меня ждет важное дело! После приема пищи я дал всем время привести себя в порядок и нас ждал шикарный ужин. Самый настоящий пир! Ан поддержала мою идею и дала полный карт-бланш.

— Господин. — ко мне подошел Виг и негромко продолжил. — Во сколько завтра выходим?

— Ты остаешься. — отрезал я.

— Я с Вами. — продолжил он твердо. — Я не знаю, что твориться с моей женой, но теперь она убеждена, что мне стоит отправится в Империю.

— Женщины. — пожал я плечами.

Скорее всего тотразговор, где она вылила эмоции целым водопадом слез так подействовал. Мой друг, накрученный любимым человеком, просто сдался под ее напором. Однако, ветер сменил направление и флюгеру пришлось повернутся обратно.

— Так во сколько? — уточнил кинжальщик.

— С рассветом. — сдался я, он мне нужен, как ни крути.

Вечер прошел прекрасно и уже утром мы собирались в дорогу. Проверив снедь, обмундирование и вещи для похода, я встал и осмотрел провожающих. Ал, их слуга, Нир, который решил задержаться и девочки из благородных.

— Господин, — начала жена маркграфа. — возвращайтесь невредимыми. Все.

Последние слова она подчеркнула. Ее муж демонстративно глядел куда угодно, только не на нее. Стыдно небось за свое решение. Ладно, это их отношения и в них лезть я не собираюсь. Я подошел просто к каждому и обнял по очереди. Слуг тоже. Они что, не люди?

— Выдвигаемся. — развернулся и отправился на выход с территории.

Сзади пошли другие усилители. Дальше в моем плане только рисковые шаги. В каждом из них я или люди, что пойдут со мной, могут погибнуть. Однако, если мы добьемся успеха, награда превысит любую цену, оплаченную по пути. Дело не в мести, ведь просто убить может любой сильный придурок. Мой план гораздо интереснее!

— Переходим на бег! — скомандовал я и показал пример.

Вперед! Нас ждет союзное герцогство в Империи. Ждет не дождется, когда утонет в крови.

Глава 17: В человеке всё должно быть прекрасно — погоны, кокарда, исподнее, иначе это не человек, а млекопитающее. (ДМБ)

Герцог ходил по комнате, то и дело подходя к столу и отпивая вина из кубка. Все шло как нельзя лучше. Совсем скоро они выступят на столицу. Уже там он преподнесет город наследнику на блюдечке и получит то, что причитается за старания. Деньги его мало волнуют, из-за оборота с соседней страной он имел свой гешефт, а вот влияние и власть стоят куда дороже золота.

— Уже совсем скоро. — кивнул он своим мыслям.

Да. Он поведет войска на штурм, покажет свои способности полководца и займет достойное место у трона. Стать самому императором? Полный бред! Иметь воздействие на принятие решений поставленного человека — бесценно. Никакой ответственности, только варианты.

— Господин. — в дверь постучал местный слуга.

— Слушаю! — отозвался он и отпил еще вина.

— Войска Империи прибыли в полном составе и разбили лагерь. — отозвалось из-за двери.

Прекрасно! Он осушил емкость одним движением и уверенно отправился на выход. Пора навестить командира воинов и скоординировать действия. Также, стоит оповестить других действующих лиц и наследника. Он сыграет главную роль в освобождении столицы! Открыв дверь, мужчина вышел из комнаты.

— Рин, — обратился он к дворецкому, проходя мимо. — отправь соседям приглашение на главное мероприятие. Они поймут.

— Понял. — засеменил за ним трехбуквенный. — еще что-то?

— Да. — кивнул герцог. — вели подготовить экипаж для поездки к лагерю бойцов.

— Сделаю. — поклонился мужчина и отстал, оставшись так стоять.

Высокородный спустился с лестницы своего поместья и стал с нетерпением ждать. Не прошло и пяти минут, как ему подали карету. Он водрузил себя внутрь и откинулся на спинку, прикрыв глаза. Они поехали на встречу его будущему возвышению.

— Господин. — открыл дверь один из усилителей с поклоном, как только они прибыли на место.

Мужчина спустился на землю и оглядел местность. Лагерь кипел, как муравейник. Везде носились воины, разбирали имущества из большой кучи, организовывали жизнь: копали отхожие места, ставили палатки, стругали и вкапывали бревна, для обороны.

— Эй, ты. — неприлично ткнул он в одного воина, чтобы тот точно знал к кому обращаются. — отведи меня к своему главному.

Солдат остановился и огляделся вокруг. Хотел послать гостя, видно по лицу, но не решился, заметив золотой браслет. Отправился к огромной палатке в глубине муравейника. За ним же пошел и герцог. Благодарить за помощь не стал, откинул полог и зашел внутрь.

— Кто такой? — поднял тяжелый взгляд местный командир, оторвав его от карты. — Аааа, ясно.

Командир опустил его обратно и стал изучать рисунок. От такой наглости высокородный просто онемел и потерялся. Он подошел ближе, излучая ярость. Да как какой-то вояка, судя по браслету — сын барона, смеет так вести себя с ним, восьмибуквенным.

— Какие дальнейшие действия? — сдержал эмоции хозяин этих земель.

— Где Ваши войска? — задал встречный вопрос мужчина, не поднимая головы.

— Вот тут. — ткнул в карту высокородный. — Будут через декаду. Собираются.

— Вы дебил? — колкий взгляд командира соседнего государства уперся в герцога. — Они должны уже стоять там и ждать нас!

— Да как Вы… — начал было восьмибуквенный, но был нагло перебит.

— Ты ни хрена не понимаешь в военном деле. — закипел сын барона. — Пока вы все будете собираться, о нас донесут в столицу и те усилят оборону, привлекая простолюдинов и раздавая им оружие! Вы тут вообще мышей не ловите? Кто поставил дилетантов делать эту работу?

— Да я… — пытался влезть герцог.

— Заткнись. — прошипел командир. — Свой полный непрофессионализм ты уже доказал. Вали на точку сбора и сообщи, как войска будут готовы, ждите нас там на колесах. Подберем всех по дороге.

Высокородная кровь взыграла в хозяине местных земель. Он задыхался от возмущения! Такое запредельное хамство не должно поощряться, за наглость придется заплатить! Герцог вызвал марево, пытаясь заставить оппонента принести извинения, однако, холодный метал с двух сторон прижался к горлу. Сила развеялась.

— Вы ведете себя очень высокомерно. — хмыкнул сын барона и обратился к охранникам, что держали в плену высокородного. — Ребят, отправьте посыльного к наследнику. Пусть прибудет и заберет своего подчиненного. Передайте, чтобы я больше этого недоумка не видел даже рядом. Замечу, разверну войска и вернусь в свою страну.

Кровь отхлынула от лица восьмибуквенного. Он должен командовать сводными войсками! Разве этого благородного не предупредили об этом? Что здесь происходит? Происки коллег, с целью отодвинуть в сторону его вклад в победу? Когда успели?

— Постойте. — попытался исправить ситуацию мужчина. — Мы не с того начали. Давайте еще раз попробуем. Я отправил посыльных и скоро все воины будут ждать Вас в условном месте.

— Тогда я тебя больше не задерживаю. — отмахнулся от него командир. — Сообщишь, как соберетесь.

Герцог вывалился из шатра, и потер шею. От смерти его отделяло одно легкое движение местной охраны. Он думал, что его так просто не казнят, однако, судя по взглядам, бойцов останавливало только отсутствие прямого приказа командира. Это очень и очень напугало мужчину.

— Возвращаемся обратно. — скомандовал он усилителям и залез в экипаж.

Стоит поговорить с наследником. Он должен знать, кого им прислали. Возможно, требуется встретиться с послом соседней страны и сменить командира войск. Что за наглость и хамство по отношению к нему? Как только страх отступил, его начала поглощать злость.

— Сука. — сжал он кулак, вокруг которого замерцало марево.

Ничего, он лично сообщит этому выскочке, что его отстранили и проводит до порта. Конечно, вести он себя будет максимально вежливо и улыбаться, упиваясь растерянным лицом военного. Командир войск пожалеет о своем поведении.

— Господин? — открыли ему дверцу.

Герцог, пылая эмоциями, вышел из повозки. Он взглядом искал того, на ком можно выместить злость, однако, пока не находил. Мимо шла служанка с бельем, постиранным на речке. Он давно подумывал пригласить ее к себе в комнату, но теперь…

— А ну стой, Ол. — грозно остановил он девчушку. — Почему так поздно возвращаешься? Разве такие вещи нужно делать не с раннего утра, чтобы успело высохнуть к вечеру?

— Господин! — тут же ушла она в поклон. — Это уже второй поход. У нас много гостей, в том числе и семья Императора.

— Ты не справляешься со своими обязанностями. — сообщил ей высокородный со злостью и ударил со всей силы по лицу.

Девушка отлетела в сторону и захныкала. Он же сдернул оружие с пояса и нанес ей рану на плече. Жуткий вскрик огласил округу. Мужчина смотрел на нее с нескрываемым презрением. Когда он говорит, не надо спорить. Дело слуг — выполнять приказы.

— Это тебе за то, что стала пререкаться. — сообщил он грубо и следующим ударом меча снес ей голову. — А это послание всем остальным, что так делать не стоит.

Эмоции немного восстановились и он, приказав убрать тело, отправился к наследнику. Теперь его задача решить вопрос с ним и послом. Пусть этого выскочку уберут, а пришлют нормального командира, который прекрасно понимает сложившиеся обстоятельства.

— У себя? — спросил он у охраны, рядом с дверью сына императора.

— Да. — кивнул ему наряд и открыл дверь.

Он в своем доме и не обязан спрашивать разрешение посетить гостя. Даже ночью, уверен, его пустят в комнату без вопросов. Пройдя в богато украшенные покои, которые он выделил наследнику, восьмибуквенный готовился к длительному диалогу.

— Господин, — поклонился он, как только оказался в комнате. — как Вы тут?

— Все хорошо, друг. — кивнул ему в ответ наследник. — Что-то произошло?

Герцог глубоко вздохнул. Сделал один шаг, пора совершать и остальные. После того, как его эмоции устаканились, он уже не особо пылал желанием раздувать конфликт. Однако, оставить все как есть он тоже не мог. Он еще раз поклонился и подошел к принцу.

— Ваше Величество, — подмазался он новым титулом. — я встречался с новым сводным командиром и, честно говоря, он мне нахамил. Я думаю, что ничего хорошего из нашего сотрудничества не выйдет.

— Почему? — удивился парень.

— Если он так относится ко мне, — чуть ли не нараспев начал герцог. — то, как он будет относится к Вам и к другим высокородным. Не стоит ли уточнить у посла о других возможных командирах, которые помогут нам отвоевать столицу?

— Он тебе сильно хамил? — потемнел лицом и задумался сын императора.

— Чуть не убил. — твердо ответил высокородный. — Дискредитировал наш план и назвал нас глупцами.

— Я тебя услышал. — наследник окончательно ушел в свои мысли. — Вызови мне посла.

— Будет исполнено. — поклонился восьмибуквенный и вышел из комнаты.

На его лицо непроизвольно наползла довольная улыбка. Все идет лучше, чем он представлял. Теперь посол получит ноту и будет обязан реагировать на давление со стороны будущего императора.

Вечер прошел в томительном ожидании. К обеду прибыл представитель соседней страны и они втроем: посол, сын императора и герцог, заперлись в кабинете.

— Господин, — начал глава миссии другой страны. — что произошло? Чем я могу Вам помочь?

— У моего близкого друга, — грозно начал наследник. — произошел конфликт с командиром войск, которые ко мне прибыли. Я считаю это недопустимым! Прошу рассмотреть возможность замены вашего представителя.

Гость задумался. Он сидел и спокойно смотрел то на одного, то на другого. Видимо, мысленно готовился к продолжению дискуссии. Герцог недовольно заерзал, передвинул одну ногу и положил на нее другую. Руки нервно теребили подлокотники.

— Господа. — голос посла разлился медом по комнате, и улыбка на его лице настраивала на дружеский лад. — Я прошу Вас не торопиться с выводами. Это специалист самого высокого класса. Я боюсь, что другого такого у нас просто на просто нет.

— Однако, — заметил будущий император. — он посмел оскорбить моего человека. Вы же понимаете, что подобного ни я, ни любой другой правитель, не станет терпеть. Это оскорбление, в первую очередь, меня.

Вновь комнату накрыла тишина. Начальник миссии другой страны сидел и переводил задумчивый взгляд с одного на другого. Сейчас многое стояло на кону для обеих сторон. Что же может предпринять именно он для разрешения конфликта?

— Я думаю, — спокойно начал посол. — всем просто стоит успокоится и построить отношения с начала. Поймите, это известный руководитель войск. Он пользуется уважением у воинов. Уйдет он, боюсь, остальные тоже тут не останутся.

— Да что у Вас за дисциплина? — вскочил на эмоциях высокородный.

— Какая есть. — пожал плечами представитель соседнего государства.

— У нас всегда было четко, — продолжил герцог. — солдаты слушаются командира, которого им назначили.

— Видимо, — посмотрел на него посол прямо. — это и стало причиной, почему теперь мы помогаем Вам.

— Довольно! — остановил их спор сын императора, почувствовав, что диалог заходит в опасное русло. — Что нам стоит предпринять?

— О! — обрадовался представитель соседнего государства и заелозил на кресле от нетерпения. — Для Вашего подчиненного у меня есть прекрасный совет. В следующий раз, когда он будет общаться с нашим командиром, пусть проявит хотя бы зачатки дипломатии. Уверен, он поймет…

— Да как ты смеешь! — марево закружилось вокруг высокородного.

— Присядь. — положил на его руку свою сын императора.

В комнате поднялась температура от жарких споров. Сейчас очень многое стояло на кону. Северо-западный хозяин земель и его честь. Отношения с соседями и помощь в отбитии столицы. Репутация будущего императора, который прогнулся или нет, под воздействием внешних сил.

— Чем я могу еще помочь? — уточнил представитель соседнего государства.

Этим вопросом он ставил точку в вопросе озвученных претензий. Тем более, он уже намекнул, что войска могут просто уйти и тогда они останутся со столицей один на один. Это самый плохой вариант. Таким образом, сейчас пока все остались при своих.

— Больше ничем. — окончательно закрыл разговор наследник.

Герцог захлебнулся на вздохе. Так легко? И это будущий император? Да его сместят на второй день! Более того, он сейчас понял, кто достоин такого поста. Уж точно не сопливый мальчишка! Сладкие мысли стали поглощать мужчину. Ведь при таком раскладе ему и не надо будет отдавать долг соседям. Пусть их солдаты гибнут за главный город. Ничего. Позже он с них возьмет плату.

— Ты не в обиде? — обратился к нему сын императора, стоило послу покинуть временную резиденцию правящей династии.

— Нет. — покачал он головой. — Все нормально. Я понимаю, что нам нужна их помощь. Я буду сдержаннее, обещаю.

— Вот и хорошо. — улыбнулся парень.

Просто отлично. В голове высокородного уже зрел дерзкий план по захвату трона в стране. Пусть только возьмут столицу, а уж дальше… Ух… от таких мыслей закружилась голова. Надо пойти найти какую-нибудь служанку и позвать к себе в комнату — сбросить напряжение.

* * *

— Стоять! — скомандовал я.

Скоро мы должны увидеть пост таможни. Мне этого не требуется. Мы пойдем остальную часть пути в Лесу Ужасов, пройдем наискось и дальше по самой кромке. Я оглядел отряд. Все собраны и готовы к новой части путешествия. Специально утром рано зашли под кроны деревьев. До обеда еще пара часов, но мы не успеем. Останется только ужин. Главное, до темноты выйти из зоны монстров на край деревьев.

— Выступаем. — махнул я рукой и отправился первым.

За мной Виг, чуть дальше вся остальная толпа. Пусть плетутся. Я буду авангардом и мой друг на подстраховке. Прошли мы немного, всего метров сто, как из-за деревьев вышло огромное зеленое тело — Огр, или как там его. В свое время его свалили магией, посмотрим, чего я стою сейчас.

— Не лезть. — поставил я задачу и сдернул ручку.

Меч загорелся. Я кидаюсь к монстру, он замахивается дубиной, однако, легкими и стремительными прыжками я скольжу за спину и наношу удар по колену сзади. Дикий рев оглашает окрестности и туша приседает на поврежденную ногу. Взмах клинка — голова крутится в воздухе.

— Поразительно! — выдохнул маркграф.

— Дальше. — командую я и показываю пример.

Мы прошли еще с пол километра, когда наткнулись на группку гоблинов, штук двадцать. Я снова скомандовал стоять на месте и решил сам справится. Эти монстры оказались сообразительнее и решили зайти еще сбоку. Пришлось отступать к строю, где они отсекли фланги и все закончилось быстро.

— Вперед. — поставил я всех в известность дальнейших действий.

Уже на выходе из Леса мы столкнулись с моими старыми знакомыми — красными собаками. Эти твари напали сразу втроем. Пришлось не геройствовать и занимать оборону всей толпой. Бой прошел практически моментально. Так, мы у кромки. Надо двигаться вдоль, пока солнце не коснется горизонта и, следом, организовывать лагерь.

— Держать строй. — поставил я задачу и пошел впереди всех.

До вечера мы еще несколько раз натыкались на волков. Разок был медведь. В остальном все прошло отлично. Разбили лагерь. Выставили наряды, в них, на обязательной основе вошли и мы с Вигом. Я, конечно, доверяю ребятам. Однако, когда на кону стоят наши жизни, не хочется рисковать.

— Господин. — разбудил меня маркграф.

Моя очередь дежурить. Я забрал себе для дежурства утренние часы, когда больше всего тянет в сон. Так и продолжилось наше путешествие. Совсем скоро мы оказались у первого пункта назначения — замок южного герцога, с которым мы заключили союз.

— Виг, — хлопнул я его по плечу. — прошу, не надо геройств. Сделал дело и ушел. Я в тебя верю.

— Я понял. — он нервно кивнул и заново проверил все свое снаряжение.

Я смотрел, как мой друг исчезает в ночной дымке. Легкий туман скрыл его от моих глаз. Первый этап активной игры на территории чужого государства начинается сейчас. Если все сделаем без спешки, то тут вспыхнет настоящая гражданская война.

— Удачи. — сказал я вслед товарищу.

Развернулся и пошел в лагерь. Ничем не могу ему помочь, моя задача проста: ждать и верить. Если не справится он, то уже не справится никто. Сам я не владею подобными навыками.

Что ж. Стоит попробовать уснуть, хотя уверен, что у меня не выйдет.

Глава 18: Ничто так не мешает видеть, как точка зрения. (Дон-Аминадо)

Утром меня подняли. Рассвет уже разгорался на краю неба. Вот блин! Вига не было до сих пор! И так, давайте прикинем, что могло произойти? Первое: его поймали. Стоит ли в таком случае его выручать? Пыток не выдержит никто. Он сломается и всех сдаст. Что нам стоит делать? Все просто.

— Отходим к лесу и там оборудуем лагерь. — скомандовал я ребятам.

Хочется пойти и проверить самому, что происходит. Однако, меня может встретить засада. Блин! Как тяжко в этом мире без коммуникаций. Так бы дистанционно вел парня и все знал о случившемся. Мы передислоцировались.

— Занять караулы и следить за сменами. — поставил я новую задачу.

С другой стороны, а если все нормально, и он просто задержался по каким-то причинам? Что же делать? Мысли, одна тяжелее другой. Дам ему еще сутки и тогда буду решать, что делать. Однако, стоит просто быть осторожнее.

— Так. — привлек внимание команды. — Сидим тут, в драки не лезем. Я на старое место ночлежки. Вернусь утром. В любом случае, быть готовыми принять бой. Оружие далеко не убирать.

— Принял, командир. — обозначил парень из моей личной гвардии.

Отлично. Я прокрался на прежнее место и там начал ждать. День тянулся, как хорошая изолента. Вечер, казалось, наступил спустя неделю. Небольшой дождик прибил траву и на мир опустилась темнота. Я ерзал от нетерпения. В случае, если он сюда приведет противников, я должен оценить количество и принять соответствующее решение.

— Пх-пх-мхм. — услышал я на грани слуха.

Кто-то тащил что-то тяжелое. Неужели все получилось? Это был самый слабый момент в этом действии. Я приподнялся от земли и стал вглядываться в тьму. Она, зараза, не застеснялась и не отвернулась, как обещали, а все так же мешала увидеть происходящее.

— Мне кто-то поможет? — раздался негромкий голос усилителя.

— Виг? — решил я уточнить.

— Кто ж еще? — раздраженно донеслось до меня.

Я вышел к парню из своей импровизированной засады, запуская сканер на полную. Никого рядом я не чувствую, только парня и двух пленников. Подошел ближе. Кроме помятой одежды и измученного лица ничего нового. Может обошлось? Как проверить?

— Давай ношу, потащу. — предложил я свою помощь.

— Спасибо, господин. — пытался отдышаться маркграф, сбросив два тела на землю. — А где все?

— Отошли подальше. — поморщился в ответ. — Мало ли.

— Я справился! — с ликованием заявил мне друг и широко улыбнулся.

За его спиной висел огромный баул, а рядом двое мужчин. Если это так, то теперь осталось еще одно действие и мы приступаем к финалу нашей акции. Надеюсь, со стороны каждый увидит то, что хочет. Водрузив на плечи тела, мы отправились к своим. Сканер работал не переставая.

— Чего так долго. — решил я задать самый животрепещущий вопрос.

— Не успел. — отмахнулся Виг, весело вышагивая рядом. — Пришлось таиться днем.

— Ты молодец. — кивнул ему.

Ощущение тела выматывало силы. Очень зря я так бездумно им пользуюсь. Нам предстоит ночной марш-бросок к следующей точке. Сама цель находится в неделе пути. Однако, ночевать рядом с поместьем нет никакого желания, если они поднимут поисковую команду, то лучше оказаться от этого места, как можно дальше.

— Снимаемся. — дал я команду ребятам, стоило нам вернуться в лагерь.

Многие заворчали, но приказ есть приказ. Спустя пол часа все стояли собранные и готовые к дороге. Я еще раз оглядел ребят. Виг позавтракал, пообедал и поужинал за это время. Выпил целый литр воды и тоже был готов к путешествию.

— Когда их хватятся? — бросил я взгляд на пленников.

— Не раньше, чем через пару больших часов. — посмотрел на меня убийца. — Смена караулов происходит раз в четыре.

— Отлично. — обрадовался я. — Выступаем.

Мы тронулись по краю леса. Тут тоже есть монстры и надо быть осторожными. У нас есть два с половиной часа земного времени. Конечно, если не случиться никакого эксцесса. Ну и ладно. Мы уже в дороге. Утром все падали от усталости.

— Привал. — скомандовал я. — Назначить дежурных, остальным отбиться. Виг, ты спишь первый.

— Понял. — кивнул он и бросил на землю куль, что тащил все это время.

Наверняка уснет прямо на нем. Я сел спиной к лесу и стал ждать, когда воины улягутся. Сегодня еще один ночной переход и сутки отдыха. Дальше продолжим идти только днем. Самая хрупкая часть плана выполнена. Теперь небольшой спектакль и дорога домой. Пора встряхнуть местных.

— Господин. — подошел ко мне маркграф. — Моя очередь дежурить.

— Хорошо. — встал я, отряхиваясь. — Не подведи.

Спустя пять дней мы прибыли к точке назначения. Вот и начинается самое интересное. Ну что ж. Я повернулся к ребятам и начал раздавать команды. Сегодня вечером нас всех ждет жара! Посмотрим, как будет дальше, надеюсь, этот случай станет триггером всех событий, что произойдут в последствии.

— Все понятно? — переспросил у воинов.

— Да. — раздалось нестройное.

Эх, гонять вас еще и гонять. Ничего, если сегодня все сдюжим, ждет вас поход по барам и кабакам за мой счет. Следом, я намекну Отлу, чтобы не стеснялся и согнал с этой толпы семь шкур. Будем делать из них мой личный спецназ. Кирпичи голыми руками разбивать и об голову, а также стрелять по-македонски. Хех.

* * *

На стоял в карауле. Это стандартная практика. Личная гвардия герцогов это не просто так. Перед ним был Лес Ужаса. Если отправится на право, то через декаду выйдешь к столице, слева же, через пять дней пути, начинались земли соседнего герцогства, что граничит с королевством Асадомада через проход.

Парню повезло, что его, еще совсем пацаном, заметили. Обучили, дали оружие и броню. Сытное и спокойное место. Все бы ничего, но в последнее время он стал задумываться о семье. Все же, уже целых восемнадцать лет. Главное, появилась претендентка на место его суженой.

— Эх. — вздохнул он и уперся лбом в бруствер.

Новая кухарка. Дородная женщина в годах. Ему было стыдно признаваться, но хабалка покорила его сердце. Она, не стесняясь, могла высказать все что думает и самому герцогу. Он полаялся с ней в первый день, и теперь их отношения напоминали кошку с собакой. Ну ничего, он сделает первый шаг и завоюет ее. Крепость падет.

— Не спишь? — подошел командир.

— Нет. — отмахнулся он.

— Смотри. — наставительно выдал тот. — Сейчас времена очень смутные. Любая ошибка и мы все можем лишиться жизни.

— Я понимаю. — вздохнул На.

Он вновь обратил внимание на улицу. В это время луна, что скрывалась за тучами, показала свой лик. Поле, рядом с защитным сооружением, осветило. Он увидел какое-то движение. Так! Стоп! Это нападение?

— Командир! — подозвал он проверяющего караулы старшего негромко.

Тот раздраженно повернулся, но пошел на голос. В душе парня все больше и больше разгоралось подозрение. Он уверен: там что-то происходит. Это не могло не беспокоить. Пытаясь разглядеть происходящее, парень даже вылез из-за защиты стены, но был возвращен обратно разъяренным начальником.

— Что там? — требовательно спросил старший.

— Мне виделось какое-то движение. — пытался он объясниться. — Я не уверен, но все же.

— Не уверен он. — прокряхтел мужчина и сам посмотрел на поле. — Чувство какое-то нехорошее. Ладно.

Командир пытался понять, что его тревожит. Однако, в это время в поле загорелся огонь. От него тут же загорелись несколько мелких. Стрелы! Догадка поразила, как молния. Они хотят поджечь постройки. Правда, дерево пропитано специальным раствором и не загорится так легко. А что если вдруг…

— Ложись! — скомандовал начальник и они рухнули за защиту стены.

Сверху, окрашивая небо, пронеслось несколько снарядов. Они втыкались тут и там. Один, навесом, попал в лестницу, что могла бы помочь спуститься со стены прямо тут. Глаза мужчины округлились, она заполыхала, как будто не была обработана. Такого не может быть!

— Беги в расположение и буди всех. — обозначил он задачу и дал пинка парню. — Быстрее, твою мать!

На, пригибаясь за зубьями, понесся к следующему спуску со стены. Начальник караулов же вновь посмотрел на полыхающую деревянную конструкцию. Они как-то обошли состав? Алхимики? Новый вид монстров? Вопросы кружились в голове. Однако, сейчас совершенно другая задача, отбить нападение.

— Командир! — донеслось сбоку.

К нему неслись воины. Быстро собрались. Отеческая улыбка тронула губы. Некоторые тащили арбалеты. Они помогут убить лучников. Стрелы летят со страшной силой. Мужчина выглянул из-за бруствера. На улице не было ни одного огонька.

— Сука. — выразил он свои эмоции.

Аккуратно оглядывая окрестности, он пытался понять, куда делись нападающие. Вдруг, чуть в сторона, снова загорелось пламя и множество маленьких появилось спустя пару песчинок в часах. Около десятка. Они сменили место дислокации! Подвижная атака, кто бы что ни говорил, самая опасная.

— Твари! — на эмоциях выругался мужчина.

Что же делать? Надо их поймать на очередном залпе и нанести ответный удар. Другого варианта нет. Сейчас засветится разнобойным огнем, можно спугнуть. Требуются решительные действия. Судя по всему, они идут по кругу и обстреливают территорию.

— За мной. — скомандовал он и повел людей дальше, аккуратно.

Стоило им присесть на новом месте, чуть на упреждение нападающих, как в поле в очередной раз загорелось пламя. Улыбка налезла на лицо старого рубаки. Слишком предсказуемо. Дилетанты. Хотя, они наверняка уверены в силе своего зелья, которым обработали стрелы, раз оно поджигает дерево.

— Пли по огням! — обозначил мужчина задачи.

Солдаты повскакивали с заряженными арбалетами и разредили их в атакующих. Послышался глухой крик. Выходить за ворота опасно. Там может быть засада. Тогда все они полягут. Командир оглядывался, пытаясь принять решение, пока не заметил своего господина во дворе.

— Откройте ворота! — прокричал герцог, который сбил небольшую ватагу воинов, около двадцати.

— Ваша Светлость! — пытался остановить своего господина от необдуманного шага начальник караулов.

Однако, его никто слушать не стал. Высокородный повел свою гвардию в бой. Мужчина застонал от досады. Им нельзя отставать. Они сейчас могут попасть в окружение. Задача его отряда прорвать его в случае чего.

— За мной! — скомандовал он и отправился к воротам, спрыгнув со стены.

Лестницы полыхали и слезать с них было небезопасно. Терять время никто не желал. Другие последовали за ним и вот уже его бойцы выскочили следом. Впереди раздавались звуки боя. Удары железа о железо ни с чем не спутаешь.

— На помощь господину! — проорал он и первым врезался в свалку.

Перед ним возник молодой парень. Глаза цепкие. По движениям, опытный боец. Меч свистнул сам собой, но противник отвел его легким движением и сделал шаг вперед. Локоть расквасил нос командира в лепешку, а соперник уже неистово схватился с солдатами.

— Окружайте его! — скомандовал начальник караула.

Это был не обычный рядовой воин, перед ним предстала сама смерть с мечом. Ловкие и быстрые движения напоминали танец. Марево герцога осветило поле схватки. Сейчас будет массовая атака. Нападающие схлынули назад, покидая зону воздействия магии.

— Мы не справимся! — крикнул один из атакующих из-за спин. — Отходим!

Все ломанулись в сторону леса. Теперь понятно, как они сюда попали. Высокородный развеял свет Силы. Он оглядывался вокруг. Всех обуревало чувство победы. Один командир воинов не поддался ему. Чуйка упорно твердила, что все это большая постановка.

— За ними! — скомандовал герцог.

— СТОЯТЬ! — проорал начальник караулов.

— Что не так? — повернулся к нему восьмибуквенный.

— Это ловушка, господин. — поклонился он. — Нас там ждет основной отряд. Мы пройдем по их следам утром.

— Толково. — согласился герцог и прокричал. — Уходим в поместье!

Все собрались и отправились обратно, на ходу обсуждая мимолетный и победный бой. Кто-то хвастался, как зарубил противника. Другой показывал раны. Одному командиру было не спокойно: тот взгляд парня. Он беспокоил его больше всего.

— О чем задумался? — рядом оказался восьмибуквенный.

— Не нравится мне это все. — покачал головой начальник караулов. — Как-то неправильно.

— Времена сейчас такие. — хлопнул его по плечу герцог. — Завтра зайди к лекарям, подлечат.

— Понял, господин. — на ходу мужчина исполнил поклон.

Всю ночь гвардия не могла уснуть. Все ждали новой атаки. Утром же они отправились на место схватки. Там валялись тела их союзников и нападающих. Всего двое, зато ясно кто совершил такой дерзкий набег.

— Сука! — сжал кулак герцог.

— Даже убитых не забрали. — покачал головой командир. — Нелюди.

— Это не главное. — сообщил высокородный потемневшим лицом. — Ты форму видишь? Это наш сосед. А теперь посмотри на оружие этих бойцов: оно сделано в соседнем королевстве.

— Они спелись? — вскинул брови бывалый рубака.

— Безусловно. — покачал головой восьмибуквенный. — Твари! Почувствовал силу этот олух! Знал ведь, что попытается напасть, но все тянул с визитом.

Вокруг двух мужчин возникла тишина. Каждый был погружен в свои мысли. Единственное, о чем думал сейчас начальник караулов, что им нельзя ни в коем случае покидать свою резиденцию. Это гораздо разумнее, чем лезть на рожон.

— Как думаешь, — обратился к нему задумчиво герцог. — что от нас ждет враг?

— Наверное, — начал несмело вояка. — что мы кинемся в след за ним.

— Не думаю. — покачал головой высокородный. — Скорее всего, что мы запремся в поместье и носа не покажем. Спать будем в пол глаза.

— Как скажете, Ваша Светлость. — поклонился мужчина.

Он имел диаметрально противоположенное мнение. Чувствовал, что их выманивают из-за крепких стен. Однако, как донести это до своего господина он не знал. Стоит обговорить это, когда они будут в безопасности. Мужчина еще раз тревожно огляделся по сторонам: вокруг все было тихо.

— Так и скажу. — кивнул восьмибуквенный. — Так вот, мы не будем следовать этому. Собирай гвардию, мы выступаем к моему наглому соседу. Он не ждет атаки. Скорее всего, это было сделано, чтобы мы сидели тихо, пока он собирает силы для нападения. Не дадим ему такой возможности.

— Господин, — поклонился командир. — я думаю, нам стоит остаться тут. Не нравится мне это все. Может не нужно рисковать, а просто дождаться дальнейших действий Вашего соседа?

— Ты меня плохо расслышал? — холодом обдало начальника караулов. — Собирай и выступаем. Не дадим времени этой сволочи подготовится. Нападем сейчас и закроем с ним вопрос.

— Как прикажете. — вновь исполнил глубокий поклон мужчина.

Они отправились в поместье. Смутное чувство тревоги не отпускало командира. Проходя мимо кухни он услышал голоса и решил подойти поближе. Внутри один его подчиненный вел беседу с новой кухаркой.

— Послушай, — говорил На. — я знаю, что мы с тобой сразу не поладили. Но… короче, ты мне нравишься.

— Ты проспорил что ли? — подозрительно спросила дородная девушка.

— Нет-нет. — замялся воин. — Просто сегодня… когда было нападение, я подумал, что не успею признаться и потом буду жалеть об этом.

Начальник караулов хмыкнул про себя. Такое бывает. Спокойная жизнь не тянет на решительные поступки, а вот когда ногами да по печени, так сразу появляются смелость и мотивация. Ничего, хорошая встряска еще никому не мешала.

— Ты меня обманываешь! — заявила кухарка.

— Нет же! — взвился парень. — А ну иди сюда!

Послышались звуки борьбы. Мужчина уже хотел вмешаться в процесс признания, когда неожиданно услышал стоны. Вот так и бывает. Улыбаясь, он пошел дальше. Еще надо объявить сбор бойцов, но командир сделает это позже. Надо дать время горячему бойцу признаться в чувствах. Значит, сейчас его дорога лежит в комнату лекаря.

* * *

— Виг? — спросил я, как только он явился к нам в лагерь.

— Все нормально. — кивнул он, как отпил воды. — Они действуют по Вашему плану.

— Вот и отлично. — я встал и потянулся. — Выдвигаемся обратно.

Воины зашуршали пожитками. Раненые есть, но их немного. В свалке никто не погиб, это главное. Виг вытащил пару гвардейцев буквально из лап смерти. Он молодец, хорошо поработал на подстраховке. Теперь нам надо двигаться дальше. Согласно моему плану.

— Господин, — подошел ко мне маркграф и негромко решил уточнить. — что дальше? Куда?

— Ты домой. — поставил я ему задачу. — Тебя ждет Ан и дети.

— А Вы? — посмотрел он вопросительно.

— К следующей части плана. — твердо ответил я.

Дальше меня ждет небольшая работа в столице и переходим к финалу. Фигуры расставлены. Начинается самая кровавая часть представления. Однако, все они думают, что смогут победить и захватить свое место под солнцем. Большая ошибка так считать, ведь я продумал все намного дальше.

— Вы не поделитесь? — твердо смотрел на меня парень.

— Нет. — покачал головой. — Ты сам все понимаешь.

Самое интересное, что теперь у меня две цели, почему я не хочу об этом говорить. Этот парень захочет со мной. Ведь в финале я все ставлю на кон. Если выгорит, то моя месть свершится сверх запланированной.

— Мы готовы, Ваше Величество. — подал голос гвардеец.

— Отлично. — хмыкнул я. — Выступаем.

Ну что же, Кайдэн. Вот и твоя очередь подходит. Теперь мне понадобится твоя помощь. Помнишь, я спрашивал, пойдешь ли ты со мной до конца? Твое время решить, пустые ли это были слова или чистая правда. Вперед!

Глава 19: Предают, как известно, только друзья, к врагам никто особо высоких требований не предъявляет. (Дж. Оруэлл)

* * *

Лагерь раскинулся на большой поляне. Тут раньше был лес, но местные крестьяне отвоевали место, сырье уходило на постройки домов, а землю планировали использовать по прямому назначению. Герцог наблюдал самый настоящий муравейник. Общее число бойцов достигало семи тысяч, из которых две — войска герцогов.

— Ааааа! — кричала простолюдинка, заливаясь слезами.

Воин соседей тащил ее за волосы, а рядом идущие товарищи гоготали. Их глаза поблескивали азартом и предвкушением будущего веселья. Северо-западный высокородный сплюнул себе под ноги от такой досады и отправился в шатер к командиру сводных отрядов.

— Добрый день. — прошел он мимо охраны, откинув полог и оказавшись внутри.

— И Вам. — поднял тяжелый взгляд сын барона и вновь вернул его обратно.

— И долго это будет продолжаться? — требовательно затребовал восьмибуквенный.

— Завтра снимемся и отправимся к столице. — не поднимая глаз ответил четырехбуквенный.

Герцог недовольно засопел. Наследник просил не устраивать разборок. Им нужна помощь соседней страны и ругаться из-за личных обид не стоит. Однако, воины вели себя развязно и нагло. Таскали простолюдинок из деревень по дороге, грабили, убивали мужчин. Вели себя, как будто они дома.

— Я не про это. — начал закипать гость. — Твои солдаты ведут себя не дисциплинированно.

— Они воины. — твердо заявил командир и вперился острым взглядом, оторвав его от стола. — И хочу заметить, что они идут умирать не за свою страну. Сказать за что?

— Однако, — менее уверенно продолжил высокородный. — это не дает им право так себя вести.

— И что они натворили? — поднял брови в удивлении хозяин шатра. — Убили пару селян? Попользовали несколько девок? Всего-то? Если это серьезная причина, то я даже не знаю, чем я могу помочь. Нас впереди ждет очень трудный бой. Хватит телячьих нежностей! Возможно, это их последнее утешение перед смертью за чужие интересы!

Герцог сжал кулаки настолько сильно, что почувствовал, как ногти впились в кожу. Челюсть свело от напряжения. Такого хамского лицемерия от своего собеседника он не ожидал. Однако, не стоит сейчас давать свободу чувствам. Вот когда они возьмут дворец… потери у войск соседей будут велики. Пока же требуется умерить пыл.

— Думаю, — покорно начал восьмибуквенный. — Вы правы.

— Рад, — поддержал его кивком сын барона. — что благоразумие к Вам вернулось.

Высокородный вышел из палатки. Наконец-то он смог разжать кулаки, после глубокого вздоха. Этот насквозь военный хам не понимает, что он никто. Если бы дело происходило на политической арене, то его бы раздавили в секунду. Ну ничего, герцог улыбнулся, он даст ему возможность на ней побывать.

— Не реви! — услышал он окрик солдат, что тащили пару простушек.

Это были свои бойцы. Возможно, мужчина и правда зря устроил эту сцену. Надо быть сдержаннее. С другой стороны, а кто эти воины такие? Всего лишь гости. Люди, которых позвали помочь в одном деле. Не бесплатно, а значит при заключении договора, надо было это учитывать.

— Господин, — к нему подошел личный слуга, которого он взял в путешествие. — палатка готова. Желаете отужинать?

— Да. — согласился мужчина и оглядел лагерь.

Солнце уже коснулось горизонта. Скоро опустится ночная тьма. До столицы им остался всего один переход. Завтра вечером будет ставка командиров, где все получат свои роли. Останется только взять столицу. Следуя за слугой, герцог так и эдак прикидывал дальнейшие планы. В том числе и насчет наследника.

— Прошу. — пропустил его трехбуквенный.

Внутри было совсем мало места, лишь по середине стоял одинокий столик и легкий стул. На него-то высокородный и уместился в ожидании ужина. Осаждать столицу не получится, придется брать штурмом. Запасы еды и доступ к воде делают эту затею не интересной. Максимум чего удастся добиться таким ходом, так это экономической блокады.

— Ваш ужин. — ввинтился слуга в тканевый проход.

Восьмибуквенный приступил к трапезе. Именно из-за штурма они не могут своими силами справиться с мятежниками. В то же время, северо-восточные соседи отказались передавать своих бойцов, сославшись на разгул преступности. Юго-восточный герцог просто молчит. Есть мысль, что он спелся с королевством, но пока это домыслы.

— Убери со стола. — махнул рукой высокородный и полез на походную кровать.

Пора спать. Угнездившись, мужчина провалился в страну грез, где он уже примеряет императорский венец и руководит огромной страной.

Ночь прошла спокойно и уже с рассветом войска стали готовится к маршу. При всем скептическом отношении к командиру соседей, они успели быстрее собраться и ждали только их пару тысяч. В это время сын барона бросал нескрываемые презрительные взгляды, от чего восьмибуквенные могли только гордо поднимать голову и многозначительно молчать.

— Я его убью. — прошептал сосед высокородного.

— Боюсь, — с ухмылкой поддержал его северо-западный герцог. — Вы не успеете. Я буду первый, так что записывайтесь в очередь.

Мужчины улыбнулись друг другу. Они прекрасно понимали, что постоянные издевки от выскочки не закончатся для него улучшением здоровья. В итоге, войска двинулись в путь спустя час и были на крайней точке путешествия уже затемно.

— Разбиваем лагерь основательно! — скомандовал сын барона.

Высокородная троица ждала свои жилища, чтобы наконец перекусить и отправится на ставку в главный шатер. Проделав все действия, они собрались у командира. Туда же явился и наследник. Его усадили рядом с хозяином палатки на высокий стул, имитирующий трон.

— Господа, — очень вежливо начал командир. — я позвал Вас обсудить наши дальнейшие действия.

Все подобрались. Сейчас будет самый важный разговор в их походе. Хозяин шатра подобрался. Он, видимо, раздумывал над словами, которые ему стоит произнести. Нехорошее чувство начало беспокоить герцогов. Ведь, если четырехбуквенный думает над речью, она им явно не понравится.

— Ваше Величество, — предельно вежливо обратился к наследнику сын барона. — Вашим войскам стоит завтра атаковать северные ворота. Насколько мне донесли разведчики, ими пользовались чаще всего, и они максимально непригодны из всех.

— Чем займетесь Вы? — приподнял бровь сын императора.

— Как только Ваши подчиненные пробьют оборону, мы войдем в город. — кивнул он. — Подобные бои наша стихия. Там мы уже пройдем до дворца и все вместе отвоюем его для Вас.

Высокородных начало корежить. Вот как он повернул все действие! Умирать будут их подчиненные! Острие атаки! Сколько их доберется до самого дворца? Не надо быть великим счетоводом. В лучшем случае: половина.

— У нас нет требуемых снарядов. — покачал головой наследник. — Мы не сможем осуществить Ваш план.

— Есть. — кивнул сын барона. — Мы везли все в разобранном виде. Этого должно хватить пробить ворота и захватить их. Дальше же мы все вместе нанесем сокрушительный удар захватчикам.

Герцог смотрел на сына императора в ожидании. Ну же, скажи что-нибудь, говорил его взгляд. Ты же старший! Реши уже вопрос, почему должны умирать наши люди? Выскажи все этому выскочке! Кто он, и кто ты? Покажи себя!

— Подождите, — поднял руки наследник. — я считаю, что именно Вашим воинам, как более умелым в этихвопросах, стоит поручить подобную задачу.

Высокородные радостно переглянулись. Оказывается, у старшего сына есть яйца, и он может отстаивать их интересы. Северо-западный герцог уже потирал руки в ожидании ответа командира. Тому крыть нечем, ему придется подчинится.

— Я думаю, — начал вежливо посланник соседей. — Вы прекрасно понимаете, что сделать это должны Ваши верные подданые. Сейчас я объясню почему. Вы забираете свое и в глазах других высокородных, которых здесь нет, это будет выглядеть правильно. Гораздо хуже, если всю работу сделаем мы. Сами понимаете, что это поставит крест на Вашей политической карьере.

Выкрутился! Высокородные сжали кулаки. Он прав, если все сделают за них, то и победа уйдет соседям. Народу в столице полно, всем рот не заткнешь, и они расскажут, как все было на самом деле. В таком случае другие высокородные могут отказаться подчинятся ставленнику. Возможен даже мятеж, а уж про брожения и упоминать не стоит. Придется залить страну кровью, дабы избежать последствий.

— Вы правы. — кивнул парень. — Однако, если это будет небольшое усиление, то, я уверен, проблем не будет. Выделите опытных командиров для организации атаки. Вам же не составит труда определить уровень их подготовки и знаний?

— Я согласен. — поклонился мужчина. — Утром, вместе со снарядами, я предоставлю и временных начальников к ним. В остальном, у Вас нет вопросов?

Наследник внимательно оглядел своих герцогов и не получив сигналов, повернул голову к командиру сводного отряда. Тот все так же стоял, согнув спину. Дав еще немного времени, выдерживая паузу, будто он размышляет, сын императора продолжил.

— Мы тоже не видим в этом плане изъянов. — парень поднялся с трона. — Приступайте к приготовлениям.

— Как будет угодно. — выпрямился мужчина и широко улыбнулся.

Наследник и его подчиненные покинули шатер и отправились в палатку будущего правителя. По дороге они не проронили ни слова. Уже внутри, как только слуги накрыли небольшой столик вином и закусками, все зло переглянулись.

— Нас просто отправляют на убой! — начал один из высокородных.

— Послушайте, — поднял руки парень, останавливая эмоции гостей. — я понимаю, что Вас ставят на острие атаки. Однако, сын барона прав, это наш город, наша страна. Мы сами должны справится с этим. Как мы потом будем смотреть друг на друга, если они сделают всю работу за нас?

Температура в палатке грозила начать пожар, настолько выразительными были лица. Опытные политики прекрасно понимали, чем грозит им подобный вариант. Правда, им хотелось избежать потерь в собственных войсках. Заплатить кровью за верность — вот что требовал от них наследник.

— Вы абсолютно правы. — поклонился северо-западный герцог. — Давайте так и поступим, а следом, во дворце, отпразднуем нашу победу все вместе.

Он выразительно посмотрел на других участников беседы и они усиленно начали с ним соглашаться. Он лидер этой тройки. Он имеет право заставлять их делать подобные вещи. Довольный сын императора отпил вина. Встреча завершилась быстро, и они покинули покои.

— За мной. — скомандовал высокородный и провел всех в свой шатер.

Там сидели простолюдинки и большими глазами следили за визитерами, на столе стояли кувшины с вином и шикарная закуска. Запустив всех внутрь, он небрежно налил только себе и сразу пригубил, выражая раздражение и злость произошедшим.

— Зачем Вы нас позвали? — осматривался его западный сосед.

— Для начала, — спокойно начал мужчина. — я прошу принять дары от меня. Эти девы скрасят Вашу сегодняшнюю ночь. Сразу, после нашего разговора, они исполнят все, что Вы захотите.

Мужчины переглянулись и довольно улыбнулись. И правда, не начнешь же насиловать женщин при солдатах, а две декады путешествия не дают возможности самим насладиться девами. Смело подойдя к столику, каждый наполнил свою емкость.

— О чем мы поговорим? — уточнил юго-западный сосед.

— О том, что будет дальше. — поставил кубок хозяин шатра. — Наш наследник полный мямля. Я предлагаю, как только он исполнит свою роль, избавится от него и самим взять власть в руки. Судя по тому, что произойдет, мы заплатим для этого огромную цену жизнями наших бойцов.

Герцоги закивали, подтверждая его слова. В глазах начал разгораться огонек жадности. Наверняка их посещали подобные мысли. Ничего удивительно, все они опытные и умные люди. Однако, каждый боялся признаться в этом вслух, но тайно лелеял подобные планы.

— Каковы наши действия? — спросил восточный сосед.

— Все просто. — пожал плечами герцог. — Мы отобьем дворец, отправим войска соседей домой. Следом же устраним препятствие и будем править страной вместе. Втроем. Она огромна, на всех хватит. Мы разделим обязанности и зоны влияния.

— Прекрасный план! — восхитился юго-восточный герцог.

— Тогда давайте выпьем и самое время идти «отдыхать». — громыхнул смехом высокородный и протянул кубок.

Емкости стукнулись в воздухе. Мужчины отпили рубиновой жидкости. Выбрав спутниц, они удалились по своим местам. Хозяин палатки присел на свою кровать. Дураки. Стоит им убрать сына императора, как он убьет их обоих и обвинит в устранении наследника. Сам же займет его место.

— Господин? — вытаращила на него глаза простолюдинка в ожидании.

— Раздевайся. — махнул он рукой.

Все потом. Сейчас надо отдохнуть. Завтра очень тяжелый день. Всех их ждет кровавая атака на столицу!

* * *

Мы прибыли во дворец с воинами около обеда. На улице шел мелкий промозглый дождь, а солнце стыдливо спряталось за серыми тучами. Сама непогода не добавляла настроения, однако, стоило оказаться на привычной территории, как улыбка налезла на лицо непроизвольно. Меня встречали двое моих верных людей.

— Ребята! — обрадовался я и пошел их обнимать.

Миам ответил дружескими объятиями, а вот Нира отстранилась и взглядом показала, что с грязнулей не будет тискаться. Понятно дело, на ней шикарное платье, которое после контакта превратится в хрен пойми что. Ну и сама виновата, если что.

— Как тут дела? — задал я самый важный вопрос.

Откровенно говоря, меня давно волновали дела королевства и пока есть время, я хочу ознакомиться с бумажными делами. Покорность министров и схода немного напрягала. Конечно, за моими людьми маячит тень короля, однако, они больно покладисты.

— Все хорошо! — с поклоном ответил маг земли.

Магиня кивнула, подтверждая его слова. Ладно, это все завтра, а сейчас я хочу помыться и поесть. Нир, верный слуга, уже был рядом и внимательно слушал наш разговор. Вот его-то я сейчас и озадачу. Как говорят, инициатива и инициатор находятся в очень близких, даже интимных, отношениях.

— Наберите бочку и начинайте готовить обед. — поставил я ему задачу и получил глубокий поклон в ответ.

Проскользнув мимо друзей, отправился в комнату. Там скинул верхнюю одежду и начал ждать. К слову, прошло совсем немного времени, как слуги притащили бочку и заполнили ее водой. Когда я залез в нее и расслабился, то понял, насколько скучал по подобным вещам. Все же, привычка к чистоте тела, хотя бы через день, крайне вредная. А как еще может быть, раз мне ночью снилось, как я смываю с себя грязь?

— Господин? — в комнату проскользнула дочь барона.

— Что такое? — не открывая глаз, уточнил я.

— Я к Вам по поводу пары моментов. — поклонилась она и подошла поближе.

— Слушаю. — ответил, наслаждаясь теплой водой.

Эх, все же, как прекрасно стать чистым. К концу нашего марафона, чесалось уже все, что можно. Постоялых дворов мы старались избегать, народу много, не каждый согласится разместить. Взять карету для путешествия? Я не мог так поступить и бросить своих бойцов, с которыми мы проливали вместе кровь.

— Это по поводу Вашего наряда. — осторожно начала девушка. — Я сделала несколько заказов. Сейчас я отправлю слуг к портным и завтра они явятся снять дополнительные мерки, чтобы ушить и привести в порядок готовые изделия.

— Хорошо. — отозвался я.

Нафига это все надо я не понимал. Правда, стоит понимать, что Нира та еще модница. Наверняка, она просто пытается помочь так, как умеет. С учетом принятых ей решений, абсолютно верных прошу заметить, будет полным свинством с моей стороны отказать ей в такой малости, поиграть в личного модельера короля.

— Это прекрасно. — захлопала она в ладоши от переполняющей радости.

И что тут такого? Она выполнила задачи, я пошел ей на встречу. Ничего страшного не произойдет. Через неделю мне стоит быть у Кайдэна на тренировочной площадке. Тогда и начнется финальная часть моего плана. Ну ничего, главное не расслаблять булки.

— И чего ты такая радостная? — удивился я, повернувшись и встретившись с счастливыми глазами.

— Ну как же? — поразилась собеседница возмущенно. — Ведь скоро бал!

Что? Какого хрена? Тот парад невест? Она все же провернула это? Твою же мать!

Глава 20: Герб на груди его — там плаха и петля. Но будет дырка там, как в днище корабля. (В. Высоцкий "Про любовь в средние века"))

Одернул камзол и снова посмотрел в зеркало. Нет, ну красавец. Статный и рослый. Одна проблема — щуплый. Главное, как Нира подобрала фасоны: везде присутствуют синие тона, так хорошо сочетающиеся с моими голубыми глазами. Еще и бордовые вставки, а это, между прочим, не только цвет моей маны, но и любимый оттенок с прошлой жизни.

— Господин! — захлопала в ладоши дочь барона. — Вы выглядите восхитительно!

— Премного благодарен. — застеснялся я такой откровенной похвалы.

Подойдя к девушке, я предложил локоть. Выйдем к гостям вместе. В тронном зале уже целая толпа благородных и высокородных. Дети влиятельных и знатных родителей пришли на наше мероприятие в сопровождении опекунов. Сегодня у нас бал, мать его.

— Выдвигаемся. — скомандовал я по привычке.

Мы пошли по коридорам вместе. Нира, хоть и старалась выглядеть спокойной, явно была довольна, что ее выведет в свет сам король. Носик то и дело стремился подняться к потолку, а на лицо наползала глупая улыбка. Ладно, подарим своей верной помощнице немного радости. Не каждый день выпадает такой шанс.

— Я волнуюсь. — созналась девушка.

— Не стоит. — положил я ладонь на ее руку, которая обвивала мой локоть. — Если что, я рядом.

— Только это и заставляет меня держать себя в руках. — улыбнулась благородная по рождению и стрельнула глазками. — Пока что.

Ну вот. Стоило мне вернуться и тут же она накинулась на меня с новой порцией флирта. С одной стороны, можно окоротить ее и осадить. Испортит ли это доверие? Кто знает? С другой, она действительно молодец. Они тут с Миамом неплохо поработали в мое отсутствие. У меня нет претензий к их дуэту.

— Думаю, что сегодня все будут смотреть только на тебя. — вернул я ей улыбку.

— И Вы? — подалась она ближе.

— В первую очередь. — кивком уверил я ее.

— Вам можно любоваться сколько угодно. — отвела спутница взгляд.

Дочь барона определенно стала смелее. Думаю, что у нее было время подумать и она решила зайти на второй раунд. А что? У меня нет постоянной подруги. Туда же запишем, что и времени на нее нет. Девушка просто пытается разыграть так удачно пришедшие в руку карты. Ничего, еще пару дней и я свалю на фронт, а там сам черт не брат. Продержаться бы…

— Господин. — поклонился Нир, стоящий перед огромными дверями в тронный зал.

Сейчас нас объявят с небольшой возвышенности, где располагается огромный стул, на котором всю попу отсидишь, и запустят в комнату. Естественно, мне уже придумали кучу прозвищ, однако, после беседы с герольдом оно сократилось. Точнее, исключилось. Терпеть не могу этой напускной помпезности.

— Прошу. — отворил он одну створку, а с другой такую же двигал обычный слуга.

Мы вошли в зал державно. Голову держали высоко. Честно говоря, наша пара и так находилась на возвышении, так что прилагать усилия, чтобы выглядеть властно, не составляло труда. Прошли до трона, где я отпустил руку своей спутницы. Теперь пришла очередь ораторского искусства.

— Господа и дамы. — поклонился я разношерстной толпе и по ней прошелся робкое шушуканье, как так, король гнет спину! — Я прошу принять Вас мою безмерную благодарность. Многие думают, что наша страна держится на мне, но это не так.

По комнате пробежались не смелые разговоры. Я понимаю, что происходит. Система сломана. Для них: правитель равно небожитель. Моя же задача укрепить не свою власть и влияние на них. Тут я хочу замотивировать всех работать с большей отдачей. Как это можно сделать? Конечно, передать часть ответственности.

— Все королевство Асадомада, — продолжил я, выдержав небольшую паузу и гул голосов утих. — держится на Вас и нашем будущем, Ваших детях. Сегодняшний праздник посвящен именно этому. Без Вас я бы не справился с теми задачами и вызовами, которые стоят перед нами. Спасибо Вам.

Я закончил речь еще одним поклоном. В зале некоторое время стояла тишина. Спустя минуту вся комната наполнилась оглушительными аплодисментами. Выпрямившись, оглядел людей. Довольные, улыбающиеся лица. Кто-то хмыкал, другие улыбались от души. Вот и отлично, нужного эффекта я достиг.

— Пойдем. — потянул я за собой дочь барона.

Мы спустились по лестнице в помещение. Теперь нас ждали разговоры с различными группами гостей. Первый, к кому я направился, был новый граф Омасван с сыном. Краем глаза я заметил старого знакомого, в стельку пьяного, еле стоящего у стены.

— Ого. — удивился я, сбавив скорость. — Твой друг совсем плох. Стоит его вывести на улицу?

Нира проследила за моим взглядом и заметила Горонта, бывшего явного главу Избранных. Даже с учетом того, чтоон опирается на стену, его знатно штормило. Поморщившись, девушка отвела глаза и продолжила смотреть перед собой.

— От него все отвернулись. — ее голос был ровный. — После того, как они узнали, что он про всех и все рассказал, вся знать стала избегать общения с графами Омадрун. Его отец публично приносил извинения, однако, братьев это не спасло.

— Поворот. — задумчиво сообщил спутнице.

А ведь в этом виноват я. Именно той речью у ворот я всем сообщил о том, что их шайку-лейку вломил один знакомый усилитель. Рассказал все, что знал. Это помогло в свое время решить вопрос по поводу закона, который я пытался протащить.

— Ваше Величество. — поклонились мне семибуквенный. — Рады присутствовать на таком празднике.

— Это я безмерно счастлив видеть Вас. — вернул я любезность кивком. — Лиранет, Миранат. А где Ваш сын? Я хотел и его поблагодарить за ту помощь, что он мне оказал.

— Я тут, господин. — вынырнул из-за спин родителей парень, и был он не один, а с девушкой. — Позвольте выразить Вам свою признательность за теплые слова.

Опа, а я ее прекрасно знаю. Та знойная красотка: Жила. Дочка министра сельского хозяйства. Она бросила улыбчивый взгляд на меня. Стоп! Только что я спалил нашу связь в том деле. Это может очень плохо сказаться на их взаимоотношениях. Вот ведь черт!

— Она знает. — отвел взгляд парень.

— Вот как? — удивился я и получил кивок от спутницы сына графа.

— Ваше Величество позволили мне понять, — чуть ли не нараспев начала барышня. — что в этой жизни главное. Самое прекрасное, что я обрела любовь всей своей жизни.

Та еще актриса, конечно. С другой стороны, Гиртан так и не поворачивал голову, а на его щеку наполз румянец. Ну если его все устраивает, то пусть так и остается. Про ее похождения он в курсе, тем более, сам стал одним из трофеев юной охотницы.

— Уверен, все у Вас будет хорошо. — кивнул им и отправился дальше.

Гостей много и надо уделить всем свое время. Тут ведь как? Обделил кого внимание, он и полез в мутные истории с мятежом. Поговорить только с одним не получится — это сделает его фаворитом. Система, мать его, противовесов в действии. Баланс, черт бы его побрал.

— Господа. — подошел я к министрам. — Рад приветствовать на празднике.

— Ваше Величество! — в разнобой ответили мужчины, явно уже подшофе.

— Надеюсь, Вас все устраивает. — оглядел я их группу, рядом со столом, где присутствовали бутылки с вином. — Если будут проблемы, сообщайте мне или Ниру, моему слуге, решим в тот же миг.

Они поклонились. Мы же пошли дальше. Мои ноги понесли меня к Налгу. Вот он трется с женой у стеночки. И чего они там прячутся? Подойдя ближе, я заметил, что его супруга совсем побледнела. Что-то случилось? Отравление?

— Друг, — приблизился я к парочке. — что происходит?

— Ее тошнит. — виновато ответил он.

Вот все и встало на свои места. Ребята ждут пополнения. Видимо, возвращение усилителя домой было жарким. Это просто прекрасно! Главное, с той нежностью, с которой граф гладил по руке свою пассию, видно, как он к ней относится.

— Если потребуется помощь лекарей, только скажи. — серьезно сообщил я. — Нужно будет уйти, не тяни, все поймут.

— Спасибо за предложение. — кивнул парень. — Однако, мы и так редко выбираемся. Побудем еще немного на празднике.

— Если что, — добавил я строгости в голос. — подходи сразу. Договорились?

— Да. — повернулся усилитель к жене.

Мы продолжили дефиле по залу. Мой взгляд наткнулся на отца моего хорошего друга, Порнита. Тут же я свернул в его сторону. Нира, проявляя высочайшее понимание, не отставала и легко повторяла мои резкие движения. Надо пожалеть девушку и больше так не делать.

— Протиак. — кивнул я мужчине.

— Ваше Величество. — вернул он мне жест.

— Вы в одиночестве сегодня? — оглядел я место вокруг.

— Так моя жена умерла. — пожал он плечами.

— Примите мои безмерные соболезнования. — наклонил голову в ответ.

— Не стоит. — отмахнулся собеседник. — Я сам ее убил.

Вот это поворот! Вообще, разводов в этом мире нет. Смысл от них, раз можешь изменять? Завалить служанку? Обыденность. С благородными сложнее, но тоже есть варианты. История отца Алны тому пример. Графиня Соямкин даже сына родила от него, а не от мужа.

— Прошу прощения, что смел наглость напомнить о подобном. — исполнил я полноценный поклон.

— Ничего такого. — ровно ответил мужчина. — Это не тайна о семи замках. Она была мне не верна. Такое бывает.

В таком раскладе я могу предположить только одно: он больше не хочет женится из-за недоверия. Внутренне, он считает, что все женщины — обманщицы. Главное, чтобы это не вылилось в крайнюю жестокость. С другой стороны, я могу предположить, кто ему слил информацию о супруге — Клуб Десяти. Эти могли таким образом завербовать высокородного.

— Еще раз примите мои глубочайшие извинения. — наклонил голову.

Все, пора дальше. Сегодня я узнал кое-что новое о семье своего близкого товарища. Это немного пугает. Интересно, как же Порнит вырос нормальным в неполной семье, где отец так относится к противоположенному полу? Надеюсь, у Ан все хорошо. Хотя, уверен, что там все прекрасно. Дочь маркграфа не даст себя в обиду. Тут за мага воды стоит волноваться больше.

— Куда дальше? — уточнила Нира.

— У нас тут очень много гостей. — разбитым голосом сказал я. — Надо пообщаться со всеми.

И действительно, народу набралось — не протолкнуться. Как в людный базарный день. Хорошо хоть воры по толпе не бегают и кошельки не срезают. Хотя, насчет грабителей я не уверен, в кого не ткни — обязательно в такого попадешь.

— Тогда веди меня, — весело высказалась спутница. — о мой повелитель!

— Будет испол... нено. — прервался я, ибо в плечо мне влетел бывший глава Избранных. — И что все это значит?

— Эй, король. — заплетающимся языком выплюнул он слова и продолжил громко, обращаясь к толпе. — Ты ведь сильный? Сильный. А давай еще разок один на один? Не сдюжишь меня?

Чего он добивается? Какая-то странная глупость. Биться с таким убитым в хлам воином не много чести. Так что же хочет сын графа? Оскорбляя меня перед толпой, я вижу только один вариант, он нарывается на трепку. Чем мне это грозит? Да ничем. Зато, если я выкину его с праздника, могут быть проблемы.

— Ты не слишком ли пьян? — уточнил я, убирая крайнее препятствие для дуэли.

— Я? — вскинулся он. — Да ни в одном глазу!

Ага. Да я даже по выхлопу чувствую сколько ты в себя засадил. Не менее пары бутылок. Как вообще стоять можешь? Так. Я внимательным взглядом пробежал по толпе вокруг: заинтересованные лица. Им сплошное развлечение, видимо.

— И чего ты хочешь? — серьезно спросил у шестибуквенного.

— Дуэли. — поднял он руки. — Однако, не простой. Не до смерти. Если я продержусь одни средние часы и не сдамся или потеряю сознание, то ты отдашь мне ее.

Он грязно ткнул пальцем в Ниру. Провокация? Смысл от нее? Он и минуты не устоит против меня, а в таком состоянии хватит и пары десятков секунд. Семь минут сорок две секунды? Серьезно? Я бы хотел заржать, но нельзя недооценивать противника. Он, жук, еще и мою помощницу попросил в награду. Это подло вдвойне.

— Она не вещь, чтобы просто быть переданной кому-то. — парировал в ответ. — Называй другую ставку и я соглашусь.

— Любую? — улыбнулся парень.

— Не тяни уже. — поморщился я.

— Хорошо. — кивнул Горонт и исполнил театральную паузу, после чего продолжил наглым голосом. — Ты снимешь с себя корону и передашь ее другому.

Ого! Вот это поворот! Меня коснулось странное чувство ощущение опасного противника рядом. Однако, он плохой мечник. Вопрос лишь в том, кто за ним стоит? Это тот же, кто убил послов, а значит, он же и помог с … Лией. Ярость ударила в голову!

— Ты что творишь! — выскочил его отец из толпы и заслонил сына. — Ваше Величество, он извиняется! Ничего подобного мой отпрыск не хотел!

— Отойди, старик. — оттолкнул он родителя на усилении и того внесло в толпу. — Ну так что? Есть яйца или все? Сдулся?

— Лекаря позовите. — скомандовал я людям вокруг. — А тебе трепку стоит задать только за то, как ты обращаешься со старшими. Я согласен.

Его отец, Урканат, маг огня, мог получить повреждения. А этому чудаку на букву «м», я сейчас покажу разницу в наших уровнях, раз не додумался бестолковкой сам в прошлый раз. Совсем ошалели от безнаказанности старшие дети графов.

— Тогда во дворе. — встал он ровно и хмель пропал из глаз. — Здесь и сейчас.

— Пошли. — пожал я плечами и отправился на выход.

На улицу вывалились все, кто-то смотрел с балконов. Вечер уже опускался на город, но было еще не темно. Дождя не было уже пару дней. Так. Нет времени сейчас соблюдать все эти традиции с кинжалами, злость кипела в крови и требовала срочного выхода. Эта тварь ответит за свои действия. Как так можно с родным человеком? Верх подлости!

— Готов? — подбоченился Горонт.

— Подожди. — поднял я руки. — Ты имеешь интерес в этой схватке, а как же моя награда за победу?

— И чего ты хочешь? — нагло отмахнулся усилитель.

— Ты мне расскажешь, кто тебя надоумил на этот шаг. — снял я камзол и передал Нире. — Это будет справедливо.

— Договорились. — осклабился он в ответ.

Что-то тут не так. Однако, я совсем не понимаю, что именно? Он просто по дурости решил померится силой? Хочет убиться о мое оружие, подставив перед подчиненными? Какая-то длительная игра? Не вижу мотивов, не понимаю, что происходит.

— Ну а теперь? — улыбался он во все лицо, что сильно бесило. — Есть еще дела, которые не завершил?

— Есть. — кивнул в ответ, не отводя взгляда. — Узнайте, как там Урканат и доложите.

Кто-то из моей гвардии сорвался с места. Я обязан показать, что забочусь о своих людях. Однако, передо мной стоял всего лишь выскочка, который возомнил невесть что и залез в болото, которое теперь его утянет на дно. Интриги, не та стихия, где можно выжить, особенно, если ты просто пешка.

— Господин, — поклонился мне Нир. — с ним все хорошо. Скоро будет здесь, как только немного подлечат, буквально пару ушибов.

— Хорошо. — кивнул я, не теряя зрительного контакта.

Сын графа переступал с ноги на ногу, будто его тяготило ожидание. Ничего, сам начудил, сам и подождешь. Конечно, его спектакль в пьяного впечатлил. Просто облился вином и ходил, как выпивший. Однако, стоит понимать, что дергает его за ниточки очень опасная личность. Черт! Как закончу с Империей, обязательно возьмусь за этого шалуна, и он ответит мне за все, а за Лию спрошу вдвойне!

— Ну? — нетерпеливо уточнил сын графа, наглея на глазах.

— Можем начинать. — я смотрел ему в глаза, которые были преисполнены уверенности в своих действиях.

Вызываю меч, он его уже видел, значит прятать нет никакого смысла, а вот соперник не спешит повторить мой жест. Ладно, дам ему немного времени, нападать на безоружного — не добавит мне чести. Противник что-то искал за пазухой. Наверняка ручку. Стоп! Она висит сбоку.

— Я атакую! — решил я поторопить чудака.

— Нашел! — громко и торжественно оповестил он всех и вынул… сферу.

Защитный купол накрыл парня! На его лице было выражение победы и высокомерия. Вот ведь тварь! Без сверхциркуляции я не смогу его пробить за указанное время! Оглядываюсь вокруг: море возможных свидетелей применения моей силы! Сука!

Глава 21: Одна минута решает исход баталии; один час — успех кампании; один день — судьбу империи. (А.В. Суворов)

* * *

Герцог вышел из палатки и оглядел окрестности. Лагерь просыпался. Солнце только-только осветило край горизонта. Легкая роса озорно цеплялась за обувь. Потянувшись, мужчина подозвал к себе своего личного слугу.

— Слушай, — приобнял он его одной рукой и подтянул поближе, нарезая задачи шепотом. — этих девок в расход. Скажешь, чтобы пошли за тобой для оплаты и устранишь. Понял?

— Да, господин. — кивнул трехбуквенный и отправился решать поставленные вопросы.

Они слишком много слышали вчера. Никто не собирается после такого их оставлять в живых. Тем более, если стремительная атака на город удастся, этим вечером высокородные будут мять теплых и привычных дворцовых красавиц.

— Уже встали? — подошел к нему свежий и бодрый сын барона.

— Командир. — кивнул герцог ему в приветствии. — Какие планы?

— Мы за ночь собрали машины. — хмыкнул он. — Стоит выступать. Собирайте свои отряды, пусть занимают место и отправляются к воротам.

Высокородный кивнул и собрался найти своих друзей, однако, они это сделали гораздо быстрее. Трое мужчин стояли и смотрели на небо, ни о чем не говоря. Их бойцы проверяли снаряжение и готовились к новому дню. Они еще не знали, что сегодня встанут на острие атаки.

— Всем проверить оружие! — прокричал северо-западный герцог.

Воины зашевелились быстрее, выслуживаясь перед прямым командиром. Другие тоже поторопили своих. Прежде, чем они отправятся в атаку, им стоит послушать вдохновляющую речь. Сам высокородный был политиком, а не воином. Исходил он из своих реалий. Потому, выйдя в перед, набрал в грудь воздуха и приступил.

— Друзья! — пронесся его голос над толпой. — Сегодня знаменательный день! Мы освободим столицу от мятежников! Вернем трон законному владельцу! Сегодня мы с вами впишем свои имена в историю! Идите и принесите мне победу!

По толпе солдат прошла волна. Герцог похвалил себя, за пламенную речь. Все же каждый должен заниматься своим делом. Его состояла в том, чтобы произносить речи. Игра словами и плетение кружев: вот чем он обязан заниматься. К нему, со спины, подошел боец из соседней Империи и терпеливо ждал, пока все закончится.

— Господин. — поклонился он. — Я прибыл от нашего командующего, для помощи работы с нашим изобретением.

Он рукой показал в сторону четырех огромных машин, что поражали воображение. Круглые деревянные колеса были прикреплены к скелету из толстенных брусьев, но и это не все. По середине, на цепях, висело огромное бревно. Ручки были не только на инструменте пробития, но и на основной части, чтобы было удобнее катить. Завершала это произведение военного искусства крыша, сделанная двумя скатами и покрытая сверху железными листами. Этакий дом на колесах с ощетинившимся клювом.

— Сейчас я познакомлю тебя с командирами и приступайте к работе. — закончил высокородный и повел его к бойцам соседнего, юго-восточного, герцога.

Проведя все нужные обучения, инструктор выпустил войска на огромную поляну, перед городом. Тут не давали расти ни траве, ни деревьям: для просмотра территории. Стоило им показаться, как на стене раздались звуки колокола — он предупреждал об опасности жителей столицы.

— Приступаем! — прокричал присланный воин.

Первые пятьдесят усилителей впряглись в ручки и покатили изобретение до ворот. Вокруг не было рва, потому они довольно споро добрались до места назначения. Перехватились за специальные выступы на бревне и первый удар сотряс, казалось, саму землю.

— Прекрасное орудие. — довольно улыбнулся герцог.

— Это точно. — поддержал его другой высокородный.

Прошло совсем немного времени, в районе средних песочных часов, как сверху посыпались стрелы, камни и другое оружие: дротики, топоры и кинжалы. Спустя еще столько же времени авангард атаки начали поливать кипятком и черной дымящейся жижей. Видно, что город готовился к осаде серьезно.

— Выступаем! — прозвучавшая рядом команда была настолько громкой, что три повелителя северо-запада Империи подпрыгнули от неожиданности на месте.

Вторая машина отправилась к первой. В этот момент в изобретении, что штурмовала ворота, войны взялись за ручки и потянули ее в лагерь. Верно, усилители могут держать темп около полутора больших песочных часов, дальше им требуется перекус и отдых. Пора совершить ротацию состава.

— У нас выходит! — заорал его западный коллега.

И правда. Одна из досок на воротах треснула и провалилась внутрь, воину пока не пробраться, но и это уже достижение. Общий моральный подъем сделал свое дело, за первой в негодность пришла и другая. Этого уже могло хватить, однако, бойцы почему-то стали крушить следующую.

— Засыпали, гады. — сплюнул, появившийся из ниоткуда, командир. — Не успели. Ну ничего. Это уже большой прогресс.

— Что они сделали? — покосился на него герцог. — Чем засыпали?

— Землей и камнями. — пожал мужчина плечами. — Теперь ломать будет сложнее, да и время потеряешь, пока разберешь.

Высокородный вновь перевел внимание на врата. Там уже доламывали четвертую доску и им под ноги сыпалось что-то, то ли крошка, то ли мелкий камень. Он понял, что произошло. Это очень плохо. Чем больше пройдет времени до взятий входа в город, тем больше его верных воинов погибнет.

— Что нам делать? — сжал высокородный кулаки от досады.

— Вам стоит послать дополнительных бойцов туда, пусть они помогут разгрести завалы, чтобы проникнуть внутрь. — ровно, не отводя взгляда от машины, сообщил сын барона. — Это сейчас единственный вариант, который я могу придумать.

— А если продолжить и дальше ломать вход? — задал он интересующий вопрос.

— Это просто даст им больше времени подготовится. — пожал плечами командир. — Если Вам дороги жизни Ваших подчиненных, то мой вариант сохранит гораздо большее их количество. Для защиты, враг будет вынужден убрать бойцов со стен и собрать строй на пути следования Ваших отважных солдат.

Герцог поморщился. Отправлять воинов на смерть, когда рядом есть огромное количество бойцов из соседнего государства ему претило. Уже подходило время, когда третий экипаж отправится к воротам. Он оглядел всех солдат и горько вздохнул.

— Всех? — повернулся он всем телом к сыну барона.

— Зачем? — удивился тот, скосив взгляд. — Просто увеличим группу вдвое. Часть будут разгребать завалы, другая продолжит общее дело.

— Приступайте. — махнул он рукой, смирившись с происходящим.

Следующая машина устремилась к воротам. Вторая возвращалась медленнее, постоянные нападки выводили личный состав из строя, вернулась только половина. Вот так и начали незаметно таять их войска. Благо, страшное изобретение войны было на их стороне. Это давало огромный шанс на успешное завершение миссии.

— Мы справимся. — подбодрил он товарищей, что стояли рядом. — Пока же, нам стоит пойти перекусить.

— Это верно. — согласился юго-восточный герцог.

Третий его коллега кивнул в подтверждение. Мужчины, не торопясь, отправились в палатку к главному в их компании. Там, получив распоряжение, слуга кинулся выполнять приказ. Спустя непродолжительное время их стол был уставлен различными блюдами.

— Однако, — начал восточный сосед. — мы их разрушаем. Это обнадеживает.

— Смелость наших солдат не знает границ. — гулко стукнул кулаком в грудь юго-восточный герцог.

— Друзья, — развел руками главарь. — успокойтесь. Пока мы не пройдем ворота не стоит радоваться. Только после этого позволим себе улыбки и поздравления.

Двое закивали, подтверждая верность его слов. Сам обед прошел в тишине и вот они снова заняли место на передовой лагеря, наблюдая за доблестью своих людей. Воины бились, будто это была их последняя битва в жизни, самоотверженно и смело. Так казалось высокородным.

— Уже скоро мы сможем пройти в город. — рядом, незаметно, оказался командир.

— С чего Вы взяли? — скосил глаза герцог, не поворачивая головы.

— Они уже не успевают засыпать. — хмыкнул мужчина. — Усилители выдохлись. Им не хватает людей для обороны. Это хорошо.

Герцог внимательно посмотрел на происходящее. Попытался прикинуть слабые стороны высказывания командира. Ему хотелось утереть ему нос, показав, что он не самый умный здесь. Есть и другие претенденты на это место.

— А если они заставят обычных людей? — решил уточнить тонкий момент высокородный, это было единственное, что пришло ему на ум.

— Сильно не помогут, да и сделают все хуже, чем ученые мужи. — улыбнулся собеседник. — Все нормально, уже скоро мы прорвемся в город.

Незаметно наступил вечер. После плотного ужина трое высокородных наблюдали за штурмом. Из их общего войска осталась только половина. Погибло очень много бойцов. Однако, ворота должны были пасть с минуты на минуту. Враг, видя, что теряет инициативу, видимо, начал оттягивать силы к дворцу и шквал атак со стены стих.

— Проломили! — обрадовался юго-восточный сосед. — Они попали в город!

— Все в город! — обрадованно прокричал герцог.

Солдаты повскакивали и побежали к вратам. Их сослуживцы уже проскользнули в образовавшуюся щель и напали на защитников. Рядом командир отдавал приказы пяти тысячам своих бойцов. Они неспешно отправились за воинами герцогов.

— Наследник в шатре? — уточнил восточный сосед.

— Да. — сплюнул мужчина от презрения, они-то весь день на краю атаки. — Пусть сидит и трясется, когда настоящие воины возвращают ему трон.

Трое высокородных улыбнулись друг другу и замкнули шествие войск соседней страны. Тонким ручейком люди протекали в ворота. Наконец их распахнули и он превратился в полноводную реку. На улицах никого не было, простолюдины сидели по домам и не собирались участвовать в переделе власти.

— НА ДВОРЕЦ! — закричали спереди и волна двинулась по улицам.

Огромная живая река сытой змеей добралась до места назначения и ударила в защищающихся. Так вышло, что на острие все так же находились люди герцогов, а за их спиной солдаты соседней Империи. Им некуда было отступать и их численность быстро стала убывать.

— Прорываемся! — раздался громовой глас сына барона.

Войска немного откатились и с новой силой ударили в защитников, проломив заслон. Радостные воины забегали в распахнутые ворота дворца, неся смерть на своих клинках. В это время к зданию подъехал и сын императора, в карете. Командир помог ему спуститься и повел внутрь.

— Идем за ними. — скомандовал своим подельника северо-западный герцог.

Мужчины поторопились и догнали дуэт. Подстроившись под их шаг, они сделали скучающие лица, оглядывая дворец. Вокруг валялось много трупов. Запах крови бил в ноздри и кружил голову. Разрушения были небольшие, но и они потребуют вложения из бюджета.

— Прошу. — указал на вход сын барона, сделав легкий поклон наследнику.

Парень прошел вперед и отправился в тронный зал. Туда вел один длинный коридор. По краям валялись тела, в основном мятежников. Коридор кончился огромным залом с высоко стоящим золотым престолом.

— Командир! — в комнату ворвался обычный солдат. — Дворец зачищен! Ваш приказ выполнен!

— Отлично! — обрадовался мужчина и хлопнул по плечу обычного служивого.

Четверо усилителей затащили в комнату связанного мятежного генерала. Он смотрел глазами загнанного зверя на сына императора. Во рту его торчала тряпка и не давала ему высказаться. Наследник поморщился, видя эту картину и показал, чтобы вынули кляп. Солдаты посмотрели на своего командира и тот кивнул. Они споро выдернули затычку изо рта.

— Пормалат, — грозно начал парень. — тебе мало было убить отца, так ты еще и пытался захватить власть.

— Вы все равно мне не верите. — отвернул в сторону голову глава воинов.

Все переглянулись. Сам наследник избегал этого разговора, хотя слухи и доходили, кто мог подобное провернуть. Конечно, любой здравомыслящий человек поймет, что такой вариант выглядит больше больной фантазией, чем истинной.

— Тебе? — возмутился сын императора. — После того, что ты устроил? Верить, что тебя подставил король соседней страны? Ты верно шутишь.

— Я же говорил. — глухо сказал восьмибуквенный.

— Ваше Величество, — поклонился сын барона. — нам казнить его?

В комнате настала тишина. Все ждали, что решит будущий император. Парень молчал и смотрел с ненавистью на генерала. Буря эмоций была видна всем, кто мог видеть его лицо. Спустя пару малых песочных часов он выдохнул и выражение стало бесстрастным.

— Да. — кивнул он.

Воины снова посмотрели на своего командира. Тот поднял правую руку и один из них достал меч из ножен. Встал сбоку от мятежника и вновь обратил взор на посланника соседней страны. Тот, немного подождав, опустил руку. Голова генерала покатилась по полу и остановилась у ног наследника.

— Мерзость. — толкнул он ее носком обуви.

Все смотрели, как грузное тело осело на пол и растеклось. Мышцы бывшего начальника воинов расслабились. Выглядел он огромной бесформенной кучей. На каменный пол кровь вытекала уже не толчками, а струйкой, что становилась все тоньше. Лужа бордовой жидкости лениво занимала все большую площадь. В этот момент тишину разрушили.

— Ваше Величество, — начал сын барона поклонившись. — прошу, займите положенное Вам место.

Наследник некоторое время смотрел на обезглавленный труп с пустым выражением лица, затем начал подниматься по лестнице на верх. Все внимательно смотрели за его движениями. Прямо тут и сейчас творится история! Неспешно, и даже с некоторой ленцой, парень поднялся на самый верх. Усевшись на трон, он, со скучающим видом решил отдать свой первый приказ.

— Повесьте голову мятежника над воротами дворца. — махнул он рукой. — Пусть все видят, что бывает с теми, кто решил пойти против легитимной власти.

Командир повернулся к солдатам и кивнул. Один из них сорвался и, схватив за волосы часть тела, мигом покинул комнату. Все вновь повернулись к сыну императора. Тот уже нацепил на голову тонкий венец, что раньше носил его отец. Он лежал на подушке, на которой он разместился. Странно, что его не носил генерал. Это выбивалось из всей истории, однако, никого не смутило.

— Я рад, что Вы помогли нам в совершении справедливости. — кивнул парень сыну барона. — Я никогда не забуду доброту Вашего правителя. С моей стороны, семье каждого погибшего будет выплачена премия. Они погибли за правое дело.

— Благодарю, Ваше Величество. — поклонился представитель соседней страны. — Вы истинный правитель.

— Да будет так. — важно кивнул бывший наследник.

В это время в комнату начали прибывать солдаты соседней Империи. Один из них подошел к командиру и начал что-то шептать на ухо. Герцоги обратили на это внимание, и тоже пытались напрячь слух, чтобы услышать, о чем идет доклад. Правда, ничего не вышло. Мужчина внимательно выслушал и поднял взгляд на нового правителя.

— Ваше Величество, — вновь согнул он спину. — все ли договоренности выполнены? Мы можем быть свободны? Дворец зачищен от воинов.

— Да. — согласился юный император. — Можете переночевать во дворце и отправляться к себе. Вы очень помогли.

Прекрасно выполненная работа, подумал северо-западный правитель земель. Погибли воины? Бывает. Ничего не сделаешь. Это их судьба, своими жизнями они приблизили его величие. Теперь осталось завершить то дело, которое они запланировали. Их троих вполне хватит для подобной операции. Что может молодой парень против трех умелых пользователей Силы? Это смешно.

— Я рад это слышать. — не выходил из поклона сын барона. — И все же, у Вас остались нарекания или другие вопросы ко мне?

— Нет. — сообщил парень. — Вы сделали все и даже больше.

Высокородные довольно улыбались. Все идет так, как они и хотели. Осталось только выпроводить гостей и заняться своими задачами. А там… Перспективы не только манили, но и пьянили без вина. Сколько возможностей и власти их ждет впереди. Дух захватывает.

— Отлично. — распрямился мужчина. — Схватите их.

Воины соседнего государства сорвались вперед.

Глава 22: На первой ступени эшафота смерть срывает маску, которую человек носил всю жизнь, и тогда показывается его истинное лицо. (Граф Монте-Кристо)

Солдаты организованно напали. Высокородные все прекрасно поняли. Марево силы разгорелось, но тут же потухло. С ними не стали церемониться, одному отрубили кисть, другому ногу, третьему полоснули по лицу. Наследник продержался чуть дольше, но двое солдат напали со спины и спеленали его.

— Что все это значит? — сын императора старался выглядеть грозно.

Сложно это сделать, когда тебе заломили руки, а к шее прикасается лезвие клинка. Сын барона прошел мимо и встал у подножия лестницы, что вела к трону, повернувшись к нему спиной. Он воздел руки и обратился к пленникам.

— Я долго думал, — начал он вдохновенно. — кто должен занимать престол? Мое мнение такое. Его обязан занять достойный. А кто достоин это сделать?

Герцоги уже давно все поняли и не сопротивлялись. Они понадеялись на международные договоры. Однако, не учли, что все их войска будут уничтожены во время взятия столицы. Их же руками уничтожили и мятежников. Сколько потеряли войска соседней Империи? Не больше двухсот человек. Им было все ясно.

— Уж точно не ты. — сплюнул сын правителя.

— Я? — удивился мужчина. — Оно мне не надо. Я воин, а не жалкий политик. Однако, есть лучший претендент на это место. Тот, кто умеет держать вашу свору лизоблюдов и интриганов в жесткой узде. Мой император!

— Сука. — выругался парень.

— Как неприлично, молодой человек. — шутливо погрозил командир пальцем. — Ругаться в таком прекрасном месте вздумали? Ведите себя более сдержано.Договорились?

— Да пошел ты! — сплюнул наследник.

Сын барона весело рассмеялся. Он так заразительно хохотал, что даже высокородные захваченные позволили себе слабые улыбки. Конечно, каждый из них понимал, что их ждет. Казнь. Возможно, прилюдная. Земли и имущество заберут и раздадут новым вассалам. Наверняка в этот момент новая армия высаживается на севере и готовится взять не защищенные поместья.

— Я рад, что мне попалась благодарная публика. — улыбался во весь рот мужчина.

— Господин! — бросился к нему восточный сосед, покачивая культю. — Помилуйте! Я ничего не сделал! Я был верен Вам! Пригожусь и в будущем!

— Терпеть не могу плесень. — лицо сына барона изменилось на презрительное и он указал на высокородного одному из солдат.

Тот, вытащил меч из ножен и сделал шаг вперед. Взявшись двумя руками за рукоять, резким движением, отделил бестолковку от тела. Голова прокатилась по полу и замерла у ног других герцогов. Оба с ужасом смотрели на происходящее.

— Господин! — юго-восточный восьмибуквенный вытянулся как пружина и упал на пол, без возможности идти, в виду отсутствия ступни. — Я никого не предавал и готов продолжить служить Вам с чистой совестью! Эти два предателя хотели убить наследника и захватить трон, но я был против! Решайте сами, достоин ли я жизни?

— Ого! — развеселился командир. — Слышал, пацан? Тебя свергнуть хотели! Так какая разница кто это сделает?

Взгляд парня, полный неверия, гулял от одного герцога к другому. Он просто не мог представить, что близкие люди воткнут ему нож в спину. Не прошло и пары малых песочных часов, как его взгляд потух. Из него пропала жизнь и желание бороться.

— Ты их казнишь? — глухо донеслось от наследника.

— Конечно. — кивнул мужчина и указал на одноногого.

Воин, что стоял рядом, смахнул ему голову одним легким движением. Герцог понял, что его ждет подобный конец, что бы он не говорил или обещал. Вслед за этим пришло полное безразличие. Силы покинули его. Ни сражаться, ни пытаться спастись он больше не желал.

— Изначально, — стал прогуливаться сын барона перед ними туда-сюда. — я планировал оставить тебя в живых. Честно, ты мне понравился. Однако, стоило мне узнать, что ты решил устроить заговор против своего императора и я изменил решение. Скажу правду, предатели это вредители, клопы и их надо давить.

— Да убивай уже. — глухо донеслось от бывшего герцога.

— Э нет. — продолжал променад командир. — Я все же решил исполнить твое желание перед смертью.

Он легким движением указал на наследника. Один из воинов тут же подошел сбоку, обнажая клинок. Высокородный поднял голову и увидел направленный на него полный ненависти взгляд сына императора. Он люто и исступлено презирал его. Это было иррационально, ведь они ничего не сделали. Пусть их и опередили. Голова с глухим стуком ударилась о каменный пол, следом опустилось и тело.

— Ну что ж. — заключил сын барона. — Пришла и твоя очередь.

Как только все закончилось, воины пригнали прислугу. Они с ужасом смотрели на мертвых, однако принялись таскать убитых на задний двор и отмывать полы. Воины смотрели на своего командира влюбленными глазами. Не только сохранил почти всех, но и захватил столицу соседнего государства для истинного правителя.

— Господин? — поклонился один из солдат.

В руках он держал головы казненных. Быстрый взгляд сына барона прошелся по ним, он, отвернувшись, потянулся.

— Вывесь их рядом с генералом. — заключил он, не поворачиваясь. — Так же, назначить наряды в городе, стены, врата. Во дворце по минимуму. Оставить, чтобы следили за прислугой. Документы все под замок убрать и не трогать. Найти доступ в казну и тоже не трогать.

— Командир, — не поднимал головы воин. — когда прибудет владыка?

— Надеюсь, в течении месяца. — заключил мужчина. — Выполнять.

Боец встал и отправился по задачам. Им предстоит много работы. Главное, исключить нападение других высокородных. Конечно, там нет такого войска, что может взять столицу с огромным и опытным гарнизоном. Королевство, что находится южнее, просто не успеет, когда сюда прибудут и другие боевые части. У них все получится.

* * *

— Гадство! — выразил я происходящее самым емким словом в данный момент.

Однако, первый раз, там, на турнире, я прошелся по краю. Возможно, если не совсем уходить в сверхциркуляцию, я смогу справиться, не показав золотых букв на лезвии? Если это всплывет, то у многих возникнут вопросы в источнике моей силы. Что ж, приступим, время не терпит. Благо, усилитель не мог атаковать изнутри, значит будет гораздо проще.

— Чего не атакуешь? — поинтересовался Горонт, поигрывая ручкой из тувита.

Отвечать я не стал, просто сорвался вперед и начал наносить атаки. Разгоняя ману и снова отключая, пытался держать середину и со всей дури бил по защите парня. Это больше походило на истеричную работу молотом по наковальне. Однако, мне нельзя сбавлять оборотов, а дыхалка уже хотела сказать прощай, когда по куполу пошли трещины.

— Да быть не может! — вылупил глаза сын графа.

Толпа, что окружала нас, выдохнула. Я думал, что от такого поднимется сильный ветер и меня снесет, но обошлось. Удар, еще удар и, с характерным звоном, сфера разрушилась. Я справился! Мой личный рекорд: весь процесс занял около пяти минут! Прыгаю вперед, но шестибуквенный дистанцируется от меня. Вот ведь сученок! Сейчас я тебя немного покалечу, в назидание.

— Тварь! — орет он. — Да кто ты такой?

В его руках сверкнул обычный кинжал. Зачем он ему? Против меня этой зубочисткой не поработаешь. Детский сад. Остановился и ухмыльнулся. Вот малолетний дебил, пол жизни прожил, а ума не появилось даже в зачатке. Ну ничего, сейчас я тебе вдолблю его через боль, если не захочешь все это остановить.

— Сдавайся. — констатирую и отключаю оружие, если что и руками справлюсь. — Ты проиграл.

— Ага. — кивнул он и на его лице появляется решимость.

Вот ведь скотина! Я прыгаю вперед, однако чуть-чуть не успеваю. Острый клинок пробивает сердце парня и он оседает на траву. Сначала на колени, следом заваливается на бок. Я уже рядом и приподнимаю его голову. Сука! Кто тебя надоумил?

— КТО? — кричу я ему в лицо. — ТЫ ОБЕЩАЛ!

— Он представился, как Е… хэээ… — струйка крови потекла из его рта и мышцы расслабились, выпуская воздух из груди.

Под закатным солнцем я ясно видел, как жизнь покинула глаза противника. Сука! Он так и не назвал имя! Да что за скотство такое? Я понимаю, что лишил его друзей и жизни в целом. Его окатили презрением. Родители ругали и высказывали, а также унижались перед другими. И что? Разве это повод делать вот так?

— Господин? — рядом поклонился Нир.

— Отведи меня к его отцу. — я встал на ноги. — Тело подготовьте к перевозке.

Мы отправились к лекарям. Пока мы шли по коридорам, я размышлял над произошедшим. Блин! Я почти ухватил за хвост этого невидимого игрока! Сука! Я был рядом! И снова он от меня уходит. Ну ничего, я не знаю людей, у которых имя начинается на эту букву. Однако, уверен, он из Империи. После того, как я закончу с ней, найду этого чудака, который так любит играть с чужими жизнями.

— Прошу. — слуга указал на комнату.

Когда он попадет в мои мягкие лапки, я созову сотню целителей и буду его пытать, восстанавливать и снова пытать. И так бесконечно, пока он не сойдет с ума. Уверен, он у него очень развит. Будет иронично поступить именно так. Я прошел в комнату и увидел графа, что лежал на кровати.

— Как мой сын? — задал он самый первый вопрос, на лице отобразилось родительское беспокойство.

— Я не смог его спасти. — покачал головой.

— Что произошло? — вскинулся мужчина и почтительно добавил. — Ваше Величество…

— Все нормально. — остановил я его от лишних поклонов и всей остальной шушеры. — Я так понял его кто-то надоумил. Мало того, у него была сфера, он ее использовал. Однако, стоило мне ее пробить, как Ваш сын достал кинжал и …

Я отвел взгляд в сторону. Не хочется говорить его отцу об этом. Там было море свидетелей, которые подтвердят мои слова. В любом случае, я виноват в его смерти. Именно я привел его сегодня на этот злосчастный бал, и именно я заставил его бросить себе вызов. Я, тем, что сделал тогда перед воротами своего дворца.

— Я понял. — поджал губы высокородный. — Что с телом?

— Его готовят, — кивнул я мужчине, стараясь сменить неприятную тему. — чтобы Вы могли его забрать.

— Благодарю, Ваше Величество. — он изобразил поклон, сидя в кровати.

Я развернулся и вышел. Хватит. Меня ждет это гребанное собрание знатной швали. Через пару дней я отправлюсь к Кайдэну и сниму напряжение в тренировках. Ну а следом наступит финальная часть моего плана. К черту плохие мысли, они не помогут. Нужен настрой на победу!

— Господин. — ко мне подбежала Нира, приподняв подол платья руками и с нескрываемым волнением вглядывалась в лицо.

— Все нормально. — предложил я ей руку. — Нам надо дальше работать. Не время отдыхать.

Хуже всего оставить после себя рассорившихся высокородных. В любом случае, мне надо делать все хорошо. Спустя рукава пусть делают дилетанты, ну а я высококлассный специалист. Кстати, как там у нас в Империи дела? Захватили столицу? Усадил наследник свой зад на трон? Достаточно ли я их ослабил, чтобы нанести финальный удар?

— Ваше Величество. — выполнила книксен Орилана Ван Омассин, стоило нам войти в зал. — Я рада Вас видеть.

— Все взаимно. — кивнул в ответ на ее приветствие.

Жена графа, что с детьми некоторое время жили у меня в замке в виде заложников, тепло улыбалась мне. Кстати, а где ее муж? В свое время он мне помог разобраться в ситуации. Его дочь стала женой Кайдэна. Странно, что он о ней не говорит. Надо будет уточнить, как там у них дела.

— А где граф? — завертел я головой в поисках семибуквенного.

— Сейчас подойдет. — выполнила она еще один легкий поклон. — Подождете?

— Конечно. — успокоил я даму.

Остальной вечер прошел спокойно и без происшествий. Оставшиеся же дни были заняты подготовкой к отъезду. Утром мы стояли около ворот во дворец, где меня провожали верные друзья и Нир.

— Миам, — начал я нарезать задачи. — вы все делаете правильно. Пока пусть так и продолжается.

— Господин. — поклонился он, принимая невысказанную благодарность и готовность выполнять поставленные задачи.

— Нира, зайка, — улыбнулся я ей, и девушка расцвела, а я продолжил жестко. — еще раз увижу толпу расфуфыренных баб у меня во дворце, уедешь домой первым экипажем. Я ясно выразился?

— Ддда… — выдохнула она, бледнея лицом.

— Вот и умничка. — констатировал я с улыбкой. — Все, пошел. Скоро вернусь и долго-долго никуда не уеду.

Я развернулся и отправился на выход, подняв правую руку и помахав на прощание, после чего створки сомкнулись за моей спиной. Впереди меня ждал двухдневный поход в полном одиночестве. Застегнув простолюдинский браслет, отправился на выход из города.

— Куда прешь! — толкнул меня здоровенный детина.

Даже руки зачесались прибить дурака, но я сделал три глубоких вдоха и успокоился. Не стоит светить своим оружием. Следующие пару дней прошли довольно спокойно. Под вечер я прибыл на место назначения. Лагерь раскинулся широким полукругом палаток, занимая возвышенность. Внизу было почти идеально круглое поле, где сейчас тренировались солдаты. Стоило мне прибыть в лагерь, как тут же получил охрану из личной гвардии, что была тут вместе с Отлом.

— Ал! — обрадовался Кай, увидев меня. — Сегодня у нас будет тренировка, а то тут все неумехи такие.

— Это просто ты очень силен. — поморщился я. — Какие у Вас тут дела?

Ребята, маркграф и капитан моей гвардии, подобрались и переглянулись. Так. Что происходит? Мой внимательный взгляд начал курсировать от одного к другому. Сами сознаются или придется давить на этот дуэт? Я сделал лицо более строгим. Попробуем продавить их. Первый раз что ли плетут интриги за моей спиной?

— Господин, — поклонился Отл. — зачем это все? Куда такая толпа бойцов?

— Так вы об этом беспокоитесь? — ухмыльнулся в ответ. — Скоро узнаете.

— Как скажете. — выпрямился трехбуквенный.

Да, мой план скоро перейдет в финальную стадию. Мне понадобятся десять самоубийц и Кайдэн. Он обещал идти до конца, без него я могу и не справится. С ним же цель выглядит выполнимой. Капитана я с собой не возьму, он высококлассный специалист и нужен мне во главе войска, а не в виде трупа. Оглядев своих собеседников, я решил сменить тему.

— Выделите мне место для ночлега. — обозначил я задачу, осматривая лагерь. — Завтра серьезно поговорим.

— Прошу, господин. — пригласил меня Отл за собой.

Оказывается, для меня уже давно стоит шатер. Даже прислугу нагнали в виде двух симпатяшек, которые готовы были полностью обслужить своего правителя. И на хрена это все? Ребята прекрасно знают, что и сам со всем умею справляться. Ну да ладно, воротить нос от их доброты не буду. Все же приносить еду, одежду постирать, да и воды набрать. Кстати, стоит помыться после дороги, но это потом.

— Ужин принесите. — скомандовал я девчушкам, и они исчезли.

Эх. Меня ждет очень сложный разговор с друзьями. Уже представляю, как они будут крутить своим указательным пальцем у виска. Ничего не сделаешь. Пора поставить точку и в этой истории. Правда, это завтра. Сегодня я обязан отдохнуть и отоспаться. Спустя пол часа мне накрыли стол. Однако, я даже приступить не успел к нему. В шатер вошел один их охранников и поклонился.

— Слушаю. — разрешил я ему говорить.

— К Вам посланник из Империи. — доложил он. — Прибыл из дворца, не застав Вас.

Хм. Выходит так, что он скорее всего летел, как ветер, сюда, ведь я тоже не особо себя щадил во время дороги. Значит что-то важное или срочное. Что не так? Все пошло по женским гениталиям? В голове тут же закружилось море вариантов возможных исходов, правда они не влияли на итоговый результат. Стоит просто выслушать гостя и разобраться в произошедшем.

— Веди. — сел я лицом ко входу.

Воин исчез и спустя минуту завел гостя. Он был в плаще, видно, что устал и измотан долгой дорогой. Так же, по моторике движений я понял кто передо мной. Я знаю этого человека. Однако, теперь мне стало интересно: что же произошло? Просто так он бы сюда не прибыл.

— Я слушаю тебя, герцог. — обозначил свою позицию.

Видимо, все мои игрища перешли определенный рубеж. Возможно, финальную часть придется немного изменить. Пока же стоит выслушать гостя.

Глава 23: Есть два искусства, которые могут возвести человека на высшую ступень почёта: одно — искусство хорошего полководца, другое — искусство хорошего оратора. (Цицерон)

— Господин, — поклонился северо-западный высокородный. — у нас большие проблемы.

— Присаживайся. — указал я на второй стул. — Перекуси и рассказывай.

Он благодарно кивнул и прошел к столу. Вел себя несколько жеманно и сковано. Это логично. Совсем недавно он светил своим умом при встрече, даже гвардию свою нагнал, чтобы иметь преимущество. Теперь же мужчине приходится унижаться передо мной, лебезя и прося о помощи. Конечно, мне было интересно, что там у них произошло, но так дела не делаются.

— Благодарю. — кивнул мужчина и приступил к трапезе.

В проеме показались слуги. Я указал, чтобы принесли еще одну порцию и девушки в очередной раз показали мастер-класс по телепортации. Вскоре и мне принесли добавку. Я тут же приступил к насыщению своего организма после длительной пробежки. В отличии от обычных усилителей, мне не надо было перекусывать каждые два часа. Вскоре, мы закончили с ужином, и я внимательно уставился на посланника.

— Империя. — сказал он и замолчал.

— Ну? — поторопил я его.

— Войска казнили северо-западных высокородных и наследника, как только захватили столицу. — кратко передал он сложившуюся ситуацию.

Вот тебе раз! И очередной кирпич полетел в голову Мюллера. Честно говоря, я рассчитывал на честность местных правителей. Однако, оказалось, что они такие же лицемеры и рвачи, как и у нас. Видимо, человек, как был скотиной, так ей и остался. Ну ничего, это всего лишь смена некоторых действий.

— Сколько их? — решил я закрыть этот вопрос.

— В районе пяти тысяч. — хмыкнул мужчина.

Очень много. В нашем лагере около четырех тысяч. В каждом графстве по четыреста воинов баронов, отправили не всех, надо же и порядок поддерживать. Таким образом, с каждого по триста. Это выводит нам цифру. Первый маркграф не отправляет, на его землях фронт и поддержка, у него нет свободных людей. М-да. Расклад явно не в нашу пользу.

— Вас сколько осталось? — уточнил я с интересом.

— Тысяча сто. — сознался высокородный.

Мало нас для серьезных действий. Вот ведь черт! И что делать? Так, стоп. Если они захватили столицу, почему они не пошли дальше по землям для молниеносного принуждения? Для этого есть причина! Мне кажется, я знаю какая. Другого варианта, почему они даже в обратную сторону не прошлись нет. Только одно! Едет кто-то важный. Навряд ли сам Император, ставленник или старший наследник вероятно. Он-то и должен захватить все поместья, а значит будет с небольшой армией. Уж она нам под силу.

— Что ж. — заключил я. — Что я получу за помощь Вам?

— Все, что пожелаете. — повесил голову герцог.

— Все земли Империи и Вашу преданность тоже? — наклонил я голову в вопросе, прищурив глаза.

— Уж лучше Вы… — донеслось тихо. — Да, я уполномочен согласиться на эти условия.

Ребятки отчаялись. Это понятно, для них либо смерть, либо бегство в другую страну. Бежать им некуда, кроме как ко мне. Ага. Планы немного меняются, но незначительно. Мне не нужен сильный северный сосед. Я сам должен стать мощным восточным для всех остальных. Другого варианта нет, для королевства это вопрос выживания.

— Хорошо. — кивнул я. — Отдохнете и выдвигайтесь обратно. Встаньте за дневной переход от столицы с севера и ждите нас. Если войска противника замаячат, в бой не вступайте. Потом, если что, поступим иначе.

— А Вы? — вскинулся он. — Не отправите воинов со мной?

— Нет. — покачал я головой и, продолжив, хмыкнул. — Для этого нет причины. Поверьте, как бы мы первые там не оказались.

Он так подозрительно на меня посмотрел, будто я его в атаку отправляю без подстраховки. Да плевать. Это не моя война. Однако, если Империя захватит весь север материка, то и нам придет конец. Соседнее королевство тоже долго не протянет. Других вариантов нет. Превентивный удар, вот наш выбор. В нашем случае, не стоит ждать противника на дуэль, это лишь позволит ему лучше подготовиться.

— Вы так уверены… — начал он, но осекся. — Я верю Вам, Ваше Величество. Позвольте убыть?

— Не переночуете? — уточнил я, положив голову на костяшки пальцев.

— Нет. — встал мужчина. — Мы будем Вас ждать на месте.

— Легкой дороги. — пожелал я ему вслед, и гость покинул шатер.

Я же закончил ужин и заказал бочку. Стоило мне опуститься в воду, как снова начал гонять мысли. А ведь войска Империи огромные молодцы. Они подарили мне соседнее государство на блюдечке сами того не ведая. Все, как и в моем мире. Ничего не меняется в человеческой психологии, сколько бы времени ни прошло.

— Ваше Величество, — поклонилась одна из девушек. — Вам помочь помыться?

— Нет. — не открывая глаз ответил я.

Я встал и начал натирать себя пучком трав. Походный вариант мытья. Слуг я не стеснялся. Они, думаю, видели и не такое. В голове кружились различные мысли. Ладно, обязательно завтра поговорю с ребятами и мы все вместе решим. Я выложу Отлу свой план, весь, без купюр. Он и возглавит эту дерзкую вылазку. Я смыл с себя кусочки зелени и вылез.

— Уносите. — скомандовал им.

В комнату вошли стражники и помогли убрать емкость. Ну и прекрасно. Эти двое все еще стояли и смотрели на меня огромными глазами. Чего им надо? Ну конечно, слуг же должны вроде как помогать господину во всех его потребностях. Дикий мир, честное слово.

— Ваше Величество, — несмело начала одна из них, теребя подол платья. — кому из нас остаться? Вы выбрали?

— Никому. — отмахнулся от них, одевая чистую одежду. — Обе свободны.

Они вылупились на меня. Вслед за удивлением на их лицах начал появляться страх. Ну, конечно. Раз хозяин отказался, это крайняя степень недовольства и завтра их поведут на плаху. У одной из симпатяшек даже слезы навернулись на глаза. Плохой, Саша, плохой. Довел девушку до истерики. Нельзя так. Я подошел к парочке.

— Я просто устал. — посмотрел на них серьезно. — Можете идти.

Одна тут же вышла, вытирая глаза. Тряхнуло ее хорошо. Вторая же с сомнением смотрела и не покидала шатер. Нарывается? Боится, что я обманул? Я внимательно пытался отследить эмоции, но служанка смотрела смело в глаза. Дерзкая.

— Я Вам не мила? — спросила она твердо.

— Что из слова устал ты не поняла? — ошалел я от наглости.

— Я все сама сделаю, не стоит волноваться. — схватилась она за шнуровку и опустила голову, глядя на узлы.

Это что происходит? Типа не хочешь меня взять, я сама тебя изнасилую? Фига поворот сюжета. Честно говоря, было приятно ощущать, что после грубого посыла девушка не сдалась. Даже уверенность в себе, что у меня за пределом, пробила потолок. Однако, мне нужна свежая голова. Да и после Лии…

— Эй. — поднял я ее лицо за подбородок и поцеловал в спелые губы.

— Господин. — стоило нам разорвать контакт, как девушка попыталась обнять меня и прильнуть мягким телом.

Ну нет. На такое я не подписывался. Просто хотел доказать, что она привлекательна и отправить отсюда. Поэтому, снял руки с плеч и прижал к ее телу обратно. Она попыталась вытянуться для очередного поцелуя, но я избежал и этого.

— Не сегодня. — покачал я головой. — Мне это не нужно сейчас.

— Я поняла. — повесила служанка голову.

То ли я не догоняю, что происходит. То ли лыжи не едут. Ладно. Я повернулся и пошел на кровать, что ждала только меня. Девушка покинула шатер. Мысли кружились различные, в том числе, что можно было бы и согласится. Эх, моя мужская кобелиная натура. Ничего с ней не поделать.

— Блин. — перевернулся я на другой бок, но сон никак не шел.

Слишком много информации. Надо еще раз продумать план действий и как его упростить. Если вдруг войска возглавит Отл, у него он от зубов должен отскакивать. Сам не заметил, как уснул. Утром меня поднял громкий гул. Это утренняя побудка в войсках с помощью специального горна.

— Господин. — поклонились девушки.

Удивительно, но они уже были тут и ждали моего пробуждения. Пугает, мать его. Дай таким кинжал и не проснешься никогда. Куда смотрит охрана? Ладно, я уверен, их тщательно проверили перед тем, как нанять на эту работу. Встав, я начал одевать сбрую.

— Завтрак? — уточнила вчерашняя плакса.

— Нет. — отмахнулся я, затягивая портупею. — Через одни большие песочные часы. Я на тренировку.

— Как прикажете. — поклонились служанки.

Я успел полностью собраться, когда ко мне вломился мой лучший друг в этом мире. Он ураганом залетел и тут же громкий голос наполнил мой шатер.

— Ал! — Кай говорил громко, но даже так я слышал осуждающие нотки. — Сколько мне тебя ждать? Давай быстрее, время идет!

— Да-да. — отмахнулся я от него, проходя на выход.

Тренировка прошла привычно. После завтрака Отл устроил строевой смотр. Он расставил всех бойцов. Отлично. Это прекрасная возможность решить один из тех вопросов, которые стоят передо мной. Если не сейчас, то когда? Я поднялся на небольшую сцену. Она была нужна для осмотра солдат сверху. Сейчас она станет трибуной.

— Воины! — зычным голосом начал я. — Я вижу вашу смелость и доблесть! Сейчас не простое время, однако, мы справимся с любыми вызовами! Я вижу отвагу в ваших глазах!

Толпа мне ответила одобрительным ревом. Ну и хорошо. Моральный дух бойцов очень важная составляющая любого столкновения с силами противника. Только на морали можно вытащить бой. Доказано историей и не раз. Помахав рукой, успокаивая людей, я продолжил.

— Говорят, быть воином — жить вечно! — проорал я, чтобы услышали все, даже задние ряды. — Мне нужно десять отважных солдат, которые отправятся со мной на миссию. Шанс, что вы оттуда вернетесь живыми ничтожно мал. Однако, вас воспоют в легендах. Ваши семьи пожизненно будут обеспечены из казны королевства! Завтра утром я буду ждать вас на севере тренировочной площадки. Запомните, мне нужно всего десять человек, не больше!

Я хлопнул ошалелого Отла, проходя мимо него. Отдавать приказ: расходись, не стал. Он командир, вот пусть сам это и делает. Кайдэн тоже смотрел на меня расширив свои глаза. Это он еще не знает, что идет с нами. Эх, в голове стало легко и свободно. Вернусь ли я? У меня больше всего шансов выжить в этой миссии из-за своей силы. Ладно, не буду сейчас думать об этом.

— Ал, — подошел ко мне маркграф. — зачем тебе десяток?

— Пойдем, помашем оружием? — повернулся я к нему всем телом. — Тренировка лучше всего прочищает мозги.

— Ты не хочешь со мной поделиться? — насел на меня друг.

— Все потом. — отмахнулся от него. — После ужина серьезно все обсудим. Главное, помни, ты обещал быть со мной до конца. Поэтому твоего мнения я даже спрашивать не буду. Знай, ты идешь с нами.

Парень недовольно засопел, но поплелся за мной на площадку. Там мы вызвали клинки и приступили к очередному столкновению. Мне понадобиться все мое умение для этой вылазки. Благо, в последнее время я не манкировал занятиями и хорошо поднял свой уровень. Это просто прекрасно, с учетом стоящих передо мной задач.

— Господин. — отвлекла нас одна из моих служанок. — Обед ждет Вас.

— Так увлекся, — почесал я виновато голову. — что перестал замечать время. Кай?

— Я тоже пойду перекушу. — отозвал он оружие и добавил. — У себя.

Ну и пусть идет. Настроение было игривым, будто я снял с себя целую гору. Честно говоря, я не знаю почему так, но чувствовалась легкость и некое озорство. Хотелось вести себя, как дурачок. Ну ничего, скоро жизнь вправит мне мозги. Подобные ошибки она не прощает. Пора взять себя в руки.

— Пойдем. — позвал я слугу за собой.

В самом шатре меня ждал накрытый стол. Обед. Еще одна тренировка. Ужин. И мы с друзьями собрались у меня. Я выгнал всех, включая охрану. Уж рядом с этими двумя мне ничто не грозит. Мы втроем сами можем такое устроить, что мало не покажется никому, а вот лишние уши рядом мне совсем не нужны.

— Ал, — прогрохотал Кай. — что происходит? Ты можешь объяснить?

— Да. — встал я, потому что не мог успокоиться. — Ты завтра идешь со мной. Обещал, что идешь до конца, вот и держи слово. Это не обсуждается.

— Да я бы и так отправился. — успокоил меня маркграф. — Ты расскажешь?

— Конечно. — кивнул я. — Все расскажу.

Я сделал несколько глубоких вдохов. Никогда и никогда еще не выкладывал весь план действий. Однако, сейчас на карте стоит слишком много. Рядом со мной люди, которым я безоговорочно и всецело доверяю. Не время играть в генерала и скрывать свои мысли. Стоит ими поделиться.

— Вчера ко мне прибыл один герцог из северной Империи. — ответил я двум вопрошающим взглядам.

— И что? — удивился Кай.

— Он просил о помощи. — продолжил я, подождав немного реакции, продолжил. — У них там много всего произошло. Мятеж, бегство наследника. Следом тот вернул трон. Однако, в итоге Северо-Западная Империя захватила столицу и казнила всех высокородных, кто был в ней.

— А нам что с того? — удивился Отл.

В отличии от трехбуквенного, маркграф сидел темнее тучи. Пусть он и воин по натуре, но расклады прикинул и они ему не нравятся. Я знал, что мой лучший друг умен. Этого не скроешь. Да, его интересы лежат в другой плоскости, ну и что? Его уровень это никак не отрицает. Просто махать мечом парню гораздо интереснее, чем крутить интриги, вот и все.

— Нам надо устранить эту угрозу. — пожал я плечами. — Иначе мы следующие.

— Понял. — кивнул капитан личной стражи.

— Так вот. — собрался я с мыслями. — Пять тысяч воинов заперлись в главном городе и носа не суют наружу. Для этого может быть несколько причин, однако, я склоняюсь к конкретной.

— Они кого-то ждут. — подал голос Кай.

— Так и есть. — кивнул я ему. — Кто-то важный должен явиться. Поедет явно не налегке, а с охраной. Моя идея: перехватить его и, если это серьезный человек, разменять на столицу.

— Нам надо выступать завтра! — подскочил Отл.

Паникер хренов! Нафига разводить суету. Сиди тихо, твой командир уже обо всем подумал. Сейчас я оглашу тебе свой план. В случае чего, ты его исполнишь и все будут более чем довольны. Главное меня не сбить, я и так на эмоциональном пределе.

— Успокойся. — окоротил я его строго, и парень присел обратно. — Завтра снимаетесь и двигаетесь к фронту. Там ждете условного сигнала и вместе с теми бойцами делаете дневной переход вдоль леса. Следом, проходите его насквозь. В таком случае столица окажется слева от вас. Оттуда марш-бросок на север. Где-то в той области и будут стоять наши союзники.

— Нам хватит войск? — поднял глаза трехбуквенный.

— Должно. — кивнул в ответ. — Их там не более пары тысяч будет. Больше не потащат, смысла нет.

— Я понял. — вновь задумался капитан.

Что ж. План я огласил, осталось его исполнить. Если все пройдет, как надо, то мы легко и почти без потерь захватим соседнее государство. Изначально я планировал измотать земли войной и нанести укол по самой столице. Однако, как говорят, человек предполагает, а Бог располагает.

— Ах, да. — вспомнил я кое-что важное.

Достав писчие принадлежности, которые для меня специально тут держали, я сел писать письмо. Это для герцога, с которым я встречался. Мало ли не смогу лично явится на встречу, нужно подтверждение, что планы также двигаются дальше.

— Держи. — передал его Отлу. — Если я не успею явиться на встречу с союзниками, то передашь это им, они разберутся.

— Как прикажете. — поклонился сидя трехбуквенный.

Ну вот и все, подготовительный этап окончен. Теперь надо все разыграть как по нотам и победа у нас в кармане. Я сделал очень много. Остался только крайний шаг. Кай сидел и молчал. Хорошо, что он не задает лишних вопросов.

— Господин. — поднял на меня глаза капитан. — Я одного не понял. Как мы пройдем через лес таким войском? Вся живность на нас сбежится. Еще и фронт снять надо, земли же будут разграблены!

— Все будет хорошо. — похлопал я его по плечу. — Ведь мы с Кайдэном и решим этот вопрос.

— Но как? — поразился парень. — Будете нас защищать?

— Нет. — отмахнулся я и отвернулся от ребят, продолжил уже стоя спиной. — Мы уничтожим Сердце Леса.

Глава 24: Интрига рано или поздно губит того, кто её начал. (Бомарше)

Утром вышел на площадку для тренировок. Еще никого не было, поэтому стал перебирать свой груз: крупы, сменная одежда. Кинжал я оставил в шатре, он мне не нужен. Вроде, ничего лишнего не взял. Сзади почувствовал приближение. Обернулся, Кайдэн. Только лицо у него было потемневшим.

— Что-то случилось? — я поднялся на ноги.

— Да нет. — покачал головой маркграф. — Просто мысли всякие… Как тебе вообще в голову эта авантюра пришла?

— Ой, — отмахнулся от него и закинул сумку на плечо. — да ладно тебе. Сбегаем, да сделаем.

Мы стояли и молчали, наблюдая за восходом. Вскоре, к нам подошли и воины. Было их одиннадцать. Один старый вояка и десяток молодых. Я оглядел всех. У каждого за спиной походный комплект, в том числе и палатки. Вот они-то нам вряд ли понадобятся.

— Почему на одного больше? — серьезно посмотрел я на самого возрастного.

— Носильщик. — доложил он.

— Построиться. — махнул я рукой на место рядом с ними.

Воины встали в шеренгу и начали пожирать меня глазами. Я поморщился. Подошел к самому старшему, он стоял слева, и пошел вдоль строя. Рин, Ро, Ла, Ар, То, Ки, Ву, Ин, Го, Од, Ув. Я внимательно вглядывался в лица, пытаясь всех запомнить. Это те, с кем ближайшие дни я буду делить хлеб и кровь.

— Господин, — посмотрел на меня трехбуквенный твердо. — скажите честно, есть ли возможность, что мы выживем?

— Есть. — кивнул я. — Маленькая, но она существует. Если будем работать вместе, то она станет больше. Ладно, хватит болтать, выступаем.

Я вышел первый и отправился строго на север. Прокладывая маршрут, быстрее было бы отправиться на северо-запад, напрямую. Однако, там могли возникнут проблемы из-за самого фронта, также, насколько я слышал, оттуда лезут толпы монстров. Мы поднимемся до Леса и повернем налево в центре. Зайдем, так сказать, сбоку.

— Привал. — поставил я задачу воинам.

Все уселись передохнуть и немного поесть, вяленое мясо, которое не оторвать зубами, и черствый хлеб — вот наш перекус. Попив воды, отправились дальше. Периодически меня посещала дрожь, связанная с предстоящей миссией. Все же, мы, возможно, первые, кто решил дойти до самого центра посадки. Однако, у меня есть шанс. Он довольно высок. Все дело в моей сверхциркуляции.

— Обустраиваем лагерь. — скомандовал всем, стоило нам оказаться недалеко от леса.

У меня больше всех шансов выжить. Так зачем нужны остальные? Чтобы отвлекать монстров если они нападут толпой. Кайдэна я взял по другой причине. Он мне нужен рядом, для поддержки. Я чувствую, что выгораю в последнее время из-за бешеного темпа жизни. Это сильно бьет по эмоциям.

— Господин? — подошел Рин и протянул миску с кашей.

— Благодарю. — принял я посуду и тут же начал есть.

В отличии от всех остальных я не брал палатку. Буду спать на земле. Кстати, что удивительно, тут не было построек или заграждений. Почему-то солдаты фронта отсутствовали на этом участке. Видимо, все сконцентрированы в излучине. Оно, кстати, и к лучшему. Меньше свидетелей, гораздо меньше глупых вопросов.

— Отбой! — объявил дежурный.

Я завалился на спину и прикрыл глаза. Завтра мы вступим на земли леса. Завтра начнется наша гонка со смертью. Скорее всего придется отказаться ото сна, пока мы не исполним миссию. Перекусы станут стихийными и очень быстрыми. Эх. Во что я ввязался? С этими мыслями я и уснул.

— Подъем! — проорал Ув.

Мы собрались и отправились прямиком в катастрофу континента. Я знал, что когда-то все же придется решить с ней вопрос. Стоило нам пройти редкие невысокие деревца, как из очередных кустов выбежало пяток красных собак.

— Кай! — скомандовал я, зажигая меч.

Он кивнул и взял с собой троих бойцов, я же распределил оставшихся в линию и отправился к тройке особо смелых тварей. Они не нападали вслепую. Пытались окружить и отскакивали, стоило мне выбрать направление атаки. Здесь они не такие кровожадные, как в том месте, где мы были, видимо, не испытывают потребности в еде.

— Твари. — сплюнул я, понимая, что больше всего подходит в качестве пищи для них.

Прыгаю к одному монстру, он покидает мое общество отскоком, зато двое других сокращают дистанцию. Один не стал атаковать, зато другой напрыгнул. Отлично! Тело упало на землю разделенное на две части. Поворачиваюсь к двум оставшимся. Оба поджали хвосты и не спешат сделать из меня ужин.

— Ну же! — поторопил я монстров.

Это не подействовало. Сам не гам и другим не дам. Тогда, если гора не идет к Магомеду… Срываюсь в стремительную атаку и насаживаю одну собаку на клинок. Вторая ждать не стала и тут же, моментально, сорвалась на бег в мою сторону. Отлично! Вынимаю меч из трупа и отмахиваюсь от твари. Голова и тело разделяются. Прекрасно.

— Кай? — не поворачиваюсь я, осматривая поле произошедшей битвы.

— Мы все. — отчитался друг.

— Всем остановиться и собраться. — оглядел я людей.

Люди подобрались и полукругом встали рядом. Я выдохнул, собираясь с мыслями, даже глаза прикрыл, чтобы привести их в порядок. Блин. Все понимаю, но своими амбициями я привел молодых ребят на смерть. Этот грех я не отмою. Именно поэтому и изучил их имена перед походом.

— Друзья, — начал я, морально подготовившись. — так получилось, что я владею силой, что нам позволит дойти до точки назначения. Скажу сразу, повернуть у Вас не выйдет. Мы идем до конца все вместе.

— Куда идем-то? — весело уточнил Ро.

— Наша цель: сердце леса. — заключил я негромко.

На лица ребят наползла тень. Они поняли, что мои разговоры про смерть полностью оправданы. Дойти до места откуда извергаются чудовища другого мира? Это даже не подвиг, это суицид. Темные лица, казалось, даже солнце приглушили, что пробивалось сквозь листву.

— Давайте я вам покажу. — обратился ко всем. — Всем, кто вернется, молчать в тряпочку. Ясно?

— Да. — раздался не стройный ряд голосов.

Я начал раскручивать ману. Теперь это сделать не составляло труда. То ли сказался опыт, то ли навык растет. Да пофиг. Вокруг начало темнеть, край клинка почернен, а на лезвии появились золотистые буквы имени. Снизу, из навершия, вылез штык или мизекорд, трехгранный клинок. Двойной меч, что атакует противника и ранит владельца. Вот его истинный смысл.

— Ал. — обратил на себя внимание маркграф. — А что он дает?

— Вызови свой меч. — хмыкнул я.

Он послушно выполнил задание. Легким движением перерубаю его оружие, и оно пропадает. Вложенная сила рассеивается. Общий вздох пораженных людей был мне наградой. Осталось отработать возражения и двигаться вперед.

— Еще остались вопросы? — строго оглядел отряд.

— Нет. — покачал головой Кай, ошеломленно глядя на ручку.

— Тогда двигаемся к цели. — заключил я.

Мы пошли дальше. Я впереди, как самый живучий, сзади мой друг возглавил процессию. Удивительно, но до середины массива мы дошли без приключений. Лес, казалось, вымер. Конечно, это очень приблизительно. Ориентировались по времени. Теперь стоило повернуть налево. Правда, перед этим…

— Привал. — скомандовал я.

Все присели и начали насыщаться. Мне нужны готовые к бою люди, а не раздумывающие о низменных радостях. Впереди нас ждут ужасы этого Леса, сейчас просто повезло. Возможно, именно поэтому тут нет других тварей. Многое объясняет. Ну ничего. Скоро мы встретим жителей другого мира, возможно, даже пострашнее драконов.

— Выступаем. — поднял я отряд, и мы двинулись к Сердцу Леса.

Гоблины, огры, собаки. Это все встречалось очень часто. Пару раз вылазили мишки. Странно, мы идем по центру катастрофы, а тут нет особо сильных монстров. Стоило мне так подумать, как пара ящериц с огненным элементом напала на нас. Вот они, хозяева Леса, драконы. Их все боятся, однако и против них есть решение.

— Кай! — указал я на левого.

— Понял. — кивнул он.

Воины сорвались к нему и стали отвлекать. Моя же задача, максимально быстро закончить тут. Вызываю свою сверхциркуляцию и бросаюсь на монстра. Он атакует и укусами, и хвостом, магию пока не пускает в ход. Ничего, мне главное подобраться поближе. Прыгаю влево и получаю удар лапой, раны страшные, однако, моя сила тут же восстанавливает тело.

— Сука. — выругался я.

Очередная моя атака проходит в пустоту, тварь отпрыгнула. Он атакует хвостом и хочет запустить магию — глаза стекленеют — нападаю на лапу и сбиваю концентрацию. На ней появляется глубокая рана. Ну что, не ожидал? Ничего, все впереди. Рев разносится по Лесу. Делаю очередную попытку нанести урон и ныряю под удар хвоста. Минус левая конечность.

— Нравится? — перехватываюсь на ручке потными ладонями.

Гормоны попадают в кровь потоком. Страха нет, только бешеный азарт битвы. Я вижу все уязвимые места монстра. Очередная атака магией, что площадью накрывает лес, деревья почему-то не загораются, видимо, слишком большая влажность. Я упал на землю ничком. Голову повернул в сторону, чтобы иметь возможность вдохнуть.

— Ну иди сюда, родной. — вскочил на ноги и вновь отправился в схватку.

Хвост отвожу в сторону клинком и тут же делаю выпад. Мой черный меч пробивает лобную кость. Тварь падает без дыхания. Прекрасно. Вынимаю и смотрю на отряд. Там появились первые потери. Пришла пора помочь им. Срываюсь в стремительный рывок.

— Всем назад! — командую ребятам.

Воины откатились. Я влетаю в монстра, такого поворота он не ожидал, и оскорбленно ревет. Поздно родной. Меч срезает лапу и рев меняет тональность, появляются нотки боли. Следующий удар отделяет голову от тела ящерицы. Отлично. Справились.

— Дайте мне немного времени. — скомандовал всем, и они рассредоточились по местности.

Я пошел осмотреть убитых. То, Ки, Ин и Ув. Каждому прикрыл глаза пальцами. Спите спокойно, друзья. Однако, нет времени останавливаться, нам надо двигаться дальше. Впереди нас ждут, возможно, более страшные монстры. Моя цель не меняется. Ну и что, что вместо чертовой дюжины, нас осталось всего девять? Вперед.

— Выдвигаемся. — командую я, поднявшись.

Снова занял авангард и повел за собой людей. Встретились еще раз собаки. Это мелочи. Начало темнеть, пора разбивать лагерь. Именно такую задачу я и поставил группе. Вскоре, у нас горел небольшой костер, спрятанный в ямку, на котором ароматно дымилась каша. Горячая еда важна для организма.

— Господин. — поклонился Рин.

— Слушаю. — не поворачивался я к мужчине.

— Что нас ждет? — задал он вопрос напряженно.

— Я не знаю. — выдохнул я. — Иди спать. Сегодня я на дежурстве.

Пусть отдохнут. Я денек не посплю, не страшно. Мне нужны свежие и готовые выполнить любой приказ люди. Лагерь уснул, я же смотрел в темноту. Что сделать? Спать мне не удастся. Впереди ждет самое сложно — уничтожить портал, что, как пуповина, связывает два мира. Исчезнет ли Сила? Наверняка. Магия? Уверен. Монстры? Не факт.

— Ал. — присел рядом Кай. — Ты уверен, что делаешь все верно?

— Кто знает? — вздохнул я. — Однако, пора убрать из мира скверну, что отравляет жизнь всем.

— Ты так думаешь? — с сомнением и волнением посмотрел на меня друг.

— Уверен. — заключил я.

Мы еще немного посидели, и он пошел на свою лежанку. Палатки никто не ставил, не было смысла, спали на земле, подстелив ткань. Ну и пусть. Сегодня я дежурный и не дам монстрам приблизится. Ночью, к моей радости, никто не на напал. После завтрака все собрались и подготовились.

— Выступаем. — скомандовал отряду.

Двигались также, как и вчера. Ничего, справимся. Снова собаки и медведи. Драконов больше не встретили. Зато появились ящеры на двух ногах, с мечами. Во время столкновения с ними потеряли еще двоих. Стоило солнцу приблизиться к закату, как мы выбрались на огромную опушку. На ней стояли четыре гиганта с деревьями. Черт, это не дубины, а вековые стволы с корнями.

— Твою ж мать. — высказался я непроизвольно.

Они занимали четыре точки вокруг огромного молочно-белого шара. Зрелище поразительное. Видимо, мы добрались. Однако, эти гиганты убивают любое желание сопротивляться. На лицах моих спутников, кроме страха, присутствовало и еще одно выражение: почтение.

— Кай? — обратился я к другу.

— Сила так и льется оттуда. — заключил он. — Нам не грозит ее потеря.

— Это радует. — констатировал я. — Троихсможете отвлечь?

— Не знаю. — оглядел он монстров.

На нас стражи не реагировали. Пока. Ну ничего, все впереди. Если вступать в схватку, то придется выбивать по одному. Судя по всему, кроме меня никто не пробьет их кожный покров, что больше похож на броню. Это, конечно, не факт, но проверять не хочется.

— Готовы? — обозначил я свою позицию.

— Да. — раздалось от отряда.

— Ваш левый, если полезет в драку. — определил я. — Другие вмешаются, тоже отвлекайте. Я возьму того, что перед нами.

— Понял. — отозвался маркграф.

Вот мы и перед финалом действия. Если тут справимся, то заберем земли Империи дешево, возможно даже без боев. Это безопасность всех поколений на долгие годы. После чего можно со спокойной душой покидать пост правителя и потеряться в этом огромном мире. Для одинокого парня это не проблема.

— Начинаем. — скомандовал я.

Бросаюсь на великана. Тот не реагирует. Стоило мне приблизится на расстояние менее пятидесяти метров, как цель зашевелилась. Он поднял дубину и отправился мне на встречу. Врубаю сверхциркуляцию. К черту все, я обязан выиграть.

— Ну же! — пытаюсь я себя накачать на битву.

Противник двигается неспешно. Он положил дерево на плечо и идет. Другие пока стоят. Ничего, скоро и до вас доберусь, твари. Великан сбрасывает оружие и наносит удар сверху. Деваться мне некуда, ухожу влево. Думал парировать, но отказался от бредовой идеи. Двое других, слева и справа, начинают движение в моем направлении.

— Вперед! — командует Кай.

Отряд отправился туда, мне же нельзя отвлекаться. Прыжок вправо, влево. Я пытаюсь сократить дистанцию, но монстр машет своей булавой, отгоняя меня. Ничего. Я справлюсь. Очередная попытка и неудача. Так не пойдет! Иду ва-банк: бегу напрямую. Великаша наносит удар наотмашь, но я проскальзываю за корни и уже у ног.

— Сдохни! — пытаюсь я себя подготовить.

Удар по связкам на колене бросает противника на землю со страшным ревом. Ничего, родной, это только начало! Мимо меня пролетает тело. Это Рин. Жаль мужика, но у меня нет времени сожалеть. Второй удар по ногам. Ор стоит такой, что листва начала дрожать.

— Хех. — махнул я клинком и снес голову.

Отлично. Получилось! Осматриваюсь. Из отряда осталось всего трое, Кай и еще пара пацанов. Отряд пляшет с двумя великанами. Крайний начал движение. Всех придется побеждать. Твою же мать, за что?

— Откатились! — командую им.

Они отпрыгнули, однако, один замешкался и его снесли. У нас нет лекаря, не спасти. Бросаюсь вперед. Как и учили научные книги, бью по болевым точкам, сухожилия на обратной стороне колена. Первый ревет, второй тоже. Отлично. Параллельно добавляю урона мелкими ранами.

— Ал! — кричит Кай.

Он один остался в живых. Третий теснит его. Пора тут заканчивать и идти на помощь. Весь отряд полег! Мне кажется, что я двигаюсь будто в патоке. Удар, и голова отлетает у второго. Третий пытается уклониться, но не помогает. Все. Остался только один. Я вижу, как маркграф получает удар и покидает поле боя. Кусты его встретили нежно, обняв и спрятав.

— Сука! — выругался я.

Бросаюсь на крайнего стража. Он атакует сверху. Парирую. Танцуя, ухожу за спину. Не повелся, развернулся. Очередной удар. Парирую. Сволочь. Я обязан сдюжить! Делаю скользящее движение между ног, нестерпимый запах бьет в ноздри. К черту!

— Умри! — ору я, пытаясь увидеть колени сзади, глаза слезятся из-за запаха.

Меч срезает сустав, и нога отделяется. Перестарался. Странно, но поглощение не врубается. Оно давно не работает. Ну и все равно. Победа близко! Я бью уколом в район сердца, слева. Вынимаю клинок и сношу четвертую голову. Все. Битва закончена.

— Живой? — обращаюсь я к другу.

В ответ молчание. Вырубило или погиб? Сложно судить. Проверю потом. Сейчас есть более насущные вещи. Отключаю оружие и сверхциркуляцию. Пора решить вопрос с ядом этого мира и закрыть врата. Жили раньше, как не маги, нечего и начинать. Подхожу к молочному шару. Осталось только придумать, как это сделать.

— Ну привет. — сзади раздается чарующий голос.

В мою спину вгрызается нож.

Глава 25: Вроде все свои, а тут нож в спину. Я ведь только что предыдущий вынул (О. Груз)

— Сука! — отпрыгиваю вперед.

Что все это значит? Кто с нами прошел до самого Сердца Леса? Этот голос мне и знаком и нет. Да что за дичь тут происходит. Сверхциркуляция врубает поглощение, и я чувствую эйфорию. Блин! Как не вовремя запустился навык! Не хватает еще отвлечься и получить новый удар.

— Кай? — пытаюсь я вызвать на разговор гостя.

— Ого! — обрадовался голос. — Догадался!

Он исходит ото всюду. Я не вижу источника. Кинестетика молчит. Нет никого рядом. Эмпатия не работает без прямого личного контакта. Где эта тварь? Я отмахиваюсь мечом за спину и вижу, что врата стали немного меньше. Это я их поглотил? Вполне возможно.

— Зачем? — кричу громко, пусть слышит.

— Странный вопрос. — голос окутывает поляну. — Ты еще не понял?

В голове бьются сотни мыслей. Да что тут происходит? Подождите-ка! А если предположить, что мой лучший друг и есть … Твою же мать! Тогда все становиться на свои места. Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Старая поговорка не теряет актуальности. Мудрости отцов и дедов нет предела.

— Председатель. — выдохнул я свою догадку и получил царапину во всю спину.

Сука! Я его не чувствую! Где эта тварь, которая заслуживает смерти? Он все это время притворялся моим добрым товарищем, а что в итоге? Удар сзади? Не смешно! Я обязан с ним справится! Ты пожалеешь, что решил показать себя!

— Ты умен. — заключил голос. — Да, я и есть глава десяти. Странно, что ты не догадался раньше.

— Как я мог? — скривил губы в усмешке.

— Налг же тебе все объяснил. — ухмыльнулся звук. — Прямой потомок короля с мечом занимает должность председателя.

Твою же мать! Я помню тот разговор! Это просто финиш! Я не планировал подобного! Сбоку прошел очередной удар и снова меня спасла моя способность, что восстановила тело. Шар за спиной стал чуть-чуть меньше. Сволочь! Я планировал закрыть врата, но не таким же способом!

— А ты ловкий. — признал я противника. — Значит именно ты стоял за тем нападением Горонта.

— Нет. — донеслось издалека. — Это не я. Там работал мой помощник. Вот с Лией…

— Тварь! — я взорвался.

Где эта сука! Я казню эту сволочь прямо сейчас! Все чувства работают на полную! Пора закончить это представление. Вы ошиблись, когда решили играть со мной. Я привык побеждать. В этот раз не планирую изменять традиции. Я его не чувствую! Я закопаю вашу братию глубоко в землю и забуду, как дурной сон.

— Ой-ой. — донеслось из ниоткуда. — Как страшно. А ты не думал, что все это время шел той дорогой, что тебе определили?

— В смысле? — удивился в ответ.

— Ты так и не понял? — разочарованны голос бил больнее острого меча. — Все это время все зависело от меня и моих помощников.

Да что там может быть? Полный бред! Я сам справлялся со всеми задачами! Сам! Без чужой помощи! В этот раз я тоже обязан решить те вопросы, что стоят передо мной! Может, меня немного и переиграли, но это далеко не конец. Очередной удар располосовал спину.

— Что я должен понять? — решил я растянуть разговор, шипя от боли.

— Тебя вели давным-давно. — заключил голос. — Как только узнали основу твоей силы.

— Хорошо. — оглянулся я по сторонам, пытаясь увидеть противника. — Староста понятно. Ты тоже. А кто еще?

— Мог бы и догадаться. — сокрушался собеседник.

Я прыгнул в сторону, почуяв опасность, однако, получил укол в спину, чуть выше пояса. Черт! Там, вроде, почки, может быть кровоизлияние. Моя сила запустила поглощение и снова врата уменьшились. Если раньше они были в диаметре пяти метров, то осталось всего четыре.

— Что именно? — пытался я поддержать беседу.

Смысла нет, мне надо научится чувствовать своего соперника. Я справлюсь, я смогу. Он растворил свое присутствие и даже тело. Как он это сделал? Я не могу его увидеть, однако, это не конец. Выход должен быть. Способ тоже. Думай, голова!

— Хорошо, Ал. — заключил противник. — Кто тебе рассказывал о предсказании. Скажу сразу, только десятка знала о нем.

Я задумался. Кай болтнул разок, сами десять и … СУКА! … Ет! Первый, кто прочитал часть стиха! Я же забыл! Именно он тогда рассказал, что будет дальше с Налгом. Однако, это меня не касается. Мы именно поэтому согласились на рокировку. Я хотел просто спасти друга от уготованной ему судьбы.

— Так все было спланировано? — удивился своей догадке.

— Тебя вели. — донесся довольный глас. — Как только Первый определил твой источник. С этого момента тебя никто не выпускал из поля зрения.

— Однако, — заметил я. — вы хотели меня убить.

— Это издержки. — не успокаивался соперник. — Всем мы сказали, что именно Налг важен. Хорошо справились, согласись?

— Сука. — признал я замысел противников.

Эти твари разыграли партию гораздо интереснее, чем я мог бы сделать. Они узнали, что я странный усилитель и стали контролировать. Ет был одним из командиров во время моего призыва. Следом пальму первенства перехватил «мой друг», дальше Мантрик, Лор и снова Кай. Твари! Это гении раскладов! Они полностью переиграли меня!

— Так это ты тогда кинул бомбу в тронном зале? — задал я риторический вопрос.

Хотя, уже и знал ответ. Я не заметил, кто именно это сделал, однако, прекрасно помню, кто первый крикнул об опасности. Полный финиш. Я рассчитывал множество вариантов, однако, этот исключил. Мой товарищ не мог! Как оказалось, вполне.

— Они стали не нужны. — донесся голос. — Да и ты мог услышать конец предсказания, а это было чревато.

— Так оно же не обо мне. — я просто встал от удивления.

— Как раз о тебе. — хмыкнул враг.

Конечно, я шел той же дорогой, что и Налг. Две буквы, четыре, пять, семь, девять. Это похоже на правду. В таком случае смерть его отца более чем оправдана. Если предположить, что именно я являюсь предметом предсказания, то получается. СУКА! Парня с серпом сделали отвлекающим маневром. Только первый и председатель знали правду.

— С чего ты взял, что это так? — решил я получить весомые подтверждения его слов.

— Все просто. — раздался насмешливый глас. — Ты не слышал предсказания, а вот я его очень хорошо знаю. Первая строчка в нем: иномирец ты пришедший.

— Однако, — пришла моя очередь насмехаться. — представители десяти считали иначе. Их вариант был совершенно другой. Да и с чего ты решил, что я какой-то там иномирец?

— Твоя сила. — заключил враг. — Она и определила это. Ты наверное не знаешь, но последний император тоже был таким. Однако, произошла одна накладка и мы получили катастрофу.

Очередной удар! Тварь! Снова в спину! Он не нападает спереди, только со спины. Почему? Возможно в этом и есть разгадка. Думай, голова. Должно быть решение его невидимости. Ключик, который откроет мне путь к победе.

— И что же случилось? — отозвался я, пытаясь придумать способ найти маркграфа.

— При попадании в мир, — задумчиво излагал голос. — душа гостя стала ядром. В итоге, сам император получил только знания о новом мире, а когда ядро освободилось, наладилась связь. В результате мы получили зверинец на своих землях.

— Не по плану пошло? — улыбнулся провалу.

Очередной удар в спину. Да твою ж! Больно! Оглянулся на молочный шарик — стал меньше. Я поглощаю силу из врат. Он закрывает их таким способом. Да я бы и сам согласился, предложи он мне такой вариант. Зачем надо скрывать присутствие и рассказывать мне все? Вариант только один: меня убьют в итоге. Возможно, это и есть решение вопроса с пуповиной между мирами.

— Еще как. — вздохнул Кай. — Я не знаю почему вышло именно так, но простой парень подавил душу пришельца. Связь, что существует через эти врата, как раз ведет в тот мир.

— То есть в моем варианте все иначе? — удивился я.

— Конечно. — обрадовался голос. — Ты подавил нашего жителя, и именно он стал ядром. Чистая, невинная душа. Лучше и быть не может. Ты не можешь использовать ману чужого мира напрямую, как мы. Знаешь почему?

— Нет. — я стоял столбом, ошеломленный от откровений.

— Все просто. — наставительно выдал маркграф. — Ты и есть источник силы. Точнее, душа того паренька, чье тело ты занял.

— С чего ты вообще решил, что я из другого мира? — подозрительно уточнил я.

Снова удар кинжалом и очередная рана. Противник благородно дал мне время хлебнуть силы и залечить повреждение. Надо разбить его главный аргумент. Есть возможность хотя бы просто выжить. Авось не будут убивать, если я потеряю ценность.

— Да все об этом кричит! — взорвался парень. — Твои принципы. Твои действия. Твой ум. Парень из деревни плетет кружева слов, как заправский высокородный. Ты серьезно? Крутит интриги, что даже меня зависть берет. Хватит? Не заваливает всех служанок получив статус. Продолжать?

— Не стоит. — покачал я головой.

Он, сука, прав. Я жил по своим канонам. Взрослого тридцатилетнего мужика. Блин! Это полный провал. В своем мире я получил иммунитет на чужие правила и законы, привыкнув, что в моей стране у каждого свой уклад. Вот тебе и ответочка за это. Попадалово!

— Как же вы узнали о прошлом императоре? — решил я уточнить и этот вопрос сразу. — Не думаю, что он кричал об этом на каждом углу.

— Ты прав. — согласился председатель. — Однако, была у него слабость. Рассказывать другу про другой мир, тувит, заклинания и способы их построения. Короче, обо всем, что передалось ему вместе с душой. Он же и выдал предсказание, что его погубило.

— А тот друг был… — вопросительно высказал я.

— Да. — подтвердил мои сомнения маркграф. — Первый король и мой далекий предок.

Атака на этот раз пришла сбоку. Я уже не сопротивлялся, пытаясь найти способ поймать противника за руку. В голове, кроме всего прочего, начал готовится простой план. Не факт, что получится, но и сдаться я тоже не могу.

— Как его звали хоть, императора вашего? — хмыкнул я, пытаясь затянуть беседу и найти выход.

— Ник. — отозвался собеседник.

— Три буквы? — удивился в ответ.

— Точно! — воскликнул противник и продолжил спокойнее. — Шутку с именами придумали после катастрофы. Был встреча четырех лидеров. Тогда-то и появилась эта вера.

— А основой стало исчисление времени. — поставил я точку.

— Верно. — обрадовался враг.

Сука! Я думал иначе, а тут вот как. Они даже социально разделили людей. Ловкачи! Поразительно, как простое решение могло изменить целый мир. Те, кто это сделал — гении. Без прикрас и сарказма. Еще в моем мире дядюшка Вольтер говорил: «Если бы Бога не было, Его стоило бы выдумать.»

— Зачем ты убил Лию? — задал я самый важный для себя вопрос.

— Она могла тебя остановить. — донесся голос. — Ты бы стал счастливым и перестал двигаться вперед. Это бы поставило крест на предсказании.

Очередная атака прошла по спине, крест на крест. Противник начинает расслабляться. Думает, что я смирился с судьбой. Это он очень зря. Именно так и проигрывают схватки. Булки расслаблять нельзя.

— Подожди. — тормознул я немного, только что в моей голове молнией проскочила догадка. — Так ты и девчонок отправил из дворца? Ну тогда, воспользовавшись суматохой, обвинил меня в нападении и атаковал сам, спровоцировав на ответ?

— Так и было. — сказал Кай довольно. — Мне не нужны были рядом с тобой люди, особенно девушки, что могли вытащить тебя из ямы отчаяния.

Порез на спине. Одиночный. Осторожничает? Не знаю. Ловко маркграф поступил, он же меня загнал на дно, он же и вытащил, став неподсудным. Поразительное коварство. Я готов похлопать. Даже стоя. Исключительно, над трупом.

— Во всей этой истории у меня остался только один вопрос. — спокойно сказал я, стоило закончится поглощению.

— Какой? — удивился Кай.

— Грия. — серьезно спросил я.

Снова полоснул спину. Нет смысла сейчас сопротивляться. Он хочет закрыть врата. Как только Сила покинет этот мир я его и так увижу. Вот тогда мы и решим наш спор. Благо, я имею возможность убрать все непонятки для себя.

— Вот ты о чем. — голос стал серьезным. — Ее надо было убрать. Она эмпат. Даже сейчас могла бы тебе помочь вычислить мое местоположение.

— Так я тоже. — хмыкнул в ответ.

— Ты не такой. — покачал головой собеседник. — Твой навык рассчитан на визуальный контакт. Ты понимаешь противника. Она же действительно чувствует эмоции.

— Почему не убил? — поинтересовался я.

— Последствия не смог просчитать. — твердо ответил маркграф. — Ты бы начал искать виноватого и вышел бы на меня. Уверен. За девочку ты бы мог серьезно взяться за дело.

— Она приходила ко мне перед свадьбой. — сознался я.

— Да. Она в первую брачную ночь меня твоим именем пару раз назвала. — хмыкнул парень.

— Обидно? — я скривил губы в ухмылке.

— Нет. — спокойно ответил враг, однако, спустя минуту продолжил. — Хотя ты прав. Мне было жутко неприятно от этого.

Очередной порез на спине. Нет, не получится его поймать за руку. Атакует рваным темпом, всегда с разных сторон, возможно даже разными руками. Остается только ждать. Кстати, у меня тут нестыковочка нарисовалась.

— Слушай, — начал я задумчиво. — а ведь в предсказании мы двигаемся по именам. Ты говоришь, что его принес подселенец из другого мира, но ведь в этом не было такого уклада, ты сам признал.

— Раскусил. — слышу в его голосе, что соперник улыбается. — Текст мы адаптировали под свой. Именно так в другом мире и появилась магия. Так решили и мы поступить.

Это многое объясняет. Очередной удар. Поглощение отрабатывает, как надо. Слышу сзади хлопок. Оборачиваюсь. Врата закрылись. А где мой «друг»? Поворачиваюсь, а он стоит передо мной в паре метров и держит кинжал в руке. Обычный, из железа.

— Все? — уточнил я у него.

— Почти. — кивнул маркграф. — Теперь в мире пропала Сила, усилители перестали таковыми быть, маги не могут колдовать, а лекари лечить.

— Понятно. — собрался я.

Меня ждет бой с мечником. У него в руках есть полоска железа, а вот я голый. Таскать с собой лишнюю тяжесть не хотел, вот и оставил его в шатре перед походом. В таких путешествиях и пушинка тяготит.

— Еще вопросы есть? — наклонил голову высокородный.

— Да. — кивнул я. — Что там с предсказанием? Что в конце? Я же его так и не услышал.

Противник, поигрывая ножом, крепко задумался. Скорее всего, решает, стоит ли со мной поделится или нет. Последнее желание приговоренного, как говориться. Соперник подумал точно так же, видимо.

— Хорошо. — посмотрел он в глаза. — Но любая полоса, Рано, поздно ли, прервётся, И холодная коса Смерти К горлу прикоснётся. Ты оставишь в мире этом Лишь ядро и хладный труп. Ну а трон, в который верил Твой займёт …

— …предатель-друг! — закончил я за него и констатировал. — Поучительно.

Мы стояли и ждали, когда кто-то наконец сделает первый шаг. Мне проще отталкиваться от чужих действий, поэтому хотел склонить чашу весов на свою сторону. Всего два метра, это три шага. Вот все расстояние, что разделяло нас.

— Прощаться не будем. — хмыкнул председатель. — Мы совершенно разные. Ты день — яркий и живой. Я же ночь — скрываюсь ото всех.

— Две части одного целого. — улыбнулся ему и приготовился встречать.

Враг делает резкий шаг вперед, вторым скользит под мою левую руку. Знает, скотина, что у меня ведущая правая. Проворачиваю корпус и пытаюсь попасть по голове кулаком, но мой удар проходит мимо, а на лицо маркграфа наползает улыбка. Опускаю взгляд. Из груди торчит нож. Темнота.

* * *

Кайдэн подошел к телу своего друга. Метнуть оружие с близкого расстояния было верной идеей. Ну ладно, пора приниматься за работу. Аккуратно надрезав одежду и грудную клетку, он запустил руку внутрь. Немного пошарил и вытащил окровавленную конечность.

— Вот оно. — в руке у него был маленький шарик, который ярко блестел на солнышке, что освещала поляну.

Пройдя к центру опушки, парень начал копать кинжалом. Было очень неудобно, но остановиться он не мог. Требовалось хоть что-то делать. Вырыв углубление, бросил туда ядро и вернул землю обратно. Потоптался сверху и посмотрел на тело.

— Прощай, друг. — сказал он. — Ты был великим человеком.

Теперь в этом мире срок жизни увеличится. Никто не будет умирать в сорок лет, как раньше. Да, Сила ушла. Однако, на ее место придет другая. Своя. Принадлежащая этому миру. Она не будет калечить людей. Так надо было. Он все сделал правильно. Свой долг исполнил полностью.

— Сука. — хоть маркграф и смотрел на небо, перед глазами все равно плыло.

Слезы так и не хотели останавливаться.

Эпилог

* * *

— Папа! — в комнату забежала маленькая девочка и залезла на колени своего отца. — А мама сказала, что раньше у нас жили драконы. Это правда?

— Да. — кивнул мужчина. — Так и было.

— Прям огнем дышали? — засомневался ребенок.

— Могли даже сжечь все вокруг себя. — погладил по пушистой голове мужчина.

— Ничего себе! — глаза дочери стали огромными.

— Ну все. — поставил он ее на пол. — Беги учиться.

— Не хочу! — возмутилась девочка. — Это скучно!

— Кому сказал! — грозно свел брови хозяин кабинета. — Папе работать надо!

— Беее. — показала она язык и, сверкнув синим атрибутом, убежала.

Все, кто имел раньше Силу ее потеряли. Магия проснулась только в следующем поколении. Правда, она с детства была доступна. Совершенно иные способы контроля и развития. Никаких каркасов или усилителей. Теперь это был в основном защитник и помощник, а не оружие.

— Ваше Величество. — в комнату вошел слуга. — Прибыли послы из северной Империи. Говорят, что у Вас с ними запланирована встреча.

— Иду. — встал король и отправился в тронный зал.

Стоило Силе пропасть, как войны утихли. Никто не знал, что делать. Тогда-то и было организовано собрание четырех владык. По результатам были закреплены действующие границы стран. Был подписан договор о мире на двадцать лет. Войска северо-западной империи покинули столицу соседнего государства и убыли восвояси.

— Господа. — поздоровался он кивком с послами.

— Ваше Величество. — поклонились они в ответ.

Мужчина прошел к трону. Лидером северной Империи стал северо-западный герцог. Его же сделали королем чуть ли не насильно. Стоило вернутся и рассказать, что девятибуквенный погиб, как его назначили новым главой королевства. Он же и отправился на встречу с другими представителями.

— Слушаю вас. — принял он скучающий вид.

— Мы с предложением по серой зоне. — вытащил бумагу представитель другого государства. — Прошу, ознакомьтесь.

Мечник кивнул на нее стражнику, что стоял за спиной. Тот спустился, забрал и принес королю. Мужчина вчитался в текст. Интересно. Хорошее предложение использовать серую зону Леса для торговли. Брать налоги не на входе в город, который построят, как только расчистят от деревьев площадку, а на выходе.

— Мне надо все обдумать. — кивнул мужчина. — Я оставлю это себе?

— Конечно, Ваше Величество. — вновь склонился в поклоне гость.

— Ступайте. — махнул он рукой.

Визитеры покинули помещение, а правитель отправился к себе. Стоит изучить внимательнее предложение и прикинуть плюсы и минусы. Впереди еще много работы. Государство само себя не обустроит.

* * *

Меня куда-то тащат. Держат за плечи. Я чувствую, как ноги чиркают по камню. Очень больно. Ноги босые, кожа стерлась и теперь раны нещадно жгло. Где я? Помню, как сражался. Нож в груди. Я умер? Тогда почему я живой?

— Старик! — проорал один из моих носильщиков. — Мы тебе еще одного принесли. Проверяй.

Странно. Я прекрасно понимаю, о чем они говорят. Кто-то закряхтел и рядом почувствовал еще одно присутствие. Старческая ладонь легла на лоб. Что тут происходит? Я почувствовал, как в груди нарастает жар. Это что за фигня?

— Его каста — НОЛЬ. — заключил старик, убрав руку со лба.

— Ты не ошибся? — вступил в перепалку новый голос. — Его декой тянули! Ты понимаешь, что там за душа внутри? Не может такого быть, что он нулевой. Проверь еще раз.

Снова рука легла на лоб. Опять жар в груди. На этот раз он продлился дольше. После чего ощущение ладони исчезло. Черт, глаза почему-то не открыть. Или я слепой? Хорошо хоть кинестетика работает исправно. Радость-то какая. Правда она с ума сходит, то мне кажется, что тело огромное, то очень маленькое. Надеюсь, это временно.

— Его каста — ноль. — заключил дед и развернулся.

— Вот ведь. — сплюнул первый из носильщиков.

— Сами виноваты. — донеслось от старика. — Сколько раз говорить, если душа сильная, то и в тело надо подселять готовое принять, а вы во всякую шалупонь пихаете.

— Да там времени не было. — отвел голову в сторону второй.

— Времени не было. — передразнил старческий голос. — Головы у вас не было. Испоганили душу? Вот и несите теперь на мусорку.

Меня подхватили и потащили. Ноги снова начало нещадно царапать. Суки! Сил не было даже высказать им этого. Тело будто ватное. Из сказанного я понял только, что я в другом мире, где меряют какими-то кастами. В Индии вроде тоже что-то подобное было. Интересно, как они их определяют.

— Ежели душа сильная, — начал первый. — то она в любом теле будет таковой.

— Верно-верно. — поддержал второй. — Помнишь ту девку, что третью получила. Ее дуэтом всего выловили.

— Эта та, что с седьмицу ревела? — уточнил с интересом носильщик.

— Да-да. — поддержал его друг. — А потом бах и сразу до высшей скаканула.

— Эх. — вспомнил что-то первый. — А ведь она горячая была. Я бы с ней повеселился.

— И я. — грустно вздохнул второй. — Правда, теперь она для нас небожитель. Куда нам, с нашей второй?

— Это верно. — согласился другой. — Ну что? На счет три?

— Ага.

Меня положили на пол и перехватились за руки и лодыжки. Раскачав, бросили куда-то. Упал я на что-то мягкое, больно ударившись об землю. Яма? Что это? Где я? Да и все равно. Сдохну тут. Все равно жить мне больше не за чем.

— Ал! Приди и спаси меня! — заныл один из мужчин наверху, пародируя кого-то.

— Во-во! — обрадовался второй. — Именно так она и ревела!

Я превратился в слух, но носильщики были слишком далеко и голоса сливались. Слов не разобрать. Подождите. Я только что услышал то, что может все перевернуть. Мне надо подняться. Приложив титанические усилия, я встал на ноги.

— Сука. — смог я разлепить засохшие губы и услышал незнакомый сиплый голос.

Это и правда чужое тело. Плевать. Подождите, что я только что услышал? Лия тут? В этом мире? Она это или просто совпадение? Мне надо это выяснить. Отступать мне больше нельзя. Наконец я смог разлепить веки и осмотреться. Да. Яма с телами таких же неудачников, как и я. Кто-то еще шевелиться, другие, видимо, мертвы.

— Ситуация. — заключил я.

Так. Не отвлекаться. Лия это или нет? Как иронично, раньше я тянул ее за собой, теперь мне придется подниматься к девушке. Очень надеюсь, что это она. Я обязан это узнать и приложу максимум усилий.

А вас, дорогие призыватели, прошу заметить, что вы сами выдернули меня в этот мир. Во всем, что случится, виноваты только вы сами. Один я почти разрушил. Пора браться за новый. Сколько там этих ваших каст? Пять? Десять? Да хоть тысяча! Я пройду их все!

В груди появилось жжение и в теле стало больше силы. Ухмылка невольно растянула лицо.

Конец.

Магический спецкурс Лена Летняя

Глава 1

Я всегда росла довольно приземленной девушкой. Не верила в гороскопы, приметы и вещие сны, не гадала на Рождество. Но был один сон, который снился мне снова и снова, как правило, накануне дурных вестей. В этом сне — настоящем кошмаре — я все убегала от каких-то кровожадных монстров, а они неизменно настигали меня, после чего я просыпалась в холодном поту и с замершим криком на губах. Кажется, это началось еще в детстве. К счастью, снился он не так часто.

Очередной раз это случилось в начале лета после того, как я благополучно получила диплом бакалавра. У меня к тому времени был разработан долгосрочный план: год работы в любой крупной компании с хорошим именем, за который я должна была определиться со специальностью магистратуры, потом сама магистратура параллельно с работой или стажировкой, после нее два года работы специалистом, которые должны были закончиться получением руководящей должности. За эти два года я планировала купить машину и рассчитаться с возможным кредитом за нее. Руководящая должность позволила бы мне взять в ипотеку квартиру где-нибудь на окраине города или даже немного за МКАДом. Где-то там между машиной и ипотекой я планировала красивую, но не слишком затратную свадьбу с моим молодым человеком. Честно говоря, пока он ничего такого не предлагал, но я была уверена, что наши отношения движутся именно в этом направлении. Мы уже присмотрели квартиру, которую будем вместе снимать в ближайшем будущем. Сразу после того, как у меня тоже появится работа и мы сможем платить за нее поровну. Да, у меня имелся понятный четкий план на ближайшие пять лет жизни. План, которому не суждено было сбыться.

Когда я вновь проснулась в поту еще до рассвета, задыхаясь от ужаса, я поняла, что в ближайшее время что-то обязательно пойдет не так. И как в воду глядела.

На следующий день родители устроили для меня настоящий праздник, поздравляя с получением диплома. Потом они усадили меня в кресло и сами с серьезным видом сели напротив на диван. После такого начала и ночного кошмара я ждала любой подлянки: сообщения о разводе или, наоборот, о том, что они после всех этих лет решили завести второго ребенка. Я готовилась услышать о финансовых проблемах, из-за которых они бы не смогли оплатить мне магистратуру даже через год. Это внесло бы некоторые коррективы в мой план. Или, наоборот, оповещения об их решении уехать в Индию искать просветления и оставить мне уже ненужную московскую квартиру в полное мое распоряжение вместе с папиной машиной. Я готовилась ко многому, но оказалась не готова к тому, что услышала.

— Боюсь, тебе придется повременить с поиском работы, — немного виновато начала мама, — и пройти еще год обучения.

— Обучения чему?

— Необходимому минимуму, соответствующему нашему происхождению, — тон отца звучал более спокойно и уверенно. Впрочем, он всегда умудрялся оставаться спокойным, как удав.

Я моргнула, дожидаясь какого-то озарения, но память предательски молчала. Никаким особым происхождением мы не отличались. Чай, не из графьев. Обычная московская семья. По крайней мере, я родилась уже в Москве, это я точно знала, так было написано в моем свидетельстве о рождении. И я никогда не слышала, чтобы родители упоминали какие-то другие места.

— Понимаешь, Танюша, — снова вступила мама, говоря все тем же извиняющимся тоном, — мы никогда не рассказывали тебе кое-что важное о нашей семье. В детстве не знали, как объяснить, что это большая тайна, а потом… потом уже не знали, как объяснить вообще.

— Но теперь откладывать некуда. Тебе уже исполнился двадцать один год, поэтому ты должна пройти спецкурс в Орте, в противном случае мы будем должны выплатить довольно крупный штраф.

— В Орте? — это единственное, что я смогла переспросить, потому что других незнакомых слов в речи родителей не встретила и предполагала, что, узнав его значение, пойму и все остальное.

— В Орте, — подтвердил папа. — Это… скажем так, университет магии. Мы маги, Таня. Точнее, те, кого в нашем родном мире принято называть Покинувшими. Мы покинули магический мир ради того, чтобы жить в обычном. На то было много причин, сейчас они не имеют значения. Любой маг может выбрать, жить ли ему за Занавесью или отправиться в мир людей, но правила гласят, что ради сохранения культуры и магического наследия предков, даже Покинувшие должны на один год отправлять детей в Орту на обучение. Ничего сложного или опасного. Тебе просто расскажут об истории и культуре нашего мира, о том, почему маги предпочли уйти за Занавесь. Научат полезным бытовым фокусам. Это всего на год.

Он замолчал и выжидающе посмотрел на меня. Я и сама понимала, что пора бы уже выдать какую-то реакцию, но продолжала только глупо хлопать ресницами. Нормальным детям такие вещи сообщают в одиннадцать лет, а не в двадцать один год, когда они уже распланировали будущее. Когда в одиннадцать великан притаскивает тебе письмо из Хогвартса, ты испытываешь радостное возбуждение и предвкушение. Когда в двадцать один родной отец — успешный и уважаемый специалист — сообщает тебе подобное, ты неизбежно начинаешь подозревать, что он просто спятил. Вместо радостного возбуждения и предвкушения на меня накатил страх. Я взрослая девочка и морально давно готова к тому, что родители не вечны, рано или поздно потеряют дееспособность и уже мне придется их содержать и ухаживать за ними. Не готова я была делать это сейчас, пока сама не встала на ноги.

Видимо, этот страх и эти мысли отразились на моем лице, потому что отец погрустнел и тяжело вздохнул. Прежде, чем я успела что-то сказать, он резким движением протянул ко мне руку ладонью вверх. На ладони лежала водная лилия. Нежные, отливающие голубым лепестки покрывали прозрачные капельки воды. Я едва успела осознать это чудо, как папа сделал еще одно резкое движение рукой, подкидывая цветок вверх. Тот вспорхнул, в мгновение ока превратившись в маленькую белую птичку. Я испуганно пригнулась, но птичка уже тоже исчезла, разлетевшись над моей головой россыпью сверкающих точек — блестящих на солнце то ли осколков, то ли крошечных, искусно ограненных драгоценных камней. Они зависли в воздухе вокруг меня, а потом принялись плавно двигаться, словно танцуя под несуществующую мелодию. В завершение каждая точка сверкнула особенно ярко и исчезла.

Мне часто доводилось слышать и читать о моментах, которые меняют жизнь, делят ее на две части — до и после. Для меня растворившиеся в воздухе сверкающие точки стали таким моментом. Они изменили не просто мою жизнь. Они изменили мир вокруг меня и мое восприятие этого мира.

За три летних месяца родители еще несколько раз показывали свои возможности. В частности, я поняла, как моей маме удается поддерживать столь идеальный порядок в квартире, при этом работать и заниматься собой. Бытовые заклинания оказались действительно полезной штукой. Однако ни мама, ни папа не горели желанием объяснить мне причины своего выбора, как не желали часто пользоваться магией. Они наотрез отказались учить меня чему-нибудь простому, сославшись на то, что преподаватели сделают это правильнее, и ничего не объяснили мне про Занавесь. Папа ограничился лаконичным объяснением:

— Это как бы… параллельный мир. Тебе все подробно расскажут в Орте.

Честно говоря, поэтому меня не очень-то тянуло в Орту и за Занавесь. Раз моим родителями там так не нравилось, что они даже не желали об этом говорить, то что мне там делать? Но мне напомнили про правила и штраф, который превосходил по размеру два года обучения в магистратуре.

* * *

Через какое-то время я свыклась с необходимостью отправиться в магический мир и решила, что это будет даже интересно. И не так уж сильно нарушит мои планы. Тем более, родители заверили, что Орта умудряется выдавать какие-то документы об обучении по обмену за границей. Сережке, своему парню, и лучшей подруге с детства Инге я скормила ложь про внезапное обучение за границей, которое устроил для меня отец. Конечно, Сережа в восторг от этой новости не пришел, но после долгих увещеваний согласился, что это не так уж и плохо и пойдет на пользу моей карьере. Он обещал меня ждать, писать каждый день и приходить на свидания по скайпу.

А вот с Ингой вышел косяк. Когда мы встретились в кофейне и я вдохновенно изложила ей свою историю с обучением за границей, она с подозрением нахмурилась

— А куда ты едешь? — поинтересовалась подруга. — Я хоть смогу тебя навещать?

— В Англию, — быстро выпалила я, глядя в сторону. Мы с папой выбрали эту страну, поскольку получение английской визы — это тот еще квест, и можно было не бояться, что все знакомые ломанутся ее оформлять, лишь бы повидать меня на выходных. — Папа обещал, что я смогу сама возвращаться домой на выходные раз в месяц или два. Так что видеться сможем.

— Хм, мне бы такого отца, — протянула Инга, и мне очень не понравился ее тон. Кажется, где-то я успела проколоться. — А что за университет? Где будешь жить? Это в Лондоне? И что за программа? Может, мне предков напрячь и тоже на нее податься? Будет веселее вдвоем.

Я покосилась на нее и по скептическому выражению лица поняла, что она мне не верит. Наверное, не стоило говорить, что я часто буду летать домой. Мне хотелось оставить за собой возможность видеться с Ингой и Сережкой хотя бы раз в месяц, поскольку Орту разрешали покидать хоть каждые выходные. Вот только Инга, видимо, неплохо представляла себе стоимость перелета из Лондона в Москву и обратно. И в такую щедрость папы не поверила.

— Я думаю, в этом году уже поздно на нее подаваться, — промямлила я, решив ответить только на последний вопрос.

— Там наверняка зачисления каждые полгода: летнее и зимнее, — не сдавалась Инга, выразительно глядя на меня. Теперь ее взгляд уже прямо говорил: «Как долго ты собираешься вешать мне лапшу на уши?»

Я обессиленно откинулась на спинку своего кресла и сокрушенно покачала головой, чувствуя, как краснею. Я всегда легко краснела.

— Ведь знала, что не прокатит…

— Ну, как минимум, тебе стоило лучше подготовиться, — удовлетворенно хмыкнула Инга. Было не похоже, что она злится на меня за попытку обмануть. — Так что стряслось на самом деле? Ты беременна и хочешь на год свалить, чтобы по-тихому родить и отдать малыша на воспитание?

Я чуть не подавилась своим фраппучино. Ничего себе фантазии!

— Как ты могла подумать про меня такое?! — кажется, я возмутилась слишком громко, потому что на нас обернулось несколько человек.

— А что еще такое ты могла бы попытаться от меня скрыть? — едко поинтересовалась подруга. — От Сережки — ладно, но от меня?

— Просто, если я тебе скажу правду, ты не поверишь, — уже тише ответила я, не желая привлекать к нам лишнее внимание.

— А ты попробуй, — подбодрила Инга, делая большой глоток из своей чашки.

— Мои родители отправляют меня в параллельный мир учиться на специальном годичном курсе в магическом университете, — на одном дыхании выпалила я.

Пришел черед Инги поперхнуться напитком. Она смотрела на меня расширившимися от удивления глазами, но при этом без страха и желания вызвать санитаров. Что уже немного воодушевляло.

— Не гони пургу… — выдохнула она, снова прищурившись и глядя на меня, как мне показалось, с надеждой. Как я могла забыть, что Инга большая поклонница книг в жанре фэнтези? Она и меня пыталась на это подсадить, но мне они всегда казались настолько далекими от реальности, что читать их было скучно. Да, кто бы знал…

— Не гоню, но моя реакция была такой же, когда родители на меня все это вывалили. К сожалению, я пока магией не владею, поэтому не могу тебе показать тот фокус, который запилил папа в качестве доказательства. Хотя, — я боязливо оглянулась по сторонам, — тут я бы его все равно показывать не стала. Вообще-то, это большой секрет. Ты не должна была его узнать, но я просто не могу тебе врать. Ты меня все равно просекаешь.

— Тебя просечь — как нечего делать, — усмехнулась Инга, а потом покачала головой. — Ну, надо же… Неужели правда? Почему такие вещи не случаются со мной? Ты же даже фэнтези не любишь…

— Видимо, у меня это наследственное, — я нахмурилась, снова вспомнив о том, что не давало мне покоя с самого «большого разговора». — Мои родители почему-то ведь ушли из того мира и никогда мне про него не говорили. Мне кажется, они и на спецкурс этот меня отправлять не хотели, но потом, видимо, денег не хватило откупиться.

Инга, конечно, тут же потребовала подробности, которые я ей и выложила, стараясь говорить как можно тише. При этом я надеялась, что меня не посадят в какую-нибудь магическую тюрьму за разглашение великой тайны.

— Офигеть, — протянула Инга, напрочь забыв про свой мокко. — Как же тебе повезло…

— Угу, как утопленнику, — фыркнула я. — Все планы насмарку, еще и думай, не сбежит ли за год от меня Сережка. Не верю я в любовь на расстоянии.

— Да подумаешь, — подруга состроила такую забавную рожицу, что я улыбнулась, невзирая на все свои тревоги. — Очень он тебе нужен будет после того, как ты окунешься в мир магии и приключений. Может, у тебя сложится с красавчиком ректором императорских кровей.

Мы обе рассмеялись.

— Нет, это точно не вариант, — поспешила я обломать ее фантазии. — Папа сказал, у них там за Занавесью уже несколько веков федеративная республика, во главе которой канцлер, а не император.

— Да и черт с ним, — отмахнулась Инга. — Красавчика ректора это не отменяет. На худой конец декана. Короче, уверена, ты там найдешь кадры поинтереснее Сереги.

— Я не собираюсь искать там любовь, — заверила я ее. — И вообще не планирую там задерживаться дольше положенного срока. Пройду спецкурс — и вернусь.

В тот момент я действительно верила в то, что так и будет.

* * *

Не знаю, какой я ожидала увидеть Орту. Поначалу я представляла ее похожей на средневековый замок с серыми мрачными стенами, факелами на стенах и сотнями свечей в больших хрустальных люстрах. А когда пришла в неприметное здание в Фурманном переулке, куда меня отправили родители, там все выглядело обычно и приземлено: крохотный холл, пустой гардероб по левую руку и стена, увешанная расписаниями, распоряжениями и объявлениями, — по правую. Все это походило на крохотный филиал какого-нибудь заштатного колледжа.

Холл заканчивался турникетом, рядом с которым за скромным столом сидела то ли вахтерша, то ли гардеробщица — полная невысокая женщина лет пятидесяти с простым лицом и коротко подстриженными волосами с мелкой «химией».

— Вы к кому? — неприветливо поинтересовалась она.

— Я… вот…

Я протянула ей прозрачный файл с несколькими документами: ксерокопией паспорта, свидетельства о рождении, школьного аттестата и диплома бакалавра. Женщина сосредоточенно их изучила, потом достала из ящика стола какую-то большую амбарную книгу с порядком засаленными страницами. Пролистав ее, она нашла нужную страницу, а потом и строчку, и что-то в ней пометила. После этого она убрала и книгу, и ксерокопии в стол, взяла из стопки небольшую карточку, размером с почтовую открытку, и принялась аккуратно ее заполнять. Все это она делала молча, даже ни разу не посмотрев на меня.

Я терпеливо ждала и тоже молчала. Заполнив на карточке все графы, женщина протянула ее мне и кивнула на турникет.

— Учебная часть по коридору налево. Вам туда. Чемодан можете оставить вхолле сразу за турникетом.

Турникет загорелся зеленой стрелочкой, хотя я не заметила, чтобы женщина нажимала на какие-либо кнопки. Она уже вообще забыла о моем существовании, уткнувшись в какую-то книжку в мягкой обложке. Мне не оставалось ничего другого, кроме как толкнуть «вертушку» и пойти искать учебную часть. В этот момент я уверовала в то, что Орта окажется еще прозаичнее того университета, в котором я училась на бакалавра.

Реальность не оправдала ни первого, ни второго предположения. Стоило мне сделать шаг, как воздух вокруг меня на мгновение задрожал, словно я потревожила идеально гладкую поверхность прозрачного водоема. Скучный коридор исчез, низкий потолок поднялся куда-то вверх — так далеко, что я не смогла его рассмотреть,

— зеленоватая казенная краска сменилась ослепительно белым камнем, частично скрытым за шикарными, расшитыми золотыми нитями гобеленами. Стены разошлись в стороны, и передо мной появилась огромная лестница из светлого мрамора, покрытая широкой красной ковровой дорожкой. Освещалось это новое помещение желтоватыми шарами, висевшими прямо в воздухе, как маленькие солнышки.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, как дышать. Сделав неуверенный шаг вперед, я обернулась. Турникет все еще был за моей спиной. Как и узкий проем, в котором он стоял. И за ним виднелся унылый холл с пустым гардеробом, расписаниями на стене и вахтершей за столом. Зеленая стрелочка «вертушки», работающей на выход, давала понять, что я в любой момент могу вернуться обратно. Это успокаивало.

Однако сейчас идти назад я не собиралась. Запрокинув голову я рассматривала пронзительно красивый холл. Мой взгляд остановился на огромном портрете женщины, висевшем на одной из стен. Это был явно «парадный» портрет в полный рост. Судя по осанке и богатому платью, женщина принадлежала к какой-нибудь местной элите. Красивое, благородное лицо обрамляли темные волосы, собранные в сложную прическу, голову венчала бриллиантовая диадема. Сама женщина при этом не выглядела заносчивой и высокомерной. Карие глаза смотрели с теплотой.

Напротив, на другой стороне холла, висел такой же парадный портрет мужчины: высокого, широкоплечего, сильного красавца блондина с зелеными глазами. Одет он тоже был богато, на поясе у него висел огромный меч, рукоять которого украшали драгоценные камни.

Изучив оба портрета, я оглянулась по сторонам, с удивлением обнаружив, что чемодан на колесиках, который я выпустила из рук ненадолго, куда-то исчез. Оставалось надеяться, что он потом где-нибудь появится. Найдя взглядом нужный мне коридор, я отправилась по нему в поисках учебной части.

Наверное, мне стоило больше смотреть в ту сторону, в которую я направлялась, и меньше — во все остальные, но меня постоянно что-то отвлекало. Пробираясь сквозь изумительные цветные витражи на окнах, солнечные лучи окрашивали белые стены в разные цвета, создавая причудливые картины. Я не могла оторвать от них взгляд, проходя мимо. Мне казалось, что они шевелятся. В одном месте под ноги мне бросился пушистый колобок на ножках. Сначала я приняла его за кошку, но потом поняла, что это животное не имеет с ними ничего общего, кроме пушистой шерсти. Я попыталась его погладить, но колобок чего-то испугался и засеменил прочь. В другом месте мое внимание привлекли порхающие в воздухе крошечные феи. Засмотревшись на них, я не заметила, как распахнулась дверь одного из кабинетов и из нее вылетел молодой человек. Сам он тоже шел в одну сторону, а смотрел в другую, заканчивая разговор с кем-то, кто остался в кабинете. В итоге мы столкнулись, я умудрилась довольно болезненно удариться головой об его нижнюю челюсть. Мне показалось, что у меня искры из глаз посыпались. Поскольку молодой человек превосходил меня и по росту, и по массе, он устоял на месте, а я повалилась на пол.

Он тут же что-то заговорил. По тону это походило на: «Куда прешь, совсем ослепла?» Только вот сказал он это на каком-то языке, который я раньше не слышала. Кроме русского я владела разве что английским, поэтому смогла с уверенностью исключить только его.

— Простите, — пробормотала я, чувствуя, что краснею.

Молодой человек тут же замолчал и посмотрел на меня с интересом. Потом даже протянул руку и помог мне встать. Он снова что-то сказал, и на этот раз это прозвучало как вопрос. Одет он был непривычно: во все белое. Брюки со стрелками, удлиненный пиджак, похожий одновременно на старомодный сюртук и военный китель с высоким воротником-стойкой. В застегнутом виде этот воротник, вероятно, причинял массу неудобств, но у незнакомца бесконечный ряд мелких пуговиц был полностью расстегнут, открывая такую же белую ткань футболки. Белоснежная одежда прекрасно гармонировала со стенами, но резко контрастировала со смуглой кожей и черными, короткими волосами.

— Извините, я не понимаю, — как можно спокойнее постаралась объяснить я, поправляя волосы и с трудом удерживая себя от того, чтобы потереть ушибленную голову.

На его лице — довольно красивом, на мой вкус, — появилась улыбка. Даже не улыбка. Ухмылка. Он сложил руки на груди — довольно сильные руки на широкой такой груди — и окинул меня насмешливым взглядом с головы до пят, задержав взгляд на декольте. Ни этой, ни какой другой части своего довольно хорошо сложенного тела я никогда не стеснялась, но столь откровенные разглядывания меня всегда раздражали. Я машинально поправила белую блузку, которую надела к прямой, умеренно короткой юбке в качестве «парадной» формы для первого явления в Орту. Желание застегнуть пару пуговиц и сделать вырез не таким большим я старательно подавила.

Незнакомец что-то мурлыкнул. Иначе непонятную фразу я назвать не могу, поскольку тон у него вдруг стал мягким, заигрывающим. Обычно таким тоном молодые люди говорили мне что-то вроде: «Ну что, красивая, поехали кататься?» Наверное, именно поэтому я решила, что и этот высокий мускулистый красавчик с лицом кинозвезды предложил мне что-то непристойное для первого знакомства.

Мне оставалось только оскорбленно дернуть плечом, отвернуться и продолжить свой путь, поскольку еще раз объяснять, что я его не понимаю, мне показалось глупым. Если он сам еще не сообразил, что мы говорим на разных языках, то он непроходимо глуп. А красивые, но тупые мальчики перестали интересовать меня с тех пор, как мне перевалило за восемнадцать.

Незнакомец еще что-то крикнул мне вслед, но, к счастью, преследовать не стал, только рассмеялся, что было немного обидно. Искренне надеюсь, что это не мой будущий сокурсник. Впрочем, он выглядел несколько старше, ближе к тридцати, поэтому вполне мог оказаться местным преподавателем.

Наконец в пустом коридоре мне попался кабинет, под дверью которого стояли трое: двое парней и одна девушка. Они выглядели так же обычно, как и я. Это позволяло надеяться, что я все-таки нашла учебную часть. Для верности я все же обратилась к группе с вопросом, но они не поняли меня. И тоже отозвались на незнакомом языке. Прям Организация Объединенных Наций, а не университет. Я попыталась повторить вопрос по-английски, чем очень рассмешила рослого долговязого парня. Единственная девушка среди них — худенькая блондинка с раскрашенными во все цвета радуги локонами — нахмурилась и… тоже пытливо уставилась на мою грудь, как и предыдущий собеседник. В этот момент в мою голову впервые закралось сомнение. Едва ли ее интересовали мои прелести, она подобным и сама могла ежедневно любоваться в зеркале.

Девушка тем временем снова что-то мне сказала и продемонстрировала переливчатый камень на цепочке, который висел у нее на шее. Только тогда меня осенило, и я мгновенно почувствовала себя круглой дурой. Родители вручили мне точно такое же украшение, велев надеть, как только я окажусь в Орте. В тот момент я думала о чем-то своем, кажется, пыталась представить себе, как выглядит настоящий магический университет, поэтому забыла об этом в следующую же секунду.

Порывшись в сумочке, я нашла подвеску и надела ее на шею.

— Лучше? — с улыбкой уточнила моя собеседница.

— Гораздо! — облегченно выдохнула я. — Как я могла забыть про эту штуку? Почему я раньше про нее не знала? Не пришлось бы учить английский…

— О, эти амулеты действуют, только если оба собеседника их носят. Кстати, меня зовут Хильда. А ты тоже из Покинувших? — она пробежала по мне оценивающим взглядом. Мой наряд «хорошей девочки» вызвал у нее улыбку. Сама Хильда особо наряжаться не стала и пришла в Орту в светлых джинсах с прорезями на коленках и в объемной кофте, которая держалась у нее только на одном плече, а со второго спадала. — На спецкурс?

— Да, — кивнула я, чувствуя себя немного неловко. — Меня зовут Таня.

— Тогда вставай в очередь, — кивнула она с улыбкой. — Просили заходить по одному. Будешь за мной.

Учебная часть магического университета мало чем отличалась от обычной. Разве что компьютеров тут не было, только толстые книги.

— Вы у нас кто? — спросила меня женщина за ближайшим столом.

Магический мир или нет, а с вежливостью в таких местах всегда напряженка.

— Добрый день. Меня зовут Татьяна Ларина. Я из Покинувших. Мне необходимо пройти спецкурс, — бодро отрапортовала я, протягивая карточку, врученную мне на входе.

Отчасти я ждала привычного хмыканья и цитирования: «Итак, она звалась Татьяной…» Этими словами встречали меня все и всегда, поэтому про «Евгения Онегина» я узнала задолго до того, как нас свела школьная программа. Однако в этот раз на мое имя никак не прореагировали. Женщина только открыла новую страницу в журнале, приложила к ней мою карточку и накрыла ее рукой. Пустые графы тут же наполнились текстом: мое имя, дата рождения, родители, образование — все данные, которые содержались в принесенных мною ксерокопиях. Потом женщина пристально на меня посмотрела, подняла руку и с силой хлопнула ею по карточке. В мгновение ока на ней появился мой портрет, по качеству не уступающий фотографии: немного испуганный взгляд зеленых глаз, бледноватая кожа, медно-рыжие волосы, непослушными волнами рассыпанные по плечам. Точно такое же изображение проступило и в журнале.

«Чертовски удобно», — подумалось мне.

— Вы зачислены, — сообщила женщина и протянула мне обратно карточку и тонкую картонную папку с замысловатой эмблемой. — Здесь необходимая информация. И вас ждут в лекционной аудитории номер пять. Второй этаж, южное крыло. Всего доброго.

Глава 2

Хильда почему-то решила подождать меня, поэтому лекционную аудиторию номер пять мы отправились искать вместе. Это оказалось проще, чем мы думали, потому что на каждом этаже северное и южное крылья были помечены, а возле одной из аудиторий толпилось около сорока человек. Стоило нам подойти, как ее двери распахнулись, словно ждали только нас.

Аудитория была явно рассчитана на большее количество человек, все свежезачисленные Покинувшие уместились на четырех первых рядах, а всего наверх поднималось рядов десять или даже немного больше.

Когда мы расселись, дверь снова открылась, и в аудиторию вошли трое, как я предположила, местных преподавателей. Первой шла высокая статная женщина на вид лет шестидесяти. Какого цвета были ее волосы в молодости, оставалось только гадать, поскольку сейчас они все до единого стали седыми. Лежали они при этом в столь аккуратной и столь замысловатой прическе, что сразу становилось понятно: цвет волосам их обладательница не возвращает потому, что не хочет, а не потому, что махнула на себя рукой. Седина в определенной степени гармонировала с белоснежным цветом ее одежды. Одета она была почти так же, как и мужчина, с которым я столкнулась в коридоре, только брюки со стрелками заменяла длинная прямая юбка до самых щиколоток.

Хоть я и видела того мужчину всего несколько секунд, я ничуть не сомневалась, что одежды их почти идентичны, словно военная форма, ведь он стоял рядом с ней. Он меня тоже сразу узнал, снова ухмыльнулся и выразительно потер челюсть, которая пострадала после столкновения с моей головой. Так и знала, что по закону жанра он окажется местным преподавателем.

Последним шел еще один мужчина, разительно отличавшийся от коллег цветом форменного костюма: у него он был черным. На вид ему было около сорока, он совсем не походил на кинозвезду, но и седина пока не тронула его мышино-серых волос. И лицо, и взгляд водянисто-серых глаз производили одинаково неприятное впечатление.

Все трое сели за преподавательский стол напротив нас, но никто не проронил ни слова. Судя по всему, они ждали кого-то еще.

Мы терпеливо ждали вместе с ними, никто не решался шептаться под изучающими взглядами троицы. Я так вообще начала заметно нервничать, поскольку красавчик-брюнет то и дело нагло улыбался мне и даже один раз подмигнул. Хильда это заметила, судя по тому, как она покосилась на меня.

Я почти успела снова залиться краской, когда дверь очередной раз резко распахнулась и на пороге появился еще один мужчина.

— Доброго дня, студенты, — тут же поприветствовал он нас в противовес своим молчаливым коллегам. — Меня зовут Абрахам Ред, я ректор Орты, и от лица всего преподавательского состава нашего университета я рад приветствовать вас в его стенах. Традиция запрещает вам обращаться ко мне по имени, поэтому вам придется называть меня ректор Ред, как бы ни было вам сложно это произнести.

Он выпалил это, кажется, на одном дыхании за те несколько секунд, что шел от двери к столу преподавателей. Признаюсь, мое воображение до этого пыталось рисовать местного ректора то в виде профессора Дамблдора, то в виде горячего красавчика с родословной императора, на которого намекала Инга. Однако реальность оказалась даже забористее книжных фантазий. Больше всего ректор Ред походил на стареющею рок-звезду из горячо любимого мной фильма «Реальная любовь». Он не носил ни белого, ни черного форменного костюма, отдавая предпочтение мятым брюкам песочно-желтого цвета, черной рубашке и кожаной жилетке светло-коричневого цвета. Широкой грудью, как незнакомец из коридора, он похвастаться не мог, но три верхние пуговицы его рубашки были игриво расстегнуты. Возможно, для демонстрации не красот пожилого тела, а многочисленных амулетов, висевших на разных цепочках и шнурках. Пальцы украшали кольца и перстни.

— Ну что, как вам у нас? Красиво, правда? Вы уже успели подружиться с будущими преподавателями? — он кивнул в сторону молчаливой троицы. — Впрочем, не отвечайте, уверен, эти снобы с вами даже не поздоровались и не представились.

— Мы ждали вас, ректор Ред, — с едва заметной улыбкой заметила женщина.

— Что ж, тогда я вас всех представлю. Профессор Ирида Карр, профессор Вильям Нот, профессор Ян Норман. Эти трое уважаемых господ присутствуют на нашей встрече по той простой причине, что каждый из вас должен выбрать одного из них. В выданных вам материалах есть перечень предметов, которые вы будете изучать в стенах Орты. В основном это предметы, которые дадут вам представление о магическом сообществе, от которого вы были отлучены все эти годы, некоторые азы магии и полезные в быту дисциплины. Однако по старой традиции каждый из вас должен выбрать один из предметов, относящихся к сложным магическим специальностям. Поэтому вам сейчас коротко расскажут о каждой из них, чтобы вам проще было сделать свой выбор. Профессор Карр, начнете?

Он изобразил глубокий поклон в сторону женщины и сел за стол, когда она встала и вышла вперед.

— Мой предмет называется Снадобья, — тихим вкрадчивым голосом начала рассказывать профессор Карр, переводя взгляд с одного студента на другого. Мне под ее взглядом стало как-то неуютно. — На нем вы получите обширные теоретические знания, а также практические навыки приготовления снадобий. В программу курса входят как безопасные рецепты, вроде лечебных и косметических, так и смертоносные яды и противоядия против них. Многие интересуются, включает ли программа обучения приворотные и отворотные зелья, — она скупо улыбнулась. — Включают. Хочу предупредить: курс сложный. Он требует точности, собранности, усидчивости, а иногда и креативности. Редкие люди умеют сочетать в себе все эти качества. Но если вы решитесь выбрать их, то можете не сомневаться, что я проведу вас через все сложности. Вы не станете большим специалистом, но получите отличную базу, которой хватит, чтобы продолжить обучение по специальности, если вы решите вернуться в магический мир.

После этих слов она вернулась на свое место и посмотрела на Вильяма Нота, красавчика-кинозвезду. Тот даже вставать не стал. Просто одарил нас лучезарной улыбкой и заявил:

— Я буду краток. Мой предмет — Боевая магия. И этим все сказано. Я научу вас надирать задницы. Предупреждаю, у меня ограничение на курсе: больше двадцати человек не беру, а желающих обычно больше. Уж точно больше, чем у профессора Нормана.

Он повернулся к коллеге, и его лучезарная улыбка превратилась высокомерную усмешку. Мне стало противно. А вот на профессора Нормана этот выпад не произвел впечатления. Он спокойно уточнил, закончил ли предыдущий оратор, после чего встал и, как и профессор Карр, вышел из-за стола, чтобы подойти к нам ближе.

— Профессор Нот прав, — спокойно сказал он, сцепив руки за спиной. Он стоял так прямо, что мне непроизвольно захотелось тоже расправить плечи. Взгляд его был обращен куда-то наверх, на ряды пустых столов. — Мой предмет — Темномагические ритуалы и заклятия. Это самый бесполезный выбор, который вы сможете сделать. Темная магия — вещь сложная, опасная и неблагодарная. К тому же она запрещена по обе стороны Занавеси. Поверьте, легионеры найдут вас везде, если вы будете ею злоупотреблять. Поэтому изучение это носит исключительно теоретический характер, небольшая практика дана только для того, чтобы вы на собственной шкуре могли прочувствовать разрушающую сущность темной магии.

Под конец его и без того достаточно тихий, но неожиданно приятный голос стал едва различим. Не знаю, какой из профессора Нормана преподаватель, но рекламщик он так себе. По крайней мере, после такого выступления у меня не появилось желания записаться на его курс. Сомневаюсь, что оно появилось хоть у кого-то.

После этого собрание длилось еще около получаса. Нам рассказали о правилах проживания в общежитиях Орты, о том, когда и как допускается покидать университет, если мы хотим вернуться в обычный мир, о расписании занятий и возможностях для самостоятельной подготовки. Профессор Карр, кроме прочего, оказалась еще и нашим куратором. Меня подмывало спросить, когда же мы пойдем выбирать себе волшебные палочки, но я побоялась, что юмора никто не оценит. А по правде местные маги никакими волшебными палочками не пользовались.

В этом была еще одна причина моих сомнений и внутреннего напряжения: я совершенно не чувствовала в себе какой-либо магической силы. В моей жизни никогда не происходило ничего странного, что сейчас я могла бы списать на неконтролируемый всплеск магии. Поэтому отчасти я чувствовала себя самозванкой, которую вот- вот разоблачат. Мне не нравилось это чувство.

В конце собрания нам напомнили, что завтра мы должны будем подать в учебную часть заявления о том, какую магическую специальность хотим изучать. Профессор Нот при этом напомнил об ограничении на своем курсе. На этот раз я заметила, как профессор Норман раздраженно закатил глаза. На этом все закончилось.

Когда мы выходили из аудитории, меня догнал профессор Нот и попросил задержаться. Моя новая подруга одарила меня многозначительной усмешкой, но я постаралась выглядеть невозмутимо. Не уверена, правда, что мне это удалось.

— Вижу, ты разобралась с этой штукой, — он кивнул на амулет на моей груди.

— Да, прошу прощения за мое поведение в коридоре, — выдавила я. Мне не хотелось с первых же дней иметь конфликт с кем-то из преподавателей.

— Ничего страшного, это было даже забавно, — отмахнулся профессор Нот. — Надеюсь увидеть тебя на моем курсе. Я даже готов приберечь для тебя местечко. Обычно ко мне ломится восемьдесят процентов новичков. Мальчикам нравится боевая магия, девочкам — я, — он снова самодовольно улыбнулся, излучая уверенность в себе и в собственной неотразимости.

— Я еще не решила, — соврала я, поскольку очень быстро определила единственный возможный для меня вариант. На Боевую магию я решила точно не идти: не люблю заносчивых засранцев. Темномагические ритуалы и заклятия выглядели бесполезно, поэтому оставались только Снадобья. Выбор не велик. — Надирать задницы

— не совсем то, к чему я стремлюсь в жизни.

— Очень жаль. Все еще надеюсь, что ты передумаешь, — мои слова его ничуть не огорчили.

Я пообещала подумать и пошла догонять Хильду. Пока я торопливо шла по коридору, мне словно жгло спину чьим-то тяжелым взглядом, но, когда я на мгновение оглянулась, в мою сторону никто не смотрел.

* * *

— Уже определилась, куда пойдешь? — поинтересовалась Хильда, пока мы вместе с остальными новичками шли в сторону общежития, куда нам велели заселиться.

— Думаю, Снадобья, — я пожала плечами.

— Неужели? — удивилась Хильда и многозначительно улыбнулась. — Я уж подумала, что ты тоже будешь моей конкуренткой за место на Боевой магии.

— С чего вдруг?

— Мне показалось, что ты дружна с профессором Нотом.

— Ничего подобного, — фыркнула я, чувствуя, что опять краснею. Сколько ж можно уже? — Просто я столкнулась с ним в коридоре, пока искала учебную часть. Как ты знаешь, я совсем забыла про этот амулет — переводчик, поэтому мы не смогли понять друг друга. А ты, значит, будешь пробиваться на Боевую магию?

— Да, — уверенно кивнула Хильда. — Я мечтаю вернуться за Занавесь и стать легионером. Так что после спецкурса планирую пойти на первый курс Академии Легиона. Если смогу туда поступить, конечно. Есть и запасной вариант: остаться в Орте и пройти базовую четырехлетнюю подготовку здесь, тогда шансы попасть в Академию возрастают.

Я удивленно посмотрела на нее, только сейчас понимая, что Хильда моложе меня. Наверное, она отправилась на спецкурс в Орту сразу после школы.

— А кто такие эти легионеры? Их уже упоминал Норман, но я не поняла. Это типа местной полиции?

— Ну да, — Хильда недоверчиво на меня покосилась. — А ты не в курсе?

— Родители никогда не говорили про этот мир до тех пор, пока не припекло меня сюда отправить, — вздохнула я, понимая, что огребу еще немало проблем в связи с этим.

— Понятно. Нет, мои покинули магический мир не по своей воле, поэтому говорили о нем много и с удовольствием. В том числе рассказывали про легионеров. Папа был одним из них. Это что-то среднее между полицией и армией. Правда, долго он не прослужил. Там случилась какая-то политическая заваруха, в которую он по молодости влез. Организаторов посадили в какую-то местную тюрьму, а участников вроде него — выслали на двадцать пять лет. Срок истекает как раз через пять лет, так что они тоже планируют вернуться. А я хочу пойти по папиным стопам, так сказать.

Я скептически оглядела ее хрупкое телосложение. На мой взгляд, в армию и полицию должны идти более спортивные девушки. С другой стороны, это же магический мир. Возможно, грубая сила и выносливость для службы в армии или полиции тут не требуются.

— Что ж, если у тебя получится, постарайся не лезть в политические заварухи, — посоветовала я ей, толкая очередную дверь.

И тут же забыла, о чем мы говорили, поскольку в этот момент мы оказались в просторном внутреннем дворе, который больше всего напоминал небольшой парк: здесь росли высокие деревья, зеленел газон, аккуратные клумбы пестрели разнообразными цветами. Небо над нами было чистым и прозрачным, но не голубым, как в обычном мире. Оно имело зеленоватый оттенок. Это выглядело непривычно, но красиво.

— Ух ты… — ахнула рядом Хильда. Кажется, к этому она тоже оказалась не готова.

Мы пересекли внутренний двор, чтобы попасть в соседнее здание. По пути я задержалась у одной клумбы. Сначала я сама не поняла, почему затормозила, но потом мой взгляд упал на цветы, внешне похожие на ландыши-переростки. Они источали едва уловимый запах ванили, и это внезапно пробудило во мне смутное воспоминание из детства.

Когда я была совсем маленькой, мама тяжело заболела. Это почти стерлось из моей памяти, но сейчас я вспомнила, как она несколько дней лежала в постели, бледная и неподвижная. А потом папа принес ей эти цветы и через день она пошла на поправку. Таких цветов я с тех пор не видела, но меня это не особо волновало: в пять лет есть заботы и поважнее. И вот теперь я вспомнила их. Значит, они из этого мира. Значит, папа в него возвращался. За цветами? Или за лекарством для мамы? Или он периодически в нем бывает? Но после того, как родители рассказали мне правду, они оба утверждали, что не были в магическом мире с того дня, как покинули его. Почему?

— Эй, не зависай, — окликнула меня Хильда, вырывая из этих воспоминаний. — А то все лучшие комнаты разберут.

Я поспешила за ней, решив разобраться с этим позже, когда снова увижусь с родителями.

К коменданту общежития мы все равно попали последними. Поскольку подошли мы вместе, нас и поселили вместе, что меня вполне устраивало. Хильду, очевидно, тоже. Нам досталась комната в самом конце северного крыла на втором этаже. В южном селили юношей, а по середине на каждом этаже было что-то вроде общей комнаты с диванчиками, креслами, столами и крошечным кухонным уголком.

В целом общежитие произвело на меня благоприятное впечатление. Здесь было довольно тихо, чисто и уютно. В своем мире я не жила в студенческом общежитии, но пару раз бывала там в гостях. Оба раза место произвело на меня угнетающее впечатление. Здесь же все походило на скромный европейский отель на три звезды. Даже ванная комната имелась в каждой комнате, что заставило меня с облегчением выдохнуть.

Сама комната оказалась довольно просторной и поделенной ровно пополам с зеркально расставленной мебелью: односпальная кровать, письменный стол, полки для книг на стене над столом, узкий платяной шкаф. Над каждой кроватью по окну. Освещалось помещение такими же шарами, какие я уже видела в холле и в остальных местах. Только они были немного поменьше. Весь пол закрывало ковровое покрытие с пушистым ворсом, что меня очень обрадовало. Оно позволяло ходить по комнате босиком, а я не любила носить тапочки. В ванной комнате обнаружилась только душевая кабина, но это меня не смутило: ванну я принимала крайне редко.

— А здесь мило, — заметила Хильда.

— Очень даже, — согласилась я, наконец находя взглядом свой чемодан, который внезапно обнаружился между столом и кроватью с левой от входа стороны. Сумка Хильды стояла в том же месте справа. — Похоже, стороны они выбрали за нас. Но мы можем поменяться, если хочешь.

— Вообще не принципиально, — отмахнулась Хильда и пошла разбирать вещи.

Я последовала ее примеру. Разложить и развесить вещи в шкафу не составило труда, письменные принадлежности легко разместились в столе, а вот с ноутбуком возникла проблема. Розетки я нигде не нашла. Хильда какое-то время с любопытством наблюдала за мной, а потом спросила:

— Ты разве не знаешь, что тут нет электричества?

— Как нет? — я озадачено посмотрела на нее.

— Магия, — коротко пояснила Хильда, пожав плечами.

— А интернет?

— Его тоже нет, — она выразительно посмотрела на меня. — Другой мир, все такое. Сотовая связь, если что, тут тоже не работает — нет покрытия сети.

Я едва не застонала, плюхнувшись на кровать. Вот это подстава. И как же я буду приходить на свидания по скайпу?

— Придется делать вид, что на неделе я очень занята, — пробормотала я под сочувственным взглядом новой подруги.

— Обещала кому-то писать каждый день? — понимающе протянула она.

— Обещала свидания по скайпу по вечерам, — призналась я. — Своему парню.

— Да, это засада. Мне с моим пришлось расстаться. Сказать правду я не могла, а он никак не мог понять, почему я не хочу пойти после школы с ним в один колледж. Да и какая разница? Если я собираюсь вернуться в магический мир, то с ним все равно ничего не выйдет, — она грустно улыбнулась. — Обычных людей сюда приводить нельзя. Это, кстати, одна из причин, почему маги, отправившиеся ради любопытства за Занавесь в наш мир, потом покидают свой навсегда. Встречают кого-то из обычных людей, любовь-морковь и все такое. И тут уже без вариантов, где вместе жить.

— Сурово, — констатировала я.

— Вынужденно. В магическом мире все завязано на магию, обычный человек не сможет в нем даже выйти из дома. Это здесь, в Орте, своего рода буферная зона, немного магии, немного земных технологий. Для нас — тех, кто еще ничего не умеет.

— Понятно, — кивнула я.

Веселый будет год.

Глава 3

Занятия начались у нас четвертого сентября, в понедельник. В какой-то момент меня удивило, что традиции магического и немагического мира в плане учебного года настолько совпадают, но Хильда, как всегда, просветила меня:

— Это только для спецкурса, чтобы нам было легче адаптироваться и вписаться в учебные программы обычного мира. У самих магов, насколько мне известно, учебный год совпадает с обычным. Но обычный по нашим меркам начинается весной, первого марта. Летних каникул, как у нас, нет вообще. Год поделен на три равных триместра и после каждой сессии — равные по длительности каникулы. Кажется, они длятся две или три недели. Но на спецкурсе два семестра и две сессии. Зато зимние каникулы очень большие: целый месяц. И начало второго семестра у нас совпадает с началом традиционного тут учебного года.

— Откуда ты все это знаешь? — удивилась я. Почему-то мне ничего из этого известно не было.

— Родители рассказали, — Хильда пожала плечами. — А тебе твои разве не рассказывали, как тут все устроено?

Я покачала головой, очередной раз задаваясь вопросом, почему так. Папа с мамой все лето упорно твердили, что в Орте мне обо всем расскажут. Я по наивности своей считала, что расскажут преподаватели на каких-нибудь вводных лекциях или собраниях, вроде того, что у нас было в день прибытия. Однако там ничего такого не упоминалось. Видимо, эта информация считалась общеизвестной. Так почему родители мне не рассказали эти технические детали? Мне, конечно, не пришло в голову спрашивать про учебный год, но они могли бы и сами это упомянуть.

Однако на первом же занятии я поняла, что это была не единственная и далеко не самая серьезная подстава со стороны родителей.

В первый день в нашем расписании стояло всего две пары: Энергия магического потока и История магического мира. Вторая половина дня предполагалась для самостоятельных занятий, что в данном случае означало свободное время. Начало обучения редко бывает слишком загруженным.

Энергию магического потока вел немолодой мужчина в таком же ослепительно белом форменном костюме. Пожалуй, Орта стала единственным известным мне учебным заведением, в котором существовала форма для преподавателей и отсутствовали какие-либо требования к одежде учеников.

— Меня зовут Коррет Дангл. Сегодня у нас первое занятие, и начнем мы с базовой фокусировки магического потока.

Преподаватель взмахнул рукой и на доске появилась надпись, состоявшая на первый взгляд из незнакомых мне символов. Однако к собственному удивлению я смогла ее прочитать: это была тема лекции «Базовая фокусировка магического потока». Просто написано это было, как я догадалась, на местном языке, а мой амулет-переводчик помог мне его прочитать.

— Итак, вы все обладаете магией. Это часть вашей природы, как кровь, мышцы, нервы. Однако использовать магию — не так-то просто. Магия часть вашего тела, она живет в вас, но чтобы сотворить заклинание или провести ритуал, необходимо направить ваш внутренний магический поток вовне. Обычный начинающий маг не в состоянии сделать это самостоятельно. Именно поэтому мы никогда не опасаемся, что выросшие за Занавесью… то есть, с вашей стороны Занавеси дети магов случайно раскроют себя перед обычными людьми. Спонтанные выбросы магии теоретически возможны, но практически маги, в которых поток энергии был бы таким сильным и выплескивался через край, давно не рождаются. На начальном этапе вам всем понадобятся базовые фокусирующие артефакты. Другими словами, к тем амулетам, что уже висят на вашей шее и помогают понимать то, что я говорю, добавится еще один. Их изготавливают из разных материалов: металлов, полудрагоценных или драгоценных камней. Они бывают разной формы и размера, но, как правило, достаточно малы. Большинство носит их как подвески. В редких случаях используются кольца или перстни. Каждому подходит что-то свое. Поэтому сегодня каждый из вас расскажет о своем базовом фокусирующем артефакте, а в конце занятия мы все попробуем сотворить простенькое заклятие на пробу.

Вокруг все зашевелились, доставая из сумок разные подвески, а на меня накатила волна паники, знакомая каждому ученику, который вернулся с летних каникул, не выполнив домашнее задание. Более того, который и не подозревал, что это задание существовало. Я судорожно пыталась вспомнить, давали ли мне родители еще какие-то амулеты, о которых я забыла, но ничего не приходило в голову. Мама вручила мне амулет-переводчик перед самым выходом и больше ничего.

Хильда достала из своей сумки изумительную подвеску с желтым топазом, обрамленным серебром. Как я успела заметить, у многих девушек вокруг меня фокусирующие артефакты выглядели как обычные украшения. Видимо, их делали с прицелом на то, чтобы носить в обычном мире, не привлекая внимание. У парня слева от меня фокусирующий артефакт вообще оказался в виде нательного крестика.

— А где твой? — шепотом спросила Хильда, с любопытством поглядывая на меня.

— Ты не поверишь, — еле слышно выдохнула я.

Она пару секунд смотрела на меня с недоумением, а потом в ее глазах появилось понимание, и они удивленно округлились.

— Ты хочешь сказать, что родители не дали тебе базовый артефакт?

— Они даже не упоминали его, — процедила я, чувствуя, как краска уже начинает заливать лицо. Сердце забилось чаще в предчувствии грядущего унижения. Как они могли?

— Но как? — Хильда словно прочитала мои мысли. — Ты же не сможешь колдовать без него. Какой смысл будет в спецкурсе, если ты не сможешь выполнять практические задания?

Меня этот вопрос тоже крайне интересовал. Пока все, кого профессор Дангл спрашивал, спокойно показывали различные кулоны, медальоны, подвески и псевдорелигиозные символы, рассказывая о том, из чего они состоят и почему их выбрали для них.

— Мой артефакт отлит из простого железа, — как раз рассказывал один из парней, имени которого я пока не знала. — Но зато он выполнен в форме Печати Дагона, которая сама по себе обладает охранными свойствами. К тому же, — добавил он, состроив забавную рожицу, — очень круто смотрится на парне в кожаной куртке и с татуировками на руках, — он продемонстрировал всем разрисованный бицепс.

По аудитории прокатился смешок. Даже профессор Дангл сдержанно улыбнулся.

— Что ж, спасибо. Следующий.

Следующая девушка продемонстрировала артефакт из лунного камня, поскольку именно этот камень подходил ей по дате рождения. Он тоже выполнял функцию оберега, как и у многих. А вот артефакт Хильды был выбран с целью усилить именно боевые заклинания, о чем она радостно и сообщила, когда пришла ее очередь.

— Очень интересно, — профессор Дангл заметно удивился. — А почему родители выбрали именно такой артефакт?

— Потому что я планирую после спецкурса пойти в Академию Легиона.

— О, так вы собираетесь вернуться в магический мир? — преподаватель тут же расплылся в довольной улыбке, и я сразу поняла, что он только что выбрал себе любимчика на нашем курсе. — Похвально. А вы?

Я не сразу поняла, что он уже обращается ко мне, а когда поняла, испуганно втянула голову в плечи.

— Что я?

— Какой у вас базовый фокусирующий артефакт? — его взгляд шарил по столу передо мной, не находя ничего подходящего.

— Эм… У меня его нет, — еле слышно призналась я. — Наверное, родители забыли мне его отдать.

Брови преподавателя взметнулись вверх, и он даже присел на краешек своего стола, как будто боялся, что не устоит от такой новости.

— Необычно, — пробормотал он. — Первый раз такое в моей практике. Вы уверены, что они ничего вам не дали?

— Вполне. Я бы заметила. — Мне хотелось провалиться сквозь землю от его взгляда. — Они дали мне только амулет-переводчик.

— Что ж, и на том спасибо, — хмыкнул профессор Дангл. — А есть еще кто-то, у кого нет базового фокусирующего артефакта? — он обвел вопросительным взглядом аудиторию. — Больше нет таких?

Сначала никто не признавался, все только переглядывались, а потом вдруг с задней парты раздался мужской голос:

— У меня нет.

Я оглянулась вместе с остальными. Имени этого парня я тоже пока не знала, но его самого помнила: он тогда стоял под дверью учебной части перед Хильдой. Слава богу, хоть не я одна такая.

— Что ж, это еще более необычно, — пробормотал профессор Дангл. — Я рекомендую вам обоим в ближайшие выходные потребовать эти амулеты у своих родителей, иначе вы просто не сможете учиться. А пока будете наблюдать.

И он обратился к следующему студенту, а я облегченно выдохнула, когда внимание аудитории сфокусировалось на следующем артефакте. Похоже, в выходные моих родителей ждет очень серьезный разговор.

Глава 4

После первого занятия мое настроение упало ниже плинтуса. Я не могла припомнить, когда последний раз мне приходилось переживать подобное унижение. Пока остальные с помощью преподавателя активировали свои артефакты, а потом пробовали простое заклинание, я мысленно сочиняла речь, которую выскажу родителям, как только снова окажусь дома. К сожалению, впереди меня ждало еще четыре учебных дня, прежде чем я смогу сделать это.

К счастью, История едва ли предполагала какие-то магические эксперименты, и можно было надеяться, что на этот день мои неприятности закончились.

Профессор Грокс — маленький пухлый очкарик — мне понравился. В нем чувствовались энтузиазм и любовь к предмету.

— Первое занятие у спецкурса я всегда посвящаю истории основания Орты, — тоном профессионального рассказчика, знающего, как удержать интерес публики, начал он. — Однако чтобы понять историю основания Орты, вам нужно узнать несколько фактов о Первой Республике. В прошлом в магическом мире существовало несколько государств, в основном имевших монархический строй. Пять веков назад королева одного из трех крупнейших королевств — прекрасная леди Рона Риддик — загорелась идеей объединить все земли в единое целое. Того требовали многие причины. Леди Рона заручилась поддержкой властителей двух других крупных королевств — Гордона Геллерта и Норда Сорроу. Как именно ей удалось убедить двух амбициозных мужчин отказаться от полной власти на своей территории, никто точно не знает. Леди Рона была особенной женщиной.

Профессор Грокс замолчал и мечтательно улыбнулся, словно женщина, о которой он рассказывал, была его юношеской любовью, а не исторической личностью. Потом он словно опомнился и продолжил:

— Первая Магическая федеративная республика образовалась в следующие два года, в нее вошли восемьдесят процентов существовавших тогда независимых государств. Возглавил ее, как ни странно, Норд Сорроу. Он стал первым канцлером.

Судя по тону преподавателя, Норд Сорроу не вызывал у него такого восторга и трепета, как Рона Риддик. Говоря о нем, он помрачнел и поджал губы.

— Норд Сорроу был властным, жестким… даже жестоким человеком. В отличие от леди Роны и сэра Гордона, он пользовался темной стороной магии. Тогда это еще не было запрещено, но большинство магов уже знало, как это опасно. Впрочем, я отвлекся!

Профессор вышел из-за стола и пошел по проходу между столами, заставляя нас оборачиваться.

— Орта появилась именно во времена Первой Республики как совместный проект леди Роны и сэра Гордона. В те времена в магическом мире имело место в основном домашнее обучение. Единственная школа, которая принимала на обучение с пятнадцати лет, называлась Лекс и функционировала в Рейвене — королевстве Норда Сорроу. Учиться там могли только представители знати. Леди Рона понимала, что только образование, доступное всем, способно вывести Магическую Республику на новый уровень. Сэр Гордон разделял это мнение…

— А это их портреты висят в главном холле? — перебила одна из девушек. С ней я успела накануне познакомиться: ее звали Жюли, она была из Франции.

— Совершенно верно, — профессор Грокс с энтузиазмом закивал, даже не обратив внимание на то, что его перебили. — Орта была самой передовой и самой демократичной магической школой. Даже в сравнении с теми, которые открывались позже. Еще несколько столетий до четырнадцати-пятнадцати лет дети волшебников обучались в основном дома, а после этого возраста могли пойти в школу, где их образование углубляли. Примерно сто пятьдесят лет назад система образования изменилась. Теперь мы обучаем детей с девяти лет в школах, а после школ — в университетах и академиях. Несколько самых древних школ стали первыми университетами, в том числе Орта и Лекс. Волшебники имеют право выбирать, где учиться, исходя из желаемого профиля и финансовых возможностей семьи. Однако Покинувшие прикреплены всегда к одному университету, в зависимости от части света, в которой живут. Орта подключена порталами к Европейской части вашего мира. У Азии свой университет, у Африки и двух Америк — свой. Это сделано для экономии энергии порталов, но об этом вам подробней расскажут на курсе Энергия магического потока.

— А что такого случилось с первой республикой, что вам пришлось создать вторую? — поинтересовался все тот же парень, у которого, как и у меня, не оказалось фокусирующего артефакта.

Профессор Грокс печально вздохнул, как будто падение Первой Республики причиняло ему боль.

— Когда подошел срок первых перевыборов, Норд Сорроу отказался покидать свой пост. Леди Рона и сэр Гордон пытались на него воздействовать, но Норд Сорроу был очень сильным магом, поэтому их шансы принудить его силой практически равнялись нулю. Никто не знает, чем это могло закончиться. Возможно, настоящей войной. Однако в один прекрасный день Норд Сорроу исчез. Никто не знает, куда он делся. Одни предполагают, что его уничтожила темная сторона магии, с которой он в определенный момент не смог совладать. Другие считают, что он мог стать жертвой заговора в собственномокружении. Третьи фантазируют о том, что он стал одним из первых Покинувших и ушел за Занавесь. Я бы сказал, что первая версия наиболее вероятна, поскольку причин внезапно скрываться за Занавесью у него не было. И едва ли в его окружении мог найтись достаточно сильный маг, способный его убить.

— Может, это Риддик с Гордоном его прикончили? — предположил все тот же парень. — Убили и в саду закопали, а всем сказали, что он исчез, чтобы проблем не возникло.

По аудитории прокатился смешок, я тоже улыбнулась. А вот профессор Грокс изобразил на лице священный ужас.

— Если бы вы, молодой человек, знали лучше историю нашего мира и биографии сэра Гордона и леди Роны, вам бы и в голову такое не пришло! — оскорбленно заявил он.

Как и следовало ожидать, после этого нам в качестве домашнего задания велели написать подробную биографию любого из основателей Орты. Я сделала себе пометку в блокноте, а потом все же решила уточнить:

— Так а почему Первая Республика развалилась? Если Сорроу исчез с радаров, проблема с перевыборами должна была решиться.

— А она и не развалилась, — удивил меня профессор Грокс. — Она просто перестала быть республикой. В государстве начались волнения. Доверие к выборной системе и так было очень низким, а из-за этого и вовсе сошло на нет. Однако авторитет леди Роны и сэра Гордона был настолько велик, что большинство жителей хотели видеть во главе государства кого-то из них. В тот момент сэр Гордон сделал леди Роне предложение руки и сердца. Они поженились, и сразу после этого их короновали. Первая Республика стала Объединенным Королевством.

После этого профессор Грокс переключился исключительно на рассказ об Орте, о том, как менялась школа и постепенно превратилась в университет. В процессе я вспомнила, почему не люблю Историю.

После лекции мы с Хильдой отправились сначала в столовую, а оттуда — во внутренний двор, чтобы съесть обед за одним из столиков на улице, пользуясь пока еще по-летнему теплым днем.

После обеда мы решили сразу заскочить в библиотеку, чтобы взять необходимые учебники. Там мы столкнулись с парнем, у которого, как и у меня, не оказалось фокусирующего артефакта. Его звали Андреем, и он прибыл в Орту из Екатеринбурга, что моментально сблизило нас еще больше: по местным меркам мы оказались почти земляками. Он как раз получил набор из пяти довольно внушительных по размеру книг.

— Сказали, что на следующей неделе надо будет прийти за добавкой, — сообщил он нам с улыбкой, пока мы дожидались своих комплектов. — Тогда выдадут учебники по специализации.

— Интересно, почему их выдают отдельно? — задалась вопросом я.

У Хильды, как всегда, нашелся на него ответ:

— Потому что до следующей недели мы еще можем сменить выбранную специализацию. После первого занятия и до второго мы должны окончательно определиться.

— Как удачно, что мы встретились у дверей учебной части, — я улыбнулась новой подруге. — Полезно дружить с тем, кто все знает.

— Вообще-то я это тоже знал, — заметил Андрей. — Родители говорили.

Я удивилась.

— А как так получилось, что об этом они тебе сказали, а фокусирующим артефактом не снабдили?

Он изобразил на лице смущение и протянул:

— Эммм… Вообще-то он у меня есть. Просто ты выглядела такой смущенной, что мне захотелось тебе помочь. Чтобы ты хотя бы не была единственной, кого предки так подставили.

Я не знала, разозлиться мне или умилиться. Такая внезапная поддержка от незнакомого парня выглядела очень трогательно, но это означало, что я все-таки оказалась единственной студенткой спецкурса, которую родители так подставили.

— Только извини, завтра я его «найду», — он изобразил пальцами кавычки, — и отнесу профессору Данглу на активацию. Ты мне симпатична, но я не готов отстать в обучении на целую неделю. Без обид.

— Да какие уж тут обиды? — я махнула рукой. — Спасибо, что поддержал.

— Да не за что.

Библиотекарь наконец вручил нам с Хильдой по стопке книг на ближайший семестр. Мы за них расписались и все вместе отправились обратно, к общежитию, делясь впечатлениями от первого учебного дня.

Однако далеко мы не ушли, столкнувшись в коридоре с другими студентами. Судя по тому, что лица их были мне совершенно незнакомы, они учились не на спецкурсе. Поначалу я даже не придала их появлению значения. Однако, когда они проходили мимо, один из трех парней специально зацепил плечом Андрея. Причем с такой силой, что тот выронил стопку учебников из рук.

— Эй, аккуратнее нельзя?

— Ой, кто это у нас тут? — противным насмешливым и сюсюкающим тоном поинтересовался парень, который его задел. — Марек, смотри, это же спецы, — обратился он к другому парню — высокому, статному и довольно привлекательному, если не считать заносчивой ухмылочки на губах, которая портила все впечатление.

Мы с Хильдой переглянулись.

— Если это подразумевалось, как уничижительное прозвище, — заметила Хильда, — то вам стоит поработать над формулировкой. Потому что слово «спецы» не звучит обидно.

Я же внутренне сжалась. Только этого мне не хватало для полного счастья: местного аналога дедовщины. Я умудрилась отучиться десять лет в школе и четыре года на бакалавриате, избежав подобных конфликтов. Видела, как порой гнобили других, но меня саму это ни разу не коснулось. Я умела ладить с людьми или оставаться незаметной для них. Поэтому опыта подобных противостояний не имела. А со стороны это всегда выглядело настолько страшно, что я ни разу не нашла в себе силы вмешаться и вступиться за того, кого обижали.

— О, а ты у нас смелая, — все тот же парень мерзко хихикнул, подошел к Хильде и одним точным движением выбил из ее рук учебники.

— А ну отстань от нее, — Андрей толкнул его в плечо.

Я видела, как у Хильды сжались кулаки. Она стиснула зубы, явно стараясь сдержаться и не способствовать развитию конфликта. Зато его были не прочь развить наши оппоненты. Второй парень присоединился к первому, и теперь они оба наступали на Андрея, размышляя на тему того, справится ли «этот хлюпик» с ними. Андрей, кстати, был действительно высок и худощав, к тому же носил очки в тонкой оправе, поэтому не производил впечатления крепыша. И судя по тому, как он попятился под натиском этих двоих, таковым себя и не чувствовал. Правда, они тоже пока ничего не делали, только угрожали на словах.

— Слушайте, чего вы к нам привязались? — подала я голос, чувствуя, что нужно хотя бы словесно вступиться за Андрея. Однако прозвучало это жалко: мой голос дрожал от испуга и волнения. — Мы же вам ничего не сделали. Давайте каждый пойдет своей дорогой.

Парень, который до сих пор оставался в стороне и которого один из приятелей назвал Мареком, посмотрел на меня. Впервые за все время.

— У кого это тут прорезался голос? — обманчиво ласково промурлыкал он, окидывая меня неприятным взглядом. От одного такого взгляда можно было почувствовать себя «облапанной». — Деточка, тебе разве кто- то разрешал говорить?

Он шагнул на меня, и я инстинктивно попятилась назад. Далеко, правда, не ушла: прямо за моей спиной оказалась стена. А он подходил все ближе, пока не оказался почти вплотную. Одной рукой он уперся в стену, исключая возможность маневра с моей стороны, а другой коснулся моих губ.

— Такой славный ротик, — тихо, но отчетливо произнес Марек, — дается женщине не для того, чтобы болтать, а совсем для других вещей. Научить?

Я почувствовала, как меня захлестнуло горячей удушливой волной страха, гнева и стыда. Мне были отвратительны его прикосновения и намеки, но я так растерялась, что не могла пошевелиться, даже вдохнуть.

Не знаю, чем бы закончилось дело, если бы рядом вдруг не раздался тихий, но властный голос:

— Марек Кролл, отчего у меня такое чувство, будто вы должны быть совершенно в другом месте?

Марек моментально отпрянул от меня, и все мы обернулись на голос. По коридору, сцепив руки за спиной, к нам приближался профессор Норман. Губы на его неприятном лице кривились в едва заметной усмешке, а глаза не обещали никому из нас ничего хорошего.

Незнакомые студенты отступили назад, собираясь в кучку. На месте остался стоять только Марек.

— Стоит ли мне напомнить вам, господин Кролл, правила Орты? — вкрадчиво поинтересовался профессор Норман, делая еще несколько шагов вперед и оказываясь рядом с нами.

— Нет, профессор, — без доли смущения или испуга ответил Марек.

— Тогда почему вы все до сих пор тут стоите? Ждете, когда я назначу вам взыскание?

Только после этих слов Марек отошел к своим растерявшим энтузиазм приятелям. И тем не менее, он желал оставить последнее слово за собой:

— Вы бы поостереглись, профессор. Не забывайте, кто мой отец.

— Вы мне угрожаете? — на лице Нормана появились искренние удивление и насмешка. — Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Я сомневаюсь, что ваш отец поддержит вас в подобной ситуации. Я последний раз предупреждаю всю вашу компанию: еще раз увижу, что кто-то из вас пристает к студентам спецкурса, назначу взыскания всем пятерым, независимо от того, кто будет присутствовать на месте. Ясно?

— Вполне, — кивнул Кролл, нехорошо сощурившись. — Доброго дня, профессор Норман.

— Прочь с глаз моих.

Только когда студенты скрылись из виду, я смогла выдохнуть, но меня до сих пор трясло.

— Вы в порядке? — поинтересовался у меня профессор Норман.

— Да, спасибо.

Он бросил быстрый взгляд на моих друзей, которые поднимали с пола учебники, а потом снова посмотрел на меня более внимательно. И вот парадокс: его взгляд не заставлял меня чувствовать себя «облапанной».

— Как вас зовут?

— Таня. Татьяна Ларина.

По его губам снова скользнула усмешка.

— Итак, она звалась Татьяной… — выдохнул он, продолжая меня разглядывать.

Вот так номер! Я уж надеялась, что хотя бы в этом мире больше никогда не услышу эту цитату. Профессор Норман тем временем продолжил:

— Госпожа Ларина, имейте в виду: если еще кто-то из студентов поведет себя по отношению к вам неподобающим образом, вы всегда можете пожаловаться своему куратору. Действия, подобные тем, что позволял себе господин Кролл, в Орте считаются оскорблением и заслуживают наказания.

— Буду иметь в виду, — кивнула я. — А кто его отец?

Профессор Норман скривился.

— Канцлер.

— Ох ты ж, — пробормотала Хильда, которая уже закончила собирать учебники и подошла к нам вместе с Андреем.

— Да. Поэтому мало кто жалуется. Все боятся проблем.

— А вы их не боитесь? — зачем-то брякнула я. Единственное мое оправдание в том, что я все еще пребывала в легком шоке.

Брови Нормана взметнулись вверх, демонстрируя крайнее удивление.

— Я все-таки преподаватель.

— Да, конечно, — я смутилась, опустила взгляд в пол и замолчала, чтобы не сморозить еще какую-то глупость.

— Что ж, — прервал Норман повисшее молчание. — Хорошего вам дня.

Сказав это, он продолжил свой путь в библиотеку, а мы поторопились в общежитие.

Глава 5

В следующие два дня лучше не стало. Каждое занятие преподаватели выясняли, что у меня нет фокусирующего артефакта. Каждый раз очень удивлялись и все как один рекомендовали мне в ближайшие выходные, когда нам будет позволено покинуть стены Орты, напомнить родителям о том, что без него я не смогу учиться. Как будто я не поняла этого с первого раза! Я как заведенная повторяла, что обязательно это сделаю, краснея под насмешливыми взглядами однокурсников, ловила извиняющийся взгляд Андрея и ободряюще улыбалась ему.

К проблеме отсутствия артефакта добавилось еще и то, что я внезапно оказалась самой отстающей студенткой. Все остальные так или иначе сталкивались с магией дома. Многих родители перед обучением здесь подготовили в теории. Поэтому все схватывали материал быстро, а преподаватели и рады были не оглядываться на тормозов вроде меня.

Я всегда была отличницей, сколько себя помнила. Причем, я никогда особо не напрягалась для этого. Просто меня хорошо подготовили перед школой, а потом я уже сама начала получать кайф от хороших оценок. Благодаря хорошей памяти и отличной соображалке, мне все давалось легко. Только вовремя прочитать параграф в учебнике, один раз послушать объяснение решения, запомнить формулу, понять принцип… Учителя и в школе, и потом в институте говорили, что у меня большое будущее. Я и сама в это верила. Они ставили меня в пример, меня назначали старостой даже не помню с какого класса. Всегда первая. И вот внезапно я стала последней. Самым унизительным было то, что все остальные пошли на спецкурс сразу после школ, их родители не стали тянуть до максимально возможного возраста.

Хотя бы студенты основного курса к нам пока больше не цеплялись. По крайней мере, ко мне и Хильде. Но что-то мне подсказывало, что они просто так не успокоятся.

В пятницу утром нас ждало первое занятие по выбранной специальности. Мне отчаянно хотелось его прогулять. Хотя куратор, наверняка, уже знала об отсутствии у меня базового фокусирующего артефакта, мне не хотелось снова сидеть в сторонке, пока остальные практикуются. К тому же Хильда, как и собиралась, пошла на Боевую магию, а с ней туда умудрился попасть и Андрей. В группе по снадобьям я никого толком не успела узнать. Однако прогульщицей я никогда не была. Даже странно, но я действительно никогда не прогуливала ни уроков, ни лекций. Даже на физкультуру ходила исправно, иногда — одна. Вот и сегодня у меня не хватило духу не пойти на занятия.

Аудитория снадобий больше походила на химическую лабораторию. Никаких котлов и чадящих горелок. Все очень стерильно и, как обычно, разочаровывающе обыденно. Пробирки, емкости, весы, коробочки с ингредиентами, ножи и деревянные ложки. Однажды мы с мамой ходили на кулинарный мастер-класс. Там к нашему приходу подготовили примерно такое же рабочее место: все, что может пригодиться.

Мои волнения оказались напрасны. Для приготовления первого снадобья магия нам не требовалась, а это значило, что я могла работать наравне со всеми. Обрадованная этим фактом, оставшуюся часть вступительного слова профессора Карр я, признаюсь честно, слушала вполуха. Там шли обычные предупреждения по технике безопасности и обещания фантастического результата, сотворенного собственными руками. Я немного оживилась к теории, когда Карр принялась расписывать нам на доске рецепт снадобья. Оно называлось «Танцующий человечек».

— Это снадобье может пригодиться вам на приветственном вечере в субботу, — с улыбкой добавила она.

Приветственный вечер — некий местный аналог посвящения в студенты. Про который я совсем забыла, переживая из-за учебы. Судя по названию и анонсу, снадобье то ли помогало танцевать, то ли заставляло это делать.

Мои мысли переключились на предстоящий праздник. Вечеринки я любила. Они никогда не мешали мне быть отличницей, ведь для хороших оценок ничего зубрить мне не приходилось. Поэтому и свободного времени у меня всегда хватало. И пойти на вечеринку в субботу было бы очень здорово после всей этой адовой недели. Если бы не мои планы устроить родителям истерику как можно скорее. Устраивать истерику после вечеринки будет очень странно.

Во мне боролись два желания: закатить родителям истерику погромче и повеселиться. В конце концов, желание повеселиться победило.

«Ладно, ограничусь напоминанием про артефакт и возмущенным молчанием по этому поводу, — думала я. — Поистерить смогу и позже». Интуиция мне подсказывала, что даже после того, как у меня появится артефакт, моя жизнь в Орте легче не станет.

Не знаю, что произошло дальше. Мы перешли к приготовлению снадобья, рецепт был очень простым, все ингредиенты — перед носом. Я спокойно следовала рецепту, хоть и думала о другом. Я достаточно хорошо умела готовить, поэтому никаких сложностей возникнуть не должно было. Однако после добавления очередного ингредиента вязкая жидкость в моей «кастрюльке» вдруг опасно зашипела и начала пениться. Я замерла, испугавшись, а когда оно начало пузыриться и подниматься, испуганно присела под стол.

— Ларина!..

Не знаю, что хотела сказать профессор Карр, но небольшой локальный взрыв, сопровождавшийся противным «плюх», прервал ее. После этого все стихло, а я осторожно вылезла из-под стола. О чем тут же пожалела.

Профессор Карр была облита моим «снадобьем» с ног до головы, несколько соседних столов и учеников за ними тоже пострадали. Впрочем, никаких серьезных жертв и разрушений я не заметила.

— Ларина, какого демона вы творите? — обычно сдержанная и приветливая преподавательница сорвалась на крик. — Как вы умудрились испортить элементарное снадобье, с которым справляются даже дети в школе? Вы потеряли глаза, мозги и руки где-то по пути в этот класс? Мало того, что всю эту неделю вы без дела просидели абсолютно на всех занятиях, вы решили закончить ее форменным вредительством? Если вы не хотите тут учиться, вы можете просто собрать вещи, уведомить учебную часть и уйти, не надо добиваться отчисления!

Она кричала на меня, а я чувствовала, как становлюсь пунцовой и слезы начинают щипать глаза. Так стыдно мне еще никогда не было. Все смотрели на меня, перешептывались, показывали пальцами и смеялись. Те, на кого попало снадобье, еще и недовольно фыркали, намекая на то, что кому-то придется заплатить за чистку, а то и новую одежду.

У меня перехватило горло от унижения и обиды. Я ведь ничего такого не сделала! Я все делала правильно, точно по рецепту из предложенных ингредиентов. Ну, может быть отмеряла не с точностью до грамма да время засекала не до секунды, но это же мелочи! Едва ли дети умудрялись отслеживать их.

Я очень старалась не расплакаться, но слезы сами потекли по щекам. Кажется, только это остановило поток негодования. Профессор Карр недовольно поджала губы и процедила:

— Вон отсюда. И подумайте хорошенько, хотите ли вы здесь учиться. В том числе и на моем предмете.

Не говоря ни слова, я схватила сумку с вещами и выбежала в коридор. Там я дала волю и слезам, и рыданиям, благо коридоры Орты большую часть времени были довольно пустынными, даже между занятиями.

Меня снова разрывали противоречивые чувства. Отличница, жившая во мне долгие годы, рвалась все исправить и всем доказать, что я могу лучше. Обиженная девочка требовала сейчас же забрать вещи, отправиться домой и больше никогда не переступать порог Орты. Ни о каком празднике я, конечно, уже не думала.

Немного успокоившись и вытерев слезы, я вдруг поняла, что отличница на мгновение победила обиженную девочку. Во мне поднялось жгучее желание сделать так, чтобы профессору Карр стало неловко за свои слова. Правда, вернуться к снадобьям я бы точно не смогла, а идти на поклон к Ноту, который наверняка уже сформировал группу, смысла я не видела. Поэтому я решительным шагом отправилась к аудитории, в которой обитал профессор Норман. Для этого пришлось свериться с весьма удобным путеводителем, который нам выдали. Он был похож на обычную свернутую в несколько раз карту, только сразу показывал место, в котором находишься, а если приложить к нему руку и подумать о человеке или номере аудитории, то он показывал, как добраться к цели. В общем, похоже на многочисленные картографические сервисы в интернете, только в масштабах одного здания.

Решимость не покидала меня до самой аудитории, но эта пятница была решительно не моим днем, потому что стоило мне постучать в дверь и распахнуть ее, как я услышала испуганное восклицание профессора:

— Какого демона?

И в ту же секунду увидела, что какая-то студентка, стоявшая напротив двери и «державшая» подрагивающий темный шар, неловко дернула рукой. Шар вырвался из ее хватки и полетел в меня. Я не успела даже ойкнуть, как мир вокруг потемнел.

Глава 6

Такой несчастной я не чувствовала себя лет с восьми, когда мне запретили заводить домашних животных. Ощущение полного бессилия, непонимания со стороны окружающих и безысходного одиночества не накрывало меня так даже во время переходного возраста. А сейчас к страданиям морального характера добавились еще и физические.

Все тело ныло и чесалось, но чесать его запрещалось: отвратительные язвы, покрывшие кожу, тут же начинали кровоточить. Поэтому мне как ребенку забинтовали руки чем-то настолько мягким, что почесаться я не смогла бы при всем желании.

Меня определили в лазарет Орты. Оказалось, что здесь есть и такое. Видимо, студенты достаточно часто калечили друг друга во время занятий. Как я узнала, когда пришла в себя, я попала под темное заклятие. Оно случайно сорвалось с рук студентки третьего курса из-за того, что я бесцеремонно ввалилась в аудиторию в процессе его формирования. Сообщили мне об этом почти таким же свирепым ором, с каким перед этим выгнала с занятий профессор Карр. Только на этот раз свирепствовал профессор Норман. Я точно так же позорно разрыдалась, потому что ко всем переживаниям этого дня на тот момент мне было еще и больно. Плачущих студенток профессор Норман не выносил, кажется, еще больше, чем профессор Карр. По крайней мере, он заткнулся на полуслове, развернулся и пулей вылетел из лазарета, оставив меня на попечение медсестры. Которая, кстати, тоже не сказала мне ни одного доброго слова.

Такая несправедливость убивала меня. Я же не знала, что в момент, когда у остальных студентов спецкурса в расписании стояла специализация, профессор Темных ритуалов и заклятий занимался с третьим курсом. Если бы знала, не стала бы так врываться. Наверное. Но почему-то никто не хотел посочувствовать мне. Разве что Хильда и Андрей, заглянувшие навестить меня вечером, пытались изобразить симпатию. Получилось это только у Хильды. Андрей так старательно отводил взгляд от уродующих меня язв, что это сводило на нет все его усилия.

Есть я не могла. Меня мутило с момента попадания под заклятие, а единственная попытка пересилить себя закончилась тем, что все проглоченное через пять минут было извергнуто моим желудком обратно. Больше я не пыталась. Медсестра «любезно» объяснила мне, что заклятие, под которое я попала, призвано быстро извести человека.

— И как вы меня будете лечить?

Она пожала плечами.

— Я не лечу темномагические заклятия. Возможно, профессор Норман или ректор Ред что-то смогут сделать.

В общем, медицина в магическом мире производила примерно такое же впечатление, что и в нашем. Никто не спешил мне на помощь, поэтому я подозревала, что вскоре умру. Не к утру, так к вечеру. Не к вечеру, так к понедельнику точно. Вода лезла в меня только по паре глотков раз в два-три часа. И спать я тоже не могла, как я поняла примерно во втором часу ночи. Зато реветь я могла вдоволь: ведь меня оставили совершенно одну.

До тех пор, пока вдруг не хлопнула дверь и я не услышала уверенно приближающиеся ко мне шаги.

— Ларина? Надеюсь, вы не спите?

Я только сильнее натянула на себя одеяло. Получить очередной нагоняй от Нормана мне совершенно не хотелось.

— Если и дальше будете игнорировать мое присутствие, я уйду, а после дополнительных часов под заклятием ваше восстановление займет гораздо больше времени.

Я повернулась к нему лицом. Да-да, зареванным, покрытым зудящими и кровоточащими язвами лицом. Он даже бровью не повел. Стоял надо мной в своей все так же наглухо застегнутой черной преподавательской форме, сцепив руки за спиной. Интересно все-таки, этот высокий твердый воротник не натирает ему кожу?

— Чего вы от меня хотите? — мой голос прозвучал еле слышно. В горле очень сильно пересохло.

— В настоящий момент я хочу, чтобы вы сели и дали мне руку.

Я не стала спорить. Приняв сидячее положение, вытянула руку вперед, как будто предлагала ему взять кровь из вены. Если только он найдет вену.

— Прекрасно.

Он сел на кровать рядом со мной, одной рукой осторожно зафиксировал мое запястье, а второй надел на него браслет из какого-то легкого металла. Когда щелкнула застежка, я почувствовала, как прохладная поверхность браслета приятно успокаивает зудящую кожу под ним. Профессор Норман несколько секунд не шевелился, так и сидел, обхватив руками мое запястье, и что-то едва слышно бормотал, прикрыв глаза. Я молча наблюдала.

— Вот и все, — резюмировал он меньше, чем через минуту, убирая руки. — Носите, пока он не почернеет. Как только это произойдет, он сам расстегнется. Отдадите его мне, я его уничтожу.

Я посмотрела на тонкую узкую полоску стального оттенка без единого признака застежки.

— Что это? — неуверенно поинтересовалась я, внутренне ожидая, что меня сейчас снова сочтут идиоткой. И возможно, наорут.

— Абсорбент. Он будет впитывать в себя проклятие из вашего тела, пока не поглотит его полностью, — неожиданно спокойно объяснил Норман. Если он и счел меня идиоткой в этот момент, то вида не подал. — Самые тяжелые симптомы снимутся к утру. Я имею в виду язвы и тошноту. Но еще несколько месяцев проклятие может прятаться более глубоко. В это время возможны периодические недомогания, быстрая утомляемость и плохой аппетит, но, если будете следить за режимом, это не будет слишком сильно вас терзать. Мне удалось сделать браслет достаточно быстро. Чем дольше проклятию ничего не противостоит, тем сложнее его потом вывести.

— Вот как, — обескураженно пробормотала я. Значит, наорав на меня, он все же отправился заниматься моей проблемой, а не своими делами. — Спасибо.

— Пожалуйста. — Он встал, собираясь уходить. — Постарайтесь уснуть. Во сне браслет работает лучше.

— Хорошо. А он будет работать… ну, в моем мире?

Норман удивленно приподнял бровь.

— Он будет работать хоть на луне, но вам лучше эти выходные провести в постели, а не возвращаться домой. Повидаетесь с родителями на следующей неделе.

Похоже, о моей проблеме с фокусирующим артефактом он не знал.

— Я не хочу повидаться, — возразила я, не глядя на него. Вместо этого я рассматривала на глазах уменьшающиеся и подсыхающие язвы. — Я собираюсь покинуть Орту. Вообще. Нечего мне здесь делать.

— О, вот как? — Он вдруг снова сел на мою кровать и с интересом уставился на меня. — А я отчего-то подумал, что вы собрались просто перейти со Снадобий на мой предмет. И поэтому так уверенно ворвались в мою аудиторию.

— Да, в тот момент план был таким, — признала я. — Но потом я попала под заклятие. На меня опять все наорали. Я снова почувствовала себя круглой дурой, только теперь я еще поняла, насколько опасно быть круглой дурой в таком месте. Я просто вижу, что мне не стоит тратить время. Я ничего не знаю о магическом мире. Ничего здесь не понимаю. И никому нет дела до того, что мне нужна помощь. Я не знаю, почему родители скрывали от меня все это до самого последнего момента, почему не подготовили меня. И мне все равно. Пусть платят штраф, а я уж как-нибудь в обычном мире перебьюсь. Без магии, но зато с электричеством и интернетом. Мне там привычнее. И там у меня есть план. Там я уже чего-то добилась, а тут я снова пустое место.

Не знаю, с чего меня вдруг прорвало. Профессор Норман не был похож на местного психолога, призванного помочь с адаптацией студенток-неудачниц. И на роль подружки он не тянул. Просто так сложилось, наверное: я начала отходить от проклятия, вокруг ночь и тишина, день выдался отвратительный, а он сам задал вопрос, вот и получил ответ сполна.

— Стало быть, во всех ваших несчастьях здесь виноваты неправильные родители, а дополнительную возможность в жизни вы без колебаний готовы отмести только потому, что ради нее придется немного напрячься? А напрягаться вы не хотите, хотите только не быть пустым местом.

— Вы все переворачиваете с ног на голову!

Чего и следовало ожидать. Нечего было с ним откровенничать.

— Да нет, все так и есть. Вы действительно пустое место в этом мире. Вы в этом не виноваты, ваши родители сделали выбор за вас. Причем дважды: сначала, когда покинули магический мир, потом, когда решили вам о нем не рассказывать. Магический мир не знал вас, вы не знали его, но вы такая же его часть, как он — часть вас. Да, чтобы найти свое место тут придется потрудиться. Возможно, даже не очень сильно. Пока вы вообще не приложили ни малейшего усилия для того, чтобы сделать это. Сразу начали огорчаться, жалеть себя и искать виноватых. Если с таким же настроем вы собираетесь реализовывать ваш план в своем мире, вас постигнет неудача. Запомните мои слова.

Я недоверчиво нахмурилась, разрываясь между желанием потребовать оставить меня в покое и испугом. Мне не хотелось потерпеть неудачу в своем мире тоже. Испуг победил.

— Почему?

— Потому что вам постоянно придется искать свое место и доказывать, что вы ему подходите, — спокойно пояснил профессор. — И при первой же неудаче вы заскулите и попытаетесь сбежать снова. Правда, бежать будет уже некуда.

Его слова задели меня. Я сердито скрестила руки на груди и посмотрела на него исподлобья.

— И что же, я должна тратить год здесь, просто чтобы научиться находить свое место?

— Если вы так ставите вопрос, то нет, конечно, не должны. Возвращайтесь домой. — Он снова встал, демонстрируя намерение уйти, но все же задержался у моей постели. — Не нужно делать Орте одолжение. Магический мир зовет вас сюда не потому, что вы ему нужны. А потому что он вам нужен. Но если вы чувствуете иначе — уходите. Уходите, но потом не плачьте по чуду, которое так и не случилось в вашей жизни. Ведь вы сами отказались от него.

Он повернулся, чтобы уйти, но я испытала непреодолимое желание его удержать. Мне нужно было закончить этот разговор и разобраться во всем.

— Профессор, постойте!

Он снова обернулся ко мне, не сделав и двух шагов, и вопросительно посмотрел на меня. Я смутилась.

— Объясните, что вы имели в виду.

— Только то, что если вы не пройдете обучение в Орте, вы никогда не сможете раскрыть свой магический потенциал, а он у вас, как у всех рожденных еще в магическом мире, очень велик.

— Вы что-то путаете, — я почему-то активно помотала головой, хотя он не сказал ничего такого. — Я родилась уже в Москве. В нормальном мире. У меня так в свидетельстве о рождении записано!

Он рассмеялся и покачал головой.

— В свидетельстве у нее написано… Вы и правда совсем ничего не понимаете. У всех Покинувших есть необходимые документы, даже у ваших родителей. Но поверьте взрослому умному магу, я чувствую такие вещи. Я только что зачаровывал для вас браслет, а это проблематично сделать, не оценив общий потенциал, ведь проклятие набрасывается и на него тоже. Вы родились в магическом мире, а потом уже вместе с родителями покинули его.

— Да нет же, папа сказал, что я родилась уже позже…

— Я не знаю, почему он так сказал, — профессор Норман пожал плечами. — Но это не может быть правдой.

Я не знала, что ответить. Сама по себе такая неточность в отцовских словах не была чем-то выдающимся. Но на фоне того, что от меня всю жизнь скрывали магический мир и ничего не хотели о нем рассказывать даже после того, как мне пришлось о нем узнать, это настораживало.

Я так погрузилась в собственные мысли, что почти забыла о том, что не одна. Профессор Норман, видимо, так и не дождавшись от меня какой-либо реакции, снова подошел ближе к моей кровати и заговорил сам.

— Госпожа Ларина, поверьте, я понимаю, что вы чувствуете. Я тоже когда-то был вырван из привычного окружения и вынужден учиться жить в новом мире. Никто не жаждал мне помочь. И я тоже был слишком горд и слишком глуп, чтобы обратиться за помощью. Не повторяйте мои ошибки. Просите помощи, когда чувствуете, что вам она нужна. И не принимайте поспешных решений, торопясь захлопнуть для себя дверь, которая только приоткрылась. Возможно, за дверью вы найдете ответы на вопросы, которые пока не можете даже сформулировать.

Я снова удивленно посмотрела на него. Интересно, с чего он вообще решил устроить эту душеспасительную беседу? Неужели только потому, что когда-то и сам был в моем положении?

— А вы тоже из Покинувших?

— Ни в коем случае, — презрительно фыркнул он, давая понять, как на самом деле относится к этому явлению.

— Я, напротив, никогда не бывал по ту сторону Занавеси. У меня все было иначе.

— Вы никогда не были в… обычном мире? — я, честно говоря, удивилась. — Вы же цитировали «Евгения Онегина».

— Вы можете процитировать что-нибудь из Шекспира?

Я пожала плечами.

— Ее глаза на звезды не похожи, нельзя уста кораллами назвать…

— Вы были когда-нибудь в Англии?

— Нет.

— Вот видите, — он улыбнулся. — Цитировать Шекспира вам это не мешает. Спокойной ночи, госпожа Ларина.

Он снова повернулся и пошел к выходу. На этот раз я не стала его останавливать.

Глава 7

— Ты выглядишь гораздо лучше, — бодро сообщила Хильда, плюхнувшись на край кровати. Она внимательно осмотрела мое лицо и добавила: — От язв и следа не осталось.

— Я и чувствую себя лучше, — ради подруги я постаралась изобразить улыбку.

Отчасти это было правдой: мне действительно удалось уснуть после ухода Нормана, а к утру у меня перестало все чесаться, зудеть и болеть. Меня даже перестало тошнить, и я смогла немного позавтракать. Однако в целом я все еще чувствовала себя довольно погано. Прошла всего пара часов с тех пор, как я проснулась. В это время я только лежала и ела, но уже устала так, что даже говорить было тяжело.

Пока я лежала, глядя преимущественно в потолок или по сторонам, в моей голове крутились разные мысли. Все, что сказал мне накануне Норман, все, что до этого подумала я сама. Я вспоминала прошедшую неделю и свою жизнь вне Орты. Я думала о чуде, которое могло случиться в моей жизни, если я останусь, и о том, что с ней станет, если я вернусь. И честно говоря, на текущий момент счет шел не в пользу Орты.

— Но ты все еще выглядишь бледной, — огорченно добавила Хильда. — Как поступишь: доберешься до дома и будешь на выходных отлеживаться там или останешься здесь? Я знаю, что тебе нужен фокусирующий артефакт, но мы можем попросить Андрея заскочить к твоим родителям и напомнить им о нем. Он сказал, что всегда мечтал побывать в Москве, а домой так быстро он все равно не собирался.

— Это очень мило с его стороны, — вежливо заметила я, почувствовав внезапный прилив нежности к новым друзьям, которые заботились обо мне, хотя почти меня не знали. Секунду спустя это чувство сменилось уколом вины и стыда. — Только я все же отправлюсь домой… И, возможно, не вернусь.

Мне не хватило духу смотреть Хильде в глаза, когда я признавалась ей в своих намерениях, но в повисшей тишине я все же бросила на нее быстрый взгляд. На ее лице читались огорчение и понимание.

— Не знаю, как я сама поступила бы на твоем месте, — тихо сказала она. — Возможно, приняла бы такое же решение. Но мне очень жаль. Может быть, ты еще передумаешь? Побудешь дома недельку, оклемаешься и вернешься?

В ее голосе слышалось столько надежды, что уверенное «нет» умерло у меня еще где-то внутри, не добравшись до губ. Я пожала плечами и отвела взгляд в сторону.

— Все может быть. Возможно, я действительно сейчас просто слишком слаба, чтобы думать о новом заходе.

В этот момент появился доктор в сопровождении медсестры. Хильда отошла в сторонку, пока они осматривали меня. Наибольшее внимание пожилого доктора привлек браслет на моем запястье. Он положил на него руку, ненадолго прикрыл глаза, а потом удовлетворенно кивнул.

— Потрясающе. Это работа профессора Нормана?

— Да. Он принес браслет ночью.

— Вот до сих пор удивляюсь, как темные маги умудряются делать подобные вещи, — повернувшись к медсестре, сказал доктор.

Та пожала плечами.

— Так ведь и началось все с темного заклятия. Тут, должно быть, как раз эксперт в темной магии и нужен.

— Не скажите, — доктор покачал головой и снова посмотрел на меня. — Одно дело наложить темное заклятие, для этого как раз и нужна темная сторона. А вот чтобы его снять, нужно хорошо знать темную сторону, но при этом использовать очень много светлой магии. Я бы сказал, что профессор выложился на сто десять процентов. Вам стоит поблагодарить его.

— Я поблагодарила, — заверила я, снова чувствуя угрызения совести. Норман так постарался для меня, а я собиралась пренебречь его советом. — Но я могу сделать это еще раз. Если вы меня выпишите, конечно.

— Не вижу причин этого не сделать, — доктор улыбнулся. — Все равно мы, как медики, уже ничего не можем для вас сделать.

Как будто они что-то сделали до этого!

— Дальше вас будет лечить браслет. Как только он полностью впитает в себя проклятие, он почернеет и раскроется. Настоятельно рекомендую после этого отдать его профессору Норману, а не бросать, где попало. Он будет знать, что с ним сделать.

Я кивнула, уже задумавшись о том, как я это сделаю, если покину Орту. В конце концов я решила, что всегда могу принести браслет в здание на Фурманном и попросить вахтершу передать его.

— Что ж, тогда вы можете идти.

Доктор поднялся со своего места. Я откинула одеяло, а потом вспомнила, что лежу в больничной сорочке.

— А где моя одежда?

Медсестра в который раз равнодушно пожала плечами.

— Я ее сожгла. Она ведь тоже была поражена проклятием. В таких случаях положено одежду уничтожать. Та же участь постигла вашу сумку и все ее содержимое.

Мне захотелось вцепиться ей в волосы. Мои любимые джинсы! И джемпер этот я очень любила. Я уже не говорю про сумку: с собой у меня была всего одна. Я судорожно пыталась вспомнить, какие милые сердцу мелочи могли в ней лежать. Как минимум с ней погиб один учебник: по магическому домоводству, которое стояло у нас после занятия по специальности. Кажется, придется разбираться с библиотекой. Я мысленно застонала. Только этого мне сейчас не хватало.

— Я могу сбегать в нашу комнату и принести тебе что-нибудь, — предложила Хильда, неверно истолковав выражение моего лица.

— Я сейчас дам вам халат, — отмахнулась медсестра. — Так дойдете.

Судя по улыбке доктора, на моем лице отразилось все, что я подумала по этому поводу. Он вежливо попрощался и пожелал мне всего самого наилучшего. Получив от медсестры халат, я решительно напялила его и тапочки, которые прилагались к ночной сорочке, и взяла Хильду под руку. Когда мы вышли из лазарета, я постаралась напустить на себя независимый вид, хотя мне было неловко идти по учебному зданию и через внутренний двор в ночной рубашке и халате. По общежитию ходили еще и не так. Оставалось надеяться, что в честь субботы народу по пути нам встретится мало.

Однако надежде этой не суждено было сбыться. Наш путь пролегал через главный холл, в котором находились порталы, и в этом холле толпился весь наш спецкурс. Прежде чем я успела задаться вопросом, почему все тусуются в холле вместо того, чтобы отправиться через порталы домой, я заметила и несколько студентов основного курса, которые с любопытством наблюдали за моими однокурсниками со стороны.

— А что происходит? — спросила я у Хильды. Она ведь всегда все знала.

Но не в этот раз.

— Без понятия, — она тоже с недоумением оглянулась по сторонам.

В этот момент к нам подошел Андрей. Он был не на шутку взволнован, но не испуган. Это радовало.

— Порталы не работают, — сообщил он. — Ни один. Никто не может вернуться в наш мир. Накрылись домашние выходные. Хорошо, что я никуда и не собирался.

Я оторопело посмотрела на него. Как это — порталы не работают? Как же я выберусь отсюда?

Волнение в холле нарастало и голоса, обсуждающие происшествие, становились все громче. По большой мраморной лестнице спустился ректор Ред. За ним следовали профессора Карр и Нот, а навстречу им из северного коридора уже шли профессора Дангл и Норман. Последний скользнул по мне безразличным взглядом, даже на секунду не задержавшись, как будто не заметил или не узнал. Зато профессор Нот улыбнулся и ободряюще подмигнул мне.

После короткого и очень тихого «педсовета», ректор повысил голос, обращаясь к студентам. Посторонние голоса и обсуждения моментально смолкли.

— Господа студенты, прошу соблюдать спокойствие. Произошла какая-то лажа, но мы уже разбираемся с ней и скоро, я уверен, разберемся. На данный момент с уверенностью можно сказать только одно: порталы, соединяющие нас с миром людей, не работают. Поэтому прошу вас всех разойтись по своим комнатам, а через час собраться в большой лекционной аудитории. Это на третьем этаже в южном крыле. Не промахнетесь: на дверях висит огромная уродливая табличка с названием. Повторяю, волноваться не о чем. По крайней мере, пока. Так что спокойно расходитесь. Через час мы расскажем вам все подробности, какими бы неудобными они ни были. Даю вам слово. А мое слово, скажу я вам, не фунт изюма.

* * *

За тот час, который ректор взял себе, чтобы разобраться в ситуации, я в сопровождении Хильды успела добраться до комнаты, потом принять душ и переодеться. Поначалу мне казалось, что этот простой набор действий оставит меня без сил, но после двадцати минут, проведенных под упругими струями воды, мне стало заметно лучше. Как будто вместе с водой из рассекателя на меня изливалась чистая энергия.

Спокойно ждать в нашей комнате я не могла, поэтому в большую лекционную аудиторию мы отправились задолго до назначенного срока. И не прогадали: еще за четверть часа до начала собрания по-настоящему огромная аудитория, которая вполне могла вместить в себя всех студентов университета вместе с их родителями, уже была частично заполнена. На первых трех рядах свободных мест мы не нашли, поэтому сели на четвертый. Народ продолжал прибывать.

Преподаватели опоздали еще на четверть часа, поэтому, когда они появились, я уже едва могла усидеть на месте от волнения. Мне совершенно не улыбалось застрять в Орте на несколько дней. Я боялась и того, что внезапно передумаю покидать университет, и того, что новая неделя без фокусирующего артефакта окончательно уничтожит мою самооценку.

Ректор Ред выглядел изумленным и слегка взбудораженным, но не озабоченным, что вселяло надежду. Однако следовавшие за ним профессора Нот и Дангл так хмурились, что надежда эта тут же начинала конвульсивно дергаться в предсмертных судорогах. Замыкал процессию профессор Норман, который оставался совершенно спокоен и даже как-то отстранен. Словно проблема с порталами его не волновала ни капельки. Наверное, так оно и было: если он никогда не переходил на другую сторону Занавеси, то состояние порталов, туда отправляющих, едва ли могло его трогать.

Ректор дал знак всем успокоиться и замолчать. Когда в аудитории воцарилась полная тишина, он сообщил:

— Господа студенты, у нас для вас несколько новостей, как хороших, так и плохих. Первая хорошая новость состоит в том, что мывыяснили причину, по которой не работают порталы. Вместе с ней идет плохая новость: исправить это мы не можем, поэтому в ближайшее время порталы не включатся.

В аудитории моментально поднялся шум голосов: студентам срочно требовалось обсудить это сообщение. У меня же сердце оборвалось, а потом застучало где-то в горле. Я в ловушке и мне отсюда не выбраться!

Ректор дождался, пока волна приглушенных голосов стихнет и продолжил:

— Я считаю, что вы имеете право знать: кто-то отключил порталы сознательно. Злонамеренно, — он обвел аудиторию выразительным взглядом. — И хочу заметить, что это преступление. И пользуясь случаем, интересуюсь: никто из вас случайно не забирался в комнату управления магическими системами Орты и не похищал оттуда три Шара Аргора? Это такие светящиеся артефакты, круглые, размером с крупный апельсин. Нет? А то, знаете, именно они фокусируют магический поток так, чтобы работали порталы. Если вы скажете об этом сейчас, я клянусь, что не вызову легионеров и не расскажу им об этом. Все мы сочтем это просто шуткой.

В аудитории снова послышалось шуршание и шепотки, все оборачивались в надежде увидеть того, кто встанет и признается в преступлении. Однако никто не признался.

— Что ж, — ректор понимающе кивнул. — Я так и думал. Тогда еще одна новость: поскольку похищены все три Шара Аргора, выведены из строя все порталы Орты. Да, и те, что соединяют ее со столицей нашего мира и другими крупными городами. Так что в стенах Орты заперт не только спецкурс, а мы все. Как вы знаете, на транспорте или пешком отсюда можно быстро добраться только до небольшой деревни, рядом с которой построена Орта. Так что в ближайшее время никто не сможет попасть домой.

Снова поднялся шум, на этот раз такой силы, что ректору пришлось надолго замолчать. Вот теперь студенты были по-настоящему взволнованы. Пока дело касалось только спецкурса, остальные испытывали скорее любопытство. Теперь же выяснилось, что они в такой же ловушке, как и мы. Ну, почти, поскольку в крайнем случае они могли добраться до дома пешком. Или на лошади. Или на чем тут у них передвигаются? Мы же оказались отрезаны от нашего мира полностью.

— Да замолчите вы уже! — не выдержал профессор Нот, когда шум не стих ни через две минуты, ни через пять.

— Это еще не все!

— Спасибо, Вилл, — поблагодарил его ректор во вновь воцарившейся тишине. — Да, еще одно уточнение, которое в целом вам должно быть очевидно по всему ранее мною сказанному. Никто из столицы и других городов не сможет оперативно добраться до нас. Я вынужден сообщить легионерам о том, что произошло, но без портала они попадут сюда только через несколько дней. Отсутствие порталов также нарушает снабжение Орты продуктами питания, но не бойтесь! У нас хорошие запасы, а многое поставляется к нам из деревни. Вот со свежими фруктами и разными деликатесами теперь какое-то время будет напряженка. Но с голоду мы не умрем. Просто наше питание станет более простым и здоровым. Некоторым из нас это, возможно, пойдет даже на пользу.

По аудитории прокатился гул недовольства, но быстро смолк. Ректор и профессора не расходились, а это означало, что новости не закончились.

— И последнее. Приветственный вечер сегодня состоится, как и положено. Я предлагаю всем за оставшиеся часы подготовиться к нему, а потом как следует повеселиться. Ничего страшного не произошло. Мы будем искать свою пропажу и рано или поздно найдем Шары и восстановим работу порталов. В самых крайних и чрезвычайно важных случаях мы сможем открыть небольшой исходящий портал с помощью профессора Нормана, — ректор кивнул в сторону по-прежнему безразличного к происходящему преподавателя. — Однако, как вы понимаете, открыть этот портал он сможет только с помощью темной магии, за что потом нам всем придется объясняться с легионерами. Так что если речь не идет о жизни и смерти, прошу профессора Нормана не беспокоить. На этом все. Все свободны.

Все начали подниматься со своих мест, возбужденно обсуждая ситуацию уже в полный голос, поэтому в аудитории поднялся невообразимый шум. Я не обращала на него внимания, только старалась не потерять из вида профессора Нормана. В глубине души у меня затеплилась надежда, что я все-таки смогу убраться из Орты. В конце концов, для меня это в некотором роде и был вопрос жизни и смерти.

Я так резво подскочила с места и поскакала к выходу, что Хильда едва успела окликнуть меня. Я не ответила, поскольку боялась упустить преподавателя. Он так размашисто зашагал прочь, словно боялся, что за ним сейчас кинутся все студенты, умоляя отправить их домой. К счастью, никому, кроме меня, такая идея в голову не пришла.

Я догнала его только в коридоре. И то только потому, что он наконец отреагировал на мои оклики и просьбы остановиться. Выглядел он при этом очень недовольно.

— Госпожа Ларина, я знаю, что вам нужно, — он не дал мне сказать ни слова, когда я его догнала. — И мой ответ: нет. Я не стану призывать темную сторону силы, чтобы открыть вам портал. Сбежать из Орты вы сможете и тогда, когда артефакты найдутся.

— Но, профессор Норман, мне очень надо попасть домой, — я решила зайти с другой стороны. — Может быть, это и не вопрос жизни и смерти, но это вопрос возможности моего дальнейшего обучения. Понимаете, у меня же нет базового фокусирующего артефакта. А без него я так и не смогу начать обучение.

Он окинул меня все тем же изучающим взглядом.

— Родители не дали вам артефакт, отправляя сюда? — спокойно уточнил он через несколько секунд молчания.

— Не дали.

— Что ж, очень странно с их стороны, — Норман пожал плечами, — но я все равно не могу вам помочь. Это недостаточная причина для открытия темного портала. Мне очень жаль.

Он повернулся и пошел прочь, а я едва удержалась, чтобы не застонать. Почему же все через… одно место? Как будто меня кто-то сглазил.

Глава 8

В гостиной на этаже, где размещались студенты спецкурса, царила непривычная тишина, хотя больше половины наших рассредоточились по диванчикам и креслам. Просто все в основном молчали.

Я тоже сидела в большом кресле, скрестив руки и ноги и наверняка надувшись как индюк, как всегда говорила моя мама. Я хотела домой. Я так отчаянно хотела домой, что даже предстоящий праздник меня не радовал.

— Эй, ну чего ты раскисла? — Андрей уместился в кресле рядом со мной и обнял за плечи. — Это же все-таки не тюрьма строгого режима. И если ты все равно не жаждешь окончить спецкурс, ты вполне можешь просто забить на занятия и валять дурака до тех пор, пока они не найдут эти шарики и не включат порталы обратно.

Я вздохнула и отвернулась. В том-то и состояла моя проблема, что я не могла этого сделать. Я себя поедом съем еще до конца первой пары в понедельник. Я могла бросить все это только резко и сразу, покинув стены Орты и занявшись другими делами. Валять дурака неопределенное количество времени был не мой вариант.

— Андрей прав, — поддержала Хильда, накручивая на палец розовый локон. Она забралась на свое кресло с ногами и сидела, сложив их по-турецки. — Возможно, ты вообще зря греешься. Эти штуки могут найти хоть завтра. И ты все равно сможешь отправиться домой. А сегодня можно с чистой совестью повеселиться. Выглядишь ты уже вполне окрепшей для этого.

Я рассеяно погладила браслет на левом запястье. Тот уже начал менять цвет, но до полностью черного ему было еще далеко. Зато мое самочувствие улучшалось не по дням, а по часам. Подумав об этом, вспомнила, что хотела еще раз поблагодарить Нормана. И тут же решила, что он обойдется. Ведь с отправкой домой он мне не помог. В глубине души я понимала, что подобные мысли — чистой воды ребячество.

— А что ты планируешь надеть? — поинтересовался тем временем Андрей у Хильды.

Я настолько не ожидала от парня подобный вопрос, что на время забыла о своей трагедии. Хильда же невозмутимо пожала плечами.

— Знать бы, что туда принято надевать. Родители говорили, что в их времена приветственный вечер походил на мой выпускной бал в школе. То есть все наряжались в вечерние платья, делали сложные прически. Молодые люди надевали официальные костюмы. Но это было так давно. Все могло измениться.

— У меня в любом случае нет вечернего платья, — проворчала я. — Так что это без вариантов.

— Я не уверена, что у меня в принципе есть платье, — хмыкнула Хильда. — Не мой стиль.

— Платья давно не обязательны, — раздался над нашими головами незнакомый голос.

Зато его обладательницу мы уже в некотором смысле знали. Очень красивая, со смуглой кожей и длинными темно-каштановыми волосами, которые лежали аккуратными локонами, она сейчас выглядела не такой спесивой и заносчивой, как тогда в коридоре. За ее спиной стояли еще две девушки. Одна была с ней и тогда, а вот другую мы видели в первый раз. Обе как на подбор оказались ухоженными красавицами. Только одна была светлокожей блондинкой, а вторая — такой же рыжей, как и я. Интересно, они в одну компанию по цвету волос собрались? Чтобы были все варианты. Нам с Хильдой тогда срочно нужна шатенка.

— Что вам тут нужно? — очень невежливо поинтересовалась Хильда, с подозрением косясь на тарелку печенья в руках Корды.

— Мы хотели извиниться, — она неловко пожала плечами. — Вот, это вам. В смысле, вам всем. — Поставив тарелку с печеньем на столик, она широким жестом обвела гостиную. — Нам очень стыдно за наше поведение тогда в коридоре. Не стоило поддерживать Кролла и остальных.

— С чего это вдруг вы раскаялись? — Хильда смотрела на них с подозрением и недружелюбно.

— Нас пристыдили, — не стала увиливать Корда. — Наш куратор. Сказал, вам и так сейчас несладко. Из-за порталов и того, что вы наверняка все чувствуете себя в западне. Так что мы хотели дать вам знать: мы не собираемся больше так себя вести. А это… примирительное подношение. У нас так принято.

— А кто ваш куратор? — поинтересовалась я. Корда выглядела вполне искренней. Да и тогда в коридоре бычили в основном парни, девушки лишь молчаливо их поддерживали. Так что лично я их уже простила. За шоколадное-то печенье.

— Профессор Норман, конечно, — она пожала плечами, как будто это само собой разумелось. — Он курирует нас с первого года.

— Что ж, можете передать ему, что мы ваши извинения приняли, — я потянулась за печеньем. Еще бы где-то раздобыть чашку кофе. Почему-то в столовой Орты его не предлагали. Только чай и какао.

Хильда недовольно нахмурилась, наблюдая за моими действиями, а потом тихо процедила:

— Говори за себя.

— А что ты там про платья говорила? — поинтересовался Андрей.

— Только то, что на эти вечера давно никто не ходит в вечерних платьях, — охотно поделилась Корда. — Времена уже не те. Я думаю, наша манера одеваться на вечеринки не так уж сильно отличается от той, что принята в вашем мире. Можно прийти практически в чем угодно. Конечно, не в спортивном костюме, — она закатила глаза. — Мы наряжаемся, но во что-то такое, в чем будет удобно танцевать и веселиться.

— Отлично, такое у меня найдется, я думаю, — кивнула я, вопросительно посматривая на Хильду. Та по- прежнему излучала враждебность и недоверие.

— Круто. Тогда увидимся на празднике. Пока!

Все трое помахали нам ручкой. Настолько синхронно, что это выглядело неестественно. А потом удалились. Мы снова остались в тесном кругу студентов спецкурса. Многие, кто сидел рядом и слышал наш разговор, с интересом поглядывали на печенье. Андрей тоже потянулся за одним.

— Я бы на вашем месте его не ела, — хмуро заметила Хильда.

— Почему? — удивилась я.

— Словосочетание «троянский конь» тебе ни о чем не говорит?

— Да брось, — отмахнулся Андрей, в один укус заглатывая половину довольно большой печеньки. — Они вкусные. И едва ли отравлены. У нас тут практически карантин, а потому убийцу слишком быстро поймают. Никто не решится.

— Ага, зато слабительное подмешать могли.

— Откуда столько недоверия? — я недоуменно смотрела на подругу. — По-моему они выглядели вполне искренне.

— Как знаете, — Хильда оскорбленно дернула плечом.

А Андрей тем временем передал тарелку соседнему столику, предлагая всем угощаться. После чего вопросительно посмотрел на меня.

— А мне кажется, там было что-то бодрящее. Наша Несмеяна повеселела и мысленно уже прикидывает, что наденет на вечеринку.

Я закатила глаза почти так же виртуозно, как и Корда Чест. Но настроение после небольшой дозы шоколада в печенье действительно стало лучше. Я теперь была готова повеселиться вечером, а потом уже решать, что делать дальше. Хильда права: пропавшие артефакты могут найти очень оперативно, а у меня будет шикарная отмазка, почему я учебу бросила, а на приветственный вечер сходила.

— Пожалуй, немного веселья мне действительно не повредит.

— Ну хоть что-то хорошее эти гарпии сделали, — фыркнула Хильда, пытаясь сдержать улыбку. — Но попомните мое слово: они сто процентов что-то задумали.

* * *

Процесс приведения себя любимой в порядок всегда оказывал на меня почти магическое действие. Каким бы отвратительным ни было настроение, какие бы ужасы и «трагедии» ни происходили в жизни, стоило начать примерять вещи и накладывать макияж, как мир вокруг меня менялся, наполняясь красками. С ним менялась и я. А в хорошей компании эффект усиливался многократно.

Когда от шоколадного печенья меня не начало тошнить или скручивать пополам, Хильда тоже оживилась. Похоже, она ничего не имела против того, чтобы ошибиться, если это означало, что все будут живы и здоровы. Эта девушка с каждым днем нравилась мне все больше и больше. Конечно, Ингу она заменить не могла, с той мы слишком долго дружили. Но я была действительно рада, что именно с ней мы столкнулись у дверей учебной части.

Хильда помогла мне уложить волосы, превратив буйные кудряшки в роскошные волны. Часть волос она подняла и сплела в тугую косу, чтобы они не лезли мне в лицо, а остальные оставила лежать свободно. Я помогла ей собрать два игривых высоких хвоста по бокам. Несколько разноцветных прядей мы вытащили, чтобы создать впечатление «художественного беспорядка».

Я предпочитала ходить на вечеринки в облегающих джинсах, а вот моя новая подруга выбрала очень короткую юбку. Обычно такие казались мне вульгарными, но Хильда была счастливой обладательницей самых идеальных ног на свете. Такие не грех продемонстрировать. Топ очень нежного розового цвета с рукавами «три четверти» тоже был довольно коротким и заканчивался чуть выше пупка, открывая плоский подтянутый живот без грамма лишнего жира. Мне оставалось только завидовать и мысленно обещать себе в будущем уделять больше внимания физкультуре. Я не страдала лишним весом, но такой идеальной подтянутой спортивной фигурой похвастать не могла.

— У легионеров очень высокие требования к физической подготовке, — пояснила Хильда в ответ на мой комплимент. — А у меня телосложение от природы хрупкое. Приходится много тренироваться, чтобы на костях росли хоть какие-то мышцы. Жир в таких условиях просто не выживает.

Это многое объясняло. Я в силовые структуры никогда не метила и пресс качать ленилась, поэтому живот предпочитала не открывать. Зато руки — сколько угодно. Да и глубоким декольте никогда не пренебрегала. Поэтому мой топ был длинным, без рукавов и со смелым вырезом.

Макияжем мы обе предпочли не злоупотреблять. Наш возраст позволял ограничиться блеском для губ и тушью для ресниц, но в честь праздника мы добавили на глаза тени.

В итоге на все сборы у нас ушло около часа, и Андрей успел заскучать в общей гостиной. Хорошо парням: волосы расчесал, рубашку свежую надел — и готов.

— Вы обе потрясающе выглядите, — слегка покраснев, похвалил он, но я заметила, что смотрел он больше на Хильду, чем на меня.

Меня это не обижало. В конце концов, они были ровесниками, а я никогда не интересовалась мальчиками младше меня.

Мы взяли Андрея под руки с обеих сторон и вместе с еще одной небольшой компанией сокурсников отправились к бальному залу, где должен был проходить вечер. Судя по непринужденному смеху и легким разговорам, подготовка к вечеринке всем подняла настроение. Об отключившихся порталах никто и не вспоминал.

Наше хорошее настроение продлилось ровно до того момента, как мы прошли через большие, украшенные золотом двери в просторный бальный зал. Сразу стало понятно, что Хильда все же не ошиблась: «примирительный» жест Корды Чест оказался уловкой.

Нет, строго говоря, они действительно не были одеты в вечерние платья. Такие, кажется, называют скорее коктейльными. Однако сложные прически и вечерний макияж присутствовали. Да и в целом мы выглядели как компания девчонок и парней с окраины, случайно заруливших вместо дискотеки на светский раут. Нас тут же одарили насмешливыми взглядами, а некоторые принялись перешептываться. Достаточно громко, чтобы я услышала обрывок фразы про «этих варваров из-за Занавеси».

Несколько наших однокурсников уже смущенно жались у стеночки, почти забившись в самый темный угол зала. Мы инстинктивно поторопились присоединиться к ним. Чем больше компания, тем не так страшно позориться. Правда, у меня щеки уже все равно загорелись, я физически ощущала, как становлюсь пунцовой. Мне всегда казалось это ужасным: оказаться на мероприятии или одетой недостаточно хорошо, или слишком хорошо. В таких случаях всегда чувствуешь себя неловко, потому что большинство пялится на тебя так, словно у тебя выросла вторая голова.

Я случайно встретилась взглядом с Кордой, которая дефилировала в компании своих подружек в бордовом кружевном платье, поблескивая небольшими бриллиантами в ушах. Она откровенно злорадствовала, уже не пытаясь выглядеть милой и «раскаявшейся».

Я уже подумывала о том, чтобы позорно сбежать отсюда, когда ректор Ред появился в зале и вышел в его центр. Все студенты и преподаватели встали по кругу, только наш спецкурс продолжал жаться в угол.

Ректор, как обычно, толкнул пламенную речь, используя довольно своеобразную для человека его возраста лексику. Он приветствовал в стенах Орты первокурсников и нас, учеников спецкурса, сделав акцент на том, что этот вечер в первую очередь для нас. А потом сделал знак и заиграла музыка, которая оказалась гораздо спокойнее, чем музыка в земных ночных клубах. Она тоже больше подходила светским раутам, какими я их себе представляла. Одно хорошо: свет после этого притушили, и наш неподобающий внешний вид стал не так заметен.

— Я, наверное, пойду в комнату, — сказала я Хильде. — Что-то мне не нравится этот праздник.

— Почему это? — тут же возмутилась подруга.

— Да я и танцевать так не умею.

Мы обе посмотрели на пары, которые кружились под музыку в танцах с замысловатой, на мой взгляд, хореографией. Хоть когда-то в глубоком детстве я и занималась бальными танцами, сейчас умела танцевать только два: вальс, который пришлось вспомнить для выступления на выпускном, и «стоим рядом и топчемся под медляк».

— Никуда ты не пойдешь, — Хильда взяла меня за руку и потащила к столу с закусками и напитками. — Мы пришли сюда повеселиться, поэтому постараемся повеселиться. Не будут же они всю дорогу крутить эту унылость. Найдем под что потанцевать.

Ее боевой настрой зарядил всех, кто стоял рядом. Сокурсники потянулись к столам вместе с нами, многие уже начали пританцовывать под незнакомые и слишком медленные мелодии. Я в который раз мысленно восхитилась Хильдой: такая маленькая, хрупкая, еще совсем юная, а уже такая целеустремленная и боевая. Почему я не такая? Я тоже считала себя целеустремленной, но в отличие от новой подруги, я никогда не ставила себе сложных целей. У меня был жизненный план, но в нем никогда не значилось вершин, покорять которые пришлось бы потом и кровью. А от всех трудностей я стремилась уклониться, чтобы не потерпеть поражение. Наверное, прав был профессор Норман, когда предсказывал, что в своем мире с таким подходом я тоже никогда ничего не добьюсь.

Стоило подумать о преподавателе, как он неожиданно оказался рядом со мной, а вот Андрей с Хильдой куда-то пропали. Я даже не заметила, как это произошло, отвлекшись на бокал белого вина. От которого моментально закружилась голова.

— Я рад видеть, что вам становится все лучше, госпожа Ларина.

От неожиданности я едва не поперхнулась вином. Каждый раз, когда он называл меня «госпожой Лариной», я внутренне дергалась. Да и не ожидала я, что он решит со мной заговорить: я ведь даже у него не училась!

— Да, спасибо вам за это, — все-таки выдавила я, с трудом проглотив вино. — Доктор сказал, вы сделали очень хороший браслет. Кажется, он был удивлен.

— Я порой умею удивлять, — с серьезным видом кивнул Норман, тоже выбирая себе бокал вина. Только он предпочел красное. — Вы не сердитесь на меня за то, что я отказался помогать вам с порталом?

— А для вас это важно? — брякнула я, хотя собиралась выдать только вежливое: «Нет, нисколько».

Я с подозрением посмотрела на свой бокал. Не могу сказать, что я очень устойчива к алкоголю, но от пары глотков вина у меня обычно не начинает кружиться голова и не развязывается язык.

Норман тем временем пожал плечами.

— Вы из Покинувших и пока едва ли способны понять, почему я посчитал вашу причину недостаточно веской для открытия темного портала. Я не люблю недомолвок.

— Я не сержусь, — со вздохом заверила я его. — Просто очень хотела бы сейчас оказаться как можно дальше отсюда.

— Вам не нравится праздник? — он весьма натурально удивился.

— Я ему не соответствую, — мои губы скривились в горькой усмешке, — ни внешне, ни внутренне. Студенты основного курса нам не рады, это слепому видно. И, знаете, это очень мешает веселью. Когда выглядишь не так и не знаешь, как себя вести.

Я снова недовольно посмотрела на свой бокал. Что с вином в этом мире? Почему меня опять потянуло в компании Нормана на откровенность?

— Госпожа Ларина, учитесь держать удар, — посоветовал он. Его голос умудрялся одновременно звучать строго и доброжелательно. Мне внезапно пришла в голову мысль, что он у Нормана очень приятный. — Если такая ерунда выбивает вас из колеи, вам придется в жизни очень нелегко. Вы постоянно будете сталкиваться с людьми, которые будут считать, что вы недостаточно хороши. Не позволяйте другим определять себя. Не давайте другим решать, правильно ли вы одеты и правильно ли вы поступаете. Если вам кажется, что вы не понимаете правила игры, меняйте игру, пусть другие играют по вашим правилам. Это ваш праздник. И если это имеет значение, — неожиданно улыбнувшись и окинув меня взглядом с головы до пят, закончил он, — по-моему, вы чудесно выглядите.

— Серьезно? — я недоверчиво посмотрела на него. Это что, был комплимент?

— С моей стороны было бы глупо и не смешно так шутить. Посмотрите на своих друзей, — он кивнул в сторону танцплощадки, где несколько студентов спецкурса, в том числе Хильда и Андрей, пытались танцевать, придумывая собственные движения. Они топтались с краю, но все же уже не жались по углам. — Кто мешает вам последовать их примеру?

Я залпом прикончила бокал вина и почти физически ощутила, как в голове что-то кликнуло. В одно мгновение у меня созрел гениальный план. Профессор Норман, кажется, еще что-то говорил, но я с громким стуком поставила бокал на стол, чувствуя прилив храбрости и решительности, и велела:

— Никуда не уходите.

И чуть ли ни бегом кинулась к дверям бальной залы, чувствуя, как он провожает меня удивленным взглядом.

* * *

Я очень торопилась, боясь в последний момент передумать, поэтому внутренний двор, сейчас абсолютно пустой и очень тихий, пересекала бегом, невзирая на высокие каблуки.

В здании общежития тоже царили тишина, пустота и темнота, что на короткое мгновение заставило меня задохнуться от внезапно накатившего страха. Пришлось напомнить себе, что когда вокруг никого нет, то и бояться некого. На нашем этаже в общей гостиной четыре человека сидели за столиком и играли… в карты. Похоже, кому-то все-таки не хватило смелости остаться в бальном зале.

— Эй, чего вы тут сидите? — возмутилась я, тяжело дыша после короткой пробежки. — А ну собирайтесь. Там сейчас станет гораздо веселее. Обещаю.

Они молча переглянулись, а я поторопилась к своей комнате. Я не помнила, куда положила маленький плеер, под завязку забитый любимой музыкой, поэтому пришлось перерыть весь стол, частично выкинув его содержимое на кровать. К счастью, аккумулятора у него хватало надолго, а на неделе я его почти не слушала.

Слова Нормана о том, что можно изменить правила игры, навели меня на мысль поменять музыку. В конце концов, если это праздник в том числе и для спецкурса, то на нем должно быть место и для нашей культуры.

Сокурсники, заинтригованные обещанием, бросили карты и последовали за мной. Однако, только вернувшись в бальный зал, я поняла, что вообще не понимаю, откуда тут берется музыка. Ни оркестра, ни музыкальной установки и диджейского пульта тут не было. И куда можно подключить мой плеер, я не представляла. Однако сокурсники смотрели на меня с интересом и надеждой, поэтому я не имела права просто опустить руки и сдаться.

Я пошарила взглядом по толпе и нашла группу преподавателей, стоявших в сторонке кружочком и о чем-то беседовавших. Среди них были ректор, профессора Норман, Карр, Нот и Дангл, а потому я решительно направилась в их сторону. Определенно в этот вечер вино подействовало на меня сильнее обычного. Возможно, из-за того, что мой организм все еще был ослаблен проклятием.

— Прошу прощения, вы не могли бы мне помочь? — я беспардонно прервала их беседу, кажется, перебив ректора на полуслове.

— В чем дело, госпожа Ларина? — строго и неприветливо поинтересовалась профессор Карр, в то время как профессор Норман окинул меня заинтригованным взглядом, стараясь сдержать улыбку. А профессор Нот и не старался ее сдерживать.

— У вас тут отличный вечер, — издалека начала я, волнуясь, но при этом легко подбирая слова. Они сами прыгали на язык. — Музыка, шары разноцветные, напитки, закуски — вот это все просто супер. Большое спасибо за такой праздник.

— Рад, что вам нравится, — насмешливо ответил ректор Ред, скрещивая руки на груди и выжидающе глядя на меня. — Но в чем именно мы можем вам помочь?

— Помогите мне сделать этот вечер еще немного лучше, — я постаралась изобразить лучезарную улыбку. — У вас отличная музыка и танцы эти… — я бросила взгляд на пары, которые продолжали кружиться на танцплощадке. — Очень… художественные. Но мне кажется, что было бы справедливо, если бы музыка и танцы, принятые у вас, чередовались с тем, к чему привыкли мы в своем мире.

— Госпожа Ларина… — строго и недовольно начала профессор Карр, но профессор Нот ее перебил:

— Я считаю, это очень разумное предложение. К сожалению, мы никогда так не делали, поэтому у нас просто нет вашей музыки.

— У меня есть, — я продемонстрировала им кулак с зажатым в нем плеером. — Только я не знаю, как у вас тут все работает. Наверняка же есть возможность вытащить нашу музыку отсюда и как-то включить?

Они оторопело смотрели на меня, я на них — с надеждой. Краем глаза я заметила, что уже почти все студенты спецкурса наблюдают за нашим разговором. Пару секунд спустя профессор Норман сделал шаг вперед и протянул мне руку.

— Давайте сюда вашу… коробочку.

— О, это будет интересно, — ректор Ред обрадованно потер ладони, а потом взмахнул руками — и музыка на полуслове прервалась.

Студенты основного курса обескураженно застыли на месте, непонимающе оглядываясь. В повисшей тишине ректор громко объявил:

— Господа студенты! Нас с вами сейчас ждет необычная и непредвиденная, но весьма любопытная часть вечера. Нас справедливо упрекнули в том, что, приветствуя сегодня в том числе и спецкурс, мы не позаботились об их веселье и комфорте. К счастью, среди студентов этого года есть достаточно инициативные личности, — при этом он сделал жест в мою сторону, после чего все взгляды обратились на меня, — готовые исправить эту нашу оплошность. Профессор Норман?

Тот как раз закончил водить рукой над моим плеером, сжал ладонь в кулак, а потом сделал движение, как будто бросил что-то в потолок.

С потолка мгновенно раздалась музыка с моего плеера. Случайно выпавшая композиция заставила меня рассмеяться: «Gangnam Style» мог стать серьезным испытанием для тех, кто привык к музыке этого мира. Студенты основного курса тут же начали кривиться, переглядываться с выражением ужаса и недоумения на лице, некоторые даже затыкали уши, постепенно освобождая танцплощадку. Вскоре она совсем опустела.

Зато в нашем мире эту композицию знали все, учитывая, с каким размахом она прогремела на весь мир всего несколько лет назад. Характерный танец знали многие. Хотя бы в теории. Первыми в центр танцплощадки, уловив ритм, поскакали, разумеется, Хильда с Андреем, а уже потом потянулись остальные. Может быть, земные конвульсивные дрыганья, скачки на полусогнутых ногах и призывные движения бедрами и выглядели не так красиво со стороны, где-то даже вызывающе, но зато все студенты спецкурса наконец почувствовали себя в своей тарелке. Я улыбнулась и уже собиралась присоединиться к друзьям, когда почувствовала прикосновение к плечу.

— Научишь меня этому танцу? — поинтересовался профессор Нот, глядя не столько на меня, сколько на отрывающуюся толпу перед нами. — Я не могу уловить закономерность.

— Никто не может, — я махнула рукой, хотя как минимум Хильда двигалась очень уверенно и, наверняка, абсолютно правильно, — так что просто делайте, как получается.

Я все еще пребывала в состоянии «море по колено», поэтому схватила его за руку и потащила к танцующим, на ходу демонстрируя, как это работает.

— Только с этим жутким высоким воротником вам едва ли будет удобно, — крикнула я ему на ухо, когда профессор попытался повторить за мной несколько движений.

— Ничего, я привык, — ответил он, но мелкие пуговицы расстегивать все же начал. Еще бы, этот жуткий сюртук наверняка ужасно сковывал движения.

У профессора Нота неплохо получалось. Двигался он, конечно, немного скованно, пытаясь повторять за мной, а я сама от смеха все время путала движения, но в целом это выглядело вполне достойно. Хоть и смешно до колик.

«Gangnam Style» сменился другой композицией, менее популярной, но такой же танцевальной. Всем уже было наплевать: народ завелся и уступать танцпол не собирался. Через пару композиций, глядя на Нота, к нам начали присоединяться некоторые студенты основного курса. Я же никак не могла перестать смеяться.

Вскоре я почувствовала, что выбиваюсь из сил и умираю от жажды. В этот момент темп резко сменился и зазвучала очень романтичная песня, которую я обожала всем сердцем и обычно слушала несколько раз подряд. Спецкурс тут же сориентировался и разбился на пары, другие студенты последовали их примеру. А профессор Нот слегка поклонился и протянул мне руку.

— Не откажешься потанцевать со мной? С точки зрения правил тут все чисто, я могу танцевать со студентками.

Я не смогла отказаться: это же моя любимая песня!

Он обнял меня одной рукой за талию, другой сжал мою ладонь и повел в причудливой смеси обычного медленного танца и того, что было принято в этом мире. И внезапно действие моей «суперсилы» закончилось: я смутилась от того факта, что танцую с преподавателем, и от того, как он на меня смотрит.

— Красивая музыка у вас, — тихо заметил он. — Не вся, конечно. Та, что была до этого, тихий ужас. Точнее, громкий ужас.

Я улыбнулась, старательно отводя взгляд в сторону. И поэтому увидела, что профессор Норман наблюдает за нами. Однако стоило ему заметить, что я на него смотрю, как он тут же отвернулся.

— Скажите, а почему у всех преподавателей белая форма, а у профессора Нормана черная? Это потому, что он преподает темную магию?

— Хм, первый раз со мной такое: танцую с красивой девушкой, а она спрашивает меня про другого мужчину, — усмехнулся Нот. — Да, старая традиция. Раньше, до запрета свободного использования темной магии, многие преподаватели носили черные костюмы. Это было сделано для того, чтобы студенты понимали, чего ожидать. Даже тогда многие отказывались от изучения темной стороны, боясь не совладать с ней. Сейчас профессор Норман наш единственный специалист в этой области. Для учебного процесса этого больше, чем достаточно. У него и так не очень большая нагрузка. Группа спецкурса так вообще уже четвертый год не набирается.

— Наверное, это обидно, — вслух подумала я.

— Мне он не кажется обиженным, — хмыкнул Нот.

Я промолчала. Вскоре музыка снова сменилась, и я, сославшись на усталость, направилась к столам, чтобы найти профессора Нормана и поблагодарить его за помощь. А заодно попить. Однако преподавателя уже нигде не было видно. Мой плеер одиноко лежал на столе.

Глава 9

Не знаю, во сколько мы разошлись по комнатам: посмотреть на часы я не успела. Успела только переодеться, умыться и сгрести в одну кучу все то, что выкинула из стола, пока искала плеер. После этого забылась сном без сновидений, довольная собой.

Однако на следующее утро пришлось вспомнить о том, что грядет новая учебная неделя, а у меня нет фокусирующего артефакта. Поэтому какой бы разбитой и уставшей я себя ни чувствовала после вечеринки, я потащилась в библиотеку готовить доклад по истории. Я решила, что должна делать максимально хорошо хотя бы то, что могу. Поэтому собиралась написать очень крутой доклад.

Библиотекарь — все тот же субтильный невысокий молодой человек в очках, который был здесь в прошлый раз — выдал мне шесть очень толстых книг: энциклопедию, две книги по истории того периода и три книги мемуаров.

— Вот, для написания реферата по истории в начале обучения спецкурс берет обычно эти книги, — сообщил он.

— А есть еще какие-то? — поинтересовалась я. Если обычно все берут эти, то хорошего нестандартного реферата по ним не получится.

— Например, какие? — библиотекарь равнодушно посмотрел на меня. — Я дам вам любую, какую вы попросите.

— Я не знаю, — я растерялась. — Разве вы не должны знать такие вещи?

Он выразительно посмотрел на стопку книг передо мной.

— Вот то, что вам точно пригодится. Если вам нужно что-то еще, то назовите.

Я поняла, что каши с ним не сваришь, а потому сдержанно поблагодарила, взяла книги и выбрала один из пустующих столов в читальном зале. Утром в воскресенье после приветственного вечера библиотека не пользовалась популярностью. Даже Хильда сказала, что она предпочитает попотеть в спортивном зале. Остальные, наверное, вообще еще отсыпались.

У меня голова тоже была тяжелой и очень тянуло уснуть прямо на столе, но если уж я чего решила… Я собиралась изучить информацию в выданных книгах и попробовать найти в них намек на то, какие еще стоит попросить у библиотекаря, чтобы мой реферат оказался более интересным.

Оставалось выбрать, о ком я хочу писать: о Роне Риддик или о Гордоне Геллерте. Рона казалась мне более интересным персонажем, хотя бы потому, что столь яркие исторические личности женского пола — редкость. Однако ее определенно очень уж обожает наш преподаватель истории. А это означало, что впечатляющий реферат по ней написать сложно: сделаешь акцент не на тех фактах и аспектах — и все, обидишь человека в лучших чувствах.

Чтобы сделать окончательный выбор, стоило изучить вопрос в целом. Я прочитала статьи в энциклопедии, очередной раз поражаясь, как у меня получается понимать чужой язык, потом перешла к учебникам. Мемуары я только открыла и сразу закрыла. В них информация не была структурирована так внятно, как в учебниках, а это означало, что соваться в них стоило опять же только после того, как немного вникнешь в тему.

Листая учебник, я наткнулась на несколько страниц с иллюстрациями, которые шли единым блоком. Среди них были портреты Риддик и Геллерта, которых я сразу узнала, а рядом еще один портрет мужчины, которого я раньше не видела. Подпись снизу гласила, что это Норд Сорроу, что меня очень удивило.

Во время лекции я отчего-то представила его себе как нечто среднее между Кощеем Бессмертным и опереточным злодеем, коих хватает в различных блокбастерах. Жадный до власти, обезображенный темной магией, с виртуальным клеймом на лбу: «Злодей». Однако в реальности Норд Сорроу оказался вполне привлекательным на мой вкус мужчиной. И гораздо моложе, чем я его представляла: человеку на портрете я не дала бы больше тридцати пяти лет. Черты лица у него действительно были немного хищные, но ему это шло. Очень черные — как пишут в романах, цвета вороного крыла — волосы опускались до плеч и, кажется, даже слегка вились, или он их просто завивал в соответствии с тогдашней модой. Темно-карие глаза даже с портрета прожигали насквозь. И либо художник очень ему симпатизировал, либо история была к нему несправедлива, но высокомерным, жадным до власти или жестоким он не выглядел. Он выглядел умным, сильным, возможно, властным и жестким, но не более. А каким еще может быть король? Мягким и пушистым? Сомневаюсь.

— Госпожа Ларина?

Я едва не подпрыгнула на месте от неожиданности: когда и как профессор Норман оказался в библиотеке и подкрался ко мне, я не заметила. Увлеклась чтением.

— Добрый день, профессор Норман, — поприветствовала я его.

— Не ожидал встретить в это время здесь кого-то из студентов, — заметил он, поглядывая на разложенные вокруг меня книги.

— Реферат по истории, — пояснила я. — Велели написать о ком-то из основателей Орты. У меня не так много шансов отличиться в учебе, поэтому вот… изучаю. Хочу хотя бы реферат написать хорошо. Кстати, я вчера собиралась поблагодарить вас за помощь с музыкой, но вы уже ушли. Так что… спасибо, — я смущенно улыбнулась ему.

— Пустое, — отмахнулся он, выглядя немного удивленным. Его следующая фраза пояснила, чему он удивлялся: — Впервые вижу, чтобы, готовя реферат по основателям Орты, читали про Норда Сорроу.

Я проследила за его взглядом. Учебник по истории, который лежал передо мной, действительно был открыт на разделе, посвященном Королевству Рейвен и его последнему правителю — Норду Сорроу.

— Не смогла удержаться, — призналась я, смутившись еще сильнее. — Нам про него на лекции рассказывали мало, стало интересно. Жаль, что он не участвовал в основании Орты, я бы лучше про него написала.

— Почему? — судя по выражению его лица, мне удалось шокировать профессора Нормана своим заявление.

— Мне кажется, что нам про него как-то очень уж однобоко рассказали. У меня сложилось впечатление, что он был тираном и злодеем, но как-то не очень он на него похож. И еще интересно: почему именно в его королевстве имелась хоть какая-то школа? Пусть туда не брали всех подряд, но у других-то и того не было. Мне всегда казалось, что узурпирующие власть тираны больше тяготеют к оболваниванию населения, а не к его обучению. А вот еще: вы знали, что он взошел на престол в тринадцать лет после смерти родителей? И хотя при нем назначили регента, он вскоре его построил, а потом отстранил и по факту правил сам? В тринадцать лет! Я в этом возрасте еще мультики смотрела.

— Да, знаю, — кивнул Норман. — И даже знаю куда более интересный факт: Норд Сорроу не просто участвовал в основании Орты. Он инициировал ее основание и поручил его своим друзьям: Роне Риддик и Гордону Геллерту. Поскольку в тот момент он управлял молодой республикой, он не мог уделять этому проекту много времени, но многие распоряжения сделаны и подписаны им. Кроме того, он спроектировал концепцию школы, обратную той, которую имел другой его проект — Лекс.

Я удивленно моргнула.

— Забавно, что этот факт никак не упоминается на занятиях. И почему его портрета нет в холле?

— Когда-то он там был. Как говорят. Потом его убрали. Люди склонны забывать то хорошее, что сделал человек, если его поймали на плохом.

— А доказательства какие-то остались? — я даже подалась вперед, чувствуя, что нашла свою сенсационную тему для реферата. — Что-то, что можно приложить к учебной работе, чтобы меня не назвали фантазеркой?

По губам профессора скользнула улыбка.

— Идемте со мной. Книги эти можете оставить здесь, они никуда не денутся. А вот блокнот заберите, он вам пригодится.

Я тут же подхватила вещи и последовала за ним. Норман повел меня в дальний конец библиотеки, к неприметной двери в углу. Там он коснулся небольшого шара, висящего на стене у двери. Тот тут же ожил и загорелся зеленоватым светом. Дверь отворилась, пропуская нас в просторное помещение, уставленное высокими стеллажами. Тут хранились не только книги, но и какие-то ящики. Норман снял один из них со стеллажа и поставил на небольшой стол в центре помещения. По какому принципу он выбрал именно этот ящик, я так и не поняла, но преподаватель явно знал, что делает. Внутри обнаружились старые, но на удивление хорошо сохранившиеся документы и письма.

— Здесь деловая переписка Роны Риддик и Норда Сорроу. В этих письмах он рассказывает ей, какой видит Орту, а она делает уточнения и вносит свои предложения. А вот несколько приказов и распоряжений Сорроу, касающихся создания Орты. Этого достаточно, чтобы доказать, что он один из основателей. Выносить эти документы отсюда нельзя, конечно. На помещение наложены специальные чары, позволяющие охранять документы от разрушающего воздействия времени. Я покажу вам простое заклятие, позволяющее делать копии…

— А вы не могли бы сделать эти копии для меня? — взмолилась я, чем вызвала недовольный взгляд.

— Может, мне и реферат за вас написать?

— С этим я справлюсь… Я думаю. Просто у меня же нет фокусирующего артефакта, — напомнила я ему. — Порталы заблокированы, потому неизвестно, когда я его получу. А без него я никакой не маг. Ничего не могу. Даже простых заклятий.

Несколько секунд он молча смотрел на меня, а потом внезапно снова улыбнулся и покачал головой.

— Таня, Таня… Почему же с тобой так много проблем? Ладно, иди за мной.

И оставив коробку с документами на столе, он направился обратно ко входу в помещение архива.

Я удивленно смотрела ему вслед.

Таня?

* * *

Ему пришлось окликнуть меня, чтобы я не осталась стоять столбом посреди архива. Проходя мимо конторки библиотекаря, Норман велел не убирать мои книги, пообещав, что я скоро вернусь, как только помогу ему с одним делом. А дальше он стремительно полетел по коридорам. Так быстро, что я едва успевала за ним. Со стороны я, наверное, походила на Пятачка, который вприпрыжку пытается угнаться за Винни-Пухом.

Поначалу я думала, что он ведет меня в свою аудиторию: яузнала место, в котором едва не попрощалась с жизнью, схлопотав смертельное темное заклятие. Однако мы прошли мимо дверей аудитории и вошли в следующую. Это помещение было гораздо меньше и судя по всему выполняло функцию кабинета. Довольно просторного, светлого и лаконичного кабинета, где не было ничего лишнего, только стол, кресло, несколько стульев для посетителей и шкафы с книгами и документами.

Здесь мы тоже задерживаться не стали: Норман пересек кабинет и открыл дверь, спрятавшуюся за огромным креслом. Здесь он впервые притормозил, чтобы пропустить меня вперед. Как я догадалась секунду спустя — чтобы запереть за мной дверь.

— Это мой личный кабинет, — пояснил он. — Там — рабочий. Прошу ничего не трогать. Это может быть опасно.

Последнее замечание было кстати, хотя, конечно, я и так не собиралась наглеть на чужой территории и лапать все подряд. Этот кабинет показался мне куда более уютным, хоть он и был меньше.

Норман подошел к высокому комоду, на мгновение замешкался, вспоминая, какой ему нужен ящичек, а потом решительно выдвинул один из них и достал маленькую шкатулку.

— Обычно базовый фокусирующий артефакт подбирают родители, — напомнил он, возвращаясь ко мне со шкатулкой в руках. — Это объясняется тем, что они лучше всех могут определить магический потенциал своего ребенка. Они знают собственную магию и магию друг друга, поэтому могут понять, какой материал и в какой форме больше подойдет для первичной фокусировки потока. — Он остановился в шаге от меня и повернул шкатулку так, чтобы она открывалась ко мне. — В исключительных случаях базовый артефакт может подобрать любой взрослый маг, который в состоянии оценить потенциал новичка. Я оценивал ваш потенциал, поэтому полагаю, что этот артефакт вам подойдет.

С этими словами он открыл шкатулку, и перед моими глазами предстал изумительной красоты перстень из белого золота с довольно крупным изумрудом в центре и россыпью мелких бриллиантов вокруг. Кажется, я даже забыла, как дышать. Я никогда не видела вблизи подобного и тем более не держала в руках. Я не очень разбиралась в драгоценностях, но подозревала, что в моем мире подобное «колечко» могло стоить целое состояние. Мне было страшно даже прикоснуться к нему, не то что надеть.

— Мы можем еще немного так постоять, пока вы придете в себя, но рано или поздно вам придется его примерить, — насмешливо заявил Норман. — Уверен, он будет вам в пору.

— Н-но… я… как… это… нет… — только и смогла выдавить я. И тут же почувствовала себя недоразвитой идиоткой. Сделав мысленное усилие, я уверено покачала головой: — Я не могу его принять.

— Почему? — Норман нахмурился.

— Он очень дорогой… наверное. Это… так нельзя.

— Он лежит у меня без дела уже довольно давно, — его голос прозвучал равнодушно, словно речь шла о пуговице, завалявшейся в комоде. — Продавать его я не хочу. Носить не могу: он женский и мне даже на мизинец не налезет. Да и не нужны мне больше амулеты и фокусирующие артефакты.

— Все равно, — я снова помотала головой и посмотрела на него почти испуганно. — Это слишком дорогой подарок. Я не могу его принять. Это… неприлично, в конце концов.

— Я клянусь, что это вас ни к чему не обяжет, — серьезно сказал он. — Это не подарок мужчины женщине… Я даже не считаю этот перстень своим.

Я удивленно посмотрела на него. Он что, пытается втюхать мне ворованную вещь?

— В том смысле, — пояснил Норман, верно истолковав мой взгляд, — что когда-то я уже дарил его. Тогда это действительно был подарок мужчины с определенными намерениями симпатичной ему женщине. — Он замолчал на несколько секунд, словно мысленно провалился в какие-то воспоминания. Очевидно, не самые счастливые, потому что он довольно быстро вернулся в реальность. — Она потом вернула его мне. В тот момент у меня не было возможности не принять перстень назад. Поэтому теперь я просто храню его, не считая себя его владельцем.

— Так может быть, рано или поздно он все же пригодится той, которой вы его дарили? — мягко предположила я, начиная понимать, почему он так жаждет избавиться от перстня.

— Едва ли, — холодно отозвался Норман. — Она давно умерла.

В кабинете повисло неловкое молчание. Преподаватель продолжал стоять передо мной, держа раскрытую шкатулку и предлагая перстень с изумрудом, а я смотрела на него в полном смятении. Кажется, сама того не желая, я разбередила старую рану. В качестве извинения мне стоило принять подарок, но я все еще считала, что не в праве принимать подобные подношения от едва знакомого мужчины. К тому же преподавателя, пусть даже у меня лично он пока ничего не преподавал. Откуда в моих мыслях взялось это «пока», я точно не знала.

— Давайте будем считать, что я взяла его на время, — неуверенно предложила я, пытаясь нащупать компромисс. — До тех пор, пока я не смогу получить артефакт от родителей. Или до тех пор, пока вы не захотите забрать этот перстень обратно.

Норман безразлично пожал плечами.

— Если вам так будет удобнее, я согласен.

Только тогда я боязливо достала перстень из шкатулки слегка дрожащими руками и надела его на безымянный палец левой руки. Он сел как влитой.

— Действительно, подходит, — пробормотала я.

— Я в этом ни на секунду не сомневался. — Норман резко захлопнул шкатулку и вернулся к комоду, чтобы положить ее на место. — А теперь снимите. Нам с вами еще нужно его активировать. Сожмите перстень в кулаке.

Я сделала как он велел. Норман снова подошел ко мне и внезапно взял мою сжатую в кулак ладонь в свои руки. Снизу и сверху. От его прикосновения сердце пустилось в галоп, а по телу пробежала дрожь. С чего бы это?

— Сейчас вам нужно будет сфокусироваться и почувствовать свой магический поток.

Я взглянула на него исподлобья, мысленно задаваясь вопросом, может ли магический поток бегать по коже в виде мурашек.

— Сосредоточьтесь, — тихо велел Норман. — Закройте глаза, если вам так будет проще. Почувствуйте свою магию. В первый раз это будет непросто сделать. Она внутри вас и всегда была с вами. Та часть вашего существа, к которой вы привыкли с самого рождения. До сего дня вы не отделяли ее от себя, воспринимали как само собой разумеющееся. Теперь же вам нужно вычленить ее среди других ощущений.

Я закрыла глаза, как он предложил, пыталась сосредоточиться, слушая его голос, но чувствовала только прикосновение чуть грубоватой кожи. Тепло обволакивало мою руку, проникало внутрь сквозь сжатые пальцы к центру ладони, а оттуда — в вены. Вместе с кровью оно бежало по моему телу к сердцу, потом опускалось ниже, снова поднималось к голове, разливалось румянцем по щекам. Только через несколько секунд я поняла, что тепло, которое бежит вместе с кровью по венам, исходит не от его рук, а от изумруда в перстне.

Или наоборот, оно рождается в моем теле, а потом бежит к камню?

— Вот так, умница, — удовлетворенно прошелестел Норман. — Актинэ.

Я даже не уверена, что последнее слово он произнес вслух. Оно словно прозвучало у меня в голове. Перстень в моей руке на мгновение нагрелся так сильно, что я испугалась ожога. Если бы я держала его сама, то выпустила бы, но руки Нормана не дали моим пальцам даже шевельнуться. А секунду спустя перстень уже стал неестественно холодным, каким он никак не мог быть внутри моего кулака.

Норман убрал руки и объявил:

— Вот и все. Осталось только попробовать первое заклинание.

Я открыла глаза и едва не ойкнула от изумления: преподаватель методично расстегивал длинный ряд мелких пуговиц на своем форменном сюртуке.

— Что вы делаете? — опасливо поинтересовалась я, машинально делая шаг назад.

— Готовлю вам испытательный полигон, — он даже бровью не повел. — Я определенно недостаточно смел, чтобы позволять вам тренироваться на предметах, находящихся в опасной близости от моего тела. А вы что подумали?

Я сочла за благо промолчать.

Сняв с себя сюртук, Норман одним резким движением оторвал от него пуговицу и все вместе положил на письменный стол.

— Заклинание звучит как «мендо». Переверните кольцо камнем вниз, сожмите кулак и постарайтесь направить магический поток на пуговицу, произнеся заклинание. Вам все понятно?

Он вопросительно обернулся ко мне, но я среагировала не сразу, слишком увлекшись разглядыванием его торса. Конечно, он не остался полуголым, под сюртуком у него была надета облегающая тело футболка с длинным рукавом. Теперь было видно, что профессор Норман хоть и худощав, но отлично сложен, подтянут и вполне спортивен. Хоть и не накачан как завсегдатай тренажерного зала. Пожалуй, такое телосложение нравилось мне больше всего, в нем сочетались сила и грация.

— Госпожа Ларина? Вы уснули?

Я встрепенулась, покраснела и попросила повторить, что от меня требуется. Если Норман что-то и заметил, то вида не подал.

Простое домашнее заклинание получилось у меня с первого раза. Придирчиво осмотрев пуговицу, вставшую на место, преподаватель удовлетворенно кивнул и надел сюртук.

— Вот видите, ничего сложного, — похвалил он, застегивая обратно бесконечный ряд пуговиц. Как ему не надоедает это делать?

— Когда кому-то не лень потратить на тебя время, чтобы все объяснить, конечно, все очень легко, — пробормотала я. — Осталось вам научить меня копировать документы.

— Это не займет много времени, — отмахнулся он. — И я уже предлагал вам раньше и повторю снова: не бойтесь просить помощи, когда она вам нужна. Мы все здесь, чтобы вам помочь.

Он улыбнулся мне, а я впервые задалась вопросом, почему поначалу его лицо показалось мне неприятным. Сейчас оно выглядело вполне симпатичным.

Глава 10

На ликвидацию моей магической безграмотности профессор Норман потратил после этого еще около часа. Под конец я осмелела настолько, что поинтересовалась у него, почему он не носит никаких амулетов, перстней и прочего. На его шее, когда он снимал сюртук, я приметила только артефакт-переводчик.

— Я уже не нуждаюсь в фокусирующих артефактах, — сдержанно пояснил он, явно давая понять, что не горит желанием обсуждать эту тему.

Как будто от меня можно было так легко отделаться! Я тут же припомнила, что на первом собрании видела у ректора множество амулетов и перстней, а тот выглядел намного старше Нормана. О чем я тут же ему и сообщила, ожидая дальнейшего пояснения. Он как будто даже смутился. В этот момент мы сидели в зале архива, где он не имел права оставить меня одну, вокруг нас царили тишина, темнота и духи прошлого. Возможно, именно поэтому я так обнаглела и стала допытываться.

— Ректор никогда не обращался к темной стороне, — тихо пояснил Норман, вдруг очень заинтересовавшийся состоянием своих ногтей. — Инициация меняет темного мага и суть его магии, процесс фокусировки светлого потока становится проще. Я не зря ношу черную униформу. Я практикую темную магию большую часть своей жизни и как темный маг был инициирован в достаточно… юном возрасте.

— Да, про черный цвет одежды мне объяснили, — я кивнула. — Но я совершенно не понимаю, как отличить темную магию от светлой. В чем разница? Не получится так, что я… уйду на темную сторону по незнанию? Что это за инициация?

Он усмехнулся.

— Пройти инициацию — это как потерять девственность. То есть сложно сделать это, не заметив и не осознав происходящего, — по его губам скользнула уже хорошо знакомая мне усмешка. — Нет, случайно вы этого сделать не сможете, поэтому разницу вам знать и не обязательно. Обычно спецкурсу я ее объясняю в рамках своей дисциплины. Основному курсу еще на нескольких дисциплинах на разных уровнях обучения.

И тут меня осенило. Я вспомнила, что мне вообще-то стоит решить проблему со специализацией, если я все-таки остаюсь учиться в Орте.

— Профессор Норман, мне сказали, что группа по вашему предмету у спецкурса не набралась. А у меня, как вы знаете, не заладилось со Снадобьями. Я хотела попроситься перевестись к вам…

— Да, я так и подумал, когда вы ворвались в мою аудиторию.

— Угу, — я смущенно кашлянула и отвела взгляд. — Скажите, а со мной группа наберется? Сколько всего нужно человек и сколько у вас есть?

— Нужно пятеро, чтобы группу сочли обоснованной. Насколько я знаю, изъявили желание трое. Так что мне жаль, госпожа Ларина, но если вы не сагитируете еще кого-то, то перевестись ко мне вы не сможете. Да и подумайте, так ли вам нужны темные ритуалы?

Я задумалась. Я думала об этом до тех пор, пока не скопировала все нужные документы. И даже потом, когда взяла у библиотекаря пару книг, которые посоветовал Норман, для наиболее интересного реферата по биографии Норда Сорроу. И когда шла на поздний обед уже после того, как реферат был написан, я все еще думала об этом. Нет, меня не интересовала темная магия. Практиковать ее я не собиралась. Я просто очень не хотела возвращаться на Снадобья и еще меньше хотела идти к профессору Ноту и проситься на Боевую магию. К тому же мне нравился Норман. Он единственный проявил обо мне заботу и решил мою проблему с фокусирующим артефактом. Остальные только удивлялись, закатывали глаза и велели как можно скорее им обзавестись.

Поэтому, вернувшись в комнату, я первым делом поинтересовалась у Хильды, которая как раз собиралась с мыслями и уговаривала себя пойти в библиотеку, не готова ли она во имя нашей дружбы составить мне компанию и перейти со мной на Темные ритуалы и заклятия.

— Нужен всего еще один человек, — объясняла я, — тогда группу смогут открыть.

— Тань, я же объясняла тебе, — Хильда виновато развела руками. — Мне нужна боевая магия, чтобы потом поступить в Академию Легиона.

— Тебе ведь все равно готовиться еще полгода потом, — не сдавалась я. — Сможешь и боевую магию подтянуть.

— Послушай, ты мне нравишься, — Хильда положила руки мне на плечи и посмотрела в глаза. — Правда. Я рада, что ты снова планируешь свое будущее в Орте, а значит, решила остаться, даже если порталы заработают. Но я не могу помочь тебе в этом… — она скользнула по моим рукам вниз и сжала ладони. — Потому что… о боже! Что это?!

Ее возглас спровоцировал мой перстень, который она сначала нащупала, а потом и увидела.

— Этой мой базовый фокусирующий артефакт, — пояснила я нейтральным тоном. — Норман дал.

— Охренеть, — выдохнула Хильда, поворачивая мою руку то так, то эдак, чтобы рассмотреть главный камень и полюбоваться переливами бриллиантовой россыпи. — Это ж просто… охренительно, — она явно затруднялась с подбором слов для выражения своего удивления. — Ничего себе подарочки, — она посмотрела на меня и что-то в ее взгляде изменилось: теперь он излучал подозрение и девчоночье любопытство. — Ну-ка, колись, за какие такие заслуги тебе дарят подобные украшения?

— Он не дарил его, — попыталась оправдаться я, высвобождая руку. Как же я сейчас радовалась, что не приняла перстень как подарок. — Он дал его во временное пользование. Пока родители не смогут прислать мне другой артефакт.

— Угу, — протянула Хильда, насмешливо глядя на меня. — По крайней мере, теперь мне понятно, почему ты вдруг возжелала пойти на специализацию к нему Он, конечно, страшный и старый, но зато, очевидно, щедрый. Многие это ценят в мужчинах.

— Не говори ерунды, — я принялась увлеченно перекладывать на столе учебники, блокноты и тетради, якобы наводя порядок и собираясь заниматься дальше. — Он просто помог мне с артефактом. И все. У меня вообще- то дома остался парень, забыла? Я про него рассказывала. Мужчины вдвое старше меня не интересуют. И вообще, он не страшный. Не красавчик, как Нот, конечно, но довольно мил.

Я осеклась, так и не поняв, с чего вдруг выпалила последнюю часть тирады. Хильда понимающе покивала, продолжая выразительно на меня смотреть.

— В общем, я готова тебе помочь, — неожиданно изрекла она. — Но с одним условием. Точнее, с двумя.

— Какими?

— Во-первых, я пойду с тобой на ТРЗ только в том случае, если мне разрешат одновременно посещать и Боевую магию. Может быть, ТРЗ мне даже пригодятся в будущем. Насколько я знаю, легионерам запрещено использовать темную магию, но теорию они изучают.

— Хорошо, я попрошу ректора разрешить тебе посещать оба предмета. Не думаю, что он станет возражать. Я хочу сказать, он же должен оценить подобную тягу к знаниям?

— Возможно, — Хильда пожала плечами. — Увидим. Но это еще не все. Во-вторых, ты попросишь аналогичного разрешения для себя и пойдешь со мной на Боевую магию.

— Но ведь профессор Нот уже наверняка сформировал группу и заполнил ее до предела. Он не возьмет меня.

— Возьмет, — хмыкнула Хильда. — Он уже спрашивал про тебя. После эпизода на Снадобьях, еще когда ты в лазарете лежала. Сказал, что готов сделать исключение и взять тебя к себе двадцать первой студенткой, если ты захочешь. Кажется, его ты тоже очаровала.

Не могу сказать, что я была в восторге от этой новости. Заниматься на двух специальностях мне не хотелось. Мне и так придется напрягаться, чтобы не отставать по остальным предметам. Но я не могла не согласиться, что условия Хильды справедливы. Так мы обе получали то, что нам нужно.

— Хорошо, я договорюсь с ректором и спрошу Нота, возьмет ли он меня к себе. Но если не возьмет, прошу отменить второе условие.

— Договорились, — легко согласилась Хильда и наконец отправилась в библиотеку.

А мне предстояло найти ректора и поговорить с ним.

* * *

Кабинет ректора находился на одном из самых высоких этажей, куда приходилось подниматься по длинной винтовой лестнице добрых три минуты. Уже через полторы я заподозрила, что ректор забрался так высоко специально, чтобы его не тревожили по пустякам.

Других кабинетов на этаже не было, вероятно, ректор занимал его целиком. На стук в дверь мне никто не ответил. Только тогда я запоздало подумала, что во второй половине дня воскресенья ректор едва ли сидит в своем кабинете. Однако спускаться обратно и потом идти сюда снова мне не хотелось. Да и если не выясню все сегодня, до завтра испсихуюсь.

Дверь кабинета оказалась не заперта, поэтому я приоткрыла ее, просунула в узкую щель голову и позвала:

— Ректор Ред? Вы тут? Это Ларина, со спецкурса. Мне очень надо с вами поговорить.

Молчание было мне ответом, но где-то приглушенно играла музыка. Причем вполне себе земная, кажется, даже из моего плейлиста, поэтому у меня появилась надежда, что ректор где-то тут. Возможно, в смежной комнате? Ведь у Нормана из рабочего кабинета есть дверь в личный. Может быть, у ректора так же?

Я осторожно вошла в кабинет, прислушиваясь и пытаясь определить, откуда доносится музыка. На всякий случай еще несколько раз позвала ректора. А потом приметила дверь в углу комнаты. Приблизившись, я убедилась, что музыка играет именно за ней. И теперь я уже не сомневалась, что это композиция с моего плеера.

Я постучала, но мне никто не ответил, что меня совершенно не удивило: музыка играла так громко, что мой стук едва ли можно было за ней разобрать. Я глубоко вдохнула и решительно толкнула дверь, снова просовывая в образовавшуюся щель сначала голову.

Комната, в которую я попала, больше походила на гостиную, чем на кабинет, даже личный. Как минимум, тут не было письменного стола, зато стоял большой диван, несколько кресел и низкий кофейный столик посередине. Здесь хватало свободного места, и сейчас оно использовалось на полную катушку. Ректор Ред, зажав между пальцами самокрутку, самозабвенно скакал по комнате в такт музыке, прикрыв глаза и периодически имитируя то игру на барабане, то запилы на электрогитаре. На его лице было написано такое блаженство, что я не сдержала улыбку. Когда дядечка, которому на вид хорошо так за шестьдесят, ловит подобный кайф от панк-рока, это выглядит мило. По крайней мере, на мой извращенный вкус.

Однако мне некогда было наслаждаться этим зрелищем, да и не хотелось усугублять ситуацию, в которой я без спроса вламываюсь в личные комнаты ректора и мешаю тому оттягиваться. Я откашлялась и громко позвала:

— Ректор Ред! Можно вас на секундочку?

Он распахнул глаза, мгновенно замирая на месте. Одним взмахом руки с зажатой в ней самокруткой заставил музыку смолкнуть. Потом немного испуганно посмотрел на саму самокрутку как застуканный с сигаретой школьник, снова встряхнул рукой и заставил ее исчезнуть.

Только тогда я почувствовала подозрительный сладкий удушливый запах, который мало походил на сигаретный дым. У меня закралось подозрение, что в самокрутке у ректора не табак, а то, что принято называть «травкой», но с уверенностью я сказать не могла: никогда даже не стояла там, где курили бы травку, поэтому запаха ее не знала.

Ректор тем временем одернул одежду, пригладил растрепавшиеся волосы и смущенно откашлялся.

— Кхм, да, чем могу быть полезен, госпожа?..

— Ларина, — подсказала я. — Татьяна Ларина, спецкурс.

Он на мгновение задумался, а потом кивнул.

— А. да, я вас помню. Так чем могу?

Еще бы он меня не помнил, раз слушает мою музыку!

— Я хотела поговорить с вами по поводу специализации.

— А. хорошо. Садитесь.

Он жестом указал мне на кресло, а сам плюхнулся на диван и закинул ногу на ногу, пытаясь изобразить на лице серьезность. Что явно давалось ему с трудом, и это только укрепило меня в моих подозрениях по поводу содержимого его самокрутки.

— Не знаю, в курсе ли вы, но сначала я выбрала в качестве специализации Снадобья, — издалека начала я, опустившись в кресло. — Но первое же занятие показало, что у меня к этому совсем нет таланта.

— Мягко говоря, да, — ухмыльнулся ректор, чем выдал тот факт, что прекрасно знает и меня, и мою ситуацию.

— Так вот, я хотела перейти на предмет профессора Нормана — Темные ритуалы и заклятия, но выяснила, что там не набралась группа.

— Да, всего трое желающих вместо минимальных пяти. И, к сожалению, ваше решение ничего не меняет.

— Я знаю. Но моя подруга и соседка тоже заинтересована в этом предмете, — пришлось немного приврать мне.

— Только вот Боевая магия для нее не менее важна, поскольку она хочет стать легионером.

— Вы сейчас говорите о Хильде Стюрлудоухтир?

Я даже не знала, что у нее такая фамилия, она всегда представлялась только именем, даже преподавателям на занятиях. Теперь я понимала, почему.

— Да. Поэтому я хотела бы узнать, можно ли посещать две специализации одновременно?

— А почему спрашивать об этом пришли вы?

— Потому что я тоже хочу пойти на две специализации: на ТРЗ и на Боевую магию. Если так можно.

Ректор пожал плечами, изобразив на лице удивление.

— Нет правил, которые это запрещали бы. Просто обычно на спецкурсе мало кто этого хочет.

— Значит, можно подать заявление на обе специализации? — обрадовалась я. Даже не думала, что все окажется так просто.

— Хоть на все три. Только вот в вашем случае странно идти на Боевую магию. Я понимаю, почему вы хотите на ТРЗ: там обучение больше теоретическое, магия не нужна, что удобно при вашей проблеме с фокусирующим артефактом…

— О, ее больше нет, — поспешила сообщить я.

— Нет? — удивился ректор. — И как вы ее решили?

— Профессор Норман дал мне артефакт, — я махнула рукой, снова стараясь выглядеть как можно равнодушнее.

Ректор Ред моментально вцепился взглядом в перстень.

— Позволите? — он взял мою руку и поднес ближе к глазам, чтобы лучше разглядеть украшение. — Профессор Норман дал вам этот перстень? — недоверчиво уточнил он.

— Сам дал?

Я растерялась. Меня что, подозревают в воровстве?

— Я не украла, если вы на это…

— Нет-нет, что вы! — перебил он, отпуская мою руку. — Простите, не хотел вас задеть. Просто я… знаю этот перстень. И знаю, как он дорог Яну. То есть, профессору Норману. Не в смысле денег, а в смысле памяти.

— Да, он упоминал, что когда-то дарил его женщине, — пробормотала я, чувствуя, как во мне внезапно просыпается любопытство. Если даже ректор в курсе истории перстня… Либо они близкие друзья, либо история была громкой. — Только я не поняла… Он принадлежал его жене?

— Жене? — переспросил ректор и на секунду задумался. — Нет, не думаю, что он когда-нибудь был женат. Но любовь к женщине не обошла стороной даже его. Правда, там все очень печально закончилось, — он вздохнул.

— Да, видимо, печально, раз она умерла.

— До этого она еще вышла замуж за другого. А еще до того они были разлучены, не успев объясниться… — задумчиво протянул ректор, а потом, видимо, вспомнил, что обсуждать со студенткой личную жизнь преподавателя не следовало бы. — В общем, я даже не знаю, как мне относиться к тому, что он отдал вам перстень. То ли порадоваться, что он излечился и готов отпустить прошлое. То ли насторожиться и напомнить ему, что определенные отношения со студентками у нас запрещены. Даже со студентками спецкурса. Кстати, имейте это в виду, поскольку это грозит вам отчислением.

— О, я уверена, что профессор Норман ничего такого не имел в виду — поторопилась заверить я ректора Реда, хотя уже сама не была в этом так уж убеждена. — Он дал мне перстень на время. Пока заблокированы порталы.

— А, ну тогда все в порядке. Я еще могу быть чем-то вам полезен?

— Нет, — я вскочила на ноги. — Спасибо. Простите, что помешала.

— Да ничего, — отмахнулся он.

Я еще раз поблагодарила его и поспешила уйти. Только спускаясь по винтовой лестнице, я задалась вопросом, откуда ректор Ред знает, что такое электрогитара?

Глава 11

Остаток воскресенья я посвятила учебе. По книгам попыталась восполнить пробел в практике по занятиям прошлой недели, каждый раз радуясь как ребенок очередному получившемуся заклинанию. Заодно я изучила теорию немного вперед, чтобы не сидеть на лекциях совсем дебилом. Раз уж родители не позаботились о моей подготовке, то придется позаботиться о ней самой. Возможно, все продвигалось бы куда быстрее, если бы после шести вечера в моей голове не начался реальный тупняк, из-за которого приходилось перечитывать параграфы по несколько раз, прежде чем информация укладывалась в голове. Возможно, давало о себе знать не до конца выведенное из моего тела заклятие. Меня же предупреждали, что утомляемость будет иметь место. Пожалуй, отсутствие в этом мире телевизора, соцсетей и интернета в данном случае сыграло на пользу: если бы не это, я бы давно сдалась и занялась бы чем-то более приятным. А так у меня не было альтернативы. Тупо лежать и смотреть в потолок у меня долго не получалось.

Правда, иногда я все же находила, на что отвлечься. Я постоянно разглядывала перстень и вспоминала, как профессор Норман активировал его. Даже от воспоминания о прикосновении его рук по спине пробегали мурашки. Против собственной воли я пыталась представить, как выглядела та женщина, которой предназначался перстень, кем она была. Однако ничего не зная об их мире, я не могла нафантазировать ничего дельного.

Утром в понедельник я с удивлением обнаружила, что стала популярна среди сокурсников. В воскресенье мы почти ни с кем не пересекались, каждый проводил день по собственному расписанию. А тут по дороге на завтрак и потом в столовой со мной все здоровались, улыбались мне, благодарили за крутую вечеринку. Уже от одного этого я оживилась, а дальше становилось только лучше.

Наши заявления мы с Хильдой подали в учебную часть еще до первой пары. Там удивились, но комментировать не стали. Сказали, что оповестят остальных, кто желал пойти на ТРЗ. Если они не передумали, то группа будет сформирована.

— Насчет Боевой магии тоже гарантий дать не могу, — сообщила мне заведующая. — Будет зависеть от профессора Нота. Вообще-то двадцать человек он уже набрал.

— Ну, за спрос же денег не берут, — я беззаботно пожала плечами.

На Энергии магического потока я первым делом подошла к преподавателю и уведомила, что теперь у меня есть фокусирующий артефакт и я могу выполнять практическую часть заданий.

— О, вот как, покажите, — тут же заинтересовался профессор Дангл.

Как и все, он обалдел и охнул, увидев перстень. В этот момент я осознала, что меня ждет подобное всю грядущую неделю. Всю прошлую они ахали от того, что у меня нет артефакта, а теперь будут офигевать от того, какой у меня артефакт.

— И он уже активирован? — Дангл посмотрел на меня с любопытством. — Вы уже пробовали им пользоваться?

— Да.

— Проблем не возникло?

— Нет. А должны были?

— Ну, этот артефакт для довольно мощного магического потока, — пояснил Дангл, когда убедился, что я не иронизирую, а реально не понимаю. — В качестве базового он может затруднять использование магии. Если только, — теперь он смотрел на меня с любопытством ученого, — ваш магический потенциал не огромен. А это, по всей видимости, так. Откуда, говорите, у вас этот перстень?

Я не говорила, но понимала, что скрывать нет смысла.

— Профессор Норман дал на время. Пока не заработают порталы.

— Вот как. Хм, что ж, удачи вам. Сейчас посмотрим, как этот артефакт вас слушается.

Демонстрировать заклятия, которые нам задали освоить самостоятельно, он вызвал меня первой. И когда я ни разу не ошиблась, был искренне поражен. А я горда собой до потери пульса.

После первой пары, пока мы переходили в другую аудиторию, нас перехватил сияющий как начищенный пятак Вильям Нот.

— Как я рад, что ты все же решила пойти ко мне на специализацию! — даже не здороваясь, заявил он и покосился на Хильду. — Это ты ее уговорила?

— Договорилась, я бы сказала, — ухмыльнулась та.

— Прекрасно. С учебной частью я уже все решил. В эту пятницу можешь приходить и заниматься. Увидимся.

И он побежал куда-то дальше, а мне стало немного не по себе. Я тут же подавила это неприятное чувство. В конце концов, даже если с ТРЗ не выгорит, лучше уж я буду на Боевой магии с друзьями, чем снова на Снадобьях одна.

На паре по Истории магического мира я нервничала, не зная, как профессор Грокс отреагирует на мой реферат. Была еще надежда, что сегодня он их только соберет. Однако левитировав к себе на стол наши работы, он принялся раскладывать их на две стопки, отделяя рефераты про Рону Риддик от рефератов о Гордоне Геллерте.

— Каждый год мне интересно, в чью пользу будет счет, — улыбаясь пояснил он.

А потом увидел мой реферат. И замер, держа его перед собой и перечитывая заголовок. Его глаза смешно округлились, а очень светлые, а потому почти незаметные брови взлетели вверх. Несколько секунд спустя он посмотрел на нас и поинтересовался:

— А Ларина — это кто?

Я подняла руку, чувствуя, как колотится в груди сердце, готовое выскочить оттуда.

— Почему вы написали реферат про Норда Сорроу? — к счастью, судя по его тону, он не был огорчен или раздосадован этим фактом.

— Потому что он тоже один из основателей Орты, — выпалила я. — Судя по документам, которые я нашла, даже инициатор ее создания.

— Ну, он считается официальным и формальным инициатором, поскольку был главой государства…

— Нет, профессор, — возразила я. — Там есть копии его рабочих писем к Роне Риддик. Из их содержания становится очевидно, что он никакой не «формальный» инициатор. Это был его проект.

Профессор снял очки и прикусил дужку, глядя на меня со смесью недоверия и восхищения.

— Надо же, как глубоко вы копнули. Официально авторы книг по истории сходятся во мнении, что Норд Сорроу лишь сделал распоряжение да подписал несколько указов. Как я понимаю, вы обратились к первоисточникам — письмам — которые хранятся в архиве Орты?

— Все верно, — я скромно потупила взгляд, понимая, что немного переборщила, стараясь выделиться со своим рефератом. Теперь он будет ждать от меня подобной прыти каждый раз.

— Сами догадались или подсказал кто? Как минимум кто-то из преподавателей должен был работать с вами в архиве, ведь студенты не могут делать это в одиночку.

— Да, профессор Норман подсказал мне направление и проводил в архив.

Похоже, теперь по Орте точно поползут нехорошие слухи. Как будто одного перстня было мало.

— Что ж, поблагодарите профессора Нормана, потому что я вам, даже не читая реферат, ставлю высший балл за работу. Это первый на моей памяти реферат про этого основателя Орты. И какой бы спорной личностью ни был Норд Сорроу, он заслуживает того, чтобы сделанное им добро помнили.

— Может быть, тогда вам стоит упоминать о его заслугах на вводной лекции? — брякнула я быстрее, чем успела подумать.

Профессор Грокс не обиделся. Только улыбнулся и кивнул.

— Пожалуй, мне действительно стоит это делать. Что ж, всем спасибо за рефераты. — Он быстро раскидал остальные работы. — В этом году опять победила леди Рона. Свои оценки вы узнаете на следующей неделе, а сейчас давайте перейдем к теме нашей сегодняшней лекции. Поговорим о переселении магов за Занавесь.

Я все еще была немного на взводе после обсуждения моего реферата, поэтому несколько первых минут слушала не очень внимательно и не совсем уловила причин ухода магов за Занавесь. Как-то это было связано с распространением христианства. Какой-то очень крутой маг нашел способ открыть портал в параллельное измерение с подходящими для жизни условиями и без других разумных обитателей. Маги сочли это хорошей перспективой и постепенно практически все ушли сюда. Процесс переселения занял несколько десятков лет, а некоторые отщепенцы так и остались жить среди людей.

— Когда большинство колоний уже было построено и в них наладили быт, выяснилось, что этот мир все же таил в себе некоторую опасность для магов. Вместо людей здесь жили другие существа. Маги поначалу не знали о них, потому что те жили преимущественно в подземных пещерах, которые, как вы понимаете, есть далеко не везде. Однако со временем наши поселения стали привлекать этих существ. И мы о них узнали. Мы назвали их существами нижнего мира, имея в виду, что они живут под землей. Но многие в разговорной речи называют их просто «низшими», подразумевая в том числе и то, что они не развиты как люди. Они ближе к животным. К кровожадным, сильным и достаточно умным животным, которые извели немалое количество магов.

— Что, маги не в состоянии были защитить себя от хищников? — удивился Андрей.

— Они очень живучи, быстры и быстро размножаются, — вздохнул Грокс. — А главная их особенность, которую маги поняли не сразу, в том, что они как будто высасывают нашу силу. Любое боевое заклинание, примененное к ним, истощало магический поток легионеров в десятки раз быстрее, чем в любых других случаях. Поэтому биться с ними магически совершенно невозможно.

— Вот поэтому легионеры — искусные фехтовальщики, — шепнула мне на ухо Хильда. — Папа учил меня этому лет с десяти.

Жюли подняла руку и испуганно поинтересовалась:

— А сюда эти существа добраться могут?

Профессор Грокс улыбнулся и с энтузиазмом помотал головой.

— В том-то и дело, что еще при леди Роне эта проблема была решена. Все существа были перемещены порталами на другие континенты. Маги занимают только один, весь остальной мир принадлежит им. Но здесь их больше нет. Уже несколько сотен лет.

По аудитории прокатился вздох облегчения, а профессор сделал пассы руками. Между ним и нами воздух задрожал, и появилось что-то похожее на голограмму. Иллюзия, как это называлось здесь.

— Вот так выглядят эти существа, — сообщил профессор. — Просто чтобы вы знали, поскольку шансы встретить одного из них у вас равны нулю.

— Какие они стремные, — пробормотала Хильда.

А я забыла, как дышать. Передо мной сидел, скаля зубы, монстр из моих кошмаров.

Глава 12

Учебная неделя шла своим чередом, и теперь я получала от нее массу удовольствия. Мой фокусирующий артефакт производил фурор на каждом занятии. Во вторник у нас было три пары и все вели женщины, поэтому мой перстень обсуждался больше как украшение. А когда я говорила, что его мне дал на время профессор Норман, повисала многозначительная пауза, заставлявшая меня нервничать.

Также во вторник мы получили радостную новость. По крайней мере, меня она обрадовала: группу по ТРЗ все же смогли открыть, поскольку все трое студентов спецкурса, желавшие пойти на эту специальность, не передумали и не горели желанием заниматься Снадобьями. Занятие было назначено дополнительной — четвертой — парой в среду, чтобы мы с Хильдой могли в пятницу спокойно посещать другую специальность. Поскольку четверг предлагал нам только физическую подготовку и время для самостоятельного обучения, меня это не пугало. Я с нетерпением ждала первого занятия, гадая, каким преподавателем окажется Норман. Будет ли он так же добр и внимателен к остальным студентам? Сама не знаю, почему для меня это было важно.

Аудитория, в которой преподавал профессор Норман, оказалась меньше, чем остальные лекционные аудитории. Видимо, его занятия действительно осмеливались посещать немногие. Но даже в этом скромном по размеру пространстве мы пятеро смотрелись жалко. Все разместились на первом ряду, перед столом преподавателя.

Норман появился в аудитории ровно к началу пары и окинул нас удивленным взглядом.

— Надо же, все пришли, — с кривой ухмылкой прокомментировал он. — Моя первая группа спецкурса уже не помню за сколько лет.

— За четыре, — подсказала я, зная это со слов Нота.

Норман остановил взгляд на мне, а потом медленно кивнул, соглашаясь.

— Полагаю, вы правы. И подозреваю, что за дополнительную рабочую нагрузку в этом году я должен благодарить вас, госпожа Ларина.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — я невинно хлопнула ресницами.

Он молча подошел к своему столу, но садиться не стал, а встал перед ним, ближе к нам, скрестив руки на груди.

— Что ж, вас немного, поэтому я могу позволить себе поинтересоваться у каждого, почему вы решили пойти на этот предмет. Чем вас привлекает темная магия? Что вы ждете от нее? И что вы о ней знаете?

— Темная магия куда более могущественна, чем светлая, — первой отреагировала девушка, которую я замечала и раньше: она носила одежду исключительно черного цвета, красила в черный ногти и волосы, очень сильно высветляла кожу лица и накладывала на веки яркие тени темных оттенков. Кажется, она была из Германии и звали ее Анной.

— И поэтому вы к ней стремитесь? — серьезно уточнил Норман.

— Да.

— А меня просто интересует, в чем разница, — ответил светловолосый парень, который сидел рядом с ней. Кажется, его свали Томасом, но я точно не знала, откуда он. — Я никогда не понимал этих разглагольствований на тему темной и светлой стороны силы. Ты либо используешь силу во благо, либо во вред. Причем здесь ее стороны? Я хочу понять.

— Меня полжизни называли сатанистом и чернокнижником, — пояснил второй парень. Я помнила его по первому занятию с артефактами: он носил кулон в форме Печати Дагона, поскольку тот «подходил к его татуировкам». Его звали Грегом. — За музыку, которую я слушаю и пишу, мои татуировки и манеру поведения. Одна учительница в школе на полном серьезе грозила вызвать на урок священника для обряда экзорцизма, — он криво усмехнулся. — Я решил, что хочу хотя бы в теории соответствовать восприятию окружающих.

Очередь дошла до меня, а я не знала, что сказать. Я пошла на Темные ритуалы и заклятия, потому что преподаватель показался мне няшкой?

— Думаю, я как Томас, — неуверенно пробормотала я, когда Норман посмотрел на меня. — Хочу понять разницу.

— Вообще-то я тут за компанию с ней, — честно призналась Хильда. — Но поскольку я хочу стать легионером, понимание азов темной магии может мне пригодиться.

— Что ж, преимущественно любопытство, — резюмировал Норман и посмотрел на Анну, — и одна жажда власти и превосходства над другими. Должен сказать, что этот результат близок к общей статистике. Действительно, восемьдесят процентов магов, обращающихся к темной стороне, впервые делают это из любопытства. И только каждый пятый жаждет обрести силу, которая дала бы ему преимущество над другими.

— А к какой группе относитесь вы? — перебила Анна. Было видно, что ее покоробил вывод Нормана.

— У меня особая ситуация, — пожал плечами Норман, — я потомственный темный маг. Такова была традиция моей семьи.

— Странно, — заметила Хильда. — Считается, что подобных традиций уже лет двести как не осталось. Вам же не двести лет?

Норман улыбнулся уголками губ и покачал головой.

— Нет, не двести, конечно. Но тем не менее, это было традицией моей семьи, поэтому я последовал ей. Так вот, начну с вопроса, который интересует вас всех: в чем разница. Разница существенна. Когда-то давно темной магии не существовало. Вообще. И как понятия, и как явления. Была просто магия. Сила магического потока, — он коснулся рукой груди, — который течет в каждом из нас. Это часть нашей физиологии, которая закладывается на генном уровне, как телосложение, цвет волос или глаз. Мы рождаемся с определенным потенциалом. Мы можем раскрыть его или нет, но мы не можем прыгнуть выше головы. Если ты родился со скромным магическим потенциалом, то можешь обвешаться амулетами с ног до головы, но ты никогда не станешь по-настоящему могущественным магом.

Он замолчал, обводя нас внимательным взглядом, а потом снова повернулся к Анне и обратился к ней:

— Скажите, что бы вы сделали, если бы понимали, что ваш магический поток очень слаб и вам никогда не достичь в магии высот? Если бы понимали, что дело не в слабых артефактах, а в том, что вам просто неоткуда черпать силу?

Анна задумалась на несколько секунд, а потом пожала плечами и предположила:

— Попыталась бы найти другой источник силы.

Уголки губ Нормана снова дрогнули в едва заметной улыбке.

— Именно, — тихо подтвердил он. — Точно такое же решение принял Натаниэль Бард. Посредственный маг с тяжелой судьбой. Он видел причину своих несчастий в слабости магического потока. В том, что не может дать отпор обидчикам. И в один прекрасный день он осознал, что силу можно и позаимствовать. Я допускаю, что он не первый додумался, как это сделать. Он мог найти чьи-то записи и эксперименты, но история сохранила для нас именно его имя как первого адепта темной магии.

— Так разница в том, что темная магия — это заимствованная сила? — уточнил Грег. — А светлая — собственная?

— Говоря примитивно, да.

— И всего-то? — разочарованно протянул Томас. — То есть она темная, потому что ты у кого-то подворовываешь?

— Не совсем так, — Норман присел на краешек своего стола и снова окинул нас очень внимательным взглядом.

— Как принято говорить у вас, дьявол кроется в деталях. Все дело в том, у кого мы заимствуем эту силу. Мы черпаем ее, — он сделал эффектную паузу, а потом припечатал: — из измерениядемонов. Я полагаю, в вашей культуре это понятие также известно и мне не нужно его объяснять. Когда вы обращаетесь к темным ритуалам, вы приоткрываете портал в измерение демонов и берете силу оттуда. Чтобы стать темным магом, вам нужно повязать себя с одним из демонов, чтобы легко получать доступ к его силе. Это, — он посмотрел на меня, — так называемая инициация темного мага. Но у всего есть цена, а у контрактов с демонами особенно. Если во время темного ритуала вы не совладаете с порталом, вы умрете. Если вы возьмете больше, чем сможете направить, вы умрете. Если демон, с которым вы себя повязали, окажется сильнее вашей воли, вы умрете. Если вы окажетесь очень могущественными и слишком жадными, вы приведете демона в наше измерение, что очень… очень… просто очень опасно и чревато очень-преочень серьезными последствиями. Надеюсь, вы впечатлены количеством слова «очень» в моем предупреждении?

Судя по тишине, которая повисла в аудитории, мы были очень-преочень впечатлены. Я уже успела пожалеть, что пошла на этот предмет. Вот только контрактов с демонами мне не хватало в жизни для полного счастья.

— Ладно, я вижу, что произвел на вас впечатление, — уже более спокойным тоном заметил Норман. — И могу надеяться, что вы не станете экспериментировать с темной магией самостоятельно, — при этих словах он покосился на Анну. — Наш курс будет во многом теоретическим. Мы будем много говорить, я буду много рассказывать, вы будете писать много рефератов, а вот с практикой будет негусто. На каждое практическое применение темной магии даже в рамках учебного процесса я должен получить разрешение в Легионе. За все, что пойдет в процессе не так, я отвечаю собственной свободой. После недавнего инцидента, — он снова бросил быстрый взгляд в мою сторону, — все мои разрешения аннулированы. А поскольку порталы не работают, я не могу запросить новые. Поэтому пока ограничимся лекциями. Начнем мы со знакомства с измерением демонов. Тема нашей сегодняшней лекции — Классификация демонов.

После этого нам пришлось много писать и даже немного рисовать. Норман рассказывал довольно интересно, не возражал против наших вопросов и не раздражался, когда мы откровенно тупили. Наверное, все-таки я правильно сделала, что пошла на его курс.

Слушая его рассказ и объяснения про разные типы демонов, я мысленно задавалась вопросом, с каким из этих отвратительных существ связан он сам и чем ему это грозит в долгосрочной перспективе.

В конце занятия нам велели выбрать группу демонов и подготовить подробный реферат по любому ее представителю.

— Разрешение на обращение к книгам по демонологии для вас пятерых я направлю библиотекарю сегодня же. Я надеюсь, что никто из вас не решит подвести меня под пожизненное заключение попыткой использовать информацию из этих книг для реального призыва кого-то из демонов.

— Вас могут посадить пожизненно за чужую глупость? — не поверил Томас.

— Нет, за вашу безвременную кончину, — пояснил Норман.

Мы переглянулись и заверили его, что рисковать не станем. После этого Норман нас отпустил, добавив:

— Госпожа Ларина, задержитесь на две минуты. Мне нужно с вами переговорить.

Я заметила, как Хильда одарила меня выразительным взглядом, но сделала вид, что не понимаю, к чему он. Остальные студенты, к счастью, на просьбу Нормана никак не прореагировали. Когда за последним из них закрылась дверь, я вновь осталась со своим преподавателем наедине. Только в этот раз я отчего-то волновалась по этому поводу. Очень-преочень.

* * *

— Как у вас дела? Фокусирующий артефакт не причиняет неудобств?

Его тон звучал по-деловому, и это помогло мне немного сбросить с себя оцепенение от волнения. В его просьбе задержаться не было ничего такого, убеждала я себя. Просто его интересовало, как работает подарок. То есть временно одолженный артефакт.

Я подошла ближе к Норману, чтобы нам не мешали барьеры в виде столов. Так мне было проще разговаривать.

— Не считая того, что все косо смотрят на меня, когда узнают, что его дали мне вы, — я честно пыталась, чтобы это прозвучало легко, а не нервно. Но у меня не получилось. — С учетом всего, что вы сделали для меня меньше, чем за неделю.

— Люди любят додумывать то, чего нет, — хмыкнул Норман. — Ничего особенного я не сделал.

— Неужели? Вы спасли меня от темного заклятия, помогли с артефактом. И с рефератом. Не так уж и мало.

Он как-то странно посмотрел на меня, а потом равнодушно пожал плечами.

— Вопрос точки зрения. Я спас вас от заклятия, потому что вы получили его от моей студентки. Как я уже говорил во время лекции, за все, что идет не так во время моих занятий, я несу ответственность. Если бы вы умерли, я бы сел в тюрьму. Так что еще большой вопрос, ради кого я старался больше. Вы уж не обижайтесь.

— Я и не обижаюсь, — заверила я, хотя на самом деле мне стало немного обидно. Совсем чуть-чуть. Просто мне нравилось думать, что он старался и для меня тоже.

— Что касается перстня, то он для меня не ценен. Скорее, обуза.

— Правда? А ректор сказал, что он очень дорог вам, — не сдержалась я.

Норман скривился как от зубной боли.

— При всем уважении, ректор Ред не всегда бывает в трезвом уме. Часто он находится в плену собственных иллюзий.

С этим трудно было спорить. Особенно вспоминая сладковатый запах дыма, исходивший от самокрутки.

— А что насчет реферата? Какой вам прок от моей хорошей оценки? Или скажете, что вы потомок Норда Сорроу и просто пытались восстановить историческую справедливость через меня? — я рассмеялась.

Он так посмотрел на меня, что мой смех тут же стих, а улыбка сползла с лица.

— О, черт. Серьезно, что ли? — Я взглянула на него внимательнее, пытаясь отыскать в его чертах сходство с портретом в учебнике. Не нашла. — Хотя нет, постойте. Я только что писала реферат по нему. Род Норда Сорроу прервался с его исчезновением. Единственный брат умер еще юношей, сестер не было, наследников тоже…

— Он не был женат, поэтому официальных наследников у него действительно не было, — согласился Норман. — Но я абсолютно уверен, что это не мешало ему вести сексуальную жизнь. Он и сам мог не знать о своих бастардах, откуда знать вам и так называемым ученым — историкам? Они извратили или забыли даже известные факты о нем.

Его голос прозвучал так резко, что я внутренне сжалась, хоть и понимала, что его раздражение направленно не на меня.

— Что ж, — я попыталась улыбнуться. — Действительно. Получается, для меня лично вы ничего такого не сделали.

Я сама не понимала почему, но мне вдруг стало грустно. Не то чтобы мне хотелось какого-то особого отношения от него. Я все еще не нуждалась в двусмысленном внимании от мужчины вдвое меня старше. Тем более от мага и преподавателя. Хватало и Нота с его флиртом.

— Вот видите, — он вернул мне улыбку. — Так что не стоит думать, что вы чем-то мне обязаны.

— Буду иметь в виду. — Мне вдруг захотелось как можно быстрее уйти. — Если вы хотели поговорить только про артефакт…

— Нет, не только, — перебил он, снова став серьезным. — Я хотел предостеречь вас. Насколько я знаю, вы подали заявление не только на обучение на моем курсе, но и на Боевую магию. Профессор Нот даже сделал для вас исключение и взял двадцать первым человеком в группу. Чего он никогда не делал. Я также не мог не заметить, что он выделил вас среди других студентов еще после первого собрания. И приглашал вас танцевать на Приветственном балу…

— Вообще-то ректор Ред уже предупредил меня о том, что за роман с преподавателем мне грозит отчисление, — перебила я, опасаясь услышать, какие еще наблюдения сделал Норман. Я не стала уточнять, что предупреждение это относилось к нему самому.

Он немного растерялся и как будто сбился с мысли.

— Хорошо, — в конце концов изрек Норман. — Потому что вы должны иметь в виду: Нот коллекционирует соблазненных студенток. Каждый год он выбирает одну или две с первого уровня основного курса или со спецкурса. И мало кто может перед ним устоять. На это в основном закрывают глаза, если они не попадаются при свидетелях. Но разборки между соперницами бывают очень жестокими. Одна даже пыталась использовать против других темную магию, я едва успел вмешаться. Я не хочу, чтобы вас втягивали в это. Хотя, возможно, я уже опоздал с этим предостережением.

Я вздрогнула и испуганно посмотрела на него.

— В каком смысле?

— Понимаете, — после небольшой паузы пояснил Норман, — то снадобье, которое взорвалось у вас, очень трудно довести до такого состояния. Я уж не говорю о том, что на моих занятиях очень редко бывают практические демонстрации. Особенно в начале года. Вероятность совпадения этих двух событий вообще ничтожна мала, а вы пострадали от обоих. Либо вы очень невезучая, либо вас успел кто-то сглазить.

А ведь я и сама думала про сглаз после фееричной первой недели. Не думала только, что за это стоит сказать спасибо вниманию со стороны профессора Нота.

— Что ж, спасибо за предупреждение. Не знаю, что я могу сделать, чтобы обезопасить себя…

— Не поощряйте его флирт, — быстро предложил Норман. — И не поддавайтесь на его обаяние. Ничего, кроме проблем, вам это не принесет.

Я кивнула в знак того, что все поняла, а потом вдруг задумалась: а зачем эта беседа ему, Норману? Неужели и в этом для него тоже есть какая-то личная выгода? Или это все-таки искренняя забота?

— Надеюсь, вы с ним не поспорили на деньги, что он меня соблазнит, — пробормотала я, даже не сразу заметив, что сказала это вслух.

— Простите? — судя по тону, мое предположение его шокировало.

— Ну, вы так убедительно доказали, что все предыдущие ваши жесты были продиктованы личной выгодой, — пояснила я. — Я попыталась придумать аналогичную причину и для этой беседы.

Он покачал головой и выразительно закатил глаза.

— Нет, госпожа Ларина. Эту беседу можете считать моей бескорыстной заботой о вашем благополучии. Да и просто… Любой уважающий себя мужчина на моем месте поступил бы так же.

Я почувствовала, как мое настроение внезапно улучшилось. Черт знает, почему его забота оказалась для меня такой приятной.

— Это все, о чем я хотел поговорить, — добавил Норман, явно намекая на то, что я могу быть свободна.

Я снова кивнула и уже собиралась уйти, как вдруг решилась спросить:

— Профессор Норман, а этот демон… Ну, с которым вы связаны…

— Да?

— Это очень опасно для вас?

Он удивленно приподнял брови, на его лице было написано замешательство. Неужели никто раньше его об этом не спрашивал? Или все знают о таких вещах, кроме особенно не подготовленных студенток спецкурса?

— Уже не очень, — ответил Норман. — Я повязан с ним с четырнадцати лет. Первое время это было опасно, но теперь я уже приноровился и контролирую ситуацию.

— Хорошо, — искренне обрадовалась я. — Значит, могу за вас не волноваться.

Едва сказала это, сразу смутилась. Ну зачем было озвучивать? Он удивленно склонил голову набок, разглядывая меня, и уже открыл рот, наверняка, чтобы задать какой-нибудь неудобный вопрос, но в последний момент передумал. Его губы вновь тронула улыбка. Когда он улыбался, он действительно выглядел очень даже симпатичным, в прошлый раз мне не показалось.

— Да, госпожа Ларина, — мягко согласился он. — Можете не волноваться за меня.

Уже когда я выходила и закрывала за собой дверь мне показалось, что он пробормотал едва слышно:

— Хотя мне было бы приятно.

Глава 13

К концу недели я окончательно втянулась в учебу. На Боевой магии, вопреки моим ожиданиям, оказалось даже весело благодаря юмору и легкой манере общения преподавателя. Никакого особого «надирания задниц» я не заметила: все занятие нас учили ставить щиты. Оказалось, что они бывают двух видов: отражающие и поглощающие. Какие лучше — я так и не поняла. Профессор Нот отвечал уклончиво.

— У каждого есть свои плюсы и минусы, — говорил он. — По-настоящему хорош тот щит, который вы можете выставить быстро и держать долго.

Все занятие он кидал в каждого из нас по очереди маленькие огненные шарики, а мы выставляли то один щит, то другой. Мне казалось, что поглощающий у меня получается лучше.

Попытки флирта после занятия я обрубила на корню, надеясь, что все заинтересованные лица об этом узнают и новый сглаз на меня насылать не станут.

Выходные я вновь потратила на самостоятельные занятия. Шары Аргора так и не нашлись, соответственно, порталы оставались заблокированными. Поэтому ничего, кроме написания рефератов, отработки заклинаний и изучения тем наперед, мне и не оставалось.

На этот раз профессор Норман помогать мне с заданиями не стал, хоть мы и снова пересеклись утром в воскресенье в библиотеке. Он даже не подошел ко мне, только приветственно кивнул, заметив меня в читальном зале. Это еще больше убедило меня в том, что в его участии в моей судьбе в первые дни учебного года нет ничего личного.

Еще через неделю я почти перестала переживать из-за неработающих порталов. Мне, конечно, хотелось увидеться с родителями и задать им несколько вопросов, но истерика во мне успела перегореть. Перспектива провести учебный год в Орте снова казалась вполне приемлемой.

Уж не знаю почему, но легионеры добрались до нас только в первых числах октября. Возможно, они не торопились, надеясь, что мы сами отыщем пропажу. Или шли пешком. Так или иначе, а история с порталами пошла на новый виток в первую неделю октября, в среду.

Профессор Норман едва успел собрать наши рефераты и объявить тему новой лекции, когда дверь в аудиторию распахнулась и на пороге показался молодой мужчина в светло-синей форме, похожей на военную. У нас нечто подобное носят, кажется, военные летчики. Цвет, материал и крой, конечно, отличались, но я почему-то сразу поняла, что передо мной военный.

— Профессор Ян Норман, старший легионер столицы Геллерт Ротт желает с вами побеседовать в рамках расследования исчезновения Шаров Аргора, — бодро отрапортовал он, вытянувшись по струнке.

Профессор Норман посмотрел на него со смесью недоумения и презрения.

— Прямо сейчас? — он неопределенно махнул рукой в нашу сторону. — У меня вообще-то лекция.

— Сейчас, — легионер невозмутимо кивнул. — Я уверен, студенты вас простят. И это не займет много времени. Возможно, вы успеете вернуться, чтобы завершить занятие.

— Звучит обнадеживающе, — пробормотал Норман, а потом повернулся к нам. — Что ж, ждите меня здесь. Если я не вернусь до конца лекции, можете быть свободны. Ларина, в этом случае зайдете ко мне вечером в кабинет, я передам через вас задание на следующее занятие.

Сказав это, он пошел к выходу и уже на пороге поинтересовался у легионера:

— Куда идти?

— В преподавательскую.

После этого дверь за ними захлопнулась, и мы остались одни в тишине просторной аудитории.

— Странно, — заметила Хильда, — что едва легионеры добрались сюда, они тут же вызвали на допрос Нормана. Почему именно его?

— Может быть, они решили опросить всех преподавателей? — предположила я, почему-то чувствуя волнение. — С чего ты взяла, что они начали именно с него?

— А когда бы они успели поговорить с кем-то еще? Еще во время обеда ничего о прибытии легионеров слышно не было. Значит, они приехали только что. И сразу вызвали его.

— Тогда действительно странно, — согласилась я.

Хильда вдруг наклонилась к моему уху и прошептала:

— Пойдем послушаем, о чем они будут с ним говорить?

— Как?

— Я покажу. Идем.

Она поднялась с места и торопливо направилась к выходу. После секундного колебания я последовала за ней. Вообще-то подобные авантюры — подслушивание официальных разговоров — были не в моем стиле. Обычно я слишком боялась, что меня поймают на чем-то таком… противоправном. Но сейчас мне было, во-первых, очень любопытно, во-вторых, очень тревожно. И Хильда выглядела такой уверенной.

— Эй, куда это вы? — недовольно спросила Анна.

— Вернемся через пять минут, — пообещала я, поскольку подруга уже выскочила из аудитории.

Коридоры Орты, как обычно, были пусты и тихи, поэтому мы хоть и бежали, но старались не стучать каблуками по полу. Где находится преподавательская, я знала и сразу поняла, что Хильда тянет меня именно к ней. Я на мгновение испугалась, что она решила подслушивать под дверью. Этого мои нервы точно не выдержали бы.

Однако Хильда неслышно проскользнула мимо двери преподавательской комнаты к следующей. Потратив пару секунд на незнакомое мне заклинание, она открыла ее и пропустила меня внутрь маленькой комнатки, выполнявшей функции то ли кладовой, то ли подсобного помещения.

Заперев за нами дверь другим заклинанием, она подошла к смежной с преподавательской комнатой стене, провела по ней рукой и, как будто нащупав что-то, стукнула по определенному месту пальцем. Небольшая часть стены пошла странной рябью и превратилась в прозрачное окошко.

— Не бойся, с той стороны в этом месте зеркало, они ничего не заметят, — шепотом сообщила мне Хильда.

— Откуда ты все это знаешь? — я ничего не понимала.

— Папа рассказывал. Кто эту штуку замутил, он и сам не знает. Их старшекурсники научили.

— Твой отец учился в Орте? — удивилась я. — Я думала, он закончил Академию Легиона.

— Четыре года здесь и два там, — пояснила Хильда.

— А все эти приемчики с дверью? Тоже отец показал?

— Не одна же ты у нас все выходные над учебниками сидишь. Все, тихо.

И мы обе обратились к окошку, через которое можно было хорошо рассмотреть преподавательскую. В ней сейчас находились двое: Норман и тот самый старший легионер столицы Геллерт Ротт. Последний сидел за столом, стоявшим прямо напротив входа. Он тоже был одет в синюю форму, но всяких красивых побрякушек на ней висело больше, чем у легионера, который прервал наше занятие. Геллерт Ротт был светловолосым, высоким и статным. Широкие плечи, мощный торс, слегка волнистые волосы, породистое лицо с чувственным ртом. Он наверняка очень нравился женщинам. Мне бы он тоже понравился, если бы только он не смотрел на профессора Нормана с такой неприязнью. Я уж не говорю о том, что он оставил его стоять, как провинившегося школьника, а не пригласил сесть. Было в таком поведении что-то… недостойное на мой взгляд.

— И где вы были, когда стало понятно, что Шары Аргора пропали? — спрашивал Ротт, продолжая разговор, на начало которого мы не успели.

— В своем личном кабинете, — Норман отвечал спокойно, даже немного лениво.

— Чем вы занимались?

— Бумажной работой.

— Какой именно?

— Это принципиально?

— Здесь вопросы задаю я.

— Заполнял формы на получение новых разрешений на демонстрацию темномагических заклятий на занятиях. Прежние были аннулированы после несчастного случая со студенткой.

— Вы можете предъявить эти документы?

В комнате на мгновение повисла пауза. Через наше окошко лицо Нормана мы не могли видеть, но я почти не сомневалась, что оно сейчас выражало удивление.

— Если необходимо, — в конце концов ответил он. — Вы подозреваете, что я похитил Шары Аргора? Для чего?

— Это ценный артефакт, его можно дорого продать на черном рынке, — Ротт неприятно улыбнулся.

— Только я теперь заперт в Орте, едва ли смогу добраться до черного рынка, — невозмутимо парировал Норман.

— Мы же добрались сюда, так и вы можете выбраться. Например, во время каникул, когда ваше отсутствие никому не бросится в глаза.

— Не логичнее ли мне было тогда похитить артефакт ближе к каникулам?

— Нет, если вы достаточно терпеливы и умеете выжидать. Так к каникулам история уже утихнет, Орта будет вынуждена приобрести новые Шары Аргора, а вы спокойно толкнете старые.

— У вас есть хоть одно доказательство или это исключительно ваши больные фантазии?

— Пока нет, но я их найду. Мое расследование только началось.

— Надеюсь, у вас есть и другие версии, — холодно заметил Норман. — Потому что у меня имеются дела в столице, и я надеюсь на скорое восстановление работы порталов.

— О, а я думал, вы так боитесь принудительного снятия иллюзии, что не бываете в столице, — усмехнулся старший легионер, сверля Нормана взглядом.

Мы с Хильдой переглянулись. Что еще за принудительное снятие иллюзии? Какой еще иллюзии?

— Вы из-за этого вызвали меня на допрос? — голос Нормана все еще звучал спокойно и отстранено. — Хочу напомнить, что ношение иллюзии не противозаконно.

— Не считая случаев, когда есть основание подозревать того, кто ее носит, в противоправных действиях.

— А у вас есть такие основания? Можете мне их предъявить?

Красивое лицо Ротта на мгновение исказилось злобой, но он моментально взял себя в руки.

— Пока нет, но я уверен, они появятся. Предоставьте мне немедленно документы, с которыми вы работали в момент обнаружения пропажи. И пока можете быть свободны.

Последняя фраза прозвучала так высокомерно, что лично мне захотелось плюнуть легионеру в лицо. Норман только кивнул, повернулся и шагнул за дверь.

— Так, срочно возвращаемся, — велела Хильда, выключая экран. — Не хватает только, чтобы он обнаружил, что мы сбежали.

* * *

Пока Норман ходил в кабинет за документами для Ротта, мы с Хильдой успели незаметно вернуться в аудиторию. Анна одарила нас недовольным взглядом, но ничего не сказала. Норману она нас тоже не выдала.

Он вернулся еще пару минут спустя и как ни в чем не бывало продолжил лекцию. Только было заметно, что мысли его далеки: он говорил монотонно, часто сбивался, мог замолчать посреди предложения, о чем-то задумавшись, и потом не мог вспомнить, о чем говорил. Меня подмывало задержаться после лекции, немного поговорить с ним. Может быть, ободрить. Однако едва время вышло, как Норман попрощался с нами и первым торопливо покинул аудиторию.

Мы вернулись к себе в общежитие, где Андрей уже занял для нас уютное местечко в гостиной. Он заварил ароматный чай и взял из шкафчика умопомрачительно вкусное имбирное печенье. Тонкое и хрустящее, оно неизменно приводило Хильду в состояние экстаза. Мне же после четвертой пары хотелось сладкого кофе и бутерброда с копченой колбасой. К сожалению, ни того, ни другого в Орте почему-то не было. Я по-прежнему не видела нигде других горячих напитков, кроме чая и какао, а колбасы не видела вообще. Никакой.

— Чего такие смурные? — поинтересовался Андрей, когда мы плюхнулись в кресла вокруг столика, невнятно пробормотав приветствие. — Не нравится темная магия?

— Да нет, с магией все нормально, — протянула я, а Хильда добавила:

— Мы ей все равно не занимаемся.

— Просто до нас наконец добрались легионеры, — продолжила я. — И тут же вызвали Нормана на допрос.

— Ого, — удивился Андрей. — Да, я слышал, что они добрались, но не знал, что уже начали допросы. А почему именно с него?

— Вот и я думаю…

— Слушай, но вообще, если подумать, с кого-то же они должны были начать? — внезапно отыграла назад Хильда, хотя именно она и заставила меня начать волноваться по этому поводу.

— Было бы логичнее начать с того, у кого нет четвертой пары, — заметил Андрей. — Даже если они хотят поговорить со всем преподавательским составом.

— Мне показалось, что он разговаривал с ним очень предвзято, — напомнила я Хильде.

— Постой, — Андрей так удивился, что забыл про чашку, которую нес к губам. — А ты-то откуда это знаешь?

— Мы подслушали их разговор, — пояснила Хильда. — Долгая история.

— Так мы вроде и не торопимся.

Стараясь говорить очень тихо, чтобы никто не мог подслушать, мы с Хильдой подробно рассказали ему и про чулан рядом с преподавательской, и про одностороннее зеркало. Потом в лицах расписали разговор старшего легионера с нашим преподавателем. Андрея мгновенно заинтересовало то же самое, что и меня:

— О какой иллюзии говорил этот Ротт?

— Если я правильно понимаю, — протянула Хильда, — мы видим не настоящее лицо профессора Нормана. Он ходит под иллюзией. По-моему, папа мне как-то рассказывал про такое. Маги иногда пользуются подобным. Обычно чтобы скрыть какое-то врожденное уродство или ужасные последствия травмы, которые нельзя убрать магией. Иногда к иллюзиям прибегают люди, начинающие жизнь с чистого листа, чтобы их не узнавали. Например, после громкого публичного скандала. Преступники, конечно, тоже так делают.

— Еще бы, раз так можно, — хмыкнул Андрей.

— Ну, обычно на это надо получать разрешение, — заметила Хильда. — От докторов или легионеров. Судя по тому, как старший легионер жаждет снять с Нормана иллюзию, ему разрешения выдали доктора. Значит, это травма или врожденное уродство.

— Или взятка, — предположил Андрей, хрустя печеньем. — Докторов, наверное, легче подкупить, чем легионеров.

— Возможно, — кивнула Хильда. — Дело в том, что принудить снять иллюзию можно только в том случае, если человек попадает под подозрения в совершении преступления.

— Значит, Ротт может просто использовать ситуацию для того, чтобы заставить Нормана снять иллюзию, — я тоже задумчиво потянулась за печеньем, хотя обещала себе не есть сладкое во второй половине дня. — И что теперь делать?

Хильда и Андрей удивленно посмотрели на меня.

— А почему мы должны в связи с этим что-то делать? — Андрей нахмурился. — Это ведь проблемы Нормана, так?

Хильда согласно кивнула, а я смутилась. Действительно, с чего вдруг наезды легионера на Нормана я восприняла как личное оскорбление? С чего вдруг меня потянуло восстанавливать справедливость? Я ведь даже не знаю, почему Норман носит на себе эту иллюзию. А вдруг он на самом деле преступник, подкупивший докторов? Вдруг он маньяк-убийца, скрывающийся тут от легионеров? Я ведь ни черта не понимаю в магическом мире. Да, он был добр ко мне, но мы же с ним вроде выяснили, что он действовал не столько в моих, сколько в своих интересах. Я ему ничем не обязана, он сам так сказал. Однако в глубине души я оставалась ему очень благодарна и считала, что он все же проявил заботу и доброту. Наверное, мне просто было приятнее так думать. Именно поэтому я чувствовала себя обязанной и мне хотелось сделать для него что-то хорошее в ответ.

Правда, объяснять все это друзьям мне почему-то не захотелось.

— Преследование легионером — да, его проблема, — я безразлично пожала плечами. — Но если они будут больше озабочены тем, как поймать его, они едва ли найдут Шары Аргора. А мне все-таки хотелось бы попасть домой.

— Да? — Хильда с подозрением посмотрела на меня. — Что-то последнюю неделю эта проблема тебя уже мало волновала. Уверена, что тебя интересуют именно Шары Аргора и работа порталов?

Наверное, со временем она станет отличным легионером. По крайней мере, фальшь распознает на раз.

— Ладно, преследование Нормана мне тоже не нравится, — тут же «раскололась» я. — Вообще не люблю полицейское преследование, а Норман мне к тому же симпатичен как человек.

— И тем не менее, — строго и торжественно произнесла Хильда, — не стоит лезть поперек расследования легионеров. Во-первых, мы не владеем ситуацией. Во-вторых, это чревато дурными последствиями при любом раскладе.

— То есть даже если Нормана преследуют несправедливо, нам не стоит в это лезть, чтобы не испортить самим себе будущее? — поинтересовалась я, пытаясь своей интонацией дать им понять, что считаю это низким.

Хотя, конечно, в любой другой ситуации я решила бы так же. Наживать себе неприятности на пустом месте мне никогда не хотелось. Именно поэтому я никогда не лезла никого защищать, а сама всегда старалась выделяться чем-то положительным, а не скандальным или опасным.

И все же, когда я думала о Нормане, мне такая позиция казалась неправильной. Почему? Наверное, где-то очень глубоко в душе я уже тогда знала ответ на этот вопрос, но пока еще не готова была вытащить его наружу.

— Мы не знаем, справедливо это или нет, — все так же строго отрезала Хильда.

— Я согласен, — кивнул Андрей. — Так что лучше тебе держаться от этой ситуации подальше, Тань. Правда. Он взрослый дядя, разберется. Попытаешься влезть, можешь и ему тоже хуже сделать.

Я вздохнула. Против этого я ничего не могла возразить. Значит, мне оставалось только молча переживать.

* * *

Мысленно я возвращалась к этим вопросам весь вечер. В конце концов разумной и осторожной части меня удалось убедить вторую в том, что вмешиваться в текущей ситуации как минимум глупо, а как максимум — вредно. С этой мыслью я и легла спать.

Однако мое подсознанием, видимо, было не удовлетворено таким решением. Кажется, с первых секунд сна я погрузилась в хорошо знакомый кошмар. Он лишь сменил место действия: теперь от кровожадных монстров я убегала по коридорам Орты.

Поначалу я просто бродила по ним, как по лабиринту, не понимая, как мне попасть туда, куда нужно. Как это часто бывает в снах, особенно в снах неприятных, я точно не помнила, куда мне собственно нужно. Возможно, именно поэтому и не могла найти дорогу. Идти мне было тяжело, как будто на ногах и руках висели пудовые гири. Босые ступни ног ощущали холод грубого камня, глаза видели с трудом, потому что тяжелые веки постоянно опускались.

Потом я начала узнавать места, по которым иду. Я оказалась в коридоре, который вел к аудитории ТРЗ и кабинету профессора Нормана. В этот момент мне пришло в голову, что именно сюда я и хотела попасть: поговорить со своим преподавателем. То ли мне хотелось просто выказать ему поддержку, то ли спросить, чем могу помочь. И еще больше меня интересовало, почему он носит иллюзию и как на самом деле выглядит. Неужели это действительно из-за уродства? Уж не знаю, почему меня волновал этот вопрос.

Однако в своем сне дойти до кабинета я не успела. Мне кажется, я не увидела монстра, скорее почувствовала его присутствие. Сверху прямо передо мной на пол капнула отвратительная слюна. Я подняла голову и увидела его. Раньше я никогда толком не могла разглядеть монстров в моих снах. Только в общих чертах: грубая светлая шкура, темные провалы вместо глаз и рта на лице, острые зубы и когти. И только когда нам показали на Истории существ нижнего мира, я вспомнила, что и у моих монстров были короткие задние лапы, длинные и сильные передние. На месте рта не было темного провала, просто он в моих снах был перепачкан потемневшей кровью жертв. А вот глаз не было совсем — эволюция посчитала их лишними.

Чудовище свисало с потолка головой вниз, цепляясь за камень крепкими как сталь когтями, слюна капала из его раскрытой пасти. Оно пронзительно закричало и бросилось на меня, но я успела побежать раньше.

Теперь я двигалась быстрее, подгоняемая криками других тварей, которые присоединялись к погоне, но видела снова так же плохо. Я не различала дороги перед собой и скоро снова заблудилась, а потом и вовсе уперлась в тупик. Судорожно шаря по стене руками в поисках какой-нибудь неприметной двери, я слышала тяжелое дыхание за спиной, скрежет когтей по камням, утробное рычание. Твари были уже здесь, я знала это, но не оборачивалась, чтобы не смотреть. Я знала, что вот-вот они нападут и сожрут меня живьем. Должно быть, они медлили только потому, что в собственном сне, как говорят, невозможно умереть. Только в тот момент я не знала, что сплю, а потому беззвучно плакала, понимая, что мне настал конец.

Вдруг мои руки нащупали дверную ручку. Я повернула ее и потянула на себя, а потом спряталась за дверью от своих преследователей. Новый пронзительный вскрик прозвучал как ругательство.

Я почувствовала себя в безопасности. Дверь не запиралась, но я как будто знала, что монстр ни за что не сможет ее открыть.

Я обернулась, желая рассмотреть, где оказалась. Мое зрение прояснилось, а мгновенно вспыхнувшие десятки свечей осветили просторную комнату. Здесь стояла большая кровать с балдахином, сейчас полностью скрытая полупрозрачным тюлем. Вдоль стены тянулись стеллажи с книгами, парой портретов и всякими мелочами. В углу притаился письменный стол, а по центру расположился низкий кофейный столик с парой кресел. Это было похоже на чью-то спальню, совмещенную с кабинетом и гостиной.

Меня раздирало любопытство: мне хотелось знать, к кому я вторглась без спроса. Возможно, изображения на портретах дали бы мне подсказку, но на письменном столе что-то источало золотистое свечение, поэтому я направилась к нему, а не к стеллажам.

На столе прямо в центре лежали три шара золотистого цвета, размером со средний апельсин. От них исходило слабое свечение и едва ощутимое тепло. Прежде чем я поняла, что это и есть те самые пропавшие Шары Аргора, я внезапно… проснулась.

От резкой смены обстановки у меня закружилась голова. Пришлось хвататься за холодную влажную каменную стену, чтобы поймать равновесие. И только пару секунд спустя до меня дошло…

Стену? Равновесие? И босые ступни ощущали холод грубого камня. Я распахнула глаза и испуганно огляделась. Вместо привычной комнаты общежития меня окружали стены незнакомого коридора, которого я никогда не видела. Здесь царила темнота, едва-едва развеваемая тусклым светом, проникавшим через витражи, тянущиеся под высоким потолком. Ни звука вокруг, только оглушающий стук моего собственного сердца и прерывистое дыхание.

«Черт побери, где я?» — билась в голове паническая мысль, пока ноги цепенели то ли от страха, то ли от холода.

Я обхватила себя за плечи, снова боязливо оглядываясь. Мне показалось, я услышала где-то скрежет крепких как сталь когтей по камню, но, когда прислушалась, звук не повторился.

Сердце продолжало стучать так, словно желало вырваться из груди. Я непроизвольно крепко зажмурилась, мечтая «проснуться еще раз». Такое со мной иногда бывало, когда после одного кошмара я просыпалась вроде как в реальности, но в ней кошмар продолжался. И потом я просыпалась снова.

Но не в этот раз. Холод вокруг был слишком реален. Пришлось открыть глаза и начать соображать, пока я не околела.

По всей видимости, во мне внезапно проснулся лунатик, и я пришла сюда во сне. Значит, уйти отсюда тоже смогу. Оставалось только порадоваться, что я сплю в пижамных штанах и футболке, а не в стрингах и майке, как Хильда. Бродить в таком виде по Орте мне определенно не хотелось бы.

Я снова оглянулась, пытаясь вспомнить, с какой стороны коридора могла прийти, но это мне не удалось. Слишком сильно я запаниковала сначала и успела несколько раз обернуться вокруг своей оси. В конце концов, я пошла наугад, решив, что любое движение лучше пассивного стояния на месте.

Не прошло и минуты, как я уперлась в тупик. Это было хорошим знаком: значит, идти определенно стоило в другую сторону. Однако вместо того, чтобы повернуться и пойти обратно, я коснулась шершавой поверхности стены.

Я определенно узнавала это место, хотя мои глаза почти ничего не видели. Это был тупик из моего сна.

Словно под гипнозом, я пошарила по стене и нащупала не менее знакомую дверную ручку. Повернула, потянула на себя — передо мной открылась дверь. Как и в моем сне, десятки свечей вспыхнули, стоило мне переступить порог.

Комната выглядела точно так же, только гораздо менее жилой. Та же кровать с балдахином, но тюль почти истлел. Стеллажи и книги покрылись толстым слоем пыли, как и кофейный столик в центре комнаты. А вот письменный стол выглядел так, словно им недавно пользовались.

Я вновь предпочла приблизиться к столу, а не посмотреть на портреты. Словно повторяла собственный сон. Происходящее казалось мне настолько невероятным — даже нереальным — что я забыла про холод.

Конечно, на столе не лежали Шары Аргора. Только старый потрепанный дневник в кожаном переплете. То, что это дневник, я поняла, перелистнув несколько страниц: каждая новая запись начиналась указанием даты. Судя по этим датам дневник вели несколько веков назад.

Все это не укладывалось у меня в голове. Настолько, что я испуганно закрыла дневник, не прочитав ни строчки. Вместо этого я снова оглянулась по сторонам.

Как вообще такое может быть? Как можно во сне прийти в незнакомое место и заранее знать, как оно будет выглядеть? И почему в моем сне на столе лежали Шары Аргора?

Я снова посмотрела на письменный стол. По краям у него имелось два ряда ящичков. Я принялась открывать и закрывать их. И уже в третьем нашла их.

Шары Аргора лежали, завернутые в плотную ткань, но их свечение и тепло проникали даже сквозь нее. Несколько секунд я просто растерянно смотрела на них. А потом вытащила из ящика, прижала к груди и бросилась бежать.

Прочь из этой дьявольской комнаты. Прочь из незнакомого коридора. Мне срочно требовалось найти ректора Реда!

Глава 14

В кабинете ректора мне сразу предложили сесть в кресло, к которому подбирался ковер с пушистым длинным ворсом. Я, естественно, попыталась спрятать в этом ворсе озябшие ноги. После пробежек по холодным каменным полам они так закоченели, что почти потеряли чувствительность, но до сего момента я была слишком взбудоражена происходящим, чтобы обращать на это внимание. Теперь же меня било от холода крупной дрожью.

Ректор выглядел так, словно почти не спал. Что немудрено в начале шестого утра. Сейчас он сидел, развалившись, в кресле за своим рабочим столом, перед ним лежали шары Аргора, источая слабое свечение, а он едва ли не клевал носом. И только когда входная дверь кабинета хлопнула и к нам присоединился Геллерт Ротт вместе со своим помощником, ректор слегка взбодрился.

Старший легионер с полминуты смотрел на мою находку, а потом перевел взгляд на меня. Изучив с головы до пят — словно рентгеном просветил — он повернулся к ректору.

— И что все это значит, позвольте поинтересоваться? — его голос прозвучал обманчиво мягко.

— Вот, студентка Ларина ночью… точнее, уже на рассвете нашла пропавшие артефакты, — коротко сообщил ректор.

— И как же ей это удалось? — Ротт снова повернулся ко мне, выразительно разглядывая мою пижаму.

Ректор знал всю историю от начала до конца, я рассказала ее раза три в общей сложности, сначала сбиваясь и путая слова, а потом отвечая на уточняющие вопросы. Он уже набрал в легкие воздух, чтобы пересказать все легионеру, но потом вдруг нахмурился, закатил глаза и резко выдохнул, махнув рукой.

— Пусть сама расскажет.

— Хорошо, — Геллерт Ротт неожиданно улыбнулся, от чего его породистое лицо стало еще красивее, сел в кресло напротив меня и ободряюще кивнул. — Я вас внимательно слушаю, студентка Ларина.

— Я спала, — несмотря на все старания говорить спокойно, мой голос предательски дрожал, когда я начала в очередной раз пересказывать историю, которая даже мне самой казалась неправдоподобной. — Мне снился кошмар. В этом кошмаре я плутала по замку, убегала от монстра. От низшего.

Геллерт Ротт вздернул бровь и посмотрел на ректора. Тот как-то странно покачал головой.

— Ларина со спецкурса. Недавно на Истории им показывали существ нижнего мира в рамках лекции о переселении магов за Занавесь. Насколько я знаю, среди чувствительных барышень подобные кошмары после этой лекции не редкость. Надо сказать Гроксу, чтобы перестал показывать иллюзию, она слишком натуральна и травмирует психику.

Ротт понимающе кивнул и снова посмотрел на меня. Я решила не уточнять, что кошмары про низших снились мне задолго до попадания в Орту. Едва ли это могло сейчас помочь делу.

— Так вот, в этом сне я забежала в какой-то тупик, нащупала на стене ручку двери и спряталась в потайной комнате.

— Откуда вы знаете, что комната потайная, если вы вошли в нее через дверь? — неожиданно перебил меня Ротт.

Я зависла на пару секунд, глупо раскрыв рот. Как можно объяснить человеку такое? Как можно объяснить это хотя бы себе?

— Знаете, у снов есть такая особенность, — осторожно пояснила я, — многие вещи ты просто знаешь. После пробуждения можно понять, что в них нет никакого смысла и логики, но само знание остается с тобой. Вот и я во сне просто знала, что комната эта — тайник.

— Понятно, — Ротт добродушно кивнул и снова улыбнулся. Сейчас в нем не было и тени той надменности, с какой он разговаривал с Норманом. Он был почти… мил. — Продолжайте, пожалуйста.

— В этой потайной комнате на столе лежали шары Аргора, но я внезапно проснулась, едва осознала это.

— И сразу пошли искать тайную комнату из своего сна? — снова перебил Ротт.

— Нет, — я даже головой помотала для убедительности. — Я проснулась уже посреди незнакомого мне коридора.

На этот раз обе его брови взлетели вверх. Ротт снова посмотрел на ректора, но тот только пожал плечами, как бы говоря: а я что могу с этим сделать?

— Раньше с вами такое случалось?

— Нет, никогда. Я никогда не ходила во сне.

— И что было дальше?

— Я попыталась найти дорогу обратно в общежитие, но уперлась в тупик. В точно такой же тупик, как во сне, понимаете? И там тоже была дверь, а за ней — комната, — я принялась пересказывать дальнейшие события скороговоркой, чтобы меня больше не перебивали. — И в комнате все было точно так же, как в моем сне. И стол, только Шары эти лежали не на столешнице, а в одном из ящиков. Я схватила их и побежала искать ректора. Все.

Геллерт Ротт молча смотрел на меня и после того, как я объявила о концовке своей невероятной истории, словно все равно ждал какого-то продолжения. Но я не могла порадовать его сценой после титров. Тогда он слегка повернул голову в сторону своего помощника, не отрывая при этом взгляд от меня, и тихо велел:

— Приведите к нам Яна Нормана.

Помощник кивнул и тут же скрылся за дверью, а я удивленно выпрямилась и вопросительно посмотрела на ректора. Тот даже не пошевелился.

— Профессор Норман тут причем? — я снова повернулась к Ротту. — Что вы к нему прицепились?

Я прикусила язык, но очень поздно: Ротт уже с подозрением прищурился, глядя на меня. Действительно, откуда я могла знать, что он к нему прицепился? Ведь после допроса Нормана Ротт действительно переговорил со всеми преподавателями и несколькими студентами-старшекурсниками.

— Я веду расследование, госпожа Ларина, — спокойно ответил он. — И не обязан вам отчитываться о его деталях.

Я притихла, борясь с желанием забраться на кресло с ногами и свернуться в нем калачиком. Меня все еще потряхивало от холода и нервного возбуждения, а теперь к этим эмоциям примешался еще и страх. Может, не стоило приходить к ректору и доводить все это до Ротта? Могла бы принести эти проклятые шары Норману, а он бы тихонько положил их на место. Уверена, он смог бы. И все, никто ничего не узнал бы, а расследование пришлось бы закрыть.

Эти безнадежно запоздавшие мысли продолжали крутиться у меня в голове до тех пор, пока в кабинете ректора не появился профессорНорман в сопровождении молодого легионера. Когда они вошли, внимание Нормана в первую очередь привлекли артефакты на столе ректора. Мне почему-то показалось, что их присутствие там его напугало, хотя он не менялся в лице и никак иначе не демонстрировал свой испуг. Вполне вероятно, я просто выдумывала.

Потом его взгляд переместился на меня. Секунду он просто смотрел, а потом махнул в мою сторону рукой. Меня обдало волной тепла, на плечи словно опустился огромный мягкий теплый плед, а ноги как будто засунули в таз с горячей водой. Меня перестало трясти.

— Спасибо, — тихо пробормотала я, почему-то смущаясь. — И доброе утро, профессор Норман.

— Доброе утро, госпожа Ларина. Ректор, — он едва заметно кивнул Реду. — Мое почтение Легиону, — Ротту он даже слегка поклонился. Правда, мне в этом поклоне померещилась насмешка, а не почтение. — Чем обязан?

— Студентка Ларина на рассвете нашла вашу пропажу, — сообщил Ротт, пристально глядя на Нормана. — При весьма неординарных обстоятельствах. — Он коротко пересказал Норману мою историю, продолжая внимательно следить за его реакцией. Никакой реакции, кроме удивления в тех же местах, в каких его демонстрировал он сам, не последовало. — Что вы об этом всем думаете?

— Мне в голову приходят только два объяснения, — Норман пожал плечами. — Раз вы пригласили меня, значит, тоже подумали об одном из них.

— Поделитесь же с нами, — усмехнулся Ротт.

— Вариант первый: у госпожи Лариной есть способность к вещим снам. То, что раньше с ней такого не случалось, не показатель. Ее магический поток начал фокусироваться меньше месяца назад. Это могло пробудить дремлющие способности. Вариант второй: наведенное сновидение. Редко используемое темномагическое заклятие. Возможно, вы пригласили меня из-за второго варианта, но я все равно в недоумении. Если вы уже проверили наличие следа, то вы должны знать, что я здесь ни при чем. Если еще не проверили, то опять же, зачем в такой спешке приглашать меня? Сомневаюсь, что вы хотите, чтобы я провел проверку за вас.

— Просто у меня есть еще один вариант, — не растерялся Ротт. — Ваша студентка врет. Она похитила артефакты, а теперь испугалась и решила вернуть.

Я была так ошарашена этой версией, что только рот раскрыла, даже возразить не смогла. Норман невозмутимо покачал головой.

— Исключено. В комнату, где находились артефакты, невозможно попасть без магии. У госпожи Лариной на тот момент не было фокусирующего артефакта, она еще не могла использовать свой магический поток.

— Тогда другой вариант: она знает того, кто похитил шары Аргора, испугалась за его судьбу после нашего появления, выкрала артефакты и решила вернуть, сочинив такую вот историю.

— Кхм, — неожиданно подал голос ректор, хотя мне уже казалось, что он уснул. — При всем моем уважении к Легиону, в этой версии очень много натяжек. Девочка из Покинувших, ничего не знающая о нашем мире — этот факт вам подтвердят все ее преподаватели, первые недели она была подобна слепому котенку — достаточно хорошо знакома с кем-то, кто мог выкрасть подобный артефакт, не оставив следов… Да потом еще она умудрилась выкрасть артефакт у этого человека? Для таких обвинений хорошо бы предъявить хоть одно доказательство.

— Хорошо, — не стал спорить Ротт. — Давайте проверим хотя бы один факт из ее фантастического рассказа. — Он повернулся ко мне, снова обманчиво мягко улыбаясь. — Сможете показать нам ту комнату?

— Может быть, вы позволите девушке хотя бы одеться? — предложил Норман.

* * *

Одеться мне позволили, хотя я уже не мерзла и почти привыкла щеголять перед всеми в пижаме. И вообще, моя одежда не волновала меня на фоне обвинений то ли в краже, то ли в пособничестве. И во лжи. Это было неприятно и немного пугало. Не хватало только загреметь в какую-нибудь местную тюрьму.

Где я нашла ту комнату, я толком не помнила. Пришла я к ней в бессознательном состоянии, а обратно уходила в состоянии взвинченном. К тому же ориентирование в пространстве никогда не было моей сильной стороной. Единственное, что я знала наверняка, — это то, что комната находится в учебном корпусе.

После некоторых блужданий в компании четырех мужчин я все-таки нашла коридор, который, по моему мнению, вел в нужный тупик. Я оказалась права, только вот никакой двери там не было. Ректор и легионер по очереди попробовали какие-то заклинания, которые могли помочь обнаружить скрытую от глаз дверь, но ничего не вышло.

— Не может быть, — бормотала я, кажется, повторяясь уже не первый раз. — Она должна быть здесь. Я почти уверена, что это было здесь.

— Может быть, на другом этаже? — вежливо предположил Ротт.

— Это точно было внизу, — я покачала головой. — На первом этаже. Я потом все время поднималась вверх к ректору, очень долго.

— Здесь еще есть подземные этажи, — сообщил ректор. — Может быть, там?

Я снова покачала головой.

— Нет. едва ли. Через витражи наверху пробивался свет. Это не могло быть под землей. Да и я никогда не была там, я бы запомнила, что мне весь этаж незнаком. Но я довольно быстро оказалась в главном холле.

— Что ж, тогда у нас проблема, — заметил старший легионер. — Ваш рассказ ничем не подтверждается.

У меня внутри все похолодело от его спокойного тона. Как доказать, что я говорю правду? Я почему-то посмотрела на Нормана, ища поддержки и защиты именно у него. И как ни странно, получила их.

— Господин Ротт, вы же понимаете, что обе ваши версии произошедшего — бессмысленны? — он посмотрел на легионера в упор. — У Лариной нет мотива, едва ли может быть возможность. Я… допускаю, что кто-то использовал ее в своих целях. Задурил голову, подсунул артефакты, чтобы вернуть их через нее. Но я сомневаюсь, что она знает, кто это сделал. Посмотрите на нее. Она не врет. Может быть, то, что она говорит, и неправда. Но она верит, что все было именно так. Вы можете применить к ней заклятие допроса и заставить повторить историю под ним. Она не изменится.

— Заклятие допроса можно обмануть, — поморщился Ротт. — Чтобы оно сработало, оно должно быть наложено добровольно.

— Я не против, — тут же вклинилась я. — Накладывайте любые заклятия!

Раз уж это предложил Норман, у меня не было оснований избегать такой проверки. Однако Ротт не выглядел убежденным.

— Вы можете согласиться вслух, но сопротивляться ему.

— Перестаньте, — Норман почему-то рассмеялся, хотя лично я не видела ничего смешного. — Она студентка спецкурса. Обучается всего месяц. К тому же, далеко не самая лучшая. Она не сможет сопротивляться заклятию.

Я насупилась. Не самая лучшая? Хорошо, возможно, я звезд с неба и не хватаю, но я же так старалась все это время! Было обидно услышать, что о моих способностях говорят с таким пренебрежением.

— Хорошо, — неожиданно согласился Ротт. — Тогда я забираю ее в Легион. Для допроса.

Я тут же забыла о своей обиде и инстинктивно спряталась за спиной Нормана, как будто это могло остановить легионера. У меня не было желания оказаться где-то не пойми где, не зная местных законов. Я почему-то сразу представила темный каземат, светящую в лицо лампу и амбала, который будет бить по почкам за неправильные ответы. Или еще чего хуже. Даже не знаю, откуда у меня взялись такие мысли по поводу местных правоохранительных органов.

— Зачем тратить столько времени? — удивился ректор. — Вы можете сделать это за пять минут в моем кабинете.

— Хочу, чтобы все было по закону и официально, — оскалился Ротт. В этот момент я подумала, что не такое уж и красивое у него лицо.

— Если все по закону, то вы не имеете права забирать ее одну, — заметил Норман. — Не мне вам рассказывать, что по закону она приравнивается к несовершеннолетней, пока не закончит спецкурс. Мы должны вызвать ее родителей…

— Я не собираюсь никого ждать, — отрезал Ротт. — Госпожа Ларина пойдет со мной, а вы можете послать за ее родителями. Они и сами доберутся до Легиона.

— Демона рогатого ты получишь, а не заберешь ее одну, — неожиданно резко огрызнулся Норман, хотя до этого говорил довольно расслаблено.

— Хотите пойти с ней? Я не буду возражать, — Ротт неожиданно улыбнулся, а мне в душу закралось нехорошее подозрение: а не для того ли он все затеял?

— Если надо будет, пойду, — то ли Норман не заметил эту ловушку, то ли не так уж ее испугался.

— Вообще-то, — вклинился ректор, — профессор Норман всего лишь ведет у студентки Лариной специализацию. Куратором ее курса является профессор Карр, поэтому в качестве представителя логично пойти ей. Если вы не готовы ждать ни минуты, то с госпожой Лариной пойду я. Профессор Норман не имеет к ней отношения.

Норман не стал спорить, а лицо Ротта исказилось от злости. Он посмотрел на меня, на ректора, потом снова перевел взгляд на Нормана.

— К демону вас всех, — процедил он. А потом шагнул ближе к Норману и тихо, но отчетливо пообещал: — Рано или поздно я все равно сдерну с тебя маску и посмотрю в твое настоящее лицо.

— Однажды это обязательно случится, — Норман улыбнулся уголками губ. Я так и не поняла, было это обещанием или угрозой.

— Джед, мы уходим, — обратился Ротт к помощнику.

Они оба повернулись и, чеканя шаг, скрылись из виду. На какое-то время мы остались втроем. Ректор неожиданно серьезно посмотрел на Нормана. Я даже не знала, что он умеет выглядеть так внушительно.

— Не теряй голову, Ян, — строго велел он. На меня он не посмотрел, но мне показалось, что он хотел это сделать. — Иначе потеряешь то немногое, что у тебя осталось.

Норман промолчал. Лишь слегка потупил взгляд, как будто признавал правоту ректора и молчаливо извинялся за свою несдержанность. Ректор больше ничего не стал говорить, молча ушел вслед за легионерами. Я вопросительно посмотрела на Нормана.

— Все кончилось, да? Меня никуда не заберут?

— Да, можете не волноваться.

Его голос прозвучал как-то странно. Или мне только так показалось? Норман бросил на меня быстрый взгляд, нахмурился, а потом тоже попытался сбежать за остальными, но я его остановила.

— Профессор, постойте!

Он замер и снова повернулся ко мне, всем своим видом демонстрируя, что я ему уже надоела. А ведь только что готов был с головой залезть в ловушку Ротта: тот бы забрал нас обоих в этот их Легион и там наверняка вынудил бы Нормана снять иллюзию.

— Что, госпожа Ларина?

— Во-первых, спасибо, что заступились. Если мне в будущем понадобится адвокат, могу я к вам обращаться? — я улыбнулась ему, пытаясь растопить лед тона, которым он задал свой вопрос.

— Я не уверен, что переводчик правильно передал мне ваш вопрос. Кто такой адвокат?

Надо же, и так бывает. До сих пор у меня не случалось лингвистических трудностей. Неужели у них нет такого понятия? Тогда тем более здорово, что я не попала в руки местной Фемиды.

— Ну это… Человек, который защищает обвиняемого в суде. У вас нет такого?

— Есть. Он называется защитник. Или официальный представитель.

— Ладно, будем считать, вы умело соскочили с темы.

Я не знала, почему несу весь этот бред. То ли мне не хотелось, чтобы Норман так быстро ушел. То ли я просто набиралась смелости перед тем, как задать следующий вопрос.

— Поэтому сразу «во-вторых». О какой маске говорил Ротт? Что вы скрываете? И почему?

Сердце гулко ударилось о ребра, а я почти задохнулась от того взгляда, которым меня одарил Норман. В его глазах словно полыхнуло пламя. Но пламя холодное. Он окатил меня этим холодом с головы до ног, но парадоксальным образом от него меня бросило в жар. Нет, под своей иллюзией он совершенно точно не скрывал какое-то врожденное уродство. Результат травмы — возможно, но скорее все же какую-то другую личность. И я вдруг поняла, что мне лучше не знать ответа на заданный мною вопрос.

Я почувствовала, как мое лицо залила краска, и невольно отступила назад, опустив глаза.

— Простите. Неуместный вопрос, я поняла.

— Вы умная девочка, — неожиданно мягко произнес Норман. — Я очень ценю это качество в женщинах.

Я вскинула на него удивленный взгляд, успевая заметить, как он недовольно поморщился от собственных слов.

— Идите к себе. Занятия скоро начнутся.

Сказав это, он ушел, а я почувствовала, как ослабли колени и меня снова слегка зазнобило. Видимо, сказывался пережитый стресс. Я обхватила себя руками за плечи и побрела в сторону выхода из учебного корпуса, гадая, почему меня каждый раз так тянет к этому уже взрослому мужчине. И почему так трудно выбросить мысли о нем из головы.

Глава 15

Хильда, конечно, была обеспокоена. Когда я пришла утром в комнату, чтобы одеться, она проснулась и вопросительно посмотрела на меня, но я только отмахнулась и велела ей спать дальше. Когда я вернулась во второй раз, она уже дожидалась меня, полностью готовая и к завтраку, и к занятиям по физической подготовке. Естественно, она тут же налетела на меня с расспросами, а я не стала отпираться. Наверное, еще раз изложить все от начала до конца мне было даже нужнее, чем ей все это услышать в первый раз. От нее я не стала скрывать, что монстры нижнего мира начали мне сниться задолго до лекции по Истории.

— Охренеть, — выдохнула она, когда я замолчала и все-таки попыталась съесть что-то из того, что набрала на линии раздачи для здорового завтрака. Только кусок все равно не лез в горло. — А с тобой все не так просто, как мне казалось.

— В каком смысле?

— Ну, дар предвиденья, если это он, — большая редкость. Не так много магов им владело. Говорят, Рона Риддик многое из своих новаторских предложений увидела именно во сне, а потом уже начала претворять в жизнь. Мой отец рассказывал про одного своего учителя, который время от времени видел вещие сны. Были и другие, конечно, но в целом это редкое умение.

— Ты же не хочешь сказать, что мне всю жизнь снится момент из будущего, в котором я буду убегать от этих мерзких кровожадных уродов? — мой голос прозвучал жалобно, как будто я умоляла Хильду убедить меня в обратном.

— О, нет… То есть, не обязательно, — по тому, как она смутилась, я поняла, что именно так она и думала, просто сейчас не хотела меня пугать.

— Ладно, проехали, — я махнула рукой. — Буду считать, что эти сны — предупреждение и я смогу в нужный момент избежать этого.

Хильда кивнула, но как-то неуверенно.

— Я бы только хотела все-таки найти эту комнату, — сменила я тему. — Я точно знаю, что она есть. И там столько всего интересного, чего я не успела рассмотреть. Не понимаю только, почему теперь ее нет. Я в голове уже несколько раз все прокрутила. Она должна быть там, куда я привела Нормана и остальных.

— Если это действительно потайная комната, то на нее могут быть наложены разные маскирующие чары, — пожала плечами Хильда. — Дверь может появляться в определенное время, перед определенными людьми, после определенных действий. Угадать сложно.

— Но они ведь кастовали свои заклятия, — я изобразила пасы руками. — Для обнаружения.

— Иногда ты так смешно говоришь, — рассмеялась Хильда. — Если комнату прятал сильный маг, то они могли и не суметь снять его чары. Не знаю, как там Геллерт Ротт. Он, конечно, должен иметь сильный магический поток, раз стал старшим легионером столицы. А вот у ректора магический поток, судя по всему, весьма посредственный.

— С чего ты взяла?

— А ты видела, сколько на нем амулетов? Большинство из них не просто фокусирующие, а усиливающие.

— Разве чтобы стать ректором магического университета, не нужно быть очень крутым магом? — во мне снова говорили предрассудки, взращенные книгами про Гарри Поттера и другими фэнтези-романами, про которые мне рассказывала Инга.

— Нет, с чего вдруг? — удивилась Хильда. — Как раз умение усиливать посредственный магический поток, не прибегая к темной магии, — вот что круто для преподавателя.

Я кивнула в знак того, что все поняла, а потом вернулась к прежней теме:

— Так ты думаешь, что если я вернусь в то место снова одна и в то же самое время, я смогу попасть в ту комнату?

— Возможно…

Я проверила эту теорию уже на следующее утро, хотя два столь ранних подъема подряд грозили плохо сказаться на моем настроении. Утешало только то, что это было утро пятницы, а в эти выходные я все-таки планировала отправиться домой, поговорить с родителями, встретиться с Ингой и Сережей, отдохнуть. Высплюсь тоже на них. Сейчас меня словно магнитом тянуло в загадочный тайник.

Я действительно нашла дверь. Она была точно в том же месте, точно такая же. Сердце подскочило к горлу, когда моя рука, пошарив по стене, нащупала ручку и дверь проявилась перед моими глазами.

Осторожно потянув ручку на себя, я вошла в комнату. Здесь тоже ничего не изменилось. Меня это очень обрадовало, потому что в глубине души я уже сама начала подозревать, что все это мне привиделось.

В этот раз я все-таки первым делом подошла к стеллажу с книгами и посмотрела на портреты. Почему-то именно мысли о них не давали мне покоя, ведь я не рассмотрела их ни во сне, ни наяву. Сейчас же я сразу узнала и женщину, и мужчину, изображенных на них. Рона Риддик и Норд Сорроу. Вдоль позвоночника почему-то пробежал холодок. Почему здесь эти два портрета? Чья все-таки это комната?

Ответ на этот вопрос мог дать мне журнал в кожаном переплете, который так и лежал на столе. Я открыла его где-то посередине и принялась читать. После первой же страницы стало понятно, что принадлежал он Роне Риддик. Она писала в нем о своей совместной работе с Гордоном Геллертом над созданием Орты. Некоторые записи были посвящены тому, как этот мужчина порой выводил ее из себя. Одна запись даже заставила меня улыбнуться, ведь я знала, что в итоге они поженились.

Однако следующая запись прогнала улыбку с моего лица.

Завтра мы наконец увидимся вновь. Иногда мне кажется, что он сослал меня заниматься этой школой, чтобы видеть как можно реже. Умом я понимаю, что это не так. Когда мы встречаемся, мне все говорит о его любви ко мне: и взгляд, и тон, и поцелуи, и прикосновения. Он похож в такие моменты на путника, заблудившегося в пустыне на несколько дней, но наконец нашедшего оазис с питьевой водой. Эта жажда в его взгляде — иногда мне кажется, ничто не в силах ее утолить. Мне кажется, мы будем очень счастливы вместе. Однажды. Когда он перестанет быть канцлером, и мне наконец не придется делить его с Республикой, которую он так любит. Ни мне, ни Гордону никогда этого не понять. А он полностью отдает себя государству. Возможно, именно поэтому он и не хочет отдавать себя ему всю жизнь?

Теперь меня кинуло в жар. Ни одного сомнения в том, что Рона пишет о Норде Сорроу, я не испытывала, хотя она не называла его имени. Но при ней других канцлеров у Республики не было. Вот это номер! Стало быть, до того, как выйти замуж за Гордона Геллерта, Рона Риддик была любовницей — ну, или просто возлюбленной — Норда Сорроу! И почему нам никогда об этом не рассказывали? Впрочем, нам вообще мало рассказывали о нем. Но даже когда я писала реферат, я ни разу не встретила упоминания об этом романе. Ни слуха, ни сплетни. Отношения были тайными? Для того Рона и создала эту комнату, чтобы встречаться здесь с канцлером Сорроу, не боясь попасться кому-нибудь на глаза?

Я обернулась и посмотрела на огромную кровать с балдахином. Мое воображение резво нарисовало два обнаженных тела, сплетающихся на ней в порыве страсти. Чинно беседовать, держаться за руки и украдкой целоваться они, пожалуй, могли и так. Значит, все-таки были любовниками в полном смысле этого слова.

Я снова перевела взгляд на дневник. Перелистнула несколько страниц, нашла еще несколько записей о Норде Сорроу, которого Рона упорно не называла по имени. Некоторые записи были весьма откровенны. Я бы даже сказала, эротичны. В них Рона делилась со страницами своими ощущениями после редких ночей, проведенных со своим возлюбленным. И либо она чертовски хорошо умела фантазировать, либо Сорроу в постели свое дело знал, раз приводил ее в подобный восторг. Я заметила, что у меня самой дыхание участилось и внутри появилось чувство, которое я не испытывала даже во время ласк Сережки. Собственно, поэтому я и думала, что феерические ощущения во время близости — это все преувеличения любовных романов. Рона, судя по всему, так не думала.

В какой-то момент мне стало неловко, что я читаю строчки, которые предназначались только для нее. Я уже хотела захлопнуть дневник, но потом меня разобрало любопытство: может быть, она писала что-то об исчезновении Сорроу? Может быть, знала, что с ним случилось, эта информация просто потерялась в веках? Я постаралась быстрее найти конец записей, но из-за неловкого движения из дневника выпала сложенная пополам вырезка из газеты. Совсем крохотная.

Судя по буквам, это была газета магического мира, а ее заголовок заставил меня вздрогнуть: «Старший легионер столицы убит вместе со своей семьей». У меня даже дыхание перехватило, пока я не поняла, что это очень старая вырезка: календари магического и обычного мира совпадали, и судя по дате, трагедия произошла двадцать два года назад. Текст довольно сухо сообщал о том, что старший легионер столицы Верд Вонен, его жена Сибил и их шестимесячная дочь Дарла погибли в результате теракта монархистов. Расследование было инициировано, взято под особый контроль, как всем жаль, доколе и все такое. Меня даже слегка передернуло от такого сообщения. Почему-то в нем чувствовалось очень много фальши. Тому, кто писал, было глубоко плевать на судьбу несчастных.

От этих мыслей меня отвлек шум за дверью. Сама не знаю как, но в мгновение ока я вскочила со стула и спряталась под кроватью, оставив дневник на столе, лишь сжимая в потном кулачке вырезку из газеты. Сердце мое гулко колотилось о ребра, а я старалась не дышать, чтобы не привлечь к себе внимания. Как я могла забыть, что кто-то еще знает, как сюда попасть?! Тот, кто украл артефакты, и, возможно, пытался подставить меня.

Дверь закрылась, мягкие шаги были едва слышны в тишине. Истлевший тюль свисал с балдахина до самого пола, сквозь него я видела только ноги в темных брюках. Я зажала себе рот рукой, чтобы случайно не издать какой-нибудь звук.

Неизвестный прошел по комнате, подошел к столу и остановился около него. Я услышала шуршание выдвигаемых ящиков. Ищет украденное? Но еще накануне слух о том, что артефакты вернули и порталы работают, облетел всю Орту. Даже о моем участии в этом событии всем было известно.

Порывшись в ящиках и вернув их в исходное положение, неизвестный зашуршал, как мне показалось, страницами дневника. Я с ужасом скосила взгляд на газетную вырезку в своей руке. Он ведь заметит, что я ее взяла!

Я прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Сердце уже билось в горле, легкие горели от нехватки кислорода, а нос щекотала пыль, собиравшаяся под кроватью веками.

Неизвестный тем временем оставил дневник в покое и замер. Я совсем перестала дышать. Мне показалось, что он меня обнаружил, сейчас схватит и вытащит из-под кровати. Кулак с вырезкой из газеты непроизвольно сжался сильнее.

Однако в следующее мгновение неизвестный развернулся и быстро пошел на выход. Дверь снова хлопнула.

Еще с минуту я боялась пошевелиться, а потом облегченно выдохнула и осторожно выползла из-под кровати. Меня колотило от страха, хотелось немедленно убежать прочь, но я выждала еще пять минут, прежде чем покинуть комнату.

Газетную вырезку я унесла с собой.

Глава 16

Хильде я обо всем этом не рассказала. На ее вопросы постаралась как можно убедительнее соврать, что дверь найти так и не удалось. Даже не знаю, почему мне не захотелось посвятить ее во все детали произошедшего. Может быть, потому что я очень перепугалась. Может быть, потому что не хотела пересказывать детали личной жизни постороннего человека, исторической, между прочим, личности. А может быть, все дело в том, что неизвестный мужчина, проверявший содержимое ящиков письменного стола, носил черные брюки.

Конечно, я знала, что Норман — не единственный, кто носит черные брюки в Орте. Он был единственным из преподавателей, кто носил черную униформу, но все студенты из магического мира носили брюки, многие отдавали предпочтение черным. Марек Кролл, например, и те два парня, которые повсюду таскались за ним. Да и многие другие. И все же на фоне странного поведения легионера Ротта и того факта, что Норман прятал истинное лицо за иллюзией, черные брюки неизвестного заставляли меня думать именно на моего профессора. Только мне в голову не приходило, какие у него могли быть мотивы.

Стены Орты я покинула через портал сразу после окончания занятий в пятницу. Формально это было слишком рано, но из-за долгой блокировки порталов нам разрешили отправиться по домам раньше срока.

Родители были очень взволнованны. Мама обняла меня так, что у меня едва что-то не хрустнуло в спине. Они с папой оба выглядели уставшими и издерганными, как будто давно не спали. Интересно, что у них тут происходило все это время? Надеюсь, они не ссорились.

— Мы так рады тебя видеть, — с блеклой улыбкой сказал папа, когда дождался своей очереди обниматься со мной. — Что у вас там случилось? Мы надеялись, ты приедешь уже на первые выходные, но в Орте на нашей стороне мне сказали, что с вашей стороны отключились порталы.

— Это долгая история, — отмахнулась я.

Несмотря ни на что, я была очень рада видеть их. Все мои истерики, которые я планировала им устроить, как и половина вопросов, которые я хотела задать, давно перегорели. Я была просто рада оказаться снова дома, предвкушала мамину еду на ужин, собиралась весь вечер пялиться одновременно в телевизор, мобильный телефон и ноутбук. Последние только требовалось сначала зарядить.

— Мы с удовольствием ее послушаем, — на папу моя краткость не произвела впечатления. Он даже как-то напрягся, как мне показалось.

— Что ты к ней пристал? Пусть сначала поест, — тут же вмешалась мама. — Чего бы ты хотела? Там с обеда осталась «куриная лапша». И пюре с котлетами. Или ты поела в Орте? Может, хотя бы чай с булочкой? Или кофе?

— Кофе! — почти вскрикнула я. — У меня больше месяца во рту не было ни капли кофе. У меня самая настоящая ломка!

— Сейчас сделаю, — мама улыбнулась и повела меня на кухню.

— Пюре и котлеты я тоже буду, — на всякий случай уточнила я, потому что обедать в Орте не стала, чтобы не тратить зря время.

Уже три минуты спустя мама вручила мне чашку капучино, пока разогревала все остальное, а папа, севший за стол напротив меня, наконец заметил мой перстень.

— Что это?

Я посмотрела на играющие в лучах заходящего солнца изумруд и бриллианты и на секунду смутилась. А потом вдруг вспомнила, сколько мне пришлось пережить из-за того, что они отправили меня в университет магии без необходимого минимума. Во мне снова вскипела былая злость, но уже так, легонько.

— Это подарок, — я демонстративно полюбовалась перстнем. — От мужчины. Тебе нравится?

Папа слегка побледнел, да и мамин рот приоткрылся от удивления.

— От… от какого еще мужчины? — заикаясь, поинтересовалась она.

— От довольно симпатичного, — продолжала я играть на их нервах. — И умного. Он, конечно, уже очень взрослый, хотя я точно не знаю, сколько ему лет. Ваш ровесник, наверное. Но зато я почти уверена, что он не женат. И даже никогда не был. Мама, если мужчина уже очень взрослый, но еще не был женат, это хорошо или плохо?

Родители испуганно переглянулись, а я не выдержала и рассмеялась. Кажется, это напугало их еще больше.

— Да ладно, расслабьтесь. Один из преподавателей дал на время. Потому что… Вы можете себе представить? Вы не дали мне базовый фокусирующий артефакт. Неделю я ничего не могла делать и выглядела полной дурой на занятиях. А когда стало понятно, что порталы не работают, профессор Норман дал мне этот перстень. Он действительно хотел его подарить, но я настояла, чтобы это было временное одолжение.

Почему-то они не расслабились. Даже странно. Они снова переглянулись, на этот раз настороженно. Я чувствовала, как у них формулируется вопрос, поэтому поторопилась задать свой, чтобы не отвечать на него:

— Кстати, а почему вы вообще отправили меня в Орту без этого артефакта? Вы не знали, что без него я не смогу учиться? Вы ведь три месяца твердили мне, что этот год не будет потерей, что я приобрету немало полезных навыков. Если я правильно понимаю, такой артефакт еще в детстве подбирают, как минимум в школе.

— Видишь ли, — меня даже не удивило, что ответил папа, а мама сделала вид, что слишком занята моей едой, — мы не собирались отправлять тебя в Орту. Никогда. Не собирались рассказывать про магический мир. Мы покинули его и обрубили с ним все связи. Мы не хотели, чтобы ты туда возвращалась. Мы даже деньги на штраф подготовили.

— Да? — удивилась я. — И что же пошло не так?

— Штраф увеличили, — немного неуверенно произнес отец, как будто стеснялся своих слов. — В два раза. Это очень серьезная сумма, к такому мы были не готовы. Поэтому выбрали из двух зол меньшее.

— И все равно, — я нахмурилась, хотя это было уже не так легко. Мама поставила передо мной тарелку с едой и голодный желудок велел бросить эту скучную тему и заняться ее содержимым. — У вас было три месяца, но вы не то что не подобрали мне этот артефакт. Вы даже ни словом не обмолвились о нем.

— Танюш, нам очень жаль, — неожиданно вступила мама. — Мы виноваты перед тобой за всю эту неумелую организацию. Если ты хочешь, можешь вернуться. Если покинуть Орту после начала обучения, штраф уменьшается вдвое. Эти деньги у нас есть. Даже хватит на твою магистратуру и съемную квартиру, чтобы тебе не пришлось откладывать прежние планы…

— Даша! — неожиданно строго одернул ее папа, но она бросила на него такой уничтожающий взгляд, что я едва не подавилась.

— Это с самого начала было плохой идеей, — почти прошипела мама.

Мне казалось, что они чего-то очень серьезно не договаривают. Однако мамино предложение звучало очень соблазнительно. Хоть я и привыкла к Орте за это время, но грандиозные планы на собственное будущее я строила и лелеяла несколько лет. От них трудно было просто взять и отмахнуться, когда их предлагали снова поставить на повестку дня и без каких-либо вложений с моей стороны.

Мой взгляд зацепился за темнеющий браслет на запястье. За это время я так привыкла к нему, что уже перестала замечать. Но сейчас заметила и тут же вспомнила слова Нормана той ночью в лазарете. О том, что если я не найду свое место в Орте, мне потом трудно будет находить его где бы то ни было. Следом за этим мелькнула неожиданная мысль о том, что если я покину Орту, то и Нормана больше не увижу. Почему вдруг это стало важно?

— Я подумаю, — пообещала я, косясь на свой браслет.

Его заметил и папа.

— А это что?

Я вздохнула и принялась пересказывать тот нелепый случай с попаданием под темное заклятие. Кажется, к концу рассказа мама была готова запретить мне возвращаться в университет. Папа тоже хмурился все сильнее. Про свои сны, Шары Аргора и тайник Роны Риддик я, естественно, рассказывать им уже не стала.

Поев и пообщавшись с родителями, я поспешила припасть к «кислородной трубе» каждого современного человека — к интернету. Страничка в соцсети моментально «порадовала» стопкой сообщений. В основном все они были от Сережи. Первое он написал мне в тот же день, что я отправилась в Орту, вечером. В нем он интересовался, как я добралась и понравились ли мне общежитие и учебный корпус. В конце он посылал сердечки и писал, что уже скучает. Однако это сообщение я увидела далеко не сразу. Потому что, конечно, первым шло последнее сообщение, отправленное две недели назад. Оно было лаконичным: «Уже можешь не утруждать себя и не писать. Все кончено. Не хочу тебя видеть».

В груди шевельнулось что-то холодное, мерзкое и колючее — обида. Я понимала, что мое молчание будет воспринято им не очень хорошо, но разве он не видел, что я не появляюсь в сети? Зачем же сразу так? Даже не выяснив, что случилось. Может, я едва приехала в Лондон, сразу под машину попала и лежу в коме!

Я пролистала сообщения, чувствуя, как злые слезы щиплют глаза по мере того, как вопросы и нежные постскриптумы сменяются холодным тоном и угрозами. Три недели от одного до другого. Сначала он писал каждый день. Потом через день или два. Между последним и предпоследним сообщением прошло пять дней.

Я положила пальцы на клавиатуру ноутбука и начала остервенело печатать. Я набирала и стирала слова, то начиная плакать, то продолжая злиться. Объяснения сменялись жестким сарказмом, тот превращался в извинения, а потом — в холодные пожелания не хворать. Через полчаса я, очередной раз очистив окошко для сообщения и так ни одно и не отправив, поняла, что окончательно запуталась в своих чувствах. Отвлекло меня новое сообщение от Инги, которая, в отличие от Сережи, заметила, что с начала сентября я впервые появилась в сети.

Десятиминутная переписка с подругой все расставила по местам. Оказывается, Сережа уже больше недели встречался с какой-то первокурсницей. Она познакомилась с ним через форум университета, в котором он закончил магистратуру в этом году. Сам Сережа шифровался, фотографии с ней не выкладывал, но Большой Брат все знал. Девушка выкладывала фотографии с ним, а общие друзья в конце концов донесли это до Инги.

Я даже не знала, что чувствую по этому поводу. С одной стороны, это было ожидаемо. С другой — оставалось очень обидным и даже немножко больным. Слишком быстро все произошло. Один месяц — вот и вся любовь.

Договорившись с Ингой на завтра о терапевтическом походе в кофейню, я минут пятнадцать просидела за компьютером, слушая любимый романтический плейлист и страдая. А потом снова открыла чат с Сережей и написала два слова: «Всего хорошего».

Глава 17

Терапевтическая встреча с подругой прошла на ура, почти полностью стерев все негативные ощущения и впечатления. В этом очень помог огромный кофе латте и шоколадный торт с карамелью и орехами. Небольшая прогулка по магазинам и новые джинсы с топом закрепили результат. Во второй половине дня, вернувшись домой, я уже не думала о Сереже. Ну, почти. Когда я снова осталась наедине с собой, мысли о случившемся вновь полезли в голову, строчки из его сообщений сами собой всплывали в памяти. Однако в целом оказалось, что моя любовь к нему была такой же… хлипкой.

Вечером родители — точнее, только мама — вновь заговорили со мной о том, что я могу бросить обучение в Орте без каких-либо последствий. Папа соглашался с ней, но не очень-то настаивал, как будто не был уверен в том, что это хорошая идея. Все это казалось мне странным и будило во мне смутные подозрения. Хотя, возможно, я просто придумывала проблему на пустом месте: мама могла всего лишь сильно соскучиться и бояться новой длинной разлуки без возможности связаться, а папа наверняка знал, как лучше можно использовать деньги, которые в этом случае пойдут на штраф, магистратуру и оплату съемной квартиры.

Внезапно я поняла, что отдельная квартира мне уже не нужна, ведь отношения с Сережей закончились. Жить совсем одна я была морально не готова.

В субботу спать я легла в таком же смятенном состоянии, не зная, какой выбор сделать. Ночью мне снова некоторое время снились каменные лабиринты и монстры, от которых я вновь спряталась в тайной комнате. Через мгновение оказалось, что в комнате я не одна: сзади ко мне подошел мужчина, положил руки на плечи. Я не могла обернуться, а потому не видела его лица, только чувствовала, как горячие ладони скользят по моим рукам, груди, бедрам, а губы покрывают поцелуями шею и плечи. Мое тело отзывалось на его прикосновения разрастающимся внутри жаром, какого я никогда не испытывала в реальности. Мне хотелось большего. Хотелось обернуться и прижаться губами к его требовательным губам, сорвать с нас обоих одежду и ощутить кожей его кожу. Но у сна свои законы. Я почти не могла пошевелиться, только направлять ласкающие меня руки, да подставлять губам шею.

Проснулась я с твердой уверенностью, что должна вернуться в Орту.

Маму это решение не обрадовало, реакцию папы я не совсем поняла. Не желая, чтобы меня переубедили, я решила отправиться в здание в Фурманном переулке сразу после завтрака. Родителям я объяснила это необходимостью заняться домашними заданиями в библиотеке университета. Они не стали долго возражать.

Орта встретила меня могильной тишиной, словно за время моего отсутствия она полностью опустела. По дороге от центрального холла с порталами и до общежития я не встретила ни одну живую душу. Лишь в общежитии столкнулась с парой ребят с основного курса. Ну, и с Хильдой в нашей комнате.

— О, не думала, что ты вернешься так рано! — удивленно воскликнула та, стоя у своего платяного шкафа в спортивных облегающих штанах, подчеркивающих стройность ее фигуры, и нежно-голубом кружевном лифчике, который собиралась сменить на спортивный.

— Я смотрю, ты тоже дома задерживаться не стала, — заметила я, бросив сумку на кресло за письменным столом.

Хильда пожала плечами.

— Все равно нужно заниматься и тренироваться. Здесь это делать проще: меньше отвлекающих факторов.

— Вот и я так подумала. Ты решила начать с тренировки?

— Люблю перед рефератами немного попотеть, — призналась она. — Отлично прочищает мозги. Пойдем со мной? Мне кажется, твоему телу тоже не помешает немного нагрузки.

Я на мгновение задумалась, а потом кивнула. Спорт тоже неплохой антидепрессант. Да и шоколадный торт с карамелью и орехами надо было как-то компенсировать.

Спортивный комплекс, где у нас обычно проходили занятия по физической подготовке, был открыт для нас практически в любое время суток, кроме глубокой ночи, конечно. Он походил на причудливый фитнесс-центр с большим залом всяких тренажеров, гантелей, штанг и перекладин и залами поменьше, которые Хильда называла «залами иллюзий». По ее словам, там проходили специальные занятия, вроде бега по пересеченной местности, карабканья по скалам, плавания по реке с сильным течением и тому подобное. Она говорила, что иллюзии могут быть любой сложности и имитировать пространство любого размера. Но такие занятия были лишь у студентов основного курса соответствующих специальностей. Спецкурсу предлагали только банальные силовые и кардио упражнения, максимально приближенные к привычным нам.

Сегодня спортивный комплекс пустовал, как и остальные места Орты. Мы не нашли даже дежурного тренера, но после месяца занятий полагали, что справимся и сами. Тем более что я планировала лишь немного поприседать, покачать пресс и побегать на дорожке. У Хильды программа тренировки, конечно, предполагалась куда сложнее.

— А куда все делись? — недоумевала я, пока мы разминались. — Орта словно вымерла.

— На выходные многие покидают Орту, а тут еще порталы долго не работали, вот все и ломанулись, кто куда. Даже большинство преподавателей разбежались. У всех скопились дела за это время.

В этот момент из дальнего зала иллюзий послышался шум. Кажется, у кого-то там шла довольно напряженная тренировка. Мы переглянулись, а потом Хильда возбужденно прошептала:

— Кажется, там кто-то упражняется в фехтовании. Пойдем посмотрим.

И не дожидаясь моего ответа, она на цыпочках побежала к залу. Когда речь заходила о каких-то легионерских штучках, у нее напрочь срывало крышу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. И, пожалуй, я не пожалела. Потому что когда еще я бы увидела обнаженного по пояс профессора Нормана, рубящегося на мечах с тремя иллюзорными противниками. Я и раньше подозревала, что он в хорошей физической форме, но в его повседневной одежде рассмотреть это было нелегко. Сейчас же каждый мускул был хорошо виден, к тому же еще и в действии. Преподаватель двигался быстро и грациозно, умело перемещаясь так, что противникам приходилось атаковать его по очереди. Кожа его блестела от пота, давая понять, что «вальсируют» они так уже давно.

На секунду Норман и его противники-иллюзии замерли, как и мое сердце. Я подумала, что наше присутствие заметили, но ошиблась. Норман лишь направил руку на оппонентов, шевельнул кистью, и тех стало четверо, а не трое. После чего схватка продолжилась.

— Слюной коврик не закапай, — вдруг насмешливо шепнула мне на ухо Хильда. — Хотя не спорю, он, оказывается, хорош. Вот уж не думала.

Я смутилась и, наверное, даже слегка покраснела, потому что действительно слишком жадно рассматривала собственного преподавателя, который еще не так давно казался мне слишком взрослым, практически на грани старости. Сейчас я поняла, что он выглядит куда лучше многих моих ровесников. С худосочным Сережкой его даже сравнивать было смешно.

— Вообще-то странно, — вдруг нахмурилась Хильда. — Фехтование нынче не очень-то востребованное умение. На таком высоком уровне им владеют только легионеры. И то больше по традиции, чем по необходимости.

Я вопросительно посмотрела на нее, предлагая провести очередной ликбез. Хильда вздохнула и закатила глаза.

— После той лекции про низших я кое-что читала ради интереса. Когда маги узнали о том, что этот мир кишит кровожадными монстрами, обитающими под землей и поглощающими силу любого магического потока, изучение фехтования стало хорошим тоном. Каждый уважающий себя мужчина и даже многие женщины стремились научиться держать в руке меч или саблю. Это реально могло спасти жизнь. Но после того, как всех низших отселили на другие континенты, потребность в этом отпала. Легионеры владеют холодным оружием только потому, что должны уметь отражать любые атаки. К тому же иногда маги отправляются на эти самые другие континенты, и им нужна охрана.

— Так может быть, он бывший легионер? — шепотом предположила я. — Потому и скрывает свое лицо от Ротта? Ты же говорила, что у них там перед твоим рождением шухер был какой-то, из-за чего твой отец и пострадал…

Едва сказав это, я, конечно, вспомнила и вырезку из газеты. А не в том ли «шухере» пострадал и старший легионер столицы вместе с семьей? И не приходился ли он другом или родственником профессору Норману? По возрасту они вполне могли оказаться хоть братьями, хоть приятелями по академии.

— Все может быть, — не стала спорить Хильда. — Подготовка у него крутая.

В этот момент Норман перешел в активное наступление и уложил двух иллюзорных противников. Третий успел задеть его мечом: на правом боку у преподавателя остался красный воспаленный след, но крови не было. Похоже, серьезно ранить иллюзии не могли, но их прикосновения были чувствительными. Меньше чем через минуту Норман покончил с обоими оставшимися противниками. После чего медленно подошел к лавке, накоторой лежала верхняя часть его спортивной одежды, приводя в норму дыхание. Взяв с лавки небольшое полотенце, он промокнул им раскрасневшееся лицо.

— Идем, а то еще заметит нас, — шепнула Хильда и потянула меня обратно в зал.

Норман заметил нас, но уже тогда, когда шел через наш зал на выход, держа в руках спрятанный в ножны меч. Его спортивная куртка была расстегнута, из чего я сделала вывод, что он не ожидал наткнуться по пути на своих студенток.

— Госпожа Ларина, Хильда, — он удивленно кивнул нам. — Не думал, что здесь кто-то есть.

Я перестала качать пресс, а Хильда — отжиматься. Мы обе встали и поприветствовали его, делая вид, что тоже не подозревали о его присутствии.

— Решили немного попотеть, прежде чем заняться рефератами, — с улыбкой пояснила Хильда.

Я промолчала. Мне было страшно подать голос, потому что он мог меня подвести. Образ полуобнаженного преподавателя все еще стоял у меня перед глазами, почему-то смешиваясь с образами из моего сна. Я только краснела, надеясь, что это можно списать на прерванную тренировку. Мой взгляд против воли скользнул по все еще влажному торсу Нормана, который был виден между распахнутыми полами куртки.

Судя по тому, что Норман поторопился застегнуться, он мой взгляд заметил. И, кажется, тоже немного смутился.

— Ладно, — вдруг услышала я странно изменившийся голос Хильды, — пойду-ка я… подтянусь пару раз.

И она исчезла в направлении турникетов в противоположном конце зала. Мы остались с Норманом наедине, что никак не могло помочь моему или его смущению.

— Я не думал, что вы вернетесь, — вдруг признался он. — Полагал, что едва порталы заработают, вас и след простынет.

Я подняла на него удивленный взгляд, но тут же отвела его в сторону.

— Считаете, что я настолько слаба? — мой голос все же прозвучал хрипло, хоть я и пыталась его контролировать. — И не могу принять вызов, который бросает мне жизнь? Может быть, я далеко не самая способная студентка, — я припомнила его слова, — но я в состоянии пройти этот спецкурс и получить достойные оценки.

Я снова осмелилась взглянуть на него. Норман сдержанно улыбался. Похоже, мой оскорбленный тон его позабавил.

— Что ж, тогда жду вас на занятии в среду, — мягко сказал он. — Надеюсь, ваш реферат будет достоин высшей оценки. Хорошего дня, госпожа Ларина. — Он повернул голову в сторону, где подтягивалась Хильда, и чуть громче попрощался с ней: — Хорошего дня и вам, Хильда.

— До свидания, профессор Норман, — отозвалась та.

Я пробормотала что-то невнятное и смогла выдохнуть только тогда, когда он вышел из зала. Надеюсь, подобное оцепенение не будет нападать на меня теперь каждый раз. И хорошо бы не думать об этой тренировке в среду во время занятия.

* * *

На этом «веселое» воскресенье не закончилось. После тренировки мы успели немного позаниматься в библиотеке. Я никак не могла сосредоточиться на способах, которыми маги-агрономы компенсировали «магический шум» специально выведенных ими самими растений. Я даже не могла вникнуть, что такое этот «магический шум», слишком много отвлекалась на посторонние мысли. Поэтому Хильда закончила свой реферат раньше. На обед мы собирались пойти вместе, но ждать меня в библиотеке ей не захотелось: она по природе была слишком деятельной девушкой, поэтому сидеть в тишине, ничего не делая, не любила. Мы договорились встретиться через полчаса в столовой. За полчаса я надеялась худо-бедно завершить реферат.

Однако этому плану не суждено было сбыться. Не прошло и пяти минут после ухода Хильды, как рядом со мной раздался приглушенный звук шагов: кто-то медленно и осторожно подходил к моему столу. На мгновение я решила, что это профессор Норман. Мое сердце успело поскакать галопом, но стоило мне поднять взгляд от книг, как оно сначала разочарованно замерло, а потом забилось еще быстрей. На этот раз от страха. Передо мной стоял Геллерт Ротт, старший легионер столицы.

Наверное, я заметно побледнела. Он досадливо поморщился и тихо, чтобы не нарушать библиотечную атмосферу, хотя, кроме меня, он никому помешать не мог, произнес:

— Пожалуйста, госпожа Ларина, не пугайтесь. Я пришел не для того, чтобы вас арестовать или забрать на допрос. Я просто хочу с вами поговорить.

Я с трудом сглотнула и слегка откашлялась, потому что иначе не смогла бы внятно ответить.

— Хорошо. О чем?

— Лучше не здесь, — он оглянулся по сторонам. — Тут все-таки читальный зал.

Я тоже оглянулась, еще раз убедившись, что, кроме меня и библиотекаря, в помещении больше никого, но спорить не стала. Быстро собрав вещи, сложила книги в стопку и отнесла их к конторке.

— Не убирайте их далеко, ладно? — попросила я библиотекаря. — Я вернусь после обеда, чтобы закончить.

Тот кивнул и отложил книги в сторону, с любопытством поглядывая на Ротта. Вероятно, он знал, кем является этот мужчина. Да даже если бы не знал, наверняка понял по его форме, что он легионер.

Вслед за Роттом я вышла из здания и дошла до скамейки в парке между учебным и жилым корпусами. Похоже, он хотел не столько уйти из библиотеки, сколько говорить в месте, где нас точно никто не подслушает.

— Послушайте, Таня… — начал он, когда я осторожно села чуть ли не на противоположном краю скамейки, но тут же осекся. — Я могу называть вас просто Таней?

Я неопределенно кивнула головой, давая понять, что он может называть меня хоть «Зиной», хоть «Эй, ты». Единственное, чего я хотела, — это чтобы наш разговор поскорее закончился.

— Так вот, Таня, я не хочу, чтобы между нами осталось какое-то недопонимание, — он обезоруживающе улыбнулся, заставив меня снова подумать о том, какое у него все-таки красивое, благородное лицо.

Что не так с этим магическим миром? Что ни мужчина — то красавец, как в голливудской романтической комедии. И каждый второй почему-то жаждет со мной пообщаться. Если бы я пользовалась таким спросом в родном мире, уже была бы замужем. Возможно, не в первый раз.

— Что вы имеете в виду?

— Свое поведение в четверг, — он вздохнул. — Должно быть, я показался вам злобным, мелочным и очень плохим легионером. Цеплялся к вам, обвинял во лжи, в соучастии в преступлении, грозил арестом или как минимум задержанием.

На моем лице, наверное, отразились полное понимание и согласие с его словами, потому что его улыбка стала виноватой. Мягкий тон и вполне адекватная манера разговора вселили в меня уверенность. Такую, что я неожиданно для самой себя сказала:

— Насколько я поняла, вас интересовала не столько я, сколько профессор Норман. Вы же его на самом деле хотели обвинить? Чтобы как минимум задержать, а лучше арестовать.

Его брови удивленно взметнулись вверх, а потом на лице появилась одобрение и даже некоторое восхищение.

— Я поражен вашей проницательностью.

— Вы мне льстите и довольно грубо, — кажется, на нервной почве меня слегка «понесло». — Нужно было быть слепоглухонемой идиоткой, чтобы этого не заметить. К чему этот разговор?

— Я просто не хотел, чтобы вы думали обо мне плохо. Я понимаю, профессор Норман ваш преподаватель. В какой-то степени, авторитет. И насколько я понимаю, вы в достаточно близких отношениях, раз он дарит вам дорогостоящие артефакты.

— Он не дарил, — перебила я, только сейчас понимая, что родители так и не дали мне другой артефакт. Эта тема как-то сама собой замялась, и я так и осталась с перстнем Нормана. — Дал на время, чтобы я смогла учиться. И между нами нет никаких неподобающих отношений, если вы на это намекаете. И в любом случае я совершеннолетняя, — зачем-то добавила я воинственно, совершенно забыв в тот момент о том, что Норман утверждал обратное, когда Ротт хотел меня забрать.

Ротт приглушенно рассмеялся, чем одновременно разозлил и озадачил меня.

— А если я просто имел в виду, что он друг вашей семьи или далекий родственник?

Я покраснела и отвернулась, понимая, что сглупила. А все директор со своими намеками и сам Норман со своим сильным, ловким, гибким телом… Так, только не сейчас.

Насладившись моим смущением, Ротт как ни в чем не бывало продолжил:

— Дело не в том, что я плохой легионер. И не в том, что я предубежден против Нормана. Не знаю, в курсе ли вы, что он носит иллюзию. Лицо, которое вы видите каждый день, не его.

— Я знаю, — поспешно отозвалась я, продолжая смотреть в сторону, на верхушки уже окрасившихся в желтые, красные и золотые цвета деревьев. Едва ощутимый ветерок шелестел их листвой, яркое и еще теплое, несмотря на начало октября, солнце отражалось в каплях воды от недавно прошедшего дождя. Я делала вид, что все это очень привлекает мое внимание.

— Но, возможно, вы не знаете, что еще двенадцать лет назад Ян Норман не существовал, — тон легионера стал чуть жестче. — И уж совершенно точно вы не можете знать, что в то же время бесследно исчез человек, стоявший во главе незаконного монархического культа. Единственное, что о нем достоверно известно, — это что он был темным магом и выступал за возвращение монархического строя. Часть его последователей мы поймали, но не всех. Таких групп много, но его была одной из самых опасных. Мы предполагаем, что он стал идейным вдохновителем для них всех. Вероятно, он прямой потомок одного из последних великих королей. Куда он делся, никто не знает.

— Одного из последних великих королей? — эта фраза резанула мне ухо, я снова повернулась к Ротту.

— Одного из трех главных королевских родов, которые перестали быть королями, когда возникла Первая Республика.

Я вспомнила, как Норман говорил о Норде Сорроу. Разве тогда он не намекнул мне, что является потомком кого- то из его бастардов?

— Вы полагаете, что профессор Норман — это тот монархист? — зачем-то уточнила я. Это было и так понятно.

— А мне-то вы об этом зачем говорите?

— Во-первых, чтобы вы не думали, что я преследую его без причины. Во-вторых, чтобы вы сами были осторожнее.

— Почему я?

— Потому что вы из Покинувших.

— Нас тут целый курс таких, вы не знали? — мой голос, наверное, прозвучал слишком резко.

— Знаю, — Ротт невозмутимо улыбнулся, как будто не заметил моей грубости. — Но Норман отчего-то проявил интерес именно к вам. Насколько я понимаю, вы оказались в Орте довольно… неподготовленной.

Я едва не застонала вслух. Об этом что, писали в газетах? Вышло вечернее ток-шоу, посвященное тому, что Таня Ларина ни черта не знала о магическом мире, когда приперлась учиться в Орту?

— Скажите, — продолжал Ротт, снова ничего не замечая, — в вашей семье не шло разговоров о том, чтобы не отправлять вас сюда?

Мне почему-то вдруг стало холодно, словно от порыва ледяного ветра.

— Почему вы спрашиваете? — чужим, испуганным голосом поинтересовалась я, понимая, что тем самым уже ответила на его вопрос.

— Потому что за последние два года погибли три девушки из семей Покинувших. Две в прошлом году и одна в позапрошлом. Их семьи предпочли не отправлять дочерей сюда, а заплатить штраф. Все девушки погибли в сентябре, сразу после начала учебного года. Там, за Занавесью. Вроде бы несчастные случаи, но такое совпадение настораживает, согласитесь. Монархисты, среди прочего, крайне негативно относятся к Покинувшим. Особенно к тем, которые пренебрегают сохранением традиций магического мира.

Мне показалось, что мурашки на моей коже стали размером с майских жуков. Меня даже слегка замутило.

— Наверное, я вас напугал, — немного огорченно пробормотал Ротт. — Но пусть лучше вы будете напуганы и предупреждены, чем спокойны и в неведении. У меня нет ни одного доказательства против Нормана. Только разрозненные факты и мои предчувствия. Поэтому я ничего не могу сделать. Кроме как предупредить вас.

— Считайте, что вы меня предупредили, — мой голос прозвучал так хрипло, что даже мне стало не по себе.

— Тогда позвольте откланяться, — он поднялся и перед тем, как уйти, повторил еще раз: — Берегите себя.

А потом ушел. Или испарился. Не знаю точно, я не видела. Я сидела, глядя в одну точку, обхватив себя руками за плечи. Солнце внезапно скрылось, как будто из солидарности с моим состоянием в тот момент. В голове крутились мысли — одна другой страшней.

Глава 18

Следующий учебный месяц прошел как в тумане. Я ходила на лекции, практиковала бытовые и не очень заклинания, особенно стала усердствовать на занятиях боевой магией, чем очень обрадовала профессора Нота, но при этом постоянно находилась в оцепенении. На ТРЗ старалась не смотреть на Нормана, как минимум, не встречаться с ним взглядом.

Хильда, конечно, заметила перемену в моем настроении еще в то воскресенье, когда так и не дождалась меня в столовой для совместного обеда. Первую неделю она постоянно расспрашивала меня, пытаясь выяснить, что случилось. Я отмахивалась, ссылалась то на головную боль, то на усталость, то просто на плохое настроение. Пыталась даже приплести расставание с Сережей, про которого, на самом деле, почти не вспоминала. Все, кроме правды. Не знаю почему, но мне казалось неправильным вываливать на нее бездоказательные подозрения Ротта. Хватало и того, что я сама теперь боялась и сторонилась Нормана. Было бы совсем странно, если бы мы обе начали это делать. Через неделю Хильда отстала. Сказала: «Когда захочешь поговорить, ты знаешь, где меня искать». Я была ей благодарна и прониклась к ней еще большей симпатией, но она все-таки не была Ингой.

С Ингой я могла бы это обсудить: она не знала ни Ротта, ни Нормана и моим родителям точно не побежала бы доносить. С ней можно было поговорить об этом, словно о сюжете фильма. Она бы взглянула на ситуацию со стороны и высказала свое непредвзятое мнение. Только с Ингой я с тех пор не встречалась. В выходные я проходила через портал лишь для того, чтобы подзарядить телефон прямо в фойе здания в Фурманном переулке, позвонить родителям и предупредить, что не приеду домой в эти выходные. Я ссылалась на учебу и тусовки с друзьями, но на самом деле я просто боялась.

Я дико боялась того, что Ротт окажется прав. Я вспоминала, слова Нормана, сказанные в тот же день. Он считал, что я не вернусь в Орту. Сейчас мне в них мерещилась угроза, хотя тогда я не заметила ничего подобного. Однако теперь боялась, что даже посещение дома в выходные кем-то будет воспринято как мой отказ соблюдать традиции магического мира. Очень не хотелось пополнить список жертв неизвестного маньяка, кем бы он ни оказался. Или просто пополнить собой подозрительную статистику.

Норман, конечно, тоже заметил мое странное поведение. Я иногда ловила на себе его задумчивый взгляд в столовой и библиотеке. Пару раз он пытался поговорить со мной после лекции, но каждый раз я позорно сбегала, ссылаясь на срочное дело. Мне было страшно оставаться с ним наедине.

Часть меня злилась и бесилась от такого положения вещей. Этой части Норман нравился. Она постоянно напоминала, как он помог мне. Убеждала, что ничего плохого, кроме хорошего, я никогда от него не видела, а поверила голословным обвинениям малознакомого человека, который при первом знакомстве мне не очень-то и понравился. Другая часть меня на все это возражала в духе: «Береженого бог бережет». Она напоминала первой, что люди не всегда такие, какими кажутся. И многие жестокие маньяки-убийцы в жизни выглядели как милейшие и добрейшие люди.

Несмотря ни на что, я продолжала носить перстень, который Норман мне дал. Выбора у меня все равно не было: без него я не смогла бы учиться. Да и я не представляла, как приду к нему и скажу: «Спасибо, ваш перстень мне больше не нужен, заберите!»

Примерно через месяц меня немного «отпустило». Я все еще сторонилась Нормана и не хотела поговорить с Хильдой, зато все-таки отправилась домой на выходные и встретилась с Ингой. Та посоветовала найти какие-то публикации в газетах и о гибели девушек, и о монархистах, прежде чем паниковать. Чтобы сделать собственные выводы. Я согласилась с ней, но не смогла сразу сообразить, как это осуществить. Это дома все, что угодно, можно «погуглить», а в магическом мире придется идти в библиотеку. Я решила, что сначала надо хорошенько подумать, как сформулировать свой «поисковой запрос».

Хотя дома меня не было целый месяц, родители так и не подобрали мне фокусирующий артефакт. Мама так вообще с порога завела разговор о том, что мне нужно бросить учебу в Орте и пусть меня отчисляют после сессии. Мотивировала она это моим замученным видом. Папа, как ни странно, на этот раз ее уверенно поддержал. Однако теперь уже ничто не могло убедить меня бросить Орту: я слишком этого боялась. Поэтому на все их уговоры я только поинтересовалась, когда же у меня все-таки появится собственный артефакт.

— Это не минутное дело, — смущенно ответил папа. — Требуется время, чтобы подобрать подходящий материал и его форму…

У меня сложилось впечатление, что они еще даже не начинали этим заниматься. Почему? Все-таки надеялись уговорить меня бросить учебу? Зачем тогда вообще отправляли на спецкурс? Хотели обмануть систему? Почему тогда сразу не объяснили все и не предложили мне эту гениальную комбинацию: пойти учиться, тут же быть отчисленной и сэкономить на штрафе? Что-то было нечисто в их молчании, но на все мои расспросы папа отвечал очень уклончиво, тут же менял тему и переключал мое внимание. Когда же я напрямую спросила о монархистах, он на мгновение потерял дар речи.

— Именно из-за них мы и покинули магический мир, — выдохнул он после паузы. — И с моей стороны было неосторожной глупостью все-таки отправить тебя обратно. Надо было просто заплатить…

— Так почему ты так не сделал? Потому что узнал про смерти других Покинувших, которые так поступили?

Он изобразил удивление:

— Какие смерти?

Я поняла, что ничего не добьюсь. Какими бы мотивами ни руководствовались мои родители, посвящать меня в них они не собирались. Мне оставалось только вернуться в Орту и продолжить учиться, используя артефакт Нормана.

К счастью, в понедельник на повестке дня возникла довольно приятная тема, которая отвлекла меня от моих печальных дум.

В начале лекции по Истории в аудитории неожиданно появилась профессор Карр. Обычно это означало, что у нее есть для нас какая-то информация. В этот раз новости оказались хорошими.

— Хотела сообщить вам, что через три с половиной недели — то есть первого декабря — магический мир отмечает праздник. День Развоплощенных. Сам день считается у нас выходным, а накануне в Орте проводится тематический бал. В этот раз я решила сама вам обо всем рассказать, чтобы не получилось недопонимания, как в прошлый, — она скупо улыбнулась.

«Недопониманием» она, очевидно, называла сознательное введение в заблуждение с целью посмеяться над нами.

— О том, кто такие Развоплощенные, вам с удовольствием расскажет профессор Грокс, — она повернулась к пухлому очкарику и тот сразу интенсивно закивал, подтверждая ее правоту. — Я же затрону только организационные моменты. Поскольку это будет бал, от вас ожидаются бальные наряды. Они могут быть тематическими, а могут не быть — это на ваше усмотрение. Чтобы вы смогли обзавестись бальными нарядами, соответствующими нашей моде, вас в ближайшие выходные всех вместе переправят в торговый центр в столице нашего мира. Счета за покупки будут отправлены на оплату вашим родителям. Рекомендую всем заранее поинтересоваться курсом республиканской кроны к вашим родным деньгам, чтобы вы могли ориентироваться в ценах. И уточнить у родителей, какую сумму вы сможете потратить. Для всех желающих с завтрашнего дня будет организован вечерний факультатив, где вы сможете освоить несколько наших традиционных бальных танцев. На этом у меня все. Вопросы есть?

— Посещение бала обязательно? — поинтересовался Томас, с которым мы занимались ТРЗ.

Преподаватели удивленно переглянулись и пожали плечами.

— Конечно, нет, — заверила профессор Карр. — Но обычно там бывает весело, и студентам нравится.

«Конечно, — мысленно усмехнулась я, — особенно если учесть, что они наконец сделали работу над ошибками и решили позаботиться о комфорте учеников спецкурса на общих мероприятиях».

Меня эта новость ободрила. Ожидание любого праздника всегда поднимало мне настроение. Будет на чем сфокусироваться, чтобы перестать мысленно «пережевывать» разговор с легионером. Может быть, я даже смогу снова адекватно вести себя с Норманом. И перестану огорчать своим видом Хильду.

— Надеюсь, немного земной музыки они все-таки снова включат в программу, — как раз шепнула мне на ухо подруга. — Танцевальный факультатив для магов этого мира не потребуется.

Я улыбнулась, но тут же приложила палец к губам, поскольку профессор Карр уже ушла, а профессор Грокс ждал, когда волнение среди студентов успокоится, чтобы начать лекцию. Когда гул голосов в аудитории стих, он заговорил:

— Что ж, раз появился такой повод, расскажу вам для начала немного о Развоплощенных. Развоплощение — это процесс, при котором маг покидает свое физическое тело до того, как оно погибнет. Мы не верим в загробную жизнь, только в Общий энергетический поток, частью которого себя считаем. Когда маг рождается, ему достается толика этого потока. Когда он умирает, его энергия возвращается в него. Однако личность и ее воспоминания при этом растворяются в общем потоке и пропадают. Новая жизнь снова наполняется из Общего потока, но личность формируется уже другая.

Он на мгновение замолчал, обводя аудиторию взглядом, чтобы убедиться, что мы поняли. Я сомневалась, что поняла все правильно, но я всегда с трудом воспринимала концепции, пытающиеся объяснить, что с нами происходит после смерти. Те, кого я видела, тоже выглядели озадаченными. Одна девушка — испанка Мария — подняла руку и задала вопрос:

— То есть для магов все же закрыта дорога в рай? — ее вопрос прозвучал немного испуганно.

Грокс пожал плечами.

— Вполне возможно, что туда попадет ваша бессмертная душа, если она действительно существует, — постарался успокоить он. — А в Общий энергетический поток отправится только магическая сила.

Казалось, Марию это и правда успокоило. Видимо, не все Покинувшие продолжали придерживаться традиционных для магов взглядов, из-за которых они в свое время и отправились за Занавесь. Поскольку других вопросов не последовало, Грокс продолжил:

— Однако если магу удается покинуть физическую оболочку до ее гибели, то он переходит в трудно объяснимое состояние, которое мы называем лимбом. Я знаю, что в вашей культуре есть подобное понятие, но для нас это не некое место. О лимбе мы говорим, когда энергия мага, называемая магическим потоком, его личность и ее воспоминания не возвращаются в Общий энергетический поток, а продолжают существовать изолированно. Рано или поздно они могут найти новое воплощение. То есть по сути это…

— Путь к вечной жизни, — перебила Анна, откинув со лба черную челку.

— В некотором смысле, — Грокс улыбнулся. — Правда, есть одно «но». В нашей истории уже два десятка магов по разным причинам признаны развоплотившимися. Но пока нет ни одного, кому удалось бы обрести новое воплощение. Бывали, конечно, те, кто утверждал, что они — новое воплощение тех магов. Но никому еще не удалось это доказать. Так что путь этот сомнительный. Но мы верим, что Развоплощенные, находясь в состоянии лимба, способны приглядывать за нами и в определенных ситуациях помогать нам. Их жизнь не заканчивается с гибелью телесной оболочки.

— А кто эти развоплотившиеся маги? — спросила Хильда.

Профессор Грокс взмахнул рукой и в воздухе перед нами возникли два ряда портретов с подписями.

— Первым стал Дорт Рагг. Тот, кто нашел путь за Занавесь. Последней — Рона Риддик.

— Что, это доступно только светлым магам? — скривилась Анна.

— Да нет, — не удержалась я, заметив через пару портретов от Рагга знакомое имя, — вот же Натаниэль Бард, который первым додумался черпать силу из измерения демонов. Он точно был темным.

— Да, все верно, — кивнул Грокс. — Из них четырнадцать светлых, шестеро темных, но темных среди нас всегда было меньше. Не все решаются заигрывать с демонами.

— А в чем может выражаться «тематический» наряд на балу? — полюбопытствовала Жюли.

— В повторении образа одного из Развоплощенных. У каждого из них в разных городах есть так называемые Дома, а в тех Домах — официальный портрет. Как правило, повторяют образ с этого портрета: прическу, одежду, украшения. Среди Развоплощенных всего восемь женщин, одна из них темная, кстати, — он подмигнул Анне. — Самая красивая из них — Рона Риддик, — его голос вновь стал мечтательным и почти нежным, — поэтому чаще всего девушки выбирают ее образ.

И в этот момент я вдруг поняла очень важную вещь. Пусть маги и считали, что у них нет религии, но некое ее подобие они все равно себе изобрели. Они почитали свою Рону Риддик не просто как королеву, новатора и героиню. Для них она была почти богиней. Или как минимум Святой. В тот же момент я твердо решила, что ни за что не пойду на бал в ее образе.

Глава 19

— Ты это серьезно?

Я скептически смотрела на свое отражение в зеркале в полный рост. Ярко-алое плотно облегающее короткое платье без бретелек выбрала для примерки Хильда. Она вообще предпочитала все короткое, открытое и провокационное. Я же даже стоять в таком платье могла с трудом: мне все казалось, что при любом неудачном движении оно либо сползет у меня с груди, либо оголит задницу.

В торговый центр столицы магического мира — Аларии — нас переправили порталом, поэтому поглазеть на мир за стенами Орты через окно автобуса или поезда мне не удалось. А ведь в глубине души я надеялась хотя бы на небольшое путешествие.

Торговый центр был огромным и ничем не уступал подобным местам в нашем мире. Пожалуй, я бы не смогла найти десять отличий. Немного другая архитектура, меньше прозрачного стекла и стали, больше цветных витражей и света. Музыка играла одна на весь торговый центр, в какие бы магазины мы ни заходили. Люди вокруг были одеты более сдержанно: мода в этом мире действительно заметно отличалась от нашей. Одежда здесь сидела по размеру, не лохматилась, не свисала, не имела дырок или прозрачностей. Блестели только украшения и амулеты. Джинсовой ткани не существовало в принципе. Женщины редко носили брюки, предпочитая платья и юбки. В общем, на мой взгляд все было очень печально и однообразно.

Однако настроение мое просто зашкаливало. Шоппинг всегда приносил мне массу позитивных эмоций, а выбор бального платья — тем более. Хотя до сих пор подобное платье я выбирала только один раз — перед выпускным вечером в школе. Родители тогда тоже привезли меня в подобный магазин, и папа щедро предложил выбрать любое платье, которое мне понравится. Я перемерила, наверное, десятка три вариантов, если не больше. Не потому что не могла выбрать, а потому что мне нравился процесс. Я надевала то одно платье, то другое, каждый раз чувствуя себя настоящей принцессой. Что-то подобное я испытывала и сейчас. Конечно, не считая того платья, в котором стояла перед зеркалом в данный момент.

— А что, по-моему, тебе очень идет, — ухмыльнулась Хильда и обернулась к девчонкам, которые тоже красовались перед зеркалами.

В торговом центре наш спецкурс разделился на несколько небольших групп: одни пошли в магазины подороже, другие — в более демократичные. Мы с Хильдой и еще тремя девчонками нацелились на средний ценовой сегмент.

— Да уж, платье называется «Хочу секса и очень срочно», — хихикнула Жюли, которая примеряла нежно-кремовое платье с пышной юбкой, чем-то напоминающее свадебное. Возможно, правда, не в этом мире.

— Зато ты в своем похожа на безе, — фыркнула Анна, которая крутилась перед зеркалом в узком черном платье, расширявшемся ниже колен. Профессор Грокс угадал: она решила посетить бал в образе единственной темной колдуньи в рядах Развоплощенных.

— Мне кажется, что бальное платье должно быть длинным, — сказала я Хильде, пытаясь одернуть платье снизу, но так, чтобы оно не сползло сверху.

Да уж, Жюли права. Пожалуй, иначе это платье и не назвать. Только снизу еще должна идти приписка: беру недорого. Мысль успела промелькнуть у меня в голове как раз перед тем, как я услышала за спиной голос Корды Чест.

— О, Таня, отличное платье.

Я обернулась и увидела уже хорошо знакомую компанию из пяти человек, злобно посмеивающихся в сторонке. Интересно, они-то что здесь делают? Впрочем, они могли проводить в этом магазине хоть каждые выходные.

Мы с девчонками настороженно переглянулись. Ничего хорошего никто из нас от этих студентов основного курса не ждал. Время от времени они продолжали по мелочи задирать наших. Без серьезных конфликтов, но настроение испортить могли.

— Я серьезно! — Корда выразительно округлила глаза, как будто наше недоверие ее обижало. Только смешки выдавали то, что она издевается. — Отлично выглядишь. Правда, в нашем мире тебя могут принять за дешевую шлюху, но в вашем подобная одежда наверняка в порядке вещей.

— Почему же сразу «дешевую»? — возмутился Марек, скользя по мне своим неприятным, раздевающим взглядом. Я и так чувствовала себя в этом платье почти голой, а под его взглядом слово «почти» в моих ощущениях быстро таяло. — Я бы дал за нее сто крон.

Мне было довольно легко переводить местные деньги в свои. Курс был один к десяти, так что от меня требовалось только к любой цене мысленно приписать нолик. Это я могла сделать даже в состоянии полного смятения, как сейчас. И хотя секундой раньше я думала о платье ровно то же самое, их комментарии задели меня. Хотелось немедленно скрыться в примерочной, но я боялась, что это вызовет у них еще больше насмешек.

Корда скривилась и с сожалением посмотрела на Марека.

— Это ты бы сильно переплатил. Тут полтинник, не больше.

— Благодарим, что просветила нас по расценкам местной индустрии секс-услуг, — Хильда невозмутимо и показательно дружелюбно улыбнулась Корде. — Мне только интересно, откуда такие глубокие познания? Ты себе девочек заказываешь или сама подрабатываешь?

Лицо Корды перекосило от злости, когда Жюли и Анна рассмеялись.

— Ах ты… — она шагнула к Хильде, как будто собиралась вцепиться ей в волосы.

Я бы с удовольствием посмотрела на продолжение этой сцены, но ее прервало появление профессор Нота, появившегося в магазине непонятно откуда.

— Демон меня забери, какой цветник! Столько красавиц в одном месте. Это я очень удачно зашел. Татьяна… — он восхищенно выдохнул и покачал головой, всем своим видом демонстрируя восторг. — Вы просто ослепительны. Платье, конечно, провокационное, но с вашей фигурой вы можете позволить себе любые провокации. И затмите всех.

По отполированному мрамору зло застучали каблуки: это Корда с оскобленным видом чуть ли не выбежала из магазина. За ней последовали и остальные. Марек при этом бросил на меня взгляд, который мне очень не понравился.

— Спасибо на добром слове, конечно, — вежливо ответила я Ноту, чувствуя, что лицо просто пылает, — но это платье было скорее экспериментом, чем реальным вариантом.

— Ну и хорошо, — Нот подмигнул мне, — оно действительно по нашим меркам ужасно вульгарное. Зато они все ушли.

Мы рассмеялись все вместе. Интересно, для кого тогда у них такие наряды продаются? Я скрылась в примерочной, чтобы сменить проклятое платье на менее смелое. Когда я снова вышла в зал с зеркалами, там стоял только Нот. Остальные то ли еще переодевались, то ли разбрелись искать другие варианты. Он критически оглядел нежно-розовое прямое платье в пол из плотной, немного шуршащей ткани.

— Как вам этот вариант? — я повернулась вокруг своей оси, внезапно испытывая желание немного пококетничать. Это означало, что я окончательно пришла в себя после стресса, который мне устроил господин старший легионер столицы. — Нравится?

— На вас, Таня, хоть мешок надень — вы будете очаровательны, — вежливо ответил Нот. — Но розовый, по- моему, не ваш цвет.

— Согласна, — я не стала спорить. Это платье мне и самой не нравилось: слишком сковывало движения. — Но у меня еще остался десяток кандидатов в примерочной. Что-то обязательно найду.

— Ни на секунду в этом не сомневаюсь, но, к сожалению, остальные варианты посмотреть не смогу, — он изобразил искреннее огорчение. — У меня тут дела.

— О, конечно. Я и не полагала, что вы будете помогать мне с выбором. Мужчинам такое очень скучно.

— Напротив, — серьезно возразил он. — На красивую женщину мужчина может смотреть часами. И я бы с удовольствием вами еще полюбовался, но не могу. Впрочем, примерно через час я освобожусь. Если вы к тому времени тоже освободитесь, может быть, вы позволите вас чем-нибудь угостить? Заодно покажете, что выбрали.

— Я не уверена, что это хорошая идея, — боюсь, мой голос прозвучал не очень уверенно. Я все еще помнила предупреждение Нормана, но сейчас оно казалось мне уже не таким убедительным. — Нас ведь переправили сюда группой. Группой должны забрать обратно. Мне бы не хотелось потеряться или заставлять кого-то ждать.

— Пусть возвращаются без вас. Я ведь потом все равно в Орту, мы просто вернемся вместе. Какая разница, кто будет за вами присматривать: я или профессор Карр? Обещаю, всю ответственность возьму на себя. Тут есть одно место, где подают изумительное мороженое. Вы любите мороженое?

Я снова улыбнулась. Он сам делал это так заразительно и так… соблазнительно, что трудно было устоять.

— Люблю. Особенно к кофе. Но тут его нет.

— Таня! Вы в столице! — оскорбленно воскликнул Нот. — Тут есть все. Даже кофе, хоть среди магов он действительно не в чести. Но столицу часто посещают Покинувшие, так что спрос тут есть, а значит, есть и предложение. Так что гарантирую вам чашку кофе к огромной порции мороженого. Отличная сделка, соглашайтесь.

— От кофе я отказаться никак не могу. Где мы встретимся?

— В холле на первом этаже. Заметили там аквариум?

Как будто эту громадину восхитительной красоты можно было как-то не заметить! Я кивнула.

— Тогда там ровно через час.

* * *

Ровно через час, все-таки выбрав себе не только платье, но и туфли под него, я попрощалась с Хильдой, попросив ее не афишировать мое отсутствие, когда группу будут отправлять обратно. Она скептически хмыкнула, но обещала прикрыть.

Нот уже ждал меня, когда я добралась до назначенного места, и сразу отвел в кафе, находившееся всего в нескольких метрах. Оно было небольшое, всего на пять белоснежных столиков. Мы заняли тот, что стоял с краю: сидя за ним, можно было любоваться аквариумом и находившимся чуть дальше фонтаном. Людей здесь ходило не очень много, поэтому тот факт, что столик был отделен от прохода лишь низким бортиком, уставленным цветами в горшках, никак нам не мешал.

Я полагала, что нам принесут по вазочке с тремя разноцветными шариками, но милая девушка, обслуживавшая наш столик, притащила по меньшей мере хрустальный тазик, в котором лежало не меньше двадцати разных шариков. К счастью, все это буйство вкусов предназначалось для двоих.

— Это будет очень сладкая и очень холодная смерть, — испуганно пробормотала я, глядя на угощение.

— Я просто не знал, какое мороженое вы любите. Подозреваю, что вы с нашим мороженым тоже не знакомы. Поэтому попросил подать по одному шарику каждого вкуса, — он улыбнулся. — А выбор здесь очень большой.

— Я вижу. Кофе я люблю со вспененным молоком, — поторопилась уточнить я. — Не стоит заказывать все пункты меню.

Он рассмеялся и попросил официантку принести нам «Кофейное облако». Я надеялась, что так они здесь называют латте.

— Ну что, вы выбрали себе бальный наряд? — поинтересовался Нот, первым пробуя шарик насыщенного желтого оттенка. И тут же предложил мне: — Попробуйте синее. Девушкам обычно нравится.

— Да, выбрала. — Я попробовала то, что он порекомендовал. Действительно оказалось очень необычно и приятно. Настолько необычно, что я даже не смогла определить вкус. Мне казалось, это нечто фруктовое, но я не знала подходящего фрукта. Может быть, какая-то местная экзотика. — Хм, вкусно. Похоже, вы большой знаток по части того, что нравится девушкам.

Он скромно потупил взгляд, не переставая улыбаться.

— Я люблю женщин, не буду этого скрывать. И они обычно испытывают симпатию ко мне. Наверняка вас уже предупреждали, что я непостоянен и коллекционирую студенток. Я не буду пытаться оправдаться. Да, я не тот человек, с которым стоит планировать жизнь. По крайней мере, девушку, с которой мне хотелось бы ее прожить, я еще не встретил. Но и вы слишком молоды, чтобы обрекать себя на однообразие. А со мной, поверьте, женщинам хорошо. Во всех смыслах, — его улыбка стала немного порочной, но это не выглядело пошло. — Границы всегда определяете вы. Захотите — мы остановимся на кофе и мороженом. Если, конечно, сможете устоять.

Его слова звучали не очень-то достойно, но мне они понравились. Не люблю, когда вешают лапшу на уши. Уж лучше пусть мужчина честно говорит, что предлагает лишь развлечься. По крайней мере, знаешь, на что рассчитывать и можешь принять соответствующее решение. Честно говоря, сама я никогда дела с такими мужчинами не имела, но сейчас подумала, что немного флирта мне не повредит. До секса я доводить с ним не планировала. Не потому, что он меня совсем не привлекал. Нет, Вильям Нот был чертовски привлекателен, если уж говорить честно. Но не настолько, чтобы вылететь из-за него из Орты. Особенно теперь, когда у меня имелись основания полагать, что это может оказаться смертельно опасно.

— Я буду иметь в виду, — мне удалось ответить в таком же тоне. Я подцепила ложечкой немного ярко-зеленого мороженого. Вкус оказался мятным.

— Покажете мне платье? — Нот сменил тему на более безопасную.

— Увидите его на балу, — мне пришло в голову, что было бы неплохо его немного подразнить. Мне это нравилось. Я очень давно не была на первом свидании, где можно флиртовать и немного играть, надевая маску. Наша встреча в кафе вполне тянула на свидание, которое ни к чему не обязывает.

— Буду ждать с нетерпением. Должно быть, оно божественно. И сразу прошу зарезервировать за мной хотя бы пару танцев.

— Я постараюсь. Если не будет более интересных предложений.

Его брови удивленно взметнулись вверх, но мои слова его явно позабавили, потому что он рассмеялся.

— Вы необычная девушка, Таня.

— Уверена, вы говорите так каждой.

— И то верно, — снова честно признался он. — Но я впервые действительно имею это в виду. Вы необычная. Как вам столица?

— Да я ее и не видела, — я не стала скрывать своего разочарования по этому поводу. — Здесь красиво, а как там, — я неопределенно мотнула головой, не зная точно, где выход на улицу, — понятия не имею.

— Алария — красивый город, — неожиданно серьезно заявил Нот. — Я люблю его. У меня тут дом. Не в центре — не люблю шум. Ближе к окраине, но в хорошем районе.

— Полагаю, красивый. С садом?

— А куда без него? — он вдруг выразительно посмотрел на меня и прищурился. — Хотите покажу? Порталом обернемся за полчаса с учетом… м-м-м… экскурсии. Можем задержаться минут на десять, если в процессе… экскурсии вы решите все же продемонстрировать мне платье.

— А вы нахал, — рассмеялась я, неожиданно для самой себя понимая, что при других условиях могла бы согласиться. Уж не знаю, что на меня так подействовало: обаяние самого Нота, местное мороженое или переживания последнего месяца. Мне сейчас хотелось веселья, легкости, какого-то праздника. Вильям Нот походил на шампанское: сладкий, игристый, легко ударяющий в голову. А шампанское всегда казалось мне самым праздничным напитком.

— Соглашайтесь, — проникновенно порекомендовал он. — Гарантирую, что вы не пожалеете.

Я уже открыла рот, чтобы ответить, когда над нами вдруг раздался громогласный голос:

— Настоятельно рекомендую отказаться.

Я так вздрогнула, что едва не опрокинула уже наполовину опустевший стакан с кофейным напитком, по вкусу действительно похожим на ванильный латте. Втянув голову в плечи, я осторожно посмотрела в сторону источника голоса: как я и думала, над нами возвышался профессор Норман, подкравшийся абсолютно незаметно. От него нас отделяли лишь низкий бортик и цветы.

— Демон тебя забери… опять ты! — раздраженно пробормотал Нот, страдальчески закатив глаза. — Чего тебе надо, Ян?

— Я забираю студентку Ларину в Орту, пока она не нажила себе неприятностей из-за того, что отбилась от группы и в нарушение всех правил находится в нашем мире, не закончив спецкурса.

— Ян, я тебе давно и серьезно советую: заведи себе женщину. Увидишь, желание цепляться к другим как рукой снимет.

Если Нот пытался его задеть, то у него ничего не вышло: на лице Нормана не дрогнул ни один мускул. Он только спокойно повернулся ко мне и все так же строго поинтересовался:

— Ларина, вы идете? Или предпочитаете, чтобы я вызвал сюда вашего куратора?

Я чувствовала себя так, словно родной отец застукал меня во время предварительных ласк с мужчиной. Такого никогда не случалось, но подозреваю, что чувствовала бы я себя именно так. Пару секунд я просто испуганно смотрела на Нормана, а потом до меня дошло, что он ждет моего ответа.

— Да… наверное… то есть… — я перевела взгляд на Нота. — Извините, мне действительно лучше уйти.

— Понимаю, — кивнул тот. — Увидимся в Орте.

Подхватив сумку и пакеты с платьем и туфлями, я торопливо выскочила из кафе. Норман, убедившись, что я иду за ним, стремительно зашагал к порталам. Я едва поспевала за ним и снова чувствовала себя Пятачком.

До порталов мы добрались в молчании. Я лишь иногда шипела от боли, когда от быстрой ходьбы у меня подворачивалась нога в туфлях на высоком каблуке. Настроив портал, Норман больно сжал мое запястье, как будто опасался, что я в последний момент сбегу из-под его опеки, и буквально втащил меня в него.

Едва мы оказались в главном холле Орты, Норман повернулся ко мне и, не выпуская мою руку, гневно проорал:

— Что вы творите, Ларина? Я же предупреждал вас о нем! Вам приключений захотелось? Чем вы думали? Вам есть чем думать?

Я смотрела на него со смесью страха, обиды и закипающей злости. Какое право он имеет так со мной разговаривать? И какое ему вообще может быть дело до того, с кем я ем мороженое и куда после этого иду?

— Отпустите меня, вы делаете мне больно, — сквозь зубы процедила я, стараясь не отводить взгляд. Откуда во мне вдруг взялась такая решительность, я не знала.

Норман посмотрел на собственную руку, сжимающую мою, и резко разжал пальцы.

— Простите, я не хотел, — чуть спокойнее отозвался он. — Но я глазам своим не поверил,когда увидел вас с ним.

— Вас это абсолютно не касается…

— Ларина, да поймите вы! Он красиво говорит и сладко улыбается, но он просто использует вас и выбросит.

— Много вы в этом понимаете! — оскорбленно огрызнулась я. — Можно подумать, мне от него любовь до гроба нужна. Вам никогда не приходило в голову, что женщина тоже может просто искать развлечения? Не думали, что студентки проводят с ним время к общему удовольствию?

По его лицу пробежала судорога.

— Не говорите так, — судя по понизившейся громкости голоса, его злость перешла в тихое бешенство. — Вы же не такая.

— Какая? Я, между прочим, свободная от каких-либо обязательств, молодая и — без ложной скромности — достаточно привлекательная женщина. И имею право сама решать где, как и с кем мне проводить время. Вы мне не отец, чтобы следить за моей нравственностью! И не муж, если уж на то пошло. Вы мне вообще никто!

Он смотрел на меня так, словно видел впервые в жизни. А меня трясло. И почему-то хотелось плакать. Я целый месяц боялась его, не хотела лишний раз привлекать к себе внимание, а теперь стою в пустынном холле и намеренно говорю мерзкие по моим собственным меркам вещи, как будто пытаюсь спровоцировать. На что? Чтобы он ударил меня или вообще убил на месте?

Моя сумка и пакеты с покупками упали на пол с глухим стуком. Я обхватила себя освободившимися руками, пытаясь унять дрожь.

— Уйдите уже, Норман, — откуда только взялся этот плаксивый тон? И где я потеряла обращение «профессор»? — Видеть вас не могу.

Я не знала, откуда взялась эта истерика. Стал ли причиной страх, который я старалась запрятать поглубже, или гневный вид Нормана. Возможно, мне было просто стыдно за свое поведение, и я пыталась скрыть это от самой себя за подобной бурной реакцией, хотя бы в собственной фантазии свалить вину на него.

Норман покачал головой.

— Я никуда не уйду, пока вы не объясните мне, что происходит. Вы больше месяца ведете себя странно. Кажется, с тех пор, как заработали порталы и вы первый раз вернулись домой. У вас что-то случилось? Вы ведь были совсем другой. Так что произошло?

— Что произошло? — во мне поднялось раздражение. Достаточно сильное, чтобы я осмелилась снова взглянуть ему в глаза. — Да я боюсь вас! Вы этого не поняли? Потому что вы — это не вы. Вы неизвестно кто! Зачем вы прячете свое лицо? Что вы скрываете? Вы преступник? Убийца? Вы меня тоже хотите убить?

У него был такой растерянный вид, что я вдруг осознала, как нелепо все это звучит. Как я вообще могла поверить в подобный бред? Как могла накручивать им себя целый месяц? Мне стало так стыдно, что слезы, уже пару минут рвавшиеся наружу, все-таки брызнули из глаз. Я закрыла лицо руками и некрасиво всхлипнула.

Я все еще прижимала ладони к горящим щекам, когда почувствовала, как он подошел ко мне и осторожно обнял за плечи, легонько прижав к себе, и погладил по голове, словно пытался успокоить маленького неразумного ребенка. Наверное, именно таким ребенком я ему сейчас и казалась. Я убрала руки от лица и уткнулась носом в его плечо. От него едва ощутимо пахло чем-то мятным и цитрусовым. Наверное, подобное поведение со стороны преподавателя должно было меня смутить, объятия малознакомого, но довольно привлекательного, как я считала теперь, мужчины — вызвать дрожь во всем теле. Но все случилось с точностью до наоборот. Его прикосновения в одно мгновение уняли нервную дрожь, которая била меня до сих пор. Ни одной мысли о том, что он мой преподаватель и не должен бы меня обнимать, не промелькнуло в голове. Я бесстыдно наслаждалась внезапно возникшим чувством защищенности, которого мне так не хватало с момента разговора с легионером.

— Просто вы единственный, кто отнесся ко мне здесь по-человечески, — сквозь слезы попыталась объяснить я, боясь лишний раз пошевелиться и разрушить прекрасное мгновение. Мне так не хотелось, чтобы оно заканчивалось. — А потом оказалось, что вы носите маску и, возможно, скрываетесь от легионеров. И я не знала, что думать. Мне стало страшно.

— И вы решили, что я убийца и хочу вас убить? — невозмутимо уточнил он. Я судорожно кивнула. — Вам самой такая глупость не могла прийти в голову. Кто вас надоумил? Не говорите, я сам угадаю. Ротт?

Я снова молча кивнула и шмыгнула носом. Норман процедил сквозь зубы что-то наверняка очень нецензурное, поскольку амулет-переводчик не стал это переводить.

— Поэтому вы решили переспать с Нотом? Мол, была — не была, хоть погуляю напоследок? — его тон прозвучал так комично, что я против воли рассмеялась. И отрицательно помотала головой.

— Не собиралась я с ним спать, — обиженно заявила я и снова шмыгнула носом.

— И на том спасибо.

— Пожалуйста.

Теперь рассмеялся и он тоже. И выпустил из объятий. Я разочарованно вздохнула и принялась вытирать от слез лицо.

— Таня, посмотрите на меня, — попросил Норман. Как бы стыдно мне ни было, я подчинилась и встретилась с ним взглядом. — Я не могу сказать вам, кто я. Да и вы все равно не поймете. Но я клянусь вам — собственной жизнью клянусь — что никогда, ни при каких обстоятельствах я не причиню вам вреда. Я не скрываюсь от закона, я не совершал преступлений. Мне нечем это вам доказать. Могу дать вам лишь мое слово.

Я не могла оторвать взгляд от его глаз. Прозрачно-серые, они сейчас не выглядели холодными. И лицо у него все-таки никакое не отталкивающее. Интересно, какое оно на самом деле?

— Мне этого достаточно. Простите меня, профессор Норман.

— За что?

— За то, что я думала о вас. За то, как я себя вела, и за все, что я вам сейчас наговорила. Я такая дура.

— Вы просто молоды, — это прозвучало без осуждения, скорее с сожалением, как будто моя молодость его по какой-то причине огорчала.

Он улыбнулся. Как обычно, едва уловимо. В одно мгновение мне даже показалось, что он качнулся вперед, словно собирался приблизить лицо к моему, но в следующее он уже отошел на шаг назад и будничным тоном, словно ничего не произошло, предложил:

— Помочь вам с сумками?

Глава 20

Стоя перед большим зеркалом в нашей с Хильдой комнате в общежитии, я резво повернулась вокруг своей оси. Наверное, уже в десятый раз, но я ничего не могла с собой поделать. Мне безумно нравилось, как длинная легкая юбка разлетается при этом в стороны. В покое шелковая ткань изумрудно-зеленого цвета тоже выглядела красиво, но в движении она летела по воздуху, поднималась красивым воланом и выглядело это, на мой взгляд, волшебно. Более плотный лиф платья крепко обхватывал верхнюю часть моего тела, подчеркивая каждый его изгиб. V-образный вырез выглядел довольно целомудренно, демонстрируя ключицы и опускаясь до ложбинки на груди, но скрывая от посторонних взглядов все самое интересное. Полное отсутствие рукавов гарантировало свободу движений. Я влюбилась в это платье, когда оно еще висело на вешалке, за красивый цвет, а едва надев в магазине, сразу поняла, что оно было сшито для меня. Помимо того, что оно идеально садилось на мою фигуру и было одновременно красивым, элегантным и удобным, оно еще прекрасно сочеталось с изумрудом на перстне, который я так и продолжала носить, и оттеняло глаза, благодаря ему казавшиеся более зелеными.

— Смотри, чтобы голова не закружилась, — усмехнулась Хильда, глядя на меня.

Ей пришлось смириться с тем, что в этот раз мини-юбка с мини-топиком не прокатят, поэтому она выбрала платье небесно-голубого цвета без бретелей. Как и у меня, оно состояло из плотно облегающего верха и расклешенного низа. Только ткань верха у нее была тоньше, а юбка хоть и позволяла делать широкий шаг, что было необходимо для некоторых танцев, но при вращении в стороны не разлеталась.

— А я как раз не против, чтобы у меня сегодня кружилась голова, — призналась я.

После разговора с Норманом, за который мне до сих пор было стыдно, у меня словно гора с плеч свалилась. Оставшиеся три недели до бала я буквально порхала, как бабочка. Новые заклинания на занятиях давались легко, тексты учебников усваивались в голове с первого прочтения, по утрам на занятия я вскакивала бодрая и полная сил, настроение неизменно оставалось на верхней отметке.

Уже не испытывая страха, я все же поинтересовалась у библиотекаря подшивками газет и даже спросила, как искать статьи по интересующей меня теме. На его вопрос, какие именно темы меня могут заинтересовать, я сослалась на интерес к светским сплетням и моде. Он презрительно фыркнул, но нужному заклятию научил. Оно оказалось почти таким же удобным, как и запрос в «гугле».

Всего одного вечера мне хватило, чтобы найти интересующую меня информацию и про погибших девушек, и про монархистов. Гибель первой Покинувшей прошла почти незаметно, о ней вспомнили только тогда, когда погибли две другие. Но судя по прочитанным мной статьям, ни в одном из случаев Легион не нашел следов злого умысла. Оказалось, что легионеры умеют определять, был ли человек убит или погиб в результате несчастного случая, даже не изучая тело. А поскольку признаков насильственной смерти они не обнаружили, то и инициировать расследование не стали.

С лидером монархической группировки все оказалось не так просто. Ротт не упомянул ни имени, ни псевдонима, и понять, кого именно он имел в виду, оказалось непросто. Ровно двенадцать лет назад ничего такого не произошло, зато девять лет назад Легион действительно накрыл крупную группировку. Ушел только лидер, остальных арестовали. Геллерт Ротт как раз очень поднялся на том деле. Из простого легионера он стал помощником старшего легионера столицы, поскольку именно благодаря каким-то там его героическим действиям смогли взять всех членов группировки. Еще через четыре года он сам стал старшим легионером столицы, когда тот погиб при исполнении. Судя по всему, желание все же найти лидера той группировки стало для него своего рода навязчивой идеей. Возможно, потому он так прицепился к Норману, хотя появление того не совсем совпадало по времени.

Как бы там ни было, а выяснив все это, я окончательно успокоилась. И с удовольствием ходила на вечерние факультативы по танцам, а перед сном, лежа в постели, представляла себе грядущий бал.

Я не сомневалась, что в этот раз все пройдет по высшему разряду. У меня было самое шикарное на свете платье, местные танцы оказались не так уж и сложны, когда знаешь движения, и я уже договорилась с несколькими кавалерами, так что не стоило бояться, что буду весь вечер стоять в сторонке. Помимо Нота, который утром в столовой напомнил мне, что я обещала ему два танца, хотя бы раз потанцевать со мной изволили Андрей (о том же он договорился с Хильдой) и Томас, с которым мы упражнялись в паре на факультативе. Несмотря на свой вопрос профессору Карр, он явно не собирался пропускать веселье. Все это было так необычно, а потому очень волнительно. Пожалуй, я впервые по-настоящему радовалась тому, что осталась в Орте.

Фантазируя о предстоящем вечере, я частенько ловила себя на том, что представляю, как меня на танец приглашает профессор Норман. Эти мысли я старательно гнала от себя, чтобы потом не ждать весь вечер момента, который вероятнее всего так и не наступит. Профессор Норман не походил на человека, который будет приглашать на танец студентку, иначе он бы так резко не осуждал Нота. А однажды я уже испортила себе подобными фантазиями выпускной вечер.

Тогда я все мечтала, как парень из параллельного класса пригласит меня и внезапно во время танца признается в любви. Я сохла по нему весь одиннадцатый класс, и мне почему-то казалось, что именно во время выпускного вечера все должно случиться. В результате приглашали меня многие, один застенчивый одноклассник даже действительно пытался признаться в любви. И вместо того, чтобы наслаждаться всем этим, я горевала и все смотрела в сторону неприступного красавца, который меня так и не пригласил. Потом ревела на плече Инги, когда мы всем выпуском поехали встречать «первый рассвет новой жизни». С тех пор я старалась о подобном не мечтать, чтобы не портить себе впечатление.

— Давай только сначала ты все-таки поможешь мне с прической, — все тем же насмешливым тоном напомнила Хильда. — Мне бы не хотелось именно сегодня лишиться волос.

Укладывать волосы с помощью заклинания нас научили на бытовой магии. Честно предупредили, что для начала прическу стоит выбирать попроще, чтобы хорошо представлять, как она делается. Иначе правильно направить магический поток не получится. Самоуверенная Хильда на первой учебной попытке чуть не выдрала мне целый клок, когда попыталась изобразить нечто очень замысловатое из журнала. Поэтому на этот вечер я предпочла ограничиться созданием с ее помощью аккуратно вьющихся локонов, которые попросила закрепить по бокам заколками, чтобы они не лезли в лицо. Такое можно было сделать и без магии, но с помощью заклинания на мою прическу мы потратили полторы минуты, а не полтора часа.

К сожалению, чтобы укладывать подобным образом волосы самой себе, требовались месяцы тренировок, поэтому укладку мы делали друг другу. И если я выбрала самый простой вариант, поскольку мои волосы нравились мне и такими, то Хильда предпочла изобразить нечто посложнее. Ее выбор требовал от меня скрутить основную часть волос в аккуратный валик, а часть выпустить наружу и мелко завить. Тоже не бином Ньютона, конечно, но определенной сосредоточенности от меня прическа требовала, а на «репетиции» накануне я действительно слишком сильно дернула ей волосы и скрутила их в такой валик, что у подруги слезы выступили на глазах. Однако сегодня все получилось гораздо лучше. Всего полчаса сборов — и мы обе походили на сказочных принцесс.

— Посмотрим, превратились ли наши сокурсники в принцев, — хихикнула Хильда, когда мы обе предстали перед зеркалом и я поделилась с ней этой мыслью. — А твой браслет, — она кивнула на мое запястье в отражении, — так и не закончил впитывать в себя проклятие?

Я тоже посмотрела на тонкую узкую полоску уже полностью почерневшего металла. Судя по его виду, браслету уже пришло время раскрыться. Вероятно, он сделает это в ближайшее время, а пока он не до конца впитал в себя проклятие. Хотя его последствия я уже давно не ощущала. Доктор оказался прав: Норман действительно постарался, делая браслет.

— По крайней мере, он выглядит сейчас как вполне себе стильный аксессуар. Идем?

Хильда кивнула. Андрей по традиции ждал нас в общей гостиной. И по традиции засыпал нас обеих комплиментами, но смотрел он при этом только на Хильду, по мне едва скользнул взглядом. Я понимающе хмыкнула и решила сегодня сильно не настаивать на обещанном мне танце.

Все вместе мы отправились в учебный корпус. Внутренний двор пересекали почти бегом, поскольку надевать верхнюю одежду было неохота, а первого декабря даже в местном мягком климате после заката температура опускалась до скромных плюс пяти.

Сегодня бальный зал был украшен иначе, видимо, декор меняли в зависимости от темы бала, но все выглядело таким же торжественным и сказочным. Только на этот раз мы чувствовали себя частью этого праздника, хоть и не могли до конца проникнуться его сутью.

Войдя в зал, мы втроем слегка притормозили, оглядывая тех, кто уже находился тут, и ища знакомые лица. Многие студентки основного курса действительно выглядели почти одинаково, очевидно, копируя одни и те же портреты. Ни я, ни Хильда, ни другие девушки со спецкурса не могли этого понять. Одинаковые платья на выпускном балу, например, стали бы для каждой из нас трагедией. Однако, как говорится, в каждой избушке — свои игрушки.

Все студентки основного курса перестали для меня существовать, как только я заметила профессора Нормана. Он стоял в пол-оборота к дверям, держал в руке бокал местного красного вина и разговаривал с профессором Карр. Та сегодня тоже надела бальное платье, а вот сам Норман предпочел остаться в преподавательской форме. Когда мой взгляд остановился на нем, он как раз повернул голову в мою сторону. И тоже меня заметил. Не знаю, что в этот момент он говорил своей собеседнице, но даже мне было видно, что с мысли он сбился и дар речи на мгновение потерял. Я улыбнулась и кивнула ему. Он не отреагировал, продолжая смотреть на меня немного растерянно. Профессор Карр, не дождавшись продолжения разговора, тоже обернулась и проследила за его взглядом. Я кивнула и ей, а она внезапно понимающе усмехнулась, повернулась к своему коллеге и демонстративно похлопала его по щеке, словно приводя в чувство. Меня это рассмешило, а Нормана смутило. Однако он все-таки нашел в себе мужество изобразить приветственный поклон.

Стоит ли говорить, что это еще больше подняло мне настроение? Как минимум, мой внешний вид оценили.

Нот сразу оказался рядом и предложил мне бокал вина, который я благодарно приняла. Несколько пар уже танцевали, и он заявил, что ближайший танец я обязана подарить ему. Я не возражала.

Танцевать на настоящем балу оказалось немного труднее, чем на факультативе. Там я не так боялась ошибиться, а тут все меньше смотрела на партнера и все больше — себе под ноги, чтобы не оступиться и не перепутать движения. Мне не хотелось опозориться. Особенно если учесть, что я сразу заметила внимание Корды и компании. Девушка прожигала меня таким взглядом, что я всерьез забеспокоилась за сохранность платья: только дыр на нем мне не хватало.

Едва Нот вернул меня на место, как полагалось по этикету, ко мне подошел Томас, и следующий танец доставил мне даже больше удовольствия: с однокурсником мы танцевали три недели, да и мое волнение слегка улеглось. Андрей с приглашением тоже тянуть не стал. Я убедилась, что Хильда уже приглашена кем-то с основного курса, и со спокойной совестью отправилась кружиться с ним под довольно быструю мелодию.

Танцы сменяли один другой, но благодаря тому что большинство имели не такой уж большой набор движений и движения эти были не так уж разнообразны, мне удавалось не сбиваться. Разве что немного, но не критично. После третьего танца подряд я все-таки почувствовала усталость и жажду, поэтому попросила Андрея отвести меня к столику с напитками.

Я успела сделать лишь пару глотков вина, когда почувствовала, что кто-то снова приблизился ко мне. В моей голове уже закрутились шестеренки, подыскивая вежливую и необидную форму отказа, когда знакомый голос заставил меня вздрогнуть и едва не выронить бокал.

— Раз уж вы все равно танцуете с преподавателями, может быть, окажете честь и мне?

* * *

Я машинально сделала еще один глоток вина, прежде чем поставить бокал на стол и обернуться к Норману. Он протянул мне руку, и я с готовностью приняла ее. Не так уж сильно я устала за первые три танца. Даже если бы за это время я успела сломать ногу, я бы все равно пошла танцевать с ним. Это открытие меня немного напугало. На мой вкус, я начинала слишком сильно симпатизировать мужчине вдвое меня старше. К тому же преподавателю. К тому же что-то скрывающему.

Однако последний глоток вина быстро ударил в голову и развеял этот страх.

Норман повел меня к танцующим. Судя по тому, как строились пары, планировался мой самый нелюбимый танец. Еще на факультативе он казался мне дурацким, поскольку напоминал скучные экранизации романов Джейн Остин. Сложные шаги и фигуры, нелогичные перестроения. Помню, на факультативе я твердо решила каждый раз пропускать его. Что за невезение? К тому же с партнером во время этого танца находишься самое малое на расстоянии вытянутой руки.

— Госпожа Ларина, не смотрите себе под ноги, смотрите на меня, — велел Норман через несколько секунд после начала мелодии. — Это выглядит очень некрасиво со стороны. Как будто вы не доверяете партнеру.

Я подняла на него взгляд, демонстрируя раскаяние.

— Я не доверяю своей памяти. Этот танец мне так и не удалось выучить, поэтому я боюсь отдавить вам ногу, все перепутать и упасть. Думаю, это будет выглядеть еще менее красиво.

В этот момент от меня требовалось покинуть своего кавалера и образовать круг с другими дамами в нашем квадрате. Норман весьма умело направил меня, так что я даже не перепутала, в какую сторону стоило начать движение. В нужный момент он так же легко перехватил меня и вернул себе.

— Госпожа Ларина, именно партнер должен заботиться о том, чтобы вы всегда шли в нужную сторону и не упали, перепутав шаги. В этом заключается его ведущая роль. Разве вам не объяснили этого на факультативе?

— Полагаю, не хотели пугать наших мальчиков.

— И что, Нот тоже не объяснил вам этого во время вашего танца? Сейчас направо, — быстро подсказал он, крепче сжав мою руку, чтобы не дать повернуться налево. Мне удалось быстро сориентироваться. — О чем же вы с ним разговаривали?

Почему-то этот вопрос показался мне забавным. Наверное, выпитое вино, атмосфера праздника и четвертый танец подряд все-таки вскружили мне голову. Я решила немного подразнить преподавателя:

— О, мы говорили о более интересных вещах, нежели бальный этикет. Профессор Нот вообще очень интересный собеседник. Не замечали?

Норман не успел ответить: мы на несколько секунд образовали маленькие хороводы, объединившись с соседней парой, а потом на несколько движений поменялись партнерами. И только когда я снова вернулась в руки Нормана, он продолжил с того же места:

— Поверю вам на слово, госпожа Ларина, потому что сам не замечал.

— Каждый раз, когда вы так называете меня, я внутренне вздрагиваю, — призналась я. Мне очень давно хотелось это сказать, но до сих пор поправлять его казалось мне неудобным.

— Почему?

— Потому что я не привыкла к такому обращению, — пожав плечами, пояснила я. — Оно у нас не очень в ходу. Обычно меня называют просто Ларина, или Татьяна, или Таня. На худой конец, Татьяна Владимировна. Но не госпожа Ларина…

— Какое же обращение к себе вы считаете наиболее комфортным? — поинтересовался он, но танец вновь разлучил нас на несколько движений. За это я невзлюбила его еще больше.

— Просто Ларина? — предложила я, когда мы снова сошлись.

— Не пойдет. Так я называю вас, когда зол. Если я буду называть вас так всегда, вы не сможете почувствовать разницу.

— О, поверьте, я ее почувствую, — я против воли рассмеялась, но тут же оборвала себя, возвращаясь к наигранно светскому тону, которого мы придерживались до сих пор. — Тогда Таня. Вас устроит?

— Таня, — повторил он, словно пробуя имя на вкус, хотя вообще-то уже называл меня так, пусть всего один раз и очень давно. — Договорились. Я могу понять ваши чувства. Правда, я, наоборот, вздрагиваю, когда меня называют по имени.

— Ян? — переспросила я. — Вам оно не нравится?

— А оно может нравиться? — он удивился.

— Мне оно нравится, — честно сказала я, хотя от подобного поворота разговора у меня сильнее забилось сердце. — Оно лаконичное и сильное. По-моему, вам оно очень подходит.

Он удивленно приподнял бровь, как будто никак не ожидал такой оценки.

— К сожалению, не могу предложить вам называть меня просто Яном, — сдержанно ответил он, останавливаясь. — Правила Орты строги на этот счет и требуют, чтобы вы обращались ко мне «профессор Норман».

— Почему вы остановились?

Он усмехнулся и слегка поклонился мне.

— Потому что танец закончился, — констатировал он очевидный факт.

А я и не заметила, как музыка стихла. Он снова протянул мне руку, собираясь отвести на место. Руку я подала, но удержала его.

— Но ведь сейчас начнется следующий? — услышала я собственный голос. Откуда только взялась эта отчаянная смелость? — Разве мы не можем продолжить? Или это тоже будет выглядеть некрасиво?

Он окинул меня внимательным взглядом и вдруг тихо сообщил:

— Таня, я должен вас предупредить. Я преподаю в Орте одиннадцатый год и ни разу не приглашал на балах студенток. Если мы будем танцевать два раза подряд, вам, вероятнее всего, придется выслушать нравоучения от ректора и куратора о том, что стоит держаться от меня подальше.

— Я это как-нибудь переживу. Или вам тоже придется выслушать лекцию?

— Уж я-то точно это переживу, — усмехнулся он и внезапно шагнул ближе, обнимая одной рукой за талию.

Мое сердце выполнило немыслимый кульбит, а по телу пробежала дрожь. К счастью, уже зазвучала музыка и я опознала в ней местный вариант вальса. Положив одну руку Норману на плечо, другую я вложила в его ладонь. Замерев на секунду, мы заскользили по залу в знакомом мне еще с детства ритме: раз-два-три, раз-два-три, раз- два-три… Я старалась унять дрожь и волнение. Так близко друг к другу мы были только один раз: когда он обнял меня во время моей недавней истерики. Сейчас все ощущалось иначе, но едва уловимый аромат мяты и цитруса я снова почувствовала. Отчаянно захотелось, чтобы вместо вальса включили обычный медленный танец моего мира, под который можно просто обняться и топтаться на одном месте. Тогда бы я могла положить голову ему на плечо, закрыть глаза и…

— Вы великолепно танцуете, профессор Норман, — сказала я, просто чтобы не молчать и отвлечься от этих мыслей. — Рада, что вы сделали для меня исключение из своего правила не танцевать со студентками.

— У меня нет такого правила, — невозмутимо возразил он, поглядывая на меня со смешинками в глазах. Подозреваю, он заметил мое смятение в начале танца. Вполне вероятно, он читал на моем лице и все последовавшие за этим мысли. — Просто раньше у меня не возникало такого желания.

— Тем более приятно.

Хорошо, что мы поговорили в тот раз и Норман меня успокоил. Даже думать не хотелось, как бы я чувствовала себя сейчас, если бы слова Ротта все еще висели надо мной. Всплывший в памяти разговор внезапно натолкнул меня на неожиданную догадку.

— Скажите, профессор, — как бы между прочим поинтересовалась я, — вы же хорошо знаете моих родителей? Он нахмурился, лицо его выражало полное недоумение и непонимание.

— Не имел чести их встречать. С чего вы это взяли?

Я пожала плечами и обезоруживающе улыбнулась.

— Простите. Импровизированная провокация. Мне вдруг пришло в голову, что, если вы какой-то их старый друг с прежних времен, это объяснило бы ваш интерес ко мне.

По его губам скользнула незнакомая усмешка. Обычно он улыбался иначе. Я поразилась тому, что знаю о нем подобные мелочи.

— Мой интерес к вам, — ответил он после недолгой паузы, — объясняется гораздо проще и банальней.

— И как именно?

— Не думаю, что об этом уместно говорить здесь и сейчас.

Я прищурилась, изображая подозрительность и продолжая улыбаться ему.

— Какая загадочность! Может быть, вы в меня влюбились?

Не знаю, с чего я ляпнула это. Местное вино оказывало на меня более губительное воздействие, нежели обычное, раз я вела такие провокационные разговоры с преподавателем. Или я просто хотела его смутить? Как бы там ни было, мне это не удалось. Норман склонил голову набок и задумчиво протянул:

— Может быть, и влюбился.

Я все-таки наступила ему на ботинок, сбившись с ритма, запуталась в собственных ногах и наверняка грохнулась бы. Если бы Норман не приподнял меня над землей, прижимая к себе, и не дал бы время прийти в себя и заново поймать ритм. Со стороны едва ли кто-то что-то заметил.

— Спокойно, Таня, — рассмеялся он. — Может быть, и не влюбился. Не надо сразу падать в обморок.

— Простите, — пробормотала я, понимая, что уже покраснела как рак. Будет мне наука в будущем: то, что срабатывает с юными мальчиками, совсем иначе влияет на взрослых мужчин. Хотела смутить его, а смутила себя. — Я говорю какие-то глупости.

Он перестал смеяться, даже улыбка пропала с лица. Взгляд тоже изменился, стал похож на тот, которым он одарил меня, когда я вошла. Он пронизывал насквозь и заставлял холодок бежать по позвоночнику. В нем чувствовалось желание то ли что-то сказать, то ли сделать, но Норман так ничего и не ответил. Вскоре музыка снова стихла. Мы замерли, но еще целых две секунды он не выпускал меня из своих объятий, глядя мне в глаза. На одно короткое мгновение мне показалось, что он сейчас возьмет и назло общественной морали поцелует меня прямо тут, посреди зала, на глазах у всех, не спрашивая моего разрешения. Или мне просто отчаянно захотелось, чтобы он так сделал? Однако иллюзия мгновенно растаяла, когда он все-таки отстранился и на этот раз все же отвел меня обратно к столу с напитками.

— Хорошего вам вечера, Таня, — тихо пожелал он и неожиданно поцеловал мне руку. Слегка сжав ее на прощание, он выпустил мою ладонь из своей и ушел, оставив меня в смятении и полной растерянности.

Глава 21

Когда я окончательно пришла в себя после волнительного танца, Норман совсем скрылся из виду. Я повернулась к столу с напитками и обнаружила свой недопитый бокал на том же месте, на котором его оставила. Где-то на окраине сознания мелькнула мысль, что мне бы воздержаться, раз уж местный алкоголь так сильно на меня действует, но рука уже поднесла бокал к губам. Через мгновение я его осушила до дна и тогда дрожь наконец удалось унять. Но не надолго.

Не успела я отдышаться, как рядом со мной снова оказался молодой человек. К сожалению, на этот раз я была гораздо меньше рада его видеть, поскольку от Марека Кролла ничего хорошего ждать не приходилось.

— Ларина, — протянул он, по привычке «лапая» меня своим неприятным взглядом. — А в конце концов ты выглядишь вполне пристойно. Даже похожа на нормального человека.

— Кролл, у меня сегодня прекрасное настроение, которое не в силах испортить даже ты, — новая порция алкоголя вновь вернула мне бесстрашие и уверенность в себе. К тому же вокруг нас были люди, а это позволяло надеяться, что он мне ничего не сделает. — Поэтому пойди и найди себе другого собеседника. Твои оскорбления для меня все равно ничего не значат.

— Вообще-то я собирался с тобой потанцевать, а не разговаривать, — он внезапно схватил меня за запястье и потянул к центру зала, где пары выстраивались для нового танца. — Так что пойдем.

Танцевать с Кроллом мне совершенно не хотелось, поэтому я уперлась и попыталась высвободить руку.

— Оставь меня, я не хочу танцевать. Я устала.

Он обернулся ко мне и посмотрел так, словно я сморозила какую-то несусветную глупость.

— Кто тебя спрашивает, хочешь ты или нет? Я хочу с тобой танцевать. Сейчас.

Я оглянулась по сторонам, ища помощи у кого-нибудь поблизости, но рядом стояли только студенты основного курса. Они старательно отворачивались от нас, как будто не замечали грубости Кролла и моей безмолвной мольбы. Я попыталась найти взглядом Нормана, надеясь, что хотя бы он осадит своего подопечного, но его нигде не было. Зато я увидела Хильду, которая заметила мою проблему и уже двинулась ко мне. К сожалению, она оказалась чуть ли не в противоположном конце зала.

Кролл снова дернул меня за руку, больно сдавливая запястье. Там грозили остаться заметные синяки. Я снова уперлась, как строптивая кобыла, и предприняла еще одну попытку освободиться.

— Отпусти немедленно! — громко потребовала я, не боясь привлечь к нам лишнее внимание. Пусть этим трусам будет сложнее делать вид, что они ничего не видят.

— Господин Кролл, — перед нами неожиданно нарисовался профессор Нот. — Кажется, вас ищет ваш куратор, — он кивнул головой на дверь, в которую только что вошел Норман. Судя по всему, он действительно кого-то искал взглядом. Возможно, кто-то успел ему сообщить о происходящем? Других версий у меня не было. Увидев нас, он направился в нашу сторону с очень недовольным видом.

Как ни странно, Кролла это заставило ослабить хватку. Возможно, куратор был единственным человеком, которого он тут побаивался. Я поспешила высвободить руку, которую тут же перехватил Нот.

— А вы ведь обещали мне два танца, — напомнил он и повел меня прочь.

Я была рада уйти и даже покорно поплелась к танцующим, хотя сейчас мне не хотелось танцевать и с Нотом. Тем более что новый танец оказался из тех, что близки к нашим латиноамериканским по зажигательности и энергичности. Ни того, ни другого я в себе уже не чувствовала, но все равно попыталась изобразить нужные движения и одновременно подсмотреть, что произошло дальше между Норманом и Кроллом. Однако после короткого обмена фразами, первый увел второго прочь из зала. Чем у них кончилось дело, мне узнать не удалось.

Я дотанцевала с Нотом, не реагируя на его попытки заговорить со мной. Он, видимо, понял, что я не настроена на флирт и отнесся к этому спокойно, настаивать не стал. Когда танец закончился, он отвел меня сразу к Хильде, которая не успела мне на помощь, но ждала, чтобы успокоить и поднять настроение.

— Не думаю, что Кролл еще появится, — сообщила она мне. — У Нормана было такое лицо, словно он собирался его убить, а труп закопать в саду. Полагаю, он назначит ему взыскание прямо сейчас. Ты как?

Я пожала плечами. Мой испуг уже прошел, хотя неприятный осадок все же остался. Очень хотелось найти Нормана. Я не знала, зачем он мне, но чувствовала, что он мне очень нужен. Точно не для того, чтобы убедиться в наказании для Кролла. Однако его опять нигде не было.

— В порядке, — у меня даже получилось изобразить улыбку.

— С кем тебе больше понравилось танцевать? — подруга лукаво прищурилась. — С Норманом или с Нотом?

— Да ну тебя, — отмахнулась я, а она рассмеялась.

К нам подошел Андрей. Мы перекинулись парой фраз, после чего он вопросительно посмотрел на Хильду.

— Хочешь еще потанцевать?

Подруга неуверенно посмотрела на меня. Я видела, что она хочет согласиться, но готова остаться, если мне нужна ее компания. Я кивнула ей.

— Идите, веселитесь. Мне нужен тайм-аут. Пойду поищу, что там можно съесть.

Они отправились в центр зала, а я снова пошла к столам, на этот раз в поисках закусок. Крошечные бутерброды на один укус и хрустящие корзиночки с какими-то кремовыми начинками нашлись довольно быстро. Я успела съесть по паре того и другого, когда ко мне подошел ректор и попросил порекомендовать, какие мне понравились больше. Я указала ему на корзиночки с розоватым кремом, имевшим рыбный привкус.

— Спасибо, госпожа Ларина, — он взял одну корзиночку и тут же закинул себе в рот. — Хм, действительно вкусно. Как вам наш праздник?

— Очень весело, — вежливо кивнула я. — Не уверена, что могу по-настоящему проникнуться его значением, но бал прекрасен. Я на таких не бывала.

— А кажется, что вы рождены для них, — он рассмеялся. — Я видел, как вы танцуете. Мало кто за три недели факультативов смог так хорошо освоиться с нашими танцами.

— Я в школе года четыре занималась бальными танцами, как многие девочки, — пояснила я. — Поэтому кое-что мне знакомо, да и тело лучше подготовлено. Правда, я давно забросила. А тут мне еще и с партнерами повезло, — я подумала про Нормана и вновь обернулась, ища его взглядом. Он так и не появился.

— Да, я заметил, — ректор неловко кашлянул, из-за чего у меня возникло нехорошее предчувствие. — Вы сегодня очень популярны среди сильных партнеров. И вообще… популярны, — он бросил быстрый взгляд на запястье, на котором уже проступила пара едва заметных синяков.

— Да уж, даже странно, — я машинально потерла запястье другой рукой. — Знаете, обычно я не возбуждаю в мужчинах такого сильного желания… танцевать.

— Если уж даже Ян не смог устоять… — протянул он, а я поняла, что это и есть то самое нравоучение, о котором предупреждал Норман. — Хотя честно вам скажу: не стоит сильно увлекаться кем-то из тех, кто сегодня особенно жаждал танца с вами.

— Вы имеете в виду профессора Нота или Марека Кролла? — невинно уточнила я, словно не понимала, к чему он клонит.

— Их обоих, — не растерялся ректор. — И профессора Нормана тоже.

— Профессор Нот — ловелас, Кролл — просто придурок, с ними все понятно, — хмыкнула я. — Что не так с профессором Норманом?

Ректор Ред посмотрел на меня немного удивленно, словно не ожидал такого прямого вопроса. А я успела запить последнюю корзиночку еще парой глотков вина. Интересно, а есть тут безалкогольные напитки? И если да, то где их берут?

— Ян сложный человек, — медленно произнес ректор, искоса поглядывая на меня. — Он намного вас старше…

— Бросьте, — непочтительно перебила я, хотя и сама еще недавно считала, что Норман для меня слишком… взрослый. — Не критично.

— Он старше, чем вы думаете, — возразил ректор.

Я прикусила язык. Ведь знала же, что он носит иллюзию. Норман легко мог оказаться хоть ровесником самого ректора. Впрочем, нет, не мог. Я вспомнила подсмотренную однажды тренировку. То были движения человека в самом расцвете сил.

— Но дело даже не в возрасте, — вдруг снова заговорил ректор. — А в багаже, собранном за прожитые годы. Он многое потерял.

— Насколько многое? — я не удержалась от вопроса, хотя собиралась улыбаться и кивать, чтобы не провоцировать слишком уж длинный разговор.

Ректор на мгновение задумался, а потом с несвойственной ему эмоциональностью выпалил:

— Да все, что у него было. Семью, друзей, все свое окружение, состояние, родной дом, положение в обществе, привычное занятие, любимую женщину. Он был вынужден отказаться даже от собственного имени и внешности. По-вашему, этого мало? Он был сломлен.

— Он не выглядит сломленным, — ничуть не менее эмоционально возразила я.

— Сейчас уже нет. Я смею надеяться, что в этом есть и моя заслуга. Он пытается справиться, но ему трудно. Это тяжелый багаж, понимаете? Прошлое, которое он потерял. Сожаления. Они всегда будут тяготить и преследовать его. Поверьте, я бы очень хотел, чтобы в его жизни появился кто-то достаточно близкий. Но я не пожелаю такого молоденькой девочке, которая сама еще только начала жить.

— Значит, вы знаете, кто он на самом деле? — из всей его пламенной речи этот факт интересовал меня больше всего.

— Конечно, — он смешно округлил глаза. — По-вашему, я бы позволил преподавать в Орте человеку в маске, не зная кто он? Это как минимум опасно.

— То есть вы его знаете и в достаточной степени ему доверяете, — резюмировала я. — Но, конечно, не скажете?

Он рассмеялся.

— Деточка, это же не моя тайна. Как я могу ее выдать?

— Вы выдали уже немало его личной информации, — заметила я. Возможно, это даже прозвучало как упрек. — Могли бы ради разнообразия сказать то, что помогло бы мне помочь ему.

— Таня, вам это зачем?

Я пожала плечами. Сама толком не знала ответа на этот вопрос. Конечно, меня все больше тянуло к Норману сейчас я понимала это особенно хорошо, когда снова искала его взглядом и не находила. В то же время наша разница в возрасте и положение «преподаватель-студентка» не позволяли мне думать о нем в романтическом плане. По крайней мере, на полном серьезе. Или я просто обманывала себя?

— У каждого человека должен быть кто-то близкий, — в конце концов ответила я. — Он очень помог мне в первые дни в Орте. Я в некотором смысле ему обязана, хоть он и не желает так считать.

Ректор вздохнул.

— Вы хоть и юная, но уже взрослая и вполне самостоятельная девушка. Имеете право сами решать, что вам делать. В рамках внутренних правил Орты и законов Республики, разумеется. Но просто примите к сведению мой совет: если не хотите, чтобы он причинил вам боль, держитесь от него подальше. Потому что он все равно это сделает. Вы будете страдать. И он сам будет страдать от этого не меньше.

Сформулировав это мрачное предсказание, ректор оставил меня в одиночестве.

Глава 22

Следующие полчаса я искренне пыталась вернуться в то легкое, приятное и приподнятое состояние духа, в котором пришла на бал, но потерпела полное фиаско. Норман в зал вернулся, я даже хотела подойти и рассказать ему о том, что он оказался прав. Мне было интересно, как он прореагирует на пересказ разговора с ректором.

Однако ректор успел подойти к нему первым. Он что-то долго и, как казалось со стороны, спокойно ему говорил. Норман слушал с отсутствующим видом, потом коротко ответил. Ректор покачал головой, и следующая его тирада выглядела более эмоциональной. На лице Нормана отразилось раздражение. На ректора он не смотрел, шарил взглядом по толпе, пока не заметил меня. Я не стала делать вид, что не смотрю в их сторону. Напротив, выразительно кивнула на ректора и улыбнулась, давая понять, что со мной тот уже успел провести профилактическую беседу. По губам Нормана скользнула ответная улыбка, но потом он вдруг нахмурился. Может быть, подумал о чем-то или ректор что-то такое сказал. Он повернулся к своему собеседнику и что-то ответил ему, в этот раз согласно кивая. Этот ответ ректора устроил, и он оставил Нормана в покое. Я успела сделать шаг в его сторону, намереваясь все-таки подойти и обменяться впечатлениями, но внезапно наткнулась на его взгляд и замерла на месте. Норман больше не улыбался. Он смотрел на меня… мне вспомнились строчки из дневника Роны Риддик. Да, пожалуй, Норман сейчас тоже смотрел на меня, как умирающий от жажды на стакан воды, но только с пониманием, что до этого стакана ему не дотянуться. Он едва заметно отрицательно покачал головой, повернулся и скрылся в толпе.

Несколько секунд я стояла неподвижно, глядя на то место, где он только что был, и пыталась понять, в чем дело. От мысли, что во время второго танца он все-таки не пошутил, дразня меня, мурашки побежали по спине, а в животе запорхали пресловутые бабочки, о которых я так много слышала.

Из состояния ступора меня вывела смеющаяся Хильда, подлетевшая ко мне.

— У тебя какой-то невыносимо кислый вид, — сообщила она, всучив мне бокал вина. — Все еще переживаешь из-за Кролла? Забей, Таня. Пусть он сынок местного канцлера, тебе-то с этого что? Ты отучишься год и вернешься в наш мир. А там он пустое место. Давай, взбодрись, потом найдем тебе кавалера и пойдем танцевать!

Я улыбнулась, чокнулась с ней бокалами и залпом выпила половину своего. Мне действительно следовало взбодриться и выбросить лишние мысли из головы, пусть они и совсем не касались Марека Кролла, о котором я уже и думать забыла.

В этот раз вино не подействовало бодряще, скорее, наоборот. Голова отозвалась на новую порцию алкоголя внезапной болью, музыка стала казаться слишком громкой, даже приглушенное освещение бального зала начало резать глаза. Меня потянуло в сон, захотелось забраться в какой-нибудь темный тихий угол, свернуться там клубочком и если не уснуть сразу, то хотя бы полежать без движения и мыслей.

Однако Хильда все равно потащила меня туда, где кучковались ребята со спецкурса, собираясь найти мне пару для танца. К счастью, внезапно путь нам преградила маленькая фея, выпорхнув из толпы прямо перед нашими лицами. Я видела таких еще в первый день в Орте, замечала их и потом, но каждый раз забывала спросить, кто они и что делают тут.

— Сообщение для Татьяны Лариной, — пропищала фея и бросила мне что-то крошечное.

Маленькая точка тут же начала увеличиваться в размерах и на ладонь мне упала уже обычным листом из блокнота, свернутым в несколько раз. Так вот что это! Мессенджер местного разлива!

Ответа фея ждать не стала, стремительно унеслась прочь еще до того, как я успела развернуть лист и прочесть:

«Когда наконец устанете веселиться, приходите в мой рабочий кабинет. Мне очень нужно с вами поговорить. Это важно. Кстати, у меня есть кофе».

Подписано это короткое послание было всего одной буквой: Н.

— Норман? Нот? — Хильда, конечно, засунула свой любопытный нос в текст записки. — Который из них? Признавайся, кому ты больше вскружила голову?

— Это Нот, — уверенно ответила я, заметив легкое разочарование в собственном тоне.

— Почему ты так уверена?

«Потому что кофе, — подумала я. — И потому что Норман явно дал понять, что мне стоит прислушаться к рекомендации ректора Реда».

— Почерк не похож на Нормана, — вслух сказала я. — Он недавно возвращал мне реферат с пометками.

— И что? Пойдешь пить кофе с преподом? — Хильда смотрела на меня со смесью недоверия и возбуждения.

— Мы уже один раз его пили, помнишь? Все было очень мило. — О том, что Нот приглашал меня «посмотреть его дом», я Хильде в тот раз не стала рассказывать.

— Мне кажется, кофе в кафе посреди торгового центра и наедине в кабинете — это разные вещи.

— Может быть, но я уверена, что с преподавателем это достаточно безопасно. Едва ли он, как Кролл, попытается меня к чему-то принудить.

К тому же мне сейчас подходил любой предлог уйти из ставшего душным и слишком шумным бального зала, а алкоголь в моей крови заставлял думать, что мне любое море по колено.

И, может быть, я немного — совсем чуть-чуть — надеялась, что, как и в прошлый раз, внезапно нагрянет Норман и уведет меня. Пусть он потом прочитает мне лекцию о морали и нравственности, но если мы хотя бы ненадолго окажемся наедине, этот вечер будет спасен.

— Да я и не переживаю, что он сделает что-то против твоего желания, — хмыкнула Хильда. — Я переживаю за твои желания.

— Не стоит, — легкомысленно отмахнулась я. — Не так уж сильно он мне нравится. Я просто хочу кофе.

— Ну, как знаешь.

Она чмокнула меня в щеку на прощание и поторопилась к нашим сокурсникам, а я пошла в противоположном направлении: к выходу из бального зала.

В учебных коридорах Орты сейчас было тихо и пусто, как никогда. На мгновение мне вспомнился тот кошмар, после которого я нашла Шары Аргора. Пришлось усилием воли прогонять неприятное воспоминание.

Я поднялась на этаж, на котором находился кабинет Нота, но успела сделать всего несколько шагов по коридору, когда услышала за спиной шум. Резко обернувшись, я нос к носу столкнулась с Мареком Кроллом.

— Ну, привет, строптивая красотка, — ухмыльнулся он. — Настало время нам пообщаться без постороннего вмешательства.

От его тона у меня внутри все свело от страха. Я хотела закричать, но голосовые связки словно парализовало. Да и услышит ли кто-нибудь? Возможно, Нот, если это действительно он написал ту записку. А не сам Марек, например.

Я дернулась и побежала вперед, к кабинету Нота, но быстро бегать на каблуках у меня никогда не получалось. Марек догнал меня в два счета, схватил за волосы и с силой швырнул об стену. Я больно ударилась о холодный камень плечом. Нога подвернулась, и я осела на пол.

— Не дергайся, дрянь, — велел он мне, а потом снова схватил за волосы и рывком заставил встать.

Я вскрикнула от боли, а потом попыталась все-таки позвать на помощь, когда поняла, что голос прорезался, но Марек ловко зажал мне рот рукой и потащил к ближайшей аудитории. Большинство лекционных аудиторий не запиралось на ночь.

В аудитории он швырнул меня на пол, а сам закрыл за нами дверь. Падая, я ударилась коленом и содрала кожу с одной ладони, которую подставила, чтобы не разбить об пол лицо. Меня трясло от страха и боли, слезы застилали глаза. Платье, еще недавно столь прекрасное и удобное, теперь работало против меня: ноги путались в юбке и, кажется, в какой-то момент я зацепила подол каблуком.

Я попыталась встать, но мне не удалось: Марек прижал меня к полу и перевернул на спину. Сквозь тонкую ткань платья я чувствовала могильный холод мрамора, а сынок канцлера, уверенный в том, что ему все сойдет с рук, тем временем навалился на меня сверху, пытаясь одновременно раздвинуть мне ноги и задрать юбку. Я отбивалась, в меру своих сил, но он был крупнее и гораздо сильнее меня.

— Хватит рыпаться, хуже будет, — прорычал он, ударив меня по лицу, от чего моя голова дернулась, и я больно приложилась затылком о твердый пол.

«Если на вас напали с целью изнасиловать, лучше не сопротивляйтесь, — услышала я как-то по радио рассуждения какого-то мужика. — Вы все равно не справитесь с насильником, только больше пострадаете. Среднестатистический мужчина сильнее среднестатистической женщины. У вас есть шанс только в том случае, если вы его убьете, но тогда это будет превышением допустимой самообороны, и вы сами можете оказаться на скамье подсудимых…»

Прижатая к холодному полу и уже побитая студентом-старшекурсником, я мысленно от души пожелала тому оратору однажды оказаться в подобном положении. И не сопротивляться. Я же была не готова просто «расслабиться и получать удовольствие». Когда я поняла, что мне с Кроллом не справиться, — а в тот момент я поклялась обязательно заняться физической подготовкой наравне с Хильдой — я постаралась незаметно перевернуть перстень камнем вниз. К счастью, он легко крутился на моем пальце.

Тепло магического потока я почувствовала сразу, а вот приемы боевой магии путались в голове, поэтому я ударила по Кроллу, сама точно не зная чем. Применять магию, особенно боевую, против других студентов вне занятий было строжайше запрещено. Силу удара я рассчитать не смогла, но мне было все равно. Он уже залез ко мне под юбку и пытался стянуть с меня нижнее белье вместе с тонкими колготками, поэтому даже если бы я его случайно убила, мне было бы плевать. Пусть потом я сгнию в какой-нибудь местной тюрьме (а это еще не факт!), этот урод меня не получит.

Кролла отбросило назад, он взвыл от боли, что-то выкрикивая. Амулет-переводчик опять отказался переводить эмоциональную тираду. Я поторопилась встать на ноги и бросилась к двери, но не успела. Он снова перехватил меня и зло встряхнул за плечи.

— Ах ты, тварь покинувшая, ты знаешь, что тебе за это будет? Да ты потом на коленях ко мне приползешь, вымаливая прощение. Мой отец тебя в порошок сотрет.

Он снова сильно встряхнул меня, у меня едва голова не оторвалась, а потом выпустил из рук и наотмашь ударил по скуле.

Я отступила назад, пытаясь удержать равновесие, но снова зацепилась каблуком за юбку и грохнулась навзничь, на этот раз так сильно приложившись затылком, что моя голова, как мне показалось, раскололась надвое.

Сквозь стремительно угасающее сознание я услышала, как скрипнула дверь аудитории, но кто в нее вошел, уже не увидела.

Глава 23

Я никогда всерьез не думала о смерти, о том, что происходит потом. До того момента, как начала приходить в себя. Я вдруг поняла, что смерть и есть та черная пустота, в которую мы погружаемся в момент обморока. Просто без последующего пробуждения.

Однако я не умерла. Мне было холодно. Что-то твердое и острое впивалось мне в спину. У меня ныло и болело все тело, но я не умерла! От этой мысли я испытала такое невероятное облегчение, что мне захотелось заплакать. Или плакать мне хотелось от боли и страха? Потому что, когда я открыла глаза, темнота вокруг меня не рассеялась.

Я осторожно села, стараясь двигаться очень медленно и плавно, потому что ничего не видела. Потерла глаза, но только задела рукой опухшую и скорее всего посиневшую скулу, от чего вздрогнула и тихо ойкнула.

Голова раскалывалась. Я осторожно коснулась затылка и тут же отдернула руку: волосы слиплись от крови, легкое прикосновение отозвалось жгучей болью. Я почувствовала, как из глаз потекли слезы. Мне было больно, страшно и ужасно жалко саму себя. Этот вечер так чудесно начинался. Почему он не мог так же чудесно закончиться? Почему ректор потратил столько времени на разговоры со мной и Норманом, когда недоброе против меня задумал сынок канцлера? И вот где я теперь?

Бездумно поревев какое-то время и замерзнув еще сильнее, я заставила мозги в голове начать шевелиться. Хватит ныть! Прежде всего убедилась, что подаренный (сейчас почему-то хотелось думать именно так) перстень все еще со мной. Он даже все так же был повернут камнем внутрь.

Я сжала ладонь и прошептала заклинание создания светящегося шара, какими освещалось все в Орте. Мы изучали его месяц назад, я успешно сдала по нему промежуточный зачет, но сейчас шарик получился маленький и тусклый. Наверное, из-за моего плачевного состояния.

Однако его света оказалось достаточно, чтобы я сумела разглядеть две вещи. Во-первых, я оказалась не в Орте. Вокруг меня не было привычных светлых стен, высоких потолков и цветных витражей вместо окон. Только серый камень. Подо мной, надо мной, вокруг меня. Во-вторых, рядом со мной черным провалом зияла бездонная пропасть. Одно мое неловкое движение в темноте, пока я приходила в себя, — и я могла свалиться в нее.

У меня закружилась голова, я испуганно отпрянула в сторону, отползла подальше от провала. Длинная юбка цеплялась за острые камни. Туфли я где-то умудрилась потерять, колготки, естественно, поехали стрелками и местами разорвались до дыр. Босые ступни чувствовали каждый камешек.

Оказавшись в относительной безопасности, я перевела дыхание. Вот только что делать дальше, я не знала. Еще раз огляделась по сторонам и убедилась, что нахожусь в подземной пещере. Вероятнее всего.

Когда-то я была в подобном месте на экскурсии. Тогда мы проделали под землей километра два. Наверху был жаркий летний день, а внизу температура колебалась около десяти градусов. Нас предупреждали, чтобы мы придерживались тропы. Мол, одно неверное движение — и провалитесь куда-нибудь. Скорее всего, стращали, но рассказы о том, что в пещерах постоянно что-то куда-то проваливается, выглядели вполне достоверно.

Главное, я не понимала, где находится эта пещера, как я сюда попала и как мне отсюда выбраться. Единственное, что я знала наверняка, — это что замерзну насмерть, если буду и дальше сидеть на одном месте. Поэтому я заставила себя встать, не обращая внимания на протестующее тело, и пойти в каком-нибудь направлении. Прочь от провала и к возможному выходу. Вероятность того, что я куда-то дойду, была ничтожно мала, я это прекрасно осознавала, но она равнялась нулю, если оставаться на месте. Маленький шарик, излучающий свет, поплыл рядом со мной, освещая мне дорогу.

По крайней мере, я не чувствовала себя изнасилованной. От этой мысли я нервно рассмеялась в голос, но тут же испуганно замолчала: в тишине смех отразился эхом от стен и прозвучал пугающе. Возможно, я сгину в этой странной пещере, но Мареку Кроллу я не досталась. Что бы ни произошло после того, как я отключилась.

— Интересно, кто тогда вошел? — снова вслух, но уже едва слышно, произнесла я. — У него был сообщник? Кто-то стоял на стреме, пока он со мной… развлекался, и их спугнули?

Я не знала, к кому обращаюсь. Просто думала вслух, наверное. Или гробовая тишина слишком сильно давила на уши, хотелось ее развеять.

Через несколько метров тоннель, по которому я пошла, раздвоился. Мне предстояло выбрать, куда идти дальше. И, скорее всего, еще немного снизить шансы выбраться. Хотя вполне вероятно, что я с самого начала выбрала неверный путь.

На глаза снова навернулись слезы. Я позволила им пролиться, но после этого шмыгнула носом, осторожно вытерла лицо, стараясь не тревожить опухшую скулу, и выбрала один из двух тоннелей.

Наступать босой ногой на грубые камни было, мягко говоря, неприятно. Я продвигалась очень медленно. У меня болела голова, меня тошнило и трясло от холода. Саднило ушибленное плечо, подгибалось колено, я не представляла, насколько все плохо на затылке, и при этом, вероятно, шла вглубь подземного пещерного лабиринта. Разве мой день мог стать еще хуже?

Ответ на этот вопрос я получила, попав из тоннеля в небольшой грот. Дальше, казалось, дороги нет. Я могла или пойти обратно, или попробовать пропихнуться в узкий лаз в противоположном конце грота. Подумав, я решила, что лезть туда нет смысла: если кто-то принес меня сюда, он едва ли тащил меня через такой лаз. Даже если нет… Я там только окончательно изорву платье, сдеру кожу и разобью то, что осталось от головы, а лаз может в любой момент стать слишком узким, чтобы пролезть дальше или вернуться обратно.

Оставалось только вернуться в тоннель, из которого я пришла, потом к развилке и попробовать второй вариант. Однако едва я вышла на середину грота, как с потолка капнуло что-то вязкое и упало прямо мне под ноги. Я замерла на месте. В голове болезненной вспышкой пронеслась похожая сцена из моего кошмара. Меня затрясло еще сильнее, мышцы шеи свело судорогой, но я все равно подняла глаза вверх.

Чудовище из моих снов, то самое, встретиться с которым у меня, по словам профессора Грокса, не было шансов, висело под самым потолком вниз головой. Не знаю, за что оно держалось. Слюна капнула из его рта в тот момент, когда оно зевнуло.

Я инстинктивно дернулась и вскрикнула, слишком поздно зажав рот рукой. Голова у меня и так кружилась, а от резкого движения я потеряла равновесие. Колени подогнулись, и я шлепнулась на попу, даже не заметив, было ли это больно. Сейчас имел значение только монстр надо мной.

Тот зашевелился, разбуженный моим криком, и начал принюхиваться. Только тогда я вспомнила, что эволюция лишила этих существ глаз, а потому он не мог меня видеть. Только слышать и чувствовать мой запах.

Я замерла, стараясь даже не дышать, но ему хватило запаха. Издав воинственный пронзительный крик, существо спикировало на меня сверху. Не думая о том, что я делаю, я инстинктивно выставила щит.

Крик боли у существа звучал иначе. Его откинуло в сторону, а я на собственной шкуре прочувствовала, как контакт с низшими высасывает из нас магический поток. Существо соприкасалось с щитом всего секунду, держала я щит секунды три, но чувствовала себя выжатой, как после целого занятия по боевой магии. Я поняла, что после второй попытки останусь без сил, а возможно — и без сознания.

Впрочем, я очень хотела бы сейчас потерять сознание. А еще лучше умереть от разрыва сердца. Это было бы быстро и безболезненно. Быть сожранной живьем — совсем другое дело.

Монстр тем временем свирепо фыркнул, приходя в себя после столкновения с щитом, занял позицию и снова кинулся на меня.

На этот раз я просто закрыла глаза. Я устала отбиваться. Устала бороться за себя сегодня. Как бы я ни старалась, все становилось только хуже. Так пусть же все закончится поскорее.

Однако существо так и не впилось зубами и когтями в мое измученное тело. Послышался непонятный шум, и я только почувствовала на себе теплые вязкие капли, а потом рядом упало тело.

Я испуганно приоткрыла глаза. Монстра больше не было. То есть он лежал на земле рядом со мной. Без головы. Я испуганно отпрянула в сторону, а потом увидела человека, убирающего в ножны короткий, но очень острый меч.

— Н-норман? — едва выдавила я. Он мне мерещится?

Но профессор Норман не был иллюзией моего воспаленного сознания. Он был настоящим. Я поверила в это, когда он опустился рядом на одно колено и осторожно коснулся меня.

— Вы ранены?

Вместо ответа из моей груди вырвалось рыдание, а слезы снова покатились из глаз. Я вцепилась в него и уткнулась лицом в плечо, на этот раз рыдая от облегчения. Он здесь, он нашел меня, и теперь все будет хорошо. Я знала это, просто знала. Он все сделает, со всем разберется, всех победит и снова спасет меня. Как делал с первой моей недели в проклятом мире магов.

Поэтому теперь я могла позволить себе просто плакать. Обо всем остальном было кому позаботиться.

* * *

— Таня, тише, успокойтесь, — Норман осторожно касался моих плеч, не обнимая, но и не отталкивая от себя. — Я здесь и никому не дам вас в обиду. Все будет хорошо, успокойтесь.

Я активно закивала, продолжая поливать слезами его неизменный черный форменный сюртук. И только когда он коснулся моих волос, чтобы погладить по голове, я непроизвольно вскрикнула и отшатнулась. Он испуганно отдернул руку и посмотрел на перепачканные кровью пальцы.

— Покажите, — сквозь зубы велел он, подтягивая неказистый световой шарик ближе и делая его больше.

Я наклонилась вперед, опуская голову, чтобы ему было удобнее осматривать затылок. Мои рыдания постепенно стихали и слезы, кажется, наконец закончились.

— Что произошло? Кто это сделал? — его голос звучал отрывисто, словно он сердился. Почему-то меня это пугало.

— Кролл. Он напал на меня. В коридоре. Он пытался… он хотел… — почему-то простые слова так и умерли у меня на губах.

— Проклятье… — пробормотал Норман, а я почувствовала, как рана на затылке наливается теплом. Норман что-то делал с ней. — Простите, Таня, это моя вина.

— Вы то здесь при чем? — удивилась я, чувствуя, как коже головы становится почти горячо. Я стиснула зубы, чтобы не застонать. Хватит уже ныть.

— Я куратор его курса, — холодно напомнил Норман. — И он уже приставал к вам. И раньше, и на балу. Я назначил ему взыскание, запер в кабинете, но сам ушел. Я должен был остаться при нем. Должен был предвидеть…

Жар стал невыносимым, и я все-таки снова отшатнулась, ойкнув и этим сбив Нормана с мысли. Я машинально прижала руку к затылку, словно хотела погасить пламя, но огня не было. И боли тоже. Волосы еще оставались слипшимися от крови, но рана исчезла.

— Вы же не ясновидящий, — возразила я, глядя на Нормана и все еще потирая затылок. — Ничего вы не должны были. И спасибо, так гораздо лучше.

Он уже рассматривал в свете шара мое лицо и хмурился. Злился. Одному богу известно, как я выглядела. Насколько я помнила, Марек дважды ударил меня. А потом я много рыдала и кусала губы. Мне захотелось спрятаться, чтобы Норман не смотрел на меня такую.

— Убью мерзавца, — пробормотал тот, протягивая руку к моей щеке.

— Не надо, — я отвела ее, отстраняясь еще больше.

Он непонимающе нахмурился.

— Почему?

— Это доказательство того, что он на меня напал. Если вы залечите все, то как я это докажу?

— Вы собираетесь выдвинуть обвинения против Марека Кролла? — он удивленно вздернул брови.

Я смущенно отвела взгляд. Раньше я всегда считала, что жертва насилия обязана заявить на насильника, особенно если знает его. Чтобы кто-то другой потом не пострадал из-за того, что она промолчала. Но думать о том, как должны поступать другие, совсем не то же самое, что поступать так самой. Уверенность сразу угасает. Я заранее знала, о чем будут говорить. О том, что я была не совсем трезва. О том, что сама пошла на встречу к мужчине. И всем будет плевать на то, что шла я не к Кроллу и не за сексом. Скажут: нечего было шастать в одиночестве по темным коридорам. Не там шла, не так была одета — стало быть, сама-дура-виновата.

Хуже всего было то, что я и сама сейчас так думала. Я корила себя за эту неосторожность. Как можно было так глупо подставиться? Я не давала Мареку Кроллу поводов своим внешним видом или поведением, но я дала ему возможность напасть на меня. И почему-то от этого во мне поднималась волна жгучего стыда, из-за которой хотелось спрятаться и никому ничего не рассказывать.

Я прикрыла глаза, чувствуя, что меня снова начинает трясти. И тут же ощутила волну тепла и иллюзию мягкого пледа, легшего мне на плечи. Как и раньше в кабинете ректора, Норман согрел меня заклинанием.

— Даже думать так не смейте, — тихо велел Норман. — Это он напал на вас. Он несет за это ответственность, а не вы.

— Откуда вы знаете, о чем я думаю?

Он только усмехнулся.

— Таня, я вдвое старше вас. Я почти всегда знаю, о чем вы думаете. У вас лицо очень выразительное.

Это была поганая новость. Я сразу вспомнила свои мысли и во время танца с ним, и во время той случайной встречи в спортивном корпусе. И тут же решила, что думать сейчас об этом тоже не стоит, если он так легко меня читает. Вместо этого я пояснила:

— Я применила магию, отбиваясь от Марека. Это, — я показала на свое лицо, — мое единственное оправдание. Это и еще несколько синяков по всему телу. Но лицо проще демонстрировать.

Норман тяжело вздохнул и все же осторожно погладил меня по травмированной щеке. Я ощутила легкое покалывание.

— Любой целитель определит, что оно залечено, — пояснил он. — Выглядит все равно ужасно, но болеть так сильно не должно.

— Спасибо, — повторила я. Боль действительно утихла.

— Таня, перестаньте меня благодарить. Лучше скажите, вы еще где-то ранены? Вы сказали, что он пытался… Значит, он не?..

— Нет! — торопливо заверила я. — Только покалечил немного, а остальное… Не смог. Или не успел. Не знаю… Когда я применила магию, он вышел из себя. Ударил, я упала на пол, разбила голову и отключилась. Что было потом — не знаю. Но мне кажется, что… ничего такого.

— Я бы мечтал о том, чтобы кто-то наконец поставил его на место. А теперь его место определенно в тюрьме, но, Таня… — он со вздохом покачал головой. — Он смешает вас с грязью. Я постараюсь вам помочь, но я могу не так много.

— Все равно спасибо, — я слабо улыбнулась. Как хорошо, что он здесь. И вот уже пещера и даже труп монстра рядом кажутся не таким уж и кошмаром. — А как вы меня нашли?

Он взял меня за руку и приподнял ее, пальцем повернув перстень так, чтобы были видны камни.

— Этот перстень, как вы знаете, я когда-то подарил женщине, которую собирался в будущем назвать своей женой. Принимая его, она поклялась мне в вечной любви и верности. А я наложил на него заклятие, которое позволяло мне всегда знать, когда ей была нужна моя помощь. И помогало мне найти ее, где бы она при этом ни была.

Я смотрела на изумруд расширившимися от удивления глазами. Значит, он не просто обеспечил мне возможность колдовать. Вручив мне этот перстень, Норман взял меня под свою защиту. В голове не укладывалось. Почему он это сделал? Кто я ему, чтобы так из-за меня напрягаться?

— Первый раз, когда я почувствовал, что вам нужна помощь, я вернулся в зал и увидел эту сцену с Кроллом. Нот успел увести вас раньше, чем я подошел, поэтому мне оставалось только наложить взыскание. Я вернулся в зал, убедился, что вы в порядке. Но потом вышел во двор. Подышать и побыть в тишине. Когда я снова почувствовал, что с вами что-то не так, я вернулся обратно. Искал вас по всему залу, но не нашел. Тогда я использовал заклинание для обнаружения перстня. Оно показало, что вы в учебной части корпуса. Я пошел туда, но не нашел вас. Заклинание дает примерное местоположение, поэтому пришлось проверить несколько аудиторий. Все оказались пусты. Когда я догадался использовать заклинание во второй раз, вы были уже здесь.

— А где это — здесь? — я оглянулась по сторонам. — Это какая-то пещера?

— Подземелья Орты, — пояснил Норман, тоже оглядывая грот, в котором мы находились. — Когда-то тут находились подземные лаборатории для экспериментов в темной магии. Хоть какая-то защита на случай, если что-то пойдет не так. Входы сюда давно закрыты, но студенты время от времени как-то пролезают. Вероятно, когда вы потеряли сознание, Кролл испугался и принес вас сюда. Чтобы вы тут замерзли насмерть.

— Почему он просто не скинул меня в пропасть? — я вспомнила черную бездну, рядом с которой пришла в себя, и содрогнулась. — Так было бы надежнее.

— Это было бы убийство. С точки зрения магии легионеров. Когда ваше исчезновение обнаружили бы, они бы провели специальный ритуал. Если бы Кролл просто сбросил вас в пропасть, ритуал показал бы, что вы были убиты. А если бы вы просто не смогли выбраться или сорвались в пропасть сами, ритуал показал бы несчастный случай. А если несчастный случай, то и расследования нет.

— Вот гаденыш, — в сердцах прошептала я. — Но он был не один. Там был кто-то еще. Перед тем, как потерять сознание, я видела, что открылась дверь.

Норман удивленно приподнял брови, а потом посмотрел на обезглавленное тело.

— Тогда, возможно, все гораздо серьезнее, чем нам может казаться.

Он внезапно выпрямился и подошел к мертвому монстру. Я не стала этого повторять. Во-первых, мне и сидя было хорошо. Во-вторых, смотреть на обезглавленного низшего не хотелось.

— Не понимаю, откуда он взялся. Большое переселение низших произошло еще на четвертый год существования Первой Республики. Конечно, отдельные группы находили еще несколько лет после этого, в том числе и под Ортой. Но уже больше четырех веков на этом континенте не видели ни одного. Слишком фантастично для случайно уцелевшей кладки. Значит, кто-то переправил это существо сюда темным порталом. Как это могли скрыть от Легиона?

— А давайте вернемся домой, — жалобно попросила я. — А потом уже разберемся с этим.

— Да, конечно, — он вернулся ко мне. — Встать сможете? — В этот момент его взгляд упал на мои израненные босые ноги. — Где ваша обувь?

— Без понятия. Когда я пришла в себя, ее уже не было.

Норман снова покачал головой. И по его глазам я видела, что он уже раздумывает, как бы убить Марека Кролла, не вызвав подозрений легионеров. Лично я не стала бы ему в этом мешать. Он снова опустился на корточки рядом со мной и коснулся моих ступней.

— Извините, но это я точно залечу, иначе вы далеко не уйдете. В какой комнате вы живете?

Последний вопрос прозвучал так неожиданно, что я не сразу поняла его смысл.

— Что?

— Номер комнаты в общежитии. Этаж я знаю, но не комнату.

— Восемнадцатая…

— Обувь где храните?

— В смысле? В шкафу на нижней полке.

Пока мы вели этот в высшей степени непонятный разговор, мои ноги были полностью исцелены. Потом Норман сделал странный жест рукой и как будто достал из воздуха мои кроссовки.

— О, удачно, — прокомментировал он. — Я боялся зацепить что-нибудь на каблуках.

Я не стала ничего спрашивать, предпочтя побыстрее обуться и подняться на ноги.

— Что ж, пойдемте, — предложил Норман, шагая в сторону тоннеля.

— Постойте, — я схватила его за руку и остановила. — А мы разве не можем просто открыть какой-нибудь портал и сразу оказаться дома?

— Портал? — насмешливо переспросил он. — Если у вас где-то в кармане завалялся Шар Аргора, — озорной взгляд демонстративно пробежал по мне с головы до пят и обратно. — Нет? Ну, тогда отсюда можно открыть только темный портал, но у меня нет разрешения на это. Если я это сделаю, я сяду в тюрьму.

— Жесть какая-то… — пробормотала я, но руку его не выпустила.

— Не бойтесь, тут не далеко, — он посмотрел вниз и добавил: — Если хотите, можете держаться за мою руку. Если вам так будет спокойнее.

Я хотела. Потому что так мне действительно было спокойнее.

Глава 24

Мы вышли из грота, держась за руки, как двое влюбленных на прогулке. Норман спокойно и уверенно шел вперед, что еще больше меня успокоило. Значит, он знает, куда нам нужно. Значит, скоро мы окажемся в безопасности, я смогу снять опостылевшее платье и поспать. Я очень надеялась, что Марек блефовал, когда угрожал мне. Иначе он вряд ли решил бы убить меня. Наверняка, самое страшное, что мне грозит, — это исключение из Орты. Это можно будет пережить, хотя сейчас мне совсем не хотелось отправляться домой.

— Как вы вообще оказались в том коридоре? — вдруг поинтересовался Норман.

Я поморщилась. Рассказывать ему об этом не хотелось, но куда деваться? Все равно узнает, когда дело дойдет до разбирательства. Уж лучше я сама скажу.

— Я получила записку. От профессора Нота. Он приглашал меня на разговор к себе в кабинет.

Норман застыл на месте и обернулся, недоверчиво глядя на меня.

— Вы шли к Ноту? — уточнил он. Тихий голос и обманчиво спокойный тон не сулили ничего хорошего.

— Не злитесь, пожалуйста, — жалостливо попросила я. Если бы он сейчас начал меня отчитывать, я бы снова разревелась, а мне уже надоело плакать.

— Да что толку от моей злости? — Норман махнул свободной рукой и снова отвернулся. — Вы правы. Я вам не отец. И уж тем более не муж. Я вообще вам никто, — на этих словах его голос прозвучал уязвленно. — Я просто человек, который пытается вас уберечь, но вы, конечно, не обязаны ни слушаться меня, ни отчитываться передо мной.

Я остановилась сама и заставила его тоже остановиться и снова повернуться ко мне.

— Профессор Норман, ну, простите меня! Поверьте, я очень ценю вашу заботу. Вы даже представить себе не можете, как сильно. Я знаю, что это было глупо. Но я не столько хотела увидеться с ним, сколько просто сбежать с бала в более тихое место. Вы со мной говорить не захотели, а он пообещал кофе.

Норман громко фыркнул, попытавшись скрыть за этим смешок.

— Кофе он ей пообещал, — пробормотал он, пытаясь подавить улыбку. — Хорошо, хоть не мороженое. Можно подумать, вам пять лет… И я хотел с вами говорить, но я дал вам знак, что лучше сделать это не сейчас. Ректор и так мне покоя не давал за наши танцы. Вот странно, — неожиданно возмутился он, — я все пять лет, что Нот преподает в Орте, пытаюсь обратить внимание ректора на его неподобающие отношения со студентками, которые нарушают все возможные правила и даже некоторые законы. Всем плевать. За десять с лишним лет я один раз позволил себе… — он осекся и бросил на меня быстрый взгляд, как будто испугался того, что собирался сказать. — Позволил себе два невинных танца, — все-таки закончил он. — И ректор уже всполошился. Где справедливость?

— Не знаю, — я хихикнула, ныряя вслед за ним в новый тоннель. — Но мне он тоже почему-то прочел нотацию только по вашему поводу. То, что я дважды танцевала с Нотом, его не очень-то взволновало. Возможно, дело в том, что вы старше.

Норман снова оглянулся на меня через плечо и нарочито безразлично поинтересовался:

— А что именно он вам сказал?

— Что вы очень старый и несчастный, мне надо держаться от вас подальше, иначе мне будет очень больно, — хмыкнула я.

Норман остановился и снова посмотрел на меня. В его глазах удивление смешалось с недоверием.

— Так и сказал? Старый и несчастный?

— Ну, почти, — я смутилась. — Мол, вы намного старше, с тяжелым прошлым в анамнезе и весь этот багаж — неподъемная ноша для моих хрупких юных плеч.

Норман задумался на секунду, а потом согласно кивнул.

— В чем-то он прав. Не в том, что я стар, конечно. Но все-таки очень кстати, что весь этот багаж вы не планируете взваливать на свои хрупкие плечи.

Я промолчала. В отличие от него, в текущий момент я уже была не так в этом уверена. И мне все больше хотелось узнать, что за багаж такой идет в нагрузку к Яну Норману. Вот только спрашивать не имело смысла, все равно не расскажет.

Норман вдруг снова остановился, но прежде, чем я успела спросить, в чем дело на этот раз, он повернулся ко мне и зажал рот рукой. Успокоившееся сердце снова глухо стукнуло о ребра, а потом подскочило к горлу.

Я проследила за его взглядом и дернулась, попытавшись попятиться назад, но он крепко держал меня. Рука, зажимавшая рот, не дала вскрикнуть.

Грот, через который мы сейчас собирались пройти, был полон монстров. Они свисали с потолка, сидели на земле. Одни как будто спали, другие бесцельно бродили среди товарищей, словно искали подходящее место. Как Норман сумел сохранить самообладание, увидев их, я не представляла. Однако его спокойствие помогло мне взять себя в руки.

Он наклонился к моему уху и голосом, который был едва громче дыхания, сказал:

— Спокойно. Они нас не видят, но могут услышать или почувствовать запах. Если мы сейчас очень быстро и очень тихо уйдем, все будет хорошо. Понятно?

Я судорожно кивнула, и тогда он убрал руку, зажимающую мой рот. Вместе мы сделали несколько шагов в сторону, по широкому тоннелю с подозрительно ровным полом, который убегал куда-то под прямым углом к нашему прежнему маршруту. Мне хотелось спросить, сможем ли мы выйти из подземелий как-то иначе, но я понимала, что сейчас не время для разговоров.

Норман шел в пол-оборота, стараясь не выпускать из вида конец коридора, в котором могли появиться монстры, если все-таки учуяли нас. Одной рукой он продолжал сжимать мою ладонь, а другой держался за рукоять меча, но из ножен его не вытаскивал. Видимо, чтобы не шуметь. И моя, и его обувь позволяла ступать беззвучно, поэтому у нас имелись все шансы медленно и осторожно убраться подальше, не привлекая к себе внимания. Если бы только это не был самый неудачный день в моей жизни.

Мы отошли всего на пару десятков метров, когда браслет на моей руке решил, что выполнил свою функцию. Он щелкнул, и я успела почувствовать, как он скользнул по коже, переворачиваясь. В следующее мгновение он с оглушительным звоном упал на камни под нами, подпрыгнул и упал снова.

Норман замер, и я вместе с ним. Из грота, от которого мы старательно уходили, послышалось рычание, скрежет когтей по камню и пронзительный вскрик. Норман подтолкнул меня вперед и вместе с тем вытащил меч.

— Беги! — коротко велел он.

И я побежала. Что еще мне оставалось? Хотя куда нам было бежать? И зачем? Здесь негде было спрятаться. Монстры рано или поздно настигнут нас.

Я не знала, что происходит за моей спиной. Слышала только, что Норман то догоняет меня, то отстает на время, чтобы разделаться с наиболее резвыми существами. Те кричали от боли. Какие-то падали замертво — я слышала, как отлетают их головы и скачут по камням словно мячики, — какие-то, наверное, просто отставали.

В какой-то момент я услышала скрежет когтей над головой и остановилась как вкопанная. Это меня и спасло: существо пронеслось по каменному своду дальше и спикировало вниз в нескольких метрах впереди. Я знала, что нужно что-то делать, но меня словно парализовало.

— Пригнись! — услышала я окрик Нормана. Он прозвучал слишком далеко.

Я послушно присела на корточки, накрыв голову руками. Огненный шар пролетел надо мной и ударил в монстра, который уже прыгнул на меня. Его объяло огнем, он страшно закричал, а я едва успела увернуться, потому что живой факел упал на то самое место, где я до этого сидела.

Норман оказался рядом секунду спустя и заставил меня встать. В этот момент нас догнало еще несколько монстров. Дальше все походило на какой-то извращенный танец. Как и в бальном зале, мой преподаватель умело двигался, уклоняясь от атак и нанося ответные удары. В то же время он успевал переставлять меня, направляя мои движения. В отличие от него, я не успевала реагировать и только подчинялась его властной руке, когда она тянула меня то в одну, то в другую сторону.

В конце концов ему удалось оттеснить меня от монстров, встав между мной и ими.

— Беги вперед, потом направо. Там должна быть дверь, спрячься за ней. Я за тобой, — отрывисто велел он.

Это уже было похоже на план, поэтому я послушно побежала, боясь только пропустить поворот. Однако светящийся шар создавала я, поэтому он последовал за мной и оставил Нормана сражаться в темноте.

Поворот я нашла, новый тоннель оказался довольно узким, но один человек мог спокойно пройти по нему. В конце я действительно обнаружила дверь, распахнула ее и остановилась, обернувшись.

Нормана не было видно. Монстров тоже, но я слышала их крики. Потом из темноты коридора появилась бегущая фигура. К счастью, человеческая. Однако по потолку его преследовал как минимум один монстр. Норман побежал быстрее, но в комнату, они все же влетели одновременно, а за ними уже следовали другие.

Я навалилась на дверь и торопливо задвинула засов, а потом повернулась к Норману и монстру. Только сейчас я заметила, что теперь они оба были безоружны. Существо стремительно атаковало, Норман успел выставить щит, который отбросил нападавшего к стене. Это дезориентировало низшего достаточно, чтобы Норман успел подскочить к нему и одним резким уверенным движением свернуть ему шею.

Я отвернулась, услышав противный хруст. Когда я посмотрела на них снова, существо лежало у стены без движения, а Норман пятился назад, тяжело дыша. На дверь с той стороны кто-то прыгал, когти скребли по деревянной поверхности, но, по крайней мере, на какое-то время мы оказались в относительной безопасности.

* * *

Секунду спустя я поняла, что безопасность — слишком громкое слово. Все еще тяжело дыша и пятясь назад, Норман уперся спиной в стену, а потом медленно осел на пол. Я бросилась к нему, опустилась рядом на колени.

— В чем дело? Что с вами?

— Ерунда, — попытался отмахнуться он, обессиленно прикрывая глаза и тяжело дыша. — Устал. Магический поток почти исчерпан. Нужно время его восстановить.

Я хорошо понимала, о чем он говорит: ведь его магия дважды контактировала с низшим, причем один раз это был сам по себе затратный огненный шар.

Норман потянул воротник сюртука, как будто тот мешал ему дышать, и я принялась торопливо расстегивать мерзкие мелкие пуговицы. Руки дрожали, пальцы не слушались, но мне удалось с грехом пополам расстегнуть первые пять.

Закончив с пуговицами, я испуганно посмотрела на руки: они были перепачканы в черной крови.

— Это не моя, — заверил меня Норман, приоткрыв глаза и заметив испуг на моем лице. — Я убил с десяток низших. И еще столько же, наверное, ранил. Очень грязное дело.

Мне едва удалось изобразить кивок, но взгляд уже опустился ниже, заметив что-то странное. Я подтянула светящийся шар поближе и ахнула от ужаса. На левом боку плотная ткань сюртука была разорвана и вся промокла от крови.

— Кажется, вы все-таки ранены, — чужим голосом сообщила я и попыталась расстегнуть оставшиеся пуговицы, чтобы посмотреть.

— Не может быть, — Норман покачал головой, — я ничего не чувствую.

Пуговицы не поддавались, руки тряслись все сильнее, поэтому я просто дернула оба борта сюртука в разные стороны, отрывая оставшиеся пуговицы.

От этого резкого движения Норман взвыл от боли.

— Хорошо, теперь чувствую, — отрывисто произнес он. — Нельзя ли нежнее?

— Простите, — мой голос задрожал от собирающихся в глазах слез, когда я смогла рассмотреть его рану. — Тут все очень плохо, профессор Норман.

— Правда? — он попытался улыбнуться, видимо, чтобы ободрить меня. Его лицо покрылось испариной и очень побледнело. Выброс адреналина закончился, теперь оставались только исчерпанный поток и большая кровопотеря. — А если конкретнее?

— Рана, кажется, глубокая, очень много крови, — прошептала я. — Я не знаю, как ее остановить.

Он прижал руку к ране, поморщившись от боли. Я надеялась, что он вылечит себя, но он только вздохнул и тихо ответил:

— Что ж, Таня, пожалуй, это тот момент нашей жизни, когда я могу разрешить вам называть меня по имени.

Я замотала головой, чувствуя, что слезы снова потекли по щекам. Сколько же их в моем организме?

— Нет… нет… Надо что-то сделать. Вы можете себя вылечить?

— Не могу. Мой поток почти исчерпан. Я истеку кровью быстрее, чем он восстановится.

— Направьте мой! Я знаю, что так можно…

Он снова покачал головой.

— Нет, вы тоже измотаны, обессилены и еще физически не готовы к подобным тратам. Я убью вас, если сделаю это.

— Если вы этого не сделаете и умрете, я все равно погибну тут!

— Просто оставайтесь здесь, — голос его звучал тише, слова давались все с большим трудом. Он прерывисто дышал. — Вас наверняка уже ищут другие. Они найдут вас. Может быть, не сразу, но вы продержитесь, я знаю. Вас спасут, верьте в это.

Я снова замотала головой, не желая это слушать. Шмыгнула носом, вытерла слезы и заставила себя думать. Я наверняка знаю, что можно сделать без магии. Большую часть жизни у меня не было никакой магии.

Посмотрев еще раз на то, как он прижимает руку к ране, я наконец вспомнила, что надо хотя бы попытаться его перевязать. Может быть, кровь остановится. Надо только найти чем, но это решение пришло быстро: я принялась рвать юбку.

— Что вы делаете? — удивился Норман.

— Перевязку, — лаконично ответила я, превращая подол в лоскуты ткани. Теперь юбка стала значительно короче, едва доходила до середины бедра, но зато мне удалось сделать довольно плотную и тугую повязку.

Норман морщился, но не пытался меня остановить, напротив, помогал мне перевязывать его, как мог.

— Вот, это все, что я могу, — я виновато развела руками, не представляя, правильно я все сделала или нет. Зря никогда не интересовалась оказанием первой помощи.

— Спасибо, — Норман снова улыбнулся мне. — Даже если не поможет… спасибо за попытку…

— Не говорите так, профессор Норман…

— А говорили, что вам нравится мое имя, — со смешком перебил он, заставив и меня улыбнуться.

— Не говорите так, Ян, — исправилась я.

Он продолжал улыбаться, хотя выглядел из рук вон плохо и, скорее всего, так же плохо себя чувствовал. Наверное, ему просто не хотелось меня пугать. Даже находясь при смерти, он думал больше о моем спокойствии, чем о себе.

— Никогда не любил это имя, — тихо признался он, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц, — но когда его произносите вы… звучит приятно.

Я нервно улыбнулась, не зная, как реагировать. Не удержалась и коснулась рукой его лица, якобы чтобы убрать со лба прилипшие волосы, но потом все же погладила по щеке. Она была влажной и липкой.

— С вами все будет в порядке, — неуверенно произнесла я. Не чтобы пообещать ему, а чтобы убедить себя.

Он прикрыл глаза, как будто наслаждаясь моим прикосновением, а потом вдруг тревожно распахнул их и торопливо заговорил:

— Таня, послушайте меня. Все это гораздо серьезнее, чем вам может казаться. Это больше, чем прихоть избалованного сынка. Вам грозит опасность, настоящая опасность. До сих пор я думал, что вы просто очень невезучая девушка, но вас целенаправленно пытаются убить. Низшие не могли оказаться здесь в таком количестве случайно. Это ловушка. Извращенная и жестокая. Когда вернетесь, обязательно расскажите обо всем отцу. Без утайки. Он придумает, что сделать.

— Нет, — в который раз повторила я и взяла в ладони его лицо, заставив смотреть мне в глаза, — когда мы вернемся, я расскажу отцу и вы вместе решите, что делать. С вами все будет в порядке, слышите? И вы будете и дальше меня защищать. И отчитывать, когда я глупо веду себя. И танцевать со мной на балу.

— Таня… — раздраженно выдохнул он, но я не дала ему продолжить.

— Ян! Перестаньте себя хоронить! Держитесь, пожалуйста… — голос сорвался, и я до боли закусила губу, чтобы снова не разреветься.

— Все хорошо… — онснова изобразил подобие улыбки. — Не переживай. Я смерти не боюсь. Жалею только… что было так мало… времени… Узнать тебя… Я хотел бы… больше…

Я улыбнулась ему в ответ. Снова погладила по щеке, сидя так близко, что его дыхание, становившееся все слабее, смешивалось с моим.

— Так может быть, вы все-таки в меня влюбились? — неожиданно для самой себя поддразнила я.

Из его горла вырвался какой-то странный звук, который, наверное, мог бы быть смехом, если бы у него еще оставались силы смеяться.

— Может быть…

Эти слова прозвучали едва слышно, а потом он и вовсе замолчал, закрыв глаза.

— Ян! — позвала я испуганно и легонько потрясла его за плечо. — Ян, вы слышите меня? Очнитесь! Не оставляйте меня… Вы же сильный. Ян! — я снова погладила его по лицу, надеясь хоть на какую-то реакцию. — Пожалуйста, не сдавайтесь! Дайте нам больше времени! Пожалуйста…

Он не реагировал. Сколько бы раз я ни повторяла это слово, сколько бы ни звала его, он не приходил в себя. Я попыталась нащупать пульс, но совершенно не умела этого делать.

А потом я в ужасе отшатнулась от него. По его лицу пробежала рябь, и секунду спустя у стены сидел уже не мой преподаватель Ян Норман, а совершенно незнакомый мужчина.

Хотя почему «совершенно»? Я уже видела раньше эти хищные, но по-своему красивые черты лица и темные волосы. Несмотря на смертельную бледность и проступившие под глазами темные круги, мужчина передо мной был дьявольски похож на портрет Норда Сорроу, который я так долго рассматривала в учебнике.

Как такое могло быть? Ему же должно быть лет пятьсот сейчас. Конечно, ректор сказал, что он старше, чем я думаю, но не настолько же! Или он все-таки просто его потомок? Может ли пять веков спустя человек быть так похож на своего предка? Портрет, конечно, не фотография, но сходство было огромным.

В моей памяти всплыли слова ректора о том, что Норман был разлучен со своей возлюбленной, а та потом вышла замуж за другого, прежде чем умереть. Норд Сорроу бесследно исчез, а Рона Риддик вышла замуж за Гордона Геллерта и через несколько лет погибла. Ректор упоминал, что Норман потерял семью. Норд Сорроу получил престол в тринадцать лет после того, как его родители и старший брат погибли.

«Я тоже когда-то был вырван из привычного окружения и вынужден учиться жить в новом мире».

Так сказал мне Норман той ночью в лазарете. Я подумала, он из Покинувших, но он опроверг это. Может быть, он имел в виду другое время? Я не знала, возможны ли путешествия во времени в мире магии, но это многое бы объяснило. А, может, кто-то наложил на Норда Сорроу проклятие, и он, как принцесса из сказки, проспал несколько веков?

Я не знала ответы на эти вопросы. Как не знала того, сможет ли мне кто-нибудь однажды дать их.

За дверью вновь послышался пронзительный вскрик, и о нее что-то ударилось. Я вздрогнула.

Как бы там ни было, а мне оставалось только одно: сидеть здесь, надеяться, что Ян Норман — или Норд Сорроу — все-таки выживет, или хотя бы что меня саму рано или поздно спасут. А дверь продержится достаточное для этого время.

Согревающее заклинание развеялось еще раньше иллюзии. Я снова подползла к Норману, но только на этот раз с другой стороны, чтобы не тревожить его рану. Села рядом, прижавшись к его боку, как к единственному источнику тепла, подтянула колени к груди, обхватила их руками и уронила на них голову. Целую вечность назад меня уже тянуло в сон. Теперь я наконец в него провалилась, как в глубокий обморок.

Глава 25

Проснулась я так же внезапно, как и провалилась в сон. Обвела взглядом пустое помещение, вспоминая, где нахожусь. Заметила мертвое тело низшего на полу, и на меня сразу навалилось осознание ситуации, в которой я оказалась. Я опасливо посмотрела на дверь, но за ней все было тихо. Интересно, сколько я спала? Могло пройти и несколько минут, и пара часов.

Я пошевелилась, разминая затекшее тело, а потом испуганно замерла, глядя на Нормана. То есть, на Сорроу. Он за все время так и не сменил позу, что вызвало привкус горечи во рту. Неужели он умер? Осторожно протянув руку, я коснулась кончиками пальцев его щеки. Кожа была теплой, по крайней мере, для моих озябших пальцев, но мертвец, как мне казалось, должен быть холодным даже для них.

В этот момент он вздрогнул, повернул голову и открыл глаза. Я облегченно выдохнула и улыбнулась ему.

— Как вы себя чувствуете?

Норман попытался что-то сказать, но получился невнятный хрип. Он откашлялся и повторил попытку:

— Пока еще живым. — Он осторожно коснулся раненного места, а потом с благодарностью посмотрел на меня. — Кажется, вам все-таки удалось остановить кровотечение. Вы спасли меня, Таня.

— Не все же вам меня спасать, — пробормотала я, с интересом разглядывая его лицо.

Оно не изменилось, передо мной все еще сидел кареглазый брюнет с хищными чертами лица. Хотя я наивно полагала, что как только он придет в себя, его облик снова станет привычным.

— Почему вы на меня так смотрите? — он нахмурился, но уже секунду спустя на его лице отразилось понимание, и он тихо выругался. — Иллюзия развеялась, да?

— Да.

— Проклятье… — он вздохнул. — Что ж, одной тайной меньше. Теперь вы знаете, кто я на самом деле.

— А вы… действительно он? — замирая от страха, уточнила я. — То есть… Норд Сорроу? Не потомок. Он сам.

— Я мог бы попытаться вам соврать, — усмехнулся он, — но не вижу смысла. Да и сил на это нет.

Это выглядело так странно: передо мной было совершенно чужое лицо, но мимика оставалась прежней. Глаза стали карими, но смотрели на меня точно так же, как до этого — серые, уголки губ приподнимались в до боли знакомой улыбке. В каждой детали — даже самой крохотной — я узнавала Яна Нормана.

— Как такое возможно? И почему вы скрываете это? — осторожно спросила я.

— Сейчас не время и не место об этом говорить, — он покачал головой, снова прикрывая глаза. До хорошего состояния ему было еще очень далеко. — Если мы выберемся… или когда мы выберемся, я вам расскажу. Если вы пообещаете мне сохранить эту тайну.

Что ж, может быть, он еще и был плох, но его настроение явно изменилось: он больше не хоронил себя и не прощался со мной. Мне стало интересно, помнит ли он наш разговор, который мы вели перед тем, как он отключился. Однако спрашивать я не решилась.

— Я сохраню ее, даже если вы ничего не станете мне объяснять, — пообещала я, чем вызвала его удивление.

Он снова посмотрел на меня, на этот раз так, словно видел впервые.

— Правда?

Я пожала плечами, не понимая, что именно кажется ему удивительным.

— Вы не обязаны мне ничего объяснять. Я же, напротив, обязана вам многим. Вы выдали мне свою тайну случайно, спасая мне жизнь. Сохранить ее — самое меньшее, что я могу для вас сделать.

Он так долго просто молча смотрел на меня, что я смутилась и отвела взгляд в сторону.

— Это очень взрослые слова, — в конце концов оценил он. — Такое не ожидаешь услышать от девушки вашего возраста. Спасибо.

— Но хочу добавить, — тут же спохватилась я, — что если вы захотите мне что-нибудь объяснить, я буду очень рада послушать.

Он вдруг тихо рассмеялся, но тут же поморщился от боли. После чего снова изучающе посмотрел на меня.

— Вас это не пугает? То, кто я.

— Меня сегодня пытались изнасиловать, потом сожрать. Я избита, замерзла и на моих руках чуть не умер единственный человек, который заботится обо мне в этом мире. Наверное, даже если бы вы обернулись Адольфом Гитлером, я бы не испугалась, — смело заявила я, но потом задумалась. — Хотя нет, если бы Гитлером, то могла бы и испугаться… наверное.

— Кем?

— О, а историю нашу вы знаете не так хорошо, как литературу, да? — поддразнила я.

— Каюсь, виновен, — по его губам снова скользнула улыбка.

— Но хотя вы меня и не пугаете, не могли бы вы вернуть себе более привычный вид?

Он кивнул, снова ненадолго закрыл глаза, после чего по его лицу пробежала такая же рябь и оно опять изменилось. Секунду спустя на меня снова смотрели серые глаза Яна Нормана.

— Лучше?

— Да, спасибо. Вы мне и так, и так нравитесь, просто это лицо привычнее, — попыталась объяснить я. — И не возникает вопросов с тем, как к вам обращаться.

— Всегда обращайтесь ко мне только как к Яну Норману. Теперь я — это он. Норд Сорроу сгинул во тьме веков.

— Хорошо… Ян, — я улыбнулась, заметив, как он вздрогнул. И правда не очень любит это имя. Или просто так и не привык к нему? — Вы идти сможете?

— А вы хотите куда-то пойти?

— Вы же не собираетесь на полном серьезе сидеть здесь и ждать, когда нас спасут?

— У вас есть идеи получше? — удивился он.

— Да, все-таки попытаться выбраться. Мы не можем ждать. Во-первых, я раньше замерзну насмерть. Вы не в том состоянии, чтобы согревать меня заклинанием. И не в том состоянии, чтобы ждать помощи неизвестно сколько времени, если уж на то пошло. Во-вторых, даже если нас догадаются искать тут, никто не знает о том, что это место кишит монстрами нижнего мира. Тот, кто придет нас спасать, может тоже погибнуть. Мне кажется, нечестно ждать этого.

Он снова долго с интересом разглядывал меня, то ли удивляясь, то ли просто размышляя над моими аргументами.

— А вы совсем не такая, какой мне казались. Не такая, какой были в ту ночь в лазарете.

Все-таки удивлялся. Я и сама себя удивляла. Не знаю, откуда это взялось. Подобные смелые заявления были определенно не в моем характере. Мне совершенно не хотелось открывать дверь и идти по тоннелям и гротам, где на меня в любой момент могли напасть. Норман, как бы искусно он ни владел мечом, не в состоянии драться. Да и до комнаты он добрался уже без оружия. Мой магический поток, как мне казалось, немного восстановился, его, должно быть, тоже, но это едва ли нам поможет. С низшими нельзя бороться светлой магией, это я уже поняла, а использование темной, судя по всему, не могло быть оправдано даже экстремальными обстоятельствами. Хотя…

— Если только подобная ситуация не оправдает открытие темного портала, — я вопросительно посмотрела на него.

Он тяжело вздохнул и покачал головой.

— Не оправдает. То есть… Я, конечно, получу минимальный срок, скорее всего. Три месяца. Не так много, но…

— Вас заставят снять иллюзию и узнают, кто вы, — закончила я за него. Норман кивнул. — Почему вы так боитесь этого? Вы же не преступник, а… король, черт побери.

Он долго сидел молча, как будто решал, стоит ли мне говорить, но потом все-таки объяснил:

— А вы думаете кто-то обрадуется возвращению древнего короля? Может быть, канцлер, который в следующем году вопреки всем правилам четвертый раз собирается идти на выборы? Впрочем, Легион обрадуется наверняка. И радостно повесит на меня монархистов, Ротт и так пытается это сделать. И это если меня не убьют сами монархисты, которые хотят посадить на трон чьего угодно наследника, но только не моего. — Он замолчал, поскольку эта тирада отняла у него слишком много сил. Какое-то время он просто глубоко дышал, как после быстрого бега, а потом закончил: — Я не знаю, сколько проживу после снятия иллюзии.

Да, все выглядело очень плохо. Получалось, что он может быстро и безопасно вернуть нас в Орту, только заплатив за это как минимум свободой, а как максимум — жизнью. Такую жертву я не смогла бы принять.

— Мне кажется, там, — я кивнула на дверь, — все стихло. Может быть, они разошлись? Если мы будем вести себя очень осторожно и не пойдем через тот грот, то можем избежать новых стычек. У нас получится. Тут же наверняка есть другой выход?

— Наверняка, — кивнул Норман. — Должен быть, потому что в подземелье есть как минимум два входа. Вот только…

— Только что?

Он мрачно посмотрел на меня.

— Вот только тот, кто подстроил для вас эту ловушку, мог перекрыть низшими и другой выход.

Его слова о том, что это ловушка, расставленная специально для меня, уже успели забыться, поэтому сейчас они вновь шокировали меня.

— Это лишено всякого смысла, — я покачала головой. — Кому нужно меня убивать? Да тем более… так.

— Хороший вопрос, — кивнул Норман. — Но эти подземелья и низшие не первый раз станут смертельной ловушкой.

— Что вы имеете в виду?

— Вам рассказывали, как погибла Рона Риддик?

Я покачала головой, чувствуя, как в животе завязывается тугой узел из страха и безысходности.

— Она тогда уже снова была королевой, но все еще участвовала в делах Орты. В подземельях кто-то заметил низшего, и она повела туда отряд легионеров.

— Почему она пошла сама?

— Такие были времена, — он вздохнул. — Древние короли и королевы всегда должны были подавать подданным пример, быть лучшими во всем: от танцев до владения магией и мечом. Тот, кто оказывался недостаточно хорош или недостаточно смел, рано или поздно преклонял колени перед своим соседом, отдавая власть ему. Рона владела мечом не хуже меня. И смелости ей было не занимать, — его взгляд затуманился, на губах даже появилась едва заметная улыбка. Он словно провалился в воспоминания. — Она могла дать фору многим легионерам.

— Вы так говорите о ней… — я не смогла подобрать нужных слов, чтобы описать, как именно он это делает. В груди что-то болезненно кольнуло. Что-то подозрительно похожее на ревность.

— Так ведь я любил ее примерно всю жизнь, — просто ответил он, пожав плечами. — Как еще я могу о ней говорить?

Я понимающе кивнула, отчаянно надеясь, что сейчас он не сможет прочитать мои мысли по выражению лица. А Норман продолжил:

— К тому же переселение низших было ее проектом, а Орта — ее детищем. Она стремилась защитить ее. И попала в ловушку. Низших оказалось много. Кто-то намеренно переправил их сюда темным порталом. Она сама и шедшие с ней легионеры погибли. Поисково-спасательный отряд нашел только их обглоданные кости.

— Господи, какая страшная смерть…

— Да, — он снова стал мрачен, между бровей залегла болезненная складка. — Потом в подземелья спустились уже несколько отрядов легионеров, их прикрывала группа темных магов. Всех низших истребили. И вот теперь они опять здесь.

— Вам не кажется, что это как-то слишком? — усомнилась я. — Мне и одного низшего хватило бы за глаза, если бы вы не появились. Зачем разводить тут такой зоопарк? И кто это сделал, по-вашему? Кролл?

— Нет, точно не он, — отмахнулся Норман, нахмурившись. Кажется, мои аргументы и его заставили усомниться.

— Он слишком труслив. Но кто-то мог подтолкнуть его к тому, чтобы оставить вас здесь. Кто-то, кто знал о низших…

— Или просто понимал, что у меня нет шансов выбраться из каменного лабиринта в том состоянии, в котором я была. А низшие оказались здесь по какой-то другой причине. Так или иначе, а тем более надо выбираться. Как бы тот, кто все это устроил, не решил явиться сюда лично, чтобы все-таки добить нас.

Норман согласно кивнул и попросил:

— Помогите мне встать.

Я выпрямилась сама, а потом протянула ему руки. Опираясь на меня и крепко стискивая зубы, чтобы удержать рвущийся наружу крик боли, он с трудом поднялся на ноги. Тут же пошатнулся и прислонился к стене, чтобы устоять. Я продолжала держать его на всякий случай.

— Теперь помогите снять сюртук, — тяжело и поверхностно дыша, добавил он.

Я не знала, чем ему помешал сюртук, но послушно стянула его сначала с правой руки, а потом — очень осторожно — с левой. Норман остался в тонкой футболке с длинным рукавом, поверх которой я сделала свою неуклюжую повязку.

— Теперь что? — я держала сюртук в руках и ждала новых указаний.

— Надевайте, — отрывисто велел он. Когда я не шелохнулась, удивленно глядя на него, он пояснил: — Вам он нужнее. Вы уже почти синяя от холода, а я действительно не в состоянии согревать вас заклинанием. Мой поток немного восстановился, но мне сейчас придется его потратить на лечение. И все же немного взять от вас. Иначе я буду совсем ненадежным спутником.

Я не стала возражать и поспешно надела сюртук, который был мне безнадежно велик, но зато он еще хранил тепло его тела. Оно сразу согрело меня. Норман помог мне направить мой магический поток на исцеление его раны, но взял он действительно немного, я почти этого и не почувствовала. Зато теперь он мог стоять прямо без моей помощи и каждое движение не вызывало на его лице гримасу боли.

Очень осторожно мы подвинули засов и приоткрыли дверь, выпуская вперед светящийся шар. Проход оказался чист: ни одного монстра в пределах видимости. Норман молча кивнул мне, на мгновение приложив палец к губам, давая знак отныне соблюдать такую тишину постоянно, а потом вдруг снова взял меня за руку. Я не возражала.

Коридор оказался гораздо длиннее, чем я его запомнила. Наверное, потому что сейчас мы медленно крались по нему, а в прошлый я бежала изо всех сил. Вскоре свет от шара выхватил из темноты груду каких-то останков. Я шумно втянула воздух, но успела зажать себе рот рукой, чтобы не издать других звуков.

Это определенно было одно из существ, которых убил Норман, вот только после этого труп кто-то основательно пожрал. Я почувствовала, как к горлу подступила тошнота, и отвернулась, для надежности еще и глаза закрыла.

— Среди низших очень распространен каннибализм, — едва слышно пояснил мне Норман. Как будто мне требовалось подтверждение этому факту.

— Пожалуйста, давайте уйдем, — попросила я, когда на мой взгляд наше стояние над мертвым телом затянулось.

Однако Норман не двинулся с места.

— Погодите, у меня есть идея. Надо… надо нанести его кровь на нас.

— Что? — я постаралась сказать это тихо, но вложить при этом всю силу своего возмущения.

— Низшие не могут нас видеть, только слышать и чувствовать запах. Мы можем вести себя тихо, но запах спрятать не в силе. Кровь мертвого низшего может помочь его замаскировать.

Тошнота снова подкатила к горлу, но я не могла поспорить с разумностью этой идеи. Кажется, что-то подобное я видела в кино. Снова отчаянно захотелось зареветь, но мой лимит на сегодня наконец был исчерпан. Я стиснула зубы и заставила себя снова посмотреть на существо.

Норман уже выпустил мою руку, погрузил ладони в натекшую лужу крови и начал вымазывать ею собственные брюки и футболку, минуя только место раны. На лице его отражалась брезгливость, но действовал он уверенно.

Я отвернулась и помотала головой.

— Я не смогу, простите, — сдавленно сообщила я, стараясь удержать в себе содержимое желудка.

— Если вы позволите, я сделаю это для вас, — спокойно предложил он.

Я снова закрыла глаза, отчаянно желая закричать и затопать ногами, сказать, что не хочу это делать. Но вместо этого только кивнула.

— Делайте, что считаете нужным, — бросила я отрывисто и снова сжала зубы и обхватила себя за плечи руками. Глаза открывать не стала.

Несколько секунд ничего не происходило, видимо, Норман еще вымазывал себя. А потом его руки в мокрой липкой крови коснулись моих лодыжек, от чего я вздрогнула всем телом. Они скользнули вверх, к коленям, мягко поглаживая и размазывая по коже кровь. Изорванные тонкие колготки не создавали такого хорошего барьера, как более плотная ткань брюк. У меня в голове промелькнула незваная мысль: хорошо, что сделала депиляцию. От ее абсурдности и общей двусмысленности ситуации я нервно рассмеялась. Руки замерли, и мне показалось, что Норман затаил дыхание.

— Вы находите это смешным? — его голос прозвучал снизу, что было вполне естественно, но очень непривычно. Настолько, что я даже открыла глаза.

Он стоял на одном колене, перемазанные в крови руки все еще касались моих ног. Норман с трудом сдерживал лукавую улыбку. Мне пришлось откашляться, прежде чем ответить на его вопрос, чтобы голос не подвел.

— Я нахожу это щекотным.

Он понимающе кивнул, а потом все так же спокойно, глядя на меня снизу вверх, сказал:

— Простите, но мне придется подняться выше.

Его руки скользнули к середине бедра, от чего я судорожно втянула воздух. Тот факт, что он вымазывает меня чужой кровью, как-то померк на фоне ощущений от таких, не побоюсь этого слова, интимных прикосновений. Однако едва я успела об этом подумать, как он отнял руки, чтобы снова обмакнуть их в лужу крови. Дальше он касался только моей одежды: остатков платья и одолженного сюртука. В конце концов он вытер руки о собственные штаны и выпрямился.

— Будем надеяться, этого хватит.

— Угу, — только и смогла невразумительно промычать я, снова беря его за руку и понимая, что в этот момент между нами что-то неуловимо изменилось.

Просто невозможно остаться в прежних отношениях с мужчиной, который вымазал твои бедра в крови дохлого низшего.

Глава 26

Ближе к основному тоннелю мы нашли еще несколько отчасти сожранных тел и, что гораздо важнее, меч Нормана, который он вернул в пустовавшие до этого ножны. Только сейчас мне пришло в голову поинтересоваться, почему Норман взял его с собой: ведь наличие в подземелье низших стало для него сюрпризом.

— Я не брал его с собой. Я достал его так же, как вашу обувь, когда увидел, что вас атакует низший.

Я пожалела, что не попросила его аналогичным образом достать мне шоколадку или бутерброд, пока он еще был в хорошем состоянии и не потратил весь свой поток на сражение с низшими. Есть хотелось ужасно!

— А вы ориентируетесь здесь? — поинтересовалась я, когда мы пошли по тоннелю в поисках второго выхода.

— Честно говоря, не очень. Я знаю, что тут многие гроты были в свое время переделаны в лаборатории, но потом все закрыли, остались только двери. Где-то, возможно, мебель. Но тогда, когда здесь активно шли занятия, я не преподавал в Орте…

— Потому что были канцлером, — понимающе кивнула я.

Он выразительно посмотрел на меня и напомнил:

— Только вы никогда не должны говорить об этом вслух. Но вы правы.

Мы говорили очень тихо и продвигались дальше по тоннелю в противоположную от злополучного грота сторону. Светящийся шар летел чуть впереди и под самым потолком, чтобы освещать наш путь как можно дальше. Только благодаря этому мы заметили двух тварей, медленно бредущих нам навстречу. Разнообразия ради, передвигались они по земле.

Я дернула Нормана за руку, но он уже и сам все увидел. Оглянулся по сторонам, но не нашел взглядом других ответвлений, а потому потянулся к рукоятке меча с отрешенной мрачной решимостью.

Это было бесполезно. Ему не справиться сейчас с двумя сразу. Мне пришлось решительно остановить его руку и потянуть назад.

За несколько метров до этого я заметила в стене расщелину. Не лаз, было видно, что это скорее ниша, когда-то вымытая водой, но сейчас она могла послужить для нас укрытием. Если мы будем вести себя очень тихо и маневр с кровью окажется удачным, у нас будет шанс, что они пройдут мимо.

Норман понял мое предложение без слов, но на лице его отразился скепсис, когда он заглянул в нишу. Она, конечно, была небольшой, но мы вполне там поместились бы.

Поскольку других вариантов все равно никто не мог предложить, он подтолкнул меня вперед, предлагая залезть в нишу первой. А потом втиснулся сам. И я сразу поняла причину его сомнений.

Мы оказались прижаты друг к другу так тесно, что для меня единственной возможностью не утыкаться подбородком ему в грудь было чуть запрокинуть голову. Но тогда мы сразу оказывались лицом к лицу. Так близко, что я снова чувствовала кожей его дыхание. Это оказалось теснее любых любовных объятий, и я уже не знала, от чего меня трясет: от страха, холода или этой внезапной близости.

Сердце Нормана билось как сумасшедшее, я его чувствовала. Мое билось так же. Его неровное дыхание смешивалось с моим, одна рука лежала на моем плече, словно удерживая от любого необдуманного поступка. Где была вторая — не знаю. Я обеими мяла тонкую ткань его футболки.

Я не знала, сколько нам придется так простоять. Мы слышали, что существа приближаются, но те двигались медленно, периодически останавливались, втягивая ноздрями воздух, изучая обстановку.

Норман неотрывно смотрел на меня. Светящийся шар завис в коридоре напротив ниши, но свет сюда доходил плохо. Я видела, как в полутьме поблескивают его глаза, как он время от времени облизывает пересохшие губы. В голову снова лезли совершенно неуместные мысли о том, как ужасно я сейчас выгляжу: с синяком в пол-лица, со спутавшимися и слипшимися волосами, наверняка чумазая и опухшая от всех пролитых слез. Что из этого он с таким вниманием рассматривал? Мне захотелось спрятаться, закрыть лицо руками, но я не могла пошевелиться.

Существа тем временем приблизились и их движение замедлилось, они стали активнее втягивать воздух, как будто что-то почуяли.

Я скосила глаза в сторону, но тут же пожалела об этом и плотно их закрыла. Как в детстве. Если я не вижу монстра, то и он не видит меня. А монстр тем временем стоял прямо напротив нашей ниши. Стоял и принюхивался. Я опустила голову, утыкаясь лицом Норману в плечо. Я не хотела всего этого видеть.

Он успокаивающе погладил меня по руке, хотя я слышала, что его сердце забилось еще быстрее, если такое вообще было возможно.

Время словно остановилось. Секунды тянулись невыносимо долго, я боялась не то что пошевелиться, а даже дышать. Сопение и фырканье низших слышалось совсем рядом, они окончательно остановились. Целую вечность спустя я услышала сопение рядом с собой, ногу обожгло дыханием низшего. Я непроизвольно дернулась, а Норман крепко сжал мое плечо, безмолвно умоляя не шевелиться. Мне осталось только затаить дыхание и замереть, ожидая, что в любой момент в мою ногу вонзятся острые зубы или когти.

Когда я подумала, что сейчас не выдержу и все-таки закричу, существо недовольно фыркнуло и как будто отодвинулось, недовольно вскрикнув. Другой крик — противный, пронзительный — раздался где-то далеко. Существа ответили на него и двинулись дальше, наконец минуя нас.

Еще какое-то время мы слышали шорох их шагов, а потом все стихло, но только, наверное, через минуту Норман зашевелился и вылез из ниши.

— Они ушли, — едва слышно выдохнул он. — Можете выходить.

Мне потребовалось сделать серьезное усилие над собой, чтобы выбраться из нашего укрытия вслед за ним. Тоннель действительно был пуст, ничто даже не напоминало о недавней опасности. Я прижала трясущиеся руки к лицу и потерла его, пытаясь сорвать с себя липкую паутину пережитого ужаса. Мне хотелось снова зареветь, но слез не было. Истерика разрывала меня изнутри, но я никак не могла выпустить ее наружу: ни заплакать, ни закричать. Я только чувствовала, как мое лицо кривится в беззвучном рыдании, и пыталась втянуть в легкие воздух, но их сдавил спазм. Я задыхалась.

Норман вдруг остановил меня, бестолково мечущуюся из стороны в сторону, притянул к себе и крепко обнял. Теперь уже по собственной инициативе, а не из-за тесноты ниши. Он прижал меня к себе гораздо сильнее, чем делал это раньше.

— Все, все… успокойся… Все кончилось, все в порядке, — бормотал он, гладя меня по волосам, по плечам, по лицу.

Я вновь вцепилась в него, как в свою последнюю надежду, вслушиваясь в успокаивающий голос, внимая ему и наслаждаясь им. Как и его прикосновениями, и теплом его тела. А когда я почувствовала, как он поцеловал меня в макушку, я подняла лицо — да, разбитое, чумазое, опухшее лицо — словно подставляя его под новые поцелуи.

Губы Нормана сначала коснулись моего лба, потом уголка глаза, скользнули по здоровой щеке и в конце концов остановились на моих губах. Его рука легла мне на затылок, а он сжал меня в объятиях еще крепче, словно боялся, что я буду вырываться.

Я не вырывалась. Я отвечала ему со всей доступной мне сейчас энергичностью. Тогда его руки снова более расслабленно заскользили по волосам, плечам, спине.

Это казалось таким правильным, таким естественным — отвечать на его поцелуи, прижиматься к нему, обнимать его. С каждым новым прикосновением, с каждым движением губ и языка я чувствовала, как напряжение покидает мое тело. Я все еще задыхалась, но уже совсем по другой причине. Да и мне больше не нужен был воздух. Уже не имело значения, где мы находимся, в каком мы виде и состоянии. Что было до и что будет после. Важен был только этот момент.

До тех пор, пока он не кончился, и Норман не отстранился, выпуская меня из объятий и отступая на шаг назад, как будто испугался того, что сделал.

— Простите, — тяжело дыша, выдавил он. — Простите меня, Таня… Мои действия были… необдуманными и неподобающими. Учитывая все, что вы сегодня пережили… С моей стороны было низко воспользоваться вашим состоянием. И вообще, это неуместно.

Сначала я только хлопала глазами, глядя на него. Неуместно? Неподобающе? Я не понимала, о чем он говорит. Его губы на моих губах были самым правильным, уместным и подобающим из всего, что случалось со мной в жизни. Сейчас я плохо представляла себе, как вообще жила без этого, как могла когда-то позволять другим целовать себя.

Но потом туман в голове развеялся, и я все поняла. После всех его слов в адрес Нота, соблазняющего студенток, целовать студентку самому было именно… неподобающим. С его точки зрения. Это был всего лишь минутный порыв, который, скорее всего, больше не повторится. Я почувствовала, как в груди что-то заныло от разочарования.

— Ничего страшного, — пробормотала я, отводя взгляд и отворачиваясь, чтобы он не прочитал это разочарование на моем лице.

— Идемте, — велел Норман и сам пошел первым. За руку в этот раз он меня не взял.

Не знаю, сколько еще мы плутали по каменному лабиринту. Мы утыкались в тупики и возвращались обратно. Старались держаться поближе к бывшим лабораториям, но то и дело оказывались в гротах, которые совсем не походили на обжитые в прошлом территории. Я начала выбиваться из сил, Норман тоже выглядел все хуже. Его лицо из бледного превратилось в серое. Мы почти все время молчали, пока в один момент выйдя из очередного грота в новый тоннель, который ничем не отличался от предыдущего, Норман не остановился и не признался, привалившись к стене:

— Я должен сказать, что понятия не имею, куда мы идем. И ведет ли эта дорога к выходу или мы уходим глубже в подземные лабиринты. Это бессмысленно.

— Но… мы же не можем просто остаться здесь, — возразила я, тоже прислоняясь спиной к стене, но к противоположной.

— Этого я не предлагаю, — не глядя на меня, заметил Норман. — Но я все еще могу открыть темный портал. Мы окажемся в любом месте замка в считанные секунды.

Я немного помолчала. Перспектива выглядела очень уж соблазнительно, но… Вот именно, я знала, что к этому решению прилагается большое жирное «но».

— Вам слишком дорого это обойдется

— Это не имеет значения, — он все еще смотрел в сторону. — Моя тайна не стоит вашей жизни.

— Тайна, может быть, и не стоит. Но это поставит под угрозу вашу жизнь.

— Ваша важнее.

— Да с чего вы это взяли?! — как ни странно, я разозлилась. — Что за странная фантазия? Это ненормально — так думать. Я же вам никто. Просто студентка, каких были сотни или даже тысячи. И еще будет столько же. Если бы не моя глупость, из-за которой я влипла в эту историю, вы бы жили себе спокойно дальше, а через год уже даже не вспомнили бы моего имени. Я не понимаю, почему вы вообще из-за меня напрягаетесь.

Он все-таки посмотрел на меня со странной усмешкой.

— Много вы понимаете в кодексе чести древних королей.

Я улыбнулась. Даже в такой ситуации ему удавалось вызвать у меня улыбку. А он тем временем добавил уже серьезнее:

— Таня, моя рана все равно убьет меня. И скорее раньше, чем позже. Поэтому для меня разницы уже почти никакой. А вот вашу жизнь еще можно спасти.

Я несколько секунд обдумывала его слова. Норман, конечно, был прав, как и всегда, но я все еще надеялась, что спасемся мы оба.

— Послушайте, там впереди — еще один грот. Давайте так: дойдем и посмотрим. Если там снова развилка или тупик, вы откроете портал. А Если только один выход — пойдем до следующего. Идет?

— Таня, речь идет о вашей жизни…

— И вашей тоже. Просто… Мы уже столько прошли и столько пережили. Можем пройти еще один небольшой тоннель.

Он вздохнул и кивнул, соглашаясь на мое предложение.

Если бы я знала, что ждет нас в том гроте, наверное, предпочла бы открыть портал прямо на том месте, где мы стояли. Но я не знала.

* * *

Я так и не поняла, откуда он взялся и почему мы не заметили его раньше. То есть я-то его так и не заметила. Просто в один момент Норман вдруг дернул меня за руку, останавливая, а потом толкнул назад, другой рукой вытаскивая из ножен меч. Однако сила удара у него сейчас была недостаточной, поэтому острое лезвие лишь слегка оцарапало грубую шкуру низшего. Тот отпрыгнул назад и присел, страшно скаля зубы и готовясь к новой атаке.

Все это произошло в паре метров от входа в новый грот. В узком тоннеле было особо не развернуться, но Норман, по крайней мере, смог занять позицию между мной и существом.

— Уходите, — велел он, держа меч обеими руками, хотя раньше всегда справлялся одной. — Спрячьтесь где- нибудь.

Я лишь немного отступила назад, испугавшись, но уйти и бросить его одного я не могла. Помочь чем-то тоже.

Существо не видело меч, но как будто чувствовало его и не шло в лобовую атаку, которая закончилась бы для него плохо. Оно юлило, меняло позу и возможный угол готовящейся атаки, а потом вдруг прыгнуло на стену, вцепилось в камень острыми когтями и набросилось на Нормана сбоку.

Все это произошло в одну секунду, Норман едва успел отреагировать. Двигался он слишком медленно, но увернуться и снова задеть монстра острием меча смог. В результате они поменялись местами, и теперь низший сидел между мной и Норманом, снова осторожно приседая и выбирая, как атаковать его в этот раз.

— Ларина, что вы стоите? — рявкнул на меня Норман. Я впервые увидела испуг на его лице.

Монстр как будто понял, что противник обращается к кому-то за его спиной и с интересом оглянулся, втягивая ноздрями воздух. Я снова отступила на два шага, а Норман ударил мечом по каменной стене, отвлекая существо от меня. Потом он тоже отступил назад и снова ударил по стене. Низший тут же потерял интерес ко мне и пошел за Норманом.

Я поняла его замысел: он хотел затащить низшего в грот, то ли надеясь, что там будет удобнее с ним сражаться, то ли просто рассчитывая, что тогда я уйду. Мгновение спустя они оба скрылись в темноте грота. Светящийся шар, конечно, остался со мной. А я после недолгой заминки, конечно, ломанулась вперед, вместо того чтобы убежать, как велел мне Норман.

Когда я пролезла через узкий проход, а шар влетел за мной, все было уже очень плохо. Норману, видимо, удалось ранить монстра, проткнув ему плечо насквозь. Об этом свидетельствовала черная кровь, стекавшая по светлой шкуре. В процессе он лишился меча: тот лежал на земле в нескольких метрах от сцепившихся противников. Сам Норман лежал на спине, из последних сил удерживая острые зубы и когти низшего на пока еще безопасном расстоянии от своей шеи. Вот только было понятно, что долго он так не продержится.

В моей голове не успело оформиться ни одной законченной мысли, все мои дальнейшие действия были продиктованы инстинктами. Одному богу известно, откуда они у меня взялись. Я настолько не отдавала себе отчета в происходящем, что осознала это самое происходящее только тогда, когда существо истошно завопило. В тот момент я поняла, что стою над ним, держа обеими руками рукоять меча, лезвие которого проткнуло существо насквозь. Я тут же отпрянула назад, а монстр обмяк, после чего Норману не составило труда откинуть его в сторону.

Вопреки моим ожиданием, он после этого не поднялся, а остался лежать на холодных камнях. В мгновение ока я оказалась рядом с ним.

— Профессор Норман, вы в порядке?

Он лежал с закрытыми глазами, но дышал. Тяжело, поверхностно, но дышал! Рукав и кожа на правой руке были разорваны, снова сочилась кровь, но не так сильно, как в прошлый раз из раны на боку.

— Ян! — испуганно позвала я, коснувшись его щеки. Не хватало только, чтобы он снова отключился: здесь-то двери не было.

Он открыл глаза и посмотрел на меня, откуда-то найдя силы даже едва заметно улыбнуться уголками губ.

— Вы… опасная… женщина… Таня… — отрывисто выдавил он. — Но вы… молодец… Очень… храбрая…

— Ян, если вы еще в состоянии открыть портал, пожалуйста, сделайте это, — со слезами в голосе попросила я. — Потому что ваша рука… С ней тоже все плохо.

— Помогите… сесть… — все так же с трудом попросил Норман.

Я осторожно подняла его за плечи, стараясь не задеть разорванную руку, но, конечно, ему все равно было больно. От схватки с существом рана на боку снова открылась и начала сочиться кровью.

— О, демон меня задери, — выдохнул Норман, увидев что-то за моим плечом.

Я опасливо обернулась и проследила за его взглядом, ожидая увидеть еще одного монстра, но то, что увидела, оказалось гораздо хуже.

Они были похожи на коконы, иначе я назвать не могу. Огромные коконы, с половину человеческого роста высотой. Они лежали на камнях, крепились к стенам, некоторые даже свисали с потолка.

— Господи, что это?

— Кладка, — лаконично пояснил Норман, мрачнея еще больше, если только это было возможно.

— Это… то есть… они все станут низшими? — заикаясь, уточнила я. Коконов были десятки, если не пара сотен. — Да…

Это зрелище словно придало Норману сил. Он неожиданно легко поднялся на ноги, все еще прижимая искалеченную руку к груди, и сделал несколько шагов вперед, подходя ближе к кладке. Его заметно трясло: то ли лихорадило, то ли он просто был очень зол.

— Я не могу это так оставить…

И прежде чем я успела спросить, а что, собственно, он собирается с этим делать, как он вскинул здоровую руку, направил раскрытую ладонь на коконы и принялся описывать ею небольшие круги. Сначала ничего не происходило, но потом за его рукой стал появляться огненный след. Сначала небольшой, потом все мощнее и мощнее, а несколько секунд спустя это превратилось в огненный смерч. Норман замахнулся, словно собирался бросить мяч, и направил этот смерч к коконам. И тут же начал формировать новый.

Я не представляла, откуда у него взялись силы на это, но, когда взглянула на его лицо, все сразу поняла. Что- то дьявольское проступало сейчас сквозь его черты, нечеловеческое. Демоническое. Норман не использовал свой магический поток, он черпал силу из демонического измерения. Я даже не представляла, что со стороны это выглядит так страшно.

Всего он сформировал четыре смерча, и те охватили кладку огнем меньше, чем за минуту. Где-то далеко послышался полный боли и отчаяния вой десятков голосов. Низшие почувствовали, что будущее потомство уничтожено. И теперь, наверняка, шли сюда. Однако Норман не выглядел обеспокоенным этим фактом. С мрачным удовлетворением он смотрел на полыхающие коконы и сгорающие в них личинки… Или что там откладывали эти существа?

— Ян, — я коснулась его руки. — Они скоро будут здесь.

Он повернулся ко мне, окинув немного удивленным взглядом, как будто успел забыть о моем присутствии. А потом кивнул, взмахнул все той же здоровой рукой, и перед нами возникло облако плотного черного дыма… или просто концентрированная тьма. Норман взял меня за руку и втащил в эту тьму, хоть я и не горела желанием туда идти.

Секунду спустя мы оказались посреди кабинета ректора. В этот раз здесь играла какая-то довольно заунывная мелодия, но сладковатый запах, исходящий от самокрутки, я тут же узнала.

— Рогатый демон! — воскликнул ректор, вскакивая с дивана, на котором полулежал и задумчиво курил. — Нор… кхм… — он подавился дымом и сердито уничтожил самокрутку. — Норман! Ларина! Где вы были, мы вас обыскались!

В этот момент у Нормана внутри словно что-то сломалось, он снова начал заваливаться, но мне удалось замедлить это падение до тех пор, пока ректор не подоспел ко мне на помощь и не дотащил его до дивана.

— Я… использовал… темную… магию… — с трудом выдавил из себя Норман, вцепившись в рукав рубашки ректора. — Портал… Огненный смерч…

— Тихо-тихо, — попытался успокоить его ректор Ред, — успокойся, я сейчас вызову тебе доктора. — Он бросил быстрый взгляд на меня и покачал головой. — Что с вами произошло?

— Там были низшие, — торопливо объяснила я. — Очень много низших. В подземелье.

Ректор Ред нахмурился и перевел взгляд на Нормана, как будто ожидая, что тот опровергнет мое бредовое заявление. Но тот активно закивал.

— Надо… срочно… закрыть… — уже менее связно добавил он. — Не дай… забрать… меня… Ротт… мне нельзя…

— Тихо, Ян, прошу тебя, успокойся, — ректор как-то по-отечески нежно погладил Нормана по плечу, а потом строго посмотрел на меня: — Идите, Ларина. Вам тоже нужно в лазарет, но вы и сама доберетесь. Позовите сюда сестру и пусть вызовет доктора.

— Нет! — вдруг запротестовал Норман. — Останется… пусть… останется… Она… знает… видела… Она… в опасности…

Это были последние слова, которые он смог произнести, прежде чем окончательно потерять сознание. Ректор снова удивленно посмотрел на меня, а я только пожала плечами, чувствуя себя почему-то виноватой.

Глава 27

— Давайте еще раз, — попросил старший легионер столицы Геллерт Ротт, озабоченно хмурясь и наклоняясь ко мне через стол. — Почему вы ушли из бального зала и пошли к лекционным аудиториям?

Отдохнуть мне не дали: легионеры уже были в Орте, когда мы с Норманом эффектно появились в кабинете ректора. Оказывается, мы пропадали всю ночь, а волнения по поводу моего исчезновения начались почти сразу. Сначала специальные чары зафиксировали, что я использовала магию запрещенным образом. Потом Хильда подняла шум, увидев, что Нот вернулся в бальный зал, а я — нет. Когда Нот поклялся, что никакой записки мне не отправлял, ректор и наш куратор начали искать меня. В процессе выяснили, что Норман тоже исчез. А когда в аудитории нашли следы крови на полу, вызвали легионеров.

Ротт, как я подозревала, явился лично только потому, что дело так или иначе касалось Нормана. Полагаю, когда он засек использование темной магии, уже начал предвкушать, как наконец доберется до него. Однако потом все пошло не так: ректор успел спрятать Нормана в лазарете, доктор подтвердил, что его пока тревожить нельзя, а я к тому же обвинила сынка канцлера в нападении, попытке изнасилования и покушении на мою жизнь. После этого допрашивающие меня легионеры на какое-то время вышли, оставив меня в одиночестве, и вернулись полчаса спустя, когда я уже почти задремала. Хорошо хоть после медицинского осмотра и перед допросом мне разрешили помыться и переодеться.

— Я же вам уже рассказывала, — я устало закатила глаза. Если в начале нашего разговора я нервничала, то сейчасвпала в некое подобие прострации. После всего пережитого у меня кончились силы, в том числе и на эмоции.

— Давайте еще раз, — попросил легионер, вежливо улыбнувшись. Двое его помощников — мужчина и женщина — не утруждали себя улыбками, а сверлили такими взглядами, словно я была преступником, а не жертвой.

— Я получила записку от Нота…

— Вот эту? — Ротт положил расправленный листок на стол передо мной.

— Да, — после беглого осмотра подтвердила я.

— Почему вы подумали, что она от Нота? Тут подпись только одна буква — Н. Это мог быть Норман, например.

— Я уже объясняла, — напомнила я. — У профессора Нормана другой почерк.

— Но это и не почерк профессора Нота. Почему вы этого не поняли?

В прошлом круге этот вопрос мне не задавали, и сейчас голос Ротта прозвучал так строго, что я на мгновение растерялась. Прострацию как рукой сняло.

— Вы ждали записки от Нота? — торопил Ротт. — Он ранее присылал вам приглашения подобным образом?

— Нет! В том-то и дело! — осенило меня. — Я не знаю его почерка. На Боевой магии нам не задают рефератов и ничего не пишут на доске. Поэтому я никогда не видела почерк профессора Нота, а вот почерк Нормана знаю. Да, потому что он обожает возвращать рефераты с пометками, правками и целым посланием в конце!

— Почему вам не пришло в голову, что записка не от Нота, а просто… розыгрыш или ловушка?

Я непонимающе посмотрела на Ротта. Он серьезно?

— Слушайте, Нот здесь вообще ни при чем.

— Ошибаетесь. Профессор Нот заявил, что записку эту не писал. Нам не составило труда выяснить, кто это сделал. Но я хочу понять, почему вы не почувствовали подвоха?

— Он там пишет про кофе, — со вздохом пояснила я. — Нот знает, что я его люблю.

— Он часто угощает вас кофе?

— Нет! Просто мы недавно об этом говорили, — я решила не упоминать, что мы пили кофе вместе, чтобы разговор окончательно не ушел не туда. — Кто написал записку?

— Ну, не Марек Кролл, это точно, — усмехнулась женщина-легионер, но под строгим взглядом начальника смутилась и замолчала.

— Кто бы ни написал записку, — с трудом сдерживая раздражение, процедила я, — я не дошла до того места, куда меня приглашали. Марек Кролл напал на меня в коридоре и пытался изнасиловать. Так и запишите, — я кивнула на протокол допроса, который перестали вести с того момента, как я первый раз озвучила свои обвинения.

— Вы уверены, что он на вас напал? — невозмутимо уточнил Ротт. — Может быть, у вас просто возникло… недопонимание? Может быть, он принял какие-то ваши слова или действия за поощрение своих ухаживаний, а потом ему показалось, что вы его дразните отказом?

Мне захотелось вцепиться ногтями в его породистое лицо, выцарапать глаза, а потом долго бить лбом об стол. Столь кровожадные фантазии меня саму испугали.

— Он швырнул меня об стену, — дрожащим от злости голосом принялась перечислять я. — Схватил за волосы. Волочил меня по полу. Ударил по лицу. Дважды, — я показала пальцем на синяк, который снова попросила не убирать. — Он повалил меня на пол и пытался порвать на мне белье. Он разбил мне затылок. Подобные предварительные ласки в ходу у мужчин в вашем мире? Потому что в моем это однозначно считается насилием, никакого недопонимания тут быть не может. И что именно он мог принять за поощрение? Тот факт, что я не захотела с ним танцевать? Настолько, что между нами возникла очень некрасивая сцена и его куратор даже назначил ему наказание?

Оба легионера — и мужчина, и женщина — испуганно посмотрели на своего начальника, но Ротт продолжал сверлить взглядом только меня.

— Значит, вы утверждаете, что все повреждения на вашем теле были нанесены Мареком Кроллом? Подол платья, — он кивнул на сложенные на стуле лохмотья, — тоже он так… аккуратно вам оторвал?

— Нет… То есть да, все повреждения нанес Марек Кролл. Подол я себе укоротила позже сама, когда перевязывала профессора Нормана. Его ранили низшие, я вам рассказывала.

— Да, я знаю, — Ротт криво усмехнулся. — Мне сказали, что Норман в ужасном состоянии. При смерти. Не может отвечать на вопросы. Его нельзя забрать в Легион. Как так вышло, что его эти твари практически порвали на части, а все ваши повреждения нанесены исключительно Мареком Кроллом?

Я почувствовала, как глаза защипали слезы злости и обиды. Он точно издевается. А скорее, просто защищает «золотого мальчика». Этого стоило ожидать. Норман предупреждал, да я и сама знала, как это бывает. В этом смысле мир магов и мир людей ничем не отличаются.

— Так вышло, потому что, когда на меня напал Марек Кролл, профессора Нормана не было рядом, — тщательно контролируя голос, пояснила я. — А потом был. И защищал меня. Не думая о себе.

— Послушать вас, так он герой, — по губам Ротта снова скользнула презрительная усмешка.

— Да, — не растерялась я и без страха и смущения посмотрела на него, — именно так я и считаю.

— Хорош герой, — на этот раз голос подал неизвестный мне мужчина-легионер, — сразу два мощных темных заклятия без разрешения сотворил.

— Ради спасения наших жизней! А возможно и жизней тех, кто учится в Орте. Это подземелье кишит низшими. Профессор Норман уничтожил кладку, которая увеличила бы их популяцию сразу на сотню особей, если не больше!

— Вы знаете, почему темную магию запретили? — поинтересовался Ротт. — Норман вам уже объяснял? Нет? Каждый раз, когда маг открывает дверь в демоническое измерение и черпает из него силу, демоны ненадолго получают власть над нашим миром. И чем больше берет маг, тем больше платит мир. Катастрофы. Аварии. Несчастные случаи. Необъяснимые вспышки агрессии. Мы пока не знаем, сколько людей заплатило жизнью за то, что Норман сотворил эти заклятия. Я понимаю, вам ваша шкура ближе к телу, но для нас все равны.

— О, конечно, — едко огрызнулась я. — Я прям так и вижу, как вам Марек Кролл равен другим, если вы в упор не желаете видеть того, что он сделал!

Мои руки уже дрожали так, что это стало слишком заметно, поэтому я убрала их со стола и зажала между коленями. Ротт сопроводил это движение молчаливым взглядом, а потом попросил своих коллег выйти и оставить нас наедине. Те колебались не дольше секунды, прежде чем выполнить приказ.

Когда мы остались вдвоем, Ротт встал, взял стул и переставил его так, чтобы мы оказались рядом, а не сидели через стол. Я напряглась от такого маневра и попыталась отодвинуться.

— Таня, я знаю, что вы говорите правду. Знаю это, потому что Дангест Кролл велел мне сделать все, что угодно, чтобы вы поменяли показания. Я понимаю вашу злость. И понимаю, что мои слова и действия вызывают у вас только отвращение и презрение. Но он канцлер. Самый могущественный человек в республике. Я могу принять ваше заявление, могу начать расследование. Могу даже найти улики. Но если и найдется судья, который решит рассматривать это дело, оно никогда не кончится обвинительным приговором для Марека Кролла. Вы можете помотать им нервы, дать возможность оппозиции пошуметь, но они вас все равно победят. Раздавят. Вы же и окажетесь виноваты. Вы умная девушка, Таня, вы это наверняка и сами понимаете. Так ради чего вам через это проходить? Кстати, канцлер готов выплатить вам моральную компенсацию в размере десяти тысяч крон.

Я нервно рассмеялась. Конечно, чего еще следовало ожидать? Система везде работает одинаково. Одному сойдет с рук любое преступление, а другого обвинят и посадят в тюрьму даже за то, что он кого-то спасал.

— Если сумма кажется вам смешной, она может быть увеличена, — на полном серьезе заметил Ротт.

Я покачала головой.

— Надо же, я расту в цене. Сам Марек оценил меня всего в сто крон. Что вы предлагаете мне? Компенсацию за то, чего якобы не было? Как тогда быть с моим нарушением правил? И вам не кажется, что сумма маловата, учитывая, что этот гаденыш обрек меня на смерть?

— Я же говорю, сумма обсуждаема, — он заметно вдохновился. — Конечно, к вам не будет применено никаких санкций за использование магии. Факт нападения мы отрицать не будем. Просто вы должны заявить, что напала на вас Корда Чест. Это она написала ту записку. Она уже призналась в этом. И в том, что хотела извести вас.

— То есть… — я растерялась. Значит, вот кто тогда вошел в аудиторию. — То есть Корда была его сообщницей? Зачем ей это?

— Ревность, — Ротт улыбнулся. — Она в свое время была фавориткой Нота, а теперь он стал оказывать знаки внимания вам. Она и раньше не боялась действовать жестко: говорят, прошлую соперницу едва не прокляла с помощью темной магии, но ее тогда остановили. В этот раз она решила действовать иначе. По словам самого Марека, это она подкинула ему идею напасть на вас, чтобы проучить. И она же настояла на том, чтобы левитировать вас в подземелье, когда вы применили магию.

— То есть вы хотите, чтобы я заявила, будто Корда напала на меня, я отбивалась от нее магией, но она все равно меня одолела? — уточнила я. — А Марек там и рядом не стоял?

— Я же говорил, что вы умная, — кивнул Ротт. — Этот вариант должен устроить всех. Ваш главный обидчик все-таки понесет наказание, ваши действия будут оправданы, а за все остальное вы получите очень неплохую по нашим меркам сумму

— Вот только как я буду смотреть в глаза той, с кем Марек Кролл решит позабавиться в следующий раз?

— О, за это не волнуйтесь. Канцлер сам разберется со своим сыном. Раньше за ним такого замечено не было, нет оснований считать, что будут новые эпизоды.

— Свежо предание, но верится с трудом, — фыркнула я.

Ротт цитату не оценил, только добавил:

— Парень оступился один раз, и то его на вас натравили. Так что же теперь? Ломать жизнь ему и карьеру его отцу?

— Ах они бедняжечки, — не удержалась я от сарказма. — А что делать с моей жизнью? Марек что-то не побоялся ни сломать ее, ни даже отнять.

— Но ведь ничего непоправимого не случилось, верно? — Ротт усмехнулся. — А за все остальные… неудобства вам и предлагают компенсацию.

— А что будет с профессором Норманом?

Ротт скривился так, словно я скормила ему лимон.

— Он-то здесь при чем? Он понесет ответственность в соответствии со своими деяниями. Скорее всего, обойдется минимумом, учитывая обстоятельства. Ну, посидит три месяца, не велика проблема. Вас это никак не касается.

— Вот тут вы ошибаетесь, — возразила я резко. Я вдруг почувствовала, что сейчас имею пусть небольшую, но власть над этим человеком. Судя по всему, канцлер очень настаивал на том, чтобы он урегулировал сложившуюся ситуацию, раз он даже предлагает увеличить заявленную сумму. Кажется, Норман упоминал приближающиеся выборы. Вероятно, канцлер не хочет такого скандала во время избирательной кампании. — Меня сейчас судьба профессора Нормана волнует куда больше, чем моя.

— Вот как?

— Да, так. Хотите купить мое молчание? Вот моя цена: вы сейчас же признаете все действия профессора Нормана оправданными, может быть, задним числом выписываете ему необходимые разрешения. Как там у вас положено? И только когда ректор Ред подтвердит мне, что Норману не грозит даже разбирательство в Легионе, я дам нужные вам показания. А деньгами своими канцлер пусть подавится.

— Слишком много на себя берете, Ларина, — мягкость напрочь исчезла из тона Ротта. — Норман — преступник. Это мой единственный шанс его зацепить. Я его не упущу.

— Что ж, — я нарочито безразлично пожала плечами, — тогда передайте вашему канцлеру: пусть готовится к скандалу. И записывайте уже мои показания.

Ротт сверлил меня гневным взглядом, а я почему-то не отводила глаза в сторону. Не знаю, откуда у меня взялось столько решимости. Возможно, такая реакция на стресс. Может быть, если бы Ротт дал мне отдохнуть, поспать, на время вернуться к обычной жизни, ему было бы проще меня продавить. Но пока воспоминания о подземелье затмевали собой все.

— Вас не смущает, что вы выгораживаете террориста и убийцу?

— Он не то и не другое, — уверенно возразила я. — Но даже если бы и был… Он спас меня. Я перед ним в долгу.

Ротт еще несколько секунд смотрел мне в глаза, а потом резко встал, нервно прошелся по комнате, видимо взвешивая «за» и «против». Когда «за» победило, он рывком открыл дверь и велел стоявшим за ней легионерам:

— Пригласите сюда ректора Реда.

Глава 28

После разбирательств с легионерами я проспала целые сутки. Конечно, я пару раз вставала в туалет и попить, но на этом моя активность ограничилась. Хильда охраняла мой сон, как могла, а когда голод наконец вынудил меня проснуться по-настоящему, сразу подсунула мне каких-то пирожков, которые накануне утащила из столовой. Она даже принесла из общей гостиной чашку чая и упаковку печенья. Я едва не прослезилась.

Конечно, после этого она потребовала рассказать ей все в подробностях, что я и сделала. Мне так нужно было выговориться, что я не стала скрывать от нее ничего: ни того, что Марек на меня напал, ни того, что я согласилась умолчать об этом в обмен на неприкосновенность для Нормана, ни того, что в подземельях Норман меня поцеловал. Умолчала только о его истинной личности.

— Вот это ночка… — протянула Хильда, округлив глаза. — И как оно?

— Что? — не поняла я.

— Целуется, спрашиваю, он как?

— Норман?

— Нет, блин, Марек Кролл! — возмутилась Хильда, догадавшись, что я просто увиливаю от ответа.

Я почувствовала, как краска заливает лицо, и попыталась спрятаться за чашкой чая.

— Да нормально он целуется, как все, — пробормотала я. — Губами и языком. Ничего необычного.

— Ну-ну, — Хильда усмехнулась, глядя на меня со своим фирменным прищуром. — Так и запишем: целуется профессор Норман хорошо. Но в его возрасте уже надо бы, конечно. И что теперь? У вас типа любовь?

— Да нет, — как можно равнодушнее отмахнулась я, — он сразу извинился. Думаю, у него просто временное помутнение случилось. Он там крови потерял столько, что непонятно, как вообще ходил.

— И тебя этот факт огорчает, — констатировала Хильда.

— С чего бы? Только романа с преподом мне не хватало для полного счастья. Это так… пошло.

— Угу, — не стала спорить подруга, но судя по лукавой улыбке, она мне не поверила.

Я и сама себе не верила. Поэтому быстро приняла душ, кое-как завязала непослушные волосы и поторопилась в лазарет, надеясь, что Норман все еще там. Было бы грустно, если бы его уже выписали, потому что ломиться в его личные комнаты я не осмелилась бы.

— Ларина? — удивилась медсестра. — Вам еще что-то нужно залечить?

Все мои синяки и кровоподтеки убрали сразу после разговора с легионерами, поэтому, конечно, мне самой медицинская помощь не требовалась.

— Я только хотела навестить профессора Нормана. Он еще здесь?

— Да, в третьем боксе. Только я не уверена, можно ли вам… — засомневалась она.

— Мне можно, — заверила я и торопливо пошла искать третий бокс, пока она не усомнилась в моих полномочиях.

Третий бокс оказался отдельной палатой. Видимо, преподаватели имели некоторые привилегии: я в свое время лежала в общем зале, где стояло два десятка коек. Правда, других больных в тот день не было. Впрочем, как и сейчас. Возможно, Нормана положили отдельно из-за плачевного состояния или чтобы Ротт не добрался — не знаю. Меня это радовало, поскольку обеспечивало некоторую приватность нашего разговора.

Норман лежал с закрытыми глазами, неподвижно, глубоко и ровно дышал, словно спал. Его руки и лицо все еще оставались мертвенно-бледными. На правое предплечье была наложена тугая повязка, что меня немного удивило: я думала, маги любые увечья исцеляют в мгновение ока.

Я осторожно села на кровать рядом с ним. Он не шелохнулся. Я решила, что он действительно крепко спит, поэтому осмелела достаточно, чтобы коснуться его руки, погладить неподвижные, холодные пальцы. Даже на это он не отреагировал.

Я сжала его руку и перевела взгляд на бескровное лицо. Как оно могло когда-то показаться мне отталкивающим? Сейчас я затруднялась сказать, какой его облик мне нравился больше: темноволосый и кареглазый Норд Сорроу или Ян Норман с серыми глазами и пепельно-русым цветом волос. По крайней мере, он в достаточно хорошем состоянии, чтобы поддерживать иллюзию, это уже обнадеживало.

Я не выдержала соблазна и осторожно погладила его по щеке, глупо улыбаясь.

— А вот это уже лишнее, госпожа Ларина, — спокойно сказал он, не открывая глаз.

Я аж подпрыгнула от неожиданности, отдернув руку. Надо же, он просто прикидывался спящим. Зачем?

— Мы, кажется, договорились, что вы будете звать меня Таней, — кашлянув, напомнила я. Моя смелость поражала меня уже второй день подряд.

По его губам скользнула улыбка, но он тут же снова напустил на себя серьезный вид и открыл глаза. Окинув меня изучающим взглядом, поинтересовался:

— Как вы себя чувствуете? Выглядите гораздо лучше.

— Чего нельзя сказать о вас, — нахмурилась я. — Меня подлатали за две секунды. А вы выглядите, как говорится, в гроб краше кладут.

— Ну спасибо, — фыркнул он, криво усмехаясь, а потом все-таки пояснил: — Слишком большая кровопотеря. Почти иссякший магический поток. Первое тормозит восстановление второго. А при иссякшем собственном потоке целители могут не так уж много. Обезболили и вернули к жизни — и на том спасибо. Еще пару дней придется потерпеть все остальное. Предупредили, что из-за этого, скорее всего, останутся шрамы.

— Мужчин они только украшают, — с улыбкой заверила я.

— Вам виднее, — хмыкнул он. — Не хотелось бы накладывать иллюзию еще и на тело. Зачем вы пришли?

Вопрос прозвучал так неожиданно и резко, что я на мгновение растерялась.

— Хотела сказать, что вам ничего не грозит, — словно оправдываясь, начала я. — Я заключила сделку с Роттом. Он выписал для вас задним числом разрешения на применение темной магии…

— Я знаю, — перебил он. — Ректор рассказал мне об этом еще вчера.

— И я хотела узнать, как вы себя чувствуете, — от моей смелости не осталось и следа. Собственный визит начал казаться неуместным.

— Сегодня вас наконец заинтересовал этот вопрос? — насмешливо спросил он.

И тогда я вдруг поняла, чем вызван этот резкий тон: он ждал меня еще вчера, а я не пришла. Он наверняка знал от ректора, что меня уже подлатали и с легионерами все улажено. Для него все выглядело так, будто я тут же занялась своими делами, забыв о нем. Неужели его это может волновать?

— Это был первый вопрос, который меня заинтересовал, как только я очнулась от суточного марафона сна, — мягко пояснила я. — Каюсь, я потратила полчаса на завтрак и душ, но визит к вам — мое первое дело за сегодня.

Его лицо смягчилось, мне даже показалось, что он немного смутился. Я воспользовалась этим моментом, чтобы снова погладить его по руке. На этот раз пальцы едва заметно дрогнули от моего прикосновения.

— Я должен поблагодарить вас, — он вдруг перехватил мою руку и слегка сжал ее, погладил большим пальцем тыльную сторону ладони. — За эту сделку. Это очень… — он запнулся, подбирая слова, — очень много для меня значит. Я в долгу перед вами.

— Перестаньте, — я тоже слегка сжала его кисть, а потом скользнула пальцами по внутренней стороне ладони. Наши руки словно жили собственной жизнью, пока мы вели вежливый разговор. От каждого его прикосновения в животе начинало порхать на одну бабочку больше. — Вы едва не погибли, спасая меня. И темную магию использовали, спасая меня. В лучшем случае, мы с вами квиты. А добиться справедливости для себя у меня все равно не было ни одного шанса. И мне остается только надеяться, что он действительно никого больше не тронет, как мне обещали.

— О, об этом я позабочусь сам, — лицо Нормана снова стало выглядеть жестче, губы превратились в прямую линию. — Прокляну его так, что как минимум до конца обучения он не то что против воли никого не сможет принудить, но и по обоюдному согласию тоже. И ни один доктор не поймет, в чем дело. Мне для этого даже темная магия не потребуется.

— А вы жестокий, — я недоверчиво улыбнулась.

— Вы даже не представляете себе насколько. Впрочем… Почитайте учебники истории, сразу все поймете.

— Они все равно врут, — отмахнулась я.

Какое-то время мы молчали. Его рука продолжала беззастенчиво гладить мою, и это давало мне пока еще смутную, но все-таки надежду.

— Вы по-прежнему обещаете сохранить мою тайну? — вдруг поинтересовался он. — Без дополнительных условий?

— Конечно, это даже не обсуждается.

— Только я прошу вас, Таня, — он вдруг крепче сжал мою руку, — никому не говорите об этом. Даже родителям. Даже лучшей подруге по секрету. Даже жениху, если он у вас есть. Никому.

— Я поняла. Мой рот на замке.

Он облегченно выдохнул. После этого в палате снова повисла тишина. Норман закрыл глаза, его рука замерла, больше не поглаживая мою, но и не выпуская ее. Можно было подумать, что он внезапно уснул, но, скорее всего, просто устал. И все же я решилась его потревожить:

— Профессор Норман, можно вопрос?

Он удивленно посмотрел на меня.

— Разве я не разрешил вам называть меня по имени?

Настала моя очередь удивляться.

— Я думала, разрешение не распространяется на общение в стенах Орты.

— Наедине можете называть меня по имени. Если, конечно, хотите. Я не настаиваю.

— Хорошо… Ян, — я улыбнулась. Было немного странно обращаться к нему так сейчас. — Так можно вопрос?

— Вопрос можно, — кивнул он. — Ответ по обстоятельствам. Что вас интересует?

— Темную магию действительно запретили из-за того, что пока вы черпаете силу из демонического измерения, демоны убивают кого-то в нашем?

Он вздохнул и уставился в полоток.

— Это Ротт вам сказал?

— Да.

Норман молчал, наверное, целую минуту, прежде чем ответить:

— Такая теория существует, — признал он в конце концов. — Именно ею был обоснован запрет темной магии и тот факт, что ее не используют легионеры, даже когда это было бы логично.

— Но это не доказано?

Он снова посмотрел на меня и улыбнулся, как мне показалось снисходительно.

— Таня, беды происходят постоянно. Пока мы с вами разговариваем, где-то умирают люди. В моем мире, в вашем. Они умирают, пока мы разговариваем, но не потому, что мы это делаем. Запрет темной магии не привел к тому, что катастроф стало меньше. Многие все равно верят в то, что эти вещи связаны. Другие просто считают, что раз уж есть такая вероятность, то лучше перестраховаться. Но мы никогда не узнаем наверняка. Можно личную просьбу?

— Конечно.

— Никогда не верьте тому, что говорит Ротт. Никогда.

Не знаю, что я ожидала услышать, но такая «личная» просьба меня немного разочаровала. Я и так уже не верила господину старшему легионеру столицы.

— Хорошо.

Мне еще о многом хотелось с ним поговорить. Об опасности, которая, по его мнению, мне угрожала. О том, что мне теперь делать. Точно ли нужно рассказать обо всем папе: ведь если я это сделаю, я едва ли вернусь в Орту. Но он выглядел таким уставшим от нашего короткого общения, что я не решилась более его тревожить. Поэтому выпустила его ладонь и поднялась.

— Наверное, я вас утомила. Мне стоит уйти.

Норман не стал спорить.

— Спасибо, что зашли. Лежать тут ужасно скучно.

— Тогда я зайду еще раз вечером, если вы не против. Развлеку вас немного.

— Если вам будет угодно, — его тон прозвучал ровно, даже равнодушно, но по тому, как приподнялись уголки губ, я поняла, что он будет рад меня видеть.

— Угодно, — кивнула я, а потом, под наплывом нового приступа отчаянной храбрости, наклонилась и поцеловала его в щеку.

— А вот это уже лишнее, — пробормотал он, отчаянно пытаясь не выглядеть довольным.

— Поправляйтесь, Ян.

Глава 29

Как и обещала, я навестила Нормана в тот же день вечером. Он выглядел уже заметно лучше, но все еще преимущественно лежал неподвижно. Я развлекала его всякими глупостями, говорила много и нервно. Он в основном молчал, изредка вставляя какие-то комментарии или задавая вопросы. В остальное время лишь едва заметно улыбался, глядя на меня.

Я рассказывала ему, как сама лежала в больнице несколько лет назад и от смертельной скуки меня спасал только планшет, подключенный к интернету. Конечно, пришлось объяснять, что такое планшет и что такое интернет, для чего человеку социальные сети, чем они отличаются от форумов и для чего могут понадобиться мессенджеры, когда уже есть соцсети и форумы. Было в его неведении что-то необъяснимо трогательное. Я почему-то испытала непреодолимое желание как-нибудь пройти через портал вместе с ним и показать ему свой город и мир, в котором выросла. Пусть наши миры отличались не так уж сильно, многое в моем его удивило бы. Однако если Норман сам никогда не проходил через портал, едва ли он отправится за Занавесь, только чтобы повеселить меня. Поэтому на следующий день я принесла с собой планшет, который предварительно зарядила в фойе здания в Фурманном переулке. Интернет я показать ему не могла, но сам планшет исправно работал и в этом мире.

Чтобы продемонстрировать работу гаджета, мне пришлось сесть рядом, и от того, что наши плечи соприкасались, меня охватывало непривычное волнение. Желание прижаться к нему сильнее затмевало все остальные. Мысли путались и едва ли мне удалось объяснить, чем так хорош планшет. Не знаю, замечал ли все это Норман, вида он не подавал.

В воскресенье вечером я осмелела настолько, что рассказала ему про свои сны. Про то, что всю жизнь видела в кошмарах, как за мной гонятся низшие. Еще до того, как впервые увидела их. Норман отчего-то напрягся, снова пытливо вглядываясь в мое лицо, будто пытаясь что-то найти в глазах.

— Получается, мой сон был вещим, да?

— Получается, что так, — он пожал плечами, пытаясь выглядеть равнодушным, но даже мне было очевидно, что его это встревожило.

— Хильда говорила, что дар предвиденья среди волшебников редкость.

— Редкость, — согласился он.

— Это опасно? — я не понимала, что еще могло вызвать волнение, которое он тщательно старался скрыть.

— Это неприятно, — поправил меня Норман. — Ясновидящим является только та часть будущего, которую уже никак нельзя изменить. И редко является что-то хорошее, как вы успели убедиться на собственном опыте. Это порой мучает.

— Говорят, Рона Риддик видела вещие сны, — заметила я, пристально разглядывая краешек его одеяла, который неосознанно теребила уже несколько минут. — Говорят, в них ей являлись ее новаторские проекты.

Он тяжело вздохнул и долго молчал. Настолько долго, что мне стало неловко: зачем напомнила ему про погибшую возлюбленную? Видела же, что даже годы спустя он все еще тяжело переживает ее смерть.

— Не верьте всему, что говорят про Рону Риддик, — в конце концов сказал Норман.

Я предпочла сменить тему и снова заговорила о какой-то ерунде. Кажется, он был мне за это благодарен.

Утро понедельника началось с общего собрания, ради которого все расписание было сдвинуто. Ректор честно сообщил студентам, что в подземельях Орты обнаружены низшие. Официальная позиция Легиона сводилась к тому, что речь идет о случайно уцелевших особях, которые скрывались в глубине пещер, а теперь вышли ближе к поверхности. Старший легионер столицы также дал понять, что сейчас Легион не располагает достаточными ресурсами для уничтожения или перемещения колонии, а потому была избрана стратегия сдерживания. Ректор Ред заверил нас, что все входы в подземелья отныне опечатаны, университетом нанята охрана для них и вероятность проникновения существ в учебный и жилой корпуса ничтожна. Однако добавил, что всем студентам, которые пожелают покинуть Орту, будет оказано содействие для перевода в другие учебные заведения.

— К сожалению, спецкурсу мы предложить этого не можем, — сокрушенно добавил он, — но, вероятно, вы сможете покинуть курс без штрафов и санкций. Этот вопрос мы уточним к началу нового семестра. Тех, кто решит остаться, хочу предупредить: с нового семестра абсолютно для всех студентов будет введен новый предмет — Фехтование. Кроме тех, у кого он и так есть.

Последняя новость Хильду даже обрадовала, но у других она не вызвала такого энтузиазма. Особенно напряженными выглядели мои сокурсники. Однако у всех нас имелось целых два месяца на принятие решения: до каникул и мы, и основной курс должны были оставаться в Орте.

Когда я зашла навестить Нормана после занятий, оказалось, что его уже отпустили выздоравливать в свои комнаты. Туда я, конечно, наведаться не решилась. Пару дней он не показывался ни в столовой, ни в аудиториях, даже наше занятие в среду отменили. В четверг он появился на завтраке, но выглядел все еще довольно бледным.

Слухи о нашем ночном приключении, конечно, быстро распространились по Орте. Вместе с информацией о том, что в подземелье я оказалась благодаря Корде Чест, которую никто не видел с тех пор, как легионеры забрали ее с собой. Некоторые шептались и об участии Марека Кролла, но поскольку ему обвинения предъявлены не были, большинство предпочитало думать, что это только слухи. Зато о причинах, по которым профессор Норман первым кинулся меня спасать, судачили с удовольствием. Хильда каждый день пересказывала мне варианты сплетен, которые сводились к двум мега-версиям. Первую предпочитали люди без фантазии: они утверждали, что у нас с Норманом тайная любовная связь. Вторую распространяли люди с более развитым воображением: что я его внебрачная дочь, которую родила от него то ли Покинувшая, то ли не маг.

Не могу сказать, что меня это совсем не трогало. Конечно, сплетни напрягали, но к счастью, никто не решался говорить мне что-либо в глаза или как-то подшучивать надо мной по этому поводу. По всей видимости, сплетники считали, что в обоих случаях им лучше не задирать девчонку, состоящую в таких близких отношениях с темным магом. Я заметила, что Нормана большинство студентов основного курса побаивалось. Я не могла представить почему.

В остальном семестр шел своим чередом. Я убедила себя в том, что никакой глобальной опасности мне не грозит. Корду арестовали, появление в подземельях низших не имело ко мне никакого отношения, Марека Норман наверняка проклял, как и обещал. Да и сам Норман больше не пытался меня убедить, что все это было изощренной ловушкой. После выхода из лазарета он вообще ни разу не разговаривал со мной вне аудитории. Как будто нарочно избегал.

И все же я начала тренироваться вместе с Хильдой, как и собиралась. После первой же тренировки мне захотелось завыть и все бросить, но я этого не сделала. Потому что все равно непроизвольно сжималась, внезапно оказавшись одна в пустом коридоре. Потому что иногда все-таки ловила на себе злобный взгляд Марека, обещающий мне реванш за проигранный раунд. И потому что, ложась спать, я каждый вечер прокручивала в голове то нападение. Это придавало мне сил идти за Хильдой на тренировку после занятий.

Помимо тренировок, я увлеклась чтением учебников по медицине. В библиотеке Орты их было немного, поскольку медицину здесь изучали только как одну из дисциплин, а не как отдельную специальность. Однако информации по оказанию первой помощи хватало. На спецкурсе нас учили только бытовым мелочам вроде действий при ожогах, сведения синяков и вправления вывихов. Меня же после ситуации с ранением Нормана интересовали более сложные материи. Я надеялась, что больше не попаду в подобную передрягу, но на всякий случай мне хотелось быть готовой.

Еще одним результатом моего ночного «приключения» стало то, что я повадилась бегать в тайник Роны Риддик и читать ее дневник. Первые разы я делала это, напряженно прислушиваясь к шорохам за дверью и не выдерживала больше десяти минут. Однако постепенно я стала проводить там все больше времени, жадно поглощая страницу за страницей. Школьные дела и впечатления Роны от Гордона Геллерта меня мало интересовали, а вот куски, посвященные Норду Сорроу, я прочитывала с жадностью, порой тут же перечитывая. Теперь, когда я знала лично человека, о котором писала Рона, ее записи воспринимались иначе. Они были словно маленькой дверкой, приоткрывающей для меня личность моего прекрасного, сильного и заботливого спасителя. Который отдалился от меня именно в тот момент, когда я осознала, что желала бы более близких отношений с ним. Даже не обязательно сразу романтических, хотя бы… просто дружеских. Но за те несколько дней, что мы не виделись, между нами словно выросла стена. Возможно, опять вмешался ректор. Как бы там ни было, а пока только через дневник Роны я могла почувствовать себя ближе к нему.

Рона никогда не называла его по имени, ни в одном абзаце. Ни разу. Хотя по ее словам все равно можно было легко определить, о ком идет речь. Она писала об их встречах и о тех мыслях, которые не решалась ему озвучить. О своих обидах. Страхах. О том, каким видела его и каким не видели другие.

«Говорят, он жесток и неприятен. Чушь! Да, жизнь была жестока к нему и научила быть жестким в ответ. Порой ему приходится принимать решения, от которых кровь стынет в жилах. Однако жестокий человек получает удовольствие от подобного. Таким был, например, его отец. А он сам порой просто вынужден поступать так. И это убивает его даже немного больше, чем тех, на кого оказывается направлен его гнев. Я знаю, это тяготит его, но больше никто этого не видит».

Читая подобные отрывки, я задавалась вопросом: действительно ли Рона знала Норда Сорроу лучше, чем другие, или просто придумывала ему оправдания? Ян Норман не казался мне жестоким. Сейчас он виделся мне идеальным мужчиной, но так ли хорошо я сама его знала?

Что стало с Нордом Сорроу и куда он пропал, Рона Риддик так и не узнала. Несколько последних страниц дневника были практически обращены к нему. Она вопрошала, куда он делся и когда вернется, а потом записи обрывались: последняя страница дневника была кем-то вырвана.

* * *

На Новый год родители наконец подарили мне базовый фокусирующий артефакт. В виде подвески, но тоже из белого золота и с изумрудом, хоть и не таким большим, как в перстне Нормана. Как оказалось, именно эти материалы хорошо подходят для фокусировки моего потока. Не только они, конечно, но так мне не придется перестраиваться.

— Теперь ты можешь вернуть перстень своему преподавателю, — добавил папа в конце.

Да, я знала, что так будет правильно. Я ведь сама настояла на том, чтобы перстень не был подарком. Однако от мысли о том, чтобы расстаться с ним, мне становилось невыразимо тоскливо. Я успела полюбить его. Не за высокую стоимость, конечно, и даже не за красоту. Пока он оставался на моем пальце, я постоянно ощущала присутствие Нормана рядом, знала, что он придет на помощь, если будет мне нужен. Сейчас именно это я ценила в богатом украшении больше всего.

Поэтому, вернувшись в Орту, отдавать его я не торопилась. Объясняла себе это тем, что хочу сначала сдать сессию, а с привычным артефактом сделать это будет проще. Впрочем, сессия и так оказалась не очень напряженной: она состояла из одних зачетов, и требовалось от нас, в основном, просто сдать все необходимые рефераты и продемонстрировать изученные заклинания. У меня почти не было «хвостов», поэтому проблем не возникло. Преподаватели даже хвалили меня, памятуя о том, как я начинала.

И вот настал последний день семестра. Сессию я успешно закрыла, но впереди оставалась локальная вечеринка с сокурсниками, которую мы собирались закатить прямо в общей гостиной спецкурса. На следующий день мы должны были покинуть Орту на целый месяц каникул — до первого марта. Оттягивать момент возвращения перстня я больше не могла. Если папа увидит, что я вернулась домой с ним, будет скандал.

После обеда я отправилась в кабинет Нормана. Мой преподаватель в неизменной черной форме, застегнутой на все пуговицы, разбирался с документами, судя по тому, что его стол полностью покрывали стопки бумаг, а из шкафа были выдвинуты ящики.

— Таня? — он замер на полпути от шкафа к столу. — Не ожидал вашего визита. Мне казалось, я попрощался с группой спецкурса еще в среду. И у нас не осталось с вами нерешенных вопросов.

— Я не по поводу учебы, — не знаю почему, но на меня вдруг напало смущение. Я покрутила перстень на пальце, а потом сняла и решительно протянула ему. — Вот, пришла вернуть вам.

Он посмотрел сначала на меня, потом на перстень на моей ладони, но не сделал попытки его взять. Вместо этого бросил бумаги, которые держал в руке, на стол и снова посмотрел на меня, хмурясь.

— Я вас чем-то обидел? Это из-за моего поведения в подземелье, да?

Я растерялась. Мы с ним ни разу вслух не вспоминали ничего из того, что произошло в подземелье. И уж тем более я не могла понять, как это может быть связано с возвращением временно одолженной вещи.

— О чем вы?

Норман, сцепив руки за спиной, подошел чуть ближе, внимательно глядя мне в глаза. Даже если бы я захотела, то не смогла бы отвести взгляд: он меня словно гипнотизировал.

— Я обещал вам, что мой подарок ни к чему вас не обяжет, — напомнил он извиняющимся тоном. — А сам потом целовал, как будто имел на это право…

— Это здесь совершенно ни при чем! — поспешно перебила я, чувствуя, что щеки, как обычно, начинают краснеть. — Мы с вами договаривались, что я верну его, как только у меня появится собственный фокусирующий артефакт. Так вот, — я продемонстрировала ему цепочку с подвеской, хотя он и так прекрасно мог видеть ее в вырезе блузки, — он появился. Поэтому я…

— Таня, я подарил вам этот перстень, — Норман упрямо покачал головой. — Я не стал возражать, когда вы предпочли считать его временным одолжением, только чтобы вы его взяли. А так он ваш и назад я его не приму.

— Послушайте, профессор Норман… — я тоже сделала шаг к нему, после чего расстояние между нами сократилось почти до неприличия. — Ян, я не могу его оставить, понимаете? Как это будет выглядеть со стороны? Мои родители не поймут, да и в Орте у многих возникнут вопросы. Про нас и так уже болтают всякое…

Он приглушенно рассмеялся, чем вызвал мое недоумение.

— Что именно вас волнует: то, что некоторые считают вас моей любовницей, или то, что другие полагают, будто вы моя дочь?

Я тоже против воли улыбнулась.

— А вас это разве не волнует?

— У меня нет детей, но такой дочерью я бы определенно гордился, — огорошил он меня. И прежде, чем я успела переварить это заявление, добавил: — А вторая версия способна лишь польстить мужскому самолюбию.

Он улыбался, спокойно глядя на меня, и мне не удавалось понять, говорит ли он серьезно или снова подшучивает надо мной. А поскольку мне очень хотелось, чтобы он говорил серьезно, я старательно убеждала себя в том, что он просто шутит.

— На самом деле меня не очень волнует, что говорят сплетники в Орте, — вздохнула я. — Но нервировать родителей я бы не хотела.

— Тогда на время каникул снимите перстень с пальца и положите куда-нибудь, где он будет при вас, но не заметен другим.

Я снова удивленно уставилась на него. Он предлагает мне обманывать родителей? Почему ему так принципиально, чтобы я оставила подарок?

И тут меня осенило: ему важно в перстне то же самое, что и мне. Пока он на мне — или даже просто при мне, — Норман в состоянии почувствовать, что мне нужна помощь. И найти меня, где бы я ни была. Значит, он все еще думает, что мне грозит опасность.

Наверное, мое лицо переменилось, потому что Норман вдруг перестал улыбаться и сделался серьезным.

— Ян, — мой голос охрип от страха и волнения, — может быть, вы объясните, в чем дело?

Он пару секунд медлил, как будто что-то решая для себя, а потом сделал приглашающий жест в сторону двери личного кабинета:

— Давайте пройдем туда, там нам будет удобнее говорить.

От тона, которым это было сказано, мне стало нехорошо. Когда мы оказались в его личном кабинете и Норман запер за нами дверь, меня слегка затрясло от нервного напряжения.

— Таня, я не хотел вас пугать, но с арестом Корды Чест ничего не закончилось. Вас еще будут пытаться убить.

Я облизала вмиг пересохшие губы, вопросительно глядя на него.

— Откуда у вас такая уверенность?

— Просто я знаю, кто вы на самом деле.

Он подошел к письменному столу и достал из верхнего ящика газетную вырезку после чего снова подошел ко мне, показывая уже знакомую статью.

— Полагаю, вы уже видели такую. И даже забрали с собой.

Я настороженно посмотрела сначала на газетную вырезку, потом на него.

— Значит, в той комнате тогда все-таки были вы, — выдохнула я.

— Конечно, ведь это наш с Роной тайник, — он грустно улыбнулся. — Я должен извиниться перед вами за то, что едва не навлек на вас гнев Ротта, когда похитил Шары Аргора. Но я клянусь вам, что нашли вы их без моего участия. Вероятно, дар предвидения вмешался.

— Но зачем вы это сделали? Зачем вы их похитили? — я задала этот вопрос, снова быстро скользнув взглядом по статье. О главном я просто боялась спрашивать.

— Потому что вы хотели сбежать из Орты, — он пожал плечами, — а мне нужно было время разобраться. Видите ли, той ночью в лазарете вы сказали, что родились в мире людей. Так вам говорили ваши родители, но я чувствовал, что вы родились в мире магов. Мне стало интересно, почему они вам лгали.

— Настолько, что вы рискнули свободой, зная, чем может обернуться для вас арест?

— Таня, вы не о том сейчас думаете, — заметил он и вложил статью мне в руку. — Вот что имеет для вас значение.

Я еще раз посмотрела на строчки на чуть пожелтевшей от времени бумаге, в глубине души уже понимая, что именно он пытается мне сказать, но все еще отрицая это.

— Какое отношение ко мне имеют эти люди?

— Старший легионер столицы не погиб в ту ночь, — мягко пояснил Норман. — Его предупредили заранее. С помощью легионеров, которым доверял, он инсценировал свою смерть, чтобы его не искали. А сам скрылся в мире людей. С женой. И маленькой дочкой.

— Вы же не хотите сказать, что речь идет о моей семье? — запротестовала я. — Этого не может быть. Этой девочке сейчас должно быть почти двадцать три года, а мне всего двадцать один.

— Полагаю, ваш отец в какой-то момент изменил в документах ваш возраст, сделав вас младше, чем вы есть на самом деле. На случай, если бы его инсценировка провалилась. Вот только и это тоже не помогло. Те, кто пытался убить вашу семью, знают, что вы живы. И знают, что родители, скорее всего, не пустили бы вас обратно за Занавесь. Но они не знают, кто вы и как выглядите. Вы что-нибудь слышали о таинственной гибели девушек, отказавшихся от спецкурса?

— Это были несчастные случаи, я читала.

— Если бы вы погибли в подземелье, вашу смерть тоже назвали бы несчастным случаем, — напомнил Норман.

— Этих девушек убили. Пытаясь убить вас. Они предусмотрелидаже то, что вам могли изменить возраст.

— Да кто эти «они»?! — мой голос прозвучал истерично, но я не стала пытаться говорить спокойнее. — О ком вы?

— Я не уверен, — он покачал головой. — Вероятно, кто-то, кто ненавидит вашего отца. Или мстит ему за что-то.

— Нет, — я покачала головой, никак не желая преодолеть стадию отрицания. — Нет, вы ошибаетесь. Папа предупредил бы меня о таком. Он бы не отправил меня туда, где мне может грозить опасность, никак не подготовив к этому.

— Если бы не думал, что вы сольетесь с толпой, а через неделю вернетесь обратно, не вызывая подозрений, с твердым намерением покинуть Орту и мир магов навсегда. — Норман забрал у меня газетную вырезку и спрятал в карман сюртука. — Только я думаю, он ошибся. Вы привлекли к себе внимание. Не только мое, но и тех, кто хочет вашей смерти. Полагаю, в начале учебного года Корда Чест действительно сглазила вас по собственной инициативе, но потом кто-то умело использовал ее ревность, чтобы убрать вас ее руками. Затея провалилась, но они попробуют снова. Теперь уже неважно: останетесь ли вы в Орте или вернетесь домой, они найдут вас. И попытаются убить. Будут пытаться, пока у них не получится.

Я смотрела на него, отчаянно желая, чтобы все это оказалось глупой шуткой, но понимала: он бы не стал так шутить.

— Почему вы раньше ничего мне не сказали? Два месяца после инцидента в подземельях вы молчали! Я думала, что все осталось позади.

На его лице причудливым образом перемешались сочувствие и чувство вины. Когда он заговорил, его голос звучал тихо и мрачно:

— Я знаю, что такое жить под страхом смерти. Постоянно оглядываться и видеть врага в каждом, кто подходит достаточно близко. Спать в полглаза, есть, держа наготове универсальное противоядие. Никогда не отпускать охрану, никогда не расслабляться самому. Я не хотел для вас такого. Как, полагаю, и ваши родители. Простите нам это.

— И что же мне теперь делать? Все-таки рассказать про случившееся папе?

Я так и не посвятила родителей в события, произошедшие после Бала Развоплощенных, боясь, что они запретят мне возвращаться в Орту и запрут дома. Ведь в то время я сама уверилась, что мне больше ничего не грозит. Но теперь оказалось, что я ошиблась.

Норман взял у меня перстень и тут же снова надел на мой палец, а потом сжал ладонь обеими руками.

— Таня, позвольте мне самому вас защитить. Я не знаю точно, кто пытается вас убить, но если вы будете носить мой подарок, будете осторожны во время каникул, а потом вернетесь в Орту, я смогу контролировать ситуацию. Хотя бы до конца спецкурса. Это даст мне время во всем разобраться. Обещаю, я сделаю все для вашей безопасности. Если вы расскажете отцу, он, скорее всего, постарается оставить вас дома. А по ту сторону Занавеси мне будет труднее вас защитить.

Мне очень хотелось, чтобы он меня обнял, но Норман только сжимал мою руку в своих, ожидая реакции, которая последовала далеко не сразу.

— Какое вам до этого дело? До меня? Почему вы так рветесь меня защищать? Я не понимаю. Я же вам никто.

В серых глазах промелькнула целая буря эмоций, но все они оказались слишком сложными, чтобы я могла в них разобраться.

— Для меня это… своего рода искупление, — в конце концов ответил он.

Эта фраза и его взгляд — последнее, что я запомнила из этого вечера. На следующее утро я проснулась по непонятной мне причине и резко села на кровати. Я была в той же одежде, что накануне, и лежала поверх одеяла. Хильда уже успела уйти: ее кровать была аккуратно заправлена, все вещи убраны в шкаф, даже стол выглядел так, словно она собиралась долго им не пользоваться. Это означало, что она отправилась домой. Но почему не разбудила меня? И почему я спала в одежде? И почему ничего не помнила? Не могла же я так сильно набраться на вечеринке! Похмелья я точно не ощущала. Напротив, все тело было легким, ничего не болело и не ныло, как бывало по утрам, если я спала слишком крепко и в одной позе.

Я сползла с кровати и, сонно потирая глаза, поплелась в ванную. С первого раза ручку двери ухватить не получилось, и я попробовала еще раз. Когда я снова промахнулась, в душу закралось нехорошее подозрение. Сосредоточенно глядя на ручку, я попыталась повернуть ее в третий раз. Рука прошла насквозь, так ничего и не схватив.

С ужасом глядя на свою руку, я протянула ее вперед. Она прошла сквозь дверь, даже не ощутив ее. Затаив дыхание, я сделала шаг и… прошла сквозь дверь, оказалась внутри нашей ванной комнаты.

Я была бесплотным призраком. От осознания этого я дико заорала, но на мой крик так никто и не пришел.

Конец первой части дилогии.

Лена Летняя Магический спецкурс. Второй семестр

Глава 1

Он сказал: это всего на год. Он сказал: ничего сложного. Он сказал: ты просто научишься паре полезных фокусов и узнаешь историю мира, который мы покинули. Пожалуй, еще никогда я не была так зла на родного отца, как в первый день каникул. А вы бы не злились, если бы накануне узнали, что вас, оказывается, с младенчества пытаются убить? А если бы уже на следующий день проснулись бесплотным духом?

Когда родители внезапно объявили мне, что они маги, покинувшие свой мир ради жизни среди людей, я сначала решила, что они спятили. Когда они отправили меня в Орту — университет магии — для прохождения годового спецкурса, я решила, что они ужасно безответственные. Ведь они отправили меня сюда, не обеспечив минимально необходимые условия для учебы — не дали мне базовый фокусирующий артефакт, который бы направил мой магический поток и, собственно, сделал из меня мага.

Теперь я знала, что в их молчании на протяжении всей моей жизни и нежелании как-то подготовить меня к обучению в Орте имелся тайный смысл. Они не хотели, чтобы я возвращалась за Занавесь — в мир магов, но были вынуждены меня туда отправить.

Хорошо, предположим, пока мой отец был старшим легионером столицы — то есть руководил силами магического правопорядка в славном городе Алария — он успел кому-то крупно насолить. Настолько, что эти люди попытались его убить вместе со всей семьей — то есть со мной и мамой. Одного я не понимала: я-то тут причем? Почему именно на меня нацелились неизвестные враги? И почему родители ни словом мне об этом не обмолвились? Почему я обо всем узнала от постороннего по сути человека? Может быть, знай я все с самого начала, сейчас бы не металась по опустевшему общежитию, проходя сквозь стены.

В глубине души я понимала, что знание мне не помогло бы. Ведь я действительно узнала обо всем еще вчера, но почему-то сегодня все равно была… Что? Мертва? Развоплощена? Каждый раз, как я доходила до этого вопроса в своих сумбурных мыслях, мой мозг стопорился, не в силах осознать происходящее. Пока я понимала одно: мне срочно нужна помощь.

Я выбежала из общежития в заснеженный внутренний двор. Небо магического мира сегодня из зеленоватого превратилось в изумрудное, что обычно предвещало осадки. Зима здесь была гораздо мягче, чем в Москве, но снег все равно сыпался и укрывал землю тонким слоем. Холода я не ощутила, хотя температура определенно опустилась ниже нуля, раз снег не таял.

В учебном корпусе царила тишина. Орта и так никогда не наполнялась шумом и суетой, ее строили с расчетом на большее количество студентов, нежели посещало сейчас. Во время выходных она и вовсе вымирала, а тут еще и у нашего спецкурса начались каникулы. Однако мне повезло: через главный холл к порталам как раз направлялся профессор Нот. Не совсем тот человек, чьей помощи я бы хотела попросить, но начать можно и с него.

Я не успела и рта раскрыть, как преподавателя Боевой магии окликнула профессор Карр — куратор нашего спецкурса.

— Вилл! Хорошо, что я тебя застала. Подожди секунду.

Профессор Нот остановился, обернулся и удивленно посмотрел на коллегу. Почему-то он не обратил на меня никакого внимания. Даже не кивнул, хотя обычно начинал флиртовать, едва я попадала в поле его зрения. Не заметил он меня, что ли?

— В чем дело, Ирида? Я тороплюсь, меня ждут в городе.

— Я тебя не задержу надолго, — она подошла к нему ближе, также игнорируя мое присутствие.

Я понимала, что не бог весть какая важная персона, но хоть кивнуть-то они мне могли? Если уж их не удивляло, что я все еще тут.

— Я внимательно слушаю, — тем временем заверил профессор Нот.

— Одна из моих студенток, по словам ее соседки по комнате, сегодня не ночевала у себя. И утром тоже не появилась, когда остальные отправлялись домой. Я хотела бы спросить: ты что-нибудь знаешь об этом?

Судя по выразительному взгляду, она намекала, что эта самая студентка сегодня ночевала в комнате профессора Нота. Кажется, он все-таки выбрал себе новую фаворитку со спецкурса. Интересно, кого? Я ставила на Жюли: француженка была необычно хорошенькой на мой взгляд. Единственное, что меня удивляло, — это то, что профессор Карр не стеснялась задавать эти вопросы в моем присутствии. Хотя я, конечно, не подходила близко, деликатно дожидаясь в сторонке, пока они решат свои вопросы и обратят на меня внимание. Тогда бы я их и огорошила своим странным состоянием.

— Твои намеки просто оскорбительны, — фыркнул Нот, но в его голосе слышалось скорее самодовольство, чем обида: ему явно льстило, что студентку искали в его спальне. — Я сегодня ночевал один. А кто хоть потерялся?

— Да эта, самая бедовая у меня, — вздохнула Карр. — Ларина. Вечно с ней одни неприятности…

От удивления у меня совершенно натурально отвалилась челюсть. Так они меня потеряли? Они меня не видят?

— Эм, профессор Карр! — позвала я, но ни один из преподавателей даже не шелохнулся.

Нот только рассмеялся и теперь сам выразительно посмотрел на моего куратора.

— Эту студентку, Ирида, я бы рекомендовал тебе искать в спальне Яна.

И он туда же! Я, конечно, знала, что после того, как профессор Норман едва не отправился на тот свет, спасая меня из лап низших, о нас ходили разные слухи. Только не думала, что преподаватели могут подобные слухи обсуждать на полном серьезе. Это заявление заставило меня на мгновение забыть о своей проблеме. Впрочем, ненадолго.

— Эй, профессор Нот, профессор Карр, я здесь, посмотрите на меня!

Я подошла к ним вплотную и едва не проорала эти слова им на ухо. Помахала руками перед их лицами. Ноль реакции. Карр только нахмурилась в ответ на предположение Нота.

— Думаешь, между ними действительно что-то есть? Это не похоже на Яна. Он же не ты, для него студентки всегда были табу. Я вообще какое-то время думала, что женщины его не интересуют.

Я так удивилась, что перестала орать и махать руками. Внезапно стало очень интересно, что еще они скажут про Яна Нормана. Вопрос, могу ли я интересовать его как женщина, а не как непутевая студентка, уже какое-то время интересовал и меня. И сейчас он интересовал меня даже сильнее, чем мое состояние. Что странно.

— А ты видела, как они танцевали на Балу Развоплощенных? — со смешком поинтересовался Нот. — Честно говоря, я тогда и похоронил свои надежды в отношении милейшей Тани, — он театрально вздохнул.

— Да, видела, конечно, — Карр продолжала хмуриться, — но все равно сомнительно. Он действительно чрезмерно внимателен к этой девочке, это все заметили. Но я не думаю, что он потащил бы ее в постель. Не до конца учебного года. Он очень щепетилен в этих вопросах.

— О, Ирида, ты так наивна, что в твоем возрасте даже странно, — Нот снова нахально рассмеялся. — Эти девочки со спецкурса нашим дадут сто очков форы. Серьезно, уж я-то знаю. Они куда более раскрепощены. Так что Ларина вполне могла проявить инициативу. А Ян всего лишь мужчина, мог не устоять. Щепетилен он был, когда депо касалось меня, а не его.

— Ах ты сволочь, — выдохнула я без всякого стеснения. Раз он все равно не может меня слышать, я хоть выскажусь. — Прав был Ян, когда предупреждал меня на твой счет.

Нот, естественно, даже ухом не повел. Вместо этого он изобразил нетерпение.

— В общем, Ларину я последний раз видел на утреннем занятии, когда они сдавали зачет. Даже на обеде с ней не пересекался. Если это все, то меня ждут в Апарин, — напомнил он.

— Ладно, иди. Придется зайти к Яну, вдруг ты прав.

И они разошлись в разные стороны: Нот к порталам, а Карр пошла наверх, к учебным аудиториям. Видимо, личные комнаты профессора Нормана были где-то там.

На меня же навалилось осознание происходящего. Я бесплотный дух, меня никто не видит и не слышит. И что мне теперь делать? И надо ли еще что-то делать или, как говорится, уже «поздняк метаться»?

— Норман, — вслух решила я. — Мне нужен Норман.

Как минимум меня интересовало, что он скажет профессору Карр в ответ на ее вопросы.

* * *

Едва я подумала о Нормане, как оказалась у дверей его рабочего кабинета. У моего состояния только что обнаружился огромный бонус. Вот только почему я у кабинета? Не может же он быть в кабинете? Я зажмурилась и прошла сквозь дверь. Пока я не решалась делать это с открытыми глазами. Боялась.

В кабинете было тихо, темно и пусто. Я решила проверить и личный кабинет, но результат оказался тем же.

Интересно, а где Норман живет? Когда его выписали из лазарета, я сразу решила, что не пойду навещать его в личные комнаты. Поэтому вопрос, где они находятся, меня тогда не взволновал. А зря, сейчас бы пригодилось.

Преподаватели совершенно точно не жили в корпусе общежития. Ректор жил там же, где находился его рабочий кабинет: несколько месяцев назад я из него попала прямиком в гостиную, где он от всей души отрывался под мою же музыку. Может быть, у Нормана так же?

Я огляделась по сторонам и действительно нашла взглядом неприметную дверь в углу. Зажмурившись еще раз, прошла и сквозь нее.

И оказалось в небольшой, но довольно уютной гостиной. Окна были зашторены, источниками света служили горящий камин и небольшой светящийся шар, зависший над диваном. Откуда-то с потолка пилась едва слышная музыка, как обычно, инструментальная. Песен в этом мире почему-то почти не было.

Норман нашелся здесь же. Он лежал на диване, подложив под голову подушку, и увлеченно читал какую-то толстую книгу. Время от времени он запускал руку в небольшую миску, стоявшую на низком столике у дивана. Подойдя ближе, я разглядела, что в миске лежат какие-то орехи в карамели. Вместо уже надоевшей преподавательской формы на Нормане были надеты футболка с коротким рукавом и какие-то удобные штаны из мягкой, немнущейся ткани. Сам он выглядел таким расслабленным и увлеченным содержанием книги, что я расплылась в улыбке. Еще ни разу мне не доводилось видеть его таким… домашним. Судя по небольшой щетине на щеках и подбородке, в честь выходного он решил этим утром пропустить бритье.

Я бы с удовольствием полюбовалась на него еще, но, переворачивая страницу, он оторвал взгляд от текста и скользнул им по мне. В следующую секунду он так дернулся, что едва не опрокинул диван.

— Ларина?! Какого демона? Как вы сюда попали? И что вы здесь делаете?

Я вздрогнула от его крика, растерявшись и перепугавшись, как будто меня застали за чем-то неприличным, но потом обрадовалась.

— Вы меня видите? Серьезно? И слышите?

Его брови удивленно взметнулись вверх. Он сел, опустив босые ноги на ковер, и отложил книгу в сторону. Мне захотелось прочитать название и автора, но с моего места разглядеть это было трудно, а подойти ближе я не решилась.

— Извольте объяснить ваши вопросы, — чуть спокойнее попросил Норман, все еще гневно глядя на меня. Мне показалось, что этим гневом он старается прикрыть смущение. Ему явно не понравилось, что я застала его в таком виде.

— Понимаете, я сегодня почему-то проснулась очень поздно, Хильды уже не было, — путанно начала объяснять я. — Почему-то она не разбудила меня, когда сама собиралась домой. Мне это сразу показалось странным, а еще более странным — то, что я спала в одежде. Причем не помню, почему я спала в одежде и как я ложилась…

— Госпожа Ларина, вы не могли бы сразу перейти ближе к делу? — резко перебил он.

Я обиженно насупилась. Как будто это было так легко объяснить! Я скрестила руки на груди и посмотрела на него исподлобья.

— Ближе к делу? Как скажете, профессор Норман. Кажется, я умерла.

На самом деле я так не думала. То есть, изо всех сил старалась верить в то, что это не так, и моему состоянию есть другое объяснение. Но его резкий тон и обращение по фамилии меня задели. Не он ли еще вчера звал меня Таней, предупреждал об опасности, которая мне грозит, и обещал защитить? Подумаешь, помешала ему читать! Не от хорошей же жизни… Мог бы быть и повежливее.

Заметив, как резко побледнело его лицо, я поняла, что слегка переборщила. В его глазах появился такой ужас, что я испугалась за его здоровье. Еще сердце прихватит, и что я буду тогда делать?

— Что вы сказали? — вмиг пересохшими губами переспросил он. Голос его прозвучал едва слышно.

— Пожалуйста, не пугайтесь так, — жалобно попросила я. — Я точно не знаю, это одна из версий. Просто понимаете… — я не нашла подходящих слов, поэтому просто подошла к краешку дивана и помахала рукой, демонстрируя, как она проходит сквозь спинку. — Вот…

Все еще смертельно бледный, Норман медленно встал, неотрывно глядя туда, где только что была моя рука. Он подошел ближе и попытался коснуться моего плеча, но его рука прошла сквозь меня, из-за чего я непроизвольно вздротула. А мое внимание в это же время привлекла небольшая татуировка на его бицепсе, чуть выше локтевого сгиба. Какой-то незнакомый мне символ. Захотелось спросить, что это такое, но Норман задал вопрос первым:

— Что произошло?

— Я не знаю, — честно сказала я. — Ничего не помню. Последнее, что помню, — это как разговаривала с вами, а вы предупреждали о том, что меня хотят убить. А потом вдруг проснулась в своей комнате уже такая. Не помню даже, как мы с вами расстались. Когда я поняла, что я… бесплотна, я попыталась попросить о помощи. Но профессора Карр и Нот меня не увидели и не услышали, хотя я стояла прямо перед ними и кричала им в уши. И потом я пошла к вам. И оказалось, что вы меня видите. Кстати, профессор Карр сейчас тоже идет к вам, — добавила я в конце, выразительно закатив глаза.

Я думала, что это уже невозможно, но Норман удивился еще больше.

— Зачем?

— Затем, что Нот посоветовал ей поискать меня в вашей спальне, — фыркнула я.

— Каждый судит по себе, — недовольно проворчал Норман.

— Вы знаете, у него хватило наглости заявить, что я могла вас соблазнить, а вы просто не устоять. Конечно, разве же можно устоять передо мной? — последние мои слова были чистым сарказмом, от которого я не удержалась из-за общей нервозности.

У Нормана они вызвали улыбку. Он окинул меня оценивающим взглядом и тихо заметил, как мне показалось, совершенно серьезно:

— Конечно же нет.

Я бы с удовольствием зацепилась за эти слова и заставила его сказать больше, но в этот момент в дверь постучали. Не в ту, через которую вошла я. Оказывается, тут была еще одна.

— Заходи, Ирида, — Норман пропустил в гостиную моего куратора, поглядывая то на нее, то на меня, как будто ждал, как она прореагирует на мое присутствие в его личных комнатах. Как и следовало ожидать, профессор Карр никак не прореагировала, снова в упор меня не видя. — Чем обязан?

— У меня студентка потерялась, — издалека начала Карр, как бы между делом скользя взглядом по гостиной. Интересно, что она искала? — Татьяна Ларина.

— И ты пришла поискать ее у меня?

Норман как будто забыл, что он в домашней одежде, небритый и босиком. Разговаривая с Карр, он стоял так же прямо, как обычно, сцепив руки за спиной, и взирал на коллегу с едва заметной улыбкой. Как всегда спокойный и уверенный в себе, он не походил на человека, пойманного на месте преступления. Несмотря на всю сложность ситуации, я невольно залюбовалась им.

— Ты же не будешь отрицать того, что у вас сложились довольно… теплые отношения? — Карр выразительно посмотрела на Нормана. — А остальные варианты я уже проверила.

— Когда она пропала?

— Вчера во время вечеринки в гостиной спецкурса. Ее подруга сказала, что ближе к концу вечера потеряла ее из вида. Думала, она пошла в комнату, но когда сама добралась до нее, оказалось, что Лариной там нет.

— Почему она сразу ничего не сказала?

— Ты что, не знаешь студентов? — настала очередь профессора Карр смотреть на него со снисходительной улыбкой. — Она решила, что подруга просто задержалась где-то с мальчиком.

— Странная беспечность для госпожи Хильды, — немного резко заметил Норман. — С учетом того, что недавно на ее подругу напали, пытались изнасиловать и едва не убили.

— Думаешь, повторилось что-то подобное? — на лице Карр появился испуг. — Но ведь Корду Чест арестовали…

— О, пожалуйста, Ирида, — недовольно воскликнул Норман, перебивая ее. В мою сторону он даже не смотрел, словно я и для него вдруг стала невидимкой. — Мы оба знаем, что на Таню напал Кролл.

— Я не думаю, что он решился бы повторить это, — Карр поджала губы.

— Я тоже, — уже спокойнее выдохнул Норман. — Случилось что-то другое. Что-то, о чем я не узнал, — пробормотал он, вдруг снова садясь на диван.

Положив руку на стол, он закрыл глаза. Его губы зашевелились в беззвучных заклинаниях, а пальцы принялись вычерчивать по поверхности столика какие-то невидимые символы, один над другим.

— Что ты делаешь? — удивилась Карр, наблюдая за ним. — Это поисковое заклятие?

— Да, — через несколько секунд ответил Норман, снова открывая глаза и переставая чертить. — Перстень, который я ей подарил… Я всегда могу найти его, но… не сейчас. Ничего не понимаю. Она его потеряла? Нет, я бы все равно нашел сам перстень…

Я посмотрела на руку: перстень все еще был на моем пальце. По крайней мере, в таком же бесплотном варианте, как и я сама. О чем я не преминула сообщить Норману. Он едва заметно повернул голову на мой голос и кивнул, давая понять, что услышал. Кажется, ему не хотелось афишировать то, что он меня видит и что я здесь.

— Ирида, я думаю, тебе стоит связаться с ее родителями. Во-первых, уточнить, вдруг она все-таки вернулась домой раньше, чем имела право. Во-вторых, если ее нет и там, ее родители имеют право знать о том, что она пропала.

— Согласна, — вздохнула Карр.

— Я пойду к ректору, объясню ему ситуацию. Надо с ним посоветоваться.

— Ты не обязан этим заниматься, она не твоя подопечная.

— Я знаю, — Норман кивнул, — но я этим займусь.

— Как хочешь, — профессор Карр тоже кивнула и вдруг положила руку ему на плечо и слегка сжала его. Этот неожиданный жест поддержки удивил Нормана даже больше, чем меня. — Мы найдем ее, Ян. Не волнуйся.

— Конечно.

Когда за профессором Карр закрылась дверь, я снова подала голос:

— Мы идем к ректору?

— Да, — Норман встал и направился к третьей двери, которая, как я догадалась, вела в остальные его комнаты, — только мне надо переодеться. — Он задержался на пороге и серьезно посмотрел на меня. — Очень вас прошу: оставайтесь тут, не разгуливайте по моему жилью.

Пока он об этом не попросил, у меня и мысли такой не возникало, а теперь, конечно, нестерпимо захотелось. Однако я подавила это некрасивое желание: я умела уважать чужие границы.

— Я буду ждать вас здесь, — пообещала я.

Глава 2

На переодевание у Нормана ушло секунд тридцать. Правда, в гостиную он вернулся, на ходу застегивая многочисленные пуговицы сюртука. Бритьем он заморачиваться не стал.

Когда мы добрались до кабинета ректора, тот уже ждал нас, от профессора Карр зная, что я пропала. То есть ждал он, конечно, не нас, а только Нормана.

— Как так получилось, что ты ничего не почувствовал? — спросил он вместо приветствия.

Норман бросил на меня быстрый взгляд, молча дошел до кресла посетителя и сел, взглядом предлагая мне занять второе кресло. Ректор, как ни странно, заметил это.

— Ян, что происходит?

— Она здесь, ректор Ред.

— Кто?

— Таня Ларина, — он кивнул на кресло, в которое села я. — Только она не во плоти.

Ректор внимательно посмотрел на меня — то есть, на кресло, потому что меня он не видел — а потом перевел взгляд на Нормана.

— Я не стал говорить этого при Ириде, потому что понимаю, как это выглядит со стороны, — поторопился добавить тот. — Но это действительно так.

— А ты ее, значит, видишь, да? — уточнил ректор. Смотрел он на Нормана, наверное, примерно так же, как я на родного отца, когда тот рассказывал мне о том, что мы маги. — Уверен, что не путаешь ее с собственными фантазиями?

Норман закатил глаза и покачал головой.

— Эйб, ты ставишь меня в очень неудобное положение, заявляя при моей студентке, что я могу фантазировать на ее счет, — проникновенно заметил он. — Конечно, я не путаю ее ни с какими фантазиями. Потому что я не представляю, с чего вдруг стал бы фантазировать о том, как она приходит и говорит: «Здравствуйте, профессор, кажется, я умерла».

В его голосе под конец фразы мне почудилось слишком много эмоций. Наверное, мне действительно не стоило делать таких резких заявлений.

— Я бы не стал такое придумывать хотя бы потому, что знаю: ни люди, ни маги после смерти не становятся призраками, это выдумки.

— Но развоплощенные являются, — тихо заметил ректор.

Норман дернулся так, как будто его ударили. Наверное, вспомнил в этот момент о Роне Риддик, развоплотившейся перед своей страшной смертью. Он ведь до сих пор ее любил, хоть жизнь давно их разлучила.

Мне вдруг стало очень грустно, как будто я только сейчас по-настоящему осознала, что мое состояние, вероятно, необратимо.

— Я не умею развоплощаться, — буркнула я, скрестив руки на груди и непроизвольно ссутулившись.

— Никто не умеет, — отмахнулся Норман. — Никто до сих пор не знает, как это происходит и почему. Но депо не в этом. Развоплощенные являются не так. Все, кто стал свидетелем подобного явления, описывали это иначе. И потом обычно развоплощенные являются родственникам, чтобы попрощаться и пообещать вернуться однажды.

— Родственникам или супругам, — поправил ректор, все еще недоверчиво косясь на Нормана. — Ты и сам знаешь, что Рона явилась Гордону.

Норман стиснул зубы. Да, и к Гордону он до сих пор ревнует, хоть прах того давно истлел.

— Да какая разница, я же все равно ему не жена, — от внезапно вспыхнувшего раздражения я обратилась напрямую к ректору, хотя тот меня не слышал. Осознав это, я повернулась к Норману и повторила уже ему: — Я же вам не жена.

— Я в курсе, госпожа Ларина, — с непередаваемым сарказмом ответил тот. — Видимо, ректор Ред об этом забыл.

— Ты же понимаешь, что не обязательно имеется в виду официальный брак, — ничуть не смутился ректор. Он подался вперед, опираясь локтями на стоп, и положил подбородок на сцепленные руки.

— Рогатый демон, Эйб, и ты туда же? — недовольно проворчал Норман, разглядывая собственные руки, как будто видел их впервые.

— Хорошо, я готов выслушать твой вариант, если мои ты уверенно отвергаешь. Что с ней случилось? Почему она явилась не во плоти? Почему ее видишь только ты?

Норман какое-то время молчал, как будто прокручивал в голове возможные варианты, а потом выдал собственную версию:

— Она где-то в ловушке. Возможно, без сознания или беспомощна. Ей удалось интуитивно создать астральную проекцию и отправить ее сюда. Ее магический потенциал пока не до конца раскрыт, поэтому поток недостаточно силен. Проекция получилась слабой, я воспринимаю ее, потому что я темный. И даже когда я не использую темную магию, мой светлый поток фокусируется легче, поэтому я более восприимчив.

Ректор несколько секунд переваривал его слова, а потом медленно кивнул.

— Что ж, версия не хуже других. Правда, я сомневаюсь, что умение создавать астральную проекцию входит в программу спецкурса. Интуитивное создание проекции — редкое явление.

— А Таня — редкая девушка, — заметил Норман без тени смущения.

При других обстоятельствах, услышав такое из его уст, я бы обязательно покраснела как рак. Сейчас же я не почувствовала даже учащения сердцебиения. Видимо, астральные проекции не испытывают подобных проблем.

— Да, я заметил, что ты так считаешь, — хмыкнул ректор.

— Предвидение — еще более редкий дар, — Норман едва заметно поморщился: очередной намек ректора ему не понравился. — У меня есть и другие причины считать, что в ней есть что-то особенное, но эти причины не романтического характера.

А вот разочарование астральные проекции испытывать умели, как выяснилось. Мои плечи, наверное, снова заметно поникли после этих слов. Я попыталась напомнить себе, что в мои планы на жизнь не входил роман с преподавателем магического университета, который по возрасту был ближе к моим родителям, чем ко мне, но разочарование все равно никуда не делось.

— Раз ты сидишь тут, а не бежишь ее спасать, я так понимаю, ты не можешь ее найти, несмотря на перстень?

— Увы. Не понимаю, что не так.

— Все ты понимаешь, просто верить не хочешь, — мрачно пробормотал ректор. Очень мне не понравилось это его замечание. — А сама Таня что говорит?

Норман посмотрел на меня, словно надеялся, что я сообщу ему нечто новое, но я только покачала головой и пожала плечами.

— Она ничего не помнит. Даже того, что была на вечеринке.

— И что ты собираешься делать?

— Вообще-то я надеялся, что ты мне что-нибудь подскажешь, — заметил Норман, нахмурившись.

Ректор не успел ничего ответить: после формального стука, дверь в его кабинет распахнулась и в него влетел мой родной отец. Судя по скорости, с которой он появился в Орте, он уже искал меня на той стороне портала. На секунду я так обрадовалась, что вскочила с кресла и едва не бросилась ему на шею. Остановил меня его встревоженный вопрос:

— Где моя дочь? Вам уже что-нибудь удалось выяснить?

У меня тут же опустились руки: он тоже меня не видел. Как и остальные. Наверное, Норман прав и дело в том, что он темный маг.

— То, что нам удалось выяснить, вам не очень понравится, господин Ларин, — со вздохом ответил ректор. — Простите, я не знаю, как вас звали до ухода за Занавесь.

— Это не имеет значения, — отмахнулся папа. Еще бы, если верить Норману, его в этом мире считают погибшим. Как и меня. — Лучше расскажите, что вам уже известно.

— Вы присаживайтесь, — ректор сделал приглашающий жест в сторону кресла, в котором еще недавно сидела я. Он, видимо, про это тоже вспомнил и с сомнением посмотрел на Нормана. — Или там все еще сидит Таня?

— Нет, она встала, — очень ровным тоном ответил тот, ни на кого не глядя.

— Что вы несете? — возмутился папа, переводя взгляд с Нормана на ректора и обратно. Садиться он, конечно, не стал.

Норман то ли из уважения, то ли ради собственного удобства тоже поднялся на ноги и повернулся к нему.

— Ваша дочь сейчас здесь, но не во плоти, а в виде, как мы предполагаем, астральной проекции. Возможно, ее похитили или с ней случилось какое-то другое несчастье. Я предполагаю, что с помощью этой проекции она пытается дать знак, где ее искать. К сожалению, сама она при этом ничего не помнит…

— Что за чушь вы несете? — непочтительно перебил его папа. — Вы вообще кто?

— Ян Норман, преподаватель Темных ритуалов и заклятий. Ваша дочь занимается у меня в рамках специализации.

— А, я вас знаю, — почему-то голос отца прозвучал зло. — Вы дали ей перстень, она упоминала.

— Да, все верно, — сдержанно согласился Норман, наверняка заметив недовольный тон.

— Вот у меня и появилась возможность поинтересоваться: вы считаете нормальными подобные одолжения студенткам?

Я поняла, что сейчас начнутся разборки. Странно, но первые несколько месяцев папа спокойно относился к перстню. Только после того, как подарил мне другой фокусирующий артефакт стал активно настаивать на том, чтобы я его вернула, всячески давая понять, что я и б рать-то его была не должна. Как будто у меня были альтернативы!

— Я считаю ненормальным отправлять дочь в университет магического мира, не вручив ей то, без чего она не сможет в нем учиться, — холодно заметил Норман. И я была с ним согласна.

— А артефакта попроще у вас не нашлось, да? — не успокаивался папа.

Норман снова стиснул зубы, кажется, начиная злиться. Глупо было надеяться, что они подружатся.

— Что было, то и дал. Не понимаю, какие у вас могут быть претензии? Особенно сейчас, когда ваша дочь пропала и, возможно, находится в смертельной опасности!

— Вот, кстати, объясните мне, как так произошло? — папа снова повысил голос. — Что у вас тут за бардак?

— Господин Ларин… — попытался вмешаться ректор, но Норман его перебил, тоже начиная говорить громче и жестче:

— Нет, это вы объясните, почему вашу дочь неприятности так и преследуют?

Я тут же активно замахала руками.

— Ян, пожалуйста, не рассказывайте ему все, они же меня потом сюда больше не пустят!

Но он, кажется, меня не услышал. Они с отцом стояли лицом к лицу, сверлили друг друга гневными взглядами — кто кого переглядит — и бросались взаимными обвинениями. Двое самых важных мужчин в моей жизни кричали друг на друга, совершенно забыв обо мне.

Я не могла это слушать. Не могла и не хотела. А потому в следующее мгновение оказалась в корпусе общежития посреди тишины общей гостиной спецкурса.

* * *

В первую секунду я вновь испытала шок от такого стремительного перемещения. Потом напомнила себе, что для астральной проекции это нормально. Я собиралась придерживаться версии Нормана о том, почему я такая вся бесплотная, потому что версия ректора мне категорически не нравилась.

Пустая гостиная, в которой не горел ни один световой шар, выглядела непривычно, но неожиданно уютно. Я прошлась между кресел и диванчиков, замечая, что за окном уже тоже начинает темнеть. Потом села в мое самое любимое кресло, которое стояло в углу. Его любили многие, поэтому посидеть в нем мне удавалось нечасто.

Я подумала, что это странно: ни одну дверь я открыть не могу, спокойно могу пройти сквозь любое из этих кресел, но когда сажусь, никуда не проваливаюсь. Но и кресла под собой как такового не чувствую. И оно не продавливается под моим весом, потому что у меня и веса-то никакого нет. Погладив ручку ладонью, я убедилась, что и шероховатой поверхности обивки тоже не ощущаю.

Не чувствовала я и прикосновения рук друг к другу, а вот перстень на пальце почему-то ощущала. Интересно, почему? Продолжая исследовать свое состояние, я принюхалась, пытаясь уловить знакомые запахи общежития, но ощутила только слабый запах хвои. Он не принадлежал общежитию, и я не понимала, откуда он взялся. Был еще какой-то незнакомый запах, но я не могла его ни с чем проассоциировать.

Я оглянулась по сторонам, мысленно переносясь во вчерашний день. Точнее, пытаясь перенестись. Я помнила разговор с Норманом, но только до определенного момента. Я спросила, почему он меня защищает, а он ответил, что для него это искупление. Искупление чего? Что он такого сделал, вчем винит себя и в чем может перестать чувствовать свою вину, если поможет мне? Относится ли это к чему-то, что он сделал уже как Ян Норман, или оно преследует его еще с тех пор, как он был Нордом Сорроу? Надо будет все-таки как-нибудь спросить у него, как ему удалось так хорошо сохраниться за пять веков.

Мысли уплыли куда-то не туда, пришлось тряхнуть головой, чтобы снова повернуть мозги в нужную сторону.

Итак, Норман сказал, что помощь мне воспринимает как искупление. А что было дальше? Я закрыла глаза, воскрешая в памяти тот момент. Мы стояли друг напротив друга, очень близко. Он только что снова надел мне на палец перстень, а потом сжал руку в своих ладонях. Они были теплыми, кожа — немного грубой. От кожи бывшего короля ожидаешь большей мягкости. Вот только король был еще и воином, привыкшим держать в руках тяжелый меч. В сильных руках…

Пришлось тряхнуть головой еще раз. Я разозлилась на себя. Сколько можно уже? Я ведь всегда умела контролировать собственные мысли и эмоции, мысли о мужчинах… ну, или мальчиках никогда не затмевали собой все на свете. Почему сейчас, когда мне так надо сосредоточиться на спасении своей жизни, я не могу перестать думать о Яне Нормане и его руках?

Что же все-таки было дальше?

— Искупление? — я продолжала смотреть е серые глаза, будучи не е силах отвести от них взгляд. — Что вы имеете в виду?

— Однажды ты сама все поймешь, — он улыбнулся и выпустил мою руку. — Но сейчас не время и не место для этого разговора. Пока, пожалуйста, будь осторожна. И носи перстень.

— Почему вы не можете просто сказать мне правду? Всю правду — не сдавалась я.

Он пожал плечами.

— Может быть, я просто стыжусь ее? Не обо всем можно говорить с собственной студенткой.

Я открыла глаза, чувствуя, что начала замерзать. Как будто уснула у открытого окна. Но зато хотя бы немного продвинулась в восстановлении воспоминаний. После этих его слов я смутилась, скомкано попрощалась до следующего семестра и ушла.

А что было потом? Очевидно, я вернулась в комнату, переоделась для вечеринки, потом какое-то время веселилась на ней.

Веселилась ли? Или сидела в углу, переваривая слова Нормана? Или делала вид, что веселюсь, а сама переваривала?

Я снова закрыла глаза, пытаясь представить себя в этой гостиной и надеясь на новое озарение. Однако в этот раз что-то пошло не так, я провалилась куда-то не туда.

В богато украшенном зале передо мной стоял красивый светловолосый мужчина. Его лицо перекосило от ужаса, он испуганно пятился назад, а над нами гремел незнакомый женский голос:

— Пока я существую, ни ты, ни твой род никогда не будете править этим миром…

Я резко вдохнула, снова чувствуя себя заледеневшей, распахнула глаза и подскочила на ноги. Это еще что такое было? Точно не мои воспоминания. Это же не могут быть мои воспоминания?

Почему мне становится холодно каждый раз, как удается что-то вспомнить? Ну, или не вспомнить, а увидеть. Ответа на этот вопрос я не знала, но через какое-то время решилась снова закрыть глаза и попробовать погрузиться в воспоминания.

На этот раз в голове промелькнуло всего несколько «кадров».

Хильда рассмеялась, и я попыталась улыбнуться, чтобы как-то поддержать ее веселье, но все мысли крутились вокруг предупреждения Нормана, иногда сбиваясь на его последние слова. В гостиной было слишком жарко и невыносимо шумно. Я поднесла к губам стакан с каким-то сладким напитком. После событий Бала Развоплощенных вина мне не хотелось, поэтому я выбрала какой-то местный лимонад. У лимонада были незнакомые запах и вкус, что-то фруктовое, наверное, местная экзотика…

Стоп! Я снова разомкнула веки, соединяя в голове сразу несколько точек. Мороженное, которое я ела в компании Нота, и лимонад, который пила на вечеринке, были сделаны из одного и того же фрукта. И именно этот запах я чувствовала несколько минут назад, когда принюхивалась. Почему я чувствовала этот запах сейчас, ведь никакого лимонада поблизости нет?

Однако этот вопрос быстро забылся под натиском еще одного воспоминания: спасаясь от жары забитой до предела гостиной, я вышла на лестницу, села прямо на ступеньки. Вместе с этим лимонадом? Да, я держала в руках большой стакан, наполненный почти до краев.

И потом я увидела поднимающегося по лестнице Нота.

Я не помнила, что произошло дальше. Разговаривал ли он со мной или просто прошел мимо. Не помнила, куда он шел и зачем, если вообще успела это узнать. Но это не имело значения.

Он сказал профессору Карр, что не видел меня после утреннего занятия. Почему он так ей сказал?

Я не знала причин, но это выглядело как зацепка, с которой я могла пойти к Норману. Оставалось надеяться, что они с папой не подрались, пока я работала над воспоминаниями в гостиной спецкурса.

Через секунду меня перенесло обратно в кабинет ректора. Однако Нормана тут уже не было, остались только ректор и мой отец. И никто из них, конечно, меня по- прежнему не видел.

— Владимир, вы простите профессора Нормана. Он порой бывает чрезмерно эмоционален.

Папа сидел в кресле, в котором до этого седела я, сильно хмурясь и стараясь унять дрожь в руках. Слова ректора вызвали у него недобрую ухмылку.

— Можно подумать, у него дочь пропала, а не у меня.

— Норман по-своему привязан к Тане. После того случая в подземельях…

Отец шумно вздохнул и разочарованно покачал головой.

— Не могу поверить, что она нам ничего не сказала. Если бы сказала, возможно, сейчас бы была дома, в безопасности.

— Вероятно, именно этого она и боялась, — пожал плечами ректор.

— Вы найдете ее?

— Норман ее найдет, — уверенно заявил ректор. — Так или иначе. Он упрям и не умеет сдаваться. Даже если только ее тело, все равно найдет.

Папа вздрогнул, с силой стиснул зубы и посмотрел на ректора.

— Думаете, ее уже нет?

— Все на это указывает. Норман не хочет верить, поэтому убедил себя в истории с астральной проекцией. Но вам, я думаю, стоит быть готовым к худшему.

— Как же так… — убитым голосом пробормотал папа. — Неужели все было впустую? Это несправедливо. Все не может так закончиться.

— Справедливости не существует, господин Ларин. Я боюсь, все уже закончилось.

Эти слова прозвучали как приговор. Все уже закончилось. Так зачем же я до сих пор тут? Мне хотелось заплакать, но я не могла: проекции, видимо, не плачут.

Глава 3

Как и почему я снова оказалась в гостиной Нормана, сама толком не поняла. После слов ректора у меня опустились руки. Стало очень жалко родителей. А себя — еще больше. В голове скакали мысли на тему: «Как же так? А как же все мои планы?» В глубине души я понимала, что люди умирают, несмотря ни на какие планы. В любом возрасте. И часто совершенно внезапно, когда кажется, что ничто не предвещало. И все же я никогда не думала, что смерть оставляет так много времени для сожалений.

Наверное, в том, что я снова оказалась здесь, был некоторый смысл. С самого начала моего обучения в Орте Норман стал тем человеком, который помогал мне в сложных ситуациях, принося с собой покой и уверенность в том, что все разрешится. С того самого дня, как студенты спецкурса впервые полезли к нам в коридоре, а Марек Кролл зажал меня у стены. Норман всегда появлялся в нужный момент, чтобы спасти меня. Поговорить со мной. Вселить в меня надежду и уверенность в себе. Это могло быть что-то мелкое вроде комплимента на Приветственном балу. Или что-то очень значимое, вроде спасения моей жизни. Каждое мгновение отчаяния заканчивалось тем, что он помогал мне. Последние несколько месяцев мои мысли были наполнены им даже тогда, когда я верила навету Ротта. Вполне логично, чтосейчас я явилась искать утешение в его комнаты. И пусть его самого тут не оказалось, им была пропитана вся гостиная. Оставалось только пожалеть, что я не чувствую ни прикосновений, ни запахов и не могу обнять его подушку и вообразить, что обнимаю его.

Я прошлась по комнате, села на диван, на котором он лежал, когда я появилась тут впервые. Наконец я могла разглядеть книгу, которую он читал. Меня тут же разобрал смех, несмотря на всю трагичность ситуации. Профессор Норман читал Гарри Поттера. Гарри, мать его, Поттера читал бывший властитель королевства Рейвен, первый канцлер Первой Республики, преподаватель Темных ритуалов и заклятий в настоящем магическом университете.

— Я очень рад, что вам весело, госпожа Ларина, — раздалось у меня за спиной.

Голова как-то сама собой втянулась в плечи, я снова почувствовала себя пойманной на чем-то недостойном. Я не обернулась на голос только потому, что мне стало стыдно встречаться с Норманом взглядом.

— Я ищу вас по всей Орте. Что вы делаете в моей гостиной?

Он подошел к дивану и грозно навис надо мной, скрестив руки на груди. Странно, ректору удалось убедить меня в том, что я умерла, но почему-то мне все равно было неловко за это вторжение. Разве так бывает?

— Страдаю, — честно ответила я, не глядя на него.

— Вот как? — в его голосе отчетливо слышалось удивление. Он неожиданно сел рядом со мной. — По какому поводу?

— А вам кажется, что у меня нет повода? — возмутилась я, наконец посмотрев на него.

— Мне кажется, что у вас нет на это времени.

— Ректор считает, что все уже кончено, — тихо заметила я, разглядывая его лицо. У него первый шок и растерянность уже прошли. Он снова выглядел собранным и уверенным в себе, спокойным. Если бы не легкая щетина, я бы сказала, что он выглядит как обычно. — Я появилась в его кабинете, искала вас. А он как раз говорил моему папе, что ему стоит готовиться к худшему. Что ваша теория с астральной проекцией — это просто от нежелания поверить в очевидное.

— Ректору Реду не мешало бы хоть иногда думать, что он говорит, — недовольно процедил Норман.

— Мне он показался убедительным, — я перевела взгляд на огонь в камине. Слова ректора так и звучали у меня в голове, лишая всякой надежды.

— Таня, послушайте меня, — настойчиво потребовал Норман. — Забудьте, что сказал ректор. Никогда не смейте сдаваться только потому, что остальные вас уже похоронили. Боритесь за себя до конца. Если бы все было кончено, вас бы здесь не было. Но вы здесь, вы говорите со мной, я слышу вас. Это что-то значит. Это шанс. Пусть он мизерный. Пусть никто из нас толком не понимает, что произошло. Пытайтесь использовать все возможности, которые вам даются. Не тратьте время на то, чтобы жалеть себя.

Его голос звучал жестко, как отповедь. Было обидно. И стыдно. Стыдно за то, что ему опять приходится объяснять мне такие простые вещи. Всего несколько слов — простых и понятных, до которых я могла бы додуматься и сама, — а мое настроение тут же изменилось. Может быть, перепады настроения в моем состоянии — это нормально?

— Как вам это удается?

— Что?

— Вдохновлять меня, — я снова посмотрела на него. — Каждый раз, когда мне кажется, что все ужасно и у меня нет сил с этим бороться, приходите вы и вставляете мне мозги на место. И заражаете оптимизмом. Заставляете устыдиться собственной слабости.

— Вам нечего стыдиться, Таня, — возразил он уже мягче. На его губах снова появилась едва заметная улыбка, которую я успела полюбить. — Вы ведь до сих пор жили в покое и комфорте, окруженная заботой и любовью родителей, с вами никогда не происходило ничего из ряда вон выходящего. Никогда не случалось ничего плохого. Ведь так?

Он дождался моего кивка и продолжил:

— А потом вы попали в Орту, и все пошло наперекосяк. Жизнь начала подсовывать вам испытания — одно сложнее другого. Не удивительно, что вы порой впадаете в отчаяние. Это нормально. Это не стыдно. Главное, что каждый раз вы находите, чем вдохновиться… Ну, или кем вдохновиться. Вы решаете проблему. Пусть с моей помощью, но вы справляетесь. Каждый раз становитесь чуточку сильнее. Так и закаляется характер.

— Думаете, однажды он станет таким же закаленным, как у вас? — я улыбнулась ему, чувствуя себя уже намного лучше, увереннее.

— Я бы вам не пожелал этого, — он покачал головой. Его улыбка стала немного грустной. — Мой характер начали закалять слишком рано. Вы обязательно станете сильнее, но вы все же еще совсем юная девушка. Нежность и хрупкость вам к лицу. Не потеряйте их в процессе. Пусть по-настоящему сильным будет мужчина, которого вы выберете в спутники жизни.

Несмотря на то, что я была всего лишь бесплотным существом, у меня вдруг перехватило дыхание от его слов, а еще больше от тона, которым они были сказаны. Хотелось прямо здесь и сейчас, не сходя с места, заявить ему прямо в лицо, что я уже выбрала себе такого мужчину. Вот прямо сейчас и решила окончательно. Если бы только он смог увидеть во мне нечто большее, чем просто бедовую студентку. Но, конечно, я не стала этого говорить. Постаралась сохранить улыбку и изобразить легкий тон, когда предложила:

— Тогда в следующий раз, прежде чем толкать речь, которая закалит мой характер, потратьте хотя бы пятнадцать секунд на то, чтобы пожалеть нежную, хрупкую девочку.

— Я обязательно это сделаю. Приду, пожалею вас, подержу за руку, — пообещал он. — Но потом. Когда вы будете в безопасности. И во плоти.

Я склонила голову набок, потакая внезапно проснувшейся игривости. Ведь пока я была в этом подвешенном состоянии, я могла позволить себе немного больше, чем обычно. Потом всегда смогу сделать вид, что ничего не помню.

— И на плече поплакать разрешите?

— Если очень хорошо попросите. И если будете умницей и поможете мне найти вас.

— Да, я же шла вам сказать, — я едва не подпрыгнула на месте, вспомнив, что у меня есть зацепка. — Я кое-что вспомнила.

Он театрально закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Нет, ну вы посмотрите на нее! Страдать она тут собралась. Выкладывайте.

Я рассказала ему о том, как копалась в собственных воспоминаниях, сидя в гостиной, и что именно мне удалось вспомнить. Не стала упоминать только про ощущения и запахи, сочтя это не самой важной информацией. Странным посторонним видением с мужчиной и угрожающим женским голосом Норман не заинтересовался. Зато когда я сказала про Нота, он выразительно посмотрел на меня.

— Только не говорите, что после всех своих приключений вы снова куда-то пошли с этим… с Нотом.

— Между прочим, в прошлый раз Нот был ни при чем, — обиженно напомнила я. Норман только раздраженно фыркнул в ответ. — Но тем не менее, профессору Карр он сказал, что не видел меня после утреннего занятия. Не понимаю, почему он соврал.

— А мы сейчас пойдем и спросим у него, — с ощутимой угрозой пообещал Норман, собираясь встать.

— Он отправился в Аларию, — поспешила сообщить я, поскольку физически удержать его не могла.

Впрочем, словами тоже не получилось. Норман все равно встал.

— Возможно, он уже вернулся. Вы идете?

— Да, — я тоже поднялась, но остановилась, не в силах противостоять искушению.

— Профессор Норман… Ян!

Он обернулся, вопросительно глядя на меня, а меня распирала самая искренняя на свете улыбка.

— Вы читаете Гарри Поттера.

Это не было вопросом, просто констатацией факта. Он на мгновение перевел взгляд на книгу, потом снова на меня.

— Я знаю.

— Почему? Это же глупое детское фэнтези.

— Во-первых, не вижу в нем ничего глупого, — оскорбился Норман. — Во-вторых, люблю книги вашего мира, фантазирующие на тему магии. Они очень… забавные. Такая вот у меня слабость. Как и арахис в карамели, — он кивнул на мисочку, стоящую рядом с книгой.

— Ничто человеческое вам не чуждо, — пробормотала я, в который раз попадая под гипнотическое воздействие его взгляда.

— Вы даже представить себе не можете, насколько сейчас правы, — неожиданно серьезно согласился он.

Глава 4

Нот действительно успел вернуться. Судя по тому, что на стук Нормана дверь он открыл в той же одежде, в которой я видела его ранее в холле, вернулся он недавно. Не дожидаясь приглашения, Норман уверенно прошел в гостиную, а я незаметно просочилась за ним.

— Ян, какой сюрприз, — голос Нота прозвучал грубой пародией на вежливость и гостеприимство. — Проходи, располагайся. Могу тебе что-нибудь предложить?

— Лучше расскажи мне, чем закончилась твоя вчерашняя встреча с Лариной, — строго потребовал Норман, окидывая гостиную беглым взглядом и поворачиваясь к ее хозяину. Руки он как обычно сцепил за спиной.

— Я ее вчера видел только на занятиях, я уже говорил Ириде, — Нот расслабленно пожал плечами, засовывая руки в карманы брюк. Он спокойно подошел к своему гостю ближе, выглядя уверенно и немного нагло.

— Ложь, — лаконично констатировал Норман. — Ты был в корпусе общежития накануне вечером, во время вечеринки студентов спецкурса. Столкнулся с ней на лестнице.

По лицу Нота пробежала едва заметная тень.

— Откуда такая информация? — поинтересовался он.

— Один из студентов спецкурса видел, как вы разговаривали, — глазом не моргнув, солгал Норман. Похоже, он не хотел афишировать перед Нотам, что может общаться со мной. — И это последнее, что известно о ней. Я хочу знать, что было дальше.

— А тебе поручили ее поиски? — удивился Нот, а потом неприятно ухмыльнулся. — Или ты сам вызвался?

— Что было дальше? — спокойно переспросил Норман, игнорируя ужимки коллеги.

— А я не обязан тебе ничего рассказывать.

— Не заговоришь сам, я заставлю тебя заговорить.

— О, неужели, — Нот рассмеялся. — Интересно как?

Вместо ответа Норман стремительно выбросил руку вперед, посылая в Нота ударный импульс. Это было относительно безопасное боевое заклятие, мы его проходили. В моей личной классификации оно входило в группу «сражение на уровне мордобоя».

Нот выставил щит и отразил заклятие.

— Ты надо мной смеешься? — поддразнил он. — Я преподаю боевую магию, ты забыл?

Норман не удостоил его ответом. Он снова выбросил руку вперед. Один раз, другой, третий. Удар следовал за ударом. Так стремительно, что я не успевала их осознать. Огненный шар сменился ледяным потоком, а за ними снова последовал ударный импульс, который неожиданно пробил щит Нота и отбросил его к стене. Я успела только испуганно ойкнуть, как Норман применил захват: заклятие, тугими тисками сжимающее противника. В данном случае оно было нацелено на горло Нота. Он тут же захрипел.

— Я повторяю еще раз свой вопрос: что было дальше? — делая ударение чуть пи не на каждом слове, отрывисто произнес Норман.

— Пусти, сволочь, — прохрипел Нот. — Убьешь…

Норман, словно опомнившись, чуть ослабил хватку, но не отпустил его. Нот перестал хрипеть и задыхаться и теперь мог говорить.

— Я просто спросил, как у нее дела. Она была вся в расстроенных чувствах. Я ее немного развеселил. Мы посмеялись, пофлиртовали. Я спросил, почему она не на вечеринке, она объяснила, что устала от шума и жары. Я пригласил ее в свой кабинет, сказал, что у меня действительно есть кофе, как ей и обещали в той злополучной записке. Она рассмеялась, сказала, что больше она на кофе не покупается, но я ее уболтал.

Норман опустил руку, освобождая Нота от захвата. Тот облегченно вдохнул полной грудью и потер горло, недовольно глядя на него.

— Интересно, как ты ее уболтал? — в голосе Нормана мне почудилось недоверие.

— Ой, да это не так сложно, как тебе кажется. Особенно с девочками со спецкурса, — Нот снова мерзко усмехнулся. — Ты думаешь, у меня какие-то секретные техники по обольщению? Да ничего подобного! Молодые девушки сами ищут развлечений. И любой опытный мужчина, который достаточно хорош собой, им годится. Почему я так легко их соблазняю? Да потому что они сами заранее готовы соблазниться. Вот и весь секрет, Ян. И расчудесная Таня твоя, о которой ты так печешься, точно такая же, как и остальные. Ей точно так же льстило мое внимание, как и остальным. Хотя не спорю, захоти ты взять ее первым, она дала бы тебе.

От такой наглости я потеряла дар речи, а Норман на этот раз даже не стал утруждать себя магией: просто ударил Нота кулаком. Одним быстрым, четким движением.

Нот вскрикнул от неожиданности. От удара из носа у него потекла кровь, но он не разозлился, а только рассмеялся.

— Это у тебя от длительного воздержания крышу сносит или ты все-таки имел на нее планы? Ну извини, друг, опоздал. Знал бы, позвал бы тебя к нам присоединиться. Хотя… Вряд ли ты стал бы делить со мной женщину, да? Ты же у нас считаешь себя лучше всех. Ходишь тут с лицом наследного принца. Думаешь, остальные — просто грязь у тебя под ногтями.

Норман молчал, но я слышала, что дыхание его стало более глубоким и частым: он злился. Злился и отчаянно старался это скрыть. А я настолько растерялась, что не знала, как поступить. Я не понимала, зачем Нот все это говорит, ведь ничего из его слов не могло быть правдой.

Нот же тем временем подошел к зеркалу, висящему в углу, осмотрел в нем нос, а потом провел по нему рукой, убирая кровь и останавливая кровотечение.

— Что было дальше? — упрямо поинтересовался Норман, как только смог совладать с голосом.

— Дальше? Как и обещал, угостил ее кофе. С коньяком. Она расслабилась и еще больше раскрепостилась. А дальше сам додумай. Я не настолько люблю хвастаться своими победами, чтобы рассказывать тебе все в деталях.

— Почему ты соврал Ириде?

— Потому что у меня не было желания обо всем этом распространяться. Мы же все пока делаем вид, что в нашем университете преподавателям запрещено спать со студентками.

— Как долго она пробыла у тебя?

Мне не нравились эти вопросы Нормана, а еще больше не нравился тон, которым он их задавал. Холодный, отстраненный. И на меня ни разу не взглянул. А я могла только беззвучно качать головой, отрицая все, что говорил Нот. Не была я с ним. Я даже не помнила, чтобы пила с ним кофе, а все остальное и вовсе не могло быть правдой. Ни при каких обстоятельствах.

А вот Норман, похоже, ему верил.

— Да я не помню. Но до утра не оставалась. Ушла посреди ночи. Была в тот момент цела и невредима. И вполне довольна.

— Ты не проводил ее до общежития? — в тоне Нормана промелькнуло возмущение.

— Я предлагал ей остаться, но она почему-то очень хотела к себе в комнату. Я не настолько рыцарь, чтобы посреди ночи одеваться и тащиться на заснеженную улицу.

Норман брезгливо скривился, а Нот самодовольно усмехнулся. Ему явно нравилась реакция коллеги на этот рассказ. Он снова подошел ближе, рискуя нарваться на еще один удар.

— Сочувствую, Ян. Кажется, я разрушил светлый образ, к которому ты успел привязаться? Не расстраивайся. Она и до меня девочкой не была.

Норман посмотрел на него волком, а потом с тихой яростью в голосе пообещал:

— Имей в виду, Нот, если я узнаю — а если это было так, я узнаю — что в эту ночь ты прикоснулся к ней против ее воли или воспользовавшись ее состоянием после своего коньяка, я тебя в порошок сотру.

— Валяй, Ян. Я тебя не боюсь. Все было исключительно по обоюдному согласию.

— Да он все врет! Не было ничего! — у меня наконец прорезался голос.

Однако Нот меня, естественно, не услышал, а Норман едва повернул голову в мою сторону, но так и не посмотрел на меня. Просто молча направился к двери, а потом с силой ее за собой захлопнул. Мне пришлось опять проходить насквозь.

Я чувствовала себя вывалянной в грязи. Внутри все клокотало от злости, обиды и чувства беспомощности. Норман шел так быстро, что мне удалось догнать его только у лестницы, на приличном расстоянии от комнат Нота. Я звала его и раньше, но он то ли не слышал меня, то ли игнорировал.

— Ян, да постойте же вы! — очередной раз потребовала я. — Послушайте меня хотя бы пять секунд. Нот все врет. Я не знаю, зачем ему это, но он врет!

Норман наконец остановился, но ко мне не обернулся. Я тоже замерла на месте, как вкопанная, почему-то боясь увидеть его лицо.

— Госпожа Ларина, меня не касаются ваши отношения с Вильямом Нотом, — отрезал Норман, так и стоя ко мне спиной.

Мне захотелось заколотить по его спине кулаками. Зачем снова этот официоз? Зачем холод в тоне? Я понимала, что он злится. После всех его предупреждений и убеждений я, как он считал, все же упала в объятия местного ловеласа. Уж не знаю, почему его это так бесило. Может быть, потому что, по словам профессора Карр, он был очень щепетилен в этих вопросах. Или его воспитание требовало от девушки более осмотрительного поведения. Не стоит забывать, что он родился и вырос больше пятисот лет назад. Магический мир и так заметно отставал от обычного в плане свободы нравов, а как дела обстояли пять веков назад, я вообще слабо себе представляла. Я не собиралась извиняться перед ним за то, что было в моей жизни, но брать на себя лишние «грехи» тоже не хотела.

— Послушайте меня, — настойчиво попросила я, чувствуя, что голос дрожит от непролитых слез. Наверное, будь я во плоти, уже рыдала бы от несправедливости происходящего. — Посмотрите на меня. Я не спала с Нотам. Поверьте мне.

Он резко повернулся ко мне, и я наконец увидела его лицо. И внезапно поняла, что он не злится. Я все еще не могла определить, какое именно чувство заставляло его убегать от меня, как от рогатого демона, но это определенно была не злость. Обида? Разочарование?

— Мне плевать, спали вы с ним или нет, — он попытался сказать это спокойно, но не справился с голосом. — Как вы верно заметили однажды, я вам не отец, чтобы следить за вашей нравственностью. Я вам не муж и даже не любовник, чтобы требовать верности. Я вам никто. Вы не обязаны отчитываться передо мной. Не обязаны оправдываться. С кем вы проводите свободное время и что делаете в его обществе, меня никоим образом не касается.

И тут меня осенило. Я поняла, какое чувство сейчас плескалось в его глазах. Не обида и не разочарование, а ревность. Обыкновенная мужская ревность, которой он то ли стеснялся, то ли боялся, не давала ему снова прийти в спокойное, невозмутимое состояние.

Это открытие вызвало у меня противоречивые чувства. То, что он меня ревнует, означало, что какие-то романтические чувства ко мне у него все-таки есть, хоть он это и отрицает. И это вселяло надежду, пусть я пока и не очень понимала, на что, собственно, хочу надеяться. В то же время ревность всегда считалась плохим советчиком. А мне сейчас было нужно, чтобы Норман сохранял трезвый ум.

— Вижу я, как вам наплевать, — я постаралась сказать это спокойно. — Если вы такой, когда вам наплевать, страшно представить, что происходит, если вам не наплевать.

Я неуверенно улыбнулась ему, надеясь, что его спокойная натура возобладает. И оказалась права: он глубоко вдохнул, медленно выдохнул, смущенно потер лоб рукой, словно прогоняя из головы лишние мысли. Через пару секунд передо мной снова стоял невозмутимый профессор Норман, готовый к конструктивному общению.

— Простите мне мою вспышку, — виновато попросил он. — Я не имел на нее права. А вы действительно не обязаны мне ничего объяснять. И оправдываться тоже.

— Я знаю, — заверила я его с нажимом. — Ян, послушайте, если бы все это было правдой, я бы вам так и сказала. Честно. Но между нами ничего не было. Он врет и надо понять, почему и зачем он это делает.

— Зачем он это сделал, как раз понятно, — Норман вздохнул и поморщился. — Он хотел вывести меня из себя, что ему прекрасно удалось. Вопрос только в том, хотел ли он меня разозлить из-за нашей давней взаимной неприязни или чтобы помешать моим поискам.

— Интересно, как он собирается потом оправдываться?

Норман так посмотрел на меня, что мне стало не по себе.

— Думаете, он уверен, что ему не придется? Что я уже никогда его слова не опровергну?

— Вероятно, — Норман мрачно кивнул. Немного помолчав, он поинтересовался: — Почему вы так уверены, что он врет? Вы вспомнили что-то еще?

— Немного, — призналась я. — Я помню, что мы действительно какое-то время седели вместе на ступеньках, разговаривали. Ему и правда удалось развеселить меня…

— Конечно, он же такой забавный, — раздраженно процедил Норман. В его тоне снова прорывались ревнивые нотки.

Я улыбнулась и покачала головой. Наверное, именно эта ревность, которую он все пытался, но никак не мог скрыть, побудила меня сказать:

— Знаете, Ян, я бы тоже предпочла, чтобы вчера со мной на той лестнице сидели вы. Чтобы вы разговаривали со мной. У вас бы куда лучше получилось меня успокоить и развеселить. Я уже не говорю про то, что ваше приглашение на кофе я бы точно не отвергла. Даже если бы вы пригласили меня на прокисшее молоко, я бы все равно пошла с вами. Но у вас же принципы. Вы спокойно дарите девушке для защиты артефакт, который стоит целое состояние, готовы ради нее сражаться с монстрами, даже умереть, но потом… — я слишком разволновалась, и голос в конце концов меня подвел. — Потом вы просто делаете вид, что ничего не произошло. И избегаете лишних встреч. Вывалив на мою голову правду о том, кто я, вы клянетесь защитить, объясняете это каким-то непонятным искуплением — и все! И теперь вы злитесь на меня за то, что я разговаривала с Нотам и смеялась над его шутками? А какой у меня был выбор? От вас-то приглашения на кофе не дождешься.

Я наконец заставила себя заткнуться, понимая, что несколько перегнула палку. На лице Нормана раздражение уже давно сменилось удивлением. И даже после того, как я замолчала, он не сразу нашел, что сказать.

— Знаете, кофе противопоказан магам, — заметил он после продолжительного молчания. — Дестабилизирует магический поток.

— Господи, Ян, да причем здесь вообще кофе?

Кажется, это замечание окончательно сбило его с толку. Он тряхнул головой, на мгновение прикрыв глаза, а потом решил, что пора бы уже вернуться к более важным вопросам, а этот оставить на потом.

— Ладно, с кофе потом разберемся. Что было дальше? Вы разговаривали с Нотам, но чем на самом деле закончился ваш разговор?

— Не знаю, — вынуждена была признаться я. — Дальше ничего не помню, но точно знаю, что я никуда с ним не ходила и между нами ничего не было.

Он смотрел на меня со смесью надежды и сомнения. Сомнение, к сожалению, побеждало.

— Как вы можете это знать, если вы не помните?

Я открыла рот, но тут же закрыла его. Как объяснить ему, что причина моей уверенности в нем самом? Я могла придерживаться сколько угодно свободных взглядов на отношения полов, стараясь соответствовать современным стандартам общества, в котором выросла, но спать с одним мужчиной, мечтая о другом, точно не стала бы.

Однако признаться в любви одному преподавателю, доказывая этим, что не спала с другим, я не могла. После такого признания я уже никогда не смогу смотреть ему в глаза, лучше уж мне тогда действительно оказаться мертвой. А намека в моей страстной тираде он, судя по всему, не уловил.

— Я это просто знаю, — как можно увереннее заявила я. — И если у вас есть ко мне хотя бы капля уважения, вы должны мне поверить.

На лице Нормана отразилась внутренняя борьба, но в конце концов он кивнул.

— Простите меня, Таня. Я действительно проявил к вам неуважение, безоговорочно поверив Ноту. Постарайтесь вспомнить что-нибудь еще. Может быть, вы вспомните, когда и куда пошли потом? Возможно, что-то случилось с вами, когда Нот ушел и вы остались в одиночестве.

Я снова прикрыла глаза, стараясь уловить за хвост ту пару вспышек, которые промелькнули у меня в голове во время разговора Нормана и Нота.

Мы сидим на лестнице, Нот что-то рассказывает, активно жестикулируя. В конце концов задевает стакан, который я держу, и лимонад выплескивается мне на джинсы.

— Простите, я увлекся, — смеется Нот.

— Ничего страшного, нас уже учили решать такие проблемы

Я ставлю стакан на ступеньку между нами и направляю магические поток на очищение и высушивание одежды Нот снова протягивает мне лимонад, и я машинально делаю несколько больших глотков.

Нот начинает рассказывать другую историю, я наслаждаюсь его легким, веселым тоном, но слова пропускаю мимо ушей. Мои мысли сейчас совсем в другом кабинете и с другим преподавателем. А голос Нота звучит все дальше и дальше…

— Таня! Таня, очнитесь!

Окрик Нормана вытащил меня из воспоминания. Я вновь ощутила ужасный холод и, кажется, даже задрожала, а потом открыла глаза. И обнаружила, что лежу на полу. Норман застыл надо мной в странной позе, как будто хотел меня поднять, но вспомнил, что не может ко мне прикоснуться. На его лице читался неподдельный ужас.

— Что случилось? — спросила я, садясь и стуча зубами от холода.

— Вы… упали, а потом… начали становиться прозрачной. Почти исчезли. Только когда пришли в себя, снова стали выглядеть по-прежнему. Что с вами было?

— Не знаю, — я пожала плечами. — Каждый раз, когда пытаюсь вспомнить, со мной происходит это. Становится холодно, и я как будто проваливаюсь в сон. В остальное время я ничего не ощущаю: ни текстур, ни запахов.

— А в такие моменты? — уточнил Норман.

— Чувствую холод. И слышу запахи.

— Почему вы раньше мне этого не сказали? Какие запахи вы слышите?

— Свежести. Хвои. И какого-то фрукта, я его не знаю.

— Откуда вы знаете тогда, что это фрукт?

— Да я не уверена, — я нахмурилась. Его тон меня пугал. — Просто еще когда ела мороженое, подумала, что это какой-то фрукт.

— Мороженое? Какое еще мороженое?

— Ну… — я замялась. — Помните, когда нас отправили в торговый центр для покупки платьев к Балу Развоплощенных? Нот пригласил меня в кафе и угостил мороженым.

По лицу Нормана снова пробежала тень. Я боялась, что он сейчас опять выйдет из себя, но он быстро справился с собственным недовольством.

— Помню.

— Так вот, там было такое мороженое, синенькое, — продолжила объяснять я. — Очень вкусное, но совершенно мне незнакомое. Я тогда подумала, что это какой-то местный фрукт. На вечеринке, кстати, я пила лимонад с таким же вкусом. И он тоже был синий. Я пролила его на себя, разговаривая с Нотом. Пока убирала пятно, стакан стоял на ступеньке между нами. Нот подал его мне, а потом… Ян, мне кажется, что никакого «потом» для меня уже не было.

Он разглядывал мое лицо, сосредоточенно хмурясь и как будто связывая в голове разрозненные факты. Когда он задал следующий вопрос, голос его звучал непривычно взволнованно:

— Таня, пожалуйста, постарайтесь вспомнить точно: вы полностью убрали пятно? Не может быть такого, что запах, который вы чувствуете, от этого пятна?

— Ян, на кой черт мне синее пятно на светлых джинсах? — я выразительно посмотрела на нежно-голубую ткань. — Учитывая, что за выведение пятен на бытовой магии я получила высший балл! Конечно, я свела пятно полностью!

— Хорошо, тогда еще один вопрос: темно-синий или светло-синий?

— Что?

— Мороженное и лимонад были темно-синего или светло-синего цвета?

— Скорее темно-синего. Это важно?

Он несколько секунд молчал, как будто боялся поверить самому себе, а потом улыбнулся и кивнул.

— Очень. Потому что теперь я знаю, где вас искать.

* * *

— На самом деле это не фрукт, а ягоды, — на ходу объяснял мне Норман, периодически переходя с быстрого шага на бег.

Я семенила рядом, отчаянно жалея, что у меня не было времени научиться летать. Наверняка же можно летать, если ты бесплотна, а значит не имеешь ни массы, ни веса?

— Ягоды эти непростые, — продолжал Норман, уже выбегая на улицу через дверь, которой раньше я никогда не пользовалась. Что было неудивительно: мы оказались за стенами Орты. То есть там, куда студенты спецкурса выходить не имели права.

— Они не принадлежат этому миру. Маги вывели их лет двести назад, наверное. Поэтому я ни разу про них не подумал: я знаю не так много. Сами понимаете почему.

Я кивнула. Конечно, если что-то не было частью твоего мира, пока ты рос и обучался, держать это в голове сложно. Меня озадачивало другое: куда мы бежим и почему.

— Как эти ягоды связаны с тем, где я?

— Это зимняя ягода. Специальная магическая зимняя ягода. Скажем так, сейчас для нее самый сезон, — пояснил Норман, направляясь в лес.

Здесь снега было больше, чем во внутреннем дворе Орты. Ни одеваться, ни переобуваться Норман не стал, и ему, в отличие от меня, наверняка было холодно и мокро, потому что легкие ботинки, в которых он ходил по Орте, никак не годились для прогулок по снегу.

— Ия чувствую ее запах, потому что нахожусь где-то рядом с ней? — наконец догадалась я.

— Думаю, вы в центре больших зарослей этих ягод, — уточнил Норман, уверенно шагая между деревьями. — Потому что именно в большом количестве они создают магический фон, который может блокировать заклинание, наложенное на перстень.

— Магический фон? — в моей памяти что-то шевельнулось, но очень смутно.

— Да, я же уже сказал: ягода была выведена специально. С использованием магии. Именно для того, чтобы расти и плодоносить зимой, когда нет других свежих ягод. Без магии она бы не смогла расти в таких условиях. Подобных растений не так много в нашем мире, но там, где они растут, заколдованные вещи часто дают сбой.

И тогда я вспомнила, что мы проходили это. Правда, как раз тогда Ротт убедил меня, что Норман монархист, который хочет меня убить. Я так и не смогла толком вникнуть в понятие «магического шума», поскольку слишком много думала о другом. Что ж, теперь узнала на практике. Но главным было другое: он знает, где я, он меня найдет и спасет. Снова.

— И вы знаете, где здесь есть подобные заросли?

— Да, я хорошо знаю территорию вокруг Орты. Есть несколько таких мест, но я знаю только одно, где растут еще и ели.

Больше я не успела задать ни одного вопроса, поскольку мы внезапно пришли. Об этом я догадалась по тому, как настороженно притормозил Норман.

Перед нами раскинулось целое зеленое море: скинувшие листву деревья здесь перемежались с высокими и низкими елями, а по земле и стволам некоторых деревьев ползли стебли вьюнка, усыпанные крупными ягодами, похожими на мелкую синюю клубнику. Норман меньше минуты шарил взглядом по зарослям, постепенно продвигаясь вглубь, а потом что-то заметил и стремительно бросился к своей находке.

Я поспешила за ним, но в нескольких шагах от того места, где он упал на колени, застыла в немом ужасе.

Было странно смотреть на себя со стороны. Странно и страшно. Мое тело лежало на земле, в той же одежде, в которой я вчера была на вечеринке и в которой сегодня проснулась уже в виде проекции: в джинсах и тонком вискозном свитере. Руки, ноги, торс опутывал вьюнок, как будто я пролежала здесь пол года, а не меньше суток. С лица вьющиеся стебли Норман уже успел сорвать и теперь продолжал освобождать меня от них, не обращая внимания на рассыпающиеся в разные стороны ягоды. Стебли под его пальцами не просто рвались, а как будто сгорали. Я смотрела на свое почти синее лицо, на спутавшиеся кудрявые волосы, в которых застряли мелкие веточки и хвоя, и испытывала первобытный, суеверный ужас. А что если я не смогу вернуться в тело? Что если оно уже… мертво?

В этот момент Норман полностью освободил меня от зеленых пут, быстро провел над моим телом рукой, а потом положил ладонь мне на грудь. Не знаю, что он сделал, но я вдруг почувствовала такой мощный удар, как будто меня лягнула лошадь. Боль оказалась настолько сильной, что сознание предпочло провалиться в темную дыру беспамятства.

Но ненадолго.

В одну секунду мне стало очень холодно и очень плохо. Я по-прежнему почти не чувствовала тело, но осознавала, что лежу на холодной земле. Кто-то приподнял меня, держа за плечи, я ощутила прикосновение горячей ладони к щеке. И услышала над собой голос, который звучал едва громче шепота:

— Давай же, Таня, возвращайся ко мне… Пожалуйста.

Я хотела открыть глаза, сказать, что уже все в порядке, просто мне холодно, но не смогла пошевелиться. Однако волну тепла, накрывшую меня с головой, почувствовала. И как меня взяли на руки и подняли с земли — тоже. А после все на какое-то время исчезло.

Я не знала, сколько времени прошло на самом деле. Для меня — всего одно мгновение. Но глаза я открыла, уже находясь в лазарете Орты. Рядом с кроватью сидел не только папа, но и заплаканная мама.

Тело все еще казалось чужим и не желало меня слушаться. Даже веки все время стремились сомкнуться, язык не ворочался, о том, чтобы встать, и речи не шло. Однако мне удалось выдавить из себя улыбку и чуть сжать мамину руку, которая держала мою.

— Господи, Танечка… — пробормотала она. — Володя, она пришла в себя.

— Я вижу, вижу… — папа облегченно выдохнул. — С возвращением, Котенок. Ну и напугала же ты нас.

Папа не называл меня Котенком лет с тринадцати, кажется. Тогда у меня начался переходный возраст, и я потребовала относиться ко мне как к взрослой. Сейчас от этого детского прозвища у меня потеплело на душе. Как хорошо быть живой! Как хорошо видеть перед собой близких людей…

Я пошарила взглядом по сторонам, откашлялась и все-таки смогла задать один очень волновавший меня вопрос. Я бы даже сказала, самый главный на тот момент:

— А где Ян?

Родители переглянулись, на их лицах было написано недоумение. Папа пожал плечами, а мама, снова повернувшись ко мне, уточнила:

— Детка, какой Ян?

Мне бы смутиться, но я почему-то испытала раздражение. Даже на то, чтобы просто дышать и держать глаза открытыми, у меня уходила куча сил. Они вот-вот грозили кончиться, а они не понимают таких простых вещей! Как минимум папа знает, что Нормана зовут Яном.

— Профессор… Норман, — эти два простых слова отняли у меня львиную долю сил, но я продолжала хвататься за ускользающее сознание. Мне отчаянно хотелось увидеть его. Он же обещал прийти и подержать меня за руку. Норман должен был сдержать свое обещание.

Папа недовольно нахмурился, а мама мягко ответила:

— Мы его не видели. Нас вызвала профессор Карр, твой куратор. А когда мы пришли сюда, здесь были только доктор, медсестра и ректор Ред.

Медсестру она помянула совершенно некстати. Та тут же появилась в поле моего зрения с каким-то крохотным стаканчиком.

— Ларина, давайте-ка выпьем это, — с поддельным энтузиазмом заявила она, поднося к моим губам стаканчик.

Оттуда мне в рот вылилось что-то до того мерзкое, что я побоялась приступа тошноты и поспешила проглотить это. Зато я сразу ощутила прилив сил и перестала проваливаться в забытье. Медсестра с чувством выполненного долга удалилась.

— Зачем тебе профессор Норман? — поинтересовался папа. Что-то в его тоне мне не понравилось. Все-таки жаль, что они не подружились.

— Он спас меня, — пояснила я. — Хотела сказать ему «спасибо».

— Мы передадим ему, если увидим, — пообещала мама, бросив на папу странный взгляд.

Я вздохнула и закрыла глаза. Объяснять, что хотела бы сказать это лично, не стала. Скажу, как только появится такая возможность.

— Таня, что произошло? — спросил папа. — Как ты оказалась в том лесу?

— Профессор Нот. Он меня… там оставил.

— Профессор Нот? — недоверчиво переспросил папа. — Зачем ему это было нужно?

— У него спроси…

— Легион разберется, — услышала я до боли знакомый голос.

— О, нет, опять вы, — застонала я, не желая открывать глаза. Геллерта Ротта я и так себе хорошо представляла.

— Увы, госпожа Ларина, мне нужны ваши показания, — кажется, он улыбался. Не представляю, чему именно.

Интересно, почему он все время сам сюда таскается? Других легионеров нет, что ли?

— Вот вам мои показания: убить меня пытался Нот, Норман меня спас. Так и запишите, только смотрите, не перепутайте! Подробности — когда высплюсь.

Я повернулась на бок, натянула одеяло на голову и действительно моментально провалилась в сон.

Глава 5

Проснулась я глубокой ночью, чувствуя себя намного лучше. Лишь голову наполнял туман, мешавший думать, да сердце колотилось так, словно я бежала от кого-то. Возможно, мне приснился кошмар или какой-то шорох напугал сквозь сон.

Я села на кровати и огляделась по сторонам. Ни родителей, ни медсестры рядом не было. Вообще никого. Я снова лежала одна посреди общей палаты лазарета. В огромном помещении висела могильная тишина.

Интересно, какому умнику пришло в голову оставить меня тут одну? После покушения на мою жизнь. Второго покушения. Я ведь даже не знала, внял ли господин старший легионер столицы моим словам насчет Нота. И в любом случае не чувствовала себя здесь в безопасности. Хоть бы в бокс положили, как Нормана.

Мысль о преподавателе вызвала болезненный спазм в груди. Интересно, он хоть заходил меня навестить?

Я посмотрела на левую руку: перстень все еще красовался на безымянном пальце. Я погладила внушительный камень, отчаянно желая, чтобы Норман прямо сейчас оказался здесь. Мне не просто хотелось с ним повидаться. Мне было жизненно необходимо его увидеть. Это чувство пугало меня: за всю жизнь я еще ни в ком так отчаянно не нуждалась. Кроме родителей, конечно. Даже Ингу — самую близкую подругу — я хоть и любила, но вполне нормально переносила разлуку с ней. В совсем уж плохие моменты жизни мне не хотелось видеть даже ее.

А вот Нормана хотелось. Я понимала, что сейчас выгляжу из рук вон плохо: наверняка бледная, с волосами, похожими на мочалку, в убогой больничной ночнушке. Но все равно я умирала от желания увидеть его. Хотя бы на пару минут — как сделать глоток свежего воздуха. Интересно, что будет, если я сбегу отсюда и заявлюсь к нему посреди ночи в таком виде? Едва ли кто-то оценит этот порыв.

Однако и лежать я больше не могла, тем более что спать совершенно не хотелось. Я отбросила в сторону одеяло, спустила ноги с койки, нащупала в темноте босыми ступнями тапочки и неуверенно сделала несколько шагов вперед, зябко поежившись. Пожалуй, в одной ночной сорочке по лазарету особо не погуляешь.

Я все-таки прошла между двумя рядами пустых коек и подошла к окну. Там, на улице, ярко светила луна и падал снег. Намело уже прилично. Я вдруг подумала: «Как хорошо, что меня успели найти, а то засыпало бы совсем».

Теперь я лучше помнила все произошедшее и точно знала, что Нот не случайно задел стакан и пролил на меня лимонад. Когда я отвлеклась на устранение последствий, он, скорее всего, что-то подсыпал или подлил мне в напиток. Потому что буквально через пару минут мои воспоминания меркли. Очень резко. Видимо, я отключилась, а он отнес меня в лес. Уж не знаю, как он никому не попался на глаза: повезло или магия помогла. Сути это не меняло: он отнес меня туда, где Норман не мог меня найти, а холод должен был убить. Видимо, для магии легионеров это тоже выглядело бы как несчастный случай. Глупая студентка перебрала на вечеринке и отправилась бродить в лес. Ягоды собирать. В итоге заблудилась или просто уснула и замерзла.

А ведь я с первых дней в Орте повелась на его шарм. Считала, что он просто безобидный ловелас, с которым можно безопасно флиртовать развлечения ради. Стыдно было теперь это вспоминать. Норман предупреждал меня, но я все равно не видела в нем ничего угрожающего. И ничего подлого. Напротив, он казался мне довольно прямолинейным и весьма милым. Если бы в момент нашего разговора на лестнице кто-то сказал мне, что через несколько часов он выставит меня дешевой шлюхой, я бы покрутила пальцем у виска. Слова, которые он говорил Норману, никак не вязались у меня в голове с тем образом, который он создавал несколько месяцев.

Ректор оказался прав: я действительно ничего не успела понять, испугаться тоже не успела. Просто в одно мгновение голос Нота для меня стих. Потому перстень и не предупредил Нормана. Нот все предусмотрел.

Я обхватила себя руками за плечи, ежась от холода. Скорее всего, приключение в подземельях тоже организовал он. Не знаю, имел ли он отношение к появлению там низших, но Кордой легко мог манипулировать. Ведь она была давно влюблена в него. И записку эту он мог ей продиктовать. Почему раньше я ни разу не задумалась о том, откуда Корда знает про кофе? Дура, полная дура.

Я так злилась на себя, что даже не чувствовала, как меня бьет крупная дрожь. Зато я почувствовала иллюзию теплого пледа, легшего на плечи. Губы моментально расплылись в счастливой улыбке.

— Ян…

— Почему-то так и думал, что вы не спите.

Я обернулась: он шел ко мне по проходу между пустыми койками, как обычно сцепив руки за спиной, расправив плечи, едва заметно улыбаясь. На нем была привычная форма, но после того, как я видела его последний раз, он успел побриться.

— И поэтому решили меня навестить?

— Я же обещал, что приду пожалеть вас и подержать за руку.

— Но почему ночью?

— Потому что весь день тут были ваши родители. — Он подошел ко мне и остановился на приличном для наших статусов расстоянии. Мне хотелось, чтобы он подошел ближе. — А у меня, знаете, как-то сразу не очень заладилось с вашим отцом.

— Да, я заметила, — я продолжала улыбаться, глядя на него. — Очень жаль.

Он пожал плечами, как бы говоря: «Что тут теперь сделаешь?»

— Как вы себя чувствуете?

— На удивление хорошо для человека, пролежавшего почти сутки в снегу. До сих пор не понимаю, почему вы нашли меня живой, а не в виде окоченевшего трупа.

— Магия, Таня. Привыкайте к тому, что вы маг. Мы можем направлять свой поток на разные вещи. Как я сейчас согреваю вас, так и вы можете согревать себя.

— Но меня этому не учили, — возразила я. Меня тревожил этот факт. — Как не учили создавать проекции. Так как я могла все это сделать?

Несколько бесконечных секунд он просто молча смотрел на меня, словно снова искал что-то в моих глазах, а потом покачал головой.

— Я не знаю. В экстренных ситуациях люди способны на многое. В конце концов, поток — единственное, что вам нужно для чуда. Все, чему учат в наших школах и университетах, — это правильно его направлять и фокусировать. Амулеты, артефакты, слова заклятий, ритуалы — просто мишура, помогающая это делать. Но если есть сильное желание, очень сильное, вы можете сделать то, чему вас не учили. А у вас, Таня, очень сильная воля к жизни.

— Угу, еще бы мозги к этой воле — цены бы мне не было, — проворчала я. — Знаете, после того случая… Ну, когда Марек напал на меня. Я решила, что в следующий раз должна быть готова. Быть сильнее. Знать полезные заклятия. Я много тренировалась и занималась последние два месяца, — глаза защипали слезы, и я шмыгнула носом. — И все равно оказалась не готова. Не готова к тому, что меня попытаются взять не силой, а хитростью.

— Это придет со временем, — заверил Норман со вздохом. — К сожалению, вместе с этим уйдут наивность и легкое отношение к жизни. Вы станете осмотрительнее, но разучитесьдоверять людям.

— Знаете по личному опыту?

Он кивнул, улыбка на несколько секунд пропала с его лица, уступив место задумчивому выражению: ему определенно вспомнилось что-то неприятное. Однако это быстро прошло.

— Если вы все еще хотите поплакать у меня на плече, я к вашим услугам.

Я рассмеялась. Шутником Нормана назвать было сложно, но ему всегда удавалось вызвать у меня улыбку. Даже слезы отступили.

— Вы знаете, как ни странно, плакать как раз не хочется, — призналась я. А потом набрала в легкие побольше воздуха и выпалила, как в омут с головой кинулась: — Но я была бы признательна вам, если бы вы просто меня обняли.

Я испугалась собственных слов еще тогда, когда их говорила, поэтому в конце они прозвучали едва слышно. Но даже почувствовав, что краснею, я так и не смогла отвести взгляд от его глаз.

— Если вы изволите…

Я даже не успела осознать его ответ, а он уже сделал шаг ко мне. Еще через мгновение я оказался в кольце теплых сильных рук, крепко прижатая к его груди. Положив голову Норману на плечо и уткнувшись лицом в изгиб шеи, я наконец ощутила себя в безопасности. Теперь все было по-настоящему хорошо и правильно. Он едва ощутимо гладил меня по голове, перебирая спутавшиеся волосы, а я замерла, боясь спугнуть это прекрасное мгновение.

— Вы заставили меня поволноваться, Таня, — тихо признался он.

— Простите, — так же тихо ответила я. — Но вы верили, что меня можно спасти. Спасибо вам за это. Без вас я бы сдалась.

— Я не верил, — огорошил он меня еще одним признанием. — Я просто не видел смысла раньше времени верить в обратное. Такие вещи лучше знать наверняка, а до тех пор отрицать.

— Хорошая позиция, — признала я. — Мне бы такую рассудительность.

На этот раз рассмеялся он.

— Успеете набраться. Я все-таки вас немного старше.

— Немного, да, — хмыкнула я, уже удивляясь тому, что он так и держит меня в своих объятиях и как будто не собирается отпускать.

— Лет на пятнадцать? — неожиданно продолжил он свою мысль. — Или на двадцать?

— Я не знаю. Не знаю, сколько вам лет. Я думала, уже слегка за пять сотен…

— Не говорите глупостей, — оскорбленно фыркнул он. — Маги столько не живут. Дайте подумать, я уже и сам сбился… Мне было почти тридцать, когда я… покинул свое время. С тех пор прошло… почти одиннадцать. Значит, мне сорок один. Или скоро будет.

— Если верить вашей теории, то мне скоро исполнится двадцать три. Правда, я точно не знаю, когда.

— Восемнадцать лет, — вздохнул он. — Разве это не слишком много?

Мое сердце замерло от такого вопроса и тона, которым он был задан. Я искала им какое-то другое объяснение, не то, которое пришло мне в голову в первую секунду, но не находила. И все же я боялась ошибиться. Это будет очень стыдно.

— Смотря для чего, — осторожно ответила я.

Норман молчал. Одна рука продолжала обнимать меня за плечи, другая — перебирать мои волосы. Он наклонил голову, и лицо его оказалось рядом с моим, я чувствовала его дыхание на своей щеке. Оно было тяжелым, неровным. Норман старался его контролировать, но получалось плохо.

Отчаянно боясь все испортить, я все-таки немного отстранилась. Ровно настолько, чтобы заглянуть в его лицо. Это мое движение словно пробудило его: он наклонился к моим губам и поцеловал. Или это я дотянулась до его губ первой? В голове все спуталось, и я уже ни в чем не могла быть уверена. Кроме того, что он снова целовал меня. На этот раз все было иначе: в этом поцелуе не чувствовалось страстного отчаяния обреченных на смерть. Зато было столько нежности, сколько я даже не могла предположить в Яне Нормане. Он выпустил меня из объятий, но только для того, чтобы взять мое лицо в ладони, погладить подушечками больших пальцев вмиг вспыхнувшую кожу щек. Поцелуй был медленным, тягучим, как густой горячий шоколад. И таким же сладким. Но несмотря на эту неспешность, я задыхалась, как от быстрого бега. Сердце билось с такой скоростью, что, казалось, в любую секунду могло не выдержать. И в данный момент мне было совершенно наплевать на то, много восемнадцать лет или мало. Меня целовал король, черт побери. Пусть бывший, оболганный историей и лишившийся всего. От этого он не переставал быть тем, кем родился.

Внезапный шорох и приглушенный грохот заставили нас вздрогнуть и отпрыгнуть друг от друга. Я думала, нас застукали. Ожидала увидеть отца или ректора, но лазарет оставался пуст. Какая-то тень прошмыгнула по полу. Я присмотрелась и поняла, что это один из тех мохнатых колобков, что в этом мире заменяли кошек: такие же пушистые и своенравные, но на коротких лапках и с коротким туловищем, они сновали по Орте, всегда гуляя сами по себе. Никому не принадлежали, но иногда давали себя погладить. Этот, кажется, был совсем маленьким. Не знаю, что он сшиб по пути, но его это не сильно расстроило. Он продолжал свой путь, лишь ненадолго замешкавшись рядом с нашими ногами. Я его не привлекла, а вот на ботинок Нормана он попытался порычать. Однако стоило тому приподнять ногу, как колобка словно ветром сдуло.

Мы с Норманом посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись. У него был такой красивый смех, что я могла бы слушать его часами, но он очень быстро затих. Лицо Нормана снова стало серьезным. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но я успела прижать пальцы к его губам.

— Пожалуйста, не надо, — торопливо попросила я. — Не извиняйтесь, не говорите, что это было неуместно, вам не следовало и все такое прочее.

Он так выразительно посмотрел на меня, что я испуганно отдернула руку.

— Вообще-то я собирался сказать, что хотел сделать это с тех пор, как поцеловал тебя в первый раз. И что в этот раз не собираюсь извиняться.

Я облегченно выдохнула, физически ощущая тепло, разливающееся в груди после этих слов.

— О, ладно, тогда говорите, — снова улыбаясь, предложила я.

— Я только что это сказал.

— А, ну да, — разочарованно протянула я, но тут же нашлась: — Можете сказать еще раз? Я не успела насладиться.

Кажется, в голове у меня что-то замкнуло от счастья, раз я снова начала говорить глупости. Норман это понял, снова рассмеялся и, вместо того чтобы повторить слова, притянул меня к себе и поцеловал еще раз. Я не возражала против такого варианта.

Но и на этот раз поцелуй длился недостаточно долго. Норман отстранился, но уже не выпустил меня из объятий.

— Убедительно, — выдохнула я. — Но если вы этого хотели… Почему только сейчас? К чему были все эти разговоры о неуместном и неподобающем? Вы же видели, что я хотела этого не меньше. Не могли не видеть…

— Просто это действительно неуместно, — спокойно перебил он, поглаживая кончиками пальцев кожу на моей щеке и осторожно заправляя непослушный локон за ухо. — Этим я нарушаю не только правила Орты, но и законы нашего мира.

— Что за бред? — я нахмурилась. — Я уже взрослая, могу целоваться, с кем пожелаю.

— Не в нашем мире. Ты же помнишь, что по нашим законам ты пока несовершеннолетняя?

Я смутно припоминала, как он рассказывал про это. Но тогда речь шла о допросе в Легионе, и мое положение как бы несовершеннолетней меня вполне устраивало. Теперь же оно мне мешало. Мои пальцы, перебиравшие короткие волосы на его затылке, напряженно замерли. Я снова заглянула в его глаза, но не увидела там ни сомнений, ни желания отступить назад, снова сделать вид, что ничего не произошло.

— Но если я все еще несовершеннолетняя, если закон все еще против… Что изменилось?

Может быть, темнота лазарета и неверный свет луны сыграли со мной злую шутку, но на мгновение мне показалось, что в его глазах промелькнула боль, которую он моментально постарался скрыть. И все же голос его прозвучал хрипло, когда он ответил:

— Ты появилась посреди моей гостиной со словами: «Кажется, я умерла». — Он тяжело сглотнул и добавил уже почти шепотом: — Если бы ты только знала… если бы только могла представить себе, что со мной было в тот момент.

Мне стало так стыдно, как, наверное, не было еще ни разу в жизни. И при этом так хорошо, что это только усиливало стыд, но я ничего не могла с собой поделать. Ведь это значило, что я ему по-настоящему дорога. Что еще это могло значить?

Я погладила его по щеке, порывисто прижалась к губам на несколько мгновений, потом снова крепко обняла.

— Простите меня, я не хотела вас так пугать. Я просто… я сама была напугана…

— Я знаю, знаю, — заверил он меня, уже снова беря себя в руки и подавляя излишнюю эмоциональность. Он даже улыбнулся, глядя на меня. — Наверное, это к лучшему. В тот момент я поклялся себе, что если ты все-таки окажешься жива, никакой закон не помешает мне… сделать то, что я сделал. Я слишком многое в жизни упустил, дожидаясь подходящего момента. Я не готов снова так рисковать.

— Надо будет сказать спасибо Ноту, — я нервно рассмеялась.

Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я уже начала подозревать, что сплю, накачанная какими-нибудь магическими наркотиками, и вижу чертовски реальный сон. Но если так… я не хотела просыпаться.

Я снова коснулась кончиками пальцев его лица, словно желая убедить себя в том, что он настоящий, а не плод моего воображения. Тонкие губы, гладко выбритая кожа щек и подбородка, в уголках глаз уже заметна сеточка морщин. Восемнадцать лет… Когда я только родилась, он уже правил страной.

Впрочем, нет, страной он правил пять веков назад. Он сказал, что появился в этом времени почти одиннадцать лет назад. А что же происходило с ним тогда, когда я родилась?

— Может быть, вы все-таки расскажете мне, как все было? Ну, то есть… Как мы с вами оказались в одном времени.

Он недовольно скривился. И чуть ослабил объятия. Видимо, я сказала что-то не то, но отступать было поздно.

— Это длинная, скучная и грустная история, — попытался уклониться он. — Зачем тебе она?

— А такой закон есть в моем мире, — попыталась пошутить я. — Хочешь целовать девчонку, сначала расскажи ей, как путешествовал во времени.

Моя уловка удалась: он снова рассмеялся, его лицо разгладилось, появившееся напряжения ушло. Он еще на одно мгновение прижал меня к себе и быстро поцеловал, а потом неожиданно подхватил на руки и куда-то понес.

— Что вы делаете? — удивилась я, даже не обращая внимания на то, что так и говорю ему «вы».

— К сожалению, не совсем то, что хотел бы, — хмыкнул он, а потом осторожно опустил меня на кровать, на которой я лежала до его прихода. — Если я собираюсь рассказывать тебе свою историю, тебе лучше лечь в постель и не мерзнуть лишнего.

Норман заботливо укрыл меня одеялом и сел рядом. Я поудобнее устроила голову на подушке, неотрывно глядя на него. Он молчал, снова хмурясь.

— Трудно понять, с чего стоит начать такой рассказ, — признался он.

— Тогда просто начните с начала, — предложила я.

Глава 6

— Нас было трое наследников примерно одного возраста: я, Рона и Гордон. Мы знали друг друга с детства, потому что наши государства были самыми крупными в магическом мире и находились рядом. Из нас троих меньше всего шансов на престол имел я, поскольку передо мной в очереди шел старший брат, которому уже подобрали невесту. Да и наш отец был еще довольно молод и крепок. Однако по странной прихоти судьбы именно я первым стал королем. Моя… — он тяжело сглотнул. — Всю мою семью убили, когда мне было тринадцать лет. Я выжил случайно. Это был заговор среди приближенных отца, которые решили свергнуть наш род. Но когда выяснилось, что я остался жив, им пришлось посадить меня на престол. Никто бы не поверил во второй подряд несчастный случай, могли начаться волнения. Тот, кто возглавлял заговор, стал при мне регентом. Двоюродный брат моей матери — самый близкий из оставшихся родственников. Я понимал, что жить мне позволят максимум до совершеннолетия. Поэтому в пятнадцать добился самостоятельного правления, а заговорщиков вместе с дядей… впрочем, про это вам расскажут на Истории. Когда мне исполнилось двадцать, свой престол заняла Рона. Ее отец был немолод, она родилась в его втором браке, а других детей он не нажил. Ей самой тогда было девятнадцать. Еще через год внезапно заболел и сошел в могилу и отец Гордона. Тогда я не придал этой смерти значения, хотя стоило. Но вот мы втроем стали самыми влиятельными людьми в магическом мире. Другие государства так или иначе зависели от кого-то из нас.

Он замолчал, о чем-то задумавшись, а потом признался:

— Я никогда не хотел быть королем. Меня устраивал тот, факт, что это бремя будет нести брат. Но и оставить власть тем, кто уничтожил мою семью, я не мог. Я понимал из-за чего возник заговор. Мой отец был жестоким и своенравным. Его жестокость распространялась не только на подданных, но и на меня, и на мою мать. На брата нет, тот был таким же, как и он. Ни одного из них я не назвал бы достойным правителем, но они были моей семьей. Мне сложно оценить объективно, каким королем был я сам. Норд Сорроу остался в истории как довольно жестокий правитель, достойный своего отца. Уверен, мой отец очень удивился бы, услышав это. Он никогда не считал меня достойным.

Он сказал это довольно спокойно, как будто просто упоминал ничего не значащий факт, но мне почему-то показалось, что детская обида на отца все еще живет где-то внутри него. Может быть, очень глубоко, настолько, что он сам ее не осознает, но живет. Возможно, я придумывала на пустом месте, но мне отчаянно захотелось взять Нормана за руку, как-то выразить свою поддержку. Однако он сидел так, что мне было не дотянуться до его руки.

Норман тем временем продолжал:

— За те шесть лет, что я правил самостоятельно, бремя власти начало меня тяготить. Я делал, что мог, отдавал себя Рейвену без остатка, но я знал, что не смогу так всю жизнь. Однако Рейвен я любил и чувствовал ответственность за его судьбу. Я не мог просто отречься от престола и бросить страну на произвол судьбы. Я мог отдать власть только кому-то достойному. А помня о печальной судьбе своей семьи, я мечтал о менее кровавом способе менять власть…

— Республика была вашей идеей? — неожиданно догадалась я. — Не Роны Риддик.

— Да, — он кивнул. — Между мной и Роной с самого детства существовала определенная симпатия, но только в пятнадцать я взглянул на нее иначе. Не как на друга, а как на женщину. И почему-то с тех пор мне казалось, что со временем она предпочтет мне Гордона. Он был красивым, веселым, беззаботным, в то время как я становился все более угрюмым. Мне приходилось принимать тяжелые решения, к тому же я учился контролировать своего демона. Все это сказывалось на моем поведении и характере. Я видел, что Гордон тоже в нее влюблен. Когда он занял свой престол, я решил, что их свадьба — вопрос времени. Это неизбежно привело бы к объединению их государств. Собственно, три наших в свое время выросли в основном на подобных браках и лишь иногда — на войнах. Тогда я поделился с ними идеей объединения в федеративную республику. Фактически я предлагал присоединить к их будущему общему государству и мое, оставив себе только часть полномочий. Рона сразу горячо меня поддержала, а Гордон… полагаю, он просто не хотел ее разочаровывать, а потому тоже согласился. Вот только все пошло не так, как я рассчитывал. Согласившиеся присоединиться к нам менее крупные государства в основном входили в сферу моих экономических интересов. Благодаря им я и стал первым канцлером. Это обязало меня править еще пять лет государством, увеличившимся почти в четыре раза.

— И как к этому отнесся Гордон Геллерт? — поинтересовалась я. У меня уже голова шла кругом от того, как все переиначили в официальной истории. Это о многом заставляло задуматься.

— Тогда спокойно. Я поручил им с Роной проект Орты, что его вполне устраивало. Он полагал, что станет следующим канцлером, а пока наслаждался свежим воздухом и флиртом с Роной. О нашем начавшемся примерно тогда же романе он не знал.

— Почему вы его скрывали?

— Именно для того, чтобы он не ревновал. Я ставил благополучие Первой Республики выше личного счастья. Недостаточно высоко, чтобы отказаться от Роны и толкнуть ее в объятия Гордона, конечно. Но он имел достаточно влияния, чтобы на почве ревности развалить то, что я пытался создать. Роне не нравилась тайная внебрачная связь, такое в то время крайне порицалось в нашем обществе, но она согласилась на нее. Мы встречались редко. Здесь, в Орте. Я приезжал раз в несколько месяцев на два-три дня. Якобы посмотреть, как идет дело. Днем мы изображали вежливое равнодушие, а по ночам встречались в хорошо известной тебе тайной комнате.

Я немного смутилась, вспомнив записи в дневнике Роны, где она описывала эти встречи. А потом смутилась еще больше, когда поняла, что он наверняка знает о том, что я их читала. Однако сам Норман выглядел спокойным: то ли его это не смущало, то ли он уже давно смирился с этой мыслью.

— И так пять лет? — недоверчиво уточнила я. Мне бы такое не пришлось по душе. На месте Роны, я бы, наверное, закатывала ему истерики каждый раз. Или вообще послала бы куда подальше.

Он снова встретился со мной взглядом, и я поняла, что никуда бы его не послала. Если бы была Роной, конечно. Меня саму после нескольких месяцев знакомства тянуло к нему, как магнитом. Рона же знала его целую жизнь. И ей он наверняка успел дать куда больше поводов восхищаться собой. В конце концов, мы с ним пока что только целовались…

От этой мысли у меня моментально загорелись щеки, и я отвела взгляд.

— Поверь мне, я считал дни до конца срока своего правления. Я надеялся, что Гордон действительно станет новым канцлером и это как-то смягчит для него удар, когда я объявлю Рону своей невестой. Но все опять пошло не так. Он узнал о нас до того, как прошли перевыборы. И взбесился, конечно. Вся затея с республикой вдруг перестала ему нравиться. Он заявил, что выборов быть не должно. Требовал, чтобы я просто передал ему власть. Полагаю, после этого он попытался бы стать пожизненным канцлером. Произошло то, чего я так боялся: начались смута и разлад. Республика и так была нестабильна, а он начал расшатывать ее еще больше.

— Забавно, что в учебниках все написано с точностью до наоборот, — нахмурилась я. — Почему так?

— Историю пишут победители, — по губам Нормана скользнула печальная улыбка.

— А Гордон, как мне ни горько это признавать, меня обыграл. По всем пунктам. Он спровоцировал меня на дуэль… То есть, я позволил себя спровоцировать. Меня подвела моя самоуверенность. Ведь светлый маг — а Гордон всегда был светлым — не может победить темного. Мы по определению сильнее, потому что демоны сильнее людей. Но Гордон оказался хитер. Понимая, что не может меня убить, он решил избавиться от меня другим способом. Расставил ловушку и сбросил меня во временной поток.

— Во временной поток? — я не представляла, что это такое.

— Сложно объяснить, — Норман виновато пожал плечами. — Сначала маги научились пронзать пространство, чтобы экономить время на перемещении. Так у нас появились порталы. Потом мы захотели большего: пронзать еще и время. И даже нашли способ, его назвали погружением во временной поток. Однако оказалось, что с его помощью можно путешествовать во времени только вперед. Движение назад невозможно, прошлое… выбито в камне, оно неизменно. Поэтому временной поток как открыли, так и забыли. А Гордон вспомнил, открыл временной портал и сбросил меня в него. Выбраться я смог уже только в этом времени. Все, что я знал о мире, в одно мгновение устарело. Все, кого я знал, перестали существовать. Я даже не успел попрощаться с Роной. Она не знала о нашей дуэли и так никогда и не узнала, куда я делся. А я в одно мгновение из главы государства превратился в пустое место. Та, кого я любил больше всего на свете, — в давно истлевшие останки. Вот так это и произошло.

Он замолчал, и я тоже не знала, что сказать. Норман был прав как минимум в одном: история показалась мне очень грустной. Мне было отчаянно жаль его. По его рассказу выходило, что у него не было ни одного по-настоящему светлого периода в жизни. Детство отравил отец, в юности пришлось быстро взрослеть и бороться за свою жизнь. Даже роман с любимой женщиной складывался не так, как им обоим хотелось. А потом его и вовсе лишили всего и оболгали, перевернув события тех лет с ног на голову. Ректор говорил мне, что в тот момент он был сломлен. Я не могла себе представить, как это выглядело, да и не хотела представлять, но теперь верила.

Я села на кровати, придвинулась ближе, провела рукой по его лицу и осторожно поцеловала в лоб, пытаясь разгладить залегшую между бровей складку.

— Мне очень жаль, — прошептала я. — То есть… Мне жаль, что вы прошли через все это, но… — я не знала, как сформулировать. — Но я сейчас эгоистично счастлива от того, что вы здесь.

— Все это было уже давно, — отмахнулся он. Складка между бровей разгладилась, и улыбка перестала быть печальной. — Прошло почти одиннадцать лет. Я смирился со своей судьбой, научился жить в новом для меня мире. И жизнь эта мне даже нравится. Ректор Ред, каким бы странным он ни был, очень мне помог. Дал мне новое место и новый смысл жизни. Орта, — он поднял глаза к потолку, а потом обвел взглядом помещение лазарета, — стала мне домом. Когда-то это был наш с Роной проект: моя задумка, ее воплощение. Совместное детище. Единственное хорошо знакомое мне место, что осталось с тех времен. И единственное, что мне осталось от нее.

Что-то больно кольнуло в груди, настала моя очередь хмуриться. Во рту появился горький привкус и к горлу подкатил ком. Черт побери, с кем я собралась тягаться? С королевой, героиней, великой женщиной и магом, святой и непогрешимой великолепной Роной Риддик? Той, которую он знал с детства, рядом с которой вырос, которую любил большую часть жизни? Смешно. Что я, Таня Ларина, могла ему предложить? Странно, что он вообще обратил внимание на мое существование. И то, видимо, только потому, что я за полгода обучения в Орте уже три раза чуть не погибла.

— Вы ее очень сильно любили, да? — я с неожиданным интересом смотрела на собственные колени и нервно мяла руками край одеяла.

— Очень, — не стал спорить он, но после небольшой паузы добавил: — Но она умерла. Очень давно. Я смирился с этим. Тоже уже давно.

Он коснулся пальцами моего подбородка и приподнял лицо, так чтобы я посмотрела на него. Я упрямо смотрела вниз, не желая встречаться с ним взглядом. Не хватает только, чтобы он понял сейчас, как я завидую Роне Риддик, будь она трижды проклята. Норман ничего не стал говорить, просто еще раз наклонился к моим губам, едва касаясь их в поверхностном поцелуе. Словно предлагая мне самой решить, чего я сейчас хочу больше: дуться и ревновать к женщине, чей прах давно истлел, или целоваться с ним. Надо ли упоминать, что именно я выбрала? Может быть, я уступала Роне Риддик во всем и никогда не смогу значить для него столько же, сколько значила она, но у меня перед ней имелось одно большое и важное преимущество: я пока была жива.

Его поцелуи распаляли меня все больше, я уже забыла о том, что мы вообще-то находимся в общедоступном месте и вовсю тут нарушаем закон. Мне отчаянно хотелось нарушить его уже целиком и полностью, но Норман, как и следовало ожидать, настолько сильно голову не терял.

— Тебе нужен отдых. Ложись-ка ты спать. Завтра будет непростой день: Ротт жаждет допросить тебя. Он внял твоим словам насчет Нота и приставил к нему охрану, но пока не арестовал его. Нот будет отпираться. Тебе потребуются силы. Нам всем они потребуются.

Я тяжело вздохнула, признавая его правоту. Не хотелось, чтобы он уходил. Я боялась, что завтра при свете дня все это окажется сном или моей больной фантазией. Я еще раз жадно прижалась к его губам, хотя понимала, что нацеловаться впрок все равно не получится, и покорно легла обратно. Он снова заботливо укрыл меня одеялом. Как ребенка, честное слово! Однако уходить он как будто не собирался.

— Вы останетесь здесь? — недоверчиво поинтересовалась я.

— А ты хочешь, чтобы я ушел?

— Нет! Конечно, нет. Мне здесь одной страшно до ужаса…

— Вот я и побуду здесь, чтобы ты не боялась. Не для того я тебя спасал, чтобы снова подвергать твою жизнь опасности.

Я улыбнулась и закрыла глаза. Не знаю, сидел ли он со мной всю ночь или ушел, как только я провалилась в сон, но уснула я быстро и проспала до самого утра безмятежно.

Утром в лазарете я снова оказалась одна, гадая, действительно ли он приходил или все это было только сном.

Глава 7

Когда родители объявили мне, что Геллерт Ротт желает устроить общее разбирательство с участием Нота, Нормана, ректора и меня с моим официальным представителем, я твердо потребовала, чтобы мне дали сначала привести себя в порядок. Не хотелось опять показываться перед Норманом не пойми в чем и с бардаком на голове, хотя эту причину я вслух озвучивать не стала. Папа и так недовольно поинтересовался, почему на мне до сих пор перстень Нормана. Я объяснила как есть: пыталась отдать, но Норман не взял. Папа недовольно поджал губы, но ничего не ответил.

Поскольку к моему состоянию претензий ни у кого не было, мне разрешили вернуться в комнату в общежитии и привести себя в божеский вид. Я быстро приняла душ и почти так же быстро уложила волосы заклинанием, которое осваивала с самого Бала Развоплощенных. Немного застопорилась, выбирая одежду. Хотелось выглядеть хорошо, но в то же время я понимала, что иду не на свидание. А на разбирательство, касающееся попытки меня убить, между прочим. В итоге я решила, что узкие джинсы и свободный длинный свитер с высоким воротом будут уместнее всего: в них я смотрелась хорошо, но при этом не выглядела нарядной. С макияжем тоже не стала усердствовать.

Когда мы с папой подходили к кабинету, который ректор выделил для разбирательства, сердце мое колотилось так быстро, что я за него испугалась. В последнее время оно испытывало все большие перегрузки. Меня била заметная дрожь, но, к счастью, момент был достаточно нервным, чтобы это не выглядело подозрительным. Хотя Нот и грядущее разбирательство меня уже мало волновали. Я боялась первой встречи с Норманом. Как мне себя вести? Как поведет себя он? Понятно, что афишировать ничего нельзя, но он хотя бы даст мне какой-то знак? Крошечный намек на то, что я ничего не выдумала, а он с наступлением утра не пожалел о том, что сделал.

Норман и ректор подошли к кабинету через пару минут после того, как у его двери остановились мы. Ректор сразу поздоровался с папой, потом со мной. Я проворчала в ответ что-то невразумительное, с удивлением обнаружив, что злюсь на него. За те слова, что подслушала случайно. За то, что он пытался убедить папу в моей смерти. И за то, что он на какое-то время убедил в ней меня.

Только переварив эту бурю эмоций, я осмелилась посмотреть на Нормана. Он выглядел как обычно. Ни следа недосыпа на лице, гримаса недовольства, как будто ему не очень нравится то, где он находится и с кем. Они холодно, но вежливо поздоровались с папой, потом он как обычно поприветствовал меня. Я снова только кивнула, промычав что-то невразумительное, и тут же отвела взгляд в сторону. Сердце билось уже так, что становилось почти больно.

— Дорогая, ты, кажется, накануне хотела что-то сказать профессору Норману, — неожиданно напомнил папа. Когда я удивленно посмотрела на него, он уточнил: — Хотела поблагодарить.

— А… да, — я с трудом сглотнула и посмотрела на Нормана исподлобья. Со стороны, должно быть, казалось, что я его боюсь. — Спасибо, профессор Норман. Вы спасли меня. Опять.

— Да не за что, госпожа Ларина, — со вздохом ответил он. — Безопасность студентов Орты — мой долг.

По его губам скользнула улыбка, но в этот момент дверь кабинета распахнулась, и помощник Ротта пригласил нас внутрь. Первым вошел ректор, мой отец последовал за ним. Я замешкалась, но Норман деликатным жестом предложил мне войти перед ним. Я сделала шаг вперед и неожиданно почувствовала прикосновение руки к плечу. Это выглядело абсолютно невинно и уместно, как будто он просто подталкивал меня вперед, навстречу своему обидчику, но я поняла, что это и есть тот самый знак. За весь первый семестр я ни разу не видела, чтобы он касался кого-то из студенток. Он никогда не шел на физический контакт, а руки и вовсе предпочитал держать за спиной. Исключения составляли наш танец на балу и передвижения по подземельям, когда он держал меня за руку.

Я улыбнулась, чувствуя, как успокаивается сердце и выравнивается дыхание. Дрожь отпустила, и теперь я была готова к любому разбирательству. Потому что знала: Норман рядом.

Нот выглядел спокойным и уверенным. Настолько спокойным, что даже улыбнулся мне и доброжелательно кивнул, как ни в чем не бывало. Я проигнорировала его приветствие и села рядом с папой.

В кабинете квадратом поставили четыре стола. За одним сидели Ротт и его помощник, который собирался вести записи. За столом напротив них расположился Нот, за его спиной стоял охранник. Мы с отцом заняли стол по правую руку от старшего легионера столицы, а за столом напротив нас сели ректор и Норман.

Первой версию событий предложили изложить мне. Я, конечно, с первых же предложений запуталась в показаниях, начав не с того места. Ротт как будто специально сбивал меня с мысли, задавая провокационные вопросы вроде: «Как часто вы по-дружески беседуете с профессором Нотом?» или «Вы раньше бывали в личных комнатах профессора Нормана?» У меня создалось впечатление, что он изо всех сил пытается выставить меня не в лучшем свете. Я видела, что папа хмурится и злится все сильнее, но не могла понять, вызваны ли эти эмоции поведением Ротта или он недоволен мной.

После того, как я с горем пополам рассказала свою историю, Ротт обратился к Норману:

— Господин Норман, как все это выглядело с вашей стороны? — его тон прозвучал неожиданно вежливо.

— Студентка Ларина появилась в моей гостиной вскоре после полудня. Предвосхищая ваш вопрос: нет, ранее она никогда не была в моих личных комнатах, не считая личного кабинета. Поэтому я был очень удивлен ее появлением, а когда она показала мне, что бесплотна, — шокирован. Вскоре после этого появилась профессор Карр, и от нее я узнал, что студентка Ларина пропала…

— С какой целью профессор Карр решила сообщить вам об этом? — невинно поинтересовался Ротт. — Ведь студентка Ларина — не ваша забота.

— Профессор Карр, как я понял, опрашивала всех преподавателей, пытаясь понять, куда Ларина делась. Студенты к тому времени уже разбежались из Орты.

Я в который раз восхитилась его выдержкой: даже на секунду его лицо не выдало, что вопрос Ротта мог его смутить, хотя профессор Карр пришла искать меня в его постели.

— Хорошо, продолжайте. Вы сказали профессору Карр, что видите студентку Ларину?

— Нет.

— Почему?

— Мне не хотелось тратить время на объяснения. Я попытался найти Ларину, используя наложенное на ее перстень заклятие…

— Перстень, который подарили ей вы? — снова перебил Ротт.

— Все верно, — Норман вновь не продемонстрировал и капли смущения.

— Вы многим студенткам делаете подобные подарки?

— Нет, до сих пор не возникало такой необходимости, — в этот раз Норман бросил быстрый взгляд на моего отца. — Но я не понимаю, какое отношение это имеет к делу?

— Простое любопытство, — Ротт улыбнулся. — Продолжайте.

Норман быстро пересказал, что ему не удалось найти перстень, как мы вместе отправились к ректору, как потом я вспомнила, что столкнулась во время вечеринки с Нотом.

— И вы пошли его допрашивать? — уточнил Ротт, опираясь на мой рассказ.

— Я пошел его спросить, — поправил Норман. — Профессор Нот признал, что видел студентку Ларину вечером. Далее он заявил, что пригласил ее на кофе, а потом она… осталась у него и ушла только посреди ночи. Сама Ларина утверждала, что ничего такого не было. Пока она пыталась вспомнить, что произошло на самом деле, у нее на короткое время установилась связь с ее физическим телом. По совокупности ощущений, которые она мне описала, я догадался, где ее искать.

— В процессе разговора с господином Нотом всплывали какие-то факты, которые натолкнули бы вас на мысль, что это он опоил Ларину снотворным и бросил в лесу умирать?

— Вы имеете в виду, кроме его гнусного оговора госпожи Лариной? — едко уточнил Норман.

— Послушай, да я просто тебя дразнил, — внезапно вклинился Нот, усмехаясь. — Господин Ротт, я каюсь, это было неуместно и недостойно с моей стороны, но я не понимал серьезности ситуации. Ни для кого не секрет, что мы с Яном не ладим. Я просто хотел его позлить.

— Вы считали, его разозлит тот факт, что госпожа Ларина… — Ротт замялся, подбирая слова, — ночевала у вас?

— О, они его разозлили, — Нот снова усмехнулся. Господи, как я могла считать его приятным? — Он меня даже ударил.

— Это так? — поинтересовался Ротт у Нормана.

— Да, это так, — спокойно подтвердил тот.

— Почему? — Ротт изобразил удивление. — У вас какие-то… особые чувства в отношении госпожи Лариной?

Нот презрительно фыркнул, папа непроизвольно сжал кулаки, я забыла, как дышать. А Норман только едва заметно приподнял бровь.

— Мои чувства Легион никак не касаются. Но в данном контексте поясню: любой уважающий себя мужчина разозлится, когда в его присутствии в столь оскорбительном ключе отзываются о женщине. Я не сдержался, я это признаю. Но поскольку все его слова оказались ложью, я считаю это подтверждением обвинений госпожи Лариной.

— Почему?

— Полагаю, профессор Нот считал, что госпожи Лариной или уже нет в живых, или скоро не будет, то есть она не сможет опровергнуть его клевету. Или предъявить претензии.

— Это смешно, — фыркнул Нот. — Зачем мне ее убивать? Она мне нравится. Славная девушка, вам любой скажет, что у меня к ней никогда не было претензий.

Это было правдой. Настолько правдой, что я сама на мгновение засомневалась. Вдруг я зря его оговариваю? Вдруг в тот вечер произошло что-то еще? Может быть, мы расстались с Нотом, а напали на меня уже потом, но воспоминания об этом почему-то стерлись?

— Хорошо. Господин Нот, какова ваша версия?

— Я действительно встретил Таню на лестнице в общежитии. Она была такой грустной, как будто у нее умер вупи… ну или как это у них называется? Котенок, вот! Я пытался ее развеселить, действительно приглашал на кофе. Мы немного пофлиртовали, а потом я ушел. На следующий день ко мне пристала Ирида… профессор Карр. Спрашивала, не видел ли я Таню… — он осекся. — Я сказал, что не видел. Просто побоялся, что наше… общение будет выглядеть двусмысленно. К тому же это едва ли могло помочь в поисках, ведь она после этого вернулась на вечеринку.

— Вы видели, как она туда вернулась? — строго уточнил Ротт.

— Эм… Нет, но я полагаю, что она туда вернулась.

— И вы не допускали мысли, что информация о том, где вы на самом деле видели ее в последний раз, может помочь в поисках?

— Я же говорю, я тогда не понимал серьезности ситуации, — Нот пожал плечами.

Я посмотрела на него, потом перевела взгляд на Нормана. Тот тоже смотрел на Нота, и в глазах его была заметна молчаливая угроза.

Ротт молчал, глядя на всех нас по очереди. В конце концов его взгляд остановился на мне.

— Госпожа Ларина, вы ничего не хотите изменить в своих показаниях? Может быть, что-то добавить?

Я неуверенно пожала плечами, не зная, что могу еще сказать.

— Моей дочери нечего добавить, — озвучил за меня папа.

Рот еще с минуту задумчиво молчал, а потом вдруг резко встал и заявил:

— Что ж, я услышал достаточно. Вильям Нот, вы арестованы до дальнейшего выяснения обстоятельств и будете доставлены в Легион.

Судя по выражению лица Нота, он никак не ожидал такого поворота событий. Честно говоря, я и сама не ожидала. Я снова посмотрела на Нормана и поняла: для него это тоже сюрприз.

Охранник заставил Нота встать и повел к выходу. Нам Ротт тоже разрешил идти, поэтому мы с папой поднялись со своих мест. Он придерживал меня за плечи, дожидаясь, пока Нота выведут.

— Что вы делаете? У вас нет никаких доказательств. Она же сама ничего толком не помнит! — возмущался тот. — Ротт, это беспредел!

— Легион разберется, — холодно пообещал ему старший легионер столицы, тоже поднимаясь со своего места.

Дальше все произошло стремительно. Нот оттолкнул охранника и выбросил в мою сторону руку. Я не поняла, какое заклятие сорвалось с его ладони, но Норман и папа среагировали одновременно. Пока я в ужасе таращила глаза, папа заслонил меня собой и закрыл нас обоих щитом, а Норман в ту же секунду бросил ударный импульс. Нот повалился на пол, а Ротт бросился на него сверху и придавил к земле.

— Джед, браслеты! — крикнул он.

Его помощник извлек из воздуха два широких серых металлических браслета и по очереди застегнул их на запястьях Нота. После чего они со старшим легионером подняли Нота с пола.

У меня душа ушла в пятки, когда я снова увидела лицо теперь уже бывшего преподавателя: оно было искажено злобой, глаза горели безумием.

— Мы все равно достанем тебя! — крикнул он мне. — Все равно достанем! Истинный король вернется — и Объединенное королевство ждет возрождение! Ты не помешаешь этому! Никто из вас этому не помешает!

— Уведите его! — рявкнул Ротт помощнику и растерянному охраннику.

Те с трудом вытащили озверевшего Нота из кабинета, а Ротт, ректор и Норман почти одновременно подошли ближе, глядя на меня с тревогой.

— С вами все в порядке? — озвучил общий вопрос Ротт.

Норман только стискивал челюсти и кулаки, как будто с трудом сдерживал себя. Мне отчаянно захотелось снова оказаться в его объятиях, в которых я всегда чувствовала себя в безопасности, но такую роскошь я сейчас позволить себе не могла. Зато папа продолжал обнимать меня за плечи, а этого я хотела ничуть не меньше. Потому что я совершенно точно была не в порядке.

— Что я ему сделала? — мой голос противно дрожал, когда я озвучила мучавший меня вопрос. — О чем он говорил? Какой еще король?

— Это девиз монархистов, — поморщившись, объяснил Ротт.

— Существует довольно старое предсказание, — более развернуто объяснил ректор. — Когда вернется истинный король, Республику ждет новый расцвет. Монархисты немного переиначили его. Надо же, я никогда бы не подумал, что Вилл один из них…

— Я-то здесь при чем? Чем я могу помешать? — меня продолжало колотить крупной дрожью, перекошенное лицо Нота все еще стояло у меня перед глазами. Откуда в нем взялось столько ненависти ко мне?

— Монархисты — сумасшедшие фанатики, — вставил Норман тихо. — В их действиях не стоит искать смысл. Они могут убедить себя и друг друга в чем угодно.

— Не бойтесь, госпожа Ларина, — Ротт ободряюще улыбнулся мне. — Теперь вы в безопасности. Нот сюда уже не вернется. И я сомневаюсь, что в Орте есть другие внедренные монархисты.

Я кивнула, хотя его слова меня совершенно не успокоили. После этого Ротт откланялся, выразив надежду, что больше он Орте в ближайшее время не понадобится.

— Что ж, теперь вы, госпожа Ларина, наконец можете отправиться на каникулы, — ректор улыбнулся мне. — Надеюсь, эти события не отвратят вас от продолжения обучения, и мы увидим вас во втором семестре.

— Об этом мы еще подумаем, — угрюмо заявил папа.

— Не слушайте его, — отмахнулась я, пытаясь взять себя в руки и перестать дрожать. — Конечно, я вернусь. Я ведь теперь… в безопасности.

— Рад слышать, — ректор едва заметно нам поклонился и направился к двери.

Норман повторил эти движения, но едва он сделал несколько шагов, как папа его окликнул:

— Профессор Норман, постойте! У нас к вам еще одно крошечное дело.

Норман снова повернулся к нам, глядя на папу с вежливым любопытством. А тот чуть сжал мои плечи и мягко велел:

— Таня, верни перстень своему преподавателю.

Я на мгновение замерла, не зная, что делать. Растерянно посмотрела на перстень, потом на Нормана. Тот попытался прийти мне на помощь:

— Господин Ларин, ваша дочь уже пыталась его вернуть, но это был подарок. Этот перстень мне не нужен, а ей он очень подходит…

— Моя дочь не может принять от вас такой подарок, — невежливо перебил папа. Я видела, что он снова начинает злиться. Вообще-то он у меня замечательный: добрый, щедрый, понимающий. Если его не злить. Тогда он может встать в позу и, чего доброго, действительно не пустить меня в Орту во втором семестре.

Я коснулась его плеча, пока он не сказал что-нибудь еще и, снимая перстень с пальца, подошла к Норману.

— Спасибо вам за все, профессор Норман, — поблагодарила я, стараясь взглядом сказать ему, что это временное решение. Просто чтобы не обострять. — Но мне действительно лучше его вернуть.

Я взяла его руку и вложила перстень в ладонь, на мгновение сжав ее в своих руках. Я надеялась, что папа этого не увидит, а Норман все поймет правильно. Однако тот выглядел таким растерянным. Я не могла поручиться, что мое «послание» дошло до него.

— Увидимся с вами через месяц, — пообещала я, улыбнувшись.

Он посмотрел на перстень на своей ладони, потом сжал руку в кулак и по привычке спрятал обе руки за спиной. Довольно отстраненно произнес:

— Хороших вам каникул, госпожа Ларина.

Глава 8

Эти каникулы стали самыми унылыми за всю мою жизнь. Теперь папа знал все и про нападение во время бала, и про низших в подземельях Орты, а история с Нотом окончательно добила его. Поэтому мне в первый же день устроили разбирательство на тему: «Почему ты нам ничего не сказала?» Я огрызнулась в ответ и спросила, не хотят ли они мне что-нибудь объяснить. Например, почему вдруг монархисты решили меня убить. Разговор как-то сам собой тут же свернулся. Я не стала настаивать. Правду мне уже рассказал Норман, не верить ему я не видела причин.

В остальные дни папа хмурился, мама тайком плакала. Они то вместе, то порознь пытались убедить меня не возвращаться в Орту, но я, как заведенная, повторяла, что мне уже ничего не грозит. Как минимум в самой Орте. При этом большую часть времени я сидела дома, потому что ужасно боялась. Я в полной мере прочувствовала то, о чем в последний учебный день говорил мне Норман: о жизни под страхом смерти. Теперь у меня еще и перстня его не было, и в случае чего он не смог бы мне помочь. Поэтому я изучала магическую медицину, просматривала учебники на будущее, торчала в интернете и выбиралась на улицу только в компании родителей или в первой половине дня, до наступления темноты.

О Нормане я думала чуть чаще, чем постоянно. Вспоминала наш разговор в лазарете и его лицо в тот момент, когда отдала перстень. Я пыталась убедить себя, что он все понял правильно, но изнутри грызло смутное ощущение, что я совершила большую ошибку.

Конечно, я встретилась с Ингой и все ейрассказала, включая ночные события в лазарете. Только истинную личность Нормана так и не упомянула. Подруга и без этого пришла в дикий восторг и радостно воскликнула:

— Я же говорила! Не император, конечно, и не ректор, но тоже ничего.

Я криво усмехнулась. Да уж, не император, всего лишь бывший король. От этой мысли меня снова кинуло в жар. От осознания, насколько я ему не подхожу. Однако у Инги было другое мнение на этот счет.

— Только вот, солнце мое, а не слишком ли он староват?

Я пожала плечами. Конечно, раньше я и сама смотрела на ровесниц, встречающихся с так называемыми «папиками», как на сумасшедших. Мне казалось, что никакой супермодный «айфон» и никакая суперкрутая машина не стоят того, чтобы спать с мужиком, который тебе в отцы годится. Но вспоминая поцелуй Нормана и реакцию собственного тела на него, я начинала подозревать, что не все могли соблазняться «айфонами» и машинами.

— Он не старый, — я покачала головой, размешивая ложечкой кофе, просто чтобы чем-то занять руки. — Если бы ты его увидела, у тебя бы и вопроса такого не возникло. Он… — я запнулась, подбирая слова. Сердце моментально понеслось галопом и дыхание участилось, как всегда, когда я думала о нем. — Ты не представляешь, какие в нем сила и уверенность в себе. Он как та самая пресловутая каменная стена. Кажется, спрячься за ним — и никакое горе тебя никогда не коснется. Он уже трижды спас мне жизнь. И если первый раз еще можно объяснить его личной заинтересованностью, раз уж он отвечал за последствия того проклятия, то в двух других случаях он просто все бросал и приходил мне на помощь. И дело не только в этом, — волнуясь, добавила я, чтобы мое отношение к нему не выглядело, как простая благодарность. — Он вообще не похож на мужчин, которых я встречала раньше. И взрослых, и парней. Это другое… не знаю, воспитание, что ли. Другая порода. Он галантный, заботливый, умный… не просто умный — мудрый! Да, он взрослый. Да, у него в анамнезе столько всего в прошлом… — я замолчала, снова почувствовав, как горлу подкатил ком от мысли о его отношениях с Роной Риддик. — Он многое потерял и многое пережил, но это делает его только лучше, понимаешь?

Инга выразительно смотрела на меня, подпирая подбородок обеими руками. На мой вопрос она с усмешкой кивнула.

— Понимаю, подруга, еще как понимаю. Ты по уши влюбилась. Я даже не думала, что увижу мадам Трезвый Ум и Великий План такой. Как понимаю, что ты его за муки полюбила, а он тебя за состраданье к ним, — нараспев продекламировала она. — Вот только не забудь, что когда тебе станет лишь слегка за тридцать, ему перевалит за пятьдесят.

Я хмуро посмотрела на нее исподлобья.

— Я тебя ненавижу, ты знаешь это?

— Неправда, — рассмеялась Инга, — ты меня любишь.

И в этом она, конечно, была права.

Меньше, чем за неделю до конца каникул, папа предпринял еще одну попытку уговорить меня бросить обучение в Орте. На этот раз он решил пойти в обход: зашел вечером в мою комнату, где я читала учебник по магической медицине в ожидании ужина, сел рядом со мной на диван и мягко поинтересовался:

— С каких пор тебя так увлекла медицина?

— С тех самых, как на моих руках человек едва не истек кровью до смерти, а я ничего не могла сделать для него, — спокойно ответила я, вкладывая между страниц закладку и закрывая учебник.

— Ты говоришь про своего преподавателя?

Я кивнула, но распространяться дальше не стала. Папа немного помолчал, а потом снова спросил:

— Неужели после всего, что ты пережила в Орте, ты хочешь туда вернуться?

— Но ты же слышал господина старшего легионера столицы, — я улыбнулась, стараясь выглядеть беспечной, как делала это каждый раз, когда начинался этот разговор, — мне теперь ничего не грозит.

— Да, но сначала на тебя напал сын канцлера. Потом оказалось, что его надоумила сокурсница. Потом выяснилось, что ею манипулировал ваш преподаватель. Но если он член монархической группировки, его тоже кто-то настроил против тебя… Значит, ты все еще в опасности в магическом мире. Не лучше ли вернуться домой? Еще не поздно найти работу. Или, хочешь, сначала съезди куда-нибудь отдохнуть. Возьми Ингу с собой. Я оплачу вам любой тур.

Это было уже серьезно. В ход пошла тяжелая артиллерия. Какая девушка в здравом уме променяет возможность отдохнуть и потусить с подругой где-нибудь на песчаном берегу, когда дома зима, на сомнительную учебу и смутную угрозу?

— Папа, если ты знаешь что-то об опасности, которая мне грозит, может быть, просто расскажешь? — предложила я, как делала уже тоже не раз. — Кто такие эти монархисты? О каком короле говорил Нот? Почему я могу им помешать?

Папа долго молча смотрел на меня, а потом неожиданно признался:

— До того, как мы покинули магический мир, я был старшим легионером столицы. И по долгу службы, конечно, противостоял монархическому культу. Делал я это достаточно успешно, чтобы они решили меня убить. Оказалось, у них есть свои люди даже в Легионе. Меня предупредили, только поэтому мы все до сих пор живы. Но магический мир нам пришлось оставить. И я не хотел тебя пускать туда именно по этой причине. Но потом…

— Потом ты узнал, что кто-то убивает девушек из семей Покинувших, которые отказались пойти на спецкурс.

На его лице отразилось удивление, но он не стал возражать, только молча кивнул.

— Я решил, что если отправлю тебя в Орту совершенно неподготовленной, без артефакта, тебя либо быстро отчислят, либо ты сама взбесишься и сбежишь. Тогда бы ты не попала в списки отказавшихся учиться. Ты бы попала в списки отчисленных. А это совсем другое дело. Впрочем, раз они внедрили в Орту своего человека, они не доверяли спискам. Но план у нас с мамой был такой. Прости, я должен был тебя предупредить, но я не хотел, чтобы ты жила в страхе, как мы. Хотел, чтобы у тебя была обычная жизнь с обычными проблемами.

— Но почему они так сильно хотят убить именно меня? — это все равно оставалось для меня непонятным.

— Потому что они трусы, — резко заявил папа. — Они до сих пор боятся меня, бьют по самому слабому месту и по самому дорогому для меня человеку — по тебе. И они не остановятся.

На его лице в этот момент отразилось такое отчаяние, что мне стало его по-настоящему жаль. Наверное, ужасно осознавать, что дорогой тебе человек попал под удар только потому, что ему не повезло оказаться частью твоей семьи. Я бы на его месте чувствовала себя очень несчастной. Мне захотелось немного увести тему в сторону.

— А чего они вообще хотят? О каком короле идет речь?

Папа помедлил, прежде чем отвечать, но потом, видимо, решил, что раз тайны не смогли меня защитить, пора попробовать другой подход.

— Принято считать, что они хотят привести к власти потомка одного из последних великих королей, — папа почти дословно повторил слова Ротта, но потом удивил меня: — Вероятнее всего речь идет о потомке Гордона Геллерта.

— Почему именно его?

— Ну, Норд Сорроу наследников после себя не оставил, — папа пожал плечами. — Рона Риддик детей тоже так и не родила, невзирая на шестилетний брак с сэром Гордоном… Или как его тогда называли лордом Геллертом. Говорят, это из-за почти постоянно истощенного магического потока. Последние годы своей жизни она положила на то, чтобы избавить магический мир от низших. Они же ее и погубили, когда ее мечта почти осуществилась.

— Да, я знаю, — кивнула я и поспешно добавила: — На Истории рассказывали.

— А Гордон Геллерт еще год правил без нее, потом отдал власть правительству Второй Республики, а сам удалился на уединенный остров. Говорят, он так и не смог жить полной жизнью без любимой супруги.

Что-то было такое в тоне отца, что дало мне понять: в эту романтическую деталь истории он не очень-то верит.

— А как на самом деле? — поинтересовалась я нейтральным тоном.

— На самом деле он собирался жениться во второй раз и выбирал себе супругу. Ему нужен был наследник. Однако все знали, что леди Рона собиралась вернуть власть республике. Его вынудили поступить так, как она хотела, и на тот остров просто-напросто сослали. И там у него были и любовницы, и внебрачные дети. Так что если чей-то наследник и стремится к власти, то его.

— А кто сделал предсказание насчет возвращения истинного короля и нового расцвета Республики? — после недолгого молчания уточнила я.

— Один ясновидящий примерно три века назад. Увидел это во сне. А что?

— Да так, — я отмахнулась. — Интересно стало просто.

У меня, конечно, были свои мысли насчет того, кто именно имелся в виду в этом предсказании как «истинный король».

— И давно эти монархисты терроризируют Республику?

— Да практически с самого ее основания. Но последние лет тридцать или сорок ситуация становилась все хуже. Республика переживает кризис, а они его усугубляют. И чем слабее становится Республика, погрязшая в коррупции, тем сильнее становятся монархисты. Потому маги и начали возвращаться в мир людей.

— Как будто здесь намного спокойнее, — фыркнула я. — Такой же кризис, коррупция и терроризм. Повсеместно.

Папа улыбнулся.

— Мы хоть и обладаем силой магического потока, но по сути мы те же люди. А человек всегда стремится куда-то в поисках лучшей жизни. Так как насчет моего предложения?

Я обняла его за шею, поцеловала в щеку и активно помотала головой.

— Спасибо, папа, но я все же предпочту вернуться в Орту и закончить начатое. Не хочется этого говорить, но я согласна с Роттом. Едва ли у монархистов в Орте было больше одного агента, а он раскрыт. Я действительно думаю, что сейчас это самое безопасное для меня место. Да и если они захотят, они и тут до меня доберутся, а в Орте я научусь хоть как-то себя защищать. Знаешь, один из преподавателей сказал мне, что нельзя просто отказываться от открывшейся в жизни возможности из-за возникающих трудностей. Надо приложить усилия, иначе я привыкну пасовать и так ничего не добьюсь в жизни.

— Дай угадаю, — вздохнул папа, — опять твой Норман?

— Он не мой Норман, — возразила я, отведя взгляд в сторону. — Он просто Норман. Профессор Ян Норман.

— Ну да, ну да… — папа еще раз вздохнул. — Ты уверена, что он желает тебе добра?

— Он не дал мне ни одного повода думать иначе. — Я снова посмотрела на него. — Он хороший человек, папа. Правда. И очень много для меня сделал. То, как ты разговаривал с ним… Это было несправедливо. Грубо. Если бы не он, меня бы уже не было в живых.

Папа посмотрел на меня как-то странно. Возможно, догадался, что в моем отношении к Норману есть нечто большее, чем обычные уважение и благодарность. Я уже ждала от него лекции на тему того, как неосмотрительно влюбляться во взрослых мужчин, но он сказал совсем другое:

— Этот перстень, который он тебе давал… Раньше я этого не знал, но когда искал артефакт для тебя, случайно выяснил: такой же был у Роны Риддик. Не знаю, может ли это быть тот же перстень или он просто похож, но лучше его не использовать.

Я почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок.

— Почему?

Папа отвернулся и пожал плечами. Как мне показалось, немного смущенно.

— Она ведь Развоплощенная, Таня. Ее магический поток все еще существует где-то… как-то. И, надо полагать, ждет ревоплощения. Можешь считать меня параноиком, но мне кажется плохой идеей использовать артефакт, который когда-то фокусировал ее поток.

Мое сердце пропустило удар или два.

— То есть… Перстень что? Может… ревоплотить ее во мне? Серьезно?

— Ревоплощений в истории магического мира еще не было, — напомнил папа. — Никто не знает, как это может произойти. Теорий много. Фактов — ноль. Возможно, это даже не тот перстень. Откуда королевское украшение у преподавателя Орты? Но зачем рисковать лишний раз?

Я не знала, что на это ответить, а потому снова уткнулась в учебник, хотя уже не видела ни одной буквы. Папа еще какое-то время молча смотрел на меня, а потом резюмировал:

— Что ж, ты уже достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения. Тем более мои оказались не очень эффективны. Теперь ты знаешь больше о ситуации. Если ты при этом все равно хочешь вернуться в Орту, я препятствовать не стану. Просто будь осторожна.

— Я буду, папа. Обещаю.

Глава 9

В Орту я возвращалась в несколько смятенных чувствах. Папины слова насчет перстня, конечно, мучали меня, рождая нехорошие мысли. Но однажды я уже целый месяц сводила себя с ума подозрениям насчет Нормана, доверившись чьим-то бездоказательным предостережениям. Второй раз я не собиралась совершать эту ошибку, решив, что надо выслушать и его мысли на этот счет.

Едва пройдя через «вертушку» и оказавшись в холле университета, я неожиданно почувствовала себя дома. Даже странно, что я успела так привязаться к этому месту. Или дело все-таки не в месте?

Мне хотелось прямиком отправиться к Норману, но я удержала себя. Раз уж наши отношения не только вне школьных правил, но еще и вне закона, стоило вести себя более осмотрительно.

Хильда была очень рада меня видеть, сказала, что все каникулы переживала о случившемся, но не знала, как со мной связаться. Я подумала, что нам действительно стоит обменяться какими-то контактами, хотя бы «подружиться» в соцсетях.

Когда я ей рассказала всю историю с Нотом, она лишилась дара речи. И молчала, наверное, целую минуту, прежде чем выдохнуть:

— Жесть какая… А он мне так нравился. Такой… веселый. Кто бы мог подумать?

— Да, я и сама не могла.

— Но почему? — она смотрела на меня со смесью страха и недоверия. — Почему он хотел тебя убить?

После недолгих колебаний, я призналась ей:

— Мой отец был старшим легионером столицы. Его пытались убить, всех нас пытались убить. Поэтому мы покинули магический мир и поэтому родители не хотели, чтобы я в него возвращалась. Возможно, монархисты пытаются убить меня, потому что не готовы нападать на моего отца.

Глаза Хильды распахнулись так широко, что грозили выпасть. Шепотом она поинтересовалась:

— Так ты Вонен? Твой отец — Верд Вонен?

— Ты нас знаешь? — настала моя очередь удивляться.

Хильда активно кивнула.

— Мой папа был среди тех, кто пытался помешать заговору против Верда Вонена, — все так же шепотом, словно боялась, что кто-то ее услышит, призналась Хильда.

— Верд Вонен бежал за Занавесь, власть в Легионе сменилась, и моих родителей выслали. Такая вот история.

Какое-то время мы растерянно смотрели друг на друга. Казалось невероятным, что в первый день в Орте я подружилась именно с ней. Видимо, судьбы некоторых людей сплетаются так сильно, что дороги пересекаются даже у их детей.

Первого учебного дня я ждала с нетерпением, хотя, к сожалению, начинали мы учиться в четверг. Расписание при этом осталось таким же, поэтому занятия по ТРЗ предстояло ждать еще целую неделю. Но я надеялась столкнуться с Норманом в столовой, спортивном комплексе, библиотеке или, на худой конец, в коридоре. Тогда бы мы смогли договориться о встрече.

Однако реальность меня жестоко разочаровала. Первый раз мы действительно пересеклись утром в столовой. Когда я пришла туда, Норман уже сидел за одним столом с другими преподавателями. Он заметил меня, кивнул в ответ на мой кивок, но даже не улыбнулся, тут же перевел взгляд на профессора Дангла, с которым что-то очень живо обсуждал. Я решила не нервничать, посчитав, что он просто шифруется. Это раньше он мог позволить себе уделять мне больше внимания, пока мы оба знали, что оно вполне невинно.

То же самое я сказала себе, когда после физической подготовки и добавившегося к ней фехтования мы пересеклись в библиотеке. Он снова едва взглянул на меня, даже не подошел. Но я была в компании Хильды и Андрея, нам требовалось взять несколько дополнительных книг. При моих друзьях он едва ли мог чувствовать себя свободно.

И только когда после ужина мы снова случайно пересеклись в коридоре, в котором не было никого, кроме нас двоих, а он все равно прошел мимо, не заговорив со мной, я поняла, что что-то не так. Скрытность скрытностью, но не до полного взаимного игнорирования же!

Еще час я просидела в комнате, обдумывая его поведение и возможные причины, при этом делая вид, что читаю книгу. Хильда искоса посматривала на меня, но я старалась не обращать внимания.

— Ты бы хоть страницы иногда переворачивала, — со смешком заметила она, наконец. — Это же все-таки не планшет.

Я подняла на нее непонимающий взгляд, а потом решительно захлопнула книгу.

— Я отлучусь на какое-то время, — сообщила я. — Если что, не жди меня, ложись спать. Я постараюсь не шуметь, когда вернусь.

— Куда это ты? — удивилась подруга.

— Надо поговорить с одним человеком.

Она только выразительно приподняла брови, а я не стала больше ничего объяснять, боясь, что она меня отговорит.

Весна в той части магического мира, в которой мы находились, уже успела начаться, невзирая на то, что сейчас было только первое марта. Снег во внутреннем дворе уже растаял и даже после заката температура держалась на уровне комфортных плюс семи градусов, поэтому до учебного корпуса я добежала как была: в джинсах и блузке.

Темные пустые коридоры вновь заставили меня на мгновение испуганно сжаться, прислушиваясь к малейшему шороху. Я все еще не до конца оправилась после нападения Марека. Но я сделала над собой усилие и добежала до кабинета Нормана. В рабочем его не оказалось, личный был закрыт и, скорее всего, тоже пуст, поскольку на мой стук так никто и не ответил. Но в девятом часу вечера Норман вполне мог быть в своих личных комнатах, не сидеть же ему в кабинете весь вечер!

Я попыталась сообразить, где может находиться та дверь в его личные комнаты, через которую в первый день каникул вошла профессор Карр. Пусть далеко не сразу, но мне все-таки это удалось.

Мое сердце колотилось с оглушительным грохотом, заставляя горло в панике сжиматься, когда я постучала в дверь его гостиной и услышала короткое «Войдите». Интересно, у него дверь не запирается или ее отпирает эта команда?

Когда я вошла в гостиную, Норман сидел на диване у камина с книгой, но на этот раз точно не с Гарри Поттером: я успела заметить на обложке буквы алфавита магов.

— Таня? — он заметно удивился. Очень искренне, что немного сбило меня с толку.

— Не ожидал вашего визита.

Он поднялся с дивана, но ко мне не подошел, остался стоять на месте в своей обычной позе: спина прямая, плечи развернуты, подбородок чуть приподнят, руки сцеплены за спиной. На нем все еще были форменные брюки, он успел снять только сюртук, оставаясь все в той же — или просто такой же — черной футболке с длинным рукавом.

— Неужели? — тихо спросила я, в момент теряя всю свою решительность. — Я думала… думала, вы будете рады меня видеть.

Он несколько секунд молча смотрел на меня, а потом кивнул.

— Я действительно рад видеть вас в добром здравии. И рад знать, что вы все-таки нашли в себе силы не бросить учебу в Орте.

Происходящее казалось мне дурным сном. Неужели в день разбирательства я неверно истолковала его жест? Или ошибка закралась в матрицу моей реальности еще в предыдущую ночь? Может быть, его визит мне все-таки приснился?

Меня бросило в жар, щеки моментально загорелись, я опустила взгляд в пол, так и оставшись стоять в двух шагах от двери.

— Вы хотели мне что-то сказать? — спросил Норман. — У вас снова какие-то проблемы? Я могу чем-то вам помочь?

Ровный… равнодушный голос. Я почувствовала, как глаза защипали слезы. Я все еще не верила в то, что наш разговор и страстные поцелуи мне приснились, но с тех пор прошел месяц. Что-то могло измениться. Как тогда сказала профессор Карр? Профессор крайне щепетилен в этом вопросе.

— Нет, — мой голос прозвучал едва слышно. Не знаю, что в этот момент творилось с моим лицом, но Норман нахмурился и сделал ко мне несколько шагов, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. Мои пальцы почти свело судорогой от желания эту самую руку протянуть и прикоснуться к нему. — Простите, профессор Норман, — я попыталась изобразить улыбку, но, наверное, получилась жалкая гримаса. — Кажется, я… ошиблась. Простите, что потревожила…

Я повернулась, чтобы уйти, он, видимо, хотел меня проводить, но в последний момент я передумала. Поняла, что если все не выясню, буду изводить себя вопросами до конца семестра. Я резко повернулась обратно, так и не сдвинувшись с места, и он почти налетел меня. Ему даже пришлось коснуться рукой моего плеча, чтобы не потерять равновесие.

— Нет, Ян, я должна знать… Просто скажите прямо… — я запиналась, тяжело дыша от волнения и с трудом выталкивая из себя слова, не решаясь посмотреть ему в глаза. — Ночь… лазарет… Вы приходили меня навестить или мне все приснилось?

— Вам ничего не приснилось, — признал он после паузы, так и стоя почти вплотную ко мне. Его голос перестал быть ровным и равнодушным. Теперь я слышала, что его дыхание тоже сбилось. — Ни ночь, ни лазарет, ни мой визит, ни… все что было во время этого визита.

Только тогда я наконец осмелилась поднять на него взгляд. Он все еще хмурился, как будто чего-то не понимал, серые глаза что-то искали на моем лице. Ответ на какой-то не заданный вопрос.

— Тогда что изменилось? — почти прошептала я.

— Но вы же… то есть, твой отец… — первый раз на моей памяти Ян Норман не мог подобрать слов. Он нахмурился еще сильнее, как будто разозлившись на себя, тяжело сглотнул и выпалил уже с привычной уверенностью в тоне: — Мне показалось, что твой отец крайне недоволен моим участием в твоей судьбе. Что, конечно, вполне понятно. И я решил, что, вернув мой подарок, ты показываешь, что согласна с его позицией.

— Да я просто не хотела провоцировать скандал, — я нервно выдохнула, не зная, заплакать мне или засмеяться. — Вдруг бы я нас выдала? Я пыталась дать вам понять… Видимо, безуспешно.

— Теперь я вижу, что неправильно понял твой жест, — он наконец улыбнулся знакомой призрачной улыбкой.

Его рука неожиданно коснулась моей щеки, и я не смогла удержаться от того, чтобы закрыть глаза, наслаждаясь долгожданным прикосновением. К первой руке тут же присоединилась вторая. Они убрали волосы, падающие мне на лицо и секунду спустя я почувствовала его дыхание на моих губах и едва ощутимое прикосновение. Такое легкое, почти невесомое. Он словно давал мне возможность остановить его. И это снова поразило меня. Он же все-таки бывший король. И пусть он не ожидал им стать, он все равно родился наследным принцем. Разве такие люди не приучены брать, не спрашивая? Того же Марека Кролла мало интересовало мое согласие.

Я обещала себе подумать об этом позже, сейчас предпочитая обнять его и прижаться сильнее и к его губам, и к его телу, давая понять, что согласна на все. Этого простого движения оказалось достаточно, чтобы поцелуй стал глубже и требовательнее. Норман крепко обнял меня в ответ, притягивая еще ближе, насколько это было физически возможно. Я уже чувствовала грудной клеткой, с какой бешенной скоростью бьется в его груди сердце. Мое собственное ничуть не отставало.

Его губы оторвались от моих, но только для того, чтобы коснуться шеи. Я запрокинула голову, чтобы ему было удобнее щекотать дыханием чувствительную кожу. Рука сама собой оказалась на его затылке, пытаясь направить туда, где мне хотелось чувствовать прикосновения.

Кожа горела по всему телу, я вся горела изнутри. Я чувствовала его руки на своей спине, как они скользят по ткани блузки, как перемещаются и сжимают мою грудь, но этих ощущений не хватало. Слои одежды гасили львиную долю удовольствия.

— Ян… — прошептала я, но на этом запнулась.

Что я могла ему сказать? Как в дурном романе простонать: «Возьми меня»? Или как в пошлой порнушке: «Трахни меня»? Одно звучало глупо, другое — мерзко. Я не боялась идти до конца. Да что там боялась? Я хотела идти до конца и даже дальше, но внезапно оказалось, что не знаю, как сказать ему об этом. Я не была девственницей, но сейчас нервничала больше, чем в свой первый раз. То был сознательный эксперимент с хорошо знакомым мне парнем, который сам меня на это всячески уговаривал. Я испытывала скорее любопытство, чем желание и возбуждение. Возможно, поэтому физическая близость до сих пор не очень-то меня впечатляла. Но сейчас я заранее знала, что все будет иначе.

Норман выпрямился и посмотрел мне в глаза. Его собственные казались темнее, чем обычно. Один взгляд — и он все понял без всяких слов и унизительных просьб с моей стороны. Коснулся пальцами моих губ, потом скользнул вниз, по подбородку, по горлу к маленькой впадине внизу, между ключиц, задел кулон с изумрудом и наконец добрался до первой пуговицы блузки. Вскоре они все оказались расстегнуты. Только когда его пальцы вновь вернулись к ключицам и, едва касаясь кожи, тут же скользнули к низу живота, я вдруг подумала, что не рассчитывала на подобное развитие событий, а потому явилась к нему в самом обычном белье, которое было скорее удобным, чем красивым. Конечно, такая мелочь уже едва ли могла остановить меня. Или его, если уж на то пошло.

Однако в следующее мгновение он действительно остановился. Прежде, чем я успела что-то спросить, одним быстрым движением подхватил на руки. От неожиданности я охнула, обхватив его руками за шею.

— Что ты делаешь?

— На этот раз наконец именно то, что хочу, — с улыбкой сообщил он, ногой распахивая дверь спальни. — Кстати, спасибо, что наконец перешла на «ты». Я боялся, что ты опять начнешь «выкать», это совершенно сбило бы меня с настроения. Могло получиться неловко.

Я рассмеялась, испытывая огромную благодарность за эту шутку: она немного сняла напряжение и стерла границы, которые я до сих пор чувствовала где-то на уровне подсознания. А он уже осторожно отпустил меня, и я снова почувствовала ногами пол. Который тут же поплыл, стоило ему стянуть с меня блузку. Я поняла, что зря переживала за нижнее белье: его оно вообще не интересовало, ибо в считанные секунды я оказалась совсем без одежды, прижатая к поверхности огромной кровати весом его тела, такого же обнаженного, как мое. Наконец никаких преград между нами больше не осталось. Кроме виртуальных, на которые нам обоим сейчас было наплевать.

Он был нетороплив, но действовал уверенно. Он знал меня лучше, чем я сама себя знала. Его губы все время оказывались там, где я не ожидала их ощутить — бесстыдные, требовательные и нежные. Руки неизменно находили места, острее всего отзывавшиеся на его ласки. Словно он занимался со мной любовью не в первый, а в сто первый раз. Разумная часть меня поняла бы, что такое умение может быть только результатом большой практики, но разум оказался не приглашен на эту вечеринку. Только чувства. Если какие-то мысли и возникали в черепной коробке, то тут же таяли, когда он снова и снова срывал с моих губ стон удовольствия и тут же ловил его губами. Как бы сильно я ни жаждала разрядки, мне не хотелось, чтобы это заканчивалось.

Но каким бы неспешным ни был наш темп, все рано или поздно доходит до финала. Нет, я не увидела перед глазами вспышку Сверхновой, не разлетелась на осколки и не взорвалась цветным фейерверком. Я просто на мгновение задохнулась, впиваясь ногтями в кожу его плеч, захлебнулась вскриком, который не смогла удержать в себе, и впервые в жизни ощутила себя по-настоящему цельной. И просто неприлично счастливой.

Мысли появились позже. Ворвались в мой мозг скачущими дикими жеребцами. Я вспомнила, что совершенно забыла о том, о чем мама настойчиво не рекомендовала мне забывать с тех пор, как мне исполнилось тринадцать: о предохранении. Однако эту мысль я с легкостью отбросила в сторону, решив, что начну психовать по этому поводу не раньше, чем случится задержка. Если она случится.

От второй мысли отмахнуться оказалось сложней. Понравилась ли я ему? Было ли ему со мной так же хорошо, как мне с ним? Я, конечно, слышала, что мужчина свое удовольствие получает всегда, а женщина — как повезет, но удовольствие удовольствию рознь. Несмотря на все мои «свободные» взгляды, которые я однажды истерично излагала Норману, я во многом оставалась теоретиком и большим опытом похвастаться не могла. Что если я показалась ему «бесчувственным бревном»? Недостаточно страстной, недостаточно смелой?

В следующую секунду меня бросило в другую крайность: а что, если он разочарован не тем, что я недостаточно искусна в постели, а наоборот тем, что у меня есть предыдущий опыт? Ведь Нот пытался его разозлить, намекая на мою доступность и «испорченность». Я понятия не имела, насколько маги — особенно древние короли — ценят такую пикантную деталь, как девственность.

На фоне этих внутренних сомнений вопросы вроде «А что дальше?» звучали в моей голове гораздо тише. Как ни странно, про перстень я не вспомнила вообще ни разу.

Я машинально потянула на себя тонкое одеяло, укрывшись им до самого подбородка и повернула голову к Норману. Он лежал на спине с закрытыми глазами и только пока еще тяжелое, прерывистое дыхание выдавало, что он не уснул, едва все кончилось. Однако понять по его виду, что он сейчас думает обо мне, было нереально.

Я повернулась на бок, почти зарылась лицом в подушку и осторожно коснулась его плеча.

— Все в порядке?

Он открыл глаза и удивленно посмотрел на меня.

— В каком смысле?

— Ну… — растерянно протянула я, не зная, как сформулировать свой вопрос. — Ты не разочарован?

«Боже мой, — мысленно простонала я, — как же трудно, когда влюблена по уши. Говоришь ерунду, делаешь ерунду, в голове сумбур, в сердце вообще бардак».

Норман тоже повернулся на бок, глядя на меня со смесью удивления и любопытства. Он подпер голову рукой и посмотрел на меня сверху вниз, и я едва удержалась от того, чтобы натянуть одеяло до самой макушки.

— Разочарован — чем?

Я неловко пожала плечом, глядя куда угодно, только не ему в глаза.

— Тем, что… Как там Нот это сформулировал? Девочкой не была?

Секунды две он молчал, а потом тихо рассмеялся, неожиданно сгреб меня в охапку и поцеловал в висок.

— Таня, вообще-то я уже и сам давно не мальчик, чтобы обращать внимание на подобное.

Этот ответ меня заметно ободрил: желание свернуться эмбрионом и спрятаться под одеялом исчезло. Я с удовольствием вытянулась на постели рядом с ним, снова прижимаясь к его сильному телу и кладя голову ему на плечо. Даже сейчас я ощущала едва уловимый аромат мяты и цитруса.

— Просто ты так злился, ревнуя к Ноту, — тихо заметила я. — Вот я и напряглась.

— Если бы ты предпочла мне Нота, я бы, пожалуй, действительно злился, — не стал отпираться он. — И не ревновать не обещаю. Но все, что было до меня, не имеет значения.

Я улыбнулась и решила не смешить его еще больше, спрашивая, понравилось ли ему заниматься со мной любовью. Предпочла просто наслаждаться моментом, в котором находилась: тишиной спальни, его размеренным — и иногда щекотным — дыханием у моего уха, едва ощутимыми прикосновениями пальцев, перебирающих мои волосы. Его теплом, его запахом. Ощущением покоя и уверенности, которые дарили его руки, обнимающие меня. Я рассеяно скользила кончиками пальцев по предплечью той, что лежала на моем бедре, чувствуя тонкие ниточки шрамов, оставленных когтями низшего. На левом боку у него тоже остался шрам. Воспоминания о том, как отчаянно он защищал меня, прокатились дрожью по всему телу. А ведь меня, возможно, все равно будут пытаться убить. И защищая меня, он однажды может пострадать гораздо сильнее. Не говоря уже о том, что если наш роман вскроется, у Ротта будет шикарный повод утащить его в Легион.

— Хреново как ни крути… — пробормотала я.

Пальцы, перебиравшие мои волосы, замерли.

— Что именно? — голос прозвучал напряженно.

Я чуть отстранилась, чтобы видеть его лицо, коснулась щеки, на которой уже ощущалась щетина, и, ненавидя себя, сказала:

— Девушку себе ты выбрал неудачно. Мало того, что я формально приравниваюсь к несовершеннолетним, так меня еще и убить пытаются с регулярностью три раза за семестр. И то, и другое для тебя чревато проблемами.

Он улыбнулся, неотрывно глядя мне в глаза, перехватил руку, которой я касалась его лица, и поднес ее к губам.

— Я выбрал ту девушку, которую хотел.

От этих слов у меня потеплело на душе, но совсем оставить тему я не смогла.

— Но если о нас узнают, что тебе будет? Тебя арестуют?

— Нота ни разу не арестовали, — он пожал плечами. — Хотя я точно знаю, что у него были отношения и с девушками со спецкурса. Правда, к нему господин Ротт никогда не проявлял такого интереса, как ко мне. Но чтобы такое произошло, кто-то должен пожаловаться в Легион на мое поведение. Ты, твои родители или ректор. Меня не могут арестовать по заявлению других студентов или преподавателей. Именно поэтому слухи про наши отношения меня не очень пугали. Впрочем, если кто-то нас увидит, а потом пожалуется ректору, тот будет обязан донести в Легион.

Я помолчала, переваривая эту информацию. По всему выходило, что опасность не велика, но она существует. Мне не хотелось рисковать ни его свободой, ни тем более его жизнью. Но четыре месяца до конца семестра казались невыносимо долгим сроком.

— Уверен, что не хочешь подождать? — все же спросила я с замиранием сердца. Его риск был куда значительнее моего, а потому и решать стоило ему. И даже если эти четыре месяца покажутся мне бесконечностью, я предпочту подождать, чем подвергать его опасности.

Норман покачал головой.

— Не хочу, — отрезал он. — Я всю свою жизнь чего-то ждал. Осторожничал. Строил планы, которые так и не сбылись. Я больше не хочу ждать. Я хочу жить.

В его тоне была горечь, которая передалась и мне. Я поняла, что он имеет в виду. Вместо того, чтобы открыто назвать Рону Риддик своей невестой, а потом и женой, он осторожничал и почти не виделся с ней. Вместо того, чтобы однажды все-таки обрести с ней личное счастье, он потерял ее навсегда.

Неприятное ощущение, что я всего лишь замена, способ воплотить мечты, которые были разрушены Гордоном Геллертом, заставило меня передвинуться так, чтобы Норман больше не видел мое лицо. Не знаю, успел ли он заметить что-то. Никаких вопросов он задавать не стал.

Какое-то время мы лежали молча, мне даже показалось, что он уснул: его дыхание стало размеренным и глубоким. Я же с интересом рассматривала небольшую татуировку над локтевым сгибом правой руки. Я потянулась к ней пальцами, но стоило мне ее коснуться, как он отдернул руку.

— Не надо, — прошептал Норман. — Не трогай ее лишний раз.

— Что это?

— Метка. Ставится во время привязки к демону. Первая буква его имени. На языке демонов, конечно.

— О… — только и смогла выдохнуть я. — А чем опасно ее трогать? Я ведь наверняка ее касалась… Ну, до этого.

— Я и не говорю, что к ней нельзя прикасаться. Будь это так, я скрывал бы ее повязкой или еще чем-нибудь. Но лишний раз лучше не трогать. Мы скоро будем проходить это, — со смешком добавил он. — Не хватало мне еще в постели лекции читать.

— Хорошо, — я сделала вид, что меня устроил этот ответ.

Похоже, для меня лучшим выбором сегодня было совсем замолчать и перестать шевелиться. А еще лучше уснуть. Или сделать вид. Потому что если я опять наступлю в какую-то тему, которой не стоит касаться, ему может это уже не понравиться. Мне не хотелось с первых же часов новых отношений с ним портить о себе впечатление.

Однако спать мне совершенно не хотелось. Имитировать сон тем более. Поэтому я села на постели, крепко прижимая одеяло к груди.

— В чем дело? — удивился Норман, копируя мое движение. Только одеяло к груди прижимать не стал, конечно.

— Где у тебя ванная? — спросила я единственное, что пришло в голову. — Мне нужно принять душ.

— Так внезапно потребовалось? — теперь в его голосе звучало сомнение. Мое нежелание смотреть ему в глаза только подпитывало его.

— Личная гигиена прежде всего, — я попыталась изобразить улыбку, но получилось плохо.

Вместо ответа он коснулся губами сначала моего виска, потом плеча. Отодвинул в сторону волосы, чтобы поцеловать в основание шеи.

— Я тебе потом покажу, — пообещал он, потянув одеяло и заставив меня выпустить его край из рук.

Ненавязчивое движение — и я снова оказалась на спине, уже не помня, куда собиралась идти, зачем мне это было нужно и из-за чего я вообще расстроилась. Его губы между тем продолжали увлекательное путешествие по моему телу. В этот момент я поняла еще одну важную вещь про Яна Нормана: когда ситуация требовала, он всегда умел найти нужные слова, но когда она позволяла, он предпочитал обходиться без них.

Глава 10

Сон сморил меня, кажется, только под утро. До этого противоречивые эмоции и разные мысли не давали мне полностью отключиться. Но хотя бы кошмары не снились.

Проснулась я внезапно, как будто меня кто-то толкнул. Тут же распахнула глаза и оглянулась по сторонам, не сразу вспоминая, где я и почему я здесь, а не в своей комнате в общежитии. Нормана рядом уже не было, в спальне царила мертвая тишина. Мне казалось, что и во всей «квартире» так. Либо он сидит где-то очень тихо, либо ушел.

Свои вещи я обнаружила на стуле у стены. Джинсы, колготки и нижнее белье лежали аккуратной стопкой на сиденье, а блузка висела на спинке, благодаря чему не выглядела сильно помятой. Обувь стояла тут же. Какая аккуратность!

Я быстро оделась, пальцами как могла расчесала волосы и сплела их в неаккуратную косу, чтобы не мешались. После этого осторожно вышла из спальни, прислушиваясь. Тишина все же стояла повсюду. В первую очередь я снова нашла ванную комнату, которую Норман, как и обещал, показал мне еще ночью, а после пошла искать его самого.

Он обнаружился в гостиной. Точнее, вошел туда в тот же момент, что и я, только через другую дверь. Он был уже в своей преподавательской форме, аккуратно причесан, гладко выбрит и как всегда великолепен. В руках он держал высокий непрозрачный стакан с крышкой.

— Уже проснулась, — констатировал Норман с улыбкой, подходя ближе и наклоняясь ко мне для быстрого поцелуя. — Доброе утро. Надеюсь, мое отсутствие тебя не напугало?

— Да так, — я деланно безразлично пожала плечами, хотя на самом деле в какой- то момент почувствовала себя на грани паники. — Просто стало интересно, куда ты делся. Какие-то срочные дела прямо с утра?

Он торжественно вручил мне стакан, который держал в руке. Я недоверчиво открыла крышечку и почувствовала, как горло перехватило от внезапных эмоций.

— Боже мой, где ты взял кофе? — растерянно спросила я, глядя на крепкую молочную пену и вдыхая аромат ванили.

— В кафе в Апарин, — он улыбнулся, явно наслаждаясь моей реакцией. — Благо порталом это не занимает много времени, а преподаватели могут покидать Орту не только в выходные. Я так до конца и не понял, какую роль в отношениях мужчины и женщины этот отвратительный напиток играет в твоем мире, но знаю, что ты его очень любишь. И если не ошибаюсь, у людей принято пить его именно по утрам.

— Ты не ошибаешься, — стараясь контролировать голос, подтвердила я, не поднимая на него взгляд.

Я не знала, почему этот простой жест произвел на меня такое впечатление. Может быть, потому что ночью я так и не дождалась слов о любви, которые мне хотелось услышать. А о чем еще мог говорить этот стаканчик с латте? Норман не просто помнил, что я люблю кофе — этот факт, наверняка, уже выжжен у него на подкорке после всех событий. Но он всего один раз видел, как я его пью, и принес мне точно такой же — с горячим вспененным молоком и ванилью. И это не говоря о том, что он потратил на покупку кофе для меня свое время. Возможно, я выдавала желаемое за действительное, но для меня все это выглядело тем самым признанием, которого он так и не произнес вслух.

— Почему у меня такое чувство, что ты сейчас расплачешься? — напряженно уточнил он, когда я неосторожно шмыгнула носом. Когда я успела стать такой сентиментальной?

— Это от счастья, — заверила я, улыбнувшись и посмотрев на него. Слезы все-таки не собирались позорно побежать по щекам.

— Как мало нужно, оказывается, чтобы сделать девушку счастливой, — он недоверчиво нахмурился. — Кажется, я действительно чего-то не знаю о кофе.

— Да дело-то не в кофе, — отмахнулась я, наверное, запутывая его еще сильнее. — Просто ты — идеальный принц из сказки, в которую такие девушки, как я, очень стараются не верить, но в глубине души все равно верят.

— На самом деле я далек от идеала, — возразил он неожиданно серьезно. — Не хочу, чтобы ты обманывалась на мой счет.

— Возможно, — не стала спорить я. — Но тогда ты очень убедительно прикидываешься идеальным. Делай так всегда, ладно?

Он вдруг рассмеялся и покачал головой.

— Какой же ты еще ребенок, Таня Ларина. Хорошо, думаю, я могу позволить себе какое-то время наслаждаться твоим восхищением мной. Пей свой кофе, пока не остыл. Еще успеешь сделать это здесь, а потом вернуться к себе, пока коридоры Орты не наполнятся студентами.

Он сделал приглашающий жест в сторону дивана. Я не стала отказываться от этого плана, но наконец заинтересовалась вопросом, который сейчас час. Часы на каминной полке показывали начало восьмого утра.

— Ты всегда встаешь так рано?

Он пожал плечами.

— Вообще-то обычно я встаю раньше. Сегодня… — он смущенно улыбнулся, — сегодня просто спалось необычно хорошо. Должно быть, из-за тебя.

— И что ты делаешь все утро? — удивилась я. Для меня это всегда было загадкой. Сегодня я и спала странно, и проснулась непривычно рано, но обычно утром меня интересовал только сон. Мне очень нравилось, что в Орте я могла вставать не раньше восьми. Одного часа до начала занятий мне хватало, чтобы привести себя в порядок (теперь уже не без помощи магии), позавтракать в столовой и добраться до нужной аудитории.

Норман снова растерянно пожал плечами. Похоже, мой вопрос поставил его в тупик.

— Да то же самое, что все люди: завтракаю, тренируюсь, принимаю душ, готовлюсь к занятиям, завтракаю еще раз, потом работаю. Моя жизнь в стенах Орты довольна проста.

— Тренируешься? Это как тогда с иллюзорными противниками на мечах?

Я осеклась, но было уже поздно: он понял, что в тот раз мы за ним подглядывали.

— В том числе, — кивнул он. — Физическую форму необходимо постоянно поддерживать, иначе она быстро теряется. А ты сама видела, что иногда и магам требуются примитивная сила и ловкость.

— А научи меня, — неожиданно попросила я.

— Чему? Фехтованию? У вас же ввели этот предмет.

Я поморщилась.

— Судя по содержанию первого занятия, к концу семестра я только научусь держать меч. Знаешь, я никогда не стремилась быть спортивной или сильной. Считала, что девушке это не нужно. Но когда Марек Кролл швырнул меня об стену, а потом на пол, я поняла, что была неправа. И с учетом всехобстоятельств… Думаю, мне нужно научиться себя защищать. Ты ведь не сможешь всегда быть рядом.

Он задумчиво кивнул. Я видела, что он не испытывает восторга по поводу моей просьбы, но на мои аргументы ему оказалось нечего возразить.

— Ты права, — вздохнул он. — Я научу тебя, как постоять за себя, но тебе придется заниматься со мной по утрам, пока спортивный корпус пуст.

— Придется стать жаворонком, как ты.

Меня эта перспектива не очень обрадовала, но я надеялась, что один немаловажный аспект будет меня достаточно мотивировать: мы с ним станем видеться чаще. То, что это могло помочь мне выжить, тоже играло немаловажную роль, но регулярные встречи наедине вдохновляли больше.

Норман кивнул, какое-то время молчал, наблюдая, как я пью кофе, а потом сказал:

— Но я надеюсь, ты все-таки позволишь мне снова знать, когда тебе требуется помощь, — с этими словами он достал из кармана сюртука перстень, который отец заставил вернуть ему перед каникулами.

Я замерла, глядя на знакомый изумруд и боясь пошевелиться. Меня обдало холодом, когда папино предупреждение снова прозвучало в голове. Только теперь я вспомнила, что вообще-то собиралась поговорить с Норманом об этом, но после всего, что произошло ночью, казалось странным задавать подобный вопрос.

— В чем дело? — напряженно уточнил Норман, заметив мое смятение.

Сердце гулко забилось, когда я быстро подняла на него взгляд и тут же отвела в сторону.

— Этот перстень… — начала я неуверенно. — Знаешь, почему папа так настаивал на том, чтобы я его отдала? Он узнал, что такой же был у Роны Риддик. И хотя он не уверен, что это тот же самый перстень, он опасается, что через него Развоплощенная может… типа вселиться в меня. То есть, ревоплотиться. Но это ведь действительно ее перстень. Такое возможно?

Я снова осторожно взглянула на его лицо и обнаружила там только крайнее удивление, смешанное с недоверием.

— Полагаю, что такое невозможно, — осторожно ответил Норман через несколько секунд молчания. — Я не хочу ставить под сомнение авторитет твоего отца, но я не знаю, откуда у него такая фантазия. Абсолютно все теоретики сходятся во мнении, что ревоплощенный магический поток способен войти в человека только в тот же период, когда входит его собственный. То есть еще в утробе матери. Если бы можно было сделать это через фокусирующий артефакт, Рону Риддик уже давно ревоплотили бы. Это ведь не единственный артефакт, которым она пользовалась. И далеко не самый главный. В Доме Риддик их хватает, в том числе там хранится ее базовый фокусирующий артефакт. От добровольцев, желающих принять в себя ее магический поток, отбоя не было бы, ведь ее ревоплощения ждет огромное количество магов.

— А ты? — сорвалось у меня раньше, чем я успела себя остановить. Мне не хотелось портить наше утро еще больше, развивая тему ревоплощения его бывшей возлюбленной. И я совершенно не была уверена, что хочу знать ответ на этот вопрос.

Однако Норман только сдержанно улыбнулся и… отрицательно покачал головой.

— Уже нет.

Я облегченно выдохнула и решительно подставила руку, позволяя ему надеть перстень на мой безымянный палец. Почему-то в этот раз это вызвало у меня ассоциации с надеванием обручального кольца. И я поняла, что они мне приятны.

Словно желая усилить мою «свадебную» ассоциацию, Норман наклонился ко мне, чтобы ненавязчиво поцеловать одними губами, а потом отстранился и улыбнулся шире.

— Знаешь, а кофе, оказывается, гораздо вкуснее, чем я думал до сих пор.

* * *

В нашу с Хильдой комнату я вернулась только к восьми часам утра. Подруга как раз выходила из ванной комнаты, когда я закрыла за собой дверь.

— Я так смотрю, поговорили хорошо, обстоятельно, — усмехнулась она, даже не пожелав мне доброго утра.

Щеки-предатели мгновенно начали алеть. Стараясь не смотреть на Хильду, я прошла к своему шкафу и начала раздеваться. Ужасно хотелось спать, и я серьезно намеревалась впервые в жизни прогулять занятия без всякой видимой на то причины. Ведь затопляющее по самую макушку счастье не могло считаться объективной причиной для прогула.

— Да, поговорили хорошо, — смущенно пробормотала я.

— Поскольку Нот арестован, я полагаю, ты… разговаривала с Норманом? — с любопытством уточнила Хильда.

— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, — фыркнула я. — Тогда тебе не придется врать, если тебя спросят.

— Да ради бога, можешь не отвечать, и так все ясно, — она рассмеялась, подходя к своему шкафу и тоже начиная переодеваться. — Я даже не буду задавать дурацкие вопросы, вроде: «Хорош ли он» и «Понравилось ли тебе». И так видно, что ты удовлетворена сверх меры. Меня одно интересует: ты на занятия собралась идти в пижаме?

— Боюсь, на занятия я сегодня не пойду, — простонала я. — Я всю ночь не спала…

— Надо же, какой ненасытный, — фыркнула Хильда. — Всю ночь спать не давал бедной девушке. Интересно, он тоже сегодня занятия прогуляет?

Я со смешком швырнула в нее парой свернутых после стирки носков, не найдя ничего другого, что можно было бы бросить.

— Пошлячка, — процедила я сквозь смех. — Мне просто не спалось, вот и все. Он-то как раз дрых как сурок.

— Сволочь бесчувственная, — тут же снова рассмеялась Хильда, кидая мои носки в меня. — Но ничего не знаю и знать не хочу: на занятия ты идешь. У нас новый препод по боевке. Говорят, взамен Нота прислали настоящего легионера. Начинать семестр с пропуска — дурная примета. Вдруг он окажется не так лоялен, как Нот… Ну, то есть, вдруг он не собирается тебя убивать, а потому не станет обхаживать, как королеву, дабы усыпить бдительность и втереться в доверие.

Поразительно, но Хильда умудрялась превращать в шутку даже самые серьезные проблемы.

— Разве ты не можешь сказать, что я заболела?

— Чем? — удивилась Хильда. — Нет уж, давай, собирайся. После обеда отоспишься.

Я тяжело вздохнула. Видимо, не судьба мне стать прогульщицей. Пришлось все- таки в скоростном режиме принимать душ, сушить волосы магией и бежать на завтрак.

Когда мы добрались до аудитории Боевой магии, которая больше походила на спортивный зал, я заметила, что пара девчонок со спецкурса поглядывают на меня не очень дружелюбно. Кажется, информация о том, что красавчик-препод был арестован за попытку меня убить, уже начала просачиваться. На фоне событий, произошедших в ночь Бала Развоплощенных, после которого арестовали Корду Мест, многим это могло показаться странным. И если до Корды на спецкурсе никому не было дела, то Нот многим нравился. У меня появилось неприятное чувство, как будто в произошедшем некоторые уже винили меня. Стараясь не обращать внимания на эти взгляды, я села на один из стульев, стоявших перед площадкой, на которой мы отрабатывали боевые заклинания.

От посторонних мыслей меня отвлек появившийся в аудитории преподаватель. Он выглядел не так блистательно, как Нот, но, должно быть, вполне нравился женщинам: высокий, сильный, как, наверное, и положено легионеру, с коротко стриженными темными волосами, умными глазами и довольно приятным лицом. Он был еще совсем молод: ему едва ли исполнилось тридцать, однако шел он, тяжело опираясь на трость. Это немного смущало.

— Доброе утро, студенты, — поприветствовал он нас, проходя к центру боевой площадки. — Меня зовут Дилан Мор, я прислан Легионом на замену вашему преподавателю по Боевой магии, который… не может в данный момент продолжить вас обучать. Я действующий легионер, но в настоящий момент нахожусь… — он приподнял трость, — скажем так, в длительном отпуске по болезни. Пусть мое состояние вас не смущает: оно временное. И, хотя я не могу выполнять все обязанности легионера, демонстрировать вам боевые заклятия оно не помешает.

— А что с вами случилось? — поинтересовался Андрей. — Боевое ранение?

— Неужели местные доктора не могут с таким справиться? — удивилась Хильда.

— В большинстве случаев могут, — Мор улыбнулся, никак не выказав недовольства по поводу их вопросов. — Но не тогда, когда дело доходит до темной магии, а далеко не всем преступникам хватает мужества драться честно.

— А почему использовать темную магию — это нечестно? — возмутилась я. — Незаконно — это я понимаю, но нечестно?

Мор перевел взгляд на меня, на его лице отразилось удивление.

— К темной магии прибегают слабаки и трусы, неспособные принять тот светлый поток, который у них имеется, и призывающие на помощь демонов. Фактически, демоны и сражаются за таких магов. Вы считаете, что это честно?

Наверное, стоило промолчать и не обострять. Не ввязываться в дискуссии с преподавателями я научилась еще в школе, понимая, что у них может быть всего два результата: ты либо неправ, либо наказан и все равно неправ. Но сейчас я не могла сдержаться, ведь этот человек только что назвал слабаком и трусом мужчину, которого я любила.

— Все не так примитивно, как вы пытаетесь изобразить. Темный маг не выставляет вместо себя демона. Он берет его силу, принимая на себя связанные с этим риски. Да, это делает его сильнее вас, но он и рискует куда больше. Демон может обратиться и против него. Контроль над ним — вопрос силы воли, а едва ли такое доступно слабакам и трусам.

Выпалив это, я инстинктивно сжалась, готовясь к тому, что сейчас или получу первое взыскание, или вообще вылечу с курса. Скажет мне господин профессор: идите, девушка, занимайтесь своей темной магией, раз такая умная.

Мор действительно нехорошо прищурился и сделал несколько шагов ко мне, опираясь на трость. Пару секунд в гробовой тишине аудитории он молча изучал меня взглядом, а потом поинтересовался:

— Как вас зовут?

— Татьяна Ларина, — я гордо вскинула подбородок, решив, что не буду его бояться. Легион уже не раз дискредитировал себя в моих глазах, а вот единственного знакомого темного мага мне пока не в чем было упрекнуть.

— Да, я вас знаю, — он кивнул. — Вы же кроме Боевой магии занимаетесь еще и на курсе Темных ритуалов и заклятий у профессора Нормана?

— Совершенно верно, — кивнула я. — Оттуда и знаю, что да как происходит между магом и демоном.

— И вы считаете, что это честно — прибегать к такой силе?

Я пожала плечами.

— Самая честная схватка по вашей логике — это рукопашный бой. Потому что нечестно использовать меч или другое оружие. Как нечестно использовать магию вообще.

— Это не одно и то же, — возразил Мор. — Нечестно использовать меч против безоружного и магию против того, кто ею не владеет. Как нечестно использовать темную магию против того, кто не имеет к ней доступа.

— Неужели? — не сдавалась я. — А против низшего вы тоже предпочтете выступить безоружным? Ведь он не может держать меч в руках.

Мор открыл рот, чтобы выдать следующий контраргумент, но так ничего и не сказал. Вместо этого он усмехнулся и предложил:

— Давайте продолжим эту дискуссию тогда, когда темная магия покалечит вас или кого-то, кто вам близок.

У меня по спине пробежали мурашки. Это что, была угроза?

Преподаватель развернулся и похромал обратно в центр площадки, быстро меняя тему:

— А теперь я хотел бы посмотреть, чему вас научил профессор Нот за первый семестр. Кто продемонстрирует нам? Госпожа Ларина, может быть, вы?

— А можно я? — вмешалась Хильда прежде, чем я успела ответить. — Я смогу продемонстрировать больше.

— Что ж, — Мор сделал приглашающий жест, — прошу. Как вас зовут?

— Хильда.

— А фамилия?

— Можно просто Хильда, — усмехнулась она, вставая в боевую позицию. — Кто первым атакует?

Вместо ответа Мор послал в нее первое заклятие. К чести Хильды, она успела выставить щит, а потом перешла в нападение сама. Легионеру, хоть и травмированному, не составило труда отразить ее заклятие. Следующая его атака оказалась мощнее, но Хильда вновь справилась и в ответ применила кое-что из того, что я совершенно не помнила. И снова ее атака не достигла цели. Следом Мор неожиданно применил ту же самую связку, какой Норман пробил щит Нота во время «допроса»: огонь, лед и ударный импульс. Щит Хильды тоже оказался пробит, но каким-то невероятным чудом она умудрилась уклониться от ударного импульса, поднырнув под него, словно под набегающую волну. Мгновение спустя она уже оказалась на ногах. Битва захватила ее полностью, в глазах горел азарт. Она подошла ближе и попыталась повторить хитрость Мора, но тот после ледяного потока резко сменил поглощающий щит на отражающий. Ударный импульс срикошетил, ударил по Хильде и повалил ее на пол.

— Браво, — усмехнулся Мор, медленно подходя к ней и протягивая руку. — Из вас может получиться превосходный легионер, — неожиданно похвалил он, помогая ей подняться. Потом он провел рукой, снимая болевые ощущения от ударного импульса. — Только не теряйте голову во время схватки и не позволяйте заманивать себя в ловушку.

Хильда довольно улыбнулась. Я была уверена, что из всего этого эпизода она вынесла только слова: «Из вас может получиться превосходный легионер».

Я же выдохнула, только сейчас замечая, что до этого задерживала дыхание.

Хильда вернулась на место. Мор выразил надежду, что таким же замечательным образом подготовлены и все остальные, а потом перешел к теме нового занятия. На меня он больше ни разу не взглянул.

Глава 11

Когда на обеде мы столкнулись с Норманом в столовой, он уже знал о моем споре с Мором. Хильда мгновенно куда-то испарилась, заявив, что будет ждать меня за нашим обычным столиком. Ей хватило ума не бросать на нас многозначительные взгляды, она просто сделала вид, что салат-бар ее не интересует.

— Как быстро разлетаются новости, — проворчала я, вяло перекладывая на тарелку дольки помидоров и брусочки огурцов.

— До меня эту новость донес профессор Мор лично сразу после вашего занятия во время перерыва. Надо мне реже заходить в преподавательскую.

— И что он сказал?

— Что я соблазняю студентов темной стороной, — усмехнулся Норман. На его тарелке овощей уже хватало, но он не торопился уйти. — И что это недопустимо.

— Хм, хорошо, что он не знает, чем ты на самом деле меня соблазнил, — едва слышно пробормотала я, чем вызвала его сдержанный смешок и укоризненное:

— Таня!

Я постаралась скрыть улыбку и воровато оглянулась по сторонам, убеждаясь, что рядом нет ни других преподавателей, ни других студентов.

— Можно зайти к тебе сегодня после занятий? — так же едва слышно поинтересовалась я.

— Нам не стоит встречаться часто, — осадил меня Норман. — Становится выше риск попасться кому-нибудь на глаза.

Мне пришлось с этим согласиться, но сдаваться я не собиралась.

— Тогда завтра рано утром в спортивном корпусе?

Он кивнул.

— Да, в семь утра, если ты не передумала.

— Вот только что передумала, — я в ужасе посмотрела на него. — В семь утра? В субботу? Там весь день будет пусто.

— Ладно, в восемь, — смилостивился он.

Я была благодарна и за это. Мы разошлись в разные стороны, как ни в чем не бывало. И хотя в течение дня мои мысли часто возвращались к Норману, я не страдала вечером из-за того, что не могу оказаться рядом с ним. Просто потому что уснула очень рано.

На следующий день мне пришлось сильно пожалеть о том, что я напросилась на тренировки. Ранний подъем оказался только малой толикой беды. Сама тренировка — вот где начался ад. До сих пор мне казались адом совместные походы в тренажерный зал с Хильдой, но теперь я поняла, насколько мало знала об этом жарком месте.

Очень быстро выяснилось, что для хорошего владения мечом мне пока не хватает ни сипы рук, ни общей гибкости тела. Норману хватало пяти ударов, чтобы оставить меня безоружной. На третий раз я обиженно надулась и скрестила руки на груди.

— Так нечестно, ты слишком сильный!

— Твои противники всегда будут сильнее тебя, — невозмутимо парировал он, не демонстрируя ни капли сочувствия. — Потому что ты хрупкая маленькая девочка. Неважно, кто на тебя нападет: низший или другой Марек Кролл. Не позволяй втягивать себя в лобовое столкновение и силовую борьбу. Будь гибкой, верткой и хитрой.

Мы начали с начала. Теперь он учил меня двигаться: уклоняться, перекатываться, даже просто правильно падать. В процессе мне пришло в голову, что надо бы научиться не только фехтованию, но и немного рукопашному бою. Не буду же я другого Марека Кролла сходу мечом пронзать. Хотя этот вариант был не лишен смысла.

Когда я окончательно выдохлась — а первый раз это произошло угнетающе быстро — Норман переключился на другой навык.

— Ты всегда должна знать, где находится твой меч, — наставлял он. — Хорошо представлять это место и уметь дотянуться до него сквозь пространство.

Он показал, как это делать, но у меня не получилось повторить, хотя мой меч лежал на лавке всего в десяти шагах от меня. Лишь через двадцать минут упорных попыток я наконец смогла дотянуться до него сквозь пространство. Результат был хуже некуда, но подобной сложной магии нас еще ни разу не учили.

— Эта магия не для спецкурса, — ободряющим тоном пояснил Норман. — Такому учат только на основном курсе. И не на всех специальностях доводят это умение до навыка, позволяющего мгновенно оказаться при оружии.

Он подошел ближе, обнял меня, коснулся губами лба, который я чрезмерно сильно хмурила, и искренне, как мне показалось, похвалил:

— Ты молодец, не переживай. Если бы все было так легко, разве потребовались бы годы обучения в университетах и академиях?

— Я привыкла думать, что магия — это щелкаешь пальцами и получаешь все на блюдечке с голубой каемочкой, — пробормотала я, с удовольствием обнимая его в ответ. Наконец наша утренняя тренировка дошла до того приятного момента, ради которого я смогла так рано встать в субботу.

— И первый семестр не смог этого изменить? — со смешком удивился Норман.

— Не до конца.

— Что ж, привыкай к жестокой правде. Магия может во многом помочь, но она не делает нас всесильными. Некоторые вещи проще делать без нее, чтобы не расходовать зря ни свой поток, ни общий. Вам уже объясняли это на Энергии магического потока?

Я кивнула. В эту тему я вникла хуже всего, поняла только в общих чертах. Профессор Дангл объяснял это на примере книги, которую требовалось переместить с одного стола на другой.

— Вы можете взять и переложить ее, можете отлевитировать или заставить ее исчезнуть в одной точке пространства и появиться в другой. На каждое из этих действий вы затратите какое-то время и энергию. В зависимости от ситуации разные способы будут более предпочтительны. В обычной ситуации книгу проще перенести руками: на это вы потратите гораздо меньше сил. А вот если речь идет не о книге, а о чем-то большом и тяжелом, то левитация окажется предпочтительнее: ведь размер и вес предмета на усилия, затрачиваемые на левитацию, влияют гораздо меньше, чем при обычном физическом способе. А перемещение сквозь пространство имеет смысл только при очень далеких расстояниях, поскольку помогают экономить время.

После этого он дал нам сложные формулы расчета, но я забыла их в тот же момент, когда сдала зачет.

Норман выпустил меня из объятий и предложил следующую тренировку провести во вторник утром. Я не возражала, меня гораздо больше волновал другой вопрос.

— А сегодня вечером можно прийти? В Орте же пусто, меня никто не увидит.

Мне не нравились просительные нотки в моем голосе, но мне не хотелось упускать такую возможность, как выходные. На неделе нам действительно будет сложнее встречаться, а я испытывала странную потребность находиться рядом с ним как можно больше. В идеале — каждую минуту. Со мной раньше такого никогда не было, и я искренне надеялась, что через какое-то время меня «отпустит». Хорошо еще, что он не захотел ждать до конца спецкурса, потому что я точно с ума бы сошла.

Норман, как мне показалось, набрал в легкие воздух, чтобы с чувством, толком и расстановкой снова объяснить мне, как важно соблюдать осторожность. Но то ли он что-то такое заметил на моем лице, то ли и сам тоже хотел новой встречи, только в последний момент он шумно выдохнул и кивнул.

— Только заходи через кабинет. Даже если тебя увидят, можно будет это объяснить. Я буду ждать тебя в личном кабинете после ужина. Войдем через него.

Я моментально расцвела, предвкушая еще один вечер — и еще одну ночь — с ним. Конечно, это не походило на нормальные отношения с красивыми ухаживаниями и романтическими свиданиями. Вместо того, чтобы дарить мне цветы и отправлять романтические послания, Норман спасал мне жизнь. Тем и покорил. Наверное, тайные встречи вместо свиданий при таком начале отношений — вполне естественны. Сейчас я как никогда хорошо понимала Рону Риддик, согласившуюся на тайную связь с ним: держаться на расстоянии до лучших времен не было никаких сил. По крайней мере, проблемы внебрачности нашей связи для меня не существовало. Оставалось только все же решить вопрос с контрацепцией. Беременность не входила в мои планы, да и в нашей ситуации могла стать еще большей проблемой, чем обычно.

Но почему-то я плохо представляла себе, как заговорю с ним об этом. Сама не понимала, почему вдруг это стало проблемой. С Сережей такой проблемы в свое время не возникло. Возможно, потому что он не был настолько старше и из другого мира, другой культуры, о которой я по-прежнему имела слабое представление.

Чтобы от чего-то оттолкнуться, я решила для начала поинтересоваться, а как это делают маги. Может, есть какое-то простенькое заклятие?

Однако мои медицинские учебники меня разочаровали: требовалось снадобье, а не заклятие. Зато достаточно было выпивать одну порцию каждый первый день цикла. Оставалось только где-то взять это снадобье, а я не представляла, как это сделать. Едва ли можно прийти к медсестре в лазарет и купить у нее. Да и денег у меня не было, счет отправили бы родителям. Реакцию папы даже представлять не хотелось.

Я решила, что просто попрошу Нормана купить мне снадобье: он-то мог передвигаться по магическому миру без ограничений. И он ничуть не меньше моего должен быть заинтересован в результате. Поэтому вечером в его кабинет я явилась с учебником в руках.

— Если ты взяла его в качестве алиби, то стоило выбрать что-то по темной магии, — заметил он, когда увидел меня с книгой.

— Нет, я просто хотела… — на меня снова напали смущение и ступор, поэтому я молча протянула ему учебник, открытый на нужной странице, и спросила: — Можешь достать мне это снадобье?

Выражение его лица дорогого стоило. Брови сначала взлетели вверх, в глазах появились смешинки, но потом он попытался сохранить серьезность, и губы никак не могли решить: кривиться им в улыбке или сжаться в тонкую полоску. Он бросил на меня взгляд поверх учебника. Я почувствовала, что краснею.

— Да, конечно, если ты хочешь взять эту заботу на себя, — в конце концов ответил он. — Но тут важна точность. Уверена, что не будешь забывать или пропускать?

— Ну, я… — я откашлялась, чтобы голос не хрипел. — Раньше я использовала другие способы, но думаю, что осилю эту нехитрую премудрость, — выпалив это, я на мгновение задумалась. — Постой, что ты имеешь в виду, говоря, если я хочу взять эту заботу на себя?

Он выразительно закатил глаза, полистал учебник, а потом вернул его мне открытым уже на другой странице. В разделе, до которого я не догадалась дойти, описывалось, когда и как мужчине нужно направить магический поток, чтобы… не было последствий в виде незапланированного потомства. Пришла моя очередь округлять глаза.

— Хочешь сказать, что в этот момент ты способен на такие подвиги? — с сомнением уточнила я.

— Не забывай, что ты рискуешь только исключением из Орты, а я — свободой и, возможно, жизнью, — он улыбнулся, скрестив руки на груди. — Поверь мне, я способен и не на такие подвиги.

— Все-таки лучше достань мне снадобье, — я тоже улыбнулась и захлопнула учебник, чувствуя, что с моих плеч свалилась маленькая гора. — Мне хотелось бы, чтобы ты тоже получал удовольствие.

Он рассмеялся, покачал головой и привлек меня к себе, чтобы поцеловать.

Так оно и пошло с тех пор: мы тренировались по утрам трижды в неделю, один или два раза в неделю я позволяла себе остаться у него на ночь. В остальное время мы ограничивались общением на занятиях и короткими разговорами в общих местах, если судьба сталкивала нас. Еще два раза в неделю я тренировалась с Хильдой, которая деликатно попросила меня предупреждать ее, когда я собираюсь освободить комнату на ночь. В ответ на мое удивление она фыркнула и заявила:

— Знаешь, не одной тебе нужно место для свиданий.

Кажется, их отношения с Андреем вышли на новый уровень. Я была только рада за них.

В остальное время я просто училась. И могла бы теперь назвать свою жизнь безоблачно прекрасной, если бы не одно крошечное «но».

В ту нашу вторую ночь вместе я снова долго не могла уснуть. Я лежала в объятиях Нормана, прижатая спиной к его груди, рассеянно поглаживая руку, которой он меня обнимал, и слушая его размеренное, глубокое дыхание. Я думала о словах, которые так и не сказала ему, хотя каждой молекулой своего существа чувствовала их. И они внезапно сформировались сами и прозвучали в тишине спальни:

— Я люблю тебя, Ян Норман. Если бы ты только знал, как сильно я тебя люблю.

Его рука внезапно сжала меня крепче, а губы коснулись кожи за ухом.

— Я знаю, — прошептал он.

А я смутилась. И снова почувствовала внезапную горечь во рту и тяжесть на сердце.

Ведь когда говоришь: «Я люблю тебя», надеешься услышать в ответ хотя бы сдержанное: «Я тебя тоже».

Глава 12

В Москве в первый день апреля на улицах еще лежал снег, поэтому я не стала задерживаться дома долго, хоть и не навещала родителей целый месяц. В той части магического мира, где находилась Орта, уже вовсю буйствовала весна. И хотя ночи еще оставались довольно прохладными, днем воздух прогревался иногда почти до двадцати градусов. Правда, только на солнце: на ветру и в тени еще можно было замерзнуть.

Зато весь внутренний двор уже наполняли сочные краски свежей зелени и разнообразных ярких цветов, многих из которых я еще никогда в жизни не видела. Поэтому перерывы мы предпочитали проводить на улице. Из-за чего иногда опаздывали к началу лекции. Вот и в среду, слишком увлекшись обедом во внутреннем дворе, мы с Хильдой вбежали в аудиторию Нормана уже после того, как вошел он сам. Одарив нас недовольным взглядом, Норман жестом показал, чтобы мы скорее занимали свои места, продолжая говорить:

— Сегодня мы с вами поговорим о таком ритуале, как инициация темного мага. Вскользь я упоминал это на нашем первом занятии, сегодня расскажу подробнее. Также у кого-то из вас будет возможность попробовать сотворить небольшое темное заклятие, соответствующее разрешение я получил.

Анна, рядом с которой я села в этот раз, заметно подобралась, перестав скучать. Последнее время мне казалось, что она разочарована курсом.

— Как вы уже знаете, инициация — это привязка мага к определенному демону. И тут я хотел бы еще раз обратить ваше внимание на разницу между магом, прибегающим к темной магии, и темным магом. Темным считается только тот, кто прошел инициацию. То есть если вы для каких-то целей иногда призываете силу демонов, это не делает вас темным.

— А как проходит инициация? — тут же жадно поинтересовалась Анна.

Норман одарил ее выразительным взглядом и заметил:

— По понятным причинам я не буду в подробностях расписывать вам ритуал привязки, но основные этапы расскажу. На первом этапе маг выбирает демона. Конечно, не конкретного, а только разновидность. Приходится учитывать несколько параметров: его силу, особенности демонической сущности, сильные и слабые стороны, уровень воздействия на мага. Ошибка может стоить жизни: привяжете себя к демону, которого не сможете сдерживать, и он убьет вас раньше, чем вы впервые воспользуетесь его силой. Если выберете слишком слабого для себя демона, получите полный набор неудобств, которые испытывают темные маги, но не получите всей той силы, которой могли бы обладать. Конечно, этот вариант все равно предпочтительнее. Кроме того, равные по силе демоны могут подойти или не подойти магу в связи с индивидуальными особенностями. Самое сложное здесь — объективно оценить собственные слабости. Скажем, если ваша личная слабость — жадность, не стоит брать в пару демонов третьей гильдии: их жадность, помноженная на вашу, приведет к тому, что вы сгорите, качая его силу.

— А с каким демоном повязаны вы? — снова заинтересованно перебила Анна.

Тут уж я тоже навострила уши, поскольку этот вопрос интересовал меня еще с первого занятия. Однако Норман вздохнул и покачал головой.

— Раз уж речь зашла об этом, придется мне забежать вперед и озвучить одно немаловажное правило: никогда и никому не говорите, с каким демоном вы повязаны. Светлые ничего с этой информацией сделать не смогут, а вот другие темные могут превратить вас в своего раба. Достаточно и того, что после привязки на вашем теле остается метка: первая буква имени вашего демона, по которой теоретически можно узнать это имя целиком. Но поскольку это очень сложно, то бояться этого не стоит.

— А покажите свою метку, — все с той же беспардонностью попросила Анна.

Я поперхнулась от неожиданности, Томас прыснул в кулак, Хильда фыркнула, а Грег протянул:

— Не слабо, Бауэр, мне б такую наглость.

Норман едва приподнял бровь и спокойно посмотрел на чересчур активную студентку.

— Госпожа Бауэр, я понимаю, что вы выросли за пределами магического мира и многих деталей нашего этикета не знаете. Поэтому я просто скажу вам: подобные просьбы в нашем обществе считаются неприличными.

— Разве такая метка ставится в неприличном месте? — Анна ничуть не смутилась. — Я читала, что обычно ее ставят на руке, реже — на груди.

— И по вашему мнению я должен раздеться по пояс посреди лекции, только чтобы удовлетворить ваше любопытство?

Мы рассмеялись. Все, кроме Анны, которая, судя по всему, не видела в этом ничего странного. Норман даже на секунду растерялся, когда понял это.

— Дело не в том, в каком месте стоит метка, — пояснил он после паузы. — Просто это считается очень личным, а не чем-то таким, что можно демонстрировать всем и каждому. Поэтому давайте закроем эту тему.

Анна разочарованно сникла, зато Норман смог продолжить лекцию. Он описал прочие этапы подготовки к привязке, а потом в общих чертах и сам ритуал. Однако многие вещи он так и не уточнил: ни слов заклинания призыва демона, ни деталей ритуального рисунка. Сказал только, что имя демона должно быть произносимым для того, кто собирается связать себя с ним.

— Вам трижды придется позвать его и лучше, если вы не будете запинаться или коверкать имя.

Учитывая то, что имена демонов были на мой взгляд практически непроизносимы, это могло стать серьезным препятствием.

— На первом занятии вы сказали, что достаточно могущественный и слишком жадный маг может привести демона в наш мир, — припомнил Грег. — Что это значит?

— Демоны сильны, но на наше счастье они не могут существовать в нашем мире сами по себе, — Норман сказал это, стоя к нам вполоборота и отрешенно гладя в окно. — Мы, темные, призываем их силу, пропускаем через себя и фокусируем так, как нам угодно. Чем сильнее наш собственный светлый поток, тем больше демонической сипы мы можем призвать и уравновесить. Но где-то там существует черта, за которой наступает точка невозврата. Когда портал уже нельзя закрыть, и демон пробирается через него, занимает тело мага и дальше управляет им сам. Маг при этом фактически погибает, потому что его светлый поток… Как бы это объяснить? Он вытесняется, личность полностью подавляется. Остается только физическая оболочка, а демон получает свободу и возможность творить в нашем мире все, что угодно.

— Такое когда-нибудь случалось? — опасливо уточнила Хильда.

— Трижды в истории магического мира. Это редкий случай, слишком много факторов должно совпасть. Большинство из нас просто неспособны добраться до той черты. С тех пор, как темная магия была ограничена, это и вовсе стало невозможно.

У меня отлегло от сердца, а Норман вдруг встрепенулся, как будто очнулся от сна, и снова повернулся к нам.

— Что ж, а теперь практическая часть занятия. Как я и обещал, один из вас сейчас попробует открыть темный портал. Буквально на несколько секунд, проходить через него не будем, поэтому не стоит бояться, если что-то не получится. Это просто чтобы вы имели представление о том, что такое темный поток.

— Пожалуйста, можно мне! — Анна, кажется, чуть не выпрыгнула из платья и совсем по-детски вытянула руку, как школьница, рвущаяся к доске.

Однако Норман, видимо, все же был недоволен ее вопросами сегодня, потому что проигнорировал ее рвение и остановил взгляд на мне.

— Госпожа Ларина, окажете мне честь? — он сделал приглашающий жест, предлагая мне выйти к нему.

Я на мгновение замешкалась: лучше бы он дал Анне попробовать свои силы. Меня не столько пугал темный поток, сколько необходимость взаимодействовать с Норманом на глазах у группы. Мне казалось, я непременно выдам наши отношения.

— Не бойтесь, — он улыбнулся и заверил: — я вас не съем.

Под смешки группы и недовольное бухтение Анны я все-таки вышла к Норману, не зная, куда девать руки и глаза. Я вообще не представляла, что делать.

— Дайте мне свою ладонь, — попросил Норман.

Я протянула ему руку, он крепко обхватил ее пальцами, заставив меня вздрогнуть. Мое дыхание непроизвольно участилось: слишком много будоражащих воспоминаний рождало это прикосновение. А дальше стало хуже: указательным пальцем другой руки Норман начертил на моей ладони какой-то символ и тот проступил на коже темными линиями.

— Не волнуйтесь, это не метка, — поспешил заверить он. Его соприкосновение наших рук никоим образом не волновало. — Это универсальный символ, означающий измерение демонов. Он поможет открыть небольшой портал и зачерпнуть темный поток. Я буду вас страховать и, если что-то пойдет не так, помогу. Поэтому не бойтесь.

— А что я должна делать? — поинтересовалась я, надеясь, что слегка охрипший голос спишут на волнение от соприкосновения с темной магией.

— Поток войдет в вас через этот символ на левой ладони. Вам нужно пропустить его через себя и сфокусировать на создании портала. Словесная вспомогательная формула для фокусировки — даарэ лэх.

— Даарэ лэх, — повторила я, запоминая «словесную вспомогательную формулу», которую в быту называли просто «заклинанием». — А как этот темный поток войдет в меня?

— В обычной ситуации вам бы пришлось зачерпнуть его самой, но чтобы сейчас вас не запутать, я вам помогу. Готовы?

Я честно помотала головой.

— Нет, но если вы страхуете, то я готова рискнуть, — я улыбнулась ему.

Однако его лицо осталось серьезным. Глядя мне в глаза, он осторожно накрыл мою ладонь своей.

То, что произошло дальше, я буду помнить в деталях и красках до самого своего смертного часа. Выросшая в семье пусть скрывающихся, но все же магов, я никогда серьезно не погружалась в религии. Ад был для меня просто словом, которое ничего толком не значило. Пока Ян Норман, человек, которого я любила всем сердцем, впервые не толкнул меня в настоящий ад, заставив погрузиться в самый страшный кошмар, какой только могло родить чье-то больное воображение. Я задохнулась от ужаса и отвращения, от мерзости и боли, которые он принес с собой. Меня словно выжгло изнутри: все радостные воспоминания, светлые чувства, позитивные эмоции — все хорошее, что во мне было. На пепелище остались только самые мерзкие стороны моей души, каких я в себе даже не подозревала. Я была отвратительна. Жгучее желание уничтожить себя и еще несколько сотен человек — таких же гадких и мерзких, как я сама, — затопило меня изнутри.

— Таня, направляй поток. Правой рукой, даарэ лэх. Давай, — велел Норман, но меня словно парализовало.

Я не могла с ним справиться. Не могла справиться с темным потоком. Он вливался в меня и медленно уничтожал все то, чем я была. Кажется, я закричала.

Норман провел рукой по моей ладони, и поток прервался. Однако то, что уже влилось, плескалось внутри вонючей болотной жижей, продолжая выжигать внутренности серной кислотой. Я почувствовала, как подгибаются колени, и только сильная рука, обхватившая меня за талию, не дала мне упасть.

А потом что-то произошло: неведомая сила вытянула из меня весь этот ужас, очистив практически до исходного состояния. Только отравленные воспоминания теперь отличали меня от той, кем я была еще сегодня утром.

Я осознала, что почти вишу на преподавателе, вцепившись одной рукой в ткань сюртука на его плече, а другой уперевшись в грудь. Не падала я за счет того, что он крепко держал меня за талию и прижимал к себе. Однако как только он увидел, что я пришла в себя, он подтащил меня к стулу за преподавательским столом и усадил на него.

— Ничего страшного, — заверил он. — Первый раз такое бывает. Это нормально.

Он сжал мое плечо и ободряюще улыбнулся, но мне отчего-то захотелось ударить его. Как он мог со мной так поступить? Как он мог заставить меня пройти через такое? Злость и ненависть клокотали во мне с такой силой, что руки затряслись.

— Что это было? — сквозь зубы процедила я.

— Измерение демонов и темный поток, — спокойно повторил Норман. — Простите, госпожа Ларина, я не думал, что ваша реакция будет такой острой.

Мне захотелось заорать и затопать ногами. Чем он думал?

Секунду спустя я поняла, что это не мои эмоции, а странное «послевкусие» от того мерзкого напитка, который я только что пригубила. Я прикрыла глаза и усилием воли прогнала мерзкие чувства. Когда они ушли, у меня остался только один вопрос.

— Это то, что вы испытываете, когда используете темную магию? — я посмотрела на него снизу вверх. — Каждый раз?

Его лицо осталось спокойно, но когда он ответил, мне послышалось сожаление в его голосе:

— Темный маг чувствует измерение демонов даже тогда, когда не использует темный поток. Портал может приоткрываться в любое время. Например, от прикосновения к метке. А иногда демон стучится со своей стороны. Быть темным магом — не привилегия. — Он перевел взгляд на притихшую группу. — И это то, что я пытаюсь донести до вас с самого начала курса. Да, темные подчиняют себе огромную силу. Мы всегда сильнее светлых. Всегда. Но это не дар. Мы платим за эту силу каждый день нашей жизни. И платим очень высокую цену.

Глава 13

Остаток дня я чувствовала себя не в своей тарелке. Хильда даже не стала ни о чем расспрашивать, только прокомментировала, когда мы выходили из аудитории:

— Ты знаешь, даже со стороны это выглядело ужасно. Если он однажды вызовет меня, я просто откажусь.

Я знала, что она этого не сделает: Хильда никогда не пасовала перед трудностями. И она, наверняка, справится, в отличие от меня.

Не знаю, какое чувство терзало меня сильнее: обида на Нормана или неловкость из-за того, что я не смогла выполнить такое простое задание.

Я думала, мне будут сниться кошмары, но в ту ночь сновидения обошли меня стороной. Вечером я словно провалилась в черную дыру, из которой вынырнула только утром. И вопреки моим надеждам гнетущее чувство никуда не делось.

Оно преследовало меня во время занятий по физической подготовке и во время фехтования, не отпускало за обедом. И когда я пошла в библиотеку, чтобы подготовить очередной реферат, мои мысли все еще крутились вокруг вчерашнего занятия.

У конторки библиотекаря я столкнулась с Анной. Та окатила меня презрительным взглядом. Конечно, в ее глазах я выглядела как счастливица, порвавшая и выкинувшая выигрышный лотерейный билет.

Стараясь не обращать на ее взгляд внимания, я подошла к конторке, вежливо кивнув ей. Она только отстранилась, словно боялась, что я к ней прикоснусь. Ее пальцы выбивали по полированной поверхности какой-то рваный ритм, весь вид выдавал нетерпение, пока библиотекарь выписывал ей выбранные книги. Я обратила внимание на их названия: они все были из раздела демонологии. Меня передернуло.

— Знаешь, это все далеко не так волшебно, как тебе кажется.

Она только фыркнула и оскорбленно дернула плечом.

— Ему надо было выбрать для демонстрации меня, а не такую мямлю как ты. Но что поделать, у всех свои… любимчики.

Она так произнесла это слово, что я смутилась. Конечно, слухи о наших отношениях начали ходить задолго до того, как начались сами отношения, но тогда я спокойнее на это реагировала.

В этот момент библиотекарь положил перед ней стопку книг и сверху небольшую книжечку — читательский билет — и сказал:

— Разрешение на вынос пяти книг по демонологии я оформил. Напоминаю, что срок по их хранению не больше недели. В следующий четверг или сдайте, или принесите на продление.

Анна кивнула, взяла книги и чуть ли не бегом бросилась к выходу. Это настолько ей было неприятно мое общество?

Я озвучила библиотекарю тему, которую мне требовалось изучить, и он предложил мне на выбор три книги. Я решила взять все. Только когда он занялся выпиской, я обратила внимание на то, что одна из книг Анны так и осталась лежать на конторке.

— Кажется, она забыла, я ей передам.

Я хотела положить книгу в сумку, но библиотекарь выхватил ее из моих рук.

— Нет, так не положено, пусть сама за ней вернется. Ну, или я посмотрю, как через неделю она будет ее «сдавать», — он усмехнулся, на его лице появилось обычное вредное выражение.

Я только вздохнула: характер библиотекаря мне не понравился с первых же визитов сюда. Злить его не хотелось, поэтому как только он выдал мне книги, я подхватила их и поспешно удалилась.

День выдался солнечным, хоть и немного прохладным. Внутренний двор оказался почти пуст: у студентов основного курса сейчас шли лекции, а из моих сокурсников я приметила только две группки, задержавшиеся здесь после обеда, да пару человек, решивших позаниматься на свежем воздухе. Мне не составило труда найти уединенную лавочку, стоявшую в тени развесистого куста жасмина. Сидеть на ней было зябко, но зато я оказалась скрыта от посторонних глаз.

Я не знала, как долго продлится мое оцепенение. Надеялась только, что оно пройдет, как и все остальное. Мне отчаянно хотелось вернуть себе ту легкость бытия, которую не смогли уничтожить ни Марек Кролл, ни Вильям Нот, ни толпы кровожадных низших. И которую Ян Норман неосторожно растоптал в одно мгновение. Нет, не тем, что впустил в меня темный поток. Я была уверена, что этот ужас рано или поздно померкнет, как притупились другие страшныевоспоминания. Сейчас, оказавшись в тишине внутреннего двора, обдуваемая прохладным ветерком, наполненным запахом незнакомых цветов, я поняла, что тяжелым камнем на плечи мне легло другое.

Ян Норман, лучший из людей, которых я знала, самый дорогой мне человек, с которым я уже в тайне мечтала связать жизнь, был вынужден соприкасаться с этой мерзостью каждый день. Мне было страшно представить, какие мучения это должно ему причинять. Меня охватывал ужас от мысли, что он обречен на это до конца своих дней, а я ничего не могу для него сделать. Я не хотела, чтобы эта гадость еще хотя бы раз касалась мужчины, который виделся мне самым добрым, заботливым и нежным на свете, но я ничего не могла изменить.

Как это иногда происходило, стоило мне начать активно думать о нем, как Норман появился поблизости. Я подозревала, что в такие моменты его «зовет» мой перстень. Сначала я ощутила тепло согревающего заклинания и только потом увидела, что он приближается ко мне по выложенной мраморными плитами дорожке.

— Позволите присесть? — официальным тоном, каким всегда разговаривал со мной на людях, спросил Норман.

— Конечно, — я улыбнулась ему, чувствуя, как меня захлестывает волна нежности, хотя сейчас к ней примешивалась толика горечи.

Когда он сел рядом и положил руку на спинку скамейки, словно открывая мне объятия, мне отчаянно захотелось прижаться к нему. Так сильно, что кожу едва ощутимо закололо тысячами крохотных иголочек. Но я знала, чем это грозит, поэтому удержалась.

— Как ты? — на его лице читались озабоченность и сожаление.

Я пожала плечами и деланно бодро улыбнулась.

— Нормально. Еще не фантастически, но с твоим появлением стало лучше.

Такие разговоры тоже не стоило вести за пределами его комнат, но в этой части внутреннего двора мы были одни. Норман, видимо, тоже так решил, раз сразу перешел на «ты» и не стал скрывать беспокойство в тоне.

— Прости меня, — он вздохнул. — Должно быть, ты считаешь, что я поступил жестоко, заставив тебя пройти через это?

Я на мгновение задумалась, а потом кивнула.

— Да, у меня были такие мысли. Зачем ты это сделал?

— Я всегда это делаю. Каждому студенту я даю возможность хотя бы один раз попробовать, что такое темный поток, что такое сила демонов. Обычно это помогает разрушить романтический флер, которым многие окружают темную магию. Многие после этого решают никогда к ней не прибегать.

— Ты же сам темный, — я удивленно посмотрела на него. — Но при этом не хочешь, чтобы другие ими становились?

Несколько секунд он молча смотрел мне в глаза, решая, рассказывать или нет. Я видела такой взгляд раньше. Иногда я расспрашивала его о прошлом: о детстве и родителях, о юности и том времени, когда он стал королем, о том, что было уже после его путешествия через временной поток. Он часто смотрел на меня точно так же, словно отбирая и цензурируя воспоминания. Только в самом начале довольно откровенно рассказывал о некоторых вещах, пока не понял, что они повергают меня в ужас.

Вот и сейчас он смотрел на меня, явно думая, как сформулировать так, чтобы я не прониклась к нему сочувствием. Он этого не любил.

— Я не хотел становиться темным, невзирая на традицию семьи. Отец даже грозился отречься от меня, если в двадцать лет я не пройду инициацию. А я не видел в этом смысла. Все учителя с детства твердили, что у меня очень сильный собственный поток. Но когда мою семью убили, я понял, что мне нужно больше силы. Чтобы выжить самому, чтобы наказать убийц. Мне пришлось стать темным, чтобы стать непобедимым. Благодаря сильному светлому потоку, я уже в четырнадцать лет оказался готов пройти инициацию и повязать себя с довольно могущественным демоном.

— То есть ты один из тех магов, которые теоретически могут привести демона в наш мир?

Наверное, я спросила это как-то не так, потому что по его лицу пробежала тень, словно я его чем-то очень сильно задела. Или просто эта перспектива очень его пугапа.

— Теоретически, — сдержанно согласился он.

— А нет способа как-то это отменить? — с надеждой спросила я. — Разорвать связь, свести метку?

Он рассмеялся, но как-то принужденно, покачал головой.

— Нет, нельзя. Это не татуировка, которую можно свести. Эта метка выжжена внутри, на моем магическом потоке. Ее появление на теле вторично. Единожды темный маг — навсегда темный маг. Обратной дороги нет. Все не так ужасно, — торопливо добавил Норман. — Со временем учишься дистанцироваться, возводишь внутри себя стену. Воздействие перестает быть таким сильным. Оно не исчезает, но это как… как боль. Чем чаще ты ее испытываешь, тем больше привыкаешь. Начинаешь игнорировать.

Я не удержалась и коснулась руки, которая лежала на его колене. Я хотела дать ему знать, что мне жаль, но я боялась произнести эти слова вслух: жалость он не терпел так же, как и сочувствие. Либо он не понял мой жест, либо задумал свой вопрос еще до нашей встречи сегодня и все-таки хотел получить на него ответ.

— Теперь, когда ты знаешь… Когда сама видела и чувствовала то, что происходит с темным магом, когда он пропускает через себя демоническую силу, что ты думаешь?

— О чем?

— Обо мне.

Я снова с удивлением посмотрела на него. Как и всегда, он сидел прямо, смотрел спокойно, выглядел невозмутимым, но я почти физически ощущала, что он волнуется. Я знала, как умеет биться его сердце, буквально захлебываясь ритмом, когда внешне он выглядит сдержанным и даже отстраненным. За своей призрачной улыбкой Ян Норман умел прятать любой ураган чувств.

Я бросила по сторонам осторожный взгляд, убеждаясь, что в этой части двора мы по-прежнему одни, а потом порывисто коснулась его губ. Лишь мгновение он оставался безучастным, но потом и сам не смог сдержаться: крепко обнял и с силой прижал к себе, целуя так отчаянно, словно боялся, что это в последний раз. Оторвавшись от него на несколько секунд, я уверенно прошептала:

— Теперь я восхищаюсь тобой даже немного больше. Ты самый лучший, самый замечательный и самый любимый. И ничто этого не изменит. Никогда.

Он снова привлек меня к себе и еще несколько минут мы позволяли себе безумие поцелуев в общественном месте и при свете дня под прикрытием одного лишь развесистого куста жасмина.

* * *

— Я же просил приходить только через кабинет, — недовольно проворчал Норман, втаскивая меня в свою гостиную и поспешно закрывая дверь.

— Твой личный кабинет закрыт, я проверяла, — я обиженно насупилась. — К тому же суббота, все равно учебный корпус пустой.

— Если мой кабинет закрыт, то это в некоторым смысле знак, — он скрестил руки на груди и посмотрел на меня своим самым грозным преподавательским взглядом.

А что я могла сделать? Прошлые выходные я провела дома, а неделя как-то не задалась. После нашего разговора во внутреннем дворе Норман даже пятничную тренировку предложил отменить. Как я могла не прийти к нему в субботу? Но и его недовольство я могла понять: в конце концов, он рисковал куда больше, чем я, вступая в эти отношения.

Я попыталась изобразить виноватый и одновременно с тем несчастный вид и спросила:

— Неужели ты совсем не рад меня видеть?

Шагнув к нему, легонько коснулась губами его губ, при этом держа руки за спиной. Суровая маска на лице заметно дрогнула, но я не остановилась на достигнутом. Мои губы на секунду прижались к его щеке, а потом сместились на изгиб шеи и закончили это короткое путешествие рядом с мочкой уха.

— Хочешь, чтобы я ушла? — прошептала я, хотя уже по его дыханию слышала, что он не хочет.

Мгновение спустя я оказалась прижата к двери, а мои губы — вновь очень заняты. Я обвила руками его шею, зарылась пальцами в короткие волосы на затылке, тихо радуясь тому, что он не всегда мог себя контролировать на сто процентов.

— Что ты со мной делаешь, Таня Ларина? — прошептал он, прервав поцелуй и касаясь лбом моего лба.

От тона, которым это было сказано, целый рой бабочек вспорхнул в животе. Пусть он ни разу не признавался мне в любви — во всяком случае, формально — в такие моменты я чувствовала его любовь каждой клеточкой тела.

— А что я с тобой делаю? — так же шепотом уточнила я.

Вместо ответа он снова поцеловал меня, как всегда предпочтя словам действия, а мне почему-то отчаянно захотелось все же спровоцировать его на слова. Я чуть отстранила его от себя и вопросительно посмотрела в глаза.

— Нет, ты скажи мне, — прямо попросила я.

— Что ты хочешь услышать?

Я едва не застонала. Неужели пятьсот лет назад отношения между мужчиной и женщиной настолько принципиально отличались? Женщины не хотели слышать слов любви? Или мужчинам какие-то «законы чести» запрещали их говорить?

— Да хоть что-нибудь, — пробормотала я, отводя взгляд в сторону. — Что дало бы мне понять твое отношение ко мне.

Он отстранился сильнее, и я почти пожалела о том, что вообще начала этот разговор. Хотя когда-то же надо было.

— То есть для тебя мое отношение неочевидно? — недоверчиво уточнил он.

— Причем здесь это? Неужели тебе так сложно сказать три простых слова?

Он вдруг выпустил меня из объятий, отвернулся и отошел. Сердце болезненно кольнуло. Неужели я прошу чего-то фантастически сложного?

Я не понимала. Честно не понимала, в чем проблема. Он был готов умереть за меня еще четыре месяца назад, но не мог сказать простого: «Я люблю тебя»?

— Ян… — позвала я, но он поднял руку, давая знак помолчать.

Я вдруг поняла, что он не столько ушел от ответа, сколько прислушивается к чему- то. Однако тишина в гостиной сейчас нарушалась только треском огня в камине да нашим дыханием.

— Что?

— Сигнальные чары сработали, я пытаюсь понять где.

— Какие еще чары?

Или он все-таки уходит от ответа? На него это было непохоже, но раньше я никогда и не пыталась откровенно поговорить с ним о чувствах. О его чувствах. О своих я говорила и не раз.

Норман снова повернулся ко мне, на его лице явственно читалась тревога.

— Кто-то из студентов пытается провести темный ритуал. Прости, мне надо идти.

Он распахнул дверь, предлагая мне покинуть его гостиную. Я снова на мгновение заподозрила, что все это спектакль, но тут же прогнала эти мысли: Норман не стал бы так поступать. Он скорее прямо сказал бы, что не желает обсуждать эту тему. Да и волнение, смешанное с затаенным страхом, выглядело вполне искренним.

Он помчался по коридору прислушиваясь к каким-то своим ощущениям, иногда останавливаясь и чертя рукой в воздухе какие-то символы, а потом выбирая новое направление. Я понимала, что мне следует вернуться к себе, но ничего не могла с собой поделать и следовала за ним. Толи надеясь все-таки продолжить разговор, то ли просто испугавшись за него. Я знала, что если он не успеет остановить ритуал, у него начнутся серьезные проблемы. Как минимум, Ротт получит повод забрать его в Легион, а там и до снятия иллюзии недалеко.

Какая бы магия ни вела Нормана, она привела его на подземный этаж, о котором ректор однажды упоминал при мне, но на котором я до сих пор никогда не была. Потолки здесь были куда ниже, ни окон, ни светящихся шаров тут не наблюдалось, поэтому чтобы развеять плотную темноту, Норман создал собственный шар, который поплыл за ним по витиеватому коридору. Я старалась не отставать, хотя Норман уже пару раз велел мне идти к себе. Однако я нагло не слушалась, а у него не было времени со мной препираться.

В конце концов он остановился у двери в какую-то комнату. Та оказалась заперта заклинанием, но ему не составило труда ее вскрыть: его светлый поток действительно был достаточно мощным, едва ли кто-то из студентов мог ему что-то противопоставить.

Норман ворвался в темное помещение, освещаемое только пламенем двух десятков свечей и практически с порога выкинул руку вперед.

— Нон гарт!

Его окрик заставил меня вздрогнуть. Уж если ему пришлось прибегнуть к помощи словесной формулы для направления потока, то либо ситуация была совсем критической и требовалось много силы, либо он сам пребывал в слишком напряженном состоянии и опасался, что оно помешает ему направить поток. В остальное время ему не требовалось выкрикивать заклинания.

Я просунулась в комнату вслед за ним и замерла, увидев испуганную и растерянную Анну, которая сидела в центре круга, расчерченного смутно знакомыми мне символами. Я не знаю, что происходило в тот момент, когда в помещение вошел Норман, но судя по выражению его лица, он сейчас был на грани бешенства.

— Ну все, Бауэр, вы доигрались, — сквозь зубы процедил он, ударом ноги сшибая несколько свечей, которые попались ему на пути.

Анна испуганно отползла назад, стараясь отодвинуться от приближающегося преподавателя, но тот неумолимо наступал на нее, гневно выговаривая:

— Я терпел ваше восторженное невежество в отношении к темной магии. Я закрывал глаза на вашу наглость. Я пытался донести до вас истинную суть темной стороны, но вы не слушали. Я надеялся, вам хватит ума хотя бы пройти спецкурс до конца, и только потом пускаться в опасные эксперименты, но нет. Вы решили поставить крест не только на своей жизни, но еще и на моей, а это уже слишком.

— Профессор Норман, — попыталась я окликнуть его, чтобы как-то остановить. Мне казалось, что еще мгновение — и он швырнет в Анну какое-нибудь заклятие.

Он не отреагировал, только пнул ногой еще несколько свечей, на которые едва не наступил, продолжая надвигаться на Анну. Та продолжала в ужасе отползать от него, уже, кажется, поскуливая от страха. По ее щекам катились слезы.

— Чтобы ноги вашей больше не было на моих занятиях. Это как минимум. И я хочу, чтобы вы знали: я буду добиваться вашего исключения из Орты и пожизненного запрета для вас посещать мир за Занавесью.

— Профессор Норман! — снова позвала я его, но он вновь остался безучастным.

Я могла его понять: закон возлагал на него всю ответственность за подобную глупость студентов, хотя среди нас совсем уж детей не было. А судя по ритуалу, Анна собиралась не просто сотворить темный портал ради того, чтобы попробовать на вкус темный поток. Кажется, она собиралась провести ритуал привязки. В результате которого она, скорее всего, погибла бы, а Норман отправился бы в тюрьму на очень большой срок за то, что не уследил. Это было несправедливо, на мой взгляд, но закон есть закон, он не всегда бывает адекватен и справедлив. Поэтому гнев Нормана я прекрасно понимала, но никому не станет лучше, если он со злости сам прибьет ее на месте.

— Что здесь происходит? Госпожа Ларина? Ян?

Только появление ректора заставило Нормана остановиться и даже сделать шаг назад. Я подошла к рыдающей Анне и обняла ее за плечи. Она, конечно, дура, но и я не без греха. Я тоже совершала глупые поступки, в том числе и такие, из-за которых страдали другие люди, а потом получала утешение, которое совершенно не заслуживала. Я не видела причин отказывать в этом Анне. Тем более сейчас она не выглядела такой высокомерной и надменной, как в четверг в библиотеке: она тут же уткнулась мне лицом в плечо и заревела еще сильнее, совсем как ребенок. Это напомнило мне о том, что она, как и большинство моих сокурсников, была на добрых пять лет меня младше.

— Госпожа Бауэр пыталась провести ритуал привязки, — холодно сообщил Норман, бросив на меня недовольный взгляд и тут же отвернувшись, чтобы посмотреть на ректора.

— Вот дерьмо, — выдохнул ректор и посмотрел на Анну со смесью ужаса и отвращения. — Портал открыть успела?

— Почти, но поток не прошел, я успел его запечатать.

— О, ну слава древним богам, — на этот раз слова ректора прозвучали с облегчением. — Значит, ничего страшного не произошло?

— Что значит, не произошло? — кажется, Норман был слегка шокирован таким резюме. — Она чуть не убила себя!

— А откуда, кстати, она узнала детали ритуала? — удивился ректор и с подозрением посмотрел на него. — Разве ты даешь в своем курсе детали?

— Конечно, нет, — раздраженно процедил Норман. — Очевидно, она каким-то образом взяла запрещенную книгу в библиотеке.

— Она оформила разрешение на вынос пяти книг по демонологии из библиотеки, — припомнила я нашу недавнюю встречу. — А одну оставила на конторке. Скорее всего, еще одну засунула за пояс джинсов или что-то в этом роде. Вот сигнальные чары и не сработали.

Ректор посмотрел на меня, как будто уже успел забыть, что я тоже тут.

— Ларина, а вы как здесь оказались?

Я бросила на Нормана быстрый взгляд, но он тоже изобразил удивление, поэтому я только пожала плечами.

— Совершенно случайно. Хотела уточнить у профессора Нормана, почему у меня не получилось во время занятия направить темный поток, а он как раз уже спешил сюда. Вот я и увязалась за ним.

— Понятно, обсудите это позже, — отмахнулся ректор. — Желательно обращаться с такими вопросами на неделе. Преподаватели тоже люди и имеют право отдыхать в выходные. А сейчас отведите Бауэр в ее комнату. Нам надо решить, что теперь делать. Легионеры будут тут с минуты на минуту, они наверняка заметили открытие портала.

— Я требую исключения, — уверенно заявил Норман.

— Обсудим, — кивнул ректор. — Пойдем, поговорим спокойно. И вы идите, — эти слова он уже адресовал мне.

Я помогла Анне подняться и повела ее прочь, бросив по пути взволнованный взгляд на Нормана. Но он не посмотрел на меня. Как будто его задело, что я бросилась утешать Анну.

А меня сейчас волновало другое: грозит ли ему какая-то опасность со стороны Легиона?

Глава 14

Ни в тот день, ни на следующий я Нормана не видела. Наш разговор так и остался незаконченным. Две ночи подряд я почти не могла уснуть, гадая, чем закончилось их разбирательство с легионерами и как они решили судьбу Анны. Пойти к Норману и все узнать я не решалась. Даже еще одну нашу тренировку решила пропустить. Он ее не отменял, но, учитывая обстоятельства и то, что мне сказал ректор, я решила лишний раз не оказываться «случайно» рядом с ним. Хватало и того, что он снова попал в поле зрения легионеров.

У меня отлегло от сердца только в понедельник утром, когда я увидела Нормана в столовой на завтраке. Паранойя твердила, что и сейчас не стоило бы подходить к нему. Однако разум убедил в том, что будет вполне естественно подойти и поинтересоваться, чем закончилась история с Анной. Раз уж я стала невольным свидетелем.

— Доброе утро, профессор Норман, — тихо поприветствовала я, подходя к той же витрине, у которой стоял он. В этот момент он с серьезным видом выбирал десерт.

— Доброе утро, Таня.

Мягкий спокойный тон меня ободрил: вероятно, ситуация разрешилась не так ужасно, как я представляла себе все это время. Но все же я хотела знать наверняка.

— Как все прошло в выходные? Надеюсь, у вас не возникло серьезных проблем с Легионом?

Он поморщился, как будто надкусил лимон. Я решила, что Ротт опять вынул из него всю душу, но Норман удивил меня:

— Как ни странно, разбирательство не заняло много времени. Они прислали дежурного легионера, тот записал наши показания, убедился, что темный поток не успел пройти через портал. Выдал заключение о том, что закон не нарушен, и удалился.

Я удивленно хлопнула глазами. Ротт не использовал такой прекрасный шанс? Интересно, почему? Решил, что основания все равно очень хлипкие? Раньше его это не останавливало. Значит, потерял к Норману интерес? Мне стоило порадоваться этому, но почему-то у меня появилось нехорошее предчувствие.

— Странно, — пробормотала я, на что Норман кивнул.

— Не то слово. Что еще более странно, ректор не удовлетворил мою просьбу об исключении Анны Бауэр из Орты. И даже попросил оставить ее на моем курсе.

Новость о том, что Анну не исключили, меня почему-то обрадовала. Мы не были с ней подругами, а теперь уже и не станем, но мне было бы жаль, если бы она навсегда лишилась возможности вернуться в мир магов из-за одного глупого поступка. Даже несмотря на то, что стояло на кону. Наверное, я просто до конца не верила в то, что Норман мог опоздать. Мне казалось, он не умеет ошибаться.

— Вы согласились?

— Конечно, нет, — оскорбленно отрезал Норман. — Я понимаю, почему ректор не захотел лишать ее шанса все же закончить спецкурс, но и дальше нести за нее ответственность я не готов. Я не хочу оказаться в тюрьме. Особенно сейчас, когда… — он осекся и решительно взял с полки порцию шоколадного мусса со взбитыми сливками, сердито хмурясь.

Я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Он же наверняка имел в виду меня?

— Когда что? — я попыталась сделать вид, что не поняла, о чем он собирался сказать.

— Почему ты не пришла на тренировку в воскресенье, позволь узнать? — понизив голос, поинтересовался он.

Я смутилась. Значит, он все-таки меня ждал? Нехорошо получилось. Надеюсь, он не решил, что я не пришла из-за нашего не склеившегося разговора о чувствах.

— Я подумала, что у тебя и так хватает проблем, — я пожала плечами и улыбнулась ему. — Побоялась, что, если нас снова кто-то увидит вместе, у ректора могут появиться подозрения.

Он кивнул, признавая мою правоту.

— Это разумно, но я надеюсь увидеть тебя на тренировке завтра. Там и поговорим нормально.

Он взял поднос и направился к столу, за которым сидели другие преподаватели, а я пошла выбирать, что буду есть на завтрак. В процессе я заметила Анну, сидящую в одиночестве в углу. Я видела, как к ней подсел Марек Кролл и что-то заговорил со своим обычным наглым выражением лица. Наверное, издевался, как всегда, потому что Анна почти сразу встала и чуть ли не выбежала из столовой, так ничего и не съев. Интересно, откуда основной курс уже успел про все пронюхать?

От понедельника, в который у нас было всего две пары, я никогда не ждала подвоха. Последний неприятный инцидент случился на первом занятии по Энергии магического потока, когда у меня не оказалось базового фокусирующего артефакта. С тех пор все всегда проходило гладко, но в этот раз что-то не заладилось.

На Энергии магического потока меня ждали два сюрприза. Во-первых, профессор Дангл сразу понял, что не так давно я пробовала пропустить через себя темный поток. Это произошло, едва он попытался помочь мне пропустить поток через усиливающий артефакт. Когда я подтвердила его догадку, он недовольно поджал губы.

— Уже который год пытаюсь убедить ректора запретить профессору Норману эти демонстрации.

— Почему?

— А зачем вам — юной и чистой — такая гадость в жизни? Разве вам не было противно?

— Было, — согласилась я. — И я навсегда твердо для себя решила, что не хочу пользоваться темной магией. И мне кажется, именно эту цель и преследует профессор Норман, когда дает нам попробовать темный поток.

Дангл удивленно приподнял брови, но больше ничего не сказал. Похоже, он никогда не смотрел на проблему с этой точки зрения.

После этого он все же помог мне пропустить поток через артефакт, и вот тут случилось «во-вторых».

Для измерения силы потока мы направляли максимально возможный ударный импульс в специальную гранитную плиту, которую Дангл материализовал в аудитории. У большинства, как и у меня, ударный импульс до усиления не причинял плите никакого ущерба. Все-таки это заклятие было рассчитано для удара по человеку и даже ему не наносило сильного вреда. Максимум могло оглушить. Однако усиленное артефактом, оно позволяло плиту пошатнуть, а паре учеников даже удалось пустить по поверхности небольшую трещину или отбить кусочек.

Когда же через артефакт свой магический поток пропустила я, гранитную плиту раскололо надвое.

В аудитории сразу стало очень тихо. Даже Дангл молчал, чуть приоткрыв рот, и смотрел на пострадавшую плиту.

— Первый раз такое вижу, — выдохнул он. — Очень похоже на резонанс, но… Так не бывает.

— Резонанс? — переспросила я, чувствуя себя не очень уютно под любопытными взглядами.

— Да, когда два человека абсолютно синхронно бросают одно и то же заклятие в одну и ту же цель, их магические потоки складываются и усиливаются. Очень странно. Возможно, конечно, ваш поток настолько силен, что простым ударным импульсом способен расколоть гранит. И в обычной жизни что-то мешает вам использовать его на всю силу, а артефакт снимает это сдерживание… Или…

Он не закончил свою мысль, только очень странно посмотрел на меня. Прямо в глаза, словно что-то искал в них, а потом вдруг отвернулся и вызвал следующего студента. Я ничего не поняла, но решила, что усиливающим артефактом мне лучше не пользоваться.

Однако самое большое испытание в тот день ждало меня на Истории магического мира: нам решили рассказать о королевстве Рейвен и семье Сорроу.

Оказалось, что этот род правил Рейвеном чуть ли не с самого переселения магов за Занавесь. В самом начале Рейвен имел довольно скромные размеры, а род Сорроу не пользовался темной магией. Однако потом территория начала разрастаться: то наследники престола заключали удачные браки, то действующие короли шли войной на своих соседей. За несколько веков Рейвен превратился в самое крупное государство магического мира.

— Падение рода Сорроу началось без малого за триста лет до образования Первой Республики, — с энтузиазмом рассказывал Грокс. — Когда один из наследников престола решил, что для более уверенного правления ему нужно стать темным магом. Он прошел инициацию, а потом то же самое сделал и его сын. Еще через три поколения это стало традицией рода Сорроу: и наследники престола, и все младшие сыновья обязаны были становиться темными магами. Их готовили к этому с детства. Только дочерей не принуждали, поскольку Сорроу понимали, что так их будет сложнее удачно выдать замуж.

Я внутренне напряглась еще на словах про «падение рода». Дальше Грокс ударился в рассуждения о том, как темная магия постепенно превращала род Сорроу в монстров на престоле. Я почувствовала, как во мне закипает злость. А когда он дошел до Норда Сорроу — последнего из рода, на котором «темный кровавый пир прервался», я не выдержала.

— Да откуда вы знаете, каким он был? — я перебила Грокса на полуслове. — В смысле, каким он был человеком?

Преподаватель немного растерялся, не ожидая такого бурного протеста, и развел руками:

— Мы судим по поступкам, госпожа Ларина, по воспоминаниям очевидцев.

— Рона Риддик была о нем высокого мнения, — заметила я, но тут же прикусила язык. Не буду же я призывать в свидетели ее личный дневник. Там слишком много… личного.

— Леди Рона была великим дипломатом, — Грокс улыбнулся, как всегда, когда говорил о древней королеве. — И естественно переписку с ним она вела очень вежливо по всем требованиям этикета тех времен.

— Но он продвигал образование, при нем Рейвен процветал. Что из этого вы называете «кровавым пиром»?

— Я же и не говорю, что он был плохим королем. Да, Норд Сорроу так усилил экономику Рейвена, что многие соседи стали зависеть от него. Это во многом помогло объединению в Республику…

— Инициатором которого тоже был он, — выпалила я, даже не подумав, как собираюсь это доказывать.

Однако Грокс этого не потребовал. Он снисходительно улыбнулся и покивал головой.

— Я понимаю. Среди ученых-историков есть несколько поклонников короля Сорроу, которые высказывают такие предположения. И даже очень убедительно аргументируют свою позицию. Наверное, вы прочитали одну из таких книг, где Норд Сорроу представлен человеком, который тяготился властью и мечтал о более спокойной жизни. А все жестокие поступки, которые он совершил, объясняются исключительно обстоятельствами. Якобы они причиняли ему большие страдания. Госпожа Ларина, это очень красиво и поэтично, я понимаю. Юные девушки часто ищут свет в самых темных душах.

На этих словах я услышала смешки и шепот за спиной и почувствовала, что начинаю краснеть.

— Но вот вам несколько фактов, — продолжал Грокс. — Норд Сорроу прошел инициацию в четырнадцать лет. Чтобы вы понимали: это очень рано. Ему еще не исполнилось пятнадцати, когда он совершил свое первое убийство. А свое пятнадцатилетие он отметил массовой казнью.

— Первое убийство? — переспросила я, почувствовав внутри неприятный холодок.

— Своего регента, да. Он вызвал его на дуэль. И в последствии многих неугодных ему людей устранял через дуэль.

— Но разве дуэль — это убийство? — возмутилась я. — Разве это не поединок чести и все такое?

— Дуэль темного со светлым — это фактически убийство, потому что светлый не может победить. Отказаться тогда тоже не всегда было возможно, особенно если на поединок тебя вызывает король.

— Насколько я знаю, — неожиданно подал голос Грег, — Сорроу вызвал регента на дуэль, обвинив в том, что тот организовал заговор с целью свержения его рода. В результате того заговора Сорроу и стал королем: его отца и брата убили.

— И мать тоже, — тут же снова оживилась я, вспомнив, как Норман рассказывал об этом. — Массовая казнь, о которой вы говорите… Разве это не была казнь сообщников регента? Он наказывал тех, кто убил его семью.

— Я не говорю, что у него не было причин, — Грокс примирительно поднял руки, — но это не меняет главного. Он был темным магом. Потомственным. Его отец и брат были еще хуже, потому заговор и возник…

— Да что с того, что он был темным магом? — возмутилась я. — Темный маг — это еще не приговор.

— Вам, наверное, трудно это понять, но демоническая сила, проходя через человека, меняет его. И далеко не в лучшую сторону. Это неизбежно.

— Знаете, меня в Орте дважды пытались убить, — кажется, это был первый случай, когда я так спокойно сказала об этом вслух, перед всем курсом. — И знаете кто? Оба раза светлые. А единственный известный мне темный оба раза спасал меня. Причем в первый раз едва не отдал за это собственную жизнь. Хотите убедить меня в том, что Норд Сорроу был хорошим королем, но плохим человеком только потому, что он был темным? Флаг вам в руки, но я на это не куплюсь. Не цвет магии важен, а человек, который эту магию использует. Во благо или во вред — вот что важно. Норд Сорроу был хорошим человеком. Я это просто знаю.

Глава 15

На тренировке во вторник Норман с самого начала был мной недоволен. Он пытался поставить мне удар, но я все делала не так.

— Ты сдерживаешься, а это плохо. У тебя и так силы немного, а когда ты еще и боишься ее применить, твой удар вообще превращается в ничто! Бей сильнее, не бойся. Не жалей меня.

Я выпрямилась и устало опустила руки. Нет, я любила наши совместные тренировки, но иногда Норман вел себя невыносимо. Как будто готовил меня на войну. Конечно, я сама об этом попросила, но порой он очень уж увлекался.

— Как я могу тебя не жалеть? — мой голос был полон возмущения. — Ты же ничего плохого мне не сделал. Вот когда буду драться с тем, кто сделал, тогда и буду бить в полную силу.

— Не будешь, — возразил он. — Не будет привычки. Ты точно так же будешь этого бояться, как и сейчас со мной. Или еще хуже: ударишь со всей дури и выбьешь себе сустав. Давай еще раз. Только теперь серьезно.

Я даже не подумала, что он имеет в виду собственную серьезность. Если до сих пор он больше оборонялся, то теперь перешел в наступление, заставляя меня и наносить удары самой, и закрываться от его.

Видимо, он решил показать мне, что такое тренировка без сдерживания и жалости. Мне даже стало страшно, я уже не говорю о том, что это было иногда больно.

— Давай, Таня. Сделай уже что-нибудь со мной, иначе не выйдешь отсюда живой. Будь я низшим, уже доедал бы тебя.

С каждым таким комментарием во мне разгорались злость и обида. Чего он хочет от меня? Почему не может пожалеть? Если бы я могла сражаться с противником вроде него, разве я бы сейчас была здесь? Умом я понимала, что он все равно сдерживается: если бы он атаковал в полную силу, я бы уже лежала в нокауте, но эмоции все равно переполняли меня. Мне хотелось заорать на него, разреветься и убежать прочь. И пусть потом вымаливает прощение, иначе близко к нему больше не подойду!

Он швырнул меня на мат, и что-то во мне в тот момент изменилось. Злость захлестнула с такой силой, что я перестала адекватно воспринимать реальность. И когда он подошел ближе, то ли чтобы снова высказать мне все, что он думает о моей обороне, то ли чтобы помочь подняться, я не глядя лягнула его ногой со всей той самой дури, которую он помянул за несколько минут до этого.

Я не целилась специально в какое-то определенное место, но судя по тому, как он охнул, сложился пополам и повалился на мат, попала во что-то очень чувствительное. Естественно, мою злость как рукой сняло. Я тут же метнулась к нему, глядя с тревогой на то, как он корчится от боли.

— Прости… прости, пожалуйста. Я не хотела…

— Хотела, — возразил он с улыбкой, все еще немного морщась. — Я наконец добился этого от тебя. Удара без сдерживания. Конечно, возможно, теперь у нас не будет детей, но я доволен. В некотором смысле.

— У нас… что? — переспросила я, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в улыбке. — Ты планируешь иметь со мной детей?

Он сел прямее, на лице все еще отражались отголоски боли от моего удара.

— Конечно. А ты нет? — Норман как будто даже удивился. — В браке ведь все еще принято заводить детей?

— В браке? — кажется, в моем тоне промелькнул испуг.

— После всего, что между нами было, как честный человек я обязан на тебе жениться, — он улыбнулся. — И собираюсь сделать это, как только наши отношения перестанут быть… незаконными.

— О, — удивленно выдохнула я. — Спасибо, что спросил мое мнение на этот счет. Он склонил голову набок, глядя на меня с недоумением и интересом.

— Ты столько раз говорила: «Я люблю тебя». Это заставило меня думать, что ты не будешь против, — заметил он. — Но, конечно, когда придет время, я задам официальный вопрос. У тебя будет шанс послать меня к демону с моими планами на наш счет.

Он говорил об этом так спокойно, что я никак не могла понять: он надо мной издевается или говорит серьезно? Из-за этого я не знала, как реагировать. В конце концов, от него заветного «люблю тебя» я так и не услышала. Как я могла предположить, что он уже планирует наших общих детей? По нему ведь ничего не поймешь.

Но я определенно была рада это услышать. Ян Норман уже пустил корни во всем моем существе. Я чувствовала себя так прочно связанной с ним, что разлука меня убила бы, наверное. Мне казалось, что больше в моей жизни подобной любви не будет. И это пугало до чертиков. Если он действительно все это время планировал пожениться и нарожать детей, то я точно не собиралась его от этого отговаривать.

Однако он мое молчание воспринял как-то по-своему, потому что внезапно поцеловал лоб — почти как отец, а не любовник — и поднялся на ноги.

— На сегодня можем закончить, если ты устала.

— Стоит закончить, чтобы еще больше друг друга не покалечить, — смущенно пробормотала я, тоже поднимаясь с мата и потирая плечо, которое болело довольно сильно.

Норман заметил это, привлек меня к себе и погладил больное место горячей ладонью, после чего боль исчезла, и я снова смогла свободно двигаться.

— Спасибо.

— Да не за что. Ты прости, — он кивнул на плечо. — Наверное, ты меня сейчас ненавидишь, но я хотел убедиться, что ты действительно сможешь выдать больше, когда почувствуешь реальную угрозу.

— Едва ли я могу почувствовать реальную угрозу с твоей стороны, — возразила я, вытирая полотенцем лоснящееся от пота лицо. — Но разозлить меня тебе удалось.

— Это все потому, что ты считаешь меня лучше, чем я есть на самом деле, — заметил он. — Я слышал о твоем конфликте с Гроксом вчера.

Я смутилась. Конечно, он слышал, как же иначе?

— Они специально к тебе бегут жаловаться на меня? — смущенно поинтересовалась я, с интересом разглядывая полотенце в своих руках, хотя на нем не было даже примитивного узора.

— Нет, хуже: Грокс рассказывал об этом за обедом всем преподавателям и кидал при этом на меня такие многозначительные взгляды.

— Прости, — я нахмурилась, почему-то только сейчас подумав, что мое поведение могло вызвать неприятные подозрения.

— Да нет, ты знаешь, мне было приятно, — я не смотрела на него, но по его тону поняла, что он улыбается. — Редко кто вслух напоминает, что светлая и темная магия не делают нас хорошими или плохими. Хотя темный поток действительно меняет человека, это неизбежно. Ты теперь тоже немного не такая, какой была до того, как я заставил тебя попробовать его. Любое зло, с которым мы сталкиваемся, меняет нас. Вопрос только в том, как именно. И это уже решаем мы сами. Но я хочу сказать тебе важную вещь: Норд Сорроу не был хорошим человеком. Он был хорошим королем, наверное, но совместить и то, и другое он не мог.

Я подняла на него удивленный взгляд. О чем он говорит? Как он может про себя такое говорить? Я же знаю его.

— Почему это? — я так возмутилась, словно собиралась защищать его даже от него самого.

— Потому что такова судьба королей: порой приходится забывать о том, что ты человек. Идти на сделки с совестью, отстаивая интересы государства и людей, в нем живущих. Принимать решения, которые ты никогда бы не принял, будь ты простым смертным. Имей ты возможность переложить ответственность за эти решения на других людей. Да и ненависть к тем, кто лишил меня семьи, не делала меня лучше. Наверное, если бы они убили только отца и брата, все было бы иначе. Но гибель моей матери — добрейшей женщины, которая за всю жизнь никому не сделала зла, а только терпела его от мужа-тирана, — я им простить не мог.

— Это понятно и абсолютно нормально, — настойчиво сказала я. — Виновные должны быть наказаны по заслугам, они же сами сделали свой выбор.

— Не знаю, только ли виновных я покарал. До сих пор не знаю, — он горько усмехнулся. — Еще долгие годы я так боялся нового заговора, что порой, наверное, перегибал палку. Я уж не говорю о том, что если какой-то человек вставал на пути интересов государства, какими я их видел, я не останавливался ни перед чем, чтобы убрать его с дороги. Тяжело оставаться хорошим человеком, когда творишь очень сомнительные вещи.

Я опустила взгляд в пол, чувствуя, как лицо из раскрасневшегося от тренировки становится пунцовым от захлестнувших меня эмоций. Не знаю, что превалировало: стыд или обида.

— Я от тебя ничего, кроме добра, не видела. Ты хороший человек, — упрямо повторила я, не глядя на него. — И ничто не убедит меня в обратном.

— Я стараюсь быть хорошим человеком, — поправил он. — Я больше не король и уже никогда не буду им. Последние десять лет я учился быть другим человеком. Яном Норманом. И я им стал. Смею надеяться, что я стал лучше. А твоя любовь сделает меня еще лучше. Уже делает.

Я посмотрела на него исподлобья, все еще немного дуясь, сама не зная на что.

— Моя любовь к тебе? Или все-таки твоя любовь ко мне делает тебя лучше?

Он рассмеялся и покачал головой.

— А ты непременно хочешь услышать признание, да?

Я неуверенно пожала плечами.

— Было бы неплохо, знаешь ли. Неужели это так трудно? Ты хочешь, чтобы я родила тебе детей, но не можешь сказать, что чувствуешь? Если чувствуешь, конечно.

— Разве слова что-нибудь стоят? — мягко спросил он. — Неужели нужно все проговаривать вслух? Разве действия не говорят громче слов?

— Почему нельзя совмещать то и это? Роне Риддик ты тоже никогда не говорил о своих чувствах? Она к этому нормально относилась?

Не знаю, зачем я приплела сюда его бывшую возлюбленную. Наверное, потому что в глубине души предполагала: это из-за нее он не говорит о любви. Это ей он остается верен, ей досталась вся его любовь, а мне навсегда уготована роль второго плана.

Его лицо мгновенно помрачнело. Норман отвернулся и отошел от меня. Он долго молчал, а потом признался:

— Говорил. В каждую нашу встречу, — его голос звучал холодно и отстраненно. — Я забрасывал ее признаниями и клятвами.

— А я, стало быть, недостойна? — с горечью уточнила я, отчаянно желая сбежать отсюда прямо сейчас. Почему я так болезненно ревновала его к той, кого уже давно нет в живых? Мне хотелось затмить ее. Хотелось быть не просто привлекшей его внимание девчонкой, с которой он закрутил роман от безысходности. Он был для меня первой и последней настоящей любовью. Мне хотелось стать для него чем-то в этом роде.

— А что толку от моих слов? — он повернулся и гневно сверкнул глазами. — Что они тебе дадут? Что они дали ей? Меня никогда не было рядом. Я появлялся в ее жизни на пару дней и исчезал на пару месяцев. Где я был, когда ей было грустно, страшно или одиноко? Где я был, когда низшие рвали на части ее еще живое тело? Защитили ее мои признания? Нет! Мои слова ничего не стоили!

Я непроизвольно отступила назад, испугавшись этой вспышки. Столь сильные эмоции Ян проявлял редко, но когда это происходило, мне хотелось спрятаться. Он, видимо, понял это, потому что взял себя в руки и закончил уже спокойнее:

— Когда я попал в это время, встретил Абрахама Реда и вернулся в Орту, я первым делом пошел в нашу тайную комнату. Там на столе я нашел ее дневник, а в нем — перстень, который теперь носишь ты. На странице под перстнем было прощальное послание Роны ко мне. В нем она проклинала меня. Меня и мои слова. Она писала, что я навлек на нее позор и бросил. Что она больше никому и никогда не сможет верить, а потому выходит замуж за Гордона, хотя и не любит его. Так скажи мне, Таня: что дали ей мои слова? Что такого они дали ей, чего я не даю тебе?

Я молчала. И потому, что не знала, как на это ответить, и потому, что ком в горле все равно не позволил бы мне ничего сказать. Сердце и душа разрывались от противоречивых чувств. Часть меня понимала, что он пытается донести. И эта часть сейчас как никогда хорошо понимала предупреждение ректора о том, что прошлое Нормана всегда будет тяготить и преследовать его. И грехи прошлого, и призрак погибшей возлюбленной, и сожаления, и горечь, и неисполнимое желание вернуться назад и все исправить. Он не мог простить себя. После всех этих лет он все равно не мог простить себя и, вероятно, никогда не сможет. Это был тот самый багаж, который шел в нагрузку к нему. Тот самый багаж, который мне не стоило взваливать на свои хрупкие плечи. Вот только у меня уже не было выбора.

Так и не придумав, что сказать, я молча подошла к нему и обняла. Он не стал отстраняться или как-то еще демонстрировать свое недовольство. Наоборот, крепко обнял, прижал к себе, коснулся губами виска, как будто просил прощения за свою вспышку. Я погладила его по плечу, так же молча прощая.

Вероятно, он был прав: слова не так уж и важны, когда умеешь дать понять главное без всяких слов.

Глава 16

На следующем занятии по Темным ритуалам и заклятиям наша группа выглядела особенно крошечной. Вроде насстало меньше всего на одного человека, но вместе с тем мы потеряли пятую часть состава. Перед началом занятия Грег и Томас с энтузиазмом двух старых сплетниц пытались выудить из меня подробности произошедшего. Я вяло отбивалась от их расспросов.

— С чего вы вообще ко мне пристали? — я попыталась изобразить недоумение. — Почему я должна знать все подробности?

— Говорят, ты там была, — заметил Томас. — Значит, все видела.

— Да и вообще, все знают, что вы с Норманом… кхм… дружны, — добавил Грег.

Я закатила глаза, пытаясь сделать вид, что эти досужие домыслы меня только раздражают, хотя они меня пугали. Я знала, что сплетни и разговоры не могут навредить Норману, проблемы начнутся, если мы будем пойманы с поличным, но все равно каждый раз напрягалась.

В этот момент дверь в аудиторию открылась, вошел Норман, поэтому допрос тут же прекратился. Под хмурым взглядом преподавателя мы все почувствовали себя неловко, как будто это мы пытались призвать демона и повязать себя с ним.

Поздоровавшись с нами, Норман решил сам ответить на все вопросы:

— Полагаю, вас всех интересуют подробности инцидента, произошедшего на выходных. Чтобы не плодить домыслы и сплетни, объясню. Госпожа Бауэр, невзирая на все мои предупреждения, решила, что она достаточно хорошо изучила темную магию, чтобы повязать себя с демоном. Она обманом взяла в библиотеке книгу с подробным описанием ритуала и попыталась его провести. Поскольку я отвечаю за подобные инциденты наравне со студентом, который решит преступить закон, я контролирую использование темной магии на территории Орты. Наверное, мне стоило предупредить об этом раньше. Возможно, это знание остановило бы госпожу Бауэр, хотя до конца я в этом не уверен. Знание того, что это будет стоить ей жизни, на нее не произвело впечатления. Мне удалось вовремя остановить проведение ритуала, однако второй раз я так рисковать не хочу. Поэтому госпожа Бауэр более не будет заниматься на моем курсе. Поскольку меня убедили, что в произошедшем есть и моя вина, ее не исключат из Орты. До следующего нарушения, по крайней мере. В качестве специализации она будет вынуждена изучать Снадобья, весь предыдущий семестр ей придется нагонять самостоятельно. Поскольку никто из вас не виноват в сложившейся ситуации, мне разрешили сохранить нашу группу, невзирая на то, что теперь вас меньше необходимого минимума. Я хочу обратить ваше внимание: если кто-то еще решит побаловаться с темными силами, группа будет закрыта. На этом считаю инцидент исчерпанным, но если кто-то хочет задать вопрос, я отвечу.

Он обвел нас взглядом, выжидая несколько секунд, а потом удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, раз вопросов нет, мы можем начать изучение следующей темы…

Ничего другого он сказать не успел: в дверь аудитории внезапно постучали, а потом она открылась, явив нашим взглядам госпожу Бауэр собственной персоной. Мне редко доводилось видеть Нормана таким удивленным.

— Похоже, инцидент не желает считать себя исчерпанным, — немного растерянно протянул он, глядя на Анну. — Чем обязан вашему визиту? Разве вас не уведомили, что отныне вам следует посещать Снадобья?

Неловко переминаясь с ноги на ногу, Анна молча стояла у двери, сжимая в руках какой-то предмет, завернутый в кусок ткани. Она выглядела бледнее, чем обычно.

— Простите меня, профессор Норман. Я очень сожалею, что доставила вам столько неприятностей, — наконец подала она голос и бросила на нас неуверенный взгляд.

— И в качестве извинений вы решили сорвать мне лекцию? — Норман недовольно скрестил руки на груди. В его глазах все еще полыхал гнев. Я поняла, что умение прощать не относится к его сильным сторонам. — Вы не знаете, где меня найти вне занятий? Или так хотели принести извинения публично?

Во взгляде Анны промелькнуло что-то недоброе, неуверенность исчезла. Она сделала несколько решительных шагов вперед и остановилась на расстоянии вытянутой руки от преподавателя. У меня появилось нехорошее предчувствие, но я только удивилась себе: едва ли Анна могла что-то сделать Норману. Даже если она попытается, он мгновенно скрутит ее в бараний рог.

— И это тоже, профессор Норман, но у меня есть еще одна причина, по которой я решилась потревожить вас во время лекции. Я собиралась задать вам этот вопрос сегодня, но… — она развела руками. — Думаю, остальным тоже будет интересно послушать, поэтому и пришла. У нас дома хранится один артефакт, остался от прадеда, который был темным. Меня давно интересовало, что это, но родители всегда избегали темной магии, поэтому рассказать мне не смогли. Я думала, может быть, вы мне поможете? — и она показала ему сверток, который до этого нервно сжимала в руках.

Норман раздраженно потер лоб рукой и проворчал:

— Ваша наглость не знает границ. После всего, вы не только тратите мое время, но еще и просите об одолжении.

Он старался выглядеть недовольным, но я видела, что он смягчился. Может быть, никто другой не мог этого заметить, но было в натуре Яна Нормана что-то такое, что делало его хорошим преподавателем: он всегда был готов объяснять, делиться своими знаниями. Даже с теми, кто его подвел.

— Ладно, давайте ваш артефакт, — со вздохом резюмировал он, протянув руку.

Анна снова замешкалась на секунду, а мое сердце почему-то пропустило удар. Чего я боялась, я не знала. До того момента, как Анна вместо того, чтобы отдать артефакт, как есть, завернутым в ткань, проворно вытряхнула его на ладонь Нормана.

Это была маленькая фигурка, похожая на шахматную, детали которой я не смогла разглядеть с того расстояния, на котором находилась. Но я видела, что она, словно уголь из костра, обожгла Норману руку. На мгновение он машинально сомкнул вокруг фигурки пальцы, вздрогнул всем телом, а потом поспешно выбросил артефакт.

Но было уже поздно.

— Что ты наделала? — испуганно прошептал он, а потом согнулся пополам как от резкой боли.

Анна попятилась назад, я подскочила со своего места, Хильда охнула, а сам Норман схватился за край своего стола, чтобы не потерять равновесие.

— Все вон отсюда, — хрипло велел он, снова содрогаясь всем телом. Когда никто из нас не шелохнулся, он поднял на нас свирепый взгляд и прикрикнул: — Вон! Немедленно! Дверь заприте… И ректора сюда!

Первой среагировала Анна: она тут же бросилась к двери и скрылась за ней. Ребята и Хильда тоже подскочили со своих мест и, опасливо косясь на Нормана, поторопились к выходу. Я же стояла на месте, словно мои ноги приросли к полу.

Раньше я уже видела нечто подобное. В подземелье, когда Норман уничтожал кладку низших. В тот раз его лицо немного менялось, сквозь знакомые черты проступало что-то нечеловеческое. И сейчас это повторялось, только гораздо более выраженно. Лицо менялось сильнее, черты искажались почти до неузнаваемости. Прозрачно-серая радужка глаз пропадала, зрачок становился вертикальным, а белок окрашивался в грязно-желтый цвет. Норман делал над собой заметное усилие — и изменения пропадали, его облик снова становился человеческим, но несколько секунд спустя все повторялось. Словно что-то рвалось наружу, а он пытался это удержать.

— Чего ты стоишь? — голос плохо его слушался и от того звучал грубо, как звериный рык. — Уходи. Таня, пожалуйста…

Наверное, было правильнее послушаться. Оставить его здесь, запереть аудиторию снаружи, позвать ректора. Я не знала, что происходит, но видела, что это, во- первых, причиняет ему боль, во-вторых, грозит потерей контроля над демоном, с которым он был повязан.

Я вышла из-за стола, но вместо того, чтобы скрыться за дверью, подбежала к нему. Из его горла вырвался стон, смешанный с рычанием, ноги подкосились, и он упал на колени. Я сделала то же самое и обняла его за плечи.

— Тише, тише…

— Уйди, — повторил он. — Это опасно…

По его телу волнами прокатывались судороги. Пальцы руки, которой он держался за край стола, побелели от напряжения. Он так стискивал зубы, что те вполне могли начать крошиться. Его лицо покрылось испариной, демонические черты проступали все чаще, а глаза уже почти все время пугали вертикальным зрачком.

Повинуясь внезапному порыву, я приложила руку к его груди и направила магический поток. Кое-чему я по своим учебникам успела научиться. Поддерживающее силы заклятие применялось во время продолжительных болезней или при тяжелых ранениях. Оно помогало восстановить внутренние резервы организма. Я не знала, может ли оно помочь в данном случае, но ничего другого в голову просто не пришло.

Судороги прекратились, а глаза Нормана снова стали обычными. Лишь на одно мгновение передо мной снова оказался Норд Сорроу, но потом иллюзия восстановилась. Он закрыл глаза и прижался лбом к моему виску.

— Непослушная девчонка, — прошептал он недовольно, но нежность в его тоне выдавала истинные чувства. — Я же мог убить тебя.

Я улыбнулась, перебирая в одно мгновение взмокшие волосы на его затылке. Кажется, кризис миновал. Что бы это ни было.

— Ты бы меня не бросил. Никогда не бросал, — напомнила я ему, поворачиваясь и целуя его в щеку. — Почему я должна поступать иначе?

Прежде чем он успел мне ответить, от двери раздался встревоженный голос ректора:

— Какого демона тут происходит?

* * *

От оклика ректора я вздрогнула и отшатнулась от Нормана. Тот в свою очередь проявил больше сдержанности и попросил меня помочь ему подняться. Выпрямившись, он спокойно ответил:

— Боюсь, я опять должен требовать исключения госпожи Бауэр из Орты.

— Ян, да что случилось? На тебе лица нет, — ректор сделал несколько шагов вперед и случайно наступил на фигурку, которую ранее Анна вручила Норману.

— Не трогайте ее! — испуганно воскликнула я, когда ректор наклонился за ней.

— Нет, Таня, не бойтесь, эта вещь опасна только для темных, — успокоил меня Норман и кивнул ректору. — Проявляющий демона, полюбуйтесь.

Ректор поднял фигурку и задумчиво покрутил ее в руках, подходя к нам ближе. Теперь я смогла разглядеть маленького монстра, который держался за голову, запрокинув ее назад, и кривил рот в беззвучном крике.

— И сюда его принесла Анна Бауэр? — уточнил ректор. — Тебе?

Норман кивнул, а потом по его телу снова прокатилась судорога. Я сжала его руку, только сейчас замечая, что так и держу ее. Однако на этот раз судорога не закончилась попыткой трансформации.

— Полагаю, хотела отомстить мне, — справившись с приступом, добавил Норман.

— Жестоко, — протянул ректор. — Но где она его взяла? Я за всю жизнь ни одного не видел, только на картинках.

— Она сказала, что эта вещь осталась от прадеда, который был темным, — вставила я.

— Это, скорее всего, ложь, — хмыкнул Норман. — Ни один темный не станет держать у себя такую вещь.

— А что это? — я посмотрела на фигурку, испытывая одновременно любопытство и отвращение.

— Проявляющий демона — артефакт, в древности использовавшийся для выявления темного мага, который скрывал свою сущность, — просветил меня ректор.

— А темный маг может скрывать это? — удивилась я. — Как же метка?

— Ее точно так же можно скрыть под иллюзией, — пояснил Норман. — А этот артефакт при физическом контакте заставляет демона показать свое лицо.

— Вот только пользоваться ими перестали почти сразу, — добавил ректор. — Слишком… кроваво получалось.

— Оказалось, что артефакт на некоторое время вытаскивает демона из его измерения и он овладевает магом. Это не то же самое, что привести демона на постоянной основе, он получает только временный контроль. Однако если маг не может с ним справиться, демон начинает убивать всех, кто находится рядом. — Норман выразительно посмотрел на меня. — Поэтому я и попросил всех уйти.

— А вы, я так понимаю, остались? — усмехнулся ректор, тоже посмотрев на меня.

— Я не понимала, что происходит, — я попыталась сыграть дурочку. — Думала, профессору Норману нужна помощь… медицинская.

— И что вы сделали? — брови ректора удивленно взметнулись вверх.

— Применила заклятие, поддерживающее силы при болезни или ранении, — честно ответила я. — Я читала, что оно универсально и не вредит никогда.

Ректор уважительно кивнул и перевел взгляд на Нормана.

— Что ж, Ян, скажи девочке спасибо. Возможно, она тебе жизнь спасла.

— Скорее себе, — недовольно отозвался Норман. — Хотя уйти из аудитории, как я просил, было бы надежнее.

— Это он пытается принизить ваши заслуги, — ректор заговорщицки мне подмигнул. — Ведь если бы демон завладел им, а рядом никого не оказалось, он бы убил его.

Я тяжело сглотнула и снова инстинктивно сжала руку Нормана, которую продолжала держать. Ректор заметил это, но комментировать не стал. К тому же Нормана скрутила новая судорога.

— Что происходит? — меня волновало, что эти судороги никак не утихали. — Почему оно не заканчивается?

— Это теперь еще надолго, — ректор сокрушенно покачал головой.

— Как минимум на несколько часов, — подтвердил Норман. — Будет рваться наружу.

— Тебе лучше пойти в лазарет, — посоветовал ректор, но Норман покачал головой.

— Нет, я пойду к себе. Госпожа Ларина меня проводит. Занятие придется перенести на другой день.

Ректор, кажется, хотел возразить, но потом снова посмотрел на наши сцепленные руки и тяжело вздохнул.

— Что ж, пусть будет так, — пробормотал он. И мне показалось, что он имел в виду не только план Нормана на ближайшее будущее. — А госпожой Бауэр я займусь.

— Обязательно выясни, где она взяла артефакт, — попросил Норман. — Не нравится мне это… Слишком сложно для мести девочки со спецкурса.

— Я выясню, — пообещал ректор.

Довести Нормана до его комнат оказалось не так просто, как я думала, хотя они находились недалеко. Все преподаватели были размещены в Орте так, что аудитории, в которых они преподавали, их рабочие и личные кабинеты, а также жилые комнаты находились на одном этаже и как правило рядом. Нам всего-то требовалось дойти до конца коридора и повернуть за угол, но Норман чувствовал себя куда хуже, чем пытался показать. Он шел очень медленно, держась одной рукой за стену, а другой — за меня. Время от времени он останавливался, когда его снова скручивало от болезненной судороги. Я уже была готова собственноручно придушить Анну. Если раньше я испытывала к ней симпатию и жалость, то теперь осталась только злость. Одно дело по глупости играть в чернокнижника, другое — совершить сознательную диверсию, фактически, покушение на жизнь. И в тот момент меня не интересовало, где она взяла опасный редкий артефакт.

К счастью, по пути мы никого не встретили, если не считать моих сокурсников, которые ждали нас сразу за дверями аудитории. Они только молчаливо шарахнулись в сторону, увидев Нормана в таком состоянии. Я их понимала: меня и саму его вид пугал, правда, по другим причинам.

Все же мы добрались до его гостиной, где Норман попытался снова меня прогнать, заявив, что дальше справится сам. Я настояла на том, чтобы помочь ему добраться до спальни. Там я усадила его на кровать и потянулась к пуговицам сюртука, но Норман меня остановил.

— Не надо, дальше я сам. Иди к себе.

— Я только помогу тебе раздеться и уложу в постель, — я настойчиво отвела его руку в сторону, но он тут же снова перехватил мою.

— Таня, не надо, — тихо, но настойчиво повторил он, не глядя на меня.

— Что это за внезапное смущение, профессор Норман? — я удивленно улыбнулась и попыталась пошутить, хотя меня встревожило это его настойчивое желание, чтобы я ушла. — Я видела тебя и полностью раздетым, поэтому вряд ли увижу что- нибудь новое.

— Дело не в этом, — он покачала головой. — В этот раз все иначе. Я не… я плохо себя чувствую и… Не стоит тебе и дальше на все это смотреть. Я не хочу, чтобы ты видела меня таким.

— Каким — таким?

— Слабым.

На мгновение я потеряла дар речи, никак не ожидая, что его могут волновать подобные вещи. Он же еще вчера собирался со мной детей рожать! И что, он будет выгонять меня из дома каждый раз, как заболеет?

— Знаешь, Ян Норман, так не пойдет, — возмущенно заявила я, заставив его посмотреть на меня. — Не знаю, какие клятвы у алтаря дают у вас, а в нашем мире принято брать на себя обязательства быть вместе в хорошем и плохом, богатстве и бедности, болезни и здравии. Поэтому сделай одолжение: не мешай мне.

Я снова потянулась к пуговицам сюртука, и на этот раз он меня не остановил, позволив снять и сюртук, и футболку, и даже брюки. После этого он лег, а я накрыла его одеялом и села рядом, улыбнувшись.

— Вот видишь, совсем не страшно.

Он задумчиво смотрел на меня, снова вглядываясь в мои глаза и что-то ища в них. Порой этот пытливый взгляд меня пугал: я не знала, что он ищет, и боялась, что он это так и не найдет. Пока не находил.

Я снова коснулась рукой его груди и направила магический поток на заклятие для поддержания его сил. Очень уж бледным он выглядел.

— Спасибо, — пробормотал Норман. — Ты… Ты ведь действительно, возможно, спасла мне жизнь.

— Было бы неплохо. Хоть за один раз с тобой рассчиталась бы.

Он улыбнулся, а потом неожиданно попросил:

— Поцелуй меня, а потом иди к себе. Дальше я справлюсь.

Против первой части просьбы я ничего не имела, поэтому с энтузиазмом наклонилась и прижалась к его губам. Его руки скользнули по моим плечам, пальцы зарылись в волосы. Несколько секунд все было божественно, я даже почувствовала совершенно неуместное в данной ситуации желание. А потом вдруг его рука сжалась, больно дернув волосы. Глаза распахнулись, и я снова увидела вертикальный зрачок посреди грязно-желтого белка.

С перепугу я все перепутала и вместо того, чтобы направить магический поток на заклинание, я влила в Нормана чистую энергию потока. Он дернулся, выпустил мои волосы, а потом поспешно оттолкнул меня.

— Прости. Ты иди, пока я еще что-нибудь не натворил. Рядом с тобой мне трудно сконцентрироваться.

В этот раз я не стала настаивать. Только поправила его одеяло, убрала в шкаф преподавательскую форму и вышла из спальни, плотно прикрыв за собой дверь.

Конечно, я не ушла. Я не оставила бы его в таком состоянии одного. Какое-то время я бездумно бродила по жилищу Нормана. В гостиной попыталась разобраться, как развести огонь в камине, но быстро бросила это занятие: ошибка могла закончиться пожаром. Поэтому я просто машинально сложила брошенный на диване плед, убрала в шкаф книгу, которая валялась на столике. Потом потратила какое-то время на разглядывание содержимого шкафа. В основном здесь стояли книги, созданные в мире магов, я узнавала их по характерному алфавиту, но целая полка отводилась книгам моего мира. Системы или понятного принципа, по которому их отбирали, я не нашла: пресловутый Гарри Поттер, почему-то только один том, причем третий, а не первый, соседствовал с более классическими книгами из разных стран. Причем каждая книга была на языке оригинала. Ничего странного, учитывая, что маги могли читать на любом языке благодаря артефактам-переводчикам. Фэнтези разного уровня сложности здесь перемешивалось с приключениями, историческими романами, женской сентиментальной прозой, детективами и даже космической фантастикой. Интересно, где Норман берет подобную литературу? Он утверждает, что никогда не был за Занавесью, значит, эти книги как-то попадают сюда. Возможно, их тоже продают в столице, как и кофе?

Я взяла одну из книг, которую можно было отнести к так называемому «женскому фэнтези», и убила чтением добрых два часа. А ведь раньше такие истории казались мне скучными, потому что были далеки от моих представлений о реальной жизни.

Устав читать, я поставила книгу на место и вернулась в спальню Нормана. Он все еще лежал на спине, хотя я точно знала, что он не любит так спать. Его дыхание было тяжелым, лицо иногда искажалось то ли от боли, то ли просто от каких-то неприятных ощущений. Оно оставалось бледным и блестело от пота. И все же он едва ли бодрствовал, потому что никак не прореагировал ни на мое появление, ни на то, что я села на постель рядом с ним.

Я осторожно коснулась его груди и снова немного подпитала силы. Он не открыл глаза, но лицо расслабилось и дыхание стало спокойнее. Зачем он так настаивал, чтобы я ушла? Если не хотел, чтобы я за ним ухаживала, пошел бы в лазарет, пусть бы все это делала медсестра.

Впрочем, я догадывалась о причинах. Ян Норман — тогда еще наследный принц Норд Сорроу — рано научился прятать свою слабость. Его отец подобного не терпел, и, судя по обрывкам воспоминаний, которые Норман иногда озвучивал, старательно «ломал» младшего сына, который характером пошел не в него, а скорее в мать. А потом в его жизни были заговоры и смерть родных, угроза жизни и ранняя связь с демоном, которая требовала от него постоянно быть сильным — сильнее демона. Он отстаивал свое право на престол, управлял государством, плел интриги. У него просто не было в жизни периода, когда он мог позволить себе быть слабым. Как минимум позволить себе демонстрировать слабость другим. Стоило ли удивляться, что он пытался скрыть ее от меня?

Убедившись, что с ним все в порядке, я снова оставила его одного, чтобы не мешать и не разбудить неосторожным движением. Ему определенно требовался отдых.

Мне было отчаянно скучно. Я не знала, чем заняться. Читать учебники не хотелось, тем более что с собой у меня были только те, которые требовались сегодня, а доставать что-то сквозь пространство я пока так толком и не научилась. Радовало то, что завтра у нас только физическая подготовка и фехтование, а потому готовиться и не требуется.

Ища, чем заняться, я забрела в личный кабинет Нормана. Здесь на столе были разложены какие-то книги и тетради. Я села в кресло, с интересом разглядывая их. Некрасивое желание заглянуть в ящики стола усилием воли пришлось подавить: я и так вторгалась на территорию, куда меня не приглашали, Норман мог этому не обрадоваться, а лазить по шкафчикам — только усугублять ситуацию.

А еще я боялась наткнуться в одном из них на какой-нибудь портрет Роны Риддик. Мне и так хватало дурацких мыслей на ее счет.

Поэтому я предпочла какое-то время изучать книги и записи. Похоже, в свободное время Норман занимался какими-то научными изысканиями по темной магии. То ли что-то писал, то ли выводил какие-то формулы. Я почти ничего не понимала: сами по себе слова были знакомыми, конечно, но все вместе не связывались во что-то внятное. Моих познаний в теории темного потока явно не хватало. Но мне все равно было интересно листать тетради, читать примечания на полях. Мне было интересно все, что касалось Яна.

Не знаю, сколько я просидела в его кабинете. Очнулась только тогда, когда почувствовала на себе чужой взгляд. Я оторвалась от чтения и посмотрела на дверь: Норман стоял у входа, прислонившись спиной к стене и скрестив на груди руки. На нем был плотно запахнутый халат, волосы так и оставались всклокочены после сна, но лицо выглядело уже лучше.

— Я думал, ты ушла, — тихо произнес он, неотрывно глядя на меня.

Я опасливо вылезла из кресла и подошла к нему, изучая выражение лица и не находя следов недовольства. Это меня ободрило.

— Хотела убедиться, что с тобой все будет в порядке. Как ты себя чувствуешь?

— Уже хорошо, спасибо, — он кивнул, продолжая смотреть на меня со странным, незнакомым мне выражением во взгляде. — Думаю, демон успокоился.

— Я рада это слышать.

В кабинете повисла тишина. Норман все еще смотрел на меня, на этот раз просто смотрел, ничего не ища ни на лице, ни на дне глаз. Только как будто чему-то удивляясь, но я не могла понять, вызвано ли это удивлением какими-то моими действиями или чем-то другим.

— Что ж, — наконец выдавила я, почему-то чувствуя себя неловко. — Тогда я, наверное, могу со спокойной совестью пойти к себе?

Мои слова почему-то прозвучали как вопрос, и Норман отрицательно качнул головой.

— Останься, пожалуйста, — его голос прозвучал непривычно тихо, как будто ему все еще было тяжело говорить. — Феерической ночи любви в этот раз не обещаю, я не настолько лучше себя чувствую, но… Мне очень нужно, чтобы ты сегодня была со мной. Чтобы ты спала рядом, а я мог обнимать тебя хоть всю ночь.

Кажется, на несколько секунд я забыла о том, что живому человеку необходимо дышать. Он еще никогда сам не просил меня остаться. По крайней мере, так не просил. Сердце забилось где-то в горле, и чтобы ответить, мне пришлось с трудом его проглотить.

— Отличный план, мне он очень нравится. А я почему-то думала, что ты разозлишься на то, что я не ушла…

Он нахмурился и снова покачал головой, как будто опять чему-то удивляясь.

— Нет, я был рад увидеть, что ты все еще здесь. По-настоящему рад, понимаешь? Неужели ты не знаешь, что я хотел бы, чтобы ты всегда была здесь? Всегда была рядом со мной.

Он вдруг протянул ко мне руки и привлек к себе, крепко прижав к груди. От неожиданности я даже на мгновение потеряла равновесие, но потом с удовольствием уткнулась лицом в изгиб его шеи, вдыхая ставший уже родным запах и наслаждаясь теплом объятий.

Он склонил голову, и его тихий, но уверенный голос прозвучал у самого моего уха:

— Я люблю тебя, Таня Ларина. Я действительно очень сильно тебя люблю.

Глава 17

Это был еще один день, изменивший отношения между нами. Еще одна веха. Даже не из-за слов, которые я так давно хотела услышать. Мы впервые остались вместе не потому что любовники, а потому что близкие люди, любящие друг друга. В тот вечер Норман стал как-то иначе воспринимать меня, я это чувствовала, хоть и не совсем могла понять. Словно между нами рухнула еще одна стена, о существовании которой я даже не знала до того момента.

После нашего разговора в кабинете Норман заказал плотный ужин прямо в свои комнаты. Мы ели одни и те же блюда на двоих, поскольку он не мог сделать заказ на две персоны, не спровоцировав этим новых разговоров. Потом сидели с горячим чаем прямо на полу, покрытом мягким ковром, у камина. Он объяснял мне, какую тему изучает и описывает. Из его слов я поняла не больше, чем из записей, но мне нравилось слушать. Даже не потому, что я любила его голос и готова была слушать его часами, а потому что он делился со мной какой-то частью своей жизни, которая до сих пор оставалась скрыта.

И просто спать в его постели было ничуть не хуже, чем спать в ней после занятий любовью.

Анну отчислили из Орты, так и не добившись от нее признания, где она взяла артефакт, который подсунула Норману. Даже вызванные в Орту родители не смогли на нее повлиять и заставить говорить. Они лишь подтвердили, что дома такого артефакта у них никогда не было. Как не существовало темного прадеда. После этого Анна принялась утверждать, что нашла фигурку в Орте, о ее эффекте не знала, а историю с прадедом выдумала только для того, чтобы Норман заинтересовался и посмотрел артефакт. Даже я понимала, что это ложь, и была уверенна, что легионеры ее распознают. Однако Легион неожиданно вынес заключение, что Анна не имела намерения навредить Норману и другим студентам, а причиненный ею вред является следствием недосмотра со стороны преподавателя.

Когда я спросила Нормана, что все это значит, он только пожал плечами.

— У нас нет доказательств того, что она намеренно подсунула мне вредоносный артефакт. Такие доказательства должны были бы собрать легионеры, но ты же знаешь отношение Ротта ко мне.

На это мне нечего было возразить. Я была рада и тому, что Анну хотя бы отчислили и отправили за Занавесь с пожизненным запретом когда-либо появляться в мире магов. Это значило, что она больше не сможет навредить Норману. Для меня это было главным. После декабрьских событий я от местной правоохранительной системы и так ничего не ждала. К тому же мне казалось, что в этом может быть замешан Марек Кролл, не зря же он тогда подходил к Анне в столовой. Ему было за что ненавидеть Нормана, и это объяснило бы, почему Легион так быстро все замял.

Сам Геллерт Ротт, к моему удивлению, снова так и не появился в Орте, прислал рядовых служителей закона. То ли он окончательно потерял интерес к Норману, то ли затаился, что-то замышляя. Мне хотелось думать на первый вариант, но я подозревала второй: после всех событий я стала менее доверчивой.

Зато в остальном я была безоблачно счастлива. Я жила фантазиями о том, как закончу обучение в Орте и навсегда свяжу свою жизнь с Норманом. При этом старалась не думать о том, как отреагируют родители на наши отношения. И о том, чем я буду заниматься в магическом мире. И где мы будем жить. И не достанут ли меня там монархисты. Единственный вопрос, над которым я позволяла себе размышлять, — это почему же мне так повезло. Как так вышло, что такой шикарный мужчина как Норман обратил внимание именно на меня? Почему он в меня влюбился? Чем я ему так понравилась? По всему выходило, что «спасибо» за это стоило сказать моим родителям с их странной тактикой защиты и Корде Мест с ее ревностью и преданностью Ноту. Именно благодаря им началось наше с Норманом общение. А то, что он в меня влюбился… Значит, было за что.

В учебе я начала немного отставать: дополнительные тренировки и встречи с Норманом съедали слишком много времени, но очень уж больших «хвостов» не появилось, так что и этот факт меня не огорчал. Зато Норман был доволен нашими тренировками: мне уже требовалось не больше пяти секунд на то, чтобы достать сквозь пространство меч. Теперь мы начинали этим каждое совместное занятие.

Я стала бывать у него чаще. На ночь по-прежнему оставалась только в выходные и максимум один раз на неделе, но однажды он сам предложил зайти к нему после обеда. Я сказала, что мне нужно заниматься, а он предложил помочь. Так и получилось, что иногда я стала приходить писать рефераты не в библиотеку, а к нему. У него в двух кабинетах и гостиной тоже хватало полезных книг, а подсказать, какие мне нужны, он мог даже лучше, чем вредный библиотекарь. И с отработкой заклятий всегда был готов помочь.

В такие дни мы могли несколько часов просидеть в его гостиной, занимаясь каждый своим делом: я готовилась к занятиям, он проверял рефераты. Иногда я наблюдала за ним, глядя поверх книг на то, как он хмурится, вчитываясь в очередной опус, закатывает глаза, иногда криво улыбается и начинает что-то помечать и писать комментарии на полях. Я задавалась вопросом, не надоедает ли ему заниматься этой рутиной из года в год. Все-таки он родился и долгое время жил для другого. Однако спросить об этом вслух я так и не решилась: я уже достаточно бередила его раны, мне не хотелось снова это делать. Я предпочитала вызывать своими действиями и словами его улыбку. Настоящую, широкую, которая совершенно меняла его строгое лицо и которую не видел, наверное, никто, кроме меня. Да и я сама до недавнего времени о ее существовании не подозревала.

Все было хорошо. Даже, наверное, слишком хорошо вплоть до очередного понедельника в самом начале мая.

С утра ничто не предвещало беды. День обещал быть теплым и солнечным, всего две не самые сложные пары должны были пролететь довольно быстро. Меня тревожила только судьба реферата по истории, который накануне я написала не слишком хорошо, но даже о недостаточно высокой оценке я узнала бы только через неделю.

В самом начале лекции профессор Грокс сразу привлек мое внимание к теме, которую собирался освещать сегодня.

— Обычно я оставляю эту тему на самое последнее занятие семестра, — с непривычной серьезностью сообщил он, оглядывая нас. — Потому что это не совсем история… Это территория домыслов, теорий и верований в том виде, в котором они существуют в магическом мире. Но у меня накануне возник интересный разговор с коллегой, поэтому захотелось с вами поговорить о развоплощении и ревоплощении магического потока.

Я навострила уши: очень уж интересной мне казалась эта тема, хотелось все-таки понять, что это такое.

— Как я уже упоминал, главная сложность развоплощения в том, что никто не знает, как это происходит. Некоторые скептики утверждают, что такого феномена и вовсе не существует, все это суеверия и домыслы. В пользу этого говорит и тот факт, что ни одного официально зафиксированного ревоплощения не существует. Все это остается на уровне теорий. Однако есть и несколько фактов. Один из таких фактов — Явление.

Он остановился и вывел на доске только что озвученное слово. Я вспомнила, что о чем-то таком разговаривали Норман и ректор, когда я была бесплотна.

— Явление — это тот решающий фактор, который позволяет причислить мага к Развоплощенным. Сразу после смерти, как правило в течение суток, к кому-то из родственников является своего рода бесплотный дух, как его назвали бы в вашем мире. Мы называем это посмертной астральной проекцией. Как правило проекция приносит родным и близким весть о кончине мага. Она может явиться родителям, братьям или сестрам, иногда супругу или супруге. Чаще всего проекции обещают однажды вернуться или присматривать за теми, кто остался среди живых. Иногда проекцию видят только те, на кого она направлена, но порой силы магического потока Развоплощенного достаточно для того, чтобы проекцию увидели и случайные свидетели. Это всегда длится недолго: от нескольких секунд до пары минут. Известные истории проекции только приносили сообщения, они не отвечали на вопросы и не поддерживали разговор.

На этом месте рассказа я нахмурилась. Странно, что ректор тогда был так убежден, что я — то самое Явление. Похоже, Норман был прав насчет него: чаще всего он не совсем адекватен. А ведь от человека на такой должности ждешь большей тонкости. Видимо, зря.

— Достоверных свидетельств того, что после первичного Явления следуют и другие, не существует. Теория о Развоплощении появилась еще после шестого явления, но бурное развитие получила только после развоплощения Роны Риддик. К тому времени накопилось достаточное количество обещаний вернуться, из чего был сделан вывод, что конечная цель развоплощения — вернуться к жизни в новом теле. Поскольку каждый маг получает толику Общего потока в тот же момент, когда формируется эмбрион в теле матери, предполагают, что человек, который станет таким новым телом, будет иметь два потока. Поток Развоплощенного по теории должен войти в тело будущего мага в то же самое время, что и собственный.

Это подтверждало слова Нормана, которым я и так, конечно, верила. Я снова задумалась о том, почему папа считал, что поток Роны Риддик может войти в меня во взрослом состоянии. Плохо ориентируется в теории развоплощения? Что-то было с этим не так, но Грокс продолжал говорить, и мне некогда было об этом как следует подумать.

— Едва ли маг сам сможет почувствовать присутствие второго потока или это будет заметно со стороны, но в процессе оценки магического потенциала это вполне можно заметить. Главным доказательством ревоплощения считается реагирование определенных артефактов на магический поток человека. Дело в том, что практически после каждого мага остаются вещи, которые он зачаровывает только для себя. Как правило это шкатулки с драгоценностями, личные дневники или другие документы, личные кабинеты, иногда оружие или что-то в этом роде. Например, до сих пор никто не может открыть кабинет Дангора Рамла — великого мастера снадобий, развоплотившегося в тысяча двести пятьдесят третьем году. Говорят, в его кабинете стоят пузырьки со снадобьем, дарящим вечную жизнь, поэтому многие очень ждут именно его ревоплощения.

— Ох, что-то я сомневаюсь, — фыркнул Грег. — Что ж он его не выпил, если оно у него было?

— У него могли быть на это причины, но я скорее согласен с вами, — усмехнулся профессор Грокс. — Развоплощенные вообще довольно быстро обрастают большим количеством легенд.

— Я вот не понял, — подал голос Андрей. — Почему два потока? Разве это не своего рода перерождение в новом теле? Вы же говорили, что с потоком сцепляется и личность развоплощенного мага. А как же личность, которая относится к другому магическому потоку? Что происходит с ней?

Грокс помрачнел.

— Это самая неприятная деталь всей этой теории. Два потока, потому что, когда зарождается новая магическая жизнь, в нее всегда входит частичка Общего магического потока. Это закон природы, он неизменен. Магический поток развоплощенного мага пребывает в состоянии лимба, как я уже говорил, то есть в Общий поток не возвращается. Поэтому в тело мага он может войти только в тот же момент, когда входит частичка Общего потока, но не вместо него. Вместе с ним. Большинство теоретиков считает, что ревоплощение завершается тогда, когда магический поток Развоплощенного… подавляет собственный магический поток мага. И тогда же личность Развоплощенного… подавляет личность мага.

— Как-то это нечестно, — хмыкнул Андрей.

Что ответил ему Грокс, я уже не слышала. Я почти забыла, как дышать. Перед моими глазами стояла потайная комната, которую не смогли открыть ни старший легионер столицы, ни ректор Орты, но которая исправно появлялась передо мной каждый раз, когда я оказывалась рядом с ней одна. Она открывалась только Норману и мне. То есть Норду Сорроу и…

Горло сдавил спазм, а в животе шевельнулось что-то огромное, склизкое и мерзкое.

Мне стало жарко, в ушах застучала кровь. Нет, этого не может быть. Это будет уже слишком. Так не бывает.

Или бывает?

Грокс сказал про двойной поток, который можно заметить при оценке магического потенциала мага. А что сделал Норман в тот день, когда я попала под темное заклятие его студентки? И не двойной ли поток, вступивший в резонанс из-за усиливающего артефакта, стал причиной разрушения гранитной стены на прошлом занятии по Энергии магического потока? Почему я раньше обо всем этом не подумала?

Я не слышала больше ничего из лекции. Грокс еще что-то рассказывал, но мне словно уши ватой заложило. Когда я заметила, что все собираются и встают со своих мест, я вцепилась в руку Хильды и чужим голосом попросила ее:

— Пойдем со мной.

Кажется, она мне до этого что-то говорила, я перебила ее на полуслове, но то ли мой голос, то ли мой вид напугал ее так, что она даже вопросов не стала задавать, просто молча кивнула.

Я привела ее туда, где находилась тайная комната. Двери в стене не оказалось, хотя я, как обычно, провела по ней рукой.

— Что это? — спросила Хильда. — Зачем мы пришли сюда?

— А ты не могла бы теперь отойти подальше и подождать меня там? — все тем же хриплым, незнакомым мне самой голосом попросила я.

— Хорошо, но после этого ты мне все объяснишь.

Я кивнула, а она пошла прочь по коридору и вскоре скрылась за поворотом. Я снова провела рукой по стене. В этот раз моя ладонь наткнулась на дверную ручку, а сердце почти замерло.

Я вошла в комнату, обвела ее взглядом, чувствуя, как ноги подгибаются в коленях. Портреты Роны Риддик и Норда Сорроу стояли все на том же месте, и меня словно острым ножом проткнуло. Как я сразу не догадалась? Хотя как можно о таком догадаться? Как можно подумать, что ты ревоплощение древней королевы? Я и сейчас все еще не хотела в это верить.

И все же я подошла к столу, перевернула несколько страниц дневника, потом открыла его в конце и провела пальцем по краешку вырванной страницы.

«На странице под перстнем было прощальное послание Роны ко мне. В нем она проклинала меня. Меня и мои слова. Она писала, что я навлек на нее позор и бросил…»

Прощальное послание Роны Риддик. На странице дневника, которую он вырвал и забрал с собой. Остальное оставил здесь. Потому что не знал, что написано на других страницах — он не мог их прочесть. Она зачаровала дневник так, чтобы только она сама могла его читать, поэтому была так откровенна.

Я схватила дневник и поторопилась к Хильде. Мне требовалось подтверждение моей теории.

Подруга, как я и просила, ждала меня за поворотом. Я протянула ей раскрытый дневник и нервно спросила:

— Что тут написано? Ты можешь прочитать?

Хильда удивленно полистала тетрадь туда-сюда и пожала плечами.

— Нет, я вижу только пустые страницы. А ты видишь текст?

Из легких вышел весь воздух, а втянуть его обратно я никак не могла.

— Таня, что происходит? — взволнованно спросила Хильда.

«…Ревоплощение завершается тогда, когда магический поток Развоплощенного… подавляет собственный магический поток мага. И тогда же личность Развоплощенного… подавляет личность мага…»

Меня так сильно замутило, что показалось — сейчас вырвет. Я стиснула зубы, прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Спокойно. Не дергайся, сначала разберись.

— Прости, мне надо срочно поговорить с родителями.

Прижав дневник к груди, я побежала к порталам. И только в главном холле вспомнила, что по будням они закрыты для студентов. Но я не могла ждать еще целую неделю. Мне казалось, я и так могу умереть в любую секунду.

На мое счастье один из порталов открылся, и из него появился ректор с какими-то бумагами в руках.

— Пожалуйста! Ректор Ред, пожалуйста, пустите меня домой. Это вопрос жизни и смерти!

— Ларина? — удивился он. — Что за пожар? У вас были целые выходные…

— Ректор Ред, пожалуйста! — крикнула я так, что мой голос сорвался, а ректор испуганно вздрогнул.

— Ладно… — пробормотал он, посмотрев на тетрадь, которую я прижимала к груди.

Активировав портал и сделав приглашающий жест, ректор внезапно сказал:

— От судьбы не убежать, Таня. Надеюсь, вы вернетесь.

Глава 18

Пока я бежала под дождем, который шел в моем мире, пока добиралась на метро, пугая других пассажиров резкими движениями и пряча от них лицо, я старалась не думать. Я боялась мыслей, которые могли родиться в моей голове, боялась на придумывать себе ужасов. Словно мантру, я твердила себе: «Сначала поговори с родителями». Мерзкий голосок внутри меня твердил, что все действительно так ужасно, как мне кажется, иначе родители не стали бы скрывать правду, но я старалась его не слушать.

Наверное, мама совершенно не ожидала увидеть меня среди дня в понедельник. А может быть, мое лицо выглядело настолько ужасно, что заставило ее испуганно побледнеть.

— Таня? Что случилось?

— Рона Риддик, — выдавила я из себя, так и стоя на пороге. Голос плохо слушался, челюсти сводило, поэтому слова приходилось выталкивать из себя с усилием. — Ревоплощение. Я. Что ты знаешь об этом?

Ее лицо сразу сказало о многом. Горечь и облегчение смешались на нем в причудливое выражение, какого я никогда раньше не видела. Она тяжело вздохнула и кивнула.

— Я знала, что если ты отправишься в Орту, ты рано или поздно все узнаешь.

Она посторонилась, пропуская меня внутрь. Я вошла, только сейчас осознав, что меня бьет крупной дрожью. И не только от возбуждения, но и от холода: я совсемпромокла и оказалась одета недостаточно тепло для московского мая. Зато дневник в моих руках, который я так и прижимала к груди, не пострадал. Видимо, он был защищен не только от чужих глаз, но и от неблагоприятного воздействия.

Мама в первую очередь дала мне сухую одежду и отправила в ванную переодеться и высушить волосы.

— Я пока позвоню папе, — пообещала она. — Лучше нам поговорить всем вместе.

Я согласно кивнула, невзирая на желание заорать и потребовать, чтобы мне объяснили все немедленно. По лицу мамы я видела, что ей эта тема причиняет не меньшую боль, нежели я испытывала сейчас сама, поэтому закатывать истерику было бы нечестно с моей стороны.

Когда я вышла из ванной, мама вручила мне чашку горячего чая. Моего любимого: с бергамотом и мятой.

Мы сели в гостиной на диван. Я держала чашку в руках и смотрела на крошечный листик мяты, плавающий на поверхности.

— Скажи мне хотя бы, это действительно так? — попросила я, глядя на дрейфующий листик. — Она ревоплотипась во мне?

Мама коснулась моих волос, которые я высушила как попало, поэтому они наверняка торчали во все стороны.

— Да, это действительно так, — грустно подтвердила она, давая мне понять, что все мои страхи имели под собой нешуточные основания.

— И давно вы об этом знаете?

— С самого твоего рождения. Мы с твоим папой были постоянными гостями Дома Роны… Чтобы ты понимала: это как здесь быть прихожанами одной церкви. Там и познакомились. И когда ты родилась, мы, конечно, отнесли тебя к хозяину Дома. Для благословения. Чтобы Развоплощенная знала о тебе и приглядывала за тобой. И тогда сработал первый артефакт. Ее амулет — его прикладывали ко всем младенцам. Эта традиция такая давняя, что все уже и забыли, для чего она. Хозяин, конечно, был шокирован. Мы с папой тоже. Сначала. Потом наступила эйфория. Как же! Великая Рона Риддик вернулась. То, чего ждали веками, наконец состоялось. А наша дочь оказалась Избранной.

В ее голосе слышалась горечь. Мама вздохнула и отвернулась от меня, решив напить чая и себе. А я продолжала смотреть на несчастный листик. Лишь через пару минут тишины я наконец поинтересовалась:

— Если это такое благо, то чего же вы молчали?

— Благо обернулось проклятием почти сразу. Или кто-то из тех, кто был в тот момент в Доме, нас выдал, или кто-то из друзей. Монархисты узнали, и нам всем подписали смертный приговор.

— Но почему? Чем им мешает Рона Риддик?

— Своим обещанием, — пояснил папа, неизвестно откуда появившийся на пороге гостиной.

Ни я, ни мама не слышали, как он вошел. И я не представляла, как он так быстро добрался до дома: или был где-то недалеко, или воспользовался порталом, не иначе.

— Каким обещанием? — не поняла я, хотя смутное воспоминание всколыхнулось на дне памяти.

Папа прошел в комнату, сел в кресло, стоявшее рядом с диваном, и посмотрел на меня.

— Прежде всего, хочу тебе кое-что объяснить. В магическом мире мой род — один из древних. И много веков мы были приближены к королевской семье. Я сейчас имею в виду род Риддиков. Когда Рона Риддик вышла замуж за Гордона Геллерта и они были объявлены властителями Объединенного Королевства, мой далекий предок оказался приближен уже к ним обоим. И в тот день, когда Рона погибла, а ее муж изображал горе, он был рядом с ним. В том числе в тот момент, когда разгневанная проекция погибшей супруги явилась Гордону. Она была достаточно сильным магом, поэтому ее проекцию видели и слышали все, кто в тот момент находились в одном зале с королем. Рона во всеуслышание заявила, что это он ее убил: они с отрядом легионеров действительно были атакованы большой группой низших, но отбились. Не все: в живых осталась только она и еще трое легионеров. Когда они выбирались, они наткнулись на Гордона с группой легионеров, преданных только ему. Те нанесли ранения своим товарищам, а Гордон лично ранил Рону в ногу, после чего она уже почти не могла идти. Потом нападавшие ушли, а запах крови привлек низших…

Я закрыла лицо рукой, и папа резко замолчал, видимо, осознав, что слишком увлекся кровавыми подробностями.

— Значит, это он подстроил ту ловушку, да еще лично проконтролировал, чтобы Рона из нее не выбралась, — я отняла руку от лица и вопросительно посмотрела на папу. — Зачем? Он же любил ее.

— От любви до ненависти путь такой же короткий, как и в обратном направлении. Ходили слухи, что их брак был всего лишь политическим союзом, но потом их интересы разошлись. Рона хотела вернуть Республику. Королевство она видела временной мерой, просто чтобы успокоить народные массы. А Гордон желал править пожизненно и передать власть наследнику. Идея Республики его не вдохновляла. Но Явление стало для него началом конца. Те, кто был по- настоящему предан Роне, исполнили ее волю и вынудили Гордона уйти. Сделать вид, что он передает власть Республике добровольно, чтобы не возникло новых волнений. Взамен ему обещали полное королевское содержание до конца жизни и значимое место в истории.

Я покачала головой. Просто блеск! Интриган и убийца стал народным героем, а человек, который на самом деле создал их драгоценную Республику, представлен тираном, из-за которого она рухнула после первой попытки.

— Ничто из этого не объясняет, почему монархисты пытаются всех нас убить, — напомнила я, понимая, что меня уже тошнит от политических подробностей.

— В своем Явлении Рона Риддик пообещала Гордону, что пока она существует, ни он, ни его наследники править магическим миром не будут.

Папины слова упали на меня тяжелым камнем. Еще одним из тех, которыми меня стремительно засыпало.

«Пока я существую, ни ты, ни твой род никогда не будете править этим миром, так и знай…»

Воспоминание яркой вспышкой промелькнуло в голове, и я снова закрыла лицо рукой. Оно уже прорывалось ко мне раньше, но Норман сделал вид, что оно ничего не значит, и я, погрузившись в водоворот событий, благополучно забыла о нем. Выкинула из головы как нечто не нужное. Как нечто пугающее.

Потому что это было не мое воспоминание, а ее.

— Значит, — я тяжело сглотнула, — монархисты, желающие вернуть власть потомку Гордона Геллерта, прознали, что Рона Риддик ревоплотилась и ее можно уничтожить. Вы ударили на опережение: инсценировали свою смерть и скрылись в мире людей. Так?

Папа кивнул.

— Признаюсь честно: на тот момент нашей задачей было защитить тебя… как новое воплощение великой королевы. И помогали нам те, кто хотел защитить именно Рону Риддик. Те, кто верит, что с ее возвращением Республику ждет новый расцвет. — Он вдруг улыбнулся, а когда продолжил, голос его зазвучал гораздо мягче: — Но ты росла, у тебя появлялся характер, своя индивидуальность, а у нас крепло понимание, что все это исчезнет, когда ревоплощение завершится. Когда Рона Риддик полностью возьмет контроль над телом. Я понял, что не готов принести Роне Риддик такую жертву. Мы оба были не готовы, — он бросил грустный взгляд на маму, а потом снова посмотрел на меня, — и у нас родилась безумная идея. Мы решили сбежать еще раз: теперь уже от тех, кто ждал твоего взросления и возвращения королевы. Мы с мамой изменили внешность, а тебе мы изменили возраст, когда тебе было почти семь, сделав тебя почти на два года младше. Мы не могли полностью скрыться от магического мира. Совсем не пользоваться магией для нас — это нереально, рано или поздно все равно сорвались бы. И это привлекло бы к нам внимание: шутка ли, неучтенные маги в мире людей. Поэтому просто спрятались среди других Покинувших.

— Мы решили, что если ты никогда не начнешь пользоваться магией, если твои потоки не начнут фокусироваться, то и ревпоплощение не завершится, — перехватила инициативу мама. — Ведь это магический поток Роны Риддик должен был завершить начатое. Поэтому мы не рассказывали тебе ничего о магическом мире и не хотели отпускать в Орту. По нашей задумке ты должна была прожить жизнь Тани Лариной — обычной девушки из обычного мира. А древняя королева потом пусть сама бы искала себе новое тело.

— Но когда начались убийства девушек из семей Покинувших, мы поняли, что монархисты не успокоятся, — снова вмешался папа. — Они, вероятно, предположили, что ревоплощенную Рону Риддик будут держать в мире людей, пока процесс не завершится.

— Нам пришлось срочно менять план, — мама бросила на папу мрачный взгляд. — Тогда-то твой отец и предположил, что если твоя первая неделя в Орте превратится в ад, то ты не захочешь продолжить обучение

— Но вместе с тем ты окажешься в списках отчисленных, а не отказавшихся от обучения. И даже если кто-то обратит на тебя внимание, никто не поверит, что великую Рону Риддик могли отправить в Орту такой… неподготовленной и беззащитной. Ты бы вернулась домой, а твой поток так и остался бы неактивированным. План должен был сработать, но…

— Он бы сработал, — перебила я, снова глядя на чашку, из которой я так и не сделал ни глотка. — Если бы Норман не вмешался, он бы сработал.

Я вспомнила все свои мысли в первые дни обучения. Свою истерику в лазарете. Твердое решение бросить обучение и вернуться домой, невзирая на штраф. Вспомнила, как родители сами потом активно склоняли меня к этому, но было поздно: я уже влюбилась в Нормана, хоть еще и не осознавала этого.

Я посмотрела на перстень, который блестел на моем пальце: я совсем забыла спрятать его, как делала каждый раз, возвращаясь домой на выходные. Папа проследил за моим взглядом и нахмурился.

— Когда я понял, что наш план уже не сойдется, я занялся поисками фокусирующего артефакта. Пытался найти что-то, что сможет фокусировать только твой поток и совершенно не подойдет потоку Риддик. Но ваша магия оказалась очень похожей. У тебя нет ни одной ее внешней черты, но внутренняя магическая суть почти такая же. Поэтому это заняло так много времени. Однако в процессе я узнал, что это за перстень и понял: тот, кто его тебе дал, узнал в тебе поток Роны Риддик, и решил помочь ему завершить ревоплощение. Тогда я взял просто артефакт, который тебе подходил. Чтобы заменить им перстень. Чтобы у твоего потока было больше шансов фокусироваться. Я точно не знал, может ли это помочь, но… Надеялся.

Я вдруг разозлилась. Неужели трудно было объяснить все это еще на каникулах? В тот вечер, когда мы разговаривали?

— Почему ты мне не сказал? Зачем придумал эту глупость про поток, который может войти в меня через перстень? Почему не сказал, что он уже во мне?

— А как сказать подобное своему ребенку? — папа выглядел в этот момент таким несчастным, что моя злость внезапно захлебнулась, так и не захватив меня полностью. — Как сказать родной дочери, что на ее тело претендует Развполощенная? Что она уже его захватывает? Прости меня, Таня. Я оказался недостаточно сильным для этого. Поверь, все, что я делал, я делал, чтобы тебя защитить, но я подвел тебя. Я кругом ошибся и везде опоздал. Прости.

Я какое-то время молчала, глядя на перстень. Меня душили слезы, но почему-то глаза оставались сухи.

— Ты не виноват, — в конце концов сказала я. — Вы оба ни в чем не виноваты. Ваш план мог сработать. Но древние короли — лучшие во всем. Их воле трудно противостоять.

Я почувствовала, как мама снова коснулась моих волос и услышала ее тихий всхлип. Я же сглотнула вставший поперек горла ком и снова посмотрела на папу. Стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила:

— Как это будет? В один прекрасный день вместо меня проснется она? Или это будет похоже на раздвоение личности: мы будем по очереди захватывать контроль над телом, пока я полностью не исчезну?

Мама всхлипнула громче, даже у папы глаза заблестели, а голос охрип, когда он ответил:

— Мы не знаем. Никто не знает.

Глава 19

В тот день я в Орту не вернулась. Родители, конечно, на этом и не настаивали. Они вообще опять предложили мне бросить обучение.

— Может быть, если ты перестанешь пользоваться магией, процесс еще можно будет остановить, — с надеждой предположил папа.

Я сказала, что подумаю, и скрылась за дверью своей комнаты.

Я не жила здесь уже почти год, наведывалась только на выходные, причем последнее время не чаще раза в месяц, но в комнате все оставалось без изменений. Мама только протирала пыль и иногда убирала на место вещи, которые я бросала где попало. В остальном все выглядело так, будто я могла в любой момент вернуться к прежней жизни.

Однако это было обманчивое впечатление, сейчас я чувствовала это особенно остро.

Ничто и никогда уже не сможет стать прежним. Все мои бывшие планы сейчас казались мне глупыми, детскими, несерьезными. Жизнь, о которой я мечтала раньше, теперь пугала своей пустотой. После планов, которые я строила последние несколько недель, и надежд, с ними связанных, перспектива вернуться в мир людей, пойти работать в офис и выйти замуж за какого-нибудь нового Сережу казалась ужасной.

За те несколько месяцев, что я провела в Орте, магия стала неотъемлемой частью меня. Я понимала, что уже не смогу ею не пользоваться. Папа ведь и сам так сказал: для мага это почти нереально, рано или поздно сорвешься. Потому что без тепла магического потока я стану чувствовать себя неполноценной. Это как решить, что отныне ты не пользуешься правой рукой, хотя она у тебя есть.

Так что идею перестать использовать магию и таким образом остановить ревоплощение я отмела почти сразу. А что оставалось? Оставалось ждать, когда я перестану существовать, а на мое место придет та, которую маги ждут последние пять веков.

Почему она выбрала меня? Этот вопрос бился в черепной коробке как птица, пойманная в силки, несколько дней подряд. Почему именно я? Чем я ей так приглянулась? Почему она не выбрала кого-то другого? Какую-то другую девушку.

В глубине души я понимала, что должна быть благодарна ей за этот выбор. Ведь именно благодаря ему в моей жизни случился Ян Норман. Я могла бы не быть новым телом для Роны Риддик, спокойно жить и расти в мире магов под своим именем, могла даже пойти учиться в Орту, но Ян не обратил бы на меня внимания. Я бы стала для него всего лишь одной из многих и прошла бы мимо его жизни абсолютно незамеченной.

Когда я задумывалась об этом, когда вспоминала про него, сердце то начинало биться быстрее, то как будто почти останавливалось. Вопросы в моей голове менялись.

Как он мог мне врать? Смотреть в глаза, говорить о любви — и врать? Я считала его лучшим из людей, идеальным мужчиной, который никогда меня не предаст, а он…

А что он? Он предупреждал.

«На самом деле я далек от идеала. Не хочу, чтобы ты обманывалась на мой счет».

А я обманывалась и радовалась этому, лишь теперь поняла, что он имел в виду. Хотя если задуматься и на секунду забыть о своем треснувшем и истекающем кровью сердце, то понимаешь, что он не сделал ничего предосудительного. Просто любил женщину, просто хотел ее вернуть. Не останавливался ради этого ни перед чем. Будь я Роной Риддик, я бы оценила.

Но я была Таней Лариной — в крайнем случае, Дарлой Вонен — и потому оценить его преданность не могла. Во мне высокой волной поднималась злость. Как в тот раз, когда он впустил в меня темный поток. Но теперь я старалась разжигать в себе эту злость, повторяя себе снова и снова, что он предал меня, обманул мое доверие, растоптал мои чувства.

Только сколько бы я ни твердила себе это, что-то внутри меня сопротивлялось и не хотело верить. Возможно, то было воздействие мерзкого паразита, уже пустившего корни в моем теле — Роны Риддик? Может, именно она не давала мне снять перстень, подаренный Норманом, даже сейчас, когда я понимала, что он только приближает мое исчезновение и ее победу.

Злость рассыпалась на куски, когда я вспоминала день, в который Норман подарил мне его. Как он возился со мной, помогая подготовить реферат. Как активировал поток, как разговаривал, отвечая на интересующие меня вопросы. На смену этому приходили и другие воспоминания: моя некрасивая истерика после похода в торговый центр Апарин за платьем, наши танцы на балу, ужасная ночь, которая последовала за этим. Теперь все становилось на свои места и вопросов больше не оставалось. Он защищал меня, потому что во мне уже теплилась жизнь его потерянной возлюбленной. Теперь я понимала, что он искал взглядом. Искал и не находил: знакомое выражение, проблеск воспоминаний. Он искал во мне ее.

Я задавалась вопросом, как такой шикарный мужчина мог увлечься такой обычной девушкой, как я? Вот и ответ: никак. До меня ему ровным счетом не было никакого дела. Может быть, поэтому он так долго не говорил мне заветного «люблю»? Чтобы не врать лишнего? Зачем он вообще пошел на отношения со мной, а не дождался окончательного ревоплощения? Просто чтобы я не была с кем-то другим? Чтобы было проще меня контролировать и сохранять мое тело для нее?

Вопросы разрывали мне голову несколько дней, я каждый раз ждала, что вот-вот разревусь от обиды, но слез не было. Они рождались внутри, сдавливали грудную клетку, но так и не доходили до глаз.

Мои бедные родители не знали, что им делать, как отвлечь меня от мрачных мыслей. Сейчас я как никогда хорошо понимала, почему они ничего не рассказывали и пытались просто уберечь меня. Несколько лет жить с мыслью о том, что на твое тело претендует другая душа, которая рано или поздно тебя вытеснит, — это все равно, что жить в ожидании смертной казни. Отчасти я жалела, что им не удалось сохранить эту тайну. Но только отчасти.

Этот учебный год стал самым необычным в моей жизни. Границы моего мира расширились до небывалых размеров. Я узнала так много, я увидела так много, столько пережила и перечувствовала. Целой жизни в душной Москве могло бы никогда не хватить для такого. Я узнала себя с разных сторон, я боролась за свое место, за свою жизнь, за свою любовь. И ни за что не променяла бы все это на покой и безопасность незнания.

А главное: я ни на что не готова была променять эти месяцы рядом с Яном. Взгляды и прикосновения, разговоры и приключения, ночи и дни, поцелуи украдкой, улыбку, лишь слегка приподнимающую уголки губ, но совершенно меняющую выражение глаз, его голос и слова, которые все равно настойчиво звучали в моем сердце.

«Я люблю тебя, Таня Ларина. Я действительно очень сильно тебя люблю».

Возможно, себя в тот момент он обманывал даже больше, чем меня. Все эти годы он продолжал любить только одну женщину — Рону Риддик. С этим мне предстояло смириться.

Но только с этим. Если чему-то Ян меня и научил за эти месяцы, так это не тратить время на жалость к себе и бороться до конца, до последней секунды, пока есть хотя бы малейшая возможность. Даже если все тебя уже мысленно похоронили. Этим я и собиралась заняться.

Я решила, что мне плевать на планы всех древних королей и королев вместе взятых. Роне Риддик нужно мое тело? Эта стерва обойдется! Я заняла его первой, пусть поищет себе другое. Неважно, почему она меня выбрала. Может быть, решила, что я окажусь легкой добычей? Ведь я всю жизнь была слабой, избалованной. Избегала проблем, уходила от столкновений. Уступала. Надеялась на других. Смирялась. Возможно, предполагалось, что я и тут смирюсь, уступлю и буду покорно ждать конца? А вот как бы не так! Еще посмотрим, чей поток окажется сильнее.

Если Яну Норману была нужна Рона Риддик, я могла ему только посочувствовать. Потому что пока здесь была только Таня Ларина. Не идеальная, не великолепная, не великая, не королева и не богиня, а совсем обычная девчонка. До сих пор я позволяла другим определять свою судьбу: родителям, монархистам, Яну, Роне. Я подставлялась под удары Корды Мест, Марека Кролла, Вильяма Нота. Я позволяла себе быть слабой и доверчивой, постоянно искала того, кто будет решать мои проблемы: сначала эту роль выполнял мой отец, а когда он перестал справляться и начал совершать ошибки, я повесила себя на шею Яну Норману. Но теперь со всем этим было покончено.

Помочь себе остаться собой могла только я сама.

* * *

Родители от моего решения в восторг не пришли, но долго спорить и отговаривать не стали. Они чувствовали вину за не сложившиеся планы, а потому теперь были готовы дать мне полную свободу действий.

В Орту я вернулась воскресным утром, и в первую очередь отправилась в свою комнату, надеясь найти там Хильду. Я задолжала подруге объяснения.

Хильда, как обычно в это время, готовилась к тренировке. Заставив себя улыбнуться, я спросила, возьмет ли она меня с собой. Судя по недовольному взгляду, который достался мне в ответ, она все-таки обижалась, но тем не менее дала мне шанс:

— У тебя будет ровно сорок пять минут на то, чтобы объяснить мне, какая муха укусила тебя в понедельник и куда ты потом пропала. По истечении этого времени считай, что я с тобой больше не дружу.

Я согласно кивнула и поторопилась переодеться.

На то, чтобы все объяснить, мне хватило короткой прогулки до спортивного корпуса. Я вновь обошла стороной настоящую личность Яна, из-за чего картина получилась не совсем полной. К счастью, для магов было столь естественно и нормально обожать Рону Риддик и желать ее возвращения, что причина, по которой он подарил мне перстень, была все равно очевидна. Хильда слушала, не перебивая, но очень доходчиво выражала отношение к моему рассказу живой мимикой. Когда я закончила, она задала только один вопрос:

— И что ты теперь будешь делать?

Мы уже дошли до спортивного зала, который воскресным утром по обыкновению пустовал, и были готовы начать разминку, но Хильда медлила, внимательно разглядывая мое лицо. Я пожала плечами и малодушно отвела взгляд в сторону. Вдруг она не одобрит мое решение и попытается переубедить?

— Постараюсь остаться собой. Я, конечно, очень сочувствую ей: она рано погибла и ее предал самый близкий на тот момент человек, но себе я как-то больше сочувствую. У меня были планы на эту жизнь, и я не готова отдать другой свое тело.

— С этим-то все понятно, — отмахнулась Хильда. Похоже, она другого варианта и не видела. — Что ты будешь делать со своими отношениями? Если он все это время старался вернуть Риддик, то ваши интересы теперь расходятся.

Я кивнула, по-прежнему не глядя на подругу. Я чувствовала себя неловко из-за того, что не говорю всей правды, но это ведь была уже не моя тайна. Поэтому мне пришлось ограничиться лаконичным:

— Я не думаю, что при таком раскладе у нас теперь что-то получится.

Наверное, что-то такое прозвучало в моем тоне, из-за чего Хильда не стала задавать новых вопросов. Вместо этого она хлопнула в ладоши и велела:

— Так, ну хорошо! А теперь все это выкидываем из головы и начинаем потеть.

Именно так я и постаралась сделать. И то ли несколько пропущенных тренировок дали о себе знать, то ли Хильда очень старалась выбить все мысли из моей головы, но уже через четверть часа я думала только о том, как бы не задохнуться и не свалиться от усталости раньше срока. Тревога и боль, которые никуда не делись даже после того, как я приняла судьбоносное для себя решение, на какое-то время отступили на десятый план.

К сожалению, ненадолго. Я еще принимала душ, когда они вновь накатили на меня с новой силой, и на этот раз я даже смогла от души поплакать, растворяя слезы в потоках воды. Впервые с того момента, как узнала всю правду.

Соблазн отсидеться до понедельника в общежитии был велик. Я почти не сомневалась, что Норман в Орте. Каждую минуту, что я проводила вне комнаты, я рисковала встретиться с ним. Однако я понимала, что не сегодня — так завтра, не завтра — так в среду, но я все равно столкнусь с ним лицом к лицу. Объясняться все равно придется. И мне нужно будет где-то взять силы подвести черту под нашими отношениями.

Поэтому после душа я смело отправилась в библиотеку. Хильда осталась в комнате: она планировала посвятить время до обеда отработке некоторых заклятий.

Моему запросу библиотекарь не удивился, поскольку наш курс и так проходил тему развоплощения. Несколько студентов даже сидело за столами читального зала и корпело над рефератами для Грокса.

Получив стопку книг, я отнесла ее к самому дальнему столику, спрятавшемуся в углу, и углубилась в чтение. Мой план был прост: я собиралась узнать про развоплощение все, что о нем известно. А главное: все теории, которые существуют на тему ревоплощения. Возможно, что-то из этой информации подскажет мне, как помешать Роне Риддик полностью завладеть моим телом. Пока мои идеи ограничивались решением отныне использовать для фокусировки потока только кулон, подаренный отцом. В идеале я хотела бы научиться отличать свой магический поток от чужого, но пока я не представляла, как это сделать.

Я не услышала шагов, поскольку слишком погрузилась в чтение, но все равно как- то почувствовала присутствие Нормана.

— Таня? — в его голосе причудливо смешались тревога, удивление и недовольство.

Я глубоко вдохнула, на мгновение прикрывая глаза, а потом все же осмелилась поднять на него взгляд. Сердце моментально болезненно заныло, и на одно короткое мгновение я почувствовала, как моя решимость тает. Я понимала, что не смогу теперь быть с ним, зная, что он постоянно ищет во мне взглядом признаки пробуждения Риддик. И в то же время не знала, как же я теперь буду без него.

— Я рад видеть вас в добром здравии, — между тем продолжил он, стоя над моим столом в до боли знакомой позе: с прямой спиной и сцепленным за ней руками. Его взгляд скользил по разложенным передо мной книгам. — Ректор сказал, вы внезапно заболели и были вынуждены временно вернуться домой.

Я бросила взгляд на соседние столики: сокурсники занимались своими рефератами, если кто и бросал на нас взгляд, то почти сразу терял интерес.

— Да, пожалуй, так оно и было, — хрипло отозвалась я, тяжело сглотнула и откашлялась, чтобы привести голос в норму. — Прошу прощения за прогул, профессор Норман.

Он оторвал взгляд от книг и перевел его на мое лицо, слегка прищурился, разглядывая его. Видимо, уже что-то понял по голосу, но пока не мог определиться с причиной моего странного поведения. Я изо всех сил старалась не отводить от него взгляд, радуясь, что сегодня в библиотеке оказались другие студенты. Это значило, что до откровенных разборок у нас дело не дойдет.

— Ничего страшного, — протянул Норман, а потом снова скользнул взглядом по учебникам. — Надеюсь, вам уже лучше?

— Пока нет, — честно призналась я. — Но я работаю над этим.

Мои руки непроизвольно сжали книгу, которую я читала, сильнее. Во взгляде Нормана промелькнуло понимание, но внезапную догадку он явно не захотел принимать с первого раза.

— Готовите реферат по истории? — глухо уточнил он.

Кажется, я все-таки горько усмехнулась, услышав этот вопрос.

— Вроде того. Но тема вообще оказалась очень интересной. Для меня.

Эти слова — или то, как я их произнесла, — заставили его побледнеть. За все время я, кажется, всего один раз видела Нормана испуганным: тогда в подземелье, когда монстр, старательно отвлекаемый им, все-таки едва не бросился на меня. Теперь к тому разу добавился еще один.

— Таня… — тон, которым он произнес мое имя, не имел ничего общего с тоном профессора Нормана. Это был мой Ян. Такой, каким он был со мной только за закрытой дверью своих комнат. Следующие слова так и умерли у него на губах, когда он тревожно оглянулся на других студентов. — Все не так, как ты думаешь, — все же закончил он. — Поверь мне.

Я покачала головой, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

— Простите, профессор Норман, но я обещала себе больше не быть доверчивой дурочкой.

Неожиданно он наклонился ко мне, уперся руками в стол. Его лицо оказалось очень близко. Он заговорил тихо, быстро и уверенно:

— Таня, послушай меня. Я знаю, как все это сейчас выглядит для тебя. И понимаю, что ты, должно быть, в бешенстве и уже готова меня возненавидеть, но позволь мне все объяснить. Наедине.

Я хотела согласиться. Господи, я так хотела согласиться, что слова: «Я зайду к тебе вечером» уже жгли грудную клетку изнутри. Пусть бы у него действительно нашлось для меня объяснение. Пусть бы он нашел правильные слова, после которых боль, разрывающая сердце, унялась.

Но я боялась, что объяснит он мне другое. Объяснит, насколько правильнее будет принять свою судьбу и дать Роне Риддик второй шанс. Я знала, что если он скажет всего несколько нужных слов, забуду обо всех своих решениях и выполню любую его просьбу. Даже если это будет равносильно моей гибели.

— У тебя была масса времени все мне сказать, — так же едва слышно ответила я, из последних сил не отводя взгляд в сторону, — а сейчас я уже не готова это слушать.

Несколько секунд он оставался неподвижен. Смотрел на меня, как будто искал, за что зацепиться. Не нашел. Зато я заметила, что все больше студентов обращает внимание на наше странное общение.

В конце концов Норман кивнул, как будто смиряясь с неизбежным, и выпрямился.

— Что ж, — резюмировал он, — я подожду, пока ты будешь готова. Просто дай мне знать. Только помни, пожалуйста, что я сказал тебе в тот день, когда Анна Бауэр подсунула мне Проявляющего.

Сказав это, он повернулся и стремительно вышел из библиотеки. А я наконец смогла выдохнуть и ссутулиться. Меня трясло, перед глазами все расплывалось. Только сейчас я заметила, что неосознанно смяла рукой страницы книги. А потом обратила внимание на перстень, который так и блестел на моем пальце.

Продолжая завороженно наблюдать, как свет шаров отражается от граней драгоценных камней, я против воли в тысячный раз прокручивала в голове те его слова.

«Я люблю тебя, Таня Ларина…»

Хотел ли Норман этим сейчас сказать, что в какой-то момент все-таки полюбил меня? Или это была какая-то уловка?

Я не знала, во что мне верить. Да и вообще не чувствовала в себе сейчас силы верить. Я должна была во всем разобраться и все понять, а потом уже принимать решения.

Я стянула с пальца перстень и положила его в карман сумки.

Глава 20

Когда начался мой головокружительный роман с преподавателем, время летело быстрее пули. Я едва успевала ходить на лекции, тренировки, отрабатывать заклинания, писать рефераты, проводить время с Яном, думать о времени, которое я проведу с Яном, навещать родителей. Теперь же половина всех этих занятий отвалилась. Первым делом я вычеркнула из своего расписания утренние тренировки и вечерние визиты в личные комнаты преподавателя. На лекцию по ТРЗ в среду тоже так и не заставила себя пойти. Возвращаться на выходных домой мне не хотелось: и мне, и моим родителям требовалось время свыкнуться с мыслью, что никаких секретов больше не осталось. Я бы с удовольствием заполнила освободившееся время дополнительными тренировками с Хильдой и, может быть, какими-то другими совместными занятиями, но у той времени как раз не хватало. Ее роман с Андреем только набирал обороты. Поэтому приходилось порой тренироваться одной.

Видела я во всем этом и положительную сторону: всего за две недели я наверстала упущенное по учебе, что накануне экзаменов было весьма кстати. Во вторую сессию я имела все шансы завалить только ТРЗ, а по остальным предметам получить высший или почти высший балл. Учитывая, что у меня имелась в запасе вторая специализация, проваленное ТРЗ не могло помешать мне получить диплом и право посещать магический мир. Не то чтобы я планировала в него вернуться, но и отказываться от имеющейся у меня возможности не хотела. Этому меня тоже научил Норман.

Я боялась, что он предпримет новые попытки поговорить со мной. Остаться наедине, подловить меня в коридоре или еще что-то. Он ведь не мог просто взять и бросить свою затею? Ему ведь была нужна Рона. Если только он не был уверен, что она все равно рано или поздно ревоплотится, а потому нет смысла тратить время и силы на убеждение меня. Так или иначе, хотя судьба сталкивала нас достаточно часто и я постоянно ловила на себе его взгляд, он не пытался навязать мне разговор. Может быть, действительно ждал, когда я сама созрею?

Все свободное время я посвящала изучению вопроса развоплощения и последующего ревоплощения. Однако если про первое маги знали мало, то про второе не знали вообще ничего.

Как нам и сказал Грокс, большинство авторов, исследовавших вопрос, сходились на том, что человек, который станет новым телом для умершего мага, будет иметь два магических потока: свой и Развоплощенного. В этом они не ошиблись. Далее, по их мнению, Развоплощенный через какое-то время должен был подавить второй поток, поскольку существование с двумя потоками одновременно не могло длиться долго. Это могло безболезненно происходить только до тех пор, пока потоки оставались не активированы. При подавлении все, что было связано со вторым потоком — личность и воспоминания — могло исчезнуть. Потому что маг — это прежде всего магический поток, остальное надстраивается сверху. Так утверждали книги. Меня даже немного удивило, что все теории звучат так похоже, словно списаны с одной и разбавлены несущественными подробностями. На фоне того, что ни одного ревоплощения еще не было, это выглядело странно.

Все это не очень обнадеживало, означая, что «симбиоза» у нас с Роной не выйдет. Или я ее, или она меня — третьего не дано. Но, по крайней мере, у меня оставался шанс противостоять ей. Если ее поток мог подавить мой, то и мой мог сделать то же самое. Если окажется достаточно сильным. Или я научусь его усиливать. Я даже начала задумываться о том, а не поможет ли мне темная магия остаться собой и победить Рону?

В последнее воскресенье мая, ровно через две недели после моего возвращения в Орту, когда до начала экзаменов оставалась всего неделя, я по обыкновению сидела в библиотеке, читая очередную книгу на тему ревоплощения, которая мало отличалась от предыдущих. Библиотекарь теперь посматривал на меня косо, поскольку учебным процессом мой интерес уже нельзя было объяснить, но я не обращала на него внимания.

Голоса Хильды и Андрея я услышала еще до того, как они вошли в библиотеку. Оказалось, что сегодня они решили позаниматься со мной.

— А то что ты тут все время одна сидишь, — хмыкнул приятель. — У нас ведь тоже экзамены на носу.

Это пусть немного, но подняло мне настроение: в обществе других людей, когда мне приходилось слушать и реагировать, невеселые мысли ненадолго стихали в голове.

— Что читаешь? — поинтересовался Андрей, притащив себе несколько нужных для подготовки книг. — Мы же вроде это уже прошли?

Библиотекарь недовольно посмотрел на нас, но ничего не сказал: этим утром библиотека оставалась пустой, поэтому наши разговоры никому не могли помешать.

— Просто тема заинтересовала, — я пожала плечами, стараясь все же говорить тише.

— Правда? А меня вот совершенно не зацепило. Это же надо было столько написать, гадая на кофейной гуще. Откуда они могут знать, как пройдет ревоплощение, если его еще ни разу не происходило? Это как вариации на тему жизни после смерти: у каждого есть свое представление, но никто никогда не узнает, как оно на самом деле, пока сам не умрет. Зато пока живы, готовы спорить об этом до хрипоты и развязывания военных конфликтов.

В чем-то он был прав, конечно. С тем же успехом я сама могла написать любую теорию о ревоплощении. У меня имелись все шансы оказаться ближе к истине хотя бы потому, что во мне уже сидела Развоплощенная.

Я задумалась: а не стоит ли именно так и поступить? Может быть, если я придумаю свою теорию ревоплощения и достаточно сильно поверю в нее, то так и будет? Как говорил мне Норман? Если есть сильное желание, очень сильное, то можно сделать и то, чему тебя не учили, магический поток подстраивается.

Стоило вспомнить о Нормане, как он тут же материализовался в библиотеке: вошел следом за ректором, который что-то уверенно вещал. Судя по выражению лица самого Нормана и тому, как он раздраженно тер рукой лоб, слова ректора его не убеждали.

Они подошли к библиотекарю и принялись что-то обсуждать с ним. Я слышала только обрывки фраз, поэтому не могла понять, о чем идет речь. Да и старалась не прислушиваться. Я бы вообще предпочла испариться, хотя Норман даже не взглянул в мою сторону и, возможно, не заметил.

Зато ректор заметил, когда уже собирался уходить.

— Ларина! Как удачно я застал вас здесь. А ведь уже хотел в понедельник вызывать к себе.

Он подошел ближе и сделал знак Норману последовать за ним. Тот нехотя подчинился. Мое желание испариться усилилось. Кажется, ректор еще никогда меня так не пугал.

— Что же вы, госпожа Ларина? — он сердито посмотрел на меня. — Собственными руками организовали группу спецкурса по Темным ритуалам и заклятиям, а теперь прогуливаете?

Норман заметно поморщился, но промолчал, только скрестил руки на груди. На меня он продолжал не смотреть. Я же не удержалась, бросила на него изучающий взгляд. Что-то в его облике было не так. Он выглядел… усталым. Как будто недостаточно спал последнее время. Я подавила в себе желание справиться о его здоровье и попыталась сосредоточиться на словах ректора.

— Мало того, что группа уже сократилась до четырех человек, вы хотите сказать, что на экзамен выйдут вообще трое? — недовольно продолжал тот. — Так не пойдет. Это учеба, госпожа Ларина, а не кружок по интересам, чтобы ходить по желанию.

Я почувствовала, что не просто краснею, а, должно быть, становлюсь яркого свекольного оттенка. Конечно, Хильда мне уже намекала, что третий прогул подряд будет замечен. И даже взывала к моей совести: ведь она пошла на предмет исключительно из-за меня. Но я ничего не могла с собой поделать. Даже короткие встречи с Норманом в столовой, библиотеке, внутреннем дворе или коридорах Орты давались мне с трудом. Что уж говорить о целой лекции?

— И как вы прикажете мне теперь поступить? — настаивал ректор на какой-то ответной реакции.

Неожиданно вмешался сам Норман:

— Ректор Ред, студентка Ларина не виновата. Ответственность за ее пропуски полностью лежит на мне. Я повел себя… недостойно. У нее есть причины меня избегать.

Я буквально лишилась дара речи. Судя по выражению лиц ректора и моих друзей, их такое заявление шокировало ничуть не меньше. Еще бы, ведь это прозвучало почти как признание в домогательствах в отношении студентки. Хотя, конечно, формально Норман ничего такого не сказал и мог иметь в виду что угодно, но прозвучали его слова именно так.

— Хм, — ректор смущенно кашлянул. — Мне об этом ничего неизвестно. От студентки Лариной не поступало каких-либо жалоб на ваше поведение, профессор Норман. Если же такое имело место быть, то, я полагаю, это должно быть зафиксировано, иначе пропуски лекций выглядят именно как прогулы. — Он вопросительно посмотрел на меня. — Так что, госпожа Ларина? Желаете оформить жалобу?

Я тяжело сглотнула и отрицательно покачала головой. Пришлось взять себя в руки и найти сбежавший голос.

— Нет, ректор Ред. Никаких жалоб. Я уверена, все это не более, чем недоразумение. — Я снова посмотрела на Нормана, который, по странному совпадению, в тот же момент все-таки посмотрел на меня. Наши взгляды встретились, и я поняла, насколько предсказание ректора оказалось правдивым: да, Норман причинил мне боль, но сам страдал от этого не меньше. Интересно, ректор уже тогда все знал? — Сомневаюсь, что профессор Норман хотел меня обидеть. Я слишком остро отреагировала, так что вина за прогулы полностью лежит на мне. Я обещаю вам исправиться.

— Что ж, хорошо, — ректор кивнул. — У вас осталось еще целое одно занятие до экзамена, чтобы исправиться. Ян, если студентка Ларина все же соизволит прийти на лекцию, обязательно дай ей знать, какие темы придется изучить самостоятельно.

Норман рассеянно кивнул, продолжая смотреть на меня. В его глазах читался вопрос, но, видимо, ответа в моих он не находил. В конце концов я первой отвела взгляд в сторону.

У меня оставалось ровно три дня на то, чтобы найти в себе смелость все же приготовиться к разговору с ним. Потому что избежать его теперь точно не удастся.

Глава 21

Конечно, приготовиться я не успела: именно тогда, когда было не нужно, время полетело со страшной скоростью. Среда наступила совершенно внезапно. С самого утра Хильда косилась на меня и, кажется, готовилась в нужный момент схватить за руку и силой дотащить до аудитории Нормана.

Этого не потребовалось: пусть я не была готова, но сбегать я не собиралась. Я ведь уже пообещала. У меня хватало недостатков, но слово свое я держать умела.

Норман заметно удивился тому, что я все-таки пришла, но почти не акцентировал внимание на этом, ограничившись небольшим дополнением к приветствию:

— Я рад видеть, что сегодня вы в полном сборе. Поскольку это наша последняя лекция перед экзаменом, я сегодня ограничусь ревизией тем и небольшим рассказом о том, что буду требовать с вас на экзамене. Прежде всего, хочу обратить ваше внимание на то, что экзамен будет состоять только из теоретической части…

Он говорил и говорил, как всегда присев на краешек своего стола и скрестив руки на груди. Обводил нас спокойным взглядом, ни разу не задержавшись на мне дольше, чем на других. Только глаза все так же выдавали усталость или плохой сон. Почему-то я почувствовала себя виноватой.

До конца занятия оставалось еще почти пятнадцать минут, когда Норман развел руками и с улыбкой сообщил:

— На этом у меня все. Больше в рамках спецкурса я ничему не могу вас научить. Хочу поблагодарить вас за интерес, проявленный к моей дисциплине. Мне было приятно общаться с вами, — его взгляд скользнул по пустому месту, на котором могла бы сидеть Анна. — Почти всегда, скажем так. Тех из вас, кто решит продолжить обучение в Орте, я буду рад увидеть в новом учебном году. А в этом жду вас на экзамене. Посмотрим, многому ли я смог вас научить. На этом я прощаюсь с вами на сегодня. Ларина, вы задержитесь, пожалуйста, остальные могут быть свободны.

Мои однокурсники нестройным хором поблагодарили его, а Грег даже добавил, собирая вещи в сумку:

— А вы оказались нормальным таким преподом, профессор Норман. По первому собранию я вас представил себе другим. Думал, вы жестче.

По губам Нормана скользнула недобрая усмешка.

— Вы сначала экзамен сдайте, а потом будете говорить.

— Заметано, — ничуть не смутившись, кивнул Грег. — До свидания.

— Хорошего всем дня, — привычно попрощался Норман.

Он дождался, пока за последним студентом закроется дверь, а потом повернулся ко мне, с трудом подавив тяжелый вздох. Взяв со стола несколько исписанных листов, он подошел ближе и протянул их мне.

— Я сделал для тебя конспект тех лекций, которые ты пропустила: здесь все самое важное, что потребуется на экзамене. Это чтобы тебе не пришлось тратить время на изучение книг. Но если вдруг тебе этого захочется, я там добавил рекомендации, где очем можно подробнее прочитать.

Я взяла листы, просмотрела их и ошарашенно взглянула на Нормана. Такого я ожидала меньше всего. Это было… мило и никак не вязалось у меня в голове с тем состоянием наших отношений, в котором они находились последние две недели.

— Спасибо, — пробормотала я. — Не стоило так утруждать себя. Хватило бы и просто списка тем или вопросов.

Он пожал плечами и криво усмехнулся.

— У меня теперь непривычно много свободного времени. Забавно, как быстро привыкаешь к хорошему в своей жизни и как трудно от него отвыкать.

— Спасибо, — зачем-то повторила я, упрямо глядя на строчки, написанные его аккуратным почерком.

На этом мое красноречие было исчерпано, но я не торопилась уходить, а он не торопился меня отпускать. Вместо фразы: «Можете быть свободна», он попросил:

— Таня, пожалуйста, давай поговорим. Если ты, конечно, готова. Просто позволь мне объяснить.

Я осторожно сложила врученный им конспект в сумку и все-таки подняла на него взгляд, честно признаваясь:

— Я не готова. Но, наверное, будет справедливо выслушать тебя.

— Что ж, — он кивнул, — спасибо. Но давай пройдем для этого в кабинет.

Я не стала возражать. А поскольку разговор обещал быть личным, мы и пошли в его личный кабинет. Закрыв за нами дверь, Норман повернулся ко мне, но прежде, чем он успел мне что-то сказать, я задала вопрос, который мучал меня больше всего:

— Как давно ты знаешь, кто я?

Он задумался на мгновение, словно проводил ревизию воспоминаний, а потом уверенно кивнул.

— Если говорить о «знаю», то с того момента, как увидел Шары Аргора на столе ректора. Только два человека на всем белом свете когда-либо имели возможность открыть дверь в ту комнату: я и Рона. Заподозрил я немного раньше, когда активировал для тебя базовый артефакт. Я почувствовал знакомый магический поток.

Не знаю, что я ожидала услышать, но эти слова добили те жалкие крохи надежды, что еще оставались у меня.

— Значит, практически с самого начала, — пробормотала я, опустив голову. — Этим я тебя и привлекла…

— Нет, ты ошибаешься, — возразил Норман. Он так и стоял у двери, в то время как я прошла почти до самого его стола. Словно специально сохранял дистанцию. — Ты привлекла мое внимание, попав под заклятие. Оценивая твой потенциал для создания исцеляющего браслета, я понял, что с твоим потоком что-то не так. Но не понял, что именно. Поначалу это был интерес исследователя. Да и твоя ситуация вызывала много вопросов: ни разу я не видел студентки, который бы не дали дома базовый артефакт. Я поделился с ректором своими наблюдениями, просил его как- то повлиять на тебя, убедить остаться в Орте. Мне было любопытно. А он показал мне ту вырезку из газеты про Берда Вонена и его семью. По иронии судьбы в свое время он был таким же частым гостем Дома Риддик в столице, как и твои родители.

— Он знал, что она во мне?

Норман пожал плечами.

— Мне он об этом не сказал, только объяснил, почему для тебя может быть опасен магический мир и почему твои родители так странно поступили. Я, конечно, знал про то, что девушек из семей Покинувших убивают. И в тот момент я испытал странное, иррациональное желание… нет, даже потребность защитить тебя. Поэтому я похитил Шары Аргора и вывел из строя порталы. Поэтому отдал тебе перстень. Я еще не знал, кто ты.

Это заставило меня сделать один неуверенный шаг к нему. По крайней мере, он отдал мне перстень, чтобы защитить, а не чтобы ускорить ревоплощение. Однако я тут же остановила себя: я опять верила на слово, а ведь обещала себе больше этого не делать.

— Почему ты ничего не сказал мне? Почему не сказал правду?

Он тоже сделал шаг ко мне, по обыкновению держа руки за спиной, но ближе подходить не стал.

— Поначалу я считал, что это только навредит. Ты выглядела слишком эмоциональной, слишком… нестабильной. Я боялся, что такая новость напугает тебя еще больше, и ты все-таки сбежишь.

— А потом? Ян, я ведь спрашивала тебя об этом! Я спрашивала про перстень, про то, может ли Развоплощенная завладеть моим телом, а ты соврал мне.

— Я не врал! — эмоционально возразил он, но тут же как будто смутился. — Я не сказал тебе всей правды. Перстень действительно ни на что не влияет, магический поток Развоплощенной был в тебе с рождения. И не сказал я тебе про это, потому что… — он вдруг с каким-то отчаянием прижал руку к лицу, потер лоб, а потом бросил на меня такой несчастный взгляд, что мне стало не по себе. Я не привыкла к таким явным эмоциям на его лице. — Потому что ты говорила о потоке Роны с таким ужасом. Потому что мы всего один раз были вместе, и все казалось мне таким хрупким. Я не знал, поверишь ли ты мне. Это было чудесное утро после чудесной ночи, и я просто не мог сказать тебе: «Доброе утро, дорогая. Вот твой кофе. Кстати, давно хотел тебе сказать, что в твоем теле магический поток моей бывшей возлюбленной, но это ничего не значит».

— Но после этого была еще масса дней, которые мы провели вместе, — возразила я, с трудом проглатывая ком, перекрывавший горло. — Почему ты не сказал ни в один из них? Ты ведь понимал, что рано или поздно я узнаю.

— Понимал, — согласился он. — И хотел сказать. Каждый раз, засыпая рядом с тобой, я обещал себе, что завтра мы поговорим. Но наступало утро, ты просыпалась, улыбалась, целовала меня. Такая юная, красивая… счастливая. В твоих глазах было столько света, тепла и любви, что я снова думал: «Подожди, не сегодня, еще есть время». И все повторялось. Я понимал, как ты это воспримешь. Понимал, какие вопросы у тебя сразу появятся. Понимал, что тебе будет тяжело это принять. Я боялся потерять тебя. Что и произошло.

Я хотела возразить, что если бы он сам все сказал мне, этого не произошло бы, но слова застряли в горле. Действительно ли так? Существует ли в мире способ узнать о таком и отнестись спокойно?

— В любом случае, все вышло из-под контроля, — уже спокойнее, как будто устав от эмоций, продолжил Норман. — Дангл заметил в тебе второй поток, поговорил об этом с Гроксом, а тот решил поменять порядок лекций. Я думал, у меня есть время до последней недели семестра. Снова и снова я всматривался в тебя, надеясь обнаружить единый поток, но каждый раз их оказывалось два. Я надеялся, что ревоплощение завершится раньше, и мне ничего не придется объяснять. Ты сама поймешь, что в нем нет ничего опасного для тебя…

— Ох, вот как! — не сдержавшись, воскликнула я. Во мне вновь поднялось раздражение, и все его слова растаяли в моем сознании, уступая место тем мыслям, что крутились там с тех пор, как я узнала правду. — Действительно, что может быть опасного в нем? Я ведь прокачаюсь до уровня древней королевы! Только той меня, какая я есть, уже не станет. Но кому нужна глупая, навязчивая, плаксивая девчонка, такая слабая и такая скучная?..

— Таня, ну что ты такое говоришь!

Каким-то образом он почти мгновенно пересек расстояние между нами, оказался рядом и взял в ладони мое лицо. Сначала я дернулась, желая отстраниться, но тут же передумала, осознав, как давно он не касался меня. И как мне этого не хватало. Его пальцы так знакомо поглаживали кожу щек, что я непроизвольно закрыла глаза, на мгновение отдаваясь этим ощущениям. И когда почувствовала, как его губы накрывают мои, не удержалась — ответила. Это длилось всего несколько секунд, а потом он отстранился, его руки скользнули на мои плечи и сжали их. Он заговорил — быстро, тихо, словно боялся, что в любой момент я могу прервать его:

— Таня, послушай меня, пожалуйста. Я понимаю, что все, что я говорил тебе о своих чувствах к Роне, сейчас свидетельствует против меня, но все же поверь мне. Я действительно никогда не лгал тебе. Не договаривал — да, но не лгал. Я давно смирился со смертью Роны. Не мог себе простить, что допустил это, и до сих пор не могу, но смирился. Я никогда не ждал ее возвращения. Ревоплощения ее потока — ждал, но лишь потому, что существование в состоянии лимба неестественно. Я хотел, чтобы ее магический поток смог вернуться в общий, потому что того требует равновесие Общего потока. И потому что это правильно. Я признаю, что во время Бала Развоплощенных бросился спасать тебя именно потому, что уже знал про поток Роны. Я защищал тебя, потому что ты была тем человеком, который мог помочь ее потоку вернуться в естественное состояние. Ты мне нравилась, но я ведь почти не знал тебя, я еще не был влюблен в тебя… Или я так думал, потому что я не знаю, когда влюбился. Но я влюбился и все, что было между нами, было правдой. Я люблю тебя, Таня. Действительно люблю. Я никогда не пытался использовать тебя, потому что я не верю в то, что ревоплощение способно вернуть к жизни мага. Магический поток — это не душа, в которую верят люди. Нельзя через магический поток вернуть личность и память. В определенный момент ваши потоки просто сольются в один, но тебе это ничем не грозит. Я ничего тебе не говорил, потому что тебе ничего не угрожает.

Я не прерывала. Стояла, замерев, так и не открывая глаза, слушала его голос и отчаянно хотела верить ему. Хотела обнять его, как делала это уже много-много раз, уткнуться лицом в плечо, почувствовать, как его руки сомкнутся вокруг меня кольцом, защищающим от всех бед и невзгод. Так происходило раз за разом и казалось таким правильным.

Однако сейчас я все же уверенно уперлась ладонью в его грудь и сделала шаг назад. Его руки лишь на мгновение напряглись, не желая меня отпускать, но потом все же отпустили. Я посмотрела на него и увидела в глазах горечь разочарования.

— Во всех книгах написано иначе, — мой голос прозвучал так слабо и так жалко, что я разозлилась на себя.

— В книгах иногда пишут неправду. Ты разве не знаешь этого? Факты подтасовываются, желаемое выдается за действительное, ложь обрастает подробностями и становится легендой. Почему ты веришь им и не веришь мне?

Я пожала плечами, стараясь не отводить от него взгляд. Я ведь собиралась стать сильной, да? Собиралась противостоять великой королеве. Глубокий вдох и медленный выдох помогли мне собрать те жалкие силы, которые зародились во мне в последние месяцы. Благодаря Яну Норману, кстати, но об этом я сейчас старалась не думать.

— В моей жизни оказалось столько лжи. Мне лгали все подряд. Ты можешь считать, что просто не договаривал, но ты тоже лгал. Я бы простила тебе это, как ты прощал мне многое. Как я простила своих родителей. Но речь идет о моей жизни, Ян. Мне страшно. Мне больно. У меня нет права на ошибку. Я бы хотела тебе поверить. Господи, если бы ты только знал, как я этого хочу! Но я не могу. Я слушаю тебя и думаю: «А что если он опять играет фактами, недоговаривает? Что если я опять задаю не те вопросы, а он этим пользуется? Что если он просто говорит мне то, что я хочу услышать?» Сейчас для меня главное остаться той, кто я есть, а ты с большой долей вероятности можешь быть заинтересован в обратном. Пока я чувствую эту угрозу, я не могу тебе верить.

Он медленно кивнул, как будто через силу признавая мою правоту. Ни горечь, ни разочарование не исчезли, но к ним добавилось понимание.

— Я знал, что однажды ты станешь более осторожной и менее доверчивой. Жаль, что именно на мне закончился твой запас доверия, но, наверное, я это заслужил. Надеюсь, что однажды смогу его вернуть, но, видимо, не сейчас. Время покажет, кто был прав: я или твои книги.

— Время покажет, — согласилась я, даже скривив губы в подобии улыбки. — Ты либо окажешься прав, либо к тебе вернется любовь всей твоей жизни. Беспроигрышная позиция.

Мне казалось, он молчал и смотрел на меня целую вечность, прежде чем сказать:

— Тогда отчего у меня такое чувство, будто я уже проиграл?

Глава 22

После разговора с Яном стало только хуже. С одной стороны, его слова дали мне надежду. Ту надежду, которую я так отчаянно искала в книгах, но которую не смогла там найти. С другой стороны, я боялась ему поверить. Что если это уловка? Всего лишь способ ослабить мою бдительность? Я хотела верить ему, но именно поэтому боялась это сделать. И это угнетало как ничто другое. С первых дней в Орте он стал моим союзником. Он защищал, помогал, говорил о важном. Задолго до того, как стать моим любовником, он стал для меня наставником, который помогал увидеть жизнь под другим углом. Благодаря ему я находила точки опоры, чтобы идти вперед и вверх. Я привыкла доверять ему, но в этом я сейчас видела свою уязвимость.

И как будто мне было мало этих проблем, жизнь решила подкинуть мне новых.

В пятницу, едва войдя в аудиторию, Дилан Мор нашел меня взглядом и кивнул на дверь.

— Ларина, вас вызывает к себе ректор. Он ждет вас в преподавательской. Идите.

— Сейчас? — зачем-то уточнила я, за что заслужила недовольный взгляд.

— Поскольку ректор ждет вас сейчас, было бы неплохо, если бы вы сейчас к нему и отправились.

Хильда бросила на меня вопросительный взгляд, а я, немного нервничая, пожала плечами в ответ. По какой причине ректор мог хотеть меня видеть, я не представляла. Я ведь пришла на ТРЗ, как мы и договаривались.

Однако стоило мне открыть дверь в преподавательскую, как некоторые вещи встали на свои места. Помимо ректора, меня ждали хорошо знакомый старший легионер столицы и совсем незнакомый очень полный мужчина лет пятидесяти на вид. Выглядел последний очень серьезно и важно, из чего я сделала вывод, что он главнее Ротта, кем бы он ни был.

— Госпожа Ларина! — почти радостно воскликнул Ротт, вставая при моем появлении. — Рад видеть вас в добром здравии. Вы чудесно выглядите.

Поскольку я последнее время плохо спала и меня совершенно не тянуло по утрам ни скрывать последствия этого косметикой, ни как-то укладывать волосы, его слова прозвучали не слишком убедительно.

— Вы как всегда очень грубо льстите, господин легионер, — отозвалась я и настороженно посмотрела на второго мужчину, который так и остался сидеть. Он не делал каких-либо попыток встать, представиться или объяснить свое присутствие.

Оказалось, что за него это был уполномочен сделать Ротт.

— Таня, разрешите представить вам господина Эрдингера, уполномоченного обвинителя.

Уполномоченный обвинитель — то есть, местный прокурор, как я поняла — едва кивнул, так и не встав. При его грузности вставать-садиться едва ли было легко.

— Очень приятно, — осторожно отозвалась я, все еще не понимая, что этим господам от меня нужно.

И снова прояснить ситуацию взялся Ротт, который сегодня отчего-то был сама любезность.

— Господин Эрдингер выступает обвинителем на процессе Вильяма Нота, — пояснил он. — Сейчас дело дошло до слушаний и свидетельских показаний. Поскольку вы и есть основной свидетель обвинения, он хочет пройтись с вами по вашим показаниям.

— Мне что, надо будет выступать в суде? — от этой мысли меня передернуло.

— Всего лишь рассказать, как все было, — наконец подал голос Эрдингер. В противовес не очень располагающей внешности голос у него оказался довольно приятный: низкий, бархатистый, успокаивающий.

Я кивнула, даже удивляясь, что совсем не ожидала такого поворота. По логике следовало бы. После того, как легионеры забрали Нота, я поначалу ждала какого- то продолжения истории, но потом слишком увлеклась другими вещами.

Ротт сделал приглашающий жест в сторону кресла, на котором до этого сидел сам, и пояснил:

— Ректор присутствует здесь в качестве вашего представителя, поскольку формально вы все еще несовершеннолетняя. Беседа эта неофициальная, вам ничего не грозит, но мы подумали, что так вам будет спокойнее. И если хотите, мы можем вызвать кого-то из ваших родителей, но тогда процесс немного затянется.

— Да нет, не стоит, — я отмахнулась. Уж если я тогда выдержала в одиночку допрос тремя легионерами — как я теперь понимаю, совершенно незаконный по местным правилам — то как-нибудь обойдусь молчаливой поддержкой ректора, который со скучающим видом рассматривал потолок. — Задавайте ваши вопросы.

Я боялась, что за прошедшие месяцы мелкие детали случившегося в начале каникул стерлись из моей памяти, но стоило начать рассказывать, как все вернулось и предстало перед моими глазами в таких подробностях, словно это случилось вчера. Только эмоции немного улеглись, поэтому на вопросы я отвечала даже более четко и последовательно, нежели на первом разбирательстве.

До тех пор, пока обвинитель не спросил:

— Вы знаете, почему Вильям Нот хотел вас убить?

Я замялась. Теперь-то я знала это, но очень сомневалась, что мне стоит озвучивать эту причину даже тут, в узком кругу. О том, чтобы заявить об этом в зале суда, и речи быть не могло.

— Насколько я знаю, он принадлежит к каким-то местным террористам, — в конце концов выдавила я. — Но я так и не поняла, почему они желали моей смерти.

— И у вас нет никаких догадок? — настаивал Эрдингер.

— Мне кажется, госпожа Ларина уже ответила на этот вопрос, — неожиданно вмешался ректор, хотя я думала, что он вообще нас не слушает. — И мне кажется, что ответ на него должен знать господин Нот. Спросите у него.

— Ректор Ред прав, господин Эрдингер, — неожиданно поддержал Ротт. — Думаю, если у защитника возникнет такой вопрос, то лучше его опротестовать. Всегда можно сослаться на угрозу безопасности госпожи Лариной в случае ответа на него.

Эрдингер кивнул и что-то записал в блокнот, в котором делал пометки по ходу нашего разговора.

— Что ж, тогда на этом у меня пока все. Если вы будете так же спокойно и четко отвечать в суде, все пройдет хорошо.

— А можно и мне задать вопрос? — неожиданно осмелела я. — Почему так долго? Нот пытался убить меня в конце января. Сейчас конец мая. И вы только дошли до суда? Что вы делали все это время?

Эрдингер и Ротт переглянулись, после чего Эрдингер с тяжелым вздохом поднялся из кресла.

— Что ж, на этот вопрос вам ответит Геллерт, но лучше мне этого не слышать. Ректор Ред, проводите до порталов? Я не учился в Орте, ничего у вас тут не понимаю.

Мое сердце тревожно забилось, когда ректор тоже поднялся со своего места и вышел вслед за Эрдингером. Оставаться наедине с Роттом мне совершенно не хотелось, наши приватные разговоры еще ни разу не доставляли мне удовольствия.

— Таня, да не бойтесь вы меня так, — с улыбкой попросил Ротт, пересаживаясь в кресло, которое освободил Эрдингер. — Я знаю, наше с вами общение не задалось с самого начала, о чем я искренне сожалею. Но я представитель закона и не причиню вам вреда.

— Почему-то меня это не успокаивает, — пробормотала я. — Наверное, потому что законы местные мне как-то доверия не внушают.

Ротт пожал плечами и развел руками, как бы извиняясь за несовершенство системы.

— Так что вы делали все это время? — напомнила я свой вопрос.

— Я буду откровенен с вами, — Ротт печально вздохнул. — Мы пытались заключить с Нотам сделку. Надеялись, он сдаст нам свою ячейку.

— То есть вы торговались с ним, — я покачала головой. — И как, сторговались?

По губам Ротта скользнула виноватая улыбка. Наверное, это должно было выглядеть мило, но с каждым мгновением поведение легионера вызывало у меня все больше подозрений. Что-то было не так в его обходительности, как раньше что- то было не так в том, что он полностью потерял интерес к Норману. Это заставляло насторожиться.

— Нет, он не сдал свое руководство, как не захотел говорить о причинах покушения на вас.

— Может быть, вы мало предлагали?

— Ему были готовы дать даже условный срок, — не стал скрывать Ротт.

От этой новости мне стало не по себе. Человека, едва не убившего меня, были готовы отпустить на свободу. При том, что другой человек, тоже пытавшийся меня убить, даже не был обвинен.

Это напомнило мне кое о чем.

— А что с Кордой Чест?

— А что с ней? Она отбывает наказание.

— Но ведь то покушение, очевидно, тоже организовал Нот, — возмутилась я. — Он же манипулировал ею! Она просто была влюблена в него.

— Предлагаете ее выпустить? — удивился Ротт.

— Предлагаю пересмотреть меру ее ответственности.

— Я передам ваши слова обвинителю, — после недолгой паузы пообещал Ротт. — На этом позвольте и мне откланяться.

Он встал, я последовала его примеру. Ротт протянул мне руку на прощание, и я машинально пожала ее в ответ. Однако он неожиданно поднес мою руку к губам.

— Мне так жаль, Таня, что наши отношения сразу пошли в столь неприятном направлении, — признался он, продолжая удерживать мою ладонь в своих. — Иначе я бы пригласил вас на кофе. Я знаю, что вы его любите.

— Я больше не принимаю таких приглашений, господин Ротт, — поторопилась я охладить его пыл. А потом, повинуясь внезапному порыву, поинтересовалась: — Скажите, а вас назвали Гелле ртом в честь Гордона Геллерта?

Он удивленно приподнял брови и рассмеялся.

— Нет, меня назвали Геллертом в честь моего отца — его тоже звали Геллертом.

Я не успела ничего ответить на это: дверь преподавательской распахнулась и на пороге появился Норман.

* * *

Он вошел и замер на пороге, удивленно глядя на нас. Я не сразу поняла, как мы с Роттом выглядим со стороны: он стоял слишком близко и все еще держал мою руку в своих. Учитывая, что при этом мы в преподавательской находились вдвоем, ситуация получалась весьма двусмысленной.

Я поспешно высвободила руку и сделала шаг назад. Это движение заставило Нормана тоже отмереть. Он закрыл за собой дверь и сделал несколько шагов к нам, как всегда сцепляя руки за спиной.

— Профессор Норман, какой сюрприз, — Ротт вежливо улыбнулся. — Давненько мы с вами не виделись.

— Я даже удивлен, насколько давно, — равнодушно согласился Норман, скользнув по мне быстрым взглядом. — Госпожа Ларина, приветствую вас.

Я только кивнула ему, надеясь, что не выгляжу слишком виноватой. Конечно, мы вроде как расстались, но мне совершенно не хотелось, чтобы он думал, будто я флиртую с Роттом. Учитывая всю историю их отношений, с моей стороны подобное было бы настоящей подлостью.

— А вы успели по мне соскучиться? — удивленно уточнил Ротт.

Что-то было явно не так в его манере общения сегодня. Судя по тому, как едва заметно нахмурился Норман, он тоже это заметил.

— Да нет, я бы с удовольствием не видел вас еще столько же. Но не повезло.

— Успокойтесь, в этот раз я не к вам. У меня более интересное задание, — он кивнул на меня.

Норман едва заметно сощурился, поджав губы. Судя по всему, наше общение с Роттом все-таки вызвало у него какие-то нехорошие подозрения, поэтому я поторопилась объяснить:

— Господин Ротт сопровождал прокурора, они готовили меня к выступлению в суде.

— Заметив, как они оба непонимающе уставились на меня, я исправилась: — То есть не прокурора, а уполномоченного обвинителя.

— Вы хотите вызвать ее в суд? — теперь на лице Нормана промелькнула тревога.

— В Аларию? Не слишком ли опасно?

— Она будет под защитой Легиона. И под моей личной защитой.

— Едва ли это способно вселить уверенность хоть в кого-то, — процедил Норман едко.

— Может быть, вы сами хотите ее сопровождать? — Ротт иронично вздернул брови. — Интересно, в каком качестве? Насколько я знаю, вы ей не родственник.

Норман стиснул зубы, понимая, что на это ему нечего возразить. Ротт довольно усмехнулся и снова повернулся ко мне.

— Может быть, когда вы будете в столице, вы хотя бы согласитесь со мной пообедать, раз уж кофе вам больше не нравится. А теперь мне пора. Всего доброго, Таня, — с придыханием добавил он.

С Норманом они только молча раскланялись. Мне показалось, я слышала, как у того скрипнули зубы.

Когда за Роттом закрылась дверь, Норман снова посмотрел на меня.

— Ты же не собираешься с ним обедать, правда?

Его так беспокоил этот вопрос, но при этом он так старался это скрыть, что я против воли улыбнулась.

— Не знаю, посмотрим, — не удержалась я от того, чтобы подразнить его. — Как ты здесь оказался? Разве у тебя нет сейчас лекции?

В начале учебного года я ворвалась в его аудиторию именно в пятницу утром, когда меня выгнали с занятия по Снадобьям, поэтому мне казалось, что и сейчас он должен быть занят.

Норман только пожал плечами, едва заметно смутившись.

— Мне показалось, что тебе нужна помощь. — Он скользнул взглядом по моим рукам, не обнаружил на них перстня и добавил: — Вероятно, я ошибся.

Я достала перстень из кармана сумки и продемонстрировала ему, после чего черты лица Нормана заметно смягчились.

— Спасибо, что хотя бы носишь его с собой.

— Только в этот раз получилась ложная тревога.

Похоже, перстень слишком остро прореагировал на мой дискомфорт от общества Ротта.

— Что ж, извини, если помешал вашему общению с господином старшим легионером, — фыркнул Норман.

Я удивленно приподняла брови. Это что, ревность? Интересно, он вообще в курсе, что мы расстались?

Однако прежде, чем я успела что-либо на это ответить, дверь снова открылась и на пороге возник ректор. Судя по его взгляду, он не ожидал увидеть здесь Нормана и был не очень доволен тем, что увидел.

Я решила, что мне лучше поскорее удалиться, поэтому быстро попрощалась, ни к кому конкретно не обращаясь, и выскочила в коридор. И тут же замерла из-за внезапно пришедшей в голову идеи.

Это было глупо. Норман и ректор могли вовсе не разговаривать друг с другом или говорить о чем-то скучном. И вообще едва ли они станут обсуждать меня, но… вдруг?

Быстрее, чем успела все обдумать, я скользнула в крошечную комнатку, находящуюся рядом с преподавательской.

— Оставил бы ты девочку в покое, Ян, — сокрушенно сказал ректор, когда мне удалось проявить на стене одностороннее окошко.

— Меньше всего я хочу лишний раз нарушать ее покой, — сдержанно ответил Норман, не глядя на ректора.

— Тогда зачем ты ее мучаешь? Ей и так нелегко. Узнать такое… Даже представить себе страшно, каково ей. Не каждый взрослый с таким мог бы справиться, а она еще почти ребенок.

— Ей двадцать три года, Эйб. Она не ребенок, она взрослая женщина. Прекрасная, умная, тонкая, сильная, искренняя и нежная женщина. Она справится. Она справится с чем угодно в этой жизни. Я это точно знаю, потому что я знаю ее лучше, чем она сама себя знает.

В его тоне в этот момент было столько восхищения и столько нежности, что у меня в груди разлилось тепло, от которого защипало глаза. Слова прозвучали абсолютно искренне. Не поверить в то, что Норман действительно так считает, я не смогла бы при всем желании. Которого у меня не было. Да и зачем ему врать ректору?

Однако вопросы ректора тут же вернули меня с небес на землю:

— Ее? Или Рону?

— Да причем тут Рона! — внезапно вспылил Норман. — Ее нет. Ее нет уже пять веков! Ничто ее не вернет. Почему я один понимаю это? Вы совсем запутались в ваших суевериях. Окружили ревоплощение домыслами, которые не имеют под собой никаких оснований, но в которые вам так хотелось верить. И вы поверили. Я знаю, уходить в небытие страшно, но обманывать себя — это не выход. Умирая, мы умираем. Точка. Нет второго шанса, нет второй попытки.

— Откуда ты можешь это знать? — ректор плюхнулся в кресло, достал откуда-то самокрутку, повертел ее в руках, но закуривать не стал. Вместо этого он недовольно посмотрел на Нормана. — Не дураки же писали Теорию о Развоплощении.

— О, в этом я уверен, — хмыкнул Норман, покачав головой. А потом взглянул на ректора, как мне показалось, с обидой. — Эйб, по-твоему я хочу, чтобы Таня превратилась в Рону? Ты правда в это веришь? И в то, что перстень может поспособствовать этому?

Ректор пожал плечами и снова сосредоточил свое внимание на самокрутке.

— Я видел тебя, когда ты появился здесь. Видел твою реакцию, когда ты узнал, что Роны давно нет. И когда ты узнал, как именно все закончилось. Ты жить не хотел.

— Это было одиннадцать лет назад, — напомнил Норман. — Ты был моим другом все эти годы. Единственным другом. Ты видел, как я живу, как я меняюсь. До того, как появилась Таня, ты был единственным близким мне человеком. Как ты можешь считать меня монстром, способным загубить жизнь ни в чем неповинной девушки ради возрождения другой? Я не понимаю, как ты можешь считать подобным монстром Рону? Думаешь, она бы смогла жить с этим? В чужом теле, зная, что фактически убила его хозяйку? Она была хорошим человеком…

— Все хотят жить, Ян — перебил его ректор, ничуть не смутившись. — И я не считаю монстром того, кто просто борется за право жить. А что касается тебя… — На губах ректора появилась незнакомая мне улыбка. — Знаешь, ты мне нравишься. Ты мне всегда нравился, честно. Я люблю тебя почти как сына, которого у меня никогда не было. И я знаю, что ты целеустремлен, упрям и не умеешь отступать. Но я никогда не знаю, ни что творится в твоей голове, ни что у тебя на сердце. Можешь ли ты любить эту девочку сильнее своей королевы? Да демон тебя разберет. Но дело-то в том, что даже она не верит тебе. А ведь она тебя любит куда сильнее, чем я.

Норман так резко опустился в кресло, словно у него внезапно кончились силы и он больше не смог стоять. На его лице появилось отчаяние, смешанное с безысходностью.

— Она не верит мне, потому что не верит в себя. Она думает, что, выбирая между ними, я бы выбрал Рону.

Ректор несколько мгновений с интересом разглядывал его лицо, а потом мягко поинтересовался, понизив голос:

— Ян, сам-то ты во что веришь?

— Я верю в то, что Таня — лучшее, что случилось в моей жизни с тех пор, как меня выбросило сюда. И я должен был говорить ей об этом каждый раз, как мы были вместе. Но я почему-то считал, что все и так понятно. И не говорил.

— Может быть, еще не поздно? — в голосе ректора неожиданно прорезалось сочувствие, но секунду спустя, словно устыдившись этого, он спросил уже в своей обычной манере: — Кстати, разве у тебя нет сейчас лекции?

Норман закатил глаза и со вздохом поднялся из кресла.

— Да есть у меня лекция. Что вы ко мне пристали?

И с этими словами он вышел из преподавательской. Оставшись в одиночестве, ректор наконец закурил, довольно усмехнувшись.

— Вот молодежь… — пробормотал он.

А я сидела у окна, забыв прервать «сеанс» и пытаясь переварить их разговор. Норман ведь не мог знать, что я подслушиваю. Ему же не было смысла врать ректору. Ведь не было же?..

Глава 23

В тот день я не смогла сосредоточиться ни на одном занятии. К счастью, это был последний учебный день для спецкурса. Со следующей недели у нас начиналась сессия, с которой мне предстояло попотеть. Я все еще с трудом направляла магический поток через подаренный родителями кулон.

Все мои мысли крутились вокруг подслушанного разговора. Я вспоминала лицо Нормана, когда он спрашивал ректора о том, действительно ли тот считает его монстром. И мне почему-то становилось очень стыдно. Считала ли я сама его монстром? Чем больше я задавала себе этот вопрос, тем больше понимала: нет, не считала. Больше того, я не хотела жить в мире, в котором известный мне Ян Норман был таким монстром.

Поэтому в субботу я не выдержала и отправилась к нему, считая, что нам нужно еще раз поговорить в более спокойной обстановке. К сожалению, ни в кабинете, ни в личных комнатах его не оказалось. Обе двери были заперты, и на мои попытки достучаться никто не ответил. Я не знала, куда он мог деться, но по всей видимости, Нормана не было в Орте, потому что я не нашла его ни в спортивном корпусе, ни в библиотеке.

Вечером того же дня я сидела в комнате общежития одна, старательно пытаясь готовиться к экзаменам, но мысленно возвращаясь к вопросу, не стоит ли наведаться к Норману еще раз. Хильда как раз убежала на свидание с Андреем, поэтому отговорить меня от этой не самой гениальной идеи было некому.

Решиться я не успела: мои раздумья прервал деликатный стук в дверь. Когда я ее открыла, то лишилась дара речи, потому что на моем пороге стоял сам Норман собственной персоной. Я ни разу не видела его в студенческом общежитии, поэтому увидеть здесь сейчас никак не ожидала. Настолько, что застыла, глядя на него, как на пришельца из другого мира.

— Можно войти? — вежливо поинтересовался он. — Мне бы не хотелось долго стоять на пороге твоей комнаты. К чему нам лишние слухи?

Я судорожно кивнула, пятясь назад и впуская его в комнату и заодно окидывая ее быстрым взглядом. К счастью, в этот раз у нас с Хильдой особого бардака не наблюдалось, а такое бывало не всегда.

— Ты… — я запнулась, почему-то не понимая, как себя вести. Он еще никогда не был на моей «территории», мы всегда встречались на его: в аудитории, кабинете, гостиной, спальне. — Присаживайся, — в конце концов выдавила я, неловко указывая на свою кровать и радуясь, что она застелена.

— Я ненадолго, — заверил Норман, оставаясь стоять.

Он сделал знакомое движение рукой и извлек из воздуха довольно толстую и на вид очень древнюю книгу. Невооруженным глазом было видно, что ей как минимум несколько веков. Он протянул ее мне, но я побоялась ее коснуться и испортить: такой хрупкой она выглядела.

— Что это?

— Одна из немногих доживших до нашего времени книг, содержащая в том числе Теорию о Развоплощении, какой она была до гибели Роны Риддик. Было непросто ее найти: за пять веков большую часть книг на эту тему уничтожило время. Да и до того, как стать теорией о втором шансе на жизнь, Теория о Развоплощении была не такой уж популярной темой. Надеюсь, если ты прочтешь об этом в настоящей книге, тебе будет проще поверить в мои слова.

Я осторожно коснулась кожаной обложки, потом взяла книгу в руки, приоткрыла ее и скользнула взглядом по пожелтевшим страницам. Потом снова посмотрела на Нормана.

— Где ты ее взял? В библиотеке Орты такого точно нет, я перечитала все.

— Пришлось побегать, — он сдержанно улыбнулся. — Как выяснилось, подобные книги сохранились только в личных библиотеках. И мало кто из владельцев готов был ее продать. Но мне повезло.

Я снова коснулась кончиками пальцев древней обложки, а потом прижала книгу к груди.

— Спасибо.

— Ты ведь прочитаешь ее? — он нахмурился, как будто опасался, что я просто выброшу книгу, едва он выйдет за дверь. — Обещай, что прочитаешь.

— Я обязательно ее прочитаю, — заверила я. — Но… ты не мог бы сам мне все рассказать? Прямо сейчас. Я бы очень хотела услышать это от тебя. Знаешь, я с самого начала должна была услышать это все от тебя.

— Да, пожалуй, ты права.

Норман все-таки воспользовался моим приглашением сесть на кровать, а я села рядом с ним и положила принесенную книгу на колени. Было так странно снова сидеть с ним рядом, особенно здесь.

— Таня, самое важное, что тебе стоит понять, — это то, что до гибели и развоплощения Роны Риддик этот процесс никак не связывали с возможностью вернуться к жизни в другом теле, — уверенно начал он, спокойно глядя на меня. Словно просто читал очередную лекцию.

— Ас чем его связывали?

Норман ненадолго задумался, должно быть, подбирая правильные слова.

— Помнишь, как ты посылала ко мне свою астральную проекцию? Ты создала ее, замерзая в лесу, бессознательно, отправила ко мне, потому что хотела сказать мне, что с тобой случилось и где тебя искать. С помощью нее ты звала на помощь. Та проекция получилась не очень удачной: она многого не помнила и не могла сделать главного — отвести меня к тебе. Но она выглядела как ты, говорила как ты и многое знала о тебе. А теперь представь на секунду, что ты умираешь. Стремительно, неизбежно. Спастись — невозможно, у тебя считанные секунды, звать на помощь бесполезно. Но где-то есть человек, которому ты что-то очень хочешь сказать. Может быть, это твой родственник, любимый… или же убийца, которого ты хочешь вывести на чистую воду. Тебе нужно отправить проекцию, но времени очень мало. Еще немного — и тело умрет, высвободит магический поток, который тут же вернется в Общий. Если хочешь доставить сообщение после смерти, поток надо изолировать, защитить от перехода в Общий. И если воля мага достаточна сильна в этот момент, то магический поток подстраивается. То состояние, в которое он переходит, и назвали лимбом.

— И что? — я пока не понимала, в чем разница.

— А то, что ни личность, ни воспоминания мага не в состоянии сцепиться с магическим потоком. Магический поток подхватывает и передает только проекцию. Созданную в сознании умирающего мага за считанные секунды, но способную длиться пару минут. Последнее сотворенное заклятие. Оно уходит адресату. Поэтому с проекцией никто и никогда не мог поговорить, пообщаться, как мы общались с твоей. Потому что там, на другой стороне, уже никого нет. Некому общаться. Явление — это просто… как послание на автоответчике.

Упоминание автоответчика заставило меня недоверчиво сощуриться, но Норман очень быстро пояснил:

— Таня, я прочитал достаточное количество книг из твоего мира, чтобы освоить некоторые понятия, несвойственные миру магов.

Я кивнула, ненадолго задумавшись. Теория, изложенная Норманом, выглядела достаточно логично, достоверно, но пока она не объясняла пары тревоживших меня моментов.

— А как же воспоминания? — я снова вопросительно посмотрела на него. — У меня ведь есть ее воспоминания. Мне с самого детства снилось, как за мной гонятся низшие, хотя я даже ничего не знала про них. Мои магические потоки еще не были активированы, а значит, это не могло быть предвиденьем, правда? И воспоминание о Явлении Гордону Геллерту…

— А у тебя есть еще какие-то воспоминания? — тут же поинтересовался Норман.

— Что-нибудь о Норде Сорроу? Что-нибудь о правлении Роны? О ее детстве? Хоть о чем-нибудь.

Я задумалась, но сколько ни рылась в голове, так и не смогла вспомнить ничего, кроме строчек из дневника. И когда я читала дневник, я тоже ничего не вспоминала. У меня не было дежавю или чего-то в этом роде.

Я покачала головой, а Норман удовлетворенно кивнул.

— Другими словами, твои воспоминания связаны не столько с Роной, сколько с моментом развоплощения ее потока. С сообщением, с которым она отправила к Гордону свою проекцию, и с тем, что она видела в тот момент, когда ее создавала. Вот и все, что тебе досталось от нее.

— А что тогда с ревоплощением? Зачем ее потоку мое тело?

— После смерти мага его воля исчезает, а поток остается в состоянии лимба. Так и существует изолированной сущностью в неестественном виде. Это… неправильно, но освободиться сам поток не может, ведь у него нет своей воли, он подчиняется только воле мага. И насколько я понимаю, единственный шанс для развоплощенного потока вернуться в общий — это ревоплотиться, слиться со схожим потоком в единое целое, а потом уже вернуться в Общий поток. Уже после смерти этого другого мага.

Я чувствовала себя очень странно. Мне нравилась эта теория: в нее так хорошо все укладывалось, и она позволяла надеяться, что мне действительно ничего не грозит. Если в магическом потоке Роны нет самой Роны, то моя личность в безопасности.

Норман говорил об этом так уверенно, что у меня не было причин сомневаться в его искренности. И если все время он верил именно в эту теорию, то становилось понятно, почему он молчал. Он действительно не видел в ревоплощении угрозы для меня, но видел во всей этой ситуации угрозу для наших отношений. Он боялся, что я психану и… оказался прав. Я психанула и оттолкнула его. Сочла монстром, готовым принести меня в жертву своей настоящей любви. После всего, что он для меня сделал, после всего, что между нами было, я опять ему не поверила.

— Откуда же тогда взялась новая теория, если старая все так логично объясняла? — задала я последний вопрос, вызывавший у меня сомнения.

Норман презрительно фыркнул, выражая свое отношение то ли к новой теории, то ли к истории ее появления.

— Я могу только догадываться, потому что меня уже не было. Но пока я изучал этот вопрос и искал книгу для тебя, у меня появилось некоторое понимание. Теория возникла очень быстро и старательно пропагандировалась с того момента, как Рону признали Развоплощенной. И я вижу только одну возможную причину. Рона была очень популярна, но, увы, мертва. А смещенный с престола Гордон — жив. Если бы вторая попытка республики провалилась, он вполне мог вернуть себе трон. Он тоже был популярен. Только возвращение Роны могло лишить его шансов, особенно если бы она обвинила его в убийстве. Думаю, это была страховка сторонников Роны. В случае неудачи они бы просто нашли подходящую девушку и предъявили народу ревоплощенную Рону Риддик. А чтобы ни у кого не возникло сомнений в ее праве на престол, в теорию добавили пункт о том, что ее личность была бы единственной в новом теле.

— Но как бы они доказали это? — не поняла я. — Как же проверки? Артефакты? Реагирование на магический поток.

— Таня, убедить людей в том, во что они сами яростно хотят верить, не сложно. Подтасовать такую проверку легче легкого, если договориться о ней на самом верху. Кто знает в деталях все шкатулки с драгоценностями королевы? Сейчас такое организовать было бы сложнее, конечно. Слишком много времени прошло. То, что могло начинаться как подготовка к мистификации, давно стало догмой. На этой вере выросли несколько поколений. В том числе люди, которые служат в Домах Риддик по всему магическому миру. Конечно, я не знаю наверняка, что все было именно так. Но новая теория подавила старую без каких-либо дебатов на эту тему за пару лет. Без тех, кто стоял в тот момент у власти, явно не обошлось.

В этом был смысл. Я ничего не могла возразить, да и вопросов у меня не осталось, поэтому я молчала, глядя на свои руки, лежавшие поверх книги. Норман тоже какое-то время молчал, словно давал мне возможность осмыслить все им сказанное, но так и не дождавшись реакции, снова заговорил сам:

— Я понимаю, что тебя тревожит не только твое будущее, но и искренность моих чувств к тебе. Кого я люблю: тебя или частичку Роны в тебе.

— Да, это тоже важный для меня вопрос, — тихо согласилась я, так и продолжая рассматривать свои руки. — Немного странно, что после всех этих лет ты вдруг влюбился именно в ту девушку, в которую ревоплотился магический поток твоей прежней возлюбленной.

— И это не случайное совпадение, — признался он. — Все эти годы я сознательно выбирал одиночество. Считал, что это будет справедливо по отношению к Роне. Чувство вины не давало мне смотреть по сторонам и искать кого-то, с кем бы я мог разделить жизнь. Но потом появилась ты. И сначала я увидел в тебе шанс на искупление. Я говорил тебе об этом. Я полагал, что если смогу защитить тебя и дать потоку Роны соединиться с твоим, то есть практически вернуться в Общий, я частично искуплю свою вину перед ней. Поэтому я взялся опекать и защищать тебя. Но чем больше я тебя узнавал, тем больше меня к тебе тянуло. Я сопротивлялся этому, ты знаешь. И все ждал, когда же ваши потоки соединятся, чтобы этой двусмысленности не было. Наверное, я так долго не говорилтебе слов, которые ты хотела услышать, по той же причине. Потом я понял, что это просто глупо. Я не могу любить чей-то магический поток. Я его даже не вижу, а без специального заклятия и не чувствую. Зато я вижу и чувствую живую девушку. Тебя. И люблю я тоже тебя. И когда эта простая истина мне открылась, слова как-то пришли сами. Да, именно благодаря потоку Роны я обратил на тебя внимание. Благодаря тому, что он в тебе, я начал думать, что могу искупить вину перед ней и освободиться. Но люблю я тебя. И я буду повторять тебе это, пока ты снова не поверишь мне.

— Да я уже верю тебе, — выдохнула я, чувствуя неимоверное облегчение.

Судя по удивлению на его лице, он не ожидал, что все окажется так просто. Но я улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ, а секунду спустя его губы уже порывисто целовали меня, прогоняя остатки сомнений и горечь последних недель. А когда поцелуй прервался и я уткнулась лицом Норману в плечо, он наконец обнял меня, и я почувствовала, что теперь все правильно. Теперь я могла справиться с чем угодно.

— Как же мне тебя не хватало, — пробормотала я, сжимая его ладонь. — И как же мне без тебя было страшно. Прости, что так долго не верила тебе.

— Это ты прости, — прошептал он где-то над моим ухом. — Я должен был все тебе сказать раньше.

— Ну вот, устроили тут прощенное воскресенье… в субботу, — нервно рассмеялась я.

— Не знаю, что это такое, но мне уже нравится. Теперь все будет хорошо, Таня. Обещаю тебе…

Я отстранилась от него, тяжело вздохнув. Как бы мне ни хотелось верить, что на этом мои тревоги заканчиваются, это было не так.

— Не давай обещаний, которые невозможно сдержать.

Он нахмурился, не понимая, что я имею в виду, и я поторопилась объяснить:

— Ян, я верю в то, что ты веришь в прежнюю теорию. Она выглядит очень достоверно, но правда в том, что это такая же теория, как и та, что была рассказана нам Гроксом. Никто не знает, что произойдет на самом деле. Поэтому может случиться что угодно. Пока во мне два потока, я не могу знать наверняка, что со мной будет. То, что ты меня любишь, этого не меняет. Я все равно могу исчезнуть.

Он медленно кивнул, соглашаясь, в его глазах промелькнул испуг: кажется, мои слова поселили сомнения и в нем. Но я парадоксальным образом была рада увидеть его страх. Ведь он означал, что Норман действительно боится моего замещения Роной. Я сомневалась, что он совсем-совсем не обрадуется этому, но, по крайней мере, он действительно боялся меня потерять. Это грело душу.

Однако он тут же прогнал этот страх и снова уверенно улыбнулся. Этой спокойной уверенности мне тоже очень не хватало последние недели. Норман погладил меня по щеке, заправил за ухо непослушную прядь волос и игриво коснулся указательным пальцем кончика моего носа, вызвав у меня смешок.

— Выше нос, Таня. Все будет хорошо, — настойчиво повторил он. — Я никому не позволю причинить тебе вред.

— Даже Роне Риддик?

— Особенно Роне Риддик. Ради вас обеих.

И почему-то я снова ему поверила. Не представляла, что он может для этого сделать, но поверила. Он ведь еще ни разу меня не подводил.

Я снова потянулась к его губам, но наш новый поцелуй был почти сразу прерван внезапным появлением Хильды.

Та как всегда стремительно влетела в комнату и застыла, не сделав и двух шагов.

— Ох ты ж, как неловко-то, а…

Мое сердце испуганно екнуло, а я сама, как всегда, покраснела. Зато Норман совершенно спокойно выпустил меня из объятий и с невозмутимым видом поднялся на ноги, словно его каждый день кто-то заставал за поцелуями со студентками.

— Добрый вечер, Хильда.

Его повседневная учтивость вернул растерянной Хильде дар речи.

— Добрый вечер, профессор Норман. Извините, вы… продолжайте… А я пойду еще погуляю.

Она даже сделала шаг к двери, но Норман ее остановил:

— Нет, не стоит, я уже ухожу. — Он повернулся ко мне и едва заметно поклонился.

— Хорошего вам вечера, госпожа Ларина.

— И вам тоже, профессор Норман. Увидимся с вами на экзамене?

— Надеюсь, что доведется увидеться и раньше. Если вам понадобится моя помощь, вы знаете, где меня найти. В любое время.

Я кивнула. Голова слегка кружилась от этой резкой перемены режимов общения. И немножко — от внезапно накатившего на меня счастья.

Норман вежливо попрощался и с Хильдой. Когда за ним закрылась дверь, подруга выразительно посмотрела на меня.

— Ничего не говори, — попросила я.

— Да я и не говорю, — пожала плечами она, хотя на ее лице были написаны все ее комментарии.

— Вот и не говори.

Мне сейчас было слишком хорошо, впервые за последние четыре недели, поэтому я не хотела слушать чьи-либо сомнения. Я хотела задержаться в этом радостном мгновении. И хотела, чтобы оно продержалось хотя бы до выпускного вечера.

Но в последнее время мне не очень-то везло с такими желаниями.

Глава 24

Сессия опять прошла на удивление легко. Стоило все прояснить и помириться с Норманом, как у меня словно крылья за спиной выросли. К тому же он с энтузиазмом помогал мне готовиться к экзаменам, что в его обществе было делать куда приятнее, чем одной или даже в компании Хильды и Андрея. Норман обладал потрясающим умением объяснять просто многие сложные вещи. И в какой-то момент я с удивлением поняла, что ему это по-настоящему нравится. Если бы он не родился королем, он бы, наверное, стал преподавателем еще пять веков назад.

На своих экзаменах Грокс и Дангл смотрели на меня с затаенным предвкушением и, кажется, даже не слушали, что я говорю. Со слов Нормана я знала, что ректор строго-настрого запретил им распространяться о моем двойном потоке, но было видно, что их просто распирает.

Самым сложным экзаменом для меня неожиданно оказался экзамен по ТРЗ. Норман и других выспрашивал долго и нудно, а меня пригласил отвечать самой последней. Я-то наивно надеялась на поблажки, но он выслушал не только все, что я имела сказать на тему экзаменационного билета, но и задал штук десять дополнительных вопросов. Правда, в итоге все равно поставил высший балл, а потом еще и предложил вместе поужинать у него.

— Отметим тот факт, что ты больше не моя студентка. И ты можешь остаться у меня до самого выпускного, потому что теперь уже неважно, даже если нас увидят.

Его экзамен шел у нас последним, поэтому в тот момент, когда он поставил против моей фамилии оценку, я официально завершила спецкурс. Через день, в пятницу, должен был состояться выпускной бал, а в понедельник — вручение дипломов. Но и то, и другое было уже простой формальностью.

— Я бы с удовольствием, но мне нужно вернуться домой. У меня до сих пор нет платья для выпускного. Хочу сегодня добраться до дома, чтобы заняться его поиском завтра с утра и успеть вернуться в Орту к вечеру. Потому что в пятницу утром меня пригласили в суд.

Да, выступать в суде мне предстояло в день выпускного. Это казалось мне дурным предзнаменованием, но, вероятно, я просто боялась. Конечно, не того, что меня снова попытаются убить. В конце концов, до сих пор монархисты не нападали на меня в открытую и едва ли рискнут сделать это в здании суда. Они предпочитали действовать исподтишка, инсценировать несчастные случаи. Меня тревожила предстоящая встреча с Нотом, с местным правосудием и публикой, которая наверняка будет наблюдать за процессом.

Судя по тому, как Норман нахмурился, ему мое предстоящее появление в столице тоже не нравилось. Уж не знаю, по каким причинам.

— Твой отец пойдет с тобой? — взволнованно уточнил он.

Я кивнула.

— А еще Ротт обещал забрать меня из Орты в сопровождении двух легионеров.

— Я хотел бы пойти с тобой, — с сожалением признался Норман.

Мы оба понимали, что это невозможно. Сопровождать меня в суде мог только официальный представитель, роль которого взял на себя папа. Но даже до суда Норман не мог меня проводить. Это выглядело бы странно, а учитывая присутствие Ротта и папы, могло получиться очень нервно.

— Думаю, что день, в который ты начнешь сопровождать меня везде, неизбежен. И наступит достаточно скоро.

Норман улыбнулся, хотя в его глазах все еще была видна тревога.

— Я очень на это надеюсь. А пока… Надень, пожалуйста, в пятницу перстень. На всякий случай.

Его перстень я продолжала носить с собой в сумке. Просто чтобы не было соблазна направлять через него магический поток. Норман хоть и считал это избыточной предосторожностью, относился к этому с пониманием. Это был первый раз, когда он попросил его надеть. Я пообещала сделать это и, чтобы не заканчивать наш разговор на печальной теме суда, склонила голову набок и игриво поинтересовалась:

— Пригласишь меня на танец на балу?

— Даже не думай, что я позволю танцевать тебе с кем-то, кроме меня, — с улыбкой заявил Норман, но выглядел при этом подозрительно серьезно.

В пятницу утром Ротт с двумя легионерами прибыл в Орту без четверти одиннадцать, как и было оговорено заранее. С папой мы встретились еще раньше все в той же преподавательской, которая сегодня пустовала: основной курс ушел на каникулы между первым и вторым триместром еще неделю назад, а спецкурс и вовсе закончил учиться, поэтому и преподаватели это утро проводили в своих комнатах. Только профессор Карр составляла нам с папой компанию, пока мы ждали легионеров.

Папа, конечно, заметил, что перстень Нормана — точнее, перстень Роны Риддик — снова красуется на моем пальце. Он недовольно поджал губы и вопросительно посмотрел на меня. Я только пожала плечами, не желая говорить на эту тему в присутствии профессора Карр. Та и так успела испортить мне настроение замечанием о том, что я могла бы из уважения к традициям магического мира одеться на официальное мероприятие соответствующим образом. Я не сразу поняла, чем ее не устроили скромные черные брюки и темная блузка. Мне этот вариант показался одновременно строгим, элегантным и вполне деловым. Только потом я вспомнила, что женщины здесь чаще носят платья и юбки, чем штаны.

Ротт вновь был сама любезность. С такой радостью приветствовал моего отца, словно знал, что когда-то тот и сам занимал его должность. Я неосознанно сцепила руки, погладила кончиками пальцев изумруд в перстне, пока папа со старшим легионером столицы обменивались любезностями.

Сразу после этого мы направились к порталам, и когда оказались в главном холле, один из них как раз открылся, впуская в Орту Марека Кролла. Наверное, даже если бы дорогу мне перебежала черная кошка, я бы не сочла это столь дурным предзнаменованием. Какого черта он тут забыл?

Встретившись со мной взглядами, Марек недобро усмехнулся, но потом почтительно отошел в сторону, заметив свиту, которая меня сопровождала. Похоже, старшего легионера столицы он все-таки побаивался, поскольку чуть ли не поклонился ему, исчезая с его пути. Легионер спокойно кивнул и тут же потерял к нему интерес.

Ротт занялся настройкой портала, а я обернулась, внезапно почувствовав на себе чей-то взгляд. На вершине лестницы стоял Норман, наблюдая за нашей отправкой издалека. Когда я обернулась и заметила его, он ободряюще улыбнулся. Я улыбнулась ему в ответ, отчего-то испытывая странное волнение.

Портал открылся, и отец аккуратно подтолкнул меня в спину. Не знаю, заметил ли он Нормана и наши переглядывания.

Сложно сказать, каким я ожидала увидеть суд в магическим мире, но реальность точно превзошла все самые смелые мои фантазии. Мы вышли через портал, находящийся на улице, перед огромным мрачным зданием, похожем на готический собор. Оно стояло посреди необъятной площади и давило своей громадностью на небольшие двух и трехэтажные домики, которые его окружали.

— Добро пожаловать в Легион, — улыбнулся Ротт и сделал приглашающий жест.

— Легион? — переспросила я. — Разве мы не в суд должны были отправиться?

— В магическом мире Легион объединяет в себе сразу несколько функций, — пояснил мне папа. — Это и полиция, и прокуратура, и суд, и армия.

— Зашибись, — пробормотала я.

— На самом деле это достаточно удобно, — заметил папа.

Я не стала спорить, а последовала за Роттом. Оба легионера шли позади нас, а папа шел рядом.

Мы поднялись на третий этаж по какой-то бесконечно длинной лестнице и вошли в небольшой зал. Все мои знания о судебных процессах ограничивались американским кинематографом, поэтому даже кадры из российских судов, которые я иногда ловила в новостях, казались мне странными. Здесь же я и вовсе растерялась. Больше всего зал суда походил на причудливый класс в школе или, скорее даже, на читальный зал в библиотеке Орты. Много небольших столов, за каждым из которых стояло по два стула, но места при желании хватило бы и на три, выстроились в три ряда. В каждом я насчитала по семь столов, и половина из них уже была занята. Судья и подсудимый находились у противоположной от входа стены. И снова у меня возникли болезненные ассоциации со школой. Стол судьи стоял не по центру, а немного сбоку. С другой стороны зала за таким же столом сидел подсудимый. Их лица были обращены друг к другу, а пространство между ними, как шепотом объяснил мне папа, как раз предназначалось для выступления тех, кого призвали в свидетели. Мне стало совсем нехорошо: всегда боялась сцены, а здесь это выглядело именно так.

Я взглянула на Нота и испытала острый приступ жалости. Он похудел, осунулся, как будто даже немного постарел. От молодого жизнерадостного красавчика, с которым я меньше года назад случайно столкнулась в коридоре Орты, не осталось и следа. Это показалось мне дико несправедливым. Ведь он действительно был хорош собой, умен, весел. Его любили студенты, а студентки — тем более. Он мог бы однажды все-таки сделать какую-то девушку по-настоящему счастливой, мог стать отцом очень красивых детей, но все это он отринул… ради чего? Ради сомнительного подвига — убить ревоплощение Роны Риддик? Привести к власти наследника древнего королевского рода? Какую преданность этому человеку надо было испытывать, чтобы почти за полгода так и не сдать ни его, ни других? Имея возможность в обмен на это остаться на свободе.

Нот как будто почувствовал мой взгляд и посмотрел на меня. Вся моя жалость мгновенно улетучилась: такой фанатичной ненавистью горели его глаза. Я поняла, что будь у него малейшая возможность, он бы сейчас придушил меня собственными руками. Наверное, жалеет, что все-таки пытался подвести мою смерть под несчастный случай, а не отравил меня сразу.

Я скользнула взглядом по его рукам, лежавшим на столе: серые металлические браслеты — те же самые или просто такие же как те, что застегнули на его запястьях еще в Орте — гарантировали то, что он не опасен. Папа еще тогда объяснил мне, что они блокируют магический поток, превращая мага в обычного человека. Человек шесть легионеров, не считая тех, что пришли со мной, позволяли надеяться, что голыми руками он мне тоже навредить не сможет.

Процесс шел без особых расшаркиваний. Без всяких: «Встать, суд идет!» Без ударов молотка и волнений в зале, которые стоило бы ими прерывать. Я поняла, что среди сидевших за столами, были представители местной прессы, которые невозмутимо вели записи, и несколько студентов. Вероятно, из Академии Легиона или с каких-то местных юридических специальностей. Ни друзей, ни родственников подсудимого, ни случайных зевак. За столами в первом ряду сидели уполномоченный обвинитель и, как я поняла, официальный представитель. То есть прокурор и адвокат.

Меня вызвали почти сразу, других свидетелей не было. Только сейчас мне показалось странным, что в свидетели не призвали ни профессора Карр, ни Нормана, а только меня. Или их собирались выслушать в другой день?

Обвинитель задал мне все те же вопросы, что и на «репетиции», я дала все те же ответы, стараясь не смотреть на Нота, но чувствуя на себе его прожигающий ненавистью взгляд. Судья — худощавый мужчина лет шестидесяти — напротив, смотрел на меня сочувственно.

Защитник не проявлял особого рвения. По тем же американским сериалам я привыкла к тому, что адвокаты с пеной у рта защищают даже серийных убийц, которые чуть ли не были пойманы над телом с окровавленным ножом. Однако защитник задал мне всего несколько вопросов. В том числе о том, почему Нот мог желать моей смерти. А еще о том, пытался ли он бежать. Только после этого я задумалась: а почему, собственно, он не пытался этого сделать? Был уверен, что я замерзла в лесу и ему ничего не грозит? Знал, что ему не спрятаться? Или желал быть пойманным, чтобы получить свою долю аплодисментов от сочувствующих? Ведь он реально считал мою смерть значимым событием, сейчас я это чувствовала, как никогда.

После меня вызвали самого Ротта, и он пересказал все то, что узнал во время предварительного разбирательства. Рассказал он и про нападение Нота в самом его конце. По выражению лиц судьи и защитника, когда тот вел свой допрос, я поняла, что судьба Нота решится очень быстро. И решится не в его пользу. Наверное, меня это должно было обрадовать, но… не обрадовало.

Мне хотелось поскорее вернуться в Орту. Нет, веселиться на выпускном я после всего, что увидела в суде, едва ли смогу. Но я мечтала немедленно оказаться в гостиной Нормана, в его объятиях. Чтобы он прижал меня к себе, а его руки, сомкнувшись у меня на спине, отгородили от всех проблем и тревог.

Однако, когда заседание закончилось и мы вышли из давящих на психику серых стен на залитую солнцем площадь, никто не поторопился к порталам. Ротт остановился, чтобы выразить мне и папе благодарность. Я не понимала, за что он нас благодарит, поэтому промолчала, предоставляя папе право дать вежливый ответ.

— Таня, не расстраивайтесь так, — вдруг сказал мне Ротт с улыбкой. — Нот сам выбрал свой путь. И понесет ответственность за сделанный им выбор.

— От этого вся эта ситуация не становится менее печальной, — возразила я.

— Вы должно быть проголодались, — внезапно сменил он тему. — Может быть, хотите перекусить перед возвращением в Орту? Я все еще надеюсь на возможность угостить вас обедом.

Я покачала головой. Есть я хотела, потому что из-за нервов почти не завтракала, но я не хотела ни задерживаться в Апарин, ни оставаться дальше в обществе Ротта.

— Я знаю отличное место, оно совсем рядом, — продолжал настаивать Ротт. — Прекрасный пример местной кухни. И это абсолютно безопасно: охрана пойдет с нами.

— Мне кажется, Таня хотела бы поскорее вернуться в Орту, чтобы отвлечься, — вмешался папа. — У нее сегодня все-таки выпускной.

— Честно говоря, господин Ларин, я не просто хочу угостить вас обедом, — серьезно признал Ротт, посмотрев на папу. — Есть некоторая информация, которая касается безопасности Тани. Мне хотелось бы поговорить с вами об этом.

И тогда папа согласно кивнул, а я подавила тяжелый вздох. Придется потерпеть еще как минимум час. Наверное, я смогу это сделать.

* * *

Небольшой ресторанчик, в который нас зазывал Ротт, действительно находился недалеко: мы немного прошли вдоль широкой улицы, свернули в узкий переулок и прошли почти до самого конца. Переулок заканчивался дальше тупиком, но мы не дошли до него, остановившись у неприметной двери. Оба легионера скользнули внутрь, меньше минуты спустя вернулись обратно и кивнули своему начальнику. Я чувствовала себя очень важной персоной, вокруг которой крутятся телохранители.

Внутри оказалось пусто: в заведении стояло не больше десятка столиков, которые сейчас никто не занимал, в зале суетился только полноватый мужчина с залысинами на голове, который радостно нам улыбнулся. Для обеда было уже поздновато, а для ужина — еще очень рано, поэтому персонал заведения скучал, а потому продемонстрировал настоящее радушие, увидев компанию из пяти человек. Пусть даже оказалось, что двое из них при исполнении и есть не будут.

Выбор блюд я доверила папе и почти не вслушивалась в его разговор с легионером. Услышала только, что поначалу Ротт, вопреки обещаниям, не столько рассказывал, сколько спрашивал. Знает ли папа о том, почему монархисты выбрали меня своей целью? Случались ли покушения или странные события раньше? Папа не стал раскрывать ему всех карт, только сообщил, что в свое время он покинул магический мир, опасаясь за свою жизнь. Он дал понять, что я могу быть мишенью по его вине, но даже не стал уточнять, что имел отношение к Легиону.

Так и не добившись ничего определенного, Ротт завел пространную беседу на тему того, что при таком раскладе для меня крайне опасно возвращаться в магический мир. Кажется, все его мысли о моей безопасности сводились к тому, что мне стоит после церемонии вручения дипломов вернуться домой и остаться там. Папа ответил, что он надеется на то же самое, но окончательное решение оставляет за мной.

— А вы, Таня, что думаете по этому поводу? — Ротт вонзил в меня пытливый взгляд.

Я пожала плечами. Меньше всего свои планы на жизнь мне хотелось обсуждать с ним.

— Вы же сами сказали, что Орта для меня сейчас — самое безопасное место, — напомнила я. — После спецкурса могу вернуться туда для полноценного обучения.

— Они внедрили туда одного агента, который терпеливо ждал вашего появления пять лет, — заметил Ротт. — Они могут внедрить нового. И если преподавателей еще как-то можно попытаться контролировать, то поток студентов, поступающих в Орту, отслеживать трудно. К тому же монархисты всегда могут завербовать кого-то из тех, кто уже там учится. Как показывает практика, люди примерно вашего возраста очень падки на их идеи.

— Я буду иметь все это в виду, господин Ротт, — вежливо ответила я. — Но я не собираюсь запираться в собственном доме до конца жизни и бояться. Это ничем не отличается от смерти.

— Едва ли, — возразил он, — но я уважаю ваш взгляд на проблему. Мы будем стараться обеспечить вашу безопасность.

На этом важная беседа, судя по всему, оказалась закончена. Ротт с папой немного попрепирались на тему того, кто платит за обед. В итоге старший легионер настоял на том, что сегодня он нас угощал. Пока он оплачивал счет, двое его подчиненных вышли на улицу, как до этого первыми зашли в кафе. Мы последовали за ними буквально через несколько секунд.

Переулок оставался все таким же тихим и безлюдным. В Апарин для столицы целого мира на улицах вообще было не так много народу. Наверное, потому что маги предпочитали передвигаться порталами, а не пешком.

И все же что-то заставило сердце пропустить удар, а потом забиться сильнее. Пока папа с Роттом продолжали какой-то вежливый разговор ни о чем, я тревожно оглянулась по сторонам, чувствуя, как страх пробирается под кожу.

— Господин Ротт! — позвала я, чувствуя, что теперь сердце срывается в галоп, а дыхание сбивается. — Где ваши люди?

Он не успел ничего ответить. Даже просто отреагировать на мой вопрос. Мой отец, стоявший рядом с ним, вдруг вздрогнул всем телом, глаза его закатились, и он рухнул на землю.

— Папа!

Ротт обернулся в ту сторону, откуда могло прилететь заклятие, поразившее моего отца. Слишком медленно. Следующее заклятие оставило без сознания и его.

Задыхаясь от ужаса — за себя, за папу — я прижалась к стене и машинально выставила перед собой щит, еще не понимая, откуда мне угрожает опасность. А потом стиснула зубы от неприятного покалывания, когда по моему щиту ударило почти одновременно четыре разных проклятия.

Они появились, конечно, со стороны широкой улицы, с которой мы свернули час назад, загоняя меня в тупик. Четверо незнакомых мне мужчин, в чьих глазах горел такой же фанатичный огонь, как и в глазах Нота.

Я затравленно оглянулась по сторонам. В переулок выходили окна и двери, но все они выглядели безжизненно. Если я закричу, придет ли мне кто-нибудь на помощь?

Да и не могла я закричать: ужас парализовал меня, все силы уходили на поддержание щита. Сколько бы я ни готовилась к новому нападению, я оказалась не готова к столь дерзкой атаке. Оказалась не готова к тому, что их будет четверо.

Впрочем, в отличие от папы и господина старшего легионера столицы, я пока еще оставалась в сознании и на ногах. На мгновение убрав щит, я послала веерный ударный импульс, но мои противники, конечно, легко закрылись щитами и тут же атаковали в ответ. Слаженно, одновременно они послали в меня сначала огненные заклятия, потом ледяные. Я узнала прием и на одном только инстинкте после второго заклятия сменила поглощающий щит отражающим. Двое оппонентов в итоге словили рикошет своего ударного импульса, но двое других успели закрыться щитами и теперь снова собирались атаковать.

Это было бесполезно. Их слишком много — взрослых, хорошо подготовленных магов, а я совсем одна. Сопротивление просто бесполезно.

«Твои противники всегда будут сильнее тебя… Не иди в лобовую атаку; не позволяй вовлечь себя в силовую борьбу. Будь хитрой, будь верткой… Борись за себя до конца».

Слова, которые мне говорил Норман, словно снова звучали в моих ушах, но я понимала, что оказалась бездарной ученицей. Ни одна хитрость не приходила мне в голову. Господи, если бы только он был здесь…

Я даже не сразу поняла, что за спинами нападавших открылся темный портал, я ведь видела его всего один раз в жизни. Но когда из него шагнул Норман, я испытала такое облегчение, что едва не разрыдалась. Все было точно так же, как пол года назад в подземелье под Ортой: я честно старалась постоять за себя, но без его помощи я была обречена.

Мужчины не сразу заметили появление нового персонажа, и это дало Норману время сориентироваться и атаковать первым. Двое отреагировать не успели, пополнив своими бесчувственными — надеюсь, все же не безжизненными — телами картину поля боя. Двое других просто сбежали.

Норман шагнул ко мне, на его лице читалось беспокойство. В одно мгновение он оказался рядом и сжал мои плечи.

— Ты цела?

Вместо ответа я скользнула руками вокруг его талии, крепко обняла и уткнулась лицом в плечо. Слез не было, но я все еще немного задыхалась от волнения. Он сразу обнял меня в ответ, привычным жестом погладил по голове.

Как хорошо, что его перстень был на мне.

Прежде, чем я успела поблагодарить Нормана за своевременное появление, рядом раздался знакомый, насмешливый голос.

— Это так трогательно, что я сейчас заплачу.

Норман отстранился и обернулся, я тоже пораженно посмотрела на Ротта, который стоял — целый и невредимый, хотя мой отец так и продолжал лежать без движения на земле — и довольно скалился.

— Ян Норман, я рад сообщить вам, что вы арестованы за применение темной магии без должного разрешения.

Одна рука Нормана еще продолжала обнимать меня за плечи, а я сама держалась за него обеими руками, словно не желая отдавать Ротту. Мы переглянулись, но секунду спустя поняли причину самоуверенности старшего легионера столицы.

Они начали появляться отовсюду: со стороны улицы, из домов, несколько вышло из ресторана, в котором мы ели, даже со стороны тупика, хоть я и не поняла, откуда легионеры могли взяться там. Сначала я насчитала десяток, но скоро их стало не меньше тридцати человек. В переулке внезапно стало слишком тесно.

— Сколько чести для меня одного, — презрительно хмыкнул Норман с некоторой обреченностью в голосе.

Я еще не хотела в это верить, но он уже понимал: ловушка захлопнулась. И оказалось, что она не для меня, я всего лишь служила приманкой. Настоящей целью был Норман.

— Когда арестовываешь темного мага, невозможно перестраховаться, — Ротт продолжал довольно улыбаться. — Легион близко, так что, надеюсь, ты понимаешь, что подкрепление тоже не заставит себя ждать. Лучше просто сдайся. Больше шансов, что Таня не пострадает.

Не знаю, собирался ли Норман сопротивляться, но после этих слов он действительно сдался. Я увидела это в его глазах, когда он посмотрел на меня и попытался выпустить из объятий. Я вцепилась в него сильнее, взглядом умоляя не думать о том, что я могу пострадать. Убежать и спрятаться я вполне смогла бы. Он с улыбкой покачал головой.

— Таня, не надо, будет только хуже.

Осторожно, но настойчиво он освободился из моей хватки и сделал несколько шагов к Ротту, поддергивая рукава сюртука и обнажая запястья.

— Твоя взяла, Ротт, — признал он, протягивая руки вперед.

Серые браслеты, закрывшие ему доступ к магии, защелкнулись в одно мгновение. Только тогда легионеры, окружившие нас, заметно расслабились. Двое подошли ко мне со спины и взяли меня за плечи, хотя я и не пыталась ничего делать.

— Я уж думал, никогда тебя не поймаю, — покачал головой Ротт, словно действительно не верил в свою удачу. — Сколько ж вас, достойных мужчин, погубила такая банальность, как любовь к женщине.

Норман посмотрел на браслеты на своих запястьях, а потом привычно сцепил руки за спиной. Он стоял все такой же прямой, как палка, чуть вздернув подбородок. Мне было не видно его лицо, но я почему-то не сомневалась, что оно остается таким же спокойным, как и всегда.

— Уж лучше быть достойным мужчиной, которого погубила любовь к женщине, чем такой крысой, как ты, Ротт.

Красивое лицо легионера в одно мгновение стало злым. Он размахнулся и наотмашь ударил Нормана по лицу. Так сильно, что тот пошатнулся и едва устоял на ногах.

Я вздрогнула, из-за чего руки легионеров на моих плечах сжались сильнее. Происходящее казалось мне дурным сном. Я все ждала, что проснусь, но этого не происходило.

Я видела, как Норман коснулся рукой лица, потом посмотрел на свои пальцы. Возможно, на них остались капли крови, но мне этого, к счастью, не было видно.

— Ты бы хоть при даме этого не делал, — презрительно бросил Норман. — Не стоит ей видеть, на что способен досточтимый Легион.

Ротт бросил на меня быстрый взгляд, потом отвернулся и сделал несколько шагов прочь, как будто собирался уйти. Однако вдруг он резко обернулся и швырнул в Нормана какое-то заклятие.

Лишенный магии и возможности выставить даже слабенький щит, тот принял на себя всю силу удара заклятия и тоже повалился на землю. Я непроизвольно дернулась к нему, но легионеры не дали мне двинуться с места.

— Думаю, все видели, что он оказывал сопротивление, — усмехнулся Ротт, обведя своих людей вопросительным взглядом.

Те рассмеялись, а меня замутило.

— Этого в камеру, — Ротт кивнул на Нормана, — остальных к доктору. А госпожу Ларину доставьте в мой кабинет.

Глава 25

Сидя на жестком стуле в кабинете Ротта и чувствуя, как от страха выворачивает внутренности, я изо всех сил старалась не думать. Не получалось.

«Ты бы хоть при даме этого не делал. Не стоит ей видеть, на что способен досточтимый Легион».

Слова Нормана так и крутились в голове, вынуждая меня представлять разные ужасы, которые с ним сейчас, возможно, делали. И бояться, что реальность может оказаться куда ужаснее. В этом, наверное, и заключалась садистская задумка Ротта: оставить меня наедине с этими мыслями и в полном неведении на пару часов.

Если в злосчастном переулке я радовалась тому, что надела перстень, то теперь корила себя за это. Лучше бы вообще оставила его в Орте! Пусть бы эти чертовы монархисты меня убили, зато Норман не пострадал бы.

А теперь его жизнь в опасности. Из-за меня. От осознания этого становилось дурно и хотелось завыть. От собственной беспомощности и никчемности.

Наверное, мне стоило беспокоиться и за папу, но почему-то казалось, что ему ничего не грозит. Что бы ни задумал Ротт, моя семья ему едва ли интересна. По крайней мере, я в это искренне верила. Ровно до тех пор, пока он наконец не появился в кабинете и не сел за свой стол, со странной улыбкой посмотрев на меня.

— Ну, здравствуй, Рона.

Я непроизвольно вздрогнула, а он внимательно всмотрелся в мое лицо.

— Или пока еще не Рона? Но уже ведь знаешь, что ты будешь ею?

Я с трудом сглотнула, а потом спросила:

— Где Норман? Что ты с ним сделал?

Я решила, что и дальше уважительно обращаться к Ротту на «вы» нет смысла.

— Да не переживай ты за него, — легкомысленно отмахнулся тот. — Ничего ему не будет. Он нужен мне живым. — Ротт вдруг нервно хохотнул, словно внезапно вспомнил очень смешную шутку. Смешную, но неприличную, поскольку он сразу как будто смутился. — Ну, то есть… Не все время, конечно. Он нужен мне живым ровно до того момента, как я смогу эффектно казнить его на центральной площади Апарин. В духе древних королей. Таких, как он сам.

Наверное, мое лицо как-то изменилось, потому что губы Ротта снова растянулись в довольной ухмылке. Сейчас его лицо совершенно не выглядело красивым.

— А ты думала, я все это затеял, чтобы снять с него иллюзию? Нет, дорогая, в этом для меня уже нет интереса. Я давно понял, кто он. Сначала он непроизвольно выдал тебя, а потом своим отношением к тебе и себя. Потому что в моей семье всегда знали и помнили о тайной связи Норда Сорроу и Роны Риддик.

Я молча смотрела на него, не задавая вопросов и стараясь не демонстрировать своего отношения к его словам. Мне не хотелось доставлять ему лишнее удовольствие, даже в обмен на полезную информацию. Но его, судя по всему, все равно распирало от желания поболтать.

— Да, в нашей семье предания тех времен хранятся с особой тщательностью. Видишь ли, меня действительно назвали Геллертом в честь отца. А того в честь его отца. И так называют мальчиков в нашей семье уже пять веков. Потому что те, кто сослал Гордона Геллерта на остров, запретили ему жениться во второй раз. Он не мог передать фамилию своим детям и потому решил передавать по наследству хотя бы имя.

Я поняла, что в глубине души уже давно все это знала. Гордон Геллерт. Геллерт Ротт. Это могло бы оказаться совпадением, конечно. Если бы я не была ревоплощением Роны Риддик, а Ян не был бы Нордом Сорроу.

— Значит, ты и есть тот самый наследник, который так рвется к власти, — протянула я, стараясь не выглядеть испуганной. — Теперь понятно, почему последние годы монархисты становились все сильнее: их главарь стоит и во главе Легиона.

Ротт снова ухмыльнулся.

— Поверь, все не так просто, как тебе кажется. Нелегко сдавать собственных людей. Сажать их в тюрьму и даже иногда отправлять на казнь. Учитывая, что все мы так или иначе приходимся друг другу родственниками. Дальними. Ведь у всех нас один предок. У Гордона было много детей от разных женщин. Но только по линии первенца наследуется власть. Зато остальные стали самыми преданными на свете слугами. Их приучают к этому с рождения. Сторонние рекруты совсем не такие.

— Это все отвратительно.

— Думаешь? — Ротт иронично приподнял брови. Сейчас он выглядел немного сумасшедшим. — Может быть. Но это не имеет значения. Веками мы шли к этому моменту. Набирали силы, плодили последователей. Занимали ключевые посты. Ждали тебя.

— Я-то вам зачем? — стараясь скрыть страх, спросила я, хотя и так все понимала.

Ему нужна моя смерть. То есть не моя, а Роны Риддик. Если он верит в ее угрозу, а он наверняка верит.

— Вообще-то мы давно ждали тебя, чтобы убить, — не стал меня разубеждать Ротт. — Потому что воля Роны Риддик мешает моему роду воцариться на престоле магического мира. И когда мой отец узнал, что Развоплощенная наконец вернулась, он послал людей убить тебя и твоих родителей. А когда не удалось и мы потеряли твой след, мы принялись ждать. Я был уверен, что тебя будут держать в мире людей до завершения ревоплощения. На сто процентов, поэтому собирался ограничиться убийствами тех, кто отказался от обучения. А Нот… Вилл считал, что твои родители могут и рискнуть. Поэтому он предпочел заранее внедриться в Орту, а я отправил еще несколько своих людей в другие университеты, где обучаются Покинувшие. Повезло мне, что ты пошла в Орту. Иначе я бы тебя пропустил. Но Вилл всегда был одним из самых умных и преданных моих людей.

— Тоже родственник? — с нервным смешком уточнила я.

— Да, кузен. Кажется, — Ротт неуверенно нахмурился. — Неважно. Он первым обратил на тебя внимание. А после той истории с Шарами Аргора… В моей семье знали про тайную комнату свиданий первого канцлера и будущей королевы. Я понял, что именно там ты и нашла артефакты, а значит, смогла открыть ее. Это подтвердило подозрения Вилла.

— И ты велел ему меня убить. Но так, тихо, чтобы тебе не пришлось устраивать полноценное расследование. Как вы убивали девочек из семей Покинувших.

— Именно. Нот задействовал своих рекрутов, но Норман оба раза сорвал его планы. Причем во второй раз Вилл не смог совладать со своей неприязнью к нему и довольно глупо подставился. Мне пришлось арестовать его, чтобы не вызвать ничьих подозрений. Сначала он взбесился, конечно, но потом отнесся с пониманием.

Внезапная догадка заставила сердце забиться сильнее:

— Это твои люди подсунули Анне Проявляющего, чтобы избавиться от Нормана? А устроить темный ритуал тоже они надоумили?

Ротт недовольно поморщился.

— Это была импровизация рекрута, на которую я не давал согласия. Он считал, что окажет мне услугу, устранив Нормана. Но тут я даже обрадовался, что ничего не вышло. Это нарушило бы мои планы.

Значит, и после ареста Нота в Орте оставался рекрут монархистов, но меня почему-то больше не трогали. Больше того, Нормана тоже тронули по ошибке. Интересно, кто этот рекрут? Я вспомнила, как к Анне подсаживался Марек Кролл. Сын канцлера помогает монархистам? Едва ли. Дилан Морт, присланный на замену Ноту? Возможно.

— Какие планы? — задиристо спросила я, надеясь, что Ротт поделится ими в лучших традициях всех злодеев. Главное — чтобы потом у меня появился шанс воспользоваться этой информацией.

— О, а тут мы подходим к самому интересному, — глаза Ротта загорелись незнакомым огнем. — На том разбирательстве я кое-что понял. Я понял, кто скрывается под личиной Яна Нормана. Только тогда все окончательно встало на свои места и с Шарами Аргора. Я увидел в этом знак. Если раньше я только смутно чувствовал, что снятие иллюзии с Нормана может мне пригодиться, то теперь я видел по-настоящему захватывающую перспективу. Ты же можешь оценить красоту момента? Они были последними королями этого мира: Норд, Рона и Гордон. И теперь мы снова сошлись в одной временной точке: тот, кто пересек временной поток, Развоплощенная и наследник. Нас снова трое, и история готова к новому витку спирали.

— Какому еще витку? Что ты несешь?

Он откинулся на спинку кресла и одарил меня странным взглядом. Очень неприятным.

— Это же так просто. Пять веков назад Рона Риддик и Гордон Геллерт низвергли Норда Сорроу, поженились и возглавили Объединенное Королевство. Мы можем сделать почти то же самое. Ты можешь стать моей королевой. Маги боготворят Рону Риддик. И после официального признания тебя ее ревоплощением они сами захотят посадить тебя на трон. А я к тому моменту стану спасителем магического мира, национальным героем и временным правителем. Наш брак станет прекрасным поводом объявить нас обоих королями.

— Интересно, как ты собрался стать героем? — я снова презрительно фыркнула. — Ян прав: ты просто крыса. Мерзкий хорек. Куда тебе в герои?

Я затаила дыхание, гадая, не переборщила ли? Мне нужно было, чтобы он продолжал говорить. Я хотела разозлить его достаточно сильно, чтобы он потерял контроль и выдал то, что не собирался. Но была опасность, что я разозлю его слишком сильно. Что он сделает в этом случае, я боялась даже предположить.

Ротт едва заметно поморщился, но не вышел из себя, как во время разговора с Норманом.

— Очень просто. Я избавлю этот мир от монархического террора. Накрою сразу несколько крупных группировок и отправлю их членов в тюрьму. А еще я раскрою их главаря: алчного до власти, кровавого Норда Сорроу. И публично казню его.

Я с такой силой стиснула челюсти, что зубам стало больно. Ладоням тоже стало больно, но я не сразу поняла, что впилась в них собственными ногтями.

— Думаешь, все этому так обрадуются, что выберут тебя следующим канцлером?

— О, выборов не будет, — отмахнулся Ротт. — У меня есть идея получше. И ждать целых два месяца не придется.

— И какая?

Он усмехнулся и покачал головой.

— А ты присоединяйся ко мне и тогда все узнаешь первая.

Я склонила голову набок, изо всех сил изображая спокойное изумление.

— Не представляю, по какой причине в твоих больных фантазиях я помогаю тебе во всем этом и становлюсь твоей женой.

— По очень простой. Взамен я обещаю, что сохраню жизнь тебе и твоим родителям. А смерть Сорроу будет быстрой и безболезненной.

— Хреновые условия, меня они не устраивают, — ни на секунду не задумавшись, отвергла я. — Любой план, в котором Ян погибает, меня не устраивает.

— Что ж, к счастью, ты не в том положении, чтобы требовать чего-то, — он снова гадко усмехнулся. — Бери, что дают, или я обойдусь без тебя. Видишь ли, я давно знаю, как встану во главе магического мира. Твое участие сэкономит мне время и силы, а также доставит мне немало удовольствия, как мужчине, когда я сделаю тебя своей женой. Но я без тебя обойдусь. Правда, тогда мне придется вернуться к первоначальному плану и убить тебя. А заодно всех, кто тебе дорог. Просто так, из вредности.

Я смотрела на него, тяжело дыша, чувствуя себя в ловушке. Значит, ему нужны все наши жизни. В этот раз мне не заключить сделку, которой я смогу защитить Нормана. Мне нечем торговать. Ротт смотрел на меня, как победитель. Он уже мысленно примерял корону, и я видела, что мое решение действительно не так уж важно для него. Своим отказом я не разрушу его планы. Мое согласие станет лишь приятным бонусом, который позволит закончить его партию красиво. И за эту маленькую приятность он готов пощадить мою жизнь.

Еще никогда я так страстно не желала, чтобы Рона Риддик все-таки проснулась и заняла мое место. Прямо сейчас. Она была древней королевой, которая наверняка понимала толк в интригах. А еще сильным магом, бесстрашным воином. Она наверняка знала бы, как использовать ситуацию, в которой я видела только тупики. Она бы спасла своего Норда Сорроу, а вместе с ним и моего Яна Нормана. Пусть бы даже я об этом уже не узнала.

Но Рона Риддик не торопилась занимать мое место, а это значило, что решение должна принять я.

— Гори в аду, Ротт, — я покачала головой. — Я не собираюсь облегчать тебе задачу.

Он долго смотрел на меня, а потом вздохнул.

— Жаль. Что ж, твое право. Но я все же дам тебе немного времени и шанс передумать. — Он посмотрел на часы. — Ох, кажется, ты опаздываешь на свой выпускной. Какой я грубый!

Он подошел к двери и отдал приказ легионеру, который ждал за ней. Через пару минут в кабинете появился папа, который, к счастью, выглядел целым, невредимым и немного растерянным.

— Господин Ларин, вы можете забрать дочь обратно в Орту, — уже совсем другим тоном и с другой улыбкой сообщил ему Ротт. Он снова был самалюбезность. — Учитывая обстоятельства, вам не стоит лишнего разгуливать по Апарин. Поэтому вот, — он протянул папе металлическую сферу размером с кубик Рубика. На вид сфера была не цельной, а состояла из двух склеенных половинок. — Воспользуйтесь экспресс-порталом Легиона. Кстати, Таня, он двусторонний. Оставь его себе. Он всегда доставит тебя обратно в Легион.

Я не удостоила его ответом. Только поторопилась подойти к отцу, взглядом обещая объяснить ему все позже.

Он и не стал ничего спрашивать. Просто протянул мне сферу и попросил положить на нее руку сверху. Когда мои пальцы сомкнулись на металле, папа повернул свою половину сферы.

Через мгновение полного сумбура мы оказались в моей комнате в общежитии Орты.

Глава 26

— Таня, что там произошло?

Папа задал вопрос еще до того, как я успела отойти от непривычного перемещения. На его лице растерянность сменилась тревогой, а выражение моего лица едва ли могло способствовать его успокоению.

— Ротт и есть наследник, — выдохнула я, сев на свою кровать.

Еще несколько минут я сбивчиво пересказывала содержание своего разговора с Роттом. Пришлось упомянуть и истинную личность Нормана, и отношения Роны Риддик с Нордом Сорроу. Теперь эти тайны уже не имели значения. Если Ротт знает, то и от папы скрывать нет смысла.

— Значит, все это время он бросался тебя спасать, потому что он Норд Сорроу? — ошарашенно протянул папа, рассеянно садясь на кровать Хильды. Та, судя по всему, уже отправилась в бальный зал, не дождавшись меня.

Я покачала головой.

— Нет, все это время он бросался меня спасать, потому что он меня любит, — возразила я.

Я чувствовала его пытливый взгляд на мне, но почему-то не решалась посмотреть в глаза. Я любила его и, несмотря на все ошибки, которые он совершил, считала самым лучшим отцом на свете. Но личную жизнь я с ним никогда не обсуждала. Я бы не удивилась, если бы он до сих пор считал, что у меня и с Сережей дальше поцелуев дело не зашло.

— А ты его, надо думать, тоже любишь, — обреченно выдохнул папа.

Это даже не было вопросом, скорее, констатацией факта. Мне оставалось только кивнуть.

— И меня наизнанку выворачивает от мысли, что он погибнет из-за меня, — призналась я тихо. — Пап, мы должны что-то сделать. Я не могу оставить его там. Не могу бросить. Он никогда меня не бросал.

— А что мы можем сделать? — возразил папа. — Вернуться в Легион и отбить его?

И он был прав. Мы были бессильны. Против целого-то Легиона… Что мог сделать человек, больше двадцати лет проживший в обычном мире, и девчонка, которая вообще в нем выросла?

Но я не хотела так просто сдаваться. Снова и снова я прокручивала в голове разговор с Роттом, надеясь за что-то зацепиться. Я должна была найти выход. Просто обязана. Еще в декабре, сидя рядом с бесчувственным Яном, я знала, что не смогу жить, если он умрет. Даже не понимая еще, что он значит для меня. Тогда ситуация тоже казалась безвыходной. Безвыходней некуда. Но мы справились. Какой бы слабой и беззащитной я себя тогда ни чувствовала, мне удалось поступить правильно. Дважды. Если я продолжу думать и сейчас, то наверняка что- то соображу.

— Как он собирается возглавить Республику? — я вопросительно посмотрела на папу. — Он сказал, что станет спасителем мира, героем и временным правителем. Так и сказал: временным правителем. Не канцлером.

— Это то же самое, — нахмурившись, возразил папа. — Канцлеры — временные правители.

— Но он сказал, что выборов не будет. Как он может стать правителем без выборов? Папа, помоги мне, пожалуйста. Я просто слишком многого не знаю, чтобы догадаться самой.

Он вздохнул и на мгновение задумался, а потом вдруг побледнел и посмотрел на меня уже с испугом.

— Чрезвычайная ситуация, — пробормотал он, но потом продолжил уже более уверенно: — Если происходит что-то из ряда вон выходящее, угрожающее безопасности всего магического мира, канцлер может объявить чрезвычайную ситуацию. В этом случае демократические институты упраздняются, а Легион получает всю полноту власти.

— Вроде военного положения?

— Вроде того. Отменить его тоже может только канцлер.

— То есть главой государства формально все равно остается он?

— Да… Если только…

— Его не убьют, — закончила я за папу, подскочив на ноги и нервно заметавшись по комнате. — Значит, как это может выглядеть? Видимо Ротт собирается устроить от лица монархистов что-то ужасное. Настолько ужасное, что канцлер объявит чрезвычайную ситуацию. Легион получит всю полноту власти, после чего канцлер станет им не нужен. Разделавшись с ним, Ротт сможет героически спасти магический мир, арестовав членов своей же группировки. — Я замерла на месте, вспомнив статьи, которые читала о нем. — Точно так же он в свое время получил должность старшего легионера столицы…

— Фактического главы Легиона, который станет временным главой государства в случае гибели канцлера в условиях чрезвычайной ситуации.

— А потом он объявит, что монархистами руководил Норд Сорроу, он же Ян Норман. В этом мире так не любят темных магов и самого Сорроу, что все только рады будут в это поверить. Особенно если преданные Ротту монархисты подтвердят это на допросах. Яна казнят — и о чудо! Наступит мир и процветание.

— Окажется, что Республика была слишком слаба, чтобы справиться с этой угрозой, — кивнул папа. — А стоило Ротту взять власть в свои руки, проблема тут же решилась. Люди с удовольствием сделают его пожизненным канцлером. А потом и королем после некоторой подготовки сознания.

— Хорошо, так где мы можем разрушить его гениальный злодейский план? — я с надеждой посмотрела на папу, ожидая, что он сейчас подбросит мне пару вариантов.

Но он только с сомнением нахмурился.

— Знаешь, меня смущает, что он все это тебе рассказал и отпустил. Пахнет ловушкой.

Я на мгновение задумалась и покачала головой.

— Нет, он просто хотел аплодисментов, — уверенно заявила я. — Просто хотел показать, какой он умный и как он нас всех переиграл.

— Таня…

— Папа! — я вскинула руку, заставляя его замолчать. — Пожалуйста, мне надо сейчас сосредоточиться на чем-то одном. И это что-то — как мне помешать Ротту осуществить его план. Хотя бы настолько, чтобы спасти Яна.

Папа действительно замолчал, задумываясь над моими словами, а потом предложил:

— Натравить на него того, кто сильнее. По крайней мере, сейчас. Канцлера.

— Точно! — я обрадовалась. — Уж он-то на сто процентов будет заинтересован в том, чтобы остановить его.

— Есть только одна проблема, — остудил мой пыл папа. — Как убедить канцлера в том, что Ротт действительно планирует такой государственный переворот?

Я тут же сникла. Действительно, где канцлер, а где мы. Единственное, что нас связывает, — это тот эпизод с его сыном, который я отчаянно старалась забыть. Едва ли он прислушается к девушке, которая обвиняла Марека в попытке изнасилования. Кем вообще надо быть, чтобы к тебе прислушался целый канцлер?

Внезапная идея снова вселила в меня надежду, но я посмотрела на папу с сомнением. Ему это не понравится.

— А если я объявлю себя ревоплощением Риддик? Ко мне прислушаются? Я ведь смогу пройти проверку? Я уже ее прошла и не раз!

Как я и думала, папа пришел в ужас от этой затеи. Он вскочил со своего места, испуганно глядя на меня и упрямо качая головой. Кажется, его это так шокировало, что он даже не мог подобрать слов для возражений. Однако я не собиралась отказываться от этой идеи. Мне только нужно было понять, действительно ли эта карта — козырь.

— Пап, чего мне бояться? Те, от кого мы скрывались, уже все знают. Теперь обнародование этого факта скорее станет для меня защитой!

— Или ускорит завершение ревоплощения! Если ты сама начнешь воспринимать себя как Рону Риддик, использовать ее поток, чтобы доказать этот факт, это может сделать ее сильнее.

Я скрестила руки на груди и насупилась. На одно короткое мгновение эта перспектива вернула все мои страхи, но потом я снова покачала головой, стараясь выглядеть уверенно.

— Ян считает, что завершение ревоплощения не станет для меня концом. Он говорит, что я не исчезну, просто ее поток соединится с моим…

— О, ну если Ян так считает, то конечно, какие могут быть вопросы! — в голосе папы слышалось заметное раздражение.

— Зря ты так, — обиженно отозвалась я, все еще старательно контролируя голос, чтобы он звучал спокойно. — Ян замечательный человек. Лучший из всех, кого я знаю. Когда вы мне все рассказали, я тоже сначала взбесилась и перестала ему доверять, думая, что он использовал меня и хотел принести в жертву ради возвращения своей любимой. Но потом я поняла, что он бы так не поступил. Он очень достойный человек. Увидишь, когда узнаешь его лучше, он тебе понравится.

Папа посмотрел на меня, как мне показалось, печально.

— Насколько я понимаю, у меня нет ни одного шанса не познакомиться с ним поближе, да?

— Почему же, если мы не сможем его спасти… — на этих словах голос меня все- таки подвел и сорвался.

Папа внезапно сжал мои плечи и уверенно заявил:

— Мы спасем его, обещаю. Раз уж это нужно тебе, мы это сделаем. В конце концов, у меня остались некоторые связи в магическом мире. А вокруг Роны Риддик сложился целый культ за последние пять столетий. Когда ты объявишь себя ее ревоплощением, тебе присягнет целая армия. В том числе и многие легионеры. Канцлер не сможет не прислушаться к тебе. А если попытается, то вероятнее всего его место вместо Ротта займешь ты. Если ты готова ко всему этому, то мы можем сейчас же отправиться в Аларию, в Дом Риддик. И завтра утром о тебе будут знать все. Я не спрашиваю тебя, готова ли ты рискнуть тем, что отдашь кому-то другому свое тело. Я уже вижу, что вы с Яном друг за друга жизнь готовы отдать в любую секунду.

Я нервно облизнула губы, глядя на него со смесью страха и возбуждения.

— Готова ли я стать ожившей легендой? Да ничего подобного. Но выбора-то у меня нет. Так ведь?

Папа кивнул, и мы вместе поторопились в учебный корпус, к порталам. Уже в главном холле папа неожиданно спросил:

— А как же твой выпускной? Не жалеешь, что пропустишь?

— Ты издеваешься, да? — недоверчиво уточнила я.

Он только примирительно вскинул руки и попытался активировать портал. Однако тот не отозвался на эту попытку. Ни со второго, ни с третьего раза.

— Что за черт? — выдохнул папа.

— Вы же не думали, что все окажется так просто? — донесся из-за наших спин насмешливый голос Марека Кролла.

Глава 27

Мы с папой обернулись синхронно. Я встретилась взглядом с Мареком и поняла, что момент реванша, который он давно мне молчаливо обещал, наконец настал. Правда, я пока не понимала, каким он будет. Зачем он заблокировал порталы?

— Марек?

— Удивлена? — он довольно усмехнулся. — А ты не такая сообразительная, как опасался Геллерт.

Значит, все-таки Марек. Я все еще не понимала, зачем ему это, но перед моими глазами промелькнуло воспоминание этого утра: Марек выходит из портала, бросает взгляд на меня, потом замечает легионеров и, почтительно поклонившись, отступает в сторону.

Почтительно поклонившись. Марек Кролл! Мне еще тогда показалось это странным, но я объяснила это себе страхом сынка канцлера. Но я ошиблась.

— Что ты сделал с порталами? — папа, судя по всему, тоже уже все это сообразил.

— Уничтожил артефакты, на которых они работают, — без тени смущения ответил Марек. При всем своем самоуверенном виде и самодовольной усмешке он держался на расстоянии. И выставлял перед собой щит. Заранее. — Так что никто не покинет Орту.

— Марек, что ты задумал? — я с отвращением услышала, как дрожит мой голос. — Ты не понимаешь! Ротт ведь стремится занять место твоего отца. Он убьет его!

— Да! Именно это Геллерт мне и обещал! — неожиданно зло воскликнул Марек. — Я наконец избавлюсь от своего папаши и всех его требований и запретов. Какой смысл быть сыном самого могущественного человека в Республике, если нельзя делать то, что хочется? Если надо постоянно оглядываться на мнение всякой черни, только потому что им дано право его выбирать? Пусть Ротт забирает свой престол, а я получу наследство и буду жить так, как хочется мне.

Я ошарашенно отступила назад. Требований и запретов? Требований вроде не кидаться на девушек, которые не хотят с тобой спать? От подобного тяжкого гнета так жаждет освободиться этот мерзавец? Что ж, канцлера можно поздравить: отличного он вырастил сына. Который теперь участвует в заговоре с целью убить его.

— В общем, я здесь только для того, чтобы передать тебе послание, — Марек все еще прожигал меня ненавидящим взглядом. — Геллерт не зря дал тебе экспресс- портал. Он дает тебе шанс спасти себя и своего отца и вам обоим присоединиться к нему. Больше никто не покинет Орту. Впрочем, я буду рад, если ты откажешься от этого предложения и сдохнешь здесь с остальными. Надеюсь, дрянь, тебе понравилось в прошлый раз в гостях у низших? Потому что сегодня они придут в гости к тебе.

Папа не выдержал и шагнул к Мареку, намереваясь проломить ему сначала щит, а потом и голову, но тот проворно отскочил назад и извлек из воздуха такую же сферу, какую нам дал старший легионер столицы. В одну секунду он повернул руками ее половинки и исчез.

Папа приглушенно выругался, а я почувствовала, как холодеют руки и ноги.

— Низшие… — с трудом выдавила я. — Они хотят впустить их в Орту.

— Оставайся тут, — велел папа. — А еще лучше беги в общежитие и закройся в комнате.

Я понимала, куда он собрался: проверить охрану. Наверняка он знал, как попасть к тем самым входам в подземелья, которые, по словам ректора, с декабря были опечатаны и находились под круглосуточным присмотром.

Конечно, я последовала за ним. Закрыться в собственной комнате, когда вокруг творится такое, может быть, и было разумно, но определенно меня не устраивало. И это точно не помогло бы Норману. Пусть у нас появилась более срочная и более страшная проблема, это не значило, что я готова была забыть о нем.

Мы еще не успели дойти до первого входа, когда поняли, что опоздали. Один из охранников успел убежать достаточно далеко, прежде чем его догнали и загрызли. И все же мы дошли до конца коридора, чтобы своими глазами увидеть разрушенную дверь и окровавленные, разорванные на части тела охраны.

— Вот он, этот потрясающий воображение теракт монархистов, который задумал Ротт, — пробормотал папа, глядя на это. — Который повергнет магический мир в ужас и вынудит объявить чрезвычайную ситуацию.

— Погибший во время выпускного спецкурс? — онемевшими губами уточнила я.

— Достаточно кроваво и страшно, чтобы вызвать шок и гнев. Но это дети Покинувших и всего несколько преподавателей-магов. То есть напрямую магическое сообщество не будет затронуто, гнев не выйдет из-под контроля. Зато многие с радостью откажутся от части прав и свобод, лишь бы такого не произошло с их детьми. Возвращение старой угрозы в виде вырвавшихся низших усилит страх. Не знаю, как Ротт потом собирается их отлавливать.

«Вот, значит, для чего их развели в подземелье», — промелькнуло у меня в голове. Ротт давно готовил эту акцию. Он мог перебросить сюда всего несколько особей темным порталом. Он же глава Легиона и мог выдать на открытие такого портала разрешение. А потом его людям не составило бы труда поставлять в подземелье пропитание экспресс-порталами, чтобы низшие размножались. Кто знает, может, они и дрессировать их научились или управляли их передвижениями, подкладывая «вкусняшки» в нужные гроты. Отправив меня в подземелья, Нот просто использовал уже имевшуюся заготовку.

— Тогда чего мы стоим? Надо предупредить остальных. Они все в бальном зале!

Я повернулась, чтобы бежать, но папа остановил меня.

— Погоди, надо закрыть проход. Может быть, еще не все выбрались.

Он направил руки на обломки двери, те медленно поднялись в воздух, а потом одним стремительным движением каждый встал на свое место. Через секунду они снова объединились в одно полотно и запечатали вход в подземелье.

На ходу спрятав меч в ножны и застегнув ремень, на котором все это держалось, я бегом кинулась к бальному залу. Судя по тому, что из приоткрытых дверей доносилась музыка, а не крики ужаса и боли, я успела.

— Круто! — я такого еще не видела, хотя собирать разбитую чашку или тарелку нас на бытовой магии, конечно, учили. — Теперь надо сделать то же самое со вторым входом. Ты иди к нему, а я предупрежу ректора и преподавателей. Встретимся в бальном зале.

Я сделала несколько шагов по коридору, собираясь следовать мною же озвученному плану но папа снова остановил меня, схватив за руку.

— Нет, ты пойдешь со мной. Или я пойду с тобой, но одну я тебя не отпущу! Это место теперь кишит низшими.

Как будто в подтверждение этих слов на его руку, которой он держал мою, капнула густая слюна. Я даже не стала поднимать голову вверх, чтобы не тратить драгоценные мгновения. Просто оттолкнула папу в одну сторону, а сама отскочила в другую.

На место, где мы только что стояли, тут же спикировал низший. От пронзительного вскрика мне заложило уши. Мой кошмар полугодовой давности, который с тех пор остался только в редких снах, вновь оживал.

Только в этот раз я была готова. Я даже не успела подумать о том, что нужно достать сквозь пространство меч. Все необходимые для этого действия тело и магический поток выполнили машинально. Не зря Норман мучился со мной столько времени, обучая меня этой хитрой премудрости. В экстренной ситуации мне понадобилась всего одна секунда, чтобы оказаться при оружии. И еще одна — чтобы вытащить меч из ножен.

Низший кинулся на меня, но маневры уклонения Норман тоже успел довести у меня до автоматизма. Я даже смогла полоснуть кончиком меча по животу монстра. Кожа там была очень грубой, а потому большого урона я своими все еще недостаточно сильными руками не нанесла, но сейчас это и не было моей целью.

Переступив и сгруппировавшись, я дождалась новой атаки и на этот раз полоснула существо по горлу. Там кожа была гораздо тоньше, а потому кровь сразу брызнула во все стороны. Низший заверещал от боли и потерял способность адекватно оценивать ситуацию. Мне оставалось только подскочить ближе и со всего размаху, вложив в удар всю свою небольшую силу, проткнуть его насквозь в области солнечного сплетения.

Низший дернулся и моментально затих. Уперевшись ногой в его грудь, я вытащила меч из мертвого тепа.

И посмотрела на папу, который замер в двух шагах от меня, тоже держа в руках меч, который он успел достать, но не успел пустить в дело.

Он несколько секунд смотрел на монстра, словно боялся, что тот окажется жив и бросится на нас, а потом перевел ошарашенный взгляд на меня. Наверное, с перепачканным в черной крови мечом я выглядела достаточно эффектно и устрашающе, потому что он сказал мне только одну фразу:

— Встретимся в бальном зале.

* * *

В огромном зале наш спецкурс даже вместе с преподавателями выглядел сиротливо. Хотя на этот раз здесь опять все украсили иначе и вместо общих столиков с закусками и напитками, которые устанавливали на других балах, поставили много столов как в ресторане, за каждым из которых могло поместиться четыре человека. Сейчас большинство из них пустовало, а мои сокурсники вновь отрывались в центре зала под музыку с моего плеера. Кажется, другой музыкой обычного мира в Орте так и не обзавелись.

Оценив ситуацию, я закрыла за собой двери, в которые вбежала, и направилась к столам преподавателей.

— Ректор Ред, уберите музыку! Надо срочно закрыть этот зал. В Орте низшие!

Я попыталась перекричать музыку, но то пи мне это не совсем удалось, то ли ректор уже успел спалить парочку своих самокруток. Он непонимающе уставился на меня.

— Что? Госпожа Ларина, в чем дело? Почему вы не в платье? И где Ян?

— Ректор, уберите музыку! — проорала я уже громче.

Он так и не шелохнулся, профессора Карр, Грокс и Дангл, сидевшие с ним за одним столом, напряженно переглянулись. Карр, рядом с которой я остановилась, заметила у меня на поясе меч и, кажется, уже хотела поинтересоваться, зачем я его притащила на бал. К счастью, музыка все-таки стихла, а из-за дальнего столика поднялся Дилан Мор и, опираясь на трость, направился к нам. Музыку, должно быть, тоже убрал он.

— Что происходит?

Я внутренне сжалась, глядя на него. То, что Марек Кролл оказался рекрутом монархистов, еще не значило, что Мор не входит в их прекрасную тусовку. Немного смущало, что он остался здесь, в ловушке, но у него тоже мог обнаружиться при себе экспресс-портал. А если даже и нет, то среди монархистов вполне могли быть и смертники, готовые умереть за своего лже-короля.

И все же я ответила Мору, хотя бы для того, чтобы услышали остальные:

— Входы в подземелья были открыты, охрана — убита. Низшие в Орте. Надо немедленно закрыть зал, пока они не добрались сюда. Правда, там еще мой отец, он закрывает второй вход. Первый мы уже закрыли.

— Ларина, вы что, бредите? — возмущенно воскликнула Карр. — Я давно заметила, что вам нравится общее внимание, но не до такой же степени!

Мне захотелось заорать на нее. Нашему спецкурсу как-то с самого начала не повезло с куратором, никаких доверительных отношений! Уж лучше бы нашим куратором стал Норман… Впрочем, сейчас это было неважно.

И стало еще менее важным, когда я услышала, как за моей спиной распахнулись двери. Пронзительный крик заставил сердце пропустить удар. Я едва успела обернуться, потянуться к мечу и обнаружить, что ножны пусты. Несущийся на меня низший уже прыгнул, я инстинктивно подалась назад, едва не сев на стол ректора и куратора.

Широкая спина Дилана Мора закрыла мне обзор. Он каким-то невероятным образом успел вытащить меч из моих ножен, встать на пути низшего и мощным ударом проткнуть его. Одно слово — легионер.

Если до сих пор в зале слышались шепотки моих сокурсников, которые пытались понять, что происходит, то теперь стало очень-очень тихо. Меня еще трясло от пережитого ужаса. Мор вытаскивал меч из мертвого тела, а Карр, кажется, тихо ругалась: амулет-переводчик не стал переводить ее слова.

Створки дверей снова шевельнулись, на этот раз впуская моего отца. В одну секунду он нашел меня взглядом, а потом закрыл двери и запечатал их заклятием. Тут же со своих мест поднялись Дангл и Грокс и принялись закрывать и запечатывать другие двери, дверцы и окна. Меньше минуты спустя зал оказался полностью изолирован от внешнего мира. Теперь никто не смог бы сюда войти. Как никто не смог бы отсюда выйти.

Мор заклинанием очистил лезвие и протянул мне меч.

— Спасибо, — с трудом выдавила я, смущенно отходя от стола, на котором свалила несколько бокалов и опрокинула этажерку с канапе.

— Да не за что, — отмахнулся он, разглядывая меня со смесью любопытства и недоверия. — Лучше еще раз объясните, что происходит.

Я оглянулась по сторонам, замечая, что все присутствующие смотрят на меня, только иногда косясь на мертвого низшего. Сокурсники подошли ближе, Хильда прорвалась к самому столику, взволнованно рассматривая темные пятна на моей блузке.

— Таня?.. — выдохнула она, но так и не смогла сформулировать вопрос.

Я постаралась быть максимально лаконичной и точной:

— Это теракт монархистов. Они выпустили из подземелья низших, чтобы те сожрали нас всех. Акция устрашения. Им помогал Марек Кролл, как ни странно. Он вывел из строя порталы, поэтому мы заперты здесь.

— Много их там? — деловым тоном уточнил Мор.

— Сложно сказать… — я пожала плечами, а папа перебил, подходя ближе и красноречиво вытирая темные пятна с лица:

— Чертовски много.

— Мы не знаем точно, сколько вырвалось, но в подземельях их были сотни, — добавила я.

— Таня, где Ян? — повторил свой вопрос ректор. Теперь его голос звучал гораздо более взволнованно.

— Арестован.

— Арестован? — переспросил Грокс пораженно. — Но за что?

— За то, что спас меня, — я не удержалась от выразительного взгляда в сторону Мора, но тот только удивленно вздернул брови. Кажется, он все-таки не в тусовке Ротта.

Ректор шумно вздохнул и досадливо покачал головой.

— Я так и знал, что этим рано или поздно кончится.

— И что же теперь делать? — немного растерянно спросила Карр.

— Если порталы отключены, то остается только один способ покинуть Орту, — мрачно заметил Мор, сложив руки не рукояти трости. — Пешком. Вот только далеко ли мы уйдем, если за нами потянется пара сотен голодных низших?

— Сможем ли мы вообще через них прорваться к выходу? — с сомнением заметил Дангл. — Далеко не все из нас легионеры и специалисты по боевой магии.

— Тем более, что биться с ними светлой магией бессмысленно, — напомнил Грокс.

— Вот бы среди нас было больше темных, — не удержалась я от едкого замечания. — Да, профессор Мор?

Тот хмуро покосился на меня, но не ответил, а я вспомнила то занятие по ТРЗ, на котором Норман впустил в меня темный поток. Я повернулась к Хильде и спросила:

— А кому-нибудь из вас удалось открыть темный портал? Норман ведь нас учил.

— Я открывал, — на мгновение обрадовал меня Грег, но тут же разочаровал: — Только вот Норман так и не показал нам, как призывать темный поток. Он всегда делал это сам.

— Трудно винить его за этого после того, что учудила Анна, — вставила Хильда.

Я кивнула и обвела вопросительным взглядом других преподавателей, однако за всех ответил ректор:

— Никто из нас никогда не связывался с темной магией. Даже если бы и пробовал… Создать стабильный темный портал, через который может пройти пол сотни человек, — это задача для настоящего темного.

— Нужно как-то позвать на помощь Легион, — предложила Хильда и посмотрела на Мора с надеждой. — У вас нет какого-нибудь способа связаться с ними? У легионеров же должна быть какая-то своя система связи.

— Она есть, — кивнул Мор. — Только я же не при исполнении, а потому сдал все служебные артефакты.

— У нас есть экспресс-портал, — вспомнила я. — Он остался в комнате, но я смогу его достать. Он как раз настроен на Легион, только есть одна проблема. Вы можете мне не поверить, профессор Мор, но ваш начальник, Геллерт Ротт, и есть главный монархист, а эта ловушка — его рук дело. Поэтому если вы знаете кого-то другого, к кому можно обратиться за помощью…

— Таня, он не сможет воспользоваться этим порталом, — перебил меня папа. — Это двусторонний экспресс-портал. Обратно он может доставить только того, кого перенес изначально. То есть нас с тобой.

В зале снова повисла тишина.

— Тогда в Легион должны вернуться мы, — я посмотрела на папу и почти кожей ощутила возросшую враждебность ко мне со стороны тех, у кого не было шансов выбраться из смертельной ловушки.

— Чтобы позвать на помощь? — папа с сомнением нахмурился. — Как мы узнаем, кому можно доверять?

— Во всем Легионе сейчас есть только один человек, которому мы можем доверять, — я нервно усмехнулась. — Ян Норман. Раз у нас не получилось с планом «А», пора перейти к плану «Б».

— А у нас есть план «Б»? — удивился папа.

— На самом деле, его ты придумал первым: вернуться в Легион и отбить Нормана у легионеров.

Папа посмотрел на меня как на сумасшедшую. Ректор и преподаватели, которые попадали в поле моего зрения, тоже с сомнением хмурились, а Мор и вовсе презрительно фыркнул:

— Удачи вам в этом…

Мне план тоже казался не самым гениальным, но нам нужно было сделать не так много: просто добраться до Нормана и снять с него браслеты. С остальным он справится и сам. И только он мог открыть темный портал обратно в Орту, а потом из нее. Только он мог что-то с делать с сотнями низших, которые сейчас уже стекались к бальному залу, а скоро начнут его штурмовать. Единственный известный нам темный маг с достаточно сильным светлым потоком. Он мог все, я в этом не сомневалась.

Разбираться с последствиями будем позже.

— Послушайте, если у кого-то есть идеи получше, пожалуйста, я готова их выслушать!

Я обвела вопросительным взглядом всех присутствующих, но мои сокурсники молчали как рыбы, а преподаватели только бессильно переглядывались. Резюмировал обсуждение мой отец:

— За неимением других предложений, принимаем это как план «Б».

И он сам ловко достал сквозь пространство сферу портала, оставшуюся в моей комнате, задумчиво покрутил ее в руках, а потом покачал головой.

— Нет, Тань, не получится. Ротт ведь только этого и ждет. Там, куда приведет нас этот портал, нас будут ждать. Я бы на его месте вообще настроил его на одну из камер предварительного заключения, чтобы наверняка. Из одной ловушки мы угодим в другую.

Я обиженно топнула ногой, чертыхнувшись. Да, рассчитывать на то, что Ротт в своих планах не учел этот момент, не приходилось. Он создал идеальную ловушку, из которой нам было не выбраться.

Из-за двери послышался приглушенный удар, а папа болезненно поморщился. Кажется, низшие добрались до зала и начали его штурмовать. Интересно, как долго продержатся заклятия? Наверное, этот вопрос очень живо отразился на моем лице, потому что папа пояснил:

— Здесь контакт не прямой, как при атаке низших заклятиями, но магический поток расходуется заметно. Так что времени мало.

— И что же нам делать? — без особой надежды спросила я.

— Дайте мне сюда портал, — тихо попросил Мор.

На его лице отражалась внутренняя борьба, которая не была закончена даже тогда, когда он озвучил свою просьбу, но папа все же протянул ему сферу.

— Что вы хотите сделать? — поинтересовался он.

— Изменю место назначения. Я сдал артефакты, но я не уволен из Легиона. Никто не проводил ритуал снятия с меня полномочий легионера.

— Что еще за полномочия? — не поняла я.

— Специальная метка на магическом потоке, — пояснил папа задумчиво. — Ставится при приеме на службу и позволяет совершать определенные действия с артефактами Легиона…

— Например, настраивать экспресс-порталы, — кивнул Мор. — Куда вас отправить?

Мы с папой переглянулись, и он уверенно попросил:

— В кабинет старшего легионера столицы.

Мор выглядел не очень довольным этой просьбой, но все же что-то сделал с порталом. Или сделал вид, что что-то сделал. Я не могла отделаться от мысли, что он мог играть на стороне Ротта.

И все же когда он протянул нам портал обратно, мы взялись за половинки сферы. А какой у нас был выбор? Краем глаза я увидела, как ректор Ред достал одну из своих самокруток и, откинувшись на спинку кресла, запалил ее.

А потом мы снова активировали портал.

Глава 28

Какие бы сомнения ни терзали меня по поводу Мора, мы с папой действительно оказались в кабинете Ротта. Папа, видимо, тоже не до конца доверял легионеру или ожидал другой опасности. Мы еще не успели толком закончить перемещение, а он уже выпустил из рук сферу портала и принял боевую позу, сразу выставляя перед нами щит. Однако это оказалось ни к чему: кабинет был пуст.

— Повезло, — выдохнула я.

— Дважды повезло, — убирая щит, пробормотал папа. — И твой преподаватель нас не подставил, и Ротт куда-то ушел. Ты запри дверь. Вас же учили этому?

Я только кивнула, удивившись тому, что он полез в стол Ротта вместо того, чтобы отправиться искать Нормана. Однако сначала я наложила запирающее заклятие на дверь, как он просил, только потом тоже подошла к столу.

— Что ты ищешь?

— Журнал распоряжений, — коротко пояснил папа, а потом издал победное восклицание, доставая из нижнего ящика внушительный фолиант. Золотое тиснение на обложке гласило, что это и есть тот самый журнал, который он искал.

— Старший легионер записывает в нем распоряжения: кого из задержанных в какой камере держать, кого отвести на допрос, кого доставить в зал суда. Каждое распоряжение в ту же секунду поступает ответственным за соответствующие действия легионерам.

— Что-то вроде электронного документооборота?

Папа на мгновение задумался, а потом продолжил искать среди последних заполненных страниц то, что нас интересовало, попутно бросив:

— Можно и так сказать. Ага, вот! — воскликнул он уже в следующее мгновение. — Распоряжение поместить Яна Нормана в одиночную камеру особого режима… Похоже, Ротт не доверяет даже надетым на него браслетам.

— Там очень плохо? — зачем-то спросила я, и мой голос прозвучал испуганно и несчастно.

— Таня, успокойся, — немного раздраженно потребовал папа, — это Легион, а не застенки гестапо. Там обычные камеры. Одиночная в нашем случае — это даже хорошо. В ней долго сидеть тяжело, а так твой Норман целее будет. Просто пробраться туда невозможно: слишком много охраны. И выбраться, соответственно, тоже. Так, еще тут написано, что на завтра назначено чрезвычайное разбирательство по его поводу. Надо же, смело…

— Что это значит? — я посмотрела на папу, который сидел в кресле старшего легионера столицы так уверенно, как будто все еще чувствовал это место своим.

— Это значит, что Ротт торопится. Еще ничего не произошло, а он уже назначил чрезвычайное разбирательство. Это ускоренное рассмотрение дела, при котором обвиняемый почти лишен возможности защищаться. Используется в ситуациях, угрожающих общей безопасности.

— Вроде терактов?

— Именно.

Я почувствовала холодок, пробравшийся внутрь и обернувшийся вокруг сердца. Посмотрела на папу с надеждой: он должен что-то придумать!

— Пап, теп ерь-то что будем делать?

Он сосредоточенно побарабанил пальцами по столу, хмуро глядя на журнал, а потом медленно, как будто неуверенно, потянулся к перьевой ручке, которая лежала тут же, на столе.

— Чем черт не шутит, вдруг получится, — пробормотал он, занося руку над чистой страницей.

— Что ты собираешься делать? — я во все глаза следила за его движениями. Но ведь не может же все быть так просто…

— Напишу распоряжение привести твоего Нормана сюда. Отсюда выбираться будет все-таки проще.

Но он медлил, как будто не решался внести запись. Видимо, его тоже что-то смущало.

— А что, каждый может тут писать? — удивилась я. — И оно сработает?

— Нет, не каждый, — он покачал головой и напряженно посмотрел на меня. — Только старший легионер столицы. Но этот твой преподаватель, Мор, заставил меня задуматься над одним обстоятельством.

— Каким?

— Формально с меня тоже никто не снимал полномочия, — он слабо улыбнулся. — Ведь я инсценировал свою смерть. Смерть автоматически прекращает полномочия, значит, никому не пришло бы в голову проводить ритуал, обратный назначению на должность. Я надеюсь. В этом случае формально, с точки зрения магии этого журнала, я все еще старший легионер столицы. Он может принять мое распоряжение.

— А если нет? — затаив дыхание, поинтересовалась я.

— Понятия не имею, — папа нервно усмехнулся. — Но, наверное, лучше мне снять иллюзию, чтобы лишняя магия не вмешивалась. Так что не пугайся сильно, ладно?

Я все же отпрянула назад, когда по его лицу прошла уже знакомая мне рябь. А потом открыла рот от удивления, на мгновение забыв, где я и зачем сюда пришла. Настоящее лицо папы было… старым. То есть не таким уж, конечно, и старым, но он вдруг оказался гораздо старше, чем я думала. До сих пор я считала, что моему папе сорок пять пет и он совсем ненамного старше Нормана. Однако теперь передо мной сидел мужчина под шестьдесят.

Папа снова улыбнулся, но уже иначе. Немного грустно.

— Дорогая, ты же не думала, что я мог стать старшим легионером столицы в двадцать два года? Мне было тридцать шесть, когда я получил эту должность. И исполнилось тридцать семь незадолго до того, как ты родилась.

Я не знала, что сказать. Конечно, это было логично, но почему, черт побери, мне ни разу не пришло это в голову раньше?

— А мама? — только и смогла спросить я.

— Нет, мама не меняла возраст, только внешность. Я сделал себя ближе к ней по возрасту, потому что ровесники привлекают меньше внимания.

Я кивнула, а потом совершенно не к месту и не ко времени уточнила:

— То есть возраст Яна — не проблема, я правильно понимаю?

Папа поджал губы и сдержанно проронил:

— Скажем так, его возраст стоит последним в списке проблем.

Я не стала уточнять, что идет в списке перед этим. И насколько он длинный. Тем более папа уже склонился над журналом и принялся аккуратно выводить в нем текст распоряжения, а мне пришлось затаить дыхание.

Всего минуту спустя он поставил последнюю точку и снова на мгновение задумался. Остальные распоряжения были подписаны Роттом, но папа все же поставил свою подпись. Еще через секунду буквы вспыхнули переливчатым сиянием и тут же погасли.

— Что это значит?

— Что я все еще старший легионер столицы, — папа улыбнулся и посмотрел на меня. — Сейчас его приведут сюда. У нас есть немного времени, чтобы подготовиться.

Мы встали по обе стороны от двери. Папа наложил на нас какое-то маскировочное заклятие и заверил, что до первой атаки конвой нас не заметит. Оставалось надеяться, что их будет не слишком много.

Конвоиров оказалось четверо. Двое вошли первыми, Норман — за ними, еще двое вошли следом. Все пятеро заметно растерялись, увидев абсолютно пустой кабинет.

— Сейчас, — тихо велел мне папа.

Мы синхронно выпустили заклятия в двух ближних легионеров. Папа успел атаковать еще одного до того, как они сообразили, что происходит. А вот я оказалась не так проворна и потому получила ответный удар. К счастью, щит я тоже умела выставлять в одну секунду, а Норман молниеносно избавил меня от второго оппонента, ударив его локтем в нос. Как он и говорил, иногда и магам нужна грубая физическая сила.

На этот раз папа сам занялся запиранием двери, а заодно наложил на легионеров парализующее заклятие, потому что я не смогла сдержаться: шагнула к Норману и повисла у него на шее, крепко обнимая. Он ответил таким же крепким объятием и удивленным:

— Как ты здесь оказалась?

— Мы пришли тебя спасать, — смущенно улыбнувшись, объяснила я и чуть отстранилась, чтобы взглянуть на него.

На первый взгляд никаких других повреждений, кроме синяка и царапины на скуле от удара Ротта, не было. Я провела по ним рукой, залечивая и невольно вспоминая, как пол год а назад в подземелье Норман лечил меня.

— Еще где-нибудь болит? — тихо спросила я. — Они тебя… они тебе что-нибудь сделали?

Норман смотрел на меня совершенно незнакомым взглядом, в котором причудливо смешались удивление, восхищение, недоверие и что-то еще, чему я так и не нашла определение. Он медленно покачал головой.

— Со мной все в порядке… Ты пришла меня спасать? — переспросил он, как будто не был уверен, что услышал правильно.

Я смутилась еще больше и кивнула, а он, как будто не замечая того, что мы не одни, снова привлек меня ближе и поцеловал. Невзирая на то, что рядом стоял мой родной отец, я ответила на этот поцелуй с необычной страстью. Наверное, сказывался весь пережитый за сегодня стресс.

Папа деликатно кашлянул, прерывая эту сцену.

— Таня, сосредоточься, — позвал он, но в голосе его не было недовольства, которое я ожидала услышать. — Орта, низшие, да и мы пока в самом сердце Легиона.

Я, должно быть, стала пунцовой и нехотя отстранилась от Нормана. Тот в отличие от меня даже бровью не повел, но из объятий выпустил. А потом еще раз взглянул на папу, и только тогда на его лице появилось удивление.

— Господин Вонен… Не узнал вас сразу.

На мгновение их взгляды встретились, а я нервно закусила нижнюю губу, наблюдая за этим моментом. Двое самых важных мужчин в моей жизни. Я бы так хотела, чтобы они поладили. Потому что выбирать между ними было бы нечестно. И невозможно.

Папа внезапно улыбнулся и слегка поклонился Норману.

— Приветствую, ваше бывшее величество.

Норман нахмурился, а потом вопросительно посмотрел на меня.

— Ротт все равно уже знает, кто ты. Пришлось рассказать и папе.

— Ротт знает, кто я? — удивился Норман. — Разве он все это затеял не для того, чтобы снять с меня иллюзию?

— Нет, — я вздохнула и выпалила на одном дыхании: — Он потомок Гордона Геллерта и глава монархистов. Он давно понял, кто мы, поэтому на какое-то время оставил в покое. А теперь его человек выпустил из подземелий Орты низших и заблокировал порталы, поэтому весь спецкурс и преподаватели сейчас заблокированы в бальном зале. Ротт рассчитывает на чрезвычайную ситуацию после этой трагедии, чтобы получить дополнительные полномочия. После этого он убьет канцлера и станет временным правителем, а тебя выдаст за главного монархиста и публично казнит. Таким образом он надеется стать пожизненным канцлером или сразу королем. И судя по всему, он собирается все это провернуть за пару дней, чтобы никто не успел опомниться. Поэтому мы спасаем тебя таким дурацким способом, потому что нет времени на нормальный. И ты очень… очень нужен тем, кто остался в Орте. Кстати, я убила низшего, как ты меня учил.

По мере того, как я говорила, удивление на лице Нормана сменялось гневом, потом тревогой, а в итоге превратилось в сожаление. Он вдруг коснулся рукой моей щеки и покачал головой.

— Демон меня забери, Таня, это же день твоего выпускного бала. Он должен был быть совсем другим.

— В жизни есть трагедии и пострашнее, — отмахнулась я. — С балами у меня как- то сразу не заладилось.

— А если порталы Орты заблокированы, то как вы оказались здесь?

— Ротт дал нам экспресс-портал, — пояснил папа, который терпеливо наблюдал за нашим разговором. — Думал, Таня испугается низших и согласится стать его королевой.

— Его… что? — судя по реакции, во всем дьявольском плане Ротта больше всего Нормана взбесил именно этот пункт.

— Он хочет повторить историю, — я неловко пожала плечами. — Вашу с Роной и Гордоном историю.

Глаза Нормана сузились, и в них мелькнула еще пока незнакомая мне злость. Даже мне стало не по себе от этого выражения. Норман перевел взгляд на моего отца и голосом, ставшим вдруг холодным, как лед, поинтересовался:

— Какой у вас план? У вас ведь есть план, правда?

— Прорываемся к выходу из Легиона, а потом вы открываете темный портал в Орту.

— А темный портал нельзя открыть отсюда? — удивилась я. Я-то думала, мы в шаге от спасения.

— Нет, здесь действуют специальные чары, — пояснил папа. — Легион закрыт для порталов. Исключения составляют экспресс-порталы, выданные легионерами.

— Пока на мне эти браслеты, — Норман поднял руки и подтянул рукава сюртука, чтобы было лучше видно, — я бессилен. А снять их могут тоже только легионеры.

Папа подошел к нему и без труда освободил от сдерживающих магический потокартефактов.

— Как мы только что выяснили, я все еще считаюсь легионером, — с улыбкой пояснил он, а потом склонил голову набок и неожиданно заметил: — Знаете, нам как-то надо уже познакомиться поближе, что ли? Посидеть, пообщаться. В семейном, так сказать, кругу. Может, вы как-нибудь придете к нам на обед? Вместе с Таней, конечно.

Надо отдать должное Норману: он сумел сохранить свою фирменную невозмутимость. Даже злость на Ротта куда-то делась, и он вежливо улыбнулся. Лишь скрестил руки на груди, этим выдавая, что чувствует себя немного неловко.

— Да, конечно. Как только предотвратим государственный переворот. Если, конечно, нас всех за это не посадят.

— Чудно, тогда в следующие выходные ждем вас у себя.

От их абсурдного разговора посреди кабинета нашего общего врага, который задумал нас всех убить, у меня кружилась голова, но, наверное, нам всем нужен был этот момент. Прежде чем выйти навстречу новой битве.

Глава 29

Этаж, на котором находился кабинет старшего легионера столицы, мы миновали почти без приключений. Два легионера на посту охраны, которые находились практически у каждой лестницы, даже не заметили нашего приближения и были мгновенно оглушены папой и Норманом. Мне оставалось только задуматься, на какой срок тянет в этом мире нападение на представителей власти при исполнении… Кажется, после этой истории мы все-таки все вместе сядем, но, скорее всего, в разные тюрьмы.

Думать об этом сейчас было не резон: в Орте нашей помощи ждали полсотни человек и их жизни были куда важнее. А нам предстояло еще преодолеть восемь лестничных пролетов и как-то прорваться через главный холл, чтобы оказаться на улице.

На уровне второго этажа папа внезапно потянул нас в коридор, коротко пояснив на наши вопросительные взгляды:

— Здесь находится Большой зал суда, для особо важных процессов. У него есть свой выход на улицу. Его могут открыть только старшие офицеры, но у меня должно получиться. Это лучше, чем ломиться через главный вход.

Мы с Норманом переглянулись, молча соглашаясь. Я уже почти поверила, что наша дерзкая затея удастся без лишнего кровопролития. Но когда мы пересекли почти половину Большого зала, лавируя между десятками странно расставленных столов для зрителей и участников процесса, дверь, к которой мы стремились, внезапно обернулась каменной стеной.

Мои спутники заметили это первыми и резко затормозили. Я не успела среагировать и уткнулась в Нормана.

— Не успели… — обреченно выдохнул папа.

— Хороший был план, жаль, не удался, — пробормотал Норман.

— Надо же, какая наглость! — раздался за нашими спинами голос Геллерта Ротта.

Я даже не поняла, как внезапно снова оказалась за спинами мужчин, хотя мы повернулись на сто восемьдесят градусов. Кажется, эти двое уже начали действовать синхронно, защищая меня.

Вот только их было всего двое, а легионеров, догнавших нас вместе с Роттом, в десять раз больше. Они уже растекались вдоль стен, пытаясь взять нас в кольцо, но пока оно еще не замкнулось.

— Глупо, очень глупо, Таня, — Ротт покачал головой. — Ты ведь могла стать моей королевой.

— Да я лучше руку себе откушу, — процедила я больше от страха, чем из желания его уязвить.

Наше положение выглядело незавидно. Я понимала это по тому, как тревожно переглядывались папа и Норман, одновременно следя за передвижениями легионеров.

— Что ж, это твой выбор, ты имеешь на него право, — великодушно «разрешил» Ротт, а потом посмотрел на Нормана. — Мне кажется, мы уже были в аналогичной ситуации несколько часов назад. Не вижу причин, по которым сейчас все должно развиваться иначе.

— А я вижу, — по губам Нормана скользнула совершенно незнакомая мне улыбка. Холодная, пугающая. Даже немного… кровожадная. Он покосился на папу и тихо велел: — Господин Вонен, прикройте дочь своим щитом.

Без лишних вопросов и возражений папа обхватил меня за плечи, крепко прижал к себе и потянул вниз, заставляя присесть. Его щит накрыл нас куполом. На боевой магии нам про такое рассказывали, но не учили, поскольку это не входило в программу спецкурса из-за своей сложности и энергоемкости.

Вокруг поднялся невообразимый шум: ножки столов скрежетали по полу, мебель с глухим ударом опрокидывалась, воздух трещал от электрических разрядов, вскрикивали люди. Я чувствовала потоки энергии, прорезающие пространство, и как бы мне ни хотелось убедиться в том, что Норману не нужна наша помощь, я просто не находила в себе сил вырваться из крепкой хватки отца и посмотреть. Я боялась помешать: мне казалось, папа и Норман поняли друг друга, а вот я не до конца осознавала, что происходит. Или просто не хотела осознавать, памятуя о том, что такое темный поток и каково это — пропускать его через себя.

В один момент нас неожиданно смело. Видимо, полетевшим в сторону столом. Купол защитил нас самих от удара, но по звуку, вырвавшемуся у папы — похожему одновременно и на рык, и на стон — я поняла, что ему было больно. Слишком сильный удар по щитам всегда чувствовался, только отдавался не внешней болью, а внутренней — она исходила от магического потока.

Мы отлетели к стене, но я поняла это только еще через несколько секунд, когда вокруг все внезапно стихло и папа ослабил хватку. Теперь я смогла оторваться от его плеча и посмотреть по сторонам.

Зал суда оказался разгромлен. Вся мебель — разметена и разломана. Даже по стенам, полу и потолку шли заметные трещины. Все два десятка легионеров лежали без движения. Я не знала, мертвы они или только оглушены. Один только Ротт оставался на ногах, хоть и выглядел немного потрепано.

У Нормана сбилось дыхание, немного растрепались волосы, черты лица странно заострились, а глаза как будто… помертвели. Я надеялась, что это временный эффект, просто побочное действие темного потока. Отпустит. Я сделаю все, чтобы отпустило.

Они стояли друг против друга посреди теперь уже пустого зала. Древний король и потомок, желавший вернуть своему роду былую славу. Воздух между ними искрился от напряжения. Ротт недобро ухмылялся, хоть его положение и выглядело плачевно. Норман был спокоен. Как всегда.

— Темная магия, — протянул Ротт. — Не зря предок забросил тебя в другое время.

— Не повезло тебе, что время оказалось твоим, — Норман поднял руку, словно готовясь сотворить еще одно проклятие и избавиться от последнего противника.

— Убьешь меня? — Ротт покачал головой. — Достойно ли это короля? Хотя, постой, ты же так поступал всегда. Устранял на неравных дуэлях всех, кто тебе был неугоден.

Норман замешкался, я видела, что слова легионера достигли цели. Однако пауза была недолгой.

— Ни тебя, ни Нота не останавливала беззащитность Тани. Почему я должен поступать иначе в отношении тебя?

Темный искрящийся шар сорвался с его руки. Смертельное проклятие, пробивающее любой светлый щит. Норман действительно собирался его убить.

Не вышло. Шар разбился о темную стену, выросшую у него на пути. Ухмылка Ротта стала шире, а Норман пораженно отступил на шаг назад.

— Ты связался с демоном? Ты? Наследник Гордона Геллерта? Старший легионер столицы?

— Сюрприз, — Ротт пожал плечами. — Я извлек урок из ошибок тех, кто пытался вернуть наш престол раньше. Скрывать свою сущность не так уж сложно, когда ты являешься тем самым человеком в Республике, который контролирует использование темной магии. А главное: не нужно никого просить, когда перебрасываешь низших в подземелье Орты темным порталом. Посмотрим, чей демон окажется сильнее!

— Посмотрим…

Они схлестнулись на этот раз уже в равной магической дуэли. Метали проклятия, закрывались щитами, обрушивали друг на друга всю мощь демонического измерения, заставляя здание Легиона дрожать и шататься. Как все вокруг не разлетелось на куски, не представляю. Мне казалось, весь мир должен вот-вот рухнуть. Я не знала, сколько это может продолжаться, но ведь должен был где-то быть предел и у темных магов?

Оказалось, что он действительно есть, и Ротт достиг его раньше: после очередного удара Нормана он повалился на пол, но подняться уже не смог. Он обессилел, ведь темный поток все равно черпался за счет светлого. Пусть темные маги были в сотни раз сильнее светлых, но в схватке друг с другом у них все равно решало вопрос то, чей светлый поток окажется сильнее.

Ротт нервно рассмеялся, когда Норман медленно приблизился к нему, тяжело дыша и машинально оправляя преподавательскую форму.

— Демон тебя задери, Сорроу, почему ты не можешь просто сдохнуть?

— Почему? — Норман удивленно приподнял брови. Чуть наклонившись и понизив голос, он как будто по секрету сказал: — Потому что ты только возомнил себя истинным королем. А я на самом деле король.

Он снова поднял руку, собираясь бросить в Ротта последнее заклятие, но тот внезапно воскликнул, как-то совсем по-детски закрывшись рукой:

— Пощади!

В этом возгласе было столько страха, мольбы и отчаяния, что Норман замер, так и не сотворив заклятие. Он смотрел на Ротта со смесью удивления и презрения. Наверное, сам он бы ни за что не попросил пощады, но и хладнокровно прикончить человека, к ней взывающего, не мог.

— Я оставлю тебя в покое, — принялся обещать Ротт, почувствовав, что ему удалось зацепить противника своей просьбой. — Тебя и Рону, ее семью. Я немедленно отправлю людей в Орту, чтобы они остановили низших. Я все сделаю. Только, пожалуйста, не убивай меня.

Рука Нормана сама собой опустилась вниз, я видела борьбу, отразившуюся на его лице. Мое собственное сердце заходилось в груди, захлебываясь пульсирующей кровью. Я давно забыла, как дышать и уже не понимала, чего хочу: чтобы Норман пощадил Ротта или чтобы он его прикончил.

Норман тяжело сглотнул и сделал несколько шагов назад, почему-то качая головой.

— Знаешь, Ротт, Ян Норман сейчас пощадил бы тебя. Он простил бы тебе все обиды и оскорбления, нанесенные ему. Ян Норман старается быть хорошим человеком… Но Норд Сорроу никогда не прощал своих врагов, — он еще не закончил произносить эту фразу, а его внешность уже изменилась. Перед нами предстал древний король, словно сошедший с собственного портрета. — Особенно тех, кто угрожал дорогим ему людям. Мне поздно постигать эту науку.

Знакомым движением он извлек из воздуха меч и вытащил его из ножен.

— Но я дам тебе еще один шанс оказаться сильнее меня. И это самое большое милосердие, на которое ты можешь рассчитывать.

Ротт медленно поднялся на ноги. Его лицо снова стало злым, заставляя меня поверить, что собственные обещания он забыл бы в одно мгновение. Он тоже достал сквозь пространство меч.

Они снова сошлись в поединке. Бывший король и наследник. Оба прекрасные фехтовальщики. Металл звенел о металл, яростные удары высекали искры. Ротт был моложе, но устал сильнее, а на стороне Нормана сражались опыт и ярость, которую я замечала в его глазах каждый раз, когда он оказывался ко мне лицом. Можно было подумать, что мысленно он сейчас снова на той дуэли пять веков назад, которая прервала его прежнюю жизнь. Превратила из Норда Сорроу в Яна Нормана.

Схватка не продлилась долго. Ротту удалось полоснуть Нормана по руке. Ткань форменного сюртука мгновенно пропиталась кровью, но это лишь распалило бывшего короля еще больше. Его удары стали сильнее и всего через три-четыре выпада он пронзил грудь противника насквозь. Прямо в области сердца.

Ротт захлебнулся хрипом, его рука опустилась, а глаза расширились от удивления. И тут же закатились, колени подогнулись.

Норман вынул меч из уже мертвого тела, позволяя тому упасть.

В Большом зале суда снова стало очень тихо. Стук сердца, звучавший у меня в ушах, остался единственным звуком. Пока в этой тишине Норд Сорроу не произнес:

— Теперь мы в расчете и с тобой, Гордон Геллерт…

Глава 30

Не знаю, сколько времени прошло до того момента, как я заставила себя подняться. Мне хотелось верить, что всего пара секунд. Я осторожно приблизилась к Норману, который все еще оставался в образе Норда Сорроу.

— Ян, — осторожно позвала я, почему-то опасаясь подходить близко.

Он вздрогнул и повернулся ко мне. Как и прежде, совершенно чужое лицо казалось мне таким знакомым. И сейчас оно выглядело таким уставшим. На лбу и висках блестели капельки пота, а темные глаза пугали пустотой. Буквально через пару мгновений по лицу Сорроу прошла рябь — и вот уже перед нами снова стоял мой преподаватель из Орты. Правда, выглядел он не менее уставшим и опустошенным. Рукавом сюртука он вытер лицо, едва заметно поморщившись от боли в раненной руке, и хрипло заметил, кивнув на дверь, которая появилась снова, едва Геллерт Ротт умер:

— Кажется, здесь мы закончили. Можем возвращаться в Орту.

— Вы идите, а я останусь здесь, — неожиданно заявил папа, тоже подходя к нам. В ответ на мой вопросительный взгляд он пояснил: — Танюш, тут сейчас такое начнется… Ты сама подумай: старший легионер столицы убит сбежавшим темным магом. Нужно найти, чем оправдываться. В настоящий момент я единственный уполномоченный старший легионер столицы и имею доступ ко всем документам и всем следящим чарам. Я постараюсь использовать это. Использование Роттом темной магии должны были зафиксировать, нужно это запротоколировать. И он должен был выписывать самому себе тайные разрешения на темные заклятия, чтобы их не заметили. Надо найти эти разрешения. Времени мало и действовать надо быстро.

Мне не нравилась эта идея. Совсем не нравилась. Ни капельки. Оставлять папу здесь одного… Мне казалось, что это как бросить его в стане врага. Однако он выглядел довольно уверенно.

— Не бойся за меня, — он улыбнулся. — В конце концов, тут до сих пор остались мои прежние друзья. И если я оперативно доберусь до них и изложу им свою версию событий… Они помогут мне. А я постараюсь прислать в Орту помощь, как только будет возможность.

— Не лучше ли тогда Тане остаться с вами? — предложил Норман. — Здесь все- таки безопаснее, чем сейчас в Орте.

Этот вариант нравился мне еще меньше, и я инстинктивно вцепилась в его руку, словно боялась, что он действительно уйдет без меня. Папа заметил это движение и грустно улыбнулся.

— В жизни каждого отца наступает момент, когда приходится отдать свою девочку другому мужчине. Теперь моя дочь — ваша забота, лорд Сорроу. Берегите ее. У вас это лучше получается, чем у меня.

Норман кивнул. Так торжественно и серьезно, что у меня ком встал поперек горла. Я не могла отделаться от мысли, что папа прощается с нами. Но могла ли я ему указывать? Конечно, нет. Поэтому только крепко обняла, чмокнула в щеку и пообещала, что мы скоро увидимся.

После этого он выпустил нас на улицу, где Норман открыл темный портал, как только мы оказались за пределами действия ограничивающих чар.

В бальном зале напряжение витало в воздухе. Я почувствовала его, стоило мне шагнуть из портала. Наше с Норманом появление привело в движение все вокруг.

— Ян, Таня, наконец-то! — воскликнул ректор, поднимаясь со стула нам навстречу.

Могло показаться, что он так и просидел на этом стуле все то время, что я отсутствовала, смоля свои самокрутки. Но я заметила чрезвычайную бледность и тени, залегшие под глазами, которые говорили о серьезном истощении магического потока. Остальные преподаватели выглядели не лучше, а главное — большинство студентов спецкурса тоже. Похоже, мы едва успели: еще чуть-чуть — и сил поддерживать запирающие заклятия ни у кого не осталось бы.

Норман наверняка тоже все это заметил, бросил быстрый взгляд на окна, которые до сих пор не были разбиты только благодаря заклятиям. За их стеклами виднелись морды низших, пытавшихся прорваться внутрь. Грохот и скрежет доносился и со стороны дверей. Не теряя времени даром, он первым делом направил темный поток на то, чтобы заменить заклятия на дверях и окнах. Я некстати задумалась о том, надолго ли еще его хватит. Ведь его силы тоже были не безграничны.

Укрепив защиту, Норман открыл новый темный портал.

— Уходите, — велел он, кивнув на него головой. — Ректор Ред, я открыл портал к вашему дому, дальше уже сами разберетесь.

— Почему не сразу к Легиону? — недовольно поинтересовался Мор, наблюдая, как остальные преподаватели направляют выпускников в портал, требуя соблюдать очередность и дистанцию и не замирать у выхода.

— В Легионе сейчас… неспокойно, — пояснила я.

Мне не нравилось выражение лица Нормана. И эта его фраза: «Дальше уже сами разберетесь». Значило ли это, что он не собирался присоединиться к остальным?

Ректора Реда взволновал тот же вопрос:

— Ян, что ты задумал?

— Я не оставлю им Орту, — спокойно ответил Норман, оглядываясь по сторонам, словно подбирая подходящее место.

Ректор схватил его за плечо и развернул к себе. Столь серьезное и гневное выражение на его лице мне еще не доводилось видеть. В портале тем временем исчезли все мои бывшие сокурсники. Теперь за ними следовали преподаватели. Мор тоже поковылял к порталу, глядя на него с опаской.

— Не сходи с ума, — процедил ректор, сверля Нормана взглядом. — Их может быть очень много. Начнешь — уже не сможешь остановиться. Если их сотни, потребуется очень много темной энергии. Тебе не хватит светлого потока, чтобы ее компенсировать. Я же вижу, что ты уже на пределе.

У меня и от слов ректора, и от его непривычного тона руки похолодели, а на Нормана они как будто не произвели впечатления. Он смотрел на Реда, упрямо сжав губы.

— Я не оставлю им Орту, — повторил он, делая ударение на каждом слове. — Я справлюсь. Пожалуйста, заберите Таню и уходите отсюда.

К тому моменту в бальном зале остались только мы трое: я, Норман и ректор. Мужчины сверлили друг друга взглядами, а я беспомощно смотрела то на одного, то на другого.

— Рогатый демон, Ян, тебя жизнь ничему не учит? Однажды твоя самоуверенность уже подвела тебя! Ты хочешь повторить ту же самую ошибку? И опять все потерять?

Уверенность Нормана на мгновение пошатнулась, он перевел взгляд на меня. Ректор решил закрепить результат, добавив:

— Себя не жалко, девочку пожалей, Ян. Хотя бы ее не подведи.

На лбу Нормана появилась болезненная складка, а я теперь смотрела только на него.

— Я не могу, понимаешь? — тихо произнес он, обращаясь ко мне. — В Легионе сейчас начнется бардак, сил очищать Орту от низших не будет. Не стали же они очищать подземелья. Оцепление низших не сдержит, эта зараза расползется по всему региону. Люди снова будут гибнуть, как раньше. Я не могу этого позволить и должен остановить это здесь и сейчас, пока это еще возможно. Ты ведь понимаешь?

Мне казалось, что понимаю. Пусть на нем давно не было короны, в глубине души он все равно оставался королем. И благополучие этого мира до сих пор воспринимал как личную ответственность.

— Конечно, — кивнула я, отчаянно соображая, что же делать. — Но позволь мне помочь…

— Чем помочь? — чуть ли не закричал ректор, теперь разозлившись и на меня тоже. — Вы оба спятили! Ян, ты понимаешь, что даже если выживешь после такого, ты приведешь демона в наш мир? Твоего потока сейчас не хватит, чтобы удержать его. Ничьего потока не хватит!

— А если я поделюсь своими? — спросила я, заставив их обоих посмотреть на меня с удивлением. — Я расколола гранитную плиту обычным ударным импульсом, когда задействовала оба! Такой светлой энергии хватит?

— Вы не можете так просто взять и влить свой поток в Яна, Таня, — раздраженно отрезал ректор.

— Вообще-то, может, — возразил Норман, неожиданно приободрившись. — Она уже так делала, когда Анна подсунула мне Проявляющего и демон рвался сюда. И мне это очень помогло.

— Так не бывает…

— Эйб, мы еще столько не знаем о собственной магии! Давай сейчас не будем об этом спорить? Она это уже делала, она сможет повторить.

— Только мне нужен усиливающий артефакт, — вспомнила я. — Тогда работают оба потока и даже вступают в резонанс.

Ректор покачал головой, еще пару секунд смотрел на нас обоих, а потом с обреченным видом снял с шеи один из амулетов и протянул мне.

— К демону вас, двоих мне не переспорить. Желаю удачи.

Он повернулся и очень быстро зашагал к порталу, а потом исчез в нем, после чего Норман закрыл его. Мы остались вдвоем посреди пустого бального зала. Мне вдруг стало очень страшно: я так уверенно говорила, что смогу поделиться с Яном своими потоками, но на самом деле делала это только один раз и случайно. Вдруг у меня не получится это повторить? Вдруг я подведу его?

— Ты готова? — спросил Норман, коснувшись моего плеча.

Я повернулась к нему, заглянула в глаза. В них все еще было заметно воздействие темного потока. Норману уже не хватало сил его в полной мере компенсировать. И тогда я поняла, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы его не подвести. Демону я его не отдам.

Дождавшись моего кивка, он повел меня к центру танцевальной площадки, где мы встали друг против друга, словно собираясь исполнить какой-то танец. Норман соединил руки и прикрыл глаза, но я прервала его подготовку, нервно спросив:

— Мне сразу делиться с тобой потоком или подождать?

— Нет, ты поймешь, когда будет пора, — заверил он.

Больше тратить время на разговоры он не стал. Снова закрыл глаза, концентрируясь. Когда он чуть развел ладони в стороны, между ними появилась полупрозрачная, переливающаяся тьмой сфера. Норман развел ладони больше — и сфера увеличилась в объеме. Еще одно движение — и он сам оказался внутри сферы. А потом раздвинул ее границы так, что она накрыла собой нас обоих. Поверхность сферы походила на тонированное стекло, по которому проползали электрические разряды. Выглядело это красиво, но пугающе.

Норман открыл глаза и одними губами прошептал:

— Входите.

В одно мгновение заклятия, опечатывающие зал, пропали. Первыми оказались разбиты окна, мерзкие чудовища полезли через них. Потом поддались и двери. Я смотрела только на Нормана, стараясь не пропустить тот момент, когда ему потребуется моя помощь. Отвлеклась я только однажды, когда заметила краем глаза, как один из низших добрался до сферы. У меня сердце ушло в пятки, но монстр мгновенно был поражен молнией, сорвавшейся с поверхности сферы, и испепелен.

Низшие лезли и лезли в зал, добирались до сферы и тут же сгорали дотла, пронзительно крича. Лицо Нормана кривилось, иногда хмурилось, выдавая его напряжение, а потом настал, как мне показалось, тот самый момент. Когда сквозь человеческие черты лица начали проступать демонические.

Я сжала в кулаке усиливающий артефакт, отданный ректором, и направила поток через него, надеясь, что, как и в прошлый раз, пройдут оба. Стараясь не думать ни о каких заклятиях, второй рукой я направила чистый поток Норману.

Демонические черты пропали, а это означало, что я все сделала правильно.

Когда несколько десятков низших оказались испепелены, остальные потеряли интерес к нам и бальному залу, обратившись в бегство. Однако Норман не убрал сферу. Теперь электрические разряды отрывались от ее поверхности, превращались в подобие шаровых молний и уносились прочь. Я не сразу поняла, что он делает, но потом догадалась: хочет уничтожить тех, кто сбежал и затаился по углам.

Я уже чувствовала себя выжатой, как лимон, а Норман все создавал и создавал искрящиеся шары. Если поначалу я направляла ему свой поток, то теперь он сам выкачивал его из меня. И я не знала, надолго ли меня хватит.

Не знаю, сколько времени прошло до тех пор, пока Норман не опустил руки и сфера не исчезла. Для меня — целая вечность. Только тогда я, наконец, смогла прервать передачу энергии.

Голова кружилась, ноги подкашивались и глаза почему-то закрывались. Я чувствовала себя так, словно не спала и не ела как минимум неделю. Норман тоже выглядел уставшим, но держался на ногах увереннее. Я хотела ему что-то сказать. Кажется, спросить, все ли в порядке, но мир внезапно опрокинулся.

Я успела услышать, как он тревожно выкрикнул мое имя, и почувствовать, что его руки успели подхватить меня, но на этот все закончилось. Я провалилась в глухую бездонную черноту, успев задаться всего парой вопросов.

Вернусь ли я из нее?

И я ли из нее вернусь?

Глава 31

Мне даже не потребовалось открывать глаза, чтобы понять: я нахожусь в лазарете. Запах этого места я бы не перепутала ни с одним другим в Орте. Только кровать подо мной в этот раз была удобнее, чем обычно, да свет, как мне показалось, падал иначе. Мне стало интересно, почему так, и я подняла веки.

Ослепительно яркий луч солнца на мгновение ударил по глазам, и мне пришлось снова зажмуриться. Я тут же попыталась немного изменить позу, но солнце скрылось само. Или кто-то прикрыл окно шторой. Я снова попробовала открыть глаза, и на этот раз все прошло успешнее. Я поняла, что нахожусь не в общей палате лазарета, а в таком же боксе, в каком в свое время лежал Норман.

Сам Норман тоже был здесь: именно он избавил меня от назойливого солнца, а потом подошел к моей кровати и присел на ее край. В его глазах волнение причудливо переплеталось с облегчением, но мое внимание привлекла его одежда: вместо уже надоевшей преподавательской формы на нем были темно-серые брюки и светло-синяя рубашка. Выглядел он в этом очень необычно, но невероятно привлекательно.

Наверное, на моем лице красноречиво отразилось удивление, потому что Норман вдруг улыбнулся и сказал:

— Да, у меня есть другая одежда, просто я ее редко ношу.

— Не понимаю почему, — мой голос прозвучал немного хрипло, как после долгого сна, ия откашлялась, чтобы привести его в норму. — Тебе очень идет.

— В учебные дни мне полагается ходить в форме. И это удобно: не надо думать, что надеть. Но сейчас ведь каникулы.

— Действительно, — пробормотала я, окончательно осознавая реальность, в которой очнулась. На меня нахлынули воспоминания о бесконечном дне выпускного. — Что случилось? Как давно я тут?

— Меньше суток. Выпускной был вчера. У тебя случилось истощение. Моя вина, — его лицо заметно помрачнело. — Слишком много энергии взял у тебя, прости.

— Да ничего, — отмахнулась я. — Главное, все получилось. У нас ведь все получилось?

Он кивнул.

— Орта очищена от низших, а я не привел в этот мир демона. И даже… вот, полюбуйся.

Он расстегнул манжету рубашки, осторожно поднял край рукава выше локтевого сгиба и продемонстрировал место, на котором раньше стояла метка. Сейчас там красовался свежий ожог. Не слишком серьезный, но наверняка болезненный.

— Что это значит? — я осторожно коснулась кожи рядом с ожогом, гадая, почему никто его до сих пор не залечил.

— Кажется, я разозлил демона своей жадностью и тем, что даже она не позволила ему занять мое тело. Он разорвал связь между нами со своей стороны. Я даже не знал, что такое возможно. Думал, если уж сам маг не может разорвать связь, то она нерушима.

— Значит, ты теперь не темный? — осторожно уточнила я, садясь на кровати. Голова слегка закружилась, несмотря на то, что я делала это медленно.

— Даже не знаю, какой я теперь, — тихо признался Норман, глядя на свою руку, а не на меня. — Я не чувствую демоническое измерение, как раньше, но мне по-прежнему не требуются артефакты, чтобы сфокусировать светлый поток. Темный я пока не пробовал призывать.

Из всего этого я услышала только слова о том, что он больше не чувствует демоническое измерение. Меня захлестнуло такой радостью, что я едва не подпрыгнула на месте.

— Это же здорово!

Его лицо не выражало подобного восторга, поэтому я неуверенно уточнила:

— Это же здорово?

Он задумчиво кивнул, опуская рукав обратно.

— Наверное, это хорошо, просто… так странно. Особенно то, что не приходится больше дистанцироваться и… контролировать себя каждую секунду.

Норман снова посмотрел на меня, и я поняла, что сегодня он действительно выглядит непривычно расслабленным. Дико уставшим при этом, но спокойным. Вероятно, он так и не спал со вчерашнего дня, а потому каждый прожитый им год явно отражался на лице, особенно сильно подчеркивая, насколько он старше меня. Зато глаза были живыми и как будто светились изнутри. Впервые за все время. И от этого у меня на душе становилось невероятно тепло и радостно. Я не могла отвести взгляд от его глаз и перестать улыбаться.

Не знаю, как долго мы сидели так — глядя друг на друга, улыбаясь и наслаждаясь уютом момента. Он развеялся, стоило в мою пустую голову полезть тревожным мыслям.

— Где папа? Что с ним?

— Твой отец все еще в Легионе. Там полный бардак. Половина легионеров ему подчиняется, другая половина — пытается противостоять. Ему удалось найти что- то против Ротта. Так что канцлер и несколько министров уже тоже там, разбираются в ситуации. Полагаю, он рассказал им и о том, кто ты, потому что канцлер изъявил желание с тобой встретиться и поговорить.

— Папа точно в порядке? — усомнилась я. — Ты его видел?

— Да, он перемещался сюда экспресс-порталом пару часов назад. Хотел узнать, как ты, а заодно рассказал все новости. Он, конечно, выглядел обессиленным, но обещал держаться, пока ты не придешь в себя. Его влияния в любом случае надолго не хватит. Пока легионеры, министры и канцлер растерянны, ему удается контролировать ситуацию, но потом потребуется фигура более влиятельная.

— Ух ты, — я непроизвольно поморщилась, понимая, на что он намекает. — Значит, все-таки придется становиться ожившей легендой… Эта новость, прямо скажу, паршивая.

Норман чуть склонил голову набок и неестественно спокойным тоном сообщил:

— Есть только одна проблема: в тебе больше нет второго потока.

— Как это нет? И куда же он делся?

Он пожал плечами.

— Я вижу три варианта. Первый: один поток был исчерпан полностью. Такое случается очень редко, но история знает магов, которые лишались силы из-за того, что расходовали поток полностью. Обычно организм не дает нам этого сделать, но в твоем случае это возможно: ведь я тянул из тебя энергию принудительно, а у тебя был поток в запасе. Второй: один из потоков подавил другой, как того ожидали современные теоретики Развоплощения. Но судя по тому, что ты — это все еще ты, подавлен был поток Роны. Третий: ваши потоки наконец слились в один, как это предсказывал я. Возможно, из-за того, что ты довольно долго пропускала их через усиливающий артефакт. Или просто время пришло.

Я на мгновение задумалась, прислушиваясь к себе. Определенно я все еще была Таней Лариной. Мои воспоминания быпи на месте, новых не появилось, я чувствовала себя как раньше, но следовало проверить еще кое-что.

— В моей комнате в общежитии в нижнем ящике стола лежит дневник Роны. Можешь его достать для меня? У меня нет сил.

Норман кивнул, сделал знакомое движение рукой и через секунду протянул мне уже знакомую тетрадь в кожаном переплете.

Я раскрыла ее в произвольном месте и даже не стала читать текст, хватило и того, что я все еще его видела.

— Я по-прежнему могу это прочесть, — тихо призналась я. — Значит, потоки все- таки объединились и во мне осталась ее магия?

— Или так, или остаточный след ее потока все еще позволяет артефактам распознавать в тебе свою хозяйку, — Норман пожал плечами. — Так или иначе, но Роной ты не станешь. Теперь это уже точно.

Чувство облегчения, которое я испытала в этот момент, я даже не смогла бы описать словами. Наверное, что-то подобное испытывают люди, узнав, что предполагаемая раковая опухоль оказалась безвредной кистой.

Я закрыла дневник и отложила его в сторону, прижала ладони к лицу, чувствуя, что сердце ненадолго срывается в галоп, а потом постепенно успокаивается, и тяжесть, лежавшая на нем все это время, рассасывается.

Через какое-то время я отняла руки от лица и снова посмотрела на Нормана. Он, как всегда, терпеливо ждал, пока я все осмыслю и переживу. Святой человек. Мне захотелось кинуться ему на шею, но я удержала себя.

— Значит, бессмертия все-таки не существует?

— Увы…

— Разочарован?

Этот вопрос заставил Нормана нахмуриться.

— Хочу напомнить тебе, что я в него и не верил. Я не ждал возвращения Роны.

— Возможно, осознанно — нет, — я обхватила руками колени и положила на них подбородок. — Но ты же все равно еще любишь ее. Наверняка же в мыслях у тебя иногда проскальзывало: «А вдруг?»

— Тебя всегда будут преследовать эти сомнения? — заметно помрачнев, спросил он.

Я пожала плечами.

— Ты смирился с ее смертью, потому что не можешь этого изменить. Это естественно и правильно, я все это понимаю. И иногда совсем про нее забываю, но потом что-то напоминает и… И я опять думаю: а вот если бы она все-таки вернулась…

— Ты просто думаешь, что в этом случае я бы предпочел ее, но это не так.

Я тут же подняла голову и удивленно посмотрела на него.

— Не так?

— Конечно, нет, — по его губам снова скользнула едва заметная улыбка. — Я уже совсем не тот человек, каким был одиннадцать пет назад. Да и Рона прожила почти шесть лет без меня. Даже если бы вдруг она появилась здесь, мы бы не смогли просто взять и продолжить с того места, на котором остановились. Такое невозможно, понимаешь? Да, я всегда буду ее помнить. И в своих воспоминаниях я всегда буду ее любить. Она часть моего прошлого, часть меня. Во многом она сделала меня тем человеком, которого ты знаешь и которого ты любишь. Я буду помнить ее, потому что забыть — это все равно что предать. Нельзя перечеркивать прошлое и делать вид, что оно ничего не значит. В конце концов, память живущих — единственное доступное нам бессмертие. Но прошлое остается в прошлом. А мое настоящее — и, я надеюсь, мое будущее — это ты.

Глаза предательски защипало и в горле подозрительно заскребло, но я была полна решимости больше не реветь по пустякам. И поэтому плотно сжала губы, чтобы не дрожали, и старалась не опускать веки, чтобы скопившиеся в глазах слезы не полились по щекам.

— Рогатый демон, — в отчаянии выдохнул Норман. — Таня, ну что я опять сказал не так?

Я помотала головой, неожиданно рассмеявшись сквозь слезы. Внутри бушевал такой ураган эмоций, что я окончательно перестала их понимать. Поэтому скользнула руками по плечам Нормана и крепко обняла его.

— Ты раньше мне этого сказ0ть не мог? — через силу спросила я, утыкаясь лицом в изгиб его шеи.

— Да я же говорил… и не раз, — досадливо заметил он, прижимая меня к себе и гладя по волосам.

— Значит, до сих пор звучало не так убедительно!

Он сдержанно рассмеялся.

— Рад, что мне все-таки удалось тебя убедить. Тогда у нас остался всего один вопрос, госпожа Ларина. Я обещал задать его, когда наши отношения перестанут считаться незаконными, и собирался сделать это на выпускном, но… не сложилось. Поэтому я спрошу сейчас. Ты окажешь мне честь, став моей женой?

У меня перехватило дыхание. Еще недавно я так ждала и предвкушала этот момент. Не знала, каким он будет, и, наверное, все получилось бы куда красивее и романтичнее, если бы этот вопрос Норман задал, как и планировал, во время выпускного бала. Но это не имело значения. Все же в предложении руки и сердца важно не то, как оно сделано, а кем оно сделано.

Я отстранилась от него и, сдержанно улыбаясь, ответила:

— Нет, не окажу.

На его лице отразилось замешательство, но прежде, чем оно успело перерасти во что-то еще, я поторопилась добавить:

— Стать твоей женой будет честью для меня.

К счастью, он рассмеялся, оценив мое мелкое хулиганство. И поцеловал, заставляя забыть обо всем на свете. Учитывая наличие кровати и уединенной комнаты, наш поцелуй грозился перерасти в нечто гораздо большее. Рука Нормана уже скользнула под одеяло, пытаясь найти край моей ночной сорочки, но в это мгновение дверь в палату распахнулась и на пороге показался ректор Ред собственной персоной. Я успела по привычке испугаться, но вспомнив, что уже имею право целоваться с кем захочу и в этом мире, только смутилась.

— Я прошу прощения, что прервал вас на самом интересном месте, — пряча ухмылку, сказал ректор, — но там притащился канцлер и с ним дюжина легионеров. Все серьезные такие. Вам придется ответить на их вопросы.

Норман разве что не зарычал, а я нервно рассмеялась.

— Мы сейчас выйдем, — пообещал он. — Дай нам две минуты.

— Ян, имей совесть, — возмутился ректор, — если тебе хватает двух минут, это еще не значит, что их хватает девушке…

— Абрахам! Прокляну!

— Все, понял, скажу, что вы уже идете.

И ректор закрыл за собой дверь, а я снова рассмеялась. Надо было как-то взять себя в руки, но меня била нервная дрожь. Слишком много событий, слишком много эмоций.

Я растерянно посмотрела на Нормана.

— Что мы будем делать?

Он улыбнулся и пожал плечами.

— Это тебе решать. Но что бы ты ни решила, знай: я всегда буду рядом.

И, пожалуй, большего я бы у судьбы и не попросила.

Эпилог

Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Если в день Бала Развоплощенных я чувствовала себя принцессой, то сейчас моя самооценка поднялась до уровня королевы. Жемчужного цвета платье с пышной юбкой в пол и небольшим шлейфом сзади выглядело сказочно, хоть и казалось немного тяжелым из-за расшитого мелким жемчугом корсета. Зато этот корсет красиво поднимал грудь и делал талию непривычно тонкой. Главное, не задохнуться. Мне немного не нравилось, как выпирают ключицы, но тут уж виновата сама: надо было меньше нервничать и лучше питаться. Зато за обнаженные плечи и руки не было стыдно. Я сама себе напоминала сейчас точеную фарфоровую фигурку балерины, которая когда-то стояла у нас дома.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — хитро улыбаясь, спросила Хильда, появляясь рядом со мной в зеркале.

— Зависит от того, о чем думаешь ты, — я смущенно коснулась волос, желая их поправить, но тут же остановила себя: рыжие локоны профессиональный магический парикмахер усмирял добрых пятнадцать минут, где-то подвивая, где-то вытягивая, потом все это закалывая и украшая булавками с жемчужинами покрупнее, поэтому каждый волосок лежал на своем месте и трогать эту красоту не стоило.

— Я думаю о том, как ты во всем этом офигительном великолепии сегодня весь день в туалет ходить будешь.

Мгновение мы смотрели друг другу в глаза в отражении, а потом одновременно рассмеялись. Хильда была в своем репертуаре, хоть ей и пришлось сегодня снова надеть пристойное платье. Я была благодарна ей за эту шутку, которая немного сбила градус серьезности предстоящего мероприятия.

— Ну что, ты готова? — спросила она, доставая экспресс-портал, выданный нам моим отцом.

Я отрицательно помотала головой, но за свою половинку сферы взялась. От перемещения такими порталами каждый раз кружилась голова, поэтому Хильде пришлось коснуться моего плеча, чтобы помочь удержать равновесие мне и удержать его самой, когда мы оказались у дверей Дома Риддик в Апарин.

Как мне и говорила мама, это место мало чем отличалось от церквей в нашем мире, что лишний раз подтверждало: как бы маги ни дистанцировались от людей, как бы ни отгораживались от них Занавесью, они все равно оставались людьми. Разве что христианской атрибутики здесь не было, а по своей архитектуре здание походило на уменьшенную Орту.

— Так, ну я пошла, а ты давай, держись, — Хильда обняла меня. — Не трясись так! И смотри не наступи на подол. Если упадешь, будет очень неловко.

Мне захотелось ее стукнуть, но она проворно скрылась за дверями, оставив меня одну.

Я сделала глубокий вдох и медленный выдох, стараясь унять бешенное сердцебиение и дрожь в руках. Скорее бы все это закончилось!

Двери Дома распахнулись, приглашая меня войти. Я приподняла юбку, чтобы действительно не наступить на край длинного подола и медленно двинулась навстречу своей судьбе. И хотя накануне я проделала это несколько раз в рамках репетиции, я все равно оказалась не готова к тому водовороту эмоций, что захлестнул меня сейчас.

Стоило мне ступить на порог, как из-под стрельчатого свода полилась торжественная, почему-то немного печальная и довольно медленная мелодия, против обыкновения сопровождаемая хоровым пением. Все присутствующие в зале поднялись со своих скамей и повернулись ко мне. Людей было так много, что я даже не могла понять, сколько их. Сотни? Тысячи? Они смотрели на меня, улыбались, кивали, словно хорошо знали, словно я была их близким другом. А я не знала никого из них, но все равно улыбалась в ответ и кивала, неосознанно ускоряя шаг, хотя накануне мне несколько раз настойчиво повторили, что я не должна идти к хозяину Дома слишком быстро. Только музыка останавливала меня от того, чтобы побежать вперед.

Дойдя до первых рядов, я все-таки притормозила, чтобы посмотреть на знакомые лица. Правда, видеть родителей без привычных иллюзий было все еще очень странно. Но как и в случае с Яном, чужие черты имели такую родную мимику, что она сглаживала впечатление.

Папе очень шла форма Легиона. От полномочий старшего легионера столицы его освободили почти сразу, но обратно на службу все равно приняли, на какую-то административную должность. Мама была безумно рада вернуться в Аларию, но к местной моде в одежде ей теперь предстояло привыкать заново: в Москве она искренне полюбила джинсы.

Норман тоже был здесь, стоял рядом с моим отцом, ободряюще улыбаясь мне. Я впервые видела его в белом костюме и подозревала, что больше никогда не увижу. Но сегодня он имел на него право. И выглядел в нем ослепительно.

Мое внимание привлекла Инга, помахав мне рукой в нарушение протокола, но ее, бедную, восторг и так разрывал на части. Оставалось радоваться, что она не пищит от счастья, наконец оказавшись в настоящем магическом мире. Моя мама, рядом с которой она стояла, только закатила глаза. А я точно так же в нарушение протокола помахала своей лучшей подруге. Собственно, почему я не могла этого сделать?

Наконец я приблизилась к хозяину Дома. Здесь не было алтаря, хозяин сидел на большом кресле, похожем на трон. Он поднялся мне навстречу, когда я добралась до первой ступеньки и начала подниматься к нему «на сцену», как я называла про себя небольшое возвышение. Он протянул мне руку, я подала ему свою, позволяя ее поцеловать в знак приветствия. Судя по тому, что его ладонь показалась мне горячей, моя была ледяная.

Музыка и пение стихли. Я почувствовала, как все гости Дома Риддик замерли в благоговейном ожидании, когда хозяин Дома взял слово и объявил, что сегодня — великий день и все такое. Я стояла вполоборота к гостям, вполоборота к хозяину и почти не слушала его слова, дожидаясь момента, когда церемония признания подойдет к концу. Мне не нравилось быть здесь, не нравилось это делать, но приходилось.

В тот день канцлер не оставил мне выбора. От одного взгляда в егомаленькие, злые глазки мне стало нехорошо. Я поняла, что договориться по-человечески не получится. Папа мог доказать только то, что Ротт был темным магом. Доказать заговор мы просто не успели бы. Я поняла, что нас всех уже давно бы арестовали, если бы не одно «но». Канцлер опасался, что я действительно могу оказаться ревоплощением Роны Риддик. Видимо, в этом случае мой арест мог плохо сказаться на его политической карьере.

От мысли, что бравые легионеры, пришедшие с канцлером, арестуют и Нормана, и меня, а потом и папу, у меня сердце ушло в пятки. Я не знала, как еще защитить их и себя заодно. Разыграть карту с ревоплощением все-таки было единственным вариантом. И я ее разыграла, для пущего эффекта сделав вид, что я стала Роной Риддик. Кажется, Норман был шокирован, но, как и стоило ожидать, очень быстро сориентировался. И подыграл, сняв иллюзию и с себя.

Папа не ошибся. Даже среди легионеров, пришедших с канцлером, сразу почувствовалась перемена в настроении. И канцлер это тоже заметил. Идти против двух древних королей, учитывая нестабильность Республики, имеющиеся верования и предсказания, он не рискнул. Злой взгляд моментально исчез, и мы заговорили на позиции равных.

Мы рассказали ему всю правду. О Ротте, его коварном плане и о роли, которая была в нем отведена Норману. О судьбе, которую наследник Геллерта готовил самому канцлеру, и об участии во всем этом Марека. По-моему, последнее в каком- то смысле раздавило Кролла-старшего, но мне не было его жаль.

В итоге канцлер предложил нам сделку: он не преследует никого из нас за преступления, которые мы совершили, стараясь помешать Ротту, но ни я, ни Норман не раскрываем свои истинные личности как минимум до выборов. Мы согласились, но оба понимали, что после выборов ничто не помешает канцлеру убрать нас по-тихому.

Поэтому сегодня я была здесь. Выборы прошли неделю назад, и тогда же мы раскрыли хозяину столичного Дома Риддик мою тайну. Новость об этом, конечно, в считанные дни облетела весь город. Мы надеялись, что после этого канцлер не решится на какие-либо действия против нас. Пока он не решился.

Хозяин закончил свою короткую речь и получил в награду аплодисменты, под которые поднял с небольшого столика, стоявшего у его кресла, шкатулку и протянул ее мне. Аплодисменты тут же стихли, мне показалось, что все присутствующие затаили дыхание.

Я и сама его затаила, хотя прекрасно знала, что смогу открыть шкатулку. Настоящую проверку я прошла еще неделю назад, а то, что происходило сейчас, было скорее спектаклем для публики.

Как и полагалось, я провела рукой по крышке, направляя магический поток на отпирающее заклятие, и открыла шкатулку, получив свою порцию аплодисментов, под которые вернула ее хозяину. Тот поставил шкатулку на место, а потом вынул из нее небольшую, изящную диадему из белого золота, украшенную изумрудами и бриллиантами. Она прекрасно подходила к перстню Нормана. Видимо, Рона Риддик любила это сочетание. Хозяин надел диадему на мою голову, взял за руку и развернул лицом к гостям.

— Дамы и господа, — торжественно изрек он, — позвольте представить вам Татьяну Ларину, урожденную Дарлу Вонен. Ревоплощение Роны Риддик!

Торжественная музыка снова ударила по барабанным перепонкам. На этот раз она звучала веселее. Я ждала новой волны аплодисментов, но произошедшее дальше заставило мой желудок перевернуться и завязаться в узел. Гости смиренно опустились на одно колено и почтительно склонили головы. Абсолютно все: мужчины и женщины, молодые и пожилые, немногочисленные дети. Даже Инга, вероятно, просто из уважения к торжественности момента.

И даже Норман, хотя это ощущалось до того неправильно, что мне хотелось плакать от этого. Это он был их королем, это перед ним они должны были преклонять колени, а не он передо мной. Кто я такая? Всего лишь самозванка, использующая местные убеждения в своих целях.

Однако Норман не пожелал раскрывать свою личность, сославшись на то, что это только все испортит. Рону Риддик несколько веков возводили в ранг полубогини, а личность Норда Сорроу не вызывала общественных симпатий. Норман сказал, что предпочел бы остаться Яном Норманом до конца своих дней.

Я не стала тогда спорить: это его выбор. Мне нравится Ян Норман, но я надеюсь, что однажды он передумает и захочет снова стать собой. Пусть он уверяет, что ему комфортно в этом образе, мне кажется, что каждый должен быть собой — так правильней. Я приму любое его решение, но слухи о том, кто он на самом деле, уже расползаются по столице. Джин выпущен из бутылки: я знаю правду, ректор ее знает, мои родители, канцлер и многие легионеры. Лишь вопрос времени, когда тайна официально перестанет быть тайной.

А пока нести бремя известности предстоит мне. Конечно, я не планирую становиться ни настоящей королевой, ни даже канцлером. Хотя Норман порой шутит, что через пять лет у меня есть все шансы. Но я слишком молода, по-прежнему слишком плохо знаю магический мир и соваться в политику не хочу. У меня другие интересы в жизни. Зато мне кажется, что сам Норман станет отличным канцлером, когда наконец будет раскрыта его настоящая личность. «Однажды древний король вернется, и Республику ждет новой расцвет» — думаю, это пророчество станет отличным слоганом для избирательной кампании. А что касается отношения магов к Норду Сорроу… Я в силах его изменить.

Признание меня ревоплощением Роны Риддик давало не только защиту, но и возможность говорить и быть услышанной. Благодаря дневнику Роны и рассказам Нормана я знала достаточно много о событиях тех времен и могла выдать это знание за собственные воспоминания. Едва меня проверили на «истинность» ревоплощения, еще до официального признания посыпались предложения об интервью, которые я охотно принимала. И в каждом рассказывала о том, что на самом деле произошло пять веков назад и каким в действительности был Норд Сорроу. Отношение к нему уже начало меняться, и я намерена полностью восстановить эту историческую справедливость.

Норман делает вид, что ему все равно, но я знаю, что это не так. Я еще помню, как в начале учебного года он говорил о Норде Сорроу и о том, как потомки извратили большую часть того, что он сделал. То, чего не сделала для него настоящая Рона Риддик, — не защитила память о нем — теперь делаю я. Уверена, сумей она на самом деле вернуться к жизни, она поступила бы так же.

Когда все гости наконец выпрямились, снова грянули аплодисменты, а Норман взял заранее приготовленный небольшой букет неизвестных мне белых цветов и подошел вручить его мне. Настало время перейти к более приятной части церемонии.

— Как ощущения? — тихо спросил он.

— Кажется, меня сейчас стошнит, — так же тихо пожаловалась я. — Почему ты не предупредил меня, что вы все бухнетесь на колени?

— Боялся, что тогда ты не придешь на церемонию, — усмехнулся он. — И хотя меня мало волнует официальное признание тебя ревоппощением, я очень хотел, чтобы ты пришла на нашу свадьбу.

— Злостный манипулятор, — шутливо проворчала я.

Он рассмеялся, неожиданно привлек к себе и поцеловал, тоже бесстыдно нарушая протокол, но, кажется, вызывая этим умиление всех присутствующих. Хозяин Дома деликатно кашлянул рядом с нами.

— Господин Норман, бы слишком торопитесь. Я еще не объявил вас мужем и женой.

— Прошу прощения, — без тени раскаяния извинился Норман, отстраняясь и поворачиваясь к хозяину. — И, пожалуйста, сделайте это уже побыстрее.

Да, чтобы как-то скрасить всю эту канитель с церемонией признания, мы решили совместить ее с церемонией нашего бракосочетания. Как сказал папа: «Сэкономим на банкете». Именно поэтому Норман сегодня был в белом: по местной традиции жених и невеста могли надевать наряды любого цвета, но обязательно — одинакового, допускались только разные оттенки. Для меня свадьба ассоциировалась с белым платьем, а Норман сказал, что он ничего не имеет против, хотя никогда не носил белого. Вопрос с цветом его форменного костюма еще решался, а пока он продолжал носить черный. Несмотря на то, что больше не был темным. С его магией пока не все было понятно, потому что от светлых он тоже слишком отличался.

Сейчас, стоя в Доме Роны Риддик бок о бок с Яном Норманом и в торжественной тишине внимая словам человека, соединяющего наши судьбы в глазах местного общества, я думаю о том пути, что прошла за последний год. Точнее о пути, который прошли мы оба. Завершение ревоплощения не изменило меня, как бы сильно этого ни боялись мои родители и я сама, но меня изменил магический спецкурс, ради которого я отправилась в Орту. Правда, которую я узнала в процессе, опасность, которая мне угрожала в связи с ней, новый мир, который принял меня… Но сильнее всего меня изменил Ян Норман, который так многому меня научил.

А я изменила его. Я не знаю точно, в какой момент он наконец простил себя и по- настоящему отпустил прошлое, державшее его все эти одиннадцать лет, но это произошло. Я уже не говорю о том, что демон все-таки оставил его, хоть это и считалось невозможным. И только ради этого я согласилась бы заново пережить весь последний год, каким бы ужасным он порой ни был. Если все это произошло в моей жизни ради того, чтобы в нужный момент я могла освободить Нормана, то оно того стоило.

Узнав всю эту историю, Инга авторитетно заявила, что я все-таки настоящая реинкарнация Роны Риддик, просто у моей души был шанс вспомнить предыдущую жизнь, но я его упустила. Ей нравится думать, что мы с Норманом две половинки одного целого, созданные друг для друга, и мы шли друг к другу сквозь столетия и потому оказались в одном времени. Я даже не знала, что моя подруга такой романтик.

Более прагматичная Хильда предположила, что Норман во время своего ритуала намеренно расходовал светлый поток Роны больше, чем мой. Чтобы в момент слияния я доминировала.

Папа, ознакомившись с древней Теорией о Развоплощении, пожалел, что не знал о ней раньше.

— Помогла бы мне избежать многих ошибок, — сказал он, давая понять, что поверил в нее.

Мама поделилась со мной мнением, что я просто все-таки оказалась сильней и подавила поток Роны Риддик самостоятельно. Она мной в связи с этим очень гордится.

Для магического мира поток Роны Риддик подавил поток Тани Лариной, но не убил в полной мере личность и воспоминания. Местные ученые уже правят Теорию и Развоплощении.

Что касается меня самой… Я не знаю.

Я не знаю, есть ли у меня душа. Или я — всего лишь смертное тело, которое со временем обратится в прах. А если даже у меня есть бессмертная душа, я не представляю, что с ней случится после моей смерти: уйдет ли она куда-то за грань или вернется для нового воплощения.

Я не знаю, были ли мы с Яном предназначены друг другу, написана ли наша любовь на звездах и шли ли мы друг к другу сквозь века. Или же наша встреча — результат многочисленных поворотов наших судеб, на каждом из которых мы могли разминуться во времени и пространстве навсегда.

Я не знаю… И мне все равно. Сейчас я там, где хочу быть. С тем, с кем хочу быть. Я больше не строю великих планов, но я знаю, что буду делать дальше. И знаю, что у меня все получится. У нас получится.

Мне все равно, кем меня считают. Мне все равно, как меня называют.

Я та, кто я есть. И никто у меня этого не отнимет.

На этом история Тани Лариной и Яна Нормана заканчивается. Спасибо всем, кто дошел вместе с автором и героями до этого момента. И особенное спасибо всем тем, кто писал отзывы, ставил лайки, делал репосты и давал награды. Мне было приятно ощущать вашу поддержку и именно благодаря ей другие читатели тоже находили эту историю. И чем черт ни шутит, возможно, благодаря вам однажды эта история будет издана в бумаге.

Если история вас какими-то поворатами сюжета разочаровывала и отвращала от себя, мне жаль, но я рассказала ее как умела. Конечно, если в какой-то момент вы ее бросили, то вы, скорее всего, этого не прочитаете, но я все равно надеюсь, что вы на меня не в обиде:)

Если же история вам понравилась и хочется еще чего-то такого же, то приходите читать роман "Проклятый ректор" (уже на моей странице). Действие будет разворачиваться в том же мире, но из Орты переместится в Леке. И хотя там не будет по паданки из нашего мира, тема с адаптацией в новой среде будет присутствовать. Любовь, нежность, переживания и приключения, конечно, тоже будут. А в самом начале новой истории нас ждет еще одна небольшая встреча с Таней и Яном. Появится возможность немного узнать о том, как протекает их "долго и счастливо".

На этом желаю всем хорошего дня!) И хороших вам историй!

Лена Летняя Проклятый ректор

Глава 1

Звонкая пощечина обожгла щеку и отозвалась знакомым жаром в груди, но мои глаза остались сухи. Только гневно сверкнули на отца, которого практически трясло от злости. Не то чтобы мне не было больно, обидно или страшно. Крутой нрав отца приводил меня в трепет с самого детства, но даже в детстве я никогда не плакала. Говорят, я не делала этого даже в младенчестве. Орать, конечно, орала, как все новорожденные, но слез никогда не было. И на недавних похоронах матери, на которых я едва не задохнулась от отчаяния, тяжелым камнем придавившим грудь, мои глаза не проронили ни одной слезинки. Сейчас огонь вспыхнул где-то на уровне солнечного сплетения, но глаза даже не увлажнились.

– Я не выйду за него замуж, – чеканя каждое слово, отрезала я, держась за покрасневшую щеку и обхватив себя другой рукой, словно закрываясь от отца. – Мне плевать, что он твой друг и сосед. Я тебе не корова, которой можно распоряжаться по своему усмотрению. Я твоя дочь!

Мы вели этот разговор уже не первый раз. Пятый, если говорить точно. За пять дней, прошедших со смерти мамы, мы говорили об этом уже пятый раз. И с каждым разговором отец становился все настойчивее, а его слова – все резче. Но ударил он меня впервые. За эту неделю.

– Не льсти себе, Тара, – процедил отец, тяжело дыша. Его взгляд жалил гораздо больнее пощечины. – Твоя мать притащила тебя из Лекса. Я всю жизнь терпел твое присутствие только ради нее. И теперь ты либо выйдешь замуж за достойного человека, который пожелал тебя, уродку, либо можешь убираться на все четыре стороны и отныне обеспечивать себя сама. Видеть тебя в своем доме я больше не хочу.

Сказал – как чашку кипятка в лицо выплеснул. Я стояла посреди гостиной нашего небольшого, но благодаря стараниям мамы всегда уютного дома, и смотрела на него широко распахнутыми глазами. В детстве у меня часто возникало подозрение, что он меня не любит и даже с трудом терпит, но маме всегда удавалось убедить меня, что это не так.

– Он же заботится о тебе, – говорила она. – Как и обо мне. Это и есть любовь.

Я верила, потому что никакой другой любви не знала и не видела. Но вот мамы не стало – и исчезла даже такая любовь. После этих слов стало понятно почему. Он действительно никогда не любил меня, только, видимо, маму. Достаточно сильно, чтобы терпеть в своем доме побочного ребенка, но недостаточно, чтобы полюбить и его.

Отец развернулся и ушел в свой кабинет, а я еще с минуту растерянно стояла посреди комнаты, захлебываясь обидой, миллионом вопросов и страхом перед будущим, которое внезапно стало таким зыбким. Еще вчера я думала, что настойчивое желание выдать меня замуж – это просто реакция отца на горе. Мне казалось, что если я как следует объясню, почему не хочу выходить замуж за нашего соседа, который в сущности был хорошим человеком, он поймет и не станет настаивать. Теперь же я поняла, что давно ему мешаю, если не сказать – раздражаю. Он не отступится, скорее, действительно выгонит меня из дома.

Когда первое оцепенение прошло, я почти бегом кинулась наверх, в свою комнату. Достала из шкафа сумку и принялась складывать в нее вещи, уменьшая каждую, чтобы экономить место и вес. Магический поток из-за всплеска эмоций подчинялся плохо, приходилось плотно сжимать в кулаке маленькую подвеску – серебряный медальон, служивший мне фокусирующим артефактом, – направляя поток в заклятия. Словно я снова была маленькой девочкой, едва научившейся пользоваться магией.

К счастью, большая часть моих вещей давно перекочевала в Орту, где я училась уже третий год, а дома оставались только те, которые я носила редко. В письменном столе, в небольшом ящике за дверцей с магическим замком, и вовсе хранилась только шкатулка с небольшим количеством драгоценностей, которые мама начала дарить мне на дни рождения лет с пятнадцати. К неполным двадцати накопилась пара сережек, колечко да браслет. Шкатулка, которую мама вручила мне как первый подарок, явно была рассчитана на большее количество содержимого. Я схватила ее и засунула в сумку, не уменьшая. И тут же услышала грохот, словно на пол упало что-то тяжелое, но невидимое. Я пошарила рукой по полу и действительно наткнулась на невидимый предмет. После применения заклятия проявления оказалось, что я держу в руках еще одну шкатулку.

Эта новая шкатулка выглядела куда красивее той, что хранила мои украшения. И была немного больше. Поверхность крышки украшал витиеватый узор, сложенный из тонких серебряных нитей. Он изображал морское дно, местами общую картину дополняли крошечные ракушки и камешки. Нити сплетались в волны, водоросли и разнообразных рыбок, а по центру превращались в изящную русалку. Я коснулась пальцами узора, пробежала по шершавой поверхности ракушек, думая о том, что никогда в жизни не видела моря, но всегда хотела на него посмотреть. Мама об этом знала. Может быть, эта шкатулка – заранее заготовленный подарок на двадцатилетие? Оно только в апреле, а сейчас подходил к концу январь, но мама могла готовиться к моему совершеннолетию заранее.

Шкатулка была тяжелой сама по себе, но и внутри что-то лежало: содержимое громыхнуло, когда она упала. Я попыталась поднять крышку, но та не поддалась. Ни одно известное отпирающее заклятие не помогло, поэтому я в недоумении уставилась на шкатулку. Она закрыта до моего дня рождения? Или мама наложила какое-то сложное заклятие, которое теперь никто и никогда не сможет снять? Это подарок или какая-то тайна? Учитывая странные обстоятельства ее смерти, я легко могла поверить и в первое, и во второе.

Внизу громко хлопнула дверь. Видимо, отец все еще злился и не мог усидеть на месте. Я торопливо засунула вторую шкатулку в сумку и, выпрямившись, огляделась по сторонам. Забрать с собой всю комнату я не могла, даже понимая, что, возможно, никогда сюда не вернусь. Я взяла с полки еще пару любимых книг, уменьшила их и положила в сумку к остальным вещам.

Горечь снова зажгла огонь в груди. В каком-то смысле я любила этот дом, ведь другого у меня не было. Я не знала другой жизни, и все мои воспоминания, счастливые и не очень, связаны с фермой отца… то есть человека, которого я считала своим отцом. Все рухнуло слишком стремительно: еще неделю назад я писала маме письмо, делилась планами на каникулы, спрашивала, не будет ли отец против, если мы с ней пару дней проведем в Аларии – столице Второй Республики – в честь окончания мною третьего курса Орты. И вот теперь у меня нет ни матери, ни даже отца. И единственный человек, которому я нужна, – это наш сосед, который хочет на мне жениться. И как бы он ни был мне симпатичен раньше, как друг семьи, меня не тянуло в неполные двадцать лет выходить замуж за фермера – ровесника моих родителей.

Плохо было то, что третий курс учебы в Орте заканчивался всего через месяц. Оставалось отучиться неделю да сдать экзамены. А за четвертый год отец – то есть, муж мамы – может и не захотеть теперь платить. Да и до совершеннолетия мне еще несколько месяцев. Пусть выдавать дочерей замуж насильно в магическом мире было уже не принято, но определенное давление он все равно мог оказывать. Мне нужно было решить, что теперь со всем этим делать.

Я шагнула к двери комнаты, но на секунду задержалась у большого зеркала в пол, стоявшего у выхода, поймав в нем свое отражение. Конечно, назвав меня «уродкой» отец немного преувеличил. Я была достаточно хороша, чтобы мною соблазнился одинокий фермер сорока с небольшим лет: нормально сложена, хоть и худощава из-за тонкой кости, немного выше среднего роста, светлокожая, голубоглазая, с длинными светлыми волосами. Я знала, что многим мужчинам нравится подобная внешность.

Но увидев в отражении по-прежнему совершенно сухие глаза на бледном, слегка осунувшемся лице, я подумала, что в чем-то действительно «уродка». Неумение плакать определенно было ненормальным. И, наверное, пугало людей, которые знали об этом. На похоронах я ловила на себе неодобрительные взгляды соседей и друзей семьи, которые наверняка считали, что мне просто нет дела до смерти мамы.

Я тряхнула головой и решительно потянула на себя дверь. Надо как можно незаметнее покинуть отчий дом и поскорее вернуться в Орту. До конца триместра у меня еще есть немного времени подумать и решить, что делать.

* * *

Тот день, когда я покинула отчий дом, как мне казалось, навсегда, я почти не помню. Наверное, я что-то делала, что-то учила – ведь из-за похорон я пропустила почти неделю учебы, а мне надо было готовиться к сессии, но все мои мысли крутились вокруг слов, которые мне сказал… ну да, мой отец. Поскольку другого у меня не было, а того я привыкла считать родным, я решила, что так и буду его называть.

Я не понимала, как мама могла учиться в Лексе? Это самый древний университет в нашем мире. Его основал один из трех последних великих королей – Норд Сорроу. Еще пять веков назад последний правитель королевства Рейвен открыл в своей стране первую школу для обучения разным наукам и магии, до этого дети все постигали дома. Даже тогда Лекс предназначался исключительно для обучения знати. В него ехали из разных стран, но принимались только отпрыски знатных, древних родов. Конечно, туда могли принять и кого-то по протекции при условии соответствующей оплаты, но такие случаи были редки.

Прошло пять веков, Лекс из школы превратился в университет, но критерии отбора учеников почти не поменялись: туда по-прежнему брали исключительно богатых и знатных, представителей современной политической, деловой, магической и творческой элиты и потомков древних родов. Могла ли мама быть из подобной семьи? Я была вынуждена признать, что теоретически возможно все.

Я очень мало знала о маме, кроме того, что видела каждый день. Она никогда не говорила о прошлом или о своей семье, о родителях. С самого детства я принимала это как непреложный факт, и мне в голову не приходило задавать какие-то вопросы. Как оказалось, зря.

Мама скрывала от меня не только правду о том, кем была до брака, но и о моем настоящем отце. Не хотела его помнить, знать и видеть? Не могла быть с ним по другим причинам и предпочла не делить эту боль со мной? Я терялась в догадках.

На следующий день я отправилась в библиотеку Орты, чтобы почитать про Лекс и убедиться, что мои знания об этом месте верны. Разглядывая в книге изображение мрачного на мой вкус замка с острыми шпилями башен, темным камнем стен и узкими стеклами окон, я думала о том, как мало видела в своей жизни. Нашу ферму, маленький городок неподалеку, Аларию да Орту. А ведь мир так велик. Не говоря уже о том, что совсем рядом, по другую сторону Занавеси, существовал еще один мир, в котором жили обычные люди, не маги. Мир, из которого маги когда-то ушли, но в который не так давно некоторые начали возвращаться. Орта принимает на обучение их детей, чтобы рассказать им в рамках спецкурса о нашем мире и научить пользоваться магическим потоком, поэтому у нас расположены порталы, через которые легко можно попасть в так называемую «европейскую часть», что бы это ни значило. А я ни разу не проходила через эти порталы, хотя они совсем рядом!

Каждый вечер перед сном я крутила в руках найденную в столе шкатулку, то снова пытаясь ее открыть, то просто разглядывая утонченную отделку. Что там внутри? Ничего не значащие безделушки или что-то важное? Не зря же мама спрятала ее в моем столе да еще наложила невидимость! Прятала что-то от отца? Могло ли внутри быть что-то связанное с моим настоящим отцом?

Или внутри то, что стало причиной ее смерти?

Этот вопрос тревожил меня больше других. Я знала, что легионеры, расследовавшие случившееся, вынесли однозначный вердикт: несчастный случай. Отец на пару дней покидал ферму по делам, а когда вернулся, обнаружил маму мертвой у подножия лестницы. С помощью специального ритуала легионеры выяснили, что смерть была ненасильственной. То есть никто не помогал маме упасть, она упала сама. Это было почти невозможно: даже если бы она оступилась, инстинкт самосохранения призвал бы магический поток, и левитация остановила бы падение. Так происходило в большинстве случаев. Но легионеры получили результат своего ритуала и нашли в доме пустую бутылку вина и бокал, из которого мама пила в тот вечер. И на основании всего этого вынесли вердикт.

Я не верила в их версию. Мама, конечно, время от времени позволяла себе бокал вина, особенно когда отца не было дома, но она никогда не напивалась. Либо магию легионеров обманули, что было сложно, но возможно, либо сами легионеры солгали. Все знают, что Легион порой покрывает преступления, в которых замешаны представители элиты. Я видела это собственными глазами всего год назад.

Орта – тоже один из древних университетов. После объединения королевств в Первую Республику, Норд Сорроу, ставший ее первым и последним канцлером, поручил ее создание своим друзьям, которые ради объединения в республику тоже отказались от своих престолов – Роне Риддик и Гордону Геллерту. Он не хотел менять традиции Лекса, поэтому просто инициировал создание более демократичной школы, в которой могли бы учиться все желающие. Орта стала первой магической школой молодой Республики. Видимо, именно поэтому нынешний канцлер решил отправить своего сына учиться именно сюда, а не в элитный Лекс: чтобы показать свою близость к народу, поставить знак равенства между своей семьей и семьями других граждан Республики. Только быть равным перед законом у него смелости не хватило.

В прошлом декабре ходили упорные слухи, что его сын – Марек Кролл – напал на одну из девушек со спецкурса и пытался изнасиловать. Обвинения предъявлены не были, его даже не допросили, но о том, что он сделал, шептались еще долго. Дело замяли, и оно больше никогда не всплыло. Даже тогда, когда та девушка со спецкурса оказалась в разы выше по статусу и самого Марека, и его отца. Впрочем, к тому времени канцлер уже отказался от сына по другим причинам и выслал его за Занавесь, в мир обычных людей, без права возвращения.

Изменения, которые происходили в Республике последние полгода, конечно, очистили Легион, но я очень сомневалась, что тот мог стать кристально чистым за такой короткий срок. И если в смерти моей мамы замешан кто-то из высшего общества, к которому она могла когда-то принадлежать, то никакого честного расследования не будет. Убийца не будет наказан.

От этой мысли у меня в груди вновь разгорался пожар. Тот самый, который появлялся каждый раз, когда другая девушка, нормальная, на моем месте расплакалась бы. Я всегда считала, что неумение плакать – это просто отклонение. Какой-то изъян, сбой в организме. Так всегда говорил мой отец, и я верила ему. Теперь же я задавалась вопросом: могло ли это быть связано с моим настоящим отцом? Какая-то наследственная черта или семейное проклятие? Меня на проклятия проверяли и ничего не нашли, но семейное проклятие, наложенное пару поколений назад, может проявляться у потомков, при этом не обнаруживаясь. Мне все чаще казалось, что если я найду родного отца, то получу ответы на многие вопросы.

А еще, чем больше я обо всем этом думала, тем больше мне хотелось найти родителей мамы, то есть своих бабушку и дедушку. Я не знала, по каким причинам мама порвала с ними связь. Может быть, те плохо восприняли ее беременность? Или она только боялась, что они плохо воспримут ее беременность? Или ее тоже вынуждали за кого-то выйти замуж? Двадцать лет назад да к тому же в высшем обществе могли и заставить.

Однако мама умерла и спросить обо всем этом мне теперь было не у кого. Мой как бы отец прямо сказал, что дальнейшее общение между нами возможно только после того, как я приму предложение руки и сердца его друга и соседа. Да и не факт, что он сам что-то знает о родных мамы или о моем настоящем отце. Где простой фермер – и где люди, обучающиеся в Лексе?

Замуж мне не хотелось. Ни за нашего соседа, ни вообще, честно говоря. Я не видела в браке ничего хорошего. Изо дня в день прислуживать чужому мужчине? Чтобы он при этом постоянно попрекал тебя куском хлеба и каждой потраченной на себя кроной? Нет уж! Я мечтала получить образование, найти работу, которая позволит оплачивать счета, и поселиться в крупном городе, где много людей, среди которых можно затеряться. И среди которых можно найти людей, близких мне по духу. Ни там, где я выросла, ни даже в Орте мне этого сделать не удалось. А в большом городе шансов больше. По крайней мере, мне так казалось.

А еще из крупного города проще попасть к морю: оттуда порталы ведут во все уголки Республики. Даже на территории низших, хотя туда я определенно не собиралась наведываться. А вот услышать вживую шум волн, пройтись по мелкому песку босыми ногами, окунуться в прозрачную воду – этого всего я хотела. И от всех этих возможностей – от полной свободы – меня отделял всего один учебный год. Я специализировалась в снадобьях, но Мастером становиться не собиралась – слишком долго и слишком дорого учиться. Меня устраивала перспектива стать обычным ремесленником. С таким образованием можно найти хорошую работу при аптеке, больнице или одной из многочисленных лавок, торгующих разнообразными снадобьями. Да, я была близка к своей мечте и полной свободе.

Но теперь я хотела не только этого. Я хотела возмездия для мамы и правды для себя. То, о чем раньше я почти не задумывалась, теперь вдруг стало мне жизненно необходимо: понять, кто я и где мои корни.

Возможное решение всех проблем пришло мне в голову внезапно посреди ночи в самый разгар сессии, разбудив и заставив несколько секунд ловить ртом воздух, пока спятившее сердце не успокоится. Решение это выглядело одновременно очень просто и невероятно сложно: мне нужно попасть в Лекс. Только там я могла найти ниточки, которые привели бы меня или к родному отцу, или к родителям мамы. Даже была крошечная вероятность того, что я смогу найти убийцу. Правда, что я буду делать в таком случае, я не представляла.

Простым это решение было потому, что теоретически перевестись на четвертый год в другой университет я могла. Это не воспрещалось. Но речь шла о Лексе! А я официально была дочерью фермера без родословной, уходящей корнями во времена древних королей. Для таких, как я, дорога в Лекс всегда была закрыта, и потому это решение было невероятно сложным. И еще одна проблема: плата за обучение. К тому моменту я уже знала, что мама завещала лично мне небольшую сумму и мне даже не требовалось достигать совершеннолетия, чтобы потратить ее на что-то вроде учебы. Только этой суммы не хватило бы даже на год обучения в Орте. А в Лексе я и вовсе смогла бы оплатить только один триместр. Впрочем, образовательный кредит никто не отменял, а одного триместра мне бы хватило, чтобы получить его, если я не успею найти то, что мне нужно.

Так что глобально вопрос упирался в одно: как попасть в Лекс?

Я думала об этом целую неделю, но за все это время в голову пришел только один вариант: воспользоваться протекцией. Это была безумная идея. И мне она не нравилась, именно поэтому я целую неделю пыталась придумать другой вариант. Но его просто не существовало. Я не любила просить, как не хотела быть кому-то должной, но желание узнать правду о себе оказалось сильнее гордости. К тому же я уже все равно планировала влезть в кредитные обязательства, а потому быть должной Яну Норману выглядело уже не так страшно.

Глава 2

У Яна Нормана в Орте учились немногие, но знали о нем все. Мало кто рисковал проходить его курсы, потому что он преподавал дисциплины, связанные с очень непопулярной ныне темной магией. Знали его по той же причине: долгие годы он был единственным темным магом, преподававшем в Орте. До тех пор, пока прошлым летом с его магией что-то не случилось и он не перестал быть темным. Никто толком не знал, что произошло, но факт оставался фактом: в один прекрасный день он сменил черный форменный костюм на серый. Это означало, что светлым он все равно не считался.

Его заметно побаивались. Я занималась у него на втором курсе, и сама каждый раз входила в его аудиторию с замиранием сердца. При этом никто из нас не мог толком объяснить, что такого страшного мы в нем видим. Он редко повышал голос, всегда был вежлив, но что-то заставляло нас обходить его стороной. Поэтому в сплетни о его романе со студенткой спецкурса вдвое его моложе, которые упорно ходили по Орте год назад, я до последнего не верила. И, как и многие, была шокирована, когда эта история завершилась громкой свадьбой в конце августа.

Все так или иначе знали, что он носит иллюзию и прячет под ней настоящее лицо. Я слышала об этом с первого курса. Одни говорили, что иллюзию ему позволили доктора после того, как ничего не смогли сделать с последствиями какой-то травмы, уродовавшей его лицо. Другие утверждали, что он беглый преступник. Третьи – что он скрывается от какого-то скандала. И только когда та самая студентка спецкурса оказалась ревоплощением древней королевы, которого магический мир ждал пять веков, появилась новая версия. Именно из-за нее я решилась обратиться к нему за помощью.

Эта гениальная идея пришла мне в голову в ночь с субботы на воскресенье, и я очень боялась, что до понедельника передумаю, поэтому искать профессора Нормана я отправилась прямо с утра. Однако в столовой мы, очевидно, разминулись, в рабочем кабинете его, естественно, в честь выходного не было. Личный кабинет оказался заперт, и на мой стук тоже никто не ответил. После недолгого колебания я даже постучалась в его личные комнаты, но и там его не было. Оставалось всего несколько мест, где я могла его найти, если только он не покинул Орту по каким-нибудь делам.

В библиотеке мне не повезло, зато в спортивном корпусе – да. Тренажерный зал был пуст, как и всегда утром в воскресенье, но из дальнего зала иллюзий доносился какой-то шум, поэтому я решила проверить, кто там.

Иллюзия была отключена, зал выглядел обычным залом со светлыми стенами, в центре которого двое упражнялись в фехтовании. В высоком, крепком, светловолосом мужчине я без труда узнала профессора Нормана, хоть мне раньше и не доводилось видеть его в спортивном костюме. Его партнершей оказалась молодая жена, бывшая студентка спецкурса Таня Ларина.

Мне подобный способ проводить воскресное утро казался очень странным, но выглядело все так, словно это была привычная тренировка. Профессор Норман наносил удары, как мне казалось, совершенно не сдерживаясь, Таня отвечала не менее яростно, рыжеволосый «хвост» метался из стороны в сторону при каждом ее движении. Они оба двигались стремительно и при этом очень грациозно. Может быть, они так ссорятся?

Я застыла на пороге, не решаясь их прерывать и терпеливо дожидаясь, пока кто-нибудь из них обратит на меня внимание. Но они были полностью поглощены друг другом и своей схваткой.

Через пару минут Таня неожиданно перешла в более активное наступление. Ей удалось выбить меч из руки мужа. Прижав Нормана к стене, она с видом победителя остановила лезвие меча у его горла.

– Ты убит, – тяжело дыша провозгласила она и радостно добавила: – Я наконец-то победила!

– Не совсем, – он покачал головой, улыбаясь. – Может быть, я и убит, но ты тоже мертва.

Должно быть, мы с Таней одновременно посмотрели вниз, туда, где Норман направлял острие небольшого кинжала в ее грудную клетку. Лезвие было достаточно длинным, чтобы, пройдя между ребер, пробить насквозь легкое.

– Черт! – досадливо воскликнула Таня, отходя от него. – Так нечестно…

– А кто сказал, что противники должны вести себя честно? – усмехнулся Норман, отлипая от стены. – Не надо подходить так близко. Ты могла проткнуть меня с расстояния вытянутой руки, а не прижиматься ко мне.

Таня убрала меч в ножны и скрестила руки на груди, все еще выглядя раздосадованной.

– Вот возьму и последую твоему совету: весь день прижиматься не буду. Или даже неделю.

Он склонил голову набок, продолжая улыбаться, но выражение его лица стало удивленным.

– Это угроза?

Таня не ответила, демонстративно глядя в сторону, но мне почему-то казалось, что это ненастоящая обида. Норману, видимо, тоже, потому что он вдруг резким движением привлек ее к себе и принялся целовать. Обиды его жены хватило секунды на полторы, а я решила все же привлечь к себе внимание, пока дело между ними не зашло слишком далеко.

– Профессор Норман! Доброе утро, простите, что помешала. Мне очень нужно с вами поговорить.

Они резко разорвали объятия, увеличивая расстояние между собой. Таня заметно смутилась, а ее муж остался как всегда невозмутим.

– Госпожа Роук? Чем обязан?

Это было еще одной особенностью профессора Нормана: он помнил по именам всех своих студентов, даже тех, кто посещал только одну дисциплину. Возможно, потому что студентов у него было не так много, как у других преподавателей. Или же у него была хорошая память.

– Мне очень нужна ваша помощь, – без предисловий сообщила я, осторожно подходя ближе к ним.

– Если я могу вам чем-то помочь, я с удовольствием это сделаю.

Его спокойный, уверенный тон не оставлял сомнений, что так и будет. Он сцепил руки за спиной, как это часто делал, и приготовился слушать. Его совершенно не смущало то, что он в тренировочных брюках и промокшей от пота футболке с коротким рукавом вместо обычной преподавательской формы. Я очередной раз задалась вопросом, почему же мы, студенты, так его боимся?

– Я, наверное, оставлю вас, – предложила Таня, как будто заметив, что мне ужасно неловко.

Она даже успела сделать шаг к выходу, но я остановила ее:

– Нет, Таня, пожалуйста, останьтесь. Ваша помощь нужна мне ничуть не меньше.

Ее это заметно удивило. Я запоздало подумала о том, что между студентами в Орте не было принято обращение на «вы», а ведь она с нового учебного года, насколько я знала, собиралась продолжить обучение в Орте. Но как еще я могла общаться к ней, учитывая то, кем она была? Да и в данный конкретный момент я разговаривала не со студенткой Орты, а с женой моего преподавателя. Подумав об этом, я тут же начала переживать о том, что назвала ее по имени.

– Мы вас внимательно слушаем, – голос профессора Нормана вернул меня к реальности.

Я набрала полную грудь воздуха и быстро выпалила, боясь на полуслове растерять остатки наглости и уверенности:

– Мне очень нужно перевестись в Лекс для обучения на четвертом курсе, и для этого мне нужна ваша протекция. Я прекрасно понимаю, что не имею никаких оснований просить вас об этом, а у вас нет ни малейшей причины мне помогать, но… пожалуйста.

Норман удивленно приподнял брови и переглянулся с женой, как будто хотел убедиться, что я сказала именно то, что он услышал. Однако, когда он заговорил, голос его звучал довольно нейтрально:

– Это весьма… неожиданная просьба, госпожа Роук. Надеюсь, вы позволите уточнить, с чего вдруг вам разонравилась Орта и так срочно потребовалось поступить в Лекс?

– Нет, мне нравится Орта, – заверила я его. – Просто мне очень нужно попасть в Лекс.

– Я все еще не понимаю зачем?

Я знала, что он спросит, поэтому заранее приготовила объяснение, которое отчасти было правдой, а потому могло его убедить:

– У меня недавно умерла мать, а мой отец хочет выдать меня замуж за своего друга. Полагаю, вы знаете жесткие правила Лекса. Вступать в брак во время обучения там запрещено. Это дало бы мне защиту как минимум на год.

– А ты не можешь просто сказать отцу, что не хочешь замуж? – удивилась Таня.

– Я говорила, – заверила я ее. – Не раз. Его это вывело из себя.

– Но он же не может тебя заставить…

– Заставить – нет, – кивнула я. – Но требовать будет. В Орте ничто этому не помешает. А в Лексе он даже не сможет меня навещать без предварительного согласования с их ректором.

– Мне кажется, это очень странный способ избежать неугодного замужества, – заметил Норман, нахмурившись. – Хотите, я поговорю с вашим отцом? Или просто запрещу ему посещать Орту.

– А вы можете? – удивилась я.

– Со следующего учебного года смогу.

Я не сразу поняла, что это значит, но потом сообразила: видимо, Абрахама Реда – нашего странноватого ректора – все же снимают с должности. То, что на его место назначают Нормана, было вполне ожидаемо. Особенно учитывая то, что в главном холле портрет Гордона Геллерта заменили портретом Норда Сорроу.

Однако для меня это стало плохой новостью: моя и без того шаткая причина теперь совсем не годилась.

– Мне кажется, тут дело совсем не в перспективе замужества, – догадалась Таня. Наверное, я слишком громко думала. – Но настоящую причину ты по каким-то причинам не хочешь называть.

Мне оставалось только смущенно кивнуть. С чего я вообще взяла, что смогу их обмануть?

– Хорошо, предположим, – кивнул Норман. – Если вам неловко ее называть, я не буду настаивать. Но с чего вы взяли, что ректор Лекса меня послушает? Кто я такой, чтобы давать подобные протекции?

Я перестала гипнотизировать взглядом пол и удивленно посмотрела на него.

– Но как же? Все ведь знают, что вы – это он.

– Кто – он?

– Норд Сорроу. Древний король и основатель Лекса, – почти шепотом сказала я. – Конечно, официально вы этого не признали, но… все ведь и так знают.

Он опять удивленно приподнял бровь, на этот раз одну, и недовольно покосился на жену. Та вновь демонстративно смотрела в сторону. Конечно, ведь именно ее намеки, которые она давала в разных интервью, привели к тому, что «все знали».

– Я боюсь, госпожа Роук, – сдержанно заметил Норман, – что неподтвержденных слухов недостаточно для протекции в Лексе.

– Но ты ведь можешь попробовать обратиться к их ректору, – вмешалась Таня, когда моя слабая надежда уже почти успела умереть. – Хотя бы как почти ректор Орты.

Норман снова недовольно посмотрел на нее, демонстрируя, что не в восторге от этой идеи. Не дожидаясь его ответа, она снова заговорила сама:

– Хорошо, тогда я к нему обращусь. Может быть, просьба ревоплощенной Роны Риддик для него что-то значит.

Моя надежда вновь ожила. Конечно, это обещание еще ничего не значило, но оно давало мне шанс.

– Спасибо вам огромное, – я постаралась вложить в эти слова всю свою благодарность. – Я буду вашей должницей.

Таня отмахнулась, а Норман вздохнул, но ни спорить, ни отговаривать жену не стал. Он только посмотрел на меня, как мне показалось, с сочувствием. Причины такого взгляда я поняла много позже.

Глава 3

О том, что ректор Лекса согласен встретиться со мной для собеседования, я узнала уже после начала каникул. Таня Ларина неожиданно прислала мне с феей записку, в которой приглашала зайти к ним с мужем на обед. Меня это приглашение смутило. Кто я такая, чтобы обедать с теперь уже ректором Орты и ревоплощенной королевой? Но мой отказ выглядел бы слишком вызывающе, как пренебрежение, а мне не хотелось никого обижать.

В домашней обстановке профессор – то есть, теперь уже ректор – Норман мало чем отличался от самого себя в аудитории: такой же спокойный, сдержанный и вежливый. Разве что одет был более свободно: в светлые брюки и рубашку, вместо серой преподавательской формы. Возможно, его сдержанность объяснялась моим присутствием. Мне стало любопытно, каким он бывает с женой наедине. В браке своих родителей я чаще видела холодность, отчужденность и взаимное разочарование. Я не знала, было ли так всегда или стало к тому времени, как я подросла и начала запоминать. Может быть, когда-то мой неродной отец тоже смотрел на маму с такой безграничной нежностью, а она обращалась к нему с откровенным восхищением?

Таня радостно поведала мне, что ректор Лекса – Найт Фарлаг – в своем ответном письме был очень любезен и пригласил меня на собеседование, по результатам которого примет окончательное решение. Судя по кривой усмешке ректора Нормана, которая сопровождала эти ее слова, в действительности все не было так просто. Я была благодарна Тане за то, что она преуменьшала свои заслуги: я и так не знала, как буду расплачиваться с ней за заботу.

– Ректор Фарлаг будет ждать тебя завтра в два часа дня, – пояснила она. – Ты подойди к порталам без пяти, мы тебя проводим, а на той стороне тебя встретит кто-то из сотрудников Лекса.

– Вам совершенно необязательно меня провожать, – пробормотала я, смущаясь еще больше.

Я не понимала, что за пляски вокруг меня? Впрочем, ей могло быть просто скучно. Она ведь из Покинувших – выросла в мире людей, а в мире магов у нее едва ли широкий круг общения. Королевами обычно восхищаются, а не дружат с ними.

– Полагаете, сможете самостоятельно настроить портал на Лекс? – легко уел меня Норман. Заметив мою растерянность, кивнул. – Я так и думал. Так что я там буду исключительно для этого.

– К тому же нам все равно идти к порталам, чтобы отправиться в Аларию, – весело добавила Таня. – В гости к моим родителям.

– Традиционный семейный обед, – с несколько натянутой улыбкой уточнил Норман.

– Попробуй в следующий раз сказать это с большим энтузиазмом, – поддела его Таня.

Ректор Норман опустил вилку, так и не донеся ее содержимое до рта, и выразительно посмотрел на жену.

– Что за намеки? Я обожаю обедать у твоих родителей.

Даже я услышала нотки сарказма в его тоне.

– Еще скажи, что обожаешь мою маму, – хмыкнула Таня, подперев подбородок рукой и насмешливо глядя на него.

– Конечно, я обожаю твою маму, – сдержанно подтвердил Норман. – Иногда мне кажется, что я обожаю ее даже больше, чем тебя.

Мы с Таней не выдержали одновременно, только она рассмеялась в голос, а я постаралась сделать это тихо.

– Лжец, – укоризненно, но при этом очень нежно заметила Таня, глядя на мужа с широкой счастливой улыбкой.

Норман тоже тихо рассмеялся, ничуть не обидевшись на это заявление, после чего мы продолжили есть, обмениваясь преимущественно ничего не значащими фразами об Орте, учебе, погоде и последних новостях.

Под конец, когда основные блюда были съедены, Норман поинтересовался нашими мыслями насчет десерта. Я попыталась отказаться, но Таня энергично заверила меня, что у них на десерт какие-то невероятно вкусные пирожные, которые мы обязаны хотя бы попробовать. Норман взмахом руки отправил посуду в университетскую столовую, а сам поднялся из-за стола и заявил, что займется напитками лично.

– Госпожа Роук, вы будете чай? – дождавшись моего кивка он перевел взгляд на жену. – А тебе, конечно, кофе?

Она снова тепло улыбнулась ему и тоже кивнула. Он коснулся рукой ее плеча и поцеловал в макушку, прежде чем оставить нас наедине. Кажется, он просто нашел повод уйти, чувствуя, что его присутствие смущает меня.

Наблюдая за ними, я впервые подумала, что, возможно, в браке есть и какие-то плюсы.

– Тара, скажи, что на самом деле так влечет тебя в Лекс?

Вопрос застал меня врасплох. Мне не очень хотелось распространяться на эту тему, но теперь я уже не могла отказать Тане Лариной в ее любопытстве.

– После похорон мамы мой отец обмолвился о том, что он мне не родной, – глядя на свои сцепленные руки, лежащие передо мной на столе, призналась я. – И сказал, что мама привезла меня из Лекса. А я даже не знала, что она там училась. Я вообще ничего о ней не знаю, кроме того, что она моя мама.

Я больше ничего не стала говорить, полагая, что Таня достаточно умна и поймет все без моих слов.

Она действительно понимающе кивнула и вздохнула. Когда она заговорила, голос ее звучал почему-то печально, хотя до этого она все время выглядела довольно веселой.

– Я прекрасно понимаю, как важно найти себя, понять, кто ты и что тебе с этим делать. Но ты же знаешь, что в Лексе тебе придется нелегко? Ян кое-что объяснил мне про особенности этого университета и лиц, которые там учатся. И должна сказать, что целое учебное заведение, наполненное людьми вроде Марека Кролла, приводит меня в ужас. Даже не знаю, что хуже: оказаться там или в подземелье, которое кишит низшими, – она криво усмехнулась. – Поэтому имей в виду, если вдруг станет невыносимо, ты всегда можешь вернуться. Ян заверил, что зачислит тебя обратно в любой момент.

– Разве так можно? – удивилась я.

Она улыбнулась и пожала плечами.

– Я не знаю, можно так или нет, но если Ян сказал, что примет, значит, он так сделает.

И снова в ее голосе было столько тепла и восхищения, что я отчаянно ей позавидовала. Наверное, хорошо быть настолько уверенной в мужчине.

Я не выдержала и все-таки задала вопрос, который мучал меня с того дня, как было официально объявлено об их грядущей свадьбе:

– Как вы на это решились? Я имею в виду, на отношения с ним? Разве вас не пугало, что он темный и скрывает свое лицо? И вообще… Он же… намного старше. Или все дело в том, что когда-то у вас с ним уже был роман и вы об этом знали?

Мне показалось, что она смутилась. Я этого никак не ожидала, а потому тоже почувствовала себя неловко. Мама всегда говорила, что не стоит лезть другим людям в душу, и я очень редко нарушала это правило.

– Это сложно объяснить, – после продолжительной паузы ответила Таня, глядя куда-то вдаль и одновременно в себя. – Я ни на что не решалась. Когда начинались наши отношения, я их отчаянно хотела. Не скажу, что это всегда было легко. Да и сейчас не всегда легко. Мы во многом разные. Мы выросли в разных мирах, у нас очень разный жизненный опыт и… скажем так, культурный код. Он не всегда понимает мои шутки, я не всегда понимаю его действия. Но у нас есть кое-что очень важное: мы всегда хотим понять друг друга. А то, что мы не можем понять, мы стараемся просто принять. Когда-то нас спасает его мудрость, когда-то – моя эмоциональность. Мы просто знаем, что мы разные. И знаем, что ни один из нас не стремится обидеть другого. И если так случилось, то дело в каком-то недопонимании. Это помогает.

Ее слова напомнили мне то, что часто повторяла моя мама: не обижайся на отца – он не хотел нас обидеть, умей прощать, смиряйся…

– Стоит ли все это того? – наверное, этот вопрос я задала в тот момент самой себе, но Таня все равно ответила:

– При определенных условиях необходимость понимать, принимать и прощать из угрюмого каждодневного подвига превращается в естественную потребность.

– При каких?

На ее лице снова появилась эта простая, открытая улыбка, которая делала ее такой непохожей на какую-то там королеву.

– Когда любишь.

В этом мне оставалось только поверить ей на слово, потому что я сама пока еще ни разу не любила.

* * *

Ректор Лекса Найт Фарлаг в первую очередь поразил меня своим возрастом. Я привыкла к ректору Орты Реду, которому было далеко за шестьдесят, и даже назначение ректором сорокалетнего профессора Нормана мне казалось странным. Но это легко объяснялось тем, кем он был. Возраст Найта Фарлага едва ли даже приближался к сорока, и я не представляла, кем нужно быть, чтобы в таком возрасте занять такую должность.

Во вторую очередь меня поразила его внешность. Нет, его, наверное, можно было назвать достаточно привлекательным мужчиной: высокий, подтянутый шатен с гармоничными чертами лица. Наверняка студентки влюблялись в него без памяти. Меня смутила заметная небритость, взъерошенные волосы, словно он недавно встал с постели и не подумал их расчесать, мятая рубашка и небрежная поза, в которой он восседал за своим столом. Я даже не сразу поняла, что человек, к которому меня привели, и есть ректор Лекса.

А еще он носил черный костюм. Совсем не похожий на преподавательскую форму Орты, но черный цвет сразу заставил воспринимать его как темного.

– Садитесь, – не здороваясь велел он, кивнув на кресло посетителя, стоявшее от него по другую сторону стола.

Его голос звучал глухо, но почему-то мне показалось, что он умеет быть очень громким и… звучным, что ли. Стараясь унять сердцебиение, я осторожно опустилась в кресло, тайком окидывая взглядом кабинет. Рассмотреть что-либо оказалось непросто: узкие окна были задрапированы плотными шторами, совсем не пропускающими свет, одинокий светящийся шар висел в воздухе почти над самым креслом посетителя, поэтому меня он освещал хорошо, а все остальное тонуло в полумраке, включая моего собеседника. Это заставляло нервничать.

– Итак, – начал Фарлаг. Он подпирал голову рукой, поставив локоть на ручку кресла, и гипнотизировал взглядом темных глаз, которые из-за теней, падавших на лицо ректора, казались черными. – Объясните мне, госпожа Рок, по какой такой причине вы сочли необходимым – а главное, возможным – для себя учиться в Лексе?

– Роук, – как можно спокойнее поправила я.

– Что?

– Моя фамилия – Роук. Не Рок.

Он молчал, наверное, с полминуты. И я тоже молчала, дожидаясь его реакции. И дождалась.

– Я очень надеюсь, что это не единственный ваш аргумент в пользу права учиться в Лексе.

Насмешливый, высокомерный тон, от которого внутри вспыхнул крошечный огонек гнева. К счастью, гасить такие вспышки я хорошо умела. Я откашлялась, чтобы голос в ответственный момент не подвел, и выдала новую версию, поскольку понимала, что ректору Фарлагу точно не стоит объяснять про неугодное замужество:

– Я специализируюсь в снадобьях, хочу стать хорошим специалистом. И я слышала, что в Лексе очень сильная подготовка по этому предмету. Сильнее, чем в Орте.

На самом деле ничего такого я не слышала. Просто в Лексе традиционно каждый предмет преподавался на высшем уровне, ведь здесь собирали лучших преподавателей со всей Республики, абы кого не брали.

Глаза Фарлага заметно сузились, словно он внезапно стал плохо видеть и пытался теперь сфокусировать на мне взгляд. Я непроизвольно поерзала на месте.

– Стало быть, курс снадобий, преподаваемый в Орте, оказался недостаточно хорош для дочки фермера? – язвительно усмехнулся он.

На этот раз слова прозвучали пренебрежительно, и меня кольнула обида. Я сознательно села прямее и чуть вздернула подбородок, чтобы он не догадался о том, как меня задели его слова.

– Стремление быть лучше не зависит от родословной, – ответила я, все еще старательно контролируя голос.

– Снадобья, используемые в сельском хозяйстве и животноводстве, довольно просты, – продолжил он тем же насмешливо-пренебрежительным тоном.

– Я не планирую возвращаться на ферму… отца.

Он тихо фыркнул и едва заметно покачал головой. В этом звуке и движении мне почему-то послышалась непроизнесенная фраза: «Я так и думал». И наверняка подумал он совсем не то, что я имела в виду, поэтому я посчитала нужным уточнить:

– Я хотела бы найти работу в городе, желательно при аптеке или больнице. Медицинские снадобья в большинстве своем достаточно сложны, а некоторые и вовсе доступны только Мастерам. У меня нет возможности стать Мастером, но я хотела бы уметь как можно больше, чтобы иметь больше шансов найти хорошую работу.

– Похвально, – он даже издевательски поаплодировал мне.

А вот теперь в груди начало разгораться настоящее пламя, погасить которое было уже не так просто. Вдобавок грудную клетку словно обручем сдавило. Интересно, он пригласил меня сюда, только чтобы поиздеваться? Что бы я ни говорила, все вызывало у него только насмешку и презрение. После доброжелательных преподавателей Орты такое отношение казалось гадким и несправедливым. Интересно, они тут все такие? Я вспомнила слова Тани Лариной о том, что место, полное людей вроде Марека Кролла, хуже подземелья с низшими. А ведь она наверняка знала, о чем говорит: столкнулась в своей жизни и с тем, и с другим.

На мгновение у меня появилось желание встать, высказать этому снобу в лицо все, что я думаю о его манере разговора, и гордо удалиться. Вернуться в Орту, доучиться спокойно. Кредит не придется большой брать, быстрее верну. И к демону тайны моего рождения и смерти мамы!

Но я сдержала себя. По моей инициативе за меня просили этого человека. И если уж ревоплощенная королева не переломилась, делая это, то и я вполне могу потерпеть. Один триместр, три с половиной месяца. Не так уж и много.

Поэтому я промолчала, продолжая сидеть все так же прямо, хотя от этой позы уже сводило мышцы спины и шеи.

Фарлаг тоже молчал и уже даже не смотрел на меня, невидящим взглядом уставившись на поверхность письменного стола, на котором в беспорядке были разложены какие-то бумаги и мелкие канцелярские принадлежности. В конце концов он вздохнул и довольно резко заявил:

– Нет ни одной причины, по которой я должен взять вас в Лекс. Вы небогаты, ваши результаты в Орте не тянут на выдающиеся, ваш род… Да у вас просто нет никакой родословной. Вы никчемная дворняжка, которая пытается пролезть на выставку породистых собак. Вы никоим образом не подходите Лексу. Большинство студентов справедливо сочтет оскорблением для себя, если я приму вас. Надеюсь, вы понимаете, что подружиться здесь с кем-то и обеспечить себе безбедное будущее у вас не получится? Для содержанки вы недостаточно хороши собой.

Каждое его слово было словно пощечина, от которой мое сердцебиение все учащалось, дыхание становилось тяжелее, а огонь в груди горел все сильнее. Так вот, что он подумал? Что я ищу себе богатого мужа или, на худой конец, любовника? Меня снова распирало изнутри от желания сказать ему все, что я думаю по этому поводу, а он выжидающе смотрел на меня. Ждал, что я заплачу? В этом я была вынуждена его разочаровать. Говорить все, что думаю, тоже не стала, но от некоторых слов все же не удержалась, стараясь, впрочем, чтобы они не прозвучали слишком уж дерзко:

– Поверьте, безродная дворняжка в моем лице совершенно не намерена заводить здесь себе высокородных друзей… В каком-либо качестве. У меня другие цели. Я осознаю, что не подхожу Лексу из-за своего происхождения. Но хочу заметить, что вы тоже не очень-то подходите должности ректора университета из-за своего возраста. Наверняка многие преподаватели, которые старше и опытнее вас, в свое время тоже восприняли ваше назначение как оскорбление. Однако, как мне кажется, это не мешает вам справляться со своей работой. Не помешает все это и мне в учебе.

Финальная лесть вырвалась исключительно по наитию. Я не представляла, насколько Фарлаг справляется со своей работой. Но он сам наверняка считал, что справляется хорошо. У столь спесивых людей другого мнения о себе быть не может.

Он внезапно подался вперед, оперся локтями о стол. Его лицо попало под свет шара, и я смогла разглядеть, что глаза у него не черные, а карие с зелеными прожилками. Они едва заметно слезились, как от едкого дыма или запаха. Или резкого света. Он поморщился, движением руки отогнал шар подальше и тихо выплюнул всего одно слово:

– Сэр.

– Что? – не поняла я.

– В Лексе, обращаясь ко мне или кому-то из преподавателей, вы обязаны добавлять обращение по нашей должности или «сэр».

Я сглотнула, не веря в свою удачу.

– Это значит, что вы принимаете меня в Лекс? Сэр, – поспешно добавила я. Придется к этому привыкнуть.

– А вы думаете, я могу отказать ревоплощению Роны Риддик и ее мужу, который, вероятно, создал этот университет? Не знаю, почему они просили за вас, но я вынужден удовлетворить их просьбу. Только предупреждаю: в течение двух недель после начала обучения вы должны будете найти себе личного наставника из числа преподавателей. Если никто не захочет им стать, вы будете отчислены. Без возвращения оплаты за обучение. Подумайте об этом, прежде чем ее вносить.

– Что ж, в таком случае я оплачу для начала только первый триместр, – поспешно зацепилась за эту возможность я, а потом поторопилась добавить: – Сэр.

Он снова откинулся на спинку кресла и бросил в мой адрес только одно слово:

– Свободны.

Я подскочила с места, скомкано попрощалась и быстро зашагала к двери. Лишь на пороге чуть замедлилась и оглянулась через плечо на ректора.

Тот сидел все так же откинувшись на спинку кресла, ладонь одной руки прижав к лицу, а другой – сжав в кулак. Что-то в этой позе заставило меня думать, что ему больно.

Но не мог же он так страдать из-за того, что взял в Лекс дочку фермера?

Глава 4

Первое марта – первый день нового учебного года – выпал на пятницу. И два выходных дня, которые должны были за ним последовать, оказались единственным приятным обстоятельством.

День начался с заселения в общежитие, которое произвело на меня неизгладимое впечатление. Нет, мне нравилось в Орте, я считала, что там очень удобно. И хотя у меня за три года так и не возникло теплых доверительных отношений с соседкой, необходимость делить комнату на двоих меня не напрягала. В Лексе мне тоже предстояло жить с соседкой, но при этом делить с ней не комнату, а целые апартаменты: у каждой из нас была своя спальня, и моя оказалась больше той комнаты, в которой в Орте мы жили вдвоем. В ней же стоял и письменный стол. Делить нам предстояло просторную светлую гостиную с камином, диваном, уютными креслами и небольшим обеденным столом в углу и ванную комнату, в которой одновременно умещались и душевая, и довольно большая ванна.

Апартаменты привели меня в восторг, но он длился недолго. Ровно до тех пор, пока я не познакомилась со своей соседкой. И если с прежней у нас был вежливый нейтралитет, то с первых секунд общения с новой я поняла, что большую часть времени буду проводить в собственной спальне, а не в общей гостиной.

– Вот ты, значит, какая, – неестественно растягивая слова, протянула невысокая блондинка с такими идеальными пропорциями тела и лица, что без магии и иллюзий тут, наверное, не обошлось.

Сложив руки на груди, она окинула меня презрительным взглядом, под которым я, очевидно, должна была почувствовать себя клопом.

– Да, за что ж мне такое наказание? Почему именно мне подсунули какую-то оборванку?

Я только удивленно приподняла брови. Конечно, одета я была не по последней моде, как эта белобрысая кукла, но и на оборванку я едва ли походила. Обычная одежда среднего класса.

– Значит так, милочка, давай сразу договоримся: я сюда въехала первая и три года прожила одна. Поэтому в ванной здесь все мое, в гостиной тоже ничего не трогай. Очень надеюсь не встречаться с тобой за завтраком, обедом и ужином, – она кивнула на обеденный стол в углу, и я догадалась, что в Лексе еда подавалась в комнаты. – И вообще, чем меньше будешь отсвечивать, тем легче тебе будет жить. Усвоила?

В этот момент я очень хорошо поняла, что болезненным высокомерием страдал не только ректор Лекса, но и студенты. Впрочем, я не солгала Фарлагу: дружить ни с кем из них я не собиралась, их мнение обо мне меня тоже не интересовало и с боем отстаивать свое право на то, чтобы свободно пользоваться гостиной, я не собиралась. Поэтому только пожала плечами, спокойно улыбнулась, игнорируя легкое печение в груди, и согласно кивнула:

– Это довольно простые правила, их легко усвоить.

Кажется, кукла немного растерялась. Может быть, ожидала, что я начну спорить или подлизываться? Или думала, я сильно огорчусь? В любом случае моя реакция несколько сбила ее с толку, потому что она только повторила:

– Да, и не отсвечивай!

– Я поняла это слово с первого раза, – снова кивнула я и показала на дверь своей комнаты. – Пойду, чтобы сильно не отсвечивать.

– Вот и правильно, – кивнула соседка, тоже направляясь в свою спальню.

Когда она уже толкнула дверь, я все-таки спросила как можно более миролюбивым тоном:

– Как тебя зовут-то хоть?

– Реджина, – гордо вскинув подбородок, ответила она. – Реджина Морт.

– Очень приятно, – хмыкнула я, оценив, как иронично в данном контексте звучит стандартная вежливая фраза. – А меня Тара Роук.

– Мне все равно.

И она захлопнула за собой дверь, а я подавила тяжелый вздох. Это будут очень долгие три месяца.

Я быстро разобрала сумку, благо местный платяной шкаф, комод и книжные полки могли вместить втрое больше вещей, чем у меня было. В шкафу обнаружилось строгое черное платье с прямоугольным вырезом, рукавами «три четверти» и расклешенной юбкой. Я задумчиво покрутила его, прикинула к себе. Оно выглядело так, будто было мне по размеру. Учитывая то, что моя соседка три года жила в этих апартаментах одна, едва ли платье могла забыть другая студентка. Оно выглядело свежевыстиранным и отглаженным. Может быть, в Лексе предполагалась форма для студентов?

Я не знала, как лучше поступить. Надеть платье? Пойти в своей обычной одежде? Спросить у Реджины? Последний вариант я отмела сразу и все-таки решила надеть платье. Не зря же его сюда повесили?

Фасон оказался для меня не слишком удачным: юбка опускалась чуть ниже колен и выглядело это не очень красиво. Было бы лучше, окажись она чуть короче или, наоборот, длиннее. Но я напомнила себе, что я здесь не для того, чтобы соблазнять кого-то своим видом. У меня сегодня в расписании стояла только теория снадобий, но я все равно собрала волосы в аккуратный пучок на затылке, поскольку привыкла чтобы они не мешали. После этого я была готова отправиться на занятия.

В честь первого дня лекции сдвинули на два часа, чтобы с утра все успели заехать в комнаты, разобраться с учебной частью по всем вопросам и получить свои расписания. Я облегченно выдохнула, когда обнаружила, что остальные девушки ходят по коридорам Лекса в таких же черных платьях, как и я. Зато в ношении аксессуаров, украшений и амулетов никто себя не ограничивал. Парни носили темные костюмы одного фасона, под которыми различались только рубашки. А вот то, что среди встретившихся мне преподавателей многие тоже носили темные костюмы, меня смутило. К тому же поверх костюмов они надевали еще и черные мантии, что окончательно сбило меня с толку.

Ориентироваться в Лексе я еще не научилась, а карты с подсказками, как в Орте, тут не выдавали. Поэтому я долго блуждала по коридорам в поисках нужной мне аудитории, думая о том, что привыкнуть к мрачности этого места будет непросто. Орту всегда наполняли свет и яркие краски из-за белого камня стен и цветных стекол витражей, закрывавших большинство окон. В Лексе окна были узкими, стены – темными, коридоры – очень холодными и плохо освещенными. Все это создавало весьма тягостную атмосферу. Я не понимала, почему этот вроде как элитный университет так печально выглядит, но спросить мне было некого, и я приняла это как данность.

Нужную мне аудиторию я нашла буквально за минуту до начала лекции, и ворвалась в нее несколько запыхавшейся. И сразу почувствовала на себе недоброжелательные взгляды тех, кто уже сидел на своих местах, даже разговоры притихли. Правда, ненадолго, потому что собравшиеся тут же принялись вполголоса обсуждать меня.

Делая вид, что ничего не замечаю, я подошла к первому ряду, собираясь сесть на свободное место с краю, но меня тут же окликнула девушка – смуглая шатенка с очень красивыми, большими карими глазами – сидевшая на том же ряду:

– Эй, фермерша, тут занято.

Подружки, сидевшие рядом с ней, довольно хихикнули, а я не стала спорить и поднялась на ряд выше. Там были свободные места в середине, но парень, сидевший с краю, тут же подвинул стул так, что я не смогла бы пройти мимо него. Я почувствовала, как задрожали руки, и сжала их в кулаки, чтобы это не бросалось в глаза.

– Здесь есть свободное место, – внезапно раздался мужской голос у меня за спиной.

За столом с другой стороны от прохода сидел довольно симпатичный блондин, рядом с которым я обнаружила мою единственную знакомую в Лексе – Реджину. Та выглядела заметно удивленной этим приглашением, а блондин выразительно кивнул на стул с другой стороны от себя, предлагая мне занять его. Для этого мне нужно было пройти мимо Реджины, но та не стала выдвигать свой стул, поэтому я наконец села.

– Спасибо, – тихо пробормотала я, торопливо выкладывая на стол тетрадь и ручку и продолжая делать вид, что меня вся эта ситуация ничуть не взволновала. К счастью, я редко краснела, как бы ни билось в груди сердце.

– Всегда пожалуйста, – с улыбкой отозвался он и повернулся к Реджине, которая тут же начала ему что-то рассказывать о своих каникулах.

А я перевела дыхание: часа на полтора можно было расслабиться, едва ли кто-то будет доставать меня во время лекции.

Однако через секунду разговоры смолкли, и я поняла, что расслабиться не получится. Дверь открылась, и в аудиторию вошел ректор Фарлаг собственной персоной. Сегодня его внешний вид был почти столь же небрежен, как и во время моего собеседования, только поверх костюма еще была накинута мантия, как у других преподавателей.

Стоило ему войти, в аудитории воцарилась мертвая тишина, такая плотная, что ее ножом можно было резать. Мне показалось, что некоторые даже дыхание затаили. Я-то уж точно затаила.

В этой давящей тишине ректор Фарлаг медленно подошел к преподавательскому столу, держа руки в карманах брюк, а потом повернулся к нам. Его взгляд в первую очередь метнулся ко мне и только потом прошелся по другим студентам.

– В этом году мы начинаем изучение влияния материалов посуды и приборов на снадобья, – без приветствий, предисловий и прочей лирики начал он, и аудитория торопливо зашуршала страницами тетрадей. – Тема сегодняшней лекции – влияние металлов ножей для нарезки ингредиентов на снадобья пятого уровня сложности.

И после этого он принялся монотонно рассказывать, а мы – спешно записывать. Меня радовало только одно: судя по напряженным спинам других студентов, наконец-то страшно было не только мне.

* * *

Найт Фарлаг оказался довольно своеобразным преподавателем. Он определенно хорошо знал тему, которую рассказывал: не сбивался, не запинался, не отвлекался на посторонние рассуждения и всякую лирику, его рассказ был четко структурирован и очень постепенно вырисовывал для нас всю картину по теме от общего к частному. При этом ему как будто было ужасно скучно нам все это рассказывать. Он говорил ровно, без эмоций, не делая акцентов, с одинаковой скоростью, так что мы едва успевали записывать. Ему явно не нравилось читать лекцию, но зачем тогда он это делал? В Орте ректор не вел никаких предметов и прекрасно себя при этом чувствовал.

За всю лекцию никто ни разу не осмелился прервать Фарлага вопросом. Несколько раз он сам говорил что-то вроде:

– Здесь есть некоторые нюансы, но это вы посмотрите сами по книгам.

Я такие места помечала подчеркиваниями и восклицательными знаками, чтобы потом не потерять, а в процессе не отстать от рассказа. Через полтора часа мою руку сводило, я подозревала, что пальцы, сжимавшие перьевую ручку, никогда не разогнутся. Спина взмокла, и я искусала себе все губы.

Завершив свой рассказ ровно за пять минут до конца занятия, Фарлаг продиктовал нам довольно объемное домашнее задание, а потом, не прощаясь, вышел из аудитории. Все студенты одновременно выдохнули с облегчением. А еще через полминуты начали переговариваться и собираться.

Облегченно выдохнула и я, а светловолосый парень, пригласивший меня сесть рядом, с улыбкой заметил:

– Нелегко пришлось, да? Но ты не переживай, он у нас один такой. Остальные преподаватели вполне адекватны. Кстати, меня зовут Алек.

И он протянул мне руку. На несколько секунд я замерла, пытаясь понять, в чем подвох. После разговора с ректором, знакомства с соседкой и поведения сокурсников перед лекцией мне казались странными его милая улыбка и доброжелательный тон.

– Тара Роук, – все же представилась я, осторожно пожимая его ладонь.

– Я знаю, – Алек улыбнулся, кажется, во все тридцать два белоснежных зуба. – Твой перевод к нам стал темой дня с самого утра. Причем вчерашнего. Так что я много о тебе знаю, но все равно буду рад, если ты расскажешь больше. Пойдем, выпьем по чашке чая? У нас сейчас продленный перерыв перед следующим занятием.

К этому моменту мы уже оба встали и вышли из-за стола, а однокурсники удивленно посматривали на нас. Реджина так вообще застыла на месте, провожая немигающим взглядом.

– С удовольствием, – я постаралась изобразить улыбку, хотя меня не отпускало ощущение, что с минуты на минуту произойдет какая-то гадость. – Если, конечно, это не противозаконно здесь.

Я бросила косой взгляд в сторону группки девушек во главе с той кареглазой шатенкой, что не дала мне сесть в первом ряду. Выходя из аудитории, они о чем-то шептались, оборачиваясь на нас. Алек только снова улыбнулся.

– Мне это легко сойдет с рук. – Он обернулся к Реджине и невинным тоном поинтересовался: – Джина, ты идешь? Или ты здесь останешься стоять?

На тот момент в аудитории остались только мы трое, остальные успели уйти. Реджина тут же заулыбалась, подхватила сумку и поторопилась к нам.

– Да, я бы тоже с удовольствием выпила чашку чая. Кстати, Тара теперь моя соседка.

И она неожиданно взяла меня под локоть, словно мы были подружками. Мне отчаянно захотелось выдернуть руку. За три года в Орте у меня ни с кем не сложилось настолько близких отношений, чтобы ходить под руку, но сейчас я отчаянно нуждалась хоть в какой-то компании, иначе местные снобы сожрут меня живьем и не подавятся, а я так ничего и не успею узнать. Поэтому я только выдала еще одну улыбку.

– О, здорово, – отозвался Алек, глядя больше на меня, чем на Реджину. – Надеюсь, она оказала тебе теплый прием?

– Еще какой! – бодро соврала я, заметив, что улыбка соседки успела на мгновение померкнуть. – Я даже не думала, что она будет так мила. Ты знаешь, другая могла бы огорчиться, что ей на четвертом году внезапно подсунули соседку из низов, скажем так. А Джина была сама любезность и радушие.

– Молодец!

Похвала Алека прозвучала очень искренне. То ли мне удалось очень правдоподобно соврать, то ли по части скрытого сарказма он был настоящий мастер.

– По первой лекции у тебя могло сложиться впечатление, что в Лексе учатся только высокомерные придурки, – хмыкнул Алекс, пока мы все вместе шли в направлении, как я предполагала, какой-то общей столовой. – Но на самом деле мы все разные.

Я только кивнула, продолжая старательно улыбаться. Мне казалось, что еще немного – и мышцы лица сведет в этой гримасе навсегда. К счастью, в этот момент мы наконец пришли. Больше всего это место напоминало небольшое кафе, каких хватало в Аларии. Когда мы с мамой бывали в столице, мы всегда заходили в такое выпить чашку чая или какао с пирожным или легкой закуской.

От этих воспоминаний мне в одно мгновение стало так тоскливо, что я забыла про необходимость улыбаться. Поэтому, когда мы взяли за стойкой по чашке мятного чая и сели за столик, Алек спросил:

– Все в порядке?

– Да, я просто… – я попыталась побыстрее придумать причину для помрачневшего вида. – Просто задумалась: а ректор Фарлаг всегда так читает лекции?

– Когда-то было лучше, – хмыкнула Реджина, как-то очень быстро вживаясь в образ моей подружки. – На первом курсе точно.

– Мой старший брат учился у него до того, как он стал ректором. Говорит, мировой был мужик. Веселый, общительный. Объяснял все с энтузиазмом, дружил со студентами, студентки от него млели, даже когда он женился.

Мне оставалось только изобразить на лице крайнее удивление. Мне сложно было представить этого мужчину таким, как описал Алек.

– Это его новая должность так подкосила?

– А ты не знаешь? – удивился Алек.

– Его прокляли, – шепотом сообщила мне Реджина. – Об этом все знают.

– Серьезно?

Теперь я была по-настоящему шокирована. Проклятый ректор – это странно. Еще более странно, что такой ректор именно у самого привилегированного университета нашего мира. Обычно проклятые все свое время и силы посвящают поискам возможности снять проклятие или хотя бы противостоять ему. И уж тем более они редко занимают такие… публичные должности. Но теперь хотя бы понятно напряжение группы во время лекции: считается, что близкое общение с проклятыми опасно, ибо некоторые проклятия могут переползать на других людей, как вирусы. По крайней мере, так говорят.

– А кто его проклял? И как именно?

– Вот этого никто толком не знает, хотя версий много, – грустно усмехнулся Алек, а потом посмотрел на часы. – Только расскажем мы их тебе в следующий раз. Сейчас надо поскорее допивать чай, а то опоздаем на следующее занятие. А я все-таки хотел бы кое-что узнать о тебе. Ты правда выросла на ферме?

До того, как мы допили чай и добрались до следующей аудитории, я успела немного рассказать им о нашей ферме. Алек выглядел очень вдохновленным и заявил, что я обязана пригласить его в гости. Я уклончиво пообещала однажды это сделать.

У аудитории Алек неожиданно попрощался с нами: оказалось, что Сопроводительные заклятия он не изучает, поскольку собирается специализироваться в сфере торговли, в том числе с миром людей. Он отправился на свою лекцию, а мы вошли в аудиторию, где я увидела уже много знакомых лиц. По крайней мере, в этот раз у меня не возникло проблем с тем, где сесть.

Наверное, этот перерыв с чаем и вполне обычным общением в духе Орты меня слишком расслабил. Преподаватель Сопроводительных заклятий – Родерик Арт – выглядел вполне нормальным: чуть моложе сорока, немного полноватый, с мясистыми губами. Он не производил такого угнетающего впечатления, как Найт Фарлаг, поэтому на его лекции мне было нестрашно.

И я совершила ошибку. Слушая про заклятие стазиса, которое позволяло остановить приготовление снадобья без потери качества результата, я подняла руку и, когда преподаватель удивленно посмотрел на меня, задала вопрос, как это было принято в Орте:

– Существует ли какое-то временное ограничение для этого заклятия, после которого результат приготовления снадобья все равно будет другим из-за побочного воздействия магического потока?

По шепоткам и смешкам, раздавшимся вокруг, я поняла, что что-то сделала не так. Это подтверждало и выражение лица профессора Арта, который сузил глаза и пригляделся ко мне.

– Тара Роук, если не ошибаюсь, – презрительно констатировал он. – Я понимаю, Роук, что вы выросли в хлеву и манерам вас никто не научил. Но постарайтесь уяснить: вопросы вы будете задавать после того, как я спрошу, есть ли у вас вопросы. Если они на тот момент еще останутся.

Мои сокурсники рассмеялись, даже Реджина, которой больше не нужно было поражать Алека своим дружелюбным отношением ко мне.

А я стиснула зубы, пытаясь унять бросившееся вскачь сердце и проглотить обиду, комом вставшую поперек горла. В кои-то веки я порадовалась, что не умею плакать, потому что разреветься сейчас было бы совсем стыдно. Это только усилило бы всеобщее веселье. А хорошо знакомое печение в груди никому не было видно.

Как можно ровнее я ответила:

– Прошу прощения, профессор Арт, больше не повторится.

Он криво усмехнулся и продолжил лекцию, а я решила раз и навсегда запомнить: в Лексе я должна постоянно быть настороже. Один вменяемый парень – это еще не повод считать, что здесь учатся нормальные люди. Если даже в преподавателях и ректоре было столько высокомерия, то оно здесь явно старательно культивируется.

Один триместр. Мне нужно продержаться всего один триместр. А если выясню нужную информацию раньше, то и того меньше.

Глава 5

Выходные я посвятила изучению замка и его окрестностей. В отличие от Орты, в Лексе мне предстояло учиться, жить, развлекаться и заниматься спортом в одном здании. Огромный замок в пять этажей имел довольно внушительную основную часть и два крыла поменьше: восточное и западное, каждое из которых насчитывало по три этажа. Несколько башен поднимались вверх гораздо выше, но туда у студентов доступа не было.

В западном крыле находились апартаменты студентов и несемейных преподавателей, в восточном – некоторые аудитории, лазарет, три бальных зала, тренировочные залы для отработки приемов боевой магии, хотя желающих изучать ее здесь было не так много, спортивные залы, в том числе залы иллюзий, и даже огромный бассейн. Основные аудитории и кабинеты преподавателей находились в центральной части замка. Местами попадались небольшие кафе, вроде того, где мы пили чай с Алеком и Реджиной, в которых студенты могли отдыхать, общаться и перекусывать между занятиями. Никакой большой общей столовой, как в Орте, не было, завтраки, обеды и ужины подавались к определенному времени прямо в наши гостиные. Реджина в пятницу даже снизошла до того, чтобы объяснить мне, как можно заказывать и блюда, и время их подачи: для этого у нас в комнате лежала специальная книга, в которую мы вписывали заказ.

– Он идет на кухню, там его принимают к исполнению. Предупреждаю сразу, могут заменять ингредиенты, так что если ты что-то категорические не переносишь, внеси этот продукт сюда, – она открыла книгу на первой странице. – Чтобы они тебе его не положили.

Я с детства привыкла есть, что дают, поэтому в первый момент растерялась, не зная, что заказать себе на следующий день. Что вообще можно заказывать? В конце концов я ограничилась стандартными блюдами, которые чаще всего подавали в Орте. И проверив время, в которое собиралась завтракать, обедать и ужинать моя соседка, сдвинула свои трапезы на час раньше, чтобы лишний раз не раздражать ее своей компанией. И не раздражаться самой. У меня не было ни времени, ни сил на противостояния и борьбу за место под солнцем.

Территория вокруг замка поражала размерами. В отличие от Орты, обнесенной стеной, Лекс искусственно не отгораживался от мира. Наверное, потому что находился в долине, окруженной горами со всех сторон, которые служили естественной защитой. В Орте я всегда чувствовала себя немного неуютно из-за ограниченности пространства, но здесь мне стало неуютно по другой причине. Я вдруг поняла, что попасть сюда можно только порталами, а если с ними что-то случится, мы окажемся отрезанными от мира.

Но сейчас порталы работали, и волноваться об этом не имело смысла, поэтому я предпочла любоваться красотой вокруг. Я никогда не видела таких гор: огромных, темных, величественных, и потому замирала от восторга, глядя на их остроконечные вершины и понимая, какая же я крошечная по сравнению с ними. Из-за горного кольца солнце освещало долину не весь день, что задерживало наступление весны, но окружавший замок сад все равно обещал в скором времени наполниться цветочными ароматами и яркими красками. Сад плавно перетекал в парк, а тот – в почти дикий лес. Гуляя в первый выходной день, я наткнулась на пруд, который чем-то напомнил мне тот, что находился недалеко от нашей фермы. Я купалась в нем все детство. По парку то здесь, то там были разбросаны небольшие коттеджи для преподавателей с семьями.

Алека я за выходные не видела ни разу, но, к счастью, практически не пересекалась и с другими однокурсниками. Это позволяло мне облегченно выдохнуть, а одиночество я переносила прекрасно. Когда растешь на уединенной ферме без братьев и сестер и с отцом, который большую часть времени с трудом тебя терпит, быстро учишься вести себя незаметно и сама себя развлекать.

У меня не было четкого плана действий. Ближайшую неделю я собиралась потратить на изучение обстановки и поиски будущего наставника, которого следовало найти, чтобы не вылететь отсюда. В глубине души я надеялась, что среди моих преподавателей окажется кто-нибудь, кто преподавал в Лексе и двадцать лет назад и мог знать мою маму. Если бы удалось заполучить себе такого наставника, это дало бы мне шанс что-то о ней узнать. Правда, после общения с ректором Фарлагом и профессором Артом этот вариант уже не выглядел правдоподобным. Если кто-то здесь и согласиться стать моим наставником, едва ли у нас сложатся доверительные отношения.

Понедельник начался неплохо: на первой лекции преподаватель вообще не обратил на меня никакого внимания, а однокурсники то ли потеряли ко мне интерес, то ли не до конца проснулись, но никто меня не трогал и не оскорблял. В моей ситуации это уже можно было счесть за везение.

Однако везение закончилось неожиданно, после второй лекции. Стоило мне выйти из аудитории, как передо мной махнула крыльями крошечная фея и бросила мне сложенную пополам записку. Как и всегда, в полете записка увеличилась до нормальных размеров и аккуратно легла мне на подставленную ладонь.

«Госпожа Роук, вам надлежит немедленно явиться ко мне в кабинет».

Записка была подписана «Ректор Фарлаг», из-за чего у меня болезненно закололо в груди. А ведь день так славно начинался!

Ослушаться я, конечно, не осмелилась, поэтому поторопилась в ректорский кабинет, надеясь, что Фарлаг не задержит меня надолго и я не опоздаю на третью лекцию.

Постучавшись и дождавшись лаконичного: «Войдите», я толкнула дверь и замерла у порога, замечая, что ректор не один.

– Вы меня вызывали, сэр?

Мужчина, сидевший в кресле посетителя, которых сегодня перед столом ректора оказалось два, повернулся ко мне. Только тогда я его узнала: это был Рон Кобал, какой-то старинный знакомый мамы. Он иногда бывал у нас в гостях, я помнила его с раннего детства, но последний развидела лет пять назад.

– Тара, дорогая! – он подскочил с кресла и обнял меня, крепко прижав к груди, насколько позволял довольно объемный живот. На его лысине сверкали капельки пота, несмотря на то, что в ректорском кабинете, как и почти везде в Лексе, было довольно прохладно.

Я смущенно отстранилась, краем глаза заметив, что Фарлаг недовольно поморщился от пронзительного восклицания и помассировал пальцами висок.

– Господин Кобал, – довольно резко окликнул он, – я пошел вам навстречу и разрешил увидеться с госпожой Роук в непредназначенное для этого время, но не надо злоупотреблять моей добротой. Госпожа Роук, сядьте.

Он взглядом показал мне на второе кресло. Я поспешно выполнила его указание, гадая, что могло привести господина Кобала ко мне. Это могло быть только что-то очень важное, иначе ректор велел бы ему дожидаться дня, в которые обычно выдавалось разрешение на посещение Лекса.

Кобал сел на свое место, на его лице появилось печальное выражение.

– Тара, во-первых, прими мои искренние соболезнования по поводу смерти твоей мамы. К сожалению, я был за Занавесью, когда это случилось, и не знал про похороны.

Я почувствовала, что на грудь мне словно положили тяжелый камень и меня придавило им, пришлось потрудиться, чтобы сделать вдох. Так происходило постоянно, стоило мне вспомнить о маме. А еще я почувствовала внимательный взгляд ректора, но усилием воли заставила себя не поворачивать голову в его сторону.

Господину Кобалу я только кивнула в знак благодарности, и он продолжил:

– Когда-то давно твоя мама отдала мне на хранение… шкатулку, скажем так. Уж не знаю, почему она не хотела хранить это дома, я не заглядывал внутрь, как она просила. Но я подумал, что теперь… когда ее не стало, ты имеешь право получить ее.

Он взял со стола ректора сверток, который положил туда, очевидно, перед тем как я пришла, и протянул его мне. Если это была шкатулка, то довольно необычной формы: широкая и плоская. К тому же я никогда не видела, чтобы шкатулки заворачивали в плотную коричневую бумагу. Любопытство разрывало меня на части, хотелось немедленно вскрыть упаковку и посмотреть, что внутри, но мне не хотелось делать это при посторонних. Поэтому я положила сверток на колени и лаконично поблагодарила Кобала.

Тот снова горестно покивал, а потом внезапно заметил:

– Гэб очень удивлен твоим решением перевестись в Лекс. Да и я тоже. А как же свадьба? Неужели твой жених будет ждать целый год?

Я вздрогнула, физически ощущая удивление Фарлага. Его взгляд прожигал мне щеку. Пришлось с силой сцепить пальцы рук и надеяться, что ответ прозвучит спокойно и уверенно:

– Свадьбы не будет, господин Кобал. Если я когда-нибудь и выйду замуж, то только за того, кого выберу сама. А не мой отец или кто-либо еще.

Кобал вздохнул и снова активно закивал, на этот раз согласно и сочувственно, а потом торопливо поднялся на ноги.

– Что ж, не буду более задерживать тебя и господина ректора. Благодарю за возможность встретиться с Тарой, – эти слова он уже адресовал Фарлагу.

Тот в ответ только лениво опустил ресницы, я даже кивком это не смогла бы назвать. Кобал направился к двери, и я тоже встала, намереваясь последовать за ним, но ректор остановил меня:

– Роук, сядьте. Я вас не отпускал.

Я обреченно опустилась обратно в кресло, стараясь сохранять спокойствие. Когда за Кобалом закрылась дверь, Фарлаг поинтересовался:

– Я надеюсь, вы перевелись в Лекс не для того, чтобы спрятаться здесь от неугодного жениха?

– Нет, сэр, – поспешно ответила я, выдерживая его взгляд.

– Кстати, чем вам не угодил жених?

Он сверлил меня взглядом из-под полуопущенных ресниц, поглаживая пальцами небритый подбородок. Его вопрос меня удивил, потому что я не представляла, по какой причине ректору Лекса это может быть интересно. И все же мне не хотелось испытывать его терпение, поэтому я постаралась ответить максимально лаконично и максимально честно:

– Я его не люблю, сэр.

– Считаете, что в брак надо вступать по большой любви? – презрительно хмыкнул Фарлаг.

А я только сейчас осознала, что на его руке нет обручального кольца, хотя Алек упоминал, что он женат. Или был женат? Может быть, развелся или овдовел? Жена могла бросить его после того, как он попал под проклятие.

– Честно говоря, сэр, я вообще не уверена в том, что в брак так уж необходимо вступать.

Его глаза снова немного сузились, что, как я уже поняла, у него означало смесь удивления с недоверием, а потом он махнул рукой и велел:

– Идите.

Я торопливо сорвалась с места и бросилась к двери, пока он не передумал, но все равно не успела. Его оклик настиг меня еще до того, как я коснулась блестящей позолотой ручки.

– Тара!

Сердце ухнуло куда-то вниз и забилось в животе, когда я замерла и медленно обернулась к нему. С чего ему вдруг называть меня по имени?

– Да, сэр?

– Я не знал, что у вас умерла мать, – неожиданно изрек он, глядя почему-то не на меня, а на сверток, который я прижимала к груди. – Мне… очень жаль.

Я не совсем поняла, о чем он жалеет: о том, что я осталась без матери, или о том, что он об этом не знал. Может быть, он имел в виду, что если бы знал, вел бы себя иначе во время собеседования? В любом случае я смогла ответить только одно:

– Мне тоже. Сэр.

* * *

Как бы сильно сверток ни жег мне руки, выскочив из кабинета ректора, я побежала к аудитории, где должна была проходить следующая лекция. Сверток я засунула в сумку и всю лекцию думала о нем, с трудом записывая за преподавателем, но при этом почти ничего не понимая.

Когда лекция закончилась, меня уже разрывало на части от любопытства. Сил терпеть не осталось, поэтому вместо того, чтобы идти в свою комнату, я добежала до ближайшего кафе, взяла за стойкой чашку чая и забилась в самый угол. К счастью, в зале в это время сидели только трое молодых людей, кажется, даже с моего курса. Они то ли прогуливали предыдущую лекцию, то ли у них ее вовсе не было, на меня никто из них внимания не обратил.

Достав сверток из сумки, я нетерпеливо сорвала плотную бумагу. Это была никакая не шкатулка. В моих руках оказалась жестяная плоская коробка, в какой продаются конфеты или печенье. С замиранием сердца я осторожно открыла ее, толком не понимая, почему так волнуюсь. Наверное, просто потому, что это был кусочек маминой жизни, которую я не знала. Которую она прятала.

Внутри коробки лежали карточки, какие люди обычно посылают друг другу на праздники, стопка сложенных листов, перехваченных лентой, еще какие-то бумажки, маленький засушенный букетик мелких цветов, простенькое ожерелье из крошечных стеклянных бусин похожих на застывшие капельки росы, бережно спрятанное в мешочек из мягкой ткани, обгоревший небольшой портрет и даже выцветшая обертка от шоколадки.

Я вытащила из-под ленты один сложенный вдвое листок и развернула его. Немного корявым почерком на листе было выведено:

«Моя дорогая Д! Я так соскучился! Хоть мы и видимся каждый день, меня мучает, что я не могу к тебе прикоснуться. Пожалуйста, приходи сегодня ночью к пруду. Мне так не хватает твоих губ! Твой А.»

Мою маму звали Дария, значит, эта «любовная записка», которая заставила меня поморщиться, адресовалась ей. А этот «А» был, по всей видимости…

Громкий смех и гул сразу нескольких голосов, ворвавшиеся в кафе, заставили меня вздрогнуть, быстро сложить листок и поднять взгляд на вошедшую группу девушек. Среди них была хорошо знакомая мне смуглая шатенка с моего курса. Я уже знала, что ее зовут Сара Моргенштерн и она местная звезда. К счастью, девушки набрали себе пирожных, взяли чай и уселись за большим столиком, ни разу не взглянув на меня.

Я облегченно выдохнула и вернулась к изучению содержимого коробки. Мое внимание привлек еще один листок с оторванным краем. Даже не краем… Скорее, сам листок был «оторванным краем», потому что до целого ему не хватало примерно две трети. А на сохранившейся трети шло перечисление ингредиентов какого-то снадобья. Я не смогла определить, какого именно, да и список был неполным. Я решила, что надо будет заняться изучением ингредиентов и комбинаций по справочникам, чтобы определить, что это такое могло быть. Ведь зачем-то мама хранила этот обрывок?

Пока я отложила его и уже собиралась рассмотреть частично обгоревший портрет, когда почувствовала рядом с собой движение. Я хотела захлопнуть коробку, но было слишком поздно: один из парней выдернул ее прямо из-под моего носа. Так резко, что часть содержимого разлетелась по полу.

– Так-так-так, что у нас тут, Роук? – спросил он, призывая к себе с пола связку записок.

Я тоже торопливо пробудила магический поток и, ощутив его приятное тепло, направила в призывающее заклятие. То, что еще никто не успел поднять, сразу оказалось в моих руках, но письма и саму коробку держал другой маг, и забрать их призывом у меня не было шансов.

Парень швырнул коробку своему другу, чтобы освободить руку. Тот презрительно покрутил ее и издевательски поинтересовался:

– Это у бедных вместо шкатулок такие?

Я стиснула зубы, краем глаза замечая, что Моргенштерн взирает на все это со снисходительной ухмылкой. Кажется, ей нравилось наблюдать за моей беспомощностью. Возможно, именно ради этого взгляда парни ко мне и пристали, потому что еще пару минут назад я для них вообще не существовала.

– Отдай сюда, – как можно спокойнее потребовала я, протягивая руку за письмами. Я старалась не выказывать страха и огорчения, понимая, что именно ради этого все затевалось.

– Нет, подожди, нам интересно, что там, – усмехнулся первый парень, разворачивая одно из писем, а потом принялся читать его вслух: – Дорогая Д! Это была чудесная ночь… О, как интересно… Я думаю о тебе весь день и мечтаю снова прикоснуться к твоим губам. Твой А. – Он поднял на меня насмешливый взгляд и поинтересовался: – Почему «Д»? Это у вас какая-то игра? Прозвище? Кому ты так хорошо сделала ночью, что он думал о тебе весь день? А мне так сделаешь?

Я резко метнулась к нему, пытаясь выхватить письма, но он проворно сделал шаг назад и бросил первую записку на пол. Я поспешно призвала ее, но парень уже вытаскивал вторую, собираясь зачитать вслух и ее. И хотя эти записки не были адресованы мне, я испытывала странную смесь стыда и злости. Оба чувства были так сильны, что хотелось швырнуть в однокурсника каким-нибудь боевым заклятием, чтобы вырубить его. Я никогда не обучалась им специально, но несколько знала. Однако применение таких заклятий против соучеников наказывалось и в Орте. Я полагала, что здесь меня за это тоже по головке не погладят.

Парень продолжал медленно отступать назад, увеличивая расстояние между нами, пока доставал и раскладывал следующую записку, и решение родилось в моей голове молниеносно, я даже не успела его как следует обдумать.

Я направила магический поток, развязывая шнурки на его ботинках и связывая их между собой. Не успев прочитать очередное «дорогая Д», парень запнулся и повалился назад, нелепо взмахнув руками и выронив письма, которые я тут же призвала к себе.

Моргенштерн и ее подруги рассмеялись. Даже приятели парня расхохотались, а я, пользуясь тем, что они все отвлеклись, призвала к себе сумку и засунула все бумажки туда. Это можно было бы считать маленькой победой, но назревала другая проблема: мой разъяренный оппонент уже поднялся на ноги и перезавязал шнурки аналогичным заклятием. Судя по степени красноты его лица, он собирался убить меня на месте.

– Фермерская дрянь, – прорычал он, шагая ко мне, но в этот момент со стороны входа раздался грозный оклик:

– Дорн, оставь ее в покое!

Парень по имени Дорн замер и обернулся на Алека, который уверенно шел ко мне. Злость его только распалилась, но он сделал шаг назад.

– Что значит «Д» я так и не понимаю, но, кажется, стало ясно, кто такой «А», – выплюнул он, презрительно скривившись.

Алек, конечно, ничего не понял, но подошел ко мне, ободряюще улыбнулся, а потом снова посмотрел на Дорна.

– Шли бы вы, – миролюбиво предложил он.

– Как скажешь, Прайм, – сдался Дорн, но при этом бросил на меня такой взгляд, что я поняла: с этого дня в Лексе один человек уже не презирает меня, а искренне ненавидит.

Когда Дорн и его приятели ушли, я подняла с пола коробку, брошенную ими, чувствуя, что от пережитого бешено колотится сердце и слегка кружится голова. Если мне придется участвовать в таких стычках регулярно, я просто не смогу нормально учиться. Мои пальцы мелко дрожали, а для приготовления снадобий дрожащие руки – самый большой враг.

– Ты в порядке? – Алек коснулся моего плеча.

Наверное, я просто сильно перенервничала, потому что дернулась и отскочила от него, словно он меня ударил, а не коснулся. Я вообще не любила, когда меня трогают, а в таком состоянии каждое нарушение моего личного пространства казалось мне угрозой.

– Нормально все.

Жжение в районе солнечного сплетения сделало мой голос хриплым и не очень-то приветливым. По огорченному выражению на лице Алека я поняла, что моя реакция его расстроила. Поэтому я попыталась взять себя в руки и уже спокойнее поинтересовалась:

– Почему он тебя послушался?

На губах Алека появилась немного смущенная улыбка.

– Потому что я выше его по статусу. Он из новой элиты, а я из старой аристократии.

Я кивнула, сделав вид, что поняла, хотя на самом деле я не очень-то разбиралась в этом. Относительно меня они все находились одинаково высоко, но я понимала, что между ними тоже существует своя иерархия.

– Это, наверное, тоже твое.

Алек присел, поднял с пола обгоревший портрет и протянул его мне. Я поблагодарила и посмотрела на то, что сохранилось на изображении. Молодая девушка стояла на фоне смутно знакомого дома, за плечи ее обнимал мужчина в мантии, наброшенной поверх костюма. Вот лицо мужчины не сохранилось: его уничтожил огонь. Молодой девушкой была моя мать, хоть я и не сразу ее узнала, поскольку не видела раньше ее портреты в таком возрасте. Внизу я разглядела дату: этот портрет был сделан двадцать один год назад. Очевидно, незадолго до моего зачатия.

– Кто это? – спросил Алек с интересом.

– Моя мама, – призналась я, продолжая разглядывать портрет.

– О, так она училась тут?

Я удивленно посмотрела на него. Интересно, как он это понял по портрету? Просто из-за мантии преподавателя?

Верно расценив вопросительное выражение на моем лице, Алек пояснил:

– Портрет сделан на фоне одного из домов, в каких тут живут некоторые преподаватели. Видимо, твоя мама была дружна с кем-то из них.

Я почему-то подумала про Таню Ларину, благодаря которой попала в Лекс. Про нее тоже раньше так говорили: мол, она дружна с профессором Норманом. А потом они поженились.

Вот только у профессора Нормана, «сдружившегося» со студенткой, не было обязательств перед другой женщиной, а в таких домах живут семейные преподаватели. И если моя мама «дружила» с одним из них, то вполне понятно, почему письма они писали друг другу, сокращая имена до одной буквы. И почему потом она была вынуждена с ребенком выйти замуж за фермера.

Теперь направление, в котором мне стоило искать, несколько прояснилось: выяснить, какие занятия посещала мама, и у кого из ее преподавателей имя начиналось на «А».

Глава 6

Задача казалась простой, но в то же время в моей ситуации была практически невыполнимой. Во-первых, я не представляла, где может храниться такая информация. Во-вторых, я едва ли смогла бы ее получить, просто спросив. Конечно, можно было попробовать прийти к ректору Фарлагу и задать ему прямой вопрос. Мне показалось, что узнав о смерти моей матери, он испытал нечто похожее на сочувствие. Возможно, это сочувствие позволило бы ему пойти мне навстречу. Если бы не одно «но». Мне пришлось бы объяснить ему, что я здесь ищу своего отца. И считаю, что это кто-то из преподавателей мамы, очевидно, имевший на тот момент семью. А как это называется? Правильно, это называется «скандал». И едва ли ректор Лекса захочет помогать мне ковыряться в этом скандале. Ему проще меня отчислить, чего он и так жаждет.

К тому же я просто его боялась. Видимо, сильнее, чем профессора Нормана, потому что к тому я не постеснялась обратиться за помощью.

И в этот раз я тоже решила, что обратиться к тем, кто уже однажды помог мне, будет проще. Во вторник утром я написала письмо Тане Лариной и поинтересовалась, где в университете может храниться интересующая меня информация. Едва ли документация Орты могла сильно отличаться от принятой в Лексе, ведь они регулировались одними и теми же законами и правилами.

Весь остальной день я потратила на изучение преподавательского состава Лекса. К счастью, этой информацией университет гордился, а потому она была общедоступной. Теперь все преподаватели, кто работал здесь больше двадцати лет, интересовали меня не только как потенциальные источники информации. От мысли о том, что один из них может оказаться моим родным отцом, у меня перехватывало дыхание.

Всего среди преподавательского состава нашлось восемь человек, преподававших здесь уже больше двадцати лет. И одна преподавательница была здесь то ли ассистентом, то ли аспирантом в то время, а потом осталась работать, но она интересовала меня меньше всего.

Больше всего меня заинтересовал Саймон Блэк, который оказался среди моих преподавателей, так как вел практические занятия по снадобьям. Это было отличной новостью, поскольку позволяло надеяться, что мне удастся с ним найти общий язык. В практических снадобьях я была достаточно хороша. По крайней мере, по меркам Орты.

Однако практические снадобья меня ждали только в четверг, а ответ от Тани пришел во вторник вечером. Она писала, что проще всего найти такую информацию, получив доступ к личному делу студента. Там должна была храниться информация по посещаемым предметам, оценкам, названиям письменных работ. В том числе там указывали и фамилии преподавателей, которые вели курсы.

«В Орте актуальная информация (за последние пять лет) хранится в кабинете ректора, – писала Таня. А все, что старше, – в архиве, в библиотеке, но попасть туда можно только в сопровождении преподавателя. Ян сказал, что еще такой архив иногда хранится в учебной части».

Проще всего мне было проверить учебную часть: я еще решала некоторые организационные моменты и часто заходила туда. В среду я нашла удачный предлог и, против обыкновения, не стояла перед столом сотрудницы, скромно потупив взгляд, а внимательно оглядывалась по сторонам. Когда со мной закончили, а у стола сотрудницы удачно столпилось несколько студенток, кажется, с первого года обучения, я даже осмелела настолько, чтобы отойти к стеллажу, который я смогла заподозрить в том, что он является архивом. Однако, судя по табличкам, там оказалась только документация, связанная с текущим учебным процессом.

Оставались библиотека и кабинет ректора.

В четверг меня ждала возможность познакомиться с нашим преподавателем практических занятий по снадобьям. Надо сказать, что такой подход к организации рабочего процесса, когда лекции вел один преподаватель, а практические занятия – другой, меня несколько удивил. В Орте все занятия по Снадобьям вела профессор Карр, у нас вообще не было отдельных лекций, мы всегда занимались в лаборатории.

Мы собрались тем же составом, каким присутствовали в пятницу в аудитории, и впереди нас ждали четыре часа практических занятий, что всегда было сложнее. Снадобья пятого, самого высокого уровня, которые изучались на последнем курсе, требовали особенной сосредоточенности, поскольку ошибиться при их приготовлении было легко, а вот последствия это могло иметь самые тяжелые. Тем не менее в лаборатории царила довольно расслабленная атмосфера, гораздо более расслабленная, чем перед лекцией.

Или это просто я чувствовала себя спокойнее, потому что за соседним столом собирался работать Алек, а через один стол от него – Реджина, которая в его присутствии неизменно вела себя очень дружелюбно?

На этот раз при появлении преподавателя тихие шепотки и посторонние разговоры не смолкли, что меня несколько удивило. На других занятиях дисциплина в Лексе была железной. Вероятно, дело было в профессоре Блэке: он показался мне совсем пожилым, старше моего прежнего ректора, и довольно мягким. Во всяком случае, о тишине он нас ненавязчиво просил минут пять.

– Я рад приветствовать вас на своем курсе, – сообщил он, когда гомон студентов наконец улегся. – В этом году нас ждет много интересного. Вы научитесь не только изготавливать снадобья высшего порядка, но и улучшать рецептуру более простых снадобий, а также создавать собственные варианты. К вашим услугам будут самые разнообразные ингредиенты, в том числе довольно редкие. А в качестве годового проекта вы сможете выбрать практически любое существующее снадобье.

– Почему практически? – внезапно поинтересовался Алекс.

И то ли на него правило «в Лексе не задают вопросов, пока преподаватель не спросит, есть ли они» не распространялось, то ли оно просто не действовало в лаборатории профессора Блэка.

– Ну, потому что при переселении за Занавесь мы лишились многих биологических видов, вроде драконов, русалок, василисков или химер. Соответственно нам более недоступны ингредиенты вроде когтей, чешуи, зубов, слез, пота, крови, волос и прочих их частей, – улыбнулся профессор. – А стало быть снадобья, дарящие полный контроль над человеком, вечную молодость или безграничную удачу, вы не сможете взять в качестве объекта исследования. Не будет возможности выполнить практическую часть по его приготовлению.

– Ах, как жаль, – жеманно протянула Реджина, – от вечной молодости я бы не отказалась.

– Никто бы не отказался, госпожа Морт, – хмыкнул профессор, внезапно впадая в прострацию.

Он молчал, наверное, добрых десять минут, глядя куда-то в пустоту и едва заметно раскачиваясь взад-вперед. Судя по тому, что студенты спокойно сидели на местах, разговаривали друг с другом и никто не пытался понять, что происходит, подобное происходило и раньше.

Через какое-то время преподаватель вздрогнул, словно очнулся, и, уже почти не обращая внимания на нас, сделал движение рукой в сторону доски. Там в считанные секунды появился довольно сложный рецепт снадобья, сопровождающийся к тому же не до конца понятным мне по исполнению заклятием. К теме лекции, прочитанной Фарлагом, рецепт не имел никакого отношения. И сопровождающее заклятие тоже не совпадало с тем, что мы изучали на лекции у профессора Арта.

Однако все принялись за работу, включая преподавателя. Профессор Карр редко готовила с нами. Либо она показывала нам, как это делается, тогда мы только смотрели, либо готовили мы, а она внимательно наблюдала, чтобы мы ничего не перепутали. Профессор Блэк не обращал на нас никакого внимания.

Мне ничего не оставалось, как заняться снадобьем. К счастью, с практикой у меня всегда было лучше, чем с теорией. Мама варила снадобья сама, а не заказывала у профессионалов. Я помогала ей с самого детства, и многие знания жили в моей голове как некие аксиомы, которые я сама до конца не понимала, а просто… знала. Я не всегда могла объяснить, почему я что-то делаю, но ошибалась редко.

А вот у Алека, варившего снадобье рядом, с практикой было не очень хорошо. У Реджины шансов сделать все правильно не было вообще: она так трясла над посудой своими роскошными волосами, что наверняка в основу упал уже не один и не два. Именно поэтому я всегда собирала волосы в тугой пучок на затылке.

И все же когда я дошла до заклятия, поняла, что мне с ним не справиться. Поскольку другие студенты не стесняясь переговаривались друг с другом, я повернулась к Алеку, надеясь, что он мне поможет. И тут он взял баночку со спорами красного папоротника, которые я сама положила минутой ранее, и зачерпнул ее мерной ложкой. Мерной ложкой, в которой помещалось не менее пяти, а скорее около семи грамм! Тогда как по рецепту требовалось положить один. Споры красного папоротника были очень токсичны и могли отравить пар снадобья даже в нормальном количестве, из-за чего рекомендовалось класть их в самом конце, уже после выключения горелки. Алек горелку не выключил.

– Эй, стой-стой! – воскликнула я, метнувшись к нему. – Замри!

Алек испуганно замер с мерной ложкой в руках, глядя на меня вопросительно. Реджина и еще несколько однокурсников, занимавшихся рядом, тоже повернулись к нам.

– Горелку выключить, споры отсыпать, – я ткнула указательным пальцем сначала в направлении его стола, потом – доски.

– Действительно, Прайм, – хмыкнула Моргенштерн, глядя на него через плечо. – Фермерша дело говорит. Сейчас бы наглотался дыма и еще неделю кашлял кровью. Пришлось бы обойтись без вечеринки.

– О, где были мои глаза, – Алек положил мерную ложечку и придвинул к себе весы. – Я думал, нужна одна мера, а не один грамм. Спасибо, Тара.

– Да не за что, – отозвалась я. – С заклятием этим не поможешь?

Он честно попытался, но и сам толком не знал, как его применить. Так что в итоге снадобье не получилось ни у него, ни у меня. Ни у кого. Кроме преподавателя, конечно. Тот покачал головой и с грустью сообщил:

– Жаль… Что ж… У вас будет вторник для самостоятельных занятий. Попробуете еще раз и принесете мне результат в следующий четверг.

И на этом он просто… ушел.

– Что все это значит? – недоумению моему не было предела.

– Не обращай внимания, – отмахнулся Алек, убирая свое рабочее место. – Он у нас немного… странный. Иногда нормально, а иногда его вот так переклинит… тогда все бесполезно. Одно хорошо: ректор такие моменты как-то отслеживает, так что завтра все объяснит.

– Как-то это не очень эффективно, – пробормотала я.

– Да, наверное, – Алек улыбнулся. – Не грусти. Лучше приходи ко мне в пятницу на вечеринку.

Я почувствовала, как мои брови сами собой поползли вверх. В Орте было два вида праздников: официальные, которые отмечались всеми студентами в бальном зале, и неофициальные, которые отмечались в общих гостиных. О том, чтобы какой-то студент устраивал вечеринку, не могло быть и речи. Впрочем, у нас не было и апартаментов.

– В синем зале. В пятницу, в семь вечера. Придешь? Обе приходите, – поспешно добавил он, когда рядом со мной неожиданно оказалась Реджина, едва не взявшая меня под руку.

– Конечно, Алек, мы придем, – заверила его Реджина за нас обеих.

А я не осмелилась возразить, хотя и подозревала, что на той вечеринке мне едва ли будет весело.

Но все оказалось куда интереснее, чем я ожидала.

* * *

– Ты собралась идти в этом?

На лице Реджины отразился такой ужас, словно я надела на вечеринку к Алеку ночную рубашку, хотя я стояла перед ней в нормальном платье. В меру нарядном, в меру удобном, из простой ткани, но красивого синего оттенка, который, как говорила мама, мне очень идет.

– А что такое? – я даже не заметила, как обняла себя руками, словно пытаясь спрятать платье от ее пылающего праведным гневом взгляда.

Сама Реджина была одета в приталенное платье красивого красного – не яркого, а несколько приглушенного – оттенка с достаточно смелым вырезом спереди, открытой спиной и без рукавов. Оно доходило ей почти до колена и подчеркивало все достоинства фигуры. Платье выглядело просто, элегантно, но при этом – безумно дорого. И, конечно, гораздо шикарнее моего.

– Слушай, мы идем на вечеринку Прайма, – с нажимом произнесла Реджина, но заметив, что эти слова не произвели на меня должного впечатления, закатила глаза. – Древние боги, как же непросто, оказывается, бывает с простолюдинками.

Острое желание никуда не ходить, а остаться в своей спальне, наверное, заметно отразилось на моем лице, потому что Реджина скомандовала:

– Стой здесь и никуда не уходи.

Она на пару минут скрылась в своей комнате и вышла оттуда с платьем в руках.

– Держи, – она кинула его мне. – Позапрошлый сезон, но тебе должно подойти. У нас с тобой размер почти одинаковый.

Да, только я была немного выше. Я смотрела на платье из мягкой ткани, но при этом похожее на золотистую змеиную кожу, и не понимала, с чего вдруг Реджина так расщедрилась, но она властно велела переодеться, пробормотав что-то вроде:

– Буду я еще с тобой там позориться.

Похоже, на вечеринке ради одобрительного взгляда Алека Прайма она планировала время от времени изображать мою подругу, поэтому не хотела видеть меня рядом с собой в простом платье.

Я не стала спорить. Раз уж я решилась влезть в их мир ради достижения своих целей, следовало хоть немного соответствовать. Может быть, со временем они привыкнут ко мне и перестанут доставать? Я бы тогда смогла сосредоточиться и на учебе, и на поисках родных.

Платье село почти идеально. Может быть, местами несколько туже, чем было предусмотрено его создателем, и оказалось несколько короче задуманного. Реджине оно, скорее всего, прикрывало колени, а у меня поднималось немного выше, но это не портило общий вид. К счастью, верх у платья был гораздо скромнее, чем у того, в котором собиралась идти моя соседка: рукава, хоть и очень короткие, все же присутствовали, а вырез-лодочка прикрывал даже ключицы.

Когда я вышла из комнаты, Реджина одобрительно кивнула.

– Так гораздо лучше. Может, хоть волосы распустишь? Или так и будешь ходить с этим убогим пучком?

Я не считала пучок убогим, поэтому распускать волосы не стала. Лишь слегка подкрасила губы и добавила каплю духов, которые Реджине внезапно даже понравились.

– Идем уже, – проворчала она, почему-то заметно смутившись. Как будто считала для себя унизительным тот факт, что ей во мне хоть что-то понравилось.

В ее голосе и движениях чувствовалось нетерпение. Тонкие каблуки туфель так резво стучали по каменным плитам полов, что у меня от этого звука заболели уши. Не знаю, как Реджина, а я в своем платье в прохладных мрачных коридорах мгновенно замерзла.

К моему удивлению, Реджина повела меня в восточное крыло, к одному из бальных залов. Только когда мы пришли, я поняла, что «синий» – это название одного из них, самого маленького. Относительно остальных. Сейчас он был украшен разноцветными светящимися шарами, которые подсвечивали синие драпировки, и многочисленными свечами, мерцающими в полутьме. С потолка лилась негромкая музыка, на небольшом танцполе уже кружились несколько пар. Вдоль стен стояли столики с закусками, а вокруг сновали… официанты, разносящие крошечные канапе, корзиночки с начинками и бокалы с напитками.

Небольшая личная вечеринка Алека Прайма в Лексе по своей шикарности могла поспорить с большим официальным праздником в Орте. Только народу было меньше. Кажется, с четвертого года обучения были приглашены не все, зато были студенты, которых я не знала даже в лицо. Еще я заметила несколько преподавателей и даже – к собственному ужасу – ректора. Тот со своим обычным мрачным видом мелькнул в дальнем конце зала и исчез.

К нам моментально подошел Алек в костюме, который выглядел куда лучше обычного студенческого, а следом за ним приблизился официант с высокими тонкими бокалами на подносе.

– Я вас очень рад видеть, – Алек улыбнулся нам обеим, но взгляд почему-то задержал на мне. – Вы волшебно выглядите.

– Спасибо, – тут же откликнулась Реджина, улыбаясь так ослепительно, что я ей искренне позавидовала. Я так не умела. – Вечеринки Праймов – лучшее развлечение в Лексе, приходится соответствовать.

Косой взгляд на меня, очевидно, был брошен, чтобы посмотреть на мою реакцию. А я уже поняла, что была абсолютно неправа и испытала искреннюю благодарность Реджине. Если бы я пришла сюда в своем платье, мне бы пришлось сразу уйти, потому что с тем же успехом я могла бы прийти на этот светский раут и в ночнушке.

Алек взял с подноса два бокала игристого вина и предложил нам. Реджина с удовольствием взяла, а я отказалась. Алкоголь я впервые попробовала в Орте еще в первый год обучения на Приветственном балу и быстро поняла, что мне не стоит с ним заигрывать. Алеку пришлось оставить второй бокал себе.

Реджина какое-то время нахваливала декор, вино и прочую организацию, а потом потащила Алека танцевать, и я осталась одна. Танцевать я толком не умела, поэтому пошла бродить по залу, но очень быстро мне это надоело. Я всюду натыкалась на неодобрительные, а порой и откровенно агрессивные взгляды. Сокурсники смотрели на меня, словно оценивали, а потом демонстративно поворачивались спиной. Никто ни разу не сказал мне дурного слова, но посыл я чувствовала очень остро: тебе здесь не место. И это при том, что ни Дорн, ни Сара Моргенштерн здесь не присутствовали.

Алека я быстро потеряла из вида, а потому вскоре задалась вопросом, что я вообще здесь делаю и не стоит ли вернуться к себе. В конце концов, с Реджиной я появилась, она должна быть довольна. Алеку на глаза показалась, он тоже должен быть доволен.

На мое счастье, в дальнем конце зала нашлось небольшое помещение, отделенное от основного пространства портьерами, за которыми музыка почти стихала, словно на них было наложено приглушающее звуки заклятие. Ни свечи, ни шары это место не освещали, мрак развевали только лунный свет и тот, что проникал из зала через щель в портьерах. Главное – здесь не было неприветливых взглядов, зато почти во всю стену тянулось большое окно, через которое открывался чудесный вид на западное крыло замка, построенного полукругом. Там, в апартаментах студентов и преподавателей, в окнах горел свет, и на фоне темного камня эти теплые желтые пятна выглядели очень красиво. Я подошла к окну, любуясь этой картиной, а потом прижалась лбом к прохладному стеклу, внезапно понимая, что голова словно горит огнем.

И только через пару мгновений я почувствовала запах сигаретного дыма и заметила движение за своей спиной. Резко обернувшись, я встретилась взглядом с ректором Фарлагом, который сидел в кресле. На половину кресла – и как следствие, его лица – падал свет из зала, но его было мало. Глаза ректора снова казались почти черными. У его лица на мгновение вспыхнул красный огонек, а потом опустился к подлокотнику, остававшемуся в тени. Сразу стало понятно, откуда взялся запах сигаретного дыма. На другом подлокотнике стоял стакан с коричневой жидкость и парой крупных кубиков льда. Ректор молча скользил по мне взглядом, я тоже испуганно молчала, прижавшись к прохладной поверхности окна спиной.

– Не нравится вечеринка? – неожиданно поинтересовался Фарлаг. Голос его прозвучал приглушенно и хрипло. – А я вас предупреждал.

Это обращение позволило мне скинуть с себя оцепенение. Я отлипла от окна, собираясь уйти.

– Простите, сэр, я не хотела вам помешать. Не знала, что здесь кто-то есть.

Я уже сделала шаг к выходу, когда он внезапно остановил меня жестом.

– Нельзя уходить сейчас, Прайм оскорбится. Раз уж пришли, придется вам потерпеть еще часа полтора как минимум. Иначе это будет выглядеть как пренебрежение. Можете прятаться здесь, вы мне не мешаете.

Я удивленно приподняла брови, делая шаг назад и скрещивая на груди руки.

– А вы тоже тут прячетесь? – зачем-то спросила я.

Он не ответил. Точнее, не сделал этого сразу, словно размышлял, а достойна ли я вообще его ответа. Сперва поднес сигарету к губам, потом выпустил дым и сделал глоток из стакана с толстым дном.

– Здесь тише, – в итоге объяснил он лаконично.

– Я не ожидала вас тут увидеть, – призналась я, не понимая, зачем вообще разговариваю с ним. Может быть, просто потому, что со мной тут мало кто разговаривал. А ректор сегодня вел себя неожиданно… нет, не дружелюбно, но нормально. Я даже подумала о том, чтобы набраться смелости и спросить его про архив. – В Орте преподаватели не ходят на студенческие вечеринки. Только на официальные балы.

Он усмехнулся, стряхивая едва тлеющие красные искорки, как мне показалось, прямо на пол.

– Вы больше не в Орте. У Лекса свои традиции. И правила. От приглашений Праймов не принято отказываться, даже если ты ректор.

– Почему? Вы тоже из новой элиты, а не из старой аристократии? – догадалась я, вспомнив объяснение Алека. Как у них тут все сложно в их высшем обществе.

Мне показалось, Фарлаг удивился.

– Я-то как раз из старой аристократии, – заметил он. – Но Праймы королевских кровей.

– Серьезно? – мне почему-то стало нехорошо. – Из великих королей?

Он едва заметно качнул головой, снова поднеся к губам стакан, в котором приглушенно звякнули льдинки.

– Нет, он потомок правителей небольшого королевства, находившегося чуть севернее Рейвена. Оно было одним из первых, присоединившихся к Республике. Но королевская кровь – это королевская кровь.

– Кровь у всех нас одинаковая, – возразила я. – Остальное предрассудки.

– Неужели? – хмыкнул он. – А ведь он единственный, кто отнесся к вам хорошо. Знаете почему?

Я отрицательно качнула головой.

– В новой элите нет благородства. Да, многие семьи относят себя к элите уже пять столетий, но они все равно черной завистью завидуют тем, в чьих родословных и тысячу лет назад были великие люди. Они очень боятся уронить себя, поэтому особенно нетерпимы к людям вроде вас. Старая аристократия в этом плане более снисходительна. Мы уверены в своем превосходстве и ничего не боимся. Но мы злимся. Злимся, что пять веков назад отчасти утратили свой статус. Злимся на нуворишей и их потомков, которых Республика сделала равными нам. И нас бесят те, кто продолжает лезть в высшее общество, не имея на то прав по рождению. А потомки королей… Они от рождения стоят так высоко, что ничего не боятся и ни на кого не злятся. Определенный кодекс чести заложен в них на генном уровне. Плюс воспитание, конечно, но кровь… Она определяет.

– Неужели вы действительно в это верите? – удивилась я.

– Это не вопрос веры, – возразил он. – Вы бы понимали это, если бы…

– Не была безродной дворняжкой?

Улыбка, скользнувшая по его губам, показалась мне удовлетворенной.

– Именно.

– Скажите, ректор Фарлаг, – неожиданно для самой себя поинтересовалась я с доброжелательной, как мне казалось, улыбкой, – а старая аристократия способна чувствовать свое превосходство, только унижая тех, кто не имеет возможности ответить?

Кажется, он очень удивился, потому что внезапно закашлялся, поперхнувшись дымом.

– Знаете, эта дрянь убьет вас, – добавила я, не дожидаясь ответа на вопрос.

– Вы думаете? – голос прозвучал немного сипло, но в нем снова послышалась насмешка.

– Это худшее, что поступает к нам из-за Занавеси, – я уверенно кивнула.

Если ректор и хотел парировать, то не успел: послышался приближающийся смех, и я едва успела отскочить к стене, скрытой во мраке, когда в наше тихое и темное укрытие ввалились хохочущие Реджина и еще одна девушка, имени которой я не знала.

– Прайм тобою очарован, Джина, – громким шепотом сообщила она.

– Наконец-то! Три года на него потратила, а тут еще эта фермерша…

– Она тебе не соперница, ты чего? Максимум он ее попользует пару раз из любопытства, но тут уже что делать, дорогая? Когда речь идет о мужьях вроде Прайма, такие вот эксперименты придется и после свадьбы терпеть.

– Да это сколько угодно, – фыркнула Реджина.

– Только ему об этом не говори! – возмущенно велела ей безымянная подруга. – Пусть чувствует себя виноватым и дарит тебе взамен украшения. Кстати, что это за благотворительность с платьем?

– Да ему сто лет, – отмахнулась Реджина. – Ты бы видела, в чем она собиралась прийти…

В этот момент в бокале ректора заметно звякнул лед и обе девушки испуганно ойкнули, едва не подпрыгнув на месте. Я была рада этому: мне не нравилось слушать, как они меня обсуждают.

– Ректор Фарлаг, сэр… – испуганно пролепетала неизвестная мне подруга Реджины.

– Простите, что побеспокоили, – более сдержанно извинилась сама Реджина.

И их обеих как ветром сдуло еще до того, как Фарлаг успел что-то ответить. Если он вообще собирался. Я услышала только его тихий смех.

Однако после случайно подслушанного разговора мне совершенно не хотелось оставаться в его компании, поэтому, выждав несколько секунд, я тоже решительно направилась обратно в зал.

– Знаете что, госпожа Роук? – внезапно подал голос ректор, когда я уже почти шагнула за портьеру.

Я замерла на месте, молча дожидаясь, пока он продолжит свою мысль.

– Вам это платье идет больше, чем госпоже Морт.

Я не поняла, было ли это настоящим комплиментом или новой издевкой, поэтому ничего не ответила и просто решительно продолжила свой путь.

Глава 7

Едва я снова оказалась за портьерой, как меня оглушила музыка и ослепил свет, а я сама неожиданно налетела на Алека.

– Вот ты где! Я уж думал, ты сбежала и хотел обидеться.

Он широко и добро улыбался, и пятнадцать минут назад я бы приняла это за шутку, но после разговора с ректором уже не была в этом так уверена.

– Что ты! – как можно естественнее возмутилась я. – У тебя прекрасная вечеринка. Круче официальных балов в Орте.

Ему явно польстили мои слова.

– Потанцуешь со мной? – спросил Алек, протягивая мне руку.

В этот момент звучала довольно быстрая мелодия и танец под нее предполагался быстрый, сложный и экспрессивный, а я и медленные исполняла с трудом. Учителя всегда отмечали у меня две проблемы: координацию движений и гибкость. То есть обычно они говорили, что я деревянная и неуклюжая.

– Прости, я… я не умею танцевать, – попыталась уклониться я. – Да и не люблю, если честною

– Серьезно? – удивился он. – Как можно не любить танцевать? Пойдем, я тебя научу!

Он даже попытался потащить меня к танцполу, но я удержала его. При других обстоятельствах – в более дружественной обстановке – я бы, наверное, еще и решилась. Но не здесь.

– Алек, пожалуйста, не надо. Не хотелось бы становиться посмешищем. В смысле, еще большим, – не удержалась я от горького комментария, вспомнив, как Реджина с подругой обсуждали одолженное мне платье.

Внимательно посмотрев на меня, Алек как будто что-то понял и танцевать передумал.

– Конечно, – согласно кивнул он. – Тогда пойдем перекусим.

И он потащил меня к столу. Уже там, всучив мне небольшую тарелочку с разнообразными закусками, он заметил:

– Не обращай на них внимания, Тара. Большинство здесь сильны только своим положением в обществе, которое зарабатывали не они и порой даже не их родители. А вот ты… Ты, например, хороша в приготовлении снадобий. Если бы не ты, я бы сейчас лежал в лазарете, а не веселился тут.

Он так заразительно улыбался, что мне оставалось только последовать его примеру.

– Такой навык трудно получить понаследству, – согласно кивнула я, продолжая его мысль.

– Вот именно! Представляешь, Фарлаг вызвал меня сегодня после занятий и отчитал за невнимательность. Как он только все узнает? Его ведь там даже не было, а Блэк был не в себе. Так вот, ректор меня вызвал и высказал все, что думает о моем зрении. У меня, знаешь ли, со снадобьями вообще не складывается, но моя мама Мастер, поэтому я пытаюсь научиться. Из уважения к ней. И Фарлаг, зараза такая, знает, куда бить.

– Куда? – не поняла я.

– Достал мне мамину ведомость… Она же тоже училась в Лексе. И ткнул меня носом в ее оценки. Она ни одного снадобья не сварила не на высший балл.

Я насторожилась и переспросила:

– В смысле? У него что… Все табели двадцатилетней давности хранятся?

– Конечно, – кивнул Алек. – Огромный такой стеллаж с выдвижными ящиками в кабинете стоит. Не замечала?

Я рассеяно мотнула головой, понимая, что это и есть тот самый архив, который мне нужен. А ректор несколько минут назад дал мне понять, что пробудет здесь еще не менее полутора часов. Возможно, это первый и последний раз, когда я точно знаю, что его кабинет пуст и останется таким достаточно долгое время.

Осторожное прикосновение к моему плечу вывело меня из задумчивости.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Алек.

– Да, но… – я набрала в легкие побольше воздуха и спросила: – Ты ведь на самом деле не обидишься, если я все-таки уйду? Ты отличный парень и очень мне нравишься, но я здесь чувствую себя неуютно. Может быть, если у тебя будет более… локальная вечеринка однажды…

Он улыбнулся и перебил:

– Как насчет чашки горячего шоколада со взбитыми сливками? Завтра в полдень, в том кафе, где мы пили чай в первый день. Только ты и я. Достаточно… локально?

– Да, конечно.

Сейчас я была готова пообещать что угодно, лишь бы спокойно и незаметно уйти. Алек решил, что ему этого достаточно, и проводил меня до выхода из зала и даже предложил проводить до апартаментов, но я отказалась, объяснив это тем, что негоже хозяину вечеринки покидать своих гостей.

А сама после этого устремилась к кабинету ректора.

У самых дверей я заставила себя остановиться и перевести дух, а не ломиться внутрь сразу. Я не знала, как заведено в Лексе. В Орте аудитории и рабочие кабинеты преподавателей почти никогда не запирались, возможно, ректорский тоже. Но это не значило, что на них не накладывались следящие чары.

Поэтому приведя в порядок дыхание и сосредоточившись, я в первую очередь направила магический поток в заклятие проверки, чтобы выяснить, какие охранные чары наложил на кабинет Фарлаг. При этом я отчаянно надеялась, что в Лексе не страдают какой-нибудь особой формой паранойи.

Мне повезло. Или, по крайней мере, так мне в тот момент показалось. Довольно стандартное запирающее заклятие, следящие чары, настроенные на открытие двери в отсутствие хозяина, сигнальные чары на случай проникновения с дурными намерениями.

Первое можно было нейтрализовать обычным отпирающим заклятием. Второе не представляло большой опасности, поскольку следящие чары проверялись только в том случае, если в помещении, на которое они наложены, что-то случалось. То есть что-то безнаказанно украсть из кабинета ректора я бы не смогла: заметив пропажу, он быстро бы узнал, кто входил в кабинет в его отсутствие.

А вот сигнальные чары поднимали тревогу сразу.

К счастью, у меня не было дурных намерений. Я не собиралась ничего красть или ломать. Я искала информацию о своей матери и не собиралась использовать ее кому-либо во вред. И все это я несколько раз проговорила про себя, очищая мысли и чувства от малейших намеков на желание возмездия тем, кто причинил моей маме вред, будь то ее родители, мой отец или ее… убийца.

Только после этого я применила отпирающее заклятие и осторожно ступила в кабинет. Даже без своего хозяина он казался мрачным и неприветливым. Шторы были плотно задернуты, свечи и шары погашены, поэтому мне пришлось создать свой, чтобы видеть, куда наступаю.

Времени у меня должно было быть достаточно, но я не стала медлить и сразу направилась к стеллажу. Затормозила только у полочек, на которых стояли разные безделушки. Всякие фигурки и портреты в рамках настолько не вязались у меня в голове с образом Фарлага, что я на несколько секунд замерла, разглядывая их.

На одном из портретов был изображен сам Найт Фарлаг с какой-то женщиной. Судя по тому, что его костюм по цвету совпадал с ее платьем, это был свадебный портрет. На нем Фарлаг выглядел молодым, улыбчивым и каким-то… беззаботным, что ли. Счастливым. Женщина рядом с ним буквально ослепляла своей красотой, но мне она почему-то показалась неприятной. То ли взгляд мне ее не понравился, то ли еще что-то… Я не знала, потому что не стала задерживаться и разглядывать, а поспешила к стеллажу с архивом.

На каждом ящике значился год зачисления, а я знала лишь мамин возраст и год, в который она точно была в Лексе – с того обгоревшего портрета. Но я не знала наверняка, во сколько она пришла учиться. В семнадцать, как я? Или пропустила год или два после школы? Мне предстояло проверить целых три ящика. И еще одна сложность заключалась в том, что я не знала, какая у мамы была фамилия до брака. Поэтому в каждом ящике я направляла поисковое заклятие на имя – Дария.

С первой же найденной Дарией всплыла проблема номер три: папки студентов содержали кучу информации, но не имели портретов.

– Издевательство какое-то, – простонала я, но тут же велела себе замолчать: в тишине кабинета даже шепот звучал оглушительно. Сердце мое тоже колотилось слишком громко.

В первом ящике я нашла шесть студенток с именем Дария, во втором – три, в третьем – пять. По году рождения я отсеяла семь, но еще семь мне подходили, а внимательно изучать семь папок здесь и сейчас у меня не хватило бы нервов.

Пришлось их копировать. От страха, что меня обнаружат, магический поток снова подчинялся плохо. Мне часто говорили, что при внешней невозмутимости, внутренне я слишком нестабильна. Пришлось снова крепко сжимать фокусирующий артефакт.

Мне оставалось скопировать всего две папки, когда я услышала за дверью голоса и шаги. Я в ужасе оглянулась, понимая, что минимум два человека приближаются к кабинету. У меня оставалась слабая надежда на то, что кто-то просто идет мимо, но потом до меня донеслись голоса:

– Найт, держитесь, дружище, немного осталось, – торопливо говорил голос профессора Блэка. – Или давайте я вас левитирую?

– Я вам не мешок картошки, – огрызнулся голос ректора Фарлага. – Сам дойду!

И настолько злого голоса у него не было даже в день нашего собеседования. Я поняла, что мне конец, потому что незаметно выбраться из кабинета не было ни малейшей возможности.

* * *

Когда дверь кабинета открылась и профессор Блэк буквально втащил внутрь ректора Фарлага, я замерла на месте, прижимая к груди созданные копии и стараясь не дышать. Мне оставалось надеяться, что ректор, как обычно, предпочтет оставить в кабинете полутьму, и они не заметят меня. При ярком свете наверняка стало бы видно, как топорщится толстая штора, за которой я спряталась. Ничто другое в кабинете не могло выдать моего присутствия: ящик архива я задвинула и даже успела восстановить запирающее заклятие на двери.

Происходящее в кабинете я видела через щель между шторами. Блэк усадил Фарлага в кресло посетителя, а сам с проворностью, которую трудно было заподозрить в мужчине его возраста, метнулся к невысокому шкафу со стеклянными створками, стоявшему в дальнем углу. Как я и ожидала, многочисленные шары они зажигать не стали, ограничившись несколькими свечами, которые едва развевали мрак.

Даже при этом весьма сомнительном освещении было видно, что Найту Фарлагу очень плохо. Его тело как-то странно дергалось, лицо искажала гримаса боли.

– Быстрее, Блэк, прошу вас, – почти прорычал он тихо, пока Блэк что-то делал у шкафа.

Я слышала звон стеклянной посуды, но не видела, что именно он делает. Могла только догадываться, что он смешивает из лечебных порошков какое-то экспресс-снадобье.

– Сейчас, Найт, потерпите немного. Добавлю только обезболивающий компонент.

– Не надо. Не помогает. Противосудорожного хватит, – отрывисто бросил ректор.

Звуки пропали. Блэк замер, видимо, осмысливая сказанное Фарлагом. А потом забормотал что-то себе под нос, торопливо пересекая комнату. Я услышала тихое клацанье стекла о стекло и звук льющейся воды: Блэк разбавил смесь порошков водой. Потом он подошел к ректору, на ходу взбалтывая ложечкой содержимое стакана, и заставил того выпить содержимое.

Снадобье далось Фарлагу нелегко: он все еще заметно вздрагивал, как будто его тело сводило судорогами, а порой захлебывался, словно жидкость не лезла в горло. Содержимое стакана то и дело проливалось, но в итоге ректор осушил его почти до дна и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Он тяжело дышал, и на лице его все еще отражалась гримаса боли, но дергаться он перестал.

Профессор Блэк, сжимая стакан в руках, осторожно присел на краешек ректорского письменного стола, с тревогой глядя на молодого начальника.

– Как вы, Найт? – обеспокоенно спросил он.

– Лучше, – глухо отозвался Фарлаг и после небольшой паузы добавил: – Спасибо.

– Что мне дать вам от боли?

– Ничего, – из горла Фарлага вырвался странный звук: то ли смех, то ли фырканье, то ли сдавленный стон. – Уже полгода ничего не помогает. Только перетерпеть. Хуже всего, когда болит голова. А сейчас… Переживу.

– Мне кажется, ваши приступы учащаются, – осторожно заметил Блэк, все так же не сводя взгляд с лица ректора.

– Вам не кажется.

– И вы не придумали ничего лучше, как на фоне всего этого начать курить эту дрянь? – теперь голос Блэка звучал укоризненно. – И крепкий алкоголь я бы вам не рекомендовал.

– Я проклят, а не болен, – хмыкнул Фарлаг, продолжая сидеть с закрытыми глазами.

– И что теперь? Вы не знаете наверняка, что вызывает приступы.

– Знаю. Заметное расходование магического потока. Слишком сильные негативные эмоции. Утомление.

– В любом случае вам нужны силы, чтобы справляться с этим, – тон профессора Блэка смягчился. – А алкоголь и никотин их только забирают.

– Нотации тоже, – едко отозвался Фарлаг.

Блэк не обиделся, только улыбнулся, покачав головой. Мне было плохо видно его лицо, но почему-то казалось, что он смотрит на Фарлага с какой-то отеческой теплотой и сочувствием. Теперь в Лексе я знала двоих человек, способных на такие чувства.

– Вам надо с этим что-то делать, Найт, – все тем же мягким тоном заметил он.

– О, неужели? Думаете, мне надо найти способ снять проклятие? И почему за пять лет выворачивающих наизнанку приступов мне ни разу не пришло это в голову?

Фарлаг говорил резко, но даже я слышала в его тоне отчаяние. Блэк печально вздохнул и снова покачал головой.

– Я имел в виду другое. Если ваши приступы провоцируют негативные эмоции и усталость, вам нужно меньше огорчаться и больше отдыхать. А лучше найти поводы для радости. Так ли вам нужно тратить время и силы на ректорство в Лексе?

– Хотите от меня избавиться? – усмехнулся Фарлаг. – Не забывайте, уйду я – и следующим уйдете вы.

– Я это понимаю, – кивнул Блэк. – Но я сейчас не о себе беспокоюсь, а о вас. Мне-то что? Я свое отжил.

– Я свое, кажется, тоже, – едва слышно пробормотал Фарлаг, растирая рукой лицо.

– Вам просто плохо, поэтому вы так пессимистичны, – все с той же доброй улыбкой возразил Блэк. – Вам всего сколько? Тридцать пять?

– Будет. В этом году, – уточнил Фарлаг мрачно.

– Ну вот! Вы молодой, сильный и очень талантливый. Уверен, вы найдете снадобье противодействия.

Фарлаг как будто хотел что-то возразить, но передумал. Сел немного прямее и сделал глубокий вдох, а потом вдруг тревожно оглянулся по сторонам.

– Мне кажется, тут кто-то есть…

У меня сердце екнуло и застучало сильно-сильно. Все это время, я стояла, не шевелясь и почти не дыша, хотя у меня уже все мышцы свело от этого. Он не мог меня услышать!

– Здесь никого нет, – возразил профессор Блэк. – Найт, вам нужен отдых. Давайте я провожу вас в ваши апартаменты?

В кабинете повисла тишина. Я не знала, что происходит, потому что после замечания ректора отшатнулась от щели в занавеске, боясь, что меня все-таки заметят. Сердце колотилось так, что было больно, а от сдерживаемого дыхания грудную клетку пекло, но совсем не так, как из-за непролитых слез. Горели именно легкие, требуя больше кислорода. Незнание усиливало страх. Мне казалось, что в любой момент ректор подойдет, отдернет занавеску и обнаружит меня.

Однако через несколько секунд он только шумно выдохнул и согласился:

– Вы правы, Блэк. Но я и сам дойду.

Послышался скрип кресла, потом неясный шум, после которого Блэк мягко попросил:

– Позвольте мне все-таки пойти с вами. Просто чтобы убедиться, что вы дошли.

– Демон с вами, идемте, – выдохнул Фарлаг.

Послышались шаги, потом хлопнула дверь. Не та, через которую мы все входили, а в другом конце кабинета.

Я продолжала стоять за шторой, позволив себе только чуть-чуть расслабить руки и сделать глубокий вдох, но выходить из своего укрытия не торопилась. Вдруг кто-то из них что-то забыл в кабинете? Или Блэк мог пойти обратно через кабинет.

Минуты шли, я слышала, как тикают настенные часы, но все не решалась выйти из-за шторы. Наверное, прошло не меньше четверти часа, прежде чем я все-таки сделала это, предварительно просунув в щель между шторами голову и убедившись, что кабинет пуст. Его все еще освещали свечи, которые Блэк и Фарлаг забыли погасить.

Меня заметно трясло от пережитого и ужасно хотелось поскорее броситься прочь, пока меня не обнаружили, но оставались еще две папки и две Дарии, каждая из которых могла оказаться той самой, что я искала. Если я не скопирую информацию о них, вся эта затея может оказаться бессмысленной!

Поэтому заставив себя успокоиться, я снова открыла нужный ящик архива и достала из него папки. Руки дрожали, а я то и дело бросала взгляд в дальний конец кабинета, сейчас тонувший во мраке. Где-то там находилась дверь, через которую ушли ректор и Блэк. Копируя листы, я прислушивалась к тишине, каждую секунду ожидая услышать скрип двери и шум шагов. Тогда мне конец.

И все же мне удалось закончить начатое и даже убрать все обратно в выдвижной ящик, а в кабинете так никто и не появился. Когда я поднялась на ноги, они дрожали так, что едва держали меня. Я заставила себя пойти обратно к двери, но снова задержалась на мгновение у полочек с портретами.

Я смотрела на молодого улыбающегося мужчину с очень теплым взглядом каре-зеленых глаз, и мне вспоминалось искаженное болью лицо, судорожно дергающееся тело. Кто и за что мог так жестоко проклясть его? Проклятия бывали разными. Одни довольно быстро сводили человека в могилу, другие просто лишали его чего-нибудь: любви, удачи, возможности иметь детей, видеть в окружающем мире хорошее. Часто проклятый даже не знал об этом. Те, что убивали, делали это в считанные дни. Остальные можно было относительно легко снять, если их обнаружить и правильно определить. Сложнее дело обстояло с темными и родовыми проклятиями.

Найт Фарлаг свое проклятие снять не мог, и оно мучило его уже пять лет. Не убивало, а именно мучило. Значит, наверняка имело компонент темной магии, светлый поток на такое просто не способен. Как сильно надо ненавидеть человека, чтобы сотворить с ним такое?

Я заставила себя оторвать взгляд от портрета и напомнила себе, что меня это не касается. Судьба ректора Фарлага – не моя забота. Хотя подслушанный разговор давал надежду, что как минимум один рычаг воздействия на ректора у меня есть. В крайнем случае к нему можно будет прибегнуть.

Осторожно применив отпирающее заклятие, я вышла в коридор, как можно тише прикрыла за собой дверь и снова заперла ее.

Теперь ничто не должно было выдать моего визита сюда.

Глава 8

– Тара Роук! – громкий оклик преподавательницы заставил меня вздрогнуть и быстро спрятать просматриваемые листы в тетради, в которой я должна была записывать лекцию.

Только вот последние минут пятнадцать я ничего не писала, даже не слушала толком, снова и снова просматривая общую информацию по семи Дариям, учившимся в Лексе двадцать лет назад.

Я потратила на изучение их личных дел все выходные, прерываясь только на выполнение домашних заданий. Даже попросила Реджину выпить горячего шоколада с Алеком вместо меня и сказать ему, что я приболела. Моя соседка минут пять не могла решить: разозлиться ей из-за того, что Алек позвал на чашку шоколада меня, а не ее, или обрадоваться из-за того, что я уступила это приглашение ей. В конце концов, она просто ушла, сказав, что так и быть, развлечет Прайма, пока я болею.

Я не знала, обиделся ли Алек. Перед началом лекции он только улыбнулся мне, окинув изучающим взглядом, а сидели мы сегодня на разных рядах, поэтому поговорить не успели.

Меня больше тревожило другое. Ничто в личных делах студенток не давало мне ключа к пониманию, кто из них моя мама. При более внимательном рассмотрении я нашла не только год, но и дату рождения, но ни одна из них не совпадала с днем рождения мамы. По крайней мере, с тем, который знала я. Могла ли она и его скрывать? Зачем? Прочая информация и вовсе оказалась для меня бессмысленна. Никто из них не специализировался в снадобьях, которые мама знала очень хорошо, но все посещали как минимум теорию в качестве одного из предметов.

Мне нужно было найти их лица! Но я не знала, как это сделать.

Зато сейчас передо мной замерло очень недовольное лицо профессора Лессандр, которая за время моего молчания успела подняться по проходу до ряда, на котором я сидела. Она явно чего-то от меня хотела, но я не понимала, чего именно, поскольку сам вопрос благополучно прослушала.

– Роук, я долго буду ждать? Проклятые артефакты, основные плюсы и минусы относительно обычных проклятий. Быстро!

Я судорожно пыталась вспомнить что-то на эту тему, но не могла, потому что это была тема текущей лекции. Да и артефакты никогда не интересовали меня, поскольку я не собиралась ими заниматься, а для приготовления снадобий они были не нужны. Просто Теория создания артефактов входила в образовательный минимум третьего и четвертого годов обучения.

– Прошу прощения, профессор, я не знаю, – тихо ответила я, кожей ощущая насмешливые взгляды сокурсников.

– Конечно, не знаете, – резко произнесла Лессандр, презрительно кривя тонкие губы. – Ведь когда я о них рассказывала пять минут назад, вы не слушали.

Я изобразила на лице раскаяние и виновато потупила взгляд, не зная, что сказать в свое оправдание.

– Простите, профессор, я отвлеклась.

– Поразительно, что вы позволяете себе подобное, – хмыкнула профессор, скрещивая руки на груди. Судя по всему, она не собиралась быстро возвращаться к теме лекции. Красивая и моложавая, несмотря на то, что была даже чуть старше моей мамы, она жила в апартаментах в западном крыле и обладала весьма скверным характером. – Учитывая ваше происхождение, вы носом землю рыть должны, доказывая всем, что ректор Фарлаг не выжил из ума, приняв вас в Лекс.

– Честно говоря, я не считаю, что репутация ректора Фарлага нуждается в моей защите, – не сдержалась я. – Поэтому едва ли должна доказывать всем что-то в его пользу.

Наверное, я зря это сказала, потому что красивое лицо преподавательницы с идеальным макияжем пошло красными пятнами.

– Интересно, как с таким отношением вы собираетесь найти себе наставника, – фыркнула она, отворачиваясь и возвращаясь на кафедру. – Я вашу просьбу теперь точно не удовлетворю.

Я очень сомневалась, что она собиралась удовлетворять ее и раньше, поэтому не особенно расстроилась. Хотя у меня накопилось уже столько отказов, что в пору было испытать отчаяние. В Лексе стремительно заканчивались преподаватели, которых я еще об этом не попросила и которые не сказали бы свое твердое и бесповоротное «нет». Сегодня я собиралась направить официальные прошения всем оставшимся. Пожалуй, кроме ректора. Встречаться дополнительный раз в неделю с ним, да еще и наедине мне совершенно не хотелось.

К счастью, до конца лекции Лессандр забыла о моем существовании, но и я больше не рисковала отвлекаться, добросовестно записывая почти каждое ее слово.

После занятия, как я и ожидала, Алек перехватил меня на выходе из аудитории.

– Как ты себя сегодня чувствуешь? – вежливо поинтересовался он.

И вот теперь мне не пришлось изображать ни раскаяние, ни виноватый вид: я действительно почувствовала себя виноватой.

– Прости, что не пришла в субботу. Просто я…

– Испугалась? – предположил он, весело улыбаясь.

– Наверное.

– Разве я такой страшный?

– Честно говоря, вы на меня все нагоняете ужас, – не стала скрывать я, но постаралась, чтобы это прозвучало как шутка. – Особенно потомки королей.

– А, понятно, кто-то уже просветил, – недовольно откликнулся он, словно стыдился своего происхождения.

– Увы, – я решила поддержать эту манеру.

– Знаешь, мы ведь давно не короли. Очень давно. Все эти расшаркивания и попытки померяться, у кого родословная длиннее, – глупость.

– Я-то с этим согласна, – на этот раз я поддержала его с искренним энтузиазмом. – Но странно, что ты так считаешь. Я думала, вы все молитесь на свои родословные, как на древних богов. Ректор Фарлаг, говоря о своем аристократическом происхождении, разве что не лопался от гордости.

Алек рассмеялся. Как всегда искренне и весело. С каждой минутой нашего общения он нравился мне все больше, и я ничего не могла с этим поделать.

– Он имеет на это право, Фарлаги – очень достойные люди. Они много сделали для нашего мира.

– Гордиться предками – это, наверное, нормально, – согласилась я. – Но разве может это быть важнее собственных достижений?

– У него и своих достоинств хватает, – не сдавался Алек, пока мы шли по бесконечно длинному коридору к другой аудитории. – Лучший выпускник Лекса, самый молодой Мастер Снадобий, талантливый ученый, самый молодой ректор в истории не только Лекса, но и всех учебных заведений. Хотя считается, что с последним ему помог папа-министр, но он справляется. Говорят, в обществе в свое время тоже блистал и был одним из самых завидных холостяков.

– Ты его так защищаешь, словно он твой… любимый дядя, – я не придумала другого достойного родства, учитывая возраст.

– Мы все немного родственники, – со смехом признался Алек. – Но мне просто жаль его, наверное. Такое многообещающее начало, а теперь…

Он вздохнул и махнул рукой, а я почувствовала внезапный приступ любопытства. Мне так и не рассказали ни одной версии о том, кто и за что проклял Фарлага. Я уже собиралась об этом спросить, но Алек успел первым:

– Что за бумаги ты с таким любопытством изучала вместо лекции?

Я смутилась. Делиться с ним своими тайнами у меня не было желания, каким бы милым Алек ни казался, поэтому я попыталась уйти от ответа:

– Да так, кое-что по учебе…

– Правда? А было похоже на личные дела студентов.

У меня по спине пробежал холодок. Алек, конечно, сидел недалеко, но как он разглядел? Только через пару мгновений я вспомнила, что ректор показывал ему ведомости с оценками мамы. Значит, доставал ее личное дело. Алек мог просто узнать оформление страницы.

– Это как-то связано с твоей мамой?

Последние слова окончательно добили меня. Я замерла посреди коридора, посмотрев на него с подозрением. Как он догадался? И хотя я не озвучила свой вопрос, Алек словно прочитал мои мысли:

– Меня тоже прочат в лучшие выпускники Лекса, – со своей обычной очаровательной улыбкой пояснил он. – Твой внезапный перевод сюда после ее смерти, обгоревший портрет, твой внезапный побег с вечеринки после того, как я упомянул архив в кабинете ректора, теперь эти бумажки… Что ты ищешь, Тара?

Видимо, он и правда был очень умен и внимателен к деталям. Я задумалась о том, что, возможно, стоит ему довериться. В конце концов, я еще ничего плохого от него не видела за все время пребывания здесь. Наоборот, он единственный, кто отнесся ко мне хорошо. И я очень нуждалась в помощи.

– Я ищу свою маму, – призналась я. – То есть… пытаюсь понять, кем она была. До ее смерти я не знала, что она училась здесь. Я не знаю, кем она была до замужества. Ничего о ней не знаю. Я хочу найти каких-нибудь родственников. И, может быть… – в последний момент я осеклась, решив, что про отца рассказывать все же не стоит. – Может быть, ее родители еще живы и захотят со мной познакомиться. Или хотя бы они должны знать, что случилось с ней.

– Так эти личные дела студентов?..

– Личные дела студенток по имени Дария, которые учились здесь в нужный год и чей возраст совпадает с маминым, – кивнула я, доставая копии из сумки и протягивая ему. – Но дата рождения не совпадает ни у одной, а без портретов я не могу понять, кто из них моя мама.

Алек просмотрел протянутые листы, а потом выдал:

– Значит, нужно соотнести эти имена с портретами выпускников.

– Портретами выпускников? – мое сердце забилось чаще, когда я поняла, что ниточка еще не оборвалась.

– Да, создается для каждого выпуска из Лекса. По одной копии альбома остается в библиотеке. После следующей лекции могу показать тебе.

Это была, наверное, самая длинная лекция в моей жизни. Минуты тянулись бесконечно долго, я вновь старательно записывала за преподавателем, но делала это, не задумываясь и не пропуская информацию через себя. Я могла думать лишь о том, что вот-вот узнаю настоящую фамилию мамы. И тогда до поиска ее родителей останется всего один шаг.

Однако в библиотеке меня ждало жестокое разочарование. Мы с Алеком внимательно рассмотрели портреты всех Дарий, даже тех, кого я отсеяла по году рождения. Никто из них не был похож на мою маму. Тогда мы изучили портреты всех девушек подходящих нам выпусков, пользуясь тем, что третьей лекции не было ни у меня, ни у него. Мы потратили на это почти час, но ни одна выпускница Лекса не была похожа на мою маму. Ни такую, какой я ее знала, ни такую, какой она была изображена на обгоревшем портрете.

– Ерунда какая-то, – хмурился Алек. – Как такое возможно? Она могла не выпуститься?

– Она забеременела, – тихо признала я, но мне показалось, что в тишине библиотеки мои слова все равно прозвучали оглушительно. – Могла сбежать, наверное.

– Или ее могли отчислить, – хмыкнул Алек. – Особенно если беременность была внебрачная. Лекс такого не допускает. Даже замужних студенток в положении отправляют домой до родов.

– Сурово.

– Традиции.

– Опять тупик, – почти простонала я, откидываясь на спинку неудобного стула, какие тут предлагал читальный зал.

Алек задумчиво потеребил светлую челку: то ли пытался поправить ее, то ли это означало у него глубокий мыслительный процесс. Судя по тому, что через несколько секунд его лицо просветлело, второй вариант оказался ближе к истине.

– Слушай, у тебя же есть ее портрет! Можно показать его кому-то из местных преподавателей-старожилов. И поспрашивать.

– Можно, только… – мне не хотелось объяснять ему про то, что каждый из них может оказаться моим настоящим отцом. – Я бы не хотела привлекать к своим поискам внимание. Появятся вопросы, а мне тут и так не рады.

Алек понимающе кивнул, снова задумавшись, но тут же опять просиял.

– Мой отец! Он будет здесь на традиционном балу в честь годовщины основания Лекса, поскольку входит в попечительский совет. Можно показать потрет ему.

В этот момент у меня зародилось нехорошее подозрение.

– А он откуда может ее знать?

– В то время он работал здесь. В качестве эдакой практики, у нас в семье так принято. Прежде чем переходить к серьезным финансовым задачам, сначала потренироваться на чем-то небольшом и простом. Он управлял финансами Лекса.

Я не стала комментировать его представления о «небольшом» и «простом». Меня гораздо больше тревожил другой факт.

– Алек, а как зовут твоего отца?

– Сет. Сет Прайм. А что?

Я облегченно выдохнула. Не на «А».

– А когда будет этот бал?

– Тридцатого марта.

С тем же успехом он мог бы быть в следующем году. Особенно если я не найду наставника.

Но прежде, чем я успела высказать вслух эти опасения, передо мной махнула крыльями маленькая фея. И швырнула мне очередную записку.

«Ко мне в кабинет. Немедленно».

Кто бы сомневался, что в подписи у послания стояло: «Ректор Фарлаг».

– Да чтоб его… – досадливо проворчала я, чем вызвала у Алека смешок.

– Не проклинай ректора, – заметил он с улыбкой. – Он и так проклят.

Глава 9

– Вы меня вызывали, сэр? – старательно контролируя голос, поинтересовалась я, замерев у порога ректорского кабинета.

Здесь все было без изменений: легкий беспорядок на столе, наглухо зашторенные окна, кресло посетителя, сегодня только одно, полумрак по углам. Разве что солнце сегодня светило настолько ярко, что даже темные шторы из плотной ткани не могли сдержать его полностью: в кабинете было сумрачно, но не так темно, как в мои прошлые визиты. И сам ректор ждал меня не за столом, а стоя у того самого шкафа, в котором, как я теперь знала, хранились лечебные порошки. Судя по всему, он делал для себя очередную смесь. Пиджак и мантия дожидались своего хозяина на спинке кресла, а как всегда немного мятая рубашка обтягивала как оказалось довольно широкие плечи.

– Садитесь, – велел он, не оборачиваясь ко мне.

И, конечно, имея в виду кресло посетителя, но я неуверенно замерла. Сяду туда – и он окажется у меня за спиной. Не то чтобы меня волновало, насколько это вежливо. Я просто понимала, как мне будет неуютно. Однако испытывать его терпение было плохой идеей, поэтому я все же заставила себя сесть.

Я слышала, как он закончил насыпать порошки, добавил в стакан воды. Судя по тому, что он спокойно стоял, его сейчас не мучили судороги, ничего похожего на приступ, который я наблюдала. Возможно, его проклятие проявлялось по-разному.

– Объясните мне, Роук, что вы делали в моем кабинете в пятницу вечером? – спокойно спросил он, размешивая содержимое стакана: я слышала, как пару раз ложечка ударилась о стекло.

У меня сердце провалилось вниз и забилось в животе, а я сама задрожала, теперь даже радуясь тому, что он не видит моего лица. Как он мог узнать? Все же время от времени проверяет следящие чары? Или я оставила следы своего пребывания?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, сэр.

Когда не знаешь, как оправдаться – отрицай.

– Хотите сказать, что вас не было здесь в пятницу вечером?

Я не слышала его шагов, но поскольку с каждым новым словом его голос звучал все ближе, я поняла, что он возвращается к столу. Только в поле моего зрения он так и не появился. Я почувствовала, как он замер прямо за спинкой кресла и сверлит взглядом мой затылок. От этого взгляда кожу под полосами неприятно закололо.

– Нет, сэр, – выдохнула я. Голос все-таки дрогнул.

И тогда я почувствовала щекой тепло и уловила легкий запах сигаретного дыма, каким он становится после того, как впитается в одежду и волосы. Фарлаг сначала резко втянул ноздрями воздух, а потом я почувствовала жар его дыхания на своей шее.

– Не хотите или вас тут не было? – насмешливо уточнил он, ничуть не смущаясь этой не вполне приличной близости.

– Меня тут не было, сэр, – как можно увереннее пояснила я, глядя прямо перед собой и изо всех сил стараясь не отодвинуться. Я не хотела показывать, как он меня пугает.

Он разочарованно вздохнул и выпрямился.

– Почему вы мне все время врете, Роук?

Теперь он наконец вернулся за свой стол и опустился в кресло. Стакана с экспресс-снадобьем в его руках уже не было, взгляд казался злым. Он выжидающе уставился на меня и добавил:

– Меня это бесит.

– Я не понимаю вас, сэр, – упрямо повторила я, все еще не зная, как оправдаться.

Он снова подпер голову согнутой в локте рукой, как в первую нашу встречу. Указательный и средний пальцы при этом едва заметно помассировали висок.

– Когда вы пришли ко мне на собеседование, вы сказали, что хотите перевестись в Лекс, потому что желаете получить лучшее возможное образование по снадобьям. Очевидно, в тот момент вы понятия не имели, что единственный предмет, который в Лексе преподается не очень хорошо, – это как раз снадобья. Потому что их ведут полоумный старик и проклятый Мастер, который уже несколько лет не в состоянии практиковать. Если бы не это обстоятельство, ваша ложь могла бы сойти за правду. И вот теперь вы честно смотрите на меня своими прекрасными голубыми глазами и снова нагло врете.

Даже не знаю, что больше повергло меня в ступор: страх или то, что он назвал мои глаза прекрасными.

– Я не… – с трудом выдавила я, но он резко оборвал меня:

– Еще раз скажете, что не понимаете, – и я вас прокляну.

Мне пришлось замолчать. На всякий случай. Мозг старательно искал выход из положения, поэтому, наверное, невзирая на бешено колотящееся сердце, я заметила, как Фарлаг на секунду прикрыл глаза и снова помассировал висок. Похоже, мне повезло: его снова мучила головная боль. Та самая, которую, по его словам, хуже всего было терпеть. Порошки явно не помогали.

– Вы были аккуратны, – тем временем продолжил Фарлаг. – Настолько, что я не понимаю, что вы здесь делали. И мое любопытство – это единственное, что сейчас отделяет вас от отчисления и неприятного разговора с легионерами.

– В таком случае с моей стороны было бы глупостью удовлетворять его, – вырвалось у меня.

Уже знакомый прищур был мне ответом. Я с трудом сглотнула, стараясь контролировать дыхание. Еще немного – и он бы меня точно отчислил, поэтому я решила, что самое время выложить единственный козырь. Хоть я и надеялась разыграть его в другой ситуации.

– У вас болит голова, сэр?

Такой разворот разговора сбил Фарлага с толку: злость мгновенно улетучилась, уступив место удивлению. У меня сердце билось уже не в животе, а в горле, мешая дышать.

– Вы пытаетесь сменить тему?

– Я хочу предложить вам помощь.

Это было смело. Даже где-то безрассудно. Я никогда не пробовала делать это ни с кем, кроме своего неродного отца. Да и его мигрень последний раз снимала еще до того, как отправилась в Орту. Мама велела мне не распространяться об этом умении, хотя сама же меня научила. Она говорила, что это моя «компенсация» за то, что я не могу плакать.

– Ты лишена того, что умеют все, но зато можешь делать то, на что не способны другие, – говорила она.

Конечно, я не знала, сработает ли это на проклятом человеке, но это была моя единственная надежда выйти из кабинета ректора все еще студенткой Лекса.

Я медленно поднялась на ноги, переместила сумку, которая до этого лежала у меня на коленях, на сиденье кресла.

– Вы позволите?

Фарлаг был явно заинтригован и потому махнул рукой, приглашая меня делать все, что я задумала.

Я заставила себя обойти его стол и подойти ближе к креслу, в котором он сидел. Он внимательно следил за моими движениями, но молчал. Только вопросительно приподнял брови, когда я присела на краешек стола и потянулась руками к его голове.

– Сядьте прямее, пожалуйста, – попросила я и тут же поспешно добавила: – Сэр.

Он медлил пару секунд, но потом послушался, и тогда я смогла коснуться кончиками пальцев его висков.

– Хочу предупредить, что магический поток не способен справиться с этим конкретным видом боли, – насмешливо заметил Фарлаг.

– Магия в этом не участвует, сэр, – заверила я, едва заметно массируя его виски.

Не прошло и пяти секунд, как я уловила знакомые вибрации. И как обычно сначала попыталась подстроиться под них невыразительным мычанием, но еще несколько секунд спустя открыла рот, голосом создавая незатейливую мелодию. Она каждый раз звучала по-разному, ее рождали вибрации, которые я ощущала пальцами. Я сама не до конца понимала механизм происходящего, словно мной в такие моменты руководила какая-то неведомая мне сила.

Фарлаг, до этого посматривающий на меня с подозрением, закрыл глаза. Его лицо постепенно разгладилось, дыхание стало ровным и глубоким, как будто он провалился в сон.

Вибрации исчезли, и мой голос стих. Я убрала руки с висков ректора, внимательно наблюдая за его реакцией. Он открыл глаза не сразу. Какое-то время прислушивался к собственным ощущениям и только после этого взглянул на меня.

– Как вы это делаете?

Его вопрос заставил меня облегченно выдохнуть. Значит, все получилось.

– Я не знаю, – на этот раз абсолютно честно ответила я. – Мама научила в детстве. Я никогда не задумывалась о том, как это получается.

– Вы можете так снять любую боль?

– Нет, к сожалению, только головную.

Он снова какое-то время смотрел на меня снизу вверх, поглаживая пальцами небритый подбородок, а потом вдруг спросил, как ни в чем не бывало:

– Что вы делали в моем кабинете в пятницу вечером?

– С чего вы вообще взяли, что я тут была?

Его глаза вновь недобро прищурились. Кажется, избавление от головной боли не произвело на него тот эффект, на который я рассчитывала.

– Знаете, у меня прекрасное обоняние, – неожиданно сообщил он. – Я по запаху способен определить степень готовности любого снадобья. Мне даже время засекать никогда не требовалось.

– Тем более странно, что вы начали курить, – заметила я, не понимая, куда он клонит.

Фарлаг вдруг резко встал, нависая надо мной. Даже когда я сама выпрямилась, оказалось, что он на целую голову выше меня. Теперь я смотрела на него снизу вверх, забыв, как дышать. Он же расслабленно засунул руки в карманы брюк, довольно усмехаясь. Кажется, ему понравилась моя реакция. Интересно, что больше пришлось ему по душе: испуг или смущение?

– Ваши духи, госпожа Роук, – объяснил он, гипнотизируя меня взглядом. Я вдруг подумала, что мне его глаза тоже кажутся красивыми. – Я не сразу понял, почему мне показалось, что в кабинете кто-то есть. Только потом, когда… мне стало лучше, смог проанализировать. В кабинете был запах ваших духов. Вы не просто были тут в тот вечер. Вы были тут в тот момент, когда я вернулся. Я проверил это по следящим чарам, так что отпираться нет смысла.

Я выдержала его взгляд даже сейчас, хотя отчаянно хотелось выскользнуть из ловушки между его мрачной фигурой и столом. И как бы страшно мне ни было, я постаралась произнести спокойно:

– Если это так, то вы, конечно, обязаны отчислить меня. И, возможно, даже донести в Легион. Вы уверены, что хотите этого? Теперь.

– Не играйте со мной, Роук, – угрожающе велел он.

– И в мыслях не было, сэр, – заверила я.

За одно мгновение в нем снова что-то переменилось. Раздражение ушло, взгляд стал скорее изучающим.

– Кто же вы такая, Тара Роук? – со вздохом спросил он, с интересом разглядывая мое лицо.

– Я и сама хотела бы это знать, сэр.

Глава 10

Меня не отчислили. Ректор даже не стал настаивать на моих честных ответах. Я понимала, что обреченный на постоянные боли человек не станет выгонять из университета того, кто может унять хотя бы один вид его боли. И Фарлаг понимал, что я это понимаю, а потому ему нечем мне угрожать. Однако его взгляд при нашем прощании ясно давал понять, что он найдет способ выяснить правду. Это позволяло мне надеяться, что он найдет и способ оставить меня в Лексе, несмотря на то что практически все потенциальные наставники мне отказали. Некоторые пока просто не ответили. Возможно, и не собирались отвечать.

А пока я ждала крайнего срока по назначению наставника, все остальные студенты Лекса уже предвкушали бал в честь годовщины его основания. В четверг Алек предпринял еще одну попытку «социализировать» меня и взял с собой на вечерние посиделки в кафе с парой приятелей. Всего за столом оказалось шесть человек, в том числе Реджина и та самая девушка, с которой она обсуждала мою скромную персону во время вечеринки. Мне показалось, что все присутствующие, кроме меня, конечно, относятся к той самой «старой аристократии».

Девушки вовсю обсуждали платья из какого-то каталога и с энтузиазмом интересовались мнением парней. Парни отвечали им с куда меньшим энтузиазмом, но вежливый взгляд на картинки все же бросали. На меня они тоже иногда бросали взгляды, но скорее недовольные, нежели вежливые. Девушки предпочитали меня игнорировать. Со мной разговаривал только Алек, а я хоть и отвечала ему, но все равно не понимала, зачем я здесь. Готовиться к лекции по Снадобьям и то было бы интереснее. Впрочем, поддержать разговор о платьях я бы все равно не смогла: мельком разглядев несколько ценников, сразу поняла, что не могу позволить себе такое платье.

Подруга Реджины – Лиза, как я выяснила в тот день – в какой-то момент, кажется, поняла это, потому что внезапно дружелюбно улыбнулась мне и попыталась протянуть каталог:

– Тара, может быть, ты тоже хочешь что-то выбрать? Лучше заказывать платье заранее, чтобы его успели сшить по твоим меркам и доставить.

– Спасибо, я воздержусь, – как можно спокойнее ответила я, старательно изображая такую же вежливую улыбку.

– О, прости, я не подумала, – все с тем же наигранным добродушием «огорчилась» Лиза, – наверное, это слишком дорого для тебя?

Сначала я испытала неловкость. Как это ни парадоксально, но мне вдруг стало стыдно за то, что я не могу купить себе такое платье. А потом я разозлилась: почему я должна стыдиться того, что у меня нет большого количества дурных денег? Моя семья никогда не считалась бедной, просто мы не были богачами. Как и подавляющее большинство жителей Республики.

– Не для меня, – возразила я. – Это просто – слишком дорого. Честно говоря, не совсем понимаю, почему эти платья столько стоят. Если они сотканы из золота, то едва ли их удобно носить. А если они из обычной ткани, то такая цена – надувательство.

– Едва ли такие вещи стоит объяснять, – хмыкнула Реджина, на мгновение забывая, что при Алеке она изображает мою подругу. – С этим пониманием нужно родиться.

– Мне вот не удалось с ним родиться, – Алек как всегда оказался готов тут же встать на мою сторону. – Мне кажется, они столько стоят лишь потому, что мы готовы за них столько заплатить. Своего рода перераспределение богатства между людьми. Хочешь, я подарю тебе любое платье из этого каталога? – внезапно предложил он, поворачиваясь ко мне. – Просто так, потому что мне это несложно.

Пожалуй, из всего, что я когда-либо слышала от него, это было самое неприятное. Слишком похоже на благотворительность, о которой я не просила.

– Спасибо, но у меня есть платье для этого бала, – соврала я,чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос.

Не знаю, понял ли Алек, как меня задело его предложение. Наверное, оно было продиктовано лучшими побуждениями, но выдало то, что в глубине души он относится ко мне не лучше остальных: как к какой-то нищенке, прибившейся к богачам, дабы урвать с их стола пару лакомых кусочков. Только остальные меня за это честно презирали, а Алек по доброте душевной готов был мне их бросить.

Лиза и Реджина обменялись выразительными взглядами, явно не поверив мне. Теперь я и сама малодушно захотела, чтобы никто из преподавателей не согласился стать моим наставником. И пусть бы меня отчислили. Зато не пришлось бы проходить через еще один вечер, полный унижений.

Однако в пятницу учебная часть уведомила меня, что моим наставником согласился стать профессор Блэк. Он был одним из тех, кто никак не ответил на мое прошение. Сотрудница учебной части выглядела удивленной.

– Вообще-то, он давно не занимается наставничеством. Но имеет право, а больше никто желания все равно не высказал, – она пожала плечами. – Вам надо будет встречаться с ним раз в неделю, во вторник, в семь вечера. По согласованию с профессором Блэком можете изменить день и время.

Поскольку до вторника профессор Блэк никак не уведомил меня об изменении, я явилась в его кабинет в назначенный день и час, однако тот оказался пуст. Я предположила, что занятие с наставником может проходить и в апартаментах преподавателя, поэтому направилась туда.

Профессор Блэк открыл мне дверь в домашних брюках и халате и удивленно уставился на меня подслеповатыми глазами.

– Чем могу быть полезен, девушка?

– У нас с вами сейчас встреча, – немного растерянно напомнила я.

– Неужели? – он нахмурился. – Да вы проходите, не стойте на пороге. А почему у нас с вами встреча?

– Потому что вы согласились быть моим личным наставником, – сообщила я, проходя за ним в гостиную.

И тут же замерла на пороге, потому что за небольшим чайным столиком в мягком кресле сидел ректор Фарлаг. Теперь кое-что начало проясняться.

– Найт, простите меня, – профессор Блэк виновато развел руками. – Кажется, у меня сегодня занятие со студенткой. Я совершенно забыл об этом… Хотя мне кажется, я об этом даже не знал… Вы развлеките мою гостью пару минут, пока я переоденусь.

И что-то бормоча себе под нос, он скрылся за дверью, оставив меня наедине с Фарлагом. Тот молча взирал на меня со странным выражением на лице: не будь он моим ректором, я бы назвала это выражение плутоватым.

– Полагаю, я должна поблагодарить вас за содействие, – осторожно сказала я, переминаясь с ноги на ногу у порога, поскольку не знала, куда мне стоит сесть. И стоит ли.

Фарлаг только пожал плечами.

– Я сделал это не ради вас, поэтому можете оставить свои благодарности при себе. Вы пригодитесь мне здесь в следующий мой приступ. Да и профессору Блэку будет приятна ваша компания. Он довольно одинок, и, кроме меня, его никто не развлекает. Наставничество пойдет ему на пользу. Поскольку он слегка не в себе, обычные студенты Лекса к нему не идут, а вам выбирать не приходится.

– Справедливо, – кивнула я. – И очень рада, что я вам ничем не обязана.

– Вам так невыносима мысль быть чем-то мне обязанной? – удивился он. – Вы поэтому не обращаетесь ко мне за помощью?

Я не нашлась, что ответить. Он сверлил меня взглядом, под которым мне было ужасно неуютно, как всегда немного щурясь. В каком-то смысле он был прав, но мне совершенно не хотелось признавать это вслух.

– Я ведь мог бы помочь вам, – добавил он серьезно. – Если бы вы просто задали мне интересующие вас вопросы. Что вам нужно в Лексе?

Это было заманчивое предложение, но что-то во мне вовсю противилось такому варианту. Наверное, дело было в снисходительных нотках тона ректора, которые явно давали понять: он, конечно, готов снизойти до моих проблем, но мне такая милость дорого будет стоить. Поскольку мне уже помогал Алек, и у нас была надежда на воспоминания его отца, я не хотела идти на такую сделку.

– Мне ничего не нужно, сэр, – я очень старалась, чтобы это прозвучало убедительно, но тон получился скорее холодно-отстраненным.

Он несколько секунд молчал, подпирая подбородок рукой и выжидающе разглядывая меня, словно предполагал, что за этими словами последует что-то еще, а потом криво усмехнулся.

– Зря. Когда вам предлагает дружбу самый влиятельный человек в конкретной части Республики, разумно принять ее.

Слова вырвались из меня быстрее, чем я успела подумать, стоит ли их говорить:

– Кажется, именно вы, сэр, сказали, что я не смогу подружиться здесь с кем-либо. Полагаю, особенно глупо с моей стороны было бы пытаться подружиться с ректором. Я не считаю возможной дружбу там, где нет равенства.

Выражение его лица моментально ужесточилось, он стремительно поднялся на ноги и шагнул ко мне, привычным жестом засовывая руки в карманы брюк. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не отступить назад, когда он оказался на расстоянии вытянутой руки. Чтобы смотреть ему в лицо, мне снова пришлось чуть запрокинуть голову назад.

– Такая гордая, да? – насмешливо поинтересовался Фарлаг. Губы его заметно кривились, но это трудно было назвать даже ухмылкой.

У меня сердце билось так, словно я только что пробежала через весь лесопарк, окружавший Лекс. Приходилось контролировать дыхание, чтобы казаться спокойнее. Реакция моего тела злила меня: чего я так боюсь? Не съест же он меня. И не отчислит, это уже понятно. А что еще он может сделать? Давить на меня своим ростом и сверлить взглядом? Сказать что-то неприятное? Едва ли я не смогу все это пережить.

– Гордость тут ни при чем, сэр, – голос все-таки немного дрожал, когда я заговорила. – Простая осторожность.

– А с Праймом дружишь.

Он умудрился произнести это так, что я все-таки покраснела и отвела взгляд в сторону. Моментально вспомнились слова Дорна: «Что значит «Д» я так и не понимаю, но, кажется, стало ясно, кто такой «А»». А заодно и нечаянно подслушанный разговор Реджины с Лизой на вечеринке Алека. И все эти намеки были во взгляде ректора, а я понимала, что оправдываться – глупо.

– Что ж, это ваш выбор, Роук.

И он просто ушел, не дожидаясь профессора Блэка и не прощаясь.

* * *

Только когда за ним захлопнулась дверь апартаментов, я почувствовала, как дрожат руки и ноги. Я подошла к креслу, в котором ректор только что сидел, и опустилась в него, стараясь выровнять дыхание и успокоить сердцебиение. Почему-то было ужасно неприятно, хотя умом я понимала, что Фарлаг никогда не был обо мне высокого мнения и мне не стоит обращать на это внимания. В конце концов, он с самого начала решил, что я мечу в содержанки, когда я совсем не давала для этого поводов. Сейчас же он просто подгонял факты под это свое первое впечатление. Такое ни на чем не основанное мнение больше говорило о нем, нежели обо мне, но… Мне все равно было неприятно, что он так думает.

– Девочка, с тобой все в порядке? – услышала я над собой взволнованный голос профессора Блэка.

– Да, все прекрасно, – я заставила себя посмотреть на него и улыбнуться.

– Найт ушел?

– Ректор Фарлаг просил с вами попрощаться за него. Он, видимо, спешил.

– Молодежь… – рассмеялся Блэк. – Вы всегда куда-то спешите. Хотите чаю? Кстати, как вас зовут?

– Тара Роук, – на этот раз улыбка получилась вполне естественной. Пожилой профессор вызывал у меня очень даже положительные эмоции, невзирая на то, что был немного не в себе. – И да, чай – это прекрасная идея.

Не знаю, какими предполагались встречи студентов с личными наставниками, но мои посиделки с профессором Блэком в тот вечер больше походили на дружеское чаепитие. Он расспрашивал меня о моей жизни до Лекса, об учебе в Орте. Иногда одни и те же вопросы задавал по два-три раза, видимо, забывая, что я на них уже отвечала. Меня это не раздражало. Мне было приятно с ним болтать, потому что в отличие от Алека профессор Блэк не снисходил до меня. Мы находились на одном уровне, как и с многими другими преподавателями в Лексе, которые никак не относились ни к аристократии, ни к элите, а просто работали тут. Только некоторые, как профессор Арт, заразились высокомерием от местных снобов, а другие, как профессор Блэк, помнили, кто они сами и откуда.

Поскольку беседа складывалась очень позитивно, я решилась спросить:

– А вы давно тут преподаете?

– Кажется, что всю жизнь, – он хрипло рассмеялся. – Лет тридцать, наверное. Я уже и забыл то время, когда не жил тут. Наверное, если однажды придется покинуть Лекс, то в тот день я и умру.

– Зачем вы так говорите? – попеняла я ему.

– Все, что я любил, осталось здесь, – Блэк грустно вздохнул. – Моя жена и дочь здесь погибли. Здесь и похоронены. Куда же мне теперь отсюда?

– О, простите, я не знала, – мне сразу стало неловко, и я поняла, что расспрашивать дальше про события двадцатилетней давности не получится: взгляд Блэка затуманился, как во время практического занятия, и он впал в прострацию.

– Да… Пожар… До сих пор иногда кажется, что все это приснилось… В один день… Обе…

Он еще что-то бормотал, но я уже не могла разобрать его слова. Я не знала, стоит ли мне уйти или дождаться просветления, поэтому так и замерла в нерешительности с почти пустой чашкой в руках, чувствуя, как в груди появляется знакомое жжение. Мне было ужасно жаль Блэка, и причины его странного поведения стали гораздо понятнее. Такую потерю нелегко пережить.

– Хотите покажу их вам? Они обе были красавицы!

Он пришел в чувства так же внезапно, как провалился в забытье. И не дожидаясь моего ответа, вскочил с кресла с неожиданной проворностью, прошел к каминной полке и вернулся оттуда с небольшим портретом, на котором были изображены ослепительно красивая женщина и вполне обычная девочка лет десяти. Женщина отчего-то показалась мне смутно знакомой, словно я видела ее в давнем полузабытом сне. Или она напомнила мне кого-то, но я не смогла вспомнить кого. Или это просто была особенность ее лица, что оно казалось смутно знакомым даже тем, кто видел его впервые.

– Действительно, очень красивые, – я улыбнулась профессору Блэку.

– Да, мы готовились к балу. Я был в Аларии: забирал платье для дочки и заодно решал кое-какие дела. Я отсутствовал всего одну ночь… Дочка так и не увидела платье, которое я купил… Хотите я вам его покажу?

Я не хотела, но не осмелилась это сказать, когда Блэк поманил меня за собой в ту дверь, за которой исчезал раньше, чтобы переодеться.

Платье висело в его шкафу, в чехле. Удивительно красивое и по размеру совсем не на десятилетнюю девочку, скорее на взрослую девушку. Оно казалось сотканным из тончайших серебряных нитей и в нескольких местах переливалось блеском страз, подозрительно похожих на настоящие мелкие бриллианты.

– Я хотел, чтобы на балу моя дочь выглядела не хуже местных студентов, раз уж ей разрешили присутствовать, – гордо пояснил Блэк, заметив удивление и восхищение на моем лице. – И потом рука не поднялась ни сдать платье обратно, ни выбросить его. Все ждал, что она… – он горестно вздохнул и осекся.

Но я поняла, что он хотел сказать. Когда я вернулась на неделю домой, узнав о смерти мамы, я каждую минуту ждала, что она вдруг войдет в комнату или окажется в той, куда я шла. Умом я понимала, что это невозможно, но сердце не желало это признавать.

– Примерьте его, – вдруг предложил Блэк, когда я сама, подобно ему, впала в прострацию, погрузившись в воспоминания.

– Что? Нет… Это как-то… Я не могу…

– Пожалуйста, – он посмотрел на меня с улыбкой, которой я не могла отказать. – Мне кажется, у вас с моей дочерью похожие фигуры.

И он вручил мне платье, а сам вышел.

Несколько секунд я стояла посреди его спальни в полной растерянности. Конечно, меня тянуло примерить платье. Что бы я ни говорила Реджине и Лизе, я любила красивую одежду. Обновки появлялись у меня нечасто, а в магазин, в котором могло бы продаваться такое платье, я никогда не рискнула бы даже войти, но это не значит, что я не замирала у блестящих витрин, когда мы с мамой оказывались в столице.

Но примерять платье погибшей девушки? Это было странно, если не сказать жутко. И тот факт, что она его даже увидеть не успела, мало что менял.

И все же я решилась, убедив себя, что просто хочу сделать приятное одинокому старику.

Платье мне подошло. Не скажу, что легло, словно на меня шилось, но крой у него был такой, что небольшое несовпадение размеров едва ли можно было заметить со стороны. Длинный рукав, расклешенный книзу, и должен был частично закрывать ладонь. На плечах платье держалось уверенно, скромный вырез спереди и глубокий – сзади легли на свои места. Платье оказалось немного свободным мне в талии и бедрах, но это выглядело вполне приемлемо. От колен подол расширялся и опускался на пол небольшим шлейфом. Потребовались бы туфли на достаточно высоком каблуке, чтобы не наступать на него.

– Вы просто красавица, – заявил Блэк, появляясь на пороге комнаты.

То ли я потеряла счет времени, разглядывая себя в большое зеркало, то ли он так удачно подгадал, когда следует вернуться. Он подошел ко мне сзади и сжал руками мои плечи. В отражении я видела, что его глаза полны слез.

– Я знал, что в этом платье ты будешь прекраснее всех, девочка моя… – пробормотал он, уже видя во мне свою погибшую дочь. От этого мне снова стало не по себе.

– Да, это очень красивое платье, профессор Блэк, – сказала я, надеясь своими словами вернуть его в реальность. – Ваша дочь блистала бы на том балу. Уверена, она действительно была бы прекраснее всех.

Его взгляд прояснился, и у меня отлегло от сердца. Блэк украдкой вытер уголки глаз, а потом снова посмотрел на меня через отражение в зеркале, мягко улыбаясь.

– Возьмите это платье, Тара, – попросил он. – Скоро бал. Не знаю, есть ли у вас уже, в чем идти, но такое платье все равно пригодится. Не на этот вечер, так на другой.

– Я… не могу этого сделать, – запротестовала я, смутившись. Только этого не хватало!

– Пожалуйста, – попросил он. – Уважьте старика. В свое время я потратил на него небольшое состояние, – он снова хрипло рассмеялся. – Я бы так хотел увидеть его на ком-то. Уверен, моя дочь не была бы против.

Я смотрела на свое отражение и нервно кусала губы. Это платье решило бы мою проблему с балом, избавило бы от очередного унижения. Оно, конечно, выглядело немного старомодно и было видно, что много лет провисело в шкафу, но за оставшееся время я успела бы его освежить. Немного бытовой магии – и никто ничего не заметит. А то, что оно не по последней моде… Да и демон с ним, зато смотрится необычно и ни у кого такого не будет.

Я перевела взгляд на лицо Блэка, на котором застыло вполне искреннее восхищение и надежда на мое согласие. Я снова чувствовала разницу: его предложение не было благотворительностью. Просто одинокий старик мечтал хотя бы так на мгновение вернуться в то время, когда у него еще была семья. Ему это было нужно даже больше, чем мне.

– Хорошо, профессор Блэк, – решилась я. – Спасибо.

Может быть, это было малодушием с моей стороны, но мне так хотелось, чтобы на меня хотя бы один вечер не смотрели, как на какое-то чучело.

Глава 11

Оставшиеся две недели до бала пролетели очень быстро. Мои отношения с сокурсниками не становились лучше, но пока, к счастью, и не ухудшались. Большую часть времени меня просто игнорировали, и меня это вполне устраивало.

Ректор за все время ни разу не вызвал к себе. Видимо, головная боль случалась с ним не так часто. На лекциях я пару раз ловила на себе его взгляд, но он ничем не отличался от тех, которыми ректор время от времени одаривал всех студентов.

На второй встрече с личным наставником мне все же удалось получить небольшую консультацию по учебной программе, хотя большую часть «занятия» мы снова пили чай и говорили о прошлом. В основном, о моем, потому что новая попытка вернуться в памяти профессора на двадцать лет назад кончилась его впадением в прострацию и воспоминания о дочери и жене. Я узнала, что его жену звали Аманда и что она тоже занималась снадобьями. Эта страсть их в свое время и объединила. Правда, если его интерес был скорее академическим, то ее – чисто практическим. Она занималась косметологическими снадобьями, помогающими сохранить молодость и преумножить красоту. Возможно, потому и была сама так красива. Однако ничто из этого не приближало меня к ответам на мои вопросы.

Задним умом я даже пожалела, что отказалась от предложения Фарлага. Это было эмоциональным решением, продиктованным моей обидой на него. А ведь он был прав: он легко мог найти интересовавшую меня информацию. И едва ли потребовал бы за это что-то непристойное, он же сам сказал, что я недостаточно хороша собой. Максимум, что его могло интересовать, – это моя помощь во время головных болей. Чего я не могла понять, так это почему он вообще вдруг предложил помощь. Я лечила бы его мигрень в любом случае, просто за то, что он позволил мне остаться в Лексе. И потому что могла. Я видела, как он страдает во время приступов. Облегчить его боль хоть немного – это естественно, каждый на моем месте поступил бы так же.

От того, чтобы пойти к нему и все же согласиться, меня удерживало только одно: я боялась. Его мой отказ явно задел, и теперь он мог просто посмеяться надо мной и сказать, мол, быстрее надо было соображать и соглашаться сразу. Но я твердо решила для себя все равно попытаться, если разговор с отцом Алека не даст результата.

В вечер бала я намеренно долго ковырялась в спальне, надеясь, что Реджина уйдет раньше. Мне не хотелось слушать ее едкие комментарии по поводу моего платья до того, как я доберусь до бального зала. Попытки убедить себя в том, что мне не нужно блистать на балу, что я иду туда с совсем другой целью, не помогали. Сколько бы я ни делала вид, что меня не трогают обидные слова, я все равно каждый раз переживала.

Однако Реджина меня дождалась. Когда я появилась в нашей общей гостиной, она поднялась с дивана с легкой ухмылкой на губах, выдававшей намерение надо мной покуражиться и предвкушение этого момента. Однако ухмылка тут же растаяла, когда она окинула меня удивленным взглядом.

– Милое платье, – вырвалось у нее, но она тут же нахмурилась и с подозрением поинтересовалась: – Откуда оно у тебя? Я такого не видела ни в одном каталоге. Да и откуда у тебя деньги на такое?

Я довольно улыбнулась. Кажется, сегодня я все-таки не буду чувствовать себя белой вороной. По крайней мере, не так сильно, как обычно. Похоже, довольно простые туфли и крошечная сумочка-мешок, в которую обычно клали платок и помаду, а я сегодня положила обгоревший портрет мамы, не сильно портили общее впечатление.

Рассказывать о происхождении платья я не стала, только поторопила Реджину, потому что бал уже давно начался. Она предприняла еще несколько попыток расспросить меня по дороге, но я на все отвечала молчаливой улыбкой.

Самый большой бальный зал в этот вечер был восхитительно прекрасен. Стены прятались за очень реалистичными иллюзиями, воспроизводившими природу долины, в которой находился Лекс. Контуры гор и густой лес выглядели как живые, хотя реальные деревья так не сияли мелкими огнями. Основное пространство заливал разноцветный свет и наполняла музыка, от которой мурашки бежали по коже. В центре зала уже кружились красиво одетые пары, а вокруг толпилось столько народу, что тихие беседы сливались в почти оглушающий гул голосов.

Я сразу поймала на себе несколько взглядов, но как и в случае с Реджиной, они оказались скорее удивленными, чем пренебрежительными. Несколько девушек, преодолев удивление, все-таки фыркнули, но на лице Сары Моргенштерн, например, появилось даже что-то похожее на одобрение. Некоторые молодые люди, судя по всему, и вовсе меня не узнали, особенно те, кто был младше, и те, кто почти не пересекался со мной на лекциях. На лице профессора Блэка отразилась отеческая гордость, к сожалению, сменившаяся прострацией всего через несколько секунд. Он снова погрузился в мир воспоминаний. Я надеялась, что ему там хорошо. Едва заметив меня, Алек бросил небольшую компанию студентов, с которыми разговаривал, и, подойдя к нам с Реджиной, рассыпался в комплиментах, львиная доля которых предназначалась мне.

И только ректор Фарлаг, скользивший под сенью иллюзорных деревьев мрачной тенью, смотрел на меня, недовольно хмурясь. Секунд десять, потому что потом потерял ко мне интерес. А я почему-то продолжала следить взглядом за его удаляющейся фигурой, и только возглас Реджины отвлек меня от этого занятия:

– О, какая красивая мелодия! Обожаю этот танец.

Сказано это было с многозначительным взглядом на Алека, но тот не обратил на нее внимания.

– Сегодня я не приму отказа, Тара, – он с улыбкой протянул мне руку.

Танец был медленным и несложным, а я сегодня ощущала уже подзабытое чувство уверенности в себе, поэтому руку приняла и позволила отвести себя в центр зала, к другим танцующим парам, под недовольным взглядом Реджины.

– Ты невероятно красивая сегодня, – тихо повторил Алек, закружив меня под музыку.

– Ты уже это говорил, – напомнила я, немного нервничая. Мне нравилось его восхищение, но не хотелось вводить Алека в заблуждение своей реакцией на него.

– И я готов говорить тебе это весь вечер, – он улыбнулся, но не так, как обычно. Это была улыбка соблазнителя, а не друга, готового подставить плечо в трудную минуту.

– Не стоит, – я попыталась намекнуть ему, что романтические ухаживания с его стороны меня не очень интересуют. Какова бы ни была их цель. – Ты меня этим смущаешь.

– Когда ты смущаешься, ты становишься еще прекраснее. Откуда ты такая взялась?

Его рука, лежавшая на моей талии, прижала меня к нему немного сильнее. Лицо Алека стало ближе, что мне не очень понравилось. Чтобы восстановить дистанцию, мне пришлось бы отклониться назад, а это выглядело бы не очень красиво. В очередном движении мы развернулись, и на мгновение я вновь поймала взгляд ректора Фарлага, который теперь сидел на одном из кресел для отдыха, тянувшихся по краям зала. Он наблюдал за нами с непроницаемым выражением на лице.

Еще один поворот, Алек выпустил меня из объятий, как это предполагал танец, а я так разнервничалась, что забыла, куда следует двигаться дальше, в результате чего чуть не столкнулась с другой девушкой. Алек успел вовремя подтолкнуть меня в нужную сторону. Поэтому в его объятия я вернулась с облегчением, тем более что он больше не пытался прижимать меня к себе.

До тех пор, пока танец не кончился и мы не замерли с последними тактами мелодии. Его губы вдруг потянулись к моим, но я успела сделать шаг назад.

– А твой отец здесь? – быстро спросила я. – Ты обещал, что мы сможем с ним поговорить.

Алек выглядел разочарованным моей реакцией, но довольно быстро справился с выражением лица.

– Да, конечно. Сейчас найдем его.

Сет Прайм оказался очень похож на своего сына: такой же светловолосый и голубоглазый, высокий и стройный, он выглядел довольно молодо, хотя ему должно было быть около сорока пяти. Когда Алек представил ему меня, он вежливо улыбнулся. В его взгляде я тоже не нашла ни высокомерия, ни надменности. Судя по всему, в семье Праймов культивировались другие ценности, нежели во всех остальных.

– У Тары недавно умерла мать, – Алек взялся сам объяснить отцу ситуацию. – Она хочет найти каких-нибудь родных по ее линии, но не знает, как ее звали до замужества. Только недавно она выяснила, что та училась в Лексе. Судя по всему, ты был здесь в то время, может быть, ты ее знал.

– Я знал далеко не всех студенток, – предупредил господин Прайм. – Все же я здесь не преподавал, а занимался финансами. Но если у вас есть портрет…

– Да, конечно, – я торопливо полезла в сумочку. – Он немного повредился, но маму здесь хорошо видно.

Прайм изучал портрет не больше двух секунд, когда его лицо прояснилось и на нем отразилось узнавание.

– Да, я ее знал, – сказав это, он едва заметно нахмурился. – Фамилию не вспомню, к сожалению, но точно помню, что ее звали Делла. Только она здесь не училась, а просто жила. Ее отец здесь преподавал.

Мое сердце почти замерло от этих слов, я даже не сразу нашлась, что сказать. И только звон разбитого стекла, раздавшийся совсем рядом, вывел меня из ступора. Вместе со всеми я посмотрела на профессора Арта, который смущенно ликвидировал последствия своей неуклюжести, заставляя исчезнуть разбитый бокал и разлитое вино.

Я снова перевела взгляд на Сета Прайма.

– Вы уверены? – с сомнением спросила я. – Мою маму звали Дария, а не Делла.

– Я ничего не могу сказать на этот счет, – он снова вежливо улыбнулся, – протягивая мне портрет обратно. – Эту девушку точно звали Делла. Уверен, что фамилию вам с легкостью подскажет ректор Фарлаг. Вот в чем я не уверен, так это в том, что она могла быть вашей матерью: я слышал, что она погибла. Я тогда уже покинул Лекс, поэтому не скажу наверняка, но, кажется, их коттедж сгорел.

Меня сначала обдало холодом, а потом кинуло в жар. К сожалению, кроме этих противоречивых эмоций, слова Прайма мне ничего не дали. Я не понимала, что происходит. Даже если предположить, что моя мама не училась в Лексе, а была дочкой местного преподавателя – вероятнее всего, профессора Блэка – то почему ее считали погибшей? Или все же Прайм что-то перепутал, и моя мама просто похожа на Деллу Блэк, а ее саму он не знал? Двадцать лет прошло, в конце концов. Похоже, вместо того, чтобы что-то прояснить, разговор с Праймом-старшим только еще больше все запутал.

– Простите, наверное, я вам не очень-то помог, – с сожалением заметил он, правильно истолковав выражение на моем лице. – Вам стоит поговорить об этом с ректором.

Я медленно кивнула и обернулась, ища Фарлага взглядом. Но в кресле его уже не было.

– Все равно спасибо вам, – рассеяно поблагодарила я Прайма.

Найти ректора в мельтешащей толпе при неярком, зато до головокружения разноцветном освещении оказалось нелегко, но мне повезло: я успела заметить его в тот момент, когда он уже покидал зал. Сквозь толпу я ринулась за ним.

Глава 12

Когда я смогла пробиться к выходу и выскочить в коридор, Фарлаг был уже в его конце и сворачивал за угол. На мой оклик он не отреагировал, поэтому, подобрав подол платья, чтобы не наступить на него, я быстро зашагала по коридору, насколько мне позволяли довольно высокие каблуки, на которых я не очень-то привыкла ходить.

– Ректор Фарлаг, постойте! – снова окликнула я, когда все же добралась до поворота и поняла, что расстояние между нами ничуть не сократилось.

На этот раз он остановился, но ко мне не обернулся. Да и стоял как-то странно: слегка пошатываясь и как будто слегка вздрагивая. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, в чем дело. За это время он успел схватиться рукой за стену, не удержаться и упасть на колени.

У него начинался приступ, поэтому он так торопился уйти подальше от бального зала.

Я раздраженно скинула туфли, бросив их прямо посреди коридора, и теперь уже побежала к Фарлагу. Присела рядом, нерешительно коснулась плеча, не зная, стоит ли мне пытаться его поддержать или лучше не трогать.

– Сэр, вы как?

У него были закрыты глаза. Одной рукой он продолжал держаться за стену, другую прижимал к груди. Дышал с трудом, как будто что-то ему мешало. И мелко дрожал.

– Ректор Фарлаг, вы меня слышите? – позвала я его еще раз. – Вы можете встать?

Он снова не отреагировал. Может быть, действительно не слышал. Или не мог ничего сказать. Я поняла, что от меня одной тут мало толку. До лазарета бежать было далеко, поэтому я решила, что надо вернуться в бальный зал и позвать профессора Блэка. Тот наверняка лучше знал, что нужно делать.

– Я сейчас, потерпите немного, – пообещала я, поднимаясь на ноги.

Но не успела я сделать и шаг, как он схватил меня за запястье. Причем с такой силой, что вполне мог оставить пару синяков.

– Стой… – команда прозвучала хрипло, мне показалось, что ему стоило огромных усилий выдавить ее из себя.

– Я вернусь, – пообещала я, неверное истолковав его жест. – Только позову помощь…

– Не… надо… – так же хрипло и отрывисто велел он. – Помоги.

Я поняла, что он просит помочь ему подняться, и перекинула его руку через плечо, пытаясь послужить опорой. Встать ему удалось, только вот под его весом пошатнулась уже я. Фарлаг был высоким, крепким мужчиной и весил, наверное, раза в два больше, чем я.

– Мои… апартаменты… – снова отрывисто велел он. – Пятый… этаж.

Мог и не уточнять: я еще в ту пятницу догадалась, что его апартаменты соединены с кабинетом, а уж месторасположение того я прекрасно выучила. Это было слишком далеко, чтобы мы смогли туда дойти, учитывая состояние Фарлага.

– Сэр, я вынуждена буду вас левитировать, – призналась я, с трудом удерживая его от падения.

– Даже… не думай.

– Тогда подождите, я позову кого-то еще. Мне вас не довести: вы слишком тяжелый для меня!

Он раздраженно выдохнул и едва заметно кивнул. Я поняла, что он согласился на левитацию, а не на то, чтобы я позвала кого-то еще.

Мне нечасто доводилось левитировать людей, поэтому я старалась особенно сильно. К счастью, этим вечером магический поток слушался меня хорошо, поэтому мне удалось ни разу не уронить Фарлага и не задеть им стену. Кроме того, что это было бы очень неловко, мне не хотелось причинять ему дополнительную боль. Судя по тому, как кривилось его лицо и вздрагивало тело, ему и так было несладко.

Я точно не знала, которая дверь ведет сразу в апартаменты, но Фарлаг оставался в сознании, поэтому смог направить меня. Не обращая внимания на возможные чары, я отперла входную дверь и после недолгого замешательства левитировала его в спальню, где осторожно опустила на кровать, только сейчас чувствуя, что от напряжения я вся взмокла.

Однако Фарлаг чувствовал себя хуже, и сейчас это было важнее.

– Что я могу для вас сделать?

– Порошки… в кабинете, – его тело все еще страшно дергалось, говорил он с трудом, сквозь зубы.

– Да, я знаю. Противосудорожное?

Он кивнул, и я моментально сорвалась с места, уже на ходу услышав:

– От дыхательных… спазмов…

Значит, нужно добавить еще и компонент от дыхательных спазмов. Это был тот момент моей жизни, когда я порадовалась, что по снадобьям всегда все учила на совесть. Экспресс-снадобья мы проходили в прошлом году, противосудорожное, если мне память не изменяла, в первом триместре, но даже в такой ситуации я помнила его состав. И знала, в какой пропорции добавлять компонент против дыхательных спазмов. Единственное, что я знала плохо, – это как попасть из спальни ректора в его кабинет. Но и с этим я справилась, как мне показалось, достаточно быстро.

Когда я вернулась в спальню, Фарлаг сидел на постели, упираясь одной рукой в мягкую перину, а другой пытаясь расстегнуть ворот рубашки. Он страшно хрипел, силясь сделать вдох. И тогда мне стало по-настоящему страшно: что я буду делать, если он сейчас задохнется? Мне уже не влить в него снадобье, если он даже дышать не в состоянии.

Однако стоило мне подойти ближе, сесть рядом и коснуться его плеча, он как будто немного успокоился, и ему удалось сделать вдох. Он выхватил стакан, в котором я смешала снадобье, и принялся торопливо пить. Рука его дрожала, поэтому я придерживала стакан, из которого он и так пролил на себя и на постель не меньше четверти содержимого. Но высушивающее заклятие быстро справилось с этой проблемой.

Зато в считанные секунды он перестал задыхаться и конвульсивно вздрагивать, вернул мне стакан и обессиленно уронил голову на подушку, все еще болезненно морщась.

Я поставила пустой стакан на прикроватную тумбочку и успокаивающе погладила Фарлага по руке. В тот момент эти действия меня совершенно не смущали.

– Помогите снять пиджак, – его голос все еще звучал хрипло, но по крайней мере ему уже удавалось говорить целыми предложениями, а не отдельными фразами.

Сначала я помогла ему сесть, потом стянула с него пиджак. И тогда поняла, что желание снять его не было продиктовано удобством.

– У вас жар, – заметила я, левитируя пиджак в ближайшее кресло, чтобы не мешался.

– Это не страшно, – отмахнулся Фарлаг, снова ложась. Глаза он не открывал. – Могло быть хуже.

– Неужели? – не поверила я. Он не мог идти, едва не задохнулся, а теперь весь горит. Куда хуже?

Только тогда он приподнял веки и посмотрел на меня со странной улыбкой.

– Меня могло тошнить. Думаете, судороги – это неприятно? Как бы не так!

Невзирая на ситуацию, я не сдержала улыбку.

– Хорошо, что вы сохраняете чувство юмора.

– А что мне еще остается? – вздохнул он.

Его рука снова потянулась к вороту рубашки, но пальцы не слушались, поэтому пуговицы пришлось расстегивать мне. Только тогда я заметила, как сильно дрожат мои собственные руки.

– Где у вас ванная?

Он невыразительно махнул рукой, но мне этого хватило, чтобы определить нужное направление.

Меньше минуты спустя я вернулась к кровати Фарлага с полотенцем, смоченным в холодной воде, и обтерла его лицо, шею и грудь ровно настолько, насколько позволяли расстегнутые пуговицы.

Глаза ректора снова были закрыты, но во время моих действий на губах появилась та же самая улыбка.

– М-м-м, а у вас получается лучше, чем у Блэка. Мне приятнее, во всяком случае.

Его слова смутили меня, но я постаралась не подать вида. Сложила полотенце в несколько раз и положила ему на лоб как компресс.

– Зачем вы ушли один?

– Терпеть не могу, когда мои приступы случаются на глазах у толпы народа, – он недовольно поморщился. – Даже ваше присутствие для меня унизительно. Но от вас хотя бы есть толк.

– Вы могли умереть…

– Нет, не мог, – он снова тяжело вздохнул, приоткрыл глаза и посмотрел на меня. – Эти приступы никогда меня не убивают. Я уже оставался с ними один на один. Как бы ни было плохо, я всегда остаюсь жив. К сожалению. А вы? Зачем вы пошли за мной?

– Хотела кое о чем спросить, но это терпит до завтра.

Он кивнул, давая понять, что завтра – это хорошо, и снова опустил веки.

Я сцепила руки в замок, борясь с желанием забраться на кровать с ногами: хоть в спальне у ректора лежал ковер с толстым ворсом, мои босые ноги в тонких чулках заледенели, пока я шла по каменным полам коридоров и бегала по апартаментам в кабинет и обратно.

– Голова болит? – спросила я, не зная, что еще могу для него сделать, прежде чем будет уместно уйти.

– Голова давно болит, – признался он.

Эти слова заставили меня нахмуриться.

– Почему же вы не позвали меня?

– А вы думаете, гордость есть только у вас? – его голос прозвучал насмешливо. – Я пытался перевести наши с вами отношения во взаимовыгодное сотрудничество. Но вы ведь отказались.

– О… – только и смогла выдохнуть я. – Я как-то… не подумала, что ваше предложение было сделано с этой целью.

– Страшно представить, что вы подумали, – фыркнул он. – Надеюсь, ничего непристойного?

– Все непристойные варианты вы отмели с самого начала, когда сказали, что я недостаточно хороша собой, – не удержалась я.

Его ресницы снова дрогнули, хотя в этот раз он приоткрыл глаза совсем уж незаметно.

– Обиделась, да?

Я только дернула плечом и как можно более нейтральным тоном уточнила:

– Голову лечить будем?

– Уж будьте так любезны, раз уж вы все равно здесь.

Я потянулась к его вискам. На этот раз уловить вибрации не составило вообще никакого труда: они были настолько сильными, что оставалось только догадываться, как он живет с такой болью.

Но и ее мне удалось унять, хотя после этого горло заметно першило.

– Спасибо, – на его лице отразилось столь явное облегчение, что я испытала непривычный душевный подъем от осознания собственной полезности.

– Да не за что, мне нетрудно, – призналась я. – Никогда не стесняйтесь обращаться. Вы же не отчислили меня именно ради этого.

– Я не отчисли вас за то, что вы вылечили меня в прошлый раз. Мы квиты. Не могу же я за одну услугу взять вас в рабство.

– Вы нашли мне наставника…

– Уже сказал, что не считается, – напомнил он. – Но можем сделать вид, что это было за помощь сегодня.

– Знаете, – почему-то разозлилась я, – люди иногда могут просто помогать друг другу. Или в вашем высшем обществе такое не принято?

На этот раз он открыл глаза широко, на его лице снова появилось то самое выражение, которое мне хотелось определить про себя как плутоватое.

– А вот это уже стало бы подозрительно похоже на дружбу, от которой вы отказались.

Я не смогла придумать достойный ответ на это, поэтому только фыркнула, как это делал он, и процитировала, передразнивая его же:

– Что ж, это ваш выбор.

Он хмыкнул, а потом вдруг выгнул спину, словно ему что-то помешал лежать, но тут же снова вернулся в прежнее положение. Только полотенце упало со лба. Я хотела его поправить, но поняла, что оно уже не холодное.

– Вы весь горите, – кажется, я это уже говорила, но ситуация становилась хуже. – Давайте я смешаю вам и жаропонижающее?

– А вы большой эксперт по части экспресс-снадобий, да? – как будто даже удивился Фарлаг.

– Это вы считаете, что я вам все время вру, – я поднялась с кровати, собираясь вернуться в его кабинет. – А я действительно хочу со временем найти работу при аптеке или больнице. Там платят лучше.

Он промолчал. В тишине было слышно только его тяжелое дыхание.

Я сбегала в кабинет, смешала жаропонижающее, отметив про себя, что многие порошки уже на исходе, вернулась в спальню.

Меня не было от силы полторы минуты, но за это время Фарлагу стало заметно хуже. Дыхание стало еще тяжелее, а сам он провалился то ли в сон, то ли в забытье. По крайней мере, на мое предложение выпить снадобье никак не отреагировал, мне пришлось тормошить его, потом поддерживать за плечи, чтобы он смог выпить содержимое очередного стакана и не захлебнуться им. Напоив его, я снова смочила полотенце, чтобы обтереть ему лицо. После недолгого колебания расстегнула рубашку до конца.

Фарлаг никак на это не прореагировал, а вот меня внезапно накрыло осознанием того, что я сижу в темной спальне постороннего мужчины. Одна, на ночь глядя. И хотя мужчина этот определенно не представлял сейчас никакой потенциальной опасности для девичьей чести, мне все равно стало не по себе. До сих пор я воспринимала Фарлага как ректора. Преподавателя. Условно бесполое существо, пусть даже объективно вполне привлекательное.

Теперь же в мозгах что-то переклинило, и я посмотрела на него иначе. Как на мужчину. Надо сказать, что к своим почти двадцати годам я имела весьма скромный опыт общения с мужчинами. В романтическом плане – вообще никакой. Отец всегда был строг на этот счет. Настолько, что даже оказавшись в Орте, я так и не смогла переступить через его запреты, хотя он больше не контролировал меня так, как раньше. Возможно, дело было в том, что я пока так и не встретила того, ради кого захотела бы ступить на запретную для меня территорию.

А сейчас вдруг нестерпимо захотелось узнать, каково это – прикасаться к мужчине. И хотя я понимала, что это плохая идея, рука все равно сама собой потянулась к щеке Фарлага, как всегда покрытой легкой щетиной. Щека была горячей, влажной после обтирания и колючей. Прикосновение заставило мое сердце биться быстрее. Что это? Страх?

Фарлаг снова никак не прореагировал, поэтому мои пальцы скользнули ниже, к подбородку, едва задели губы.

Он вдруг резко вздохнул, снова выгибаясь. Лицо исказилось, и у него вырвался тихий стон.

Против всех законов логики я не отдернула руку, а просто замерла, затаив дыхание и чувствуя, что во рту мгновенно пересохло.

Так и не открыв глаза, Фарлаг успокоился, и я опустила руку чуть ниже, на его грудь, покрытую короткими черными волосками. Амулета из белого золота в виде неизвестного мне символа я старалась не касаться: чужие фокусирующие артефакты не принято трогать без надобности. Сердце уже выпрыгивало из груди, как в тот вечер, когда я стояла за шторой в его кабинете, каждую секунду ожидая, что меня обнаружат. Только тогда мне было страшно, а сейчас… Приятно?

Это наваждение отпустило меня так же внезапно, как и захватило. Я отдернула руку, устыдившись собственных действий.

«Пора уходить», – твердо сказала я себе.

И пошла в ванную смачивать полотенце еще раз. Я решила сначала убедиться, что жаропонижающее ему помогло. Было еще не так поздно, все еще веселились на балу, и мне хватало времени вернуться к себе.

Глава 13

Сквозь сон я почувствовала прикосновение к волосам: кто-то очень аккуратно пытался откинуть прядь с моего лица. Ощущение было настолько непривычным, что я вздрогнула и дернулась. И тут же замерла, потому что тело, спавшее в ужасно неудобной позе, запротестовало и отозвалось болью в затекших мышцах. Пришлось вернуться в исходную позицию и просто открыть глаза.

Я снова вздрогнула, на этот раз от того, что прямо передо мной оказалось лицо ректора Фарлага, заросшее щетиной еще больше. Расстояние между нами было таким маленьким, что я могла разглядеть потрескавшиеся губы и едва заметный отпечаток подушки на щеке. Я не могла отодвинуться, а ректор, кажется, не считал это необходимым. Он с интересом и лукавой улыбкой разглядывал меня, ничуть не смущаясь своего помятого вида и взъерошенных после сна волос. Я почувствовала острое желание пригладить торчащие вихры на его голове, но, конечно, не пошевелилась.

– Доброе утро, госпожа Роук, – такого мягкого тона я у него еще не слышала. Голос звучал немного хрипло, как это бывает после сна. – Хотя я очень сомневаюсь, что для вас оно доброе.

И он обвел выразительным взглядом кресло, в котором я уснула, скрючившись, положив голову на подлокотник.

– Доброе утро, сэр, – пробормотала я, все-таки стараясь сесть, чтобы сделать дистанцию между нами более пристойной.

С меня тут же свалился его пиджак, которым я укрылась, не имея под рукой лучших вариантов. И это добавило неловкости в и без того неловкую ситуацию. Фарлаг, казалось, наслаждался моим смущением, потому что, едва мне удалось сесть, выпрямился сам, только сейчас застегивая рубашку. И я не могу сказать, чтобы он заметно торопился, делая это.

– Не ожидал увидеть вас здесь. Сейчас.

Он оставил рубашку на выпуск, засунул руки в карманы брюк и снова посмотрел на меня, ожидая объяснений.

– У вас был жар, – затараторила я, пытаясь привести в порядок волосы. – И я все ждала, когда же снадобье подействует, но становилось только хуже… Потом я, видимо, уснула. Простите, сэр.

– Было бы за что, –хмыкнул он.

– Я вижу, что вам уже лучше, – торопливо добавила я, с преувеличенным интересом разглядывая ковер на полу. – Так что я пойду…

– Позавтракайте со мной.

Я так удивилась, что посмотрела на него. Фарлаг выглядел абсолютно невозмутимо, как будто регулярно обнаруживал поутру в собственной спальне студенток и приглашал их на завтрак.

– Не думаю, что это будет уместно, сэр, – возразила я. – Поэтому, простите, не могу принять ваше приглашение.

– Тогда очень удачно, что это не приглашение, – он сделал рукой характерное движение, доставая сквозь пространство книжечку вроде той, что лежала у нас с Реджиной. Через нее мы заказывали еду. – Это распоряжение. Я ваш ректор, вы обязаны их выполнять. Что вы будете?

Мне казалось, что я просто еще не проснулась и вижу какой-то дикий сон. С чего ему завтракать со мной? Что за странная фантазия?

– Тара, – позвал он со смешком, – вы уснули?

– Нет, сэр.

– Тогда, если вам не трудно, озвучьте свои пожелания по завтраку.

Я упрямо молчала, поскольку так и не знала, что эти аристократы едят на завтрак и что следует есть в их присутствии. С Реджиной мы до сих пор успешно не пересекались за столом. Мне не хотелось очередной порции насмешек.

– Мне все равно, на ваше усмотрение.

– Хорошо, значит, будете есть то же самое, что и я, – он пожал плечами и что-то коротко черканул в книжечке, а потом бросил ее на кровать. – Полагаю, вы хотите освежиться перед завтраком. Где ванная комната, вы знаете.

Он все же сопроводил свои слова кивком головы в нужном направлении, но я не торопилась последовать его приглашению. Все-таки у него прав на эту ванную было больше, а я могла бы тихонечко улизнуть, пока он будет там.

– Вам же, наверное, тоже надо…

– Дамы вперед.

Судя по насмешливому выражению его лица, он разгадал мое намерение. Мне ничего не оставалось, как скрыться в ванной комнате, где я и провела почти десять минут. Не столько освежаясь, сколько пытаясь успокоиться. И размышляя на тему, как я могла так влипнуть.

Когда я вышла, спальня была уже пуста, а ректор обнаружился в гостиной. Уже тоже умывшийся и – о чудо! – даже побрившийся. Рубашку он успел сменить, хотя новая все равно выглядела немного мятой. В ответ на мой удивленный взгляд он только пожал плечами и лаконично пояснил:

– У меня две ванные комнаты.

– Зачем вам две? – удивилась я.

– Раньше была гостевая спальня, потом я переделал ее в лабораторию, а ванная осталась. Еще есть малая гостиная, библиотека, второй кабинет, которым я не пользуюсь, отдельный спортивный зал, зимний сад, гардеробная. Я все-таки ректор, – усмехнулся он, а потом сделал приглашающий жест в сторону уже накрытого стола. – Прошу.

У заказов ректора на кухне, видимо, был приоритет. Нам изменения можно было вносить только накануне, а не за десять минут до завтрака.

На столе я не обнаружила ничего необычного: омлет с зеленью и сыром, зажаренный до хруста бекон, несколько тостов, масло, джем и паштет к ним, тарелка нарезанных фруктов, прохладный сок и горячий чай. Подобный завтрак я и сама порой заказывала.

– Как прозаично, – вырвалось у меня, когда я села за стол.

– О, простите, если мои пищевые привычки не соответствуют вашим высоким стандартам, – произнес он одновременно удивленно и насмешливо, намазывая тост мягким маслом. – Я предлагал вам заказать на свой вкус.

– Нет, я не в этом смысле, сэр, – я смутилась еще больше, хотя это казалось мне невозможным. – На самом деле они… соответствуют. Это и удивляет.

– Вы думали, я ем на завтрак что-то необычное?

Я пожала плечами, все еще не решаясь притронуться к еде, в то время как Фарлаг добавлял на тост поверх слоя масла слой паштета.

– Вы же аристократ. Как и многие здесь. И вы постоянно подчеркиваете, что это делает вас лучше меня. Во всем. Поэтому я думала, что и есть вы должны… что-то другое.

– Ваша соседка тоже аристократического происхождения. Неужели вы никогда не видели, что ест она?

– Нет, она попросила меня есть отдельно.

Это был первый момент за все утро – и, пожалуй, за все время нашего знакомства – когда смутился наконец он, а не я.

– Вот как. Почему вы не едите? – Фарлаг явно решил сменить тему и сам налил мне сока, а потом и чая. – Все остынет.

Поскольку накануне я пропустила ужин, ухаживая за ним во время приступа, я была зверски голодна, хоть и почувствовала это только в тот момент, когда мы сели за стол. И после его слов и простых жестов смущение, сковывавшее меня, куда-то испарилось, и я принялась за еду.

– Полагаю, я должен вас поблагодарить за эту ночь… как бы двусмысленно это ни прозвучало, – заговорил он после того, как мы оба покончили с омлетом.

– Вы ничего мне не должны, сэр, – я покачала головой, чувствуя неприятный укол. – Особенно если вам неприятно благодарить именно меня.

Он удивленно выгнул бровь, забыв про второй тост, который намазывал джемом.

– Простите, я неверно выразился, – после недолгого молчания поправился он. – Я хочу поблагодарить вас. Мне повезло, что именно вы оказались в том коридоре. Не каждый студент Лекса так хорошо знает экспресс-снадобья.

– Пожалуйста, – я пожала плечами. – Мне было несложно.

– Не лгите, – неожиданно жестко попросил он. – Я знаю, как неприятно это все выглядит.

– Неприятно? – настала моя очередь удивленно приподнять брови. Только по одной, как у него, они не поднимались. – Нет, ректор Фарлаг, я бы сказала, что это выглядит страшно, потому что несколько раз я думала, что вы умрете. Но я бы не назвала это «неприятным».

– Вы поэтому остались? – с интересом уточнил он, снова смягчаясь. – Боялись, что я умру? Я же сказал вам, что эти приступы меня никогда не убивают. Цель проклятия не в этом.

– А в чем?

– Зачем вам это знать?

Я снова пожала плечами. Действительно, мне это знание было совершенно не нужно… и все же меня интересовал этот вопрос.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Думаете, если бы было можно, я бы не сделал? – он презрительно скривился. – Имей я возможность от него избавиться, сделал бы это не задумываясь. Чего бы это ни стоило.

– Даже если бы это стоило… жизни другого человека, например?

На этот раз его улыбка выглядела немного жутковато.

– Даже если бы это стоило жизни больше, чем одному человеку.

– Мне кажется, вы на себя наговариваете.

– Мне кажется, вы слишком плохо меня знаете, чтобы судить об этом. Из-за этого проклятия я очень многого лишился.

– Вы имеете в виду вашу жену?

Это предположение вырвалось у меня совершенно неожиданно. Я прекрасно понимала, что не должна говорить с ним о таком. Как минимум, это было не мое дело, а как максимум… Я бы назвала это верхом бестактности.

Фарлага вопрос тоже удивил, но, как оказалось, по другим причинам.

– Что?

– Ну я… – мне стало не по себе под его пристальным взглядом. – Я слышала, что вы были женаты…

– Я и сейчас женат.

В этот момент в другом конце гостиной хлопнула дверь.

– Я рада, что ты об этом помнишь, дорогой, – насмешливо произнес певучий женский голос.

Я замерла, как молнией пораженная, не смея поднять взгляд ни на ректора, ни на женщину, которая медленно приближалась к нам. Только когда она подошла ближе и остановилась за спиной Фарлага, положив руки ему на плечи, я осмелилась бросить быстрый взгляд исподлобья. Успела разглядеть недовольное выражение на лице ректора, откинувшегося на спинку стула. Кажется, он не был рад внезапному появлению супруги. В глаза госпоже Фарлаг я взглянуть не смогла, лишь скользнула взглядом по роскошным черным волосам и яркому изящному платью. И тут же снова уставилась на свою тарелку.

– Совместный завтрак, – протянула тем временем она. – Как это мило. Найт, когда ты последний раз завтракал со мной?

– Это не то, что вы подумали, – попыталась оправдаться я, но госпожа Фарлаг только рассмеялась.

– Поверь мне, девочка, я и не думала думать то, что ты подумала, я подумала. Слишком хорошо знаю своего мужа. У него и на законную супругу сил в последнее время не хватает, где ж их взять на молодых студенточек.

– Лиса, это обязательно? – недовольно спросил Фарлаг.

Его жену я знала от силы минуту, но она мне уже не нравилась. Не знаю, что у них там за отношения, если он не носит обручальное кольцо, а она не живет с ним в Лексе, но унижать собственного мужа перед студенткой я не стала бы никогда. Особенно учитывая его проклятие. Да даже и не учитывая его…

– Сэр, можно я пойду? – тихо попросила я, все еще не осмеливаясь смотреть ни на кого из них.

– Да, Роук, идите. Еще раз спасибо. Простите, что испортил вам праздник.

Я кивнула, быстро поднялась, едва не задев и не уронив стакан с остатками сока, и поторопилась к выходу. Последнее, что я услышала, когда уже закрывала за собой дверь, был удивленный возглас госпожи Фарлаг:

– А почему она босиком?

Глава 14

Так быстро по коридорам Лекса я еще не бегала. Я не понимала, что вызвало у меня такую бурную реакцию. Подумаешь, ректора решила навестить законная супруга. Даже то, что она обнаружила меня в его гостиной, не должно было меня тревожить. Я ни в чем не могла себя упрекнуть, ведь я просто помогла ему. Я сделала то, что должна была бы сделать она.

И все же мое сердце болезненно ныло, словно случилось что-то очень плохое, а в груди вновь разгоралось пламя. Я бежала так быстро, что на нужный этаж в своем крыле влетела, уже задыхаясь.

И тут же столкнулась с Дорном. Из всех людей в Лексе именно с ним! Это утро определенно претендовало на звание самого неудачного в моей жизни.

– О, Роук, и куда это мы так торопимся? – насмешливо спросил он, преграждая мне путь. Двое его друзей встали по краям, отсекая для меня возможность обойти его.

– Дай пройти, Дорн, – потребовала я. Страха во мне сейчас не было, только раздражение. Я даже попыталась его оттолкнуть, но он был немного выше и заметно мощнее, поэтому моя попытка не произвела на него впечатления.

– С чего же это? Нет уж, расскажи нам, где была, чем занималась? Я смотрю, ты еще не успела переодеться? Где ж ты ночевала? Кого ублажала на этот раз? Кажется, не Прайма. Так кто же наш новый счастливчик? Ты у него туфли забыла?

И все трое мерзко расхохотались, а меня буквально затрясло от злости. Очень хотелось проклясть их, но внутренний голос напоминал мне, что это плохо кончится, прежде всего, для меня. Оставалось только огрызаться:

– Не твое дело, Дорн. Дай пройти!

– Что же ты, Роук, так неласкова? – он подошел ближе, пытаясь обхватить меня руками. – Недостаточно хорош для тебя? Привередливые нынче пошли фермерши, все аристократов им подавай!

Слабый ударный импульс все же сорвался с кончиков моих пальцев и ударил по нему, отбросив назад. Дорн не удержался на ногах и повалился на каменный пол. К счастью, головой он не ударился.

– Ну все, дрянь, теперь тебе конец! – выкрикнул он, поднимаясь. – Боевое заклятие против студента – это стопроцентное отчисление!

– Провались ты к демонам!

На этот раз мне удалось оттолкнуть его с пути и побежать дальше по коридору к двери наших с Реджиной апартаментов. Дорн еще что-то кричал мне вслед, но я не слышала: в ушах пульсировала кровь.

Я толкнула нашу дверь, быстро захлопнула ее за собой и прижалась лбом к гладкой прохладной поверхности, пытаясь отдышаться. Только теперь слова Дорна достигли сознания. Не грязные намеки, а угрозы отчисления. Я знала, что он не блефовал: такие же правила действовали и в Орте. Исключение составляли только случаи нападения. Я не была уверена, что поведение Дорна и приятелей будет расценено как нападение: ведь они ничего такого не успели сделать, только не давали мне пройти. Едва ли я даже смогу это доказать.

Я сдавленно застонала и повернулась, чтобы идти к себе в спальню, но тут же нос к носу столкнулась с Реджиной. С очень злой Реджиной, которая, не говоря ни слова, залепила мне пощечину. Я ее настолько не ожидала, что даже не успела ни закрыться, ни уклониться.

– Значит так, фермерша, еще раз объясняю: не смей трогать мое! Алек Прайм – мой. Еще раз тебя рядом с ним увижу, и тебе будет очень плохо, это я тебе гарантирую.

Наверное, ее слова и действия стали последней каплей этим сумасшедшим утром, потому что против обыкновения я не смолчала.

– Твой? А Алек Прайм в курсе, что он твоя собственность? Да ему наплевать на тебя. Противно смотреть, как ты стелешься перед ним, а ему приходится быть вежливым. Если ты прицепилась к его штанине и волочишься за ним при каждом шаге – это еще не значит, что он твой. Где твоя гордость, Реджина? Ты же вроде вся из себя аристократка? Или вас не учат этому дома? Постарайся осознать печальный факт: в том, что Алеку ты неинтересна, нет моей вины. Так что встань к зеркалу и поищи причины в себе.

Ее лицо перекосило от злости, даже губы задрожали и глаза заблестели. Она снова занесла руку, собираясь ударить меня еще раз, но второй раз подряд я этого уже не позволила: перехватила ее за запястье.

– Еще раз тронешь меня, и я тебе покажу, на что способны выведенные из себя фермерши, – тихо пообещала я.

Честно говоря, я понятия не имела, чем именно угрожаю: меня из себя еще никогда не выводили и на что способна, я не знала, но выглядела, наверное, очень убедительно, потому что Реджина побледнела и отступила назад. А я наконец добралась до спасительной спальни. Здесь мне уже никто ничего не мог сделать.

Я хотела сразу переодеться, но меня так трясло, что я с трудом добралась до кровати и легла поперек, свернувшись клубочком, прямо в бальном платье. Мысли в голове смешались, кровь по-прежнему пульсировала в висках, руки дрожали, в груди полыхал огонь и дышала я сейчас не намного лучше, чем ректор Фарлаг во время приступа. Только рядом не было никого, кто мог бы смешать мне успокоительное экспресс-снадобье. Или хотя бы налить чашку чая с мятой.

Не знаю, сколько я пролежала так, зло кусая губы и сминая пальцами покрывало. Мои желания метались из стороны в сторону. Я то хотела немедленно собрать вещи и сама покинуть Лекс, чтобы никогда сюда не возвращаться, то решала, что нужно собраться и пойти напрямую к профессору Блэку, чтобы показать ему портрет и спросить, действительно ли на нем его дочь.

Постепенно дрожь унялась, дыхание выровнялось. Еще какое-то время я просто лежала, чувствуя пустоту внутри, ставшую такой привычной после смерти мамы. За окном солнце то выглядывало, то скрывалось, часы на стене тикали, а я все лежала и лежала, совершенно не чувствуя ни сил, ни желания встать и куда-то пойти.

Только когда часы пробили полдень, я наконец заставила себя подняться с кровати и все-таки переодеться.

Приведя платье в порядок с помощью заклятий бытовой магии, я собралась идти к профессору Блэку. Возвращение платья казалось хорошим предлогом для визита, но потом я обнаружила, что сумочки с маминым портретом у меня нет. Я оставила ее в спальне ректора. От осознания этого факта я едва не застонала в голос. Мысль о том, чтобы пойти к Фарлагу, я отмела сразу. Мне совершенно не хотелось снова встречаться с его женой. Все равно он рано или поздно вызовет меня из-за инцидента с Дорном, тогда и спрошу про сумочку.

Теперь мне не с чем было идти к Блэку, я могла только спросить у него, как звали его дочь. После недолгих колебаний, я решила начать хотя бы с этого, но сколько ни стучала в дверь его апартаментов, он мне так и не открыл. Или не услышал, или был не в себе, или куда-то ушел. Сегодня определенно был не мой день.

Сидеть в четырех стенах и чего-то ждать – возвращения Блэка, вызова к ректору или чего-то еще – я не могла и не хотела. Поэтому к себе я вернулась только для того, чтобы оставить бальное платье в шкафу и накинуть легкий плащ: в долине все еще было прохладно, особенно во второй половине дня, а я собиралась на довольно долгую прогулку. Мне хотелось найти сгоревший коттедж. Я не знала, существует ли он еще или его давно снесли, но надеялась, что хотя бы какие-то останки сохранилось. По крайней мере, на его месте едва ли стали строить новый. Плохое это дело: строить там, где кто-то погиб.

Поскольку с начала года я обошла во время своих одиноких прогулок уже почти весь сад, лесопарк и даже часть леса, оставалось не так много мест, где мог находиться сгоревший коттедж. Их я и собиралась проверить.

В коридоре я снова едва не столкнулась с Дорном. Он был достаточно далеко, но успел заметить меня. Его лицо исказилось от гнева, хотя я ожидала увидеть на нем торжество. Разбираться я не стала, предпочла юркнуть на лестницу и побежать прочь.

На улице оказалось прохладнее, чем я ожидала, особенно когда я углубилась в более глухую часть лесопарка, которая выглядела давно заброшенной. Обычно я не рисковала сюда ходить, но если где и мог стоять пострадавший от огня коттедж, то только здесь.

Место выглядело довольно жутко: заросшие, порой почти непроходимые дорожки, скрипящие на ветру старые, высохшие деревья, которые давно стоило убрать, мертвая тишина, нарушаемая лишь нервным стуком дятлов да криками каких-то неизвестных мне птиц. Чем дальше я заходила, тем тревожнее мне становилось. Даже показалось пару раз, что за мной кто-то крадется, но сколько я ни оглядывалась, видела только раскачивающиеся от порывов ветра кустарники.

Я была уже почти готова бросить свою затею, когда деревья впереди внезапно расступились, выпуская меня на открытое пространство, посреди которого стоял обгоревший коттедж. Каменные стены почернели от огня, но устояли, а крыша провалилась, уничтожив чердак. Окна обоих этажей зияли пустотой.

Я нерешительно замерла, разглядывая то, что осталось от дома профессора Блэка. От него веяло холодом, который пробирался под плащ, гнал мурашки по коже и оборачивался плотным кольцом вокруг сердца. Мне казалось, здесь до сих пор пахнет гарью и смертью.

Поборов напавшее на меня оцепенение, я осторожно приблизилась к коттеджу. Входная дверь или сгорела, или ее сняли, поэтому я беспрепятственно вошла внутрь. Все содержимое дома сгорело дотла, оставшись темными бесформенными грудами на полу. Теперь я понимала, почему профессор Блэк показывал мне портрет, на котором его дочери было лет десять: другие едва ли сохранились.

Я прошла по коридору до просторной комнаты, которая когда-то была, вероятно, гостиной, оглянулась по сторонам, с новой силой ощущая пустоту внутри. Здесь не было и не могло быть ничего интересного. Ничего, что помогло бы мне. Следовало вернуться и снова попытать счастья с профессором Блэком.

Я вернулась в коридор и тут же вновь замерла, забыв как дышать: в другом его конце стояло самое страшное существо, которое я когда-либо видела в своей жизни. Когда-то оно было женщиной с длинными темными волосами, но сейчас его глазницы пустовали, челюсти обнажились, остатки кожи на лице пожелтели, часть черепа облысела. Одежда, какой бы она ни была, местами истлела, местами повисла грязными лохмотьями.

С жутким, пронзительным криком существо кинулось на меня, протягивая вперед костлявые руки со скрюченными пальцами и длинными когтями.

Я попятилась назад, выставляя перед собой щит, но существо без труда прошло сквозь него и вцепилось мне в горло, опрокидывая назад. Я закричала.

Не знаю, что случилось дальше, но мир вокруг меня погрузился во тьму.

Глава 15

– Тара! Тара, очнитесь. Тара!

Голос, который звал меня, казался знакомым, но туман в голове был таким плотным, что мысли в нем путались. Только почувствовав, как щеки коснулась теплая рука, я наконец смогла ощутить свое тело, а вместе с ним и все остальное. Холодный пол, что-то твердое почти под самой лопаткой, пульсирующую боль в затылке, окоченевшие конечности. Я открыла глаза и увидела над собой лицо ректора Фарлага.

– Уже второй раз за сегодня, – пробормотала я, не до конца придя в себя.

– Что? – он нахмурился. Должно быть, решил, что я брежу.

– Второй раз сегодня просыпаюсь и первым делом вижу вас, – пояснила я. Голос мой звучал хрипло, горло саднило. От крика?

Фарлаг широко улыбнулся. Ему очень шла эта искренняя, открытая улыбка.

– Я бы предложил сделать это традицией, но сомневаюсь, что в нашей ситуации это возможно. Вы встать можете?

Я прислушалась к себе, обвела взглядом обгоревший коридор, а потом вспомнила…

– Где оно? – истерично закричала я, стремительно садясь.

Настолько стремительно, что спину прошило острой болью, голова закружилась, и меня слегка затошнило.

– Тихо-тихо, не делайте резких движений! – строго потребовал ректор, сжимая мое плечо. – Где что? О чем вы говорите?

– Тут было… Такое… страшное. Оно кинулось на меня и… не знаю, – я честно попыталась объяснить, но от вернувшегося ужаса никак не могла сформулировать.

Я все озиралась по сторонам, ожидая, что в любую секунду чудовище нападет снова. А потом вдруг поняла, что в коридоре совсем темно, единственным источником света служит большой и достаточно яркий шар, созданный Фарлагом. Прошло очень много времени с тех пор, как я столкнулась в этом коридоре с монстром.

– Еще раз и давайте без эмоций, – велел Фарлаг.

Я глубоко вдохнула, прикрыла глаза, а потом снова посмотрела на него и попыталась объяснить уже более внятно:

– Здесь было существо, похожее на мертвую женщину. Как будто ее из могилы подняли, местами уже череп оголился. Она напала на меня. Я выставила щит, но она прошла сквозь него.

К моему удивлению – и немалому возмущению! – сосредоточенное выражение лица ректора сменилось насмешливым.

– Пугало. Поздравляю, Тара, кого-то из студентов Лекса вы вдохновили на почти забытую забаву.

– Забаву? – переспросила я, только сейчас понимая, что его рука все еще лежит на моем плече. Я дернула им, чтобы освободиться. Фарлаг не стал меня удерживать. – О чем вы говорите? Что здесь забавного?

– Это традиционная местная шутка, что-то вроде испытания, – пояснил он и тут же уточнил: – То есть, она долгое время была традицией, но ее уже лет сорок как запретили. Это иллюзия. Раньше у студентов было принято так пугать новичков, желавших вступить в какое-нибудь братство. Братства и сестринства упразднили раньше, а традиция продержалась еще почти целый век, прежде чем один из моих предшественников решил, что это слишком жестокая шутка. – Он окинул меня взглядом, внезапно ставшим серьезным, а потом добавил: – Пожалуй, сейчас я с ним согласен. У меня есть предположение, кто решил над вами подшутить, но сейчас узнаю точнее.

Он достал из-за ворота свитера – а сейчас я впервые видела его в свитере и темном длинном плаще – свой фокусирующий артефакт и сжал его в кулаке, как школьник. Прикрыв глаза, он поднял другую руку и коснулся раскрытой ладонью чего-то невидимого. В воздухе тут же проступили полупрозрачные черты напугавшего меня монстра. Я непроизвольно вздрогнула.

– Так я и думал, – резюмировал Фарлаг, открывая глаза и возвращая амулет на место. – Дорн. Как мальчика-то задело.

Заметив, что я все еще смотрю на то место, где под одеждой прятался фокусирующий артефакт, он пояснил:

– Приступ поражает не только тело, но и магический поток. Он становится ужасно нестабильным на какое-то время.

Я понимающе кивнула и смущенно отвела взгляд, решив сразу сменить тему:

– Это… пугало на меня натравил Дорн? Зачем?

– Он приходил сегодня на вас жаловаться, – весело поведал Фарлаг. – Сказал, вы его ни с того ни с сего угостили ударным импульсом. Требовал вас исключить.

Я вспомнила, как мне казалось, что за мной кто-то идет, как исказилось лицо Дорна, когда мы второй раз встретились в коридоре. Но ничего из этого не объяснило мне, зачем Дорну это понадобилось. Пока ректор не добавил:

– Он был очень разочарован, когда я отказал. Даже немножечко взбешен, по-моему.

– Отказали? Вы меня не исключите?

Фарлаг покачал головой.

– После всего, что вы для меня сделали, я не исключу вас, даже если вы кого-нибудь убьете. Только, пожалуйста, в таком случае сразу зовите меня, я помогу вам грамотно избавиться от тела.

Я решила, что слишком сильно ударилась головой, потому что ректор не мог мне такого сказать. Не с таким серьезным выражением лица. Но потом я заметила смешинки в его глазах и поняла, что он с трудом сдерживает улыбку. И облегченно рассмеялась.

– Надо же, – каким-то странным тоном заметил Фарлаг, – вы умеете смеяться.

Конечно, я тут же замолчала, а он разочарованно вздохнул.

– Может быть, вы все-таки встанете? – предложил Фарлаг. – Холодно же на земле.

Я кивнула и попыталась встать. Ноги меня без труда удержали, а вот голова снова закружилась. Затылок ощутимо саднило, кажется, я умудрилась набить себе серьезную шишку. Фарлаг попытался снова коснуться моего плеча, чтобы поддержать, но я поспешно отстранилась. Сама не знаю почему.

– Я в порядке, – торопливо заверила я.

– Рад это слышать, но настоятельно рекомендую вам посетить лазарет. И вот вопрос, который мучает меня с каждой секундой все сильнее: как вас вообще сюда занесло? – Фарлаг обвел выгоревший коридор выразительным взглядом.

– Гуляла и забрела, – по привычке соврала я, совсем забыв, что вообще-то хотела воспользоваться его помощью. – А что вы здесь делаете?

– Вас ищу. Вот, – он достал из кармана плаща сумочку, которую я забыла в его спальне, – нашел у себя. Полагаю, это ваше.

– Да, спасибо, – я сжала в руках мягкую ткань, ощущая сквозь нее мамин портрет.

– Если вы налюбовались этим печальным местом, я провожу вас обратно в замок.

– Я и сама могу дойти, – опять не к месту заверила я, чем вызвала очередную усмешку.

– Я не сомневаюсь. Но я хочу убедиться, что вы туда пошли, а не отправились искать новые приключения.

Мне нечего было возразить на это.

Когда мы вышли на улицу, оказалось, что уходящее за горизонт солнце еще подсвечивает небо, заметно стемнело только в долине. Мы двинулись в сторону замка, но оба, не сговариваясь, шли довольно медленно. И если свой черепаший шаг я могла объяснить иногда возникающим головокружением, то почему не торопился Фарлаг, я не имела ни малейшего понятия. Светящийся шар парил над нами, освещая наш путь.

Я по привычке обхватила себя за плечи, Фарлаг это заметил.

– Замерзла?

– Нет, все в порядке, – тут же отмахнулась я, мысленно отметив, что время от времени он переходит со мной на «ты». Я не знала, является ли это его обычной манерой общения или только я заслужила такое своим происхождением.

После его замечания я поняла, что на самом деле ужасно замерзла. Настолько сильно, что уже почти не ощущала этого. Я постаралась незаметно набросить на себя согревающее заклятие, но судя по тому, как он тихо хмыкнул и покосился на меня, он все-таки заметил.

– Я хочу извиниться перед вами, – неожиданно сказал Фарлаг.

Настолько неожиданно, что я даже запнулась и остановилась на пару секунд, удивленно глядя на него.

– За что?

– За некрасивую сцену этим утром. Моя жена время от времени любит делать вид, будто ей не все равно.

Я не знала, что сказать на это. В моей голове появилось сразу столько вопросов и каждый хотелось ему задать, но я сомневалась в их уместности.

– Мне кажется, женщине всегда не все равно, с кем завтракает ее муж. И почему, – осторожно заметила я.

– Вам это только кажется, – язвительно возразил он. – Она живет в моем столичном доме на мои деньги с другим мужчиной. Мне кажется, за это я заслужил право завтракать с кем захочу без объяснения причин.

Его признание заставило меня запнуться и остановиться во второй раз. Даже не знаю, что меня шокировало больше: то, что он мне это сказал, или то, как он это сказал. Спокойно, как-то буднично. Как будто это было нормальной практикой между супругами.

– Почему вы это позволяете?

Он пожал плечами, его шаг не сбился ни на секунду.

– У нее хватает ума и такта не афишировать это, поэтому я имею возможность делать вид, что ничего не знаю.

– Но… почему?

– А что по-вашему я должен сделать? – он снова посмотрел на меня с лукавой улыбкой, но мне показалось, что на этот раз за ней скрывается тоска. – Развестись? А какой в этом смысл? Для человека вроде меня это означает только лишнюю шумиху и внимание светской прессы, а я не хочу ни того, ни другого. И потом… Наши отношения разладились уже давно и по моей вине.

– Из-за проклятия? – уточнила я, не сумев сдержать любопытство, хотя здравый смысл подсказывал мне, что не стоит лезть к нему с этими расспросами.

– Можно и так сказать. Она не простила мне того, что я сдался. Пока я искал способы его снять, она меня горячо поддерживала. Даже пыталась помогать, хотя в этой сфере магии не сильна. И три года назад, когда я занял пост ректора, она жила здесь со мной. А потом я сказал, что больше не хочу искать выход. Еще пару месяцев она пыталась меня переубедить, а когда не вышло, сказала, что не хочет на все это смотреть.

– На приступы?

– На то, как я умираю.

Его слова упали между нами чем-то тяжелым, гнетущим. Я поняла, что даже заклятие больше не согревает меня. И снова больше шокировал не столько сам факт признания, сколько спокойный, будничный тон, которым оно было произнесено.

– Тогда мы считали, что все к этому идет, – пояснил Фарлаг с улыбкой. – Теперь я понимаю, что проклятие меня не убьет. Только будет мучить.

Несмотря на то, что шли мы медленно, я чувствовала, что с каждой секундой сердце бьется все быстрее и быстрее, дыхание становится неровным, тяжелым. Его внезапная откровенность шокировала и сбивала с толку. И вместе с тем создавала между нами незримую, пока почти неосязаемую связь.

– Почему вы мне все это рассказали? – все-таки спросила я.

Он внезапно остановился и повернулся ко мне. Мне пришлось сделать то же самое. Мы уже вышли из лесной части парка и оказались на краю зацветающего сада.

– Потому что хочу откровенность за откровенность. Что на самом деле вы делали в сгоревшем доме профессора Блэка? И почему вчера на балу вы были в платье, которое он купил для своей погибшей дочери?

Какая-то часть меня все еще желала отделаться от расспросов маленькой ложью и упрямым «непониманием», но я заставила эту часть замолчать. Я ведь и сама хотела просить его о помощи, так почему же я так боюсь быть с ним откровенна?

– Вы знаете, как звали дочь профессора Блэка?

– Кажется, Делла. Она как-то связана с вами?

– Возможно, это моя мать.

На его лице отразилось непонимание, смешанное с недоверием. Он снова смотрел на меня, слегка прищурившись.

– Вы хотите сказать, что она родила вас до того, как погибла?

– Я хочу сказать, что она не погибла. То есть… теперь уже да, но не тогда.

Я открыла сумочку, которую он мне вернул, достала портрет и протянула ему.

– Вот, это моя мать. Незадолго до пожара, как я понимаю. Вы знаете, как выглядела Делла Блэк?

Фарлаг покачал головой.

– Нет, я поступил в Лекс уже после пожара, а у ее отца сохранилось всего несколько портретов, где она еще ребенок. Так вы здесь, чтобы…

– Узнать правду о своей семье. До смерти мамы я, как оказалось, ничего о ней не знала. А потом человек, которого я считала своим отцом, сказал, что мама привезла меня из Лекса. Я решила, что она здесь училась, поэтому перевелась сюда.

– И залезли в мой кабинет, чтобы найти ее личное дело?

Я кивнула, настороженно глядя на него. Не знаю, чего я ждала. Может быть, что он разозлится или разочаруется, узнав правду. Или потеряет интерес. Но ничего из этого не произошло. Тогда я решилась признаться и в том, чего не сказала даже Алеку:

– И еще я хочу узнать, кто мой отец, почему моя мама никогда о нем не говорила и не связано ли все это как-то с ее внезапной гибелью.

Фарлаг какое-то время молча разглядывал мое лицо, и меня било мелкой дрожью то ли от его взгляда, то ли от холода, то ли от страха.

– Он был у вас всегда? – внезапно спросил Фарлаг, возвращая мне портрет.

– Нет. Я нашла его в коробке, которую мне принес господин Кобал.

– Что еще было в той коробке?

– Много разных мелочей, – я пожала плечами. – А что?

Он улыбнулся и чуть наклонился ко мне, заговорщицки понизив голос:

– Покажете? Заходите после ужина со всем, что у вас есть. Я бы пригласил вас на ужин, но не думаю, что компания Алисии будет уместна для этого разговора. Или приятна вам.

Я почувствовала странный скачок эмоций: в первый момент, когда он предложил прийти, испытала небывалый подъем, но упоминание Алисии – жены, по всей видимости, – тут же испортило мне настроение.

– Не уверена, что будет уместен мой визит к вам. Или приятен вашей жене.

– Меня не волнует, что вы думаете, – хмыкнул он. – Я ваш ректор. И я вас вызываю в свой кабинет. В девять. Не опаздывайте.

Я очень сомневалась, что он имеет право отдавать такие распоряжения, но почему-то мне не захотелось спорить.

Глава 16

– Вы очень пунктуальны, Тара, – сегодня ректор Фарлаг был щедр на улыбки.

Я изобразила вежливую ответную улыбку, проходя в его кабинет и собираясь, как обычно, сесть в кресло посетителя. Однако Фарлаг остановил меня, поднимаясь из своего кресла.

– Давайте пройдем в другую комнату, чтобы нам никто не мешал, – предложил он.

Встречаться с ним вечером и так было странно, а делать это не в кабинете – еще более непривычно, но я не стала спорить и послушно проследовала за ним в небольшую и довольно уютную комнату. Вероятно, это была та самая малая гостиная, которую он упоминал утром. Она походила на гостиную в наших с Реджиной апартаментах: здесь тоже был камин, небольшой диван и пара кресел, чайный столик. Последний к моему удивлению оказался сервирован на двоих. К вечернему чаю предлагалось тонкое хрустящее печенье, шоколадные конфеты и даже сырная тарелка.

Фарлаг указал мне на диван, сам сел рядом, и, хотя между нами осталась вполне приличная дистанция, мне все равно показалось это… волнительным? Даже более интимным, чем завтрак с ним. Все-таки утром между нами, как всегда, стоял стол, пусть и не письменный, а тут нас разделял только воздух.

Я торопливо выложила на диван все, что принесла с собой, хотя бы так отгораживаясь от ректора. Тот лишь покосился на шкатулку и жестяную коробку, пока разливал по чашкам чай. Только сделав пару глотков и вернув чашку на место, он принялся рассматривать предметы.

Первой его заинтересовала шкатулка.

– Очень красивая работа, – заметил он. – Она не открывается. Какие-то особые чары?

– Очевидно, – кивнула я. – Я нашла ее в своем столе, когда собирала вещи. Она стояла рядом с моей шкатулкой с украшениями, на нее была наложена невидимость, поэтому я даже не знала, что она там, пока случайно не смахнула. Перепробовала все отпирающие заклятия, но ничего не помогает. Я не представляю, что там внутри.

Фарлаг задумчиво покрутил шкатулку в руках, потом положил на ее крышку ладонь и прикрыл глаза, но тут же отдернул руку и тихо выругался. Ему пришлось положить шкатулку снова на диван, чтобы освободившейся рукой сжать фокусирующий артефакт.

– Сэр, если вы еще недостаточно восстановились, может быть, не стоит? – осторожно предложила я, за что получила удивленный и немного даже оскорбленный взгляд. Я тут же попыталась объяснить: – Просто вы говорили, что расходование магического потока может спровоцировать приступ…

Он криво усмехнулся, вспомнив, когда я могла такое услышать.

– Не бойтесь, Роук, два дня подряд у меня приступы не случаются. На неделю как минимум я от них избавлен.

Меня это не слишком утешило: переживать такое раз в неделю казалось мне ужасным. Пока ректор пытался определить тип заклятия, я задумалась о том, от чего зависит его обращение ко мне: он называл меня то по имени, то по фамилии, то добавлял вежливое «госпожа», то внезапно переходил на «ты».

– Не могу определить, – через какое-то время сдался Фарлаг, откладывая шкатулку в сторону. – Что-то очень мощное, возможно, даже темное. Мне оно не под силу.

Я не смогла сдержать разочарованный вздох, и Фарлаг снова покосился на меня… немного обиженно.

– Зато могу сказать, что внутри бумага, вероятно, письмо или какой-то документ, жидкость и что-то похожее на браслет или ожерелье.

Его слова заставили меня задуматься, и в этой задумчивости я тоже потянулась за чаем, а потом и за печеньем. Браслет или ожерелье меня мало интересовали, а вот предполагаемое письмо – очень сильно. И жидкость. Что это могла быть за жидкость?

Фарлаг тем временем взялся за жестяную коробку и первым делом снова посмотрел на обгоревший портрет моей мамы.

– Вы очень похожи.

Его слова удивили меня. Чаще люди говорили, что я совсем не похожа на мать. И на родителей вообще. Теперь я полагала, что внешностью пошла в родного отца.

– Да нет… – осторожно возразила я, боясь его снова задеть. – У нас совсем разные черты лица.

– Черты – возможно, – ничуть не смутился он. – В этом я не силен. Но у нее такие же светлые волосы и голубые глаза, выражение лица очень похоже. Вы улыбаетесь совсем как она на этом портрете.

Не знаю почему, но его тон отозвался во мне приятным теплом, которое разлилось внутри. Я даже неосознанно придвинулась ближе, словно хотела тоже взглянуть на портрет, который он держал в руках, хотя я и так знала его до мелочей.

Фарлаг отложил портрет и заглянул в мешочек, в котором хранилось ожерелье с мелкими стеклянными бусинам, вытащил их на свет и несколько секунд внимательно разглядывал.

– Симпатично, дешево, но ваша мать этим очень дорожила: я чувствую следы заклятия стазиса, а его обычно накладывают, чтобы вещь не испортилась со временем. Странно только, что оно не развеялось после смерти вашей матери. Видимо, было использовано усиление из независимого источника – другого магического потока. Она очень дорожила этой вещью.

– Мне кажется, это подарок от любимого человека, – немного смущенно озвучила я свою догадку, на этот раз утягивая из вазочки конфету. – Возможно, это единственное, что осталось у мамы от первой любви. А может быть, и последней.

Он снова покосился на меня и тихо фыркнул.

– Ох уж эти романтические натуры.

Мне не понравился его осуждающий тон в адрес мамы, поэтому у меня против воли вырвалось:

– Сказал человек, который хранит на видном месте свадебную фотографию, хотя его жена живет с другим…

Я осеклась, но было уже поздно: на этот раз Фарлаг не просто покосился на меня, а повернулся и посмотрел в упор. Я думала, он меня выгонит, но на его лице появилось выражение, подозрительно похожее на одобрение.

– А вы кусачая, Роук. Мне это нравится. Куда больше, чем тихая, смущенная и что-то невнятно бормочущая версия вас.

– Хоть что-то вам во мне нравится, – недовольно буркнула я, но испачканные в подтаявшем шоколаде пальцы несколько смазали впечатление от моего тона, и Фарлаг рассмеялся.

– Все переживаете, что я назвал вас недостаточно привлекательной?

Он уже убрал ожерелье на место и теперь взялся за обрывок листа с ингредиентами снадобья. А я успела облизать пальцы и сделать глоток чая, поэтому холодный и независимый тон на этот раз получился у меня гораздо лучше:

– Мне абсолютно все равно, что вы думаете о моей внешности, сэр.

– Правда? – он лукаво улыбнулся. – Жаль, а я хотел сказать вам, что вчера на балу вы были исключительно очаровательны.

Я почувствовала, как сердце вдруг забилось быстрее, а губы дрогнули, пытаясь расползтись в довольной улыбке. Я скрыла ее за чашкой, которая оказалась уже почти пустой. Ректор тем временем вздохнул.

– Ваша мать была мастерицей по части загадок. В этом списке почти не за что зацепиться. То есть с таким набором ингредиентов может быть около сотни снадобий. Не понимаю, зачем она могла его хранить?

– Сто двадцать четыре, – педантично поправила я. – Это только тех, что есть в большом справочнике.

Фарлаг наградил меня уважительным взглядом, беря вместо обрывка одну из любовных записок. Я напряженно замерла, потому что долго сомневалась, стоит ли приносить их. С одной стороны, раз уж я решилась довериться Фарлагу, мне следовало показать ему все, что у меня было. С другой – мне казалось неправильным делиться с ним личной перепиской, к тому же романтической, к тому же не моей. Мне оставалось надеяться, что он не посмеется.

– У вашей матери был роман с кем-то из детей других преподавателей. В крайнем случае, с кем-то из студентов из рядов новой элиты.

– Почему вы так думаете?

– Это точно писал не взрослый мужчина и не студент из аристократической семьи, – невозмутимо объяснил Фарлаг, читая третью записку. – Эти любовные послания ужасно пошлые и глупые.

– Можно подумать, аристократов учат правильно писать любовные записки, – фыркнула я.

– Вы не поверите, Тара, – он снова рассмеялся. – Чему нас только ни учат.

Я удивилась, но спорить не стала. Только налила себе еще чая и после недолгого колебания потянулась за новой конфетой: таких восхитительно вкусных я еще никогда не ела.

– У меня такое чувство, что мне знаком этот почерк, – тем временем добавил ректор, разглядывая очередную записку. – Вы не против, если я оставлю одну себе?

Я была не против.

– Я так понимаю, вы читали все? – уточнил он.

– Да, ничего интересного. Всегда сокращает имена до одной буквы, никакой конкретики, которая могла бы указать на то, кто пишет.

Фарлаг кивнул, отложил себе одну записку, остальные снова перетянул лентой, сложил все обратно в коробку, закрыл ее и убрал к шкатулке. Сделав несколько глотков из чашки, он повернулся ко мне уже всем корпусом, положив руку на спинку дивана, и уставился на меня хорошо знакомым изучающим взглядом, поглаживая подбородок, на котором вновь успела появиться заметная щетина.

– Объясните мне, зачем вы пошли в коттедж? Что вы хотели там найти?

На этот вопрос я и сама не знала ответа.

– Наверное, просто хотела увидеть это место. До вчерашнего вечера я была уверена, что моя мама, забеременев, сбежала из дома. А потом отец Алека сказал, что девушка на портрете – это Делла Блэк, погибшая во время пожара. Это не вязалось у меня в голове.

– Вам повезло, что я вас нашел, – заметил Фарлаг. – В этой части парка редко кто бывает. Только сам Блэк иногда навещает это место.

– А как вы меня нашли? – этот вопрос только сейчас пришел мне в голову.

– А как я узнаю, когда студенты дерутся с помощью магии? Контроль использования боевых заклятий вне занятий. Вы использовали против пугала щит. Формально это боевое заклятие, хоть и защитное.

– Но… с чего вы вдруг решили проверить следящие чары? Едва ли на простой единичный щит могли сработать сигнальные.

Фарлаг на несколько секунд замялся, но потом все жепризнался:

– Сначала я пытался отправить вам записку с феей, как обычно. Просто вызвать к себе. Но фея вернула записку. Такое происходит только в том случае, если получатель не найден. А найти человека они не могу только в трех случаях: он вне зоны досягаемости для них, он без сознания или он настолько крепко спит, что даже не видит снов. Да, и еще если он мертв. Покинуть долину вы не могли, для сна время было неподходящим, а учитывая ваш конфликт с Дорном и мое решение по нему… Я волновался. И как оказалось, не зря. Думаю, поэтому Дорн и напустил на вас пугало, а не устроил с вами дуэль. Пугало следящие чары не заметили. Если бы вы не попытались защититься… Я бы вас не нашел.

Почему-то из всего его объяснения в память мне больше всего врезались слова: «Я волновался».

– Вы хотите поговорить с Блэком, чтобы узнать подробности о том пожаре? – ректор вернулся к прежней теме.

– Я хочу знать, действительно ли на портрете его дочь, могла ли она выжить в ту ночь и не является ли он той самой семьей, которую я ищу, – поправила я. – И он наверняка знает, от кого моя мама могла быть беременна. Если кто-то и может что-то рассказать о том времени, то только он.

Фарлаг с сомнением покачал головой.

– Это плохая идея.

– Почему?

– Вы же знаете профессора Блэка, – Фарлаг вздохнул. – Он не в себе. Когда речь заходит о его семье – даже если просто что-то случайно напоминает ему о ней – он выпадает из реальности.

– Да, это я заметила. Иногда он просто из нее выпадает.

– Это вы так думаете, что просто, – возразил Фарлаг с печальной улыбкой, – а ему на самом деле что-то снова о них напомнило.

Теперь уже я с интересом посмотрела на него. И решилась задать вопрос, который мучил меня с первого же практического занятия по снадобьям:

– Почему вы держите в Лексе такого преподавателя? Я хочу сказать… Он ведь не соответствует местным высоким стандартам. А здесь такого не терпят.

Фарлаг какое-то время смотрел на меня с непроницаемым выражением лица, а потом очень серьезно произнес:

– Он одинокий несчастный старик, у которого не осталось ничего, кроме этой работы. Если его уволить из Лекса, он умрет. Он сейчас жив только потому, что ему есть ради чего просыпаться утром. Каждому нужна причина просыпаться утром. Я не могу его лишить ее. Это будет жестоко.

Его слова настолько удивили меня, что я не смогла этого скрыть.

– Не думала, что вы можете быть таким сострадательным, – заметила я в ответ на его молчаливый вопрос.

– А вы не очень высокого мнения обо мне, да?

Я пожала плечами и отвела взгляд в сторону. Я не знала, какого мнения о нем. Я бы назвала его противоречивым. Он то пугал меня, то вызывал сочувствие, то злил, то заставлял мое сердце биться быстрей одной своей улыбкой. После ночи, проведенной у его постели, я восхищалась его стойкостью: требовалась огромная сила воли, чтобы переносить такое постоянно и при этом вести довольно обычный образ жизни, заниматься серьезным делом, не испытывая при этом потребности в деньгах. Но порой он говорил непростительные вещи, и мне казалось, что его боли этого не оправдывают. Я многого не понимала в нем. Почему он так взъелся на меня с первой встречи, но при этом так нежно дружит с Блэком, который точно такого же происхождения, как и я? Почему он не разводится с женой, зная, что она живет с другим, не носит обручального кольца, но не убирает ее фотографии, не рад ее видеть, но ужинает с ней. Он был словно соткан из противоречий. Аристократ в вечно мятой рубашке и со взъерошенными волосами, которые давно пора постричь.

– За что вас прокляли? – тихо спросила я вместо ответа на его вопрос.

Он подпер голову рукой и снова грустно улыбнулся, хотя в этот раз в его глазах читалось что-то похожее на вызов.

– Раз прокляли, значит, было за что. Как вы думаете?

– Я думаю, что не могу представить себе преступление, соизмеримое с таким наказанием, – честно призналась я. И под влиянием момента добавила: – И мне сложно представить, чтобы вы могли совершить хоть что-то близкое к этому.

Сначала мне показалось, что он сейчас отмахнется и уйдет от ответа, но потом в его взгляде что-то изменилось.

– Это наказание за дерзость и самоуверенность. И за любовь заодно.

Я нахмурилась, не понимая, склонила голову набок, отчаянно желая, чтобы он мне пояснил, но боясь задать вопрос вслух.

– К тому моменту, как я познакомился с Алисией, я уже был наслышан о том, что ее отец – темный маг, скрывающийся от Легиона. После знакомства она не раз предупреждала меня, что он, хоть и скрывается, но пристально следит за ней и не позволит выйти замуж не за того, кого выбрал сам. Мой отец предупреждал меня, что связываться с темными опасно, младший брат умолял одуматься. Но мне было все равно. Я сделал предложение, убедил Алисию, что со всем справлюсь. Мы поженились. И меньше, чем через три месяца, ее отец нашел способ проклясть меня. Да так, что проклятие не снять.

– Почему вас, а не ее? – удивилась я. – Это ведь она нарушила его запрет. Просто потому что она его дочь?

– Просто потому что этого я смог не допустить. Его проклятие было направлено на нас обоих… – Он вдруг шумно вздохнул и резко встал, засунув по привычке руки в карманы брюк, прошелся по комнате и остановился у камина, глядя на пляшущий в нем огонь. Взял с каминной полки портсигар, достал из него сигарету. – Я ни одному человеку этого не рассказывал с тех пор. Кроме семьи и Блэка, но ему только потому, что какое-то время он помогал искать снадобье противодействия.

– Я никому не расскажу, – заверила я, решив, что его беспокоит это.

– В этом я не сомневаюсь, потому что если расскажете, я найду способ сделать вашу жизнь еще более невыносимой, – мрачно пообещал он, продолжая смотреть на огонь и затягиваться едким дымом.

Это прозвучало грубо и разрушило хрупкую иллюзию взаимного доверия. И хотя мое заблуждение длилось так недолго, ощущение потери оказалось неожиданно болезненным.

– На что спорим, что у вас это едва ли получится, – пробормотала я, не сумев скрыть горечь.

Он не ответил, наверное, не услышал. Какое-то время молча курил, стоя ко мне спиной. Я решила, что мне пора уходить, потому что он явно ничем не мог мне помочь, а может быть, уже и не хотел. Свое любопытство он ведь удовлетворил. Я убрала шкатулку и коробку в сумку, собираясь встать, когда он, наконец, снова заговорил, выбросив окурок в камин:

– Я постараюсь узнать больше о том пожаре. И выяснить, где я видел почерк, похожий на тот, что в записках. Предлагаю вам вместе сходить к Блэку завтра. Меня он знает гораздо дольше, возможно, мое присутствие поможет ему удержаться в реальности. Вы и так наверняка слишком сильно напоминаете ему дочь. Детям преподавателей в Лексе разрешают посещать занятия, но официально их не зачисляют, поэтому никакой документации не сохраняется. Однако неофициальные табели об успеваемости все равно ведут, я постараюсь их найти за тот период. Может быть, удастся восстановить по ним какие-то ее возможные связи… Все это зыбко, но попробовать можно.

Он говорил так спокойно и четко, что я вдруг поняла: он не просто молчал, он прикидывал план действий. Ощущение связи между нами мгновенно вернулось.

– Спасибо, сэр.

– Пока не за что…

Приглушенный шум за стеной заставил нас обоих вздрогнуть. Фарлаг нахмурился, прошел к двери и выглянул в коридор, но никого не обнаружил и вернулся обратно, бормоча себе под нос:

– Наверное, дверь кабинета не запер, но только кому я мог понадобиться в такое время?

– Может быть, это из комнат?

– Там никого нет, – он бросил взгляд на часы, – Алисия уже должна была вернуться в Аларию.

– Она не остается на ночь? – не удержалась я от вопроса.

Фарлаг одарил меня насмешливым взглядом, под которым я смутилась.

– Она никогда не остается, навещает меня только на несколько часов. Мы вместе обедаем, ужинаем, а потом она возвращается к себе. Вы же слышали ее слова, – едко добавил он, – на ночи с ней у меня нет сил.

Я смутилась еще больше и принялась пристально разглядывать собственную сумку, которую и так прекрасно знала. Обсуждать с ректором его интимную жизнь с женой – точнее, ее отсутствие – было как-то уж совсем неудобно, поэтому я спросила:

– Сэр, я пойду?

– Да, конечно, идите. Завтра после ваших занятий навестим Блэка.

Я кивнула и торопливо покинула его гостиную и через кабинет вышла в коридор. На Фарлага я так больше и не осмелилась взглянуть.

Даже в коридоре я продолжала смотреть строго себе под ноги, поэтому профессора Арта заметила только в тот момент, когда уже столкнулась с ним.

– О, простите, сэр.

– Лучше бы тебе вернуться на ту ферму, с которой ты вылезла, – неожиданно зло прошипел он. Я так удивилась, что вскинула на него вопросительный взгляд. Его лицо было перекошено от ненависти. – Я знаю, зачем ты здесь. И имей в виду: этот номер у тебя не пройдет, деточка.

Сказав это, он развернулся и ушел, а я еще с минуту растерянно стояла посреди коридора, ничего не понимая.

* * *

Этот день вымотал меня настолько, что, возвращаясь к себе, я мечтала только о горячем душе и сне. Даже мысль о том, чтобы принять ванну, я отмела, боясь уснуть прямо в ней.

Я собиралась проскользнуть в свою спальню как можно незаметней: после утренней конфронтации нам с Реджиной удавалось весь день не пересекаться, я надеялась так его и закончить. Однако, оказавшись в нашей общей гостиной, я услышала громкие рыдания, которые доносились из спальни соседки. Дверь в ее комнату была чуть-чуть приоткрыта, поэтому я хорошо слышала, как она плачет.

Первым моим порывом было просто пройти мимо. В конце концов, мы не были подругами, причем не по моей вине, утешать ее я не обязана. Но потом я вспомнила, как сама этим утром лежала поперек собственной постели, чувствуя себя одинокой и несчастной. И как мне хотелось, чтобы нашелся хотя бы один человек, который мог бы меня пожалеть, сказать пару ободряющих слов.

Поэтому после недолгого колебания я все же подошла к ее спальне, осторожно толкнула дверь и заглянула внутрь. Реджина лежала на постели, обняв подушку, и ревела так горько, что я ей позавидовала: если бы я так могла, то вся та горечь, что я испытывала, наверняка уходила бы через слезы.

– Джина? Что случилось?

– Уйди, фермерша, видеть тебя не хочу! – огрызнулась она и заплакала еще сильнее.

Я зашла в комнату, подошла к кровати. Реджина лежала спиной к двери, поэтому не заметила этого и ощутимо вздрогнула, когда я села рядом и коснулась ее плеча.

– Если ты из-за Алека, то успокойся. Он весь твой, у меня нет к нему никаких чувств и никакого желания заводить с ним отношения.

– Дура! – сквозь слезы бросила Реджина. – Какая разница, какие у тебя желания? Он уже на тебя глаз положил. Я три года на него потратила! И он был бы моим, если бы ты тут не появилась!

Она не поворачивалась ко мне, огрызалась через плечо, все ее тело сотрясалось от рыданий. И вроде бы мне следовало обидеться на ее слова, но почему-то я не испытывала к ней ничего, кроме жалости.

Я погладила ее по плечу и, как ни странно, она не попыталась сбросить мою руку.

– Чего я не понимаю, так это почему ты так убиваешься по нему? И зачем потратила на него столько времени? Ты же очень красивая. Из хорошей семьи. Половина наших сокурсников головы сворачивают, глядя тебе вслед. Выбрать могла бы любого. Может быть, я не права, но мне не показалось, что ты так уж сильно влюблена в Алека.

Рыдания Реджины чуть затихли. Она уже не вздрагивала так сильно, но продолжала всхлипывать.

– Много ты понимаешь, фермерша, – снова огрызнулась она, но на этот раз как-то вяло. Это уже даже не казалось обидным, просто смешным.

– А еще я, знаешь, чего не понимаю? – я даже улыбнулась, когда этот вопрос внезапно пришел мне в голову. – Почему вы все говорите «фермерша» с таким выражением, словно это какое-то ругательство?

Реджина замерла и теперь перестала даже всхлипывать. Какое-то время она лежала молча, а потом едко поинтересовалась:

– А разве это не звучит обидно?

– Не для того, кто вырос на ферме, – усмехнулась я. – Это все равно, что пытаться задеть тебя, называя блондинкой. Тебе обидно?

– Ты больная? Я и есть блондинка!

– А я и есть фермерша.

Реджина шмыгнула носом, потом вдруг села, все еще обнимая подушку, и насупившись посмотрела на меня. Ее всегда такое красивое лицо сейчас было испорчено красными пятнами и припухшими глазами.

– И что, тебе совсем не обидно это слышать? – с таким искренним недоверием спросила она, что я снова не удержалась от улыбки.

– Да нет, – я пожала плечами. – Мне нравилась ферма, на которой я выросла. Там было очень красиво.

– А у вас были лошади? – после небольшой паузы поинтересовалась Реджина.

– В основном коровы, – призналась я. – У нас молочная ферма. Но несколько лошадей было.

– Коровы мерзкие, – скривилась Реджина. – А лошадей я люблю. В детстве у меня была лошадь, а потом… – она горестно вздохнула. – В каком-то смысле я тебе завидую. Ты фермерша, и от тебя никто ничего и не ждет. Гораздо хуже, когда твоя семья относится к древнему роду, бережно передает по наследству титул, но при этом находится на грани разорения.

Она посмотрела на меня с вызовом, но, видимо, так и не дождалась предполагаемой реакции и снова отвернулась.

– Тебе приходится жить на определенном уровне. Покупать одежду, посещать мероприятия. Люди моего круга обращают внимание на все: из какой коллекции твое платье, появлялась ли ты в нем раньше, сколько карат в твоих бриллиантах. А когда все имущество уже заложено-перезаложено, все фамильные драгоценности давно заменены качественными копиями и распроданы, с каждым годом соответствовать своему уровню становится все сложнее. И удачный брак становится единственным выходом. Алек Прайм – это очень удачный брак. Мне он нужен, потому что это последняя надежда моей семьи.

Я потрясенно молчала. Мне и в голову не приходило, что семья Реджины стеснена в средствах. Хотя я сомневалась, что она может иметь меньше денег, чем, например, наша. Да если продать ее платья, можно купить ферму вроде той, что принадлежит отцу. Или чуть поменьше.

– А вариант просто жить скромнее вы совсем не рассматриваете? – осторожно уточнила я.

Реджина посмотрела на меня как умалишенную, а потом презрительно скривилась.

– Тебе легко говорить, тебя твой род ни к чему не обязывает! Можешь жить, как тебе хочется. Ни родового поместья, которое надо сохранять, ни памяти предков, которую нельзя посрамить.

Ее слова заставили меня вспомнить ректора Фарлага. Не то чтобы я успела надолго о нем забыть… Просто я вспомнила, как столкнулась с ним на вечеринке Алека. Он прятался в темноте, наложил приглушающий звуки полог. Наверняка мучился от головной боли, у него приближался очередной приступ, но он все равно сидел на глупой студенческой вечеринке, хотя он целый ректор. Просто потому что Фарлаги из старой аристократии, а Праймы – королевских кровей. И развестись он не мог, потому что боялся шумихи, которая поднимется вокруг развода «человека вроде него».

Они все здесь делали вид, что лучше меня, потому что богаче и влиятельнее, потому что их семьи древнее, потому что у них титулы и высокие посты, а на самом деле их положение порой накладывало на них больше ограничений, чем я могла себе представить.

– Так вы за это меня все ненавидите? – внезапно осенило меня. – За то, что я могу выбирать? Кем мне быть, с кем мне быть, как себя вести и как одеваться? Кому кланяться, а кому нет?

Реджина нахмурилась, попыталась изобразить надменное пренебрежение, а потом вдруг тяжело вздохнула и снова всхлипнула.

– Не знаю, может быть… Мне кажется, я сама делаю свой выбор. Ведь это я выбрала Алека. Он милый, симпатичный, благородный, не зануда, богат, влиятелен – чем плохо-то?

– Тем, что ты его не любишь?

– Так никого другого я тоже не люблю, а замуж надо.

– Если это твой осознанный выбор, то попытайся сменить тактику, – предложила я, не зная, что еще можно посоветовать.

– Как именно? – Реджина недоверчиво нахмурилась.

– Сделай вид, что ты потеряла к нему интерес, – я пожала плечами, припоминая разговоры девчонок в Орте. Из своего опыта я ей ничего не могла посоветовать. – Он привык к тому, что ты ему в рот смотришь, так удиви его. Начни смотреть в рот кому-нибудь другому. И вообще оглянись вокруг. Тут же каждый второй богат, влиятелен и в целом хорош собой.

– Ты просто хочешь прибрать его к рукам, – Реджина посмотрела на меня недоверчиво. – Поэтому и хочешь, чтобы я на кого-то другого переключилась.

– Ты же сама говорила, что у тебя с ним ничего не получается, а с моим появлением стало только хуже, – безжалостно напомнила я. – Джина, ты соблазняешь его уже четвертый год. У тебя остался последний год в Лексе. Тебе пора подумать о запасных вариантах. Хуже не будет.

Она снова вздохнула, но, по крайней мере, больше не плакала. Зато явно задумалась над моими словами. Я решила, что на этом с чистой совестью могу уйти, поэтому встала и направилась к двери. Уже выходя, я услышала очень тихое и невнятное «спасибо», которое заставило меня снова улыбнуться.

Все-таки этот день заканчивался не так плохо.

Я наконец зашла в свою спальню и обнаружила еще один сюрприз: на прикроватной тумбочке стояли… мои туфли, которые я бросила посреди коридора, помогая Фарлагу. Рядом с туфлями лежала записка.

«Несколько раз пытался застать тебя сегодня, чтобы вернуть, но мне ни разу не повезло. Пришлось воспользоваться помощью фей. Алек».

Несколько секунд я удивленно смотрела на записку, а потом перевела взгляд на туфли. И почему-то в этот момент у меня в голове родилась только одна мысль: хорошо, что ректор Фарлаг стал меня искать, а не воспользовался возможностью просто передать мне сумочку с феями.

Глава 17

Утро следующего дня далось мне нелегко. Во-первых, я не последовала рекомендации Фарлага и не сходила в лазарет, попыталась залечить шишку на голове сама. Получилось, судя по результату, не очень хорошо. Во-вторых, мои прогулки босиком по каменным полам и долгое лежание в сгоревшем коттедже тоже имели свои последствия: я проснулась с сильно саднящим горлом и ломотой в теле. Я знала, что было бы разумно все-таки зайти к докторам, взять хотя бы противопростудного снадобья, но я всегда не любила докторов и предпочитала обращаться к ним только в самых крайних случаях. Начинающаяся простуда мною к таким случаям никогда не относилась. Поэтому я просто выпила с утра больше горячего чая и добавила к своему заказу на завтра горячее молоко.

Разговор, произошедший накануне, мало что изменил в наших с Реджиной отношениях, но я впервые услышала от нее пожелание доброго утра, когда мы пересеклись в ванной. Я посчитала это добрым знаком.

Зато случайная встреча с Алеком в коридоре добрых знаков в себе не несла. В понедельник у нас не было общих занятий, но обычно, если мы встречались в коридорах, он всегда улыбался и останавливался перекинуться со мной парой слов. А сегодня едва кивнул с довольно скорбным выражением лица. Мне пришлось самой остановить его и поблагодарить за туфли.

– Не за что, – все с тем же мрачным видом отозвался он. – Я просто пошел тебя искать, когда ты не вернулась в зал. Нашел только туфли.

Он избегал смотреть мне в глаза, и я не могла понять, в чем дело. Его так огорчил тот факт, что я не дала поцеловать себя после танца?

– Алек, все в порядке? – я решила спросить напрямик, чтобы не гадать. У меня в Лексе было не так много друзей, чтобы я могла себе позволить напряженные отношения с ним.

– Да, просто… – он все-таки посмотрел на меня. – Куда ты делась после разговора с моим отцом?

– Как он и рекомендовал, пошла задать несколько вопросов ректору.

– И до утра задавала?

Его вопрос прозвучал довольно резко. Меня словно ледяной водой окатило. А потом я поняла: уж если Дорн был настолько взбешен отказом ректора меня отчислить, что натравил на меня пугало, то шанс распустить обо мне грязные слухи он тоже едва ли упустил бы. И тот факт, что я возвращалась к себе утром в бальном платье, мог быть истолкован только в одном ключе. А в совокупности с тем, что ректор встал на мою сторону в нашем конфликте… Неприятная выходила картина. И особенно неприятно было то, что Алек так легко поверил в это. Хотя найденные посреди коридора туфли могли сыграть в этом свою роль.

– На самом деле, мне не удалось их задать, – как можно спокойнее ответила я, стараясь не выглядеть виноватой. Мне ведь не в чем было себя винить. – У ректора случился приступ… Ну, знаешь, его проклятие и все такое. Поскольку никого другого рядом не оказалось, пришлось помогать мне. Ты когда-нибудь видел его приступы?

Алек мотнул головой, выражение его лица стало чуть веселее.

– Пару раз видел начало, но он быстро уходил. Или его уводили.

– Так вот, скажу я тебе, выглядит это ужасно. Как я понимаю, уже все говорят, что я провела ночь в его спальне? Это действительно так. Я старалась не дать ему сгореть от жара, смешивала снадобья, делала холодные компрессы, а потом уснула.

Теперь выражение лица у Алека стало виноватым.

– Прости, мне следовало спросить у тебя, как все было, прежде чем верить тому, что болтает Дорн, – признал он. – Мне просто такое в голову не пришло. Он поэтому тебя не отчислил после жалобы Дорна?

– Да. Как оказалось, он умеет быть благодарным.

– Я же говорил, что Фарлаги – достойные люди, – улыбнулся Алек. Нам обоим уже было пора бежать по своим аудиториям, но он успел предложить: – Может быть, после занятий выпьем чая? Расскажу тебе, что ты пропустила в субботу. И, может быть, ты тоже поделишься какими-нибудь новостями?

После занятий я собиралась к профессору Блэку, поэтому предложила встретиться чуть позже. Алек не возражал. Когда мы расставались, он улыбался мне, как и всегда.

К сожалению, с остальными студентами я не могла решить проблему сплетен так же просто: никто из них и не думал спрашивать мою версию событий. Я только ловила на себе многозначительные насмешливые взгляды да слышала шепот и смешки за спиной. Я повторяла себе снова и снова, что меня это не должно волновать, но все равно было неприятно. Поэтому конца занятий я ждала с нетерпением.

Только в конце последней лекции я поняла, что не знаю, где должна встретиться с ректором. У него в кабинете? У апартаментов Блэка?

Вопрос этот решился довольно быстро: ректор сам перехватил меня в коридоре. Улыбнулся, коротко поздоровался и велел идти за ним. Сегодня он был без мантии, просто в костюме. Выглядел как всегда немного помято и взъерошено. Как будто незадолго до этого спал прямо в одежде. Мне вдруг пришло в голову, что он может плохо спать по ночам и время от времени пытаться спать днем, например, в той же малой гостиной, где он принимал меня накануне. Это объяснило бы его внешний вид. Но я, конечно, не стала спрашивать.

Профессор Блэк был очень удивлен нашим визитом, но удивлен скорее приятно. Тут же пригласил нас в гостиную и предложил чай. Он тоже недавно вернулся с занятий, потому что даже не успел снять мантию. На чай Фарлаг согласился за нас обоих и сел не в кресло, а вместе со мной на диване. Мне не терпелось перейти к сути нашего визита, но он взглядом дал мне понять, чтобы я не торопилась, и начал разговор издалека.

Какое-то время Фарлаг расспрашивал Блэка о лекциях и студентах, потом ненавязчиво перешел к теме прошедшего бала.

– Вы очень рано ушли, – заметил Блэк, посмотрев на ректора с сочувствием. – Быстро устали?

– Да, вы же знаете, я не люблю суету.

– И Делла вот быстро ушла, – огорченно добавил Блэк, переведя взгляд на меня. – Я надеялся, что она побудет дольше.

– Меня зовут Тара, – машинально поправила я, неуверенно посмотрев на Фарлага.

– Простите старика, – смущенно рассмеялся Блэк. – Конечно, Тара. Но в субботу вы были так похожи на мою дочь.

– Вот и я сказал Таре, что они похожи, – спокойно заметил Фарлаг. – А она говорит: черты лица разные. Взгляните вы.

Он выразительно посмотрел на меня, но я не сразу сообразила, что он предлагает мне показать Блэку портрет. Когда я его все-таки протянула, моя рука заметно дрожала. И судя по взгляду Фарлага, который тот на меня бросил, он это заметил.

– О, древние боги, откуда у вас этот портрет? – голос пожилого профессора тут же задрожал, глаза заблестели, когда он взглянул на изображение. – Моя девочка… Я начал забывать, какой красивой она выросла. Думал, ни одного такого портрета не сохранилось. Откуда он у вас? – он вопросительно посмотрел на меня.

А я не знала, что сказать и как сказать, чтобы не огорчить его еще больше. Фарлаг пришел мне на помощь:

– Этот портрет хранился у матери Тары. Это ее портрет. Ваша дочь не погибла в том пожаре.

Профессор Блэк удивленно посмотрел на ректора, потом перевел взгляд на меня, моргнул… В одно мгновение его взгляд изменился: расфокусировался, остекленел. Только что перед нами был пожилой и, возможно, немного забывчивый человек, а через секунду уже безумный старик, бормочущий себе под нос что-то вроде:

– Погибла… она погибла… Девочка моя… Прости меня, доченька… Должен был… Не смог… Она… Огонь… Все забрал. И ее забрал. Их обеих…

Он внезапно встал подошел ко мне, шаркая ногами, и вдруг заулыбался, коснулся моего плеча.

– Делла, девочка моя, ты пришла! Я знал, что ты вернешься ко мне. Знал, что ты простишь меня и вернешься.

Он явно хотел меня обнять, а я не знала, как реагировать. Подобное стремительное изменение меня напугало. И хотя его слова подтверждали, что моя мама была его дочерью, а он, следовательно, моим дедушкой, никаких родственных чувств у меня моментально не возникло.

И снова Фарлаг вмешался очень вовремя. Он встал, перехватил Блэка и мягко развернул его, приобняв за плечи.

– Это не Делла, Саймон, вы ошиблись.

– Нет? А где же Делла? – растерянно спросил профессор. От его огорченного тона у меня разрывалось сердце.

– Деллы тут нет, – после недолгого колебания ответил Фарлаг, мягко, но настойчиво, подталкивая Блэка к выходу из гостиной. – Идемте, Саймон, вам нужно прилечь.

– Когда же она уже вернется… Я ее все жду, жду…

В этот момент Фарлаг вывел его из гостиной, и я наконец смогла вдохнуть. Грудь снова сдавливало железными обручами, до боли, до дрожи в руках.

Я точно не знала, сколько Фарлаг отсутствовал. Все сидела на диване, глядя перед собой, но даже не замечала чашку с чаем, так и оставшуюся нетронутой. И когда ректор вернулся, я его тоже не заметила. До тех пор, пока он не сел рядом и не коснулся моего плеча.

– Испугалась?

Я покачала головой. Обычно мне не нравились прикосновения чужих людей, но сейчас и в мыслях не было желания стряхнуть его руку.

– Просто это очень грустно, – больное горло дало о себе знать именно сейчас: мой голос прозвучал хрипло.

– По крайней мере, вы получили подтверждение, – он сам убрал руку с моего плеча, и я даже испытала некоторое разочарование по этому поводу. – Это действительно отец вашей мамы. Ваш дедушка. Хорошо бы, конечно, понять, что произошло в ночь пожара, как она выжила, почему считается погибшей и почему сбежала, бросив отца. Но мы попробуем узнать это так, чтобы больше не тревожить его, да?

Мой ответный взгляд, кажется, немного смутил его. Или просто сбил с толку. Уж не знаю, что было написано на моем лице, но от его «мы» у меня перехватило дыхание. Такое забытое ощущение: быть с кем-то частью одного «мы».

– Ты вся дрожишь, – мягко заметил Фарлаг. Он никак не мог определиться с обращением ко мне, и этот факт внезапно вызвал у меня несколько неуместную улыбку. – Думаю, нам лучше уйти отсюда. Блэк какое-то время пробудет в прострации, а потом придет в себя… И лучше, чтобы никто и ничто не напоминало ему об этом разговоре.

Я понимающе кивнула и поднялась с дивана. Мы вышли в коридор, Фарлаг запер дверь и посмотрел на меня с сочувственной улыбкой.

– Вы плохо выглядите, Тара.

У меня вырвался нервный смешок.

– Вы умеете сказать девушке приятное.

– Уверен, вы поняли, что я имею в виду. Я не хотел вас задеть.

Я кивнула. Да, в этот раз, в отличие от нашего первого разговора, он действительно сказал это не с целью обидеть.

– Просто я… Не так себе все это представляла, – призналась я чуть ли не шепотом. Мне было немного стыдно за свои чувства, но на поиски родственников меня толкнуло желание обрести какую-то опору в этой жизни. А профессор Блэк, при всей моей симпатии к нему, не мог стать опорой.

– Понимаю. Чай вы пить не стали, может быть, хотите горячего шоколада? – неожиданно предложил Фарлаг. – Я слышал, что шоколад помогает девушкам от всех печалей. Почти как алкоголь мужчинам. Для меня на кухне его делают по особому рецепту, уверен, вам понравится. И вы могли бы рассказать мне, как все это себе представляли.

Я подумала про шоколадные конфеты, которыми он угощал меня накануне. Горячий шоколад сейчас казался мне восхитительной идеей, а перспектива пить его в компании ректора Фарлага казалась почему-то даже более, чем восхитительной, но я была вынуждена отказаться.

– Простите, я уже договорилась о встрече с Алеком.

Что-то изменилось в нем почти так же стремительно, как в профессоре Блэке. Взгляд подернулся коркой льда, даже поза как будто изменилась, хотя он все так же стоял рядом, засунув руки в карманы брюк.

– Ну, конечно, Прайм… – голос тоже стал другим: таким же едким и колючим, как на собеседовании. – Что ж, в таком случае не смею вас больше задерживать, Роук.

Он даже сделал два шага прочь, но потом вдруг остановился, развернулся и уставился на меня прожигающим насквозь взглядом.

– Хотел бы предостеречь вас. Не обманывайтесь его вежливостью и демократичными взглядами. Такие как Прайм никогда не женятся на таких как вы. Как бы вам потом не пришлось, подобно вашей матери, бежать из Лекса с никому не нужным ребенком под сердцем.

И снова резко повернувшись, он стремительно зашагал прочь, оставив меня в полной растерянности. И с изрядной долей разочарования. Только совсем не в Алеке Прайме.

Глава 18

Во вторник мне стало только хуже, а я даже не знала, что тому виной: усугубляющаяся простуда или последние слова, брошенные Фарлагом. Голова могла разболеться и от начавшегося кашля, и от того, что я снова и снова прокручивала в памяти наш визит к Блэку. И если причины, по которым так стремительно переменился пожилой профессор, мне были в целом понятны, то какая муха укусила ректора, я до сих пор гадала. Что такого он мог иметь против Алека Прайма? Тот всегда отзывался о нем хорошо.

Вторник у нас предназначался для самостоятельных занятий и консультаций с наставником, и я была намерена потратить его на то, чтобы немного отлежаться и заодно наверстать выполнение домашних заданий. Выходные в этом плане у меня выпали практически полностью из-за бала и того, что за ним последовало. Попрактиковаться в лаборатории я тоже собиралась, но во второй половине дня.

Вечером мне предстоял визит к Блэку, и я все не могла решить, как лучше вести себя с ним: попытаться продолжить разговор, начатый накануне, или сделать вид, что ничего не произошло, и надеяться, что он тоже ничего не вспомнит? Я малодушно склонялась ко второму варианту. Еще слишком свежи были воспоминания о том, как он зовет меня «Деллой» и с горечью спрашивает, где его дочь и когда же она придет. Чем больше я об этом думала, тем больше не понимала, почему мама сбежала и порвала все отношения с ним. Профессор Блэк не был похож на жесткого бескомпромиссного отца, отвернувшегося от забеременевшей дочери. Едва ли она бежала от него. Но от чего тогда? Или от кого?

С Реджиной мы по-прежнему старались не пересекаться, но сегодня она задержалась с обедом, поэтому, когда я наконец заставила себя встать и пойти в лабораторию, она еще сидела за обеденным столом с чаем, читая какой-то журнал.

– Если ты идешь практиковаться в снадобьях, то разворачивайся обратно, – неожиданно сказала она, хотя обычно предпочитала игнорировать меня.

– Почему?

– Лаборатория закрыта, я уже ходила с утра. Видимо, и Блэк, и Фарлаг чем-то очень заняты и некому подпитывать чары безопасности, а без них мы не имеем права там самостоятельно заниматься. Обычно их подпитывает Блэк, ректор подхватывает, только если тот плохо себя чувствует. Но сегодня ему не до того, – она странно усмехнулась, а потом неожиданно предложила. – Лучше иди, попей чая, от твоего кашля мне уши закладывает даже в моей спальне.

Я недоверчиво посмотрела на нее, но горло заметно саднило, поэтому я решилась подойти к столу. Каждую секунду ожидая какого-нибудь подвоха, села, налила чай. Реджина только подвинула мне тарелочку с кружочками лимона. Она и сама выглядела немного удивленной собственной добротой.

– А чем так занят ректор? – спросила я, просто чтобы поддержать беседу.

– С женой мирится, судя по всему, – хмыкнула Реджина, внимательно следя за выражением моего лица.

– Мирится?

– Да, иначе с чего ей навещать его снова так скоро. Раньше она появлялась не чаще одного раза в два-три месяца, обычно в дни открытых порталов. А тут вдруг вернулась через день, как будто что-то забыла. Разве что… – она сделала выразительную паузу. – До нее какие-то слухи дошли.

Я понимала, какие слухи Реджина имеет в виду, но очень постаралась не измениться в лице.

– Я слышала, она живет с другим мужчиной. Какое ей дело до слухов про мужа?

Реджина пожала плечами, довольно улыбаясь. Пожалуй, она была единственным человеком во всем Лексе, кто слухам про меня с Фарлагом радовался вполне искренне.

– Может быть, еще надеется сойтись с ним снова, – предположила она. – Или боится, что у него появится веская причина для развода. Тогда она потеряет статус и неиссякаемый источник финансовых средств. Может, она и не мириться приехала, а так, прощупать, насколько все серьезно.

– Тогда ей не о чем беспокоиться, – заметила я, забирая чашку с собой в комнату под многозначительным взглядом Реджины.

Ближе к семи я пожалела, что так и не дошла до лазарета: головная боль и кашель усиливались. Я решила, что после встречи с Блэком надо все же зайти за снадобьем.

У двери апартаментов профессора я стояла ровно в семь, но на мой стук никто не ответил. Я постучалась еще раз, но результат оказался тот же. Вариантов могло быть несколько: Блэк мог забыть о встрече и уйти, мог задремать или просто задуматься и не услышать. На всякий случай я повернула ручку, дверь легко поддалась.

– Профессор Блэк! – позвала я, просунув голову в щель между дверью и косяком.

И снова мне никто не ответил. Версия о том, что Блэк куда-то ушел, забыв про занятие, выглядела все более правдоподобной, но я решила убедиться, что его действительно тут нет. Вдруг ему просто нехорошо после нашей вчерашней встречи? Эта перспектива беспокоила меня больше всего.

Осторожно прикрыв за собой дверь, я позвала Блэка еще раз, проходя в гостиную. И застыла на пороге.

Он оказался там, и я сразу поняла, что все плохо. Он сидел в том самом кресле, в котором сидел каждый раз, когда я бывала тут, запрокинув голову на его спинку. Его рот и глаза были приоткрыты, одна рука лежала на подлокотнике, вторая безжизненно свисала вниз.

Сердце болезненно ударилось о ребра, горло перехватило спазмом, легкие сдавило, словно тисками. Я стояла на пороге гостиной и смотрела на безжизненное тело, будучи не в силах ни закричать, ни позвать на помощь, ни убежать, ни заплакать.

Я не знала, сколько прошло времени, прежде чем я смогла сдвинуться с места, подойти к профессору Блэку и коснуться его руки. Та оказалась ледяной.

Мысли в голове путались, я никак не могла сообразить, что же делать, кого звать. В груди с каждым тяжелым вдохом пекло все сильнее. Единственное, что пришло мне в голову, это отправить с феей записку ректору. Однако для этого мне было необходимо найти ручку и бумагу, поскольку на занятия с наставником, проходившим в виде чаепитий, я не брала даже сумку.

Ходить по апартаментам мертвеца было странно, но я уже знала, где здесь кабинет, поэтому на негнущихся ногах отправилась прямиком туда.

Письменный стол профессора был завален какими-то бумагами, раскрытыми книгами, блокнотами, тетрадями, листочками с набросками формул снадобий. Я собиралась найти ручку и вырвать чистый лист из первого попавшегося блокнота, но через несколько секунд поймала себя на том, что закрываю и складываю стопкой книги, пытаюсь разобраться в разрозненных записках. Пришлось остановить себя, сделать глубокий вдох, прикрыв глаза, и попытаться сосредоточиться. Я призвала фею, все-таки нашла ручку и бумагу и написала лаконичное послание: «Профессор Блэк умер. Приходите скорее».

Я забыла, что стоит поставить в конце подпись. Просто сложила лист в несколько раз и подкинула его в воздух, отчетливо произнеся вслух имя ректора. Записка уменьшилась у меня на глазах, маленькая крылатая фея перехватила ее и мгновенно унеслась прочь.

Я снова осталась одна. Зачем-то бестолково выдвинула верхний ящик стола и тут же задвинула его обратно, осознав неуместность этого действия.

Не зная куда себя деть, я снова вернулась в гостиную и медленно приблизилась к креслу Блэка. Мне казалось, что в область солнечного сплетения кто-то вогнал огромный штырь и тот пробил меня насквозь. В то, что профессор умер, не верилось. И еще хуже становилось от мысли о том, что наш разговор накануне мог быть тому виной. Он очень разволновался и расстроился.

Мой взгляд зацепился за бокал с подсохшими красными каплями на донышке и пустую бутылку вина. Меня кинуло в жар от неприятного воспоминания.

– Я нашел ее у подножия лестницы… Она потеряла равновесие и упала… Легионеры все проверили: она упала сама. Они нашли пустую бутылку вина в гостиной…

Усилием воли я оторвала взгляд от бутылки, снова переведя его на профессора Блэка. На безжизненно повисшую руку, на прикрывающий колени плед. Он всегда накрывал ноги пледом, жаловался на то, что они мерзнут. Сейчас плед заметно сполз, словно Блэк перед смертью пытался встать. Не до конца понимая, что я делаю и зачем, я наклонилась, чтобы поправить плед. Нет, умом я понимала, что профессор мертв и уже не мерзнет, но что-то все равно заставило меня сделать это.

И тогда я заметила конверт. Большой, как для официальных документов, и пухлый, словно был забит ими под завязку. Пожелтевший от времени. Он был засунут между ручкой кресла и сиденьем и прикрыт пледом, как будто Блэк пытался спрятать его.

От кого? И зачем?

Наверное, не будь я в ступоре от происходящего, я нашла бы более правильный вариант, как распорядиться конвертом. Открыть и посмотреть его содержимое, например. Оставить на месте, чтобы его изучили легионеры, которых наверняка пригласят. На худой конец, уменьшить и забрать с собой, чтобы потом посмотреть в спокойной обстановке. Но вместо всего этого я отнесла конверт в кабинет Блэка и положила в верхний ящик стола. Тот самый, который перед этим выдвигала.

Горло саднило, и голова слегка кружилась, меня начинало знобить, но я едва замечала все это. Услышав, как хлопнула дверь, поторопилась вернуться в гостиную, надеясь, что это Фарлаг.

Это действительно оказался он, только на мое появление в комнате он никак не прореагировал. Даже не услышал, как мне показалось. Я обнаружила его у кресла Блэка. Опустившись на одно колено, он стоял с плотно зажмуренными глазами, опустив голову и накрыв ладонью руку профессора, которая лежала на подлокотнике. Тяжело и глубоко дышал, словно старался удержать рвущиеся наружу слезы. Я не знала, зачем он это делает. Если бы только я могла сейчас расплакаться, я бы сделала это с огромным удовольствием. Я не раз слышала и читала о том, какое облегчение приносят слезы. И сейчас как никогда прежде хотела этого облегчения.

Но мне оно было недоступно, а он отказывался от него сознательно.

Все еще не до конца отдавая себе отчет в своих действиях, я молча подошла к Фарлагу, опустилась рядом с ним на колени и, повинуясь минутному порыву, крепко обняла его за плечи.

* * *

– Значит, вы пришли на занятие с наставником ровно в семь, на ваш стук в дверь никто не ответил, но вы вошли сами? – молоденький легионер повторил мои слова с таким серьезным видом и недоверчивым взглядом, словно уже нашел в них какую-то нестыковку.

Я только кивнула, чувствуя себя очень странно. Я сидела на кровати в спальне Блэка, где нас с Фарлагом попросили подождать, пока легионеры проводили свой осмотр. Один из них – совсем еще юный мальчик, на год или два старше меня, – записывал нашу версию событий этого вечера. Меня с каждой минутой знобило все сильнее, голова раскалывалась, но благодаря чашке горячего чая, которую мне вручил ректор, мне удавалось не кашлять, хотя горло болело ужасно.

Несмотря на озноб, я попросила открыть окно: мне не хватало воздуха. За окном давно стемнело, тревожно шумел ветер, но воздух все равно был тяжелым, или мне только так казалось. Я вслушивалась в мрачный шелест листвы окружавших замок деревьев, рассеянно отвечала на расспросы легионера и думала о том, что ночью, наверное, будет гроза. И еще о том, что так и не вернула Блэку платье. От последней мысли дышать становилось еще труднее, и я снова прислушивалась к шелесту листвы, потому что он напоминал мне о том, что воздух есть.

– Что именно вы увидели, когда вошли? – продолжал расспросы легионер.

– Она уже отвечала на этот вопрос, – вмешался Фарлаг, который не мог усидеть на месте, поэтому нервно расхаживал по спальне Блэка, засунув руки в карманы брюк.

Легионер недовольно посмотрел на него, но осадить не решился.

Я тоже посмотрела на Фарлага, с удивлением отмечая, что на его лице до сих пор хорошо видны эмоции. Боль потери, горечь, чувство вины. Я испытывала то же самое.

Фарлаг словно почувствовал, что я за ним наблюдаю, и тоже повернулся ко мне. На несколько секунд наши взгляды встретились, и я даже попыталась ему ободряюще улыбнуться, но он только нахмурился и снова отвернулся. А ведь еще час назад он вел себя совсем иначе: позволял обнимать себя целую минуту, если не дольше, потом сначала убедился, что я в порядке, и только после этого вызвал легионеров. Заказал для меня чай, открыл окно. Но потом с каждой минутой становился все более сдержанным, недовольным и далеким, словно его, как и молодого легионера, что-то смущало в моем рассказе.

– Вы что-нибудь трогали в комнате? – сердито спросил легионер, решив выместить свое недовольство вмешательством ректора на мне. – Убирали, переставляли? Возможно, на столе?

Я сначала машинально мотнулаголовой, реагируя на вопрос про стол: там я ничего не трогала, а потом вспомнила про конверт. Я уже хотела признаться, что унесла его в кабинет, хотя и не знала, как я это буду объяснять, но меня остановило появление другого легионера.

Он был старше того, что разговаривал с нами, высокий и сильный, с короткой аккуратной стрижкой, как у всех легионеров. На вид ему было около тридцати, может быть, чуть меньше, он едва заметно прихрамывал, что удивило меня больше всего.

– Я думаю, в этом допросе нет необходимости, Карл, – обратился он к молодому коллеге. – Смерть профессора Блэка была естественной.

Коротким кивком головы он велел молодому легионеру нас покинуть. Тот послушно вышел из спальни с таким огорченным видом, что мне даже стало его жаль. Кажется, он очень надеялся на серьезное расследование.

Когда мы снова остались втроем, новый легионер обратился к ректору:

– Вы, должно быть, меня не помните, господин Фарлаг. Меня зовут Дилан Мор.

– Отчего же, – со вздохом ответил ему тот. Теперь уже только немного хриплый голос выдавал в нем эмоции. – Я вас помню, вы участвовали в расследовании пять лет назад, когда… Когда меня прокляли.

Легионер был явно польщен тем, что его запомнили и узнали.

– Это сердечный приступ, – сообщил он, бросив быстрый взгляд на меня. – Все естественно, никакого постороннего вмешательства не выявлено.

– Конечно, как всегда, – не удержалась я от едкого комментария, который удивил и ректора, и легионера. Я не стала пояснять.

– У него были проблемы с сердцем, – тихо признал Фарлаг. – Конечно, он всегда бодрился и делал вид, что все не так страшно.

– Он не выглядел больным, – возразила я.

– Больное сердце не всегда заметно, – вздохнул Мор. – Но порой человека от смертной черты отделяет всего один шаг. Немного эмоций, немного вина и никого рядом, чтобы помочь, – и вот случается трагедия. Примите мои соболезнования.

Фарлаг кивнул, принимая их, а я только крепче сжала в руках полупустую чашку. Чай в ней уже почти остыл. Все это казалось мне неправильным, как и в случае с мамой, но спорить не было сил. Я чувствовала себя опустошенной. Так странно. Привязанность к профессору Блэку, как к дедушке, у меня возникнуть не успела, а потерю я все равно ощущала. Пустота, образовавшаяся в сердце после смерти мамы, как будто стала больше.

– Нам забрать тело? – осторожно уточнил Мор.

– Нет, его заберут в лазарет, – возразил ректор, – я уже распорядился. Он хотел быть похоронен здесь, рядом с семьей.

– Хорошо. Тогда больше не смею вас задерживать.

Мор вежливо поклонился и покинул спальню.

Мы с Фарлагом остались вдвоем. Какое-то время мы оба молчали, прислушиваясь к звукам, доносившимся из гостиной, но потом они тоже стихи. Теперь во всех апартаментах профессора Блэка не было никого, кроме нас.

– Вот и все, – пробормотал ректор, снова принимаясь ходить по комнате. – Не надо было нам говорить с ним.

Я сжала чашку еще крепче, тонкий фарфор мог этого уже не выдержать, поэтому я решила поставить ее на прикроватную тумбочку от греха подальше.

– Вы правда думаете, что это наш разговор довел его до сердечного приступа?

– Я не знаю, может быть, просто так совпало, – довольно резко ответил Фарлаг.

Я поймала на себе еще один его недовольный взгляд.

– Почему вы так на меня смотрите? Вы меня вините в произошедшем?

– О, нет, в том, что случилось, скорее всего, нет ни вашей, ни моей вины, – с каким-то нездоровым, нервным энтузиазмом заверил меня он. – Меня просто поражает, как я мог так ошибиться на ваш счет.

– Что?

– Я ведь поверил, – в его тоне отчетливо прозвучала горечь. – Поверил в сказочку о бедной сиротке, которая просто ищет свою семью. Вы были так трогательны и убедительны. Хотя вчера я заподозрил неладное, но решил, что у вас просто хорошее самообладание.

Я почувствовала, что меня зазнобило сильнее, на этот раз от его колючего, ледяного тона. Я не понимала, что с ним не так. Почему он то спокойный, открытый и заботливый, то вдруг становится резким, жалящим, обвиняющим меня непонятно в чем.

– Я не понимаю вас, сэр, – мой голос прозвучал обиженно, и мне это не понравилось. Я поднялась, отчаянно желая уйти. Может быть, ему просто сейчас очень плохо и хочется на ком-то сорваться? Мне совершенно не хотелось быть его подушкой для битья.

Однако Фарлаг преградил мне путь, явно не желая отпускать так просто. Его губы скривились в презрительной усмешке, черты лица заострились, глаза горели злостью, причины которой от меня ускользали.

– Не понимаешь? Сейчас поймешь.

Он неожиданно резко схватил меня за плечо и грубо дернул в сторону. Я попыталась высвободиться, но он только перехватил меня второй рукой, развернул и подтолкнул к зеркалу в полный рост, у которого ровно две недели назад я примеряла бальное платье. В голове вновь мелькнула мысль о том, что я его так и не вернула.

Но сейчас думать надо было не об этом. Я растерянно смотрела на свое отражение, а потом перевела взгляд на отражение лица ректора. Тот стоял у меня за спиной, непривычно близко, крепко держа за плечи. Я чувствовала спиной тепло его тела, его дыхание обжигало мне ухо. Отчего-то захотелось отклониться назад, прижаться к нему, чтобы наконец согреться. И чтобы его руки скользнули по моим плечам и заключили в кольцо объятий. Я уже не помнила, когда меня последний раз обнимали.

Но его злой взгляд и плотно сжатые губы громче всяких слов говорили о том, что это плохая идея.

– Посмотри на себя, – почти прошипел он мне на ухо. – Так трогательно дрожишь, так натурально бледнеешь, голосок хрипит и даже дрожит, но игра не идеальна. Как думаешь, чего не хватает?

– Отпустите меня, – потребовала я. Он не нравился мне таким: злым, грубым, обвиняющим. Мне хотелось как можно скорее убежать отсюда и забыть эти минуты.

– Слез, – припечатал он, игнорируя мою просьбу. – Не хватает слез. Твои глаза сухи, потому что заплакать, когда на самом деле не грустно и не больно, могут далеко не все. Для этого надо быть актрисой получше, чем ты. Тебе плевать на его смерть, потому что… ты не так себе представляла семью, которую ищешь? Конечно, полоумный старик-преподаватель – это, скорее, обуза. С него ни денег, ни положения в обществе. Думаешь, с папочкой больше повезет? Даже если так, с чего ты взяла, что будешь ему нужна? Двадцать лет он тебя знать не хотел, не захочет и теперь.

С каждым его словом боль в груди становилась все сильнее и сильнее. Это уже был не огонь, и не стальные обручи, и не камень, придавливающий к земле. С тем же успехом Фарлаг мог вонзить в меня кинжал и исступленно проворачивать, пока я не истеку кровью до смерти. Я не могла оторвать взгляд от его лица в зеркальном отражении и видела, что его собственные глаза блестят все заметнее. В конце концов он ослабил хватку и просто отвернулся, отошел в противоположный конец комнаты, тяжело дыша.

А я осталась стоять у зеркала, глядя теперь уже только на свое отражение. Бледное, нездоровое, но с совершенно сухими глазами. Как всегда. Сегодня они даже болели от этой сухости, вероятно, из-за поднимающейся температуры.

Было обидно. Больно и обидно, как и всегда в такие моменты, когда люди судили о моих чувствах – точнее, об их отсутствии – по отсутствию слез. Отчаянно захотелось ему все объяснить, но я остановила себя. Зачем? Он не поверит. Он уже сделал свои выводы. Довольно банальные и предсказуемые.

– Похоже, я в вас тоже ошиблась, сэр.

Я бросилась прочь, пока была возможность сбежать. И пока он не сказал чего-нибудь еще, чего я никогда не смогу забыть.

Глава 19

Спать я легла рано. В том состоянии, в котором я вернулась к себе, все равно было невозможно что-либо делать. Я даже поужинать толком не смогла: кусок в горло не лез. Я ограничилась горячим молоком и хлебом, от которых боль в горле притуплялась.

Лечь я легла, а вот уснуть так и не смогла. Мне было то жарко, то холодно, то начинал мучить кашель, то в груди снова пекло, когда я прокручивала в голове наш разговор с Фарлагом, вспоминала выражение его лица в зеркале.

Около полуночи в мою спальню неожиданно вошла Реджина с чашкой горячего молока. Я и не знала, что ночью на кухне все равно можно что-то заказывать.

– Перестань уже кашлять, я из-за тебя спать не могу, – недовольным тоном заявила она, поставив чашку на прикроватную тумбочку. – Объясни мне, почему ты противопростудное не взяла в лазарете?

– Я до него не дошла, – призналась я.

Реджина смутилась. О том, что случилось с профессором Блэком, она, конечно, знала. Каким-то образом новости в Лексе разлетались в считанные минуты.

– Она не дошла, а я мучайся, – проворчала она, уходя. – Завтра хотя бы дойди, мне тут неделю из-за тебя не спать?

И она плотно закрыла дверь, лишая мою спальню света из гостиной. Я зажгла небольшой шар и принялась пить молоко маленькими глотками, стараясь растянуть удовольствие.

Реджина была права: мы сейчас обе мучились без сна из-за того, что я затянула поход в лазарет. Все думала, что само пройдет. И если для нее я могла постараться кашлять потише или приглушать звуки подушкой, то мне грозила полностью бессонная ночь, после которой я едва ли смогу пойти на занятия.

Поэтому, допив молоко, я встала и оделась. Лазарет в это время был, конечно, закрыт, но ничто не мешало мне забраться в лабораторию. То, что чары безопасности не работали, меня не смущало: противопростудное снадобье я могла сварить с закрытыми глазами, опасности оно для меня не таило.

Идти по ночным коридорам Лекса оказалось непривычно страшно. Ночью освещение становилось еще хуже, половину пути приходилось проходить чуть ли не наощупь, ориентируясь лишь по неверному свету свечей далеко впереди. Но хотя нырять в плотную темноту порой было неприятно, я успокаивала себя тем, что в столь изолированном университете мне некого бояться. Зажигать шар я малодушно опасалась: конечно, едва ли кто-то еще бродил по замку ночью, но привлекать внимание потенциального другого полуночника не хотелось.

Вскрыть лабораторию оказалось довольно просто: я даже сигнальных чар здесь не заметила. Оказавшись внутри, в привычной обстановке, я облегченно выдохнула и со спокойной совестью зажгла свет. По привычке выбрала свое обычное рабочее место. Набрала по шкафам необходимые ингредиенты, к ним в компанию выложила на стол половинку лимона, оставленную мне внезапно заботливой соседкой еще после обеда. Выдвинула высокий стул, на который можно было присаживаться во время приготовления, чтобы снять нагрузку со спины и ног. Противопростудное снадобье готовилось не так уж и долго, но сейчас меня слегка шатало и ноги подкашивались от слабости.

Рецепт хоть и был простым и хорошо мне знакомым, а все равно требовал определенной сосредоточенности, которая вытеснила из головы мрачные мысли о ректоре, о смерти Блэка и о том, что к ней привело. Я работала, не торопясь: чистила и нарезала одни ингредиенты, взвешивала другие, смешивала и перетирала третьи. Учитывая поздний час и мое не очень хорошее состояние, я предпочла сначала подготовить все, чтобы в процессе только добавлять их в нужный момент. Это удлиняло приготовление, зато гарантировало, что я ничего не забуду и мне не придется начинать сначала.

Я уже была близка к завершению, когда услышала за дверью шаги и голоса, а потом та распахнулась, впуская в лабораторию профессора Арта и ректора Фарлага. Первый вел себя с неестественным для такого времени энтузиазмом, а второй недовольно хмурился.

– Вот, видите! Я же говорил вам! – профессор Арт с торжествующим видом ткнул в меня пальцем.

Как ни странно, я в этот момент не испытала вообще никаких эмоций: ни страха, ни досады. Ни даже злости или обиды при виде ректора. Наверное, на эмоции у меня просто не осталось сил. Я только взглянула на вошедших, а потом опустила взгляд на снадобье, продолжая его равномерно помешивать на медленном огне.

– Я вижу, – согласился ректор, вместе с Артом подходя ко мне ближе. – Студентка варит снадобье в лаборатории для приготовления снадобий. Просто вопиющее нарушение порядка.

Несмотря на то, как мы расстались, сарказм в его тоне, адресованный профессору Арту, вызвал у меня улыбку. Я бросила на преподавателя взгляд исподлобья: с него сталось бы не уловить посыл ректора.

Однако тот уловил. И с важным видом уточнил:

– Ночью. Вскрыв запирающее заклятие и без сопровождения чар безопасности. Не удивлюсь, если и снадобье запрещенное. Наверняка варит себе противозачаточное. Что еще ожидать от такой, как она?

Я удивленно кашлянула и на этот раз посмотрела сначала на Арта, а потом перевела растерянный взгляд на Фарлага. Тот уже успел окинуть взглядом набор ингредиентов на моем столе, поэтому комментарий коллеги заставил его раздраженно закатить глаза и покоситься на него со смесью презрения и жалости.

– От какой – такой? – все-таки спросила я, снова посмотрев на Арта.

У того на лице появилось надменное выражение. Он уже собирался в красках рассказать мне, какая я, но Фарлаг опередил его:

– Профессор Арт, покиньте помещение, дальше я сам разберусь. И на досуге полистайте справочник распространенных снадобий, для жизни пригодится.

Арт перевел взгляд с меня на ректора, потом кивнул и без лишних споров удалился. Только у двери еще раз обернулся на нас с некоторым недоумением во взгляде.

Только когда мы с Фарлагом опять остались наедине, я почувствовала волнение. Я не хотела, чтобы он снова начал нападать на меня. Я сейчас была не в том состоянии, чтобы достойно справиться с этим.

Однако Фарлаг не торопился начинать разговор – ни плохой, ни хороший. Вместо этого он какое-то время молча наблюдал, как я помешиваю снадобье, а потом равнодушно заметил:

– Вы чем-то сильно задели профессора Арта, имейте это в виду. Судя по всему, он наложил на вас какие-то следящие чары, чтобы знать о любых нарушениях дисциплины.

– С чего вы взяли?

– Не представляю, как еще он мог узнать, что вы здесь в этот час.

– Он моему появлению здесь рад даже меньше, чем вы. На днях посоветовал мне вернуться обратно на ферму, с которой я вылезла. Думаю, он хочет поспособствовать моему отчислению.

– Серьезно? Странно, что он вас так невзлюбил.

В его голосе я не услышала иронии, словно он говорил серьезно. Я не удержалась от выразительного взгляда в его адрес.

– Мне странно, что вам это кажется странным. Это стандартная реакция на меня здесь.

К моему удивлению, он заметно смутился и отвел взгляд в сторону. Сейчас он был так не похож на самого себя, каким я его видела всего несколько часов назад. Он выглядел уставшим, опустошенным, но спокойным. Острая фаза его скорби миновала.

Так ничего мне и не ответив, Фарлаг подошел ближе к моему столу и остановился у его торца. Когда я снова посмотрела на него, на этот раз вопросительно, он вежливо произнес:

– Не отвлекайтесь, продолжайте. Я просто понаблюдаю.

– Вы никогда не видели, как варится противопростудное? – удивилась я.

– Мне интересно, что вы собрались делать с лимонной цедрой. Не знаю такого варианта рецепта, – его голос звучал непривычно мягко. Так он разговаривал со мной только во время завтрака и вечернего чая в малой гостиной.

– Просто добавлю в конце, чтобы немного смягчить вкус. Он становится не таким гадким.

– Сама придумала?

– Нет, мамина идея. Она любила улучшать вкус таких снадобий: противопростудных, обезболивающих, желудочных, от пневмонии. Поэтому соседи предпочитали покупать их у нее, а не в аптеках.

– Ты поэтому варишь снадобье сама: вкус стандартных не устраивает? – по его губам скользнула улыбка. Какая-то несмелая, нерешительная, как будто он не был уверен, что она будет уместна.

Я покачала головой.

– Просто докторов не люблю, все тянула с походом в лазарет. И дождалась.

У меня вырвался красноречивый кашель, заставивший его нахмуриться.

– Когда ты успела простудиться?

– Еще в воскресенье, судя по всему. Возможностей у меня в тот день была масса.

Он недовольно поморщился, а потом бросил еще один взгляд на рабочий стол.

– Варишь по памяти? – удивился он.

– Я эти снадобья помогала варить с двенадцати лет, – теперь и я не сдержала улыбку, хотя хотела вести себя с ним более сдержанно и отстраненно. – Отец всегда жестко контролировал, на что мама тратит деньги, которые дает он. А деньги за снадобья были только ее, она тратила их по своему усмотрению. Потом стала привлекать меня и давала из заработанного мне на карманные расходы. Это очень стимулировало помогать. Мы варили от силы десяток видов снадобий, каждую неделю одни и те же. Поэтому все эти рецепты я не забуду до конца жизни.

Он кивнул, помолчал, над чем-то размышляя, а потом неожиданно поинтересовался:

– А что плохого тебе сделали доктора?

– Да ничего плохого они мне не сделали, просто меня в детстве часто к ним водили, все искали патологию или следы проклятия.

Я бросила на него быстрый взгляд, убеждаясь, что он слушает меня спокойно, внимательно. Даже заинтересованно. И тогда решилась пояснить:

– Я никогда не плачу. С самого детства. С рождения, если быть точной. Никто не знает почему. Отец… то есть муж мамы долго искал причину и способ это исправить, чтобы я… стала нормальной. Но ничего не помогло.

Фарлаг выглядел одновременно потрясенным и сомневающимся. Он слегка хмурился, но в его взгляде чувство вины стало чуть более заметно.

– Разве так бывает?

– Если не верите, можете написать моему отцу и спросить. Думаю, он подтвердит.

– И каково это? – непривычно тихо поинтересовался Фарлаг, наблюдая, как я добавляю в снадобье последние ингредиенты. – Не плакать.

– Не так здорово, как может показаться, – я позволила себе еще одну небольшую улыбку. – Когда ты не плачешь, люди думают, что тебе не бывает больно, грустно или страшно. Одни этому удивляются, другие осуждают. Кто-то, наверное, даже завидует. Но дело в том, что не грустить и не плакать – не одно и то же. Я испытываю эти эмоции, просто не могу дать им выход. Они сгорают – вот тут, – я приложила руку к груди, к тому месту, где обычно чувствовала жжение. – Говорят, что слезы помогают, что после них чувствуешь очищение. Своего рода освобождение. Я не знаю этого чувства. Мне не становится легче. Со временем мне просто перестает быть плохо. Хотя, может быть, это и похоже на то, что испытывают другие, я не знаю, не могу сравнить. Не это самое плохое.

– А что?

На несколько секунд я забыла про свое снадобье, только смотрела в глаза Фарлагу, вспоминая, как он схватил меня и поставил перед зеркалом, как обвинял в неискренности. И даже как мне хотелось в тот момент прижаться к нему, чтобы избавиться от бившего меня озноба. Не знаю, мог ли он по моим глазам прочесть, о чем я думаю, но взгляд не отводил.

– Когда ты не плачешь, тебя не жалеют, – в конце концов ответила я. – Это самое плохое. Когда ребенок падает и бьется коленкой, все смотрят на то, выступили у него слезы или нет. Если просто закричал или захныкал, значит, всего лишь хочет внимания, а если заплакал, значит, действительно больно. Если заплакал, надо приласкать. Если нет – достаточно попенять на то, что он неуклюж. Если родители на тебя накричали, а ты накричала в ответ, то ты неблагодарная мерзавка, которая не ценит добра. А если ты расплакалась, значит, они перегнули палку и надо мириться. Если у тебя умирает мать, а ты просто стоишь на ее похоронах ни жива, ни мертва, то тебе нет до нее дела, а если падаешь на могилу и поливаешь ее слезами, то тебя надо обнять, погладить по голове и пообещать, что все будет хорошо. Слезы – это не просто выход эмоций. Слезы – это сигнал миру: люди, мне плохо, мне нужна ваша помощь. А я не могу подать этот сигнал. Даже когда хочу, все равно не могу. И вместо помощи получаю только… обвинения в бесчувственности, а то и в лицемерии.

Только на этих словах Фарлаг отвернулся, а я снова переключила свое внимание на снадобье.

– Полагаю, последнее относится к моему поведению сегодня? – после недолгой паузы уточнил он.

– Не только, – заверила я, добавляя в снадобье лимонную цедру. – Не вы первый, кто так решил, не вы последний. Просто вы оказались… таким же, как все.

– Вы поэтому сказали, что ошиблись во мне? – неожиданно поинтересовался он. – Вы думали, я другой?

Я выключила горелку, последний раз перемешала снадобье и оставила его настаиваться и остывать, а сама снова посмотрела на ректора. Почему-то сейчас я не боялась его и не смущалась темы нашего разговора.

– Разве вам есть дело до того, что о вас думает какая-то там фермерша?

– Раз я спрашиваю, значит, есть.

Он смотрел на меня так серьезно, что я ни на секунду не усомнилась в правдивости его утверждения.

– Я думаю, что вы хороший человек.

– И все? – он заметно удивился.

– Вы хотите большего?

– Я хочу, чтобы вы пояснили. Я… был груб с вами. С самого начала, с первой нашей встречи. Вы даже дали мне понять, что считаете, будто я унижаю вас намеренно, чтобы возвыситься самому. Вы также дали понять, что мое мировоззрение кажется вам глупым. Сегодня я был более, чем груб с вами. Мое поведение было… непростительным. Кроме слов, я позволил себе и действия, за которые мне очень стыдно. Но вы говорите, что я хороший человек. Я не понимаю логики.

– Я считаю вас хорошим человеком, потому что видела вас вчера. Вы вели себя с профессором Блэком как ласковый сын, а не как надменный аристократ или ректор. И я видела вас сегодня, когда вы стояли на коленях у его тела. Мне повезло оба раза видеть вас, потому что именно там и тогда были настоящий вы. Без масок, без защитных иголок, без идиотских рассуждений о крови. Все это не ваше. Эти мысли в вашей голове, но вам их туда положили, и вы по привычке их повторяете, но сердцем вы в это не верите. Потому что верь вы в это по-настоящему, вам было бы наплевать на мое мнение о вас. И вы бы никогда не предложили мне помощь просто за то, что я смогла избавить вас от головной боли. Скорее просто сунули бы несколько крон за труды. Докторам ведь не предлагают дружбу. Им платят. Вы действительно часто бываете грубы и неприятны, потому что вам больно и вы злитесь. Злитесь на несправедливость, случившуюся с вами. Злитесь на то непоправимое, что произошло с профессором Блэком. Вы бессильны что-либо изменить. И хотя вы умеете плакать, вы мужчина и не можете себе этого позволить. Поэтому вы даете своим эмоциям другой выход. Вы срываетесь на меня, потому что вам плохо, но это не делает вас плохим человеком.

Он внимательно слушал меня, не перебивая и сохраняя невозмутимое выражение на лице. Лишь когда упомянула профессора Блэка, на несколько секунд отвел взгляд в сторону. А когда я замолчала, он попытался объяснить:

– Он был моим наставником. Мои интерес и способность к снадобьям проявились еще в школьные годы, поэтому, когда я поступил в Лекс, я сразу обратился с просьбой стать моим наставником именно к нему. Тогда он был другим. Моложе, адекватнее. Даже счастливее, как мне кажется. Вроде должно быть наоборот: боль со временем утихать, жизнь налаживаться. После пожара тогда прошло года три, все знали, что он потерял семью, но он держался молодцом. Он очень многое мне дал. Ты не подумай, у меня хороший отец, он меня любит, мной гордится, я это знаю, у нас никогда не было проблем. Просто он политик, и это накладывает определенный отпечаток на поведение. И, конечно, требует времени. Он очень сдержанный, и даже в детстве я видел его не так часто. А с Блэком все было иначе.

Он замолчал, но того, что он сказал, хватало. Теперь я лучше понимала их отношения. Почему именно Блэк ему помогал во время приступов, почему ректор бывал у него в гостях и почему он его не увольнял. И почему он чуть не плакал несколько часов назад.

– Вот он был хорошим человеком, Тара, – добавил Фарлаг, снова посмотрев на меня.

Я не выдержала и коснулась его плеча, пытаясь как-то выразить поддержку. И к моему удивлению он неожиданно накрыл мою руку своей, на мгновение сжал, а потом выпустил. Я тут же отдернула ее, несколько смутившись.

– И все же, раз вы спросили, я должна сказать вам, сэр, – несколько неуверенно начала я, но потом, сделав глубокий вдох, выпалила: – Ваша боль объясняет ваше поведение, но не оправдывает его. И я не буду его терпеть. Вам плохо, и вы чувствуете себя несчастным? Тогда лучше плачьте, у вас, по крайней мере, есть такая возможность. Я не собираюсь входить в ваше положение и безропотно выслушивать претензии каждый раз, когда они появятся. Даже если потом вы собираетесь каждый раз извиняться. Я буду рада, если вы и дальше захотите мне помогать, потому что скажу честно: мне нужна ваша помощь. Но если вы хотите облагодетельствовать девочку, чтобы потом в удобный момент вам было кого пинать, то поищите другую. Меня и так пинают все, кому не лень.

Когда я замолчала, он смотрел на меня так, словно видел первый раз в жизни. И словно я была каким-то чудом. На его губах снова появилась усмешка.

– Потрясающе, – протянул он, – не каждый день я слышу такое от студентки… независимо от происхождения.

– Вы сами спросили, сэр, – я еще раз перемешала снадобье. Не потому, что ему это было нужно, а просто чтобы на что-то отвлечься.

– Да, и должен признаться, что с каждым новым нашим разговором ты все больше меня поражаешь, – его голос снова прозвучал мягко, почти нежно. – Ты видишь правду, но что еще важнее – ты ее говоришь. Ты умудряешься сделать так, что я, несмотря на свое положение вообще и в Лексе в частности, несмотря на родословную, уходящую корнями во времена, предшествовавшие уходу магов за Занавесь, чувствую себя рядом с тобой полным ничтожеством. В тебе столько внутреннего достоинства, сколько многим моим студентам и не снилось. Ты мне очень нравишься, – неожиданно заявил он. И тут же сам недовольно поморщился. – Прозвучало как школьное признание в любви, но все же… Ты одним своим существованием разбиваешь в пух и прах все, во что я верил. Не знаю почему, но мне это нравится.

Я была одновременно польщена и смущена его словами. Он внезапно протянул руку, коснулся на мгновение моей щеки, а потом убрал за ухо выбившуюся из пучка прядь волос. От его прикосновения у меня мурашки побежали по коже.

– Все будет хорошо, Тара. Тебя больше никто не посмеет обидеть. Ни я, ни кто-либо другой в Лексе. Я тебе обещаю.

Глава 20

В среду занятия я прогуливала. И не просто так, а по личному распоряжению ректора. Ночью, провожая меня к нашим с Реджиной апартаментам, он так мне и сказал:

– Узнаю, что пришла хотя бы на одну лекцию, отчислю без колебаний.

Я и без таких угроз с удовольствием воспользовалась возможностью весь день провести в постели, дрейфуя где-то на границе сна и реальности. Правда, приходилось пить снадобье каждые два часа, но это была стандартная расплата за позднее начало приема.

Свой завтрак я благополучно проспала, зато, когда наконец проснулась, неожиданно обнаружила на обеденном столе в гостиной свежезаваренный чай, вазочку шоколадных конфет – точно таких же, какие я ела у ректора в воскресенье, – и лаконичную записку: «Мне показалось, что они тебе понравились. Выздоравливай. Найт Фарлаг».

Так и стояло в подписи: Найт Фарлаг. Без ректора. Не знаю почему, но я улыбнулась. И хотя у меня все еще болели горло и голова, все тело было ватным, и меня клонило поскорее снова лечь, этот поздний завтрак из шоколадных конфет претендовал на звание лучшего в моей жизни. Я сидела за обеденным столом, подобрав под себя ноги, слушала шум дождя за окном – день выдался пасмурным – и треск огня в камине, наслаждалась сладким вкусом молочного шоколада и разглядывала записку, написанную твердым, уверенным, легко читаемым почерком. И только чувство вины перед профессором Блэком за то, что в день его похорон, на которые даже не могу пойти, я испытываю такую непривычную внутреннюю легкость, омрачало мое позднее утро.

Нет, я не питала никаких романтических иллюзий насчет ректора. И даже мурашки, вызванные его прикосновением, считала просто реакцией на непривычное событие. Я ни на секунду не забывала о разнице положений, возраста и о том, что он женат. Проклятие и вовсе делало его неподходящим объектом для девичьих грез. Мне просто нравилась его забота. Какой бы неожиданной она ни была.

К четвергу мне стало заметно лучше. Я проснулась уже без ломоты в теле и без боли в горле. Голова тоже была достаточно ясной, чтобы идея пойти на занятие по практическим снадобьям показалась мне хорошей. Я не знала, состоится ли оно. Ректор Фарлаг, по его собственным словам, последнее время был не способен практиковать, а я не представляла, кто еще мог бы вести такое занятие. Оставалось надеяться, что нам дадут возможность хотя бы попрактиковаться самостоятельно вместо вторника.

В лаборатории меня встретили странными взглядами и перешептываниями, что меня несколько удивило. Вроде бы новых поводов для сплетен я не давала, а в остальном ко мне уже привыкли. В чем дело я поняла только тогда, когда в лаборатории появился Дорн, потому что все разговоры моментально смолкли, а взгляды сначала метнулись на него, а потом на меня.

Я растерянно посмотрела на однокурсника, отмечая про себя, что Алек еще не пришел. Лицо Дорна не сулило мне ничего хорошего. Таким злым я его еще никогда не видела.

– Роук! – он практически прорычал мое имя.

Когда он двинулся на меня, я непроизвольно попятилась назад, но далеко не ушла, уткнувшись в чей-то рабочий стол. Мне казалось, что Дорн меня ударит, невзирая на многочисленных свидетелей, но он только схватил за волосы и резко дернул, растрепывая аккуратно собранный пучок. Никто даже не шелохнулся, чтобы остановить его или как-то помочь мне. Я услышала только нерешительный голос Реджины:

– Дорн, что ты делаешь? Отпусти ее.

Но Дорн мою соседку даже не услышал. Он приблизил свое лицо к моему и зашипел:

– Ты меня достала, фермерша. Лучше бы тебе самой убраться отсюда, пока цела, потому что наше терпение вот-вот лопнет.

От неожиданности и испуга я ничего не могла ему сказать, лишь попыталась оттолкнуть его, но ничего не вышло, он снова больно дернул меня за волосы.

– Думаешь, если будешь спать с крутыми парнями, быстро поднимешься? Сначала Прайма приласкала, а теперь решила сразу в дамки сыграть с ректором? Только, знаешь, Фарлаг ведь не вездесущ и не всемогущ, а ежедневно тебе с нами общаться. Будешь со всеми спать одновременно или как-то по очереди?

Я услышала, как по аудитории прокатилось волнение, но не увидела его причину. Поняла только, когда услышала голос ректора.

– Господин Дорн, я хотел бы уточнить: вы имеете какие-то конкретные обвинения насчет моих отношений с госпожой Роук? С доказательствами?

Лицо Дорна изменилось в одну секунду: злость и угроза исчезли, он заметно побледнел. Моментально выпустил мои волосы из своей жесткой хватки и обернулся.

Ректор Фарлаг стоял на пороге лаборатории в черной мантии, накинутой поверх костюма. Сегодня он выглядел чуть менее помято, чем обычно, но так же расслабленно. Стоял, засунув руки в карманы брюк и чуть кривя губы в ухмылке. Только сегодня в ней чувствовалась затаенная угроза.

– Ректор… сэр… я… – красноречие внезапно покинуло Дорна вместе с решительным выражением лица.

– Я вас внимательно слушаю, господин Дорн, – строго повторил Фарлаг, проходя в лабораторию и подходя к нам ближе. – Вы же понимаете, что сексуальная связь ректора и студентки – серьезное нарушение правил. Поэтому я хотел бы понять, насколько обоснованы ваши обвинения в мой адрес.

– Я не… Не ваш, сэр, – слабо попытался возразить Дорн.

Я молча наблюдала за этой сценой, как и двадцать шесть других студентов, посещавших практические снадобья.

Ректор Фарлаг вздернул брови в демонстративном удивлении.

– То есть вы не осознаете, что я здесь являюсь лицом, облеченным властью, а потому в первую очередь я несу ответственность за любые неподобающие отношения? Я еще раз вас спрашиваю: вы готовы выдвинуть против меня подобные обвинения и отстоять их на дисциплинарной комиссии?

Дорн побледнел еще сильнее, хотя это казалось невозможным. Мне было ни капельки его не жаль, скорее наоборот, я испытывала чувство глубокого морального удовлетворения. В этот раз он определенно перегнул палку и, кажется, попал в ловушку собственного высокомерного поведения.

– Нет, сэр, – едва слышно выдохнул он, глядя в пол.

– Прекрасно. С этим разобрались. Теперь хочу задать другой вопрос: в какой подворотне тебя воспитывали, что научили вот так обращаться с женщиной? – на этот раз голос Фарлага прозвучал зло. Даже злее, чем в спальне Блэка, когда он обвинял меня в равнодушии к смерти профессора.

Дорн растерянно посмотрел на меня, потом испуганно – на ректора. Остальные тоже напряженно молчали. Не дождавшись ответа от Дорна, Фарлаг отступил на шаг назад и обвел взглядом всех студентов.

– Тот же вопрос могу адресовать всем вам. В первую очередь обращаюсь к представителям так называемой «старой аристократии», потому что всем известно, что «новая элита» манерами так и не обзавелась, – он презрительно фыркнул, продолжая кривить губы в усмешке, которая теперь стала пренебрежительной.

У некоторых присутствующих эти слова вызвали понимающие ухмылки.

– Знаете, во времена древних королей, о которых мы все так тоскуем, юнец, позволивший себе такое поведение, – он кивнул на Дорна, – моментально получил бы минимум пять вызовов на дуэль. Конечно, дуэли у нас давно запрещены, но это не мешает уважающему себя мужчине вступиться за женщину, которую оскорбляют словом или действием. Мы все здесь кичимся своим благородным происхождением, своими великими предками, но беда в том, что мы напрочь забыли, что такое благородство. Мы забыли о главном: оно должно идти изнутри и подсказывать нам правильные поступки. Знать и помнить предков нужно не для того, чтобы считать себя априори выше других. А для того, чтобы ориентироваться на них. Спрашивать себя, как бы поступили они. Брать от них лучшее и исправлять своей жизнью их ошибки. Только тогда во всем этом есть смысл. Мы уже не те, что были раньше, но давайте хотя бы притворимся, что мы достойны тех фамилий, которые носим. Я надеюсь, что впредь вы не будете допускать подобного в своем присутствии. Не может же один Прайм быть благородным за нас всех… О, вот, кстати и он.

Ректор улыбнулся ничего не понимающему Алеку, который как раз появился на пороге лаборатории. Его явно смутило, что Фарлаг тут и что-то говорит, хотя занятие еще не началось.

– Проходите, Прайм, занимайте место. Мы скоро перейдем к практическому занятию, – пообещал ректор, подходя к рабочему столу преподавателя и присаживаясь на его краешек. – Но перед этим у меня есть обращение и к так называемой «новой элите». Я понимаю, что появление госпожи Роук в Лексе вызвало у вас нездоровое возбуждение. Наконец-то появился кто-то, кого можно безнаказанно травить, чувствуя свое превосходство. Даже тем из вас, кто выбился в элиту незадолго до поступления в Лекс. Дочка фермера, без покровительства, без связей, без денег – прекрасный объект для нападок. Но вы переступили черту. Вы задели меня. Унижая ее, вы принялись трепать мое имя, а Фарлаги такое не прощают. Поздравляю, вы меня разозлили. Господин Дорн к тому взысканию, что он уже получил за сотворение пугала, будет еще месяц каждый вечер помогать на кухне. Там всегда найдется достаточно грязная работа.

Бледное лицо Дорна неожиданно покраснело, взгляд снова стал злым. Было видно, как он стиснул челюсти, но так ничего и не сказал, а потому ректор спокойно продолжил:

– Если я узнаю, что кто-то позволяет себе распускать слухи или вести себя недостойно по отношению к госпоже Роук, если она мне пожалуется или если я хотя бы заподозрю такое, студент, позволивший себе это, будет отчислен. Без возможности когда-либо восстановиться. По крайней мере, пока я здесь ректор.

Среди части студентов – той самой элиты, как я поняла – прокатился вздох и шепотки. Кто-то самый смелый неуверенно заметил:

– Вы не имеете права…

– А вот и проверим заодно, насколько я не вездесущ и не всемогущ, – его улыбка стала шире. – Вы всегда вольны пожаловаться в комитет по образованию или сразу министру, – он самодовольно хмыкнул. – Уверен, Раст Фарлаг с интересом выслушает ваши претензии к его старшему сыну.

Я сомневалась, что после этой речи у меня появится много друзей, но все равно была благодарна Фарлагу за нее. Можно было рассчитывать, что теперь меня хотя бы оставят в покое из страха перед ним.

– По вашим лицам и красноречивому молчанию вижу, что вы все уяснили. Теперь можем переходить к занятию. Как вы знаете, нас постигла серьезная утрата, – его голос прозвучал спокойно, но мне показалось, что это далось ему непросто. – Пока Лекс не обзаведется еще одним преподавателем снадобий, вести практические занятия буду я. И сегодня мы немножко поиграем. Сейчас вы разделитесь на две команды. Раз уж мы затронули тему аристократии и элиты, предлагаю вам поделиться по этому принципу. Вы будете готовить снадобье против пневмонии. По памяти. Вы изучали и готовили его в прошлом году. Никаких учебников и справочников. За попытку воспользоваться ими будете варить это снадобье каждый вечер, до конца триместра. Та команда, которая справится с заданием первой, получит досрочный зачет по снадобьям – теоретическим и практическим – за триместр. Конечно, это не освободит вас от посещения занятий, но сэкономит время в сессию.

– Но, сэр, мы не повторяли состав этого снадобья с прошлого года, невозможно его помнить! – осторожно возразил Алек.

– Вот сейчас и посмотрим, – Фарлаг невозмутимо пожал плечами. – Делитесь.

Студенты неуверенно переглянулись, какое-то время бестолкова топтались, но через пару минут все же сформировалось две группы: двенадцать человек «аристократов» и шестнадцать – «элиты».

А я осталась стоять в стороне.

– Сэр, а мне что делать? – неуверенно уточнила я.

– Идите к аристократам, – спокойно велел Фарлаг, даже не посмотрев на меня.

– Почему к нам? – тут же спросила Сара Моргенштерн, но без недовольства. Скорее, с интересом. Судя по выражению на ее лице, она пыталась разгадать, что задумал ректор, но у нее не получалось.

– Потому что вас меньше, – ни секунды не колеблясь объяснил Фарлаг.

Я понимала, что он задумал это все заранее. Даже если бы Дорн не устроил разборки со мной, мы бы все равно «играли» сегодня. Хотя я допускала, что и реакцию Дорна Фарлаг предугадал: он явно устроил ему взбучку за пугало в среду, когда я оставалась в постели, больше ничто не могло спровоцировать Дорна на агрессию в мой адрес. А ночью во вторник я обмолвилась, что хорошо помню несколько рецептов, в том числе снадобье против пневмонии.

Одного я не понимала: зачем он это все затеял?

– Хочу напомнить вам, что снадобье готовится около трех часов, но если вы грамотно распределите работы по подготовке, сможете управиться за два. Тогда у вас будет две попытки. И на вашем месте я бы уже начинал шевелиться.

И мы зашевелились. В аудитории мгновенно поднялся шум: обе «команды» принялись обсуждать, что же делать.

– Надо восстановить рецепт, – у нас инициативу на себя взял Алек. – Наверняка каждый из нас что-то помнит. Соберем все вместе и получим рецепт.

– Да нереально, – возразила Реджина. – Там штук тридцать ингредиентов. Одних трав с десяток. А еще пропорции.

– Точно помню, что в качестве жидкой основы используется вода, – подал голос один из тех парней, в компании которых я как-то пила чай с Алеком и Реджиной.

– Потрясающе, – фыркнула Сара. – Это нам очень поможет. Корень имбиря там был, два сантиметра на литр жидкой основы, и магический компонент. Я помню формулу заклятия, – она принялась записывать эту информацию.

Кто-то начал вспоминать названия трав из рецепта, тут же возник спор по поводу их количества.

Пока они разбирались, я вырвала из тетради лист и быстро записала рецепт. Я варила это снадобье столько раз, что помнила все пропорции до последнего грамма. И, конечно, последовательность действий.

– Вот, возьми, – я протянула исписанный лист Саре. – Здесь полный рецепт.

У самой Сары пока в списке значилось только шестнадцать ингредиентов из тридцати четырех. И лишь у половины было указано количество. Она недоверчиво пробежала мой рецепт взглядом, потом посмотрела на меня.

– Ты уверена, что все правильно помнишь?

– Мало в чем я так уверена, – отозвалась я.

Сара сличила написанное мной со своим списком и посмотрела на Алека.

– С тем, что вы вспомнили, совпадает.

– Отлично, тогда будем считать, что у нас есть рецепт, – Алек улыбнулся мне. – Молодчина. Так, тогда Сара варит, остальные подготавливают ингредиенты.

И он принялся распределять задачи между нами. Желания спорить ни у кого не возникло. Каждый коротко кивнул и отправился к шкафчикам за своими ингредиентами.

Я бросила быстрый взгляд на Фарлага. Тот с трудом сдерживал довольную улыбку.

В команде наших соперников дела шли не так хорошо. В какой-то момент они сообразили, что список ингредиентов проще подсмотреть у нас, чем восстановить самим, но пропорции и последовательность им пришлось во многом угадывать. Поэтому, когда наше снадобье весело булькало, а мы расслабленно сидели вокруг Сары, уже подготовив все ингредиенты и теперь только добавляя их в нужный момент, снадобье «элиты» внезапно… взорвалось.

Точнее, попыталось взорваться. Мы услышали характерное бурление, сменившееся шипением и чей-то нервный вскрик:

– Осторожно!

Я даже успела дернуться и обернуться, поскольку сидела к команде соперников спиной. К тому моменту разлетающееся в разные стороны неудавшееся снадобье уже было погружено Фарлагом в стазис. Капли разного размера и формы замерли во времени и пространстве. Получилось довольно красиво.

Фарлаг подошел к замершему снадобью, осторожно взял одну из замерших капель и посмотрел ее на свет. Потом покатал между пальцами и понюхал.

– Переборщили с полынью, – лаконично сообщил он и взмахом руки заставил застывшее снадобье исчезнуть. – И поторопились с магическим компонентом. У вас еще есть время на вторую попытку.

На этот раз он удостоился большего количества злых взглядов от студентов из второй команды, но никто ничего не решился сказать. Они просто после небольшой паузы начали сначала.

Наше снадобье было готово меньше, чем через полчаса. Когда мы объявили об этом, Фарлаг подошел и сначала осторожно понюхал его, потом отлил немного в прозрачный мерный стакан и посмотрел на свет. Попросил листок с рецептом.

– Грамотно скорректирован классический вариант, – он улыбнулся мне. – Что ж, как и обещал. Вы все досрочно получаете зачет за этот триместр. И сейчас можете быть свободны. Оставшиеся два часа мы проведем с вашими менее удачливыми коллегами. Всех вас поздравляю, отличная работа. До зимы далеко, но, полагаю, порция такого хорошего снадобья лазарету пригодится.

С этими словами он вернулся на свое место, снова присев на краешек стола, словно ноги его плохо держали.

Мои товарищи по команде довольно улыбались. Кто-то высказал предложение, что досрочный зачет у самого ректора заслуживает праздничного чаепития. Присутствие самого ректора при этом заявлении никого не смутило. Тот только улыбнулся еще шире.

Обсуждая, кто какое пирожное собирается съесть, «аристократы» двинулись к выходу. Я задержалась за своим столом, убирая в сумку тетрадь, из которой вырывала лист, и ручку.

– Тара, ты идешь? – нетерпеливо позвала меня Моргенштерн почти с самого порога.

Я удивленно посмотрела на нее. Точнее, на них. Потому что они все остановились и обернулись ко мне. Алек и Реджина ободряюще улыбались, Сара многозначительно кивала, зовя к ним присоединиться, а остальные… Как ни странно, мне показалось, что никто не был против моей компании.

И только в тот момент я поняла смысл ректорского плана. Я перевела взгляд на Фарлага. Как и Сара, он кивнул в сторону ожидавшей меня группы студентов.

Я нерешительно двинулась к ним, но так, чтобы пройти мимо ректора. Позволила себе задержаться у его стола на пару секунд.

– Спасибо, сэр, – очень тихо сказала я, надеясь, что никто не услышит.

– Не за что, Роук. Это ваша личная победа. Заслуженная. Вы молодец. Из вас получится прекрасный Мастер.

Я не стала спорить. Только закрывая за нами дверь лаборатории, еще раз взглянула на него. Фарлаг все еще опирался на краешек рабочего стола преподавателя, только теперь заметно сутулился и держался руками за его край. Глаза его были прикрыты, а лицо выдавало усталость.

Даже такое практическое занятие, на котором он только наблюдал, давалось ему нелегко.

Глава 21

Конечно, по поводу новых «друзей» иллюзий я тоже не питала. Я понимала, что все равно никогда не смогу стать для них по-настоящему своей, но они хотя бы начали относиться ко мне как к человеку, а не как к досадному недоразумению. О большем я и не просила.

В коридоре Моргенштерн заявила, что за пирожными, конечно, можно зайти, но отмечать досрочный зачет позвала в свои апартаменты.

– У меня есть пара бутылок вина из наших домашних запасов. Ни у кого ведь сегодня больше нет занятий?

Занятий ни у кого не было.

Это были довольно милые и веселые посиделки. Наверное, случись они на неделю раньше, я была бы по-настоящему счастлива, но мысли о профессоре Блэке и чувство вины перед ним омрачали для меня и этот день. Каждый раз, когда я улыбалась, я тут же вспоминала, что так и не попрощалась с ним, и моя улыбка тут же гасла.

Алек в конце концов заметил, что мое настроение не соответствует общему, и тихо поинтересовался, в чем дело. Я призналась, что хотела бы отдать дань уважения своему недолгому наставнику.

– Сходить с тобой? – тут же предложил он.

Конечно, он знал, кем мне приходился Блэк. Мне даже не пришлось ему об этом рассказывать, он сам спросил во время нашей встречи в понедельник. Ему не составило труда сложить два и два и получить четыре. То, что семья профессора Блэка погибла во время пожара, не было тайной. Выяснить, что никакого другого пожара в то время здесь не происходило, проблемой тоже не стало. Однако Алек деликатно не рвался обсуждать со мной мои чувства по этому поводу, давая мне возможность сначала самой разобраться в них. Поэтому и сейчас я просто покачала головой, понимая, что ему не потребуется подробного объяснения отказа. Мне было достаточно сказать:

– Я хотела бы побыть там одна.

Алек понимающе кивнул и проводил меня только до двери апартаментов Сары, пока остальные были увлечены каким-то спором, пообещав, что сам объяснит им мой ранний уход. Я невольно вспомнила слова Фарлага о том, что потомки древних королей превосходят всех в благородстве. Сейчас мне казалось, что он был не так уж и неправ.

Я знала, что профессор похоронен рядом со сгоревшим коттеджем: Фарлаг сказал мне об этом еще во вторник ночью. Перед тем, как отправиться туда, я дошла до пруда. Рвать садовые цветы я не решилась: едва ли это было позволено, но по берегам, там, где деревья отступали достаточно далеко от воды, уже зацветали дикие. Букет из них получился скромным, но едва ли это имело значение.

Могилы оказались за коттеджем, поэтому в прошлый раз я их не увидела. Да и не так просто было заметить в траве каменную плиту на земле. Могила профессора Блэка была свежей, вокруг нее лежало множество цветов, поэтому сейчас она была хорошо видна издалека. Другая плита находилась в паре метров от нее, была припорошена прошлогодней листвой и нанесенным ветром песком и утопала в молодой зелени.

Я положила свои цветы к другим и коснулась холодного камня, глядя на выбитый на нем портрет профессора Блэка. На нем он выглядел бодрым и улыбчивым. Таким я успела узнать его во время наших чаепитий. Я снова подумала о том, что он не казался больным. В тот вечер, когда я залезла в кабинет ректора, он притащил его практически на себе, бегал, смешивая ему снадобья, и даже не сильно запыхался. А тут умер после волнительного разговора?

Или я просто не хотела верить, что в его смерти виновата я со своими расспросами?

Я отдернула руку и повернулась ко второй плите. Вспомнила, как ректор сказал, что профессор Блэк хотел быть похоронен рядом с семьей. Но ведь его дочери здесь нет. Кто же тогда лежит в земле вместо нее?

Я выпрямилась и подошла к соседней могиле, провела по камню рукой, очищая поверхность. Сразу стал виден портрет и надпись: «Делла Блэк, любимая дочь Саймона Блэка». И годы жизни. Я нахмурилась.

А где же Аманда – жена профессора Блэка? О ней на камне не было ни строчки. Почему?

В одно мгновение меня прошиб озноб, а потом тут же кинуло в жар и внутри что-то неприятно задрожало. Я вспомнила конверт. Тот самый, который нашла, когда поправляла плед. И который унесла в кабинет и убрала в стол. Я не помнила, почему так сделала, но именно в этот момент мне показалось, что это важно. Почему?

Я снова выпрямилась, оторвала взгляд от портрета на плите, перевела его на деревья впереди и… едва не закричала от неожиданности.

Он стоял передо мной, по другую сторону плиты. Такой настоящий, как живой, так близко, что казалось, протяни руку – и дотронешься. Его губы шевелились, но голоса я не слышала. А потом он сам протянул руку ко мне, как будто указывал на что-то за моей спиной. И лицо у него при этом было такое встревоженное.

Я непроизвольно попятилась назад. Конечно, я слышала о Явлении, которое происходило при развоплощении магического потока, но никогда не рассчитывала увидеть. Да и везде писали, что оно происходит на первые сутки после смерти человека. Со смерти профессора Блэка прошло два дня.

Когда я наткнулась на кого-то, кто стоял у меня за спиной, я все-таки нервно вскрикнула и обернулась, отшатнувшись теперь уже в противоположную сторону. Эти резкие движения едва не закончились падением, но сильные руки удержали за плечи. Ректор смотрел на меня с беспокойством.

– Ты в порядке?

Я кивнула, хотя не чувствовала себя в порядке: меня трясло крупной дрожью, сердце заходилось стуком, а в груди вместо привычного жжения разливался холод. Но говорить я не могла, а потому не хотела объяснять, что случилось и что со мной не так.

Фарлаг мне не поверил, но расспрашивать не стал. Просто молча прижал к груди, обхватывая рукой за плечи, и погладил по волосам. Я замерла, моментально согреваясь в его объятиях, но совершенно забывая обо всем на свете. Сейчас он был в одном костюме, без мантии и плаща, а хотя день выдался солнечным, в долине, да к тому же почти в лесу под вечер, все еще было довольно прохладно. Значит, он не забрел сюда во время прогулки.

– Как вы здесь оказались? – его тепло не только уняло дрожь, но и вернуло мне голос.

Меня смущала его близость, но я не пыталась высвободиться из объятий, а он не торопился отпускать, все еще рассеянно поглаживая меня по голове. От его рубашки пахло мужским парфюмом, сигаретным дымом и чем-то еще, что я не смогла определить. Запах мне нравился, как нравилось чувствовать его руки на своих плечах. Отец – то есть, отчим – убил бы меня за такое поведение, но его здесь не было, поэтому я бесстыдным образом посмела не только не вырываться, но и скользнуть руками вокруг ректора, обнимая его в ответ и прижимаясь еще сильнее. Мне показалось, что он резко втянул воздух и сжал меня в объятиях крепче.

– Тебя искал, – почему-то прошептал он. – Так и думал, что найду здесь.

– Я пришла попрощаться, – зачем-то объяснила я более чем очевидную вещь. – А зачем вы меня искали?

– Хотел узнать, как ты. И насколько удался мой план. Судя по твоему состоянию, не очень. Кто-то уже успел рискнуть и обидеть тебя?

Я помотала головой, все же аккуратно отстраняясь. Он не отпустил меня совсем, его руки остались на моих плечах, но теперь я могла заглянуть в его лицо.

– План был прекрасный, – заверила я его. – Спасибо. Конечно, с вашей стороны было немного непедагогично сталкивать лбами элиту и аристократов, но мне было приятно стать героем дня хотя бы для кого-то из них. Пусть даже другие меня теперь ненавидят еще больше.

Он тихо рассмеялся.

– Они и так всегда подспудно соперничают. Я просто сделал это противостояние открытым в рамках одного занятия. Давай будем считать, что это мои извинения за все, что я наговорил и сделал.

– Извинения приняты, – я тоже улыбнулась, снова замирая под его взглядом.

Он смотрел на меня… странно. С незнакомой мне жаждой и не очень понятным сомнением, которое таяло с каждой секундой, что я оставалась неподвижна. Внезапно он коснулся моей щеки, как тогда в лаборатории, как будто снова хотел убрать за ухо прядь волос, но пальцы так и остались на коже.

Я все еще смотрела на него, боясь пошевелиться, не до конца осознавая, что происходит, но виновато понимая, что мне это нравится. Наверное, своей реакцией – точнее, отсутствием сопротивления – я в каком-то смысле поощрила его, потому что секунду спустя его лицо оказалось слишком близко, и он прижался губами к моим губам. Я дернулась, но его руки мгновенно оказались на моей талии, удерживая меня. И тогда я просто снова замерла, не отвечая на поцелуй, но и не вырываясь.

Меня никогда нельзя было назвать романтичной особой. Я не мечтала о большой любви и хорошем замужестве. Общение родителей, которое я наблюдала каждый день, чаще вселяло в меня суеверный ужас перед этой перспективой. Но иногда, прочитав пронзительный роман, я тоже предавалась мечтам о прекрасном, достойном мужчине, о страстной любви, о первом поцелуе, который, судя по разговорам сверстниц, в моей жизни неприлично припозднился. Я представляла, как это все могло бы быть. Но ни в одной из моих фантазий меня никогда не целовал женатый ректор у могил моих родственников. Я никогда не думала, что жесткая щетина в этот момент будет такой колючей. Что я сама не буду знать, что делать и как реагировать.

Разум твердил, что я должна остановить его, высвободиться, а еще лучше – дать пощечину. Он женат, проклят, заметно старше меня, к тому же мой ректор! Он из мира, в котором я оказалась случайно и на время, в котором я никогда не буду жить. Но пока в голове крутились эти мысли, тело вело себя совершенно неразумно. Вместо того, чтобы остановить его, я разомкнула губы, давая согласие продолжать, вместо того, чтобы высвободиться, наоборот, потянулась к нему.

Однако пусть не сразу, но разум все-таки отчасти победил. Я отклонилась назад, и Фарлаг позволил мне отстраниться ровно настолько, чтобы наши губы больше не соприкасались. Из объятий не выпустил.

Только сейчас я заметила, что закрыла глаза, когда он меня целовал. Теперь я не решалась их открыть, боясь увидеть лицо ректора. Он тяжело дышал, мои ладони, которыми я упиралась в его грудь, ощущали быстрое и неровное биение сердца. Я и сама задыхалась, но больше от страха, чем от страсти.

– Зачем вы?.. – это все, что мне удалось произнести.

– Почему нет? – его голос все еще звучал тихо. – Не говори, что тебе не понравилось.

Я бы солгала, если бы так сказала, но от этого мне становилось только хуже. Он женат. Он ректор Лекса. Сын министра. Он Фарлаг, в конце концов, с родословной, уходящей куда-то там очень глубоко… Я снова и снова повторяла все это себе, как заклинание, но эти слова казались пустыми, никчемными, ничего не значащими.

– Тара, не думай, что это минутная блажь, – быстро и уверенно заговорил он. – Для тебя все это слишком быстро, я понимаю, но у меня нет времени на долгие ухаживания. Я тебя ничем не обижу. И все для тебя сделаю. Найду любую информацию, отца твоего из-под земли достану, если нужно будет. Я дам тебе все. Все, что смогу, и все, чего ты заслуживаешь. Ты больше ни в чем и никогда не будешь нуждаться, и никто не посмеет тебя обижать.

«Значит, такая цена у его помощи», – пронеслось у меня в голове. И это придало мне сил: я смогла отодвинуться от него на большее расстояние и набралась смелости взглянуть ему в глаза.

– Перестаньте, сэр. Вы женаты, вы не забыли?

Он не пытался удерживать меня силой, но и совсем отпускать не торопился. В опускающихся вечерних сумерках в его глазах стало меньше видно зеленый, а карий заметно потемнел.

– Мой брак ничего не значит. Он давно ничего не значит.

– Возможно, для вас, – я окончательно освободилась из его хватки. – Но не для меня.

Чувствуя, что меня снова пробирает озноб, я поторопилась прочь. Он позвал меня, но я не оглянулась, только перешла на бег. К счастью, Фарлаг не стал меня догонять.

Глава 22

Я так и бежала до самого замка. Лишь когда на первых ступеньках лестницы дыхание внезапно кончилось, голова закружилась и мне пришлось схватиться за перила, я остановилась, чтобы отдышаться и прийти в себя. Тогда же я поняла, что бежать нет смысла: от себя не убежишь. Мне было стыдно. За то, что допустила поцелуй, и за то, что он мне понравился. И даже за то, что я не нашла в себе душевных сил более явным образом выказать свое недовольство случившимся. Все это шло вразрез с тем, как меня воспитывали.

От бега я взмокла, но в то же время меня продолжало знобить. То ли от волнения, то ли от не до конца вылеченной простуды. Сердце колотилось слишком быстро, сколько я ни стояла на одном месте, поэтому я заставила себя медленно двинуться вперед, старательно контролируя дыхание и заставляя себя не думать о случившемся. Противоречивый ректор, которого мотает из стороны в сторону, не должен быть моей заботой. Он исчезнет из моей жизни самое позднее через два месяца. У меня осталось всего два месяца на то, чтобы узнать, есть ли мне еще кого искать или стоит навсегда смириться с положением никому не нужного ребенка.

Конверт. Я заставила себя сосредоточиться на конверте. Я не знала, что там, но почему-то мне сейчас казалось, что в нем должно быть что-то важное. Возможно, я цеплялась за соломинку, но больше было не за что.

Я поторопилась к апартаментам Блэка, но у самой двери остановилась, так и не произнеся отпирающего заклятия. Ректор никак не хотел покидать мои мысли, но на этот раз ради разнообразия он возник в них с полезным воспоминанием. Он сказал, что профессор Арт наложил на меня какие-то следящие чары, чтобы знать о любых нарушениях дисциплины. Врываться в комнату к умершему преподавателю – тоже нарушение дисциплины. И на это уже вполне можно пожаловаться в Легион. Я не знала наверняка, может ли Арт сделать это в обход ректора, но рисковать не хотелось. Мне сейчас только обвинения в попытке кражи не хватало.

Нерешительно потоптавшись у двери, я поплелась обратно к лестнице, чтобы спуститься на свой этаж, но уже на второй ступеньке силы покинули меня. Ноги подогнулись, и я едва успела схватиться за стену, чтобы не упасть, а хотя бы сесть.

По всему выходило, что конверт я могу достать только с чужой помощью, и самая безопасная помощь в данном случае – помощь ректора. А к нему после случившегося обращаться не хотелось.

Я едва не застонала в голос, коснувшись горящим лбом холодного камня стены. Мысль о том, что я зря все это затеяла, настойчиво крутилась в черепной коробке. Пока мои поиски не привели ни к чему хорошему. Только к еще одной смерти. Может быть, стоит их прекратить, пока не пострадал кто-то еще? И пока я не влезла в еще большие долги…

– Тара? – встревоженный голос Алека вывел меня из задумчивости.

Я оторвалась от стены и повернулась к нему. Он сидел на ступеньке рядом со мной, положив руку мне на плечо и изучая обеспокоенным взглядом.

– Тебе плохо?

– Да, – выдохнула я, хотя открыла рот для того, чтобы соврать. Голос прозвучал жалко. – Мне плохо. Потому что у меня ничего не получается. И потому что все хорошее в моей жизни исчезает, не успев появиться. Только нашла деда – и он сразу умер, даже не успев осознать, кто я такая. Не успев ничего рассказать. Как теперь искать отца – непонятно. Да и нужно ли? Только вопросы, вопросы… Я пытаюсь что-то распутать, а оно только запутывается еще больше. А еще ректор… Я устала, Алек…

Он смущенно кашлянул и бросил взгляд наверх, за мою спину. И тогда же я услышала удивленный голос Реджины:

– Так ты отца тут ищешь?

– Это Блэк был твоим дедом, что ли? – второй вопрос задала Сара Моргенштерн.

Я снова едва удержалась от того, чтобы застонать. Момент для внезапной откровенности был выбран мной из рук вон плохо.

Обе девушки спустились вниз и присели на корточки передо мной. На их лицах читались искреннее любопытство и, как ни странно, желание помочь. Это удивляло и настораживало.

– Может, расскажешь, что за беда? – предложила Сара. – У меня вся семья в Легионе. Отец – судья, старший брат – обвинитель, муж сестры – государственный защитник. Уж кто-нибудь из них наверняка поможет. Кого там надо найти?

– У меня в Легионе никого нет, но помочь тоже готова, – серьезно заметила Реджина.

Алек только ободряюще улыбнулся. Я удивленно смотрела на них. Одно дело взять меня в компанию на чаепитие с вином, совсем другое – помогать. С Алеком мне все было понятно: он из природного благородства жаждал спасти девушку в беде, но зачем это Реджине и Саре?

Последний вопрос вырвался у меня вслух, потому что Сара вдруг усмехнулась и заявила:

– Я в прошлом году Фарлагу снадобья сдала с третьего раза. Во всех триместрах. И это был не предел. Те, кто попали к нему, когда он был в плохом настроении, сдавали по пять раз. А он, должна сказать, неприлично часто бывает в плохом настроении. Так что ты сэкономила нам кучу времени. Я могу немного потратить его на тебя, чтобы не оставаться в долгу.

Реджина промолчала, но после нашего разговора, когда она ревела в своей комнате, ее отношение ко мне и так заметно изменилось.

Я еще раз обвела их настороженным взглядом, остановила его на Алеке. Как минимум ему я могла доверять. Он, в отличие от ректора, еще ни разу не заставил меня пожалеть о том, что я ему все рассказала и приняла помощь.

– В кабинете Блэка, в верхнем ящике стола, остался конверт. Он был при нем в момент смерти. Я зачем-то убрала его, а теперь понимаю, что он мне нужен.

– Так в чем проблема? – удивилась Сара. – Пойди да забери. Там же сейчас наверняка никаких чар нет. Смерть была естественной, наследников у Блэка нет, так что его имущество оберегать не для кого. Да и пропажу какого-то конверта никто не заметит, если там не пачки крон, конечно.

– За мной профессор Арт следит, – объяснила я. – Чем-то его мои поиски раздражают, поэтому он ждет любого повода, чтобы меня исключить отсюда.

– Исключить тебя, судя по всему, ректор не даст, – протянула Реджина.

– И все же будет лучше, если она туда не полезет, – заметил Алек. – Я сам схожу.

– Я с тобой, – тут же вызвалась Реджина. – Вдруг понадобится помощь или отвлекающий маневр.

– Тогда я провожу Тару в ваши апартаменты, – предложила Сара и насмешливо пояснила: – Кажется, ее ноги не держат.

Она действительно проводила меня и, как ни странно, осталась ждать в гостиной возвращения Алека и Реджины.

– Мне же интересно, что в том конверте, – объяснила она, заметив мой удивленный взгляд.

Я обреченно поняла, что отныне моя тайна – уже не тайна. Слишком много человек оказались в нее посвящены. Это заставляло меня нервничать, но я убедила себя, что это может быть и к лучшему. Ведь всего несколько минут назад я была в отчаянии из-за того, что одной не получается справиться с задачей.

Я успела выпить еще одну порцию противопростудного снадобья, чтобы избавиться от озноба, когда в гостиной появились и Алек с Реджиной. Алек держал в руках тот самый конверт. Он положил его на обеденный стол передо мной, а Реджина тут же села на второй стул и нетерпеливо велела:

– Давай, открывай!

Алек тоже остался стоять рядом, хотя на его лице была написана готовность удалиться по первой моей просьбе. Зато выражение лица Сары давало понять, что ее я отсюда точно не выгоню.

Я решила просто смириться с этим. Перевела взгляд на конверт и сразу поняла, что именно могло заставить меня так странно с ним поступить. И почему сегодня я вдруг решила, что он мне нужен. На лицевой стороне сохранилась уже заметно поблекшая надпись, сделанная обычной ручкой: «Аманда и Делла». У меня задрожали руки.

Все содержимое я вытащила на стол скопом. В основном в конверте лежали какие-то документы, смысл которых я поняла не сразу. Зато Сара вникла почти мгновенно:

– Это отчеты о поисках. Но не из Легиона. Скорее, их писала какая-то частная контора.

– О поисках кого? – не поняла Реджина.

– Аманды и Деллы Блэк, – удивленно выдохнула я, вчитываясь в текст одного из отчетов.

– То есть профессор Блэк считал, что его жена и дочь не погибли в пожаре? – Алек нахмурился, забирая из рук Реджины документ, который она только что взяла.

– Как минимум, Делла точно не погибла, – заметила я. – Она меня родила и вырастила. А имени Аманды Блэк нет даже на могильном камне.

Пару минут мы молча разбирали отчеты, перемежавшиеся какими-то чеками, счетами, расписками.

– Судя по всему, профессор Блэк искал свою семью лет семь или восемь после пожара, а потом… потерял надежду? – констатировала Сара. – Здесь самому свежему отчету двенадцать лет. А это кто?

Между двумя листами отчетов она обнаружила портрет. На нем были изображены две светловолосые девушки. Обе стояли где-то среди деревьев. Одна улыбалась и покровительственно обнимала вторую за плечи. Другая девушка стояла, сцепив руки в замок, безучастно глядя перед собой. Она казалась очень бледной, какой-то болезненной. Глаза ее были такими светлыми, что выглядели прозрачными. Возможно, это автор мгновенного портрета не доработал, но у цветной радужки ее глаза словно вообще не было цвета. Я никогда раньше такого не видела.

В первой девушке я теперь уже без труда узнала свою мать в молодости. Она выглядела почти так же, как на том обгоревшем портрете. Странно, а ведь профессор Блэк, глядя на него, воскликнул: «Я начал забывать, какой красивой она выросла. Думал, ни одного такого портрета не сохранилось». Но как он мог так думать, если у него самого все-таки сохранился портрет дочери в том же возрасте?

– Это моя мама, дочка профессора Блэка, – вслух объяснила я остальным. – А вот вторую девушку я не знаю.

– Тут еще какой-то обрывок рецепта снадобья, – сообщила Реджина, перебиравшая пачку чеков. – К чему бы это?

Я моментально забыла про портрет и выхватила у нее оборванный листок. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы понять: это вторая половинка рецепта, который имелся у меня. Я тут же вскочила, побежала в свою спальню и в считанные секунды вернулась из нее с жестяной коробкой, в которой хранилось нехитрое мамино «наследство».

Два обрывка идеально сошлись друг с другом, и, применив заклятие восстановления, я соединила их в один лист, тут же жадно вчитываясь в рецепт. Однако с наскока узнать его не удалось: слишком много я перечитала. Смущал один из ингредиентов: русалочьи слезы. Он относился к навсегда утерянным, поскольку русалки не отправились вместе с магами за Занавесь, в отличие от тех же фей. В нашем мире их не было, а в мире по ту сторону Занавеси, как считалось, они давно вымерли. Я не помнила, чтобы хоть когда-нибудь встречала этот ингредиент в каком-либо рецепте. Что же это за снадобье? И почему его обрывки бережно хранили мама и профессор Блэк?

– Каждый раз, когда мне кажется, что я близка к разгадке, жизнь просто подкидывает мне еще одну загадку, – я плюхнулась на стул, огорченно хмурясь и потирая лоб. – Опять тупик. Только вопросов прибавилось: что это за девушка, что за снадобье, кого профессор Блэк похоронил в могиле своей дочери и зачем, почему искал жену и дочь, а потом бросил и стал всем говорить, что они обе погибли в пожаре? Кажется, я от всего этого уже схожу с ума.

– Почему это? – удивился Алек.

Я немного помялась, но потом все же призналась, что видела Блэка у сгоревшего коттеджа сегодня.

– Ты хочешь сказать, что он теперь тоже Развоплощенный? – ахнула Реджина.

– Что он тебе сказал? – поинтересовалась более практичная Сара.

– Голоса я не слышала. Он только показывал на что-то за моей спиной. Губы шевелились, но беззвучно.

– А что было у тебя за спиной в тот момент? – насмешливо уточнила Сара.

В тот момент у меня за спиной стоял ректор, но мне не захотелось говорить об этом вслух. Я и так смутилась, вспомнив о нем.

– Сгоревший коттедж, – все-таки выдавила я из себя. Тот тоже находился у меня за спиной во время Явления Блэка.

– Значит, надо идти туда, – резюмировала Сара. – Может, удастся выяснить что-то про эту девушку, с которой изображена твоя мама. Мне нужно хотя бы имя, чтобы я смогла попросить родственников поискать о ней информацию.

– Но в коттедже ничего нет! Я уже была там. Нашла только пепел и головешки.

– Может, ты просто плохо искала? – предположил Алек.

– Если это там на тебя напало пугало Дорна, как говорят, то ты едва ли успела поискать хорошо, – резонно заметила Реджина.

В ее словах был смысл: я действительно едва успела войти в дом и немного по нему пройтись. Может быть, там что-то и сохранилось. Если я не сошла с ума и развоплощенный профессор Блэк действительно явился мне, чтобы указать на свой сгоревший дом, то что-то это должно значить. Ведь перед смертью он держал в руках конверт с результатами поисков жены и дочери. Значит, он понял, что мы с Фарлагом пытались ему сказать. Вот только от кого он прятал конверт?

– Тогда предлагаю завтра сходить туда после занятий, – с энтузиазмом предложила Сара.

Остальные согласно закивали, а я снова удивленно посмотрела на них.

– Вы действительно хотите разбираться в этом со мной? – все еще недоверчиво уточнила я.

– А почему нет? – удивилась Сара. – Тут что-то интересное, а ректор сегодня официально разрешил с тобой дружить. Не вижу причин не поиграть в легионеров.

Ректор. Мне снова стало тоскливо. Завтра у нас теоретические снадобья с утра. Придется с ним снова встретиться.

Но удручало меня даже не это. Меня тревожила мысль, что я с гораздо большим удовольствием отправилась бы осматривать сгоревший коттедж с ним.

Глава 23

Мои переживания по поводу встречи с ректором на лекции оказались напрасны: Фарлаг на занятие не явился. С пятиминутным опозданием в аудиторию вошла профессор Лессандр, что вызвало встревоженные переглядывания и шепотки среди других студентов, а у меня отозвалось холодком в сердце. Она еще не начала говорить, а я уже знала, что она собирается сказать.

– К сожалению, ректор Фарлаг не может сегодня прочесть вам лекцию, – сдержанно сообщила преподавательница, заняв свое место и положив перед собой несколько листов. – Но утром он прислал мне конспект вместе с просьбой его заменить. Поэтому лекцию прочту вам я, но все вопросы, которые у вас появятся, вам следует приберечь до следующей встречи с ним.

Я почувствовала слабое, но все же облегчение: по крайней мере, утром ректор был в достаточно хорошей форме, чтобы отправить сообщение.

Но не в достаточно хорошей, чтобы прийти? Или он просто тоже не горел желанием встречаться со мной так скоро? У него случился приступ или его заела совесть? Мне хотелось думать на второе, потому что если это был приступ, то Фарлаг на этот раз остался с ним один на один. Мысль об этом причиняла мне вполне ощутимую физически боль, несмотря на непристойное предложение, которое ректор позволил себе накануне.

Лекцию я снова записывала бездумно, не пропуская смысл слов через себя, а когда занятие закончилось и Лессандр нас отпустила, я набралась смелости подойти к ней.

– Профессор, позвольте узнать, что с ректором Фарлагом?

Она посмотрела на меня так, словно я была кухаркой, которая посмела напрямую обратиться к королеве.

– Вас это не касается, Роук, – холодно ответила она.

– Я просто волнуюсь, – попыталась объяснить я.

– Еще бы, – она смерила меня презрительным взглядом. – Я слышала, какой разгром он устроил студентам из-за вас. На вашем месте я бы тоже переживала. Его дни в Лексе сочтены, это все знают. И когда его здесь не станет, я вам не позавидую. Но на вашем месте я бы переживала за другое. У вас снова нет наставника. Ваши две недели на поиски, конечно, пошли снова, но я сомневаюсь, что вы сможете найти замену Блэку. Так что, скорее всего, вы вылетите из Лекса раньше.

И с этими словами она резко повернулась, едва не налетела на Алека, который стоял рядом в качестве моей молчаливой поддержки, и быстро вышла из аудитории, нервно стуча каблуками.

– Не обращай на нее внимания, – посоветовал Алек.

– Вот именно, та еще стерва, – поддержала его Сара. Они с Реджиной обе решили дождаться меня. – Это потому что ее замуж никто так и не взял.

– Может, и стерва, но хотела бы я в ее возрасте так выглядеть, – с заметной завистью протянула Реджина.

– Да в чем проблема, покупаешь себе иллюзию и носишь, – фыркнула Сара.

– Думаешь, она под иллюзией ходит? Разве так можно?

– Это неприлично дорого, потому что незаконно, – Сара выразительно закатила глаза, – но возможно. Особенно если доктор знакомый есть. Он тебе справку выписывает о внезапной травме на все лицо и во имя человеколюбия создает иллюзию. Только если ты попадешь на принудительное снятие иллюзии, то он может лишиться лицензии. Поэтому платить надо столько, чтобы он мог обеспечить себе на эти деньги безбедную старость.

– И откуда у Лессандр такие деньги? – усомнилась Реджина.

– Девчонки, а вам на следующее занятие совсем не надо? – насмешливо поинтересовался Алек.

На этом обсуждение внешности Лессандр закончилось, и мы все вместе покинули аудиторию.

Тревога за состояние Фарлага не оставляла меня до конца лекций. Я даже какое-то время всерьез обдумывала возможность навестить его, но побоялась, что это будет неверно им интерпретировано. Например, как знак того, что я передумала. И совсем уж неловко получится, если он пропустил лекцию именно для того, чтобы не встречаться со мной.

После занятий, как и договаривались, мы отправились в сгоревший коттедж. Даже не знаю, от чего меня больше пробирала дрожь, когда я приближалась к почерневшему остову здания: от мыслей о загадочной трагедии, разыгравшейся здесь двадцать лет назад, от воспоминаний о Явлении Блэка или от того, что здесь я снова чувствовала колючий, но в то же время нежный поцелуй Фарлага на своих губах.

Мы все, не сговариваясь, сначала прошли мимо дома и приблизились к могиле профессора, несколько секунд молча постояли у нее, думая каждый о своем. Ветер немного разметал и опрокинул цветы, окружавшие плиту, поэтому я поправила их, чтобы все выглядело аккуратно.

Только после этого мы вошли в коттедж.

Здесь ничего не изменилось. Все те же бесформенные кучи сгоревшей мебели, грязь и запустение. На этот раз мы прошли по всем комнатам первого этажа.

– Похоже, тут была их лаборатория, – заметила Сара, когда мы добрались до помещения, похожего на лабораторию для приготовления снадобий в Лексе: несколько рабочих столов с горелками, разнообразные емкости для хранения и приготовления, более сложное оборудования для снадобий, которым обучаются только Мастера, останки мебели.

– Интересно, почему здесь все так бросили? – задался вопросом Алек. – Все-таки дом – собственность Лекса. Здесь могли все расчистить, отремонтировать или построить дом заново.

– Ага, и кто бы в нем жил? – Реджина испуганно округлила глаза. – Там, где кто-то погиб в огне.

– Это все предрассудки, – отмахнулся Алек.

– Предрассудки – часть нашей культуры, – неожиданно заметила Сара. – Никто не стал бы тут жить хотя бы потому, что это считается неправильным.

Алек примирительно вскинул руки, признавая правоту девушек, а я тем временем остановилась у небольшой двери, которая сохранилась неожиданном хорошо. Остальные были, вероятно, деревянными, а потому сгорели. Эта же была металлической и выглядела хоть и маленькой, но… внушительной. Я потянула ее на себя и заглянула в темный провал, который открылся за ней. Узкая лестница с высокими неудобными ступенями убегала куда-то вниз и терялась во мраке.

– Там может быть вторая часть лаборатории, – предположила Сара, незаметно подошедшая ко мне сзади. – Иногда их делают под землей, если занимаются чем-то опасным и экспериментальным.

– Чтобы локализовать возможные последствия, – кивнула я. – Знаю.

– Подвал, – пробормотала Реджина, поежившись. – Ненавижу подвалы.

– Но я бы спустился, – Алек улыбнулся нам. – Подвал – идеальное место для тайн.

– Вот ты туда и спускайся, – хмыкнула Сара. – А мы тебя тут подождем.

Алек кивнул, создал небольшой светящийся шар и осторожно ступил на лестницу. Мы остались ждать наверху, только наблюдали, как он спускается в темноту, пока он не добрался до самого низа и не исчез в глубине темного помещения.

Алек не возвращался достаточно долго. Реджина успела начать нетерпеливо притоптывать и даже грызть идеальные ногти, а я уже была готова полезть за ним. Только Сара сохраняла спокойствие и невозмутимость.

Наконец мы снова увидели свет его шара, а потом и его самого. Вот только выражение лица Алека, когда он задрал голову к нам, не сулило ничего хорошего. То ли так странно падал свет, то ли он страшно побледнел почти до серости.

– Вам лучше спуститься сюда и самим посмотреть на все это, – мрачно предложил он.

– О, рогатый демон, – прошептала Реджина обреченно.

– Можешь остаться здесь, – предложила ей Сара.

– Одна? Нет уж…

Я полезла вниз первая, осторожно держась за стены и радуясь тому, что предпочитаю обувь на невысоком, устойчивом каблуке. В самом конце, когда держаться стало не за что, Алек помог мне спуститься, подав руку.

Первое, что я увидела, – это то ли очень большой колодец, то ли очень маленький бассейн. Каменный бортик поднимался над уровнем пола примерно на метр, формируя очень правильный круг диаметром метра три. Холодная, темная вода поднималась почти до самого края. Я подошла ближе, создавая еще один светящийся шар, пока Алек помогал спуститься Саре и Реджине. Зачерпнув горсть ледяной воды, я поняла, что это не она черная, а колодец очень глубокий. Вода в нем была как раз чистой и прозрачной.

– Самое… хм, интересное дальше, – тихо сказал мне Алек и поманил за собой.

Сара и Реджина пошли с нами, удивленно и заинтересованно оглядываясь по сторонам. Подвал выглядел очень уж просторным. И сюда пожар явно не добрался.

В дальнем конце помещения с бассейном обнаружилась еще одна дверь, на этот раз вполне обычая, деревянная. Алек потянул ее на себя и сделал приглашающий жест, предлагая нам посмотреть комнату за ней. Выглядел он при этом как-то… обескураженно.

Я поняла причину этого, едва переступила порог. Комната походила на жилую: здесь стояла кровать, небольшой стол с парой стульев, даже шкаф с вещами. Еще одна дверь вела в некое подобие очень маленькой ванной. Это можно было бы назвать скромным жилищем, если бы эта комната не находилась в подвале. Здесь она больше походила на тюремную камеру.

Это впечатление усиливал вбитый в стену крепеж, от которого тянулась прочная цепь. На другом конце цепи висело замыкающееся кольцо. Достаточно широкое, чтобы сомкнуться на небольшой лодыжке. Длина цепи позволяла тому, кого на нее посадили бы, ходить по всей комнате и даже выходить к бассейну-колодцу.

– Древние боги, – ошарашенно пробормотала Сара. – Кого же здесь держали?

– Мне кажется, не мага, – предположил Алек. – Маг бы разомкнул кольцо.

– Если только на него не накладывали какое-то очень мощное запирающее заклятие, – возразила я, вспоминая шкатулку, которую пока так и не удалось открыть. – Или у мага не забрали фокусирующий артефакт. Я вот без своего поток никогда не направлю.

– У меня та же проблема, – согласилась Реджина.

– Если бы вас держали на привязи в подвале, и от этого зависела ваша жизнь – направили бы, – не согласилась с нами Сара.

– Давайте уйдем отсюда, – несчастным голосом попросила Реджина. – Здесь холодно и страшно. И… мерзко.

– Согласен, – кивнул Алек.

Согласны оказались все. Вероятно, именно это и хотел показать мне профессор Блэк, вот только что все это значит? Кого Блэки могли тут держать? И почему? И не было ли это как-то связано с тем, что он исступленно просил прощения у дочери, когда мы с Фарлагом пришли к нему?

Когда мы снова пересекали комнату с бассейном, я старательно смотрела в другую сторону. Не знаю почему, но глубокий каменный мешок, до краев наполненный водой, пугал меня. Только по этой причине я заметила почти стершиеся линии на полу, которые не увидела раньше. Я остановилась и чуть увеличила шар, чтобы он давал больше света.

– Чего ты там застряла? – недовольно спросила Реджина, которая уже ступила на лестницу.

– Тут какая-то пентаграмма, – сообщила я остальным, вглядываясь в линии. – Уже едва различимая, но еще частично видна.

– Да брось ее! – немного истерично велела Реджина. – Идем отсюда.

– Вы поднимайтесь, – велел Алек ей и Саре. – А мы сейчас.

Видимо, Реджина действительно испугалась этого подвала, потому что предпочла оставить Алека наедине со мной.

Он подошел ко мне, доставая из внутреннего кармана пиджака небольшую записную книжку и карандаш.

– Жаль, я пока не освоил заклятие мгновенного рисунка, – посетовал он, перерисовывая пентаграмму – точнее, то, что от нее осталось, – вручную. – Не уверен, что по такому рисунку будет легко восстановить ее предназначение, – заметил он, когда закончил, – но попробовать можно.

Я кивнула. С каждым новым открытием история, связанная с моим рождением, выглядела все более мрачной и пугающей. По крайней мере, теперь я не сомневалась: и мою маму, и моего деда убили, надеясь похоронить эту историю навсегда. И от этого осознания мне впервые в жизни стало по-настоящему страшно.

Ведь по логике теперь должны были убить и меня.

Глава 24

Следующие несколько дней мы вчетвером изображали из себя очень примерных студентов, потому что почти все время пропадали в библиотеке, пытаясь найти в учебниках, справочниках и прочей имевшейся в нашем распоряжении литературе совпадения по рецепту снадобья и по неполной пентаграмме.

Для меня было неожиданно и приятно, что энтузиазм Реджины и Сары не угас сразу после посещения сгоревшего коттеджа. В том, что Алек меня не бросит, я не сомневалась, а вот в их желание помочь поверила только в воскресенье, когда они и второй выходной решили потратить на изыскания в библиотеке. Реджина даже передвинула свои приемы пищи, теперь мы завтракали, обедали и ужинали вместе.

– Так будет удобнее, – сдержанно прокомментировала она свое решение.

Я даже не знала, что так обрадуюсь этому. Есть в одиночестве после Орты, где я привыкла делать это в общей столовой, было тяжело.

Конечно, мы не могли посвятить все дни только этому. Домашние задания никуда не делись, в понедельник и вовсе пришлось отправиться на занятия, а во вторник немного попрактиковаться в снадобьях в лаборатории: Фарлаг хоть и не явился на лекцию, но домашнее задание и предупреждение, что в четверг он будет ждать результатов, с Лессандр передал.

Поэтому во вторник мы собрались в библиотеке только во второй половине дня. Правда, источники, которые мы еще могли изучить, стремительно заканчивались, а вместе с ними угасала и надежда разобраться.

– Мне кажется, в университетской библиотеке мы такого не найдем, – заявила Сара, захлопывая очередной справочник. – Во всяком случае, не в открытых источниках. Сдается мне, что и снадобье, и пентаграмма пахнут чем-то грязным и запретным. Попросту говоря – темным.

– Тогда нужны совсем другие книги, – согласилась Реджина. – Только где их взять?

– У нас в домашней библиотеке всего полно, – Алек со вздохом откинулся на спинку стула, сцепив руки в замок на затылке. – Только вот до каникул не стоит и надеяться покинуть Лекс. Интересно, если я попрошу отца прислать мне пару десятков справочников с темной магией, что он мне скажет?

– Может быть, обратиться к Фарлагу? – предложила Реджина. – В конце концов, на вверенной ему территории какая-то камера пыток обнаружилась. Он имеет право знать. Пусть вызовет легионеров. Они разберутся.

– Именно вызова легионеров я и опасаюсь, – призналась я. – Уже две очень подозрительные смерти моих родственников они без колебаний признали естественными. Да и двадцать лет назад, очевидно, не обошлось без их временной слепоты. Иначе как могли мою мать похоронить, если она жива.

– Если был пожар, то мог погибнуть кто-то другой, а тело оказаться неопознаваемым, – предположила Сара. – В таких случаях порой опознают по фокусирующему артефакту, например. Или как-то еще возникла путаница.

– Все равно я боюсь, что без покровительства Легиона тут не обошлось, а потому мне не хотелось бы, чтобы они лезли в это. Поэтому и к Фарлагу обращаться не хочу!

Тут я, конечно, несколько сместила акценты. К Фарлагу я не хотела обращаться совсем по другим причинам. Мне казалось, что убедить его не вызывать Легион как раз будет не сложно. Я только не хотела думать о том, чего это может стоить лично мне.

– Может, погибла та вторая девушка с портрета? – высказала еще однопредположение Сара. – Кем бы она ни была. Вдруг она тоже жила у Блэков?

– Ага, в подвале, – проворчала Реджина.

У меня от этого предположения мороз побежал по коже.

К счастью, углубиться в обсуждение этой темы мы не успели: стук каблуков рядом с нашим столом заставил нас замолкнуть, а недовольное шипение профессора Лессандр – испуганно втянуть головы в плечи:

– Это читальный зал, а не дискуссионный клуб, – резко осадила она нас, оглядывая наш стол и нас самих колючим взглядом.

Мы вчетвером сидели за небольшим круглым столом в дальнем углу читального зала, разложив по нему вперемешку и учебные книги, и те, что относились к нашему тайному изысканию. Я заметила, как Алек как бы невзначай перевернул лист, вырванный из его записной книжки. Тот самый, на котором была изображена неполноценная пентаграмма. Лессандр бросила на него быстрый взгляд, но что именно он спрятал, едва ли успела разглядеть.

– Простите, профессор, мы будем вести себя тише, – пообещала Сара.

На этом инцидент должен был быть исчерпан, но Лессандр посмотрела на меня.

– Я так понимаю, Роук, у вас никакого прогресса по поиску наставника? У вас осталась неделя, но проще вам, конечно, самой уйти. Не так стыдно будет. Быть отчисленной только потому, что никто не захотел стать вашим наставником… – она довольно усмехнулась, но усмешка тут же сползла с ее лица, когда у нее за спиной раздался тихий, слегка охрипший голос Фарлага:

– Кажется, вы что-то перепутали, Лессандр.

Наверное, я побледнела ничуть не меньше преподавательницы, когда увидела подошедшего к нашему столу ректора. Он даже не посмотрел на меня, его внимание было полностью отдано Лессандр.

– У госпожи Роук есть наставник, отчисление ей не грозит.

– Неужели? – уже более сдержанно и заметно вежливее произнесла Лессандр. – И кто же?

– Я, – он пожал плечами с таким видом, словно она спросила его, какого цвета небо.

– Но вы не можете быть наставником! – снова более эмоционально возразила она. – Вы ректор!

– Я преподающий ректор, – спокойно напомнил Фарлаг. – И в настоящий момент заменяю профессора Блэка, который был наставником Тары. Соответственно, я заменяю его и в этом. Если вы хотите обсудить со мной, что я могу и чего не могу делать в Лексе, давайте назначим с вами встречу. Как вы верно заметили, это читальный зал, а не дискуссионный клуб.

Лессандр недовольно поджала губы, обвела нас обвиняющим взглядом, словно это из-за нас ректор был недостаточно вежлив с ней. Взгляд этот задержался на Алеке, потом она снова посмотрела на перевернутую им бумажку, словно гадая, что ж там такое было, а потом резко повернулась и пошла прочь, стуча каблуками даже громче, чем обычно.

Только тогда Фарлаг посмотрел на меня.

– Кстати, Роук, если вы тоже не в курсе, довожу до вашего сведения, что теперь я ваш наставник, соответственно, жду вас в семь у себя. – После небольшой паузы он добавил: – В кабинете.

Я избегала смотреть на него, но после этого все же бросила хмурый взгляд исподлобья. И на том спасибо, что не сразу в спальне.

Его лицо выглядело серьезным, немного отстраненным, но когда наши взгляды встретились, он попытался изобразить улыбку. На которую я не стала отвечать.

Фарлаг уже собирался уйти, когда его внимание привлекло название одного из справочников на нашем столе. Он тут же изучил другие, все больше хмурясь. Потом снова с подозрением посмотрел на нас.

– У вас что, какой-то особый совместный проект?

– М, да, сэр, – Алек вежливо улыбнулся.

Сара тоже кивнула, только Реджина смущенно замерла, не глядя на Фарлага. Я уткнулась в учебник, который держала в руках, лишь иногда опасливо посматривая на ректора.

– И по какому предмету?

– Сопроводительные заклятия, – быстро ответила Сара, забыв, что Алек на этом курсе не занимается.

– Теория ритуалов, – одновременно с ней сообщил Алек.

Ректор выразительно приподнял правую бровь, посмотрев на них с осуждением. Его взгляд очень красноречиво говорил: «Беретесь врать, хоть делайте это по очереди».

Алек попытался незаметно убрать лист с пентаграммой в тетрадь, но Фарлаг перехватил его руку.

– Это еще что? – строго спросил он, рассматривая незаконченный рисунок.

– Да это я так, чертил, задумавшись, – Алек предпринял еще одну отчаянную попытку выкрутиться.

К счастью, хотя бы рецепт зелья лежал в моей книге: я как раз искала в ней соответствия. Я просто закрыла ее и отложила в сторону, пряча рецепт между страницами.

– Прайм, еще раз мне соврете, отчислю, – пригрозил Фарлаг. – И вашему отцу так и скажу: за поведение, порочащее честь и достоинство бывшего королевского рода. Поэтому еще раз спрашиваю: что это такое?

Я видела, как Реджина подняла голову и даже набрала в легкие воздух, чтобы ответить ему, но в последний момент поймала предостерегающий взгляд Алека и промолчала.

Все промолчали. И как ни странно Фарлаг не разозлился, только усмехнулся.

– Сдружил на свою голову… Так, Роук, идемте-ка со мной прямо сейчас, – велел он, пряча листок с пентаграммой в карман. – Уже половина седьмого, начнем наше занятие пораньше.

Я нерешительно замерла, судорожно пытаясь придумать любую причину не оставаться с ним наедине. Не придумала. И никто другой тоже не нашелся что сказать, поэтому мне пришлось собрать вещи в сумку и последовать к выходу из библиотеки за ректором.

Уже в коридоре он неожиданно сообщил:

– Я нашел неофициальные табели за тот год, что здесь училась твоя мать. А в них – еще одно знакомое имя. Проверил по записке: почерк совпал. Так что у нас есть кандидат на роль твоего биологического отца.

Я так удивилась, что остановилась посреди коридора, как вкопанная. Я искренне полагала, что после моего отказа ректор и пальцем не пошевелит ради поиска ответов на мои вопросы, но ему опять удалось меня удивить.

Фарлаг заметил, что я остановилась, тоже притормозил и обернулся ко мне, вопросительно приподняв брови.

– Боишься узнать правду? – предположил он.

– Нет, просто… удивлена, что вы этим занимались, – честно призналась я.

– Я ведь обещал.

– После… после того, что произошло в четверг, я подумала, что вы не станете мне помогать.

– Вот как? Что ж, ты ошиблась. Моя помощь никак не связана с тем, что произошло в четверг.

Это заявление сбило меня с толку еще больше. Значило ли это, что я поняла его неверно? Если его слова не были ультиматумом – или ты спишь со мной, или разбирайся со своими проблемами сама – то что они значили?

– Ты идешь или так и будешь стоять здесь и хлопать глазами? – со смесью раздражения и насмешки поинтересовался Фарлаг.

Я кивнула, хотя вопрос был разделительным, и поспешила вперед, чтобы не заставлять его больше ждать. И уже на ходу осмелилась спросить:

– Почему вас не было в пятницу на лекции?

– Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, – недовольно проворчал он, не сбавляя шаг и глядя не на меня, а перед собой.

– У меня есть два варианта: вы не смогли из-за приступа или не захотели меня видеть.

Он неожиданно улыбнулся, так и не повернув головы, и мягко заметил:

– Я всегда рад тебя видеть, Тара. Я просто не смог прийти.

Значит, все-таки приступ. Мне снова стало не по себе от мысли, что на этот раз он был вынужден справляться сам. И если все было как в предыдущие разы, ему пришлось обойтись без снадобий от судорог и удушья. Сам бы он их себе не смог смешать.

– Мне очень жаль, что меня не было рядом, чтобы вам помочь, – вырвалось у меня против воли.

Он вздохнул, продолжая стремительно шагать вперед, и только через несколько метров признал:

– Мне тоже.

Глава 25

Вместо кабинета он привел меня в личную лабораторию. Снял пиджак, на мгновение заставляя меня снова напрячься, закатал рукава рубашки, а потом протянул мне какой-то листок, исписанный убористым почерком, и вместе с ним ту самую любовную записку, что оставил у себя.

– Вот, сравни. Это план лекции, написанный профессором Артом. Он тут пишет мельче, но наклон букв и некоторые завитки очень узнаваемы.

– Профессор Арт? – переспросила я, испытывая отвращение и отчаянно пытаясь его скрыть. – Разве он был в Лексе в то время?

– Его отец тут преподавал, поэтому он, как и твоя мать, неофициально обучался в Лексе. Я проследил по табелям: они посещали вместе очень много занятий, вероятно, дружили. Или были более близки. Такие убогие любовные записки вполне в его стиле. Думаю, поэтому он до сих пор не женат.

Я посмотрела на него со смесью ужаса и нежелания верить. Когда я начинала поиски отца, я не знала точно, кого ожидаю найти, но профессор Арт! Впрочем, это объяснило бы его реакцию на меня, если он понял, чья я дочь.

В памяти возник эпизод с бала, когда он выронил и разбил бокал. Как раз тогда я показывала Сету Прайму портрет матери, а он назвал ее по имени. Все сходилось.

– Проклятье, – вырвалось у меня.

– Понимаю твои чувства, – усмехнулся ректор. – Поэтому оставляю решение за тобой: если не хочешь, мы можем не подтверждать это.

Я покачала головой. Не подтверждать значит до конца жизни мучиться в неведении. И кто знает, может быть, узнав меня лучше, профессор Арт начнет вести себя иначе?

– Как это можно подтвердить?

Фарлаг одобрительно улыбнулся и протянул мне справочник снадобий, раскрытый на странице с заголовком: «Снадобье для подтверждения отцовства».

– Тебе надо сварить вот это. Справишься? Я помогу по мере сил, но, честно говоря, мне даже находиться в помещении, где готовят снадобье, нелегко.

Я пробежала рецепт взглядом и не увидела в нем ничего сложного. Кроме не до конца понятного магического компонента, но Фарлаг пообещал помочь правильно направить магический поток в заклятие. Я не видела причин, по которым у меня могло не получиться.

Мы принялись за работу. Фарлаг помог подготовить некоторые ингредиенты. Я со стыдливым удовольствием наблюдала за его четкими, уверенными движениями, когда он что-то чистил, резал или перетирал в ступке. Мне внезапно пришло в голову, что у него очень красивые руки: сильные, ловкие, с длинными пальцами и аккуратными ногтями. Время от времени он поглядывал на то, что делаю я, и давал лаконичные советы, как лучше подготавливать тот или иной ингредиент, всегда поясняя почему. Пожалуй, это было мое первое занятие с наставником, которое действительно дало мне полезные практические знания по выбранной специализации.

Лишь когда я зажгла горелку, чтобы вскипятить воду, он отошел подальше, к окну. Присел на узкий подоконник, приоткрыл створку и закурил. Я предположила, что ему вредят пары, появляющиеся во время варки отдельных ингредиентов, но вслух уточнять это не стала.

Неловкость между нами исчезла в первые же минуты совместной работы. Он вел себя так, словно не целовал меня никогда и не обещал осыпать благами в обмен на взаимность. От этого я испытывала одновременно облегчение и любопытство: что же вообще заставило его так себя повести в четверг?

Снадобье было закончено к семи. Фарлаг проверил его по запаху и цвету и удовлетворенно кивнул.

Оказалось, что он назначил Арту встречу в своем кабинете на половину восьмого, поэтому перед ней мы успели выпить по чашке чая все в той же малой гостиной, которая Фарлагу явно нравилась больше основной. Ставшие моими любимыми конфеты присутствовали на столике, и ректор в этот раз сел не на диван рядом со мной, а в кресло, демонстрируя намерение не нарушать мое личное пространство, поэтому чаепитие вызвало у меня только положительные эмоции. Правда, мы почти не разговаривали, и это единственное, что угнетало. Я только иногда ловила на себе его задумчивый взгляд.

Профессор Арт явился ровно в назначенное время и заметно удивился, обнаружив в кабинете ректора меня. К тому моменту мы уже успели занять каждый свое место: ректор кресло за своим столом, я одно из двух кресел для посетителей. Арту было предложено второе.

– Скажите, профессор Арт, насколько хорошо вы в юности знали Деллу Блэк? – спокойно поинтересовался ректор.

– Что? – Арт чуть не задохнулся от моментально вспыхнувшего возмущения. Его лицо заметно покраснело, и он бросил на меня злобный взгляд, выдавая тем самым, что действительно знает, чья я дочь. – Ректор Фарлаг, не знаю, какую сказочку вам рассказала эта девчонка, но все это ложь и провокация!

Фарлаг только невозмутимо приподнял брови, демонстрируя удивление.

– Я не очень понял ваш ответ. Вы утверждаете, что не были знакомы с дочерью профессора Блэка? Насколько мне известно, вы жили здесь в одно время и вместе посещали многие занятия в Лексе.

Профессор Арт сник и при этом мелко задрожал, вызывая у меня еще большее отвращение. Ректор тем временем решил его добить и положил перед ним любовную записку. В ней как раз речь шла о благодарности за чудесную ночь.

– Может, скажете, что и этого вы не писали?

– Писал… – несчастным голосом согласился Арт, а потом вдруг вскочил с кресла и, потрясая запиской в воздухе, несколько визгливо заявил: – Но она уверяла, что сама обо всем позаботится, ведь у нее была возможность сварить себе любое снадобье! Так что за любые неприятные последствия ответственности я не несу! И вообще еще не факт, что она не спала с другими!

Фарлаг брезгливо поморщился, а потом достал из верхнего ящика стола маленькую баночку с порцией сваренного мной снадобья и небольшой острый нож.

– А вот давайте проверим, – предложил он, – какова степень вашей ответственности. Предупреждаю сразу: откажетесь – можете собирать вещи и убираться из Лекса.

Арт несколько секунд колебался, краснея все сильнее, а потом обреченно плюхнулся в кресло.

– Принимаю это как ваше согласие, – решил ректор. Он снял с баночки крышку и протянул мне руку. – Тара, мне нужна капля твоей крови.

Протягивая ему руку, я недовольно отметила, что та заметно дрожит. Поморщилась, когда он проткнул кончик пальца ножом и выдавил из ранки несколько капель крови в баночку со снадобьем. Мутно-серая жидкость сразу стала неестественно бордовой.

Фарлаг провел по моему пальцу своим, моментально залечивая прокол, и на секунду сжал мою руку сильнее, ободряюще улыбнувшись, а потом выпустил.

– Теперь вы, – холодно обратился он к Арту.

С ним ректор проделал все то же самое, только менее бережно. Лечить и ободрять тоже не стал. Только сосредоточенно посмотрел на снадобье, которое после добавления крови Арта пришло в движение и через несколько секунд снова сменило цвет. Точнее, вернулось к тому мутно-серому, каким было сначала.

Ректор выдохнул и хмуро посмотрел сначала на Арта, а потом перевел взгляд на меня.

– Поздравляю тебя, Тара. Он не твой отец.

Я должна была испытать облегчение, но почувствовала только замешательство. Зато Арт обрадовался за нас двоих: его лицо просияло, он вскочил с кресла с невнятным победным кличем.

– Я же говорил! Так и знал, что ее мать была гулящей…

Я не выдержала. Вскочила со своего места и залепила ему пощечину. Мне надоело слушать гадости как в свой адрес, так и в адрес мамы. Уж точно я не могла стерпеть это от такого, как Арт.

Правда, едва поняла, что сделала, я испугалась и даже немного смутилась. Все-таки Арт – преподаватель, а я ударила его на глазах у ректора. Я отпрянула назад и отошла подальше, обхватывая себя за плечи и отворачиваясь. Чтобы не сорваться еще раз. И тут же услышала за спиной возмущенный голос профессора:

– Фарлаг, вы это так оставите? Она меня оскорбила!

– Вы получили по заслугам, – спокойно заметил ректор. – И на этом я желаю с вами проститься. Покиньте Лекс, я больше не хочу вас видеть. Вы уволены.

– Что?

Я удивилась почти так же сильно, как и Арт, и даже обернулась, чтобы посмотреть на ректора: не шутит ли он?

Он не шутил.

– Вы же обещали, что не уволите меня, если я пройду проверку!

Фарлаг удивленно вздернул брови.

– Не припомню. Я обещал уволить вас, если вы откажетесь. Я не обещал не увольнять, если вы согласитесь.

Арт зло сощурился и надменно процедил:

– На каком основании, позвольте узнать?

– На том основании, что вы мне противны, – спокойно пояснил Фарлаг.

– Вы не имеете права! – голос Арта снова сорвался на визг. – Вы не можете уволить меня из-за личной неприязни.

Фарлаг запрокинул голову, обращая раздраженный взгляд к потолку.

– Да что ж такое! Почему все вдруг стали сомневаться в моих полномочиях? Вы имеете право пожаловаться, Арт, – напомнил он, снова посмотрев на преподавателя. – В комитет или министру лично. Мне плевать.

– Конечно, вам плевать. Ничего, Фарлаг, вам здесь недолго осталось. Посмотрим, кто будет смеяться последним.

Он шагнул к двери, но я, повинуясь внезапному порыву, остановила его:

– Профессор Арт! Вы знали девушку, которая дружила с моей матерью? Светловолосая, с необычными прозрачными глазами. Как ее звали?

Он смерил меня презрительным взглядом.

– С чего вы взяли, что после всего я буду отвечать на ваши вопросы?

– Рекомендательное письмо, – коротко изрек Фарлаг, молниеносно сориентировавшись. – Долго или недолго, а еще год я в Лексе продержусь. Вам где-то надо будет работать все это время.

Арт скрипнул зубами, но все же ответил:

– Да, жила с ними такая. Кажется, она была племянницей Аманды Блэк. Лилия. Лилия Тор. Но я ее не знал толком и не общался. Она придурковатая была… – он осекся, заметив угрожающий взгляд Фарлага. – В прямом смысле! Недоразвитая или сумасшедшая. Не знаю, может быть, проклятая. Она не разговаривала, вела себя странно. Я и видел-то ее всего пару раз. Ее потом сдали в какой-то приют. Видимо, все стало совсем плохо. Теперь я могу идти?

Фарлаг вопросительно посмотрел на меня, а когда я кивнула, великодушно разрешил:

– Идите, Арт. И не медлите со сборами.

Арт снова посмотрел на меня, на ректора, с подозрением прищурившись, а потом понимающе ухмыльнулся. И ухмылка эта мне очень не понравилась.

– Не беспокойтесь, ректор. Медлить я не буду, – угрожающе пообещал он и вышел, громко хлопнув дверью напоследок.

* * *

От резкого хлопка я непроизвольно вздрогнула, а ректор поморщился. Потом он посмотрел на меня со смесью сочувствия и иронии:

– Надеюсь, ты не сильно огорчилась.

– Скорее, наоборот, – призналась я. – Обрадовалась.

Я снова отвернулась к окну, которое сегодня то ли в честь пасмурного дня, то ли из-за пагубной страсти ректора к курению оказалось расшторенно. Уже сгустились сумерки и зажглись некоторые светящиеся шары во дворе, но небо оставалось достаточно светлым, чтобы горы на его фоне были отчетливо видны. Почему-то их вид меня успокаивал, в отличие от тревожно раскачивающихся на ветру деревьев лесопарка.

– Я просто не понимаю, как она могла любить… такого. Настолько сильно, чтобы хранить его письма и подарки. Это не укладывается у меня в голове.

– Не суди ее слишком строго, – голос ректора неожиданно прозвучал рядом. Я даже не заметила, когда он успел встать и подойти. Теперь он стоял со мной рядом и тоже смотрел в окно. – Она была молода. А молодые девушки часто придумывают свою любовь, наделяя выбранный объект качествами, которыми он на самом деле не обладает. Лекс – изолированное пространство, здесь не такой уж большой выбор для общения. Особенно если ты… – он осекся, но я прекрасно поняла, что он хотел сказать.

– Если ты всего лишь преподавательская дочка? Думаю, это ненамного лучше, чем дочка фермера.

Боковым зрением я видела, как он кивнул, не поворачиваясь ко мне. Словно ему было неловко со мной в этом соглашаться. Должно быть, мне просто показалось.

– Все равно не понимаю… – протянула я. – Она хранила воспоминания только об Арте. Почему не о моем отце? Я не верю, что она могла быть настолько легкомысленна, чтобы…

– Мы разберемся, – перебил меня Фарлаг, все же повернув ко мне голову. – Мы во всем разберемся. Кто бы ни был твой отец. И как бы он им ни стал.

Я удивленно посмотрела на него, смутно догадываясь, что именно означает его обещание, но думать в этом направлении мне не хотелось.

– Что это за девушка с прозрачными глазами, о которой ты его спросила? – вопрос Фарлага отвлек меня от мрачных мыслей.

Я тяжело вздохнула, понимая, что придется все рассказать. Или хотя бы частично. Повернулась и присела на подоконник, чувствуя, что он с интересом посматривает на меня.

– Я нашла портрет мамы, на котором она изображена с этой девушкой.

– Нашла? Где?

– В столе профессора Блэка, – после небольшой паузы еле слышно призналась я.

Фарлаг только молча покачал головой, а потом вытащил из кармана пиджака листок, который забрал у Алека.

– А эту пентаграмму вы где нашли?

Я поняла, что здесь и сейчас отмолчаться не получится. Ректор смотрел на меня, нахмурившись, и в его взгляде мне чудилась тревога.

– На полу в подвале сгоревшего дома Блэка, – после недолгого колебания все-таки призналась я. – Там… там все очень подозрительно, сэр.

– И когда вы собирались мне об этом рассказать? – недовольно уточнил он. Я только молча пожала плечами. – Понятно. Я должен это увидеть. Покажешь?

– Прямо сейчас? – удивилась я. Темнело в долине стремительно.

Фарлаг глянул через плечо и сразу понял, что я имею в виду.

– Завтра, после занятий? – предложил он.

Я кивнула, а про себя подумала, что надо будет позвать остальных. Мне совершенно не хотелось снова оказаться у коттеджа с Фарлагом наедине. Хотя сейчас мы тоже были одни, и он вел себя вполне пристойно.

Я снова посмотрела на листок в его руках, на его встревоженный вид, и меня внезапно осенило:

– Сэр, вы знаете, что это такое, да?

Фарлаг хмыкнул, призвал со стола ручку и, положив листок на подоконник, уверенно дочертил недостающие линии, внутренние и внешние символы, после чего протянул рисунок мне.

– Это пентаграмма призыва. Очень мощная. Если подпитать ее темным потоком, она способна ломать границы миров, – сообщил он, сверля меня взглядом. – В мир за Занавесью, например, или в демоническое измерение. Ее не найти в университетских учебниках и справочниках. Это магия высшего порядка.

Я удивленно смотрела на него. То, что он так легко опознал подобную пентаграмму по обрывочным линиям, выглядело странно. Если это действительно магия высшего порядка, то она доступна только опытным Мастерам. Но ректор специализировался в снадобьях, а не в ритуалах с примесью темной магии.

– Откуда вы ее знаете, сэр?

– Оттуда, – фыркнул он. – Я взрослый и очень умный, и ты должна была прийти с этим, – он ткнул пальцем в листок, – ко мне. И про найденный портрет тебе стоило мне рассказать. Тара, я ведь действительно хочу помочь тебе.

В его тоне сквозила обида, от которой мне почти стало неловко. Почти – потому что я тут же вспомнила четверг, сгоревший дом Блэка, настойчивый поцелуй и по меньшей мере двусмысленные слова Фарлага.

– Вы прекрасно понимаете, почему я не пришла к вам с этим, сэр, – тихо, но твердо произнесла я, хотя внутри меня пробирала дрожь от воспоминаний.

Он на мгновение прикрыл глаза, а потом неожиданно тоже повернулся и присел на подоконник рядом со мной. Теперь наши плечи соприкасались, и даже несмотря на слои одежды, это вызывало у меня мурашки. Дыхание заметно сбилось.

– Да, конечно, четверг… – пробормотал он, тщательно разглядывая узоры, выведенные на каменном полу. – Я напугал тебя? Обидел? Прости, если так. Предлагаю заключить сделку: ты делаешь вид, что я тебя не целовал, а я делаю вид, что тебе действительно это не понравилось.

Я едва не задохнулась. На этот раз от возмущения. Фарлаг все еще разглядывал узоры на полу, но я видела, что его губы кривятся в улыбке, хоть он и пытается ее подавить.

– Вы наглец, сэр, – не сдержалась я.

– Всю жизнь это слышу. Но ты закрыла глаза и приоткрыла губы. Бурным твой ответ не назовешь, но и на отвращение это не было похоже. Извини.

Я не нашла, что возразить. Я и сама знала, что мне понравился его поцелуй. Будь все иначе, мне бы даже хотелось его повторения. То есть мне и так хотелось, но будь все иначе, мне было бы не стыдно себе в этом признаться. В свете этих мыслей и чувств предложенная им сделка выглядела вполне приемлемой. И все же я не смогла удержаться от вопроса:

– Зачем вы вообще это сделали? Только не говорите, что влюбились в меня, сэр. Я все равно не поверю. Я молода и не так уж много общалась со взрослыми мужчинами, но я не наивная дурочка. И знаю свое место. Где вы и где я. Да и вы меня почти не знаете. Мы знакомы полтора месяца, и хорошо если виделись десяток раз…

– Мне хватило двух дней, чтобы влюбиться в мою будущую жену, – перебил он. – У нас было два разговора на людях и один ужин наедине. Говорят, достаточно минуты, чтобы заметить человека, и одного часа, чтобы его узнать. Влюбиться можно и за день, а на то, чтобы забыть, порой уходит целая жизнь.

И снова мне нечего было возразить. Я сама никогда не влюблялась и не знала, сколько на самом деле на это должно уходить времени. И как быстро можно понять, что это уже произошло.

– Но не переживай, я не влюблен в тебя, – после небольшой паузы заверил Фарлаг, снова посмотрев на меня с улыбкой. Пусть и немного натянутой. – Надеюсь, никогда не влюблюсь. И тебе такого в жизни не пожелаю.

– Почему? – меня удивили его слова.

– Потому что любовь – самая губительная и самая разрушительная сила из всех, что я знаю. После первого нашего ужина с Алиссией я понял, что пропал. Я умирал без нее. Сходил с ума. День в разлуке казался пыткой. Мне нужно было хоть что-то: разговор, мимолетный поцелуй, прикосновение или письмо. Она твердила мне про своего отца и про его гнев, а я не слышал. Не слушал. Даже если бы она сказала, что после свадьбы и первой брачной ночи мне отсекут голову, я бы все равно на ней женился, потому что жить без нее было бы невыносимо. И бессмысленно. Потом это чувство ушло. Растворилось в судорогах приступов, сгорело в огне жара. Осталось только горькое разочарование и мысли о том, что было принесено в жертву. Поэтому мой совет тебе, Тара, или пожелание, воспринимай как знаешь: не влюбляйся. Никогда. Ни в кого. Не теряй себя. Любовь проходит. Какой бы сильной и всепоглощающей она ни казалась. А ты у себя одна. Никогда не жертвуй собой ради любви. Оно того не стоит.

Это был очень странный разговор. Услышать подобные напутствия от собственного ректора я никогда не рассчитывала. Впрочем, я и поцелуев от ректора никогда не ждала. Я не сомневалась, что Фарлаг говорит искренне. Это был один из тех моментов, в которых я видела его настоящего. Таким, каким он редко позволял себе быть. Но мне казалось, что он ошибается. То, что он описывал, не могло быть любовью. Это больше походило на одержимость, болезненную зависимость. Одурманивание любовным снадобьем, в конце концов. Но не любовь. Я не стала спорить только потому, что едва ли смогла бы аргументировать свою позицию. Я любовь видела только издалека да в книжках, а потому могла не все правильно понимать.

– Вы жалеете о том, что женились, несмотря на все предупреждения? – осторожно уточнила я.

Он вздохнул, запрокинул голову, как будто теперь искал ответ на потолке, который терялся в темноте, стремительно сгущающейся и вокруг нас: освещения в кабинете ректора было слишком мало для этого часа. Может быть, потому и разговор у нас снова получался таким… откровенным.

– Наверное, я жалею о том, что вообще ее встретил, – наконец сформулировал Фарлаг. – Потому что после того, как мы познакомились, у меня уже не было другого пути. Это стало началом моего конца.

Его слова отдались во мне глухой болью. Как будто часть меня уже заранее оплакивала его. Но ведь он сказал, что проклятие его не убивает, только мучает. С другой стороны, и Лессандр, и Арт были уверены, что ему недолго оставаться ректором Лекса.

– Началом конца? – переспросила я. – Это проклятие… все-таки смертельно?

– Не совсем, – он покачал головой. – Оно не заберет мою жизнь… в прямом смысле этого слова. Не убьет меня. Но оно с каждым годом забирает у меня все больше. Мою профессию, мой брак, мое будущее, которого у меня теперь просто нет. Рано или поздно мне придется уйти из Лекса. Ты сама видишь, я не всегда справляюсь со своими обязанностями. И чем дальше, тем больше. Мое назначение на должность ректора устроил отец. Чтобы дать мне какое-то занятие, причину просыпаться по утрам. Каждому нужна такая причина… Но даже его влияния однажды станет недостаточно.

– И что же вы будете делать тогда? – с замиранием сердца, почти не дыша, спросила я. – Для чего просыпаться по утрам?

– Почему тебя это волнует? – он с интересом посмотрел на меня. – Не все ли тебе равно, что будет со мной?

Я отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Я просто вам сочувствую.

– То есть жалеешь меня?

– Наверное…

– Звучит удручающе.

Я снова повернулась к нему, собираясь сказать, что не хотела его обидеть, но он улыбался, и слова так и умерли у меня на губах непроизнесенными.

– Какой-то грустный разговор у нас с тобой получился, – заметил он уже более бодрым тоном после небольшой паузы. – Я бы предложил тебе реабилитационную чашку горячего шоколада, но подозреваю, что тебя опять с этой целью где-то ждет Алек Прайм.

– Алек Прайм меня нигде и ни с какой целью не ждет, – возразила я. – Не знаю, что вы там себе вообразили, но он мне просто друг.

– Правда? А он об этом знает? – в его тоне снова появились лукавые, насмешливые нотки. Они сглаживали тягостное впечатление, возникшее после разговора. – Ладно, можешь не отвечать, просто подумай на эту тему на досуге. Я тебя больше не задерживаю. Завтра после твоих занятий навестим коттедж Блэка.

Я торопливо кивнула, поспешила взять с кресла оставленную там сумку и, пробормотав прощание, быстрым шагом направилась к двери.

И все же закрывая ее за собой, я не смогла не кинуть последний прощальный взгляд на ректора. Он так и сидел на подоконнике, только уже повернулся к окончательно потемневшему окну и достал, но пока не зажег новую сигарету. Острое, почти непреодолимое желание подойти к нему, обнять, как-то ободрить и пообещать, что все будет хорошо, так меня напугало, что я поспешно захлопнула дверь.

Всю дорогу до нашего с Реджиной апартамента в голове у меня крутился навязчивый вопрос: а не опоздал ли ректор со своим советом?

Глава 26

Тому факту, что я все-таки рассказала ректору про подвал, остальные очень удивились. Еще больше они удивились, когда узнали, что Фарлаг уволил Арта из-за меня. К счастью, мне удалось избежать более настойчивых вопросов, переключив их внимание на новую информацию о значении пентаграммы и о том, кем была девушка с портрета. Узнав, что ректор хочет сам взглянуть на подвал, Сара и Алек тут же вызвались составить нам компанию. Реджине ничего не оставалось, кроме как изъявить аналогичное желание, хотя я видела, что ей этого на самом деле не хочется.

На этот раз первым в подвал спустился Фарлаг. Когда туда вслед за Алеком спустилась я, ректор уже внимательно изучал пентаграмму на полу. К бассейну близко подходить на стал, вместо этого осмотрел комнату с цепью. Все это время он не переставал хмуриться и выглядел очень встревоженным.

– Когда вы все это обнаружили?

– В пятницу, после занятий, – на этот раз Алек и не подумал увиливать. – Как вы думаете, кого тут могли держать? И зачем здесь этот колодец или бассейн… не знаю даже, как это правильнее назвать?

– Вы сказали, что это пентаграмма призыва, которая способна ломать границы миров, – припомнила я, прежде чем ректор успел высказать какое-то предположение. – А кого она призывает?

– Кого угодно, – Фарлаг пожал плечами. – Зависит от символа, помещенного в центр. Единственный, который я не заполнил, потому что он может быть практически любым.

– А русалку так можно призвать? Из-за Занавеси? – Сара сказала вслух то, что так и не решилась озвучить я, посмотрев на мрачный бассейн.

– Русалку? – переспросил Фарлаг напряженно и перевел взгляд с Сары на меня. – Почему именно русалку? Что еще ты мне не сказала?

– У профессора Блэка мы также нашли вторую часть рецепта снадобья, – призналась я, вытащила из сумки сложенный пополам листок и протянула его ректору. – Что это за снадобье, я так и не поняла, но один из ингредиентов – русалочьи слезы. А здесь бассейн, поэтому…

Какое-то время Фарлаг сосредоточенно изучал рецепт, меряя шагами просторное помещение с бассейном, но не забывая держаться от него на расстоянии. В конце концов он изрек:

– Теоретически здесь могли пытаться призвать русалку. Только я сомневаюсь, что это удалось.

– Почему? – заинтересовалась Сара.

– Русалки вымерли, – уверенно заявил Фарлаг. – Все ингредиенты, связанные с ними, утеряны.

– Почему вы так уверены в этом? – у меня его безапелляционный тон вызывал сомнение, смешанное с недоверием.

– Потому что снадобья – это вообще-то моя специализация, – немного раздраженно ответил он, бросив на меня недовольный взгляд. – И о них я многое знаю. Ингредиенты бывают доступными и дешевыми, бывают редкими и дорогими. Одни непристойно дорогие, другие можно достать только нелегально. А бывают те, которые не достать. Ни за деньги, ни в обход закона – никак. Они просто больше не существуют.

С каждым словом его тон становился все более взвинченным, что напугало меня и вызвало недоумение у других. Когда ректор замолчал, в подвале на какое-то время повисла неловкая тишина, которую прервал Алек:

– А вы знаете, что это за снадобье?

Фарлаг вздохнул и снова посмотрел на листок с рецептом, покачал головой.

– Такого рецепта я никогда не видел. Но могу предположить, что это снадобье противодействия.

– Для снятия проклятия? – уточнила я.

Мне уже несколько раз доводилось слышать от него упоминание этого термина, когда он говорил о своем проклятии. Но сколько я ни пыталась найти об этом более подробную информацию, у меня не получалось. В университетскую программу снадобья противодействия не входили.

Фарлаг кивнул, а Алек удивленно нахмурился:

– Разве снадобья могут снимать проклятия?

– Только они и могут снимать проклятия, наложенные через снадобья, – мрачно пояснил Фарлаг.

– Никогда о таком не слышала, – заметила Сара.

– Это очень сложная область магии. Ею мало кто занимается, потому что она находится на стыке снадобий и проклятий, которые в свою очередь вне закона. Ими рискуют заниматься только артефакторы. Все помнят плюсы и минусы проклятых артефактов относительно прямых проклятий?

Он обвел нас своим преподавательским взглядом, а я поняла, что со мной это уже было. В начале года Лессандр поймала меня именно на этом вопросе, когда я изучала личные дела студенток вместо того, чтобы записывать лекцию. Потом я, конечно, изучила этот вопрос, а потому хорошо запомнила.

– Если проклятие накладывается через артефакт, сложнее отследить того, кто его наложил. Проклятие не творится непосредственно в том месте, где накладывается, а потому не оставляет магического следа, – выпалила я, словно меня снова спросили об этом на лекции.

– А какой минус? – с улыбкой уточнил Фарлаг.

– Его становится легче снять, потому что предмет-передатчик хранит на себе отпечаток направлений магического потока, использованного при проклятии. Повернуть их вспять становится проще.

– Молодец, Тара, – похвалил Фарлаг. – Так вот, проклятие через снадобье – это более продвинутая версия проклятия через артефакт. Его точно так же невозможно отследить, но при этом очень сложно снять. Сделать это может только снадобье противодействия. А чтобы его изготовить, нужно сначала определить каждый ингредиент, который использовался в снадобье-передатчике, определить направления потока при его проклятии и изменения этих направлений при приготовлении. После этого найти контр-ингредиенты, повернуть на них проклятие вспять и сотворить из них снадобье, в котором они бы друг друга не заглушили. Такая работа может занять годы, и способны ее выполнить единицы.

– Откуда вы все это знаете? – с искренним восхищением в голосе удивилась Реджина. – Я даже не поняла половину.

Фарлаг криво усмехнулся. Было видно, что слова Реджины ему польстили, но выглядел он при этом очень подавленно.

– Мне пришлось изучить эту область магии, – со вздохом пояснил он. – Потому что именно так прокляли меня. Два года своей жизни я потратил на то, чтобы вывести рецепт снадобья противодействия.

На этот раз тишина в подвале висела дольше и ощущалась тяжелее. Я снова боролась с непонятным мне желанием обнять Фарлага, думая о том, как же сильно нужно разозлиться на дочь, чтобы так напрячься ради проклятия ее мужа. При этом создать проклятие, которое не убивает, а только мучает, то есть растянуть агонию на годы. Ради чего?

– Сэр, а почему вы думаете, что это, – Сара кивнула на листок с рецептом, – именно снадобье противодействия?

– Арт упомянул, что племянница Аманды Блэк была то ли сумасшедшей, то ли проклятой, – Фарлаг пожал плечами. – Вполне возможно, что снадобье предназначалось для нее.

– Подождите, – возразил Алек, – кто стал бы проклинать так сложно обычную девчонку? Кому она могла так насолить?

Фарлаг снова прошелся по подвалу, на ходу вернув мне рецепт снадобья. Какое-то время он размышлял над вопросом Алека, а потом предположил:

– Возможно, не она. Я ничего не знаю о семье Аманды Блэк. Даже не знаю ее фамилию до замужества. Лилия Тор была ее племянницей, но жила с ней. Почему? Возможно, потому что ее родителей прокляли. Они могли умереть или стать недееспособными. Так что такое сложное проклятие могло быть направлено против них. Проблема в том, что снадобье-передатчик обычно подмешивается в еду или напиток. В моем случае это было вино, например. И моя жена едва не была проклята вместе со мной. Я успел понять, в чем дело, и выбить бокал из ее руки до того, как она сделала глоток. Лилии Тор могло просто не повезти, и она была проклята за компанию.

– То есть по вашей версии Аманда Блэк взяла в свой дом проклятую племянницу и искала для нее снадобье противодействия. Для снадобья потребовались русалочьи слезы, и она, понимая, что в нашем мире их не достать, призвала… или попыталась призвать русалку из-за Занавеси? – резюмировала я. – И тогда этот бассейн для русалки, а комната?..

– Для племянницы, – тихо закончила Сара.

Фарлаг кивнул.

– Арт сказал, что в какой-то момент Лилию отправили в приют, – напомнил он. – Но ее могли и запереть в подвале. Если все стало совсем плохо.

Версия казалась правдоподобной, но вызывала во мне какой-то внутренний протест. Многое в ней не вязалось с известными мне фактами.

– Но причем здесь моя мать? Пожар? То, что она жила под другим именем? Что случилось с Амандой? Почему Блэк сначала искал ее и дочь, а потом вдруг бросил? Почему его и мою маму убили?

– Этого я пока не знаю, – Фарлаг вздохнул. – И версий у меня нет. Но… – он как-то странно посмотрел на меня. – Тара, я подозреваю, что твоя мать… не Делла Блэк. И не Дария Роук.

Смысл его слов не сразу дошел до меня. Наверное, некоторое время я выглядела как глупая кукла, хлопающая глазами. Я физически ощущала на себе взгляды своих новых друзей, но сама смотрела только на Фарлага. Он подошел ближе и спокойно пояснил:

– Когда ты вчера ушла, я еще какое-то время думал обо всем этом, а потом кое-что проверил. У тебя же совершеннолетие скоро, да? В апреле тебе исполняется двадцать.

– Да, – выдохнула я, не понимая, к чему он клонит.

– Дело в том, что пожар произошел двадцать лет назад. В августе. Тебе было уже почти четыре месяца.

Это открытие стало для меня неожиданностью. Все это время я не воспринимала слова отца о том, что мама привезла меня из Лекса, буквально. Я полагала, что она была беременна. Но она могла родить и тут.

– И что? Это не значит, что я не ее дочь.

– Значит, если она училась тут незадолго до пожара, – подал голос Алек. – Беременным не разрешают учиться в Лексе. Даже официально замужние студентки на время беременности прерывают обучение.

Мне показалось, что у меня из-под ног выбили почву и в тот же момент с силой ударили в грудь. Я пошатнулась, понимая, что не могу сделать вдох. Фарлаг стоял ко мне ближе других, поэтом именно он и удержал меня от падения, обхватив за плечи одной рукой и подав вторую в качестве опоры. Я вцепилась в нее с такой силой, что он поморщился.

– Тебе нужно на воздух, – решил он. – Хватит с тебя этого подвала.

Он подтолкнул меня к лестнице, но я совершенно не чувствовала собственных ног и не могла их переставлять. Они были словно ватные и не держали меня. Наверное, у меня в организме накопился какой-то критический уровень шока. Тогда Фарлаг просто подхватил меня на руки и понес сам.

Я ощущала себя так, словно на меня накинули полупрозрачную ткань. Все было приглушено: цвета, звуки, ощущения. Реальным и осязаемым остался только ректор, его руки, которые меня держали, тяжелое дыхание, когда он пытался подняться со мной по неудобной узкой лестнице, тихий голос, обещавший мне, что все будет хорошо.

Только когда мы оказались в коридоре сгоревшего коттеджа, я по-настоящему осознала, что происходит.

– Зачем вы несете меня сами? Можно же левитировать, – напомнила я ему. – Так удобнее.

– Ты же знаешь, как я отношусь к левитации, – улыбнулся он.

К тому моменту, как мы оказались на улице, я окончательно пришла в себя и попросила его опустить меня на землю. Он выполнил мою просьбу незамедлительно, но первые секунды придерживал за плечи. Лишь когда убедился, что я нормально стою сама, отпустил.

– Рецепт, – вдруг вспомнила я, посмотрев на свои пустые руки. – Кажется, я его обронила.

Фарлаг оглянулся на пустой дверной проем. Алек и девочки где-то задержались. Возможно, впали в ступор, когда ректор взял меня на руки, поэтому заметно отстали.

– Если ты уже твердо стоишь на своих двоих, я пойду посмотрю, где он.

– Стою, – заверила я его, хотя меня еще немного штормило после его заявления про маму.

Фарлаг напоследок коснулся моего плеча и шагнул обратно к дому. Он уже почти скрылся в дверном проеме, когда я вдруг вспомнила, что потеряла не только рецепт.

– И сумку!

Он рассмеялся и обернулся. Наверняка, чтобы сказать что-то ироничное, судя по выражению лица. Но не успел. Улыбка мгновенно исчезла, уступив место испугу. Он дернулся в обратную сторону, успев выкрикнуть:

– Тара, берегись!

Я лишь успела понять, что он смотрит на что-то за моей спиной, но вот обернуться – нет. Что-то обхватило меня, облепило со всех сторон от плеч до колен, словно обернуло в кокон.Пронзительная боль воткнулась в тело миллионом острых ядовитых жал. Я не успела ни подумать, ни осознать произошедшее. За ослепительной вспышкой боли последовала блаженная темнота беспамятства.

Глава 27

Мне снилось, что я тону. В том самом широком колодце-бассейне в подвале сгоревшего дома Блэков. Мое тело сковал холод, он колол кожу тонкими иголками, я не могла вдохнуть. Только погружалась все глубже и глубже, глядя на светящийся шар, который висел под потолком подвала. Но чем ниже я опускалась, тем более тусклым казался его свет. Потом я коснулась ногами дна, а над колодцем в то же мгновение склонилась женщина. Я не могла разглядеть ее сквозь толщу воды, она осталась для меня светлым пятном лица на фоне темных локонов.

– Лучше тебе самой уйти…

Я не знала, кто сказал эти слова. Если та женщина, то как я их услышала? Ведь я была под водой. Да и со мной в колодце никого не было. И в любом случае вода заливала мне уши. Как бы я могла что-то услышать так отчетливо?

От этого несоответствия я и проснулась, жадно втянув в легкие воздух, торопливо сев и обхватив голову руками. Потом потерла ладонями лицо, прогоняя остатки кошмара, откинула назад волосы, успокаиваясь.

Успокоилась я, правда, ненадолго. Стоило окончательно проснуться, как я поняла, что в спальне темнее, чем обычно. Я никогда не задергивала шторы, чтобы луна могла освещать комнату. Да и кровать подо мной была чужой: мягче, чем я привыкла. А еще она была шире. Моя кровать в Лексе и так была гораздо шире, чем в Орте, но та, в которой я лежала сейчас, была в два раза больше. Здесь при желании могли спать четверо. Такую огромную я видела только один раз: в ту ночь, когда помогала ректору во время приступа.

У меня внутри все похолодело. По крайней мере, лежала я тут одна: вторая половина кровати выглядела непотревоженной.

Я попыталась встать. Запуталась в одеяле, потому что руки и ноги плохо слушались, но через какое-то время все же опустила босые ноги на пол. Они тут же утонули в высоком ворсе ковра. А я осознала, что из одежды на мне только рубашка. Мужская рубашка.

– О, древние боги, – вырвалось у меня. – Что происходит?

Тело почему-то по-прежнему плохо слушалось. Мышцы болели, кожа неприятно зудела, и в целом я чувствовала себя побитой. Но я все равно заставила себя встать и найти выход из комнаты, хотя в обступавшем меня мраке едва были видны очертания предметов.

Из спальни я попала в большую гостиную, в которой шторы были не такими плотными, а потому и темнота – не такой всепоглощающей. Теперь я не сомневалась, что нахожусь в апартаментах ректора. И тот, насколько я видела, спал здесь, в гостиной, на диване. Мысленно помянув рогатого демона, я постаралась как можно тише пересечь комнату. Я уже почти добралась до двери, когда спокойный и совершенно не сонный голос ректора заставил меня остановиться:

– И куда ты собралась, позволь узнать?

Я едва не подпрыгнула на месте, когда разом зажглись свечи и даже два небольших световых шара. Обернувшись, я встретилась взглядом с очень недовольным Фарлагом, который уже не лежал, а сидел на диване, отбросив в сторону плед.

– К себе, сэр, – тихо ответила я, пытаясь одернуть рубашку. Она прикрывала бедра едва ли на треть, и я видела, как взгляд ректора скользнул по моим обнаженным ногам, прежде чем он посмотрел мне в лицо. От этого взгляда меня пробрала дрожь.

– В таком виде? Босиком? Давно не простужалась? – насмешливо поинтересовался он.

Я только закусила губу, признавая его правоту: идти в таком виде через весь замок было не самой гениальной идеей.

Весь вопрос упирался в то, почему я в таком виде в его апартаментах?

– На мне ваша рубашка, сэр, – я собиралась уточнить это, но фраза прозвучала как утверждение. Конечно, ведь я прекрасно понимала, чья на мне рубашка.

– Я вижу, – согласился он.

– Только ваша рубашка, – чуть дрогнувшим от страха голосом добавила я.

Он поднялся, заставив меня инстинктивно попятиться назад. Мне показалось, что моя реакция его огорчила.

– Да, – согласился он. – Об этом факте мне тоже известно.

– И я спала в вашей постели, – последние слова я почти прошептала, испуганно глядя на него.

Он засунул руки в карманы брюк и медленно шагнул ко мне. Я бы попятилась еще, но за моей спиной уже была закрытая дверь.

– Давай теперь я поиграю в «Назови три очевидных факта», – насмешливо предложил Фарлаг, неторопливо приближаясь. – На мне тоже есть рубашка и тоже, как ни странно, моя. А еще брюки, что весьма кстати, учитывая общую неловкость ситуации. И я сплю на диване в гостиной. Четвертый очевидный факт: мне нужен другой диван, от этого спина болит ужасно, – ворчливо добавил он, выразительно потирая поясницу. – В совокупности эти факты должны бы тебя успокоить. Но ты, к сожалению, все равно испуганно дрожишь. Неужели всего за неделю я так сильно упал в твоих глазах? В чем ты меня подозреваешь?

С этими словами он подошел ко мне вплотную. Я неловко переступала с ноги на ногу, обхватывая себя руками и продолжая нервно одергивать край рубашки. Его последние слова заставили меня смутиться еще больше.

– Ни в чем, сэр, – заверила я, опуская взгляд в пол. – Я просто не понимаю, что происходит. Последнее, что я помню, – это ваш предупреждающий окрик… Что случилось?

– Тебя прокляли, Тара. Даже я бы сказал: пытались убить проклятым артефактом.

Я снова удивленно вскинула на него взгляд и открыла рот, но так и не нашла подходящих слов. А он протянул ко мне руку, осторожно взял за запястье и чуть сдвинул край рукава, демонстрируя мне мое же предплечье. По всей коже виднелись как довольно крупные синяки, так и совсем мелкие точки, выдававшие лопнувшие мелкие сосуды.

– Проклятие пыталось разрушить твою кровеносную систему, чтобы ты истекла кровью изнутри, – мрачно сообщил Фарлаг, осторожно скользя кончиками пальцев по моей коже. Хорошо, что я задержался и успел увидеть, как на тебя напал… палантин.

– Палантин? – удивленно переспросила я, вспоминая ощущение кокона.

– Да, для большей поверхности соприкосновения, – пояснил Фарлаг. – К сожалению, нападавшего я не увидел, а к тому времени, как вспомнил о том, что надо проверить магический след, он развеялся. Заклятие левитации слишком слабое.

Я испуганно смотрела на свое предплечье, которое он продолжал поддерживать одной рукой и задумчиво поглаживать другой. Как ни странно, высвободиться мне не хотелось, но он отпустил меня сам.

– Тебе стоит вернуться в постель, – заметил он сдержанно. – Проклятие я обратил, но оно успело причинить вред. И пока готовилась укрепляющая мазь, часть сосудов успела пострадать. К счастью, только мелких. Но все равно лучше намазать тебя еще раз. Идем.

И он первым отправился обратно в спальню, мне оставалось только последовать за ним, недоумевая на ходу:

– Вы сами обратили проклятие? И мазь тоже вы варили? Вам же нельзя…

– А что я должен был сделать? Бросить тебя умирать? – едким тоном поинтересовался он в ответ, зажигая светящиеся шары и в спальне. – Не было времени нести тебя в лазарет, а мазь все равно пришлось бы готовить. Стандартная не рассчитана на такие повреждения. Пришлось делать более концентрированную, – объясняя все это, он взял с прикроватной тумбочки плоскую широкую баночку, снял с нее крышку и повернулся ко мне. – Снимай рубашку.

– Что? Нет, – возмутилась я, снова вцепившись в свою единственную одежду. Как ему вообще пришло в голову такое потребовать?

Фарлаг только раздраженно закатил глаза и покачал головой.

– Тара, я это не ради своего удовольствия прошу. Это исключительно в медицинских целях. Ты видела свою руку? Все остальное выглядит так же. И да, я знаю это, потому что видел. А видел, потому что уже намазывал тебя этой мазью. И не один раз. Поверь, для нормального мужчины, не страдающего отклонениями, женское тело в синяках и кровоподтеках – это не самое приятное зрелище. Поэтому, пожалуйста, перестань дрожать и сними уже эту проклятую рубашку. Я очень устал сегодня и хочу спать.

Из всей его раздраженной тирады я уловила только то, что он видел меня совсем без одежды. Это оказалось… неприятно. Значит, он раздевал меня, касался… везде, пока я была без сознания. Пожалуй, если бы я умела плакать, я бы разревелась, а так у меня только разгорелось внутри удушливое пламя.

– Я долго буду ждать?

– Просто оставьте мне эту мазь, я сама справлюсь, – контролируя голос, чтобы не дрожал, потребовала я, не глядя на него. – Я уже в сознании.

– Прекрасно, – недовольно процедил он, с громким стуком поставив мазь обратно на тумбочку. – Не смею мешать. Не забудь спину, иначе утром не встанешь.

И он стремительно вышел из спальни, хлопнув дверью напоследок. От этого резкого звука я вздрогнула и сипло втянула в себя воздух: на грудь снова что-то давило, мешая дышать. Невыносимый человек!

Сев на кровать, я зачерпнула пальцами мазь, посмотрела на ноги и тихо охнула. Выглядело это действительно довольно жутко, словно меня методично избивали. Кто же мог это сделать? Такое проклятие, в моем понимании, выходило за пределы травли неугодного новичка. Разве что… это была расплата за оскорбление? Конечно, формально Дорна оскорбил ректор, но сделал он это из-за меня. А Дорн не такой дурак, чтобы связываться с Найтом Фарлагом.

Закончив с ногами, я с трудом расстегнула пуговицы рубашки: пальцы мелко дрожали и плохо слушались. Не снимая рубашку, я покрыла приличным слоем мази живот и грудь, уже не рассматривая себя. И как я ни старалась об этом не думать, все равно постоянно представляла, как то же самое какое-то время назад делал Фарлаг. Эти мысли одновременно ужасали и в какой-то степени возбуждали, заставляя сердце биться быстрее.

Чтобы намазать плечи и руки, рубашку все-таки пришлось стянуть. А вот когда дело дошло до спины, я закусила губу от досады. Тело было болезненным и непослушным, а я и в лучшие дни не отличалась гибкостью, поэтому обработать себе спину никак не могла.

– Проклятье… – выдохнула я, размышляя, насколько страшно оставить спину, как есть. Вероятно, завтра она превратится в один большой кровоподтек. Но это же, наверное, не смертельно?

– Просто ложись на живот и прикройся одеялом, если так переживаешь, – раздался со стороны двери тихий голос. Я и не заметила, когда та снова открылась, поскольку сидела лицом в другую сторону. – Я помогу.

Я дернулась, пытаясь торопливо натянуть на себя рубашку, но, обернувшись через плечо, увидела, что ректор стоит в дверном проеме спиной ко мне, привалившись к дверному косяку плечом.

– Я не смотрю, – добавил он, правильно расценив мое молчание.

Немного поколебавшись, я все-таки сделала, как он предложил, нервно вцепившись пальцами в подушку и закрыв глаза. Только через несколько секунд сообразила сообщить:

– Я готова.

Он довольно громко и тяжко вздохнул, подошел к кровати и сел на край. Через пару мгновений я почувствовала кожей холод мази и тепло руки ректора. Противоречивые ощущения заставили меня вздрогнуть.

– Неужели настолько неприятны мои прикосновения? – с насмешкой, за которой все же очень хорошо слышалось искреннее огорчение, спросил Фарлаг.

Я сжала подушку сильнее, не зная, что сказать. Проблема была в другом. В прямо противоположном: мне очень нравились его прикосновения. Непростительно нравились. Они рождали внутри незнакомое, тягостно-приятное ощущение и желание почувствовать его руки и на других частях тела. Внутренний голос, подозрительно похожий на голос неродного отца, ругал меня за эти мысли последними словами, требуя устыдиться их, но стыд я так и не ощутила. Только наслаждение. И сожаление, когда Фарлаг в считанные мгновения закончил с моей спиной и убрал руку.

После этого он не встал и не ушел. Я не сразу поняла, что он ждет ответ на заданный вопрос. Отвечать было страшно: я сомневалась, что голос не выдаст меня. Откашлявшись, я тихо пояснила, не открывая глаз:

– Дело не в этом, сэр. Просто неприятно, что я была без сознания. Как будто вы… – я осеклась, не зная, как сформулировать так, чтобы его не задеть. В конце концов, обижаться, когда тебе спасли жизнь, очень глупо. Что бы для этого с тобой ни делали.

– Как будто я воспользовался ситуацией? – насмешливо уточнил Фарлаг.

– Да.

Я почувствовала, как он уперся руками в кровать по обе стороны от меня и наклонился к моему уху. Воздух вышел из легких, но вдохнуть снова я уже не смогла, чувствуя обнаженной спиной тепло его тела. Он не касался меня, но его дыхание обжигало мне ухо.

– Но ты ведь тоже однажды воспользовалась ситуацией, – прошептал он. – В ночь бала.

Меня окатило холодом. Я едва не прокусила себе губу, отчаянно желая провалиться куда-нибудь, лучше сразу в измерение демонов.

– Вы не спали? – мой голос был похож на писк. На смену холодной волне ужаса пришла горячая волна стыда.

– Скажем так, я был в сознании достаточно, чтобы чувствовать твои прикосновения, но недостаточно, чтобы реагировать.

– Простите, я… я просто…

Подходящих слов опять не удалось найти. Я и сама не знала, почему повела себя так в тот вечер.

Фарлаг тихо рассмеялся. Я почувствовала, как он коснулся губами кожи за ухом, а потом прижался лбом к моей голове.

– Все хорошо, Тара, не переживай. Мне не стыдно признаться в том, что твои прикосновения были мне приятны. И даже в том, что в тот момент они оказались очень кстати. Мне очень нужно было что-то такое. Чтобы снова почувствовать желание дожить до утра. С твоим появлением в Лексе это желание неожиданно вернулось в мою жизнь, поэтому ты так нужна мне. Ты даешь мне пусть слабую, но надежду на то, что меня еще ждет что-то хорошее, светлое и радостное. Я не хочу, чтобы ты боялась меня, поэтому поверь: я никогда не сделаю ничего против твоей воли. Ни к чему не собираюсь тебя принуждать. Просто сегодня я очень испугался за тебя. Поэтому хочу, чтобы ты знала: я теперь просыпаюсь ради тебя. Береги себя.

Он поцеловал меня еще раз и отстранился, одновременно возвращая мне возможность дышать и вызывая чувство острого сожаления. Я слышала, как он встал и снова направился к двери, но открыть глаза или что-то сказать так и не решилась. Меня обуревали противоречивые эмоции, в голове толпились сотни вопросов, но все мое внимание было сосредоточено на маленьком кусочке кожи за ухом, где только что были его губы.

– Спи, Тара, – мягко велел Фарлаг, прежде чем закрыть дверь. – Спи и ни о чем не беспокойся. Завтра будем беспокоиться. А сейчас просто отдыхай. Здесь ты в безопасности.

И он закрыл за собой дверь. Только тогда я нашла в себе силы подняться, надеть обратно рубашку и с трудом застегнуть пуговицы. Погасив свет, я легла и натянула одеяло до самого подбородка, чувствуя, что меня трясет то ли от холода, то ли от волнения.

Кому я пыталась врать? Себе не стоило, а ему не имело смысла. Это умом я понимала, что Найт Фарлаг не для меня. По очень многим причинам. Но все остальное во мне тянулось к нему: губы хотели его колючих поцелуев, тело – прикосновений. И больше всего меня дурманила и соблазняла мысль о том, что я нужна ему. Она заставляла мое сердце радостно биться в груди и наполняла меня приятным теплом.

Потому что за всю свою жизнь я ни разу не чувствовала себя кому-то по-настоящему нужной.

Глава 28

Когда я проснулась в следующий раз, в комнате было не намного светлее. Плотные шторы почти не пропускали свет с улицы, к тому же я отчетливо слышала, как по стеклам барабанил дождь, а значит, солнце могло еще вообще не выглядывать. Я чувствовала себя выспавшейся, но тело все еще неприятно ныло, когда я повернулась с одного бока на другой.

Остатки утренней сонливости с меня тут же слетели, потому что на этот раз на второй половине кровати как ни в чем не бывало спал ректор Фарлаг. Он лежал поверх одеяла, укрывшись пледом и обняв руками подушку. На нем все еще была рубашка, и я надеялась, что брюки тоже. Непослушный вихор опять смешно топорщился на голове, и на этот раз я не удержалась: протянула руку и попыталась его пригладить.

Чем, конечно, тут же разбудила Фарлага. Я сразу испуганно отдернула руку, но к тому моменту карие с зеленым глаза уже насмешливо смотрели на меня.

– Второй раз просыпаюсь утром и вижу тебя в своей спальне. Могу и привыкнуть, – хриплым со сна голосом произнес ректор, улыбаясь.

Я продолжала смотреть на него настороженно, прижимая к груди одеяло, и улыбка постепенно сошла с его лица, уступив место виноватому выражению.

– Прости, этот диван – натуральное орудие пыток, а мне очень нужно было поспать хотя бы несколько часов. Я был уверен, что смогу проснуться первым.

– Не стоит извиняться, – сказала я, удивив этим саму себя. – Это ваша спальня, ваша кровать и у вас куда больше прав находиться в ней, чем у меня. И доброе утро, сэр, – на этих словах я почувствовала, что губы сами собой растягиваются в улыбке, а напряжение отпускает.

– Доброе, – он тоже снова улыбнулся, когда понял, что я не в ужасе от того, как мы проснулись. – Как себя чувствуешь?

Я пожала плечами, насколько это было возможно сделать, лежа на боку.

– Нормально. А вы? Снятие проклятия – серьезная нагрузка на магический поток, а если вы еще и мазь потом варили…

– Ее варили твои друзья, – перебил он, переворачиваясь на спину и потирая рукой лоб. – Я только присматривал за ними. А поток… После последнего приступа я очень осторожно его расходовал, что оказалось очень кстати. Голова, конечно, раскалывается, но я спал часа три от силы.

– С головой я помогу, главное, чтобы не было нового приступа.

– Он будет, – Фарлаг вздохнул. – Думаю, сегодня днем или ближе к ночи. Но не переживай об этом. Одним больше, одним меньше… С меня не убудет. Напротив, не так обидно, как когда он случается из-за ерунды. Главное, что ты в порядке. И не надо лечить головную боль. Тебе самой сначала надо восстановиться.

Я хотела возразить, что мне это совсем несложно, но он не дал мне ничего сказать, добавив:

– Позавтракай со мной.

– Это еще одно распоряжение ректора?

Он покачал головой, глядя не на меня, а в потолок.

– Нет. Просто просьба. Позавтракай со мной, пожалуйста.

Я вспомнила слова, которые он сказал мне ночью. О том, что я даю ему надежду на что-то хорошее и светлое в жизни. Если завтрак со мной входил в его представления о хорошем и светлом, то кто я была такая, чтобы отказывать?

– С удовольствием. Хотя мне бы очень хотелось надеть на себя что-то более приличное, чем ваша рубашка.

– Тебе не нравится моя рубашка? – он повернул ко мне голову, весьма комично изображая обиду.

– Мне не нравится, что она такая короткая. Если ваша жена снова решит вас навестить, может получиться еще более неловко, чем в прошлый раз.

Он внезапно рассмеялся, видимо, представив себе эту сцену. И я неожиданно для самой себя рассмеялась тоже. Не знаю почему, но я почти не испытывала смущения, проснувшись этим утром рядом с ним. Несмотря на то, на чем ночью закончилось наше общение. А может быть, и благодаря этому.

– Тогда была годовщина основания, порталы были открыты из-за гостей, – пояснил Фарлаг отсмеявшись. – Сегодня порталы закрыты, Алисия не сможет появиться внезапно. Но там на кресле лежит какая-то одежда. Реджина вчера принесла ее, понимая, что все, в чем ты была, пришлось сжечь. Так что сможешь нормально одеться. Рекомендую принять душ: эта мазь остается на коже неприятной пленкой, из-за которой может появиться зуд. Я пока сделаю заказ для тебя. Что бы ты хотела на завтрак?

– Я буду то же, что и вы, – быстро ответила я, поскольку вообще не ощущала голода. Но прежде чем Фарлаг успел встать, чтобы оставить меня одну, я вспомнила кое-что и торопливо добавила: – И горячий шоколад! Вы говорили, что для вас его готовят как-то по-особенному.

Он радостно кивнул, как будто своей просьбой я сделала его утро чуть более солнечным, и все же оставил спальню в моем полном распоряжении.

Предложением принять душ я решила обязательно воспользоваться, потому что кожа действительно ощутимо зудела, и я даже чувствовала неприятную тонкую корочку, которую оставила после себя мазь.

В ванной я потратила какое-то время на изучение своего внешнего вида, с удовольствием отметив, что синяков почти не осталось. Во всяком случае на тех участках кожи, которые оставались видны после надевания ученического платья. Тот факт, что Реджина передала мне именно его, заставил меня недовольно поморщиться. Я так и не смогла привыкнуть к тому, как выгляжу в нем, а этим утром я определенно предпочла бы что-то, что идет мне больше.

Когда я вышла в гостиную, стол уже был накрыт к завтраку, но Фарлаг ждал меня, сидя на диване. Как и я, он успел переодеться, хотя это было заметно только по тому, что новая одежда выглядела почти не мятой. Волосы его казались немного влажными, зато больше не топорщились. И, кажется, это был второй раз в жизни, когда я видела его гладко выбритым. Словно он брился только тогда, когда завтракал со мной. Огорчало только то, что ждал он меня, сидя с закрытыми глазами и болезненно морщась. На маленьком столике рядом с диваном стоял стакан, в котором он, вероятно, смешивал себе обезболивающее снадобье.

Однако стоило ему меня заметить, как он тут же сделал вид, что все хорошо.

Этим утром в меню у ректора были пышные оладьи, полдюжины вариантов соусов к ним, молодой сыр и фрукты. Сок и чай нам тоже подали, а горячий шоколад, как объяснил Фарлаг, должны были подать в конце завтрака в качестве десерта.

– Чтобы не остыл.

Этот завтрак мог бы поспорить с предыдущим кандидатом на звание лучшего в моей жизни, если бы над нами не висела масса очень неприятных вопросов.

– Вы правда считаете, что моя мама… не была моей мамой? – спросила я, когда первые две оладьи исчезли с моей тарелки подозрительно быстро, если учесть, что я не чувствовала себя голодной.

Фарлаг сосредоточенно кивнул, зачерпывая ложечкой мятный сливочный соус.

– Только так можно объяснить то, что Делла Блэк посещала занятия до самого пожара.

– Значит, отца я пока не нашла, а маму уже потеряла, – пробормотала я, глядя в тарелку.

– Если Делла Блэк заботилась о тебе всю жизнь, то она все равно твоя мама, – мягко заметил Фарлаг. – Просто не она тебя родила.

– А кто же тогда? – я оторвалась от созерцания тарелки и подняла взгляд на ректора. – Лилия Тор?

Других вариантов просто не приходило мне в голову. Чьего еще ребенка Делла могла увезти с собой?

– Ты кажется говорила, что у нее на портрете прозрачные глаза?

– Да, очень необычно, – кивнула я. – То ли такие светлые, то ли…

– То ли это было внешним проявлением проклятия. А ты не можешь плакать. Это может быть связано. Ты ведь понимаешь, что проклятие родителя всегда каким-то образом сказывается на ребенке? Причем как правило непредсказуемым образом.

Я снова кивнула, а потом с интересом посмотрела на него. Вопрос родился у меня в голове мгновенно, но озвучить его я не решилась. Однако Фарлаг поймал мой взгляд, и сам его озвучил:

– Хочешь спросить, есть ли дети у меня? Нет, детей мы завести не успели. Я получил свое проклятие через три месяца после свадьбы. А рожать детей с моим проклятием по меньшей мере жестоко по отношению к ним.

Наверное, это было нехорошо с моей стороны и совершенно неуместно, но я испытала облегчение.

– Как вообще все это произошло? – осторожно поинтересовалась я, не зная, как он воспримет такое любопытство. – Вы сказали, проклятым снадобьем вам отравили вино?

– Да. Мой… тесть, как ты понимаешь, на нашей с Алисией свадьбе не присутствовал, хотя я и опасался, что он явится и попытается ее сорвать. Даже специально пригласил несколько людей из Легиона, которых почти не знал. Возможно, их он и испугался. Ни поздравления, ни благословения мы, конечно, тоже не получили. Лишь через три месяца пришло сдержанное письмо, в котором он давал понять, что принимает выбор дочери. К письму прилагалось три бутылки очень хорошего вина, одну из которых мы и открыли к ужину. Алисия… выглядела очень обрадованной тем фактом, что отец все-таки не сердился на нее. Я же в глубине души был уверен, что он со временем так решит, потому что не видел, по какой причине чей-то отец может быть против меня. Поэтому тоже не увидел подвоха.

– И вы не почувствовали, что с вином что-то не так? – удивилась я. – Посторонний запах, например?

– Это были вина с очень насыщенным букетом, – он печально улыбнулся. – Довольно редкие, а потому мне незнакомые. Я понял, в чем дело, только когда выпил полбокала. Хорошо, что Алисия еще не успела его даже пригубить.

– Значит, свою дочь он хотел обречь на такие же муки, как и вас… Он точно ей родной отец?

– Чего не знаю, того не знаю. Я его даже никогда не видел. Алисия и сама не видела его с тех пор, как он ударился в бега.

Он сказал это спокойно, поливая оладьи очередным вариантом соуса, кажется, на этот раз карамельным, но у меня его признание вызвало смутную тревогу. Я даже не сразу поняла, почему оно вообще меня зацепило.

– А кто-нибудь другой его видел? – вырвалось у меня.

Фарлаг нахмурился и даже положил обратно наколотый на вилку кусочек, который собирался съесть.

– Кто-нибудь наверняка видел, – уверенно ответил он. – Просто я никого из этих людей не знаю лично. Почему ты спросила?

– Просто это прозвучало странно, – я пожала плечами. – Получается, о том, что он был против вашего брака вы знаете… только со слов вашей жены? Которая с ним долгое время не общалась. Вы уверены, что ее отец вообще существует?

– Конечно, он существует, – недовольно процедил ректор. – Иначе кто прислал мне отравленное вино?

– Тогда почему вы не знаете никого, кто знал бы его лично? – не сдавалась я, хотя видела, что Фарлаг раздражается от этих вопросов.

– Потому что он беглый темный маг, который годами скрывается от Легиона.

– А до этого? Кто-то же из ваших знакомых должен был знать его до того, как он начал скрываться от Легиона!

Фарлаг поставил локти на стол, сцепил руки в замок и подпер ими подбородок, сверля меня взглядом.

– В те времена никто из моих знакомых его не знал, потому что ни Алисия, ни ее отец никогда не принадлежали моему кругу. Я встретил ее на вечеринке, куда ее пригласили… как некую диковинку именно из-за таинственной истории с отцом.

– То есть вас уже тогда тянуло к простолюдинкам? – удивилась я. Еще больше меня удивила собственная наглость.

Фарлаг прищурил глаза. На этот раз – совсем недобро. Я почувствовала, что сердце забилось сильнее, но не ощутила страха, хотя в другой день наверняка испугалась бы. Но, кажется, признание ректора в том, что он просыпается по утрам ради меня, что-то необратимо изменило в наших отношениях.

– Мне всегда нравились необычные женщины, – признал Фарлаг, с трудом сдерживаясь. – Но я не понимаю, к чему ты клонишь.

– Разве вы не видите того, как странно и подозрительно это все? Вы встречаете женщину, о которой никто ничего толком не знает, она окружена только какими-то слухами. Вы разговариваете с ней два раза и один раз ужинаете и после этого сходите от нее с ума. Настолько, чтобы предложить ей замужество, несмотря на то, чем вам это грозит. А грозит оно от загадочного отца, которого никто никогда в глаза не видел…

– Перестань! – повысив голос и хлопнув ладонью по столу, потребовал Фарлаг. Его терпение лопнуло. – Ты ничего о ней не знаешь! Так что не смей судить!

Я впервые слышала, чтобы он так кричал. И впервые видела, чтобы он так злился. Даже во время нашего собеседования и когда я залезла в его кабинет, он злился более… сдержанно.

Мне оставалось только снова уткнуться взглядом в тарелку, нервно крутя вилку в руках. Есть расхотелось окончательно, и утро перестало казаться таким приятным. Мне хотелось уйти, но я осталась сидеть. Не хотелось выглядеть психованной истеричкой. Вспышка Фарлага только укрепила меня в моих подозрениях: одурманенные любовным снадобьем крайне болезненно реагируют на любые негативные слова в адрес объекта страсти.

Пока я молчала, глядя в тарелку, Фарлаг успокоился, шумно выдохнул и потер лицо руками. Все как по учебнику, даже страшно немного стало. Я решила, что лучше оставить эту тему: если он действительно одурманен, то толку от этого не будет.

– Прости, не хотел на тебя кричать, не знаю, что на меня нашло, – примирительно сказал он.

Я кивнула, давая понять, что извинения приняты, но продолжала молчать и смотреть в тарелку. Последняя оладья так и осталась одиноко лежать на ней, но я есть больше не собиралась, а потому отложила в сторону приборы.

Фарлаг, судя по всему, тоже потерял аппетит. С минуту он почти неподвижно и безмолвно сидел напротив меня, а потом сдержанно сообщил:

– Как бы ни было жаль, я вынужден тебя покинуть. Тебя я от практических занятий по снадобьям сегодня освобождаю, а сам вынужден на них отправиться. А потом у меня лекция у третьего года обучения.

Мою обиду как рукой сняло, я посмотрела на него с тревогой. Он и так ждал нового приступа сегодня, а тут еще практическое занятие! Вчерашний день выдался непростым, ночью он почти не спал, мучился от головной боли… Я не могла его так отпустить. Поэтому когда он поднялся из-за стола, я сделала то же самое и перехватила его за руку, не давая уйти.

– Сэр, позвольте мне помочь вам хотя бы с головной болью. Мне это несложно, правда.

Он удивленно посмотрел на мои пальцы сомкнувшиеся вокруг его запястья. Пожалуй, тут было чему удивиться: за это утро я уже дважды сама его коснулась, хотя до этого ни разу не позволяла себе таких вольностей. Потом он снова поднял взгляд и кивнул, поворачиваясь ко мне и разводя руки в стороны.

– Хорошо, если ты уверена, что тебе это не повредит, я весь твой.

– Очень опрометчивое заявление, – не удержалась я, в который раз за утро поражаясь собственной смелости.

– А главное, абсолютно искреннее, – заверил он, не отрывая взгляда от моего лица, пока я пыталась поймать вибрации.

Это сбивало меня с настроя, поэтому я закрыла глаза. Только тогда мне удалось наконец «настроиться» на волну его боли и выдать голосом нужную мелодию.

Когда вибрации – а вместе с ними и мой голос – смолкли, я разомкнула веки и посмотрела на него. Как и в прошлые разы, Фарлаг выглядел спокойным и безмятежным, словно погрузился в сон. Он не торопился открывать глаза, а я – убирать руки с его висков. Я разглядывала его лицо, такое молодое и красивое, скользила взглядом по двум глубоким скорбным складкам, образовавшимся вокруг рта, по обветренным губам и вспоминала его слова о том, что проклятие с каждым годом забирает у него все больше. Он искренне верил, что у него нет будущего. И все же сказал, что со мной в его жизни появилась слабая надежда на то, что какая-то радость его еще ждет.

Почему он сдался? На чем застряли его поиски снадобья противодействия? Можно ли как-то помочь сдвинуть дело с мертвой точки? Или хотя бы вернуть ему желание бороться за свое будущее?

Эти вопросы крутились у меня в голове, полностью вытеснив те, что еще вчера волновали меня куда сильнее. Почему? Неужели из-за простых слов: «Я просыпаюсь ради тебя»? Это ведь даже не признание в любви.

Фарлаг открыл глаза, снова встретившись со мной взглядом. Мои ладони сами собой скользнули чуть ниже и легли по краям его лица. Он удивленно нахмурился и даже открыл рот, чтобы что-то сказать, но я его остановила, на этот раз поцеловав первой.

* * *

Я выпала из времени и пространства, абсолютно забыв о том, кто я и где. Все вопросы, страхи и сомнения, все сожаления, вся горечь и боль последних дней, а может быть и месяцев отступили в тень, приглушились и были мною забыты. Я чувствовала только его поцелуи – сегодня не колючие, просто нежные – на губах, пальцы, запутавшиеся у меня в волосах, теплую ладонь на затылке и руку на талии, прижимающую к нему все сильнее и сильнее. Я слышала наше неровное дыхание, тихое тиканье настенных часов и шорох дождя за окном.

Мне было бы сложно сказать, сколько длился этот поцелуй. Когда Фарлаг немного отстранился, у меня уже болели губы, но в то же время мне было мало и хотелось еще. Он тяжело сглотнул и едва слышно прошептал:

– Это было совершенно неожиданно, но безумно приятно. Чем я заслужил? Неужели своим отвратительным поведением за завтраком? Знал бы, давно накричал на тебя…

Я нервно рассмеялась, обнимая его за шею и прижимаясь лбом к его лбу. Учитывая разницу в росте, мне пришлось привстать для этого на носочки. Меня слегка трясло от волнения, но я с удивлением поняла, что в тот момент, когда я по доброй воле потянулась к его губам, что-то безвозвратно изменилось во мне. Словно я открыла какую-то дверь, к которой еще вчера боялась приближаться. Я не знала, что именно заставило меня это сделать. Я не знала, к чему меня это приведет. Но в тот момент, когда я позволила себе обнять Фарлага, я была рада собственной неожиданной смелости.

Вот только как объяснить ее, не знала.

– Вы хороший человек, ректор Фарлаг, – прошептала я в ответ, боясь, что голос подведет. – В вашей жизни должно быть что-то хорошее. Если только я правильно поняла ваши слова ночью…

– О, это даже больше, чем я рассчитывал получить, – признал он, перебирая мои волосы. – Ради такого определенно стоило проснуться этим утром.

– Я буду целовать вас каждый день, если это вам как-то поможет, – вырвалось у меня. – Только, пожалуйста, перестаньте себя хоронить.

Я почувствовала легкий укол совести. Это прозвучало так, словно я собиралась делать ему одолжение. Мне, конечно, хотелось ему этим помочь, но его поцелуи стали бы приятными минутами дня и для меня. Наверное, стоило об этом тоже сказать, но я не успела.

Он отстранился чуть сильнее, чтобы видеть мое лицо, и лукаво уточнил:

– Только целовать?

Этот вопрос заставил меня наконец смутиться. Я даже попыталась отодвинуться от Фарлага, но он удержал меня в своих объятиях, пытливо вглядываясь в мое лицо и дожидаясь ответа.

– М… если вам это очень нужно… я не знаю… наверное, я бы могла… не только… со временем, – сбивчиво ответила я, внутренне ужаснувшись тому, что говорю. И поражаясь тому, что действительно могла бы.

Этот возмутительный человек имел наглость рассмеяться! Он снова прижал меня к себе. На этот раз я уткнулась лицом ему в плечо, чувствуя, что щеки против обыкновения начинают гореть.

– Это невероятно мило, Тара, – заметил он, отсмеявшись. – Но боюсь, что так не смогу я. Секс из жалости – это, конечно, все равно секс, но я никогда не был с женщиной, которая не хотела бы меня так же сильно, как я ее. Наверное, не стоит сейчас начинать. Так что я подожду. Подожду пока ты сама созреешь и захочешь этого. И помни, что я тебе говорил: никогда не жертвуй собой. Даже ради любви.

– А кто говорит о любви? – проворчала я, задетая его реакцией и словами. Впрочем, это не помешало мне удобнее устроить голову у него на плече и наслаждаться этим мгновением и его теплом. – Обычное милосердие. Вы велели не влюбляться…

– Правильно, – спокойно и немного грустно подтвердил он, целуя меня в лоб. – Особенно не смей влюбляться в меня. Ничем хорошим это не закончится.

Я погладила его по плечу, завороженно слушая, как быстро и неровно бьется сердце в его груди. Отвечать не стала. Я и сама все понимала. Отношения с женатыми мужчинами крайне редко заканчиваются хорошо. Конечно, у меня было маловато собственного жизненного опыта, но на понимание этого моих мозгов хватало. Какими бы ни были причины нежелания разводиться – дети, боязнь скандала, финансовая выгода, любовное снадобье или что-то еще – вариантов у той, что встретилась на жизненном пути второй, не так уж много. Или навсегда отказаться от своих чувств, или согласиться на положение любовницы и навсегда отказаться от самой себя. Я не знала пока, какой из этих вариантов смогла бы выбрать, но уже понимала, что однажды выбрать придется. Потому что со своим советом ректор Фарлаг все-таки безнадежно опоздал.

– Горячий шоколад подали, – неожиданно сообщил он, но даже не дернулся, чтобы разорвать объятия.

– Угу, – невнятно промычала я в ответ, уже совершенно забыв, зачем мне вообще был нужен какой-то там шоколад. Будь он хоть самым вкусным лакомством на земле, ничто не могло сравниться с теми ощущениями, которые я испытывала сейчас.

– Я хочу попросить тебя кое о чем, – снова заговорил он через какое-то время. – Останься сегодня здесь. Полежи, отдохни, поспи или почитай что-нибудь. Мои апартаменты в твоем полном распоряжении. Только, пожалуйста, не выходи отсюда.

На этот раз я чуть отстранилась, чтобы вопросительно заглянуть ему в лицо.

– Мы не знаем, кто пытался тебя убить, – объяснил Фарлаг. – И почему. Я не могу гарантировать, что этот человек не попытается сделать это снова. Единственное место, где я могу за тебя не бояться, – это мои комнаты. Во-первых, никто не станет тебя здесь искать. Во-вторых, я большую часть времени буду рядом. В-третьих, на них наложены охранные заклятия.

– Я не уверена, что это уместно, сэр…

– Мне так будет спокойнее, – он хитро улыбнулся. – А ты ведь понимаешь, что мне нельзя волноваться?

Я не смогла сдержать улыбку.

– Это шантаж, сэр?

– Он самый, – без тени смущения признал он. – Но так действительно будет лучше. Я не могу допустить, чтобы ты снова пострадала. И у меня есть еще одна просьба, – после этих слов его лицо стало по-настоящему серьезным, даже немного мрачным.

Я немного напряглась, но когда он заговорил, едва удержалась от того, чтобы стукнуть его:

– Перестань называть меня «сэр».

– Не могу, сэр, – в тон ему ответила я. – Традиции Лекса, сэр. Так что без вариантов, сэр.

Он покачал головой, глядя на меня с плохо скрываемым восхищением.

– Я так и знал, что с тобой будет непросто. Но тем интереснее.

Часы пробили девять, извещая нас о том, что занятия уже начались. Фарлаг сокрушенно покачал головой.

– Мне пора идти, я уже опоздал.

Вопреки словам, его руки сжали меня только крепче. Я снова обняла его за шею и прошептала:

– И шоколад, наверное, скоро совсем остынет.

– Да, надо идти…

И вместо того, чтобы куда-то пойти, он поцеловал меня еще раз. А мне и не хотелось отпускать его на занятие, после которого ему наверняка станет плохо.

И все же через какое-то время Фарлаг ушел, напомнив мне, чтобы я никуда не выходила. Я и не рвалась. Во-первых, я уже испытывала желание лечь: все-таки смертельные проклятия, даже быстро обращенные, не проходят для организма бесследно. Во-вторых, я совершенно не чувствовала себя героиней, способной в одиночку справиться с таинственным убийцей. Вдруг это тот же человек, по чьей вине погибли… мама и профессор Блэк? А в-третьих, мне срочно нужно было узнать как можно больше про любовные снадобья. И я не сомневалась, что в апартаментах Мастера Снадобий я смогу найти подходящую литературу.

Я не ошиблась: в личном кабинете, которым Фарлаг, как он сказал, не пользовался, обнаружилась достаточно внушительная библиотека. Среди прочего я нашла и книгу, посвященную снадобьям страсти, как они правильно назывались. С этой книгой и чашкой горячего шоколада я и вернулась в спальню ректора.

Первым делом, расшторила окна, но из-за пасмурной погоды пришлось все же зажигать шары, иначе света для чтения не хватало. В уже заправленную постель я залезать не стала, легла поверх одеяла и укрылась пледом, под которым спал Фарлаг.

Горячий шоколад, который уже перестал быть горячим, действительно оказался невероятно вкусным, но я допила его, почти не заметив. Слишком увлеклась чтением. Меня тревожила одна нестыковка, которая выбивалась из моей теории с одурманиванием ректора любовным снадобьем. Мужчину под действием такого снадобья не интересовали другие женщины. Совсем. Вплоть до физического отвращения к прикосновениям, поцелуям и всему остальному. Чего-чего, а отвращения в Фарлаге я ни сегодня, ни в злополучный четверг, когда он поцеловал меня первый раз, не заметила. Остальное все было как по написанному, только это выбивалось. И это было мне непонятно.

Едва ли я могла быть настолько неотразима, чтобы чувства ко мне заглушили воздействие дурмана.

Глава 29

– Тара…

Тихий голос и прикосновение к волосам заставили меня распахнуть глаза, и только в тот момент я осознала, что уснула в обнимку с книгой. Разбудил меня Фарлаг, его лицо оказалось на одном уровне с моим. Довольно близко, но меня это почти не смутило. Он снова выглядел немного растрепанным и смертельно уставшим: под воспаленными глазами залегли тени, лицо заметно осунулось. Казалось, с нашего расставания прошла пара дней, в которые он не спал и не ел. Тем не менее Фарлаг улыбался, а потому я улыбнулась ему в ответ, сонно пробормотав:

– Вы уже вернулись?

– Да, но сейчас снова уйду. Занятий у меня больше нет, но остались дела. Я просто хотел посмотреть, как ты, и сказать, что к тебе пришли друзья. Они ждут тебя в малой гостиной. Я попросил их принести тебе больше вещей, тетради, учебники. Я хочу, чтобы ты оставалась здесь до тех пор, пока мы не разберемся с тем, кто на тебя напал. Я уже отправил сообщение в Легион, они должны прислать следователя.

Я моргнула, пытаясь осознать услышанное, и села на кровати. Книга, которую я читала, упала на пол. Фарлаг поднял ее, прочитал название и перевел вопросительный взгляд на меня. Мне снова стало неловко.

– Зачем тебе это? – спросил он, садясь на кровать рядом со мной. – Кого собираешься одурманить?

– Никого, – заверила я, не глядя на него. – Просто захотелось почитать.

Он покрутил книгу в руках, а потом вдруг усмехнулся, видимо, поняв причину моего интереса.

– И ты туда же… Думаешь, Алисия меня опоила снадобьем страсти? Думаешь, ты первая, кому это пришло в голову? Как и всем остальным, я задам тебе один простой вопрос: зачем?

Я пожала плечами. С ее мотивами я так и не определилась. Если она сделала это ради его имени и состояния, то было бы логично потом наложить на него смертельное проклятие. Или не накладывать его вообще, а просто жить и наслаждаться красивым молодым богатым мужем.

Он помолчал какое-то время, рассеянно листая книгу, а потом вдруг сказал:

– Тара, поверь, все чувства к Алисии, которые у меня были, давно прошли. Не надо искать для них причину. Ты единственная, кто сейчас занимает мои мысли.

– Но вы не разводитесь, – напомнила я, с преувеличенным интересом разглядывая бахрому пледа, которую нервно перебиралась и теребила. – И упрямо игнорируете подозрительные моменты…

– Тара!..

Он снова начал злиться, поэтому я торопливо перебила его, все-таки осмелившись посмотреть в глаза:

– Зачем она регулярно навещает вас? Почему вы, такой гордый и высокомерный аристократ, позволяете какой-то безродной дворняжке жить с любовником на ваши деньги в вашем доме? Не врите мне, что она делает это незаметно, а вы просто не хотите скандала. Не может такого быть, чтобы про это не знали. И я представляю, как для вас это должно быть унизительно. Не потому ли вы прячетесь в Лексе?

– Хватит! – резко велел он, вскакивая с места и швыряя книгу в угол. – Тара, я Мастер Снадобий! Я уже говорил тебе, что у меня прекрасное обоняние. Ты правда думаешь, что кто-то может годами поить меня снадобьем страсти так, чтобы я не заметил? Вот это действительно было бы унизительно!

– Но снадобье, которым вас прокляли, вы не почувствовали, – безжалостно напомнила я.

Наверное, это было жестоко с моей стороны, но он хотя бы оказался настолько ошарашен моим выпадом, что перестал злиться. Правда, появившаяся во взгляде горечь заставила меня устыдиться вырвавшихся слов.

– Это было уникальное снадобье, – словно оправдываясь, сказал он. – Созданное специально для разового проклятия. У меня не было шансов его распознать. А снадобья страсти прекрасно известны.

Я поднялась с кровати, виновато глядя на него, подошла ближе и неловко коснулась плеча, безмолвно прося прощения.

– Сэр, вы не можете знать все. На каждого хорошего Мастера есть чужая хитрость или более опытный Мастер. Вы не знали, что в снадобье против простуды можно добавлять лимонную цедру для улучшения вкуса. Не потому что вы плохой специалист, просто это не приходило вам в голову. Снадобья – сложная наука, и в то же время – искусство. Да, устоявшиеся рецепты вы наверняка знаете лучше, чем кто-либо. Я в этом ни на секунду не сомневаюсь. Как не сомневаюсь в том, что при желании вы способны создать абсолютно новое снадобье по заданным характеристикам. И если бы я решила одурманить Мастера Снадобий, я бы определенно озадачилась вопросом, как сделать это так, чтобы он не заметил. Как изменить снадобье страсти так, чтобы его вкус и запах не был им опознан.

Я боялась, что он снова разозлится, но вместо этого его губы дрогнули в едва заметной улыбке, а я моментально оказалась в его объятиях. Он легонько коснулся моих губ своими и едва слышно заметил:

– Плохо представляю тебя планирующей подобное, но… Ты ведь не подмешивала мне снадобье страсти? Нет?

– Я говорила умозрительно, – заверила его я, испытывая нечто похожее на отчаяние. Почему он отказывается воспринимать мои аргументы всерьез?

– Даже если так. Алисия ничего не смыслит в снадобьях. За время наших совместных поисков она пару раз случайно натолкнула меня на несколько удачных мыслей, но сама не владеет материалом даже на уровне школьной программы.

Я неожиданно для себя обнаружила, что в кольце его рук мне трудно сосредоточиться. И с каждой секундой становится все труднее и труднее. Я теребила пуговицу на его рубашке, сосредоточив все свое внимание на ней, и испытывала огромное желание не спорить, просто согласиться и потратить имевшееся у нас время на что-то более приятное. Тем не менее после небольшой паузы я возразила:

– Знаете, я тоже была уверена, что моя мама ничего не знает о темных заклятиях. Но ее шкатулка закрыта с помощью одного из них. Либо она заплатила за это специалисту, либо сама умела больше, чем я думала. Изобразить, что ты чего-то не знаешь, не так уж сложно.

Фарлаг погладил меня по щеке, а потом взял за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Я все ждала, когда же он снова выйдет из себя, но он только улыбался, глядя на меня с непривычной нежностью.

– По твоей версии Алисия просто коварнейшая из женщин. С чего вдруг? Неужели это ревность?

Я снова смутилась. Хотела возразить, но не смогла. Да, наверное, я ревновала. И сильно. Потому что Алисии он предложил стать его женой, а мне – только любовницей. И если поначалу я думала, что дело в моем происхождении, то теперь точно знала, что это не так. Я даже сама усомнилась в причинах своих подозрений. Что если я действительно просто ищу удобоваримую причину, по которой он не хочет рвать эти отношения? А все на самом деле проще: она ему по-настоящему дорога, несмотря на разрыв, а я лишь мимолетное увлечение?

– Никогда не думал, что это так приятно, когда тебя ревнуют, – прошептал он, прежде чем снова поцеловать меня.

На этот раз поцелуй длился дольше, и я почти успела забыть обо всем, что меня тревожило. Оторвавшись от моих губ, Фарлаг прошептал:

– Но ты же наверняка прочитала в этой умной книжке, что одурманенный снадобьем не может делать так. И вот так тоже…

С этими словами он наклонился ниже, целуя меня в шею, там, где бился пульс, а потом еще ниже – почти к самой впадинке под горлом, делая мне щекотно и заставляя покрыться мурашками. Я судорожно выдохнула, разрываясь между желанием остановить его и умолять не останавливаться. К его чести, он не стал мучить меня дальше, отстранившись. Я испытала искреннюю благодарность за то, что он давал мне время привыкнуть и к нему самому, и к внезапно проснувшимся во мне желаниям.

– Да, это единственное, чего я не понимаю, – призналась я, справляясь с дрожью. – Вот и хотела узнать, при каких условиях такое возможно.

– Ни при каких, – уверенно заявил он, но тут же поправился: – Если только ты не использовала какую-то ворожбу. Никакое, даже самое сильное естественное чувство, не может противиться магическому воздействию.

В том, что я ничего такого не делала, я не сомневалась, но меня это все равно не убедило. Я даже осмелилась уточнить:

– А в эти два года, что вы были не вместе, у вас… Вы… кхм… У вас были другие… увлечения?

Он тихо рассмеялся, наверняка, опять надо мной. Мне снова захотелось его стукнуть, но я, конечно, сдержалась.

– Никого не было, – отсмеявшись, признался он. – Может быть, потому с тобой все так… пронзительно… стремительно, не знаю, как это еще назвать. Кажется, с тех пор, как ты лечила меня в первый раз, как ты коснулась меня в первый раз, я не могу перестать о тебе думать. Безумие какое-то, сам от себя не ожидал… Был уверен, что все во мне умерло еще тогда, когда Алисия ушла.

«Безумие, опять безумие, – подумалось мне. – И про свою жену он так говорил: я умирал и сходил с ума».

Возможно, по-другому Найт Фарлаг просто не умеет?

– Тебя заждались друзья, – напомнил он, с сожалением выпуская меня из объятий. – А меня дела. Я распоряжусь, чтобы ваши обеды подали в малую гостиную, но имей в виду, что ужинаешь ты сегодня со мной.

Я не стала спорить. Собрала волосы в привычный пучок, пока он поднимал брошенную им же книгу, потом принялась сворачивать плед. И только тогда до меня дошло то, что он сказал в самом начале.

– Подождите… Вы хотите, чтобы я жила тут? У вас? Где я буду спать?

– Чем тебе не нравится то место, где ты спала сегодня? – насмешливо поинтересовался он, подходя ко мне ближе и кладя книгу на прикроватную тумбочку.

– Тем, что на диване вы не можете уснуть, – напомнила я. – И у вас болит спина.

– Значит, я выгоню спать на диван тебя, – не растерялся он, обнимая одной рукой за плечи и быстро целуя в макушку. А потом добавил уже серьезнее: – Разберемся, Тара. Я уже сказал: ничего против твоей воли между нами никогда не произойдет. Мое желание оставить тебя тут продиктовано исключительно беспокойством о твоей безопасности.

– Я в этом не сомневаюсь, сэр, – заверила его я.

– Знаешь, у меня ведь есть имя, – неожиданно заявил Фарлаг. – Попробуй называть меня Найт. Вдруг тебе понравится? Хотя бы подумай об этом. И не забудь, что тебя ждут друзья.

С этими словами он вышел из спальни, оставив меня одну. После недолгого колебания я все же попробовала. Шепотом. Это мне определенно понравилось: произносить его имя было почти так же приятно, как целовать его самого, но я сомневалась, что мне стоит начинать называть его по имени. Вдруг я однажды забудусь и сделаю это при посторонних?

Глава 30

– Ты бы видела, как он психанул, – доверительным шепотом делилась со мной Реджина, когда мы благополучно расправились с обедом и на столе перед нами остались только чашки с чаем да тарелка с пирожными.

Друзья уже рассказали, что я пропустила по учебе, а потому с чистой совестью принялись обсуждать нападение на меня. Но только Реджина осмелилась обсуждать реакцию ректора в его гостиной, находившейся рядом с кабинетом, в котором он сейчас должен был работать.

– Мы еще в коридоре слышали, как он тебе кричал, – продолжала она, несмотря на недовольный взгляд Алека. – А когда на улицу вышли, тебя уже в эту тряпку завернуло.

– В палантин, – меланхолично поправила Сара.

– Там и ткань ужасная, и цвет, – скривив губы пояснила Реджина. – Обычная дешевая тряпка. Так вот… Я Фарлага в таком ужасе за три года ни разу не видела. Алек хотел тебя в лазарет левитировать, а он как начал орать, что до лазарета разве что труп доберется. В общем, сам заклятие обратил…

– И посерел на глазах, – вставила Сара, глядя на меня с преувеличенным любопытством. – Я думала, он прям там хлопнется в обморок. Или еще хуже, у него припадок этот случится. Но нет, обошлось.

– Только даже после снятия проклятия в лазарет тебя не разрешил левитировать, велел помочь ему тебя сюда доставить.

– Сказал, что иначе ему придется ночевать в лазарете, – словно извиняясь, добавил Алек. – Якобы он понятия не имеет, кто напал на тебя, а потому не знает, кому еще может доверить тебя охранять. Мы предложили дежурить посменно, но он почему-то не согласился.

– Потому что мы тоже студенты, – тоном скучающей старшей сестры, объясняющей что-то неразумному младшему брату, протянула Сара. – Какой от нас толк? Мы же в Лексе учимся, а не в Академии Легиона. Ему бы потом просто пришлось отвечать за два трупа.

– В общем, надеюсь, тебе понравилось у него ночевать, – Реджина одарила меня выразительным взглядом. – Кстати, ты знаешь, что он тебя мазью намазывал? Мы сварили, а он нас потом выгнал. Сказал, что дальше справится сам.

Они многозначительно переглянулись с Сарой, а Алек нахмурился еще больше. Мне оставалось надеяться, что я не покраснела.

– Знаю, – лаконично отозвалась я, делая вид, что мне срочно понадобилось что-то найти в вещах, которые для меня захватила Реджина. Для этого я призвала принесенную ими сумку, которая до этого стояла у дивана.

На мое счастье, Реджина упаковала для меня не только все учебники и тетради, но и пару платьев в компанию к ученическому. Хотя бы за ужином я буду выглядеть не так ужасно.

– Я там еще твои шкатулки захватила и конверт из кабинета Блэка, – сообщила мне Реджина, решив, что я ищу что-то из этого. – В общем, просто все из твоего стола вытряхнула и уменьшила. Не знаю, что тебе понадобится.

– Спасибо, – поблагодарила я, вытаскивая все, что относилось к моему расследованию.

– Значит, теперь мы начинаем поиски твоих родителей с нуля? – спросил Алек. – А еще ищем того, кто пытался тебя убить?

– Мы с ректором решили, что моей настоящей мамой была Лилия Тор, это самое логичное предположение. Только теперь совсем непонятно, как искать моего отца, если мы даже о ней ничего не знаем.

– Я написала отцу, – сообщила Сара, – с просьбой узнать что-нибудь про нее и ее семью. Он удивился, конечно, но обещал выяснить по своим каналам в Легионе.

– А за что тебя могут хотеть убить? – задалась вопросом Реджина. – Даже если в том подвале происходило что-то страшное, ты была младенцем. Какой смысл тебя убивать?

– Не знаю, – я покачала головой, вытряхивая из конверта все бумаги и документы. К тем, что там хранились, я добавила и те, что собрала до этого. – Я думала, что дело в сокрытии какой-то тайны. Но теперь не знаю… Может быть, это месть? Если принять версию Фарлага, то за что-то же родителей Лилии должны были проклясть? А что если ее зацепили не случайно, а намеренно? И потом пытались добить, когда она жила у тетки? И пожар возник из-за этого. Может быть, Аманда исчезла, чтобы спастись, а Делла тоже что-то знала об этом, поэтому забрала меня и спрятала… Правда, я не представляю, как бы сама на такое решилась, а ведь она была примерно моего возраста тогда.

– То есть ты предполагаешь, что родственники Аманды Блэк – кто там у нее был, брат или сестра? – что-то кому-то сделали и их прокляли, – принялась перечислять Реджина. – Их дочь тоже надеялись… убить проклятием, например, но она получила недостаточно проклятого зелья. Ее забирает к себе тетка… Пытается с мужем найти зелье противодействия, создает рецепт, но все упирается в слезы русалки. Она пытается призвать русалку. Мы не знаем, удалось ли ей это, смогла ли она приготовить снадобье, но знаем, что Лилия от кого-то беременеет… И вот вам непонятный момент номер один: от кого могла забеременеть странная проклятая девочка?

– Арт сказал, что она была… не в себе, – припомнила я. – Не разговаривала и была… как будто сумасшедшей или недоразвитой.

– Сам он недоразвитый, – фыркнула Сара. – В его устах это ничего не значит.

– Неважно! Кто мог в Лексе крутить роман со странной девочкой из семьи преподавателя? – с нажимом повторила Реджина.

– Может быть, это был не роман? – Алек смущенно смотрел на свои сцепленные в замок руки. – Мы все понимаем, что мог сделать с такой девушкой негодяй вроде Дорна.

– Дорн трусливый слизняк, – раздраженно возразила Сара, а я вспомнила, с чего начались мои проблемы с этим парнем: с того, что он начал меня задирать на потеху ей. – Но я согласна. И среди наших, и среди этой новоявленной элиты встречаются совершенно беспринципные экземпляры.

– Хорошо, предположим, – кивнула Реджина, бросив на меня сочувствующий взгляд. – Второй вопрос: почему тот, кто проклял родителей Лилии, все это время ничего не предпринимал? Она же жила здесь достаточно долго, по всей видимости.

– Не может ее найти? – предположил Алек.

– Не может до нее добраться, – поправила Сара. – Лекс – закрытая территория, сюда не так легко попасть.

– Как он тогда попал сюда в ночь пожара? – тут же задался вопросом Алек.

– Блэк говорил, что он в тот день был в Аларии по делам, – припомнила я. – Остался там на ночь, вернулся на следующий. Значит, порталы в те дни были открыты.

– Хорошо, – с серьезным видом продолжила Реджина, удивляя меня все больше и больше. Я почему-то привыкла думать о ней как о капризной и не очень умной красотке, хотя и знала, что у нее очень хорошие оценки. – Поджог, в огне Лилия Тор погибает, а Делла Блэк сбегает с ее трехмесячной дочкой, то есть тобой. Аманда тоже сбегает. Они обе прячутся. При этом Лилию Тор хоронят как Деллу. Почему? Почему Делла и Аманда Блэки так больше никогда и не возвращаются домой? Почему не пытаются связаться с профессором Блэком, хотя тот ищет их? Почему он перестает их искать? Почему двадцать лет спустя кто-то убивает сначала Деллу, а потом и самого Блэка? Возможно, этот кто-то и до Аманды добрался…

– Вот это мне совсем непонятно, – возразил Алек. – Если это какая-то месть семье Лилии Тор, то причем тут Блэки?

– Слишком много вопросов и мест, в которых мы только догадываемся, а не знаем наверняка, – я покачала головой. – Мы слишком многого не знаем… И не знаем, у кого спросить.

Я потерла руками лицо, да так и оставила ладони, прижатыми к щекам, а глаза – закрытыми, поэтому не увидела, как Сара дотянулась до обоих портретов, что я нашла в процессе своих поисков. Обгоревший потрет с Деллой Блэк и, как я теперь понимала, ее отцом больше привлек ее внимание.

– Знаешь, что странно? – неожиданно сказала она. Только тогда я открыла глаза и посмотрела на нее. – Странно то, что на этом портрете, взятом на память, как я понимаю, совершенно не виден мужчина. Если Делла взяла этот портрет на память об отце, то она выбрала не лучший вариант.

– Я не думаю, что в пожаре приходится выбирать, – заметил Алек. – Хватаешь первое, что под руку попалось.

– И она схватила жестяную коробку со своими «любовными сокровищами», младенца и горящий портрет? – усомнилась Сара. – Как-то это странно. Почему только портрет с отцом, где портрет с матерью?

На эти вопросы я тоже не знала ответов, могла лишь предполагать, но это было абсолютно бессмысленно.

– Нам нужен кто-то, кто был или мог быть достаточно близок Блэкам в то время, – поняла я. – Я ведь составляла список тех, кто работал в Лексе в то время. Когда думала, что моим отцом может быть кто-то из преподавателей.

Я принялась судорожно перебирать бумажки, в поисках составленного когда-то списка. К счастью, я не успела его потерять.

– Вот! Тут профессор Блэк и еще семеро мужчин, не знаю, кто из них мог быть достаточно дружен с ним, чтобы… – я осеклась, дойдя взглядом до зачеркнутой фамилии. – Лессандр…

– Что? – удивилась Сара. – А она тут причем?

– Она тоже была здесь двадцать лет назад, – объяснила я, продолжая зачарованно смотреть на список. Очень уж меня удивило то, что она в нем оказалась. Я про это совсем забыла. – Она была в то время чьим-то ассистентом.

– Если бы вдруг оказалось, что она была ассистентом Блэка, это бы нам очень помогло, – заметил Алек.

– Да, только сомневаюсь, что она станет разговаривать с нами, если мы ее спросим, – хмыкнула Реджина.

– А мы не будем у нее спрашивать, – я улыбнулась. – Есть человек, который наверняка знает, где посмотреть, чьим ассистентом она была. И если нам повезет, ректор Фарлаг сам ее обо всем расспросит. С ним она точно разговаривать станет.

Я нетерпеливо поднялась из-за стола и направилась к кабинету ректора. Мои друзья, конечно, последовали за мной.

Новый след так будоражил мое воображение, что я и не подумала о том, что ректор может быть в кабинете не один. Поэтому я без колебаний открыла внутреннюю дверь, которая вела в кабинет из его апартаментов, уже набрав в легкие воздух, чтобы изложить свою просьбу.

Но так и замерла, не заговорив и не выдохнув. В кабинете с ректором была его жена.

* * *

Они стояли у окна, сегодня в честь пасмурной погоды вновь расшторенного. Фарлаг привалился плечом к стене и по обыкновению спрятал руки в карманы брюк. За те полтора часа, что мы не виделись, хуже он выглядеть не стал, что пусть немного, но успокаивало. Его жена стояла к нему почти вплотную, положив ладонь ему на грудь и, как мне показалось, собираясь придвинуться еще ближе. То ли чтобы поцеловать, то ли чтобы обнять. Это не имело принципиального значения, меня все равно резануло ревностью как острым ножом.

Алек, Реджина и Сара замерли за моей спиной, тоже осознав, что вламываться в кабинет ректора подобным образом было не лучшей идеей. Фарлаг, услышав шум, оторвался от рассматривания лица жены и поднял взгляд на нас. В его глазах мне почудилось мимолетное смущение. Он тут же сделал шаг в сторону, отходя от супруги.

– Тара? Что случилось?

Я не ответила, потому что госпожа Фарлаг в этот момент обернулась к нам, и ее взгляд, скользнув по моим друзьям, остановился на мне.

– Тара? – переспросила она, улыбаясь. – А я вас знаю. Уже как-то встречала вас в гостиной моего мужа. Вы меня помните?

– Конечно, госпожа Фарлаг, – я сама не знала, как моему голосу удалось не дрогнуть. Он прозвучал хоть и тихо, но твердо.

В этот раз я не стесняясь смотрела в ее красивое лицо. Госпожа Фарлаг ярко красила глаза и губы, но умудрялась при этом выглядеть эффектно, а не вульгарно. Темные волосы идеальными локонами обрамляли ее лицо и падали на плечи, как на картинке. Вся она была сама элегантность, так и не скажешь, что не из элиты. Казалось, она никак не изменилась за пять лет, прошедших со дня ее свадьбы с ректором, разве что еще похорошела. Хотя я могла и ошибаться: свадебный портрет я рассматривала всего один раз и то в полутьме. Я лишь помнила, что уже тогда что-то в ее взгляде мне не понравилось. Вот и сейчас она улыбалась, но ее глаза прожигали меня совершенно неприкрытой ненавистью, смешанной с презрением. Я старалась выглядеть спокойной и уверенной, хотя мне отчего-то стало по-настоящему страшно. Настолько, что все мысли разбежались из головы. Даже какая-то смутная догадка лишь мелькнула – и растворилась, я так и не успела поймать ее за хвост.

– Сэр, простите, что помешали вам, – пришел мне на помощь Алек. – У нас просто появились кое-какие идеи по… проекту, который вы курируете. Так захотелось спросить вашего совета, что мы совсем забыли о приличиях. Мы зайдем позже.

Алек взял меня под локоть и потянул назад, но Фарлаг остановил его жестом.

– Останьтесь, я уже освободился, – заверил он и повернулся к жене. – Мы закончили, Алисия. Детали обсудим позже.

– Что ж, если ты так говоришь, – она попыталась улыбнуться, но получился невнятный оскал. – Может, пообедаем вместе?

– Я уже пообедал. И потом, ты же видишь, – он полуобернулся и показал на нас, – я нужен студентам.

– Поужинаем? – тут же предложила Алисия, ничуть не смутившись его отказом.

Я затаила дыхание. Ее настойчивое желание разделить с ним трапезу только больше уверило меня в том, что она навещала его исключительно ради возможности вновь подлить в еду снадобье страсти. И если ей удастся, кто знает, каким станет Фарлаг после этого.

Ректор обернулся и бросил на меня быстрый взгляд, чуть нахмурившись. Я мысленно умоляла его отказаться, но вслух ничего не решилась сказать: я уже изложила ему все имевшиеся подозрения, новых аргументов у меня не появилось.

– Извини, у меня уже есть договоренность на ужин. Да и мне не хотелось бы задерживать тебя здесь.

Кажется, я не смогла сдержать вздох облегчения, за что удостоилась косого взгляда от Алека. Госпожа Фарлаг тоже посмотрела на меня, недобро сощурившись. Впрочем, это длилось не дольше секунды, ее лицо тут же снова стало сдержанно-доброжелательным.

– Хорошо, значит, увидимся в другой день.

Она подошла к нему, ничуть нас не смущаясь, поцеловала в щеку, после чего неторопливо вышла, бросив на меня еще один прощальный взгляд от двери.

– Так что у вас там случилось такого срочного? – поинтересовался Фарлаг, когда дверь за его женой закрылась.

– Профессор Лессандр, сэр, – первой заговорила Сара, потому что я еще пыталась привести в норму дыхание и сердцебиение после переглядываний с женой ректора, а Алек с подозрением наблюдал за мной. – Оказывается, двадцать лет назад она уже была в Лексе, работала чьим-то ассистентом. Вы можете посмотреть, чьим именно? Вдруг она работала с Блэком и может что-то рассказать о том, что происходило в его доме?

Фарлаг кивнул и, помедлив лишь пару секунд, шагнул к стеллажу с документами. Не тому, в котором искала информацию я, когда влезла к нему, а к другому. Тому, что стоял у стены за его столом. Немного порывшись в папках, он достал личное дело Лессандр и повернулся к нам, сосредоточенно вчитываясь в записи.

Мы не удержались и подошли ближе. И если мои друзья почтительно остановились у стола со стороны, предназначенной для посетителей, то я обошла его и заглянула в содержимое папки вместе с Фарлагом.

– Похоже, сегодня ваш день, – пробормотал ректор, пробежав глазами по строчкам. – Лессандр работала с женой Блэка, но, полагаю, это не имеет принципиального значения. Она все равно была вхожа в их дом. Хм, а вот это еще интереснее, – добавил он, перелистнув страницу. – Она носит иллюзию…

– Я так и знала! – победно воскликнула Сара, перебив Фарлага. – Я же говорила! – она возбужденно повернулась к Реджине, но та под недовольным взглядом ректора только ткнула Сару в бок локтем.

– Если вы не против, госпожа Моргенштерн, я продолжу, – язвительно предложил Фарлаг. – Она носит иллюзию из-за серьезной травмы, полученной во время… пожара.

Он выразительно посмотрел на меня, а я только ахнула. Возможно ли, чтобы она была в доме Блэков в ночь пожара? Тогда она должна знать, что там произошло! У меня даже руки задрожали от осознания того, что человек, который может рассказать мне всю правду, все это время был так близко. Я сжала пальцы в кулаки, чтобы унять дрожь, и велела себе не радоваться раньше времени. Это могло оказаться разочаровывающим совпадением.

– Вы поговорите с ней, сэр? – осторожно спросила я.

– Конечно, – Фарлаг кивнул, – я сейчас…

Договорить он не смог, вдруг дернувшись и сложившись пополам со сдавленным стоном. Папка выпала из его рук, и чтобы не упасть, он вцепился в спинку своего кресла. Я же вцепилась в его плечо.

– Что с вами? Приступ? – мой голос прозвучал испуганно и, наверное, чересчур взволнованно, но мне сейчас не было до этого дела.

Фарлаг только сильнее стиснул зубы и сжал пальцы, лежавшие на спинке кресла. Мне показалось, он даже дышать перестал.

Из моих друзей первым очнулся Алек. Он тоже обогнул стол, подошел к нам и помог мне усадить Фарлага в кресло.

– Ректор, скажите что-нибудь, – попросила я. – Какое снадобье нужно?

Он только покачал головой и резко втянул воздух ртом через стиснутые зубы. После этого его напряженная поза немного расслабилась.

– Сэр, скажите, что нужно, – почти прошептала я, неосознанно сжимая его ладонь, которая теперь лежала на ручке кресла.

– Ничего, все в порядке, – прохрипел он.

– Не убедительно, сэр! – почти разозлилась я на такую откровенную ложь. – Попробуйте еще раз.

Он рассмеялся, запрокинув голову на спинку кресла. Напряжение уходило из него на глазах. Даже ладонь в моей руке как будто стала более расслабленной.

– Все в порядке, – с нажимом повторил он. – Это не приступ, просто спазм. Случается постоянно, проходит быстро. Так что не волнуйся.

Я недоверчиво посмотрела на него, потом заметила удивленный взгляд Алека и многозначительные ухмылки Реджины и Сары. Это заставило меня смутиться. Мне не стоило проявлять такое серьезное беспокойство на счет ректора в присутствии других.

Я выпрямилась и даже сделала шаг назад, пробормотав извинения. Фарлаг ободряюще мне улыбнулся, а потом повернулся к своему столу и на маленьком листочке написал записку для Лессандр с просьбой немедленно зайти к нему в кабинет. Отправив записку с феей, он посмотрел на моих друзей.

– Я думаю, вам стоит уйти. Не будем пугать профессора Лессандр такой толпой. Я поговорю с ней только в присутствии Тары.

На их лицах отразилось заметное разочарование, но спорить с ректором они не стали. Лишь вернулись в гостиную, чтобы забрать сумки, и после этого ушли. Мы снова остались с Фарлагом наедине. И он воспользовался этим, чтобы поймать мою ладонь и слегка сжать.

– Ты сама-то как?

Я пожала плечами. Меня слегка мутило то ли от волнения, то ли от не до конца прошедших последствий проклятия, но волновать его этим не хотелось. Он и так выглядел скверно.

Только почему-то понимание этого факта не удержало меня от вопроса:

– Зачем она вас навещала?

Фарлаг сдержанно улыбнулся и выпустил мою руку.

– Тара, она моя жена, у нас есть общие дела. Отдельные вопросы. Это сугубо деловые отношения.

Я кивнула, отвернувшись, все еще мысленно видя, как Алисия стоит к нему вплотную, касается его и явно планирует поцеловать. Сугубо деловые отношения. Конечно. Жаль, она про это пока не знает.

Позади скрипнуло кресло. Фарлаг неожиданно обнял меня и поцеловал сначала в шею, а потом в висок. Не будь я так огорчена визитом госпожи Фарлаг, наверняка растаяла бы от этого внезапного объятия, но сейчас лишь шевельнула плечами, чтобы высвободиться.

– Профессор Лессандр может прийти в любую секунду, – напомнила ему я.

Он вздохнул и отпустил меня. Обернувшись, я заметила укоризненный взгляд, но сделала вид, что не понимаю его причин. Мне казалось, наши изменяющиеся – по его инициативе, между прочим, – отношения дают мне право быть недовольной. Может быть, я не чувствовала себя сейчас в праве требовать, чтобы он немедленно развелся, но и притворяться, что меня его брак совершенно не смущает, я не собиралась.

И все же я была благодарна ему за то, что он отказался с ней ужинать, хотя и не верил в мою версию с любовным снадобьем.

Он вернулся в свое кресло, я села в кресло посетителя, но ни через пять минут, ни через десять профессор Лессандр по вызову так и не явилась. А когда Фарлаг отправил ей повторное приглашение, фея вернула его обратно. Это значило, что найти Лессандр она уже не смогла.

Глава 31

Когда Фарлаг так и не смог обнаружить Лессандр, он велел мне возвращаться в его личные комнаты. Я видела, что он крайне встревожен, да и сама была, откровенно говоря, напугана. Получалось, что тот, кто напал на меня, добрался до Лессандр раньше нас. Покидать Лекс ей не было смысла, тем более так внезапно. А что еще могло произойти за пятнадцать минут между первой и второй запиской ректора? Только самое плохое.

Предполагалось, что я буду заниматься, пока ректор продолжает поиски Лессандр и повторно связывается с Легионом, который, к слову, не торопился присылать следователя. Фарлаг даже предложил мне поработать в свое удовольствие в его личной лаборатории, но я могла только бестолково накручивать круги по его гостиной, маясь в ожидании хоть каких-нибудь новостей и грызя ногти от досады. Почему я так поздно обратила внимание на Лессандр? Она ведь все это время была рядом, я могла давно у нее все узнать! Как так получалось каждый раз, что таинственный злоумышленник оказывался на шаг впереди?

В голову приходил только один ответ: он в Лексе и следит за мной. Но кто это мог быть? И как он мог так быстро узнать, что мы заинтересовались Лессандр?

Вопросы, вопросы, вопросы… Вокруг меня были одни только вопросы и оборвавшиеся ниточки. И умирающие люди. А еще ректор с внезапно вспыхнувшей страстью и проклятием, которое как-то внезапно тоже стало моей проблемой. От всех этих мыслей и переживаний голова шла кругом.

Я остановилась посреди гостиной и сжала пальцами виски. Так и на меня могла внезапно свалиться жестокая мигрень. А кто будет лечить меня?

Чтобы как-то отвлечься, я снова достала из сумки все, что касалось моего расследования, и разложила на обеденном столе. Вдруг я пропустила еще что-то важное, как пропустила Лессандр? Но сколько я ни скользила взглядом по документам, письмам, портретам, листу с рецептом снадобья и прочим мелочам, новых мыслей не появлялось. Я ходила по одному и тому же кругу вопросов. Разве что к ним добавился еще и вопрос, озвученный Сарой: почему Делла взяла с собой только портрет отца да и то тот, на котором его лицо сгорело?

За окном почти стемнело, а я почти решилась сама отправиться к ректору, когда перед моим лицом махнула крыльями фея. Я подставила руки, с нетерпением ловя записку, и торопливо ее развернула.

«Зайди ко мне в кабинет, пожалуйста. Только пройди через коридор, а не через комнаты».

Я удивленно уставилась на текст и перечитала его дважды, пытаясь понять, что Фарлаг имеет в виду. Зачем мне идти через коридор, если сквозь апартаменты будет и быстрее, и безопаснее?

Однако ослушаться я не решилась и сделала, как он велел.

Лишь открыв дверь в его кабинет, поняла причину такого распоряжения: Фарлаг был не один, в кресле посетителя сидел уже знакомый мне легионер. Дилан Мор, кажется. Выглядел он очень напряженным, как и сам Фарлаг, поэтому я заранее приготовилась к плохим новостям.

– Профессор Лессандр мертва? – даже не поздоровавшись, спросила я.

Брови легионера удивленно взметнулись вверх, а ректор недовольно поморщился.

– Господин Мор здесь не по поводу профессора Лессандр, – пояснил Фарлаг. – Как ни странно, он здесь даже не по поводу нападения на вас, госпожа Роук.

– Это не совсем так, – поправил его Мор. – Этим я тоже уполномочен заняться, как только разберусь с первой причиной своего визита. Пожалуйста, госпожа Роук, садитесь.

Он указал мне на второе гостевое кресло. Я бросила на ректора недоумевающий взгляд, но приглашению последовала. Мор внимательно наблюдал за мной, пока я подходила ближе, а когда села, повернулся к Фарлагу.

– Я вынужден попросить вас удалиться на время моего разговора с госпожой Роук.

– Вы хотите выгнать меня из моего же кабинета? – хмуро уточнил Фарлаг, почему-то стараясь не смотреть на меня.

– Вы же понимаете, что я не могу расспрашивать госпожу Роук при вас, учитывая характер расспросов, – ничуть не смутился Мор.

– Что здесь происходит? – недоумевая, я переводила взгляд с ректора на легионера и обратно. – Какие расспросы? Почему ректор не может при них присутствовать?

– Они получили донос, – объяснил мне Фарлаг.

– Господин ректор! – попытался остановить его Мор, но ему не удалось.

– О том, что я сплю с вами, госпожа Роук.

– Что? – я на мгновение задохнулась от ужаса, надеясь, что это выглядело как возмущение.

– Угадайте с трех раз, кто его написал, – губы Фарлага скривились в презрительной усмешке.

– Господин ректор, я вынужден повторить свою просьбу… – Мор начал заметно раздражаться.

Фарлаг поднялся на ноги, но не сделал ни шага в сторону, просто наклонился вперед и уперся руками в поверхность стола, угрожающе нависая над ним.

– А я вынужден задать вам вопрос: какого демона Легион игнорирует мои обращения, связанные с угрозой жизни людей, за которых я отвечаю, но моментально инициирует разбирательство из-за гнусной сплетни?

– Господин Фарлаг, – Мор тоже поднялся со своего места, – вы сами тормозите мою работу! Я займусь вашими обращениями сразу, как только переговорю с госпожой Роук. Наедине!

– А моих ответов вам было недостаточно? – заметно оскорбился ректор.

– Хватит! – не выдержала я, тоже вскочив с кресла. Крик получился чересчур пронзительным, мне самой стало неловко и неприятно, поэтому второй раз я повторила уже сдержаннее: – Пожалуйста, хватит. Давайте сделаем это по-быстрому. Между мной и ректором Фарлагом не существует никаких неуместных отношений. Ректор очень достойный человек, который проявил неподдельную заботу обо мне. Особенно когда на меня было совершенно нападение, – последние два слова я выделила, чтобы дать понять легионеру, что эта проблема волнует меня куда больше. – Если для того, чтобы помочь мне, вам так важно убедиться сначала, что ректор не нарушил закон, просто пригласите из лазарета доктора.

– Доктора? – переспросил Мор, нахмурившись.

Они с ректором переглянулись, словно спрашивая друг друга, как в этой ситуации может помочь доктор, но потом на их лицах одновременно отразилось понимание. А в следующее мгновение – почему-то смущение.

– О, ясно, – Мор первым опустился в кресло. – Прошу прощения, госпожа Роук, вы же понимаете, что я должен был все выяснить. Мы обязаны реагировать на подобные обращения.

– Так вы удовлетворены или мне все же отправить сообщение в лазарет? – каким-то чужим голосом уточнил ректор, тоже садясь обратно в кресло.

Я снова бросила на него быстрый взгляд, но он смотрел только на Мора. Зато сам Мор смотрел как раз на меня. Так пристально, словно пытался залезть мне в голову.

– Полагаю, в этом нет необходимости, – после паузы заключил он. – Я не вижу причин не верить госпоже Роук. Теперь я готов выслушать ваш рассказ об обстоятельствах нападения. И что там случилось с вашим профессором?

Фарлаг покачал головой и раздраженно закатил глаза. Он выглядел еще хуже, чем днем, поэтому я взялась рассказывать о случившемся сама, ректор лишь иногда вставлял комментарии.

Когда я закончила рассказ, Мор спросил, может ли он взглянуть на проклятый палантин. Оказалось, Фарлаг сохранил его. Не касаясь ткани, Мор считал проклятие и попросил отвести его в апартаменты Лессандр.

– А я могу пойти с вами? – жалобно уточнила я, но не у легионера, а у ректора. Мысль о том, чтобы снова сидеть в гостиной, грызть ногти и ждать новостей, была невыносима.

К счастью, Фарлаг был только за, кажется, ему не хотелось оставлять меня одну даже в собственных комнатах. Мор тоже не возражал.

Апартаменты Лессандр выглядели не так шикарно, как у ректора, но лучше, чем у профессора Блэка. Мы с Фарлагом молча наблюдали за Мором, который с серьезным видом ходил из комнаты в комнату и прощупывал магический след. При этом сколько бы раз я ни пыталась поймать взгляд Фарлага, мне это так и не удалось.

Примерно полчаса спустя Мор закончил осмотр и подошел к нам. Лицо его выглядело мрачно.

– Во-первых, профессор Лессандр жива, – заверил он. – Но раз феи ее найти не могут, я предполагаю, что она покинула Лекс. Во-вторых, проклятие на тот палантин, что вы мне показали, было наложено здесь. След почти развеялся, но я уловил несколько характерных элементов.

– То есть вы хотите сказать, что на меня напала профессор Лессандр? – недоверчиво уточнила я.

– Я всего лишь хочу сказать, что она создала проклятый артефакт, который использовался при нападении, – педантично поправил Мор. – Она, скорее всего, сбежала, понимая, что это обнаружится.

– Но как она могла сбежать? – возразил Фарлаг. – Порталы в Лексе закрыты.

– Вы открыли один для меня, – заметил Мор. – Вспомните, может быть, кто-то еще приходил или уходил сегодня?

– Ваша жена, сэр, – напомнила я сдержанно. – Вы открывали портал минимум дважды: чтобы впустить ее и чтобы выпустить. Кстати, примерно тогда же Лессандр сначала не пришла по вашему приглашению, а потом и вовсе пропала.

– Если она получила ваш вызов и подумала, что вы как-то узнали о ее причастности к нападению, она могла воспользоваться тем, что портал открыт для вашей жены, – резюмировал Мор. – Полагаю, госпожа Фарлаг не стала бы возражать, если бы кто-то из профессоров попросил пройти через портал с ней?

– С чего ей возражать? – Фарлаг поморщился.

– Я, конечно, еще переговорю с вашей женой об этом, уточню, – заверил Мор. – И мы объявим Лессандр в розыск. Пока это все, что мы можем сделать.

Ректор кивнул и наконец покосился на меня, но тут же снова сфокусировал свое внимание на легионере.

– Пожалуйста, держите меня в курсе. Семья Фарлаг будет вам за это очень благодарна. Мы не останемся в долгу.

Глава 32

– Я не понимаю, зачем Лессандр могла пытаться меня убить…

Судя по выражению лица Фарлага, который стоял у уже полыхающего камина с книгой заказов для кухни в руках, он ждал от меня совсем других слов. А я, едва мы вернулись в его гостиную, сразу снова уткнулась носом в разложенные на столе бумаги.

– Единственное, что приходит в голову, – это то, что она не просто была в коттедже во время пожара, а каким-то образом причастна к его возникновению, – предположил Фарлаг. – Если она как-то узнала, что ты пытаешься разобраться в той истории, могла решить тебя устранить. Так у тебя нет пожеланий по ужину?

– Разве она не понимала, что это выяснится? – продолжала недоумевать я, игнорируя его вопрос.

– Если бы она не сбежала, мы бы этого не выяснили, – возразил он, нетерпеливо постукивая ручкой по странице книги. – Никому бы в голову не пришло искать следы проклятия в ее апартаментах. А с такой расторопностью Легиона следствие могло и не начаться до того, как след развеется. Не знаю, что у них за бардак там творится… Я так понимаю, ты опять будешь блюдо под названием «То же, что и вы»?

Я против воли улыбнулась его комичному тону, который он умудрился изобразить невзирая на все события этого дня и тот факт, что сам уже едва держался на ногах.

– Нет, я хочу рыбу, – заявила я неожиданно для самой себя.

– Рыбу? Уже хорошо, – он удовлетворенно кивнул. – Какую?

– Морскую, – после небольшой паузы решила я. – Любую вкусную.

Он снова кивнул и быстро сделал запись в книге, после чего вернул ее на каминную полку, а сам подошел ко мне и опустился на соседний стул, глядя на меня с неприкрытым интересом.

– Всего за один день я узнал о тебе так много: оказывается, ты любишь морскую рыбу и у тебя никогда не было серьезных отношений.

Наверное, еще два дня назад и такой взгляд, и комментарий заставили бы меня смутиться, но сейчас я только снова улыбнулась и покачала головой.

– Вы знаете обо мне больше, чем кто-либо другой, ректор Фарлаг. Но рыбу морскую я не люблю. Я ее не пробовала, мне просто интересно. Там, где я выросла, не было моря, только реки и озера, поэтому и рыба была преимущественно пресноводная. Морская продавалась, конечно, но стоила дороже. А мой неродной отец не любил бросать деньги на ветер и не понимал смысла покупать рыбу в два раза дороже.

Я намеренно проигнорировала его комментарий про отношения с мужчинами: не видела смысла это обсуждать. Меня удивляло только то, что он до сих пор считал иначе. Но едва ли это могло что-то изменить в наших отношениях в худшую сторону.

– У нас с тобой была такая разная жизнь, – заметил он неожиданно, продолжая меня разглядывать. – Мне в голову не могло прийти, что можно не есть морскую рыбу из-за того, что она стоит дороже.

– Не то чтобы мы не могли себе этого позволить, – торопливо добавила я, чтобы он не подумал, будто я голодала в детстве. – Просто отец не видел в этом смысла.

Фарлаг кивнул, демонстрируя понимание, а потом подпер подбородок ладонью и поинтересовался:

– А чего еще не было в твоей жизни из того, что тебе всегда хотелось? Я, конечно, имею в виду вещи более существенные, чем рыба.

Я неловко пожала плечами, теперь все же смутившись. Мне казалось странным говорить о таком. Раньше я делилась мечтами и желаниями только с мамой и то нечасто, потому что она во время таких разговоров впадала то в тоску, то в раздражение. Теперь я понимала почему: ее мечты, какими бы они ни были, так и не сбылись.

– Наверное, путешествия, – неуверенно призналась я, испытывая совершенно иррациональное желание все-таки поделиться с ним этим. – Я почти нигде не была. Даже то же море никогда не видела своими глазами. Еще, наверное, шумной компании друзей, в которой можно отмечать дни рождения или другие праздники. Я тяжело схожусь с людьми. Из тех, что меня до сих пор окружали, я почти ни с кем не могла найти общий язык. Отец говорил, что я бука и сама виновата в этом, но мне кажется, я просто не встречала тех, с кем мне было бы по-настоящему комфортно. Кому я по-настоящему нравилась бы и была интересна. Моим единственным другом всегда была мама.

Воспоминание об этом вновь зажгло в груди огонь, но уже не такой сильный, как раньше. Хорошо это или плохо, но я постепенно привыкала к мысли о том, что ее больше нет.

– И, наверное, свободы, – продолжила я, немного успокоившись. – Возможности говорить, что думаю, не оглядываясь на то, как это воспримут и какие будут последствия. Делать то, что нравится. Наверное, будь у меня свобода, остальное приложилось бы. И путешествия, и гастрономические излишества, и друзья. Поэтому я начала специализироваться в снадобьях. Они для меня всегда ассоциировались свозможностью получить свободу. Я с детства запомнила это: мама варила их, получала за это деньги и могла себе позволить что-то, чего не позволял отец. Когда она стала привлекать меня и делиться со мной частью этих денег, я почувствовала это еще острее. Так и появилась моя мечта: выучиться сложным снадобьям, найти хорошее место, поселиться в большом городе и ни в чем себе не отказывать. Отправляться в места, которые захочу увидеть, пробовать то, что захочу попробовать, общаться с интересными мне людьми…

Я осеклась, заметив, как он на меня смотрит, и смутилась еще больше. Не стоило так откровенничать. Я подумала, что ему должно быть смешно такое слышать, но он не смеялся. Скорее впал в странную задумчивость, словно мои слова отозвались в нем тоскливыми мыслями или воспоминаниями.

– Знаешь, что забавно? – спросил Фарлаг, когда я замолчала. – Я всегда мог позволить себе все это, но не чувствовал себя свободным. Всю жизнь слышал от отца фразы вроде: «Положение обязывает». Оно постоянно обязывало нас что-то делать: где-то присутствовать, чем-то заниматься, кому-то кланяться, с кем-то, наоборот, не разговаривать. Я не выбирал свой круг общения, мне его выбрало мое положение. Зато снадобьями я занимался не ради дохода. Я могу позволить себе не работать вообще. Капиталы моей семьи успешно вкладываются и способны обеспечить мне безбедную жизнь. Но опять же, положение обязывает меня заниматься каким-то делом, иначе я буду выглядеть праздным кутилой, а это неприлично. Ты мечтаешь увидеть море однажды, а у меня дом на берегу моря, но я там не бываю.

– Я думала, у вас дом в столице.

– У меня четыре дома, – признался Фарлаг с таким видом, словно это было чем-то постыдным. – И даже ферма есть, представляешь? Но там арендаторы живут.

Он вдруг потянулся ко мне, едва ощутимо коснулся щеки, провел большим пальцем по губам, а потом взял за руку и погладил тыльную сторону ладони. И снова такие простые прикосновения заставили мою кожу покрыться мурашками, а меня саму – неосознанно придвинуться ближе вместе со стулом.

– Знаешь, у меня в какой-то момент появился сумасшедший план, – продолжил Фарлаг, поглаживая мою руку и не глядя в глаза. – Отец всегда говорил, что я слишком импульсивен и поспешен в решениях. Выражал надежду, что со временем это пройдет, но это свойство моего характера только усугубилось. Мне казалось, что будет здорово с тобой сбежать отсюда. Я не знал тогда, что ты мечтала о путешествиях, но был уверен, что смогу найти, чем тебя соблазнить. Чтобы несколько месяцев просто наслаждаться жизнью и друг другом, ни о чем не думая. А сегодня я понял, что этого не будет. И вообще все это была плохая идея. Эгоистичная прихоть человека, привыкшего получать желаемое.

Он наконец посмотрел на меня, и во взгляде его мне почудилась такая тоска, что у меня самой на душе стало так тяжело, как не было со дня известия о смерти мамы. Я еще не понимала, к чему он клонит, но сжала его руку крепче, заранее боясь, что придется ее отпустить.

– Не то чтобы я не видел раньше, что ты не из тех девушек, которых можно поманить лаской и щедростью, осыпать благами в обмен на страсть, а потом расстаться в нужный момент без взаимных претензий. Я видел, но не хотел этого замечать.

– Я не понимаю вас, сэр, – наверное, я сейчас, как и он, тоже все прекрасно понимала, но не хотела себе в этом признаваться.

– На таких, как ты, надо жениться, – он грустно улыбнулся. – Чтобы всю жизнь холить и лелеять, растить вместе детей, хранить верность и делать все прочее, что входит в общепринятые понятия о семейном счастье.

– Судя по вашему тону, такое развитие отношений вами с самого начала не предполагалось? – уточнила я не дрогнувшим голосом, хотя в этот момент тепло, которым меня наполняло его присутствие, сменилось пробирающим до костей холодом.

– А ты бы вышла за меня? – неожиданно спросил Фарлаг. – Вот представь на мгновение: я развожусь и делаю тебе предложение. Прямо завтра или даже сейчас. Ты бы согласилась выйти замуж за проклятого, с которым никогда не сможешь иметь здоровых детей, но которому зато нужно постоянно лечить головную боль, а раз в неделю – сидеть у его постели с порошками для экспресс-снадобий наготове?

Я инстинктивно отпрянула назад, высвобождая руку. И даже не потому, что меня смущало его проклятие. Я все еще верила, что с ним как-то можно бороться. У любого проклятия была возможность для обращения. Такова природа магии. Просто иногда решение слишком сложно или времени слишком мало. Меня смущало другое: всю свою жизнь, наблюдая за родителями, я воспринимала брак как нечто тягостное. Я понимала, что бывает и иначе, но страх ошибиться и угодить в безвыходную и безрадостную ситуацию рос вместе со мной.

– Вы слишком торопитесь, сэр, – попыталась объяснить я. – Дело не в вашем проклятии, а в том, что мы почти не знаем друг друга. Нужно время…

– Проблема в том, что у тебя есть это время, – мягко возразил он, перебив меня. – А у меня его нет. Мое проклятие не смертельно, но не статично. Приступы становятся все чаще, лекарства постепенно перестают помогать. Я не знаю, сколько еще пройдет времени, прежде чем вся моя жизнь превратится в один постоянный приступ. И на каком этапе я наконец решусь все это прекратить.

Я открыла рот, чтобы что-то возразить, но слова так и застряли у меня в горле, когда до меня дошел весь ужасный смысл сказанного им. На несколько секунд он парализовал меня. Кажется, я даже дышать перестала. Ничего не изменилось, ректор продолжал сидеть напротив меня, но я ощутила такое острое чувство потери, что в этот момент поняла: если бы он сделал мне предложение сейчас, я бы согласилась. Причем согласилась бы, даже если бы это было предложение не руки и сердца, а совместного побега. До того момента я не знала, что так бывает. Что можно после нескольких поцелуев и пары разговоров так прорасти в человека. Как он там сказал? Влюбиться можно за день? Наверное, сегодня был именно тот день. Безумно длинный и насыщенный, добавивший в мою копилку много новых поводов для беспокойств и страхов, совсем не романтичный и не радостный, но тем не менее приведший меня к такому неожиданному открытию.

– Сэр, тогда объясните мне почему? Почему вы бросили работу над снадобьем противодействия? Что заставило вас отказаться от борьбы? Если на кону не качество жизни, а сама жизнь? Разве за нее не надо бороться до последнего?

Он вздохнул, поднялся на ноги и, засунув руки в карманы брюк, сделал несколько шагов в сторону камина. То ли он решал, стоит ли мне объяснять эти причины, то ли тема была для него настолько болезненна, что ему требовалось время справиться с эмоциями.

– Несуществующий ингредиент, – после недолго молчания признался он, глядя на пляску огня в камине. – По странной иронии судьбы, все те же пресловутые русалочьи слезы, что фигурируют в том снадобье, рецепт которого хранила твоя мать. Два года у меня ушло на то, чтобы по растворенному в вине снадобью воссоздать его рецепт и направления потока при проклятии, а потом вывести снадобье противодействия. Мне это удалось, но все уперлось в один единственный ингредиент. Сначала я искал способ его раздобыть, а потом – заменить.

– Такое возможно? – удивилась я.

– Некоторые утерянные ингредиенты удалось заменить сочетаниями других. Я даже создал одно такое сочетание, за это и стал Мастером раньше, чем положено. Но как и большинство великих открытий, то была случайность. Я пытался сделать совершенно другое. Моя ошибка обернулась успехом, а все попытки сделать то же самое осознанно провалились. Много раз мне казалось, что я близок к нужному результату, но каждое сочетание оказывалось не идеальным. Недостаточно хорошим. Наверное, в какой-то момент я просто устал испытывать разочарование по этому поводу. Да и идеи у меня кончились.

– А если мы попробуем вместе? Конечно, я не Мастер, но я уверена, что вы еще не все перепробовали. Просто вы устали… – я посмотрела на него с надеждой, но он даже не повернулся ко мне, только покачал головой.

– Я больше не могу, как раньше, проводить долгие часы в лаборатории, экспериментируя. Когда я… отчаялся, а Алисия ушла, сказав, что не хочет наблюдать за моим угасанием, мое состояние резко ухудшилось. Приступы начали учащаться, боли стали сильнее. Ты сама видела, стоит снадобью начать вариться – и мне сразу становится плохо.

– Так ведь я могу делать это за вас! – я тоже возбужденно подскочила на ноги и подошла к Фарлагу. – Вы можете только высчитывать формулы и создавать рецепты, а я возьму на себя всю практическую часть. Я достаточно хороша для этого, вы же сами видели…

Он наконец повернулся ко мне, глядя с удивленной улыбкой и уже знакомой теплотой во взгляде, а потом вдруг порывисто обнял, крепко прижал к себе, у меня даже на мгновение снова перехватило дыхание.

– Знаешь, у меня еще никогда не было такого, – тихо признался он. – Твоя забота заставляет меня чувствовать себя счастливым, но вместе с тем пугает. Потому что я вижу, как ты привязываешься ко мне. Вот уже готова забыть обо всех своих планах и мечтах и похоронить себя в моей лаборатории…

– Вообще-то я рассчитывала на хорошую оплату, потому что вы в отчаянии и неприлично богаты, – фыркнула я, крепко обнимая его в ответ.

Он рассмеялся и поцеловал меня в макушку, все так же тихо признавшись:

– Я тебя обожаю.

Это было уже значительно ближе к признанию в любви. Я почувствовала, как тепло вернулось, хоть к нему и примешивались горечь и тревога.

– Как бы мне ни хотелось стоять так и дальше, – заметил Фарлаг через какое-то время, – нужно убрать со стола твои бумаги. С минуты на минуту подадут ужин. Хотелось бы съесть его до того, как у меня начнется приступ.

– Может быть, его не будет сегодня? – высказала я осторожную надежду, убирая все со стола.

– Сомневаюсь. Я и так удивлен, что он не начался до сих пор. День выдался нервный.

Я задумалась над его словами. Он сказал, что состояние ухудшилось, когда он отчаялся найти решение, а жена ушла, чтобы жить отдельно. В тот момент он был серьезно подавлен и проклятие стало сказываться сильнее. А пока он искал решение и надеялся на него, пока любимая женщина была рядом и поддерживала, все было не так страшно. Так могли ли сегодня те минуты, что мы провели вместе, наши поцелуи и объятия давать ему силы для сопротивления?

Естественно, я тут же поделилась своей догадкой с Фарлагом, а он в свойственной ему игривой манере тут же снова притянул меня к себе.

– Тогда мне нужно больше поцелуев, – прошептал он, наклоняясь к моим губам.

Когда ужин наконец подали, мы еще продолжали целоваться под тихий треск огня в камине, но, к сожалению, это не помогло. Приступ начался еще до того, как мы успели перейти к десерту.

Глава 33

Это была тяжелая ночь. Словно кто-то невидимый и неведомый, но очень могущественный задался целью напомнить, из чего будет состоять моя жизнь, если я свяжу ее с жизнью Найта Фарлага. На этот раз судороги не унялись после первой порции снадобья, а приступы удушья повторялись трижды с перерывами в два-три часа. Между ними ректора мучил жар, но, к счастью, большую часть времени он находился или совсем без сознания, или в пограничном состоянии. Мне казалось, что так он должен страдать меньше.

Уснуть мне удалось только под утро. В этот раз я даже не пыталась устроиться на неудобном кресле, а сразу легла на второй половине кровати, когда самое плохое, как мне показалось, осталось позади. Но все порошки для снадобий я оставила под рукой.

Во сне меня преследовали все те же вопросы, только уже в виде знакомых образов. Я видела то подвал дома Блэка, то россыпь любовных писем, то строчки рецепта неизвестного снадобья. Мне снились колодец и женщина, смотревшая на меня сквозь толщу воды, а потом я искала запертую шкатулку, но никак не могла ее найти. Во сне я слышала голос Реджины, который спрашивал меня, зачем она мне, если я все равно не могу ее открыть, а я только повторяла и повторяла, что она мне нужна. Все никак не могла найти и боялась, что она снова стала невидимой. Я даже начала объяснять Реджине, почему так важно найти шкатулку, но сон вдруг прервался.

Не знаю, что меня разбудило. Когда сознание прояснилось, я поняла, что Фарлаг уже проснулся и пытается укрыть меня краем одеяла, поверх которого я лежала. Ректора я накрыла одеялом еще ночью, но самой залезать под него показалось неправильным. Сил призвать плед на тот момент у меня уже не осталось, я уснула, едва голова коснулась подушки.

– Мне показалось, ты замерзла, – словно оправдываясь, пояснил Фарлаг, заметив, что я открыла глаза.

Выглядел он лучше, чем ночью и даже вечером, но хуже, чем в обычный день. В спальне как всегда было довольно сумрачно, хотя за окном уже рассвело. Я попыталась разглядеть циферблат часов: оказалось, что еще только начало восьмого. Я проспала не больше двух с половиной часов. Наверное, поэтому у меня так раскалывалась голова.

– Еще очень рано, – заметила я, с удовольствием кутаясь в одеяло, поскольку действительно успела замерзнуть.

– Да, ты спи, я не хотел тебя будить. Только укрыть.

Веки опускались сами собой, глаза нещадно саднило, как будто в них насыпали песка, поэтому я с удовольствием их закрыла, моментально снова погружаясь в полусон. Сквозь дрему я почувствовала осторожное прикосновение к волосам, а потом – руку на своем плече. Матрас под нами шевельнулся, когда Фарлаг попытался придвинуться ближе. Расстояние между нами сократилось, но все еще оставалось ощутимым, как будто он не решился приблизиться больше. Я не сдержала улыбку, а Фарлаг – тяжелый вздох. Его рука скользнула ниже и легла мне на талию.

– Вы пытаетесь меня соблазнить, сэр? – поддела я его, давая понять, что пока не уснула.

– Ты мне льстишь, – хмыкнул он. – Утро после приступа – не то время, когда я в состоянии соблазнять.

Это признание не помешало ему поцеловать меня сначала в лоб, а потом – в висок.

– Тогда что вы делаете? – я приоткрыла один глаз и посмотрела на него.

– Борюсь со своими демонами, – мрачно признал он, изобразив на лице нечто отдаленно напоминающее раскаяние. – Моя темная сторона хочет тебя обнять и зацеловать, а светлая напоминает, что тебе это может не понравиться. В конце концов, оба раза, что ты спала со мной в этой постели, ты делала это не по своей воле, а по воле случая.

– Только никогда не повторяйте этого при том легионере… – сонно пробормотала я, неосознанно тоже придвигаясь к нему ближе.

Однако в следующую секунду меня словно подкинуло: я резко приподнялась на локте, моментально проснувшись и едва не столкнувшись с Фарлагом головами. Мысли, преследовавшие меня всю ночь в виде образов и снов, наконец оформились в идею, от которой яростно заколотилось сердце.

– Тара, что с тобой? – голос Фарлага прозвучал встревоженно.

Он сам тоже приподнялся на локте, вопросительно глядя на меня. Я же смотрела на него широко раскрытыми глазами, боясь поверить в то, что моя догадка может подтвердиться, и в то же время отчаянно желая этого.

– Я знаю, что нам нужно сделать, – почти прошептала я. – Нам нужно открыть шкатулку! Они там!

– Что там? – Фарлаг продолжал хмуриться, ничего не понимая.

– Несуществующий ингредиент. Слезы русалки. Нет, подождите! – остановила я его, когда он, закатив глаза, собирался возразить. – Подумайте сами. Мы все видели пентаграмму и бассейн, а также рецепт. Мы сошлись на том, что это снадобье противодействия против проклятия Лилии Тор. Я не знаю, что случилось в ночь пожара и почему Делла бежала со мной из дома, но она прихватила с собой часть рецепта. Она ведь тоже понимала, что я унаследую проклятие матери в том или ином виде. Не знаю, почему рецепт порвался, но я почти уверена, что Делла взяла его для меня. Чтобы в случае, если проклятие проявится на мне так же, как на Лилии, она смогла мне помочь. И тогда ей логично было прихватить с собой и русалочьи слезы, как самый сложный для получения ингредиент…

– Если он у них был, – все же смог перебить Фарлаг, когда у меня кончилось дыхание. – Но я уже говорил тебе: они не могли призвать русалку.

– Ну как вы можете быть в этом уверены? – разозлилась я.

– Потому что я пытался это сделать! – чуть ли не прорычал он, а потом обессилено опустил голову обратно на подушку и перевернулся на спину.

Его слова меня удивили, хотя и не должны были. Если задуматься, то только так и можно было объяснить его уверенность в невозможности сделать это.

– Поэтому вы сразу узнали ту пентаграмму, – догадалась я. – Вы ее использовали.

– Да, – признал он, прикрыв глаза. – Отец получил для меня разрешение на использование темного потока ради этого. Это был худший день в моей жизни. Да что там день? После этого я неделю провел в постели.

– Может, стоило пригласить темного ради такого ритуала? – осторожно предположила я. – Они лучше управляются с темным потоком.

– Учитывая, что меня проклял один из них, у меня как-то не заладились отношения с темными, – едко заметил Фарлаг. – И потом, я все сделал правильно, граница миров была пробита, портал открылся. Но ничего, кроме скелета давно погибшей русалки, через него не прошло. Они все давно вымерли.

Я села, неосознанно пригладила волосы, размышляя над этой новой информацией, а потом уверенно тряхнула головой.

– Это ничего не доказывает. Русалок могло не остаться к тому времени, как вы проводили свой ритуал. Это не значит, что их не было и за двадцать лет до этого. Ведь не просто же так на моей шкатулке изображена русалка! Это не может быть случайным совпадением.

– Какая же ты упрямая, – усмехнулся он, тоже садясь.

Рубашка, в которой он так и спал, выглядела более помятой, чем когда-либо. Я подумала, что мое платье, скорее всего, выглядит так же. И только теперь поняла, что ужинала с Фарлагом в отвратительном ученическом платье, хотя Реджина принесла мне другую одежду. Вечером мне ни разу не пришло в голову переодеться. Наверное, потому что Фарлаг все время смотрел на меня так, словно самое красивое на свете платье уже на мне.

– Хорошо, предположим, – продолжил он, возвращая меня в реальность, – что жидкость, которую я почувствовал внутри шкатулки, это те самые слезы. Как ты предлагаешь ее открыть? И ты пробовала, и я пробовал, но ничего не вышло.

Тут он был прав. От досады я принялась кусать губы. Голова работала плохо, мигрень растекалась по черепной коробке, парализуя остатки мыслительного процесса, но я настойчиво задавала себе вопрос: как открыть шкатулку? Если у нас не получилось, надо попросить чьей-то помощи. Я была почти уверена, что мама сделала так же. Не могла она сама использовать темное заклятие! Скорее всего, обратилась к официальному или подпольно практикующему темному магу, оплатила его работу из личных средств. Следовательно, нужно поступить так же.

Я покосилась на Фарлага, который терпеливо ждал моего ответа. Выражение лица у него при этом было такое, словно он готовился забраковать любую мою идею. Отчасти я понимала его: я не так давно искала ответы на свои вопросы, а уже пару раз успела отчаяться, а каково было ему целый год работать и получать на выходе только отрицательный результат? И с тех пор проклятие разъедало его изнутри, все больше погружая в пучину отчаяния. Наверное, в таком состоянии очень страшно снова поверить в возможность спасения. Разочарование в случае неудачи может окончательно лишить желания жить.

Но я-то пока не погрузилась в эту бездну, а значит, мне предстояло надеяться за двоих. Единственное, что мне могло помешать, – его сопротивление. Значит, предлагать найти темного мага, способного нам помочь, не стоило. Нужно найти кого-то, кто достаточно хорошо разбирается в темной магии, но при этом не темный…

– Профессор Норман, – пробормотала я, отвечая скорее на собственные мысли, чем на вопрос Фарлага.

– Что?

– Профессор… то есть, теперь уже ректор Норман наверняка сможет нам помочь, – уже увереннее заявила я. – Он очень сильный маг, прекрасно разбирается в темной магии, но сейчас уже не темный, а значит, вы не сможете придумать отговорку, по которой мы не можем к нему обратиться.

Я торжествующе улыбнулась, но оказалось, что я недооценила Фарлага. Тот скептически прищурился и многозначительным тоном уточнил:

– Ты хочешь, чтобы я обратился за помощью к предполагаемому древнему королю?

Я вздохнула и раздраженно закатила глаза.

– Мне это не помешало. Он хороший человек, очень отзывчивый. Совсем не такой заносчивый, как некоторые бывшие аристократы. Не будем показывать пальцем… И я вас предупреждаю, ректор Фарлаг, если этого не сделаете вы, то это сделаю я. Я ему уже все равно обязана.

Если Фарлаг и хотел что-то возразить на это, то воздержался. Только покачал головой, глядя на меня со странной улыбкой. В ней причудливым образом сочеталась нежность влюбленного, какую я замечала у того же Нормана, когда он смотрел на жену, и гордость, почти граничащая с отцовской, какой я ее себе представляла.

– Хорошо, – сдался он. – Я ему напишу и попрошу о помощи. Ты мне лучше скажи: ты на мою лекцию пойдешь или поспишь еще? И что ты будешь на завтрак?

Глава 34

На занятия я в тот день пошла, но толку от этого было мало. Сам Фарлаг лекцию у четвертого года обучения тоже провел с трудом. Нет, рассказывал он все так же четко и последовательно, как и всегда, словно зазубрил текст наизусть, но говорил при этом так монотонно, что засыпала не только я.

Поскольку ректор еще не успел взять кого-то на место поспешно выгнанного профессора Арта, Сопроводительные заклятия подменял случайный профессор, поэтому лекция тоже вышла до зевоты скучная. Я слышала недовольные шепотки среди студентов, которым не нравилось такое положение вещей. Внезапное исчезновение Лессандр грозило усугубить их недовольство. Вероятно, у Фарлага, невзирая на влиятельного отца, вполне могли начаться проблемы, если он не заткнет дыры в преподавательском составе в ближайшее время.

Фарлаг написал Норману сразу после завтрака, и, как я и предсказывала, тот откликнулся на нашу просьбу моментально. О том, что он навестит Лекс в субботу с утра, ректор сообщил мне уже за ужином. Я была искренне рада это слышать, хотя в тот момент меня больше волновал другой вопрос: имеет ли мне смысл оставаться в апартаментах Фарлага, если на меня напала профессор Лессандр, которая сбежала. Мне казалось, что раз это она пыталась меня убить, то теперь мне ничего не грозит, а лишних сплетен не хотелось.

– Возможно, в этом и нет смысла, – признал Фарлаг, без особого энтузиазма ковыряя содержимое своей тарелки. Он и накануне приступа ел мало, что тоже меня тревожило. Откуда возьмутся силы на борьбу с проклятием, если он толком не ест? – Но я наложу на твой фокусирующий артефакт следящие чары. Чтобы знать, если тебе понадобится помощь.

– Это не опасно для вас? – тут же напряглась я. – Это ведь требует расходования магического потока.

– Тара, поверь, если с тобой что-то случится, мне будет гораздо хуже.

– Иногда вы говорите так, словно все-таки влюблены, – поддела я его, не удержавшись.

Он только слабо улыбнулся в ответ, но ни спорить, ни язвить не стал.

Сразу после ужина я вернулась в свою комнату. Реджина была удивлена, но неожиданно… рада.

– Я успела привыкнуть к тому, что ты все время тут шуршишь, – фыркнула она в ответ на мое изумление.

И даже открыла по этому поводу припрятанную бутылку вина. При виде темно-бордовой жидкости, льющейся в бокал, я испытала смутную тревогу, которая так и не потрудилась облечь себя в законченную мысль, поэтому я все же выпила с Реджиной, а потом пошла спать.

Так крепко и так долго я еще никогда не спала. Фее, явившейся ко мне в одиннадцать утра с запиской от Фарлага, пришлось меня будить.

Когда я добралась до кабинета ректора с шкатулкой в руках, Норман уже ждал в кресле посетителя. Он был в серой преподавательской форме, хотя как ректор, имел право ее больше не носить. Сидел, как всегда, прямо, выглядел спокойно. Когда я вошла, он поприветствовал меня сдержанной улыбкой и легким кивком. Я пожелала ему доброго утра, хотя для него, наверное, уже давно начался день, и села во второе кресло, незаметно пытаясь отдышаться.

– Так чем я могу быть вам полезен? – Норман перевел вопросительный взгляд с меня на Фарлага и обратно. – В вашем письме речь шла об этой шкатулке?

Фарлаг согласно кивнул, а я протянула шкатулку Норману.

– Мы не можем ее открыть, – пояснила я. – Ректор Фарлаг считает, что на нее наложено какое-то серьезное темное заклятие.

Норман покрутил шкатулку в руках, потом положил на крышку ладонь и прикрыл глаза, считывая магический след. Мы с Фарлагом терпеливо ждали его вердикта. Я так вообще непроизвольно затаила дыхание.

– Открыть эту шкатулку будет очень проблематично, – резюмировал Норман через какое-то время, убирая руку. – Это действительно темное заклятие. Оно закрывает смертью и на смерть.

– Что это значит? – не поняла я. Судя по хмурому выражению лица Фарлага, он тоже не был знаком с таким заклятием.

– Это значит, что шкатулка закрылась после того, как кто-то умер. Это не обязательно было ритуальное убийство, хотя могло быть. Но также смерть могла быть обещана в процессе наложения заклятия, а произойти позже по естественным причинам. Или неестественным. Это не принципиально. Важно то, что шкатулку теперь не открыть, пока не произойдет другая смерть.

– Чья? – я снова бросила тревожный взгляд на Фарлага. Тот с каждым словом Нормана мрачнел все больше.

– Этого я не могу сказать, – с сожалением признал Норман. – Обычно такое заклятие использует тот, кто хочет защитить некий предмет от какого-то другого человека. Конкретного человека. Он… или она делает свою смерть условием для запечатывания, например, шкатулки. А условием распечатывания ставит смерть того, от кого он охранял этот предмет. Это дает гарантию, что предмет ему не достанется. А иногда люди пишут признание в преступлении, в котором они принимали участие или которому были свидетелями. Признаются во всем для очистки совести, но при этом не дают письму быть обнародованным до тех пор, пока не умрет другой человек, замешанный в преступлении. Чтобы не компрометировать его.

– Можно ли как-то узнать, на чью смерть закрыта эта шкатулка? – сдержанно поинтересовался Фарлаг.

– Искать следует среди ближайшего окружения того, кто шкатулку закрыл. Это должен быть либо кровный родственник, либо тот, чью каплю крови можно было достать для ритуала. Не уверен, что я как-то вам помог, – добавил он, заметив выражение наших лиц. – В шкатулке что-то очень ценное?

– Мы точно не знаем, – отмахнулся Фарлаг.

– Возможно, там один очень важный ингредиент для снадобья, – честно призналась я. – И это снадобье может спасти ректору жизнь.

– О, – Норман нахмурился и сочувственно посмотрел на Фарлага. – Мне очень жаль, я слышал о вашем проклятии. А что, этот ингредиент настолько редкий?

– Настолько, что больше не существует, – проворчал Фарлаг. Я видела, как потух его взгляд. Значит, он все-таки позволил себе понадеяться на содержимое шкатулки.

– Русалочьи слезы, – уточнила я, решив, что за свою готовность помочь Норман заслужил более откровенных ответов.

– Ах, русалки, – Норман почему-то улыбнулся. – Да, сложная ситуация, в которой не поможет даже темная инверсия.

– Что такое темная инверсия? – тут же зацепилась я, поскольку не слышала этого термина раньше.

А вот судя по реакции Фарлага, он о ней слышал. Что было логично: все-таки в плане теоретических знаний он был далеко впереди меня. И почему-то ему эта темная инверсия была неприятна. Неужели только потому, что это темная магия?

– Темная инверсия – это замена одного редкого ингредиента другим с применением темной магии, – пояснил Норман, невзирая не заметное недовольство Фарлага. – Например, слезы русалок настолько редки, что их почти невозможно было достать даже тогда, когда мы жили с ними в одном мире. Русалки – оборотни. Они могут жить и в воде, и на суше, но предпочитают глубины океана, поскольку они для них… комфортнее, скажем так. Если русалка заплачет, находясь в воде, ее слезы тут же с ней смешаются, их будет не отделить. Значит, русалку надо либо убедить жить на земле, либо пленить. Но в отличие от обычных женщин, в стрессовых ситуациях русалки не начинают реветь в три ручья. У них несколько иная физиология, другой гормональный фон. Сложно предсказать, что именно способно вызвать у них слезы. Поэтому порой их приходилось ждать очень долго, а терпения хватало не у всех. Одним таким нетерпеливым Мастером было обнаружено, что не только слезы русалки способны давать нужный эффект, но и кровь.

– То есть вместо того, чтобы ждать слез, можно пустить русалке кровь? – от осознания этого факта у меня по спине побежали мурашки, но совсем не такие, как от прикосновений Фарлага. От этих неприятно покалывало кожу и в животе завязывался тугой холодный узел.

Норман как будто смутился, неловко посмотрел на Фарлага. Тот ответил ему хмурым взглядом исподлобья. Мне стало еще тревожнее, хотя я и не до конца понимала почему.

– Все, что касается темной магии, требует от того, кто ее практикует, определенной жертвы, – издалека начал Норман, словно выступал сейчас на лекции. – В снадобьях это менее выражено, потому что темный поток, который мы черпаем из демонического измерения, редко используется в качестве магического компонента. Тем не менее собственный поток тоже может… скажем так, окрашиваться в темные оттенки при определенных эмоциональных состояниях. Так и возникает темная инверсия. Вместо слез, которые трудно получить, ты берешь кровь, которую можно взять силой… Но компенсируешь кажущуюся простоту этого действа убийством. Это должна быть кровь мертвой русалки, собственноручно убитой тем, кто готовит снадобье. И снадобье должно быть сварено сразу, пока убийца еще на эмоциях после совершенного. В тот момент его собственный поток наполнен… злом, скажем так.

Меня замутило от этого рассказа. Интересно, знали ли о такой возможности Блэки и были ли они готовы так поступить, когда призывали русалку в наш мир?

Знал ли об этом Фарлаг, когда сам пытался сделать это?

Я посмотрела на него, но он внимательно разглядывал собственные руки, как будто пытался найти на них ответы на все самые важные в его жизни вопросы.

– Это отвратительно, – вырвалось у меня со вздохом.

– Так работает магия, – Норман развел руками, как будто извиняясь. – Всегда есть ограничения, всегда есть какая-то цена. Порой вот такая. К тому же снадобья, изготовленные с помощью темной инверсии, имеют некоторые побочные эффекты. Они меняют того, кто их принимает. Я имею в виду, прежде всего, внутреннюю суть, но внутреннее рано или поздно всегда сказывается на внешнем…

– Что ж, господин Норман, благодарим вас за попытку помочь, – хрипло перебил Фарлаг, – и за увлекательную лекцию по темной инверсии.

– Мне жаль, что я ничего не могу для вас сделать, – искренне ответил на это Норман, поднимаясь из кресла.

Он уже сделал шаг в сторону двери, но остановился и снова посмотрел на меня.

– А как ваши дела, госпожа Роук? – вежливо поинтересовался он.

Я попыталась изобразить улыбку, но после разговоров об убийствах русалок это получалось плохо.

– Все хорошо, профессор Норман. Спасибо, сэр.

По его лицу скользнуло мгновенное удивление, но потом он, видимо, вспомнил об особенностях обращения студентов к преподавателям в Лексе.

– Знаете, Таня часто вспоминает вас. Гадает, как у вас тут все сложилось. Если у вас будет время и возможность, навестите нас во время каникул. Она будет рада возможности пообедать с вами. У нее… не такой уж широкий круг общения. Боюсь, в основном по моей вине. Хотя ее положение тоже играет в этом существенную роль.

Я пообещала навестить их при первой же возможности, после чего Норман едва заметно поклонился нам обоим и покинул кабинет ректора Лекса.

– Вы знали об этом? – спросила я, когда мы с Фарлагом остались вдвоем.

Я не решалась в этот момент смотреть на него, предпочитая разглядывать поверхность крышки запертой шкатулки. Пальцы сами собой поглаживали изображение русалки в центре.

– Конечно, знал.

Он поднялся на ноги и обошел стол. На несколько секунд задержался у моего кресла, но так ничего не сказав и не сделав, прошел дальше. Я осторожно покосилась на него, увидела, как он взъерошил волосы, а потом прижал к лицу ладонь.

– Я рассматривал все варианты. И, предупреждая твой вопрос, да, был готов убить русалку и взять ее кровь, если потребуется.

От этого признания у меня внутри все похолодело. Он уже говорил мне подобное. В самом начале. Заверил, что сделал бы что угодно для избавления от проклятия. Даже если бы для этого потребовалось отнять жизнь у другого человека. Я не поверила ему тогда, я не верила и сейчас.

– Вы бы не смогли…

Он принужденно рассмеялся, повернулся ко мне, глядя на меня с сожалением.

– Ты недооцениваешь желание человека жить. Когда на чаши весов ложатся две жизни, одна из которых твоя… Выбор очевиден. Любой человек выберет свою.

Я покачала головой, теперь уже не глядя на него.

– Не любой.

– Неужели? – насмешливо усомнился он. Его голос звучал нервно и при этом совершенно незнакомо. – А вот представь на секунду, что эта шкатулка закрыта на твою смерть. И либо умираешь ты, а я получаю недостающий ингредиент, готовлю себе снадобье и живу дальше, либо ты живешь, а я через какое-то время все же прекращаю свои мучения. Два варианта, две жизни, две чаши весов. Что бы ты выбрала?

У меня задрожали руки, и я сильнее стиснула ими шкатулку, чтобы унять дрожь, но она лишь охватила меня всю.

– Если бы моя смерть могла спасти кому-то жизнь, особенно дорогому мне человеку, я бы умерла, не задумываясь, – с трудом выговорила я.

– Ну и дура! – прикрикнул он. – Твоя жизнь для тебя – единственное, что должно иметь смысл и ценность!

– Хотите сказать, что знай вы наверняка, что в шкатулке – нужные вам слезы, а заперта она на мою смерть, вы бы меня убили?

Я вопросительно посмотрела на него, но мой взгляд отчего-то не мог сфокусироваться, словно я видела все через какую-то пелену. Я моргнула, и только тогда взгляд прояснился.

Фарлаг резко выдохнул и отвернулся, заметно злясь. Я ждала его ответа почти целую минуту, тяжело дыша и вслушиваясь в мерное тиканье настенных часов.

– А зачем мне было бы тебя убивать? – наконец холодно ответил он. – Ты бы ведь и сама умерла. Не задумываясь.

Мне хотелось запустить в него шкатулкой. Прямо в голову. Но я удержалась: если там все-таки лежит столь ценный ингредиент, нельзя рисковать флаконом.

Поэтому я просто молча встала и вышла из кабинета. Ни останавливать меня, ни догонять Фарлаг не стал.

Глава 35

Мы перестали видеться. Вообще. Фарлаг всего за пару дней нашел замену и Блэку, и Арту, и даже Лессандр. Новый преподаватель снадобий взял на себя и практику, и теорию. Он был немного старше самого Фарлага, совершенно адекватен и работоспособен. С первого же занятия объявил, что мы сильно отстали, поэтому будем идти в быстром темпе, чтобы все нагнать к зачету в конце триместра. Правда, он признал, что выданный Фарлагом досрочный зачет части нашей группы остается действителен. Заодно он объявил мне, что теперь он мой наставник, так что по вторникам я стала ходить заниматься к нему.

К себе Фарлаг меня не вызывал. Ни ради разговора, ни ради лечения головной боли. Я ни разу не столкнулась с ним в коридоре или где-нибудь еще. Другие тоже время от времени замечали, что ректора совсем не видно.

Мне казалось, что моя жизнь замерла. Я ходила на лекции, посещала практические занятия, готовила рефераты и зубрила предметы, но после череды напряженных событий все это словно проходило мимо меня. Казалось глупым и никчемным, как утомительный сон, от которого я никак не могла очнуться.

О Лессандр не было никаких вестей, и я подозревала, что ее никогда не найдут. Если вообще ищут.

Единственная новая информация, которую удалось добыть, пришла от отца Сары и касалась Лилии Тор. В своем письме он сообщал, что девичья фамилия Аманды Блэк действительно была Тор и что у нее есть старший брат. Он служил в Легионе мелким клерком в отделе расследования смертей, был женат и вырастил двух сыновей. Ничего экстраординарного ни с ним, ни с его женой не происходило, дочери Лилии у него никогда не было. Он и сейчас был жив, но уже вышел на пенсию, оставил прежний дом старшему сыну и его жене, а сам переехал куда-то в деревню. В Легионе не знали, куда именно. Конечно, найти его при желании было возможно, но просить об этом отца Сары мы не могли, а сами не имели права покидать Лекс до каникул. На этом наше расследование зашло в тупик.

Мы все еще не знали ответа ни на один вопрос. Кем была девушка, жившая с Блэками под именем Лилии Тор? Почему они выдавали ее за свою родственницу? Была ли она моей настоящей матерью? Для нее ли было снадобье со слезами русалки? Удалось ли Блэкам призвать русалку? Стали ли они ждать ее слез или просто убили и взяли кровь? Норман сказал, что в случае темной инверсии снадобье обретает побочные действия. Меняет внутреннюю суть человека, но внутреннее рано или поздно сказывается на внешнем. Могло ли снадобье, изготовленное из крови русалки, изменить внешность Лилии – ее глаза? И как именно оно изменило ее внутренне? Не из-за этих ли изменений ее заперли в подвале и посадили на цепь? Могла ли я из-за этого родиться такой, какой я родилась? И что еще я могла унаследовать от своей матери?

Я составила для самой себя список людей, на смерть которых могла быть закрыта моя шкатулка. В него входили Аманда Блэк, участь которой я пока не знала, ее брат, мой неродной отец, я сама и мой родной отец под знаком вопроса. Аманда и ее брат были единственными известными мне кровными родственниками моей приемной матери. А я была уверена, что именно Делла с помощью темного мага наложила заклятие на шкатулку. Ее смерть стала условием для запечатывания шкатулки. Я и мой неродной отец были в этом списке только потому, что каплю нашей крови она могла получить без проблем. На ферме хватало возможностей пораниться. Про родного отца я ничего не знала, поэтому пока сомневалась, могла ли у мамы быть капля его крови.

Каждый раз пробегая глазами список, я вспоминала последний разговор с Фарлагом. В тот момент я была на эмоциях, мысль о том, чтобы убить кого-то ради спасения своей жизни казалась мне отвратительной. Но теперь я немного успокоилась и смотрела на все под другим углом. Я мысленно клала на чаши весов жизнь Фарлага и, например, моего неродного отца. Будь выбор за мной, кому из них я скорее дала бы умереть? А если положить на вторую чашу весов совсем неизвестного мне старика – брата Аманды? Или саму Аманду, которая сейчас тоже должна была быть совсем пожилой, если только она еще жива? Внезапно я поняла, что отдала бы за Фарлага не только свою жизнь. Сложись так ситуация, я взяла бы и чужую. И жизнь неизвестной мне русалки наверняка тоже. От этого осознания у меня снова начинали дрожать руки, а внутренности болезненно перекручивало.

В один из дней я все-таки решилась пойти к нему. Как минимум убедиться, что он в порядке, а лучше – нормально поговорить и расставить все точки над «i». Однако с присущим мне «везением» едва не столкнулась у двери кабинета с его женой. Она шла, мило беседуя с девушкой с моего года обучения, которую я плохо знала, поскольку она принадлежала к новой элите. Те демонстративно игнорировали мое существование. Судя по тому, что девушка эта, заметив меня, смутилась и ретировалась, госпожа Фарлаг расспрашивала ее обо мне.

Сама жена ректора совершенно не смутилась, заметив меня, только приторно сладко улыбнулась и радостно воскликнула:

– О, Тара! Ты к Найту? Прости, дорогая, у меня уже назначена с ним встреча. И я пока еще все-таки его жена, так что у меня двойной приоритет.

Я не нашла, что ответить. Оправдываться было бы глупо, спорить – тем более, поэтому я просто повернулась и пошла прочь, чувствуя на себе ее взгляд.

Друзья причины моего подавленного состояния понимали не до конца. Алек пытался меня подбадривать. Уверял, что Мор вот-вот найдет Лессандр, а она сможет дать ответы на все вопросы. Я кивала и улыбалась, но не верила в это. Реджина продолжала мило со мной общаться, и даже Сара с удовольствием садилась рядом на лекциях, но оказалось, что кроме моего расследования, других общих тем у нас не было.

Мой день рождения прошел незаметно. Последний четверг апреля ничем не отличался от других дней. Единственное поздравление, которое я получила, было подписано Норманами. Конечно, ректор Орты видел мое личное дело и знал, когда у меня день рождения. Мне было одновременно неловко, приятно и очень грустно. Неродной отец, судя по всему, решил окончательно вычеркнуть меня из своей жизни. Фарлаг продолжал игнорировать мое существование. Алек и остальные просто ничего не знали.

Сюрпризы начались в пятницу. Я зашла в учебную часть по мелкому вопросу, а сотрудница огорошила меня известием о том, что мою оплату за два грядущих триместра они получили. Заметив мое недоумение, она напомнила, что до этого у меня был оплачен только первый триместр, а теперь – все обучение до конца года. Я прекрасно знала про один оплаченный триместр, но точно не оплачивала два оставшихся, у меня не было на это денег. Те три банка, в которые я обратилась за образовательным кредитом, отказали, а в другие я пока не писала. Когда я спросила, кто оплатил обучение, женщина только пожала плечами.

– Откуда мне знать? Очевидно, ваши родители.

Для меня это не было столь очевидно, но, конечно, я не стала объяснять это сотруднице учебной части. Мог ли неродной отец оплатить обучение в качестве подарка на день рождения? Едва ли. Все подарки от него, полученные мною за всю жизнь, вместе не стоили и одного триместра обучения в Лексе. Но я не представляла, кто еще мог это сделать.

Второй сюрприз ожидал меня после лекции по снадобьям. Алек вдруг заявил мне и Реджине, что ему надоела скучная студенческая жизнь, поэтому он решил устроить еще одну вечеринку.

– А что за повод? – удивилась Реджина.

– Да без повода, – отмахнулся он. – Так что можно обойтись без коктейльных платьев. Это будет вечеринка на скорую руку. Без официантов и всего этого официоза. Просто потанцуем, повеселимся.

Мне не очень хотелось веселиться, но Алек заявил, что я обязана прийти. И честно говоря, за всю поддержку, что он мне оказал с самого начала, я действительно чувствовала себяобязанной.

Хоть Алек и сказал, что мы обойдемся без коктейльных платьев, Реджина все же предложила мне заглянуть в ее шкаф. Я отказалась. Оказаться снова в ситуации, в которой все будут знать, что на мне чужое платье, я не хотела. Лучше уж пойти в своем, пусть даже оно не будет таким великолепным, как те, в которых ходят богатые студентки. Я не хотела превращаться в Реджину, которая вместе со всей семьей из кожи лезла вон, чтобы одеваться и жить на уровне высшего общества.

Я выбрала то самое платье, в котором собиралась пойти на первую вечеринку Алека: чуть выше колена, с расклешенной юбкой, рукавами «три четверти» и скромным вырезом, красивого синего оттенка. Мама купила его мне не так давно и говорила, что оно мне очень идет. Может быть, это платье не очень подходило местным вечеринкам, но оно было моим. И если кто-то будет надо мной смеяться, то хотя бы не за то, что я пытаюсь быть кем-то другим. А той, кто я есть, я больше не собиралась стесняться.

Когда я вышла из своей спальни в нашу общую гостиную, Реджина сидела на диване с чашкой чая и увлеченно читала какой-то журнал. Как ни странно, сегодня на ней тоже было довольно простое платье. Оно наверняка стоило в разы больше моего, но его можно было назвать скорее повседневным, нежели вечерним. Может быть, не так уж сильно я сегодня буду выделяться, раз вечеринка планируется «на скорую руку»?

– Ты уже готова? – осторожно уточнила я. Вдруг Реджина просто так увлеклась светскими сплетнями, что не успела переодеться.

– Да, сейчас пойдем, – отозвалась она, не отрываясь от журнала. – Только дочитаю статью. Ты не видела?

– Я не читаю светскую прессу, – напомнила я. – Я в ней никого не знаю.

– А зря, – она подняла на меня взгляд и загадочно улыбнулась. – Героев этой истории ты знаешь. Представляешь, Фарлаг развелся.

Я подумала, что ослышалась, но все равно пораженно застыла в двух шагах от дивана, глупо приоткрыв рот. А Реджина тем временем продолжила:

– Впрочем, ты к нему… хорошо относишься, может, тебе и не стоит этого читать. Автор статьи, подлец, потрошит его как рыбу. Видимо, информацию о разводе получил от его бывшей жены. Эта мадам тут просто само благородство и невинность, а он – коварный соблазнитель, разбивающий женские сердца. Она, видите ли, пять лет стойко терпела рядом проклятого мужа, во всем ему помогала, а он взял и бросил ее ради студентки. Интересно, кого они имеют в виду? Ты случайно не в курсе?

Она многозначительно покосилась на меня, но я уже почти не слушала ее. В ушах пульсировала кровь, а в голове осталась только одна мысль: он развелся. После всех своих заявлений о том, что не хочет скандала и грязи в светской прессе, что не влюблен меня и не собирается влюбляться, ибо любовь – зло, что он в любом случае не стал бы на мне жениться, потому что не может дать мне того, что должен давать брак, а потому рассчитывал только на короткий роман со мной. После всего этого он развелся. Умудрился сделать это так, что об этом узнали только по факту.

Не потому ли его жена стала навещать его так часто? Может, они согласовывали условия? Не потому ли она смотрела на меня, как на личного врага? Предполагала, что он разводится с ней из-за меня?

Я вдруг поняла, что ничего не понимаю. Почти две недели он вообще не разговаривал со мной, но все равно развелся. Почему? Сделал ли он это ради меня или по каким-то своим причинам?

– Эй, не впадай в прострацию, – Реджина потрясла меня за плечи. – Радоваться надо, если между вами действительно что-то есть. Теперь он свободен. Едва ли он долго проживет, конечно, но если он на тебе женится, ты получишь его фамилию и наследство, – она криво усмехнулась. – Станешь богаче и влиятельнее меня.

Я посмотрела на нее, как на сумасшедшую. Какое наследство? Какая фамилия? Чего я точно не хотела от Найта Фарлага, так это наследства. Он был нужен мне живым. А еще лучше – здоровым, свободным от проклятия. Улыбающимся так, как на том свадебном портрете, что я однажды видела.

Желание идти на вечеринку пропало окончательно. Мне хотелось пойти к Фарлагу, чтобы спросить у него, что происходит, глядя ему в глаза. Наверное, мне стоило сделать это еще десять дней назад, когда я осознала, что он меня избегает. Да, мы поссорились. Да, он говорил отвратительные вещи, но нам стоило поговорить об этом еще раз, в уже более спокойной обстановке.

– Даже не думай! – вдруг резко возмутилась Реджина, когда я сказала ей, что не пойду на вечеринку. – Алек обидится. Хотя бы ненадолго зайти надо.

Ее реакция показалась мне странной. Хоть Реджина и стала лучше ко мне относиться, она все равно предпочитала находиться в компании Алека без меня. А сейчас она так вцепилась мне в руку, словно собиралась дотащить до места вечеринки насильно.

Конечно, ей не пришлось этого делать: мне и самой не хотелось обижать Алека. Но смысл ее поведения открылся мне только в тот момент, когда мы вошли в Синий зал.

Музыка мгновенно смолкла, а взгляды всех присутствующих обратились ко мне. Людей было немного: только наши одногодки, только так называемая «старая аристократия», которая после памятного занятия у Фарлага полностью приняла меня. И как ни странно, все сегодня были одеты так же скромно, как и мы с Реджиной.

И вот сейчас все эти люди повернулись ко мне и с улыбками на лицах дружно прокричали:

– С днем рождения!

Откуда-то появился Алек с букетом цветов. Вручив его мне, он быстро поцеловал меня в щеку и тихо повторил за остальными:

– С днем рожденья, Тара. Прости, что с опозданием на один день, но вечеринки разрешают устраивать только по пятницам. Хотелось сделать сюрприз.

– Вам удалось, – дрогнувшим от переполняющих меня эмоций голосом заверила его я.

Мои губы сами собой расплывались в улыбке, а сердце отчаянно колотилось. Такой многочисленной вечеринки в честь моего рождения у меня не было никогда. Пусть даже друзьями я могла назвать здесь от силы трех человек, но остальные тоже доброжелательно мне улыбались. И как я выяснила спустя пару минут, каждый явился сюда с небольшим подарком для меня. Их сложили на отдельном столе. Такого количества подарков я тоже не получала никогда.

– Неужели это все для меня? – почти шепотом спросила я Алека, когда снова заиграла музыка, чрезмерное внимание к моей персоне прекратилось и я смогла выдохнуть. – У меня никогда такого не было.

– Когда-то надо начинать, – улыбнулся он и потащил меня туда, где несколько пар кружились под музыку. – И сегодня я снова не позволю тебе отказаться от танца.

Я и не стала отказываться. Слишком меня впечатлило то, что он для меня сделал.

Но все же, кружась с Алеком Праймом под медленную мелодию, я искала взглядом в толпе ректора Фарлага. Ведь в прошлый раз он был на вечеринке Прайма. Не мог же он не прийти на мой день рождения?

Однако сколько я ни скользила взглядом по лицам, Фарлага нигде не было видно.

Глава 36

От такого количества уделенного мне внимания голова шла кругом. За меня поднимались бокалы, мне желали разных благ, меня по очереди приглашали на танец разные кавалеры, а потом я при всех разворачивала подарки. К счастью, среди них не оказалось ничего слишком дорогого, что поставило бы меня в неловкое положение. Я и так была в ужасе от мысли, что мне придется потом что-то дарить каждому из гостей вечеринки. Но все, что происходило этим вечером, происходило умеренно и заставляло меня только радоваться и лишь немного смущаться. Как будто все эти люди действительно хотели сделать мне приятное, а потому поздравляли меня со всей возможной деликатностью. Я подозревала, что в этом заслуга Алека.

Однако через пару часов я устала и от внимания, и от праздника. Наверное, отец был прав, называя меня букой. Даже во всем великолепии этого вечера я умудрялась найти повод потосковать. И таким поводом стало отсутствие ректора. Конечно, мы поссорились и не общались, а пересказанная мне публикация о его разводе делала наше общение в неформальной обстановке крайне нежелательным, но это не мешало мне хотеть его видеть.

Едва внимание ко мне ослабло, я скользнула в ту самую нишу, в которой на первой вечеринке Алека столкнулась с Фарлагом. В этот раз полог тишины пришлось накладывать самой, поскольку сегодня ниша была пуста.

Я подошла к окну, которое тянулось во всю стену, и прижалась горячим лбом к холодному стеклу. Прикрыла глаза, вспоминая тот первый вечер. Свое смущение и напряжение, когда я заметила ректора. Наш разговор. Сравнила все это с тем, что чувствовала сейчас. А сейчас мне отчаянно хотелось, чтобы он оказался здесь. Чтобы мы поговорили еще раз и извинились друг перед другом. Я за то, что осудила его за одно только намерение, не разобравшись в мотивах. Он за то, что накричал на меня. Именно сейчас я поняла слова, сказанные мне Таней накануне перевода в Лекс. О том, что они с Норманом не всегда способны понять друг друга, но всегда хотят понять. Мне очень хотелось, чтобы мы с Фарлагом смогли понять друг друга и вернуться к тем отношениям, что были до визита Нормана.

– Мы тебя уже утомили? – раздался за спиной голос Алека.

Я непроизвольно вздрогнула и обернулась. Он подошел ко мне ближе, неловко улыбаясь, и встал рядом, глядя не на меня, а в окно. На улице почти сгустились сумерки, зажглись световые шары в саду. Снова начинался дождь: первые крупные капли уже упали на стекло и скатывались по нему вниз, как слезы. Такой дождливой весны я давно не видела. И там, где я выросла, и в Орте к апрелю чаще всего устанавливалась теплая и солнечная погода, дожди случались редко.

– Нет, что ты, – поспешно заверила я. – В этот раз вечеринка мне по-настоящему нравится. Просто мне потребовалась минутка тишины.

– Понимаю, – Алек кивнул и оглянулся на стоящее в углу кресло. В царившей в нише полутьме его было почти не видно. – Кажется, это любимое место ректора. Он всегда проводит здесь все время, когда вынужден присутствовать на моих официальных вечерах. По мне, так лучше бы он не приходил совсем, но он приверженец традиций.

– Но сегодня он не пришел, – не удержалась я от комментария, переводя взгляд на тонущее в сумерках соседнее крыло замка за окном.

– Это не официальная вечеринка Прайма, – пояснил Алек. – Это твоя вечеринка. А ты хотела, чтобы он пришел?

Я скорее почувствовала, чем увидела, как он повернул голову и посмотрел на меня. И поняла, что его вопрос гораздо глубже, чем казалось на первый взгляд. Алек спрашивал совсем не о моем желании видеть ректора этим вечером. И я не стала увиливать.

– Да, мне его очень не хватает.

Алек понимающе хмыкнул. Я подсознательно ждала какого-нибудь едкого комментария. Был бы на его месте Фарлаг, я бы его точно услышала. Но Алек только помолчал недолго, а потом вздохнул.

– Так в чем проблема, Тара? Ты ведь знаешь, где он живет. Мы тебя уже поздравили, все тебе подарили. Ты не обязана оставаться тут до тех пор, пока гости не разойдутся. Это твой праздник. Ты имеешь право быть с тем, с кем хотела бы быть.

От его слов у меня в груди разлилось незнакомое, щемящее, но очень теплое чувство. Благодарность и облегчение, смешанные с грустью. Теперь Алек знал, что я сделала свой выбор, и сделал свой. И я была рада, что он предпочел остаться моим другом, а не занять позицию обиженного отверженного влюбленного.

– Я не уверена, что он хочет меня видеть, – призналась я тихо. – Мы не очень хорошо расстались в последний раз, и с тех пор он избегает меня.

– А я вот уверен, что хочет, – огорошил меня Алек. – Потому что, вынужден признаться, весь этот праздник для тебя организовал он. Моими руками, но он вызвал меня вчера к себе, спросил, не хотим ли мы устроить вечеринку в честь твоего дня рождения. А я даже не знал, что у тебя день рождения, хотя ты и упоминала, что он скоро. Ну а дальше он уже все сказал, как делать и как организовать. И как оправдаться за позднее поздравление. Сказал, ты будешь очень рада. Мне даже показалось, что… Впрочем, неважно, что мне показалось. Теперь я вижу, что это не так.

Я молча смотрела в окно, чувствуя, как неровно бьется сердце и как тяжело становится дышать. Я вспомнила вечер, когда рассказывала Фарлагу о том, чего мне не хватает в жизни. Праздник в окружении шумной компании друзей входил в перечень. И он мне его подарил, оставшись при этом в тени.

И мое обучение тоже наверняка оплатил он. Кроме него, никто не мог даже знать о том, что оно оплачено не до конца. Этим он дарил мне мою вторую мечту: с дипломом Лекса я могла претендовать на любую престижную и хорошо оплачиваемую позицию.

– Кстати, ты слышала, что он развелся?

Я кивнула. Во мне бушевало столько эмоций, что я совсем не могла говорить.

– Саре, оказывается, сестра еще два дня назад писала и по секрету это рассказала. Только та мочала, пока это в прессе не появилось. Судя по всему, он еще в начале апреля на развод подал. И это был рекордно быстрый развод. Конечно, совершенно для него невыгодный. Так что бывшая госпожа Фарлаг теперь очень богатая женщина, зато он совершенно свободный мужчина.

Я прикрыла глаза и потерла ладонью лоб, пытаясь привести в порядок мысли. Фарлаг первый раз поцеловал меня четвертого апреля, мне хорошо запомнился тот день… Еще бы он мне не запомнился! Значит, примерно тогда же он начал разводиться. Зачем, если он все равно не собирался жениться на мне? Только потому, что для меня его брак имел значение?

– Только не забывай, что он проклят, Тара, – осторожно добавил Алек. – И едва ли проживет долго. Если ты влюбишься в него по-настоящему, это разобьет тебе сердце. Но если ты уже влюблена, то не трать ваше время зря. Потом будешь жалеть, но уже ничего не сможешь сделать. Неважно, что он там сказал. Суди о его отношении к тебе по поступкам.

Я открыла глаза и наконец снова повернулась к Алеку, улыбнулась. Может быть, королевская кровь все-таки действительно была какой-то другой или Алеку Прайму просто очень повезло с родителями, которые воспитали его таким. А может быть, он вырос таким сам. Наверное, если бы я не влюбилась в Фарлага, я бы определенно со временем влюбилась в него.

Я поцеловала его в щеку.

– Спасибо.

Это единственное, что я смогла выдавить из себя. Он улыбнулся мне своей красивой, открытой улыбкой и кивнул.

– Удачи. Я скажу девчонкам, что тебе было пора идти.

К счастью, по дороге к выходу из Синего зала меня никто не перехватил, и всего несколько секунд спустя я уже оказалась в пустом, как всегда плохо освещенном коридоре. Я так спешила поскорее добраться до комнат ректора, что не сразу заметила другие шаги, преследовавшие меня почти от дверей бального зала. Обратила внимание на них только тогда, когда половина коридора осталась позади. Я замерла, прислушиваясь, но мой преследователь тоже остановился. Резко обернувшись, я увидела мужскую фигуру, прятавшуюся в тени у стены.

– Кто там? – я старалась, чтобы мой голос прозвучал грозно, но он предательски дрогнул, выдавая мой страх. – Что вам нужно?

Тень шевельнулась, мужчина приблизился к границе света, падавшего от ближайшего к нему шара.

– Дорн? – удивилась я, когда наконец узнала того, кто меня преследовал. – Чего ты хочешь?

– Я смотрю, ты круто поднялась, Роук, – едким тоном заметил тот, делая еще один шаг ко мне.

Я попятилась назад, не позволяя ему приблизиться. На расстоянии меньше вытянутой руки трудно поставить щит в случае необходимости. А мне почему-то казалось, что такая необходимость может возникнуть. От Дорна веяло угрозой.

– Боишься меня? Правильно делаешь. Ректор ведь не всегда будет у тебя под рукой, чтобы защитить.

– Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? Я тебя не трогаю, и ты меня не трогай. И тогда все будут счастливы.

– О, это вряд ли, – он покачал головой и снова шагнул ко мне. – Ты мне еще должна ответить за унижение, через которое мне пришлось пройти по твоей милости.

– Ты сам на него напросился, – напомнила я, продолжая отступать назад и выставляя вперед руку. Магический поток начал фокусироваться. – Сделаешь еще шаг и пожалеешь об этом, – предупредила я. – Ты уже знаешь, что мне за это ничего не будет.

– О, да, и с любовником твоим я еще тоже посчитаюсь, будь он хоть трижды ректор и четырежды Фарлаг. Кстати, – Дорн больше не приближался, а просто наклонился ко мне, – а ты уверена, что здесь все еще есть кому тебя прикрывать?

Мне хотелось верить, что он блефует, но в его гадкой ухмылке было столько предвкушения, что не получалось. Возможно, слова Дорна просто попали на плодородную почву моих страхов, но сердце неожиданно екнуло в груди. Ощущение, что вот-вот произойдет что-то очень плохое – если уже не произошло – затопило меня удушливой волной. Мозг отказывался принять тот факт, что Дорн реально может чем-то угрожать Фарлагу, но ноги уже понесли меня прочь. За спиной я слышала неестественный смех Дорна и его подначивания:

– Беги-беги, фермерша. Может быть, еще успеешь.

Я так и бежала до самого кабинета ректора, едва не умерев от остановки сердца под конец неприлично длинной лестницы. Дверь оказалась заперта, и я запоздало сообразила, что вечер пятницы – не то время, когда ректора стоит искать в кабинете. К счастью, я уже достаточно хорошо знала, где находится дверь, ведущая прямиком в большую гостиную.

На мой истеричный стук в дверь никто не ответил, зато сама дверь послушно открылась, стоило только повернуть ручку. Похоже, Фарлаг так и не убрал разрешение для меня на свободное передвижение по его комнатам.

Гостиная была пуста. В камине, как обычно, весело горел огонь, все светящиеся шары были зажжены, но самого Фарлага здесь не было. Мое внимание привлекла только открытая бутылка вина, стоящая на столике рядом с диваном. Было видно, что она уже наполовину пуста.

У меня похолодели руки, словно я снова стояла на пороге гостиной профессора Блэка. Тогда я сначала увидела его, а потом заметила бутылку. Сейчас же вид бутылки уже вызывал у меня приступ тошноты, а ноги приросли к полу.

– Только не это, – выдохнула я, непроизвольно мотая головой. – Все, что угодно, но только не это.

Оторвав взгляд от бутылки, я перевела его на лист бумаги, валяющийся рядом со столом, словно порыв ветра скинул его на пол. Плохо соображая, я подошла ближе и подняла его.

Это было письмо.

«Дорогой Найт! Я был очень огорчен, получив твое послание, но, конечно, мы найдем тебе замену на посту ректора Лекса. Я только умоляю тебя: не делай глупостей! Открой мне портал в Лекс, я навещу тебя, и мы поговорим. Или приходи сам, я всегда готов выделить для тебя время. К тому же я ничего не понял ни про завещание, ни про девушку. Если хочешь, приходи сразу с ней, заодно нас познакомишь. Не знаю, кто она, но если она важна для тебя, она мне уже нравится. Пожалуйста, не надо поспешных решений! Особенно непоправимых. Я знаю, что тебе тяжело, но хотя бы найди в себе силы попрощаться со своей семьей лично. Люблю тебя. Папа».

Я сжала пальцы, сминая бумагу, чувствуя жжение в груди и в то же время – резкую боль в глазах, совершенно мне незнакомую.

В этот момент в спальне послышался какой-то шум. Он словно сбросил с меня оцепенение, и я рванула с места, впервые вслух зовя Фарлага по имени.

Глава 37

– Найт!

Я вбежала в спальню и почти сразу остановилась как вкопанная.

Фарлаг стоял у раскрытого окна, подставив лицо весеннему ветру, который в это время суток был довольно прохладным. Зато он пах дождем и цветами, я почувствовала это даже у порога. Или мне так только показалось.

Сначала мне было страшно как-то обозначить свое присутствие, даже просто вдохнуть слишком громко. Мое воображение рисовало страшные картины того, как Фарлаг «ныряет» в пропасть за окном, и я судорожно пыталась сообразить, удержит ли его заклятие призыва или нужно какое-то другое.

А потом я все-таки позволила себе еще раз тихо выдохнуть его имя. На этот раз он услышал и оглянулся, удивленно уставился на меня. Только тогда я заметила в его руке сигарету. Еще не зажженную, но ведь не стал бы он доставать сигарету, чтобы выброситься из окна!

Он открыл его, просто чтобы покурить.

Я облегченно выдохнула, чувствуя две вещи: как слабеют колени и что я дура. Пальцы, сведенные словно судорогой, разжались, смятое письмо упало на пол. И я планировала последовать его примеру, но Фарлаг вовремя оказался рядом и сжал мои плечи, что дало мне возможность устоять.

– Тара, что с тобой? И что ты здесь делаешь?

Он смотрел на меня строго, но при этом… выжидающе. Как будто хотел услышать в ответ что-то определенное. Потом он заметил лист бумаги, который я уронила, и наклонился за ним.

– Это же мое письмо, – удивленно констатировал он, выпрямляясь. – Тара, это моя личная почта, зачем ты это читала?

Я прижала холодные руки к горящим щекам и закрыла глаза, которые постепенно перестали болеть. Кровь все еще стучала в висках, но уже тише.

– Я не хотела… Просто там было это вино… И это письмо… Я подумала… Древние боги, сама не знаю, что я подумала… – сбивчиво попыталась объяснить я, но потом заставила себя открыть глаза, посмотреть на него и опустить руки. – Я испугалась.

– Что я выброшусь в окно? – иронично уточнил он, уже едва заметно улыбаясь. – Тара, я все-таки Мастер Снадобий. У меня для прекращения моего утомительного существования заготовлено снадобье вечного сна. Гораздо проще и эффективнее. Однажды я просто усну и больше не проснусь. Никаких мучений.

– Но вы же не собираетесь делать это сейчас? – несчастным тоном уточнила я.

– В ближайшее время нет, – заверил он. – Я обещал тебе помочь найти отца и все выяснить. К тому же, мой отец только начал искать мне замену, я не могу бросить Лекс на произвол судьбы.

Дышать стало еще немного легче. По крайней мере, об этом можно было пока не волноваться.

– Это все Дорн, – попыталась объяснить я. – Он наговорил мне какой-то ерунды, а вас уже две недели никто не видел. Вы бросили преподавание, вы бросили… – у меня вырвался какой-то странный звук, за который мне стало неловко, но я все же договорила: – вы меня бросили.

Я уже не смотрела на него. На верхние, расстегнутые пуговицы как всегда немного мятой рубашки – да, но не на него. Комкала руками подол платья и неловко переминалась с ноги на ногу.

Он неторопливо сложил письмо и спрятал его в кармане брюк, потом шагнул ближе, снова сжимая мои плечи, коснулся губами лба, потом виска, скулы и наконец добрался до губ, но прижался к ним лишь на мгновение. Снова отстранившись, тихо пообещал:

– Я никогда тебя не брошу. Так или иначе, я буду рядом. Пока смогу.

– Но вы уходите из Лекса, – возразила я, недоверчиво глядя на него. – Я же видела письмо. И вы оплатили мое обучение до конца года.

– Все верно, – кивнул он, осторожно улыбаясь.

– Значит, вы решили все-таки сбежать, но без меня? – вопрос прозвучал как обвинение.

Продолжая улыбаться, он покачал головой. У меня появилось подозрение, что он посмеивается надо мной, но я пока не понимала почему. И меня это нервировало.

– Тогда почему вы уходите? – нетерпеливо спросила я.

– По той же причине, по которой все-таки расторг свой брак.

Я нахмурилась, все еще ничего не понимая, а он только покачал головой и закатил глаза.

– Тара, пока я ректор Лекса, а ты студентка, я не могу сделать тебе предложение, – с довольным видом заявил он. – Тебе учиться еще почти целый год, а я не знаю, что будет со мной даже через шесть месяцев.

Второй раз за этот день я поймала себя на том, что стою с глупо открытым ртом и смотрю на собеседника, не веря в то, что он говорит. Его заявление никак не укладывалось у меня в голове. И никак не вязалось ни с тем, что он говорил раньше, ни с тем, что он две недели избегал меня.

– Но если вы перестанете быть ректором, вам придется покинуть Лекс. А мне надо будет остаться учиться.

– Ты меня недооцениваешь, Тара, – он улыбнулся шире. – Семейные коттеджи в Лексе продаются. Их редко покупают, потому что это бессмысленное вложение в недвижимость, но Блэк, например, свой выкупил еще на второй год работы здесь. Так что я купил себе один. И останусь тут жить. Это произойдет независимо от твоего решения.

Я все еще не знала, что сказать, поэтому только растерянно хлопала ресницами. Улыбка Фарлага заметно померкла, он нахмурился. Его руки скользнули вниз и сжали мои ладони.

– Тара, послушай, я помню все, что говорил. И я помню, как ты отреагировала на перспективу выйти за меня замуж. Я понимаю, что для тебя все это слишком быстро и ты наверняка не планировала выходить замуж так рано. Но это же не навсегда. Я не знаю, сколько активной жизни мне осталось – полгода, год – я не успею слишком сильно тебе надоесть. К тому же ты продолжишь учиться, просто будешь жить не с Реджиной, а со мной. Но ты станешь Фарлаг, частью моей семьи. Когда я объясню отцу, что ты для меня значишь, он полюбит тебя. И он никогда тебя не оставит. Поверь, это дорогого стоит. Он чудесный человек.

– Вы мне предлагаете стать вашей женой, но почему-то расписываете прелести положения вашей вдовы, – вырвалось у меня. – Как-то это неправильно…

Он погрустнел еще заметнее и сжал мои ладони еще сильнее.

– Я хотел бы предложить тебе то, что предлагают в нормальных ситуациях. Детей, которые будут похожи на нас, быть тебе опорой во всем и всегда, стареть вместе и прочее, но не могу. И мне поначалу казалось, что это ставит крест на всех возможностях для нас, пока я не понял кое-что важное. Я люблю тебя. И мне есть, что тебе предложить. Я могу осуществить все твои мечты. Ты закончишь Лекс, ты сможешь стать Мастером, объехать весь мир, оба мира! Ты сможешь попробовать все, что захочешь. И всегда будешь сама выбирать, с кем водить дружбу, а с кем нет. И у тебя будет отец, который будет любить тебя как родную. У тебя будет все. Даже дом у моря. Я уверен, ты полюбишь море, – он тихо рассмеялся каким-то своим мыслям и покачал головой. – Хочу, чтобы ты понимала: все это будет у тебя, даже если ты не выйдешь за меня замуж. Я изменил завещание, оно теперь полностью в твою пользу. Алисия не сможет его оспорить, мои отец и брат не станут, об этом я позабочусь. От того, что ты решишь, будет зависеть только то, как мы проведем следующий год. Может быть, два. Тебе не обязательно давать ответ сейчас, все равно мы не сможем пожениться, пока мне не найдут замену. А мне надо будет убедить отца в том, что я не собираюсь покончить с собой, чтобы он сделал это поскорее. Ты можешь пока подумать. Но если ты была готова отдать за меня целую жизнь, значит, я тебе не безразличен? Тара, умоляю, скажи, хоть что-нибудь. Хотя бы моргни, если слышишь меня…

Я рассмеялась, сбрасывая с себя оцепенение. Высвободила руки, но только для того, чтобы обнять его.

– Скажи это еще раз, – попросила я, понимая, что перестать улыбаться смогу теперь не скоро.

– Все? – с притворным ужасом уточнил он.

Я покачала головой.

– Нет. Там было кое-что важное.

Он наконец улыбнулся снова и с готовностью повторил:

– Я люблю тебя.

– Тебе достаточно было сказать только это, чтобы я согласилась.

Я поразилась тому, как спокойно и уверенно прозвучали мои слова. Ни спокойствия, ни уверенности в тот момент я не испытывала. Меня внутренне колотило. От волнения? От страха? От предвкушения? Я не знала. Но я знала, что его улыбка стоила моего согласия. Если он будет счастлив оставшееся ему время, если это поможет ему дольше бороться с проклятием – это стоит моего согласия. Уходя со своей вечеринки, я, наверное, еще сомневалась, действительно ли люблю его, но за ту страшную минуту, что я провела в его гостиной, глядя на откупоренную бутылку вина и читая письмо, я убедилась в этом.

Он наклонился, чтобы поцеловать меня. Отросшая щетина вновь кололась и царапалась, делая его поцелуй сладко-больным. Но если задуматься, такими были и наши отношения с самого начала. Сладкое предвкушение первой любви переплеталось в них с горечью любви последней.

– Чуть не забыл: с днем рождения, – прошептал он, ненадолго прерывая поцелуй.

– Спасибо, – так же тихо прошептала я в ответ, а мои руки, которыми до этого я обнимала его за шею, сами собой скользнули сначала на плечи, а потом – по его груди.

Все еще холодные после пережитого испуга ладони чувствовали жар его тела даже сквозь ткань рубашки. Это рождало в голове воспоминания о ночи после бала, когда я первый раз помогала ему. Тогда я чувствовала его кожу своей, никаких препятствий между нами не было. Я поняла, что хотела бы испытать это снова, но рубашка мешала. Рубашка очень мешала.

Пара верхних пуговиц была расстегнута, но это открывало доступ лишь к небольшому кусочку кожи, поэтому я коснулась его не рукой, а губами. Фарлаг шумно вдохнул.

– Осторожно, Тара, – прошептал он мне на ухо. Его дыхание обжигало и щекотало одновременно, как той ночью, когда уже он спасал меня от проклятия. – Я не железный. И не настолько проклят.

– Тебе не понравилось? – нервно поддела я, понимая, что соблазнительница из меня получается так себе.

– Боюсь, мне слишком сильно это нравится. Настолько, что держать себя в руках становится почти невозможно.

– Так не держи…

И снова шумное дыхание, глубокий поцелуй, обжигающе горячие ладони на моих щеках. Я отвечала, прижимаясь к нему сильнее и давая понять, что мои слова значили именно то, что он услышал.

Я даже не поняла, когда он успел расстегнуть молнию у меня на спине. Заметила это, только почувствовав, что между моей спиной и его рукой преград уже не осталось.

– Уверена, что действительно хочешь этого? А не опять «если очень надо, то я могу»? – насмешливо поинтересовался он, скользя подушечками пальцев вдоль моего позвоночника, едва касаясь и снова вызывая мурашки.

Я на мгновение отстранилась от него. Успела заметить, как во взгляде промелькнуло огорчение. Как у ребенка, которого поманили конфетой, а потом ее спрятали. Я не смогла сдержать улыбку. А потом решительно стянула платье с плеч, и оно упало к моим ногам.

Стало вдруг холодно и немного страшно. Внушаемые мне годами истины – о том, что это стыдно, – на мгновение подняли голову. Я испытала почти непреодолимое желание прикрыться, вернуть платье на место. И только то, что в спальне царил полумрак, позволило мне удержать себя.

Мне показалось, его глаза стали еще темнее. А когда он снова прикоснулся ко мне, жадно целуя, поняла, что черта пройдена и возврата назад уже не будет.

Но я и не хотела никуда возвращаться. Мне нравилось чувствовать себя желанной. Нравилось ощущать его прикосновения. Нравилось прикасаться к нему. Нравилось, что он смотрит на меня. И еще больше нравилось смотреть на него. Ощущать дрожь во всем теле от прикосновений губ в самых неожиданных местах, задыхаться от острого, незнакомого наслаждения, разгоняющего сердце и кровь до немыслимых скоростей, и до боли закусывать губу, чтобы удержать стон, но все равно терпеть в этом поражение.

Где-то там, посреди вихря незнакомых ощущений и сводящих с ума эмоций, были и момент пронизывающей боли, и момент заслоняющего собой все экстаза. Все смешалось, и мне было трудно отделить одно от другого: сладость от боли, горечь от счастья, себя от него.

Да и не хотелось.

Глава 38

– Тебе не холодно?

Голос Фарлага вывел меня из состояния дремы. Моя голова лежала у него на груди, поэтому я хорошо слышала ровный, спокойный стук его сердца, и этот умиротворяющий звук убаюкал меня.

Окно так и осталось открыто, никому из нас просто в голову не пришло его закрыть, а на улице продолжало холодать. У меня волосы оставались еще немного влажными после душа – я не любила высушивать их до конца, они от этого заметно портились – но холода я не чувствовала. Фарлаг одолжил мне свой банный халат, очень теплый и слишком большой для меня. Я закуталась в него, как в кокон. Свежий уличный воздух казался мне скорее приятным.

– Нет, мне нормально, но если ты замерз, то окно лучше закрыть, – я погладила его по обнаженному плечу, но кожа под моей ладонью показалась теплой.

Фарлаг взмахом руки все же закрыл створки, а я сонно потянулась и переместилась так, чтобы моя голова оказалась на подушке рядом с его. Не то чтобы мне не нравилась прежняя поза, но так я могла видеть его улыбку.

– Ты успела уснуть? – он удивился. – Прости, что разбудил.

– Нет, я… Может быть, немного, – я смущенно улыбнулась в ответ. – День был волнительный, я немного вымоталась.

Он повернулся на бок, чтобы лучше меня видеть, коснулся пальцами моей щеки. Я не удержалась и, прикрыв глаза, потерлась щекой о его руку, немного удивляясь тому, что мне это нравится. Ведь в обычной жизни я не очень любила чужие прикосновения. А его ласки мне все время было мало.

– Я не понял, что тебя так испугало? – он нахмурился. – Это все из-за упоминания завещания в письме? Оно у меня давно составлено.

Я смутилась еще больше и неловко пожала плечами.

– Это стало последней каплей. Все началось с Дорна.

– Он опять приставал к тебе? – глаза Фарлага недобро сузились.

– Да нет, не то чтобы… Скорее, он пытался меня напугать. Обещал поквитаться за унижение. И с тобой, кстати, тоже.

– Какой он смелый, – пренебрежительно фыркнул Фарлаг. – Что ж он мне не пришел об этом сказать?

– Наверное, он просто болтал, – я через силу улыбнулась. – Но все-таки немного странно. Он спросил, уверена ли я, что еще есть кому меня прикрывать. Как будто знал, что ты собираешься покинуть пост ректора.

– Это возможно, – Фарлаг спокойно кивнул. – Кажется, кто-то из его родственников работает с моим отцом. То ли дядя, то ли кузен. Я написал отцу пару дней назад с просьбой найти мне замену. Если распоряжение уже отдано, Дорну могли об этом рассказать. Только он немного поторопился. Едва ли меня освободят от должности до конца триместра. Что ж, ему же хуже.

Судя по выражению лица, он уже выбирал способ наказать Дорна за то, что тот напугал меня. От осознания этого у меня появилось очень странное и непривычное ощущение. Раньше, если меня кто-то обижал, я в лучшем случае могла рассказать об этом маме. Та иногда меня утешала, но чаще просто советовала не обращать внимания. Никто никогда не заступался за меня и не наказывал моих обидчиков. Неродному отцу не было дела до нанесенных мне обид. Поэтому я всегда старалась избегать лишних конфликтов, понимая, что разбираться с последствиями придется самой. И вот теперь все менялось. Это было непривычно, но приятно.

Однако заострять внимание на конфликте с Дорном мне не хотелось, поэтому я продолжила объяснять:

– А потом я пришла сюда и увидела эту бутылку вина. Наверное, это глупо, я теперь это понимаю, но, когда погибла мама, она пила вино. Так сказали легионеры. Что она выпила больше обычного, оступилась и упала с лестницы. И потом, когда я обнаружила профессора Блэка, на столе тоже стояла бутылка вина… И все это так свежо в моей памяти…

Фарлаг погладил меня по плечу, потом его рука скользнула ниже и сжала мою ладонь.

– Иногда бутылка вина – это просто бутылка вина, – мягко заметил он. – Для меня это не такая уж и редкость. Когда нет приступа, я люблю выпить бокал вина за ужином или после. Тем более мне было что отпраздновать. И вообще я просто люблю красное вино. Наверное, поэтому меня через него и прокляли.

– Да, я понимаю… Но это странно, согласись? Моя мама, ее отец. Это вино не дает мне покоя. Обе смерти кажутся мне подозрительными, оба раза вино появляется как некий катализатор. То несчастного случая, то сердечного приступа. И никаких указаний на то, что смерть насильственная.

– Может быть, это потому, что она не насильственная? – осторожно предположил Фарлаг, явно опасаясь меня задеть.

Я приподнялась на локте, почему-то считая, что так мои слова станут казаться чуть весомее.

– Найт, допусти на секунду, что я права. Пожалуйста, просто подумай, если это действительно что-то в вине, то что это может быть?

Он тоже приподнялся на локте, снова счастливо улыбаясь.

– Не могу тебе отказать, когда ты наконец называешь меня по имени. Если думать с этой точки зрения, то в вине твоей мамы могло быть какое-то снадобье, нарушающее координацию движений. Формально это не яд. Если бы она выпила и просто легла спать или пила в компании и кто-то ей помог, заметив неладное, она бы не погибла. Это известный способ обойти проверку легионеров: если у человека оставался шанс не погибнуть, то их ритуал не показывает убийство.

– Тогда легионерам стоит иначе подходить к расследованию смертей, – я нахмурилась. – Слишком просто их обмануть. Неужели они не должны были проверить наличие такого снадобья в вине?

– А оно осталось?

– Нет, – вынуждена была признать я. – Они нашли пустую бутылку. Что тоже странно: мама никогда не выпивала целую бутылку одна. Значит…

– Снадобье должны были подлить в уже начатую бутылку… Либо в вино дополнительно подмешали снадобье, которое снимает внутренние ограничения. В итоге человек не в состоянии остановиться сам: ест, пока все не съест, пьет, пока все не выпьет. Правда, два снадобья в одном вине – это трудно не почувствовать. Даже одно не так просто спрятать. Особенно, если вино знакомо человеку.

– Как мы знаем, способы маскировать вкус снадобий существуют.

– Но это обычно используется в снадобьях, скажем так, домашнего приготовления. Либо это был человек, хорошо в них разбирающийся, либо у него на примете есть хороший Мастер.

Мы смотрели друг на друга, больше не улыбаясь, а сосредоточенно хмурясь. Уже давно появившаяся, но пока ни разу не озвученная мною догадка, жгла мне язык и просилась наружу, но я боялась касаться болезненной для него темы. Не хотелось портить эту ночь новой ссорой.

И все же желание высказаться оказалось сильнее.

– И еще я не могу перестать думать о том, что и в твоей истории, и в моей фигурирует отравленное снадобьем вино.

Как я и ожидала, он изменился в лице, но резкого протеста я так и не услышала, поэтому осмелилась продолжить:

– И есть еще одно странное совпадение: слезы русалки. Такой редкий, можно сказать, несуществующий ингредиент, но он и в том рецепте, что хранила моя мама, и в том, который составил ты в качестве снадобья противодействия своему проклятию.

– Ты предполагаешь, что мое проклятие как-то связано с твоей семьей? – Фарлаг нахмурился еще сильнее.

Я видела в его глазах сомнение, я слышала его и в голосе, но это меня не остановило.

– Ты предположил в найденном мной рецепте снадобье противодействия, – напомнила я. – Он похож на тот, который вывел ты?

Фарлаг задумался, припоминая рецепт, который я ему показывала, а потом покачал головой.

– Есть еще пара совпадающих ингредиентов, но это очень распространенные ингредиенты, они входят в каждое третье снадобье.

– Тогда почему ты так подумал?

Он пожал плечами.

– Потому что снятие проклятий и излечение болезней – это самое распространенное использование русалочьих слез. Не единственное, конечно, но Лилия Тор была похожа на проклятую. Из-за ее глаз. То, что ты не можешь плакать, лишь подтверждало эту догадку… – он осекся, как-то странно посмотрев на меня. – Но теперь я понимаю, что был неправ.

– Никакой Лилии Тор никогда не существовало. Сара выяснила это через своего отца, – поделилась я с ним новостями, которые недавно узнала. – За нее Блэки выдавали неизвестно кого. И я подумала… Ради родственницы они еще могли все это устроить, но ради посторонней девушки? Вряд ли.

– Что-то мне подсказывает, что у тебя есть версия, кем она была, – насмешливо заметил Фарлаг.

– Поскольку кое-кто две недели меня игнорировал, – едко напомнила я, – у меня была масса времени подумать обо всем. И построить несколько теорий.

– Между прочим, мне тоже о много требовалось подумать, – оправдался он. – И многое сделать. Я готовил тебе сюрприз, который ты, между прочим, сорвала, придя сюда сегодня. Я собирался сделать предложение в более романтической обстановке.

– Но вроде все неплохо получилось, разве нет? – мягко уточнила я, чувствуя почти непреодолимое желание его поцеловать.

Наверное, он прочел это желание в моих глазах, потому что неожиданно опрокинул на спину и подтянул к себе ближе, нависая надо мной и накрывая мои губы своими. Поцелуй длился так долго, что я почти успела забыть, о чем мы разговаривали.

– Все получилось значительно лучше, чем «неплохо», – поправил меня Фарлаг, отстранившись.

Его взгляд скользил по моему лицу, словно он пытался запомнить каждую его черточку, за взглядом следовали кончики пальцев, едва ощутимо касающиеся моей кожи. На губах его застыла едва заметная, мечтательная улыбка, и я запоздало поняла, что взрыва негодования на почве обсуждения его проклятия так и не произошло. Это заставило меня тоже улыбнуться.

Мысль оставить этот разговор и заняться чем-то более приятным промелькнула в голове, но я отбросила ее. Это было важно не только для меня, но и для него. Мне казалось, что если мы распутаем историю со снадобьем, Лилией и Блэками, то сможем в конце открыть шкатулку и достать оттуда слезы русалки. В том, что там они, я почти не сомневалась. Поэтому я продолжила свою мысль:

– Возможно, Лилия Тор была никем. Какой-нибудь никому не нужной сиротой, которую Блэки приютили… чтобы испытывать снадобье.

– Чтобы что? – переспросил Фарлаг пораженно.

– Я думаю, тот рецепт, часть которого хранила Делла, вывели Блэки. По чьему-то заказу. Понимаешь, я так и не нашла ни одного соответствия ему, а такое бывает только в случае созданного снадобья. Как ты вывел снадобье противодействия для себя, так и они могли создать снадобье по каким-то заданным параметрам. И испытывать его на этой Лилии.

– Это запрещено, – напомнил Фарлаг, скептически покачав головой.

– Девушка была странной, даже не разговаривала, как сказал Арт. Она бы никому не пожаловалась. А потом ее и вовсе заперли в подвале. Ее глаза могли стать такими, как на портрете, из-за побочного действия темной инверсии с русалочьей кровью. И эти побочные эффекты могли сказаться на мне, ее ребенке. Поэтому я не могу плакать.

Он набрал в легкие в воздух и открыл рот, чтобы что-то сказать – вероятно, возразить – но то ли передумал, то ли сам понял, что его возражение можно парировать, поэтому снова его закрыл. Я посчитала это добрым знаком.

– Я думаю, это было что-то очень противозаконное. Не лекарство от болезни, и не снадобье противодействия. Что-то такое, из-за чего заказчик решил разделаться с Блэками, когда они закончили работу. Но в ночь, когда он сам или посланный им человек пришел в их дом, профессора Блэка там не было, а Аманда и Делла смогли сбежать. Они могли нарочно разделить рецепт между собой, чтобы заказчику было сложнее его заполучить. И обетак боялись этого человека, что с тех пор скрывались.

– Но ты нашла вторую часть рецепта в бумагах Блэка, – возразил Найт.

– Да, это странно, но с другой стороны, он же их искал. И Деллу, и Аманду. Какое-то время. А потом перестал. Может быть, он нашел ту часть, что унесла с собой Аманда, о чем-то догадался и бросил поиски? Чтобы не ставить их под удар.

Я ждала от него мнения, а он смотрел на меня со странной улыбкой, поглаживая и перебирая мои волосы.

– Знаешь, чего я еще никогда не делал в постели с женщиной? – мечтательным тоном вдруг спросил он.

Столь резкая смена темы меня одновременно и сбила с толку, и смутила. Я не так много знала о том, что можно делать в постели. Кроме того, что недавно делали мы. И определенно не чувствовала себя готовой сейчас постигать что-то еще.

И он, должно быть, опять прочитал все это на моем лице, потому что бессовестно рассмеялся.

– Я еще никогда не пытался раскрыть заговор с убийствами, побегами, незаконными снадобьями и экспериментами на людях. До этой ночи.

Я обиженно стукнула его кулаком по плечу, что, конечно, не произвело на него особого впечатления. Правда, еще один извиняющийся поцелуй я получила, а потому сразу простила его ехидство.

– Как во всю эту историю вписываюсь я? – поинтересовался Фарлаг, снова от меня отстранившись.

– Думаю, ты должен был достать слезы русалки. Или создать замену.

Улыбка исчезла с его лица. Фарлаг заметно напрягся, но спорить почему-то не стал, а спросил совсем другое:

– Но если рецепт этому загадочному неизвестному так и не достался, зачем ему слезы?

– Может быть, он работает и над получением слез, и над возвращением рецепта. Деллу и Блэка убили, но рецепт не нашли. Обе части у меня. Не потому ли и меня хотели убить?

– Что это должно быть за снадобье такое? Чтобы кто-то с таким упорством старался его заполучить, убивая людей?

Я не сдержала торжествующую улыбку.

– А вот это нам и надо выяснить. Узнаем, что делает снадобье, сможем понять и кто за ним охотится.

– Как ты собираешься это узнать?

– Думаю, отталкиваться надо от русалочьих слез. Это самый редкий ингредиент. И ты с ним долго работал. Уже здесь, в Лексе. Значит, у тебя в кабинете должен быть исчерпывающий набор литературы на эту тему. Надо ее изучить, но уже под другим углом.

Я выразительно посмотрела на него. Он понял значение взгляда не сразу, а когда понял – удивленно охнул.

– В смысле – прямо сейчас?

Я закивала, невинно улыбаясь и надеясь, что он не сможет мне отказать.

– Тара, ночь на дворе!

– Еще не так поздно…

Он застонал и перекатился на спину. Какое-то время страдальчески созерцал потолок. Я сверлила его просительным взглядом. И в конце концов он сдался.

– Тебе надо было поступить в Академию Легиона, – проворчал он, поднимаясь с кровати.

Я только улыбнулась.

Глава 39

– И все-таки у меня не сходится, – заявил Найт через какое-то время.

Мы сидели в его личном кабинете, который он использовал больше как библиотеку. Однако стандартный набор мебели – большой письменный стол и рабочее кресло – здесь имелись. Фарлаг уступил кресло мне, а для себя принес стул из гостиной. Довольно большой и до нашего прихода абсолютно пустой стол сейчас был завален книгами, древними свитками, папками с записями и важными копиями, которые Фарлаг собирал целый год.

Я встрепенулась и с интересом уставилась на него.

– Что именно?

– Если кто-то охотится за рецептом, части которого хранились у Блэка и Деллы, то почему их убили, не завладев этими частями? Это не логично. Как не логично убивать тебя, не добравшись до рецепта. Я уж не говорю о том, что если Аманда и Делла спасались от таинственного заказчика, почему Блэк никогда не чувствовал угрозу с его стороны и не бежал? Почему Делла взяла ребенка? Взрослой женщине гораздо логичнее взять его, чем вчерашней девчонке, едва достигшей совершеннолетия. И какова роль Лессандр во всем этом?

– Рогатый демон, – тихо выругалась я, откидываясь на спинку кресла и заодно пытаясь сменить позу. Ноги, которые я подобрала под себя, давно затекли и теперь их неприятно покалывало. – А не могли ли Аманда и Делла бежать по какой-то причине от профессора Блэка? Ведь получается, что они всю жизнь скрывались именно от него…

– Я не представляю, зачем им от него бежать.

Фарлаг встал и прошелся по кабинету, разминая поясницу и шею. Он выглядел уставшим, что заставило меня испытать приступ угрызений совести: он и так часто нехорошо себя чувствовал, а еще чаще – чувствовал себя совсем плохо, а теперь и я не давала ему спать. Я украдкой посмотрела на часы: шел третий час ночи. И когда время успело улететь?

– Блэк был добряком. У меня в голове не укладывается даже то, что он мог держать кого-то у себя в подвале на цепи. И он всегда говорил о дочери с любовью, а о жене – с обожанием. Мне кажется, он и рассудок начал терять только потому, что сильно тосковал по ним. Такое… Такое не бывает притворством, понимаешь?

Он выжидающе посмотрел на меня, останавливаясь посреди кабинета и как всегда пряча руки в карманы брюк. Только сейчас на нем были мягкие домашние брюки и тонкий свитер вместо рубашки. В этой одежде да к тому же босиком он выглядел так непривычно, что я постоянно сбивалась с мысли, когда смотрела на него. Мое воображение никогда не смогло бы представить ректора Лекса Найта Фарлага таким… домашним. В глубине души я была уверена, что он спит в костюме и рубашке не только во время приступов, а всегда.

– Тара?

Собственное имя выдернуло меня из фантазии, в которой мы с Фарлагом завтракали в маленьком семейном коттедже, и он выглядел так же по-домашнему уютно. Откуда взялась такая фантазия, я не представляла, но мне в ней было хорошо.

– Да, я понимаю, – заверила я его, потирая лоб. А потом вдруг кое-что вспомнила. – Ты ведь говорил, что когда ты здесь учился, Блэк был другим. Не знаешь, когда ему стало хуже?

Фарлаг покачал головой.

– Точно не знаю. Я отучился и покинул Лекс. Практиковался, экспериментировал, готовился стать Мастером. Я вернулся в Лекс только через шесть лет в качестве преподавателя, и Блэк уже был другим. В эти шесть лет мы лишь иногда обменивались письмами, а по ним трудно было что-то понять. Это имеет значение?

– Просто он искал их, – напомнила я. – И Аманду, и Деллу. Значит, подозревал, что они живы. Но через восемь лет после пожара прекратил. То есть через два года после того, как ты закончил учиться. Просто интересно, что же тогда произошло? Он потерял надежду?

– Может быть, – согласился Фарлаг. – Это объяснило бы, почему сначала он был в порядке, а потом сильно сдал…

Он вдруг нахмурился и замолчал. О чем-то усиленно размышляя, подошел к окну и уставился на ночную черноту за ним.

Я пару раз окликнула его, но Фарлаг не отреагировал, поэтому я встала с кресла и подошла к нему, тронула за плечо. Он вздрогнул, как будто очнулся, и повернулся ко мне.

– Возможно, я снова проецирую свою ситуацию на факты, но мне подумалось: а что, если он не сходил с ума? Что если это было проклятие? Люди часто не осознают, что прокляты. Иногда в жизни просто что-то идет не так. Например, человек постепенно теряет рассудок. Проклятие подтачивает его изнутри, каждый день отбирая по чуть-чуть. И порой только близкие люди могут заподозрить неладное, если изменения начались резко. Но у Блэка не было близких. И этого никто не заметил.

– Но он же всегда был в Лексе, окружен кучей людей, – возразила я, присаживаясь на подоконник и плотнее запахивая халат. – Как же эффект вируса?

– Эффект вируса возникает только тогда, когда проклятие накладывается напрямую. Я ведь тоже особо не прячусь, но еще ни один человек, контактировавший со мной, не подцепил мое проклятие. Иначе бы я давно заперся в одном из своих домов и сидел там.

– То есть Блэк мог быть проклят, как и ты? Через снадобье?

– Не обязательно, – он качнул головой. – Это мог быть обычный проклятый артефакт.

– Да, в нашей истории фигурируют оба этих способа, – проворчала я. – Но кто мог его проклясть? И зачем? Почему через восемь лет?

Фарлаг снова какое-то время молчал и как будто что-то высматривал за окном, хотя я понимала, что он даже самого окна не видит.

– Потому что он нашел ту, которую искал, – в конце концов произнес он. Это прозвучало скорее как вопрос, нежели как утверждение. – Свою жену. Только она не хотела, чтобы он ее нашел. И она избавилась от его преследования легко, непринужденно и жестоко. Возможно, с помощью Лессандр, но она могла быть и достаточно хороша, чтобы создать снадобье, несущее в себе проклятие.

– Но почему?

Его версия не укладывалась у меня в голове. Я привыкла думать об Аманде Блэк как о еще одной жертве этой истории, а не как о злодейке.

– Почему она так сделала или почему я думаю, что это была она? – с кривой усмешкой уточнил Фарлаг.

– И то, и другое, конечно!

– Ее мотивов я пока не могу предположить. То есть… Она явно скрывалась, но почему и от кого – вот этого я не представляю. Но подозреваю, что все дело в ней. Не было никакого таинственного заказчика, как не было больной или проклятой племянницы. Аманда Блэк создавала какое-то снадобье для себя. И думаю я так именно потому, что Делла забрала тебя. Делла, а не Аманда. Делла бежала не вместе с матерью, а от матери и забрала тебя с собой.

Он снова посмотрел на меня, и у меня от его взгляда холодок побежал по коже, а в груди появилось тревожное чувство.

– Но почему она меня забрала? – губы отчего-то немели, когда я задала этот вопрос.

– Может быть, из-за того, что Аманда сделала с твоей настоящей матерью, – пробормотал он, пряча глаза.

Он вернулся к столу и снова сел в кресло, принялся перебирать книги, до которых у нас пока не дошли руки.

– В смысле, с Лилией Тор? – уточнила я.

– Угу, – невнятно отозвался Фарлаг, наконец останавливаясь на одной из книг. И принялся ее сосредоточенно листать.

Я тоже вернулась на свое место, прожигая его вопросительным взглядом. Он явно догадывался о большем, нежели говорил мне. И я не понимала почему.

– Ты думаешь, Лилия могла погибнуть не во время пожара, а из-за эксперимента? И пожар устроили, чтобы это скрыть?

Он бросил на меня быстрый взгляд, но тут же снова уткнулся в книгу, продолжая что-то в ней искать.

– Я думаю, твою настоящую мать погубила Аманда Блэк, – уклончиво ответил он. – А Делла была с этим не согласна, но ничего не смогла сделать. Кроме как сбежать с тобой.

Я медленно кивнула, пока еще обдумывая это предположение. Такая версия отвечала на вопрос, однажды заданный Сарой: почему Делла взяла с собой только портрет отца? Если она бежала от матери, то это было логично. Кажется, что-то начинало проясняться, и от этого я воспрянула духом.

Правда, ненадолго.

– Все равно непонятно, почему Лессандр пыталась меня убить. Кто убил маму и профессора Блэка? И зачем? Почему сейчас? Кто проклял тебя? Ведь не может все это делать Аманда Блэк! Ей тогда было не меньше сорока, а сейчас должно быть за шестьдесят. И зачем ей убивать собственную дочь после стольких лет? Или Деллу и профессора Блэка убила Лессандр? Тоже непонятно, зачем ей это вдруг понадобилось.

– Возможно, все это происходит из-за содержимого твоей шкатулки.

Фарлаг наконец раскрыл книгу на нужной ему странице и снова поднял на меня взгляд.

– Пожалуй, теперь я верю, что там слезы русалки.

Я удивилась и подалась вперед, пытаясь через стол заглянуть в книгу. Фарлаг сжалился надо мной, сам повернул ее так, чтобы я смогла прочитать текст, и протянул мне.

– Я думаю, что все это из-за этого снадобья. И кому-то очень нужно приготовить еще одну порцию.

– Снадобье истинной молодости? – удивилась я, бегая глазами по строчкам.

В книге упоминалось, что рецепт этого снадобья давно утерян, но по легенде только оно было способно сохранять настоящую молодость тела, а не только моложавый внешний вид. Оно было не способно обратить старение, то есть не возвращало молодость, но могло остановить процесс на том этапе, на котором начинался прием снадобья.

Если Аманде Блэк удалось восстановить рецепт и сварить это снадобье, то она могла остановить свое старение в сорок лет. А если она варила его не из слез русалки, а из крови, то у нее мог образоваться запас, которого хватило бы на несколько лет. Но она понимала, что рано или поздно он кончился бы. Возможно, попыталась призвать еще одну русалку, но ей это уже не удалось. Тогда ей и потребовался талант молодого Мастера, уже заменившего один утерянный ингредиент.

– Твоя бывшая жена должна знать, где Аманда Блэк, – поняла я.

– Причем здесь моя бывшая жена? – он нахмурился, но в этот раз хотя бы не разозлился, как раньше.

– А ты до сих пор веришь в темного тестя? – я не смогла сдержать язвительный тон. – Аманда подослала к тебе Алисию, чтобы потом подсунуть проклятое вино. И твоими руками создать замену русалочьим слезам. Вероятно, сама она с этой задачей просто не смогла справиться.

Я тут же пожалела о сказанном: Фарлаг так помрачнел, что мне стало больно за него. Одно дело знать, что в какой-то момент любовь прошла, возможно, отчасти по твоей вине. И совсем другое вдруг осознать, что тебя с самого начала использовали и никакой любви не было и в помине. Видимо, до этого момента он не задумывался о роли Алисии в истории с проклятием.

– Найт, прости. Мне очень жаль…

Он тряхнул головой и резким движением захлопнул книгу.

– Пойдем спать? – нарочито бодро предложил он, избегая встречаться со мной взглядом. – Я с ног валюсь. И хотя завтра выходной, мне, судя по всему, придется отправиться в Легион. А потом с Мором к бывшей жене, что само по себе неприятно. Поэтому давай спать.

– Конечно, – не стала спорить я, понимая, что ему нужен сейчас не столько отдых, сколько время наедине с собой, чтобы смириться с новым пониманием своего первого брака.

Мне тоже было о чем подумать. Прежде всего о той недосказанности, которая мне почудилась сегодня в нашем разговоре.

Однако ни о чем подумать я не успела, поскольку уснула, едва оказавшись в постели.

Глава 40

Как бы странно это ни звучало, прежде всего, для меня самой, но я не в первый раз просыпалась в постели с мужчиной. В моей жизни это оказалось уже третье подобное утро, но я впервые проснулась не просто рядом с мужчиной, а в его объятиях. Я была плотно прижата спиной к его груди, явственно слышала дыхание над моим ухом. Ощущения были неожиданно приятными. Мне даже стало немного грустно, когда я поняла, что придется возвращаться в свои апартаменты и ждать нового совместного утра, как и совместной ночи, до тех пор, пока Фарлаг не оставит пост ректора. По крайней мере, мне казалось, что так будет правильнее и безопаснее для него.

Я накрыла его руку, лежавшую передо мной, своей, осторожно, стараясь не разбудить, погладила расслабленные пальцы. Тревожная мысль о том, что я буду делать, если нам не удастся обратить его проклятие, на мгновение коснулась сознания, но я усилием воли прогнала ее. Я не хотела, чтобы страх потери отравлял мне такое чудесное утро. И, конечно, собиралась бороться за его жизнь. На чью бы смерть ни была закрыта та шкатулка.

Как Фарлаг проснулся, я не успела заметить. Почувствовала только, как он приподнялся и поцеловал меня в висок.

– Доброе утро.

Я не видела его лица, но по голосу слышала, что он улыбается. И от этого в одно мгновение мои губы тоже растянулись в улыбке.

– Доброе. Я тебя разбудила?

– Нет, я уже не спал, – признался он. – Просто не хотел будить тебя. А когда ты начала шевелиться, понял, что уже можно тебя целовать.

Это заявление меня рассмешило. И немного удивило: мы уснули очень поздно, а сейчас по моим ощущениям, равно как и по освещению спальни, было еще довольно рано. Странно, что он уже проснулся. Я надеялась, что это не из-за болей, но уточнять не стала. Мне не хотелось акцентировать внимание на его состоянии.

– У меня есть шикарная идея, – тем временем сообщил он. – Давай никуда сегодня не пойдем? К демону мою бывшую, к демону Аманду Блэк. Никуда они не денутся, а мы просто проведем весь день вместе. Вряд ли мы сможем повторить это, пока меня не освободят от должности.

Предложение звучало заманчиво, и я была готова согласиться на него, когда Фарлаг, тихо выругавшись, сообщил, что в кабинете его ждет какая-то срочная почта. Он поцеловал меня еще раз и с тяжелым вздохом вылез из-под одеяла.

Когда он вернулся, по его лицу сразу стало понятно, что ленивый совместный выходной отменяется.

– Они задержали Лессандр, – сообщил он. – Если я правильно понимаю, говорить она не желает. Мор приглашает тебя, чтобы вы встретились лицом к лицу, надеется, что это как-то развяжет ей язык. Я могу присутствовать в качестве твоего представителя. Хоть ты и совершеннолетняя теперь, Мор пишет, что из уважения к моей семье Легион не будет возражать

Сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать. Я думала, что ее даже не ищут, настолько Легион дискредитировал себя в моих глазах. И вдруг эта ниточка снова появилась в моих руках. Шанс узнать все наверняка вернулся, а потому прежний план сразу был забыт. В рекордно быстрые сроки мы собрались, наспех перехватили чай и бутерброд и отправились к порталам.

– Нехорошо, конечно, мне уходить из Лекса, – проворчал Фарлаг, когда мы уже подходили к пока еще пустой арке. В ответ на мой вопросительный взгляд он пояснил: – Я могу блокировать портал только находясь в Лексе. Когда я вне его, портал остается открытым до моего возвращения. Поэтому мне нежелательно покидать Лекс предсказуемо и надолго…

Он остановился, о чем-то размышляя, а потом извинился и заявил, что должен все же в этот раз оставить кого-то сторожить портал. Пришлось подождать, пока он вытаскивал из постели кого-то из молодых преподавателей и давал ему указание оставаться у порталов до тех пор, пока мы не вернемся.

Конечно, я видела здание Легиона раньше. Оно находилось почти в самом центре Аларии, поэтому, когда мы с мамой бывали в столице, мы так или иначе проходили мимо. К тому же здание было огромным, и его высокие, остроконечные башни из темно-серого камня были видны издалека.

Сегодня я впервые оказалась внутри. Наверное, если бы я не перевелась в Лекс, я была бы поражена и подавлена царившей внутри атмосферой. Но Лекс во многом походил на Легион. И архитектурой, и внутренним убранством. Поэтому строгость и серость уже не так меня шокировали.

Мор спустился за нами к посту охраны и проводил на второй этаж. Мы довольно долго шли по коридорам, пока не добрались до небольшой и довольно плохо освещенной комнаты без окон, в которой под присмотром двух легионеров нас ждала Лессандр. Она сидела за длинным узким столом, на ее руках были надеты серые металлические браслеты, запирающие магический поток внутри тела. Иллюзию с нее уже принудительно сняли, поэтому я тихо охнула от неожиданности, увидев ее. Я привыкла к красивой и утонченной, несколько высокомерной даме. Сейчас же передо мной оказалась изуродованная ожогами и опустошенная внутренне женщина, в которой лишь отдаленно угадывались хорошо знакомые мне черты лица. Правая сторона пострадала особенно сильно, даже волосы на голове здесь почти не росли.

По указанию Мора я села на стул прямо напротив Лессандр. Мне едва удавалось скрывать охватившую меня дрожь. К счастью, Фарлаг сел рядом. С другой стороны устроился Мор.

– Госпожа Лессандр, вы узнаете Тару Роук? – обратился к ней Мор. – Может быть, хотя бы ей вы объясните, по какой причине желали ей такой страшной смерти?

Я ожидала увидеть в глазах Лессандр ненависть или злобу, но она посмотрела на меня довольно равнодушно. Даже скорее немного виновато. Но при этом промолчала.

– Позвольте мне? – обратился Фарлаг к Мору.

Тот удивился, но кивнул.

– Давайте я буду рассказывать, как было дело, а вы меня поправите? – предложил Фарлаг уже Лессандр. – Все это началось больше двадцати лет назад, когда вы работали ассистенткой Аманды Блэк, жены профессора Блэка. Она занималась приготовлением косметических снадобий, делающих женщин молодыми и прекрасными, имела обширную клиентскую базу и ей требовалась помощница.

Выражение лица Лессандр перестало быть равнодушным. Теперь в ее взгляде появился проблеск той злости, что я ожидала увидеть с самого начала.

– Среди прочего Аманда занималась восстановлением рецепта снадобья истинной молодости. Может быть, кто-то из клиентов ее надоумил или она сразу для себя его захотела. Не знаю, как долго она работала над рецептом, но она справилась с этой задачей. Теперь только редчайший ингредиент – русалочьи слезы – отделял ее от успеха. И тогда она призвала русалку. У нее ведь получилось, да?

Лессандр удивленно вздернула единственную уцелевшую бровь и почему-то перевела взгляд на меня. Кивнув, она наконец заговорила, обращаясь именно ко мне:

– Да, она призвала русалку. Вот только это мало чем помогло. Оказалось, что эти твари не плачут. Русалка год прожила с Блэками. Когда оказалось, что она может оборачиваться человеком и ходить на ногах, они стали выпускать ее из подвала. Выдавали за странноватую племянницу.

Я почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Руки, лежавшие на коленях, моментально сжались в кулаки, дыхание перехватило. Нет, я не удивилась. Только тому, что не осознавала этого раньше и строила какие-то сложные схемы там, где все было очевидно.

Фарлаг неожиданно накрыл мою руку своей и крепко сжал. Я поняла, что он все знал. Вот что он мне не договаривал: он значительно раньше догадался, кто такая Лилия Тор.

Лессандр тем временем продолжала, и я, закусив губу, решила дослушать ее до конца.

– Поначалу Аманда просто ждала подходящую ситуацию. Пыталась говорить с ней о доме, о ее семье. Надеялась вызвать у нее тоску. Потом ее способы стали более жесткими. Она создавала стрессовые ситуации, кричала, иногда била ее. Конечно, делала это тогда, когда дома никого не было: Саймон преподавал, Делла училась. Только я иногда видела это. И сама ревела порой в три ручья. А русалка… русалка никогда. Только смотрела на нее своими прозрачными глазами. Бесчувственное создание. Ей все было нипочем. Аманда бесилась и теряла терпение. Стала чаще говорить про темную инверсию, но пока не решалась на убийство. Из-за дочери. Делла подружилась с русалкой, они много времени проводили вместе. В таком месте, как Лекс, дочке преподавателя трудно найти друзей. Кроме русалки, она общалась только с придурком Артом.

– А что сам Саймон? – Фарлаг постарался задать этот вопрос спокойно, но я чувствовала, как он напрягся: рука, которой он держал мою, сжалась сильнее.

Его можно было понять. Всего несколько часов назад он осознал, что бывшая жена никогда его не любила, а только использовала. Сейчас же он мог выяснить, что человек, которого он считал добрым, заботливым и открытым, которого он любил почти как отца, когда-то участвовал в истязании беззащитной девушки. Пусть и не человека.

– Он демонстрировал потрясающую слепоту, – усмехнулась Лессандр. – Даже когда русалка попыталась сбежать, и Аманда за это посадила ее в подвале на цепь, он легко принял объяснения Аманды, что это только русалке во благо. К тому времени даже Делла начала понимать, что ее мать творит нечто страшное, а он только злился, когда ему пытались об этом говорить.

Такое я уже видела. Фарлаг тоже злился первые разы, когда я пыталась в чем-то обвинять Алисию. Теперь я еще больше уверилась в том, что бывшая жена Фарлага связана с Амандой Блэк.

– Как она оказалась беременна? – наконец смогла спросить я. – От кого?

Лессандр снова усмехнулась, с каким-то нездоровым предвкушением во взгляде.

– О, это интересная история. Поначалу ведь Аманда ее никак не ограничивала. Позволяла гулять и вообще вела себя очень снисходительно. Русалка не владела нашей речью, а потому ничего никому не могла рассказать. Она умела только петь, но до чего же прекрасно. Возможно, в одну из таких прогулок она и познакомилась с мужчиной, в доме которого Аманда потом нашла ее в ту ночь, когда русалка пыталась сбежать. Глупое создание… Она не понимала, что из Лекса можно выбраться только через портал. А может быть, она искала помощи у того мужчины. Только вот объяснить ничего не могла, а он сам не понял. Только уложил в свою постель. Видимо, истосковался по женской ласке и не устоял перед соблазном. Его беременная жена еще за месяц до этого была вынуждена вернуться в столицу, поскольку беременность протекала нелегко. Ей требовался постоянный присмотр докторов.

– Кто это был? – спросил Фарлаг, поскольку я молчала.

Теперь Лессандр явно наслаждалась разговором, словно открытие чужих старых грязных секретов доставляло ей удовольствие.

– Сет Прайм, – почти пропела она уже знакомое мне имя.

Мне на плечи словно уронили большой тяжелый камень. Вдруг захотелось остановить мир вокруг себя, повернуть время вспять, оказаться в прошлом и сделать так, чтобы моя нога никогда не ступала на территорию Лекса. Меня снова пробила дрожь, и рука Фарлага, которой он продолжал меня держать, уже не помогала.

Мне хотелось уйти. Немедленно. В груди бушевало пламя, которое грозило на этот раз уничтожить меня, сжечь дотла. В этой маленькой темной комнатке без окон мне не хватало воздуха. Но я не могла пошевелиться: меня словно парализовало, поэтому пришлось слушать дальше.

– Когда оказалось, что русалка беременна, Аманда перестала ее истязать. Понадеялась, что беременность скажется на ней так же, как на человеческих женщинах. Но и тогда русалка не плакала, хотя ее заперли в подвале, а жизнь ее стала куда тоскливее. Она заплакала только в ту ночь, когда ребенок родился. Видимо, после родов в ее организме что-то переключилось. Слезы хлынули ручьем. Только пока она держала младенца на руках, Аманда насобирала целый флакон.

Выражение лица Лессандр снова изменилось: наслаждение исчезло. Мне даже показалось, что у нее самой заслезились глаза.

– А потом Аманда забрала ребенка. Унесла наверх и больше никогда не принесла его русалке. Та рыдала каждый день, а Аманда все собирала и собирала ее слезы. Наконец она получила то, чего так жаждала. Сварила снадобье, и у нее еще остался небольшой запас слез. Через пару недель русалка снова перестала плакать, а младенец не плакал с самого рождения. Орал, но слез не было. Не знаю, чем бы кончилось дело, только Делла не выдержала. Однажды забрала все оставшиеся слезы, ребенка, русалку и попыталась сбежать. В ту ночь порталы были открыты, и Делла это знала. Аманда заметила побег. Она была просто вне себя от ярости и бросилась их догонять. Не знаю, что там произошло, я оставалась в доме, но только Аманда вернула русалку. Я была в ужасе, потому что она притащила ее домой уже мертвой. Она словно обезумела. Заставила меня помогать: нужно было слить кровь, пока та не остыла, и сварить еще снадобья. Кровь, в отличие от слез, хранить нельзя, а Аманде нужно было много снадобья. Она это понимала, ведь принимать его надо раз в неделю. Всегда. Как только перестанешь – процесс старения пойдет снова, еще быстрее, чем обычно. Так она говорила.

– И вы помогли? – наконец подал голос Мор.

– Я боялась, что если откажусь, она убьет и меня, – попыталась оправдаться Лессандр. – А русалке уже все равно было не помочь. Вот только я недооценила Аманду. Благодарности за помощь я не дождалась. Она решила скрыть свое преступление в огне, а я была ненужным свидетелем. В какой-то момент я просто потеряла сознание, уж не знаю, что она со мной сделала. А когда пришла в себя, на мне был ее фокусирующий артефакт, а вокруг меня – огонь. Выбраться я смогла, но огонь оставил на мне свой след. Изуродовал меня на всю жизнь.

– Почему вы не рассказали об этом легионерам, которые расследовали это дело? – теперь инициатива допроса принадлежала Мору.

– А я рассказывала, – Лессандр нервно рассмеялась. – Только вот господин легионер, который вел это дело, начал всячески мне намекать, что если я буду рассказывать эту историю, то меня посадят как сообщницу Аманды. А когда я сказала, что это она чудовище, а не я, он взбесился. И я… испугалась. Мне ведь было немногим больше, чем этим девчонкам, я не так давно сама закончила учиться. Я испугалась и уехала, как он мне предложил. Вернулась в Лекс только десять лет спустя, так уж карьера сложилась.

– Почему ты пыталась убить Тару? – задал последний интересовавший его вопрос Фарлаг. – Что она тебе такого сделала?

– Она? Ничего, – Лессандр оскалилась. Отвечала она Фарлагу, но смотрела на меня. – Я всего лишь не хочу, чтобы она досталась Аманде. Я поняла, кто она, в тот вечер, когда ты уволил Арта. Тот в возмущении рассказал мне все, что произошло. Бедняга, он так боялся оказаться отцом! Но когда я узнала, что Тара считает своей матерью Деллу Блэк, я поняла, кто ее настоящая мать. Ведь Делле с ребенком русалки все-таки удалось сбежать. Рано или поздно Аманда тоже бы узнала об этом. Из крови русалки, конечно, получилось много снадобья, но запас в любом случае исчерпаем. А Аманда не хочет стареть. Рано или поздно ей снова понадобятся слезы русалки. Или ее кровь. Я же хочу, чтобы она выкусила и сдохла наконец, состарившись. Только вот благодаря тебе, – она снова покосилась на Фарлага, – теперь у Аманды есть шанс получить нужный ей ингредиент.

На этих словах я не выдержала: вскочила с места и выбежала в коридор.

Глава 41

К счастью, в коридоре оказалось пусто, и я без всякого стыда и неловкости схватилась руками за противоположную стену и прижалась к холодному серому камню лбом, пытаясь восстановить дыхание и погасить пожар в груди.

Как говорится, бойся своих желаний: они могут исполниться. Я хотела узнать, кто мой отец, кем была моя мать и как все произошло, я это узнала. И теперь уже не могла забыть, хотя очень хотелось. Как мне с этим жить, я тоже не знала.

Боль давила изнутри. Она сидела внутри колючим комом, который нельзя было ни проглотить, ни выпустить. Я готова была разорвать себе грудь руками, чтобы вытащить ее. Снова непривычно жгло глаза, но они оставались сухи. Как всегда. Теперь я хотя бы знала почему.

За моей спиной открылась и закрылась дверь, кто-то приблизился ко мне, но я не стала оборачиваться. Даже когда почувствовала осторожное прикосновение к плечу, все равно не пошевелилась.

– Тара, – тихо позвал Фарлаг.

Я с трудом втянула в себя воздух: он вошел с громким, сиплым свистом. В тот же момент его руки сильнее сжали мои плечи. Я понимала, что он хочет меня утешить, поддержать, но едва ли он мог что-то сделать. Никто не мог. Уже ничего нельзя было исправить, как невозможно было забыть. Страшная правда о судьбе моей матери – моей настоящей матери – будет преследовать меня до конца жизни. От этого не скрыться, об этом не перестать думать.

Как не перестать думать о том, кто мой отец и как он им стал. Лилия – как бы ни звали русалку на самом деле, для меня она навсегда останется Лилией – пришла к нему за помощью. Была ли она в него влюблена? Был ли он в нее влюблен? Или она после всего пережитого в доме Блэков просто захотела ласки, а он просто приласкал, изменив беременной жене, – и вот она я. Какая бессмысленная глупость.

И кто виноват в том, что Лилии так никто и не помог? Саймон Блэк? Сет Прайм? Лессандр? Делла? Последняя хотя бы попыталась.

Как это, должно быть, ужасно: попасть в чужой мир, оказаться полностью беззащитной перед чужой злой волей, так долго оставаться одной, никому не нужной, а потом погибнуть. От этих мыслей мне становилось тошно, но я не могла перестать прокручивать их у себя в голове. Я представляла себя на месте Лилии, и сердце мое наполнялось тоской, каждый новый его удар отдавался острой болью.

– Тара, пожалуйста, посмотри на меня, – с нотками отчаяния в голосе попросил Фарлаг.

Я все-таки заставила себя обернуться и теперь привалилась к стене спиной. Ноги держали меня с трудом, глаза болели все сильнее. Боль эта перерастала в мигрень. Не знаю, как я выглядела в тот момент, но Фарлаг посмотрел на меня с тревогой.

– Когда ты понял это? – спросила я зачем-то. На самом деле это не имело никакого значения.

– Что Лилия Тор была русалкой? Еще во время разговора с Норманом. Был уверен, что ты тоже поймешь, но ты никак не прореагировала.

– Почему ты мне ничего не сказал?

– Во-первых, я был не уверен, – ответил он оправдывающимся тоном. – Это выглядело логично, но вероятность другого объяснения того, что ты не плачешь, оставалась.

Я медленно кивнула, соглашаясь с этим доводом, хотя его легко было оспорить. Пусть он не знал наверняка, что могло помешать ему поделиться догадкой?

– А во-вторых?

– Боялся твоей реакции, – признался он. – После того, как ты ответила на мой вопрос, стал бояться еще больше. Несколько дней даже думал, что безопаснее мне будет исчезнуть из твоей жизни, но… не смог этого сделать.

– Но ты ведь понимал, что Лессандр, скорее всего, подтвердит это? Ты ведь понимал, что я все равно узнаю?

– Конечно, понимал. Но я и не ставил перед собой задачу защитить тебя от правды. Я думаю, ты в состоянии вынести любую правду. Я знаю, что ты справишься с этим.

Я закрыла глаза и прижалась к холодной поверхности стены затылком. В отличие от Фарлага, я не испытывала такой уверенности. Хотя если подумать… Куда я денусь? Да, сейчас мне казалось, что огромный колюще-режущий комок, собирающийся внутри, вот-вот разорвет меня изнутри, но умом я понимала, что это пройдет. Я останусь жива и со временем даже снова смогу спокойно спать, просто на сердце станет одним рубцом больше. Но он прав: я справлюсь с этим. Я всегда справлялась.

– Ты злишься на меня?

Его голос прозвучал так, словно Фарлаг находился где-то далеко, но заставил меня вернуться в реальность. Я открыла глаза, снова посмотрела в его встревоженное лицо и покачала головой.

– Нет, просто я… растерянна. Огорчена. И не все понимаю. Если я русалка наполовину, разве я не должна плакать чаще, чем они? Как же человеческие гены? Почему для меня это так же недостижимо, как и для моей матери?

– Кто знает? – он едва заметно пожал плечами. – Мы и про русалок-то уже почти ничего не знаем. До разговора с Норманом я даже не подозревал, что они редко плачут. Считал, что этот ингредиент редок из-за того, что сами русалки – редкость. Кто может наверняка сказать, какими должны быть дети человеческого мужчины и русалки? Особенно, если речь идет о таком мужчине, как Сет Прайм. Сомневаюсь, что он сам много плакал в этой жизни.

– Древние боги, Алек… – испуганно прошептала я, опять на секунду зажмуриваясь. – Он меня возненавидит.

– Алек Прайм благороден до зубовного скрежета и примерно настолько же умен, – Фарлаг изобразил комичную гримасу, которая вызвала у меня слабую улыбку. – Если он кого и возненавидит, так это своего отца. Я уверен, ему хватит мозгов сообразить, что за поступки своих родителей ты не в ответе. Особенно за те, что они совершили до твоего рождения.

– Буду надеяться, что ты прав.

Он снова коснулся моего плеча, а потом решительно привлек к себе и обнял. Я попыталась вывернуться, но недостаточно активно.

– Если Мор увидит, он все поймет, – объяснила я свои жалкие трепыхания.

– Пусть видит. Плевать мне на это сейчас, – заявил Фарлаг, обнимая меня крепче. – Ты совершеннолетняя, а я увольняюсь. Максимум, что мне грозит, – это еще один скандал в светской прессе. Неприятно, но не смертельно.

Он коснулся губами мое макушки, погладил по голове, словно ребенка, и горестно вздохнул.

– Тара, я так хотел бы сделать для тебя больше, – его голос прозвучал очень тихо, но в нем отчетливо слышалось сожаление. – Как-то избавить от этой боли, но я не могу. Боюсь, даже если я тебе спою, тебе станет только хуже.

Это была довольно неуклюжая попытка пошутить, но она сработала: у меня вырвался нервный смешок. Правда, прозвучал он как-то странно. Тем не менее, мне действительно стало немного лучше. Просто от осознания того, что он рядом и готов на все, чтобы мне помочь. Пусть разгадка тайны моего рождения обернулась кошмаром, по крайней мере, я больше не была одна. Только ради этого стоило перевестись в Лекс.

Это помогло немного собраться с мыслями и наконец увидеть светлую сторону последних новостей.

– Зато теперь я могу тебе помочь, – я чуть отстранилась, чтобы видеть его лицо. – Если мои слезы могут подойти для снадобья истинной молодости, то и для твоего подойдут. Надо просто заставить меня заплакать.

– Просто? – он нервно усмехнулся. – Тара, ты не плакала, когда была ребенком, даже если тебе было больно. Ты не плакала, когда умерла та, кого ты считала родной матерью. Ты даже сейчас не плачешь, хотя я вижу, как тебе плохо. Ни боль, ни горе не вызывают твоих слез. Ты не заплакала ни когда я признался тебе в любви, ни когда предложил стать моей женой. Видимо, моменты счастья тоже не способны заставить тебя расплакаться.

– Всегда есть более сильная боль и более глубокое горе, – возразила я. – Как и счастье. Я испытала в своей жизни далеко не все. Лилия заплакала, когда родила меня. Значит, и я смогу.

Он моего энтузиазма не разделил. Напротив, заметно помрачнел и покачал головой.

– Ты же знаешь, ты не можешь родить от меня ребенка. Проклятие, которое лежит на мне, слишком сильное и слишком жестокое. Оно не убивает меня, но кто знает, как оно проявится в ребенке? Не убьет ли оно новорожденного раньше, чем мы поймем, как его снять? Сможем ли мы вообще это сделать? Это слишком большой риск. Ты мне потом сама не простишь последствий. А если ты и простишь, то я себе не прощу. И не смей меня оскорблять предложением бить тебя или пытать, – быстро добавил он, когда я открыла рот, чтобы возразить. – Даже если бы моя жизнь напрямую зависела от этого, я бы не стал этого делать. В нашем случае все к тому же не так однозначно. И не забывай, что еще есть шкатулка. Если там действительно слезы твоей матери, то они помогут мне.

– Но мы не знаем, на чью смерть она… – я осеклась, заметив его укоризненный взгляд. И поняла, что мы действительно уже с большой долей вероятности можем предположить, кто должен умереть, чтобы шкатулка открылась.

Делла сбежала, забрав у матери запас полученных от Лилии слез. И она сделала все, чтобы мать не получила их даже в случае ее смерти. Шкатулка не откроется, пока не умрет Аманда Блэк.

– Мне придется сейчас отправиться с Мором к Алисии. Лессандр подтвердила, что та как-то связана с Амандой: именно Алисия предупредила ее о том, что ей нужно бежать из Лекса. На Мора, кажется, произвело впечатление то, как мы разговорили Лессандр. Он считает, что я помогу ему и с Алисией, раз уж мы были женаты. А через нее мы доберемся до Аманды.

– Но если легионеры арестуют Аманду, ее посадят в тюрьму, – напомнила я. – Даже если без снадобья она начнет быстро стареть, сколько она еще проживет? Год? Два? Пять лет? Десять? Ты не продержишься столько.

По выражению, которое промелькнуло в его взгляде, я поняла, что он не думал об этом. Однако растерянность довольно быстро сменилась решимостью. Он быстро поцеловал меня в лоб и странно улыбнулся:

– Пусть сначала ее найдут. А потом будем думать дальше. Проблемы надо решать по мере их поступления.

Мне показалось, что для себя он уже определился, как решит эту проблему, просто не захотел сказать об этом мне. Чтобы не делить со мной ответственность за принятое решение? Я хотела спросить его об этом, но рядом раздалось деликатное покашливание.

– Господин Фарлаг, нам лучше поторопиться. Едва ли ваша жена подозревает неладное, но кто знает, что задумала Аманда Блэк? Госпожа Роук может остаться здесь. Для безопасности.

Фарлаг медленно выпустил меня из объятий, как бы подчеркивая, что не чувствует вины за свое поведение. Впрочем, Мор смотрел на нас так, словно ничего и не видел.

– Останешься здесь? – спросил Фарлаг. – Или вернешься в Лекс?

Мне даже думать не пришлось.

– Вернусь в Лекс, – уверенно заявила я.

В Легионе я совершенно не чувствовала себя в безопасности. Как-то ведь Аманда смогла повлиять на легионера двадцать лет назад. Кто знает, кто еще у нее под каблуком?

– Тогда иди сразу к себе. И оставайся все время с кем-нибудь. Или дождись меня в моих апартаментах.

На этих словах бровь Мора едва заметно дернулась, но и сейчас он ничего не сказал.

Глава 42

Мне не нравилось, что Фарлаг отправился к Алисии вместе с легионерами. Эта женщина казалась мне не менее опасной, чем Аманла Блэк. И я по-прежнему была уверена, что она несколько лет опаивала его каким-то снадобьем. И хотя я подозревала, что она добавляла его в еду, способ мог быть и другим. Что если она сможет на какое-то время вернуть себе контроль над его чувствами? Это заставляло меня нервничать и желать быть рядом с ним, но я понимала, что объективно буду только мешать. В конце концов, он и так будет не один. Взрослые мужчины уж как-нибудь разберутся без меня.

Когда я вернулась в Лекс, преподаватель, которого Фарлаг оставил сторожить портал, сидел на месте. Он где-то раздобыл себе довольно удобное кресло, вероятно, переместил из своего кабинета, и теперь сидел в нем с книгой. Когда я появилась в зале, он посмотрел на меня с надеждой, которая угасла, как только он понял, что я вернулась одна.

– А где ректор? – печально уточнил он.

– Ему пришлось задержаться. В Лекс кто-нибудь приходил?

Преподаватель только мотнул головой и снова уставился в книгу. Мне трудно было его винить за отсутствие энтузиазма при общении со мной: у него, скорее всего, были другие планы на этот выходной.

Я поторопилась в наши с Реджиной апартаменты, посчитав, что самым разумным будет дождаться возвращения Фарлага именно там. Я была уверена, что он пришлет мне записку с феей, как только вернется, а пока я буду совершенно точно не одна. К тому же очень хотелось добраться до запертой шкатулки и теперь держать ее на виду все время. Она стала реальным шансом спасти жизнь моего проклятого ректора, и страх упустить этот шанс рос во мне с каждой минутой, пока я не держала шкатулку в руках.

В нашей общей с Реджиной гостиной пахло чем-то незнакомым, но приятным. Сама Реджина сидела за обеденным столом, листая очередной журнал со светскими сплетнями. Несмотря на довольно поздний час, она еще была в ночной рубашке и пеньюаре, как будто только встала.

– О, ты где пропадала? – она улыбнулась мне. – Дай угадаю: отмечала совершеннолетие в спальне Фарлага? Да не смущайся, слепому было видно, что между вами что-то есть, а настроение Алека после вечеринки очень красноречиво говорило о том, куда ты сбежала. Присоединяйся ко мне, я заказала кофе. Егопьют за Занавесью, когда хотят взбодриться. Говорят, нарушает стабильность потока, но я думаю, что от одного раза ничего ужасного не случится. Я жажду от тебя грязных подробностей, а потом расскажу тебе, как я провела эту ночь.

Она довольно улыбалась, из чего я сделала вывод, что ночь она провела с пользой. Я, конечно, не собиралась ничего рассказывать ей о своей ночи с ректором, но была готова послушать о ее победах, чтобы скоротать время в ожидании. Только не раньше, чем увижу шкатулку.

– Я сейчас приду, – пообещала я, скрываясь за дверью спальни. – Только переоденусь.

Я сразу метнулась к столу и выдвинула нижний ящик… Сердце пропустило удар или даже два: на том месте, где всегда стояла шкатулка, оказалась пустота. Я даже пощупала ее рукой, проверяя, не стала ли шкатулка снова невидимой. Торопливо проверила другие ящики, пока еще надеясь, что просто по ошибке положила ее в другое место. Однако шкатулки не было нигде, а содержимое остальных ящиков выглядело так, словно в нем кто-то рылся: все лежало совсем не так, как оставляла я.

Теперь сердце забилось сильнее, а руки опять задрожали. Мало мне было проблем сегодня, теперь еще сбывался мой недавний кошмар, в котором я искала шкатулку и никак не могла найти. Кроме того, пропал конверт, который я забрала из кабинета Блэка, а вместе с ним и рецепт снадобья. К счастью, коробка с письмами, обгоревшим портретом, открытками и дешевыми бусами, которые мама хранила, стояла на месте. В последний раз я положила в нее и портрет Лилии и Деллы, поэтому он тоже остался у меня. Остальное пропало, и я не представляла, куда оно могло деться. Кто мог войти в мою спальню и перерыть ящики? Когда?

Вероятно, сегодня ночью, когда меня не было, потому что еще в пятницу днем шкатулка стояла на месте. Кто мог знать, что меня нет и не будет, и так нахально влезть в мою комнату, не боясь, что следящие чары потом укажут на него?

Ответ напрашивался сам собой: моя соседка. Только Реджина могла войти в мою спальню, не боясь последствий. Особенно если она действительно поняла, куда я отправилась после вечеринки, и понимала, что я там останусь как минимум до утра. Не поэтому ли она выглядит такой довольной сегодня?

Мне не хотелось думать на нее, правда не хотелось. Мы все больше общались как подруги, она даже начала мне по-настоящему нравиться. Вот только сейчас память услужливо подсовывала мне воспоминание о том, как она поила меня красным вином, после чего я спала, как убитая. Правда, в ту ночь ничего не произошло… По крайней мере, я ничего такого не заметила, но кто знает, что могло быть в том вине… Почему она вообще решила тогда со мной его выпить?

Материальное положение ее семьи говорило о том, что к ней можно найти подход. Банальный и доступный для человека вроде Аманды Блэк, в этом я не сомневалась. Особенно раз они заодно с Алисией, которая только что очень удачно развелась.

Борясь с приступом паники и гнева, я прижала к груди последнее, что у меня осталось: жестяную коробку с письмами и портретами, а потом убрала ее в сумку, в которой обычно носила учебные книги и тетради. Придется теперь всегда носить свое с собой.

– Что-то ты не переоделась, – удивленно заметила Реджина, когда я вернулась в гостиную.

Она так и сидела за столом, листая журнал и попивая ароматный напиток под названием «кофе».

– Где она? – едва сдерживаясь, чтобы не закричать, спросила я.

– Кто? – удивление на лице Реджины выглядело вполне искренне.

– Моя шкатулка. Та, что не открывается.

– Откуда я знаю? – она оскорбленно дернула плечом. – Я не слежу за твоими вещами.

– Перестань! Она лежала у меня в столе, только ты могла ее взять, пока меня не было. Кто еще стал бы вламываться к нам, понимая, что следящие чары запомнят его визит?

– Я тебе еще раз говорю, – голос Реджины прозвучал раздраженно, – я не видела твою шкатулку и не брала ее. Зачем она мне, если она даже не открывается?

– Может быть, кто-то заплатил тебе за нее? – ни на секунду не замявшись, выпалила я.

– Ну, знаешь! – Реджина вскочила на ноги. – То, что моя семья с трудом удерживается на прежнем уровне жизни, еще не значит, что меня можно так просто купить! Я думала, ты умнее. Еще раз объясняю: меня самой не было здесь ночью, я выслушивала тоскливые бредни Прайма о том, какая ты хорошая. Мы расстались под утро. Ночью кто угодно мог вскрыть наши апартаменты и войти. Спроси у Фарлага, кто это был. Он контролирует все охранные чары в Лексе. А ко мне не лезь!

С этими словами она с недовольным видом ушла в свою спальню, забыв на столе чашку с недопитым кофе.

Я прижала ладони к горящему лицу и закрыла глаза, пытаясь унять дрожь и прояснить мысли. Я и так была выбита из колеи посещением Легиона, а теперь совсем растерялась и запуталась. Проверить слова Реджины я не могла, пока Фарлаг не вернется в Лекс, а он мог вернуться только через несколько часов.

Я растерянно опустилась на диван, положив сумку себе на колени и не зная, что мне делать. Остаться здесь? Но если сюда так легко войти, а своей соседке я не могу доверять, то не опасно ли это? Пойти в апартаменты ректора и ждать Фарлага там? Обратиться к Алеку? Искать шкатулку, подвергая себя непредсказуемой опасности?

Последний вариант я тут же отмела и остановилась на предпоследнем. Алеку я доверяла целиком и полностью. Совесть, конечно, шептала, что я не могу обращаться к нему за помощью. Мало того, что я фактически отвергла его чувства, я еще оказалась его сестрой и была не готова сейчас с ним об этом говорить. Рано или поздно он все узнает и поймет, что я не торопилась откровенничать. Даже если он не возненавидит меня за то, что произошло между его отцом и моей матерью, он едва ли простит мне молчание. Однако все это меркло на фоне просьбы Фарлага не оставаться одной.

Я тряхнула головой и решительно встала. Апартаменты Алека были не так далеко, стоило поскорее добраться туда и попросить убежища.

Однако мне не повезло: дверь открыл сосед Алека и сообщил, что тот вообще не приходил ночевать.

– Кажется, он до упора был на вечеринке, – он усмехнулся. – Твоей, между прочим, с которой ты куда-то сбежала. А вот куда он потом отправился, не знаю. Раз ты спрашиваешь, значит повезло не Реджине, но его каждая вторая приласкать готова. Хочешь, заходи, подожди его тут.

Я отказалась. Алеку я доверяла, а его соседа знала плохо. У меня оставался последний вариант: апартаменты ректора. Они находились дальше, но я убедила себя, что спокойно доберусь и туда. Сюда же я пришла. И потом, даже если Аманда Блэк как-то подкупила Реджину – или кого-то еще – это не значит, что она бродит по коридорам Лекса в поисках меня. Тот преподаватель сказал, что через портал никто не проходил. Да и кто будет нападать на меня посреди дня в коридорах Лекса? На улицу я точно выходить не собиралась.

Уже добравшись до лестницы, я отчасти пожалела о своем решении: на всем пути я не встретила ни одного студента. Первая половина дня субботы была мертвым временем в Лексе: все в основном сидели в своих апартаментах. Кто-то отсыпался, кто-то просто ленился, кто-то, наоборот, занимался.

Я одернула себя, напомнив, что Аманды Блэк здесь быть не может. Эта женщина была, конечно, монстром, но не древним богом же. Едва ли она рискнула бы приблизиться к Лексу, где еще оставались люди, которые могли узнать ее.

Эта мысль заставила меня остановиться. А могли ли они ее узнать? Если сейчас она выглядела все так же молодо, как тогда, то кто бы заподозрил в ней женщину, которой уже миновало шестьдесят? Мало ли в мире похожих людей?

Я сделала еще один шаг и снова остановилась, вспомнив слова Нормана про темную инверсию: снадобье, изготовленное с ее помощью, меняет внутреннюю суть человека, а со временем внутреннее отражается на внешнем. Аманда Блэк двадцать лет принимает такое снадобье. Она могла за это время измениться как угодно.

Я не узнаю ее, даже если столкнусь лицом к лицу. Я всего-то один раз видела ее портрет, и то больше смотрела на маленькую Деллу, чем на нее.

Интересно, вещи Блэка уже убрали из его комнаты? И если да, то куда? Семьи у него не осталось, никто не мог их забрать.

Разве что Фарлаг. Он очень тепло относился к Блэку, поэтому едва ли у него поднялась рука просто выбросить их, а бесконечно занимать ими апартаменты он не мог, они наверняка были нужны новому преподавателю снадобий. Значит, портрет стоит искать где-то у ректора.

Я ускорила шаг, поскольку была уже в двух шагах от комнат Фарлага. Дверь в гостиную открылась без проблем, и я неуверенно замерла посреди комнаты, гадая, где могут храниться вещи Блэка, и заодно размышляя, имею ли я право рыскать по чужим апартаментам в поисках чужих вещей. Но серьезность ситуации снова успокоила мою совесть.

Сильно хозяйничать мне не пришлось: несколько коробок с вещами обнаружились в лаборатории, которой Фарлаг сейчас редко пользовался. Портрет в рамке лежал в одной из коробок, поверх других вещей.

Я вгляделась в лицо Аманды Блэк. На этом портрете ей было около тридцати. Гармоничные черты, голубые глаза, светлые волосы… Я вспомнила, что в первый раз она показалась мне смутно знакомой. Она и сейчас мне кого-то напоминала, но я не понимала кого.

Впрочем, решить эту задачку оказалось просто. Мой образ жизни не предполагал большого количества знакомых, а память сейчас подсовывала тех, о ком я думала в последнее время.

Я бы ее ни за что не узнала, если бы эти две женщины уже не были связаны в моем сознании. Она действительно изменилась. Даже новый цвет волос и совсем другой макияж уже делали ее мало узнаваемой. Темная инверсия к тому же заострила черты лица и полностью изменила выражение глаз. Добавить к этому то, что она выглядела даже не на двадцать, а на все тридцать лет моложе, чем должна была быть, – и вот в голову даже не приходит подумать, что Алисия Фарлаг – это Аманда Блэк.

Нужно было как-то предупредить об этом Найта. И легионеров.

Я вскочила с места, резко повернулась, еще не зная, куда собираюсь бежать и что делать, и едва не столкнулась с феей. Та недовольно пискнула и швырнула мне записку. Да так, что я с трудом ее поймала. Развернув тетрадный лист бумаги, я прочитала короткое послание:

«Сгоревший дом Блэка, подвал. Если тебя не будет через десять минут, Алек Прайм умрет. А потом можешь попрощаться со своей шкатулкой и ее содержимым. Время пошло».

Глава 43

Мне пришлось бежать. Десяти минут было слишком мало, чтобы остановиться, подумать, выработать план и всех спасти: Алека, Найта, себя, поэтому мне пришлось просто бежать. Подворачивая ноги, врезаясь в ветки деревьев, выбиваясь из сил.

Но я успела. Добралась до сгоревшего коттеджа всего за девять минут. Почерневший остов сегодня не выглядел ни мрачно, ни угрожающе. День выдался погожий: теплый и солнечный, по-настоящему весенний. Беззаботное щебетание птиц показалось мне жестокой насмешкой, когда я шагнула в темный провал входа. Настолько оно не вязалось с тревогой и страхом, которые терзали мое сердце. Я понимала, что иду прямиком в ловушку, из которой не смогу выбраться, но я не могла позволить Алеку пострадать из-за истории, к которой он не имел никакого отношения.

Когда я спускалась в подвал, ноги меня едва слушались. Внизу уже горели шары, заливая помещение с бассейном ровным желтоватым светом, но оставляя по углам тени.

Первым я увидела Алека. Он был то ли без сознания, то ли усыплен. По крайней мере, я надеялась, что он жив. Его неподвижное тело висело над бассейном строго по середине, поддерживаемое заклятием левитации. Глаза были закрыты, я даже не знала наверняка, дышит ли он.

Сначала мне показалось, что в подвале больше никого нет, но потом я заметила Дорна. Он вышел из темного угла, довольно скалясь. Честно говоря, меньше всего я ожидала увидеть тут его, считая, что меня вызвала Аманда Блэк.

– Дорн? Какого демона? – я не смогла скрыть ни удивления, ни досады. – Ты никак не уймешься?

– Молчать, фермерша! – грубо прикрикнул он. – Я же говорил, что ты мне за все ответишь. Час расплаты настал. Сними фокусирующий артефакт и брось его в бассейн. Потом будем разговаривать. Иначе на дно бассейна отправится твой драгоценный Прайм.

Я сжала в кулаке амулет, гадая, смогу ли ударить Дорна заклятием так, чтобы он потерял сознание, и хватит ли мне потом времени и сил вытащить Алека из воды до того, как он захлебнется.

– Даже не думай об этом, – услышала я второй голос.

Аманда-Алисия появилась из маленькой комнатки, в которой она когда-то держала Лилию. В руках она крутила браслет, соединенный, как я знала, цепью со штырем в стене.

– Одна ты с нами не справишься, – добавила она с ядовитой улыбкой. – По крайней мере, пока будешь пытаться, этот славный мальчик умрет. Кстати, ты уже знаешь, что он твой брат?.. Судя по всему, знаешь.

Мне ничего не оставалось, кроме как молча снять цепочку с амулетом. Я стянула ее через голову, понимая, что дрожащими пальцами не смогу расстегнуть маленький замок. Поколебавшись пару секунд, все же шагнула к бассейну и бросила амулет в воду, чувствуя себя теперь еще более беззащитной, чем до этого.

– Довольна? – мой голос прозвучал хрипло, но достаточно твердо, невзирая на бившую меня внутри дрожь.

– Более чем, – продолжая улыбаться, кивнула Аманда. – А теперь надень это.

Она бросила мне браслет на цепи, тот с оглушающим лязгом упал на сырой каменный пол всего в паре метров от нее и довольно далеко от меня. Видимо, предполагалось, что я должна сама подойти.

Я покосилась на тело Алека, зависшее над водой, а потом перевела взгляд на браслет.

– Зачем? – спросила я, пытаясь потянуть время. – Разве ты не собираешься меня убить? Ради моей крови?

– О, нет, – она рассмеялась, и от этого смеха у меня мороз побежал по коже. – Я не собираюсь снова совершать эту ошибку. Я и твою мать не хотела убивать, это все Делла виновата. Она решила спасти всех и сбежать с русалкой, тобой, моим запасом русалочьих слез. Заодно прихватила снадобье и его рецепт… Часть рецепта, ей не удалось полностью обмануть охранные чары, поэтому он порвался. Не понимаю, зачем она пыталась его забрать. Я его несколько лет выводила, а потому знаю наизусть до последнего грамма.

– Если ты не собираешься меня убивать, то что собираешься делать? – я продолжала тянуть время, поглядывая на Алека и пытаясь понять, кто из этих двоих поддерживает заклятие левитации. – Ты же знаешь, что моих слез ты не получишь.

– Это мы еще посмотрим, – ее улыбка превратилась в угрожающий оскал, лицо в одну секунду перестало быть красивым. – За двадцать лет я смогла раскопать несколько интересных теорий. К тому же я точно знаю, что делает русалку ближе к обычной человеческой женщине: рождение ребенка. Ты еще молода, сумеешь родить несколько раз, прежде чем дело дойдет до использования твоей крови. А пока я посмотрю, не подойдет ли мне кровь твоих отпрысков. Они будут русалками только на четверть… Но кто знает, может быть и этого хватит? Как тебе кандидат в отцы твоего первенца? – она манерно махнула рукой в сторону Дорна. Тот мерзко ухмылялся.

Руки сами собой сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Я до боли стиснула зубы, стараясь удержать внутри все, что в этот момент подумала. Я не хотела их лишний раз провоцировать.

– Оно хоть того стоит? – спросила я, не торопясь надевать на ногу браслет. – Ты убила ни в чем неповинную девушку, пыталась убить Лессандр, разрушила собственную семью, убила родную дочь и мужа, который тебя обожал. Ради чего?

Ее лицо перекосило от гнева, оно полностью потеряло человеческий облик. Я никогда не видела демонов, но решила, что выглядят они именно так.

– Я никого не собиралась убивать, меня вынудили! – рявкнула она. – Сначала эти девчонки своей попыткой сбежать и забрать у меня все! Лессандр могла сдать меня Легиону. А Делла… Когда через столько лет я наконец нашла ее, она заявила, что украденные слезы я получу только через ее труп. Солгала, кстати. Даже убив ее, русалочьи слезы я так и не нашла. Они ведь в этой шкатулке, да? – она вытянула перед собой руку, призывая из комнаты за спиной мою шкатулку. – Как она открывается? Что эта мерзавка с ней сделала?

– Сначала скажи, как ты ее забрала, – неожиданно потребовала я. – Тогда я скажу, как она открывается.

– Считаешь, что ты в праве сейчас ставить условия? – удивилась она.

– Я забрал ее! Когда ты побежала к своему любовнику, я проник в ваши апартаменты, – не удержался Дорн. Ему явно захотелось похвастаться. – Алисия просила меня найти флакон со слезами, но его нигде не было. Зато я нашел шкатулку. И конверт.

Аманда недовольно поморщилась: ей не понравилось, что Дорн выступил без ее разрешения. Тем не менее она требовательно напомнила:

– Довольна? Теперь ты говори.

Я была довольна, действительно довольна. Несмотря на общую ситуацию, я испытала облегчение от того, что Реджина меня не предавала. К тому же теперь настал мой черед усмехаться.

– Делла закрыла шкатулку своей смертью на твою, – не без удовольствия сообщила я. – Видишь, в чем злая ирония? Не убей ты свою дочь, могла бы добраться до содержимого. А теперь шкатулка откроется только после твоей смерти.

Аманда зло зарычала и швырнула шкатулку в угол. Я непроизвольно поморщилась, когда та покатилась по полу: как бы это ни было глупо, я испугалась за сохранность отделки крышки.

– Хватит заговаривать мне зубы! – прикрикнула Аманда. – Надевай браслет!

Я на мгновение задумалась, что будет, если я откажусь это сделать, но тут же отмела эту мысль. Лучше было разговаривать с ними, а не упираться. Пока они мне отвечали, время шло.

– За что ты убила своего мужа? Он же был безобиден, – задала я еще один вопрос, подходя ближе и опускаясь на одно колено, чтобы застегнуть вокруг лодыжки браслет.

– В смерти Саймона виновата целиком и полностью ты, – фыркнула Аманда. Теперь она снова выглядела довольной, вспышка ярости миновала. – Я задержалась в апартаментах Найта в тот день и услышала, как вы обсуждаете разговор с Саймоном. Я еще не знала толком, кто ты и зачем тебе говорить с ним, но я не могла рисковать. Пришлось убрать его, чтобы он не сболтнул лишнего. Несмотря на проклятие, разрушавшее его разум, он порой бывал адекватен. Недостаточно, чтобы узнать меня, конечно, но мог что-нибудь рассказать. Следовало тогда же убрать и Лессандр, но я не хотела привлекать лишнее внимание Легиона.

– Неужели тебя там никто не прикрывает? Как же тебе все остальное с рук сошло? – спросила я, выпрямляясь и мысленно заклиная Аманду говорить дальше.

– Когда-то мне помогло то, что мой брат работал в отделе расследования смертей, – она пожала плечами. – Через него я вышла на начальника их отдела. Один разговор, пара поцелуев, – на ее губах снова появилась ядовитая улыбка. – И вот он уже достаточно очарован, чтобы выпить со мной чашку чая, а там… – она махнула рукой и выразительно посмотрела на Дорна. – Знаешь, женщине не нужно управлять миром. Достаточно знать, как управлять мужчинами, которые имеют власть, деньги или влияние. К счастью, мужчины примитивны. Они рабы страсти. Все они: Саймон, начальник моего брата и многие после него, Найт и даже этот мальчик, хотя я ему не то что в матери, в бабушки гожусь…

Она послала Дорну воздушный поцелуй, а тот счастливо улыбнулся в ответ. Меня передернуло.

– А я-то думала, он за нанесенное оскорбление мне мстит.

– Конечно, что-то должно лежать в основе, – согласно кивнула Аманда, снова переводя взгляд на меня. – Саймон был в меня влюблен, Найт – тоже, поэтому с помощью снадобья страсти я могла крутить ими, как хотела. С остальными было сложнее, но моя внешность всегда помогала вызвать у мужчины сначала влечение, а потом и краткосрочное помешательство на мне. Они закрывали глаза на мои преступления, шли на преступления ради меня, помогали мне сменить имя, раздобыть деньги, жилье, любые ингредиенты для снадобий. Найт был готов вообще на все, но не смог сделать главного: решить задачку с русалочьими слезами. Жаль, он выглядел очень перспективно.

– Значит, тебя до безумия любил мужчина, у тебя была прекрасная дочь, ты могла заниматься любимым делом, но ты от всего этого отказалась. Променяла на то, чтобы до конца своих дней бежать наперегонки со временем, пытаясь достать себе новые порции снадобья. Молодость ради молодости, потому что времени наслаждаться ею у тебя нет и не будет. Найт обожал тебя. До боли, до безумия. Он был готов носить тебя на руках и умереть за тебя. Молодой, красивый, талантливый, богатый, благородный – он был весь твой, ты могла быть с ним счастлива. Но вместо этого ты прокляла его, превратив его жизнь в ад. Ради чего?

– Поймешь лет через десять, – Аманда зло сощурилась. – Когда начнешь гнить изнутри. Я ведь тоже не сразу это поняла. Поначалу все игралась с косметическими снадобьями. Да, они помогали мне и в тридцать выглядеть на двадцать с небольшим, но это давалось все трудней и результат был все хуже. Что ни делай с внешностью, внутри старость все равно начинает пожирать тебя. И ты знаешь, чем это закончится: уродством, болезнями, слабостью… Смертью.

– И что дальше? Будешь держать меня взаперти, всеми силами выбивать из меня слезы, заставлять рожать детей, которых ты пустишь на снадобья? Тебе самой не противно от всего этого?

– Хочешь меня пристыдить? – она выглядела искренне удивленной. – Знаешь, все сомнения и стыд остались у меня в далеком прошлом. Темная инверсия освобождает. Понимаешь, по-настоящему освобождает. А когда ты свободна, ты непобедима.

– Не в этот раз, – я покачала головой и даже смогла заставить себя улыбнуться. – Они уже вычислили тебя. И скоро найдут тебя. Не знаю, как ты попала в Лекс, но выбраться незамеченной ты не сможешь. Все кончено.

Она не дрогнула, хотя я на это надеялась. Видимо, ничто было не способно стереть ухмылку с ее лица.

– Это ты так думаешь. А я сегодня завтракала со старшим легионером столицы. Ты ведь понимаешь, что это значит? Думаю, он уже отозвал своих людей. Так что никто не придет и не спасет тебя. Найт со временем, конечно, тебя найдет, что будет очень кстати, ведь я планирую убить его. Но сначала я прикончу твоего брата. Говорят, русалки плачут, когда умирают те, кого они любят. И раз уж я не могу достать слезы из шкатулки, придется достать их из тебя. Не могу я ждать еще девять месяцев.

Я почувствовала, как слабеют ноги и холодеют руки. Моя надежда была слабой, но только что она разбилась и превратилась в новый кошмар. Всю дорогу сюда я взывала к чарам, которые Найт наложил на мой амулет. Пыталась подать сигнал бедствия, чтобы он немедленно вернулся в Лекс с легионерами. Но теперь мой призыв превратился в ловушку для него. Один он с ними не справится, использование магического потока для боевых заклятий спровоцирует приступ…

– Отпусти Алека, – онемевшими губами попросила я. – Отпусти, ты ведь обещала.

Я понимала нелепость этих слов. Я ведь с самого начала не рассчитывала на то, что она его отпустит по доброй воле. Но Аманда снова усмехнулась и неожиданно заявила:

– Как скажешь, Тара. Отпусти его, – добавила она, повернувшись к Дорну.

Тот послушно кивнул и… убрал заклятие левитации. Обездвиженный Алек рухнул вниз. Раздался громкий всплеск. Мгновение – и темная вода сомкнулась над его телом.

– Нет!

Я ринулась к бассейну, но цепь не дала мне сделать и трех шагов. Лишь нелепо вытянув ногу и наклонившись вперед, я смогла дотянуться руками до бортика, но Алека увидеть уже не смогла. Он шел ко дну, а я ничем не могла ему помочь: без фокусирующего артефакта я не могла применить даже простенького заклятия.

Я задохнулась. Мне казалось, что это я иду ко дну, погружаясь в ледяную воду. Глаза вновь пронзила резкая боль и на мгновение окружающий мир скрыла уже знакомая пелена.

* * *

Я не знала, сколько прошло времени с того момента, как вода бассейна поглотила Алека. Мне показалось, что целая вечность, но на самом деле она могла длиться не дольше удара сердца. Поверхность воды еще не успела успокоиться, когда была снова потревожена. Невидимая сила подняла Алека вверх, а потом бережно опустила на пол рядом с бассейном.

Первым, как ни странно, среагировал Дорн: он вскинул руку, посыла ударный импульс в сторону лестницы. Только тогда я оторвала взгляд от все еще бессознательного Алека. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как заклятие Дорна было поглощено щитом Мора. Легионер тут же послал ответное заклятие, а потом еще одно и еще. Дорн не удержал щит, и его откинуло к стене, по которой он и сполз, замерев.

В то же время браслет упал с моей ноги, возвращая мне свободу передвижений. Естественно я тут же добралась до Алека, чтобы проверить дыхание и пульс. К счастью, тот не только дышал, но и уже начал шевелиться.

– Тара!

Я не поняла, откуда появился Фарлаг, видимо, спустился по лестнице вслед за Мором. Он мгновенно оказался рядом, опустился на колени и обнял меня за плечи, прижимая к себе.

– Слава древним богам, я боялся, мы не успеем… – едва слышно выдохнул он мне в ухо. – Они ничего тебе не сделали?

Я только помотала головой, не чувствуя в себе сил говорить. Сил вообще не было: после парализующего напряжения, рожденного страхом, я в одно мгновение расслабилась и могла отключиться в любую секунду. Сейчас только рука Фарлага удерживала меня от падения. Я обняла его за шею, утыкаясь лицом в плечо, и почувствовала, как он погладил меня по голове.

Рядом приходил в себя Алек. Свободной от меня рукой Фарлаг помог ему сесть. Все было хорошо. Ректор почувствовал беду через чары, наложенные на мой амулет, и появился вовремя. К счастью, все-таки не один. Если бы могла, я бы, наверное, разревелась от облегчения.

Я не видела, что происходило все это время между Амандой и Мором. Когда Фарлаг спросил, могу ли я встать, и мы с ним медленно выпрямились, Аманда уже была обездвижена, а Мор надевал на нее браслеты, запирающие магический поток внутри.

– Вас не должно здесь быть, – заявила она в этот момент легионеру. – Ваш начальник должен был вас отозвать.

– Он отозвал, – согласился Мор, оставляя ее обездвиженной и переходя к Дорну, чтобы надеть браслеты и на него. – Но я решил проводить господина ректора. Вы же понимаете, что, когда я становлюсь свидетелем преступления, я обязан вмешаться, какими бы ни были ранее отданные мне приказы.

– Я вас раздавлю, – пообещала она, злясь все больше, но не имея возможности пошевелиться. – Можете попрощаться с карьерой в Легионе.

Мор, уже надевший браслеты на Дорна, обернулся к ней и едва заметно приподнял бровь, ничуть не испугавшись.

– Это мы еще посмотрим… – он заставил Дорна встать и выпрямился сам. – А пока вы арестованы за похищение и попытку убийства Алека Прайма. Для начала. В Легионе разберемся, какие еще обвинения будут вам предъявлены. Ректор Фарлаг, откроете мне портал?

Он вопросительно посмотрел на Фарлага, но тот не торопился отвечать. Я сразу поняла причину и, мягко высвободившись из его объятий, нашла шкатулку, которую Аманда швырнула в угол. Та оказалась в целости и сохранности и по-прежнему заперта. Я прижала ее к груди и посмотрела сначала на чуть ли не дымящуюся от гнева Аманду, которая, заметив мои действия, насторожилась, а потом на ректора.

– Прайм, вы как? – спросил тот у Алека, помогая подняться и ему. – Идти можете?

– Да, конечно, сэр.

Алек выглядел дезориентированным. Он удивленно озирался по сторонам, растерянно смотрел на собственную промокшую до нитки одежду и опасливо косился на легионера, который сейчас тоже выглядел сбитым с толку. Ведь ответа от ректора он так и не дождался.

– Тогда будьте добры, выведите Дорна наверх и присмотрите за ним, – попросил Фарлаг.

– Господин Фарлаг, я не совсем понимаю… – начал Мор, но Найт его перебил:

– Сейчас я вам все объясню. Прайм, вы слышали мою просьбу?

Алек кивнул, бросил на меня взгляд, в котором озадаченность тесно переплелась с озабоченностью, но просьбу ректора все же выполнил.

Когда Алек с Дорном поднялись по лестнице и их шаги смолкли, Фарлаг наконец ответил Мору:

– Вы можете забрать Дорна, но ее, – он кивнул на совсем притихшую за это время Аманду, – я не могу отпустить.

– Это еще почему? – Мор заметно напрягся.

– Вам этого знать не надо, – Фарлаг покачал головой. – Просто оставьте ее здесь и уходите.

– Я все еще не понимаю…

– Демон вас забери, Мор! – ректор вышел из себя. От его крика даже я вздрогнула. – Вас здесь действительно не должно быть! Она уже обещала вам проблемы за это. Я уверен, она их обеспечит. Я уж не говорю о том, что она найдет способ вывернуться из рук нашего неспешного и чересчур мягкого правосудия. Оставьте ее здесь и уходите, я сам о ней позабочусь. У вас не будет проблем, обещаю. Больше того, я сделаю вас достаточно богатым человеком, – добавил он после небольшой паузы. – Богаче, чем вы когда-либо станете на службе в Легионе.

Мор приподнял подбородок, стиснул зубы и недовольно сверкнул глазами. Он был явно оскорблен, а еще больше – разочарован словами Фарлага.

– Взятка должностному лицу – это тоже преступление, – напомнил он. – Я могу арестовать и вас.

– Попробуйте, рискните карьерой, – недовольно прошипел Фарлаг.

Я положила руку ему на плечо, останавливая. Не хватало только, чтобы он сейчас наговорил лишнего.

– Господин Мор, послушайте меня, – обратилась я к легионеру, не давая Фарлагу вставить слово. – В этой шкатулке находится ингредиент, который может спасти ректору жизнь. Моя мать… та, что меня вырастила, оберегала его от этой женщины, – я кивнула на Аманду. – Потому что ради него та удерживала и истязала мою настоящую мать. Моя приемная мать закрыла эту шкатулку ценой своей жизни. Убила ее, кстати, Аманда Блэк, которую вы собираетесь арестовать, она только что мне в этом призналась. Но дело в том, что только смерть Аманды теперь способна открыть шкатулку. Только ее смерть может спасти ректору Фарлагу жизнь. Кстати, прокляла его тоже Аманда. Даже если правосудие над ней свершится, в чем я сомневаюсь, она проживет еще несколько лет, а жизнь ректора в ближайшие месяцы станет настолько невыносима, что прекратить ее будет большим благом, чем сохранять.

Выражение лица Мора отчасти смягчилось. Я поняла, что он простил Фарлагу непристойное предложение, но решимость из его взгляда никуда не делась.

– Мне очень жаль, – с чувством сказал он мне, а потом перевел взгляд на ректора. – Мне правда жаль, господин Фарлаг, но я представитель закона. Не я решаю, кого казнить, а кого миловать. Легион разберется с этим, судьи разберутся. А я на своем месте и не могу допустить расправу. Кем бы ни была эта женщина, она имеет право на справедливый суд.

Я увидела, как Аманда расслабилась, а по ее губам скользнула торжествующая улыбка с небольшой примесью презрения в адрес Мора. Справедливый суд, как же. Старший легионер столицы уже очарован ею. Он отпустит ее сразу, как только Мор приведет ее в Легион…

От злости и бессилия в груди снова загорелся огонь, в глазах появилась режущая боль, которая, судя по всему, собиралась стать моим постоянным спутником в такие моменты.

– Справедливый суд? – переспросила я, едва сдерживая вспыхнувшую ярость. Мой голос дрожал, но мне было наплевать. – Скажите, господин Мор, а где была ваша справедливость, когда эта женщина мучила и убивала мою мать? Ни она, ни ее сообщница не понесли никакого наказания. Где был ваш закон? Где был ваш Легион? Вы могли остановить все это еще двадцать лет назад, но она обвела ваших коллег вокруг пальца. Ей все сошло с рук. Одна девушка погибла, вторая была вынуждена всю жизнь скрываться. Но Аманда все равно нашла ее и тоже убила. Кто-то ее за это наказал? Нет, ваш Легион даже расследование не стал затевать. Потому что вас так легко обмануть! Лично вас она тоже обманула, когда убила профессора Блэка. Она мучила, убивала, калечила жизни, проклинала людей, но справедливость, закон и Легион молчали. Зато теперь вы готовы ее защищать. Она снова вывернется, понимаете? Как и пообещала, разрушит вашу карьеру. А когда Найт уже не сможет меня защитить, она доберется до меня. Рассказать вам, что она только что обещала со мной делать? Как она собиралась убивать тех, кто мне дорог, чтобы вызвать мои слезы? Как она планировала подсылать ко мне мужчин, чтобы те насиловали меня и делали матерью? Потому что кровь моих детей тоже может сгодиться для ее снадобья. Вы хотите для нее справедливости? Тогда сверните ей шею собственными руками здесь и сейчас. Это будет справедливо!

Не знаю, откуда во мне в тот момент взялось столько злости. Наверное, вся боль последних месяцев, все потери и угнетающие открытия, которые я была не в состоянии выплакать, весь пережитый несколько минут назад ужас выплеснулись в этой речи.

Они молча смотрели на меня. Все трое: Мор, Найт и даже Аманда. Последняя – почти испуганно. Найт – просто удивленно, а в глазах Мора я видела внутренний конфликт. Легионер в нем боролся с человеком.

– Я не могу просто казнить ее, – в конце концов повторил он.

– Я могу, – заверил Фарлаг, но я знала, что это не так. И словно в подтверждение моих мыслей он добавил: – Но если вас так беспокоит факт расправы, пусть это будет честный магический поединок. Представим, что вас и правда не было тут. Она похитила моих студентов, пыталась их убить, мне пришлось вмешаться… Такой вариант больше устроит вашу совесть?

Такой вариант совершенно не устраивал меня, однако это, судя по всему, никого не волновало. На лице Мора отразилось облегчение. Аманда тоже выглядела довольной: она чувствовала в себе силы победить Найта. Последний тоже казался уверенным в своей победе, но у меня от одной мысли об этом поединке вспотели ладони.

– Но как же… проклятие… Твой магический поток… – попыталась возразить я, но Фарлаг жестом остановил меня.

– Я справлюсь, Тара. Обещаю. Береги шкатулку.

Мор тем временем снял с Аманды браслеты и как-то слишком спокойно произнес:

– Мы будем ждать наверху. Если выйдете вы, – он обратился к Фарлагу, – я просто уйду, а вы вызовете других легионеров. Если же выйдете вы, – теперь он посмотрел на Аманду, – я заберу вас в Легион. Вы будете вольны рассказать моему руководству о том, что я допустил здесь. Это понятно?

Аманда кивнула, а Мор взял меня под локоть и потянул к лестнице. Я попыталась протестовать, но довольно вяло. В конце концов, что я могла сделать? Без амулета я была бесполезна, а Фарлаг уже все решил. Не мне было оспаривать это решение.

Мор вывел меня из коттеджа. Хмурый Дорн и уже высушивший себя и свои вещи Алек ждали в паре метров от входа. Конечно, они оба заметили, что мы вышли только вдвоем. На лице Дорна отразилась тревога, но… не такая сильная, какую я ожидала увидеть. Кажется, снадобье Аманды действовало тем слабее, чем меньше было изначальное влечение. А Дорна она, судя по всему, возбуждала только обещанием шанса поквитаться со мной. Как только шанс этот испарился, его сознание прояснилось.

Алек выглядел более озабоченным. Он прямо спросил, где ректор и его бывшая жена, на что получил сдержанный ответ Мора:

– Я разрешил им поговорить наедине.

Этот ответ явно не обрадовал Алека, он перевел вопросительный взгляд на меня. Мне оставалось только пожать плечами.

– Им нужно… кое с чем разобраться, – внезапно осипшим голосом объяснила я.

Наверное, он подумал, что я ревную и из-за этого волнуюсь, потому что ободряюще улыбнулся мне и приобнял за плечи. Я с трудом сглотнула, чувствуя себя неловко по очень многим причинам.

Птицы продолжали беззаботно щебетать, а солнце – ярко светить, но меня трясло от холода, словно я оказалась на улице в одном платье посреди зимы. Время тянулось невыносимо долго. Казалось, прошла еще одна вечность, хотя обычно магический поединок не длился дольше трех минут. Возможно, легионеры и темные могли продержаться дольше, но у обычных людей со средним собственным потоком не хватало сил.

Я так сильно сжимала шкатулку в руках, что ее острые края и выпирающие элементы отделки болезненно впивались в кожу. Я ослабила хватку только тогда, когда наконец услышала приближающиеся шаги. Тяжелые, шаркающие, но смутно знакомые. Это совершенно точно была не Аманда.

Я бросилась к входу в коттедж и едва не столкнулась с Найтом в дверном проеме, что оказалось весьма кстати: он едва держался на ногах и был ужасно бледен. Мне удалось поддержать его, но ровно настолько, чтобы он не упал на землю, а медленно осел на нее, привалившись спиной к стене коттеджа. Судя по тому, с каким трудом он дышал и как время от времени содрогалось его тело, у него начинался приступ.

Но это не имело никакого значения. Главное – он победил. Еще один приступ он переживет, он их уже столько пережил! А потом мы сварим снадобье, и он поправится. Эта мысль настолько меня вдохновила, что я улыбнулась, несмотря на его бедственное состояние сейчас.

Фарлаг посмотрел на меня мутным взглядом. В любой момент его сознание могло угаснуть, но ему хватило сил сообщить мне:

– С ней покончено…

И после этого его глаза закрылись, а дыхание превратилось в ужасающий хрип.

Я погладила его по щекам, по волосам, несколько раз поцеловала, просто потому что уже не могла не целовать. Мои судорожные бессмысленные действия перемежались не менее бессмысленным шепотом. Я обещала ему, что все будет хорошо и скоро он поправится. Просила еще немножко потерпеть, а потом поняла, что он меня не слышит.

– Помогите же мне! Его надо отвести в его апартаменты, там есть снадобья… Только не левитируйте! Он этого не любит.

Мор понимающе кивнул, и они вместе с Алеком подхватили Найта под руки и потащили на себе в сторону замка. Немного растерянный Дорн, не зная, что ему делать, пошел рядом. Бежать ему все равно было некуда. Я схватила с земли шкатулку, собираясь последовать за ними, но не удержалась, подняла крышку и заглянула внутрь.

Там лежали замысловатый браслет, небольшой конверт и флакон с жидкостью. Я конечно в первую очередь вытащила его, сразу понимая, что что-то не так. Жидкость внутри была не прозрачная, а мутно-ржавого цвета.

Это были не русалочьи слезы, а уже готовое снадобье. Вероятнее всего, снадобье истинной молодости.

Глава 44

В этот раз приступ продлился долго, до утра следующего дня, но протекал при этом как-то вяло. Судороги и спазмы довольно быстро снимались снадобьями, и большую часть ночи и Найт, и я спали, но время от времени ему становилось хуже, начинались жар и бред.

Мне казалось, что его состояние вызвано не столько проклятием, сколько случившимся в подвале сгоревшего коттеджа. Кем бы ни оказалась Алисия, какой бы она сама ни оказалась, он прожил с ней три относительно счастливых года. И пусть его чувства к ней были усилены снадобьем страсти, они все равно были. Он прожил с ними пять лет, и пары часов едва ли могло хватить, чтобы полностью перестроиться. И тем не менее, ему пришлось убить ее. Ему, человеку, который никогда в жизни не совершал ничего подобного. Честно говоря, я не понимала, как он вообще смог. И почему-то мне казалось, что он сделал это не столько для себя и открытия шкатулки, сколько из-за меня.

Наверное, потому что в бреду он часто повторял, что мне больше нечего бояться и Аманда больше не причинит мне зла. А еще он говорил о русалке, которая помогла ему победить. Якобы он только отбросил Аманду заклятием в бассейн, а там появилась русалка и утащила ее на дно. Найт утверждал, что видел ее хвост. Оставалось только догадываться, откуда взялась такая странная фантазия. Вероятно, его сознанию было слишком сложно принять факт убийства. Откуда взялся образ русалки, я тоже догадывалась. Мне оставалось только держать его за руку, делать холодные компрессы, со всем соглашаться и думать, как я расскажу ему о том, что в шкатулке не было слез.

Поскольку Найт надолго выпал из реальности, Мор сам вызвал своих коллег. Они действительно нашли Аманду в бассейне, как и рассказывал мне Найт. Официальная версия звучала так: Аманда с помощью Дорна похитила Алека Прайма и меня, планировала убить обоих, но Мор и Фарлаг успели вмешаться. Позже Мор позволил бывшим супругам объясниться наедине, но Аманде как-то удалось освободиться от браслетов. Она напала на Фарлага, и он был вынужден защищаться. Поначалу сам Мор и вел это дело, но через пару дней его сменил другой легионер и количество вопросов к Найту возросло.

Однако его это, как мне казалось, не слишком пугало. От приступа он оправился, но в свое привычное состояние не вернулся. Даже новость о том, что в шкатулке оказалась жидкость, не похожая на слезы, воспринял довольно равнодушно. Я очень надеялась, что со временем эта апатия пройдет. Пока же она была ему на руку, потому что на все допросы он реагировал достаточно спокойно, а спокойствие свидетельствовало в его пользу.

Пока Найт разбирался с легионерами и боролся с внутренними демонами, я провела исследование найденного в шкатулке снадобья. Новый преподаватель научил меня во время нашего индивидуального занятия. Мне не удалось определить все ингредиенты, но те, что проявили себя, совпали с рецептом снадобья истинной молодости, каким я его запомнила. Запомнила – потому что найденный мною у Блэка конверт вместе со всем содержимым, которое я туда сложила, Аманда уничтожила. От него осталась только горстка пепла в углу комнаты, где когда-то держали Лилию Тор.

А еще я каждый день читала письмо и рассматривала найденный в шкатулке браслет.

Письмо было написано мамой. Деллой. На нескольких листах убористым почерком она рассказывала мне всю правду. О Лилии, о своей матери, обо всем, что произошло двадцать лет назад. И хотя большую часть этой истории я уже знала, было несколько моментов, которые я читала, затаив дыхание.

Прежде всего это был строчки о моей настоящей матери. Делла рассказывала о том, какой была Лилия: милой, доброй, боязливой, но любопытной.

«Она не могла пожаловаться мне на то, что моя мать с ней делала. Или не хотела, понимая, что я все равно ничего не смогу для нее сделать. Нашей речью она так и не смогла овладеть, но мы с ней общались и понимали друг друга. Мы разговаривали жестами, картинками, смехом. Она задавала мне безмолвные вопросы о нашем мире, пела мне о своем. И хотя в этой песне не было слов, я все равно понимала. Я словно погружалась в сон, и мне являлись картины, которые она хотела мне показать. Не знаю, как она это делала.

Она всегда была добра ко мне. Даже лечила головную боль, когда она случалась. Это то немногое, что я смогла тебе передать от нее. Мне кажется, она любила меня. Я-то точно привязалась к ней, как к младшей сестре. Мы много времени проводили вместе, когда я не училась. И хотя я видела, что она тоскует попривычной жизни, тогда мне казалось, что призвать ее к нам было не таким уж злодейством.

Злодейства открылись мне позже…»

Делла рассказывала о том, что узнала, без прикрас. Рассказывала она и о том, как пыталась добиться каких-то действий от отца, но тот ее не слушал. Даже в этих строчках, написанных годы спустя, еще чувствовалась горечь и обида на него. И мне было вдвойне больно все это читать, потому что я помнила лицо профессора Блэка в тот вечер, когда он подумал, что я и есть Делла. Я помнила отчаяние в его голосе, когда он просил прощения и когда потом спрашивал, где же его дочь и когда вернется. И мне было горько от осознания того, что они так и не нашли друг друга, чтобы объясниться.

«Наверное, мне стоило предпринять что-то другое, – писала Делла. – Подумать еще, обратиться в Легион или к ректору Лекса. Рассказать обо всем, что происходило у нас дома. Но я была молода и глупа. Я задумала побег, но не продумала его до конца. Вероятно, это я погубила Лилию, хотя хотела ее спасти. Моя мать заметила наше исчезновение слишком рано и попыталась догнать. Это происходило ночью, в темноте мы сбились с пути и заплутали в лесу, который отделял наш коттедж от замка, поэтому у нее были все шансы нас обнаружить. Я была в ужасе, потому что моя мать к тому времени совсем обезумела. А ты была совсем крошечной, не понимала, что происходит, а потому то и дело начинала хныкать.

Лилия была слаба и едва могла идти, поэтому тебя и вещи несла я. Когда она поняла, что нам не оторваться от Аманды, она заставила меня спрятаться и затаиться. Потом сняла с себя ожерелье, которое я ей подарила, и поцеловала меня в щеку, прощаясь. Я должна была ее остановить, но я слишком испугалась. Наверное, я боялась свою мать даже сильнее, чем она. Потому что Лилии хватило смелости отвлечь ее внимание на себя, а я смогла только бежать дальше. Я бросила ее. И никогда не смогу простить себе этого.

Я не умела толком пользоваться порталом, поскольку всегда проходила через него только с родителями. Смогла включить, а место назначения осталось от того, кто проходил через него последним. Так я оказалась Леросе – городе, где я встретила своего будущего мужа. Если бы не он, мы бы с тобой совсем пропали. Я знаю, что отношения между вами так и не сложились. Он влюбился в меня, но так и не смог принять тебя. Но как бы ни было, каким бы он ни был, он заботился о нас. Без него я бы не справилась. Мне искренне жаль, что я так и не смогла полюбить его так, как он того заслуживал, ведь он сделал для меня – для нас – все. Помог с документами, приютил в своем доме, женился на мне.

Я надеялась, что после побега все же смогу достучаться до сознания отца, но через пару дней прочитала в газетах о пожаре в нашем доме. И о том, что я погибла. Конечно, я сразу поняла, кто на самом деле погиб и похоронен в моей могиле. Я плакала несколько дней, разъедаемая изнутри чувством вины. Я едва не сожгла портрет отца, который взяла с собой на крайний случай. В последний момент передумала. И с тех пор я перестала плакать.

Я посвятила свою жизнь тебе. Не думаю, что мне удалось стать для тебя хорошей матерью. И, наверное, я могла найти для тебя отца лучше. Но я сделала, что смогла. Ради нее. Если ты читаешь это, значит, и я, и моя мать мертвы. И мне остается только надеяться, что однажды ты простишь все то зло, что моя семья причинила тебе и Лилии. Помни ее. Она держала тебя на руках всего раз в жизни, но я знаю, что она тебя любила.

У меня не осталось ее портрета, только браслет, с которым она пришла в наш мир. У русалок своя магия, но как нам нужен фокусирующий артефакт, чтобы направлять поток, так и им нужно то, что помогает им превращаться из русалки в человека и обратно. Я наблюдала несколько раз, как она это делает: она просто меняла руку, на которую надевала браслет. Когда она надевала его на правую, она становилась той, кем родилась. Надевала на левую – снова возвращалась в человеческий облик. Не знаю, сможешь ли так ты, ведь ты русалка только наполовину, но все равно передаю этот браслет тебе.

А еще мой случайный приятель хранит у себя коробку с ожерельем. Господин Кобал, ты его знаешь. Вероятно, он уже вернул тебе то, что я ему оставила, но если нет, найди его и возьми сама. Пусть это всего лишь безделушка, сбереги ее как память о русалке, чьи слезы стоили ей жизни. И не забывай меня, потому что я тоже люблю тебя. Твоя мама Делла».

И ни слова о русалочьих слезах, которые она забрала с собой. Как будто их и не было.

* * *

Через пару недель после моего дня рождения все наконец улеглось. Легионеры перестали наведываться к Найту, а он снова начал улыбаться. По крайней мере, мне. Виделись мы нечасто, предпочитая не подкармливать слухи, которые и так витали в воздухе. Конечно, все считали, что бывшая жена ректора пыталась меня убить из ревности. Истинные причины еще не просочились в прессу. Я надеялась, что настоящая история так и останется тайной для большинства. Мне не хотелось, чтобы весь мир знал о том, кто я такая. Не хватало мне только новых охотников за русалочьими слезами.

Я так и не заставила себя рассказать Алеку правду о нашем родстве. Эту тайну я бы тоже предпочла навсегда похоронить. Я не видела для себя никакой пользы от того, что Сет Прайм мой отец. Он едва ли даже помнил Лилию, какое ему могло быть дело до меня?

Так я думала до тех пор, пока Сет Прайм не появился на пороге нашей с Реджиной гостиной. Моя бедная соседка, с которой мне с трудом, но удалось помириться, едва не выронила из рук чашку чая, когда увидела его. А когда она поняла, что Прайм-старший пришел ко мне, ей стало совсем нехорошо.

Меня тоже била нервная дрожь, когда мы, по его просьбе, прошли в мою спальню. Я не знала, ни что делать, ни как себя вести. По тому, как он смотрел на меня, я догадывалась, что он все узнал, но пока не представляла откуда. Впрочем, мое неведение растворилось, едва он заговорил:

– Я получил письмо от ректора Фарлага, – спокойно сообщил он, разглядывая мое лицо с гораздо большим интересом, чем в нашу первую встречу. – Он рассказал мне о… том, кто ты.

– Ректор Фарлаг зря это сделал, – заметила я, скрещивая руки на груди и пытаясь унять дрожь.

– Едва ли, – мягко возразил он. – Я благодарен ему.

Наверное, на моем лице слишком явно отразились удивление и сомнение, потому что он вдруг смутился. Видеть смущение на лице такого человека, как Сет Прайм, было очень неожиданно. Он шагнул ко мне ближе, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не попятиться.

– Послушай, Тара, я не буду врать, что всю жизнь тебя искал и теперь очень рад тому, что нашел. Я даже не знал о тебе. Я и твою мать видел всего несколько раз в жизни, не могу даже сказать, что знал ее. Она долгое время была для меня… мифом. Лесной нимфой, голосом где-то вдалеке. Но голос этот околдовывал.

– Можете рассказать подробнее? – попросила я.

Раз уж он был здесь, я решила, что было бы неплохо получить последнюю доступную мне деталь этой мозаики, чтобы сложить полную картину.

Он тяжело сглотнул, неловко потер лоб и откашлялся, прочищая горло. Ему явно было некомфортно и вспоминать об этом, и говорить, но он честно выполнил мою просьбу.

– Когда я жил здесь, то каждый день гулял. По парку, по лесу. Сначала жена меня вытаскивала на прогулки, но с каждым месяцем ей было все труднее это делать, а потом мне и вовсе пришлось отправить ее в столицу под присмотр докторов. А привычка гулять осталась. Сначала я слышал только пение, где-то далеко, даже точно не понимал, где оно. Однажды нашел источник: на берегу пруда сидели две девушки и одна пела другой. Завораживающий голос, погружающий то ли в сон, то ли в видение. Потом я несколько раз встречал эту девушку одну. Пару раз пытался заговорить, но она всегда только улыбалась мне, а потом сбегала. Она была загадкой, ответ на которую я узнал только вчера из письма Найта. А тогда я не знал ни имени, ни кто она.

Он замолчал, о чем-то задумавшись. Наверное, слишком глубоко погрузился в воспоминания, как в сон. Лишь через какое-то время опомнился, стряхнул с себя наваждение и продолжил:

– В ту ночь я просто задержался в Лексе. Моей жены тут уже не было, зато шла ревизия, мы засиживались допоздна, сводя балансы. Шел дождь, давно стемнело, я столкнулся с ней случайно почти у двери своего коттеджа. Она вся промокла, дрожала от холода, выглядела испуганной. У меня в мыслях не было ничего дурного, я только хотел ей помочь. На вопросы она не отвечала, куда ее надо отвести, я не знал. Поэтому отвел к себе. Дал сухую одежду, напоил горячим чаем. Я пытался расспрашивать ее, что случилось и что я могу для нее сделать. А она только смотрела на меня своими нереальными глазами… А потом запела.

Он прикрыл глаза и улыбнулся своим воспоминаниям, а у меня с каждым его словом сердце билось все сильнее. Даже сейчас, двадцать с лишним лет спустя, он выглядел… околдованным.

– Я не собираюсь оправдываться, – сказал он, открывая глаза. – Я мог бы сказать, что она меня соблазнила, а я просто не устоял, поскольку давно не был близок даже с собственной женой. Но я осознаю, что ответственность за все, что произошло в ту ночь, лежит на мне. И только на мне. Да, я не устоял. Не знаю почему. Поверь, я любил свою жену. Я и сейчас ее люблю. Она и Алек – самое дорогое, что у меня есть. Но та девушка… Твоя мать… Я до сих пор иногда слышу ее голос. Я не знал ни о чем, что с ней случилось. Утром ко мне явилась жена профессора. Я тогда даже не знал, как ее зовут. Начала угрожать. Сказала, что ее племянница несовершеннолетняя и недееспособная. Обещала обо всем рассказать моей жене, если я еще хоть раз подойду к ней близко. Я считал, что она имеет право злиться. И мне было стыдно, а моя лесная нимфа… то есть русалка, как я теперь знаю, так ничего мне и не объяснила. Меньше чем через месяц я покинул Лекс. Ревизия прошла, мой контракт закончился, а моя жена была готова родить. Вот и вся история.

Он замолчал, и какое-то время мы стояли с ним посреди комнаты в абсолютной тишине, думая каждый о своем. Я посматривала на него, пытаясь почувствовать хоть что-то. Ведь вот он, мой родной отец, из-за которого я во многом и начала свои поиски, стоял передо мной. Даже немного лучше, чем я его себе представляла: моложавый, красивый, высокородный, влиятельный, богатый. Он бы наверняка смог добиться того, о чем я хотела его попросить: расследования смерти моей матери. Только оно уже было не нужно. О смерти своей матери я узнала больше, чем хотела. И виновный уже даже понес наказание. Я смотрела на Сета Прайма и совсем ничего не испытывала. Ни радости, ни тепла. Любви тоже не чувствовала. Я не злилась на него, нет. Мне не за что было на него злиться. Просто я уже не знала, что мы будем делать с нашим родством.

– Она пришла ко мне за помощью, – вдруг сказал Прайм, снова посмотрев на меня с виноватой улыбкой. – А я ничего для нее не сделал. Просто провел с ней ночь.

– Вы же не знали, – я пожала плечами. – Может быть, она и не за помощью к вам приходила, а именно за этим? За лаской, теплом… За тем, что можно принять за любовь. Если постараться. И, возможно, эта ночь, которую вы с ней провели, было лучшим из того, что произошло с ней после того, как она здесь оказалась. Не вините себя. Вы ничего не знали. И она по сути была для вас никем. Но в этом нет вашей вины.

– Знаешь, ты можешь обращаться ко мне на «ты», – он улыбнулся. – Ты ведь все-таки моя дочь.

Я покачала головой.

– Нет, я… Только биологически. Это не считается. Лучше нам вообще об этом забыть.

Он нахмурился, как будто даже обиделся, но это выражение лишь промелькнуло на его лице. Потом он снова едва заметно улыбнулся.

– Не отказывайся от меня, Тара. Я не собираюсь от тебя отказываться. Я не могу сделать вид, что ничего не знаю, и отвернуться от тебя. Хватит и того, что я отвернулся от твоей матери, когда был нужен ей. Ты не обязана, конечно, кидаться мне на шею и называть «папой», но я собираюсь признать тебя и дать свою фамилию. Если, конечно, ты согласишься ее принять.

– Знаете, я вроде как замуж выхожу, – неуверенном пробормотала я. – Поэтому все равно возьму фамилию мужа. Так что нет смысла из-за меня ссориться с женой и сыном. Такие истории… Знаете, они способны навсегда убить доверие.

Он кивнул, помрачнев. Конечно, он понимал, какие последствия будут иметь такие действия, прежде всего, для его семьи. Но выглядел он при этом решительно.

– Своей семье я точно все расскажу. С женой я уже поговорил, как только получил письмо. Полагаю, она имела право узнать первой. С Алеком поговорю сразу после того, как мы закончим с тобой. Я не хочу, чтобы это висело над нами. Любая тайна рано или поздно выходит наружу, особенно когда о ней знают многие. И лучше я сам об этом расскажу, чем они узнают от кого-то еще.

С этим я не могла поспорить. Мы снова замолчали, неловко переминаясь с ноги на ногу. Я полагала, что эта неловкость будет преследовать нас еще долго, если мы продолжим общаться.

– Я хотел бы как-нибудь с тобой увидеться. Если ты не против. Может быть, во время каникул ты навестишь меня вместе с Алеком? Если, конечно, он все еще захочет видеть меня после нашего сегодняшнего разговора.

– И меня заодно…

– Не думаю, что он будет иметь что-то против тебя, – Прайм улыбнулся. – Что ж, я думаю, для первого раза с нас обоих хватит. Ты пока подумай над моим приглашением. И моим предложением. Знаешь, в этом мире не так уж плохо носить фамилию Прайм.

Он на мгновение коснулся моего плеча и уже почти повернулся, чтобы уйти, но задержался и добавил:

– По-моему, ты очень на нее похожа. На меня тоже, но на нее больше. Мне так кажется, потому что… Знаешь, я ведь почти не помню ее лица.

В его взгляде было что-то непонятное. Похожее на озвученный вопрос или невысказанную просьбу. Я скорее почувствовала, чем поняла ее. Подошла к своему столу, достала жестяную коробку со своими «сокровищами», открыла ее.

– У меня есть только один ее портрет, – пояснила я, когда он подошел ближе. – Вот, это моя мама. Точнее, они обе мои мамы. Родная и приемная.

Сет Прайм смотрел на портрет гораздо дольше, чем я ожидала. Все это время я гадала, что же это было за чувство, которое пробудила в нем Лилия. Можно ли было назвать его любовью? Или это была просто магия русалок?

– Спасибо.

Голос Прайма, когда тот возвращал мне портрет, прозвучал очень эмоционально, но кроме этого «спасибо», он больше ничего мне не сказал. Просто еще раз улыбнулся и вышел из комнаты.

Я тоже какое-то время смотрела на портрет, только теперь разглядев тонкую ниточку прозрачных бусин на шее Лилии. Потом бережно положила портрет на место и достала ожерелье.

Прозрачные бусинки заблестели на солнце, проникавшем в комнату через окно. Может быть, украшение было простым и дешевым, но по-своему милым. Я надела его и прижала рукой, прикрыв на несколько секунд глаза.

В этот момент мне показалось, что они обе – и Лилия, и Делла – где-то рядом со мной. И будут рядом всегда.

Глава 45

Теперь я достигла всего: имела перед глазами всю историю своего происхождения, поговорила с родным отцом. Может быть, однажды мне даже удастся почувствовать себя частью его семьи, сейчас я не хотела загадывать.

Но несмотря на то, что мои цели были достигнуты, я не испытывала настоящего удовлетворения. Ведь главное я так и не смогла сделать: освободить Найта от проклятия. Теперь я чувствовала, что для нас настало время снова об этом поговорить.

В рабочем кабинете его не оказалось, в личных комнатах тоже, поэтому я спустилась и вышла из замка. На улице весна уже вовсю пыталась вообразить, что она лето. Сначала я отправилась к берегам местного пруда, чтобы, как в прошлый раз, нарвать диких цветов. С тех пор, как по-настоящему потеплело, их стало еще больше.

Несмотря на все пережитое в коттедже, несмотря на все события, которые произошли в нем без моего участия, я приближалась к нему со спокойным сердцем. Мое дыхание было ровным, колени не слабели, руки не мерзли.

Как я и предполагала, Найт оказался там. Стоял у могилы профессора Блэка. Его волосы как всегда были взъерошены, костюм казался слегка помятым. Он стоял, засунув руки в карманы брюк и низко опустив голову. Даже не услышал моего приближения, наверное, слишком глубоко ушел в мысли.

– Так и думала, что найду тебя здесь.

Я постаралась сказать это тихо, но он все равно вздрогнул, как от окрика, и полуобернулся ко мне, смущенно улыбнувшись. Я улыбнулась ему в ответ. Проходя мимо, поцеловала в щеку, а потом дошла до могильных плит. С помощью магии отчистила ту, что накрывала могилу Лилии, и положила на нее свой простенький букет.

– Надо бы сменить здесь надписи, – заметила я, пробегая взглядом по имени и датам жизни. – И на могиле Деллы тоже.

– Мы займемся этим, – пообещал Найт. – Легион почти завершил расследование. Как только они его закроют, для всего этого будут официальные основания.

Мне неожиданно приятно было слышать «мы» из его уст. Я выпрямилась, подошла к нему и встала рядом. Он обнял меня за плечи и быстро поцеловал в макушку, после чего мы какое-то время просто молча стояли, обнявшись, глядя на могильные плиты и думая каждый о своем.

– Они хоть оставили тебя в покое? – наконец спросила я, имея в виду легионеров.

– Конечно, а какие у них были варианты? – фыркнул он. – Чтобы обвинить в чем-то Фарлага, требуются железные доказательства. В противном случае ни один обвинитель не решится связываться. С показаниями Прайма я вообще выгляжу как герой, а не как злодей.

– Ты и есть герой, – я улыбнулась, повернулась к нему, чтобы еще раз поцеловать в щеку. – Мой герой.

Он криво усмехнулся, но ни спорить, ни соглашаться не стал. Лишь после продолжительного молчания добавил:

– Мора жалко. Старший легионер столицы отыгрался на нем: они его уволили, представляешь?

– За что?

– Формально за физическое несоответствие, – Найт покачал головой. – Ты же замечала, что он прихрамывает? После темного заклятия до конца не оправился, но какое-то время на это закрывали глаза. А тут вдруг оказалось принципиальным, что он не может сдать норматив по бегу.

– Неужели ничего нельзя сделать? – не могу сказать, что меня удивила несправедливость Легиона, ничего хорошего я от них и не ждала, но она меня возмутила.

– Я уже говорил с отцом на эту тему, но он ведь министр образования. Поэтому из структур Легиона ему подвластна разве что их академия. Кстати, я пригласил его на обед в эти выходные, – добавил Найт. – Хочу, чтобы вы познакомились, а он посмотрел на меня и убедился, что я не планирую выпить яд в тот же момент, как он подпишет мое увольнение.

Вот теперь я занервничала. Как будто мало мне было знакомства с родным отцом – потомком древних королей, одним из богатейших людей нашего мира. Теперь Найт хотел, чтобы я познакомилась с членом Правительства.

Я внезапно осознала, что такой и будет моя жизнь, если Прайм меня признает, а я после этого выйду замуж за Фарлага. Придется знакомиться и даже, наверное, дружить с богатыми и знаменитыми, политиками и прочей элитой. Обо мне станет писать светская пресса и каждый мой шаг будет определяться моим положением в обществе. Эта перспектива казалась мне… кошмарной.

– Ты что, боишься? – удивился Найт, заметив перемену в моем настроении. – Ты ему понравишься. Он только кажется холодным и жестким, на самом деле он другой. К тому же, вы все равно не будете видеться часто. Даже я его редко вижу.

– И как ты меня представишь? – напряженно уточнила я.

– Как мою невесту, – его голос прозвучал удивленно. – Ты ведь все еще собираешься выйти за меня замуж?

Я промолчала, вспоминая разговор с Праймом-старшим. Как он говорил о Лилии и ее пении. Эта мысль не давала мне покоя еще с того момента, как Аманда подтвердила, что опаивала Найта снадобьем страсти. Как сказал сам Найт, воздействие снадобья страсти может перебить только другая магия. Тогда я искренне считала, что ничего такого не делала, но после разговора с родным отцом поняла, что это не совсем так.

Найт Фарлаг внезапно воспылал ко мне страстью, когда я начала лечить его головные боли пением. Возможно, сама того не желая, я приворожила его. Точно так же, как это сделала Аманда.

– Тара? – он напряженно позвал меня, вырывая из этих невеселых мыслей.

– Конечно, – тихо ответила я, не находя в себе сил сказать ему правду.

Я не знала, реальны его чувства ко мне или это всего лишь приворот, но с его слов знала, что именно они дали ему сил и желание жить. Он был счастлив со мной сейчас. Я чувствовала это в каждом его поцелуе, каждом прикосновении, слышала в его голосе и видела во взглядах и улыбках. Я не хотела отнимать у него это. По крайней мере, до тех пор, пока мы не найдем способ снять с него проклятие. Мне хотелось, чтобы он был счастлив, потому что это могло дать ему дополнительное время.

Он повернулся и прижал меня к себе. Так крепко, словно хотел соединится в единое существо. Мы стояли так довольно долго, казалось, он не собирается меня отпускать, но Найт все-таки отстранился, чтобы заглянуть мне в лицо.

– Знаешь, я сейчас скажу ужасную вещь, постарайся не возненавидеть меня за нее.

После такого вступления я, конечно, напряглась и успела перебрать в голове несколько ужасающих вариантов, пока он не продолжил сам:

– Какими бы страшными ни были преступления Аманды Блэк, отчасти я ей благодарен. Потому что стою сейчас здесь с тобой только благодаря ей. Если бы не ее погоня за молодостью и за русалочьими слезами, ты бы даже не появилась на свет. А если бы она не убила свою дочь, которую ты считала матерью, ты бы никогда не появилась в моей жизни. Не знаю, как работает этот мир, что из чего-то столь отвратительного получается нечто настолько прекрасное. Наверное, это своего рода магия. Я знаю, что это неправильно, но я рад, что ты родилась и что наши пути пересеклись. Это придает моей жизни хоть какой-то смысл.

– Но если бы не Аманда, ты не был бы проклят, – напомнила я ему. – Вероятнее всего, уже давно стал бы счастливым мужем и отцом. Не думаю, что я настолько прекрасна, чтобы одним своим существованием оправдать зло, которое она причинила.

Он покачал головой, улыбаясь и глядя на меня с такой нежностью, с какой еще никто и никогда на меня не смотрел.

– Ты еще прекраснее. Поверь мне. Я знаю, что говорю.

Я хотела снова возразить, но он поцеловал меня, лишая сначала возможности, а потом и желания. Если он так считал, я не хотела его переубеждать. Все равно уже ничего нельзя было исправить, оставалось только жить дальше.

Поэтому я просто наслаждалась ласкающими прикосновениями губ, зарываясь пальцами в слишком отросшие волосы и почти не чувствуя того, как колется жесткая щетина. На этом же месте он поцеловал меня в первый раз. Чуть больше месяца назад. В тот день было прохладно и хмуро, а его действия напугали меня и даже повергли в отчаяние. Сегодня же ярко светило солнце, ветер был слабым и теплым, воздух пах цветами, а окружающий коттедж лес наполняло пение птиц. Я наслаждалась каждой секундой, отчаянно желая, чтобы этот поцелуй не заканчивался, но в глубине души понимая, что все это промелькнет в моей жизни, как одно мгновение, и закончится раньше, чем я окажусь к этому готова. И это снова добавляло толику горечи.

– Останься сегодня со мной, – едва слышно попросил Найт, все-таки прерывая поцелуй.

– Не боишься еще одного скандала? – поддела его я, отчаянно желая согласиться, но понимая, что каждая такая ночь – определенный риск для него. Его имя и так достаточно трепали в прессе последнее время.

– Одним больше, одним меньше, – он улыбнулся, пожимая плечами. – Когда я на тебе женюсь, скандал все равно разразится.

Найт отстранился сильнее и только теперь заметил стеклянное ожерелье на моей шее. Мне пришлось объяснить его истинное происхождение, чтобы он понял, почему я вдруг решила его надеть.

– Оно как бы принадлежало им обеим, – закончила я, немного смутившись. – И напоминает о них.

Найт понимающе кивнул и взял в руки одну бусинку, покрутил ее руках, глядя на то, как она блестит на солнце.

– Что-то в этом украшении определенно есть, – заметил он. – Особенно когда знаешь, что это не Арт его подарил. Вроде бы обычное стекло, а красиво смотрится.

– Да, как капельки росы, – добавила я, вспоминая свое первое впечатление.

– Или слез, – с улыбкой добавил он.

Я замерла, как и его рука. Мы оба затаили дыхание, пораженные внезапной догадкой.

Мне вспомнился тот день, в который Найт вел практическое занятие по снадобьям. Словно наяву я увидела, как он подходит к застывшему в состоянии стазиса снадобью, берет повисшую в воздухе каплю и перекатывает ее между пальцами, как бусинку. В тот же момент я заново услышала его слова, сказанные совсем в другой день: «Ваша мать этим очень дорожила: я чувствую следы заклятия стазиса…»

Заклятие стазиса, которое не развеялось даже после смерти Деллы. Подпитанное из стороннего источника. Как сильно нужно дорожить стеклянными бусами, чтобы так сделать? И при этом оставить их в коробке у постороннего человека?

«Пусть это всего лишь безделушка, сбереги ее как память о русалке, чьи слезы стоили ей жизни».

– Не может быть, – шепотом выдохнула я. – Не может же все быть так просто?

Однако судя по выражению лица Найта и тому, что он тоже боялся дышать, его посетили те же самые мысли.

– Ничего не просто, – возразил он. – Мы как ненормальные пытались открыть шкатулку, думая, что слезы там, и ни разу не подумали на ожерелье. Даже когда Дорн искал слезы в твоем столе, он не обратил на него внимания. Уверен, и сама Аманда не догадалась бы… Так, аккуратно, только без резких движений. Снимай его.

Пока я расстегивала замочек дрожащими пальцами, он сквозь пространство достал стакан из своей лаборатории. Мы положили ожерелье в него, и Найт отменил заклятие стазиса.

Бусинки в одно мгновение превратились в прозрачную жидкость, которой оказалось достаточно много.

Не веря собственным глазам, я посмотрела на Найта. Тот выглядел шокированным, но уже широко улыбался. На этот раз ошибки быть не могло.

Это был лучший подарок из тех, что мои мамы могли для меня сделать: они подарили мне жизнь любимого мужчины.

* * *

У нас все получилось, и даже остался небольшой запас русалочьих слез. К тому дню, когда Лекс навестил Раст Фарлаг, проклятие Найта было уже снято. Во что его отец не мог поверить долгих пять минут и все выспрашивал, как так получилось и почему сын раньше ему ничего не сказал. Когда Найт объяснил, что необходимый ингредиент получил буквально за два дня до его визита и что получил он его от меня, будущий свекор неожиданно порывисто обнял меня. Так крепко, что я едва не задохнулась. Даже не знаю, кто был больше шокирован этим: я, Найт или сам министр Фарлаг. Отчасти я его понимала. Если он действительно думал, что сын собрался принять яд и они встречаются, чтобы попрощаться, то такая новость вполне могла вызвать у него даже помутнение рассудка, не то что излишнюю эмоциональность. Но я считала такую благодарность незаслуженной. Ведь я ничего не сделала, просто получила нужный ингредиент по наследству. Вот если бы я заплакала, и снадобье было сварено из моих слез, тогда другое дело.

Тем не менее, как и предсказывал Найт, его отцу я понравилась. В результате нашего совместного обеда приказ об увольнении сына с поста ректора Лекса Раст Фарлаг подписал уже в понедельник утром. В течение дня Найт передал дела временно исполняющему обязанности ректора преподавателю, а к вечеру полностью переехал в свой новый коттедж. Целую неделю мы радостно отмечали это событие, так что Реджина получила все общие места наших апартаментов в свое безраздельное пользование.

Сбылось и другое предсказание Найта: Алек Прайм и не думал на меня злиться. Уж не знаю, как сложился его разговор с отцом, но когда он пригласил меня в кафе на чашку чая, выглядел он скорее немного удивленным, чем огорченным. Алек попросил рассказать известные мне подробности той истории, и я посчитала, что он имеет право знать все. Мы проговорили долгих два часа, и к концу этого разговора все мои страхи развеялись без остатка. Уже провожая меня к коттеджу Найта, Алек признался:

– Всегда хотел иметь брата или сестру. Расти одному было ужасно скучно, – он улыбнулся. – Но мама и со мной намучилась, доктора не рекомендовали ей заводить еще детей, поэтому я так и остался единственным ребенком в семье.

– Надеюсь, она не слишком сильно злится на твоего… на нашего отца, – осторожно ответила на это я. – Я видела его всего два раза в жизни, но он показалась мне очень достойным человеком. Не хотелось бы, чтобы из-за одной ошибки в далеком прошлом у него были проблемы в настоящем.

Алекс вздохнул и пожал плечами.

– Думаю, у них все будет хорошо. Со временем. Они прожили вместе целую жизнь, и я всегда был уверен, что они обожают друг друга. Думаю, она простит.

Он неожиданно наклонился и поцеловал меня в щеку. По-братски. И с широкой улыбкой попрощался:

– До завтра, сестренка. Скажи своему парню, что если будет тебя обижать, будет иметь дело со мной… Рогатый демон, всегда мечтал сказать что-то такое!

Это прозвучало смешно, но приятно. Всю жизнь я чувствовала себя очень одиноко, а теперь вокруг меня образовывалась огромная семья: отец, брат, жених, его отец. У меня голова шла кругом от свалившегося на меня счастья. Ничто не могло его омрачить: ни скандальные статьи в прессе, ни пристальные взгляды и шепотки студентов Лекса.

Даже не знаю, какая из новостей произвела больший фурор: то, что я оказалась дочерью Прайма, или то, что Фарлаг ради меня оставил пост ректора и собрался жениться. Одно я почувствовала очень быстро: носить фамилию Прайм в этом мире действительно оказалось очень полезно. Отношение ко мне изменилось мгновенно как среди преподавателей, так и среди студентов. То, что я собиралась сменить ее на Фарлаг, тоже добавляло мне «веса» в глазах окружающих.

– Дело даже не в фамилиях, – объяснял мне Найт как-то ночью, когда мы лежали в его постели и разговаривали вместо того, чтобы спать. – А в том, что за ними стоят определенные люди. С деньгами, связями, высокими должностями, влиянием. Каждый понимает, что любая обида, нанесенная тебе, будет воспринята как оскорбление как минимум мной и Сетом Праймом, а как максимум – обеими нашими семьями. А такие семьи, как наши, не прощают оскорблений.

И это было еще одно незнакомое мне чувство – чувство полной защищенности. Понимание того, что какая бы проблема ни возникла в моей жизни, ее возьмутся решать очень могущественные во всех смыслах люди. Это ощущение дарило уверенность в завтрашнем дне. Мне больше нечего было бояться.

Со своим неродным отцом, который меня вырастил, я тоже смогла примириться. Мы встретились в первый день моих каникул. К тому времени он уже, конечно, все знал обо мне и о том, чьей дочерью я на самом деле оказалась. Я рассказала ему настоящую историю Деллы и передала ее слова из письма о том, как она была ему благодарна. Мне показалось, что ему стало немного легче. Наверное, он ее все-таки очень любил. А новость о том, что я не ее дочь, он воспринял с неожиданной радостью, а потом признался:

– Знаешь, я все время злился. На нее и на тебя. За то, что от меня она детей так и не родила. Я все думал, что она продолжала любить того, другого, твоего отца. А оказывается, все было совсем иначе. Жаль, что я этого не знал.

Конечно, это не значило, что теперь мы станем настоящей семьей и с ним, но я надеялась, что мы останемся хотя бы друзьями. В конце концов, у нас было кое-что общее: мы оба любили мою приемную мать Деллу. Он был не против того, чтобы на ее могильной плите появилось и настоящее имя тоже.

После встречи с ним я с легким сердцем наконец отправилась туда, куда Найт давно обещал меня отвести: в его дом на берегу моря.

Эпилог

Солнце давно село, но песок пляжа был еще теплым. Мне нравилось проваливаться в него босыми ногами и слегка загребать его при каждом шаге.

Мы шли, держась за руки и переплетя пальцы, все еще в вечерних нарядах. Свежий ночной воздух холодил мои обнаженные плечи, ветер, дувший с моря, трепал распущенные волосы. Волны накатывались на берег с мягким шорохом, миллионы звезд висели на ночном небе, и я почти задыхалась от восторга.

Найт впервые рассказывал мне о том, что его отец женат во второй раз и младший брат родной ему только наполовину, как и Алек мне.

– Моя мать погибла, когда мне было десять лет. Здесь. Она утонула, купаясь в море. Не стоило заходить в воду в тот день: была большая волна. Мне она купаться запретила, а в своих силах была уверена. Не рассчитала. Ее накрыло волной и, что гораздо хуже, она обронила фокусирующий артефакт. Он у нее был в виде перстня, просто соскользнул с пальца. Мы становимся поразительно уязвимы, когда лишаемся артефакта. Ее тело потом вынесло на берег. Вот с тех пор я к воде близко не подхожу. Ну, не считая той, что в раковине и в душе, разумеется.

– Мне очень жаль, – я сжала его руку и погладила по плечу, наконец понимая, почему он так переменился, когда узнал о смерти моей матери.

А еще мне стало понятно, почему в подвале дома Блэка он старался не приближаться к бассейну, предпочитая обходить его стороной: вода пугала его. Видимо по той же причине он почти никогда не бывал в своем доме на берегу моря, который после смерти матери перешел ему по наследству.

Мы провели здесь почти неделю. Конечно, «дом» превзошел самые смелые мои фантазии. Огромный трехэтажный особняк из светлого камня с большими окнами и просторными террасами для девочки, выросшей на маленькой ферме, больше походил на замок. Я не очень понимала, как в таком месте можно жить вдвоем. Для чего людям вообще такие огромные дома?! Но через пару дней я почувствовала, как привязалась к этому месту. Много солнца, много воздуха, ленивое шуршание волн и запах моря повсюду – что могло быть лучше?

А когда Найт решил устроить вечер для семьи и друзей, чтобы наконец официально отпраздновать нашу помолвку, я поняла, зачем нам столько свободных спален. Он пригласил всю свою семью, Праймов полным составом, в том числе госпожу Прайм, с которой я побаивалась встречаться, а заодно ректора Нормана с Таней, Реджину и Сару. И все они остались у нас на ночь.

Как бы ни была я напряжена поначалу, вечер прошел прекрасно. Госпожа Прайм вела себя со мной очень вежливо, впрочем, с мужем она тоже общалась спокойно. Я не знала, чего в ее спокойствии больше: происхождения или воспитания, но была вынуждена отчасти признать, что в крови старой аристократии и потомков древних королей есть что-то такое, что отличает их от других людей.

Как ни странно, только жена Раста Фарлага и его младший сын не разделяли общего восторга по поводу моей скромной персоны. Не скажу, что они демонстрировали неприязнь, но определенный холодок между нами чувствовался.

Позже, когда вечер закончился и гости разошлись по своим комнатам, мы с Найтом отправились на небольшую прогулку по пляжу, где он и рассказал мне о своей матери.

– Да, мне тоже жаль, – пробормотал он мрачно, а потом добавил уже с большей страстью: – Но теперь ты понимаешь, почему я не мог утопить Аманду в том бассейне: я не мог к нему даже подойти.

Я закатила глаза. Найт по-прежнему время от времени настаивал на том, что Аманду утянула под воду русалка, но объяснить, откуда она взялась, не мог. Я не спорила, но и не верила. Хотя мне тоже было приятно думать, что моя мать могла иметь некоторую форму посмертного существования, вроде Развоплощения. В конце концов, она была существом из другого мира. Кто знает, что происходит с русалками, когда они умирают?

Я и сейчас не стала спорить. Только посмотрела на браслет, который теперь носила на левой руке, практически не снимая, и провела по нему пальцами, глубоко погружаясь в свои мысли. Настолько глубоко, что Найту пришлось дважды повторить свой вопрос.

– Так на какую дату мы назначим нашу свадьбу?

– Может быть, мы не будем торопиться? – осторожно предложила я. – Подождем, пока я доучусь?

Он остановился и удивленно посмотрел на меня.

– Только не говори, что ты передумала. Это потому что я больше не умираю? Или потому что ты теперь Прайм и какой-то там Фарлаг недостаточно хорош для тебя?

Он, конечно, дурачился, но тревога в его тоне чувствовалась. Тревога и непонимание. А я всего лишь хотела, чтобы прошло больше времени с того момента, как я в последний раз пела, чтобы унять его головную боль. Я по-прежнему боялась, что его чувство ко мне – искусственное, что я его случайно приворожила, используя магию русалок.

Мне не хотелось делиться с ним этими опасениями, но когда я поняла, что мой ответ его огорчил и напугал, мне пришлось все рассказать. Этот невозможный человек только рассмеялся, когда я закончила сбивчивое объяснение.

– Тара, даже не волнуйся на этот счет. Я никогда не испытывал ничего более настоящего, чем то, что чувствую к тебе. И да, в этом есть магия, потому что любовь – сама по себе чистая магия. И дело тут не в пении русалки. Ты невероятный человек. Если ты еще этого не поняла, ты уникальное создание. Для нашего мира так точно. И создание прекрасное: русалка с примесью королевской крови. Ты волшебна, как твоя мать, и благородна, как твой отец. Меня завораживало твое пение, но помимо этого меня восхищают твои сила духа и чувство собственного достоинства, мужество и умение держать себя, бороться за себя и за других. Ты прекрасна во всем: и внешне, и внутренне. Я не вижу ни одной причины, по которой я мог бы не любить тебя. Возможно, твое пение просто помогло мне избавиться от чар Алисии… То есть, Аманды. Снадобье страсти воздействует в первую очередь на мозг, дурманя его. Вероятно, избавляя меня от мигрени, ты постепенно избавляла меня и от этого дурмана.

– Хорошо, если так, – кивнула я. – А если нет?

Он остановился и повернулся ко мне. Скользнул руками по обнаженным плечам, запустил пальцы в мои волосы и прижался лбом к моему лбу.

– Если нет, то я хочу жить в твоем дурмане. Серьезно. Если это русалочий приворот, то пусть он длится вечно. Я никогда не был так счастлив. И никогда не буду так счастлив ни с кем другим.

Он отстранился на мгновение, но только для того, чтобы поцеловать меня. Так сильно и с такой страстью, что у меня закружилась голова. В одном я была уверена: я любила его искренне, очень сильно и без всяких приворотов.

– Ты не просто лучшее, что случалось в моей жизни, – прошептал Найт, прерывая поцелуй. – Ты и есть моя жизнь. И даже не думай сбежать от меня из-за глупых страхов. У меня впервые за последние два года появилась возможность мечтать. Я уже намечтал нам долгое светлое будущее и даже придумал имена для первых четверых детей.

– Первых? – рассмеялась я. – Мне страшно спросить, сколько всего ты их намечтал…

– М-м-м, я и не скажу, пока ты не выйдешь за меня замуж, а то еще испугаешься.

В его голосе было столько восхищения и нежности, что я решила отодвинуть свои сомнения по поводу происхождения его чувств в тень. Это не было похоже на безумие. Найт выглядел действительно спокойным и счастливым. А разве не этого я хотела: чтобы он был счастлив? И я могла ему это дать. В этот момент мне показалось, что это самое главное.

– Если хочешь, поженимся хоть завтра, – предложила я.

– Хочу, – просто ответил он.

– Договорились.

Прекрасный день завершался прекрасным вечером и вместе они завершали прекрасную неделю. Впереди меня ждала счастливая жизнь рядом с любимым человеком, с большой семьей и возможностью заниматься любимым делом. От мысли об этом меня переполняли эмоции, сердце билось как сумасшедшее, и мне становилось все труднее дышать. Я снова покосилась на свой браслет.

– Ты не против, если я поплаваю? – спросила я, чувствуя пока еще малознакомый, но почти непреодолимый зуд.

Он появился несколько дней назад, когда мне наконец удалось обратиться в русалку. Едва оказавшись первый раз в море, я сразу попробовала это сделать. Я пробовала это и раньше в бассейне Лекса, но тогда ничего не получилось. Здесь тоже получилось не сразу, но теперь я превращалась регулярно, порой несколько раз в день.

Становясь русалкой, я испытывала непривычное умиротворение и полную гармонию с собой и окружающим миром. Я погружалась в воду, уходила на немыслимые глубины, слушала песню океана – песню невероятной красоты. Мне не нужен был воздух, мне не нужен был свет. Вода заменяла мне все. Эти заплывы наполняли меня энергией и обостряли чувства, когда я снова превращалась в человека после них.

Я попятилась в сторону кромки воды, но Найт, оставаясь на месте, сжал мою руку. На лице его отразилась тревога.

– Чем чаще ты это делаешь, тем больше я боюсь, что однажды ты не вернешься ко мне, – признался он.

Я улыбнулась, крепко обняла его и прошептала на ухо:

– К тебе я буду возвращаться всегда, обещаю.

Я поцеловала его в щеку, и он с тяжелым вздохом все же выпустил мою руку. Я повернулась и направилась к воде, на ходу расстегивая платье и стягивая сначала его, а потом и нижнее белье, пока не осталась полностью обнаженной.

Как и всегда, вода сначала казалась мне слишком холодной, но я, не останавливаясь, заходила все глубже и глубже, пока не погрузилась в нее по грудь. Только тогда я сняла браслет с левой руки и надела на правую.

Чем-то это было похоже на фокусирование магического потока, но вместо тепла по моему телу прокатывался холод, изменяя меня внешне и внутренне. Но холод этот был мне очень приятен.

Мгновения – и вот я уже нырнула, ударив по поверхности воды мощным хвостом, и стремительно ушла на глубину, вслушиваясь в изменившееся пение волн.

Я понимала тревогу Найта. В воде – именно в море – мне становилось так хорошо, как почти никогда не было на суше. Только здесь я чувствовала себя по-настоящему свободной, по-настоящему собой. Здесь не было преград, не было условностей. Только вода, гармония и покой. И каждый раз, когда я возвращалась, я не могла скрыть от Найта этот восторг. Поэтому он боялся, что однажды я не вернусь.

Но я знала, что всегда буду возвращаться. Потому что на берегу оставался он, и вместе с ним на берегу оставалось мое сердце.

Без абсолютной свободы прожить можно, но разве может кто-то прожить без сердца?

Лена Летняя Акадения за Занавесью

Пролог

Таня Норман никогда раньше не бывала в Академии Легиона, но по прямым и скучным до зевоты скупо освещенным коридорам шла быстро и уверенно, как будто точно знала дорогу. Преимущественно пустые стены ускользали от внимания, прятались за мутной пеленой, словно ее глаза наполняли слезы, но Таня их не чувствовала.

Платье шуршало пышной нижнейюбкой, и Таня никак не могла вспомнить, почему надела этот странный наряд, подходивший больше эпохе Роны Риддик, древней королевы магического мира, с которой она оказалась связана столь необычным образом. Современные вечерние и даже бальные платья не предполагали ничего пышного и неудобного, это Таня хорошо знала. Исключением в свое время стало только свадебное платье по ее собственной прихоти, но с того дня она поклялась себе больше никогда не надевать ничего подобного. Так почему же надела сегодня? Она не помнила.

Новый коридор наконец привел ее к цели: дверям зала торжественных мероприятий. Они гостеприимно распахнулись перед ней, пропуская внутрь. Первым в глаза бросился огромный портрет канцлера, висевший на противоположной от входа стене, над небольшой сценой. Канцлер взирал с портрета строго и торжественно и должен был внушать уважение и трепет, но Таня почувствовала только отвращение.

Портрет притягивал взгляд и гипнотизировал, но она усилием воли отвернулась от него и оглянулась по сторонам. Ужас мгновенно сковал все тело: сердце перестало биться, а легкие – дышать. Накатившая следом волна паники заставила сердце забиться быстро-быстро.

Вокруг лежали тела. Десятки, если не сотни тел, облаченных в синюю форму Легиона. Неестественно вывернутые головы и конечности, мертвые глаза, глядящие в потолок, раскрытые рты, полные мерзкой черной жижи, пятна крови повсюду.

Таня в ужасе переводила взгляд с одного незнакомого лица на другое, ища среди них лицо подруги. Ее взгляд зацепился за молодого мужчину. Память тут же нарисовала его еще живого, тяжело опирающегося на трость.

Грудь изнутри наполнилась холодом, тот опутал нервно бьющееся сердце тонкими крепкими нитями и потек колючими льдинкам по венам. Взгляд сместился в сторону и наконец нашел девушку, которую Таня искала. Ее лица почти не было видно: светлые волосы подруги, слипшиеся от крови, скрывали его, но не узнать Хильду Таня не могла.

В мертвой тишине зала послышались приглушенные шаги, и Таня стремительно обернулась, ожидая увидеть того, кто все это устроил, но встретилась взглядом с собственным мужем. Ян Норман медленно брел между телами, держа в руке окровавленный меч. Его серая преподавательская форма, в которой он ходил чаще всего, в нескольких местах была перепачкана кровью, но он сам не выглядел раненным.

– Что здесь произошло?

Собственный голос показался ей оглушительным и отразился эхом от стен. Ян улыбнулся, подойдя совсем близко.

– Они оказались не готовы, – спокойно пояснил он.

– Не готовы к чему?

– А ты оглянись по сторонам. Видишь их?

Таня завертела головой, но взгляд поначалу натыкался только на мертвых. Лишь через какое-то время он зацепился за тень, прятавшуюся за колонной. Черная фигура, похожая на человеческую, с глазами, горящими дьявольским огнем, почти полностью сливалась с темнотой, но теперь Таня смогла ее рассмотреть.

– Что это? – Таня в ужасе отшатнулась, инстинктивно шагнув ближе к мужу, словно хотела спрятаться под его защитой. Как всегда.

– Возмездие, – тихо шепнул Ян. – Легион падет, а вслед за ним падет и Республика. Древний король вернется и на обломках старого мира построит новый, лучший мир. Когда порядок нарушен, только первозданный хаос способен изменить все к лучшему.

Таня удивленно посмотрела на него. Она никогда не слышала, чтобы муж говорил таким тоном. Ей хотелось спросить, что все это значит, но она не успела.

Он поднял меч и, почти не замахиваясь, ударил ее. Острая боль обожгла живот, растеклась жидким пламенем по всему телу. Ноги моментально ослабли, и Таня вцепилась в руку Яна, глядя на него расширившимися от ужаса глазами. Почему он это сделал? Почему убил ее? За что?

Серые глаза смотрели на нее с холодной отчужденностью, в них не было ничего знакомого и родного, ничего из того, что она привыкла видеть.

– Око за око, – медленно, нарочно растягивая слова произнес Ян, не отрывая взгляда от ее лица. – Любовь за любовь.

Таня по-прежнему не понимала, что происходит и о чем он говорит, но через пару мгновений это стало уже неважно.

Боль внезапно унялась, но вместе с этим Таня совсем перестала чувствовать собственное тело. Оно рухнуло на пол, перестав подчиняться ей, но Таня не упала вместе с ним. Она наоборот начала подниматься вверх. Все выше и выше, к самому потолку. Теперь она видела все иначе, она видела картину целиком. В том числе то, что не замечала, находясь на земле: на полу зала был выжжен хорошо знакомый ей символ, заключенный в круг.

Прежде, чем Таня успела задуматься о том, откуда этот символ взялся в Академии Легиона, она проснулась.

В спальне было душно, жарко и темно. Одеяло саваном спеленало ее, не давая пошевелиться, легкие свело судорогой. Тане казалось, что она не может ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Ценой невероятных усилий ей удалось выпутаться из плена, сесть и начать дышать. Вместе с первым выдохом из груди вырвался то ли стон, то ли крик, из глаз брызнули слезы. Ужас, испытанный во сне, преследовал ее и наяву. То, что в спальне посреди ночи она оказалась одна, только усугубляло ситуацию.

Она плотно зажмурила глаза, надавила на них ладонями, пытаясь прогнать последнюю картину, которая так и стояла в ее воображении: усыпанный телами пол и дьявольский символ, каким-то образом выжженный на мраморе.

Хлопнула дверь, и в спальне послышались шаги.

– Таня, что случилось?

Обеспокоенный голос мужа заставил ее вздрогнуть и инстинктивно попятиться назад. Ян сел рядом, сжал ее плечи, слегка встряхнул и снова позвал по имени, заставив открыть глаза.

Теперь в комнате горел свет. К счастью, не слишком ярко. Ян сидел на кровати рядом с ней, облачившись в домашний халат. Он выглядел встревоженным и огорченным, но Таня не могла не задаться вопросом: почему посреди ночи он где-то ходит, а не спит рядом с ней? Где он был? Что делал?

В глубине души она знала, что причин может быть сколько угодно, но пережитое во сне все еще затуманивало разум и провоцировало паранойю.

– Таня, посмотри на меня, – Ян скользнул руками по ее плечам, попытался поймать взгляд.

Она заставила себя посмотреть ему в глаза. Сейчас они излучали тепло, неподдельные заботу и тревогу за нее. Это немного отрезвило.

– Мне опять приснился этот сон, – хрипло пробормотала Таня. Откашлявшись, она уточнила: – Про несчастье в Академии Легиона. Ян, это не обычный кошмар. С чего бы меня преследовал такой? Это наверняка предвиденье. Мы должны что-то сделать. Как-то предупредить…

Он обнял ее, крепко прижав к груди, и погладил по спутавшимся во время сна волосам. Его объятие окончательно уняло дрожь, на смену могильному холоду в груди пришло тепло, прогнавшее из памяти сцены кошмара. Ян на мгновение прижался губами к ее виску, а потом мягко прошептал:

– Милая, если это предвиденье, то ты ничего не сможешь сделать. Никто не сможет. Ясновидящим является лишь то, что уже не изменить.

Таня снова вспомнила ту сцену из сна, в которой Ян протыкает ее мечом. Кошмар повторялся уже не первый раз, как и их разговор после него, но она так и не сказала мужу, чем каждый раз все заканчивается. У нее язык не поворачивался, как будто она боялась, что рассказав, она сделает это реальным.

Но такое не может произойти! Никогда. Это просто невозможно и бессмысленно.

Тогда что значит ее сон?

– Тогда что все это значит? – спросила она вслух.

– Я не знаю. Но я постараюсь разобраться. Хорошо? Только успокойся, пожалуйста.

Таня чуть отстранилась от него и кивнула. Помолчав немного, она все-таки спросила:

– Почему ты опять не спишь? Где ты был?

Ян пожал плечами и улыбнулся.

– Острый приступ бессонницы. Я ушел почитать в кабинет, чтобы не мешать тебе.

– Больше так не делай, – попросила она, слабо улыбнувшись в ответ. – Видишь, чем это заканчивается? Уже не первый раз.

Ян наклонился к ее лицу, чтобы оставить несколько легких поцелуев на щеках, веках, скулах. С каждым прикосновением его губ напряжение покидало ее тело, страх отступал. К тому моменту, когда он завершил свою «терапию» долгим нежным поцелуем в губы, Таня окончательно успокоилась.

– Больше не буду, – шепотом пообещал он, оторвавшись от нее.

Сняв халат и бросив его на кресло, Ян погасил световой шар, залез под одеяло и прижал Таню к себе. В его объятиях, уверенная в том, что он со всем разберется и найдет решение, она быстро уснула.

И только сам Ян еще долго лежал с открытыми глазами, глядя в темноту и чувствуя болезненную тяжесть на сердце.

Глава 1

Кто-то случайно попадает в магический мир, а Хильда Сатин всю жизнь мечтала и готовилась в него вернуться. Она с детства знала, что у нее необычная семья. Как знала то, что после школы сможет вернуться в мир за Занавесью, куда много веков назад ушло большинство магов. Ее родители были изгнаны из него еще до ее рождения, но со временем тоже получили бы право на возвращение.

Их семье повезло: политическая ситуация в мире магов снова изменилась, ее родители были реабилитированы, а она сама смогла с первого раза поступить в Академию Легиона, о которой мечтала с детства. До изгнания ее отец служил в Легионе, и она была полна решимости пойти по его стопам.

Легион сочетал в себе функции и судебной системы, и органов защиты правопорядка, поэтому Академия готовила по обоим направлениям. Выпускники судебного факультета становились судьями, защитниками, обвинителями или официальными представителями. Выпускники факультета охраны правопорядка становились боевиками, следователями, стражами или администраторами.

Стать стражем или администратором было несложно, для этого достаточно было либо полностью соответствовать требованиям по физической подготовке и владеть боевой магией, либо идеально знать бюрократические процедуры.

Попасть в следователи или в боевой отряд было значительно сложнее. Туда отбирали лучших из лучших. Боевики считались настоящей элитой Легиона, и, конечно, Хильда метила именно туда.

Так она и оказалась с учебной группой боевого отряда посреди Пустоши.

Хильда и не знала, что где-то в мире за Занавесью может быть так тихо. В сухом лесу не кричали птицы, в воздухе не звенели крыльями комары, а в траве не стрекотали кузнечики. Потому что трава здесь тоже не росла. Даже воздух вокруг замер, ни единого порыва ветра за все время, что они находились тут. Потому и деревья – точнее то, что от них осталось, – не шуршали потемневшими ветками.

– У меня от этой тишины сейчас уши лопнут, – пожаловалась Валери, соседка Хильды по комнате.

Она сказала это едва различимым шепотом, но четверо их спутников тут же оглянулись на нее. Шедший первым Виктор Ланг презрительно скривился, прошептав что-то вроде: «Девчонки-нытики», за что удостоился недовольного взгляда от Агнессы, которую куратор назначил старшей группы.

– Скажи спасибо за эту тишину, – внезапно подал голос Карел, приятель Виктора, разделявший его позицию по поводу «девчонок-нытиков». – Потому что все, что в Пустоши издает звуки, пытается тебя убить. Чем дальше пройдем в тишине, тем больше у нас шансов выполнить задание.

Валери заметно покраснела и предпочла больше ничего не говорить, а Хильда молча сжала пальцы, лежавшие на эфесе сабли. Их отправили в Пустошь в полном обмундировании, вместе с холодным оружием, которое, насколько Хильда знала, было уместно разве что на территории низших. Только с низшими легионеры не могли сражаться магией, но Пустошь находилась на континенте, принадлежавшем магам, всех низших с него давно отселили.

Впрочем, в данном случае она не стала оспаривать решение куратора, предположив, что задание может таить в себе немало неизвестных подводных камней. Именно поэтому они все были так напряжены: никто не имел ни малейшего представления о том, что их ждет.

– Где этот проклятый замок? – через несколько минут не выдержал тишины уже сам Карел.

Их группа направлялась в заброшенный замок, принадлежавший в прошлом темному магу. По сведениям разведки, там когда-то был спрятан опасный артефакт. Задание состояло в том, чтобы проникнуть в замок, найти артефакт и доставить его в Легион. На первый взгляд оно казалось простым, но из-за нестабильного магического фона на территорию Пустоши нельзя было открыть портал, а потому переместиться пришлось на границу и дальше идти пешком.

Пустошь таила в себе немало опасностей. Когда-то здесь произошла одна из крупнейших магических битв и как следствие – небывалый выброс темной энергии, убившей все живое. Каждый понимал, что в этом месте обязательно ждет парочка неприятных сюрпризов.

Хильду смущало другое: они шли уже довольно долго, но ни одного сюрприза – приятного или нет – так и не встретили. Замка пока тоже не было видно: вокруг, на сколько хватало глаз, простиралась черная потрескавшаяся земля, из которой торчали такие же черные, сухие деревья. Спертый воздух, каким он бывает в давно непроветриваемом помещении, казался густым и тягучим: так тяжело им дышалось.

Форма Легиона, которая обычно Хильде очень нравилась, сейчас вызывала дискомфорт и раздражение. Плотная ткань заставляла все тело потеть и чесаться, а стоячий воротничок, обхвативший горло плотным кольцом, еще больше затруднял дыхание.

Как ни странно, в ответ на восклицание приятеля Виктор не процедил ничего про парней-нытиков.

Агнесса остановилась, очертила в воздухе параллельно земле круг и применила заклятие ориентирования.

В круге возникли полупрозрачные фигурки, в которых можно было узнать и замок, и редкий мертвый лес, и даже их самих. Агнесса какое-то время внимательно всматривалась в призрачные образы, а потом взмахом руки развеяла их.

– Мы идем правильно, но идти нам еще довольно долго, – констатировала она. – Из леса скоро выйдем на открытое пространство, тогда увидим замок. Но после этого нам еще пару километров по пустырю шагать, потом снова по лесу и потом еще в гору тоже довольно прилично лезть.

– А мы успеем? – с сомнением нахмурился Виктор.

– Должны успеть, иначе нас бы не отправили сюда, – Агнесса пожала плечами.

– А, может быть, мы должны что-то сделать, чтобы оказаться там быстрее? – осторожно предположил Лука, самый тихий и незаметный в группе. – Может быть, это часть испытания?

– Исключено, – отрезала Агнесса. – В задании ничего такого не упоминалось. Нам бы сказали.

Лука не стал настаивать на своем предположении, остальные тоже предпочли промолчать, продолжая нелегкий путь. Хильда потянула двумя пальцами за воротник, отчаянно надеясь, что это поможет ей сделать более глубокий вдох, но тут же разочарованно вытерла пот со лба.

Когда они наконец вышли на пустырь, впереди, на возвышении, действительно показался полуразрушенный замок. Он темнел на фоне серого от постоянных туч неба и выглядел невозможно далеким.

– Да ладно, это нереально, – простонала Валери, уже не боясь, что ее снова назовут нытиком. – Мы туда еще целый день будем идти. У нас нет столько времени.

Агнесса, Виктор и Карел тоже растерянно переглянулись. Все уже выбились из сил, никто не рассчитывал на столь длительное путешествие. Что-то здесь было не так.

Ощущение неправильности происходящего усиливалось с каждым шагом по пустырю, но охранные амулеты молчали, Агнесса не давала команды остановиться, поэтому они продолжали идти за своим временным командиром.

Хильда притормозила лишь тогда, когда ей показалось, что земля под ногами… шевельнулась. Посмотрев вниз, она убедилась, что по-прежнему идет по неестественно черной, потрескавшейся тверди, которая шевелиться никак не могла.

Конечно, в местном воздухе было так мало кислорода, что у любого могли начаться галлюцинации или просто закружиться голова. Это объяснило бы странное ощущение, но вслед за ней с интервалом в пару секунд остановились и остальные, тоже удивленно глядя себе под ноги. Они тоже это почувствовали.

Никто ничего не успел сказать. Земля снова ожила, и на этот раз они это не просто почувствовали, а увидели. Изрезанная трещинами поверхность пошла рябью, как потревоженная камнем зеркальная гладь озера. Ботинки на мгновение погрузились в черную жижу, но секунду спустя все снова успокоилось.

– Что за черт? – ошарашенно пробормотала Хильда и услышала резкий окрик Агнессы:

– Занять боевую позицию!

Руки сами собой взлетели вверх, Хильда раскрыла ладони, направляя магический поток сначала левой рукой и формируя поглощающий щит. Это была стандартная процедура ведения боя: занять оборонительную позицию, пока не увидишь противника.

Противник показался сразу. Темные фигуры, похожие на людей, слепленных из грязи или глины, выросли из земли. Безмолвные и безликие, они мгновенно двинулись в наступление.

С первым десятком группа расправилась без труда. Как только стало понятно, что «земляные человечки» не владеют магией, они убрали щиты и в упор «расстреляли» незнакомых существ ударными импульсами. Комки грязи разлетались в стороны с первого удара, поэтому наступление удалось остановить в считанные секунды.

Торжество по этому поводу тоже длилось недолго: на смену первому десятку из земли моментально вырос второй, а за ним – третий. Их снова разбивали импульсами, но ошметки падали на землю и через пару секунд соединялись вновь.

– Сзади! – воскликнула Валери.

Хильда с Лукой синхронно развернулись на сто восемьдесят градусов и вместе с Валери принялись отбиваться от чудовищ, появившихся с другой стороны.

Вскоре им пришлось образовать кольцо, потому что их самих брали в кольцо. Слепленных из земли фигур становилось все больше и больше: на каждую разбитую тут же вырастали еще две. Против них применялись все более мощные боевые заклятия – огонь, лед, электрические разряды – но ничего не помогало. Заклятия только быстрее расходовали магический поток, а на противников действовали так же, как ударные импульсы.

– Нам их не одолеть, – бросила Хильда через плечо, обращаясь к Агнессе. – Они задавят нас количеством. Нужна другая тактика!

– Если у кого-то есть предложения, я готова их выслушать, – чуть задыхаясь, отозвалась Агнесса. – Потому что у меня ноль идей.

– Нужно вырваться из кольца, – предложил Виктор.

– Как ты собрался это сделать? – тут же огрызнулся Карел. – Они ринутся за нами и просто не выпустят нас!

– Кто-то должен взять на себя сдерживание, пока остальные будут выбираться, – не сдавался Виктор. – Если начнем сейчас, потеряем только половину группы.

– Я правильно тебя поняла, Ланг? – почти прорычала Агнесса. – Ты предлагаешь мне бросить тут троих? Надеюсь, ты готов остаться и принести себя в жертву?

– Должны остаться Валери, Хильда и Лука, – отрезал Виктор.

– С какой это радости? – возмутилась Хильда.

– Потому что вы все равно самые слабые! А для выполнения задачи из этой ловушки должны выбраться самые сильные. Неизвестно, что будет дальше.

Хильда с такой силой швырнула ударный импульс в очередную земляную болванку, что та разлетелась в стороны куда более мелкими, чем обычно, частями.

– Хорошо, что не тебя Мор назначил командиром, – процедила она сквозь зубы.

Пока они спорили, кольцо противников стало более плотным, а первые ряды заметно приблизились.

– Решайся, Агнесса! – возбужденно проорал Виктор. – Мы ждем приказа.

Неизвестно, отдала бы Агнесса этот приказ или нет. Других вариантов все равно не было, это поняли и признали про себя все, но слишком поздно. Они упустили время: меньше чем через минуту бесчисленная армия неизвестной нечисти захлестнула их.

Хильда почувствовала прикосновение холодной сырой земли к коже, грязь залепила ей глаза, ноздри и рот. Она почувствовала себя так, словно ее хоронили заживо.

Но прежде, чем она действительно задохнулось, все исчезло: и монстры, и Пустошь, и спертый воздух, и даже форма Легиона. Они вшестером оказались в своей обычной курсантской форме посреди отключенного зала иллюзий, дверь которого как раз распахнулась.

На пороге появился высокий крепкий шатен в преподавательской форме – весьма недовольный куратор Мор.

– Поздравляю, госпожа Янг, – обратился он к Агнессе, но карие глаза при этом пронзили колючим взглядом Хильду. – Вы угробили группу и не выполнили задание. За эту тренировку вам всем незачет. Жду от каждого анализ ситуации в письменном виде.

Курсанты напряженно переглянулись. Вообще-то своего куратора они любили. Он появился у них только во втором триместре первого года обучения, сменив ушедшего на пенсию прежнего куратора, но оказался куда приятнее. Все знали, что до этого Дилан Мор служил в Легионе. Ходили слухи, что его уволили из-за какого-то личного конфликта со старшим легионером столицы. Поскольку того в свою очередь сняли меньше чем через месяц, все думали, что Мор вернется в ряды следователей. Но он почему-то остался в Академии и продолжил заниматься кураторством и вести занятия по боевой магии.

Мор относился к курсантам с большой симпатией и пониманием, интересно рассказывал и давал много практических советов, поскольку успел послужить и в боевом отряде, и следователем. Он был еще довольно молод, ему совсем недавно перевалило за тридцать. Возможно, именно поэтому в конфликтах своих курсантов с другими преподавателями он частенько принимал сторону первых.

Однако это не отменяло того, что сам он порой бывал с курсантами чрезмерно строг и резок. Особенно после провальных симуляций.

– Что тут анализировать? – зло процедил Виктор. Карел, стоявший рядом с ним, согласно закивал. – Нечего бабу во главе группы ставить. Решение у нас было, просто кое у кого кишка оказалась тонка его принять.

– Заткнись, Ланг, – огрызнулась Хильда. Общий провал расстраивал ее ничуть не меньше, но она была далека от того, чтобы валить всю вину на Агнессу. И тем более ее разозлило замечание насчет «баб». – Не факт, что у нас получилось бы, прими Агнесса твое решение.

– Не факт, – неожиданно согласился Мор. – Но отсутствие какого-либо решения лишило вас шансов. Поэтому я и жду от каждого подробного анализа и аргументов в пользу того или иного решения. Хочу напомнить, что аргумент начинается со слов: «В соответствии со стандартной процедурой Легиона…» либо «В аналогичной ситуации реальная группа…», а не со слов: «Не факт, что у нас получилось бы», – и он снова выразительно посмотрел на Хильду.

Она была единственной курсанткой Академии, кто знал Дилана Мора еще по Орте – магическому университету, в котором она училась прежде. После травмы, полученной в рядах боевого отряда, Мор преподавал там примерно полгода. Его тогда прислали на замену, поскольку Орта внезапно лишились преподавателя боевой магии.

Вероятно, поэтому ее отношения с куратором складывались… странно, как она сама считала. Поначалу они встретились как старые друзья. Когда-то именно он вселил в нее надежду на то, что детская мечта стать легионером однажды сбудется, поэтому она была рада снова встретиться с ним. И еще сильнее радовалась тому, что он снова будет ее наставником по боевой магии.

Ему, как могло показаться со стороны, их встреча тоже была приятна. Мор узнал ее еще на первом утреннем построении в начале второго триместра и даже вспомнил ее прежнюю фамилию, под которой ее семья жила в мире людей. Весь первый год он охотно помогал Хильде во всем и вел себя очень доброжелательно. Настолько, что порой до нее долетали неприятные слухи, которые распускали сокурсники. Многим не хотелось верить в то, что хлипкая девчонка может пользоваться расположением куратора исключительно за учебные заслуги.

Потом что-то внезапно изменилось, но Хильда так и не поняла, что стало тому причиной. В один момент Мор стал во сто крат суровее. Больше не улыбался ей без повода, зато довольно часто выражал недовольство и отчитывал. Вот как сейчас.

Хильда выдержала его взгляд, хотя это было непросто. Она не чувствовала за собой никакой вины и считала, что провал симуляции связан с ее невыполнимыми условиями.

– Баллы за это задание вы не получите, – строго продолжил Мор, переводя взгляд на остальных курсантов, – но тот, кто сдаст наиболее полный и правильный письменный разбор, будет допущен к дополнительному испытанию и получит возможность заработать дополнительные баллы. На сегодня можете быть свободны.

Он развернулся и направился к выходу, как всегда слегка прихрамывая, а курсанты остались стоять посреди зала иллюзий, который сейчас был просто комнатой с белыми стенами и без окон. Виктор и Карел досадливо поморщились. Хильда понимала их чувства: тем, кто хотел со временем попасть в боевой отряд, баллы за такие упражнения были жизненно необходимы.

– Я всегда говорил, не место девчонкам в боевиках, – Виктор как всегда сорвал злость на женской половине команды. – Уж тем более нельзя вас ставить командирами. Вы только ныть способны и сомневаться. А боевик не имеет ни права, ни времени сомневаться. Шли бы вы лучше в администраторы.

Это была его любимая присказка, от которой у Хильды всегда вскипала кровь. Этот раз не стал исключением, но если Виктор Ланг предпочитал срывать злость на одногодках, то Хильду постоянно тянуло поспорить с командиром. То есть с куратором.

– Нет, Хил, не надо.

Пальцы Валери вцепились в предплечье подруги, когда та уже шагнула вслед за исчезнувшим в дверном проеме куратором. Она не любила спорить с преподавателями сама и еще больше не любила, когда Хильда сцеплялась с куратором. Однако Валери как раз и метила в администраторы, а туда брали почти всех, кто получил хорошие оценки на экзаменах. Для Хильды же каждый потерянный балл за боевую симуляцию – это риск.

– Надо, – возразила она, высвобождаясь из хватки и ускоряя шаг, поскольку Мор уже успел уйти далеко.

– Господин куратор, постойте! – окликнула она, оказавшись в пока безлюдном коридоре. Остальные группы продолжали выполнять задания.

Мор послушно замер на месте, но было видно, как он тяжело вздохнул, понимая, что его ждет. Хильда догнала его, но обходить и заглядывать в лицо не стала, так и обратилась к спине:

– Это нечестно.

– Почему? – он все-таки обернулся сам и спокойно посмотрел на курсантку.

– Каждой группе, в которой вы назначаете командиром девушку, вы даете невыполнимое задание, чтобы мы теряли баллы.

– Вы обвиняете меня в половой дискриминации, курсантка Сатин?

– Да, пожалуй, именно так это и выглядит со стороны. Особенно на фоне того, что на практические задания с реальным боевым отрядом вы еще ни одну девушку не пустили, а ведь за них начисляются двойные баллы.

– В вашей группе было поровну курсантов обоих полов, – напомнил Мор. – И вы могли выполнить задание. Что касается реальной практики: как я могу пустить вас на нее, если вы не справляетесь даже с симуляциями?

– С этой симуляцией невозможно было справиться! Она не имела решения. Противник был непобедим…

– Госпожа Янг могла просто вовремя отдать приказ, который ей подсказали. И вы все получили бы свои баллы.

На мгновение Хильда потеряла дар речи. Она открыла рот, потом закрыла, шумно выдохнула, покачав головой. Больше всего ее поражало и злило его непробиваемое спокойствие.

– Так вы поставили нас в заранее безвыходную и абсолютно нереальную ситуацию, чтобы научить бросать товарищей, обрекая их на смерть? Но это в симуляции каждый потом отряхнулся и пошел писать реферат, а в реальной жизни это конец. Разве можно так? Разве вы не должны учить нас выходить из боя без потерь?

В глазах Мора появилось странное выражение, которому Хильда никак не могла найти определения. Словно сквозь колючий холод пробивалось сочувствие. Пробивалось, но не могло пробиться.

– А как вы себе представляли службу в боевом отряде, Сатин? – его голос прозвучал мягче, но все еще оставался строгим. – Вы думаете, почести и высокое содержание достаются боевикам за красивые глаза? Нет, эта служба требует полного самоотречения и готовности умереть в любой момент. Умереть самому и оставить умирать лучшего друга, если того требует выполнение задания. Так это работает. Если вы с этим не согласны, вам стоит подумать о том, действительно ли вы хотите служить в боевом отряде.

Сердце билось у Хильды уже где-то в горле, мешая говорить. Нечто подобное она когда-то слышала и от отца, из-за которого выбрала этот путь в жизни, но в глубине души оставалась уверена, что из любой, даже самой безвыходной ситуации можно найти выход. Или по крайней мере его нужно искать до последнего.

– Это не отменяет того, что будь ситуация приближена к реальности, мы могли найти другой выход. Таких монстров даже не существует! Вы не имеете права придумывать нам непобедимых противников…

– Эти монстры очень даже существуют, – перебил Мор. – В Пустоши. Просто в настоящей Пустоши вы никогда не были, а потому не видели их. Думаю, вы еще будете проходить их на Теории темной магии. Это големы, можете почитать про них на досуге. Ситуация, в которую я вас поставил в этом задании, не просто реальна, а действительно имела место быть в моей практике.

Его было не переспорить, Хильда знала это. Он даже не повысил голос, спокойный как удав, уверенный в своей правоте.

– Вот как? И что же вы сделали? Поступили так, как предлагал Виктор?

Он едва заметно пожал плечами.

– Конечно. Это ведь не Ланг придумал, это стандартная процедура Легиона. Двое легионеров остались прикрывать, остальные выбрались из оцепления.

Его голос прозвучал так спокойно и отстраненно, что Хильда растерялась. «Двое легионеров» в его устах прозвучало так, словно речь шла о паре брошенных велосипедов, а не людей.

Двери некоторых залов иллюзий уже начали открываться, из них выходили курсанты второго года обучения: кто-то радостный, кто-то недовольный результатом. Мор продолжал невозмутимо смотреть на Хильду, не торопясь уходить. Всем своим видом он демонстрировал готовность продолжить разговор и разбить все оставшиеся у нее аргументы. Ей до боли в груди захотелось хоть немного пробить эту невозмутимость.

– И как? Лица тех двоих вам во сне не являются?

Он ответил не сразу. Невозмутимость лишь слегка дрогнула, его лицо немного смягчилось, в уголках рта появилась едва заметная улыбка.

– Хильда, я был одним из тех двоих. Это произошло на моем последнем задании в рядах боевого отряда. После него я и оказался в Орте.

Хильда смогла лишь открыть рот, но ни вопроса, ни комментария озвучить не успела: световые шары внезапно сменили цвет с ярко-желтого на раздражающе красный, окрасив в него все вокруг, а потом раздался тревожный сигнал.

Мор тут же потерял к ней интерес. Вскинув голову, он быстро нашел взглядом дверь зала иллюзий, которая переливалась разными цветами, давая понять, что за ней что-то произошло. Он оттолкнул Хильду в сторону и побежал через весь коридор к нужному залу, хромая чуть заметнее, чем обычно.

Когда еще двое преподавателей показались в коридоре, Мор уже скрылся за переливающейся дверью.

Глава 2

Обучение в Академии Легиона было напряженным. Особенно для тех курсантов, которые хотели попасть в группы подготовки к службе в рядах следователей или боевиков. Много тренировок, много материала для изучения, сложные в эмоциональном плане симуляции, порой так похожие на реальность. Постоянное соперничество и желание обойти конкурентов приводило к тому, что многие рано или поздно срывались. Кто-то начинал препираться с преподавателями, как Хильда, но чаще курсанты срывали злость друг на друге.

Поэтому время от времени на тренировках в зале иллюзий случались совсем не иллюзорные травмы. Накануне одна из симуляций прошла еще хуже, чем у группы Агнессы, в результате чего двое курсантов сцепились, что-то не поделив. Мору и преподавателю фехтования Гедеону Соло пришлось их разнимать, поэтому продолжить спор с куратором Хильде не удалось.

Да это и не имело смысла. Хильда понимала, что потерянных баллов ей не наверстать: она не могла написать анализ ситуации, который удовлетворил бы куратора, и, соответственно, не могла получить допуск к дополнительной симуляции. Оставалось надеяться, что ей все-таки удастся попасть на практическое задание с реальным отрядом.

Такие задания для второго курса ввели только в этом году. Новый ректор решил, что курсантам будет полезно посмотреть на работу тех подразделений Легиона, в которые они стремились, до того, как они поделятся на соответствующие группы. Куратор Мор не демонстрировал восторга по поводу этой затеи. Он легко отпускал подопечных только на совместную работу с администраторами. Будущие следователи и стражи получали шанс гораздо реже, а с боевиками в рейды за полтора триместра и вовсе отправилось всего три группы. Исключительно юноши. Однако Хильда не теряла надежды.

После неудачи в зале иллюзий она тоже была на взводе, поэтому, когда на следующий день на занятии по фехтованию Виктор Ланг бросил ей вызов, она не смогла его не принять.

Отец часто повторял ей: «Если не видишь способа победить в битве, постарайся ее избежать».

В этой битве Хильда не видела способа победить. Ее противник был как минимум на голову выше и вдвое шире в плечах. Он держал меч одной рукой, она – двумя, но каждый раз, когда Виктор атаковал, Хильда едва выдерживала силу его удара.

Он был силен и быстр, а она – просто быстра. От природы ей досталось довольно хрупкое тело: средний рост, тонкие кости, скромная мышечная масса. Хильда тренировалась больше, чем кто-либо в Академии, но это позволяло ей лишь едва-едва соответствовать нижней планке требований боевого отряда.

Схватка быстро вымотала ее, Хильда уже с трудом поднимала руки. Майка промокла насквозь и прилипла к телу, волосы выбились из «хвоста» и облепили лицо. Конечно, бой был учебным, и она в любой момент могла остановить его, сдавшись, но она не допускала даже мысли об этом.

В конце концов произошло то, что не могло не произойти: Хильда отразила очередной выпад, но уставшие руки свело судорогой, и следующий она пропустила. Виктор быстро повернулся и нанес удар с другой стороны. Острое лезвие обожгло плечо, Хильда едва смогла сдержать крик боли. В глазах у нее потемнело, когда по руке потекла горячая кровь.

– Ты с ума спятил? – раздался рядом возмущенный крик Валери. – Это же учебный бой, а не настоящий. Ты ее покалечил!

Звон мечей вокруг мгновенно стих, все обернулись на Хильду и Виктора. Последний отошел на пару шагов назад, увеличив расстояние между ними, и теперь стоял с крайне недовольным выражением лица. Хильда зажимала рукой рассеченное плечо, стискивая зубы от боли и заливая кровью пол класса фехтования. Она отчаянно пыталась сфокусировать магический поток на заклятии остановки кровотечения, но была слишком вымотана поединком. Пронизывающая боль не добавляла ей концентрации. Зато профессор Соло уже шел к ней, чтобы помочь.

– Вам действительно следует быть осторожнее, Ланг, – заметил он, жестом заставляя Хильду убрать ладонь с раны. – Это все-таки тренировка. Учитывайте возможности сокурсников.

– Думаете, в настоящем бою противник будет делать скидку на то, что она девчонка? – презрительно фыркнул Виктор. – А все туда же, в боевой отряд рвется…

Пока преподаватель останавливал кровь, Хильда видела, как многие парни переглянулись и согласно закивали. Ей оставалось радоваться тому, что так сделали не все.

– Я, кстати, и сам служил в боевом отряде, – заметил Соло, закончив с Хильдой и повернувшись к Виктору. – Пять лет. И дважды обязан жизнью, как вы изволили выразиться, девчонке.

Хильда посмотрела на него с благодарностью. Гедеон Соло и так был одним из ее любимых преподавателей. Хотя бы потому, что он некоторое время служил вместе с ее отцом. До того, как тот влез в политический заговор и был изгнан. В свои сорок пять Соло оставался высоким, хорошо сложенным, светловолосым красавцем со сносным чувством юмора и уважительным отношением к женской половине курсантов. Что среди бывших легионеров-боевиков встречалось не так часто.

Виктор виновато потупил взгляд, но ненадолго. Стоило преподавателю отвернуться, как он тут же бросил на Хильду хмурый взгляд исподлобья.

– Идите в лазарет, Сатин. Кровь я остановил, но срастить ткани и снять боль сможет только профессиональный медик. Фехтовать сегодня вы все равно не сможете. Остальным продолжать. Мне кажется, я не давал команды остановиться.

Вокруг вновь зазвенела сталь, а Хильда поплелась в раздевалку, в которой остался ее китель. Его пришлось нести в руке, потому что раненное плечо по-прежнему горело огнем и отказывалось повиноваться.

Поскольку занятия по фехтованию проходили в спортивном корпусе, а лазарет находился в основном, ей пришлось пересечь двор. Сентябрь только начался, и на улице было еще достаточно солнечно и тепло. Это позволяло надеяться, что прогулка в одной мокрой от пота майке не закончится для нее простудой.

– О, надо же, кто тут у нас! – почти радостно воскликнула Ада Вилар, штатный доктор лазарета Академии.

Она всегда казалась веселой и радостной. Даже когда курсанты умудрялись сильно друг друга покалечить, доктор Вилар продолжала улыбаться и говорить нарочито бодро. Порой создавалось впечатление, что вся ее жизнь – бесконечный праздник, но все знали, что это не совсем так. Вилар в одиночку растила сына, рассказывая всем, что его отец – легионер, погибший при исполнении. Правда, она никому и никогда не называла имени того легионера, ссылаясь на то, что он все равно не успел на ней жениться. Все, конечно, понимали, что это значит, но делали вид, что верят в историю с погибшим героем.

– Что у нас сегодня? – поинтересовалась доктор Вилар, собирая пшеничного цвета волосы в аккуратный «хвост», чтобы они не мешали осмотру.

Хильда с трудом взобралась на высокую кушетку и продемонстрировала ей плечо. Доктор Вилар ненадолго нахмурилась, сначала изучая рану взглядом, а потом дополнительно исследуя с помощью магии. Закончив, она вздохнула.

– Мне надо серьезно поговорить с профессором Соло. Боевые мечи на занятиях у курсантов второго года – это недопустимо!

Хильда пожала плечами. Она считала, что в мире, где подобное ранение можно полностью излечить за несколько часов, тренировки с боевыми мечами вполне допустимы даже в первый год обучения.

– Хоть бы кровотечение нормально научился останавливать, – проворчала доктор Вилар, а потом предупредила: – Сейчас будет больно. Мне придется снова открыть рану.

Хильда стиснула зубы и малодушно прикрыла глаза, но ей удалось не застонать в голос.

Со сращиванием тканей доктор Вилар управилась довольно быстро, минут за двадцать. Это были не очень приятные двадцать минут, но не смертельные: за время учебы болевой порог у Хильды заметно повысился. Она считала это плюсом, поскольку едва ли в боевом отряде травмы были редкостью.

– Все-таки девушкам вроде тебя не стоит стремиться в боевики, – мягко заметила доктор Вилар, когда закончила.

Ее серо-голубые глаза светились сочувствием и материнской заботой, но Хильда так часто слышала эту фразу за последние полтора года, что она неизменно вызывала у нее раздражение. Каким бы тоном и с какими бы чувствами ни была произнесена.

– Я как-нибудь сама разберусь, куда мне стремиться, спасибо, – ее голос прозвучал довольно резко, но доктор Вилар только улыбнулась в ответ.

– Ты знаешь, есть ведь разные снадобья, – она выразительно посмотрела на Хильду. – Они не очень-то одобряются, я бы и сама не стала их рекомендовать, но… – она вздохнула. – Но в твоем случае они могут уравнять шансы с противником вроде Виктора Ланга.

Хильда хмуро посмотрела на нее исподлобья. Она слышала про такие снадобья. Стоило кому-то продемонстрировать на тренировке или зачете результат выше обычного, за спиной его тут же начинали шептаться об усилителях – снадобьях, которые могли придать сил, ловкости, выносливости, скорости реакции. Поговаривали даже, что в боевом отряде их принимают перед некоторыми рейдами вполне официально.

Однако Хильда не верила в них. Во-первых, отец никогда не говорил ни о чем таком. Он прослужил в боевом отряде неполных два года, и если бы что-то такое было там в ходу, он бы знал. Во-вторых, к любым допингам она относилась настороженно. Особенно к «не очень-то одобряемым». Хильда подозревала, что будь они безвредны, их бы точно одобряли и принимали все, кому был важен результат.

Хильда хотела попасть в боевики и была готова приложить к этому максимум усилий, но терять голову и травить себя сомнительными снадобьями не собиралась. Либо она сделает это честным путем, либо примет поражение.

Ей ничего не пришлось говорить вслух, доктор Вилар и так все поняла и одобрительно кивнула, но тут же заявила:

– Кроветворное, обезболивающее и общеукрепляющее выпить придется, ты знаешь правила.

Правила Хильда знала, поэтому послушно проглотила все три упомянутых снадобья под пристальным взглядом доктора. Обезболивающее подействовало сразу, да и после сращивания тканей рука уже не болела, а скорее немного ныла, поэтому Хильда без труда натянула китель и застегнула его.

– Спасибо, доктор Вилар, – поблагодарила она с чувством, давая понять, что сожалеет о своей грубости.

– Да не за что, – отмахнулась доктор Вилар, убирая бутыли со снадобьями обратно в шкаф. – Ты береги себя.

– Обязательно!

С кушетки Хильда спрыгнула уже более ловко, чем взбиралась на нее. О физических упражнениях на сегодня можно было забыть, но пропускать лекцию по теории темной маги не следовало, поэтому она поторопилась к выходу из лазарета.

Не успела она переступить порог, как перед ней взмахнула крыльями крошечная фея. Одна из тех, что разносила корреспонденцию по территории Академии. Бросив Хильде записку, фея тут же удалилась, что означало: ответ не требуется. Из содержания записки сразу стало ясно почему.

«Вам надлежит немедленно явиться к ректору Шадэ».

Хильда почувствовала неприятный холодок внутри. Только этого не хватало. Неужели Мор пожаловался на нее ректору?

Глава 3

По дороге к кабинету ректора Хильда заметно нервничала. Грей Шадэ был новым ректором Академии, назначенным в начале этого года. Она видела его всего один раз: во время построения, на котором прежний ректор объявил о своей отставке и представил курсантам нового.

В качестве первой рекомендации он упомянул, что Шадэ десять лет прослужил в боевом отряде. После чего авторитет нового ректора в одно мгновение стал непоколебим: людей, продержавшихся в боевом отряде так долго за последние сто лет существованияЛегиона можно было пересчитать по пальцам. Шадэ после этого еще почти двадцать лет работал следователем, что подняло его в глазах курсантов на неведомые высоты.

Он был назначен ректором Академии сразу после увольнения из Легиона, а потому полностью сохранил физическую форму, которая требовалась во время службы. И хотя его темные волосы давно заметно поседели, а на лице хватало морщин, он все равно оставался довольно привлекательным для своего возраста мужчиной. Разумеется, в глазах взрослых женщин, а не курсанток, но это было только к лучшему. Магическому миру хватило двух браков между ректором и студенткой, произошедших за последние два года. Третий подобный скандал стал бы заметным перебором.

Хильду до этого никогда не вызывали к ректору, и она не представляла, чем могла так провиниться сейчас. В голову настойчиво лезло предположение, что Шадэ тоже решил отговорить ее от подготовки, направленной на вступление в ряды боевого отряда. Просто за компанию со всеми остальными.

Ее подозрения усилились, когда перед кабинетом ректора Хильда столкнулась с куратором. В этот момент она окончательно решила, что вызов к ректору связан с испытанием в зале иллюзий и ее «выступлением» после него. Видимо, она наконец достала Мора своими препирательствами.

– Добрый день, куратор Мор, – поприветствовала она, вытягиваясь по струнке даже чуть старательнее, чем было положено, но тут же услышала ожидаемое разрешение:

– Вольно, курсантка.

В повседневном общении куратор не любил официоза, предпочитая оставлять его для специальных мероприятий и построений. Это была еще одна причина, по которой его любили подопечные.

Однако сейчас в этом его «вольно» Хильда услышала больше, чем обычно. Каким-то непостижимым образом она восприняла это еще и как: «Расслабься, это не из-за вчерашнего». Вероятно, что-то в тоне куратора или в его взгляде дало ей понять: он не сердится на нее за то, что она спорила с ним накануне. И не просто спорила, а старалась ужалить.

Хильда и расслабилась, но ненадолго.

– Уже наслышан об инциденте на фехтовании, – заявил Мор недовольно, покосившись на ее плечо. – Может быть, стоит выбирать себе соперника по уровню для учебных боев?

Его голос прозвучал строго, осуждающе, словно это она выбрала заведомо более слабого оппонента и покалечила его во время тренировки.

– Может быть, вам стоит поговорить об этом с Виктором Лангом, господин куратор? – предложила Хильда, стараясь, чтобы ее тон не звучал слишком уж дерзко. – Это он выбрал меня в свои соперники.

– Но вы приняли его вызов.

– Он сильнейший фехтовальщик на курсе, – она пожала плечами, демонстрируя недоумение. Тон ее давал понять, что она считает причину своего согласия очевидной. – Конечно, я приняла его вызов. Стать лучшей можно лишь победив лучшего.

Мор сверлил Хильду взглядом своих красивых карих глаз, которые приводили в трепет многих курсанток, но ее сейчас заставляли ежиться от пробирающего озноба. Она в очередной раз задумалась, что же такого сделала ему, почему он стал так суров с ней. Ведь в прошлом году он вел себя иначе. Может быть, она его чем-то оскорбила и даже не заметила? Это было бы очень скверно, потому что характеристика куратора играла не последнюю роль при приеме в боевой отряд.

– Очень сомневаюсь, что у вас когда-либо получится его одолеть, – изрек Мор, но тут же с едва заметной улыбкой добавил: – Хотя я бы с удовольствием на это посмотрел.

Это было одним из редких проблесков его прежнего отношения, когда он больше в нее верил и чаще подбадривал.

Хильда не удержалась. Она тоже улыбнулась и, понизив голос, предположила:

– Возможно, однажды мне удастся доставить вам удовольствие.

Это прозвучало довольно двусмысленно. Порой и ее «заносило на поворотах»: удержаться от флирта с ним было сложно. Многие даже и не пытались сдерживаться. Хильда часто наблюдала, как сокурсницы приставали к нему с какими-нибудь дурацкими вопросами, глупо хихикая в процессе разговора. Ей самой подобное поведение казалось ужасно неуместным, но Мор к этому относился спокойно. Чаще всего он игнорировал попытки курсанток завести неделовой разговор, но мог и ответить тем же, смущая тех, кто пытался смутить его.

Однако в моменты, подобные этому, когда они вдруг оказывались наедине, и он так смотрел на нее, Хильда и сама не могла удержаться. Как – так, она не смогла бы описать словами. Просто бывал у него порой взгляд, который отличался от других. Он заставлял Хильду чувствовать, что между ними действительно есть какая-то незримая связь. Это отдаленно напоминало ее ощущения во время того самого первого построения, когда он узнал ее в шеренге других курсантов и обратился с вопросом. Ей оставалось только порадоваться, что в такие моменты она не несла чушь, глупо хихикая, хотя сердце ее предательски начинало биться быстрее.

– Больно было? – мягко поинтересовался Мор, не развивая тему взаимных удовольствий, но продолжая смотреть на нее этим странным, редким взглядом.

– Мне всего лишь рассекли мышцу до кости, – она позволила себе чуть-чуть язвительности в тоне. – Комары и то больней кусают.

Ей показалось, что ему понравился такой ответ. На этом тема инцидента на фехтовании была исчерпана. По крайней мере, между ними.

В приемную ректора они вошли вместе. Их сразу пропустили в кабинет к Шадэ, поскольку, по словам секретаря, тот их уже заждался. На этот раз они с Мором оба вытянулись по струнке, представ перед общим командиром – ректором. Тот при их появлении остался сидеть за столом, Хильда вслед за Мором остановилась в метре от стола. На этот раз команда «вольно» не прозвучала.

– Курсантка Сатин, это правда, что вы проходили спецкурс в Орте и были дружны с Таней Лариной, ныне Норман, которая потом оказалась ревоплощением Роны Риддик? – без предисловий и лишних приветствий спросил ректор.

Хильда настолько не ожидала услышать подобное, что подняла на ректора удивленный взгляд. И тут же снова опустила глаза, удивляясь самой себе. Грей Шадэ почему-то пугал ее. У него были пронзительно-синие глаза, странно сочетавшиеся с темным цветом волос, их взгляд морозил изнутри. Наверное, преступники у него на допросах признавались во всем еще до того, как он успевал задать вопрос. Хильда редко испытывала трепет перед преподавателями, но сейчас у нее в животе что-то болезненно заныло, словно она чувствовала за собой какую-то вину. Это было не так, но взгляд ректора внушал именно такое чувство.

– Дружны – это громко сказано, ректор Шадэ, – осторожно ответила она, стараясь, чтобы голос прозвучал твердо и уверенно. Она бездумно шарила взглядом по его столу, ища, за что бы зацепиться, на чем остановить взгляд. – Мы делили с ней комнату и хорошо общались, но мы ни разу не встречались после того, как я покинула Орту и поступила в Академию Легиона. Хотя мы до сих пор обмениваемся письмами.

– В моем представлении это достаточно похоже на дружбу, – хмуро заявил ректор, продолжая прожигать ее холодным огнем. Даже не смотря ему в глаза, Хильда чувствовала на себе его взгляд. – Академии нужна ваша услуга, курсантка.

Это стало еще большей неожиданностью. Хильда не могла даже предположить, какого рода услугу может оказать Академии Легиона. И при чем тут ее былая дружба с Таней Лариной? Ее взгляд еще раз метнулся к лицу ректора и тут же вернулся обратно к столешнице, заваленной бумагами, наконец зацепившись за конверт с красивой эмблемой: смутно знакомый символ, заключенный в два тонких круга, между которыми тянулись символы поменьше. Хильда пыталась вспомнить, что это за язык. Точно не алфавит магов.

– Полагаю, вы знаете о том, что в скором времени Академия отмечает юбилей, – тем временем предположил ректор. Не спросил, а именно констатировал факт.

– Сто лет со дня основания, – с готовностью кивнула Хильда, продолжая рассматривать конверт.

Долгое время Легион практиковал обучение в процессе службы, лишь в год четырехсотлетнего юбилея открыл собственную Академию, где отныне предлагалось готовиться к службе в его рядах.

– Да, и поскольку сам Легион был основан во времена правления Роны Риддик, нам хотелось бы, чтобы она… то есть, ее ревоплощение, присутствовала на церемонии и балу в честь этого события. Нам – это руководству Академии, Легиона и даже канцлеру Республики.

Хильда позволила себе еще раз взглянуть на ректора и изобразить на лице непонимание, чтобы он объяснил подробнее. Почему они не могут ее просто пригласить? Насколько она знала, Таня постоянно ходила в этом качестве на разные мероприятия.

– Дело в том, что госпожа Норман отказалась от нашего приглашения, – добавил ректор, правильно истолковав выражение ее лица. – Нам нужно, чтобы кто-то ее… убедил.

– Разрешите уточнить, – попросила Хильда, видя, что ректор замолчал.

И замолчала сама, хотя дожидаться формального разрешения не требовалось. «Разрешите спросить» или «разрешите уточнить» было скорее вежливой формой, принятой при обращении к вышестоящему легионеру.

Но Хильда и не ждала ответа ректора. Просто заметила вдруг, что конверта, который она только что разглядывала, больше нет на столе. И это сбило ее с мысли.

– Разрешаю, – ректор подтолкнул ее к продолжению.

Хильда не сразу вспомнила, что хотела спросить. Чтобы как-то собраться с мыслями, она снова подняла взгляд на ректора, но остановилась на верхней пуговице его кителя, чтобы не смотреть в глаза.

– Почему она отказалась? Если мне предстоит ее убедить, то хотелось бы понимать мотивы ее отказа.

Ректор вздохнул, продолжая недовольно хмуриться и даже, как ей показалось, едва сдерживаясь, чтобы не начать ругаться. Сдержаться ему все-таки удалось, он пояснил достаточно спокойно, насколько было возможно:

– Наше первое приглашение распространялось на нее одну. Когда она ответила, что посетит мероприятие с мужем, мы… отреагировали не совсем верно.

– Вы отказали, потому что он был темным? – уточнил Мор.

– Мы отказали, потому что с его именем связан самый большой и самый позорный для Легиона скандал за последние… да, пожалуй, за все время его существования! – неожиданно эмоционально заявил Шадэ, подавшись вперед и недовольно посмотрев на Мора.

Хильда скосила глаза на куратора. Пугает ли ректор его так же, как и ее?

Если Мор и испытывал какой-то дискомфорт от взгляда Шадэ, то никак его не демонстрировал. В глаза ректора он смотрел спокойно.

– При всем должном уважении, господин ректор, – осторожно заметила Хильда, – профессор Норман вместе с Таней раскрыли заговор внутри Легиона, предотвратив убийство канцлера и захват власти монархистами.

– Именно, – ничуть не смутился Шадэ, – и это совсем не то событие, которое хотелось бы вспоминать на торжественном мероприятии. Как бы там ни было, после размышлений и совещаний, Легион и Академия согласились на его присутствие.

– Но госпожа Норман уже была оскорблена первым ответом, поэтому не приняла второй, – догадался Мор.

– Именно, – повторил Шадэ. – Мероприятие только в конце триместра, еще целый месяц, но его программа и известные гости, которые выступят с речью, должны быть анонсированы в прессе на следующей неделе. Наши официальные обращения госпожа Норман игнорирует, поэтому всплыло ваше имя, курсантка Сатин. У вас есть возможность повлиять на решение подруги. Как минимум есть шанс, что вас выслушают.

Хильде не хотелось влиять на решение Тани. На ее месте она, наверное, тоже отказалась бы после такого. Но озвучить подобное мнение ректору Шадэ она сейчас точно не осмелилась бы. Да и считала это плохой приметой для будущей карьеры: перечить ректору Академии. Ничего не случится, если она хотя бы попробует.

– Хорошо, господин ректор. Я встречусь с ней в эти же выходные…

– Нет, вы отправитесь к ней сегодня, ее согласие необходимо получить как можно скорее. Поэтому я и вызвал вашего куратора, – Шадэ кивнул на Мора. – Он будет вас сопровождать, поскольку по правилам вы не имеете права покидать территорию Академии в течение недели. Но это официальное поручение. И оно вам обязательно зачтется, если вы преуспеете.

Это была уже серьезная мотивация. У Хильды на мгновение даже дыхание перехватило, когда она подумала, что это ее шанс попасть на практическое занятие в обход ограничения куратора.

– Тогда могу ли я сама выбрать… награду в случае моего успеха? – спросила она, теперь удивляясь тому, что трепет перед ректором внезапно развеялся.

Брови Шадэ удивленно взметнулись вверх: он не ожидал от курсантки подобной прыти. Куратор Мор рядом заметно напрягся, предчувствуя неладное.

– Смотря что вы собираетесь попросить, – осторожно ответил Шадэ, бросив на Мора быстрый недовольный взгляд.

– Разрешения отправиться в реальный рейд с боевиками. Вы ввели такую возможность для нас еще в начале года, но мне до сих пор ни разу не посчастливилось быть отобранной в группу. А я бы очень этого хотела.

– Господин ректор, как куратор курсантки Сатин я против, – быстро подал голос Мор. – Я не считаю ее готовой для реального рейда.

Хильда изо всех сил стиснула зубы, чтобы ничего не сказать на это. Снова и снова она повторяла себе, что от этого будет только хуже. Теперь в любом случае все было в руках ректора.

Тот несколько секунд переводил задумчивый взгляд с Мора на Хильду и обратно, а потом принял решение:

– Если у вас получится ее убедить, вы отправитесь в ближайший рейд, на который пригласят курсантов. Возражения не принимаются, – быстро добавил он, видя, что Мор снова набрал воздух в легкие, собираясь оспорить это. – Можете быть свободны. Отправитесь в Орту после занятий.

Мор и Хильда синхронно кивнули, повернулись и зашагали к выходу. Только в коридоре последняя позволила себе снова расслабиться.

– Думаю, с подругой вам лучше разговаривать без моего участия, – холодно предположил Мор. Хильда кожей ощущала его недовольство, но если он не собирался обсуждать ее просьбу в кабинете ректора, то она тем более не станет затевать этот разговор. – У нас с ней отношения не сложились с самого первого дня.

Хильда кашлянула, маскируя этим вырвавшийся нервный смешок. Это было слабо сказано. Во время их общего обучения на спецкурсе Таня Ларина влюбилась в преподавателя Темных ритуалов и заклятий. Мор, как и все легионеры, терпеть не мог магов, использующих темный поток. О чем он и сообщил студентам на первом же занятии. Таня, естественно, обиделась за любимого мужчину, наговорила много всего в ответ. Чтобы как-то сгладить ситуацию, Хильде тогда пришлось отвлечь внимание Мора на себя. Конфликт на этом был исчерпан, но взаимная неприязнь между Таней и Мором никуда не делась, хотя тот потом помог ей вызволить профессора Нормана из Легиона, когда его арестовали.

– Не беспокойтесь, куратор. Мы не будем разговаривать с Таней.

– С кем же тогда мы будем говорить?

– С единственным человеком, чей авторитет для нее непререкаем. С ее мужем.

Только когда Хильда снова упомянула Яна Нормана, ее сердце екнуло. Она вспомнила символ с конверта на столе ректора: профессор Норман показывал его на занятии по Темным ритуалам и заклятиям еще в то время, когда она училась на спецкурсе. Это был универсальный символ, означающий измерение демонов. Он позволял черпать из него темный поток.

Легионеры всячески избегали всего, что связано с темной магией. Так что тогда на столе ректора делал конверт с этим символом? И почему ректор спрятал конверт, когда Хильда его заметила?

Глава 4

Вопросы, родившиеся в голове после разговора с ректором, Хильда проигнорировала. Она решила, что если ректор Академии Легиона, боевик с десятилетним стажем и следователь с двадцатилетним, что-то делает, то знает лучше, чем какая-то сопливая курсантка второго года обучения. Поэтому она не стала никому озвучивать собственные мысли и сосредоточилась на выполнении задания.

Хильда и не думала, что ей будет настолько приятно снова оказаться в Орте. Хотя стоило думать, ведь это место очень много для нее значило: оно стало первым шагом в мир, о котором она грезила с раннего детства.

Здесь ничего не изменилось. Все те же ослепительно белые стены, цветные витражи на окнах, просторные холлы и коридоры, залитые солнцем или светом магических шаров, который порой ничуть не уступал солнечному. Орта создавалась задолго до Академии Легиона и первое время была школой, университетом стала много позже. Эти учебные заведения разительно отличались по архитектуре: Академия унаследовала от Легиона строгость линий, скупость отделки, мрачность интерьеров, сдержанность убранства и освещения, а Орта походила на волшебный дворец из сказки. Во всяком случае, когда Хильда попала сюда первый раз, она окрестила ее про себя именно так.

Последний раз она была тут не так уж и давно: всего полтора года назад. Успела застать даже смену портрета. Когда Хильда только поступила в Орту, в главном холле висели портреты ее официальных основателей – Гордона Геллерта и Роны Риддик. Они же были последними королем и королевой магического мира. На уроках истории студентам из семей Покинувших рассказывали о светлой и преданной любви последней королевской четы. И о том, каким ужасным был их друг и современник, еще один король, ставший впоследствии первым канцлером Республики, – Норд Сорроу, внезапно исчезнувший без следа много веков назад.

Примерно два года назад эту историю пришлось переписать. Оказалось, что «светлая и преданная» у Риддик была как раз с Сорроу, а «замечательный» Геллерт сначала что-то сделал с соперником, а несколько лет спустя убил и саму Риддик, поскольку она так и не ответила ему взаимностью. Да к тому же пыталась лишить трона. Когда все это стало известно, портрет Гордона Геллерта сменили на портрет Норда Сорроу.

Новый вариант истории миру поведала та самая Таня Норман, в девичестве Ларина, с которой Хильда делила комнату во время прохождения спецкурса. Она оказалась ревоплощением магического потока Роны Риддик, что в местной мифологии воспринималось как версия реинкарнации с сохранением памяти о прошлой жизни. Теперь Таню почитали ничуть не меньше, чем до сих пор любимую народом древнюю королеву. А ведь Таня собиралась отучиться год и вернуться в привычный и родной для нее мир обычных людей.

Хильде она однажды призналась, что никакая не Рона Риддик. В нее действительно ревоплотился магический поток древней королевы, но при этом ни одной черты ее личности и ни одного воспоминания она не приобрела. Унаследовала только магическую силу и дар предвидения. Однако роль свою Таня играла достаточно убедительно. И так старательно обеляла память Норда Сорроу, что даже наиболее скептически настроенные граждане Второй Магической Республики заподозрили, куда он делся и почему ее муж носит иллюзию. Одного никто не понимал: почему сам Норман так и не признал, кем является на самом деле.

– Ностальгия? – неожиданно прозвучало над ухом.

Тоном куратора можно было морозить лед, и Хильда поняла, что дерзость в кабинете ректора ей еще припомнят.

– Есть немного, – признала она тихо.

– Я бы и хотел предложить вам не торопиться, но боюсь, времени у нас не так много, – заметил Мор, зачем-то поправляя форму, которая и так сидела на нем прекрасно.

Хильда заподозрила, что он по какой-то причине нервничает, но не смогла придумать почему. Чтобы не терять ни свое, ни его время, она уверенным шагом направилась к лестнице: кабинет ректора в Орте находился на самом последнем этаже. Мор последовал за ней.

Как и его предшественник, ректор Норман не прятался от посетителей за приемной с секретарем, поэтому они могли беспрепятственно войти, но тем не менее нерешительно замерли у двери, услышав за ней голоса. Беседа шла на повышенных тонах и больше походила на ссору, что было довольно неожиданно и очень некстати.

– И не подумаю этого делать!

Именно это восклицание Тани заставило их остановиться и переглянуться. В тоне подруги было столько возмущения, что Хильда растерялась. До сих пор она даже не представляла себе, чтобы та могла кричать на Нормана. Она наблюдала их отношения только первые полгода, пока оставалась в Орте и готовилась к поступлению в Академию. У них тогда шел затянувшийся медовый месяц. Теперь же их браку исполнилось два года, вполне могли вылезти некоторые… нестыковки характеров и мировоззрений, которые неизбежно должны были существовать у людей с восемнадцатилетней разницей в возрасте, выросших в разных мирах.

– Боги, Таня, разве я так часто тебя о чем-то прошу? – Норман отвечал не менее раздраженно.

– Можно подумать, я запрещаю тебе меня о чем-то просить! Из нас двоих запрещать что-либо склонен ты. Но когда я слышу подобные просьбы, я хочу понимать, в чем, черт побери, дело! Особенно учитывая наш разговор недельной давности!

– Ладно, я понял, ты не готова сейчас к конструктивной дискуссии, давай обсудим это позже, – после небольшой паузы голос Нормана прозвучал уже тише и спокойнее. Хоть и довольно холодно. – У меня сейчас назначена встреча, и ко мне могут прийти в любую минуту.

– О, ну конечно, как всегда я неконструктивна, – Таня и не думала успокаиваться. – Дело ведь не может быть в тебе, ты же у нас идеальный! Это я вздорная девчонка, которой все время что-нибудь не так. Ты не воспринимаешь меня всерьез!

– Не понимаю, чем я заслужил подобный тон и подобные упреки, – в голосе Нормана снова прорезалось раздражение.

– Похоже, в раю наступили темные времена, – тихо хмыкнул Мор. – Мы и дальше будем подслушивать под дверью или все-таки постучимся и обозначим свое присутствие?

Хильде отчаянно хотелось продолжить подслушивать. Она не понимала, что такого могло произойти между Таней и Норманом, что подруга так разбушевалась. Дело было даже не в природном любопытстве. Послушав достаточно долго, она, возможно, смогла бы понять, как действовать дальше. Однако куратор смотрел на нее так выразительно, что Хильда не решилась выбрать эту стратегию. Вместо этого она подняла руку и громко постучалась.

Как и стоило ожидать, голоса в кабинете моментально смолкли, но громкое и четкое «Войдите» прозвучало только через довольно внушительную паузу.

Мор толкнул дверь и пропустил Хильду, хотя по уставу Легиона и Академии старший легионер должен был входить первым, независимо от пола младшего. Хильда от неожиданности замешкалась на несколько секунд, но потом уверенно шагнула вперед. Они остановились в центре куда более просторной, чем в Академии Легиона, комнаты. Мор остановился чуть позади, как бы подчеркивая, что он только сопровождающий.

Хильда постаралась быстро оценить ситуацию. Таня стояла в стороне, сердито скрестив руки на груди и пытаясь успокоить дыхание. В ее манере одеваться почти ничего не изменилось: светлая блузка, строгая юбка. Разве что раньше она так одевалась только в особых случаях, в повседневности предпочитая джинсы и удобные джемперы. Но в мире магов джинсы никто не носил, а женщины и вовсе носили брюки не так часто. Прическа тоже осталась прежней: длинные рыжеватые волосы беспорядочно вились и свободно спадали с плеч. На щеках у нее играл яркий румянец. Она всегда быстро краснела, но сейчас это было особенно заметно. Зеленые глаза лихорадочно блестели, Хильде даже показалось, что в них застыли непролитые слезы.

В отличие от нее Норман выглядел совершенно спокойным. Он тоже встречал гостей стоя, но руки по обыкновению сцепил за спиной. Ни лицо, ни глаза не выдавали никаких эмоций, что, конечно, ничего не значило. Во-первых, лицо его было иллюзией, как и серые глаза, и аккуратно постриженные светлые волосы. Во-вторых, если он действительно был древним королем, каким-то образом оказавшимся в современности, то умел держать себя в руках. И насколько Хильда знала, умел он это очень хорошо.

– Госпожа Сатин, господин Мор, – поприветствовал он почти дружелюбно, пока Таня молча стискивала зубы, все еще пытаясь взять себя в руки. – Рад вас снова видеть. Чем обязан?

Хильда не знала, с чего начать, ведь она не рассчитывала разговаривать с ним в присутствии Тани. Тем более в присутствии чем-то крайне огорченной Тани. Мор не собирался ей помогать: она затылком чувствовала, что он смотрит на нее и ждет ответа ничуть не меньше, чем Норман.

– Я, пожалуй, оставлю вас, – наконец смогла выдавить из себя Таня. Голос ее довольно заметно дрожал.

– Нет, пожалуйста, – попросила Хильда, действуя исключительно по наитию. – Останься. Вообще-то мы пришли к вам обоим.

– Неужели?

Ее голос прозвучал удивленно. Таня недоверчиво посмотрела на Хильду, потом перевела взгляд на Мора. На секунду обернулась к мужу, а потом на ее лице отразилось понимание.

– Они же не отправили тебя уговорить меня прийти на их глупую вечеринку? – со смесью раздражения и надежды почти простонала она.

У Хильды за спиной раздался едва различимый звук, как будто Мор поперхнулся словами, которые у него едва не вырвались. Было мило с его стороны все-таки их проглотить: не хватало только начать сейчас спорить, насколько глупа «вечеринка» в честь юбилея Академии Легиона.

– Боюсь, что именно это они и сделали, – Хильда изобразила на лице виноватое выражение, хотя на самом деле не чувствовала за собой никакой вины. Она же не в ловушку Таню заманивала, а звала на торжественное мероприятие. – Я понимаю, что руководство Академии вас обидело. Обоих, – она перевела взгляд на Нормана. – Но они же извинились.

– Не смотрите на меня, Хильда, – Норман вздохнул и повернулся к супруге. – Не я обиделся, а Таня. Мне совершенно все равно, как руководство Академии Легиона ко мне относится.

У Хильды возникло странное чувство, будто причиной ссоры Тани и Нормана стало то самое приглашение, ради которого они с Мором сюда и пришли. Неужели Норман пытался убедить Таню его принять? Зачем ему это?

– Ты прекрасно знаешь, почему на самом деле я не хочу туда идти, – процедила Таня, даже не посмотрев на мужа.

Хильда окончательно растерялась. Да что здесь происходит?

– А почему? – Она обезоруживающе улыбнулась Тане, надеясь, что та в память о былой дружбе все ей расскажет.

Однако Хильда не учла наличие в кабинете Мора. Его действительно стоило оставить у портала и идти одной. Потому что Таня уже набрала в легкие воздух, а потом скользнула по нему взглядом и резко выдохнула.

– Неважно. Тебе-то это зачем? – спросила она, неожиданно заметно смягчаясь.

– Меня послали, и я должна продержаться, – хмыкнула Хильда. – Может, меня даже наградят за это.

Таня внезапно рассмеялась и покачала головой. Она бросила на Нормана быстрый взгляд, на этот раз уже не раздраженный, а скорее печальный.

– Если мое согласие имеет значение для тебя, – она снова повернулась к подруге, – то передай своим командирам, что я приду. Мы придем. Пусть и не надеются, что я приду без мужа.

– Прекрасно, именно этого мы все и хотим, – заверил Мор, впервые за все время подав голос.

Норман демонстративно кашлянул. Иначе это и назвать было нельзя, на естественный кашель этот звук совершенно не походил. Хильда заметила, как по лицу Тани снова скользнуло раздраженное выражение, но она тут же справилась с собой.

– И у меня будет одна просьба лично к ректору Шадэ, – добавила она без всякого энтузиазма. – Яну нужно разрешение на работу с литературой в библиотеке вашей Академии.

Хильда оглянулась на Мора, поскольку вести подобные переговоры не имела права. Тот тоже нахмурился, не зная, как поступить. Похоже, никто не ожидал, что Таня начнет торговаться.

– Мне нужен разовый допуск буквально на час, – заметил Норман. – Если мне категорически не доверяют, я согласен на присутствие любого представителя Академии или Легиона.

– Я думаю, ректор Шадэ удовлетворит эту просьбу, – медленно, как будто неохотно ответил Мор. – Но вы же понимаете, что подтверждение может исходить только от него лично. Ни у меня, ни у курсантки Сатин нет соответствующих полномочий, чтобы это обещать.

Таня кивнула, на мгновение задерживая на нем взгляд и сосредоточенно щурясь, словно пытаясь что-то разглядеть.

– Тогда передайте ректору Шадэ, что мое окончательное согласие зависит от его ответа. Как только он направит мне свое решение, я официально передам ему свое. Скажите, а почему у вас форма черная, а не синяя? – внезапно спросила она.

Мор снова обменялся удивленным – даже растерянным – взглядом с Хильдой. Смена темы оказалась слишком неожиданной.

– Синюю носят действующие легионеры, – после недолгого молчания пояснила Хильда. – А мы ими не являемся. Я курсантка, а господин Мор – преподаватель и куратор. Фактически мы не состоим на службе в Легионе.

Таня кивнула и задумчиво пробормотала, улыбаясь почему-то с заметной грустью:

– Так странно видеть тебя в форме. И без разноцветных прядей.

Хильда изобразила горестный вздох и развела руками.

– Что поделаешь? Устав запрещает выглядеть иначе. Это еще что! Если попаду в боевой отряд, придется постричься под мальчика, – она едва заметно кивнула на Мора, ссылаясь на его короткую аккуратную стрижку.

Таня изобразила на лице ужас и покачала головой. Теперь она была почти похожа на себя прежнюю, просто чем-то расстроенную. Хильда решила расспросить ее подробнее во время бала, а сейчас было самое время откланяться. Однако стоило им попрощаться и сделать несколько шагов к двери, как Норман неожиданно обратился к Мору:

– Вам так и не удалось полностью оправиться от того… ранения?

Мор обернулся, вопросительно глядя на него. Он снова казался удивленным и растерянным, как будто не ожидал и того, что Норман начнет вдруг интересоваться его здоровьем.

– Вы все еще заметно хромаете, – пояснил тот. – Когда вы преподавали в Орте, все выглядело хуже, но прошло уже больше двух лет, а вы так полностью и не восстановились.

– Доктора считают, что лучше уже не станет, – признался Мор после недолгого колебания.

– Вот как? – удивился Норман. – А вы пробовали показываться специалисту по темной магии?

На одно короткое мгновение лицо Мора перекосило от ненависти. И хотя он очень быстро с собой справился, Норман и Таня это заметили. Даже Хильда заметила, а она стояла рядом, и ей было хуже всего видно его лицо.

– При всем должном уважении к вам, ректор Норман, я не очень доверяю темным, – вежливо, но очень холодно ответил Мор.

Норман криво улыбнулся.

– Что ж, если захотите, можете как-нибудь показать ногу мне. Я больше не темный, но мои знания в этой сфере никуда не делись. Я не настаиваю, просто имейте в виду, что готов попробовать помочь, если вы решитесь.

– Благодарю, – все так же отстраненно ответил Мор, но было очевидно, что к Норману он не обратится, если только нога не начнет отваливаться.

Хильда поторопилась уйти, пока реакция куратора снова не обидела Таню. Она и сама не разделяла этой странной слепой ненависти к темным, которая у действующих и бывших легионеров была в крови, но старалась не говорить об этом вслух.

– Не хотите поздравить меня с успешно выполненной миссией? – не удержалась она от вопроса, дожидаясь, пока Мор настроит портал для обратного путешествия в Академию.

– Я бы поздравил вас, – не отрываясь от своего занятия, ответил тот. Даже не посмотрел на нее. – Если бы в качестве награды за это вы не попросились в рейд.

– Вы считаете, что я не справлюсь? – к ее собственному неудовольствию в тоне Хильды прозвучала обида.

Мор наконец оторвался от артефакта, управлявшего работой портала, и посмотрел на нее. Лучше бы он этого не делал: у Хильды моментально пересохло в горле и внутри все болезненно сжалось. Но взгляд она не отвела. Напротив, гордо вздернула подбородок и посмотрела на куратора с вызовом.

– Я считаю, что вы поставили меня в крайне неудобное положение перед ректором Шадэ. Это во-первых. Во-вторых, вы дали мне понять, что мое мнение для вас ничего не значит. Очевидно, я недостаточно авторитетен для вас. Пусть так. Но тогда не ищите моего одобрения. Ведь оно точно так же не должно для вас ничего стоить.

Заявив это, он повернулся и стремительно шагнул в портал. Хильде оставалось только последовать за ним, проглатывая ком обиды, вставший в горле. Вместе с чувством вины.

Глава 5

Уже на следующий день Хильда и думать забыла о странном конверте на столе ректора и ссоре Норманов. Ее больше заботило то, что она так неосторожно испортила отношения с собственным куратором. С одной стороны, она была рада тому, что все-таки попадет на практику: ректор подтвердил это, когда она отчиталась ему о визите в Орту. Условие Тани его, конечно, не обрадовало, но он счел его выполнимым. С другой – пока Хильда не могла предсказать, какие последствия будут у ее поступка, если куратор все же затаит на нее обиду.

И это не говоря о том, что у нее было муторно на душе от самого факта ссоры с ним. Дилан Мор вызывал у Хильды вполне искреннюю симпатию. Его мнение на самом деле очень много для нее значило. Отчасти еще и поэтому она так хотела попасть в рейд: чтобы снова услышать от него похвалу, признание в том, что он ошибался на ее счет. Ей оставалось надеяться, что она действительно сможет проявить себя в рейде с лучшей стороны, и он оттает. В конце концов, он всегда ей все прощал. Раньше.

Обо всем этом она и думала утром в среду, бессмысленно пялясь на витрину с блюдами из молочных продуктов, вместо того чтобы выбирать себе завтрак.

– Древние боги, как же он хорош собой, – чуть ли не простонала Валери ей на ухо, отвлекая от тревожных мыслей.

Хильда попыталась проигнорировать, сделать вид, что ничего не слышала. Страдания соседки по парню с судебного факультета за полтора года успели ее утомить. Она искренне считала, что за такой срок можно или соблазнить объект страсти, или решить, что он тебе не подходит, если не обращает на тебя внимания. Сама Хильда за эти полтора года успела влюбиться минимум дважды. И еще три раза заинтересоваться сокурсником. Ни в какие серьезные отношения это не вылилось, но она к ним и не стремилась: карьера боевика для нее сейчас стояла первой в списке приоритетов, а серьезные отношения и тем более брак могли этому серьезно помешать.

Однако Валери думала иначе. По всем пунктам. Она не грезила о серьезной карьере и очень даже хотела замуж. Муж и административная должность в Легионе для нее означали стабильность и уверенность в завтрашнем дне. При этом она предпочитала наблюдать за красавчиком издалека, избегая всяческих контактов с ним. Она регулярно делилась с Хильдой восторгами и страданиями, а перед сном чуть ли не каждый вечер по несколько минут разглядывала неизвестно как попавший к ней портрет парня, но старалась не попадаться на глаза ему.

Хильда часто предлагала ей сделать первый шаг, но Валери только испуганно округляла глаза и спрашивала:

– Ты с ума сошла? Кто я и кто он! Да это просто смешно…

Хильда не видела тут ничего смешного. Возможно, Валери не тянула на роковую красотку. Она была невысокой, рыжеватой и веснушчатой, со вздернутым маленьким носом, но при этом хорошо сложена, довольно мила и достаточно интересна в общении. Хильда даже назвала бы ее умной, если бы не ее поведение в отношении объекта страсти. Оно как-то смазывало впечатление.

Однако Ларс Фарлаг тоже был далек от идеала. В понимании Хильды, разумеется. Он казался ей чересчур худощавым – к судебным не предъявляли требований по физической подготовке, а Хильда не воспринимала мужчин без мускулов – и болезненным. Трудно было сказать, что создает такой эффект: то ли излишняя бледность, то ли заметные синяки под глазами, то ли все вместе. Черные волосы и всегда какие-то пустые, холодные глаза усугубляли впечатление. Из привлекательных черт Хильда находила в нем только внушительный рост и королевскую осанку, но общее впечатление в любом случае портило непомерное самомнение на почве того, что он относился к так называемой «старой аристократии».

До Академии Хильда не была знакома с этим термином, поскольку родители его никогда не упоминали. Оказалось, что так здесь называют семьи, которые в прошлом, еще во времена монархии, имели титулы или сами относились к королевским. Несмотря на то, что магический мир уже пять веков существовал как республика, многие состоятельные люди до сих пор хранили память о тех временах и пытались таким образом отгородиться от «новой элиты» – тех, кто разбогател уже во времена республики. Тонкости эти понимали только сами представители местного высшего общества, остальным по большей части было совершенно наплевать на то, имела чья-то семья когда-то титул или нет.

Тем не менее Ларс Фарлаг был представителем этой самой «старой аристократии», сыном министра образования и просто довольно состоятельным молодым человеком двадцати двух лет. Поэтому по нему вздыхали многие, не только Валери. Хильде оставалось радоваться тому, что в этом году он заканчивал учиться, то есть ей оставалось слушать восторги и нытье подруги всего полтора триместра.

И все же пока приходилось слушать.

– Нет, ты посмотри, как ему идет синий! Глаза сразу синие становятся.

Она толкнула Хильду в бок, поэтому и дальше притворяться глухой или просто слишком увлеченной выбором еды для завтрака та не могла. Пришлось посмотреть в указанном направлении: Ларс Фарлаг как раз шел к выбранному столу, синей у него была рубашка. Судебные не носили форму, поэтому парни как правило одевались в костюм и рубашку, реже – брюки и свитер.

Глаз Ларса Хильда не видела, но смутно помнила со слов все той же Валери, что они серо-голубые. Зато она заметила, как его неожиданно перехватил Дин Вейн, ее сокурсник, и принялся что-то говорить, неуверенно улыбаясь. Хильда моментально задалась вопросом: что может объединять студента второго года факультета поддержания порядка и без пяти минут выпускника судебного? Насколько она знала, Дин ни к какой «старой аристократии» не относился, как и к элите вообще, так что едва ли они могли быть знакомы вне Академии.

Валери еще что-то говорила ей, но она уже не слушала, наблюдая за тем, как Ларс коротко кивнул в ответ на тихую тираду Дина и пошел вместе с ним к другому столику. Столику, за которым сидел Петр Кросс.

С этим парнем Хильда некоторое время встречалась в прошлом году. Поначалу он показался ей довольно милым и симпатичным, но потом выяснилось, что он крайне негативно относится к боевикам, а сам стремится попасть в следователи. На том они и разошлись.

Наблюдая за тем, как Ларс Фарлаг в сопровождении Дина Вейна подсаживается к Петру, Хильда почувствовала странный зуд под кожей. Интуиция подсказывала ей, что происходит что-то важное и интересное, но она не могла даже предположить, что именно. Просто это было странно: будущие легионеры не очень-то общались с судебными несмотря на то, что формально принадлежали к одной организации.

Выбирая вместе с Валери фрукты и десерт, Хильда продолжала наблюдать за троицей, которая о чем-то увлеченно шепталась. Говорил теперь Петр, Дин сосредоточенно пил сок, а Ларс слушал с непередаваемым выражением лица. Хильда на полном серьезе завидовала людям, которые умели взглядом и положением бровей демонстрировать одновременно скуку, внимание, насмешку и высокомерное презрение. Ларсу это удавалось.

О чем же они говорят? Ее разрывало от любопытства.

Идея, которую она воплотила в жизнь в следующие несколько секунд, пришла ей в голову внезапно в тот момент, когда они с Валери шли к их обычному столику. Хильда даже не успела ее толком обдумать и взвесить все за и против. Просто в один момент сменила курс и под возмущенное шипение подруги пошла к столику секретничающих парней.

– Не против, если мы приземлимся тут у вас? – поинтересовалась она, уже опускаясь на стул рядом с Ларсом и не давая никому шанса возразить. – Вал, садись, они не против.

Хильда кивнула вмиг ставшей пунцовой подруге. После недолгого колебания та осторожно села на стул напротив и бросила быстрый неуверенный взгляд на Фарлага.

– Привет, Ларс, – едва слышно пробормотала она.

– Мы разве знакомы? – несколько недовольно поинтересовался тот.

Валери сразу сникла и уставилась в тарелку, а Хильде захотелось стукнуть высокомерного придурка.

– Вот и познакомимся, – невозмутимо заявила она. Уж кто-кто, а надменные красавчики ее никогда не смущали, какими бы богатыми и знаменитыми они ни были. – Я Хильда, это Валери, ребят, как я понимаю, ты и так знаешь. Что странно, если задуматься, – она выразительно посмотрела на Петра, который выглядел еще более недовольным, чем Ларс.

– Мы с Ларсом посещали один и тот же факультатив в прошлом году, – подал голос Дин. – То есть, конечно, один и тот же предмет. Преподаватель посоветовал мне его в качестве старшего наставника. Так и познакомились.

– Да? А что за предмет? – Хильда постаралась, чтобы вопрос прозвучал как обычная попытка поддержать беседу, но Ларс посмотрел на нее, прищурившись, как будто что-то заподозрил.

– Отрабатываешь навыки ведения дознания, Хильда? – хмыкнул он. Голос у него, невзирая на худобу, был звучным и насыщенным. Даже у Хильды внутри что-то отозвалось на него. – Если так, то подумай еще раз над выбором специализации.

– Уже подумала, – если ее и задели его слова, то совсем чуть-чуть. – Я мечу в боевики, а не в следователи.

Ларс с сомнением окинул ее взглядом и громко фыркнул:

– Удачи.

– Вообще-то она хороша, – вмешался Дин.

Он был почти таким же мощным, как Виктор, но в отличие от того никогда не демонстрировал приверженность позиции «девчонкам не место в боевиках». Этим Хильде и нравился. Не нравилось ей то, что они умело ушли от обсуждения своего знакомства с Ларсом, и теперь она не знала, как вернуть разговор к теме, которую они обсуждали до ее появления.

Впрочем, если это было что-то секретное, они все равно не признаются. Хильда запоздало подумала, что стоило просто сесть поближе и попытаться подслушать, а не врываться в их тесную компанию, но теперь уже было поздно жалеть об этом.

– Спасибо, Дин, – отозвалась она, досадуя на себя.

– Да не за что, – пожал плечами тот. – Куратор часто тебя хвалит.

Это заявление заставило ее искренне удивиться. Мор ее хвалит? Видимо, тогда, когда ее нет поблизости. Как же все эти разговоры о том, что она не готова для практического задания? Но услышать это все равно оказалось приятно. Пусть и от Дина, а не от Мора напрямую.

– Вот уж не сомневаюсь, что он ее хвалит, – неожиданно хмыкнул Петр, продолжая недовольно поглядывать на Хильду. – Вопрос только, в чем именно она хороша.

В его словахпослышался грязный намек. В первый год обучения она слышала подобное довольно часто, но с тех пор, как Мор резко изменил свое отношение к ней, слухи и сплетни на их счет сошли на нет. Хильда считала, что все уже и думать про это забыли. А Петр, оказывается, не забыл. Или просто до сих пор не мог простить ей их последнего свидания? Она, конечно, была в тот вечер несколько резка в выражениях, но только потому, что не терпела хамства в свой адрес, даже если оно выражалось опосредованно. Например, через отношение к боевикам.

Или через грязные намеки.

Хильда наклонилась к Петру и, доверительно понизив голос, поинтересовалась:

– Мне показалось, или ты действительно напрашиваешься на то, чтобы я разбила тебе нос прямо посреди завтрака?

Петр недовольно поджал губы, Дин прыснул в кулак, а Ларс повернулся к Хильде, как будто она его вдруг заинтересовала.

– А ты дерзкая, – заметил он, улыбаясь. – Люблю дерзких и уверенных в себе.

Всего на мгновение он скосил глаза на Валери, лицо которой мрачнело с каждой секундой, но Хильда успела это заметить. И сразу поняла: этот паршивец знал, что Валери к нему неравнодушна. Впрочем, для этого не требовалось быть семи пядей во лбу. Смутило ее другое: он явно пытался столкнуть их, демонстративно заигрывая с ней в присутствии Валери. Хотя знал обеих минуты полторы. Зачем?

– Осторожнее, Ларс. Не перебегай дорогу куратору Мору, – Петр все никак не унимался. – Он мужик серьезный, на твое происхождение не посмотрит.

Хильда демонстративно привстала, как будто собираясь обойти стол и все-таки ударить его, но Петр тут же примирительно вскинул руки.

– О, прости, я не подумал, что не стоит говорить об этом вслух.

– Не можешь мне напомнить, как тебе удалось год назад уболтать меня на те три свидания, что у нас были?

– Вот кого я не боюсь, так это вашего Мора, – заметил Ларс таким тоном, словно его пытались напугать кухаркой. – Если бы не мой отец, он бы сейчас в охране где-нибудь работал, а не в Академии.

Хильда тут же забыла про Петра и навострила уши. Она слышала отголоски этой истории и не совсем понимала, что именно могло связывать семью Фарлаг с Мором. С чего вдруг министр образования помог уволенному из Легиона следователю?

– Так это правда? – удивился Дин. – Он ваш протеже?

– Протеже – громко сказано, – Ларс поморщился. – Он вроде как оказал услугу старшему сыну отца, за что и потерял работу. Отец его так отблагодарил.

– Старшему сыну отца? – удивленно переспросила Хильда. – Первый раз слышу, чтобы так называли старшего брата.

По лицу Ларса прокатилась едва заметная судорога. Видимо, оно пыталось неприязненно скривиться, но он сумел удержаться.

– Найт – сын от первого брака отца, братьями в полном смысле этого слова мы никогда не были.

Сказав это, Ларс, судя по всему, потерял аппетит, потому что внезапно встал, сдержанно со всеми попрощался, отлевитировал поднос с едва начатым завтраком к стойкам для грязной посуды и быстро ушел.

Вслед за ним ушел и Дин. Меньше минуты спустя Валери тоже пробормотала, что ей пора. В итоге Хильда осталась наедине с Петром. Выглядел он при этом не очень довольным: очевидно, она помешала какому-то важному для него разговору.

– Что ты на меня так смотришь? – с вызовом поинтересовался он.

Его вопрос заставил Хильду очнуться от скачущих в голове разрозненных мыслей: она и не заметила, что все это время сверлила его взглядом.

– Петр, что ты задумал? – спросила она напрямик. – Я печенкой чую, что ты что-то задумал.

На его губах появилась самодовольная ухмылка.

– Скоро узнаешь, Сатин. Все узнают. Это будет лучшая итоговая работа для кандидата в следователи. Меня вполне могут зачислить в Легион досрочно.

С этими словами он поднял поднос и тоже покинул столик.

Хильда посмотрела на свои тарелки, бросила взгляд на часы и невозмутимо принялась за завтрак. Полноценный завтрак, как и другие приемы пищи, был ей необходим, если она хотела, чтобы мышцы хотя бы немного росли. Поэтому она ела независимо от наличия аппетита, который после разговора окончательно пропал.

Тем не менее она осилила практически все, что набрала, а потом поторопилась на лекцию по Теории создания артефактов. И словно в насмешку в этот раз профессор рассказывал им о создании подслушивающего артефакта.

Глава 6

Несмотря на то, что шла уже вторая неделя сентября, на побережье погода оставалась почти летней. На пике дня яркое жаркое солнце прогревало песок на пляже пусть и не до раскаленного, но до вполне обжигающего состояния. Еще теплая вода залива так и манила окунуться, и лишь прохладный и порой чересчур резкий ветер напоминал о приближении более прохладной поры.

Последние месяцы Тара Фарлаг предпочитала не обращаться в русалку, но на берегу проводила немало времени. Надев светлую широкополую шляпу, под которой прятала от солнца лицо, она гуляла по мокрому песку у самой кромки воды, позволяя игривой волне время от времени обнимать босые ступни. Она набирала полную грудь солоноватого воздуха, иногда останавливалась, все-таки поднимала лицо к солнцу, закрывала глаза и прислушивалась к ленивому плеску и усыпляющему шороху морской воды, пытаясь уловить отголоски песни океана, какой она слышала ее, становясь русалкой. Но ее человеческому уху та песня была недоступна, и она скучала по ней каждый день, каждую минуту своей жизни.

Однако рисковать ребенком Тара не хотела. Она до сих пор до конца не понимала, что происходит с ее телом во время превращения. Куда деваются ноги и откуда берется покрытый крупной, ярко-зеленой чешуей хвост. Почему остывает кровь и почти перестает биться сердце, как ей удается не дышать часами. Объяснить ей никто не мог, ведь других русалок в этом мире не существовало, а знания магов о ее виде были исчезающе малы.

Поэтому в тот день, когда она узнала о своей беременности, Тара сняла браслет, помогавший ей превращаться, и убрала его подальше, чтобы не испытывать соблазна. На всякий случай. Прожила же она как-то первые двадцать лет исключительно в человеческом обличии! Проживет и девять месяцев беременности. Тем более, что оставалось уже меньше половины. Конечно, к тому моменту, как она родит, наступит зима и море станет совсем холодным, но Тара еще в прошлом году выяснила, что в обличии русалки для нее комфортна любая температура.

– Тара!

Муж как всегда окликнул ее с приличного расстояния. Тара улыбнулась сама себе, услышав его голос, но не обернулась. Найту пришлось окликнуть ее снова.

– Я прекрасно знаю, что ты меня слышишь. Подойди ко мне. Пожалуйста.

Он сделал ударение на последнем слове, и тогда Тара все же обернулась, озорно улыбаясь ему. Найт стоял в самом начале пляжа, ближе к большому трехэтажному белому особняку, в котором они жили, чем к морю. Он позволил себе зайти на песок, бросив где-то ботинки и подвернув штанины светлых брюк, чтобы не испачкать их, но к воде никогда не приближался.

– Почему бы тебе не подойти ко мне? – громко предложила Тара, продолжая улыбаться.

– Тара!

В его голосе слышалось осуждение, смешанное с раздражением и неловкостью. Он засунул руки в карманы брюк и склонил голову набок, демонстрируя нетерпение.

Тара рассмеялась. Она ничего не могла с собой поделать: ее ужасно забавлял тот факт, что муж боится воды и старается контактировать с ней только в виде душа. И угораздило же его жениться при этом на русалке…

Она вздохнула и пошла к нему, мысленно прощаясь с морем до вечера.

Недовольное выражение на лице Найта сменялось улыбкой с каждым шагом, что она делала в его сторону. Они были женаты уже больше года, и еще чуть дольше Тара не «пела» ему свою русалочью песню, которой снимала головную боль, когда он был проклят. Первые несколько месяцев она вглядывалась в его лицо с тревогой, боясь однажды увидеть по глазам, что он охладел к ней. Но то ли он действительно влюбился в нее по-настоящему, то ли русалочий приворот срабатывал раз и навсегда, только Найт Фарлаг смотрел на нее все с тем же обожанием, что и в тот вечер, когда делал ей предложение.

– Что такого срочного случилось? – поинтересовалась Тара, оказавшись рядом и быстро поцеловав его в небритую щеку.

– У нас гость, – лаконично сообщил Найт, беря ее за руку и вместе с ней направляясь обратно к дому. – Хочет видеть нас обоих и уже ждет в гостиной.

Тара только удивленно приподняла брови и ускорила шаг. Гости у них бывали не так уж часто, поскольку ни она, ни Найт не имели широкого круга друзей, любящих свалиться на голову без приглашения. Сами они к себе приглашали тоже не очень-то часто, поскольку пока в основном предпочитали общество друг друга.

Однако этого гостя Тара всегда была рада видеть.

– Профессор Норман! – воскликнула она еще с порога просторной светлой гостиной, в которой их дожидался ее бывший преподаватель.

Он в этот момент стоял у неработающего в честь пока еще достаточно теплой погоды камина, разглядывая небольшие портреты в рамках, расставленные на широкой каминной полке. Когда Тара окликнула его, он как раз держал в руках портрет ее «матерей»: русалки, которая ее родила, и женщины, которая ее вырастила. Их обеих уже не было в живых, поэтому этот портрет был Таре особенно дорог.

Норман поставил его обратно на каминную полку и шагнул навстречу хозяевам. Его лицо как всегда почти не выражало эмоций, но глаза улыбались. Тара протянула ему руку для приветствия, и он почтительно склонился, целуя тыльную сторону ладони, чем очень смутил молодую хозяйку. Когда Норман выпрямился и выпустил ее руку, она странно махнула ею, как будто прогоняя непрошенную мысль, а потом сделала еще один шаг к нему, чуть приподнялась на носочках и быстро поцеловала в щеку, заставляя его губы все же дрогнуть в улыбке.

– Я очень рада снова видеть вас, профессор Норман, – с чувством сказала она.

И это было абсолютной правдой. Именно благодаря ему и его жене Тара познакомилась со своим будущим мужем. Тогда она обратилась к Норманам с просьбой о довольно серьезном одолжении. Они ее почти не знали. Их связывало только то, что Тара один год была студенткой Нормана. Никаких оснований помогать ей у них не было, но они все-таки это сделали. За что Тара была благодарная им и считала себя обязанной до конца жизни.

– Я тоже рад видеть вас в добром здравии, госпожа Фарлаг, – мягко ответил Норман. У него были свои причины испытывать нежные чувства к Таре, и в них, конечно, не было ничего романтического.

– Мне кажется, вы уже называли меня Тарой, – она нахмурилась.

– Мне кажется, я уже предлагал вам тоже называть меня по имени, – в тон ей парировал он. – Но вы упрямо держитесь за обращение «профессор Норман».

– Может быть, она просто ждет момента, когда сможет называть вас настоящим именем? – поддел его Найт, подходя к ним ближе и обнимая Тару за плечи.

Норман выразительно приподнял бровь.

– Я все еще считаю, что мое возвращение к прежнему имени никому не пойдет на пользу.

– А зря, – Найт криво улыбнулся и сделал приглашающий жест в сторону кресла. – Старая аристократия была бы в восторге. И несомненно вас поддержала бы. Хотите что-нибудь выпить? Виски, коньяк?

Норман опустился в предложенное кресло, бросив мимолетный взгляд на большие часы, висевшие на стене.

– Я думаю, в это время дня наиболее уместен будет чай, – заметил он.

Найт тоже посмотрел на часы, усаживая жену на диван, стоявший напротив кресел, и согласно кивнул. Он жил по собственному графику, порой засиживаясь в лаборатории до глубокой ночи, порой наоборот ложась и вставая очень рано. В отсутствии привязки к какому-либо рабочему расписанию были и свои прелести, и свои сложности. Одной из сложностей было размытое восприятие дня.

Он отдал соответствующие распоряжения и только после этого присоединился к жене на диване. И хотя Норман не поддержал разговор на тему своего возвращения к прежней личности, Найт все равно повторил, уже более убедительно:

– Я серьезно, Ян. Все и так уже догадываются, кто вы. Стоит вам снять иллюзию и официально заявить о себе, республика снова станет монархией. Среди старой аристократии достаточно влиятельных семей. Половина из них управляет этим миром так или иначе.

– И чем же вам тогда республика не угодила? – нахмурился Норман. Учитывая, что пять веков назад именно он – под своим прежним именем – создал первую республику, у него не было желания устраивать государственный переворот и возвращать себе престол, от которого в свое время он добровольно отказался.

– Я ничего не имею против республики, – равнодушно пожал плечами Найт. – Мне просто кажется, что при монархии было больше порядка.

– Осторожнее с такими высказываниями, – Норман снова едва заметно улыбнулся. – Вас могут принять за монархиста.

– Каждый бывший аристократ в душе монархист, – хмыкнул Найт. – Но вы правы, в нашей современной реальности это очень опасные речи. Что вас привело к нам?

Норман мгновенно посерьезнел, то есть его невыразительное лицо стало более сосредоточенным. В этот момент на столике между диваном и креслами появился большой поднос с чайником, чашками и тарелкой с круглым, тонким печеньем. Тара сделала движение, словно собиралась встать, но Найт ее остановил. Он сам налил чашку чая сначала ей, потом их гостю и наконец себе.

– Мне нужна ваша консультация, Найт, – ответил Норман, поднося чашку к губам. – По снадобьям. Вы лучший из известных мне экспертов в этой области.

– Начало интригующее, – Найт с интересом подался вперед. – Что именно вас интересует?

Норман пару секунд хмуро разглядывал чашку в своих руках, как будто собираясь с мыслями, а потом объяснил:

– Таня видит странные сны. Точнее, это один и тот же сон, который снится ей время от времени уже два месяца подряд. Похоже на предвидение, но очень уж настойчиво и пугающе.

– И что именно ей снится? – напряженно уточнила Тара, которой мгновенно стало не по себе не столько от слов Нормана, сколько от его тона.

– Она видит несчастье в Академии Легиона, где учится ее подруга. Гибель десятков, если не сотен, легионеров и курсантов. Каких-то чудовищ, которые, вероятно, стали причиной этого. Знак Темного Ковена, выжженный на полу. И еще она видит меня.

Он замолчал, снова поднося чашку к губам, а Тара и Найт переглянулись.

– В этом ее сне вы тоже погибаете? – осторожно уточнил Найт.

Норман пожал плечами.

– Сложно сказать. Она мне этого не говорит. Она вообще всегда замолкает, когда рассказ доходит до конца сновидения, ссылается на то, что не помнит дальше. Говорит, что дальше она просыпается.

– Я даже не знаю, чем я могу с этим помочь, – признался Найт. – Едва ли вам нужно снадобье, чтобы заглушить эти сны.

– Нет, я хотел узнать у вас, существует ли снадобье, аналогичное заклятию наведенного сновидения, – Норман посмотрел на Найта, и тому показалось, что в его глазах он заметил промелькнувшую тень надежды. – Заклятие наведенного сновидения – темное, оно всегда оставляет след. И этот след я обнаружить не могу. Я знаю, что многие заклятия и проклятия, в том числе темные, можно заменить снадобьем. Мне нужно выяснить, существует ли такое для наведенных сновидений, как оно может выглядеть, куда его могут добавлять и как его распознать.

Норман снова замолчал, давая Найту понять, что теперь ждет ответа от него.

Найт поставил чашку с недопитым чаем на столик и откинулся на спинку дивана, задумчиво нахмурившись.

– Знаете, Ян, теоретически абсолютно любое заклятие и любое проклятие может быть заменено снадобьем. Теоретически, потому что не для всего Мастера нашли формулы и рецепты. Я могу изучить этот вопрос, даже попробовать создать такое снадобье, если общеизвестного рецепта не существует. Просто чтобы понять, какой уровень мастерства для этого потребовался бы. Но я ничего не могу обещать.

– Я буду благодарен, если вы хотя бы попробуете выяснить, – заверил его Норман. – У вас все равно больше шансов разобраться с этим, чем у меня. Должен признаться, я никогда не был силен в снадобьях.

– У вас другой конек, – улыбнулся Найт. – Я сделаю, что смогу.

– Благодарю.

После этого Норман перевел взгляд на Тару, которая все это время сосредоточенно хмурилась, но молчала. Она пока не понимала, почему Норман хотел поговорить с ними обоими. Снадобья были и ее страстью, но пока она была далека от звания Мастера. И до уровня знаний и умений Найта ей тоже было далеко.

Тем не менее, ей очень хотелось что-нибудь сделать для Нормана и Тани, чтобы хоть немного рассчитаться с ними за проявленные когда-то доброту и участие.

– А чем я могу вам помочь? – спросила она, когда взгляд их гостя остановился на ней.

– Поговорите с Таней. Как я уже сказал, она не рассказывает мне концовку своего сна. Она говорит, что не помнит, но, к счастью, моя жена пока так и не научилась убедительно врать. По крайней мере, мне. То, чем сон заканчивается, пугает ее даже больше, чем массовое убийство и неизвестные ей монстры. Я хотел бы знать, что это. Мне нужно это знать, чтобы разобраться в ситуации.

Тара неловко закусила губу.

– Вы думаете, она расскажет это мне? Если она даже вам не рассказывает…

– Некоторые вещи женщины охотнее рассказывают подругам, нежели мужьям, – убежденно перебил Норман. – Полагаю, концовка сна как-то связана со мной, поэтому она молчит. Из этого я делаю вывод, что либо что-то страшное происходит и со мной тоже, либо… – на несколько секунд он снова замолчал, словно боясь произнести вторую альтернативу, но потом все-таки твердо закончил: – Либо что-то страшное делаю я сам.

Найт и Тара снова переглянулись, на этот раз еще более встревоженно. Найт выпрямился, внимательно разглядывая лицо Нормана, хотя прочитать что-то на нем было совершенно невозможно.

– А у вас есть основания предполагать, что вы можете совершить нечто страшное?

Норман едва заметно склонил голову набок.

– Если это наведенное сновидение и Таню пытаются заставить бояться, то возможны любые варианты. Даже не знаю, что для нее страшнее: потерять меня или перестать доверять мне.

– Я вас поняла, профессор Норман, – заверила Тара. – Я поговорю с ней и попытаюсь все узнать.

Его губы снова тронула едва заметная улыбка.

– Спасибо вам.

Глава 7

– Что это?

Профессор Рэм Крафт с сомнением посмотрел на фигурку на столе Хильды. Все практическое занятие они потратили на изготовление артефакта с вполне конкретной функцией, поэтому его вопрос заставил других курсантов тоже обратить взгляды на Хильду.

– Подслушивающий артефакт, – невозмутимо заявила та.

Профессор демонстративно поморщился, но она не дрогнула, а только смахнула невидимую пылинку с маленькой фигурки обезьянки, закрывающей уши.

– Знаете, курсантка Сатин, я посвятил не менее четверти часа на прошлой лекции рассказу о том, какую форму обычно придают этому артефакту. Где вы были в тот момент?

В аудитории послышались тихие смешки, профессор Крафт бросил в сторону источника шума недовольный взгляд, но это ничего не изменило. Исторически так сложилось, что курсанты Академии не испытывали особого трепета перед преподавателями, которые не служили в Легионе. Профессор Крафт какое-то время сотрудничал с Легионом в качестве артефактора, но на службе никогда не состоял. Он выглядел несколько старше ректора Шадэ, хотя и был его ровесником: плохая осанка и заметное брюшко делали свое дело. Оттопыренные уши постоянно вызывали улыбку у курсантов, в том числе и у Хильды, поэтому она старалась не смотреть на него во время разговора.

– Я вас внимательно слушала, – заверила она, разглядывая обезьянку. – И услышала, что артефакты стараются делать незаметными, как услышала и то, что полностью скрыть магический след все равно не получается, как ни старайся. А значит, если человек подозревает, что его могут прослушивать, то он может целенаправленно искать такой след. И тогда артефакт может быть хоть брошкой, хоть пуговицей, но его обнаружат. Какой вывод из этого напрашивается? Нет смысла прятать артефакт, нужно прятать магический след.

– И каким образом эта мартышка его прячет? – Крафт скрестил руки на груди и нахмурился. На его лице больше не было недовольства. Его сменило любопытство.

– Она делает вид, что она артефакт против прослушивания, – гордо заявила Хильда. – На это намекает, во-первых, ее поза, а во-вторых… Проверьте магический след, господин профессор.

Крафт исполнил ее просьбу, и секунду спустя его брови удивленно поползли вверх, а он сам посмотрел на Хильду с детским восторгом.

– Как интересно. Вы соединили два артефакта в одном, и один магический след маскирует другой.

– Да, остается только убедить нужное лицо, что этот артефакт поможет ему защититься от магической прослушки. И он действительно поможет, от любой другой. Вот только сам будет слушать и запоминать все, что происходит в его присутствии. Достаточно его потом выкрасть.

– Оригинальная идея, – похвалил профессор. – Схема использования сложновата, не для всех случаев подойдет, но, я полагаю, применение такому артефакту найдется. Получаете высший балл, курсантка Сатин. За оригинальность. Странно, что вы хотите быть боевиком: в боевом отряде фантазия и нестандартный подход не очень-то приветствуются. Это скорее подошло бы следователю.

С этими словами он пошел проверять следующую работу, а Хильда огорченно покачала головой. Порой ей казалось, что каждый преподаватель Академии считает своим долгом намекнуть ей на необходимость пересмотреть решение насчет боевого отряда.

На это она и пожаловалась Валери после занятия, когда они засели в небольшом кафе, работавшем на первом этаже общежития их факультета. От столовой оно отличалось тем, что в нем можно было перекусить в любое время суток, в том числе менее здоровой пищей. Даже ночью курсанты, жившие в общежитии, имели возможность воспользоваться кафе в режиме полного самообслуживания.

– Сама-то ты почему так рвешься в боевики? – поинтересовалась Валери, макая шоколадное печенье в молочный чай. – Я бы туда под страхом смерти не пошла. Это же очень тяжело. И страшно. И грязно. И вообще… опасно.

Им удалось занять любимое место: два уютных глубоких кресла у окна за маленьким круглым столиком. Кресла были продавленные и потертые, но из окна открывался прекрасный вид на внутренний двор Академии. Подобно внутреннему двору в Орте, он напоминал городской парк. Еще прошлой осенью Хильда оценила, как здорово сидеть в этом кресле, пить заваренный горячим молоком чай с пряностями и смотреть на опадающую с деревьев красно-желтую листву.

Услышав вопрос подруги, она оторвалась от созерцания двора и перевела взгляд на Валери. Та как раз изображала на лице ужас, но это выглядело так комично, что Хильда против воли улыбнулась.

– Я с детства думала именно о боевом отряде, – со вздохом призналась она. – Мой отец служил в нем, а мне всегда хотелось быть похожей на него.

И отец тоже всегда хотел, чтобы она была похожа на него, но об этом Хильда говорить не стала. Она с детства знала, как он хотел мальчика. Сына. Того, кто однажды сможет воплотить все то, о чем он сам мечтал в юности и чему помешало его решение ввязаться в чужие игры. Но мальчик у ее родителей так и не родился. Им пришлось ограничиться только ею.

– Я могу это понять, мы все так или иначе гордимся предками, – голос Валери вывел ее из задумчивости, прогнав воспоминания, которые до сих пор тяжелым грузом лежали на сердце. – Они для нас пример, но, Хил… – в ее тоне появилось сочувствие, которое раздражало Хильду почти так же сильно, как и сокращение имени до первых трех букв. – Он все-таки мужчина. И как бы меня ни бесило, когда парни пытаются указывать, где наше место, объективно они правы. Тебе будет там очень тяжело, чтобы не сказать невыносимо.

Хильда насупилась и снова отвернулась к окну, прячась за чашкой.

Она и сама все это понимала. Знала, что будет непросто. Судьба сделала все, чтобы не облегчать ей задачу, но разве сложность достижения цели – это повод от нее отказаться? Тяжело, конечно, стремиться к чему-то, когда никто в тебя не верит, но Хильде это только придавало решимости. К тому же отец в нее верил, и это значило для нее все. Она не могла его подвести.

– Прости, кажется, я тебя огорчила, – Валери досадливо поморщилась, заметив, как напряглась подруга.

– Да нет, все в порядке, – отмахнулась Хильда. – Мы едва ли сможем понять друг друга в этом вопросе. Я тоже не очень понимаю, что заставляет людей стремиться в администраторы. Бумажная работа, скучная до зевоты, бюрократия и весьма скромные возможности для карьерного роста.

Лицо Валери на мгновение помрачнело, щеки предательски заалели, выдавая смущение и, наверное, обиду. Хильде стало неловко. Стоило сдержать гневный порыв, а не пытаться укусить в ответ. Ведь Валери наверняка выражала свои мысли с наилучшими побуждениями.

– Извини, кажется, теперь я огорчила тебя.

– Да ничего, – Валери почти полностью повторила и жест, и тон Хильды, но при этом смотрела только в собственную чашку. – Ты права: административная работа в Легионе – это скука смертная. Ни креатива, ни разнообразия. Вся карьера для большинства ограничивается повышением разряда два раза в первые семь лет работы. Единицы выбиваются в начальники. Но зато платят хорошо и стабильно. – Она оторвала взгляд от чашки и посмотрела на подругу. Было видно, что ей неловко признаваться в том, в чем она собиралась признаться. – Такие вещи ценишь, если ты пятый ребенок в семье, которая и троих детей, по-хорошему, не могла себе позволить. Да, у меня очень скромный запрос в жизни: просто больше никогда не голодать и не носить вещи, трансформированные из одежды старших. Не мне тебя судить с твоими амбициями. Я очень приземлена в своих мечтах.

На смену неловкости к Хильде пришло острое чувство стыда. Ей даже показалось, что теперь краснеет она, хотя это происходило не так уж часто. Она не любила обижать людей, но иногда резкие слова сами собой соскакивали с губ.

– Зато у тебя больше шансов их осуществить и испытать удовлетворение, – она виновато улыбнулась Валери.

Та улыбнулась в ответ и пожала плечами.

– Вероятно, ты права.

Конфликт на этом можно было считать исчерпанным, и они обе синхронно потянулись за новым печеньем и принялись молчаливо его грызть, уставившись в окно. Хильда скинула ботинки и подтянула одно колено к груди, обняв его рукой. Как говорила ее мама, она никогда не умела долго сидеть по-человечески.

Ранняя осень все еще радовала солнечными деньками, а от буйства красок во внутреннем дворе натурально захватывало дух, но сдавленный вздох, вырвавшийся у Валери, был вызван не красотами увядающей природы, а появлением перед их окном Ларса Фарлага.

Конечно, он не стоял прямо у окна, а шел по дорожке, параллельно зданию общежития, но остановился как раз напротив девушек. Нетерпеливо посмотрел на часы и оглянулся. У Хильды снова возникло зудящее чувство под кожей. Что он здесь делает? У судебных свое общежитие, на другой стороне парка.

Ответ на мысленный вопрос она получила довольно быстро: к Ларсу подошел Петр Кросс. Они обменялись короткими фразами, после чего Ларс протянул Петру какой-то сверток. Тот тут же засунул его в сумку. На этом они разошлись: Ларс пошел прочь, а Петр зашел в общежитие.

Хильда с трудом подавила в себе желание перехватить его и выяснить, что Фарлаг дал ему. Ей пришлось напомнить себе, что она не имеет права бросаться с допросами на однокурсников.

К тому же Валери напротив нее совсем загрустила.

– Может, тебе все-таки рискнуть и попробовать сделать первый шаг? – в который раз осторожно предложила Хильда. – Скоро праздник, будет бал. Пригласи его на танец.

– Я не настолько хорошо танцую, чтобы сразу вскружить голову богатому наследнику, – фыркнула Валери.

– Вообще-то я надеялась, что посмотрев на него вблизи и пообщавшись во время танца, ты сама разочаруешься в нем.

– Едва ли, – Валери покачала головой. – И все равно этого не будет. У меня нет платья. Поэтому на бал я пойду в форме. А ты знаешь, что это значит.

Тут и знать было нечего. Курсанты, учившиеся на факультете охраны правопорядка, были обязаны приходить на официальные мероприятия в парадной форме, а курсантки имели привилегию: они могли выбрать парадную форму или бальное платье. Чаще всего предпочтение отдавалось платью, поскольку танцующая пара, в которой оба партнера носили форму, выглядела очень странно. Так что форма для девушки становилась гарантией того, что весь вечер она будет печально бродить среди гостей и только смотреть на танцующих.

– Возьми мое, – не задумываясь, предложила Хильда. – Мама прислала мне довольно милое платье, но я-то все равно собиралась пойти в форме. Будет жаль, если оно совсем пропадет. Пусть хоть тебе пригодится.

– Перестань, мне не нужны такие жертвы, – Валери старалась, чтобы ее голос прозвучал уверенно, но ничего не вышло: Хильда видела, что ей очень хочется согласиться. Балы в Академии Легиона были редкостью.

– О каких жертвах речь? – возмутилась Хильда. Достаточно убедительно. – Это ведь вечер в честь Академии Легиона. Надеть форму кажется мне правильным. К тому же в прошлом году я уже наслушалась во время танцев размышлений о том, что женщины в Легионе с одной стороны хотят равенства, а с другой – привилегий вроде разрешения носить платье. Больше я слушать эту чушь не хочу. Но ты-то претендуешь как раз на вполне женскую должность, тебе ничего не скажут.

На лице Валери отражалась внутренняя борьба, которая закончилась довольно стремительно.

– Спасибо, Хил, – с чувством произнесла она. – Никогда этого не забуду. Буду твоей должницей.

– Для начала, перестань называть меня «Хил», – чуть поморщившись, попросила Хильда. – И я даю тебе платье на одном условии: ты пригласишь Фарлага на танец. Ты же слышала тогда утром? Он сам сказал, что любит дерзких.

Валери тревожно закусила губу, и после небольшой паузы решительно кивнула.

– Хорошо, тогда я постараюсь стать дерзкой.

Глава 8

В субботу Хильда едва успела позавтракать и с головой погрузиться в написание реферата, с которым хотела разделаться до тренировки, когда фея принесла ей записку от Мора.

«Жду вас у портала ровно в полдень. Если опоздаете, пеняйте на себя».

Ни слова о рейде, в который она напросилась, в записке сказано не было, но Хильда сразу поняла, что речь идет о нем. Хотя со дня ее разговора сначала с ректором, а потом и с Таней, прошло уже больше десяти дней, за которые она успела почти потерять надежду на то, что рейд все-таки состоится. В какой-то момент она заподозрила, что Мор теперь вообще ни одной группы с боевиками не отправит, лишь бы ее не пускать.

Но сейчас она не сомневалась, что зовут ее именно для этого. Иначе с чего бы куратор так формулировал приглашение, присланное в без пяти минут полдень? Мор надеялся, что она опоздает.

Еще никогда Хильда так быстро не облачалась в форму, наплевав на брошенный на полуслове реферат, немытую голову и полное отсутствие косметики на лице. В конце концов, она не на свидание шла. Зато собралась секунд за тридцать, а еще через четыре минуты уже подбегала к порталу, едва дыша. Волосы в неаккуратный, но тугой «хвост» она собрала по пути, расчесав их пальцами.

Портал уже был открыт, по эту сторону оставались только сам Мор и Лука, которого Хильда никак не ожидала тут увидеть.

По лицу куратора скользнуло едва заметное недовольство, но он ничего не сказал. Лишь молча кивнул на портал, когда Лука прошел через него. Хильда не заставила просить себя дважды.

Выйдя на другой стороне, она все еще немного задыхалась от быстрого бега, чувствуя, как вспотела под курсантской формой. Воздух в той части Республики, в которой они оказались, был значительно прохладнее, поэтому ей тут же стало зябко. Она, конечно, не подала вида. Только с любопытством оглянулась по сторонам, пытаясь определить, где они находятся.

Это был один из тех небольших городков Республики, которые так напоминали Хильде исторические центры некоторых европейских городов. Невысокие, преимущественно одно и двухэтажные домики с серыми стенами и кирпичного цвета крышами, булыжник под ногами, узкие улочки, освещенные редкими шарами, невзирая на ранний час.

Город казался унылым, но, вероятно, таким его делала скверная погода: низкие тучи грозили в любой момент пролиться дождем, а жидкий туман делал воздух мутным и сырым и ограничивал видимость. Хильда не сразу поняла, что световые шары работали днем именно из-за полного отсутствия солнца.

– О, надо же, у нас сегодня прямо праздник какой-то: сразу две красавицы в группе, – насмешливо, но не обидно прокомментировал ее появление молодой высокий парень в форме легионера.

Хильда обернулась к сокурсникам: помимо нее на практику взяли еще и Агнессу. Из парней, кроме Луки, здесь были Виктор и Карел. Присутствие первого ее, конечно, не обрадовало, и Виктор отвечал ей полной взаимностью. Хильда машинально отметила про себя, что они оказались здесь той же группой, какой участвовали в недавней провальной симуляции.

– Нутром чую, опять мы останемся без баллов, – проворчал Виктор. – Опять девчонок в группу набрали.

– Не беспокойтесь, господин Ланг, – Мор услышал его замечание и поторопился осадить, – баллы на этом задании будете зарабатывать индивидуально. Так что в случае провала винить будет некого. Кроме себя.

Виктору явно было что ответить на это, но он героически промолчал, а Хильда снова оглянулась по сторонам.

– Где мы?

Как ни старалась, она не узнавала городок. Таких в Республике были сотни, а может быть, и тысячи. Они вышли через портал, находившийся на довольно просторной площади, но сейчас здесь никто не торговал и не гулял. Только пронизывающий ветер гнал по булыжнику мелкий бумажный мусор. Прилегающие улицы тоже выглядели пустыми.

– Кажется, кто-то пропустил инструктаж, – хмыкнул другой легионер. Этот выглядел постарше Мора, был невысок ростом, но при этом довольно широк в плечах. Он казался крепким и еще молодым, но виски у него уже заметно серебрились.

Хильда промолчала, решив не уточнять, что кое-кто вызвал ее слишком поздно: шансов не пропустить инструктаж у нее не было.

– Это Крам, – сообщил третий легионер, который выглядел слишком худощавым для боевого отряда.

Одно только название города сразу все объяснило Хильде. Крам был последним жилым городом перед Пустошью. Ближе к мертвой зоне находилась разве что пара деревень, в которых жили или очень уж отчаянные люди, или те, кто нарочно селился поближе к Пустоши.

Темная энергия, когда-то разлившаяся в этом месте, создавала серьезные «помехи» для следящих чар, которыми Легион опутал всю Республику. На границе с Пустошью темный поток вполне возможно было использовать незаметно для Легиона, если держаться в разумных пределах. Поэтому те, кто выбирал для себя путь темной стороны, но не хотел на каждое действие вымаливать разрешение, селились здесь.

– Мы идем в Пустошь? – с замирающим сердцем уточнила Хильда, запоздало подумав о том, что не взяла холодное оружие. И снова вспомнив недавнюю симуляцию. От этого воспоминания по спине пробежали мурашки.

Она против воли бросила взгляд на Мора, и поняла, что тот все это время внимательно следил за ней. От мысли о том, что он мог заметить ее страх, Хильде стало не по себе.

– Какая боевая у тебя курсантка, Дилан, – снова хмыкнул невысокий широкоплечий легионер. – В Пустошь рвется.

– Она и к демонам сунется без колебаний, – тихо отозвался Мор. – Но вынужден разочаровать вас, Сатин, сегодня мы не пересечем границу зоны. Хотя подберемся довольно близко.

– Ладно, я все равно обязан провести еще один инструктаж уже от имени Легиона, – снова перехватил инициативу плечистый. – Меня зовут Доминик Фрай, я старший группы. Сегодня с вами идут Томас Строу, – он кивнул на высокого легионера, который так обрадовался появлению Хильды, – Олег Роан, – такой же короткий кивок в сторону худощавого легионера, – и Дарен Хэд.

Последний названный легионер до сих пор не проронил ни слова и сейчас тоже только приветственно махнул рукой.

– Все боевики с трехлетним стажем, – добавил Фрай. – Тем не менее, задание у нас сегодня плевенькое, как раз для желторотиков вроде вас. Один некромант свил себе гнездышко в пограничной зоне, но, как это часто бывает, не учел воздействие Пустоши и не справился с темным потоком. Произошел неконтролируемый выброс, достаточно мощный, чтобы мы его зафиксировали. Сам он, по мнению аналитиков, уже присоединился к Общему потоку, поэтому он не наша забота. Беда в том, что территория теперь загажена его умертвиями. Надо зачистить всех, пока не расползлись и не добрались до деревень и Крама. А то неровен час набедокурят. Полагаю, заклятия обнаружения, упокоения и очищающего огня все знают?

Курсанты недоверчиво переглянулись и нестройно кивнули. Пока задача казалась довольно простой. Подобные симуляции были у них еще на первом курсе, потому что зачистки потерявших хозяина умертвий в районе границы с Пустошью были рутинной работой боевиков.

– За каждое упокоенное умертвие вы получите пять баллов в личный зачет, – добавил Мор, обводя курсантов строгим взглядом. – За каждую попытку умереть в объятиях умертвия с вас будет списано аналогичное количество баллов. Каждый из вас пойдет с одним из них, – он кивнул на боевой отряд. – Они будут за вами приглядывать и вести учет. Если им пришлось вмешаться, значит, вы не справились. В этом случае баллы будут списаны. Виктор, вы пойдете со старшим группы. Агнесс, вы идете со Строу. Лука, вы в паре с Роаном. Карел, вы с Хэдом. Сатин пойдет со мной.

Хильда только выразительно приподняла бровь, но спорить не стала. Для нее не имело особого значения, с кем в паре работать, важно было отработать хорошо. Ее лишь удивило, что только ее из курсантов куратор назвал по фамилии. Похоже, он все еще злился на нее.

– Дилан, а может, по старой дружбе, махнемся? – со смешком предложил Фрай, с сомнением посмотрев сначала на Виктора, а потом переведя взгляд на Хильду. – Красотка пойдет со мной, а себе бери угрюмого громилу.

Мор бросил на него мрачный взгляд, Фрай только притворно вздохнул и обреченно махнул рукой.

После этого Роан извлек из мешочка, висевшего у него на поясе, небольшой Шар Аргора и с его помощью открыл ручной портал, чтобы группе не пришлось пешком добираться до места «зачистки».

Теперь они оказались в сердце самого настоящего болота. Здесь было еще холоднее, чем в Краме, пахло тиной и гнилью. Водяная пыль, висевшая в воздухе, сгущалась в куда более плотный туман, чем тот, что окружал их в городе. Здесь хватило бы расстояния в десять шагов, чтобы потеряться.

– Видимость ни к черту, так что следите за охранными амулетами, – велел Фрай.

После этого напутствия он определил направления, в которых следовало разойтись, и большая группа распалась на заранее озвученные пары.

Мор жестом дал Хильде понять, что предоставляет ей полную свободу действий. Как и в кабинете ректора Нормана, он собирался быть только наблюдателем. Оставалось надеяться, что он вмешается, если она «попытается умереть в объятиях умертвия».

Неожиданно для самой себя Хильда почувствовала дрожь и трепет, когда осознала, что находится не в зале иллюзий, а в настоящем болоте с настоящими умертвиями. На симуляциях она рисковала потерять только баллы. Здесь же цена ошибки возрастала многократно. Немного успокаивало молчаливое присутствие Мора. Злится он на нее или нет, погибнуть точно не даст. Скорее всего, не даст даже сильно пострадать.

Стараясь немного успокоиться и расслабиться, Хильда вытащила из-под одежды амулет из лунного камня, чтобы он висел поверх кителя. Так она сразу увидит, если молочно-белый камень нальется красным цветом, означающим опасность. После этого она применила стандартное поисковое заклятие для обнаружения умертвий.

Ее сразу как магнитом потянуло в определенную сторону. Хильда подняла левую руку, чтобы в любой момент выставить щит, и двинулась в том направлении, в котором ее подталкивала магия. Магический поток она при этом не отпускала, чтобы не пришлось тратить время на его призыв.

Охранный амулет молчал, но она все равно каждый шаг делала с максимальной осторожностью, прислушиваясь и присматриваясь ко всему, что происходит вокруг. Впереди в тумане периодически возникали пугающие тени, которые при ближайшем рассмотрении оказывались одинокими деревьями или кустарниками. Тихие шаги Мора за спиной одновременно успокаивали и нервировали: Хильду постоянно тянуло оглянуться и по его реакции попытаться понять, правильно ли она делает.

Первое умертвие повстречалось ей минут через пять медленного продвижения сквозь туман. Лунный камень окрасился сначала в бледно-розовый, потом – в кроваво-красный. И почти сразу Хильда услышала странный звук, похожий на помесь треска с клекотом. От этого звука кровь стыла в жилах, хотя ничего такого на первый взгляд в нем не было.

Еще не видя опасность, Хильда выставила перед собой щит и принялась медленно крутиться вокруг собственной оси, поскольку не знала, откуда будет нападение.

Нападения так и не произошло. Из тумана на нее выплыла женская фигура. По крайней мере, Хильда решила, что когда-то это было женщиной. Теперь тело было странно переломлено, словно где-то в районе поясницы ему перешибло позвоночник, и оно сложилось пополам назад. Шло оно тоже задом наперед. Разинутый рот чернел на лице темным провалом, странный клокочущий треск шел из него.

Хильда никогда раньше не видела настоящее умертвие, а потому на несколько секунд растерялась и замешкалась. Только когда перевернутое лицо женщины оказалось в пугающей близости, она вспомнила, что нужно делать. Последовательность из трех заклятий – Паралич, Упокоение и Огонь – сорвалась с правой руки не менее четко, чем на тренировках. Первое остановило умертвие, второе вышибло из него частичку темного потока, благодаря которой мертвое тело шевелилось, превращаясь в монстра. Огонь был призван разрушить оболочку и высвободить остатки темной энергии.

Однако во время тренировок искусственные мишени, объятые магическим пламенем, так не верещали. Хильде стало не по себе от этого крика. Появилось ощущение, словно кто-то засунул ей в живот кулак, сжал внутренности и провернул их.

Не давая ей слишком увлечься переживаниями за судьбу неживой жертвы, из тумана выскочило еще одно умертвие. Онодвигалось гораздо быстрее. Стремительно. Напало сбоку и немного из-за спины. Прежде, чем Хильда успела отбросить его щитом, оно вцепилось зубами ей в плечо. Хильда тихо взвыла от боли, но острые зубы, к счастью, не прокусили плотную ткань кителя.

Зато боль избавила ее от лишних сомнений и сочувствия: второе умертвие постигла та же участь, что и первое.

К появлению третьего Хильда была готова уже лучше и довольно быстро расправилась и с ним, после чего снова замерла в боевой позиции, прислушиваясь к окружающей ее тишине.

Лежавший поверх кителя лунный камень снова стал молочно-белым, но Хильда не торопилась расслабляться. Плечо жгло огнем и чутье – или обычная паранойя? – нашептывало на ухо, что опасность еще не миновала. Ей потребовалось почти полминуты, что понять, в чем дело.

Мора нигде не было. Рядом с догорающими останками, окутанная плотным туманом, Хильда стояла совершенно одна.

Успокоившееся ненадолго сердце вновь забилось как сумасшедшее, а невидимый кулак сжал внутренности. Куда мог деться куратор? Когда он исчез?

– Куратор Мор! – позвала она заметно охрипшим голосом, но никто не отозвался. – Господин куратор! Мор!

Тишина. Оглушающая тишина, почти такая же, как на симуляции. Холодный туман пробирался ей под одежду, а паника проникала в душу. Сердце билось уже так, что становилось больно, в горле встал ком, который Хильда с трудом проглотила. Она замерла, обратившись в слух, теперь поворачивая только голову.

Где же он?

Наконец, она услышала шаги. Тяжелые, шаркающие, они приближались к Хильде, но охранный амулет не показывал опасности. И тем не менее она знала, что приближается к ней не Дилан Мор. Об этом свидетельствовало приглушенное рычание.

Фигура, выплывшая на Хильду из тумана, на мгновение лишила ее возможности двигаться: вмиг похолодевшие ноги словно приросли к земле. Она сразу поняла, что это не умертвие. Как минимум, не обычное. Сохранившийся глаз смотрел вполне осмысленно, а темная пелена, окружавшая медленно приближающегося к ней мужчину, подозрительно походила на щит, подпитанный темным потоком. Но и живым в полном смысле этого слова незнакомец быть не мог: с половины его головы слезла кожа, оголив кости черепа. С такими травмами не выживают. Одна рука его висела вдоль туловища, безжизненная и уже заметно почерневшая, обе ноги пока еще функционировали, но одну он заметно подволакивал по земле.

Видимо, аналитики Легиона немного просчитались, когда решили, что некромант погиб. Процентов на пятьдесят. Потому что частично он был еще жив.

Хильда укрепила щит, но это действие вызвало у некроманта лишь кривую ухмылку. И это было понятно: ее подготовки едва ли достаточно, чтобы щит мог справиться с темными боевыми заклятиями. Надежды разойтись миром тоже не было никакой. Даже если некромант после всего, что с ним произошло, сохранил остатки рассудка, он все равно поймет, что где курсантка Академии Легиона, там и легионеры. Убить курсантку куда проще, тогда есть шанс вырваться. Но скорее всего, он уже не мыслил такими категориями.

Где же Мор? Хильда бросила по сторонам еще один взгляд, надеясь увидеть куратора, но тот как сквозь землю провалился.

Некромант атаковал ее, и времени смотреть по сторонам не стало. Хильда, неуверенная в своем щите, предпочла уклониться. И тут же швырнула в ответ заклятие паралича, но щит некроманта легко отразил его. Теперь ей пришлось уворачиваться еще и от обратки.

Она атаковала снова и снова, просто чтобы заставлять некроманта закрываться щитом и не позволять посылать в нее новые темные заклятия. Это давало ей немного времени, но Хильда понимала, что долго так продолжаться не может: светлый поток относительно быстро истощался, ему требовалось время для восстановления, а темный был условно неисчерпаем.

Даже действующий легионер не выстоял бы в одиночку против темного. Что уж говорить о курсантке-второгодке? Конечно, этот был полумертвым, но Хильде это едва ли могло помочь, а Мора так и не было видно. Могло ли с ним что-то случиться? Хильда не представляла. Как не представляла, почему он мог бросить ее тут на произвол судьбы по доброй воле.

Истощение потока пришло неизбежно и, как показалось Хильде, слишком быстро. Вместе с ним пришел ужас от осознания того, что это конец. Она запоздало поняла, что Мор был прав с самого начала, когда не хотел пускать ее в рейд, но теперь это уже не имело значения.

Хильда начала допускать атаки в свой адрес, от которых уклонялась все с большим трудом, извозилась в болотной грязи, волосы ее давно растрепались и лезли в лицо. Она тяжело дышала, и каждое движение давалось ей все с большим и большим трудом. Мысли о бесполезности сопротивления заполнили голову, но она продолжала эту обреченную на провал битву из чистого упрямства, как тогда на уроке фехтования с Виктором.

И из нежелания умирать.

Но в конце концов, в очередной раз пытаясь избежать контакта с темным заклятием, она поскользнулась и упала навзничь. Сил быстро вскочить уже не хватило, и Хильда обреченно выставила максимально мощный щит, на какой была сейчас способна. Этого все равно едва ли могло быть достаточно, но она не могла позволить себе просто сдаться и смиренно ждать конца.

По губам некроманта скользнула еще одна усмешка: на этот раз торжествующая. Он сформировал неизвестное Хильде заклятие и обрушил на нее. Она малодушно прикрыла глаза, ожидая резкую боль, которой отдавался внутри магический поток, когда щит ломали, но этого так и не произошло.

В последний момент ее щит что-то укрепило, удар по нему оказался чувствительным, но не фатальным.

Она удивленно открыла глаза и увидела замешательство на лице некроманта, которое мгновенно сменилось гневом, когда он заметил новое действующее лицо.

Куда бы перед их схваткой ни подевался Мор, сейчас он стоял в нескольких шагах. Его щит укрепил щит Хильды, принял большую часть удара на себя и помог ему удержаться. И сейчас Мор не стал медлить, запустив в некроманта сразу несколько боевых заклятий с интервалами не больше секунды. Здесь были и простенькие ударные импульсы, и энергоемкие шары огня, и ледяные стрелы, и еще несколько заклятий, которые Хильда визуально не распознала.

Некромант отразил лишь часть из них: один ударный импульс все же пробился через его щит, а ледяная стрела проткнула единственное здоровое плечо. Он взвыл от боли, но тут же ответил иллюзорными пластинами, острыми как бритвы. Мор отбил четыре из пяти, от последней попытался уклониться, но она все же коснулась его груди и рассекла китель, заставив поморщиться.

Это помогло Хильде прийти в себя, вскочить на ноги и добавить свои заклятия к новой атаке Мора. Сражения на два фронта полумертвый некромант с пробитым плечом долго не выдержал: не прошло и двух минут, как очередное заклятие Мора отправило его в нокаут, после чего он связал его заклятием паралича.

Хильда позволила себе облегченно выдохнуть. Она согнулась пополам, упираясь руками в колени. Ее все еще трясло от мысли, что несколько минут назад она могла распрощаться с жизнью. К тому же физически и магически она была истощена почти полностью. Ее сильно мутило, к глазам подступили слезы, а губы предательски задрожали, но она только сжала их плотнее.

– Сатин? Вы целы? Хильда?

Она почувствовала прикосновение к плечу и заставила себя выпрямиться. Через несколько секунд вспомнила о том, что стоит почистить магией форму. Мор к тому моменту уже привел китель в порядок, убрав порез. Только сейчас Хильда обратила внимание, что крови на его одежде нет.

– Я в порядке, – заверила она. Собственный голос показался чужим, но по крайней мере он не дрожал. – А вас не задело?

Мор покачал головой.

– Только ткань, до кожи не достало. Мне повезло.

Хильда кивнула в знак понимания. Тошнота уже улеглась, слезы тоже удалось сдержать. Дрожь все еще ощущалась, но стала совсем другой. Теперь это был уже не страх и не слабость, а возбуждение. Нечто подобное она испытывала и после удачных симуляций: колоссальное удовлетворение, смешанное с адреналином. Только сейчас все это ощущалось в разы острее. К возбуждению от схватки примешивалась еще и эйфория от осознания простого факта: она жива и будет жить. Наверное, еще никогда раньше она так не радовалась присутствию Мора. Хотелось повиснуть у него на шее, крепко обнимая, но Хильда прогнала это наваждение. Куратор вряд ли обрадуется такому проявлению радости с ее стороны.

И только потом ее снова догнал вопрос, мучивший несколько минут назад. Она сердито нахмурилась и скрестила руки на груди, заодно пытаясь все-таки перестать дрожать.

– Где вы были? Решили сделать перерыв на кофе?

Вопрос прозвучал резче, чем она хотела: голос все еще повиновался плохо. К счастью, Мор не обратил на это внимания. Он только невозмутимо пожал плечами.

– Нет, всего лишь применил маскировку. Прятался в тумане, но был рядом и контролировал ситуацию. Хотел посмотреть, как вы поведете себя, оставшись одна. Испугались?

Хильде показалось, что последний вопрос он задал с надеждой. Острое чувство обиды, накатившее на нее в этот момент, окончательно вытеснило желание повиснуть у него на шее.

– Решили меня проучить, да? – в ее тоне послышалась горечь. – Показать мне, насколько я не готова к подобным заданиям? Стоило пойти дальше и не вмешиваться. Тогда вы и ректору доказали бы, что он был неправ, введя подобные занятия. Думаю, хладный труп курсантки стал бы очень убедительным доводом в вашем с ним споре.

Она заставила себя замолчать, чтобы не ляпнуть еще чего-нибудь резкого и необдуманного. Умом Хильда понимала, что несправедлива к нему, но разум сейчас затуманивали эмоции, слишком сильные и яркие, чтобы противиться им. В конце концов, она едва не умерла. И да, ужасно испугалась, только признаваться в этом не хотела. Она и так чувствовала себя неудачницей. Хотела ведь произвести на него впечатление, чтобы он снова в нее поверил, а вышло с точностью до наоборот.

Хильда почувствовала на себе взгляд Мора и опасливо покосилась на него, чтобы проверить, насколько он разозлен ее ответом. Однако куратор к ее удивлению казался вполне спокойным.

– Да, я хотел показать вам, как опасны эти рейды. Считается, что боевики берут нас только на простые задания, но на самом деле в боевом отряде таких не бывает. Я знаю это, потому что служил в нем. Даже когда кажется, что все предельно ясно и предсказуемо, сюрпризы могут быть. Как этот некромант, который должен был быть мертв, но выжил. Никогда нельзя знать наверняка, что рейд будет простым и безопасным. Поэтому я против этих занятий. Это не симуляция, тут ничего нельзя контролировать. А вы все рветесь сюда, как будто это игрушки. Уверенные в том, что вас прикроют, если что.

С каждым словом его мнимое спокойствие улетучивалось, голос звучал все громче и резче, заставляя Хильду внутренне сжаться. Ее сердце снова бешено колотилось в груди, ногти впивались в ладони, она из последних сил старалась держать голову прямо, чтобы не выглядеть провинившимся щенком.

А Мор все не унимался:

– Вы можете обвинять меня в предвзятости, шовинизме или сексизме, обижаться на меня или даже ненавидеть. Мне плевать, что вы обо мне думаете. Я здесь не для того, чтобы вам нравиться. Моя задача в том, чтобы вы закончили Академию. Живой и, желательно, невредимой! Если вы переживете при этом еще и первые два года службы, я буду считать, что сделал свою работу хорошо.

Он замолчал, а Хильда вдруг поняла две вещи. Во-первых, за год с небольшим куратор впервые накричал на нее. Отчитывал он ее регулярно, особенно в этом учебном году, но кричать себе никогда не позволял. Ей вообще казалось, что он не умеет этого делать. Настолько потерявшим контроль над собой она еще ни разу его не видела. Сейчас он дышал почти так же тяжело, как и она, и даже всегда идеально лежавшие волосы заметно растрепались.

Во-вторых, отчитывая ее, Мор подошел совсем близко. Настолько, что она разглядела капельки пота, выступившие у него на лбу во время схватки, и прокушенную губу. Или просто треснувшую? Хильда не представляла себе, чтобы такой спокойный и уверенный в себе мужчина, бывший боевик, кусал губы.

Или он настолько нервничал, наблюдая за ее поединками с умертвиями, а потом и с некромантом? Сдерживался, чтобы не вмешаться раньше, но волновался? Этот вариант Хильде неожиданно понравился. Настолько, что обиду на него как рукой сняло, зато желание обнять куратора снова стало почти невыносимым. Она не понимала, что с ней происходит.

– Чему вы улыбаетесь? – неожиданно спросил Мор, нахмурившись еще сильнее.

Хильда и не заметила, как губы растянулись в улыбке. Она неловко пожала плечами.

– Вы губу прикусили, – сообщила она, поскольку отвести взгляд от крошечной капельки крови, собравшейся в месте ранки, было выше ее сил. А ей не хотелось, чтобы он задался вопросом, почему она так смотрит на его губы.

Или чтобы он неверно ее понял.

Судя по выражению лица, ее заявление выбило его из колеи.

– Что? – растерянно переспросил Мор.

Она потянулась к его лицу рукой и промокнула каплю крови подушечкой большого пальца. Мор не отстранился, но едва заметно вздрогнул, когда она коснулась его.

Хильда продемонстрировала ему кровь.

– Губа, – повторила она. – Вы прикусили ее. Я сейчас…

И не дожидаясь его возражения, она снова коснулась прокушенного места, направляя магический поток в исцеляющее заклятие. На исцеление такой «травмы» силы ее потока еще хватало.

– Все…

– Спасибо.

– Да не за что, – она снова пожала плечами. – Вам спасибо, что спасли мне жизнь. Я поняла ваш урок. Он был жестоким, но доходчивым. Вы были правы, а я ошибалась, переоценивая свои силы. Больше я не буду проситься в рейды. Пока вы не решите, что я готова. А если не решите…

– Должен признать, я был не совсем прав, – неожиданно перебил Мор. – Вы справились лучше, чем я ожидал. Даже в поединке с некромантом вели себя очень достойно. Про умертвия я не говорю, с ними вообще придраться было не к чему, не считая одной заминки.

– Правда?

Его слова заставили Хильду снова улыбнуться. Он так и не отошел от нее, и от этого вспыхнувший вдруг внутри огонь разгорался все сильнее, делая желание снова прикоснуться к нему почти болезненным. Она по-прежнему не понимала, что происходит. Мор ей, конечно, нравился, но скорее в общечеловеческом смысле, а не как мужчина.

Он еще несколько секунд смотрел ей в глаза, после чего тоже улыбнулся и наконец сделал шаг назад.

– Зачем бы я стал врать вам, курсантка Сатин? Но я по-прежнему считаю, что вам лучше воздержаться от подобных рейдов. За этот получаете заслуженные десять баллов.

– Почему десять? – возмутилась Хильда. Стоило ему отойти, наваждение отпустило, возвращая способность трезво мыслить и спорить. – Я упокоила три умертвия.

– Но пыталась погибнуть в объятиях четвертого.

– Ничего подобного! Это было не умертвие, а недобитый некромант. О нем в условиях не было речи.

Мор неожиданно рассмеялся.

– Тогда мне стоит засчитать вам все двадцать, – мягко заметил он. – Пятнадцать за умертвия и еще пять за помощь в задержании полумертвого темного мага.

Хильда перевела взгляд на тело, распластанное на земле. Некромант все еще был без сознания, лежал, раскинув руки и ноги, тонкая рубашка и брюки промокли насквозь и перепачкались в грязи. Снова скользнув взглядом по оголенному черепу, Хильда испытала приступ тошноты.

– Что с ним теперь делать?

– Отлевитируем к точке сбора, сдадим отряду. Они доставят его в Легион.

– Что его ждет?

Мор помедлил с ответом, но все же признал:

– Вероятнее всего – упокоение. Он уже не совсем человек, вы же понимаете? Вернуть к жизни в полном смысле слова его нельзя. Остается только подарить покой.

Хильда кивнула, признавая про себя, что это логично и, наверное, правильно. В конце концов, он сам выбрал свой путь. И сам допустил ошибку, которая погубила его.

Но ей было грустно осознавать, что они забирают его с собой, только чтобы его добили.

– Почему мы не можем упокоить его как других умертвий?

– Вы ведь сами сказали: он не совсем умертвие. Отчасти он пока живой человек. У нас нет права убивать эту часть. Это должны сделать те, у кого такое право есть.

– Разве это не глупо? – она вопросительно посмотрела на Мора. – Лицемерием попахивает, вы не находите?

Он равнодушно пожал плечами, глядя на некроманта без какого-либо сожаления. Хильда не могла не задаться вопросом, действительно ли ему ни капли не жаль этого человека? Или это равнодушие такое же напускное, как и спокойствие, которое Мор пытался демонстрировать после битвы?

– Не мне это решать, Сатин. Не мне и не вам. На то есть стандартные…

– Процедуры Легиона, – перебила она, раздраженно закатив глаза. – Знаю.

Мор поджал губы, как ей показалось, немного обиженно. Он еще несколько секунд смотрел на некроманта без особых эмоций, а потом снова повернулся к ней.

– Я понимаю, что вам это кажется смешным. Я имею в виду не только вас, а многих курсантов. Но со временем вы поймете, что процедуры Легиона были придуманы не просто так. Это опыт многих поколений…

– И способ сложить с себя ответственность, – снова непочтительно перебила она. – Я понимаю.

Он тяжело вздохнул.

– Пока не понимаете. Но однажды поймете, насколько это важно. Хотя бы и для того, чтобы сложить с себя ответственность. Иначе бремя, которое приходилось бы нести, было бы неподъемным для большинства из нас.

– А вы когда-нибудь нарушали стандартные процедуры Легиона? – поинтересовалась Хильда, глядя на него с любопытством, смешанным с надеждой. Не мог он быть таким деревянным! – Не случайно, а сознательно. Потому что чувствовали, что правильнее будет поступить иначе.

На этот раз он молчал еще дольше, и она уже приняла это как ответ «да». Ей этого хватило бы, но он все-таки решил рассказать подробнее:

– Последний раз, когда я так поступил, я лишился карьеры в Легионе. Четыре года подготовки, семь лет службы… Все в одно мгновение перестало иметь значение, и мне теперь приходится начинать с нуля. Имейте это в виду, если собираетесь их нарушать.

Это предупреждение Хильда пропустила мимо ушей. Не отрывая взгляда от лица Мора, она уточнила:

– Вы жалеете об этом? Будь у вас возможность вернуться назад и снова сделать выбор, вы бы поступили иначе?

На этот раз он ответил, почти не задумываясь:

– Нет.

И давая понять, что вопрос закрыт, Мор поднял некроманта с земли заклятием левитации. Настало время возвращаться к точке сбора, но Хильда жестом попросила куратора задержаться. Нечто неожиданное привлекло ее внимание.

Она шагнула к некроманту и отодвинула в сторону край расстегнутой сверху рубашки, оголяя небольшую татуировку, сделанную на груди. Подкожный зуд на мгновение снова прошиб ее: это был универсальный символ демонического измерения, заключенный в круг. Точно такой же, как на конверте в кабинете ректора.

– Что это? Это ведь не метка привязки?

Мор тоже подошел ближе и взглянул на татуировку.

– Нет, это знак Темного Ковена. Очевидно, парень был членом общины.

– Темного Ковена? – переспросила Хильда. Ей казалось, что раньше она уже слышала это словосочетание, но сейчас в голове не возникло ни одной внятной ассоциации.

– Своеобразный профсоюз темных магов, – пояснил Мор. – У них своя система наставничества, они помогают друг другу получать разрешения на темные заклятия. И прикрывают друг друга, когда легионеры пытаются их прихватить на нарушениях. Они проблема. Причем проблема похуже монархистов.

– Неужели? – удивилась Хильда. Она искренне считала, что нет ничего хуже монархистов. Хотя бы потому, что однажды едва не стала жертвой задуманного ими теракта.

– Да. Монархисты хотя бы были официальными террористами, они позиционировали себя как преступники, и мы могли бороться с ними. Темный Ковен – организация вполне легальная, но по сути созданная для того, чтобы обходить ограничения на использование темной магии. Иногда они сдают Легиону своих членов, чтобы изобразить содействие, но выбирают просто козлов отпущения.

– А у Академии Легиона могут быть с ними какие-то общие дела?

Мор посмотрел на нее так, словно она спросила, организовывают ли в костелах специальные мессы для нудистов. Впрочем, он едва ли знал про нудистов. И про костелы, если уж на то пошло.

– Никогда нога темного мага не ступала на территорию Академии. Их бы и в Легион не пускали, если бы легионеры их не арестовывали и не выдавали им разрешения на использование темной магии.

– Странно. Я видела конверт с этим знаком на столе ректора, – пояснила Хильда причину своего вопроса. – Вот и задумалась, что он мог там делать.

– Возможно, вы ошиблись, – предположил Мор. – Идемте. Нам пора.

Хильда не стала спорить. Она точно знала, что не ошиблась, но задавать вопросы Мору не имело смысла: едва ли он посвящен в дела ректора.

Глава 9

По пути к точке сбора Мор связался с Фраем и рассказал ему о том, что они наткнулись на некроманта и захватили его. Наблюдая, как он пишет небольшим карандашом в блокноте размером с ладонь, Хильда в который раз подумала, что магам стоит более подробно изучить устройство смартфонов. Она была уверена, что при желании они смогут заставить их работать на магии. Набирать текст на клавиатуре, пусть и виртуальной, на ее взгляд было удобнее, чем писать от руки. Хотя за последние два года она почти привыкла к этому.

Фрай пришел в восторг, когда узнал про некроманта. Несколько минут спустя они с Виктором тоже вернулись к точке сбора. Виктор казался недовольным, но Хильда к собственному удивлению так и не услышала язвительных комментариев в свой адрес. Возможно, его остановило присутствие старшего группы и куратора курса.

Ненадолго к порталу вернулись и Роан с Карелом. Роан открыл Фраю портал и тот исчез в нем, забрав обездвиженного некроманта с собой. Мор отправил Виктора с Роаном и Карелом заканчивать зачистку, а сам остался в точке сбора с Хильдой. Та заикнулась о том, что тоже готова продолжить, но он так посмотрел на нее, что она тут же замолчала. Ее поток постепенно восстанавливался, но для завершения процесса требовались еда и сон.

Меньше чем через час к точке сбора вернулись все, после чего Роан вновь открыл ручной портал обратно в Крам. Там их уже ждал Фрай, заявивший, что его группа на сегодня свободна, а потому удачную зачистку стоит отметить. Курсанты покосились на куратора, но тот не имел ничего против.

Хильде очень хотелось вернуться в Академию. Она чувствовала себя уставшей и, несмотря на задержание некроманта, разочарованной собственным результатом. Плечо, в которое вцепилось зубами одно из умертвий, уже не горело огнем, но все еще болезненно ныло. Его, вероятно, стоило показать доктору Вилар. К тому же компания куратора Мора непривычно нервировала. Хильда вспоминала странные желания, одолевавшие ее после сражения с некромантом, и ей становилось немного не по себе. Хотелось все это обдумать и проанализировать, но она ничего из своих желаний не озвучила. Ей не хотелось отбиваться от группы и демонстрировать слабость.

Судя по тому, что никто не обсуждал, куда идти, у легионеров имелось излюбленное место, в котором они собирались после зачисток в Пустоши. Об этом говорило и то, что хозяин заведения встретил их как хороших знакомых и сразу проводил в небольшой тихий закуток зала, где стояло три свободных столика. Легионеры сдвинули их, чтобы компания из десяти человек смогла сесть, не теснясь.

– Вам как обычно? – буднично уточнил хозяин.

– Только в двойном объеме, – заметил Хэд. – Нас, как видишь, сегодня больше.

Хозяин кивнул и исчез. Накрывали стол уже двое официантов. Они натащили разнообразных закусок, хлеба, мяса, сыра и овощей – свежих и маринованных. К еде прилагались две бутылки коричневатой жидкости, в которой Хильда по запаху опознала популярную в этом мире настойку из трав. Крепкий алкоголь она не очень любила: он быстро ударял в голову, но отказываться поднять рюмку и пригубить ее не стала, чем заслужила одобрительный кивок Фрая.

За столом почти сразу образовалась довольно теплая, дружеская атмосфера, несмотря на разношерстность компании. Легионеры с удовольствием травили байки о заданиях, да такие, что Хильда только скептически улыбалась. Курсанты с удовольствием слушали и делились впечатлениями о своем практическом задании, для многих из них – первом.

Всегда спокойная и сдержанная Агнесса выглядела необычно взбудораженной, рассказывая о том, как встретилась с нечистью в первый раз. Хильда поняла, что ей еще повезло: сокурсница со своим сопровождающим угодила в целую «засаду», столкнувшись разом с четырьмя умертвиями. Строу пришлось вмешаться с первых секунд.

Виктор на время забыл, что «девчонками не место в боевиках», и с удовольствием обсуждал и с ней, и с Хильдой примененные тактики. А потом с интересом и плохо скрываемой завистью расспрашивал Хильду о ее поединке с некромантом.

Куратор Мор слушал все это, откинувшись на спинку стула, снисходительно улыбаясь. Он снял китель и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке, чем очень удивил Хильду. В заведении было довольно жарко и душно, особенно после настойки, поэтому большинство поступило так же, но за все время она ни разу не видела куратора настолько расслабленным. Она то и дело ловила себя на мысли, что таким он ей нравится больше. Вслед за этими мыслями к ней возвращались странные желания на его счет, и она старательно гнала их от себя.

Это было непросто. Они сидели через стол друг от друга, и время от времени она чувствовала на себе его взгляд. Даже когда ничего не говорила, а слушала других. Словно он наблюдал за ее реакцией на чужие рассказы. Или просто наблюдал за ней. Она в ответ машинально поправляла волосы, которые теперь выглядели еще хуже, чем с утра, и непроизвольно делала глоток обжигающего напитка.

Довольно быстро общий разговор распался. Агнесса о чем-то тихо переговаривалась с Томом Строу. Они улыбались друг другу, как казалось Хильде, довольно призывно, что было немного не в характере сокурсницы.

Дарен Хэд, сидевший рядом с Хильдой, попытался вовлечь ее в аналогичную беседу, но она дала понять, что не настроена на эти игры. К его чести, он не стал настаивать.

Парни мучили расспросами Роана. Тот объяснял им, почему портал, открытый на достаточно близком расстоянии от Пустоши, не сбивается при перемещении к ее границе. И заодно почему этот номер не проходит при перемещении на территории самой Пустоши. Он сыпал терминами и по памяти вслух воспроизводил формулы расчета энергии магического потока, но судя по пустым и немного мутным взглядам ребят, те не понимали ни слова.

– Ну как, тебе нравится учить молодняк? – тихо поинтересовался Фрай у Мора, посматривая то на ребят, то на Хильду. Последняя в этот момент вяло ковыряла вилкой содержимое тарелки и едва заметно дергала плечом.

– Эта работа не хуже другой, – отозвался Мор. – Точно лучше, чем работать в охране торгового центра.

– Да брось. Ты мог вернуться в следователи, уж я-то знаю. Но не вернулся. Не из-за этой ли белобрысой бестии?

Мор нахмурился и удивленно – даже немного возмущенно – посмотрел на бывшего сослуживца.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ну да, конечно, именно поэтому ты и пялишься на нее все время таким голодным взглядом, – хмыкнул Фрай. – Нет, я согласен, девочка хороша, но не дело таким идти в боевой отряд. Попадет в процент, к ясновидящим не ходи. Отговорил бы ты ее.

– Я для нее не авторитет, – отмахнулся Мор с заметным огорчением. – Там отец – бывший боевик. Свет в окошке, пример для подражания. И насколько я понимаю, всячески одобряет выбор дочери. А она в лепешку готова расшибиться, лишь бы угодить ему.

Фрай приглушенно выругался.

– Вот же… Кем надо быть, чтобы родную дочурку на такое благословлять? Ладно бы была мощная, как вон та, – он кивнул на Агнессу. – А эта дохлая же…

– Она сильнее, чем кажется, – возразил Мор. В его тоне слышались возмущенные нотки, словно приятель плохо отозвался о его родной сестре. – Очень ловкая. С достаточно мощным потоком. Целеустремленная. У нее есть шансы, Дом.

– Какие шансы, Дилан? Попасть не в три процента, а в пять? Ну, обалдеть, конечно, но кому от этого легче будет?

В этот момент Хильда посмотрела в их сторону, словно поняла, что они говорят о ней, и Фрай предпочел сменить тему.

– Ты сильно изменился с нашего последнего задания, – заметил он, поглядывая на Мора искоса.

– Ты тоже, – отозвался тот. – А как можно было после такого остаться прежними?

Фрай согласно кивнул и со вздохом наполнил их рюмки.

– Давай за ребят, что ли, – тихо предложил он. – Тех, что остались тогда в Пустоши.

Мор молча опрокинул в себя рюмку целиком, после чего решительно встал и подцепил со стула китель.

– Ладно, господа курсанты, – громко объявил он. – Погуляли и хватит.

Ответом ему послужило нестройное, но однозначно негативное мычание. Особенно огорчилась Агнесса, которая сидела уже почти в объятиях Тома, но Виктор, Лука и Карел тоже возмутились. Им удалось вовлечь в разговор Дарена, и тот, судя по всему, развлекал их более интересными историями, нежели Роан.

– Господин куратор, сегодня же суббота, – тоном торгующейся десятилетки заныла Агнесса. – Мы имеем право развлекаться вне Академии, где пожелаем. Можно нам остаться?

Парни горячо поддержали это заявление. Мор скользнул взглядом по ней, потом по Тому и понимающе улыбнулся.

– Ладно, курсантка Янг, это действительно ваше право. Но хочу напомнить вам, что в десять вечера в Академии отбой. Вы должны быть в своей спальне не позднее этого времени.

– Я буду, господин куратор, – она расплылась в довольной улыбке. – Клянусь вам.

Мор подарил еще один весомый взгляд Тому, который вскинул руку в успокаивающем жесте, призывая куратора не волноваться за подопечную. Тот кивнул и обвел взглядом остальных курсантов.

– Кто-нибудь возвращается в Академию со мной?

– Я, господин куратор, – Хильда с готовностью поднялась с места. – На мне незаконченный реферат висит, гулять некогда.

Мор только молча кивнул, но Хильде почудилось в его взгляде нечто похожее на радость.

За то время, что они сидели в кабаке, на улице успело заметно стемнеть. Сегодня в Краме и к полудню не рассвело, а в начале пятого казалось, что уже поздний вечер. Туман никуда не делся, воздух стал еще сырее, а ветер – холоднее. Хильда, пригревшаяся в душном зале, поежилась от резкого порыва, но тут же снова расправила плечи, почувствовав на себе взгляд куратора.

Они шагнули в противоположных направлениях и тут же остановились, заметив, что второй собрался в другую сторону.

– Ближайший портал там, Сатин, – насмешливо заметил Мор, кивнув в том направлении, в котором собирался идти. – Вы успели забыть, откуда мы пришли?

– Нет, – Хильда улыбнулась и кивнула в противоположном направлении. – Но там находится еще один, я видела карту района на стене у двери. Он чуть дальше, но я бы прошлась, – добавила она, заметив замешательство на лице куратора. – Я не привыкла к настойке, мне бы проветриться немного.

Это не было правдой, но Мор то ли не раскусил ее, то ли сделал вид, что поверил, и послушно пошел в ту сторону, которую выбрала она.

– Вы уверены, что безопасно оставлять Агнессу там? – спросила Хильда, едва они сделали пару шагов.

Мор оглянулся на оставленное позади заведение и пожал плечами.

– Боевики как правило хорошо воспитаны. Против ее воли никто ничего не сделает. К тому же там остались ваши сокурсники. Если вы, конечно, за это переживаете.

– Меня больше смущает то, что она очень даже не против небольшого приключения, – хмыкнула Хильда.

– Ей уже больше двадцати, она имеет право сама выбирать, с кем и как проводить свободное время. Я не могу ей указывать. А вас это смущает? – куратор удивленно покосился на нее. – Вот уж не думал, что вы придерживаетесь столь строгих взглядов.

Они шли по пустынной улице практически в полном одиночестве. Лишь изредка кто-то проходил им навстречу или показывался вдалеке и тут же исчезал. Город выглядел вымершим, но днем он был таким же, поэтому Хильду это не смущало. Погода действительно не располагала к прогулкам.

– Я не придерживаюсь. Но на Агнессу это не похоже. Она обычно довольно… сдержанна с парнями.

– Лихорадка, – спокойно объяснил Мор. – Так мы это называем. Довольно своеобразное состояние, возникающее после рейдов, зачисток, боевых столкновений. Чисто физиологическое проявление. Боевые заклятия, адреналин схватки, угроза жизни и темная энергия Пустоши порождают… возбуждение. Часто переходящее в сексуальное. Ты осознаешь собственную смертность, оказываешься на краю, но удерживаешься. Тело отвечает неконтролируемым пробуждением основного инстинкта – инстинкта размножения. По крайней мере, у мужчин так, особенно в первый год службы, но подозреваю, что у женщин тоже. Вероятно, с вашей подругой происходит именно это. И полагаю, что не только с ней.

Хильде показалось, что она краснеет, хотя обычно подобные темы не вызывали у нее смущения. В стране, где она выросла, о сексе с детьми начинали говорить рано и чувство неуместного стыда эти разговоры не вызывали. Смутило ее другое: она поняла, что то же самое происходит и с ней, а куратор прекрасно об этом знает. От этого дыхание ее участилось, а почти утихший к тому моменту огонь внезапно снова разгорелся.

Понимает ли Мор, что ее… возбуждение направлено на него?

– То есть все, кто там остался, сейчас испытывают нечто подобное? – уточнила она, недовольно отмечая чуть севший голос.

– Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, – кивнул Мор. – Кому-то хватит алкоголя, чтобы снять напряжение, кто-то найдет себе… приключение, как вы изволили выразиться. – Он наклонился к ней и, понизив голос, добавил: – Кому-то придется помочь себе самому. Как повезет. Ребята из отряда, конечно, давно привыкли к такому, на них подобные зачистки влияют в меньшей степени. Что касается ваших сокурсников… Искренне надеюсь, что у каждого из них устроена личная жизнь.

– Тогда я еще раз уточню: не опасно было оставлять Агнессу там одну?

– А я повторю: боевики довольно хорошо воспитаны. Они уважают женщин, закон и Устав Легиона. И еще больше уважают боевых подруг. Даже если по отношениям в Академии вам кажется иначе.

– Кстати, разве Устав не запрещает… приключения с боевыми подругами?

– Он запрещает отношения, – уточнил Мор. – Отношения – это когда вмешиваются чувства.

Они свернули на перпендикулярную улочку, которая была еще уже чем та, по которой они шли до сих пор. Здесь стало совсем пусто и тихо, поскольку впереди не было видно никаких заведений и даже входов в дома. Лишь свет в некоторых окнах напоминал о том, что рядом живут люди.

Несколько десятков шагов они прошли в молчании. Хильда посматривала на окна, за плотными занавесками которых пряталась неизвестная ей жизнь, и думала о словах куратора. Только когда они прошли половину улицы она наконец снова подала голос:

– Я не понимаю, в чем разница. Мне всегда казалось, что запрещены именно близкие отношения. Секс, грубо говоря.

– Да нет, – после непродолжительной паузы отозвался Мор. – Суть этого запрета не в воздержании от секса. Вы путаете с запретом, существующим в учебных заведениях.

– А в чем тогда?

Мор остановился и повернулся к Хильде, она была вынуждена сделать то же самое. Они угодили в темную зону между двумя светящимися шарами, которые на этой узкой улочке находились на приличном расстоянии друг от друга. Дом, рядом с которым они остановились, то ли уже потерял своих хозяев, то ли пока не дождался их этим вечером: его окна были темны. Поэтому Хильда почти не видела выражение лица куратора, только блеск его глаз в темноте, но волна мурашек все же пробежала по ее телу. Лихорадка? Да, пожалуй, это слово лучше всего описывало ее нынешнее состояние.

– В привязанности, Хильда. В идеале боевик не должен иметь привязанностей. Командир не должен быть влюблен в подчиненную, потому что не сможет отправить ее на смерть. Приоритеты сбиваются. Поэтому все запреты Устава Легиона направлены на чувства. Воздержание скорее вредит боевику, чем помогает. Поэтому на все случайные связи в своих рядах Легион смотрит сквозь пальцы. Особенно когда речь заходит о лихорадке. Безжалостно наказывается только принуждение в любой форме. Особенно с использованием руководящего положения.

В любом другом случае Хильда не стала бы развивать тему. При всей раскованности и уверенности в себе, она всегда хорошо видела черту, которую не стоит пересекать. Даже в пререканиях с преподавателями и – особенно – с куратором она безошибочно чувствовала, когда стоит сдать назад, понимала, как далеко можно зайти в праведном возмущении.

Но сейчас в ней плескались три или четыре рюмки настойки, границы дозволенного в ее сознании оказались размыты, поэтому она склонила голову набок и, лукаво улыбнувшись, поинтересовалась:

– А как вы, куратор Мор, предпочитаете справляться с лихорадкой?

Она не знала, какой реакции ожидает. Предполагала, что куратор либо смутится (на что было бы интересно посмотреть), либо разозлится (что в ее представлении было более вероятно). Однако реакция Мора оказалась совсем другой.

Он неожиданно шагнул к ней, заставляя отступить назад и почти вжаться в стену дома, но даже это не помогло ей сохранить дистанцию между ними. Его дыхание коснулось кожи лица, когда он наклонился, пытаясь поймать в темноте ее взгляд. Только сейчас она заметила, что дышит он чаще и глубже, чем обычно.

– Уверены, что хотите это знать, курсантка Сатин? – тихо уточнил Мор.

Хильде всегда нравился его голос, но сейчас в нем почудились непривычные ласкающие нотки. Удивление быстро сменилось пониманием: не она одна сегодня выпила вместе с легионерами. Под воздействием алкоголя и той самой лихорадки Мор тоже вполне мог, что называется, «потерять берега». Это должно было испугать ее, но в реальности привело в восторг. Ей стало интересно, как много он себе позволит в таком состоянии и как будет выкручиваться потом, когда придет в себя и протрезвеет.

И как много готова позволить ему она сама?

– Мне это безумно интересно, господин куратор, – почти прошептала Хильда, подаваясь немного вперед и еще больше сокращая расстояние между их телами и лицами.

Он не отодвинулся, продолжая смотреть на нее сквозь темноту и заставляя ее сердце биться быстрее с каждой секундой, что длилась эта непривычная близость. Мгновение спустя его лицо вдруг оказалось еще ближе, губы почти коснулись губ Хильды. Она инстинктивно разомкнула их, словно заранее готовясь ответить на поцелуй, который должен был последовать за этим. Однако их дыхания смешались лишь на один короткий миг, после чего губы Мора, по-прежнему не касаясь кожи, переместились к ее уху. Еще одна волна мурашек тут же пробежала по шее Хильды, вдоль позвоночника.

– Я прослужил в боевом отряде шесть лет. Я давно не подвержен лихорадке.

Смысл фразы дошел до Хильды не сразу. Лишь когда куратор снова отодвинулся и сделал шаг назад, выходя из ее личного пространства, она осознала, что он просто издевался. Никакие берега он не потерял. Выпитое количество алкоголя не влияло на него или влияло в недостаточной степени. Он всего лишь решил подшутить над ней. Дать прочувствовать в полной мере, что такое лихорадка, ведь те несколько секунд, что он стоял вплотную, Хильда впервые по-настоящему хотела его. Это был всего лишь еще один его урок. Жестокий, но доходчивый.

В груди неприятно кольнуло. Хильда не любила чувствовать себя дурой, а сейчас чувствовала себя именно так. Ей страстно захотелось залепить ему пощечину, чтобы стереть с лица довольную ухмылку, но для этого она тоже выпила недостаточно много. Поэтому просто стиснула зубы и резко повернулась, собираясь как можно скорее дойти до конца улицы и скрыться в портале.

– Сатин, ну простите, это было недос…

Он попытался задержать ее, схватив за плечо, но она так резко дернулась, высвобождаясь, что он осекся на полуслове, услышав ее сдавленный стон. И отдернул руку.

– В чем дело? – строго спросил он уже без следа прежней расслабленности.

– Да меня одно из умертвий зубами прихватило, – процедила Хильда, пережидая приступ обжигающей боли. – Но вроде не прокусило…

– Вроде? – теперь вместо ласкающих ноток в его голосе слышалась тихая ярость. – В лазарет. Бегом!

Хильде показалось, что он с трудом удержался от того, чтобы снова схватить ее за плечо и потащить к порталу волоком.

Глава 10

– Я все равно не понимаю, – недоумевала Хильда четверть часа спустя, сидя на уже почти родной кушетке в лазарете. – Оно ведь даже форму не прокусило.

– Форму не прокусило, а яд свой через ткань впрыснуло, – спокойно объяснила Ада Вилар, обрабатывая снадобьями след от зубов, вскочивший на коже уродливыми волдырями. От каждого ее прикосновения они горели все сильнее, о чем Хильда мужественно молчала. – Ты скажи спасибо, что оно не прокусило ни форму, ни кожу. А то яд попал бы в кровь, и моя помощь тебе могла уже не понадобиться. Особенно, если бы ты так же молчала об этом… Дилан, сделайте одолжение, перестаньте мельтешить! У меня от ваших метаний голова кружится. Лучше надо смотреть за курсантами, господин куратор, тогда и нервничать не придется.

Мор, до этого действительно ходивший по смотровой из стороны в сторону, скрестив руки на груди, замер на месте и бросил на Вилар испепеляющий взгляд. Который, впрочем, не произвел на нее никакого впечатления, поскольку все ее внимание по-прежнему было направлено на плечо Хильды.

– Это не вина господина Мора, – заступилась за него Хильда. На куратора она при этом не смотрела, предпочитая разглядывать узор плитки на полу. – Я сама отвлеклась, а потом промолчала. Мне казалось, что все не так страшно.

Доктор Вилар горестно вздохнула, смазав место укусов последней мазью, которая наконец немного охладила горящую кожу, и с помощью простого заклятия почти мгновенно наложила на плечо тугую повязку.

– Сутки не мочить это плечо. Я тебе сейчас сделаю мазь с собой, завтра в это же время начнешь смазывать и будешь потом делать это утром и вечером. Минимум неделю. – Заметив страдальческий взгляд Хильды, она строго отрезала: – А не надо было сидеть и терпеть. Это тебе не мечом плечо рассечь. Это трупный яд вперемешку с темной энергией, а у тебя еще и поток почти на исходе. Теперь волдыри сойдут только за пару дней, апобаливать и чесаться может и дольше. Если через неделю полностью не пройдет, придешь и покажешь еще раз. Увы, небольшие шрамы все равно останутся: слишком долго ты с таким плечом гуляла. Скорее всего, они будут не очень заметны, но все равно поздравляю, курсантка Сатин, – добавила доктор Вилар со смесью иронии и сочувствия. – Хорошо, что не на самом видном месте.

С этими словами она вышла из смотровой, оставив на время Хильду наедине с Мором. Все еще не желая смотреть на своего куратора, Хильда зачем-то потеребила повязку на плече, словно поправляя, потом взяла в руки рубашку, лежавшую рядом на кушетке, но так и не надела ее, оставаясь в одной майке: Мор неожиданно подошел ближе, и это заставило Хильду замереть. Отчасти ей все еще было неловко за свое поведение по дороге к порталу. Отчасти она злилась на него за то, что он так жестоко над ней пошутил.

– Что ж, я тоже поздравляю вас, – мягко заметил Мор, но в его тоне Хильде послышалась едва заметная горечь.

– Не понимаю, с чем вы все меня поздравляете? – она бросила на него опасливый взгляд.

– С началом коллекции, – он улыбнулся. – Отец вам не рассказывал? Это такая шутка в рядах боевиков. Мы коллекционируем шрамы. И потом хвалимся, кто насобирал больше.

– Какая глупость, – нервно фыркнула Хильда, все же натягивая рубашку.

– Если однажды вы все-таки вступите в ряды боевого отряда, то удивитесь, какими идиотами порой могут выглядеть со стороны серьезные мужчины и женщины, регулярно рискующие собственной жизнью. Редко кто начинает собирать коллекцию еще в Академии. Чаще это происходит в первый год службы.

Хильда не удержалась и снова посмотрела на него. На этот раз их взгляды встретились и задержались друг на друге дольше. Мор продолжал улыбаться, и это сбивало с толку. С того момента, как он услышал про укус, он выглядел ужасно недовольным. Ему все-таки стало жаль ее, поэтому он смягчился? Или боялся, что последствия окажутся серьезнее, а теперь расслабился? Хильда искренне пыталась, но не могла его понять.

– Вот видите, а вы против этих практических занятий, – она тоже осторожно улыбнулась ему. – Я за сегодня узнала больше о боевом отряде, чем за полтора года обучения тут. И теперь знаю лучше, каково это: быть боевиком.

– Поверьте, вы все равно не знаете и сотой доли этой работы.

– Я понимаю. Но все же теперь знаю гораздо больше, чем знала утром. Знаю, как выглядят настоящие умертвия. Каково это: идти сквозь туман и ждать нападения. Знаю, где боевики пьют после зачисток, и что они меряются, у кого больше шрамов. Даже про лихорадку эту проклятую теперь все знаю, – тихо добавила она, снова отвернувшись якобы для того, чтобы взять китель.

– Еще не все, но вы на пути, – хмыкнул Мор, тоже отвернувшись.

Какое-то время они оба смотрели в разные стороны, но куратор все-таки заставил себя снова повернуться к ней и продолжить мысль, которую не успел высказать в Краме.

– Хильда, простите меня. За мое поведение. Я не должен был… провоцировать вас. Вы столкнулись с этим ощущением впервые и не контролировали себя, а я… Сам не знаю, что на меня нашло. Это было неуместно, недостойно и жестоко. Я бы не хотел, чтобы между нами из-за этого возникла неловкость.

Хильда считала, что если он хотел избежать неловкости, то ему стоило просто сделать вид, что ничего не произошло. Тогда она смогла бы поступить аналогичным образом. Они бы просто замолчали это и продолжили общаться, как раньше. Но он зачем-то все озвучил, вернув ей воспоминания о близости его тела, о горячем дыхании на ее щеке, о запахе травяной настойки и чего-то хвойного, что наверняка входило в его лосьон после бритья. О поцелуе, который она успела вообразить, но так и не ощутила на своих губах. Ей до сих пор хотелось его, несмотря на то, что наваждение, как ей казалось, уже прошло.

– Я надеюсь, что вы на меня не в обиде, – добавил Мор. – Но если вы захотите на меня пожаловаться, я пойму. И не буду ничего отрицать.

И снова удивление заставило ее заглянуть ему в глаза. Пожаловаться? До этого момента она и не помнила, что у нее есть такая возможность. А ведь его действия действительно были недопустимы для куратора по отношению к курсантке. Конечно, за такое не увольняют и не сажают, но наложить на него взыскание вполне могли.

Он смотрел на нее серьезно и виновато, его раскаяние казалось вполне искренним. Как и обещание безропотно принять наказание, хотя ее жалоба действительно могла бы стать всего лишь словом против слова.

– Я не пожалуюсь на вас, куратор, – медленно произнесла Хильда, глядя на него и давая себе время передумать и не озвучивать идею, которая пришла ей в голову. Однако слова просились на язык и желание отомстить ему за унижение, испытанное в переулке, затмевало разум. – Если вы расскажете мне о своей первой лихорадке. Как это было? Как вы справились? Сами или помог кто?

Выражение его лица было бесценным. Хильда мгновенно почувствовала себя отомщенной, но все равно выжидающе смотрела на Мора.

– Хотите, чтобы я рассказал?

– Унижение за унижение, господин куратор.

Наверное, если бы не выпитая настойка, Хильда не решилась бы на все это, но алкоголь в крови все еще размывал границы.

Удивление на лице Мора сменилось незнакомой улыбкой. Было в ней что-то плутоватое или даже вызывающее, провокационное.

– Справедливо, – признал он. – Это, естественно, произошло в первый год службы. Нас послали в поддержку следователям брать группу монархистов. Однако те… не собирались сдаваться. Бой получился долгим, изматывающим, мы понесли заметные потери, а монархисты были уничтожены все до единого. Практически первый мой серьезный бой… Я впервые убивал сам и впервые видел, как умирают те, кто только что разговаривал со мной. И хотя я не получил ни царапины, после этого меня не просто лихорадило. Меня трясло так, что я столовый прибор в руках держать не мог. Я собирался просто напиться до потери сознания, но командир нашей группы решила ко мне присоединиться. Красивая была женщина. Старше меня, конечно, и опытнее… во всех смыслах. Но ей и самой еще не было тридцати. Она рассказала мне про лихорадку и… В общем, ту ночь я провел в ее постели.

Хильда, слушавшая эту историю с неподдельным интересом, и пытавшаяся представить себе Мора то двадцатилетним, то сильно пьяным, то в постели с женщиной, в конце концов не выдержала и отвела взгляд. Мысленно она клятвенно пообещала себе больше никогда не пить в его компании.

– И что? С утра вы просто разошлись? Ни эмоций, ни привязанности?

– Она вскоре оставила службу в боевом отряде, – он пожал плечами, почему-то избежав прямого ответа на вопрос. – Перешла в следователи. Вы удовлетворены? Теперь мы квиты?

– Думаю, да.

Мор собирался что-то сказать в ответ, но в этот момент дверь смотровой снова открылась: доктор Вилар вернулась с баночкой мази в руках. Вручив ее Хильде, она велела той отдыхать, а Мору – отстать от бедной курсантки и заняться своими делами. После чего выгнала из лазарета обоих.

Они вышли на улицу вместе, но прежнюю тему уже продолжать не стали. У подножия лестницы основного корпуса им предстояло разойтись в разные стороны: у преподавателей было свое общежитие. Однако почему-то ни один из них не спешил прощаться.

– Вам действительно стоит отдохнуть, – после непродолжительного молчания заметил Мор. – Лучше всего ложитесь сразу спать.

– Рановато еще спать, – возразила Хильда. – Мне еще реферат добить надо.

– Добьете завтра.

– Завтра мне придется идти на тренировку, которую я пропустила сегодня.

– Какой характер, – пробормотал Мор и добавил уже громче: – Что ж, тогда не смею вас больше задерживать.

– До понедельника, господин куратор.

Они кивнули друг другу в знак прощания, но не успели сделать и по пять шагов, как Хильда внезапно снова обернулась и окликнула его:

– Господин Мор, а много их у вас?

– Кого? – не понял тот, оборачиваясь так стремительно, словно ждал, что она снова заговорит с ним.

– Шрамов, – с улыбкой пояснила она. – У вас большая коллекция?

Он неожиданно для нее смутился.

– Достаточно большая, Сатин. Достаточно.

Хильда даже закусила губу, стараясь сдержаться, но настойка продолжала туманить голову, поэтому вопрос все-таки прозвучал:

– Покажете хотя бы один? Ну, при случае… Мой же вы видели.

У Мора вырвался странный звук: то ли смущенный кашель, то ли нервный смех, он попытался сдержать улыбку и изобразить строгость, но у него получилось из рук вон плохо. В конце концов он признал свое поражение и просто в тон ей ответил:

– Кто знает, Сатин, как наша жизнь сложится? Возможно, однажды я покажу вам все.

Заявив это, он снова развернулся и пошел к своему общежитию, оставив Хильду глотать ртом холодный вечерний воздух.

– Кто бы мог подумать, – ошарашенно пробормотала она себе под нос, тоже продолжив свой путь.

С каждым шагом мысли о том, чтобы все-таки оставить реферат на завтра, становились все более и более настойчивыми. Добравшись до своего этажа, Хильда почти убедила себя, что все успеет, если хорошо выспится, но шум в коридоре отвлек ее от этих раздумий.

Она оглянулась, пытаясь понять, что именно привлекло ее внимание, но этаж казался пустым. В субботу вечером большая часть курсантов предпочитала проводить время дома или собираться компаниями вне Академии, поэтому общежитие почти вымирало.

Однако Хильда была уверена, что слышала какой-то шум, и он показался ей неправильным. Таким, какого не могло быть. Несмотря на усталость и мечту о сне, она пошла по коридору в противоположном от своей комнаты направлении, присматриваясь и прислушиваясь. Когда шум раздался снова, она поняла, что он доносится из соседнего коридора, и поспешила туда почти бегом.

Сразу за поворотом она обнаружила Петра Кросса. Тот сидел на полу, привалившись к стене, запрокинув голову и широко распахнув глаза. Его взгляд был направлен в потолок, но казалось, что он его не видит. Губы слабо шевелились, что-то шепча, но со своего места Хильда не могла расслышать, что именно.

– Петр? Что случилось?

Сокурсник не ответил. Он продолжал сидеть все в той же позе и шептать что-то невнятное.

– Петр?

Настороженно оглянувшись по сторонам, Хильда приблизилась и опустилась рядом на корточки, тронула за плечо, пытаясь обратить на себя внимание. Петр оставался безучастен. Он все пялился в потолок, зрачки были необычно расширены, губы продолжали шептать. Хильда наклонилась ближе, пытаясь разобрать слова, но он лишь повторял какую-то бессмыслицу:

– Ран… та… ран… та… ран… та…

– Да что же с тобой? – прошептала Хильда, отстраняясь и вглядываясь в его лицо.

В этот момент Петр перестал бормотать, его рот раскрылся, а глаза расширились, словно он увидел на потолке что-то страшное.

Хильда мгновенно проследила за его взглядом, одновременно призывая магический поток. Она успела увидеть, как по потолку скользнуло что-то черное, похожее на тень, но оно исчезло так быстро, что разглядеть его как следует у нее не было ни единого шанса.

Глава 11

– Какой странный день, курсантка Сатин, вы не находите?

Хильда подняла на вошедшего куратора удивленно-вопросительный взгляд. Она сидела в приемной ректора уже добрых полчаса, кусая губы от нетерпения и любопытства. Голова едва ощутимо побаливала, обидевшись на отсутствие обещанного ранее в мыслях отдыха, но сонливости Хильда не испытывала. Слишком сильно волновали ее вопросы: что случилось с Петром и что за тень она видела в коридоре.

Так и не сумев привести сокурсника в сознание самостоятельно, она отлевитировала его в лазарет. Доктор Вилар была очень встревожена состоянием Петра: ей тоже не удалось оперативно вернуть его в сознание. Она собиралась связаться с Мором, а Хильду попросила уведомить ректора.

Ректор, которого Хильда нашла в апартаментах, выслушал ее сбивчивый рассказ и велел отправляться к его кабинету и ждать в приемной. Секретаря в субботу вечером тут, конечно, не было, поэтому Хильда провела последние полчаса в полном одиночестве, не зная, что происходит.

– Простите?

– День, говорю, странный, – повторил Мор, со вздохом опускаясь на соседний стул и едва не касаясь ее плеча своим. – Мы с вами никак не можем расстаться, хотя обычно по выходным не видимся совсем.

Хильда моргнула, по-прежнему не понимая, о чем он говорит: голова была забита совсем другими мыслями. Да и не обращала она никогда внимания, по каким дням они видятся.

Мор заметил ее замешательство и махнул рукой, давая понять, что это не имеет никакого значения.

– Ректор сейчас придет. Велел ждать тут вместе с вами. Что там произошло, Хильда?

Последняя фраза получилась у Мора непривычно экспрессивной, что выдало его напряжение, поначалу прятавшееся под обычной для него невозмутимостью. Сегодня ему не очень-то удавалось держать себя в руках. Он повернулся к ней, сверля хмурым взглядом.

– Я не знаю, куратор, – честно ответила Хильда, которая все полчаса прокручивала в голове события, связанные с Петром. И то немногое, что произошло этим вечером, и все детали, которые подмечала последнюю неделю.

Мор собирался задать следующий вопрос, но дверь приемной распахнулась, впуская ректора, поэтому они оба вскочили с мест и вытянулись по струнке. Шадэ стремительно пересек приемную, не сбавляя скорость, и бросил на ходу:

– Вольно и за мной.

Он распахнул дверь кабинета так же резко, как и дверь приемной, из чего Хильда сделала вывод, что все довольно скверно. Скорее всего, доктору Вилар так и не удалось вывести Петра из ступора. Пропустив их внутрь, ректор захлопнул дверь. Потом подумал немного и наложил на нее сначала запирающее заклятие, а потом – звукоизолирующее.

– Давайте, Сатин, рассказывайте, что вы видели и что знаете, – велел Шадэ, подходя к столу, но не садясь в рабочее кресло. Он остановился перед столом и присел на его краешек, переводя сосредоточенный взгляд с Мора на Хильду и обратно.

– Я практически ничего не видела, господин ректор. Поднялась на этаж, услышала в коридоре шум и пошла посмотреть…

– Почему пошли? – перебил Шадэ. – Вы всегда бегаете проверять каждый шум в коридоре?

Его вопросы немного сбили Хильду с толку и с мысли заодно. Она запнулась, смущенно опустив взгляд в пол. Если бы только она сама знала, почему пошла на этот шум!

– Не волнуйтесь, Сатин, – неожиданно обратился к ней Мор. Его тон сейчас не был таким строгим и требовательным, как у ректора. И каким он часто бывал в других ситуациях. Куратор явно пытался поддержать ее и напомнить, что он на ее стороне. – Просто рассказывайте. Вас никто ни в чем не обвиняет…

– Вообще-то, – теперь ректор перебил его, – курсантка Сатин в моем списке первая подозреваемая.

И Хильда, и Мор вскинули на него одинаково удивленные и отчасти возмущенные взгляды.

– Я вас не понимаю, ректор, – тон Мора изменился в одно мгновение. Стал резким и холодным, хоть в нем и сохранялись нотки почтительности, какие должны были присутствовать при обращении к старшему легионеру. – Какие у вас основания подозревать в чем-либо Сатин?

– Элементарные, – Шадэ невозмутимо пожал плечами. – Кроме нее там никого не было. И насколько я понимаю, в прошлом Сатин и Кросс состояли в довольно близких отношениях, но потом что-то не заладилось. Кто кого бросил, Сатин? И кто из вас с этим не смирился?

– О, боже, мы сходили на три свидания! – возмущенно возразила Хильда. – И в близких отношениях не состояли. Это было год назад, после чего мы не интересовались друг другом. Нам нечего делить с Петром.

– Едва ли у курсантки Сатин было время поссориться с курсантом Кроссом этим вечером, – добавил Мор. – Мы расстались с ней буквально за несколько минут до этого. Я едва успел дойти до апартаментов, как меня вызвала доктор Вилар.

– Хорошо, предположим, – не стал настаивать ректор. – И все же я хотел бы понять, почему вы, – он в упор посмотрел на Хильду пронизывающим насквозь взглядом, – пошли на шум.

У Хильды мгновенно вспотели ладони. Она старалась не опускать глаза, чтобы ее снова в чем-нибудь не заподозрили, но выдерживать взгляд ректора по-прежнему было тяжело.

– Я не знаю, господин ректор, – сказала она, стараясь контролировать голос. – Это произошло на уровне инстинкта. В общежитии было пусто и тихо, а этот шум… Он показался мне странным, но я не могу сказать, чем именно. Мне просто захотелось проверить.

Шадэ кивнул и снова перевел взгляд на Мора, давая Хильде вздохнуть свободнее.

– Хорошо, что было дальше?

– Да ничего. Я дошла по коридору до поворота, а Петр уже сидел на полу, привалившись к стене. Он как будто смотрел на потолок, но мне кажется, что он уже ничего не видел и не воспринимал. Он все бормотал что-то…

– Что именно? – Ректор вновь переключил внимание на нее.

– Не уверена, но мне показалось, что он шептал «ранта».

– Ранта? – переспросил Шадэ. – Что это?

– Не имею представления, – Хильда пожала плечами.

Шадэ снова повернулся к Мору, но у того тоже не оказалось ни одного варианта, что могло означать слово «ранта». Похожих по звучанию заклинаний они не знали, никакие названия тоже не приходили в голову.

– Ранта, ранта, – пробормотал Шадэ задумчиво, и тут же осекся, нахмурившись и замолчав.

Хильде на секунду показалось, что он понял, о чем идет речь, но он тряхнул головой и потребовал продолжать.

– Потом мне показалось, что он увидел что-то на потолке, – добавила Хильда неуверенно.

– С чего вы это взяли? – строго уточнил ректор. – Вы же только что сказали, что по вашему мнению он ничего не видел и не воспринимал.

– Его глаза расширились, – торопливо пояснила Хильда. – Как будто он увидел что-то и испугался.

– А вы это видели?

Хильда замешкалась с ответом. Если бы этот разговор происходил сразу, она бы уверенно заявила, что видела. Но теперь, после получасового обдумывания и попыток вспомнить подробности, она уже сомневалась.

– Хильда? – ободряюще подтолкнул Мор.

– Мне показалось, что я видела на потолке какую-то тень.

– Тень? – Шадэ нахмурился. – Тень от чего?

– Нет, не такую тень, – Хильда нахмурилась, не зная, как объяснить. – Просто какое-то существо, только оно было черное, как тень.

По тому, как ректор снова посмотрел на Мора, она поняла, что он ей не поверил. Да она и сама себе не верила.

– К сожалению, это все, что я видела.

– Действительно немного, – хмыкнул ректор, скрестив руки на груди, и шумно выдохнул. – Может быть, вы знаете что-нибудь еще? Кросс в последнее время вел себя как обычно? Он ни с кем не конфликтовал?

– Конфликтов я не замечала, – осторожно ответила Хильда, – но несколько раз видела его с Ларсом Фарлагом.

– Фарлагом? А при чем здесь сын министра?

– Я не знаю, – Хильда пожала плечами. – Возможно, ни при чем. Просто вы спросили про обычное. Так вот, их общение показалось мне необычным. Будущие легионеры редко общаются с судебными. У меня сложилось впечатление, что они как будто… задумали что-то. Потом я видела, как Ларс что-то передал Петру. Это было на этой неделе.

– Что именно?

– Не знаю, какой-то сверток. Петр еще упоминал, что он готовит какой-то грандиозный годовой проект. Полагал, что тот произведет настолько сильное впечатление, что его досрочно зачислят в Легион.

– Самоуверенные у вас курсанты, куратор Мор, – хмыкнул ректор, криво улыбнувшись. – Значит, Ларс Фарлаг… Ладно, Сатин, пока можете быть свободны. Если вы мне понадобитесь, я вас вызову, но если вы сама что-то вспомните, дайте знать немедленно.

Хильда не двинулась с места. Ее немного трясло от волнения и напряжения, обвиняющий тон ректора еще звучал в ушах, но она не могла оставаться в неведении. Иначе она всю голову себе сломает.

– Господин ректор, что с ним случилось? С Петром? Это темное проклятие?

Шадэ недовольно посмотрел на нее, потом перевел выразительный взгляд на Мора, как бы говоря: «Ты вообще за дисциплиной следишь?» Но потом все-таки ответил:

– Пока непонятно. Похоже, но темный след не обнаружен, использование темной магии не зафиксировано, иначе в двери моего кабинета уже стучались бы легионеры. Возможно, был использован проклятый артефакт, который зачаровали где-нибудь на границе с Пустошью или неправильно воспользовавшись разрешением Легиона на использование темного потока.

– Доктор Вилар сможет ему помочь? – поинтересовался Мор, чем вызвал еще один мрачный взгляд ректора.

– Может быть, стоит обратиться к профессору Норману? – осторожно предложила Хильда. – Если это все-таки темное проклятие, то, может быть, у него получится его обратить? Все-таки он своего рода эксперт в темной магии.

На одно короткое мгновение Хильде показалось, что ректор сейчас заорет на нее и выгонит, но он только тяжело вздохнул и, хмурясь еще больше, чем до этого, угрюмо сообщил:

– Петр Кросс скончался. Доктор Вилар не смогла ему помочь. Так что Норман нам ничем не поможет. Я собираюсь связаться с Легионом.

Хильде показалось, что кто-то с силой ударил ее в грудь: воздух вышел из легких, а втянуть его обратно она смогла не сразу. Ей хотелось думать, что она ослышалась, но суровое лицо ректора не оставляло надежд. Мельком взглянув на куратора, она окончательно поверила в происходящее.

Больше ничего не говоря, Хильда повернулась и на негнущихся ногах вышла из кабинета, воспользовавшись тем, что ее уже отпустили до этого. В пустой приемной задерживаться не стала, прошла ее насквозь. Она даже не заметила, как прошла по коридору, очнулась на лестнице, вцепившись в перила. Ноги слушались плохо, поэтому попытка спуститься на пару ступенек едва не закончилась падением.

Хильда обессиленно села прямо на ступеньки, глядя перед собой, но ничего не видя. Она точно не знала, сколько так просидела, пока рядом на ступеньку не опустился куратор Мор, снова вернув ее в реальность.

– Ты как? – мягко поинтересовался он, кажется, впервые обращаясь к ней на «ты».

Хильда пожала плечами. Она никак себя не чувствовала. Подобное состояние она называла «словно пыльным мешком ударило».

– Как же так, куратор? – в ее тоне проскользнули обиженные нотки, но она не обратила на них внимания. – Я думала сегодня, что погибну там, в этом болоте на границе с Пустошью. Даже жалела, что навязалась в рейд, потому что в нем оказалось действительно опасно, как вы и предупреждали. А Петр был здесь. Даже в боевики не собирался. И вот я жива, а он нет. Погиб в коридоре общежития. Это же… бред. О таком вы нас не предупреждали.

Мор ничего не ответил. Вместо этого обнял ее за плечи и слегка сжал. Это хотя бы частично приглушило холод, поднимающийся в груди. Хильда закрыла глаза и позволила себе несколько минут просто сидеть на ступеньке рядом с куратором и ни о чем не думать.

Глава 12

Ночь выдалась неспокойной. После того, как Хильда немного пришла в себя, Мор в приказном порядке отправил ее отдыхать.

– Разве легионерам не нужно меня допросить? – осторожно уточнила она, хватаясь за протянутую им руку и поднимаясь с холодной каменной ступеньки.

– Они поговорят с вами завтра. Им будет чем заняться до этого. К тому же, в общих чертах ваши показания им передадим мы с ректором.

Хильда непроизвольно поморщилась, вспоминая реакцию Шадэ на ее слова. Куратор заметил это и ободряюще улыбнулся.

– Не переживайте, Хильда. Никто не обвинит мою курсантку в преступлении без достаточного на то основания. Ясно? – Дождавшись ее кивка, он лаконично велел: – А теперь марш в комнату и отдыхайте.

Она не заставила просить себя дважды, однако отдохнуть у нее так и не получилось. Валери на выходных навещала родителей, поэтому комната была полностью в распоряжении Хильды. Обычно ей это нравилось, но в этот раз стало скорее проблемой. Никто не отвлекал ее разговорами, не перед кем было строить из себя железную леди, поэтому она бесконечно прокручивала в голове события дня, особенно тот момент, когда обнаружила Петра, и последующий разговор с ректором. Эпизод в переулке на этом фоне почти потерялся.

Хильда едва успела принять душ, не забыв наложить водонепроницаемое заклятие на пострадавшее плечо, как в коридоре послышались шаги и разговоры. Приоткрыв дверь, она увидела легионеров. Основная часть толпилась вдалеке, где произошло нападение, но еще несколько человек прохаживалось по коридору, накладывая какие-то заклятия на комнаты.

Один из них, заметив приоткрытую дверь, сдержанно велел Хильде запереться и не выходить до утра.

– Что вы делаете?

Она выразительно кивнула на второго легионера, который как раз водил рукой в воздухе перед соседней дверью.

– Это для вашей безопасности, курсантка. Пожалуйста, закройте дверь и не выходите до завтрашнего утра.

Хильда подчинилась. Вероятно, легионеры накладывали охранные заклятия, чтобы уберечь остальных курсантов от загадочной тени, которую она видела. Значит, Мор поверил в ее слова. Как минимум, решил, что лучше перестраховаться. Почему-то ей казалось, что именно куратор настоял на дополнительной защите, а не ректор.

Она честно попыталась заняться рефератом, но так и не смогла сосредоточиться на заданной теме. Мысли постоянно уплывали в сторону. В конце концов Хильда плюнула на это и легла спать, но уснуть смогла лишь несколько часов спустя, вдоволь накрутившись вокруг своей оси, сминая простынь, и насмотревшись в темный потолок, прислушиваясь к шуму в коридоре. Она так и не заметила, когда все-таки уснула, но когда утром сработал будильник, она совершенно не чувствовала себя отдохнувшей. Случившееся продолжало преследовать ее и во сне.

Тем не менее Хильда заставила себя встать и отправиться на завтрак.

В столовой ей показалось, что все немногочисленные студенты, оставшиеся в Академии на выходные, уже знают о случившемся. По крайней мере, весь завтрак она ловила на себе испуганные взгляды, краем глаза замечая, как другие курсанты перешептываются между собой, глядя на нее. Непривычная тишина тоже свидетельствовала в пользу того, что все уже знают о гибели Петра Кросса.

Поэтому задерживаться в столовой Хильда не стала, предпочла отправиться в спортивный комплекс, где по воскресеньям всегда было довольно пустынно. Особенно в тренажерном зале, который напоминал Хильде о мире, в котором она выросла.

Тренировки всегда помогали ей разгрузить голову от ненужных мыслей. Фокусируясь на дыхании, усилиях, правильном выполнении упражнения и счете повторов, она не могла думать о посторонних вещах. Хильда прокачивала мышцы до жжения, до боли, до отказа, порой выполняя последнее повторение с громким рычанием через «не могу», и это хоть немного, но успокаивало душевную боль. Умом Хильда понимала, что ни в чем не виновата. Петр сам влез во что-то и поплатился за это, но мерзкий маленький червячок грыз ее изнутри, намекая, что флиртуй она с Мором поменьше, оказалась бы в том коридоре раньше. И могла бы помочь.

Или тоже погибнуть.

– Курсантка Сатин?

Хильда, пытавшаяся привести дыхание в норму после изматывающего жима ногами, резко обернулась на незнакомый женский голос. Однако приближавшуюся к ней через весь зал женщину в форме Легиона узнала сразу, потому что заочно давно ею восхищалась.

Мари Бон стала первой женщиной, получившей пост старшего легионера столицы. Она заняла его чуть больше года назад после того, как сняли преемника Геллерта Ротта. Тот скомпрометировал себя, поддавшись чарам преступницы, погубившей несколько человек. Вероятно, в том числе благодаря этому обстоятельству пост достался женщине.

Хильде госпожа Бон очень нравилась: она обладала довольно крепким для женщины телом, но при этом умудрялась оставаться женственной и грациозной. Ее возраст уже подбирался к сорока, но выглядела она на несколько лет моложе. Выразительные, дымчато-серые глаза всегда смотрели с портретов, которые печатали в газетах, с некоторым вызовом. А в реальной жизни оказалось, что темные волосы, которые она закалывала на затылке в аккуратный валик, отливают красным. Синяя форма Легиона ей невероятно шла, словно Мари Бон была создана ее носить.

Когда старший легионер столицы – и формальная глава Легиона – приблизилась к ней, Хильда машинально вытянулась по струнке.

– Вольно, курсантка Сатин.

Голос у госпожи Бон тоже оказался довольно приятный: звучный, насыщенный. Она говорила уверенно и доброжелательно, что внушало Хильде осторожный оптимизм.

– Я вам не помешала? Мне бы хотелось поговорить с вами о вчерашнем.

– Я уже закончила, – заверила ее Хильда, непроизвольно скрещивая руки на груди, словно пытаясь закрыться. – Только все, что видела, я еще вчера рассказала ректору и куратору. С тех пор ничего нового не вспомнила.

– Тогда просто повторите то, что уже говорили, – госпожа Бон обезоруживающе улыбнулась. – Всегда интересно послушать оригинал показаний после того, как услышал пересказ.

Хильда пожала плечами и послушно повторила все то, что уже рассказывала Шадэ и Мору, в том числе про таинственное расследование Петра и про его странные встречи с Ларсом Фарлагом. Мари Бон слушала внимательно, в отличие от ректора не перебивала и не ставила действия Хильды под сомнения. Лишь иногда хмурилась и под конец задала пару уточняющих вопросов. Все это позволило Хильде набраться смелости и добавить:

– Не знаю, может ли это иметь отношение к случившемуся, но несколько дней назад я видела на столе ректора письмо с символом Темного Ковена. То есть… Тогда я еще не знала, что это за символ, меня он привлек потому, что я узнала букву демонического алфавита.

Мари Бон удивленно приподняла брови, серые глаза, как показалось Хильде, слегка потемнели.

– Темный Ковен? С чего бы ректору Шадэ переписываться с темными?

– Я не знаю, я видела только конверт. Причем ректор спрятал его, как только заметил мое внимание к нему.

– А вы уверены, что он вообще был?

Хильда шумно выдохнула. Как и ее куратор, старший легионер столицы не хотела верить в то, что Шадэ может быть связан с Темным Ковеном.

– Я уверена, что видела его, – с нажимом повторила она, глядя госпоже Бон в глаза. Переносить ее взгляд было значительно легче, чем взгляд ректора.

– Хм… – глава Легиона задумчиво посмотрела куда-то вдаль, а это скорее всего означало, что она погрузилась в собственные размышления. Вынырнула она из них почти минуту спустя. – А что вы знаете о Ларсе Фарлаге?

Хильда едва не застонала в голос.

– Практически ничего, – мрачно ответила она, теперь уже не глядя на Бон. – Младший сын министра, учится на судебном факультете, вроде бы готовится быть государственным обвинителем. Высокомерен, необщителен. Видимо, потому что в Академии маловато людей его уровня. Собственно, все.

Бон задумчиво кивнула, и в тот же момент хлопнула входная дверь тренажерного зала.

– Хочу вам напомнить, госпожа старший легионер столицы, что вы не имеете права допрашивать мою курсантку без моего присутствия, – строго заявил стремительно приближающийся к ним Мор. Он с тревогой поглядывал на Хильду.

– Дилан, – госпожа Бон тепло улыбнулась ему. – Рада тебя снова видеть. Я уж думала, что так и не встретимся.

Суровое выражение на лице Мора смягчилось, губы едва заметно дрогнули в ответной улыбке. Хильда поняла, что эти двое хорошо знают друг друга, но давно не виделись. Смутная догадка уже коснулась ее сознания, но еще не оформилась.

– Я не допрашивала курсантку Сатин, – заметила госпожа Бон, покосившись на Хильду. – Мы просто разговаривали.

– И все же правила Легиона и Академии предписывают вам, госпожа Бон, разговаривать с ней в моем присутствии, – уже мягче, но все еще очень настойчиво повторил Мор.

– Знаешь, я думаю, что несмотря на мою новую должность, ты все еще можешь звать меня Мари.

Заметив внимательный взгляд Хильды, которая следила за их разговором со все возрастающим интересом, госпожа Бон пояснила:

– Мы с вашим куратором вместе служили когда-то. Я была его командиром, когда он был зеленым новобранцем примерно вашего возраста.

Она сказала это с расслабленной улыбкой, бросив на Мора многозначительный взгляд, уверенная, что Хильда не поймет всего подтекста. Конечно, разве могла она предположить, что буквально накануне Мор рассказал Хильде об одном пикантном моменте его первого года службы.

Куратор бросил на Хильду быстрый взгляд, но тут же его отвел. Внешне он остался совершенно спокоен, и Хильда не смогла понять, смущает его эта ситуация или веселит. Ее саму как будто что-то кольнуло изнутри. В одно короткое мгновение Мари Бон почему-то стала нравиться ей заметно меньше, хотя вроде бы ничего не изменилось.

Ведь не могло же ее волновать, что Мор когда-то с ней спал? У них даже романа не было, его просто «лихорадило»…

Хильда прикрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь прогнать из головы эти мысли и напомнить себе, что даже если бы у Мора был роман с Мари Бон прямо сейчас, ее это не касалось бы. Никак.

– Я рада видеть, что ты повзрослел, Дилан, но не изменился, – госпожа Бон вновь улыбнулась Мору. – Все так же чтишь правила. Обещаю, если впредь я захочу переговорить с кем-то из твоих курсантов, обязательно позову тебя.

Мор благодарно кивнул, после чего старший легионер столицы попрощалась с ними обоими и оставила наедине, сославшись на то, что ее ждет расследование. И Хильда, несмотря на все внушения, обрадовалась ее уходу.

– Все в порядке? – спросил куратор, внимательно разглядывая ее и едва заметно хмурясь. – Вы выглядите огорченной. Она вас ни в чем не обвиняла?

– Нет, – Хильда отмахнулась и попыталась изобразить улыбку. – Но она тоже не поверила.

– Во что именно? В тень, которую вы видели в коридоре?

– Нет, в конверт на столе ректора Шадэ. Я говорила вам о нем.

Хильда внимательно следила за его реакцией. Мор едва заметно поморщился и вздохнул.

– Сатин, это лишено смысла. Шадэ – один из самых уважаемых бывших легионеров. А вы знаете, как легионеры относятся к темным.

Хильда разочарованно покачала головой. Почему-то то, что он продолжал ей не верить, задевало ее даже сильнее скепсиса госпожи Бон.

– Но я его видела, – упрямо повторила она.

Мор потер рукой лицо, у него вырвался еще один тяжелый вздох. Только сейчас Хильда заметила, что, несмотря на ранний час, он выглядит ужасно уставшим, словно для него продолжалось суетное и напряженное вчера.

– Я буду иметь это в виду, Сатин. Если получится выяснить, как такой конверт мог оказаться на его столе, я постараюсь это сделать.

Должно быть, это была всего лишь отговорка, чтобы не обижать ее, но Хильда оценила. Она сочувственно посмотрела на Мора, решив, что не стоит сейчас сильно на него давить, и осторожно поинтересовалась:

– Вы-то сами как, куратор? Хотя бы немного поспали этой ночью?

Ей показалось, что ему был приятен ее вопрос. По крайней мере, он улыбнулся в ответ гораздо теплее, чем улыбался госпоже Бон.

– Пару часов на рассвете. Знаете, не каждый день у меня погибают курсанты. Причем так, что не знаешь, кого винить и как защитить других от аналогичной участи.

Его голос прозвучал одновременно нервно и смущенно, в нем слышались эмоции, на которые обычно куратор был крайне скуп. Мор явно переживал смерть Петра даже острее, чем сама Хильда.

Ей вспомнилось, как он накануне обнял ее за плечи в знак сочувствия и утешения. Тогда Хильде стало от этого немного легче, а сейчас очень захотелось сделать для него что-то похожее. Первая пришедшая в голову мысль – обнять его – была мгновенно погребена под доводами здравого смысла, поэтому она только аккуратно коснулась его плеча.

– Вы справитесь, куратор. Я уверена в этом. И все это знают.

Касаясь его, она чувствовала себя немного не в своей тарелке, не зная, как он отреагирует. После всех их разговоров накануне, после всего, что произошло в переулке по дороге к порталу. Внутренний голос уже начал ругать ее за фамильярность, которую он мог понять неверно, когда Мор внезапно накрыл ее руку своей и слегка сжал.

– Спасибо, Хильда.

И прежде, чем она успела осознать его жест, он выпустил ее ладонь, быстро попрощался и оставил наедине с тренажерами и крайним удивлением.

Глава 13

Ни Таня, ни Тара толком не знали, с чего началась их дружба. Когда Тара обратилась к Норманам за помощью, у нее и в мыслях не было заводить дружбу с ревоплощением древней королевы, о которой регулярно писали в газетах, которая постоянно так или иначе участвовала в общественной жизни и к тому же была замужем за новым ректором Орты. Потом Тара и вовсе перевелась в Лекс, где нашла собственного ректора, сначала проклятого и невыносимого, а потом искренне любимого. Едва ли она вернулась бы в Орту, если бы профессор Норман сам не попросил ее как-нибудь навестить Таню.

Таня чувствовала себя крайне одинокой с тех пор, как Хильда покинула Орту и отправилась учиться в Академию Легиона. Какое-то время ей вполне хватало общества мужа и общения с родителями, но со временем потребность в близкой подруге-ровеснице становилась все заметнее. С сокурсницами у нее желаемых отношений не складывалось. С ней стремились общаться те, кто хотел через нее получить для себя какие-то преференции в учебе или жизни. С такими людьми у Тани находилось мало общего, она очень быстро чувствовала фальшь и избегала развития отношений. Те люди, с которыми у нее могли быть общие интересы, в основном ее сторонились, напуганные ее особым статусом.

Визит Тары, который та нанесла по просьбе Яна, пришелся как раз на момент, когда Таня особенно остро нуждалась в общении. Тара же, выйдя замуж, обретя одновременно отца и сводного брата и почувствовав наконец любовь близких, которой ей так не хватало с самого детства, стала более открытой. Очевидно, стечение этих обстоятельств и сделало девушек подругами, которым всегда было что обсудить.

Вслед за ними сдружились и их мужья. Найт Фарлаг испытывал благодарность Тане за то, то она почти силой заставила его взять в Лекс новую студентку, которая сняла с него проклятие и сделала по-настоящему счастливым человеком. Ян Норман испытывал не менее теплые чувства к Таре за то, что она спасла его жену от одиночества, а его самого – от чувства вины, которое он постоянно испытывал по этому поводу.

Поэтому Таня ничуть не удивилась, когда Тара пригласила ее в выходной день на чай и почти сразу завела разговор о ее снах.

– Ян нажаловался тебе? – изобразив притворное возмущение, уточнила она, откладывая на маленькую тарелочку перед собой шоколадную конфету. Напоминание о кошмаре резко отбило у нее аппетит.

– Он не нажаловался, – поправила Тара с улыбкой. – Он очень переживает. И волнуется. В первую очередь за тебя. И, если тебе интересно знать мое мнение, то мне кажется, что он самую малость обижен. Потому что понимает, что ты не договариваешь ему что-то очень важное о своем сне, и воспринимает это как недоверие с твоей стороны.

Таня тихо хмыкнула, отводя взгляд в сторону и малодушно прячась от подруги за чашкой чая. Для такого разговора больше подошла бы бутылка вина, но пить в одиночку Таня считала дурным тоном, а Тара в своем положении никак не могла составить ей компанию.

– Думаешь, я этого не понимаю? – грустно поинтересовалась она, поставив чашку обратно на маленький столик.

Они сидели в плетеных креслах на просторном балконе в особняке Фарлагов, закутавшись в пледы, поскольку сегодня с моря дул довольно прохладный ветер. Им обеим нравился этот балкон, с которого открывался потрясающей красоты вид на море, песчаный пляж и скалистый берег, начинавшийся за пляжем. Тревожный шум волн парадоксальным образом успокаивал их, пахнущий солью воздух дурманил голову как минимум Тане, которая дышала им не так часто.

– Я знаю, что его это огорчает, хотя… – Таня одарила подругу выразительным взглядом. – Ты его знаешь: понять, что он думает и чувствует порой почти невозможно. Но я просто не могу говорить с ним об этом. Я много раз хотела рассказать, даже начинала, но на меня словно ступор нападает. Мне вообще сложно произнести вслух то, что происходит в конце сна.

– А что там такого происходит? – Тара подалась вперед, испытывая одновременно и тревогу, и любопытство.

Таня почувствовала, как ускоряется сердцебиение, как холодные тонкие нити в груди сматываются в огромный ком, давящий на сердце и заставляющий его болезненно ныть. Каждый раз, когда перед ее мысленным взором появлялась финальная сцена сна, она испытывала нечто подобное. Однако сейчас ей все-таки удалось пересилить себя и очень тихо признаться:

– Он убивает меня. Ян. В конце сна мой муж убивает меня.

Тара переменилась в лице и отпрянула назад, осмысливая услышанное. Она видела, как Таня поежилась и сильнее закуталась в плед, хотя холоднее не стало.

– Ты же понимаешь, что это невозможно? Он скорее сам умрет, чем причинит тебе вред.

Таня кивнула, прикрывая глаза. Умом она все это прекрасно понимала, но страх – иррациональное чувство, которое ей не удавалось контролировать разумом.

– Я даже до конца не уверена, что это он, – призналась она. – Когда во сне я смотрю в его глаза, я вижу знакомое лицо, но совершенно чужого человека. Словно кто-то другой надел его личину или…

Она осеклась, поэтому Таре пришлось снова подтолкнуть ее:

– Или?

– Или кто-то другой вселился в его тело. – Таня подняла на нее взгляд одновременно несчастный и напуганный. – Понимаешь, однажды я уже видела подобное. Правда, тогда он был темным, им пытался завладеть демон, с которым он был связан. Это выглядело страшно, Ян терял контроль…

– Но он ведь больше не темный, – осторожно напомнила Тара.

– Да, но он и не светлый! Мне кажется, Ян сам не понимает, какой он теперь, и это его пугает. Только со мной он об этом не говорит. Сидит у себя в кабинете иногда всю ночь напролет. Что-то читает, что-то делает… Но на все мои вопросы отвечает уклончиво или просто врет.

Последние слова прозвучали почти зло, заставив Тару нахмуриться. Давая себе время подумать, она потянулась к вазочке за конфетой и сразу закинула ее в рот. Она не знала, кто у Найта поставщик, но конфет вкуснее она нигде и никогда не ела.

– Таня, скажи честно: ты молчишь про сон в отместку за то, что он молчит о каких-то своих возможных проблемах или тревогах?

Таня виновато опустила взгляд в чашку, щеки ее заметно порозовели. Тара испытала непреодолимое желание стукнуть ее чем-нибудь по голове.

– Ты же это не серьезно, да?

– Да нет, конечно, дело не в этом! Дело в отсутствии контакта. Между нами. Раньше он был, но чем дальше, тем чаще ячувствую, что он неоткровенен со мной. Как я могу при этом быть откровенной с ним?

– Кому-то из вас придется сделать первый шаг, – Тара пожала плечами, одаривая подругу еще одним выразительным взглядом. – Разве не ты сама говорила мне, что в этом сила ваших отношений? В том, что вы всегда стремитесь понять друг друга. И простить. Попробуй сказать ему, что тебя обижает его молчание. Наверняка он пытается оградить тебя от своих проблем из лучших побуждений и просто не понимает, что делает только хуже.

Таня вздохнула и покосилась на Тару уже менее озабоченно.

– Ты же младше меня, почему ты такая спокойная и мудрая?

Тара рассмеялась.

– Потому что я смотрю со стороны. А со стороны всегда и виднее, и советовать проще. И потом… Я не сказала тебе ничего из того, что ты сама не знаешь. Когда-то именно ты научила меня этому. Просто сейчас у вас сложный период. Вы оба в стрессе и оба пытаетесь оградить второго от чего-то. Вам нужно просто вспомнить, что вдвоем вы со всем справляетесь легче.

Таня задумчиво покивала, все-таки отправляя в рот конфету, которую отложила раньше. Заставить себя говорить было сложно, но озвучив свои страхи, она почувствовала заметное облегчение. И вместе с ним – благодарность Яну. Не достучавшись до нее самостоятельно, он нашел для нее другой способ справиться с пугающей ситуацией. Она испытала острое желания прямо сейчас встать, попрощаться и сбежать к мужу, обнять его и все ему рассказать. Однако Яна все равно не было дома, поэтому Таня осталась сидеть на месте. Да и бросать подругу так внезапно было бы некрасиво.

– А у вас как дела? – поинтересовалась она. – Полагаю, нет таких проблем, как у нас?

Тара пожала плечами и покачала головой, подливая себе чай из белоснежного пузатого чайника.

– Единственная моя проблема с Найтом в том, что он чересчур за меня боится и постоянно опекает. Сначала он поднял все связи, чтобы обезопасить меня, наш дом и даже наш пляж. Охрана в его доме появилась вместе со мной. Я ношу уже три защитных амулета, и на мне лежит с полдюжины охранных заклятий, одно из которых темное.

– Зато тебя никто не похитит ради твоих слез.

– Да, я знаю, – Тара улыбнулась. – Мне и самой так спокойнее. Да и тут не только Найт постарался, отец и брат добавили от себя. Но потом случилось это, – она немного смущенно махнула рукой, показывая на свой живот. – Теперь он постоянно уточняет, можно ли мне что-то есть или пить, не надо ли мне отдохнуть, а можно ли мне столько ходить или стоять. В лабораторию уже месяц не пускает. То есть, зайти я могу, а работать в ней – нет.

– Да уж, гиперопека тоже может раздражать.

– Самое смешное, что меня не раздражает. До меня двадцать лет никому не было особого дела. Моя приемная мать старалась, очень старалась быть хорошей матерью, но она не была ко мне так привязана. А Найт… Я знаю, что он и не надеялся дожить до этого времени, а все мечты о нормальной семье оставил задолго до этого. Наверное, он имеет право на некоторое сумасбродство и гиперопеку. Думаю, в нем все еще живет страх все это потерять.

– Будем надеяться, его отпустит, когда ты родишь.

– Хотя бы после второго ребенка, – усмехнулась Тара, закатив глаза и давая понять, что не надеется на скорое успокоение мужа.

– А сколько всего вы их планируете? – Таня настороженно нахмурилась.

Тара поморщилась и неуверенно ответила:

– Найт все время говорит о четверых. Видимо, он хочет много детей.

– Пфф, он хочет – он пусть и рожает!

На этот раз они рассмеялись вместе. Однако Танин смех быстро затих, она о чем-то задумалась, а Тара наконец решилась задать вопрос, который давно ее интересовал, но который до сих пор она считала неуместным и даже некорректным.

– А у вас какие планы насчет детей? – Заметив выражение, промелькнувшее на лице Тани, она тут же уточнила: – Если, конечно, ты не против этого вопроса. Просто вы женаты уже два года, а Ян, извини меня, не становится моложе. Или это он не хочет детей?

Таня снова помрачнела. Ее мать тоже интересовалась этим вопросом, но к счастью, отец велел ей не лезть в чужую семью.

– Не знаю я, чего он хочет. Он не говорит об этом. Но дело даже не в нем. Мне кажется, я сама не очень готова к детям.

Тара удивленно приподняла брови. Она тоже не чувствовала себя готовой стать матерью. Да и не знала, как можно к такому подготовиться. Но ей казалось, что раз уж она связала свою жизнь с Найтом, то родить его ребенка – естественно. Ни вопросов, ни сомнений она не испытывала. Ей это казалось просто… правильным.

– Дети – это большая ответственность, – пояснила Таня в ответ на ее немое удивление. – И быть женой древнего короля – это большая ответственность. И быть ревоплощением древней королевы – большая ответственность. Мне кажется, меня и так скоро раздавит этой ответственностью. Куда мне еще детей?

Последний вопрос был задан таким тоном, то Тара невольно улыбнулась.

– Знаешь, вам действительно нужно серьезно поговорить друг с другом, – резюмировала она. – Обо всем этом.

Таня тихо застонала, изображая страдание, но не признать правоту подруги не могла. Она и сама знала, что это давно нужно сделать, но все тянула и откладывала, в глубине души боясь результата.

– Ладно, – согласилась она. – Можешь считать, что поручение Яна ты выполнила и меня неразумную вразумила.

Тара укоризненно посмотрела на нее, но возражать не стала. Вместо этого предложила:

– Давай тогда пойдем и посмотрим, справился ли со своим поручением Найт.

– А что, Ян и его припахал?

– О, сейчас увидишь, – нервно рассмеялась Тара, с некоторым трудом вставая с кресла.

***

Оставив недопитый чай и недоеденные конфеты, они вернулись в малую гостиную, а оттуда вышли в коридор. Тане очень нравился особняк Фарлагов: большой и светлый, он казался воздушным и уютным. Она даже немного завидовала Таре, потому что у той был настоящий дом, в котором она уже давно чувствовала себя полноправной хозяйкой, хотя постоянно жила здесь едва ли больше полугода.

Таня с Яном продолжали жить в Орте. Единственное изменение, которое все-таки произошло, состояло в том, что они переехали из преподавательских апартаментов в ректорские – более просторные. Им обоим было так удобно: она училась в Орте, а он руководил университетом. Ей не приходилось заниматься домашним хозяйством, потому что обслуживание апартаментов и питание по системе «все включено», как про себя называла это Таня, входили в условия проживания. Да, это определенно было удобно, но в итоге Тане постоянно казалось, что они живут в отеле. Красивом, дорогом, комфортном отеле.

Только сейчас, следуя за Тарой, после их разговора Таня поняла, что это тоже стало подспудной проблемой. Она ощущала себя так, будто находилась в поездке, которая рано или поздно завершится. Она привыкла к Орте, но не воспринимала это место как дом, а потому не чувствовала стабильности. Поначалу Таня не обращала на это внимания, но сейчас осознала, что в какой-то степени это обстоятельство тоже подтачивало ее отношения с мужем, разрушало их изнутри.

Тара привела ее в «верхнюю лабораторию», как они это называли. Насколько Таня знала, всего в доме Фарлагов было две лаборатории. Вторая находилась в подвале и предназначалась для потенциально опасных экспериментов, которыми Найт предпочитал не заниматься. Поэтому в основном он работал на втором этаже.

Оказавшись внутри, Таня сдавленно охнула, пораженная открывшимся ей зрелищем. Она и раньше бывала здесь. Обычно с Тарой, когда муж еще не был против того, чтобы она готовила снадобья. Тогда ей казалось, что в лаборатории достаточно много свободного места, а стол, предназначенный для подготовки ингредиентов, выглядел даже слишком большим.

Сейчас часть ранее свободного места занимали три огромные доски, покрытые бесконечными формулами, списками ингредиентов и какими-то запутанными схемами. Остальное свободное место занимали… книжные шкафы. Создавалось впечатление, что их переместили из библиотеки, чтобы не ходить туда-сюда за книгами. Полки зияли пустыми провалами, зато большой стол, стоявший в центре, был завален учебниками, справочниками, монографиями и сборниками статей, раскрытыми на разных страницах. А еще коробочками и баночками с ингредиентами. На горелках варилось сразу три снадобья, а на полу то тут, то там валялись листы бумаги, тоже исписанные формулами и схемами.

Найт Фарлаг выглядел под стать лаборатории: взъерошенно и немного безумно. Его щеки покрывала минимум трехдневная щетина, волосы топорщились в разные стороны, рубашка и брюки выглядели так, словно он ходил в них уже несколько дней. И спал тоже в них.

Когда они вошли, он, присев на краешек стола и держа в руках раскрытую книгу, гипнотизировал взглядом одну из досок. Карие глаза быстро скользили по строчкам заковыристых формул, губы что-то беззвучно шептали.

Тара, увидев мужа в таком состоянии, только покачала головой, нахмурившись. Она подошла к нему, коснулась плеча и поцеловала в щеку. Только тогда он наконец заметил их. Точнее, ее – Тару. На Таню он пока даже не взглянул.

– Привет, – он улыбнулся жене. – Соскучилась?

– Есть немного, – признала Тара, зачем-то пытаясь пригладить его торчащие в разные стороны волосы. – Честно говоря, мне нравится, когда ты спишь в постели рядом со мной, а не здесь. – Она оглянулась на книжные шкафы и нахмурилась еще сильнее. Она привыкла видеть в этом месте диван, но сейчас он был скрыт от ее взгляда. – Но я надеюсь, что ты все-таки спишь, – неуверенно добавила она. – И ешь хотя бы иногда.

Найт отложил в сторону книгу, повернулся к ней, чтобы обнять и поцеловать в кончик носа.

– Я ем и сплю, – заверил он с серьезным видом, – но делаю это до того беспорядочно, что не хочу мешать вам, – его ладонь осторожно скользнула по ее животу.

Только тогда он заметил и Таню тоже.

– О, привет. Ты сегодня одна, без Яна?

Таня, уже оправившаяся от первого шока, с улыбкой помахала ему рукой и ответила:

– Одна. Ян сегодня в Академии Легиона, что-то ищет в их библиотеке. А с тобой что случилось?

– Он изобретает, – пояснила Тара с улыбкой, которая Тане показалась гордой. – Когда он изобретает, он всегда такой.

– И что же такого он изобретает? И как это связано с моим мужем?

– Он попросил меня выяснить, существует ли снадобье, способное заменить темное заклятие наведенного сна.

Теперь Таня заинтересованно приблизилась к рабочему столу, скользя взглядом по книгам, ингредиентам и кипящим на огне снадобьям. Она знала, что Ян пытался обнаружить след этого заклятия, но не смог. Если же такое снадобье могло существовать, можно было снова надеяться, что ее сон – всего лишь наведенный кошмар, а не предвиденье.

– И что ты выяснил? Такое снадобье есть?

– Стандартного рецепта нет, – начал Найт загадочным тоном. – Так что едва ли можно прийти в аптеку и заказать его. Однако у меня получилось создать… целых три варианта рецепта. Теперь смогу написать об этом статью или даже сделать доклад на конференции Мастеров…

– Не отвлекайся, – попросила Тара.

– Да, извини. Так вот, я создал три варианта этого снадобья, что оказалось не так уж сложно. Однако они все имеют серьезные ограничения.

– Какие именно? – Таня нахмурилась и зачем-то попыталась прочитать формулы на досках, но она все равно в них ничего не понимала.

– Первый, самый очевидный вариант, требует одним из ингредиентов кровь. Естественно, твою, точнее, человека, которому нужно навести сновидение. Причем не пару капель, которые можно незаметно украсть. Требуется довольно ощутимое количество. Я полагаю, ты в последнее время нигде не истекала кровью?

Таня пожала плечами и покачала головой. Ничего подобного она припомнить не могла.

– Я так и думал. – Найт удовлетворенно кивнул. – Есть, конечно, один способ взять кровь незаметно для человека. Но единственный, кто может так сделать, это твой муж. Если усыпит тебя снадобьем или магией. Насколько я понимаю, Яна мы ведь не будем подозревать? В конце концов, он же попросил узнать, как это может работать.

– Яна мы в любом случае ни в чем не будем подозревать, – с нажимом заверила Таня.

Найт снова кивнул. Он подтянул к себе стопку исписанной бумаги и нашел среди листов список ингредиентов с пропорциями.

– Второй вариант едва ли возможен потому, что его приготовление требует один из утерянных ингредиентов. Чешую василиска. Это еще хуже, чем слезы русалки, потому что всех василисков перебили задолго до того, как маги ушли за Занавесь, и их точно не осталось.

– Странно, что вы, ребята, все еще создаете рецепты снадобий с этими ингредиентами, – с улыбкой заметила Таня.

– Что поделать, – Найт пожал плечами, – они так хорошо ложатся в формулы!

– Ладно, а что не так с третьим вариантом?

– То, что такое снадобье надо давать непосредственно перед сном в ту ночь, в которую хочешь навести сновидение. Его можно добавить в еду или напиток, но оно, скорее всего, будет чувствоваться. У вас ведь нет прислуги?

Таня отрицательно покачала головой.

– Мы живем в Орте, нас обслуживает персонал университета.

– Тогда единственный человек, который может с уверенностью поить тебя таким снадобьем, это опять же твой муж, а его мы уже раньше исключили из списка подозреваемых.

Таня разочарованно выдохнула. Значит, дело и не в снадобье. Надежда, вспыхнувшая так внезапно, погасла, оставила в груди еще более гнетущее чувство, чем было до этого.

– Значит, все-таки предвиденье, – пробормотала она, кусая губы.

– Вообще-то я еще работаю над парой возможных вариантов, возможно, найдется способ обойти все ограничения. Но и это еще не все, – Найт самодовольно усмехнулся, наклоняясь к ней через стол и упираясь в его поверхность локтями. – Пока я изучал заклятие, я создал еще одно снадобье.

Таня снова подняла на него любопытный и теперь немного недоверчивый взгляд.

– Какое?

– Снадобье противодействия, – гордо объявил Найт, кивнув на горелки, но скорее всего имея в виду какую-то одну. – К вечеру оно будет готово, я пришлю порцию тебе в Орту. Оно поможет против наведенного сна, каким бы способом его на тебя ни навели. Сон все равно приснится, но если он наведен, ты увидишь измененный вариант. Все ложное, ради чего его тебе навязывают, будет заметно.

– Как именно? – Таня нахмурилась, ничего не понимая.

– Я сам без понятия, – с улыбкой признался Найт. – Но тот, кто наводит на тебя сон – если наводит – как-то себя через него проявит. Так что у тебя есть возможность поймать в ловушку того, кто пытается поймать в нее тебя.

Тане потребовалась пара секунд, чтобы осознать услышанное, но потом на ее губах расцвела радостная улыбка.

– Как тебе это удалось? – восхищенно спросила она. – К тому же так быстро?

– Ну, я вообще-то гений…

От избытка чувств Таня подошла к нему ближе, обняла и чмокнула в небритую щеку, вызвав этим смешок Тары и смутив его самого.

– Спасибо, – с чувством поблагодарила она.

– Всегда пожалуйста. Твой муж будет мне должен.

Таня рассеянно кивнула, глядя на бурлящие на огне снадобья. И если еще пять минут назад она надеялась, что страшный сон больше не повторится, то теперь с нетерпением ждала его. Пусть у нее не было ни одного подтверждения того, что сон наведенный, она все равно иррационально надеялась увидеть другой его вариант. И увидеть того, кто затеял с ней эту жестокую игру.

Глава 14

– Они арестовали его!

Голос Валери был полон отчаяния. Она плюхнулась в кресло напротив, едва не плача. Хильда подняла на нее встревоженный взгляд, с трудом отвлекаясь от описания ритуала поиска темного следа по остаточной темной энергии на проклятом артефакте.

Сегодня ей не удалось занять в кафе любимое место у окна, поэтому она сидела в не менее глубоком и не менее потертом кресле в дальнем от окна и стойки углу. Для учебы это место подходило даже больше: здесь не было красивого вида на внутренний двор, а потому не на что было отвлекаться.

– Кого арестовали? – напряженно уточнила она, глядя на подругу, которая достала из сумки платок и приложила его к лицу, а потом сдавленно всхлипнула.

– Ларса…

Валери выдавила его имя с трудом и все-таки разрыдалась в голос, а Хильда удивленно моргнула, не понимая, что та имеет в виду.

– В смысле? За что?

– За Петра. За что еще?

Это прозвучало так неожиданно, что Хильде пришлось тряхнуть головой, чтобы информация в ней улеглась.

Да, она сама рассказала и ректору, и старшему легионеру столицы о странном общении Ларса с Петром, но чем больше она об этом думала, тем меньше ей казалось, что младший Фарлаг может быть замешан в убийстве. Она допускала, что он что-то знает, но сомневалась, что это он натравил ту неведомую тень на Петра. А в том, что Петра убила тень, она была почти уверена.

И вот после двух дней разбирательств легионеры арестовывают сына министра? Хильда провела в магическом мире уже достаточное количество времени, чтобы понять: Легион сейчас не всегда действует профессионально, частенько торопится с обвинениями, как будто боится долгих расследований. Но столь стремительный арест Фарлага не укладывался у нее в голове.

– Это точно? Может быть, они просто пригласили его для допроса?

Валери сокрушенно покачала головой, снова громко всхлипнув.

– Нет, они покинули Академию, а его забрали с собой, – с трудом выдавила Валери. – Они бы не забрали его в Легион и не ушли бы сами, если бы расследование продолжалось. Что же теперь делать, Хил?

Подруга посмотрела на нее с такой надеждой, словно Хильда имела прямое влияние на Легион в целом и Мари Бон в частности.

– Во-первых, не называть меня Хил, – машинально напомнила она и замолчала, поскольку и сама не знала, что «во-вторых».

Да что они могут сделать? Они всего лишь курсанты, а не легионеры. К тому же внятной информации у них – ноль.

Хильда резким движением захлопнула книгу и решительно встала. Может быть, повлиять на Легион она и не может, но получить более подробную информацию в ее силах. А уже исходя из точных данных следовало думать, что делать дальше.

– Ты куда? – Валери заметно растерялась. Она, очевидно, рассчитывала на утешающий разговор, а не на то, что Хильда действительно будет что-то делать.

– К Мору, куда же еще? Ты посиди тут, ладно? Можешь мой чай допить, – великодушно разрешила Хильда на ходу и напоследок попросила: – Если в комнату пойдешь – учебники мои захвати!

К счастью, Валери не увязалась за ней: Хильде не хотелось тащить к куратору рыдающую девушку.

Однако куратора в кабинете не оказалось, несмотря на довольно ранний час: еще не было и шести вечера, а обычно он оставался на месте часов до семи. Недолго думая, Хильда отправилась в общежитие преподавателей, предположив, что если уж куратор ушел пораньше, то ушел он отдыхать. То, что она ему помешает, ее не смущало: в конце концов, она его не пустяками тревожить собирается.

– Сатин?

Ее появление на пороге его апартаментов удивило Мора, но тем не менее он отошел в сторону и сделал приглашающий жест, пропуская нежданную гостью внутрь. Он был без кителя, но в форменных брюках и рубашке, у которой был расстегнут воротничок и манжеты, а рукава слегка подкатаны. Если он и собирался отдыхать, то заняться этим в полной мере еще не успел.

Хильда впервые была в апартаментах кого-либо из преподавателей Академии. Войдя, она сразу попала в небольшую гостиную, обставленную довольно скупо, но при этом имевшую все необходимое: большой диван с немаркой обивкой, маленький кофейный стол из темного дерева, пару кресел, на вид не очень удобных. Напротив дивана стоял громоздкий комод с огромным… аквариумом, причудливо подсвеченным разноцветными световыми шарами. В воде плавало несколько рыбешек разного размера и окраски, трепыхались водоросли насыщенного зеленого цвета, на покрытом мелким песком дне лежали ракушки и кораллы. Все это выглядело довольно красиво и умиротворяюще, цепляло взгляд и не желало его отпускать.

– Что вы хотели, Хильда? – поинтересовался Мор, помогая ей оторваться от гипнотизирующих пузырьков воздуха, поднимающихся со дна и лопающихся на поверхности воды. – Я могу вам чем-то помочь?

– Да, – Хильда обернулась к нему и непроизвольно скрестила руки на груди, пытаясь то ли выглядеть внушительнее, то ли скрыть волнение. – Куратор, объясните мне, что происходит? Легионеры считают, что Петра убил Ларс? Серьезно?

Мор устало вздохнул и потер рукой лицо, провел ею по волосам, непроизвольно взъерошив их. Только сейчас Хильда заметила у него под глазами тени, да и сами глаза тоже выглядели воспаленными. Вероятно, во вторую ночь он спал не намного больше, чем в первую.

– Они нашли в его комнате массу литературы по темной магии. В том числе запрещенной. И в прошлом году он посещал факультатив профессора Джойса, посвященный темному потоку. Он получал разрешение в Легионе на сотворение проклятого артефакта в учебных целях. И сотворил его. Артефакт не нашли. Он клянется, что уничтожил его после создания, но мог ведь и использовать.

– Но это ничего не доказывает, – возразила Хильда. – Все это косвенные улики. И потом, как быть с тенью, которую я видела?

– Темная тень в темном коридоре? – Мор натянуто улыбнулся. – Никто больше ее не видел, легионеры искали ее или ее следы, но не нашли никаких подтверждений. Между тем есть ваше свидетельство о том, что Петр проводил какое-то расследование, а потом контактировал с Ларсом. И потом тот что-то ему передавал.

Хильда нахмурилась, соединяя эти факты в голове, и едва не застонала, когда соединила. Под кожей она снова ощутила зуд, но на этот раз он неприятно кололся чувством вины.

– Они решили, что Петр раскопал нездоровое увлечение Ларса темной магией, которое могло повредить репутации и карьере его отца, и попытался его шантажировать. Ларс сначала сделал вид, что готов платить, а потом убил его, – озвучила она свою догадку.

– Именно, – кивнул Мор. – Такова главная версия произошедшего.

Хильда внимательно присмотрелась к нему и поняла, что он выглядит не просто уставшим, а расстроенным и… разочарованным?

– Вы ведь не верите в нее? – осторожно уточнила она.

Куратор только покачал головой и отвернулся. Его взгляд тоже упал на аквариум, и он шагнул к нему.

– Тогда сделайте что-нибудь!

Мор спокойно подошел к комоду, вытащил из ящика баночку с какими-то гранулами и бросил щепотку в аквариум.

– А что я по-вашему могу сделать? – спросил он, не оборачиваясь и наблюдая, как рыбешки тут же оживились и принялись ловить корм. – Я больше не легионер, не следователь. Я и когда им был, мог не так много.

Хильда смотрела на его прямую, напряженную спину, ожидая продолжения или объяснения, но он только бросил в аквариум еще одну щепотку корма.

– Что вы имеете в виду?

– Давайте я расскажу вам одну историю, Хильда, – по-прежнему не оборачиваясь, предложил Мор. – Когда я был следователем, в Легион поступил донос на Найта Фарлага, старшего брата Ларса. В то время он был ректором Лекса. Уволенный преподаватель обвинял его в сексуальной связи со студенткой. Буквально следом за этим пришло сообщение от самого Фарлага, в котором он просил Легион расследовать нападение на эту студентку. Мне поручили разобраться и с тем, и с другим, но не сразу. Меня отправили в Лекс только через несколько часов. И при этом старший легионер столицы велел в первую очередь постараться прижать Фарлага за запрещенную связь. Он едва руки не потирал от предвкушения.

Мор замолчал, и Хильда медленно приблизилась к нему, делая вид, что ей тоже стало интересно посмотреть, как он кормит рыбок. Когда она встала рядом, почти касаясь его плеча своим, он скосил на нее глаза. Она почувствовала его взгляд, но не повернула голову. Вместо этого коснулась пальцами толстого стекла, привлекая внимание проплывавшей мимо рыбки.

– Я поначалу подумал, что за Фарлагом и раньше водились подобные преступления. Решил, что мой начальник надеется наконец пресечь это. Только в Лексе понял, что все не так. А когда отчитывался о проверке, понял и остальное. По крайнему недовольству старшего. Его не интересовало нападение на девушку, ее судьба ему вообще была безразлична. Кто-то выше желал скандала, связанного с семьей Фарлагов. Вероятно, с этим кем-то он и связывался прежде, чем отправить меня в Лекс, поэтому и возникла задержка.

– И вы думаете, что сейчас в Ларса вцепились по той же причине?

– Думаю, да. Я потом узнал кое-что. Вроде как у канцлера давний конфликт с министром образования. Никто точно не знает причин, но канцлер явно ищет повода его задвинуть.

– Но Легион должен охранять закон и порядок, а не помогать канцлеру в его политических интригах! – возмутилась Хильда, все-таки поворачиваясь к Мору.

Тот рассмеялся. Тихо, принужденно и как-то горько. Он тоже повернулся к ней всем корпусом, и Хильда запоздало осознала, что они вновь оказались неприлично близко друг к другу. Почти как в переулке.

– Знаете, что мне в вас нравится, Хильда? – спросил Мор, скользя взглядом по ее лицу, стараясь смотреть в глаза, но постоянно опускаясь ниже, к губам. – Ваш идеализм. Ваша непоколебимая вера в Легион. Вы напоминаете мне меня самого в вашем возрасте. Тогда я тоже верил в Легион, в его правила и процедуры. В систему. В справедливость.

– Разве вы больше в это не верите?

Хильда старалась не опускать глаза, хотя от встречи с его взглядом по спине бежали мурашки. В голове постоянно крутилось воспоминание о том, как его губы пару дней назад почти коснулись ее губ. Это так и не сбывшееся ожидание сейчас отзывалось внутри тягостным непреодолимым желанием, заставляющим забыть, зачем она вообще к нему пришла.

– Я уже сам не знаю, во что верю, – признался Мор, даже не пытаясь отойти. – Я держусь за правила, просто чтобы иметь какие-то ориентиры в жизни, а за процедуры… – Он горько усмехнулся. – Как вы верно заметили в том болоте, они помогают сложить с себя ответственность за происходящее. А я боюсь взять ее на себя.

Теперь он смотрел только в ее глаза, и она все еще не отводила взгляд. Только хмурилась, пытаясь что-то понять. Хотя бы для себя.

– Нет, это не вы, куратор, – в конце концов сказала она. – Вы не такой, я знаю. Вы настоящий ничего не боитесь. Вы шесть лет были боевиком, могли бы быть и дальше, если бы не травма. Трусы не служат в боевом отряде. Просто вы устали. Но я в вас верю. Как вы в меня когда-то верили.

Мор шумно выдохнул. Дыхание получилось неровным, дрожащим. Ей показалось, что он подался вперед с вполне определенной целью, но в этот момент за ее спиной скрипнула входная дверь и незнакомый мужской голос насмешливо поинтересовался:

– Я вам не помешал?

***

Они так быстро отшатнулись друг от друга, что Хильда едва не потеряла равновесие. Мор уже увидел вошедшего, и на его лице отразилось облегчение, поэтому она тоже не стала паниковать из-за двусмысленности ситуации, в которой их застали. И все же торопливо обернулась, чтобы выяснить, кто явился так не вовремя.

На пороге апартаментов Мора стоял высокий темноволосый мужчина в хорошем, но как будто немного помятом костюме. Хильда пусть и не сразу, но узнала в нем Найта Фарлага, старшего сына министра. Год назад о нем довольно много писали в газетах, она видела портреты.

– Запираться надо, Дилан. Учить тебя еще приходится, – хмыкнул Фарлаг, закрывая за собой дверь и с интересом посматривая то на Мора, то на Хильду.

– Стучаться надо, господин Фарлаг, – Мор уже вернул себе обычную невозмутимость, но под насмешливым взглядом визитера быстро уточнил: – Это не то, что ты подумал.

Хильда не знала, смеяться ей или плакать после такого заявления. Так и хотелось спросить, ошиблась ли и она тоже в своих предположениях.

– Откуда ты знаешь, что я подумал? – с лукавой улыбкой поинтересовался Фарлаг, засовывая руки в карманы брюк и без приглашения проходя вглубь гостиной.

Мор едва заметно смутился, но тут же снова взял себя в руки. На Хильду он при этом старался не смотреть.

– Ты женат на собственной студентке, – спокойно заявил он, делая приглашающий жест в сторону одного из кресел. – Что еще ты мог подумать?

– Вообще-то, когда я женился на Таре, она уже не была моей студенткой, – напомнил Фарлаг и остался стоять. – Ладно, я здесь не для этого. Мы могли бы поговорить наедине?

Он выразительно посмотрел на Хильду, а та – на Мора. Мор продолжал смотреть только на Фарлага, едва заметно хмурясь.

– Я подозреваю, что ты здесь по той же причине, что и курсантка Сатин, поэтому, возможно, ей стоит остаться.

– Сатин? – переспросил Фарлаг. Его взгляд изменился: теперь он смотрел на Хильду изучающе и как будто пытаясь что-то вспомнить. – Хильда Сатин? Подруга Тани Норман?

– Вы знаете Таню? – в свою очередь удивилась Хильда.

– Она дружит с моей женой. То есть… мы дружим семьями.

– Еще бы, – фыркнул Мор, в последний момент попытавшись замаскировать свой комментарий под кашель.

Фарлаг недовольно прищурился, но развивать тему не стал, понимая, что именно имел в виду Мор. Еще раз скользнув взглядом по Хильде, он кивнул каким-то своим мыслям и решил, что она вполне может остаться.

– Ты ведь знаешь, что Ларса арестовали?

– Конечно, – кивнул Мор.

– А знаешь, насколько там все серьезно? Отец уже призвал всех наших защитников и официальных представителей, но вы же, ребята, как вцепитесь…

– Там только косвенные указания на него, – перебил Мор, поторопившись успокоить Фарлага. – Но их много. Версия звучит вполне убедительно. Если и не докажут, крови вам попортят много.

Фарлаг кивнул, едва заметно поморщившись и бросив задумчивый взгляд в окно, за которым уже сгущались сумерки. Было видно, что он хочет что-то спросить, но то ли не решается, то ли просто считает это неприличным.

– А ты что думаешь об этом? – все-таки поинтересовался он тихо, так и продолжая смотреть в темнеющее окно.

Только теперь Мор наконец бросил быстрый взгляд на Хильду. Она успела его заметить и на мгновение поймать. От нее не укрылось, как по губам куратора скользнула едва заметная улыбка.

– Я думаю, что его взяли исключительно за то, что он сын твоего отца. И курсантка Сатин тоже не верит в то, что он может быть виновен. Это она нашла своего сокурсника, когда тот попал под проклятие. И если верить ее словам, то кое-что не сходится.

Фарлаг снова повернулся к ним и подошел ближе. Смотрел он в основном на Мора, но иногда кидал и любопытный взгляд на Хильду.

– Он не мог этого сделать, – сказал он, остановившись почти на расстоянии вытянутой руки. – Ларс – вредный маленький засранец с комплексом недолюбленного в детстве ребенка, но он не убийца. Я верю, что он строит из себя крутого, заигрывая с демонами, но ему никогда не хватит смелости даже для того, чтобы пройти инициацию.

– Тебе не надо меня убеждать в том, что он невиновен, – напомнил ему Мор, уже чувствуя в появлении Фарлага и его словах какой-то подвох.

И не ошибся.

– Разберись с этим, Дилан. Пожалуйста. Ты нас знаешь, мы в долгу не останемся.

– Что именно ты хочешь, чтобы я сделал?

– Найди того, кто на самом деле виновен. Ты же понимаешь, это единственный способ закрыть тему быстро и с минимальными потерями для отца. Пока Легион будет пытаться обвинить моего брата, уже никаких следов настоящего убийцы не останется. И даже если защитники смогут не допустить обвинительного решения, без настоящего убийцы на Ларсе навсегда останется пятно этого скандала. Будут говорить, что он просто откупился.

– Найт, я больше не следователь, – с нажимом сказал Мор и ему. – Я не имею права проводить расследование, ты понимаешь это?

– Понимаю, – заверил Фарлаг. – Ты и оставлять меня наедине с той ведьмой, что когда-то была моей женой, не имел права. Но ты оставил.

– И посмотри, чем это для меня закончилось, – Мор сделал широкий жест, показывая на гостиную, но имея в виду, конечно, Академию.

– Дилан, я прошу тебя, – словно не слыша его, повторил Фарлаг. – Если все получится, но ты потеряешь место в Академии, я обещаю, что мы не оставим тебя без помощи. Я и в прошлый раз мог сделать тебя богатым человеком, но ты отказался.

Мор прикрыл глаза и раздраженно покачал головой. Найт Фарлаг ему нравился, но порой он был невыносим. Он просто не умел воспринимать слово «нет», ему обязательно нужно было сделать по-своему.

До сих пор молча наблюдавшая за разговором Хильда в этот момент решилась подать голос:

– Куратор, если вы этим не займетесь, этим займусь я.

Теперь они оба посмотрели на нее удивленно. Только Фарлаг удивленно-восхищенно, а Мор удивленно-раздраженно.

– Что вы такое придумали, Сатин? – возмутился он.

– Ничего я не придумала. Мне совесть не позволит стоять в стороне, когда против человека состряпали обвинение, опираясь на отдельные мои показания. Поэтому с вами или без, а я буду искать и ту тень, что видела в коридоре, и того, кто на самом деле натравил ее на Петра.

У Фарлага брови взлетели вверх от такого заявления, а Мору оставалось только обессиленно выдохнуть и капитулировать.

– Ладно, я займусь этим. Сделаю, что смогу.

– А я о большем и не прошу. – Фарлаг удовлетворенно улыбнулся. – Спасибо. Тогда на этом оставляю вас наедине. Ты держи меня в курсе, ладно?

Он слегка поклонился Хильде и направился к выходу. Уже у самой двери обернулся к пошедшему его провожать Мору и, кивнув на курсантку, показал ему большой палец, то ли одобряя его выбор, то ли просто восхищаясь ее решительным характером. Получив в ответ недовольный взгляд, он примирительно вскинул руки, и все же потянулся к ручке двери, но тут же снова остановился и обернулся.

– Постойте, о какой тени в коридоре вы говорили?

Мор переглянулся с Хильдой, а последняя пожала плечами и повторила:

– В том коридоре, где я нашла Петра, я видела тень. То есть это могло быть что угодно, если оно умело лазить по потолкам. Было темно, я не смогла его разглядеть. А что?

– А вы лучше поговорите об этом с вашей подругой, Таней Норман. Потому что ей снятся кошмары о несчастье в вашей Академии. И там фигурируют какие-то тени. Возможно, все это как-то связано?

И он все-таки исчез за дверью, оставив Хильду и Мора в растерянности.

– Вот это номер, – пробормотала Хильда. – Она мне даже ничего не сказала.

– А обычно она рассказывает вам о своих кошмарах? – удивился Мор. – Едва ли это что-то значит.

Хильда промолчала. Она знала, что у Тани бывают вещие сны, что она унаследовала от Роны Риддик дар предвиденья. И предполагала, что подруга молчит по другой причине: сны ее пугают, и она не хочет пугать ими и ее.

– Возможно, но с этим мы потом разберемся. Что будем делать в первую очередь?

Она вопросительно посмотрела на куратора, но тот только удивленно приподнял брови.

– Мы? Мы ничего не будем делать. Я решил ввязаться в это дело, только чтобы вы держались от него подальше. Ясно?

– Что? – Хильда едва не задохнулась от возмущения. – Я же вам уже объяснила: не могу я просто сидеть сложа руки, когда из-за меня человека обвиняют в убийстве!

– Не берите на себя чужой вины. Вы здесь ни при чем. Его хотели обвинить, его обвинили. И без вас бы справились. Поймите вы, это нарушение. Ни вы, ни я не имеем права заниматься расследованием. И если что-то пойдет не так, мы оба вылетим из Академии. Я-то ладно, свою карьеру в Легионе я давно похоронил, но у вас все только начинается. Зачем вам такие проблемы на старте?

Хильда насупилась, вспоминая, как в самом начале знакомства, услышав историю ее отца, Таня Ларина в шутку посоветовала: если станешь легионером, не лезь в заговоры. И вот Хильда собиралась влезть в сомнительную историю еще даже не став легионером. Но что поделать, если ей казалось это правильным?

– Почему вы думаете, что обязательно что-то пойдет не так? У нас все получится. Позвольте мне хотя бы помочь вам! Кто узнает, если я буду только немного помогать?

Мор сдался. Он слишком устал за последние два дня, чтобы спорить. Поэтому только махнул рукой и резюмировал:

– Ладно, демон с вами. Немного помочь можете. Я думаю, лучше всего нам начать с расследования Кросса. Его смерть должна быть связана с ним, так давайте выясним, какую историю он на самом деле раскопал.

Хильда улыбнулась и радостно кивнула, но тут же задалась справедливым вопросом:

– И как мы это сделаем?

– О, вам понравится, – Мор недобро усмехнулся. – У меня есть несколько коробок материалов, изъятых из комнаты Петра. Тетради, блокноты, книги, записки, рефераты, копии документов, которые он делал для учебы. Куча бумажного хлама, короче. Легионеры, конечно, их проверяли, но могли что-то просмотреть. Или нарочно проигнорировать. Предлагаю начать с этого. С меня бутерброды и кофе.

– Кофе? – удивилась Хильда. В мире за Занавесью кофе был не в ходу, поскольку негативно воздействовал на магический поток: его становилось труднее сфокусировать.

Мор уже пересекал гостиную и собирался исчезнуть где-то в недрах апартаментов, поэтому ответил на ходу:

– А что поделать? Без кофе я усну, как только сяду на диван. Вы пока располагайтесь. Я принесу коробки и что-нибудь перекусить. Я последний раз ел во время завтрака.

Хильда кивнула и после секундного замешательства принялась расстегивать китель, решив, что в рубашке работать будет удобнее.

– Хильда, – вдруг окликнул ее Мор.

Она обернулась, остановившись на четвертой пуговице, и вопросительно посмотрела на него. Куратор уже стоял в дверном проеме и серьезно смотрел на нее.

– Я никогда не переставал верить в вас. Еще в день нашего знакомства я понял, что однажды вы станете хорошим легионером, и я уверен в этом до сих пор.

От этих слов у нее в груди разлилось приятного тепло. Даже дыхание слегка перехватило.

– Спасибо, куратор.

– Не за что.

И он наконец скрылся из вида.

Глава 15

В воскресенье, после возвращения от Фарлагов, Таня не смогла поговорить с Яном. Из Академии Легиона он отправился куда-то еще, прислав ей только короткую записку с предупреждением, что вернется в понедельник. Конечно, ни слова о том, куда и зачем его понесло. Таня разозлилась бы, если бы в принципе была способна злиться на него дольше десяти минут подряд.

Он действительно вернулся на следующий день, когда в Орте уже вовсю шли занятия, поэтому они коротко пересеклись только во время обеда в общей столовой. С каждым часом, что проходил с момента разговора с Тарой, решимость Тани таяла. Разговор рисковал опять не состояться, но к их общей удаче не только Таня осознала необходимость сделать первый шаг.

Когда вечером в понедельник Ян вернулся в их апартаменты, Таня успела отложить в сторону домашние задания по учебе и взять в руки книгу, с которой уютно устроилась на диване в гостиной, укрыв ноги тонким пледом. С тех пор, как она поселилась в мире за Занавесью, она стала больше читать, поскольку ни телевидения, ни интернета здесь не существовало.

Услышав, как хлопнула входная дверь, она оторвалась от чтения и подняла голову, чтобы поприветствовать мужа улыбкой. Ян предпочел для приветствия слова и быстрый поцелуй в губы. Таня ожидала, что он, как обычно, скроется в личном кабинете до ужина, но Ян сел на диван рядом с ней.

– Как твой визит к Фарлагам? – поинтересовался он, кладя руку на спинку дивана и поворачиваясь к Тане всем корпусом, явно давая понять, что присел не на минутку.

Она пожала плечами, закрывая книгу и откладывая ее на низкий столик, и села ровнее, чтобы оказаться ближе к нему.

– Мы славно поболтали с Тарой и даже потом пообедали втроем. Найту тебя не хватало, мне кажется, наши разговоры были ему не очень интересны. – Она улыбнулась. – Или ты имел в виду, поговорила ли Тара со мной, как ты ее просил, и исследовал ли Найт возможные снадобья наведенного сна? – Таня лукаво посмотрела на него, выразительно изогнув бровь, почти точно копируя выражение, которое частенько видела на его лице.

Ян ничуть не смутился, но у него хватило совести изобразить раскаяние, пусть и не совсем натуральное.

– Древний король в моем лице совсем растерял навыки плетения интриг, – сокрушенно констатировал он, зачем-то касаясь ее волос и убирая их за ухо. – Сердишься на меня?

Она склонила голову набок, подарив ему еще один выразительный взгляд и улыбаясь немного грустно.

– Конечно, нет. Уже нет. Может быть, сначала немного сердилась, но потом поняла, что сама вынудила тебя. Ты ведь пытался поговорить со мной напрямую. И… ты ведь за меня волнуешься, а не просто так интригуешь ради интриг.

Он взял ее руку в свою и порывисто сжал, выдыхая с некоторым облегчением. Таня с удивлением поняла, что его действительно тревожила ее реакция. Как они дошли до такого? Когда это случилось?

– Мне досталась поразительно рассудительная жена, – он снова улыбнулся, выжидающе глядя на нее.

– А мне очень заботливый муж.

Таня понимала, что он ждет от нее не ответных комплиментов, но говорить с ним о своем сне ей все равно было тяжело. Пусть даже надежда на снадобье Найта ее немного успокаивала. Она решила начать с этой новости, надеясь, что так ей будет проще перейти к сути.

Слушая ее рассказ про снадобья, Ян сначала хмурился, но, когда речь дошла до последнего, оживился, как и она.

– Найт прислал мне первые несколько порций, – закончила Таня, – я вчера уже выпила одну перед сном, но в этот раз кошмара не было. Даже не думала, что огорчусь из-за этого.

Ян погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони, продолжая внимательно смотреть на нее, но так и не задал вопроса про то, чем заканчивался ее сон. Он снова оставлял за ней право выбирать, насколько откровенной с ним быть.

– Ты убиваешь меня, – быстро сказала Таня, не давая себе времени передумать. На его лице отразился шок, и она поторопилась объяснить: – В конце моего сна ты… или человек с твоим лицом меня убивает. Со словами: «Око за око, любовь за любовь».

Его рука, лежавшая на спинке дивана, переместилась ей на плечи, крепко обнимая. Только в тот момент Таня поняла, что дрожит. Она склонила голову на плечо Яна, как всегда чувствуя себя тем увереннее, чем была ближе к нему. Он отпустил ее руку, погладил по волосам, прижимаясь губами к макушке.

– Прости, – с трудом выдавила Таня.

– За что? – тихо уточнил Ян, продолжая гладить ее по голове.

– За то, что молчала. Это не потому, что я поверила. Честно! Я знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда.

Он судорожно втянул носом воздух, заметно нервничая, что пугало само по себе, и сжал в объятиях сильнее.

– Тогда почему тымолчала?

– Не знаю. Правда, сама не знаю. Мне казалось, что произнести это вслух – все равно, что сделать реальным. Я боялась, что ты подумаешь, будто я верю в это. Боялась, что это обидит тебя, причинит боль… Глупо, да?

– Заботиться о моих чувствах – не глупо, – возразил он. – Это приятно. Просто… я не такой впечатлительный, разве ты не знаешь? Ты бы не обидела меня этим. Честно говоря, твое молчание обижало сильнее.

Она чуть отстранилась от него, посмотрела с причудливой смесью сомнения и снисходительности во взгляде.

– Ян, твои реакции прогнозировать совершенно невозможно. То есть я всегда знаю, что реакция будет сдержанной, но не всегда знаю, будет ли она такой, потому что тебе действительно все равно или потому что ты делаешь вид, что тебе все равно. Единственное, в чем я всегда уверена, это в том, что ты меня любишь. И это немало, конечно. Это очень-очень важно, но в других случаях… – Она смущенно пожала плечами.

– Таня, меня приучали скрывать эмоции с раннего детства. И мне уже слишком много лет, чтобы переучиваться. Но ты всегда можешь поговорить со мной обо всем, чем хочешь. И задавать прямые вопросы. Я не стану лгать тебе, даже о своих чувствах. Даже если это обида.

– Правда? – Таня ухватилась за эти слова, однако разговоры о чувствах ее сейчас не интересовали. – Тогда расскажи мне, что ты искал в Академии Легиона? Нашел? Что так увлекает тебя последние месяцы?

Ян отодвинулся назад, неосознанно отстраняясь, и попытался изобразить удивленное безразличие:

– Да это просто исследование по теории магии, одно из многих, что я провожу. Едва ли тебе это будет интересно.

Таня почувствовала жгучее разочарование и злость. Ту самую, что редко длилась дольше десяти минут. Откинув в сторону плед, она встала с дивана, горько бросив:

– Вот видишь? Ты не можешь быть откровенным со мной. Как ты можешь тогда требовать этого от меня?

– Таня! – Ян поднялся вслед за ней. – Это действительно не стоит твоего внимания.

– То есть это никак не касается ни меня, ни тебя, голая теория? – Она резко обернулась к нему, недовольно скрещивая руки на груди и внимательно глядя в глаза.

Ян не стал врать ей в лицо.

– Касается, – признал он мрачно. – Но я со всем разберусь сам. Я не хочу, чтобы ты волновалась еще и из-за этого.

– Ты не воспринимаешь меня всерьез. – Таня покачала головой. – По-прежнему замалчиваешь какие-то важные для нас обоих факты, думая, что я с этим не справлюсь. Ты так делал с самого начала, и каждый раз мы приходили к выводу, что это себя не оправдывало. Зачем ты поступаешь так снова? Я знаю, что ты скажешь, – тут же остановила она его жестом, когда он открыл рот, чтобы ответить. – Что хочешь защитить меня. Как в свое время хотел мой отец. Только позволь тебе напомнить, что ничего хорошего из этого не вышло. И если я могу понять своего отца, который пытался защитить ребенка, то тебя я не понимаю. Я не твоя дочь, Ян, я твоя жена! И как я могу стать матерью твоих детей, если ты все еще держишь за ребенка меня?

По мере того, как она говорила, серьезная мрачность на его лице сменялась удивленным недоумением. Стоило Тане прерваться, чтобы перевести дыхание, как Ян тут же постарался вставить:

– При чем здесь дети?

– Да ни при чем, – отмахнулась она. – Просто я очень стараюсь быть взрослой, разумной, пытаюсь быть достойной тебя, похожей на тебя, соответствовать не только твоему официальному положению и той роли, что я на себя взяла, но и твоей истинной личности, но… В такие моменты я понимаю, что все мои старания напрасны. Ты всегда будешь считать меня вздорной слабой девчонкой.

Мрачное выражение вернулось на его лицо, Ян подошел к ней ближе, почти вплотную и тихо заметил:

– Это нечестно, Таня. Я никогда не считал тебя вздорной слабой девчонкой.

Она неожиданно улыбнулась, взяла его лицо в ладони и легонько коснулась губ своими.

– Тогда перестань относиться ко мне, как к ребенку.

Его руки скользнули вокруг ее талии, крепко прижали к нему. Ян наклонился и поцеловал ее – жадно, страстно, немного отчаянно, как целовал в самый первый раз.

– Никогда не относился к тебе так, – прошептал он через какое-то время, отстраняясь. – И что за ерунда про «быть достойной», «соответствовать»? Тебе не надо ничему соответствовать, Таня. Тебе не надо мне ничего доказывать. И уж тем более тебе не нужно быть похожей на меня. Единственное, чего я хочу, – это чтобы ты была собой. И была со мной. Доверяла мне и позволяла брать на себя решение определенных проблем.

– Да пожалуйста, решай, кто же тебе не дает? Я бы с удовольствием сузила круг своих проблем до выбора нового платья и написания курсовой. Но не надо ничего от меня скрывать. Держи меня в курсе и решай себе на здоровье. Неужели ты не понимаешь, что когда ты держишь меня в неведении, я только больше волнуюсь и психую? Ты же сам только что сказал, что мое молчание тебя обижало. Так ведь со мной то же самое. Давай объявим наш брак территорией без секретов и недомолвок? Мне кажется, так нам обоим будет легче. И не придется привлекать Фарлагов каждый раз, когда не сможем найти общий язык.

Ян несколько мгновений задумчиво изучал ее лицо, а потом кивнул.

– Хорошо, я согласен. Я тебе все расскажу. И буду рассказывать всегда, если ты будешь поступать так же.

– Обещаю. И, Ян… Я тебе абсолютно доверяю. Полностью. На сто процентов. Всегда доверяла.

На его губах снова появилась улыбка.

– А я считаю тебя прекрасной, сильной и очень ответственной взрослой женщиной.

Таня тоже заулыбалась, чувствуя, как тяжелый камень, лежавший у нее на сердце уже очень давно, начал стремительно уменьшаться в размерах, пока не исчез полностью. Ян снова поцеловал ее так, что она едва не забыла, о чем они разговаривали. Но все же не забыла, а отстранилась и требовательно поинтересовалась:

– Так что ты хотел мне рассказать?

***

Ян отвел ее в свой кабинет, усадил за рабочий стол, вытащил из ящика, который держал запертым тремя разными заклятиями, тетрадь в кожаном переплете и положил перед ней.

– Вот это я изучал последние полтора года.

Таня пролистала несколько страниц, исписанных его аккуратным почерком, но очень быстро запуталась в формулах и рассуждениях. Все, что она поняла, – это что Ян исследовал какой-то поток энергии, отличный и от светлого, и от темного. Он называл его серым.

– Что за серый поток? – нахмурилась она, поднимая на мужа вопросительный взгляд. – Нам никогда не рассказывали о таком.

– Потому что о подобном практически никто не знает.

Ян остановился за стулом для посетителя, который стоял с другой стороны стола, уперся в его спинку руками. Лицо его выглядело сосредоточенным и озабоченным.

– Долгое время я вообще ничего не мог о нем найти и даже думал, что я первый маг, с которым такое случилось. К счастью, это оказалось не так.

– Но что это такое? – от волнения Таня подалась вперед. Она никогда не была сильна в теории магии, поэтому подробные записи Яна ни о чем ей не говорили.

– Давай я объясню это схематически, – предложил Ян, садясь на стул и беря из стопки, лежавшей в специальной папке на краю стола, чистый лист бумаги и простой карандаш из подставки. – Это будет упрощенная схема, но в целом даст представление. Вот наше измерение.

Он быстрым движением очертил на одной половине листа неаккуратный овал, а потом разделил его на две половинки волнистой линией.

– Оно разделено Занавесью на мир магов и мир людей. Скорее всего, таких занавесей еще много, и в нашем измерении существует несколько параллельных миров, но все они близки друг другу. А еще в нашем измерении существует энергия.

Он взял из подставки ручку с синими чернилами и нарисовал внутри овала еще один, поменьше. А следом, немного подумав, добавил несколько маленьких кружочков.

– Это то, что мы называем Общим потоком, – он показал на второй овал. – А это, – теперь кончик его ручки указывал на кружочки, – маги, носители частички Общего потока. Мы используем ту силу потока, которая нам дана от рождения, и через артефакты способны немного зачерпывать Общий. И все вместе мы назвали это светлым потоком. Каждый из нас по своей природе имеет к нему доступ независимо от того, с какой стороны Занавеси находится. Пока понятно?

– Да, мы же это все изучали. – Таня выразительно посмотрела на него. – Я уже не совсем неофит.

– Хорошо. – Ян улыбнулся ей. – Тогда смотри дальше.

И он снова взял в руки простой карандаш и начертил рядом другой овал.

– Помимо нашего существует еще и измерение демонов. Это не просто параллельный мир, это другая реальность с другими законами и совершенно другими условиями. Даже темные не до конца понимают, каково измерение демонов изнутри. Скорее всего, человеческий мозг не в состоянии полностью постичь его. Но мы научились открывать канал и связывать себя с кем-то из демонов, чтобы получать дополнительную силу.

С этими словами Ян соединил линией один из маленьких кружочков, нарисованных ручкой, с овалом, которым он обозначил измерение демонов.

– Через этот канал мы черпаем поток, который назвали темным. Устанавливаемая связь прочна, ее нельзя просто взять и отменить, но со смертью темного мага, создавшего ее, она все-таки перестает существовать.

– Ян, я все это знаю, – повторила Таня с нажимом. – Ты достаточно внятно объяснил нам это еще на спецкурсе. Где во всей этой схеме место серого потока?

Он улыбнулся и, сложив руки перед собой, тоже чуть подался вперед.

– А вот тут начинается самое интересное, – заговорщицким шепотом заявил он. И судя по выражению его лица, это «самое интересное» вызывало в нем почти что детский восторг. – Как ты думаешь, что в данном случае представляет собой лист бумаги?

– В каком смысле?

– Ну, вот я взял лист и нарисовал на нем наше измерение и демоническое. А сам лист – это что?

Таня удивленно уставилась на бумагу, лежащую перед ней. Отчаянно хмуря лоб, она разглядывала ее с минуту, а потом сдалась и пожала плечами.

– Я понятия не имею.

– Первозданный хаос, – лаконично объяснил Ян.

Таня непроизвольно вздрогнула, поскольку это словосочетание слышала до сих пор только в своем кошмаре.

– Первозданный хаос? – тревожно переспросила она, поскольку Ян замолчал, что-то ища взглядом на столе.

– Да. Это то, что было, когда ничего не было. До сотворения Вселенной со всеми ее измерениями и параллельными пространствами. И у него тоже есть свой энергетический поток.

Он так и не нашел то, что искал, поэтому решил воспользоваться магией. Приложив кончик пальца к начерченной линии, соединившей в его схеме мага с демонами, он частично стер ее. С того конца, которым она проникала в овал измерения демонов.

– Вот то, что произошло со мной в день выпускного у вашего спецкурса. С твоей помощью я брал и компенсировал очень много темной энергии. Столько, сколько еще ни один маг не брал безнаказанно. Это вывело из себя моего демона, и он оборвал связь со своей стороны. Но не он создавал канал, поэтому уничтожить его полностью он при всей своей силе не мог. Поэтому канал все еще существует. На одном его конце я, а на другом?

Таня смотрела на рисунок, на котором второй конец линии так и повис в пространстве между измерением людей и измерением демонов.

– Первозданный хаос, – пробормотала она.

– Молодец, высший балл тебе, – Ян снова улыбнулся. – То, что я назвал серым потоком, – это энергия хаоса. Это огромный источник силы, Таня. При этом он не требует никакой компенсации, как и светлый поток. Я не испытываю ничего из того, что всегда было связано с темным потоком. При этом его энергии достаточно, чтобы сотворить многие заклятия, всегда считавшиеся чисто темными. А еще он не оставляет следа. По крайней мере, такого, какой мы умеем находить. И сколько раз я его ни применял, следящие чары ни разу не сработали. И легионеры, как ты видишь, за мной до сих пор не пришли.

– То есть, – медленно произнесла Таня, – ты теперь можешь делать все, что делал раньше как темный, только без вреда для себя и в тайне от Легиона?

– Как-то так, да, – кивнул Ян, откинувшись на спинку стула.

– И ты скрывал это от меня? Все это время?

Он едва заметно поморщился.

– Таня, я сформулировал это все в таком виде совсем недавно, – признался он. – До того, как ты впервые рассказала мне свой сон, все это было только совокупностью странных формул и расчетов. Я бы не смог тебе объяснить, что происходит, даже если бы захотел. Но когда ты процитировала мне меня же из твоего сна, что-то словно щелкнуло у меня в голове. Все вдруг встало на свои места и обрело смысл. И я даже смог найти упоминания об этом потоке. Просто никто раньше не называл его серым. Я сам-то назвал его так, потому что меня обязали носить серую преподавательскую форму и потому что первый сотворенный мной портал был похож на облако серого дыма.

– А как его называли другие? – поинтересовались Таня, все еще с заметной тревогой разглядывая его схему.

– Потоком хаоса, силой хаоса, энергией хаоса… В общем, предыдущие исследователи как-то быстрее меня понимали, откуда исходит эта сила.

– Но почему об этом нигде не упоминается? – Таня подняла заинтересованный взгляд на Яна. – Я никогда ничего подобного не слышала. Да и ты бы связал это с хаосом быстрее, если бы знал про такое. Верно?

– Да, но дело в том, что Легион в свое время засекретил и изъял всю информацию об этом явлении, – он недовольно скривился. – Произошло примерно то же самое, что и с Теорией Развоплощения. Только исследования по энергии хаоса и в мое время были единичны и не попадались мне на глаза. Известно всего три случая, когда маг получал доступ к энергии хаоса. Это ведь нельзя сделать специально, это может произойти только при стечении определенных обстоятельств. Для этого я и навещал библиотеку Академии Легиона. Я нашел упоминания, что в ней хранится оригинал статьи, посвященной этой теме. Мне было интересно узнать, когда и как именно получали эту силу те, кто был до меня.

– И тебе это удалось?

– Почти. Я узнал, когда это происходило. И, знаешь, был удивлен. Ты помнишь, что еще происходило всего три раза в истории магического мира?

Таня почувствовала себя на экзамене, на котором оказалась случайно и без подготовки. Она искренне попыталась вспомнить, что это могло быть, но мозг отказывался отвечать на столь обширный вопрос.

– Не знаю, – сдалась она довольно быстро, поскольку ее разбирало любопытство. – Что? Не томи!

– Трижды темные маги приводили в наш мир демона. Я как-то упоминал это на одной из лекций вашей группе на спецкурсе.

Таня почувствовала, как похолодели руки. Да, теперь она вспомнила то занятие.

– Это были те же маги?

– Нет, просто это происходило тогда же. Это интересное совпадение, правда?

Тане такое совпадение казалось скорее пугающим, чем интересным, но она не стала этого озвучивать, только согласно кивнула.

– Когда я прочитал об этом, я снова вспомнил твой сон. И якобы мои слова о том, что когда порядок нарушен, только первозданный хаос способен изменить все к лучшему. У меня появилась теория. Конечно, информации, чтобы ее подтвердить, недостаточно, но в известные факты она укладывается. Порядок и хаос зря противопоставляют друг другу. Хаос стремился к порядку, так и появилась Вселенная. И Вселенная тоже стремится к порядку. Приход демона в наш мир – это нарушение порядка. Хаос компенсировал это нарушение, давая свою силу магам, чтобы те смогли справиться с демоном.

– Постой-постой, – вот теперь Таня испугалась по-настоящему. – Ты хочешь сказать, что кто-то привел в наш мир демона, поэтому ты получил силу серого потока?

– Нет-нет, – поспешил Ян успокоить ее. – Мы бы об этом уже знали, такие ситуации не скрываются два года. Да и нет сейчас достаточно сильных темных, которые смогли бы это сделать. Без ложной скромности замечу: только передо мной маячила подобная перспектива. Я всего лишь считаю, что не могу быть единственным всемогущим магом в нашем мире. Порядок Вселенной этого не допустил бы. Должен быть еще один. Тот, кто меня уравновешивает. Или тот, кого уравновешиваю я. Полагаю, этот кто-то хочет меня подставить. Для этого он и насылает на тебя кошмар, маскирующийся под предвиденье. Я не могу обнаружить темный след заклятия наведенного сна, потому что его наводят с помощью серого потока. Не знаю точно, что задумал этот человек, но определенно ничего хорошего. И скорее всего, задумал он это не только против нас, но и против Легиона, и против Республики в целом.

Теперь и Таня откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди. Внутри нее бушевала целая буря эмоций. Страх перед новым неизвестным врагом, смешанный с гневом и желанием собственноручно проклясть того, кто заставлял ее снова и снова переживать такой кошмар. Вместе с тем у нее вызывало восхищение умение Яна все-таки находить ответы на волнующие его вопросы и строить вполне внятные теории по обрывкам информации.

– Хорошо, и как нам найти этого человека?

Ян вздохнул и развел руками.

– То, что теперь является моим преимуществом, усложняет нам эту задачу. Его не вычислить, не почувствовать, не отследить. Это просто очень сильный маг. Он может быть кем угодно и может быть где угодно. Даже Ротту удавалось скрывать свою темную сущность и возглавлять Легион, а этому магу еще проще. Единственное, что теоретически может его выдать, – это шрам от метки, – он коснулся правой руки чуть выше сгиба локтя. – На месте моей так и остался след, полностью повторяющий рисунок самой метки. Но ты понимаешь, что обнаружить такой шрам очень непросто.

Таня кивнула, в задумчивости закусывая губу. Она довольно долго молчала, а Ян искоса наблюдал за выражением ее лица: она то хмурилась, то как будто что-то придумывала, но сразу отметала версию. В конце концов она спросила:

– А как вообще можно получить доступ к серому потоку? Твой случай был достаточно уникальным, как я понимаю, хотя бы потому, что в нем участвовала вся из себя уникальная я с двумя потоками.

Ян улыбнулся с такой гордостью, словно она сделала какое-то открытие.

– Это очень правильный вопрос. И именно из-за него я не ночевал сегодня дома. Видишь ли, я хоть и эксперт в темной магии, но все же не энциклопедия с ответом на любой вопрос. Поэтому я навещал Марка Аранта. И мы полночи искали варианты, как это могло произойти.

– Кто такой Марк Арант?

– Глава Темного Ковена, – деланно безразлично ответил Ян, но Таня все равно заметно напряглась и выразительно посмотрела на него.

– Думаешь, хорошая идея прибегать к такой помощи?

– Хочу тебе напомнить, что темный не равно плохой. И теперь, когда я точно знаю, что совершаю в твоем сне, я уверен, что его наводят с целью подставить меня. А раз там фигурирует и эмблема Ковена, то подставить хотят и их тоже. Значит, с Темным Ковеном у нас общий враг, а это уже хороший повод для дружбы.

– Но ведь вчера ты этого еще не знал.

– Не знал. Но если честно, подозревал. Последнее время я подозревал, что ты молчишь, потому что я в твоем сне делаю что-то страшное. Если бы что-то страшное происходило со мной, ты бы все-таки рассказала, чтобы предупредить меня.

Таня была вынуждена признать его правоту.

– Так ты смог что-то выяснить?

– Тут мы опять вступаем на почву неподтвержденных теорий, но нам ведь не привыкать? – Ян криво усмехнулся. – Мы с Арантом долго ломали голову, но в конце концов нашли только один вариант, более или менее похожий на правду. Существует разновидность ритуала инициации, когда к демону вместо одного мага привязываются сразу двое. Так придумали делать маги, которые были не до конца уверены в том, что смогут держать демона в узде. Однако этот ритуал не прижился по той причине, что такая связь намертво связывала и магов. И если один из них погибал, то погибал и второй. На такой риск мало кто соглашался идти и в мое время, а теперь тем более. Однако теоретический шанс выжить есть. Например, если из пары погибнет тот, кто был заметно слабее по собственному потоку. Конечно, вариант очень сомнительный, маловероятный. Но в его пользу говорит хотя бы то, что в тот же день, когда была разорвана моя связь, погиб один темный маг. Геллерт Ротт. Глава монархического культа, за которым стояло достаточно фанатиков. Кто-то из них вполне мог рискнуть собой, чтобы помочь своему хозяину справиться с демоном. Конечно, шансов, что он выжил после смерти Ротта, очень мало, но они есть.

– Око за око, любовь за любовь, – повторила Таня. – Может быть, не соратник, а близкий родственник или женщина?

– Может быть, – согласился Ян. – Надо будет найти способ проверить все варианты. Твой отец сможет помочь?

– Чем именно?

– У него административная должность в Легионе, уровень достаточно высокий. Он может достать и скопировать личное дело Ротта и материалы по расследованию, которое проводилось после его смерти. Нам нужны все возможные связи.

– Я спрошу, сможет ли он помочь, – кивнула Таня. Потом она снова подалась вперед, потянувшись к мужу через стол. – Вот видишь. И я тебе чем-то пригодилась. А то все сам да сам. Вместе мы сильнее, Ян.

Он улыбнулся и полностью повторил ее движение. Теперь между их лицами осталось всего несколько сантиметров.

– Да, пожалуй, ты права. Но теперь, когда мы разобрались с этим и прикинули план дальнейших действий, позволь спросить. Что ты там говорила про детей?

В ответ Таня только загадочно улыбнулась.

Глава 16

Хильде казалось, что она вот-вот заснет прямо с открытыми глазами, несмотря на то, что они слезятся и болят. Или неаккуратно моргнет так, что веки сомкнутся и уже не разомкнутся.

Они копались в записях Петра добрых три часа, а ей казалось, что прошла целая вечность. И она, и Мор осознавали, что не найдут папки с большой надписью: «Секретное расследование Петра Кросса». Если такая папка и существовала, то она либо хранилась в каком-нибудь тайнике, либо была изъята официальным следствием. Им оставалось уповать на то, что Петр сделал какие-нибудь записи на случайном клочке бумаги, который они смогут найти и опознать. Поэтому им приходилось просматривать чуть ли не каждую страницу конспектов, рефератов, черновиков, блокнотов и даже учебных книг. Каждую записку, закладку, вырванный из тетради листочек…

Работа была монотонной и убаюкивающей. Хильда принялась за нее с энтузиазмом, который угас уже к концу первого часа. Однообразные движения, приглушенный шелест листов в гробовой тишине гостиной Мора, которую нарушало лишь едва уловимое ухом шуршание пузырьков воздуха в аквариуме… Помноженное на недосып последних двух дней, все это с каждой минутой делало ее веки все тяжелее, а взгляд – все менее сфокусированным. Порой ей казалось, что она откладывает в сторону очередную кипу макулатуры, даже не помня, чем она была. Возможно, по невнимательности она уже давно пропустила нужную запись, и теперь они ничего не найдут.

О том, что еще два дня назад вся эта кипа бумаг и книг была жизнью молодого здорового парня, у которого имелись серьезные амбиции и большие планы на жизнь, она старалась не думать.

У нее давно затекли шея и плечи, спину ломило от усталости, поэтому она все чаще позволяла себе откидываться на спинку дивана, на котором они сидели вместе с куратором, и вытягивать ноги вперед. Если бы в этой позе ее не клонило в сон сильнее, она бы вообще только так и сидела.

Скинув в ящик с отсмотренным очередную стопку устаревших рефератов, Хильда потянулась за новой стопкой книг и горестно вздохнула. Мгновение спустя она почувствовала на себе насмешливый взгляд куратора.

– Даже не смотрите на меня так, – попросила она. – Я никогда не рвалась в следователи, а теперь и вовсе не хочу иметь с ними ничего общего.

– Хотите сказать, что практическое упражнение в болоте понравилось вам больше?

Хильда вспомнила корчащуюся в огне нежить, ее пронзительный крик, холодящий сердце, полумертвого некроманта и смесь отчаяния с безысходностью от осознания возможной скорой кончины себя любимой и… уверенно кивнула.

– Определенно, – категорично заявила она. – Пусть там и было страшно, я этого не отрицаю. Но зато не было так нудно.

– Работа следователя не всегда такая нудная, – заметил Мор, тоже откидываясь на спинку дивана и вытягивая вперед больную ногу. Хильда видела, как он слегка поморщился и осторожно погладил бедро, как будто прогоняя из ноги боль. – Порой бывает и опасной. И интересной.

– Ключевое слово здесь – бывает, – фыркнула Хильда.

Мор посмотрел на нее с едва заметным недовольством.

– Фыркайте сколько хотите, Сатин, но мне кажется, что в следственном деле вы бы достигли куда больших высот, чем в боевом отряде.

Хильда перестала пролистывать первую книгу во взятой ею стопке и тоже повернулась к нему.

– То есть вы это имели в виду, когда сказали, что я могу стать хорошим легионером? Имели в виду – следователем?

– Следователем, стражем, – кивнул Мор. – Тогда я еще не знал вас достаточно хорошо, поэтому у меня были варианты. Сейчас я уверен, что следователем вы бы добились наилучших результатов.

– А сами-то вы пошли в боевики, – напомнила Хильда, насупившись и снова отвернувшись.

– Я больше всего подходил боевому отряду. Гораздо больше, чем вы. Во-первых, потому что я…

– Мужчина, – недовольно перебила она, бросая на него выразительный взгляд. – Я в курсе, можете пропустить этот очевидный пункт и сразу перейти к «во-вторых».

Это было очень дерзко с ее стороны, но как ни странно, Мор только мягко улыбнулся, глядя на нее, на его лице не промелькнуло и следа недовольства.

– Вообще-то, я хотел сказать: потому что я сирота.

Хильда почувствовала, как лицо вытягивается от удивления, а в груди разгорается чувство стыда. Она опустила взгляд на книги, лежащие у нее на коленях.

– Простите, куратор, я не знала.

– Это нормально, потому что я редко об этом распространяюсь, а мое дело в Легионе вы едва ли читали. Тем не менее, это действительно так. Родители отказались от меня еще в младенчестве, я их никогда не видел и понятия не имею, кто они. Я вырос в приюте, меня не усыновили, поэтому меня вырастила и воспитала Республика. Она меня кормила, одевала, давала мне образование. Поэтому, когда я вырос, мне показалось логичным пойти ей служить. Я не выбирал боевой отряд. Его для меня выбрал куратор курса, а я не стал спорить. Мне было все равно, как служить. Меня легко приняли, потому что я был идеальным боевиком. В государственных приютах приучают к железной дисциплине, к повиновению, поэтому у меня никогда не возникало проблем с выполнением приказов. У меня не было привязанностей ни в виде семьи, ни в виде страстной любви, зато была искренняя преданность Республике. Меня ничто не сдерживало, и вместе с тем, если бы я погиб, обо мне некому было бы сожалеть. Только поэтому я подходил боевому отряду больше, чем вы. А не потому, что я мужчина.

Хильда быстро пролистала начатую книгу до конца, не глядя на куратора, но чувствуя, что он все еще выжидающе смотрит на нее. Как будто ждет какой-то реакции, но она не знала, что можно сказать на это. Отложив первую книгу в сторону, она откашлялась и решила, что на такую откровенность имеет смысл ответить только тем же.

– Когда я была маленькая, моя мама была беременна вторым ребенком. Тогда я еще не понимала нюансов, но точно помню у нее большой живот и как мне постоянно говорили о том, что скоро у меня будет братик. Я не помню почти ничего из того времени, но помню, какими счастливыми выглядели мои родители. Особенно отец.

Она на мгновение замолчала, пытаясь ухватить за хвост призрачное воспоминание, почти стершееся из памяти за прожитые годы.

– Маму увезли в больницу среди ночи. Я не испугалась, потому что при всем волнении и мама, и папа улыбались мне на прощание, а няня сказала, что они поехали за моим братиком. Я, конечно, решила, что не лягу спать, пока мне не привезут этого загадочного братика… Но их не было несколько дней. Наверное, отец иногда приезжал, но мне это не запомнилось. Из больницы мама вернулась бледная и тихая, папа тоже почти не разговаривал. А я все никак не могла понять: а где же обещанный братик? В конце концов спросила напрямую. Представляете? Дурочка малолетняя. Наверное, решила, что они его где-то забыли. А они так посмотрели на меня… В общем, больше я про это никогда не спрашивала. Даже когда выросла. И говорить об этом у нас было не принято. Мы как бы… забыли об этом. Я уже плохо помню, как и что потом складывалось, но у меня порой такое чувство, что с тех пор я живу как бы за нас двоих. За себя и за того парня, который должен был быть моим братом. Который должен был стать гордостью отца и пойти по его стопам, как он мечтал. Но у него есть только я. Понимаете, я не могу разочаровать его.

Теперь настала очередь Мора долго молчать в ответ, вяло листая какую-то тетрадь с конспектами. В конце концов он отложил ее в сторону и повернулся к Хильде уже всем корпусом.

– Послушайте, я не буду вам врать, что понимаю. Я понятия не имею, что такое сыновий долг. Что такое трепетное отношение к родителям, желание их порадовать и дать возможность гордиться собой. Все мои возможные подобные чувства окончательно умерли во мне годам к пятнадцати. Но мне кажется, что история, которую вы рассказали, как раз говорит о том, что вам нельзя идти в боевой отряд. Нельзя так рисковать собой. Ведь ваша жизнь вдвое ценнее.

Она тоже повернулась к нему, глядя с вызовом и немного – с любопытством. Они вновь оказались лицом к лицу, сидя на одном диване, не таком уж и широком, как Хильда думала сначала. И все же между ними сохранялась вполне приличная дистанция из-за коробки с изучаемыми материалами.

– Почему вы так уверены, что я обязательно погибну? Смертность в боевом отряде не так уж высока, сейчас ведь нет никакой глобальной войны. Так, мелкие неприятности вроде того некроманта. Люди из отряда выбывают в основном из-за травм. Как вы, например. Или заработав надбавку к пенсии, положенную после пяти лет службы.

– Конечно, вы не обязательно погибнете, – не стал спорить Мор. – По статистике в первый год службы гибнет около трех процентов новобранцев. За первые два года количество доходит в среднем до пяти процентов. Дальше как повезет. Монархисты сейчас разбиты, стычек с ними уже почти нет. Темные активизируются лишь иногда, но вспомните, как под Ортой обнаружились десятки низших. Боевой отряд не отправили туда только потому, что сам старший легионер столицы, как оказалось, их там и развел. А если бы нет? Страшно представить, сколько человек могли бы там остаться, если бы Легион действовал в соответствии со своими процедурами. И да, многие выбывают из отряда из-за травм, – он снова коснулся больной ноги, – и если вы думаете, что это намного лучше, то вы ошибаетесь.

Взгляд Хильды упал на его руку, лежащую поверх бедра. На мгновение в ее голове пронеслись воспоминания о симуляции с големами. Безликие монстры, надвигающиеся со всех сторон, непобедимые и неубиваемые…

Хильда нахмурилась, впервые за все время понимая, что в истории куратора что-то не сходится. Все и всегда говорили, что Мор попал под темное проклятие, после которого так и не смог полностью оправиться. А сам он сказал, что на последнем задании его оставили отбиваться от големов, но те не владели магией. Так под какое проклятие он попал? И как вообще смог выжить?

– А что произошло на том вашем последнем задании? – спросила она, снова переводя взгляд на его лицо. – Как вы выбрались, если вас оставили прикрывать остальных? То есть фактически оставили погибать.

Мор отвел взгляд в сторону, нахмурился, а потом потер рукой лицо, словно прогоняя какое-то видение, и тряхнул головой.

– Это главная тайна моей жизни, – признался он после нескольких секунд молчания. – Я не знаю. Помню только, как мы остались вдвоем, а эти твари лезли и лезли. До моего товарища они добрались в первую очередь, а потом попытались похоронить заживо и меня. Вот с этого места и начинается провал в памяти. Я пришел в себя уже в лазарете Легиона. Дом… Доминик Фрай, выполнив задание, вернулся за мной. Он нашел меня практически при смерти: все тело было поражено темным проклятием, природу которого врачи определить так и не смогли… Но они смогли локализовать темную энергию в ноге, что почти не мешает жить.

– А второй легионер? Тот, что оставался с вами?

– Был мертв, – Мор едва заметно вздохнул. – В тот день в Пустошь нас отправилось восемь человек. А обратно вернулись двое. Вы, кажется, спрашивали меня, не снятся ли мне лица погибших? Я должен признать, что редко вижу сны, но когда вижу… Чаще всего я вижу их. И это еще одна причина, по которой мне противна мысль о том, чтобы вы оказались в боевом отряде. На этой службе мы теряем здоровье, друзей, себя, а самые невезучие из нас – жизнь. Не хотел бы я видеть, как это отразится на вас. И мне больно думать о том, что вы можете однажды остаться навсегда в каком-нибудь болоте.

Хильда почувствовала, как от этих слов у нее сдавило горло. Она не знала, почему. То ли его искренний тон так на нее влиял, то ли сам факт его заботы.

– Вы так волнуетесь за меня, – она постаралась скрыть смятение за улыбкой и немного насмешливым тоном. – Это так мило.

Едва она это сказала, очарование момента рухнуло. Мор отодвинулся и отвернулся, а потом и вовсе встал, делая вид, что разминает затекшие мышцы.

– В любом случае, принуждать вас я не имею права, – заметил он уже более равнодушным тоном. – И намеренно срезать вас своей характеристикой тоже не буду. Хотите еще кофе?

От столь резкой смены темы и манеры общения Хильда немного растерялась. Они выпили уже по две чашки кофе, а она никогда не была большим фанатом этого напитка. К тому же сомневалась, что это поможет ей вернуть бодрость.

– Нет, спасибо, – сдержанно ответила Хильда, открывая вторую книгу во взятой ею стопке.

– А я себе сварю, – пробормотал Мор, пользуясь этим предлогом, чтобы уйти из комнаты.

Ему стоило немного проветрить голову и взять себя в руки. Один раз за этот вечер он уже едва не потерял над собой контроль. А все почему? Потому что не надо было заниматься ерундой тогда в переулке. Не стоило переступать черту, желая подразнить Хильду. Доигрался. То, что раньше было простой симпатией, внезапно вспыхнуло жарким огнем, как сухая трава от случайной искры. Огнем, который он никак не мог унять уже третий день. А ведь он искренне считал, что внутри уже не осталось, чему гореть.

Мор задержался на кухне надолго, ведя с самим собой вразумляющие беседы. Он сварил и выпил кофе, глядя в уже совсем темное окно. И в конце концов понял, что до отбоя осталось меньше часа, а это уже было вполне убедительным поводом выгнать Хильду и сегодня больше не играть с соблазном.

Он вернулся в гостиную и еще с порога начал говорить:

– Я и не знал, что уже так…

Мор осекся на полуслове, когда подошел ближе к дивану. Обняв руками пару книг и прижав их к груди, Хильда Сатин спала, уткнувшись лбом в диванные подушки и подобрав под себя ноги. Судя по всему, отключилась она внезапно и провалилась в сон очень глубоко, потому что даже не чувствовала, как край коробки упирается ей в бок.

С минуту Мор растерянно смотрел на спящую девушку, не зная, что теперь делать. Логика подсказывала, что стоит ее разбудить и отправить спать к себе в комнату, но что-то внутри противилось такому варианту.

Не до конца понимая, зачем он это делает, Мор осторожно убрал с дивана коробку, которая явно мешала Хильде, и призвал из спальни плед. Осторожно укрыв им курсантку, он снова сел на диван и взял в руки отложенную ранее тетрадь.

До отбоя оставалось еще почти сорок пять минут. Хильда вполне могла подремать в его гостиной ближайшие полчаса, а уже потом пойти к себе.

***

Хильда проснулась так же внезапно, как и провалилась в сон, но в первое мгновение не поняла, где находится. Лишь проморгавшись, когда зрение более или менее сфокусировалось, она разобрала в полутьме очертания гостиной Мора. Световые шары уже успели почти погаснуть, перейдя в режим ночников, поэтому освещение было очень скудным.

Ей казалось, что она закрыла глаза только на секунду, положив голову на подушки дивана и позволив себе немного полежать так, пока куратора не было в комнате. Однако сейчас понимала, что прошло гораздо больше времени, а ее голова совершенно точно лежала не на подушке. Приподнявшись, Хильда поняла, что каким-то образом переместилась на плечо Мора. Который, кстати, тоже уснул, причем как сидел, только голову запрокинул назад, из-за чего из его приоткрытого рта вырывался тихий храп. Хильда почувствовала, как ее губы сами собой растягиваются в широкой улыбке. Ей и в голову никогда не приходило, что однажды она увидит куратора таким расслабленным, беззащитным и… храпящим.

Она осторожно пошевелилась, пытаясь размять затекшее тело и при этом не разбудить Мора. Плед, укрывавший ее плечи, от этого движения съехал, а Хильда с удивлением обнаружила его существование. Ее удивило, что Мор позаботился о ее комфорте, а не разбудил и не отправил к себе. Это было неожиданно приятно, хотя и немного смущало.

Хильда решила не концентрироваться на этих мыслях и чувствах, вместо этого попыталась понять, который сейчас час, но света шаров не хватало, чтобы разглядеть циферблат часов. Она снова пошевелилась, спуская ноги с дивана, и непроизвольно охнула, когда бедро неожиданно задело что-то твердое, при ближайшем рассмотрении оказавшееся одной из книг, в обнимку с которыми она уснула.

От ее возни куратор все-таки проснулся: приглушенный храп внезапно стих, Мор поднял голову и оглянулся по сторонам, слепо щурясь. Он махнул рукой, добавляя немного света шарам, и досадливо поморщился, когда все разглядел и понял.

– Демон меня забери, – хрипло проворчал он, растирая слипающиеся глаза.

– Лучше не надо, – улыбнулась Хильда. Поскольку она проснулась первой, момент смущения она успела преодолеть.

– Простите, не думал, что тоже усну, – пробормотал он, осторожно пытаясь сменить позу и морщась при этом от боли в ноге.

– Да это вы меня извините, – Хильда повертела в руках книгу, которая ей помешала, ужаснулась изображению на обложке и отложила ее в сторону. – Я глаза прикрыла всего на две минуты, очень болели.

Мор рассеянно кивнул, посмотрев на часы, и с трудом удержался от того, чтобы выругаться еще раз: стрелки показывали три часа ночи.

– Даже не знаю, что лучше: уйти к себе сейчас или дождаться утра, – хмыкнула Хильда, проследившая за его взглядом и тоже наконец рассмотревшая циферблат. – Не хотелось бы вас компрометировать.

– Боюсь, что теперь, когда бы вы ни вышли из моих апартаментов, вы меня скомпрометируете, – в тон ей ответил Мор, продолжая мысленно ругать себя. – Но лучше вам все же пойти к себе, чтобы успеть немного поспать в нормальных условиях. Я вас провожу, чтобы у вас не возникло проблем с ночными дежурными.

– А вам не кажется, что если я выйду из ваших апартаментов в три часа ночи, а вы к тому же пойдете меня провожать, то проблемы в случае чего возникнут у нас обоих? – насмешливо поинтересовалась Хильда, выразительно выгибая бровь.

Мор, несмотря на всю серьезность ситуации, не смог сдержать улыбку.

– Значит ли это, что вы предпочитаете остаться у меня до утра?

Хильда склонила голову набок, чуть прищурившись и глядя на него с любопытством. Его тон она однозначно определила как флирт, но после темного переулка в городке Крам ей было сложно понять: он ее дразнит или действительно флиртует? Ей не хотелось снова выглядеть дурой.

– Это зависит от того, что вы предложите в ожидании утра.

Его брови удивленно взметнулись вверх. Кажется, он не ожидал от нее подобного заявления, но сейчас в помятой форменной рубашке, со взъерошенными волосами и заспанным лицом он выглядел так молодо и казался таким «своим», что Хильда просто не могла удержаться.

– Я имела в виду, предложите ли вы мне, как истинный джентльмен, свою постель или заставите спать на диване. Или вообще, – она кивнула на оставшиеся немногочисленные материалы, – работать.

Мор рассмеялся, но Хильда видела, что он пытается скрыть за этим смехом смущение. Кажется, в этот раз ей удалось обмануть его ожидания так же, как он обманул ее в переулке. Что ж, можно считать, что она сравняла счет.

– Нет, работать точно не заставлю, – пообещал он. – С этим я закончу сам, но сдается мне, что здесь ничего не найти. Или Петр был очень осторожен, или легионеры сделали свою работу на совесть и изъяли все, даже самые мелочи. А значит, нам нужен другой способ выяснить, что он раскопал.

Игривое настроение Хильды как рукой сняло, она тут же перешла в «рабочий» режим и посерьезнела.

– Вы, конечно, опять будете спорить, но я бы предложила зайти с другой стороны.

Он поднял на нее вопросительный взгляд, предлагая продолжить, и Хильда, набрав в легкие побольше воздуха, чтобы не прерываться и выдать мысль до конца, выпалила:

– Раз мы не можем подобраться к этой тайне со стороны Петра, давайте попробуем зайти со стороны того, о ком это расследование могло быть. Да, я снова говорю о письме с эмблемой Темного Ковена на столе ректора Шадэ, который я видела и в который никто не верит. Если бы мы могли найти тот конверт и посмотреть, что внутри, мы бы поняли, могло ли расследование Петра быть о ректоре.

Она замолчала и снова вдохнула, готовая отбиваться от его возражений, но Мор неожиданно кивнул.

– Да, вероятно, вы правы.

– Что? Вы серьезно?

– А почему нет? – он пожал плечами, словно никогда и не отказывался подозревать в чем-то ректора. – Я спрашивал Шадэ об этом конверте, как и обещал, но он сказал, что у вас богатая фантазия. Но я вас знаю: фантазиями вы не страдаете. Значит, он солгал. А раз он солгал, значит, что-то скрывает. Вполне вероятно, именно это и раскопал Кросс. Если он рассчитывал на громкий резонанс, то это вполне могло касаться такого человека, как Шадэ.

– Хорошо, – заторможено кивнула Хильда, все еще не веря, что он так легко с ней согласился. – Значит, нужно проникнуть в кабинет ректора и достать этот конверт.

– Да, всего-то, – фыркнул Мор. – Только это кабинет ректора Академии Легиона, легионера с тридцатилетним стажем. Если он действительно что-то в нем скрывает, то проникнуть в него будет не так просто… Но я подумаю, как это можно сделать. Попытаюсь незаметно изучить, какие охранные заклятия он накладывает на кабинет.

Хильда согласно кивнула, а Мор после небольшой паузы продолжил:

– Вы пока попытайтесь поговорить с Дином Вейном. Все-таки они с Петром делили комнату, может быть, тот ему что-то рассказывал. Легионерамон сказал, что ничего не знает, но с вами, возможно, будет более откровенен. И еще хорошо бы узнать, о чем они говорили с Ларсом Фарлагом и что тот ему передавал на самом деле.

Хильда снова кивнула, сразу пытаясь придумать, как она получит нужную информацию, однако из-за позднего часа голова совсем отказывалась работать. Мор поднялся с дивана, и она неосознанно повторила это движение.

– Что ж, с этим определились, – Мор снова улыбнулся, глядя на Хильду. – Так что теперь решайте: моя постель или пойдете к себе.

– Все-таки предлагаете постель? – демонстративно удивилась та, моментально возвращаясь к игривому тону. Ей начинало нравиться это балансирование на грани допустимого.

– Она достаточно большая, чтобы там поместились двое.

– Вот как? – она возмущенно скрестила руки на груди. – Значит, вы все-таки не джентльмен?

– Я просто слишком стар, чтобы спать на диване.

– Стар? Вам тридцать лет.

– Скоро будет тридцать один, – с притворной печалью поправил Мор, неожиданно делая шаг к ней. – Разве юной девушке вроде вас это не кажется рубежом старости?

– Мужу моей подруги за сорок. Ради собственного душевного спокойствия я отодвинула границы старости в своем восприятии. А вы, значит, уже не боитесь, что я вас в чем-нибудь обвиню?

– Пожалуй, уже не боюсь.

– Что сделало вас таким смелым?

– То, что во сне вы придвинулись ко мне и положили голову мне на плечо.

Хильда открыла рот, но так и не придумала достойного ответа. Надо же, оказывается она сделала это еще до того, как он уснул.

А он ее все равно не разбудил. Это определенно что-то значило и уже не могло быть списано на неуместную шутку.

– Нет, пожалуй, я пойду к себе, – решила она, хотя ее так и тянуло согласиться и посмотреть, как далеко куратор зайдет на этот раз и как именно будет сдавать назад.

Мор, который и не собирался сдавать назад, понимающе кивнул, испытывая странную смесь сожаления и облегчения.

– Я провожу вас.

Он шагнул следом за ней к двери, но она остановила его:

– Не стоит, сама дойду. Мне не впервой возвращаться к себе после отбоя.

– Из корпуса преподавателей? – насмешливо уточнил Мор.

– Да какая разница?

Она на ходу накинула на себя китель, открыла дверь и бросила быстрый взгляд по сторонам в коридор, убеждаясь, что он пуст.

Мор все же проводил ее до порога и в последний момент поинтересовался:

– Уверены, что вам не нужно мое сопровождение? – на этот раз его голос выдал вполне искреннее волнение.

Хильда резко обернулась, повинуясь внезапному порыву, и, не давая себе передумать, дотянулась до его губ в быстром, поверхностном поцелуе.

Мор лишился дара речи, замер, как каменное изваяние, и, кажется, даже перестал дышать. Хильда довольно усмехнулась, не зная, какого внутреннего усилия ему стоило не сгрести ее немедленно в охапку и не поцеловать уже по-настоящему.

– Это так вы не хотите меня компрометировать? – язвительно уточнил Мор, немного придя в себя.

– Спасибо за волшебный вечер, куратор. Это было незабываемо, – ответила на это Хильда, лукаво улыбаясь. – Увидимся с вами завтра. Спокойной ночи.

И она спокойно пошла прочь, изо всех сил заставляя себя не оборачиваться.

Мор же, стоя на пороге, смотрел ей вслед до тех пор, пока она не исчезла из виду. Он продолжал улыбаться, хотя понимал, что если кто-то случайно увидел эту сцену, то ему станет не до улыбок уже завтра.

Когда Хильда пропала из поля зрения, он наконец закрыл дверь, пробормотав себе под нос:

– Действительно, бестия белобрысая…

Глава 17

Новое утро в Академии Легиона началось «бодро». По дороге в столовую Хильда еще немного нервничала из-за возможных последствий собственной смелости накануне, но это чувство очень быстро растворилось в новых событиях.

Они с Валери едва успели сесть за привычный столик. При этом подруга продолжала допытываться, где Хильда пропадала весь вечер и половину ночи. Сама Хильда делала вид, что не слышит обращенных к ней вопросов. И вот тогда за одним из соседних столиков снова «взорвалось». По неизвестной причине двое курсантов сцепились друг с другом, опрокинув несколько стульев и сметя со стола подносы с едой. То, что одним из драчунов оказался Виктор Ланг, Хильду не удивило. А вот то, что с ним схлестнулся Дин Вейн, было необычно.

Драку быстро разняли преподаватели, но Хильде пришло в голову, что в последнее время стычки между курсантами стали происходить чаще. И это даже нельзя было списать на общую нервозность после случившегося с Петром, потому что началось все гораздо раньше. Или ей только так казалось.

Зато сразу после стычки Дин поспешно ушел, и это дало ей возможность перехватить его перед занятиями и поговорить наедине. Не задумываясь, Хильда бросила завтрак, к которому так и не успела притронуться, и поторопилась за сокурсником, рассеянно извинившись перед Валери.

Дина она нашла в коридоре, у окна. Бросив сумку с тетрадями на подоконник, он стоял, привалившись плечом к стене, рассеянно смотрел во двор и вытирал с лица кровь салфеткой, прихваченной из столовой. За пару ударов мощный Виктор умудрился разбить ему губу и бровь.

– Знаешь, магией это делать проще, – заметила Хильда, подходя ближе.

Дин вскинул на нее какой-то странный, как будто затравленный взгляд. Однако мешать ей не стал: послушно замер, когда она приложила кончики пальцев сначала к брови, а потом и к губе. И даже поблагодарил, когда обе ранки пропали без следа.

– У меня проблема с направлением потока на исцеление самого себя, – признался он смущенно. – С другими срабатывает, а когда пытаюсь вылечить себя, получается какая-то ерунда.

– Это бывает, – кивнула Хильда, бросая сумку на тот же подоконник и этим показывая, что не торопится уйти. – Проблема концентрации. Себя всегда труднее лечить. Из-за чего вы сцепились-то?

На самом деле ей это было не очень интересно, просто хотелось начать разговор с чего-то отвлеченного, чтобы Дин немного расслабился. Уж очень напряженным он выглядел. Хильде даже показалось, что у него дрожат руки, хотя это вполне объяснялось произошедшей только что стычкой.

– Ты же знаешь Виктора, – Дин нервно улыбнулся. – Тот еще говнюк. Заводится с пол-оборота. И врезать ему всегда есть за что.

С этим Хильда не могла поспорить. Да и не собиралась, предпочтя все-таки перейти к более интересующей ее теме.

– Дин, слушай, я знаю, что легионеры уже вроде как все решили, но я не верю, что Петр мог пытаться шантажировать Ларса. Я ведь тогда вмешалась в ваш разговор, помнишь? Не было это похоже на шантаж. О чем они говорили на самом деле?

Дин тяжело сглотнул: Хильда видела, как судорожно дернулся его кадык, но еще больше ее удивила крупная дрожь, пробежавшая по его телу.

– Я… я не знаю.

– Все ты знаешь, просто почему-то сказать не хочешь! Или боишься? Чего ты боишься, Дин? Разве такой парень, как ты, может чего-то бояться?

Дин зажмурил глаза и потер рукой лоб, на лице его отражалась внутренняя борьба, суть которой Хильда не понимала.

– Ты знаешь, какое расследование он вел на самом деле? Ты знаешь, кого он на самом деле собирался разоблачить?

– Да нет же! – неожиданно огрызнулся Дин. – Не знаю я, он ничего мне не говорил! Только намекал, что будет грандиозный скандал! Не знаю я подробностей. Он даже материалы все свои забрал!

Хильда нахмурилась, не понимая, о чем идет речь. Когда и куда Петр все забрал? Значит ли это, что настоящие материалы расследования все-таки не достались Легиону?

– Когда он забрал материалы? – уточнила она, надеясь, что ее спокойный тон успокоит и Дина. – Ты имеешь в виду, что он их куда-то спрятал незадолго до смерти?

Дин обхватил себя одной рукой и принялся нервно грызть ноготь на большом пальце другой, что выглядело довольно странно в исполнении парня его комплекции. Его лицо скривилось, словно он с трудом сдерживал слезы, но Хильда видела, что слова уже рвутся у него наружу, оставалось только немного его подтолкнуть.

– Дин?

– Нет, не перед смертью, – сдавленно ответил он, по-прежнему глядя в окно, но явно ничего не видя. – После.

Хильда почувствовала, как по спине пробежал холодок. Насколько она знала, в мире магов никто не верил в привидения, поскольку маги отрицали саму концепцию души и вечной жизни после физической смерти.

– В каком смысле – после?

Дин наконец перевел на нее взгляд. В его глазах горело что-то незнакомое, темное. Больше, чем страх, сильнее, чем вера. Они казались немного безумными, но Дин при этом выглядел вполне вменяемым.

– Он приходил в нашу комнату уже после смерти, – его голос был едва громче дыхания. – Петр. Я тогда еще не знал, что он умер. Он вошел и выглядел почти как обычно. Только бледноват был и двигался немного странно. Я занимался и сначала не обратил на него внимания. Он подошел к своему столу, начал в нем рыться. Я что-то сказал ему. Сейчас уже не помню, спросил о чем-то. Он не ответил. Тогда я обернулся, а он достал свои папки, прижал их к груди и пошел обратно к двери. Я окликнул его снова, а он обернулся ко мне, прижал палец к губам и ушел. Только потом я узнал, что в это время он уже был под проклятием и ты отлевитировала его в лазарет, где он и умер. Но это был он, я клянусь тебе. Это был Петр. Он все забрал и ушел.

Хильда моргнула, не зная, как реагировать на этот рассказ. Слишком он не вписывался ни в ее собственные представления о мире, ни в местные традиции.

– Ты говорил об этом легионерам?

У Дина вырвался странный звук: то ли смех, то ли фырканье. Он отвернулся и покачал головой.

– С них сталось бы меня к докторам отправить или за ложное свидетельство привлечь. Ты ведь тоже мне не веришь?

Он покосился на нее с вызовом, но Хильда уверенно и быстро соврала:

– Верю. Я верю, что ты говоришь правду: это то, что ты видел. Осталось только выяснить, как такое возможно.

Ей показалось, что на лице сокурсника отразилось облегчение. Наверное, ему было тяжело держать подобное в себе все это время. И вместе с тем страшно произнести вслух. Ее реакция ободрила его и спровоцировала на еще одно откровение:

– Темные создания. От меня Петр знал, что Ларс увлекается темной магией и коллекционирует редкие, дорогие книги на эту тему. В тот день, когда вы с Вал подсели за наш столик, Петр спрашивал у Ларса, есть ли у него какая-то книга. Я не запомнил точное название, но там было что-то про темные создания.

Что-то царапнуло память Хильды, но как она ни старалась, ей так и не удалось поймать за хвост мелькнувшее в тот момент воспоминание.

Ощущение, что она забыла что-то важное, преследовало ее потом весь день. Даже более навязчиво, чем чувство голода после пропущенного завтрака. Хильда снова и снова прокручивала в голове разговор с Дином, особенно упоминание им книги, и ей казалось, что вот-вот – и она вспомнит, когда и где уже слышала такое название. Она перебирала в голове варианты, но все было не то.

Ее осенило только на следующее утро. Она буквально проснулась с этим воспоминанием или даже от самого воспоминания, поскольку оказалось, что еще очень рано. Валери, спавшая на соседней кровати, даже не пошевелилась, когда Хильда встала и принялась торопливо одеваться.

Пустые, погруженные в тишину общежитие и внутренний двор Академии выглядели сонными, кафе на первом этаже и не думало пока открываться, и до утреннего построения оставалось почти целых два часа. Наносить визиты в такое время едва ли могло считаться приличным, но у Хильды сон как рукой сняло, сердце билось быстрее обычного, и она просто не могла ждать. Поэтому уже четверть часа спустя она стучалась в дверь апартаментов куратора.

Тот открыл не сразу, а когда увидел ее, чуть ли не застонал. Он явно еще и не думал вставать и открыл дверь как был: в пижамных штанах и футболке с коротким рукавом. Хильда едва не забыла, зачем пришла, увидев его.

– Сатин, какого демона? – хрипло поинтересовался он, упираясь рукой в косяк двери, словно не желая пропускать ее внутрь. – Я могу хотя бы один раз на этой неделе выспаться?

– Я на минуту, – заверила его Хильда, беспардонно подныривая под руку и проникая в гостиную. – Мне нужна одна книга из тех, что мы просматривали в вещах Петра. Где они?

– Да все там же, – Мор неопределенно махнул рукой, с тяжелым вздохом закрывая дверь. – Я еще ничего не убирал.

Хильда тут же метнулась к коробкам, а Мор медленно побрел к дивану, как всегда после сна хромая больше обычного. У него слипались глаза, и едва он сел, его тут же потянуло лечь, но он сдержался, наблюдая, как его неугомонная курсантка с энтузиазмом перебирает книги, принадлежавшие ее сокурснику.

– Что за книга вам понадобилась так срочно?

– Вот эта! – Хильда как раз нашла искомое и присоединилась к нему на диване, демонстрируя довольно пугающую обложку.

– «О темных созданиях: классификация, описания, размышления», – прочитал Мор название. – И что это значит?

– Дин сказал мне, что именно эту книгу Петр просил у Ларса, – возбужденно сообщила Хильда. – Думаю, именно ее тот ему и передавал, когда я их видела. Она наверняка как-то связана с расследованием Петра. Кстати, Дин сказал, что Петр сам забрал все свои материалы и куда-то унес. Причем уже после того, как умер. Как такое, черт побери, возможно?

Она вопросительно уставилась на куратора, но тот только тряхнул головой и потер глаза.

– Не так быстро, Сатин. Боюсь, мне опять нужен кофе, чтобы понять, о чем вы говорите.

– Я и не знала, что вы такой кофеман, – она улыбнулась и тут же предложила: – Могу вам сварить. И еще могу приготовить завтрак.

– Серьезно?

– Вы сомневаетесь в моих кулинарных способностях?

– Нет, скорее, в вашем бескорыстии. Во что мне это обойдется?

– Вы внимательно выслушаете то, что узнала я, а потом расскажете, какие новости есть у вас. И да, вы отдадите мне половину приготовленного мной завтрака.

– Что ж, – он улыбнулся, – думаю, это приемлемая сделка. Только готовьте тогда побольше. По утрам у меня зверский аппетит.

– Хм, я это запомню, – пообещала Хильда, поднимаясь.

– Зачем?

– Мало ли… Вдруг когда-то еще пригодится. Показывайте, где у вас тут кухня.

Мор рассмеялся. Ее утреннее вторжение больше не выглядело таким уж неуместным. Он показал, куда идти, но по пути Хильда, конечно, заметила, что он хромает больше, чем обычно.

– Не обращайте внимания, – отмахнулся он. – По утрам всегда так. Тем более последнее время я много хожу и мало сплю. Это всегда усугубляет ситуацию.

– Тогда почему вы не хотите обратиться к темным, как советовал Норман? Может быть, они действительно смогут помочь? Или к самому Норману, если уж вы категорически против темных?

Хильда предложила это, уже изучая содержимое его кухонных шкафов и выбирая, что приготовить из имеющихся продуктов. Судя по всему, куратор не так часто готовил сам, поэтому особым разнообразием и оригинальностью его запасы не отличались, но ингредиенты на незамысловатый омлет с сыром и зеленью она приметила.

– Давайте вы сначала прослужите в боевом отряде шесть лет, Сатин, а потом мы вернемся с вами к этому разговору, – проворчал в ответ Мор, садясь за стол и растирая бедро. Самое больное место находилось ниже колена, но отдавало почему-то всегда в бедро.

– Приятно слышать, что вы уже считаете это для меня реальным, – усмехнулась Хильда, проворно ставя на огонь сразу две сковородки. – Кстати, мне больше нравится, когда вы называете меня по имени.

– Я это запомню, – пообещал он, наблюдая за ее действиями одновременно с интересом и легкой грустью. – Так что вы там говорили про Петра?

Хильда подробно пересказала ему разговор с Дином, за это время успев пожарить большой омлет и тосты и сварить кофе. К тому моменту, когда она поставила все это на стол перед куратором и села напротив, они уже успели выяснить, что Мор тоже не понимает, как мертвый Петр мог явиться в собственную комнату.

– Об этом надо подумать, – заявил он, осторожно пробуя омлет. – Я поищу какие-нибудь материалы на эту тему. А вы пока полистайте книгу. Может быть, сможете понять, ради какого раздела она понадобилась Петру.

– Хорошо. А что насчет кабинета ректора? Когда мы сможем туда попасть?

Мор недовольно поморщился, на мгновение отрываясь от еды, которую до этого уплетал с заметным аппетитом.

– С этим будет непросто. На ночь и вообще любое запланированное долгое отсутствие он запирает его такими заклятиями, что не мне их ломать. Днем обычно наложены только обычное запирающее заклятие и следящие чары. И то, и другое я могу обойти, но времени будет немного, а хуже всего то, что оно будет непредсказуемым. Так что вы туда даже не суйтесь.

– Почему это? – возмутилась Хильда, не успев до конца прожевать кусочек тоста.

– Потому! – отрезал Мор, но через пару секунд все же добавил: – Потому что у вас, как я уже говорил, вся карьера впереди. А если нас поймают, то Академии не видать ни мне, ни вам. И на этом ваша мечта стать легионером закончится.

Хильда насупилась, но спорить не стала. Какое-то время они ели молча, но потом она все-таки уточнила:

– Ладно. Когда вы собираетесь это сделать? Сегодня?

– Нет, завтра. Потому что есть еще секретарь в приемной. По пятницам он отпускает ее уже после обеда, и во второй половине дня есть шанс попасть в кабинет незамеченным.

Она кивнула, и доедали они уже в молчании. Только когда обе тарелки оказались пусты, Хильда с улыбкой предложила:

– Еще кофе?

– Нет, спасибо, – он покачал головой, допивая то, что оставалось в чашке. Положив подбородок на сложенные вместе руки, Мор торжественно посмотрел на свою курсантку. – Это было очень вкусно, Хильда. Лучший завтрак в моей жизни.

– Правда? – она просияла так, словно он опять напророчил ей большое будущее в качестве легионера.

– Правда, – в его взгляде снова появилась затаенная грусть, хотя губы продолжали улыбаться. – Но следующий наш совместный завтрак готовлю я.

Брови Хильды взметнулись вверх, она склонила голову набок и, тоже подперев подбородок руками, тихо пообещала:

– Я это запомню.

Глава 18

Как назло, в пятницу ректор торчал в своем кабинете весь день. И секретаря против обыкновения отпустил не в обед, а только после пяти вечера. После чего наконец вскоре отлучился сам. Мор, который, благодаря службе в Легионе, владел умением держаться поблизости, наблюдать и при этом не попадаться никому на глаза, сразу воспользовался этой возможностью, опасаясь, что другой может не представиться.

Сейчас наличие приемной секретаря перед кабинетом ректора играло ему на руку: на взлом охранных заклятий требовалось время, и делать это в приемной было куда безопаснее, чем в коридоре, в котором в любой момент мог появиться кто угодно.

Мор не имел ни малейшего представления о том, когда вернется ректор, но старался не торопиться. Он знал, что нервозная суета всегда в итоге забирает куда больше времени, чем спокойные, продуманные, методичные действия. И хотя сердце билось вдвое быстрее, чем обычно, со стороны ничто не выдавало его возбуждения.

Дверь поддалась ему достаточно быстро, следящие чары он успешно нейтрализовал, ни в какую скрытую ловушку не попал. Последнее особенно радовало: он опасался, что Шадэ после столь продолжительной службы заработал себе какую-нибудь форму паранойи. С него сталось бы поставить сложную, хитроумную защиту. Особенно в том случае, если он действительно в чем-то замешан или просто что-то скрывает.

Хотя все в итоге прошло гладко, Мор все равно вздрогнул и внутренне похолодел, когда услышал, как за спиной распахнулась дверь приемной.

– Не пугайтесь, это я, – шепнула Хильда.

– Сатин, какого демона? – почти прорычал Мор, обернувшись и убедившись, что это действительно она. Ему стоило некоторого труда ограничиться только таким выражением своего недовольства. – Мы же с вами договорились! Вы не лезете в это!

– Да, я даже удивилась, что вы так легко мне поверили, – она хитро улыбнулась, но, заметив выражение его лица, тут же посерьезнела. – Куратор, я втянула вас в это расследование. И ректора подозревать тоже первой начала я. И идея вломиться в его кабинет принадлежит мне. Поэтому и рисковать карьерой справедливо было бы мне одной, а не вам. Поэтому я как минимум иду с вами.

– Нет, – отрезал Мор, так и стоя на пороге уже вскрытого кабинета, но не входя. Он сверлил Хильду недовольным взглядом, который на нее совсем не действовал. И хуже всего было то, что сам Мор тоже почему-то не мог разозлиться на нее по-настоящему. Возможно, именно поэтому ни его взгляд, ни суровый тон совсем не производили на курсантку никакого впечатления. Но он все же предпринял еще одну попытку: – Вы идете по своим делам и не мешаете мне.

– Куратор Мор, – Хильда выразительно посмотрела на него, скрестив руки на груди, – вы правда считаете, что у нас есть время на эти препирательства? Давайте вы потом меня отчитаете? Ректор может вернуться в любую минуту.

Мор сжал зубы, покачал головой и махнул рукой, все-таки входя в кабинет. Хильда тут же скользнула за ним следом.

– Демон с вами. Потом только не плачьте, когда вас отчислят.

– Не буду, – пообещала Хильда. – Я вообще не из плаксивых.

– Не сомневаюсь.

Они осторожно прикрыли за собой дверь и сразу направились к письменному столу, предположив, что конверт, который видела Хильда, должен лежать именно там. Не обменявшись ни единым словом, они поделили между собой зоны поиска, принявшись искать в ящиках с разных сторон стола.

– Только не перемешивайте содержимое, – строго велел Мор. – Соблюдайте порядок: все должно остаться в том виде, в котором лежало до вас. Иначе Шадэ поймет, что в его столе кто-то рылся. Рано или поздно он вычислит, кто именно.

Хильда закатила глаза, процедив себе под нос что-то об очевидности, но ввязываться в дискуссию не стала, чтобы не терять концентрацию. У нее опыта в таких делах было несравнимо меньше, поэтому ей было гораздо сложнее сохранять внешнее спокойствие при внутреннем мандраже. Она видела, как слегка подрагивали руки, пока она перебирала бумаги. Ей казалось, что она физически ощущает, как утекают драгоценные секунды, пока она старается не нарушить порядок бумаг и при этом просмотреть каждую из них. Воображение против воли постоянно рисовало картину, в которой дверь кабинета внезапно распахивается, и ректор застает их за этим неприглядным занятием. Она, конечно, знала, что будет страшно и нервно, но не думала, что адреналин будет выплескиваться настолько крупными порциями. Причем она точно не знала, чего боится больше: что ее отчислят, что Мор потеряет работу или что они не смогут продолжить расследование.

– Посмотрите, это оно? – неожиданно спросил Мор, отвлекая ее от этих мыслей и образов.

Хильда едва взглянула на демонстрируемый им конверт и активно закивала. Она узнала и бумагу, и эмблему Темного Ковена. Если это был и не тот же самый конверт, то как минимум такой же, что означало бы, что ректор переписывался с темными регулярно.

Как только она кивнула, Мор вытряхнул содержимое конверта на стол. Это оказался небольшой, легкий медальон ручной работы: на тонкой круглой металлической пластине были выбиты линии, перемежавшиеся вкраплениями мелких полудрагоценных камней. Все это складывалось в довольно замысловатый рисунок. Даже не проверяя, и Мор, и Хильда поняли, что перед ними какой-то амулет. Вот только ни один из них не мог предположить его назначение, но можно было надеяться узнать его из короткой записки, выпавшей на стол вместе с ним.

– Довольно сильный темный след, – заметил Мор, проводя над медальоном рукой, поскольку Хильда сразу схватила небольшой листок бумаги.

– «Этот амулет позволит вам управлять вашим приобретением. Просто направляйте поток через него, как я показывал вам при встрече. Как и обещали, мы сделали поправку на то, что вы владеете только светлым потоком. Ждем второй половины оплаты за ваш заказ. Марк Арант», – прочитала Хильда вслух. И тут же повторила, нахмурившись: – Марк Арант?

– Глава Темного Ковена, – пояснил Мор, ища что-то взглядом на столе. – Вы были правы: у Шадэ какие-то дела с ними. Судя по всему, он что-то купил. Знать бы еще, что это и зачем оно ректору.

Он наконец нашел стопку небольших листочков, на которых обычно писали записки, передаваемые с феями, взял один и положил на стол рядом с медальоном. Пристально всмотревшись в рисунок, Мор резко хлопнул ладонью по листочку, создавая мгновенный магический отпечаток, копирующий амулет до мельчайших деталей.

– Арант, Арант, Арант, – между тем повторяла Хильда. – Ранта… Не ранта, а Арант. Вот что шептал Петр перед смертью. И Шадэ понял это, когда я рассказывала о случившемся. Мне еще тогда показалось, что он узнал слово «ранта». Я даже думала, что он сейчас что-то объяснит, но он промолчал.

Мор с интересом покосился на Хильду, но ничего не сказал: кабинет ректора, в который тот в любой момент мог вернуться, был неподходящим местом для обсуждений. Поэтому он только еще раз внимательно перечитал записку, запоминая ее до последней буквы, потом сложил все обратно в конверт и убрал его на место. Рисунок амулета он сунул в карман брюк и поторопил Хильду:

– Давайте убираться отсюда, версиями и мнениями обменяемся потом.

Они задвинули ящики, Мор бросил еще один взгляд на стол и пол рядом с ним, убеждаясь, что они ничего не сдвинули и не обронили, после чего оба выскочили обратно в приемную. Хильда сразу кинулась ко второй двери и приоткрыла ее, выглядывая в коридор, а Мор задержался, чтобы восстановить заклятия, которые перед этим снял. Если ректор вернется и не обнаружит их, он сразу поймет, что кто-то к нему забирался.

– Черт! Шадэ возвращается, – испуганно прошептала Хильда, когда он едва успел закончить с одним заклятием.

А она теперь испугалась по-настоящему, хотя объяснить свое присутствие в приемной было бы не так сложно, как в кабинете. Однако из-за резко накатившей паники в голову не лезло ни одной убедительной причины, почему они оба тут находятся. Хильда попыталась придумать, что такого она могла «вспомнить» и захотеть рассказать ректору о происшествии с Петром, но мысли путались, а секунды вновь неумолимо утекали сквозь пальцы.

– Сюда, – пару лаконично велел Мор, дернув ее за запястье.

Он затащил ее под стол секретаря, под которым они вдвоем пусть с трудом, но все же поместились, и задвинул стул за секунду до того, как внешняя дверь приемной открылась и послышались шаги ректора. Тот напевал себе что-то под нос и, очевидно, был в прекрасном расположении духа, но перед дверью кабинета он почему-то неожиданно замер и замолчал, как будто что-то услышал или почувствовал.

Вместе с ним почти остановилось и сердце Хильды. Если он обнаружит их сейчас, они точно ничего не смогут объяснить. Она взглянула на Мора, но тот только приложил палец к губам, давая знак сохранять тишину. Сам он выглядел абсолютно спокойным, хотя его сердце точно так же замерло, как и сердце его не в меру деятельной курсантки.

***

Секунды тянулись невыносимо долго, и поскольку Хильда не видела, что происходит и что ректор делает, ее нервы натягивались все сильнее, терпение грозило лопнуть в любую секунду.

Послышались шаги: Шадэ медленно подошел к столу, под которым они прятались, и остановился. Хильда видела носок его ботинка совсем рядом. Над головой что-то зашуршало, как будто он что-то перекладывал на столе, а потом Шадэ внезапно пошел прочь, дверь его кабинета открылась и через секунду громко хлопнула. В приемной повисла внезапная тишина.

Мор придержал Хильду за руку, прислушиваясь к этой давящей тишине, а потом кивнул и осторожно выдвинул стул. Они выбрались из-под стола и, снова не говоря друг другу ни слова, на цыпочках добрались до выхода и тихонько выскользнули в коридор, где торопливо пошли прочь.

Только на лестнице Хильда позволила себе шумно выдохнуть и даже издать какой-то невнятный звук в попытке сбросить напряжение.

– Вот это был адреналин, – нервно рассмеялась она.

Мор даже не улыбнулся в ответ. Он смотрел на нее осуждающе, скрестив руки на груди, всем своим видом демонстрируя недовольство.

– Ладно вам, не сердитесь, – тут же примирительно попросила Хильда. – Все же обошлось. И я вам пригодилась, согласитесь: я вовремя предупредила вас о том, что ректор возвращается. А то столкнулись бы с ним нос к носу в приемной.

– У меня на этот случай была заготовлена легенда, – холодно заявил Мор, спускаясь на один лестничный пролет вниз и продолжая излучать недовольство. – Только эта легенда никак не объясняла ваше присутствие, поэтому пришлось импровизировать.

Хильда смутилась, но постаралась не подать вида. Она последовала за ним, надеясь, что он быстро отойдет и перестанет на нее сердиться. Ведь так было всегда.

– Так как вы считаете, почему Петр повторял перед смертью имя Аранта? – спросила она, чтобы сменить тему. – Мог он его проклясть?

– Маловероятно, – Мор покачал головой, не забывая говорить строго. – Темный не может просто так разгуливать по территории Академии. Даже ректор не может дать ему такого права. Да и едва ли он стал бы убегать от вас по потолку. Скорее, смерть Петра действительно связана с его расследованием, а расследование – с ректором и его сделкой с Арантом. Возможно, Петр пытался вам об этом рассказать, но уже был не в состоянии говорить связно.

Хильда кивнула, соглашаясь с тем, что эта версия выглядит более правдоподобной. Они уже дошли до первого этажа и вышли на улицу, но не через центральный вход, а через боковой, поскольку спускались по запасной лестнице, чтобы избежать лишних случайных встреч. Хотя в это время суток основной учебный корпус и так почти полностью вымирал.

Мор остановился на маленьком скромном крыльце, полной грудью вдыхая прохладный вечерний воздух, который в последние дни запах осенью: в нем появился едва уловимый аромат прелой листвы, к которому сейчас примешивался и запах недавно прошедшего дождя. Земля была мокрой, траву усыпали мелкие бриллианты капель, на дорожках собрались небольшие лужи, скамейки, расставленные по внутреннему двору в достатке, тоже промокли. К тому же уже сгущались сумерки, становилось холоднее, поэтому и студенты, и преподаватели предпочитали прятаться в зданиях.

Тишина и свежий влажный воздух помогли успокоить сердцебиение и нервы и обрести то душевное равновесие, которое Мор старательно демонстрировал, но на самом деле не испытывал. Хильда, которая в отличие от него и не пыталась скрывать свое возбуждение, затормозила рядом лишь на секунду, а потом торопливо сбежала по ступенькам вниз, резко обернулась и громко спросила:

– Так что мы будем делать дальше?

Мор недовольно поморщился и оглянулся по сторонам, убеждаясь, что поблизости никого нет и ее вопроса никто не слышал. Конечно, ничего такого она не спросила, но все равно не стоило привлекать к себе лишнее внимание.

Он не мог винить Хильду в неосторожности. Было видно, как блестят ее глаза и как по телу то и дело пробегает нервная дрожь. Да, при серьезных выбросах адреналина лихорадка в мягкой форме могла настигать и без боя. Курсанты Академии Легиона регулярно использовали боевую магию на занятиях и на самостоятельных тренировках, а тело их еще не так привыкло к этому, как у действующих легионеров. Не все даже понимали порой, что с ними происходит, а уж контролировать это состояние и вовсе могли единицы.

Поэтому Мор не стал ничего говорить, просто спустился вслед за Хильдой, чтобы ей не приходилось кричать.

– Попытаемся узнать, что это за амулет. И еще я пока не разобрался с явлением Петра в комнату после собственной смерти. А вам удалось выяснить, какой раздел мог интересовать его в той книге?

Хильда огорченно помотала головой.

– Увы, нет. Ни закладок, ни пометок, ни загнутых страниц. Я начала изучать содержание, но пока меня не осенило.

– Все равно продолжайте. Может быть, пересечение наших изысканий что-то даст.

Она активно – слишком активно – закивала, едва не пританцовывая на месте во время всего их разговора. И внезапно предложила с улыбкой:

– Не проводите меня до общежития? Или хотите, я провожу вас до вашего?

– Вообще-то у меня рабочий день еще не закончился, – напомнил Мор. – Так что мне надо вернуться в кабинет. Но я провожу вас.

Они двинулись по узкой дорожке в сторону студенческого общежития. Мор искоса поглядывал на Хильду, замечая, что ту все еще колотит. Она кусала губы и совершала много лишних движений, которые даже не осознавала. Ей бы выпить, но он решил, что такое предложение с его стороны будет выглядеть непедагогично.

– Мне же, наверное, нужно еще написать Тане, да? – вспомнила Хильда, зачем-то немного обгоняя его и поворачиваясь так, чтобы быть к нему лицом. Шла она теперь спиной вперед. – Чтобы узнать подробнее про ее сны. Или даже лучше сразу навестить ее в Орте. Завтра выходной, я могу покинуть территорию Акаде…

Она осеклась, предсказуемо зацепившись за что-то ногой и едва не упав. Мор среагировал мгновенно: одной рукой вцепился в ее плечо, сжав его почти до боли, другой успел перехватить под поясницу, а потом резко дернул на себя.

Хильда тихо охнула, оказавшись прижатой к нему. Она тоже вцепилась в его плечи, то ли ловя равновесие, то ли используя этот повод, чтобы обнять его. Ни один из них не сделал попытки отстраниться даже тогда, когда стало понятно, что она не упадет.

– Спасибо, – пробормотала Хильда.

Она старалась смотреть ему в глаза, но ее взгляд снова и снова сползал на губы, которые сейчас кривились в едва заметной улыбке. Прикосновение теплых рук куратора, продолжавших обнимать ее и прижимать к нему, на фоне холодного осеннего воздуха ощущалось особенно остро и заставляло сердце с каждой секундой биться все быстрее. Хильда обожала это состояние почти влюбленности, когда она чувствовала, как ее тянет к человеку, и уже видела в его глазах ответное желание, но главных действий и слов еще не случилось.

Она открыла рот, собираясь сказать что-нибудь провокационное, насмешливое, дразнящее, но Мор вновь сумел удивить ее, внезапно накрыв ее губы своими. Он держал ее недостаточно крепко, чтобы она не смогла вырваться, но у Хильды и мысли такой не возникло. Наоборот, она скользнула руками по его плечам, обнимая за шею и прижимаясь к нему еще теснее, с готовностью отвечая на поцелуй. Она ждала его целую неделю, с того вечера в темном переулке. И то, что еще секунду назад его ничто не предвещало, ее совершенно не трогало.

Его губы действительно оказались такими мягкими, как ей порой представлялось. Они одновременно ласкали и требовали, заставляя на короткое время забыть обо всем на свете: о Петре, о странной тени, о риске исключения, если их увидят. Ни один из них даже не заметил, как с неба снова упали крупные холодные капли дождя. Хильда чувствовала только, как ее сжимают в объятиях и как легкие начинают гореть от нехватки кислорода, потому что дышать она тоже забывала.

Кончилось все почти так же внезапно, как и началось. Когда Мор отстранился и заглянул ей в глаза, меньше всего она ожидала услышать вопрос:

– Ну как, вам стало лучше?

– Что?

– Лихорадка, Сатин, – насмешливо пояснил он, выпуская ее из объятий. – Вас трясло почти как после того болота. Но вы все-таки сегодня ни с кем не сражались, поэтому я надеюсь, что простого отвлечения хватит.

Несмотря на то, что на этот раз поцелуй все-таки состоялся, укол разочарования оказался еще более болезненным, но Хильда постаралась не подать вида. Чтоб его демоны забрали с его проклятой лихорадкой!

– А если я скажу, что не помогло и меня все еще лихорадит? – с вызовом поинтересовалась она. – Переспите со мной, как подобает хорошему командиру?

– Вы обиделись?

– На то, что вы меня поцеловали? Нет, что вы, – она покачала головой и отступила на шаг назад. – Но я была о вас лучшего мнения, куратор Мор. Мне казалось, что вы не будете прятаться за нелепыми объяснениями, если поцелуете девушку. И честно признаете, что вы поцеловали ее, потому что вам этого хотелось.

Она выжидающе смотрела на него, гадая, что он скажет в ответ, но он вновь спрятался за маской холодной отчужденности – его «дежурной».

– Я ваш куратор, Хильда, – напомнил он ровным тоном. – Я не имею права хотеть вас поцеловать.

– Целовать тоже не имеете права, – она пожала плечами и отступила еще на шаг. – Но хотя бы на это у вас смелости хватило. Всего хорошего, куратор Мор. Дальше можете не провожать.

Она повернулась и пошла прочь, снова заставляя себя не оглядываться.

А он снова смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, не обращая внимания на дождь, усиливающийся с каждой секундой.

Глава 19

Как Хильда ни старалась не думать о внезапном поцелуе куратора, он не шел у нее из головы. Это был далеко не первый поцелуй в ее жизни, но она подозревала, что запомнится он надолго, лучше, чем все предыдущие.

До сих пор в ее жизни все было просто: ей нравился парень, она давала ему это понять, они начинали общаться, а уж как долго это продлится и как далеко зайдет, зависело от общения. Бывало и наоборот: она кому-то нравилась, он давал ей это понять, она оценивала, насколько он ей симпатичен, и в результате решала, стоит ли общаться более близко.

Она часто испытывала щекочущее чувство поверхностной влюбленности, но дальше дело не заходило. В лучшем случае ей какое-то время было весело, хорошо, интересно, но никакого душевного трепета она не испытывала. Как никогда не чувствовала разочарования, стоило отношениям закончиться. Если парень выступал инициатором расставания, она порой умудрялась остаться с ним во вполне дружеских отношениях. Ей не раз доводилось утешать рыдающих подруг, но сама она ни разу не плакала ни на чьем плече из-за того, что кто-то не разделил ее симпатию или решил бросить.

Сейчас же все складывалось иначе. Она испытывала незнакомое смятение, думая о Море и о том, что произошло. Ей отчаянно хотелось верить, что он действительно поцеловал ее, не сумев противиться желанию, а лихорадку приплел только из-за того, что подобное поведение с его стороны было против правил. Однако в голову настойчиво стучался вопрос: «А что, если причиной действительно стала исключительно лихорадка?» Тогда она выдала желаемое за действительное и к тому же выставила себя полной дурой. Как в тот раз в переулке. Такая вероятность отчасти злила ее, а отчасти вызывала незнакомое, тянущее чувство в груди, похожее на смесь тоски и страха.

Нечто подобное она порой испытывала, пока готовилась к поступлению в Академию. Иногда ей казалось, что ничего не выйдет, и она не сможет добиться желаемого. В такие моменты ее пробирал страх, смешанный с отчаянием. Служба в Легионе была одним из самых страстных желаний в ее жизни.

И вот теперь появилось еще одно, не уступавшее по силе: ей хотелось, чтобы симпатия Мора к ней оказалась настоящей, а не плодом ее воображения. И не его игрой с молоденькой курсанткой, которую он просто умело соблазнял, заставляя хотеть и добиваться его внимания. Ей не хотелось верить, что он может быть из числа мужчин, ради собственного удовольствия манипулирующих женщинами. Но, может быть, она просто придумала себе его благородным, смелым воином, какими были в ее представлении все боевики?

Она думала об этом весь вечер, то кусая губы от волнения и досады, то касаясь их кончиками пальцев, закрывая глаза и вспоминая, как он ее целовал. Она воскрешала в памяти мельчайшие детали, даже те, что в тот момент от нее ускользнули: уверенность и требовательность его губ, тяжелое дыхание, смешивающееся с ее, холодную щекотку капли дождя, стекающей по разгоряченной щеке, судорожные движения теплых сильных рук, словно они и хотят сжать ее крепче, и противятся этому желанию.

И еще он закрывал глаза. Почему-то Хильде казалось это важным, ведь ей самой тем труднее было держать глаза открытыми, чем сильнее была симпатия.

Сны ей в ту ночь снились очень красочные и совершенно неприличные, но она не возражала. Хотя бы во сне куратор не оправдывался ни за что из того, что делал. Оставалось только решить, как вести себя с ним после всего.

В субботу утром оказалось, что решать нужно скорее, поскольку сразу после завтрака фея принесла Хильде записку, в которой Мор просил ее через час явиться к порталам. Особенно интриговала приписка, в которой он просил одеться в гражданскую одежду.

«Не хочу привлекать к нам внимание там, куда мы отправимся», – объяснял он.

Но на этом объяснения заканчивались, что, конечно, будоражило воображение. Хильда принялась перебирать вещи в шкафу, размышляя о том, куда и зачем Мор собрался. О вчерашнем поцелуе он, естественно, в записке ни словом не обмолвился. Кто же будет собственноручно создавать такой компромат на себя?

Первый выбранный вариант одежды – узкое, короткое, но достаточно теплое для осенней погоды платье – Хильда уже через секунду раздраженно стянула с себя, посчитав его слишком «выходным» и «девчачьим». Оно смотрелось так, словно она собралась на свидание. Будет очень смешно, если он уже думать забыл про их поцелуй накануне, и зовет ее по какому-нибудь делу, связанному с их негласным расследованием.

Второй вариант она выбирала уже с прицелом на деловой характер встречи: удобные брюки и немаркий свитер. И сняла все это спустя полминуты. Очень уж уныло оно выглядело. А вдруг он все-таки имел в виду что-то романтическое? Теоретически такое тоже было вполне возможно. Вдруг ее слова, сказанные напоследок, все-таки возымели действие, и он решил не скрывать чувств? Хильда была достаточно оптимистичным человеком, чтобы пока еще надеяться на это.

– Ты на свидание, что ли? – удивленно поинтересовалась Валери, наблюдавшая за ее метаниями с кровати, когда Хильда примеряла уже пятый вариант.

– Да если бы я знала! – раздраженно процедила та, очередной раз раздеваясь.

С минуту простояв в одном нижнем белье посреди вороха извлеченной из шкафа одежды, она позволила себе издать звук, похожий на рык, и топнуть ногой, после чего принялась неаккуратно запихивать вещи обратно в шкаф. Ей не нравилась эта внезапно появившаяся нерешительность, поэтому она спросила себя, как бы она оделась, если бы ее позвал не Мор. Просто какой-нибудь парень пригласил бы отправиться куда-то в выходной день. Или даже не парень, а подружка.

В итоге Хильда снова вытащила из шкафа самое первое платье. Оно ей нравилось, и она чувствовала себя в нем комфортно. Пусть и выглядела нарядившейся, что с того? Если он имел в виду что-то романтическое, то оценит. А еслинет, она всегда может сказать, что у нее еще одна встреча сегодня. Пусть думает, что у нее свидание с кем-то другим!

Когда она наконец собралась, час, отведенный Мором в записке, истек. После секундного колебания Хильда все равно надела туфли на высоком каблуке. Они хорошо подходили к платью, и в них ее ноги выглядели еще длиннее. Ко времени она уже все равно опоздала, так что можно не бежать.

Куратор, конечно, ждал ее у порталов, недовольно посматривая на часы и нервно – по сторонам. Время от времени к порталам подходили курсанты и преподаватели, покидающие Академию, и ему явно хотелось, чтобы Хильда появилась в тот момент, когда у порталов не будут толпиться другие люди. Поэтому, невзирая на и без того заметное опоздание, она притормозила, увидев Гедеона Соло. Она дождалась, пока он, перекинувшись с Мором парой фраз, скрылся в портале, и только после этого поторопилась к куратору, который уже снова смотрел на часы.

– Извините за опоздание, куратор Мор. Не ожидала вашего приглашения, оно немного сломало мне планы на день.

Мор вскинул голову, открыв рот, чтобы что-то ответить, но слова так и застряли у него в горле. Он скользнул взглядом по изгибам ее тела и стройным ногам и только после этого заставил себя снова посмотреть ей в лицо, но дар речи ему это не вернуло.

Хильда довольно ухмыльнулась. В глубине души она рассчитывала именно на такую реакцию, поэтому легкую куртку, которую взяла с собой на случай, если они отправятся куда-то на улицу, держала в руках, чтобы она ничего не скрывала. В конце концов, куратор непростительно редко видел ее в чем-то, кроме курсантской формы. Если вообще видел.

Она почти не сомневалась, что сама впервые видит его в обычной одежде. Даже в Орте он носил преподавательскую форму, которая хоть и отличалась от военной, все же оставалась формой. А сейчас в удобных темных брюках из плотной и прочной ткани, которая в этом мире отчасти заменяла джинсовую, светлой рубашке и с накинутым на плечи свитером он выглядел еще моложе, чем обычно. И о том, что он ее преподаватель и куратор, помнить становилось труднее.

– В чем дело? – с игривой улыбкой поинтересовалась она, поскольку он так и продолжал молча смотреть на нее. – На мне недостаточно гражданская одежда? Что-то не так?

И она развела руки в стороны и медленно обернулась вокруг своей оси, решив «добить» его на случай, если он недостаточно хорошо ее рассмотрел.

– Все так… то есть прекрасно… то есть… ты прекра… – запинаясь, начал он, но тут же заметно разозлился на себя, прикрыл глаза, собираясь с мыслями, и уже ровнее закончил: – Я хотел сказать, вы прекрасно выглядите, курсантка Сатин.

– Хильда, – поправила она. – Мне больше нравится Хильда. Вы обещали запомнить.

Он наконец понял, что она его провоцирует. Или был твердо намерен оставить до поры их опасный флирт, а теперь сдался. В любом случае растерянность на его лице сменилась мягкой, почти нежной улыбкой, в которой уже не сквозило, а отчетливо виделось восхищение.

– Я помню.

– Значит, вы не называете меня так нарочно? – уточнила Хильда, изображая огорчение.

– А что еще мне остается? – на этот раз в его голосе ей почудилась вполне отчетливая горечь.

Если до сего момента Хильда в некотором смысле боялась того, что он не чувствует ответной симпатии к ней, то сейчас испугалась другого: что с ним все гораздо серьезнее. Поэтому она стерла с лица улыбку, надела куртку и плотно запахнула ее полы, обхватив себя руками.

– Так куда мы держим путь?

Мор заставил себя оторвать взгляд от нее и повернулся к порталу, настраивая его на нужное место назначения. Закончив с этим, он не оборачиваясь велел:

– Следуйте за мной.

Хильда шагнула за ним в портал, ожидая чего угодно. И все равно оказалась не совсем готова к веселой музыке и пока еще не слишком активной суете торгового центра в первой половине выходного дня. Зато сам торговый центр узнала сразу: это был самый крупный и популярный в Аларии, столице мира магов. Первый раз она побывала здесь еще тогда, когда училась на спецкурсе. Их отправили сюда для покупки бальных нарядов ко Дню Развоплощенных.

– Нам сюда, – поманил ее Мор, вырывая из удивленного ступора.

Хромая почти незаметно, он зашагал в сторону небольшого ресторана. Одного из тех, где было красиво, уютно и вкусно, а не строго, пафосно и непонятно, что именно ты только что съел. Брови Хильды сами собой взметнулись вверх, да так там и оставались, пока Мор о чем-то тихо переговаривался с встречающей гостей на входе девушкой. Та выслушала его, кивнула и повела их к самому дальнему столику в углу, который находился в уютном закутке. Это был бы идеальный столик для романтического свидания, если бы он не был рассчитан на четырех человек.

Мор сел за стол, Хильда, все еще немного шокированная происходящим, последовала его примеру и села напротив. Девушка, проводившая их к столику, оставила перед ними два меню и пожелала приятного отдыха.

Хильда машинально открыла меню, но Мора оно ничуть не заинтересовало. Вместо этого он снова посмотрел на нее, и на этот раз его лицо было спокойным, сосредоточенным и равнодушным, как и всегда.

– Я решил, что здесь нам будет безопаснее всего поговорить. По поводу того, что мы выяснили вчера. И заодно узнать кое-что еще.

– О, – лаконично отреагировала на это Хильда, с некоторым разочарованием захлопывая меню. – А я грешным делом подумала, что у нас с вами свидание. Видимо, я обречена неверно толковать ваши действия.

На его непроницаемом лице появилась едва заметная тень. Мор на мгновение отвел взгляд в сторону, но тут же снова посмотрел на Хильду.

– Да, пожалуй, об этом нам тоже стоит поговорить. И лучше тоже здесь, а не в Академии… – его взгляд снова скользнул в сторону и на этот раз упал на кого-то за спиной Хильды. – Но это мы сделаем попозже, наедине.

Хильда обернулась, чтобы посмотреть, кого он увидел, и в очередной раз за этот день удивилась: к их столику приближалась чета Норман. Таня улыбалась ей, ее муж как всегда излучал вежливую отрешенность. В этот раз это была доброжелательная вежливая отрешенность.

– О, так у нас свидание парами, – вырвалось у Хильды, когда Норманы подошли ближе и поздоровались с ними.

Они удивленно переглянулись, опускаясь каждый на свой стул. Таня села рядом с Мором, а Ян – рядом с Хильдой. Потом оба вопросительно посмотрели на Мора, и тот одарил Хильду выразительным взглядом, прося вести себя сдержаннее.

– Она шутит, – спокойно объяснил он. – Давайте не будем отвлекаться. Я вас пригласил сюда, потому что нам, как мне кажется, известны разные части одной и той же истории, связанной с Академией Легиона. И пора нам эти истории объединить, пока не пострадали другие люди. Госпожа Норман, – Мор повернулся к Тане, – Найт Фарлаг обмолвился недавно, что вам снятся кошмары о несчастье в Академии. Я сначала не придал этому значения, но потом вспомнил о даре предвидения, которым обладала Рона Риддик… Это ведь не просто кошмары, да?

Таня переглянулась с мужем. Доброжелательная отчужденность Яна сменилась хмурой сосредоточенностью. Пару мгновений он переводил взгляд с Мора на Хильду и обратно, потом повернулся к жене и едва заметно кивнул ей.

– Во-первых, называйте меня Таней, господин Мор, – с улыбкой предложила та. – Нам давно пора помириться.

– Согласен, – кивнул Мор, вежливо улыбаясь в ответ. – Но тогда и я для вас Дилан.

Таня тоже кивнула и без лишних слов перешла к своему «во-вторых». Она подробно рассказала им о своих снах, ничего не утаивая. Несколько раз ей пришлось прерваться: в первый – когда официант предложил им сделать заказ, и во второй – когда он его принес.

– И ты мне ничего не сказала? – нахмурилась Хильда, временно забывая обо всех своих странных отношениях с Мором и полностью переключаясь в рабочий режим. – Если ты знаешь, что это предвидение…

– Не расстраивайтесь, Хильда, – сдержанно улыбнулся Ян. – Она даже мне долгое время не рассказывала некоторые подробности.

– Ребят, вы вообще представляете, каково это? – Таня обвела всех троих несчастным взглядом. – Видеть во сне мертвых друзей и еще получить удар мечом в живот от любимого мужа?

– Мы все понимаем, – мягко заверил Ян.

– К тому же у нас есть основания подозревать, что это не настоящее предвидение, – теперь Таня смотрела только на Хильду. – Найт сварил для меня снадобье. Когда сон приснится снова, оно даст знать наверняка, наведенный он или нет. Но пока он не снился.

– Основания подозревать? – удивился Мор. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве можно навести сон, не используя темную магию? И разве можете вы сомневаться насчет следа?

Таня и Ян снова переглянулись, и на этот раз уже Таня выразительно кивнула, предлагая мужу все объяснить. Тот тяжело вздохнул, но все же, понизив голос, торопливо объяснил про «серый» поток, чем вызвал одновременно недоверчивое и озабоченное выражение на лице Мора. Было видно, что он не может принять теорию с потоком Хаоса на веру, но при этом его крайне тревожит то, что как минимум двое бывших темных могут обладать силой, неподконтрольной Легиону. Хильда отнеслась ко всему этому гораздо спокойнее.

– То есть вы подозреваете человека, обладающего некой «серой» магией, которую нельзя отследить, – резюмировал Мор. – В этом мы расходимся. В нашем деле отчетливо пахнет темной магией.

– Но то, что я видела в коридоре, я сама тоже определила как «тень», – напомнила Хильда. – И Таня видела во сне нечто подобное. Это едва ли простое совпадение, верно?

– А что именно у вас происходит? – поинтересовалась Таня.

Настала очередь Мора и Хильды делиться информацией. Что они и сделали, активно перебивая и постоянно дополняя друг друга. Слушая их, Таня и Ян время от времени загадочно улыбались и бросали друг на друга многозначительные взгляды, словно спрашивая: «Ты видишь то же, что и я?»

Под конец рассказа Мор достал из кармана сложенный вдвое листочек, на который он скопировал рисунок амулета, и протянул его Норману.

– Вот такой амулет с письмом от Марка Аранта мы нашли вчера в кабинете ректора. Вам этот рисунок о чем-нибудь говорит?

– По самому амулету мне было бы проще определить его назначение, – заметил Ян, сосредоточенно изучая рисунок.

– Боюсь, что тогда Шадэ точно понял бы, что кто-то вламывался в его кабинет, – недовольно фыркнул Мор.

– Да, конечно, я понимаю. Точно могу сказать, что это амулет подчинения. Разумное существо, то есть человека, с его помощью подчинить нельзя, но животное или темное создание – вполне. Точнее сказать не могу…

Выражение его лица вдруг изменилось, и он посмотрел на Таню, на этот раз безмолвно спрашивая, пришла ли ей в голову та же мысль, что и ему. И судя по тому, как расширились ее глаза, так оно и было.

– Что? В чем дело? – насторожилась Хильда. – Норманы, не тяните резину, разговаривайте вслух.

– Низшие, – выдохнула Таня всего одно слово.

– Низшие? – переспросила Хильда. – Думаете, этот амулет подчиняет их?

– Развитым интеллектом эти кровожадные твари точно не обладают, – заметил Мор.

– С тех пор, как Геллерт Ротт пытался использовать низших для теракта в Орте, я задавался вопросом, как он ими управлял, – добавил Ян. – Все-таки это очень свирепые существа, едва ли поддающиеся дрессировке. Я тогда решил, что он играл на простейших инстинктах: когда надо – подкармливал, в других случаях держал впроголодь и приманивал потом в нужные места едой. Но теоретически мог использовать и магию.

– Дайте-ка я уточню, – напряженно вклинилась Хильда. – Вы думаете, что Шадэ заказал у Аранта низших и амулет, управляющий ими? Зачем?

– То, что я вижу в своих снах, чем-то напоминает мне трагедию, которую Ротт готовил в Орте, – пояснила Таня. – И у нас есть основания полагать, что тот второй «серый» маг, который стоит за моими снами, был связан с Роттом. Поэтому мы с Яном буквально накануне предположили, что этот маг может пытаться воплотить в жизнь его план по захвату власти, который мы когда-то сорвали.

– Какой именно план? – Мор нахмурился, поскольку два года назад его никто не посвящал в детали. – Устроить акцию устрашения? Зачем монархистам это теперь?

– Месть за смерть истинного с их точки зрения короля, – предположила Хильда, бросив быстрый взгляд на Нормана.

– Вы правы, в этом случае было бы логичнее убить меня, – кивнул тот, правильно расценив ее взгляд. – Но два года назад Ротт собирался провести не просто акцию устрашения. Он рассчитывал, что канцлер объявит чрезвычайную ситуацию, и Легион получит дополнительные полномочия. После этого он собирался убить канцлера и возглавить Республику в условиях кризиса. И спасти ее, сделав из меня главу монархистов.

– Этот план все еще может частично сойтись, – снова подала голос Таня. – Только место они могли решить сменить и устроить трагедию не в Орте, а в Академии Легиона.

– Почему именно у нас? – усомнилась Хильда. – Курсанты академии – это не напуганные студенты спецкурса. Я недавно в одиночку почти одолела настоящего некроманта, между прочим, а я только второй год учусь…

Мор демонстративно кашлянул, глядя на нее со смесью удивления и тщательно скрываемого восхищения. Скорее всего, ее наглостью.

– Что? – возмутилась Хильда. – Я ведь сказала: почти. Неважно, – она махнула рукой, – суть в том, что нас голыми руками не возьмешь.

– У вашей Академии, как и у Легиона в целом, есть одна серьезная уязвимость, которую вы никак не хотите устранить, – ворчливо возразил Ян. – Вы как огня боитесь темной магии. И сотня низших способна серьезно проредить ваши ряды. Это будет достаточно страшно. Удар придется не только по Республике, но и по Легиону, по его авторитету. Или… тому, что от него осталось.

– Легион падет, а вслед за ним падет и Республика, – еще раз процитировала Таня. Слова Яна из своего сна она знала наизусть. – Древний король вернется и на обломках старого мира построит новый, лучший мир.

– Вопрос первый: где они теперь возьмут короля? – Скрестив руки на груди, Хильда откинулась на спинку стула и с сомнением посмотрела на Норманов. – Кое-кто радикально разобрался с наследником Гордона Геллерта.

– И вопрос второй, – в тон ей добавил Мор, – как они захватят власть, если старший легионер столицы сейчас Мари Бон?

Ян и Таня снова многозначительно переглянулись, после чего Ян внимательно посмотрел на Мора и поинтересовался:

– А вы хорошо знаете госпожу Бон?

– О, они знакомы достаточно близко, – насмешливо хмыкнула Хильда.

Мор снова недовольно посмотрел на нее и поторопился уточнить:

– Она была командиром моей группы, когда я только начинал служить в Легионе. Она хороший легионер.

– А еще она была хорошей подругой Геллерта Ротта по Академии, – добавила Таня. – Мой отец навел справки. Они учились на одном курсе. Только она пошла в боевой отряд, а он – в следователи.

– Нет, – Мор даже головой помотал для убедительности. – Ее можно исключить из списка подозреваемых. Она не монархист.

– Да как вы можете такое знать наверняка? – недовольно проворчала Хильда, вновь испытывая неприятное колющее чувство в груди, слушая как Мор говорит о Мари Бон. – Вы были знакомы пять минут.

– И тем не менее, в ней я уверен, – упрямо повторил Мор.

– Может быть, она и не монархист, – согласилась Таня. – В моем сне речь идет о возмездии. Око за око, любовь за любовь. Вы уверены, что она не была влюблена в Ротта?

Мор растерянно замолчал: видимо, с этим он не мог поспорить столь же уверенно. Он откинулся на спинку стула, хмурясь и крутя в руках чайную ложку. Остальные молчали, глядя на него.

– И все равно, я не верю, что Мари Бон могла предать Республику, – заявил Мор после паузы. – Вы строите предположения на базе сна, который сами же считаете наведенным.

– Дело в том, господин Мор, – терпеливо пояснил Ян, – что одним из условий наведенного сновидения является правдивая основа. Можно исказить или перевернуть ряд фактов, что-то добавить, а что-то попытаться скрыть, но основа все равно должна быть. Что-то реальное. И в данном случае разумно предположить, что на балу в Академии Легиона действительно произойдет что-то страшное. И вероятно, меня попытаются подставить, как меня подставляют в Танином сне. Точно так же что-то из того, что Тане говорят во сне, должно быть правдой.

– Ладно, предположим, монархисты или то, что от них осталось, готовят нам бяку, – снова перехватила инициативу Хильда. – Предположим, они насылают на Таню сон, чтобы ее запутать и заставить сомневаться в муже. Предположим, Мари Бон и ректор Шадэ как-то в этом замешаны. Возможно, те тени, которые Таня видит во сне, – это низшие, которых от нее попытались скрыть. Но то, что я видела в коридоре, где прокляли Петра, едва ли было низшим. Они не владеют магией. Ни темной, ни светлой. Низший не мог проклясть Петра. Он бы скорее разодрал ему глотку. Удалиться мог и по потолку, конечно. Но кто тогда приходил в комнату Дина под видом Петра? И если за всем этим стоит какой-то «серый», то почему Петра прокляли темной магией?

– Я и не утверждаю, что в нашей теории нет белых пятен, – пожал плечами Ян. – Но узнать точнее, что именно Шадэ заказал у Аранта, можете только вы.

Мор и Хильда переглянулись и вопросительно уставились на него.

– Найти это! Очевидно же, что Шадэ должен прятать это где-то в Академии. В каком-нибудь подземелье.

– А ты не можешь спросить у Аранта? – неожиданно предложила Таня. – Вы же общались, и он помогал тебе.

– Едва ли. Арант – делец. Он помог мне, потому что знает, что я могу ему пригодиться. По крайней мере, он всячески намекал мне, что придет день, когда он тоже меня о чем-нибудь попросит. Но он не выдаст своего клиента. Это верный способ потерять остальных.

– Значит, нам нужно понять, где Шадэ прячет то, что купил у Аранта, и узнать точно, что это такое, – резюмировал Мор. – Что ж, задача ясна.

– А мне нужно снова увидеть этот сон, – простонала Таня, – но он как назло больше не снится.

– Дай ему время, – мягко велел Ян. – Ты и раньше видела его не слишком часто.

– А мне нужно убедить Валери не ходить на этот проклятый бал, – пробормотала Хильда. – Не хочу еще и за нее всю дорогу переживать.

– Ну а мне сегодня нужно успеть еще на две встречи, – усмехнулся Ян. – Поэтому если вы не против, на этом мы оставим вас наедине.

Хильда совершенно точно была не против. А у Мора не оставалось выбора.

Глава 20

– Знаете, я тут вспомнила забавный факт, – задумчиво протянула Хильда, провожая взглядом подругу и ее мужа. – После того, как профессор Норман впервые поцеловал Таню, он извинялся и обещал, что больше так не будет. – Она снова повернулась к куратору и улыбнулась ему. – И чем это закончилось? Они женаты и вполне счастливы. Хотя я и не в восторге от того, что он ей в отцы годится.

Мор едва заметно приподнял брови, выдерживая ее насмешливый взгляд с достоинством и абсолютным спокойствием на лице.

– Полагаю, вы не позволите мне соскочить с этой темы, верно?

– Неужели вы на это надеялись? – подперев подбородок руками, хмыкнула Хильда.

Он едва заметно мотнул головой, на мгновение все же опустив взгляд в стоявшую перед ним чашку.

– Тогда полагаю, что тоже должен извиниться перед вами. Не за поцелуй, – торопливо добавил он, снова взглянув на нее и заметив тень разочарования на ее лице. – А за то, что пытался спрятать его истинные причины за лихорадкой. Говорят, что привычка – вторая натура. И в данном случае привычка меня подвела. В боевом отряде принято все списывать на лихорадку.

– Неужели?

– Представьте себе.

Мор подался немного вперед, наклонился к ней через стол, опираясь на сцепленные в замок руки.

– Но, раз уж у нас пошел такой разговор, я буду с вами откровенен. Вы мне нравитесь, Хильда. Я обратил на вас внимание еще в Орте, а после того, как снова встретил здесь, понял, что вы мне нравитесь гораздо сильнее, чем следовало бы. И чем мне самому этого хотелось бы. Вы смелая, дерзкая, уверенная в себе, красивая и, не побоюсь этого слова, очень сексуальная. Я поцеловал вас, потому что давно этого хотел. И ненадолго потерял контроль. Плохо только, что вы тоже этого хотели. Возможно, даже сильнее, чем я.

– Что же в этом может быть плохого? – не поняла Хильда. Она тоже подалась вперед и наклонилась к нему, почти до мельчайших деталей копируя его позу. – Я вам нравлюсь, вы мне нравитесь… Звучит, как взаимность, вы не находите?

Он улыбнулся, но улыбка эта выглядела печально.

– Плохо то, что я ваш куратор, а вы моя курсантка. Я на десять лет вас старше. Это не критично, мы оба знаем примеры союзов с куда большей разницей в возрасте, но…

Он замолчал, как будто не зная, как именно объяснить, что имеет в виду. Хильда терпеливо ждала, пока он подбирал слова, чувствуя, что сердце колотится в груди непривычно быстро. Это было не первое объяснение с мужчиной в ее жизни, и после того, как Мор признал, что она ему симпатична, напряженный узел в груди развязался, но она все равно волновалась.

– Это очень важные десять лет, – наконец продолжил Мор, снова взглянув ей в глаза. – Мы находимся на очень разных жизненных этапах. Я не один из ваших сокурсников, которому вы можете между делом вскружить голову, а потом так же легко и непринужденно оставить в прошлом. Полагаю, именно это вас во мне и привлекает. Я уже прошел путь, на который вы только пытаетесь встать. Я не восторженный мальчишка с романтическим бредом в голове, а взрослый мужчина со своим опытом и историей, написанной шрамами на моем теле. То, о чем вы только мечтаете, для меня уже пройденный этап, к которому нет возврата. И по той же причине меня так непреодолимо влечет к вам. У вас есть то, чего мне уже не вернуть, как бы сильно я этого ни хотел.

Он снова замолчал, заставив Хильду удивленно нахмуриться. Набравшись смелости, она протянула руки вперед, накрыла ими его ладони. Мор среагировал неожиданно и моментально: перехватил руки, сжал ее пальцы своими.

– Я все еще не понимаю, в чем именно заключается ваше «но», – тихо выдохнула Хильда, в глубине души боясь разрушить этот странный момент близости.

– Что бы мы ни решились начать, – так же тихо ответил он, глядя на их сплетенные руки, – не продлится долго. Вам не нужны отношения. Вы не та девушка, которая стремится к браку, детишкам и семейному уюту. Во всяком случае, ближайшие пять, а, может быть, и десять лет это будет так. Я и вовсе не подхожу для всего этого. Я сирота, выросший в приюте и ставший боевиком. Меня никто и никогда в этой жизни не любил, и я отвечал окружающим полной взаимностью. Не думаю, что я вообще способен на любовь. Все, что я знаю о чувствах, – это чувство долга. И я предвижу, что вы скажете: разве это не делает нас прекрасной парой? Делает. Я уверен, нам было бы очень хорошо вместе. Как минимум, – он криво улыбнулся, снова на мгновение заглянув ей в глаза, – вы не дали бы мне скучать.

– Но? – подтолкнула его Хильда, когда он снова замолчал.

– Но ты действительно дорога мне, – продолжил Мор еще более мягким тоном, внезапно перейдя на «ты». – Я привязан к тебе ровно настолько, насколько вообще могу привязываться к людям, и очень ценю твои симпатию и уважение, которые сумел заслужить. И я очень не хочу, чтобы в один прекрасный день ты меня возненавидела. А именно это произойдет, когда из-за отношений со мной тебя исключат из Академии и ты навсегда потеряешь шанс попасть не только в боевой отряд, но и в Легион вообще.

Ей показалось, что ее окатили ледяной водой. Мурашки пробежали по всему телу, стоило Хильде на мгновение вообразить эту ситуацию. Не то чтобы она не знала раньше, что роман с преподавателем в мире за Занавесью во всех учебных заведениях карается увольнением и исключением. Просто до сего момента она не утруждала себя фантазией, в которой этот роман вскрывался. Вероятно, потому что она всегда знала об отношениях Тани с Норманом и видела, как им удалось скрывать их целый семестр.

Слова Мора словно переключили какой-то тумблер в ее голове, заставив думать в этом направлении. Орта была гражданским университетом, во главе которого стоял престарелый укуренный ректор со странностями, очень симпатизировавший Норману. Скорее всего, он только делал вид, что не знает об отношениях одного из своих преподавателей с формально несовершеннолетней студенткой.

Ректором их Академии был бескомпромиссный Грей Шадэ, очень болезненно относившийся к гибнущей репутации Легиона. Такой притворяться слепцом не станет и предупреждения не выдаст. Одно неверное движение – отчислит без сожалений. И тогда прощай мечта, которую Хильда не просто лелеяла с детства, но к достижению которой уже приложила немало сил. Это разобьет сердце ее отцу. Наверное, он смирился бы с ее провалом, если бы она не смогла поступить или выбыла с учебы по физическим показателям. Но из-за связи с преподавателем? Да он с ней больше никогда не заговорит!

Получалось, что на кону стоит слишком многое. Готова ли она рискнуть всем своим будущим ради внезапно вспыхнувшей искры, которая, скорее всего, скоро погаснет?

Хильда медленно отняла руки, и Мор не стал ее удерживать. Она не смотрела на него в тот момент, все еще мысленно взвешивая риски, поэтому не заметила промелькнувшей в его взгляде горечи. Когда она наконец подняла на него глаза, он уже улыбался, сдержанно и даже немного снисходительно.

– Все правильно, курсантка Сатин, – подбодрил он ее. – Оно того не стоит. Я того не стою.

Он махнул рукой, подзывая официанта, чтобы рассчитаться, а Хильда нахмурилась, на лице ее появилось сомнение. Его последние слова – или даже тон, которым они были произнесены, – снова что-то переключили в ней. Они изменили восприятие всего, что он сказал до этого, сместили акценты.

– Идемте, – коротко скомандовал Мор, поднимаясь. – Пора возвращаться в Академию.

Выходя из-за стола, он прошел мимо нее. И прежде, чем Хильда осознала, что делает, она резко встала и успела перехватить его руку, заставив остановиться, обернуться и снова посмотреть на нее. Лицо Мора выдало его удивление, но вырывать ладонь из ее руки он не стал. Только спросил нарочито ровным тоном:

– Что?

– Давайте я сама буду решать, что и чего стоит в моей жизни.

Она сказала это достаточно твердо, уверенно глядя ему в глаза, чем вызвала сначала растерянность и замешательство, а потом осторожную улыбку. Хильда слабо улыбнулась в ответ, чувствуя нервную дрожь, от которой даже немного мутило. Она сейчас ощущала себя как человек, стоящий на краю пропасти на аттракционе «Свободное падение». Ее тянуло шагнуть вперед, но страх перед тем, что страховка может порваться и развлечение будет стоить жизни, сковывал изнутри.

– Тогда решай, – почти прошептал Мор, не отводя взгляд. – Решай сейчас.

И нечто, промелькнувшее в карих глазах, помогло Хильде шагнуть в пропасть. Ее руки скользнули по его плечам, губы прижались к его губам. Она была готова к тому, что он отстранится сам или даже оттолкнет ее, но вместо этого Мор ответил на поцелуй. Его руки сомкнулись на ее талии, прижимая к нему ближе, одна скользнула по спине вверх. Хильде показалось, что горячая ладонь обожгла ей кожу сквозь совсем не тонкое платье.

Она не знала, как долго это длилось. Голова непривычно кружилась, легкие снова горели. Почему раньше она никогда не задыхалась во время поцелуев? Да и голова никогда не кружилась.

Они оторвались друг от друга только тогда, когда проходящий мимо официант вежливо попросил их подвинуться и освободить проход. Хильда немного смутилась, осознав, какое шоу они тут устроили на потеху гостям ресторана. Пусть они и стояли в сторонке, но теперь она заметила обращенные на них взгляды.

Мор тоже это понял и выпустил ее из объятий. На его лице все еще читалось легкое удивление.

– Правда рискнешь карьерой ради сомнительного удовольствия от тайной связи с покалеченным бывшим легионером?

Хильда только равнодушно пожала плечами.

– Я и так рискую карьерой в нашем расследовании. А если верить сну Тани, то и вовсе не переживу бал в честь юбилея Академии. Так что удовольствие, пусть и сомнительное, кажется мне вполне соблазнительной перспективой.

– Что ж, я не буду отказываться. И, пожалуй, оставлю тебе несколько приятных воспоминаний о кураторе курса в Академии.

Наплевав на любопытные взгляды, Хильда снова придвинулась к нему ближе и тихонько уточнила:

– Прямо сейчас?

– Вообще-то сейчас я собирался вернуться в Академию и заглянуть в библиотеку, – со смешком возразил Мор. – Нужно найти планы зданий, особенно подвалов и любых возможных подземных сооружений.

– Это действительно так срочно?

– Вот поэтому у боевиков и не одобряются привязанности, – назидательным тоном заметил Мор. – Приоритеты смещаются.

Хильда демонстративно закатила глаза, но согласно кивнула.

– Ладно, библиотека так библиотека.

Она взяла его под руку, и они вместе направились к выходу из ресторана. Хильда чувствовала на себе взгляды людей, но старательно не обращала на них внимания, наивно полагая, что никого знакомого здесь все равно не может быть.

Глава 21

В библиотеке они проторчали пару часов, выискивая нужные схемы и чертежи и анализируя их.

Подвальные помещения общежитий Мор исключил практически сразу, и Хильда с ним согласилась: курсанты Академии куда только ни забирались от скуки. К тому же, если Шадэ все-таки держал где-то низших, то их требовалось время от времени кормить, чтобы они не сожрали друг друга. Если бы он часто наведывался в курсантские общежития, это было бы слишком заметно. Общежитие преподавателей они тем более исключили: больше половины из них так или иначе служили когда-то в Легионе, многие были следователями. Проворачивать что-то незаконное под самым носом у таких людей было бы вдвойне опасно.

Подземные помещения основного учебного корпуса активно использовались: там находились лаборатории снадобий и несколько залов иллюзий. Поэтому их тоже пришлось исключить. Оставалось еще здание спортивного комплекса, которое и вовсе не имело никаких подвальных помещений, и дополнительный учебный корпус, который сейчас не использовался: его построили в те времена, когда магов в мире за Занавесью было значительно больше, а служба в Легионе – гораздо престижнее.

На первый взгляд казалось, что последнее здание – идеальный кандидат, но Мора что-то смущало.

– Понимаешь, Шадэ ведь очень опытный легионер, – тихо говорил он Хильде, стараясь не привлекать ничье внимание.

Они работали в маленьком читальном зале, куда обычно допускались только преподаватели. Госпожа Строу – пожилая библиотекарша, командовавшая тут, – несколько раз напомнила об этом Мору, в упор глядя на Хильду. Ей явно не нравилось ни короткое платье, ни высокие каблуки, ни смелый макияж курсантки. Однако Мор столько же раз терпеливо повторил, что Хильда ему помогает. И только когда в последний раз он упомянул, что это ее наказание за скверное поведение на неделе, библиотекарша довольно улыбнулась и оставила их в покое.

Зал для преподавателей был пуст, поэтому теоретически они могли спокойно заниматься своими изысканиями и переговариваться, но с основным читальным залом его соединял арочный проход без двери. Учитывая, какая тишина обычно стояла в библиотеке, трудно было быть уверенным в том, что кто-нибудь не услышит их. Накладывать звуковой полог Мор не стал: полное отсутствие звуков из их зала могло кому-нибудь показаться подозрительным. Поэтому они просто предпочитали разговаривать тихо. Хильде это даже нравилось, потому что для этого им приходилось сидеть за столом рядом и постоянно наклоняться друг к другу.

– А дополнительный учебный корпус хоть и не используется, но никак не запирается, то есть общедоступен, – продолжал свою мысль Мор. – То есть Шадэ не может его контролировать, а значит, едва ли будет использовать для такой цели. Я скорее поверю, что он держит десяток низших во второй спальне своих апартаментов.

– Мне кажется, это слишком безумно даже для Шадэ, – возразила Хильда, изобразив скептическую гримасу. Почему-то это выражение на ее лице вызвало у Мора улыбку.

– Не забывай, у него есть медальон для контроля. То есть что бы он ни держал в Академии, для него это безопасно.

– Я все равно предпочла бы начать поиски с дополнительного корпуса, а не со спальни Шадэ, – фыркнула Хильда.

Мор кивнул, соглашаясь с ней, но тут же добавил:

– Нам нужно поискать еще карты и планы. Должно быть что-то еще, чего не видно на поверхности. Что-то, о чем трудно узнать. Что-то, где не будут искать. Только в таком месте Шадэ мог спрятать подобное.

И они продолжили искать, извлекая из недр библиотечных шкафов и стеллажей все новые карты, планы и схемы. Время шло, и Хильда порой с тоской вспоминала про домашние задания, которые ждут ее в комнате, и про пропущенную тренировку, которую сможет наверстать неизвестно когда. Однако ни о чем из этого она не вспоминала вслух, точно зная, что не променяет исследование в библиотеке в компании Мора на скучную домашку и тренировку. Последнее ей и вовсе давно надоело.

И вот, два часа спустя, они наконец добрались до чертежа, который значился как проект. На нем был отмечен еще один дополнительный учебный корпус, такой же маленький, как и тот, что существовал. Его планировали построить еще в самом начале, рядом с первым, но, видимо, руки так и не дошли. И первый-то вскоре перестал быть нужен. Вопрос был в том, что произошло со вторым: его строительство отменили или прервали? Во втором случае могли успеть сделать подземные помещения, которые со временем спрятала растительность. По крайней мере, судя по схеме, на том месте сейчас был только пустырь.

– Если там успели построить подземный этаж, то это место идеально подошло бы для целей Шадэ, – удовлетворенно кивнул Мор, разглядывая проект.

– Вот именно, что «если», – Хильда посмотрела на него с сомнением. – Если его начали строить и если Шадэ об этом знает. И даже если первые два «если» сошлись, то как в это подземелье можно попасть? Даже если там под землей что-то есть, снаружи-то ничего нет. Никакого входа.

– А ты приглядись, – он пододвинул план ближе к ней. – Видишь, вот тут? Это коридор, который должен был соединять два здания под землей. Уж не знаю, зачем это задумали.

– Чтобы зимой было удобнее из здания в здание переходить, – хмыкнула Хильда. – То есть мы все равно можем сначала осмотреть неиспользуемое здание, а уже потом искать возможно несуществующее подземелье второго?

– Конечно, – Мор улыбнулся и принялся собирать все, что они достали.

Следовало поскорее убрать это на место, чтобы никто не увидел и не понял, что они тут изучали. Не хватало только, чтобы Шадэ как-то пронюхал, что они подобрались к его тайне. Хильда помогла ему, и после этого им удалось достаточно быстро покинуть библиотеку.

– Только если мы полезем в подземелье, мне нужно переодеться. Платье жалко, да и на каблуках будет неудобно, – сказала Хильда уже на улице.

Мор и так не держал путь к дополнительному корпусу. Вместо него он направлялся как раз к студенческому общежитию.

– У тебя будет на это время до завтра. Сегодня мы никуда не полезем.

– Почему? Разве все это не горит?

Он остановился и повернулся к ней, глядя на нее одновременно удивленно и осуждающе.

– Ты правда думаешь, что я могу позволить нам вдвоем лезть в подземелье и искать неизвестное количество низших или даже более страшных существ?

– А какие у нас есть варианты? – Хильда нахмурилась, скрещивая на груди руки. – Боюсь, появление в Академии Нормана не получится скрыть от Шадэ.

– Я не собираюсь звать Нормана. И тебе не понравится то, что я собираюсь сделать.

Он замолчал, явно не желая озвучивать свой план, сколько бы Хильда ни смотрела на него выжидающе. Но она и так все поняла.

– Ты же не собираешься привлечь Мари Бон? – она ошарашенно покачала головой.

– А кого еще, Хильда? Она старший легионер столицы. И если кто-то может остановить Шадэ, то только она, потому что у нее есть соответствующие полномочия. И люди.

– Тебя что, не было с нами, когда Таня и Норман делились своими подозрениями насчет нее? – громким возмущенным шепотом спросила Хильда, побоявшись, что если будет говорить нормальным голосом, то начнет кричать.

– Я в это не верю, – отрезал Мор. – Мари здесь точно ни при чем.

– Мари? – переспросила Хильда, чувствуя, как внутри поднимается волна злости, смешанная с чем-то болезненным и неприятным. Неужели так и ощущается ревность? – Ты ей так доверяешь? На основании чего? На основании того, что один раз переспал с ней десять лет назад?

– Ну, вообще-то не десять лет и не один раз…

Хильда вскинула руки, останавливая его.

– Я не хочу знать эти подробности.

– Ты же хочешь знать, почему я ей доверяю, – язвительно напомнил Мор.

– Как бы хорошо ты ее ни знал, ты знал ее давно, – с нажимом напомнила Хильда.

– Вы подозреваете ее на основании того, что происходило еще раньше. Даже если они были близки с Геллертом Роттом во время учебы, это еще не значит, что она сейчас готовит теракт, чтобы свергнуть Республику.

– Но такой вариант возможен.

– Теоретически – да, – кивнул Мор, делая над собой усилие, чтобы говорить спокойно. – Но теоретически сон Тани может быть настоящим предвидением. И теоретически Норман тоже может быть в этом замешан. Но вы обе ему доверяете. Теоретически я могу быть в сговоре с Шадэ и Мари. Но скажи мне, ты меня подозреваешь? Если нет, то почему? Потому что мы с тобой два раза целовались?

Хильда хотела на это что-то возразить. Очень хотела, даже воздуха в легкие набрала. Но не смогла. Просто не нашла аргументов. Мор был прав: она доверяла ему просто потому, что он ей нравился и казался хорошим парнем. Приди к ней завтра Норманы и начни делиться подозрениями на его счет, она бы и слушать не стала. И тоже без особых доводов, просто потому что она так чувствовала. Было, конечно, несколько обидно думать, что у него могут быть аналогичные чувства по отношению к кому-то другому, но Хильда не собиралась устраивать из-за этого истерику.

 Поэтому она только вздохнула и бессильно развела руками.

– Поступайте, как знаете, куратор Мор. Надеюсь, вы хотя бы возьмете меня с собой завтра и мне не придется опять вас выслеживать.

Она повернулась, собираясь сразу уйти, но он поймал ее за руку и удержал, заставил снова повернуться к нему.

– Я бы очень не хотел, чтобы ты туда лезла, – признался он. Его тон снова смягчился, и глаза смотрели на нее так же, как в ресторане пару часов назад. – Потому что там может быть опасно. Но если ты хочешь быть в этом со мной до конца, то мы пойдем вместе.

Она улыбнулась, сжав его руку в ответ и воровато оглянувшись по сторонам, убеждаясь, что поблизости никого нет. Как и всегда в субботу, Академия казалась вымершей.

– Я хочу. Буду ждать от тебя записки.

Он кивнул, тоже еще раз сжав ее пальцы и сразу после этого выпустив ее руку из своей.

Глава 22

На следующий день Мари Бон ждала их у неиспользуемого корпуса в компании двух легионеров. Дилан пришел на место встречи первым и был рад увидеть, что Мари сопровождает Доминик Фрай. Второго легионера он не знал: тот выглядел совсем молодым и вполне мог начать служить уже после того, как самого Дилана уволили.

– Я надеялся, что ты возьмешь с собой хотя бы пятерых, – заметил он, глядя на старшего легионера столицы.

Та сидела на ступеньках узкой лестницы бокового входа, задумчиво покусывая зубами сорванную где-то травинку. Боковой вход располагался так, что со стороны основного корпуса и внутреннего двора никого из них не было видно, поэтому можно было не опасаться, что их собрание вызовет у кого-то вопросы.

– А как, по-твоему, я могла это сделать? – меланхолично поинтересовалась Бон. – Я и так с трудом придумала предлог зайти к Шадэ, чтобы он не задергался, если ему вдруг расскажут, что я была в Академии. И если двое сопровождающих не вызывают особых подозрений, то пятеро – это уже боевая группа. Такое не скроешь. А мне бы не хотелось потом разбираться с возмущенным Шадэ, если твои подозрения в его адрес окажутся ложной тревогой. Он у нас человек заслуженный и с канцлером на короткой ноге. А мне форма старшего легионера столицы пока, знаешь ли, не жмет, я с удовольствием поношу ее еще пару лет. Я и так сюда подорвалась, исключительно поверив тебе на слово.

– Я понимаю.

– Хотелось бы, чтобы ты не просто понимал, – по ее губам скользнула лукавая улыбка, – но и ценил это.

– Я ценю.

– Тогда, – Мари легко поднялась и отряхнулась от пыли, – идем, что ли?

– Сейчас, еще один человек должен подойти.

Старший легионер столицы продемонстрировала крайнее удивление, услышав это заявление.

– Ты еще кого-то умудрился втянуть в свои интриги?

Дилан ничего не успел на это ответить: как раз в этот момент из-за угла здания показалась немного запыхавшаяся Хильда. В этот раз в записке он не ставил ей никаких ультиматумов по времени, но она, видимо, все равно боялась опоздать. Только заметив их, она с почти что бега перешла на быстрый шаг, привычно выпрямляя спину и разворачивая плечи. Сегодня на ней была курсантская форма, Хильда даже прихватила с собой холодное оружие, которое обычно курсанты не носили при себе.

– Госпожа Сатин! – немного удивленно воскликнула Бон, приветствуя вновь прибывшую.

Дилан скорее почувствовал на себе, чем увидел, пытливый взгляд бывшего командира. Сам он смотрел только на Хильду, неуверенно улыбаясь ей. Однако курсантка, безжалостно сводящая его с ума последний год, даже и не подумала улыбнуться в ответ. Видимо, все еще показывала недовольство его решением.

– Госпожа Бон, – по-деловому кивнула она старшему легионеру столицы. – Господин Фрай, – Доминик удостоился более теплого приветствия. – Вас, простите, не знаю, – добавила Хильда, посмотрев на второго сопровождающего Мари. И только после этого она наконец взглянула на него. – Куратор.

– Стало быть, вы, госпожа Сатин, стремитесь попасть в Легион, но при этом не доверяете ему? – насмешливо поинтересовалась Бон вместо приветствия, скрещивая руки на груди.

Хильда напряженно посмотрела на нее и тут же перевела ошарашенный взгляд на куратора. Неужели он сказал своей подружке, что они подозревают ее в измене? До этого момента в глубине души Хильда старалась верить в то, что решение Мора позвать Бон объясняется какой-нибудь тонкой и хитрой задумкой, призванной вывести ее на чистую воду. Но если онрассказал ей все, как есть, до мельчайших подробностей, то это едва ли так.

К счастью, она не успела ответить, а Бон добавила:

– Иначе я не могу объяснить, по какой причине вы решили ввязаться в самостоятельное расследование гибели вашего сокурсника.

Хильда выдохнула: значит, Мор все-таки рассказал ей не все.

– Официальная версия Легиона не кажется мне достоверной, – спокойно объяснила она. – Слишком многие факты вы выбрали проигнорировать.

– Если бы я это выбирала, – хмыкнула старший легионер столицы. – Если мы больше никого не ждем, то я предлагаю заняться делом. Нас тут пятеро, пусть даже не все из нас действующие легионеры, но это стандартный размер боевой группы. Поэтому что бы нас там ни ждало, я думаю, мы должны справиться. И чтобы ни у кого не возникало вопросов, – она бросила быстрый взгляд на Хильду, – командир этой группы – я. Наша задача – найти помещение, в котором незаконно содержатся низшие или другие опасные существа. В контакт не вступаем, уничтожить не пытаемся. Зашли, нашли, вышли. Если найдем, я смогу вызвать сюда уже полноценную группу и инициировать официальное расследование. Вопросы? Предложения?

Ни того, ни другого не последовало, поэтому она повернулась и стремительно поднялась вверх по лестнице. Сопровождавшие ее легионеры последовали за ней, Хильда и Мор вошли в корпус последними.

Госпожа Бон тоже оказалась сторонницей идеи прежде всего обследовать неиспользуемый корпус, но, как и предсказывал Мор, здесь они ничего не нашли. Кроме следов чьего-то недавнего свидания.

– Надо же, – протянул Доминик, – это место все еще котируется.

– Оно будет котироваться всегда, – хмыкнула Бон, давая понять, что и в годы ее обучения – а она была старше всех присутствующих – парни водили сюда подружек.

Подвальные помещения корпуса на первый взгляд казались совсем заброшенными, словно никто не спускался сюда уже как минимум несколько лет. Едва они ступили на лестницу, ведущую вниз, Доминик и молодой легионер зажгли особенно яркие световые шары, а у подножия лестницы вся их процессия ненадолго остановилась.

Хильда зачарованно наблюдала за тем, как Мор, повинуясь молчаливому кивку Бон, опустился на одно колено. Учитывая состояние его ноги, ему это далось не очень легко, но, кроме него, следователем здесь успела поработать только сама Мари Бон. Как решила Хильда, той не очень-то хотелось самой становиться коленом на грязный пол. Конечно, это еще немного убавило и без того тающую на глазах былую симпатию Хильды к этой женщине.

От крамольных мыслей Хильду отвлекли дальнейшие действия Мора. Тот принялся чертить пальцем по поверхности пола какие-то символы, накладывая их один на другой. Хильда догадывалась, что это за ритуал, хотя подробно они его еще не проходили. Тем не менее, как она и ожидала, вскоре вид покрытого пылью и грязью пола коридора изменился: сначала по нему пробежали золотистые искры, а потом в скопившейся грязи проявились следы чьих-то ботинок.

– Похоже, ты был прав, Дилан. Кто-то здесь недавно шлялся, – обрадованно заметил Доминик.

– И пытался потом замести следы, – добавил Мор, вставая с пола с еще большим трудом, чем опускался на него.

Хильда едва удержалась от того, чтобы подскочить к нему и помочь. Почему-то ей показалось, что Мор не будет благодарен за это. К тому же он и сам неплохо справился и теперь отряхивал ткань форменных брюк.

– Так давайте посмотрим, куда нас эти следы приведут, – пробормотала Бон и первой пошла вперед.

Следы привели их к середине коридора, где ни с того ни с сего оборвались. Именно в этом месте не было ни одной двери. На этот раз Бон сама коснулась рукой стены коридора и прикрыла на мгновение глаза, направляя магический поток. Когда-то белая, а теперь заметно посеревшая поверхность пошла рябью, словно потревоженная водная гладь, и через секунду на ней проявилась дверь.

Она, конечно, была заперта, причем запирающее заклятие оказалось сильнее, чем ожидаешь встретить в таком месте. Однако Доминику удалось его взломать. За дверью скрывался коридор, похожий на тот, по которому они шли до этого: широкий и с достаточно высоким потолком. Только буквально через несколько метров в нем кончалась чистовая отделка, и он начинал казаться небезопасным. Магически проявленный след уходил вглубь этого коридора.

– Похоже, второе здание все-таки успели начать строить, – прокомментировал Мор.

– Надеюсь, они там все укрепили, – хмыкнул Доминик. – Не хотелось бы, чтобы нас завалило.

– Думаю, будет разумным выставить щит на всякий случай. Арт, – Бон кивнула молодому легионеру, и тот без лишних промедлений создал купол, накрывший всех.

Хильда точно знала, что это заклятие адски расходует магический поток, но иногда его применяли. Это позволяло остальным членам группы беречь магические силы, но в случае неожиданного нападения не давало застать легионеров врасплох. Тому, кто прикрывал других щитом, в случае столкновения с противником обязаны были помогать отбиваться.

Они шагнули в коридор, который должен был привести их в подвал так и не построенного здания. Шли все в том же порядке: Мари Бон впереди, Доминик Фрай сразу за ней, Арт шел третьим, чтобы ему не приходилось строить щит сложной формы, Хильда и Мор по-прежнему замыкали процессию. Два ярких световых шара плыли в воздухе над ними, освещая путь.

Хильда заставляла себя дышать ровнее, но ее нервы с каждым шагом вытягивались в тонкую струну, грозящую в любой момент лопнуть. Она не знала, откуда ждать подвоха. Тишина давила на уши совсем как в той симуляции, которая изображала Пустошь, постоянно казалось, что через секунду свет шара выхватит из темноты что-нибудь ужасное.

Что они надеются найти? Будут ли низшие сидеть на цепи или окажутся заперты в каких-нибудь комнатах? Что там вообще есть?

А если там все-таки не низшие, а что-то пострашнее? Хильда судорожно сжимала рукоять меча, понимая, что с заклятиями в этом месте надо будет вести себя осторожнее: а ну как действительно все обвалится?

Вскоре коридор закончился, и они оказались в просторном помещении, которое напомнило Хильде подземные парковки в ее мире. Подземный этаж в непостроенном здании успели только обозначить: поставили внешние стены, укрепили потолок опорными столбами, но на этом строительные работы завершились. Никаких закрывающихся помещений тут не было. Стояло только несколько недостроенных стен.

– Не нравится мне это, – пробормотал Доминик, пока они пересекали огромное пустое помещение.

Оно было настолько большим, что даже света их ярких шаров не хватало, чтобы разглядеть далекие внешние стены: те скрывались в темноте, и порой казалось, что их и вовсе нет.

– Я чувствую темный след, – добавил Доминик тихо.

– Да, я тоже, – кивнула Бон.

И тут же остановилась, как вкопанная, жестом веля остальным сделать то же самое. Хильда не сразу разглядела, что заставило старшего легионера столицы остановиться, а когда увидела, резко втянула носом воздух.

В нескольких метрах впереди сидел низший: отдаленно напоминающее человека существо с толстой светлой шкурой, клыкастой пастью и полностью лишенное глаз. Оно сидело к ним вполоборота, подобрав под себя задние и опираясь на длинные, мощные передние конечности. Света шаров оно не могло увидеть, а подошли они недостаточно близко, поэтому оставался шанс, что существо их не заметит.

Бон жестом велела отступать назад. Задача была выполнена: они убедились в том, что кто-то держит здесь низших, теперь следовало убраться отсюда и начать полноценное расследование.

Они успели сделать всего пару бесшумных шагов назад, когда низший внезапно повернул голову в их сторону, старательно принюхиваясь. Видимо, до него добрался их запах. Существо пронзительно вскрикнуло, заставив всех снова замереть на месте.

Темнота, с которой не справлялись световые шары, зашевелилась и хрипло зарычала.

Арт убрал щит и вместе с остальными обнажил меч. Особенностью обитателей нижнего мира, которых маги для краткости называли низшими, было то, что они каким-то непостижимым образом поглощали магический поток, высасывая из мага силу от каждого соприкосновения заклятия с их телами. Поэтому магией с ними могли бороться только темные.

Легионеры и Хильда с Мором образовали круг, став спинами друг к другу: из темноты со всех сторон уже появлялись морды низших. Их было много, слишком много, никто и не думал держать их на цепи.

– Да сколько же их? – выдохнул Доминик.

– Десятка два? Больше, наверное, – предположил Мор.

– И снова: ты был прав, Дилан, – напряженно признала Бон. – Следовало взять с собой пятерых. Или даже больше.

– Теперь жалеть об этом поздно, – едко отозвалась Хильда.

– Что ж, господа, – нарочито-торжественно произнесла Бон, – настала пора сказать: для меня было честью служить с вами.

– Взаимно, госпожа старший легионер, – отозвался Доминик.

– И для меня, – вздохнул Арт.

Хильда раздраженно закатила глаза. Она знала, что так легионеры говорят друг другу перед боем, в котором не рассчитывают победить.

– Зашибись! – проворчала она. – Может, к черту эти пафосные прощания? Примета, говорят, плохая. Давайте просто перебьем их, а потом напьемся, как у вас принято.

Она ожидала на это какой угодно реакции, но все трое легионеров вдруг рассмеялись. Даже Мор, стоявший с ней плечом к плечу, улыбнулся.

– А она прикольная, Дилан, – заметила Бон. – Мне нравится.

– Знала бы ты, как она мне нравится, – с теплотой, которой Хильда от него сейчас не ожидала, отозвался Мор.

– А я знал! – торжественно заявил Доминик. – Еще тогда, в Краме, понял.

– Может, тебе в следователи податься? – язвительно предложила Бон. – Такому проницательному…

Хильда хотела возмутиться тем, что они говорят о ней, словно ее тут нет, но не успела: в одно мгновение низшие кинулись на них, и разговаривать стало некогда.

Она никогда не понимала, каким образом абсолютно незрячие существа умудряются не напарываться на меч. Казалось, в своем свирепом желании разодрать жертве глотку низшие должны были лететь прямиком на него. Но они останавливались, приседали, меняли угол атаки, уворачивались от ударов. Это позволяло держать их на расстоянии, но не помогало сократить их численность.

Поэтому то, что перед ними не настоящие низшие, они поняли далеко не сразу. Лишь когда Доминику все-таки удалось вспороть одного мечом, все стало очевидно. Вместо того, чтобы рухнуть на пол мертвой тушей, низший рассыпался на комья земли и тут же «воскрес» обратно.

– Это големы! – крикнул Доминик. – Не низшие, а големы в виде низших!

Хильда, которая стояла к нему спиной, на секунду обернулась через плечо и успела увидеть, как комья земли, словно живые, собираются вновь и превращаются в низшего. Такого в их симуляции не было! Такое вообще возможно?

Мор и Бон среагировали первыми: перекинув меч в левую руку, они принялись посылать в «низших» ударные импульсы, разбивая их, отбрасывая назад. Те, конечно, довольно быстро собирались обратно, но это все равно позволило немного отодвинуть нападающих. Особенно когда Арт и Хильда присоединились к ним.

– Утешение небольшое, – заметила Хильда, выпуская один ударный импульс за другим. – Судя по нашей симуляции, они могут так оживать бесконечное количество раз. Рано или поздно они исчерпают наш магический поток и убьют нас.

– Дилан, сейчас самое время вспомнить, как ты тогда смог с ними справиться, – голос Бон звучал неровно, она немного задыхалась от схватки.

– Если бы я мог вспомнить, я бы это уже давно сделал, – огрызнулся Мор.

– Тогда давайте беречь магический поток, – велела Бон.

Она снова перебросила меч из левой руки в правую. Теперь они чередовали: часть ложных низших подпускали ближе и рубили мечом, других разбивали заклятиями на более безопасном расстоянии.

– Твою мать… – Доминик длинно и пестро выругался, начав с достаточно невинных выражений и закончив такими, какие Хильда никогда в жизни не слышала.

– Дом, следи за языком, – раздраженно велел Мор. Кроме уже заметного истощения потока, он чувствовал еще и резкую боль в ноге, ему приходилось особенно нелегко. Хильде наверняка было хуже, но он старался швырять ударные импульсы в том числе и в тех големов, которые атаковали ее, чтобы упростить ей задачу. – С нами девушка, между прочим.

– Девушка? – насмешливо переспросила Бон, не отрываясь от своего занятия: одной рукой она как раз пронзила насквозь очередного монстра, а другой отправила веерный ударный импульс, отбрасывая назад и разбивая сразу пять противников. – Хочешь сказать, что до сих пор не сделал ее женщиной? Я тебя не узнаю, Дилан. Стареешь ты, что ли?

Хильда только зубами скрипнула, едва удержавшись от того, чтобы швырнуть одно заклятие в старшего легионера. Хотя бы слабенькое.

– Я что-то сомневаюсь в том, что она девушка, – фыркнул Доминик.

– Еще одно слово, Дом, и тебя похоронят не они, а я, – пригрозил Мор.

Хильду замечание Доминика никак не задело: еще в школе они с друзьями обменивались и более скабрезными шуточками, но то, что Мор даже в этой ситуации встал на защиту ее «чести и достоинства», оказалось довольно приятно. И все же она ворчливо бросила через плечо:

– Вам больше заняться сейчас нечем? Только чушь нести?

И в тот же момент боковым зрением она заметила движение справа от себя. Вот только времени на реакцию оставалось слишком мало. Хильда едва успела повернуться. Клыки монстра сверкнули прямо перед ее носом, но в следующую секунду он рассыпался.

– Сама-то не зевай, – добродушно велела Бон, успевшая проткнуть голову голема мечом.

И тут же переключилась на своих противников.

– Нам нужен какой-то план, – подал голос молчавший до этого Арт. – Иначе мы все трупы.

– Да что ты говоришь? – язвительно отозвался Доминик. – А мы-то и не знали. Но теперь, когда ты это сказал, мы обязательно что-нибудь придумаем…

– А что тут думать? – мрачно отозвалась Бон. – Процедура на этот случай только одна…

– О, только давайте без этого! – вот теперь Хильде стало по-настоящему страшно.

– Детка, у нас выбора-то нет, – в тон старшему легионеру ответил Доминик.

– И кого вы собираетесь тут бросить? – в голосе Хильды все еще слышался протест.

– И опять же, выбора у меня нет. Со мной здесь только двое подчиненных. И меньше, чем вдвоем, такое количество големов не сдержать. Так что, Дом, Арт…

– Нет! – неожиданно возразил Мор. – Я останусь с Домом.

– И не мечтай, Дилан! Ты не при исполнении.

– Вот именно! И приказам твоим, Мари, я больше не подчиняюсь…

Он еще не закончил говорить, когда низшие-големы неожиданно отпрянули назад. Они пятились и пятились, пока не замерли на границе света и тени. Замерли, словно каменные изваяния.

– Демон меня забери, – удивленно выдохнул Доминик. – А такой вариант меня даже больше устраивает.

Они все еще оставались в боевой позиции, стоя спинами друг к другу и образуя круг, обводили удивленными взглядами внезапно отступивших противников. Хильда первой услышала приближающиеся шаги и повернулась на их звук: в свете не очень яркого шара к ним сквозь темноту приближался ректор Шадэ. И лицо его не сулило ничего хорошего.

– Что здесь происходит? Что вы тут устроили, Мор? Сатин?

Он обратился к ним, потому что они были первыми, кого он увидел. А его гневную тираду прервала Бон. Убедившись, что в ближайшее время их не будут атаковать, она убрала меч в ножны и повернулась к ректору, нарушая оборонительный круг.

– Вообще-то, я собиралась то же самое спросить у вас, ректор Шадэ. Что вы тут устроили?

Ее тоном можно было наморозить тонну льда. Хильда против воли снова восхитилась этой женщиной, хотя ни ревность, ни подозрения никуда не делись. Просто ей очень нравилось, как у госпожи Бон получалось выглядеть столь внушительно и угрожающе. Даже несгибаемый Шадэ непроизвольно отступил на шаг назад, когда она шагнула к нему. Но он тут же остановил себя.

Заметив, что Мор опустил меч и после непродолжительного колебания убрал его в ножны, Хильда сделала то же самое. Доминик и Арт не стали торопиться повторять это движение, предпочтя остаться готовыми к любой атаке. Спиной к замершим низшим-големам они тоже не стали поворачиваться. Доминик лишь иногда кидал взгляд через плечо, проверяя, не нужна ли какая-то помощь старшему легионеру.

– Вы оглохли, Шадэ? – резко поинтересовалась та, так и не дождавшись от ректора ответа. – Что здесь делают эти мерзкие темные твари? Как вы допустили их нахождение на территории Академии? И кто дал вам амулет, с помощью которого вы их контролируете?

Она кивнула на руку, в которой он сжимал медальон. Шадэ посмотрел на него так, словно видел впервые.

– Или вы немедленно не ответите, или мы продолжим этот разговор в Легионе, – пригрозила Бон.

– Эти существа – часть учебного процесса, – наконец подал голос Шадэ. – Я не обязан отчитываться перед вами за методы обучения, которые я допускаю в своей Академии.

Он сказал это так уверенно и значительно, что даже Бон на мгновение растерялась. Чего она не ожидала, так это защиту в виде нападения, ведь Шадэ только что попался практически на чистой измене.

– Вот только не надо этого дерьма, – зло процедил Мор, шагнув вперед и почти поравнявшись с Бон. – Какое отношение големы в образе низших могут иметь к учебному процессу?

– И как минимум вы обязаны отчитаться передо мной за контакты с темными магами, которые создали их для вас, – тут же присоединилась к нему Бон. – Легион на это разрешения не давал.

– У меня разрешение куда более значимое, чем ваше! – Шадэ повысил голос, почти прикрикнул на нее. И тут же перевел свирепый взгляд на Мора. – А с тобой, щенок ущербный, я еще разберусь.

Хильда видела, как сжались кулаки куратора, но это движение было единственным, что выдало его гнев. Самой ей очень захотелось проклясть Шадэ, не сходя с места, но она понимала, что в присутствии старшего легионера столицы этого делать не стоит. И вообще не стоит сейчас привлекать к себе внимание.

– Интересно, это какое же? – презрительно фыркнула Бон.

– Разрешение канцлера.

Слова упали между ними тяжелым камнем. На этот раз Бон растерянно отступила назад. Едва ли Шадэ блефовал: такую ложь слишком легко проверить, но по какой причине канцлер мог санкционировать подобные действия, она не представляла. Бон бросила вопросительный взгляд на Мора, но тот тоже выглядел удивленным.

– Что вы несете? – выдохнул он. – Зачем канцлеру Республики держать в Академии Легиона смертельно опасных тварей?

– Для него, как и для меня, очевидно, что существующий учебный процесс не в достаточной мере готовит курсантов к реальной службе, – резко ответил Шадэ. В его голосе заметно сквозило высокомерие. – Все эти ваши симуляции не дают представления о том, что ждет боевиков, следователей и даже стражей после выпуска. Таким образом можно подготовить только администраторов. Поэтому канцлер и назначил меня ректором. Он просил сделать обучающий процесс более жестким, более приближенным к реальности.

Хильде вспомнилась ее вылазка на границу с Пустошью. Очевидно, это была одна из мер по ужесточению процесса обучения. Но настоящие големы?

– Вы же не хуже меня знаете, сколько новобранцев гибнет в первый год, – тон Шадэ немного смягчился, высокомерие сменилось озабоченностью. Теперь он смотрел только на Бон. – И вы не хуже меня знаете, почему так происходит. Они теряются. Медлят. Они не готовы убивать по-настоящему. Они не готовы умирать по-настоящему. И это им мешает. Поэтому для экзаменов в этом году мы решили подготовить противников посерьезнее, чем иллюзии.

– Чтобы снизить смертность среди новобранцев за счет смертности курсантов? – язвительно поинтересовался Мор.

Шадэ бросил на него презрительный взгляд. Он поднял руку, с зажатым в ней медальоном.

– Конечно, я буду контролировать процесс. И никому не дам погибнуть. Но столкнувшись с почти что настоящим низшим еще курсантом, в реальной ситуации новобранец уже не растеряется.

– Ладно, – протянула Бон, стараясь вернуть себе инициативу. – Предположим, вы говорите правду. Какие-то письменные подтверждения от канцлера у вас есть?

– Нет, – совершенно спокойно отозвался Шадэ. – Но я уверен, что если вы его спросите, он вам все подтвердит.

Старший легионер столицы с минуту сверлила его взглядом, но он ни разу не отвел свой. В конце концов она обернулась к Мору и развела руками, давая понять, что пока бессильна. Потом она снова повернулась к Шадэ и протянула руку.

– Сдайте мне пока медальон. Я поставлю охрану из действующих легионеров у входа в этот подвал. До тех пор, пока канцлер не подтвердит ваши слова, ситуация должна оставаться под контролем Легиона.

Шадэ недовольно скривился, но все же протянул медальон Бон. Не подчиниться старшему легионеру столицы он не мог.

Зато мог отыграться на тех, кто подчинялся ему. Он перевел взгляд на Мора и Хильду. Последняя под его взглядом мысленно попрощалась с учебой в Академии.

Глава 23

Тем не менее исключения Хильде удалось избежать. Шадэ на нее даже почти не ругался. Орал он преимущественно на Мора. Причем так, словно тот одновременно подсидел его на работе, увел жену и обесчестил единственную любимую дочь, а не заподозрил его в каких-то незаконных махинациях. В выражениях он не стеснялся, а главное – не стеснялся присутствия Хильды. И того, что неподалеку оставались Доминик и Арт. Он дождался только ухода Мари Бон.

Мор к его крику отнесся философски. Стоял по стойке «смирно», выпрямив спину и развернув плечи, смотрел перед собой и одновременно – в себя. Не спорил и не перебивал. Не оправдывался. Хильда пару раз попыталась вступиться за него, но Шадэ не дал ей и рта раскрыть, а сам Мор лишь скосил на нее глаза и едва заметно качнул головой, давая понять, что этого подвига от нее не требуется. После этого она замолчала и попыталась копировать его поведение. Однако такого спокойствия ей не удалось изобразить.

Шадэ успел объявить, что лишает Мора кураторства с соответствующим понижением заработной платы и занесением в личное дело выговора, но тут вернулась госпожа старший легионер столицы с тремя легионерами. Предполагалось, что они будут охранять переход в непостроенное здание вместе с Домиником и Артом, а через несколько часов им на смену должна будет явиться новая группа. И то ли Бон сама услышала обрывки негодования Шадэ, то ли Доминик успел что-то ей шепнуть, но она снова заговорила с ректором и пустилась в пространные рассуждения о том, как упростилась бы работа Легиона, если бы все поступали так, как поступили Хильда с Мором.

– Порой люди видят что-то подозрительное, но молчат, боясь ошибиться или кого-то задеть, – с едва заметной улыбкой вещала она. – А мы потом с ног сбиваемся, пытаясь предотвратить беду или хотя бы наказать виновных. Думаю, курсантка Сатин заслужила каких-нибудь дополнительных баллов, а куратор Мор – хотя бы дополнительного выходного. За проявленную бдительность. Вы со мной согласны?

Шадэ скрипнул зубами, но кивнул. При этом на Мора он посмотрел так, что стало понятно: когда тот оступится в следующий раз, получит двойную порцию возмездия. Однако в этот раз последствий удалось избежать и не в меру активной курсантке, и ее куратору. Шадэ обоих отпустил с миром. По крайней мере, пока.

Каким бы спокойным Мор ни выглядел, стоило им выбраться из неиспользуемого корпуса на улицу, стало понятно, что все это далось ему нелегко. Не говоря ни слова, он быстро зашагал в сторону преподавательского общежития. Хильда пошла с ним, но он и на это ничего не сказал. Он так и молчал до тех пор, пока за ними не захлопнулась дверь его апартаментов. Только после этого шумно выдохнул, взъерошив волосы, и повернулся к Хильде, натянуто ей улыбаясь.

– Могло быть и хуже. Не стоило тебя туда тащить.

Хильда привалилась спиной к входной двери и, скрестив руки на груди, недовольно насупилась.

– Вот еще! Подумаешь, покричал старик. Ничего ведь не случилось.

– Да уж, сначала нас чуть не сожрали, потом – едва не похоронили заживо, потом мы настроили против себя целого ректора Академии, – меланхолично перечислил Мор, с каждым шагом приближаясь к ней и в конце концов останавливаясь неприлично близко. – Было бы из-за чего переживать.

И без предупреждения он взял в ладони ее лицо и поцеловал. Уверенно, настойчиво, страстно. Хильда даже немного растерялась: настолько неожиданным оказался его поцелуй. Зато она тут же почувствовала, как нервная дрожь, бившая ее внутри с того момента, как в подвале появился Шадэ, слегка улеглась.

– Опять лечишь мою лихорадку? – уточнила она, когда Мор прервал поцелуй и отстранился.

На этот раз улыбка, скользнувшая по его губам, выглядела искреннее.

– До конца жизни будешь мне это припоминать?

– А тебя никто за язык не тянул, – фыркнула она. – Во всех смыслах этого слова.

– Я же извинился.

– Но моральную травму я получила. Нужно нечто большее, чем извинение, чтобы искупить вину.

– И что именно?

Ее руки мгновенно обвили его шею, а губы снова коснулись губ, безмолвно давая понять, какого рода компенсацию ей хотелось бы получить. Мор и не думал противиться этому. Поцелуй с каждым мгновением становился все более яростным, словно волна лихорадки накрывала их обоих, а не одну только Хильду.

Все прервалось внезапно, когда она скользнула руками по его плечам и почувствовала ладонью что-то влажное и липкое. Мор в то же мгновение дернулся и отпрянул, резко втянув в себя воздух, удерживая внутри то ли стон, то ли ругательство.

Хильда посмотрела на правую ладонь и с удивлением обнаружила на ней кровь.

– Ты ранен, – ошарашенно констатировала она, переведя на него немного испуганный взгляд.

Только сейчас они оба заметили на его кителе тонкий порез и пятно крови, растекшееся вокруг него. На черной ткани его трудно было разглядеть, особенно в условиях общей нервной суматохи.

– Должно быть, пустяковая царапина, – Мор и сам выглядел удивленным. – Я даже не чувствовал ничего.

– И все равно тебе нужно к доктору Виллар.

Мор упрямо покачал головой.

– Обойдусь. Там в шкафчике есть обеззараживающее снадобье. Думаю, залечить царапину сможешь и ты.

Хильда сомневалась в том, что это хорошая идея, но он уже стягивал с себя китель, едва заметно морщась, и она не стала спорить. Особенно когда заметила, что на светлой рубашке пятно крови выглядит гораздо больше.

– Я не достаточна хороша в залечивании таких травм. То есть кровь я остановлю и рану закрою, но может остаться шрам, – предупредила она, роясь в указанном шкафу в поисках нужного снадобья и бинтов.

– Одним больше, одним меньше, – отмахнулся Мор. – Не страшно.

Он присел на ручку кресла, стянул с себя окровавленную рубашку и бросил ее прямо на пол. Подойдя ближе, Хильда поняла, что он имел в виду. Ей сразу бросились в глаза три заметных рубца: один на правом плече, похожий на след от укуса, другой тянулся тонкой нитью от правого бока к пупку, третий – короткий – красовался в верхней части груди, с левой стороны. Уже занявшись его раной Хильда заметила еще один след от укуса на левом предплечье. Он выглядел менее заметно.

Да, Дилан Мор не кокетничал, говоря, что за время службы успел собрать приличную коллекцию шрамов. Ведь это едва ли было все, чем он мог похвастаться.

– Как они тебя задели? – недоумевала Хильда. – Даже до меня не дотянулись.

– Ты верткая, – с улыбкой ответил Мор, поглядывая на нее из-под полуопущенных ресниц. – А я теперь двигаюсь не так стремительно, как раньше. Особенно в длительных схватках. – Заметив ее вопросительный взгляд, он пояснил: – Из-за ноги. Не просто же так меня списали.

Хильда только вздохнула в ответ на это. Она убрала кровь, промокнула рану обеззараживающим снадобьем и направила магический поток на исцеляющее заклятие, как никогда желая, чтобы у нее получилось хорошо. Может быть, шрамы и не портили его, но ей все равно не хотелось пополнять его коллекцию.

– Теперь ты понимаешь, почему я обратился к Мари? – тихо поинтересовался Мор, сбивая ее с мысли в самый последний момент. – Я опасался чего-то подобного. Ты еще даже половины обучения не прошла, а я… уже не так надежен, как раньше. Вдвоем мы бы не продержались там так долго.

Хильда медленно закрутила флакон со снадобьем, уделяя ему явно больше внимания, чем он того требовал, и принялась неторопливо собирать испачканные в крови бинты.

– Да, наверное, ее присутствие было не так уж некстати, – не глядя на Мора, согласилась она. – Просто… я все равно не доверяю ей. И не понимаю, почему ей доверяешь ты.

– Я ее знаю, – он пожал плечами, не торопясь вставать с ручки кресла и пытаясь поймать взгляд Хильды. – И, конечно, дело не в отношениях, которые между нами когда-то были. Мы через многое прошли вместе. Я обязан жизнью ей, а она мне.

Хильда оставила бинты, которые бестолково перекладывала на столе с места на место, и коснулась плеча Мора, словно проверяя результат своей работы. След от ранения пока еще был виден, но мог со временем и исчезнуть. Ее пальцы скользнули ниже, к едва заметному шраму в форме укуса, а потом снова поднялись выше, скользнули по груди и шраму, оставленному на ней.

– Люди не всегда такие, какими кажутся, – осторожно заметила Хильда, избегая смотреть Мору в глаза. – Помнишь, почему ты оказался в Орте? Вильям Нот был самым очаровательным преподом из всех, кого я когда-либо встречала. Красивый веселый бабник, флиртующий со всеми и не увлекающийся никем. Никто не подозревал в нем сумасшедшего монархиста, готового с настойчивостью, достойной лучшего применения, преследовать и пытаться убить двадцатилетнюю девчонку из-за каких-то там пророчеств.

Мор на это промолчал. Обнял ее за талию и привлек к себе. Он был выше Хильды почти на целую голову, но сейчас, сидя на ручке кресла, смотрел на нее снизу вверх. Кажется, впервые.

– Может быть, ты просто ревнуешь?

В его голосе и едва заметной улыбке угадывался намек на надежду, поэтому Хильда презрительно фыркнула, хоть и снова обвила руками его шею, обнимая в ответ.

– Оно мне надо? Я вообще не ревнива.

– Жаль. Знаешь, меня никто никогда не ревновал, – признался он. – Было бы интересно посмотреть, каково это.

Хильда заглянула в его глаза, с сомнением хмурясь.

– Дилан… Я могу называть тебя Дилан?

– Это мое официальное имя, – он нарочито серьезно кивнул. – Так что это будет вполне уместно.

– Дилан, у тебя вообще были когда-нибудь нормальные отношения? Не в смысле снять напряжение с боевой подругой, чтобы не трясло от лихорадки, а что-то серьезное? Ну там… Чтобы ты думал о ней в разгар смертельно опасной схватки, а она ждала тебя дома и тихо плакала украдкой, заметив свежий шрам. Чтобы ты гадал, не пора ли покупать кольцо и делать предложение, а она задавалась вопросом, на кого будут похожи ваши общие дети?

Он отвел взгляд в сторону, как будто пытаясь припомнить, и покачал головой, снова посмотрев на нее.

– Я же тебе говорил: я не по этой части. Конечно, у меня были чувства. К кому-то я привязывался сильнее, с кем-то все действительно было лишь… в терапевтических целях. Но такого, о чем ты говоришь… Нет, не случалось. Не до того было. Это проблема?

Хильда ответила не сразу. Она провела по его щеке кончиками пальцев, откинула со лба все еще немного влажную после приключения в подвале челку. Внутри уже снова поднимался жар, который немного притупил сначала поцелуй, а потом и вид крови. Жар бежал по венам, охватывал мелкой дрожью все тело, заставлял тяжело сглатывать и быстро дышать. Ее чувства обострялись, заставляя по-новому ощущать тепло тела, к которому она была прижата, запах его кожи. С каждой секундой ее все сильнее охватывало желание, которое делало неважным чувства.

Однако вместе с ним по венам бежало нечто другое, нечто новое для Хильды, с чем она раньше не сталкивалась. Оно болезненно холодило кожу в тех же местах, в которых она видела у Мора рубцы шрамов. Оно делало ее чувствительной к обидам и оскорблениям в его адрес. Оно заставляло ее тонуть в карих глазах куратора и рисковать всем, чем она так дорожила в жизни, ради еще одного поцелуя, прикосновения, объятия. Оно собиралось в груди щемящей нежностью и вызывало непреодолимое желание поделиться этой нежностью с ним.

Хильда наклонилась к губам Мора, касаясь их осторожно, неспешно, скорее лаская, чем жадно требуя. Он ответил тем же, не пытаясь ни углубить поцелуй, ни перехватить инициативу. Лишь руки, заскользившие по ее телу, выдавали желание большего.

– А насколько ты привязан ко мне? – прошептала Хильда, отстранившись не больше, чем на сантиметр.

Несмотря на медлительность поцелуя, оба снова тяжело дышали, как будто успели пробежаться. Мор шумно сглотнул, но ничего не ответил, словно у него внезапно отнялся язык.

– Просто любопытно, – настаивала Хильда. – Если мы возьмем шкалу от одного до десяти, то сколько будет в баллах?

– Примерно… двенадцать.

Она улыбнулась, запуская пальцы в его волосы, закрывая глаза и прижимаясь лбом к его лбу. Едва слышно прошептала:

– Тогда не думаю, что у нас есть проблема.

На самом деле проблем у них был вагон и маленькая тележка: им предстояло вернуться чуть ли не в начало расследования, снова проанализировать все имеющиеся факты, найти другие версии или доказать, что ректор им солгал, а бал, на котором они оба могли погибнуть, меж тем неумолимо приближался. Но ни о чем этом Хильде не хотелось думать, стоя посреди гостиной Мора в его объятиях, обнимая его в ответ и рассеянно перебирая пальцами коротко стриженные, мягкие волосы.

Неожиданно Мор встал, выпрямляясь во весь рост и снова становясь выше, и с мрачной серьезностью посмотрел ей в глаза.

– Знаешь, как твой куратор, я должен сейчас настоять на том, чтобы ты ушла.

Хильда криво улыбнулась.

– Это звучало бы гораздо убедительнее, если бы на тебе была хотя бы рубашка. И потом… ты ведь не только мой куратор, но и командир, – она склонила голову набок, на лице появилось игривое выражение. – И как хороший командир ты обязан помочь мне справиться с лихорадкой. Все-таки битва была нешуточная.

Он не удержал серьезное выражение на лице, тоже расплываясь в улыбке. Наклонившись, снова поцеловал ее. От медлительной ласки не осталось и следа, но Хильда не возражала: чувствовать его страсть и желание было не менее приятно, чем наслаждаться нежностью.

– Ты быстро учишься, курсантка Сатин, – прошептал Мор, прервавшись на одно короткое мгновение.

И больше на разговоры они не прерывались.

Хильда не знала, в лихорадке дело или Дилан Мор просто оказывал на нее какое-то особое воздействие, но в его объятиях она вспыхнула, как сухая листва от брошенной спички. Каждое его прикосновение, каждое движение заставляло балансировать на краю, на котором он сам ее и удерживал. И все равно первый раз показался ей каким-то сумбурным. Слишком жадным, слишком быстрым. Едва все кончилось, сразу же захотелось начать сначала.

Чем они и занялись, лишь переведя дыхание. Но теперь, утолив первый голод и приглушив огонь лихорадки, они наконец смогли позволить себе неторопливо наслаждаться процессом и друг другом. Единственное, что огорчало Хильду, – это то, что Мор почему-то наложил на окна световой полог, превратив вторую половину дня почти что в ночь. Ей хотелось бы иметь возможность лучше его видеть, а не только изучать наощупь, но либо его возбуждала темнота, либо он как раз не хотел, чтобы она его рассматривала.

Возможно, дело было все в тех же шрамах, рубцы которых она чувствовала кончиками пальцев не только на его груди и руках, но и на спине, и на бедрах. Такое количество отметин даже немного смущало, ведь маги умудрялись лечить большинство травм без следов.

Однако эти мысли, как и любые другие, не задерживались у Хильды в голове. Почти полное отсутствие освещения заставляло острее ощущать поцелуи и прикосновения, в одно мгновение сводящие с ума нежностью, в другое – болезненно жалящие. И то, и другое заставляло ее стонать и задыхаться от восторга. Она и сама то ласкала его губами, то прихватывала зубами, то дразнила прикосновениями, то судорожно впивалась ногтями. Она подстраивалась под его ритм и тут же перехватывала инициативу, заставляя следовать за ней.

На какое-то время мир для них обоих перестал существовать. Неважным стало прошлое, потеряло значение будущее. Вопросы, тайны, опасность отошли даже не на второй, а на какой-то очень далекий план. Было только это мгновение в искусственно затемненной спальне и желание, чтобы оно не кончалось.

И даже когда они уже просто лежали рядом, глядя в темный потолок и снова пытаясь восстановить дыхание, Хильде не хотелось думать о возможном отчислении, о грядущем бале, неизвестном сером маге, темных големах, Шадэ с его интригами, смерти Петра. Все это по-прежнему казалось далеким и неважным.

Зато в голову настойчиво лезли размышления о том, можно ли два с половиной года скрывать от всех роман с собственным куратором. Особенно если вы оба успели разозлить ректора Академии.

И чуть слабее звучал вопрос: а продлится ли это целых два с половиной года? До сих пор Хильду никогда не пугала недолговечность отношений, она относилась к ней спокойно, в каком-то смысле философски. Однако сейчас в груди заранее завязывался тугой холодный узел из горечи и сожалений при мысли, что все это мелькнет и исчезнет, как было в ее жизни раньше.

Мор неожиданно повернулся на бок, обнял ее и притянул к себе. Поцеловал в висок и уткнулся носом в растрепанные, спутавшиеся волосы, вдыхая их запах.

– Все хорошо? – почему-то спросил он. Как будто почувствовал, что Хильде ни с того, ни с сего стало грустно.

Она, конечно, была не готова в этом признаться, поэтому спряталась за саркастичной ухмылкой, которую он все равно едва ли мог разглядеть в темноте.

– Это ты так деликатно уточняешь, был ли ты хорош?

Мор тихо рассмеялся у нее над ухом.

– То, что я был хорош, я понял по твоей реакции еще в процессе, – самоуверенно заявил он. – Просто ты дышишь странно. Как будто не успокаиваешься, а наоборот… то ли расстраиваешься, то ли пугаешься.

– Трактовать настроение женщины после секса по ее дыханию тебя в Академии научили? Или богатый опыт? – несколько резче, чем ей хотелось, поинтересовалась Хильда. Ее смутило то, что он так легко прочел ее настроение по – подумать только! – дыханию.

Мор на мгновение отвернулся, убирая руку, которой ее обнимал, но прежде, чем она успела огорчиться по этому поводу, он снял световой полог с окна, вернув в комнату естественное освещение. За это время на улице успел начаться дождь, поэтому свет все равно не стал слишком ярким. Подперев голову согнутой в локте рукой, он снова повернулся к ней, на этот раз сначала погладив по щеке и только после этого снова обняв.

– Мне кажется, это точно было похоже на ревность, – удивленно приподняв брови, заметил он, внимательно разглядывая ее лицо.

Глядя на едва заметную улыбку на его губах и выражение недоумения в глазах, Хильда заставила себя успокоиться. Она никогда заранее не думала о плохом, как никогда раньше ее не волновало, что и с кем было у парня до нее. Об этом внезапном приступе меланхолии она обещала себе подумать потом.

Сейчас же она только улыбнулась, тоже поворачиваясь на бок и обнимая его. Ладонь сама собой скользнула вдоль ощутимого, достаточно крупного рубца, который тянулся от правого плеча к левому боку почти через всю спину.

– Может быть, – признала она. – Немного.

Мор сделал вид, что о чем-то серьезно задумался, а потом покачал головой.

– Нет, мне не нравится ревность. Тебе не идет.

Он сказал это с такой нарочито серьезной миной, что Хильда рассмеялась и, не удержавшись, дотянулась до его губ в быстром поцелуе.

– Хорошо, оставим тогда ревность. Мне она тоже не нравится.

Она чуть отстранилась, погладила его по плечу, снова бросив взгляд на след укуса. И в конце концов решилась спросить:

– Почему у тебя так много шрамов? Разве доктора Легиона не могут лечить раны аккуратнее?

– Доктора Легиона практикуют только светлую магию, поэтому все, что связано с темной, они полностью вылечить не могут. Да и порой бывает, что доктора просто нет поблизости, приходится лечить друг друга самим. Например, эти укусы и этот шрам, – он показал на тот, что тянулся от бока до пупка, – я привез из пятидневной командировки на один из континентов, куда отселили низших. Нас послали в качестве охраны группы, которая собирала редкие ингредиенты для снадобий, не растущие у нас.

– И у вас не было доктора?

Мор покачал головой.

– В таких случаях стараются не рисковать больше, чем необходимо. А все боевики вполне сносно умеют лечить раны. Не так красиво, как профессиональные медики, но сносно. В тот раз нам почти удалось избежать крупных стычек. Меня все равно зацепило, но я хотя бы вернулся оттуда.

– А что, не все вернулись?

– Всегда кто-то не возвращается. Или почти всегда.

Хильда кивнула, показывая, что поняла, и отвела взгляд в сторону, чтобы он ничего не прочел по ее глазам. Ее внезапно накрыло осознанием собственной бестолковости. Почему-то именно сейчас, лежа рядом с ним в одной постели, она поняла, насколько бессмысленна ее мечта стать боевиком. Мор был выше нее на голову, раза в два шире в плечах. У него было крепкое, сильное тело, прекрасная реакция даже сейчас, когда его движения затрудняла больная нога, мощный светлый поток. И при всем этом после шести лет службы на нем живого места не осталось. А сколько еще ранений получилось исцелить без следов?

Даже если она сможет сдать все экзамены и нормативы и попасть в боевой отряд, ей крышка. С ее данными прямая дорога в тот самый процент, о котором он говорил. От осознания этого по ее коже пробежал мороз. Она даже заметно поежилась, и Мор, неправильно истолковав причину, натянул ей на плечи одеяло.

Чтобы как-то отвлечься, Хильда задала вопрос, интересовавший ее с того момента, как он затемнил спальню:

– Ты их стесняешься?

– Шрамов? – после недолгого молчания удивленно уточнил он. – Нет, с чего мне их стесняться?

– Значит, просто предпочитаешь заниматься любовью в темноте?

Он усмехнулся, но как-то смущенно.

– Нет, дело не в этом. Шрамов я не стесняюсь, но свет погасил не из любви к темноте. Не хотел, чтобы ты видела ногу.

Брови Хильды взлетели вверх. Она никогда не задумывалась о том, что именно с его ногой, как это выглядит. Он сказал тогда, что был поражентемным проклятием, а доктора смогли только локализовать темную энергию в ноге и это почти не мешает жить. Почти. Но он продолжает хромать.

– Это так страшно?

– Довольно неприятно.

– Знаешь, если это был не разовый секс для снятия напряжения, – осторожно заметила Хильда, – то рано или поздно я все равно ее увижу. Ты же не будешь постоянно прятаться от меня в темноте.

Мор вздохнул и приподнялся на руке, чуть отодвигаясь от Хильды, чтобы ей было удобнее смотреть, и после непродолжительного колебания откинул край одеяла.

Она не удержалась и резко втянула в себя воздух. Ниже колена кожа на его ноге выглядела потемневшей, неживой. Черные вздувшиеся вены выделялись гораздо сильнее, чем обычно. И все это как будто пульсировало внутри.

– Время от времени оно поднимается к колену, – чужим, безэмоциональным голосом пояснил Мор, – и тогда я начинаю хромать сильнее. Сейчас, видишь, как раз такой момент: лезет все выше, пытается снова распространиться на все тело. Докторам удается его удерживать, но приходится для этого регулярно к ним обращаться.

Хильда снова молча кивнула, не отрывая взгляда от его ноги и не зная ни как реагировать, ни что сказать. После короткой паузы он сам резко уточнил:

– Ты насмотрелась? Или еще поизучаешь?

Хильда перевела взгляд на его лицо и поняла, что резкий тон вызван обыкновенным смущением. Быстрый поцелуй в уголок рта мгновенно смягчил черты его лица.

– Тут нет ничего такого, чего тебе следовало бы скрывать. По крайней мере, от меня.

– И что, совсем нет желания в ужасе закричать и убежать? – уже совсем иначе поинтересовался он, снова пряча ногу под одеялом.

Хильда покачала головой, улыбаясь.

– Если хочешь, чтобы я сбежала, придумай что-нибудь пострашнее. Так просто от меня теперь не отделаешься. А единственное желание, которое у меня появилось, – это желание поесть. Кто-то, кажется, обещал мне завтрак?

– Сейчас четыре часа дня, – Мор выразительно посмотрел на нее. Ни недовольства, ни смущения в нем не осталось. – Какой может быть завтрак?

– Готова взять обедом, – спокойно пожала плечами она. – Ты хорошо готовишь?

– Честно говоря, мои кулинарные способности ограничиваются приготовлением бутербродов, – со смешком признался он. – Я ведь всю жизнь питаюсь в столовых. Сначала в приюте, потом в Академии, потом в Легионе… Теперь вот снова в Академии.

Это простое заявление почему-то взволновало Хильду гораздо больше, чем вид его пораженной темной энергией ноги. Оно родило в голове сразу несколько желаний. Пригласить его к своим родителям на семейный обед, который они старались устраивать хотя бы раз в месяц. Устроить свидание и приготовить вместе ужин. Испечь ему домашнего печенья. Шоколадного, с орехами, какое мама пекла ей в детстве. За тарелку такого печенья со стаканом молока она в детстве была готова на любые подвиги. Почему-то именно сейчас Хильде стало пронзительно грустно от мысли, что в его детстве ничего такого не было.

Она тряхнула головой, прогоняя эту семейную идиллию из мыслей, и улыбнулась Мору.

– Бутерброды сейчас тоже будут кстати.

Глава 24

– Получается, Шадэ не может быть причастен к гибели Петра, – задумчиво протянула Хильда, наблюдая за тем, как Мор делает бутерброды.

Она сидела поперек стула, стоявшего у небольшого кухонного стола, подтянув к груди колено правой ноги и положив на него подбородок, хотя в форменных брюках такая поза едва ли могла считаться удобной. Хильда решила, что ходить по апартаментам куратора в полуголом виде, накинув на себя что-нибудь необременительное, вроде его рубашки, – не самая удачная идея. Если кто-нибудь придет и застанет ее в курсантской форме, пусть даже без кителя, на кухне с чашкой чая и бутербродом в руке, это можно будет объяснить. Объяснить, почему она ходит по апартаментам куратора в его рубашке, гораздо сложнее.

Мор велел ей не вмешиваться в процесс приготовления, раз уж он обещал, что в следующий раз готовит он, поэтому она не без удовольствия наблюдала за ним, а заодно думала о том, что им делать дальше.

– Ты поверила в его объяснения? – уточнил Мор, оглянувшись на нее через плечо.

Хильда пожала плечами.

– Конечно, странно, что он прячет низших-големов, если их использование на экзаменах санкционировал сам канцлер, но если задуматься… Это ведь вполне в духе Шадэ. Как думаешь? Устроить всем «сюрприз», чтобы посильнее напугать. И ты знаешь, в чем-то он прав.

Мор удивленно вздернул брови, ставя на стол перед ней большую тарелку с обещанными бутербродами.

– В чем именно?

– Когда я оказалась в том болоте и встретилась с первым умертвием… – Хильда судорожно вздохнула, вспомнив тот момент. – Я действительно застыла, Дилан. Меня как будто парализовало. Я вдруг поняла, что игры кончились, что все по-настоящему. И мне стало страшно. Потом, когда я поняла, что тебя нет рядом, зато на меня вышел некромант, я мысленно простилась с жизнью, но все равно билась до последнего. Потому что знала: это не симуляция, «пересдать» не получится. Зато когда мы оказались окружены в этом подвале, я уже не испытывала такого ужаса. Я просто собиралась сражаться так хорошо, как смогу. До последнего. Только с жизнью уже не прощалась, потому что однажды это уже сделала, второй раз был бы лишним. Это тоже мне помогло.

Пока она говорила, Мор стоял, прислонившись к кухонному шкафчику и скрестив руки на груди, и смотрел на нее. Когда она замолчала, он неожиданно медленно кивнул.

– Я понимаю, о чем ты говоришь. Да, действительно, многие из тех, кто гибнет в первые годы службы в отряде, именно теряются в определенных ситуациях. Пугаются. Или просто не успевают принять тяжелое решение и поступить так, как того требует ситуация. Но подвергать вас опасности во время обучения – это не лучшее решение проблемы.

– Так думаешь ты. Но человек, вроде Шадэ, наверняка думает иначе. Поэтому я верю в то, что он сказал. Но даже если он нам солгал, даже если он притащил големов в Академию по другой причине… Очевидно же, что у него есть на случай обнаружения отговорка. К тому же его прикрывает канцлер. Какой смысл ему было убивать Петра? Он мог сказать ему то же самое, что и нам, и пригрозить исключением в случае разглашения. И заодно тем, что его никогда не возьмут в Легион. А если уж он так сильно хотел сохранить все в тайне, что пошел на убийство, то почему он не велел големам убить нас?  Ему бы даже тела прятать не пришлось, можно было нас бросить прямо там. Никто бы не нашел.

– Исчезновение старшего легионера столицы едва ли осталось бы незамеченным.

– Опять же, если его прикрывает канцлер, то какое ему дело? Новому старшему легионеру просто дали бы задание искать следы Бон где угодно, только не в Академии. Судя по всему, те, кто занимают эту должность, весьма послушны.

Мор выглядел не очень довольным этим заявлением, но спорить не стал. Вместо этого он продолжил задавать вопросы:

– Все равно исключить Шадэ с его големами из этого уравнения сложно. Петр ожидал, что его расследование станет сенсацией, он просил у Ларса Фарлага книгу про темные создания и шептал имя Аранта перед смертью. Почему?

Закипел чайник, поэтому Мору пришлось отвлечься на заваривание чая. Хильда тем временем взяла один из бутербродов и принялась его бездумно жевать, размышляя над последним вопросом.

Когда Мор поставил на стол чашки и чайничек с чаем, а сам уселся рядом, она выдала единственную пришедшую ей в голову идею:

– Что если мы ошибаемся, пытаясь связать Шадэ, Петра и сон Тани воедино? Может быть, Петр действительно раскопал что-то про големов Шадэ, но при этом кто-то другой решил, что он раскрыл его тайну? Или в процессе Петр действительно подобрался к этому другому? Ведь то, что Таня видит в своем сне, устроит некий серый маг, который обладает силой, не оставляющей следов. Так какой смысл ему действовать через Шадэ, через Темный Ковен и создавать големов, которые оставляют темномагический след? Никакого! Но Петр мог и не знать, за что именно на него напали, поэтому повторял имя Аранта, пытаясь рассказать мне о своем расследовании.

– Или на него все-таки напал голем. Големы до определенной степени предметы, хоть и двигаются. Они могут нести в себе темное проклятие, как артефакты. И в виде низшего голем мог убегать по потолку. Это объяснило бы, кого видел Дин: големы могут принимать вид не только низших. Коснувшись Петра, голем мог передать ему проклятие, а потом принять его вид и пойти к нему в комнату. Коснувшись человека, такой голем копирует не только внешность, но частично и память. Получается вполне убедительный двойник.

– Все это реально? – нахмурилась Хильда.

– Теоретически да. Только создание подобного голема требует огромной энергии. Последние две сотни лет такое считалось практически невозможным. Но маг уровня Нормана… Я имею в виду, когда он был темным, мог бы такое создать. И вероятно, серый тоже на подобное способен, если все, что говорил об этом Норман, правда.

– Но тогда… – Хильда запнулась, потому что ее фантазия иссякла. – Тогда этот серый тоже что ли големов притащил в Академию? Какое-то странное совпадение…

– Хил, запомни: следователям запрещено верить в совпадения, – хмыкнул Мор. – Вероятнее всего этот маг знает о големах Шадэ и использовал одного из них, добавив ему своей «серой» энергии. Только зачем так сложно?

– Никогда не называй меня Хил! – почти прорычала Хильда вместо ответа на вопрос. – Я терпеть не могу эти сокращения! Тебе бы понравилось, если бы я называла тебя «Дил»?

Он откинулся на спинку стула и одарил ее насмешливым взглядом.

– В приюте приятели вообще называли меня «Ди». Так что «Дил» меня не смутит. Но если тебе не нравится, то буду называть тебя Хильдой.

– Спасибо… – Она глубоко вдохнула, отбрасывая приступ раздражения.

– Так почему этот наш гипотетический серый маг не убил Петра сам, а использовал голема Шадэ? – напомнил Мор свой вопрос, продолжая смотреть на нее с улыбкой.

Хильда призадумалась, но буквально через пару секунд возбужденно взмахнула руками и воскликнула:

– Знаю! Чтобы не демонстрировать себя раньше времени! Зачем же ему объявлять о себе, если можно спрятаться за Шадэ и его големами? Сейчас о его существовании догадывается только Норман. И мы даже не знаем, в курсе ли тот второй серый о том, что Норман знает о нем.

Улыбка Мора стала шире, и он с заметной гордостью в голосе похвалил:

– Умница. Все правильно.

Хильда недоуменно моргнула, глядя на него с немым вопросом в глазах, но через секунду сама все поняла.

– Ты все это и так знал, да? – огорченно протянула она. – То есть… Уже построил эти версии еще до того, как я рот раскрыла? И просто направлял меня своими вопросами…

– Виновен по всем предъявленным статьям, – сокрушенно покачав головой, признал Мор. – Не обижайся, мне нравилось слушать, как ты рассуждаешь. И то, что ты пришла к тем же выводам, что и я, меня обнадеживает. Значит, они с большой долей вероятности верны.

– Или просто наиболее очевидны, – проворчала Хильда, все еще чувствуя себя неловко.

– Чаще всего наиболее очевидные версии и оказываются верными. Эй, – он протянул руку и сжал ее ладонь. – Чего ты сникла? Ты ведь сама до всего этого дошла. Как настоящий следователь.

Она смущенно улыбнулась.

– Мне нравилось думать, что я обо всем догадалась раньше тебя.

– Это тоже хорошо. Значит, в тебе есть азарт и стремление превзойти окружающих. Отличные качества. Пригодятся для будущей карьеры.

Хильда против воли рассмеялась.

– Ты умеешь говорить девушке комплименты.

– Что же мне? Хвалить твои глаза? – скривился он. – Думаю, ты и без меня знаешь, что прекрасна.

– И все равно об этом всегда приятно услышать от мужчины. Но сейчас лучше скажи мне, что нам делать дальше? Как нам вычислить этого серого?

– Единственное, в чем я уверен, – это в том, что он должен быть где-то здесь, – не отпуская ее руку, предположил Мор. – Чтобы знать все, что он должен знать, чтобы перехватить контроль над одним из големов, чтобы устроить нападение во время бала… Он должен быть рядом.

– Кто-то из преподавателей? Персонала? Среди студентов едва ли стоит искать, так ведь?

Мор покачал головой и посмотрел на нее теперь уже совершенно серьезно.

– Это может быть кто угодно. Если он владеет магией, которую не может отследить Легион, то кто помешает ему носить незаконную иллюзию? Он может притворяться кем угодно. Даже мной.

Глава 25

Мрачность фразы, практически поставившей точку в обсуждении проблемы, никак не повлияла на то, что прощались они долго и неохотно. Хильде нравилось, что Мор не стал делать проблему из разницы их возраста и положений. Не стал настаивать на правилах Академии и Легиона. Он лишь напомнил ей о последствиях и дал возможность решить для себя, готова ли она в случае чего платить такую цену. Это казалось ей честной сделкой.

Она еще помнила, как Таня мучилась с Норманом и его тараканами, с его понятиями о том, что уместно и подобает. Та почти ничего с ней не обсуждала, но у Хильды и свои глаза имелись. Для Мора же, судя по всему, таких понятий не существовало, и это было вполне понятно. Боевики, сталкиваясь со смертью довольно часто, быстро учились ценить день сегодняшний.

Хильда, конечно, сомневалась, уместно ли сравнивать ее отношения с Мором с тем, что связывало Таню и Яна. Мор не признавался ей в любви, да и она сама не была уверена, что чувствует к нему нечто подобное. Да, он ей нравился и сейчас ей было хорошо с ним, а перспектива того, что однажды все закончится, по-настоящему пугала, но что будет через месяц или полгода, Хильда не знала. И не хотела сейчас об этом думать, предпочитая решать проблемы по мере их поступления. Сейчас на повестке дня у них стояла проблема посерьезнее.

Тем не менее слова Мора звучали у нее в ушах до конца дня. После всего произошедшего не было никакой надежды на то, что ей удастся в этот день позаниматься или потренироваться, но Хильду это ничуть не взволновало. Смертельная опасность смещала приоритеты, и то, что она не сможет вовремя сдать очередной реферат, ее не печалило. В конце концов, многие тянули со сдачей пару недель, это она предпочитала не запускать задания, чтобы не давать повода снизить себе баллы.

Хотя в ее распоряжении оказался целый вечер для раздумий, ничего путного она так и не надумала. С Мором они уговорились, что стоит устроить еще один «мозговой штурм» с Норманами, но о нем следовало сначала договориться. Что Мор и попытался сделать, отравив им письмо еще в присутствии Хильды. Незаметно покидать Академию она могла только в выходные, но в сопровождении куратора могла отлучаться в любое время. На фоне последних событий это могло привлечь ненужное внимание, но время играло против них: до бала оставалось меньше двух недель. Поэтому тянуть до следующих выходных они не могли.

При этом от учебы и работы их никто не освобождал, поэтому в понедельник Хильде пришлось идти на лекции и практические занятия, писать конспекты и отрабатывать заклятия на Боевой магии, как ни в чем не бывало. Впрочем, она не удержалась от парочки многозначительных взглядов в адрес Мора, но была уверена, что никто не мог их ни заметить, ни понять.

Взорвалось опять внезапно. И опять по милости Виктора Ланга. Во время отработки заклятий он вновь переступил черту, хоть на этот раз его партнером была не Хильда, а его же собственный друг – Карел. Виктор швырнул в него сразу несколько заклятий, отработка которых не входила в программу урока, да с такой яростью, что Карел оказался оглушен.

– Ланг! – рявкнул Мор раздраженно, бросившись к Карелу. К счастью, быстрое сканирование показало, что тот в целом в порядке, просто потерял сознание. – Что вы творите?

– Да все это дерьмо собачье, – огрызнулся Виктор. – Все эти скучные отработки одного и того же. В настоящем бою…

– В настоящем бою вас убьют, если вы не доведете до автоматизма отдельные приемы, – резко перебил его Мор. – Наша задача в процессе обучения не перебить друг друга, а помочь стать сильнее. Если вы будете и дальше стремиться к тому, чтобы показать собственную крутость, подло нарушая правила тренировки и нанося удары, которых от вас никто не ожидает, я буду вынужден поднять вопрос о вашем исключении из Академии.

– О, конечно, давайте исключим меня. Я же не смазливая блондинка, готовая перед вами ноги раздвигать, лишь бы пролезть в боевой отряд, – презрительно хмыкнул Виктор. – Какой от меня толк? Только не одному мне понятно, что ваше обучение не готовит нас к главному.

Мор с такой силой сжал челюсти, что зубы едва не заскрипели, а Хильда почувствовала, как ногти впиваются в ладони. Оба постарались остаться внешне спокойными и невозмутимыми, но несколько человек все равно бросили на них насмешливые взгляды. Хильда продолжала повторять себе, что все это лишь отголоски старых сплетен, ничего нового.

– Вон из класса, – с тихим, старательно сдерживаемым бешенством велел Мор, в упор глядя на Виктора. – И не возвращайтесь на мои занятия до тех пор, пока не научитесь уважать будущих боевых подруг. И командиров заодно. Без этого вам не место ни в боевом отряде, ни в Легионе вообще.

Губы Виктора скривились в еще одной презрительной усмешке. Он бросил выразительный взгляд на Хильду и сплюнул на пол, прежде чем повернуться и пойти на выход.

Мор тоже отвернулся, убедился, что Карел уже пришел в себя, и как можно спокойнее скомандовал:

– Продолжайте упражнение.

Курсанты зашевелились, собираясь снова разбиться на пары. Лишь Хильда бросила взгляд на уходящего Виктора, поэтому только она увидела, как тот снова резко повернулся и занес руку для удара. Секунду спустя с кончиков его пальцев сорвалось боевое заклятие, которое явно метило Мору в спину.

– Дилан, берегись! – крикнула Хильда быстрее, чем успела подумать.

Мор среагировал мгновенно: накрыл себя куполом щита еще до того, как обернулся и убедился, кто именно его атакует. Заклятие ударилось о щит и было им поглощено, а Виктор тем временем занес руку для нового удара.

– Ланг, прекратите это! Вам же будет хуже!

Однако увещевания Мора не возымели действия: Виктор исполнил еще несколько атак, направленных на пробивание щита. Конечно, все они были успешно отбиты. Сам Мор не предпринял ни одной ответной попытки атаковать, лишь пытался вразумить взбесившегося курсанта словами. Однако тот и не думал останавливаться.

Остальные курсанты, включая Хильду, застыли, шокированные происходящим. Никто не знал, как лучше поступить: вмешаться или ждать, пока Мор разберется сам.

– Да будь же ты мужчиной, Мор! – издевательски выкрикнул Виктор. – Хватит прятаться за щитом. Отвечай мне!

– Если я вам отвечу, Ланг, вы будете иметь очень бледный вид, – прорычал Мор. – У вас еще есть возможность остановиться самому.

– А это мы еще посмотрим, – Виктор оскалился в злобной усмешке. – Дерись, сукин ты сын!

И Мора словно прорвало. Он снял щит и следующее заклятие Виктора просто отбил. А потом послал в того свое. Еще одно и еще. Виктор поначалу закрывался и отбивал их, но очень быстро выдохся под натиском настоящего боевика, который умудрялся вкладывать в свои заклятия куда большую силу, чем привыкли курсанты, и выпускал их гораздо быстрее, чем Виктор успевал реагировать. Несколько раз тот смог уклониться, но в конце концов Мор его подловил. Заклятие поразило тело Виктора, подбросило вверх и швырнуло назад.

Только когда тот рухнул на пол да так там и остался, Мор заставил себя остановиться. Он тяжело дышал – то ли от схватки, то ли просто от злости – и стоял все еще готовый при необходимости продолжить поединок.

Однако продолжать его было не с кем. Виктор лежал, растянувшись на полу и раскинув в сторону руки, и не приходил в себя. Несколько курсантов, стоявших к нему ближе всего, осмелев, подошли проверить, как он.

– Профессор Мор, он ранен, – испуганно пробормотала Валери, оказавшаяся быстрее всех. Она подняла и продемонстрировала ладонь, перепачканную в крови. – Кажется, при падении разбил голову.

Мор выругался сквозь зубы, поспешив к Виктору.

– Всем отойти назад, – велел он, опустившись рядом с курсантом на колени.

Разбитый затылок он вылечил сразу, но сотрясение мозга требовало более профессионального вмешательства. К тому же Виктор довольно сильно истощил магический поток, поэтому даже механическую травму головы оказалось непросто победить.

– Всем оставаться здесь, – коротко бросил Мор, вставая и левитацией поднимая Виктора в воздух.

Больше ничего не говоря, он направился к выходу, чтобы доставить курсанта в лазарет. После секундного замешательства Хильда последовала за ним, а за ней потянулось еще несколько человек, взволнованно перешептываясь о том, чем эта стычка грозит ее участникам.

С одной стороны, Виктор напал на преподавателя, что однозначно каралось исключением. С другой – преподаватели несли ответственность за то, что происходит с курсантами во время занятий. И если Мор нанес Виктору серьезные травмы, то еще вопрос, кому в итоге достанется больше.

***

В лазарет они ввалились шумно галдящей толпой. Мор шел впереди, левитируя перед собой все еще бессознательного Виктора. Рядом с ним шла заметно нервничающая Хильда, а следом тянулись еще с десяток курсантов.

Пост, на котором обычно посетителей встречала медсестра, оказался пуст, поэтому Мор решительно прошел дальше, в основное помещение лазарета, в котором внезапно тоже оказалось довольно шумно. Все четырнадцать коек пустовали, но ор стоял такой, что уши закладывало.

Пока Мор осторожно опускал раненного курсанта на одну из узких кроватей, группа пришедших с ним курсантов толпилась у входа. Они понимали, что им не стоит здесь находиться, но все же не хотели ждать за дверью.

Хильда оглянулась на источник шума: им оказался двухлетний малыш, которого Ада Вилар тщетно пыталась успокоить. Ребенок заходился в крике, заливался слезами и топал маленькими ножками, а Ада сидела перед ним на корточках и тоже едва не плакала. Она просила чадо успокоиться, но сама уже была на взводе, а потому голос ее звучал слишком громко и нервно, как казалось Хильде.

Увлеченная истерикой малыша, доктор Вилар не сразу заметила посетителей. Однако стоило ее взгляду упасть на вошедших, как она тут же выпрямилась, растерянно разглядывая их. Из-за большого количества народа она не сразу сообразила, кто ее пациент.

– В чем дело? Что случилось?

Наконец ее взгляд сфокусировался на койке с бледным Виктором.

– Для одного из моих курсантов сегодняшний практикум закончился поражением боевым заклятием и разбитым затылком, – пояснил Мор, недовольно морщась от пронзительного крика ребенка. – Судя по всему, сотрясение мозга. Кровь я остановил, но остальное не в моей компетенции.

Доктор Вилар оглянулась на сына, который заплакал еще горше, едва понял, что мама уже не уделяет ему внимания.

– Идите к Виктору, я попытаюсь его успокоить, – предложила Хильда. – Как его зовут?

– Тим, – доктор Вилар благодарно ей улыбнулась и, еще раз обернувшись на сына, все же пошла к пациенту.

Кое-какой опыт общения с маленькими детьми у Хильды был, но она не могла назвать себя экспертом. И она не припоминала, чтобы ей когда-либо приходилось иметь дело с подобными истериками. А малыш меж тем был уже весь красный от натужного рева. Что бы его ни огорчило, сейчас он плакал, скорее всего, просто по инерции.

В таких случаях Хильде всегда безотказно помогал один прием, который она попыталась применить и сейчас. Опустившись напротив мальчика на одно колено, она порылась в сумке и достала оттуда единственную вещь, которая могла сойти за игрушку.

– Кто это у нас тут так громко плачет? – нарочито бодро, но не очень громко спросила она. – Только посмотри, даже обезьянке уши заложило. Смотри какая славная обезьянка. Как думаешь, как ее зовут?

И она помахала у него перед носом артефактом, который так и таскала в сумке с того дня, как продемонстрировала преподавателю. Поначалу она надеялась, что ей еще представится случай подсунуть его Петру, а потом носила уже просто по привычке.

Ребенок, как она и ожидала, тут же вцепился в мартышку взглядом. Он все еще продолжал плакать и немного завывать, но уже без прежнего энтузиазма. Его внимание частично переключилось на игрушку. Какая бы важная трагедия ни случилась в его жизни, ее он помнил смутно. А мартышка была прямо перед ним. Новая и интересная.

– Не плачь так громко, Тим, у меня ушки болят, – голосом персонажа мультика попросила Хильда, качая артефакт из стороны в сторону. – Давай лучше поиграем.

Огромные слезы еще текли по щекам мальчика, он изредка судорожно всхлипывал, но крик затих, а рука потянулась к мартышке. Хильде оставалось надеяться, что подслушивающие артефакты не вредны для маленьких детей. Она отдала Тиму мартышку, а его самого подхватила подмышки и усадила на свободную койку. Сев рядом, она осторожно обняла мальчика и погладила по голове. Большинство детей, с которыми она имела дело, всегда хорошо реагировали на ненавязчивую ласку. Тим тоже тут же прижался к ее боку, вертя новую игрушку в руках.

Продолжая нести какую-то чушь, стараясь только, чтобы голос звучал спокойно и тихо, Хильда одним глазом наблюдала за тем, что происходит в лазарете. Мор уже ответил на несколько вопросов доктора Вилар и теперь оставил Виктора полностью на ее попечение, а сам принялся выгонять курсантов, которые с любопытством глазели на происходящее. Пригрозив всем страшными карами на зачете, он сумел довольно быстро очистить помещение, после чего в лазарете наконец воцарилась тишина.

Доктор Вилар все еще была занята пациентом, поэтому внимание Мора обратилось на Хильду, которая продолжала развлекать маленького Тима, разговаривая за мартышку. Несколько секунд он наблюдал это издалека, потом осмелился подойти ближе и сесть на соседнюю койку.

Заметив его внимание, Хильда смущенно улыбнулась. Она не знала, что смутило ее больше: то, что он видел и слышал, как она разговаривает «мультяшным» голосом, или то, с каким выражением он наблюдал, как она возится с малышом.

– У тебя неплохо получается, – заметил Мор, встретившись с ней взглядами. – Где ты этому научилась?

– В старших классах зарабатывала себе на карманные расходы, время от времени сидя с детьми соседей по вечерам, – призналась она и тут же, словно оправдываясь, добавила: – Многие девчонки так подрабатывали.

– Никогда не знаешь, какие навыки пригодятся, – пробормотал Мор, тоже почему-то смутившись.

Хильда ничего не успела на это ответить, поскольку доктор Вилар наконец подошла к ним. В ее взгляде не было ни смущения, ни странного выражения. Только облегчение и благодарность.

– Спасибо тебе, – выдохнула она, с улыбкой глядя на уже обо всем забывшего и самозабвенно играющего с мартышкой сына. – И простите за это. Сумасшедший день. У няни возникли какие-то обстоятельства, пришлось брать его с собой сюда, а он терпеть не может лазареты.

– Ничего страшного, – отмахнулась Хильда. – Как Виктор?

– Жить будет, но я предпочту подержать его до утра здесь. У него истощен магический поток. Да и заклятие, которым вы его угостили… – она выразительно посмотрела на Мора. – В общем, оно не очень подходит для учебной тренировки.

Мор кивнул, на его лице было написано раскаяние.

– Но я уверена, с ним все будет в порядке, – бодро добавила Вилар. – Что там у вас произошло?

– Просто тренировочная дуэль вышла из-под контроля, – быстро ответил Мор. – Моя вина.

– Вообще-то… – попыталась возразить Хильда, но под выразительным взглядом куратора осеклась.

Вилар недоверчиво перевела взгляд с нее на Мора и обратно, как будто ожидая, что кто-нибудь сейчас скажет что-то еще, но продолжения так и не последовало.

– Что ж, надеюсь, вы понимаете, что я должна буду отразить это в его карте. И сообщить ректору, – она посмотрела на Мора извиняющимся взглядом.

Тот кивнул и поднялся со своего места.

– Делайте, что должны, доктор Вилар. Но если можете, потяните время.

Она удивленно приподняла бровь, скрещивая руки на груди, и одарила Мора и Хильду еще одним подозрительным взглядом. После чего все-таки медленно кивнула.

– Я доложу об этом завтра. Во второй половине дня. Но больше времени дать не могу. Для чего бы оно вам ни было нужно.

– Спасибо.

Мор посмотрел на Хильду, давая ей молчаливый знак, что пора идти. Та машинально еще раз погладила по голове маленького Тима, но он не обратил на это внимания.

– Едва ли получится сейчас забрать это у него, – заметила доктор Вилар, кивая на мартышку. – Опять начнется крик.

– Да пусть играет, – махнула рукой Хильда. – Я за этот артефакт зачет уже получила. Просто из сумки не выложила.

– А что это? – теперь доктор Вилар нахмурилась, осознав, что в руках ее ребенка не простая игрушка.

– Судя по всему, артефакт против прослушки, – сказал Мор раньше, чем Хильда успела раскрыть рот. – Ничего опасного.

Доктор Вилар снова кивнула и пообещала, глядя на Хильду:

– Как только он наиграется, я тебе его верну.

На этом они и попрощались. Уже за пределами лазарета, когда они возвращались в класс, Хильда спросила:

– Почему ты не сказал правду? Виктор напал на тебя, а ты защищался. Мы все это видели и можем подтвердить.

– Это однозначное отчисление, – спокойно пояснил Мор. Выглядел он при этом так, словно о чем-то усиленно думал, а отвечал механически. – А мне максимум еще один выговор сделают. Может быть, все-таки лишат кураторства. Но все это не смертельно.

Хильда остановилась посреди пустого коридора, заставив Мора сделать то же самое.

– А если он заслуживает отчисления? Он совсем бешенный стал, на всех кидается. Может, ему и стоит выбрать себе другое занятие в жизни? От таких легионеров больше проблем, чем пользы.

– Не он один, – тихо возразил Мор. И когда она непонимающе нахмурилась, он пояснил: – Не он один стал бешенным. Ты не замечала? Конечно, курсанты Академии всегда любили устроить разборки, но в последнее время они становятся все яростнее и происходят все чаще.

Хильда вспомнила, что совсем недавно тоже думала об этом. Она сделала шаг вперед, подойдя к Мору ближе, чтобы можно было говорить тише.

– Думаешь, в этом есть нечто большее, чем игра тестостерона?

– Думаю, что в нашей ситуации стоит обращать внимание на все необычное… Эта мартышка ведь подслушивающий артефакт, да? Не так давно Крафт с восторгом рассказывал мне о твоей задумке.

– Он и подавляет прослушку, и сам подслушивает, – кивнула Хильда. – А что?

– Тогда очень кстати, что он остался там. Если повезет, он может услышать что-нибудь полезное, когда Виктор придет в себя. А потом у тебя будут все основания его забрать.

– Не факт, что мартышка долго будет находиться в одном помещении с Виктором.

– Не факт. Но проверить потом надо будет.

Он хотел продолжить путь, но Хильда остановила его.

– Я там прокололась… В классе, – она виновато посмотрела на него. – Назвала тебя по имени. Просто испугалась за тебя.

– Ничего страшного, – он ободряюще улыбнулся. – За это не казнят. И это ничего не доказывает. Причин у подобной фамильярности может быть масса. И не все они против правил Академии.

Глава 26

Свое обещание доктор Вилар сдержала. По крайней мере, ни в понедельник вечером, ни во вторник утром ректор не вызвал к себе Мора для разбора ситуации. И после занятий Хильда в сопровождении куратора спокойно смогла покинуть территорию Академии по «важному семейному делу», как они это оформили в журнале регистрации.

Хильда думала, что они отправятся в Орту, но вместо этого вышла из портала в совершенно незнакомом месте. Здесь тоже было светло и просторно, как и в ее первом магическом университете, но окна не закрывали цветные витражи, да и потолки были пониже. А еще здесь пахло морем.

– Добро пожаловать, – с улыбкой поприветствовал вошедший уже после их прибытия Найт Фарлаг.

Хильда вопросительно посмотрела на Мора, и тот поторопился ей пояснить:

– Поскольку господин Фарлаг уже вовлечен в то, что происходит в Академии, и при этом посвящен в сны Тани, мы решили, что будет лучше поговорить об этом всем вместе.

– Правильно, одна голова хорошо, две – лучше, а пять – уже настоящий мозговой штурм, – хмыкнула Хильда.

– Нас будет шестеро, – поправил ее. – Норманы уже здесь, так что ждем только вас.

Он снова повернулся к выходу и кивком головы предложил им следовать за ним. Привел он их не в гостиную и не в кабинет, а в комнату, похожую на лабораторию. Сейчас ее назначение выдавали только стеллажи с ингредиентами и аккуратно составленными оборудованием и посудой. Большой стол, предназначавшийся для подготовки ингредиентов и варки снадобий, был полностью расчищен, даже горелки Фарлаг убрал в один из шкафов. Зато посреди стола красовался поднос с двумя большими чайниками, чашками, вазочками с печеньем и конфетами и даже парой тарелочек с канапе и крошечными корзиночками с начинками.

За столом на высоких табуретах уже сидели Таня и, как поняла Хильда, Тара Фарлаг, молодая глубоко беременная супруга хозяина дома. Обе девушки о чем-то дружески беседовали, что вызвало у Хильды странный, непривычный укол ревности.

Ян Норман стоял у окна, то ли что-то разглядывая за ним, то ли просто о чем-то думая. Когда Хильда с Мором вошли в лабораторию, он обернулся и поприветствовал их кивком.

Краем глаза Хильда заметила, как Фарлаг закрыл за ними дверь и наложил на нее какие-то заклятия.

– Надеюсь, никто не против, если мы поговорим здесь, – обратился он сразу ко всем, проходя к столу. – Нам тут должно быть достаточно удобно, и это самая защищенная комната в моем доме. Здесь нас никто не сможет подслушать, так что можно говорить спокойно.

– Вы не доверяете домашнему персоналу? – Норман удивленно приподнял брови.

Фарлаг тяжело вздохнул.

– Я уже никому не доверяю. Если бы не сны вашей жены, я бы решил, что несчастье с тем курсантом произошло исключительно ради того, чтобы подставить моего брата. – Заметив на себе сразу четыре вопросительных взгляда, он добавил: – Отец был вынужден подать в отставку. На этом условии Ларса согласились выпустить. Расследование, конечно, продолжится, но Кролл дал моему отцу понять, что если тот уйдет из политики, то обвинение не будет предъявлено. Он давно мечтал вышибить отца из правительства. И либо он воспользовался удачно сложившейся ситуацией, либо он эту ситуацию сам создал. Судя по тому, что грядет нечто более страшное, первое более вероятно.

– Скорее так, – согласилась Хильда. – Ларс попал под удар случайно. Увы, благодаря мне, – она посмотрела на Фарлага виновато. – Если бы не мои наблюдения, его бы никто не смог приплести к смерти Петра.

– Я бы с удовольствием подозревал и вас в том, что вы с канцлером в этом заодно, – по губам Фарлага скользнула усмешка, когда он садился на табурет рядом с женой. – Но если вам доверяют Таня и Дилан, я склонен верить, что вы тут ни при чем.

– Тем не менее, каким-то странным образом канцлер замешан в происходящем, – вставил Мор. Он, как и Норман, остался стоять.

Теперь вопросительные взгляды обратились на него, поэтому он постарался коротко и внятно изложить обстоятельства их вылазки в подземелье непостроенного здания. Хильда никак не могла удержаться от того, чтобы время от времени дополнять и поправлять его рассказ.

– Позвольте уточнить, – Норман сделал несколько шагов к Мору, недовольно хмурясь. – Значит, сразу после того, как мы поделились с вами своими подозрениями насчет старшего легионера столицы, вы побежали к ней и все рассказали?

– Нет, не все, – спокойно возразил Мор. – Я лишь поделился с ней подозрениями насчет Шадэ.

– Да какая разница? – Норман даже немного повысил голос, что случалось с ним крайне редко. – Если они заодно с Шадэ, то вы все равно раскрыли им, что мы их подозреваем!

– Если бы Мари была с ним заодно, то зачем бы она полезла в тот подвал? Зачем бы рисковала? Она могла сделать вид, что не поверила мне. Ведь у меня не было ни одного доказательства, только предположения.

– Да она обманула вас, как ребенка, – фыркнул Норман. – Спустилась с вами, увидела низших, которые оказались големами, дралась с вами плечом к плечу – идеальное алиби. А главное, совсем неопасно, если человек, который контролирует големов, с ней заодно, ждет за дверью и появляется в самый подходящий момент, чтобы остановить их. С готовым объяснением того, как эти големы там оказались. И вот уже Мари Бон вынуждена оставить Шадэ в покое, демонстративно забрав у него амулет и выставив охрану, а все наши версии рушатся на глазах. Замешан в этом канцлер или нет, мы не узнаем, поскольку Бон совершенно спокойно может сказать вам, что канцлер подтвердил слова Шадэ, ни о чем ему не говоря. Честное слово, Мор, я думал, вы умнее.

Раздраженно выпалив это, он резко отвернулся, но тут же замер и повернулся обратно:

– Или все проще. Вы действительно не дурак, просто с ними заодно. И весь этот спектакль был разыгран для одного зрителя – Хильды. Может быть, вы вообще все расследование затеяли только для того, чтобы точно знать, о чем уже знаем мы?

– Ян, при все моем к вам уважении, – вмешался Фарлаг, – я доверяю Дилану. Я сам попросил его расследовать гибель курсанта. Дилан не хотел в это влезать.

– Но согласился, – Норман продолжал сверлить недоверчивым взглядом Мора.

– Он из-за меня согласился, – попыталась возразить Хильда. – Потому что я бы в это влезла все равно…

Она еще не закончила говорить, когда сама поняла, как это выглядит со стороны: получалось, что Мор мог согласиться, чтобы контролировать ее расследование.

Судя по выражению на лице Нормана, он подумал то же самое. И даже понял, что остальные и так это осознали, потому что озвучивать свой вариант не стал.

Мор слушал его обвинения молча, лишь стискивая до боли зубы. Даже когда Норман замолчал, он не сказал ему, что тот сошел с ума, а только спокойно возразил:

– Все те же самые обвинения я могу предъявить и вам.

– Неужели? – Норман искренне удивился.

– Почему нет? Даже сны вашей жены указывают на вас.

– Вы что же, всерьез думаете, что я решил испортить Академии Легиона празднование юбилея и заодно убить любимую жену? – удивленно уточнил Норман, скрестив на груди руки и сделав шаг к Мору.

– Жену – едва ли, – согласился Мор, тоже делая шаг к нему. – Но вы могли затаить обиду на Легион после того, как он вас преследовал. И вам проще всего было навести на Таню сон с нужным вам сюжетом.

– И зачем мне показывать ей сон, в котором я ее убиваю? – на этот раз в голосе Нормана прозвучал вызов.

– Идеальное алиби? – явно передразнивая его, предположил Мор. – Вы заранее создаете у нее уверенность в том, что вас хотят подставить. Почему? Потому что знаете, что больше половины легионеров поклоняются Роне Риддик и верят ее ревпоплощению. Когда придет момент, она сможет выступить в вашу защиту. И опять обелить вас. Ей поверят. Зато в то, что вы захотите убить ее, она сама не поверит никогда. А если она видит именно это, значит, она видит не вас. Но что если видит она вас, но убить вы планируете не ее?

– А кого, позвольте узнать?

Спросив это, Норман сделал еще один шаг к Мору, и теперь в этом его движении явно сквозила угроза. Однако эта угроза Мора ничуть не смутила. Он остался стоять на месте, только встал еще прямее, чем до этого.

– Кажется, дело идет к драке, – тихо пробормотал Фарлаг Таре. – Вот тебе и мозговой штурм.

– Главное, ты к ним не лезь, – так же тихо ответила она, утаскивая из вазочки очередное маленькое печенье.

– Я не трус, но разнимать двух воинов точно не полезу, – хмыкнул Фарлаг, повторяя ее движение.

Тем временем Мор после небольшой паузы и обдумывания вопроса, предположил:

– Канцлера, например.

– И каким образом я привлек на свою сторону второго серого мага, который был каким-то образом связан с Роттом? Наверняка он тоже затаил на меня обиду.

– Да мы пока об этом гипотетическом маге знаем только с ваших слов. Может быть, его и не существует? Вы его придумали только для того, чтобы на кого-то свалить вину. Ведь в противном случае, вы единственный маг с подобной магией, а это делает вас единственным подозреваемым.

– Да вы все знаете о сером потоке только благодаря мне, – напомнил Норман. – Я мог бы ничего не говорить, и тогда бы вы ловили не серого мага, а воздух руками.

– Но вы умный человек, вы понимаете, что все тайное рано или поздно становится явным, – возразил Мор. – Скрывать свою магию вечно вы не сможете. Особенно от жены, чьим мнением и отношением к себе, очевидно, очень дорожите. Поэтому вам невыгодно сейчас это скрывать.

– Да уж, можно уволить человека из Легиона, но образ мыслей легионера никуда не деть, – процедил Норман, с трудом удерживая невозмутимый вид. – Вы виртуозно все переворачиваете с ног на голову.

– Неужели? – теперь уже Мор сделал шаг вперед, и они оказались лицом к лицу. – Или это вы все удачно переворачиваете? Вы направляете все наши подозрения. Вы обвиняете Мари Бон в заговоре лишь на основании того, что она старший легионер столицы и в Академии знала Геллерта Ротта. Вы пытаетесь убедить всех, что она задумала провернуть ту же схему, которую готовил Ротт, но разве это не глупо? Разве нормальный заговорщик возьмет за основу план, который уже известен заинтересованным лицам? Как вам такой план: убить канцлера, обвинить в заговоре старшего легионера столицы, заодно отомстить Легиону, перебив курсантов его Академии, и на фоне ужаса, который испытают граждане Республики, в ситуации отсутствия какой-либо власти наконец официально заявить о себе? О возвращении древнего короля, который возродит Республику. Свежо, оригинально. Безупречно.

В лаборатории повисла неуютная, давящая на перепонки и нервы тишина. Молчал и сам Норман, и его жена, и Фарлаги. Даже Хильда затаила дыхание и переводила настороженный взгляд с Нормана на Мора и обратно.

Они стояли лицом к лицу, глядя друг другу в глаза, и ни один не желал отступить или отвести взгляд.

– Да я просто вероломный монстр, – наконец прокомментировал Норман с горькой усмешкой. – Придумал столь сложную комбинацию только ради того, чтобы вернуть себе трон, от которого когда-то сам добровольно отказался.

– Норд Сорроу был хитер и славился своими комбинациями, – Мор выразительно посмотрел на него. – Что касается трона… Я охотно верю, что все это выможете делать из лучших побуждений. Просто потому что власть в Республике принадлежит не тому человеку. По вашему мнению.

– Дилан, может быть, это и жизнеспособная версия, но абсолютно лишенная смысла, – вмешался Фарлаг. – Яну не нужны такие сложные схемы и заговоры. У него есть все шансы возглавить Республику, просто признав, кто он есть на самом деле.

– Возможно, – Мор не стал спорить и наконец сделал шаг назад, перестав изображать готовность броситься на Нормана в любую секунду. – Я лишь хотел показать, что при желании можно обвинить кого угодно. И обесценить то доверие, которое ему оказывают другие. Либо мы доверяем друг другу и действуем вместе, либо мы ищем врагов не только в Легионе, но и среди тех, у кого есть мотив и возможность. И тогда Ян Норман должен занять почетное первое место в списке подозреваемых, потому что у него есть обида на Легион, может быть желание вернуть себе власть, и он единственный известный нам маг с огромным собственным потоком и доступом к силе, которую никто не может ни понять, ни отследить, ни контролировать.

Норман переглянулся сначала с Таней, потом с Фарлагом, бросил быстрый взгляд на притихшую Хильду и неожиданно для всех кивнул. В лице он почти не переменился, но ушедшее из позы напряжение дало понять, что он перестал злиться.

– Согласен, в этом есть логика. Ладно, предположим, Мари Бон заслуживает вашего – и, соответственно, нашего – доверия. Тогда кто наш следующий первый подозреваемый? Шадэ, как я понимаю, вы тоже хотите исключить?

– Скорее всего, он не убивал Петра, – ответила на это Хильда. – Потому что для него это лишено смысла. Но мы предполагаем, что Петр или нашел что-то еще, или был близок к раскрытию этого вашего «серого». И вероятно «серый» использовал одного из големов Шадэ, немного его изменив, чтобы убить Петра, но при этом не объявить о себе, а бросить подозрение на другого.

– Если он знает о големах Шадэ и может их изменять, то он вполне может использовать их и во время бала, – заметила Таня. – Тогда Шадэ действительно ни при чем.

– Или они с Шадэ заодно, – развила эту мысль Тара. – Шадэ мог убедить канцлера ужесточить испытания в Академии, только чтобы иметь формальное прикрытие.

– Или настоящий Шадэ давно мертв, – мрачно добавил Мор. – А перед нами двойник под иллюзией. И он и есть тот самый маг, которого мы ищем.

Он наконец сел на стул рядом с Хильдой и даже взял себе чашку, налил в нее травяной чай и протянул руку за канапе. Ему не столько хотелось есть или пить, сколько требовалось чем-то занять руки. В отличие от Нормана, он не сумел так быстро успокоиться после их стычки и все еще оставался раздраженным. Хильда коснулась его плеча и улыбнулась, давая понять, что в любом случае на его стороне. Он улыбнулся ей в ответ, но его лицо тут же снова стало серьезным.

– Нет, маловероятно, – покачал головой Норман. – Я почти уверен, что наш «серый» – женщина. Близкая Геллерту Ротту женщина. Во-первых, только любящая женщина могла пойти на такую привязку к демону, которая грозила ей смертью в случае чужой ошибки. Во-вторых, вы правы: повторять тот план, который уже известен, – глупо. Глупо и сентиментально.

Он тоже решил, что в ногах правды нет, а потому сел рядом с женой. Теперь их маленькое собрание походило на настоящий военный совет.

– Подожди, ты хочешь сказать, что все влюбленные женщины глупы и сентиментальны? – нарочито возмущенно уточнила Таня, пытаясь спрятать неуместную в этой ситуации улыбку.

– Да, мне бы с этого места тоже хотелось поподробнее услышать, – согласилась с ней Тара.

Норман примирительно вскинул руки и уточнил:

– Я хочу сказать, что здесь определенно замешана любовь, а кто еще мог любить Ротта? Не мужчина же. Будь у него брат, я бы еще рассмотрел эту версию, но он был единственным сыном.

– А разве женщина не может носить мужскую иллюзию? – усомнился Фарлаг.

– Маловероятно, что это можно успешно делать долгое время, – Норман поморщился. – Я ношу иллюзию, которая меняет только черты лица и цвет волос. Даже моя мимика осталась прежней. А также голос, манера держать себя и прочее. Конечно, можно наложить более полную иллюзию: изменить лицо, фигуру, голос, длину волос, даже одежду, походку и все остальное. Но такая иллюзия энергоемка, ее гораздо сложнее поддерживать. Если поддерживать ее собственным потоком, то ни на что больше сил не останется. Темный тебя выдаст, а серый… направлять его постоянно тоже весьма непросто. Поэтому я допускаю, что женщина может принять мужской облик, а мужчина – женский, лишь на короткое время. На день максимум, а скорее на несколько часов.

– А Шадэ может быть големом? – неожиданно спросила Хильда. Она повернулась к Мору и пояснила причину своего вопроса: – Если голем принял облик Петра, то облик Шадэ тоже мог принять, так ведь?

Мор посмотрел на Нормана и пожал плечами.

– Даже не знаю, можно ли создать голема настолько безупречного, чтобы он мог долго выдавать себя за определенного мага.

– Теоретически такое возможно, – кивнул Норман. – С помощью темного потока можно было создать подобное существо. Очевидно, с серым это еще проще. К тому же при использовании серого потока не осталось бы темного следа.

– И такой голем смог бы полностью скопировать личность мага? – не поверила Таня. – Пользоваться магией, как мы?

Норман задумался и молчал довольно долго, а потом покачал головой.

– Я не знаю, надо исследовать этот вопрос. В своей прошлой жизни я пару раз создавал големов, но мне не требовалось маскировать их под светлых магов. Свой темный поток я мог транслировать через них, поэтому со стороны они выглядели просто как темные маги. Можно ли проделать подобное со светлым потоком, я не знаю.

– Послушайте, даже если Шадэ – голем, это никак не приближает нас к вычислению «серого», – напомнила Тара. – Как нам найти его?

– Мы пытаемся найти в жизни Геллерта Ротта значимую женщину, – призналась Таня. – Но если она принадлежала к монархистам, он едва ли афишировал отношения с ней.

– А этот Арант… – задумчиво протянул Фарлаг, – который глава Ковена… Он не может ее знать?

– Откуда? – не понял Норман.

– Ну, если вы предполагаете, что этот «серый» знает о големах и, более того, они появились в Академии его стараниями, то, может быть, он и с Арантом общался? Может быть, он… то есть она вообще приложила руку к их созданию? Поэтому и смогла использовать для убийства Петра. Шатко, конечно, но хоть какая-то зацепка.

– Даже если так, Арант нам не скажет, – покачал головой Норман.

– А если его убедительно попросить? – хмыкнул Мор. – Надавить на него. Вы же наверняка его сильнее.

– Или просто честно сказать ему, что «серый» пытается его подставить, – вклинилась Таня. – Его и весь Темный Ковен. Своя рубашка ему же наверняка ближе к телу.

Норман хоть и неуверенно, но кивнул.

– Я попробую с ним поговорить.

– Уже что-то, – улыбнулась Таня. – Есть у нас что-нибудь еще?

– Мы обратили внимание на еще одну странность в Академии, – сообщила Хильда. – Непонятная агрессия среди курсантов.

– Насколько это странно? – поинтересовался Фарлаг. – И насколько эта агрессия сильна?

– Настолько, что один из них накануне напал на меня во время занятия, – мрачно пояснил Мор.

– Это происходит с разными курсантами или с какими-то определенными? – уточнил Норман.

– Я вчера весь вечер просматривал рапорты преподавателей и кураторов курсов. Каждый из нас обязан записывать такие происшествия, если о них становится известно. С указанием имен и ситуаций. И заодно пытался вспомнить все случаи, о которых слышал, но о которых никто не стал заявлять из-за отсутствия достоверных свидетельств или из-за кажущейся незначительности. Получился довольно внушительный список. Есть курсанты, которые попали в него несколько раз, есть те, кто был замечен в подобном лишь эпизодически. Большинство никогда не демонстрируют агрессивного поведения.

– А те, кто попал в список несколько раз… Их что-то объединяет? – спросила Таня. – Они с одного курса или, может быть, все посещают какой-нибудь один факультатив? Общаются в одной компании?

– Пока явной связи я не заметил, – покачал головой Мор. – Разные курсы, даже специализации выбраны разные. Конечно, они все посещают или посещали ряд определенных предметов, но их посещали и все остальные. Часть курсантов знакома между собой, но многие вообще не общаются. Я буду продолжать изучать их личные дела и искать связь, но мне бы понять, что я ищу? Это заклятие или снадобье? Может ли это вообще иметь отношение ко сну Тани?

– Эмоциональная нестабильность курсантов Академии Легиона накануне бала, на котором на них нападет что-то, к чему они не готовы? – иронично переспросила Таня. – Наверняка это имеет какое-то отношение к моему сну.

– Снадобье, кстати, вполне может быть ответом, – заметил Фарлаг. – Может быть как побочка, так и намеренное отравление курсантов, чтобы во время чрезвычайной ситуации они не смогли мыслить трезво. Если это намеренное отравление каким-то снадобьем, то ищите концы в столовой…

– Или в лазарете, – немного испуганно пробормотала Хильда. – В столовой едят все, а вот в лазарет попадают кому как повезет, – она криво усмехнулась и посмотрела на Мора. – И есть три стандартных снадобья, которые дают чуть ли не после каждой травмы. Все вместе или порознь. Это кроветворное, обезболивающее и общеукрепляющее.

– Если дело в них, то это точно не побочные действия, – уверенно заявила Тара. – Но в снадобья могли что-нибудь подмешать.

– Постой, но ты попадаешь в лазарет чаще всех на моем курсе, – возразил Мор, глядя на Хильду. – То есть этих снадобий выпила уже несколько литров только за этот учебный год…

– Ну, не литров, – Хильда оскорбленно дернула плечом. – Но немало, да.

– И я ни разу не замечал за тобой агрессивного поведения.

– А среди тех, кто его демонстрирует, девушки вообще есть? – поинтересовался Фарлаг. Когда Мор покачал головой, он продолжил свою мысль: – Тогда, возможно, эта примесь влияет исключительно на мужчин. Возможно, на уровень тестостерона или что-то в этом роде. У женщин его значительно меньше. Если вы сможете добыть мне образцы снадобий, то я могу проверить их на посторонние примеси.

– Мы попробуем, – кивнул Мор.

Глава 27

Отчасти Хильда ожидала, что при выходе из портала их встретит если не сам ректор, то как минимум фея с запиской от него. К этому времени Ада Вилар должна была уже доложить о происшествии на занятии по боевой магии. После того, что случилось в воскресенье, Шадэ едва ли упустил бы случай наказать Мора по всей строгости. Однако ни ректора, ни записки не было. Это даже немного пугало. Такое затишье могло означать только одно: ректор взял таймаут, чтобы решить, как извлечь наибольшую выгоду из сложившейся ситуации.

То, что Ада Вилар попала под подозрение, очень огорчало Хильду. Они довольно часто общались, Хильда испытывала к ней определенную симпатию, но когда она призналась в этих мыслях и чувствах Мору, тот справедливо заметил:

– Если задуматься, то она подходит даже на роль нашего «серого». Ее сыну два года, она говорит, что его отец был легионером и погиб незадолго до его рождения. Геллерт Ротт вполне мог быть тем легионером.

– Честно говоря, я всегда считала, что отец Тима просто бросил ее беременной, а она придумала историю про погибшего легионера… – печально хмыкнула Хильда.

– Нельзя исключать и того, что это мог быть другой легионер, в тот год их погибло несколько. Но основания подозревать ее у нас есть.

С этим Хильда не могла поспорить. И это означало, что им следует действовать с особой осторожностью. После недолгого совещания в промокшем от дождя, а потому пустынном внутреннем дворе, под прикрытием старых ветвистых деревьев, они решили, что вламываться ночью в лазарет будет плохой идеей.

– Я не представляю, какую защиту может наложить на помещение серый маг, – признался Мор. – Я могу проверить только светлые заклятия и наличие темного следа. А если применено что-то другое, то мы можем просто-напросто угодить в ловушку.

Это означало, что выкрасть снадобья можно только днем, когда доктор Вилар и сама будет в лазарете. И будет пользоваться интересующими их снадобьями.

– Времени ждать, когда я очередной раз покалечусь на тренировке, у нас нет. Можем поранить меня нарочно. Она ничего не заподозрит, со мной это происходит регулярно.

– Именно поэтому я не хочу, чтобы ты травмировала себя еще и специально. У меня самого есть прекрасный повод. – Мор демонстративно коснулся ноги и поморщился. – Довольно необычная задача для доктора лазарета Академии, ей придется побегать. Если в этот момент ты еще зайдешь и попросишь обезболивающее, то она точно откроет шкаф со снадобьями. Даже если обычно запирает его. Если повезет, то кто-нибудь еще обратится.

Чтобы повысить шансы на такое совпадение, они решили провернуть задуманное на следующий день, во время перерыва между занятиями. Вечером даже их синхронный визит в лазарет мог вызвать ненужные вопросы и подозрения. Поэтому сегодня было решено только попробовать забрать артефакт.

Мор обещал ждать Хильду в своих апартаментах, к доктору Вилар она отправилась одна. Как они и предполагали, вечером лазарет был пустым, тихим и сонным. Доктор Вилар сидела за рабочим столом и читала какую-то книгу: видимо, этим вечером у нее даже бумажной работы не скопилось.

Артефакт она вернула с готовностью и своей обычной улыбкой, но сегодня Хильде померещилось в ней нечто большее. Как будто во взгляде всегда приветливого доктора затаилось… что-то. Возможно, это было всего лишь живое воображение Хильды и в ней говорили ее подозрения.

Так или иначе, а она поторопилась уйти, зажав артефакт во внезапно вспотевшей ладони.

Мор ждал ее с нетерпением, но все равно нашел время, чтобы привлечь к себе для весьма вдумчивого поцелуя, едва за ней захлопнулась дверь.

– Извини, мечтал об этом с самого утра, – признался он с улыбкой, подталкивая ее к дивану.

Хильда не считала, что ему есть за что извиняться, но ответить ничего не успела: он уже забрал у нее мартышку, поставил на стол п и провел над ней рукой, активируя «воспроизведение». Гостиная наполнилась звуками и голосами.

Поначалу они слышали преимущественно лепет Тима и голос Ады, которая разговаривала то с ним, то с кем-то еще. Мор нетерпеливо проводил рукой снова и снова, словно «пролистывая» куски разговоров. Он делал так до тех пор, пока не услышал голос Виктора. Лепет Тима к тому времени стих: мальчик то ли уснул, то ли просто потерял к игрушке интерес. К счастью, он бросил ее все в той же общей палате, где лежал и Виктор.

Поначалу говорила в основном Ада: она спрашивала Виктора о самочувствии, объясняла ему, где он и почему. По всей видимости, тот оставался еще слегка дезориентирован, отвечал коротко и отрывисто.

– Ты напал на преподавателя, – спокойно объясняла ему доктор Вилар. – Ты помнишь это?

– Да, – голос Виктора звучал глухо. – На Мора, демон его забери…

– Чем он тебе так не угодил?

– Я видел их… С Сатин. В субботу.

– Видел их? В каком смысле?

– В ресторане. В Аларии. Они целовались…

– Тебя это задело? – в голосе доктора звучало недоверие. – Ты ее приревновал?

– Да дело не в этом… Она, дуреха, мечтает о боевом отряде, а этот мерзавец этим пользуется… А ее же там убьют.

В его голосе слышалось столько горечи и возмущения, что Хильда непонимающе нахмурилась. Настолько это не вязалось с его обычным тоном в ее адрес. Она покосилась на Мора, но у того на лице наоборот отражалось полное понимание происходящего. Между тем, Виктор продолжал:

– Ей бы в театре играть. Или картины писать. Или книги. Что-то такое… воздушное. А она… Идиотка.

Хильда не выдержала и провела рукой над мартышкой, останавливая поток признаний.

– Я ничего не понимаю. Что все это значит? Это какое-то заклятие?

Она вопросительно посмотрела на Мора, но тот только усмехнулся и откинулся на спинку дивана.

– Какие же вы, девушки, порой слепые. Ты совсем не догадывалась? Даже я подозревал, что он просто-напросто в тебя влюблен.

– Ой, перестань, – неуверенно потребовала Хильда, поморщившись. – Он меня ненавидит. Он всех баб ненавидит. Особенно тех, кто стремится в боевики.

Мор тихо рассмеялся и покачал головой.

– Он влюблен в тебя, боится за тебя и видит, что ты к нему равнодушна. Он злится. На тебя, на себя, на судьбу. Ему стыдно, поэтому он старается вести себя так, чтобы никто точно не заподозрил в нем нежных чувств к тебе. Поэтому он суров с тобой до жестокости. Вероятно, надеется таким образом свернуть тебя с выбранного пути. Я давно подозревал, что его демонстративная ненависть – всего лишь обратная сторона влюбленности, хоть и не был уверен.

Хильда молча сверлила его взглядом с минуту. Он намеренно смотрел перед собой, изредка передвигая мартышку по столу. И больше ничего не говорил.

– Как, черт тебя подери, ты мог это подозревать? Если у меня самой ни разу не возникло даже крошечной мысли в этом направлении?

Мор наконец повернулся к ней всем корпусом, положил руку на спинку дивана и серьезно посмотрел в глаза. Теперь на его лице не было и следа улыбки.

– Просто одно время я очень хорошо понимал его чувства. Когда понял, что ты мне нравишься. Я тоже злился. Потому что эти чувства были неуместны. И на тебя злился. Особенно когда узнал, что ты собралась в боевой отряд. И даже думал почти так же, как он.

Хильда удивленно моргнула, переваривая услышанное, и вдруг подалась вперед, приблизилась к Мору, мгновенно оказавшись в его объятиях.

– Ты поэтому стал так странно себя вести? – тихо поинтересовалась она. – Я имею в виду… Сначала ты был очень дружелюбным, а потом вдруг стал резким, жестким. Я думала, я тебя чем-то обидела.

По его губам снова скользнула улыбка, он неожиданно игриво поцеловал ее в кончик носа.

– Нет, ты меня не обижала. Ты просто подала заявление на распределение в группу подготовки в боевой отряд. Я был в бешенстве, если честно. А потом в ужасе. Потому что понял, что все это время поощрял тебя практически на самоубийство. И примерно тогда же я понял, как отношусь к тебе. Это тоже вынудило меня вести себя более сдержанно. Я ведь не знал, как ты отреагируешь. Пока ты не начала флиртовать со мной.

– Это все лихорадка, – призналась Хильда, прижавшись к нему сильнее. – Ты мне нравился… как куратор, но я никогда не думала о тебе как о мужчине.

Он коснулся губами ее лба, потом сместился к виску, скуле. Коснулся пальцами подбородка, чтобы приподнять ее лицо, и тогда наконец добрался до губ. На несколько секунд Хильде снова все стало неважно, но в этот раз это ощущение почти напугало ее.

Ведь она действительно никогда не думала о нем, как о возможном любовнике и тем более – возлюбленном. А теперь теряет голову и не может ни на чем сосредоточиться, стоит ему поцеловать ее. Ставит под удар будущую карьеру… Теперь сильнее, чем когда-либо, если Виктор их видел. Но ее это почему-то почти не волнует. Волнуют его губы и рука, которая скользит по телу вниз, гладит по бедру и снова поднимается вверх.

К счастью, Мор сам отстранился, она бы не смогла его сейчас остановить.

– Послушаем дальше?

Хильде очень хотелось отказаться, послать все к чертям и продолжить то, что они начали. Но у нее словно наяву в голове прозвучал насмешливый комментарий самого Мора: «Вот поэтому боевикам и не рекомендованы привязанности. Приоритеты смещаются».

– Да, конечно, – с заметным сожалением согласилась она, освобождаясь из его объятий.

Мор еще раз провел рукой над мартышкой, и в комнате снова зазвучал голос Виктора.

– Не понимаю, что со мной происходит, – со стоном произнес он. – Злость постоянно клокочет внутри… Разъедает. Каждый раз пытаюсь, но не могу сдержаться. Что со мной, доктор Вилар?

– Ничего, все в порядке, – успокаивающий голос доктора прозвучал очень мягко. Примерно так сама Хильда говорила, когда отвлекала от истерики маленького Тима. – Все будет хорошо. Я могу сделать так, что все будет хорошо. Пойдем со мной.

– Куда? – удивился Виктор.

– Увидишь. Идем.

Послышался шорох и скрип кровати, потом приглушенные шаги. И снова голос Виктора:

– А откуда у вас подслушивающий артефакт Хильды?

– Что?

– Мартышка.

Мор и Хильда, слушая это, синхронно закатили глаза и приглушенно застонали.

– Она его здесь забыла, – после непродолжительной паузы спокойно ответила Вилар. – Пусть здесь и остается. Идем.

Вскоре шаги стихли. Мор еще несколько раз провел над артефактом рукой, но ничего внятного они больше так и не услышали. Примерно через полчаса доктор Вилар и Виктор вернулись, но где они были и что делали, понять было невозможно. Вилар просто уложила Виктора в кровать и после этого мартышка до утра слушала тишину.

На следующий день она тоже не услышала ничего интересного, но надеяться на это уже и не приходилось после того, как Вилар узнала истинное назначение артефакта.

– Вот и все, – Мор раздраженно выдохнул, снова откидываясь на спинку дивана.

– Куда она его водила? И зачем?

– Не представляю. Но это очень странно. Я еще понимаю, если бы в палате лежали другие больные, а ей бы требовалось провести какую-то процедуру. Но он там был один. Какой смысл куда-то ходить?

Хильда кусала губу, пытаясь придумать хоть одну внятную теорию, но мысли из головы разбежались, словно тараканы от включения света.

– Может быть, мне у него спросить? – наконец предложила она. – Если ты прав, и у него действительно какие-то чувства ко мне, он может рассказать.

Мор покосился на нее с едва заметной улыбкой.

– Женщины… Вот так всегда: стоит вам понять, что мужчина к вам неравнодушен, тут же начинаете придумывать, как это использовать.

– Ой, можно подумать, мужчины поступают как-то иначе, – рассмеялась она, тоже откидываясь на спинку дивана, намеренно прижимаясь к его плечу своим.

Мгновение спустя их руки и пальцы переплелись. Хильда чуть переместилась и положила голову ему на плечо. Мор дотянулся и быстро поцеловал ее в макушку.

– Тебе пора, – с сожалением заметил он. – Уже поздно. Скоро отбой.

Хильда бросила взгляд на часы, висевшие на стене. До отбоя оставалось меньше пятнадцати минут, на прослушивание мартышки ушло очень много времени. Только сейчас Хильда поняла, что давно проголодалась. В голову снова полезли неуместные мысли о совместном приготовлении ужина и домашнем печенье. И о совместном завтраке. И о том, чтобы всю ночь спать в его объятиях.

– Я не хочу уходить.

Она почти не дышала, пока ждала, что Мор ответит. Его лица она не видела и не представляла, какие мысли бродят у него в голове.

Наконец он сильнее сжал ее руку и выдохнул:

– А я не буду тебя выгонять.

Глава 28

Несмотря на все обстоятельства, вечер у них получился очень домашним и уютным, словно их отношениям была не пара дней, а пара лет. Приготовление ужина почти ничем не отличалось от приготовления завтрака, поскольку продуктов в апартаментах Мора по-прежнему было мало, но в этот раз они делали все вместе, иногда прерываясь на внезапные поцелуи, поэтому процесс шел гораздо веселее.

Они почти не говорили о том, что Виктор их видел. Оба понимали, чем это грозит, но понимали так же и то, что сделать они теперь все равно ничего не могут. Не убивать же Виктора, чтобы тот не проговорился?

– Шадэ все равно не пойдет на то, чтобы обнародовать скандал до юбилея Академии, – убежденно заявил Мор. – Даже если решит высказать все, что о нас думает, раньше. Да и после, вполне вероятно, уволит только меня. Ты всегда можешь заявить, что я поцеловал тебя против твоей воли.

Хильда только тихо фыркнула. Ничего подобного она делать не собиралась и надеялась, что за поцелуй никого не выгонят. Максимум сделают строгий выговор. Может быть, назначат какое-то наказание. Исключение и увольнение предполагалось за сексуальные отношения, а их еще требовалось доказать.

Она понимала, что на фоне этой мысли то, что она осталась с Мором на ночь, выглядит особенно глупо. Словно она нарочно вручала Шадэ дополнительную возможность поймать их на горячем. Однако по какой-то странной причине не могла заставить себя поступить иначе. Словно внутри нее что-то шептало: «Еще немного – и все это станет неважно». Принадлежал этот шепот ее интуиции, которая предчувствовала скорую беду, или в ней просто-напросто говорил страх их провала, Хильда не знала. Но она боялась упустить момент и возможность прочувствовать то, что раньше считала для себя невозможным, насладиться этим на полную катушку.

Даже утром она не пожалела о своем решении, проснувшись в чужой постели и увидев перед собой исполосованную шрамами спину Мора. Она только улыбнулась, протянула руку и осторожно коснулась кончиками пальцев самого крупного рубца, который шел от правого плеча к левому боку по диагонали.

Мор тут же вздрогнул и обернулся. То ли он уже не спал, то ли ее прикосновение его разбудило.

– Доброе утро, – улыбнулся он, переворачиваясь на другой бок, обнимая ее и притягивая к себе для быстрого поцелуя.

– Доброе, – в тон ему ответила Хильда, обнимая в ответ.

За окном шуршал дождь и из-за хмурого неба утро казалось довольно ранним, но часы неумолимо сообщали о том, что стоит немедленно встать и начать собираться. Иначе Хильда рисковала выходить из его апартаментов тогда, когда все остальные преподаватели как раз пойдут на завтрак. А это было очень плохой идеей.

– Может быть, я просто останусь у тебя до первого перерыва? – сонно предложила она. Она прижалась к его груди и снова закрыла глаза, слушая спокойное сердцебиение.

– И пропустишь лекцию? – удивился Мор. – Ты их никогда не прогуливаешь.

– Вот и прекрасно, значит, имею право хотя бы раз это сделать.

– Я дурно на тебя влияю, – хмыкнул он. Тоже, впрочем, не делая попыток встать или заставить вылезти из-под одеяла ее.

– Мы оба друг на друга плохо влияем, – с нарочитой трагичностью заявила Хильда. – Вот жил ты спокойно, закон не нарушал, а потом появилась я, и началось: давай проведем свое расследование, давай вломимся к ректору, давай я останусь у тебя на ночь…

Мор рассмеялся у нее над ухом и быстро поцеловал в макушку.

– Не хочу тебя расстраивать, но нарушать закон я начал до того, как стал регулярно общаться с тобой. Думаю, что-то другое на меня повлияло.

Хильда хотела поинтересоваться, что бы это могло быть, но две феи, внезапно появившиеся в спальне, прервали их безмятежный разговор. Записка для Хильды упала ей на щеку, заставив всего лишь вздрогнуть, а вот та, что предназначалась Мору, едва не повредила ему глаз.

– Эй, поаккуратнее нельзя? – возмущенно воскликнул он.

Но феи уже исчезли, оставив их наедине с записками.

– «Профессор Мор, требую явиться в мой кабинет так быстро, как сможете. Шадэ», – прочитал свою записку Мор.

Хильда, севшая на постели, свою смяла, едва пробежав взглядом.

– И мне аналогично, – пробормотала она.

После этого утреннюю сонливость как рукой сняло, сердце тревожно забилось в груди, и оставаться в постели стало невыносимо. Завтрак получился молчаливым и напряженным, лишь перед выходом из апартаментов Мор взял Хильду за плечи и заверил:

– Все будет хорошо. Просто не забывай демонстрировать раскаяние.

Она одарила его мрачным взглядом исподлобья, но спорить не стала, понимая, что теряет сейчас больше.

Из его апартаментов они выходили по очереди. Перед тем, как выпустить Хильду, Мор проверил коридор, а сам вышел почти три минуты спустя. Хотел выждать пять, но побоялся, что Хильда может не сдержаться и пойти сразу к Шадэ. Ему не хотелось, чтобы ей досталась большая порция его гнева.

Однако, как они и договорились, она дала ему возможность прийти первым. Секретарь в приемной посмотрела на Мора со смесью осуждения и сочувствия и сразу пригласила войти к Шадэ.

– Ректор вас ждет, – сообщила она, делая приглашающий жест в сторону двери.

Мор только кивнул и, не колеблясь ни секунды, вошел в кабинет. Как того требовали правила, остановился по центру комнаты, вытянувшись по струнке, чуть приподняв подбородок и глядя прямо перед собой.

– Вы меня вызывали, господин ректор?

Шадэ неприятно усмехнулся, откинувшись на спинку кресла и смерив Мора брезгливым взглядом.

– Думаю, вы догадываетесь о причинах вызова. Честно говоря, Мор, после характеристики, которая прилагалась к вашему переводу в Академию, я много от вас и не ждал. Вы и во время службы пренебрегали правилами и законами в угоду собственной прихоти. Но не думал, что вы позволите себе подобное, покрыв позором нашу Академию.

Мор на это промолчал, продолжая стоять очень прямо и смотреть перед собой. Шадэ тоже какое-то время молчал, как будто ждал чего-то, но так и не дождался. Потому заговорил сам:

– В общем, все просто, Мор. Вы трижды продемонстрировали свою непригодность. И пусть госпожа Бон полагает, что вам нужно дать награду за бдительность, я полагаю, что вы дурак, которой считает себя великим следователем. Ваши подозрения в мой адрес свидетельствуют о вашей полной некомпетентности в следственном деле. Инцидент на занятии, на котором пострадал ваш курсант, доказывает, что вы бездарный преподаватель, не умеющий сдерживаться и оценивать свои возможности в учебной схватке. А ваши отношения с курсанткой Сатин доказали, что вас не то что куратором нельзя назначать, вас близко к Академии подпускать нельзя. Вы позорите и должность преподавателя, и честь легионера. Имей вы родителей, уверен, они бы стыдились такого сына.

Лишь на этих словах пальцы Мора непроизвольно сжались в кулаки, но он все равно промолчал, не видя смысла спорить. Ему не хотелось злить Шадэ еще больше.

Однако парадоксальным образом его молчаливое мнимое спокойствие оказало именно такой эффект. Очевидно, Шадэ ожидал чего-то другого. Он подался вперед, голос его зазвучал еще жестче, чем до этого:

– У меня есть свидетельство курсанта, который видел вас с Сатин вместе. Я не хочу лишнего скандала для Академии, особенно накануне юбилея, поэтому предлагаю вам написать заявление об уходе. Тихо и мирно. И покинуть Академию сегодня же. Аналогичное предложение я собираюсь сделать и Сатин. Если вы откажетесь, значит, после юбилейных торжеств я начну полноценное расследование, докажу, что она ваша любовница, и вы оба вылетите отсюда уже принудительно и с пятном на репутации.

– Я напишу все, что вы захотите, – быстро заверил Мор. – Но оставьте Сатин в покое. За тот поцелуй ответственность несу я.

– Неужели? – усмехнулся ректор. – Вы ее принудили? Опоили? Судя по словам курсанта, который вас видел, она сама висла на вас. И не пытайтесь меня убедить, что больше между вами ничего не было.

– Она всего лишь девчонка, запутавшаяся в приоритетах, – Мор попытался зайти с другой стороны. – Она прекрасная курсантка, у нее отличные результаты, вам любой преподаватель это скажет. У нее большое будущее в Легионе, и для нее эта служба очень важна…

– Важна? – переспросил Шадэ, вскакивая на ноги и выходя из-за стола. Он приблизился к Мору почти вплотную и прошипел в лицо: – Если для нее служба в Легионе действительно так важна, то ей следовало думать головой, а не тем, что у нее между ног. Таким как вы и она не место в Легионе!

– Таким как мы? – с вызовом переспросил Мор, не сдержавшись. – Каким – таким? Людям, для которых, кроме правил, процедур и уставов, существуют еще и чувства? Обычные человеческие чувства. Может быть, все проблемы Легиона последних лет как раз и заключаются в том, что таких людей, как мы, он всячески старается изгнать из своих рядов?

Ему показалось, что Шадэ почти зарычал в ответ на эту тираду. Лицо его побагровело, и он, из последних сил сдерживаясь, чтобы не заорать, велел:

– Вон! И чтобы духу твоего не было в Академии к вечеру!

– Господин ректор…

– Вон! Или клянусь древними богами, ты пожалеешь, что не ушел сам.

Мор стиснул зубы, понимая, что спорить бесполезно. Поэтому только коротко кивнул, повернулся и зашагал к выходу.

В приемной уже ждала своей очереди Хильда. Стоило ему появиться в дверях, она подскочила со стула, на котором и так сидела, как на иголках. И, кажется, сразу все поняла по его лицу. Он сделал несколько шагов к ней, взглядом давая понять, что все гораздо хуже, чем они ожидали.

– Прости.

– Заходите, курсантка Сатин, – велела секретарь. – Ректор вас ждет.

Хильда глубоко вдохнула, надевая на лицо маску безразличия, хотя у нее было такое ощущение, что она летит в пропасть. Страх, горечь и безысходность захлестывали ее штормовой волной, не давая вдохнуть. Огромный ком встал поперек горла, а глаза предательски защипало.

Однако прежде, чем она успела сделать шаг в сторону ректорского кабинета, внешняя дверь приемной распахнулась, впуская Мари Бон в сопровождении двух легионеров.

– О, какая встреча, – удивленно выдохнула она, замечая Мора и Хильду. А потом перевела взгляд на секретаря. – Мы к ректору Шадэ по крайне важному делу.

И госпожа Бон тут же попыталась пройти в кабинет, но секретарь каким-то неведомым образом успела преградить ей путь.

– Постойте, ректор занят. Я должна прежде доложить…

– Я сама о себе доложу, – заверила госпожа Бон, отодвигая ее в сторону.

– В чем дело? Что тут происходит?

То ли не дождавшись появления Хильды, то ли услышав посторонние голоса, ректор Шадэ сам вышел в приемную.

– Что ж, так даже лучше, меньше идти обратно, – усмехнулась Бон, глядя на него. – Ректор Шадэ, господин канцлер не подтвердил ваши слова о том, что просил вас ужесточить испытания в Академии. Вы арестованы за несанкционированное взаимодействие с Темным Ковеном. И заодно по подозрению в подготовке нападения на курсантов Академии Легиона.

***

Все произошло так стремительно, что Хильда ничего не успела понять. Секунду назад она готовилась к отчислению – и вот уже на запястьях растерянного Шадэ легионер застегивает браслеты, запирающие магию внутри тела. Сразу после этого ректора увели, а он все повторял, что это какая-то ошибка, и требовал возможности встретиться с канцлером. Мари Бон осталась к его просьбе глуха.

– А вы опять во что-то влипли? – поинтересовалась она, когда за ее подчиненными закрылась дверь.

Хильда и Мор переглянулись и синхронно бросили взгляд на секретаря, которая круглыми глазами смотрела на всех троих. Бон правильно поняла их сомнения и сделала приглашающий жест в сторону двери, ведущей в коридор.

– Так ты считаешь, что Шадэ собирался устроить нападение на курсантов Академии? – спросил Мор, едва они оказались за дверью.

– А для чего еще он притащил сюда этих монстров? – Бон вопросительно вздернула брови.

Мор смотрел на нее, скрестив руки на груди и слегка прищурив глаза. Хильда не сразу поняла причины его сомнений, только через пару секунд до нее дошло: он ведь не рассказывал бывшей начальнице о Танином сне. Значит, она не может знать о том, что на балу должно произойти нападение на курсантов Академии.

– А если он действительно просто собирался ужесточить экзаменационные испытания? – поинтересовалась она, тоже сверля старшего легионера столицы внимательным взглядом.

– Скажите еще, что вы сами в это верите, – усмехнулась та. – Я еще в прошлый раз поняла, что знаете вы больше, чем говорите. Ничего не хотите мне рассказать?

Хильда пожала плечами и посмотрела на Мора. Тот только молча покачал головой.

– Ладно, – не стала настаивать Бон. – Оставим это. Даже если он собирался напустить монстров на курсантов во время экзаменов, это все равно квалифицируется как нападение, если испытание не согласовано с вышестоящим начальством. Так или иначе, а теперь этого не произойдет. Мы забираем големов из Академии, а в Легионе уже разберемся, как от них избавиться.

– И как вы их заберете? – усомнилась Хильда.

– Во-первых, у того корпуса меня уже ждет десяток боевиков, – спокойно пояснила Бон. – А во-вторых, – она достала из кармана форменных брюк медальон-амулет, – надеюсь, это поможет ими управлять. Я надеюсь успеть отвести их к порталам до того, как закончится первое занятие, чтобы не столкнуться с толпой курсантов.

Мор понимающе кивнул, но от комментариев вновь воздержался, поэтому между ними повисла неловкая пауза. На вопрос Бон, который она задала еще в приемной, никто отвечать тоже не торопился. Хильда все ждала, поведает ли куратор своему бывшему командиру об их общих подозрениях в адрес Ады Вилар, но он так ничего и не сказал.

Мари Бон, почувствовав, что разговор не клеится, изобразила дежурную улыбку.

– Что ж, рада была повидаться. Надеюсь, что в чем бы вы ни напортачили, теперь для вас все обойдется.

– А кто же теперь будет нашим ректором? – внезапно спросила Хильда, осознав, что Академия осталась без главы практически накануне самого большого своего праздника.

– Пока, видимо, кто-то будет его замещать, – Бон равнодушно пожала плечами. – Одно могу сказать наверняка: с юбилеем вы пролетаете.

– То есть? – Мор настороженно нахмурился.

– То есть, чтобы замять этот скандал, все торжества, связанные с Академией, скорее всего, отменят, – все так же спокойно ответила Бон. – Никто не станет устраивать бал и говорить речи при журналистах, привлекая их внимание к тому, что ректор Шадэ смещен.

Мор и Хильда снова напряженно переглянулись, а Бон все же откланялась, сославшись на то, что ее ждут. Когда она скрылась из вида, Хильда спросила:

– Так что же? Наш террорист – это все-таки Шадэ? Вилар ни при чем?

– Не знаю, как-то все это странно, – пробормотал Мор. – Очень внезапно и очень кстати.

– Тогда почему ты ничего не сказал Бон про нашего доктора?

Мор едва заметно поморщился и признался:

– Я бы предпочел проверить ее сам, а не привлекать Легион.

– О боже, – насмешливо протянула Хильда, – неужели ты не доверяешь своей Мари?

Он осуждающе посмотрел на нее и уточнил:

– Я не могу сказать, что доверяю всем в Легионе. Поэтому предпочту взять образцы снадобий сам. Так что лучше нам заняться этим, как мы и собирались. Ждать перерыва не будем. Сами справимся. Пока еще что-нибудь не стряслось.

Хильда согласно кивнула.

***

Можно было предположить, что новость об аресте Шадэ распространится по Академии быстро. Подобные новости всегда разлетались быстро. Но в тот момент, когда Мор пришел в лазарет, еще никто ничего не знал. Ада Вилар спокойно занималась ревизией снадобий, поэтому шкафчик, ради содержимого которого Мор и пришел, как раз был открыт.

– Дилан? – она повернулась к нему, услышав шаги. – Какими судьбами?

– Мне нужна ваша помощь, доктор Вилар, – Мор вежливо улыбнулся, скользнув быстрым взглядом по содержимому шкафа. Десятки бутылей со снадобьями стояли на полках ровными рядами, несколько было выставлено на небольшой столик. – Профессиональная.

– Вот как? – Вилар искренне удивилась и скрестила руки на груди, внимательно его рассматривая. – Кажется, вы еще ни разу не обращались ко мне за помощью для себя… Это ведь для вас, я правильно понимаю?

– Да. Видите ли, это все моя нога, – он быстро коснулся бедра. – Время от времени мне требуется помощь с ней. Раньше это делали доктора в Легионе, но после того, как меня окончательно уволили… В общем, с тех пор я не обращался за помощью, но сейчас ходить стало очень больно.

Вилар озабоченно нахмурилась, скользнув взглядом по его ногам, и кивнула в сторону кушетки за ширмой.

– Тогда снимайте штаны, я сейчас вас осмотрю… И не делайте такое лицо, – насмешливо фыркнула она, заметив изменившееся выражение. – Как я должна лечить вашу ногу, если я ее не вижу? Шагайте за ширму.

Мор страдальчески закатил глаза, но пошел вперед, на ходу расстегивая ремень.

– Вы, мужчины, просто невыносимы, – рассмеялась на это Ада Вилар. – Ломаетесь порой больше, чем невинные девицы.

***

Стоило Мору отправиться к Вилар, как Хильда побежала к неиспользуемому корпусу. У нее было около пяти минут до того, как по договоренности она должна будет отвлечь доктора от своего пациента. Она решила, что если даже и опоздает на пару минут, то это будет не так страшно. Ей очень хотелось увидеть, что именно и как Мари Бон будет делать с големами. Действительно ли она уведет их через портал? Хильда должна была убедиться в этом лично, потому что так до конца и не могла ей довериться. А теперь, когда даже Мор не стал с ней откровенничать, она тем более чувствовала себя в праве все проверить.

Когда она добралась до корпуса, у входа никого не было: видимо, легионеры вместе с Бон уже спустились вниз. Стараясь не шуметь, Хильда поспешила знакомым путем в подвал, к двери, которая открывала путь в соседнее, так и не построенное здание. Та оказалась распахнута, рядом никто не остался сторожить проход, поэтому Хильда беспрепятственно скользнула в коридор, подсвечивая себе путь небольшим шаром и на ходу придумывая объяснение тому, что здесь делает, на случай, если ее заметят. Хотя что она будет делать, если застанет Мари Бон за чем-нибудь подозрительным, она точно не знала.

Что что-то все-таки не так, она поняла еще на подходе к дверному проему, ведущему в необъятный подвал. Она слышала встревоженный голос Мари Бон, но пока не могла разобрать слов. Подкравшись к самому выходу, она осторожно выглянула из коридора и тут же нос к носу столкнулась с Домиником Фраем.

– А ты что здесь делаешь?

***

– Ничего себе, никогда такого не видела, – пробормотала доктор Вилар, разглядывая землисто-серую кожу и черные вздувшиеся, пульсирующие вены на ноге Мора. Чернота уже опутала колено и заползла на бедро. – Что это?

– Какое-то неизвестное темное проклятие, – нарочито бесстрастным тоном пояснил Мор. – Доктора в Легионе так и не смогли определить, что это и как с этим бороться.

– Еще бы, – фыркнула Вилар, – нам ведь строжайше запрещено изучать темную сторону. Вам никогда не казалось это нелогичным? – она оторвалась от изучения ноги и посмотрела ему в глаза. – То, что Легион борется с темными магами и их порождениями, но при этом словно специально связывает себе руки? Как будто дает фору противникам, всячески избегая темной стороны силы. Было бы куда разумнее использовать эту силу во благо.

– Но чем бы мы тогда отличались от темных?

– Намерениями.

Доктор Вилар вышла за ширму и подошла к шкафу со снадобьями, а Мор взглянул на часы: Хильда должна была появиться с минуты на минуту.

– Вот вы,Дилан, – повысив голос, чтобы он ее лучше слышал, продолжила свою мысль Вилар, – насколько я знаю, пострадали на задании. От рук темного мага, как я понимаю. А многие ваши друзья и вовсе не вернулись.  А как вы думаете, если бы вы использовали темную магию против темных магов, у вас и у них было бы больше шансов?

Она снова появилась в его поле зрения, держа в руках небольшой стаканчик со снадобьем.

– Вот, возьмите обезболивающее. Я не могу гарантировать, что сделаю все достаточно быстро. Не хотелось бы вас мучить.

Мор пару секунд колебался, но потом все-таки выпил снадобье.

– Откуда вы знаете, что многие с того задания не вернулись? – поинтересовался он. – Вы знали кого-то из моей группы?

– Да нет, – пожала плечами она, – просто слышала кое-что об этом.

– А я уже подумал, не со мной ли служил отец Тима, – Мор изобразил деликатную улыбку. – Насколько я понимаю, он погиб примерно тогда?

Вилар заметно помрачнела и покачала головой.

– Нет, позже. Он погиб летом.

– Вы считаете, что владей он темной магией, он был бы жив? – продолжил интересоваться Мор.

Вилар долго молча смотрела на него, как будто забыв о том, что собиралась лечить его ногу, но в конце концов призналась:

– Он владел.

***

– Что ты здесь делаешь? – повторил Фрай, вопросительно глядя на Хильду.

– Да я просто… – она растерянно пожала плечами и обезоруживающе улыбнулась. – Хотела посмотреть.

– Дом, что у тебя там? – донесся до них раздраженный голос Бон.

– Да тут одна не в меру любопытная белобрысая бестия бродит, – со смешком отозвался Фрай. – Посмотреть, говорит, хочет. Видимо, на големов. В прошлый раз не насмотрелась.

– Я бы на них тоже хотела посмотреть, – проворчала Бон, подходя к ним. – Но они куда-то все исчезли.

Она подошла вплотную к Хильде и вопросительно уставилась на нее. Взгляд ее пронизывал насквозь, неприятно холодил кожу и пытался вынуть душу.

– Что ты знаешь об этом, девочка? Хватит ваших секретиков с Мором. Тут теперь все серьезно. Лучше скажи мне все прямо, – ее голос прозвучал угрожающе. – Как это могло произойти? Ты знала, что их здесь уже нет?

Хильда только помотала головой, настороженно шагнув назад. Однако Доминик Фрай в мгновение ока оказался у нее за спиной, отрезая ей путь к отступлению.

– Не бойся меня, – попросила Бон, заставив себя смягчить тон. – Просто расскажи, что знаешь, если тебе что-то известно. Мои ребята стерегли это помещение. Против светлого портала они наложили чары. Открытие темного почувствовали бы. Но сюда никто не входил. И никто отсюда не выходил. Однако големы исчезли. И это очень опасно, ты ведь понимаешь это?

Хильда кивнула, но промолчала. Она все еще не была уверена, что ей стоит откровенничать с Бон. А что, если это она открыла «серый» портал и забрала всех големов? Ведь управляющий ими медальон был у нее. И теперь она просто проверяет, знает ли об этом Хильда.

– Почему ты меня боишься? – нахмурилась Бон, с интересом ее рассматривая. – Я ведь старший легионер столицы, а не какой-нибудь монстр. И Мор меня знает… Кстати, он-то сам где?

Хильда побледнела и посмотрела на часы. С тех пор, как они расстались с Мором, прошло уже не пять, а все десять минут. Бон заметила ее реакцию и едва не прорычала:

– Где он?

Глава 29

Весь этот день напоминал Хильде катание на русских горках. Милое и почти безмятежное утро, которое она встречала в объятиях Мора, казалось невозможно далеким и каким-то ненастоящим.

Пока она, Мари Бон и Доминик Фрай бежали к лазарету, ее воображаемая тележка стремительно летела в бездну, а сердце замирало от страха. Лишь когда она увидела Мора у дверей лазарета – живого и невредимого – оказалось, что бездна была лишь резким спуском, за которым начался новый подъем.

Мор выглядел дезориентированным и растерянным, как будто не знал, как здесь оказался и куда ему теперь нужно. Он никак не мог понять, почему Хильда спрашивает его о снадобьях и докторе Вилар, а присутствие легионеров и вовсе выбивало его из колеи, словно он не разговаривал с ними пятнадцать минут назад.

– Похоже на заклятие краткосрочной потери памяти, – довольно быстро определила Бон, с сомнением хмурясь. – Только оно темное, а я не чувствую темного следа.

– Значит, это не оно, – уверенно заявил Фрай. – Темный след спрятать невозможно.

– Возможно, – вынуждена была признаться Хильда, тревожно глядя на Мора.

Тот стоял, прислонившись спиной к стене, и хмурился, явно силясь привести мысли в порядок. Хильда решила, что и дальше играть в молчанку может быть опасно. Она повернулась к Бон и попыталась объяснить:

– Это наверняка Вилар его прокляла. Мы подозревали, что она травит студентов снадобьями. Мор должен был выкрасть несколько образцов, но она, наверное, его поймала на этом. Арестуйте ее! Я потом все объясню. Только будьте осторожны: она еще опаснее темных.

Как ни странно, Мари Бон не потребовала объяснить все немедленно, лишь кивнула Фраю, и они вместе ворвались в лазарет. Однако, как и стоило ожидать, доктора Вилар там уже не оказалось.

Только тогда старший легионер столицы потребовала рассказать ей все от начала и до конца.

– Я все расскажу, только сначала помогите ему, – попросила Хильда, кивая на Мора.

– Да он скоро сам отойдет, – заверил Фрай. – Это же краткосрочная потеря памяти.

Мор действительно полностью пришел в себя и все вспомнил уже десять минут спустя. За это время они успели переместиться в его кабинет, чтобы никто не услышал их разговор, а Хильда – поведать Бон большую часть истории. Теперь она не сомневалась, что их враг именно Вилар, и могла со спокойной совестью довериться старшему легионеру столицы.

Мор подключился к рассказу уже в самом конце, дополнив его подтверждением того, что доктор Вилар была тайной любовницей Геллерта Ротта.

– Все как и предполагал Норман, – выдохнул он, откидываясь на спинку рабочего кресла. – Полагаю, она действительно стала страховкой Ротта в связи с демоном. Его гибель должна была убить и ее, но на тот момент она носила под сердцем ребенка. А ради своего ребенка женщина и демона способна победить. Или, может быть, светлый поток сына помог ей разорвать связь, ведь их в тот момент было уже двое. Сложно сказать… По крайней мере, теперь мы точно знаем: она и есть наш «серый».

– Не понимаю, как вы могли все это от меня скрывать…

Хильда не знала, чего в тот момент было больше в тоне Бон: недоумения, злости, досады или обиды. Старший легионер столицы гневно меряла шагами кабинет, скрестив руки на груди и качая головой.

– Ладно эта девчонка, но ты, Дилан!

– Прости, Мари, – повинился Мор, но не очень убедительно.

Он все еще выглядел… пришибленным, как казалось Хильде. И при этом непривычно отстраненным. Даже ни разу толком не взглянул на нее. Впрочем, это можно было понять: ведь она подвела его, оставила одного, сунувшись туда, куда не должна была соваться. Хильде было стыдно за это, и она признавала его право сердиться на нее.

Бон извинения Мора никак не прокомментировала. Вместо этого отправила Фрая с поручением сформировать группу, которая займется поисками и задержанием Вилар. Тот молча кивнул и, бросив последний осуждающий взгляд на Хильду с Мором, исчез за дверью.

– Нам ее не найти, – безнадежно махнул рукой Мор, как только дверь за спиной друга захлопнулась. – Она всегда будет на шаг впереди нас. К ее услугам порталы, маскирующие и сигнальные чары… И вся мощь темных боевых заклятий, подпитываемых серым потоком, который не оставляет следов. Только Норман смог бы с ней справиться, но даже он не в силах найти ее.

Хильда и Бон молчаливо признали его правоту. Оставалось понять, каковы дальнейшие намерения Вилар. Они посвятили Мора в то, что големы тоже бесследно исчезли.

– Может быть, она забрала их? – предположил он, услышав это. – Возможно, уже давно. И все это время вы сторожили пустоту. Вот только куда и зачем?

– И как, если медальон был у меня?

– Как-то же она заставила голема убить Петра. У нее может быть второй медальон, например, – Мор пожал плечами. – Или же она изменила големов своим серым потоком и заставила подчиняться себе.

– Перепрошила, – хмыкнула Хильда. Заметив на себе вопросительные взгляды, она попыталась пояснить: – То есть, поменяла им операционную систему… Темный поток на серый… Ой, ладно, забудьте, – тут же махнула она рукой, осознав, что объяснить это сравнение магам, в мире которых не существовало компьютеров, будет нереально.

– А чего она вообще хотела? – задалась вопросом Бон. – Я имею в виду: в чем конечная цель?  Сынок у нее, конечно, по извращенной логике монархистов – наследник трона, но он еще маловат. Стоило придержать всю эту комбинацию лет на двадцать хотя бы.

– Думаю, это банальная месть, – вздохнула Хильда. – Без далеко идущих планов на гипотетический престол.

– Месть кому? Легиону? – с сомнением нахмурилась Бон. – За что?

– Скорее, Норману, – поправил Мор. – Мне кажется, Академия здесь вообще ни при чем. Просто Вилар здесь работала, вот и решила устроить теракт там, где ей все знакомо.

– Чтобы подставить Яна Нормана? – Бон все еще не выглядела убежденной. – Не много ли возни и крови?

– Я думаю, что она хотела не только его подставить, но и в суматохе убить Таню, – предположила Хильда. – И таким образом разрушить жизнь Нормана до основания: превратить его в террориста и при этом лишить любимого человека. Как он сам лишил ее любимого. Око за око, любовь за любовь.

– А Шадэ каким боком во всей этой истории? – не унималась Бон.

– Скорее всего, просто пешка, – Хильда снова пожала плечами, бросив вопросительный взгляд на Мора, как будто уточняя, согласен ли он с такой версией. – Возможно, так было безопаснее протащить големов в Академию.

– Или так проще было объяснить, как Норман, не имеющий доступа в Академию, смог их сюда протащить, – внес свою поправку Мор и посмотрел при этом не на Хильду, а на Мари. – Думаю, она использовала его вслепую. Накинула на себя иллюзию, притворилась канцлером… Ты же сама видела Шадэ, когда арестовывала его. Он был шокирован. Не испуган, а именно шокирован. Он был уверен, что его слова подтвердят.

– Ладно, с этим Легион разберется, – проворчала Бон. – Как бы там ни было, а весь ее коварный план рухнул. После ареста Шадэ никакого бала в Академии не будет: разбирательства на его счет все равно растянутся больше, чем на неделю. Эффект неожиданности потерян. Подставить Нормана уже не получится. А ей теперь или бежать за Занавесь, или всю жизнь прятаться в нашем мире, потому что с этого дня она будет в розыске и спокойно жить и работать не сможет. Только господину Норману, пожалуй, придется отныне вдвое внимательнее опекать супругу. Потому что единственное, что Вилар по-прежнему может сделать, – это убить ее. Возможно, при помощи големов, иначе не представляю, зачем еще они могут быть ей нужны.

Сделав это мрачное заявление, Бон поспешила удалиться. Ей еще предстояло обо всем доложить канцлеру, а тому решить, что делать с уже громко анонсированными праздничными мероприятиями.

После ее ухода Мор напомнил Хильде о занятиях, два из которых она уже пропустила.

– Раз уж мы с тобой не покидаем Академию, не стоит забывать о повседневных делах, – с улыбкой заметил он.

Однако улыбка эта показалась Хильде натянутой и чужой. Она кивнула в ответ, но не двинулась с места, поскольку для нее остался еще один важный момент, который следовало обговорить.

– Прости, я подвела тебя, – повинилась она, не находя в себе сил взглянуть Мору в глаза. – Оставила одного с этой маньячкой. Если бы я пришла, как мы и договаривались…

– Ты бы просто тоже схлопотала проклятие, – спокойно возразил он, вставая с кресла и подходя к ней. Он ободряюще коснулся ее плеча и легонько сжал его. – Если ты думаешь иначе, то это даже немного оскорбительно, – добавил он со смешком. – Уж если я не смог одолеть Вилар, то чем бы мне помогла ты?

Хильду это немного утешило, но ненадолго. Она попыталась поцеловать Мора на прощание, но тот весьма ловко уклонился.

– Не надо, – попросил он, тоже избегая ее взгляда. – Думаю, нам лучше на какое-то время… оставить это.

– На какое-то время? – растерянно переспросила Хильда, чувствуя болезненный укол в груди. – На какое?

Он все-таки посмотрел ей в глаза. Первый раз с того момента, как они встретились у дверей лазарета. То, что она в них увидела, ей категорически не понравилось. Хильда почувствовала, как воображаемая тележка, которая, как казалось, уже замедляла ход, снова ухнула в пропасть.

– Мы сегодня прошли по краю, – мягко, но довольно холодно пояснил Мор. – Это стало хорошим напоминанием о том, чем мы рискуем. В следующий раз нам уже так не повезет. Ты ведь умная девочка и должна все это понимать. Нам не стоит продолжать.

Хильда вдруг поняла, что ответить на это спокойно, как она привыкла, едва ли получится. Ей захотелось стукнуть Мора чем-нибудь и закричать, что он не имеет права с ней так поступать. Не сейчас!

«Только не реви! – мысленно приказала себе Хильда. – Хотя бы не здесь».

Ей хотелось верить, что он все-таки злится на нее. Обижен на то, что она его бросила, не сделала так, как они договорились. Но в глубине души уже зрела другая догадка. Более страшная и совсем безнадежная, но пока Хильда была не готова себе в ней признаться.

Ничего не говоря, она повернулась и почти строевым шагом направилась к двери. Не удержавшись, она хлопнула ею чересчур сильно.

Глава 30

Следующие два дня Хильде удавалось не думать ни о чем, сосредоточившись на скопившихся домашних заданиях и тренировках. Академия гудела, обсуждая арест Шадэ и исчезновение Вилар, об истинных причинах которого, естественно, никто ничего не знал. Слухи ходили самые невероятные, но все они были далеки от правды. Хильда старалась не участвовать в обсуждениях.

С Мором она почти не виделась. Не то чтобы специально его избегала, просто на занятиях они не пересекались, симуляций он не устраивал и собраний курса не организовывал. Специально она с ним встреч не искала, он с ней – тоже.

Он явно считал их расследование завершенным: Бон теперь точно знала, что Ларс Фарлаг непричастен к убийству Петра Кросса, поэтому ему ничего не грозило. Карьере его отца это уже не могло помочь, но зато сам Ларс вернулся в Академию. Бал по случаю юбилея Академии действительно официально отменили, поэтому нападение на курсантов произойти не могло. Кто именно замышлял недоброе и почему, они выяснили. Очевидно, его это полностью удовлетворяло.

Для Хильды же некоторые вещи оставались непонятными. Например, куда и зачем доктор Вилар отводила Виктора в ту ночь, которую он провел в лазарете? Да и снадобья она считала необходимым все-таки проверить на побочные примеси. Новой информации это дать уже не могло, но она предпочитала проверить все до конца.

Несколько образцов Хильда стащила еще в среду, в общей суматохе. Уже после того, как Мор заявил, что им «не стоит продолжать». Чтобы не думать об этом, она предпочла продолжить думать о расследовании. Фарлагов она знала недостаточно хорошо, чтобы заявиться к ним домой, к тому же без куратора она не могла покидать Академию до выходных, поэтому она отправила им образцы небольшой посылкой и приложила к ней письмо с объяснениями.

В тот же день после одного из занятий она решила поговорить с Виктором. Он спокойно отреагировал на ее обращение, но ничего внятного не сказал.

– Да никуда она меня не водила. В кабинет, на осмотр. Дала несколько снадобий. И все, – пожав плечами, ответил он.

– Но ты же был в лазарете один. Зачем она тебя уводила из общего помещения?

Виктор снова равнодушно пожал плечами. Он казался непривычно невозмутимым и почти дружелюбным. Правда, никакой влюбленности в его поведении Хильда все равно в упор не видела, но, по крайней мере, сегодня он на нее не кидался с наездами и громкими заявлениями о том, что ей не место в боевом отряде. Возможно, Вилар действительно что-то сделала, чтобы усмирить его гнев? Но зачем, если ее же снадобья его и спровоцировали?

Или нет? Хильда весь четверг и всю пятницу ждала весточки от Фарлагов, но вместо письма от них в пятницу днем ее нашла фея и бросила записку от Тани. Та сообщала, что ждет ее в кафе на первом этаже общежития.

– Найт и Тара подтвердили, что образцы снадобий содержали примеси, способные вызывать агрессию, – сообщила она, когда они устроились за любимым столиком Хильды. – Формула оказалась довольно сложной. Они нашли примеси во всех снадобьях, но по отдельности они ничего не давали. Только в определенных комбинациях и действительно только в мужском организме.

– Наверное, в этом нет ничего удивительного, – заметила Хильда. – Вилар ведь доктор, а их наверняка хорошо обучают снадобьям?

– Найт не уверен в этом, – покачала головой Таня. – Говорит, что это разные специализации. Докторов обучают снадобьям, но не на таком уровне. Впрочем, ничто не мешало ей освоить это самой или найти специалиста, как она нашла Аранта.

– Кстати, он что-нибудь рассказал о ней?

Таня снова покачала головой.

– Арант был уверен, что общается с Яном. В смысле, он думал, что вся задумка с големами и Шадэ принадлежит ему. Видимо, Вилар явилась к нему под личиной Яна, чтобы потом он тоже указал на него. Арант искренне считал, что Ян задумал сместить канцлера и занять его место. Поэтому он помогал ему выяснить про серый поток. Он считал, что все это части одной комбинации.

– Да уж, она действительно собиралась подставить твоего мужа по полной программе, – выдохнула Хильда, вяло размешивая ложечкой содержимое чашки, хотя не добавляла сахар. – И она действительно умеет носить незаконную иллюзию. Значит, Шадэ она тоже одурачила.

– Главное, что в результате у нее ничего не вышло, – улыбнулась Таня. – Насколько я понимаю, торжества из Академии полностью переносятся в Легион. Вместо юбилея Академии они решили сосредоточиться на юбилее Легиона, раз уж эти даты совпадают?

– Да, – подтвердила Хильда, – нас туда всех пригласили. Нам даже выдадут реальную форму Легиона, представляешь? Только без знаков отличия. Видимо, чтобы мы не мозолили никому глаза своей курсантской формой. Не напоминали.

– Оно и к лучшему. Потому что там будет безопаснее. До бала всего неделя, она уже не успеет подготовить нападение в новом месте. Тем более, Бон в курсе всего, а территория Легиона очень хорошо охраняется. Даже портал туда, насколько я знаю, открыть нельзя. Ни светлый, ни темный. Ни серый. Мы победили.

– Мы выиграли битву, – возразила Хильда. – Но не войну. Вилар сбежала и все еще может нанести удар в другой раз и в другом месте. Не на юбилее в Легионе, так где-то еще. И мы уже не будем об этом знать. Полагаю, в следующий раз она не станет насылать на тебя пророческие кошмары… – Хильда нахмурилась. – Если задуматься, то непонятно, зачем она вообще это делала?

– Чтобы помучить меня, – Таня натянуто улыбнулась. – Я ведь тоже должна была заплатить за смерть ее любимого мужчины. Но если мучения Яна должны были начаться после моей смерти, то мои – до этого. Иначе что это за месть? Полагаю, я должна была бояться его до самого конца.

– Тут она и просчиталась, – по губам Хильды скользнула грустная улыбка. – И дала нам оружие против себя. Но больше она так не ошибется.

– Ян найдет ее, – уверенно заявила Таня. – Он будет искать и найдет. Не успокоится, пока не сделает это.

– Чтобы убить? Не то чтобы он не имел на это права, учитывая все обстоятельства. Но мне все равно будет жаль. Она мне нравилась. Да и мальчик у нее славный…

Хильда вспомнила, как возилась с маленьким Тимом, и почувствовала вставший в горле ком. Эмоционально она до сих пор не хотела верить в то, что веселая доброжелательная докторша оказалась монстром, но могла на сознательном уровне убедить себя в том, что она только притворялась хорошей. Мальчик же был слишком мал, чтобы притворяться.

– Вот черт, – она нахмурилась, внезапно осознав кое-что. – Он же сын Геллерта Ротта. Формально – новая надежда монархистов. Если от них еще что-нибудь осталось. Как только они узнают об этом, вам не будет покоя.

– Нам никогда не будет покоя, – со странным смирением в голосе заметила Таня. – Наверное, большое счастье всегда идет в комплекте с большими проблемами. Равновесие природы. Или магии.

– Но тебя это не пугает? – Хильда склонила голову набок, с интересом глядя на Таню.

– Пугает. Но каждая минута рядом с Яном того стоит, понимаешь? Как бы ни было дальше, я ни на что это не променяю. Ни на какой покой.

– Да, думаю, я понимаю. Теперь понимаю.

Таня сдержанно улыбнулась и вздохнула.

– Интересно, если теперь Шадэ арестован, а мероприятия в Академии отменены, могу ли я считать свое обещание выступить с речью аннулированным? – задумчиво протянула она, глядя в окно на облетающую листву. – Нет никакого желания выступать в Легионе…

– Эй! – возмутилась Хильда, при этом состроив страдальческую гримасу. – Только не говори, что ты не собираешься туда пойти! А как же я?

– А что, тебе опять что-то пообещали за то, что ты меня приведешь? – рассмеялась Таня, снова переводя взгляд на нее.

– Нет, – Хильда выразительно закатила глаза. – Просто я надеялась, что мы повеселимся, как в старые добрые времена.

– Знаешь, в прошлую нашу встречу я была уверена, что тебе и без меня найдется с кем повеселиться, – мягко заметила Таня, лукаво прищурившись. – Или я что-то не так поняла?

– Ситуация поменялась, – печально призналась Хильда. – Оказалось, что все это слишком опасно для наших карьер. Знаешь, и так внезапно это вдруг оказалось. Будь я параноиком, решила бы, что он действительно был со мной только для того, чтобы контролировать расследование.

Теперь она попыталась изобразить улыбку, но по выражению ее лица Таня поняла, что она действительно задумывается над возможностью этого.

– Я знаю Мора не так хорошо, как ты, конечно, – осторожно заметила Таня, – но мне кажется, он на такое не способен. По-моему, он очень прямолинейный и честный. И я видела вас тогда в ресторане. Между вами искры летали, это и Ян заметил. Не волнуйся, он одумается. Мы ведь эту стадию тоже проходили. Неуместно, не подобает и все такое. Мор увидит тебя на балу в платье – и мигом забудет обо всех доводах рассудка.

– Только я буду в форме, – хмыкнула Хильда. – Свое платье я уже давно пообещала соседке, ей нужно соблазнить Фарлага-младшего. Она уже его себе и по размеру подогнала. Так что лучше приходи на бал ты. Выпьем и станцуем «гангам стайл».

Они обе громко рассмеялись, вспомнив приветственную вечеринку во время спецкурса в Орте. Посетители кафе удивленно оглянулись на них.

– Хорошо, – согласилась Таня. – Яна там все равно не будет, так что можем рискнуть. На худой конец, просто напьемся и перемоем твоему Мору все косточки.

– Что, Норман не хочет идти на вечеринку в Легион? – удивилась Хильда.

– Он сразу сказал, что там ноги его не будет, – хмыкнула Таня. – Не думаю, что это страшно. Это ведь Легион. Самое безопасное место в Республике.

– Если только ты не древний король, скрывающий свое истинное лицо, – понимающе протянула Хильда.

***

Посиделки с Таней в кафе отчасти подняли Хильде настроение, но стоило подруге вернуться в Орту, как мрачные мысли снова наполнили голову.

Хильде продолжало казаться, что они упустили что-то очень важное. Ее не оставляла тревога, но она никак не могла понять, что же именно ее смущает. В конце концов она взяла блокнот, карандаш и решила составить список вопросов, на которые они так и не нашли ответов.

Первым пунктом шел вопрос с Виктором. Куда и зачем его водила Вилар? Он сказал: в кабинет на осмотр, но это было лишено смысла! Вилар очень редко использовала для этого кабинет, как правило просто закрывала койку ширмой. А уж ночью, когда вероятность того, что кто-то заглянет в лазарет, стремилась к нулю, это и вовсе не требовалось. Значит, что? Она делала с ним что-то такое, чего никто не должен был увидеть. Даже с вероятностью, стремящейся к нулю.

Вторым пунктом шло странное поведение Виктора. Что бы с ним ни сделала Вилар, он стал спокойным и равнодушным.

«Совсем как Мор», – проскользнула в голове непрошенная мысль, но Хильда тут же прогнала ее.

Виктор стал спокойным, равнодушным и отстраненным, хотя до этого снадобья Вилар делали его бешенным и злым. В чем смысл? Смысла Хильда не видела.

Третьим вопросом она записала: почему Вилар забрала големов из подвала? И когда она это сделала? Сразу после того, как они с Мари Бон туда спустились? Позже? Определенно не тогда, когда поняла, что Мор ее подозревает в чем-то. В тот момент они уже обнаружили, что големов нет. И не менее важный вопрос: куда они делись? Если Вилар просто перепрятала их, то она должна была оставить их где-то на территории Академии. Ведь тогда она еще не могла знать, что ее план провалится. Или могла? Но тогда они ошибаются, и на корректировку плана у нее было гораздо больше времени.

Куда делась сама Вилар? Она так резво исчезла вместе с ребенком, что Легион не в состоянии ее отыскать. Конечно, «серый» поток дает некоторые преимущества, но мог ли он сделать ее настолько неуловимой?

Немного подумав, Хильда записала и пятый вопрос: почему Вилар оставила Мора в живых? Каким бы страшным ни казался этот вопрос, она была вынуждена о нем подумать. Если Мор выдал свои подозрения Вилар, ей было логичнее убить его. Она наверняка могла это сделать, но она лишь на время дезориентировала его, а потом сбежала. Почему? Человек, задумавший убить десятки курсантов, едва ли мог пожалеть одного куратора.

Все это не стыковалось. Даже с Таниными снами все казалось не таким простым. Почему Вилар вдруг перестала их наводить? Решила, что посеяла уже достаточно сомнений?

Хильда гипнотизировала список вопросов несколько минут, но ответов так и не нашла. В конце концов она закрыла блокнот и отбросила его в сторону.

Ее взгляд упал на книгу, которую Петр позаимствовал у Ларса. Хильда начала читать ее, поэтому она до сих пор лежала под рукой. Поскольку они и так выяснили, что прятал Шадэ, книгу она не дочитала.

«Надо бы ее вернуть», – подумала Хильда, машинально открывая страницу оглавления.

Конечно же, взгляд сразу нашел раздел, посвященный големам. Хильда взяла книгу, залезла с ней на кровать и открыла на нужной странице.

Введение она только просмотрела, поскольку общее представление о големах у нее и так было. Более подробно она стала вчитываться там, где началась классификация.

«Големов делят на три уровня сложности. Простейший вид не имеет ни своего лица, ни каких-либо деталей, лишь очертания. Такие големы примитивны и умеют только нападать. Несколько десятков таких существ со временем могут расправиться с любой группой легионеров, какой бы большой она ни была. Разрушить их можно только с помощью той же магии, что и создать, то есть темной. Сами легионеры темной магией не пользуются, но темный маг способен особым образом зачаровывать для них меч. Если таким мечом проткнуть голема насквозь, он будет разрушен. Естественно, это возможно только в ближнем бою».

Значит, способ бороться с големами все-таки есть, просто легионеры в своем стремлении полностью дистанцироваться от темной магии его забыли. Книга была написана давно, тогда Легион, видимо, еще позволял себе сотрудничать с темными. Хильда снова взяла блокнот и записала себе пометку: попросить Нормана найти это заклятие. Оно еще может им пригодиться.

После этого Хильда продолжила читать.

«Простейший голем убивает, с одной стороны, примитивно, с другой – жестоко. Он состоит из земли и, добравшись до человека, залепляет этой землей все дыхательные пути. Это сравнимо с погребением заживо. Если он добрался до вас, то все кончено».

По телу Хильды пробежали колючие мурашки, внутри стало холодно и неприятно, когда она вспомнила неудачную симуляцию. Она поторопилась перейти к следующему абзацу, чтобы прогнать это воспоминание.

«Следующий уровень сложности называют «болванками». Это големы, копирующие живых существ. Теоретически можно скопировать кого угодно: мужчину, женщину, ребенка, собаку, лошадь. Голем будет вести себя, как исходный образец. Вы не отличите его при мимолетной встрече, если только не попытаетесь заговорить. Такие существа в состоянии только рычать и издавать примитивные звуки. «Болванки» порой используются, чтобы ввести в заблуждение свидетелей. Они могут появиться, например, далеко от места преступления и создать алиби подозреваемому. Или, наоборот, совершить преступление на глазах у изумленной публики под чужой личиной.

Но вершиной искусства создания големов считаются двойники, которые полностью копируют определенного человека. Его манеру речи, движения, частично память и личность. Они выглядят, как люди, пахнут, как люди, могут истекать кровью, как люди, и даже способны использовать магию, но как правило лишь вложенный в них темный поток. Распознать такого голема возможно только по темному следу.

Я написал «как правило», потому что существует легенда о големе, который использовал светлый поток. Доподлинно неизвестно, насколько эта история реальна, но я нашел о ней несколько упоминаний в разных источниках.

Произошло это еще до ухода магов за Занавесь. Голем был вылеплен по образу и подобию женщины, которую темный маг убил, чтобы подменить ее своим творением. Легенда гласит, что таким образом он подменил супругу одного из правителей. Чтобы голема не раскрыли, он поместил в него светлый поток убитой, а темный след замаскировал, инсценировав поражение неизвестным проклятием, которое никто так и не смог полностью снять. Упоминалось так же, что и сам голем не знал о том, что он копия, до тех пор, пока маг не «пробудил» его. Тогда голем убил правителя, как велел ему темный. Никто не смог его защитить, потому что никто даже помыслить не мог, что его нужно защищать от собственной супруги…»

Последние строчки так шокировали Хильду, что пальцы перестали слушаться, книга выпала из рук и свалилась с кровати на пол. Хильда даже не услышала шума. В ее ушах звучали только слова Мора, которые он сказал ей в тот вечер, когда они ковырялись в вещах Петра. Она спросила, как он выжил в схватке с големами, а он ответил:

– Это главная тайна моей жизни…

В его памяти образовался необъяснимый провал. Он помнил только, как големы атаковали его и другого легионера, как тот второй пал… А потом он пришел в себя уже в лазарете Легиона.

– Доминик Фрай, выполнив задание, вернулся за мной. Он нашел меня практически при смерти: все тело было поражено темным проклятием, природу которого врачи определить так и не смогли…

Хильде показалось, что в комнате кончился воздух. Она вскочила с кровати и открыла окно, впуская сырость, запах и шум дождя. Лишь когда ее лица коснулся порыв холодного ветра, она наконец смогла вдохнуть.

Нет, это не могло быть правдой.

Но это так многое объясняло.

Объясняло, как Мор выжил в безнадежной схватке и почему он этого не помнит. Почему не помнит, кто и при каких обстоятельствах поразил его темным проклятием.

Все просто: он не выжил. Вместо него из Пустоши вернулся кто-то другой.

Неизвестный темный маг подменил его искусным големом, который мог все это время даже не знать о том, что он голем.

Впрочем, почему неизвестный? Боевую группу в Пустошь послал старший легионер столицы. По совместительству темный маг и монархист – Геллерт Ротт. Зачем ему был нужен голем в рядах Легиона? Да кто знает! Он теперь уже не расскажет, но не поэтому ли Вилар выбрала именно этот способ отомстить? Может быть, големы были и частью плана Ротта, просто об этой части никто так и не узнал?

Сердце гулко билось в груди, и этот стук эхом отдавался в ушах, пульсировал болью в висках. Перед глазами все плыло, поэтому Хильда сомкнула веки. Горячие слезы тут же побежали по щекам.

Поэтому Вилар не убила Мора. Она его просто «пробудила», и теперь он на ее стороне.

А может быть, он всегда был на ее стороне? И действительно изображал влюбленность в Хильду, только чтобы контролировать ее расследование?

Хильда вспомнила собственное предположение, родившееся у нее после схватки с големами в подвале:

– Что если Петр действительно что-то раскопал про големов Шадэ, но при этом кто-то другой решил, что он раскрыл его тайну? Или в процессе Петр действительно подобрался к этому другому?

Петр мог прочитать в книге то же самое, что и она, и понять то же, что поняла она: Мор – голем. Или Мор мог просто решить, что его тайна раскрыта?

«Нет, нет, – прозвучало в голове, словно внутренний голос решил оспорить эту версию. – Ты же разговаривала с Мором буквально перед тем, как обнаружить Петра. Он не успел бы добраться до того коридора и напасть…»

Но ведь тот, кого она видела в коридоре, передвигался по потолку и при этом очень стремительно. Он мог взобраться по внешней стене здания, залезть в окно и точно так же потом уйти. Мор ведь сам сказал, что сообщение Вилар о нападении на Петра застало его, едва он вернулся к себе. А Хильда за это время успела дойти до общежития, обнаружить Петра и левитировать его в лазарет. Где он ходил так долго? Он, конечно, хромает, но ходит быстро.

На грудь давило что-то тяжелое и твердое, причинявшее нешуточную боль. Хильда не сразу поняла, что снова задыхается. Она заставила себя сделать еще один вдох, а потом – выдох. На этот раз воздух вышел из легких с каким-то странным звуком, подозрительно похожим на рыдание.

Так или иначе, а это все меняло. Это давало ответы на все записанные ею вопросы, но означало, что ничего не кончилось, все только начинается. Нужно было предупредить Норманов, нужно было разработать новый план… Нужно было защищаться.

Но Хильда могла только стоять у раскрытого окна, контролируя каждый вдох и выдох, и вспоминать кучу дорогих сердцу мелочей. Обаятельную улыбку, мягкий взгляд карих глаз, насмешливый тон, смелые прикосновения и нежные поцелуи. Она вспоминала, как он обнимал ее на лестнице после гибели Петра, как она проснулась посреди ночи у него на плече, как они целовались посреди ресторана, как вместе готовили ужин, как занимались любовью, охваченные лихорадкой после схватки с големами. Как он рассказывал ей о том, что сирота, а она ему – почему стремится в боевой отряд. Она вспоминала все это и понимала, что в каждом из этих моментов она видела того человека, каким на самом деле был Дилан Мор.

Человека, с которым на самом деле никогда не встречалась.

Глава 31

За всеми делами и заботами неделя до праздника в Легионе пролетела стремительно и почти незаметно. Хильду не оставляло ощущение, что она спит и видит кошмар. Чертовски длинный реалистичный кошмар, от которого никак не может проснуться. Она повторяла себе, что после бала станет легче, но эти уговоры почти не действовали.

В день праздника занятия в Академии отменили, поэтому все имели возможность подготовиться к предстоящему мероприятию. Разрешение покидать территорию Академии наравне с выходным днем оказалось очень кстати: Хильда смогла сделать все, что запланировала, до того, как переоделась в парадную форму Легиона.

Стоя перед зеркалом в своей комнате в Академии и застегивая пуговицы на кителе, Хильда поймала в отражении взгляд Валери. Та смотрела на нее с заметным удивлением, словно до последнего не верила, что Хильда пойдет в форме, хоть ей и досталось платье. Валери оно очень шло, но обе девушки понимали, что на стройной и относительно высокой блондинке Хильде платье цвета грозового неба с длинной летящей шифоновой юбкой и отделанным кружевами верхом смотрелось бы лучше. К тому же скромную Валери заметно смущал непривычно смелый вырез.

Хильда через силу улыбнулась подруге.

– Ну что, идем?

Она резко повернулась и шутливо предложила ей локоть, как будто была кавалером. Валери рассмеялась, но предпочла под руку ее не брать.

Здание Легиона как всегда подавляло внешним видом и размерами, но сегодня Хильда испытывала особый трепет, переступая его порог. Этот день мог стать поворотным в судьбе Республики, поэтому сердце ее билось быстрее, а дыхание то и дело замирало.

Зал торжественных мероприятий в Легионе сложно было назвать нарядным. Здесь не было переливающихся лент и цветных драпировок, ярких шаров разнообразных оттенков и прочей мишуры. Вся праздничность заключалась в более светлом цвете стен, а украшением служили флаги и гербы бывших королевств, когда-то объединившихся в Республику. Они свисали по периметру зала, а над входом почти всю стену занимал огромный флаг Второй Республики. На противоположной стене висел не менее огромный портрет канцлера.

Небольшая сцена, с которой должны были вещать приглашенные гости, пока пустовала, хотя в зале собралось уже немало гостей. Большая часть из них носила форму Легиона, но хватало и просто нарядно одетых кавалеров и дам в вечерних платьях.

Для начала официальной части мероприятия все ждали канцлера, поскольку его выступление предполагалось первым, а пока одни угощались напитками и закусками, другие танцевали в специально отведенном месте, третьи – просто общались с интересными им людьми.

Хильда рассталась с Валери практически у самого входа, поскольку хотела найти Таню до того, как появится канцлер и подруга поднимется на сцену вслед за ним. Сделать это быстро не удалось, зато каких-то пять или десять минут спустя она с удивлением обнаружила Валери, скользящую по танцевальной площадке с Ларсом Фарлагом. То ли соседка по комнате сдержала обещание и действительно попыталась стать дерзкой, то ли Найт Фарлаг чем-то подкупил младшего брата, после того как Хильда между делом призналась ему, что ее подруга мечтает о танце с ним. Так или иначе, а хотя бы для Валери этот вечер уже сложился неплохо. Оставалось надеяться, что в остальном он пройдет без дополнительных сюрпризов.

Подумав об этом, Хильда снова оглянулась по сторонам, на этот раз выделяя в толпе легионеров тех, кто находился здесь не на празднике, а на дежурстве. Она с удовлетворением отметила, что в зале хватает и стражей, и боевиков, которые не веселятся, а сосредоточенно следят за происходящим вокруг. Впрочем, даже если бы не существовало информации о том, что Ада Вилар может что-то устроить во время праздника, здесь стоило ожидать усиленной охраны. Из-за присутствия канцлера.

Наконец Хильда нашла Таню. Та разговаривала с группой людей, вероятнее всего, журналистов. Она выглядела совершенно спокойной и держала себя как настоящая королева. То ли платье с открытыми плечами, то ли десятки обращенных на нее взглядов заставляли ее держать спину необычно прямо. Нормана рядом с ней не было.

Хильда дождалась, когда взгляд Тани скользнет по ней, и помахала ей рукой. Подруга тут же свернула разговор с прессой и направилась к ней, улыбаясь приветливо, но довольно сдержанно. Впрочем, надежды на то, что им сегодня удастся станцевать «гангам стайл» все равно не было.

– Как ты? – мягко поинтересовалась Таня, окидывая Хильду внимательным взглядом.

– В полной боевой готовности, – заверила та, стараясь выглядеть так же спокойно. – Враг не пройдет. А ты все-таки одна?

Таня едва заметно пожала плечами.

– Ты же понимаешь, для Яна появляться тут в некотором смысле опасно. Хочется верить, что его здесь и не будет.

Они успели обменяться еще парой тихих фраз, прежде чем Ян Норман все-таки появился в зале. В парадном костюме и при галстуке он выглядел необычно, но гораздо привлекательнее, чем в преподавательской форме Орты.

– Похоже, твоя надежда не сбылась, – тихо заметила Хильда, выразительно посмотрев на Таню. – Он здесь.

Бровь Тани удивленно скользнула вверх, но в остальном она осталась все так же по-королевски спокойна.

– Что ж, – пробормотала она. – Значит, так тому и быть.

С этими словами она оставила Хильду одну, а сама направилась к мужу, который явно искал ее взглядом. Хильда видела, как Норман улыбнулся Тане, заметив ее, но как именно он объяснил свой приход, конечно, уже не услышала.

– Я почему-то думал, что ты будешь в платье, – раздалось у нее над ухом, отвлекая от наблюдения за Норманами.

Хильда вздрогнула и резко повернулась, инстинктивно отступив назад. Она не ожидала, что Мор решит с ней заговорить. Всю неделю он демонстративно игнорировал ее, а она старалась наблюдать за ним не слишком заметно.

– Куратор, – она вежливо кивнула ему, стараясь унять мгновенно охватившую ее дрожь. Это не очень хорошо ей удалось, поэтому оставалось надеяться, что он примет ее волнение за переживания по поводу их разрыва. – Я считаю, что легионер должен быть в форме Легиона.

– Ты пока не легионер, – с улыбкой напомнил он.

Хильда с трудом сглотнула. Эта улыбка на мгновение выбила ее из колеи, воскресив множество воспоминаний, которые она всю неделю старалась запрятать поглубже. Ей пришлось напомнить себе, что тот, кто стоит перед ней, скорее всего, не человек, но в то же время где-то глубоко внутри появилась безумная надежда. Ведь могла же она ошибиться! Мало ли что написано в какой-то глупой книжке. Все это может быть совпадением и неверной интерпретацией. Разве может голем смотреть как влюбленный мужчина? Говорить как влюбленный мужчина, целовать…

«Уж если в собственной жене какой-то крутой древний чувак не смог распознать голема, то с чего ты взяла, что голем не в состоянии так умело притворяться?» – тут же возразил внутренний голос, жестоко забивая надежду чем-то громоздким и тяжелым.

Ее молчание заметно затянулось, поэтому улыбка на губах Мора постепенно угасла. Он слегка нахмурился и неожиданно признался:

– Знаешь, я скучаю по тебе. Может быть, я переоценил свои возможности…

– Не надо, – резче, чем хотела, оборвала Хильда. – Не надо играть со мной в эти игры.

Она не хотела сейчас слышать ничего подобного. Будь перед ней настоящий Мор, она бы еще согласилась поговорить на эту тему, но в его словах чудилась лишь попытка манипулировать ею. Выбить у нее почву из-под ног, ослабить решимость.

По его лицу скользнуло удивление и даже огорчение, из-за чего Хильде показалось, что кто-то воткнул ей в сердце вилку и принялся ковырять его. Собственная восприимчивость сейчас удивляла и пугала ее. Неужели она действительно влюбилась в него? У судьбы поистине извращенное чувство юмора: из всех парней, с которыми ее сводила судьба, она влюбилась в того, который был монстром.

«Нет, влюбилась ты в того, кого этот монстр изображает», –педантично поправил внутренний голос, сделав только хуже.

Мор хотел сказать ей что-то еще, но в этот момент легкая музыка, под которую кружились танцующие пары, внезапно сменилась чем-то бравурным, торжественным. На сцену поднялась Мари Бон в парадном мундире, а стражи оперативно расчистили проход от дверей зала к сцене, создав достаточно широкий коридор сквозь толпу гостей. Прибыл канцлер.

Все взгляды обратились на главу Республики. В жизни Дангест Кролл производил еще менее приятное впечатление, нежели на портретах. Хильда имела сомнительное удовольствие учиться в Орте в одно время с его сыном. Марек Кролл оказался тем еще негодяем, но он хотя бы был симпатичным. О его отце этого сказать было нельзя.

Тем не менее канцлера приветствовали оживленными аплодисментами, он улыбался направо и налево, слегка кивая в знак приветствия. За ним шли четверо легионеров в особой, темной-синей форме – персональная служба безопасности канцлера. Хильда не имела представления, как в нее попадают: в Академии этому точно не учили.

Когда канцлер поднялся на сцену, следом пригласили подняться остальных выступающих. Норман поднялся на сцену вместе с Таней, что вызвало некоторое замешательство в рядах охраны, но они его все же пропустили, поскольку Таня держала его под руку.

Хильда затаила дыхание, понимая, что момент истины настал. Если нападение произойдет, то оно произойдет сейчас, когда на смену музыке и аплодисментам пришла тишина, все взоры обратились на сцену, а свет в зале приглушили.

Мор так и остался стоять рядом с ней. Она бросила на него быстрый взгляд: он с интересом смотрел на сцену и больше не пытался разговаривать. Тогда она осторожно осмотрелась по сторонам. В толпе трудно было различить, где находятся курсанты, где – действующие легионеры. Казалось, они все перемешаны, и все смотрят только на канцлера, который уже начал произносить речь.

Хильда не вслушивалась в его слова. Она сосредоточилась, призывая магический поток, чтобы не тратить на это время потом. И молилась про себя, чтобы Таня среагировала достаточно быстро. Пусть она была готова к тому, что должно произойти, но все равно у их противника было преимущество: только Вилар знала, когда именно все начнется.

– Легион гарантирует нам повсеместное соблюдение закона и поддержание порядка, – вещал тем временем канцлер. – Благодаря вам каждый гражданин Второй Республики всегда может чувствовать себя в безопасности.

Канцлер сделал ударение на последнем слове, и это словно послужило сигналом.  В одно мгновение все пришло в движение. Хильда почувствовала, как стоявший рядом Мор сначала как будто покачнулся, а потом внезапно вскинул руку, явно собираясь бросить проклятие. То же самое сделали еще несколько человек в зале, но их Хильда из-за темноты видела хуже, а поэтому даже не пыталась отследить. Для этого здесь были стражи и боевики.

Она успела первой: ударила по Мору до того, как проклятие успело сорваться с кончиков его пальцев.

Он атаки с ее стороны не ожидал и щит выставить не успел. От мощного ударного импульса с близкого расстояния Мор в одно мгновение рассыпался на комья земли. Люди, окружавшие их, в панике расступились. Зал наполнился криками и хаотичным движением.

Хильда выставила перед собой щит, наблюдая за тем, как комья земли вновь «собираются» в ее куратора. На этот раз выражение его лица было совсем другим: хищным и кровожадным. Он усмехался и смотрел на нее с вызовом.

Отвлеченная внезапно возникшей суматохой в зале, охрана канцлера на несколько секунд потеряла бдительность. И этих нескольких секунд Яну Норману хватило на то, чтобы достать сквозь пространство меч вопреки наложенным на зал ограничивающим заклятиям и нанести свой удар.

Или попытаться его нанести, поскольку его меч, направленный канцлеру Кроллу в спину, был внезапно блокирован другим.

– Ты же не думал, что я действительно позволю тебе это сделать? – усмехнулась Таня в лицо собственному мужу, вставая между ним и растерянным, напуганным канцлером.

***

Големов было не так много: все та же пара десятков, которых они видели в подвале в образе низших. Проблема заключалась в том, что сейчас они владели магией. Легионеры среагировали довольно быстро, но из-за приглушенного света, начавшейся паники среди гостей и того факта, что големов было трудно отличить не только от других курсантов, но и от легионеров, возникла суматоха. Боевые заклятия летали в разные стороны, отражались от щитов и рикошетили в бестолково мечущихся гражданских. Боевики и стражи старались использовать поглощающие щиты и безопасные заклятия, но големы себя ничем не ограничивали: их задачей было множить хаос.

Пока боевики пытались взять големов в кольцо, стражи старались вывести из этого кольца попавших под перекрестный огонь курсантов академии, администраторов Легиона и гражданских гостей. Они прикрывали их своими щитами и направляли к выходу из зала, приводили в чувства тех, кто уже успел поймать проклятие, и вытаскивали сами тех, кого привести в чувства не удавалось.

На сцене тоже царили суета и хаос. Личная охрана торопливо уводила канцлера, а Мари Бон  подгоняла застывших от шока гостей. Ян Норман безжалостно атаковал собственную супругу, но та легко отражала его атаки и метала в него заклятия, которые он блокировал отражающим щитом. Двое охранников канцлера попытались вступить в схватку и атаковали Нормана смертельными проклятиями, которые едва не срикошетили в гостей, после чего Бон в весьма резких выражениях велела им отступить.

Хильда отмечала это все лишь краем сознания, сосредоточившись на схватке с собственным куратором, которому довольно быстро удалось переместиться так, что теперь боевики уже не могли взять его в кольцо вместе с остальными големами. Она старалась не отвлекаться, чтобы не пропустить удар, но успела заметить, как Таня и Ян бросили мечи. Ей удалось призвать тот, который принадлежал Тане. Она знала, что на этот меч наложено заклятие, способное убить голема.

Мор склонил голову набок и гадко усмехнулся. До сего дня Хильда даже не знала, что красивые и такие знакомые черты способны на столь отвратительную гримасу.

– Что ж, милая, давай попробуем так, – насмешливо хмыкнул Мор. И призвал к себе меч Нормана. – Только ты никогда не была сильна в фехтовании, забыла?

Он кинулся на нее, нанося сокрушительный удар, но Хильда блокировала его и тут же нанесла ответный. Мор парировал. Металл ударялся о металл снова и снова, высекая искры и царапая ухо звонким скрежетом. Хильда двигалась почти так же стремительно, как и Мор, ее удары по силе не уступали его. Через десяток взаимных выпадов Мор удивленно приподнял бровь и рассмеялся.

– Ах ты маленькая обманщица! – пожурил он нарочито сюсюкающим тоном. – Это ты раньше притворялась? Или хлебнула чего-то для силы и ловкости?

От его тона и от этой мерзкой ухмылки у Хильды вскипала кровь и зубы сжимались до боли. Она смотрела на лицо, в какой-то момент успевшее стать таким родным и важным для нее, и искала на нем следы прежних эмоций, но их не было. Неужели он так хорошо играл роль? Или его действительно пробудили лишь неделю назад, а до того момента он и сам верил в то, что он Дилан Мор?

Ее выпады стали активнее, но он продолжал смеяться над ней. Сердце заходилось в груди то ли от быстрых движений, то ли от так и не улегшихся переживаний, то ли от снадобья, о котором она попросила Фарлагов и за которым специально ходила через портал этим утром. Она никогда не считала правильным употреблять стимуляторы, но сегодня не видела для себя другого выхода. Сегодня она не могла позволить себе оказаться слабее.

Очередной раз атаковав Мора, она наконец смогла полоснуть его лезвием по плечу. Он удивлено посмотрел на рассеченную ткань кителя и снова усмехнулся, но усмешка эта быстро сползла с лица, когда он понял, что не может восстановиться после ранения.

– Ах ты дрянь, – выдохнул он, и теперь его глаза сверкнули неподдельной злостью. – Решила меня убить? Меня? А как же все, что было между нами?

– Между нами ничего не было, – процедила Хильда, почувствовав, как сжалось горло, а глаза защипало.

– Но как же? – издевательским протянул Мор. – Я же помню, как ты выгибалась в моих руках. Как шептала всякие глупые нежности. Кстати, кто бы мог подумать, что ты на них способна…

У Хильды вырвался крик, когда она снова кинулась на него, атакуя яростно, но неосторожно. За что и поплатилась: лезвие его меча полоснуло ее по животу. К счастью, рана получилась поверхностной, но кровь тут же пропитала ткань кителя. Зато резкая боль немного отрезвила.

Мор моментально добавил к атаке огненный шар, но Хильда успела закрыться щитом. Она приложила к животу руку, поспешно останавливая кровь и затягивая рану. Времени делать это вдумчиво не было, а это значило, что у нее останется еще один шрам, но сейчас ей было наплевать на это.

– Тебя так легко вывести из равновесия, – Мор изобразил некоторую пародию на сожаление. – С чего ты вообще взяла, что с такой эмоциональностью можно служить в боевом отряде? Я сделаю тебе одолжение и убью прямо здесь и сейчас, чтобы ты не тратила время. Ни свое, ни преподавателей. Все равно тебе не выжить на реальной службе.

И он снова обрушил на нее целый каскад хитрых выпадов и ударов. Хильда отбила их всех, но на это у нее ушло так много сил, что под конец она снова почувствовала, как сводит руки. Чтобы дать себе время отдохнуть, она отправила в Мора несколько заклятий, но в этот раз тот тоже был начеку: все заклятия угодили в щит.

– Тебе не победить, моя милая, – покачал головой Мор. – Ты слишком слаба для этого. И слишком не хочешь меня убивать. Потому что, несмотря ни на что, любишь меня. Каким бы я теперь ни был. И ты ничего не можешь с этим поделать, Хил. Поэтому, когда ты наконец выдохнешься, я убью тебя.

Хильда поняла, что он прав. Она действительно подсознательно сдерживала себя, потому что в глубине души боялась его уничтожить. Где-то там, глубоко внутри, жила надежда, что его еще можно вернуть, сделать таким, каким он был до визита к Вилар. И пусть он будет големом, но он все равно останется эхом прекрасного человека. Человека, для которого слова «долг», «честь» и «верность» не были пустым звуком. Который без колебаний остался прикрывать товарищей из боевой группы, заранее зная, что погибнет в неравной схватке. Этот человек, как ей казалось, заслуживал второго шанса на жизнь, пусть даже и в таком виде.

Хильда на мгновение прикрыла глаза, напоминая себе, что все это самообман. И что именно этот самообман ослабляет ее и не дает победить. Ее эмоции… ее привязанность к Мору сбивала приоритеты. Как он сам и предупреждал ее много раз. Вместо того, чтобы просто сделать то, что должна, она все лелеяла надежду как-то спасти его.

Но его нельзя было спасти. Она с самого начала не могла этого сделать. Потому что он умер задолго до их первой встречи. И сейчас ей нужно было принять это, чтобы выполнить свой долг. Как он когда-то выполнил свой.

Когда ее глаза открылись, ухмылка на лице голема снова погасла. Он почувствовал перемену в ней, как почувствовала ее и сама Хильда.

Она больше не видела перед собой куратора Мора. Только монстра, когда-то его убившего и принявшего его облик. Забравшего его светлый поток и его воспоминания.

Хильда снова атаковала. Выпад следовал за выпадом четко, без ошибок, без эмоций. Она вкладывала злость и боль в силу удара, не давая себе думать о прошлом, не давая вспоминать.

Он отбивался не менее яростно и вновь пытался атаковать магией. Она закрывалась и тут же наносила ответный удар. Снова и снова. Пробовала разные комбинации, пока наконец не пробила щит и не разбила голема на куски еще одним мощным ударным импульсом.

Ошметки земли разлетелись в разные стороны, но мгновение спустя снова побежали друг к друг, собираясь воедино. Хильда была готова к этому. Голем еще не успел полностью собраться, когда она проткнула его грудь мечом насквозь. И тут же отскочила назад, чтобы он не смог дотянуться до нее в ответном ударе.

– Никогда не называй меня «Хил», – процедила она замершему голему, с болезненным удовлетворением наблюдая за тем, как по его телу побежали трещины, когда они добрались до шеи, лица и рук. Выглядел он при этом абсолютно обескураженным.

– Не думал, что ты сможешь, – с трудом выдавил он прежде, чем рассыпать в прах, который так и остался лежать на полу высохшими комьями земли.

Хильда судорожно вдохнула, только сейчас замечая, что задерживала дыхание, пока голем разрушался. Она заставила себя оглянуться по сторонам, вместо того чтобы смотреть на его останки.

В зале стало намного просторнее: стражам удалось вывести практически всех гостей, другие забились в дальние углы. Боевики все-таки окружили големов и теперь не давали им шанса атаковать, заставляя постоянно закрываться щитами. Заклятия от них все еще рикошетили, но их сбивали другие боевики. На сцене все еще сражались Норманы. Да так, что никто другой не решался подойти близко.

Хильда снова оглянулась на боевиков, которые сдерживали големов, и поймала взгляд Доминика Фрая. Судя по выражению лица, он видел, как она прикончила Мора.

«Голема», – напомнила себе Хильда.

Она подкинула меч и левитацией направила его Фраю.

– Лови! Мочите гадов.

Убедившись, что меч лег Фраю аккурат в правую ладонь, Хильда бросилась к сцене. А точнее – к Мари Бон и еще нескольким легионерам, которые зачарованно наблюдали за схваткой, не решаясь в нее вмешаться.

– Снимите с него иллюзию, – велела Хильда, схватив Бон за плечо. – Вы же знаете, что это не настоящий Норман.

– Вообще-то я не имею права это делать без решения суда, – отозвалась та. – Вот арестую его за нападение на канцлера…

– Неужели вы не понимаете, что если вы не сделаете этого сейчас, то никогда не сможете быть уверенной, того ли вы арестовали?! Что если он сбежит? Точнее, она. Снимите иллюзию, вы же можете!

Бон недовольно посмотрела на нее, но спорить больше не стала. То ли что-то такое увидела в ее глазах, то ли просто действительно понимала, что потом ничего не сможет доказать, и в результате пострадает невиновный человек. Так или иначе, она повернулась к Норманам и направила магический поток в нужное заклятие, которое потом накинула на обоих противников.

Дуэлянты замерли, когда по ним с головы до пят побежала рябь: по лицам, по одежде. По обоим. Мгновение спустя мужчина и женщина на сцене поменялись местами, а по залу прокатился удивленный вздох. Те, кто еще оставались здесь, не смогли сдержать его, когда Ян Норман обернулся Адой Вилар, а Таня Норман – древним королем Нордом Сорроу.

Глава 32

Трудно сказать, кто из них выглядел более обескураженным: Вилар или Сорроу. Оба замерли, с недоумением глядя на собственные руки, почти синхронно оглянулись на Мари Бон, которая тоже застыла от удивления.

Вилар пришла в себя чуть быстрее, и в панике вложила в следующую атаку столько энергии, что Сорроу – хоть он и успел закрыться щитом в последний момент – подбросило в воздух и скинуло со сцены. Его швырнуло во все еще глазеющих на него легионеров во главе с их начальницей. Все вместе они и повалились на пол, заодно смягчив для Сорроу падение. Иначе у него были все шансы не встать.

Хильда, стоявшая чуть дальше остальных, успела отскочить назад, а потому осталась на ногах. Она протянула Сорроу руку, чтобы помочь встать, и взволнованно выпалила:

– Вилар удирает. Не дайте ей уйти!

Оказавшись на ногах, Сорроу благодарно кивнул и побежал к выходу из зала вслед за Вилар, которая уже успела преодолеть половину пути. Она продолжала укрываться куполом щита, снимая его лишь для того, чтобы отшвырнуть в сторону легионеров, пытавшихся преградить ей путь. Сорроу бросил ей вдогонку несколько заклятий, надеясь уловить момент, когда защита будет снята, или хотя бы просто сбить с ног, обрушив на щит достаточно сильный удар.

Ему это удалось далеко не сразу: Вилар успела выскочить на центральную лестницу и преодолеть половину ступенек вниз, когда силы удара очередного заклятия хватило для того, чтобы она потеряла равновесие. Вилар оступилась и оставшуюся часть лестницы кубарем катилась вниз. Сорроу видел, как она пару раз довольно сильно ударилась головой о ступеньки, из-за чего полностью потеряла концентрацию. Щит слетел, да и сама Вилар, докатившись до подножия лестницы, уже не смогла подняться на ноги. Она смогла лишь перевернуться на спину и попытаться отползти, выставляя перед собой руку раскрытой ладонью вперед, безмолвно умоляя своего противника остановиться.

Но Сорроу и не пытался ее атаковать. Он и более сильным противникам всегда позволял встать, прежде чем продолжить схватку, а бить заклятиями по женщине, лежавшей на полу, ему в голову бы не пришло. Он лишь медленно спускался вниз, не сводя с нее взгляда, в любой момент готовый или закрыться щитом, или все-таки нанести удар.

– Сдавайтесь, Вилар, – велел он. – Ваш план полностью провалился.

– Я сдаюсь, сдаюсь! – немного истерично воскликнула та, продолжая держать перед собой руку. В ее голосе слышались страх и пока еще не пролитые слезы.

Магический поток ее явно больше не слушался, поскольку она не могла даже выставить щит. Возможно, падая, она заработала сотрясение мозга. Даже взгляд ее плохо фокусировался, а тело почти не слушалось. Она смогла отползти всего на несколько сантиметров и теперь просто лежала на полу, с трудом приподнявшись на локте. У нее были разбиты губа и нос, кровь тонкой струйкой стекала по лицу.

– Все должно было быть не так, – неожиданно простонала она, тихо всхлипнув.

Сорроу замер, так и не дойдя до подножия длинной широкой лестницы ступенек пять. Вилар опустила руку и наконец подняла к нему лицо. Он увидел, что она все-таки плачет. В ее взгляде было что-то такое, что заставило его сердце пропустить удар, болезненно сжавшись. Наверное, возраст, спокойная жизнь преподавателя и личное счастье, которым он наслаждался уже больше двух лет, сделали его мягче, чувствительнее. Как иначе можно было объяснить это внезапное и столь острое чувство сострадания к поверженному противнику, который намеревался разрушить его жизнь?

– Он обещал, что все будет не так, – едва слышно добавила Вилар сквозь слезы.

Сорроу недоверчиво нахмурился, не понимая, о чем она говорит, но спросить ничего не успел. Боковым зрением он заметил темный с красными прожилками энергетический сгусток, который пролетел у самой его головы и мгновение спустя поразил Вилар. Ее тело неестественно выгнулось, из горла вырвался то ли хрипящий вскрик, то ли короткий стон, и она упала навзничь, глядя в потолок безжизненным взглядом.

Сорроу преодолел последние пять ступенек чуть ли не в один прыжок, присел на корточки рядом с ней, приложил руку к груди, пытаясь уловить хотя бы слабое биение жизни, чтобы ухватить его, но Вилар уже была мертва.

Он обернулся и посмотрел вверх: на лестнице стояли двое легионеров в темно-синей форме. Охрана канцлера.

– Зачем? – выпрямляясь, спросил Сорроу. – Она была готова сдаться.

– Она напала на канцлера, – невозмутимо ответил тот из них, что выглядел постарше. – Это преступление все равно карается смертной казнью.

– По суду, – с нажимом напомнил Сорроу, поднимаясь по лестнице. – А не так.

На лицах легионеров не дрогнул ни один мускул. Их абсолютно не впечатляло ни то, что они разговаривают с древним королем, ни то, что они явно превысили полномочия.

– Мы выполняли приказ, – снова ответил старший.

Сорроу покачал головой, стараясь подавить бессильную злость, которая накрывала его как морская волна во время шторма. И вместе с ней накатывали опустошение и безысходность.

Он снова чувствовал на себе удивленные взгляды, слышал перешептывания. Ему не нужно было смотреть по сторонам, чтобы понять: это те, кого стражи вывели из зала после начала суматохи, но кто при этом не успел или не смог убежать далеко, теперь глазели на него, толпясь у перил лестницы. Пусть на нем были обычные современные брюки и рубашка, а черные волосы оставались коротко подстрижены, не узнать его не могли. Слишком много в последнее время шло разговоров на тему того, не скрывается ли под личиной Яна Нормана тот самый Норд Сорроу.

Он поднялся по лестнице до этажа, на котором находился зал торжественных мероприятий, игнорируя нацеленные на него взгляды и шепотки. На площадке его уже ждала Мари Бон, несколько легионеров и Хильда Сатин. Их взгляды игнорировать было труднее, но они хотя бы старались не глазеть, а смотреть на него так, словно он все еще выглядел как Ян Норман.

– Если что, я не виновата, – со странной улыбкой на губах торопливо заверила его Бон и кивнула на Хильду. – Это она требовала, чтобы я сняла с «Нормана» иллюзию. Кто же знал, что Таня Норман – это тоже иллюзия?

Сорроу попытался улыбнуться, но вышла лишь жалкая гримаса.

– Неужели вы могли подумать, что я стал бы рисковать жизнью жены? – вполне искренне удивился он. – Она у меня одна. Я бы не послал ее сражаться с «серым» магом. Слишком опасно.

Он прикрыл глаза, по его облику пробежала рябь – и лицо Норда Сорроу вновь спряталось за лицом Яна Нормана. Практического смысла в этом уже не было, но он так привык к этой внешности, что под маской чувствовал себя спокойнее и увереннее, чем без нее.

– Госпожа Бон, – в тот же момент раздалось у него за спиной. Норман поморщился, узнав голос канцлера. И почему охрана не увела его подальше? – Арестуйте этого человека!

Это оказалось настолько неожиданным, что Норман даже обернулся к канцлеру, хотя до этой секунды собирался его игнорировать.

Судя по реакции, Мари Бон тоже была шокирована требованием. Она нахмурилась, переводя ничего не понимающий взгляд с Нормана на канцлера, по обе стороны которого стояли двое охранников. Тех, что увели его из зала. Двое других уже поднимались по лестнице и собирались присоединиться к ним.

– За что?

– За покушение на мою жизнь, конечно же, – раздраженно пояснил Кролл.

– Да вы издеваетесь надо мной, – пораженно выдохнул Норман, покачав головой. Такого он не ожидал услышать даже от Кролла.

– Господин канцлер, – осторожно возразила Бон, – вы, наверное, не все видели. На вас напала Ада Вилар, надевшая иллюзию Яна Нормана. Настоящий Ян Норман вас спас. Можете спросить у своей охраны, – она кивнула на тех легионеров, что как раз присоединились к своим коллегам. – Они все видели.

– И убили Вилар, – добавил Норман. – Чересчур поспешно, на мой взгляд.

Канцлер обернулся на охранников, и те едва заметно кивнули. Его лицо перекосило от злости, когда он снова повернулся к Бон.

– Уверен, это какая-то уловка, – заявил он. – И поэтому приказываю вам арестовать Нормана. Для дальнейшего разбирательства.

Толпа наблюдателей тревожно зашепталась, легионеры поглядывали то на Бон, то на Кролла, то на Нормана и напряженно ждали приказа командира.

Ждал его и канцлер.

– Госпожа Бон? – голос Кролла прозвучал требовательно и недовольно.

– Я не вижу причин для ареста Яна Нормана, господин канцлер, – наконец холодно отозвалась старший легионер столицы. – Я не могу арестовывать людей направо и налево лишь по вашему желанию.

– Неужели? – презрительно фыркнул канцлер. – Тогда, вероятно, мне нужен более решительный старший легионер столицы. Кто-то готов занять место госпожи Бон?

Ухмыляясь, он обвел вопросительным взглядом легионеров, наблюдавших за происходящим. Однако ухмылка на его лице быстро начала таять. Тишина затягивалась, среди присутствующих не находилось желающих арестовать древнего короля. Или тех, кто решился бы перейти дорогу Мари Бон.

– Похоже, пока вам придется довольствовать моей скромной персоной, господин канцлер, – улыбнулась она, когда никто так и не вызвался.

Канцлер прищурился, недовольно выпятив челюсть, и почти прорычал:

– Это мы еще посмотрим.

Он резко повернулся и пошел прочь, его личная охрана последовала за ним.

– Конец вашей карьере, госпожа Бон, – заметил Норман.

– Да и демон с ней. У нас сейчас есть задачи поважнее вашего ареста.

Они вернулись в зал, где их почти у самого входа встретил Доминик Фрай и бодро доложил:

– Все големы уничтожены, среди наших жертв нет, только травмы разной степени тяжести. Мы уже связались с лазаретом, медики сейчас будут здесь.

Бон кивнула, окидывая зал тревожным взглядом, как будто пытаясь кого-то найти. Скоро стало понятно кого.

– А где Дилан?

Лицо Фрая помрачнело, его взгляд метнулся к притихшей Хильде. Та опустила взгляд в пол, до боли стиснув зубы, чтобы не выдать собственных эмоций.

– Он тоже оказался големом, – ответил Фрай.

– Понятно, – лаконично констатировала Бон, подавив вздох. – Что ж, по крайней мере, они были не слишком сложными. А то кровищи было бы…

Хильда резко вскинула на нее непонимающий взгляд.

– Что?

– Эти твари бывают совсем как люди, – терпеливо пояснил Фрай. – Когда копируют не только внешнее, но и внутреннее. Кровь, кишки – вот это все. При разрушении такого голема кровища хлещет во все стороны.

Хильда покачнулась от внезапно свалившегося на нее осознания. Ведь действительно, когда она полоснула Мора по плечу, разошлась ткань кителя и, вероятно, кожа под ней, но крови она не увидела.

А после стычки с големами-низшими в подвале она лично лечила его рану. И кровью он тогда очень даже истекал.

У нее закружилась голова, появилось странное чувство, словно ее наполнило воздухом, как шарик, и она готова взлететь. Лишь когда Норман сжал ее плечи, она понял, что была готова упасть, а не взлететь.

– Ты в порядке? – встревоженно спросил Норман.

– Он не был големом, – прошептала Хильда, потому что голос вдруг пропал. Она посмотрела на Нормана, но увидела его сквозь мутную пелену, внезапно появившуюся на глазах. – Мор… То есть… Он не был им всегда. Это Вилар… Она подменила его, как и остальных. Мы должны найти его. Его и курсантов, которых она заменила. Где-то же они должны быть. Теперь, когда она мертва, мы ведь сможем их найти, да?

Ожившая надежда заставила ее улыбнуться, но Норман нахмурился, не разделяя ее оптимизма.

– Ты же понимаешь, что Вилар не было смысла оставлять их в живых? – осторожно уточнил он.

Улыбка исчезла с ее лица, но Хильда упрямо покачала головой.

– Все равно мы должны их найти. Пока нет тела, хотя бы крошечный шанс на то, что он жив, остается. Надо искать. Где Вилар могла спрятать их? Где-то в Академии?

Норман задумался и после нескольких секунд молчания покачал головой.

– Нет, уж если она все это время подставляла меня, то спрятала их не в Академии Легиона.

– А где же?

– В Орте.

***

Мари Бон выделила на поиски три десятка легионеров. С ними вызвались пойти и около сотни курсантов Академии Легиона из тех, что не пострадали во время нападения големов. Для осмотра столь большого замка, как Орта, этого было мало, но Норман сильно сузил территорию поисков, ограничив их только подземным этажом, который плавно перетекал в пещеры.

– Теоретически Вилар могла открыть портал куда угодно, хоть в мою спальню. Орта не защищена от этого, как Легион. Но если ей нужно было спрятать… тела или живых людей, то стоило выбрать место, в которое никто не забредет случайно раньше срока, – пояснил он свое предположение. – Подземелье мы не используем, и это известно. Для Вилар это был очевидный вариант.

– Насколько я помню рассказ Тани о том, как вы там блуждали, – возразила Хильда, – это подземелье стремится к бесконечности.

– Да, мне тоже тогда так показалось, – кивнул Норман, – но если Вилар рассчитывала, что их рано или поздно найдут и это станет еще одним доказательством моей вины, то они должны быть где-то рядом.

С этим никто не мог поспорить. На группы разбивались уже в подземелье, на развилках. Хильда оказалась в одной группе с совершенно незнакомыми ей легионерами и смутно знакомыми старшекурсниками, поэтому она почти все время молчала. Она не знала, чего хочет больше: оказаться среди тех, кто найдет пропавших курсантов и куратора, или среди тех, кто узнает об их обнаружении от других. С одной стороны, ей хотелось как можно скорее увидеть Мора, с другой – она боялась найти его мертвым. Как и всех остальных. Было сложно навсегда потерять его один раз. Она сомневалась, что сможет пережить это дважды за один вечер.

К счастью, еще до того, как она успела накрутить себя до нервной дрожи, старший их группы заглянул в свой блокнот для связи с другими группами и сообщил:

– Их нашли, мы можем возвращаться, – и на его губах появилась улыбка. Первый раз за все время. – Они живы.

Облегченные вздохи и радостные вскрики стали ему ответом, а Хильда чуть ли не бегом кинулась обратно, к выходу из подземелья. Старший группы успел крикнуть ей вдогонку, что всех отправили в лазарет Орты.

Хильда не помнила, как добралась до лазарета. На входе несколько легионеров пытались сдержать поток желающих войти, чтобы они не мешали медикам, прибывшим из Легиона. Однако Хильда все же смогла проскользнуть внутрь.

Она прошла весь лазарет насквозь, вглядываясь в лица парней, лежавших на кроватях, но Мора среди них так и не нашла. Ее вновь охватила паника. Где он? Почему его нет среди них? Неужели его все-таки не нашли? Добравшись до противоположного конца общей палаты, она уже собралась идти обратно, когда Таня сжала ее плечо и повернула лицом к себе.

– Он в отдельном боксе. Он жив, – торопливо сообщила она со сдержанной улыбкой. – Идем.

И потянула Хильду за собой в маленькую одноместную палату.

Только увидев Мора собственными глазами – бледного, но определенно живого, – Хильда почувствовала, как тугой узел, завязавшийся в груди еще неделю назад, наконец исчез. Ей даже удалось вдохнуть полной грудью, хоть вдох этот и оказался похож на судорожный всхлип.

Он лежал на узкой кушетке, прикрытый тонким одеялом. Глаза его были закрыты, но, когда хлопнула дверь, они тревожно распахнулись. Увидев Хильду, Мор слабо улыбнулся и даже попытался приподняться. Это ему не удалось, но Хильда и Таня помогли, подложив дополнительную подушку так, что ему удалось почти сесть.

– Привет, – немного хрипло поздоровался Мор, перехватывая руку Хильды.

Та с готовностью сжала его ладонь, садясь на кушетку рядом.

– Привет, – улыбаясь сквозь непрошенные слезы, ответила она и наклонилась к его губам, ничуть не смущаясь присутствия Тани.

Горечь и волнение ее отпустили, осталась только расползающаяся по телу лихорадка, столь же неуместная, сколь и неизбежная в сложившихся обстоятельствах.

Мор на поцелуй ответил, но не смог даже поднять руку, чтобы обнять Хильду. Лишь чуть сильнее сжал ее ладонь. Она отстранилась и погладила его по щеке, с тревогой вглядываясь в глаза и пытаясь понять, что эта ведьма с ним сделала.

– Они все были в стазисе, – неожиданно пояснила Таня. Возможно, Хильда задала интересующий ее вопрос вслух. – Ты ведь понимаешь, что для живых организмов длительное пребывание в стазисе не проходит без следа. Слабость продлится еще несколько дней.

– Значит, сегодня мне придется ограничиться алкоголем, – хмыкнула Хильда, едва заметно подмигнув Мору.

Тот снова улыбнулся и, слегка откашлявшись, поинтересовался:

– Что я пропустил?

– Да практически всю кульминацию и развязку.

Голос Яна Нормана, вошедшего в бокс как раз в тот момент, когда Мор задал вопрос, заставил всех обернуться. Ректор Орты уже успел снова облачиться в серую преподавательскую форму. Выглядел он довольно мрачно, несмотря на счастливое окончание истории, которая держала его в напряжении некоторое время.

Мор и Норман обменялись напряженными взглядами, но на этот раз в них не было недоверия и взаимных подозрений. Норман доброжелательно улыбнулся присутствующим и подошел к жене, которая тут же взяла его под руку и прижалась щекой к плечу. Она тоже переживала весь вечер, пока муж не вернулся в Орту в сопровождении толпы легионеров.

– Вилар подменила тебя големом-двойником, а сама исчезла, – принялась рассказывать Хильда. – Големы из подвала тоже исчезли, а я обо всем рассказала Бон. Та решила, что раз Вилар раскрыли, а праздник перенесли в Легион, то нападение не состоится. И твой двойник пытался убедить меня в том же.

– Но наших девчонок оказалось не так-то просто провести, – вклинился Норман, с неприкрытой нежностью посмотрев на Таню.

– Меня с самого начала смущало, что в моем сне вы были в форме действующих легионеров, а не в форме Академии, – пояснила та. – И когда мероприятие перенесли в Легион, я подумала, что нападение с самого начала могли планировать там. Ведь по правилам наведенного сна какие-то детали все равно должны оставаться правдивыми. Когда Хильда сказала, что всем курсантам и преподавателям предложили надеть форму Легиона, я укрепилась в этой мысли.

– Это казалось самоубийственным планом, – продолжил Норман. – Ведь в Легион нельзя просто взять и перебросить големов порталом. Да и наличие среди гостей опытных боевиков и стражей снижало до нуля вероятность устроить массовый теракт. Пришлось подумать, чего же на самом деле хотела Вилар. И, знаешь, благодаря той нашей с тобой… – он на мгновение замялся, подбирая слово, – беседе, мы с Таней поняли, что истинная цель Вилар – не массовое убийство, а нападение на канцлера.

– И нападение это Вилар совершит, прикрываясь внешностью Яна, – снова перехватила инициативу Таня. – Мы не знали, как она сделает так, чтобы на празднике не оказалось двух Янов, и решили немного ей подыграть, чтобы избежать дополнительных пакостей с ее стороны.

– И представляешь, эта интриганка, – Хильда возмущенно кивнула на Таню, – использовала меня, чтобы слить заинтересованным лицам эту дезинформацию.

Мор нахмурился, демонстрируя непонимание, и Таня поторопилась уточнить:

– Вообще-то я везде, где могла, старалась озвучивать свое намерение отправиться в Легион самостоятельно, без мужа. Я говорила это в Орте, потом навестила вашу Академию, на случай, если там остались сообщники Вилар. Даже одной журналистке, которая хотела договориться со мной об интервью во время бала, написала об этом. И организаторов уведомила о том, что буду одна. Не знаю, что из этого сработало.

– Потом Хильда догадалась про големов: что Вилар заменила ими курсантов Академии, – добавил Норман. – И голема, заменявшего тебя, тоже она вычислила.

– Вообще-то, я решила, что ты всегда был големом, – смущенно призналась Хильда.

Брови Мора удивленно взлетели вверх. Все так же тихо и хрипло он поинтересовался:

– Это еще почему?

– Долгая история, – отмахнулась Хильда. – Просто прочитала кое-что о высших големах в книге, которую Петр взял у Ларса. И в то описание, которое она давала, хорошо ложилось твое чудесное спасение на последнем задании и темное проклятие, которым ты был поражен. Я ошиблась. И я безумно этому рада, если честно.

– Тем не менее, именно это заблуждение натолкнуло ее на мысль, как Вилар протащит големов в Легион, о чем мы и предупредили Бон, – подытожил Норман. – Правда, она тут же предположила, что среди легионеров тоже могут оказаться двойники. Ведь големов, созданных при помощи серого потока, невозможно обнаружить по темному следу – его просто нет. Поэтому дальше нее эта информация не пошла.

– Но она все равно пропесочила всем мозги на тему возникновения всяких ситуаций, – вставила Таня. – Так что ваши коллеги оказались готовы. Они четко сработали, големов достаточно быстро удалось изолировать.

– Вот видите, – хмыкнул Мор, – и Легион на что-то годен.

– Иногда, – со сдержанной улыбкой признал Норман. – Главное, что все обошлось. Даже канцлер жив, хотя лично меня это не радует.

– Главное, что тебя ни в чем не удалось обвинить, – с нажимом заявила Таня, по-своему расставив акценты.

– Правда, теперь все знают наверняка, что он Норд Сорроу, – театральным шепотом сообщила Хильда.

– Благодаря одной чрезмерно деятельной блондинке, – фыркнул Норман. Однако он не выглядел сильно недовольным этим фактом.

Мор прикрыл глаза, то ли переваривая услышанное, то ли собираясь с силами. Когда он снова открыл их, он задал всего один вопрос:

– Что с Вилар?

– Охрана канцлера ее убила, – Норман тяжело вздохнул, мрачнея еще больше.

Мор, внимательно следивший за выражением его лица, подозрительно сощурился.

– Что-то не так?

– Да все не так, – проворчал Норман, скрещивая руки на груди. – Ничего не сходится. Вроде все закончилось, а у меня осталась куча вопросов. Например, почему вы все живы? Поймите меня правильно, я этому рад, но какой в этом смысл для Вилар? Проще убить, чем все это время тратить энергию потока на стазис. Особенно если готовишь теракт. Не вяжется одно с другим. И то, что ее убили, мне тоже кажется странным.

– Тут как раз ничего странного, – Мор уверенно покачал головой. – Нападение на канцлера… Его охрана так и должна была поступить.

– Да, но они убили ее тогда, когда Вилар уже не представляла опасности, – возразил Норман. – Она была повержена, сдавалась. Она плакала, демон меня забери! – неожиданно эмоционально добавил он, повысив голос. – И говорила, что все должно было быть не так. Якобы кто-то сказал ей, что все будет иначе. Они убили ее в этот момент.

Хильда обернулась, с интересом глядя на него. Таких подробностей она не знала.

– Думаете, у нее был сообщник, который ее на все это подбил? – уточнила она.

– Не знаю, – Норман вздохнул. – Возможно. Есть еще кое-что. То, как она атаковала канцлера: призвала меч и пыталась ударить им.

– Серьезно? – недоверчиво уточнил Мор.

– Представь себе.

– А что не так с мечом? – нахмурилась Таня.

Несмотря на слабость, Мор принялся педантично перечислять:

– Достать меч, подойти, замахнуться, ударить – это от трех до шести секунд на все в зависимости от сноровки. Да охрана должна была убить ее еще тогда.

– Именно! – согласился Норман. – Но не убила. Как будто они ждали чего-то.

– Думаешь, это заговор внутри окружения канцлера? – предположила Таня.

Норман покачал головой и признался:

– Нет, я боюсь, что все гораздо хуже. Что вся эта задумка принадлежит канцлеру. Потому что если бы его действительно хотели убить, то смертельное проклятие было бы куда эффективнее. Легкое движение рукой – и он был бы мертв еще до того, как кто-то что-то успел бы понять. И сами подумайте: кто в первую очередь выигрывает от чрезвычайной ситуации? Кому нужно не просто уничтожить меня, а дискредитировать? Да еще и так, чтобы заодно и мою жену можно было обвинить в заговоре. Фарлаг говорит мне об этом чуть ли не в каждую нашу встречу: сними иллюзию и станешь новым канцлером. Кролл не настолько глуп, чтобы тоже этого не понимать. Я для него угроза. Мы оба, – он повернулся к жене, – угроза для его власти.

– Поэтому он так настаивал на том, чтобы вас арестовали, – поняла Хильда. – Это было частью плана. Но ведь Бон сняла с Вилар иллюзию! Все видели, что на канцлера напал не настоящий Ян Норман…

– Все, кроме самого канцлера, – возразил Норман. – Охрана увела его до этого. А потом я вернул иллюзию на место.

– Вам конец, Норман, – резюмировал Мор с искренним волнением в голосе. – Как только канцлер поймет, что все видели ваше настоящее лицо, он пойдет на крайние меры. Больше не будет никаких сложных комбинаций и многоходовок. Он просто убьет вас.

– Ну, на самом деле это не так просто, – Норман криво усмехнулся. – Но не невозможно. Не хотелось бы до этого доводить.

– Тогда мы должны ударить на опережение, – заявила Таня. – Давно надо было это сделать, а не позволять ему оставаться у власти.

– Да, но как вы это сделаете? – возразила Хильда. – Теперь на самом деле попытаетесь его убить?

– Лучше бы доказать, что это он устроил нападение големов, – предложил Мор. – Мари его арестует. У нее хватит на это смелости. А тогда уже едва ли кто-то станет его поддерживать.

– Хороший план. Только как мы это докажем? – Норман бессильно развел руками. – Вилар мертва, а на поиск доказательств или свидетелей нужно время, которого у нас, вероятно, нет.

В боксе повисла напряженная тишина, поскольку ответа на этот вопрос никто не знал.

Глава 33

Невзирая на глубокую ночь, канцлер все еще находился в своем рабочем кабинете. Всех безмозглых советников, чьи рекомендации завели ситуацию в тупик, он разогнал еще с полчаса назад. Теперь на верхнем этаже правительственного дворца, полностью отданного в его владение, оставалась только охрана.

Все было настолько плохо, что даже любимый односолодовый виски с выдержкой в пару десятилетий не мог вернуть миру краски. Жизнь канцлера Кролла рушилась, власть, которую ему удавалось удерживать в своих руках больше семнадцати лет, ускользала, а он ничего не мог сделать.

Надо же было древнему мерзавцу появиться именно в его времени! Чего ему стоило махнуть еще лет на сто дальше в будущее? А еще эти ревоплощения, наследники, монархисты, дамочки с неведомой до сих пор магией… Почему все это свалилось именно на него?

Пожалуй, последний раз Дангест Кролл пребывал в таком отчаянии примерно два года назад, незадолго до последних выборов, когда узнал, что родной сын участвовал в заговоре против него. В тот день его мир изменился навсегда, а сейчас и вовсе грозил рухнуть.

Требовалось срочно что-то придумать. Как-то избавиться от древнего короля, пока он не решил, что хочет снова возглавить Республику. Зря он отпустил его с миром два года назад. Следовало прижать его за нападение на Легион, использование темной магии и убийство старшего легионера столицы. Надо было сделать это тогда, когда он уже лишился темной магии, но еще не обрел новую силу в полной мере.

Так нет же, советники – будь они все прокляты – рекомендовали ему повести себя осторожно, договориться с рыжей девчонкой, оказавшейся ревоплощением Роны – мать ее – Риддик. А прикончил бы он их обоих по-тихому тогда, теперь бы голова не болела.

Да и вся эта затея с Вилар оказалась сложной, но бессмысленной. Опять же долбанные советники постарались, демон их забери. Думая об этом сейчас, канцлер Кролл всерьез заподозрил, что среди советников затесался чей-то шпион или агент, который работал против него. Надо будет разогнать всю эту банду, а еще лучше – стереть их всех в порошок!

Стакан снова опустел, и Кроллу пришлось на несколько секунд сконцентрироваться, чтобы сфокусировать магический поток и извлечь из воздуха три ровных кубика льда. Жизнерадостнозвякнув, они упали на дно стакана, и Кролл налил сверху еще виски.

На этот раз он составит новый план без всяких сопливых советников! Теперь он точно не может открыто выступить против Нормана-Сорроу, но у него еще есть, кого на него натравить. Тот парень из монархистов… Нот, кажется. Наверняка мечтает свести с ним счеты. Если устроить ему побег, да потом показать сына его любимого предводителя, нового «наследника» Геллертов, он с удовольствием разделается с четой Норманов. Надо будет только организовать ему в помощь сильнейших из ныне живущих темных… Это тоже не сложно: нет ничего проще, чем подкупить Темный Ковен во главе с Арантом. Деньги и разрешения на использование темной магии в два счета вернут их лояльность.

Оставалось надеяться, что фанатизм и алчность сделают свое дело. Потом он просто избавится от монархиста и от мелкого засранца тоже. И концы в воду.

По губам канцлера скользнула довольная улыбка: он был искренне рад тому, что так хорошо все придумал. Зря он не сделал это сразу, но теперь у него был план, воплощением которого он займется уже утром. Мир вновь начал обретать краски.

Кролл коснулся краем бокала бутылки и отсалютовал самому себе. В тот же момент свет шара, висевшего над рабочим столом, за которым он сидел все это время, неожиданно моргнул, потом его яркость снизилась до минимума, и канцлер оказался почти в полной темноте.

– Какого демона? – пробормотал он заплетающимся языком.

Он провел рукой рядом с шаром, регулируя яркость собственным потоком. Шар вновь разгорелся сильнее. Кролл удовлетворенно откинулся на спинку кресла и тут же нервно дернулся, заметив в дальнем углу кабинета, у окна, черную тень, которой пару секунд назад там не было.

Тень шевельнулась и двинулась к нему. Кролл сначала испуганно замер, но потом потянулся правой рукой к левой, коснулся кончиками пальцев камня на перстне, призывая к себе охрану.

Тем временем тень подошла достаточно близко, чтобы попасть в свет шара. Канцлер тут же узнал прожигающие насквозь темные глаза и хищные черты лица, уверенную походку и ненормально прямую спину.

– Сорроу, – процедил канцлер напряженно.

По губам незваного гостя скользнула пугающая улыбка.

– Кролл, – явно передразнивая, отозвался он.

Не дожидаясь приглашения, он сел в кресло, стоявшее напротив стола и предназначавшееся для посетителей. Все это время он не сводил с канцлера взгляда, от чего у того пересохло во рту. Кролл активнее потер пальцами перстень, подавая охране тревожный сигнал.

– Как ты сюда попал?

Язык слушался из рук вон плохо то ли от страха, то ли от выпитого алкоголя. Сорроу склонил голову набок и едва заметно пожал плечами, не отрывая от него гипнотизирующего взгляда.

– Для меня больше не существует закрытых дверей.

Кролл тяжело сглотнул, не зная, можно ли этому верить. На правительственный дворец были наложены те же охранные чары, что и на Легион, сюда нельзя было открыть портал. Но Сорроу мог войти и через двери. Кто бы смог остановить его? Стоило подумать заранее об этом и набрать себе охрану из темных.

– Зачем ты пришел? – хрипло спросил канцлер, с трудом заставляя себя не дрожать и мысленно торопя охрану. Конечно, справиться с Сорроу они не смогут, но хотя бы отвлекут его, пока он доберется до страховочного экспресс-портала и исчезнет отсюда.

– А ты не догадываешься? Ты ведь не думал, что я позволю тебе выйти из этой ситуации безнаказанным?

– Похоже, на безнаказанность надеешься ты, – резко отозвался на это Кролл, храбрясь. – А между тем, хочу напомнить, что ты в правительственном дворце. Здесь достаточно охраны, чтобы арестовать тебя. Или убить. Да и Легион присматривает…

Кролл осекся, когда Сорроу усмехнулся, наклонился вперед и поставил на край стола небольшую фигурку. Присмотревшись, канцлер узнал в ней обезьянку, закрывающую руками уши. Он нахмурился и с недоумением посмотрел на Сорроу.

– Это чтобы Легион не присматривал, – насмешливо объяснил тот.

Кролл осторожно «прощупал» фигурку магией и понял, что она создает вокруг себя мертвую зону, не позволяя ни прослушивать, ни подглядывать. Вполне вероятно, она блокировала и сигнал перстня.

Он с тоской посмотрел в сторону приоткрытой двери, ведущей в приемную. Слишком далеко, а после трех или четырех порций виски Кролл не мог надеяться на стремительные движения и быструю фокусировку потока для щита или отвлекающей атаки.

– Даже не думай об этом, – резко велел Сорроу.

И дверь с грохотом захлопнулась, тихо клацнув запирающимся замком. Кролл перевел взгляд на Сорроу, плотно сжав губы.

– Чего ты хочешь? Скажи, чего ты хочешь, и я тебе это дам. Мы можем договориться. Мы же цивилизованные люди…

Сорроу принужденно рассмеялся и покачал головой. Через пару секунд его смех стих и даже ядовитая улыбка исчезла с лица, превратившись в оскал. Глаза древнего короля полыхнули огнем.

– Чего я хочу? Я хочу твоей смерти. Я хочу, чтобы ты больше никогда не угрожал ни мне, ни моей жене, ни людям, которые мне дороги. Я хочу этого, но я сам это возьму. Я пришел сюда не договариваться. Поздно договариваться, Кролл. Мы заключили с тобой сделку и честно следовали ей. Я не стал трогать ни твоего сволочного сынка, ни тебя. И даже не собирался ни заявлять о себе, ни забирать у тебя власть. Ты сам нарушил наш договор, решив подставить меня.

– Нет, ты ошибаешься! – торопливо возразил Кролл, вскинув руки для убедительности. – Я здесь ни при чем. Это все Вилар!

Сорроу презрительно скривился и посмотрел на него с брезгливостью, как на какое-то насекомое.

– Тебе самому не противно прикрываться женщиной? Знаешь, поначалу я думал предложить тебе дуэль. Магическую или на мечах. Но теперь понимаю, что для меня сойтись с тобой в честном поединке значит уронить себя. А шансов при этом у тебя не больше, так что…

Он не договорил, просто выразительно поднял руку ладонью вверх и сформировал на ней небольшой шар проклятия, переливающийся серебристой искрящейся энергией.

Кролл испуганно вжался в спинку кресла, выставляя перед собой щит, но прекрасно понимая, что он ему не поможет. Где же охрана? Должен же был кто-то заметить проникновение во дворец! Или постороннюю магию у него в кабинете. Кто-то же должен прийти…

– Я только одного так и не понял, – задумчиво протянул Сорроу, глядя на шар, подрагивающий на ладони. – Как, демон тебя забери, ты заставил Вилар работать на себя? Что пообещал? Чем купил? Как ты вообще узнал о ней и о сером потоке?

Канцлер не мог оторвать испуганный взгляд от шара проклятия в руке Сорроу. Он понимал, что маг его уровня легко пробьет обычную защиту. Кролл не привык защищать себя сам, у него для этого всегда имелась охрана, которая сейчас где-то застряла. И он понимал, что от смерти его отделяют считанные секунды. Пока Сорроу с ним разговаривает. Может быть, ему удастся его «заболтать»? Может быть, этого времени хватит, чтобы кто-нибудь наконец пришел?

– Я искал ее, – принялся объяснять он, чтобы потянуть время. – У молодого мужчины вроде Ротта не могло не быть любовницы. И могли быть дети. Сын, которого монархисты могли продолжать считать своим королем.

– Ты хотел его убить? Пока он маленький и неопасный? – уточнил Сорроу.

– А ты на моем месте разве этого не сделал бы? Да, я хотел убить и его, и мать, чтобы закрыть эту тему раз и навсегда! Но она отбилась от тех, кого я за ними послал. Отбилась магией, похожей на темную, но при этом не оставляющей темного следа. Так мы и узнали про серый поток.

– И как же ты после этого убедил ее работать на тебя?

Кролл почувствовал, как капелька пота, образовавшаяся на виске, скатилась вниз, оставив за собой щекочущий влажный след. И тогда же понял, что его уже давно бьет крупной дрожью, которую он не может сдержать.

– Я… я убедил ее, что убийц подослал ты. Она легко поверила, ведь ты убил ее жениха. Сначала я хотел, чтобы она просто убила тебя. Но она боялась… Говорила, что недостаточно сильна для этого.

– Еще бы, – печально хмыкнул Сорроу, все еще глядя на шар проклятия. – Ведь она не была полноценной темной. Поначалу я не учел это обстоятельство. Она была повязана страховочной связью, едва ли вообще пользовалась темным потоком. И соответственно, плохо управляла серым. Тогда вы и придумали всю эту схему с големами и снами, чтобы подставить меня?

– Да, – глухо признал Кролл, не зная, как еще потянуть время.

Он вдруг понял, что все бесполезно. Никто не придет. Возможно, вся его охрана вообще мертва. А Легион очень нетороплив. Кролл прикрыл глаза, понимая, что его момент настал. Он слишком пьян, чтобы толково сопротивляться. Впрочем, трезвый тоже не смог бы. От страха у него немели руки и ноги, а поток плохо слушался, выставленный щит колебался.

Однако секунды летели, Сорроу молчал, но не убивал его. Кролл осторожно приоткрыл глаза и посмотрел на него. Тот уже убрал проклятие и теперь просто сидел напротив, сверля все тем же презрительным и немного брезгливым взглядом.

– Древние боги, как же получилось, что власть стала доставаться таким, как ты? – сокрушенно пробормотал он.

И тут же резко встал, забрал со стола обезьянку и сделал несколько шагов к двери в приемную, которая распахнулась, повинуясь его воли.

– Он во всем признался, госпожа Бон, – громко объявил Сорроу. – Можете его забирать.

Словно во сне Кролл увидел, как в кабинет вошла Мари Бон в сопровождении пяти легионеров. Все они направились к нему, но он почему-то не сразу понял, что они пришли не для того, чтобы защитить его от Сорроу. Мысли путались от виски и страха, но слова Бон прозвучали для него достаточно четко:

– Дангест Кролл, вы арестованы за организацию и проведение теракта во время празднования юбилея Легиона. Пройдемте с нами.

– Что? – возмутился Кролл. – Вы не имеете права! Я канцлер, демон вас забери!

– А я старший легионер столицы, – невозмутимо парировала Бон. – И я имею право арестовывать преступников. А вы, Кролл, преступник. Уведите его.

Кролл еще что-то возмущенно кричал, пока легионеры надевали на него браслеты, запирающие магию, а потом грубо выволакивали из кабинета.

Сорроу старался не присматриваться и не прислушиваться. Ему и так было противно. Он протянул Бон обезьянку, которой их снабдили Мор и Хильда, придумавшие этот план. Записанного ею признания было достаточно, чтобы предъявить обвинение, но все понимали, что канцлер будет сопротивляться. С помощью защитников и влиятельных союзников.

Когда возмущенный голос канцлера окончательно стих, Сорроу вздохнул с облегчением. Он чувствовал на себе взгляд Бон, которая осталась в кабинете с ним, как будто боялась, что он что-нибудь украдет. Под этим взглядом Сорроу медленно подошел к столу канцлера, обошел его и после секундного колебания сел в кресло, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Бон, внимательно следившая за ним, насмешливо поинтересовалась:

– Примеряетесь? Собираетесь снова баллотироваться? У вас есть шансы.

Сорроу хмуро посмотрел на нее исподлобья. У него было время подумать об этом. Немного, но его хватило. На самом деле ему хватило короткого разговора с Кроллом, чтобы принять решение, от которого он бегал последние тринадцать лет.

Он отрицательно покачал головой.

– Нет. Я не буду канцлером. И никаких выборов больше не будет. Поиграли – и хватит.

Бон заметно переменилась в лице: улыбка исчезла, на смену ей пришла настороженность.

– Что вы имеете в виду?

– А вы не в курсе? – Сорроу удивленно приподнял брови. – Древний король вернулся. Вам больше не нужен канцлер.

От удивления у Бон слегка отвисла челюсть. Она недоверчиво смотрела на Сорроу, как будто ждала, что он признается в неуместной шутке. Однако он выглядел вполне серьезно. Бон убежденно помотала головой.

– Вы не можете. Вы отказались от престола. Вы сами создали Республику!

– Как отказался, так и снова заявлю свои права! – гневно отрезал Сорроу, заставив ее вздрогнуть. – Да, я создал Республику, но посмотрите, во что вы ее превратили! Не многим выпадает шанс узнать, во что их начинание превратится через века. Мне выпал. Не скажу, что я этому очень рад, но я вынужден признать: мой проект провалился. Поэтому я официально возвращаюсь и забираю обратно власть, которую когда-то отдал. Я восстанавливаю монархию.

– Вы не можете… – настойчиво повторила Бон. – Я вам этого не позволю. Вы попираете закон!

– Да неужели? Канцлер Кролл попирал его годами, но почему-то это никого не волновало. И вы серьезно собираетесь мне помешать? Как именно? Вы правда считаете, что сможете меня остановить?

Бон растерянно моргнула, понимая, что действительно ничего не сможет ему сделать. Едва ли он даст себя арестовать, как Кролл. Сорроу смотрел на нее, терпеливо дожидаясь ответа, и от его немигающего взгляда мороз пробирал по коже. Бон осознала, что он сейчас сильнее любого темного. И тем более сильнее любого светлого. В том числе и ее.

– Вы развяжете гражданскую войну, – попыталась вразумить она его, сбавив тон. – Прежние элиты едва ли смирятся даже с арестом Кролла. Новые выборы могли бы их отвлечь, но объявление о возвращении монархии их только разозлит. Они будут драться за свое влияние. Да и обычные граждане, привыкшие к Республике, так просто с этим не смирятся. В конце концов, Легион с этим не смирится. Мы не поддержим вас. Наверняка вы найдете сторонников, но при этом утопите Республику в крови гражданской войны. Разве вы хотите этого?

Сорроу внимательно выслушал ее и неожиданно улыбнулся. Его взгляд смягчился, и он покачал головой.

– Нет, не хочу, конечно. Давайте я расскажу вам, как все будет на самом деле. Половина вашего Легиона с рождения поклоняется Роне Риддик как богине. Уже два года они боготворят и ее ревоплощение, ловят каждое ее слово. А так уж вышло, что я женат на ее ревоплощении. Конечно, Легион будет не в восторге от перспективы присягнуть бывшему темному, но за моей светлой супругой они пойдут хоть в огонь, хоть в измерение демонов. Может быть, не все, но большинство. Это серьезная сила, вы согласны?

Бон промолчала, но Сорроу и не ожидал от нее ответа. Он спокойно продолжил:

– Старая аристократия до сих пор грезит о восстановлении монархии, потому что это вернет им чувство собственной значимости. Они с радостью поддержат меня. Это деньги и влияние во многих сферах общественной и экономической жизни нашего мира. Темный Ковен поддержит меня, потому что я был темным, потому что я понимаю их и потому что я пообещаю им послабления в использовании темной магии. Это магическая мощь, которой непокорная часть Легиона ничего не сможет противопоставить. Что касается обычных граждан…

Сорроу едва заметно скривился и разочарованно вздохнул.

– Да они привыкли молчать и со всем соглашаться, надеяться, что кто-то другой все сделает за них. Кто-то другой будет протестовать, принимать решения, что-то делать. Им главное, чтобы их жизнь не стала хуже. А ведь все знают, что с возвращением древнего короля Республику ждет расцвет. Возможно, она больше не будет называться «республикой», но ключевое слово здесь – «расцвет».

Он подался вперед, опираясь на стол локтями и снова глядя на Бон с затаенной угрозой.

– Так что не льстите себе. Никто не поднимется против меня. Вы можете попытаться. Вы можете возглавить несогласных легионеров, можете взять в свои ряды неравнодушных граждан, заключить союзы с теряющими власть элитами. Можете попытаться раскачать эту лодку. Но тогда, госпожа Бон, Республику в крови утопите вы. Вы начнете гражданскую войну. Или, – его тон и взгляд вновь смягчились, словно до этого он просто шутил, а не угрожал, – вы можете поддержать меня. Стать моей опорой как глава Легиона. Мы можем вместе приблизить новый расцвет магического мира. Выбор за вами. У вас есть время подумать до утра.

Бон открыла рот, чтобы что-то возразить, но так и не смогла подобрать подходящих слов. Она только бессильно выдохнула, медленно повернулась и, не прощаясь, пошла к выходу, против собственной воли обдумывая его предложение.

Сорроу проводил ее взглядом, а когда она вышла за дверь, расслабленно откинулся на спинку кресла. Он прикрыл глаза, наслаждаясь воцарившейся тишиной и покоем, с которым утром собирался попрощаться, возможно, до конца жизни.

Глава 34

В лазарете Орты Мор провел четыре дня. Учитывая гостеприимство ректора Орты и плачевное состояние пострадавших, их решили не перемещать ни в лазарет Академии Легиона, ни в лазарет самого Легиона. Особенно на фоне всех событий, начавшихся на следующий же день после происшествия на балу.

Первые два дня стали для Мора особенно сложными: он был настолько слаб, что не мог сам подняться с кровати. Он не привык к подобной беспомощности, а потому она его угнетала. На его счастье, восстановление после пребывания в стазисе шло достаточно быстро. Уже в воскресенье он смог вернуть себе свободу передвижений, а к середине дня понедельника уговорил доктора отпустить его, заверив, что продолжит принимать все необходимые снадобья и будет соблюдать постельный режим.

Он уже застегивал форменный китель, который вместе с другой чистой одеждой Хильда принесла ему еще в выходные, когда дверь бокса открылась и на пороге внезапно появился Норман.

Или, точнее, теперь уже официально Норд Сорроу, насколько Мор слышал. Да и иллюзию пока еще ректор Орты больше не носил.

– Уже покидаешь нас? – вежливо уточнил он, аккуратно прикрывая за собой дверь.

– Поскольку на своих двоих я стою вполне уверенно, доктор разрешил мне вернуться в Академию, – кивнул Мор, поглядывая на гостя с любопытством. – Не ожидал, что меня придет проводить сам древний король. Или приставка «древний» уже не уместна? Если я правильно понимаю, вы пытаетесь стать просто королем?

– Пытаюсь, – согласился Сорроу, продолжая стоять у двери, словно преграждая ему путь. – Но это сложная процедура, займет много времени. Ты имеешь что-то против?

Мор пожал плечами, наконец справляясь с последней пуговицей и одергивая китель, хотя тот и так сидел идеально.

– Я родился и вырос при Республике, я присягал Республике и служил ей, – спокойно ответил он. – Но я ведь не слепой. То, во что Кролл превратил наш мир, какое-то время уже лишь называлось республикой, но все больше становилось чем-то другим. Какой-то пародией на монархию, пожалуй. Если выбирать между ним и вами, то пусть уж лучше вы будете королем.

Сорроу приподнял брови, на мгновение задумчиво склонив голову набок.

– Весьма польщен, – вежливо ответил он. Его лицо при этом осталось сосредоточенным и отстраненным. – Но я нахожу странным, что люди всегда считают, будто тот, кто стоит во главе государства, играет решающую роль в бардаке, который творится.

– А разве это не так?

– Каждый из нас ежедневно принимает решения и совершает поступки, влияющие на общую картину. Чьи-то действия влияют в большей степени, чьи-то в меньшей. Когда полтора года назад тебя послали в Лекс, чтобы прижать Найта Фарлага за связь со студенткой, у тебя был выбор: не вникая в подробности сделать так, как велели, и продвинуться по службе или выполнить свой долг независимо от того, насколько твоему начальству понравится результат. Ты его сделал. Возможно, в масштабах целого государства он не играл такой уж большой роли, но если бы каждый легионер поступал как ты, Легион в целом был бы другим. И Республика была бы другой. Даже если бы канцлером оставался Кролл.

Мор на несколько секунд задумался, а потом согласно кивнул.

– Да, пожалуй, вы правы. Но я все же рад, что вы вывели Кролла на чистую воду. Хотя бы ради мальчика Вилар. Расти без родителей и так нелегко, но уж лучше быть сыном женщины, которую обманули и использовали для совершения преступления, чем сыном фанатичной террористки. Во втором случае, пожалуй, не знать своих родителей – это скорее благо. Что с ним будет теперь? Его отправят в приют или кто-то из родственников возьмет его к себе?

– Достаточно близких родственников у него не осталось, – вздохнул Сорроу, почему-то глядя не на Мора, а в сторону единственного в боксе окна, хотя за ним едва ли могло быть что-то примечательное. – Но в приют он не отправится.

– Его кто-то усыновит?

– Да. Мы с Таней.

Сорроу все-таки повернулся к Мору и успел заметить на его лице странное выражение: смесь удивления, растерянности, недоверия и затаенной радости. Последнее показалось ему особенно странным, поскольку семейных обстоятельств Мора он не знал.

– Вы возьмете в дом сына врага? Его отец пытался вас оговорить и убить. Его мать пыталась сделать то же самое, пусть и по другим причинам. Не боитесь, что однажды он пойдет по их стопам? Кровь – не вода.

– А что ты мне предлагаешь? Убить его? Двухлетнего ребенка? – Сорроу криво усмехнулся. – Что бы обо мне ни говорили, я никогда не был настолько кровожаден, чтобы убивать детей, женщин или немощных стариков. По крайней мере, в тех случаях, когда у меня была возможность поступить иначе. Сейчас она есть. Я убил его отца и способствовал убийству матери. Если я не хочу, чтобы однажды он пришел за мной, то должен или убить его сейчас, или стать для него тем, на кого он никогда не сможет поднять руку. Я выбираю второе.

Мор улыбнулся, в его глазах осталась только благодарность, но Сорроу по-прежнему не понимал ее причин.

– Как Таня к этому относится?

Черты лица древнего короля неожиданно смягчились, взгляд заметно потеплел и на губах появилась абсолютно искренняя улыбка. Такое внезапное резкое преображение Мора слегка шокировало.

– Естественно, это решение мы приняли вместе. Может быть, я и возвращаюсь к роли короля, но быть авторитарным мужем, все и всегда решающим за двоих, я точно не хочу.

Мор кивнул, и на несколько секунд между ними повисла тишина: каждый думал о чем-то своем. О чем думал Сорроу, Мор не знал, но его собственные мысли успели достичь Академии и обратиться к одной особенной для него курсантке. И его это совсем не удивило.

Они оба очнулись почти одновременно, но Мор едва успел набрать в легкие воздух, когда Сорроу вдруг поинтересовался:

– Как твоя нога? Доктор упомянул, что кроме последствий стазиса, ему пришлось заняться и ею. Якобы темная энергия проклятия, которую они изначально локализовали ниже колена, ползла вверх.

– Это постоянно происходит, – сдержанно пояснил Мор, пытаясь подавить смущение. Ему не нравилось говорить об этом с Сорроу.

– Может быть, ты все-таки позволишь мне помочь тебе?

Наверное, в любой другой день Мор снова отказался бы. Но на фоне всех событий и только что произошедшего между ними разговора не смог.

– Только штаны я снимать не буду, – нервно предупредил он, садясь на кровать.

– Буду тебе за это благодарен, – фыркнул Сорроу, садясь рядом. – Я все-таки неплохо владею магией. Просто вытяни ногу перед собой.

Мор сделал, как его просили. Сорроу наклонился вперед и поднес раскрытую ладонь к его ноге, чуть ниже колена. Он не касался его, но Мор все равно чувствовал тепло заклятия, приникающего внутрь сквозь поры кожи.

Через несколько секунд Сорроу убрал руку и выпрямился, тихо смеясь.

– Ох уж мне эти светлые, – пробормотал он, качая головой.

– В чем дело?

Сорроу покосился на него, в его глазах плясали смешинки. Он протянул раскрытую ладонь и велел:

– Возьми меня за руку.

– Что? Зачем?

Мор даже чуть отпрянул назад, насколько позволяла кровать.

– Да не бойся ты. Больно не будет, обещаю… По крайней мере, не очень долго. Ты хочешь нормально ходить или нет?

Этот вопрос заставил Мора все же осторожно коснуться руки Сорроу. Тот тут же сжал пальцы, удерживая его ладонь в своей. Мгновение спустя темная энергия, обычно пульсирующая в ноге, резко поднялась выше и разлилась по всему телу. Мора словно живьем кинули в огонь. Он дернулся, попытался вырвать руку, но Сорроу держал крепко. Боль затуманила рассудок, из подсознания полезли все самые темные мысли и желания, все обиды и глубоко запрятанная ненависть, злость, которую он чувствовал с детства. Все это принялось множиться в нем и грозило разорвать.

И вдруг все исчезло так же внезапно, как и появилось. Словно и боль, и злость вытянули через центр ладони, которую сжимал Сорроу. Тот сразу выпустил его руку, а Мор шумно вдохнул, только теперь осознав, что до этого задерживал дыхание.

– Вот и все, – резюмировал Сорроу. – Это можно было сделать сразу, и тебе не пришлось бы два с лишним года мучиться от болей и хромать

– Что это было? – ошарашенно спросил Мор, все еще чувствуя легкое головокружение и тошноту. Но совершенно не чувствуя тупой, ноющей пульсации в ноге.

– Это был темный поток, – пояснил Сорроу, поднимаясь. – Не компенсированный. Хильда рассказала нам о твоем последнем задании, когда объясняла свои подозрения в твой адрес. О том, что ты был окружен големами, но каким-то чудом выжил и был якобы поражен неизвестным темным проклятием, которое не смогли вывести. Когда выяснилось, что ты все-таки не голем, я заподозрил, что на самом деле там произошло. Но, извини, было много других дел, я только сейчас нашел время проверить свою догадку.

Мор поднял на него ничего не понимающий взгляд. Сорроу скрестил руки на груди и посмотрел на него примерно так же, как смотрел на самых безнадежных студентов.

– Големов достаточно просто победить с помощью темного заклятия. Вы, легионеры, изучаете всю необходимую теорию, но в ваши головы вкладывают веру в то, что использование темной магии недопустимо. Даже для борьбы с темным созданиями. Даже для спасения собственной жизни. Я полагаю, твоя воля к жизни оказалась сильнее этого запрета. Тебе хватило теоретических знаний на то, чтобы начертить на ладони универсальный символ демонического измерения и призвать темный поток. Вероятно, ты решился на это только тогда, когда твой товарищ погиб у тебя на глазах. В такие моменты приоритеты смещаются. Ты уничтожил големов, но тебе не хватило знаний и навыков, чтобы компенсировать темный поток. Каждый темный учится этому достаточно долго: либо брать ровно столько, сколько нужно, либо прогонять излишки туда, откуда они пришли. Ты не смог этого сделать, и темный поток принялся уничтожать тебя. Обычная плата неофита за невежество. В таком состоянии тебя и нашел твой друг. Не знаю, что именно заблокировало воспоминания об этом: ужас от осознания того, что ты прибег к темной магии вопреки всему, чему тебя учили, или губительное воздействие неконтролируемого темного потока. В любом случае ваши доктора, шарахающиеся от темной магии так же, как и вы сами, тоже не разобрались в чем дело, и просто загнали поток в одно место. Обратись ты к темному, уже через пару дней смог бы вернуться в ряды боевиков.

Мор снова перевел взгляд на ногу и долго молчал, переваривая вываленную на него информацию. Все убеждения, с которыми он вырос, последние два года и так постоянно подвергались сомнениям, но сейчас под вопрос попала самая базовая аксиома его жизни. Это требовало долгого осмысления.

Однако Сорроу не дал ему возможности остаться наедине с опасными мыслями.

– Теперь ты можешь вернуться на службу в Легион, если хочешь, – предложил он.

И Мору показалось, что древний король пришел сюда именно ради этой фразы. Он снова посмотрел на него снизу вверх и неуверенно покачал головой.

– Я уволен. И не из-за ноги.

– Да, я знаю, – кивнул Сорроу, – но ты должен был заметить, что с тех пор многое изменилось. Кроллу люди вроде тебя в Легионе мешали. А мне они там нужны. Честно говоря, ты нужен мне во главе Легиона.

Мор удивленно встал и выпрямился, оказавшись с Сорроу лицом к лицу. Происходящее походило на причудливый сон. Он никогда не метил на должность старшего легионера столицы, даже в лучшие годы своей карьеры. Он просто об этом не задумывался.

– Да, я понимаю, – Сорроу словно согласился с каким-то невысказанным возражением. – Ты еще очень молод, наверное, даже слишком молод для этой должности, но молодость – быстро проходящий недостаток. Пока ты мог бы стать заместителем старшего легионера столицы. Погрузиться в дела, набраться опыта.

Мор резко выдохнул, стараясь привести в порядок заметавшиеся в голове мысли. Почти целую минуту он молчал, взвешивая это предложение, но потом отрицательно покачал головой.

– Простите меня, господин Сорроу, но я не могу. Сейчас мое место в Академии. Мне еще нужно подготовить к службе одну чрезмерно деятельную блондинку. И вместе с ней я постараюсь подготовить для вас целый выпуск легионеров, которые будут делать правильный выбор. Возможно, так я принесу вам больше пользы.

Сорроу мягко улыбнулся и кивнул.

– Да, это стремление я могу понять. Сколько ей осталось учиться?

– Почти два с половиной года.

– Что ж, через два с половиной года ты будешь гораздо больше подходить для должности главы Легиона.

– Сорроу… – попытался возразить Мор, но тот его перебил:

– Дилан, пойми, я не могу делать все один. Мне нужен сильный и надежный Легион, которому я смогу доверять и на который смогу опереться. Там должен быть человек, которому я буду верить, как себе.

– О, а мы теперь доверяем друг другу? – удивился Мор, чувствуя, как сердце в груди бьется все быстрее, а противоречивые чувства все сильнее раздирают изнутри. Чувство долга требовало, чтобы он принял предложение Сорроу, ведь он всегда хотел служить Республике… даже если она станет снова Королевством. Но было другое чувство, которое настойчиво шептало, что, согласившись, он потеряет нечто очень важное лично для него.

Сорроу сделал шаг к нему, неотрывно глядя в глаза.

– Да, тебе я доверяю. Потому что ты не боялся подозревать и обвинять меня, несмотря ни на что. Твой праведный гнев, твоя страсть и твоя вера убеждают меня, что если однажды я переступлю черту, ты не побоишься мне об этом сказать, не побоишься остановить меня. Я знаю, что ты всегда будешь действовать в интересах закона. Причем его духа, а не буквы.

– Чем вас не устраивает Бон? – предпринял последнюю попытку Мор. – Она была моим первым командиром. Она научила меня всему. И она гораздо опытнее меня. Чем она хуже?

Сорроу хмыкнул, отвернулся и сделал пару шагов в сторону, не желая слишком сильно давить на Мора. Он остановился у спинки кровати и там снова повернулся к собеседнику.

– Я ведь не зря упомянул твое задание в Лексе и выбор, который ты сделал в отношении Найта Фарлага. Мари Бон была поставлена перед аналогичным выбором. Она выбрала арестовать Ларса Фарлага, даже понимая, что он невиновен. Просто потому что ей приказали. Да, она потом помогла тебе найти истинного виновника смерти Петра Кросса, но она арестовала невиновного. Зная, что он невиновен. Она помогла Кроллу сместить Раста Фарлага, потому что не хотела терять должность. Может быть, она и хороший легионер. Думаю, ближайшие два с половиной года она меня устроит. Но я не могу доверять ей так, как доверяю тебе.

Мор тяжело вздохнул, отвернувшись к окну. Он не думал, что однажды сможет вернуться в Легион. И не просто вернуться, а получить шанс его возглавить и все в нем изменить. Сделать его таким, каким он его себе представлял, пока был молод и полон иллюзий. Это была возможность, какая выпадает раз в жизни. Еще месяц назад он ухватился бы за нее без всяких «но». Теперь же одно «но» существовало.

– Хильда собирается в боевой отряд, – задумчиво сообщил он. – А у боевика не может быть отношений со старшим легионером столицы. Никаких. По крайней мере, открытых. Даже если она согласится выйти за меня до моего назначения.

Сорроу несколько секунд сверлил его озадаченным взглядом и наконец удивленно протянул:

– Значит, все настолько серьезно?

Мор пожал плечами и смущенно улыбнулся.

– Сейчас мне кажется, что это самое серьезное, что когда-либо было и когда-либо будет в моей жизни. Я могу ошибаться, конечно. Время показало бы точнее, но если я соглашусь на ваше предложение, то у наших отношений точно не будет будущего. Разве что так и скрываться, пока она не завершит службу в рядах боевиков.

– Может быть, ее устроит работа следователя? Насколько я понимаю, там нет таких ограничений.

– Нет, она целенаправленно идет в боевики. Поверьте, я пытался ее переубедить. Но если она не отказывается от этой затеи ради собственной безопасности, едва ли она откажется ради меня. Да и это будет нечестно. Она столько усилий приложила. Много раз доказала, что может стать отличным боевиком. Будет нечестно просить ее отказаться только ради моей карьеры.

Сорроу снова покивал, напряженно хмурясь, словно теперь тоже мысленно взвешивал какие-то доводы и варианты.

– Дилан, я все понимаю, – тихо заговорил он спустя какое-то время. – Но нам всем приходится идти на какие-то жертвы. Я принес их немало, поэтому знаю, о чем говорю. Поверь, я тоже не хочу быть королем. Честно. Я с удовольствием оставался бы просто мужем, отцом, преподавателем, ученым. Руководил бы только Ортой и наслаждался жизнью и личным счастьем, которого, демон меня забери, ждал слишком долго! Я не хочу снова интриг, давления, переговоров, договоров, альянсов, хитростей. Не хочу принимать решения и нести ответственность. Но есть такая категория людей, которые делают то, что должны, даже если не очень-то этого хотят. Потому что понимают, что за них этого никто не сделает. К сожалению, мы с тобой к ней относимся. Никто за нас не наведет порядок в нашем мире. Настал момент, когда мы можем все изменить. Хотя бы попытаться. Я не прощу себе, если не сделаю этого ради своих детей, на рождение которых я все еще пока рассчитываю. А ты?

Мор потер рукой лоб, выпрямился и вытянулся так, словно встал в строй или встретил командира.

– С вами сложно спорить, господин Сорроу, – признал он, с грустной улыбкой. – Вы можете на меня рассчитывать. Но через два с половиной года, не раньше.

Сорроу удовлетворенно кивнул и посторонился, давая понять, что больше он Мора не задерживает.

– Спасибо, Дилан. Я попрошу Раста Фарлага найти на должность ректора вашей Академии кого-то достаточно лояльного, чтобы вам с Хильдой эти два с половиной года никто не мешал.

Мор уже шагнул к выходу и почти коснулся ручки двери, когда Сорроу вдруг поинтересовался:

– Скажи, почему ты так верил в Бон все это время? В то, что она не причастна к заговору? Неужели только потому, что она была твоим командиром когда-то?

Мор замер, так и не открыв дверь, и снова повернулся к Сорроу.

– Хильда не единственная заподозрила, что я могу быть големом, – объяснил он. – Внутреннее расследование на этот счет длилось целый месяц. Мари тогда уже была следователем и вызвалась вести мое дело.

Мор замолчал, лицо его едва заметно исказилось, когда нахлынули неприятные воспоминания, но он довольно быстро взял себя в руки.

– Она была моим командиром. Моим другом. Моей любовницей, в конце концов. Одно время мне даже казалось, что мы по-настоящему влюблены. Мы спасали друг другу жизнь и были довольно близки. Но самые жесткие, если не сказать жестокие, допросы, через которые мне пришлось пройти тогда, проводила она. Ей было важно понять, действительно ли из Пустоши вернулся я. И ради этого она смогла на время забыть все, что нас связывало когда-то. Такие люди не предают. По крайней мере, не предают Легион.

– Почему ты сразу все это нам не сказал?

– Не люблю об этом вспоминать. Она, конечно, защищала Легион, выполняла свой долг. Но меня она тогда в каком-то смысле предала.

С этими словами он все же вышел из бокса. Сорроу больше не стал его останавливать.

Глава 35

В Академию Мор возвращался с тяжелым сердцем и тревожными мыслями. Вопрос Сорроу всколыхнул неприятные воспоминания, которые теперь никак не желали уходить, а отвлечься удавалось только на мысли о будущем назначении, которое пугало Мора до холодеющих рук. Умом он понимал, что все эти переживания сейчас ничего не стоят: одно событие случилось в далеком прошлом, другое еще лишь только могло произойти в будущем.

А могло не произойти.

В настоящем же, напротив, все было хорошо: он почти оправился после стазиса, угроза, нависавшая над ними последние недели, устранена, виновные наказаны, невиновные свободны. Его ждет хорошо знакомая работа, которую он успел полюбить, и девушка, рядом с которой жизнь обретала смысл, а мир наполнялся яркими красками.

Волноваться сейчас о том, что с ними будет через два с половиной года, было определенно преждевременно. А вероятнее всего и вовсе глупо. Он наблюдал за Хильдой полгода в Орте и чуть больше года в Академии и знал, что она не отличается постоянством. Она многим нравилась, а ей нравилось кружить голову молодым людям. Мор никогда не замечал, чтобы она кем-то увлекалась всерьез. Поэтому с самого начала предполагал, что в лучшем случае станет для нее эпизодом. Таким же незначительным, как и остальные. Ему казалось, что она слишком молода и просто не готова к каким-то серьезным чувствам. Да и стремилась она все это время к другому.

Потом ему стало казаться, что все может быть иначе. Она пришла к нему утром и принялась готовить завтрак. Она решилась закрутить с ним роман, невзирая на угрозу для будущей карьеры. Она осталась у него даже в тот вечер, когда они оба понимали: ректор или уже знает о них, или вот-вот узнает. Пока он лежал в лазарете Орты, перебирая в голове эти воспоминания, Мор против собственной воли начал задумываться о возможности будущего, в котором Хильда будет рядом с ним. Каждый день.

Потому что тогда в ресторане он солгал ей только в одном. Он прекрасно умел любить. И всю свою сознательную жизнь жаждал любви. Он мечтал о ней еще ребенком, засыпая в общей спальне приюта. О матери, которая целовала бы перед сном, укрывала бы одеялом и желала бы добрых снов. Об отце, который защищал бы его и учил бы чему-нибудь. Поначалу он лелеял эти мечты, потом начал их стесняться. Даже перед самим собой. Делал вид, что ничего такого не хочет и не ждет.

Когда вырос, действительно перестал ждать. То, чего маленький Дилан так страстно желал, спряталось где-то в глубине сердца, притаилось до поры до времени. Он поступил в Академию, стал боевиком, участвовал в операциях, хоронил друзей, учился прятать чувства за ширмой безразличия и невозмутимости, относиться к жизни легче, ценить момент и не думать ни о чем, но время от времени маленький мальчик, мечтавший о любви и семье, все же выбирался наружу. Только теперь он искал женщину, которая смотрела бы на него так, словно он главное в ее жизни. Он видел такие взгляды, обращенные к другим мужчинам, и отчаянно завидовал, как в детстве завидовал детям, которых забирали из приюта.

Нечто подобное ему почудилось в глазах Хильды в пятницу вечером, когда она появилась в боксе лазарета Орты и шагнула к его кровати, но теперь он не был уверен, что не выдавал желаемое за действительное.

Все мысли разом вылетели из головы, когда Мор переступил порог апартаментов в Академии и почувствовал такой непривычный для этого места запах шоколада. Он замер, принюхиваясь, потом запер дверь и пошел на запах.

Тот привел его на кухню, где за столом, обложившись учебниками и тетрадями, сидела его неугомонная курсантка. Судя по всему, она выполняла теоретические расчеты по снадобьям. На столе перед ней стояли тарелка с шоколадным печеньем, в котором виднелись вкрапления орешков, и стакан молока, уже наполовину опустевший. На стуле рядом лежала сумка, а на его спинке висел китель курсантской формы. Сама Хильда сосредоточенно хмурила лоб, смотрела по очереди в три книги, переводила взгляд на тетрадь и хмурилась еще сильнее. Видимо, какие-то расчеты у нее не сходились. Она настолько увлеклась ими, что не услышала, ни как хлопнула дверь в гостиной, ни как Мор появился на пороге кухни.

Он остановился, скрестив руки на груди и стараясь подавить улыбку, и строго поинтересовался:

– С каких это пор курсантки делают домашнее задание на кухне у кураторов?

Когда он заговорил, Хильда вздрогнула от неожиданности, но тут же расслабилась и улыбнулась. Отбросив в сторону карандаш, которым писала формулы, она проворно подскочила с места и секунду спустя оказалась рядом с ним. Она приблизилась вплотную, игриво улыбаясь и как будто собираясь обнять и поцеловать его, но последнего шага так и не сделала, спрятав руки за спиной.

– Если куратор против такого, ему не стоило объяснять курсантке, каким заклятием отпирается его дверь, – тихо заметила она, выжидающе глядя на него.

– План был в том, чтобы ты принесла мне вещи, – ответил Мор, тоже немного наклонившись к ней, но так и не коснувшись губами ее губ. Они оба словно выжидали, кто из них «сломается» первым. – А не… Ты что, пекла здесь печенье? – вдруг понял он, наконец сопоставив стойкий аромат шоколада и содержимое тарелки.

– Да, – немного смущенно признала Хильда и уточнила: – Шоколадное, с орехами. Ты вчера выглядел уже вполне нормально, я надеялась, что сегодня тебя отпустят. Поэтому решила подождать тебя тут. И заодно приготовить немного домашней еды. Правда, меня хватило только на печенье. Но, поверь, оно обладает поистине целебными свойствами! Особенно со стаканом молока. Моя мама с детства так лечила все мои болезни…

– И поэтому ты слопала половину, дожидаясь меня, – насмешливо закончил он.

Хильда обиженно ткнула его кулаком в плечо. Легонько. Мор в ответ сгреб ее в охапку и принялся целовать так жадно, словно они не виделись неделю или целый месяц.

– Вот что лечит любые болезни, – едва слышно выдохнул он, когда поцелуй все-таки был прерван.

Хильда, еще в начале поцелуя обвившая его шею руками, прижалась лбом к его лбу и закрыла глаза, восстанавливая дыхание. Сердце ее колотилось как бешенное. В этот раз все ощущалось гораздо острее, чем раньше, а потому и сердце билось быстрее, и дышать было тяжелее. Вероятно, из-за того, что с тех пор, как они последний раз имели возможность спокойно обниматься и целоваться наедине, она успела мысленно похоронить его.

– Ты в порядке? – неожиданно спросил Мор, крепче сжимая ее в объятиях. – Ты вся дрожишь. Что-то случилось?

– Нет, все хорошо, – заверила Хильда, даже головой помотав для убедительности.

– Тогда чего ты дрожишь? – Мор не казался убежденным. Он немного отстранился, чтобы увидеть ее лицо. – Если все хорошо, то почему ты едва не плачешь? Ты не плакала даже тогда, когда навещала меня в лазарете Орты, а ведь я тогда выглядел совсем жалко.

Она нервно улыбнулась, шмыгнула носом и быстро вытерла уголок глаза, сама толком не понимая, почему вдруг расклеилась. Именно сейчас, когда все однозначно стало хорошо. Когда он поцеловал ее, Хильда почему-то вспомнила бал в Легионе. Она вновь какнаяву увидела сначала мерзкую, чужую усмешку на любимом лице, потом трещины, прорезавшие его. И услышала удивленное: «Не думал, что ты сможешь». Все это настолько ярко ожило в ее памяти, что она как будто снова оказалась в том мгновении.

– Просто вспомнила вдруг, как убила тебя. – Голос дрогнул, заставив Хильду недовольно поморщиться, но она продолжила: – Я ведь убила тебя, ты знаешь?

– Не меня, – поправил он, беря в ладони ее лицо и заставляя смотреть себе в глаза. – Голема с моей внешностью. Ты молодец. Я тобой очень горжусь. Ты все сделала правильно. Поверь, не все новобранцы в боевом отряде Легиона способны действовать так решительно и четко. А ты всего лишь на втором курсе. Тебя ждет большое будущее, я уверен. И теперь я знаю, что ни в какую печальную статистику ты не попадешь. Потому что умеешь концентрироваться на главном и отбрасывать в сторону эмоции.

По ее губам скользнула печальная улыбка, как будто он ее не убедил. Хильда перехватила его руки и мягко отвела их от лица, крепко сжав.

– Ты не понимаешь, Дилан, – возразила она серьезно. – Я думала, что все это время рядом со мной был голем. И все, что было, у меня было с ним. Но я все равно его убила. До сих пор не понимаю, как смогла. И не знаю, что со мной стало бы, если бы через несколько минут я не поняла, что ошиблась и что ты можешь быть жив. Поэтому…

Она отпустила его руки, шагнула к стулу, на котором стояла сумка, и достала из нее сложенный вдвое лист бумаги. Еще раз быстро шмыгнув носом, она вернулась к Мору и протянула лист ему.

– Поэтому вот. Я написала это еще в субботу, но решила отдать, когда ты вернешься к обязанностям куратора.

Настороженно поглядывая на нее, он вслух прочитал написанное:

– Куратору курса профессору Дилану Мору от курсантки второго курса Хильды Сатин. Заявление. Прошу определить меня в группу подготовки к работе в следственном отделе Легиона. Мое прежнее заявление прошу считать недействительным…

Он нахмурился и посмотрел на нее, на его лице смешались растерянность и недоверие.

– Но ты ведь так хотела в боевой отряд.

– Хотела, – кивнула Хильда, заметно волнуясь. – И все для этого делала. И да, я доказала, что справилась бы с этой службой. Наверное. Хотя должна признаться: чтобы победить того голема, я напилась стимуляторов перед балом. Но дело не в этом…

Ее голос снова на мгновение прервался, она откашлялась и глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Только потом продолжила:

– Да, я доказала и себе, и тебе, и всем, кто об этом узнает, что смогла бы служить в боевом отряде. Но в тот же момент я поняла, что не хочу этого. Что никогда по-настоящему не хотела. Я даже толком не знала, что это такое. Я не хочу когда-нибудь снова оказаться в подобной ситуации, Дилан. Не знаю, как ты прослужил там шесть лет и остался таким… классным позитивным парнем.

Она снова нервно улыбнулась, пытаясь спрятать за этой улыбкой волнение. Однако удержать улыбку не смогла: ее губы дернулись, скривившись, глаза заблестели.

– Потому что в то мгновение, когда он рассыпался передо мной в прах, мне показалось, что во мне что-то умерло. Навсегда, понимаешь? Даже то, что ты оказался жив, это «что-то» не вернуло. Я, наверное, теперь буду восхищаться боевиками даже больше, чем раньше, но быть одной из них больше не хочу. Не хочу, чтобы во мне снова что-то умирало. Мне не понравилось, понимаешь?

Она замолчала, выжидающе глядя на него, но он тоже молчал, замерев, и удивленно смотрел на нее. Хильда неловко повела плечами и призналась:

– Я думала, ты обрадуешься. Или ты теперь разочарован?

Этот вопрос заставил Мора отмереть, снова обнять ее и прижать к себе так крепко, что она сдавленно охнула от неожиданности.

– Я рад. Ты даже представить себе не можешь, как я рад. И теперь горжусь и восхищаюсь тобой еще больше.

Хильда облегченно выдохнула. Она успела испугаться его реакции. Ее саму удивило это: его мнение вдруг стало значить больше, чем мнение отца. Ведь принимая решение, она понимала, что тот будет разочарован, но ее это уже не волновало, пока она была уверена, что Дилану этот выбор придется по душе.

Мор немного ослабил объятия и снова нашел губами ее губы, в этот раз целуя уже не так отчаянно, а медленно и с наслаждением. Заявление выскользнуло и, тихонько зашуршав, упало на пол. Ни один из них этого не заметил. Мор прервал поцелуй только для того, чтобы тихо прошептать у самого ее уха:

– Люблю тебя…

– Ты кажется говорил, что не способен на любовь, – также шепотом отозвалась Хильда.

– Я солгал.

– Это хорошо.

– Что я солгал? – удивился он.

– Что ты меня любишь.

– Почему?

– Потому что любить всегда приятнее взаимно.

– Это можно считать ответным признанием?

– Это можно считать намеком.

– То есть признания не будет?

– Посмотрим, как ты будешь себя вести. Между прочим, я тут уже четвертый день умираю от лихорадки.

– Неужели?

– Представь себе.

– Знаешь, я мог бы оскорбиться и подумать, что тебе от меня нужен только секс, если бы не одно «но».

– Чем же я себя выдала?

– Ты испекла печенье. Мне никто и никогда не пек печенье. Если это не любовь, то я даже не знаю, как это назвать.

Эпилог

Мир за Занавесью лихорадило еще несколько месяцев. До гражданской войны дело все-таки не дошло, поскольку в первые же дни после того, как древний король заявил о себе и своих притязаниях на оставленный когда-то престол, Легион молчаливо поддержал его. По крайне мере, его силовая часть. Та, что выполняла функции судебной власти, сопротивляться пыталась, но без поддержки стражей и боевиков их недовольство с самого начала было обречено на провал.

Как и предсказывал Сорроу, большая часть населения магического мира к его появлению и попытке восстановить монархию отнеслась довольно равнодушно. Рядовым магам оказалось наплевать: они привыкли к несменяемости Кролла, но давно были крайне недовольны им, а Сорроу вносил хоть какое-то разнообразие в политическую повестку дня и дарил надежду на улучшения. К тому же Рону Риддик и ее ревоплощение в народе действительно любили.

Поддерживавшие Кролла элиты, конечно, сопротивлялись сильнее всех. Они организовывали пикеты и протестные акции, выступали прямо от своего имени и пытались купить сторонников среди нейтрально настроенных политиков. Если бы им удалось расколоть Легион на два лагеря, кровопролития и смуты избежать не получилось бы. Но Норд Сорроу выбрал наиболее удачный момент для своего возвращения. Мари Бон хоть и возглавила Легион при Кролле, лояльности к нему не испытывала. А после того, как вскрылось, что Кролл организовал нападение во время празднования юбилея, среди легионеров сочувствующих ему практически не осталось. Мари Бон даже заподозрила, что случайное снятие с Сорроу иллюзии на балу было не таким уж и случайным. Однако сам Сорроу этого не признавал.

Месяц спустя после своего ареста Дангест Кролл смирился со поражением и принялся выторговывать для себя послабления. Он чистосердечно признался в подготовке теракта и подробно рассказал, как и почему ему помогала Ада Вилар. Даже признал, что именно он велел ей натравить на Петра Кросса голема, когда мальчишка узнал о том, что их держат в подвале непостроенного здания.

– Я опасался, что он может докопаться и до замены курсантов големами и поделиться этим с кем-нибудь, – рассказывал он на допросе. – Поэтому велел Вилар избавиться от него. Мы изначально планировали раскрыть «преступный замысел Шадэ», но ближе к празднику, чтобы воспользоваться скандалом как предлогом для переноса торжеств из Академии в Легион. Но тогда было слишком рано, да и Кросс возомнил себя великим следователем, поэтому продолжал копать эту историю. Он должен был умереть в том коридоре, но его слишком быстро обнаружили. И он умер в лазарете, на руках у Вилар. Она психанула и, как оказалось, пошла против нашего плана. Она должна была убивать прототипов, а не погружать их в стазис. Убивать и прятать в подземелье Орты, чтобы потом мы могли обвинить в этом Нормана.

– Я одного не понимаю, – покачала головой Бон, которая вела его допросы. – Почему именно Легион? Мы были вашей опорой. Почему вы решили нанести удар именно по нам?

Кролл в ответ на это только презрительно усмехнулся.

– Опорой… Вы перестали быть опорой и стали угрозой, как только появилась эта девчонка. Ревоплощение Риддик. Половина легионеров начала пускать на нее слюни. Это началось еще тогда, когда я явился за ней лично, в Орту. За ней и ее любовником, который нарушил все мыслимые и немыслимые законы. Я мог избавиться от них прямо тогда, почти без шума. Но легионеры не посмели поднять на нее руку. Я понимал, что стоит ей заявить о желании править, половина Легиона переметнется на ее сторону. Я собирался использовать это нападение, чтобы изменить Легион. Очистить его.

Кролл подтвердил и то, что Шадэ они использовали вслепую. Он действительно встречался с ним сам и навел на мысли о новых испытаниях для курсантов, об использовании для них големов. Он пообещал прикрыть его, если взаимодействие с Ковеном всплывет, и Шадэ поверил ему на слово.

После этих показаний Грея Шадэ отпустили, но в должности ректора Академии не восстановили. Его отправили на заслуженный отдых – на пенсию. После тридцати лет службы Легиону она получалась довольно приличной.

Ректором Академии Легиона Раст Фарлаг, вернувшийся в правительство почти сразу после ареста Кролла, назначил Гедеона Соло. У него имелся и опыт службы, и опыт преподавания. К тому же он до сих пор дружил с отцом Хильды Сатин. Норд Сорроу перед назначением лично переговорил с ним. И раз назначение после этого состоялось, они явно сумели договориться.

В первую же неделю работы ректор Соло вызвал к себе Хильду Сатин и разговаривал с ней в присутствии ее куратора. Он заверил обоих, что донос Виктора Ланга аннулирован, а потому никакого наказания для них не последует. Сам Виктор Ланг никаких доносов не писал, это сделал подменивший его голем. Курсант Ланг от сделанных от его имени заявлений официально отказался.

– Я надеюсь, что и в будущем подобные свидетельства не появятся, – выразительно глядя на Хильду, заметил Соло в завершение разговора. – В конце концов, целоваться можно и в менее людных местах. Надеюсь, мы поняли друг друга? Прекрасно. Передавайте привет папе.

Хильда привет папе передала, как только начались каникулы после второго триместра. Она удивила родителей письмом, в котором сообщила, что пригласила на традиционный семейный обед куратора, поскольку очень хочет, чтобы они с ним познакомились. Если родители при этом что-то и заподозрили, то вида не подали.

Дилан Мор пришелся ее отцу по душе, но иначе и быть не могло. Молодой, красивый бывший боевик не мог ему не понравиться, даже если имел какие-то виды на его дочь. Они моментально нашли общий язык, разговорившись о службе в боевом отряде. Хильда с присущей ей решительностью не стала тянуть дольше, чем было необходимо, и призналась, что решила пойти в следователи.

Было видно, что Мор готов защищать ее решение, если господин Сатин решит выразить недовольство, но тот только улыбнулся и поинтересовался у него, есть ли у его девочки шансы стать следователем.

– Конечно, – несколько удивленно ответил Мор. – Она будет прекрасным следователем. Я уже сейчас готов написать ей лучшую характеристику.

– Отлично, я очень рад, – Сатин перевел взгляд на дочь. – Я боялся, что выше стража ей не прыгнуть.

– Что? – Хильда была не столько удивлена, сколько возмущена. – Да меня бы и в боевики взяли!

Она посмотрела на Мора, как бы прося его подтвердить, что он сразу и сделал. Господин Сатин недовольно поморщился.

– Боевой отряд… Детка, ты же это несерьезно?

– В каком смысле? Я думала, ты всегда хотел, чтобы я пошла туда.

– Нет, это ты хотела туда пойти. Я, конечно, поддерживал тебя, ты ведь моя маленькая звезда. Я во всем и всегда тебя поддержу. Но не хотел бы я, чтобы ты со своей комплекцией оказалась среди боевиков. Мор, расскажите ей, каково там! Чтобы она, наконец, поняла, что это не игрушки.

Хильда ошарашенно посмотрела на Мора, а тот внезапно рассмеялся. С невероятным облегчением. До этого момента он не переставал бояться, что после встречи с отцом Хильда снова передумает и перепишет заявление.

– Дилан, чем рассказывать всякие ужасы, лучше попробуйте пирог с мясом, – предложила мама Хильды, удивленно покосившись на дочь, которая все еще глотала ртом воздух, пытаясь осмыслить заявление отца. – И вы же не против, если я буду называть вас «Дилан»?

– Конечно, госпожа Сатин, – бодро заверил Мор. – Это ведь мое имя. Пирог попробую с удовольствием.

– У вас красивое имя, – заметила госпожа Сатин с улыбкой, перекладывая на его тарелку большой кусок пирога. – И вы сами очень красивый молодой человек. Думаю, у вас будут очень красивые дети.

– Мама, – процедила Хильда недовольно. – Перестань.

– Что я такого сказала? – госпожа Сатин невинно хлопнула глазами. – Я же не сказала, что это будут твои дети.

Мор и Хильда снова переглянулись, и на этот раз рассмеялись уже оба.

О том, что Сорроу собирается сделать его старшим легионером столицы, как только Хильда закончит учиться, Мор рассказал только еще через месяц. Она была одновременно и шокирована, и обижена, и крайне рада за него.

– Почему ты молчал об этом так долго? – недоумевала она, после того, как едва не задушила его в объятиях. Невзирая на то, что они находились в спортивном комплексе на тренировке. К счастью, это была ранняя тренировка в выходной день, поэтому в зале почти никого не было.

– Не хотел, чтобы это давило на тебя, – признался Мор немного смущенно. – Конечно, ты еще до этого решила не идти в боевой отряд, но ты приняла это решение под влиянием момента. Могла ведь и передумать.

Хильда хотела изобразить негодование, но не смогла. Губы ее предательски растягивались в улыбке. Получалось только смотреть на Мора с умилением, сожалея о том, что не может поцеловать его прямо здесь.

– Это очень здорово, – как можно убедительнее заявила она. – Я думаю, ты станешь лучшим главой Легиона за всю его историю.

Мор по-прежнему в этом сомневался, но ему было приятно знать, что она в него верит. Однако ему удалось в ответ на это сделать серьезное лицо и потребовать:

– Не заговаривайте мне зубы, курсантка. У нас с вами еще отжимания. Четыре подхода по двадцать повторов. Начали!

Стоит ли упоминать, что Хильда с этим справилась?

Окончательно сопротивление восстановлению монархии удалось подавить лишь зимой.  Коронация Норда Сорроу была назначена на вторую половину января. В этот день за несколько минут до судьбоносного для всего Мира за Занавесью события Таня нашла мужа в одной из бывших комнат канцлера в правительственном дворце. Он стоял у большого зеркала, нервно поправляя галстук и идеально сидящий костюм, и задумчиво вглядывался в собственное лицо в отражении.

Таня и раньше ловила его за этим занятием, но обычно не комментировала. Она понимала, что после тринадцати лет ношения иллюзии, истинный облик до сих пор вызывает у него смешанные чувства. Хотя бы потому, что за эти тринадцать лет он немного… повзрослел, как она это называла.

Сорроу провел рукой по уже заметно отросшим волосам, поправляя и их, хотя они тоже находились в полном порядке. На том, чтобы отрастить их, настояла сама Таня.

– На всех портретах древний король с длинными волосами, – заявила она, когда он только перестал носить иллюзию.

– Мода тогда была такая. Сейчас ее уже нет.

– Но все равно. Мне нравится, как было. Тебе очень шло.

После такого заявления он, конечно, согласился, что так будет лучше, и принялся отращивать волосы. За четыре месяца они не достигли даже плеч, но сходство с портретами уже стало больше.

– Нервничаешь? – спросила Таня, прикрыв за собой дверь и встретившись с мужем взглядом в отражении.

Он криво улыбнулся и пожал плечами.

– Перед коронацией? Нет. Поздно уже нервничать, я слишком далеко зашел. – Он вздохнул и немного тише признался: – Но я не могу перестать задаваться вопросом, правильно ли поступаю. Я ведь фактически делаю то же самое, что делал Кролл, – пояснил он, заметив немой вопрос на ее лице. – Узурпирую власть. Чем я лучше него в таком случае?

Таня сокрушенно покачала головой, подошла к нему ближе, развернула к себе и погладила по щеке.

– Поверь, ты его лучше, – с нажимом заявила она. – Хотя бы потому, что у тебя есть сомнения. Пока человек сомневается в своей правоте, пока относится к себе критически, он способен прислушиваться к окружающим.

– Кролл тоже прислушивался к советникам. Это его и погубило.

– Я ведь не об этом. – Таня мягко улыбнулась ему.

– Я ведь тоже. Понимаешь, когда-то я действительно думал, что республика станет решением проблем. Может быть, стоило все-таки развивать ее, а не восстанавливать монархию? Ведь согласно предсказанию, расцвет ждет именно республику.

– Да, но согласно тому же предсказанию, сначала должен вернуться древний король, – резонно возразила Таня. – Может быть, наведя порядок, тебе суждено создать еще одну республику? Третью. У французов, знаешь ли, уже пятая. И ничего, никто не умер. Я уверена, что со временем ты найдешь правильное решение. Даже если перед этим совершишь какие-то ошибки. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Я знаю, что у тебя добрые намерения. И ты делаешь это не ради себя. И этим ты уже лучше Кролла.

Он улыбнулся, теперь уже искренне, а не натянуто. Взял в ладони ее лицо и легонько коснулся губами губ в нежном поверхностном поцелуе.

– Какая мудрая у меня жена, – прошептал Сорроу. – Вот только куда делась та славная девочка, которая так любила пореветь у меня на плече?

– Она вышла за тебя замуж, – напомнила Таня. – И поумнела. Разве ты этому не рад?

– Тому, что она вышла за меня замуж, очень рад, – заверил он. – Но иногда я скучаю по ней.

– По капризной взбалмошной истеричке?

Он рассмеялся и покачал головой, убирая руки от лица и вместо этого сжимая ее ладони в своих.

– Ты очень самокритична. Ты никогда не была истеричкой. Просто раньше ты позволяла себе быть слабой. А теперь…

– А теперь я стала королевой. Это, знаешь ли, обязывает.

Сорроу долго смотрел ей в глаза, и улыбка на его губах постепенно таяла. В конце концов он решился спросить:

– Не жалеешь? Что связалась со мной. Особенно теперь, когда я навсегда лишил нас обоих спокойной жизни.

– Ты с ума сошел? – На ее лице отразился искренний испуг. – Я до сих пор не знаю, чем заслужила счастье быть с тобой. И что бы нас ни ждало дальше, уверена, мы со всем разберемся. Потому что с тобой иначе быть не может. Ты справишься с любой проблемой. Я знаю это так же точно, как то, что сегодня солнце сядет за горизонт, а завтра поднимется снова.

– Ты будешь хорошей королевой.

– Как минимум, я постараюсь соответствовать своему королю. Пойдем? Нас, наверное, уже заждались. Я, правда, так и не нашла Фарлагов в зале. Тех, что Найт и Тара. Раст и Ларс точно здесь.

– Они не придут. Тара не дотерпела и пару дней назад родила. Поэтому она пока отходит от этого события, а Найт носится по дому с младенцем на руках и ему плевать на всех древних королей вместе взятых. Мне кажется, он сошел с ума от счастья.

Голос Сорроу прозвучал так ворчливо, что Таня не смогла сдержать смех.

– Его можно понять.

– Наверное. – Сорроу нарочито равнодушно пожал плечами.

– Кто у них?

– Девочка. Найт заявляет, что она вылитая Тара, но я не понимаю, как он смог разглядеть это в крошечном сморщенном комочке.

– Погоди, ты что ее видел? Ты у них был? Без меня? – Таня огорченно нахмурилась.

– Он проигнорировал мое письмо с приглашением, вот я и заглянул к ним накануне. Поэтому все про них знаю. Мы навестим их чуть позже. Может быть, Найт немного придет в себя, а ребенок станет посимпатичнее. Не думал, что новорожденные младенцы такие страшненькие.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда тебе собственного младенца вручат, – хмыкнула Таня, выразительно глядя на него.

Сорроу едва заметно прищурился и с затаенной надеждой поинтересовался:

– А это будет… примерно когда?

Таня сделала вид, что задумалась, что-то прикидывая.

– Месяцев через восемь. Да, может быть, немного меньше.

На лице древнего короля сначала промелькнуло недоверие, потом появилась осторожная радость. Он привлек жену к себе, крепко обнимая.

– Серьезно? Почему ты молчала?

– Ну, пока сама поняла, пока убедилась… Потом не хотела тебя отвлекать. Ян, ты за последние четыре месяца ни разу не спал больше пяти часов в сутки. Я хотела приберечь эту новость на вечер после коронации, но раз уж разговор зашел, я не удержалась.

Сорроу покачал головой, широко улыбаясь. Он прижал ее к себе крепче, целуя в лоб, и тихо пробормотал:

– Иногда ты все та же дурочка… Отвлекать она меня не хотела, посмотрите на нее. Я третий год жду этого, уже начал терять терпение и надежду.

Таню его слова ничуть не задели. Она прижалась к мужу, положив голову ему на плечо, и закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Идти никуда не хотелось. Хотелось остаться с ним вдвоем… или теперь уже почти втроем и просто побыть вместе. С каждым днем у них оставалось для этого все меньше возможностей. А дальше грозило стать еще меньше. Но она действительно верила в то, что им удастся с этим справиться и найти баланс между общественным благом и личным счастьем. Им было на кого опереться. И им было ради чего к этому стремиться.

Однако здесь и сейчас, несмотря на то, что их ждали в церемониальном зале правительственного дворца, они позволили себе урвать пару минут и просто постоять в тишине, обнимая друг друга.

Валерий Иващенко Воин и маг

Глава 1

– Динь-донг! – начищенный до золотистого блеска болванчик, стоящий на краю стола меж канделябром и маленьким портретом величавой женщины, качнул головой, отчего по кабинету проплыл тот самый, чудный и неповторимый звон, коим славятся изделия из особой, гномьей выделки, бронзы. От этого мелодичного звука дрогнула, разлетелась осколками и спряталась по углам тишина, которую не осмеливались нарушить даже самые ретивые слуги или отчаянные царедворцы. Император просматривал бумаги в своём кабинете, уединившись после совещания с верхушкой Полночной Империи, и время это было священным.

Пожилой, подтянутый человек, в каждом движении которого заметна была власть – нет, ВЛАСТЬ, бросил обратно на стол сводку из канцелярии, которую перед этим изучал. Однако во взгляде его посторонний наблюдатель не заметил бы и тени неудовольствия – наоборот, даже какая-то нежность проскользнула, промелькнула и тут же спряталась под обликом сурового и всесильного властителя.

– Динь-донг! – бронзовый нахал вновь качнул плоским лицом с раскосыми глазами. Отражение его послушно качнулось в настенном зеркале, окончательно подтверждая долгожданную и радостную для Императора весть. Да-да, причина для радости была. Сын и наследник престола, молодой принц Ян – а по традиции все старшие сыновья получали это имя – прибыл домой после окончания учёбы. Но другая причина радости была та, что вперые за много поколений молодой принц обладал Даром. Тем самым Даром повелевать невидимыми, но могучими силами, которого боятся и жаждут простые люди, да и не только люди. И теперь, закончив обучение в далёком Университете Магии, наследник престола вернулся во дворец. Так что преемник нынешнего Императора обещал стать самым сильным и грозным правителем в истории, и поддержать страну в трудные времена. А в том, что они приближаются, не было ни малейших сомнений у верхушки Империи и некоторых – весьма немногих – посвящённых особ. Оттого-то хозяин и завёл привычку – каждый день наедине ещё раз изучать и обдумывать поступающие сведения.

– Динь-динь-донг! – весело сообщил истуканчик. Один Ян посылал такой магический импульс, подавая только им двоим известный сигнал – отец, я здесь!

Император несколько мигов (единица времени, примерно секунда)прислушивался к густому, малиновому звону, упруго колыхнувшемуся меж стен рабочего кабинета, а затем коснулся пальцами хрустального шара связи. Прибор, покоящийся на подставке, искусно выточенной в виде блестяще-чёрной лапы демона, таинственно моргнул неяркой вспышкой света.

– Пусть зайдёт! – повелел Император невидимому собеседнику. Собрал бумаги, разбросанные по столешнице. Не то, чтобы не доверял сыну, но – порядок есть порядок!

Высокая, белая с золотом дверь отворилась, и в комнату шагнул молодой статный парень лет двадцати с небольшим. Стройный, хищно-красивый и… такой родной. Эх, видела б сына Герда! Но – не судьба. Императрица не перенесла рождения второго сына, Густава, и уж пятнадцать лет, как…

Улыбнувшись одними глазами, вошедший ненадолго сосредоточился, шепнул что-то, понятное только ему, и в кабинете воцарилась особая, вязкая, прямо-таки давящая на уши тишина. Ступая сияющими сапогами по тёмному однотонному ковру, принц Ян подошёл, взглядом подтвердил, что теперь к обычной защите кабинета, поддерживаемой дворцовым магом, добавилось и собственное заклинание. И только теперь Император обнял его, не стесняясь и не сдерживая чувств.

– Ну, здравствуй, сын мой!

Обветшавший постоялый двор, стоявший на перекрёстке пыльных дорог где-то в баронстве Дравен, явно видывал лучшие времена. Поэтому, когда входная дверь с грохотом влетела вовнутрь, распугав бродивших по залу кур и всполошив задремавшего было трактирщика, тот даже обрадовался. Моргая от яркого весеннего света, хлынувшего в дверной проём, хозяин подобострастно согнулся в поклоне. И было отчего – двое прибывших молодых людей несомненно принадлежали к дворянству, да небедному. А судя по наброшенным на плечи плащам, ко всему прочему были и магами. Известно ведь – потряси мага, и посыплется золото. Впрочем, судя по продувной физиономии трактирщика, «трясти» людишек на пустынных дорогах ему в молодости наверняка приходилось. Разумеется, втихомолку да тех, кто послабее. И разумеется, не магов – на тех, как известно, наезжать себе дороже. Но теперь он вроде сменил жизнь на более спокойную да солидную, хотя – бытиё трактирщика особо нехлопотным тоже не назовёшь…

– Чего изволят ваши сиятельства? – хозяин заведения пухлой рукой дёрнул за верёвку, вызывая из кухни не то чтобы супругу, но в общем – кухарку. Судя по всему, прибывшие были при деньгах и аппетите – а что ещё надо, дабы маленькому человеку заработать несколько монет?

Вошедший первым, весело смеющийся красавец-дворянин, который, по всей видимости, так бесцеремонно обошёлся с облупленной скрипучей дверью, в сомнении обвёл заведение глазами. Взгляд его остановился на трактирщике, отчего тому стало как-то неуютно.

– Будто не знаешь, – бросил он. – Обед изволим, да вино получше выбери, каналья!

Второй, чуть пониже, в тёмном плаще и с оружием, молча огляделся по сторонам. Указал на самый большой стол затянутой в лайковую перчатку рукой, что-то шепнул – и пыль слетела в угол, даже чуть ли не стружка снялась с поверхности досок и лавок. Затем брезгливо сморщился, поправил висевший за спиной уважительных размеров меч, и сел.

У видавшего виды трактирщика чуть глаза не вылезли из орбит, когда он чуть присмотрелся. Плащ второго волшебника был чёрным! «Ох, пресветлый Риллон, спаси и сохрани» – непослушными губами прошептал вспотевший горе-хозяин, разом вспомнив страшные байки про некромансеров и их крутой нрав. Пихнув кулаком в бок свою суетящуюся половину, он взглядом указал на страшного гостя. Та чуть побелела, но забегала чуть не вдвое быстрее – шутка ли! Тут не до жиру, как говорится.

Первый из прибывших уже сидел за столом и вовсю освежался Aetanne.

– А что, хозяин, пусто у тебя нынче?

Трактирщик, подавая к столу печёного гуся, осторожно ответил.

– Так, ваши светлости, народишко здешний ближе к вечеру собирается, пива выпить да погутарить. А проезжего люду нынче немного, после ярмарки-то, немного.

– А вот скажи мне, – молодой дворянин оторвался от кубка, – Не проезжала ли тут недавно благородная дама? Чуть помоложе наших лет, красавица, волос как спелый каштан? С братом, помоложе нас годков на пять.

Кухарка, принёсшая шипящий противень гречневой каши с грудинкой, закивала.

– Точно так, ваше благородие! Красавица, каких свет не видывал, да в гербе у ней тут, – показала на себе лоснящимися от жира пальцами, – Вроде как собака борзая… Утром выехали.

Путешественники переглянулись и заметно повеселели, поглощая нехитрую снедь с тем завидным аппетитом, который только и свойственен молодым, здоровым и беззаботным людям, одолевшим по свежему воздуху изрядный путь.

Трактирщик же, чувствуя, как от страха по спине побежала мокрая струйка, всё же осведомился. – Ваши благородия, уж не удумали ли вы, упаси боги, какого смертоубийства? Места у нас туточа досель спокойные были, барон наш безобразий не допускает…

Молодой красавец – в синем плаще, кстати – хохотнул, – Не бойся, болезный. Если эта дама та самая, то это невеста моя, донья Эстрелла. Договорились, что нагоним в дороге её, да вот припозднились малость. – И снова с удовольствием вцепился зубами в гусиную ножку.

У трактирщика немного отлегло от сердца. Так, самую малость.

– Да, ваши милости, так их брат ейный и называл.

Второй маг, распрямив под чёрным плащом крепкие плечи, осведомился густым, рокочущим голосом.

– Молодой, худощавый и с длинной рапирой?

Кухарка усердно закивала.

– Они, они. Тож красавчик, глазищами чёрными так и сверкает.

Трактирщик сделал вид, что не услышал этих слов своей половины, и стал подавать десерт – исходящий ароматным духом пирог с яблоками и черносливом. Между делом украдкой осмотрел вывороченную, треснувшую и пришедшую в совершенную непригодность дверь. Однако тот маг, который в синем плаще, заметил его озабоченный взгляд.

– Не бойся, убытков не понесёшь.

– А зачем же так рьяно-то, ваши светлости? – кухарка совсем осмелела, каким-то женским чутьём угадав, что молодые люди хоть и любят немного покуражиться, господа вроде не из буйных.

– Да поспорили, смогу ли я заклинанием с полсотни шагов вашу дверь вынести. – отхлебнув вина, ответил младший в чёрном плаще. – Выходит, могу.

– Да, Valle, – хохотнул его товарищ, сыто и с наслаждением потянувшись. – Наконец-то смог! Ну ладно, рассиживаться не будем. Пошли, глядишь – через квадранс догоним донью Эстреллу (квадранс – четверть часа).

– Да как же это? – остолбенел трактирщик, глядя, как в его ладони сыплется струйка серебряных цехинов. – Они ж ещё утром проехали, а тут уж солнце к вечеру…

Сказал – и осёкся, увидев, как нависла над ним навевающая дрожь фигура в чёрном.

– А вот это уже не твоего ума дело.

Выйдя на усыпанное щепками крыльцо, трактирщик с удивлением наблюдал, как синий маг сам вывел из конюшни своего великолепного жеребца и запрыгнул в седло. Попутчик же его оказался пешим, и похоже, это его ничуть не смущало. Оглянувшись вокруг, чёрный лениво зашагал по дороге, скрывающейся в лесу.

Солнце уже спряталось за верхушки огромных, кондовых сосен, а трактирщик всё торчал на крыльце с ощущением, будто упустил что-то важное.

– Чего столбом стоишь? – заворчала его сожительница, выйдя наружу с вёдрами. – Сходил бы в село, да позвал бы плотника дверь ладить…

– Тьфу, дура! – в сердцах сплюнул мужчина, и только тут его осенило. Перстень-то, перстень! Имперский, фамильный – да ведь это не иначе как сам принц проездом был…

Миновав поворот дороги, скрывший двоих путешественников из виду постоялого двора, принц придержал коня.

– Valle, давай, веди своей быстрой тропой. У меня ну никак не получается, как я ни стараюсь.

Некромант оглянулся на эти слова, пожал плечами.

– Да, пожалуй. А то в Дравен дотемна не доберёмся.

И он как-то скользяще потянулся аурой, вроде как зябко повёл плечами и пошёл. Вроде бы неспешно, но – раздвигались и исчезали назад рощи и овраги, мелькали по бокам холмы и деревеньки. С умопомрачительной быстротой уменьшалось расстояние до баронского города, куда уехала баронесса.

– А что не получается, так это я и сам не пойму, как это у меня выходит, – немного виновато объяснил он, выйдя на полянку и остановившись передохнуть. – Ничего, Ян. Как-нибудь и с этим разберёмся. Мы ж полноправные волшебники всего ничего, седьмицу только, как получили в Универе патенты мага.

– Это да. – ответил принц, заботливо осматривая копыта своего испуганно косящего лиловым глазом жеребца. – Слушай, ну эльфов же у тебя в баронском роду не было? Ведь только они и леани могут ходить Тайной Тропой – по сотне лиг за квадранс.

Леани были ещё одним племенем среди населяющих этот мир рас. Сродни вроде и эльфам, и людям – вроде как бессмертные эксперимента ради создали их как нечто среднее. Правда, не столь многочисленные и могущественные, как эти две могучие расы. И предпочитающие вести бродячую жизнь на лоне природы.

– Вроде не было, – Valle душераздирающе аппетитно зевнул, никак не привыкнув к одуряюще свежему воздуху лесов. Пожал плечами, отчего на спине шевельнулся меч. – Учёные были, воины, поэт один даже. Прадед, поговаривают, на большой дороге шалил. Но эльфов не упомню. А быстрой дорогой я заинтересовался, когда про Яромора в старой книге вычитал. Дескать, великий чёрный маг древности за день чуть не тыщу лиг отмахивал.

– Да, кстати. – Ян привязал поводья к толстой сосновой ветке. – Ну, вот ты теперь патентованный некромант. И как ты себя чувствуешь в такой роли?

Valle легкомысленно пожал плечами.

– Знаешь… а никак.

– То есть? – заинтересованно повернулся принц к своему другу.

– Для меня это всего лишь исполнение долга.

– А, ну да – если есть Дар, обладатель должен учиться и развивать его?

– Да, примерно так. – поморщился Valle. – Думаешь, в моей семье как-то ко мне по другому относятся? Вовсе нет. Для барона и баронессы я всё тот же сын и наследник. А что у меня способности к чёрной магии… это вторично. Да и в Универе, в общем-то, особо от меня не шарахались. Ни моей вины, ни моей заслуги в таких способностях нет. А будущее покажет… главное – чтоб человеком быть.

– Слушай, – понизив голос, вновь обратился к нему принц. – Может, теперь-то ты расскажешь, почему старикашка Бер был такой задумчивый после твоего выпускного экзамена? И вообще, что ты там устроил?

Молодой баронет, а нынче чернокнижник, задумчиво кивнул. Уселся, опёршись спиной на тёплый шершавый ствол сосны. Неторопливо набил короткую трубку, прикурил от огонька на кончике пальца, и вдруг вспомнил…

Резко, с грохотом хлестнул ослепительно яркий разряд. Казалось, нет силы, способной выдержать такую мощь. Разорвёт в дымные клочья, разбросает жалкими дымящимися лохмотьями любую цель. Но нет – молния расплескалась яркими сполохами жаркого, пахнущего грозовой свежестью лилового огня, заметалась по сторонам и истаяла безвредными искрами. Лорд Бер, вызвавший заклинанием эту убойную силу, окинул взглядом полигон и слегка забеспокоился. Выпускной экзамен, устроенный единственному за последние много лет некроманту-ученику Университета Магии, похоже, пошёл вразнос.

Почти посередине небольшой долины виднелась тёмная, полускрытая пылью и дымом фигура студиозуса. Он стоял с кажущимся спокойствием, иногда делая какие-то пассы руками и посохом. Зато чуть ближе, навевая дрожь и какое-то брезгливое ощущение ужаса, двигались двое свежеподнятых зомби. Рядом, нелепо дёргаясь от разрядов, шагал скелет совсем уж непонятного четырёхрукого существа.

– Где ж он такое диво выкопал? – стоявшая рядом волшебница Аэлирне, профессор Общей магии, утёрла с лица пот изящной ладошкой и старательно усилила защиту по периметру испытательного полигона. Лорд Бер краем глаза заметил, что её тонкие красивые пальчики подрагивают – то ли от нагрузки, то ли от страха, и проворчал.

– Где, неважно. А вот как обратно закапывать будет… – и послал в парочку нежити небольшой, но бешеной силы файрболл. В другое время Аэлирне захлопала бы от восторга – боевые заклинания в исполнении члена Совета Магов – а им и был лорд Бер, по совместительству руководивший Университетом – это в высшей степени красивое и поучительное зрелище. Но сейчас смертоносная, до мелочей выверенная магия вызвала лишь бледную вспышку, да оставила очередное грязное пятно копоти.

Экзаменуемый чернокнижник повёл невысоко над землёй ладонью – знак всем, что сейчас его подопечные будут атаковать защитный периметр. По его сигналу вперёд парочки зомби вышел тот самый, уродливый скелет, и образовавшийся треугольник разупокоенных медленно поковылял вперёд. Едва видимая полоса охранных заклятий, слабо светящаяся от заложенной в неё гигантской энергии, вдруг заиграла всеми цветами радуги, когда передовой из неспешно напирающей нежити упёрся в неё. Затем прогнулась… ещё, и – лопнула.

От враз высвободившейся неконтролируемой мощности по поверхности земли пошла волна ряби, подбрасывая вверх пыль, пучки пожухлой травы и мелкие камни. Закричал, объятый бледным бездымным пламенем, один из магов, державший угол периметра. Закричал, задёргался и упал изломанной трепещущей куклой. К нему бросились несколько человек из резерва, прикрыли от увечащего истечения Силы, а затем над ним склонился целитель.

Тем временем неупокоенные, словно кичась своей титанической мощью, в пыль разнесли небольшой гранитный утёс, оказавшийся у них на пути. Теперь до холма, на котором стояли двое, пожалуй, самых сильных магов Университета, оставалось едва полсотни шагов.

– Что делать? – некстати спросила Аэлирне, морщась от боли отката лопнувшей защиты. Из-под её растрепавшейся причёски выглянуло чуть заостренное кверху ушко – волшебница была из рода леани. И редкостная красавица, надо сказать. В другое время лорд Бер полюбовался бы, да попробовал бы в очередной безуспешный раз подъехать к своей коллеге, но сейчас он только выдохнул пересохшим от первобытного страха горлом.

– А что тут… бежим!

От нежити шла волна какой-то неистовой, тёмной и страшной Силы. От ощущения этого поднимались дыбом волосы, по спине стекали холодные ручейки. Медленно пятясь, ректор Университета окинул взглядом полигон. Маги, обеспечивавшие защиту, а также наблюдавшие за редкостным зрелищем, в организованном порядке отходили назад. Пострадавших вроде не наблюдалось. Даже тот, которому досталось больше всех, шёл сам, хлопая себя по слабо дымящейся одежде.

– Уходим, Аэлирне! Этот некромант, похоже, спятил! – он схватил женщину за руку.

– Нет, Бер, я не верю, что ошиблась в этом парне. – негромко ответила волшебница. Она схватила в ладонь ярко сверкающий аметистовый медальон, висящий на её шее. Сжала так, что ноготки впились в атласную кожу, оставляя немилосердные борозды. Глубоко вздохнув, дёрнула так, что кожаный шнурок лопнул. Высвободив другую руку из пальцев лорда Бера, выбросила её вперёд, в направлении нежити, и с потрескавшихся от жара уст сорвалось воистину страшное по своей силе заклинание. Половину слов ошарашенный ректор пропустил, потому как его скрутило и отбросило на пару шагов в сторону. Аэлирне стояла, прижав к груди кулак с яростно полыхающим в нём камнем, и плела ювелирную, стремительную вязь магических слов. Левой рукой она указывала вперёд, иногда шевеля пальчиками и помогая себе формировать и направлять Силу.

«Вот это искусство! Вербальному наложению магии она кого хочешь научит» – маг отплёвывался и промаргивался от пыли, а взгляд его шарил по клубам дыма, поднявшимся на месте наступавших. – «Видать, есть у Аэлирне старые счёты с нежитью, есть – на досуге не худо бы расспросить…»

Наконец, завеса немного рассеялась и впереди стало хоть что-то видно. Одного из зомби скрутило, почти разорвало пополам, и он теперь лежал в пыли на дне воронки, безуспешно пытаясь подняться. Другой с глухим рычанием выбирался из-под засыпавшей его кучи щебня. Зато целый и невредимый скелет неуверенно топтался рядом, не решаясь удалиться от своих собратьев по смерти. Его тянул, звал пьянящий запах свежей плоти наверху холма, и всё же что-то удерживало его. В это время подошедший ближе молодой некромант бросил заклинание, подкреплённое содержимым небольшого пузырька в его руке.

Хрясь! Любое другое существо от такогобыстро и качественно отдало бы концы. Издохло. Скопытилось. Умерло, проще говоря. Однако для изувеченного, истекающего грязно-жёлтым гноем зомби это оказалось как целебный бальзам сверхбыстрого действия. Разом ожив, он дёрнулся и встал почти невредимым. Милорд ректор даже мог бы поклясться, что слышал, как щёлкнули в суставах кости, становясь на свои места.

Аэлирне, растрёпанная, покрытая пылью и прекрасная в своей ненависти к нежити, раз за разом пробовала и подбирала всё новые и новые варианты, сочетая такое, что лорду Беру и в голову не пришло бы попробовать. Стремительно и изящно накладывались слои; слова и понятия ложились куда надо, и на неупокоенных обрушивались всё новые и новые волны неистовой, разрушительной магии.

Раз за разом падали, отлетая назад, зомби. Хрустели, ломаясь, кости угрюмого, почерневшего от пламени скелета. Стекал пот по грязному лицу экзаменуемого, мелькали в воздухе его пальцы, помогая находить достойный ответ атакам волшебницы леани. И всё так же медленно, но неотвратимо, небольшая группа оживших мертвецов подымалась вверх по склону холма. Лорд Бер, поколебавшись, всё же не бросил впавшую в боевой транс коллегу, а стал помогать ей, страхуя тонкие участки и принимая на себя неучтённые откаты магической энергии. Поблагодарив его коротким кивком, Аэлирне стала применять всё более и более рискованные варианты, перебирая их с такой скоростью, что помощник её переставал порой понимать, отчего вокруг обоих на краткий миг вздымалась дымка отчуждения реальности.

Когда до вершины холма осталось уже совсем немного, студент вдруг остановил своё воинство и улыбнулся ослепительной на тёмном от пыли лице улыбкой.

– Aves hessa cotumo! – сообщил он ключевую фразу своего заклинания, удерживающего в повиновении подъятых мертвецов. Это означало, что он условно победил. Аэлирне упрямо мотнула гривкой своих волос – сама хочу, мол, разобраться с ними! Но лорд Бер недаром был не только магом, но и опытным администратором.

– Не дури, Элли! – и добавил необходимые компоненты к головокружительному по сложности и силе заклинанию волшебницы. – С этимне шутят!

Зомби застыли, а затем затряслись мелкой дрожью. Куски полусгнившей плоти отваливались с них, падали, но – не долетая до земли сгорали видимым только магу призрачным огнём. Волна смрада накрыла холм, вызывая спазмы в напряжённом до дрожи теле. Сухим прахом рассыпались кости, и вскоре только горстка пыли напоминала об этих двоих, на время вырванных из Чертогов Смерти.

Зато скелет, вбитый в твёрдую, каменистую землю, упрямо не поддавался. Раз за разом вколачивало его вниз заклинание, способное раздробить дюжину таких, как он. И раз за разом, помогая себе суставчатыми руками, он с глухим скрежетом выкарабкивался и вставал. Лорд Бер пригляделся и ахнул – от студента к злосчастному мертвецу шла ниточка поддерживающего заклинания.

– Хватит, Valle, отпусти его!

Аэлирне тоже заметила такое диковинное применение магии. С заметным усилием она остановилась, медленно переводя дух. Конечно, в некромантии и она, и лорд Бер разбирались намного слабее этого юного чернокнижника, но общие принципы магии-то она знала. Пока такая связка работает, один из соединённых неуязвим. А кто именно – решает хозяин.

Искоса глянув на бледного, уставшего ректора в порванном камзоле, волшебница бросила в молодого некроманта слабенькое, безвредное, но очень болезненное заклинание. А затем сразу же – мощное в скрипящий и дёргающийся скелет.

Когда пыль улеглась, на вершине холма осталось только трое. Трое живых – без навевающих дрожь неупокоенных. Трое живых, сила которых могла бы ужаснуть величайших из владык прошлого, настоящего, а возможно – и будущего.

– Вот так я и попугал маленько старикашку Бера. А Аэлирне молодец – не сдалась. Хотя ей, как леани, особо туго пришлось. Позволил я ей того четырёхрукого… отвести душу, в общем.

– Ну да, – кивнул посерьёзневший после рассказа принц. Задумчиво пожевал травинку, выплюнул её. – У остроухих же от чёрногосопротивления совсем нет. Видать, амулет тот аметистовый редкой силой обладает.

– Амулет неплохой, – согласился Valle, потягиваясь. – Хотя при желании и его сломать можно было бы.

– По приципу «тяни-толкай», как нас учили? – принц шутливо толкнул баронета в плечо, отчего тот покатился по мягкой хвойной подстилке, кое-где поросшей первой травой.

– Это точно. – выдохнул Valle, приняв забаву. Зацепил друга, перекинул через себя борцовским приёмом. Принц ловко, как кошка, извернулся в полёте, приземлился на ноги. И застыл, глядя на озабоченное лицо товарища.

– Ч…то?

– Беда впереди, Ян. – лицо молодого чернокнижника чуть побледнело. – Большая беда, я только сейчас разобрал. Поспешаем!

Встревоженный принц без слов взлетел в седло, и снова началась бешеная, неудержимая гонка.

Глава 2

Барон Дравен, гордый и всесильный хозяин в своих владениях, впервые в жизни не знал, что ему делать. Жизнь, казавшаяся не всегда лёгкой и простой, но всегда понятной, вдруг встала на дыбы и выдала такой фортель! Ещё сегодня ночью он гулял в замке своего друга и соседа, такого же как он, барона Мец. А сегодня… А сегодня, возвращаясь с парой солдат домой, он стоит в растерянности на берегу реки, отделяющей его от своего города и замка и не знает, не знает…

Мор. Страшный, неукротимый мор сегодня царит в его вотчине. Посему паром, переправляющий через реку, надёжно ошвартован у этого берега, всякое сношение с той стороной заблокировано, и всюду распоряжаются хмурые солдаты с ярко-жёлтыми значками на пиках. Карантинная команда.

«Приказано никого не пущать ни туда, ни сюда!» – с трудом сдерживая ярость, передразнил он командира солдат. Разумеется, никто не мог приказывать барону в его владениях, тем более что он направлялся внутрь оцепленной зоны. Но Фриц фон Дравен прекрасно осознавал, что помочь он там ничем не сможет. Поэтому и оставался на этом берегу, горяча коня в бессильной злобе…

Мимо, уныло качая головами, проехали назад от реки двое гномов на телеге, громыхающей кирками, лопатами, свёрлами и прочим железом. Ещё донеслось, как один из бородачей сипло проворчал такому же, как он, соседу, сидящему рядом с ним на облучке.

– Слышь, Нили, придётся в обход ехать. А это мало не седьмица пути…

Барон вздохнул, отвернулся и с высоты обрыва окинул взором скопище народу, повозок и животных на этом берегу. Затем взор его скользнул через ленту серой равнодушной воды туда, где над прибрежными кручами горделиво высились стены города и замка. Стены его города и его замка. Стены, в которых, быть может, именно сейчас умирают от мора его жена и сын. Его жена и его сын!

Барон поймал себя на желании взвыть, заорать во всё горло и броситься на кого-нибудь с обнажённым мечом в почти непереносимом желании хоть что-то сделать, хоть как-то отвести душу. Но невероятным усилием воли, еле слышно хрипя от сдерживаемого животного вопля, он задавил, загнал внутрь рвущийся крик. Ничего – ничего не поделать тут, на всё воля Богов…

Сзади, со стороны спускающейся к переправе дороги, раздались возбуждённые голоса. Барон нехотя обернулся, слегка перекрутившись в седле. Сначала ему показалось, что у него потемнело в глазах, ибо подъехавший всадник до жути был похож на молодого Императора. Затем только, затем он разглядел, что это принц Ян собственной персоной. Батюшки-светы! Но потом у барона точно потемнело не только в глазах, но и в голове, потому что пеший маг рядом с принцем был в чёрном плаще, и обращался с его высочеством запросто, по-свойски.

Барон очнулся, развернул и пришпорил коня, и в сопровождении своих солдат спустился с прибрежного холма к серой, пыльной ленте дороги.

Valle с любопытством оглядел сборище у переправы, уже начавшее разливаться широко, вверх и вниз по течению. Сердце его как-то нехорошо стукнуло, едва он заметил у самого парома солдат.

– Карантин! Вот оно что. – возбуждённо отозвался Ян, с высоты своего коня выглядывающий свою невесту. – Вон они, наши!

Он соскочил наземь и стал проталкиваться вперёд и чуть влево. Едва обогнули какую-то крестьянскую семью, основательно расположившуюся прямо на обочине дороги, как сбоку подъехал пожилой здоровяк и, спрыгнув с коня, согнулся в почтительном поклоне.

– Моё почтение, ваше высочество.

Принц нехотя притормозил и недоумённо оглянулся, отталкивая фыркающую морду своего коня.

– А-а… барон Дравен, если не ошибаюсь?

– Вы правы, принц Ян.

– Что тут у вас? – а глаза принца шарили, шарили по толпе, и вот – наконец встретились с широко раскрывшимися от радости глазами доньи Эстреллы.

– Мор, ваше высочество. Вчера карантин поставили. – угрюмо и тоскливо ответил барон, упрямо глядя куда-то мимо Valle, хотя того ну никак нельзя было признать за простолюдина.

– Причина? Откуда пошёл? – резко и требовательно спросил молодой некромант, игнорируя столь явную невежливость.

Барон только вздохнул и пожал плечами. – Неизвестно. Говорят только, что надежды нету – целители ничего не могут поделать.

– Valle, ты ведь не собираешься… – брови принца взлетели вверх, когда он заметил интерес друга.

– Ян… – тот горячо зашептал ему в ухо. – Даже если один шанс из десяти, что это по моей части, по чёрной… Всё равно я обязан попытаться спасти людей.

Принц несколько мигов с удивлением рассматривал своего товарища детских игр, друга и единомышленника, словно заново узнавая его. Затем дёрнул щекой и отвернулся.

– За мной. – бросил он уже на ходу.

Пожилой усатый сотник, командовавший карантинной командой, бросился напререз. Но фамильный перстень, кои имели право носить только члены императорской семьи, тут же блеснул перед его потным и злым лицом. Блеснул и исчез, сделав, однако, своё дело. Сотник вытянулся и взял на караул.

– Переправить этого человека на тот берег. Если будут дополнительные указания, выполнять. – принц распоряжался нарочито властным и чуть скучающим тоном. Зато сотник, скользнув взглядом на «человека», малость переменился в лице. Правда, возражать даже не подумал – великое дело выучка!

– Подожди меня здесь. – обронил Valle перевозчику, выпрыгивая из лодки на берег. Тот затрясся мелкой дрожью, едва не выронив весло, затем сдавленно пискнул что-то, но возражать не осмелился.

Молодой некромант поплотнее закутался в плащ, ибо от реки уже потянуло вечерним холодом и сыростью. Поднявшись по широкой, выложенной каменными плитами дороге к городским воротам, он нашёл их открытыми и никем не охраняемыми.

– Бардак тут у них, однако. – проворчал он, подумал и решительно шагнул вовнутрь.

Солнце уже почти совсем село, поэтому в городе было довольно темно. Посреди небольшой площади с внутренней стороны ворот горела чья-то телега с пожитками. Пламя, дымное и неяркое, всё же освещало замызганную брусчатку, раздутый труп лошади и брошенные впопыхах вещи.

Совсем рядом кто-то застонал. Valle повернулся, и увидел молодого стражника со страшно красным, обезображенным лицом. Тот бессильно сидел, привалившись в тени створки ворот, и что-то силился прохрипеть, невзирая на вывалившийся опухший язык. Наклонившись, стало возможным разобрать слова в его смрадном, сипящем и булькающем дыхании.

– У… уходи… мор… тут… – из последних сил выдавил до конца оставшийся на посту солдат, и голова его бессильно свесилась. Узловатые крестьянские руки судорожно дёрнулись в последний раз, и замерли.

Valle перевёл дух, и мысли его судорожно метались. Душа сначала возликовала – «Мне знакомы эти признаки, похоже – знаю я эту болезнь!», но по мере осмотра умершего стражника брови молодого мага тревожно хмурились.

Нет, не зря он корпел столько лет в Универе, не зря дотошно выспрашивал старую полуслепую ведьму Грету – единственную, кто хоть что-то смыслил в чёрной магии. Не зря читал, изучал и сравнивал, глотая пыль в завалах запасника библиотеки. Не зря с упорством, достойным лучшего применения, взломал защиту на хранилище редких и опасных артефактов; нашёл и расшифровал несколько свитков, писаных старинным, витиеватым почерком самого грозного и ужасного некроманта прошлых веков – Яромора. Да, это багровая трясовица– страшная и неумолимая зараза, которая никогда не появляется от естественных причин! Она дремлет до поры в укромных уголках стигийских пирамид или в лабораториях некромантов; но вырвавшись на простор, косит люд быстро и неумолимо, летя по землям со скоростью лесного пожара.

«Неужели?» – обожгла сознание мысль. – «Неужели кто-то вновь выпустил этов свет?»

Глубоко задумавшись, Valle вспомнил, что последний случай этой воистину страшной болезни, кропотливо запечатлённый летописцами, был лет двести тому назад, и где-то в этих краях.

В ЭТИХ?

Молодой человек встрепенулся. Ещё неоформившаяся до конца мысль подстегнула его, наполнила бурлящей, покалывающей силой и погнала по кривым улочкам в целях дальнейшего изучения. Губы сами произнесли нужные слова, а руки сами достали и использовали нужные ингредиенты из тощей, тщательно оберегаемой сумки. Жаль, что таким образом можно защитить только себя; ну, возможно ещё одного-двух человек, не больше. А глаза его в это время цепко и беспристрастно обшаривали всё вокруг.

Так, здесь уже никого… из числа живых. Только крысы. Крысы? Молнией сверкнул кинжал, прервав существование метнувшегося из-под ног трепещущего пушистого комочка. Так… заражена, конечно; но причина не в этом…

Тени… Кажущиеся такими призрачно-бесплотными в сумеречном, дымном воздухе, но проворно метнувшиеся из подворотни к одинокой чёрной фигуре, неспешно идущей по кривой, изломанной улочке. Тени, блеснувшие клинками, жадно метнувшимися к телу. Взмах меча, хищной рыбой высверкнувшего из-за плеча, с хряском разрубил одну; на возврате глубоко, насквозь и с поворотом (как учил Ян) пронзивший другую, расставил всё на свои места.

– Мразь. – еле слышно пробормотал молодой маг, холодно и отстранённо вытирая лезвие об одежду корчащегося в последних муках грабителя. – Даже сейчас мразью остались, когда весь мир ваш рушится…

Задержавшись на несколько мигов, Valle озаботился заклинанием ночного зрения и, поколебавшись, накрыл себя плащом невидимости. В глазах чуть защипало – по этой причине кошачьи глазане очень любят, хотя заклинание чрезвычайно полезное – но вскоре окружающее подёрнулось неестественным светом и стало вполне приемлемо различаться. Через ещё несколько мигов видно стало, как в пасмурный день, но совершенно не различались цвета. Ну, и заглушка звуков, чтоб шаги неслышными стали. Всё? Вперёд!

Заглянуть в настежь открытые ворота дома на углу. Рассыпавшийся ворох одежды из комода, особая, тягостно-гнилостная аура… Так, двое… симптомы те же. Годовалый ребёнок, ещё дышит… уже не спасти. Нет, не отсюда. Хотя… Повинуясь воле человека в чёрном, один из поверженных грабителей неуверенно поднялся. Покачнулся, дёрнул руками, словно возмущаясь, но всё же взял на руки завёрнутого в тряпицу малыша, заковылял следом.

Здание ратуши… тут ещё есть здравомыслящие, забаррикадировались изнутри… правильно, только – ненадолго это поможет… Рынок.. ох, боги, как же вы такое допустили?… Рыбные ряды… а тут-то сколько полегло народу!.. Рыбные ряды… а что, если?..

Неслышная и невидимая тень скользила влево-вправо как борзая, вынюхивающая потерянный след. Баронский замок?... нет, не здесь… хотя еле заметные струйки заразы сочатся и отсюда.

Квартал кузнецов и строителей… а тут почти чисто. В некоторых домах люди празднуют невесть что, лишь бы не поддаваться унынию и панике – солдаты и маги из карантинного оцепления всё равно живым никого не выпустят. Это правильно – гуляйте, может в последний раз…

Есть! Valle чуть не подпрыгнул, поймав еле заметный, тошнотворно-горячий след. Туда, туда, вниз… не смотреть по сторонам, не смотреть! Нельзя сейчас давать себе слабину и обращать внимание на такое…

– Да. Да! – воскликнула зыбкая тень, выйдя в конце концов к реке. Теперь, обострённые несколькими заклинаниями и эликсирами, а главное – знанием, глаза различили на поверхности воды еле заметное, зыбкое марево. Мор пришёл по реке сверху; теперь осталось выяснить причину и взять за горло того, кто это устроил.

Перевозчик уже задремал, скорчившись на дне лодки под своим ветхим плащом. Задремал, несмотря на холод и одолевающие его страхи. Потому, когда чья-то нога бесцеремонно пихнула его под рёбра, он некоторое время ошарашенно пытался что-то сообразить, разглядывая две тёмные фигуры, маячившие перед ним в сгустившемся туманном сумраке.

– На тот берег. – лаконично приказал один из пришедших голосом чёрного мага. Он сел на скамью на носу лодки и закурил свою трубку, высвечивая временами своё усталое лицо. Другая же фигура, неловко шагая, тоже забралась в лодку и стала прямо и неподвижно, как столб.

– Дык темно же, ваша милость. – сообразил лодочник, вертя головой по сторонам.

Маг вздохнул, встал и шагнул ближе. Провёл ладонью у лица перевозчика, шепнул что-то. Проморгавшись от слёз, хлынувших из зачесавшихся глаз, тот обнаружил, что теперь видит всё очень отчётливо, но как-то чудно. Впрочем, за многие годы, проведенные у переправы, он повидал всякого.

– Благодарствуем, вашсветлость. – он взял весло и привычными движениями погнал лодку на ту сторону. – А что ж спутник-то ваш стоит? Сел бы…

– А ему всё равно. На том свете отлежится, когда отпущу. – со смешком ответил маг, пыхнув дымком своей трубки.

Волосы дыбом поднялись у почтенного лодочника, когда он вгляделся в стоящего посреди лодки человека. Ну уж покойника-то различить немудрено, тем более что сквозь дыру в груди виднелись костры на том берегу. Ой, что ж оно делается-то?!! Впрочем, мертвяк стоял смирно, набедокурить не порывался. Тем более, что обеими руками прижимал к себе какой-то мешковатый свёрток. Мало-помалу перевозчик успокоился, мерно гребя веслом. И лишь в удивлении покачивал головой.

Тихо струилась тёмная вода за бортами, мало-помалу утлый челн преодолевал реку. На стремнине пришлось помахать веслом посильнее – чтобы не снесло. И вот уже слышны окрики, конское ржание, треск сырых хворостин в огне с приблизившегося берега.

– Подождёшь здесь. – бросил Valle перевозчику. Отклонил рукой упёршиеся было в грудь копья карантинной команды, глянул на солдат так, что у тех в животе захолонуло, и выпрыгнул на песчаный берег.

– Да как же я с энтим-то? – тихо завопил лодочник, осторожно указав рукой на стоящего посреди лодки… да-да, самого натурального зомби. Солдаты в свете недальних костров тоже углядели, в чём тут дело, и расстояние меж ними и приставшей лодкой немедленно удвоилось.

– Не бойся, он смирный. До поры. – хохотнул молодой некромант и повернулся к подбежавшему сотнику. – А вызови-ка мне, голуба, принца с невестой да барона здешнего…

Довольно быстро выяснилось, что когда-то чуть выше по течению стоял город. Но после страшного и скоротечного мора он вымер, как написано в старинных семейных хрониках. Маги залили останки огнём, потом завалили камнем. А новый город прапрадед нынешнего барона поставил здесь.

– Valle, ты же знаешь – я за тобой куда угодно, если надо. – с сомнением произнёс принц Ян. – Но тащить туда Эстреллу… ты уверен?

Молодой маг вздохнул. Подумал немного, ковыряя сапогом сырой прибрежный песок.

– Поверь мне, Ян – так надо. Я ещё сам не знаю почему – но надо.

– Хорошо. – решился принц. Он выпрямился, повернулся и подошёл к поджидавшим чуть поодаль остальным.

– Донья Эстрелла, всё-таки желательно ваше присутствие на оцепленной территории. Приказывать вам я не могу, да и не хочу. Ваше решение?

Вместо ответа молодая женщина, вернее девушка, красивая той яркой красотой, которая через несколько лет обещала стать просто ослепительной, несколько мигов всматривалась в лица своего суженого и его друга. А потом просто шагнула вперёд и стала рядом с принцем.

– Я готова. – коротко сказала она.

Её младший брат, молодой баронет Карлос, возмутился.

– Мне папенька велели сопровождать сестру повсюду и не оставлять ни на миг!

Взгляд Valle, обратившийся на худощавого паренька с неразлучной рапирой на боку, потеплел.

– Баронет, там, – со значением подчеркнул он, – вам делать нечего. Зато на этом берегу…

Он посмотрел на невозмутимо стоявшего барона Дравен.

– На этом берегу скопилось слишком много людей. Надо навести порядок, организовать пропитание, быт, патрулирование.

– Со мной всего двое солдат. – заметил со вздохом барон.

Донья Эстрелла посмотрела на брата.

– Карлос, в самом деле. Хватит железкой махать – пора за дело браться.

– Да, баронет. Поступаете в распоряжение барона Дравена. Действовать жёстко и непреклонно, если не действуют слова – то и силой оружия. Это ведь ваши земли, барон? – он жёстко глянул в глаза стоящему напротив барону. – Так в чём же дело? Займитесь своими обязанностями.

Получив столь явное руководство к действию, тот даже немного приободрился. – Пойдёмте, баронет. Работы у нас невпроворот.

Уже от удалявшейся парочки дворян донёсся ломающийся юношеский голос. – Барон, может быть, стоит послать за подмогой в ближайший замок кого-нибудь из ваших вассалов или рыцарей?

– Хорошая мысль, малыш. Так и сделаем…

– Да, барон! – окликнул их Valle. – Чуть не забыл – надо организовать патрули вверх и вниз по течению, оповестить – из реки воду брать нельзя.

Молодой баронет, Зигмунд фон Дравен, которого вытащили из замка, был безутешен. Сверстник обоих молодых магов, он ещё носил на себе какую-то печать детства и, пожалуй, провинциальной безмятежности.

– Как же так? Матушка в полдня сгорела, как свечка…

Вздохнув, Valle положил руку ему на плечо.

– Сочувствую, но горевать некогда. Надо спасать, кого ещё можно.

Эстрелла с сомнением посмотрела на опухшее от слёз лицо Зигмунда, а затем вопросительно глянула на принца Яна.

– Баронет, это приказ! – жёстко и властно бросил тот.

Понурившись, молодой парень встал и пошёл за странной троицей, держась подальше от мерно и деревянно шагающего мертвеца.

В ратуше долго не хотели верить ни увещеваниям, ни угрозам. И лишь голос молодого баронета малость образумил закрывшихся внутри людей.

– Зигмунд, дай нам человека, который хорошо знает окрестности. А к нашему возвращению чтобы город был под полным контролем патрулей. Чтобы каждая улица и перекрёсток были освещены. Из домов никому не выходить, ждать нас. В обеих деревнях, попавших в зону оцепления – тоже.

Приказы и указания сыпались из Valle, заставляя людей выходить из состояния оцепенения и мало-помалу браться за выполнение. Капитан гарнизона лишь под угрозой немедленного повешения за бунт пошёл в казармы за солдатами.

Худощавый перепуганный парнишка, оказавшийся проводником, довольно быстро привёл группу к развалинам старого города. Остановились за кучей битого камня, в которой с трудом угадывались останки угловой башни. Постепенно перевели дух и огляделись.

– Здесь кто-то есть. – оповестил всех принц, проверив впереди заклинанием.

– Странно. – ответил Valle, пристально изучая размытый весенним половодьем берег. – Странно, не настолько сильно размыло-то.

– Ты имеешь в виду, что зараза не могла так просто попасть в реку? – отозвалась Эстрелла, зябко ёжась от ночной сырости.

Valle кивнул. Разумеется, трое молодых дворян и провожатый были с кошачьим глазом, так что опасности заблудиться или свалиться в какую-нибудь расселину не было.

– Ты можешь возвращаться. – бросил он чуть позже парнишке, и тот припустил так, что догнать его вряд ли смог бы и конный. Медленно пройдя вдоль береговой черты, вглядываясь в одно известное ему, Valle вскорости остановился у еле заметных непонятных следов.

– Здесь. Отсюда это пошло.

Ян присел на корточки, долго и придирчиво изучал, осматривал, а затем, распрямившись, бросил. – Гробокопатели.

Эстрелла тихо охнула. Ещё бы – в Империи, да и за её пределами было достаточно мест, где можно было обогатиться, стоит только хорошенько взяться за лопату. Но вместе с тем из-под земли могло вылезти такое, что ближе к ночи и поминать не стоит. Слишком много страшных тайн и находок могло попасться предприимчивому кладоискателю. Потому-то во всех странах, а по слухам – даже у орков, такие дела преследовались по всей строгости.

– Понятно. – кивнул Valle. – Странно, что они сами ещё живы.

С этими словами он потянулся рукой и вытащил из заплечных ножен свой полутораручный меч. Заметно было, как принц нахмурился, кивнул и тоже обнажил дотоле без дела болтавшийся на бедре клинок – правда, поменьше. Эстрелла пожала плечиками и себе достала изящный, но весьма опасный в умелых руках кинжал.

Молодые маги приняли её действия как должное. Не к лицу дворянам пасовать перед опасностью, тем более что оба знали – в роду Кейросов все традиционно умеют обращаться с оружием, и не только с охотничьим. Поэтому посередине, чуть выдвинувшись вперёд, пошёл Valle. По сторонам и чуть сзади его прикрыли Ян с Эстреллой. Молчаливый, естественно, зомби безропотно нёс свою ношу чуть сзади.

– Слышь, Вилен? Парнишка, что харчи принёс, сказывал – солдаты объявились, с жёлтыми значками на пиках. – донёсся от костра ленивый, чуть гнусавый голос.

– Плюнь и забудь, Гугнявый. – ответил невидимый собеседник. – В энти развалины никто не сунется, разве только полоумный. – Или такой, как мы. Чего раньше времени шухер подымаешь?

– И то верно. – хохотнул первый голос. – А всё ж кус мы тут урвали неплохой… Может, пора и делить?

Принц знаком привлёк себе внимание своих спутников, указал девушке быть сзади и, показав рукой вперёд, затем чиркнул себя пальцем по горлу. Простой и понятный жест – пленных не брать.

Кивком ответив, Valle сделал бровью вопросительный жест, а левой рукой изобразил, будто бросает вперёд файрболл. Разумеется, ему как некроманту подобные вещи были недоступны, но принц-то мог запросто выкидывать штучки и похлеще. Чуть подумав, Ян жестом ответил – нет.

Эстрелла тоже, охотничьим жестом, предложила обойти чуть правее, с подветренной стороны. Принц согласился, и троица в сопровождении безропотного мертвеца снова двинулась сквозь непроглядную для прочих глаз тьму.

Выйдя на просторное место – очевидно, раньше здесь была улица – спокойным, но сторожким шагом подошли к самому месту, где расположились чёрные археологи. Разумеется, все трое молодых людей и их сопровождающий мертвяк были укрыты невидимостью и тишиной, но вблизи от костра магией не пользовались. А вдруг тут есть кто с Даром – неровен час, почует.

На засыпанной щебнем площади, под прикрытием полуразрушенной стены, мирно горел костёр. Рядом сидели и лениво переругивались двое лохматых типов. Чуть поодаль, завернувшись в грязное одеяло неопределённой серо-бурой расцветки, богатырски храпел третий. Тут же валялись какие-то свёртки, тюки и инструменты. Оружия на виду видно не было – очевидно, грабители кладбищ осмелели от безнаказанности. Впрочем, было бы по меньшей мере наивно утверждать, что оно не появится в нужный момент.

Valle предостерегающе поднял руку. Что-то туманное, струящееся почудилось ему у основания стены. Приглядевшись своим вторым, истинным зрением, он заметил, как в дрожащем свете костра мелькнула тень. Не мешкая, он прыгнул вперёд, одновременно замахиваясь мечом. С холодным отстранённым спокойствием почувствовал, как лезвие, жадно чавкнув, с хрустом раздробило кости.

Под ноги ему упало, дёргаясь, постепенно проявляющееся тело. Прозрачная накидка его, доселе скрывавшая обладателя от нескромных взоров, разом потеряла свои свойства и стала пропитываться тёмной, почти чёрной кровью. Почти одновременно сбоку раздались частые, умелые удары. Принц по праву считался одним из лучших фехтовальщиков Империи, и сейчас сделал свою часть работы быстро и чисто.

Дотоле спавший под накидкой оказался коренастым мужичком звероватого вида. Проявив завидную реакцию, он с воплем вскочил, мигом сориентировался и тотчас же прыгнул прочь, в спасительную, как ему казалось, темноту. Однако донья Эстрелла верно выбрала позицию, и спустя миг последний из гробокопателей со стоном повалился на камни, зажимая проткнутое кинжалом плечо.

Успокаивающе потрескивал в ночи костёр. Искры взлетали иногда, огненными светляками уносились ввысь, прожив такую короткую, но ослепительно яркую жизнь. Неверное, колышащееся пламя освещало самую странную, наверное, в обетованном картину. Принц, наследник самой могучей в этом мире Империи, ползал по камням на четвереньках, с помощью верёвки и колышков размечая контуры огромной, на половину засыпанной камнями и мусором площади, магической звезды.

Указания ему раздавал сидящий в середине молодой человек в чёрном плаще мага. Время от времени он поглядывал на звёзды и басовито-мурлыкающим голосом вносил поправки. У ног его пластом лежал тот самый неудачник, которому не повезло выжить. Именно не повезло, потому что после быстрой атаки на лагерь горе-археологов чёрный маг жестом показал, что ему нужна жизнь этого несчастного. Для чего – ещё не знал и сам чернокнижник, но его давние друзья – донья Эстрелла и принц Ян – знали, что именно так к их другу и приходят безумные на первый взгляд идеи. Он стоял замерев, и в его взгляде, уставившемся невидяще куда-то в такие глубины души обречённого, что всех пробирала дрожь, плескалась и билась мысль. Очевидно, что-то из соображений некроманта передалось и жертве, потому что тот затрясся мелкой дрожью, не будучи в силах ни заорать, ни вскочить и удрать прочь, будучи под действием связующего заклятья.

– Эстрелла, Ян, – негромко окликнул друзей Valle, – У меня есть надежда спасти не только город, но и эту малышку.

Он указал рукой на свёрток в руках покорно маячившего рядом безмолвного мертвеца.

– Но… мне нужно сделать такое… – он неуверенно взглянул на принца.

– Как принц и наследник Полночной Империи, я разрешаю тебе всё. – Ян чуть сделал ударение на последнем слове.

Valle вздохнул. Понурившись, поставил ногу на грудь обомлевшего гробокопателя. А затем негромко – так, что его еле расслышали друзья, спросил.

– А как человек? Вам обоим нужно будет не только смотреть, и не только присутствовать…

Эстрелла зябко поёжилась, и вовсе не от ночной промозглости. Конечно, хотя у неё и не было Дара, но магия давно уж не была чем-то непривычным для молодой наследницы древнего рода. Но некромантия…

– Это необходимо? – тихо спросила она. Взяла руку Яна, поднесла к своей щеке, и, не таясь, задумчиво и ласково потёрлась о его ладонь.

Вместо ответа молодой чернокнижник присел у костра, задумчиво подбросил в огонь несколько веточек. Невидящим взором глядя в пламя, жадно обгладывающее свою добычу, он помедлил, делая какой-то выбор. Затем коротко и решительно кивнул.

Сейчас же Valle поправлял последние детали в построении начертаний самой большой звезды, какую он не только делал, но и даже видел. Даже та, которая была выложена мрамором в полу Ритуального Зала университетского подземелья, была немного меньше.

Донья Эстрелла в это время осторожно и сосредоточенно варила в закопчёном котелке, реквизированном у гробокопателей, весьма неаппетитное зелье из диковинных и ещё менее аппетитных ингредиентов. Сосредоточенно – потому что об аккуратности её попросил друг. А осторожно потому, что молодая баронесса варить умела примерно так же, как и штопать одежду. То есть никак.

Крыло летучей мыши, без лишних сантиментов добытое её женихом, принцем Яном, тут же, у развалин башни, попало в варево последним. Эстрелла дунула вверх, убрав с глаз выбившуюся из причёски прядь, и, помешав последний раз свой отвратительный «супчик», подала знак некроманту.

Тот благодарно кивнул. Последний раз выверив все построения – а как нужна была точность, никого убеждать не надо – он встал, и снова вытащил из своей изрядно отощавшей сумки ещё что-то. Раньше он извлекал ужасные и отвратительные предметы, вонючие травы и порошки. А сейчас на его ладони маленькой звёздочкой сиял крохотный флакончик с жидким огнём.

– Что это? – с любопытством спросил Ян, установив в вершине самого длинного луча череп, самым отвратительным способом добытый некромантом прямо из трупа недавно поверженного врага. Принц подошёл, устало потирая затёкшую поясницу. Принялся было отряхивать безнадёжно испорченные брюки, но затем только махнул рукой.

– Эликсир. – коротко пояснил Valle. – Выпейте по капле.

Безропотно проглотив по крохотной ложечке напитка, оказавшегося настоем из каких-то пряных и ароматных трав, Ян и Эстрелла уставились друг на друга.

– Что за прелесть! – воскликнула баронесса и беззаботно рассмеялась. – Словно я могу сейчас гору поднять!

– И в самом деле можете. Только – вскорости вам придётся принять куда больший вес, – проворчал Valle. Он рывком вздёрнул на ватные ноги свою будущую жертву – раненного в плечо гробокопателя, и уложил на большой обломок камня, который они с Яном заранее выломали из фундамента какой-то постройки и приволокли сюда, и который вполне мог заменить собой алтарь. Медленно провёл над ним рукой, и тотчас поверхность камня приняла бархатно-чёрный цвет.

Вытащил небольшой изогнутый кинжал с внутренней заточкой. Оружие – нет, инструмент чернокнижника – засияло еле заметным дыханием, преддверием Силы. Посмотрел в глаза друзьям.

– Готовы? Потом возврата не будет…

Друзья просто молча кивнули. Принц – с уверенностью и спокойствием. Баронесса – с беззаботностью и еле заметной смешинкой в глазах. Впрочем, уж в чём-чём, а в несерьёзности её заподозрить было нельзя. Просто – как помнил её Valle ещё со времён босоногого детства – Эстрелла всегда легко переносила трудности и невзгоды.

Молодой некромант вздохнул, набираясь решимости. Поднял левую руку, шепнул только одному ему известные заветные слова…

Ян внутренне вздрогнул. Он почти спокойно вынес страшный и кровавый обряд. Не спасовал, когда останки жертвы разметало по сторонам, забрызгав всех тёплыми солоноватыми брызгами, а посреди жертвенника вспыхнуло чёрное, никогда не виданное пламя. Но сейчас…

Сейчас над некромантом уходил вверх невидимый перевёрнутый конус, заполненный Силой под завязку. И такова была тяжесть, что никто не удивился бы, если бы того вдавило в землю по макушку. Да что там по макушку! До самых подземных Чертогов Смерти вдавило бы бесстрашного человечишку, дерзнувшего хотя бы одним глазком заглянутть в тайны бессмертных!

Однако Valle, чуть приподняв руки – словно придерживая, словно боясь расплескать – осторожно шагнул ближе. В его глаза невозможно было смотреть даже боковым зрением. Словно омут бездонный, бесконечный спуск на ту сторону бытия. Манящий, зовущий, могучий и невозвратный…

На Эстреллу и Яна словно обрушился свежий, лёгкий водопад. Перетекающая к ним Сила оказалась невесомой, пьянящей… и радостной. Серебристым колокольчиком рассмеялась Эстрелла, впервые в жизни почувствовав, что значит быть магом. Да к тому же – магом, переполненным мощью.

– Идите. – выдохнул Valle, разом как-то обмякнув и ссутулившись. – Идите. Вы знаете, что с этимделать…

Он беззвучно осел, прислонившись к закопчённому алтарю. Без сил опустились натруженные руки. Глаза, заглянувшие за край вечности, устало закрылись, и мир, закрутившись в дымном вихре, улетел куда-то за пределы бесконечно усталого сознания…

Глава 3

«… Да, жизнь сильнее смерти, и я слишком поздно это понял. Но правда также и то, что смерть, которой я служу, рано или поздно возьмёт своё. Как и сейчас, когда мне остаётся сделать только один, один-единственный шаг и навсегда уйти на ту сторону бытия. Мой замок окружён войсками ничтожных, возлюбивших свет. Они возомнили, что могут победить! И всё же – нет сил, нет той щелочки, куда можно проскользнуть и вырваться. Башня уже горит…»

Император закончил читать текст. Молча, беззвучно, ибо есть тайны, которые нельзя произносить вслух даже в защищённом от прослушивания месте, ибо они убивают не хуже отравленного клинка. Один из самых секретных документов – последнее письмо свергнутого некогда некроманта Яромора. Уничтожение созданной им страны мрака обшлось всем сторонам в такую цену, что даже сейчас, почти три столетия спустя, некоторые области оставались почти безлюдными. Безэльфными, безгномьими. А друиды и эльфы лишь недавно закончили очищать и засаживать растениями громадные, выжженые проплешины, навсегда отравленные тленом разложения и смерти.

Сидящий за длинным, массивным столом лорд Бер пошевелился. Стройный, хищно-элегантный, с чуть посеребрёными сединой висками. «Такие, наверно, и нравятся женщинам. – пронеслось в голове Императора. – Впрочем, кто их, женщин, знает?» Вслух же хозяин кабинета сказал совсем другое.

– Почему о существовании таких текстов я узнаю последним?

Император не любил заседать в тронном зале, с его гулким эхом, с толпой министров и сановников. Гораздо приятнее – и продуктивнее, кстати – собраться вот так, в узком кругу избранных. Малый Совет – как наполовину в шутку, наполовину всерьёз называли его сами участники.

Леди Бру, дородная женщина с выразительным взглядом, в зелёной хламиде целительницы и с цепью Совета Магов, неодобрительно покачала головой.

– Позвольте, ваше величество?

Получив кивок августейшей головы, она вздохнула, и взгляд её заглянул куда-то в глубины её памяти.

– Со времён падения последнего оплота чёрной магии, как известно, её практикование было повсеместно запрещено и карается самыми жестокими и беспощадными методами. Надо отдать должное сотрудникам Тайной Палаты, – взгляд её неприязненно скользнул по невозмутимо сидящему человеку, как говорится, безо всяких особых примет. – И эльфам тоже, ибо все ученики и последователи ужасного чернокнижника были со временем обнаружены и уничтожены.

Молодой герцог Бертран, здоровенный вояка с литыми плечами, протестующе поднял ручищу. Несмотря на скромный по общественному мнению возраст, герцог снискал славу опытного и жёсткого военачальника, и поэтому почти год тому назад получил из рук Императора жезл главнокомандующего имперской армией. Он ещё немного раздался вширь на сидячей, как он выражался, работе, но всё ещё мог проломить стандартный пехотный щит могучим ударом боевой палицы.

– Леди, ближе к теме. Историю мы все учили. – загудел в комнате его сильный голос.

– Я к тому и веду. – леди Бру окинула здоровяка уничижительным взглядом. – Работа была сделана так хорошо, что до недавнего времени мы ничего не слыхали про чёрную магию и её проявления. Поэтому эти документы так и валялись невостребованными в секретном хранилище. Они были просто не нужны.

Император задумчиво покивал, нахмурив высокий лоб. Затем поднял лицо.

– Ну хорошо, это понятно. Лорд Бер, что вы можете сказать про этого молодого баронета, как ректор Университета Магии? Как я понимаю, его уникальный дар просто не мог пройти мимо вашего внимания?

Лорд Бер заметно колебался, а затем, приняв какое-то решение, всё же ответил.

– Я надеюсь, присутствующие здесь дамы и господа не вынесут мои слова за пределы этого кабинета?

Все заинтригованно повернулись и посмотрели на него. Ещё бы! Не каждый день узнаёшь секреты, да еще и из уст верховного мага.

– Это одна из самых тщательно скрываемых тайн во вверенном моему попечению Университете. Как несомненно вы понимаете, магия – это великая сила и ответственность. Потому в стенах заведения проводится строжайший и негласный контроль за моральным и психическим состоянием будущих волшебников и волшебниц.

– Вроде проверки на благонадёжность? – заинтересованно спросил безымянный человек из Тайной Палаты.

– Не совсем. – лорд Бер кивнул, давая понять, что вопрос принят. – Гораздо шире. Учитывается и устойчивость психики, и приверженность общечеловеческим ценностям…

– То есть, – добавил Император, – Делается всё возможное, чтобы из стен Университета не выходили неуравновешенные, озлоблённые типы, обладающие громадной силой? А если кто-то не проходит эту вашу… проверку?

Лорд Бер чуть помялся. Император усмехнулся и продолжил.

– Дайте я попробую угадать. Вряд ли с ними происходят… несчастные случаи. – при этих словах повелителя представитель от секретной службы незаметно заёрзал на своём стуле. – Скорее – ещё не обученный, неразвитый Дар можно загасить? Сделать его обладателя обычным смертным?

– Да, примерно так. – с облегчением ответил маг, вытерев лоб батистовым платочком, запросто извлечённым прямо из воздуха. – Так вот, не стоит и упоминать, с каким вниманием мы присматривались к будущему некроманту, какие тесты и проверки мы ему незаметно устраивали совместно с…

Человек из Тайной палаты кивнул.

– И что? – с неподдельным интересом спросил Император.

– Дело в том, ваше величество, – уже ровным тоном продолжал лорд Бер, – Что парень не просто дворянин – таких у нас чуть ли не четверть, а воспитан на понятиях чести и долга. Впрочем, как и положено отпрыску старинного рода. Для него это всего лишь тяжкий, но необходимый долг. А в остальном – нормальный молодой человек, знающий, что такое ответственность.

– Значит, тот наш разговор… – Император посмотрел на него как-то особенно.

– Да, ваше величество, совершенно верно. – лорд спокойно выдержал взгляд властителя Империи. – Ни я, ни другие посвящённые в тайну не осуждают дружбу с ним вашего сына, принца Яна. Наоборот, в случае чего очень кстати будет поддержка столь могучих сил.

– Лорд… – задумчиво спросила его целительница. – Но если он всё же начнёт, как и его давний предшественник Яромор, строить Империю Тьмы?

Остальные, не столь сведущие в магии, слушали, едва не открыв рты от изумления. Адмирал Арнен, подтянутый, моложавый главнокомандующий всего флота Империи, озадаченно, простецки поскрёб в затылке и достал по привычке свою короткую, лоцманскую курительную трубку. Но, получив запрещающий взгляд Императора и гневный – от леди Бру, стушевался.

– Простите, но в это я не верю. – отрезал лорд Бер. Пожав плечами, добавил. – Если, разумеется, мы не начнём на него давить и вынуждать сделать это из самозащиты.

Человек из Тайной Палаты утвердительно моргнул глазами на немой вопрос Императора, а затем, повернувшись к ректору, спросил.

– Я вот давно хотел полюбопытствовать. Ответьте мне с профессиональной точки зрения – каков он как маг? Насколько он силён?

Лорд Бер кисло улыбнулся и проворчал. – Уже сейчас я не рискнул бы выйти против него в одиночку. Один из лучших студентов на моей памяти. А поднаберётся опыта, надо будет его привлекать к нашим делам.

Нестройный гул удивлённых голосов прокатился по кабинету. Император чуть поднял руку и в наступившей тишине проронил. – Продолжайте, лорд.

– Если у нас впереди и правда предвидятся неприятности… Большие неприятности, – уточнил лорд Бер, чуть пожевав губами. – То лучше, как говорят картёжники, всё-таки иметь такой козырь в рукаве.

– В нашем рукаве. – добавил он, и на губах его появилась тонкая, многозначительная улыбка.

Путь, ярко освещённый жарким, но ещё ласковым апрельским солнцем, вывернул из лесу и, попетляв меж холмов, вывел на широкий, покрытый разнотравьем, заливной луг. По дороге ехала, весело и беспечно переговариваясь, кавалькада молодых людей. Потихоньку вечерело, но до заката было ещё пару часов, а лигах в пяти впереди была большая деревня.

Принц Ян, само собой разумеется, ехал рядом с прекрасной доньей Эстреллой. Страхи и ужасы прошлой ночи и утра бесследно миновали вместе с оставшимся далеко позади баронством Дравен, и со всем эгоизмом весёлой беззаботной молодости были отброшены в прошлое. Чуть позади и сбоку, чтобы не глотать пыль, на горячем сером жеребце гарцевал Карлос. То и дело то обгоняя, то забирая в сторону, он носился вокруг, весело распевая вполголоса не совсем приличные песенки. Сзади ехала служанка баронессы, белобрысая хоббитянка неопределённого возраста. Её пони трусил мерно и спокойно, а в поводу шла кобылка с вещами баронессы. Надо отдать должное, донья Эстрелла умела обходиться в путешествии немногим, и не тащила за собой целый обоз или карету.

Впереди всех неспешно и всё же как-то быстро шёл пешком, что-то шепча сам себе, молодой маг в чёрном плаще. Утром его нашли в развалинах старого города сладко и безмятежно спящим, и едва могли добудиться. Рядом с ним, прикрытая полой одежды, так же крепкоспала годовалая девчонка, чему-то ласково улыбающаяся во сне. Разбуженный, Valle потянулся и потащился в Дравен в сопровождении хмурых и насупленных стражников.

Там уже вовсю хозяйничал барон, который при известии о том, что с мором покончено, всё-таки прорвался через оцепление и теперь руководил приведением своего города и замка в порядок. Всюду сновали телеги – умерших надо было срочно похоронить. Кое-где мелькали жёлтые плащи магов из карантина. Они проверяли, советовали, помогали.

Осмотревшись, Valle подошёл к барону и, поприветствовав его, осведомился о местонахождении принца. О донье Эстрелле спрашивать даже не надо было – и так ясно, что она где-нибудь рядом со своим любимым. А там и братец её. После ответа барон отвёл его чуть в сторонку и, понизив голос, озабоченно спросил.

– Там… тот обряд, что вы провели – это было необходимо? Мне тут выкручивают руки, чтоб я, как хозяин этих земель, подал по всей форме… это ж сплошное нарушение всех и всяких запретов на чёрную магию.

Ох и жёстко же глянул в ответ молодой чернокнижник! Заиграл желваками на скулах, но голос его был бесстрастно вежливым.

– Другого пути спасти людей и город я не знал, да не знаю и сейчас.

Барон нервно кивнул и, оглянувшись, буркнул.

– Понимаю. Я всё же не буду подавать официальный рапорт, но…

– Моё присутствие здесь нежелательно? – взгляд молодого мага был острым и требовательным.

– Ну, в-общем, да. Я заткну рты кому следует, чтоб молчали. И – спасибо. – бросил барон, отводя глаза. Затем вздохнул и ушёл, не попрощавшись.

И вот теперь молодой некромант шёл впереди, накрыв голову капюшоном, ибо его тёмные волосы припекало солнцем изрядно. А плащ был не просто одеждой – магии в него было втиснуто ой как немало. И от жары спасает, и от холода, а уж от заклинаний и подавно поможет.

Оглядевшись по сторонам дороги, Valle приметил небольшой холмик, который во время разлива наверняка оставался островком. Там росло с полдюжины деревьев, пара кустов сирени и вдоволь травы. Решительно свернув, зашагал к нему. Высунувшаяся из-под плаща рука дала понятный всем знак – привал.

– Карлос. – Valle зашвырнул в кусты обглоданную косточку, вытер руки от остатков ужина и, запив еду добрым глотком вина, продолжил. – Ты своей рапирой хорошо владеешь?

– Отец доволен. – осторожно ответил пятнадцатилетний паренёк. – А что?

– Барон Кейрос доволен? Ого! Это хорошая рекомендация, и стоит многих других. Пошли, пофехтуем немного, разомнёмся. – Valle решительно встал и сладко, сыто потянулся.

– Сестру нельзя оставлять. – Карлос строго покачал головой, хотя и было заметно, как ему хочется. Затем произнёс, великолепно копируя менторский тон учителя. – Не можно быть незамужней девице без сопровождающих.

– Вот я и сопровождаю. – уныло добавил он.

Служанка доньи Эстреллы, повиновавшись еле заметному движению атласных бровей хозяйки, живо подхватила узелок с одеждой и степенно направилась к воде, еле видная в высокой траве. Было видно, как она вышла к речке, и уже что-то вовсю полощет в воде, на изрядном удалении от места привала, подвернув юбки и азартно распевая какую-то нехитрую хоббичью песенку.

Valle на миг задумался, а потом чуть заметно усмехнулся.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что принц Ян может сделать что-то плохое? – он лукаво глянул на улыбающуюся парочку за спиной Карлоса. – Это ведь крамола. Смотри, парень – дойдёт до Тайной Палаты… там разговор короткий.

Парнишка чуть не разинул рот, удивлённый таким поворотом дел. Но всё же, в сомнении, бросил на сестру вопрошающий взгляд. Эстрелла улыбнулась ему ободряюще, моргнула ресницами – иди. Уже удаляясь от подножия холма, скрывшего в своей высокой траве влюблённых, Valle получил чуть слышное мысленное послание «Спасибо, друг!». Ухмыльнувшись, наперсник и связной меж принцем и баронессой, поверенный всех их нежных тайн, сбросил тем временем рубаху, взял в руки меч. Пару раз крутанул им, чтобы размять кисти, встал в позицию.

– Дон Карлос, до семи касаний. И не бойтесь. – официальным тоном объявил он, ибо поединок, даже тренировочный – святое дело, овеянное веками и легендами. – Я принял меры против царапин и ран…

– Ну хорошо. – подвёл итог Император. – С этим вроде разобрались. А как быть с происшествием в Дравене? Барон отказался дать ответ по всей форме – дескать, не знаю, не видел. Так что у меня есть только сведения от магов из карантинного отряда, да из Тайной Палаты.

– Ну да, ваше величество, – кивнул герцог Бертран. – Это его майорат, и его воля там превыше императорской. Но главное, что мы знаем точно – мор не был вызван чернокнижником.

– Да это всё мелочи. – жёлчно бросил хозяин. А вот за каким…

Всё же он сдержался в выражениях и продолжил. – Зачем ему понадобилось тащить в зараженную зону принца и его невесту?

Леди Бру прислушалась к чему-то, слышному только ей.

– Ваше величество. – осторожно сказала она, еле заметно улыбнувшись. – Об этом неплохо бы спросить их самих. Судя по моим ощущениям… – она переглянулась с лордом Бером, и тот кивнул в ответ. – Несколько молодых людей маются у дверей в приёмную вашего кабинета, и уже успели нагнать смертного страху на стражу.

– Очень кстати. – Император хлопнул ладонью по подлокотнику своего кресла. Только он сидел в кресле, а остальные члены Совета довольствовались стульями. Правда, надо признать – довольно мягкими и удобными.

– Зовите сюда эту банду! – повелительно бросил он в шар связи.

Донья Эстрелла, по праву зайдя первой, присела в безукоризненном реверансе. Зашедший следом принц Ян ограничился великосветским приветствием, равно как и не заставившие себя ждать оба баронета. Если на счастливой юной физиономии дона Карлоса легко читался восторг и удивление – ведь первые лица Империи здесь! – то по обманчиво-расслабленной, текучей походке Valle только неплохо изучивший его лорд Бер разглядел, что тот готов к бою, и нешуточному. Леденяще-холодная струйка страха протекла по спине ректора, и тот почувствовал, что он против воли ощетинивается. Словно шерсть встаёт дыбом на загривке почуявшего врага пса.

«У-у, волчара… не иначе как угадал тему нашей беседы, но не знаешь, чем она закончилась» – подумал опытный маг. Принц Ян тоже что-то почувствовал; глянул на своего друга и успокаивающе сжал рукой его плечо. Молодой маг в чёрном плаще отступил чуть назад, и зловещие чёрные отблески в его ауре уступили место, прикрылись обычным, холодным мерцанием безразличия дворянина.

– Ну-с, молодые люди. – сказал Император, когда с этикетом было покончено. – Кто будет рассказывать, что вы там устроили в баронстве Дравен?

– Позвольте мне, Ваше Величество. – принц шагнул вперёд. Он днём уже разговаривал с отцом, встретившись после долгой разлуки, но по обоюдному молчаливому согласию они не касались этой щекотливой темы. – А в нужных местах баронет Valle будет давать пояснения.

Император всемилостивейше разрешил, и принц повёл дозволенные речи.

Отрывок из донесения, полученного Святейшим Синодом Царства Света от своего шпиона в Полночной Империи.

«…И падали люди и животные, снедаемые неведомой заразой, искажались и раздувались лики их. Не было спасения никому, и черно было небо. Летела смерть по землям, собирая обильную жатву в городах и весях. Однако, в полночь ступили на улицы города двое, неведомо откуда. Молодой мужчина, обликом схожий с принцем Яном, и девушка невиданной красы, которую он называл своей невестой. Исходил от обоих неяркий, небесной чистоты свет, и взволновал он души и сердца людей, ибо к ним вернулась надежда. И пошли эти двое по кварталам города, каждый своей дорогой, и исцеляли они одним прикосновением рук своих. Выздоравливал и стар, и млад, и даже недостойный слуга вашего святейшества, не чаявший уже встретить рассвет. И столь велика была сила их, подобная не урагану, но материнской любви, что вставали даже лежащие при смерти, и закрывались язвы их, осыпались струпья, оставляя чистую кожу. За ними ходили отряды стражников, вынося из домов и переулков тех несчастных, кто уже не мог ходить сам. И ни одного страждущего не обошли они своим вниманием, и дважды прошли весь город, дабы не осталось ни одного неисцелённого. А потом пошли они в две веси, также поражённые мором, и от верных людишек дознал я потом, что и там они исцеляли небесною силой своей.

А богомерзкий некромансер в городе не был, то мне известно доподлинно. Бают только, что вроде видели его в окрестностях. Но вызнать наверное не представляется возможным, дабы не навлекать на себя ненужных подозрений…»

Когда закончился рассказ принца, которого дополняли и поправляли трое его спутников, в кабинете воцарилось долгое молчание. Молодой Карлос с каким-то новым выражением лица, серьёзно и внимательно смотрел на свою сестру и принца. Леди Бру и лорд Бер были возбуждены сверх меры, но не решались заговорить, пока Император не скажет своего слова. А сам Император сидел в кресле и думал, что да – его сын и надежда действительно вырос. Valle же тихонько стоял в сторонке и чуть сзади с выражением лица крайне невозмутимым.

– Ну что ж, – задумчиво кивнул Император, откинувшись на спинку кресла. – С тем, что произошло, я более-менее разобрался. И всё же – какая нужда была принцу идти в город, охваченный моровым поветрием? И баронессе тоже?

Valle встретил его взгляд открыто и спокойно.

– Находящиеся здесь – явственно ли отдают себе отчёт, что принц наш будущий Император, а донья Эстрелла – будущая Императрица?

Император посмотрел на сына долгим взглядом. Тот пожал плечами. – Последнее вне обсуждения, даже вне зависимости от первого.

– Я давал тебе слово не вмешиваться в твою личную жизнь, и я держу его. Тем более, что твою избранницу я весьма одобряю. – тут хозяин чуть поклонился донье Эстрелле.

– И всё же, – чуть повысил он голос. – Похвально, конечно, что мой сын и его невеста проявили твёрдость духа перед лицом столь грозной опасности. Но лично мне этот довод кажется весьма неубедительным.

Сидящие у большого стола в императорском кабинете своими лицами выражали полное согласие. Лишь Бертран в сомнении чуть покрутил своей коротко стриженой, как и подобает воину, головой.

– То, что я был в городе, и что я сделал, знают единицы. – вдруг негромко произнёс Valle. – Люди постараются поскорее об этом забыть, да и барон Дравен обещал пособить в том. А вот то, что будущий император и императрица вошли в зачумлённый город и исцеляли всех и каждого простым прикосновением руки… об этом уже сейчас слагают легенды. И, думаю, не только в Империи. Когда придёт их черёд взойти на трон, то такая репутация…

Тут он замолчал. Но очень красноречиво.

– А ведь этот молодой нахал прав. – после задумчивой паузы заметил Император, повернувшись к своим приближённым. – Утёр нос, и кому – нам, прожжёным политиканам!

– Позвольте, ваше величество? – подал голос герцог Бертран. И, получив кивок августейшей головы, обратился к самому младшему из четверых. – Дон Карлос, как баронет и как брат, одобряете ли вы то, что сделала ваша старшая сестра, донья Эстрелла?

«Хитёр этот Бертран, – подумал адмирал Арнен, одобрительно кашлянув. – Парнишка-то молодой – при дворе не обтёрся, врать ещё не научился…»

Дон Карлос долгим, каким-то повзрослевшим взглядом посмотрел в глаза сестре, затем повернулся и, изысканно поклонившись, заметил.

– Не только одобряю, но и поддерживаю, ваша милость. Мало того, теперь, когда я узнал все подробности этого дела, я перестал бы уважать сестру, поступи она тогда по-другому…

Остальные члены Совета тоже разгадали нехитрый, но действенный тактический маневр герцога и обменялись одобрительными взглядами. От Императора, разумеется, также не укрылась подоплека вопроса, и он разрешил говорить дальше леди Бру, у которой явственно вертелся на языке некий вопрос.

– Как целительница, и смею надеяться, не из последних, я хочу узнать вот что. Каким способом вы, баронет Valle, получили и передали силу? Вы деликатно обошли эту тему в своём рассказе, но выходит, что был проведен отвратительный обряд человеческого жертвоприношения. Если я верно помню термины, чёрный гримуар?

В глазах молодого, но уже показавшего себя некроманта блеснул огонёк насмешки.

– Не отвечу ни нет, ни да. Я не стану ни лгать, ни своими словами строить себе эшафот.

– Ответ весьма красноречив. – на властном лице Императора мелькнула улыбка. – Весьма.

Он чуть возвысил голос и придал ему официальные нотки. – Я, Император Ян второй, даю вам слово, что вы не понесёте наказания за свои действия. Правда, и награды за спасение людей тоже не будет. А теперь отвечайте, молодой человек, и шутки в сторону.

Сказать, что лорд Бер испытал облегчение при этих словах – значит не сказать ничего. Он чуть ли не увидел, как немного расслабился и успокоился молодой чёрный маг.

– Ваше Величество – да. Последний из гробокопателей был … скажем так – применён – со всеми надлежащими ритуалами. Подробности, поверьте мне, весьма малоаппетитны. Полученную в результате обряда Силу я поровну раздал между доньей Эстреллой и принцем Яном, а мне… а мне пришлось немного отдохнуть.

– Как я понимаю, – никак не угомонившаяся леди Бру продолжала говорить своим холодным тоном. – Сначала вы хотели… гм, применить то дитя, а потом нашли более приемлемую… скажем так – кандидатуру?

Valle чуть помедлил, а затем поклонился ей. – Теперь я верю, леди, что вы и вправду великая целительница. Именно так.

От столь неприкрытой лести леди Бру возвела очи вверх, едва не расплавив возмущённым взглядом золочёный канделябр под потолком, всплеснула руками от возмущения, но не нашлась, что ответить.

Адмирал кашлянул, пытаясь скрыть свой смех, герцог даже прикрыл улыбку рукой, и лишь Император усмехнулся в открытую. – Ещё вопросы есть?

Вопросов не нашлось. Даже у жадно слушавшего человека из Тайной Палаты.

– Тогда ступайте, молодые люди. И – больше не огорчайте наше величество.

– Что-то мне слабо верится, что не будет от них головной боли. – усмехнувшись, продолжил Император свою мысль, когда двери беззвучно закрылись вслед за ушедшей молодёжью. Он потрогал зачем-то бумаги на столе, скользнул взглядом по портрету покойной Императрицы, и добавил. – Хотя толк из них выйдет.

Леди Бру некоторое время задумчиво водила пальцем по краю стоявшей перед ней чаши с освежающим травяным напитком, а затем подняла голову.

– Нетипичные какие-то молодые дворяне…

– Что вы имеете в виду? – заинтересовался член Тайной Палаты.

Видя, что леди Бру колеблется, Император тоже обратил на неё свой взор.

– Говорите. У вас, как у женщины, целительницы и тем паче – члена Совета, есть привилегия говорить то, что думаете. Особенно – в моём присутствии. Мне важно услышать все мнения, и вы это знаете.

Магичка пожала плечами, отчего зелёное одеяние её пошло волнами весеннего цвета.

– Я имела в виду, ваше величество, что эта компания, только что покинувшая кабинет, не очень-то похожа на чванливых и спесивых детишек богатеньких родителей. Тут последнее время пошла мода среди знати – чуть что, сразу ко мне своих чад тащат. Добро бы, если бы действительно тяжёлые случаи… – леди Бру чуть поморщилась. – А то стоит чихнуть или прыщику вскочить, так сразу им самого лучшего целителя подавай! Там такие истерики… Вчера маркиза Рико жуткий скандал закатила – Дитё помирает, пальчик поцарапало! А тех, кто действительно нуждается, с дороги пинками распихивают. Мол, пошёл вон, смерд!

Лорд Бер неодобрительно покачал головой. – Смех смехом, но это правда – среди молодых дворян и поработать-то толком не с кем… Лоботрясы.

– Ничего. – Бертран благодушно улыбался. – Пусть Император их ко мне или адмиралу определит. А уж служба из них дурь изрядно повыбьет.

– Вам проще. – не сдавалась леди Бру. А у меня на днях одна молодая целительница взбунтовалась, из благородных. Я, мол, не стану всякое быдло лечить, руки марать навозом… Ну, я ей чертей дала… отвела душеньку… погоняла немного, в общем. Мозги вправила.

Герцог Бертран и адмирал Арнен тихо и весьма неприлично захохотали. Император ещё крепился, но тоже улыбнулся, представив этакую картину.

– А когда я узнала, что она накануне отказалась лечить гнома, попавшего под обвал в шахте… Тут уж моё терпение лопнуло. Я за патлы её, стерву, да мордашкой прямо в отхожее место. Летала она у меня от стенки к стенке…

Со стороны лорда Бера донёсся странный, хрюкающий звук. Он сидел, багровый, чуть трясущийся от сдерживаемого изо всех сил смеха, уже почти не в состоянии сдержать свой хохот в присутствии Императора. Тот замахал руками – ну вы, леди, даёте! – и тоже зашёлся от весёлого, радостного смеха, разом разрядившего обстановку.

– Я ей в пример ставлю молодого паренька из простых – трудится, мол, не покладая рук. – леди Бру тоже наконец-то усмехнулась. – А она кривится – смерд! Ну, я сгоряча отписала письмо матушке её, да в таких выражениях… А матушка, между прочим, та ещё. Ей бы полком командовать, а не хозяйство в родовом замке вести…

Тут уж герцог Бертран не выдержал, грохнул изо всех сил, отчего тоненько задребезжали стёкла в высоких окнах, да испуганно метнулись отражения в высоком настенном зеркале.

– Ну и что матушка? – утирая слёзы, спросил даже как-то помолодевший Император.

– Да, ваше величество, примчалась на следующий день, вызнала все подробности. Как и о чём там они говорили – того не ведаю. – леди Бру довольно хохотнула. – Но на следующий день синяков я той целительнице свела – уйму. И на лице, и на спине, и пониже тоже. Теперь она шёлковая, ласковая да внимательная ко всем. А матушка мне поклонилась потом, спасибо сказала, да пожертвование сделала, на лечение неимущих. И разрешила самые строгие меры применять, как она сказала, «если эта корова шалая снова в позу станет»!

Лорд Бер хохотал, держась за живот, и жадно хватая воздух. Император с адмиралом едва не попадали со своих мест. И даже на строгом, слегка неприятном лице руководителя секретной службы появилась тонкая, еле заметная вежливая улыбка.

Глава 4

По широкой мощёной улице, носящей странное для столицы название Серединка, ехали, весело переговариваясь и строя планы, четверо молодых дворян. Весна скоро на исходе, впереди целое лето, и со всем этим богатством надо было что-то делать.

– А что? Если поспешим, то успеем… – предположил Valle и оглянулся на садящееся за Императорский Сад солнце. Тут лицо его изменилось, и он сделал знак остальным. И было отчего – на некотором удалении за ними чинно и тихо ехал десяток кирасир с имперским штандартом. Сытые, ухоженные кони; отполированные доспехи и оружие, строгий взгляд у старшего – десятника.

– Ага! – строго сказал молодой маг, поворотив своего нервно подрагивающего, боящегося седока коня, и подъехав ближе к сопровождающим. – Так – следят за его высочеством. Внаглую, в открытую и среди бела дня.

Он вытянул в направлении всадников руку, и в ладони его замерцало что-то серое, зыбкое и текучее. И очень неприятное.

– Думаю, в Тайную Палату их тащить не стоит – неровен час, разбегутся. – бросил он в сторону своих спутников, которые тоже вернулись чуть назад. – Тут, на месте, и порешим.

– Никак нельзя, ваши светлости. – чуть струхнул командир всадников. – Положено ведь – чтобы принц при эскорте и с почётом ездили.

Юный дон Кейрос разочарованно уронил в ножны свою рапиру – подраться случая не привелось. Принц же кивнул, задумчиво разглядывая новоявленный почётный эскорт.

– Ну чего привязались? Знаете ведь, что мои спутники куда лучше и сильнее вас как охрана. Ступайте себе…

– Ваше высочество! – старший упрямо мотнул головой. – Император, батюшка-то ваш, ежели узнает – головы поснимает.

– Ну-у, если по званию положено… – насмешливо протянула донья Эстрелла, с бесёнками в глазах глянув на принца. – Тогда пусть себе едут. Всё равно отстанут сразу же за городом.

– Это точно. – хохотнул Ян, несильно, кулаком ткнув в плечо Valle.

– Так не можно ж, ваше высочество! Пощадите! – десятник гнул своё. – Как же престиж-то уроните… без эскорта и люди не поймут.

Принц вздохнул. – Ну ладно, служивые. Не отставать далее десяти шагов, если что – кричите.

И, поворотив коней, кавалькада вновь устремилась вперёд. На окраине прихватили с собой служанку, которая с ворчанием увязалась за ними со своей кобылкой. Против воли Valle прислушался.

–… куда ж в гости, а у баронессы молодой ни одного платья приличного, всё только походное…

– Не бурчи, малышка. – окликнул он её. – Барон и матушка очень любят гостей, тем более если они мои друзья. А если заранее предупреждать, да согласовывать церемонии, да караван с барахлом всяким…

На точёном личике доньи Эстреллы тотчас нарисовалась плохо скрываемая скука и полное согласие со словами баронета. Брат же её только пожал плечами.

– Ну и всё, поехали к нам в замок. – решительно пресёк сомнения Valle. – К тому же барон обещал к моему приезду кабанью да медвежью охоту устроить.

– Это дело! – оживился дон Карлос, и в нетерпении чуть пришпорил своего коня. – У нас всё больше олени да косули. Ну, ещё кошки дикие, птиц много…

Служанка быстро утешилась, весело перебрасываясь шуточками с плечистыми, сильными мужчинами, коих только и набирали в имперские кирасиры. Мало-помалу, проехали высоченные городские ворота в обрамлении двух сторожевых башен, и перед путниками раскинулся в свете вечернего солнца широкий Западный тракт.

– Пи-инь! Пи-инь! – задумчиво чирикнула сизо-коричневая пташка, провожая закатное солнце. Почистила клювик о веточку, на которой сидела и снова тоненьким, заливистым голоском сказала. – Пи-инь!

Затем прислушалась, насторожилась чем-то, и юркнула под прикрытие густых ветвей.

Из леса, где отроду не бывало никакой дороги, вдруг с молодецкой, не совсем подобающей дворянам песней вынеслась кавалькада всадников. Передняя группа из четверых человек весело распевала, а едущая чуть сзади подхватывала густыми голосами лужёных солдатских глоток.

– А зря купец не запер жонку,

– Ведь молода она была.

– Уехал в дальнюю сторонку,

– Она же гостя позвала.

Через узкую полосу свободного пространства у опушки всадники выехали на петляющую лесную дорогу, и за поворотом увидели город.

– Вот и дом. – произнёс один из них, в чёрном плаще, жадно и весело всматриваясь вперёд. – Ага, отец таки починил наконец башню с закатной стороны…

– Брателла! – раздался во дворе замка визг, переполошивший коней, едва отряд въехал в ворота замка, где слуга уже зажигал факелы. С крыльца слетело златокудрое существо в коротковатом платьице и, болтая в воздухе загорелыми дочерна босыми ногами, тут же повисло на шее едва успевшего спрыгнуть на плиты двора Valle.

– Ага! Сеструха-дёрни-себя-за-ухо! – он ласково тормошил её, бросив извиняющийся взгляд на спутников. Те, чуть не падая со смеху, всё же кое-как слезли наземь, с любопытством разглядывая обстановку.

Наконец брат отцепил от себя сестру и, поставив её прямо, представил всех друг другу.

– Надо же, принц Ян! – от удивления девчонка округлила глаза. Затем глянула на свои ноги, ужаснулась и, оробев, унеслась прочь. Valle проводил её нежной улыбкой и повернулся было к свои спутникам.

В это время Карлос, засмотревшись, споткнулся о поилку для лошадей, полную воды, и едва в неё не упал. И было от чего. На шум, во двор из двери, ведущей в кухни, вышла повариха Нгава. Её когда-то выкупил из рабства барон, и она вполне прижилась здесь, лишь в сильные морозы уж слишком жалась к кухонной печи. Так вот – по обычаю своего народа, Нгава носила одежды в обтяжку, и даже немного меньше. Её весьма пышные и, надо признать – ещё недурные формы, в такой упаковке и в комплекте с её чёрной улыбающейся мордашкой производили на любого неподготовленного просто убойное воздействие.

Донья Эстрелла хохотала, повиснув на руке шатающегося от смеха принца. Valle тоже усмехнулся, глядя на сконфуженное, чуть покрасневшее лицо молодого баронета. А тот безуспешно пытался придать себе невозмутимый вид, отчего наблюдавшие за этой сценой ещё больше покатывались со смеху.

– Не переживайте, дон Карлос. – Valle сочуственно похлопал его по плечу. – Не вы первый, не вы последний – бывало и хуже.

– Сын мой! – раздался мягкий голос с высоты крыльца. Стройная, ещё довольно красивая женщина с властным взглядом, стояла в дверях и запросто, с лёгкой улыбкой, рассматривала приехавших. Её простое, без затей, домашнее платье в жёлто-синюю полоску с рюшами просто-таки умилило донью Эстреллу.

– Приехал уже! А мы через седьмицу только ждали. Ну, молодец!

– Привет, мам. – сын нежно обнял её, чмокнул в щёку. Затем отстранился. – Это моя матушка, баронесса Амалия, урождённая и’Вальдес. Позволь представить тебе моих спутников.

Однако женщина перехватила инициативу, запросто отвесив реверанс принцу.

– А вы похожи на родителей, принц Ян. – заметила она. – Давненько я не имела чести приветствовать вас. Жаль, что леди Герда сейчас не может увидеть и обнять… Тогда я сделаю это за неё.

И запросто поприветствовала грустно улыбнувшегося принца.

– Здравствуйте, молодые и, я уверена – достойные представители рода Кейросов. – баронесса обратилась к донье Эстрелле и таки разинувшему рот от удивления Карлосу.

– А, так вы и есть та самая виконтесса Амалия, давняя и закадычная приятельница маменьки? Точно! – радостно сверкая своими чудными глазами, Эстрелла вспомнила, – Это ж вы на том портрете, после бала в новом замке! Вместе с мамой, папой и – да, ещё одним бароном!

– Совершенно верно. Отцом этого вот проказника. – баронесса Амалия бросила на сына любящий взгляд. Затем запросто потрепала по голове засмущавшегося дона Карлоса. – Или вы забыли, что графство Вальдес граничит с баронством Кейрос?

Затем спохватилась.

– Впрочем, что я заболталась? Сейчас мы всё организуем.

– Баронесса. – негромко обратился к ней принц. – А можно по-простому, без пышностей? В вашей любезности и гостеприимстве никто не сомневается, а дома мне все эти церемонии ужасно надоели.

– Как будет угодно вашему высочеству. – баронесса снова собиралась отвесить реверанс, но принц остановил её.

– Принц Ян, и – прошу : по-домашнему, как простых дворян, допустим, соседей?

– Как моих друзей. – улыбаясь, подчеркнул Valle, не сводя с матери любящего взгляда.

Баронесса только всплеснула руками. – Тогда – милости прошу в гости, в наш замок Огненной Песни.

Степенный бородатый гном с полированной, отражающей блики факелов секирой за поясом оказался капитаном гарнизона замка. Баронесса поручила ему позаботиться об эскорте, тот величаво отсалютовал. Десятник гвардейцев уважительно глянул на его неимоверной широты плечи и поинтересовался.

– А пиво доброе тут водится?

Гном осклабился и, привстав на цыпочки, хлопнул ручищей по плечу гвардейца.

– Разных сортов, но непременно высшего качества и – холодное! – голос его оказался под стать своему хозяину – солидный и зычный. – Какое там у вас в столицах предпочитают?

И, так вот мило беседуя, ватага мужчин пошла в казармы.

– Мир этому дому. – привычно пробормотал Valle, зайдя в главное здание замка. Мать ревниво покосилась на его меч и чёрный плащ, которые он беззаботно скинул на руки слуг, и донья Эстрелла с удивлением заметила грусть, мелькнувшую в её глазах.

–…Мир… – столь же привычно сказали остальные, скидывая верхнюю одежду.

Хозяйка улыбнулась и как-то похорошела, оглядывая их.

– Я сейчас распоряжусь на кухню, чтоб нагрели воды вам, помыться с дороги.

– Это было бы очень кстати. – признательно улыбнулась донья Эстрелла. Её брат незаметно чуть поморщился, но покорно пожал плечами.

– Только придётся немного подождать. – ответила баронесса со строго отмеренной ноткой извинения в голосе. – Мы и впрямь не ждали гостей.

Принц и Valle переглянулись, затем одновременно кивнули друг другу. Видимо, они подумали об одном и том же, потому что Valle ответил.

– Мам, распорядись, чтоб тащили холодную, побыстрее и побольше. А уж нагреть-то её нам теперь запросто. Да, а где отец?

Баронесса отдала какие-то указания, которые привели к небывалой доселе активности среди явившихся на зов полусонных слуг, затем вернулась в разговор.

– В Ольховатке сегодня должны были водяную мельницу пускать. Так что барон, – она чуть подчеркнула последнее слово, бросив на сына взгляд. – Барон там, руководит и присутствует.

– Ваша светлость. – здоровяк-гном подошёл совсем неслышно, несмотря на размеры и обилие всякого железа на себе. – Я взял на себя смелость послать гонца с известием к его светлости в Ольховатку.

– Я и не сомневалась, Трент, в твоей смекалке. – ответила баронесса, вежливо улыбнувшись. – Прекрасно!

– Значит, утром барон будет в замке. – кивнул Valle, ухмыляясь. И вдвоём с принцем они пошли осваивать новую волшебную профессию.

После несколько запоздавшего ужина в замке наступило затишье. Уставших с дороги и чуть осоловевших от сытости гостей отвели спать; слуги и горничные, закончив со своими обязанностями, убрались в свои каморки.

– Valle, – негромко обратилась к сыну баронесса, – Я распорядилась отвести разные покои для принца и его невесты…

И посмотрела этак утверждающе, но чуть вопросительно, как умела только она.

Тот хмыкнул.

– Да хоть в разных концах замка. Даже если бы Ян не был волшебником, это им всё равно ничуть не помешает.

Затем, заметив чуть нахмурившиеся брови матери, добавил.

– Внешние приличия соблюдены, а остальное нас не касается. Разве я не прав, мам?

Та, нехотя кивнув, вынуждена была согласиться.

Нгава ещё раз провела грубым льняным полотенцем по и без того сияющему медному донышку кастрюльки для соуса. Улыбнувшись своему отражению в ней, аккуратно повесила её на крючок и огляделась. В кухне, где с некоторых пор она была негласной хозяйкой, царила чистота и порядок. Удовлетворённо кивнув, повариха скинула свой передник и взялась тушить факелы.

Из двери, ведущей в коридор к баронским покоям, вошёл Valle.

– Не спишь ещё, чернышка?

Осклабившись белоснежной улыбкой, Нгава повернулась к нему.

– Да вот уже собираюсь. А что, баронет решил ещё чего перекусить?

Баронет загадочно молчал, осматривая ряды стоящей и висящей кухонной утвари. Связки лука и перца у дальней стены, потушенные печи под дымоходами.

– Слушай… в замке сейчас найдётся смазливенькая служанка без предрассудков?

Нгава только всплеснула руками.

– Э-э, малыш! На тебя тоже весна действует? Раз на сладкое потянуло…

Пару мигов Valle смотрел на повариху, чуть приподняв по давней привычке одну бровь и чуть нахмурив другую, затем тоже усмехнулся.

– Нет. Заметила, как дон Карлос стушевался, увидев тебя? А парню ведь скоро шестнадцать.

Тут уж чёрная повариха удивилась несказанно.

– И до сих пор нецелованный? Непорядок…

Кивнув, Valle продолжил, выразительно звякнув подвешенным к поясу кошелем. – Так найдётся? Золотишка, может, подбросить кому?

Нгава замахала руками. А затем, оглянувшись и чуть понизив голос, доверительно сообщила :

– Да тут уж чуть ли не очередь. Уже две приходили, шептали. Мол, Нгава, господа к тебе благоволят. Может, подсобишь – как бы в постельку к молодому дону запрыгнуть?

С этими словами она сделала смущённое личико, потупила глазки и нежно пролепетала.

– Может быть, этому красивому молодому человеку надо посветить перед сном, или постель расстелить…

– А что горяч он, – уже нормальным тоном продолжила повариха, – так наши девки заметили и смекнули сразу!

Valle тихо хохотал, прислонясь к подпирающей потолок дубовой балке. Глядя на него, Нгава захихикала и сама. Отдышавшись, утёрла слёзы.

– Иди, иди. Раз добро даёшь, сделаем.

Серая летучая мышка, беззаботно порхающая под равнодушно молчаливой луной в поисках мошек, сама не поняла, какая сила потянула её к высокому арочному окну на втором этаже этого родного здания. Там, внутри, было темно и оттуда чуть слышно доносилась весёлая возня.

«Спальня Эстреллы» – пронеслась в её махонькой ушастой головёнке чья-то мимолётная мысль.

«Что такое спальня?» – впору было задуматься этому зверьку, но он не умел даже этого. Потом это непонятное нечто потянуло нетопыря чуть в сторону, к тому окну, где днём поселился молодой парнишка, от которого пахло как-то не так, как от здешних. Звуки здесь тоже не оставляли сомнений в своём происхождении.

Напоследок странная сила потянула зверька ввысь, под самые звёзды в бездонном ночном небе. Не спеша осмотрела залитый лунным светом замок, серебрящиеся стены и крыши. И наконец отпустила, снабдив напоследок целой стайкой вкуснющих, приятно хрустящих на зубках ночных мотыльков.

Замок погрузился в тишину и ночь. Лишь на стенах иногда позвякивали железом солдаты гарнизона, несущие ночной дозор, да в конюшнях тихо ржали во сне притомившиеся за день лошади.

В тёмном холле, через который из входной двери можно было попасть или в служебные помещения или на лестницу и на второй этаж в «чистые» покои, мелькнула тень. Неслышно и привычно пройдя по выложенному каменной плиткой полу, подошла к вешалке из оленьих рогов. Тонкая, изящная рука протянулась вперёд. Нерешительно, несколько раз отдёргиваясь, всё-таки прикоснулась к плащу, чёрным пятном выделявшемуся даже в сумраке большой комнаты.

Если бы кто мог видеть лицо баронессы Амалии, то заметил бы горькую складку, появившуюся в уголках губ. Несколько раз проведя ладонью по холодной, с декоративными стежками коже, женщина тихо вздохнула каким-то своим мыслям. Взгляд её против воли нашёл гигантский камин с почти прогоревшими углями, а ногти с неженской силою впились в колдовскую одёжу.

И всё-таки баронесса совладала с собой. Встряхнув головой, отчего на плечах её взволновались тёмные роскошные волосы, и разлетелись прочь мрачные думы, она так же бесшумно пошла дальше по своему привычному за многие годы пути.

Заглянула в службы, придирчиво оглядывая всё хозяйским оком, проверила замки на погребах и отдельном ходе в подвалы замка. Затем, когда ноги уже понесли её в громадную, расположенную в конце коридора баронскую опочивальню, какое-то неясное предчувствие потянуло заглянуть в гостиную.

Здесь тоже был камин, и его неясный багровый свет пронизывал всю комнату ласковым теплом. Перед ним на толстом старинном ковре, прислонившись к старому, любимому креслу барона, на своём привычном с детства месте сидел – нет, уже не малыш… Уже молодой человек с каким-то непривычно серьёзным выражением лица спал, положив голову на подлокотник.

Мать долго и тихо смотрела на сына, и лишь пальцы её выдавали какие-то тревожные, ломаные мысли.

Из бокового коридора, выходящего на кольцевую наружнюю галерею, неслышно вошла собака. Старая борзая сука по кличке Мальва, которую за прошлые подвиги оставили доживать свой век в тепле и сытости, ткнулась в ладонь баронессы мокрым холодным носом. Хвост приветливо дёрнулся, и на женщину уставились ясные глаза, которые, казалось, понимали куда больше положенного.

Крутнувшись на месте, Мальва принюхалась. Подошла к спящему Valle, осторожно заглянула ему в лицо и издала тихий, невнятный, скулящий звук. Оглянувшись на удаляющуюся хозяйку, улеглась у ног своего приятеля детских игр. Положив голову на лапы, некоторое время глядела в завораживающий танец огоньков в камине, и наконец закрыла свои умные глаза.

Ночь. Полновластная хозяйка вошла в мир неслышно и медленно. Её тёмные крылья закрыли собой обширные пространства, леса и поля, давая отдых одним и заряжая силой других, которым эта пора была в самый раз. Но о них – позже.

Глава 5

Приподняв и откинув тяжёлую, окованную позеленевшей от времени листовой медью крышку люка, Карлос выбрался на плоскую крышу угловой замковой башни. Свежий весенний ветер ласково взъерошил его длинные, чёрные, вьющиеся от природы волосы. Радостно засмеявшись какому-то новому, удивительному чувству свободы и простора, парнишка встряхнул головой и огляделся.

Вид отсюда был просто удивительным. Ночью прошёл первый весенний дождь, и теперь всё выглядело отчётливо-ярко, свежо, словно отмытая винным спиртом от копоти картина. Изломанный контур крепостных стен с башнями по углам, теснящиеся внутри постройки с главенствующим над ними изящным главным зданием. За стенами почти вплотную подступила к воротам россыпь домишек города, разрезанная уходящей на юг дорогой. А вокруг всего этого на некотором отдалении раскинулось бескрайнее море лесов. Дымчато-зеленоватое, если приглядеться – чуть волнующееся, уходящее во все стороны насколько видят глаза.

Вон там, далеко на полночи, заканчивается сфера владений Империи и начинаются земли Царства Света. И правит там не столько король Хенрик, сколько церковники, почитающие Единого бога. На закат и восход простираются такие же пограничные земли с редкими городами и деревнями. А на полдень уходит тракт в серединные баронства Империи. Впрочем, ничего этого не видно за зелёным покрывалом леса.

Лишь где-то за горизонтом, на южном восходе, виднеются вершины гор. Там начинается Набатный кряж, который тянется на восход, прикрывая от полночных ветров Бриарвуд и Мирквуд, а там дальше, уже и смыкается с высоченными (насколько Карлос помнил из рассказов учителя) горами, отделяющими Империю от страны орков. Кстати…

Уцепившись руками за выложенный из камня зубец башни, он всмотрелся в раскинувшиеся, казалось, под самыми ногами город и окрестности. Как ни странно, следов закончившейся недавно войны с орками, беспощадной волной прошедшейся по этим местам, почти и не было. Лишь слишком новое, выделяющееся на фоне остальных, нарядное здание городского магистрата, которое в здешних краях называют чудным словом ратуша. Да виднеющиеся под шапкой пены глыбы разрушенного каменного моста через речушку… Как там её назвала Нелли?..

Парнишка против воли вспомнил события этой нежной и волнующей ночи, и жаркий румянец выхлестнул на его щёки, ещё не знающие ужасов бритья. Воровато оглянувшись – не увидал ли кто ненароком? – Карлос улыбнулся и каким-то новым, непривычным ещё усилием воли вернул мысли в более безопасное русло. Нет, как же всё-таки непохоже после родных каменистых степей баронства Кейрос! Там леса в диковинку, зато на коне раздолье. А тут… Карлос поневоле задумался, а каково же тут развернуться тяжёлой, закованной в железо доспехов, баронской коннице. Да ну – никакого простора! Только на пехоту с лучниками и вся надёжа… А всё ж богато живут здесь – места хорошие…

Со стороны подъёмного моста, при нужде поднимающегося к воротам замка и дополнительно прикрывающего их, донёсся грохот копыт. Свесившись через парапет таким образом, от которого пришла бы в восхищённый ужас сестра, парнишка наблюдал, как по тяжёлым, потемневшим брёвнам настила в замковые ворота проехал богато одетый всадник. А следом ещё трое, у одного из которых на поднятом стоймя копье горделиво развевался штандарт с ощетинившимся чёрным волком.

«Вау! Да это ж барон собственной персоной! А я тут торчу…» – Карлос спохватился и кубарем слетел по лестнице, едва успев увернуться от захлопнутой за собой крышки люка.

Эстрелла ещё раз повертелась перед большим, в старинной вычурной раме зеркалом, вновь и вновь придирчиво изучая платье, которое за ночь пошили безвестные портные из города. С вечера какой-то мальчишка снял мерки и тут же унёсся прочь, сопровождаемый грозным напутствием баронессы Амалии. На все расспросы она очаровательно улыбнулась и ответствовала, что, мол, есть тут одна семья потомственных портных… «Если барон за такие расходы не выгонит меня и дочь из замка» – тут баронесса усмехнулась – «то надо будет взять их сюда. Уж больно хорошо и быстро шьют».

И вот теперь Эстрелла не нашла даже, к чему придраться. И красиво, и удобно. Даже брату пару одежды изготовили чудо-мастера. Кстати, судя по шагам – это братец и бежит.

В дверь постучали.

– Ну, донья, ну красавица… – восхищённо-завистливо протянула служанка Молли (та самая, белобрысая хоббитянка), с восторгом глядя на хозяйку, и пошла отворять.

– Карлос, вот. – указала старшая сестра на стол, где лежала его одежда. Ничуть не стесняясь присутствия с детства привычной Молли, Карлос мигом переоделся и тоже осмотрел себя в зеркало.

– А недурственно!

Эстрелла кивнула. В самом деле, черные с блеском облегающие брюки в паре с великолепной, белоснежной рубашкой с распашным кружевным воротом чудно подходили к его белой коже и чёрным вьющимся волосам. Затем она шагнула ближе и застегнула ещё одну пуговку на его груди.

– Ну вот ещё! – привычно взвился Карлос против тирании старшей сестры, – Простора нет! Давит!

И расстегнул обратно.

Эстрелла молча ткнула пальчиком в весьма симптоматичное покраснение на шее брата, чуть виднеющееся опять, при свободно распущенном вороте. Карлос пристальнее глянул на себя в зеркало, этак очаровательно, еле заметно запунцовел и молча застегнул пуговку обратно.

А затем бросил на сестру быстрый, испуганно-оценивающий взгляд искоса. Точно такой же, как когда она проведала, что это он разбил любимую маменькину вазу гномьего хрусталя. Или когда нечаянно залил шоколадом её новое платье из харадского шёлка. Но на этот раз, против обыкновения, сестра читать мораль не стала. Лишь чуть усмехнулась и пробормотала.

– Кажется, я знаю, кому на самом деле надо намылить шею…

Барон оказался мужчиной мощного, крепкого сложения и с присущим истинно сильным людям добродушием. Сердечно поприветствовав гостей, он затем сжал в ласковых объятиях сына. Valle картинно застонал, задрал глаза к потолку, подпёртому закопчёными балками. Охнул, почувствовав, как хрустнули его косточки. Рядом с отцом он казался стройным ясенем, выросшим возле могучего дуба. Баронесса Амалия улыбалась, глядя на них, и не могла сдержать радостных слёз, почему-то набежавших на глаза.

– Мам! – горячим шёпотом позвала её крутящаяся возле дочь. – На кухне уж всё готово!

Баронесса незаметно смахнула влагу платочком из рукава, подала супругу известный знак, и тот радушно и громогласно пригласил всех «отведать нашего скромного завтрака».

Принц незаметно улыбнулся донье Эстрелле, и та в ответ тоже улыбнулась, как она умела – одними глазами. После чопорной,чинной и строго регламентированной трапезы в императорском дворце здешние свободные, домашние нравы показались глотком прохладной воды в душный день. Барон блистал шутками – незамысловатыми, дружескими, не относящимися ни к кому конкретно, но заставляющими всех чувствовать себя раскованно и весело.

После пармезанского салата речь зашла об охоте, и Valle кстати упомянул, что гости никогда не охотились на медведей и кабанов.

– Ха! – добродушно осклабился барон, – Верно, в тамошних краях такое почти и не водится! Хорошо, сейчас отправлю загонщиков, к завтрашнему утру всё будет как надо.

Когда все, сыто и благодушно отдуваясь, вышли после трапезы погулять в ближний сосновый лес, Valle незаметно отвёл отца чуть в сторонку.

– Слушай, отец! С каких это пор Ольховатка стала нашей деревней? Я только сейчас и сообразил…

Барон с хитрецой глянул на сына и хохотнул.

– Да ещё осенью соседушка наш, барон Аль, решил пощипать мои земли. А мне прознатчики мои доложили о том чуть ли не раньше, чем отряд его выехал из тамошнего замка.

Valle восхитился.

– Разведку завёл?

– Да нет – какая там разведка. Просто есть у меня там один человечишко, в его свите… Так вот, собрал я людей вдвое против него, да у самой Лисичанки его и подстерегли. Только он хотел через овраг да мою деревню пограбить, а мы его тут и прищучили!

Барон довольно улыбнулся, глядя на идущих чуть впереди дам и гостей.

– Ну, деньжат-то у Аля отроду не водилось, да ещё и после орочьего вторжения в особенности. Так что за жизнь свою откупился он Ольховаткой, да ещё и клочок земель пахотных я с него вытряс.

Valle тихо смеялся, представив себе размеры этого «клочка» и как отец могучей рукой трясёт жирного барона Аля за глотку. Не то, чтобы так уж особо не любил того барона, просто – водились за тем грешки, водились. Охотник был он до чужого добра. Да шалил на дорогах, и недобро шалил, и ладно бы только в пределах своих владений… Но – не пойман, не вор.

Донья Эстрелла, торжественно улыбаясь, взяла с принесённого служанкой подноса особый, острый разделочный нож и, под одобрительный гул остальных присутствующих, вонзила его в хрустящую, румяную, истекающую невыразимо аппетитным соком корочку на боку лежащего на громадном блюде запечёного кабанчика. Внутри, источая совсем уж одуряющий аромат, обнаружилась гречневая каша. Да с ирисом, диким чесноком и черносливом! Рассыпчатая, пропитанная сладко-сытным, духмяным кабаньим жиром, нетерпеливо притягивающая обоняние даже присутствующих здесь же поваров. Быстро и незаметно проглотив слюнки, молодая баронесса с какой-то новой, горделивой и спокойной уверенностью стала резать мясо на ломти, как её подучили Милли и Нгава.

Сегодня утром ей впервые за три дня улыбнулась удача. С диким, пьянящим азартом подхлестнув свою перебирающую стройными сухощавыми ногами Пинту, молодая охотница налетела сбоку на ошалевшего кабанчика. Испуганно поводя ушами, низко пригнув массивную голову, тот напролом пёр прямо через поляну, ничего не видя и не слыша от настигающего сзади и с боков собачьего воя, рожков и трещоток загонщиков.

Впервые копьё баронессы, хищно блеснув калёным стальным пером, безошибочно вошло в высокий ощетинившийся загривок, «под лопатку», как терпеливо показывали и учили барон и Valle. С лёгким тягучим хрустом, притягающе туговато, остриё вошло на всю глубину лезвия и не наткнулось на кость. Не согнулось и не обломилось, не скользнуло по шкуре, оставив болезненную, но безобидную царапину.

– Есть! Туше! – воскликнул скачущий сбоку и чуть сзади Valle с тяжёлым арбалетом в руках. Несколько мигов приглядывался к упавшему как подрубленный кабану, а затем осторожно разрядил оружие и с облегчением подвесил на приделанной к седлу петле.

– Мои поздравления, донья Эстрелла! Добивать не требуется.

Сама Эстрелла с лихорадочно, ярко блестящими глазами спрыгнула с Пинты и шагнула к поверженному великану, чувствуя, как азартно стучит сердце и по жилам течёт сладковато-пьянящая волна. Но каков! Вблизи зверь казался ещё больше и только тут она почувствовала запоздало толкнувшее под колени чувство страха. Впрочем, его быстро смыло спадающим наводнением бури эмоций.

Осторожно присев, она погладила горбом вздымающийся загривок, потеребила жёсткую, как щётка служанки, щетину. С уважением пробежала пальчиками по желтоватым, в ладонь, клыкам и с каким-то странным удовлетворением заглянула в потухающие глаза зверя.

– Да, хорош… Это не то, что охотиться на косуль или оленей, – с мрачным удовлетворением константировала донья Эстрелла. – Этот сдачи дать может…

Она вспомнила, как вчера утром здоровенный секач, безоглядно удирающий из горящих камышей, вдруг развернулся к наседающим охотникам. Как с жалобным, последним взвизгом отлетел вверх и в сторону гончак, а остальные так и брызнули в стороны, заливаясь надсадным лаем. Будто тяжёлый рыцарь в окружении мелковатых орков, кабанище крутился неожиданно проворно, успев покалечить насмерть ещё двух собак. Словно поняв, что удирать бесполезно, зверь решил принять последний бой и встретил врагов лицом к лицу. Вернее – морда к лицам и мордам… Как барон, сердито рявкнув на азартно рвущуюся вперёд Эстреллу, железной рукой придержал её кобылу. Бедная Пинта от такого обращения аж присела на задние ноги.

– Куда, соплячка? Жизнь не дорога, что ли?

Но опомнившаяся Эстрелла не обиделась, а против воли залюбовалась матёрым зверем, гордо и непобедимо разгоняющим наседающих, зашедшихся в лае собак. Вот ещё одна поскользнулась на волглой траве, не успела уйти от стремительного удара в бок и взлетела, вереща и брызгая кровью, роняя нелепые комья внутренностей из распоротого брюха.

Но тут уже на секача с двух сторон насели барон и принц, и разом, слаженно, будто всю жизнь только тем и занимались, как вместе охотились, всадили в зверя свои копья. Оба попали – Эстрелла видела – глубоко и сильно. Кабан коротко взревел, тряхнул головой – в стороны разлетелись обломки копий. Сделал шаг, другой… Затем ноги его подломились, и под заливающийся лай, улюлюканье охотников и лёгкий шёпот ветра упал.

– Да, этот мой, конечно, не чета вашему вчерашнему, – донья Эстрелла, улыбаясь, положила первый кусок себе – как и предписано старинной, благородной традицией. Затем барону, баронессе. Принцу и далее по кругу. Последними, лично из рук охотницы, получили свою долю повара, приготовившие такую вкуснятину. Как и положено по традиции.

– Ну-у… – протянул барон, в предвкушении потирая свои сильные, привычные к оружию и инструментам ладони. – Тот слишком старый. Так его запечь нельзя – мясо жестковато. На зиму закоптили, сала вытопили, шкура да щетина тоже в дело пошли. Зато этот…

– М-м-м, а нежненький! – откусив, закатила глаза Эстрелла, подозревая, что и сегодня ей не удастся заняться похудением. Да ну его к Падшему! Тут такая вкуснотища…

Баронесса Амалия налила в крохотную рюмочку тёмно-зелёного, густого эликсира и поднесла донье Эстрелле. Такую же, чуть поморщившись, выпила сама и следом налила дочери.

– Это особенная настоечка, на семнадцати травах. Дорогущая – ух! – баронесса зажмурилась от расстройства, – Зато, милочка, можно есть сколько влезет – и ничего.

С этими словами она провела ладонями по своей вполне приемлемой для её возраста талии и довольно стройным бёдрам.

– Ната, не кривись и пей, – бросила она дочери. Та страдальчески вздохнула и, мученически подняв глаза к потолку, опрокинула в себя зелье.

Донья Эстрелла последовала её примеру. Эликсир оказался морозно-обжигающим, с невыразимым травянисто-луговым ароматом, в котором она разобрала только горечь полыни.

– Ух! – только и сказала она, ошарашенно пытаясь отдышаться. Затем всё-таки не выдержала и закашлялась. Молли, успевшая чуть распустить поясок на неприлично узкой талии хозяйки, легонько похлопала её по спине. Совсем немного раскрасневшаяся Эстрелла отдышалась, и через несколько мигов дамы величаво вплыли обратно в трапезную.

Мужчины привычно привстали при их появлении, затем пир покатился далее по накатанной колее. Донья Эстрелла с нехорошим интересом присмотрелась к рёбрышкам – там ещё оставалось немного. Так, самую малость – накормить, например, платунг голодных кирасир.

Её брату, например, сегодня не повезло. Самую малость – пальца на два – он промахнулся и копьё скользнуло по кабаньей голове, срезав только ухо и вызвав дикое, оглушительное верещание. Зато на обратном пути он, по своей привычке петляя вокруг отряда охотников, вспугнул стайку фазанов. Арбалет, разумеется был у парня с собой, а уж как им пользоваться… Двум птицам не повезло, и их длинные, радужно отливающие хвосты свесились из притороченной к седлу баронета сумки.

Увидев птиц, Нгава радостно захлопала в свои розовые, странно смотрящиеся при её чёрной коже ладоши.

– Это ж такие к нам в Захарадье зимовать прилетают. Точно! – пригляделась она, – Вечером суп сварю – закачаетесь! По особому, шаманскому рецепту.

Впрочем, до вечера было ещё далековато, а посему Эстрелла махнула рукой на всё, поддавшись радушной, милой обстановке за столом, и пустилась во все тяжкие. Это ж где ещё можно так хорошо поесть, почирикать со своими донельзя дамами про моды, тряпки и парфумы? Выпить терпкого, с тонким ароматом белого вина и опять… нет, на этот раз яблочко, пропечённое, полупрозрачное, дожидающееся своего часа в приоткрытой пасти кабанчика, от которого, кстати, оставалось совсем немного.

Барон ободряюще подмигнул донье Эстрелле и, с позволения супруги, присоединился к разговору мужчин, с жаром обсуждавших тонкости охоты на оленей.

– Иди уж, – ласково отпустила его баронесса Амалия, улыбнувшись, – А мы тут с девчонками посекретничаем…

К барону вчера приехал по делам один из его рыцарей, фон де Бир, да так и застрял в гостях. Только успел вызвать из своего замка жену, леди Брунхильду, с дочерью лет двенадцати. Так что день и вечер обещали быть интересными…

На каменной скамье, подставив лицо лучам прячущегося за недальним лесом солнца, сидела женщина. Задумчиво и отсутствующе она опустила на колени ухоженные руки, и лёгкий ветерок лениво шевелил в них несколько листков бумаги.

С дорожки, ведущей в раскинувшийся под стенами замка сад, неслышно подошёл Valle. Прислушался к доносящимся сюда звукам веселья, подошёл к матери.

– Не помешаю? – поинтересовался он, всем видом давая понять, что он здесь появился отнюдь не случайно.

Бледная улыбка осветила лицо баронессы.

– Когда ты мне мешал? Ну что ты…

Молодой человек сделал пару шагов по засыпанной розово-серым гравием дорожке, вздохнул, глядя куда-то в лес, а затем неожиданно спросил.

– Мам, ты ничего не хочешь мне сказать?

Баронесса Амалия посмотрела на сына серьёзным, чуть колеблющимся взглядом. Открыла было рот, затем спохватилась и, немного подумав, зашла совсем с другой стороны, чем намеревалась вначале.

– Скажи мне, малыш, ты хорошо помнишь мою покойную мать – свою бабку, леди Оливию?

Valle пожал плечами. Перед его мысленным взором предстала сухощавая старушка в старинном кружевном чепце, которой слуги помогали выбраться из кареты. А ещё острые, умные глаза на сморщенном, как печёное яблоко, личике.

– Да она же приезжала всего раза два-три, я тогда ещё совсем малым был. А что?

Баронесса, собираясь ответить, зябко повела спиной. Неверно истолковав это движение, сын сдёрнул с себя плащ и укутал мать. Неприязненно покосившись на черноту, спадающую теперь с её плеч, женщина решилась.

– Ты ничего не слыхал о ней?..

– Один раз было… – вспомнил молодой баронет, – Я по детской непоседливости своей частенько бывал там, где не велено, и слышал то, что не положено…

– «Взгляд у графини дюже чижелый» – он так великолепно передал выговор и интонацию, что баронесса сразу вспомнила свою покойную гувернантку, – «Как ежели не в духе, так сразу у слуг-то разные неприятности приключаются»

Мать с грустной улыбкой кивнула.

– Да, малыш, да. Похоже, был у матушки скрытый Дар… Вот через поколение ты его во всей силе да чистоте и унаследовал.

– Ну и что? – Valle пожал плечами. Достал трубку, не спеша закурил, не боясь уже материнского гнева. Искоса глянул на неё, – Это ведь не всё, мам, договаривай. Меня-то уже не проведёшь!

Баронесса неслышно вздохнула и перевела взгляд на чуть синеющую дымку вечернего леса. А затем решилась.

– Помнишь, зимой я тебе писала… двоюродная племянница моя, донья Луиза.

Чуть помрачнев, сын кивнул и продолжил.

– Ехала из гостей. Кучера и служанку убили, а девчонку, которой едва пятнадцать,… обидели. Кто – неизвестно. Помню письмо твоё, как же – она ж хоть и дальняя родственница, но из клана Вальдесов.

– Так вот, – баронесса провела ладонью по бумаге в своей руке, – Получила я недавно послание от отца, графа и’Вальдес. Странное послание.

– Что, дед всё так же крепко держит клан в кулаке? – ухмыльнулся сын.

– Да, но дело не в этом, – чуть смутилась мать, – Просто… отец тогда поклялся, что разыщет, кто это сделал, и накажет примерно. А вот в письме… в письме он чуть намекает на тот случай. А в самом конце…

Баронесса глубоко вздохнула, собираясь с духом.

– А в самом конце письма он пишет, что приснился ему странный сон. Будто с бароном Аль беда приключилась. Страшная беда.

Мать прямо посмотрела в деланно бесстрастные глаза сына.

– И спрашивает, уж не вещий ли его сон, и не стряслось ли с бароном и вправду какой неприятности?

Левая бровь Valle привычно вспорхнула в удивлении, а затем он сел рядом с матерью. Спохватившись, погасил и спрятал трубку. Обдумав что-то, негромко, сквозь зубы процедил, рассуждая :

– Случай тот был зимой, а письмо пришло к тебе, когда я как раз должен был домой вернуться… Ох и хитёр же дед! – восхитился он.

– Послушай, мам, – обратился он к матери, – А ошибиться он не мог?

Баронесса медленно и печально покачала головой с уложенными под жемчужную сеточку волосами.

– Там многое между строк, другим непонятное. Так что… Отец легкомыслием никогда не отличался, а уж к старости тем более. Но после Императорского эдикта смертоубийство меж дворян, тем более высокопоставленных, не допускается.

– Договаривай, мам, – тихо и серьёзно ответил Valle, – Между нами не должно и не может быть неясностей.

Мать пытливо глянула сыну в глаза, а пальцы её поднялись к наброшенному на плечи сыновьему плащу и несколько раз осторожно, словно боясь обжечься, погладили его чёрную лоснящуюся кожу.

Отведя взгляд, молодой баронет задумчиво покивал своим мыслям. Встал, снова закурил свою «чадилку», прошёлся по дорожке. Впрочем, в Университете ему приходилось решать задачки и посложнее.

– Мам, – негромко спросил он, – Гуго Молчун в городе?

В глазах баронессы немой вопрос постепенно сменился пониманием, и она молча и медленно кивнула одними ресницами.

Valle некоторое время спокойно покуривал, выпуская дым в обьятия утихающего к вечеру ветерка. Затем посмотрел куда-то внутрь, что-то прошептал.

Из-под скамьи нехотя вылез беленький, чистенький мышиный скелетик. Смешно подёргиваясь и спотыкаясь, встал на задние лапки и проковылял на середину дорожки под восхищённо-испуганным взглядом баронессы. Потешно поклонившись, стал приплясывать и пританцовывать, дробно стукотя косточками и шурша гравием. И до тех пор кружился, подпрыгивал и приседал в танце, разводил лапками и изысканно шевелил костяным хвостиком, пока строгое лицо баронессы откуда-то из глубины детства не осветилось робкой, радостно-удивлённой улыбкой.

Гуго, рыбак по прозвищу Молчун, жил на самом краю города вместе с женой и тройкой ребятишек. Когда-то давно, весельчак и балагур Гуго был сержантом в баронской страже, да одним из лучших. Однако же, напробовавшись как-то молодого вина, проронил Гуго несколько весьма нелестных слов об Императорской фамилии. И надо же было случиться, чтобы слова те, сказанные по глупой молодости да из пьяного куража, дошли до нужных ушей! Вернее – до совсем ненужных.

И не миновать бы Гуго виселицы (плаха полагалась только для благородных), да баронесса успела привести в действие свои многочисленные и похоже, действенные, связи. И вырвала таки бедолагу из цепких коготков Тайной Палаты.

С тех-то пор и пошло за ним прозвище Молчун. Со службой, естественно, пришлось расстаться, но родня жены пособила научиться рыбному промыслу, так что семья, в общем-то, не бедствовала. Зимой нанимался в охрану караванов, разбегающихся по санным путям, благо вояка он был по-прежнему не из последних.

Поэтому, когда в сумерки в одну неприметную дверь на окраине стукнула тень, проронила в чуть пахнущие рыбой сени несколько слов, хозяин без слов взял стоящий слегка осторонь мешок с воинской справой и отправился следом, в прохладную лунную ночь.

Глава 6

Адмирал Арнен отворил дверь, выходящую из заполненного клубами табачного дыма кабинета на балкон, и чуть поморщился.

Керслунд, северная жемчужина Империи. Лучший на всём северо-западном побережье город-порт. Благодаря уникальной прихоти природы, верфи и причалы располагаются в глубине города, и к ним ведут многочисленные каналы, проложенные здесь вместо улиц. Сдвоенная крепость стоит на обоих сторонах входа в бухту, в которой собственно и расположился город. Недаром в стратегических планах Империи предписывается «безоговорочное удержание Керслунда любой ценой».

Сам адмирал недолюбливал этот город. Северные, сырые туманы, холод, промозглая сырость. Камень, камень и вода. Рай для простуд и ревматизмов!

Под окнами, в плещущемся мутной водой Адмиральском канале, как раз проводили в верфи на ремонт небольшой разведывательный бриг, «Деву». Попав в ужасный шторм, капитан его тем не менее не растерялся и сумел выполнить задание, а потом довести искалеченный корабль домой.

Из здания с той стороны канала раздался громкий, визгливо-пронзительный женский голос.

– Боцман, сто морских чертей тебе в печёнку! Кто ж так реи брасопит? Смотри – ежели помнёшь цветы мне, привяжу к якорю и отправлю русалок считать!

На балконе, прямо напротив адмиральского кабинета, который хозяин на время уступил прибывшему из столицы Арнену, грозно размахивала кулачком Сонька-купчиха. Маленькая, гругленькая, она заботливо прижала к себе стебли густо растущих на балконе растений, которым и вправду угрожал болтающийся на снастях обломок гафеля. Поговаривали, что в молодости она немало пошалила на морских просторах, стоя на мостике быстроходной шхуны. Как бы то ни было, остепенившись и сойдя на сушу, Сонька занялась торговыми делами, и быстро оказалось, что чуть ли не четверть товаров, проходящих через торговый порт Керслунда, значатся по её контрактам.

На палубу проползающей внизу «Девы» выкатился старый, замшелый от древности боцман. Очумело повертев головой, кое-как отдал честь проплывающему почти над головой адмиралу, и скрутил смачную фигу в сторону Соньки, чем вызвал новый поток изощрённой морской брани с её стороны.

Усмехнувшись, адмирал Арнен вернулся в кабинет. Кроме него и командующего базой, на сегодняшнем совещании присутствовали и капитаны нескольких кораблей.

– Собери пять-десять надёжных ребят, – так напутствовал он вчера, поприветствовав, старого сослуживца, а ныне адмирала Северной эскадры, – Император кое-что хочет …

И вот теперь на креслах и кушетках собрались капитаны и офицеры, пара «купцов» и даже один маг из департамента. Самая разношерстная с виду публика, но наметанный глаз адмирала с ходу определил, что народ тут серьёзный – как раз те, кто нужен. Просолённые волнами всех океанов, степенные и несуетливые профессионалы. Не старые моряки вроде него, но и не зелёная молодёжь, так и норовящая где ни попадя погеройствовать да буйну головушку свою сложить.

– Ну хорошо, – на правах старшего по должности продолжил адмирал Арнен. Он прикрыл балконную дверь, успев немного выпустить наружу часть дыма и впустив взамен вдосталь пахнущей солью сырой свежести.

– Допустим. Допустим, – подчеркнул он, – Что так оно и есть. Но я попросил адмирала фон Трэша собрать вас здесь, чтобы услышать ваше – лично ваше мнение. Сводки и разведданные мне известны и без того.

Сидящий в кресле под прибитым к стене штурвалом коренастый гном чуть кашлянул и спрятал свою трубку. Вообще-то, гномы весьма редки были во флоте, но лейтенант Сторн хорошо зарекомендовал себя ещё во времена последнего конфликта с Крумтом – извечным морским соперником Империи. А нынче, уже в звании флаг-капитана, командовал тяжёлым фрегатом, и лихо командовал.

Поправив свой кортик, размерами более подходящий абодажной сабле, Сторн кашлянул ещё раз, как бы испрашивая дозволения, и заговорил. Сразу жалобно зазвенели стёкла в кабинете, слегка заложило уши, и адмирал тут же вспомнил, что именно об этом капитане уважительно шутили, что он запросто может переорать любой шторм, а в умеренную погоду спокойно отдаёт команды целой флотилии.

– … …, растудыть их через клюз! – закончил флаг-капитан привычную у флотских фразу «для зачину», а потом приступил уже и к делу своим зычным, командным, в самый раз для капитанского мостика голосом.

– Да не верю я святошам этим! Пусть меня хоть под килем протащат – не верю! В нашем деле-то, моряцком – иной раз и сам не знаешь почему, а что-то тебе подсказывает – делай так. И делаем, и побеждаем. И дело тут не в удаче – в опыте.

– Интуиция, – подсказал из угла изящный и аккуратный флаг-лейтенант Лирн.

– Да. – воинственно кивнул Сторн своей стриженой рыжеватой бородой. – Вся моя интуиция прямо-таки вопит – чтой-то эти хари из Царства Света замышляют недоброе!

– Флот их потихоньку стягивается вместе – раз! – гном загнул крепкий, с коричневым прокуренным ногтём палец.

– В портах ихних праздного гуляку аль бича уже и не встретишь. А ведь из кого армию набирают-то? – он загнул второй палец.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался адмирал Арнен, – Поясните.

– Да чего пояснять-то? – отозвался слегка недовольный тем, что его прервали, Сторн, – Как в любой порт зайдёшь – всегда на берегу люд есть морской. Кто отдыхает, кто деньгу проматывает, кто рейса дожидается.

– А и правда, – двое «купцов», переглянувшись, кивнули, – Мы вот как раз из Царства Света пришли. В последнем порту еле собрали бригаду для разгрузки – все притоны и кабаки как повымело.

Остальные моряки тоже закивали, – Верно, верно сказал Сторн. Куда-то же людишки делись?

– Продолжайте, флаг-капитан, – адмирал кивнул, сделав в своих бумагах соответствующую пометку.

– И вот ещё, – с чуть задумчивым выражением лица гном поскрёб в затылке, отчего его голос сделался немного тише.

– Когда мимо побережья ихнего идёшь, вроде как-то зябко становится.

– Я, безусловно верю вам, – фон Трэш развёл руками, – Но к делу это не пришьёшь. А что скажут маги?

Маг-погодник в фиолетовом плаще пожал плечами.

– Что-то там делается, но конкретно сказать пока не можем. Святые дела тамошние не совсем по нашему ведомству.

– Смотрите, как бы потом поздно не оказалось, – отозвался Лирн, скептически хмыкнув. Он, будучи принадлежащим не к роду хумансов, а к народу леани, отличался повышенной чувствительностью к магии, – Вообще-то, мне тоже пару раз в тех водах вроде как по спине морозцем пробежало. Но я думал – почудилось.

– М-да… – отозвался адмирал Арнен, – К официальным протоколам и сведениям такое и вправду не подошьёшь…

– Ещё одно, – посовещавшись втихую, добавили «купцы», – Мы на берегу с разным людом общаемся – с заказчиками, портовыми властями, трактирщиками да таможней. Отношение к имперцам как-то неуловимо изменилось. Раньше задирали по мере возможности, втихую пакостили. А нынче ни-ни!

– Да, адмирал, всё верно. – фон Трэш кивнул седеющей головой, – Что-то затевается, но фактов пока у нас нет.

Адмирал Арнен вместо ответа посмотрел на стоящую под стеклом модель бригантины. «Чайка», на которой они оба когда-то, ещё безусыми мичманами, вместе начинали флотскую службу. Давно это было, нынче от «Чайки» только модель да чертежи в архивах Адмиралтейства остались…

– Тогда давайте попробуем сделать вот что...

И адмирал флота всея Империи стал негромко перечислять свои выводы и предложения.

Сержант Джуг по прозвищу Серый очень не любил гномов. Поэтому, когда прискакавший запылённый всадник доложил, что через лес идут двое бородатых коротышек, Джуг только досадливо поморщился. Однако, услыхав, что «в мешке у одного чегой-то вроде как светится», вскочил и побежал разыскивать своего барона.

Тот обнаружился у входа в свой секретный подвал, запирающим дверь на все замки. Услышав известие, барон Аль заинтересовался. Выйдя во двор замка, прищурился на вечернее солнце, уже скрывающееся за стеной, и коротко бросил :

– Пятеро – в седло. И живей, морды! Серый, остаёшься за старшего.

Уже вскочив на нетерпеливо бьющего копытом, застоялого жеребца, которого с опаской подвели к нему двое конюших, барон бросил.

– Серый, узнаю, что опять дрых – повешу всё-таки!

И огрел плетью коня.

Впоследствии Джуг не раз благословлял всех известных ему Богов, что барон оставил в замке именно его. Где таперича Врих и Сопатый? В каком аду нонче горят Барен, Ватха и дюжий Боров, задолжавший ему два цехина? Да и сам барон, не приведи боги так погибнуть...

Когда наутро встревоженный отсутствием хозяина Джуг разослал несколько всадников на поиски, один из них вернулся с известием, что всё-таки нашёл.

– Все там, все там... – только и повторял бледный солдат трясущимися губами.

Когда приехали на неприметную полянку, через которую проходила лесная дорога, кое-кого из повидавших всякое солдат даже стошнило. Джуг, немного струхнув, спешился и подошёл на ставших вдруг ватными ногах. Проглотив кисломолочный ком, подступивший к горлу, всё-таки заставил себя осмотреть разбросанные вокруг ошметки шестерых крепких, вооружённых людей. Опознав останки барона по одежде, и по приметному шраму на левой руке, обнаружившейся в кустах, бледный как облако Джуг распорядился вызвать коронных.

Злые языки поговаривали потом, что без нечистой силы тут не обошлось. Прибывшие – неразговорчивые парни из Имперского департамента – обследовали всё и вся. Хмурясь всё больше и больше, допросили всех, с собачками да магами всю округу облазили. Не шутка ведь – гибель высокопоставленного дворянина, к тому же владельца майората. Опять же – очень странная гибель...

Как доложил потом сыскной чин имперскому наместнику – «да с виду просто попал барон со своими людьми в засаду. Кто подстерёг – неведомо, только двое их было, и никак не гномы. Силы немеряной, ибо их мечи разрубали кольчуги вместе с телами. След взять не удалось – собачки что-то скулят да к ногам жмутся. Единственно, что странно – голова барона пропала. Но егеря считают, что могли волки или лисицы за ночь утащить, следы там есть...»

Короче говоря, Джуг решил не испытывать боле судьбу. Кое-как получил расчёт у ставшего вдруг неимоверно скупым управляющего и тихонько, тихонько, вместе с купеческим караваном подался подальше от этих мест. То ли чувствовал что-то, то ли просто понял, что Боги дали ему шанс пожить – но тем не менее он целеустремлённо направился в более тёплые и, как он надеялся, более спокойные края.

Valle валялся на тахте в своей комнате, которую занимал в замке сколько себя помнил. Только придвинул свою лежанку поближе к окну. Внизу волновалась белой кипенью цветущая черёмуха, под рукой был кувшин понятно с чем – в-общем, жизнь прекрасна!

Все с утра подались смотреть новый охотничий домик, который как раз закончили строить не так далеко в лесу. Охота уже немного приелась, так что сегодня решили просто отдохнуть. Баронесса Амалия лично возглавила процессию, заботливо следя, чтобы никто не потерялся, и чтобы Ната раньше времени не распотрошила корзины с закуской. Сам же баронет ехать отказался, отговорившись тем, что вчера потянул ногу.

– Да сходили бы к целителю в город, вашмилость, – проворчала служанка, принеся ещё песочного печенья.

– Да был, был я у целителя, – ответил Valle, немедля запустив руку в вазочку с заветным лакомством, – С самого утра и отметился.

Ногу он и впрямь вчера немного потянул. Но целитель врачевал не столько её, сколько длинную резаную царапину на левом предплечье. Разумеется, он проглотил свои вопросы, памятуя о том, кто и в какого цвета плаще пришёл к нему. Тем более, что Valle заплатил щедро, не торгуясь, а на прощание эдак многозначительно посмотрел в глаза и чиркнул себя пальцем по горлу.

– Сболтнёшь лишнего – накажу и тебя, и всю родню.

Не верить сыну самого барона – тем паче патентованному некроманту – не было ни смысла, ни причины. Потому целитель, кланяясь на прощанье, знаком показал – нем, как могила.

«А всё же этот жирный Аль никудышний боец был» – лениво подумал Valle, растянувшись опять на тахте, – «Да ну его! Всё – забыли!»

И задремал сладко, спокойно, как спят только люди с чистой совестью и дети.

Во дворе раздался шум копыт и весёлые голоса, спугнувшие голубей со стен замка. Перегнувшийся через подоконник баронет узрел, что процессия уже вернулась с прогулки. Зевнув, он посмотрел на перевалившее за полдень солнце. Лениво почесал немилосердно зудящее предплечье – стараниями целителя рана зажила и бесследно исчезла, но ещё давала о себе знать. Впрочем, Гуго досталось сильнее, но и его залатал суетливый старикашка, осуждающе качая головой. Но, если вспомнить, каким металлом сюзерен платит хорошо поработавшему вассалу – это окупает любые дырки в теле.

– Ну как ты, малыш? – во взгляде показавшейся в комнате баронессы скользнуло нечто большее, чем беспокойство за сына. Новость из соседнего баронства ещё не достигла замка, и леди Амалия немного тревожилась, зная характер Valle. Он не любил откладывать дела в долгий ящик, и решал их всерьёз, иногда шокирующе эффективно.

Баронет истинным зрением проверил, нет ли кого поблизости, и шепнул матери:

– В подвале, в твоей каморке, на нижней полке...

Баронесса не сочла нужным скрыть своё лёгкое недоумение. Ну да, есть у неё в погребах секретная кладовая, куда не суёт нос даже барон. Разные женские мази, притирания, которым нужно «сухое прохладное место». Письма и ценности, которые следует держать подальше даже от проверенных слуг – да мало ли что хозяйка большого имения может держать внизу! По идее, баронет не должен бы даже и знать о той каморке, за которой начинался потайной ход, сделанный ещё дедами-прадедами. Правда, ход давно обветшал и завалился, и всё же...

Примерно так рассуждала баронесса Амалия, открывая заветную, на хорошо смазанных петлях дверцу. Окинув взглядом обстановку, высветившуюся под дрожащим пламенем факела, женщина кивнула своим мыслям, отомкнула тяжёлый, гномьей работы шкаф и только тут, под книгами родословных и лежащими рядом векселями Имперского банка, увидела.

А увидела она свеженький, светящийся белизной череп, весело скалящийся на неё из-под нижней полки. На нём ещё не было вездесущей пыли, зато красовался тонкий, золотой обруч с зубцами. Баронская корона – почти такая же, как у мужа...

Баронесса словно споткнулась о новинку взглядом, разом почувствовав холод и промозглость подземелья. Закуталась поплотнее в вязаную шерстяную накидку, не сводя глаз с волшебным образом появившегося подарка, и только потом, медленно-медленно, в уголках её губ появилась еле заметная, горькая улыбка.

За ужином, который по общему согласию перенесли в выстроенную в саду беседку – уж больно был хорош вечер! – баронесса Амалия заметила:

– Всё бы чудесно, только вот бы мне ещё внуков понянчить...

– Ну, за этим дело не станет, – хохотнул Valle, с завидным аппетитом расправляясь с отбивной, – Мне тут в окрестностях уже примелькался чей-то боевой конь с попоной в красно-жёлтую клетку.

Ойкнув, Ната уронила вилку и, с испуганными глазами, на всякий случай спряталась за спину матери.

– Что такое? – заинтересовался барон, отставив бокал с вином. – Это же цвета одного из моих рыцарей... Сэр Питер... Ага, вот оно в чём дело!

Тут он потянулся рукой и за ухо, но ласково, вытащил дочь из-за спины баронессы.

– Ну-ка, рассказывай!

– Да что тут, пап, – засмущалась Ната под тихий, необидный хохот окружающих, – Мы давно бы уже испросили вашего родительского благословения, да вот... обычай-то не велит, чтоб младшие дети поперёд старших...

Смутившись совсем, она стрельнула глазами в сторону брата и опять спряталась за баронессу, благо ухо её отец от неожиданности выпустил.

Немного подумав, барон рассудил.

– А почему бы и нет? Воюет смело, хмельного пьёт в меру, хозяйство у него справное. А обычай... – тут он поглядел на невозмутимо едящего Valle, – Может, и ты подсуетишься, чтобы сестра младшая в девках не засиживалась?

Баронесса Амалия незаметно даже для самой себя затаила дыхание.

– Ну что ж, – баронет пожал плечами, – Я, вообще-то, пока не собирался. Но если вам так хочется – собирайтесь, обсуждайте и выбирайте ту несчастную, которую я поведу к подножию Богини.

Ната, чуть подпрыгнув от нерастраченной резвости своих восемнадцати, на радостях тихо захлопала под столом. Ещё бы! Легко отделалась, да как хорошо всё решилось!

– Но! – Valle назидательно поднял палец, – От обсуждения меня увольте – решайте сами.

– Тебе что, всё равно? – удивился принц Ян, поигрывая вином в бокале.

Valle подумал, вертя в пальцах салфетку, бросил её на стол.

– Во-первых, я доверяю вам всем и знаю, что плохого вы не посоветуете. А во-вторых, если вспомнить цвет моего плаща... меня уже предупреждали, что проблемы с прекрасным полом будут, и весьма своеобразные. Так что... – он пожал плечами, – Думайте сами.

– А если ты потом будешь против? – поинтересовалась мать.

Valle встал, поклонился барону с баронессой и, торжественно чеканя слова, произнёс старинную формулу обряда.

– ... и какова бы ни была воля ваша, отец с матушкой, я безропотно приму её, – тут он стал на колени перед матерью и склонил голову.

– Вау! – восхищённо воскликнула в наступившей тишине донья Эстрелла и, спохватившись, очаровательно покраснела.

Барон только развёл руками, – Быть посему!

Valle встал, отряхнул колени и продолжил, – Мало того, я настаиваю, чтобы вплоть до последнего дня это хранили от меня в тайне.

Ната хмыкнула и осторожно спросила.

– Брателла, но ты же вроде можешь пошептать там – раз! и всё узнать?

Брат улыбнулся, – Я могу узнать это даже сейчас, когда вы сами ещё не решили – кое-какие привилегии у моей профессии есть.

При этих его словах баронесса незаметно вздохнула, и барон тихо накрыл своей широкой, надёжной ладонью кисть её руки.

– А вот не буду, – продолжил Valle и запросто принялся за мороженое, которое очень кстати принесла Нгава, – Пусть останется сюрпризом.

Донья Эстрелла, повертев в пальчиках ложечку для десерта, так умоляюще глянула на Яна, что тот усмехнулся и спросил.

– Барон, а я могу на правах друга вашего сына поучаствовать в обсуждении?

Хозяин озадаченно крякнул, пригубил вина и ответил, – Принц Ян, донья Эстрелла – ваше участие это само собой разумеющееся дело. Так что – окажите нам честь...

– А я? – встряла неугомонная Ната.

Valle только махнул на всё рукой и наконец-то отдал должное фруктовому с шоколадом мороженому. Тем более что лёд для него они с Яном наколдовали с ох каким немалым трудом!

Наутро в замке заработал штаб «матримональных планов». Принц Ян достал свой хрустальный шар, организовал связь с Имперской канцелярией, так что родословные, портреты и прочие сведения по заказу шли сплошным потоком. По просьбе барона он нарисовал на стене холла большую волшебную карту Империи – светящуюся, с границами графств и баронств, с реками и основными городами.

Valle издали только поглядел на набирающую обороты бурную деятельность, хохотнул и вместе с Карлосом ушёл на двор изощряться в фехтовании. Звон их клинков и азартные возгласы причудливой вязью вплелись в рассуждения и споры о кандидатуре будущей невесты.

Перед обедом во двор спустились принц и барон, оба задумчивые и слегка ошарашенные. С завистью поглядев на лихие наскоки стремительно атакующего Карлоса и спокойную, выверенную защиту сына, барон сказал.

– М-да... идти в атаку на толпу орков, пожалуй, будет полегче, чем такие дела решать.

– Это точно, – кивнул принц Ян, – Там всё ясно – где враг, где друг.

Барон покачал головой.

– А вам, принц, придётся подобными делами каждый день заниматься, когда трон займёте.

Представив такое своё будущее, тот поморщился, как от зубной боли, и предложил.

– Может, и мы разомнёмся перед обедом, железом помашем? А то аж в голове гудит...

Барон явно обрадовался такой идее и рявкнул солдату, проходившему мимо:

– Две тяжёлые шпаги сюда, живо!

И стал растёгивать пуговки на своём камзоле.

Едва новая пара фехтовальщиков успела покрыться первым потом, как барон, отскочив, заметил.

– Что-то я тяжеловат стал. Да и вы, принц, фехтуете слишком быстро для меня.

Valle, проведя удачную контратаку и заставив капитулировать сконфуженного Карлоса, заметил, – Засиделся, пап, засиделся. Достойных противников, что ли, нет?

– Да мы всё больше в строю тренируемся, а не в одиночном... – барон встряхнулся, отчего с него полетели блеснувшие под ярким солнцем капельки, – Эх, хорошо!

С крыльца спустились дамы. Если баронесса Амалия смотрела на развлекающихся мужчин с лёгкой улыбкой, то донья Эстрелла – с некоторой завистью. Уж очень и ей хотелось немного размяться. А остальные дамы – да они такое каждый день видят...

В боковую дверь из кухни выглянула Нгава. Утерев белоснежным передником свою лоснящуюся чернотой, словно начищенный сапог, мордашку, дождалась, пока баронесса не глянет на неё и сделала какой-то хитрый, известный им обеим жест.

– Мужчины, вы не увлеклись? – осведомилась хозяйка, заметив, что барон уже рубится всерьёз, – Я распорядилась подавать обед!

И одним взглядом услала Нгаву за слугами – накрывать на стол.

Тяжело дыша, фехтовальщики прекратили свои танцы на грани смерти. Valle и принц Ян переглянулись и, улыбнувшись совпадению мыслей, начали нашёптывать что-то магическое.

– Чуть ближе к нам! – сказал принц в сторону Карлоса и мокрого как мышь барона. Те заинтригованно подошли, и миг спустя на всех четверых обрушился водопадик чистейшей, освежающе искрящейся воды.

Ната, которая от любопытства тоже подошла поближе, с визгом и хохотом отпрыгнула прочь от брызг, блестящих под солнцем как драгоценности, и разом заливших пространство перед крыльцом.

Впрочем, что такое окунуться в воду после работы на жаре, могут оценить только те, кому это суждено попробовать. Барон был приятно обрадован, и как был в атласных брюках, юфтевых сапогах и со шпагой в руках, стоял под струёй и только жмурился от удовольствия. Молодой дон Карлос слегка обескураженно фыркнул, но потом на его юном лице тоже появилась улыбка блаженства.

А молодые волшебники? Да уж как раз им-то, судя по всему, такое и вовсе не было в диковинку.

Неделя пролетела весело и незаметно. С утра, по настоянию барона, время уделяли больше активным развлечениям, зато после обеда и особенно – ужина страсти по поводу невесты для баронета разгорались с новой силой. Сам же Valle заваливался в своей комнате на тахту с томом «Общей магии» или каким подобным непотребством. А дон Карлос, не проявляющий интереса к сватовским делам, где-то загадочным образом пропадал.

По поводу своего брата донья Эстрелла, как-то изловив Valle у колодца в центре двора, шепнула.

– Ну, такого я от тебя не ожидала!

Баронет пожал плечами, усмехнулся. А затем, потеребив ручку колодезного ворота, неожиданно спросил.

– Было бы лучше, если бы какая-нибудь аферистка воспользовалась неопытностью Карлоса и влезла в семью?

На такой довод Эстрелла не нашлась что ответить, и только покачала головой, отчего локоны её симпатично обвили лицо.

– Ну знаешь...

– Ладно – не переживай. Наестся сладкого – потом разборчивей будет.

Донья Эстрелла быстро и пристально глянула в лицо собеседника, но увидев, что он говорит на полном серьёзе, только втихомолку погрозила пальчиком, а затем королевской походкой, величественно удалилась.

Глава 7

Солнце, которое сиятельный Риллон уже немного устал двигать по небу, медленно и нехотя падало куда-то в сторону страны эльфов. Зачарованно неспешно, рождая мистическое ощущение причастности к великому, багровый диск съедался неподвижно застывшими, кажущимися сейчас чёрными, кронами деревьев на том берегу реки. Его красный, уже необжигающий луч последний раз нежно скользнул по лицу принца и наконец исчез.

«Милый, неужели наше счастье не сон? Как страшно было бы мне проснуться и не найти тебя…» – Эстрелла, улетая куда-то всем своим существом, смотрела в лицо любимого. Её ладошка плавилась под его губами, рождая сладкую, медленно наползающую снизу, от ног, истому. А пальчики другой нежно гладили эту щёку, ласкали этот упрямый локон за ухом, и глаза сами смыкались в сладкой неге…

Им не нужны никакие слова. Эти двое, сидящие на берегу тихой речушки под сенью о чём-то шелестящих ив, не нуждались в них, ибо давно научились видеть друг в друге куда больше, глубже и гораздо тоньше, чем можно передать словами. Как грубые невежественные звуки могут передать такое? Взгляд, от которого тает сердце и слабеют руки, куда красноречивее говорит о нежных чувствах, к которым благосклонны даже боги.

– Карлос! – близкий девчоночий, хохочущий визг за деревьями нарушил очарование тишины, – Ай! Не щекочись!!! Лучше разожги костёр.

Эстрелла сладко вздохнула и, нежно улыбнувшись, всё-таки не утерпела.

– И пусть все умрут от зависти… – проворковала она и, чуть притянув к себе, не размыкая глаз, губами нашла его. Медленно, нарочито затягивая и дразня себя, прошлась по шее, чуть куснула за мочку, тихо дохнула в щёку. Легко, ласково касаясь и подрагивая, провела кончиком язычка по бархатной коже, ощущая её прохладное тепло и буквально чувствуя, как разгорается его лицо и в Яне вскипают пьянящие обоих пузырьки радости. То прижимаясь, то чуть отстранясь, уже едва сдерживая себя и силой заставляя – не спешить, не спешить! – ещё продлить это божественное ощущение… Ещё крохотный шажок к нему, и ещё один, совсем малюсенький, прежде чемнеуправляемая лавина властно накроет их своим обвалом… И ускользнуть в последний момент от неотвратимого, жадно вдыхая воздух непослушными губами и не открывая пьяно-откровенных от счастья глаз.

Ну не здесь же, дорогой мой, потерпим чуть…

Баронесса Амалия, постучавшись и не получив ответа, вошла в комнату сына. После тягостного запустения последних лет, когда он в далёком Университете учился искусству владения Силой (женщина вздохнула – чёрной Силой), уютное помещение на втором этаже башни снова мало-мальски приобретало жилой вид. На стене висел большой меч в потёртых ножнах, появились книги и свитки на столе, который по настоянию Valle поставили в углу. Небрежно брошенная где попало одежда, а главное – плавающий посреди комнаты светящийся шар.

Сам баронет обнаружился запросто сидящим прямо на подоконнике. В левой руке он держал потрёпанный томик магической книги, а правой делал что-то такое, отчего робко моргал магический светильник и зябкое ощущение пробегало по коже женщины. Под его движущимися в воздухе пальцами временами рождалось тускло-зелёное, бледное свечение и нехотя угасало, оставляя причудливую вязь линий, в которых заинтригованная мать удивлённо узнала эльфийскую руну «Lau». Запрет, или отрицание…

Женщина привычно поправила на спинке стула скомканную бархатную курточку. Опять чёрная! – вздохнула женщина выбору сына. Впрочем, Valle так увлёкся своими построениями, что ничего не замечал. Мать с грустной улыбкой наблюдала, как он, блуждая мыслями в неведомых далях, медленно, спотыкаясь и иногда возвращаясь, всё-таки упрямо пробивается к одному ему известной цели.

Да, придётся привыкать, что малыш уже не тот любознательный и непоседливый мальчишка, а взрослый. Полноправный волшебник с патентом Университета, да ещё и чёрный маг!

Наконец, Valle, кажется, таки добился своего. Умилительно высунув от усердия кончик языка, за что ему попрекала ещё гувернантка в детстве, он, заглядывая в книгу, что-то пробормотал скороговоркой, а затем громче, чуть торжественно произнёс :

– Ela!

И стремительно выписал эту же руну указательным пальцем в воздухе. После его движения остался висеть светящийся красивым, изумрудным светом знак. Его лихая завитушка со свойственным только сыну, знакомым много лет изящным хвостиком, прямо-таки заставила улыбнуться мать. И неожиданно, сияющая руна отозвалась её улыбке дрожащим мерцанием, а затем чуть приблизилась к сидящей на мягком пуфике женщине.

– А-а, привет, мам!

Баронет лёгким текучим движением спрыгнул со своего насеста и улыбнулся матери. Книга улетела куда-то в сторону кровати, светящийся чудо-знак радостно закружил вокруг светильника и тут же растаял в нём. А сын подошёл, мягко ступая по ковру.

Присев перед ней на корточки, он ласково взял её руки в свои сильные и уверенные ладони. И от его улыбки сердце матери, стукнув как-то не в лад, сладко заныло. Да, малыш, вот ты и вырос...

– Что это ты изобретаешь? Замок на воздух не взлетит? – шутливо спросила она, чуть нахмурив в деланном неодобрении брови.

– Ой, что ты, матушка... – Valle немного посерьёзнел, и в его глазах опять появилось отсутствующее выражение.

– Просто... понимаешь, – он присел на кушетку рядом, продолжая нежно поглаживать руку матери, – Как-то после третьей бутылки мы с Яном болтали о том, о сём...

– С принцем Яном, – поправила его мать. Нет – на этот раз баронесса Амалия.

– Ладно, с принцем Яном, – проказливо улыбнулся сын, – Так вот, родилась у нас идея – а нельзя ли использовать мои способности к чёрной магии – наоборот? Так сказать – не убавлять здоровья, а прибавлять. Вроде бы принципам магической науки это не сильно и противоречит.

– Звучит благородно, сын мой. Да никто в тебе, в общем-то, и не сомневался. Только... только ведь – а если твой тёмный покровитель прикажет тебе сделать какую-нибудь гадость?

После нескольких мигов напряжённого обдумывания Valle всё-таки решился.

– Мам, скажу тебе по секрету – по очень большому секрету. Я так и не выбрал себе покровителя из числа богов.

И, глядя в изумлённое лицо матери, пояснил.

– Светлые боги меня никогда не примут, а идти в услужение к тёмным и становиться пугалом чернокнижья, вторым Яромором, меня что-то не прельщает.

Баронесса удивлённо покачала головой, отчего её рубиновые серьги кроваво блеснули в свете магического шара.

– Ну знаешь, малыш, – мать даже не заметила, что назвала сына так, как с некоторых пор называла только мысленно, – Умеешь же ты удивить! А откуда же тогда сила твоя? Прости, может я не так выразилась – я в этих делах совсем не разбираюсь. И всё же?

– Мне пока много не надо. Всё, что есть, это только моё. А зная меня, мам, и как я действую, можешь не сомневаться – я найду способ, чтобы не остаться в накладе, и распорядиться своей Силой как надо.

– И вообще, матушка, – сын чуть наклонился и заглянул в её глаза, – Тебя последнее время что-то тревожит. Я же чувствую.

Баронесса Амалия только вздохнула и чуть опустила взор.

– Не знаю, сын мой. Если бы я сама знала...

После завтрака барон пригласил сына в свою комнату для «деликатного разговора». Поднявшись по лестнице мимо стоящих в нишах статуй и доспехов, мимо с детства знакомых портретов то строгих, то смеющихся предков, мужчины зашли в библиотеку. Надо отметить, что баронесса Амалия настояла на «должном», по её словам, образовании детей, да и сама отнюдь не брезговала знаниями. Барон со всей основательностью своей крепкой, солидной манеры вести дела поддержал эту идею, хотя сам предпочитал сведения по военному делу и хозяйственным вопросам.

Прежде, чем начать разговор, барон прошёлся вдоль дубовых лакированных стеллажей, задумчиво ощипал несколько привявших листков с лимонного деревца в кадке у окна, и Valle с удивлением понял, что отец, боящийся гнева только Императора и богов, всё-таки волнуется.

Наконец, барон собрался с духом и решился.

– Послушай, сын мой. Я хотел поговорить с тобой вот о чём. Первое – недавние события в баронстве Дравен, через которое лежал ваш с принцем путь. Второе – загадочная кончина нашего соседа, барона Аль. Ну, и ещё кое-что есть, по мелочам...

Valle загадочно молчал, еле заметно усмехнувшись. Только испросил разрешения закурить. Отец кивнул, нервно прохаживаясь вдоль стены с окнами, в которые несмело заглядывало не по-весеннему хмурое утро. Затем буркнул:

– Амалия поймёт, – и, достав из застеклённого шкафчика свою трубку с длинным чубуком, закурил сам. Баронесса не одобряла этого, да и некоторых других пристрастий своего мужа, но всё-таки главенствующее положение в доме занимал барон. Правда, по иным вопросам последнее и решающее слово доставалось ей, и донье Амалии приходилось довольствоваться этим.

Их сын в это время пускал дым в приоткрытое окно, неспешно наслаждаясь первой утренней трубкой, а затем пожал плечами и осторожно ответил.

– По второму вопросу ничего не скажу – в высшей мере странное дело. Я прочёл донесения оттуда, поговорил с егерями. Магического оружия, которым можно нанести такие удары, в наших краях не сыщешь. А в волков-оборотней, к участию которых склоняется официальная версия, извини – не верю, и всё.

– Я тоже, – кивнул барон, приостановив свой путь туда-сюда и внимательно слушая рассуждения сына.

– Что касается событий в Дравене... – Valle невозмутимо выбил трубку в кадку с растением, – В этом деле участвовали и принц Ян, и донья Эстрелла, и её брат дон Карлос. Поэтому, отец, уж если ты хочешь услышать историю об этом, я настаиваю на их участии в разговоре.

– Что ж, справедливо. А то тут уже легенды растут, и баллады слагают о бесстрашных подвигах.

– Ну тогда уже пусть и матушка послушает, – нежно улыбнулся сын.

– А стоит ли? – нахмурился барон, – Я понимаю, что там не всё так просто и красиво.

– Поверь, отец – мне нечего стыдиться, ни как дворянину, ни как человеку. И ты согласишься с этим, когда узнаешь правду из первых уст.

– Тогда согласен.

Барон покосился на закрытую дверь, а затем, усмехнувшись, тоже выбил трубку под лимонное деревцо.

– Ну хорошо, тогда, раз уж мы тут одни, я хотел узнать вот что. Ты уже вырос, у тебя появились расходы. Тем более, что с выбором твоей невесты мы почти закончили. Я хотел согласовать с тобой, какое содержание тебе назначить, и... – тут барон пожал плечами, – Может быть, ты захочешь жить отдельно? Я могу отписать тебе деревеньку, да построим там маленький дворец или большой дом. Мало ли – у молодого дворянина могут быть свои потребности.

– Я понял, отец.

Valle пальцами осторожно провёл по потёртому корешку на полке. «Поль Герлен. Рондо и романтические баллады» – одна из любимых маменькиных книг...

– Пока не надо. Деньги у меня есть, а если понадобится – ещё добуду. Кладоискательство – это ведь и по некромантской части тоже. Закон запрещает это неумехам, не знающим, какие силы охраняют покой мертвецов. А для меня это просто, как ясный день.

Баронет тоже прошёлся по библиотеке, выглянул в окна, за которыми начал сеяться не по-весеннему мелкий дождик.

– А отселяться, если вы не против, пока не стану. Матушка чем-то встревожена. Что-то чувствует, но не знает что. Жаль, конечно, что она в своё время не стала учиться. Дар у неё хоть слабенький, но есть.

Барон задумчиво покивал головой.

– Хорошо. Насчёт денег смотри сам – не маленький. Будет надо, скажи. А насчёт остаться с нами – мы с баронессой надеялись, что ты именно так и ответишь. Что касается её тревог – да, замечал я. Ты не мог бы что-нибудь предпринять... без особых чёрных дел?

Сын вздохнул.

– Извини, отец – я ещё не настолько хорош. Опыта маловато. А рисковать в таком деле не хочу.

– Разумно, – отец согласился с сыном, – А вообще – чем заняться собираешься? Если боги позволят, я ещё лет пятнадцать-двадцать побаронствую...

– Знаешь, отец... Мне бы лет пять-десять надо, кое-какие идеи разработать, да напрактиковаться. Там и видно будет. А пока – да настругаю вам пару-тройку внуков. Если удастся, соседей пощипать надо. Есть кое-какие идеи, как это сделать аккуратно, да удвоить наши доходы.

Барон с одобрением посмотрел на Valle, с хитрым видом сидящего в мягком кресле.

– Это дело – соседушек поприжать, чтобы боялись, – хохотнул отец, но потом разом посерьёзнел, – А вот как насчёт твоей чёрной магии? Не возьмёт она над тобой верх?

– Не будет этого, – сын встал с кресла и уверенно выдержал пытливый взгляд отца, – Подробности тебе знать не стоит, но, как сказал по подобному поводу Ян, вернее, принц Ян – «Это даже вне обсуждения».

– Я в тебя верю, сын мой, – отец слегка обнял его, – Ну ладно, пошли позовём наших, да поговорим...

К обеду поднялся ветерок с полудня. Он унёс в сторону Царства Света тяжёлые, налитые влагой тучи, и бескрайние просторы небес вновь заблистали солнцем. К вечеру совсем распогодилось, и дворяне всей компанией отправились размять ноги.

– В общем, так, – рассказывала баронесса Амалия, идя под ручку с сыном, – Всё уже решено, осталось прибыть в столицу, согласовать брачный договор, да и прочие формальности уладить.

– Без проблем, – Valle заботливо отвёл в сторону низко наклонённую сосновую лапу, – Если с утра выехать, к обеду там будем, даже раньше.

– Вот как, – улыбнулась мать, – Никак не привыкну к твоим новым способностям...

– Кстати, если донья Эстрелла хочет отправиться домой... – Valle чуть возвысил голос, – Могу поспособствовать, благо столица как раз по дороге.

– Это было бы очень мило с твоей стороны, – Эстрелла улыбнулась, отчего у всех на душе как-то потеплело, – Пора уж мне и у родителей отметиться – беспокоятся наверняка.

– А ведь баронство Кейрос граничит с графством Вальдес! – заметила баронесса и обратилась к мужу, – Дорогой, не хочешь повидать тестя, да попить испанского портвейна?

Барон, обсуждавший с Карлосом какой-то фехтовальный приём, степенно кивнул.

– А почему бы и нет? Если сын наш такой скороход, что почтовые голуби от зависти обоср...

– Удавятся и попадают лапками кверху, – баронесса, чуть нахмурясь, привела мысль мужа в более благопристойных выражениях.

– М-м... а сколько вам надо времени в столице? – осведомился их сын, поддав ногой сосновую шишку.

– Нужные люди как раз сейчас там, – принц Ян, шепчущийся по своему обыкновению с Эстреллой, был серьёзен, – Так что я поговорю кое с кем, за сутки можно управиться. И вообще, это было не только интересно, но и полезно для меня – я и так уже узнал для себя много нового об изнанке подобных дел, да и о некоторых громких фамилиях тоже. Потом не будет такой возможности, да и некогда.

Полянка, на которую привела излюбленная тропинка «для прогулок», была невелика. Большая часть её уже была в вечерней тени, и люди спокойно, наслаждаясь напоенным ароматами хвойной смолы и свежести воздухом, вышли на неё, обсуждая свои дела. Если пойти по дорожке дальше, она приведёт на берег реки, а если свернуть влево, то через десяток лиг будет охотничий домик.

Из-за стволов вынырнул Карлос с какой-то смазливой служанкой подмышку. Смутившись, девица порскнула за деревья и удрала, лишь юбка зашуршала в зарослях черники, а молодой красавец как ни в чём не бывало поприветствовал старших. Ната, признав в девчонке свою гувернантку, которой было лет двадцать пять, незаметно показала кулак, но молодой дон благородно сделал вид, что ничего такого не произошло, и просто поклонился.

– В общем, так, – Valle улыбнулся и продолжил, – Если все за, то завтра поутру и выедем.

– Что ты, сын мой! – возразила баронесса, и глаза её озабоченно сверкнули, – Да тут седьмицу только собираться!

Но сын не согласился с матерью.

– Кареты или телеги со скарбом я за собой не потяну. Толпу челяди тоже. Только верхом, и налегке.

Барон усмехнулся, и заключил своим густым, внушительным голосом.

– Амалия, ну зачем тебе эти тряпки с собой тащить? Новых купишь, всё-таки через столицу едем! Так что нечего рассуждать, завтра поутру все и выезжаем. Решено!

Столица Полночной Империи встретила путешественников хорошей погодой. Вырвавшись из перелеска, кавалькада всадников в сопровождении неотвязно следующей десятки охраны выехала на дорогу и пришпорила своих коней.

– Однако, большую силу ты набрал, сын мой. – разрумянившийся от быстрой езды барон, едущий на полкорпуса позади возглавляющего процессию принца и доньи Эстреллы, обернулся к остальным. – До обеда ещё далеко, а мы уже в столицах!

Баронесса, получающая явное удовольствие от верховой прогулки, чуть пришпорила свою Нинью и поравнялась с супругом.

– Да, супруг мой, от такой магии я просто в восторге. Можно ездить в гости к своим хоть каждую неделю, если сына уболтать удастся.

Valle, который ехал рядом с сестрой и весело чесал с ней языки, отозвался, – Почему бы и нет? А то скоро мхом зарастём в своём приграничье.

По другую сторону от Наты на великолепном боевом жеребце скакал её уже официально объявленный жених, сэр Питер. Здоровенный рыжий парень с весёлой улыбкой скалил зубы, а сам посматривал вперёд, где вверх и в стороны уже тянулись внушающие размерами уважение зубчатые стены и башни города.

Стражники внешних ворот даже ухом не повели при их приближении. Солдаты сидели кто где хотел в тенёчке Северных Ворот, и азартно дулись в кости, чесались или чистили снятые доспехи. Несколько собак валялись тут же рядом в пыли и лениво дышали, высунув розовые, длинные языки.

– Бардак, всё ж таки, – неодобрительно проворчал сэр Питер принцу, – У нас на границе за такое сквозь строй пропускают...

– На то вы и граница, – чуть свысока ответил принц, но было видно, что замечание рыцаря задело его.

Нижний город был велик. Гораздо больше, чем запомнил барон в свой последний приезд, лет десять тому. Больше, но такой же шумный, бестолковый и грязный.

Гвардеец, едущий впереди со штандартом Императорского рода – лев, вставший на дыбы – покрикивал да требовал дорогу. Горожане, приезжие и просто зеваки расступались в стороны, глазея и обсуждая. Кто от скуки, кто с восхищением, а кое-кто и с неприкрытой завистью.

Когда проезжали через Карбованый рынок, один из купцов не успел убрать с дороги свою длинную телегу, у которой соскочило колесо как раз на повороте.

Дюжие кирасиры уже совсем было собрались опрокинуть помеху в сторону, да отходить ножнами незадачливого торгаша, но принц знаком приказал – отставить, и свернул через рыбные ряды. Пряно-солёный дух тут буквально шибал в нос, и непривычная к такому амбрэ Ната даже закрыла нос платочком. Баронесса, заметившая это, отобрала у дочери клочок белоснежного батиста и вполголоса заметила ей:

– Дочь наша, вот за такие мелочи иных дворян и недолюбливают.

Ната в это время тихо вытаращилась на диковинную, остроносую с шипами по хребту рыбину длиной шага три-четыре, которую веточкой обмахивала от мух дебелая баба в платке, и только фыркнула. Возражать маменьке бесполезно – это она уже давно усвоила.

Зато у Внутренних ворот, которые были в стене, защищающей Старый город, ныне ставший просто центром столицы, стояли на страже гвардейцы, и тут порядок был на высоте. Ровно за сто шагов до ворот створки открылись, а на башенке поднялся такой же, как и у всадника, алый стяг с золотым львом. Шеренга солдат, вытянувшись, рявкнула привычное «Здравия желаем, вашество!», а их командир лихо отдал честь полированой, блеснувшей на солнце шпагой.

Принц, придержав коня, поприветствовал служивых взмахом руки.

– Всё в порядке, Карл? – очевидно, гвардеец был хорошо знаком ему.

– Так точно, ваше высочество! – сильным и бодрым голосом ответил тот, – Батюшка ваш нынче во дворце, желают вас к обеду видеть.

– Понятно, – улыбнулся принц и бросил офицеру двойной золотой цехин, отчего усатая физиономия служаки радостно осклабилась.

– Выпьете за его здоровье. После смены, – уточнил принц и пришпорил коня.

– Никак иначе, ваше высочество, службу знаем!

И ворота вместе со стражниками унеслись назад.

Барон вместе с принцем отправились утрясать формальности, а женщины единодушно решили пройтись по лавкам, благо здесь, в центре, и выбор был пошире, и качество повыше. Опять же – столица! Дон Карлос заметно приуныл от такой перспективы сопровождать дам с их неуёмной страстью к покупкам, но Valle знаком отозвал чуть в сторонку его и сестру, и незаметно вручил каждому по весьма увесистому, приятно звякнувшему мешочку.

– Это за Дравен, – шепнул он, – Пока вы там в городе и деревнях развлекались, я прибрал к рукам добычу тех чёрных археологов – не пропадать же ей... Часть вашей доли, в золоте.

– А принц Ян? – Карлос с удовольствием взвесил в руке нежданую прибыль. Впрочем, его сестра едва удерживала такой же, но чуть больший мешочек двумя руками.

– Ну-у, принц и так богат, как золотые копи. Не возьмёт. Да и ни к чему ему знать такие вопиюще противозаконные подробности. Он ведь будущий Император.

Valle подмигнул донье Эстрелле и добавил, – Его долю я передам тебе, Эстрелла, попозже. А то ты и это еле подняла.

– Может, оставить немного на текущие расходы, а остальное положить в банк? – предложил довольный, как кот у кринки сметаны, Карлос.

– Хм, братец. Определённо – ты начинаешь правильно мыслить!

Донья Эстрелла пересыпала пару пригоршен золотых монет в свой вышитый гарусом кошель, а остальное, поднатужившись, вернула Valle. Брат последовал её примеру, не без сожаления выпустив оставшееся в мешочке золото.

– Хорошо, – кивнул им Valle, на время расставшийся со своим чёрным плащом – «чтобы народ зря не пугать», – Я положу золото на ваши счета, потом бумаги передам вам. Кроме того, мне надо отлучиться и кое-что ещё сделать.

– Дон Карлос, – более официальным тоном продолжил он, – Присмотрите за дамами, чтобы не обидели и не облапошили. Да и сами не теряйтесь. Я вас найду в гостинице.

И, чуть поклонившись, скрылся за постриженным в причудливые фигуры кустарником парка.

Глава 8

«Кретин!» – Император прохаживался перед обедом по тенистому дворцовому парку и заново вспоминал беседу с министром финансов. "Идиот! Предложить такие расходы в такое время! Давно пора гнать его в три шеи, и чтобы духу его не было!"

Выйдя к беседке у фонтана, Император немного пришёл в себя, наблюдая, как над усыпанным розовой гранитной крошкой дном резвятся рыбки, весело перебирая роскошными хвостами и плавниками. «Во всяком случае, надо этого дурака заменить, иначе все банкиры отвернутся от кредита. Опять же – а кем заменить? Разве из купцов, кого поумней... Да нет – какой с них спрос? Проворуются, и всё»

Император заметил, как на дорожке невдалеке появилась тень. Он повернулся, но вместо склонившегося в поклоне придворного, покорно ожидающего, когда повелитель соизволит заметить его, увидал одного знакомого чернокнижника. Поклонившись со всем подобанием и всё же с достоинством, молодой нахал приблизился.

– Говорите, баронет, и коротко, – повелел слегка рассерженный, но всё же заинтригованный Император. Знаком он отослал дёрнувшуюся было охрану и неспешно пошёл вглубь парка.

– Начну с того, ваше величество, что меня тут женить решили... – прямо в лоб начал Valle, следуя за прохаживающимся по залитым солнцем дорожкам Императором.

– Интересно! Поздравить или посочувствовать? – остро глянул повелитель, – И – кто будущая супруга?

Молодой нахал тонко улыбнулся.

– Поздравлять или соболезновать ещё рано. А кто она – не знаю, верите ли, ваше величество. Я дал согласие при условии, что до последнего мига не буду знать ничего.

Император чуть задумался.

– Оригинал вы всё-таки. Ну хорошо, обстановка понятна. И что же вы хотите?

– Этот месяц, ваше величество, мы были в родном моём замке. Поохотились, отдохнули. Но! – тут баронет посерьёзнел и сменил тон, – У меня какие-то нехорошие предчувствия, да и у матушки моей тоже.

Император не спеша достал свой парадный кинжал, срезал с клумбы великолепную, тёмно-алого бархата розу и протянул ему.

– Как здоровье баронессы Амалии? Передайте ей это от меня.

– Спасибо, ваше величество, – чуть поклонился Valle, – Здоровье матушки пока крепкое.

– А что касается предчувствий, – продолжил меж тем Император, – К ним стоит, пожалуй, прислушаться. Особенно к вашим, особенно к вашим. Что вы предлагаете?

– Ваше величество, первое – охрана принца становится круглосуточной, удваивается в числе, и к ней добавляется опытный волшебник.

– Маг-телохранитель? – Император остановился и в упор посмотрел на баронета, – Да вы представляете, в какие деньги это выльется?

Но тот ничуть не смутился.

– И ещё один, к вам тоже. Это обязательно, ваше величество.

Повелитель задумался, – Я так понимаю, баронет – на аудиенцию ко мне вы даже не пытались... и охрана, получается, никуда не годна. Согласен. Дальше?

Тут баронет чуть помялся, выбирая выражения.

– Ваше величество! Юго-западные провинции никогда не отличались особой лояльностью к Империи... – начал он.

Император искоса глянул на него – он мог себе это позволить.

– Неужели вы думаете, что я не учёл этот аспект, когда принц Ян сообщил мне имя своей избранницы? Тоже мне, новость сообщил!

Valle чуть побледнел, но сдержался, и негромко сказал.

– Ваше величество, их свадьбу надо устроить в ближайшее время... Я на днях буду говорить с моим дедом, графом и'Вальдес. И у меня есть чем убедить упрямого старика. Кланы Вальдес и Кейрос самые сильные и влиятельные в тех краях, которые кое-где до сих пор называют Испания; и от их поведения зависит решение остальных тамошних семей.

Император сел на резную, белого мрамора скамью и жестом показал на место возле себя.

– Садитесь, баронет! – приказал он, заметив колебания Valle.

Здесь, в зелёной тени старого каштана, с которого уже почти облетели последние свечки, было прохладно, тенисто и весьма уютно.

– В ваших словах безусловно есть смысл, – Император посмотрел на утопающий в зелени дворец, – У вас есть хоть что-то конкретное? Несколько тревожных сигналов уже поступило с разных сторон, но мы не знаем, чего и с какой стороны ожидать.

Он посмотрел на молодого собеседника, отметив проступившую под лёгким загаром бледность, и пальцы, теребящие край плаща.

Valle всё-таки решился, и негромко, с усилием выдавил из себя :

– Полгода... и хоть убейте, не знаю – ни на чём эта моя интуиция основана, ни чего ожидать.

Он рванул ворот камзола, лишь пуговки брызнули в стороны и дробно застучали по гравию дорожки. Облегчённо вздохнул, покрутил шеей, словно воротник прежде душил его.

– Прошу прощения, ваше величество, – уже ровным голосом сказал он.

Повелитель чуть сгорбился и разом даже как-то постарел. Valle заметил вдруг, что Император уже почти совсем седой, и вовсе не такой грозный, как представляется.

– Полгода... немного, совсем немного. Хорошо, – властитель Империи выпрямился, и глаза его блеснули, – Мы не привыкли отступать перед трудностями. Значит так – наилучшую охрану мне и принцу, свадьба его не позднее, чем через месяц, с испанцами вопрос решён. Что ещё?

Баронет на миг задумался, шевеля губами.

– Две недели, и ни днём позже. После свадьбы принц и его супруга – ни ногой из столицы, под любым предлогом, пока ситуация не прояснится. Ваше величество, что бы Империю не ожидало, здесь будет нанести удар тяжелее.

Император кивнул. Щёлкнул пальцами правой руки, вытянул её, словно хотел что-то взять из воздуха. Из-за куста бархатной цилярии быстро и бесшумно выскользнул лакей в золочёной ливрее с подносом, и в руку Императора вплыл бокал белого вина. Кивком отпустив слугу, он отпил немного, затем повертел в руке, забавляясь игрой света и тени в напитке.

– Хорошо. Это можно сделать. И даже больше, – он призадумался, – Да, так и сделаю. Что-нибудь ещё?

– Ваше величество, флот готов? – осторожно спросил баронет.

Император неопределённо хмыкнул. Поставил бокал на каменный подлокотник скамьи и только потом ответил.

– Южный более-менее, а адмирала Арнена я услал в Керслунд, он там свирепствует, порядок наводит.

– База Северного Флота? – как бы сам себя переспросил Valle. Он хотел закурить, как всегда во время размышлений, но вовремя спохватился.

– Разрешаю, – с усмешкой бросил Император. Он еле заметно отрицательно качнул головой показавшемуся в конце аллеи распорядителю, который всем видом изображал, что пора отобедать.

Valle тем временем набил трубку, раскурил её от кончика пальца и пустил дымок. Улыбнулся было, затем качнул головой.

– Флот сыграет важную роль, ваше величество. Если то, что нас ожидает – это война, без него не обойтись.

– Да, мы на Малом Совете пришли к тому же выводу, поэтому адмиралу даны чрезвычайные полномочия. Рад слышать, что и вы ощущаете нечто... – Император изобразил пальцами в воздухе что-что зыбкое и неописуемое. Из-за ствола пинии тут же высунулась озабоченная физиономия охранника, не понявшего жест своего повелителя.

– Брысь!

Охранник послушно скрылся, как будто его тут никогда и не было.

– И последнее, ваше величество, – Valle вежливо, но непреклонно пёр напролом, – Надо потихоньку собирать здесь хорошую молодёжь и подчинять принцу. Дворян, воинов, мастеров, волшебников...

– Готовить смену? – усмехнулся Император, – Не рано ли?

– Не совсем так, ваше величество, – позволил себе не согласиться баронет, – Вернее, совсем не так.

Он глубоко затянулся, выпустил струйку дыма и пояснил свою мысль.

– Ваши министры и генералы люди опытные и безусловно заслуженные. Но в этом есть и другая сторона. Они зашорены, их мнение всегда будет опираться на старый опыт и согласовываться с ним. Может статься, что победу придётся добывать молодым, не скованным предрассудками ребятам. Которым ещё нечего терять – ни титулов, ни денег, ни чинов.

– Да вы часом не рехнулись, баронет? Бросить в бой надежду и будущее Империи, большинство из которых ещё не обзавелись потомством?

Нимало не обескураженный Valle твёрдо посмотрел в глаза Императора.

– Ваше величество, что-то мне подсказывает, что и этого может оказаться мало.

Император вздохнул и покачал головой.

– Неужели всё настолько плохо? Мой отец пережил революцию и бунты – а ведь нет ничего хуже воевать со своими же подданными, ослеплёнными бредовыми идеями... Ну да ладно – вреда от вашего предложения не будет, а если уж и придётся отправить в бой молодёжь, то по крайней мере, они всегда будут под рукой.

Он чуть наклонился, намереваясь встать. Баронет вскочил раньше и, чуть склонив голову, дал понять, что у него всё.

– Ещё одно, – негромко произнёс Император, – Если со мной что случится, вы обещаете беречь моего сына и его будущих детей?

– Как сказал Ян – это вне обсуждения, – столь же негромко ответил Valle.

Император некоторое время смотрел на него, а потом устало прикрыл глаза, – Да будет так. Ступайте, молодой человек.

Узнав в гостинице, что «дамы ещё не вернулись, но посыльные приносят из магазинов свёртки и коробки», Valle, поколебавшись, надел свой примечательный плащ, а в пару к нему такую же щегольски чёрную охотничью шляпу с фазаньими перьями. «Мама вряд ли, скорее – Натка. Ну прямо злодей из драмы» – улыбнулся он, разглядывая себя в зеркало. Затем покинул номер и по широкой, застеленной ковром лестнице спустился вниз. Открыл стеклянные – по последней моде – двери и вышел на улицу, полную городского гама, от которого он уже почти отвык.

Тут было тепло, пыльно и шумно. Оглядевшись по сторонам и отказавшись от предложения привратника «вызвать для молодого господина карету», баронет решил прогуляться. Да и найти своих заодно.

Зайдя в маленький сквер вокруг позеленевшего от времени и непогоды памятника герцогу Дюку, он уселся на скамью, которая словно по волшебству освободилась для него. Да и весь сквер тоже.

Чуть волнуясь, молодой волшебник смежил веки, дабы не мешал свет, и прошептал Заклятье Поиска, но в своём варианте. Ведь матушка и Ната – кровные родственники, да и отец тоже... ага, он ещё в той стороне, где Императорский квартал. Так, а дамы где-то там, в Купеческом... Эстрелла и Карлос наверняка рядом с ними.

Почувствовав, что его дёргают за рукав, баронет открыл глаза и обнаружил, что безобразный до отвращения безногий нищий требует милостыни. Его культяпки, замотанные в пыльную рогожу, лежали на тележке с маленькими колёсиками, а на руки были надеты деревянные колодки, которыми он при езде отталкивался от брусчатки. Один глаз попрошайки вытек, весь облитый слезящимся гноем, а другой нагло и требовательно сверкал.

– Ы-ы, ы-ы-ы...

Уже собираясь достать и бросить убогому серебряный цехин, Valle обнаружил, что тут что-то не так. Быстро и тихо прошептав заклятие Истинного Зрения, он посмотрел и усмехнулся увиденному.

– Так-так!

Мгновенно вскочив со скамьи, баронет пинком опрокинул нищего с тележки, привычно обнажая меч. Ноги у попрошайки обнаружились в полном порядке, спрятанные в углубления. А рана на лице оказалась искусно выполненным и наложенным муляжом.

– Ну что, убогий, вот и смерть твоя пришла. Что там у нас в законах насчёт бродяжничества?

Лежащий мелко задёргался и заверещал, от испуга и неожиданности будучи не в силах ни говорить, ни встать. Тем более, что сапог баронета стоял на груди, а кончик меча недвусмысленно плясал перед глазами.

На шум в скверик заглянули двое стражников, в лёгких доспехах и с алебардами.

– Что тут, ваша милость? Шалим потихоньку?

Оглянувшись на них, баронет процедил, указав на извивающегося под его ногой афериста.

– Да вот, попрошайка. А у него, оказывается, и ноги есть, и глаза в порядке...

Стражники пригляделись и озадаченно почесали бритые затылки. А затем неожиданно заржали.

– Вашсветлость, да это ж лицедей из Императорского театра, в роль вживается! Нас давеча десятник предупредил, чтобы не трогали.

– А милостыню просить ему разрешено? Чуть на цехин меня не соблазнил, подлец, – баронету не то чтобы было жалко монеты, сколько досадовал на недоразумение. Поэтому он нехотя, но всё же убрал ногу с груди притихшего парня, а меч спрятал в ножны за спину, под плащ.

Старший из стражников пожал плечами.

– Дык, ваша милость, а как же ещё ему в роль войти?

Вздохнув, Valle наклонился, за шиворот поднял незадачливого актёра. Пыль с него отряхивать не стал – для достоверности. Поставил на ноги. Поколебавшись, изменил своё решение и швырнул ему золотой. Но извиняться не стал – не по дворянской чести – и совсем уже было вознамерился уйти. Однако лицедей неожиданно глубоким и красивым голосом осведомился, – Спасибки, ваша милость, но – как же вы меня всё-таки разоблачили?

– По запаху, – бросил через плечо баронет, – Принюхайся, как воняют настоящие базарные нищие.

И максимально быстро, насколько позволяют приличия, покинул сквер.

Дамы, в сопровождении унылого дона Карлоса, обнаружились в скорнячной лавке, где на полку перед ними были вывалены груды мехов. Прислушавшись, Valle выяснил, что матушка никак не решится, что лучше – шуба из чёрной с сединкой лисы, или накидка из пятнистого меха дикой кошки. Тем более, что за такой хороший товар и цены были соответствующие.

– Боюсь, мы и так сверх меры растрясли кошелёк барона, – вполголоса пожаловалась ему баронесса, не без сожаления поглаживая действительно великолепный мех.

Valle пожал плечами, распорядился, чтобы завернули обе вещи, и достал свой собственный кошелёк. Взглянув в радостно-недоверчивые глаза матери, подумал, что быть богатым всё-таки чертовски хорошо.

– Почтеннейший, – остановил он низко и подобострастно кланяющегося купца, – А для моей сестры что-нибудь подобное найдётся, достойное её красоты? Или нам обратиться в соседнюю лавку?

Купец переменился в лице и погнал своих приказчиков «тащить всё самое-самое».

Ната чуть не сомлела от счастья, заполучив леопардовое манто. С радостным визгом повисла на шее брата, дрыгая от восторга ногами, и тут же шёпотом, на ухо, осведомилась насчёт «вон тех лайковых перчаток».

Женщины, женщины...

Принц и барон вернулись вечером, когда на улицах воцарилась тишина и прохлада. Ната, вместе с Питером нахально плевавшиеся семечками с высоты балкона третьего этажа, вернулись в номер, заслышав их голоса.

Сияющий барон, тщетно скрывая радость, сообщил, что он был удостоен не только милости отобедать с его величеством Императором, но ещё и получасовой беседы после. А все формальности были улажены как по волшебству.

– Дорогая, – обратился он к супруге, – Мы приглашены в гости, обсудить да поговорить в неформальной обстановке.

Он глянул на сына и улыбнулся, – С её родителями и родственниками. Ната, сэр Питер, вам тоже стоит пойти.

– Вау! – дочь завертелась юлой и унеслась в спальню-гардеробную.

Зато принц был слегка задумчив. Он бросил на Valle взгляд «надо поговорить», приложился к ручке доньи Эстреллы, и только тут его глаза прояснились. Втроём они вышли на балкон, прихватив из комнаты кресло для Эстреллы, и принц, подумав, установил защиту от звука.

Скромно молчавший Valle догадывался, что Император уже начал действовать, и что Ян немного озадачен. Впрочем, баронет отнюдь не был уверен в правильности своих действий, но ничего не делать, когда тебя подспудно что-то тревожит, было просто-таки превыше его сил.

– Сначала отец был в задумчивости по поводу кандидатуры твоей невесты, потом дал согласие и даже распорядился уладить все дела сегодня же, – принц закончил эту часть своего рассказа.

– Прекрасно, – развёл руками Valle. При этом он рукавом опрокинул забытый кем-то на перилах пустой бокал, и тот, на прощанье блеснув в полумраке хрустальной гранью, полетел вниз. Не задумываясь, молодой волшебник дёрнулся было его подхватить, но не успел. И всё же, чем-то он дотянулся, потому что сосуд качнулся и застыл в шаге от перил, мерно покачиваясь.

– Как... как ты это сделал? – вскочили из одного кресла Эстрелла и Ян.

Истекая потом от неимоверных усилий сохранить ситуацию и хоть что-то понять, огорошенный не менее других Valle медленно, осторожно ответил.

– Сам не знаю... Проверь... может, я какое заклинание бросил?

Ян озабоченно прошептал несколько формул из раздела Общей Магии, донья Эстрелла по его просьбе принесла сумку баронета и достала оттуда магический колокольчик. Нехитрое устройство сразу начинало звонить, едва рядом с ним обнаруживалась магия. Лениво позвякивая в такт попыткам принца что-то нащупать, звоночек упорно молчал по поводу тяжело дышащего от натуги Valle.

Наконец Ян признал своё поражение и, протянув руку, осторожно взял бокал с невидимой, держащей его опоры. Осмотрел, бормоча, пожал плечами. Сам Valle в это время расслабился, обмяк и рухнул в заботливо придвинутое доньей Эстреллой кресло. Дрожащей рукой вытер пот, и друзья даже в темноте рассмотрели, как бледно его лицо.

– Воды... – хрипло и слабо шепнул он. Надолго приложился к принесённому принцем кувшину, а затем откинулся на спинку, жадно дыша.

– Кажется, я запомнил, как это было, – наконец сказал он, – А что, и каким образом, будем разбираться.

– Но я так поняла, что это не магия? – глянула на принца умница Эстрелла. Тот кивнул, с задумчивым и изучающим видом глядя на мокрого и измученного друга. Затем зашёл в комнату, вынул свой хрустальный шар и шепнул несколько слов.

– ... леди Бру... немедленно!

Леди Бру сначала неодобрительно ворчала, но узнав, в чём дело, всё-таки смилостивилась. Быстро осмотрев и прощупав всё ещё бледного Valle, повернулась к парочке, с тревогой ожидающей её решения.

– Вы совершенно правильно поступили, ваше высочество, что вызвали меня. Вообще-то, переутомление вследствие резких перегрузок – это рядовое и частое дело среди молодых магов, но некромант... случай особый. Тут придётся попотеть. Там снаружи ваша охрана, мой принц? Пусть пара ребятишек сбегает в Башню Магов, надо кое-что принести. Вы позволите воспользоваться – я предупрежу помощницу, чтобы приготовила, что надо?

С этими словами она указала на лежащий на столе хрустальный шар принца. Получив согласие, взяла прибор связи и стала что-то нудно втолковывать. Затем стала делать какие-то манипуляции с лежащим баронетом, с бесстрастным лицом игнорируя его болезненные восклицания.

Предприимчивый сержант из охраны реквизировал у патрульных кирасир коня и справился за полквадранса. Леди Бру величественно и благосклонно кивнула в знак благодарности, и продолжила свю работу. Донья Эстрелла и принц глядели во все глаза, ибо целительница была высшего класса. Лишь когда потребовалось раздеть слабо протестующего баронета, девушка вышла на балкон.

– Ну, вот и всё, – довольным голосом заключила леди Бру, моя руки под струёй из кувшина, который держал самолично принц, – А теперь, молодые люди, рассказывайте, чем это вы тут занимались, что потребовало такого расхода магической энергии?

На улице совсем уж стемнело, большая комната гостиницы была ярко освещена пятисвечным канделябром и двумя волшебными шарами – принца и самой целительницы. Valle лежал на диване, заботливо обложенный подушками и, похоже, блаженствовал. Он ел шоколад, запивая виноградным соком (а не вином!!! – как ядовито подчеркнула целительница). Напротив в креслах расположились за столом принц с доньей Эстреллой и леди Бру. Они тоже отдали должное мастерству гостиничных поваров, но немного поосновательнее.

Ян при помощи Эстреллы кое-как обрисовал случившееся, да и предысторию.

– Хм-м, – проронила леди Бру и повернулась к дивану, – Значит, наши молодые гении решили использовать чёрную магию наоборот?

– Именно так, – нахально ухмыльнулся в ответ Valle.

– Цель, конечно, благородна, только... пупок не развяжется такое неподъёмное дело сотворить? – насмешливо заметила леди Бру.

Молодой некромант разом посерьёзнел. Внимательно посмотрел в профессионально-заботливые глаза целительницы, отвёл взгляд и только потом негромко ответил.

– А у меня просто нет другого выхода. Я не хочу в конце концов превратиться во второго Яромора.

– Ну что ж, мальчик мой, – вздохнула леди Бру и, с тоской посмотрев на аппетитно пахнущий, едва ополовиненный паштет из нежнейшей гусиной печёнки с жареным луком, с сожалением отодвинула его от себя подальше, – Если тебе удастся, это будет небывалым делом...

Когда целительница, весело позванивая полученным золотом, отбыла, Ян всё-таки рассказал о том, что завтра утром будет официально объявлено о помолвке его и «доньи Эстреллы, баронессы Кейрос», а свадьба уже готовится и состоится через две недели.

– Ну и прекрасно, – просиял Valle, приподнимаясь на подушках, – А что скажет сама донья Эстрелла?

Впрочем, слов от довольной, чуть прослезившейся Эстреллы и не требовалось. Очень вовремя в номер ввалился её братец, который провожал целительницу в её Башню. Узнав о новости, он приуныл.

– Мы тогда с тобой совсем редко видеться будем, – пояснил он со вздохом и, узнав от старшей сестры, который час, поплёлся в ванну, а затем и в малую спальню, которую они делили с баронетом.

Перед полуночью вернулись и барон с баронессой. Сзади Ната о чём-то шепталась с сэром Питером. Узнав о намечающемся торжестве, о свадьбе наследника Империи, пришли в полный восторг.

– Ох и погуляем! – барон потёр ладони, – На сыновой свадьбе, потом у принца – эх, и красота!

Valle, который уже успел одеться и договориться с друзьями, чтобы ничего не говорить и его проблемой не волновать матушку, погнал сонного мальчишку-коридорного на кухню, заодно и в винный погреб.

В общем, радостные известия отметили, как надо. И никто не обратил внимания, что Valle периодически тихо что-то шептал, незаметно указывая пальцем на наполняемый вином бокал доньи Эстреллы.

Утро выдалось ясным и тихим. Барон, который вчера, по тихому выражению баронессы Амалии, «надрался, как сапожник», запросто подлечился остатками Aetanne и теперь громогласно распоряжался погрузкой багажа. Так что Молли, служанка доньи Эстреллы, оказалась едва видной среди нагруженных на её лошадок узлов, свёртков и коробок. Даже сопровождавшие принца кирасиры с ворчанием получили под свою опеку по тюку с пожитками.

Выезд из гостиницы был осуществлён, хвала богам, совсем рано, а то Ната всё боялась, что «люди подумают, будто цирк, или обворовали кого». Быстро, с грохотом подкованных копыт, проскакали через спящий Внутренний город, миновали нижний, где уже тянулись вверх дымки и попадались на улочках первые мастеровые.

Отчаянно зевающий, заспанный караульныйу Южных ворот мгновенно проснулся, увидев фамильный перстень принца. Он развил бурную деятельность, пинками и зуботычинами поднимая сонных, вполголоса ругающихся спросонья солдат, и наконец-то городские ворота кое-как, с душераздирающим скрипом, отворились.

Свернув с Южного тракта в первую же попавшуюся на обочине кленовую рощу, Valle оглядел кавалькаду, проворчал что-то нелестное о толпе народу, повторил распоряжение «не отставать». И началось.

После раскалённой, пышущей жаром небольшой песчаной пустыни путь пошёл через мелкое, гниловато попахивающее болотце, но зато под приятно охлаждающим, мелким дождиком. Принц приблизился к идущему впереди, сосредоточенно шагающему Valle и поинтересовался.

– А что будет, если кто отстанет?

Тот пожал плечами, отчего на миг стал похож на огромного чёрного ворона.

– Да скорее всего просто выкинет в наш мир где-нибудь на полпути. Но найти потерявшегося там будет уже тяжеловато... Придётся самому добираться.

Принц кивнул, покосившись на полуразваленную бревенчатую хибару, которую они миновали, едва выбравшись из болотца.

– Как ты после вчерашнего, Valle?

Молодой некромант остановился, огляделся.

– Да вроде нормально. Эта леди Бру действительно великолепная целительница. Хоть и характер у неё далеко не сахар.

– Это точно, – хохотнул принц, скинув капюшон. Благо дождик кончился вместе с болотцем. С высоты своего коня осмотрев остановившуюся сзади кавалькаду и туманно колышущуюся реальность вокруг, поддерживаемую только силой мысли Valle, заметил.

– Неуютно здесь как-то. А что там был за домик? Неужто тут кто живёт?

– Нет, – некромант покачал головой, – Это не столько реальный мир, сколько отражение моих мыслей. Во всяком случае, я это понимаю так. А старая кузня – ориентир. Я тут как-то проходил раньше...

Принц задумался, пока его друг делал своё непонятное дело.

– Ты хочешь сказать, что не столько ищешь путь, сколько создаёшь его?

– Вроде того, – кивнул Valle и шагнул вперёд, – Туда.

«Туда» оказалось спуском по каменистой осыпи, слегка оживившей монотонность движения, зато здорово напугавшей лошадей. Так что людям пришлось спешиться и вести животных в поводу. Впрочем, Valle заверил, что на скорость передвижения это не повлияет.

– И не спрашивайте, почему, – проронил он, – Сам ещё не знаю.

Среди стражников ехал худой как жердь маг. В потёртом алом плаще, с цепким и умным взглядом. Мастер Огня – сразу видать. Причём не новичок, но и не занудный старикан, а как раз та самая, битая и тёртая жизнью середина. Он всю дорогу помалкивал да знай себе приглядывался, сидя на равнодушно перебирающем ногами мышастом коньке неопределённой породы.

– Может, испытать его как? – задумчиво проронил принц, вновь усаживаясь в седло.

Valle озадаченно глянул, утирая пот с лица.

– Не садись, сейчас отдохнём. И вообще, где я тебе посреди Империи чудище возьму? А в Нижние Миры вести вас – опасно. Добро, если половина живыми вернётся...

Поперхнувшись вопросом, принц слез с коня. Некоторое время попетляли меж валунов, блестящих мокрыми кремнистыми боками, и вот мир вокруг расширился, приобрёл чёткие очертания, и группа вышла в полдень. Сосновый бор надменно вздымал ввысь свои медные стволы, а за полоской ослепительно сияющего под солнцем песка лениво плескалось море. Влево и вправо, насколько видел взгляд, не было никаких следов человеческого пребывания. Молодой некромант кивнул принцу, и тот как-то негромко, но доходчиво и слышно каждому объявил – Привал!

– А где мы сейчас? – негромко спросил он, озабоченно осматривая бабки и копыта своего жеребца.

– Серединное Море, – Valle пожал плечами и указал в сторону серой громады воды, – Там, с той стороны, Стигия. А если ехать влево, вдоль берега, вскоре и наш Южный Предел будет.

– Ага, ты путь южнее взял. Захотелось в тёплой водице искупаться? – принц закончил осмотр и покачал головой, – Так Киринф мой и копыта собъёт скоро...

От группки спешившихся кирасир прибежал озабоченный офицер. Хмуро шевеля роскошными усищами, сообщил, что «не худо бы к кузнецу наведаться, по таким камням никакие подковы не выдерживают».

Принц, переглянувшись с пожавшим плечами баронетом, бросил Заклятье Поиска.

– Да тут лиг десять вперёд, и портовый городок есть. Наведаемся.

Ната и донья Эстрелла, которые уже разулись и, подобрав юбки, с очаровательной непосредственностью шлёпали ногами по мелководью, спросили.

– А что это там за корабли плывут?

Принц посмотрел, прикрыв глаза ладонью от солнца. Действительно, в полулиге от берега в слабом ветерке еле двигалась неуклюжая, пузатая как гномий старейшина, купеческая посудина. Паруса её еле вздымались, да и нагружена была, судя по всему, изрядно. Зато с азартной, хищной скоростью купца нагоняла узкая, чёрная гребная галера.

– Не иначе, ваше высочество, как пираты купца гонят, – поделился своими соображениями офицер, тоже присмотревшись к морю.

Принц повернулся к лениво расслабившемуся в тени сосен магу в алом, и поманил пальцем. Тот вскочил и, отряхнувшись как собака, от песка и хвои, подошёл. Узнав, в чём дело, и что не худо бы «поджарить пиратов», отрицательно покачал головой.

– Мне платят за охрану вашего высочества, а не за альтруизм.

Valle вынул изо рта трубку и роняя слова вместе с дымом, заметил.

– А за порядочность и честность тебе тоже платить надо? Вообще-то, принц хотел проверить чьи-то способности. Их величество Император говорил – опытный волшебник за сыном его присмотрит. Но если говоришь, что не сможешь... – и стал нарочито неторопливо вставать.

– Это другое дело, – окрысился огневик и, засучивая рукава на ходу, выбрался на песчаный холмик.

– Любезные дамы, не будете ли вы так добры чуть отойти в сторону и не застить путь? Сейчас пирата поджигать будем!

Заинтригованные люди подошли поближе и тоже стали на бугорке по сторонам и чуть сзади начинающего свою работу мага. Он то взывал к божественной силе Риллона, то что-то рисовал в воздухе своим посохом.

В лица повеяло жаром, и удивлённым глазам собравшихся предстало незабываемое зрелище. Высоко в небесах над морем собралась словно чуть подёрнутая пеплом огненная туча. Колыхнув переливами пламени, она слегка сжалась и, повинуясь воле вызвавшего её мага, пролилась вдруг ослепительным жаром прямо на пиратскую галеру. Там в последним момент что-то заметили, их вёсла, блеснув на солнце, пытались остановить и дать задний ход. Но тут словно струя жидкого пламени из огромной чаши окатила корабль и своим ослепительным сиянием закрыла всё от нескромных взоров.

Когда огонь исчез, на поверхности воды не осталось ничего. То есть – вообще ничего под клубами подымающегося и тающего пара.

– Ужас, – зябко поёжилась баронесса Амалия, – Силища-то какая!

Маг в алом плаще зашатался. Его усадили на спешно снятый тюк, дали вина и воды. Утерев побледневшее от усталости лицо, он попил немного, задышал ровнее и расслабленнее.

Принц в это время с интересом разглядывал его, словно диковинный экспонат в кунсткамере Университета.

– Да, хорош. Сэр Трезеге, дополнительная премия за спасение купца – за мной. Выплачу в ближайшем городе, где есть банк.

– Как же так, ваше высочество? – барон, по-хозяйски оглядывая побережье, море и удирающего из всех парусов купца, удивился, – Вроде бы платить купеческая Гильдия должна.

– Это была моя просьба, – принц Ян покачал головой и подчеркнул, – Просьба, а не приказ.

Их препирания бесцеремонно остановила донья Эстрелла, так очаровательно кокетничая, что даже на бледных губах Мастера Огня появилась слабая улыбка.

– Так мы искупаемся малость?

Она чуть склонила набок свою темнокудрую, прелестную головку. Вроде невзначай облизнула губки и посмотрела таким взглядом...

Принц, улыбнувшись, чуть поклонился и бросил в сторону мужчин приказ.

– Всем отвернуться. Кто осмелится нарушить – голову потеряет прямо здесь. Или нет, есть идея ещё получше... – поправился он, – Отдам некроманту, на опыты. Дамы, вперёд! Но не дольше квадранса, нам ещё далеко ехать.

Глава 9

Горячий и пыльный южный ветерок, набрав жара над раскалёнными бескрайними просторами Стигии, едва успел взволновать серыми валами пространство внутреннего моря, как вновь свои объятия ему распахнула суша. Пролетая над чуть холмистыми равнинами, он не знал преград. Равно безразлично взъерошивал редкие перелески, волновал степные травы и шевелил занавески в притомившемся под жарким в этих краях солнцем городе. Вот и Аламеда – сонная и истомленная зноем, терпкая и прекрасная столица некогда грозной страны. Гордые, горячие и неистовые, здешние люди снискали славу грозных бойцов, искусных мастеров и неукротимых женщин.

Ветерок игриво и мимолётно качнул алый флаг со львом над кордегардией, у ворот которой двое усатых смуглых альгвазилов лениво смотрели на сверкающую, струящуюся под полуденным солнцем площадь.

И лишь миновав миртовую рощу, посланец Бога ветров наткнулся на преграду. Древний, изъязвленный, но так и не сокрушённый гранит скалы здесь вздымался ввысь едва не на полсотни шагов, поддерживая своей могучей и надёжной ладонью приютившийся наверху замок. О, как заревел и засвистал тысячей демонов прежде ласковый ветерок, разом обернувшись раскалённым дыханием стихии! Словно все фурии невидимых и бессмертных сил разом сорвались с могучих, удерживающих их цепей, и с неутолимой яростью принялись, как и века тому, нестройной толпой штурмовать ворота и окна. И всё же – непокорный подобно его обитателям, замок еl Сorazon, родовое гнездо Кейросов, как и прежде, горделиво вздымал в ослепительную лазурь свои стены и изящные башенки с флюгерами в виде бегущей борзой собаки, и не обращал внимания на ветер более, нежели тот того заслуживал.

Внизу, в городе, колокол пробил два часа пополудни, и худощавый вельможа с той неуловимо горделивой и властной осанкой, которую безуспешно привить или перенять – такое даётся только от рождения, и только по праву – отошёл от окна. Дворянин был хищно-строен, стремителен и порывист в движениях. Он привычно погладил свою остроконечную, по придворной моде предыдущего Императора, бородку, залихватски провёл пальцем по тонким, выдающимся в стороны подобно стрелкам часов усам и негромко произнёс.

– Педро! Узнай, что там за компания так целеустремлённо едет через город, уж не к моему ли замку?.

Плечистый солдат с чёрной курчавой шевелюрой и с серьгой в ухе тут же сорвался со своего места в нише стены, и понёсся во двор. Там он с разбегу вскочил в седло равнодушно дремлющего мула. Устрашающего размера шпоры наездника едва коснулись боков животного, как оно сразу же, явно привычное к такого рода превратностям судьбы, весьма резво вынеслось из тени и понесло своего седока через ворота, и далее вниз по крутой извивающейся дороге, только ветер успевал разгонять белую, ослепительно сверкающую на солнце пыль, да вездесущие куры с кудахтаньем разлетались по сторонам.

Недолго понаблюдав из тени раскидистого дерева над кавалькадой, проезжающей по параллельной, но идущей немного ниже улице, исполнительный Педро всё так же бесшабашно понёсся обратно.

– Ваша светлость, – доложился он, ничуть не запыхавшись после прогулки, – Дети ваши, и при них трое магов, несколько дворян, да два десятка солдат. Все с имперским штандартом, в полном оружии, и – почему-то свеженькие, будто только что из постоялого двора выехали.

Барон Кейрос не счёл нужным скрыть своё удивление.

– Неужто, вашсветлость, беда? – Педро озадаченно почесался где-то под кожаной, звенящей нашитыми железными кольцами рубахой, – Тревогу по гарнизону? Ворота закрыть и имперский флаг наконец-то долой?

Но барон потому и был бароном, никто и не упомнит в каком поколении, а Педро всего лишь сержантом, как и его отец, а посему рассудил более здраво.

– Три мага? Да нам ничто не поможет, хоть нас тут целая армия будет. Приготовь встречу, всё что положено. Пошли служанку к баронессе – она, верно, в саду.

– Да, Педро, – поколебавшись, барон всё-таки окликнул бросившегося исполнять приказ солдата, – На всякий случай, арбалетчиков на стены и в залу…

Маг в яростно трепещущем алом плаще выехал вперёд и загородил собой принца, спокойно едущего по живописной дорожке.

– Ваше высочество, – взволнованно, но не шевеля губами, произнёс он, – Впереди засада и арбалетчики.

– Ого! Хорошо же нас барон встречает… – принц обернулся к чуть смутившейся донье Эстрелле.

Та встряхнула волосами, наслаждаясь хоть и чуть обжигающим, но всё же ветром родины. Затем чуть выехала вперёд, демонстративно скинула свой короткий плащ с пелериной, и накинула на плечи своего жениха. На глазах у изумлённо наблюдающих за всадниками сотен людей застегнула застёжку. Древнейший обычай – взять под своё покровительство и защищать, пусть даже и ценой своей жизни!

Барон Кейрос, наблюдавший эту сценку сквозь бойницу донжона, пристально, пытливо, несколько мигов всматривался в плохо видное лицо мага, которого его строптивая дочь так опрометчиво взяла под свою защиту. Затем, вздохнув, всё-таки вложил узкий меч в ножны и по каменной, отполированной тысячами ног лестнице спустился во двор. По его сигналу по обе стороны от входа выстроился почётный караул в полном вооружении, по малейшему знаку готовый обратиться в ощетинившуюся смертью стену стали, а донья Эстефания встала по левую руку от мужа. Никогда не зная, что будет завтра – очередное проявление непокорства имперскому штандарту со львом, или карательная экспедиция Тайной Палаты, она тем не менее всегда и во всём, по крайней мере на людях, поддерживала мужа.

Барон еле заметно шевельнул бровью, и на стены высыпала полусотня арбалетчиков. Всё? Или…

Маг в алом, потея от напряжения, держал щитывокруг принца и вынужденно – вокруг держащей суженого за руку доньи Эстреллы. Сквозь зубы, стряхнув с верхней губы капельку солёной влаги, пробормотал:

– Ваше высочество, меня надолго не хватит. Решайтесь.

По закону, хозяин любого замка в пределах Империи обязан был оказать уважение имперскому штандарту, коль обладатель оного подъехал к воротам, и поднять такой же на флагштоке или башне, причём – выше своего собственного, да немедля отворять. Кирасир, нещадно блистая расплавленной на солнце сталью доспехов, выехал вперёд, а на копье его, опёртом нижним концом о стремя, яростно и ало трепетал флаг с золотым львом. Вот всадник уже подъехал почти к самым створкам, когда стоявший с внутренней стороны, на крыльце, барон шевельнул бровью – не открывать.

– Как мне папенька надоел со своими бредовыми идеями, – тихо ругнулась Эстрелла, – Ян, выбей ворота одним ударом, пожалуйста. Пугани, но желательно не калечить никого. У нас уважают сильных гостей.

– А если они из арбалетов? – усомнился Valle, приготовив что-то зловещее в левой ладони и добавляя туда что-то из чёрного пузырька.

– Шутить изволите, баронет? – соболиные бровки удивлённой доньи Эстреллы очаровательно взлетели под самую чёлку, очаровательно играющую локонами с ветерком, – Я взяла его под защиту, и моя жизнь длится, пока жив принц Ян.

– А они об этом знают? – маг в алом кивнул на замок, так и не проявляющий признаков гостеприимства.

Принц Ян упрямо мотнул головой, чуть выдвинулся вперёд, пробормотал заклинание из своего небедного арсенала, повелевающим жестом указал на преграду впереди. И тут же тупой гулкий удар невидимого тарана расколол на части замковые ворота, рокотом отозвавшись во внутренностях людей. Слабо дымясь, остатки преграды влетели вовнутрь, изуродованными железными створками проехались по протестующе взвизгнувшим плитам двора и, окончательно рассыпаясь на части, замерли как раз посередине сдвоенной шеренги воинов по сторонам.

Проезжая мимо остановившегося в недоумении кирасира, донья Эстрелла свободной рукой выхватила у него копьё с гордым, славным штандартом. Под таким же львом, вставшим на дыбы, да и против него дрались многие поколения её достославных предков, но она выбрала льва. Сегодня и навсегда. Уперев оружие тупым концом в стремя, горделиво проехала под руку с принцем, вызывающе дерзко грозя ослепительным небесам острым навершием с развевающимся полотнищем.

Не получив от барона приказа атаковать, солдаты, стоящие в шеренгах по сторонам, взяли «на караул» – либо так, либо этак, но что-то делать надо. Барон шагнул навстречу гостям, только те въехали в середину почётного строя, и степенно, с достоинством спустился с крыльца на плиты двора.

– Отец, – не скрывая усмешки, звонко объявила Эстрелла, в чёрных глазах которой плясали то ли солнечные искры, то ли чёртики, – Позволь представить тебе моего жениха. Принц Ян – барон Кейрос.

На обычно невозмутимом лице барона что-то чуть проступило под смуглостью, когда он, вглядевшись в глаза дочери, посмотрел на её спутника. По его сигналу флажки с борзой леди чуть приспустились, а на их месте заполыхали алые с золотом имперские штандарты.

– Это большая честь для меня, ваше высочество, – это было первое, что только и смог произнести воистину ошеломлённый барон.

Прекрасная и непостижимая, как женщина, Аламеда взволнованно гудела в сумерках. Шутка ли – дочь сеньора на днях сочетается, да не с кем-нибудь, а с наследником того самого престола, против которого столько было пролито мятежной и горячей крови! Слухи достигли своего апогея к сумеркам, склоняясь совсем уж к невероятным версиям вроде взбунтовавшегося принца или потерявшей рассудок доньи Эстреллы, когда посланец барона, тот самый Педро, появился в таверне «Три быка» и уселся за щербатый стол с видом столь значительным, словно он самолично берёт в супруги никого иную, как саму султанскую дочь.

Народ повалил валом, от посетителей сразу не стало отбоя, и хозяин заведения уже втихомолку потирал руки от удовольствия, глядя, как ломится от завсегдатаев и пришлых таверна, да и дополнительные, спешно вынесенные столики под навесом из виноградных лоз заняты плотно и надолго. Слуги, к которым пришлось подключить обеих дочерей и племянника, сбивались с ног, радушно встречая, обслуживая плотно напирающую толпу жаждущих вина и новостей.

Педро с хитро-невозмутимым видом расстегнул доспех, свалил брякнувшую железом одёжу под стол и дерзко, громогласно потребовал вина и всего, что к нему прилагается. Что и было мгновенно предоставлено самой супругой хозяина – величайшая честь в здешних краях!

Не спеша, смакуя, Педро выцедил первый кухоль и, крякнув от одобрения, залихватски вытер усы. Разумеется, такие же торчащие в стороны стрелки, как и у барона, но покороче – дабы не ронять авторитет сеньора. После быстрой, но обильной трапезы сержант молодецки припечатал о столешницу аж цельный двойной золотой цехин, и потребовал ещё вина. Такой оборот дела был трактирщику и понятен, и привычен, да и приятен – чего греха таить.

Монета исчезла под его пальцами столь же стремительно, как кусок хлеба во рту нищего, а Хуан и Санчес уже катили приятно ласкающий слух побулькиванием бочонок портвейну. Посетители, набившиеся плотно, как маслины в банку хорошей хозяйки, уже дошли до нужной кондиции, и только тут освежившийся сладким вином Педро изволил сообщить новости. Тишина в это время стояла такая, что было слышно, как на кухне шкварчит на сковороде яичница с грудинкой.

Не спеша, наслаждаясь чувством собственной значимости, напыщенный сержант поведал то, что сообщили ему, и то, что ненароком услышал, стоя в карауле. После известия о том, что «там така-ая любовь!» разгорелись улыбками лица и ярче заблестели чёрные южные глаза вокруг. Уж что-что, а романтика никак не была чужда здешнему люду – совсем наоборот. А когда Педро важно, чуть понизив голос, рассказал о том, что «Император самолично поклялся, что внук его и нашего барона будет править всей громадной Империей – от закатного океана до самых орковских гор», горячая и бесшабашная удаль захлестнула даже немногие трезвые головы.

За здоровье доньи Эстреллы, барона и самого Педро пили много и шумно. Потом, как водится, отмутузили какого-то из породы вечно сомневающихся. Когда пришли ещё несколько солдат, сменившихся с дежурства, их встретили как родных отцов, жадно выспросили между вином, едой и опять вином. И тут поверили даже самые отчаянные скептики. Веселье охватило людей, скорых в радости и горе.

Гулянье выплеснулось на вечерние улицы, как хмель в жилы гуляки. На главной площади смуглые кавалеры и их стройные дамы лихо и бесшабашно отплясывали тарантеллу, вино и снедь взлетели в цене втрое и всё равно шли нарасхват. И единственное, о чём жалели предприимчивые кабатчики, так это о том, что свадьба официально состоится в столице.

Однако барон Кейрос был не только выдающимся воином и полководцем, но и мудрым правителем. Ближе к полуночи он самолично появился на живой, искрящейся огнями и весельем городской площади в сопровождении супруги, детей и гостей замка el Corazon. Громогласно он объявил о соединении двух сердец, вложил руку дочери в ладонь принца и обнял его, как родного сына. А дабы не лишать удовольствия своих соотечественников, гулять начинают уже сегодня. И, к совершеннейшему восторгу горожан, распорядился открыть подвалы.

Пока нежно и в то же время зажигающе играл древний дворянский марш, принц Ян шёл среди мерцающей сталью сдвоенной шеренги мужчин, скрестившим над ним оружие. Мечи, шпаги, копья. Алебарды альгвазилов, кинжалы мастеровых, и даже один молот кузнеца. Навстречу ему, осыпаемая лепестками цветов и зёрнышками маиса, шла прекраснейшая из всех невест. В традиционном платье нежно-персикового цвета, с живой карминной розой в тёмных волосах, донья Эстрелла мило смущалась под одобрительными возгласами и взглядами подруг, родственниц и просто горожанок, тоже составивших двойную, хотя и не такую ровную шеренгу по сторонам.

В этих краях превыше других почитали Миллику, богиню всего живого. Растворённые ворота древнего храма гостеприимно приняли молодых, которые пока шли чуть порознь в сопровождении старших. А когда принц трепетною рукою взял нежные пальчики своей доньи, подвёл её к каменному подножию громадной, уходящей в царящий под сводами полумрак, статуе бессмертной покровительницы и вдвоём преклонили колена, все вокруг, плотно набившиеся под стены храма, заглядывающие в ворота и даже окна, затаили дыхание.

Вокруг принца немедля разлилось светлое и радостное сияние – богиня благословляет! Зато донья Эстрелла окуталась жемчужно-серыми переливами, плавно вьющимися и стекающими из невесомого венка, парящего над её прелестной головкой… Народ только тихо ахнул.

Что такое?!!

Из толпы выступил человек в чёрном плаще и негромко объявил.

– Принц Ян – волшебник, воин, мужчина. Он в состоянии за себя постоять. Зато донья Эстрелла, несравненный цветок этих благословенных краёв, имеет другие таланты, и всё это время находилась под защитой моего заклинания, как невеста моего друга. Отныне она не нуждается в моей защите боле. Позвольте мне переговорить с бессмертной.

И, подойдя к беломраморному, со светло-седыми благородными прожилками, пьедесталу, положил на него ладонь. Неслыханно!

Вся фигура его, от головы до пят, засияла нестерпимо ярким, трепетным светом. Покровительница всего живого обратила сюда свой взор! И от этого всех участвующих охватило несравнимое ни с чем ощущение присутствия. Как признался потом сам барон Кейрос – «словно ребёнком попал в любящие объятия матери»…

О чём беседовали Великая и презренный чернокнижник, так и осталось тайной, но через несколько мигов сияние вокруг тёмного мага угасло. Ореол жемчужного венка с доньи Эстреллы перетёк и втянулся в некроманта, а взамен её окутала нежная, розовато-персикового цвета аура. А когда молодые встали и, очаровательно чуть смущаясь, запечатлели при людях свой первый, законно освящённый поцелуй, над ними полыхнула короткая радуга и осыпала обоих махонькими, яркими и мерцающими звёздочками с ароматом цветущего жасмина.

Особое благословление богини! Это не шутка – в легендах такие случаи можно пересчитать на пальцах.

Что после этого началось под яркими и томными южными звёздами, может представить себе только тот, кто всем сердцем любит корриду, полыхающую невидимым пламенем сладкую подливку из жгучего перца и сдобренное специями терпкое вино. Воистину – южане неистовы в бою, но также правда, что они умеют и любить столь же страстно и нежно. И веселиться так непосредственно и живо, будто завтра не будет ничего.

Дон Карлос, нарядный и весёлый, рассматривал танцующих инфант и девиц с таким хозяйским видом, словно парящий в вышине орёл бестолково снующих цыпочек. Сестра его, глядя на братца, только прыснула со смеху, проносясь мимо в вихре танца, и шепнула на ухо принца Яна.

– Неужели это всё возможно?

Важный и статный граф Вальдес, которого со старшим сыном, виконтом Леопольдом, всего за какой-нибудь час доставил сюда разошедшийся Valle, улыбался своими ясными стариковскими глазами и вполголоса шутил с бароном Кейросом, глядя как беспечно и радостно веселятся вокруг.

И только непроницаемо чёрная тень, сгустившаяся под старым, стоящим на углу переулка платаном, иногда спокойно и молчаливо роняла искорку из трубки.

– Изящно ты вывернулся, – смеясь, произнёс нежный голосок в тот миг, когда Valle за ухо взяли тонкие женские пальчики, – А теперь расскажи нам, что там за магия была на самом деле!

Улыбающиеся Ян и Эстрелла, которые использовали соответствующее заклинание, чтобы подкрасться незаметно с тыла, откровенно ухмылялись. По правде говоря, молодой чернокнижник не то, чтобы засёк их – просто даже не выпускал из поля своего истинного зрения. Маг-огневик отдыхал, и невидимую стражу сейчас нёс он.

– И отчего, так же как и вчера, я пью вино в любых количествах и всё равно остаюсь трезвой, как молодая монашка? – донья Эстрелла откровенно развлекалась, безнаказанно, хотя и не больно, теребя за ухо пусть молодого, но одного из грознейших магов современности.

Ян поспешил заверить, – Ничего плохого мы не подумали, но всё же любопытно.

Valle откровенно замялся и, если бы не полумрак в тени дерева, то наверняка бы даже и оказался смущённым.

– Ну ладно – сами напросились.

Пальчики доньи наконец-то отпустили его ухо, и новоявленная семейная пара приготовилась слушать, благо на площадь вкатили очередной бочонок из баронских подвалов да подъехала телега с сыром, зеленью и прочими закусками, и внимание окружающих оказалось на время отвлечено.

– Ну, под особой моей защитой вы оба оказались со времён нашего приключения под Дравеном. А две седьмицы назад… как бы это сказать… у доньи чуть-чуть, но весьма специфически изменилась аура, и мне пришлось немного замаскировать. Дабы досужий взгляд не распознал раньше времени.

– Ты хочешь сказать, – глаза принца осветились радостью, – Что раз Эстрелла не пьянеет – значит, у нас будет малыш?

– Или малышка, – кивнул Valle, с улыбкой наблюдая, как Эстрелла повисла на шее супруга, визжа от восторга.

– Это известие лучший подарок изо всех, которые я получил или получу к свадьбе, – только и пробормотал принц, дыша ароматом волос своей – теперь уже своей Эстреллы, – Но как же? Я ведь пользовался предохраняющимзаклинанием…

Valle кивнул, – Но бывают силы и неподвластные магии. Ваши чувства, например. Так что, если я не ошибся, бессмертная поняла и одобрила то, что я сделал.

– Ты настоящий друг, – сияющая Эстрелла наконец, нехотя, слезла с шеи Яна. Она отцепила с причёски свою розу и протянула чернокнижнику, который с лёгким поклоном принял хрупкий подарок и тут же прицепил к застёжке плаща.

Алым пятнышком жизни на бархатно-чёрном ложе ночи.

Граф Вальдес негодовал, сидя на своём троне с чудовищно неудобной, высокой резной спинкой.

– Я согласен с тобой, Valle, что того подонка следовало… проучить. Но ограбить его… – тут старый вельможа вздохнул, покачал элегантной седой головой и высокомерно-неодобрительно чуть поджал губы.

В роскошно убраной зале воцарила тишина. Замок, древняя родина и'Вальдесов, казалось, погрузился в оцепенение. Луч закатного солнца, золотясь несколькими невесомыми пылинками, лился в высокие стрельчатые окна и медленно подбирался к ступеням у подножия трона. Всё вокруг постепенно приобретало тот таинственный и внушающий почтение вид, который молодой внук запомнил с детства. Когда на этих древних плитах он учил сестру делать реверанс…

Встряхнув головой, Valle отогнал воспоминания. Посмотрев на чуть выцветшие стяги, эти безмолвные свидетели былых побед, недвижно свисающие с могучих, почерневших от времени потолочных балок, он упрямо проронил.

– Пока замок бывшего барона Аль бесхозный – всё равно разворуют. К тому же, дед – там не всё так просто.

С этими словами он поковырялся в одной из двух тяжеленных седельных сумок толстой буйволовой кожи, которые проехали весь путь на спине запасного коня, и которые теперь валялись у его ног. Достав красивую, источающую игривый блеск в свете угасающего солнца, брошь, внук протянул её на раскрытой ладони.

– Узнаёшь? Это было среди прочих.

Граф содрогнулся. Не узнать подарок, заказанный в том году для внучки Луизы у подгорных мастеров, было просто невозможно. Мелкие изумруды и бриллианты образовывали сияющее перекрестие – оливковая ветвь и прямой меч. Герб гордого и славного рода.

– И ещё одно, – Valle демонстративно оглянулся, удостоверившись, что ни слуги, ни стража снаружи не подслушивают.

– Покойный барон уже давненько был на содержании у святош из Царства Света. Вот почему в его закромах оказалось куда больше золота, нежели все думали.

– Чт… что?!!! – воскликнул сидящий в кресле для почётных гостей барон Кейрос. До сих пор он помалкивал, раздумывая над тем, зачем молодой, непонятный и грозный чернокнижник настоял на совместном разговоре со старым графом, возглавляющим ныне клан и'Вальдес. Подняв голову и яростно сверкая глазами, он с жаром продолжил.

– Это невозможно! Поднимать мятеж против сюзерена, искать союзников на стороне – это дело житейское. Но продаваться этим… – его лицо закаменело на миг, а затем он только махнул рукой, сверкнув россыпью перстней, и откинулся на спинку кресла.

Баронет незаметно перевёл дух – он ожидал куда более бурной реакции на своё сообщение.

– Объяснись, внук мой, – властно потребовал граф побелевшими губами, – Твоё обвинение неслыханно!

– У меня нет доказательств… – негромко, но отчётливо ответствовал Valle, – Я прочёл это в его сознании в то краткое время, когда душа мерзавца уже не была здесь, но ещё не попала туда. В такие моменты моя власть некроманта над ней безгранична. Так что порукой правде служит только моя честь дворянина и слово некроманта.

Старый граф склонил голову, и морщины глубоких раздумий избороздили его чело. Луч солнца успел незаметно взобраться на нижнюю ступень его трона, когда наконец в замершей тиши прозвучал ответ.

– Я не сомневаюсь в тебе ни как в дворянине, ни как в… – тут его голос чуть дрогнул, – Ни как в некроманте. А тем более как в своём внуке!

Барон Кейрос молча кивнул головой. Что ни говори – а для дворянина честь это дело нешуточное. Коль скоро уж сам граф, отнюдь не отличающийся излишней доверчивостью, безоговорочно верит на слово… А проницательность его уже кое-где входит в поговорку.

– И последнее, – Valle внутренне расслабился – самое тяжкое позади. Теперь только чуть подтолкнуть этих хозяев полуденного заката…

– Когда закончатся торжества, поговорите с Императором. По-простому, без экивоков, как мужчины с мужчинами. Если вы проявите достаточно такта и будете убедительны, он вернёт вам отобранные в устье Рио-Гранде земли и отменит эдикт на запрет судоходства на реке.

– Ты думаешь, он забыл ту отметину, когда мой меч пробил его доспехи? – граф чуть подался вперёд, и в глазах его на миг блеснула молодость, – В той битве мы хорошо наподдали имперскому льву!

Вздохнув, Valle упрямо и неодобрительно покачал головой.

– Мне горько смотреть, как некогда богатейшие владения ныне постепенно скатываются в нищету, – голос его постепенно окреп, и рыком молодого зверя раскатился под сводами, – Больно видеть, как вы в угоду своей гордыне теряете всё, чем некогда была славна наша земля. Города задыхаются без торговых путей, ваша казна почти пуста. Деревни наполовину обезлюдели, да и без помощи магов – какой тут урожай… Хватит быть слабыми и бедными!

– Короче, – баронет заговорил чуть тише, – Гарантируйте Императору что угодно, но чтобы в этом же году в устье вы начали на пару с бароном Кейросом восстанавливать город. И не просто порт, а резервную базу южного флота Империи. Чтобы по реке вновь пошли торговые караваны и вам разрешено было опять нанимать волшебников.

– Часть этого золота, – он небрежно пнул сапогом чуть брякнувшие сумы, – Пойдёт на устройство судьбы доньи Луизы…

– И не спорьте, граф! – голос Valle чуть звякнул металлом, когда он увидел упрямо поджатые губы своего деда, – Такова моя воля, иначе я сделаю так, что клан возглавит моя матушка! А остальное золото употребите на строительство.

– Кстати, барон Кейрос, – он повернулся к изумлённому дворянину, – Ваши дети куда богаче, чем вы думаете. Было дело… Так что поговорите с ними, да и с принцем тоже. Да чуть порастрясёте свою казну, в складчину денег хватит.

Барон, растерявшись под таким напором, только кивнул головой, в которой вертелась одна интересная мысль.

«А ведь в этом парне непостижимым образом сочетается наша южная горячность, романтика и в то же время хладнокровие могучих северных баронов. Если мои внуки будут такими же – да я ради этого готов на всё…»

– Согласен, баронет. Ваша деловая хватка мне нравится. Но согласится ли Император? – и Кейрос-старший этак вопросительно посмотрел на графа.

Вальдес размышлял. Качнул серебряный колокольчик, чуть шевельнул в воздухе пальцем – а расторопные слуги уже бегом, бегом сервировали небольшой столик с напитками и лёгкой закуской. Закончив, тут же испарились за двери, и граф гостеприимным жестом предложил чуть перекусить.

Барона уговаривать не пришлось, а Valle по молодости своей отсутствием аппетита отнюдь не страдал. За трапезой вёлся неспешный, ни к чему не обязывающий разговор – в этих краях не принято говорить за едой о серьёзном.

Воздав должное старому вину и искусству замковых поваров, мужчины в чуть более благодушном настроении вернулись к разговору. Постепенно, не спеша, старый граф дал уговорить и убедить себя, потешив напоследок своё самолюбие, уязвлённое хлёсткой оговоркой внука. А в том, что тот жёстко и решительно способен привести свои слова в исполение, не было сомнений ни у кого.

Ни у барона, ни у графа, ни у самого Valle, ни даже у эльфийского дознатчика, чутко и внимательно прислушивающегося через потолочную отдушину.

Глава 10

Утреннее солнце, ясный лик всемилостивейшего Риллона, своими ещё ласковыми в начале лета лучами обнимало толпу нарядно одетых людей. Вызолотив макушку какой-то отчаянно светловолосой девчонки, светило прошлось по площади и окрестным домам. Мимоходом приласкало свежие, ещё мягкие и молодые листья дерев и наконец, словно нехотя, скользнуло в широко растворённые створки своего храма.

Здесь перед алтарём с парящим над ним, полыхающим неярким жаром символом Риллона, стояла необычная пара. Невеста, вся в ало-белой пене кружевного платья цветов своей семьи, вся лёгкая, воздушная и очаровательно бледная. И как контраст с ней, молодой дворянин, весь в чёрном. Правда, справедливости ради стоит отметить, что по такому случаю Valle – а это был никто иной, как он собственной персоной – расстался на время со своим устрашающих размеров мечом и ещё более ужасным плащом.

С другой стороны, внимательный глаз мог бы заметить, что его спутница, симпатичная брюнетка явно аристократического вида, была буквально парализована страхом. Её большущие карие глаза, полные с трудом сдерживаемых слёз, невидяще потупились перед алтарём, а ручка в белой, до прелестного локотка, перчатке, была холоднее льда и тем не менее ощутимо подрагивала от ужаса.

Золотисто-оранжевая аура благословления Бога солнца уже окутала невесту. Миг-другой, и расположение всемилостевейшего Риллона, равно светящего купцу и разбойнику, эльфам и оркам, всё же постепенно, словно нехотя, озарило и чёрную фигуру, стоящую перед алтарём на одном колене.

На неофициальном совещании в узком кругу было принято решение, дабы пара предстала перед алтарём именно Риллона. Хоть он и считался светлым богом, но не должен бы был отвергнуть чернокнижника, обратившегося с чистой душой за благословением бессмертного.

Маркиза сен-Лоран, чей муж и старший сын не посрамили чести рода на поле боя, хоть и заплатили за победу своими жизнями, сегодня отдавала замуж свою дочь. Всё было давно согласовано и утрясено, а присутствие на церемонии принца-наследника с супругой придавало всему особую респектабельность и шарм.

Маркизат, расположенный почти в самом центре Империи, был лакомым кусочком. Здесь в изобилии нашлось и пахотных угодий, и лесов. Да вот без крепкой мужской руки, пока не подросли внуки, маленькая худощавая хозяйка никак не справлялась и с хозяйством, и со всякими напастями, и с обнаглевшими соседями, пощипывающими её владения. Впрочем, по поводу последних Valle, ничуть не снижая голоса, громко и как-то внушительно заметил.

– Драгоценнейшая маркиза, список ваших недоброжелателей предоставьте мне, пожалуйста, в письменном виде. И желательно – с указанием напротив каждого количества золота, какое я смогу вытрясти из своих будущих зомби.

И захохотал, подмигнув будущей тёще, так, что ошалелые голуби пушистыми комочками вспорхнули с беседки в саду.

Впрочем, это было вчера, а сегодня с самой зари маркизу теребили фантастическим образом преобразившиеся, предупредительно-вежливые хозяева окрестных владений и их представители. Умоляли, преданно глядя в глаза, простить старые обиды и и недоразумения. Не держать зла на неразумных… И всё совали, совали в маленькие ручки тяжёлые, приятно позвякивающие мешочки. Маркиза сначала хмурилась, разрываясь меж неждаными визитёрами и последними, никак не заканчивающимися приготовлениями к замужеству дочери, а потом задорно расхохоталась, глядя прямо в обескураженное лицо крепкого и здоровенного, закованного в латы барона Мец.

– Вот теперь я понимаю, что значит выражение «слово на вес золота»!

Барон переменился в лице, немедля сорвал с пальца перстень с крупным, изумительно чистым голубым сапфиром, и добавил к тяжёленькому мешочку, который сам же втихомолку и подсовывал подбоченившейся маркизе.

Впрочем, на невесту, до поры спрятанную под белоснежной матовой вуалькой и серо-алым объёмистым плащом, слова его подействовали строго наоборот. Задрожав, неуверенно подойдя на одеревенелых от ужаса ногах, бедная девушка который уж раз безуспешно принялась умолять матушку «не отдавать меня за этого ужасного чернокнижника. Да он же вылитый вампир, отдаст на растерзание упырям!»

Маркиза категорически, который уж раз ставила дочь на место, между прочим заметив, что за таким мужем и Изабелла, да и маркизат будут как за каменной стеной.

А молодой баронет сорил деньгами, завалив будущих родственников подарками, от которых у тех широко распахнулись в радостном изумлении глаза. Да не забыл щедрые пожертвования храмам всех богов, что нашлись поблизости. Не обошёл вниманием сирых и калек, всех одарив полновесными имперскими цехинами. Впрочем, причина такой щедрости была весьма прозаической.

Едва приведя постепенно разрастающуюся кавалькаду в промежуточный по пути городок с ничего не говорящим названием, Valle тут же улучил момент и подошёл к принцу, благо его супруга и другие пожелали отдохнуть и освежиться, воспользовавшись услугами постоялого двора.

Глянув в его блестящие глаза, Ян сразу догадался, что его друг что-то задумал.

– Послушай, а чьи это земли? – не сразу перешёл к делу баронет.

Принц подумал, глядя на выцветший сине-полосатый герб над старой ратушей, и неуверенно сказал.

– По-моему, коронные. Да, точно – вон лев есть. Стало быть, Императора, отца моего. А что?

Valle помялся, катая сапогом камушек по выщербленной брусчатке, а затем решился и горячо зашептал почти в самое ухо:

– Да тут перед самым выходомв этот мир заприметил я одно местечко… старое. Золотишко и камушки там… А ещё одна вещица, которую просто грех не взять, как говорят святоши. Уникальная!

– Это что же, гробокопательство? – принц чуть нахмурился и оглянулся. Спасибо богам, никого из охраны, других попутчиков и даже вечно полусонных провинциальных горожан поблизости не оказалось, – Уж мне-то нарушать законы никак не улыбается…

– Может, отложим на потом? – он чуть сменил тон, заметив, как тень обиды набежала на лицо собеседника.

– Ян, я отвечаю – вещь та весьма неординарная, правда не знаю, что именно там лежит. Я давно искал нечто подобное тебе в подарок, да всё никак не находилось… К тому же – на поверхности следов никаких не останется. Порубим пару-тройку демонов, незримых стражей я беру на себя. К тому же это почти что твои владения…

Принц в сомнении хмыкнул. Их прежние авантюры и эскапады не всегда увенчивались успехом, но по крайней мере – о них было приятно вспомнить.

– За пару квадрансов управимся?

Баронет кивнул, – Максимум за час, если придётся зачищать да маскировать магический откат. Я-то походную сумку свою на всякий случай всегда с собой таскаю…

Принц поглядел в светящееся надеждой лицо друга и улыбнулся. Отвернувшись, отдал пару приказов своим людям и магу. Проверил кинжал, чуть размял пальцы.

– Веди.

И азартно-радостная парочка, с ходу вломившись в кучку деревьев старого городского парка, вышла на недоступные иным тропы.

Долгое время в этом месте ничего не происходило. Истлели тела павших, остальное растащили вездесущие крысы – извечное проклятие гробниц. Рассыпались ржой крепкие доспехи и щиты, от оружия остались лишь несколько серебряных с драгоценными камнями эфесов. Там, наверху, гремели войны и проносились века, строились и рассыпались в прах города. Затем трое демонов, нашедшие это место, устроили себе ложе на старых черепах.

По пригоршеньке, проходя незримыми тропами, они приносили сюда из разных мест золото и ссыпали в кучу. Блистаяневидимыми отблесками подземного огня, этот металл грел тела могучих и свирепых созданий тёмного бога, пока они во сне ворочались, шелестя своими чешуйками по древним костям. И вот наконец, впервые за нескончаемые времена здесь, на месте старого погребения, блеснул свет.

Двое молодых волшебников, отплёвываясь от пыльной паутины, лезущей в лицо, осветили подземную гробницу своими магическими шариками. Если у одного свет выходил ярким, с чуть розовым оттенком, то спутник его, обладатель чёрного плаща, обладал чуть более тусклым, с каким-то зеленовато-болотистым отблеском, волшебным светильником.

Какого же ещё сигнала ждать разом проснувшимся разгневанным хозяевам закутков подземного мира? От их могучего рёва едва не обрушились своды, поднялась улёгшаяся было за века пыль, и демоны бросились на непрошенных гостей.

Принц Ян, ощутив привычное покалывание в кончике пальца, запустил в первого рогатого, с низко скошенным лбом, небольшой файрболл. Совсем маленький, ибо в замкнутом объёме или в помещении последствия были бы печальными для обеих сторон. Демона отбросило назад, на кучу костей, и от визга обожжёной бестии едва не заложило уши.

Зато Valle, имея чуть больше времени на подготовку и учтя опыт первой пробы своего друга, послал вперёд ice bolt. Тускло блеснув в свете шаров, ледяное копьё с хрустом распороло грудь заходящего сбоку здоровяка с мерзкой ухмылкой и таким отвратительным зловонием, что человека менее привычного просто вывернуло бы от одного запаха. Демон споткнулся на бегу, на миг замер, и рухнул как подрубленный, отчего с треском сломалось торчащее из туши ледяное лезвие, а обоих волшебников окатило волной непередаваемо гадкого смрада.

– Фу-у, сколько ж веков они не мылись? – сморщился Ян, отскакивая чуть в сторону, ибо третий из демонов успел подскочить слишком близко. Кинжал принца бессильно вжикнул, не будучи в силах разодрать чешуйчатую броню чудовища. Чернокнижник хладнокровно, с хряском рубанул по ноге пролетающую мимо тварь, и принц тут же прекратил её завывания точным ударом лезвия в ало мерцающий глаз. Поправлять не надо.

Valle кивнул и, придержав друга, чтобы тот не шёл вперёд, точным ударом второго ледяного заклинания издали добил нестерпно верещащего демона. Несколько мигов оба прислушивались и осматривались вторым, истинным зрением.

Невероятно древняя пещера, которую, впрочем, когда-то чуть подправили руки, была довольно велика – шагов сорок на тридцать. У входа из расселины, через которую вошли оба волшебника, валялись тела двух демонов, а третий на куче черепов в дальнем углу. Рядом с ним искристо блистала кучка золота и драгоценных камней, из которой словно произрастал какой-то вертикально торчащий пыльный цветок, иногда искрящийся алым. Неровный пол, или то, что им называлось, был усыпан костями, огрызками и мусором, а где-то справа тихо и мерно раздавалось неуёмное капанье невидимого источника.

– Все, или кто ещё есть? – спросил наконец принц, – А то я только во вкус вошёл – таких приключений у нас ещё не было. Но шкурка у этих бестий крепкая…

Он наклонился и стал осматривать тускло блистающие чешуйки на теле демона, поковырял зачем-то кинжалом, прекрасно и без слов понимая, что тут главное слово за чернокнижником. Некромант же в это время спрятал меч, отпил глоток из пузырька,, извлечённого из неразлучной сумки за плечом. Зрачки его сразу расширились, занимая почти все глаза. Добавленное шёпотом заклинание, видимо, ещё улучшило зрение, потому что Valle негромко произнёс.

– Ну где ж всё? Вон он, дух, рядом с золотом колыхается, далеко не отходит. Но силён, силён… Как бы не с тех самых пор тут мается.

– Справишься? – принц наконец-то отковырял несколько больших, в пол-ладони, чешуек и, завернув в платок, сунул в карман.

– На сувениры, – чуть сконфуженно пояснил он повернувшемуся другу.

Впрочем, Valle рассматривал друга как-то пристально, внимательно, по-новому.

– Да справиться-то справлюсь, Ян. Не вертись, дай мне тебя разглядеть. И – откройся. Не хочется мне отчего-то упокаивать этого… Ага, вот оно что! Это какой-то твой очень-очень дальний, но всё же родственник. Уж магию крови я в Универе вызубрил на совесть. Слушай, поговори-ка с ним, а я прикрою, если что.

И навесил на друга какой-то вариант своего заклинания, отчего у принца сначало хлынули из глаз слёзы. Проморгавшись и утерев лицо, Ян тоже увидел. Беспокойно шевелящееся марево тускло-лилового огня, формой отдалённо напоминающее человека. Смело шагнув вперёд, принц собрался с духом, сделал ещё один шаг. И ещё, пока бессонный и могучий дух не обратился наконец к нему.

– Кто ты, смертный, дерзнувший беспокоить мой покой? – загремел прямо в мозгу древний, надтреснутый голос.

Однако смелости принцу было не занимать. Посмотрев на заметавшуюся перед ним тень былого могущества, он негромко ответил.

– Мой друг, пришедший сюда со мной, обладает Даром власти над умершими. Он мог бы навеки отправить тебя, бесплотный дух, туда, где тебе и место, но посоветовал зачем-то поговорить с тобой. Отчего-то он считает, что ты – один из моих предков.

Можно было поклясться, что призрак дёрнулся и подпрыгнул, будто в него всадили подходящее заклинание или струйку особой, освящённой специальными обрядами, воды. Покосившись на скромно стоящего в сторонке некроманта, он впился в принца горящими глазами.

– Скажи наконец, кто же ты, смелый? Назови себя!

Нелегко было разобрать древнюю, с непривычно звучащими звуками речь, но Ян понял. Он поднял лицо к нависающей над ним туманно колышащейся фигуре и отчеканил, звонко и торжественно произнося слова.

– Принц Ян, сын и правопреемник Императора Полночной Империи Яна второго! Признан богами и вассалами как наследник доблестного рода. И золотой лев на алом фоне всегда был его гербом!

– И долго ли существует ваша так называемая империя? – спросил дух с нескрываемой долей насмешки, – Я ведь лишён известий сверху с тех самых пор, как был заточён здесь. Уже скоро шесть тысяч лет…

Заметив округлившиеся глаза Valle, принц обернулся к нему, – Ты что-то знаешь?

Тот некоторое время испытующе смотрел на терпеливо ждущий (уж чему-чему, а терпению тот научился за века бездействия и тоски) призрак, а затем ответил.

– Послушай, Ян. А не тот ли это Первый Король, основатель нашей Империи? Легенды о нём считаются неимоверно древними даже в наших самых старых книгах.

Принц подумал, в волнении теребя рукоять кинжала.

– О нём известно слишком мало, о моём легендарном предке, – и, обратившись к безмолвно парящему духу, с сомнением спросил, – Тебя зовут случайно не Иоанн Меченосец, рыцарь из долины Горных Туманов?

Невидимый источник в тёмном углу успел отсчитать несколько десятков звонких капель, прежде чем призрак, погружённый в глубокие раздумья, вспомнил.

– Да… когда-то я носил это имя и золотого льва на червлёном щите, прежде чем был убит здесь рукой предателя. Возможно… да, возможно. Я основал своё королевство на этом континенте, и моя Малитэ с двумя детьми так и не дождалась меня в нашем замке... Проверить, действительно ли ты мой далёкий правнук, можно только одним способом.

Бесплотная рука указала на диковинную розу, неподвижно растущую из груды золота. Честно говоря, оба молодых волшебника давно уже ломали головы, пытаясь догадаться о происхождении и назначении странного предмета. В самом деле – не цветок же? Но их размышления оказались весьма далеки от истины.

– Это моё оружие, воткнутое в землю, моя легендарная Рубиновая Шпага, которую, по преданиям, выковал кто-то из молодых богов в подарок смертному. Её может безнаказанно коснуться только мой потомок.

– Иди же и возьми! – загремел окрепший голос стародавнего короля, – И если правда, что мои потомки по-прежнему правят сколоченной мною страной…

В самом деле, диковинный цветок вполне мог оказаться заросшим пылью и паутиной эфесом шпаги, до половины вогнанной в каменистый пол пещеры, и вокруг которой потом насыпали кучку золота беспокойные демоны. Valle ещё раз оценивающе поглядел на призрака и друга, вглядываясь во что-то, видное только взору и мыслям некроманта. Кивнул.

Принц, отчего-то волнуясь, преодолел несколько шагов, отделяющих его от воистину бесценнейшей реликвии предков. Присел на корточки, трепетно и осторожно смахнул опутавший благородное оружие мусор, расчистил тускло мерцающий рубинами эфес и рукоять. Провёл пальцем, прислушиваясь к своим ощущениям. А затем взял и спокойно вытащил из камня тёмно блистающий клинок.

Корка пыли и грязи, намертво налипшая за века, сами собой отвалилась, осыпалась струйкой пыли. Оружие в руках принца залило пещеру сполохами огня цвета старого вина. Казалось, от него исходит волна силы, гордости и величия. А ещё песня – древняя, словно горы и луна.

– Боги, воистину ваш дар щедр! – дух рыцаря Иоанна беззвучно рухнул на призрачные колени, вознеся руки горе, – Ради этого стоило шесть тысяч лет провести в этом всеми забытом, проклятом месте! Спасибо, бессмертные, за такое ваше решение…

Если бы призрак мог, он бы заплакал от радости, но вместо этого он стал медленно исчезать, впервые и навсегда уходя в покой. Уже от почти неразличимой, тихо тающей тени долетел слабый голос.

– Владей моим оружием, принц, и будь достоин своих предков…

Пока Ян молчал благоговейно поглаживая старинное оружие и проникая в него аурой, его более практичный друг хозяйственно прибрал ценности, не без основания полагая, что надо бы и немного поспешать.

В самом деле – когда грязные и донельзя довольные молодые люди ввалились в трапезный зал постоялого двора, где дамы и кавалеры распевали песню под аккомпанемент весьма кстати подвернувшегося бродячего барда, на них воззрились с немалым удивлением. Хотя мужчины и заметили диковинный клинок, который не выпускал из руки принц, но задавать вопросы не осмелились.

Лишь Эстрелла что-то спросила у своего мужа, но тот только шепнул в ответ :

– Потом расскажу, там такое…

Впрочем – сказать, что Valle был спокоен во время церемонии и обряда благословления перед ликом Риллона, было бы явным преувеличением. Как в тумане, он вывел свою невесту – нет, уже жену из храма на залитую утренним солнцем площадь. Как сон звучали поздравления, песни и крики собравшихся.

Какой-то оборванец лет пяти, из породы вездесущих и потому всюду поспевающиих мальчишек, отделился от стайки своих сверстников и, преодолевая дрожь в коленках, ужиком проскользнул к вышедшей из храма паре. На свою голову поспорив с остальными, что «прикоснётся к вампиру», голодранец теперь исполнял обещание. Несмело глянув, с острасткой протянул замурзанную ручонку и – коснулся руки «колдуна». А когда потихоньку приходящий в себя Valle обратил на него свои задумчивые глаза, оборванец, оказавшийся коротко стриженой девчушкой, заверещал :

– Ну чего приставаешь! – и припустил наутёк, только пятки засверкали.

Бледная тень улыбки возникла на устах молодого чернокнижника, когда он наблюдал, как девчонка, размахивая ручками, то приседая зачем-то, то подпрыгивая, рассказывает о своих ужасах, приукрашая их всё новыми и новыми душераздирающими подробностями. И как её авторитет у сверстников взлетает в недосягаемую для прочих смертных высь – туда, где живут только никогда не виданный всесильный Император и бессмертные боги.

Да, его предупреждал в разговоре мудрый, всякого повидавший на своём веку лорд Бер. Что неверие и недоверие будут основными мотивами, на которых люди будут строить свои с чёрным магом отношения. Что ненависть и страх будут идти за ним следом, разъедая души и сердца всех, кто услышит или увидит его. Что одиночество – извечная плата за тёмную сторону Силы.

У принца Яна и его супруги, пристально наблюдавших за эпизодом, немного отлегло от сердца. Сам Ян, как маг, выбрал себе в небесные покровители именно Риллона. Не в последнюю очередь именно это обстоятельство и привело сегодняшнюю молодую пару к подножию алтаря именно в этом храме. И то обстоятельство, что молодой некромант не посвятил себя никому из тёмных богов (а светлые просто отвергли бы его, если бы не испепелили на месте за дерзость), ни тем более падшему богу.

День прошёл как в горячечном сне – видать, благость Риллона никак не сочетается с чёрной магией. И всё же молодой супруг как-то выдержал. Окончательно придя в себя, он обнаружил, что он со своей ни живой, ни мёртвой половиной сидят за слегка опустошённым свадебным столом, а за окнами залы уже вечереет.

Вечер, а за ним и ночь – нет, повелительница Ночь, когда оживают дремлющие до поры древние и кровожадные ужасы, ожидающие своего часа Силы. Изабелла, чувствуя, что ещё чуть, и она останется наедине с этим…. этим…

Valle чуть взглянул на смертельно бледное лицо супруги, прошептал одному ему известное заклинание и, неодобрительно покачав головой, чуть наклонился и, вдохнув аромат духов и свежести молодого тела, шепнул, чуть улыбнувшись:

– А хорошо пахнет твоя кровь…

В оцепеневших мыслях бедной Изабеллы уже пронеслись видения того, что из неё скоро начнут пить как из драгоценного бокала беспощадные и безобразные демоны во главе с хохочущим некромансером. Из последних сил сдерживаясь, она всё же нашла в себе силы ответить чуть слышным, подрагивающим голоском.

– Я рада служить своему господину… даже таким способом.

Баронет ещё раз пристально взглянул на неё, неодобрительно покачал головой своим думам, а затем, распрямившись и таким образом (о, спасибо тебе, всеблагой Риллон!) чуть отодвинувшись, движением бровей подозвал к себе баронессу Амалию и маркизу сен-Лоран. За последней, впрочем, увязалась нянюшка его жены, озабоченная особа неопределённо-пожилого возраста.

– Послушайте, дамы, не могли бы вы мне помочь… – шепнул он, – Накапать леди Изабелле настоечки, чтобы чуть успокоилась. А то бедняжка от страха того и гляди помрёт, и из моей супруги превратится в подопечную чернокнижника…

Нянюшка услужливо закивала и тут же выудила из складок платья заветный флакончик, а маркиза чуть ворчливо заметила:

– А зачем же вы нагнали на дочь мою такого страху? Как я уже почти уверена, вы вовсе не такая чёрная душа, как пишут в старых книгах про всяческие ужасы.

Баронесса Амалия тонко усмехнулась, как умели немногие, и деликатно так, между прочим, отмеряя в бокал зеленоватого эликсира, подтвердила.

– Я и сама удивляюсь, как моя новая дочь до сих пор не потеряла присутствия духа. Впрочем, так и должно быть – порода, воспитание, то да сё…

Маркиза благодарно улыбнулась за поддержку, а Valle неожиданно ответил, да так, что дамы поневоле призадумались.

– А специально, чтобы быстрее перебоялась. Когда страх доходит до определённого предела, человек перестаёт бояться.

И, не упуская инициативы, добавил тут же.

– Да, намекните Изабелле, как бы это поделикатнее сказать… сегодня у неё трудный день, и пусть не боится – к ней не прикоснусь. Что ж я, зверь какой? Только скажите, что это вы меня убедили подождать.

В глазах маркизы мелькнуло удивление, сменившееся уважением.

Мать его, баронесса Амалия, только покачала головой, – Всё-то ты знаешь! Небось, опять заклинания применял?

Valle улыбнулся, чуть разведя руками, – Для меня это так же естественно, как есть или дышать.

Ласковая рука нянюшки, незаметно появившись откуда-то сзади, поднесла склянку с чем-то зеленовато-приторным.

«Хоть бы это был яд!» – взмолилась Изабелла и залпом осушила бокал, не чувствуя вкуса, – «Ну да, как же – дождёшься от них! Продали за деньги упырю-душегубу, и рады… Ладно, маменька, я к тебе с того света привидением приходить буду, напоминать о себе!»

«Хотя – вроде чернокнижники и призраками повелевают, совсем мне не поталанило» – с какой-то отрешённостью подумала Изабелла, почему-то успокаиваясь незаметно для себя. Она, сосредоточившись, посмотрела перед собой, и возле такой знакомой руки, почему-то в белой атласной перчатке, увидела блюдце с цыплячьей ножкой и зеленью. Тут же впилась в пищу зубками, ещё и зубчик чеснока с большого блюда утянула.

«Не подавится, так хоть чихнёт» – с какой-то бесшабашной уверенностью подумала девушка и под неодобрительным взглядом всё замечающей, старенькой и доброй нянюшки потянулась за вторым.

Valle верно истолковал мысли своей молодой супруги и только чуть улыбнулся. А когда его и её матушка что-то шепнули Изабелле, и выражение тоскливой обречённости в её глазах постепенно сменилось каким-то новым выражением, а щёки впервые стали чуть живее алебастра, даже немного залюбовался. С тех пор, как он перед входом в храм Риллона, да не погаснет его сияние, впервые откинул вуаль с лица невесты и посмотрел на будущую супругу, он видел только безвольную и холодную, словно фарфоровую, куклу с потухшим взглядом, покорную воле старших и обстоятельствам. А губы её при традиционном перед алтарём поцелуе оказались буквально ледяными и плотно сжатыми…

Теперь же, получив отсрочку (а кто знает, может и надежду?), Изабелла чуточку приободрилась, тем более что питьё мягко и незаметно стукнуло куда-то под затылок.

«Ага – теперь понятно, куда и почему пропал мой серебряный кинжальчик!» – думала меж тем девушка, храбро отважившись на кусочек вишнёвого пирога. Затем, махнув на всё рукой – хоть в кои-то веки вкусно и вволю поесть, будет о чём перед смертью вспомнить – она получила на блюдечко из рук своего супруга эльфийского салату, затем кусочек утки с трюфелями и чего-то ещё, оказавшегося непривычным, но безумно вкусным.

«Может, за пару дней удастся так разъесться, чтоб потолстеть и он на меня даже смотреть не захотел?» – по привычке подумала Изабелла, – «Да ну, не успею, и только вкуснее буду этому живодёру. Тогда приналяжем на чесночок и торт с серебряной пыльцой – может, побрезгует мной тогда…»

Как бы то ни было, всё подходит к концу. Пир прервался ненадолго в сумерках, когда молодых торжественно отправили почивать. Ната и Эстрелла вели Изабеллу с чуть блестящими от выпитого зелья глазами, спокойную на удивление самой себе. Принц Ян и неугомонный Карлос, уже и тут присмотревший себе цыпочку, провожали Valle, непринуждённо разговаривая о том, о сём, а в общем – ни о чём. Спереди и позади веселились подвыпившие родственники и гости.

И вот, дверь в покои всё ближе, ближе. Затворилась наконец, и весёлый гам за ними стал удаляться. В наступившей тишине спальни повисла какая-то мутно звенящая напряжённость.

Бедная Изабелла ещё нашла в себе силы взглянуть на своего мужа, словно цыплёнок на забравшегося в курятник лиса, а затем снова поникла, погрузившись в какое-то оцепенение. Мысли её разбрелись, тупо и лениво цепляясь друг за дружку, а роскошная кровать под балдахином тончайшего харадского шёлка внушала девушке смутный ужас.

Valle повёл себя несколько странно. Скинул и привычно повесил на спинку стула свой чёрный бархатный хомерик. Подошёл к окну, за которым из темноты высунулась любопытная луна, отворил. С наслаждением вдохнув свежего прохладного воздуха, глянул на замершую несчастную девушку. Еле заметно улыбнувшись, шагнул в сторону и стукнул в неприметную потайную дверцу в углу. Уж волшебнику-то не заметить такое – просто непростительно.

Из-за дверцы выскользнула нянюшка. Ласково приговаривая и бормоча, принялась переодевать свою горлицу белокрылую в длинную, до пят, воздушную ночную сорочку с кружавчиками. Впрочем, Valle не глазел, а, отвернувшись, вновь подошёл к окну, за что смущённая Изабелла почувствовала тень благодарности.

Пробормотав несколько слов на непонятном древнем языке, некромансер выбросил вперёд руку, и – о ужас! – на его палец, спикировав из бездны неба, устремился нетопырь. Повис вниз ушастой головкой, смешно уцепившись коготками, и только беспокойно иногда шевелился. Девушка, вынырнув лицом из ворота пахнущей лавандой ночнушки, смотрела во все глаза, и эта острастка пополам с восторгом даже начали ей нравиться.

А там дела пошли уж вовсе непонятные. Чернокнижник назидательно наставил на зверька палец другой руки.

– Я закрывать окно не буду, ибо люблю свежий воздух. Но – чтобы твои приятели дежурили всю ночь, и к нам не приблизилось ни единой мухи или комара. Понятно?

Зверёк встрепенулся, пискнул словно мокрым пальцем по стеклу и, сорвавшись с пальца своего повелителя, бесшумно канул в ночь. То ли от этого звука, то ли от бодрящей свежести в спальне, Изабелла покрылась мурашками, поёжилась и всё-таки решилась посмотреть на кровать. А не найти ли там укрытие?

– Нянюшка, забери это тёплое одеяло и замени более лёгким. Покрывалом, что ли, – распорядился Valle, обернувшись, – Холода-то давно кончились…

Старушка, чуть заметно пожав сухонькими плечами, повиновалась. Девушка тут же испуганной и замёрзшей мышкой скользнула в атласную негу постели. Свернулась в клубочек, а затем, согревшись, стала проваливаться в зыбкий и призрачный, навеянный зельем сон.

Когда её супруг забрался на свою половину постели, Изабелла настороженно вынырнула из ласковых объятий забвения. Испуганно ворочаясь, соорудила из складок перины непреодолимый вал меж собой и Им, и наконец заснула чуть успокоенная и с мыслью, что глядишь – ещё пару дней пожить удастся.

Однако через пару квадрансов спящая девушка продрогла. Сонно порыв носом в поисках тепла, обнаружила что-то пусть не такое мягкое, как подушка, но зато приятно тёплое. Несмело залезла головой под руку и, не отдавая себе во сне никакого отчёта, положила голову на плечо супруга. Поворочалась, удобнее устраиваясь возле уютного источника тепла.

Серебристая луна бесстрастно осветила лёгкую улыбку, промелькнувшую на лице спящего Valle, и детскую безмятежность сладко уснувшей Изабеллы. И только летучие мыши трудолюбиво и бесшумно отлавливали ночных насекомых, залетая иногда в растворённое окно на втором этаже замка.

Глава 11

Чвирр-линк!

Где-то в ослепительной синеве неба, невидимый отсюда жаворонок самозабвенно заливался своей немудрёной песенкой, порхая над зелёно-сизым полем спеющей пшеницы. На миг он прервался, настороженно заметив проезжавших по идущей вдоль границы леса и поля дороге двоих всадников, а затем снова восхитил округу своими оглашенными трелями.

Позади осталась столица Полночной Империи, седьмицу, по меткому выражению барона Трамма «стоявшая на ушах». Трезвого в эти дни найти было труднее, нежели девственницу в Весёлом квартале. А всё по причине пышной и торжественной женитьбы принца Яна, да не на ком-нибудь, а на дочери одного из вождей неспокойной и вечно мятежной юго-западной провинции. Справедливости ради стоит отметить, что его невеста – донья Эстрелла, урождённая Кейрос – покорила всех. Внешностью, достойной кисти лучших живописцев, живым и ясным умом, а главное – искренним чувством к наследнику престола.

Вспомнив о том, что они с принцем Яном, его молодой супругой вытворяли за компанию с друзьями и родственниками, едущий рядом с молодой женой, леди Изабеллой, Valle откровенно ухмыльнулся. Да уж, будет о чём посудачить досужим языкам, да и себе вспомнить тоже…

Он оглянулся – далеко ли отъехали от пригородов столицы. Коль скоро торжества закончились, баронет за полдня развёз своих родных по их замкам, настояв на своём желании «попутешествовать с молодой супругой наедине». Родня было встала на дыбы, но баронесса Амалия, коротко пошептавшись со счастливой и до сих пор чуть пьяной от радости маркизой Сен-Лоран, мгновенно, буквально парой взглядов, утихомирила всех. Над тем, как маменька ухитряется вытворять такие штучки, баронет ломал голову частенько. Ведь даже грозный Император поспешил встать с трона и склониться в изысканнейшем поклоне, когда она, блистая, вошла в Изумрудную залу дворца, почтив всех своим присутствием. Ох, маменька…

Как бы то ни было, приятное закончилось, впереди лежала долгая дорога, то есть полезное. Valle решил не идти «скорой тропой», ибо спешить было решительно некуда, а отношения со вновь павшей духом молодой симпатичной супругой надо было выяснять. И желательно без жертв.

Закрутить роман с какой-нибудь красоткой, добраться до её тайн и прелестей (а там, чем нелёгкая не шутит – и до её сердца) это было не в новинку, да и не так уж и трудно, между нами-то говоря. Но тут был случай крайне запущенный.

«Да что я, в самом деле?» – мимоходом подумал Valle, тихонько покачиваясь в седле, – «Ещё не хватало испытывать проблемы общения со своей собственной женой!»

– Изабель, – сказал он вслух как можно мягче, своим мурлыкающим голосом, от которого такзагорались глазки иных прелестниц, – А ведь мы с тобой почти что товарищи по несчастью.

«И за каким же поворотом дороги меня начнут мучить и терзать демонами?» – гадала втихомолку несчастная девушка, выросшая в глуши на бабушкиных сказках и рыцарских романах. Слова мужа застигли её врасплох, однако, собравшись с силами, бедняжка сумела кое-как ответить.

– Что вы имеете в виду, мой господин?

Недомогание её давно прошло, и Изабелла опять втихомолку терзалась и проклинала свою судьбу, матушку и всех богов, которых только и могла припомнить её головушка, пока пыльная дорога уплывала назад, глухо отдаваясь под копытами лошадей.

– Ты. Наедине – ты, – заметил Valle, легкомысленно вильнул в пшеницу и сорвал пару стеблей изумительного, чисто-синего цветка. Добавил к уже почти законченному венку из одуванчиков, который его научила плести непоседливая сестра, Натали. В свою очередь, её научили деревенские девчонки во время бесконечных девичников-посиделок на лугу. Ловкие пальцы баронета закончили плетение, и он незаметными прикосновениями пяток подвинул своего лениво трусящего жеребца вплотную к кобылке леди.

– Это, разумеется, не приказ сеньора, это просьба. Ты, если наедине. Да и в мыслях тоже.

И – неожиданно протянул руку, снял с головы девушки плетёную с жемчугами сеточку, поддерживавшую красивую и строгую причёску знатной дамы. По правде сказать, эта причёска изрядно стягивала волосы и от этого, да ещё и от езды почти по жаре, потихоньку начинало ныть в виске. Изабелла неосознанно встряхнула головой, отчего её тёмно-русые, с медной рыжинкой волосы роскошной волной разметались по плечам.

Супруг чуть поправил волосы замершей от неожиданности девушки назад, и одел на неё венок.

– Так гораздо лучше, Изабель, – и тут она неожиданно увидела ту искреннюю и мягкую улыбку, которой дотоле одаривал только мать.

– Спасибо вам… тебе, – озадаченно исправилась девушка, впервые с утра вздохнувшая чуточку легче. Поправила чёлку рукой в вишнёво-алой перчатке, и даже нашла в себе силы слегка улыбнуться.

– Так отчего же – товарищи? – осторожно продолжила она.

Valle молча снял с неё перчатки, затем нарядный и тяжёлый вышитый плащ с пелериной. Не сдержавшись, Изабелла облегчённо вздохнула, сбросив с плеч такую тяжесть. Теперь поездка в тени деревьев могла бы быть даже приятной. Чуточку удобнее устроившись в специальном дамском сиденье для верховой езды, она чутко навострила ушки, тем более что мужчина рядом с ней тоже скинул плащ цвета воронова крыла и такой же нарядный хомерик, оставшись в одной белоснежной рубашке, заправленной в не надо и говорить, какого цвета брюки.

Супруг её медлил с ответом. Спокойно спрятал вещи куда-то в дорожную суму, не спеша закурил свою неразлучную трубку с серебряным колечком в мундштуке.

– Ты ведь тоже не хотела этого брака? – как ни догадывалась девушка о подобном повороте пустяшного разговора, который тяготил обоих с самого утра, но всё же этот непонятный молодой некромант снова застал её неподготовленной. Десяток деревьев миновали спокойно и разморенно ступающие кони, прежде чем она ответила.

– Меня смущает и настораживает это «тоже». Я понимаю – это намёк, что ты постараешься побыстрее от меня избавиться? – а затем, дерзко вздёрнув носик к проплывающим над головами веткам, добавила ядовитым голоском, – Тем более, что некоторые дамы в столице делали тебе такиеавансы, что отвергнуть их – значит оскорбить женщину.

Valle жизнерадостно захохотал, отчего у девушки сначала пробежали морозные искры меж лопаток, а потом опять открылись губки.

– Я знаю своё место, мой супруг и господин, делай как знаешь и водись с теми женщинами, с какими хочешь. Только давай быстрей, вызывай своих зомби, упырей или кто там дожидается моей кровушки. Нет сил уже ждать.

Новый взрыв хохота несколько озадачил Изабеллу, втайне рассчитывавшую на гнев и быструю развязку, которая принесёт конец мучительной неизвестности пополам со страхом. Раскачиваясь в седле, Valle утирал выступившие слёзы, и снова заходился от смеха. Наконец, кое-как справившись с собой, он снова спросил.

– Значит, я взял тебя на поживу демонам?

– А разве нет? – чудно блистая глазами, спросила разрумянившаяся в гневе Изабелла, – Если бы наложить на себя руки не было таким уж большим грехом, недостойным дворянки, я бы давно избавила себя от твоего мерзкого присутствия!

– Ого! – Valle разом посерьёзнел, – Это уже серьёзные слова. Может, попридержишь язычок, красавица?

Изабелла, закрыв глаза, вознесла просьбу к милосердной Миллике, чтобы смерть была быстрой, а затем, накручивая сама себя, выпалила.

– Если бы не нищета и не долги, в которых родовое имение увязло по самые флюгера на крышах, да не алчные соседи, так и норовящие отхватить кусок земель, никогда бы твои мерзкие лапы не дотянулись до меня! Если бы матушка, да воздастся ей по заслугам, не продала меня за золото гнусному демону – никогда и ни за что!

И, пришпорив лошадь, девушка вырвалась вперёд на полсотню шагов и там, снова сбавив скорость, поехала дальше в гордом одиночестве. Готовая ко всему, и даже к мучительной смерти, она уже не смогла сдерживать слёзы. Но не хотела, чтобы этот… этот их видел.

Valle ехал позади, не предпринимая попыток догнать и поравняться со своей супругой. Вот, опять – слова лорда Бера, ректора Университета, сказанные на прощанье, сбывались с почти пророческой точностью. Страх, ненависть и презрение. И одиночество – удел чернокнижника. Его отдохновение и спутник.

И за что же такое наказание?..

– Ну, спасибо, матушка, удружила, – Valle чуть пришпорил коня и поравнялся с супругой. Та обернулась, услышав в тишине летнего полудня его слова.

– А при чём тут баронесса Амалия? Я удивляюсь, как эта воистину прекрасная и удивительная женщина выносила такое чудовище…

Проигнорировав последнюю фразу, баронет нехотя ответил.

– Я дал согласие на этот брак, при условии, что мои – сами выберут невесту. Имя, титул я узнал тогда же, когда перед входом в храм пресветлого Риллона я откинул фату и увидел твоё лицо. Вот и благодарю матушку за строптивую и сварливую супругу.

Он чуть задумался, а затем продолжил уже совсем другим, без нотки грусти, каким-то внушительным голосом.

– А теперь слушай внимательно и запоминай, моя супруга Изабелла, урождённая сен-Лоран. Ни терзать тебя, ни отдавать на расправу потусторонним созданиям я не собираюсь. Ты теперь часть клана, и находишься под моей и нашей защитой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Коль скоро богам было угодно соединить нас, я вынесу эту ношу. Но – постарайся не перегибать. Я не могу предложить тебе любви и не требую от тебя того же… посему давай для начала хотя бы заключим договор о ненападении.

Девушка внимательно слушала, не столько слова, сколько интонации. С некоторым удивлением она распознала обиду и сдерживаемую ярость. Мельком, краем глаза она взглянула на своего спутника. Всё равно странно, почему я ещё жива?..

– И что же, ты будешь жить рядом с такой, как я? И не отравишь, не превратишь в бездушную, послушную куклу, или как там у вас это называется? Зомби?

Баронет только молча кивнул, и дальше путь прошёл в задумчивой тишине.

Дорога, вьющаяся по краю леса, пересекла мелкий ручеёк. Лошади напились, а затем, роняя с морд серебристые капельки воды, нехотя двинули дальше, понукаемые своими седоками. Навстречу стали попадаться телеги. Их возницы сторожко вглядывались в проезжающую парочку явно небедных молодых людей, а затем исчезали позади. И вот, наконец, путь обогнул холм с лениво вертящимся ветряком и вывел к богатой и большой деревне. Дымки кое-где тянулись к небу, и вечер за ними уже окрасил небо в багряные тона. Вот и ночлег.

Наутро вновь потянулась спокойная и несуетливая дорога, а на третий день неспешной поездки, буквально очаровывающей своим покоем, тишиной и раздольем вокруг, приехали к перекрёстку дорог. Село оказалось со смешным названием Хлопотушки, и оседлало закатный тракт как раз на границе коронных земель и владений герцога Бертрана. Разогнав томно валявшуюся в пыли стайку серых гусей на площади с колодцем, путешественники огляделись и сразу заметили со вкусом нарисованную вывеску, где весьма многозначительно были изображены сковорода и пышнотелая пёстрая курица. Критически осмотрев снаружи крепкий постоялый двор под крытой добротным тёсом крышей, Valle глянул на уже садящееся солнце и решительно спрыгнул наземь.

Словно по команде, из дома выскочили несколько слуг. Деловито приветствуя, утянули в комнаты поклажу и сумки. Баронет помог спуститься своей супруге, мимоходом опять удивившись, какая она пружинистая и довольно лёгкая, и распорядился насчёт ужина. Проверив, как тут обращаются с лошадьми и оставшись довольным, он вошёл в дом.

Изабелла уже была тут, с удовольствием прихлёбывая компот из запотевшего бокала и разглядывая развешанные на стенах украшения. А поглядеть тут было на что. Вышитые красной и чёрной ниткой белоснежные полотенца с петухами и хатками, вырезанные из дерева фигуры и целые доски с батальными или вполне мирными сценами. Керамические тарелки с росписью, диковинные кувшины с яркими цветами и невиданными птицами молча таращились с полок и с гладко ошкуренных бревенчатых стен.

Заметив интерес приезжих, хозяин подкатился и, поклонившись опять, добродушно заметил.

– Это братья мои да племянники на досуге забавляются. Неужто так хорошо? Я в столице куда лучше видал…

– Да дело не в том, что лучше или хуже. С душой сделано, а это видно сразу. Такое никто на продажу и не отдаст, – ответил Valle, и его строгое, закаменевшее лицо чуть смягчилось. Краем глаза, из-под длинных ресниц наблюдающая Изабелла с удивлением заметила слабую улыбку, промелькнувшую на его губах. Словно слабый отблеск вечернего солнца, она на миг озарила лицо мужа, а затем снова скрылась в предвечной тьме.

Ужин в зале прошёл с обстоятельной крестьянской неспешностью. Хозяин, по прозвищу Ларк, сразу заметил намётанным оком, что приезжие нрава отнюдь не буйного, а даже наоборот – благовоспитанные и широких взглядов, не в обиду будь сказано нынешнему дворянству, успокоился. В том году его заведение дважды пытались подпалить крепко загулявшие благородные, да удалось отстоять кое-как. Украдкой почесав под рубахой занывшие от воспоминаний рёбра, владелец постоялого двора взял кувшинчик самого лучшего вина да аккуратно так поднёс, с поклоном.

Парень со строгим и каким-то чуть печальным взглядом, судя по всему – муж этой симпатичной молодой дамы, намёк понял.

– А садись-ка к нам, почтеннейший хозяин, да угостись винцом. Новости расскажи да потешь чем.

Изабеллу ничуть не покоробило такое развитие событий. Выросшая в маленьком провинциальном замке, где проще смотрели на сословное деление, она прекрасно понимала, что вот на таких вот крепких, с хитринкой смотрящих хозяевах и держится село. Она поощряюще улыбнулась Ларку и, вопросительно стрельнув глазками в сторону супруга, добавила.

– А кто там на заднем дворе пытался музицировать, я вроде как расслышала. Твоя дочь? Жанетта – какая прелесть! А пусть-ка сыграет нам.

Valle согласно кивнул. Уловив задумчивый взгляд разливающего вино по бокалам хозяина, он вроде как невзначай коснулся пальцами висящего на поясе кошеля. Ну какие ещё уговоры нужны?

Дочь хозяина оказалась невысокого росточка белобрысой и конопатой девицей лет пятнадцати. Очаровательно смущаясь, девушка пролепетала, что петь она как следует не научилась, а сыграть что ж, почему бы и нет, ежели благородная дама просит, да по-хорошему. Она уселась в уголок возле стойки, поставила на колени семиструнную дойру, и негромко, смущённо начала перебирать струны. Поначалу пальцы плоховато слушались её, однако потом мало-помалу, смятение сошло на нет.

Изабелла, распробовав бархатистое пятилетнее Aetanne, сладко потягивала его из бокала, рассматривая играющую Жанетту. В длинном, до пят, перехваченном почти под подмышками домотканом сарафане с нарядной алой лентой, вшитой по подолу и вороту, с сильными и в то же время ловкими руками, девушка постепенно, как говорят, «разыгралась». Её пальчики сновали по ладам и струнам инструмента, а сама она словно озарилась изнутри каким-то неземным светом.

– А ведь хорошо играет девчонка, – шепнула она супругу достаточно громко, чтобы трактирщик услышал и довольно ухмыльнулся в лохматые усы. Valle кивнул, вполголоса болтая с хозяином о погоде, о ценах, о людях и проезжих караванах. А когда тот узнал, что эти двое дворян едут как раз со свадьбы самого принца Яна, тут уже навострили уши многочисленные собравшиеся, привлечённые не столько радушием и угощением, сколько музыкой.

Жанетта очень кстати закончила напевать балладу о Печальном Рыцаре, и попросила чуть отдыха, каковой был ей с любезностью предоставлен. А Valle тем временем негромко, но колоритно и с юмором рассказывал и о свадьбе, и о торжествах, и о всяких проделках, имевших место. Когда он дошёл до момента, когда принц, выпив молодого искристого вина, стал бороться с медведем, которого с трудом выволокли из клетки на цепях четверо дюжих егерей, народ аж затаил от восторга дыхание.

Изабелла незаметно усмехнулась, ибо видела эту схватку. По правде говоря, у мишки не было никаких шансов против ловкого и быстрого как вода, принца, к тому же отнюдь не обделённого силушкой. Да и вообще, изрядно перетрусивший косолапый только и мечтал о том, как бы его перестали ронять на мраморный пол вверх лапами, да отпустили бы обратно в спокойную и тихую клетку зоопарка.

В общем, вечер удался на славу. Дочь хозяина, отдохнув и выпив капельку благородного вина, стала снова играть, да куда спокойнее и увереннее. А когда она заиграла старую-престарую мелодию эльфийской баллады "Виса-а-Суннивэ", Изабелла неожиданно даже для себя запела. Нимало не смущаясь, повела мелодию песни своим молодым и в то же время сочным голосом. Глаза её затуманились, когда музыка взлетела до немыслимых высот ласки и неги, а затем стремительно обрушилась в ад разбитых надежд.

Valle никак не ожидал, что его супруга окажется такой замечательной певуньей, и откровенно любовался девушкой, на время раскрывшей всю себя в песне. Из её глаз улетучилась тоска и грусть, заполнявшая их всё время, когда он её видел, а сама она преисполнилась какой-то спокойной и уверенной силы. А голос её, обнимая и лаская реальность, уносил куда-то в туманную и сладостную даль…

Я уничтожу тебя, —

Тихо сказала Суннивэ,

и глаза ее были беспомощны…

Когда за окнами сгустилась полная темнота, разбавленная лишь яркими звёздами, через которые пролёг Мост Богов, Valle всё-таки настоял, что «леди провела целый день в седле, и немного устала». Хозяин безоговорочно повиновался, выделил благородной госпоже служанку, которой, кстати, оказалась сама Жанетта, а сам стал суетиться с плотно набившимися в зал посетителями.

Чуть пошатываясь от усталости и вина, а может, от переполнявших её чувств – всё-таки петь эльфийские баллады, это вам не абы что – разрумянившаяся Изабелла на середине лестницы, ведущей на второй этаж в комнаты постояльцев, покачнулась. Ощутив себя на крепких и надёжных руках, закрыла глаза. Сладко и лукаво улыбнувшись, доверчиво положила голову на плечо и еле слышно, горячо дохнула в ухо.

– Ты не дуешься больше?

Подивившись в который уж раз непостижимому уму женщин, Valle только неопределённо мурлыкнул в ответ, радуясь, что полумрак на лестнице скрывает его дурацкую улыбку, против воли выказывающую переполняющую его сердце нежность. Ласково и осторожно он занёс свою ношу в дверь, положил на кровать, а тут уже Изабелла попала в ловкие и расторопные руки служанки. Раздев и расчесав благородную леди, Жанетта пожелала спокойной ночи, и, еле слышно, смешливо хихикнув, удалилась.

Уже засыпая, Изабелла вновь, по недавней своей привычке залезла «под крылышко» своему супругу, повозилась, устраиваясь поудобнее. Задышала ровнее, тише.

В растворёное окно снова заглядывала луна, бесстыже паря прямо за растущими во дворе яблонями. Где-то в посеребрёных кустах сирени задорно пиликал свою песенку сверчок, упрямо оповещая засыпающую округу о своём неуёмном существовании. Залитая бледным светом деревня погружалась в тишину. На краю села ещё побрехивала для своего успокоения дворовая шавка, разбуженная проходящей по улице запозднившейся ватагой подгулявших селян. Вот где-то в лесу за ручьём несмело, на пробу, ухнул филин. Как будто разбуженный им, залился трелью соловей в роще за выгоном. Ночь, царица Ночь неслышно пришла, властно и в то же время вкрадчиво давая покой всему дневному и время заботы ночным обитателям.

Ночь.

Изабелла, с которой почему-то слетели последние остатки сна, приподняла голову с невыразимо уютного плеча супруга и всмотрелась в его ясно различимое в лунном свете лицо. Да, она мечтала о славном принце, о доблестном рыцаре в сияющих доспехах на белом коне.

«А оказался ты… ты, Valle… неужели – ты моя судьба отныне? Ты, от которого проистекают столь явственно различимые волны злой, беспощадной и в то же время какой-то притягательной силы… Не был бы ты чернокнижником… да я бы мечтала о таком счастье, о таком парне… что-то в тебе есть такое… надёжная уверенность, что ли… Может, не так уж была неправа маменька?»

Девушка несмело положила руку на его мерно вздымающуюся грудь, и внезапно ощутила под ладонью стук сердца. Тук-тук… а снится тебе что-то хорошее… Тук-тук…

«Так вот ты какой, суженый мой… даже в самом страшном кошмаре не виделось мне, что я стану женой некроманта… женой – какое странное слово… Valle… чудно боги завернули нити судеб наших, сведя их вместе… и больше я не буду тебя бояться…»

И Изабелла, сама удивляясь своей смелости, неумело прикоснулась губами к его щеке. Замерла на несколько мигов, вдыхая запах. Грубой, не знающей преград, какой-то будоражащей первобытной силы. Аромат чародейства, неуловимой ауройобволакивающий своего владельца. Нечто от дальних дорог и неведомых путей. И ещё что-то уютно-притягательное, туманящее.

С замиранием сердца слушая, как чуть быстрее бьётся под ладонью егопульс, девушка продолжила свои исследования, хотя душа её давно и прочно уползла куда-то в пятки. Неуверенно прошлась кончиком язычка по щеке, повинуясь какому-то неясному чувству, потрогала губами ухо. Такое крепкое и упрямое, совсем не такое нежное, как моё ушко…

Спящий задышал глубже и сильнее, повернул лицо к ней и, уткнувшись губами куда-то в шею, сонно муркнул что-то, а его сильная рука, согревающая спину Изабеллы, чуть прижала её к себе и погладила. Ощутив, как сладкие мурашки пробежались радостной стайкой по телу, девушка несмело приласкала волосы и щёку, осторожно проводя пальчиками. Уже почти просыпаясь, Valle чуть повернулся и другой рукой обнял за талию и привлёк к себе трепещущую от неведомого ощущения Изабель, а губы его всё смелее и настойчивей целовали девушку в шею. И наконец, хитро приоткрыв один глаз, он взглянул на неё так, что она обмерла в сладком ожидании.

– Что ты, радость моя нечаянная?

Девушка внимательно, словно решаясь, посмотрела в лукаво прищуренные глаза, а затем неумело клюнула в губы. В ответ совсем проснувшийся Valle ласково потёрся кончиком носа о её чуть курносый носик и медленно, невыразимо нежно поцеловал, раздвинув язычком её неуверенно сжатые губки.

– М-м… это было вкусно, моя леди… – шепнул он, когда дыхание чуть восстановилось, а затем неожиданно, тихо мурлыкнул. Его осмелевшая ладонь нежно прошлась по нежной девичьей спине, и задержалась на уютной впадинке талии.

– Мы сменили гнев на милость, лапушка?

– Я была глупышка… – медленно, смыкая от неги глаза, выдохнула Изабелла, – И… ты больше не будешь мною пренебрегать? Ты будешь со мной сегодня?

В ответ он поцеловал её так, что всякие сомнения отпали, и все преграды рухнули.

В немыслимой дали, отделённой не только расстоянием, и не только временем, шевельнулся в своей бездне Падший, настоящего имени которого не любили произносить остальные боги – ни светлые, ни тёмные. Он с кривой ухмылкой посмотрел куда-то, на неистово целующуюся парочку.

– Вот и на тебя нашёлся крючочек, малыш… всё-таки ты будешь моим…

Глава 12

Двое всадников, не спеша проехав по пыльной деревенской улочке, миновали последние дома. Подсвеченные сзади ласковым утренним солнцем, они оставили наконец позади огороды с покосившимися плетнями и вновь, как и два дня назад, перед ними раскинулась дорога, прихотливо вьющаяся среди полей и перелесков.

Когда через день после приезда покидали Хлопотушки, Valle поковырялся в кошельке, взвесил на ладони двойной цехин полновесного золота, и шепнул Изабелле.

– Подари хозяйской дочери. Той, которая так хорошо играет. А то от меня не возьмёт, да и подумают нехорошо.

Изабелла, сияющая и счастливая, улыбнулась. Посмотрела на супруга так, что у него сладко защемило на сердце и, помотав головой, сложила ладони ковшиком.

– Сыпь, сколько не жалко. Ведь это она… и спасибо ей, что мы нашли друг друга.

Valle не стал жаться, насыпал ладошки с верхом. Поглядев внутренним зрением, как его жена шепчется с огорошенной Жанеттой, только покачал головой. И как женщины умудряются нагородить кучу слов там, где достаточно двух-трёх? А затем он пошёл рассчитываться с хозяином. Тот, впрочем, тоже остался весьма доволен щедростью господ постояльцев, а свои мысли оставил при себе. Что, впрочем, не помешало ему рассыпаться в благодарностях и изъявлениях любезности.

Отдохнувшие кони уже ждали у крыльца, вещи были собраны – в путь! Туда, где закат по вечерам окрашивает полнеба в багровые тона.

А можно и в другое место, рассудила Изабелла и только собралась сказать об этой мысли своему нежному другу, как сзади на дороге раздался топот копыт. Это оказался хозяин постоялого двора, весь какой-то взъерошенный, верхом на успевшей запыхаться деревенской кляче.

Надо отдать должное, баронет отказался взять назад золото, резонно заметив, что отказывать своей супруге в мелких капризах не намерен, да и непорядочно это.

– А вообще, почтеннейший, это не тебе. Это дочери твоей, Жанетте. Хочет – пусть на приданое сбережёт. А нет… кстати, если будете с ней в столице, зайдите к распорядителю Императорского театра. Милейший человек оказался, я с ним по случаю познакомился. Так вот, скажи ему, что от меня, и пусть прослушает дочь твою, да пристроит к месту. Дар к музыке её столь велик, что грех прятать его от людей. Пусть учится и души людские радует.

Оробевший от таких речей селянин перевёл глаза на Изабеллу, словно ища у неё поддержки. Та усмехнулась.

– Да, хозяин. Совет хорош, и лучше последуй ему.

Оставив позади озадаченного трактирщика немилосердно чешущим в затылке, молодые люди чуть пришпорили лошадей, и лишь через поллиги, оглядевшись по сторонам, разразились задорным хохотом.

Вот теперь путешествие стало даже приятным. Изабелла вспомнила о своём желании поехать куда-нибудь не просто так и, комически надув губки, потребовала отправиться на море. К её тётушке Фло, супруге рыцаря где-то на северном побережье. Разумеется, такое дело потребовало обсуждения, да заодно и пообедать пришла пора.

В общем, полдень застал счастливую парочку в объятиях друг друга на крохотной поляне невдалеке от дороги. Причём супруга, как бы мстя за свои прошлые страхи, потребовала постелить на шёлкову траву именно тот самый, чёрный плащ некроманта, что и было исполнено Valle без малейших возражений.

– Это, наверное, станет моим любимым развлечением… – тихо шепнула ему Изабелла, постепенно приходя в себя из сладкой и блаженной истомы. Лениво сорвав длинную травинку с пушистой метёлкой на конце, она стала втихомолку щекотать своего любовника, смотрящего на неё глупо-счастливым взглядом. Он начал отбиваться, а затем, памятуя, что лучшая защита – это нападение, в шутку стал бороться, и плавно, незаметно, их игра вновь привычно перешла в куда более сладостную.

Задыхающаяся от счастья Изабелла лежала на ставшем таким родным плече, слушая, как постепенно унимается стук большого сердца, и в это время лошади, стреноженные на соседней полянке, тревожно заржали.

Чьи-то грубые голоса захохотали в ответ, выкрикнули по поводу незадачливой парочки оскорбления, и затем раздался затихающий топот копыт.

– Ну вот… никакой романтики – и тут конокрады. Побудь здесь, – буркнул чуть посерьёзневший Valle. Душераздирающе зевнул, накрыл Изабеллу полой плаща. Чмокнув ласково в этот прелестный носик, нехотя нырнул в брюки, не спеша, но споро надел сапоги. Во властно протянутую руку с земли взмыл меч, на лету освобождаясь от ножен. И, как-то чудно размазываясь в воздухе, полуодетый баронет исчез меж деревьев, непостижимым образом исчезнув и не потревожив даже ни единого листика.

Заинтригованная Изабелла быстро оделась, благо супруг настоял, чтобы она научилась в случае чего обходиться и без служанки.

– В иных случаях она лишняя, – непонятно шепнул он седьмицу назад.

Осмотрев полянку, она подобрала здоровенные ножны с болтающимися ремнями. Подняв плащ, ещё хранящий его тепло и их запах, прижала к лицу, вся полная сладкой неги. А когда отняла и повесила на плечо, из заросли деревьев также неслышно появился Valle. Левой рукой он вёл в поводу обеих лошадей, а с длинного меча в правой стекли на траву несколько алых капель.

– Ты их ... ? – осторожно спросила Изабелла.

Valle внимательно посмотрел на супругу, и осторожно кивнул.

– Так было надо. Они видели тебя… и заплатили сполна. Ты не будешь падать в обморок, солнце моё?

Сердечко Изабеллы радостно чирикнуло от последних слов, и она, зажмурив глаза, только помотала головой, отчего её волосы медной гривой засияли в солнечном свете.

– Я принимаю тебя таким, как есть. И давай поскорее забудем об этой неприятности.

Сказано – сделано, и через полквадранса парочка выехала на тропу.

Valle, держа едущую рядом супругу за ладошку, объяснял.

– Это вроде как более короткий путь, только через другие миры.

Изабелла покосилась на мрачные кряжистые деревья, поросшие тёмно-зелёным мхом, среди которых пролёг их нынешний путь, и боязливо заметила:

– А где демоны? – и чуть ближе прижалась к засмеявшемуся супругу.

– Да нет их здесь. Скорее эльфа или леани можно встретить, да они ко мне даже на полёт стрелы не подойдут…

А когда вышли в реальность, и в лица ударил свежий солёный ветер, то взгляду изумлённой донельзя Изабеллы предстал бескрайний океан, сердито и неутомимо гонящий седые волны на песчано-каменистый берег. От грохота прибоя сразу заложило уши, но на личике её было написано такое радостное удивление, что только ради этого стоило проделать путь в сотни лиг.

Чуть левее, на берегу укрытой от волн бухточки, обнаружилась небольшая рыбацкая деревенька. Судёнышки по случаю непогоды частью болтались на мелкой зыби в свинцовой воде бухты, а частью были вытащены на берег.

– Для починки, ваши благородия, – как пояснил попавшийся по дороге седой старикан с корзиной грибов.

Тётушка Фло, захлопотанная особа средних лет, не сразу признала племянницу. Но присмотревшись и услышав от Изабеллы несколько фраз, известных только семье, радостно всплеснула руками.

– Да как выросла, Белль, как похорошела! Добро пожаловать, сэр Valle, к нам в замок.

Супруг её, благородный рыцарь сэр Мортенсен, оказался грузным седеющим здоровяком. Пустой правый рукав его кафтана был заправлен за пояс.

– На той войне потерял, – нехотя пояснил он, настороженно присматриваясь к нежданым гостям. Однако, когда выяснилось, что молодая парочка ненадолго, до утра, да и денег одалживать не собирается, слегка подобрел.

– Манор у нас с Фло небольшой, степенно рассказывал он за ужином, – Село за холмами, да рыбацкая деревушка, через которую вы приехали.

«Всё верно», – думал Valle, поглощая немудрёную, но сытную пищу, – «И замок ваш скорее крепость, а не уютное жилище. И готов побиться об заклад, что тётушке Фло не в диковинку самой хлопотать по хозяйству. Впрочем, оружие начищено и гарнизон хоть и мал, но вышколен что надо».

Сложенный из громадных серых глыб замок по существу состоял из большой башни, вросшей в вершину каменистого холма. И если сравнить его с уютными и роскошными дворцами иных вельмож, то более был похож на закованного в латы сурового воина рядом с придворными щёголями. Впрочем – пограничье, тут надёжность и целесообразность испокон веков ценилась превыше всего. А сын рыцаря, плечистый парняга лет шестнадцати, блеском манер не отличался, равно как и обе сестры его. Но опытный взгляд с одобрением заметил на ладонях следы, которые оставляют только тренировки с арбалетом и иным оружием.

Изабелла, поблагодарив за угощение и тёплый приём, осведомилась, нельзя ли искупаться в море, мол «супруг мой волшебник, и обещал, что я окунусь в воды всех морей, что омывают Империю», тётушка хохотнула и сообщила, что есть тут заливчик…

Океанская водица оказалась по-северному холодна, зато в укромной бухточке, надёжно укрытой от ветра и волн, они наплескалась от души.

– Во всех морях, говоришь… – в шутку возмущался плавающий рядом Valle, – Ну ничего себе!

– А что, разве это неосуществимо? – Изабелла сделала такие кокетливо-умоляющие глазки, что оказать ей было решительно невозможно, и попавший в нежный плен волшебник в конце концов сдался и пообещал, что так оно и будет.

Возвращались в сумерках, мокрые и счастливые. Ветер с моря подхватил их и обнял, когда они выбрались на тропинку наверху, ведущую к замку, и повлёк за собой. Изабелла раскинула руки и, закрыв глаза, летела, летела на крыльях своего счастья. А Valle… он шёл рядом и просто любовался, наслаждаясь всем – погодой, молодостью, красавицей-женой. И покоем.

Наутро погода успокоилась. Изабелла, выглядывая в верхнее окошко башни, видела выходящие на лов рыбацкие судёнышки, храбро ныряющие на не совсем ещё улёгшихся волнах. Она терпеливо решила заплести косу и теперь делала это сама. Впрочем, под чутким руководством тётушки Фло. Чуть раньше тётушку втихомолку выловил одну на лестнице супруг племянницы и, сделав страшное лицо, сунул в руки тяжёленький мешочек серебряных цехинов.

– Молчать и слушать, – приказал он, – Это на хозяйство. Тут нас по дороге хотели ограбить… да не на тех нарвались. Изабелла согласилась, что вам нужнее будет.

– Молчать! – нажал он голосом, заметив возмущённо вскинутые было брови тётушки, – Если я обижусь…

Впрочем, о такой перспективе леди догадалась и, осуждающе, всё же покачав головой, шепнула «спасибо». Смущённо повертев в руках изрядную для небогатой рыцарской четы сумму, тут же умчалась к заветной ухоронке в подвалах.

Полдень застал парочку в такой дали от дома, да и от Империи тоже, что Изабелла только поёживалась от тревожного восторга. Впереди, у самых ног, плавились под солнцем мелкие волны необъятного восточного океана. Где-то далеко за ним, в невообразимой дали, раскинулись земли Древних, непонятных и вроде бы не совсем людей.

А позади простирались владения орков. Сотнями лиг отделяли они от кажущейся отсюда такой надёжной и уютной Империи. Бескрайними лесами и полями; горами, подпирающими небеса, и бездонными пропастями. Пустынями и редкими поселениями кровожадных полудиких существ, испокон веков наводивших страх на соседей. Прищуренные от яркого света глаза Изабеллы выражали просто-таки щенячий восторг – ведь она была в такой дали, где не могла бы и представить…

– Ну что ж, – прервал её восторженные восклицания Valle, после того как чутко огляделся и обследовал окрестности с помощью своей магии, – Поблизости никого, давай по-быстрому окунайся.

– В воды восточного моря, – с ехидцей добавил он, и уселся прямо на песок, в неверной тени прибрежных сосен.

Впрочем, по-быстрому не очень-то и вышло. Изабелла потянула с собой в воду и его, а потом её жутко напугал здоровенный краб, отчего-то вознамерившийся цапнуть прямо за пальцы на ноге. Никогда не видав подобных созданий, купальщица с визгом вылетела на берег и уже оттуда, из-за прикрытия надёжных плеч мужа, сконфуженно стала таращиться в лениво накатывающиеся мелкие волны. В конце концов Valle пришлось встать, отряхнуться от песка и, зайдя по колено в воду, выловить это вреднющее морское животное, которое вовсе и не подумало удирать.

– Ишь ты, непуганный, – он с удовольствием разглядывал свою бестолково машущую шипастыми клешнями добычу, держа её за панцирь, – А давай-ка его съедим?

– Что?!! – изумилась Изабелла, – Такую страшную, кусючую гадость ещё и есть можно? Ни за что!

Однако, видя, что муж вовсе не шутит, проворно собрала сухих сосновых веток, благо рядом. С некоторым недоверием, пристроившись рядом, она наблюдала, как Valle, сквозь зубы помянув Падшего так, что того в аду небось перекособочило, с усилием добыл огонёк на кончике пальца и разжёг костёр. Затем из бездонных седельных сум появился на свет котелок. За водой к ближнему ручью, правда, муж её сходил сам и тут же повесил посуду над огнём. Сыпанул в воду щепоть соли, да пучок укропа туда же не глядя забросил. Необидно посмеиваясь над округлившей глаза от изумления Изабеллой, он запустил в закипевшую воду незадачливого краба.

– Нет, ну ты серьёзно? – не унималась супруга, между делом отряхивая с плеч налипший песок, – Будешь это есть?

Valle усмехнулся, деловито помешивая варево палочкой, а сам убеждал, что будет, и с удовольствием. Затем он достал бокалы, салфетку и оплетённую бутыль белого вина, отлитую для удобства носки вместе с ручкой. Наконец, очередной раз заглянув в котелок, одобрительно буркнул что-то и отставил его от огня. Краб, уже буро-красного цвета, парящий, был осторожно выложен на походную деревянную тарелку.

Отломав здоровенную клешню, супруг тут же разделал её и, извлекя бело-розовое, одуряюще пахучее мясо, принялся смаковать, демонстративно выражая удовольствие. Озадаченно принюхавшись, Изабелла всё-таки пересела поближе. Проводив взглядом очередной кусочек, исчезнувший во рту Valle, не утерпела.

– Может, попробовать чуточку?

– Мгу… – муж одобряюще кивнул, и аккуратно поднёс ей ломтик. Принюхавшись ещё раз, супруга с видом мученицы осторожно взяла губами, пожевала, настороженно выискивая подвох. Но его не оказалось.

– Вау! Вкуснятина какая! А ещё можно?

Valle, добродушно посмеиваясь, тут же отломал для супруги вторую клешню. С непривычки повозившись, чувствуя как во рту скопилась слюна, Изабелла, сломав таки о колючий панцирь ноготок, всё-таки добыла себе изрядную порцию лакомства и тут же набила рот.

– Ой, что-то он маленький какой-то был, – она с хитрющей улыбкой посмотрела на мужа, когда от поживы остались рожки да ножки, – А вино осталось ещё…

Неужели счастье возможно?

Разведя руками и получив шуточный шлепок по спине в напутствие, супруг был препровождён в море с приказом не возвращаться без добычи. Но, к счастью, пара крабовых собратьев деловито сновала тут же на мелководье, за что и поплатилась.

– Во! – показал Valle обе занятые шевелящейся добычей руки, когда вышел на песок. Изабелла, в предвкушении потирая лапки, добавила хворосту в притухший было костер и вернула котелок на своё место над огнём. Заглядывая через плечо мужа на его священнодействя, она аж приплясывала от нетерпения. Заглянув ещё раз в исходящий ароматным паром кипяток, она наградила мужа поцелуем. Впрочем, он несколько затянулся… но пища не пострадала.

– Слушай, я и не знала, что такая жизнь бывает, – Изабелла, наплевав на все и вся правила этикета, облизала пальчики и сыто, с блаженством вздохнула. Лениво подошла к мелко плещущемуся морю, абсолютно не смущаясь своего вида, нежась в ласковом ветерке и солнце, всмотрелась в воду.

– Неужто ещё хочешь? – удивился муж, допивая вино из бокала.

– Ой, что ты, – рассмеялась Изабелла, – Просто высматриваю, не цапнет ли меня в отместку кто из крабовых собратьев, если я плюхнусь. А то вся извозюкалась в соке.

Вздохнув, Valle огляделся, взял одну из сосновых веток, что попрямее. С одной стороны заострил кинжалом вроде как для колышка. Подойдя к воде, пошептал что-то такое над палочкой, отчего у Изабеллы противно заныло под ложечкой. Зайдя неглубоко, он с усилием воткнул колышек в дно.

– Всё, теперь плескайся, только это не трогай. Теперь вся живность удирает отсюда изо всех ног, плавников, хвостов или что там у них растёт…

– Мог бы и не предупреждать, – не без ехидства заметила Изабелла, заходя в воду, – Я и так ни за какие деньги не прикоснусь. Уж кое-как соображаю, кто меня в жёны взял.

Зайдя по колено, обернулась лицом к берегу. Расставив руки в стороны, медленно откинулась назад и плашмя, подняв тучу сверкнувших в свете солнца брызг, именно «плюхнулась» в море. Солнце и взгляд мужа успели мазнуть по её точёной фигурке, и ещё неизвестно, что было нежнее.

Valle, вернувшись в тень, улёгся подперев локтем голову. Некоторое время с ленивой истомой наблюдал за резвящейся супругой, а затем задремал. Мутно-зелёный, туманный, пронизанный невиданным колышащимся светом сон поглотил его, потянул куда-то. Но всё-таки его потянуло куда-то вбок и вверх, и через некоторое время он выскочил, как поплавок из воды. Голова его покоилась на коленях Изабеллы, а её серые глаза нежно смотрели на него. Ласково поглаживая волосы мужа, она тихо-тихо напевала какую-то меленную, неимоверно старинную песню.

Заветных тайн изведала немало,

исследуя мозаику души,

бездонный мир навстречу открывала,

дарила: слушай, созерцай, дыши…

Некоторое время он слушал, прикрыв глаза, донёсшиеся из глубины веков искры прекрасного, а когда песня закончилась, вздохнул от избытка почему-то нахлынувших чувств и негромко, боясь спугнуть очарование, спросил.

– Это эльфийская? Так нежно и в то же время сильно…

Изабелла некоторое время смотрела на него своими отчего-то затуманенными глазами, а затем, стряхнув сладкое наваждение, засмеялась.

– Ну ты и грамотей!.. Чему ж тебя там учили, в твоём Университете?

– Убивать. И защищаться от тех, кто пытается убить. Напускать моровое поветрие и бороться с ним. Обращать в прах жизнь. Поднимать и допрашивать мертвецов, и упокаивать нежить всяческих видов. И многому другому, спасительному для друзей и гибельному для врагов. Гораздо менее интересному, что надо знать нек…

Посмотрев в его глаза, Изабелла увидела, что муж абсолютно серьёзен. Закрыв его губы нежным поцелуем, она затем шепнула.

– Давай не будем об этом, хотя бы в эти дни. Пусть они будут только моими…

Несколько мигов Valle всматривался в наклонившееся над ним прекрасное лицо, столь быстро ставшее таким родным, а затем потёрся щекой о руку Изабеллы.

– Прости, я забылся. Пошли купаться? – и, одним прыжком вскочив на ноги, подхватил на руки хохочущую супругу и понёс в море.

В конце концов Изабелла умудрилась с непривычки чуть обгореть на солнце, и перебралась в тень. Непринуждённо разметавшись в обворожительной наготе, она полулёжа, облокотясь на колени мужа, блаженно щурилась на переливающийся всеми оттенками – от лазурного до серого – океан, с деланным негодованием пресекая все покушения и поползновения в сторону своей обнажённой персоны.

– Я тебя настолько смущаю, дорогой мой?

Valle усмехнулся, и только погладил её по шелковистому от морской воды плечу. Зарылся носом в пахнущие солью и родным теплом чуть влажные волосы, и промурлыкал кое-что, не предназначенное для посторонних ушей…

Две нахальные чайки, нимало не интересуясь целующейся парочкой, деловито рылись в останках трапезы, квирркая время от времени своими резкими голосами. Изабелла лениво поглядела на птиц, прищурив глаза от яркого света, закинула руки за голову, ласково обнимая за шею своего супруга.

– И правда, непуганые…

В конце концов, уже вечером, их самих спугнул лениво ковыляющий по прибрежной тропинке орочий отряд, и парочка, тихо хихикая, смущённо ретировалась. После почти часа езды по весьма неаппетитно пахнущим и чавкающим болотам, перемежающимся с каменистыми пустошами, под тем низким, туманно-серым небом, какого никогда не бывает, путешественники вывалились во влажное тепло южной ночи. Звёзды на небе были столь ярко-заманчивыми, а протянувшийся меж них Мост Богов казался столь близким, что их, наверное, при должном желании можно было потрогать руками.

– Где это мы? – огляделась малость подуставшая Изабелла, пробуя ногой оказавшуюся восхитительно тёплой воду. Её фигурка, подобравшая складки платья, была столь обворожительна на фоне лунной дорожки, что Valle не сразу нашёлся с ответом.

– Жемчужный залив…

– Ой, – Изабелла от неожиданности потеряла равновесие, стоя на одной ноге, и чуть не упала в поутихшее к ночи зеркало воды, – Это самый юг материка, между Стигией и степняками?

Она выправилась и восхищённо повернулась к мужу. Оказывается, девушку учили не только музыке и хозяйству…

– Да, прелесть моя. Земли тут бросовые, всё больше неплодородные. Стигийцам вроде и ни к чему, да и кочевникам тут делать нечего, – он первым делом прощупал округу на предмет нежданых встреч и, вполне удовлетворённый отсутствием кого бы то ни было кроме них двоих, стал разгружать лошадей, – Вот когда война, тогда они через эти места и хаживают друг к другу.

– Но гораздо севернее, – поспешил добавить он, видя тревожное выражение лица Изабеллы, – Там с гор ручьи сбегают, родники есть, трава для лошадей. А тут – пустыня пустыней… Кое-где деревья да кустарник.

На ночлег они устроились прямо в прибрежной рощице пыльных и волосатых фиговых пальм, как их назвал всезнайка Valle. Их громадные, странно шелестящие листья тихо покачивались над головами, то закрывая, то открывая звёзды. И какую извечную сказку рассказывали они зефирному дуновению ночного ветерка, слышали только эти двое…

– Я бы сам не додумался до такого замечательного путешествия, – шепнул Valle привычно устроившейся на его плече Изабелле, – Думал просто по Империи поездить… Спасибо.

Его драгоценная половина блаженно потянулась, и тут же с чисто женским кокетством ласково куснула в нос.

– Маменька так и говорила. У вас, мужчин, мысли слишком… прямые, что ли. Воевать, пить, приставать к кому ни попадя… Ну вот, что я и говорила! – притворно возмутилась Изабелла и ласково впилась коготками в руку мужа, – Давай сегодня просто отдохнём, я немного устала…

После некоторых препирательств согласие было установлено, и нежная подруга, зарывшись носом в шею своего благоверного, не без доли ехидства, продолжила.

– Так вот, муж-объелся-груш, маменька учила, что управлять вами нужно, и неустанно. Направлять на путь истинный, вдохновлять на свершения, дабы вы ради нас совершали не то, что вы называете подвигами, – Изабелла при этих словах пренебрежительно фыркнула, – А дело делали.

– И при этом нас не забывали, – добавила она и ласково потёрлась щёчкой о плечо мужа.

– Интересно как! – возмутился было Valle, а затем насторожился, – А зачем, милая, ты мне это рассказываешь?

– А разве между нами может быть неискренность? С какой бы то ни было стороны?

Супруг долго молчал, глядя на вечные, любопытно прислушивающиеся звёзды. Чуть подмаргивая, они разноцветной россыпью драгоценностей летели в безбрежном чёрном бархате Ночи, оттеняя её извечную красоту и загадочность.

И наконец шепнул.

– Да, радость моя, не должно быть и не может…

– То-то же! – Изабелла ласково чмокнула мужа. Чуть поворочалась, устраиваясь поудобнее, – Спокойной ночи…

Среди ночи Valle проснулся, потревоженный крабом-отшельником, которому вздумалось пошнырять по берегу и при этом нарушить квадрат охранных заклинаний. Брезгливо отбросив нарушителя подальше, он призадумался, сонно щурясь на залитый лунным светом огромный залив и белеющую полосу прибрежного песка. Пока вспомнил, что тут надо добавить к заклинаниям, чтобы они не только сторожили, но и отгоняли разную мелочь, в изобилии снующую возле границы воды и суши, сон вроде как прошёл, и трубочка, набитая душистым табаком, пришлась очень кстати.

Попыхивая дымком, Valle прошёлся по границе сторожевых заклятий, обновляя и переделывая их. С удовлетворением пронаблюдал, как очередной мелкий бродяга, как бы не тот же самый, наткнувшись на невидимую полосу, боком, боком принялся удирать. Проводив его струйкой дыма, волшебник удовлетворённо кивнул и аппетитно, с хрустом, потянулся. Вернулся к месту ночёвки, осторожно укрыл разметавшуюся во сне жену и, подумав, тоже улёгся рядом – досыпать.

Изабелла проснулась с ощущением никогда доселе неизведанного неимоверного, как она сама сказала, аппетита. С лихостью умолотив приготовленный мужем завтрак, сразу полезла в воду.

– Ой, да она такая тёплая здесь! – возмутилась она, резво плескаясь на мелководье.

Valle лениво усмехнулся, обгладывая ножку копчёной курицы, благоразумно прихваченной ещё из Хлопотушек.

– Это что, – сообщил он и указал куриной косточкой куда-то за лениво плещущийся под утренним солнцем залив, – Когда ветер со стороны Харада подует, то тогда тут просто пекло.

– А туда мы пойдём? – между делом спросила Изабелла. Она таки нашла раковину, соответствующую описанию жемчужной устрицы, рассказанному Valle, и деловито принялась её разделывать кинжалом. Кр-рак! Створки подались, и разочарованная добытчица вытащила на испачканную слизью ладонь какую-то мутно-серую, неправильной формы горошину.

– Фу, я думала, тут и в правду жемчуг! – с негодованием воскликнула Изабелла. Тут же зашвырнула свою добычу подальше в море и полезла опять плескаться, всё-таки высматривая опять.

Муж угорал со смеху, валяясь под пальмой и меж делом следя за женой.

– Слушай, ну я же не знаю, как там их различают ловцы жемчуга, – он кое-как отдышался, – Да и зачем тебе сырой жемчуг? В столице я тебе хоть пригоршню обработанного куплю…

А сам выводил палочкой на песке какую-то трёхэтажную заковыристую формулу.

– А я хотела сама добыть. И вообще, друг мой сердешный, – Изабелла наконец-то вылезла из воды и, нимало не смущаясь, подошла. Осторожно перешагнула через надписи, роняя серебристые капли, и присела рядом, – Надо же позаботиться о содержимом моей будущей шкатулки для драгоценностей…

Valle угукнул, приписывая какой-то значок, когда наконец-то смысл слов супруги дошёл до него. Он поднял на неё глаза.

– Вообще-то, добывать деньги это моя забота. Твоя – их тратить.

– Надо же! – сначала возмутилась Изабелла, а затем рассмеялась и стала сушить волосы, – Такой подход к семейному бюджету мне нравится. А всё-таки, есть тут в море сокровища? Затонувшие корабли там, или пиратские клады? Интересно же – столько читала об этом…

Хмыкнув, Valle подошёл к кромке воды, и мелкая волна тут же лениво лизнула его босые ноги. Какое-то заклинание тихо слетело с его уст и ушло вдаль, за ним ещё, и ещё одно.

– Да, золота и камушков тут на дне полно, – он наконец повернулся к загорающей на песке супруге, – Только вот – морское волшебство не по моей части.

Изабелла сделала вид, что надула губки, но надолго её не хватило. Весело рассмеявшись, она принялась расчёсывать свои подсохшие волосы.

– Кстати ты, дорогой мой, не озаботился запасной одеждой для своей драгоценной супруги.

Valle посмотрел на платье, небрежно брошенное на песок. В самом деле, батист и бархат ни по прочности, ни по стилю не годились для путешествия. Подол с одной стороны даже разошёлся, а левый рукав висел на честном слове. Повертев в руках то, что уже с трудом можно было назвать одеждой, он достал кинжал и принялся орудовать.

– Эй, милый, ты не увлёкся? – Изабелла обеспокоенно приподнялась на песке, глядя за лихими манипуляциями мужа.

В конце концов он показал на руках нечто, весьма свободное, навроде сарафана Жанетты, но на бретельках вместо плечиков с буфами. И длиной оказалось изрядно выше колен, когда смеющаясья Изабелла скользнула в него.

– А ничего, – одобрила она, – Не жарко и не жмёт. Правда, матушка если увидит, с ней сердцебиение сделается, если не чего хуже. В обморок хлопнется.

– От ужаса или от зависти? – невозмутимо спросил Valle, критически оглядывая супругу, – А знаешь, тебе идёт – в этом ты выглядишь красивой и желанной женщиной, а не придворной дамой-пугалом.

Супруга повертелаясь, тоже оглядев себя насколько возможно.

– А знаешь, может и от зависти, – улыбнувшись, сообщила она. Повесив втрое полегчавшую обновку на воткнутую в песок пальмовую ветку, она разбежалась и с визгом-хохотом, опять прыгнула в ласковое тепло воды, благо там всё-таки было прохладнее.

Рано или поздно приходится признать, что не всё оно так хорошо, как хотелось бы, и как подтверждение этого тезиса, запасы еды подошли к концу. Valle со вздохом оседлал осоловевшего от жары и безделья коня, облачился в чёрные облегающие брюки и такого же цвета сапоги. Натянул на загорелые плечи слегка потерявшую белоснежность рубашку. За спину повесил неразлучный меч, на пояс тяжелый кошель, набитый тем, для чего вещь была предназначена, и запрыгнул в седло.

Изабелла, весело посмеиваясь, примостилась у мужа на коленях.

– Пусть моя Звёздочка побудет здесь?

Муж пожал плечами со сразу размокшей рубашкой, и накрыл лагерь заклинанием невидимости. Оглядев последний раз притихшие под утренним, но уже беспощадным солнцем окрестности, кое-как заставил двигаться своего обленившегося коня. На том берегу залива находился небольшой портовый городок стигийцев, но расстояние тут значило мало, даже с учётом объезда по берегу, и менее чем через квадранс парочка вынырнула в реальность из чахлой пальмовой рощицы в виду крайних городских хибар.

Смуглые, загорелые почти до шоколадного цвета местные, хоть и не проявляли особых восторгов по поводу явно белокожих приезжих чужаков, но спасибо, хоть не кидались с оружием. Пялились, и всё. Лишь одуревший от солнца и жары патруль на базарной площади, где заковывали в колодки какого-то несчастного, проявил какое-то внимание к диковинно выглядящей парочке. Но выходить из-под тени, образованной навесом у колодца, и не подумали.

Valle с ходу, не слезая с коня, чуть ощутимо для Изабеллы напрягся, выписал пальцем в воздухе какую-то светящуюся руну. Дунул на неё, и странный волшебный знак поплыл в жарком мареве к растерянным стражникам, озадаченно почёсывающим бритые затылки под яркими тюрбанами. Не долетев, руна рассыпалась зелёными искорками, сопроводив этот махонький фейерверк затихающим, как звук серебрянного колокольчика, весёлым смехом. Затем баронет показал солдатам пальцем на свою супругу, а потом показал им кулак. Затем подумал, и швырнул в сторону старшего из них приветливо блеснувший в лучах солнца золотой цехин.

Обрадованные стражники усердно закивали, показывая, что присмотрят – с леди и волосок не упадёт, и только тут понятливая Изабелла соскользнула наземь. Оглядевшись, она вполне резонно заключила, что снабжение провиантом мужчинам лучше не доверять, и что начать всё-таки нужно с палаток, торгующих одеждой и предметами гигиены. Тощий купец в первой лавке обеспокоенно посмотрел на рыжую красавицу без чадры и кошелька, беззастенчиво роющуюся в дорогих товарах. Затем старательно отвёл непроницаемые восточные глаза от мини-платья покупательницы в сторону.

Valle, улыбнувшись растерянному купцу в неизменной чалме, успокаивающе похлопал по приятно звякнувшему кошельку, и тоже спрыгнул с коня, рассудив, что и ему не обязательно торчать на солнцепёке. Взяв за повод, пошёл в тень под навес. Тут уже закончили с темнокожим грязным мужичонкой в одной набедренной повязке, надев ему разборную деревянную колодку, удерживающую руки и шею, а теперь примеряли такую же к замурзанному мальчишке лет шести-семи, размазывающему слёзы по грязным щекам. Подходящего размера всё не находилось, и потеющий от жары и ярости плотник негромко ругался сквозь зубы.

– Толмач! – бросил баронет международно известное слово, и в пальцах его появилась серебряная монетка.

Словно из-под земли, в воздухе перед ним соткалась тощая фигура в пыльном, выгоревшем белом бурнусе. Переводчик, обязательно имеющийся в каждом порту, чуть поклонился уважительно, сложив ладони, и монетка тут же упала в них.

– Что благородному господину угодно? – привычно-профессионально забубнил он, безошибочно угадав в странном волшебнике дворянина и уроженца Империи.

– Что тут происходит? – Valle указал взглядом на заковываемую в колодки парочку.

Толмач мелкой рысью подбежал к стражникам, потарахтел с ними негромко, и так же юрко вернулся.

– Осмелюсь сообщить, благородный господин, – зачастил он, – Презренного Саиба продают в рабство за воровство. А поскольку штраф он уплатить не может, то и дочь его тоже.

Баронет неодобрительно покачал головой, поглядывая на несчастных.

Изабелла, которую сопровождали двое вертлявых мальчишек-носильщиков, уже нагрузила коня несколькими тюками и свёртками. Соблюдая здешнее почтение к мужьям, она тем не менее посмотрела на супруга так, что тот понял.

– Погодите! – негромко, но властно бросил он, и поманил пальцем старшину стражников. Тот поспешно, уже предвкушая развлечение и прибыль, но всё же сохраняя по мере сил приличествующее стигийскому воину достоинство, подошёл.

– Я хотел бы выкупить эту худышку и подарить своей молодой жене! – мысль была выражена ясно и в то же время с намёком.

Толмач бесстрастно перевёл. Старшина нахмурился, посопел, и коротко что-то бросил.

– Благородный господин, этот воистину уважаемый стражник говорит, что ваше пожелание противоречит нашим законам, – и тут же переводчик заметно вспотел отчего-то, заметив, как недовольно приподнялась бровь его нанимателя.

– Сколько стоят ваши законы?

Толмач посерел от страха, но кое-как, убитым голосом перевёл. Стражник коротко рыкнул, выразительно положив ладонь на эфес сабли, а другой рубанув в воздухе, и заговорил. Толмач, вжимая голову в плечи и проклиная в душе свою жизнь, тоже забормотал.

– Подкуп стражи, неуважение к священным законам…

Неизвестно, до чего они ещё бы договорились, если бы умница Изабелла не шепнула пару фраз в пыльное ухо переводчика. Тот окончательно стушевался и стал о чём-то шептаться с переменившимся в лице стражником.

Наконец, они пришли к общему мнению, и толмач забубнил.

– Благородный господин, за рабыню и улаживание формальностей надо отдать пять таких же золотых монет, как вы подарили уважаемому стражнику, да продлит Сет его дни.

Голос его вроде бы даже не перекрывал ленивого, полуденного базарного гама, и всё же обладал тем преимуществом, что как-то ненавязчиво, но понятно доносил слова прямо до ушей.

– Пять золотых? – удивился баронет, протягивая слова, – За тщедушную девчонку?

– Дорогой, – капризно надув губки, великолепно сыграла свою роль Изабелла, – Подари мне её.

– Ладно, – смилостивился Valle и отсчитал в ладонь старажнику пять золотых монет, добавил ещё две.

– Старшине стражи и тебе, толмач. За то, чтобы вы о нас сегодня же забыли.

Беспрестанно кланяясь, тот перевёл. Стражник улыбнулся белозубой улыбкой, но кланяться не стал – отдал воинский салют. По его приказу во мгновение ока выписали какой-то документ на клочке папируса, смотались на подпись и печать к местному бею, и с поклоном вручили бумагу и покупку баронету.

Изабелла аристократично наморщила носик, обнаружив, что от преданно глядящей в глаза смуглой девчонки просто-таки невыносимо по жаре несёт потом и благовониями. Наскоро купив ей несколько одёжек и красивые башмачки из кожи буйвола, потихоньку, обезлюдевшими по жаре улочками выбрались из города.

Valle вёл в поводу увешанного свёртками и тючками коня, а рядом шли обе, гм, женщины и втихомолку приглядывались друг к дружке. Наконец, удалившись от города по раскалённой дороге, Изабелла не выдержала и задорно расхохоталась. Смуглокожая девчонка сначало растерянно переводила взгляд с одного из супругов на другого, а затем и сама осторожно, как мышонок, улыбнулась.

Когда прибыли на место и волшебник небрежно снял с лагеря и лениво пофыркивающей Звёздочки заклятье невидимости, глаза у девчонки от удивления стали окончательно круглыми, как полная луна. А когда Valle, аккуратно примерившись, кончиком кинжала сковырнул с её худущей шеи медный, свежезаклёпанный рабский ошейник и под одобрительным взглядом супруги зашвырнул далеко в море, даже открыла рот.

Затем баронет разжёг небольшой костерок из нескольких щепок, сунул в руку девчонки папирус с купчей и властным жестом указал на пламя, та удивлённо протарахтела, в сомнении вертя в ладонях свиток.

– Эце тхели суани?

Изабелла улыбнулась, прислушиваясь к мелодичным, напевным и совершенно непонятным словам, и кивнула, тоже показывая – в огонь! Молодая стигийка, испуганно вжав голову в плечи, осторожно протянула руку с папирусом к костру, глядя на госпожу и каждый миг ожидая злорадной насмешки и побоев. Чуть помедлив, осторожно разжала пальцы, уронила своё рабство в огонь и закрыла глаза.

Несколько мигов ничего не происходило, лишь обрадованный пищей язык пламени радостно трещал, поглощая свою добычу. Наконец, девчонка открыла глаза и сторожко осмотрелась. Госпожа с волосами цвета благородной меди уже добыла из узлов кусок благородного яблочного мыла, большое мохнатое полотенце и прямо-таки устрашающих размеров полированный черепаховый гребешок. А её молодой, но вовсе не страшный и улыбающийся господин поманил рукой к ручью и показал ладонями – умываться!

Девчонка тут же упала на колени и принялась целовать ноги своей хозяйке, и отвлечь её от этого занятия удалось с изрядным трудом.

– Вот же забитый народ, – ворчал Valle, таща её к ручью.

Дважды пришлось намыливать и окунать дрожащую от холода и страха девчонку в ручей, а волшебнику пришлось применить одно из своих изменённых и ослабленных заклинаний, чтобы избавить её от насекомых в волосах – извечных спутников бедности. Наконец, мучения ребёнка окончились, и изрядно посветлевшая, она была целиком завёрнута в полотенце и, совсем уже растерявшаяся, на руках баронета приехала в лагерь, где Изабелла мигом организовала такой пир, что дитё снова испугалось и даже всплеснуло от удивления руками.

Изабелла с Valle обменялись взглядами и улыбками, и с трудом заставили девчонку поесть как следует. А затем в тени пальмы состоялся маленький урок, в результате которого осоловевшая от сытости маленькая стигийка научилась выговаривать «каспажа Исабелль» и «каспадин баронетт», а также выяснилось, что её зовут Ки-Тон-Сет.

– Если я правильно понимаю, Ки – это её имя, Тон – родовое, а Сет – она родилась в год бога Сета. А было это… – он посчитал, рисуя чёрточки на бело-золотистом песке, – восемь лет назад, если я не путаю стигийский двенадцатилетний календарь.

– Да, похоже, что так и есть, – согласилась супруга и, с сожалением отодвинув очередной бокал изумительной вкусности местного сока, явно снова собралась плескаться в море.

– Один вопрос, дорогая, – улыбнулся Valle, – Что ты там шепнула толмачу, что он чуть от страха прямо в бурнус свой не … обделался ?

Изабелла победно усмехнулась, – Да ничего особенного. Что ты очень сильный колдун, друг самого принца, и вообще – вправе сравнять этот городишко с землёй и ничего тебе за это не будет. Даже если узнают, так – пожурят немного за шалость, и всё.

И, пока супруг отходил от приступа хохота, удрала в ласковую и тёплую воду. А когда, наплескавшись вволю, наконец соизволила выйти, баронет коснулся пальцами плеча изнывающей от безделья малышки-стигийки, указал ей глазами на полотенце и – на весело отряхивающуюся от воды жену. Смышлёная Ки-Тон-Сет поняла и сделала всё правильно.

Вечером, когда полыхающий золотым светом лик благословенного Риллона спрятался где-то справа, если смотреть в сторону залива, после ужина и короткого, совещания Изабелла и Valle единогласно переименовали девчонку в Кито, благо она не особо и сопротивлялась, и в конце концов покорно кивнула темноволосой головой. Она уже малость освоилась, уяснив, что положение служанки куда лучше, чем быть рабыней, и старалась угодить, как могла. Только страшно боялась помять своё новое платьице из зелёного харадского шёлка, которое подарила ей госпожа, и которое по общему мнению, очень Кито шло.

Баронет курил, неторопливо пуская колечки дыма в сторону Луны, а сам небрежно вырезал из прихваченной по путиветки палисандрового дерева фигурку сидящей кошки. Сидящая напротив Кито с восторгом следила за его ловкими пальцами – ведь в Стигии почитают кошачьих ненамного меньше, чем самого Сета!

– Завтра, наверное, уйдём, – проронил Valle, тщательно наводя последние штрихи своим кинжалом, – Похоже, ветер переменится, и задует с полудня. Тогда тут будет как в печи.

– А куда, дорогой? – осведомилась Изабелла, укорачивая и подгоняя по своей фигуре купленное в городе платье. Кито хотела было помочь, но ей дали понять, что сегодня она от работы освобождена, и девчонка, пожав худенькими плечами, уселась рядом с остальными у костра.

Valle сунул кинжал в ножны, отложил трубку и заключил готовую фигурку в свои ладони. Накрыл, прошептал что-то, затем ещё, и к неописуемому восторгу обеих девиц, глаза махонькой кошки засветились в полумраке яркими зелёными огоньками.

– Вау! – не сдержала радостного удивления нахватавшаяся словечек Кито а затем, спохватившись, покорно потупилась и прикрыла дерзкий рот ладошкой. Изабелла, которой муж преподнёс готовую фигурку, некоторое время с восхищением рассматривала её, поглаживая пальчиками, а затем, взглядом попросив у супруга прощения, подарила Кито. Малышка сначала не поверила, широко раскрыв от удивления чёрные глаза. А затем снова бухнулась на колени и принялась благодарно лопотать, бережно прижимая к себе ладни со спрятанным в них подарком.

В это время Valle достал и развернул карту. Его палец отметил точку на Северном море, потом на восточной части материка. Постучал по голубому заливчику на юге, а затем указал куда-то в область Серединного Моря.

– В остальные места не стоит соваться, – буркнул он.

– Даже тебе, дорогой? – спросила Изабелла, закончив шитьё и невозмутимо примеряя белое шёлковое платье.

– Особенно мне, как чёрному магу, – подчеркнул её супруг, блестя глазами, – А к твоему загару идёт белое, радость моя! Ты в нём очень красивая и немного таинственная… А ну, иди-ка сюда!

В конце концов Кито засмущалась и совершенно верно сделала, что прихватила одеяло и отправилась спать к лошадям, к которым, как оказалось, питала необьяснимое пристрастие.

Равно как и они, сразу и без выбрыков принявшие её.

Глава 13

– Мам... Мама!

Задыхающийся шёпот на грани стона всё-таки вырвал Valle из сладких объятий сна. Спросонья помянув Падшего (чтоб ему икалось!), молодой волшебник пробормотал заклинание светящегося шарика и огляделся. Охотнее всего он завалился бы снова спать, послав куда подальше все хлопоты, ибо охранные заклинания невозмутимо молчали, но тут обнаружилось, что уютно тёплой Изабеллы под боком вовсе не наблюдается. Зато из некоторого отдаления, с той стороны лагеря, где с вечера весело угнездилась Кито, снова раздался плачущий голосок.

– Мама, кетгэ ален риенк...

Жена, присев возле спящей девчонки, легко и ласково гладила её по упрямым тёмным волосам. Малышка во сне бормотала, и слёзы стекали по её смуглым худощавым щёчкам, которые лишь чуть округлились после седьмицы усиленного питания. Да, как раз пять дней тому, на побережье Жемчужного залива, их застиг горячий южный ветер.

Valle вспомнил, как после обеда, ближе к вечеру, ветерок утих, оставив взамен удушливую жару, а на юге, с той стороны залива и находящегося за ним узкого пролива, на полнеба поднялась стена жёлтого марева. Горячий и беспощадный южный ураган, набрав разбег, гнал сюда своих раскалённых гонцов, вздымая из пустыни бесчётное количество песка. Страшно даже подумать, какую силу собрал ветер...

– Уходим! – стряхнув с себя ленивую беспечность и вскочив на ноги, прокричал он беззаботно плещущимся в море девчонкам. Изабелла оглянулась на него, не понимая, в чём дело и почему такая спешка. Но когда посмотрела в сторону невидимого за заливом Харада, глаза её от удивления округлились.

– Ну ничего себе!

Кито тоже заметила, с воплями «Самум! Самум!» выскочила из воды, как ошпаренная, и работа закипела. Лагерь свернули буквально в полквадранса, и как были, в весьма скупых купальных принадлежностях, которые всё-таки надели по настоянию Изабеллы, ушли на тропу из уже качающейся под первыми ударами бури пальмовой рощи.

На этот раз переход был очень тяжёлым. Каждый шаг не то, чтобы давался с трудом... но вздымалась маленькая, невидимая глазу магическая буря. Малость встревоженному Valle даже пришлось спешиться и пойти пешком, ведя лошадей со всадницами в поводу. Оделся он уже здесь, в печальной и мрачной тиши не-реальности, ибо после зноя южного пляжа тут показалось просто-таки холодно. Лошади заметно нервничали – они ведь совсем не жалуют магию. И хотя последнее время волшебник как-то приспособился, и смог ездить на них, сейчас он работал чуть ли не в полсилы, и животным это явно не нравилось. Здесь, на юге материка, горы и пустыни испокон веков занимали почти всё пространство, а лесов, в которых так легко было «входить» и «выходить», было удручающе мало.

Впрочем, ни Изабелла, ни Кито, которая оказалась отменной наездницей, особой озабоченности не проявляли. Они прямо на ходу развлекались недавно придуманной игрой, заключающейся в том, что Изабелла показывала на какой-нибудь предмет, а потом, под задорное веселье Кито, пыталась выговорить непривычно гортанное стигийское название. Сама же Кито усваивала общий имперский язык с пугающей лёгкостью; правда, безжалостно лепя в кучу согласные звуки.

– Анирак! – улыбаясь, повторила Изабелла, вертя в руках малышкину юбку.

Кито чуть не согнулась пополам от смеха, и в восторге заколотила босыми пятками по бокам баронетова коня, на котором ехала в гордом одиночестве среди тюков с пожитками.

– Ан-эир-ак! – по слогам выговорила она, захлёбываясь от счастья, – Этто не есть анирра!

И тут же, заливисто хохоча, указала себе пальцем пониже спины. Valle, до которого тоже дошёл комизм ситуации, ухмыльнулся, выбирая новое направление, и снова повёл отряд вперёд. Через два квадранса настолько ужасных дебрей вперемешку с сырыми каменистыми россыпями, что изумился даже он сам, они наконец-то вышлив тени оливковой рощи, и качающаяся в седле Изабелла, насмеявшаяся до того, что уже болели щёки, услышала, как он проворчал.

– Хотел бы я сам знать, как мы это сделали...

– А в чём дело, дорогой?

Молодой волшебник озабоченно осмотрелся, выведя группу на опушку.

– Мы явно в Империи, а это значит...

Изабелла, вовсе не разделяющая его тревогу, подхватила.

– А это значит, что мы прошли через пустыню, горы и опять пустыню?

– Хуже, – буркнул её муж и запустил Заклятье Поиска. Некоторое время он ждал, а потом, получив ответ, кивнул своим мыслям.

– Мы прошли ещё и через Серединное море, да изрядно к закату взяли, но хоть убей – не знаю как. И сейчас мы почти на побережье, недалеко от владений барона Кейроса.

– Но, милый мой, – осторожно проговорила его жена, – Ты вроде бы говорил, что в море твоих троп нет?

– То-то меня и беспокоит, – Valle пожал плечами, вновь ухватил лошадей под уздцы и повёл за собой в истекающий искрами седой сумрак. Буквально через несколько мигов густого и липкого тумана они вышли, и перед глазами путешественников раскинулось побережье Серединного моря. Лазурная гладь воды, кое-где покрытая белыми барашками, была столь хороша после, мягко говоря, мрачноватых путей чернокнижника, что девчонки захлопали в ладоши от радости и горохом посыпались из седел.

Остаток дня и вечер прошли в обустройстве лагеря и естественно, самом разнузданном и бесшабашном купании. Впрочем, Кито умудрилась на сегодняшний раз приготовить вполне недурственный ужин, да и величественный закат на чистом от облаков небосклоне дополнил умиротворение своей неторопливой торжественностью и величием.

– Знаешь, дорогой, – заметила Изабелла, прогуливаясь по самой линии успокоившегося к ночи моря под ручку с супругом, – Это Серединное море, пожалуй, мне нравится больше всех.

– Ты ещё не видела Эльфийского Берега, – хмыкнул Valle, – Это на берегу Закатного океана, где земли нашей Империи граничат с владениями перворождённых. Там мы ещё не были.

Изабелла шаловливо подпрыгнула, разбрасывая серебрящиеся в лунном свете брызги воды, заскочила вперёд и, остановившись, положила руки на плечи мужа. Её загадочно сверкающие глаза приблизились, и негромкий голос супруги сообщил ему радостную для обоих, но почти всегда неожиданную для мужчин новость.

– А знаешь, милый, у нас будет малыш...

Замерев на несколько мигов, Valle ласково, осторожно обнял и прижал супругу к себе. Шепнул в любимые, чуть терпко пахнущие морем волосы.

– Ой, какая прелесть... это так неожиданно, Белль. И так ново для меня...

– Ну почему неожиданно? – лукаво мурлыкнула Изабелла, нежно потеревшись виском о его щёку, – Разве мало мы старались и трудились для этого?

Улыбнувшись, он мягко подхватил свою женщину и закружил с ней на руках по влажному, плотному песку. Та раскинула руки в стороны и откинула голову назад, отчего её волосы взметнулись в воздух.

– Я – птица, и любимица ветров! А ты – мой милый сизокрылый птах.

– Ага – стихами заговорила? Да, мы неплохо потрудились, но, по-моему, маловато.

– Так в чём же дело? – Изабелла тут же нежно обняла супруга за шею и, легонько куснув из женского коварства, поцеловала так, что оба чуть не шлёпнулись на песок, – Давай м-м... обновими здешние края? Теряем время!..

Два дня пролетели, как в прекрасном сне. И вот теперь полусонный волшебник стоял перед девчонками, туго соображая, что же тут можно предпринять.

– Мама... – снова захныкала Кито. Глаза Изабеллы тоже предательски блеснули в свете магического светильника.

– Вот женщины, развели тут из ничего сырость, – беззлобно проворчал Valle и чуть не поперхнулся – таким взглядом обожгла его супруга.

Озадаченно размышляя о неисповедимых путях женской души, волшебник отвернулся, пожал плечами и, отойдя, принялся рыться в своей неразлучной сумке с «боеприпасами». Наконец, отобрав то, что ему показалось нужным, он вернулся, неслышно положил ладонь на лоб мечущейся в безвыходном кошмаре девчонки, прошептал заклинание.

– Белль, сходи погуляй, пожалуйста.

Жена дерзко вскинула носик.

– А если я не хочу?

Волшебник вздохнул. Неодобрительно покачал головой, а затем посмотрел на супругу непонятным взглядом.

– У тебя нет выбора. Мне нужно немного поработать. Пожалуйста.

То ли Изабелла поняла, то ли что-то в голосе мужа её убедило – неизвестно. Но всё же она встала и, независимо фыркнув, удалилась с видом оскорблённого достоинства. Кусая от обиды губы, пнула по дороге к ночному морю ни в чём не повинную ракушку, ушибла палец на ноге. И вообще – жизнь сплошной обман!

Мало-помалу, тихо шлёпая по самой кромке воды, Изабелла успокоилась. Подняв глаза к усыпанному неестественно большими и яркими звёздами небу, она привычно нашла Зеркало Андромеды. Видишь ли ты, бессмертная, как меня обижают? И за что?

Мороз продрал по коже, когда Изабелла вдруг услышала из вечности короткий смешок и полный скрытой силы ласковый женский голос.

– Глупышка...

От неожиданности молодая женщина чуть подпрыгнула, а затем села прямо на мокрый, оказавшийся неприятно холодным песок. Обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, и прошептала в вечные, равнодушные небеса.

– Он меня не любит!

В ночном воздухе, прямо напротив, а может быть и меж звёзд, замерцало серебристо-синее сияние. Соткалось в невыразимо прекрасную женщину, и от одного только взгляда бессмертной на душе у Изабеллы радостно зазвенели маленькие серебряные колокольчики. Волна сладкой радости прокатилась по всему телу, заставляя счастливо вскипать и лопаться искристые пузырьки счастья.

– Уверена? Впрочем, если ты хочешь, я могу сделать и так... – чуть нахмурившись, прошептала богиня.

– А... а почему ты откликнулась на мой зов? – наконец Изабелла почувствовала себя как цыплёнок под крылом матери – тепло и защищённо. И так спокойно...

Бессмертная посмотрела куда-то в неимоверные дали, медля с ответом. Затем величественно протянула руку, и пальцы её поправили одну из звёзд, чуть косо висевшую в бездонной черноте неба. Посмотрела опять на замершую на песке Изабеллу и, уже постепенно тая, всё-таки ответила.

– Сейчас только от тебя зависит, пойдёт ли онпо тёмной стороне Силы... – и исчезла, оставив после себя бурю чувств в смятенной душе женщины. И такую кучу вопросов!!!

Пересев на сухой, ещё приятно тёплый от дневного жара песок, Изабелла долго-долго сидела, глядя куда-то в сторону невидимого горизонта. Звёзды отражались в гладком зеркале воды, и если бы кому-то пришлось в этот предрассветный час пройти по пустынному берегу, он увидел бы задумчивую деву, одиноко сидящую на песке. И слабую синевато-серебристую ауру присутствия, постепенно тающую вокруг неё. И почтительно замершего столбиком енота, невесть по каким ночным делам забредшего сюда.

Из прибрежной, таинственно шепчущейся оливковой рощи, где был раскинут лагерь, донёсся взрыв смеха, и очнувшаяся Изабелла явственно различила голосок Кито. Поднявшись, она бросила последний взгляд в сторону уже скрывающегося в море Зеркала, и зачем-то сделала реверанс. Подобрав свою длинную, но лёгкую юбку, она легко пошла к своим, оставляя на песке жемчужно серебрящуюся цепочку следов.

Енот тоже пришёл в себя, и тут же благоразумно удрал, прихватив с собой дохлого краба.

Месяц спустя.

Сэр Морлан, по прозвищу Вепрь, только что выиграл пари. На спор с сэром Генри он одним могучим ударом двуручного меча разрубил пополам тушу двухлетней свиньи. Сам сэр Генри, розовощёкий здоровяк и любимец женщин, оказался чуть менее удачлив – после его удара цель хоть и распалась надвое, но половинки остались соединены куском шкуры с розово блестящей прожилкой сала.

– Вы, сэр рыцарь, сегодня неудержимы! – сосед по владениям хоть и был раздосадован своим проигрышем, но всё же по достоинству оценил мощь и искусность сэра Морлана. Уважительно бормоча что-то в рыжие усы, сэр Генри отсчитал поставленные на кон десять цехинов.

– Я угощаю! – великодушно объявил победитель. Обрадованные солдаты обоих рыцарей, присутствовавшие при заключении пари и проведении состязания, загоготали, бряцая железом доспехов, и принялись пуще прежнего прославлять сэра Морлана.

– "Свинья и сковорода" в вашем селе? – спросил сэр Генри, в предвкушении расправляя усы, – Или «Луна и яичница» в моём?

Его собеседник почесал свой могучий бритый затылок, посмотрел в вечереющее небо и предложил :

– Слыхал я намедни, господа, что на перекрёстке новый трактир открылся. На коронных землях. Поехали туда – погуляем так, чтоб никто не осмеливался устраивать конкуренцию нашим!

С хохотом и сотней солёных прибауток его предложение было одобрено. По межевой дороге отряд довольно быстро добрался до села на перекрёстке у тракта, так и не успев прийти к общему мнению – просто пустить напоследок красного петуха или ещё и трактирщика в колодце утопить. Выяснив у какого-то насмерть перепуганного пейзана расположение заведения, ватага с шумом выгрузилась из сёдел во дворе и, оттолкнув в сторону пытавшегося их увещевать сельского старосту, ввалилась в зал.

Заведение оказалось и впрямь совсем новым. Бревенчатые стены ещё не успели потемнеть от времени и светились той особой медовой желтизной, что так напоминает об осени. Да и пол из свежеоструганных дубовых плах совсем не был ни затоптан, ни залит пивом. К тому же, прислуживающие здесь девки оказались ещё совсем робкими, и не отзывались игриво на пощипывания и сальные шуточки.

– Неужто непробованные? – заржал сэр Морлан, подбоченясь и по-хозяйски оглядывая зал, – Так это у нас враз!

Народу собралось не то, чтобы много, но место вновь прибывшим почти двум десяткам крепких мужчин вряд ли нашлось бы, а посему сэр Генри громогласно потребовал освободить зал для благородных рыцарей и их храбрых солдат.

– Весь сброд отсюда – на х.й! – по-военному коротко проревел сэр Морлан, схватив какого-то нерасторопного ремесленника и ускорив его полёт сквозь едва держащиеся двери мощным пинком под зад. Его соратники по достоинству оценили поступок рыцаря и принялись выкидывать из зала смердов. И большей частию не через окончательно вылетевшую дверь, а сквозь ощерившиеся остатками разбитых стёкол окна.

Впрочем, пару-тройку пейзанок, что помоложе, солдаты оттеснили в угол и принялись с хохотом обсуждать их достоинства.

Переведя дух, сэр Морлан снова величественно обозрел опустевший зал, и только тут заметил спокойно трапезничавшую в углу парочку. Нет, троицу – ибо при них оказалась почти чёрная пигалица, таращившаяся на него загадочно тёмными глазёнками. Надменным жестом руки рыцарь остановил двинувшихся было в ту сторону солдат, ибо молодой парень с нешуточным мечом за спиной несомненно был дворянином. Его спутница, рыжеволосая красотка обольстительного вида, по повадкам тоже смахивала бы на благородную, если бы не густой загар и настолько открытое короткое платье селадонового (бледно-зелёного – прим.авт.)цвета, что его не осмелилась бы надеть ни одна истинная леди.

Подойдя поближе, сэр Морлан невозмутимо опёрся руками о стол и, нависнув над сидящими, таким образом обеспечил себе тактическое и психологическое преимущество.

– Послушай, парень! – рыкнул он в поднятые на него глаза, – Из уважения к твоему дворянскому происхождению делаю тебе очень щедрое предложение. Тебя не выкидывают отсюда, а ты уходишь сам. Можешь забрать с собой эту ссыкушку.

Тут он пренебрежительно качнул массивным подбородком в сторону замершей с набитым ртом девчонки.

– Но твоя девка останется с нами. Так что не будет урона ни твоей чести, ни твоему кошельку.

Солдаты и задержавшийся с ними сэр Генри громко заржали, оценив шутку. Однако молодой парень за столом спокойно прожевал, запил глотком вина и столь же спокойно ответил.

– У меня к вам встречное предложение, господа.

– Внимательно слушаю, – сэр Морлан уже подозревал сопротивление и, усмехаясь, предвкушал, как он сломает этого петушка а потом прямо на его глазах возьмёт эту красотку...

– Правильно делаете, – кивнул парень. Он посмотрел на не очень-то уверенно выглядящую загорелую рыжеволосую красавицу и на удивлённо замершую девчонку.

– Так вот, моё предложение таково. Вы вымаливаете прощение у моей супруги и её служанки, приносите извинения мне. А затем тихо и чинно удаляетесь, если у вас больше нет здесь дел.

Если сэра Морлана как-то и смутило спокойствие в голосе этого дворянчика, то, оглянувшись на своих нахмурившихся друзей, он укрепился в решимости и ответил.

– Мы пришли сюда погулять, и будем это делать, пока от трактира не останутся одни уголья!

При этих словах трактирщик за стойкой, до сих пор хоть как-то надеявшийся на благополучный исход, заметно побледнел.

– Так что, мальчик, ты не хочешь по-хорошему? – из голоса рыцаря исчезли всякие следы вежливости и сдержанности.

Тут даже почти ничего не понявшая Кито уразумела поворот дел. Её ручка змеёй нырнула за пояс и ощетинилась крохотным кинжальчиком, который недавно купил ей в оружейной лавке «каспадин Valle», поддавшись немой мольбе в этих странных и тёмных глазах. Дело в том, что они с супругой фехтовали не только по ночам. Сразу после выезда из сладостных и пленительных Хлопотушек баронет настоял, чтобы его супруга брала уроки, и теперь каждый день по часу-два Изабелла мучилась сразу с двумя кинжалами. Она мудро рассудила, что ничего плохого не произойдёт, если это нелёгкое искусство не пригодится. Но вот если понадобится, а она не сумеет, то выйдет куда хуже... Чуть погодя к их урокам присоединилась и Кито, привнеся с собой атмосферу весёлой непоседливости и неугомонности.

Сэр Морлан потянулся своей лапищей и попытался схватить рыжую красотку за плечо. Однако, на свою беду, он уже снял латные рыцарские перчатки, чем и не преминула воспользоваться вездесущая Кито. Увидев, что обижают её обожаемую госпожу, девчонка полоснула рыцаря по руке и тут же, нырнув под стол, вынырнула сбоку от хозяйки, прикрыв спину стеной.

– Ах ты ..., ..., ...! – зарычал сэр Морлан, роняя алые капли из глубокой царапины на руке.

Но тут уже и Valle вскочил и врезал ему точно промеж глаз. Да так, что здоровенный рыцарь не удержался на ногах и, пошатнувшись, упал на руки подбежавших сзади солдат.

– Стоять! – заревел он, вставая на ноги и видя, что его люди, да и сэра Генри, уже обнажают мечи, – Этот щенок мой! Подать сюда двуручник!

Сэр Генри, уже догадываясь, чем может закончиться их в общем-то невинная поездка сюда и помня, какие страшные удары его друг может наносить своим чудовищным мечом, пытался увещевать друга, да куда там. В рыцаря словно вселился демон.

Заполучив свой вожделенный меч, он размазал по лицу текущую из разбитого носа кровь и злорадно ощерился.

– Выходи, собака! Хватит прятаться за девками!

Valle пожал плечами. Обошёл стол, потирая ноющий кулак, и обратился к Изабелле.

– Радость моя, ты позволишь мне зарезать этого борова в твоём присутствии? Что-то он мне омерзителен... Не убоишься крови?

Та отрицательно покачала головой, заодно одарив сэра Морлана презрительной полуулыбкой-полугримасой. И было что-то настолько тонкое и брезгливое в её жесте, что тот глухо зарычал от бешенства.

– Нет, не надо, дорогой, – Изабелла поиграла в руке бокалом с яблочным соком, который ей теперь приходилось пить вместо вина. Впрочем, Кито по малолетству тоже обходилась безалкогольным, и это было хоть каким-то утешением им на пару.

– Поколоти его маленько, попинай – и всё.

– Ты, шлюха! – заревел рыцарь, – Ты будешь орать от боли, когда я буду насиловать тебя во все дырки! А потом мои друзья, все до единого, и так до самого утра!

– Зря вы это сказали, – как-то буднично заметил баронет. Надел перчатки из тонкой кожи, которые ему подала умница Кито, как-то неуловимо скользнул вперёд и с полуразворота так заехал рыцарю между грудью и животом, что тот снова улетел назад, с грохотом теряя по пути оружие и незакреплённые части доспехов.

Разевая рот, словно выброшенная на берег рыба, в тщётной попытке вдохнуть хоть немного воздуха, рыцарь тем не менее поднялся. Подхватил свой зловеще блеснувший меч и стал в боевую стойку.

– Назови себя, прежде чем я развалю тебя пополам – от шеи до ж..!

Баронет разглядывал его с этаким брезгливым вниманием кота, обнаружившего дохлую мышь. Затем он тоже обнажил свой клинок, но пока держал его вертикально, у самого лица.

– Баронет Valle, к вашим услугам.

– Сэр Морлан, имею честь атаковать тебя! – рыцарь, пересилив себя и хоть как-то соблюдя формальности, сразу ринулся в бой. Наконец-то! Тут было всё понятно – убей, и не будешь убитым. Именно так и поступал он на войне и после. Убивал и почти законно забирал имущество поверженных врагов.

Однако Valle, похоже, имел своё мнение по этому поводу. Он коротко поцеловал кончик своего клинка, словно благословляя его, и перетёк чуть в сторону. По пути он изящно, чуть-чуть подправил смертоносный удар рыцаря и чудовищный меч, не причинив никакого вреда, просвистал вплотную к цели – и всё же мимо. С глухим хряскающим звуком меч глубоко засел в деревянном полу, и пока рыцарь, багровея от натуги, вытаскивал его, баронет шагнул в сторону и отвесил тому такой смачный пинок под зад, что Кито от восторга захлопала в ладоши.

Изабелла была против смертоубийства, но после грязных слов, столь опрометчиво брошенных рыцарем, уже знала, что Valle этого так просто не оставит. И сейчас, вполне резонно рассудив, что защищать её и малышку Кито это его святая обязанность, приготовилась досмотреть представление до конца. Да, ей было страшно. И в то же время она поймала себя на ощущении – ей нравилось, как муж (слово-то какое! До сих пор непривычно) дерётся за неё. Таких оскорблений спускать нельзя...

Сэр Генри следил за поединком угрюмо и со всё возрастающим беспокойством. Если он прекрасно знал, какой грозный и сильный боец его сосед, то этот непонятно откуда взявшийся баронет оказался ничуть не хуже. Да, в комплекции и силе он значительно уступал сэру Морлану, но в технике и скорости превосходил, и его полутораручный клинок порхал с лёгкостью стрекозы, смутно порождая ощущение сходства. Несильное, словно вялое даже не парирование – а отвод меча соперника, быстрое перемещение, частая смена тактики боя. И дистанции.

Баронет постоянно перемещался не только в стороны, с кажущейся лёгкостью уходя от могучих ударов, но и вперёд-назад, оставляя рыцаря на неудобной для того дистанции. То он был слишком далеко для удара, то слишком близко для могучего двуручника... Точно! Нахмурившийся сэр Генри вспомнил – это же была самая лучшая и сложная школа фехтования, которой обучали только членов императорской семьи и высших, особо приближённых дворян.

Тем временем баронет поймал рыцаря на ложной атаке и, зажав его меч и руку в захват, медленно, но неумолимо выворачивал тому плечо. Жилы выступили от натуги на короткой мощной шее рыцаря, но он не хотел уступать, пока наконец рука с глухим хрустом не выскочила из плечевого сустава. Издав глухой рык боли, тот рухнул на колени, от боли ничего не видя вокруг, и левой прижимая к себе искалеченную руку.

Баронет устало поднял свой меч, едва не перерубив потолочную балку, и – вложил в заплечные ножны. Его кулаки тут же заходили, как молоты кузнецов, и от их глухого стука сэр Генри поморщился, прекрасно представляя, в какой фарш сейчас превращаются внутренности сэра Морлана.

Наконец, мелко задрожав всем телом, рыцарь упал на девственно чистый пол. Пару раз дёрнулся, и затих навсегда.

Переведя дух, мокрый как мышь победитель бросил в сторону своей рыжеволосой красотки-жены, – Ни капли крови, как ты и просила, дорогая!

А затем, обратившись к хмурым солдатам и сэру Генри, спросил.

– Бой был по правилам? Или кто-то хочет что-то возразить?

Изабелла обмерла. Разве произошедшего недостаточно? Что за чудовищами иногда бывают мужчины...

– Всё в порядке, поединок был честным! – объявил сэр Генри, стряхнув с себя оцепенение, в которое он впал от остекленевшего взгляда бывшего друга, замершие глаза которого тускло, с укоризной глядели, казалось, прямо на него. Голова рыцаря была неестественно вывернута, так что тут даже не требовалось вызывать целителя – всё было кончено.

– Но, баронет, вы смелый человек! – заметил он, знаком успокаивая солдат и прикидывая, удастся ли оттяпать себе владения бывшего сэра Морлана, – Вы не боитесь, что мы все вместе возьмёмся за вас? Даже такой классный боец, как вы, не устоит в одиночку против группы профессиональных солдат.

– Не боюсь, – коротко ответил тот. Затем снял перчатки и, подняв руку, нарисовал пальцем в воздухе светящуюся руну. Дунул на неё, и радужно переливающийся знак поплыл в сторону солдат. Сильные и отнюдь не робкого десятка мужчины так и брызнули в стороны, расступаясь, словно рыбёшки от атакующей акулы. Знак рассыпался безвредными сполохами света, а потрясённые солдаты принялись складывать своё оружие.

Колдун! Волшебник! – так и было написано в их изумлённых глазах и озабоченных своей участью лицах.

Сэр Генри молча положил на пол свой меч и, показав пустые ладони, печально произнёс.

– Приказывайте – я и мои люди заранее согласны на любые ваши условия...

Баронет покачал головой.

– У меня нет претензий ни к вам, сэр не-назвавший-себя, ни к вашим людям, – и, повернувшись к Изабелле, спросил, – И что мне с ними делать, дорогая?

– Сэр Генри, к вашим услугам, – грустно ввернул рыцарь.

Чуть разрумянившаяся Изабелла пожала загорелыми плечиками и заметила.

– Вообще-то, сэр рыцарь не нарушил правил благородного поведения, и до последнего пытался удержать своего друга от поединка.

– Да, и правда, – Valle кивнул. Подошёл к своему столу, с наслаждением выпил сразу полкувшина сока и вновь обратился к замершим в середине зала солдатам во главе с рыцарем.

– Возьмите оружие и позаботьтесь о достойных похоронах.

В это время Кито, уловив, что опасность миновала, подобралась к поверженному рыцарю. Внимательно оглядела его, заглянула в закаменевшее в предсмертной гримасе лицо. При этом она побледнела так, что это было заметно даже сквозь загар и природную смуглость её кожи. Издав сдавленный стон, она зажала рот руками и вылетела в двери. Правда, попала не в ведущие наружу, а в те, из которых робко выглядывали служанки и поварихи. Сердобольные женщины сразу подхватили девчонку и наклонили над ведром...

Усмехнувшись, баронет нагнулся, срезал увесистый кошель с проигравшего и швырнул сэру Генри, – На похороны и поминки покойного. И всё-таки подберите ваше оружие, господа – я на него не претендую.

– Кстати, – заметила более практичная Изабелла, – А у ... покойника наследники есть?

– Младшая сестра, и больше никого, – ответил повеселевший сэр Генри.

– А она недурна собой? – допытывалась супруга и, заметив неопределённое пожатие плечами от рыцаря и кивки нескольких солдат, добавила.

– Так что же вы теряетесь, сэр Генри? Или вы не хотите удвоить свои владения и доходы? Неужто завоевать сердце и руку женщины труднее или менее почётно, чем взять приступом привратную башню?

Рыжеусый здоровяк озадаченно почесал в затылке, а затем лицо его окончательно прояснилось.

– Клянусь пресветлым Риллоном, леди, мне нравится ход ваших мыслей!

Глава 14

На радостях трактирщик, весьма довольный тем обстоятельством, что господин маг не позволил пострадать его заведению; а также нескольким цехинам, полученным от сэра Генри «в компенсацию», поклонился и предложил супругам только вчера отделанную комнату для гостей во втором этаже. Для Малышки Кито тоже нашёлся угол в закутке по соседству, так что решили заночевать здесь. Ибо где-то же надо, а время было совсем позднее.

Уже поднимаясь по лестнице, Изабелла заметила, что муж ещё чуть дрожит от не до конца схлынувших эмоций. На вопрос супруги, были ли у рыцаря какие-то шансы, он продемонстрировал длинный разрез на правой штанине, не зацепивший, правда, кожи. А сняв рубашку, показал наливающийся синяк на предплечье.

– Одна ошибка – и всё, изрубил бы меня в куски. А магия... Я ведь не мог позволить себе разозлиться и заклинаниями разнести полдеревни.

Изабелла нежно поцеловала отметину и, лукаво глядя в любимые глаза, распустила ленту у ворота.

– Теперь можешь не сдерживать себя, дорогой. Выпусти своего зверя лучше на меня.

Её платье тут же с треском разлетелось в клочья, и...

В эту ночь они любили друг друга так яростно и страстно, снова и снова обладая друг другом с каким-то диким, звериным наслаждением, что наутро Кито поприветствовала их весьма ехидной улыбочкой. Впрочем, за это баронет на полном серьёзе показал ей кулак. И малышка, потупившись, со вздохом обозначила для себя ещё одну границу поведения, переступать которую было чревато.

Она показала пальцем вниз, помахала ручкой у рта и смущённо протарахтела.

– Там... ми будем немножко кушать?

Изабелла, ещё полная нежных чувств, чмокнула супруга и нехотя вылезла из широкой постели. Покорно позволила Кито и ещё одной служанке протереть себя губкой с ароматным составом, одеть-расчесать-надушить и использовать прочие женские хитрости. Муж её в это время запросто поплескался в бочке во дворе, и встретил супругу у дверей комнаты уже одетым. И с неизменным мечом за спиной.

– Ты знаешь, дорогой, – мурлыкнула сияющая от счастья Изабелла, – Я тебя немного ревную к этой железке. Спасибо, хоть ты её в постель не тащишь, а кладёшь рядом...

– Этой, как ты говоришь, железке уже пришлось защищать нашу жизнь и честь. И, боюсь, не в последний раз.

Супруга ласково потормошила его, а затем предложила, очаровательно надув губки.

– Давай не будем сегодня о плохом, дорогой!

Ну разве можно тут отказать? Так что завтрак прошёл довольно весело, тем более что тут же, по ходу дела, строились планы на остаток лета. Изабелла, между салатом и клубнично-вишнёвым десертом, выразила желание побывать дома, а потом «смотаться» и на родину мужа – пора бы уже и там объявиться.

– Запросто, – кивнул Valle, бодро расправляясь с отбивной, – Только давай завернём в столицу, приоденемся. А то пообтрепались малость.

Изабелла кокетливо стрельнула глазами в мужа, и тут же прыснула со смеху.

– Ну да – на вас, сэр баронет, никаких платьев не напасёшься...

Тут же в селе сторговали для Кито махонького пони с длинной чёрной чёлкой, смешно падающей на глаза. Животное оказалось весьма резвое, с весёлым и задорным нравом, и теперь путешественники похохатывали, глядя на раскрасневшуюся довольную девчонку. То она вырывалась вперёд, с восторгом погоняя своего конька, то с визгом носилась кругами. Впрочем, после входа на тропу пони жалостно, негромко заржал и заметно присмирел. И тем не менее Изабелла придерживала его за поводья.

По дороге, во время короткого привала, баронет поковырялся в своём изрядно отощавшем кошельке и, предложил супруге немного улучшить финансовые дела. Видя его колебания, Изабелла поинтересовалась, в чём тут трудности.

– То, что я собираюсь сделать, мягко говоря – не совсем законно, – неуверенно ответил Valle и посмотрел ей прямо в глаза.

– Я не проболтаюсь, – ответила Изабелла и с сомнением посмотрела на малышку-служанку.

Когда Кито растолковали, что от неё требуется, та часто-часто закивала, от волнения лопоча на родном языке. Затем жестом «зашила» себе рот, и умоляюще сложила ладони – мол, буду молчать. И глаза её горели таким детским восторгом от предстоящего приключения, что взрослые расхохотались.

Петляя вслед за опять идущим пешком мужем, меж поросших свисающими клочьями лишайника угрюмых скал, Изабелла мало-помалу заметила, что «тут как-то не так», о чём и не преминула вполголоса сообщить супругу. Тот обернулся, и женщина с удивлением заметила его непривычно собранное, сосредоточенное лицо.

– Всё верно, Белль, – кивнул он, вытирая с лица пот вперемешку с пылью и паутиной. Мы зашли гораздо глубже, чем обычно. Сейчас что в нашу реальность, что в Нижние Миры – примерно одинаково. Но уже недолго.

В самом деле, едва прошло полквадранса, как скалы сомкнулись над головами, и волшебнику пришлось зажечь свой «фонарик».

– Где мы есть ходить? – почему-то шёпотом спросила Кито, опасливо озираясь.

– Сюда месяц ехать, год копать, а без мага и вовсе не доберёшься, – Valle философски произнёс старую поговорку и пожал плечами, – Тут словами не опишешь, это надо видеть.

За поворотом усыпанной щебнем пещеры наконец-то обнаружился зал, и идущим уже пешком людям пришлось зажечь факелы – настолько было велико подземное, вневременное и какое-то там ещё помещение. Кито сразу стала с восторгом гонять по углам недовольно попискивающих летучих мышей, а молодой волшебник осмотрелся и недоумённо произнёс.

– Где-то здесь. Более точно заклинание не указывает – слишком близко.

Изабелла встряхнула волосы, вытряхивая из них надоедливо застрявший клочок сухого мха. Кито тут же подлетела, приговаривая «Гребешшок! Гребешшок!», и помогла вычесать помеху из прекрасных волос госпожи. Оглядевшись, женщина с тревогой заметила, что прохода, из которого они вошли, вообще как будто и не было – лишь пыльная гранитная стена. Немало подивившись такому обстоятельству, она всё же вполне здраво рассудила, что волшебнику в данном случае виднее.

Обыскав зал, который некогда был, похоже, гробницей какого-то вельможи или царя, нашли немало проржавевшего оружия и доспехов, остатки утвари и даже небольшую лодку из рассыпающегося трухой дерева, но обещанных Valle сокровищ так и не нашли. Заглянули даже в саркофаг, искусно выточенный из камня и покрытый тонкой резьбой, но вид истлевшей мумии в бинтах отнюдь не вдохновлял, а Кито даже звонко чихнула от поднявшейся пыли. Волшебник уже на полном серьёзе предложил поднять древние кости и допросить с пристрастием, по всем канонам чернокнижного искусства, но Изабелла резонно заметила, что усопший ну никак не может знать, что тут творилось после его первой смерти.

В конце концов неугомонная Кито, выковыривая из расщелины стены «летучего мыша», нажала-таки на камень, оказавшийся потайным рычагом. С гулким хрустом наполовину отодвинулся утёс в углу, открыв тёмный проход. Отъехав на шаг в сторону, застрял – видимо, мастерство неведомых строителей спасовало перед разрушительным воздействием тысячелетий. Девчонка сперва взвизгнула от неожиданности, а затем стала поглядывать на взрослых со вполне законной гордостью.

Valle на всякий случай приготовился применить своего «ёжика», как он называл собственноручно изобретённую, безумную смесь заклинаний против привидений, демонов, злых духов, наваждений, ходячей и летучей нечисти, и прочих несчастий, которые только и упоминаются в Книге Мёртвых. Однако, к вящему разочарованию Кито, из прохода никто не выскочил, не выпрыгнул и даже не выполз, и пришлось незадачливому некроманту первым протискиваться туда, на всякий случай придерживая наготове свою зловещую магию.

– Ну знаешь, дорогой, – удивлённо воскликнула Изабелла, стоя перед блистающей сквозь тонкий слой просочившейся сюда пыли грудой золотых изделий, – Я думала, что такие сокровища бывают только в сказках...

– Лошадь не поднимать, – вздохнула Кито, с сожалением оглядывая найденные богатства.

– Это точно, столько нам не утянуть, – кивнул Valle.

Изабелла задумчиво поковыряла ножкой в куче древних сокровищ.

– Давай сделаем так, дорогой. Мы берём самое красивое, ты самое ценное. А остальное пусть тут и лежит – в другой раз придём.

– Согласен, радость моя, – кивнул чумазый от пыли волшебник, – Тысячи лет лежало, пусть ещё немного потерпит. Только показывайте мне, что вы берёте – вдруг там что волшебное...

Кито в это время утянула из кучи великолепную корону в виде обруча с вделанными диамантами. Бережно смахнула пыль, и – с важным видом надела на себя. Довольно-таки тяжёлая корона оказалась великовата и, поцарапав уши, съехала на шею и повисла там. Под смех взрослых Кито тоже залилась тоненьким хохотом и, стянув с себя золотой обруч, не без сожаления положила обратно.

Но маленькая возмутительница спокойствия тут же снова не утерпела и, выудив из разбитого кувшина шикарное ожерелье белого золота с изумительно глубокими зелёными бериллами, напялила на себя.

– Я есть красавица?

– Когда вырастешь, и без того будешь красавицей, – пообещала ей Изабелла, вертя в пальцах чудной работы массивный кованый браслет. вроде бы и грубовато сделанный, он всё же чем-то привлекал – наверное, своей незавершённостью на грани совершенства. Valle поглядел, пошептал над ним что-то.

– Забавная штучка, – заметил он, – Не без магии, но вроде безвредная. Бери.

Так, мало-помалу, набралось преизрядно. Кито весело таскала отобранные экземпляры в зал, бренча насыпанным металлом в подоле платьица и весело напевая что-то про маленького прыгающего верблюжонка, насколько позволяло понять немного выросшее знание Valle стигийского языка. Изабелла мимоходом улыбнулась, оттирая от пыли красивый резной посох тонкой работы с большим бирюзовым жуком в навершии.

– Стоп, – негромко сказал ей муж, – А теперь медленно и осторожно положи это в сторонку, в самый дальний угол.

Изабелла так и поступила, и вместе с вернувшейся Кито стала осматривать свою опасную находку. Малышка брезгливо ткнула пальчиком в жука и объявила.

– Скарабей!

Видя, что госпожа ничего не понимает, выразительно чиркнула себя пальчиком по горлу.

– Это совсем уж старинное, – нехотя пояснил Valle, – Из тех древних эпох, когда ещё не поклонялись Сету. О магии тех времён почти ничего не известно.

Он почесал свою грязную щёку и добавил.

– Лучше не рисковать.

И все с ним целиком и полностью согласились, ибо каждый знает, что от неумелого обращения с магией проистекает масса всяческих неприятностей. А если кто не знает, то долго на этом свете не задерживается. Сам погибнет, аль поможет кто сердобольный...

Наконец, казавшаяся необъятной куча драгоценностей была перебрана до каждой монетки или вещицы, и Valle проворчал, пересыпая в крепкие дорожные сумки добычу.

– Многовато, ну да ладно – нагрузим на моего, я пешком пойду. Не впервой...

Тут серьёзная до жути Кито легонько дёрнула Изабеллу за рукав. Удивлённая женщина обернулась, и на её ладонь лёг небольшой лёгкий браслет из семи тонких золотых обручей, покрытых мелкой красивой насечкой и искусно сцепленных вместе маленьким, золотым же колечком. Кито при этом стала перед госпожой на колени и умоляюще склонила голову.

Изабелла была вовсе не против, чтобы её служанка щеголяла в таком, вовсе и недорогом по сравнению с иными находками, украшении. Но всё же обратила внимание мужа, чтобы он глянул на эту симпатичную безделицу.

– Ого! – брови Valle удивлённо взлетели, – Ну ничего себе!

Он повертел тонко и холодно позвякивающий браслет в пальцах, прошептал над ним одно, затем другое заклинание. Украшение тут же обзавелось светящейся, рубиново-красной аурой.

– Надо будет порыться в библиотеке в Башне Магов, – объяснил он, – Кое-что выяснить, потом всё и расскажу.

Кито, поняв из объяснений госпожи, что браслет волшебный и его надо «проверить», немного успокоилась. Со странным вожделением, чувствуя, как сожалеюще и обеспокоенно бьётся сердце, она проследила глазами, как её находку завернули в рубашку и положили отдельно.

– Ну, а теперь вперёд! – объявил волшебник, подсадив девиц в сёдла. Устало ведя лошадей в поводу, он обошёл большой погребальный зал почти по полному кругу, и уверенно свернул в незамедлительно открывшийся перед ним выход.

Столица Полночной Империи, как всегда, встретила шумом, бестолковой суетой и пылью. После очаровывающей тишины природы здесь было уж слишком неуютно, и Изабелла даже поморщилась, когда миновали полный сутолоки и гама Птичий Рынок. Кито, так та вообще демонстративно заткнула ушки своему пони, пока проезжали мимо сцепившихся невесть из-за чего двух дородных торговок и толпы зевак вокруг.

– В этом отношении девчонка куда умнее нас, взрослых, – с улыбкой заметил Valle, когда брань дерущихся тёток и солёные подначки зрителей остались позади, – Кито, такие слова не говорить. Совсем.

Та неуверенно кивнула, интуитивно поняв приказ мужа госпожи.

В Верхнем городе, конечно, было куда тише и пристойнее, но Изабелла вздохнула свободнее, толькоокунувшись в тёплую воду для купания в роскошной гостиничной ванной. Кито сновала то в комнату, то сюда, без устали таская полотенца, одежду, ароматическое мыло и прочие дамские излишества. А молодой баронет, наскоро смыв с себя пыль и грязь неведомого мира, отправился «распихивать что попроще по ювелирам и волшебным лавкам».

Вернулся он ближе к обеду, когда супруга снова дрессировала свою маленькую служанку. На этот раз к уроку языка добавились правила поведения за столом, в обществе и вообще – всякие подобные деликатности.

Одобрительно кивнув, баронет сунул в руки Изабелле небольшой мешочек. Он оказался столь тяжёлым, что женщина едва удержала его в руках. Но, не удержав равновесия, всё-таки шлёпнулась на крытый парчой диван.

– И ещё трижды по столько же – в банке, – весело сообщил супруг.

Наскоро поглотав еду, он опять удрал. На этот раз в Башню Магов и во дворец. Незаметно вздохнув, Изабелла вспомнила слова матушки о том, что мужчины «вечно шляются по всяким сомнительным и опасным местам, а женщины терпеливо ведут домашнее хозяйство». Всего хозяйства набралось пару узлов с одеждой, да и ту отдали в стирку. Так что пришлось снова взяться за воспитание Кито.

Когда тени за окном заметно удлинились, а девчонка стала вполне прилично изображать книксен, снова в номер завалился супруг. Довольный донельзя и усмехающийся, он шумно и весело закружил на руках свою драгоценную половину.

– Ну, и? – улыбнулась Изабелла, которая до того любила кататься на руках, что не призналась бы в этом даже ему, – Какую каверзу наш «каспадин» придумал на этот раз?

– Да что ты, лапочка, – лукаво хихикнул Valle, плюхаясь вместе с супругой на диван, – Ничего такого особенного... Давай начнём с нашей малышки. Иди сюда!

Кито, отрабатывающая своё упражнение «сто и один книксен», разом навострила ушки и подошла.

Мужчина осторожно пересадил супругу рядом с собой на диван. Не спеша снял перевязь с мечом, положил по другую руку. А затем, добыв из бездонных карманов свиток, незамедлительно прочёл его вслух, указывая пальцем на Кито. Никто ничего не понял, даже на каком языке это было написано, а Изабелле так вообще – словно хлопнули ладонями по ушам.

Малышка схватилась за голову, часто-часто задышала, а потом расслабилась. На её побледневшем от боли, разом вспотевшем смуглом личике была написана такая детская обида пополам с досадой, что хозяйка её недовольно пихнула мужа локотком в бок.

– И чего ради над девчонкой измываешься? Это ей не повредит?

– Ничуть, – заверил супруг, с интересом наблюдая, как дорогой, но уже использованный свиток рассыпается в прах на его ладони, – Зато теперь она понимает общий язык не хуже нас. Даже намёки и двусмысленности. А говорить теперь за месяц выучится.

Кито, враз просияв, подняла голову, – Это есть хороший магия? А когда я говорить уметь? Зачем немножко больно?

– Не знаю, – отмахнулся от вороха вопросов Valle, – В этом я не специалист. А теперь стань вот сюда. И не двигайся, даже если змея цапнет тебя за...

– За ногу, – закончила Изабелла, несильно хлопая мужа по спине. Не обращая никакого внимания, он лихо начертал вокруг Кито, прямо на пушистом гостиничном ковре, простенькую, по его словам, семилучевую звезду. В четырёх вершинах установил какие-то жутковатые предметы, в пятый положил выбранный Кито браслет. В шестой поставил заинтригованную Изабеллу, а в седьмой стал сам.

– Держитесь! – коротко бросил он и скороговоркой пробормотал такое заковыристое заклинание, что Изабелла при всём желании не смогла бы повторить его, без риска вывихнуть себе при этом язык или губы.

И тут мир вокруг них повернулся, а затем опасно накренился. Ощущение стремительного то ли полёта, то ли падения куда-то в непонятность было настолько явственным, что её даже чуть затошнило.

«Что такое? Вроде бы ещё рано...» – обеспокоенно подумала она, но супруг уже гасил растекающиеся вокруг волны магии, успокаивающе и ласково приговаривая.

«Как лошадь успокаивает» – не без вредности подумала она, пока муж осторожно подхватывал её на руки и укладывал на диван. Сам он сел рядом, сделал Кито знак – можно двигаться, и принялся что-то искать и чёркать в своей таинственной и жуткой Книге Заклинаний.

На ковре остался только браслет, снова легонько мерцающий рубиново-алым.

Через полквадранса своих исследований, когда женщина полностью пришла в себя, он наконец-то соизволил объяснить свои изыскания.

– Некогда в Междуречье, это там, где сейчас Королевство Всадников, обитали племена женщин-воительниц. И были у них свои шаманки, или ведьмы, или как там их называли. Так вот, это браслет одной из них.

Волшебник налил себе сока из кувшина на столике, и продолжил.

– Это я выяснил в библиотеке. А коль скоро я ещё тамзаприметил какую-то странную взаимосвязь между Кито и этим, гм, артефактом, то сразу предположил, что ты, малышка, пра-пра-правнучка кого-то из тех. По крайней мере, состоит с ними в дальнем родстве.

– Это ты выяснил только что? – ехидно спросила Изабелла, поудобнее устраиваясь на подушках, – Когда я чуть не провалилась одни боги знают, куда?

Пожав плечами, Valle заметил, – На некоторое время ты состоишь со мной в кровном родстве, а это многократно усилило твою чувствительность к магии. Кроме того, я выяснил, что у Кито есть кое-какой дар повелевать невидимыми силами. Не очень сильный. Маловато, чтобы учиться в Университете, но вполне достаточно, чтобы выучиться на довольно сильную ведьму. Странно, как жрецы Сета проморгали...

– Так что, малышка, – он уже обратился к внимательно слушающей (аж дыхание затаила) Кито, – Ты не можешь быть служанкой моей супруги. По закону нельзя – магия должна быть свободна.

Упрямо поджав губы, девчонка затрясла головой.

– Вы есть спасать меня. Я есть благодарить. – выпалила она в волнении, – Каспадин, змея никогда кусать моя. Змея любить моя.

И она изобразила, как что-то гладит на ладошке, – Каспадин Valle, я есть твоя ученик, можно?

– Ладно, – вздохнул Valle, – Это вы теперь решайте с Изабеллой, кто кого покусает. Но в любом случае браслет твой. Только учти, что стоит он такую прорву денег...

Он наклонился, поднял звякнувшую связку золотых колец. Что-то сделалс ним.

– Руку, Кито. Не эту, левую, – и надел оказавшийся как раз по размеру браслет на худощавое запястье, – И никогда! Слышишь – никогда с ним не расставайся, и даже не снимай его.

– Никагда-никагда! – заверила его девчонка, по смуглым щекам которой уже текли слёзы, – Он есть мой, толко мой.

– Вот и хорошо, – вздохнул баронет. Кто их поймёт, этих женщин? Но пытаться, во всяком случае, надо.

– А теперь, большие и маленькие леди, мы идём в гости, во дворец.

– Ой, – Изабелла враз подхватилась с дивана, – Да нам же надеть нечего!

Супруг покровительственно похлопал по валяющемуся рядом тяжеленному кошельку.

– А это на что? К тому же, – он посмотрел в окно, на светящийся циферблат часов в башне гильдии кузнецов, – Барон Орк скоро будет ждать нас у ворот дворца.

– Орк? – с недоумением переспросила Кито, – Баррон не есть человек? Он есть злой воитель?

– Когда-то давно жил один злой колдун, – ответил баронет, почему-то слегка раздосадованный её осведомлённостью, – Он сумел скрестить орков и людей. И этот барон потомок тех...

– Дай я попробую угадать, – заметила лихорадочно мечущаяся по комнате Изабелла, – Коль скоро они не совсем люди, то им было, что доказывать себе и другим, когда они поступили на службу к тогдашнему Императору.

– Правильно, радость моя, – с улыбкой кивнул Valle, следя за суетящейся супругой. Даже сейчас она оставалась для него самой прекрасной и желанной женщиной.

– И их сила и верность оказались таковы, что одного за заслуги сделали бароном?

– В точку, – заключил баронет, – Ну что, пошли?

И накинул на плечи свой примечательный плащ.

Если исходить из поговорки, что хорошего человека должно быть много, то барон Орк, равно как и его племянник, поджидающие у бронзовой на сером граните статуи Командора, были людьми просто замечательными. Здоровенные, оба румяные и широкоплечие, они сразу понравились Изабелле. Зато с Кито произошёл изрядный конфуз.

Барон, будучи едва ли на десяток лет старше Valle и его старым другом, запросто обнял его, мило и сердечно поприветствовал Изабеллу. Равно как его более молодой племянник, почти ровесник, с неуловимо хищной грацией прирождённого воина. Но когда оба отпрыска рода Орков осмотрели скромно стоящую чуть в сторонке Кито, племянник с тихим шипением отпрыгнул назад и что-то буркнул барону. Тот нахмурился.

– Valle, ты мой друг и почти брат, но откуда у неё этот браслет? И по какому праву она его носит?

– А что такое? – недоумённо пожал плечами баронет. Не хватало ещё всяких сложностей...

– Наши предки вели жестокую и кровавую борьбу с носительницами таких вещиц. Это было тысячелетия тому, но из поколения в поколения легенды передают отголоски тех страшных битв. И предостережение, – подчеркнул барон твёрдым голосом, – Никогда не доверять скамаррским ведьмам. Они убили больше людей и наших полуорков, чем даже мор или Ночные Всадницы.

– Да, барон, вы поставили меня в неловкое положение, – заметил Valle, пальцем опуская чуть ниже дерзко вздёрнутый носик Кито.

– Это моя ученица, принявшая имя Кито, – пояснил он, – Мы выкупили её из рабства. Браслет она носит по праву и... Да, барон, да! Она очень дальний потомок техведьм.

Барон Орк вздохнул, и было видно, с какой неохотой произносит он эти слова.

– Мои предки проклянут меня, если я не убью её сейчас же. Но коль скоро это существо под вашей защитой, я не могу сделать этого. Прощайте.

И, развернувшись, оба полуорка оскорблённо удалились по вечереющей аллее парка, и грозный Командор печально смотрел им вослед.

Кито неожиданно хлюпнула носом, а затем самым постыдным образом разревелась. Немало озадаченная Изабелла усадила девчонку на каменную скамью, стоявшей под густой сенью старого клёна и, сев рядом, чуть обняла её утешительно.

– Дорогой, – негромко сказала она, – Это всё правда?

Valle огорчённо кивнул, в расстроенных чувствах закуривая свою трубку, – Только я не знал, что за почти сто веков такая вражда не забылась и не истлела.

– Да-а... – задумчиво протянула Изабелла, еле заметно раскачиваясь вместе со шмыгающей Кито, – Немало загадок и сюрпризов преподносит нам прошлое...

Муж кивнул, и тут же окутался клубами дыма.

– У полуорков почти нет одарённых к магии, а скамаррские ведьмы задумали создать своё государство из разрозненных племён, и стали теснить их. Женщины-воительницы, лихо пользующиеся волшебством, против крепких, но не обладающих талантами к магии мужчин-воинов... Резня шла такая, что, похоже, до сих пор кровавые брызги летят. Некоторые племена и народы тогда вообще исчезли...

При последних его словах притихшая было Кито снова стала хлюпать носом.

– Успокойся, малышка, ты ни в чём не виновата, – прошептала Изабелла, – Да и никто не виноват – это извечная и бесконечная борьба за место под солнцем...

– Когда появился Первый Император, и создал своё королевство, полуорки принесли ему присягу. Поскольку в тогда ещё молодой Империи волшебники всё-таки были, то с таким подкреплением непрочное государство женщин-воинов было разрушено, и месть победителей была беспощадной... Видимо, твоя древняя прародительница сумела ускользнуть и обосноваться в Стигии, Кито.

– Не знаю, как кто, – Изабелла посмотрела в ту сторону, куда удалились полуорки, – Но я бы втихомолку гордилась такими предками. Но нашла бы свой путь в этой жизни, не такой кровавый.

– Отец пить много вина, бить мама, называть ведьма, – негромко отозвалась Кито. Она встала, вытирая глаза рукой, глубоко вздохнула.

Изабелла тут же всучила ей платочек и показала, как им пользоваться. Маленькая стигийка благодарно кивнула.

– Я нет больше плакать. Я быть сильной, как мама, – Кито гордо выпрямилась, сверкая глазёнками.

– Умница. Пошли? – одобрительно кивнула Изабелла. По пути она заставила девчушку умыться в маленьком фонтанчике на углу сквера, вытереть лицо. И научила, как делать невозмутимое лицо.

Правду говорят, что детские слёзы быстро появляются и быстро исчезают. Через квадранс Кито уже задорно смеялась, вертясь перед зеркалом в новом платье и постукивая изящными башмачками с серебряными пряжками. Всё-таки жизнь и молодость берут своё...

Изабелла тоже отнюдь не стеснялась в выборе товаров. Купцы не раз и не два благословили небеса за хоть и припозднившихся, но весьма щедрых покупателей, мальчишки-посыльные сновали в гостиницу с регулярностью почтовых кораблей, относя туда покупки и обновки.

Так что к утопающему в таинственно шелестящей зелени сада Императорскому дворцу троица подошла полностью преобразившаяся, за исключением Valle, и в весьма благодушном настроении. Баронет отдал гвардейцам свой неразлучный меч, и вот наконец, высокие золочёные двери распахнулись, приняв новых гостей в свои объятия.

Глава 15

Кито медленно, зачарованно как во сне, поднималась по парадной лестнице Императорского дворца. Башмачки бесшумно утопали в ковровой дорожке, в глазах с непривычки рябило от обилия ярких и красивых впечатлений. Засмотревшись на слабо светящуюся статую неимоверно красивой женщины, словно замершей на полушаге из стенной ниши, девочка сама не заметила, как лакированные с позолоченной резьбой перила закончились под рукой...

Дзынь-ь!

Большой ящик чёрного дерева со стеклянными стенками заливисто тренькнул на весь дворец, стоило только Кито врезаться в него лбом. Не столько больно, сколько обидно. Стоящий рядом гвардеец оказался вовсе не искусно сделанной статуей – он строго, сверху вниз глянул на окаянную смуглолицую девчонку и на миг сделал страшное лицо.

Ту словно ветром сдуло. Обиженной белкой она метнулась под защиту необидно хихикающей госпожи и её откровенно ухмыляющегося мужа, и уже оттуда испуганно вытаращилась на ящик, в котором что-то ритмично покачивалось и крутилось.

– Не зевай, Кито. – заметил баронет. – Может, тебя отправить в гостиницу спать?

Малышка нахмурилась. Что такое побывать во дворце величайшего из правителей и ничего не увидеть? Слёзы совсем уж было навернулись на её глаза, но тут из высоких белых дверей появился статный молодой человек под руку с... вау, какая красавица! Мгновенно уставившись на неё с таким неподдельным восхищением, Кито разом забыла и про ноющий от недавнего столкновения лоб, и про все обиды.

– Ну зачем же, – улыбнулась донья Эстрелла, заметив неподдельный детский восторг. Она повернулась к супругу, который в это время внимательно рассматривал малышку. Лицо его оставалось серьёзным, но в глазах постепенно появилась улыбка.

– Хотелось бы думать – ты знаешь, что делаешь. – вполголоса заметил он баронету. Затем небрежным жестом подозвал мающегося неподалёку дежурного стражника.

– Сопроводить. Накормить. Развлечь. – совершенно будничным тоном сказал принц, великосветски небрежно указав на Кито жестом головы. Однако стражник оказался понятливый, и лишних вопросов задавать не стал.

Уже далеко за полночь веселящиеся в бальной зале дамы, да и их кавалеры тоже, потребовали рассказать интересную историю. Донья Эстрелла поддержала их, и принц Ян, коротко пошептавшись с баронетом Valle, пригласил всех в соседнюю комнату, где в изобилии наличествовали диванчики, кресла и прочие столь облегчительные для ног предметы мебели.

– Но с условием! – предупредил он, назидательно покачав пальцем. – История эта не должна выйти за пределы этой комнаты. Не стоит добавлять седых волос лорду Беру.

Все с удовольствием приняли это предостережение, и приготовились внимать.

Для мелких и повседневных магических упражнений в Университете Магии предусмотрен обширный, хорошо защищённый и вентилируемый подвал. Если будущий волшебник (а иногда и его многоопытный наставник) хотел попробовать что-либо небезопасное либо поизощряться в слишком уж шумных заклинаниях, то к его услугам круглые сутки была специально огороженная площадка позади корпуса Магии Огня. Но для самых мощных и разрушительных заклинаний, в массе своей относящихся к боевой, погодной и прочей потенциально смертоносной магии, далеко за городом была выделена изрядных размеров каменистая долина, с трёх сторон окружённая невысокими горами.

Ничто не росло на этих выжженных, стерильных, каменистых и щебенчатых буграх. Да и не могло вырасти – на глубину нескольких ростов человека всё было взрыто, выжжено, перемешано. Казалось, сама жизнь отказалась от этого клочка земли. И лишь крохотный источник весело журчал из-под полночного склона горы, давая воду, за которой иначе пришлось бы тащиться к реке или в город, что вдвое дальше.

Ранней-ранней весной, едва только растаял снег на высоких, хорошо прогреваемых солнцем местах, на макушке полуденной горы находились двое молодых людей. Тепло, добротно, но неброско одетые, они занимались явно непривычным для себя делом. Один сидел на корточках под прикрытием шершавого валуна, каким-то чудом не скатившегося вниз за века, и что-то сосредоточенно записывал. Другой же, осторожно выглядывая из-за края, смотрел вниз, в долину, и тихим голосом монотонно диктовал ему.

День выдался безветренным, а то бы здесь, на высоте, было не усидеть. Иногда, во время затишья бушевавшей в долине яростной бури, оба человека менялись местами, и снова продолжали фиксировать свои наблюдения. Их можно было бы принять за шпионов или разведчиков, если бы не явная молодость и отсутствие признаков принадлежности к военному или полицейскому сословию. А шпага и длинный меч, оба в хороших ножнах, лежавшие рядом, скорее говорили о знатности рода, нежели о роде занятий.

Наконец, ближе к вечеру, внизу всё затихло. Проводив взглядом группу уходивших в сторону города волшебников и убедившись, что те скрылись за перевал, наблюдатель обернулся к своему спутнику, задумчиво грызшему перо и изучающим записи.

– Всё, Ян, ушли. Теперь хоть покурить спокойно можно!

Отвлечённо угукнув, принц (а это был именно он), нехотя оторвался от записей. Прикурил и дал прикурить своему приятелю – а это был никто иной, как будущий чернокнижник, ещё без своего чёрного плаща.

– Какая-то система в этом всём прослеживается. – он с наслаждением пыхнул дымком и постучал пальцем по бумаге. – Ну да ладно, выявлять закономерности, как этот старый хрыч плетёт свои заклинания, и как он привык действовать после тех или иных случаев, разбираешься ты.

Valle кивнул. На всякий случай выглянул из-за валуна вниз – не вернулся ли кто ненароком – затем выпрямился во весь рост и с явным наслаждением потянулся.

– Обещал – значит, сделаю. Главное, ты не подкачай, твоё высочество, – чуть насмешливо ответил он, – Чтобы на экзамене мэтру Гирзи мы попались вдвоём.

Через седьмицу должны были начаться выпускные экзамены, в которых принимала участие и эта неразлучная парочка. Не то, чтобы они сомневались в своих знаниях и способностях – но что же это за дела, если есть возможность устроить небольшую каверзу экзаменатору? Не упускать же её, в самом-то деле!

А посему двое будущих волшебников, забросив в дальний угол толстенные руководства и справочники, целый день околачивались здесь, вместо того, чтобы лихорадочно что-то доучивать, довыяснять, допробовать. Само по себе подсматривание за образом действий опытнейшего мага – декана кафедры Магии Огня мэтра Гирзи – было делом в высшей степени интересным и поучительным. Но выяснить его привычки, любимые приёмы и комбинации, а затем, воспользовавшись своими знаниями во время испытания, скрутить в бараний рог умудрённого жизнью волшебника... Это задачка не для слабонервных и не для слабых духом.

Но для двух молодых и весьма способных оболтусов – в самый раз.

– Valle, дружище, где ты пропадал целых два дня? – обеспокоенно спросил Ян, закрыв свою Книгу Заклинаний, едва его приятель вошёл в дверь, причём едва не вышибив её с присущей ему бесцеремонностью. Принц оглядел друга, отметив его сонный и донельзя довольный вид.

– Судя по ауре и легчайшему аромату духов, ты пропадал у своей очередной пассии, вместо того, чтобы работать над нашей задачей? – чуть осуждающе продолжил он.

Однако нимало не обескураженный баронет достал из кармана свёрнутый в тонкий свиток лист и протянул ему.

– Ты посмотри только, что я тебе принёс!

Принц развернул, мельком проглядел содержимое, и с радостными воплями запрыгал по комнате. Разумеется, его друг тоже не остался в стороне от столь вопиющего нарушения общественной нравственности, так что в конце концов им обоим пришлось заливать разгорячённые глотки добрым глотком сока.

– Послушай, – возбуждённо проговорил принц, любовно разглаживая на столе бумагу, и снова и снова глядя на неё. – Я всего ожидал, но такого...

В самом деле – на листе бумаги были расписаны все вероятностные комбинации заклинаний старого мастера Огня, да ещё и прогноз его действий в нестандартных ситуациях. А нижнюю половину занимала таблица – по каким признакам что необходимо было применять. Щиты или уходы, контрзаклинания или по методу тяни-толкай.

– Как ты этого добился? – Ян наконец оторвал горящие глаза от бесценного документа и поднял взгляд на загадочно улыбающегося друга.

Тот не стал ломаться или увиливать.

– Помнишь, кто моя очередная подружка?

Принц задумчиво почесал еле заметную ложбинку на подбородке.

– Ну вроде какая-то учёная крыска из вычислительного центра... – осторожно ответил он, ещё ничего не понимая.

– Так вот, – Valle наконец-то уселся на единственный оставшийся целым стул и налил себе ещё соку – по договорённости друзья на время исключили крепкие напитки из меню, и аж до получения патента волшебника. Зато уж потом...

– Посмотрел я на те двенадцать листов наших записей, и взяла меня тоска. Как ты помнишь – мы оба лентяи немного, но умные. – тут оба друга улыбнулись. Такими лентяями гордились бы любые гильдии магов. – И подумал я – а нельзя ли как-то ускорить работу, да чтобы обработать наши записи не выборочно, а целиком.

– Ну же, не томи! – воскликнул принц, хотя разрозненные подробности проделанной работы уже начали складываться в его голове.

– Подкатил я к своей подруге, намекнул, в чём тут дело и что нам надо. Так она в меня чуть не клещами вцепилась, – хохотнул молодой баронет, – Так и так, говорит, я с тебя с живого не слезу, пока ты мне всё не объяснишь. Ну, я и поймал её на слове...

Valle покачивался на стуле, накренив его на две ножки, и негромко рассказывал дальше.

– Она работает над одной научной темой, чтобы получить звание магистра, и оказалось, что именно нашей идеи и наших данных ей позарез не хватает. Загнала она записи наши в магическую матрицу, каких-то там краевых условий наставила – ну, чтобы отсекать явно абсурдные варианты, и вперёд.

– А-а, так вы обсчитали всё это на малом философском камне? – принц удовлетворённо потёр руки в предвкушении, какой разгром ожидает опытного мага со стороны двух студиозусов, прослывших самыми отчаянными сорвиголовами на курсе.

– Шутишь? – брови друга взлетели вверх, а всем видом он изобразил из себя оскорблённое достоинство. Но затем не выдержал и всё-таки расхохотался. – Нет, Ян, нашёлся ключик и к большому камню. Уж не знаю, сколько там миллиардов комбинаций он перебрал, но он обработал все двенадцать листов наших записей, и посмотри – достоверность более восьмидесяти процентов!

Принц кивнул, вновь поглядев в лист с результатами, и проворчал. – Да нам с головой хватило бы и семидесяти – мы ж с тобой тоже ребята неслабые. Опять же – умеем в паре работать. А что за ключик?

Баронет чуть помялся, смущённо усмехнувшись.

– Да... не знаю отчего, но многих девиц прямо тянет на чёрное, как магнитом. Нашёл я там одну из адепток, посимпатичнее да с глазками как у голодной кошки. Подставился, а она возьми да не упусти своего шанса... В-общем, пока Большой Камень думал да иногда спрашивал уточняющие параметры, я этих подруг вдохновлял на подвиги. Прямо на его подножии...

– Ну ты и ловелас, дружище! – хохотнул принц, восхищённо вертя головой. Он вытащил из вазы большущий апельсин, ловко очистил кинжалом, бросил в рот несколько долек. А затем поинтересовался. – Не продадут?

Баронет чуть дёрнул плечом. – Навряд ли. Мы расстались очень довольные друг другом, и с весьма нежными словами. Да, кстати! А как твои дела по нашей части?

Принц загадочно прищурился.

– Всё готово. Причём так, что все волшебники мира не обнаружат подвоха! Только – подробностей пока не спрашивай.

Лорд Бер поднял руку, призывая к тишине. По периметру малой площадки для магических упражнений и испытаний собралось несколько тысяч человек. А также гномов, леани и эльфов. Ближе всех, естественно, стояли преподаватели Университета, обеспечивающие безопасность и порядок.

– Сегодня проводится экзамен по Общей магии! Напоминаю – по традиции, в магическом круге состоится учебный бой между одним из преподавателей нашего славного заведения и двумя студентами, которых выберет жребий.

– Если кто-либо из студентов не выдержит экзамен, ему даётся право на одну попытку повторить через год... – чуть хрипловатый от сдерживаемой торжественности и лёгкого волнения голос ронял слова в прохладный утренний воздух. Маги-погодники обеспечили на сегодня ясную и безветренную погоду, а защитный волшебный круг держали четверо опытных волшебников, за спиной которых стояли наготове целители – несчастные случаи иногда всё же происходили.

Закончив свою речь, ректор Университета с достоинством поклонился собравшимся, среди которых выделялась небольшая группа экзаменуемых сегодня. Затем он взглядом пригласил кого-нибудь из экзаменаторов войти в круг, а сам подошёл к ящику, в который были насыпаны шары с именами студентов. Рядом со столом для жребия стояла прекрасная, как это утро, госпожа Аэлирне, профессор Общей Магии, и сэр Жан де Лефок – выпускник прошлых лет, а ныне один из самых сильных и авторитетных боевых магов. Они поддерживали изощрённую систему заклинаний, дабы исключить возможное влияние на результаты жребия.

И вот наконец, после нескольких весьма интересных и поучительных испытаний, в магический круг солидной походкой знающего себе цену человека вошёл декан огневиков, достопочтенный мэтр Гирзи. Чуть поклонился на все четыре стороны и замер у торчащего посреди круга большого гранитного валуна. Лорд Бер получил его утвердительный взгляд и не мешкая, встряхнул ящик. Крутанул ручку, и на лоток выскользнул небольшой шар. Ещё раз, и к блестящему серому шару добавился ещё один собрат.

– Баронет Valle! – объявил господин ректор, изучив надпись на первом. Он незаметно, чуть-чуть нахмурился. Совсем не умаляя способностей молодого парня, опытный маг всё же признавал, что чернокнижие против мастера огня – это дохлый номер. Но надпись на втором шаре озадачила его совсем.

– Принц Ян!

По кругу собравшихся людей прошёл нестройный гул. Каждая собака в Университете, да и далеко за его пределами знала эту парочку закадычных приятелей. Раз они совпали – дело нечисто.

Лорд Бер, посовещавшись с коллегами, вынужден был согласиться, что магическая подтасовка исключена. С сомнением поглядев на беспечно подходящую к магическому кругу пару молодых людей, он всё же скрепя сердце объявил о начале испытания.

От фриледи Аэлирне не укрылся взгляд старого волшебника. Она и сама поставила бы об заклад свои прелестные ушки, что дело тут нечисто... но – не пойман, не вор.

Вот уже квадранс в магическом круге верещали цепи разрядов и ослепительные огненные шары. Взвивались чёрные вихри и лопались, не выдерживая ударов, прокси-щиты. Феерическим светом вспыхивали вероятностные слои защиты на границе круга, где двое молодых студиозусов дрожали, увиливали, истекали ошметьями ауры, но не сдавались. Присутствующие орали от восторга – такого яростного боя и красивого зрелища им ещё не приходилось видеть не только сегодня, но даже и в прошлых годах. Продержаться полквадранса – это уже было достигнуто, но экзамен продолжался.

Мэтр давно уже взмок и работал в полную силу. Он даже улыбнулся поначалу, заметив грамотно построенную защиту и ювелирную сработанность пары. Блок-отражение, отработанные связки и комбинации заклинаний либо не достигали экзаменуемых, увязая в защите, либо приходились в пустоту – молодые парни словно плели паутину какого-то диковинного танца, в центре которого неизменно оказывался он.

Гулко, с хлёстом сверкнула ветвистая молния, способная расщепить вековой дуб, но опять безрезультатно. Молодой принц небрежно отмахнулся, как от надоедливого насекомого, а сам продолжил наседать со своими маломощными, но частыми и плохо предсказуемыми файрболлами. Мэтр Гирзи привычно, с ювелирной отточенностью крутанул связку-уход, ни на миг не выпуская из поля зрения молодого человека.

Его напарника он весьма здраво посчитал слабым дополнением к энергичному и, надо признать, грамотно работающему принцу. Смещаясь в сторону, он не обнаружил справа от себя привычно маячившего там начинающего чернокнижника...

Лорд Бер ещё успел нахмуриться – что-то пошло не так. Мощная, укутанная в три слоя потрёпанных, но ещё крепких призрачных щитов фигура мага сместилась в сторону, уходя от огненной струи, и ступила на то место, на котором не так давно подозрительно замешкался этот молодой некромант...

От грохота рванувшей магической мины заложило уши. Как Гирзи не заметил её и не принял соответствующих мер – так и осталось загадкой, ибо пошатнувшийся маг на миг потерял концентрацию, но злокозненной парочке молодых хулиганов того хватило. Принц выдал ошеломляющей силы молнию, и мэтр вполне естественно уплотнил против него свои щиты. Но разряд Яна ударил не в экзаменатора, а в друга. Только сейчас и стало заметно магическое, сотканное из праха зеркало, на миг вспыхнувшее нестерпимым для глаз светом. Оно отразило молнию, добавив к ней что-то весьма неприятное, жемчужно-серого оттенка и – ударило в незащищённый тыл. Мэтр кувырком вылетел за пределы магического круга, оставляя за собой шлейф удушливого чада из тлеющего плаща.

Победа! Чистая и безоговорочая!

Оба парня проводили полёт Гирзи сочувственными взглядами, а затем подскочили друг к другу и торжествующе ударили рука об руку. Их невероятный по азарту и радости танец – нечто среднее между пляской шамана из захарадья и тряской смертельно замёрзшего орка – вызвал бурю аплодисментов и восторженные вопли зрителей. Ещё бы – не так часто встречается, чтобы такое захватывающее зрелище закончилось полной победой молодых студентов!

Сконфуженного мэтра уже подняли на ноги, а целительница, засыпая градом вопросов, уже осматривала зрачки, латала дырявую в двух местах ауру и вообще – проявляла свой профессиональный долг. Правда, не к тому, к кому предполагалось...

* * *

– Вот так мы с баронетом и выбили пыль из самого декана, – весело резюмировал Valle, промочив горло глотком Aedorne.

Дамы с восторгом захлопали, единодушно с кавалерами признав историю удивительной и весьма пикантной. А взгляд Изабеллы недвусмысленно обещал супругу сладкую месть за каждую упомянутую... и даже за намёки.

– А всё же, – рассудил виконт Болленхейм, отставив бокал на полку вычурного мраморного сооружения, по недоразумению называемого камином, – Как же вам удалось обойти магическую защиту при жеребьёвке?

Принц улыбнулся.

– Как ни странно, на идею навела моя несравненная донья Эстрелла. Как-то она заметила мне, что не стоит пользоваться магией там, где можно найти более изящное и красивое решение.

– И какое же решение вы нашли? – барон Орк нетерпеливо вертел в пальцах свой кинжал.

– Я на день вытащил из кутузки самого ловкого жулика. Это оказался леани, по профессии карманник. Вот он-то всё и провернул. Ловкость рук, дамы и господа, и никакой магии, от которой так береглись преподаватели!

Восторженный смех был ему наградой. И вечеринка так и протекла бы плавно и без происшествий, если бы в комнату бесшумно не ввинтился придворный с бегающими глазками. Он почтительно нагнулся к уху сидящего принца и шепнул несколько слов.

– Ого! – воскликнул Ян, вскакивая на ноги. – Valle, твоя малолетняя воспитанница опять влезла в историю! Пойдёмте-ка посмотрим...

По дороге давешний стражник давал объяснения. Кито волю полакомилась творениями дворцовых поваров и кондитеров, погуляла в оранжерее, а затем пожелала осмотреть и находящийся по соседству Императорский зоопарк. И вот тут-то она, самым нахальным образом просочившись между прутьями клетки, забралась прямо в логово королевского питона.

Дамы, шурша на ходу своими юбками и оставляя позади шлейф парфумов, чуть побледнели. И было от чего – королевский питон отличался коварным нравом, бездонным аппетитом и, мягко говоря, большими размерами. Толщиной тела сей гад не уступал торсу крепкого воина, а широкая клиновидная голова запросто могла быть использована вместо небольшого столика...

Когда процессия, спеша на грани приличий, добралась до вольера, их глазам предстало незабываемое зрелище. Перед ограждением из железных прутьев толщиной в руку задумчиво стоял дворцовый маг, а в глубине... В глубине клетки, уютно свернувшись в клубочек на кольцах питона, безмятежно спала смуглая девчушка в зелёном шёлковом платьице.

При их приближении питон приподнял свою устрашающих размеров башку и предостерегающе зашипел. Маг тоже, поклонившись прибывшим, предупредил:

– Возможно, не стоит злить змея?

Valle хохотнул.

– Вы забыли, дамы и господа, одну подробность. Кито происходит родом из страны, почитающей Сета. Да и способности к магии есть... Так что – я не представляю себе змею, способную причинить ей вред даже под принуждением. Если уж кого надо спасать, так это питона.

Подивившись таким объяснениям, стали решать, что же делать. Дамы, естественно охали и восторженно ахали, поглядывая на бессовестно дрыхнущую Кито, мужчины же были более конструктивны. В конце концов, решено было усыпить питона сонными чарами, а затем уж и действовать...

Так и сделали.

После отъезда гостей к слухам и сплетням, неизбежно циркулирующим среди стражи и обслуги дворца, добавилась ещё одна легенда, постепенно обрастающая душераздирающими подробностями и восхитительными описаниями. Легенда о малышке и Змее...

Глава 16

Последние лучи солнца, утомлённо опускающегося за далёкие, едва видимые отсюда горы, в последний раз скользнули по опушке леса. Словно в тщётной попытке зацепиться, хоть ещё немного поцарить сегодня, отблеск лика всеблагого Риллона вызолотил медью стройные стволы высоченных, кондовых сосен, верхушки которых ещё беспечно нежились в лучах светила. Однако, медленно, но всё-таки заметно, тень уже наползала с поля на деревья. И вот она смело, неудержимо, вошла в лес и содрала с сосен их свет, взамен подарив бархатистый полумрак.

Волк, доселе терпеливо коротавший дневное время под громадным выворотнем, встрепенулся. Раз, другой, потянул носом заметно посвежевший воздух. А затем отряхнулся всем своим поджарым телом, отчего во все стороны полетели рыжие иголки хвойной подстилки и сухие листики. Снова втянул воздух, рыская носом по бокам. Отчего-то насторожился, учащённо принюхиваясь в одну сторону, и уши его чуть приподнялись торчком.

Не обнаружив ничего особо подозрительного, кроме терпкого запаха последних ягод да сладковатого аромата мышей, в преддверии холодов уже набивших свои подземные кладовые, волк всё-таки выскользнул из укрытия. Потянулся и со вкусом зевнул, чуть слышно клацнув вооружённой впечатляющими клыками челюстью. И прыгнул. Стремительно, словно выпущенная из лука стрела, он полетел вдоль опушки, пригнув к земле лобастую серо-рыжую голову, и скоро скрылся в сумраке.

– Каков волчара! – раздался вдогонку лёгкий женский смешок, – Но хорош – правда, Кито?

Туманное марево под одной из сосен стремительно развеялось, и из-под защиты маскирующего заклинания выскользнули двое. Молодая рыжеволосая красавица, явно в положении, но с насторожённым арбалетом в руках, осторожно разрядила своё оружие и сдула со лба непослушную прядку. Повесила арбалет за кожаный ремешок на плечо и тут же сунула озябшие руки за отвороты своей длинной, явно с мужниного плеча, отороченной мехом куртки.

Её спутница, девчонка с серьёзными тёмными глазами, вся на удивление загорелая и легко одетая, улыбнулась. Вокруг неё явственно виднелась колышущаяся на холоде аура тёплого воздуха, да и вообще – только слепой не признал бы в ней ведьму.

– Да, леди Изабелла, я до сих пор удивляюсь здешним зверям. На моей родине такие не водятся... Зато что тут начнётся, если сюда притащить нашего элефанта!..

Обе звонко и беспечно расхохотались, отчего со старой сосны на них сердито зацокала белка.

– Он же тут в лесу не протиснется и не развернётся! – Изабелла, супруга сына здешнего барона, разрумянилась на свежем воздухе и, похоже, получала истинное удовольствие от прогулки. В самом деле, последние дни осени выдались на удивление ясными, спокойными и безмятежными. Так что обе женщины – большая и маленькая, не упускали возможности насладиться погодой и окрестностями.

– Точно, леди! – хихикнула Кито. Раздвинула руки в стороны, звякнув своим неразлучным браслетом и, изображая из себя элефанта, стала неуклюже топать, показывая, как большой зверь валит деревья и в какие тонкие блинчики давит всякую здешнюю живность.

Срезав по тропинке извилину дороги, обе вскорости вышли к городу с возвышающейся над ним серой громадой баронского замка. Быстро темнеющее небо постепенно приобрело ту глубокую прозрачную синеву, какая бывает только глубокой осенью, благодаря чистому воздуху – без пыли и сгустившихся водяных паров. Крестьяне уже закончили работу на полях, запасы на зиму были весело и заботливо уложены в кладовые, а теперь наступила благословенная пора отдыха, свадеб и гуляний.

– Леди, а где господин баронет? – поинтересовалась малышка, когда обе уже шли не по пружинящей под ногами лесной подстилке, а по твёрдой и щербатой городской мостовой.

Изабелла легкомысленно пожала плечами.

– Он перед уходом только сказал, что Крумт начал войну, и чтобы я за него не беспокоилась.

Кито с совершенно серьёзной мордашкой размышляла.

– Крумт... это за морем от закатного побережья Империи?

Изабелла кивнула, в сомнении разглядывая медовые крендельки на прилавке у входа в мастерскую кондитера.

– Взять, что ли?.. Да, крупное островное государство, три сотни лиг на запад от Берега Эльфов, где мы так славно покуролесили. И сотня островков вокруг. Давний наш соперник на море, и похоже, они никак не угомонятся.

– Война, это плохо, – вздохнула малышка и взяла пару крендельков – себе и леди. Пухлая булочница в ответ на предложенные за товар деньги только улыбнулась молодой госпоже и, поклонившись, замахала руками.

– Да что вы, леди? Прямо как будто не дома...

– Любят вас здесь, – улыбнулась Кито, когда они чуть отошли. А ещё горячие, истекающие медвяным ароматом крендельки оказались настолько вкусными после прогулки по свежему осеннему воздуху, что обе улыбнулись друг дружке и заспешили в замок, приветливо и радушно подмаргивающий огоньками в полумраке впереди.

За ужином почти не разговаривали. Барон, которому Император отказал в праве идти со своей дружиной на войну, вполне резонно заметив, что в морских сражениях коннице делать нечего, только что вернулся из дальней деревни, где проверял – всё ли готово к зиме, и изрядно устал. От тепла и сытости он уже клевал носом и потому, едва поев, извинился перед дамами и отправился спать.

Так что у камина, в котором пылал целый сосновый комель, как и вчера, собралась только прекрасная половина замка. Баронесса Амалия, закутавшись в тёплую шаль, задумчиво покачивалась в кресле-качалке. Невиданный предмет мебели недавно подарили барону мастеровые-краснодеревщики, и кресло оказалось настолько удобным, что барон сразу уступил его своей супруге, а сам заказал ещё несколько.

Ната, на время вернувшись в родной замок, сидела на тёмно-зелёной тафтяной софе и предавалась своему излюбленному занятию – игре на цитре. Излюбленному – с тех пор как муж, сэр Питер, вместе с её братом Valle отправились вправлять мозги этим выскочкам с Крумта.

Естественно, Изабелла подпевала ей, и выходило настолько хорошо, что даже сам барон, которому, по его с ухмылкой признанию, «медведь на ухо наступил», признал, что отныне всех этих бардов и менестрелей надо гнать в шею – слабы они против невестки. А на днях обе будущие молодые мамаши раскопали в замковой библиотеке сборник стихов одной поэтессы – без обложки и имени, и судя по шрифту, из такой многовековой древности... Так вот, стихи безвестной искусницы оказались изумительно подходящими к эльфийским мелодиям, и теперь Изабелла, волнующе красивым голосом, выводила последний вариант.

Бегу по кругу...

Не убежать от смерти

и от разлуки.

В это время во дворе раздался шум, лошадиное ржание и крики.

– Что? – резко прижав струны, вскочила Ната.

Кито выскользнула из своего любимого полутёмного угла за выступом камина, где было тепло, уютно и спокойно. Выскочила и, тонко звякая своим браслетом, умчалась из комнаты, и по лестнице вниз зашлёпали её резные деревянные сандалии.

Через десяток мигов она вернулась и с сияющей мордашкой доложила.

– Сэр Питер вернулся, на побывку!

Бледная, с глазищами в пол-лица, баронесса Амалия рухнула обратно в кресло. Заплакав от того, что известно об ожидании только женщинам, она качнула головой.

– Ох, я уж...

– Не надо беду накликать, – мягко, но вполне резонно ответила Изабелла. Она обула тёплые вязаные тапочки и, под ручку с Натой, пошла встречать молодого рыцаря.

Тот оказался веселым и шумным, несмотря на висящую на перевязи руку. Весь красивый и статный, привёзший с собой ветер дальних странствий и новых дорог.

– Ага, привет, красавицы!

Впрочем, супругу он ласково чмокнул, неловко обняв здоровой рукой.

– Да вот, под заклинание подвернулся, – чуть смущённо пояснил он в ответ на немой вопрос, – Целители сказали – полгода отпуску, тогда даже следов не будет. Так что зимовать будем вместе!

– Здравствуй, сэр Питер! А сына моего ты видел? – негромко спросилабаронесса Амалия, спускаясь по лестнице, всё ещё бледная и с чуть покрасневшими глазами.

– А то как же! – Питер раскинул руки в восторге, – С волшебниками там что-то колдуют, аж дым коромыслом идёт!

За завтраком сэр Питер был оживлён, весело болтая с набитым ртом.

– Представляете? В кои-то веки они собрали сильный флот, и наконец-то у нас есть серьёзный соперник!

Барон хохотнул, накладывая себе ещё заячьего рагу.

– Если бы это было на суше, я бы тоже порадовался этому обстоятельству, – заметил он, тянясь рукой к кувшину вина, – И тогда можно было бы вволю напотешиться в сражениях.

Однако супруга легонько шлёпнула его ладошкой по руке, непринуждённо заявив, – Не стоит с утра набираться, дорогой.

Странно, но барон, последними днями чуть ли не в открытую тискавший по углам девиц и молодых пейзанок, на этот раз послушался.

– А что волшебники? – поинтересовалась Изабелла, задумчиво разглядывая яблочную запеканку, – Съесть кусочек, что ли?

– И никак иначе, доченька, – заботливо проворковала баронесса Амалия, накладывая ей лакомства. Заодно одарив и Нату, продолжила, – Будущим мамам надо отменно кушать!

Сэр Питер легкомысленно пожал плечами, при этом потревожив раненую руку. Сморщившись, он вынужден был глубоко вдохнуть-выдохнуть, дабы не осквернить слух армейским жаргоном, недостойным в присутствии дам.

– Да когда началось дело за Подветренные Острова, наше руководство оказалось не таким уж и тупоголовым. Всё-таки решились не отдавать их без боя. Хоть наших сил там было маловато, захотели в бою выяснить, на что способен враг. Вот и довыяснялись, – заметил он, почёсывая руку под повязкой.

– В-общем, на суше мы сильнее. – продолжил он, – Флот у нас с ними примерно одинаковый, а вот по части магии... Valle сказывал мне после дела, когда навестил меня в госпитале, что на Крумте традиционно сильно морское колдовство, и наши маги погоды едва могут их сдерживать. Тут уж не до наступления.

– Наших много полегло? – полуутвердительно спросил барон тоном знатока. Но сэр Питер, глянув на него, так многозначительно указал взглядом в сторону дам, что тот только виновато захлопал глазами.

– Да нет, не очень, – наигранно бодро ответил молодой рыцарь, – Когда они десант высадили, мы их, спасибо богам, покрошили, как хорошая хозяйка колбасу.

И, иллюстрируя свои слова, поддел вилкой с блюда тонкий, истекающий ароматным соком ломтик ветчины. Прожевав его в пару мигов, продолжил, – А на море флоту нашему повезло куда меньше, вот и пришлось войска с островов эвакуировать. При погрузке мне и досталось маленько...

– Любопытно, – встряла внимательно слушающая, неугомонная Кито. Впрочем, её в замке уже давно приняли как равную, а слуги вовсю пользовались её способностями. Зажигать взглядом свечи и факелы в высоченных настенных канделябрах – работёнка ещё та, да и практика опять же. А найти пропавшую вещь или скотину – так к малышке полгорода обращались, с высочайшего разрешения барона.

Только этому и успел научить свою воспитанницу молодой некромант, когда гонец на взмыленном коне привёз срочный вызов к Императору. Так что последнее время она занималась сама, гуляя недалеко от замка в одиночку или с «леди Изабеллой», к которой питала самую горячую привязанность.

– Любопытно... – повторила малышка, накладывая себе ещё салату, – А почему ваш Император не сделал господина Valle главным колдуном и не приказал развеять в прах всех врагов?

За столом воцарилась тишина. Только тут сообразив, что сморозила какую-то глупость, Кито всплеснула руками, – Ну что я такого сказала?

Барон кашлянул, смущённо вертя в руках вилку. Согнул её, затем распрямил своими железными пальцами воина, и только потом ответил.

– Если чёрный маг займёт в Империи официальную должность, от нас отвернутся все союзники, даже эльфы. Да и внутри страны вряд ли кто одобрит. Это мне его величество сказал лично.

– Ну и зря, – не унималась Кито, – Сила у него...

Она призадумалась, пытаясь найти сравнение.

– Я однажды попробовала надавитьна него всерьёз, – доверительно сообщила она, – Вышло точно то же, как когда я на бегу не вписалась в поворот лестницы и лбом врезалась в стену башни.

Сидящие за столом необидно засмеялись, припомнив тот эпизод, когда хлюпающую носом молодую ведьму вели через полгорода к целителю. А тот, как на грех, отлучился в деревню принимать тяжёлые роды, и Изабелла успокаивала её всё время, вытирая текущие ручьём слёзы и меняя примочки на здоровенной шишке.

– Всё равно, что стену головой прошибать, – мрачновато сообщила Кито, по привычке почесав давно сошедшее украшение на лбу, – Взял бы и вывел под корень всех врагов!

Барон, прекрасно зная, из каких глыб сложены стены и башни, улыбнулся вновь, – Надеюсь, ситуация не ухудшится настолько, что моему сыну придётся воспользоваться такимисредствами.

Старшие дамы кивнули почти одновременно, и это было так заразительно, что сэр Питер кивнул тоже. От хохота чуть не вылетели стёкла, так что окончание завтрака прошло весьма весело.

Пламя свечей дрогнуло, чуть моргнуло и выровнялось опять. Свет их вновь озарил ровным светом небольшую комнату, заваленную флотским хламом явно военной направленности, а также двоих людей – очевидно волшебников – сидящих за столом. Маги сосредоточенно изучали какую-то деревяшку, разговаривая на одним им известном жаргоне, пересыпая его совсем уж нецензурными словечками.

Дверь в комнату рывком распахнулась, отчего огонь свечей заметался испуганными светлячками. Вошедший сердито выправил их одним взглядом и, топая, отряхнул ноги от снега.

– Ну и метель же на дворе! – буркнул он и подсел к столу. Мужчина был в алом плаще мага Огня, которые, как известно, почти поголовно были боевыми магами. И всё же что-то в его движениях выдавало неуверенность, даже то, как он потянулся и плеснул себе подогретого вина со специями.

– Так что скажете, лорд Бер? – он жестом головы указал на деревяшку, подчёркнуто не обращая внимание на третьего мага, чей небрежно наброшенный на плечи плащ цвета ночи не оставлял никаких сомнений в его талантах.

– Заканчиваем, – кивнул лорд Бер, которого экстренным вызовом оторвали от руководства Университетом и вызвали в Керслунд.

Дело было в том, что опять несколько кораблей, вернувшихся из боя с флотом Крумта, получили в борт полный заряд неизвестного заклинания, от которого дерево, из которого строили корабли, стремительно и неудержимо гнило.

На столе как раз лежала доска, оторванная от планширя, с фальшборта фрегата, и прямо на глазах покрывалась чёрнотой. Словно горела без огня, оставляя на поверхности стола невесомую серую труху. Сам фрегат, уже наполовину «сгоревший», вывели из гавани и затопили, вполне резонно опасаясь, что эта неведомая зараза перекинется на другие корабли, а также на склады строевого и мачтового леса.

И вот теперь молодой чернокнижник Valle, обнаруживший некоторое сходство действия этого неведомого заклинания с какими-то своими некромантскими заморочками, и лучший учёный Империи вдвоём ломали головы над методами противодействия.

Пришедший третьим маг был никто иной, как сэр Жан де Лефок – один из лучших «боевиков». В последней баталии он ухитрился пробить магические щиты противника и влепить хороший файрболл в высокую кормовую надстройку вражеского флагмана. Получив такой щелчок по носу, крумтовцы сразу же вывели величественно пылающий фрегат из боя, спасая экипаж. Тем самым они ослабили напор, а затем разыгравшаяся зимняя буря и вовсе прервала битву, сведя её вничью.

И вот теперь двое умов лихорадочно чёркали на бумаге, сыпали заклятьями, от которых и так уже было не продохнуть в комнатёнке. Наконец они таки нащупали какой-то вариант, и лорд Бер тут же, не повышая голоса, пробормотал заклинание, водя пальцем по чёрканой-перечёрканой строке символов. И все трое тут же уставились на доску.

Ибо деревяшка изогнулась как живая, словно в муках избавляясь от снедающей её чёрной заразы, скрипнула. И, медленно распрямляясь – прекратила «гореть».

– Да! – воскликнул Valle, уронив каплю пота со вспотевшего лица. Хотя в комнатушке, реквизированной у одного из портовых лоцманов, было отнюдь не жарко, у обоих магов чуть дым не шёл из ушей от усердия. Шутка ли – один из лучших тяжёлых фрегатов Империи, защищённый от магии куда лучше, чем пограничная крепость, в пару квадрансов вышел из строя от непонятного заклинания, а потом и вовсе затонул! И вот теперь необходимое контрзаклинание было подобрано.

– Ну-ка, ну-ка! – Лефок подвинулся поближе, заглянул в бумагу. Прочёл про себя, шевеля губами от непривычного набора рун и узловых точек, – Ах вот оно как... Заковыристо придумали! А сможете, лорд Бер, восстановить исходное заклинание, чтобы мы могли ответить крумтовцам тем же?

Вспотевший не менее, а может и более Valle лорд Бер тоже налил себе вина, отхлебнул, подумал.

– Скорее всего, они-то как раз свои корабли от такогообезопасили...

Valle пожал плечами, – На их месте я бы так и поступил.

Сэр Лефок пожевал губами в раздумьи, глядя куда-то за подслеповатое окошко домика, за которым вовсю разыгралась снежная круговерть. Затем нехотя кивнул.

– Да, пожалуй, что так. Но по крайней мере это уже хоть что-то, – и стал записывать найденный рецепт в свою Книгу Заклинаний.

Лорд Бер одобрительно кивнул, и занялся своей. Закончив, обратился к устало сгорбившемуся над полуобгоревшей доской Valle.

– А вы что же, баронет? Отчего не записываете?

Тот поднял глаза, – Да в его нынешнем виде это заклинание я даже не смогу и произнести, не то, чтобы использовать. Подумаю, может и сделаю что-нибудь подобное, но по-своему. Специфика чёрной магии...

По лицу Лефока скользнула тень презрения, что не укрылось от острого взгляда лорда Бера. Властно вскинув лицо, он с нажимом спросил.

– Вы что-то хотели сказать, сэр Лефок?

Тот помялся некоторое время, затем нехотя открыл рот.

– На месте Императора я бы и на выстрел баллисты не подпускал бы чёрных магов к делам, а ещё лучше – нашёл бы способ извести, да со всем прилежанием...

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра снаружи да неуёмным цвириньканьем сверчка где-то в углу. Лорд Бер осуждающе покачал головой, но ничего не сказал, лишь вздохнул.

А молодой некромант, крепко-накрепко стиснув зубы, чтобы ненароком не вырвались на волю резкие слова, лишь снял нагар со свечей, затем повертел в руках остатки доски, словно заново разглядывая её. Хотя за долгие часы исследований и запомнил на ней едва не каждый изгиб слоёв, едва не каждый завиток оставшейся резьбы, некогда украшавшей борта щеголеватого и быстроходного фрегата. И только потом негромко спросил.

– И зачем вы это сказали? Мы здесь по одному делу, и у нас общий враг. А я вроде бы не давал повода...

Лорд Бер встал, прошёлся по тесной захламлённой комнатушке, зачем-то пощёлкал ногтем по висящей на стене подзорной трубе в кожаном чехле.

– Я надеюсь, господа, вы не станете устраивать нечто такое, о чём потом пришлось бы сожалеть? Если Император что-то делает, то это отнюдь не скоропалительные решения, и на них есть причины, о которых мы можем просто не знать.

– Только это меня и сдерживает, – кивнул сэр Лефок, – Да ещё клятва верности Императору.

– Но смотрите, господин чернокнижник! – его палец назидательно направился на замершего, яростного Valle, – Я буду зорко следить за вами. Один подозрительный шаг, одно неверное движение – и вам не помогут ни все демоны Нижних Миров, ни сам Падший. Слово боевого мага и дворянина!

«Если он не дурак, он не станет раздувать ссору» – подумал лорд Бер, испытующе глядя на молодого чёрного мага и ожидая его ответа, – «А он совсем не дурак, насколько я изучил его в Университете». Если бы он был вправе, то прекратил бы инцидент двумя-тремя властными словами. Но это были уже не его ученики, а полноправные маги, да к тому же дворяне, и он здесь был равным среди них.

Valle только тихо вздохнул, налил себе остывшего вина и отвернулся к окну, за которым уже совсем стемнело. Прихлёбывая из бокала, сидел себе на скрипучем лоцманском стуле, глядя куда-то в темноту за стеклом. Затем, словно ни в чём ни бывало, повернулся к лорду Беру и спросил.

– Да, как там здоровье той волшебницы?

Дело было в том, что недавняя выпускница Университета, молодая Мастер Погоды, во время последней битвы до конца сдерживала бешеные атаки крумтовских морских колдунов, а потом буквально упала без сил на руки моряков. Диагноз, поставленный уже на берегу – жесточайшее переутомление, на грани истощения и потери магических способностей. И всё же, ни один смерч и ни один гигантский водоворот так и не коснулись имперских кораблей. Да, покачивало, да – обдавало волнами, но дело своё магичка сделала, и флот отделался лишь небольшими повреждениями, если не считать нескольких подбитых и тех, «сгоревших» кораблей. Но то уже было не по части Мастера Погоды.

– Жить будет, – сухо ответил лорд Бер, – И даже магией пользоваться. Седьмицу-другую проваляется – её отправили к леди Бру, а уж та вылечит любого, кто ещё жив.

Разочарованный сэр Лефок уже хотел кинуть какую-нибудь резкость по поводу трусоватых чернокнижников, но тут перед его самым носом появился, покачиваясь, костлявый кулак лорда Бера. Глянув в его глаза, Маг Огня подавился словами и проглотил язык; и никогда он потом не признался, что прочёл во взгляде своего старого учителя.

– Как там дома? – спросил пожилой маг у Valle, своим авторитетом переводя разговор в другое русло.

Тот кивнул, – Порядок. Скоро снег ляжет, тогда там не пройти, не проехать. Питер добрался нормально.

– Муж вашей младшей сестры? – уточнил лорд Бер, усаживаясь обратно за стол, – Хороший парнишка. Если раньше времени голову не сложит – бравый вояка будет.

Valle усмехнулся.

– Да, у нас только такие и водятся! – он достал свою неразлучную трубку, закурил.

Сэр Лефок принюхался к ароматному дымку, расползающемуся по комнате, вынул и свою трубку. Похлопал себя под плащом по карманам и беззлобно проворчал, – Опять всё гномы раскурили...

Чернокнижник и лорд Бер молча выложили на стол свои кисеты с зельем. Разумеется, не стоит и упоминать, чей сэр Лефок выбрал табачок. А затем он так легко и непринуждённо прикурил трубку, небрежно коснувшись её указательным пальцем, что оба других волшебника только восхищённо переглянулись.

Мастер Огня – что тут ещё скажешь?

Глава 17

Две седьмицы прошли в хлопотах и работе. Весь полузасыпанный снегом Керслунд гудел, как растревоженный улей, и центр этого волнения находился в Императорской верфи флота. На ремонтирующихся и строящихся кораблях проводились срочные переделки, которые бородатые гномы круглосуточно вели под руководством магов. В конструкции кораблей вводились изменения, и волшебники искусно вплетали между килем и пяткой мачт свои заклинания, защищающие от ужасной магии морских колдунов с Крумта.

Адмирал Арнен с удовольствием проводил взглядом «Надежду» – небольшой разведывательный корвет, только что прошедший ремонт и модернизацию. Его изящный узкий корпус легко вспарывал крошево битого льда в канале, чему немало способствовали собранные в городе волшебники и колдуны. Вдоль каналов и берега через равные промежутки виднелись их усталые фигуры, регулярно взламывающие магией ледяной панцирь на поверхности воды.

– Идёт, как танцует, – отметил адмирал, полюбовавшись нарядным и красивым кораблём. И впервые за много дней он обнаружил, что у него приподнятое, даже немного праздничное настроение. И это несмотря на мерзкую, сырую погоду!

Его спутник, закутанный в тёплый флотский полушубок офицер, кивнул. Его короткие светлые волосы и чуть заострённые уши выдавали в нём несомненную принадлежность к народу Леани. Он улыбнулся и вместе с начальником отдал честь, когда на проходящей мимо них «Надежде» подняли вымпел, салютуя начальству.

– Да, господин адмирал. Теперь-то мы можем потягаться с Крумтом! Надо отдать должное, на верфях и в гильдии магов работу организовали как надо.

– Это точно, Лирн, – согласился адмирал и развернул свиток, – Так, что тут у нас дальше по плану... Ага, как только переоборудованные корабли полностью закроют зону патрулирования в море вокруг Керслунда, сразу загоняем на верфи фрегаты – нашу главную ударную силу.

В самом деле, едва успел рассеяться налетевший снежный заряд, как из-за крайних домов, меж которых проходил широкий и недавно расчищенный Адмиральский канал, показался большой корабль.

Остроглазый Лирн всмотрелся, прикрыв глаза ладонью от снега.

– Это «Громовержец», ваше превосходительство.

– Тот самый, – удручённо кивнув, проворчал адмирал, – Тот самый, которому досталось больше всех...

В самом деле, развороченная кормовая надстройка фрегата даже сейчас производила удручающее впечатление. Ют, как его называют моряки, в верхней своей точке прежде нёс капитанский мостик. На нём и погиб прежний капитан «Громовержца», общий любимец лейтенант Сторн, так что бесхозный пока что корабль навеял недобрые воспоминания.

– М-да... – только и произнёс адмирал, снимая шапку в память о бравом гноме, – Одно хорошо – каждому бы воину такую кончину...

Оба моряка с содроганием вспомнили затонувший после прямого попадания бриг «Дева», экипаж которого из-за сутолоки боя и разгулявшейся непогоды спасти не удалось. А «Громовержец», хоть и потерял капитана и половину экипажа, всё-таки остался на плаву и кое-как добрался своим ходом до Керслунда. По пути они выдержали ужасный шторм, а мичман, с переломанной рукой принявший командование и спасший корабль и экипаж, сразу по приходе в порт получил наградное оружие и лейтенантский патент.

И пасть с достоинством в бою,

Открыто, честно встретив смерть.

Закрыв собой страну свою

И в Валинор открывши дверь...– негромко, с чувством прочёл Лирн, и на его чуть склонённую голову падали невесомые белые снежинки.

В это время со стороны сараев по подготовке оснастки для кораблей показались две облепленные снегом фигуры. При ближайшем рассмотрении это оказались никто иные, как адмирал фон Трэш собственной персоной и при нём важный бородатый гном с труднопроизносимым именем, но светлой головой и золотыми руками – начальник здешних портовых мастерских.

Адмирал яростно отплёвывался от снега, и его покрасневшее от кузнечного жара лицо выражало озабоченность, зато плечистый коротышка-гном невозмутимо посапывал трубкой, пуская дымок куда-то в засыпанную снежинками бороду.

Поприветствовав стоящих тут офицеров, вновь прибывшие критически посмотрели, как заводят в док изуродованный «Громовержец», а затем фон Трэш обратился к адмиралу Арнену.

– Ваше превосходительство, разрешите доложить! – начал было он, но главнокомандующий Имперским флотом остановил его.

– Давай без этих церемоний, Алекс. Не одно десятилетие вместе флотскую лямку тянем, а сейчас тут все свои, моряки.

Гном в сомнении посопел своей коротенькой носогрейкой, отчего в сыром воздухе явственно разлился убойный аромат «кэпстена» – крепчайшего, излюбленного среди моряков сорта табака. Но всё же посчитал себя вполне достойным звания моряка, хотя на море бывал урывками, когда проводили ходовые испытания кораблей после ремонта, да проверялись те или иные новинки, в изобилии сыпавшиеся от пытливых умов на флоте и в гильдии магов.

– Короче, тут у гномов дельное предложение есть, – фон Трэш, сослуживец Арнена ещё со времён общей учёбы в Морском Корпусе, принял предложение старого товарища как должное – видать, не впервой, – Я считаю, стоит прислушаться.

– В общем, так, – гном наконец-то вынул трубку изо рта и заговорил неожиданным для его невысокого роста внушительным, гулким басом.

– У нас на складе есть красное дерево – на будущий год собирались Императорскую яхту закладывать. Так вот, посовещались мы там с кузнецами да плотниками. А что, если на «Громовержце» содрать сосновый и дубовый пояса обшивки, а взамен поставить трёхслойную? Из железа, красного дерева и меди, – перечислил коротышка, – И всё это защитными заклинаниями пропитать?

– То есть сделать суперзащищённый тяжёлый фрегат? – адмирал Арнен, будучи специалистом не только в бою или судовождении, сразу ухватил суть вопроса, – Но он же стоить будет на свой вес в золоте, да и к железу магия плохо липнет.

– Ничё, – осклабился гном, – Император не обеднеет. А по поводу магии – красное дерево к ентой заразе очень даже восприимчиво, а уж к меди заклинания так и липнут. Выйдет этакий броненосец – хоть под какой обстрел лезь!

Арнен в сомнении покрутил носом, а затем обратился к бесстрастно молчащему Лирну, – Что скажешь, флаг-лейтенант? Ведь тебе «Громовержцем» командовать – я приказ уже подписал. Хотел потом сообщить да поздравить, чтобы сюрприз вышел, ну да уж ладно...

Заулыбавшийся леани смущённо принял поздравления от Арнена, фон Трэша и гнома, а затем предложил.

– А можно вместо капитанского мостика на корме смонтировать крепостную баллисту? Чтобы огневая мощь соответствовала защите?

– Ишь чего удумал... – озабоченно протянул гном и, по привычке почесав затылок, ненароком глянул в сторону едва виднеющейся за туманом серой громады крепости, защищающей вход в бухту от посягательств со стороны моря.

Дело было в том, что так называемые крепостные баллисты отличались невероятной силой и дальностью боя. И стреляли они тяжеленными, окованными сырым железом брёвнами, которые летели с убийственной точностью и которые почти невозможно было отклонить в сторону с помощью заклинания. А в специальной ячейке в передней части этого огромного копья находилось особо смертоубийственное заклятье, накладываемое приставленным к катапультам магом непосредственно перед выстрелом. Единственное «но» – ввиду больших размеров и веса, а также невысокой скорострельности такие орудия не ставили на корабли, почему гном и засомневался.

– Да у вас и так по пятнадцать малых баллист с каждого борта, – гном яростно теребил свою бороду и явственно разрывался между желанием сделать суперкорабль и ошибиться, – К тому же корма перегружена будет...

– Я согласен отказаться от своей капитанской каюты, – по-прежнему настаивал новоиспечённый капитан, – Чтобы облегчить корму и высвободить место.

– А ведь может и получиться, – заметил адмирал фон Трэш.

Гном ещё раз в сомнении почесал затылок и неожиданно предложил.

– А пойдёмте, господа, в мою каморку. Чертежи посмотрим, прикинем – дело-то нешутейное. Да чайку горячего сообразим – ишь, как в глаза снегом швыряет. Прямо сбесилась погода...

Valle наложил заклинание на очередной лист железа, который гномы тут же подхватили клещами и поволокли на своё место. Ибо строго-настрого запретил брать голыми руками и вообще прикасаться, пока защитные заклинания не соединятся с краснодеревной и медной частями. Знаком показав мастеровым, что хочет чуть передохнуть, он распрямился и огляделся, смахивая с лица честный трудовой пот.

«Громовержец», заведенный в сухой док, был большей частью переоборудован. Задняя половина уже щёгольски сияла трёхслойной обшивкой с горящей в свете факелов и огней внешней, медной стороной. Зато передняя половина фрегата ещё только «одевалась», и его могучие шпангоуты высились над работающими, словно рёбра исполинского зверя.

Усмотрев, что господин маг изволят отдыхать, к нему тут же подкатился на своих коротких ножках главный в этом доке. Попыхивая неразлучной трубочкой, гном поинтересовался.

– Ваше магичество, а как оно выходит, что ваша магия к железу пристаёт? Вроде ж оно не по науке...

Молодой некромант повернул голову, с высоты своего роста осмотрел усыпанного налипшей стружкой бородача, и тоже достал свою трубку.

– Ну, железо, как самый смертоубийственный металл, к моим заклинаниям очень даже неплохо относится. Не думаю, что это понадобится, да ведь – защита лишней не бывает, тем более что ничего не весит. Но раз лорд Бер попросил... – ответил он, раскуривая табак, – Конечно, серебро куда лучше было бы, да ведь мягкое слишком. И цена такая, что Император семь шкур спустит...

– Это точно! – хохотнул гном и тут же, усмотрев в муравейнике работ какой-то непорядок, бросился туда, оставляя за собой клубы ядовитого дыма. Уже откуда-то со стороны другого борта корабля донёсся его зычный голосище.

– Ты что ж делаешь, зараза? Не той стороной лист, не той! Видишь вот, синеватые цвета побежалости – так ентой стороной наружу, дурья твоя башка!

Молодой гном, которого так яростно распекал производитель работ, виновато втянул голову в свои широкие плечи и, кивая, перевернул лист железа нужной стороной, а затем вдвоём с таким же молодым и бородатым напарником стал прилаживать его к шпангоутам фрегата. А суетливые плотники уже тащили к ним доски красного дерева и сияющий алым золотом лист меди. Находящийся там же маг в синем плаще сразу же стал бубнить над ними заклинания, иногда поглядывая в свою Книгу, и работа закипела вновь.

По отвесной лесенке, которую Valle всё время забывал называть мудрёным словом «трап», с кормовой надстройки на дно дока спустился капитан. Лирн немного похудел за эти дни, наблюдая, руководя и вмешиваясь во все мелочи, которые считал нужными. Впрочем, громадную крепостную баллисту уже смонтировали и даже разок «стрельнули», развалив старый сарай возле канатного цеха. Коротко кивнув чернокнижнику издали – ведь известно, как плохо переносят эльфы и леани чёрную магию, капитан тут же помчался в сторону кормы, дабы ещё раз осмотреть заново выкованные крепления пера руля.

Valle глубоко вздохнул, собираясь с духом, выбил о камень трубку и рукой махнул гномам, нетерпеливо стоящим у стопки железных листов с кузнечными клещами в руках.

– Давай! Если к ночи не закончим, адмирал нам головы поотрывает и в зад..цу засунет!

Гномы хохотнули немудрёной шутке и тут же, подхватив громыхающий лист сырого железа, подтащили поближе – на сколоченный из сосновых брусьев помост, уже почерневший от магии. Valle привычно бухнул на протестующе взвизгнувший металл защитное заклинание, закрепил и разровнял его ещё одним, сверху. Не обращая внимания на исходящий от листа остаточный жар, поводил над ним ладонью, проверяя каждый дюйм. Подправил в одном месте.

– Уноси. Следующий!

Баронессе Амалии вновь плохо спалось ночью. Встав и накинув длинный, подбитый заячьим мехом шёлковый халат, женщина взяла подсвечник с истекающим каплями воска огарком, и вышла из своей спальни, с некоторых пор ставшей отдельной.

В замке было темно и тихо. Пройдя неслышно по зале, баронесса вышла на крытую галерею и, оставив на перилах свой светильник, прошла на громадный, нависающий над парадным входом балкон. Пасмурная ночь была бы совсем тёмной, если бы не огонёк в ратуше, где несли дежурство стражники, да рассеянный свет свечи, оставленной за углом.

Массивные, набухшие морозной влагой тучи весь вечер сыто ползли по небу с северо-запада, обещая со дня на день засыпать всю округу первым снегом. Баронессе даже не надо было их видеть – она какой-то частью своего естества чувствовала нависшую над головой тяжесть и какую-то смутную, витающую в небесах угрозу. И до того мрачно стало немолодой женщине, что она зябко запахнула халат поплотнее.

Где ты, сын мой? Только тебя одного нет нынче в замке, но отчего-то именно сейчас материнское сердце обливается кровью. И некому развеять смуту на душе, не с кем поделиться тайными страхами и сомнениями!

Долго ещё одинокая, невидимая в темноте фигура стояла на каменном уступе, всматриваясь сквозь темноту всем своим естеством...

Видимо, отчаянный зов матери как-то долетел до цели, пройдя зыбкими и неощутимыми астральными путями, ибо стоящий на пристани Valle встрепенулся. Зорко осмотрелся по сторонам, во всю мощь запустив заклятье Истинного Зрения. Но, так и не обнаружив источника своего беспокойства, он встряхнулся, словно отгоняя от себя наваждение, и вернулся к прерванному было разговору.

– Так вот, – продолжил после паузы лорд Бер, заметивший тревогу и недоумение собеседника, – Официального приказа на время плавания я вам не даю, да и не могу дать.

– По известной причине, – чуть суховато добавил он.

– Но, баронет, у меня к вам будет личная и неофициальная просьба, – чуть обозначив голосом важность своих слов, сказал пожилой волшебник, – «Громовержец» обязан вернуться из похода с успехом, и желательно без особых потерь. Если вы почувствуете необходимость вмешаться, я даю вам слово, что заступлюсь перед Императором и оправдаю любые ваши действия. В разумных пределах, разумеется.

Valle несколько мигов раздумывал.

– Что ж, мой статус на фрегате теперь мне более-менее ясен. Но как отнесётся к этому капитан? Он ведь на корабле властью своей уступает только богам. Да и маги, коих вы отрядили, тоже не обрадуются...

Лорд Бер кивнул, давая понять, что вопрос понятен.

– Капитан Лирн уже получил совет не вмешиваться, и даже помочь. Разумеется, неофициальный совет, – ядовито добавил верховный маг, – А остальные... Дураков среди них нет, сами сообразят, что к чему. А с Лефоком я поговорил. Кривился он, конечно, но поклялся по крайней мере не мешать.

Со сходней, ведущих на едва различимую в темноте, чуть покачивающуюся на мелких волнах громаду фрегата, с грохотом сбежал гном, начальник верфи.

– Всё готово, уж сколько раз проверили – больно необычную посудину сварганили, – немного ворчливо буркнул он, а затем ловко раскурил свою трубочку. Благодарно кивнув лорду Беру за поднесённый на кончике пальца огонёк, добавил, – Всё ж таки трое моих гномов попеклисьвашей магией, господин чернокнижник. Ненароком схватились голыми руками. А экипаж-то на борту не потравится?

В свете трубки стало заметно его виновато-озабоченное выражение лица, которое он, впрочем, тут же спрятал.

Улыбнувшись, молодой волшебник объяснил.

– Если все листы положили правильной стороной, то мои заклинания направлены не внутрь, а наружу. И заморишься их пробивать. Кстати, буду весьма удивлён, если днище фрегата начнёт обрастать ракушками, как у других кораблей. Очень удивлён, – с нажимом повторил Valle.

– Вот как? – удовлетворённо пробасил гном, – Это дело! Значит, более ходкого корабля среди фрегатов не сыскать.

Он с шумом прочистил нос прямо в чёрно плещущуюся у пристани воду, а затем пояснил.

– Мы обводы чуть плавнее сделали, да реи пошире – чтобы паруса ветер лучше забирали. А если ещё и днище не будет обрастать – да за таким и на корвете не угонишься!

– А если угонишься, то получишь такую плюху в ответ! – весело заметил лорд Бер, – Я ведь сэра Лефока к той замечательной баллисте приставил, а уж он если наложит на заряд чего, то можно целые острова сносить – до самого морского дна!

– Дай-то боги, – гном радостно осклабился, – При такой броне, ходе и мощности залпа «Громовержец» – лучший фрегат в мире. Если плаванье окажется удачным, надо будет ещё несколько скорлупок таким же образом переделать. Только вот, господа магики, посоветуйте – как быть?

Гном яростно почесал себя где-то в бороде и продолжил.

– В наших краях красное дерево не растёт, а у харадского султана его тоже немного. Да и когда доставят ещё...

Лорд Бер призадумался, а затем спросил.

– Какое ещё дерево годится на обшивку, чтобы магию терпело?

Ни мига не раздумывая, гном перечислил.

– Ильм, вяз, горный тик. Можно ещё каменную ель.

– Ну вы, почтеннейший, и загнули, – съязвил лорд Бер, – Ильм, вяз и тик есть только у эльфов, которые, как известно, над каждым деревом трясутся. А ель ваша только в стране орков и растёт, да ещё и на самом восходе их земель.

Гном развёл руками и, пожав уважительной ширины плечищами, ответил.

– Как спросили, так и ответил! Мы и так все запасы извели на этот фрегат.

– Ладно, – лорд Бер дёрнул щекой, – Записку составьте об этом, да по всей форме. А я уж потолкую с купцами. Если выхода не найдём, тогда пойду к самому Императору. Авось что-нибудь да придумаем!

В это время из темноты вынырнул посыльный матрос с фонарём в руках и в коротком полушубке. За ним следовали Арнен и фон Трэш, капитан Лирн с серьёзным лицом, и ещё несколько чинов из адмиралтейства.

– Вот и всё, господа, – обратился к присутствующим адмирал Арнен, – Маги уже на борту? Отлично, тогда в путь... И надерите как следует задницы этим выскочкам с Крумта!

Худощавый, коротко стриженый, седовласый маг с крохотным синим камушком в серьге левого уха нахмурился, отчего его лоб разделила пополам глубокая морщина.

– Что-то мне это всё начинает не нравиться, – заметил он, – Одиночный фрегат имперцев, так дерзко околачивающийся у наших берегов и обстреливающий порт, да ещё и покрыт чуть ли не золотом...

– Скорее медью с магическими добавками, господин Эккер, – вздохнул другой. Чуть помоложе, но тоже с приметной серьгой, только что принёсший новости, – Заклинания отскакивают, как горох от стенки. А более мощными вы пользоваться пока не разрешали.

– Всё правильно, Смир, всё правильно, – кивнул старший. Он поднялся из-за заваленного морскими картами и магическими инструментами стола, и только теперь стала заметна его лёгкая хромота.

Пройдясь по неуютной, холодной комнате на самом верху каменной башни, старый маг заметил, – Если уж эти наглецы сунулись сюда на новёхоньком корабле, то я очень хотел бы знать, какие козыри они прячут в рукаве, прежде чем Совет предпримет какие-либо ответные действия. Ведь имперцы оказались куда сильнее, и, хотя мы выполнили все намеченные задачи, разгромить их так и не удалось.

– А у Подветренных островов нам даже немного надавали по зубам, – с кислой миной признал младший его правоту.

– Именно так, Смир, именно так. Хотя я и был против войны с одряхлевшим имперским львом, моё мнение осталось в слишком явном меньшинстве. Ну да ладно – Совет сейчас соберётся, так или иначе, но надо что-то решать...

В королевских покоях было сумрачно и до одури жарко натоплено. Сквозь запахи духов и вина слабо пробивался запах несвежих сапог, а через задёрнутые тяжёлые шторы едва пробивался слабый свет хмурого зимнего дня снаружи.

С широкой и измятой постели, где едва ли можно было что-то разобрать, доносились ритмичные звуки, не оставляющие сомнений в своём происхождении, и чьё-то хриплое дыхание. Наконец, этот кто-то с шумом и наслаждением выдохнул, извиваясь в сладких судорогах, и всё на некоторое время стихло. Лишь где-то за окном печатали шаг дежурящие вокруг дворца гвардейцы.

– Пошёл вон, – устало и лениво произнёс король Хенрик, – Я сегодня тобой недоволен.

Молоденький паж, отсвечивая в полутьме белоснежным задом, бесшумно соскользнул с громадной кровати под расшитым кисейным балдахином. Так же неслышно подхватил валяющиеся у подножия штаны и со сноровкой, выдающей немалый опыт, облачился уже на ходу к дверям. Виновато понурившись, взялся за ручку. Тонким , чуть красноватым лезвием блеснул свет факела из будуара, и высокая дверь всё так же тихо прикрылась.

Молодой король, не так уж давно унаследовавший престол Царства Света, зевнул. Нехотя протянул сверкнувшую перстнями руку, лениво выпил вина со столика у изголовья. Полежал ещё немного, прислушиваясь, как унимается сердце, а затем качнул стоящий там же, на столике, маленький колокольчик.

В двери сразу же винтились трое слуг. Осторожно обмыв своего короля губкой, смоченной ароматическими благовониями, принялись облачать его величество в королевские регалии.

Вместе со слугами появился и брат Зенон из Священного Синода. Последнее время, особенно после смерти старого короля, тоже Хенрика, как по традиции именовали всех королей из династии Эльсвиков, святые отцы потихоньку, незаметно, забрали такую власть, что против них не смел пикнуть никто. Даже могучие графы и бароны – надёжная опора королевского трона – вынуждены были поступиться властью, и что особенно огорчительно – доходами. Но, справедливости ради стоит признать, сила за братьями в холщовых рясах, и особенно за Святой Инквизицией, была. И весьма немалой и грозной оказалась эта божественная сила, благословенно изливающаяся на них в молитвах и обрядах...

«Ну и пусть!» – мстительно подумал Хенрик, ощущая в теле блаженную истому и опустошённость, – «Зато каких очаровательных, молоденьких послушников они ко мне на ночь присылают!..»

О молодой супруге, сиротливо ночующей в покоях для гостей, пусть и знатных, он старался не думать. Равно как и о том, что эта красивая, но абсолютно не привлекающая его Саманта, разуверившись в его естестве и наклонностях, вынуждена была искать утешения в объятиях его младшего брата, принца Дарника. И по словам духовника, небезуспешно. По крайней мере, братец не стал ломаться и даже сумел обрюхатить эту бывшую графиню, а ныне королеву, соломенную вдову.

«Ну и пусть!» – мысленно послал всё подальше молодой король, любуясь на своё отражение в зеркале, которое уже внесли и почтительно держали перед ним двое специальных лакеев. В самом деле, этот расшитый бриллиантами и сапфирами шёлковый колет очень идёт ему...

В себя его привёл негромкий, вкрадчивый и какой-то масляный голос святого отца, непостижимым образом оказывающийся всегда прямо в ухе.

– Осмелюсь напомнить, ваше величество, через квадранс вам надлежит присутствовать на смотре войск, отправляющихся на войну...

Хенрик недовольно поморщился, отчего на смазливое личико пажа, держащего на специальной, атласной с вышивкой подушечке королевскую корону, набежала печальная тень. Ничего, малыш, не дуйся – сегодня ночью мы с тобой наверстаем упущенное, да и ты будешь старательнее работать своими прекрасными губками. И я в знак примирения подарю тебе какую-нибудь золотую безделушку, мой милый, мой любимый Ками...

Стоя на украшенном роскошными коврами и золочёными парчовыми тканями балконе, король Хенрик равнодушно разглядывал протекающую по Дворцовой площади реку войск. Первыми, против всех обычаев, шли святые братья в грубых серых рясах, подпоясанные нарочито простыми верёвками. Дескать, смотрите все – мы не гонимся за суетой и богатством! Разумеется, о том, что это не так, знали многие. Однако предпочитали помалкивать, не желая угодить на плаху, виселицу или, что гораздо хуже – в пыточные застенки Святой Инквизиции...

Да вот и она подоспела, карающая десница Творца. Вместе с походными орудиями пыток, смонтированными на телегах, с хоругвями и требниками в посиневших от холода руках, с фанатично преданным блеском глаз. Хенрик немного оживился, разглядывая любовно украшенную дыбу на колёсах, которую равнодушно тащила четвёрка лошадей. Но следом хлынули уже собственно войска.

Графские и баронские дружины, каждая под предводительством красующегося фамильным гербом хозяина, скачущего впереди вместе со своими рыцарями и оруженосцами. Затем бесконечный поток закованной в железо пехоты, и снова конница. На этот раз уже собственно королевская – блистающая сталью доспехов и ровностью рядов. А во главе её на белоснежном жеребце гарцевал братец, принц Дарник. Он не стал возражать против того, чтобы возглавить главную ударную силу армии вместо короля, а старший, венценосный брат, не стал даже и настаивать на соблюдении традиций...

От всего этого громыхания и лязга, от мельтешения перед глазами, у короля даже немного разболелась голова, невзирая на свежий воздух. Когда же кончится эта надоедливая, но увы, необходимая церемония? Когда можно будет вернуться к своим милым и радостным забавам?..

Зимний день уже начал плавно перетекать в столь же хмурый и пасмурный вечер, когда площадь наконец-то опустела. Только сиротливый, потерянный каким-то рыцарем розовый женский шарфик колыхался на ветерке, зацепившись за конскую лепёшку, и от вида этого сердце короля как-то нехорошо засбоило.

«Ну и пусть!» – привычно подумал Хенрик, по пути в свои покои сдирая с себя богато расшитую одежду и не глядя расшвыривая её в чьи-то лица. Скорее бы выпить вина – и забыться!

Снова громыхнули баллисты с орудийной палубы корабля, и снова «Громовержец», лениво покачивающийся на мелких волнах, содрогнулся от киля до кончиков мачт. И снова, с задержкой в несколько мигов, в воздух взлетел очередной бастион форта, прикрывающего вход в бухту. От главных укреплений – неимоверной прочности башен по обеим сторонам узкого пролива – давно остались только дымящиеся груды мусора, и вонь от сгоревших в магическом пламени людей доставала даже сюда, на высокий борт красавца-фрегата.

Ещё немного, и всякое сопротивление будет сломлено. Беззащитный порт и бухта, полные купеческих судов и складов с товарами, верфей с ремонтируемыми и вновь строящимися кораблями, раскроется перед дерзким одиночкой как трепещущая и стыдливая красавица. Игфаррен – главный город Крумта, уже почти был повержен – даже хвалёное искусство здешних морских колдунов оказалось бессильно перед хорошим кораблём с умелым и бесстрашным экипажем!

Впрочем, «Громовержец» тоже получил некоторые повреждения. Ещё днём из порта вышли на защиту методично истребляемой крепости пять мощных, прекрасных боевых кораблей. И имперский фрегат не только с честью выдержал тот бой, но даже потопил троих, а двое других с трудом ускользнули в бухту, едва удерживая на плаву свои изуродованные корпуса. А сам фрегат получил с десяток вмятин, да дыру в полубаке с левого борта.

Впрочем, гибель двоих матросов и ранение ещё десятка никак не омрачили холодной и торжествующей сосредоточенности капитана Лирна. Всё так же деловито он осматривал и оценивал обстановку, отдавал команды – и фрегат маневрировал, поворачиваясь своим сияющим в свете заходящего солнца корпусом, стрелял, отражал магические и погодные атаки; и даже удалось выловить из воды нескольких матросов с затонувших вражеских кораблей, которых не заметили спасательные баркасы крумтовцев.

– Согласно морского уложения, да и по совести, ваши благородия, тоже, – заметил по этому поводу здоровяк-боцман, вытаскивая на палубу ещё одного вконец окоченевшего в ледяной воде несчастного. Хотя ему никто и не возражал, верзила уложил неспособного даже двигаться моряка на носилки, и продолжил.

– Коль корабля лишился – считай покойник! – убеждённо заявил он и крикнул за борт, – Все? Тогда заводи тали и подымай шлюпку – неровен час, эти злыдни с острова снова нас атакуют!

На грот-мачте после его слов поднялась лёгкая буря, и с концадлинного гротарея вниз полетели снасти. Шлюпку, роняющую прозрачные капли воды, мгновенно подняли на борт, а гребцы с неё, устало отдуваясь, потянулись в сторону камбуза. Командовавший ими подтянутый безусый мичман взлетел по трапу к капитану и лихо доложился.

– Благодарю за службу! – столь же лихо рявкнул в ответ Лирн и, засмеявшись, обнял молодого офицера, поздравляя с успешным выполнением задания. Ведь спасение оказавшихся за бортом – дело само по себе непростое, а уж во время боя – и вовсе не для слабых духом или телом. Но, к счастью, морские боги не обидели моряков, а от бестолковой стрельбы береговых батарей «Громовержец», искусно маневрируя, по мере возможности прикрывал шлюпку своим могучим корпусом.

К мокрому, запаренному волшебнику, любовно хлопочущему у громадной кормовой баллисты, в которую он почти успел влюбиться за её выдающуюся стрельбу, приблизился сам капитан в сопровождении магов и лениво слоняющегося от безделья по юту Valle.

– Сэр Лефок, позвольте вас на пару слов.

Маг в алом, закопченном и в паре мест прожжённом плаще кивнул. Деловито наложил на лежащее в подающем лотке громадное, толстое копьё своё заковыристое заклинание, от жара которого воском таяли гранитные глыбы крепости, и только затем, подав знак готовности заряжающим, подошёл.

– Слушаю вас, капитан.

Лирн помедлил пару мигов, обдумывая свои слова и теребя свежую прореху на рукаве.

– Вы не находите, что как-то уж слишком легко у нас выходит?

Сэр Лефок покосился на чистенького и свежего чернокнижника, на невозмутимо стоящего с усталым лицом мастера погоды, и только тогда ответил, доставая трубку.

– Да не так-то уж и легко, кэп. Корабль у нас первостатейный, экипаж ничуть не хуже – вот и обламываем потихоньку крумтовцев. Но где-то я с вами согласен – следует ждать крупной пакости.

– Из какой хоть области? – сразу же уточнил Лирн, и его красивое лицо выразило живейшую, неподдельную заинтересованность.

– Погодой они нас не прошибут? – поинтересовался Лефок у мага-погодника, и пыхнул дымком из трубки.

– Не должны, – коротко ответил тот, пожав плечами, – Нас на этом корабле аж двое, да и в паре мы сработались неплохо.

Лефок пригасил появившуюся было ухмылку, и ничего не высказал по поводу обоих мастеров погоды – бравого ветерана и молодой магички, вовсю отрабатывающих взаимодействие между собой, особенно по ночам в уютной, доставшейся им на двоих каютке. Вместо этого он посмотрел на дымящиеся развалины форта, и устало произнёс.

– Стихийной и боевой магией они нас не прошибут – тут они слабее, а мелких пакостей фрегат наш и сам не боится. Выходит – предпримут что-то из ряда вон выходящее...

И он как в воду глядел, ибо буквально через квадранс двое марсовых – наблюдателей, через каждый час сменяющихся на продуваемой ледяным ветром высоте мачты, завопили что-то, указывая в сторону заходящего солнца.

Лирн с нечеловеческой лёгкостью взлетел на нижние ванты – чтобы увеличить высоту обзора, на ходу доставая подзорную трубу.

Обратно он спрыгнул хмурый и сосредоточенный.

– Морское чудовище на нас натравили здешние колдуны, – пояснил он и повернулся к сэру Лефоку, – То ли левиафан, то ли сам Кракен. Так что на вас вся надежда.

И тут же, выдернув затычку, предохраняющую медную горловину переговорной трубы от попадания воды с палубы, проорал куда-то вниз.

– Батарее правого борта, удаление двенадцать, к стрельбе изготовиться!

Мастер огня прошептал своё заклинание дальновидения, вглядываясь в уже заметные буруны на воде. Впрочем, другие волшебники тоже глянули, и настроение их отнюдь не улучшилось. В самом деле, зрелище исполинского чудища, устремившегося к ним, повинуясь воле морских колдунов, отнюдь не добавляло ни решительности, ни храбрости.

Громадный, не уступающее длиной фрегату, подводный монстр на удивление весёленького нежно-розового, как утренняя заря, цвета, устремился к ним из неведомых глубин, где никогда не бывает ни света, ни штормов. А щупальца его, усеянные многочисленными присосками, толщиной превосходили даже мощные мачты фрегата. Одно утешение – это был не Кракен, а какое-то меньшее по размерам подводное чудовище, насколько можно было вспомнить из старых книг.

Фрегат развернулся, чтобы встретить залпом новую опасность.

– Наводи... Пли! – лихо рявкнул в горловину трубы усталый артиллерийский офицер, и «Громовержец» который уж раз содрогнулся своим изящным корпусом, послав вдаль сеющую смерть стаю своих посланцев. Вот летящие копья баллист загнули вниз свой полёт...

Накрытие вышло с первого же залпа. Однако толстый слой воды, перетекающей сверху над горбатой тушей мчащегося исполинского зверя, принял и ослабил удар Малых Огненных заклятий, пшикнув и загрохотав безвредными, но такими эффектными издали столбами пара и пены.

Та же участь постигла и выстрел, сделанный из большой баллисты, разве что столб пара взлетел гораздо выше, подсвеченный изнутри багровой вспышкой взрыва. И даже впечатляющей силы молния, каких никогда не бывает в природе, посланная отчаявшимся сэром Лефоком, только заставила уже приблизившееся чудище чуть вздрогнуть.

В это время Valle, которого от безделья явно осенила какая-то идея, поймал за рукав пробегающего мимо матроса. Тот от испуга чуть присел, и исподлобья поглядел на чернокнижника.

– Скажи, любезнейший, – просто и непринуждённо сказал тот, – А можно мне взять вон ту штуковину?

И указал рукой.

– Нагель, что ли? – удивился матрос. Он выдернул из отверстия в планке большой деревянный гвоздь, с помощью которых крепили двигающиеся снасти, и тут же осторожно, стараясь ненароком не коснуться чёрного мага рукой или одеждой, протянул ему.

– Благодарю, – коротко кивнул Valle, и тут же принялся шептать над этим самым нагелем какое-то заклинание.

У находившихся поблизости людей сразу же нестерпимо засвербело в носу, а капитан Лирн, от любопытства даже подошедший чуть поближе, даже маленько посерел лицом от тошноты. Не обращая на них никакого внимания, молодой маг разбежался и забросил далеко в море, в сторону совсем близкого монстра свою самоделку.

Поначалу ничего особого не произошло. Перед самой мордой чудовища, по обеим бокам которой уже можно было разглядеть налитые гневом и ненавистью круглые глаза, пшикнуло лёгким сизым дымком, облачко которого сразу разметал ветер, но затем...

От визга, исходящего в невероятно высоком, почти неслышном тоне, сразу заложило уши. Гигантский морской зверь, с непостижимой силой выпрыгнув из океана почти всем своим телом словно ошпаренный, замолотил по воде своими исполинскими щупальцами, сразу сменив цвет на грязно-бурый. Затем, шлёпнувшись обратно, на удивление проворно развернулся и с удвоенной скоростью бросился наутёк, на многие лиги вокруг оглашая океан своими визгливыми жалобными воплями.

Фрегат так подбросило на волне от падения монстра, что он кончиками мачт едва не проткнул редкие облачка на небе. Ухнув обратно, едва ли не в самую Бездну так, что души ушли в пятки, а желудки наоборот – прямо к горлу, корабль постепенно успокоился, и теперь лишь слабо покачивался, танцуя на утихающих волнах.

– ... ... ..., мать моя женщина! – с чувством произнёс кок, нёсший на мостик горячего чаю, не замечая даже, что льёт из чайника кипяток прямо себе на штаны. Спохватившись, удручённо заглянул в почти опустевший сосуд и, горестно вздохнув, удалился обратно в свои владения – камбуз.

Наверное, именно этот эпизод и послужил разрядкой, ибо, как потом – через год, выяснилось, что хохот был слышен даже на берегу, и это привело в немалое изумление и без того удивлённых и испуганных морских колдунов.

«Громовержец» возвращался домой. В паруса дул попутный, наколдованный Мастерами Погоды ветер, волна была слабой и пологой, под форштевнем шипела разрезаемая вода, а впереди, в сутках пути, ждал Керслунд – что ещё надо моряку? Капитан Лирн последний раз осмотрел едва различимый в темноте горизонт, по привычке принюхался к ветру, и только затем сдал вахту мичману Зею.

Спустившись в кают-компанию, битком забитую людьми, капитан первым делом выпил большую чашку горячего чаю. С невыразимым наслаждением он прислушался, как по телу разбегается тепло, и только потом дал знак подавать ужин.

Сэр Лефок с магом-целителем за соседним столом играли в кости, причём оба жульничали, не скрываясь бормоча заклинания, и хохотали в своё удовольствие. Погодники о чём-то тихо шушукались, уместившись вдвоём в большом кресле в углу, под кадкой с пальмой, а старпом с унылым видом рассматривал свой безнадёжно загубленный новенький китель. Тут же обретался и чернокнижник, листавший какую-то книгу на диване. Ещё несколько офицеров и старших чинов, свободных от вахты, болтались здесь же, хотя за этот день все умаялись так, что хоть падай.

Впрочем, – усмехнулся про себя Лирн, расправляясь с десертом, – Всё понятно. Ждут объяснения феномена от виновника, чёрного мага Valle, а самим спросить смелости не хватает. Ждут капитана, ибо в плавании он на корабле наиглавнейший, и имеет право знать всё.

Ещё немного поев, капитан взял в руки вторую чашку чая, но на этот раз уже пил его не спеша, наслаждаясь каждым глотком. После случая с левиафаном он принял решение возвращаться на базу – ибо задание выполнено, по носу Крумт получил преизрядно, а искушать судьбу сверх меры как-то чревато, господа... Да и обновлённый фрегат полностью оправдал возлагаемые на него надежды, так что Лирн с некоторым даже сожалением представлял, как адмирал Арнен и главный маг Империи лорд Бер будут отстаивать смету на строительство таких же кораблей в адмиралтействе...

Да что там – с такими запросами их суммы утвердит разве что сам Император лично, и то – после долгих препирательств и ругани. Шутка ли – около ста тысяч цехинов должен стоить такой корабль, никак не меньше. А это ж такие деньжищи, что... Лирн даже зажмурился.

– Так поведайте нам, господин чернокнижник, чем же это вы так ошпарили того бедного монстрика? – сладко улыбнувшись, мурлыкнул он.

Лицо сэра Лефока слегка вытянулось – ничего себе «бедный»! Если бы кто с испугу намочил штаны – а таковые наверняка были – то никто бы его не осудил и даже посочувствовали бы. Потому что он сам едва не оконфузился, когда розовая махина, бестолково размахивая щупальцами, взлетела даже повыше отнюдь не низких мачт фрегата!

– Да ничего такого особенного, – молодой маг захлопнул свою книгу, отчего на тёмной обложке её сверкнул металлом символ Сета, и пожал плечами, – Мы с моей супругой этим летом одтыхали на морях, и её цапнул за ногу здоровенный краб.

Он тут же показал между ладонями размер. По всему выходило, что краб тот величиной не уступал круглому серебрёному подносу, на котором принесли капитанский ужин.

– Да разве такие бывают? – скептически хмыкнул юный мичман – тот самый, что так лихо спасал тонущих крумтовских моряков.

Капитан Лирн призадумался, а затем, покачиваясь в кресле вместе с набравшим ход фрегатом, ответил.

– Бывают, господа, и даже чуть больше. Только водятся они на самом краешке материка, на востоке владений орков. А насколько мне известно, ни один наш корабль в этом году туда не ходил – ни военный, ни торговый, – авторитетно заявил он, – Там просто им нечего делать.

Все взоры укоризненно обратились на чернокнижника, наконец-то уличая того во лжи. Однако молодой нахал ничуть не смутился, и негромко ответил.

– Тайные тропы известны не только Леани и эльфам...

– Ах вот оно что! Значит, в легендах о... – тут леани чуть запнулся, – некроманте Яроморе не всё выдумка?

Целитель хмыкнул, и жестом руки отодвинул в сторону беспокойно шевелящиеся от противоречивых заклинаний кости.

– Почти всё правда, – брезгливо вымолвил он негромким голосом, – Кое-что утаили от не в меру пытливых умов, но оставшееся – правда, насколько смогли проверить. Меня в своё время привлекали к разбору этих дел парни из Тайной Палаты...

«Сколько ж ему на самом деле лет?» – заинтересованно подумала Мастер Погоды, но отчаявшись посчитать, вновь стала напропалую флиртовать со своим коллегой.

– Ну, тогда понятно, – кивнул капитан, жестом давая понять, чтобы убрали со стола, – И что там с тем крабом?

– Да подумал я, подумал, – отозвался Valle со своего дивана, – И приспособил одно заклинание из своего арсенала. Переделал немного, наложил на сосновый колышек да воткнул в дно недалеко от берега. Не то что крабы – даже рыбёшки и медузы разбежались!

– Чёрная магия? – осуждающе спросил сэр Лефок.

Однако молодой некромант ничуть не смутился и весело кивнул.

– Самая что ни на есть чернушечная-прочернушечная!

Погодница хихикнула – то ли от щекотки друга, то ли от двусмысленности слов молодого мага. Целитель неодобрительно покачал головой, а Лирн от лёгкой паники нахлобучил на свою остроухую голову шикарно заломленную капитанскую фуражку.

– Ну вот, – продолжил Valle как ни в чём ни бывало, – Пока вы там развлекались боевой магией с этим левиафаном, мне отчего-то вспомнился тот случай. Я наложил подобное, но более мощное заклинание на...

Тут он призадумался, пытаясь вспомнить мудрёное слово, но только пожал плечами.

– Такая деревянная штуковина, вроде большого гвоздя.

– Нагель? – ввернул слово мичман, жадно ловящий каждое слово – ведь это был его первый боевой поход!

– Точно! Спасибо, молодой человек, – кивнул ему молодой маг, – В общем, применил я то заклинание, да и забросил под самую морду к тому чудищу. Вот и всё.

– Ну ничего себе! – воскликнул в сердцах долговязый штурман, – Всего-то напугали?

– Ну-у, – протянул более сведущий в таких делах целитель, – Представьте себе, господа, испуг мыши, обнаружившей рядом с собой кота, и умножьте пропорционально до размеров того морского левиафана.

Мастер Погоды с сомнением покачала своей коротко стриженой – по моде жительниц среднего сословия – головой.

– Да от такого испуга животное просто померло бы – разрыв сердца, и всё.

Целитель улыбнулся, выказав немалую осведомлённость, – Если бы у того монстра было только одно сердце, так оно и произошло бы. Но я читал в записках мэтра Кивейни, собирателя морских историй, что у таких монстров бывает по четыре, и даже по восемь сердец!

Капитан Лирн утвердительно кивнул. Только тут заметив на себе фуражку, он снял её, повертел в пальцах и бросил на стол.

– Да, я тоже что-то такое читал. А на будущее, сэр чернокнижник, вы не могли бы наделать про запас таких же... – тут он покрутил в воздухе изящными пальцами, подыскивая слово, – Таких же отпугивалок?

Valle призадумался, отчего его собственный магический светильник, вносящий свою лепту в общее освещение кают-компании, тревожно моргнул.

– Да наделать-то можно. Только, господа, я никому бы из вас не советовал брать такоев руки. Даже клещами и обвешавшись защитными амулетами – а то можно и в мои клиенты превратиться.

– Бр-р-р! – зябко передёрнулся впечатлительный мичман, – Однако же, задумано и сделано было недурственно.

– А главное – вовремя! – сэр Лефок, наконец-то слабо улыбнулся, подумав о том, что его предположение о том, что в случае чего он одним махом испепелит чернокнижника, было, мягко говоря, чересчур оптимистичным.

– А если наделать вдоволь таких пугалок и притопить вдоль всего побережья Крумта? – предложил мичман. – Ведь вся рыба уйдёт?

– Да, на полгода действия сделать можно. – Valle принялся размышлять, задумчиво потирая руки. – Штук двести пятьдесят, триста – хватит, чтобы главный остров окружить пустынным местом. А потом рыба и прочая морская живность снова вернётся, постепенно.

Мастер погоды осуждающе фыркнул:

– Если Крумт начнёт испытывать недостаток в рыбе, то есть – в провианте, то сильнее всего это ударит не по армии, а по гражданскому населению. Особенно по малоимущим. Это неприменимо!

– Это точно, – кивнул капитан, поднимаясь из-за стола, ибо глаза его уже слипались от тепла, сытости и усталости, – Ну что же – пора и почивать. Желаю спокойной ночи, дамы и господа, а завтра, если боги будут милостивы, будем уже и Керслунде.

Глава 18

...Маленький, безобразный до отвращения голый демон снова появился из окружающего моря пламени, и снова начал кружить вокруг, примеряясь, как бы половчей куснуть. Valle, обеспокоенно осмотревшись, снова увидел вокруг только безбрежную пелену огня – всех оттенков, от жёлто-алого до тёмно-багрового. Клубясь и переливаясь, жар наступал со всех сторон, и всё же никак не мог преодолеть тонкой окружности, защищающей человека со всех сторон. Наконец, паскудно ухмыляющаяся бестия всё-таки изловчилась, цапнула защиту остренькими зубками, прокусила её. И сразу же, торжествующе заревевший огонь затопил всё существо тонущего в нём мага...

Valle проснулся от нестерпимой боли, заставившей всё существо выгнуться и задёргаться в судорогах. Открыв глаза, он кое-как успокоил и взял под контроль свою рвущуюся из цепких огненных лап ауру. Поведя вокруг почерневшими от жара глазами, мало-помалу успокоился.

«Пресветлый Риллон! Да что же это такое?» – из искусанных до крови губ вырывался только сдавленный хрип, сменившийся надсадным кашлем.

Немного отдышавшись, молодой волшебник наконец признал обстановку вокруг, коей оказалась уже ставшая малость привычной его крохотная каютка на «Громовержце». Рывком приподнявшись, он перевалился через бортик, не дававший вывалиться из постели во время качки, и попытался встать. Боль быстро утихала, а тело послушалось на удивление легко.

С усилием переставляя одну за одной ставшие слегка чужими ноги, он, сшибя на ходу низкий круглый табурет, кои наличествовали на корабле вместо стульев, открыл дверь наружу. Холодный и влажный морской воздух рванулся в обожжённые жаром лёгкие, и настолько сладким показался он, что голову сразу заволокло хмелем, словно от бокала крепкого вина натощак. Запнувшись о высокий порог, не дающий затекать вовнутрь воде во время шторма, Valle рухнул на доски настила, словно сквозь вату ощутив удар о палубу. Старательно вдыхая и выдыхая воздух, которого обычно люди не замечают, но без которого вряд ли кто мог бы жить, он услышал совсем рядом удивлённые голоса матросов, а потому успокоенно смежил глаза и расслабился...

Второй раз он пришёл в себя довольно скоро. Судя по внутренним ощущениям, прошло не более полуквадранса. На лицо вылилось не менее ведра холоднейшей забортной воды, а в нос полез такой тошнотворный запах настойки церебиуса, которым целители обожали приводить в чувство своих пациентов, что удержаться в мутно-блаженном забытьи не было никакой возможности, и волей-неволей пришлось выныривать в реальность.

Над головой оказались знакомые и не очень лица, на фоне хмурого зимнего неба. Но в глаза молодого некроманта бросилось совсем другое. Могучие серые паруса фрегата не были, как обычно, туго наполнены ветром, а наоборот – лениво полоскались, повёрнутые реями в непривычное состояние вдоль воздушных потоков.

«Обрасоплены» – совсем некстати всплыло в памяти словечко из недавней лекции «о море и кораблях», которую не так давно милостиво прочёл ему второй помощник.

«Выходит, случилось что-то уж совсем из ряда вон», – рассудил Valle, – «Если капитан распорядился остановить фрегат». И только тут он обратил внимание на весьма обеспокоенное лицо целителя, который наклонившись над ним, о чём-то беззвучно спрашивал. Впрочем, при некотором напряжении чувств, слух сразу включился.

– ... что вы почувствовали? – чуть ли не орал ему надсаживающийся лекарь, – Что?!!

– Огонь, – бесконечно устало ответил молодой волшебник, ощущая всем телом слабое покачивание палубы, – Море огня, и оно... вошло в меня. А что случилось?

Он поднёс к лицу руку, чтобы смахнуть брызги пены, которые швырнула в глаза особо высокая, ударившая в борт фрегата волна. Только тут он и обнаружил, что из одежды на нём наличествуют только какие-то обгорелые обывки. Впрочем, кожа не пострадала, а внутренние переживания... да сколько их ещё будет!

– Около квадранса назад все маги ощутили сильнейший магический удар, – обеспокоенно ответил лекарь и тут же поинтересовался, – Как вы себя чувствуете? Идти можете?

Valle прислушался к своим ощущениям. Если не считать некоторой слабости и слабо журчащего где-то на дне, затихающего ручейка огня, самочувствие оказалось на удивление приличным. Кивнув, он приподнялся, и не без посторонней помощи встал на ноги. Надо ли и напоминать, что руку ему подал единственно только лекарь, да и то – профессиональный долг не дал ему достойной возможности увильнуть.

Ледяной зимний ветер сразу охватил баронета, оторвав и забрав с собой несколько истлевших лоскутов одежды. Впрочем, холодно не было, а мороз воспринимался даже не без приятности. Но, дабы не смущать нескольких имевшихся в экипаже и среди магов фемин, пришлось закутаться в одеяло, боязливо поданное сердобольным штурманом, и покачиваясь совсем не в такт изрядной качке фрегата, позволить препроводить себя в кают-компанию.

Пока Valle приводил в порядок попрятавшиеся по самым укромным уголкам мысли и ощущения, да заодно латал свою изрядно потрёпанную ауру, приводя её в состояние, достойное патентованного волшебника, целитель соорудил диковинный коктейль из столь значительного количества находящихся в его лекарском кофре ингредиентов, что лица у собравшихся поневоле вытянулись. При этом он профессионально-ласково бормотал и приговаривал что-то совсем постороннее, но звучащее как-то успокаивающе.

– А что, я один такой... пострадавший? – спросил молодой маг, когда в его ладони оказался пузатый, тяжёлый цельнолитой стакан, в котором шипело, плевалось и переливалось всеми цветами радуги нечто неописуемое.

– Остальные отделались лёгким испугом, – сэр Лефок с интересом глядел, как некромант невозмутимо вылакал склянку. А воняло из неё так, что даже он, опытный маг, не рискнул бы выпить такое без крайней на то нужды.

Капитан Лирн пожал плечами.

– Ну, и мне будто мачтой промеж ушей приложили. Но это не самое поганое, дамы и господа.

Лефок проворчал в сторону, но так, чтобы все слышали, – Интересно, интересно – что уж может быть хуже? У меня до сих пор шерсть дыбом стоит – так оно по нервам шарахнуло...

Лирн поглядел на него немного печальным взглядом.

– Мне доложили, что невозможно связаться по хрустальному шару с Керслундом. У меня в штатной команде имеется чувствительная волшебница, специально для связи. Только что она доложила, что её шар полностью отказывается связаться с портом и с адмиралтейством. Вот почему я распорядился остановить корабль.

– Либо где-то рядом применяют сильнейшую магию, блокирующую связь по шару, либо... либо Керслунда уже нет.

После этих слов в кают-компании воцарилась такая тишина, что стала слышна негромкая песня матросов снаружи, которых боцманы предусмотрительно заняли работой – дабы дурные мысли в головы не лезли. Valle молча прихлёбывал травяной отвар, именуемый чаем и привозимый загорелыми дочерна худощавыми купцами откуда-то из дальнего захарадья. Молча, потому что у него шара связи не было, к тому же – так и не дал сей драгоценный прибор подчинить себя некроманту, а уж как билась с редкостным учеником профессор общей магии госпожа Аэлирне...

– Простите, но в последнее я не верю, – Мастер Погоды сделал рукой жест отрицания, – Этому городу более трёх тысяч лет, и его почти непрестанно укрепляли.

– И с суши, и с моря, – кивнул тот самый, молодой мичман, большой любитель морской истории, – И от прямых атак, и от магических.

– И всё же, – не сдавался погодник, – Не мог флот Крумта обогнать нас, мы с коллегой непременно почувствовали бы.

Молодая погодница, шаловливо поглядывающая на всех с той задиристостью, что постепенно проходит с годами, заменяясь опытом, кивнула.

– А с другими волшебниками вы не пробовали связаться? – лекарь нервно сплёл пальцы, и облокотился на стол.

– В другое время я бы так и поступил, – капитан Лирн, собравший магов и офицеров на совет, был сама невозмутимость, – Но перед плаванием я получил специальный приказ ни в коем случае не связываться ни с кем, кроме Керслунда. И нравится это мне или нет, но я этот приказ намерен выполнить!

Сэр Лефок мрачно усмехнулся и расправил складки на своей великолепной алой мантии, – Так вот зачем этот старый пройдоха лорд Бер настоял, чтобы все мы – я имею в виду волшебники, оставили на берегу свои шары. Умён старикашка, умён...

– Поскольку ситуация нестандартная, то я вполне резонно опасаюсь засады и даже чего похуже на подходе к порту, – капитан встал. Прошёлся по кают-компании, потрогал чуть покачивающуюся клетку со стыдливо умолкнувшей канарейкой, на которую постоянно покушался штатный корабельный кот, а затем вернулся к столу.

– А посему, прежде чем принять какое-либо решение, я хотел бы обсудить все возможные варианты с вами.

– Мы можем отправиться ещё куда-нибудь? – предложил лекарь, – В смысле, в другой порт? Узнать новости и принять более осмысленное решение?

Лирн развернул на столе, который тотчас же освободили для него, большую карту.

– Так... заграничные порты отпадают сразу... Скильде и Тронсё не годятся – мелковаты их бухты для этого фрегата – осадка-то у нас океанская...

Капитан долго и придирчиво изучал все побережье, которое, впрочем, и так знал как свои пять пальцев. Карта всё норовила свернуться обратно в рулон, поэтому он придерживал её за край, а два других угла прижали маги. Погодница локтем в шикарном сине-зелёном мохнатом свитере, и некромант своей почти допитой кружкой. Лефок протянул руку, прижал третий угол, и Лирн, высвободив одну руку, прошёлся пальцем по всему замысловато изрезанному побережью.

– Нет, господа. Будь у нас хотя бы корвет, можно было бы во время прилива приткнуться в пару мест. А так... – он пожал плечами, – Хоть к эльфам плыви. Впрочем, продуктов и пресной воды нам не хватит.

В это время оба Мастера Погоды как-то встрепенулись. Прислушавшись к чему-то, недоступному остальным, они переглянулись, и в их глазах вспыхнуло изумление.

– Господа, – первым нарушил молчание старый и опытный погодник, – Тут неподалеку от нас кто-то с погодой балует. Не иначе, как чья-то посудина с колдуном или магом на борту!

Лирн рывком поднял своё узкое красивое лицо, и ноздри его хищно раздулись.

– Так-так! Если корабль наш, сразу узнаем новости, а если нет... – он потёр ладони, – Лишь бы хоть кого-нибудь живым в плен взять – допросим.

Valle вздохнул, обратив на себя внимание, – Если капитан разрешит мне кое-что, у меня и мёртвые запоют...

Зябко передёрнувшись от осознания этого кое-что, капитан коротко проронил, – Посмотрим... Направление на неизвестный корабль, господа Мастера погоды?

Старший пожал плечами, – Почти строго на юг. Шесть-семь лиг.

– Отлично! – бросил Лирн уже на бегу.

Фрегат мгновенно наполнился гулом бегущих ног, скрипом снастей и хлопками забирающих ветер парусов. Ленивое покачивание корабля сменилось шлепками бьющих в форштевень волн, а затем, когда сразу трое магов слаженно накрыли «Громовержец» маскирующим заклинанием, фрегат почти неслышно пошёл сквозь туман, более похожий на бесшумную, еле заметную призрачную тень.

– ...Коль скоро Керслунд блокирован с моря флотом Царства Света, это прямо говорит о том, что святоши тоже объявили войну Империи, – капитан Лирн закончил своё сообщение, основанное на допросах выловленных из ледяной воды моряков.

На маленькой, узкой быстроходной шхуне с вымпелом Крумта на гике не успели даже ничего понять, когда из туманного облака бесшумно, словно призрак, появился сверкающий красавец-фрегат с гордо развевающимся львом Империи на флаге, и сразу же сделал залп всем бортом. Грохот, вспышка, разлетающиеся обломки...

Шхуна, будто споткнувшись, зарылась в волны тем местом, где только что был её нос. Резко остановившись, она словно встала на дыбы, обнажив руль и заднюю часть обросшего ракушками днища. А уж затем стала тонуть, стремительно забирая воду. Впрочем, с «Громовержца» уже спустили шлюпки, и из ледяной воды, кое-где покрытой мелкими льдинками, выловили всех спасшихся – десяток матросов, капитана да насмерть перепуганного, посиневшего от холода колдуна. Остальным повезло гораздо меньше...

И вот теперь, в уютном тепле жарко натопленной кают-компании, капитан продолжил совещание. По правде говоря, у разведывательной шхуны не было никаких шансов, а посему Лирн даже не стал сколько-нибудь отмечать победу, лишь объявил благодарность артиллерийскому офицеру за меткий залп.

Некоторые горячие головы сразу же предложили идти на прорыв, но сэр Лефок только покачал головой.

– Как бы ни был хорош наш фрегат, с целым флотом нам не тягаться.

Мичман, мрачно изучая развёрнутую на столе карту морских окрестностей Керслунда, со всеми мелями, островками и течениями, предложил.

– А если организовать им хороший шторм? Чтобы отошли чуть подальше от берега и растянули свои порядки – нам тогда легче будет проскользнуть.

Пока Мастера Погоды совещались, Valle, успевший кое-как сходить в свою каюту и переодеться, снова вытребовал с камбуза здоровенную кружку чаю и теперь, сидя в углу и прихлёбывая напиток, посматривал на всех присутствующих.

– Ночью, в качестве отвлекающего мероприятия, может и пройти, но я бы не советовала, – объявила наконец молодая погодница, а затем нехотя добавила, – Святые братья тоже не дураки, и на их кораблях наверняка есть соответствующие специалисты.

– Ну, это уже хоть что-то, – деловито заметил целитель, – Ночью, в шторм, накрывшись невидимостью... Это шанс.

– Пока оставим этот вариант на крайний случай, – рассудил капитан, – Уж больно зыбкие наши возможности. Ещё идеи?

В это время старый погодник подсел к молодому чернокнижнику.

– Послушайте, – чуть смущённо зашептал он, – У меня есть кое-какие способности к прорицанию. Так вот – обдумал я тот ваш сон и случившееся с вами. Вспомните хорошенько – как выглядела та ваша защита, которую прокусил демон?

Глубоко задумавшись, Valle погрузился в воспоминания, а затем лицо его удивлённо вытянулось.

– Золото, – уверенно заявил он, – Правильная, сверкающая золотом окружность.

– Так я и думал, – Мастер Погоды слегка нахмурился, – А теперь послушайте, молодой человек со странными способностями, что вам скажет старый маг.

Он потеребил свой массивный с голубыми камушками браслет, хмуро посмотрел на собеседника, и только затем продолжил.

– Вы, при своей специфике, должны быть очень чувствительны к магии крови. Не хочу накликать беду, но похоже, что с кем-то из ваших близких, носящих на пальце золотое кольцо, приключилось несчастье.

Целитель, подсевший с другой стороны, обеспокоенно насупился, – Да, возможно и такое объяснение...

– Что-то не сходится, – Valle пожал плечами, – В наших краях из украшений предпочитают серебро. И не кичатся богатством, а предпочитают вкладывать золото в развитие хозяйства и прибыльные мероприятия... Так что никто из моих родных не носит золота – это считается дурным тоном.

И тут же продемонстрировал свой фамильный серебряный перстень на левой руке.

– Весьма разумно, – кивнул целитель, – Весьма.

– А баронской короной моего отца та окружность ну никак не может быть. Уж это-то я бы почувствовал.

Мастер погоды пожевал губами в задумчивости, а затем покачал головой.

– И всё же, молодой человек, – Огонь такой силы, перекинувшийся через сон... Не к добру это.

– Да, я уже поспрашивал Лефока, – нехотя ответил молодой маг, чувствуя, как у него от чего-то слегка задрожали коленки, – Он тоже весь в растерянности...

– Послушайте, господин некромант, – осторожно поинтересовался капитан Лирн, смущённо вертя свою фуражку в изящных ладонях, – А вы могли бы... поспособствовать чем-нибудь нашему прорыву в порт?

Valle глубоко задумался. Да, ему давно хотелось показать этим задирающим при виде него носы чистюлям, на что способен грамотный чернокнижник. Но, с другой стороны, он прекрасно отдавал себе отчёт, что те могучие силы, кои он был в состоянии призвать, изначально чужды всему живому. Они не разбирают, где свои и где чужие. А стало быть, риск развалить заодно и половину города был слишком велик.

Аккуратно, старательно подбирая выражения, он поведал свои соображения капитану и внимательно слушавшим остальным присутствующим. Большинство слегка побледнело, Лефок выслушал чрезвычайно внимательно, а старый маг-погодник, повидавший на своём веку вдоволь всяких катаклизмов, сокрушённо покачал головой и спросил.

– А на что это хоть могло бы быть похоже?

Valle очень серьёзно посмотрел в непроницаемо серые глаза, пожал плечами.

– Маленький, локальный конец света, как его представляют святоши в своих книгах. Впрочем, будь мы на суше, выбор у меня был бы гораздо шире. К тому же, что-то мне не хочется залезать в долги к Падшему...

Как бы подтверждая его слова, канарейка в своей качающейся под потолком клетке радостно цвиринькнула. Совпадение было настолько разительным, что все от неожиданности рассмеялись, чувствуя в душе какое-то облегчение.

Мичман, который в это время на пару со штурманом лихорадочно листал морской альманах, негромко воскликнул, – Есть! – чем окончательно разрядил обстановку.

– Вот, дамы и господа! – и ликующие моряки положили на стол том, описывающий события почти столетней давности, – Прорыв объединённой эскадры под командованием фон Бирхофа из стигийского порта!

Капитан мельком заглянул в книгу, где на цветном разворачивающемся вкладыше была подробно изображена схема давней морской битвы. Под тончайшим слоем магии, защищавшем бумагу от разрушительного воздействия влаги и времени, вокруг порта, оседлавшего устье реки, замысловато кружили цветные стрелки, отображая действия кораблей обеих сторон.

– Эту битву все морские офицеры изучали и подробно разбирали ещё во времена учёбы в Корпусе, – проворчал он, – Не вижу, чем это нам могло бы помочь. Не совсем та же самая ситуация...

– Но способ, которым воспользовался фон Бирхоф! – воскликнул старый погодник, впившись в карту внимательным, цепким взглядом, – Да ведь это классический тяни-толкай! А ведь магическая наука, да и морская тактика с тех пор изрядно шагнули вперёд.

– Ну-ка, ну-ка... – сразу заинтересовались остальные.

Через квадранс в кают-компании царил форменный «военно-морской бедлам», как едко выразился потом капитан. Впрочем, мысль была весьма привлекательной, замечания и предложения градом сыпались от всех присутствующих, так что Лирну приходилось только отсекать совсем уж неосуществимые идеи и направлять обсуждение в нужное русло.

Мичман, штурман и магичка в форме – та самая связистка – втроём обсчитывали курс в обход сместившихся кораблей противника, и тут капитан дал им полную волю. Сомнений в том, что маневр удастся, не было уже ни у кого, ибо маги на другом конце обсуждали и уточняли настолько привлекательную идею, что глаза всех сверкали радостно-лихорадочным блеском. Привлекли даже старого Ленца – почти двухсотлетнего боцмана-гнома, который хорошо помнил... впрочем, не будем забегать вперёд.

Когда все мало-мальски сомнительные места были утрясены и согласованы, капитан обвёл всех смеющимися глазами.

– Ну что ж, дамы и господа. Если наша эскапада удастся, то это войдёт в учебники по морской тактике. Впрочем, даже у меня сомнений почти нет.

Сидящий у стола Valle, готовя свитки потребных для предприятия заклинаний, проворчал, – А нам ещё и перед лордом Бером отписываться – ведь наверняка в учебный курс лекций вставит...

Дружный хохот был ему ответом.

Адмирал Лудвиг фон Тессель по праву считался одним из опытнейших моряков. В своё время он немало поплавал по всем морям; даже с покойным королём Хенриком, упаси Творец его душу, участвовал в том самом, принесшем неувядаемую славу морском походе вдоль северного побережья страны орков. Славно тогда наподдали этим исчадиям...

Приятные размышления фон Тесселя, готовящегося отойти ко сну в своей каюте, были прерваны самым неожиданным стуком снаружи, загрохотавшим в дубовую дверь, увенчанную неизменным символом Творца.

– Войдите! – слегка недовольно рявкнул старый морской волк.

В каюту ввалился молодой послушник в длинном плаще поверх рясы. Мокрый с головы до ног, сразу образовавший лужицу у входа, он заученно поклонился и выпалил.

– Ваше благородие, святые братья засекли чей-то корабль, приближающийся к флоту со стороны моря! Через полквадранса войдёт в пределы видимости...

«А-а, зараза, прости Господи!» – только и подумал старый адмирал, влезая обратно в сапоги.

– Как там погода? – буркнул он.

– Осмелюсь доложить, форменный бал нечисти. Все морские демоны словно посрывались со своих цепей! Зимний шторм во всей его силе...

Впрочем, капитан и командующий флотом сам прекрасно чувствовал это по качке его громадного, неуклюжего «Богоявления». Впрочем, недостаток мореходности корабль компенсировал изрядной мощностью бортовых баллист и катапульт. А ещё моряку о шторме напоминали ноющие к непогоде суставы...

Снова помянув сквозь зубы Падшего, когда особо сильная волна так качнула огромный корабль, что фон Тесселя и послушника швырнуло на переборку, оба идущих по коридору привычно осенили себя святым знаком. Каждый знает, как трудно удержаться в море от крепкого словца, когда обстоятельства и непогода то и дело прикладывают тебя, да прямо мордой; а посему святые братья не особо усердствовали по поводу традиционного богохульства моряков, резонно считая, что тем крепче будут потом каяться да молиться...

– Что у вас? – сразу спросил адмирал, едва войдя в штурманскую рубку и получив благословение отца Энрико.

– С полночного заката, ваше благородие, – чётко доложил одетый в морскую форму святой брат, несший вахту наряду с дежурным офицером. Сам адмирал был против такого нововведения: по его мнению, моряк и служитель церкви – это совсем разные професии, но высказывать вслух этакую ересь уже давненько было чревато.

– Один вымпел? – уточнил фон Тессель.

– Так точно! Остальные корабли флота оповещены! – голос монаха был торжественным и ясным, словно и не было позади бессонной полуночи тяжёлого дежурства.

– Ну что ж, – призадумался адмирал, глядя на карту, – Либо это та разведывательная скорлупка с Крумта, что крутилась тут утром. Либо тот самый фрегат, седьмицу тому, перед самым штормом ушедший из Керслунда, о котором доложила разведка. Остальное маловероятно...

Отец Энрико закивал.

– Святые братья, вынужденно находящиеся во вражеском стане, сегодня доложили, что он ещё не возвращался. А наши монахи неустанно молятся, и связи по этим богомерзким хрустальным шарам у еретиков не будет...

Адмирал едва глянул на дежурного офицера, как тот сообщил.

– С других кораблей флота докладывают, – он мельком взглянул в журнал поступивших донесений, – На дредноуте «Карающий Меч» потеряли один якорь, вынуждены были забросить другой и сильнее потравить цепь... Два фрегата, «Рыцарь Господа» и «Паладин», вынужденно отошли дальше в море и легли в дрейф – в такой шторм их якоря не держат... На «Короле Хенрике» продолжаются ремонтные работы... В остальном несущественные мелочи.

Фон Тессель молча кивнул. М-да, «Королю Хенрику» сегодня не повезло – имперцы влепили из баллисты так, что не будь он громадным дредноутом особо прочной постройки, только пузыри бы от него пошли... Впрочем, святые братья не остались в долгу, и в конце концов развалили молитвой «Святой Гнев» защитный бастион крепости.

Ещё раз адмирал оценил обстановку, и распорядился.

– Передать приказ по флоту. Всем изготовиться к бою. С якорей не сниматься. «Рыцарю» и Паладину" выйти дальше в море и зайти с тыла, дабы отсечь неприятеля от моря и не дать улизнуть. Как только вражеский корабль окажется в зоне обстрела – огонь на поражение. Исполнять!

Он посмотрел на излучающего счастье, чуть ли не мурлыкающего отца Энрико и буркнул, – Кто бы это ни был, я не хочу нервничать, когда возле флота вертится какой-то нахал!

Дежурный офицер чуть замялся, – Ваше благородие, а если это корабль с Крумта? Они же вроде наши союзники? Или купец какой...

Адмирал только поморщился, прихлёбывая чай с лимоном, которые за немалые деньги доставляли к нему на все корабли, которыми он когда-либо командовал.

– А кто об этом узнает? – не без цинизма спросил он, отставив в сторону пустой стакан и закрепив его в привинченном к столу, надраенном до блеска серебрянном подстаканнике.

– Тем более, что, – вкрадчиво подхватил святой отец, – Все они еретики и безбожники. Не сомневайтесь, сын мой – Святая Церковь будет молиться за вас...

Глава 19

Старинный, битый временем и непогодой корабль был великолепен. На скрипящих и покачивающихся реях, словно крылья гигантских нетопырей, трепетали лохмотьями истлевшие обрывки парусов, его чёрный и слегка позеленевший корпус украшали многочисленные дыры и проломы, а также светящаяся гниловато-зелёным надпись «Морская Ведьма» (тамошний аналог нашего «Летучего Голландца», корабль мертвецов – прим.авт.) Дабы отмести оставшиеся сомнения, на ноке гафеля бизань-мачты вместо флага болтался выбеленный, тарахтящий всеми костями скелет.

– Да-а, морок удался на славу, – улыбнулся капитан Лирн, котороый, облокотившись на планшир, наблюдал за манипуляциями магов. «Громовержец» развернули бортом, дабы облегчить работу и прикрыть от ветра, ибо погода разгулялась окончательно. Старина Ленц, перегнувшись через борт, всмотрелся и проорал в сторону плетущих заклинания волшебников.

– Лады, теперь похож на старинный! Хватит!

– У меня и у самого иной раз мурашки по коже, – поделился своими соображениями стоящий рядом с капитаном целитель, – Настолько реалистично... да и магическим зрением он воспринимается, как настоящий, сделанный из дерева и металла корабль. К тому же, и сюрпризов в него понапихано таких...

Впрочем, целитель тоже постарался на славу. На этот раз он объединился в работе с некромантом, и их причудливый, противоестественный союз оказался чрезвычайно плодотворным – по палубе корабля-призрака сновали скелеты в драных саванах, тошнотворные демоны и прочая бесплотная живность, довольно неплохо изображающая из себя занятую делом команду.

А на шканцах невозмутимо высилась их с Valle совместная гордость – высокийскелет в рваном плаще и старинной треуголке, невозмутимо попыхивающий зажатой в весело белеющих зубах трубкой, и время от времени дающий какие-то команды своим призрачным матросам.

Штурман ещё на этапе обсуждения высказал сомнение – удержится ли морок против молитв святых отцов, но волшебники, хохотнув, уверили его, что запросто.

– Вот смотри – может ли корабль плавать боком? Правильно – не может. А стрелять иначе, чем бортом? Тоже – он для этого просто не предназначен. Вот так и магия этих святош – она совсем по-другому действует, и мы это используем...

Сэр Лефок, неутомимо пичкающий сердцевину заклинания, удерживающую морок, своими самыми разрушительными заклятьями, наконец распрямился.

– Хватит, пожалуй, – поделился он своими сомнениями, – А то эта «Ведьма» рванёт так, что и нашим не поздоровится...

Дело было в том, что для того, чтобы подвести корабль мертвецов к флоту Царства Света и устроить тем настоящее светопреставление, понадобилась шлюпка с волшебником, следующая за мороком на расстоянии лиги. А с другой стороны от места событий, накрывшись всеми мыслимыми и немыслимыми заклинаниями невидимости, вдоль берега под шумок должен был проскользнуть в порт и «Громовержец». Мастер Погоды бескомпромиссно объявил, что сделает главную часть работы работы лично.

– Мне легче других будет защищать шлюпку от волн и гнать морок на святош, – объявил он, – Дайте мне пару толковых матросов на вёсла, и я сделаю всё, что надо. А потом вдоль берега по мелководью, под защитой вот этих островков, и до порта доберёмся.

Он чиркнул ногтем по карте вдоль усыпанного пометками и мелкими островками края побережья, – Опять же, если удастся протаранить их флагманский корабль, святошам ни до чего уже не будет дела.

Тут он повернулся к молодой погоднице, с сосредоточенным видом изучающей вошебный свиток, который написал её гораздо более опытный коллега.

– Сумеешь, девочка моя?

– Уже давно не... – негромко, с улыбкой проворчала та, а затем громко ответила.

– Да я с этим свитком устрою этим святошам такую бурю, что они замучаются отстирывать от дерьма свои подрясники! Прикрытие будет что надо!

Но тут всех удивил молодой мичман. Став на одно колено перед Лирном, он обнажил свой офицерский кортик, и по старинной морской традиции подал прошение.

– Господин капитан, отправьте меня вместе с магом на шлюпке! Я не я буду, если упущу такое. О чём же я потом детям да внукам рассказывать буду, как в глаза смотреть им? Клянусь – не подведу!

Лирн, уже успевший оценить своего офицера за храбрость, старательность и глубокие познания в морском деле, не счёл нужным разочаровывать молодого человека. Тем более что второй доброволец сыскался весьма быстро.

Богатырского сложения палубный старшина, не раз бравший призы в шлюпочных гонках, молодецки шваркнул о палубу своей снятой с головы матросской шапочкой и громогласно заявил, что за десяток цехинов он самому морскому чёрту согласен в зубы заглянуть. А уж в таком деле, где можно совершить подвиг да насолить святым отцам, он никому очереди не уступит!

На том и порешили. Погрузив в уже колышущуюся у подветренного борта шлюпку пару запасных вёсел, складную мачту с особо прочного изготовления парусом да анкерок воды, свободный от вахты экипаж «Громовержца» проводил отплывающих «на дело» собратьев традиционным морским «ура». Негромким, дабы ветер ненароком не донёс до недальних кораблей неприятеля громовой рёв сотен тренированных на свежем воздухе лужёных глоток.

Мастер Погоды, держащий незримые Ключевые Заклятья, управляющие мороком, отсалютовал оставшимся на фрегате и отправил творение магии в плавание. А чуть погодя, двое моряков по его команде поставили парус и на шлюпке. «Дело» началось.

Капитан Лирн всматривался в исчезающий в мутной круговерти шторма корабль, и в который уж раз удивлялся, насколько тот неотличим от настоящего, и насколько сильно давит на нервы своим призрачно-мертвенным видом... Проводив взглядом мелькающий и исчезающий меж горбатящихся в вечернем сумраке штормовых волн крохотный парус шлюпки, он подумал, что напрасно отправил на это почти безнадёжное для выживания дело своего лучшего офицера. Затем вздохнул, прощаясь с ушедшими, когда Мастер Погоды наконец накрыл невидимостью шлюпку, и поднёс к губам жестяной раструб рупора.

– Паруса ставить! Двойную смену к мачтам! Вахтенный, ко мне!

Выслушав доклад послушника, что неведомый корабль приблизился совсем, адмирал накинул тёплый плащ с капюшоном, и вышел на мостик.

Облокотившись на фигурные, за последний год ставшие такими привычными перила, он огляделся. Погода и впрямь была такой, что ещё немного – и фон Тессель охотно наплевал бы на все приказы святых отцов и увёл бы флот подальше в море. Самый настоящий зимний шторм – с его меняющимся каждый квадранс направлением ветра, с крутой и злой волной, бьющей с самых неожиданных сторон, с просто-таки отвратительной видимостью...

Вот с правого борта, куда услужливо показывал отплёвывающийся от солёных брызг послушник, в ночной тьме, нарушенной только яркими огнями соседних кораблей, слабо забрезжило свечение. Ещё чуть, и неизвестный пришелец, полным ходом уходящий от бури, покажется совсем, проходя сквозь строй стоящей эскадры.

«Да что они там, совсем спятили?» – недоумённо подумал адмирал, вцепившись в вытертый до блеска поручень и всей ощетинившейся сущностью ощущая какое-то плохое предчувствие, – «Неужто там мага нет и они ничего не видят?»

И тут седые его волосы в самом буквальном смысле зашевелились под намокшей тканью капюшона, ибо из туманного марева прямо на его флот вынырнул корабль мёртвых. Тот самый, из дошедших от старинных времён легенд и преданий, искоренить которые оказались не в силах даже святые братья. «Морская Ведьма»!

Адмирал несколько мигов в оцепенении наблюдал, как с какой-то пугающей лёгкостью преодолевая шторм, приближается знак неминуемой гибели. Он даже успел рассмотреть с необычайной ясностью захламлённыую надстройку чёрного, со слабым потусторонним маревом корабля, с которой оборванный скелет в лохмотьях, его коллега с того света, отдавал какие-то распоряжения, как взлетевший на очередной волне «Богоявление» дал бортовой залп.

«Всё-таки неплохо я их вышколил!» – адмирал очнулся, со злорадством ожидая, как выстрелы двадцати баллист, усиленные святыми молитвами, развеют морок в клочья. Однако хорошо видимые, светящиеся в темноте заряды, попав точно в широкий старинный корпус, не произвели ровным счётом никакого воздействия. То есть – почти никакого. Лишь на топах мачт парусника мертвецов бледно-синеватыми шарами зажглись огни святого Хельма.

Молодой послушник, стоящий рядом, завыл от страха и бессильной ярости. Бухнувшись на колени, прямо на залитую водой и пеной мокрую палубу, он стал молиться, горячо и бесвязно роняя слова, которые рвал с его губ и уносил прочь ледяной ветер.

Зато отец Энрико не оплошал. Шагнув вперёд со святой молитвой на устах, он послал в приближающийся морок заряд такой силы, что призрачный лиловый огонь потёк по реям и мачтам парусника. Потёк, и почти сразу бессильно погас.

«Пресвятая Дева» и «Избранник», стоящие рядом и чуть впереди флагмана, тоже сделали залпы почти в упор по проходящему меж них паруснику, и тоже их стрельба ни к чему не привела.

В ответ капитан мертвецов расхохотался так зловеще, что у людей кровь застыла в жилах. Он взмахнул своей широкой, старинной саблей, рыкнул что-то низким, глубоким голосом, и тут адмирал почувствовал, что битва проиграна.

Ибо с чёрной, усыпанной обломками и мусором палубы в ночной воздух взвились толпы нечисти, разом перепрыгнув на «Деву» и «Избранника». Фон Тессель ещё успел заметить, как один скелет, весело скаля зубы, абордажным топором рубит якорную цепь. Взмах, другой, третий...

Чёрная, массивная, натянутая почти до предела цепь с глухим звоном лопнула. Один конец её, освободившись, хлестнул по носу «Избранника». Ветер тут же подхватил какие-то так и брызнувшие обломки, снасти, вопли искалеченных людей, и швырнул их во тьму. Освободившись с места, корабль взмыл на волне, словно застоявшийся конь, и почти сразу же навалился всей кормой на беспомощно барахтающуюся на якоре «Деву».

Это было последнее, что видел бравый адмирал, ибо «Морская Ведьма», на скорости озабоченного в брачный период кита преодолев оставшееся расстояние, врезалась в высокий борт его дредноута.

Словно исполинский мясник своим гигантским огненным топором ударил по кораблю, разом развалив его пополам. Недаром старался сэр Лефок, ох недаром! Смерч из огня и пара взлетел на месте «Богоявления» едва ли не до облаков, забрасывая туда обломки дерева и трепещущие обрывки такелажа...

Когда видимость прояснилась, на поверхности некоторое время оставалась «Пресвятая Дева», медленно погружаясь носом, а «Избранник» затонул едва ли не быстрее, чем адмиральский корабль – краса и гордость верфей Царства Света.

Вцепившись в толстые, просмолённые ванты, басовито гудящие от напора ветра, Valle с некоторым даже удовлетворением прислушивался к доносившимся издали отголоском магической битвы, а сам наравне с другими магами поддерживал заклинание невидимости. На самом деле, особой необходимости в заклятьи такой силы не было, ибо с той стороны, где сейчас разыгрывалась трагедия, доносился такой грохот, сопровождаемый возмущениями магического эфира, что головы и уши просто сами собой поворачивались туда.

Проскользнув между высоким бортом качающегося на волне дредноута святош, по которому с истошными криками бегали люди, и еле видимым во тьме, но прекрасно ощущаемым истинным зрением безымянным скалистым островком, «Громовержец» удачно скользнул во тьму. Вдоль мелководья, отделившись от неприятеля цепочкой рифов, по едва проходимому для кораблей такого класса проливу фрегат буквально подкрался ко входу в бухту.

И тут из штурманской донёсся девичий возглас, – Есть связь!

Всё. Корабль уже втягивался в узкую горловину, когда капитан жестяным от рупора голосом объявил.

– Отбой тревоги! Нормальный ходовой режим! Вперёдсмотрящим высматривать лоцмана!

Теперь оставалось только молиться всем богам, чтобы смельчаки со шлюпки, устроившие тарарам святошам, тоже благополучно добрались сюда или хотя бы до берега. Делать на палубе больше было нечего, а посему молодой маг, изрядно промокнув и замёрзнув, поплёлся в свою каюту. Пока ещё заведут в бухту, да откроют магические щиты, то да сё, да швартовка – чего тут торчать. Тем более, что до утра недалече, а спать что тут, что в гостинице – какая разница?

Скинув с себя обледеневшую одежду, он надел сухой тёплый свитер, связанный самолично матушкой, и улёгся на узкую койку. Постепенно, в полутьме и тепле, баронет даже задремал. Сладко представляя, в каких выражениях он будет расписывать это морское прикличение Изабелле и своим родным, он поворочался, устраиваясь поудобнее.

Под лёгкое покачивание маневрирующего фрегата, сопровождающееся далёким скрипом снастей и мудрёными командами капитана, затем мягкий толчок всем бортом о подушки, навешанные на причал, он окончательно соскользнул в небытиё...

– Слышь, Митай, верно тебе говорю! Наш сотник как из штаба пришёл, так и рассказывал – адмиральскую громадину разнесло ко всем чертям морским! Да заодно ещё две посудины потопло... А пока святоши глазами лупали да зады свои откормленные чесали, фрегат с другой стороны и проскочил под шумок.

В ответ невидимый Митай загудел басовитым голосом – впрочем, слегка придерживая громкость.

– Да как же оно так вышло, кум? Дед-то мой ведуном был, да ты помнишь, в одной деревне жили. Так он сказывал, что морок, он одна видимость только и есть. Опять же – сам он долго не держится.

В ответ кум кашлянул, и всё тем же гундосым от холода и сырости голосом продолжил.

– Так я ж тебе и талдычу, Митай. В морок маги всякого волшебства понапихивали огненного, а следом на баркасе один из ихней братии поплыл, да с парой наших, матросов-то. Всё они ладно сделали, только вот обломком каким-то повредило скорлупку ихнюю. Так наши ребята не будь дураки, да захватили одну из шлюпок спасательных, которыми святоши из воды свою братию вылавливали, да вместе с пленными прямо в порт и приплыли. Здрасьте, мол, господин адмирал, получите подарок! Вон они, подпевалы поповские, в камерах напротив их расположили...

Лениво прислушиваясь к голосам невидимых собеседников, просыпающийся Valle после последних слов разом стряхнул с себя дремоту. Открыв глаза, отметил кромешную темноту и холод вокруг, лишь слабенький отблеск света проникал откуда-то из-под двери. По привычке потянувшись, он вдруг обнаружил, что это ему никак не удаётся, ввиду того, что на руках, да и на ногах тоже обнаружились тяжеленные кандалы, соединённые цепью. А спина, затёкшая от промозглой сырости и неудобной позы, отозвалась недовольной ломотой.

Мало того, магический светильник никак не хотел загораться. Причина обнаружилась весьма быстро, и оказалась до обидного простой – на шее удалось нащупать наглухо заклёпанный металлический ошейник из сплава, напрочь отшибающего всякие магические способности.

Как-то раз во время учёбы, для тренировки, будущим волшебникам пришлось проверить и испытать на себе действие страшно дорогого – куда там золоту! – изделия. Представьте, что вы наполовину оглохли, ослепли и потеряли свой Дар. Такое чувство собственной оголённости и беззащитности было столь сильным потрясением для психики, что некоторых пришлось отпаивать у университетского целителя.

То же самое и сейчас – вязкая беспомощность, равнодушно, даже наплевательски игнорирующая все привычные действиямолодого мага, просто шокировала его. Тщательно обследовав все направления и глубины, Valle всё же выяснил, что откуда-то из темноты к нему всё-таки поступает крохотный, невероятно сладостный ручеёк силы. То ли ошейник где-то «протекал», не давая должного эффекта, то ли мастера специально оставили, дабы помучить будущих пленников, выяснить не удалось, ибо в коридоре за дверью тюрьмы – а в том, что он именно в тюрьме, да ещё и в подземной, сомнений уже не оставалось – загремели ключами.

– Вот, ваше благородие, как только цепями зазвенел, сразу за вами послали – проснулся, значится!

Дверь с глухим металлическим лязгом распахнулась, и в камеру шагнул матрос с факелом, боязливо косясь на заключёного. Следом просочились и тут же растеклись по сторонам двое ребят с цепкими взглядами и взведёнными арбалетами. А болты в их оружии были непростыми – то Valle заприметил сразу. Серебряные, да ещё и с зелёными искорками какого-то особо убойного заклинания.

Тут уж дело запахло Тайной Палатой – секретной службой, подчиняющейся лично Императору, не ограниченному в своей власти никакими законами, и занимающейся самыми серьёзными делами. И шутки с этой конторой были весьма плохи – этим костоломам что маг, что герцог – всё едино...

Примерно таков был ход рассуждения молодого волшебника, пока он разглядывал зашедшего последним молодого ещё человека в гражданском платье, с неприметной внешностью и острым, сверлящим взглядом. Тот хмуро зыркнул на закованного в железо и экзотические сплавы чернокнижника, после чего осведомился.

– Баронет и чёрный маг Valle? Идти можете? Вот и прекрасно, извольте следовать за конвоирами. Соблюдать молчание, в случае чего – есть приказ – стрелять на поражение без колебаний!

«Встретились бы мы с тобой, голубь ты мой, при других обстоятельствах, посмотрел бы я, кто из нас ходить не может...» – угрюмо рассудил баронет, с нарочитым звоном цепей поднимаясь на ноги. Выяснилось, что свободы движений всего чуть – на неполный шаг ног. Даже распрямиться толком не давали добротно сделанные кандалы, так что идти пришлось полусогбенным, словно кающемуся грешнику.

В коридоре обнаружилась едва ли не полная конвойная рота, ощетинившаяся сталью алебард и тупыми рылами арбалетов.

– Ого, это уже серьёзно... – проворчал Valle, глядя под ноги и аккуратно переставляя их, чтобы не упасть и тем самым окончательно не уронить остатки своего достоинства.

Сопровождающий тихарь поморщился, но расслышав, что произнесённые слова вовсе не заклинание, посвторил свои наставления, и громыхающая процессия потянулась к выходу из подземелья. Слабины цепей на ногах едва хватало, чтобы поднимать ногу на следующую ступеньку показавшейся бесконечной сырой каменной лестницы. Громыхнула, завизжав на петлях, ещё одна дверь, затем после помещения для караульных и скупо освещённого коридора снова ступени наверх.

Стылый зимний воздух приятно освежил лёгкие после затхлой духоты подземелья, но угрюмо молчащий баронет едва ли заметил это. Равно как и хмурый зимний день, и присыпанную снежком диагонально-полосатую караульную будку. «Так вот почему мне так хорошо уснулось в каюте – небось, с лоцманом прислали кого-то, да усыпили сонными чарами» – рассуждал он, неторопливо переставляя звенящие кандалами ноги по плитам крепостного двора. «Впрочем, что гадать – скажут!» – и занялся более детальным изучением так порадовавшей его «утечки».

Впрочем, ручеёк поступающей Силы был до того тонким, что копить на простейшее заклинание, хотя бы тот же магический светильник continuous light, пришлось бы не менее суток. Это удручало, и чрезвычайно. Но радовало то обстоятельство, что поступающая магия оказалась сродни той самой непонятной силе, когда он ещё на балконе подхватил падающий бокал. Казалось, это было целую вечность тому.

Поэкспериментировав с тоненькой, серебристо ласкающей струйкой магии, Valle довольно скоро – не успели пересечь двор – выяснил, что сила какая-то чудная, и хотя не удалось увеличить поступающий поток, обращаться с медленно накапливающейся магией было как-то непривычно.

"Как там пояснял Мастер Погоды – может ли корабль плавать боком? Ортогональная магия... а почему бы и нет? Направленная и действующая перпендикулярно основному потоку, действующая схожим образом, но – перпендикулярно" – молодой чернокнижник всерьёз задумался над этим вопросом, вспоминая полузабытые формулы с курса «Основы Магии», пока караульные у ворот, тщательно сверив какие-то бумаги и пошептавшись с офицером, открывали створку.

«Ага – а вот это может сработать!» – чуть не воскликнул Valle вслух, найдя в самом дальнем закутке памяти формулу. Обсасывая её так и эдак, пробуя на здравый смысл и чуть ли не на приятственность внешнего вида, он наконец решился. «Если вот тут учесть нормаль... и вот так...» Выглядело довольно непривычно, и лорд Бер совершенно справедливо за такую формулу поднял бы на смех... но это сработало.

Тонюсенький ручеёк заметно расширился, так что за сутки удалось бы собрать столько, чтобы разломать проклятый ошейник изнутри.

«Впрочем, за сутки много чего может произойти» – баронет молча шлёпал по внутреннему открытому проходу крепости. Он с затаённой гордостью наблюдал, как Силы уже набралась целая пригоршня, и она продолжала прибывать, лаская измученную голодомауру волшебника.

Встречные поглядывали кто с острасткой, некоторые сочувственно, но в конце концов процессия втянулась в неприметную дверь где-то позади здания Адмиралтейства. Устойчивое тепло пахнуло в лицо, и озябшие от стылого железа руки сразу заныли, отходя от холода.

– Арестованный доставлен! – раздалось где-то за массивной дверью, и только сейчас погружённый в свои раздумья Valle встрепенулся и огляделся по сторонам.

Конвоиры стояли по обеим сторонам широкого, с лакированным дубовым паркетом, коридора. За их спинами наблюдались дубовые же, широкие двери. Вдоль потолка через равные промежутки висели магические шары, и вообще – здание изнутри выглядело добротно и надёжно, как вообще любят устраиваться флотские. А в простенках находились здоровенные картины. На одних старинные корабли с изодранными парусами обстреливали друг друга или боролись с непогодой. С других горделиво и неодобрительно на Valle взирали лысые, и очень даже наоборот – бородатые, капитаны и адмиралы.

Баронет даже успел задуматься, каким образом в эту компанию затесался эльф, таинственно и чуть насмешливо глядящий с борта красиво украшенной ладьи, но тут из-за той же самой, основательной двери выскочил здоровенный, на голову выше и вдвое шире баронета старшина, судя по полоскам на рукавах. Уж в чём-чём, а в морских знаках отличия за время пребывания в Керслунде, где каждый второй был или моряком или служил в порту, Valle поднаторел.

Бугай не без любопытства оглядел его, а затем неожиданно высоким, тонким голосом распорядился, – Введите арестованного!

Что и было выполнено со всей старательностью и аккуратностью.

В широком, заставленном столь обожаемой адмиралами массивной старинной мебелью, кабинете, обнаружился хмурый адмирал Арнен, пару чинов в штатском, и серьёзный донельзя лорд Бер. Последний брезгливо спросил у зашедшего служаки из Тайной Палаты.

– Почему без верхней одежды? Застудить решили?

Тот пожал плечами и подчёркнуто равнодушно ответил.

– В приказе особо подчёркивалось – пресекать все возможные попытки трепыхания... а под плащом – да мало ли чего может удумать чёрный маг, даже и в украшении.

«Опытный, ушлый этот тихарь» – пронеслось в голове у Valle, пока он, переминаясь с ноги на ногу, разглядывал обстановку и гадал, что бы всё приключившееся с ним значило.

Адмирал, не скрывая своего неудовольствия, взял со стола свиток, и развернув его, поднёс к лицу баронета. Это оказался по всем правилам оформленный приказ о его аресте, и подписанный лично Императором, каковой только и мог арестовывать знатных дворян, к тому же магов.

– Можете говорить, – отрывисто заметил адмирал, бросив затем свиток обратно на стол.

– Обвинение? – лаконично спросил Valle, лихорадочно соображая. Приказ самого плюс Тайная Палата – да это уже похлеще, чем быть одной ногой там. Там, куда вряд ли кого затащишь по доброй воле...

Лорд Бер вдруг сделал вид, что его чрезвычайно заинтересовало состояние собственных ногтей, и он стал изучать их с самым непосредственным вниманием.

Адмирал побагровел, но сдержался.

– Формальное обвинение – убийство благородного рыцаря, сэра Морлана, – прорычал он.

– Послушайте, господа! – в голове у молодого волшебника словно что-то сверкнуло, и несуразности последних дней стали постепенно складываться, наподобие головоломки, – А на самом деле?

Адмирал переглянулся с лордом Бером, и тот наконец-то соизволил открыть рот.

– Подать стул! Садитесь, баронет.

Он чуть наклонился к с облегчением усевшемуся Valle, пристально разглядывая его с каким-то непонятным вниманием.

– На вас надели эту гадость, – тут он брезгливо указал на ненавистный ошейник, – Дабы уберечь от необдуманных действий. Дело в том, молодой человек, что...

Нечасто Valle удавалось видеть старого мага взволнованным, но сейчас был именно такой момент. Чуть пройдясь худощавыми ногами по толстому ковру, устилающему пол кабинета, Бер наконец соизволил объяснить всё.

– Дело в том, что Царство Света начало войну не только на море. Эти святоши подгадали свой удар как раз перед тем, как ляжет снег и сделает невозможным хоть какие-то военные действия.

Лорд Бер глубоко вздохнул, и с решимостью, напоминающей человека, с разбегу запрыгивающего в холодную воду или делающего даме предложение, продолжил.

– Захвачены несколько пограничных баронств, в том числе и ваше. Сразу же были посланы лазутчики из числа Леани, умеющие пройти своими Тайными Тропами, – неумолимо ронял он глухим, полным боли голосом.

– Города и замка больше нет. Всё сожжено до самого скального основания – похоже на самые мощные молитвы из арсенала святых отцов... никто не спасся... как раз вчера утром, и тот твой сон...

... весь город – испепелён вместе с людьми...

Дальнейшие слова остались неизвестными, ибо вселенная плавно, словно падающий под водой предмет, наклонилась и с глухим стуком, как сквозь толстый слой ваты, ударила полом кабинета прямо в висок...

В глаза ударил свет. Яркий, резкий, безжалостный, бьющий по оголённым нервам не хуже заклинания молнии, и вынырнувшее из этого слепящего сияния бледное лицо лорда Бера прокричало.

– Держите его! – и всё снова завертелось и понеслось в дымном беззвучном вихре, куда-то в призрачные и недоступные иным миры. Чьи-то невидимые ладони снова хватали за руки, пытаясь удержать их в жалобно стонущих и рассыпающих крошки ржавчины цепях. Вот чья-то тяжёлая ладонь хлестнула по лицу, на миг произведя вспышку света с запахом табака...

В своей бездне заворочался Падший. Он пристально посмотрел на извивающуюся в кандалах фигурку, и прошептал растрескавшимися от бесконечной жажды губами.

– Призови меня... Ну же, смелее... Я дам тебе столько силы, что остальные боги, сбросившие меня в эту темницу, разбегутся в ужасе со своих небес... Даже больше, чем Яромору – мне отчего-то верится, что ты именно тот, кто вправе освободить меня... Ну же, малыш, всего несколько слов...

Отворачиваясь и ускользая от манящих, обещающих и обольщающих видений, из призрачных реальностей вверх скользнула крохотная искорка. Словно заблудившийся ныряльщик, завидевший наконец отблеск солнца, чья-то сущность упрямо карабкалась туда, туда – к свету и теплу. Невыносимо долго, изнемогая в борьбе и всё же не сдаваясь, капелька жизни всплывала из бесконечного моря тьмы и ужаса, и наконец в разгромленном и развороченном кабинете, в перекошенные от страха закопченные лица, непослушные губы выдохнули :

– А вот хрен вам всем... меня, не подавившись, не съешь!

Бездонное пятно мрака разочарованно поникло головой.

– Ну что ж... подождём следующего...

И снова уснуло на долгие века.

Лорд Бер, над рукой которого хлопотал целитель с упрямо сжатыми губами, скривился и проронил в сторону адмирала, мрачно озирающего свой обгорелый мундир.

– Не знаю, Арнен, не знаю, что означают те его слова. Если он принял того, кого ближе к ночи лучше не поминать, то мне страшно.

Адмирал пожал плечами, и некогда щеголеватая синяя ткань окончательно расползлась на могучем торсе, рассыпавшись истлевшими от невидимого жара клочьями.

– Когда он придёт в сознание, лично я буду молиться всем богам, которых знаю. Если этот парень даже в ошейнике натворил таких делов...

В вылетевшее наружу окно заглянул холодный ветер с улицы, бросив на лицо Арнена несколько снежинок. Адмирал прищурился, облизнул солёные от крови губы, и продолжил.

– Признаться, я теперь уже ни во что хорошее не верю...

Старый маг склонил голову, словно признавая своё поражение. Охотнее всего он сейчас оказался бы в своём уютном кабинете, в одной из университетских башенок, и выцедил бы рюмочку смородинового ликёра.

Словно по шевелению жаждущих губ угадав желание своего старого знакомого, адмирал потянул дверцу стального сейфа, вмурованного в стену. Та жалобно завизжала, перекосилась и выпала совсем, едва не отдавив хозяину ноги.

– Надо же, – буркнул адмирал, доставая уцелевшую под защитой брони пузатую чёрную бутылку. Без церемоний он сковырнул сургуч и пробку кинжалом, примерился. Надолго приложился к горлышку, удовлетворённо причмокнул. Вытерев губы, подал лорду Беру. Тот не стал жеманничать, ибо организм сам знал, что ему сейчас нужно после такой встряски, а посему прикончил бутылку тоже прямо из горлышка. Облегчённо выдохнув, старый маг чуть порозовел, а затем вытащил трубку. Охлопал себя по тем местам, где когда-то были карманы, и почти весело объявил.

– Табачок твой, Арнен, огонёк мой. Покурим?

Глубоко под землёй, почти голый, закованный в кандалы и ошейник человек шевельнулся. Раскрыв глаза и уставившись в кромешную сырую тьму, обступившую его со всех сторон, он привычно зажёг свой крохотный магический светильник, а затем стал смотреть.

Незаметно носилась мысль по призрачным безднам, волновались тонкие миры, ощущая чьё-то незримое, но такое волнующее внимание. Ворочались во мраке могучие, спящие вековечным сном демоны, ощутив чей-то задумчивый взгляд. Заметались в своих логовах элементали, не зная, в кого разрядить свои молнии и огненные дожди.

Молодой хозяин обходил свои владения, незамеченные ранее. Неслышным шагом он прошёлся вдоль границы, отделяющей жизнь от Неё. Заглянул за грань вечности, обращая внимание на каждую мелочь. И нестройный хор пробуждающихся от забвения голосов сопровождал его, моля об одном – дай приказ, повелитель! Поведи нас в битву!

Да, Яромор был силён, но он жаждал всего лишь власти. А чего жажду я? Вернуть родных и близких, насильно ввергнутых в Царство Мёртвых? Заманчиво, заманчиво...

Но нет, не стоит, пожалуй, даже и пытаться – что произошло, то уже произошло. К чему ворошить угли?

Отомстить? Это теплее, гораздо теплее – почти горячо. По силам ли? Посмотрим...

И молодой некромант, с нежностью глядя на переполовиненные пустяковым заклинанием, медленно прибывающие запасы магии, хрипло захохотал! Идиот!

– Вот же она, сила, недоступная иным магам и колдунам! Стоит только протянуть руку!

Грязная, в лохмотьях изорванной и обгоревшей одежды рука стремительно метнулась, и ухватила за горло толстую крысу, неосторожно выглянувшую из отверстия для стока нечистот полюбопытствовать – что это за новый гость в её давно облюбованных владениях?

Уговаривая сам себя не спешить, дрожа от нетерпения, Valle зубами откусил часть ногтя, оставив на пальце острый заусенец. Нежно погладил трепещущее в ладонях тщедушное тельце, ощущая бешеный стук испуганного сердечка...

А затем решительно чиркнул ногтем по этой мягкой шейке, с бьющейся под тонкой мохнатой кожей жилкой. Аккуратно, старательно, не теряя ни капли алой жидкости, заключённой в драгоценном живом сосуде, стал творить волшбу.

Замечательно. Словно похмельный, выпивший поутру жбан холодного пива и оттого ощутивший себя здоровым и полным сил, молодой чернокнижник встал. Тяжёлые массивные кандалы, с погнутыми и растянутыми кое-где звеньями цепей, рассыпались тонкой струйкой ржавчины, невесомым облачком взвившейся у его ног. Ошейник с тихим звоном разлетелся осколками, едва ощутив прикосновение этих пальцев, умеющих быть такими нежными, но сейчас неумолимо безжалостными...

Светильник яростно полыхнул, залив беспощадным светом все уголки камеры. Молодой маг, с какой-то горделивой осанкой и горькой складкой в уголках рта, небрежно протянул руку к стене, сложенной из неподъёмных каменных глыб, отчего та пошла рябью, словно поверхность взволновавшейся лужи. Миг, другой, и сквозь камень проступило серо-жёлтое сияние иных миров и иных дорог...

Через полквадранса в опустевшем каменном мешке не осталось ничего, хоть как-то напоминающего о произошедших событиях – об этом человек позаботился тщательно. Лишь излучающая зелёный свет надпись, навсегда въевшаяся в каменную стену.

Я вернусь. Пересчитаю всем зубы, и не только.

А чуть ниже, живым рубиново-алым огнём переливалась подпись -

Valle

Глава 20

...Путём многочисленных наблюдений и замеров было выяснено, что основной поток магической энергии стекает сверху, с небес – как, очевидно, и было задумано богами, сотворившими наш мир. Далее течение проходит сквозь тонкие, или как их ещё называют, Нижние Миры, и стекает в Царство Мёртвых. Последнее, впрочем, строго не доказано по вполне понятным причинам(смех в аудитории). Таким образом, очевиден своеобразный круговорот магии в природе. Этот медленный, но неостановимый поток Силы и используют те, у кого развит соответствующий Дар. Сильные волшебники способны слегка концентрировать ток энергии, и таким образом, получая дополнительную мощь, использовать в своих целях. Все эти процессы описываются классическими уравнениями Эарендила и фон Гоусса, которые мы рассмотрим чуть позднее...

(из вводной лекции в курс «Основы Магии»)

Впервые лорд Бер видел Императора в таком крайне раздражённом состоянии. В том самом, коего так боялись придворные и провинившиеся, и вспышки которого сверху донизу сотрясали всю огромную Полночную Империю. То, что сам иногда бывал чересчур крут, само по себе не плохо – ибо повелитель был отходчив и (что редкость среди власть имущих) умел признавать свои ошибки. Впрочем, те, кто последнего не умеет, долго не живут...

Император повернулся на каблуках, отчего жалобно взвизгнул до блеска натёртый паркет, и рыкнул снова.

– Идиотизм какой-то! В стране столько дворян, а на должностях сидят одни тупицы!

Стоящий у своего стула лорд Бер довольно спокойно наблюдал, как хозяин только что разжаловал и лишил всех чинов бывшего начальника Имперской разведки, графа Ротгата. А потом услал в родовое имение с приказом не появляться на глаза. В общем-то, граф был не так уж и виноват – все иной раз ошибаются. Но проморгать такую акцию, как подготовка и вступление в войну Царства Света... это и правда из рук вон плохо.

– Ладно, – вздохнул Император, пересиливая гнев. Он сел в своё бархатное кресло, выпил немного белого вина. Подумав чуть, с размаху разбил бокал о стену.

– Куда ни глянь, всюду развал, – уже заметно успокаиваясь, проворчал он, – Сядьте, лорд, не маячьте там...

Лорд Бер с облегчением перенёс свой вес с ног на стул, и осторожно заметил.

– Ваше величество, ну ведь не всё же так плохо.

Император только дёрнул щекой.

– Бьёшься, стараешься, а толку почти никакого, – затем, пользуясь своей привилегией повелителя, сменил тему, – Мне тут посоветовали активнее выдвигать молодёжь – дескать, опыта наберутся со временем, зато они могут выдумывать и проворачивать такие идеи, что нам, старикам, просто и в голову не придёт!

– Неплохая идея, – оценил собеседник, – Только время ли? Война ведь...

– А сколько ждать? И так уже земли теряем! Короче, – Император решительно рубанул рукой воздух, – Я тут посоветовался с армейскими и своими тихарями – на разведку поставлю барона Орка. Предан, как пёс, и работать умеет.

– Хорошая кандидатура, – заметил лорд Бер.

– Да, – кивнул Император, – Только бы флотские удержали Керслунд – а весной и начнём.

Дело было в том, что в отличие от Царства Света или Королевства Всадников, в Империи тяжёлая конница не была главной ударной силой. Пехота, кавалерия, маги – предпочтение отдавалось более лёгким, но зато и более подвижным, маневренным войскам. К сожалению, нападающие из Царства Света учли это, ударив перед самыми снегами, сковавшими активные действия имперских войск. А снега в этом году выпало на редкость много, и поэтому вести крупномасштабное наступление стало попросту невозможно...

– Что у вас, лорд? – спросил Император, откинувшись на спинку кресла, – Я же вижу – как на иголках сидите – всё-таки не первый год знакомы.

Лорд Бер чуть замялся, обдумывая, как бы помягче сообщить деликатную новость.

– Ваше величество... как вы знаете, в столице под Башней Магов есть секретное хранилище магических артефактов и книг. Из тех, которые надо хранить не для широкого доступа.

– Да, что-то такое помню... – протянул Император, и глаза его блеснули, – Я так понимаю, там произошло нехорошее? Что–то пропало?

– Хуже, – печально ответил пожилой маг, – Ничего не пропало, но все книги и свитки, хоть как-то касающиеся чёрной магии, сведений о Яроморе и подобных ему, кто-то то ли прочёл, то ли скопировал.

Император покивал, улыбнувшись не без ехидства.

– Понятно. Вся ваша хвалёная охрана и магические ухищрения оказались бессильны перед... мы думаем об одном и том же молодом нахале?

Лорд Бер только развёл руками, – Одно то, как он исчез из тюрьмы, будучи в ошейнике, препятствующем пользованию магией, уже говорит очень о многом.

В кабинете на миг повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине да завыванием за окнами вьюги, с утра накрывшей столицу свим широким, мутно-белым крылом.

– Скажите, лорд, и что вы об этом думаете?

Старый маг откровенно задумался. Потёр пальцами подбородок – тем самым жестом, который примелькался за долгие годы, и только потом ответил.

– Скажу с уверенностью одно, ваше величество. Коль скоро молодой чернокнижник ищет знаний, и вместе с ними силы, то слугой Падшего он не заделался.

Император заинтересованно глянул, – А что, мог бы? А раньше нет?

В ответ лорд Бер вздохнул.

– Ваше величество, для меня и в обычной магии масса неразрешённых вопросов, а уж чёрная – вообще тайна за семью печатями. Я, честно говоря, до последнего времени побаивался – не переборщили ли мы с тем приказом об аресте?

Хозяин кабинета хохотнул.

– Вы отличный волшебник, руководитель, да и человек порядочный. Но к управлению людьми вас и близко подпускать нельзя! Ведь всё довольно просто – мы спровоцировали баронета на активные действия, причём за пределами Империи. Как вы думаете, придётся ли скучать зимой святошам на временно отнятых у нас землях?

Лорд сделал недовольное лицо, и удручённо пожал плечами, – Политика...

– Именно! – Император назидательно наставил на собеседника палец со знаменитым рубиновым перстнем – одним из символов высшей власти.

– Именно, лорд Бер! Да, это ужасно, что святые отцы сожгли баронский замок и город. Да, нет им прощения, что заживо сгорели тысячи людей. Но как Император, я просто обязан извлечь выгоду и из этого. Так что зима пройдёт весьма бурно для захватчиков, или я совсем не разбираюсь в людях. Если наш молодой человек начнёт охотиться на них, как на диких зверей, то при чём здесь я? А за это время Бертран и Арнен составят план действий, да и подготовятся как следует...

– Всё-то у вас учтено, ваше величество, – лицо старого мага чуть скривилось, – Тонко вы провернули ситуацию в свою пользу, ничего не скажешь.

Пепел, пепел...

Лёгкие, почти невесомые хлопья, горько скрипящие на зубах...

Пепел, помнящий и то, чем он был до того, и всесильный жар огня, и чад медленно догорающих головёшек...

Прах, из которого потом что-то произрастёт, и в который всё рано или поздно возвращается...

Почти посередине огромного, чуть шевелящегося под лёгким морозным ветерком поля пепла, одинокая фигура в чёрном творила страшное, немыслимое злодейство. В углы огромной пентаграммы, багровым сиянием выделяющейся прямо на бело-серой колышащейся массе, одна за одной ставились человеческие головы.

Их прежние обладатели, коих привёл сюда молчаливо-угрюмый некромант, только обречённо подрагивали, скованные могучим заклинанием, подчинившим себе их разум и волю.

В тусклом утреннем свете на их одеждах хорошо были различимы знаки Единого Творца. Двое были священнослужителями, а остальные трое – воинами-дворянами. Маг в чёрном, достав из под одежд небольшой серповидный ножичек, взглядом подвёл к себе первого. Тускло блеснуло отполированное тёмное лезвие, покрытое зловеще светящимися рунами, и алые брызги из надвое разваленного горла брызнули на пепел. Тело нелепо дёрнуло руками, затем пошатнулось и упало внутрь начертанной фигуры. А голова осталась в руке некроманта, который пальцами вцепился в волосы.

Дав чуть стечь струйке крови, маг установил голову в вершине звезды, деловито перешёл к следующей, посмотрел на другого обречённого. Деревянно шагая, тот подошёл, и всё повторилось опять...

...Высокий, полыхающий неистовым жаром кольцевой вал огня, который направляла гнусаво тянущая молитвы дюжина священников, сомкнулся вокруг закопчённых стен угрюмо стоящего замка. Задрожав от натуги, пламя стиснуло свои объятия. Блистая немыслимо ярким светом, огонь ринулся внутрь... И почти сразу же бессильно опал, рассыпавшись безвредными, быстро угасающими языками.

– Вторая! – еле слышно, но вполне понятно по артикуляции, прокричала Кито, стоящая на крыше угловой башни и в меру своих сил защищающая замок от Святой Магии. Она тут же упала, дёргаясь от боли и кашляя кровью, и её подхватили чьи-то заботливые руки.

Из-за зубца наружу тут же выглянула баронесса Амалия, натягивая лебёдкой тетиву большого крепостного арбалета. Все звуки были словно из-под воды, ибо видение, которое показывал всё помнящий пепел, подчиняясь немыслимой мощи заклятию, было почти беззвучным.

Вот Изабелла, рукой придерживая на плече рычаг наводки, прищурилась одним глазом, прицеливаясь. Вдавила пусковую скобу. Арбалет разрядился, и ещё чья-то жизнь неяркой вспышкой улетела за пределы Реальности. Женщина миг-другой прислушивалась к чему-то, а потом, нежно улыбнувшись, положила ладошку на живот. Улыбнулась и баронесса, ласково обняв невестку за плечи.

– Толкается?

– Ага! – глаза молодой женщины блеснули неземной радостью. Но она тут же вздохнула, и продолжила, – Заряжайте, леди. Не дело нам отлынивать от работы.

И снова негромко заскрипели пружины взводимого арбалета...

– Третья! – простуженно хрипящим басом хрипом рявкнул барон, сталкивая наружу со стены труп солдата, которого только что самолично зарубил. Он всмотрелся в пламя, вставшее стеной вокруг замка, а затем на тоненькую фигурку наверху башни, вновь вскинувшую руки в жесте отрицания.

Ната утёрла маленькой ведьме губы, на которых снова выступили алые пузыри, – Держись, Кито! На тебя одна надежда!

Малышка гордо задрала лицо, закаменевшее от усилия, упёрлась во что-то. Её тонкий браслет засветился нежно-розовым светом, мир зазвенел от натуги противодействующих сил, и через пару мигов надвигающаяся лавина огня, готовая вот-вот перехлестнуть через стены, снова завалилась назад и погасла.

Кито повело в сторону и назад. Ната и баронесса, увидев её закатившиеся глаза, быстро отнесли обмякшее тельце вниз, где над малышкой сразу стали хлопотать женщины с лекарствами и мазями...

... Четвёртая! – бесконечно устало проворчал Питер, морщась от боли в проткнутой копьём ноге. Атаки обычным способом чередовались с магическими, и вот теперь снова пришёл черёд святых отцов.

Их группа, образовавшая правильное сомкнутое кольцо, воздела руки к небу, стоя на развалинах ратуши за пределами стрельбы замковых арбалетов. И сразу же заревело пламя...

Маленький, безобразный до отвращения голый демон высунулся из туманного пятна, возникшего рядом с застывшей в трансе Кито. Злорадно ухмыляясь, он раскрыл свою пасть, усеянную острыми зубками...

– НЕТ !!! – закричал стоящий на коленях человек, чей чёрный плащ был весь усыпан пеплом, прилипшим к влажным пятнам.

Клыки бестии сокнулись натонком, покрытом копотью и волдырями ожогов запястьи, и один-единственный из золотых обручей ведьминского браслета тут же лопнул, перекушенный с одной стороны. Тотчас же огонь вокруг торжествующе заревел, и втянулся вовнутрькруга. Всё закрыла трескучая стена пламени.

А затем наступила темнота...

Сосновые лапы, обвисшие от налипшего на них снега, медленно проплывали перед глазами. Сверху вниз. Сверху вниз...

«Нет, это меня несут!» – мысль обожгла, и звеняще-сосущая пустота внутри тотчас же лопнула, сменившись обжигающе-холодной струйкой боли. Дёрнувшись, Valle попытался встать, но только вывалился из носилок. Бессильно уткнувшись лицом в сугроб, он только глухо застонал, снова и снова переживая увиденные с помощью чародейства последние минуты своих близких.

Но тут чьи-то ловкие руки выдернули молодого баронета из снега, и меховой рукавицей обтёрли лицо.

Проморгавшись, он увидел перед собой озабоченные лица. Трент и Гуго-молчун. Если гном раплылся в радостной улыбке, то Гуго, у которого половина лица скрывалась под какой-то тряпкой, только сверкал глазами.

– Ваша светлость, опамятовались! – радостно прогудел бывший капитан стражи.

– Вы... видели? – с трудом открыв пересохшие губы, прошептал обессиленный баронет.

Гном сразу посмурнел.

– Видели, как не видеть. Мы ж совсем близко подошли – думали, кто из святой братии ентой – так значит, надо болт меж лопаток воткнуть. Видели, ваша светлость – так оно и было. Только внутрь замка мы не попали...

Valle глубоко вздохнул, и блаженное забытьё снова сомкнуло вокруг него свои милосердные объятия...

В следующий раз он пришёл в себя не скоро, судя по тому, что он был уже в доме. Обведя взглядом нарочито простые бревенчатые стены, сложенные из мощной лиственницы, баронет даже задумался, где бы это он мог быть. Не придя ни к какому выводу, он с трудом поднялся.

Дом было качнулся перед глазами, но затем послушно встал на своё место. Придерживаясь рукой, молодой маг зажёг свой магический светильник, осмотрелся ещё раз – вроде и знакомо, но всё равно ничего не понятно, а посему он потихоньку поплёлся на еле слышные голоса. Тем более, что бурчащий желудок уже требовал своего, а примерно с той же стороны доносились весьма аппетитные запахи.

Пройдя по коридорчику, вымощенному добротными дубовыми плахами, Valle вспомнил наконец, где он всё это видел – и развешанное на стенах оружие вперемешку со связками луковиц и перца, и простую, но здоровую обстановку. Это был тот самый, летом сделанный охотничий домик в лесу, про который святое воинство попросту не успело разнюхать.

В зале обнаружилось немало народу, в том числе и детей. Какая-то согбенная старушенция осторожно втирала мазь Гуго, левая половина лица которого представляла собой один большой ожог. Трент на столе у окна ладил арбалетные болты, а остальные – кто спал, кто тихонько шептался. Разговор в основном сводился к видению, подсмотренному Гуго-молчуном и Трентом, да к извечному вопросу, как таперича жить.

– Ваша светлость проснуться изволили! – радостно воскликнула какая-то крестьянка, рябая бабища средних лет. Она тут же, умилённо глядя, подхватилась с тюфяка, постеленного у стены, и низко поклонилась вошедшему. Остальные последовали её примеру, разве что Трент отвесил более сдержанный поклон, а молодого парня с окровавленной повязкой на ноге баронет остановил сам.

– Ладно, хватит, – поморщился баронет, непривычный к таким почестям, – Кто рассказывать будет?

Рассказывал в основном Гуго, иногда забываясь и тут же подвывая от боли в обожжённых губах. Его рассказ свёлся к тому, что перед самым снегом налетели святоши, пожгли-пограбили, и ушли южнее, к перевалу, готовить на зиму оборону. Две единственные расчищенные дороги, по которым можно пробраться без боязни утонуть в снегу, плотно патрулируются усиленными отрядами, подкреплёнными монахами.

Valle подумал немного, поглядывая на людей, глядящих на него со страхом и надеждой.

– Что в деревнях?

Трент виновато, словно именно он проштрафился, понурил голову.

– Половину порезали, остальных, кто покрепче, в рабство угнали. В цепь по двое заковали, как скотину на базаре, и увели.

– А как вы уцелели? – баронет уселся на освобождённый для него стул. В руку ему чья-то понятливая душа тут же сунула увесистый ломоть хлеба с грудинкой и стакан вина.

– Кто как, – Гуго пожал плечами, – Кто в дороге был, кто в лес за дровами намерился. Мы вот с Трентом на Дальние озёра махнули. Там лёд стал, вот мы на рыбалку и съездили.

– Сына вот старшего с собой взял, – вздохнул он тяжело, – А остальные мои...

И, махнув рукой, отвернулся.

Valle задумался. Конечно, людей жаль. А своих родных в особенности. Облокотившись на уютно-тёплую стену, он глядел на грязных, усталых оборванцев, преданно смотрящих на него.

– Ещё несколько егерей, кто в лесу был, – добавил гном, собрав болты в пучок и аккуратно завернув в тряпицу, – Они сейчас вокруг дома посматривают. А по ночам на охоту ходим. На самых страшных зверей...

И сделал зверское лицо.

Гуго повернулся к свету, и Valle заметил, как предательски блестят его глаза.

– Вы ведь теперь наш барон, ваша светлость. Командуйте.

Вздохнув, молодой маг снова оглядел подавленно замолчавшую компанию. Все смотрели на него, только раненный парень забылся тяжёлым сном.

– Мой покойный отец официально не называл меня своим наследником, – осторожно начал он, – И Император тоже не утвердил меня бароном. Но я позабочусь о вас – ведь вы люди моего отца.

Глядя в радостно засветившиеся лица, Valle вдруг почувствовал, что это такое – ответственность. За людей, за их жизни и смерти. За их страхи и радости. За всё их будущее.

Он встал, и люди с негромкими возгласами вскочили тоже. Градом посыпались вопросы. Баронет требовательно поднял руку, и тотчас же воцарилась тишина. Лишь сверчок в соседней команате продолжал свою песенку безо всякого почтения к дворянскому титулу.

– В ближайшее время всех выведу к своим, в пределы Империи. Устрою, дам денег на первое время. Кто нуждается в целителе, получит любую помощь, что только возможно получить за деньги.

Он выждал пару мигов, обдумывая свои слова.

– А затем я хочу немного погулять в этих краях. Мне понадобятся добровольцы. И без покойников у святош не обойдётся.

– Само собой, – довольно осклабившись, прогудел гном, – Я хоть присягал вашему батюшке, но и вам служить буду. Я доброволец!

Вслед за ним вызвался и Гуго, и молодой парень, заявивший, что не прочь поквитаться за отца с матерью и сестрёнку. Старушенция, ловко сменившая повязку у бредящего во сне раненого, вызвалась тоже.

– Готовить, стирать, хозяйство вести. Немного врачевать умею.

Её, гордо задравшую сухонькое личико, баронет принял тоже.

– С егерями поговорить надо, – подал дельную мысль Трент, – Их опыт ой как пригодится!

Двое согласились сразу, а третий – молодой леани, только осенью нанявшийся на службу к покойному барону, отказался, глядя в глаза со странным выражением лица.

– Не в обиду вам будь сказано, вы чёрный маг, и этого достаточно, чтобы не служить вам ни на каких условиях.

– Жаль, – баронет опустил голову, – Я ведь собирался угнанных в рабство освободить. И очень на тебя рассчитывал.

Леани заколебался, пожал плечами.

– Тайные тропы перекрыты, один-два ещё пройдут, а больше никак.

– А если я тебе свои тропы покажу, которые чуть поглубже – не испугаешься?

Молодой человек задумался, почесав своё чуть заострённое кверху ухо. Наконец он принял решение, которое не замедлил озвучить.

– Я помогу. Но не как слуга. А как доброволец. Закончим – уйду.

– Хорошо, – устало кивнул баронет. От тепла и сытости глза его уже слипались. Он потом ещё что-то утрясал и согласовывал, отдавал какие-то приказы, с кем-то советовался, но на самом деле он уже спал.

Глава 21

Барон Дравен с самого утра был не в духе. Солдаты, едва завидев его хмурое лицо, сразу становились рьяными образчиками воинской службы, а слуги благоразумно старались не попадаться на пути. Зайдя в фамильную усыпальницу, где полгода как обосновалось последнее пристанище супруги, барон застал тут мрачного, как этот день, своего старшего сына. Вздохнув, отец понурил голову, вновь отдавая дань уважения своей баронессе. За последнее время это стало каким-то ритуалом.

Немного постояв так, барон негромко обратился к сыну.

– Пойдём, поговорить надо.

Выйдя из склепа, притулившегося к маленькому замковому храму Хенноры, отец и сын несколько мигов постояли, вдыхая чистый морозный воздух. Молчание нарушил молодой баронет, который едва оправился после потери горячо любимой матери.

– Что вы хотели сказать, батюшка?

Барон помедлил, буравя невидящим взглядом слегка побледневшего солдата, стоящего на посту у ворот арсенала, затем мрачно посмотрел, как солдаты во дворе замка выполняют упражнения с копьём, и только потом ответил.

– Как ты помнишь, я вчера вернулся из столицы, где мы имели честь слушать нашего Императора. Война будет очень тяжёлой, сынок.

Барон задумался о чём-то, вдвоём с сыном поднимаясь по лестнице, ведущей изнутри замка на стену. И лишь поднявшись наверх, и примяв свежий, насыпавшийся за ночь снежок, продолжил.

– Повелитель так и сказал – готовьтесь не к лёгким победам, но к суровым битвам, ибо враги наши посягают не только на жизни и земли наши, но и на души, и на всё наше будущее. И готовиться надо так, будто завтра последний, решающий бой.

Пожилой, но ещё очень крепкий барон посмотрел в разрумянившееся на морозе лицо сына, и еле заметно усмехнулся.

– Очень может быть, что я не вернусь из этого похода, сын мой. А посему – даю своё согласие на твою женитьбу.

Парень поднял лицо, с недоверием ища в глазах отца насмешку или очередное оскорбление, но барон был серьёзен.

– Значит, – осторожно произнёс сын, – Я могу взять в жёны Сильвию?

Дочь крепкого, удачливого купца, в третьем поколении вёвшего свои дела в городе и в соседнем баронстве Мец, давно уже пленила сердце молодого баронета. Да так, что тот презрел даже угрозу отца лишить наследства, и вечно пропадал где-то со своей Сильвией. Впрочем, влечение было взаимным, так что отец девушки вполне мог негадано-неждано породниться с древним баронским родом.

– Да, – необычно мягко произнёс барон, успевший с утра устроить разнос поварам, оттаскать за пейсы управляющего и нагнать страху на дружину, – Да. Ведь не в древности рода дело, да и свежая кровь нужна. Не приведи боги, конечно, но может статься так, что и тела моего не отыщут на поле брани, дабы с надлежащими почестями похоронить в фамильном склепе. Посему я хочу, чтобы ты до весны женился, и с лёгким сердцем я мог уйти на войну, оставив земли и замок в надёжных руках.

На стену, скрипя снегом на ступенях, взлетел посыльный.

– Ваша светлость! – отсалютовал он, – Вас там спрашивают. Двое, один вроде дворянин, другой гном. Говорят, дело есть.

– Сейчас иду!

Барон кивком отпустил солдата, и положил свою крепкую руку на плечо сына. – Подумай ещё раз, и реши. Но на этот раз не как строптивый непослушный мальчишка, а как будущий барон. Потом сообщишь, а я пока с гостями переговорю.

Молодой баронет остался на стене, ошарашенный негаданным поворотом в отцовской воле, а сам барон уже степенно спускался вниз, на ходу бормоча.

– Дворянин и гном? Странная компания, не будь я барон Дравен...

Компания и впрямь оказалась донельзя странная. Молодой чернокнижник, знакомый по летним событиям, серьёзный как судебный исполнитель. И весьма уважительной комплекции гном, с довольной ухмылкой оттирающий со своей секиры свежие пятна крови.

Valle поклонился в ответ на приветствие хозяина, и после обязательных церемоний сразу приступил к делу.

– Барон, вы не хотели бы сделать доброе дело, и немного на этом заработать?

Барон Дравен не счёл нужным скрывать своё удивление. Дело было не в том, что деньги были как нельзя более кстати, ибо казна его была почти пуста – всё пришлось угрохать на устранение последствий того мора, и снаряжать дружину на будущую войну было просто не на что. А в том, что понятия «доброе дело» и «заработок» как-то слабовато сочетались в его понимании. Тем не менее, он изобразил лицом самую живейшую заинтересованность и даже кликнул слугу, дабы гостям подали вина и чего перекусить.

– С трудом представляю, господа, как это возможно, но я слушаю вас чрезвычайно внимательно.

Баронет благодарно кивнул, отведав подогретого, с пряностями, вина. После мороза это было весьма кстати.

– Вы слышали, барон, о произошедшем у нас на севере?

Фриц фон Дравен потемнел лицом.

– Да, на войне бывают потери, но такого... Такого прощать нельзя. Я так понимаю, вы каким-то волшебным образом прямо оттуда?

Гном, пользуясь своей привилегией капитана баронской дружины, степенно ответил.

– Точно так, ваша светлость. По дороге мы патруль святош перестряли. Ну и того... размялись малость. Нескольким святым братьям немного не повезло.

– Ах, тогда понятно, в чём выпачкана ваша секира, почтенный гном, – барон Дравен умел и мог быть вежливым, когда этого хотел. А быть невежливым с сыном старого барона, с которым не раз рубились плечо к плечу, тем более с некромантом – это уж совсем опрометчиво, дамы и господа...

Он жестом отослал слуг и стражу наружу, оставшись сидеть на своём баронском троне лишь в присутствии своего капитана, который вышколенно молчал.

– Насколько там... плохо? – деликатно спросил он.

Глаза молодого некроманта сверкнули так, что барон внутренне поёжился.

– Город и замок уничтожены полностью. Вместе с людьми. Восстановлению не подлежит. В деревнях немногим лучше – пригодных для невольничьих рынков обратили в рабов и угнали в Царство Света. Остальных...

Тут неодобрительно качающий головой барон услышал, как гость скрипнул зубами. Он вздохнул, отгоняя от себя представленную картину.

– М-да... крестьяне-то тут при чём?.. Итак, господин баронет – вернее, барон, что же вы предлагаете?

Valle встал и задумчиво прошёлся по сумрачной зале, в тишине которой гулко отдавались шаги его подкованных сапог.

– Если я буду понемногу вызволять из плена своих людей и приводить к вам, вы организуете им заботу и временное пристанище?

Барон несколько мигов размышлял. Привычно погладив ладонью голову дракона, вырезанную на подлокотнике, он поинтересовался.

– На какое количество людей вы рассчитываете?

– Около полутора тысяч, – сразу отозвался Valle, неплохо зная обстановку.

Гном кивнул, – В любом случае не более двух.

Фон Дравен покивал головой.

– Вполне. После того морового поветрия мне пришлось из двух изрядно поредевших деревень сделать одну, и то худую. Так что целая деревня на хорошем месте стоит пустая. Дома заколочены, за порядком там мои люди посматривают. Заселить можно хоть завтра, а припасов на зиму у нас в этом году, сами понимаете, некоторый избыток.

Баронет зябко запахнулся в свой примечательный плащ, словно ему стало холодно.

– Очень хорошо, господин барон. Остался вопрос цены. Как предпочитаете – услугой или наличными?

Барон откинулся на спинку трона. «Давно надо бы обновить или новый заказать», – подумал он некстати, – «Это жёсткое сиденье и прямая спинка меня когда-нибудь до мигрени доведут...»

– В другое время я бы крепко подумал, но сейчас мне не на что даже дружину снарядить, – жёлчно заметил он, – Так что я бы предпочёл золото.

Баронет мрачно кивнул.

– Понятно. У меня тоже с наличными не густо, но я даю вам слово, что у вас будет самая лучшая дружина изо всех центральных баронств. Какие предпочитаете монеты – старинные дукаты из кладов, или новые – с чеканкой Царства Света?

Фриц фон Дравен хохотнул.

– Снарядить свою дружину на золото, реквизированное у святош? Да, у вас интересное чувство юмора, молодой человек, но оно мне нравится. Давайте портреты старого Хенрика.

Valle посмотрел на барона, и еле заметно улыбнулся из вежливости в ответ.

– Сколько?

Барон посмотрел на своего капитана. Тот пожал плечами, – По хорошему, ваша светлость, тысячи три надо. А то и четыре.

– Пять, – веско произнёс барон с высоты резного трона.

Valle пожал плечами. Какой аппетит, однако! А впрочем...

– Округлим до десяти, барон Дравен? Но чтобы мои люди потом вас добрым словом поминали!

Барон на пару мигов лишился дара речи. За половину предложенной суммы и впрямь можно было снарядить небольшую армию, причём самым что ни на есть лучшим образом. Да ещё и коней прикупить новых. Теперь и свадьбу сына можно с размахом справить, и останется немало...

– Вы серьёзно, баронет? – тут он опомнился, – Впрочем, я согласен на ваше неслыханно щедрое предложение.

Молодой маг учтиво поклонился, и вслед за ним его капитан.

– Не сумлевайтесь, ваша светлость, – прогудел гном, – Золото будет!

– И я думаю, оно попадёт в нужные руки, – кивнул баронет.

Барон встал.

– Будем составлять договор, или обойдёмся без ненужных формальностей?

Баронет немного подумал, а затем негромко произнёс, красноречиво проведя ладонью по своему чёрному плащу.

– Давайте без излишних свидетелей – я не хочу, чтобы у вас в случае чего были неприятности.

– Разумно, – подтвердил капитан дружины фон Дравена в ответ на немой вопрос своего сюзерена.

И оба барона – старый и молодой – ударили по рукам.

Коленопреклонённый Valle, чуть напрягшись и изобразив пальцами некую фигуру, с третьей попытки всё-таки разжёг костерок, пользуясь своими новыми открытиями в области ортогональной магии.

Трент, заново полируя свою излюбленную секиру, одобрительно кивнул и поинтересовался.

– Не в обиду будь сказано, вашсветлость – а где ж вы такие деньжищи-то возьмёте?

– А подумай сам, – вытирая со лба пот, невозмутимо ответил баронет, – Где такие деньги есть?

Гном задумался, и лоб его наморщился от непривычной работы.

– Не собирать же понемногу у святош... Да ну – разве только в банке!

Valle подбросил в занявшийся, весело потрескивающий костерок сучьев потолще, и подвесил над огнём котелок. В походе или в бою сословные различия изрядно сглаживались, и это было в порядке вещей. А посему он посмотрел, как разгорается пламя и заинтересованно глянул на своего капитана.

– Хорошая мысль, Трент. Как сказал тот барон – это мне нравится.

Добродушная физиономия гнома, любовно осматривающего зеркально блистающее лезвие, сразу вытянулась.

– Да что ж вы такое говорите, вашсветлость? Как можно? Ведь ежели банк грабить, без крови тут не обойдётся. А в подземных укрывищах банковских, по традиции наши гномы стражу-то несут!

И, обиженно засопев, Трент дёрнул себя за бороду.

Молодой маг вздохнул. Эти гномы – ну иногда как дети малые...

– Да ведь банк-то будет в Царстве Света. Сам подумай – откуда там ваши?

Трент немного посветлел лицом.

– И то правда, вашсветлость. Этиж церковники нас за людей не считают – демоны, исчадия Падшего, и всё.

И, досадуя сам на себя за недогадливость, стал крошить в котелок всякую снедь, ароматные корешки с травами и изрядный ломоть закаменевшей на морозе грудинки.

– И всё равно, – недовольно проворчал он, – Что мы, каторжане какие – банк грабить? Даже если и у святош...

Высыпав в булькающий котелок всё необходимое для крепкого, густого походного супа, он с интересом стал наблюдать, как молодой волшебник аккуратно, с осторожностью пытается зажечь свою трубку.

Хотя в двух шагах горел костёр и прикурить можно было без проблем, Valle предпочёл лишний раз попрактиковаться. Огонёк на кончике пальца то получался слишком маленьким и гас, едва его подносили к трубке, то полыхал так, что один раз чуть не припалил нос.

Справившись наконец, он удовлетворённо пыхнул дымком, и ещё раз огляделся вокруг. Зимний, засыпанный снегом лес во всей его первозданной красе был просто-таки великолепен. Смущало только одно – последние дни молодого чернокнижника просто преследовал слабо, но ошутимо просачивающийся откуда-то запах тухлятины. Что только он не предпринимал – и одежду сменил, и в бане попарился всласть, завернув в один городишко подальше. И заклинаниями всё обшарил – ничего. Может, это расплата за ремесло некроманта?

Расслабленно наблюдая, как гном несуетливо пробует на вкус свою стряпню, и вдыхая прямо-таки одуряющие на свежем воздухе ароматы пищи, он как-то потянулся рукой, и неожиданно сам для себя достал из воздуха полуразложившийся трупик дохлой крысы.

– Ах вот ты где, голубушка. Так это ты мне настроение портишь? – задумчиво пробормотал он, разглядывая свою спасительницу, – А я даже как-то запамятовал, куда тебя дел после того...

Трент, разом повернувшийся от костра, недовольно поморщился и демонстративно зажал нос.

– Вашсветлость, добро бы чего хорошего наколдовали, – заворчал он, настороженно, издали разглядывая предмет в руках Valle, – А то гадость какую-то, мышу дохлую...

Не обращая внимания на ворчание гнома, молодой маг снова расслабился, спрятал обратно крысу, ещё и свой кинжал, вынутый из ножен на поясе. Прошептал Заклятье Поиска – безрезультатно. Затем, с какой-то холодной отстранённостью наблюдая сам за собой со стороны, извлёк обратно оружие и неароматно попахивающий трупик.

Исходящая паром поварёжка выпала из рук гнома, разом утонув в сугробе, но он не заметил этого, с выпученными глазами и открытым от изумления ртом наблюдая за манипуляциями своего барона.

– Во дела, вашсветлость, – наконец опомнился он, – Такого даже лицедеи на ярмарке проделывать не могут! Уж я-то на них смотреть любил в своё время...

– Дай рюкзак, – деловито ответил Valle.

Трент, не без сожаления вспоминая, что на дне лежит совсем новая заготовка для топора и пять цехинов, покорно подал требуемое. Яростно и с сомнением теребя себя за бороду, он наблюдал, как его барон спрятал в воздух тяжеленный, туго напханный барахлом гномий рюкзак. Затем встал, поколдовал чего-то, даже попрыгал на месте зачем-то. А потом, к немалому облегчению гнома, вытащил рюкзак обратно.

– А ведь вес-то не чувствуется, – заметил Valle, усаживаясь обратно на ствол поваленной сосны, – И никакими заклинаниями не обнаруживается.

– И много вы так могёте в свой волшебный карман спрятать, вашсветлость? – сразу смекнул башковитый, как и все гномы, Трент.

– Проверим, попробуем, – покивал молодой маг, вновь задумчиво вертя на ладони иссохшийся трупик.

– Да выкиньте вы эту гадость, вашсветлость! – возмутился гном, – Тем более – обедать пора уж!

И, поковырявшись в сугробе, достал свою поварёжку.

– Дай лопату! – распорядился хозяин.

Трент молча поковырялся в своём обожаемом рюкзаке и извлёк на свет складную лопату хитрой гномьей конструкции. С некоторым недоумением он наблюдал, как молодой волшебник расчистил место, заклинанием взрыхлил смёрзшуюся землю, и незнамо зачем похоронил крысу честь по чести. Подивившись причудам волшебников, гном здраво рассудил, что тут есть какой-то секрет, и лезть с расспросами к чернокнижнику, пожалуй, не стоит.

А посему достал тарелки, нарезал хлеба и, воровато оглянувшись на занятого своим делом Valle, сделал солидный глоток из своей фляжки.

Однако тот учуял запах, и протянул руку.

– Пусть посмертие твоё будет куда более радостным, чем жизнь, – пробормотал Valle стандартную фразу на похоронах, и запил свои слова хорошим глотком из фляжки, словно поминая усопшего.

«А вино-то целый цехин стоило!» – яростно подумал гном, поболтав ёмкость, в которой, впрочем, ещё оставалось почти треть, и они наконец принялись за еду.

Леди Бру только виновато развёла руками.

– Видите ли, ожог на лице вашего солдата причинён Святой Магией, и так просто не лечится. Даже не уверена, что возможно спасти пострадавший левый глаз.

Valle мрачно молчал, глядя на подавленно сникшего Гуго и чувствуя, как в душе вскипает какая-то бесшабашная ярость.

– А кто может помочь? – резко, пожалуй даже чересчур, спросил он.

Пожилая целительница крепко задумалась.

– Бард, – коротко ответила она, – Или сами святые братья. Впрочем, от них помощи вряд ли дождёшься. Тут даже эльфы вряд ли справились бы...

Бардами называли чрезвычайно редкую разновидность волшебников, которым была доступна магия музыки. Капризная, неустойчивая, всецело зависящая от настроения хозяина и тысячи разных причин, она всё-таки существовала, и порой способна была творить чудеса.

– Где-нибудь поблизости есть такой? – сразу оживился чернокнижник.

– Есть, как не быть, – степенно кивнула леди Бру, вытирая руки от мази, – Только не думаю, что вы с ним столкуетесь. Цвет плащика-то вашего ему очень уж не по вкусу.

– Посмотрим, – коротко ответил Valle, кивком головы отправляя Гуго наружу из приёмного покоя целительницы.

Бардом оказалась совсем молодая девчушка, смутно знакомая баронету. Рассказывая, в чём суть дела и предъявив недовольно ворчащего Гуго, Valle всё ломал голову, пытаясь припомнить, где же он её видел.

– Не признали таки? – озорно спросила та, – Да Жанеттой кличут – летом вы через наши Хлопотушки проезжали с супругой. Как здоровье её, кстати?

Заметив сделавшиеся чужими лица, девчушка всплеснула руками.

– Что?

Заметно побледневший баронет ответил.

– Слыхали вы про нападение Царства Света?

Жанетта кивнула, и её глазищи постепенно расширились в понимании.

– Так... так это ваше баронство сожгли святые братья?

Слёзы брызнули из глаз девушки, и она в отчаянии упала на тахту.

– А я мечтала, что полностью выучусь музыке в Императорском театре, да приеду потом, и в ноги поклонюсь леди Изабелле, что заметила меня да в столицу направила... ох, какие ужасы... – речь её постепенно стала бессвязной, а потом и вовсе утонула в рыданиях.

Гуго с каменным лицом, как мог, успокаивал её – ведь она была ненамного взрослее его старшенькой. Баронет принёс воды, и кое-как, совместными усилиями, Жанетту удалось привести в чувство.

Извинившись, девушка вышла в соседнюю комнату. Было слышно, как она умывалась там, чем-то загремела. Потом дверь растворилась, и она вернулась уже с дойройв руках. Покрасневшие глаза Жанетты обвели взглядом пришедших к ней, словно заново узнавая их.

Девушка вздохнула.

– Я сделаю это. Но пусть ваша светлость уйдёт. Сила ваша могучая, не в пример моей. Только недобрая она...

– Представьте – ничегошеньки не помню, – только и ответил Гуго, разглядывая свою безукоризненную физиономию в полированном лезвии гномьего топора.

– Ну вот, – заворчал гном, отнимая своё оружие у хуманса, – Зря волновались только.

– Так, всё? – спросил Valle, когда городские ворота столицы скрылись за спинами.

– Послушайте, ваша светлость, – неожиданно как-то даже вежливо обратился Трент, – Я тут со своими гномами погутарил, из клана Хьюрта, пока вы морду этому обормоту ходили латать. Так вот говорят они, что лучше не банк у святош брать, а прямо в кладовые Святейшего Синода залезть. Там, говорят, золота не в пример больше, да и вещички занятные попадаются...

Молодой маг задумался, а затем хлопнул себя по лбу.

– А ведь и правда – в Семилетней войне святоши вас крепко пощипали, – заметил он, и впервые за несколько дней несмело улыбнулся, – Стало быть, если что из гномьих святынь там попадётся, то придётся гномам и отдать?

Трент насупился, что его так легко раскусили, а затем упал в ноги.

– Ваша светлость, не прогневайтесь, да ведь как вы говорили – доброе дело сделать и заработать немного? Когда ж ещё такой случай представится – реликвии нашего народа у святош забрать и обратно вернуть?

Баронет сурово посмотрел на распластанного перед ним здоровяка-гнома, а затем приказал встать.

– Ладно, Трент, будет тебе, будет! Не знаю, чем ваши старейшины выкупать будут у меня ваши, как ты говоришь, реликвии. Но золота у меня тогда едва ли не больше будет, чем у всего вашего народа, так что не им. Подумай на досуге.

Луч света, падающий из крохотного, зарешёченного оконца, проделанного почти под самым заплесневелым сводом, медленно опускался всё ниже и ниже.

– Совсем скоро уж, – пробормотала избитая женщина, что сидела скрючившись на охапке стылой, сырой соломы в углу камеры, дабы сохранить хоть какие-то крохи тепла.

Сегодня её должны были сжечь на площади. Допрашивать или заставлять её признаваться в каких-то грехах смысла не было, а потому женщину просто попинали малость, и бросили до утра в подвал. Уж как ни измывался над ней этот проклятый инквизитор, а нет-нет, да и поглядывал с вожделением на её роскошную грудь.

«Все вы, мужики, одинаковы», – тоскливо подумала она, сплёвывая кровь, до сих пор сочащуюся из выбитого зуба, – «Чуть что – сразу по лицу. Да больно-то как, аж мозги встряхиваются да искры из глаз летят. Все вы таковы, что из моего племени, что у барона, что эти якобы святые братья. Только мои от роду чёрными были, при нашем солнце-то, как и я, а здешние под белой кожей ещё чернее душой. И чем белее снаружи, тем темнее внутри...»

Неизвестно, куда бы завели несчастную женщину подобные размышления, но её внимание привлекла густая тень под оконцем, которая как-то странно замерцала, потекла. Из сгустившегося почти до осязаемой плотности пятна темноты донёсся чей-то чих, а потом оттуда выступила донельзя знакомая фигура в знаменитом плаще, навевающем подспудную дрожь в коленях.

– А-апчхи! – баронет снова прочистил нос от пыли, попавшейся на неведомых дорогах, и огляделся, – Ага! Привет, Нгава!

Бедная повариха так удивилась, что не нашла в себе сил даже обрадоваться. Забыв о том, что прикована к вмурованному в камень кольцу, попыталась встать, но ноги не держали её и груз массивных оков. Сползя по стене обратно на солому, она только заплакала от непонятного облегчения.

Valle пренебрежительно оглядел цепи и хмыкнул. С его губ совалось какое-то заклинание, вызвавшее дикую чесотку и пупырышки на руках, но кандалы осыпались, тихо позвякивая, и тут рыдающая Нгава бросилась на шею своему спасителю.

– Ой, что делается, – женщина ещё продолжала всхлипывать. Но выплакавшись немного, она почувствовала непонятное облегчение. Баронет грустно гладил её грязные, спутанные волосы, и виновато хмурился.

Нгава подняла зарёванное лицо. Всмотрелась в такие знакомые, покрасневшие от усталости и бессонницы глаза, и с надеждой на чудо спросила.

– Правду ли говорили монахи, что весь замок пожгли, и никто не спасся?

– Да, – вздохнул Valle, горько кивнув головой, – И от города одно пепелище осталось.

Повариха опустила голову.

– Значит, правда... Выходит, ваши боги – злые боги. И нет им прощения, если они допустили такое.

Она вновь посмотрела прямо и чуть вверх.

– Ой, – подпрыгнула Нгава, – А Трент наладился с Гуго на Дальние озёра. Я святошам ничего об этом не сказала! А как вы нашли меня?

– А вот так и нашёл, – с непонятной интонацией объяснил Valle, а затем всё-таки сжалился, между разговором избавляя женщину от ножных оков и от тюремных вшей, – Только сейчас я и догадался, кто была та девица, что в потёмках тихонько прыгнула ко мне в постель сразу после моего пятнадцатилетия. И то с помощью уж очень чёрной магии...

Нгава гордо подбоченилась, и глаза её задорно блеснули в полутьме камеры.

– Ох и давно ж это было, почти семь лет. Я тогда дура была, молодая да глупая. Думала, что... а впрочем – неважно. Между прочим, наши девки в замке самым натуральным образом передрались за право вашей, баронет, первой ночи, – наябедничала она, – Только я их всех половником отдубасила. А через неделю они меня, всем скопом.

Молодой маг грустно улыбнулся, осторожно избавляя собеседницу от другой, невидимой привязи, которую навесили дотошные инквизиторы.

– Но я ни о чём не жалею, хоть и три дня пластом пролежала, – мечтательно вспоминала Нгава, чувствуя как по шее лоскочут неведомые заклинания, – Быть первой женщиной у мужчины – это великая честь...

– Странный вы народ, женщины, – проворковал Valle, нежно и осторожно распутывая колючий клубок враждебной магии, – Подержи вот тут пальцем.

Он выдернул какой-то кончик, брезгливо швырнул на сердито зашипевший пол.

– Давно уж отчаялся вас понять, – проворчал он, развеивая в воздухе какие-то серо мельтешащие ленты, – Вроде и люди, но иной раз вас понять труднее, чем эльфов или гномов. Чем думаете, не знаю. Но только не головой, хотя иной раз у вас и неплохо выходит...

– Вот и всё, объявил он наконец, закончив что-то ломать, – Пошли?

– Погодите, – Нгава всплеснула руками, – Да ведь где-то в городе Ласло ещё! Ну который сын портного. Святые отцы хотели его своему королю подарить.

– Там Гуго и егеря должны сами справиться, – кивнул Valle, и повёл женщину за собой. Однако тень, охотно принявшая в свои объятия некроманта, напрочь отказалась пропустить повариху.

– Что такое? – пробормотал он, Истинным Зрением изучая камень, из которого была сложена темница, – Ах вот оно что... славно строили святые братья...

– Послушай, – обратился баронет к поникшей Нгаве, – Здесь тебя не смогу провести даже я. Нам надо будет пробраться немного повыше и выйти в коридор. Там не может быть такой защиты.

С этими словами он вытащил и протянул ей свой острый, заточенный с обеих сторон кинжал, кои так обожают моряки, да и уголовный люд тоже, – На кухню живность всякую резала? Если что – прикрой мне спину.

– А то как же, – проворчала Нгава, поудобнее перехватывая оружие, – И кабанчиков, и телят приходилось, а уж птицы да кролей – не счесть.

Волшебник кивнул, доставая из-за спины свой длинный, хищно блеснувший меч, – Значит, крови не убоишься, и куда бить, знаешь? Представь, что это те же кабаны, только личину людскую надели...

– Не оскорбляли бы вы животных таким сравнением, – сердито буркнула женщина, – Бешеные они, все до единого, и убивать таких – значит проявлять к ним милосердие! Они ж вчера вечером целителя нашего живьём сожгли, да монашку из храма Хенноры заодно. Дескать, ложным богам служили, да Падшего призывали.

– Готова? – спросил сосредоточенный, сжатый как арбалетная пружина маг. Получив неуверенный кивок в ответ, он страшным ударом заклинания выбил неподъёмной тяжести, окованную железом и серебром дверь...

Нгаву ощутимо трясло. Хмельная сила, направлявшая её и раздававшая налево и направо точные и беспощадные удары, схлынула. И теперь, как говорят воины, её «плющил отходняк». Глядя на забрызганные кровью руки и остатки одежды, женщина с отвращением отшвырнула от себя кинжал и наконец-то разрыдалась.

Выходя из камеры, парочка нос к носу столкнулась с отрядом святых братьев и солдат, посланных за узницей. Баронет с ходу прорубил в их рядах страшную просеку, а неотступно следующая за ним Нгава не давала зайти озверевшим от крови и потерь солдатам сзади. После выхода на лестницу в верхний коридор сверху посыпались головы и дёргающиеся руки-ноги, заполнив воздух сладковато-кислым запахом.

Баронет работал мечом как отрегулированный на полные обороты ветряк, вдобавок иногда посылая вперёд то остро-блестящие, то туманно-морозные заклинания. Иногда ревел проклятия яростным голосом, спотыкаясь об обрубки тел. Ещё было слышно, как кто-то наверху командует, направляя в подвал ещё подкрепления, и дорогу по скользким, залитым кровью и внутренностями ступеням приходилось брать штурмом.

Нгава не помнила, в какой момент, её «настигла волна». Дикая, пьянящая, какая-то животная сила заполнила её. Всё вокруг вдруг стало неестественно чётким и сильно – раз в пять-семь – замедленным. Женщина усмехнулась, чёрной пантерой подныривая под неуклюжие, по-черепашьи двигающиеся клинки поджимающей сзади солдатни. Она ещё удивилась, когда её кинжал легко перерубил закованную в броню руку, словно цыплячью шейку. Перетекая меж волшебно замедлившихся солдат, она каждый раз успевала подумать, выбрать место, прицелиться.

И ударить. Разгорячённый клинок играючи кромсал доспехи и плоть, будто растаявшее масло в бумажной обёртке. Тенью порхая меж почти застывших болванов со знаками Единого на броне и одеждах, Нгава произвела среди них настоящее опустошение, походя удивляясь своей силе и скорости.

Видимо, что-то передалось и тяжко дышащему чернокнижнику, ибо он тоже стал рубить наступавших вместе с их оружием и доспехами. Шинковал, как хорошая хозяйка капусту, разбрызгивая во все стороны алые брызги. Подъём наверх показался бесконечным, но вот закончился и он. Выскочив в большую, светлую комнату, словно пара тигров, устроили и здесь самую настоящую резню среди еле двигающихся, словно осенние мухи, святых братьев в рясах и кольчугах.

– Хватит! – рявкнул баронет с бешеными, блестящими от возбуждения глазами. Одной рукой вращая мечом и не давая прохода ломящимся в дверь солдатам, он другой вытащил откуда-то пузырёк. Зубами вытащил пробку, поморщившись от вони, и щедро плеснул на пол. Сразу же повалили густые клубы дымчато-туманного пара, с каким-то морозным запахом.

Valle ухватил за руку Нгаву, радостно и возбуждённо приплясывающую от пронизывающей её Силы, и потянул в появившийся невесть откуда длинный, серо-жёлтый коридор без стен и потолка. Да и без конца, если вдуматься...

Молчаливый как обычно Гуго отмывал всё ещё дрожащую, всхлипывающую женщину в большой бадье, отчего мыльная пена сразу окрасилась в розовый цвет, а Трент с хмурым лицом, вполголоса, докладывал баронету о своей части работы, когда они вызволяли Ласло под прикрытием шума, поднятого в тюрьме.

– Снасильничали мальчишку... всю задницу порвали, мерзавцы...

Valle грустно почесал заросший подбородок и мрачно кивнул.

– Не забудь напомнить, чтобы сразу к целителю.

В это время Нгава, выйдя из бадьи на домотканый половичок, завернулась в простыню. Пристально посмотрела в глаза Гуго и, ухватив его за пояс, увлекла за собой в соседнюю комнату. Обычно её занимал только баронет, ибо все остальные помещения в двухэтажном охотничьем домике уже были битком забиты вызволенными из неволи людьми.

– Чего это она? – гном озадаченно почесал бороду, глядя им вослед.

Через несколько мигов, когда из-за двери донёсся низкий, гортанный, полный животной страсти стон, баронет ответил.

– Надо ей сейчас, понимаешь?

Трент недоумённо пожал плечами.

– Ну, я замечал, что эта чернышка на передок слаба, но чтобы так...

Valle глянул на него эдак снисходительно, и вполголоса объяснил, смущённо теребя свой кинжал.

– Видать, в роду у неё были женщины-воины. Те самые, из легенд. Как пошла она кромсать святош – глазом не уследить. Не хотел бы я против неё с оружием выйти...

– Впрочем, и с магией не рискнул бы, – доверительно добавил он.

Гном, вполне представляющий себе уровень фехтовального мастерства молодого барона, с опаской глянул на дверь, за которой события вновь покатились по тысячелетиями накатанному пути.

– Надо же – а с виду простая повариха. Ну, ежели её после такого дела отходняк плющит, то тогда дело простительное. Я, помнится, тоже, когда перевал у орков отбивали, сам не свой был. В одиночку на толпу бросался – и ничё. Зато потом...

Баронет промолчал, ожидая продолжения, но Трент не счёл нужным распространяться, что после горячки боя вытворял с орковскими женщинами. Только вздохнул, и отправился проверять посты.

– Сто двадцать семь, – закончил считать барон Дравен, вглядываясь в грязные, исхудавшие лица людей, втягивающихся в ворота его замка. Некоторые были ещё совсем детьми, но суровая печаль, исходящая от них, просто поражала.

– Да, барон, – угрюмо ответил изорванный, уставший чернокнижник, стоя рядом с ним, – Вся первая партия. Принимайте, устраивайте. А я, как мы и договаривались, отправляюсь за золотом...

Глава 22

Резкий, обжигающе холодный северный ветер на очередном повороте вновь вцепился в трепещущий и бьющийся, словно живой, плащ. Человек, по пологой спирали карабкающийся на большой, розового гранита утёс, равнодушно осадил свою словно порывающуюся улететь одежду и всё так же молча продолжил свой путь.

С незапамятных пор на этом неприветливом, северном морском берегу высилась эта громада. Седые, старые даже по эльфийским меркам легенды говорили, что некогда в давние времена вышло на землю страшное зло. То ли могучие четырёхрукие демоны, то ли дети тёмных богов – уже толком неведомо. И столь ужасны были злодеяния их, что восстала против них сама природа. Наделила она силой одного рыцаря из долины, родом хуманса, дабы изгнал он с земли, извёл эту погань.

И пошёл на них бесстрашный воин, и беспощадно бил порождения зла. Столь велика была сила его, что дошёл он аж досюда, до северного края мира, и сбросил врагов в бездонное студёное море. Израненный и усталый, истекающий драгоценной кровью, присел он отдохнуть, ибо изнемог в битве. Да так и остался здесь навеки – боги не даровали ему смерти воина, но даровали покой хранителя земли.

С тех вот пор и высится на суровом берегу громадный утёс из розового камня, разительно схожий формой с прислонившимся к обрыву воином-великаном. Плывут ли мимо величавые эльфийские ладьи или крутобортые фрегаты хумансов – все уважительно приспускают флаги, будто честь отдают. Крикливые и шумные ватаги орков, изредка появляющиеся в этих краях, стыдливо умолкают, пробираясь мимо. И даже чайки и бесстыжие северные крачки не гнездятся на этом камне...

Чем выше поднимался человек, тем сильнее трепал его ветер, словно гневаясь на дерзкого, словно грозясь наказать посмевшего нарушить вековечный сон. Раз за разом налетала невидимая, но такая ощутимая ярость, и каждый раз бессильно уносилась прочь. Наконец, устало отдуваясь, бесстрашный одиночка завершил свой путь, оказавшись на плече дремлющего исполина. Некоторое время он стоял, глядя на замёрзшее, покрытое изломанными торосами северное море и успокаивая своё надсадное дыхание.

– Ты мне поможешь? – негромко уронил он.

Промолчал воин-великан, ничего не ответил. И было это понятнее любых слов. Впрочем, странный хуманс в чёрном ничуть не обиделся на отказ. Лишь плотнее завернулся в свой ужасный плащ, сквозь который опытный глаз разглядел бы бьющееся внутри жаркое, неукротимое пламя.

– Я ведь могу заставить тебя...

Ветер на некоторое время стих, ужаснувшись открывшейся истине. Да, этот смог бы! Мощь его, проистекающая из самых глубин подземного мрака, потрясала воображение. Но не чужд он был и светлой стороне Силы, благословенно истекающей с небес, мерцающих таинственнымисполохами здесь, на крайней полуночи.

Тихо звеня, корка льда и соли осыпалась с шевельнувшихся каменных уст, и словно сама мать-земля глубоко, утробно выдохнула.

– Ты для этого слишком порядочен, чернокнижник. В этом твоя сила, и твоя же слабость.

Склонив голову, задумался дерзкий пришелец, ибо слова эти озарили что-то в его душе, где с недавних пор воцарились вечные сумерки. Да, шевелилась тьма в уголках, до поры сдерживаемая могучей волей. Но и какой-то огонёк всё же брезжил – то ли жажда мести, то ли та сила, что вечно отрывает нас от тёплого очага и гонит в дальние страны на поиски приключений...

И уже исчезал непонятный человек в сгустившемся облачке мрака, когда сквозь вой внезапно опомнившегося ветра донёсся звук. То ли квиркнула пролетевшая мимо чайка, то ли льдина лопнула. А может, безымянная лукавая сильфида, незримый дух воздуха, лениво проронила на лету.

– Ищи на Крумте Дальнем...

– Клянусь Вечностью, парень сделал правильный выбор, – выдохнул Хронос, с облегчением пряча своё излюбленное оружие – свёрнутый в клубок пучок ослепительно ярких молний.

– Бог Времени, уж не собирался ли ты вмешаться и тем самым нарушить Великое Равновесие? – насмешливо проронил присутствующий рядом Риллон. Его ослепительно сияющая аура колыхнулась в такт словам, но и в ней появились встревоженные оттенки.

– Нет, всего лишь хотел продемонстрировать, в случае чего, что мы всё видим. Последнее предупреждение, в общем, – Хронос, хитро прищурившись, глянул на Бога Солнца, – А скажи, к чему это ты сам схватился за свой клинок?

Риллон с недоумением заметил в своей руке длинное, излучающее золотой жар лезвие. Досадливо поморщившись, убрал его.

– На всякий случай, – буркнул он.

Но в глазах его плясали весёлые огоньки.

– Я только что говорил с Сетом, – продолжил он, – Тёмный бог крепко опечален, но сказал, что даже необученная ведьма способна была отразить все атаки жрецов. Что-то тут не так.

– Да, Хаос и Миллика явно перестарались, слишком щедро давая Силу своим приверженцам, – кивнул Хронос, – Я переговорю с ними. А по поводу случившегося...

Он достал свою трубку, не спеша закурил, отчего беззаботно валяющаяся рядом Ursa Major недовольно заворчала и тут же прикрыла лапой нос.

– Я в тот момент был занят, не видел. Но если хочешь, можно отмотать назад, и подробнее рассмотреть, что там произошло.

Рука Бога Времени уже протянулась было к медленно разматывающемуся клубку Нити Судеб, когда Риллон отмахнулся.

– Да ну! Если в каждую мелочь вникать и всё знать, тогда совсем никакого интереса не будет.

Трент, яростно матерясь, скатился с лежанки, застеленной медвежьей шкурой и, ничего не соображая спросонья, загнул такое, что даже Гуго, натягивающий в это время тёплые сапоги и душераздирающе зевающий, невольно ухмыльнулся.

– Язычок попридержи, соколик, а то бороду по одной волосине выщиплю, – пристыдила гнома заглянувшая на шум Гретта. Та самая старушенция, вызвавшаяся содержать в порядке домик, где проводили недолгие часы отдыха баронские люди. Характера старая клюшка и сама была отнюдь не кроткого, и при случае безжалостно лаяла вернувшихся с охотыза порванную и пропитанную грязью одёжу. Могла даже, если барон отвернулся, и поленом поперёк спины попотчевать... Но злой, уставший и невыспавшийся гном своей бранью заставил бы покраснеть и пьяного портового грузчика.

– Доброго утречка, ваша светлость, – разом сменила тон Гретта, обратившись к вошедшему в комнату баронету. Тот был уже одет и собран, безукоризненно выбрит. И только глаза выдавали крайнюю степень усталости.

– Жёстко вы, люди с ног валятся. Вон, даже гном, уж на что крепкий – вместо быка можно в плуг впрягать, а и то никак не проснётся, – проворковала старуха и ловко опрокинула на голову шатающегося, словно пьяный, Трента ковшик ледяной воды.

Тот разом открыл глаза. Нашёл ими Гретту, в шутку замахнулся пудовым кулачищем... старушку сразу будто ветром сдуло, и уже из-за спины молодого мага зловредно донеслось.

– Во, кажись очухался, окаянный!

– В самом деле, вашсветлость, – прогудел гном уже нормальным голосом. При этом он потянулся так, что рубашка на могучей груди затрещала, а Гретта испуганно ойкнула, беспокоясь за справность одёжки, – Даже леани храпел ночью, с устатку-то. Куда гоните? Пожар, что ли...

Гуго молча пнул его в бок и подал полотенце. Скривившись, Трент размазал стекающую по лицу и бороде воду, и тоже принялся споро облачаться.

Облокотившись на стол, баронет молча жевал наваристый кулеш с гусиными шкварками, который сварганила всё успевающая старушка, и вполглаза, с непонятным выражением лица, поглядывал на своё воинство.

Молодой Лукас, оказавшийся неплохим стрелком из арбалета, тоже сноровисто работал ложкой, а Иссен, тот самый егерь-леани, уже и кольчугу свою лёгкую надел.

– Куда сегодня, господин чернокнижник? – от звуков его мелодичного голоса стыдливо примолк недрёманый сверчок, а Гретта, сердито грюкающая посудой на кухне, сразу втащила в комнату большой котелок чаю. Горячий, очень крепкий и сладкий, напиток придавал сил и бодрости, да и вкусен был необычайно.

По старинному обычаю, барон отведал первым, почмокал, затем одобрительно кивнул расцвёвшей старушке, а уж затем налили себе и остальные.

– Посоветовался я с умными людьми по поводу твоей, Трент, идеи обобрать святош. Подсказали мне кое-что полезное, не зря я с поклоном да всем почтением подошёл.

– Ничего себе, – ворчливо буркнул гном, наливая себе по второй, – Это ж перед кем вы спину гнули? Не знаю уж, и что подумать...

– Поймал на слове, поймал, – в покрасневших от недосыпа глазах молодого чернокнижника мелькнуло одобрение, – Увидите. Сегодня работаем увеличенной группой.

– Подкрепление, што ль? – Гретта озабоченно всплеснула руками, представляя, как прибавится ей работы.

– Нет, – загадочно бросил Valle, вставая из-за стола, – Группа усиления на один раз.

Быстро, но сноровисто мужчины облачились в верхнюю одежду, проверили снаряжение, и вот отряд сразу растаял в снежной круговерти...

– Ваше высочество, – ахнул Трент, вслед за остальными становясь на одно колено.

– Отставить, – весело ответил принц Ян, разрумянившийся на морозе, пока добрался сюда из недальней, но невидимой за снегопадом столицы и дожидался, пока из зарослей заснеженной лещины не выберется «группа смерти», как наполовину в шутку, наполовину всерьёз окрестили сами себя отведавшие сладостного вкуса мести.

Да и дела они проворачивали такие, что принц, засыпавший вчера вопросами своего вышедшего прямо из куста цилярии приятеля, сразу загорелся идеей поучаствовать в дерзком рейде. Valle, в принципе, был не против опытного фехтовальщика, к тому же волшебника, но поставил условие – только если одобрит супруга. Не сам факт, а моральную сторону дела. Вопрос о том, ставить ли в известность Императора, по молчаливому согласию даже не подымали.

– Ну что? – не без опаски спросил баронет, обменявшись рукопожатием с другом.

– Благословила! – счастливо улыбнулся принц. Затем, поманив рукой своего возвышающегося над ним на целую голову спутника, представил его.

– Углук, племянник барона Орка. Знатный рубака, только магию не очень жалует. Барон сказал, что ему боевой опыт нужен, но заверил – не подведёт.

Люди, стоя по колено в снегу, по достоинству оценили рост и комплекцию полуорка, а особенно его здоровенный, чёрный, полированный ятаган, до поры висящий за спиной. Valle, знакомый с ним много лет, обнял приятеля своих детских игр, и кивнул.

– Я рад, Углук, что ты с нами, – затем, спохватившись, спросил, – Амулеты от... чёрного у вас есть?

Все участники группы носили специальные защитные талисманы, проверенные и усовершенствованные молодым некромантом лично, чтобы в деле не отвлекаться на то, как бы ненароком не зацепить своих. Особенно промучились с Иссеном, на дух не переносившим магию баронета и то и дело норовившим упасть без чувств, но и ему в конце концов подобрали подходящий камушек. Легче всего пришлось Тренту, с которого как с гуся вода, скатывались и удары, и не особенно зловредные заклинания, а посему он обошёлся стандартным амулетом из кошачьей лапки.

Углук продемонстрировал такой же, как и у гнома, талисман. Зато принц Ян, очаровательно смущаясь, вытащил из-за пазухи диковинный прибор. Меж двух плоских хрустальных полусфер, вправленных в серебро, лукаво мерцал локон каштановых волос. Подержав изделие в ладонях и пошептав над ним что-то, Valle затем поднял голову.

– Эстрелла? Сразу узнал, – а затем озабоченно нахмурился, – Слишком сильный амулет. Если попадёт не в те руки...

– Не попадёт, – заверил принц, бережно пряча обратно под одежду свою защиту, – Мы тоже не просто так, не с дуба упавшие.

– Это точно, вашвысочество, – довольно осклабился гном, обрадованный мощным подкреплением и всеобщим боевым настроем. Чувствовалось по всему, что сегодня будет победа, как и обычно, да ещё какая!

– Как там донья Эстрелла? – негромко осведомился Valle, дыша на озябшие пальцы, – Всё никак не изловчусь проведать – тихари из охраны так и лютуют. Да и мага во дворец твой папенька подобрал толкового.

– Прекрасно, – нежно улыбнулся принц, – Наша будущая малышка уже толкается вовсю...

Очевидно, вспомнив кое-что, баронет отвернулся с закаменевшим лицом. Слегка побледнев, что особенно сильно было заметно на фоне разрумянившихся лиц, он с усилием выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– А мне вот не довелось...

Трент насупил брови, с притворной озабоченностью выбирая сосульки, образовавшиеся на бороде от дыхания, – Ох, вашвысочество, зря вы так бередите-то...

– Чтобы не было недоразумений, – смущённо и в то же время деловито сказал принц, – Группой командует баронет. На время... мероприятия, скажем так. Так вот – на это время я всего лишь боец и маг. Обращаться попроще, принц, или сэр.

– Лучше без титула, – заметил Иссен, поправляя на боку колчан со стрелами, – Ненароком выживет кто из тех, кто услышит это...

– Разумно, – кивнул принц Ян, – Тогда просто «сэр», и всё. Командуйте, барон.

– Волк, – мрачно поправил друга Valle, – И на «ты». Попрыгали!

Все попрыгали. Здоровенный ятаган Углука отчётливо позвякивал на своей привязи, отчего хозяин виновато пожал плечами. Гном мгновенно обстрогал какую-то рогульку, вставил в зазор. Проверили – порядок.

И тропы иных миров раскрылись перед отрядом. Иссен, немного пообвыкшийся с мыслью, что чернокнижник запросто проходит там и туда, куда не сунуть нос даже лучшим из народа леани, уже не хватался за лук при малейшем шорохе.

Сначала шли сумрачной, заснеженной дубравой. Могучие, величавые исполины высились по сторонам, поражая взгляд своей соразмерностью и величиной. Словно диковинные богатыри, посланцы Королевы Эльфов, выстроились вокруг, да так и застыли в вековом сне, дожидаясь приказа.

– Хороший лес, – отчего-то тихо буркнул Трент, поглаживая свою неразлучную секиру, – Дерево ровное, крепкое. На шахтные стойки да на ворота аж просится!

– А вот этого не советую – с топором сюда лезть, – проворчал Valle, остановившись для того, чтобы выбрать новое направление.

Тихая и понравившаяся всем дубрава сразу сменилась осенним, сырым ельником. Гном ворчал что-то непотребное, выдирая из ухоженной бороды иголки и целые ветки, так что все просто ухохатывались.

Через квадранс вышли наверхи сразу попали в такой буран, что молодой некромант сразу повёл всех чуть дальше.

– А то в такую погоду и потеряется кто, – коротко пояснил он.

Следующая остановка пришлась на густой лес, в котором почти не ощущалось ветра – лишь где-то вверху, за заснеженными сосновыми лапами глухо шумело. Несмотря на полдень, здесь было полутемно.

Иссен и Лукас сразу же привычно пошли в обход по кругу – патрулировать, а Трент с надеждой спросил, тоскливо обшаривая глазами здоровенные, по пояс сугробы.

– Костра не будем разжигать? Замаешься здесь хворост искать...

Тяжело дышащий от усталости баронет мотнул головой.

– В следующий раз. Сейчас отдышусь, и пойдём.

К нему тут же подошёл «сэр», держа в руках какую-то карту, в которой немало повидавший на своём веку гном с удивлением узнал план столичного града Царства Света.

– Слушай, Волк, а если мы сделаем отвлекающий маневр, и вот как...

Величественное здание пылало. Языки огня, трескуче пожиравшие его, освещали заваленную трупами площадь багровыми сполохами, и Valle совсем некстати подумал, что придворные живописцы дорого дали бы, чтобы хоть одним глазком заглянуть сюда, на эту кровавую тризну, дабы запечатлеть это мрачное зрелище. Алое и чёрное...

Жирный чёрный дым столбом поднимался вверх, лез из окон. Клубясь и завихряясь, обвивал щеголеватый шпиль на башенке над входом, где ещё верещал кто-то из оставшихся в живых. Две сотни солдат при поддержке полусотни святых братьев, думавшие, что загнали дерзких налётчиков в подвал, попали в огненную ловушку. Оттого-то и был столь чёрным исходящий от горевшего здания смрад. Наверное, оттого, что черны дела и души горевших заживо...

Принц, мрачно и бездумно глядевший в огонь, очнулся первым. Мельком глянул на свою взлохмаченную, кое-где пробитую кольчугу, ласково провёл пальцами по нежно светящемуся клинку шпаги, нехотя угасающему после горячки боя, и проворчал.

– Работаем дальше?

– Да, Волк, пора, – Трент, чумазый и взъерошенный, залитый чужой кровью, но от этого только более грозный, смотрел на своего барона с обожанием, как кот на кринку сметаны. Ещё бы – в подвалах святых братьев, кроме немерянного количества золота и драгоценностей, обнаружились кое-какие раритеты, считавшиеся у народа гномов просто бесценными. А одна вещица – боевой молот короля Торина – и вовсе утерянной.

Молодой чернокнижник, на время снявший свой плащ, чтобы остаться неузнанным, угрюмо кивнул. Да, пора – тем более, что по прилегающим улицам подтянулось уже до полутысячи солдат противника, надёжным, как им думалось, кольцом обложив вторгнувшихся в столицу Царства Света.

Он достал карту, пару мигов изучал её, словно она огненной печатью не врезалась ему в память, а затем бросил уже на ходу.

– За мной. Резать всё, что не удирает.

Слева от него двигался принц, ничуть не уступающий своему другу ни в искусстве оружия, ни в боевой магии – вдвоём они составляли главную ударную силу. Сразу за ними, ощетинившись острыми жалами, сторожко и неслышно скользили Лукас и Иссен – стрелки. Фланги прикрывали гном, Углук и Гуго. Их наводящие ужас секира, ятаган и двуручник запросто могли бы войти в легенды... если бы оставалось больше живых свидетелей. А тыл прикрывали двое егерей да один молодой охотник, оказавшийся весьма недурственным копейщиком. Valle и Трент показали ему пару новых трюков, да загоняли до седьмого пота в тренировках, и теперь парень работал копьём что твоя белошвейка иглой – любо-дорого посмотреть.

Отряд пехоты, осмелившийся преградить им путь, разметали в кровавые ошметья, а с прикрывающей их двойной линией арбалетчиков принц поступил на редкость рационально и жёстко. Он не стал тратить на них силу, а просто ударил несильным заклятьем в основание стены здания, нависавшей над стрелками. Сработало на редкость эффективно – стена обрушилась вся и сразу.

Лукас удовлетворённо хмыкнул, глядя на груду обломков, похоронившую под собой изготовившихся к стрельбе арбалетчиков, а затем сообщил.

– Волк, сзади жарко!

В самом деле, оглянувшийся мельком баронет увидел, как прикрывающие тыл трое копейщиков спокойно, но с некоторой натугой отбиваются от вцепившихся в них солдат.

– Болт! – коротко бросил он. Косо рубанув некстати подвернувшегося латника, протянул назад левую руку.

Принц с любопытством, вполглаза, поглядывал, что сейчас будет. А было вот что. Valle, заполучив требуемое, прошептал над ним нечто зловредное, отчего медальон на вспотевшей груди принца отозвался тревожной вспышкой ледяного покалывания. Затем не глядя сунул арбалетный болт назад, буркнул.

– Как обычно...

Лукас немедля вложил болт в уже взведённый арбалет и, почти не целясь, выстрелил в самую гущу наседающих врагов. Поначалу просто пошёл лёгкий серо-зеленоватый дымок. Но через пару мигов из клуба дыма показались две шипастых бронированных лапы, а затем удивлённый принц увидел, как из дыма вылез монстр. Больше всего он напоминал обыкновенного паука, если его увеличить до размеров вставшей на дыбы лошади. Следом вылезли ещё два, даже побольше величиной, и не мешкая принялись за солдат, деловито суча суставчатыми лапками. А малыш принялся плести перегораживающую улицу паутину. Нити её сверкали так нехорошо, что принц поневоле ускорил шаг, едва ли не опережая друга.

Вот и рабские бараки. Два длинных приземистых здания, вплотную примыкающие к столичной тюрьме, разумеется, тоже были прикрыты войсками – святые братья уже уразумели, что за пленными рано или поздно придут.

– Стрелки, как с боекомплектом? – сквозь зубы проворчал баронет, утирая с лица смешанный с грязью и копотью пот, и разглядывая ситуацию.

– Нормально! – отозвался Иссен, пошарив по колчану и заплечным сумкам.

– Смотрите мне! – буркнул командир, – Если мне или кому ещё опять в спину стрелу всадят, отправлю на кухню к Гретте, картошку чистить!

Принц, уже наслышанный о грозной старушенции, мрачно ухмыльнулся, представив себе эльфа чистящим картошку, и от этого на душе его даже как-то посветлело. То, что Иссен был не леани, а великолепно замаскированный эльф, он обнаружил почти сразу – опыт-то имелся. Но после короткого и таинственного с ним разговора, оставшегося тайной для истории, ничего не сообщил никому.

– Сэр, три файрболла равномерно по пехоте, и самую мощную молнию в караулку.

Принц устало вздохнул. Сунул в ножны вновь алчно разгоревшуюся, почуявшую кровь шпагу и принялся за магию. Ахнуло здорово, разбросав в стороны весь центр обороны противника и оглушив остальных. А казарма стражи, получив под крышу ослепительный, ветвящийся разряд, пошла трещинами и сложилась вовнутрь как карточный домик. Не повезло же кому-то, находящимся внутри...

– Вперёд!

Подивившись удачному результату своего последнего заклинания, принц обнажил радостно полыхающее оружие, вслед за остальными бросился на прорыв.

– Не выходит! – угрюмо сообщил принц другу после того, как уже вторая их атака была отбита.

Иссен, удачным выстрелом снявший офицера, командовавшего отрядом святого воинства, только ухудшил ситуацию. На смену командиру стал кто-то из его толковых молодых заместителей, и, как оно иногда бывает, дело у оборонявшихся сразу пошло на лад. Рассредоточившись малыми группами, укрывающимися за развалинами и обломками, защитники немного воспрянули духом и отбили страшный по своей силе удар маленького отряда.

Принц, наскоро перевязав царапину на плече, оглядел заваленные трупами подходы, проронил.

– Если бы не те стрелки в башне...

В самом деле – новый командир святош действовал не только энергично, но и с умом, ибо в сложенной из чудовищных каменных глыб башне тюрьмы, возвышающейся слева, расположил ораву стрелков, которые буквально не давали дышать. Даже двойной слой защитных заклинаний не всегда спасал от густого дождя стрел и болтов – кроме принца, ранен был уже Трент и один из егерей. А на всю боевую магию башня отзывалась равнодушным гулом.

– Диабазовая кладка, – присмотревшись, сообщил всклокоченный гном, немилосердно терзая бороду по своей привычке, – Цены ей нету, ибо этот сорт диабаза потвёрже гранита будет...

Вздохнув, принц поинтересовался у мрачного друга, – Чёрным не хочешь ударить? Боишься пленных зацепить?

Valle скривился, но всё же кивнул. Подумал пару мигов, выглядывая из-за полуразрушенной стены какого-то дома.

– Иссен, притащи мне одного раненого из числа святош. Не из солдат...

Когда егерь, неслышной тенью скользя меж обломков и изуродованных магией и сталью трупов, принёс слабо стонавшего в забытьи монаха в залитой кровью рясе, некромант наклонился над тем, посмотрел, а затем удовлетворённо кивнул.

– Отойдите чуть. Негоже вам видеть то, что сейчас будет...

Через буквально пару минут вернувшийся Трент озадаченно смотрел на грязное пятно, оставшееся от незадачливого святого брата и гадал, какая же гадость здесь приключилась, а окружённый видимой даже обычным глазом дымчатой аурой некромант переливалпринцу Силу. Глаза чернокнижника блестели, словно от хорошего кувшина вина или порции дурманящей травки, а принц счастливо улыбался, щедро получая громадный поток энергии.

Впрочем, злокозненный чернокнижник часть новообретённой силы оставил себе и на содеянном не угомонился. После небольшого, но отвратительного обряда с пару десятков близлежащих трупов зашевелились, а затем, к вящему неудовольствию остальных членов отряда, встали. Неуверенно покачиваясь, зомби вышли вперёд и даже построились в какое-то подобие шеренги.

Охотнее всего Иссен наплевал бы на все эти грязные дела, но почему-то смотрел не отрывая глаз. Магия смерти справедливо считалась грязным и омерзительным делом, но почему-то сейчас эльф не чувствовал особого отвращения. То ли чувства притупились после боя, то ли потому, что он ожидал от некроманта куда худших поступков.

– Подожги ту башню, Риллоном прошу, – говорил тем временем Valle своему другу, едва удерживающему в себе искрящийся нерастраченной яростью водопад Силы, – Я пехоту умертвиями отвлеку, а то Нгава уже, поди, заждалась...

Бывшая повариха действительно уже сидела как на иголках. Намедни баронет кое-как протащил её в барак. Стены были освящены молитвами – святые братья не дураки, уже кое-что уразумели, и напрямую вывестипленных, как оно обычно делалось, не было никакой возможности. Наскоро успокоив людей, в которых уже разгорелась надежда, молодой маг объяснил задачу.

– Любой ценой выжить! Продержитесь пару дней, затем я приду и вызволю...

Замешавшись среди людей, среди которых, кстати, были ещё несколько чернокожих из других мест, Нгава развернула бурную деятельность. Два тяжеленных, принесённых с собой тюка с продовольствием и целительными снадобьями сразу пошли в дело. А двое солдат из числа бывшего баронского гарнизона, чудом затесавшиеся сюда, разбивали людей на десятки, объясняли обязанности и порядок действий.

Стражники так ничего и не заметили. Ещё чего не хватало – приглядываться к этим богомерзким еретикам! Словно и без того не хватает обязанностей – то этих свиней покорми, то на прогулку выведи – ведь рабы товар скоропортящийся и дорогой, а посему перед продажей их надо привести в божеское состояние.

Куда охотнее стража ходила отрабатывать свою смену в тюрьму. С арестантов и посетителей можно хоть что-то вытрясти. То весточку кому-то передать, то узелок с харчами. А если хорошо заплатят, то и свидание втихомолку организовать...

За свою беспечность стражники и поплатились. Но чуть позже.

Появившийся, как всегда таинственным образом, из потёмок баронет прямо на глазах у изумлённых людей стал вытаскивать из воздуха десятки боевых ножей и штурмовых копий – древко вдвое короче, а навершие вдвое больше, почти как меч. В ближнем бою, да в тесноте – самое оно. Да полсотни топоров, топоров – за которые крестьян браться учить не надо.

– Ваша светлость, – обратилась Нгава, смущённо вертя в руках свой кинжал, – Тут ещё две сотни людей. Из других мест, в основном здешние, от святош. Кто за недоимки, кто беглые крестьяне...

Баронет посмотрел в обращённые к нему лица людей, сгрудившихся в тесноте и вони длинного темноватого барака. Негромко, чтобы не услышали раньше времени стражники, напряжённо прислушивающиеся к звукам проходящего совсем рядом боя, представился, а затем сказал.

– Я увожу всех своих людей в Империю. Если кто хочет – давайте с нами. До весны хлеб и крышу гарантирую, а там будете свободны. Кто захочет на земле осесть, получите наделы. Кто своё дело завести – сведу с нужными людьми, помогу чем смогу...

Из толпы выбрался невысокого роста, крепко сбитый мужичок в домотканом кафтане. Хитровато прищурившись, спросил.

– А каким богам будете заставлять поклоны бить, вашсветлость?

Valle только пожал плечами.

– Заставлять никто не будет. Да могли бы и у моих людей порасспросить – у нас с этим проще.

Мужичок почесал в затылке. Затем, оглянувшись на своих и набравшись храбрости, упрямо продолжил своё.

– Да уж расспросили. Токмо не осерчайте, вашсветлость, хотелось бы от вас самолично подтверждение разузнать. Вы вроде бы, не в обиду будь сказано, Падшего почитаете... – тут смелость у мужичка кончилась, и он только испуганно теребил шапку в своих узловатых, привычных к труду крестьянских руках.

– Даю вам слово дворянина и мага, – отчётливо и чуточку торжественно произнёс баронет, отчего-то волнуясь, – Падшего я не почитаю, принуждать в вере никого не буду. А уж как своих людей берегу и защищаю, сами видите – пришёл за тридевять земель вызволять. Что касается чёрного... только на войне да против врагов. И то вполсилы, чтобы кого безоружного ненароком не зацепило. А не хотите – к другому барону пойдёте, не к магу. Могу посодействовать.

Коротко посовещавшись со своими, мужичок наконец-то выбрался к нетерпеливо ожидающему баронету.

– Мы с вами. Только – и нам оружие дайте.

Valle вздохнул, но кивнул. На прощание, уже собираясь уйти в услужливо распахнувшуюся перед ним тьму, бросил двоим солдатам, бывшим ранее в гарнизоне его отца.

– Если выведете людей, сделаю десятниками...

Бой мгновенно превратился в кровавую резню. После того, как массивная, несокрушаемой прочности башня со стрелками взлетела на воздух с оглушающим грохотом, а затаившиеся в развалинах группы пехоты были атакованы неуязвимыми, подозрительно похожими на своих же, парнями, у защищавшихся осталось мало шансов.

Но когда прямо за их спинами с треском вылетели двери бараков и на волю вырвалась озверелая от крови и жажды свободы толпа рабов, мгновенно затоптав всякое сопротивление, святое воинство стали просто резать. Как волки, ворвавшись в середину стада безумеют от запаха крови и убивают налево и направо, так произошло и здесь.

Незащищённый, открытый тыл сразу превратился в бойню, а спереди происходили буквально чудеса. Впереди небольшого отряда наступавших шёл высокий стройный красавец воин, окутанный мягким жемчужным сиянием. Он раздавал налево и направо молнии да файрболлы с той же лёгкостью, словно сам святой Антоний раздавал благословления. Результат, правда, выходил куда более плачевный – центр группы оборонявшихся просто перестал существовать. Вместе с неуязвимыми, неубиенными зомби.

Фланги опустошила напирающая с тылу толпа крестьян, молча, деловито поднимающая и опускающая топоры. Этот молчаливый удар был куда страшнее потопа, и вот, наконец – обе группы встретились.

– За мной! – коротко скомандовал Valle, и повёл всю толпу куда-то в сторону. Снаружи огромного отряда бежали вооружённые люди, с опустошёнными от безумия боя глазами, а в середине находились безоружные, женщины и дети. Да несли на руках раненых и тащили одного пленного, коего захватили ещё в здании Синода и которого барон строго-настрого приказал беречь.

Вот разлетелся в кровавые клочья какой-то отряд стражников, и бегущие ворвались в городской парк. Мгновенно растеклись по расчищенным от снега дорожкам, среди деревьев и статуй. Подскочил Гуго, запалённо дыша.

– Плохо дело, Волк! Раненых много, да и убитые имеются...

Valle только дёрнул щекой, глядя чужими от усталости глазами, и стал открыватьвыход.

Глава 23

Если бы на следующее утро какой-нибудь волшебник, или на худой конец ветер, пролетали бы над величественными бескрайними лесами, заполонившими здешние края, то немного не достигнув Набатного кряжа, там, где среди засыпанных снегом деревьев, на небольшой поляне у скромного бревенчатого домика можно было бы наблюдать весьма странную картину...

– Быстрее! – ненавидяще отдал приказ находящийся в центре человек, кутающийся в чёрный плащ, хотя ему было явно жарко.

Стоящий на коленях мужчина в жалком рубище, отдалённо напоминающем рясу монаха, трясся словно в лихорадке. Его разум и воля, парализованные чёрным заклятьем некроманта, дрожали и вставали на дыбы, но не в силах были не повиноваться.

Пленник с ужасом глядел, как собственная рука с зажатым в ней кинжалом медленно поднялась, а затем с силой вспорола его живот. Кровь потекла по остаткам одежды, медленно образуя у колен алую, парящую на морозе лужицу. На совесть отточенное лезвие с лёгким хрустом пошло дальше, и вот перед коленопеклонённым священником прямо на утоптанный снег стала вываливаться нелепо смешная куча внутренностей.

– Ешь! – угрюмо приказал человек в чёрном, ощущая пляшущие вокрух незримые частицы праха. Словно пылинки, попавшие в луч света на тёмном фоне, они заструились невесомым хороводом. Постепенно выстраиваясь в безукоризненную золотистую спираль с запахом маттиолы, уходящую в никому неведомые, мрачные бездны человеческой души...

Пленник, в глазах которого начало плескаться безумие, покорно схватил что-то скользко-розовое и поднёс ко рту. По подбородку его, задвигавшемуся вверх-вниз, брызнули струйки крови.

Гуго, стоящий чуть сбоку, смотрел, будучи не в силах отвести глаза. С трудом разведя стиснутые желваками скулы, он хрипло выдохнул в морозный воздух.

– Седьмой... Уже седьмой из тех двенадцати жрецов...

Трент, мрачно глядя на пытку, глухо, низко, еле слышно зарычал. Он сделал шаг, оказавшись за спиной застывшего в трансе некроманта, и его кулак с силой врезал в нужное место на затылке. Чернокнижник, тихо охнув, осел, и прерванный обряд полетел вразнос.

Беззвучный серый вихрь взвился вокруг, подняв в горячий, струящийся ненавистью воздух жёлтый снег, разом обернувшийся пеплом. Чей-то грубый голос заревел так, что эхо отдалось до самых небес.

– Спасибо!

Изумлённые, забитые прахом глаза присутствующих увидели, как из-под земли вылезли тени. Стонущие, причитающие и жалующиеся на что-то, но от этого не менее грозные. Обернувшись могучими призрачными демонами, они разом впились бесплотными клыками в безвольно замершее тело святого брата. Раздирая не плоть его, но сердцевину, порождения зла мигом выковыряли лишённую защиты душу и с хохотом, кривляясь и приплясывая, утащили куда-то вниз.

И тут всё беззвучно пропало.

Иссен, стоя на краю поляны с натянутым луком, медленно ослабил тетиву, и только тут присутствующие заметили, что наложенная на оружие стрела оказалась эльфийской, с мерцающим вокруг наконечника серебристым сиянием. Смутившись вдруг, леани заботливо спрятал стрелу в особый чехол. Подошёл, как-то странно посмотрел на распростёртое в луже крови и внутренностей тело.

– Трент, добей. Раз уж разорвал обряд...

Гном угрюмо шагнул на деревянных ногах, чувствуя, как где-то внутри засела противная дрожь. Вопросительно глянул на Иссена.

Тот одной рукой указал на неразлучную гномью секиру, а другой чирнул себя по горлу и выразительно кивнул на ближайший свободный, торчащий из земли остро заточенный кол.

Уже шесть нанизанных на колья черепов весело скалились на окружающее, образовав вокруг охотничьего домика полукруг. Вокруг каждого вилась какая-то странная хмарь – вроде и нет ничего, а краем глаза нет-нет, да и заметишь некое суетливое мельтешение. Возле них на кольях покороче красовались красноречивые свидетельства от жертв, так сказать, рангом пониже – рыцарей да баронов из Царства Света, участвовавшие в том эпизоде, когда уничтожили город и замок. За каждым из них Valle вёл нешуточную охоту, между делом высвобождая пленных.

Трент молча размахнулся. Секира описала сверкающий полукруг, глухо хряснув в нижней точке, и голова святого брата, нелепо кувыркаясь, отлетела в сторону.

В это время лежащий без памяти некромант пошевелился. Гуго заботливо подскочил, помог встать на ноги. Гном, заметив это, швырнул под ноги своему барону секиру. Скрестив руки и понурив голову, неподвижно встал перед ним.

– Зачем? – только одно спросил Valle, ощупывая свой затылок.

Долго молчал Трент. Наконец угрюмо проронил.

– Негоже так издеваться над людьми... Хучь он был и святоша – похуже собаки, но не стоит так в чёрное уходить...

Брат Светоний почти кричал, позабыв про свой сан и почтенный возраст.

– Да это же хуже поражения! Мало того, что похищен весь золотой запас из кладовых Синода, так ещё и все наши стратегические секреты стали известны врагам Святой Церкви! Планы развёртывания войск, линии и сроки снабжения, списки и характеристики святых братьев как в войсках, так и работающих тайно! И пропал без вести брат Зенон!

Сын старого священнослужителя самым таинственным образом исчез во время боя и последовавшей за ним неразберихи. Среди высшего духовенства не было принято упоминать о кровном родстве, ибо «все мы лишь скромные слуги Творца», и всё же...

– Мало того – сегдня ночью уничтожена половина столичного гарнизона, – мрачно добавил брат Амелий, – Дотла сгорел арсенал, половина здания Священного Синода, а Дворцовая площадь превратилась в большую братскую могилу.

– Вы по прежнему считаете, что все эти неприятности – дело рук богомерзкого некроманта? – брюзгливо спросил брат Светоний, кое-как, непослушными от гнева руками заправляя за ворот салфетку. Ибо война войной, а подкрепить силы скромной трапезой было необходимо.

При упоминании чернокнижника оба святых отца осенили себя знаком Единого.

Брат Амелий, наливая себе выдержанного южного вина, фыркнул.

– Не говорите ерунды, святой брат. Швыряться файрболлами и пробивать молниями стены, сложенные из дикого камня, не мог даже тот, предыдущий.

Вспомнив о Яроморе, святоши снова набожно осенили себя, и принялись наконец, за трапезу, обдумывая создавшуюся пренеприятнейшую ситуацию. Более молодой Амелий принялся за фаленскую уху из трёх сортов рыбы, одуряюще ароматно пахнущую, покрытую янтарным слоем жирка. Брат Светоний брезгливо снял крышку с блюда со спаржей, коей он вынужден был довольствоваться ввиду преклонного возраста и несварения желудка.

Каково же было его изумление, постепенно сменившееся пониманием, когда в тарелке с едой обнаружились аккуратно вставленные в пищу глаза.

Голубые глаза его единственного сына, Зенона, так отличившегося в уничтожении того богомерзкого замка, рассадника и гнезда ереси...

– Возможно, Трент, ты был и прав, – угрюмо проронил Valle в тишине залы. Здесь, в самой большой комнате охотничьего домика, собрался суд. Барон судил своего капитана за предательский удар. Хмурый как туча гном насупленно молчал, и лишь односложно отвечал на прямые вопросы.

– Возможно, ты поступил правильно, – продолжил молодой чернокнижник, сидя в большом кресле, временно заменяющем баронский трон. Он посмотрел мимо обвиняемого, куда-то сквозь завешенную гобеленом стену, в одному ему ведомые дали, вздохнул, – В чистоте твоих помыслов я не сомневаюсь. Но – ты ударил в спину своего барона, и я боле не вправе доверять тебе...

Насупленный Гуго, стоящий рядом с креслом своего барона, по своему обыкновению безмолвствовал. Он с досадой думал, как теперь обходиться без ворчливого, но опытного рубаки и командира. Тем более, что Иссен, как и было договорено, уходил из отряда после вызволения последнего из найденных пленных. То есть завтра. И остаются всего пятеро человек во главе с бароном. Даже с учётом опыта и магических способностей, маловато...

– Ладно, Трент, – вздохнул баронет и перевёл на гнома свой взгляд, – Голову я тебе рубить не буду. В подвал, впрочем, сажать тоже – и вовсе не за неимением такового. Как только твои старейшины придут за гномьими реликвиями, уйдёшь вместе с ними. Ты уволен.

Valle никогда не видел седых гномов, но провалиться ему в Нижние Миры, если из трёх старейшин восхитительно патриархального вида двое не имели совершенно белых бород.

Сколько ж им лет может быть? – зачем-то задумался баронет, с уже некоторой сноровкой приветствуя гостей и соблюдая все эти ненавистные церемонии. Впрочем, нетерпение гномов заполучить желаемое было столь велико, что процедура прошла быстро и без запинок.

Описать изумление и восторг гномов, их священный трепет, когда в их руки попали реликвии – просто невозможно. Глаза величавых доселе коротышек разгорелись алчным огнём, пальчики стали заметно подрагивать. Наконец, один из старейшин вздохнул, вынул из валяющегося у ног рюкзака небольшой свёрток и положил на поднос, что Гуго затем с лёгким поклоном преподнёс своему барону.

Развернув, молодой волшебник присмотрелся и негромко ахнул.

То были перчатки некроманта – одни единственные на свете, коих не смог сыскать даже величайший чернокнижник прошлого, Яромор. Доселе надёжно укрытые в тайных гномьих схованках, эта страшной силы парочка будоражила умы многих поколений чёрных магов.

Valle повертел в руках, разглядывая, а затем и надел эти перчатки, очень похожие на обычные латные рукавицы. Его несильно дёрнуло, словно слабый разряд молнии прошёлся рядом, а затем аура человека приспособилась к вместилищу силы и инструменту смерти. Замечательно... ощущение такое, словно можно одним махом выпитьжизнь из самого здоровенного элефанта...

Один из гномов, с любопытством и не без острастки наблюдавших за этой сценой, проворчал, тем временем бережно укладывая свои реликвии в специальные, выложенные изнутри мягким ящички.

– Посоветовались мы, вашсветлость, и решили, что вам впору будет. Да и душа ваша не очень-то чёрная – сдюжите с такой силой. И с соблазнами, что она даёт...

Огненные, диковинных оттенков цветы, подрагивая, расцвели в ночном небе. Лорд Бер, стоящий в одиночестве на балконе и любующийся фейерверком в честь праздника середины зимы, улышал, как с площади перед Императорским дворцом и прилегающих к ней улиц донеслось громовое «ура». «Да, народ гуляет», – старый маг хитровато оглянулся и, убедившись, что никто не видит, совершенно по-мальчишески добавил к заклинаниям Мастеров Огня кое-что своё. На этот раз грохнуло так, что дрожащее малиновое пламя взвилось к самым звёздам, а затем разлилось на полнеба мерцающим дождём, роняющим золотые и зелёные искры.

С соседнего балкона донесся восторженный пополам со страхом визг, в котором лорд не без удовольствия узнал донью Эстреллу. Улыбнувшись невидимой в полумраке улыбкой, маг чуть закатал рукава, не обращая внимания на морозец, и совершенно по-хулигански добавил к следующей серии заклинаний такое, что и у самого на миг ёкнуло сердце.

От исполинского басовитого рёва, воспринимаемого не столько ухом, сколько всем вибрирующим телом, небеса испуганно вздрогнули, и нежно-голубые искорки огня сами собой сложились в гигантскую фигуру бога морей. Сидя в колеснице, запряжённой парой дельфинов, с развевающейся бородой, статный и величавый повелитель океанских глубин размахнулся трезубцем...

Перила под руками ощутимо вздрогнули, да и балкон, устроенный на боковой стене малого крыла дворца, заходил ходуном. В глазах ещё мелькали огненные сполохи от удара пучка молний, совершенно, впрочем, безвредных, а всю столицу уже словно вылизывал гигантский рычащий зверь, утробно ревущий от удовольствия.

– Развлекаетесь, лорд? – на балкон вышел принц Ян с висящей на его руке хохочущей супругой. Он демонстративно поковырял в ухе и поглядел вверх, где светящийся бог в небе величественно воздел над городом свою благословляющую длань, а затем и унёсся, растаял прочь под нежно-изумрудное сияние и неистовые вопли обезумевшей от восторга толпы.

– А меж тем, вас там Император ищет, – весело блестя глазами, улыбнулась Эстрелла. Закутанная в широкую длинную шубу, румяная и сияющая красавица милосердно позволила приложиться к ручке, а затем величественно разрешила удалиться.

Император, стоящий у окна и наблюдающий за фейерверком, обернулся и пробормотал, – Не зря я трачу деньги на этих магов, ох не зря...

Он коротко кивнул вошедшему с поклоном пожилому магу, и прошёл к своему креслу. Усевшись, сделал знак – садитесь, мол. В кабинете Императора присутствовали ещё барон Орк, человек из Тайной Палаты, адмирал Арнен и стройный, разодетый в пух и прах эльф – посланник Ирендил. У стола уже сидел герцог Бертран, раненный в ногу, которому Император разрешил временно сидеть в его присутствии.

– Господа, – запросто обратился хозяин, – До полуночи и нового года осталось три квадранса, и я хотел бы немного поговорить с вами, обсудить итоги и перспективы в неформальной обстановке. Без экивоков.

Барон Орк чуть прокашлялся. Будучи самым, скажем больше – непростительно молодым, он ещё немного робел.

– Ваше величество, с теми сведениями, что доставил нам один молодой человек в чёрной одежде, у нас будто открылись глаза. Мы обсудили полученные сведения в Генеральном Штабе и Адмиралтействе – разгром противника лишь вопрос времени. Кроме того, мои люди из разных районов Царства Света докладывают, что святые отцы вдруг стали испытывать колоссальные затруднения с выплатой денег. Словно обанкротились.

Бертран кивнул, – Мне тоже докладывают из передовых частей, что по допросам пленных, жалованье тем задолжали уже за два месяца, и моральный дух святого воинства крайне низок. К весне у наших войск практически не будет проблем.

– Это радует, – заметил Император, – Даже очень. Адмирал?

Арнен пожал плечами.

– Ваше величество, я уже докладывал вам, но в двух словах повторюсь. У Царства Света имеется только один незамерзающий зимой порт – Енсе. После того, как там случился пожар, уничтоживший верфи и склады с припасами, флот, блокировавший Керслунд, остался без снабжения. Это для моряков похуже, чем голым задом на раскалённой сковороде сидеть, так что блокада снята – флот Крумта тоже вернулся на свои базы.

– Очень вовремя там случился пожар, – тонко улыбнулся эльф.

– Вам, господин Ирендил, что-то известно? – тихарь из безопасности чуть ли не сделал охотничью стойку, наподобие хорошего охотничьего пса. Почуял поживу, злыдень...

Эльф посмотрел на Императора своими чарующими глазами цвета вечной весны, и напевно ответил, – Вашему величеству стоит поговорить об этом со старшим сыном.

Брови старого Императора взлетели на лоб.

– Ах вот оно что... – он откинулся на спинку кресла, – И я даже не могу сделать ему выволочку...

Со своего места заворчалАрнен, – Если то дело действительно провернули два небезызвестных нам молодых человека, то я, пожалуй, несколько недооценил их обоих.

– Резню и последовавшее за ней ограбление подвалов Святейшего Синода в столице тоже, – неодобрительно добавил эльф.

– Ого! Барон, вам об этом ничего не известно? – насупленный Император сурово обратился к Орку, но тот вполне резонно заметил.

– Я слежу за врагами, а не за своими.

Император покивал седеющей головой, – М-да, и правда. А вы, Беркович? Ведь приказ об аресте баронета до сих пор не отменён! Я уж совсем было решил назначить вас главой службы безопасности, но вижу – рановато.

Бледный как смерть тихарь негромко, но отчётливо произнёс.

– Ваше величество, если я отдам приказ следить, или хотя бы искать чернокнижника, мои люди взбунтуются...

Глава 24

Лёгкие, почти невесомые снежинки весело кружились в воздухе. Порхая и шаловливо развлекаясь, они медленно, но неостановимо засыпали город нежной пеленой. Словно гигантский торт из камня и дерева, а вместо взбитых сливок – белая снеговая шапка. И, как оно часто бывает при снегопаде без ветра, всё вокруг было окутано той самой, мягкой и торжественной тишиной.

Через парадную пристань Трёх Королей шёл молодой морской офицер. Прохожие отмечали его щеголеватый вид, разрумянившиеся на морозе щёки. А ещё сверкавшую на широкой груди награду – малую звезду Морской Чести, высоковатую для его возраста и мичманского чина. Далее путь молодого человека пролёг через Канатный переулок, где из уютно расположившегося в полуподвале кабачка доносился весёлый хохот пополам с солёными матросскими словечками.

– Да растудыть тебя к русалочьей матери!

Двери заведения хлопнули, и наружу весело выкатился гном в расхристанном бушлате и шапочке набекрень. Огладив свою холёную бороду, он загорланил было лихую песенку, заполняя переулок ароматами пивоварни, но тут глаза его узрели офицера. Морская выучка сразу же взяла своё, и гном чуточку потешно зачем-то взял свой устрашающего вида кинжал «на караул».

– Гуляем, Ленц? – мичман Трилим с лёгкой улыбкой тоже отвесил боцману почти уставное приветствие. Ибо у моряков, как ни у какого другого рода войск, ценятся добрая шутка и юмор. Может, за это их и привечают в любых краях и странах?..

– Так точно, вашблагородие! – рявкнул коротышка, в полушутку, в полувсерьёз «поедая глазами начальство», – И мой новый шеврон обмыли, да и ваши с капитаном звёздочки тоже.

Тут его маленько шатнуло.

– О-ой, чегой-то штормит сегодня... – буркнул гном, – Вишь, как весь город качает...

Получив разрешение мичмана, гном с достоинством удалился, ногами выписывая кренделя едва ли хуже танцовщиц из Императорского балета. Уже скрываясь за пеленой снегопада, он затянул старую, злую пиратскую песенку. Ещё видно было, как невидимый шторм кидает бородача от переборки к переборке – пардон, от стены дома до противоположной стороны улицы и обратно. Но главное, что курс на «Громовержец» он выдерживал почти идеально, а посему успокоенный мичман продолжил и свой путь.

Вот и тихая улочка Зелёного Штурмана. Почему её назвали именно так, уже не помнили даже самые закоренелые старожилы. А посему на свет регулярно рождались самые неимоверные теории и догадки – от моряка, страдающего морской болезнью, до него же, пьющего до полного позеленения; что служило весёлым подспорьем для шуток и обсуждений в портовых тавернах и даже в офицерском собрании...

Уже взбегая по лестнице дома наверх, где мичман снимал квартиру, он повстречал домохозяйку, почтенную фру Торнстен. Та внимательно, с головы до ног осмотрела своего как всегда безукоризненно выглядящего постояльца, подозрительно втянула носом воздух. Не найдя, к чему придраться, милостиво улыбнулась, и после приветствия сообщила.

– У вас гости, молодой человек. Невеста ваша, и ещё один... странный какой-то, но дворянин. Я впустила их – чего на морозе мёрзнуть-то.

После чего с достоинством удалилась, оставляя за собой запахи бараньего с луком супа и яблочного пирога. Столовавшийся у неё мичман вполне резонно предположил, что примерно таково же будет и меню сегодняшнего ужина, а потом, легкомысленно тряхнув головой, взлетел по ступенькам на свой третий этаж.

Открыв дверь, мичман после свежего воздуха улицы сразу уловил ароматы хорошего вина, фруктов, духов своей Люсинды, а также душистого, «яблочного» амстерского табака. Скинул свой подбитый мехом офицерский реглан и повесил его на сделанную из «рыбьего зуба» вешалку, где уже находился хорошо знакомый ему чёрный плащ вместе с полуторным мечом. Рядом он небрежно нацепил шляпу, коротко осмотрел себя в зеркало и прошествовал в гостиную.

Квартира, в коей обретался мичман, состояла, собственно, из трёх комнат. Библиотека-кабинет, полная книг, карт и всяких морских диковин. Спальня, где всё было устроено просто и в то же время уютно. Ну, и гостиная, где принято было встречать гостей, принимать пищу и так далее.

Посреди комнаты, ближе к потолку, весело мерцал магический светильник, освещая стол. Из пищи для желудка там наличествовало несколько бутылок вина из серии тех, цены на кои длиною более напоминали цифири из лоции и на которые мичман старался не обращать внимания, дабы не огорчаться; паштет, и уж вовсе неуместные по зимнему времени апельсины с персиками. За столом обнаружилась тихо хохочущая Люсинда – дочь самого известного в городе контрабандиста. Вообще-то, история знакомства мичмана с ней вышла занимательная, как раз для борзописцев, сочиняющих дамские романы. А также весьма интересная для портовых чиновников и таможни, что делало её пикантной тайной, которую мы тоже, пожалуй, не станем разглашать.

Рядом со своей невестой мичман узрел давешнего чернокнижника, вполголоса рассказывающего смешную историю из своей юности, отчего девушка заливалась смехом.

– А-а, здравствуйте! – Valle встал навстречу хозяину, – Мы уж заждались... Ага – вижу, вижу вашу звезду! Есть повод обмыть?

Фру Торнстен со служанкой очень кстати подали ужин, так что вечер обещал быть весьма занимательным, невзирая даже на присутствие третьего. Ибо мичман Трилим собирался погулять с Люсиндой по городу, заглянуть в пару приличных мест, а потом само собой подразумевалось продолжение. В спальне, разумеется.

Впрочем, баронет оказался человеком догадливым. Отужинав, он явно показал, что собирается отбыть, и лишь бросил на мичмана вопросительный взгляд. Улучив момент, когда девица отлучилась по дамским делам, тот нежно улыбнулся ей вослед, а затем, посерьёзнев, повернулся к гостю.

– Значит, так, баронет. Я перерыл весь архив, поднял на уши всех старых хранителей бумаг в Адмиралтействе. Благо денег на то, чтобы вдохновить их на работу, вы дали весьма кстати. Но увы! Почти ничего о Крумте Дальнем не нашлось, и ни на одной карте или лоции такое место не значится... – тут он сделал паузу, – Единственно точно удалось установить то, что он когда-то существовал, это был остров или острова. И последнее.

Мичман оглянулся. Убедившись, что Люсинды ещё нет, добавил.

– Когда-то туда часто ходили по морю эльфы, в одной старой книге об этом пару раз упоминалось. Так что – если не знают они, то больше некому.

– Ну что ж, – задумчиво, после некоторой паузы, промолвил Valle, – Это уже кое-что. Так что спасибо – не зря архивы потрясли.

Засим он откланялся, дождавшись возвращения Люсинды. И скромно ушёл, оставив на столике в прихожей тяжёленький, приятственно позвякивающий мешочек.

– Вашсветлость! – в приоткрытую дверь после осторожного стука всунулась вихрастая, вечно всклокоченная голова Лукаса, – Там эти... помогальники прибыли.

Дело было в том, что имперский Генеральный Штаб чрезвычайно заинтересовался деятельностью в тылу противника так называемых «малых оперативных групп», и через принца оттуда передали вежливую, но весьма настойчивую просьбу посодействовать в создании таких отрядов, но уже под руководством генштабистов. По имеющимся у тех донесениям, действия всего одной, но чрезвычайно подвижной и агрессивной группы баронета донельзя ослабили и разрушили тылы войск Царства Света. Герцог Бертран перед лицом самого Императора убедительно обосновал, что произойдёт, если будут действовать несколько таких групп, и в широкой прифронтовой полосе.

И вот, в неуверенной, предрассветной зимней мгле перед заспанным Valle предстали три тройки. В каждой – леани-проводник по тайным тропам, опытный боевой маг, и офицер морской пехоты – будущий командир отряда. Три костяка будущих, пресловутых «малых оперативных групп». В личном устном послании принц советовал оказать максимальное содействие и передать опыт; а не уважить просьбубудущего Императора весьма и весьма чревато, знаете ли.

– Ну что ж, входите, – с ухмылкой сказал молодой волшебник, наскоро поприветствовав прибывших и указывая на дверь в домик, из которой опять же высовывалась голова любопытствующего донельзя Лукаса.

Полусонная Гретта тут же с ворчанием организовала чаю, хлеба и сыра, пообещав вскорости соорудить чего поосновательнее.

– В общем так, дамы и господа, – Valle прихлёбывал столь полюбившийся ему напиток, не без интереса разглядывая раскрасневшиеся в тепле, сосредоточенные лица.

– Судя по допросам вчерашних пленных, через Кельно сегодня проследует караван с продовольствием и фуражным зерном, – он постучал пальцем по кружочку на замызганной и потёртой карте юга Царства Света, – Попробуем перехватить и уничтожить. Вы все на время этой миссии поступаете в моё полное и безоговорочное подчинение. Если будут вопросы типа «почему так, а не этак?» или «а что, если?», постараюсь ответить. А вы в свою очередь, приглядывайтесь и запоминайте тактику действий.

– Да вроде бы ничего такого сложного в этом и нет, – осторожно заметила фриледи Аранья, магичка-Мастер Огня. Остальные тоже выразили на лицах этакое лёгонькое недоумение.

– На первый взгляд – да, – кивнул баронет, – Но я подозреваю ловушку, уж как-то больно неуклюже нас туда заманивают. А посему – дело нам предстоит весьма любопытное...

– Интересно, – распрямился офицер, окидывая мысленным взором широко раскинувшуюся, невидимую линию в форме подковы, вогнутой стороной направленной к городу. Линию эту образовывали небольшие, спрятанные под ноздреватым снегом колышки, на которые командир отряда заранее наложил особо зловредные заклинания.

– Интересно, – повторил он, неодобрительно качая головой, – Не хотел бы я оказаться на месте тех, кто попытается преследовать нас.

– А таковые непременно будут, – посоветовавшись, решили проводники, – В лесах вокруг городка немало народу прячется. И навряд ли крестьяне...

Заготовив ещё несколько оригинальных сюрпризов и страховок «на всякий случай», отряд ворвался в городок как раз в тот миг, когда последние повозки длинного каравана тоже вошли в него. Сотня тяжело гружёных саней в сопровождении горстки солдат «второго срока службы», то бишь – полукалек и ветеранов, сдалась почти без боя. Группа, предводительствуемая магом в чёрном, уже нагнала на святое воинство таких страхов, что, вопреки всем усилиям лютовавших святых братьев и недавно образованной Инквизиции, в войсках уже прошёл слушок – «ежели сразу оружие бросить, то пощадят, а потом и отпустят».

Так оно было и на этот раз. Брезгливо осмотрев нестройную шеренгу испуганных людей в кое-каких доспехах, перед которой на укатанном снегу громоздилась куча копий и десяток мечей, баронет распорядился сжечь караван и двигаться дальше.

В это время по дороге в городок ворвался десяток конников, коих возглавлял всадник в более-менее богатой одежде. Подбодряя себя воинственными криками, те сразу бросились было в атаку. Однако яркий огненный шар, лениво брошенный Араньей под ноги лошадям, мгновенно отрезвил нападавших и охладил их пыл.

Всмотревшись, Valle по гербу на штандарте сразу определил местного лорда.

– Маркиз Сенваль! – крикнул он, – Уберите оружие, и никто из вас не пострадает...

Лорд, польщённый тем что его назвали аж цельным маркизом, охотно проявил благоразумие. Свой долг он вроде бы как честно попытался выполнить, а атаковать готового к бою мага его не заставил бы и личный приказ короля. Спешившись, Сенваль подошёл. Доспехи были явно великоваты этому костлявому пожилому дворянину, но носил он их легко, с явной привычкой. Чинно поприветствовав незваных гостей, он отдал дань здешнему этикету, а затем полюбопытствовал.

– А чьи это там ноги из огня торчат?

Лукас, прочёсывавший городишко с десятком солдат, как раз вернулся и доложил.

– Всё чисто, ваша светлость! Больше святых братьев здесь нет!

– Понятно... – жёлчно усмехнулся «маркиз», с удовлетворением заметив понуро стоявших в сторонке целых и невредимых солдат. Затем он повернулся и, жестом показав, что хочет переговорить с предводителем один на один, горячо зашептал.

– Барон, могу ли я оказать вам услугу в обмен на небольшую любезность?

Заинтригованный Valle кивнул и навострил уши.

– Вон в том лесочке, – показал Сенваль, – На вас засада ждёт – две сотни тяжёлой конницы, при них святые братья и кто-то с самого верха. Я слышал, как только вы из Кельно выйдете, так сразу и навалятся...

– Интересно получается, – весело заметил баронет, – Что же вы против своего короля умышляете-то?

Сенваль ничуть не смутился и открыто посмотрел в глаза.

– Да вот как раз с просьбой-то моей это и связано. Брен, сын мой младшенький, пятнадцати годков всего, недавно был при дворе... в-общем, он отказался разделить ложе с королём, будь тот неладен. Да прилюдно о нём всю правду и высказал. В общем, оскорбление словом вышло... А когда его стали тащить в кутузку, малыш сгоряча пару святош гм... приголубил, а это нынче не прощается даже за золото. Уж чему-чему, а чести и мечу я его обучил. Сейчас он ждёт своей очереди на костёр – палачи тамошние не справляются. Говорят, барон, душегубства за вами замечено не более обычного, а ведь для вас вроде бы нет ничего невозможного или запретного... выручите сына, хоть простым солдатом к себе возьмите, а? Ручаюсь – не подведёт!

Баронет молча слушал, раздумывая, какую пользу иногда может принести незапятнанная репутация. Он посмотрел на чадно догорающий обоз, на колокольню, с высоты которой обозревающий окрестности Гуго подал успокаивающий знак. И только потом ответил.

– Ну что ж, маркиз... Если выйдет – я заведу его попрощаться с родными.

Накрывшись заклятьем невидимости, отряд с мрачным удовлетворением наблюдал, как за наспех сотворёнными иллюзиями их самих увязалась громыхающая сталью конница. Как только грохочущая лавина втянулась внутрь «подковы», заклинания сработали. И теперь в жарком колючем пламени сгорала гордость и надежда Царства Света – лучшие из лучших воинов.

– Они знали, на что шли, – жёстко бросил Valle и, не давая расслабляться, тут же приказал атаковать небольшую группу, благоразумно державшуюся позади попавших в огненный мешок рыцарей и потому уцелевшую.

Схватка была короткой и беспощадной. Монахов в грубых рясах попросту растерзали боевыми заклинаниями и стремительной, как удар кобры, атакой двух десятков копейщиков под предводительством зловеще молчаливого Гуго. Стрелки, цели которым указывал деловитый Лукас, мгновенно выбили самых рьяных, и вот перед отрядом остался только молодой сильный воин в великолепных доспехах, неплохо защищавших и от магии, и от стрел.

– Подходите, собаки! – рычал тот, бешено вращая мечом, – Здесь вы найдёте только смерть!

Копейщики благоразумно остановились, каким-то чувством уловив, что птица это непростая – не из тех, кому безнаказанно можно пропороть брюхо. Да и подходить ко впавшему в неистовство боя человеку не решался даже матёрый зверь. Что другим смертельный удар, то такому вовсе нечувствительно. Потом-то он умрёт, но прежде заберёт в Нижние Миры столько народу...

Вперёд вышел молодой чернокнижник. Сбросив на изрытый и обагрённый свежей кровью снег свой плащ, он обнажил меч и встал в позицию.

– С кем имею честь?

– Вы, смерды! Вам выпала честь пасть от руки принца Дарника! – остервенело выдохнул тот.

– Барон Valle! – от радостного волнения у чуточку захмелевшего от крови некроманта даже дрогнул голос. Ещё бы – ведь это именно принц командовал той самой армией, что сожгла Изабель...

Он сделал рукой понятный любому фехтовальщику знак – пауза – а затем огласил.

– Бой до смерти, на конвенционном оружии, без магии! – и, обратившись к своим спутникам, попросил, – Дамы и господа, засвидетельствуйте, что я не буду пользоваться своим Даром и битва меж нами будет честной.

Те с достоинством кивнули, и через пару мигов принц стремительно атаковал...

Покладистая гнедая кобылка, что реквизировали для бледного как смерть Valle, прядала ушами и шарахалась поначалу, но всё-таки довезла раненого через всю Тропу, а потом аж до самой двери башни, где обреталась леди Бру. Не без посторонней помощи спустившись на мокрую от талого снега брусчатку, баронет распрощался с задумчиво молчаливыми тройками, весьма поучительно проведшими сегодняшний день. Не выпуская из рук заскорузлого кожаного мешка и отказавшись от помощи Гуго, кое-как доковылял до порога. Лукас предупредительно распахнул крашенную в зелёное дверь перед своим бароном, и вот под ноги спустившейся с верхнего этажа целительнице почти упал раненый, не в силах более удерживать на месте качающийся и всё время стремящийся закружиться мир...

– Вот и всё, – леди Бру не сочла нужным скрывать своё неудовольствие, о чём не преминула сообщить. Она критически оглядела свою работу и проворчала.

– Мальчишка! Напоролся где-то на отравленный клинок, как самый последний бандюга в подворотне...

Valle задумчиво оделся, игнорируя взгляд удивлённого замечанием целительницы Гуго. Размышляя о неизменной подлости человеческой натуры, досадливо почесал свой быстро, но качественно залатанный бок. Затем спохватился, и не считая отсыпал хенриков.

Леди Бру с любопытством посмотрела на большие золотые монеты непривычного облика, а затем всё-таки не выдержала и поинтересовалась.

– Ваша светлость, а что у вас такое ценное в том мешке? Едва заставила из рук выпустить. Аура там какая-то нехорошая...

Она провела кончиками пальцев по свеженькому, специальным заклинанием очищенному черепу. Повертела в руках в руках прилагающуюся к нему тонкую корону с гербом Эльсвиков, и поняла.

– Принц Дарник? – а затем, покачав головой, вздохнула.

– Лучше бы вам этакий секрет схоронить, да потщательнее...

Палачи и подпалачики, дознаватели и писари – огонь и меч не пощадили никого. Специально выдолбленные в каменных полах желобки для стока крови наполнились до краёв, издавая весёлое, легкомысленное журчание, и вовсю работающий Valle некстати подумал, сколько хорошего сырьяпропадает бесцельно...

– Ишь, как устроились, – проворчал Лукас, закончив осмотр застенков и пытошных подвалов святой инквизиции. Изо всех камер повывели измождённых узников; кое-кто не мог идти сам, и им помогали сокамерники. На скорую руку был устроен допрос, причём с применением специального заклинания, элементарно сигнализировавшего о лжи. Двоих выявленных подсадныхтут же растерзали сами заключённые.

Мрачный Гуго, с самого утра едва проронивший едва ли дюжину фраз, тут разразился прямо-таки небывалым для него водопадом красноречия.

– Надо же, у нас в Империи в холодной всё больше душегубы да мздоимцы сидят, а тут...

В самом деле – среди здешнего люда сыскались и проштрафившиеся за неуплату церковной подати ремесленники, и мелкие провинциальные дворяне, не особенно рьяно почитавшие Творца. И даже один писарь, допустивший ошибку при копировании Святого Писания. А когда бледная миловидная девица с вырванными губами оказалась последней выжившей из труппы бродячих актёров, осмелившихся поставить пьесу не по канонам церкви, глухо зарычал даже сам баронет.

– Если я свирепое и безжалостное чудовище, то кто же вы?..

Один из копейщиков в ужасе отшатнулся. Опомнившись, Valle скомандовал.

– Стройте людей! Уходим...

Брен, с грустными глазами вышедший из комнаты своей матери, тихой болезненной женщины, был непреклонен. Тряхнув светло русыми волосами, он гордо задрал мальчишеский нос.

– Я понял те ваши слова, что Император может и не утвердить вас бароном. Тогда я готов принести присягу лично вам, дворянину и магу Valle!

Его отец, лорд Сенваль, облачённый в халат по случаю ночного времени, только одобрительно кашлянул. Свидание с младшим сыном, которого, впрочем, уже успел попользовать целитель, здорово подняло настроение старого вельможи.

– Ты обещал матери?

Парень упрямо набычился. Несмотря на свой юный возраст, он уже успел кое-что повидать и кое в чём разобраться.

– Это как раз тот счастливый случай, когда моё с матушкой мнение совпадает.

Valle мимоходом улыбнулся, наблюдая чуть ли не себя в пятнадцать лет, некстати вспомнил покойную баронессу, а потому разом посерьёзнел.

– Ты понимаешь всю серьёзность этого шага? Я ведь не просто волшебник, я – чёрный маг.

Брен внимательно посмотрел в усталые глаза, и молча кивнул.

Баронет только пожал плечами и мысленно вздохнул. Безнадёжно – юношеский максимализм непробиваем в принципе.

– Ну что ж... пойдёмте в комнату. Пусть мать и отец будут свидетелями клятвы.

Глава 25

– Думаешь, отец не знает про твою коллекцию черепов? – насмешливо фыркнул принц Ян.

Оба друга расположились у открытого окна на втором этаже домика и спокойно беседовали в ожидании ужина. Благо сегодня без малого полсотни святых братьев, направленных Инквизицией в армию для «поднятия духа и примерного наказания сомневающихся», так и не дошли до расположения воинских частей, встретив на своём пути маленький, но безжалостный отряд. Сгорели вместе со своими дыбами, пытошными инструментами и требниками. А посему – после очередного удачного дела можно было и отдохнуть.

Весна, после некоего несмелого колебания, всё-таки вступила и в эти края. На юге и в середине Империи уже вовсю было тепло, а тут кое-где под деревьями ещё виднелись грязно-белые, тающие сугробы. Глаз, так истосковавшийся по всему живому после бесконечных зимних снегопадов, просто отдыхал на свежей зелени, на величаво отряхнувших снег соснах и упрямо пробивающихся сквозь хвойную подстилку первых цветах.

Вместе с весной пришла и надежда. Незримо, неслышно ступила она под своды великого бескрайнего леса, но чуть ли не каждая оголтело верещащая птичка орала – грядут перемены!

И в самом деле – тридцатитысячная имперская армия, скрытно подойдя из глубины Империи, неожиданно нанесла тяжёлое поражение голодному и оборванному святому воинству. Наёмники, месяцами не получавшие жалованья, разбежались при первом же удобном случае. А святой брат Антоний, принявший командование после таинственного и неожиданного исчезновения принца Дарника, оказался, мягко говоря, не совсем компетентным...

Герцог Бертран встрепенулся. Его ухо опытного полководца сразу выделило в звуках битвы какую-то новую ноту. После двух часов ожесточённых стычек что-то резко изменилось. Да, верно говорят, что как ни планируй сражение или кампанию – всё равно при выполнении это больше похоже на пожар в «весёлом» доме, и остаётся надеяться только на удачу, да на смекалку полковых командиров.

Так быстро вскочив из-за походного столика, что тот опрокинулся и по вершине пологого холма разлетелись донесения и карты, герцог сразу нашёл глазами центр своей армии, что его упрямо и неумолимо грызли атаки закованных в сталь рыцарей.

«Продержатся» – мельком подумал он, и тут его внимание привлекла какая-то сумятица на правом крыле позиций святого воинства. – «Интересно... Охват? Удар с тыла? Но я же не посылал...»

Издалека гулко и часто забухали боевые заклинания, донёсся рёв многих тысяч глоток сцепившихся в смертельной схватке войск, и левый фланг имперского войска заволокло то ли дымом, то ли пылью.

Пару мигов Бертран обеспокоенно смотрел туда, не будучи в силах разглядеть что-либо, а затем сгрёб за грудки адьютанта.

– Умри, но я должен знать, что там происходит!

Мальчишка аж изменился в лице. Неловко придерживая болтающийся на боку парадный меч, он тут же сбежал по склону вниз, оставляя глубокие следы в сырой весенней земле. Взлетел на своего коня, пришпорил его...

В клубах пыли, расползающихся над левым крылом армии, вспыхнуло, и герцог увидел, как быстро и страшно замерцали где-то в глубине лиловые молнии. Спустя несколько мигов донёсся треск и оглушительный грохот, словно все громы весенних гроз собрались там на свой шабаш.

Чего стоило герцогу сохранять хотя бы видимость спокойствия перед своими подчинёнными, знал только он сам. Через невыносимо долгий, показавшийся сутками квадранс к подножию холма подлетел на вспененном коне адъютант. Из-за спины его наземь спрыгнула фигурка в плаще мага, и вот уже оба человека заспешили вверх.

– Вашвысочество! – адъютант лихо и молодецки отсалютовал командиру. Но прежде, чем он успел что-либо доложить, по его радостно сверкающим глазам и едва сдерживаемой улыбке Бертран догадался, что новости хорошие.

На сердце у него как-то сразу стало спокойно и пусто, словно сражение уже выиграно. Яркий весенний день чуть померк, и оттуда, из гулкой и чуть звенящей пустоты, донёсся ломающийся мальчишеский басок.

– Осмелюсь доложить, святые братья что-то недоглядели, сняли вдруг магическую защиту со своего правого крыла. Волшебники сразу почуяли, да обрушили туда всю свою силу. Командующий левым крылом нашей армии граф Саймон приказал немедля атаковать. Фронт неприятеля прорван на всю глубину, сейчас там идёт рубка бегущих!

Он чуть помедлил, кивнул на стоящего сбоку и чуть сзади потного и грязного мага.

– Подробности у него.

И сделал шаг назад.

Волшебник в непонятного от пыли цвета плаще чуть поклонился. Формально они составляли отдельный отряд, подчиняющийся непосредственно Императору и лишь на время сражения приданный в помощь имперской армии. Да и что с них взять – со штатских-то...

Вечерело. Герцог задумчиво шёл по полю брани. Вслед за своей армией, торжествовавшей в этот день победу. А победа была полной.

Когда левый фланг имперской армии не просто разбил, а уничтожил противостоящие ему силы, святые братья вполне резонно ударили из центра во фланг наступающим десятью тысячами тяжёлой конницы. Но граф Саймон предвидел это, и подставил под неимоверную по своей силе атаку два полка – латников и копейщиков. Хотя перевес всё равно был за кавалерией, но на какое-то время она увязла. И вот тут-то подоспевшие лучники, став чуть сзади пехоты на еле заметном возвышении, просто расстреляли потерявшую разбег конницу.

А дальше всё было как по учебнику тактики...

Под сапогом глухо заскрипели чьи-то растерзанные доспехи, и герцог, раз за разом переживавший каждый момент сражения, внезапно очнулся. Оглянувшись, он увидел, как личному представителю императора при армии, сэру Вигли, адъютант что-то взволнованно шепчет на ухо, всё время указывая рукой чуть в сторону.

– Что там? – недоумённо спросил командующий сиплым от пыли и усталости голосом.

Зачем-то надев защитный амулет, подсунутый кем-то из свиты, он пошёл за адьютантом. Вскорости они вышли на то место, где когда-то был тыл правого крыла неприятеля, и глазам удивлённых людей предстала весьма странная картина.

Скелеты. Целое море скелетов. Выбеленные временем и совсем свежие, с клочьями плоти. В доспехах и без оных. Совершенно целые, и тут же рядом рассыпавшиеся, словно кто-то прошёлся по ним молодецким ударом булавы.

В лица сразу ударил омерзительный смрад. Лёгкий ветерок не уносил его, а только дополнял, вздымая облачка невесомого праха. Тлен лез в нос и глаза, противно скрипел на зубах. Прокашлявшись и прикрыв нос ладонью, герцог прошёл в центр странного пятна смерти, придерживая одной рукой трепещущий на груди амулет.

– Какая магия здесь была? – не поворачивая голову, глухо спросил Бертран.

Скелеты здесь не валялись вперемешку, а словно попадали от сильного порыва ветра, ударившего из самого центра катастрофы. Их костлявые ноги указывали на какую-то точку, словно сотни диковинных компасов. Словно вопили безмолвно – Там! Там!

– Магия огня и... магия смерти, – чуть запнувшись, ответил следующий рядом и чуть позади волшебник.

Мрачно кивнув, уже ничему не удивляющийся герцог медленно пошёл туда, куда указывали безмолвные свидетели разыгравшейся трагедии. Здесь, на крохотном пустом пятачке, окружённом рядами словно пытавшихся удрать, но упавших костяков, в беспорядке лежали растерзанные тела десятка... нет! – ровно дюжины святых братьев.

Как бы подтверждая догадку командующего, волшебник негромко, отчего-то срывающимся голосом произнёс:

– Это они... те, кто молитвой защищал войска от нашей магии... Какой же силой надо обладать, чтобы таких сломать...

Герцог помолчал немного, бездумно глядя на искажённые, посиневшие лица с лопнувшими глазами и вывалившимися распухшими языками, на изломанные и вывернутые в судорогах конечности, на взрытую в агонии землю.

– Здесь много чёрного?

Волшебник шагнул вперёд, подошёл было поближе. Даже сзади было видно, как трясётся амулет на его хрипло дышащей от натуги груди, будучи уже едва в силах защищать владельца. Маг остановился, вытянул вперёд руки и, поворотив их ладонями к центру чудовищного жертвенника, быстро прошептал заклинание. Вздрогнул, и спиной, спиной, мелкими шажками вернулся обратно.

Герцог мельком отметил его враз осунувшееся, побледневшее лицо. Но ждал молча.

Кое-как справившись с трясущимися от усталости и страха губами, маг (оказывается, примерно ровесник!) кое-как выдавил:

– Здесь работал чернокнижник... И не из слабых...

Уже отойдя на порядочное расстояние от места чудовищной гекатомбы, немного пришедший в себя волшебник слегка извиняющимся голосом проворчал:

– Не знаю, ваше высочество... – он отцепил с пояса фляжку, шумно отхлебнул, смачивая пересохший рот. – Такое только Яромору и было под силу... Сейчас таких не осталось... Неужто вернулся?

Герцог испытующе посмотрел в глаза словно постаревшего от горя волшебника. А в голове его вертелось только одно имя. Только одно.

– Собери всех владеющих Даром. И чтобы к закату это место исчезло. Сгинуло. Пропало. – он чуть подумал. – И вообще – нам с тобой это всё привиделось. И даже не вспоминать об этом, кроме как по личному, – слышишь? – личному приказу Императора!

Маг пожевал растрескавшимися губами, неуверенно кивнул.

– Тут нужны и друиды.

Бертран повернулся к нему всем телом и, едва сдерживая гнев, бросил в полинявшие от утомления глаза.

– Хоть черти со дна морского, но чтобы место было очищено и вылизано! Ты что, так ничего и не понял?!!

– Так что там Император? – Valle тряхнул головой, отгоняя не очень приятные воспоминания о недавней работе. Ещё бы – силы едва хватило, чтобы и дело сделать, и в долги к Падшему не залезть...

Принц, ожидавший куда более бурной реакции на свои слова, с интересом, словно впервые, посмотрел на друга. Отметил бесследно сгинувшую куда-то юношескую припухлость губ, суровые складки в уголках рта. Некий более жёсткий и отрешённый взгляд.

– Да вот, вызвал меня папенька где-то с месяц назад. Сначала и так, и этак, – чуточку смущённо отозвался принц. – А потом видит, что я не склонен откровенничать, и выложил о твоих, да и о наших совместных делах куда больше, чем знаю даже я. Не иначе, будто надоумил кто...

Ян пожал плечами и продолжил.

– Взял с собой малый платунг охраны, двух леани. Веди, говорит, показывай. И не хотелось мне, да против венценосного отца не сильно побрыкаешься. Ну, и ... долго он ходил, посматривал. С особистом и каким-то магом шептался. Ты как раз где-то по тылам святош гулял.

Разумеется, молодому чернокнижнику хотелось спросить очень много по этой животрепещущей теме, но он задал только один вопрос, зато очень неожиданный.

– Как Эстрелла?

Принц, ожидавший чего угодно, только не такого, на миг-другой даже растерялся. Э-э, дружище, а ведь ты не так прост! Если так явно даёшь понять, что мнение и даже возможный гнев моего отца тебя не страшит... м-да, есть повод для раздумий. Подлости от тебя даже ждать не приходится... либо готов уйти, либо в рукавах есть такие козыри, что папик и не пикнет даже...

Но при упоминании имени нежной возлюбленной, а ныне супруги, на лицо принца выплеснулась жаркая волна. Он улыбнулся, а глаза стали даже чуточку нежными.

– Через две-три седьмицы. – сообщил он. – Даже как-то непривычно от одной этой мысли. Я – стану – отцом. Представляешь? Разумеется, думал об этом, но всё как-то отстранённо, в будущем. Когда оно ещё будет? А тут вот, раз! – и всё.

Баронет с лёгкой улыбкой смотрел на друга, а затем, перегнувшись через стол, приятельски потрепал по плечу.

– Пригласишь посмотреть на дочь?

– Даже мог бы не спрашивать!

– А... имя? Имя выбрали уже? – азартно поинтересовался Valle, наливая обоим из высокогорлого кувшина.

Принц чуть помялся. Забавно было видеть такое выражение лица у человека, способного в одиночку разнести небольшую армию, к тому же наследника величайшей Империи.

– Мы с Эстреллой посоветовались... Первое имя твоей матери. Ты не будешь против?

Бокал резного стекла с искусно выгравированными сценками охоты замер на полпути ко рту Valle, едва не расплескав драгоценное Aetanne. Он в изумлении поднял брови, а затем запил эту воистину сногсшибательную новость добрым глотком. По старинному обычаю южных провинций, девушка, выходящая замуж за выходца из дальних краёв, меняла имя, выбирая одно из привычных там.

– Алисия?.. Ян, это слишком большая честь для моего рода. И – что скажет родня?

Чуть усмехнувшись, принц начал убеждать.

– Да, отец сначала удивился, будто ему доложили, что реки потекли вспять. Потом крепко задумался, и одобрил. Ещё и спасибо сказал – за очень мудрое решение.

– Кстати, – как бы невзначай спросил он, – Ты не в курсе, отчего хозяин громадной Империи так ходил на задних лапках перед твоей покойной матушкой?

Пожав плечами, баронет поставил бокал на стол. Рядом с таким же бокалом принца. Задумчиво подвигал его туда-сюда, отчего столешница отозвалась глухим шорохом.

– Я тоже заметил, что тут есть какая-то тайна. Спросил как-то у маменьки... Она так тонко улыбнулась, ну ты помнишь, как она умела... Затем переглянулась с отцом, оба рассмеялись, а она посоветовала не обращать внимания.

Черты лица молодого баронета чуть разгладились, подёрнулись словно дымкой нежных воспоминаний. Затем он вернулся из грёз воспоминаний в реальность.

– Так что если у кого и нужно спрашивать, так это у твоего па.

Он залпом допил своё вино и испытующе поглядел на друга.

Тот хохотнул.

– Да спрашивал, спрашивал. Отец тоже улыбнулся и посоветовал забыть. Слушай, – принц подался ближе, – но ты ведь можешь вызвать их дух... оттуда, и допросить? Если я правильно помню, духи не могут ни лгать, ни утаивать что-либо?

Valle упрямо мотнул головой, отчего волосы разлетелись по сторонам.

– Не хочу я из-за такой малости да по прихоти тревожить их. Пусть. Если сочли нужным промолчать – я уважаю их мнение.

– Да, я не подумал, прости. – принц положил ладонь на руку друга. Пальцы того чуть вздрогнули, но он в знак прощения пожал руку.

– Забыли.

Ян откинулся на спинку своего стула, забросил руки за голову, потянулся. Прислушался к доносящимся снаружи звукам. Два десятка новобранцев изъявили желание служить под началом своего избавителя, и теперь Гуго на пару с Бреном гоняли их безо всякого снисхождения. Причём, в отличие от обычной воинской службы, на строевые и парадные упражнения времени не отводилось вовсе. Зато на тренировки с оружием и навыки боя в строю времени не жалели. Равно как и на прочие, весьма полезные с точки зрения сбережения жизни занятия.

– Хорошо. – заметил он довольным тоном. – Хорошо вот так немного побездельничать после честно выполненной работы.

– С осознанием выполненного долга, так сказать, – чуть саркастически добавил он. – Слушай, Valle, а что ты будешь делать после войны? Я позавчера был на совещании в памятном тебе кабинете... к делам, видите ли, приобщают. Так вот – к середине лета святош либо разобьют совсем, либо вынудят заключить мир на кабальных условиях.

Valle хмыкнул. Покосился на карту северной части Империи, занимающую полстены его личной комнаты. На ней было много отметок. Очень много. В том числе и такие, что ещё не были зачёркнуты аккуратным крестиком – сделано. Пожав плечами, он достал из воздуха нечто и протянул другу.

– Это ведь зависит не только от меня.

Принц развернул оказавшийся у него в руках свиток. Это оказался тот самый, оформленный чин чином приказ об аресте некоего баронета и чёрного мага.

– Наслышан. – кивнул принц, не без любопытства изучая сей диковинный документ. – Правда, видеть не доводилось...

– Редкостная вещица, тем более в руках несостоявшегося кандидата. В рамку, под стекло да на стену – будет о чём детям-внукам порассказать... Не буду даже и спрашивать, как это к тебе попало. – заметил он, возвращая бумагу обратно. – Выходит, если Император не передумает, возможны варианты?

Как бы заметив, что баронет задумался с ответом, в окно залетел шаловливый ветерок. Поигрался бумагами на угловом столике, зачем-то заглянул за висящую на стене карту. Нежно взъерошил волосы молодых людей, а затем неслышно унёсся дальше по своим делам.

В дверь очень вовремя постучали. Это оказалась Гретта. С лёгким, почти незаметным поклоном – старушку намедни схватил прострел в поясницу – она принесла полный поднос всякой снеди. Молодые люди запросто подхватились, разгрузили и не чинясь, тут же принялись с аппетитом уничтожать так кстати поданный ужин. Принц помалкивал, сообразив, что задал действительно щекотливый вопрос. А баронет чуть насупленно о чём-то думал, за обе щеки наворачивая заячье рагу.

И лишь отложив со счастливым и довольным вздохом свою ложку, ответил:

– Да, присмотрел я одно местечко, далеко за пределами Империи... правда, придётся его от прежнего хозяина освободить...

Ян неопределённо хмыкнул. Но, обнаружив под крышкой изрядных размеров порцию эльфийского салата, до которого был большой охотник, никак не прокомментировал. Вполне разумно предположив – захочет, скажет. А не захочет... значит, так и надо. Нечего было наследным принцем рождаться.

– Но это всё так, лирика. – баронет ничуть не собирался отставать, бодро потребляя свою порцию. И лишь запив ужин солидной порцией светлого яблочного сока, продолжил, облокотившись на стол и сцепив пальцы.

– Помнишь, мы с тобой в Изумрудной Ротонде читали книги? – принц кивнул. – Помнишь старинное сказание о Фродо девятипалом и Властелине кольца?

Ян на миг замер, вытирая салфеткой губы. Проворчал в сторону, неодобрительно качнув головой. – Я тут с тобой совсем от дворцового этикета отвыкну... Конечно, помню – мы ж с тобой играли в неё!

Оба улыбнулись.

– Так вот, это только в сказках и приукрашенных легендах так – стоит немного поднапрячься, пострадать за правое дело, и наши победили. Уничтожить кольцо или разрубить Узел Судьбы – и всё? Не-ет, Ян, это всё сладкая, привлекательная обманка.

Борьба со злом – это не битва с демонами, орками или Яромором. Это каждодневная, неустанная борьба с самим собой. Ведь в конце концов – что есть душа, о которой столь часто толкуют церковники? Душа – это поле извечной битвы между добром и злом. И не будет нашей победы в ней, лишь колебания в ту или иную сторону. Добро в принципе не может победить – святых не бывает. Но если победит Зло... о-о, тогда худо будет очень и очень многим. И вот эту битву я намерен вести. Сколько? Столько, сколько придётся.

И даже потом...

1997 – 2005

Валерий Иващенко Не убояться зла (Продолжение романа «Воин и маг», рабочее название «Чёрный Ярл — 0/1»)

Глава 1

Кап… Горьковато-соленая влага, воспетая в легендах поэтами и увековеченная менестрелями, незримо собралась в уголке глаза. Пробежавшись по родному, уютному теплу, с разбегу выскочила на длинные пушистые ресницы — и не удержалась.

Кап…

Таинственно мерцающая, влажная дорожка пробежала по восхитительной свежести щеки. На миг задержавшись, сменила направление и по милому овалу лица устремилась далее — и вниз, вниз!

Кап…

— Ну что ты, родная?… — легкий шепот принца шевельнул прядку волос у самого ушка.

Кап…

Ян и Эстрелла стояли на пороге детской, боясь даже закрыть за собой дверь с галереи, где несколько застывших часовых, охраняющих покои маленькой принцессы Алисии, не смели лишний раз даже вдохнуть.

Ян оторвал взгляд от своей супруги и посмотрел в глубину комнаты. Там, на придвинутой к окну софе, спал молодой человек. Под плечами и головой несколько вышитых подушечек, а ноги, длинноватые для миниатюрной мебели, он чуть согнул коленями вверх. И в образовавшемся уютном и теплом гнездышке, прямо на его животе, сладко и безмятежно, как умеют только дети, спала свернувшаяся в клубочек Алисия.

Одной ручкой она даже во сне прижимала к себе одноглазого зайца с изгрызанными лапами и ушами — зубки-то уже режутся! А другой цепко и в то же время доверчиво держалась за черный бархат хомерика. Головка ее еле заметно покачивалась на мерно вздымающейся груди, а спинку и попку от легчайшего ветерка из окна прикрывала пола заботливо наброшенного плаща.

Кап…

— Ну почему боги так немилосердны к нему? — еле слышно выдохнула мать ребенка. — Зачем они отняли у него все? И теперь всю свою нежность он оставляет только нашей дочери…

На такие вопросы не смог ответить даже наследник величайшей Империи, к тому же дипломированный волшебник. Лишь закаменели на миг скулы, прежде чем он шепнул:

— Придет срок — и мы спросим у бессмертных, я тебе обещаю.

Умиротворенную идиллию в детской нарушил котенок Панч — пепельно-серый и неимоверно лохматый подарок харадского султана. Он проснулся, как обычно, посреди ковра. Отчаянно зевнув крохотной пастью с острыми зубками, питомец Алисии потянулся, смешно вздыбив мохнатый хвостик, а затем с разбегу попытался запрыгнуть на софу — к той, с которой так хорошо играть или вдвоем пить молоко…

Однако что-то неярко сверкнуло, тонкотенькнуло, и стремительный бросок руки мгновенно проснувшегося человека поймал животное за шкирку. В открывшихся глазах постепенно появилось осмысленное выражение, и только отчаянно извивающийся и размахивающий всеми лапками Панч не знал, на какой волосок от смерти он только что был.

А посему, не будучи в силах закогтить безжалостно держащую его руку, заорал дурным мявом. Алисия, не открывая глазенок, на ощупь нашла ручонкой своего пушистого любимца, подгребла его к себе, обняла на пару с зайцем и так же сладко засопела дальше.

Панч поворочался, устраиваясь поудобнее. Однако неугомонность выспавшегося зверька не находила себе выхода, и он принялся вылизываться. Сначала лапу, потом под шершавый розовый язычок подвернулась ладошка Алисии…

Малышка недовольно дернула щекой, муркнула что-то спросонья, поворочалась, а затем все-таки приоткрыла один глаз. Лукаво глянула на животное:

— Кися…

Тут же, немилосердно терзая коленками и пятками живот молодого человека, встала, уцепившись за услужливо подставленный палец молодого человека. Засмеялась крохотным колокольчиком и от избытка чувств топнула ножкой.

— У-у-у!

Мягко колыхнувшийся живот под ней чуть подбросил Алисию вверх, и от ее улыбки и сияющих глазенок в детской сразу посветлело.

— Исе! Исе!

Пританцовывая и вереща от восторга, малышка запрыгала и тут — о небо! — по ее штанишкам побежала вниз струйка влаги, немилосердно заливая новехонькую, щегольскую одежду играющего с Алисией взрослого.

— Тихо-тихо! — еле слышно шепнул баронет в сторону встрепенувшейся было матери, — Не испугай…

Эстрелла и Ян против воли заулыбались, глядя на беззаботно играющую парочку. Глядя на этих вовсю разгулявшихся двоих, трудно было поверить в такое сочетание — годовалая принцесса и чернокнижник. Казалось, не полыхают где-то войны, не бушуют бури, и нигде в мире нет зла. Ни страданий, ни слез, ни крови…

Наконец, счастливая Алисия заметила Эстреллу.

— Ма-ма!

Беспечно отпустив поддерживающие ее руки, маленькая принцесса попыталась сделать длиннейший шаг, словно желала шагнуть за горизонт — так поднялась ее крохотная ножка. Сильные и в то же время нежные руки подхватили ее и поднесли к матери, в ласковые и любящие объятия.

Ну что еще нужно для счастья?

Первым делом, выйдя на галерею, где маялась охрана, Ян окатил своего многострадального друга очищающим заклинанием.

— Ну-ка, ну-ка! — сразу заинтересовался Valle, принюхавшись к девственно чистому бархату своей одежды, — Откуда такая прелесть?

Принц улыбнулся.

— Лорд Бер на днях прислал из Университета. Специально для людей измененный вариант эльфийской чистой волны. Понравилось?

— Спору нет, — баронет кивком ответил на вежливый поклон мага-телохранителя, и прямо из воздуха вынул свою Книгу Заклинаний. — Диктуй.

Принц сопроводил его действия ревнивым взглядом, вздохнул.

— Отец посоветовал не спешить выбирать местом средоточия дворец. А так хотелось бы тоже заиметь магический карман… Пиши.

И принялся надиктовывать это воистину полезное заклинание. Записав его в свой сборник, молодой чернокнижник быстро прочел, кивнул — разобрался, мол. И только потом заметил:

— Место средоточия вовсе не обязательно. Может, только для черных магов, правда… Так что сказал Император по нашей идее?

— Одобрил, и даже подмахнул официальную бумагу — мне поручено сформировать особый ударный полк тяжелой пехоты.

— Вот как? — удивился баронет. — Что это твой папенька так расщедрился?

Принц глянул на неотступно следующего по пятам мага — тот понятливо и коротко кивнул, и чуть приотстал — а затем шепнул другу.

— Разведка считает, что летом следует ожидать вторжения орков. Но это не самое худшее — юго-восточное Королевство Всадников тоже объявило сбор войск. Пока неясно, против кого, но воевать собираются всерьез.

— Х…во дело, — мрачно заметил его собеседник, когда оба вышли из ворот дворца. Он достал из воздуха меч, приладил на спину перевязь. — Если еще Стигия на нас нападет — совсем плохо будет.

— Нет, — не нападет. — оглянувшись, ответил принц. — Отец сумел натравить на них степняков, так что змеепоклонникам в этом году будет не до нас.

Valle злорадно ухмыльнулся, прекрасно представляя, насколько трудно бороться с быстрой, многочисленной и бесстрашной конницей кочевников. Да уж, жрецам не позавидуешь — у степняков в придачу к всадникам тоже есть шаманы. Пусть и не такие могучие, как дипломированные волшебники или сами жрецы, но все же. И какой беспредел творится сейчас в восточных пределах Стигии — ровной как стол степи — воистину, и врагу не пожелаешь.

— Ну что ж, хоть одна добрая новость. И все же, Крумт, Царство Света, орки и Всадники — многовато. Если эльфы помогут, тогда другой разговор. Но легче снега летом дождаться…

— Я примерно так на совещании и высказался, — заметил принц, задумчиво разглядывая сверкающую витрину какого-то магазина. — Потому-то отец поддержал нашу идею. Кстати, а после обеда он будет толковать с новым послом эльфов.

Баронет как-то странно взглянул на друга, а затем поинтересовался.

— Кстати, об эльфах — почему ты мне не сказал, что Иссен был не дану, а самый что ни на есть настоящий перворожденный?

Принц открыто глянул ему в глаза.

— Эль Иссен дал мне слово, что он не злоумышляет против тебя, а присутствует как наблюдатель. А позже я лично говорил по шару с тамошней королевой. Между нами — такая красавица, что Эстрелла даже чуть приревновала. Так вот — королева официально заверила, что ничего такого, просто присмотреть за одним молодым человеком, и в случае чего — сообщить.

Скептически хмыкнув, Valle все же был вынужден согласиться с логикой принца. Если эльф дал слово, то держать его будет даже под угрозой смерти. Что есть, то есть — эти остроухие придают преувеличенное значение чести и порядочности. Перворожденные, видите ли, дети Света!

— Ладно, с этим понятно. А что, если мы сделаем так? — друзья уже прогуливались по тенистой аллее городского парка. Они оба уже давно заметили, что лучше всего думается полулежа или во время неспешной ходьбы. — Вокруг тебя Император собрал полсотни хватких парней и девиц — хоть сейчас в седло. И у меня четыре десятка — да ты помнишь, как я их воспитывал. Если мы объединим — вот уже крепкая сотня, костяк будущего полка?

Принц мгновенно уцепился за мысль.

— Да помню, помню — дрессировал, как мартышек для цирка. А ведь и правда, хорошая идея. Ну тогда еще бы добавить…

Через несколько шагов мысль в его голове сформировалась.

— Чтобы усилить защитную и нападающую способность по магической части, мы не сможем найти столько сильных магов. Но можно взять послабее — да хотя бы тех, кто не прошел отбор для поступления в Университет.

— Списки есть в Башне Магов, — быстро подсказал барон, внимательно следящий за ходом рассуждений.

— Да! С лордом Бером проблем не будет, с леди Бру, я думаю тоже, — принц от воодушевления зашагал стремительнее. — А остальные из Совета никуда не денутся.

— Вот и чудненько! — барон потер крепкие ладони, — Ты пока займешься этим, а я смотаюсь на Крумт Дальний, проверю там…

— Таки узнал? — принц остановился и одобрительно хлопнул друга по плечу. — И каким образом?

— Да все те же богомерзкие, как выражаются святоши, эльфы. Седьмицу тому почуял я на своей земле пару остроухих лазутчиков. Не стану хвастать — случайно вышло. Я к ним, а они деру. Пришлось легонько заклинанием ноги им спутать — а они сдуру стрелами в меня!

Valle пожал плечами.

— Ну, тут я маленько обиделся, за шкирку их. Что ж вы, мол, мерзавцы, делаете? Посадил до поры в холодную, а сам накатал официальную, честь по чести, жалобу Имперскому наместнику в наших краях. Тот вертелся, как карась на сковородке, а делать нечего — пришлось связываться с руководством эльфов.

Ян откровенно посмеивался над рассказом друга. — Ну, и?

— Наместник потом схватился за голову, и в частной беседе так и сказал мне — улаживайте с перворожденными сами, но чтоб по-тихому. А у меня оказался недурственный талант — видать, кто-то из предков купцом был, так что я в конце концов выторговал за двух эльфов точное местоположение Дальнего Крумта и сопутствующие подробности. В Адмиралтейство чуть позже сведения передам — захочешь, полюбопытствуешь.

— Лихо закручено! — хмыкнул принц, касаясь пальцами зеркальной глади воды в резной мраморной чаше, откуда тонкой струйкой сбегала в траву искрящаяся животворная влага. По поверхности побежал тонкий круг, дробясь и преломляясь на торчащих по краям фигурах цапель и уток. Он задумчиво посмотрел на образовавшуюся рябь, покачал головой и продолжил.

— Хорошо, договорились. Только голову там не теряй.

Он посмотрел в глаза другу.

— В обоих смыслах не теряй.

***

Адмирал Арнен деловито сложил бумаги в свою папку. Закрыл ее, побарабанил пальцами, и Император с некоторым удивлением понял, что старый морской волк немного волнуется.

— И последнее, ваше величество. Не так давно в Адмиралтействе снова побывал один небезызвестный нам молодой человек…

Хозяин кабинета усмехнулся.

— И что — пересчитал зубы кое-кому, как обещал?

Моряк пожал плечами.

— Берковичу и его подручным потом пришлось к целителю идти, физиономии в порядок приводить… но даже не пикнул тихарь — знает, стервец, за кем сила!

Император чуть нахмурился.

— А вас что же, тоже не пощадил?

Адмирал мельком глянул в глаза и совсем уж заметно смутился.

— Да нет, почему же. Взял так легонько за челюсть — открывайте рот, мол, вашсиятельство. И вслух все зубы пересчитал. Как обнаружил, что тридцать один — чуть не пинками погнал следом за Берковичем. Несолидно, мол, пусть лекарь новый до комплекта вырастит.

Император ухмыльнулся.

— Изящно выкрутился, шельмец. И обещания не нарушил, и ветерана не обидел. Так и что же он хотел?

— Сначала я в недоумении был. Попросил он кораблик быстроходный с командой. С верфи как раз выпустили курьерский бриг, я и выделил — опять же, ходовые испытания после ремонта проходить все одно надо. Уплыл он на седьмицу. А потом сам не появился, но передал спасибо и кое-какие сведения. По магии защиты для наших новых фрегатов.

Повелитель на миг задумался.

— Ну и что? Не хватало мне еще во всякие мелочи вникать!

— Да так-то оно так, ваше величество, — не согласился Арнен. Он потянулся к графину, плеснул себе в стакан на пару пальцев, залпом выпил. Скривился, проворчал в сторону:

— Это что ж, старому моряку вместо доброго вина какой-то дряни подсовывают?

А громко и вслух продолжил.

— Только сегодня я случайно узнал — совершенно случайно — что выпросил он у барона Орка самую большую посудину из гражданских, да экипаж половчее. И снова куда-то уплыл. И принц вместе с ним.

— Хм, вот это уже интереснее! Никак, новую аферу задумали? — воскликнул Император и коснулся шара связи.

— Орка ко мне!

***

Динь — донг! — расплывались в ясном утреннем воздухе звонкие и чистые звуки. Невидимый кузнец на несколько мигов смолк — видимо, осмотрел поковку, и снова подал свой веселый перезвон.

Трое людей, вернее — двое хумансов и один проводник-дану, экипированные по-походному и вооруженные до зубов, огляделись. Один из них, очевидно старший, кивнул и тут же троица, вышедшая из летнего, прожаренного солнцем леса на опушку, молчаливо пошла к деревне.

Дома были совсем новыми. Еще светилась золотистой желтизной древесина сосновых срубов, еще выступала смола на венцах, источая одуряющий аромат, и проходящие по пыльной улочке в полной мере оценили размах и добротность новостройки. Деревня обещала быть крепкой и богатой — не то, что у иных дворян, так и норовящих забрать у крестьян последнее.

— Да, на совесть сладили… — одобрительно заметил принц Ян, оглядев строящуюся на небольшой площади с колодцем домину в два поверха. Подошел к руководящему работами гному и поздоровался, с интересом поглядывая, как строители сноровисто прилаживают коньковое бревно.

Гном подозрительно оглядел пришедших, и тоже буркнул какое-то приветствие, между делом выпутывая из бороды золотистые стружки.

— А как бы нам барона здешнего найти? — поинтересовался принц.

— В кузне их светлость. — гном махнул рукой в ту сторону, откуда снова раздался звук молота, и тут же гаркнул в сторону строящегося дома — да так, что едва не заложило уши:

— Гимли, растудыть тебя через кирку! Ширше заводи! Еще… вот так!

Отшатнувшись от неожиданности, принц ничуть не обиделся — работа есть работа, и в сопровождении обоих своих спутников пошел вдоль улицы дальше. Наконец, миновав крайние дома, через небольшой луг подошли к кузнице, во избежание пожаров вынесенной за околицу.

И в самом деле, там обнаружился Valle, да не просто так, а собственноручно стукающий молотком по длинной, оранжево светящейся полосе. В кожаном фартуке, с лоснящимися от пота плечами и с донельзя сосредоточенным видом. Рядом стояли два гнома и, наблюдая за работой, озадаченно чесали затылки. Видимо, какими-то совсем уж невероятными заклинаниями молодой некромант насыщал клинок — а то, что это был хорошо знакомый полутораручник, подошедшие поближе уже успели рассмотреть.

Наконец, барон закончил, последний раз что-то прошептал над роняющим крохотные искры раскаленным лезвием, всмотрелся — и бросил готовый клинок в бадью с каким-то раствором. Ядовито шипя, взвился пар — но не бело-серый, как бывает обычно, а какой-то зеленовато-черный.

Гномы с неожиданной для их комплекции ловкостью испуганно отпрыгнули подальше, и даже сидящий на куче древесного угля Углук поморщился. Помахал у лица ладонью, разгоняя дым, и тут только заметил подошедших.

***

— Так что там у тебя с Крумтом не заладилось? — спросил принц, подцепив кончиком кинжала тугой, приятно хрустящий на зубах огурчик из миски.

Компания обедала за импровизированным столом, в роли которого выступала еще не вставленная в новостройку дверь, кою не мудрствуя лукаво, положили на две чурки. Накрыли чистой холстиной, а из другой деревни, уже полностью отстроенной и заселенной, кстати вернулся Брен с парой ребят. Как водится, пригласили его, по праву капитана баронской дружины, и главного гнома из строителей.

В тени трех сосен, что барон распорядился оставить на околице несрубленными, было прохладно и уютно. Valle окинул взглядом почти законченную стройку, запил еду глотком холодного сока и, пожав плечами, ответил.

— Островок оказался так себе — лиг семь на пятнадцать; когда-то был больше, но то ли боги там чего-то учудили, то ли давняя битва была… А теперь там аккурат поместились две деревни хоббитов, невесть какими ветрами занесенных в те края. А почти посередине, на холме, замок тамошнего колдуна.

— И что, сильный колдун? — поинтересовался мастер Огня, составляющий охрану принца.

Пожав плечами, барон скорчил недовольную мину.

— Да кто его знает… я ж туда не воевать приехал. Выгрузились мы с посудины, да стали осматриваться. Спасибо Брену, что подсказал, мы с собой пяток лошадей на борт взяли — сразу в седло и давай разминаться после плавания. Поначалу я ничего такого, — тут Valle как бы невзначай глянул во внимательные глаза принца, — Не заметил. А как к замку пригляделся, так ахнул.

Уже отобедавший гном завозился. Набил трубку, стал шумно и часто стукать кресалом. Добыть огонь сразу не удалось, и бородач сквозь зубы уже помянул было Падшего, но маг-огневик тут же ткнул пальцем в его носогрейку, отчего сразу пошел сизо-синеватый, ароматно пахнущий дымок. Остальные, кто употреблял зелье, тоже воспользовались паузой в разговоре, и тоже закурили. После сытного обеда, да на свежем воздухе, особенно когда спешить никуда не надо — самое оно.

— Есть там что-то… то ли в самом замке, то ли под ним. Что-то нехорошее. Я было туда, но тамошний хозяин уже тревогу поднял — обе деревни туда сбежались, да под защиту стен. Ворота закрыли, мост подняли — к осаде готовы чин-чином.

— Да, — встрял в разговор Брен, — Они с собой в замок всю жратву утащили, и большую часть скотины тоже.

Кивнув, Valle выпустил в воздух колечко дыма и продолжил.

— Послонялись мы вокруг да около — ну не штурмовать же замок впятером. Магией, конечно, можно было все развалить там, только не дело это — силой баловаться, не разобравшись. К тому же хоббитов жалко.

Коротышка-гном степенно покивал, полностью одобряя последние слова.

— Так вот, — продолжил барон, — Пришлось возвращаться. Поехал я тогда к Орку, обрисовал ему ситуацию и спрашиваю — у вашего ведомства ничего нет о тех местах?

Углук вытер лоснящиеся от еды ладони о голенища мягких сапог, и продолжил за своего дядю.

— Барон приказал собирать не только разведывательные сведения, а и всякие старинные легенды о всех местах, которые интересуют имперскую разведку — и оказалось, не зря.

С этими словами здоровяк извлек из-за пазухи свиток и, демонстративно оглядевшись, негромко стал рассказывать, поглядывая в содержимое документа.

— В общем, удалось достоверно раскопать следующее. Некогда там был большой остров. Неизвестно из-за чего, но поднялась там распря то ли меж младшими богами, то ли меж очень сильными волшебниками. А скорее всего — и те, и те участвовали. И кто-то из них выпустил в наш мир страшное зло из неведомых глубин. В конце концов, победителям пришлось иметь дело с ним. Уничтожить не удалось, но то ли усыпили, то ли каким другим способом пленили, и теперь дремлет этот ужас в пещере под подвалами замка. А из поколения в поколение владельцы присматривают, дабы не выбралось это нечто на волю.

Все молчали, обдумывая ситуацию. С одной стороны, не было никакого резона лезть туда, но с другой… Уж если кто-то из бессмертных намекнул некроманту побывать на том островке — то это неспроста.

— Вашсветлость, — буркнул гном, пряча трубку, — А больше ничего там такого нет? Получив отрицательный ответ, посопел малость, сообразил, что он при дальнейшем разговоре вроде как лишний, и откланялся. Быстро мелькая своими короткими ножками в добротных сапогах, он скрылся за крайними домами, и уже оттуда донесся его зычный голосище:

— А ну вставайте, лодыри! Еще один дом надыть седни закончить!

Проводив его взглядом, барон усмехнулся, и проронил:

— И родилась у нас с Орком по этому поводу мыслишка одна…

Глава 2

Принц сидел на еще холодной с ночи массивной причальной тумбе и весело щурился на утреннее солнышко. Полузабытые запахи разогретого дерева, ароматы пряностей и смолы уже не так шибали в нос, как вчера, когда компания прибыла в порт. Комендант, едва увидев фамильный имперский перстень, заверил, что все готово.

И в самом деле — за спиной у причальной стенки покачивался здоровенный транспорт из тех, что используют для перевозки десанта или просто войск. Единственное но — рожи у команды, а пуще всего у капитана оказались такими, что первым побуждением Яна было живенько озаботиться отправкой всех на каторгу, причем даже без предварительного следствия. Или развесить их на окрестных столбах и фонарях в качестве живописных украшений.

Но Углук заверил, что дядюшка специально подобрал таких из числа тех, кто под прикрытием вполне добропорядочных пиратских дел проворачивает делишки по ведомству разведки. Принц с бароном весело переглянулись, и только тут капитан этого корыта, здоровенный детина с плутоватой физиономией и бегающими глазками сообщил, что отход, ваши светлости, наутро — еще маг-погодник прибыть должон.

И вот оно, утро, наступило. Солнце уже совсем выглянуло из-за крыш припортовых домишек, и только тут к сходням прямо по пирсу подлетела коляска, запряженная парой взмыленных лошадей. Изнутри выскочил парнишка, бросил враз повеселевшему вознице блестящий золотой кругляшок, и не мешкая подошел.

Ян пригляделся, не вставая с тумбы. Ага — как же, парнишка! Девица, да такой Силы, что поискать…

Меж тем прибывшая, ладно скроенная молодая женщина с короткой, под пажа, прической, сразу углядела принца и вручила ему некий свиток.

Ян узнал на печати оттиск папенькиного перстня и, чуть нахмурясь, стал читать. Барон, заметив такой оборот дел, озабоченно спустился с борта корабля на сходни. В это время читающий обернулся, с интересом посмотрел на него, хмыкнул с эдакой ухмылочкой, и углубился в чтение дальше. Затем примерно то же повторилось и с прибывшей погодницей.

К слову сказать, это была та самая магичка, вместе с которой Valle участвовал в эпопее с Громовержцем. Он коротким кивком поздоровался с ней, и с неясной тревогой стал ждать, что же такого Ян поведает о том свитке. Заметив личную печать Императора, он мысленно присвистнул и совсем уж было поставил на экспедиции большой жирный крест, но тут принц, внимательно прочитав второй раз свиток, активизировал встроенное в бумагу заклинание. Пару мигов смотрел, как свиток с легким дымком исчезает, а затем порывисто встал.

— Отходим, дамы и господа! Капитан, командуйте!

Громадный четырехмачтовый барк из груза нес только балласт, а посему, едва команда поставила паруса и погодница, уточнив у капитана курс, наколдовала сильнейший попутный, чуть забирающий вправо ветер, сразу понесся вперед. Словно пытался удрать от солнца, взошедшего за кормой и освещающего длинную пенную дорожку кильватера.

Маги собрались у кормовой баллисты. Поговорили немного, переглянулись, и тут же у кого-то возникла веселая мысль опробовать эту штуковину. Повозившись с полквадранса, они навесили на заряд такую адскую смесь заклятий, что потом капитан, у которого еще долго звенело в ушах, с неодобрительным ворчанием стер с карты крохотный, попавшийся по пути островок, заменив его отметкой уничтожен такого-то числа.

День прошел без стоящих упоминания подробностей. Углук с проводником-дану устроились в безветренном закутке на шканцах и азартно резались в кости. Принц пофехтовал немного с бароном и, под одобрительные возгласы собравшихся поглазеть на редкого качества зрелище матросов и самого капитана, победил. С минимальным счетом, правда — все-таки Valle постоянно был на свежем воздухе и находился в отличной форме.

Магичка послонялась по палубе и отправилась спать. А маг-огневик постоянно маячил за левым плечом принца и только после замечания, что здесь-то охранять так не стоит, уселся у первой грот-мачты с толстым фолиантом в руках.

И лишь после захода солнца, когда матрос отбил сколько-то там склянок, Ян кивком показал другу — есть разговор. Они оба описали по палубе незамысловатые, якобы случайные траектории и оказались рядом.

— Я даже издалека видел твое нетерпение, дружище. — с улыбкой произнес принц. — Но вот за что уважаю, так за то, что сдержался.

Valle бледно усмехнулся в свете Луны, но удержался от вопросов и на этот раз. Знал прекрасно — если захочет, скажет. А нет — значит и не надо знать. Однако ж места себе от любопытства и вправду не находил.

— В общем, так. Отец проведал таки о нашем замысле. В общем одобряет, даже присоветовал кое-чего. И еще одно…

Принц не спеша закурил, и в мерцающем на ветру свете трубки Valle с удивлением заметил, что тот чуть смущен. Из последних сил он промолчал, хотя с десяток вопросов на языке прямо-таки вертелись.

— Побывала у Императора леди Бру, причем с весьма неожиданной настойчивостью. Ты когда у нее отмечался последний раз?

Молодой барон пожал плечами.

— Седьмицы две тому. Практиковался с теми перчатками… — принц понимающе кивнул на эти слова. — Попекся малость с непривычки, пришлось к ней обратиться.

— Так вот, наша неугомонная целительница подала официальную заяву Императору… короче, если один молодой чернокнижник не найдет в ближайшее время себе девицу, то крышу у него сорвет окончательно. Угрожающие проблески в ауре уже есть. — одним махом высказался принц и, не удержавшись, с облегчением вздохнул.

Глаза барона напротив нехорошо блеснули.

— И хозяин громадной Империи не нашел ничего лучшего, чем возложить на собственного сына роль… — он невероятным усилием воли все-таки сдержался и не произнес сводни, но слово это так и витало в воздухе.

Принц грустно улыбнулся. — А что, если леди Бру права? К тому же, роль, которую ты помянул, еще менее приличествует самому Императору. А мне, как твоему другу, позволено куда больше.

Valle вздохнул.

— Ян, мы же с тобой уже обсудили это. Да, формально я соблюл все приличия и могу жениться вновь, хоть мне это, честно говоря, и не хочется. Но чтобы каждый мерзавец знал, куда меня можно очень чувствительно, почти смертельно ранить? А ходить в веселый квартал я пока что считаю ниже своего достоинства…

Ян, попыхивая трубочкой, тонко улыбнулся.

— Даже эти слова отец предсказал. Когда-нибудь и мне придется этому научиться.

Собеседник кивнул. Посмотрел на причудливое переплетение теней на палубе от снастей и парусов в лунном свете, на маячившую у штурвала фигуру рулевого. Мельком подумал еще, что ночь чудо как хороша — не подумайте, упаси Миллика, о романтике, ничего такого — ночь хороша для работы.

— Да, придется научиться, если хочешь стать хорошим Императором… Ладно, вернемся домой, пущусь в загул. Слово дворянина!

И оба приятеля тихо засмеялись. Ситуация и впрямь была несколько щекотлива, и принц, приобняв друга за плечи, шепнул.

— К письму была еще приписочка от самой целительницы. Магичка-погодница чем-то там крепко проштрафилась, но если… в общем, получит отпущение грехов, как говорят святоши.

Тут они уже захохотали от души, и принц на прощание хлопнул барона по спине.

— Вино у баталера, фрукты там же. Вперед, младая поросль, навстречу новым искушеньям!

Рассвет третьего дня застал обоих приятелей на марсе. Площадка, вся опутанная непонятного назначения смолеными тросами, плавно покачивалась на громадной высоте. Солнце едва успело позолотить кончики мачт — топы, как говорят моряки, но принц, барон и сам капитан рассматривали едва виднеющийся на горизонте остров в мощную подзорную трубу. Рядом сидел марсовый матрос, беспечно свесив ноги в пугающую пустоту внизу.

— Ну, и, как только мы подадим сигнал, входите вот в эту бухту, — принц ткнул пальцем в трепещущую на утреннем ветерке карту. — Дальше видно будет.

— Все понятно, — кивнул капитан. Он последний раз поднял к глазам подзорную трубу и направил ее на остров, высматривая что-то известное ему одному, пробежал напоследок глазами по карте, и наконец, спрятал ее во внутренний карман кителя.

Внизу их уже ожидали остальные участники десанта. Группа смерти, — некстати подумал Valle, вспомнив свои вылазки по тылам войск царства Света. Он привычно проверил снаряжение, заставил всех попрыгать. Против обыкновения, ни у кого ничего не звякнуло и не вывалилось на доски палубного настила. Хмыкнув, он кивнул в сторону шлюпки, уже покачивающейся на талях и готовой к спуску на воду.

Там уже сидело четверо гребцов, с лицами весьма серьезными и сосредоточенными. Четверо волшебников в сопровождении Углука и вооруженного луком дану кое-как залезли туда же, капитан рыкнул что-то непонятное насквозь сухопутным личностям, и шлюпка поползла вниз, к тихо плещущимся за бортом волнам.

Согласно обсужденному вплоть до самых невероятных ситуаций плану, основная работа скорее всего доставалась чернокнижнику, а посему он экономил силы. Благодушно щурясь, Valle наблюдал, как шлюпку накрыли невидимостью и еще чем-то, и тщедушная скорлупка отвалила от высокого борта корабля.

Матросы навалились на весла, вставленные в загодя смазанные жиром уключины, и заработали с ритмичностью хороших часов. Бездумно глядя в еле слышно журчащую за низким планширем воду, Valle в который уже раз пытался найти и продумать слабые места в плане.

В сущности, план был прост, и как показывал богатый опыт, вполне осуществим. Малая группа скрытно высаживается на остров, быстренько берет за горло здешнего колдуна и вытрясает из него подробности. А затем сам чернокнижник при поддержке остальных волшебников учиняет осмотр и, если необходимо, бой тому нечто, что покоилось до поры под стенами и подвалами здешнего замка.

О подземном чудище или что там оно такое есть, сведений было слишком мало, чтобы строить подробный план. Но все волшебники были единодушны — раз до поры оно не вырвалось на волю, значит и еще посидит. А посему молодого чернокнижника больше смущал момент атаки на здешнего хозяина.

Дело в том, что нападать на волшебника или даже просто опытного колдуна-самоучку в месте средоточия его силы — занятие весьма и весьма неблагодарное. А посему, численный перевес и внезапность следовало использовать максимально эффективно. Иначе разрушений и многочисленных жертв не миновать. Похоже, подобные мысли посетили и остальных магов, ибо на их лицах была некая отстраненная сосредоточенность.

Впрочем, чего комплексовать — эскапада началась, и отступать некуда. Valle чуть наклонился к борту, всмотрелся в близкий уже берег. Восходящее солнце светило сзади — капитан посоветовал подходить к берегу именно так — а впереди уже поднимались угрюмые, серые прибрежные скалы.

Почва здешняя едва ли подходит для земледелия, — подумалось некстати молодому чернокнижнику. Едва ли на локоть глубины, а под низом камень. Впрочем, хоббиты ухитрялись как-то выжить и здесь. Вот за что их уважали в Империи и далеко за ее пределами, так за то, что малыши вцеплялись в землю чуть ли не зубами, и работали как проклятые, пока их владения не превращались в цветущий сад. Ведь как выяснилось не так давно, чуть ли не половину овощей и фруктов поставляют именно хоббиты.

Мало того — каждая уважающая себя гостиница или трактир любыми правдами или неправдами стараются заполучить в свое распоряжение хоббита-повара, ибо не только в садоводстве, но и в искусстве приготовления пищи эти малыши едва ли уступают даже эльфам.

Valle припомнил обед у барона Орка, и мимоходом улыбнулся. Глава имперской разведки не только заполучил себе хоббита-повара, но и заметил как-то в разговоре, что самые ловкие его шпионы это именно пронырливые и вездесущие хоббиты. На них никто и никогда не обращает особого внимания, и они шныряют повсюду. С тех пор, как этот народец решил расселиться по всей Империи, хоббит в лавке или на кухне стал таким же привычным явлением, как придорожный куст или облако на небе. Все видят, но никто не замечает.

Да и обижать их считается дурным тоном, — вновь улыбнулся молодой барон, наблюдая, как гребцы осторожно заводят шлюпку в глубокую, покрытую солью и бурыми водорослями расселину скалы. Прибыли.

Отсюда можно запросто подняться наверх, и остаться при этом незамеченными. Старший из матросов придержал шлюпку, ухватившись за торчащий из каменной стены выступ, и поднес палец к губам. Некоторое время прислушивались — похоже, удалось прибыть незаметно. Затем кивнул, на миг встретившись взглядом с некромантом, и стал быстро и ловко привязывать веревку к кольцу, вделанному в нос шлюпки. А затем, другим концом — к выступу скалы.

Все. Отсчет времени пошел, и назад дороги нет.

Глава 3

Две похожие на бесплотных призраков фигуры вынырнули из утреннего тумана, почему-то клубившегося у подножия истекающих сыростью крепостных стен, так неожиданно-беззвучно, что Valle чуть вздрогнул. Поблизости от замка магией они не баловали, так что приходилось полагаться лишь на казавшиеся сверхъестественными способности проводника-дану да на воистину звериное чутье Углука. И вот эти двое наконец вернулись из разведки.

— Чисто, — коротко шепнул полуорк. — Только молочница выехала, а так — никого.

Со стороны дороги послышалось цоканье, и затаившаяся группа увидела силуэт спускающейся вниз от ворот замка хоббитянки верхом на тщедушном ослике. Дану кивнул.

Valle закрыл глаза, еще раз всмотрелся истинным зрением. Несколько искорок жизни наверху и за стеной. Еще три, более ярких, в глубине сооружения — очевидно, сам колдун вместе со своими то ли подручными, то ли учениками. И темное, почти черное, давящее на психику пятно где-то внизу. Молодой некромант дождался, пока беспечно прохаживающийся по горже^[1] часовой минует место над затаившейся внизу группой.

— Работаем! — шепнул он.

Углук сразу сцепил руки в замок. Стройный и ловкий дану поставил на них ногу и тут же, после мощного толчка полуорка, взлетел вверх. Следом точно так же бесшумно взлетела легкая, но отчетливо вибрирующая сжатой в пружину аурой магичка-погодница. На несколько мигов воцарилась тишина, и оставшиеся внизу тревожно замерли. Но, видимо, наверху все прошло удачно, потому что из светло сереющего тумана сверху, разматываясь на лету, упал конец веревки с завязанными через равные промежутки узлами.

Трое волшебников взобрались наверх, а за ними и полуорк, по плану находящийся сзади. Все сразу присели, маскируясь за зубцами стены. Дану осмотрелся, прислушался, показал — один стражник справа, двое слева. Valle отрицательно помотал головой и пальцами показал — трое справа, двое слева.

Разделившись, группа поверху скользнула в разные стороны. Принц, охраняющий его огневик и дану повернули влево и занялись своей работой. Очевидно, удачно, потому что, когда через некоторое время объединившись внизу, принц показал большой палец. На обсуждении плана решили обойтись без лишней крови, а посему работали пока кулаками да обмотанными тряпицей дубинками.

Барон шепнул. — Там еще двое солдат спали.

Дану на миг поднял руки вверх, как бы признавая свою промашку. Вдруг прислушался, и тут же скользнул во внезапно открывшуюся дверь бокового входа в главное здание. Что-то зашуршало, и ворвавшиеся внутрь нападающие увидели, как проводник аккуратно укладывает на лавку оглушенную и связанную повариху. Распрямившись, показал — вглубь вон того полутемного коридора, затем на второй этаж и направо.

Почти не маскируясь, группа побежала в указанном направлении. Углук снова переместился назад, туда же оттянулся и дану — ибо от возможного поединка владеющих Силой им лучше держаться подальше…

Массивная, дубовая, добротно окованная железом дверь разлетелась в щепу и обломки, и в освободившийся проем прыгнула фигура в черном. Молодая, едва ли старше Valle ведьма с внушающим уважение проворством наотмашь хлестнула чем-то весьма неприятным, вроде воздушного бича. Рассекающий камень и каленую сталь жгут магии впился в человека и — бессильно разлетелся в клочья. Только теперь стала видна засиявшая феерическими призрачными сполохами защита.

Ведьма попыталась ударить еще раз, но на нее теперь навалилась погодница. Тягаться с дипломированной и испытанной волшебницей не было под силу никакой самоучке, и через пару мигов обессиленная ведьма была погружена в усыпляющий транс.

Принцу досталась вторая, очевидно ученица — совсем молодая девчонка. Она была шустрой, даже слишком. Но преуспела совсем немного, ибо противопоставить грубой силе, подчиняющейся выпускнику Университета, ей оказалось нечего. Ее аура была просто раздавлена, а сама она — спелената невидимым коконом заклинания.

А главный бой развернулся меж рвущимся вперед некромантом и закутанной в серо-зеленое фигурой у окна — очевидно, самим здешним хозяином.

С треском вылетели стекла, и в комнату хлынул завывающий поток воздуха. Немедля свернувшись в колыхающийся изумрудным мерцанием вихрь, ударил чернокнижника. И опять человека спасла полыхающая неистовым светом тонкая однослойная защита.

Вихрь сменился буро-желтым, с маслянистым запахом гнили потоком, обрушившимся сквозь разверзнувшуюся в потолке дыру. Но чернокнижник едва вздрогнул, сделав еще один шаг вперед, а на обволакивающий его сияющий щит уже было больно смотреть. Край стола и обломки стула сгорели в бездымном пламени, затлел паркет под ногами, наполняя комнату удушливым чадом — но это все мелочи.

И только тут все обратили внимание на басовитый рев, набирающий силу где-то снаружи. Настолько низкий, что воспринимался не столько слухом, сколько всем вибрирующим телом.

Владеющие Даром обнаружили, применив истинное зрение, что вокруг башни уже вращается набирающий исполинскую силу смерч. Он усиливался с каждым мигом, захватив в свое кольцо весь двор замка и грозя небесам грязно-серым хоботом.

За окном мелькнула, уносясь ввысь, телега, затем крыша замковой кузницы завертелась и унеслась куда-то, а некромант все вливал и вливал силу в свое творение, щедро черпая ее из ведомых только ему глубин мироздания. И вот, ревя так, что на столе и полках стала лопаться посуда а в головах залились верещанием колокольчики тревоги, катаклизм стал сжиматься.

Тонко, как-то по-заячьи, вскрикнула в отчаянии погодница, обнаружив вдруг, что эта стихия ей не подчиняется. Поближе к неистовому чернокнижнику подтянулись и остальные.

Однако колдун и не подумал сдаваться. Упав на одно колено, теряя целые пласты и лохмотья от медленно разваливающейся ауры, он стремительным росчерком рук изобразил в сгустившемся, мечущемся воздухе какую-то фигуру, и что-то выкрикнул сорванным от напряжения голосом.

Вокруг него разлилось темное сияние, подернутое по краям острыми желтоватыми лучиками наподобие золотой короны.

— Пресветлый Ямерт! — принц в ужасе отшатнулся, — Великое Противостояние!

А вот это уже было серьезно. Если бой между двумя магами заходит в тупик, это еще ничего. Но если оба весьма искусны в волшебстве, то один из них может поставить на кон все. Всю жизнь, всю силу, разлитую около места средоточия, само существование реальности на много сотен лиг вокруг.

И противник его вынужден был уступить, отойдя или согласившись на плен. Либо принять бой, тоже поставив все, но последствия такого были бы воистину ужасны. Настолько ужасны, что даже самый отвратительный маг прошлого — некромант Яромор не стал прибегать к такому способу в надежде выиграть свой последний бой.

И вот — все-таки Великое Противостояние. Чернокнижник, наседающий с силой и неостановимостью урагана, получил в ответ страшное заклинание. Звезда Бриарея, если правильно помнится.

С дрожащих стен осыпалась штукатурка, затем вывалилось несколько камней. Башня мягко колыхнулась, намереваясь самым подлым образом развалиться и тем самым подтолкнуть уже готовое самоубийственное Противостояние.

— Остановись! — еле слышно за ревом стихий крикнул маг Огня, уже отчаявшийся подстраховывать своих коллег.

Как бы в подтверждение, снаружи ударила молния, осветив комнату вместе с летающим в воздухе мусором и обломками.

Однако бледный, с застывшим лицом некромант и не подумал. Его сила рыскала по окрестностям, по пронизывающим все и вся, по каплям собирая мощь и вливая ее в свое творение. Вот две лошади, жалобно и нелепо взбрыкивая ногами, втянуло в ненасытное брюхо смерча и их гибель двумя яркими вспышками добавила столько, что разум даже отказывался воспринимать колышущийся вокруг океан энергии.

— Помогите! — еле слышно крикнул принц, с трудом набрав непослушного, рвущегося из легких воздуха.

Огневик и погодница шагнули ближе. Образовали пусть маленькое, но кольцо, объединив свои остатки сил, почти досуха выпитых мелькающими со всех сторон жадными вихриками. Ян сухими от волнения губами произнес формулу, и блеск в глазах коллег подтвердил, что они поняли.

Не защиту, не бегство замыслил молодой волшебник. Великое заклинание Прозрения, обращающееся напрямую к высшим Силам. Немыслимо было использовать это по мелочам, и бессмертные строго и жестоко карали ослушников, осмелившихся тревожить их по пустякам.

Вздрогнув от пробежавшего по спине зябкого холодка, принц прошептал последнее слово…

Прозрение показало истинный лик исполинского смерча, верхушкой уже закрутившего тучи где-то в немыслимой вышине, а основанием уходящего в бездны Нижних миров. Словно вспышка молнии ночной порой высвечивает пейзаж, на миг являя взору окружающее.

И в тот же момент все пропало. Неистовые потоки обезумевшей магии, повелевающий ими чернокнижник и даже внушающая дрожь и отвращение фигура здешнего колдуна — все это исчезло.

В наступившей, невероятной тишине все на какое-то время замерли. Дану открыл и закрыл рот, прислушиваясь к своим ощущениям, и наконец-то отклеился от стены. Углук вывалился из своего угла, в который вжался подобно ищущему спасения таракану, и упал под ноги волшебникам — его нога была разможжена обломком потолочной балки.

Остальные отделались синяками и испугом. Кое-как перевязали слабо ругающегося полуорка, осмотрели обеих спеленатых связующими заклятьями ведьм.

— И что все это значит? — спросил принц, размазывая по лицу пот вперемешку с каменной пылью. — Нас услышали?

— Надеюсь, да, — задумчиво ответил огневик, с грустным видом разглядывая смятую в лепешку флягу. — Вода есть?

Дану выглянул в пролом, зияющий на месте окна.

— Полный колодец.

Принц вздохнул. Как бы там ни было, надо работать дальше. Он, крякнув от натуги, взвалил на спину напоенного зельями и впавшего в забытье Углука и понес к лестнице, искренне надеясь, что она уцелела. Маг огня пожал плечами, попытался приподнять старшую ведьму остатками Силы. Махнул рукой и тоже взвалил ее на закорки.

Дану, величественным жестом отказавшись от помощи погодницы, положил младшую ведьму на плечо, словно скатанный в рулон ковер, и пошел следом. А магичка, рассеянно выбирая из своих коротких волос щепки и мелкие камушки, побродила по разгромленной комнате, учиняя осмотр. Поворошила сапожком кучу мусора на месте шкафа. Заинтересовавшись чем-то, присела на корточки, всмотрелась. Затем нашла длинную лучинку, отщепившуюся от треснувшей дверцы и орудуя ею, вскоре нанизала на белеющую свежим сколом деревяшку кольцо.

— Ага!

***

— Ну и что теперь делать? — спросил принц, прихлебывая чай.

У груды каменных глыб, оставшихся от стен замка, мирно горел костерок с закопченным котелком над ним. Вокруг слонялось несколько хоббитов с круглыми от удивления глазами, а взошедшее почти в зенит солнце только подчеркивало идиллическую обстановку.

Как бы в ответ на вопрос принца, остатки главной башни обрушились, подняв тучу пыли. Войти в подземелья с самого начала не представилось возможным — спустившись вниз и наскоро устроив Углука под охраной дану, волшебники вознамерились было исследовать, что же там такое внизу, но вход в подвал замка оказался закрыт радужно переливающейся пленкой, абсолютно наплевательски отнесшейся и кстали, и ко всем видам заклинаний.

Переглянувшись, маги были вынуждены ретироваться — похоже, небожители еще и сами не решили, что делать.

Погодница в ответ на вопрос принца пожала плечами. Спохватилась, и продемонстрировала найденное кольцо, которого благоразумно не касалась руками, да так и не сняла с палочки.

— Что бы это значило?

Принц и маг огня присмотрелись, попробовали проверить своими мягкими исследующими заклятьями. Простое колечко с невзрачным серо-зеленым камушком вздрогнуло, шевельнулось и нехотя осветилось изнутри.

— Что-то не хочется мне его руками брать, — огневик поежился и отодвинулся подальше.

— М-да, похоже — это символ хозяина здешних мест. — поделился своими соображениями принц, по праву принадлежности к власть имущим имеющий представление о таких вещицах. Он продемонстрировал свой засверкавший вдруг фамильный перстень, явно не принадлежащий к простым безделушкам.

— Ага!.. — погодница намеревалась что-то сказать, но в это время к группе беседующих подошел дану в сопровождении щуплого матроса с корабля. От обоих так разило какой-то целебной дрянью, что сразу стало ясно, что они пользовали раненного Углука.

— Ваше высочество, к вечеру полуорк будет как новенький. — уставшим голосом заявил моряк и, коротко поклонившись, налил себе чаю.

Принц, приглядевшись к нему, сообразил, что целитель сей пользует своих пациентов не магией, а скорее всего — он жрец всемилостивейшей Гунноры. Выходит, неплохую команду дал барон Орк, если в ней обнаруживаются эдакие таланты.

— Отрадно, — кивнул принц. — Тогда отдыхаем. Что-то мне подсказывает, что наш чернокнижник не заставит себя долго ждать…

Глава 4

Темнота. Мягкая, уютная, ласкающая каждый нерв своим надежным спокойствием. Родная и на редкость умиротворяющая. Почему-то чувствовалось, что оттуда никто и ничто не выскочит, не выпрыгнет и не захочет причинить неприятности, или того хуже — полакомиться человечинкой.

Лежащий во тьме пошевелился. Приподнялся, не открывая глаз — что так, что эдак, а не видно было абсолютно ничего. Не слышно, кстати, тоже. И самое обидное, что магия отказывалась работать наотрез. То есть вообще.

Valle зевнул. Выспался он неплохо, отдохнул. Костерок разжечь, что ли? Все равно делать нечего. Благо в пределах досягаемости обнаружились веточки, вполне годящиеся на хворост, и даже несколько сухих шишек. То ли еловых, то ли сосновых — на ощупь в потемках как-то не разберешь. Но обнаруживать свои способности к ортогональной магии перед небожителями как-то не очень хотелось. А то, что темную ему устроили именно они, не подвергалось даже сомнениям.

Подумав, он все же поковырялся в магическом кармане, помня, что клал туда кое-что могущее оказаться полезным в данной ситуации. И вот, через полквадранса, он таки стукнул кресалом по кремню. Первый раз, как водится, попал по пальцу, ругнулся, но потом дело пошло на лад. В качестве трута пошел лоскут, осторожно выдранный из носового платка — старого, стиранного-перестиранного, подаренного еще баронессой Амалией.

— Спасибо, мам… — шепнул человек, осторожно поднося к тщедушному язычку пламени тонкие веточки. И вот — наконец, крохотный костер озарил, вполне возможно, что и впервые, бархатную темноту вокруг.

Вообще-то, за эдакое самоуправство запросто можно было схлопотать по шее или пониже спины, однако сидеть в бездействии было просто невыносимо. Valle собрал все, могущее быть топливом, на несколько шагов в округе, не рискуя удаляться далеко — справедливо было бы предположить, что раз сюда хозяева определили его, сюда же и заглянут. Затем обшарил карманы и прочие вместилища в целях инспекции, что же полезного с собой есть. Оказалось не так уж и мало всякой всячины, хоть маленькую войну устраивай; но главное — на поясе обнаружилась почти полная фляга воды, а в сумке — ага! — заботливо припасенные бутерброды. Как раз между Книгой Заклинаний и настойкой… не будем упоминать, из чего.

Медленно, по кусочку, тщательно пережевывая и смакуя — как учил поступать в походе отец — первый бутерброд отправился по назначению. За ним второй, а оставшиеся два были завернуты в ту же тряпицу и легли обратно в сумку. Запить все это парой глотков воды… и как же мало порой нужно для счастья!..

В костер попали еще несколько шишек и некий узловатый высохший корень. Valle обнажил меч, так и оставшийся висеть за спиной, и принялся полировать его. Не спеша, размеренно и деловито, как делал это уже сотни раз. Не то, чтобы оружие нуждалось в этом, но само действо успокаивало и настраивало на особый лад. Кто прошел через это, знает, на какой — ведь спокойствие нужно воину не менее, а может и более, чем все остальное.

На краю круга света и, казалось, еще более сгустившейся за ним темноты мелькнула тень. Человек заметил ее краем глаза, но не подал и виду. Водил и водил по лезвию куском войлока, посыпанным особым полировальным порошком. Плавным, тягучим, тысячи раз выверенным движением.

Наконец, мелькнув еще пару раз, на освещенное место вышла… обыкновенная кошка. Обыкновенной ее можно было назвать разве что в смысле — без особых примет. Но весь ее облик оказался идеальным — что стройные лапки с белыми чулочками, что блестящие усы-вибриссы, что щеголеватая беленькая манишка. А от одного зрелища бархатисто-черной, волосок к волоску лежащей шерстки все коты и кошки, сколько их там есть, просто удавились бы от зависти.

Словом, это оказалась идеальная кошка. Нет — Кошка, ибо тут уже всякие сомнения отпали. Животное — или кто там за ним стоял — невозмутимо улеглось возле огонька. Человек приподнял лицо, посмотрел на гостью, улыбнулся. А затем, осмотрев свой меч и оставшись довольным, спрятал принадлежности в сумку. Вытянул оружие перед собой, направляя его вперед-вверх и держа как положено — двумя руками. И замер с закрытыми глазами.

Услышь зов предков — это называлось так. И действительно — многие обладатели фамильных, передающихся из поколения в поколение, прославленных в семейных хрониках клинков, слышали перед боем своих предшественников и иногда даже могли общаться с ними. Но — не будем уточнять, о чем там беседовал молодой некромант и безвременно ушедший барон.

Киска деликатно дождалась, пока этот странный хуманс закончит свои жуткие обряды, а затем невозмутимым голоском осведомилась:

— И с кем же воевать собрался?

Тут бы впору изумиться, как это кошачье горло и прилагающееся к нему умудряются произносить вовсе неприспособленные для них звуки, однако молодого, но все же мага, так просто не пронять.

— Было бы, кому и чем, а с кем — всегда найдется.

Странная гостья пристально посмотрела в насмешливо-воинственные глаза человека, и у того мелькнула неожиданная мыслишка — а ведь тот или та, кто стоит за киской, остались недовольны его ответом. Однако, что-то тут хитрое затевается…

Кошка перевела взгляд в огонь, несколько мигов щурилась на язычки пламени, а затем с грустной ленцой мурлыкнула.

— Ну что ж. Иди, если готов…

И мир разом взорвался светом, звуками. И запахами. Молодой чернокнижник покрепче ухватился за свой неразлучный меч и первым делом огляделся вокруг. Оказалось, что стоит он на вершине пологого, расплывшегося, поросшего травой холма. Вместо неба наличествует какая-то серая мельтешащая муть. А у подножия холма огромным мрачным столбом высится нечто, иногда разбрасывающее по сторонам черные дымные брызги.

Это нечто явно было тем существом, заточенным под подвалами замка. Но присмотреться толком не удалось, ибо шагах в пяти и тоже на вершине этого же холма обнаружилась навевающая странное ощущение фигура давешнего колдуна. Тот с явным неодобрением разглядывал насторожившегося, готового ко всяким пакостям человека, а затем откинул капюшон своей бесформенной накидки, а потом и вовсе скинул ее на траву. Вот те раз!

На Valle презрительно и жестко смотрела самая настоящая эльфийка. Зеленоглазая, чуть остроухая и жутко симпатичная. Молодой маг мысленно застонал, проклиная себя на все лады. Теперь-то и встали на место все замеченные им ранее мелкие несуразности и странности — в поведении, в способе наложения заклинаний, в изящных оттенках ауры. И еще — теперь он ну никак не мог заставить себя относиться к девице как к врагу.

Зато та оказалась настроена весьма решительно. Она тут же сделала руками смутно знакомый, но очень плавный жест, и меж ладоней ее немедленно разгорелся огонь. Ага, как же, как же — знакомо, и весьма. Valle сразу изобразил намек на соответствующую защиту.

Эльфийка немедля переменила способ, но ушлый чернокнижник, оказалось, знаком и с таким. Еще — и опять на готовую к применению магическую атаку продемонстрировалось соответствующее контрзаклинание. Девица призадумалась — уж в ее-то прекрасной головке наверняка найдется что-нибудь весьма экзотическое, о чем нынешнее поколение магов и слыхом не слыхивало.

Valle неспешно, но демонстративно поднял свой сияющий клинок и — вложил в ножны за спиной. Затем показал открытые ладони.

Остроухая магичка еле заметно прикусила губку. Столь явное проявление отсутствия воинственных намерений… да она и по ауре неплохо видела — этот проклятый некромансер почему-то не хочет нападать. Не иначе, как какую-то изощренную гадость замыслил!

И тут в голове у Valle словно кто-то легонько провел мягкой кисточкой. Еле заметное прикосновение нежнейшего меха, но оно оставило после себя недвусмысленное озарение — отсюда выйдет только один.

Судя по нехорошо блеснувшим глазам эльфийки, ей сказали примерно то же самое. И та отреагировала сразу — в сторону чернокнижника ударил тонкий, радужно переливающийся луч. И несдобровать бы тому, если бы тонкий и простой щит не включал бы в себя кое-что весьма интересное. Кое-что, весьма наплевательски относящееся к обычной, то бишь неортогональной магии…

Во все стороны брызнули ледяные искры отдачи, и по ушам ударил короткий хлопок. Во вспышке радужного блеска силуэт человека поплыл, вздрогнул призрачными переливами света, и замер опять. Магичка почти успела ударить второй раз, и тут совершенно неожиданно воздух рядом с ней сгустился, и злокозненный чернокнижник соткался из него в доли мига. А подернутая дымкой копия медленно стала таять.

Его кулак описал стремительную короткую дугу и приложился точно к макушке златовласой эльфийской ведуньи. Смешно и как-то по-детски икнув, могучая волшебница закатила глаза и — упала в траву. Лишь легкий ветерок после ее так и не завершенного заклинания прошелся над холмом, да жуткое мрачное нечто у подножья отозвалось легким довольным рокотом.

— Буду я с тобой силой меряться. Вот еще! — беззлобно проворчал молодой чернокнижник и наклонился. Коснулся пальцем жилки на стройной шее, стараясь не пускать в сознание шелковистость локонов и исходящий от лежащей легчайший аромат степных просторов. И точеный профиль на фоне зеленой травы.

Слабо, но все еще бьется…

Как бы поощряя его к дальнейшим действиям, меч за плечами шевельнулся, а в нескольких шагах за лежащей в беспамятстве эльфийкой прямо в воздухе обнаружился светящийся контур, формой и видом подозрительно напоминающий дверь.

Однако молодой маг в черном плаще не спешил. Подумал немного, скрутил куда-то верх смачный кукиш и, подхватив на руки все еще не очухавшуюся эльфийку с беспомощно болтающимися конечностями, пинком ноги распахнул дверь.

Та поддалась, открыв за собой проход куда-то в полуденный лес, и даже запах соснового бора долетел с той стороны. Однако пропустить не пропустила. Какая-то мягкая, но неумолимая сила останавливала и отбрасывала назад. Приехали!

Valle заметил чуть более глубокое дыхание своей ноши, увидел, как чуть дрогнули длинные золотистые ресницы. Еще немного — и дамочка придет в себя. Что она подумает и сделает, обнаружив себя на руках у некроманта, только богам ведомо. А посему он коротко размахнулся и безо всякого снисхождения выбросил свою ношу в проем выхода, вполне резонно считая, что там о ней позаботятся.

Дверь, или что оно там такое было, сразу исчезла, словно ее тут никогда и не было.

— А вот теперь поговорим серьезно! — с этими словами молодой некромант повернулся, выбрасывая из головы всякие посторонние мысли и не давая себе времени сожалеть о мгновенном импульсе. Чуть ли не бегом, временами оскальзываясь в волглой траве, он спустился к самому подножию и стал осматривать и примеряться к мрачному пленнику прошлых веков.

— Силен… — уважительно буркнул Valle, проведя некоторые исследования. И чем же такую махину прошибить?

Верная трубочка с табаком пришлась как нельзя более кстати, и некоторое время он сидел на поросшей мягкими побегами кочке, прикидывая — как тут подступиться. Кто сказал, что некромант — это пугало и страшилище? А может, он наоборот — как раз и есть наиболее эффективный боец со всякого рода нечистью? Примерно такие идеи сопровождали мысленные перебирания всяких застрявших в голове знаний.

Но в конце концов пришлось признать, что данный экземпляр ни под какие известные примеры и близко не подходит. И совсем бы тут впору впасть духом, да как-то случайно вспомнилась одна малость. Проверял он однажды, еще в Университете, своих свежеподъятых подопечных на прочность, и использовал один принцип…

Встав, Valle произнес заклинание, зорко проверяя — успеет ли он в случае чего отпрыгнуть подальше. Хотя — какой смысл в том? Коль скоро он сам себя обрек на заточение здесь — рано или поздно конец наступит.

Заклинание вышло слабым. Скажем прямо — совсем дохленьким. Однако, судя по недовольному реву заключенного внутри кокона чудища, магия человека пришлась тому отнюдь не по вкусу.

— Ага! — Valle обрадованно потер ладони. Ну, теперь осталось дело за малым — составить куда более мощный вариант этого заклинания…

В конце концов заключенному в кокон чудовищу удалось вырваться на свободу. Однако и некромант к тому времени подобрал несколько интересных сочетаний магических составляющих. И теперь Valle, несколько досадуя на себя за недогадливость, прямо в измятой и изрытой земле торопливо чертил кончиком меча несимметричную семилучевую звезду.

Один из лучей приходился на до сих пор парящую лунку, оставленную несколькими каплями того, что заменяло демону кровь. Один раз удалось достать того клинком, когда, отчаявшись отделаться от надоедливого хуманса, махина ринулась напролом, изрыгая чадные языки пламени…

Время от времени чернокнижник подгонял метания демона своим заклинанием, мало-помалу становящимся привычным, а сам одной рукой шарил в сумке и использовал мудро припасенные зелья. Вот и все — вызванная сила буквально втянула оглушительно рычащее чудовище в призрачную, но неодолимую клетку.

Переводя дух, молодой маг наконец-то смог пристальнее рассмотреть, что же оно за такое, доселе двигающееся с воистину пугающей быстротой. С виду — просто демон, однако ж сила его просто поражала. Гладкая и блестящая шкура, кое-где изъязвленная удачными попаданиями магии, длинный тонкий хвост, а морда под стать тем ужасным рисункам, кои Valle видел в музее, где были выставлены зарисовки видений впавшего в транс монаха.

Еще некоторое время пленный и некромант мерялись взглядами, а затем усталый и ничуть не торжествующий победитель стал творить особой силы заклинание.

Немного силы огня — не подземного неугасимого пламени, а того чистого и ясного жара, что составляет одну из сущностей этого мира. Чуть северного ветра, освежающего разгоряченное лицо. Пару капель сока из небрежно надломленного стебля. Каплю собственной крови. Теперь закрепить магией… добавить гадости из вот этого пузырька… ух, какая прелесть выходит!

Молодой чернокнижник огляделся. Чего же не хватает? Ах да — плащ, оброненный эльфийкой на вершине холма, еще хранит ее неповторимый, тонкий аромат и отпечаток сущности хозяйки. А почему бы и нет? В дело!

В итоге на ладони засверкал неяркими, ласкающими глаз мягкими переливами света небольшой шар — едва ли больше хрустальных шаров волшебников. Но почти невесомый, чуть дрожащий от скрытой в нем силы.

И все же чего-то не достает… Долго смотрел молодой маг на свое творение, ощущая связующие их обоих незримые нити. Да! Лоскут ткани — последнее, что осталось от носового платка, помнящего прикосновения матери, исчез в искрящейся вспышке, и шар на ладони взмыл в воздух, покрывшись радужной, бешено вращающейся сеточкой.

Зачарованно глядя на чудной результат импровизированной магии, Valle вдруг почувствовал, что он улыбается. Да! Это не просто дьявольский коктейль из противоречивых на первый взгляд частей и принципов — это шаг вперед. Не от Тьмы к Свету, но от зла к добру.

Не удержавшись, он открыл свою Книгу и быстро набросал туда идею, составные части и заклинания. Полюбовался еще раз на созданную диковинку, поправил одну строку в записи и решительно встал на ноги.

Радостно приплясывающий в воздухе шар послушно влетел в ладонь. Valle последний раз улыбнулся своему творению и — несильным броском отправил сгусток Силы внутрь незримой клетки с демоном.

Ах — х!

Мир, казалось, разлетелся вдребезги. Исполинская сила чудовища, направляемая маленьким, но властно завладевшим ею шаром, проломила реальность и, закрутив окружающее в бешеном вихре, уволокла обоих куда-то в неведомую даль…

— Ну что ж, по крайней мере — отсюда я уже и сам выберусь. — проворчал усталый и весь покрытый пылью человек. Он сидел прямо на призрачной, дымчато-желтоватой полосе, прорезающей миры и пространства. Древние Пути — значит, не врут легенды о них…

Valle с сожалением доел последний бутерброд, запил парой глотков, поболтал в руке фляжку. Почти на исходе. Затем поднял взгляд на затихшего в своей клетке демона. Ну что ж, пора. Как там говорится в древней балладе — Дело должно быть сделано!.

Вздохнув, он встал и начал плести нить последнего заклинания. Последнего — для заключенного в незримую тюрьму чудовища.

— Погоди, — внезапно раздался голос позади молодого волшебника.

Резко обернувшись и сместившись с места, дабы не угодить под возможный заряд энергии от неожиданного визитера, Valle во всеоружии зачарованной стали и переливающейся в левой руке магии всмотрелся.

И было на что посмотреть, клянусь Падшим! Взору слегка опешившего молодого человека предстало воистину прекраснейшее из зрелищ. Отливающая мягкими переливами внутреннего огня фигурка обнаженной красотки, наполненная скрытой силой, а от одного взгляда на плавный изгиб бедра или очертания иных, более притягивающих мужской взор прелестей, давешняя эльфийка просто позеленела бы от зависти.

И все же, мало-помалу, некромант привел мысли в порядок, тем более что сразу углядел в гостье выходца из Нижних Миров. Интересненькие дела заворачиваются, однако! В другое время стоило бы шарахнуть от души, щедро расходуя свою силу, но что-то Valle подсказывало, что тут дело обойдется без банальной драки.

— Это почему же я должен погодить? — наконец-то спросил он, беззастенчиво разглядывая девицу, благо она ничуть не смущалась.

Демонической красоты дамочка несколько мигов всматривалась в воспаленные от усталости глаза смертного, а затем решительно встряхнула огненной шевелюрой, отчего на дорогу брызнули и погасли крохотные искорки.

— Я хочу выкупить его жизнь, — коротко сообщила она, исполненным великолепного величия жестом указав на подозрительно затихшего в своей клетке демона.

— Ни много ни мало, как выкупить? — зло засмеялся некромант. — Назови мне по крайней мере одну вескую причину, по которой я должен тебя хотя бы выслушать, а не то, чтобы даже подумать об этом.

Девица заметно колебалась. Чуть потупив голову, она размышляла, а в такт ее мыслям по коже мелькали сполохи пламени. Но до чего ж хороша! — мельком подумал Valle, изрядным усилием загоняя непрошенные мыслишки обратно, в те темные углы, откуда они выползли.

— Хорошо, — обворожительная демоница гордо выпрямилась. — Мне нечего стыдиться — твой пленник значит для меня то же самое, что ты не так давно потерял.

А ведь не врет! — еще успел подумать молодой маг, с помощью особого заклинания приглядываясь к оттенкам ауры гостьи, прежде чем смысл ее слов дошел до него.

Сладкие и в то же время горькие воспоминания, что, казалось, уже подернулись пеплом времени, с новой силой всколыхнулись в истерзанной душе. Образы, образы, и голос, и смех, и нежное дыхание Изабеллы… Хватит!

Valle опустил чуть занемевшие в готовности к атаке руки. Подумав, убрал за спину меч. Уселся вновь — прямо на мерцающую ленту дороги. И вздохнул.

— Кто вы, прекрасная незнакомка, и кто этот ваш…

— Возлюбленный, — еле слышно ответила девица. Так тихо, что ее голос мог бы показаться просто слабым эхом каких-то далеких событий.

— Что-то не очень он похож на разумное существо. — проворчал некромант, мрачно разглядывая скорчившуюся в клетке впечатляюще бугрящуюся мышцами тушу демона. В плуг бы такого здоровяка впрячь… или на стрительстве замка применить — то-то камни ворочал бы.

— Три тысячи лет. Три проклятые тысячи лет назад он нарушил Великий Договор и был обречен на заточение. Тут поневоле повредишься рассудком — но я надеюсь на лучшее. А я — ла Синирь… и мой старший брат — один из Алых Князей.

Вот это новость — мрачно подумал Valle. Мало того, что налицо имеется полубезумный демон, так тут еще и политика, чтоб ее!.. Ведь семь Алых Князей — это властелины Нижнего мира, и соваться в такие дела простому некроманту как-то не с руки. С другой стороны — три тысячи лет. Изрядный срок по любым меркам, так что и демону, и его воздыхательнице можно только посочувствовать.

Он с новым интересом поглядел на демоницу, с кажущимся спокойствием ожидающей… а чего ожидающей, Падший тебя подери! — мысленно ругнулся Valle. Ведь ты уже решил, чего уж тут лукавить, перед самим собой-то. Размяк, размяк душой грозный некромант. А-а, будь что будет!

Молодой маг спросил:

— Он сможет принести Великую Клятву? Что больше наверху не будет ни его, ни его слуг и все такое…

Выражение глаз… скажем прямо — женщины невозможно было описать. И безумная надежда, и боязнь обмана, и радость — чего только там не было. Стоит жить только ради того, чтобы на тебя так иногда смотрели!

— Позволь мне с ним поговорить? — голос ее дрогнул.

Valle кивнул, с интересом глядя, как полыхающая алым жаром фигурка бесстрашно подошла к самой границе невидимой клетки. Бесконечно долгим показался взгляд, которым встретили друг друга двое разлученных, а потом Синирь тихо, медленно и печально запела. Немного резковато, гортанно звучащие слова сплетались в причудливую вязь, взлетая куда-то к самым обителям Богов…

Была ли это песнь разлуки, или что-то иное, связывающее воедино покрепче иных цепей, но постепенно в глазах замершего внутри узилища могучего чудовища начало появляться какое-то новое, незамеченное ранее выражение.

А нежный голос, постепенно усиливаясь, звал и манил куда-то, и в немыслимых высотах ласки и неги появились отголоски летящего урагана. Да такого, что боги в ужасе разбежались бы с его пути! И вот наконец женщина обессиленно упала на колени перед клеткой, и огненные ладони ее легли на прозрачную преграду, разделяющую две измученные одиночеством души.

Э — э, да эта подруга по силе не уступит и нашим бардам! — некромант покачал головой и вновь зятянулся трубкой. Впрочем — не удивительно, ведь Алые Князья и их семьи обладают самыми разными талантами, если верить демонологии. Раз уж обладают в Аду всей властью.

С интересом он смотрел, как свирепый, но укрощенный разум медленно поднял две украшенные впечатляющими, отливающими сталью когтями, руки и — тоже приложил ладони с внутренней стороны.

В бесшумном вихре лопнула и исчезла преграда, составленная из немыслимой прочности магии и энергии. Но эти двое так и не заметили этого, впервые за столь долгий срок встретившись взглядами.

Valle живо подхватился на ноги, но оснований для тревоги не испытывал ровным счетом никаких. Если это не любовь, то я тогда вообще ничего в жизни не понимаю. Выходит, у них там то же самое — и сладость чувств, и муки ревности, и горечь длительных разлук…

Последние слова Великой Клятвы прозвучали, сотрясая саму реальность своей силой и основательностью. Склонив голову, преобразившийся из боевой во вполне человеческую форму демон молча ожидал своей участи.

— Да будет так, — ровным голосом произнес Valle, не ощущая в этот момент ничего, кроме чувства усталости. — Ступай!

Вновь воссоединившаяся парочка обменялась долгим взглядом, при котором любой третий почувствовал бы себя лишним, затем демон шагнул прямо с дороги в марево нереальности и пропал из виду.

Некромант мысленно ахнул, а затем возликовал — так Древние Пути ведут не только из пункта А в пункт Б, но можно как-то прыгать и из любого места? Да за одно это открытие стоило вкалывать как галерному рабу!

Ла Синирь повернулась к нему, и из глаз ее постепенно улетучилась мечтательная улыбка.

— Что ты потребуешь, хумансовский некромант? Раньше я могла лишь просить, теперь же ты вправе требовать.

— А что вы можете предложить? — осторожно поинтересовался Valle. Осторожно, ибо как на смех — в отношениях с демонами он испытывал те же самые опасения, кои люди испытывали при общении с ним самим. И не приведи боги чего-то напутать!

— Будь уверен — все, что имею и даже больше, — чуточку презрительно ответила огненная красавица.

— Я ведь из клана Огня, и принадлежу к одному из древнейших родов. Говори, чего же ты хочешь? Если сама не смогу — поговорю с Савором. Хоть он и Князь, но ни на миг не забывает, что он мой младший брат. Итак — решай: золота? Силы? Хорошего места при Князе?

Глава 5. Короткая, но…

Под насмешливо-пренебрежительным взглядом чернокнижника ла Синирь вспыхнула в буквальном смысле слова. Почти нестерпимое для глаза гневное сияние наполнило ее, готовое выплеснуть океан Силы… но все же она сдержалась. Медленно, словно нехотя, свет ее постепенно стал меркнуть, пока снова не превратился в мягкие и нежные переливы пламени.

— Спасибо… — наконец выдохнула женщина. — Это был полезный урок. Я забыла, что не только нам, Алым Избранникам, свойственны понятия о чести.

Она потупилась на несколько мигов, затем подняла глаза и примирительным тоном добавила:

— Я думала, что вы такой же, как и ваш предшественник.

— Яромор? — заинтересовался Valle.

— Да, он самый… Желал многого, торговался отчаянно, но — освободить моего друга так и не сумел.

Молодой маг задумчиво покивал головой. Вот оно что! Выходит, дорожка-то моя верная! Нельзя идти на поводу у Силы — надо самому управлять ею!

Его размышления прервал голос ла Синирь.

— И все же, барон, я не хотела бы быть неблагодарной. Тем более, что я сама предложила сделку и намерена платить по счетам честно. Если это в моих силах, разумеется.

Valle покачал головой.

— Если я приму от вас что-то, то от меня отвернутся даже те немногие друзья, что у меня остались.

Женщина скептически улыбнулась. — Но вовсе не обязательно им об этом… м-да, опять меня не туда заносит. Хорошо — может ли плата быть… как это у вас принято говорить… неосязаемой? Нематериальной?

Кто ее знает, что она имеет в виду? — подумал молодой волшебник, смочив пересохшие губы глотком тепловатой воды из почти опустевшей фляги.

Как бы догадываясь о его колебаниях, ла Синирь ринулась закреплять успех.

— Услуга? Некие действия с моей стороны?

Ее силуэт подернулся нежнейшей дымкой золотисто-цветочного ореола, словно красавица надела полупрозрачное платье.

— Надеюсь, вы не потребуете в качестве благодарности лично меня?

— Фи, леди! — деланно оскорбился Valle, а затем улыбнулся. — Но мысль, я бы сказал, чертовски соблазнительная. И все же — не в эту сторону, пожалуйста.

Ла Синирь проказливо расхохоталась, а затем непринужденно уселась в возникшее по мановению изящно алеющей руки кресло. Она несколько мигов с легкой улыбкой рассматривала своего кредитора, после чего сообщила.

— Странно. Почему-то я не испытываю к вам враждебности, да и не чувствую ее с вашей стороны.

Чернокнижник чуть поклонился — максимально изящно, насколько это позволяла обстановка и прожженная в нескольких местах запыленная одежда. Развел руками и с легчайшим, строго отмеренным сожалением (спасибо за уроки, матушка!) ответил:

— При других условиях мы могли бы стать друзьями. В хорошем смысле этого слова.

Задумчиво-оценивающий взгляд высокопоставленной девицы из демонического рода, затем последовал кивок.

— Странно, но это так. Теперь я кое-что понимаю, чем вы отличаетесь от того чернокнижника. Я могу предложить вам присесть? Или освежиться чем-нибудь?

— Спасибо, но право, не стоит. Я постою в присутствии леди, — со скромной улыбкой ответствовал молодой барон, и только очень внимательный взгляд заметил бы в его глазах крохотные искры.

— Вы можете ответить, или выяснить — кто сделал ту пакость с браслетом моей ученицы и какие силы за этим стоят?

Ла Синирь досадливо хлопнула ладошкой по подлокотнику кресла.

— Так и знала! Прямо чувствовало мое высочество, что к этому придет… Этот вопрос один из немногих, на которые у меня нет ответа. Не потому, что утаиваю, а потому что мы знаем не более вашего. Это не мы, и спросить вам стоит у самих бессмертных — а это не в моей власти.

Вздохнув, молодой маг покивал своим мыслям, а затем произнес.

— Знания. Мне нужны знания.

Женщина изучающе посмотрела на него.

— Опасный выбор. Но будь по-вашему. Что вы хотите знать?

Valle открыто встретил ее взгляд.

— Откройте мне все. А я сам выберу, что мне нужно.

Огненные бровки на выточенном из языка пламени лице взлетели вверх. Не сразу ла Синирь оправилась от изумления.

— Однако! От скромности вы не умрете, молодой человек. Неслыханно!

Потом огненная леди глубоко задумалась. Пару раз встревоженными сполохами отозвалась на раздумья ее аура, а сам барон успел по новой выкурить трубку, когда последовал ответ.

— И все же, этакий вы нахал, в вашем предложении — весьма нескромном, признаюсь — что-то такое есть. Хорошо — я вам доверяю! Подойдите.

Пару шагов навстречу, и два взгляда — огненно-лукавый и устало-спокойный — встретились. Какая-то невидимая искра проскочила меж ними, вызвав за собой поток информации, и сияющая неярким пламенем красотка в кресле расслабленно откинулась на спинку.

— Смотрите…

— Интересно, что же вы такого нашли в моей голове. — задумчиво проговорила ла Синирь, прислушиваясь к своим ощущениям. — Мне пару раз приходилось открываться — ощущение похуже изнасилования. Но вы как-то деликатно прошлись по моим кладовым…

Valle пожал плечами.

— Что нашел, того там уже нет. Вам оно не нужно, а мне глядишь, и пригодится. А что до деликатности — матушка вбивала ее в меня непрестанно. Да и, как правильно заметило ваше высочество — мы не враги.

— Значит, вы взяли выкуп, и боги свидетели — взаимных претензий нет? — женщина встала. Она, чуть склонив прелестную головку набок, уверенным взглядом посмотрела на собеседника. Видимо, осталась довольной увиденным, потому что продолжила.

— Если мы встретимся на поле боя, это не помешает мне разорвать вас в клочья. Никаких взаимных обязательств.

Вздохнув, молодой волшебник устало пожал плечами.

— Если вы позволите один совет…

Ла Синирь великосветски усмехнулась.

— Я внимательно — очень внимательно слушаю вас.

— Если я не сверну себе шею в ближайшие лет пять-десять, то лучше бы вам и тем, кого вы цените, при таких обстоятельствах со мной не встречаться. А, как говорится, в непринужденной обстановке — пожалуйста.

Красотка на миг задумалась, кусая губку, заслуживающую куда лучшего обращения.

— Возможно, вы правы, молодой человек. Да — скорее всего, правы. И все же — мало ли как повернется судьба. Мира между нашими реальностями не будет никогда.

— Тогда, ваше высочество — употребите все свое влияние там, чтобы и войны не было.

— Вашими бы устами, как говорится… — задумчиво произнесла женщина. В ее ладони появился бокал, полный яркого и чистого пламени, из которого она и отпила. Видимо, совсем уж глубоко задумалась ла Синирь, ибо такой же бокал ткнулся в руку и молодого некроманта.

Он удивленно посмотрел на содержимое масивного бокала, по привычке исследовал его заклинанием, и на осунувшемся лице появилась улыбка.

— А вот за это спасибо! — и он залпом осушил до дна. — Какая прелесть!

На лице женщины постепенно появилось понимание, а затем она улыбнулась тоже.

— Надо же! Вы быстро учитесь…

А затем, с чисто женской непосредственностью, предложила.

— Я поговорю с княгиней ла Сатори, супругой моего брата. А вы сможете организовать нам встречу вчетвером с леди Эстреллой и леди Бру? Думаю, мы до чего-нибудь договоримся.

— Доньей Эстреллой, — машинально поправил Valle, а затем полюбопытствовал. — А при чем тут леди Бру?

Собеседница совершенно непринужденно, насмешливо фыркнула.

— В том мире, что вы называете Нижним, я занимаюсь тем же, чем и она. Уж кто-кто, а целительницы найти общий язык сумеют. Лишь бы договорились…

И она чуть стрельнула глазками вверх.

Valle улыбнулся.

— Если княгиня такова же, как и вы, то с доньей Эстреллой они споются.

— Вот как? — удивилась ла Синирь. — Да Сатори такая лапочка… Все, я уже в нетерпении!

Барон самым вежливым и изысканным образом поклонился. После еще нескольких фраз и обменов шутливыми колокостями они оба наконец распрощались, весьма довольные итогами встречи. Если ла Синирь всем сердцем рвалась к своему возлюбленному, то молодому чернокнижнику предстоял долгий путь по почти неизведанным Древним Дорогам.

Однако ж, каково было его изумление, когда некая властная и в то же время ласковая сила подхватила его, стремительно понесла через смазанные от скорости полосы реальностей и мягко опустила у развалин смутно знакомой крепости под вечереющим небом. И последнее, что запомнил Valle от своей незабываемой прогулки, совершенной по воле Богов, это была довольно подмигивающая с небес улыбающаяся кошачья мордашка…

Глава 6

Когда со стороны развалин башни донесся грохот, а затем и знакомая витиеватая ругань, принц прежде других подхватился на ноги. Когда он прибежал к груде обломков, его глазам предстал чернокнижник, словно с неба свалившийся прямо на холм обломков дерева и битого камня, и извалявшийся в них не хуже, чем веселый малыш в куче перьев из лопнувшей к вящей радости подушки.

— Ну наконец-то! — воскликнула втайне мающаяся сомнениями погодница и шагнула было поближе. Однако сразу же отпрыгнула назад, демонстративно зажав нос.

— Фу, и какой же дрянью от вас, сэр некромант, несет!

Valle оставил тщетные попытки отряхнуться от щепок, пыли и грязи, щедро собравшихся на нем во время прорыва сквозь реальности и последующего падения на кучу мусора.

— Лучше бы стали в круг да окатили меня чистой волной, — проворчал он, вытаскивая из рукава ветку какого-то цветущего растения с немилосердно острыми шипами, и шипя при этом сквозь зубы.

— Это заклинание не из тех, что можно делать через круг, — принц не сдержал своей улыбки, увидев своего друга целым, почти невредимым и даже в приемлемом расположении духа.

— Тут проводник энергии нужен, — кивнул огневик и, поморщив нос, тоже сделал шаг назад.

— Да вот вам проводник, — кивнул Valle на полуорка. — Здоровый как медведь и равнодушно относящийся к магии.

На грубоватой, с виду простодушной физиономии Углука сразу нарисовалось все, что он думает о магии вообще и о самих волшебниках в частности, но полуорк только кивнул и шагнул вперед.

— Я готов.

Трое волшебников без лишних слов образовали круг, соприкоснувшись ладонями. На этот раз вела погодница, и спустя пару мигов на ожидающего Valle обрушился такой силы вихрь, что собственно прохождение чистой волны он даже не заметил.

Промаргиваясь и отплевывась, он проворчал.

— Все шутки шутите…

Затем, не сходя с груды щебня и ломаного дерева, шутливо погрозил погоднице кулаком, а затем протянул раскрытую ладонь.

— Кольцо.

Чуть переменившись в лице, волшебница немедля извлекла откуда-то из складок одежды требуемое. Колечко металла заискрилось в последних лучах заходящего солнца, покачиваясь на обрывке веревки, и — опустилось в руку чернокнижника.

Valle несколько раз подбросил его на ладони, прикидывая последствия. Поднял голову, посмотрел на толпу хоббитов, неслышно окружившую группу людей и с любопытством глазеющую на редкое зрелище.

И — надел кольцо на палец.

Еле заметное розовое свечение пробежало по человеку.

— Я, барон и черный маг Valle, наследник старинного рода, почитающий богов и людей, объявляю этот остров своим! — громко и раскатисто объявил он.

Принц, смутно ожидавший чего-то подобного, чуть нахмурился, но продолжил ритуал.

— По какому праву?

И тут из уст гордо стоящего молодого мага вылетел неожиданный по смыслу ответ. Обычно объявляли о воле богов или Императора, о праве наследника или победителя турнира, но чернокнижник сумел удивить всех.

— По праву сильного!

Удивленно покачав головой, принц задал последний вопрос.

— Кто поручится за честь барона Valle?

Углук молча снял с пояса свою устрашающего вида шипастую боевую палицу и с весьма решительным видом встал рядом с молодым магом в потрепанной черной одежде. Погодница пожала плечиками и, тоже шагнув вперед, стала по другую руку. И на ладони ее заплясала крохотная дождевая тучка, озаряемая вспышками миниатюрных молний.

Да и сам принц Ян обнажил ало мерцающую шпагу. Отсалютовал другу и, подойдя, положил ему левую руку на плечо.

— Да будет так.

Когда церемония была окончена, Valle обратился к нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу Углуку.

— Давай сюда ту бумагу…

Тот проворно полез за пазуху, извлек небольшой, плотно закрывающийся чехол и, открыв его, извлек на свет свернутый в рулончик некий документ.

Принц, не без некоторого любопытства глядящий на все это, поинтересовался:

— Мне можно посмотреть?

Valle кивнул, сосредоточенно бормоча заклинание, долженствующее засвидетельствовать его подпись.

— Вот. Не только посмотреть, Ян, но и подписать придется…

Углук тоже весьма проворно поставил на бумаге свою основательную, размашистую завитушку обычным пером и только теперь принц взял в руки чин чином составленный документ, что некто барон и волшебник передает остров Имперской разведке.

— Прямо-таки в бессрочную аренду? — ухмыльнулся принц, разом ухватив суть происшедшего. Такой островок, да чуть ли не в виду главного острова Крумта — это ж тамошним колдунам как раскаленное шило в известное место пониже спины…

— С бароном все договорено. — довольно осклабился полуорк, имея в виду своего дядю, барона Орка, заведующего нынче имперской разведкой.

— А если морские колдуны с Крумта заимеют по этому поводу свое мнение? — засомневалась погодница, давая в сторону моря сигнал кораблю. Яркая, искрящаяся зеленым звездочка взлетела из ее ладоней вверх, и высоко-высоко над островом красивыми искрами расцвел цветок огненно-алого тюльпана.

— Хе-хе! — устало, но довольно улыбнулся Valle. — Тогда они будут иметь дело не с неповоротливой имперской бюрократией, а лично со мной…

Стоящий чуть сбоку дану передернулся от такой перспективы и проворчал:

— Да они ж там не самоубийцы… Должны соображать!

— Вот тут, ваше высочество. — деловито подсказал Углук принцу, и после маленького заклинания, от которого тонко зазвенело в ушах, на бумаге остался золотистый, вставший на дыбы лев на пурпурном фоне.

— Вот и все. Теперь делайте, что хотите, — расслабившегося чернокнижника повело от усталости. Он снял с пальца кольцо и положил поверх бумаги. — А я спать…

Уже ближе к полуночи к дежурящим у костра дану и полуорку из темноты вышел капитан в сопровождении пары матросов и совершенно бандитского вида боцмана.

— Ну как тут у вас повернулось? — мужчины обменялись рукопожатием и сели у огня.

По правде говоря — дежурить особой необходимости и не было, тем более, что вокруг кучками шныряли возбужденные хоббиты и все шептались, шептались, испуганно таращась мерцающими в свете костра глазенками на мирно спящего чернокнижника. Но — порядок есть порядок, да и оба воина не сильно-то напрягались последнее время, по правде говоря.

— Удачно. Действуйте по плану, — ответил Углук и протянул морякам внушительного вида бутыль, оплетенную лозой.

— Ух, и гадость! — шумно выдохнул капитан, отведав местного пойла. — Это хорошо, что все удачно. Базли, распорядись!

Боцман тоже приложился к бутыли, двигая небритым кадыком, кивнул, и исчез в темноте. Слышно было, что он стал отдавать какие-то распоряжения что-то там выгрузить, установить, но — не будем лезть в дела Имперской разведки. Чревато, знаете ли.

— И что дальше? Какого рожна мы гнали сюда самую большую посудину? — капитан закусил хмельное большим краснобоким яблоком, и его загорелые щеки постепенно тоже порозовели.

— А вот этих малышей отсюда забрать, — вполголоса сообщил ему полуорк и кивнул в сторону хоббитов.

— Это дело, — одобрил капитан и кивнул, блеснув в свете костра золотой серьгой в ухе. — Нечего им тут прозябать…

Утро выдалось туманным и влажным, и Ян перед рассветом совсем было продрог под своим коротким плащом, если бы чьи-то заботливые руки не укрыли его добротным, козьего пуха пледом. Сквозь сон муркнув что-то похожее на щас встаю, принц перевернулся на другой бок и уснул дальше.

Проснулся он почти сразу после восхода солнца, бодрый и отчаянно голодный. На свежем воздухе почаще бывать надо! — подумал принц, с удовольствием потягиваясь. Нехотя вылез из-под теплого пледа явно здешней, хоббичьей работы, и огляделся.

Погодница (ранняя пташка!) уже вернулась от ручья, роняя капли воды и весело переговариваясь с бойкой, плотно сбитой хоббитушкой в домотканом платке. Углук и дану, которых на посту сменили двое матросов, беззастенчиво спали прямо у костра, а маг огня сидел рядом с принцем и забавлялся порхающими вокруг себя магическими искорками.

— Вставай, соня! — Ян дернул за ногу бессовестно дрыхнущего друга.

Тот буркнул что-то маловразумительное и только поплотнее накрылся таким же, как и у принца, пледом. Однако от весело и отчаянно зевающего Яна отделаться былоне так-то легко, и в конце концов Valle удалось придать вертикальное положение.

— Ну чего такая спешка? — молодой чернокнижник был сонным и раздражительным.

— На корабле отоспишься, — разом отмел Ян все его возможные доводы. — Тут вон к тебе целая делегация, с утра пораньше…

И в самом деле, с двух сторон уже подтянулась немаленькая толпа хоббитов, с извечной селянской терпеливостью дожидающаяся, когда же сеньор соизволит обратить на них свое внимание. Одни тихо шептались, другие с острасткой и сомнением посматривали на молодого черного мага, который отныне был их вершителем судеб.

— М-да! — коротко резюмировал Valle результаты осмотра пришедших. Он быстро умылся водой из кувшина, что притащили двое крепко сбитых пареньков, выпил чашку горячего, бодрящего травяного отвара.

— Ну что ж, приступим… — пробормотал он. Поправил чуть свой плащ и шагнул вперед.

— Я барон Valle. По совместительству некромант и — ваш новый хозяин. Первый приказ — всем хоббитам собрать барахло, провизии на три-четыре дня, и — грузиться на корабль, что стоит в бухте. Увожу вас в Империю. Вот капитан, подробности у него. — он указал рукой на злодейского вида детину, что сидел у костра и уминал изрядный кус хлеба с мясом. Тот поднял руку и помахал оторопевшим коротышкам, дабы не было никаких сомнений, и кивнул.

— А сейчас — старосты деревень ко мне, вместе с парой-тройкой смышленых ребят. Или девчат. Вопросы есть?

— Да как же оно так? — боязко спросил круглолицый веснушчатый хоббит с узловатыми, натруженными крестьянскими руками. — Родные места бросать?

Остальные всем видом тоже выразили свое недоумение и страх.

— Хотите иметь настоящую землю, а не это вот недоразумение? — барон носком сапога вывернул из почвы приличных размеров каменюку и с досадой пнул ее ногой.

— А сколько дадите? — не унимался дотошный хоббит.

— Сколько поднимете. А сверх того — и луга заливные, и сенокосы, и выпасы. И леса грибные да ягодные.

Хоббитов словно обухом по головам хватило. А молодой барон, постепенно приходя в добродушное расположение духа, продолжил.

— На первый год ото всех податей и налогов освобожу. Обустроитесь, дома построите и пристройки. Да не земляные норы, в коих вы тут живете, как тысячи лет назад, а добротные домики — леса у меня вдоволь. Найму бригаду гномов, будете только указывать — тут столовая, тут комната для гостей, тут детская… Что еще?

Старосты почесали в коротко стриженых затылках, пошептались.

— Дык ежели такое дело, мельница понадобится, мы ж стооолько зерна вырастим. А куда девать-то его?

Valle пожал плечами.

— На место прибудем — посмотрим и определитесь. Водяную мельницу или ветряк тоже закажем гномам. Излишки на ярмарку возить будете, продавать. Деньги лишними никогда не бывают. Лошадей и прочую живность на развод прикупим, зерна на посев, саженцев фруктовых. Да что я вас учить хозяйствовать буду? — изумился он. — Запишите все, что понадобится, напомните на месте.

Старосты помялись, переглянулись.

— Не в обиду будь вашей светлости сказано, мы грамоты не разумеем. Да и счету особо не обучены… — и хоббиты на всякий случай вжали головы в плечи.

— Да что же это такое… — сквозь зубы прорычал принц, и на лицо его было страшно смотреть. Он шагнул вперед.

— Школа будет, и я, как один из первых дворян Империи, клянусь — наставников подберу толковых. И грамоте, и счету, истории и географии учить будут. А нерадивых учеников — розгами!

Толпа хоббитов глухо загудела. Некоторое время ничего не было разобрать за разноголосьем, но наконец вперед выбилась крепко сбитая хоббитянка в рваном платьице. Коротко поклонилась, и осенив себя знаком всемилостивейшей Миллики, протараторила звонким голоском.

— Что-то больно складно вы говорите, вашсветлость. Оченно похоже на сказку — не бывает так хорошо, в жизни-то. А как же ваша черная магия? Да и, бают, Империей вашей правит страшное чудище о трех головах…

Valle с Яном переглянулись и весело, почти неприлично захохотали. Остальные люди тоже покатывались со смеху, так что над испуганно и удивленно переглядывающимися хоббитом пронеслись раскаты хохота.

Отсмеявшись и утерев выступившие слезы, молодой барон указал рукой на друга.

— Черным обижать вас не стану, а что касаемо чудища, вот вам принц и наследник, ваш будущий Император.

— Прям-таки сам ампаратор? — удивилась хоббитушка. Она осмотрела молодого человека с головы до ног, забежала сзади, очевидно проверяя отсутствие хвоста, и наконец — боязливо прикоснулась к его руке пальчиком.

— Живой, теплый, с виду самый обычный хуманс, — доверительно сообщила она остальным. — И красавчик.

Тут бы рассмеяться опять, но хоббиты как один хлопнулись в ноги, умоляя его высочество простить их, неразумных, не держать гнева монаршьего.

— Вот же забитый народ, — буркнул принц и гаркнул командным голосом. — А ну подъем! Хватит коленки пачкать! Я не в обиде, но впредь думайте, что говорить. Вот ваш новый лорд, слушайтесь и почитайте его, и будете жить так, как вам только мечталось!

Капитан схватился за голову, глядя, как на борт корабля хлынула пестрая, живописно выглядящая толпа хоббитов. Тащили клетки с курами, неприхотливых северных коз, узлы и тюки. Детишки, держась за руки родителей, тянули за собой орущих собак, кошек и прочих домашних любимцев. Но доконала его хоббитянка с большим молочным бидоном, чей ослик застыл посередине трапа, и с достойным уважения ревом напрочь отказался идти дальше.

— Базли, разберись! — страдальческим голосом простонал капитан, кивнув на сумятицу и затор, разом возникшие на погрузке.

Здоровяк боцман ринулся к трапу, попытался втащить животное наверх, но оказалось, что проклятого всеми народами упрямца сдвинуть с места не легче, нежели причальную тумбу. Базли почесал в затылке, а затем с совершенно бандитским видом забежал сзади. Его сапожище с гулким хлопком так наподдал ослику пониже короткого пыльного хвоста, что тот кубарем влетел на палубу и с трубным ревом насмерть оскорбленного животного ускакал куда-то в сторону носа.

— Чо животину обижаешь! — завопила маленькая молочница и, не будучи в состоянии ввиду малого роста вцепиться боцману в волосы, просто пнула его ножкой в колено.

С таким же успехом она могла бы отвесить пинка грот-мачте. Заверещав от боли и прыгая на одной ноге вокруг Базли, она только грозила кулачком, но тут напирающая ватага хоббитов подхватила и закружила ее, понесла наверх и дальше, в сторону раскрытого настежь люка в трюм.

— Плавучий дурдом к отправлению готов! — так доложил капитан принцу и барону, когда те поднялись на палубу.

— По вашей, разведывательной части все сделано? — ухмыльнувшись, осведомился Valle.

Капитан хмуро кивнул.

— Да, ваша светлость. Что надо — выгрузили, нужные люди остались. По шару передали сообщение в Керслунд, завтра к утру сюда прибудет курьерский корабль с… — он помялся.

— Понятно, — принц покивал головой. — Подробности нас не интересуют. Valle, все? Можно уходить?

Барон задумчиво почесал подбородок, и обратился к капитану.

— Командуйте. В Керслунд, а дальше — как договаривались.

Глава 7, весьма поучительная

Принц и барон уютно расположились на кормовой надстройке корабля. Они едва намекнули об этом своем желании капитану, как тот сразу все организовал, приказал расчистить место и матросы даже приволокли сюда столик и пару легких плетеных кресел. Соответственно, и столик пустовал едва ли пару мигов — расторопный хоббит, коего выбрали старосты, на прощание пригрозив кулаком, стал отныне слугой при господине, и мотался по кораблю как угорелый.

Отпустив ловкого малыша благодарным кивком, Valle отпил еще чуть вина из капитанских запасов, и прислушался, как матросы на палубе выбирают толстый швартовочный канат и напевают старую пиратскую песню.

Женщины и дети маленького народа расположились в верхних кубриках, а мужчины ни за что не согласились оставить без присмотра свою немногочисленную домашнюю живность и поселились вместе с ней в трюмах. И два дня плавания капитан крепясь сердцем наблюдал, как по палубе выгуливают то мамаши детей, то мужчины коз и овец, то девчонки кур и гусей. «Плавучий зверинец!» — ворчал боцман и грозился побросать всех за борт к русалочьей матери…

Их корабль, пронесясь по просторам океана стремительным росчерком, увенчанным белоснежной громадой парусов, наконец приостановил на время свой неудержимый бег, вошел на внутренний рейд Керслунда и теперь подтягивался к причальной стенке.

Эпопею свою молодой маг рассказал принцу без утайки. Но только ему одному, вполне резонно сославшись в разговоре с остальными на тонкие и щекотливые дела, а также на высокую политику. Поскольку желающих совать голову в петлю не нашлось, то двое приятелей вольготно расположились на корме большого парусника и без помех смогли вдоль и поперек обсудить произошедшее и все связанные с этим нюансы.

— Втопчет небо в землю кованый сапог… — задумчиво повторил Valle строку из песни.

— М-да… — покивал головой принц. — Какая-то притягательная сила в этих словах есть. Но ладно. Значит, ты считаешь, что мне негоже идти на встречу в качестве одного из двух, обеспечивающих безопасность?

— Да, считаю, Ян. Наследный принц не может себе такого позволить.

Ян прищурил один глаз, лукаво посмотрел на собеседника.

— Ну, то, что ты будешь первым кандидатом на тех, кто станет охранять Эстреллу и целительницу, это понятно и без слов. Я даже сам удивляюсь, почему не ревную ее к тебе…

Оба приятеля рассмеялись.

— А в качестве второго — как тебе Жан Лефок?

— Огневик? — припомнил Valle. — Силен, ох как силен. И его магическая направленность очень кстати — ведь противная сторона будет из клана Огня.

— Впрочем, послушаем еще, что скажет отец, да и согласится ли Эстрелла. Мы ведь с ней уже решились на второго малыша… — принц мягко улыбнулся и достал свою трубку.

— Знаю, — отозвался молодой чернокнижник. — И даже знаю, что опять девочка будет. Но Эстрелла умница, и не откажется. Лишь бы Император дал добро.

Принц тоже ломал голову, придется ли убеждать Императора, и какими доводами. Как прожженый политикан, тот скорее всего ухватится за возможность переговоров с Нижними мирами, пусть и неофициальных. А как отец и дед? То-то и оно…

***

Адмирала фон Трэша, командующего военно-морской базой Керслунд и заодно всем Северным флотом, не оказалось в его просторном, заново отремонтированном кабинете. Капитан, вознамерившийся было сразу по прибытии доложиться начальству, озадаченно почесал в затылке и тут же уцапал за рукав пробегавшего мимо морячка. После кратких переговоров выяснилось, что высокое начальство изволило отбыть в портовые мастерские для решения неких важных вопросов.

При этом известии принц и барон переглянулись. Туда-то им и надо было, так что вся компания — трое людей и двое хоббитов-старост будущих деревень — бодро потопала по мокрой от здешней сырости брусчатке.

И в самом деле, адмирал обнаружился в тесной, забитой чертежами и инструментами каморке главного начальника мастерских. Тут же важно восседал и сам гном, да впридачу пара капитанов. На краю столика, вокруг которого заседали моряки, громоздился надраенный до блеска, исходящий паром флотский чайник. А сама компания с азартом, которому позавидовали бы и завсегдатаи игорных заведений, резалась в вист.^[2]

Фон Трэш было рыкнул адмиральским басом, кого там Падший принес, и не пойти ли им ко всем морским чертям, и т. д. и т. п. Однако Ян не стал разбираться в подробностях флотских загибов и бесцеремонно, но аккуратно выломал дверь точно выверенным зарядом магии. После чего шагнул в каморку.

Как рослый флаг-капитан Лестрем не проломил макушкой потолочной балки, вскочив с места и вытянувшись во фрунт, осталось ведомо только богам. Другой капитан и сам адмирал росту были среднего, так что их головам угрожало лишь остолбенение при виде самого принца. Гном же только испуганно икнул и, выронив карты, с неожиданным при его комплекции проворством нырнул под стол.

— Ага! — весело воскликнул принц и заглянул в запись счета, — Адмирал впереди, как ему и положено! Вольно, господа — ни выговоров, ни разжалований не будет. Капитаны свободны.

Двоих моряков как вихрем вынесло в коридор. Они еще сильнее побелели от испуга, натолкнувшись там на мага в черном плаще, но чести флотской не уронили — откозыряли на всякий случай и исчезли от греха и начальства подальше.

Принц по-хозяйски расположился за столом, вытребовал новый, свежезаваренный чайник. Подумал, за ухо выудил из-под столешницы до сих пор икающего гнома и самолично напоил его чаем.

Когда все чинно расселись вокруг стола, капитан вкратце доложил об итогах экспедиции. Затем Ян на удивление вежливо попросил адмирала выделить лоцмана, дабы подняться кораблем вместе с заполонившими его хоббитами как можно выше по реке, поближе к баронским владениям Valle. А сам барон, ободряюще подмигнув настороженно поглаживающему бороду гному, попросил хорошую бригаду строителей, дабы как можно быстрее поставить две деревни и все, к ним прилагающееся.

— Кормить буду, как на убой. Свежий воздух, да и теплее у нас — нет той морской сырости, коей славится Керслунд. И каждый вечер — пива от пуза. Ну, и за работу, как положено… — и он как бы невзначай задел свой приятно звякнувший кошель.

Гном в сомнении глянул на адмирала. Фон Трэш пожал плечами, налил себе чаю и заметил.

— Особой работы сейчас нет, да и на ближайший месяц тоже. Вот когда начнутся морские баталии, да осенью корабли из дальних рейсов вернутся… так что, в принципе, это возможно.

— Дык, мож, и я тоже махну, адмирал? — начальник мастерских посмотрел на моряка с этакой хитринкой. — Мне ж вроде отпуск положен…

Фон Трэш тут же скосил глаза на него.

— Если к вечеру кабестан на Росомахе починят, считай себя в отпуске на три седьмицы.

Гном радостно гикнул и, коротко поклонившись принцу и адмиралу, сорвался было с места, однако чернокнижник успел поймать его за шиворот.

— Там в коридоре два хоббита — старосты деревень. Обсуди с ними, сколько гномов тебе понадобится, железа, инструментов, и всякое прочее.

Тот крутнулся на месте, с прищуром глянул снизу вверх. Даже сидя, Valle чуть возвышался над работящим коротышкой, но они оба знали, что никакого значения это не имеет.

— Это зависит не токмо от энтих малоросликов, — заметил гном с рассудительность бывалого мастерового. — Смотря какие деревни.

— Гм, — призадумался барон. — Скажем так — солидные, основательные. Богатые. Чтобы соседские бароны от зависти передохли.

— Ого! — бородач потер натруженные ладони. — Это встанет в немалую деньгу, однако! Потянете ли, вашсиятельство?

Принц за столом хохотнул.

— Успокойся, Сти. Барон столь богат, что если он решится организовать свой собственный банк, он будет в состоянии нанять меня простым охранником…

Глаза гнома полезли было из орбит — во-первых, от столь немилосердного сокращения его гордого имени, а во-вторых, от мысли, высказанной самим принцем. Он даже поперхнулся табачным дымом из своей неразлучной носогрейки, и после дружеского шлепка по спине все-таки убежал в коридор.

Проводив его добродушными взглядами, оба волшебника установили вокруг себя и адмирала мощнейшую стену тишины, и секретный разговор этих троих — так и остался белым пятном в истории.

***

— Брен! — позвал Valle парня, в отсутствие Гуго исполняющего обязанности капитана.

Он запросто сидел на деревенской завалинке в тени дома, ибо даже заходящее солнце палило по-летнему немилосердно. По улице пастух как раз погнал череду коров с пастбища, без опаски поглядывая на него. Деревня уже была заселена — и заселена плотно. Народ, узнав, что один из баронов набирает подданных, дает землицы сколь поднимешь да на год освобождение от податей, потянулся неспешным, но безостановочным ручейком.

И плевать им было, что барон чернокнижник — своих крестьян никто не забижает, а надел земли-то вот он! Да еще и щедрые подъемные, выплачиваемые каждой семье на развитие. А все остальное находилось за пределами практичного крестьянского разумения…

Перед Valle стояли по стойке смирно девятеро бывших стражников из замка на острове. Наскоро допросив и проверив их с помощью магии, барон удостоверился, что перед ним обычные вояки, каких хоть пруд пруди в любом гарнизоне, а посему, не мудрствуя лукаво, предложил им вступить в его собственную дружину.

А куда деваться немолодым уже мужчинам, только и умеющим махать железом и не имеющим других источников дохода? Трое, правда, пожелали уйти на вольные хлеба, в наемники, и барон щедро выдал им на прощание по десятку цехинов на рыло, в глубине души почему-то уверенный, что эти головорезы попросту подадутся в разбойники…

Брен примчался со стороны кузницы, и с поклоном продемонстрировал собственноручно поправленный меч. Valle тщательно осмотрел клинок — каждому ведь понятно, что оружие это твоя последняя надежда и какое ему надо уделять внимание. Посоветовал отполировать лезвие — чтобы легче входило и выходило, и кивнул в сторону солдат.

— Забирай этих. Завтра с утра проверишь, на что годны, и тренируй по моей методе.

Парень отсалютовал и, повернувшись к новобранцам, гаркнул неожиданно сильным для его возраста сержантским голосом.

— А ну стройсь, мясо! Сейчас всем в баню, потом обмундируемся, и с завтрего вы пожалеете, что мамки вас на свет народили. Ишь, пуза-то поотращивали!

Valle заметил на нескольких лицах легкие скептические ухмылочки, но он знал, что Брен парень надежный, воспитанный в должном духе, и через месяца три-четыре таки сделает из этих отвыкших работать лентяев настоящих, грозных бойцов.

Проводив взглядом уходящих дружинников, наконец повернулся к двум стоящим чуть в сторонке ведьмам. Они несколько отощали за время плавания и переезда сюда — их так и держали в магических путах, не позволяя прийти в сознание. А сейчас на шее каждой из них сероватым сиянием выделялись магические удавки, и по напряженным лицам девиц было заметно, что они прекрасно представляют, на какой тоненькой ниточке висят их жизни.

Во время беседы с солдатами Valle, забавляясь, якобы случайно то чуть затягивал, то приотпускал находящиеся в его руке неосязаемые поводки, и в такт этому лица обеих ведьм то бледнели, то краснели.

— Ну что, красавицы? Допрыгались?

Если в ауре младшей без труда читались страх и какая-то чуть детская надежда, то старшая, примерно ровесница самого барона, обладала большей стойкостью духа. Он почувствовал, что она, лишившись возможности защитить себя волшебством, пытается использовать самую древнюю магию — магию женского естества.

С одобрительной усмешкой некромант отметил и нарочито-небрежную позу, со слегка развернутым в его сторону точеным коленом. И мягкие, едва заметные, волнообразные движения ее великолепного тела — начиная от маленьких ступней, утопающих в пушистой пыли деревенской дороги, и до покорно опущенных в ожидании мужской ласки плеч. Его взгляд скользнул по нежному овалу ее лица, задержался на полускрытых ресницами темных глазах, вызывающе-скромно опущенных в притворном смущении. Потом опустился к плавным линиям ее груди. Еще ниже… И почувствовал, что все свое умение и силу ведьма сосредоточила именно здесь.

Но не напрасно же в Университете будущим волшебникам постоянно напоминали об этой важной стороне потенциальных опасностей, да и сам молодой некромант был немало умудрен жизнью.

Еще раз мысленно усмехнувшись, недобро глядя ведьме в ее ставшие испуганными глаза, он вздохнул и повернулся к терпеливо дожидающемуся рядом, похожему на мальчишку, хоббиту.

— Кладбище в этой деревне есть?

Тот моргнул глазами, миг-другой соображая — что же именно барон имеет в виду? Уж чему-чему, а этому — понимать не только слова, но и глубинный смысл господских слов — учила слуг еще матушка… Пришлось и этого шустрого малого погонять, но немного, благо он оказался быстр не только на руки-ноги, но и головой…

— Никак нет, ваша светлость — деревня новая совсем. И пора сей пробел в пейзаже ликвидировать! — поклонился хоббит.

Молодой чернокнижник покивал своим мыслям.

— Ну что ж, с вас и начнем! — бросил он ведьмочкам и сделал вид, будто в самом деле собирается встать и повести обеих пленниц за околицу, где и…

Младшая не выдержала первой. Побледнев так, что глаза на детском еще лице вдруг стали огромными, она шагнула вперед и — упала на колени прямо в дорожную пыль. По чумазым щекам, сверкнув в последних лучах заходящего солнца, скатились две капельки, что иногда весомее самых лучших драгоценных камней. Руки ее заломились в отчаянии, а с разбитых губ сорвался едва различимый, горячечный лепет.

— Пощадите… У меня все впереди… Отслужу так, что не пожалеете… На все согласна…

Valle якобы нехотя показал на своем чуть скучающем лице некоторую заинтересованность пополам с удивлением. Осмотрел впавшую в отчаяние девчонку лет пятнадцати, и столь мастерски изобразил мелькнувший в глазах огонек похоти, что старый актер из Императорского театра, у коего он по какому-то наитию взял десяток уроков, остался бы весьма доволен.

Юную ведьмочку, утопающую коленями в мягкой деревенской пыли, с трудом можно было назвать привлекательной — присущая ранней молодости угловатость очертаний только намекала на будущее. Однако ж, каждый знает, что все боевые ведьмы славятся сногсшибательной внешностью и, мягко говоря, горячим темпераментом. То ли хоть и небольшое, но владение Силой оставляет такой экстравагантный отпечаток, то ли тот факт, что почти все они прошли обучение в Круге друидов в славных лесах Мирквуда, а это отнюдь не шутки…

— Как звать-то тебя? — чернокнижник мурлыкнул эти слова таким голосом, что даже и менее искушенная из женщин увидела бы в его тоне такое…

Зябко передернувшись от омерзения, ведьмочка в грязной, изорванной одежке обреченно выдохнула. — Джейн.

— Хорошо, Джейн. Если ты пройдешь испытание, я приму твою присягу. Но не думай, что тебе удастся меня провести — я посажу твою душу на хорошую цепь.

Чуть подумав, Valle встал.

— За мной. — и пошел в сторону ближней околицы.

Перейдя луг, процессия остановилась на углу выступающей опушки леса.

— Здесь? — осведомился Valle.

Хоббит огляделся — место для кладбища было почти идеальным.

— Лучшего места не найти, ваша светлость. — но в глазах малыша мелькнул тревожный огонек озабоченности. Нежелание присутствовать при тех событиях, которые явно прямо-таки напрашивались, легко читалось на его круглой мордашке.

— Ну что ж, приступим. — кивнул мрачный некромант. Солнце уже село, и в сгущающихся сумерках его черный плащ навевал дрожь в коленках и тревогу в душе.

— Джейн, вот тебе испытание на послушание господину. Убей ее. — и он указал на остановившуюся в обреченности старшую ведьму. Затем повернул голову к хоббиту.

— Сбегай в деревню, пусть староста выделит пару-тройку крестьян с лопатами — могилу рыть. Не хочу возиться, распылять прах…

Круглые от природы глазки малыша совсем округлились от испуга, но он не осмелился не то, чтобы оспорить так явно подразумеваюшееся, но даже и как-то повлиять. Стиснув зубы, опрометью побежал к виднеющимся крайним домам, где в окнах кое-где уже начали загораться огоньки.

Вечерняя прохлада приятно остужала разгоряченные от дневного жара тела, на охоту вылетел, противно зудя в напряженной тишине, первый комар — но ничего этого Джейн не замечала. Равно как и расцарапанную о корень пятку, сбившиеся колтуном грязные волосы — в голове билось только какое-то тупое безразличие, а весь мир сократился до пристального, требующего, ожидающего взгляда некроманта.

Облизнув языком пересохшие губы, Джейн наконец сумела оторвать глаза от затягивающего в бездонный омут рабства и покорности взгляда чернокнижника. Из горла вместо слов вырвался только слабый звук — нечто среднее между рыданием и рычанием. Пересилив себя, молодая ведьма набрала побольше воздуха, но даже сейчас не смогла заставить себя произнести ответ.

Она просто повела в воздухе рукой в извечном жесте отрицания, и, шагнув, встала рядом со старшей ведьмой. Попыталась даже гордо вскинуть голову, но шея не послушалась, и с обреченно поникшего лица опять закапали слезы.

Вернулся хоббит, украдкой потирая подозрительно поблескивающие на хмуром лице глаза, и с ним трое селян с заступами. Молодой маг мельком взглянул на них, и взмахом руки отправил в землю чудовищной силы ледяную стрелу. Комья почвы, пучки заиндевелой травы разлетелись в разные стороны, но место для погребения осталось взрыхлено как раз на нужную глубину.

Проворно орудуя инструментами, крестьяне в полквадранса вырыли требуемую яму. Кивком отпустив их, барон мертвым голосом обратился к своему маленькому слуге.

— Найди Брена — как закончит с рекрутами, оба ждите меня в трактире.

Малыш попытался что-то спросить, но прыгающие губы не послушались его.

— Ступай, Хэмми, — нахмурился хозяин. — Не стоит тебе тут быть.

Понурившись, хоббит покорно поплелся через поле вслед за крестьянами, и вскоре растаял в почти опустившихся сумерках.

Молодой маг повернулся к оцепеневшим в ожидании ведьмам. Миг-другой пристально всматривался в них…

— Джейн, ты выдержала испытание. И я беру тебя на службу. — мягко сказал он. — Подойди и стань рядом со мной.

Вряд ли найдется мастер слова или кисти, способный описать тот переход от горькой обреченности к безумной смеси надежды, недоверия, радости и страха, что постепенно проступил во взгляде юной ведьмы.

— А если бы я… — она не смогла договорить — так затрясло девчонку.

— То останки вас обеих сейчас уже были бы там, — барон пренебрежительно указал взглядом в сторону чернеющей в полумраке ямы.

Джейн бросила на старшую подругу долгий взгляд. То ли прощалась, то ли что-то еще, неведомое этим грубоватым и прямолинейным мужчинам, а затем глубоко вздохнула, набираясь решимости, и подошла к человеку, отныне будущим ее хозяином.

— Смотри мне в глаза, — коротко сказал тот. — И откройся.

Молодая ведьма пошатнулась, когда взгляд несравнимо более сильного мага проник в самую душу, рассматривая и оценивая всю ее еще недолгую жизнь. Спасибо хоть, что этот жуткий черный сумел сделать это мягко…

— Хм, странно, но ты еще не испорчена жизнью и Силой, — заметил некромант, отпуская ее. — Подходишь.

Затем необидно потрепал ее по макушке, поставил рядом с собой. Внимательно, оценивающе посмотрел на едва стоящую на ногах старшую ведьму.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

Та закусила губу, да так, что на подбородок скатилась почти черная капелька крови. Опомнившись, осторожно размазала ее. Посмотрела на испачканные пальцы, лизнула.

— Не знаю… не уверена, что правильно поняла сегодняшний ваш, господин некромант, урок. Но он был чертовски, я бы рискнула сказать, впечатляющ…

— Эльза, решайся. Доверься своему знаменитому чутью… — почти прошептала Джейн, держащаяся из последних сил.

Та в ответ горько усмехнулась.

— Джей, ты сделала свой выбор, и я не вправе судить тебя. И все же, поступить на службу к черному магу… есть некие границы, что не могу переступить даже я, при всей своей распущенности. Наша прежняя повелительница тоже была отнюдь не мед, но по сравнению с тем, что я знаю о некромантах… — Эльза покачала головой.

— Это ведь будет не просто служба. Повяжут так, что обратного хода и быть не может… Но все же — скажите мне правду, барон. Что бы вы действительно сделали, если бы Джейн не решилась? Или если бы попыталась выполнить ваш приказ?

Молодой маг, вдумчиво слушающий сентенции ведьмы, мысленно выругался. Проницательная, да еще и отнюдь не дура! Ладно…

— Отправил бы под конвоем обратно в Мирквуд. Но с таким сопроводительным письмом, что вы там потом пожалели бы, что на свет родились! — и он, поймав взгляд ведьмы, на миг открылся.

Пыльные волосы стоящей рядом Джейн встали дыбом, когда она уловила дыхание пронесшейся Силы и кое-какие мысли некроманта. Покачнувшись, она стала оседать в траву, и Valle пришлось посадить ее на свой плащ, да еще и напоить глотком светящегося искристого эликсира. Девушка изумленно раскрыла глаза от такого зелья, и ей сразу немного полегчало.

Зато Эльзу после увиденного в душе молодого мага вообще скрутило и отбросило на пару шагов. Но гордая ведьма встала сама, отплевываясь от попавшей в рот травы.

— Велик ваш счет к святошам… — проворчала она. — И после этого вы не свернули окончательно на темную сторону?

Valle пожал плечами.

— Да я и раньше туда особо не стремился. Друзья поддержали, да гном один рискнул своей задницей, чтобы остановить меня…

Эльза по привычке попыталась отряхнуться от пыли и налипшей земли, но только махнула на все рукой.

— Значит, на самом деле у меня выбор между прозябанием в подземельях Мирквуда и службой одному весьма странному чернокнижнику? Пожалуй, я рискну все же. Только один вопрос… можно?

Джейн от возмущения закатила глаза и что-то слабо пискнула. Valle, неверно истолковав ее трепыхания, попытался похлопать по щекам, но ведьмочка отрицательно завертела головой.

— Гм… если ты хотела поинтересоваться — не предпочитаю ли я мальчиков, то ответ — нет. Исключительно женский пол. Просто — не привык смешивать службу и удовольствие.

У Эльзы от удивления отвисла челюсть, и только после отчаянной жестикуляции Джейн, которую ситуация стала даже немного забавлять, она прикрыла рот. Озадаченно покачав головой, она только сейчас смогла прийти в себя.

— Урок номер два тоже весьма поучителен. Даже очень — давно я так не получала… Стало быть, весь этот спектакль понадобился вам только затем, чтобы уболтать нас поступить на службу?

Valle кивнул, и не надо было особо присматриваться, чтобы заметить в его глазах лукавую усмешку.

Напряженное оцепенение в ожидании мучительной смерти, а скорее всего — чего-то намного худшего, разом оставило ведьму. Затрясшись, как в лихорадке, она опустилась на траву, и стала неудержимо смеяться. Джейн, до которой тоже дошло, от хохота просто каталась под сосной, безуспешно уворачиваясь лицом от попадающихся на хвойной подстилке шишек.

— Ну вы, вашсветлость, и учудили! — Эльза смеялась и никак не могла остановиться. Слезы давно проторили по щекам светлые дорожки, но она даже не пыталась их стереть. В конце концов Valle пришлось легонько (по его меркам) похлопать ведьму по лицу. Голова ее безвольно моталась из стороны в сторону, но наконец Эльза, глубоко и протяжно вздохнув, кое-как пришла в себя.

Она сразу ополовинила бутылку вина, подсунутую молодым магом, задышала глубже и ровнее. Вставая не без помощи подставленной руки, она все-таки хихикнула, и покрутила головой. Потом посмотрела прямо и открыто.

— Ну надо же… Барон, вам нужна опытная Ночная Всадница? Немного взбалмошная и распущенная, но где-то в глубине души честная.

Valle легонько приобнял ее за плечи.

— Долго же пришлось тебя уламывать… Разумеется, беру. И на легкую жизнь, девочки, даже не надейтесь. А вот на интересную и богатую событиями — очень даже.

— Да уж понятно… — беззлобно проворчала Джейн, вставая. Она отряхнула примечательный черный плащ и подала хозяину.

— Теперь слушайте, — молодой маг отобрал у Эльзы почти пустую бутылку, осуждающе покачал головой, и бросил ее в яму.

— Клятву верности и подчинение проведем завтра, а сейчас… раздевайтесь. Совсем, и одежду — туда, — он кивнул в сторону незарытой, несостоявшейся могилы.

Джейн разом посерьезнела. Молча и быстро она сделала все необходимое, чуть поеживаясь от вечерней прохлады. Эльза абсолютно невозмутимо отметила, что магические удавки исчезли, и довольно давно, и тоже бросила в яму свои лохмотья.

Смутно белея в темноте, ведьмы стояли почти на краю и наблюдали, как от жутко непонятного им заклинания взвилась в воздух рыхлая земля и — засыпала могилу, навсегда отсекая их от прошлого.

— Навсегда запомню это и это место… Урок номер три… — негромко пробормотала Джейн. — Клянусь, я его не забуду.

— Никогда! — кивнула Эльза, и глаза ее задумчиво блеснули зелеными огоньками.

Valle отнюдь не обладал настолько оптимистическим отношением к человечеству, но тем не менее невозмутимо достал из магического кармана два комплекта одежды и раздал ведьмам. Следом появились две пары обуви.

— Ну что, пошли? Брен и Хэмми уже должны были распорядиться насчет ужина.

— Это как же? — поинтересовалась Джейн, шагая рядом и чуть позади молодого барона. — Вы же вроде такого приказа не отдавали?

— А вот и посмотрим. — хохотнул Valle. — Если они опять поняли только мои слова, а не то, что я хотел сказать — опять получат розог.

Эльза поежилась на ходу, представляя, какую дрессировку им обеим придется пройти, и с горестным вздохом, не удержавшись, почесала себя пониже спины. С другой стороны — жизнь продолжается!

Хоббит и Брен обнаружились в трактире у готового к подаче блюд стола, причем отчаянно спорящими. Молодой воин что-то с жаром доказывал, а хмурый как осенний вечер Хэмми ворчал и не соглашался.

— И о чем же спорим? — весело спросил Valle, кивая хозяину заведения — мол, подавай.

Малыш хоббит буквально остолбенел, увидев за спиной барона живых, невредимых и даже довольно веселых ведьмочек. Понурившись, он вздохнул и ответил:

— Ваша светлость, этот вот здоровяк утверждал, что ужин надо заказывать на четыре персоны, а я — что на две. Ну вот, опять я свои пять розог заработал…

Valle весело подмигнул хозяину, который вместе со служанкой подоспел с уставленными яствами подносами, на которых среди блюд обнаружился еще один столовый прибор.

— На самом деле — на пять персон. Вот Лисси оказался умнее вас обоих, как всегда — не ошибся, и он-то розог не получит. Ты сегодня ужинаешь с нами, Хэмми.

Дородный хозяин трактира ухмыльнулся на слова барона, и стал деловито и сноровисто выполнять свою почетную работу.

— Дык, вашсветлость, не умнее, а просто опытнее. В мое прежнее заведение и батюшка ваш частенько заглядывал, да и вы сами вниманием не обижали… А хорошего человека завсегда видно, и присмотреться надо, тем паче, что — хозяин, барон! Уж привычки ваши и этот, как его — способ действия, знаем…

Брен уныло поерзал на лавке, а потом махнул на все проблемы рукой и тоже принялся за ужин.

Джейн заметила, как Эльза искоса бросает на статного и симпатичного Брена ищуще-заинтересованные взгляды, и от возмущения чуть не подавилась густым деревенским супом. Это что же такое я — улыбалась-разговаривала с молодым воином, а тут еще и она? Сделав на миг страшное лицо, Джейн исподтишка погрозила кулачком подруге. Та незаметно пожала плечиками и чуть скуксилась.

Хм, боевая ведьма и капитан стражи? А почему бы и нет — жаль только, с детишками им повозиться не придется… — подумал Valle, от которого не укрылась эта маленькая сцена и то обоюдное внимание, которое Джейн и Брен безуспешно скрывали. Чудные дела! Однако, похоже — я не ошибся…

После перемены блюд Джейн, уже осушившая свой стакан вина, потянулась к кувшину, дабы налить себе второй. Молодой барон хотел уж было сделать ей замечание, что в столь юном возрасте, да еще и обладающему Силой не стоит увлекаться хмельным, но тут Брен отложил в сторону вилку и легонько хлопнул ведьмочку по руке.

А в ответ на шутливо-возмущенную гримаску просто взял и перевернул ее стакан, поставив на скатерть дном вверх. В этикете многих народов это однозначно говорило, что по какой-то уважительной причине пить больше обладатель этой посуды не будет.

Джейн совсем уж было собралась возмутиться, но тут барон не повышая голоса, заметил.

— Брен, твои пять розог отменяются, — и, как ни в чем ни бывало, отдал дань внимания зажаренному на ребрышках мясу.

Молодой воин, встав, чуть поклонился сюзерену, а потом вернулся на лавку и тоже присоединился к общей трапезе.

— Это, ваша светлость, за то, что он сумел угадать ваше желание? — поинтересовалась Эльза, расправляясь со второй порцией салата и таким образом хоть частично вознаграждая себя за четырехдневное голодание.

Valle покачал головой.

— Не совсем. Да, я и сам собирался сделать Джейн замечание, но Брен поступил согласно своей совести — сам! Ведь он о магии, ведьмах и их привычках ничего не знает. Вот вам и результат.

Покачав головой, Эльза заметила.

— Значит, тут поощряется инициатива и действия по совести? А святоши еще утверждали, что рай на земле невозможен…

Хоббит, с кислой рожицей ковыряющийся вилкой в тарелке, проворчал:

— Свой рай мы создаем и разрушаем сами.

На эти слова никто не нашелся, что ответить, лишь Эльза покачала головой, — Надо же — не знала, что ты такой философ, Хэмми!

Хоббит сверкнул глазами и осторожно спросил барона.

— Вашсветлость, философ — это ругательство или совсем наоборот?

Valle запил ужин глотком вина, вытер губы салфеткой и бросил ее на скатерть.

— В данном случае — как ты выразился, совсем даже наоборот. Мысль твоя оказалась весьма неглупа, малыш, весьма! Так что — и твое наказание отменяется.

Глядя на просиявшую физиономию хоббита, все рассмеялись.

Джейн сыто вздохнула, почесала макушку.

— М-да, урок номер четыре. Сколько их еще будет?

— Побольше бы, — легкомысленно ответил Брен, вставая из-за стола. — Кажется, я вошел во вкус…

— Ваша светлость! — обратился Брен к своему барону, — Я караулы проверю.

И после одобрительного кивка вышел из трактира, подмигнув на прощание Джейн.

— Лисси! — позвал Valle хозяина, откинувшись на спинку своего персонального, специально для него имеющегося кресла.

— Не извольте беспокоиться, вашсветлость! — эдаким чертиком из коробочки подскочил тот.

— Банька для обеих ведьмочек истоплена, моя сестра с парой баб уже ждут. Комнату я приготовил, чистую одежонку тоже. Что-нибудь еще?

— Не буди их завтра, но как обе встанут, накорми и отправь ко мне…

Джейн совсем осоловела от съеденного и выпитого, а Эльза — та и вовсе впала в какой-то транс и более походила на неуправляемого зомби. Сестра хозяина трактира, здоровенная деваха, с ласковыми прибауточками утащила их за собой, а сам трактирщик получил полновесный, приятно греющий душу, двойной золотой цехин.

Глава 8

Император отвлекся на миг, позволив мыслям скользнуть за высокие стрельчатые окна, сквозь которые в тронную залу лился теплый, золотистый свет. Да — лето закончилось неплохо. Эти гребаные святоши и впрямь не смогли долго сопротивляться. После поражения на море, где Орк и Арнен организовали дело так, что перед самым началом сражения флот Крумта демонстративно ушел, оставив святош один на один с опытными морскими волками Империи, последовал и полный разгром на суше, и теперь дипломаты совещались, какие территориальные требования и прочие репарации следует применить к запросившему пощады Царству Света…

В зале, гулким эхом сопровождавшей и усиливавшей любой звук, воцарилась почтительная тишина. Лишь снаружи, откуда-то из сада, доносился радостный детский визг маленькой принцессы Алисии…

— Я не приму вашей клятвы на верность, — произнес повелитель громадной Империи горькие и для многих неожиданные слова. Среди присутствующих пронесся еле слышный шепоток, чуть усилился и, истаяв — вознесся слабым шорохом под полутемные высоченные своды, затерявшись в свисающих оттуда штандартах и знаменах…

Он перевел взгляд на коленопреклоненного молодого человека в черном плаще мага, перед которым на плитах пола в пятне света зловеще покоился тонкий, бросающий по сторонам блики обнаженный меч.

— Империя до сих пор как-то обходилась без услуг Темных Сил, и я надеюсь, что к такому средству нам и далее прибегать не придется… — слова, силой подобные ударам яростного шторма, гулко и величественно плыли в напряженной, способной разом взоваться тишине.

Что же ты делаешь, отец! — почти простонал Ян, стоя справа и чуть сзади от своего Императора. От неожиданности и обиды за друга, сделавшего для победы и величия Империи как бы не больше, чем армия и Флот, зал перед глазами принца дрогнул и чуть поплыл… И только коготки Эстреллы, немилосердно впившиеся в его руку, немного привели в чувство молодого принца, так что он не пропустил дальнейших слов.

— В то же время, услуги, оказанные вами Империи, а также Императорской семье, воистину неоценимы. Я признаю за вами право носить титулы, полагающиеся вам по праву рождения, подтверждаю законное владение вами родовыми землями. Но принять вашу присягу — превыше сил человеческих, и даже Императорских… И все же — мне не хотелось бы быть неблагодарным. Просите — и если это в моих силах, я вас вознагражу!

Молодой барон молчал, лишь чуть ниже опустилось его бесстрастное лицо. И старый граф и'Вальдес, дед этого чернокнижника, из-за которого Император по праву первого дворянина страны собрал всех знатнейших и родовитейших вельмож, тревожно нахмурился. Да, Император намекнул, что победы на суше и на море во многом стали возможны благодаря неким деяниям этого волшебника и воина. Да, при дворе бурно, но с оглядкой, обсуждались слухи о нападении на донью Эстреллу и леди Бру во время неофициальных переговоров, и той кровавой бане, что разбушевавшийся чернокнижник на пару с Мастером Огня устроили нападавшим… И все же в глубине души он признавал правоту суровых слов властителя.

Император, чуть склонив голову с благородными сединами, пристально смотрел на молодого человека, и неожиданно, на губах его заиграла легкая улыбка.

— Гордый… ничего не проси, и ни от чего не отказывайся? Уважаю таких, но не люблю! — затем он обратился к собравшимся. — Какие мнения будут, дамы и господа?

Дворяне, воспользовавшись неявным разрешением Императора, зашушукались. Но мнение свое предпочитали держать при себе — тут дело ну очень уж щекотливое… и с душком.

Донья Эстрелла, чуть привстав на цыпочки, дохнула в ухо Яну несколько слов. Принц, чуть скосив на нее глаза, утвердительно моргнул. И тут молодая женщина, в нарушение всех и всяправил этикета, шагнула вперед и влево — и шепотом вложила в ухо Императора несколько слов. Однако собравшиеся в Большой Тронной Зале дворяне даже не сочли возможным высказывать свое недоумение, а упаси боги, тем более недовольство.

Уж каждый, у кого была хоть капля ума, соображал, что за принца и его супругу, а тем более — их детей, молодой чернокнижник начнет рвать глотки особо изощренными способами, и церемониться при этом не станет. Равно как и терзаться потом угрызениями совести — по должности некроманту не положено…

Бровь Императора в удивлении чуть поползла вверх, и он с каким-то новым выражением взглянул на коленопреклоненного перед ним барона.

— Интересно… мое величество об этом не знало. Молодой человек, это правда?

Valle чуть поднял голову, и только боги знали, какая буря бушует за этой кажущейся бесстрастностью, и какой ценой дается это спокойствие.

— Я не пользуюсь магией, ваше величество, и не знаю, что вам сообщила эта несравненная роза Испании. Но думаю, что это правда!

Умудренный жизню и опытом Император некоторое время смотрел на этого странного, неудобного и в то же время нужного человека. А затем еле заметно усмехнулся; и те, кто заметил это неприметное движение губ, самую малость расслабились.

— Ну что ж… это хорошие сведения о вас, и весьма. Но на мое мнение это не повлияет.

В это время адмирал Арнен, чуть побледнев от собственной решительности, шагнул вперед и опустился на одно колено.

— Ваше величество, я ходатайствую о награждении барона Valle наградным Имперским перстнем.

— Достоин, — по-военному лаконично заметил герцог Бертран, спешно прибывший из ставки войск.

— Поддерживаю. — коротко рыкнул плечистый, возвышающийся над окружающими дворянами едва не на целую голову барон Орк. Если кто запамятовал — начальник всей Имперской разведки, и советую об этом никогда не забывать…

Зато богатый, как гномий золотой прииск, граф Саймон высоко поднял голову и четко поставленным голосом знающего себе цену человека, спросил.

— Имперский перстень — одна из высочайших наград, и выдается исключительно за выдающиеся воинские заслуги. Позвольте полюбопытствовать, в каких битвах этот молодой человек проявил свое беспримерное мужество, достойное быть воспетым в легендах?

Барон Дравен пожал плечами и не остался в стороне.

— Мне симпатичен этот молодой волшебник, несмотря на цвет его плаща, но что-то я не встречал его на полях сражений…

Император на миг встретился взглядом с лордом Бером, скромно стоящим в толпе придворных, и, видимо, что-то уловив в его глазах, распорядился.

— Бертран… я полагаю, уже можно. Огласите. Кроме тех моментов, которые требуют уточнения.

Главнокомандующий Имперской армией шагнул вперед, коротко кивнул, и зычным голосом старого служаки сотряс замерший в ожидании воздух.

— Битва в излучине реки Изель, когда некто в черном плаще буквально растерзал защиту правого крыла войск Царства Света и позволил нашей армии одержать не просто полную победу, но еще и с наименьшими потерями. Взятие крепости Орешек, святошами именуемой Опора Господня. Укреплена была преизрядно, но барон поспособствовал, и мы взяли ее с ходу, не задерживаясь и не теряя темпа, и войска вышли на оперативный простор. Превыше всяких похвал — действия во время десанта и захват Подветренных островов, стратегически важного морского пункта, после чего Крумт пошел на попятную и вскоре объявил о выходе из войны.

Он перевел дух и вновь поклонился Императору.

Граф Саймон и барон Дравен переглянулись, и последний полуутвердительно спросил.

— Сражение на Изели — это вы сломали святош? Там было еще полно скелетов…

Valle молча кивнул, спокойно выдержав испытующие и любопытные взгляды.

Зато барон Орк добавил своим сильным голосом.

— И много дел по части моего ведомства, кои ввиду секретности навсегда будут сокрыты в тайных архивах. Могу только упомянуть полное разрушение экономики Царства Света, и просто неоценимую помощь в работе с Крумтом. Даю слово дворянина, но подробности открыть не могу — из-за специфики возглавляемой мною службы.

С любопытством поглядев на молодого чернокнижника, граф Саймон поднял взгляд на Императора.

— Если все это правда, ваше величество, то я не только снимаю возражения, но и присоединяюсь ко мнению адмирала. Достоин Имперского наградного перстня!

Хотя графа нельзя было отнести к числу рьяных сторонников Императора, но и к числу недругов он тоже не спешил примкнуть, сохраняя этакий нейтралитет и беспристрастность суждений. Что весьма ценится среди тех, кто занимается государственными делами…

Возражений среди собравшихся мужей не последовало, а немногочисленные дамы с новым интересом и каким-то сладковатым ужасом внизу живота смотрели на молодого волшебника в черном плаще. Тут барон Дравен энергично кивнул своим мыслям и заметил.

— Жаль, что я не знал подробностей раньше. С меня бочка Aetanne, барон… Но что самое интересное — никто не упомянул ваших заслуг во время инцидента на переговорах. Да, ваше величество, я согласен — достоин. Однако слухи и сплетни о последних событиях достигли неимоверных высот изощренности. Не пора бы прояснить ситуацию?

Император бледно усмехнулся.

— Там еще год разбираться волшебникам и дипломатам… Граф Саймон, возьмите-ка руководство комиссией по расследованию в свои руки и ускорьте работу…

Тот молча поклонился, и повелитель громадной Империи вновь обратил взор на молодого чернокнижника.

— Ну что ж… Коль скоро дворяне, коим моему величеству нет смысла не доверять, единодушны — быть посему, слушайте мое высочайшее повеление. Мы, Император Ян,…

Когда длинная и пышно обставленная церемония награждения была проведена, Император с еле заметным облегчением вернулся на свой возвышающийся над обстановкой трон. С достоинством уселся и не без иронии заметил.

— И встаньте, барон, хватит там колени о камень холодить — на дворе давно осень… еще ревматизм заработаете…

Придворные деликатно посмеялись монаршьей шутке, а Valle с чувством непонятного облегчения поднялся на ноги, ощущая, как на пальце взамен сгоревшего в последней драке фамильного кольца непривычными очертаниями ощущается перстень. Целиком выточенный из полупрозрачного камня баснословной стоимости, чрезвычайно редко попадающегося в самых глубоких и тайных гномьих выработках, снабженный сильнейшими, не поддающимися подделке заклинаниями…

Ян одним из первых поздравил своего друга, и лишь чуть более сильное, чем обычно, рукопожатие выдало его чувства.

А во взгляде вдовствующей маркизы де Лани адрес ее загородного поместья и время рандеву были написаны такими громадными и умолящими буквами, что отказаться не было никакой возможности. Да и зачем? Маркиза хоть и была на добрый десяток лет старше молодого барона, но ее еще не тронутая увяданием красота, а пуще того — редкого серо-стального оттенка прекрасные глаза давно сводили с ума многих мужчин…

Эстрелла, закутанная в просторное меховое манто, сидела на парковой скамье, облокотившись на резного мраморного льва, и с некоторой острасткой наблюдала, как молодой барон в черном плаще высоко подбрасывает и ловит весело хохочущую от восторга Алисию.

— Исе! Исе! — заверещала улыбающаяся, разрумянившаяся на свежем воздухе малышка, едва Valle внял озабоченному взгляду матери и вознамерился опустить девчонку на гравий дорожки, и заколотила в воздухе ножками.

И пришлось опять запускать маленькую принцессу в полет, подстраховывая своей новой, не до конца — а вернее, почти совсем непонятной магической силой…

В дальнем конце дорожки появился граф Саймон. Как всегда безукоризненный и чопорно строгий, он с легкой улыбкой поглядел на забавы Алисии и Valle, поздоровался — почтительно с доньей Эстреллой и суховато-вежливо — с молодым бароном.

После дежурных и обязательных вежливостей он заметил.

— Официальные отчеты и рапорты я прочел. Но хотелось бы переговорить с непосредственными участниками. Вы уделите мне немного внимания?

Со стороны дворца подошли, мило беседуя, принц и барон Орк. Последний тоже живо навострил уши на последние слова графа и тут же всем своим видом изобразил живейшую заинтересованность в предмете разговора. Так что Эстрелла с легкой улыбкой сообщила, что ее высочеству маленькой принцессе пора спать!.

Алисия малость приуныла, уловив знакомые слова и интонации, но быстро утешилась. Перекочевав на шею отца, она всю дорогу до детской весело подпрыгивала, да еще и взбрыкивала своими крошечными ножками в розовых башмачках. А уж от ее восторженного визга заулыбались в ус даже суровые ветераны, стоящие в этот час на посту во дворце.

Напоследок предупредив нянечку, чтобы молоко было теплым, донья Эстрелла закрыла за собой дверь детской и, под ручку с принцем прошествовала в его кабинет.

При их появлении все трое, мило беседовавшие там и ожидающие принца с супругой, вскочили, а Valle безуспешно попытался развеять дымок от какого-то продемонстрированного им заклинания.

Ян в шутку погрозил ему кулаком, и предложил располагаться, да и чувствовать себя посвободнее. Оба барона и так были тут своими донельзя, а граф Саймон только легонько пожал плечами. Принц распорядился насчет напитков и легкой закуски, запустил над стопкой чистых листов бумаги магическое перо-самописку, умеющее записывать что-то по желанию хозяина.

Valle с завистью глянул на это никак не поддающееся ему заклинание, и они вдвоем с доньей Эстреллой принялись опять вспоминать…

Глава 9

Лефок, подмигнув с заговорщическим видом, полез рукой куда-то под свой алый плащ. Женщины уже беседовали в таком же коротком ответвлении прямо у дороги, в каком расположились двое людей и двое полыхающих мягким пламенем демонов. Судя по всему, переговоры начались успешно, а посему он вполне резонно решил, что можно найти лучшее времяпрепровождение, чем ждать окончания в принципе бесконечной женской болтовни и зыркать друг на друга настороженными взглядами.

Выудив из-под плаща бутылку, он отработанным движением хлопнул ее по донышку и совсем уж было собрался разлить по бокалам нежно благоухающее, старое Aetanne, но вовремя обратил внимание на слегка вытянувшиеся физиономии коллег из Нижнего мира.

— Что-то не так? Неужто ваша неприязнь к эльфам распространяется даже на благородное вино? — осторожно спросил он, щелкнув пальцем по бутылке.

— Гм… совсем даже наоборот, — глубоким рычащим басом, который он безуспешно пытался утихомирить, ответил Сифид — здоровенный парняга, в облике которого едва ли можно было признать демона, если забыть о светящейся огнем фигуре и до поры свернутых за спиной крыльях. — Просто у нас эльфийские сорта вин настолько редки… они даже не имеют цены.

И посмотрел на мило щебечущих дам.

— Намек понял! — подхватился Лефок. Он тут же организовал поднос, водрузил на него бутылку и четыре стакана, а Valle извлек из бездонных карманов полдюжины персиков, к коим питал необъяснимое пристрастие и кои покупал для себя в любое время года, не обращая внимания на цену. В сопровождении неотступно идущего рядом Сифида Лефок отнес поднос дамам, и, судя по радостно-изумленно расширившимся глазам обеих огненных леди, угощение было оценено весьма и весьма.

Вернувшись, Лефок несколько мигов пристально смотрел на молодого чернокнижника.

— Ну, раз так хорошо начали, продолжайте и дальше. Или я вас совсем не знаю…

Чуть смущаясь, Valle извлек из воздуха еще две бутылки. Только они были более внушающих уважение размеров, да вдобавок покрыты пылью и паутиной.

— Ого! — восхищенно воскликнул предпочитающий, очевидно, помалкивать Сахр — никто иной, как сын самого князя и, судя по прорывающимся иногда ослепительным сполохам, силы немалой.

— Ставлю гостям угощение, — барон поставил перед демоном оба сосуда. — Одну можете выпить сейчас, а другую подарите отцу. Это из погребов Императорского дворца.

Сахр, встав, чуть поклонился, а затем, словно величайшую драгоценность, бережно и осторожно завернул одну бутылку в огненно сияющую ауру и спрятал куда-то в свои незримые закрома.

Жан де Лефок одобрительно кивнул, разглядывая молодого чернокнижника.

— Из этого молодого человека таки будет толк…

— Пожалуй, вы правы, коллега, — Сифид осторожно откупорил покрытый благородной сединой сосуд и восхищенно принюхался к пробке.

— Мы можем хоть как-то отблагодарить вас за эту прелесть? — поинтересовался Сахр, с улыбкой глядя на манипуляции соплеменника, а затем отобрал пробку и, закрыв глаза, с наслаждением поднес ее к носу.

Лефок подумал, пожал было плечами, но тут Valle осторожно заметил.

— А не покажете ли нам фокус с жидким огнем в стакане? Ее высочество ла Синирь случайно продемонстрировала мне — очень даже вкусное дело…

Сахр неодобрительно покосился на дамочек в алькове напротив, где, похоже, пришли к такому же решению, и Эстрелла с леди Бру уже осторожно дегустировали содержимое тревожно мерцающих бокалов, а обе демонессы, закатив от восхищения глазки, крохотными глоточками смаковали Aetanne.

— Это одно из многих наших фамильных умений, — буркнул демон. — Ну ладно, коль матушка и тетушка уже… да и вреда от этого, в общем-то, не будет.

С любопытством глядящие на его действия Лефок и Valle получили в руки по массивному бокалу, в которых мягко колыхалось светлое бездымное пламя.

— И это можно пить? — удивленно спросил маг огня, пристально рассматривая и исследуя попавшее в его ладонь маленькое чудо.

— Очень даже рекомендую, — с улыбкой отозвался барон и запросто отхлебнул из своего бокала.

Женщины, похоже, совсем освоились — величественная княгиня ла Сатори уже сидела на наколдованном диванчике чуть ли не в обнимку с вряд ли уступающей ей внешностью доньей Эстреллой и разговор их явно не нуждался ни в посторонних собеседниках, ни в прочих помехах женскому счастью поболтать всласть. А леди Бру с ла Синирь углубились в серьезный разговор, иногда сопровождая слова небольшими магическими демонстрациями, и в их беседу — а вернее, обмен опытом двух целительниц вряд ли посмели бы вмешаться даже боги — без риска получить по шее.

Мужчины тоже не нуждались в подсказках — для начала в ход пошли армейские, грубовато-соленые анекдоты, с хохотом воспринятые обеими сторонами, затем разговор плавно перетек на женщин, а потом, как водится, в известное русло — на политику и прочие злободневные темы.

— Да сколько ни подбирай и ни стращай управляющих, все равно воруют! — удрученно махнул рукой Сахр, и в доброе расположение духа его вернул только глоточек вина.

— Это точно, мой батюшка велел их менять или вешать через несколько лет, — беспечно отозвался Valle, поглядывая напротив, где донья Эстрелла, тыча пальчиком, объясняла тонкости выведения изнаночных петель, а княгиня, смешно сморщив носик, сосредоточенно вязала ярко-огненные нити пряжи из шерсти неведомого животного.

— И даже следствие можно не проводить — воры, и все! — с хохотом заключил Лефок и залпом прикончил второй уже стакан огненного зелья.

Пожав плечами, Сифид заметил:

— Может, родственников ставить? Да нет — потом самому же жаль будет их казн…

В это время ровное, серовато-желтое свечение Древнего Пути непонятно моргнуло. Через пару мигов мягкий свет восстановился, но мужчины уже были в алькове напротив, загородив телами каждый своих подопечных и буравя друг друга подозрительными взглядами.

— Погодите… что-то мне чудится знакомое, — фыркнула ла Сатори из-за надежной спины сына. Она осторожно выглянула на дорогу, прошептала Призыв Силы.

— Ах вот оно что… — вернулась она к напряженно замершим остальным.

— Это клан Стали. Они ухитрились подойти совсем близко. Путь перекрыт, — и раздосадованно добавила нечто заковыристое, явно не предназначающееся для слабонервных ушей.

Жан де Лефок чуть ослабил натянутое подобно тетиве заковыристое заклинание.

— Гм, ваше высочество, мы не очень осведомлены в тонкости политики вашего мира…

Эстрелла выглянула из-за плеч, одетых в плащ цвета ночи.

— Самый сильный и непримиримый соперник клана Огня, — сообщила она и, взглянув в глаза княгине, вышла из защищенного места на середину.

— Спасибо, милочка. Ценю. Я бы не решилась, — серьезно заметила ла Сатори и тоже подошла к ней.

— Насколько это серьезно? — спросил озабоченный Valle у хмурого Сахра.

— Это очень, очень серьезно, — проворчал тот. А затем взглянул на чернокнижника.

— Разве что… если вы угостите их тем, чем едва не уходили до истинной смерти друга моей тетушки.

— Да, барон! — обратилась к некроманту и встревоженно мерцающая ла Синирь. — Это, кажется, единственный выход.

Valle зачем-то потрогал рукой чуть подающуюся под нажатием, мягко сияющую границу Реальности, и отрицательно покачал головой.

— Во-первых, я не имею права оставить донью Эстреллу, а во-вторых, моя сила и вас разорвет в клочья, — и посмотрел на вытянувшиеся лица демонов.

— Стало быть, вопрос опять упирается в доверие, — желчно усмехнулась леди Бру, недовольная тем, что вторжение пришлось на середину весьма интересного разговора.

— Моего слова достаточно? — от холодно-высокомерного тона великой княгини на присутствующих чуть не выступил иней.

Сахр поперхнулся, и вынужден был откашляться, отчего крохотный тупичок ответвления отозвался сполохами серебристого мерцания.

— Матушка, князь Савор не давал тебе полномочий заключать мир. Только на неофициальные переговоры…

Ла Сатори пару мигов смотрела на своего сына.

— Похоже, это единственный шанс выбраться из передряги. С мужем я договорюсь, если нам удастся выбраться.

— Но тогда о клане Стали, если я что-то понимаю, можно будет надолго забыть? — голоском пай-девочки невинно заметила донья Эстрелла.

Судя по просветлевшим и вновь засиявшим лицам демонов, эта мысль пришлась им весьма по вкусу. После некоторых препирательств и уточнений они принесли Великую Клятву, громом отдававшуюся в ушах и окружающем пространстве.

Лефок, получив утвердительный кивок от некроманта, заметно успокоился.

— Каков план?

Valle задумчиво покачался на каблуках сапог.

— Если вы гарантируете, что выдержите первый удар… я зайду под шумок с тыла и накрою всю банду одним залпом.

Демоны пару мигов посовещались, с бешеной скоростью общаясь на каком-то чирикающем диалекте, а затем Сахр пожал плечами и ответил.

— Да будет так!

Молодой некромант вздохнул.

— Я только недавно открыл для себя Древние Дороги… Может, подскажете, как бы половчей проскользнуть им за спины?

Ла Синирь сделала грустную гримаску.

— Напрямую не пройти. Разве что прорваться прямо по дороге… Сможете? — и посмотрела в глаза этого грозного и едва понятного хуманса.

Барон и чернокнижник только пожал плечами.

— Если надо — у меня просто другого выхода не остается… — и он решительно обнажил из-за спины хищно блеснувший клинок.

***

Превозмогая слабость в ногах и всем теле, леди Бру выглянула на дорогу. Насколько позволял взгляд, утопающий в разлохмаченной дымке изорванной и вздыбившейся рваными буграми реальности, долгожданный удар магии этого некроманта оказался такой чудовищной силы, что все подступы были завалены скрючившимися и изорванными останками напиравших демонов. И никакого шевеления, за исключением еще дымящейся дюжины трупов у самого входа, коих угостили Лефок на пару с Сифидом, видно не было…

Из-за еле заметного за пеленой мерцания поворота вышла знакомая темная фигура и, спотыкаясь об останки, заспешила сюда.

Целительница внутренне содрогнулась. Удар такой силы мог запросто сравнять с землей город приличных размеров — а в замкнутом пространстве Дороги, более похожем на трубу, произвел прямо-таки удручающее впечатление. Сродни тем Великим Заклинаниям, что даже богами были признаны варварскими и бесчеловечными, а потому запретными…

Женщина нехотя вздохнула, вновь ощутив какой-то кислый и неаппетитный запах черного, и вернулась в перекособочившийся альков.

На диванчике, закатив глаза, лежала бесчувственная ла Синирь. Ее племянник Сахр и колдун Сифид валялись рядом, все еще находясь в глубокой отключке. Судя по еле заметному мерцанию их внутреннего огня — это надолго.

Бледно-зеленый Лефок не упал только потому, что успел прислониться к здешнему аналогу стены и тихо сползти вдоль него.

Посередине на четвереньках стояла ла Сатори и совсем не по-великокняжески блевала. Зато бодрая и жизнерадостная Эстрелла, на которую заклинание чернокнижника не оказало ровным счетом никакого воздействия, ласково поддерживала княгиню за алые плечи и не давала бедняжке совсем уж неэстетично упасть прямо в огненно светящуюся лужицу под ее лицом.

— Ох боги, какая гадость, — жалобно простонала ла Сатори, и ее снова скрутило в приступе. Леди Бру и хотела бы помочь, да не успела толком выяснить особенности метаболизма существ из Нижнего мира. Возможно, смог бы помочь Лефок, — спец по магии Огня, но он и сам нуждается в серьезном уходе…

— Порядок? — чернокнижник отпихнул со своего пути обгорелые стальные ошметья и шагнул с дороги сюда. Окинул взглядом обстановку, покачал неодобрительно головой. — М-да…

Ла Сатори с ужасом взглянула на вошедшего. Сила колыхалась и переливалась в нем, словно он напился ею из неведомой силы источника. Словно не произвел страшных разрушений своим ударом, слабые отголоски которого едва не вышибли дух из весьма могучих и опытных демонов. И как только плечи его не гнутся под такой готовой сорваться лавиной?

Valle присел возле едва живой княгини. Попробовал одно, другое слабенькие заклинания, явно на что-то рассчитывая. Ла Сатори то бледнела, то покрывалась сероватой дымкой, но терпела, как бы признавая необходимость его попыток. И ее страдания были вознаграждены — третье заклинание ощутимо придало ей сил и бодрости.

— Достаточно, — сказала она, не без помощи Эстреллы вставая на заметно подрагивающие ножки. — Если вам не трудно, приведите в чувство ла Синирь, а она дальше справится и сама…

Чернокнижник, оказавшийся в положении целителя ввиду особой специфики пациентов, осторожно вдохнул темную, ароматно пряную Силу в почти бездыханную целительницу. Щеки ее тут же полыхнули огнем, и она открыла слабо мерцающие глаза.

— Что с княгиней? — первым делом спросила она, делая слабые попытки приподняться.

Ла Сатори подошла, нетвердо ступая на еще неуверенных ногах, и Valle даже сейчас отметил, как она величественна и хороша собой. Эстрелла заметила его взгляд и незаметно подмигнула. А княгиня, чуть наклонившись над полубесчувственной демонессой, попала в поле зрения ее моргающих глаз и слабым голосом сообщила.

— Я почти в порядке. Но с остальными тебе придется повозиться…

Через квадранс оба демона уже настолько пришли в себя, что даже сделали храбрую попытку самостоятельно встать на ноги. Это им не очень-то удалось, и их кое-как усадили на истерзанный диванчик. А княгиня, которую ла Синирь привела в полное расположение духа не щадя себя, даже налила каждому по паре глотков вина из чудом уцелевшей бутылки.

Лефок едва подавал признаки жизни, и немного пришедшая в себя леди Бру занялась им. Valle выудил из сумки пузырек с мерцающим зеленым сиянием, и целительница смело отлила по глотку себе и магу, ворча что-то о сопляках, таскающих при себе этакие богатства…

***

— А затем подоспел сам Алый Князь во главе своего легиона, ну, мы мило распрощались и кое-как добрались домой, — Эстрелла перегнулась через стол и без зазрения совести отобрала у чернокнижника большущий персик, который он задумчиво достал и собрался было съесть.

Граф Саймон опять заметил, что у него отвисла челюсть и сконфуженно закрыл рот.

— Гм!.. Если бы я так хорошо не знал ваше высочество и леди Бру — не поверил бы никогда и ни за что. А тем более вам, молодой человек. — он бросил на Valle задумчивый взгляд.

— Один вопрос, — вмешался барон Орк. — Я не очень-то разбираюсь в магии, но что-то тут нечисто.

Valle поморщился, отвел взгляд в сторону. Посмотрел на большой портрет покойной Императрицы в полный рост, сделанный давно, в самом расцвете ее красоты, а теперь висящий в маленьком, уютном кабинете сына. Посмотрел в черные, лукаво поблескивающие глаза малыша, теперь выросшего в грозного принца и волшебника. И только потом ответил.

— Я нашел способ получить Силу даже там. Этот способ подходит только черным магам, а поскольку я не нашел упоминаний, что о нем знает кто-либо еще, то по согласованию с его высочеством и лордом Бером, подробности я утаю.

— Жаль, — задумчиво вздохнул Орк. — По понятным причинам, возможности моей разведки там резко ограничены.

Затем граф и барон, а иногда и принц, по очереди стали задавать уточняющие и интересующие их вопросы, и вечер прошел пусть не так приятно, но зато весьма полезно.

Донья Эстрелла отлучилась на квадранс, дабы проведать дочь, а мужчины, пользуясь случаем, вышли на балкон и с наслаждением закурили. Ветерок и мелкий моросящий дождь, поднявшиеся после наступления темноты, им совершенно не мешали.

— Так почему донья Эстрелла оказалась столь невосприимчива к вашей магии? — настойчиво допытывался граф Саймон.

— Граф, ваш подчеркнутый нейтралитет и нежелание собирать сплетни иногда утаивают от вас интересные подробности, — Valle затянулся трубкой, и в свете огонька его глаза лукаво блеснули.

— Донья Эстрелла, маленькая принцесса Алисия, да и сам принц давно находятся под моей негласной опекой. Я немного поэкспериментировал, приноровился, и теперь почти точно знаю, как надо строить заклинания, чтобы не повредить им.

— Ага, вот оно что… — пробормотал немного сконфуженный граф. — Действительно, я что-то такое слышал, но внимания не придал…

Принц пожал плечами.

— А рецепт заклинания, которым мой друг угостил демонов, я кое-как надиктовал лорду Беру по волшебному шару. Тот страшно, почти неприлично обрадовался, и заверил, что более приемлемый вариант они в Университете обязательно придумают.

— Это радует, и весьма, — таково было общее мнение.

Глава 10

Подмораживало. Тонкий ледок лужиц уже весело похрустывал под ногами, а взошедшая луна облила желтовато-серебристым светом мокрые ветви кленов и тополей.

Через парк неспешно двигались две фигуры, едва заметные в жидкой тени облетевших деревьев. Они о чем-то спорили, иногда даже останавливаясь и перечисляя аргументы, иногда соглашались, иногда обдумывали слова собеседника, но мало-помалу продвигались вперед. И в нахождении общего мнения, и в направлении Купеческого квартала.

В конце концов двое полуночников, бродящие по столице в то время, когда добропорядочные обыватели уже надежно заперли двери и готовятся отойти ко сну, оказались на улице Ювелиров. Один из них огляделся.

— Я навел справки у Берковича. Некто дядюшка Соломон обретается как раз тут. Такой себе маленький человечек, контролирующий едва ли не четверть всех здешних лавок…

В конце концов припозднившиеся гуляки, которые, как оказалось, шли как раз по делу, забарабанили в дверь ничем не примечательного дома с белеющей в лунном свете вывеской, где рядом с именем владельца красовался герб весьма уважаемой гильдии Ювелиров.

Через некоторое время, ознаменовавшееся повторным стуком, в верхней части двери открылось махонькое оконце. Судя по толщине прорезанного материала, скромная дверь на самом деле толщиной и надежностью не уступала и обшивке имперского фрегата. Однако в оконце показалась не заспанная физиономия слуги или домочадца, а рыльце небольшого арбалета.

— Чего надо? — прогнусавил чей-то настороженный голос.

— Нам бы с господином Соломоном побеседовать, — невозмутимо взирая на смутно поблескивающее оружие, ответил один из пришедших.

После некоторых препирательств, в ходе коих выяснилось, что хозяин заведения уже изволят почивать, а господам не назначено, но завтра они прийти не хотят, а дело весьма выгодное, ворчливый тип с той стороны все-таки послал невидимого отсюда Зельца разбудить почтенного господина Соломона.

Через некоторое время подоспел хозяин, и все повторилось вновь. После причитаний и воплей, что поспать усталому человеку не дают, господин Соломон в третий раз уточнил — действительно ли господа воины пришли не брать денег взаймы? Получив исчерпывающие уверения, что нет, и даже вовсе наоборот, невидимые собеседники все-таки, пошептавшись, отперли дверь.

Внутри оказалось восхитительно тепло и сухо. Откуда-то сбоку отчетливо тянуло ароматами фаршированной курицы, а взорам двоих плечистых рубак предстали три тщедушных фигуры, среди коих некоторой дородностью и наспех одетым засаленным халатом выделялся господин Соломон собственной персоной.

Правда, в полутемной прихожей сбоку обнаружились двое гномов, настороженно зыркающих на вошедших и готовых дать достойный отпор, буде те проявят злой умысел.

Соломон некоторое время рассматривал нежданных гостей, высоко держа магический светильник, а потом, видимо, удовлетворенный осмотром, пригласил господ в свой кабинет.

Ян шагал по скрипучей донельзя лестнице и раздумывал — не ошибся ли он, если хозяин не в состоянии починить ступеньки. Но по здравому размышлению он все-таки признал, что идея неплоха — кто бы ты ни был, а бесшумно по лестнице не пройдешь.

Стоит ли и упоминать, что спутником молодого принца был никто иной, как Valle собственной персоной. По пути оба приятеля завернули в неприметную дверцу Императорского театра, где усталый колдун, занимающийся приведением внешностей актеров в должный вид сообразно сценарию, за полновесный цехин надел на обоих магические личины.

И теперь Ян щеголял внешностью записного героя-любовника, нужного почти в любом спектакле, а Valle как контраст ему — наводил на окружающих ужас своей личиной злодея и интригана со зловещей остренькой бородкой и бандитскими усищами.

Зайдя в кабинет, господин Соломон невинным голосом осведомился, не будут ли господа возражать, если при беседе будет присутствовать его племянник и помощник, господин Розенблюм? И судя по интонации ювелира, он намерен был отстаивать свое мнение масляным голоском и мурыжить пришедших до тех пор, пока почтенные господа не согласятся.

Злодейского вида детина пожал плечами.

— Да зови. Но если станет болтать — голову снесу обоим, и всех делов-то.

Красавец со светло русыми волосами усмехнулся.

— Экий ты кровожадный… Не переживайте, почтеннейший Соломон, и зовите своего племянника.

Розенблюм оказался долговязым парнем ненамного старше обоих авантюристов. Почтительно поклонившись, он испросил разрешения и присоединился к сидящим за столом.

Пришедшие переглянулись, и тот, чей злодейский вид все-таки наводил какой-то подспудный холодок в спине, шевельнул усами.

— Ну ладно, ближе к делу, — он полез рукой в свой кошель и высыпал на стол пригоршню золотых монет.

— Во что встанет переделать эти монеты в имперские цехины? Я имею в виду — большую партию.

Господин Соломон степенно надел очки в тонкой проволочной оправе. Протянул руку вправо, вооружился большим увеличительным стеклом с ручкой, и только потом взял в пальцы сверкающий золотой кружочек.

— Хм, хенрики… вы позволите, господа? — и, получив нарочито высокомерный кивок от красавца, открыл выдвижной ящик стола.

В течение полуквадранса ювелиры пытали монеты всеми доступными им способами — капали зелеными шипучими кислотами, применяли магические свитки, позволяющие определить фальшивое, поддельное и даже колдовское золото. Пришедшие, не спрашивая разрешения, закурили и равнодушно посматривали на работающих.

В конце концов Господин Соломон сдался.

— Монеты таки самые настоящие. Я смею полагать, остальное того же качества?

Злодей блеснул глазами.

— Я в этом не разбираюсь, но вся… гм, партия — скажем так — из одного источника.

Молодой Розенблюм осторожно поинтересовался.

— А сколь велика эта ваша… партия?

Красавец в алом с золотом плаще гвардейского лейтенанта озадаченно почесал бровь.

— Скажем так — вам придется на пару седьмиц загрузить работой всех своих мастеров-гномов. И даже нанять хорошего колдуна.

Господин Соломон вздохнул и положил на стол монету, что вертел в руках. Хорошо было видно, как в душе его осторожность борется с жаждой хорошо заработать, но в конце концов последнее все-таки победило.

— Буду откровенен, господа. То, что вы предлагаете, возможно. Переплавить, отчеканить — не проблема. Если речь идет о небольшой партии… ну, скажем сто-двести тысяч портретов покойного короля…

Злодей с черными усами демонстративно нащупал за спиной рукоять меча, а красавчик возмущенно воздел руки горе.

— Помилуйте, почтенный Соломон! Из-за такой малости мы не стали бы даже беспокоить столь уважаемого человека! Много, много больше, и еще примерно втрое — серебра.

Племянник едва не подавился водой из стакана, коей был вынужден запить столь сногсшибательную новость, а у дядюшки его очки просто свалились с носа и закачались на засаленном кожаном шнурке.

— Ну знаете, господа… все это таки похоже на нехороший розыгрыш. Мне почти доподлинно известны все места скопления больших партий драгоценных металлов, и я клянусь своей матерью, что такое невозможно!

— Погодите, дядюшка… — смущенно влез молодой Розенблюм. Он всмотрелся еще раз в монеты, а потом, уверившись в своих мыслях, покивал головой.

— Портреты покойного короля Хенрика в больших количествах исчезали только однажды. Помните события прошлого года в одной стране на полночь?

— Да помню, помню, — с досадой отозвался Соломон, терзая в отчаянии свои холеные пейсы и буравя гостей пытливым взглядом.

— Да, я догадался, откуда ветер дует. Только мне не улыбается связываться со столь откровенным криминалом… опять же, что скажет тетушка Роза?

Разумеется, золотых дел мастера отнюдь не были святыми, и иногда они втихомолку переделывали краденое или добытое предприимчивыми кладоискателями. Но в то же время вполне резонно считали, что за особо смердящие дела браться не стоит, и тут сразу шли отсылы к мифической тетушке.

— Смею вас заверить, почтенные ювелиры, опасаться вам нечего, — тщетно пытался успокоить их злодейского вида кавалер.

— Опять же, — не сдавался Соломон, — Появление на рынке столь значительного количества золота не пройдет незамеченным, и дело может дойти даже до службы безопасности нашего Императора, да хранят его боги.

— Кстати, — вмешался симпатичный красавчик, — Вы не порекомендуете солидный банк, через который можно легализовать столь значительную сумму?

Судя по быстрому взгляду, коим обменялись дядюшка с племянником, такой банк на примете у них был. Однако и совать головы в петлю ювелиры не спешили.

— Понимаете, молодые люди — одно дело мелкая шалость; в конце концов, мы маленькие люди и у нас таки есть маленькие слабости. Но подделка Имперских цехинов в таких масштабах — это гиблое дело! И ше вы думаете? Нас опять потащат в участок и опять станут выбивать из нас золото!

— А кто говорит о подделке? Цехины будут самыми что ни на есть настоящими! Кто может выдать неофициальную, но законную лицензию? — бандитского вида воин сразу ухватил нить рассуждений.

Озадаченные ювелиры снова переглянулись.

— Министр финансов… канцлер. Ну и, разумеется, его величество, — осторожно перечислил Розенблюм.

— Только послушайте хорошего совета, молодые люди. Я догадываюсь, ше вы таки не простые солдаты, а скорее всего — благородные дворяне. Но если вы сунетесь с вашими затеями на порог к таким высоким господам, вы таки окажетесь в холодной быстрее, чем успеете схватиться за свои железки… — Соломон был воистину безутешен, что такой выгодный заказ невозможно получить.

Светловолосый красавец и чернявый злодей переглянулись.

— Тогда считайте, что лицензия у вас в кармане. Одевайтесь, почтенные ювелиры — вы идете с нами.

— К…куда? — опешил Соломон, отнюдь не вдохновленный перспективой тащиться куда-то в этакую мерзкую ночь, пусть и в ожидании призрачной перспективы на столь неслыханно богатейший заказ.

— Вообще-то, нам рекомендовали еще Авраама с улицы Мастеров. Если вы отказываетесь… — как бы между прочим сообщил злодей, глядя куда-то в сторону — в полутемный угол, где тощий фикус чах в своей кадке.

Соломона едва не перекособочило, когда он услышал имя своего главнейшего конкурента. Горестно вздохнув, он посмотрел на своего племянничка, затем оба кивнули и — сообщили, что идут одеваться.

В неурочный час у ажурных, холодно блистающих в свете фонарей ворот, что открывались в окружающий Императорский дворец парк и через которые по усыпанной гравием хрустящей дорожке можно было попасть к малому крыльцу, стояли трое.

Если один, обликом схожий с постояльцами тюрем и завсегдатаями каторг, был спокоен и даже слегка задумчив, то двое других заметно подрагивали. Не столько от сырого, промозглого холода поздней осени, сколько от косых подозрительных взглядов, коими награждали троицу регулярно проезжающие мимо конные патрули.

Наконец, когда чашка горячего чаю или бульону, с навязчивостью кредитора всплывающая в мыслях, стала пределом мечтаний, из глубины парка выскочил давешний красавец. Коротко кивнув застывшим у створок часовым, он подошел к ждущим и вручил невысокому плотненькому человеку свиток в темном кожаном футляре.

Соломон уже не ждал ничего хорошего, хотя в глубине души еще на что-то надеялся, но бумага за личной подписью канцлера и со всеми прилагающимися печатями и пометками развеяла все его сомнения. Вот оно — отпущение грехов по всей форме!

— Ну, и что дальше? — лениво осведомился усатый злодей, явно не ожидавший иного развития событий.

— В банк, — лаконично ответил воодушевленный донельзя господин ювелир, уже прикидывая, как организовать работу. Он так задумался, что на углу бульвара и Малой Конной налетел на бордюр. И угодить бы ему в чуть подернутую ледком лужу, если бы чернявый не ухватил его за шиворот железной рукой и не придал опять вертикальное положение.

Вот и Купеческий квартал — обитель одних из самых богатых людей не только в столице, но, пожалуй, и во всей Империи. Ювелиры свернули в подслеповатый переулочек и почти сразу остановились перед добротным, приземистым зданием из чудовищных, плотно подогнанных камней.

— Недурственно, — оценил красавец, — Казематная кладка — на века устраивались господа ростовщики…

— Банкиры, ваши милости, — буркнул продрогший Розенблюм и после коротких переговоров в окошко дверь перед ним распахнулась.

Коридор с глухими стенами, куда шагнули пришедшие, тянулся зигзагами вперед, да еще и с никому не нужными ступенями — то вверх, то вниз. А под самым потолком из часто расположенных бойниц поблескивали чьи-то то ли глаза, то ли арбалеты.

— Недурно устроились, — оценил чернявый злодей. — С налету не возьмешь…

— А таковые были, заверяю вас, и не так уж и мало, — подтвердил коротышка-слуга, ведя их к массивной двери.

Банк изнутри оказался более похож на круглосуточно готовую к штурму крепость, но было очевидно, что господ ювелиров здесь знают — без лишних проволочек всех четверых проводили наверх, где в жарко натопленной комнатушке восседал плотненький седовласый хоббит.

Он встал из-за заваленного бумагами стола, сжимая в руке перо. Внимательно оглядел прибывших, сердечно поздоровался с ювелирами и — предложил присесть.

Двое юрких, белобрысых и удивительно похожих хоббитов мигом приволокли стулья, чаю, посуду и прочее, что полагалось. Гости молча отдали должное радушию хозяина, после чего переговоры пошли и тут.

Начались они примерно в том же духе, что и в лавке ювелиров, но бумага с подписью канцлера наводила на весьма серьезные раздумья. Шутки прочь! — такие документы на улице не валяются, да и в домах, в общем-то, тоже.

— Ну что ж, господа. Я убедился в серьезности вашего предприятия и, со своей стороны, готов поддержать вас всеми ресурсами своего заведения. Осмелюсь напомнить, банк Фродо и сыновья никогда не подводил своих клиентов. У меня будет только одна просьба — не могли бы вы хоть на время снять свои магические личины в знак, так сказать, полного обоюдного доверия?

Двое людей переглянулись.

— Гладко говорит, шельмец, — заметил чернявый. — Допустим, я бы мог сделать это, хотя и знаю, что вы об этом пожалеете. Но если откроется лицо моего спутника, мне придется превратить этот дом в большую братскую могилу.

Хоббит устало откинулся на спинку своего высокого кресла. Ну вот, опять аферисты, придется принимать крайние меры — так и было написано на его сморщенном личике.

— Господа, вы отдаете себе отчет в серьезности ваших слов? Вас могут отсюда попросить, и не обязательно вежл…

Вместо ответа обладатель зловещих усов нарисовал в воздухе светящуюся руну Au — как известно, означающую один из благородных металлов. Колыхаясь, алый знак обладания Силой повисел немного, а затем истаял и пропал. Хоббит замолк на полуслове, словно ему заткнули рот кипой счетов с его стола, судорожно сглотнул, а затем осторожно продолжил, стараясь все же не уронить лица.

— Так, кое-что проясняется. Прошу прощения, господин маг, что позволил себе несдержанные слова. Однако ж, войдите в положение — нам необходимо знать своих клиентов в лицо — на случай крайних обстоятельств.

Двое замаскированных людей опять переглянулись, и красавец-офицер нехотя кивнул. Злодей пожал плечами, повел у лица и груди рукой.

Облик записного бандита-усача с большой дороги немедля расплылся клочьями тумана под свежим ветерком, и на присутствующих стало просто жаль глядеть. Если ювелиры вжались в свои стулья, словно пытались стать как можно меньше, то глава банка выпучил глаза и разинул рот, что при его росте и комплекции было весьма комично.

— Достаточно? — спросил некромант и вернул на место прежний, колдовской облик.

— А-а-а… Э-э… — с усилием выдавил выбитый из колеи хоббит. И только после того, как он залпом выпил кружку обжигающе горячего чаю, способность мыслить и говорить мало-помалу вернулась к нему.

Он перевел взгляд на невозмутимо сидящего красавчика и, все еще запинаясь, проговорил севшим голосом.

— Осмелюсь предположить, что…

— Молчать! Своидогадки и домыслы лучше придержите при себе, — зловеще предупредил Valle. Он весьма охотно не стал бы прибегать к маскараду, но все таки Ян убедил его, что лучше провернуть дело в тайне.

Побелевший от отчаяния почтенный ювелир и его племянник, едва осмыслив ситуацию, попытались вскочить с мест и согнуться в нижайшем поклоне, но увесистый кулак красивого офицера, покачавшись перед носом, разом отбил у них излишнюю охоту к чинопочитаниям.

— Господа, перед вами двое мелких дворян, одними им известными путями завладевшие изрядной суммой и желающие надежно пристроить ее в солидном банке. Давайте исходить из этого и действовать соответственно, — примирительно предложил усатый злодей.

Но лишь после того, как по звонку хоббита слуга принес внушительных размеров бутыль вина и хозяин банка немного привел в порядок свои мысли, разговор понемногу возобновился. Ювелиры тоже с удовольствием отведали старого Aedorne, да и блистательные господа не жеманничали.

— И все же, на какие поступления я могу рассчитывать? — заинтересованно спросил банкир, нюхом почуяв запах больших денег. Нет — ОЧЕНЬ БОЛЬШИХ денег.

— Кстати — вы сам Фродо, или сыновья?…

— Или, — как-то невпопад ответил пожилой хоббит. — Сын… Бари, к вашим услугам.

Он встал и так усердно поклонился, что пара золоченых пуговок на его жилетке даже расстегнулась.

— Поймите меня правильно, господа, должен же я знать, чего ради рискую, дабы заработать на старость корку хлеба. — заныл он старую песенку.

— Ну-ну, — добродушно буркнул красавец и бесцеремонно ткнул в расстегнувшийся жилет хоббита, из которого выпирало откормленное явно не на сухих корках брюшко. — Совсем с голода опух.

— Примерно на сто миллионов цехинов. И вот в таких монетах, — деловито ответил чернявый усач и высыпал на стол пригоршню сверкающих хенриков.

Почтенный Бари от ошеломления сел мимо своего кресла, и на миг его коротенькие ножки в ярко-желтых башмачках смешно задрались над столом. Однако он резво вскочил, как ни в чем ни бывало, несколько мигов рассматривал монеты в своих пухлых, заметно подрагивающих пальчиках и наконец, на всякий случай нащупав сзади кресло, сел в него.

Задыхаясь, он выдавил кое-как.

— Так значит, события в… да-да, не будем называть… имеют под собой вот какую подоплеку…

— Именно, — кивнул красавец-офицер.

А злодей с длинными усами добил хоббита и ювелиров окончательно.

— Господа, вы не хотите, чтобы в этот город вошли войска святош, орки или стигийские головорезы? — те испуганно затрясли головами, осеняя себя всеми известными им знаками, могущими отгонять несчастья.

— Так вот — нам нужен секретный фонд для проведения… скажем так — деликатных операций против наших врагов.

— Но этим же вроде занимаются их светлость барон Орк и… — тут хоббит зябко оглянулся на черноту за окном и с благоговейным страхом прошептал. — И Тайная Палата?

— Есть дела, о которым им знать не стоит, — зловещим голосом прожженного заговорщика заверил присутствующих чернявый. — Зато Император, если вдруг чего спросят, с чистой совестью ответит — знать ничего не знаю, ведать ничего не ведаю! А врагов к тому времени уж похоронят — и ищи эльфа в лесу.^[3]

Ян, едва сдерживая себя от смеха, наблюдал, как его друг с талантом, достойным лучшего применения, стращал бедного хоббита и вспотевших от этаких треволнений ювелиров. С другой стороны, Valle прав — часть денег на подобные дела и пойдет, и мысль это весьма недурная. Зачем гробить людей, воевать, если можно вырезать или подкупить верхушку противной стороны и достичь куда большего с меньшими потерями? А деньги — дело наживное…

Далее покатилось, как по маслу. Розенблюм с дотошностью, не уступающей въедливости банкира, стал договариваться с тем о сроках, ценах, количествах, а господин Соломон на листе бумаги записывал обсуждаемые и утвержденные цифры. Наконец, когда долговязый ювелир едва не вырвал себе остатки волос, его дядюшка до кончика изгрыз третье перо, а банкир договорился уже до того, что полгорода — это его дети и всех надо кормить-поить, согласие таки было наконец достигнуто, клянусь моей мамой!

Глава 11

Нет, ну это просто черт знает что такое! — я не без труда отвел взгляд от стройных и, разрази меня гром, весьма привлекательных ножек программистки Светланы, сидящей по соседству. В задумчивости по поводу очередного затыка в программе она имеет милую привычку вытягиваться в своем вращающемся кресле почти в струнку, а поскольку ножки ее весьма длинны и под столом не помещаются, то она с очаровательной непосредственностью выставляет их в сторону прохода — во всю их красу.

Боги! Будьте милостивыми к тому или той, кто придумал мини-юбки!

Принц и барон, оба в походной одежде со следами недавних приключений, с кислыми физиономиями стояли посреди Императорского кабинета и терпеливо получали очередной разнос. Они одновременно подняли глаза вверх, удивляясь, чего это боги обращают внимание на каких-то простых смертных, да еще и настолько ласково.

— Кто такая программистка? — еле слышным шепотом поинтересовался Valle.

Ян тихонько пожал плечами. — Какая-нибудь нимфа-прелестница из их гаремов… Да ну их, тут своих хлопот полно. Можем ведь и огрести!

И вновь всем своим видом выразил внимание и даже некое раскаяние по поводу слов разбушевавшегося отца, мимо внимания которого проскользнули незамеченными игривые мысли кого-то из бессмертных.

— Щенки! Я стараюсь, заключаю мир с Царством Света, а вы тем временем лазаете за линию границы и режете святош, как баранов!

Император ни на миг не обманулся по поводу приторно-покорного облика обоих великовозрастных хулиганов. Лишь перевел дух и продолжил, на этот раз чуть спокойнее.

— По правде говоря, эти мерзавцы заслуживают даже и не того. Но учтите такой факт — будущим летом орки полезут. И мне вовсе не улыбается, чтобы Империя осталась один на один с таким грозным соперником. Короче, я заинтересован в том, чтобы Царство Света, хоть в немного и урезанном виде, но продолжало существовать. И вы оба, прямо сейчас, дадите мне слово, что отныне не будете трогать будущих союзников…

***

Эстрелла вынырнула из объятий сна, вся еще наполненная светлым и радостным чувством сопричастности. Она подняла голову с чуть затекших рук, лежащих на спинке детской кроватки, и тут же, в удивлении, сонно заморгала своими воистину прелестнейшими глазками.

Вместо малютки Рамоны в колыбели, застеленной атласными простынками, лежал смутно знакомый длинный меч в простых и потертых кожаных ножнах.

Женщина слабо улыбнулась, ни на миг не побеспокоившись по поводу мысли, в чьих руках оказалась ее кроха-дочь, и сладко потянулась. По крайней мере, она хоть немного выспалась, уснув прямо у постельки прихворнувшей Рамоны. Но леди Бру сказала, что через час жар спадет, а сыпь и краснота пройдут к вечеру, и не доверять первой целительнице Империи было просто глупо.

Входная дверь в комнату еле слышно скрипнула, и в полутемную детскую осторожно вошел Ян. Тоже заспанный, милый и такой желанный!

— Как вы, солнышки мои? — прошептал он. Затем подошел поближе, заметил содержимое колыбели и негромко рассмеялся.

— Ага! Пока мама спала, обеих принцесс похитил черный колдун. За это я похищаю маму… — и он закружил Эстреллу на руках, произведя в прическе, а затем и одежде такой беспорядок! И в конце концов, на стареньком диване в комнате за потайной дверцей вновь и вновь произошли те волнительные события, что не оставляют равнодушными ни величественную королеву, ни простую крестьянку…

— Как ты после вчерашнего? — шепнула Эстрелла, вся еще в томных чувствах, ласково обнимая своего супруга.

Вчера Император все-таки вырвал у обоих друзей клятву оставить в покое святош. И с горя они оба не нашли ничего лучшего, чем спуститься в глубокие погреба под дворцом, где хранилось самое старое и дорогое вино, и учинить там такое…

Ян мимолетно улыбнулся, зарывшись носом в ее восхитительно растрепанные волосы и вдыхая легчайший аромат, всегда остающийся у его возлюбленной после проявления нежных чувств… Они стояли, обнявшись, у большой застекленной двери на балкон, и из темноты, с ясного зимнего неба на них смотрели звезды.

А еще на балконе слегка виднелось кресло и фигура человека в черном. На его коленях сидели обе принцессы и зачарованно глядели вверх, и вокруг этой троицы на морозе отчетливо виднелась окутывающая их аура заклинания теплого воздуха. А барон показывал на небо, рассказывая какие-то истории и легенды, и в удивленно распахнутых глазенках маленьких Алисии и Рамоны отчетливо виднелось понимание.

Наконец Valle закончил свой рассказ и наклонил лицо к малышкам. Заботливо потрогал тепло фыркнувший носик у Алисии, вовремя подхватил пустышку, что выпала из удивленно раскрытого ротика крохи Рамоны. Что-то тихо спросил.

Опомнившаяся после завораживающе мягкого, рокочущего голоса барона Алисия смущенно заерзала, поплотнее вжимаясь в уютно теплый бок и, показав пальчиком на большущую звезду у основания Моста Богов, потребовала.

— Исе!

Малышка Рамона заверещала от восторга, прыгая на мягкой и теплой ноге, попыталась ухватить это яркое и такое завораживающе красивое нечто, что висело над головой, но — не дотянулась. И не нашла ничего лучшего, как от избытка чувств отметиться на своем няне.

Как чуть позже с улыбкой пожаловался Valle донье Эстрелле — Ваши дочери словно сговорились…

***

Привычно вынырнув из ставших почему-то вязкими и труднопроходимыми сумерек, Valle отметил про себя сей примечательный феномен, но решил, что подобного рода проблемы хоть и важны, но решать их стоит по мере поступления. А сейчас на первом месте стояло это…

Расплывшаяся, мутно-зеленая клякса возмущений в магическом эфире, виднеющаяся впереди и чуть вправо, совсем рядом.

Помедлив, он шагнул из-под защиты деревьев, где только и мог уходить на тайные тропы и сходить с них, и зашагал по чуть присыпанной первым снегом тропинке, благо она вела прямо и даже чуть загибалась в нужную сторону. Через примерно сотню шагов до него донесся низкий, гудящий возбуждением гул человеческих голосов.

На небольшой поляне в лесу, вокруг небольшого домика, явно видавшего лучшие времена, собралась немаленькая толпа. В основном крестьяне, среди которых затесалось несколько солдат, досужих приезжих, и даже невесть каким ветром занесенный сюда гном.

— Тута она! Подпирай колом дверь, Милыч, да поплотней — шоб не высклизнула! — советы сыпались горохом, а несколько смельчаков уже вплотную окружили чуть покосившуюся избушку и даже подложили под бревенчатые стены несколько явно загодя захваченных вязанок хвороста.

Кто-то застучал кресалом, и вот потный мужик в расхристанном зипуне уже бежит к домику с пылающим факелом. Так-так, понятно…

Барон шагнул вперед, прекрасно зная, какое впечатление производит на толпу внешний вид и уверенный, зычный голос.

— Что здесь происходит?

Собравшиеся оглянулись, вздрогнули от неожиданности и, сдернув с голов шапки, сразу подались назад и в стороны, образовав молчаливое враждебное кольцо. Мужик с огнем, оставшись один, воровато сунул факел в снег и тут же юркнул за чьи-то спины.

Некоторое время барон рассматривал хмуро-отчужденные лица, грязноватую ветхую одежду, отметил колья и сучковатые дубины в нескольких руках.

— Ты! — указал он на одного, выделяющегося среди прочих степенностью, возрастом и чуть более прямой осанкой. — Говори.

Мужик испуганно поклонился неведомо откуда взявшемуся благородию, да еще и черному колдуну. Помяв в узловатых пальцах свой треух, он дребезжащим голосом ответил.

— Ведьму жгем, ваша милость, ведьму окаянную. Я староста здешний, мне наказано за порядком приглядывать. А тут такое дело… она Фроньку до смерти уморила… — и указал рукой на нечто, сначала оставшееся незамеченным для Valle.

На сделанных на скорую руку носилках из длинных свежесрубленных жердей лежала усопшая — худощавая женщина в крестьянском платье. Руки ее были сложены на груди, а почти белое лицо с какими-то острыми чертами было покрыто странными зеленоватыми пятнами.

Valle пару мигов рассматривал ее, затем шагнул поближе. Толпа почтительно расступилась, сторожко присматриваясь к пришлецу. Молодой маг взял за покойницу за холодную негнущуюся руку, повел над женщиной ладонью, шепча одному ему известные заклинания.

Так… мертва примерно с ночи… да не своей смертью… точно, яд — но не магический… ах вот оно как!..

— Почему привезли к ведьме? — коротко бросил он в сторону.

Из толпы выбрался тщедушный мужичок в ветхой одежонке.

— Ваша милость — да посудите сами! Стала вдруг животом маяться, потом понос кровавый. Я Псырь — брат ейный. Моя хата рядом, вот я за сестрой и приглядывал. Намедни вечером вернулся с извоза, а она уже и ходить не могет — стонет только, тихонько так… Сразу в сани, да сюда. А седни пришел — а ведьма Фроньку и того… уходила совсем.

— А почему в город, к целителю не отвез? — от тяжелого взгляда мага в черном мужичок стушевался.

— Дык дорого ж, а деньга — она лишней не бывает. Вот к ведьме и свез. Думал — попользует за десяток яиц аль кувшин сметаны…

Барон проделал над усопшей еще несколько пассов, а затем встал.

— Что сестра твоя ела день тому?

Псырь почесал в затылке, пожал плечами.

— Да рыбу жареную — с ярмарки осталась еще. А выкинуть жалко.

Барон мрачно покивал.

— Вот то-то оно и есть. Отравилась сестра твоя рыбой тухлой. А рыбный яд тяжелый — его никакая ведьма не выведет. Надо было сразу к целителю везти, а ты, душа твоя окаянная, денег пожалел… Вот и получил упокойницу. И ведьма тут — ни при чем! — последние слова гулко разнеслись над толпой крестьян, пристыжено спрятавших лица.

Староста боязливо подошел.

— Сталбыть, ваша милость, Мирка не виноватая совсем?

Человек в черном плаще кивнул крестьянину, а потом так посмотрел на мнущегося с ноги на ногу Псыря, что тот вжал голову в плечи и потихоньку, потихоньку, смешался с толпой.

— Ох, спаси боги, — староста размашисто осенил себя знаком Миллики, — Спасибо, что ваша милость рядом проходили, не попустили взять грех на душу, сжечь невинную…

Собравшиеся тоже вразнобой вознесли хвалу богам, прекрасно соображая, что за такое деяние наверху с них спросили бы по самому большому счету. Быстрые руки тут же разбросали вязанки с хворостом, отворили надежно подпертые ставни и дверь.

Из избы, давясь воплями и слезами, выскочила совсем молодая еще ведьма в латаном салопе и грубых башмаках на босу ногу. Мельком глянула в виновато потупившиеся лица селян и, не прислушиваясь к их сбивчивым ну ты тово… не серчай, бросилась перед молодым магом на колени.

Valle стоял, глядя на вздрагивающие от рыданий плечи, на тоненький растрепанный хвостик волос, что ведьма прихватила на затылке, и мрачно думал, что людская благодарность уж слишком часто и сильно затмевается вот таким вот стадным инстинктом тупой и нерассуждающей толпы. Он забрал руку, что незадачливая ведьма пыталась поцеловать и, не слушая ее сбивчивого лепета, поднял на ноги.

— Колени застудишь, глупая…

Собравшиеся уже потянулись нестройной гурьбой по тропинке, ведущей к дороге, и дальше направо — в деревню. Они все качали головами, вполголоса обсуждая — ишь, как оно обернулось-то. Последним, получив от жутковатого волшебника кивок в качестве разрешения удалиться, по истоптанной кашице грязного снега убыл староста.

Ведьма подняла заплаканное бледное лицо, и Valle буквально бросило в жар — настолько огромными были эти серо-зеленые, чуть раскосые глаза.

— Спасибо… и все же — зачем? И почему именно ты, темный, спас меня от людского суда?

Молодой человек с трудом оторвал взгляд от искаженного болью лица. Не бывает ответов на такие вопросы… Ну что я могу сказать тебе, девонька? Ты и сама все прекрасно понимаешь…

И тут ее разбитые чьим-то удачливым кулаком губы искривились в горькой усмешке.

— Ладно, что сделано, то сделано… Наверное, я должна поблагодарить… Я прошу, спаситель нежданный, зайдите в мою скромную избушку…

— Мир этому дому, — привычно буркнул Valle, войдя из темных сеней и не без любопытства оглядывая скромную обстановку. Магический шар, заменив собой угасающий свет короткого зимнего дня за маленьким окошком, высветил небольшую комнату, где прежде всего бросались в глаза большой стол и сундук, а также развешанные по стенам связки и пучки сушеных растений… э-э, да и не только растений. Впрочем, назначение большинства из них молодой маг затруднился бы определить, несмотря на свое увлечение травничеством на втором и третьем годах учебы в Университете. Да и вообще — все убранство и десятилетиями устоявшиеся запахи наводили на раздумья.

— Да, не очень-то, — хмыкнул он. — Наследственное, выходит. Мать тоже была?… Или бабка?

— Обе, — коротко ответила девица, пошатнувшись на миг. Она гордо отказалась от помощи, присела на такой облезлый и колченогий табурет, что его язык не повернулся бы не то, что назвать стулом, но и вообще причислить к мебели.

— Сама о себе позаботишься, или к целителю свезти? В здешнем городишке, мне говорили, толковый жрец есть в храме Гунноры, — спросил Valle, заинтересованно рассматривая большое колючее растение в горшке, гордо растущее в углу.

— Мне немного волшбой заняться придется, — девица пытливо глянула в глаза. — Не сробеете?

— Испугала ежа голой задницей! — с ухмылкой ответил Valle старой солдатской прибауткой, — Я ж плащ свой по праву ношу.

— Дело ваше. А то пока в другой комнате посидите, я быстро, — и ведьма, чуть морщась, отодвинула полинявшую занавеску, заменяющую дверь. За проемом, в который не согнувшись было не войти, оказалась крохотная комнатушка, в которой едва помещалась большая кровать, застеленная лоскутным одеялом, а в стене было прорезано небольшое окно.

— Как скажешь. Ты ж тут хозяйка, — молодой маг пожал плечами.

Девица отмахнулась, вновь поморщившись от боли в руке, на коей стремительно наливался свежий синяк. Она покопалась в своем сундуке, затем выудила пару горшочков с мазью из погреба и приступила к своим таинствам.

Valle вполоборота сел на давно не струганную лавку, деликатно стараясь особо не пялиться и в то же время не подставляя спину. В последнем он отчета себе не отдавал — настолько въелась в него эта весьма полезная для здоровья привычка. На полке рядом стояла коробка с какими-то пряно пахучими семенами, ведьма что-то напевала вполголоса, и от отголосков ее женской, из поколения в поколение передаваемой магии по телу порой радостно пробегали весело искрящиеся искорки радости.

Через полквадранса всяких непонятных и даже бестолковых по мнению патентованного мага действий ведьма наконец устало вздохнула и уставшим голосом выговорила.

— Все. На большее я не способна, а остальное само пройдет.

Мельком глянув на как-то преобразившуюся и даже чуть похорошевшую девицу, с помощью темного от времени гребешка кое-как приводившую свои волосы в порядок перед тусклым осколком зеркала, Valle скептически дернул щекой, но промолчал.

Тем временем ведьма, вновь соорудив на затылке хвост, очевидно, бывший ее излюбленной прической, с сомнением посмотрела на гостя.

— Отужинать не побрезгуете? Разносолов столичных не обещаю, но накормлю сытно, — а в голосе ее, где-то на самом донышке, все-таки зазвучала надежда.

Чуть подумав, молодой барон выглянул в окно, за которым совсем смеркалось, и пожал плечами.

— А почему бы и нет?

Девица просияла, и от улыбки даже как-то похорошела. Впрочем, дурнушкой ее и так назвать язык бы не повернулся. Стройная, вся какая-то ладная и ловкая, если присмотреться — с кокетливо обвивающими ее проблесками силы.

Она мигом раздула угли в печи, притащила одну из так и брошенных снаружи охапок хвороста, и действительно, вскоре собрала на застеленном старенькой, но чистой скатертью столе нехитрый ужин. Впрочем, барону в походах приходилось едать куда похуже, а то и вовсе обходиться. Так что простецкая, но вовсе не убогая еда пошла на ура, тем более, что Valle очень кстати вспомнил, что в магическом кармане завалялась бутылка старого вина, стоившая куда больше, чем вся эта избушка вместе со скарбом.

Ведьма чуть раскраснелась, и разговор сам собой потек какой-то живой и обстоятельный. Гость оказался не из тех спесивых высокородных, что нос от простого люда воротят, разговаривал вежливо да с улыбкой. И даже мимоходом отвесил хозяйке пару незамысловатых комплиментов, принятых с улыбкой и восхищенным блеском в глазах.

Посему не удивительно, что ближе к полуночи — часу, великолепно ощущаемому любым, имеющим хоть каплю предрасположенности к черной магии, — когда гость встал из-за стола, поблагодарил и явно собрался было откланяться, молодая ведьма, вдруг побледнев от решительности, шагнула ближе.

— Оставайся, — еле слышно прошептала она. Осторожно подняла руку и несмело, легко провела пальчиками по щеке молодого человека. — Я очень-очень давно совсем одна. И… как еще женщина может отблагодарить своего спасителя? Я хочу подарить тебе эту ночь…

Ведьма подняла лицо и с надеждой заглянула в эти темные, завораживающие глаза. Привстав на цыпочки, взяла ладонями лицо и нашла его оказавшиеся теплыми и умелыми губы…

Когда случай и взаимная симпатия толкают двоих в объятия друг друга — это одно. Но когда эти двое еще и обладают Даром… о-о, это не просто единство двух прекрасных и обжигающих молодых тел, это то единение, что способно вновь и вновь сотрясать миры в неистовом сплетении, и давать им расцвести в сладкой истоме…

Глава 12

Утро едва вызолотило снег первыми лучами светила, а на крыльце маленького домика стояла молодая женщина с шальными от счастья глазами и с одной ей понятными чувствами провожала взглядом вскоре исчезнувшую в лесу одинокую фигуру в черном плаще. Подышав еще немного свежим морозным воздухом, одуряюще ударившим в легкие после жаркой и сладкой ночи, она томно потянулась, зевнула, и наконец вернулась в тепло избы.

Если бы кому-то пришло в голову проследить ее дальнейшие действия, то этот кто-то был бы чрезвычайно удивлен. Ведьма закружилась в медленном танце, слабо покачиваясь и напевая песенку, оказавшуюся вовсе не песенкой. Мало-помалу ее облик изменился, и вот посреди избы уже стоит не прежняя темноволосая девица, а… не будем забегать вперед.

Преобразившаяся ведьма мельком глянула в зеркало, показала язычок своей ставшей еще привлекательнее мордашке, и запросто, одним повелительным движением мизинца заставила открыться крышку погреба. Она легко порхнула туда и почти сразу же вышла наверх, держа в невидимом магическом коконе изломанное и застывшее тело настоящей, прежней ведьмы.

Несколько мигов она рассматривала обезображенное в муках лицо, страшные следы пыток на истерзанном теле, а затем опустила свою ношу посреди комнаты.

— Да, правду говорят, что эти хумансовские мужчины думают не головой, а тем местом, что у них между ног.

Она вновь потянулась, с чувством провела ладонями по своему стройному телу и улыбнулась.

— Правда, это было весьма недурственно — давненько у меня в постели не было сильного волшебника. — мурлыкнула она. Затем вздохнула с почти сожалеющим видом, вновь вспомнив… тут она решительно затрясла своей прелестной белокурой головкой, изгоняя из памяти вновь и вновь всплывающее сладкое наваждение, и принялась за работу.

Из погреба было добыто несколько подозрительных баночек и глиняный горшок. Принюхавшись к его содержимому — не пропало ли? — колдунья поморщилась, брезгливо передернувшись, и занялась своим грязным и нелегким делом…

***

— Да что же это за издевательство? — сквозь зубы проворчал Valle, уже в который раз поднимаясь на ноги. Ничем не примечательная полянка в вечно сумеречном мире, описание и месторасположение которой удалось выхватить из почти забытых воспоминаний демонической леди, оказалась с сюрпризом.

Десятка два шагов в поперечнике, несколько почти полностью утонувших в земле валунов на одной стороне, и проступающий в тумане нереальности лес вокруг. Однако здесь, почти посередине поляны, ощущалась этакая неприметная, махонькая неправильность. Пространство и время делали тут мизерный, заметный только знающему, зигзаг. Сам молодой маг был уверен, что проходил тут пару раз и даже не заметил ничего.

Полсотни тонких прутиков с натянутыми меж ними цветными нитями дрожали, обозначая сходящуюся к центру изломанную спираль. Присмотревшись еще раз, Valle плюнул с досадой, пожал плечами и опять задумался. Все известные методы обнаружения и исследования, включая и магические, не годились тут просто никуда — лишь прапрадедовский метод веревкой от колышка к колышку показал хоть что-то…

Усевшись прямо на так кстати обнаружившийся рядом валун, он задумался. Так и этак присматриваясь к видимой в магическом зрении картине, он облизнул пересохшие губы, не задумываясь достал фляжку, отхлебнул. Утерев губы рукавом (с тех пор, как матушка перестала гонять за это просто вопиющее нарушение этикета, поступать так стало даже как-то приятно), он по привычке набил табаком трубку и закурил.

Неужто придется отступить? Жаль — ведь интуиция просто-таки вопила, что тут нечто интересное! И даже ортогональная магия, изучению которой он добросовестно посвящал недолгие часы досуга, не показала ничего интересного — выяснилось некое расстояние, шага этак в два-три… Да, но от какого места и до какого?!!

С досады он глубоко затянулся и, чуть не поперхнувшись, выдохнул густую струю дыма в направлении центра поляны. И тут — о чудо! — воздух, невесомейшая из всех немагических субстанций, разбавленный табачным дымом, вдруг показал в себе тонкий лучик света, чуть косо падающий сверху на вдоль и поперек исследованный клочок сумеречного мира.

Вскочив и позабыв обо всем, молодой волшебник ринулся вперед как коршун на свою добычу. Действительно, на слегка истоптанной подстилке, кое-где поросшей тощими пучками травы, слабо виднелось пятно света. Но настолько слабо, что на такое обращаешь внимания не более, нежели на опавшие листья под ногами или дерево в густом лесу.

— Если это не оно, то я уж и не знаю… — пробормотал он, чувствуя, как куда-то глубоко провалились от волнения все внутренности, и встал на это место.

Ничего.

— Ну ладно — это возможно, а куда? — с внезапно вернувшимся на свое положенное природой место и бешено заколотившимся сердцем он закрыл глаза. Медленно, старательно, как десятки раз тренировался, он вобрал в себя всю свою ауру и прислушался. Этому учили на занятиях, ибо такой способ годился и для того, чтобы хоть на время стать неотличимым от простого смертного, и для того, чтобы максимально повысить свою чувствительность — позволить миру войти в тебя.

Молодой маг раскинул руки в стороны и, не открывая глаз, стал медленно поворачиваться на месте, прислушиваясь к малейшим отличиям. Наконец, когда еле заметное нечто не без колебаний было выбрано единственно возможным направлением, он открыл глаза и с обливающейся холодным потом спиной сделал три коротких шага в ту сторону.

Ничего. Проклятие на этих демонов!

Valle совсем уже собрался было послать все к Падшему и уйти, но вспомнил о своей забытой на камне трубке. Повернувшись туда, чтобы забрать ее, он застыл. Смотрел несколько долгих и показавшихся вечными мигов, а затем на его лицо с уже чуть отросшей щетиной выползла злая улыбка.

— Все-таки я уел вас… Ну, и не умница я после такого?

Вместо едва виднеющихся над опавшими листьями каменных верхушек валуны торчали теперь чуть ли не до пояса высотой, и почему-то очень хотелось пройти вот туда, меж двух самых больших, чуть раздвинувшихся в стороны и открывших меж собой вполне приличный проход… куда?

Заклинания, посланные вперед, опять вернулись ни с чем. Почесав противно скрипнувший под ногтями подбородок, человек шагнул вперед, однако передумал и все-таки послал туда наспех наколдованного магического двойника…

От жаркой вспышки едва не выжгло глаза, а целый и невредимый чернокнижник осклабился в понимающей усмешке. Он подошел поближе, быстро, но внимательно осмотрел выстроившиеся словно в шеренгу камни.

— А пойдем мы вот сюда. И только сюда, а то и впрямь костей не соберешь! — и шагнул вперед, в последний момент зажмурив все-таки глаза. Остановился, осмотрелся.

— А все-таки проход! Ну что ж, посмотрим…

Через десяток шагов он вышел. Вышел и в буквальном, и в магическом смысле. Вывалился в нормальный мир… только тут стояло лето.

Valle прислушался к своим ощущениям и вдруг почувствовал, что этот мир тянется к нему. Тянется, словно потерявшийся щенок, вертя хвостиком и счастливо повизгивая.

А почему бы и нет?

И молодой маг открылся. Полностью распахнул свое магическое естество, впуская в себя этот радостный и чистый мир, и даря ему всего себя. Две силы встретились — и слились, жадно познавая друг друга и сливаясь в упоительном единстве…

Да, да! ДА!!!

Молодой маг лежал на беззаботно расстеленном прямо в траве черном плаще. Новым зрением он осматривал ласково и преданно раскрывающиеся перед ним пространства. Пусть этот мир не так велик — всего лиг десять в длину и ширину — но он отныне мой, и только мой. По моему желанию здесь отныне будет вставать и садиться солнце; я буду решать, какая нужна погода и какие ветры задуют над этой землей. Лето ли, зима — все это подвластно мне!

Опомнившись, Valle проморгался, отплевываясь от снежного заряда, что швырнул ему в лицо враз поднявшийся ледяной буран.

— Пожалуй, с погодой я переборщил, — проворчал он и вернул все на место. Несколько мигов следил, как из-под засыпанного снегом кустика жимолости выбирается под ласковый свет солнца сбитая с толку, обиженно гудящая пчела, и не сдержал улыбки.

Нет, все-таки это чудо!

***

Взбегая по беломраморным ступеням Императорского дворца, едва не шатающийся от усталости молодой чернокнижник с постепенно растущим беспокойством ощущал на себе любопытные, боязливые и какие-то ускользающие взгляды. В полночь его разбудил запыленный, запыхавшийся гонец и приказал немедля прибыть к его величеству.

Уже седьмица прошла с тех пор, как Valle открыл проход в новый мир, и ни минуты бодрствования он не потратил зря. Туда были принесены саженцы фруктовых деревьев, целая коллекция живых птиц, ежей и белок, за немалые деньги собранная любопытными, но исполнительными егерями. По принципу каждой твари — по паре, и не по одной.

Деревья принялись, сразу почуяв весну, а живность с прямо-таки заразительным энтузиазмом принялась осваивать лес, раскинувшийся вокруг имеющегося в центре мирка озера. К немалому удивлению молодого волшебника, в самом озере оказалось полно рыбы и впечатляющая компания ленивых, непуганых лягушек. Но, по здравому размышлению, он решил не забивать себе голову еще и этим, и продолжил приводить мир в соответствие со своими понятиями.

И вот, когда его маленькие владения уже приобрели очертания законченности, последовал срочный вызов Императора. Ломая себе голову, что за спешка и отчего на него так странно посматривают, в самый ранний с точки зрения этикета час он, чуть волнуясь, вошел в кабинет повелителя Империи.

— Да, ваше величество, я отрицаю все это! — чуть звенящим от сдерживаемой ярости голосом проговорил молодой маг, небрежно бросив на стол кабинета стопку исписанных аккуратным убористым почерком листов.

За седьмицу приятных хлопот по обустройству своего будущего дома он как-то выпустил события в большом мире из виду. И как оказалось, зря.

В одном из самых глухих уголков баронства Мец, в своем домике была найдена зверски изуродованная молодая ведьма. То, что многочисленные свидетели признали черного мага как того, кто вечером остался у нее, было еще полбеды.

То, что останки женщины нашли в центре пентаграммы, с нечеловеческой жестокостью впитавшей жизненную силу ведьмы и направившей ее незнамо на что, — даже это было не так уж страшно. Равно как и заключения по этому делу спецов из коронного департамента и Тайной Палаты.

А вот то, что в тот же день на окраине баронства вспыхнул мор, и загасить его удалось лишь после гибели почти сотни людей, это уже было очень и очень серьезно…

— Назовите мне хотя бы одну причину, почему бы у меня возникла нужда устраивать такое!

Император несколько мигов буравил молодого барона свирепым взглядом, после чего ударил кулаком по ладони.

— Только это обстоятельство и удерживает меня от того, чтобы отправить вас на плаху. Найдется и на вас удавка, господин волшебник, — имейте это в виду!

Глянув в сузившиеся на миг глаза чернокнижника, властитель понял, что зашел далековато. Однако некромант и не подумал устраивать ничего такого, стоял как стоял, и лишь его чуть подавшаяся вперед поза выдавала готовность дать отпор кому бы то ни было.

Вздохнув, Император устало потер ладонями лицо.

— Ступайте. И с этого момента забудьте о покровительстве или снисхождении с нашей стороны…

Эстрелла и Ян без лишних слов отпустили обеих принцесс погулять с дядькой колдуном, да и в болтовне потом не касались щекотливой темы и даже не задали ни единого вопроса. И за это доверие, за отсутствие сомнений в нем Valle почувствовал к друзьям такую благодарность, что едва удержал в уголке глаза так и просящуюся на волю влагу.

Глава N… между 12 и 14

Танцующие пары порхали по большой нарядной зале. Одновременно кружились и раскланивались, выделывали изящные па и снова сплетали изящные кружева танца под музыку, что нежно и в то же время величественно летела под сводами большой залы Императорского дворца. Музыканты на хорах старались изо всех сил — здесь и сейчас собрались сильнейшие и знатнейшие особи во всей Империи, да и из-за пределов ее.

Большой бал в честь середины зимы был в самом разгаре. По обеим сторонам неправдоподобно большой комнаты открытые проходы вели к щедро накрытым столам и те, кто желал подкрепить свои силы или же вовсе не любил танцы, плавно перетекали там, выбирая себе яства и собеседников по вкусу.

В углу у колонны, меж выходом на опоясывающий дворец балкон и большой картиной работы древнего, безвестного эльфийского художника, зыбкой рябью перетекала тень. Каждый, скользнув по ней взглядом, не мог не оценить диспозицию — отсюда просматривалась, а при нужде и простреливалась вся зала, обе смежные комнаты для угощения и выходы.

На посту, волчара — мельком подумал принц, закончив очередной танец со своей сегодня просто очаровательно выглядящей супругой и, будучи волшебником, без труда заметив стоящего на посту Valle. Тот воспользовался частичным вариантом заклинания невидимости. Вроде и не бросается в глаза маг, но в то же время одним своим ненавязчивым присутствием как бы предупреждает — ежели кто рыпнется или только удумает чего нехорошее, меры сразу будут приняты, и нешутейные.

Valle стоял себе тихонько в уголочке, привычно отслеживая возможные источники напряженности. Но сам был занят весьма прозаической и далекой от службы мыслью — а не удастся ли организовать с помощью нехитрого заклинания подобие вытяжной трубы да закурить свою трубочку. Однако ж мысль о том, что запах табака может достичь обоняния некоторых мелькающих поблизости дам, все-таки останавливала.

Он посмотрел на молодого человека, остановившегося возле него. Порывшись в памяти, признал младшего принца — Густава. Но, будучи почти невидимым да к тому же при исполнении, склонить шею в поклоне даже не подумал, втайне забавляясь эдакой ситуацией.

— Барон Valle? — неуверенно произнес принц, шаря взглядом по тому месту, где невидимый собеседник подпирал колонну.

— Да, ваше высочество. — волшебник чуть внимательнее осмотрел собеседника. Отметил явную расстроенность чувств и — о диво! — расстегнутую в нарушение всех и вся правил приличия верхнюю пуговку камзола.

— Мне надо с вами поговорить. Очень. — принц, коему едва минуло восемнадцать, произнес последнее слово с еле заметным нажимом.

Краем глаза не выпуская из поля зрения крепко подгулявшую компанию у столиков для игры в вист и кое-какие еще детали окружающей обстановки, Valle как можно более официальным тоном ответил, не ломая себе голову прежде времени.

— Ваше высочество, через квадранс меня сменят, и я в полном вашем распоряжении.

Принц дернул щекой, но сдержался.

— Хорошо. Я буду у полуденного балкона. — и удалился, не обращая внимания на несколько недоуменных взглядов.

Спустя некоторое время к колонне, полностью отгородившись от любопытных взглядов, подошел Жан де Лефок. Маг огня поздоровался, но от него так аппетитно пахнуло хорошим вином и амстерским яблочным табаком, что молодой чернокнижник едва пересилил возникшую в скулах аппетитную судорогу.

— На что-нибудь стоит обращать особое внимание?

Valle принялся перечислять, указывая взглядом или рукой.

— Арбалетчик на краю левой галереи что-то нервничает. Может, молодой, а может и еще чего. У графа Саймона нечто магическое под одеждой. Буйная компания вон, разгулялась — того и гляди, учудят чего… а так все тихо.

Последних огневик едва удостоил взглядом, но тем не менее кивнул в знак того, что понял.

Пост сдан. Пост принят.

Успев перехватить у столов лакея с подносом всякой всячины, а также пару бокалов — ясное дело, не пустых — Valle уже без магического прикрытия, дожевывая на ходу, продефилировал в южную часть дворца. Тут было почти пусто, лишь кое-где прохаживались редкие группы беседующих да иногда шуршали из темных закоулков пышные юбки дам под нетерпеливыми руками кавалеров.

Он обнаружил молодого принца смотрящим сквозь огромное окно на звезды. Тот обернулся на звук нарочито чуть более громких шагов, еле заметно смутился.

— Мы можем побеседовать… приватно?

Барон пару мигов обдумывал ситуацию, затем укутал обоих плащом невидимости. Открыв дверь на балкон, жестом пригласил высокопоставленного собеседника наружу. Выйдя следом и сам, озаботился аурой теплого воздуха для обоих, а сверху накрыл сферой тишины. По правде говоря, любой маг, буде ему приспичило выйти на балкон, заприметил бы этакие недвусмысленные меры предосторожности, но — все мало-мальски сильные несли стражу в большой зале и возле его величества Императора.

Чуть более бледный, чем обычно, принц стал рассказывать, запинаясь и иногда деликатно понижая голос.

Valle слушал, с наслаждением потягивая трубку, старую как мир историю о любви принца и красотки из низов. И только упоминание о необычных устремлениях новоявленной Золушки вывели его из состояния благодушности и заставили насторожиться.

— …Понимаете, сначала я не обращал внимания — думал, обычная женская болтовня, но теперь вижу — это не ее мысли…

Ах ты засранец — без малейшего почтения к члену Императорской фамилии подумал барон, — Это откуда ж тебе знать, что такое обычная женская болтовня?…

Однако дальнейший рассказ принца заставил его призадуматься. Это что ж выходит — лялька, пусть и симпатичная, потихоньку толкает Густава на конфронтацию, а там и до бунта недалече? Захват власти, пусть и другим членом фамилии?

— Повторите еще раз, и желательно дословно, — потребовал он в одном месте, невежливо прервав собеседника. Принц повторил, а Valle встревожился не на шутку.

— Все верно, ваше высочество — это не ее слова. Кто-то смелый, кто, похоже, не боится даже Императорского гнева, вложил в ее голову такие крамольные мыслишки.

Принц убито кивнул, и кое-как, скомканно, закончил свою историю. Все верно — заговор в классическом стиле. Не будучи в силах напрямую свалить Императора, некто решил действовать через младшего принца. Ход мыслей, в общем-то, был отнюдь не нов — привести к власти молодого и неопытного, а там потихоньку править через него. Извечная людская подлость и жажда власти…

— Вы отдаете себе отчет, ваше высочество, чем это пахнет? Кто об этом еще знает?

Густав вскинулся было, но потом только пожал плечами.

— Я не знаю, кому довериться. Решил поговорить с вами.

Valle облокотился на чуть присыпанные свежим снегом перила, посмотрел в залитый огнями парк. Все это, конечно, скверно — хуже некуда. К Императору идти бесполезно — все верно. Он сам ничего не сделает — поручит кому-то. А где гарантии, что это высокопоставленный и могучий некто не есть один из вдохновителей наметившегося противостояния?

Вздохнув, он взял с широких каменных перил свой бокал, отхлебнул ставшего почти ледяным вина.

— Я переговорю, с кем надо, проверим. А вы делайте вид, что этого нашего с вами разговора не было. Совсем. И ведите себя как ни в чем ни бывало…

Беркович едва не сделал охотничью стойку, выслушав рассказ барона. Вот он, наконец, заговор, который можно раскрыть, пресечь со всей возможной строгостью и заработать на этом благосклоность повелителя!

Молодой человек клещами впился было в барона, но тот вполне резонно посоветовал поговорить с самим принцем, да без чинопочитания. И как ни пытался нажать тихарь, чернокнижник остался непреклонным.

— У меня подробностей не ищите. И вообще — это ваша работа, Беркович. Да, кстати, как там результаты по моему делу?

Тот, уже задумавшийся о новой и весьма непростой работенке, неохотно ответил.

— Ничего нового. Только вот…

И, чуть помявшись, добавил.

— Одному моему, самому старому и опытному из магов-сыскарей, что-то вообще несусветное там померещилось…

Valle едва ли не впервые видел человека, облеченного нешуточным доверием и обладающего могучей, хотя и незримой властью, в таком состоянии.

— Договаривайте!

От нескольких слов, что негромко сообщил Беркович, молодой чернокнижник замер на несколько мигов. Неверной рукой он нащупал позади себя стул с высокой спинкой, осторожно сел.

— Повторите.

Тихарь, которому и самому не доставляло радости раздавать такую информацию, все же повторил свои слова. Не дождавшись ответа от впавшего в глубокую задумчивость мага в черном, он потоптался чуть, а затем скрылся в глубине дворца своей бесшумной походкой.

* * *

Деревня горела. Черный дым поднимался над хатами, завиваясь в жирные спирали под ветром и клонясь на полночь — туда, куда дули ветры приближающейся весны. В одном из домов нестерпимо верещал горящий заживочеловек, но вытащить его не было никакой возможности — жар был такой, что даже принц, командующий наступающим полком, не смог туда войти.

Удары войск Королевства Всадников были быстрыми, сильными и непредсказуемыми. Вот и сейчас, легкая группа конных стрелков при поддержке пары сотен рубак уничтожила деревню на перекрестке дорог и, пользуясь преимуществом в скорости, ушла от подоспевшего полка пикейщиков и теперь с настырностью комара маячила неподалеку.

Но это было не самое поганое. Куда хуже было то, что вражеские стрелки пользовались какой-то дрянью, что не позволяла защитить пехоту магическим щитом. Смазанные чем-то дротики и тяжелые, длинные стрелы легко проходили через тускло мерцающую пелену и словно смертоносным дождем осыпали развернутые порядки копейщиков. Хоть и не поскупился принц на доспехи да добротные щиты, а нет-нет, но все-таки кого-то доставало. И в довершение всех бед, хитрый состав, попав в кровь, препятствовал работе обоих магов-целителей, не давая им применить свою волшбу.

— Командир, там вас просят! — с тыла подоспел посыльный.

Valle, мрачно посматривающий через головы своей сотни на гарцующих неподалеку вражеских лучников, оставил себе замену и вслед за легкораненным пехотинцем, вынужденно исполняющим обязанности посыльного, пошел по засыпанной легким, шевелящимся от малейшего дуновения пеплом деревенской улочке.

Да, — мрачно рассуждал он, деревня, считай, пропала. Мало того, что выгорела почти вся, так и из жителей удалось спасти едва половину… Он проходил мимо застывших на подтаявшем от жара пожарищ снегу нелепо распластанных тел, стараясь не впускать в сознание гнев. Подобно святошам, эти тоже не щадили никого.

У колодца, чудом уцелевшего на засыпанной гарью улочке, посыльный остановился. Помялся немного, озирнулся на командира.

Женщина, с распоротым мимолетным ударом копья животом, была еще жива. Впрочем, судя по виноватому пожатию плеч целителя, это ненадолго. Чудо, что она до сих пор еще не отправилась по длинной серой дороге за Гремящие Моря…

Окровавленное тряпье зашевелилось, и на молодого мага уставились два горящих глаза.

— Ближе… — прошептали бескровные губы.

Хмурый, как этот короткий зимний день, барон склонился у умирающей, силясь разобрать задыхающийся голос.

— Купи моего сынишку… — расслышал он и в недоумении поднял взгляд. Действительно, целитель придерживал за плечи худенького мальчонку лет десяти, что в оцепенении, с перекошенным от ужаса белым лицом смотрел на мать.

— А взамен… возьми мою жизнь… ты ведь можешь… отомсти этим…

Глаза живущей только силой ненависти женщины и усталого некроманта встретились. Два взгляда, словно клинки неведомых сил, соприкоснулись жаркой волной и Valle вдруг поймал себя на мысли, что он сегодня опять наплюет на все запреты на черную магию. И пусть потом будет, что будет…

Принц, отдав необходимые распоряжения другим сотням, плотно прикрывшим редкую толпу крестьян от возможных атак, тоже подошел сюда. Он протер свои саднящие от дыма, пепла и недосыпания глаза, и поинтересовался.

— Барон, ты уверен, что стоит это делать?

Valle распрямился. Несколько долгих мигов смотрел в чумазое от копоти лицо друга, затем проворчал негромко — так, чтобы слышал только друг.

— Это ее желание, Ян. Да и нет у нас сейчас другого способа. Уводи полк… я вас потом догоню.

Перестроившись в каре, полк закованных в вороненые доспехи копейщиков медленно отступал. В середине, по мере возможности защищенные от вражеских атак, шли уцелевшие крестьяне, а также те раненые, кто мог идти сам. Те, кому досталось сверх меры, а также убитые — всех погрузили на телеги, что волокли выбивающиеся из сил деревенские клячи. Легион своих не оставляет.

Стоя под прикрытием прогоревшей, но еще не обрушившейся бревенчатой стены, Valle наблюдал за отходом своих. Вот эскадрон Всадников попробовал на прочность бок, но тут же отпрянул, напоровшись на густой частокол копий и оставив на изрытом снегу несколько дергающихся в агонии тел.

А у ног его женщина упрямо цеплялась за утекающую словно вода меж пальцев жизнь. Чернокнижник посмотрел на нее, стараясь отстранится от странно притягивающего взгляда и настроиться на рабочий лад. С трудом он заставил себя относиться к ней как всего лишь к безликой жертве, а не как к человеку, с которым беседовал всего лишь квадранс назад.

— Пора!.. — на усыпанном головешками подворье, где справа едва угадывались останки то ли сарая, то ли хлева, закрывая до поры до времени от взглядов подъезжающих всадников.

Кто б ни были те, кто командовали этим отрядом и еще двумя подоспевшими сотнями конных кирасир в щеголеватой блестящей броне с флажком, изображающим ярко-золотистую ящерку на лазурном фоне, эти парни все-таки сунулись в деревню. Хоть какое-то, но укрытие. Да и, если пошарить, тут можно было найти изрядно пропитания в небедных крестьянских погребах, к тому же остатки строений дали бы дерево для костров.

Трое передовых разведчиков заехали на улочку, мерзко хрустя копытами коней по головешкам. Едва они скрылись из виду основных сил, как какая-то еле заметная призрачная тень метнулась к ним из-за угла. Двое полегли сразу. А вот третий… третий только вздрогнул и замер, попав под загодя заготовленное заклинание. Деревянно поводя конечностями, всадник поворотил коня, выехал на околицу и медленно подал знак копьем — чисто!

С трудом сдерживая запаленное дыхание, Valle сквозь щели в прогоревшей и еще чадящей стене следил, как с обеих сторон к деревне стекаются два ощетинившихся копьями стальных потока. Еще чуть…

А теперь — идите сюда, и сейчас вы узнаете, почему нас называют — смертные!..

Глава 14

— Надоело, все надоело! Эта сумасшедшая война, постоянная гонка наперегонки с собой, вечная грязь, суматоха и бестолковость. — принц раздраженно ронял слова, расхаживая из угла в угол полутемной комнаты.

Valle сидел в углу, угрюмо глядя в угасающий камин. Его промокшие сапоги едва не касались раскаленных углей, отчего из них потихоньку шел пар. Волшебник притащил в столицу своего друга и командира, пользуясь тайной тропой — едва по хрустальному шару пришел вызов Императора. Правда, переход оказался на редкость трудным…

Погода была дрянь — мелкий, унылый, выматывающий душу и тело дождь усилился и теперь вовсю полоскал уныло месящих грязь людей во все свое удовольствие. По доспехам и одежде стекала холодная сырость, пропитавшая унынием даже самых бодрых. Полк — вернее, остатки его — был вымотан до полного безразличия. Случись сейчас встреча с неприятелем, и едва ли десяток уж совсем отчаянных парней смогут дать отпор. Остальные, даже не имеющие ни единой царапины, переставляли ноги и шли вперед лишь потому, что — а какая разница? Тут хоть стой, хоть падай, а все едино.

И все же, командующий полком принц безжалостно гнал людей вперед. Ибо между собой и тем местом, где молодой чернокнижник собрался устроить сюрприз наседающим Всадникам — сытым, отдохнувшим и воодушевленным недавними победами — следовало оставить как можно большее расстояние.

Разумеется, выверт погоды не был капризом природы — принц явственно ощущал в свихнувшихся магических потоках чью-то злую волю. Но противодействовать ей не было никакой возможности — Император согнал всех Мастеров Погоды в Керслунд и столицу. Концентрация сил, видите ли! Да, принцип, конечно, здравый и мудрый, но вот отчего-то в остальных местах от этого было отнюдь не легче.

Надо идти — идти во что бы то ни стало. Все бы ничего — но едва ли не треть людей идти попросту не способна…

Принц, безуспешно вытирая мокрое лицо, въехал на придорожный холм и попытался оглядеться. Струи дождя сильно ограничивали видимость, но все же отсюда стало хоть что-то видно.

Три пары деревенских кляч, что где-то нашли хваткие ребята из лазутчиков, выбивались из сил, рвали последние жилы, натужно таща по тому раскисшему недоразумению, что называлось дорогой, телеги с ранеными. Несколько десятков крестьян, что удалось вырвать из оставленной деревни, увязая в грязи едва не по колени, подталкивали их, переругиваясь сорванными от усталости и сырости голосами. Однако, мало-помалу, поля и невысокие, поросшие кустарником бугры уплывали назад.

Ян пошарил под плащом — однако кисет превратился в мокрую, отвратительно воняющую тряпку. Надо будет придумать чего-нибудь против сырости. А еще лучше — морячков порастрясти — у них-то наверняка есть — принц вышвырнул подальше остатки табака. Вздохнув, спрятал так и не пригодившуюся трубку и вновь окинул взглядом унылое и мокрое скопище, в которое превратился недавно еще вполне боеспособный полк.

Из колонны пехоты выделился широкоплечий коротышка и, бодро чавкая по поросшему редкими травинками склону, поднялся на холм. Прищурившись, по мокрой и слипшейся бороде Ян признал гнома-десятника.

— Ваше высочество, прикройте чуток, — неунывающий рубака подошел поближе, и принц вновь использовал заклинание, закрывающее от дождя.

Надо же — какая малость, а сил уже не хватает даже на это… Но оказалось, не зря августейший маг напряг последние силы — гном снял шлем и из-под высокого купола добыл совершенно сухой, ароматно и дразняще пахнущий кисет. Хитро подморгнув глазом, смекалистый солдат оделил табачком принца, набил свою трубку. И вот уже, окутавшись душистым дымком, они оба с высоты холма смотрят на проползающую у подножия вереницу людей.

Настроение, как ни странно, сразу поднялось. И даже вроде бы как потеплело чуток. И только тут бородач поинтересовался:

— А что дальше, командир? От конницы все одно не убежим — где-то надо бой принимать. Одна радость только, что и им, злодеям, по такой грязище особо не развернуться.

Принц молча кивнул, соглашаясь. Да — вроде бы все верно. Если только не принимать во внимание того факта, что своим молчаливым согласием он разрешил другу применить любые — любые меры, но остановить напирающую сзади конницу. А зная, что Valle удержу не знает, да и сам не прочь хотя бы разок попробовать — какова же она, истинная мощь черного мага, следовало ожидать, что войскам Королевства Всадников сегодня сильно не поздоровится…

Он обернулся в ту сторону, откуда привел полк, и заметил, что даже сквозь пелену дождя стало видно почти черное скопище туч невдалеке.

— Ага, вот и сюрприз для лошадников… — пробормотал он.

Гном с любопытством обернулся туда же, пыхнул трубкой и неодобрительно покачал головой. Но не успел он выразить свое мнение словами, как резкий и тугой удар взметнувшегося воздуха опрокинул людей и лошадей прямо в грязь, забивая лица водой. Настолько сильным он был, что на какой-то миг показалось — вдохнуть просто невозможно.

Однако ветер, оказавшийся почему-то теплым и даже немного душным, принес с собой какое-то гнетущее и тоскливое чувство. Принц поймал себя на ощущении, что ему просто до нестерпения хочется оскалить зубы — и завыть.

А чернота на юго-востоке поднялась на полнеба, а затем обрушилась вниз. Спустя несколько мигов земля вздрогнула, качнулась этак плавно-игриво, словно под ногами было бездонное болото, а затем душу пронзил неслышный, сверлящий вой. Волосы у людей встали дыбом от одного только ощущения — что же сейчас творится в каком-нибудь десятке лиг отсюда.

— Ходу! — заорал гном и, давясь грязными ругательствами, на пятой точке съехал по жидкой грязи вниз.

Однако тут оказалось, что никого подгонять вовсе и не надо. Непонятно, откуда только и взялись силы — но люди припустили по раскисшей дороге чуть ли не бегом. О лошадях уж и говорить не приходилось — чувствуя совсем рядом магию, да еще и магию смерти, они буквально рвались подальше — как раз в ту сторону, куда и нужно было. А в спины хлестали теплые струи дождя…

Подавив в себе желание заорать с испугу дурным голосом, принц рявкнул с вершины холма — да так, что его услышала каждая промокшая душонка:

— Порядок! Мы заманили конницу в магическую ловушку! И теперь ей…! — он добавил словцо, коему никак не быть к месту в лексиконе принца.

Однако случившееся так встряхнуло людей, что несколько парней заулыбались, а потом и захохотали от непонятного облегчения. Следом засмеялись и остальные. Даже раненые на переваливающихся в грязи телегах тихо хихикали, ойкая и постанывая от боли.

— Через три лиги деревня — там отдых и ночлег! — объявил принц, мысленно представив свое местоположение на вызубренной почти наизусть карте.

Если и бывают на свете чудеса, то сегодня случилось как раз одно из них. Отступать по грязи, не имея никаких шансов оторваться от наседающих всадников — и вдруг оказалось, что это тактическая хитрость! И злодеи повелись!

И только принц еле заметно морщился, ибо магический эфир гудел так, что душа просто уходила в пятки. А что творилось там, и какие силы вызвал от вековечного сна его друг в простом черном плаще, не хотелось даже и прикидывать. Ощущение было такое, словно мир сошел с ума и вот-вот опрокинется в бездонную темную бездну.

— Надеюсь, Valle, ты знаешь, что делаешь… — сквозь зубы проворчал принц, взбираясь на испуганно перебирающего ногами, мокрого как и он сам жеребца.

Деревня оказалась тоже дрянь. Так, чуть больше полусотни почерневших изб, вымокших под дождем до того состояния, что казалось — они полные воды даже изнутри и сочатся влагой сквозь бревна. Однако солдаты заметно воспрянули духом — а вторая сотня и вовсе затянула песню хриплыми глотками. Десятки дюжих рук с хеканьем подтолкнули телеги, и те едва ли не взлетели от крохотной речушки вверх, где ждал отдых.

Из деревни при виде отряда выехали всадники, сторожко опустив копья. Однако никто не обеспокоился — стяг у них был ало-золотистый. И когда измотанный полк и кавалеристы встретились, оказалось, что в деревне дожидается подкрепление — сотня пикейщиков да барон Мец со своими рубаками. Узнав, что замеченный катаклизм есть ничто иное, как подготовленная превосходящим силам неприятеля западня, барон заметно повеселел.

Войска кое-как разместились по домам, ранеными занялись лекаря, а принц, проверяя, как все устроилось, никак не мог отделаться от тягостного чувства. Все посматривал туда, откуда они пришли. И никак не мог отвлечься от ощущения, что он сделал что-то очень мерзкое. Гнетущее воздействие потихоньку проходило — даже лишенная магической направленности погода немного прояснилась, а из-под низко нависших туч наконец блеснуло заходящее солнце.

— Значит, на добрых пару десятков лиг неприятеля ожидать не приходится… — барон Мец сидел на лавке, устало опустив могучие, закованные в броню плечи.

Его дружина из полусотни конных да отряд пехоты совершили долгий переход под вынимающим душу дождем. Так что известие о том, что не придется с ходу лезть в драку — да еще и с численно превосходящим противником — немного радовало. И все же он скептически отнесся к тому, кто остался прикрывать.

— Ох, ваше высочество, недоброе это дело. Я все понимаю — иного выхода не было. А все ж не зря, не зря черное под запретом. Невесть как нам сегодняшнее действо откликнется…

Принц, прислонившись к источающему блаженное тепло боку деревенской печи, благоразумно помалкивал. Ему и самому было хмуро на сердце — и не только от содеянного, но и от тревоги за оставшегося там друга. Не прельстится ли Valle этой силой, не станет он ли иным — вот что больше заботило его.

Или даже не это — Ян знал, что даже и тогда они останутся друзьями. Вот какой казус для имперской политики.

Чудовищный вихрь из черных, налитых под завязку нечеловеческой злобой туч, нехотя рассеивался. По небу еще кружили рваные ошметья, порой роняя на истерзанную землю куски своей добычи, но гордость Королевства Всадников — полк обученной и испытанной в боях кавалерии вместе со вспомогательными частями разведчиков, стрелков и прочих просто перестал существовать.

Valle поковырялся в ухе — свистит или уже стихло? — и задумчиво посмотрел на учиненный разгром. Если бы знать заранее, что пожертвовавшая свою жизнь тетка была хоть и с небольшим, но все-таки Даром, то можно было бы сработать аккуратнее. А тут именно жахнуло, по образному выражению лорда Бера, когда тот с кислой физиономией на породистом лице комментировал магические неудачи своих учеников. Сегодня словно сорвавшиеся с цепи заклинания почти вышли из-под контроля, и вместо управляемого, запряженного в надежную уздечку урагана вышло Падший знает что такое.

Когда молодой чернокнижник осознал, насколько велика вызванная мощь, единственное на что у него хватило сил — закрыть себя. Стиснув веки и изо всех сил сдерживая рвущийся в легкие поток обезумевшего воздуха, он просто стоял на том месте, где еще только что были остатки деревни, и старался выжить — любой ценой.

Ну вот, вроде выжил… и что дальше? Насколько видел глаз под лучами несмело выглянувшего солнца, вокруг до горизонта творилось форменное безобразие. Грязь, древесная щепа и вывернутые из глубины валуны смешались в причудливый винегрет, из коего в некоторых местах виднелись то изуродованная конская нога, то перекрученный обломок щита, а в том месте, где деревенский колодец давал воду, теперь красовалась скособоченная уродливая яма.

— М-да, наворочали же вы, вашсветлость, — буркнул он сам себе, едва слыша сквозь еще заложенные после нестерпимого воя уши.

Идти по полужидкой смеси оказалось совсем непросто, в голове словно поселился рой надоедливых пчел, но в конце-то концов! Руки-ноги целы, так что марш вперед, ваше чернокнижие…

Некоторое время грязный и ободранный чернокнижник стоял на расщепленном обломке бревна, тупо уставясь в грязь и пытаясь сообразить, что же так привлекло его внимание. Встряхнув головой и немного разогнав упрямо наползающую в глаза муть, Valle нагнулся и вытащил из лужицы овальную бутылочку из толстого стекла, внутри которой перетекала вязкая, бурая, маслянистая жидкость. Обрывок кожаной ленты, привязанной к горлышку, вкупе с тугой добротной пробкой наводил на мысль, что изделие сие никак не может принадлежать запасливому крестьянину.

— Хм, а не та ли эта самая гадость? — донельзя усталый и разбитый молодой маг блеснул интуицией. Наскоро обтерев бутыль от стекающей грязи, он нелепо пошарил в воздухе и наконец спрятал добычу в магический карман. Если это действительно та дрянь, то можно хоть как-то умилостивить если не Императора, то лорда Бера точно. А в том, что за содеянное будет учинен самый что ни на есть строгий разнос вплоть до препровождения на отсидку в подвалы, в камеры для знатных, сомнений и вовсе не было.

Путь извивался немыслимыми загогулинами, но упрямо переставляющий ноги человек все же продвигался в сторону заходящего солнца. Вот и первые деревья, а там и угрюмо затихший лес обступил чернокнижника. Выход на тропу никак не хотел открываться, но уж чего-чего, а упрямства молодому человеку было не занимать. Стиснув губы в жесткой и чуть кривоватой усмешке, он буквально насиловал самое время и пространство — и все-таки раза с седьмого ухнул в глубину безвременья, словно чугунная чушка в болото.

Дальше пошло легче. Буквально пару десятков шагов проволочить ноги по не знающей шума траве — но как же тяжело они дались! Словно тысячи невидимых цепких лапок вцепились в ничуть не пострадавший черный плащ и тянули, тащили обратно…

И все же он прошел. Как — не смог бы ответить и сам. Унаследованная от матери горячая и гордая южная кровь, что не позволяла предкам склонить голову даже перед всесильным Императором, помноженная на неимоверное упрямство северных баронов, проломили дыру в реальности — и оставили шатающегося чернокнижника в зарослях почерневшей от дождя бузины на окраине деревни. Шаг, еще один — наперекор всем и самому себе.

Краем глаза Valle еще заметил имперские штандарты над деревней, бросившихся к нему и орущих что-то солдат. И только тут бархатная, уютная тишина приняла его в свои милосердные объятия.

Утро выдалось свежим и ясным. Чистый и словно умытый недавними дождями вид с высоты крыльца был таким заразительно-борым, что Valle потянулся, отставив на потемневшие деревянные перила недопитую кринку молока, и даже улыбнулся.

Ну и пусть! Пусть не хочется отчего-то поворачиваться спиной в сторону полуденного восхода, откуда ощутимо тянет леденящим магическим ветерком. Пусть впереди предстоит разнос от самого, ну их! Жизнь прекрасна, враги получили так, что долго еще кровью харкать будут, так что не стоит засорять голову мрачными мыслями. Свернул шеи недругам, так друзья еще и спасибо сказать должны. А остальные трижды подумают, прежде чем в конце концов сделать самое разумное — промолчать.

Отогнав видение укоризненно смотрящих на него материнских глаз, молодой волшебник шагнул с крыльца прямо в подсыхающую на ветерке деревенскую грязь и бодро зачавкал в ту сторону, откуда доносился командный рык сержанта. В самом деле, через два дома обнаружился плотного сложения служака, распекающий за что-то двух нерадивых солдат. Осведомившись о местонахождении его высочества принца, Valle пошел в нужную сторону.

Ян отыскался на околице, где вместе с бароном осматривал коней. Оба были бодрыми и в чистых мундирах нараспашку, так что молодой некромант им даже позавидовал — насчет помыться-побриться в деревенской хате было туго. Завидев друга, принц шагнул навстречу.

— Ну как ты? — а глаза его смотрели жадно до новостей, ох жадно. — Проредил малость Всадников?

Покосившись на вроде бы глядящего в сторону, но на самом деле внимательно прислушивающегося барона Мец, Valle усмехнулся.

— Я неплохо. А вот проредить не вышло, дружище — полегли они все до единого. Все, кого смог достать, до самого горизонта.

Если на лице принца, не понаслышке знающего возможности магии, нарисовалось удивление пополам с восхищением, то багровая физиономия здоровенного как кабан барона выражала полное одобрение. Что такое уничтожить полностью полк кавалерии, состоящий сплошь из опытных ветеранов, да еще и вместе со вспомогательными частями, он себе прекрасно представлял. Это было из разряда того, что считалось практически невозможным — ведь чувствуя, что стало горячо, конница в состоянии выйти из боя и оторваться от преследования. А окружить полк… ну, разве что в большом сражении. Да и то, командир совсем уж пустоголовым должен быть.

Помолчав, принц отослал барона с приказом разослать по окрестностям конные патрули, а сам шагнул чуть поближе.

— Ну, и каково оно? — а глаза его смотрели испытующе.

— Страшно, Ян, — откровенно признался другу молодой чернокнижник, поеживаясь от воспоминаний. — Женщина та оказалась со скрытым Даром. Едва сам смог закрыться…

Когда некромант или другой маг, обладающий сходным даром, отбирает жизнь и соблюдает при этом кое-какие неаппетитные принципы, можно получить много Силы. Но в этом случае ситуация осложнилась тем, что Valle забрался в малоизученную область — смерть потенциального мага высвобождает куда больше. Взгляд его на миг потускнел, уставившись в глубины памяти, но потом он встряхнул головой и перевел тему разговора, давая понять — как она ему неприятна.

— Если Император сразу мне голову не смахнет, надо будет развернуть полк в полноценную дивизию или бригаду. Три сотни маловато.

Наблюдая за тренировочными маневрами всадников, перестраивающихся из походного положения в атакующее, принц задумчиво кивнул. Да, пожалуй, это выход. Полк как самостоятельная единица слишком мал. Хоть как ты его ни дрессируй и ни усиливай — а тактическая единица и останется…

Сзади, разбрызгивая деревенскую грязь и сквозь зубы ворча на бегу, подоспел посыльный с хрустальным шаром связи в руках.

— Ваше высочество! Вызов с самого верха!

Переговорив с кем-то невидимым, принц кивнул на прощанье. Жестом подозвав барона, он немного хмуро шепнул другу:

— Папенька лютует. Нашлись добрые люди, донесли — да во всех подробностях. Вызывает.

Немного подумав, Valle вздохнул.

— На этот раз, думаю, удастся избежать монаршьего гнева. А вот на следующий, боюсь, уже нет.

— Следующий? — принц Ян передал командование барону Мец, отдал пару распоряжений, и поспешил с другом к околице, за которой черной мокрой стеной вставал лес.

И лишь дождавшись, когда сырость и запахи прелой хвои сменились тишиной иных дорог, он стал вытягивать из Valle подробности. Закурив трубки, они присели под огромным, просто неимоверной толщины узловатым деревом неведомой породы.

— Да обнаружился внутри Империи нарывчик, — с брезгливым выражением на лице объяснял молодой чернокнижник. — Страна на краю пропасти, а эти интриги строят. Все урвать кусочек хотят.

Да, все верно. Попадаются жадные до власти и золота люди, не брезгующие принципом: пусть всем станет хуже, лишь бы мне что-нибудь урвать. И словно волки, они рвут на части с такими трудами вставшую на ноги страну, подтачивают пошатнувшееся здание…

— Так вот, родилась у нас с Берковичем идейка одна. Коль скоро все нити идут на самый верх и провести официальное расследование не удастся — ведь спугнуть можно — то спровоцировать их собраться вроде как на последнее совещание перед делом…

Склонив голову и осуждающе попыхивая трубкой, принц слушал. Заметив недосказанность, он поднял лицо.

— И накрыть всех чохом? Неплохая мысль, но… ты готов подставиться так сильно? Я ведь так понимаю, среди заговорщиков попадаются и весьма громкие имена?

Глаза в глаза. Воля одного почти высекает искры, соприкасаясь с уверенностью другого. И едва не взвыли спящие до поры ураганы, когда чернокнижник внятно и негромко произнес:

— Настолько громкие, Ян, что кое-кого не могу тронуть даже я.

Странное дело — не боящийся никого и ничего принц, наследник и надежда Империи — отвел взгляд. Намек был хоть и прозрачен, но…

— Густав? — задыхаясь, холодеющим шепотом выдохнул принц.

Конечно, в истории не так уж редко встречаются случаи, когда младший брат интриговал против старшего, наследника. Согласитесь, дело рядовое и по меркам летописцев почти что житейское. Но узнать в один прекрасный день это о своем, с босоногого детства родном брате — такая весть не для слабых духом. Правда, Valle поспешил немного скрасить горечь:

— Справедливости ради стоит сказать, малыш передумал на полпути, и пришел ко мне. Все, конечно, не рассказал. Но мне, а потом и Берковичу, того оказалось достаточно. Вызывать на допрос принца это немыслимо, да и шум поднимать не хочется. Но сыскарь нарыл достаточно… в общем, мы решили не предавать дело огласке. Собрать вместе — и порешить.

Бледный как полотно принц поднял лицо и быстро произнес:

— Густав не должен пострадать.

Valle не спеша выбил о каблук трубку, спрятал ее, и лишь потом ответил.

— Да понимаю я. Сейчас за ним присматривают тихари, причем плотно. А остальных, уж извини, жалеть не буду. Заразу надо выжечь, Ян. Раньше урезали в правах, отправляли в опалу или ссылку под домашний арест. И что? Нет, пусть сомневающиеся поймут, что теперь шутки плохи!..

Еще пару квадрансов друзья подавленно обсуждали весьма щекотливую сложившуюся ситуацию. А исполинские деревья вокруг еле заметно, словно осуждающе качали толстыми стволами, макушкой подпирая серое, низкое, никогда не виданное небо.

Глава 15

Император нынче в гневе. Это не обсуждалось и не выставлялось на показ. Но шаги снующих туда-сюда по дворцу слуг в золоченых ливреях сделались совсем бесшумными, да и сами лакеи словно стремились сделаться незаметнее, безотчетно вжимали в плечи покрытые париками головы. Статуями застыли гвардейцы, сжимая копья и оголенные палаши в побелевших от напряжения кулаках. И даже часы в высоком, стеклянном с золочеными завитушками ящике сделались тише, будучи вынуждены во всеуслышание смущенно и немного испуганно заявить:

— Динг-донг!

Высокие, белые с позолотой двери в приемную отворились. Вошедшие вели себя не в пример беззаботно и обсуждали на ходу достоинства и прелести какого-то карнавала, будто не гремела в мире очередная, охватившая весь полуденный восход Империи война. Одежда их была в полном беспорядке, а сапоги — неслыханное дело! — заляпаны грязью. Да и в нарушение всех наистрожайших! и безоговорочных! оба оказались при оружии. Но секретарь Императора ничуть не смутился, даже наоборот. Встав и почтительно поклонившись, он приветствовал двух молодых людей, самых грозных и могущественных оболтусов (скажем уж прямо) во всей Империи.

— Приказано проводить сразу по прибытии, — закончил он свои велеречия и поспешно отворил вторые точно такие же двери.

Но вели они не куда-нибудь, а в святая святых — кабинет Самого.

Сам, а попросту говоря, Император великия и малыя, граф чего-то там и князь где-то, и заодно отец одного из прибывших, действительно находился в том самом, крайне неприятном для царедворцев состоянии духа, когда ожидать можно было всего. То есть — вообще всего. Потому-то секретарь быстро и бесшумно закрыл за прибывшими дверь и с удвоенным рвением вернулся к бумагам и свиткам на своем столе, а посему дальнейшее осталось для него тайной.

Император для начала, вместо приветствия, устроил двоим молодым людям такой разнос, что оба то бледнели, то краснели, и пару раз безотчетно даже хватались за рукояти оружия. Но в ответ не посмели и пикнуть. В это время леди Бру, сидящая за столом первая целительница Империи, демонстративно изучала узоры на своей зеленой одежде. Главнокомандующий армией герцог Бертран, спешно прибывший в столицу с докладом, хмуро перебирал бумаги в папке перед собой. Зато глава службы безопасности, шепотом и непременно как с оглядкой именуемой Тайная Палата, сидел с видом нарочито бесстрастным и как бы даже не скучающим. Однако ж, только дурак подумал бы, что тот находится здесь просто так или бездельничает. Надеюсь, вы к таковым не относитесь…

Излив немного свой гнев и раздражение, Император передохнул немного, отпил из бокала вина, и нетерпеливо дернул слишком тесный ворот шитого золотой тесьмой и жемчугом полувоенного покроя камзола.

Заметив знакомый признак, что самое страшное миновало — а получать нагоняй от Самого парочке было отнюдь не впервой — Valle и принц украдкой переглянулись.

Сегодня рубки голов не предвидится — мысленно шепнул Ян другу. Знакомы они были так долго и так хорошо, что на близких расстояниях запросто обменивались простейшими мыслеобразами. Волшебники — что с них взять?

Это точно, лишения титулов и права наследования тоже — ответная мысль Valle даже несла в себе оттенок эдакого ехидства. Но принц понял.

Посмотрев на неподвижно и все же как-то непокоренно стоящую парочку, Император неодобрительно покачал головой и уже более спокойным голосом обратился к герцогу:

— Другой дворянин на их месте бухнулся бы с мольбами в ноги или помер от страха — а этим как с гуся вода.

Бертран оставил свои бумаги и поднял взгляд на принца и его друга. Осмотрел быстро, но цепко — словно видел тех впервые, а затем в показавшемся вдруг тесным кабинете разнесся зычный голос.

— А я, ваше величество, трусов в армию и не беру. Эти у меня, почитай, одни из лучших.

Хмыкнув неопределенно, гроза и повелитель громадной Империи посмотрел на целительницу.

— Что скажете, леди? Герцог за своих вояк горой стоит, что бы те ни натворили.

Женщина пренебрежительно окинула взглядом широченные плечи крепкого воина, слегка огрузневшего на командной должности, и еле слышно фыркнула.

— Потому и они за ним идут — хоть в Стигию, хоть в страну орков, — она миг-другой собиралась с мыслями, затем продолжила. — Не сомневаюсь, ваше величество, что если мы начнем расспрашивать непосредственных виновников, они опять отвертятся. И тем не менее, мне хотелось бы узнать подробности.

Меж тем, двое молодых волшебников стояли с видом воплощенной невинности, и даже мелькнуло там на запыленных физиономиях что-то об оскорбленном достоинстве. И если бы художник из Царства Света подыскивал модель для изображения ангелов, вещающих незыблемые истины, то лучшего образчика он вряд ли бы и нашел. Потому-то Император посмотрел на обоих весьма недоверчиво. Взял с полированного, занимающего едва не полкабинета стола бумагу, раздраженно уронил ее обратно.

— Вот, даже эльфы накатали такую жалобу на нарушение Империей закона о запрете черной магии, что теперь-то я знаю, как себя чувствует карась на сковородке, — сердито заметил он. — Друиды вопят, как недорезанные святоши, леани вообще скандал закатали. Ну ничего, голубчики, на этот раз вы у меня не отвертитесь.

Valle стоял с видом расслабленным и кротким аки горлица. И только Ян с присущей волшебнику чувствительностью почувствовал, как бешено заколотилось у того сердце.

— Ваше величество, — и, неожиданно для всех, в голосе молодого чернокнижника прорезалась строго отмеренная нотка недоумения. — Хотелось бы узнать — а о чем, собственно, идет речь? Мы там на фронте малость отстали от здешних новостей… Быть может, кто-нибудь соизволит нас просветить?

Расчет его был верен. Если прозвучит сформулированное обвинение, оправдываться всегда легче. Знал он прекрасно и о том, что подобная мысль промелькнула и у всех присутствующих. Но вот оборону свою он продумал с таким неожиданным ходом, что крючкотворы и казуисты просто удавились бы от зависти…

Голос Императора зазвенел металлом.

— Хватит пререкаться! — он с такой силой припечатал ладонью о столешницу, что дерево отозвалось гулким хлопком. — Я предупреждал по-хорошему — ничего черного! А вы что там утворили?

На лице Valle проявилось крайнее изумление пополам с обидой. Не так-то уж и трудно изобразить такое. После соответствующих репетиций, разумеется, проведенных под руководством старого актера из Императорского театра. Было дело, взял несколько уроков, вполне резонно предполагая, что не повредит. И вот пригодилось.

Незаметно для окружающих он глубоко вздохнул и ринулся вперед. С уверенностью человека, не ведающего, что такое поражение. И в голос тоже подпустил немного металла — не желтого, разумеется, а того, что идет на мечи и шпаги.

— Ваше обвинение неслыханно, ваше величество. Скажу больше, оно граничит с оскорблением моей чести.

Седые брови Императора взлетели вверх. Миг-другой он обдумывал услышанное и даже недоверчиво перевел взгляд на леди Бру — уж не ослышался ли он? Та недоуменно пожала плечами и на правах непререкаемого авторитета потребовала:

— Объяснитесь, молодой человек. Вас обвиняют в применении черной магии, а вы изволите устраивать здесь балаган.

Удостоив дородную даму легчайшего — на грани приличий — поклона, волшебник продолжил свою убийственную атаку:

— Если я верно понимаю — то я имею право на суд пэров?

К слову сказать — суд пэров это весьма неприятное и щекотливое дело среди высшей знати. И прибегают к нему лишь в самых тяжелых и щепетильных спорных случаях, когда дело идет о неприкасаемом — дворянской чести. Вчерашние противники и недоброжелатели собираются, чтобы подробно и бескомпромиссно разобрать вопрос и вынести вердикт. За многотысячелетнюю историю даже представители правящей династии дважды попадали в такую неприятность и получили тогда и по шее, и пониже спины. Но не посмели даже пикнуть — выше суда пэров только суд богов. Старинный, идущий из незапамятной глубины веков обычай почитался превыше даже воли Императора.

— Тогда, ваше величество, будьте готовы предъявить очевидцев, показания свидетелей. А также заключения экспертов, являющихся авторитетами в области черной магии. Без этого к любым обвинениям я отнесусь как к простым нападкам и ничем не заслуженным наветам недругов.

Император нахмурился, обдумывая сложившуюся щекотливую ситуацию, а стоящий рядом с другом Ян мысленно захохотал и даже послал Valle мыслеобраз одобрения. Он понял. Ведь и правда — непосредственных свидетелей нет, а единственный дипломированный эксперт по черной магии вот он, стоит в позе оскорбленной невинности. И не подступись!

Воцарившуюся тишину нарушил веский бас герцога.

— Но каков нахал! — он удрученно покрутил коротко стриженной головой на крепкой шее, и потянулся к графину с вином.

А леди Бру с кислой физиономией кивнула.

— Да уж, такого на кривой козе не объедешь…

Будучи не только представительницей самой мирной и нужной магической профессии целителей, но и яростной противницей всяческих смертоубийственных деяний, она особенно люто ненавидела черную магию. Между нами-то говоря, за дело. Уж очень пакостные примеры оставила нам история. Один Яромор чего стоит — при одном только упоминании о великом чернокнижнике прошлого и его Ночной Империи у эльфов делаются такие физиономии, словно они выпили прокисшего вина.

Valle стоял затаив дыхание. Все висело на волоске. Или — или? Но Император, куда более умудренный в политических и кулуарных перипетиях человек, нежели все остальные вместе взятые, сделал верный вывод. Вздохнув, он прищурился и посмотрел на молодого чернокнижника.

— Ну что ж, со стороны закона не могу придраться даже я. А по совести, барон? Если я верно помню, эта кусачая часть души вовсе не чужда вам. Ответьте мне — не как вашему Императору, но как человеку.

Молодой волшебник ничем не показал, что у него на душе немного полегчало. Голос его был все таким же ровным и чуть удивленным.

— По совести… ваше величество, вы сидите на троне и делаете все возможное для блага государства. Я, в свою очередь, дерусь на фронте и тем самым делаю то же самое, уничтожая ваших и моих врагов. И кто сказал, что проткнуть человека железом или поджарить молнией это моральнее, нежели, — он чуть замялся. — Нежели иными методами? Так что с совестью у меня все в порядке, да и сплю я спокойно. Ни кошмары, ни угрызения души не терзают.

Посмотрев на задумчивые лица собравшихся, молодой человек продолжил.

— По правде говоря — что такое закон? Свод правил, выдуманных власть имущими, дабы облегчить жизнь самим себе. Если вы вспомните период Третьей Империи, то тогда можно было покупать и продавать рабов, делать с ними все, что угодно вплоть до мучительной казни. И это было законно. В некоторых странах захарадья до сих пор закон разрешает есть себе подобных. Вот совесть, мораль — совсем другое дело. Это внутренние устои человека и общества. Но и тут я чист перед собой.

(во, я завернул! — прим. авт.)

Разумеется, если бы Император кликнул стражу и вознамерился потягаться силами, Valle не стал бы устраивать собачью свалку. Очень даже может быть, что и доказал бы, кто тут самый злой. Только не дело это. А посему он уже мысленно проложил свою траекторию в обход стола, через весь кабинет мимо леди Бру (вот уж кто точно не станет ввязываться в потасовку! Скорее под столешницей спрячется). Далее сквозь большое застекленное окно. Второй этаж пустяки для ведущего здоровый образ жизни на свежем воздухе. Зато внизу, в двух шагах, великолепные заросли сирени и цилярии, через которые можно выйти на Тайную Тропу. А дальше — ищите эльфа в лесу. Гнома в горах и вообще, черную кошку в темной комнате…

Однако столь решительные меры к спасению своей шкуры, коей молодой барон весьма дорожил, не понадобились. Император вздохнул и отвел взгляд. Щелкнул пренебрежительно пальцем по лежащим перед ним бумагам и проворчал:

— Ну, от этих я отпишусь вашим же методом, молодой человек. Предъявите железные доказательства, а там посмотрим. Этого, мол, волчонка так просто не обложишь.

Затем он перевел взгляд на почтительно молчащего тихаря.

— Ты был прав, Беркович. Последний довод не прозвучал.

Поразмыслив немного, Valle сообразил, что от него ждали утверждения, что спасти принца иной возможности не было. Но по правде говоря, об этом он толком и не задумывался — по молодости своей и беззаботности полагая, что два отнюдь не самых слабых волшебника, привыкшие работать в паре, вырвутся из любой передряги. В крайнем случае, уйти на Тропу, и поминай как звали. Как в тот раз, когда выносил на плече израненного Яна. За молчание вылечившей принца леди Бру он был уверен — но по глазам Эстреллы видел, что та все же знает. Причем не от своего супруга…

Тем временем Император пожевал чуть губами, как делал, когда формулировал свою мысль. И наконец соизволил озвучить ее.

— Ладно. Похоже, нашла коса на камень. Скажи только честно — каково это было?

То, что повелитель обратился на ты, означало многое — и в то же время ничего. Так он говорил с обреченным на казнь, но точно так же обращался к облеченным высочайшим доверием. Вот и думай тут…

— Это было серьезно. Очень серьезно. Я едва выдержал сам, — в голосе молодого чернокника от волнения прорезалась легкая хрипотца. — Зато я теперь знаю, как быстро и без хлопот взять крепость Лефож.

Брови Бертрана, командующего всеми армиями и частями Империи, взлетели едва ли не к потолку. Крепость, защищающая стратегически важный перевал, через который можно выйти во внутренние районы Королевства Всадников, непрерывно укреплялась и усиливалась в течение многих веков. И специалистами, разбиравшимися в осадных и крепостных делах как бы не лучше самого герцога, почиталась как неприступная.

— Кхм, — только и смог выдавить он, и вынужден был снова промочить горло. — Это радует… Да нет — это вообще окрыляет!

Императору вовсе не нужна была карта, чтобы представить местоположение крепости и сообразить, что это все значит. Сколько времени проведено в раздумьях! Ведь появляется возможность из положения обороняющихся перейти в по крайней мере равную позицию. А когда освободятся войска, сейчас оккупирующие отнятые у святош земли, то тогда война со Всадниками станет совсем, совсем иной! Поэтому он быстро уточнил:

— Взять или разрушить?

Valle мельком взглянул в потемневшие от гнева глаза целительницы и нахально улыбнулся:

— Как будет угодно вашему величеству. Только придется приказать войскам, чтобы на время отвернулись.

В голосе герцога удивление сменилось язвительностью.

— Еще и уши заткнули…

Демонстративно поклонившись, Valle невозмутимо поддакнул.

— Не помешает, ваша светлость. Грохотать будет так, что урагана не услышать.

Император задумался. Однако те, кто его хорошо знал (а здесь таковые только и находились), заметили слабую улыбку, блуждающую на усталых бледных губах.

— Хорошо. Мы подумаем. Но в наказание… согласись, парень, отпустить тебя просто так это было бы уж слишком. В наказание сегодня же отправиться в сен-Хок. Там строятся новые фрегаты, и упрямый Арнен требует, чтобы обшивка их была с твоей магическойпропиткой.

Уважить требование адмирала? Да уж, там придется не то, чтобы попыхтеть — как галерному рабу впрячься придется! Истекая кровавым потом. И еще при этом считать, что легко отделался, ибо согласитесь, по сравнению с топором палача все это сущие пустяки. Но все же Valle с решимостью в голосе осмелился внести поправку:

— Завтра, ваше величество. Я хотел бы сегодня погулять с маленькими принцессами.

Видя, что повелитель (и дед) призадумался, старательно пряча нежную улыбку в глазах, целительница осведомилась:

— Давно хотела поинтересоваться — отчего молодой парень, вояка и некромант питает такое нежное пристрастие к малышкам? Да, они очаровательны, но вам никогда не убедить меня, что вы любите детей.

Пожав плечами, молодой волшебник задумчиво достал трубку. Вовремя спохватившись, он спрятал ее обратно и ответил так, что призадумалась уже леди Бру.

— Я действительно в них души не чаю. И еще, леди. Война это дело грязное и, между нами говоря, мерзкое. Мне просто хочется отдохнуть душой.

На такой довод смешавшаяся целительница не нашлась что ответить. Тем более что молодой барон хлопнул себя по лбу и извлек на свет ту самую, подобранную после разгрома емкость.

— Чуть не забыл! Вот, возможно, это именно та дрянь, которой Всадники смазывают оружие и которая препятствует быстрому исцелению.

Эффект превзошел все ожидания. Дородная леди подскочила со своего стула, словно тот железной челюстью впился ей в известное место. На бегу мило извинившись перед Императором, она выхватила сосуд из держащей его ладони. Обозвала опешившего волшебника остолопом и тугодумом — ведь у нее более сотни раненых, коих она не может лечить именно по причине неизвестного эликсира! — она затем с чисто женской непоследовательностью быстро чмокнула обоих молодых людей в не очень-то выбритые щеки, назвала милыми мальчиками и с шорохом взметающегося подола унеслась в целительские покои. Уже из приемной донесся ее удаляющийся азартный голос:

— Сейчас разберемся, что это за хрень такая! Живо всех на уши поставлю!..

— Буря, — с улыбкой произнес Император и только покачал головой. Ведь если долг целительницы превыше даже почтительности к повелителю — это что-то да говорит о порядочности и моральных устоях некоей леди?

Оставшиеся мужчины еще некоторое время поговорили при закрытых дверях и за двумя слоями заглушающего звуки заклинания. Но там, уверяю вас, уже не было ничего, заслуживающего внимания. Так, квадранс-другой всяких деталей и мелочей, и через некоторое время аудиенция была закончена.

Малышка Рамона сидела, уютно устроившись на держащей ее руке и азартно ловила ладошками снежинки, падающего с неба ранней весны. А рядом с Valle нетерпеливо прыгала Алисия. Еще бы — дяденька черный колдун взял с собой на прогулку! И обещал отвести в лето. И показать такое… при этих мыслях девчушка едва не захлебнулась от восторга и дернула за край черного плаща.

— Пошли!

Скосив глаза вниз, Valle добродушно улыбнулся ей. Поправил на плече сумку с провизией, взял в ладонь доверчиво протянутую ладошку, и троица весело, с разбегу влетела в еще кое-где укрытые снегом заросли дворцового парка. Потому они и не видели, как принц подхватил свою ненаглядную Эстреллу на руки, закружил ее, а она делала вид, что отбивается, и даже не пыталась скрыть счастливую улыбку.

Троица с ходу влетела в вечные сумерки тайных троп, и тихое очарование этих мест ласково приняло людей в свои объятия. Рамоне подарили большущий золотисто-алый лист с фигурной каемочкой, а Алисия с восторгом смотрела на замерший в полусне диковинный лес.

Глава 16

Серо — дымчатый конь показался бы безупречным даже самому придирчивому ценителю. Стройный, поджарый, с длинными худощавыми ногами, он совершенно неслышно несся по кругу, обегая по опушке большую поляну. И не ощущались в его плавной, чуть покачивающейся походке ни кочки, ни рытвины, ни кротовища, в изобилии имеющиеся здесь. А неутомимость и резвость бега повергли бы в глубокие раздумья теоретиков и практиков конной выездки. И будь он во плоти и крови, мало у кого из богатейших вельмож хватило бы золота на его покупку.

Но — конь на самом деле был одной из тех диковин, кои до конца не изучены магической наукой. Призрачный скакун из неведомого мира, призываемый по малейшему желанию стоящей в центре луга ведьмой, весело потряхивал головой и иногда поглядывал на свою ношу. Две девчушки, мал-мала меньше, сидели на его не знающей седла спине и верещали от восторга звонкими голосами. Их восторг, видимо, передался и коню, ибо он задорно махнул дымчатой гривой и чуть прибавил хода.

— Прима, осади — без фанатизма! — звонко воскликнула Эльза.

Конь привередливо фыркнул, но согласился чуть умерить свою резвую прыть. Принцессы весело и с визгом катались на невиданном животном, будучи надежно прикрепленными к мягкой спине невидимой магической привязью.

А ведьма заботливо и чутко поглаживала непокорный завиток за ухом своего повелителя и командира, беззастечиво прильнув всем телом к своему лорду и даже обняв его за шею одной рукой. Со стороны могло бы показаться, что это любовница ластится к своему господину. Но мы-то знаем, что Эльза с примерно таким же успехом могла бы соблазнять… да хотя бы вон ту вековую сосну.

Valle стоял посреди лесной поляны, нежась в несмелых лучах весеннего солнышка, и слушал доклад управляющего. Мимолетно отмечая тонкий ручеек Силы, коей подзаряжалась от сильного волшебника ведьма, прижимаясь к нему словно озябший щенок к теплому и надежному боку матери. Он уже ясно и недвусмысленно высказал Эльзе: нет. Но смазливая ведьмочка не оставляла надежды, прекрасно чувствуя женским естеством, что ее прикосновения отнюдь не неприятны. И все же, и все же. Коль решил не наступать дважды на одни и те же грабли, памятуя о судьбе семьи и супруги…

Сердце стукнуло не в лад при этих воспоминаниях, а ведьмочка даже отпрянула, почувствовав, как ее обожгло горькой мимолетной мыслью черного мага. Полупяно и сыто покачиваясь от переполняющей ее Силы, Эльза блаженно улыбнулась. Посмотрела на развлекающихся принцесс, затем с трудом сфокусировала донельзя довольные глаза на Джейн. Та отиралась вокруг, но конечной целью и отправным пунктом ее вкрадчивых расшагиваний неизменно оказывался плечистый Брен.

— Ну что ты мнешься, словно девочка? — с вызывающей откровенностью промурлыкала ненамного и старшая ее Эльза. — Попробуй хотя бы на вкус, какова она, настоящая Сила. Прежняя-то хозяйка все жмотничала…

Хоббит-управляющий на миг запнулся. Однако уловив взглядом, что барон вовсе даже и не обращает особого внимания на могущие показаться вовсе даже и не невинными забавы ведьмочек, Хэмми продолжил свой доклад.

А в это время Джейн получила от совершенно очарованного ею капитана стражи еле заметный кивок. Он стоял, поглаживая белобрысую макушку приведенного бароном с собой испуганного паренька и смутно улыбался.

И ведь даже не ревнуешь, милый мой, все понимаешь… Она приблизилась к своему лорду, легонько прижалась, и осторожно лизнула его аурой.

Темное. Безбрежное, как ночной океан. Немного терпкое, но в общем приятное ощущение. Словно вино неизвестного сорта, впервые пробуемое из… да, именно из железной чаши.

Джейн хихикнула. Смелее обняла волшебника, и в прикосновениях ее даже заинтересованно присматривающийся Брен не завидел бы и капли предосудительного. Так жаждущий приникает к источнику, так засыпающий ребенок прижимается к матери, убаюканный ее теплом и нежностью…

К концу перехода заскучала лишь непоседливая Рамона. Сидя на руке волшебника, она завертела во все стороны головенкой и с детской непосредственностью зевнула. Или это естественная реакция не привыкшего быть на свежем воздухе человека?

Valle не стал дольше ломать голову над такими тонкостями, потому что он как раз вышел на приметную полянку с валунами, над разгадкой тайн которой было потрачено столько времени и сил. Присев, он подхватил на свободную руку беспечно шагающую рядом Алисию.

— Оп-па! — он выпрямился и строго посмотрел на принцесс. — А теперь, малышки, закройте глаза и не смотрите. Я быстро.

Старшая пожала плечиками, легкомысленно фыркнула, но послушалась. Пристально смотрящая на нее Рамона по примеру сестры тоже прикрыла глазенки ладошками и даже доверчиво вжалась лицом в ткань плаща на груди. Волшебник и в самом деле справился быстро — зря, что ли, последнее время приходит в свой маленький мир при первой же возможности. Три шага назад, теперь вперед — и с этой стороны замшелого валуна. Поскольку волшебник нес на руках еще две яркие и трепетные искорки жизни, то последние шаги дались с некоторым трудом, а выход на ту сторону сопроводился метнувшимся в стороны тугим хлопком несбалансированного отката. Надо будет учесть на будущее…

Почувствовав на себе жаркие лучи летнего солнца, обе принцессы открыли глаза. Рамона только открыла от изумления ротик при виде зелени буйно разросшегося сада и близкой кромки леса за ним. Оглашенный щебет непуганых птиц в бездонной синеве неба ворвался в уши контрастом после зачарованной тишины иных дорог. А Алисия осмотрелась вокруг и с недетской рассудительностью заметила:

— Лето. Значит, ты хороший дядька колдун, если нашел кусочек лета.

Жизнь при вдумчивом рассмотрении — дело красивое и даже где-то-как-то приятное. Все портят лишь разные личности вроде нас с вами, которые шляются где ни попадя и при этом повсюду суют свой нос да нарушают естественный порядок вещей.

К таким примерно житейским выводам пришла одна серо-рыжая белка из порядочной семьи. Ну посудите сами — жила себе, никого не трогала. Таскала орешки из зарослей лещины в овраге, трудолюбиво сушила по маминому рецепту грибы в преддверии наступающих холодов, как тут нате вам! Приперлись здоровенные и бестолковые хумансы, поймали ни в чем не повинную зверушку своей зловредной магией, после чего безо всякого почтения запихнули в темный, душный и пыльный мешок.

Правда, опасениям часто и тревожно стучащего сердечка сбыться не довелось — на воротник или шапку не пустили, живодеры. После недолгого путешествия в компании симпатичного, но точно так же как и она сама, насмерть перепуганного мальчика (ах, какие же у него очаровательные кисточки на ушках!) обоих бесцеремонно вытряхнули наружу в только небеса знают какой дали от родного дупла. Хорошо, хоть на опушке леса, так что к ближайшему дереву не пришлось прыгать по высокой густой траве, каждый миг рискуя то подвернуть лапку, то набраться блох.

Едва она освоилась на новом месте и перестала от малейшего шума с перепугу портить воздух, как тут выяснились новые подробности. Зима здесь, оказывается, это не время года. А всего лишь прихоть какого-то жутко страшного и непонятного хуманса в черном плаще! Равно как лето и прочие-прочие. У бедной белки прямо лапки опускались от горя, когда ей никак не удавалось понять — пришла пора делать запасы провизии, или же уступить настойчивым (и таким милым) ухаживаниям поселившегося на соседнем дереве красавца с великолепным искристым мехом. Или же бросить все и удрать куда глаза глядят?

Правда, удрать подальше отчего-то не получалось — мир таинственным образом сузился до размеров не очень большого леса, раскинувшегося вокруг скромных размеров озера в центре. Но и того оказалось достаточно — у малышки кругом шла ушастая головка, будучи не в силах понять ровным счетом ничего. В конце концов махнув на все хвостом, белка пустилась во все тяжкие — трескала самое вкусное, не оставляя ничего на завтра, завертела бурный роман с красавцем. И дошла даже до того, что — неслыханное для порядочной белки дело! — целыми днями ничего не делала. Лишь веселилась, носилась как ополоумевшая по веткам медно-рыжих величавых сосен да цокала за компанию с соседками, судача про все эти непонятные дела и вычесывая соринки из шерстки.

А ночи превратились в неистовство двух маленьких пушистых комочков под бешеный и сладкий перестук крохотных сердец. Белка уже подумывала, где устраивать гнездо для будущего потомства, но тут все опять спутали эти зловредные безмозглые хумансы.

Только-только она прыгнула с дерева, намереваясь заполучить в свои дрожащие от вожделения лапки вон тот миленький боровичок, как тут совсем рядом в воздухе что-то хлопнуло. Толчком воздуха маленькую отважную белку развернуло, закрутило. И с такой силой шмякнуло о ствол старой сосны, что мир померк для зверька, обратившись в темное, безвкусное и душное ничто…

На берегу озера яркими пятнами выделялась груда разномастных детских одежек, своим теплым покроем так контрастирующих с буйством жаркой погоды. Гладь озерца сверкала под лучами солнца… ну не как серебро, но весьма ярко. И вообще — после зимы и сырой промозглости ранней весны окунуться в знойный полдень оказалось невыносимо приятно.

В тени прибрежных сосен валялся молодой чернокнижник. Его лишние одежды оказались тоже беспечно сброшены. Свернутый плащ под голову, меч рядом, в зубах набитая душистым табаком трубка — что еще надо для счастья? Ах да, веселые вопли бегающих вокруг детей.

Незаметно для себя соскользнув в призрачный мир грез и видений, столь грубо именуемый дремой, молодой чернокнижник позволил себе расслабиться. Да, здесь было единственное место, которое он мог с полным на то основанием назвать домом. Тихое, мягкое и приветливое, отзывающееся на каждое движение души и не карающее строго за неумелые попытки узнать получше. Дающее отдых телу и покой утомленной душе…

Однако надеждам подремать сбыться оказалось не суждено. Чуткое ухо моментально вычленило из ленивого птичьего щебета разомлевших по жаре птиц плаксивые нотки в голосах принцесс — и сон улетел, провалился Падший знает куда. Valle уже подхватывался на ноги, привычно освобождая меч из тесных и надоевших ему ножен, как из лесу показались обе малышки. Причем с видом горестным и просто-таки убитым.

— Мы… мы… — глотая слезы вперемешку со словами, безуспешно пыталась объяснить что-то Алисия.

А сестренка, поглядев на старшую, тоже устроила сырость, да еще какую!

Волшебник собрался уже нахмуриться и устроить облаву, кто же осмелился обидеть его друзей в его же владениях, но тут Алисия вытащила из-за спины что-то и кое-как выдавила:

— Белку… белку дохлую нашли… — и зарыдала, бедняжка, совсем.

Тут только Valle разглядел, что малышка держит за хвост самую обычную рыжую белку, коих полным-полно в любом лесу. Судя по виду, зверек в полном расцвете сил и даже в меру упитан.

— А ну-ка, — заинтересовался молодой человек.

Он взял в руки зверька, пытаясь хотя бы определить причину. Согласитесь — белки просто так не дохнут, а особенно в таких замечательных владениях.

Хм — м… дырок нет, шкурка лоснящаяся, да и ни магией, ни болезнями даже не пахнет…

И лишь попытавшись проникнуть в почти невесомое тельце своей аурой, он где-то глубоко внутри наткнулся на крохотную, еще теплющуюся искорку жизни. Разглядеть ее мог лишь разве что весьма опытный целитель — но некроманта-то не проведешь.

— Эй, не ревите! Она просто заболела.

Принцессы разом отвлеклись. Еще хлюпая носиками и роняя с ресниц блистающие на солнце прозрачные капельки, две пары глазенок с такой надеждой уставились на волшебника, что он мысленно крякнул от смущения. Экая незадача — разве можно обмануть доверие девчонок? Стоят ли все богатства мира этих слез?

Поразмышляв малость, Valle решил, что не стоят. А посему, господин черный колдун, извольте расшибиться в лепешку, но доверие оправдать.

— Ты ее починишь? Отрем… отремонтируешь? — Алисия кое-как справилась с собой, лишь размазывала слезы по щекам.

— У-у! — заявила Рамона, нежно гладя тщедушного зверька ладошкой.

М-да… целительскими талантами в нашем арсенале даже и не пахнет, совсем даже наоборот. С другой стороны, белка эта давно уже здесь, и успела стать частью этого мира. Ага! А если в этом мире все по моей прихоти, пусть он сам свою рыжую грызунью и исцеляет!

Задумчиво сделав несколько шагов под неусыпным взглядом исполненных нешуточной надежды и обиды глаз, он выбрал место. Да, вот здесь, под корнями старой сосны. Он уложил зверька на хвойную подстилку, провел ладонью — точно, здесь Сила течет чуть сильнее.

— Идите сюда, — негромко позвал он. — Возьмите меня за руки, станем в круг.

У обеих малышек отчетливо ощущались проблески волшебного Дара — но еще рано было говорить, разовьются ли они в полноценные способности или же зачахнут, оставшись на уровне деревенской знахарки или базарной гадалки. Но тем не менее, магический поток взвился волной, едва малышка Рамона последней вложила ручонку в крепкую и надежную ладонь дядьки колдуна.

… так, еще немного… мир, мой маленький и своеобразный мир — повернись немного, стань в такое положение, чтобы зверек оказался жив-здоров… хорошо… чуть-чуть-еще…

А губы сами собой напевали какую-то старую, грустную эльфийскую песню. Алисия, которой, как оказалось, эта песенка была на слуху, даже подпевала, безбожно коверкая слова. И даже Рамона с блестящими глазенками выводила а-а-а и у-у-у, притопывая по хвойной подстилке маленькой босой ножкой.

— Вот и все, — Valle со всей доступной ему мягкостью аккуратно пригасил вихрь немного таинственной даже для него магии, разорвал круг.

Взял в руки покрытое рыжевато-серой шерсткой тельце, миг-другой всматривался. А затем легонько дунул зверьку в мордочку. Смешно и забавно чихнув, тот подскочил на месте и уставился на волшебника черными бусинками глаз.

Обнаружив себя в ладони у хуманса, от коего так и веяло чем-то грозным и недобрым, белка не нашла ничего лучше, чем слабо пискнуть и совсем по-женски хлопнуться в обморок.

— Ой. Опять сдохла, — деловито прокомментировала Алисия, осторожно тыкая пальчиком в серую шкурку на мягком беличьем животе.

Рамона, которая уже откровенно и во всем брала пример со старшей сестры, потрогала тоже. Подумала миг-другой, послушала ухом, улыбнулась и негромко сказала:

— У-у!

— Она спит? — с надеждой спросила старшая и на всякий случай шмыгнула носом.

— Нет, просто болеет. Вы, когда болеете, вас тоже мама ложит в постель? Так пусть белка поспит… да вот тут, на листе лопуха. А мы пока… — Valle посмотрел на солнце. Если он ничего не напортачил с солнцем, то примерно пора.

— А мы пока пообедаем. Ручей вон он, ну-ка, мыть-руки-умываться!

Разговаривал он чуть замедленно и напевно. Ибо еще утром заметил, как внимательно в это время малышка Рамона всматривается в его лицо, легонько шевеля при этом губками — словно запоминая и примеряя на себя произношение тех или иных звуков.

Бросив на спящую белку недоверчивый взгляд, девчушки взялись за руки и потопали к ручью. Проводив их взглядом, волшебник не удержался от улыбки, и стал расстилать салфетки. Как говорит герцог Бертран, большой любитель вкусно поесть и помахать железом — война войной, а обед по расписанию…

Глава 17

За окнами догорал еще короткий весенний день, меняя серебристые тона неохотно тающего снега на мягкую синеву вечера. Но в одном из кабинетов большого императорского дворца, как ни странно, становилось только светлее. Хозяин, слушающий негромкую, но убедительную речь человека в штатском платье, которому помогал неприметного вида колдун, все откровеннее улыбался — и от этого в комнате словно раздвигались стены, удалялся потолок. Да и сама атмосфера становилась непринужденнее.

— А что, Беркович, идея очень даже недурна! Если выгорит, а это непременно выгорит, у нас на руках окажутся все козыри.

Тихарь скромно поклонился хозяину кабинета и вкрадчиво заметил:

— Только, Ваше Величество, такое дело кому попало поручать нельзя.

Однако Император — а это был никто иной как он собственной персоной — уже пришел в веселое расположение духа. Хмыкнув в ответ, он заметил только:

— Дорасти до моих лет сначала, потом будешь умничать. Я с моим опытом интриг иногда знаю наперед то, до чего тебе еще предстоит только додуматься.

Он побарабанил пальцами по столу, улыбнулся еще раз и покрутил головой, удивляясь неистощимой выдумке своего главпалача, как того за глаза да еще и с оглядкой называют люди, и распорядился:

— А приведи-ка сюда донью Эстреллу. Да сам сходи, незаметно — о том даже секретарю знать необязательно…

Беркович выскользнул из кабинета тихо и даже как-то неприметно. А когда вернулся с цветущей и улыбающей красавицей, на чьей нежной шее еще алел свежий поцелуй оставшегося в опочивальне принца, то по непостижимым для непосвященных причинам этого не заметил ни бдительный секретарь в приемной, ни даже гвардейцы в коридоре. Что тут поделаешь — у сотрудников тайной государевой службы есть свои способы.

Император откровенно разглядывал стоящую перед ним молодую женщину. Ее фигуру не испортило ни двойное материнство, ни даже (по докладу леди Бру) намечающееся вроде бы третье. А цвету и свежести лица позавидовали бы и первые красавицы Империи. И по всему похоже — красавица еще на взлете. Что касается умения соображать, то Император всерьез подумывал — как бы половчее ввести супругу сына в круг особо приближенных, а там и к делам подключать. Нужны, нужны свежие силы и таланты…

— Донья, мне нужно с вами поговорить. А все остальные вон, — без гнева, просто констатируя факт отсутствия их, остальных, произнес повелитель судеб и огромной страны.

Через несколько мигов Берковича и колдуна словно вымел за дверь бесшумный вихрь, а в кабинете снова установилась особая, вязкая тишина — следствие специального заклинания против прослушивания, поставленного опытным и дюжину раз проверенным дворцовым магом.

— Послушай, дочь моя, — по-отечески произнес Император, весело усмехаясь. — Нужна твоя помощь… да сядь, наконец, и расслабься — чужих здесь нет, поговорим как родственники. Вот так, умница. Есть тут одно важное, но чрезвычайно деликатное дельце…

Представьте себе — белка все-таки ожила! Восторгу малышек не было предела, когда рыжая проказница проворно подхватилась со служившего ей ложем широкого листа и прыгнула на ствол сосны. Посмотрев на обедающих внизу людей, поводив ушками и принюхавшись к недоступным нам, людям, веяниям, белка на этот раз отчего-то сочла здоровенных хумансов совершенно неопасными. Спрыгнула с дерева, перетекла поближе и, к совершенному восторгу девчонок, залезла к Алисии на плечи эдаким живым пушистым воротничком.

С сияющими ярче солнца глазенками Рамона отломила кусочек вареного яйца, что держала в ладошке, и щедро протянула зверьку.

— У!

К вящему удивлению самого волшебника, белка невозмутимо принюхалась и ухватила угощение передними лапками. Совсем как человек уселась и принялась мелко и часто откусывать.

Малышки… а малышки тихо верещали от восторга. Зато Valle, поняв момент, едва успевал запихивать им в рот еду. И даже молоко из бутылочки с соской, к которому Рамона относилась с вечными капризами, оказалось высмоктано почти мгновенно. Так что остались бы довольными не только мама Эстрелла, но даже и самая строгая нянечка — обед принцессы умяли подчистую.

Ага, побегайте на свежем воздухе, я на вас посмотрю — какой аппетит разыграется…

Мало того, с деревьев соскользнули еще несколько друзей-подружек рыжей нахалки и стали самым недвусмысленным образом клянчить остатки трапезы. Принцессы отнюдь не были против — даже за! Так что обязательный послеобеденный сон превратился в лежбище валяющихся как попало малолетних принцесс и сонно да сыто вздыхающих рядом белок. И даже молодой ежик с мягкими еще иголками притащился сюда, позарившись на половинку яблока.

Посмотрев на сонное царство, вповалку спящее в тени на щедро и широко расстеленном черном плаще, Valle против воли заулыбался. Сев под соседнее дерево с тем расчетом, чтобы ветерок относил дым прочь, он с наслаждением выкурил трубку.

А потом за своими ленивыми размышлениями задремал опять. И как же оно так вышло? Зверьки вдруг как по мановению руки стали признавать не только малявок, но и его — черного мага и не последнего в Империи воина…

Проснулся он от того, что в уши лез звонкий и веселый детский визг, а в лицо брызнуло что-то мокрое и холодное. Лениво и сонно приоткрыв один глаз, Valle обнаружил, что неугомонные девчонки вооружились длинной веткой как бы не больше его собственного роста, а теперь вдвоем азартно дубасят по мелководью. Как разлетались вокруг брызги взбаламученной воды и каким веселым злорадством горели детские лица — это надо было видеть.

— Эй, ваши высочества — чего это вы там хулиганите? — в голосе волшебника, разумеется присутствовала этакая нотка ворчливости — но это так, спросонья.

— Там жаба! Противная! — заявила раскрасневшаяся от усердия Алисия.

— Бяка! — авторитетно заявила Рамона, и они вдвоем снова бухнули веткой по воде — да так, что брызги, ряска и очумевшая мелкая живность так и брызнули во все стороны.

Хм, похоже, малявка начинает чирикать… Ох боги, да как же малышки орудуют этакой дровинякой? Для них же она все равно, что для меня хорошее бревно… вот уж говорят — охота пуще неволи!

Встав на ноги, волшебник поковырялся в памяти с надеждой сказануть что-нибудь умное — и представьте себе, нашел!

— Жабы в воде не живут. Это лягушки.

— Все равно гадость, — заявила в ответ Алисия, но как-то неуверенно.

— Да? — вопросил молодой человек, подходя поближе и отнимая у девчушек здоровенную ветку. — Вас комары когда-нибудь кусали?

Рамона слушала чрезвычайно внимательно, вытирая о себя заляпанные тиной ладошки. Ох — что же скажет мама! Э-э, да ладно…

— Да, вот, смотри — комариная кусатинка, — и Алисия продемонстрировала на руке еле заметное красное пятнышко.

Пришлось чмокнуть. Ревниво глядящая Рамона придирчиво осмотрела свои руки. Не найдя ничего, вспомнила. Почесала себя сзади под коротким платьицем… но все-таки сообразила, что этакие места можно показывать только маме и тете целительнице. Поэтому ткнула себя пальчиком в замурзанную щечку.

— У-у!

Пришлось тоже чмокнуть. И в другую. Потом опять Алиска влезла… ну да вы в курсе дела с этими девчонками. Когда все (или вернее, почти все) места, где могут и не могут быть комариные кусатинки, были ласково обцелованы, принцессы угомонились. Но шустрая Алисия этак хитро прищурилась и поинтересовалась:

— А почему спросил про комара, дядька колдун?

Пришлось объяснять — лягушки едят кусючих комаров и приставучих мух. А если не будут их есть, то насекомые закусают… тут-то принцессы и попались. Визжали, извивались и хохотали от щекотки ласковых пальцев так, что ошалевшие белки на деревьях озадаченно прыгали с ветку на ветку, не забывая озадаченно и чуть сердито цокать.

— Ой, не надо! — верещала Алисия.

— Исе! — визжала Рамона, елозя пятками по извозюканному ряской плащу.

Вот и угадай тут.

Затем, пока девчонки сладко отдыхивались, сияя улыбками на раскрасневшихся мордашках, волшебник извлек из озера средних размеров лягушку. Посадив себе на ладонь, стал объяснять и показывать. Принцессы таращились на этакое несуразное диво, сидящее перед ними. На широко расставленные глаза с оранжевым ободком и словно растянутый в улыбке рот.

Как ни странно, Рамона отважилась первая.

Затаив дыхание, она осторожно, пальчиком, потрогала смирно греющуюся живность. Затем смелее, и даже тронула колышущуюся от дыхания сизую кожицу на горле. От возмущения по поводу столь бесцеремонных прикосновений к своей драгоценной земноводной персоне лягушка приоткрыла рот и скрипучим голосом высказала в одном слове всю глубину своего презрения.

— Ква!

— Ой! — Алисия слегка подпрыгнула.

Рамона от неожиданности даже шарахнулась и, не удержавшись на ногах, шлепнулась попой на песок. Однако азарт и соблазн оказались столь велики, что малышка даже не заметила падения, в другом месте и при других обстоятельствах вызвавшего бы море слез у нее и легкую панику в Императорском дворце. Спустя миг она снова оказалась на ногах и гладила чудное животное.

Изловив маленького лягушонка, Valle положил его на детскую ладонь.

— Держи. Только осторожно, не сделай ему больно. Он вырастет, и станет есть комаров — чтобы не кусали лучшую в мире Рамону.

Девчушка млела от восторга и тихо верещала, чувствуя, как лягушонок ворушится под осторожно сжатыми пальчиками, стремясь устроиться поудобнее и щекоча лапками нежную детскую кожицу.

В общем, мир и взаимопонимание между принцессами и лягушками оказались вознесены на недосягаемую высоту. Дети весело прыгали по мелководью, визжали и брызгались водой. Правда, белки есть лягушек отказались наотрез. Зато ежик охотно проглотил пару штук, за что был с позором изгнан в лес.

Но надежде Valle посидеть и малость передохнуть сегодня сбыться, оказывается, не суждено. Едва у него перестало мельтешить перед глазами от бестолковой девчоночьей суеты, как он почувствовал, что его снова бесцеремонно дергают за ухо холодные мокрые пальчики.

— А почему они зеленые?

И попробуйте быстро не найти ответ, когда на вас с пытливостью и интересом смотрят две пары ясных детских глаз.

— Потому что трава зеленая.

Как ни странно, на некоторое время Алисию этот ответ устроил. Но переглянувшись с младшей сестрой, она пожала плечами и заявила:

— Хочу красную лягушку! И синюю!

А Рамона с готовностью уже совала почти в самое лицо едва сдерживающего хохот волшебника бестолково размахивающего лапками лягушонка. Ну что тут поделаешь?

— Хм… ну, давайте, попробуем. Волшебник я, в конце концов, или дешевый фокусник?

Он положил махонькое животное на ладонь. Поднял взгляд, миг-другой рассматривал эти широко распахнутые, с надеждой глядящие на него детские глаза. Эх! Ради того, чтобы на тебя так смотрели, стоит сорвать звезды с неба и швырнуть их в лицо богам.

Затем Valle накрыл лягушонка другой ладонью домиком.

Дохнул вовнутрь, и прошептал одно хитрое, заковыристое заклинание.

Мир снова легонько повернулся и стал чуть иным. Совсем чуть-чуть…

***

Чрезвычайный и Полномочный посол Королевства Всадников маркиз Бенеш — особа, как известно, неприкосновенная даже во время войны с вышеозначенным королевством — шел по длинному коридору Императорского дворца. Нет, он даже не шел, он попирал ногами полированный мрамор и гранит, своей размеренной величественной походкой заставляя содрогнуться в ужасе одряхлевшего имперского льва. Случайный успех имперцев, вынужденных даже втихомолку применить черную магию — он трюк и есть. Больше одного раза такие штуки не проходят, да и не осмелятся они больше.

Не захотев идти через помпезную Галерею Славы, полную золоченых статуй и величественнных картин — немых свидетелей былых побед, посол срезал путь через пасмурные по случаю вечера лестницы и переходы южной части дворца. Прихватив с подноса прошмыгнувшего мимо лакея бокал с золотистым Aedorne, довольный жизнью и самим собой маркиз пересек малые покои, с удовольствием прихлебывая вино. Он даже позволил себе легонько насвистывать фривольную песенку о пастушке и охотнике. И что-то такое потом у них там вышло, хе-хе! Вечер удался, осталось для полноты жизни только снять сговорчивую малышку да немножко согнать с себя поднакопившийся от сидячего образа жизни жирок…

Опомнился маркиз резко и внезапно, ощущая, как бешено заколотилось сердце и вдруг пересохли губы. Ноздри сами ловили воздух, словно породистая борзая вынюхивала добычу. А глаза прямо-таки вцепились в неясный силуэт мелькнувшей впереди фигурки. Стройная ладная девица в белом чепце и с бутылочкой молока в руке — ба, да это одна из гувернанток! Но боги — что за женщина! Воистину правду говорят, что если где еще и попадаются подобные цыпочки, то только во дворце.

И маркиз чуть ускорил шаг. Вовсе не был он ни прожженым ловеласом, ни неопытным юнцом — так, нормальный вояка, временно сменивший седло коня на золоченые одежды посла. Но чтобы вспыхнуть вдруг жаром, словно пятнадцатилетнему мальчишке, требовалось нечто совсем уж необыкновенное. И вот оно, чудо — скользит изящной походочкой уже совсем рядом, стоит только руку протянуть…

Девица шмыгнула в полутемный проход под парадной лестницей, явно намереваясь попасть в дворцовые кухни. И тут посол догнал свою добычу, словно пикирующий с неба коршун зазевавшуюся аппетитную мышку.

— Постой, малышка!

Однако цыпочка вовсе не отозвалась игривым хихиканием на вкрадчивое движение обнявшей тонкую талию руки. Мало того, она уперлась ладонью в грудь маркиза и что-то возмущенно залопотала на южном диалекте.

Да что же это такое? Простушка должна быть вовсю счастлива, что высокородный дворянин почтил ее своим благосклонным вниманием, да и золотишко, опять же… Но боги! — как же она очаровательна! И этот запах — даже не запах, а все вместе, сама аура молодой красивой женщины. Тонкая, манящая и сводящая с ума… ну же, лапочка, не ломайся… иди сюда…

Гвардейский лейтенант, делавший вместе с патрулем обход вверенной его попечению части дворца, уже предвкушал отдых. Еще квадранс, и заступит ночная смена, и можно будет вволю оттянуться где-нибудь в кабачке. Да и дю Мопри обещал рассказать очередную байку о своих приключениях во время войны со святошами… Однако внимание бравого офицера привлек легкий женский вскрик, донесшийся из прохода под парадной лестницей. А следом тишину постепенно засыпающего после дневной суеты дворца нарушил звук смачной пощечины.

— За мной! — бросил гвардеец в сомнении остановившемуся патрулю и решительно шагнул в ту сторону, откуда вновь донесся возмущенный женский голос.

Уж что-что, а насилия над девчонками лейтенант не признавал. Коль уж приспичило, всегда можно договориться по-хорошему. В крайнем случае, если уж хочется клубнички и особенных шалостей, иди в квартал Красных Фонарей и выбирай на свой вкус. Но во дворце, да еще и в его смену? Сейчас разберемся!

Неизменно входящий в состав патрулирующей группы маг зажег яркий волшебный шар, и в его свете лейтенант увидел незабываемую картину.

Посол враждующей стороны в золоченом, шитом жемчугами ментике, а от него отбивается…

МАМА МОЯ!!!

Холодея, гвардеец заученным движением выхватил из рукава волшебный свиток и рванул за шнурок, активизировав тем самым записанное заклинание. И тотчас во всем дворце разнесся неслышимый тарарам — покушение на члена Императорской фамилии! Все сюда! Кровь, смерть и преисподняя!

Словно пелена спала вдруг с глаз раздосадованного приходом стражников маркиза Бенеш. Ибо красотка, поправляющая треснувшую на плечике одежду, оказалась самой доньей Эстреллой — матерью двух принцесс и будущей Императрицей! То, что он принял за скромный наряд служанки, на самом деле оказалось легчайшим домашним халатиком, накинутым на шелковое платье. Да и стала теперь понятна бутылочка с молоком, и зачем молодая красавица шла в такой час на кухни…

Стражники, не мешкая ни мига, обнажили оружие и бросились в атаку, оттесняя опешившего маркиза от женщины и загораживая ее собою. И рука опытного воина сама, выверенным движением ухватила рукоять болтающейся на поясе сабли. Звон стали разнесся в тесноте прохода.

Но по всему дворцу уже разливался блеск огней, бряцание оружия. Тревожный сигнал лавиной разнесся по всем залам и укромным уголкам. Топот ног, выкрики командиров и тревожный, заставляющий бурлить в жилах кровь аромат боевой магии…

С обеих сторон вбежали арбалетчики и сразу же построились в шеренгу, взяв бешено отбивающегося маркиза на прицел. Мастерством фехтовальщика он как минимум не уступал нападавшим и даже успел ранить двоих. Но те подхватили упавших и отскочили назад, оставляя на плитах пола темно-алые полосы. И посол остался один, с бесполезной саблей в руках, перед ощетинившейся рыльцами арбалетов шеренгой стрелков. Да и маг сбоку уже готов послать вперед что-то очень нехорошее, мерцающее на протянутой вперед ладони.

— В чем дело? — с выходящей к лестнице стороны прохода сквозь толпу солдат протолкнулся гвардейский генерал.

Увидев яростно блистающую глазами донью Эстреллу в растерзанной одежде и посла с оружием в руках, генерал шагнул вперед.

— Мерзавец! — и уже собрался было отдать команду арбалетчикам, но тут на сцену вступило новое действующее лицо.

— Что здесь происходит? — размеренным шагом, в окружении нескольких дворян и окутанный переливающейся пеленой защитного заклинания от семенящего чуть позади мага, в коридор вошел всесильный Император. И вот только тут посол понял всю сложность своего положения.

Донья Эстрелла наконец-то оставила в покое лопнувшую одежду. Привстав на цыпочки, она дрожащим голоском пожаловалась из-за широких плечей гвардейского лейтенанта:

— Молоко принцессам оказалось чуть с кислинкой. Я пошла на кухни, чтобы устроить выволочку поварам… По дороге этот пристал — хорошо, офицер подоспел, защитил от насильника. Мой Император, отчего даже во дворце я не чувствую себя спокойно? А дети?

В суровом задумчивом взгляде Императора маркиз прочел не просто смертельный приговор, но долгую и мучительную пытку. И превратится потомок гордого рода Бенеш в сломленный, покорный кусок мяса — ибо после такого казуса его не защитит даже статус посла. Он поднял свое оружие повыше и молча отсалютовал тем жестом, как если бы приветствовал противника на дуэли или ином поединке до смерти.

— Кто первым прибыл на место происшествия? Подтверждаете?

Лейтенант шагнул было вперед, намереваясь лихо отсалютовать и дать рапорт пред очами его величества. Однако силы стремительно убывали вместе с кровью, пропитавшей раненое плечо и рукав, и уже капающей на мраморные плиты, потому он только коротко кивнул. Пошатнулся вдруг, и даже упал бы, но солдаты вовремя подхватили своего командира.

— Лейтенант Ивон, ваше величество, — озабоченно сообщил гвардейский генерал, и тут же поправился под скептическим взглядом Императора. — Виноват — капитан Ивон и кавалер ордена.

— И думаю, к завтрашней церемонии посвящения в дворянское звание и дачи вассальной клятвы этот молодец будет в полном порядке? — левая бровь повелителя чуть озабоченно приподнялась.

— В этом нет никакого сомнения, ваше величество! — гаркнул генерал, и обожающие взгляды, коими смотрели на великого Императора остальные гвардейцы, были куда красноречивее любых слов.

Но повелитель уже словно позабыл об отличившемся воине. Он повернулся к одиноко стоящему в углу маркизу и лицо его приняло обычное жесткое выражение.

— Арестовать, — коротко распорядился хмурый как туча Император.

Маг за его спиной что-то сделал, сабля непостижимым образом вывернулась из ладони посла и улетела в угол. Подскочившие гвардейцы тут же сбили на пол свою жертву ударами эфесов и древков коротких копий. После быстрой возни гордый маркиз оказался опутан по рукам и ногам, да и вообще — увязан на манер колбасы.

— Остальным тут нечего делать, — чуть скучающим тоном сообщил Император, и генерал тут же отдал несколько коротких команд. Солдат вымело словно пыль под хорошим напором воздуха, и в коридорчике стало почти просторно.

— А вот что с этим подлецом делать мне? — вздохнул повелитель громадной Империи.

В это самое время в коридор под лестницей влетел полуодетый принц Ян, и шпага в его руке хищно блистала алыми сполохами, иногда роняя крохотные рубиновые искорки.

— Эстрелла, солнце мое! Ты не пострадала? — наплевав на все правила приличия и этикета, наследник престола сразу бросился к своей ненаглядной.

— Да в общем-то, нет. Урон чисто моральный, — осторожно ответила донья, пряча лицо на груди супруга, а себя — в его уютные и надежные объятия.

— Вообще-то, за такой проступок стоило бы нанизать хама на пару футов хорошей шпаги, словно индейку на вертел. А отдавать палачам как-то пошло… — рассуждал вроде бы сам с собой Император, — Но у меня есть идея получше. Пока что посадите этого горе-насильника в холодную…

Он повернулся к обнимающейся у всех на виду парочке.

— Ян, Эстрелла — я не стану отдавать вашему другу-чернокнижнику ни приказов, ни распоряжений. Но постарайтесь, чтобы о случившемся ему стало известно в ближайшее же время.

Стоящий за его плечом генерал содрогнулся и почувствовал, как его прошиб холодный пот. Уж старый-то служака знал, что такое узы дружбы. Да и видал один раз место, где поработал молодой черный маг. И потому не колеблясь выбрал бы самые страшные и долгие муки в палаческих застенках, нежели то, что сделает с маркизом мстящий за друзей некромансер.

Видимо, такие же мысли посетили и бывшего посла, ибо он побледнел как полотно и непременно упал бы, если бы утаскивающие его гвардейцы не подхватили спеленатого пленного на руки…

***

Большущая серо-зеленая стрекоза на миг в задумчивости зависла в воздухе, стрекоча слюдяными крылышками. Но источаемый неведомым Зовом соблазн оказался слишком велик — и она села на кончик доверчиво подставленного детского пальчика. Цепко ухватилась всеми лапками, щекоча нежную кожу. Миг-другой, и она расслаблено приопустила по бокам длинные блестящие крылья.

Едва дыша, малышка Рамона разглядывала это диковинное чудо. Какая громадная! А эти отливающие зеленым и лиловым блеском глазищи! И какой миленький хвостик!

Valle, присев на корточки рядом замершими в экстазе принцессами, негромко пояснял:

— Видите — у стрекозы шесть лапок, а не восемь, как у паука. Поэтому стрекоза насекомое. Но красивая, правда? Прямо маленький дракон…

Алисия едва выдохнула:

— А у моего папы есть волшебная шпага. Если прилетит большой дракон, папка как даст ему — прямо в пузо!

Улыбнувшись, молодой волшебник легонько потрепал девочку по макушке.

— Это точно, мы с папой и мамой не дадим вас в обиду. Ни один дракон не смеет кушать маленьких принцесс…

Вообще-то, он сильно сомневался, что где-то в мире еще остались живые драконы — уж слишком сильно и беспощадно с ними воевали в прошлом представители всех без исключения населяющих этот мир народов. Разве что в неведомых землях Древних, да и то — чересчур уж несовместимы эти летающие монстры с другими разумными расами. Правда, если считать драконами что-то слишком уж расплодившихся в последнее время недругов и откровенных врагов… надо будет заняться…

Величавые сосны на том берегу озера уже щекотали макушками заходящее солнце, и крохотный мир застыл в том зачарованном предвечернем покое, разлитом нетолько в воздухе, но и во всем чем-то неуловимом, пронизывающем всю нашу жизнь и порой превращающем ее в тихое и спокойное счастье…

Живи и радуйся! Казалось бы, чего еще надо? Нет, лезут всякие нехорошие особи, безжалостно расталкивая и растаптывая других, калеча тела и уродуя души. Ну ничего, разберемся.

Ни одному дракону не позволено кушать маленьких принцесс!

***

Император неспешно и задумчиво шагал через анфиладу комнат уснувшего дворца, и негромкий голос его предназначался только для прелестных ушек спутницы.

— Донья Эстрелла, об истинной подоплеке произошедшего знаем только мы с вами, да Беркович. И прошу, пусть это так и останется между нами — отныне и навсегда. Ни Яну, ни чернокнижнику — никому.

Идущая рядом красавица со вздохом кивнула.

— Понимаю. А все же — зачем, ваше величество?

Повелитель огромной Империи и прожженый интриган негромко хмыкнул.

— Почти никто не знает, что именно отец этого посла, покойный маркиз Бенеш, много лет назад подло, из засады, убил моего младшего брата. Предшественник и учитель Берковича это раскопал… Так что я всего лишь возвращаю долг. Но, оставим в покое месть — живым нужно жить.

Взгляд Императора словно пронзил время, на миг высветив яркой вспышкой события прошлого. И посерьезневшая Эстрелла почти явственно увидела, как сгустился и зазвенел воздух от сдерживаемого гнева великого человека и правителя.

— Тут главное другое. Как только один небезызвестный нам молодой человек в черном возьмется за маркиза, ему сразу недвусмысленно намекнут, что кое-кто из Тайной Палаты очень хотел бы вдумчиво побеседовать с бывшим послом да расспросить о всяком-разном. Слишком много знает Бенеш такого, что позволит нам выиграть войну малой кровью. Армию нужно сберечь — любой ценой. Ведь впереди еще резня с орками, да и Стигия что-то оживилась последнее время…

Впереди у лестницы на галерею замаячила согбенная фигура слуги, ожидающего, когда на него обратят внимание. И всем видом он давал понять — есть нечто сообщить.

— Я поняла, ваше величество. Политика, — и уже громко, исполненным холодного величия голосом Эстрелла спросила у слуги. — Вернулись с прогулки принцессы?

Лакей в своей угодливости согнулся бы еще ниже, но тесноватая ливрея и так грозила разойтись по швам на отнюдь не тощей спине.

— Точно так, ваше высочество. Их светлость черный барон изволили доставить обеих принцесс и отправили малышек спать.

Донья Эстрелла, оживленно блистая чудными очами после великолепно удавшейся аферы, кивком отпустила слугу и перевела взгляд на сопровождающего ее Императора. Но не успела она прощебетать извинение, дабы отлучиться и пойти проведать дочерей, как ее заботливый тесть и любящий дед обеих малолетних проказниц улыбнулся.

— Пошли вместе посмотрим, Эстрелла.

И сказано это было таким отеческим тоном, что невзирая на отсутствие в обращении всяческих титулов, слова повелителя огромной Империи прозвучали не оскорбительно, но просто и по-домашнему.

Пройдя по галерее и тихонько отворив дверь в детскую, донья Эстрелла на миг остолбенела от увиденного и некоторое время в изумлении только открывала и закрывала рот. Справедливости ради стоит отметить, что реакция Императора, ожидавшего увидеть что угодно, но только не такое, оказалась примерно той же. И было от чего!

В своих кроватках, разметавшись во сне, сладко сопели обе малышки. Мордашки их не отличались чистотой, но за сияющие даже сквозь сон улыбки обеих сердце матери простило бы и куда больший грех. На животе Алисии клубочком свернулась пушистая рыжая белка и дрыхла так же самозабвенно и безмятежно, как и ее маленькая хозяйка. А Рамона свою такую же подружку прижала к себе, обняв ручонкой совсем запросто, словно какую-нибудь игрушку.

Детские одежки, запачканные болотной тиной, налипшей хвоей и кто знает чем еще, оказались разбросаны и развешаны по всей комнате в художественном беспорядке. А красненький башмачок Алисии вообще висел на рожке люстры, и внутри него покоился тускло мерцающий шарик магического светильника.

В углу, прямо на ковре, спал чернокнижник, подсунув себе под голову плюшевого медведя. При этом он и во сне не убрал ладони с рукояти лежащего рядом меча, и Эстрелла на миг даже посочувствовала тому, кто осмелился бы умыслить злое против ее дочерей — уж она-то знала эту обманчиво-расслабленную позу.

А в довершение всех несуразиц, по подаренному посланниками харадского султана толстому, пушистому и баснословно дорогому ковру стадами и толпами прыгали разнокалиберные жабки всех цветов и оттенков. Чуть ли не строем ходили, паразитки — но хорошо, хоть не квакали. Гадость какая! И даже красавец Панч, выросший в великолепного пепельной масти кота, с ужасом взирал сверху на эдакое непотребство, от греха подальше забравшись на золоченый комод и на всякий случай распушив валенком роскошный хвост. Зеленые его глазищи мерцали злостью и брезгливостью на все это безобразие, и как бы в ответ на удивленно-неодобрительное покачивание головы Эстреллы бедняга тихонько мяукнул.

Вот такая вот славная вышла прогулка…

Глава 18

Флотский сержант, зябко кутаясь от холодного морского ветерка в короткий полушубок, недоумевал. Во всаднике, провожатым к которому его назначил комендант верфи, нет-нет, да проскальзывало что-то неуловимо странное. С виду обыкновенный пожилой дворянин на хорошем скакуне, коих иногда встречаешь в пути и тут же забываешь. Но в повороте головы с длинными, по здешней южной моде, бакенбардами, во всей посадке и манере говорить было что-то такое, от чего морячка так и подмывало вытянуться во фрунт и отдать честь.

Нет, армией или родным флотским начальством (глаза бы его пореже видели!) от неизвестного вельможи не веяло. Уж это-то повидавший виды служака почуял бы вмиг. Да и не тайная государева служба — те так явно не светятся. И все же было во всаднике нечто особое, властное и гордое, что невозможно привить или выучить. Повидал сержант всяких — и генералов, и адмиралов, и маркизов. А уж баронов и гордых могучих рыцарей — не счесть. И легче всего бы недоумевающий моряк именно таким представил себе никогда не виданного Императора — властным, жестким словно камень и в то же время немного романтичным.

Но это оказался не Император…

Железный лист протестующе взвизгнул, когда на него обрушилось заклинание, заставляя гневно задрожать этот металл, что так люб сердцу воина и кузнеца. Загореться на миг жаром — и все же покориться, принять в себя толику чужеродной магии.

— Готово, следующий! — устало произнес Valle, распрямляясь и смахивая с лица пот.

Бесполезно — багровая, застящая зрение пелена усталости ни на миг не отпускала. И приходилось смотреть истинным, магическим зрением. Отдохнуть? Вот уж нет — снова нахлынут воспоминания и взгляд матери… о-о, нет сил больше! И потому волшебник встряхнулся всем исходящим на холоде паром телом, и прикрикнул:

— Быстрее шевелитесь, бородатые!

Двое гномов в кожаных фартуках проворно ухватили клещами лист металла, подняли его с массивного, срубленного из дубовых плах помоста и утащили в сторону возвышающегося сбоку полуодетого фрегата.

Третий. Третий горделивый посланец флота Империи скоро сойдет на воду, грозя врагам мощью своих баллист и сияя медью защищенных от магии бортов. И черный маг, с кропотливостью муравья накладывающий на внутренний слой обшивки только ему одному доступную магию, вправе был гордиться. Да, именно гордиться — не столько собой, сколько своей работой. Направленной на укрепление кораблей, флота, а в конечном итоге — всей родной страны.

Но размышления молодого волшебника во время короткой передышки оказались прерваны озабоченной скороговоркой подбежавшего начальника стапеля.

— Куды ж гоните, ваша милость? Пожар, что ли… уж на что мои гномы работяги, а и то — из ушей скоро пар пойдет. Опять же — там высокородный дворянин приехали, вами интересуются.

Valle повернулся на голос, постепенно, медленно ощущая, как нехотя тело и слитно с ним работающая душа выходят из боевого транса, куда он сам себя загнал, повышая темп работы. Спешить и впрямь некуда. Но работать с ленцой? Нет, увольте — такое не для нас.

— Кто таков? — молодой волшебник кашлянул, изгоняя из горла хрипотцу надсадного дыхания.

— Не сказали, — пожал плечами коротышка-гном. — Но с виду гордые, хоть бы и сам Ампаратор.

Призадумавшись, Valle накинул на голые плечи, прямо-таки лоснящиеся от пота, полушубок и вслед за бородачом пошел к выходу из дока. На полпути закурил, коль скоро уж в глазах совсем просветлело. Надо же, хоть бы и сам Ампаратор, хмыкнул он. Ну посмотрим, у кого там желание возникло — пообщаться с чернокнижником…

Выбравшись по дощатой лестнице наверх, волшебник некоторое время озирался вокруг, радуясь с детства знакомым местам в устье Рио-Гранде. Сен-Хок, названный некогда в честь бывшего пирата, а затем одного из самых прославленных флотоводцев Империи, бурно переживал свое второе рождение. Захиревший было порт вновь принял в себя военную эскадру Южного Флота вкупе со втрое большим количеством купеческих посудин. По берегам выделялись новизной и изяществом новостройки хлынувших в эти места работных, торговых и служивых людей. И мягкая красота южных земель расцвела по-особенному, заставляя сладко трепетать сердце.

— Любуешься? — раздался неподалеку такой знакомый и родной голос.

Молодой волшебник обернулся. Дед. Все такой же старый, горделивый и прямой граф, как и ранее. И все так же возглавляющий клан и'Вальдесов — один из некогда грознейших противников Империи.

Встречу деда и внука нельзя было бы назвать ни образчиком радушия, ни верхом чопорности. Но все же Valle в глубине души признавался себе, что да, таким дедом он гордится. Потому-то помог старику выбраться из седла и самолично поддержал сухощавцю фигуру, осторожно опуская на усыпанную мокрыми стружками и щепками землю.

Вызнав новости и сообщив кое-что в ответ, молодой человек заметил, что они в сопровождении коня движутся чуть в сторонку. Подальше от досужих глаз? Это уже интересно…

— Послушай, барон, — чуть хмыкнув, дед начал наконец серьезный разговор. — Знаешь ли ты, что такое враг… нет, противник… великий противник, бой с которым делает великим и тебя?

Дождавшись задумчивого кивка, старый граф продолжил.

— Вот таким противником для меня всю жизнь был нынешний хозяин Империи. Много мы с ним бились, и не всегда победа была за золотым львом на алом фоне. Достойный соперник, и мы втихомолку гордились друг другом. Еще и потому, что мы бились как подобает дворянам — на полях сражений или в личном поединке.

Последняя обмолвочка живо заставила насторожиться почти совсем пришедшего в себя молодого барона. Ощутив вдруг холодный ветер, он зябко повел плечами и плотнее закутался в короткий флотский полушубок.

— Продолжайте, граф, — он сказал именно так, как бы выставляя некую дистанцию между собой и дедом.

— Моя дочь, ставшая потом твоей матерью, предпочла льва. Эстрелла Кейрос тоже. Кто знает, может и правда — пора маленьких государств прошла… Но я не к тому. Никогда ни я, ни Ян не умысливали друг против друга удара кинжалом в переулке или яда в бокале.

Посмотрев на молчаливо пыхкающего дымом внука, старый граф бесцеремонно отобрал у него трубку, сделал с наслаждением пару затяжек и вернул.

— Эх, и чего целители дымить запрещают? Иногда так хочется — аж мочи нет. Не в обиде, что я назвал твоего обожаемого Императора по имени? Просто вышло так, что старый противник вдруг становится ближе и роднее нежели ближайшие друзья. Мы словно нуждались друг в друге… А против молодого Яна я против ничего не имею, даже наоборот.

Valle улыбнулся.

— Не в обиде. Но договаривайте, граф и'Вальдес.

Старый вельможа всмотрелся вдаль, на ту сторону великой реки. Улыбнулся, завидев там что-то, известное только ему, и только потом продолжил.

— Что-то там в столицах заваривается. Видят боги, я не питаю особой любви к своему старому противнику — но подобные методы-изподтишка мне все же претят. И еще…

Граф посмотрел в бесстрастное лицо внука, чуть отодвинувшись из-за дальнозоркости всмотрелся пристальнее, и покачал головой.

— Там к тебе посыльный, чуть ли не с самого верха. Я знаю, какую весть он несет — есть у меня кое-какие связи и способы. Так вот, барон… не сомневаюсь, что ты ни в коем разе не запятнаешь чести нашего рода, но прошу — будь очень, очень осторожен.

Граф славился своим умением сказать между слов куда больше, нежели бы показалось постороннему, но на этот раз он превзошел самого себя. Вместо прощания он сделал нечто вовсе уж неожиданное — шагнув ближе, ласково поцеловал своего внука в лоб, словно благословляя на тяжелую битву. Миг-другой постоял. Но потом только вздохнул и полез в седло.

Молодой барон, сбитый с толку словами деда, подсадил старого графа, придерживая стремя, и долго смотрел вослед.

***

Беркович налил в чаши подогретого со специями вина и вновь посмотрел на усталого, заляпанного грязью чернокнижника.

— Не знаю, барон. Я в то время отсутствовал в Эрдале, работал по одному делу…

Два взгляда на миг многозначительно пересеклись, и Valle еле заметно кивнул. Он понял, по каким тайным делам отсутствовал сыскарь — это касаемо того заговора, открытого ему младшим принцем в порыве отчаяния помноженного на страх. Отхлебнул пряного горячего напитка, с наслаждением чувствуя, как по жилам разбегается блаженное тепло, и кивнул.

— Продолжай.

Сыскарь вздохнул, бесцельно и задумчиво двигая по столу свою уже опустевшую чашу.

— Так вот… давненько у меня в голове мелькали подозрения насчет Всадников — уж очень кое-где ушки ихние торчат. Вернее, копытца. Но прямых улик не нашлось. Да и Император что-то такое наверняка подозревал. Ну, вы же знаете, какое у него чутье на всякие интриги — мне еще расти и расти. Во всяком случае, смотрел на маркиза Бенеша как-то иногда странно.

За окном фиолетовые сумерки над столицей уже сменились густой сырой ночью. Темные облака скрывали небо, и это так разительно отличалось от недавно покинутого юга, что на миг у молодого волшебника мелькнула досада. Он уже соскучился по желтовато-серебристому свету луны и загадочно мерцающим искоркам звезд…

— Если я верно понимаю, господин главпалач, — чуть насмешливо произнес барон, поигрывая вином в чаше. — Прежде чем предать долгой мучительной смерти этого Бенеша, стоит его допросить с пристрастием?

Беркович слегка улыбнулся.

— У разведчиков барона Орка аж слюнки капают, — безопасник устало повел поникшими плечами и вздохнул. — Да и я не прочь бы проверить свои догадки. Если все произошедшее лишь случайность, то смахнут маркизу голову в любом случае. Но если это некое звено в цепи… вы понимаете?

Понимать тут особо и нечего. Интриги и заговоры почти всегда плетутся окольными путями. Используя слабое место. Но если уж взялись за членов императорской семьи… а ведь по молчаливой договоренности главы враждующих стран к таким методам не прибегают. Уж слишком легко нарваться на соответствующий ответ, да еще и с довеском.

Так что многозначительная обмолвка Берковича означала, что если… ох, страшно даже подумать! Сначала младший принц, теперь Эстрелла.

Только смущала молодого чернокнижника одна невовремя всплывшая мыслишка — ведь Эстрелла шла устраивать выговор поварам? За детское молоко? А ведь принцесс во дворце не было с самого утра и до позднего вечера… эх, знать бы заранее — расспросил бы тогда деда подробнее. Уж старый граф всегда за лигу чует, когда дымом пахнет. А тут уж не просто дымом — пожаром, да нешуточным тянет. Донья отпадает — ей такой скандальный эпизодец ни к чему. Если не Ян… то тогда выходит, некую комбинацию завертел сам Император?

— Знаешь что, Беркович, — с некоторой досадой Valle, обрывая свои бесплодные ввиду нехватки сведений размышления. — Больше всего мне хочется покопаться в голове не у Бенеша — а в твоей. Соображаешь, почему?

Взгляд сидящего напротив главы самой могущественной в Империи тайной службы на миг вильнул. Соображаешь, шельма… не зря тебя Император натаскивает…

— Надеюсь, ваше желание всего лишь шутка, барон?

Чернокнижник не отвел глаз от освещенного колышащимся пламенем камина лица чуть встревоженного собеседника.

— Нет, не шутка. Уж слишком как-то все это… удачно получилось. И готов прозакладывать даже не голову — душу, что в твоей голове немало ответов на терзающие меня вопросы. По ряду причин я не могу взяться за тебя всерьез. Но если у меня возникнут подозрения или сомнения, что ты проворачиваешь свои или, упаси тебя боги, чужие замыслы…

Беркович помялся немного, призадумался. Но все же ответил, глядя прямо в глаза.

— Насчет ответов на вопросы вы правы, вашсветлость. Работа такая, уж не обессудьте. Но мы на одной стороне, это я вам говорю твердо. У меня много врагов и еще больше недоброжелателей, сами понимаете… Пока Император на коне и Империя стоит крепко, меня защищает только моя должность и верность трону. Так что злоумышлять против самого у меня нет ни резона… да и привычки тоже.

В каморке для отдыха при допросных палатах рокочущий смех чернокнижника прозвучал как-то зловеще. Даже всякого повидавший безопасник зябко поежился и нахмурился. А человек напротив, отсмеявшись, заметил.

— Вот про порядочность ты мне, герой пыток и мастер интриг, не заливай. Уж кто-кто, а глава тайной службы по определению обязан быть мерзким типом. Но не подлецом. А вот про то, что выгоды изменять никакой нет, ты правильно заметил — вот этому я верю больше.

— Напрасно вы так, барон, — Беркович даже не стал скрывать, что замечание чернокнижника его задело. — Вам по должности тоже душегубом быть положено…

Он быстренько прикусил язык, поняв тотчас, что ненароком сказал то, что не следует. Однако Valle, обладатель черного, мирно покоящегося на вешалке, плаща мага просто смотрел на него и раздумывал. Верно сказал в порыве откровенности этот тихарь.

— Зарываешься, Беркович… но тут ты прав. К слову, приходилось тебе читывать Историю знаменитых заговоров такого себе святого брата Закария? Обратил внимание, какова дальнейшая судьба всех предателей?

Тот кивнул.

— Да, читал. Причем полный, рукописный оригинал — мои парни расстарались. Обратил, конечно. Кто сам на себя руки наложил, кому помогли… почти никто своей смертью не помер. К чему это вы, ваша светлость?

Valle усмехнулся. Обращение ваша светлость применительно к черному магу уже который раз позабавило его. А худощавый и неприметной внешности тихарь, не поняв веселости собеседника, озабоченно нахмурился. Выдержав почти театральную паузу, молодой барон кивнул.

— Да все ты понимаешь, Беркович. И понимаешь также, что почти у каждого есть своя цена. Или крючочек, на который можно человека подцепить — и потом дергать за ниточки на манер кукловода, незаметно даже для самого человека. Только фанатики или сумасшедшие не продаются. Тебе Император за верную службу что обещал?

Потянувшись к каминной решетке, где у постепенно прогорающего огня грелся кувшин с вином, волшебник выждал, пока немало озадаченный откровенным разговором глава Тайной Палаты соберется с мыслями. И ведь не может не понимать ушлый служака, что заклинание истины висит на нем мертвой хваткой, запросто выявляя не только правду или ложь, но и оттенки — сомнения, недоговорки, двусмысленности…

— Мне лично — ничего. Разве что возможность быть на своем месте и делать свою работу. Соответствующее отношение и оплату — тоже.

Хм, не так уж и мало. Возможность спокойно работать, чтобы тебя ценило начальство и уважали коллеги, да еще и неплохо зарабатывать? Это ой как немало…

— Ну а каков твой личный интерес? Не верю, что тебе приятно допрашивать разных мерзавцев и раскапывать всякие гнусные преступления.

— Никогда не путал работу и удовольствия, барон, — хмыкнул Беркович. — Должен же кто-то наводить порядок в доме? Наказывать подонков не так уж и неприятно — вам ли не знать? А вот детям моим Император потомственное дворянство твердо обещал, и принц при том присутствовал. Да пару деревенек впридачу…

Сказано было достаточно полно и недвусмысленно. Себе ничто, детям все? Почитай, все аристократические семьи появились именно благодаря верной службе предков и поднялись верностью потомков. Хех, отнюдь не ново. Но и осуждать за такое тоже грешно.

— Понятно, — Valle не спеша разлил по чашам горячее вино.

Столь же неспешно, после длинного и утомительного перехода через пол-Империи, он набил трубку. Раскурил ее, глядя, как в неверном свете камина поплыли невесомые струйки дыма.

— Ну хорошо, с непонятками разберемся. А что сам маркиз?

Беркович брезгливо дернул щекой.

— Клянется и божится, что перепутал с простой служанкой. Бес попутал, и все!

Черный волшебник усмехнулся.

— Э-э, нет — мои подопечные тут ни при чем. И нечего на них всех собак вешать. Лично я даже в потемках походку горничной и баронессы не спутаю.

Тихарь озабоченно приподнял склоненную в раздумьях голову.

— Об этом-то я не подумал. Все-таки не благородного роду-племени. А ведь и верно — уж маркиз-то такие вещи должен с лету подмечать, — он задумчиво пожевал губами — совсем как Император. — Нет, все равно что-то не сходится. Я через своих парней у Всадников на Бенеша сведения запросил — простой вояка. Кавалерийский командир, рубака — но никак не из этих, что паутину плетут.

— Характер и род занятий не тот, в общем, — кивнул Valle, с наслаждением пыхкая дымком.

— Именно, — собеседник пожал плечами. — Может быть, конечно, что и впрямь обознался. Но не верю я в такие совпадения, просто обязан не верить. Кстати, остатки вина из маркизова бокала попросил проверить леди Бру самолично — ничего такого. Гвардейцев, что первыми прибежали на шум, по три круга перекрестным методом допросил — ни единой зацепки.

— И все же чутье вопит? — Valle отчего-то развеселился, вспомнив, как это иногда бывает, что вроде причин и нет, а буквально шерсть на загривке дыбом поднимается.

И скольких ловушек удалось избежать. Правда, в не меньшее число и вляпался…

— Кстати, по моим делам есть что-нибудь? — спросил он.

Отрицательно покачав головой, Беркович мельком глянул в глаза собеседника и решился.

— А вот по заговору кое-что есть. Не в обиду будь сказано, барон, поначалу я не исключал и графа Вальдеса, деда вашего — уж сильно в прошлом он насолил Империи. Но в данном случае рад, что ошибся.

Молодой барон сидел и не знал — рассердиться ему или вовсе размазать наглеца по стене изуродованным трупом? И все же… Этот безопасник, конечно, сукин сын еще тот — говорить такое в лицо. Но надо отдать должное, работает грамотно и на совесть. Посему не стоит, пожалуй, рановато. Да и не за что, по правде-то говоря. Дед и впрямь немало крови попортил Императору — причем в обоих смыслах.

— Смелый ты парень, Беркович, — буркнул он. — Соображаешь ведь, что мог я, да и хотел поначалу, с тобой что-нибудь нехорошее утворить. Рисковал крепко.

— А куда ж в нашем деле без риска? — тонко улыбнулся тот. Ну прямо тебе свойский парень. — Только, ваша светлость, риск оправданный — вы уже не из тех, что убивают не подумавши крепко. Не были бы вы бароном, честное слово — костьми лег бы, но вас в свою контору заместителем к себе взял.

Миг — другой Valle словно сверлил собеседника взглядом, потом улыбнулся. Откровенность иной раз и неприятна. Но чертовски необходима. А такая своеобразная похвала из уст начальника Тайной Палаты стоит многого…

— Нет уж, Беркович — с тобой лучше потерять, чем с другими найти. Роль вольного стрелка меня больше устраивает. Помогу, посоветую чем, но от тайной службы уволь, не по мне это. Да и не терплю начальства над собой… разве что Ян. В смысле, принц. И боги. Вот такая у меня натура.

Дрова в камине прогорели совсем, освещая комнату багровым, слегка мерцающим светом. Valle заметил, что стало почти темно, и они вдвоем больше похожи на пару заговорщиков, нежели на облеченных властью и доверием государственных мужей. Усмехнувшись таким своим мыслям, он шепнул заклинание, и магический шар света воспарил над столом.

— Ладно, я вроде отдохнул, пришел в себя. Давай обсудим, что делать дальше…

Глава 19. Момент истины

Леди Бру смотрела на лукавую мордашку Рамоны и светящуюся предвкушением физиономию Алисии, и улыбалась. Ну как можно не улыбнуться при виде этих веселых и хитрющих глаз? А маленькая принцесса полезла ручонкой в карман платьица, сосредоточенно покопалась там, и вытащила что-то, зажатое в кулачке.

— Ня!

Подставив ладонь, женщина почувствовала, что в руку ей что-то легло. А непоседливая принцесса другой ручкой загнула ей пальцы, вынудив сжать пятерню и не видеть, что же за подарок преподнесла тете целительнице. Затем толкнула сжатую ладонь обратно и жестом маленькой ладошки показала — смотри.

И тут почтенная целительница почувствовала, что у нее в самом прямом смысле поднимаются дыбом волосы. Ибо это что-то в ладони противно и нетерпеливо зашевелилось. Леди сразу открыла пальцы, судорожно впившись взглядом в ладонь. И чуть ли не в самое лицо ей прыгнула ЯРКО-РОЗОВАЯ ЛЯГУШКА!!!

От испуганного визга женщины по коридорам дворца пронеслось завывающее эхо, а обе малолетние проказницы хохотали до упаду, глядя как дородная дама вопит и прыгает, отбиваясь от крохотной зверушки.

Присутствующие при этом донья Эстрелла и принц Ян тоже едва не помирали со смеху, глядя на эту сцену. И даже двое стоящих на посту гвардейцев ощутимо подрагивали от еле сдерживаемых эмоций.

— Тоже попалась! — простонала сквозь бурное веселье Эстрелла и вновь зашлась в приступе хохота.

Самой леди Бру вовсе не было так смешно. Кое-как отдышавшись, она привела в порядок бешено колотящееся от перепуга сердце и сбившуюся прическу.

— Ну и шуточки же у вас, а еще принцессы! — но разве могли эти слова выдать всю глубину возмущения целительницы? Давать лягушку женщине — это надо иметь особо извращенный и садистский склад ума…

Разумеется, ничего такого леди не высказала вслух, но посматривала теперь на малышек настороженно и не без опасения. А тут еще донья Эстрелла обратилась к ней и шепнула на ушко:

— Да не переживайте вы так — с баронессой Лаки вообще конфуз приключился, пришлось ее нюхательной солью в чувство приводить.

— И я ее прекрасно понимаю, милочка, — целительница осуждающе покачала головой и посмотрела на принцесс, уже потерявших к ней всякий интерес и на пару отправившихся выискивать себе новую жертву. Спасибо всем богам, хоть лягушку с собой унесли…

Принц утер выступившие на глаза слезы и усмехнулся вновь.

— А как сама визжала, Эстрелла?

Донья закатила глаза к небу, схватившись за щеки, и смущенно застонала:

— Ужас, по правде говоря. Малышки утром, прямо нам в постель притащили эту гадость. Я с перепугу чуть не выскочила из-под одеяла в чем мать родила. Спасибо, Ян поймал и завернул обратно.

Из соседней залы донесся женский, полный животного ужаса крик. А затем сюда выскочила побелевшая от пережитого страха горничная. Зажав рот передником, она какое-то время ничего не видящим взглядом смотрела по сторонам. Затем в ее глазах что-то мелькнуло осмысленное, она взглянула на постепенно намокающий подол своего платья — и тут же, не разбирая дороги, унеслась по лестнице в служебную часть дворца.

Теперь уже от смеха качались все трое.

— Но каковы проказницы! — леди Бру уже пришла в себя и хохотала, как ненормальная.

И даже Император, выйдя из святая святых — своего рабочего кабинета — поинтересоваться шумом и нездоровым оживлением в рядах прекрасной половины человечества, не сумел-таки спрятать улыбку в уголке рта. И скрывшись обратно, он переглянулся с министром финансов и добродушно назвал дворец большим сумасшедшим домом.

А лягушки… егеря и двое магиков до хрипоты спорили и проверяли разноцветную живность. Самые обычные квакуши, и хоть ты тресни. Но в то же время пестрые как мазня сумасшедшего живописца. А распорядитель Императорского зоопарка приказал выставить у находящегося в глубине дворцового сада пруда специальный пост из двух стражников. Чтобы никто не смел умыкнуть уникальные экземпляры, коих выпустили туда обе малолетние шалуньи. Да и в штате самого дворца появилась новая должность, причем почетная и немалая — Охранитель Радужных Лягушек их высочеств.

***

Ветер выл и свистел, словно стая ошалелых от радости и безнаказанности демонов, что вырвались из преисподней, дорвались до пьянящей и горячей человеческой крови и теперь на радостях справляют шабаш. Собственно, назвать это ветром было бы откровенным преуменьшением. Ураган? Уже теплее, но еще не горячо. Но попробуйте найти определение для необузданной стихии, что швыряет тебя словно щепку, едва не раздирая легкие и почти срывая одежду. Бумажный кораблик в обьятих свирепого полночного шторма, пылинка в могучих объятиях смерча — примерно такие сравнения можно было бы привести, если бы возникла к тому охота.

И все же, только надежная рука Яна удерживала Эстреллу от окончательного падения духом. Неведомая сила вырвала эту пару прямо с дворцового балкона и унесла, кичась своей мощью. И спокойствие мужа передавалось женщине — принц разглядел в мельтешении бури знакомые темные, почти черные нити Силы.

Полет в центре бури показался бесконечным — но все когда-нибудь кончается, плохое ли, хорошее. И, как бы в подтверждение этой истины, ветер вдруг сгинул бесследно, оставив стоять смущенную столь бурным натиском молодую супружескую пару. И только слабое стонущее эхо замерло за барханами бескрайней пустыни желто-оранжевого, словно раскаленного песка. Хотя на самом деле сквозь подошвы чувствовался весьма стылый холод. И вкупе с ярко-синим, но зачем-то безжизненным небом окружающее виднелось самой феерической картиной.

Valle стоял, отчасти довольный результатами своего смелого опыта, отчасти хмурый от предстоящего разговора. Чем ближе приближался он, тем меньше хотелось это делать. Но — необходимо. И появившаяся из темно-серого вихря парочка, пока еще стоящая спиной к нему и не заметившая виновника своего столь диковинного путешествия бодрости сегодня не добавляла.

Эстрелла догадалась оглянуться первой. Ее бровки взметнулись вверх, а появившаяся было при виде друга улыбка увяла, словно фиалка под ледяным дыханием стужи. Ибо в руке барона и чернокнижника зачем-то блистал длинный тонкий меч.

— Так я и думала, — прощебетала она вместо приветствия. А прелестные щечки баронессы все же разрумянились после быстрого полета. — Еще немного, и это могло бы мне даже понравиться — если бы еще твой посланец не лез так смело под подол.

И поправила свое нежно-персикового цвета платье с белоснежными оборками и кружевами. Вроде бы мимолетное, легкое, изящное и непринужденное движение — а с движениями горничной или актрисы на сцене ничего даже общего нет. Порода — что тут скажешь!

Принц тоже наконец-то обернулся полюбопытствовать, с кем это общается его супруга.

— А-а, вот и ты, друг мой. Не скрою — это было впечатляюще. Причем весьма, — миг-другой он пристально разглядывал молодого барона, чуть склонив голову набок, а затем хмыкнул. — И зачем тебе меч? Нипочем не поверю, что ты умыслил что-то дурное, даже не настаивай.

— Часть заклинания. Мне пока все еще нужна третья компонента в уравнении фон Гоусса-Эарендила, — Valle спрятал ненужный более клинок в ножны за спину. — Хотя — больше для подстраховки.

Неплохо соображавший принц, будучи и сам весьма сильным и искушеным волшебником, кивнул.

— Все экспериментируешь… а Силу откуда получил?

Молодой барон ответил неохотно, хотя некромансер внутри него довольно оскалился:

— За сотню золотых купил у судейских приговоренного к повешению отцеубийцу. Ну, и разделал, как хороший повар курицу… с соответствующими обрядами и специями.

Точеный носик Эстреллы брезгливо дернулся при упоминании о зловещих и малоаппетитных обрядах чернокнижья. А Valle смотрел на нее — вроде и вскользь, но весьма внимательно. Так, как на человека смотрят впервые при встрече. После долгой разлуки или при новом узнавании. Или при прощании навсегда? Он встряхнул головой, отгоняя глупые и ненужные сентенции, и металл в его голосе чуть зазвенел, сменив собой обычно бархатистые рокочущие нотки.

— Мой принц, мне хотелось бы задать вашей супруге вопрос. Один-единственный, но в вашем присутствии и с вашего позволения.

Лицо Яна немного вытянулось.

— Отчего такая официальность, да еще и на вы? Разве мир встал с ног на голову? — он демонстративно огляделся. — Что случилось-то?

Молчание. Долгое и вязкое, заставляющее задрожать поджилки и всей кожей почувствовать что-то нехорошее. Недоумевающий принц в поисках объяснения бросил один лишь взгляд на свою ненаглядную и поразился — как быстро, хоть и легонько побледнели ее щеки.

А Valle молчал. Ведь формально супруг не дал ему права разговаривать со своей женой. Вновь затянувшаяся пауза стала понемногу невыносимой, и лишь тут красавица с трудом выдохнула:

— Пусть спрашивает. Кажется, я догадываюсь…

Дождавшись кивка от озадаченно нахмурившегося принца, барон и чернокнижник глубоко вздохнул и стал ронять горькие для него слова.

— Донья, по некоторому размышлению я пришел к выводу, что ваше участие в несчастной судьбе маркиза Бенеша вовсе не было случайным. Оставим в стороне моральную сторону — в конце концов, ему уже смахнули с плеч голову, и ничего с этим поделать нельзя. Да и роль, которую во всем этом несомненно сыграл старый Император, меня тоже не касается, равно как и причины. Я хочу задать вам, донья Эстрелла, один вопрос: с каких это пор верные друзья стали для вас лишь разменными фишками в грязных политических играх?

В глазах принца вспыхнул недобрый огонь — еще никто не смел так говорить с его супругой и матерью его детей! Однако он перевел взгляд на Эстреллу, и слова замерли, не сорвавшись с уст, а все мысли разлетелись подобно облакам на ветру. Ибо молодая женщина побледнела так, что с лица почти исчезла природная легкая смуглость. Она пошатнулась, и в глазах ее была боль.

— Эсти, это правда? — шепот принца сорвался со вдруг пересохших губ и расплавленным свинцом упал в корчащуюся от боли женскую душу.

— Это была просьба твоего отца, — все же баронесса нашла в себе толику сил ответить.

— Император приказал тебе? — принц в ужасе отшатнулся.

— Нет, Ян. Не Император, и не приказал, — прекрасные губы изогнулись от терзающей сердце муки. — Как отец, и попросил. И не спрашивай у меня большего. Умоляю…

Еле заметные доселе отголоски ветра стихли совсем, и в наступившей тишине стало слышно доносящееся откуда-то из-за бархана кваканье лягушек. Откуда здесь они? — еще сумел удивиться краем сознания потрясенный Ян. Он не заметил, когда исчез выпавший из разговора чернокнижник, и каким образом безжизненная пустыня обернулась крохотной поляной в дальнем углу заросшего дворцового парка. Ничего в мире не существовало для него, кроме огромных, плачущих глаз любимой.

Ведь на самом деле не глаза плачут — то душа обливается кровью.

***

Он сидел на жестком, выжженном до каменной твердости холме где-то в ночной пустыне Эль-Зофр. У ног валялась позабытой едва початая бутылка вина, и лишь Луна оказалась единственной собеседницей в этом молчаливом разговоре. Она стыдливо отворачивалась, будучи не в силах закрыться тучкой в столь ясном небе. И все же никак не могла отвернуть свой лик. Не дано, хотя очень, очень хотелось. И она расплакалась блестками звезд, высыпавшими на темный, пряный бархат воцарившейся вкрадчиво ночи — и моргающими бриллиантами раскатившихся во всю ширь необъятной вселенной…

Удар. Еще. Разровнять, проверить — и в сторону. Яростно взвизгнувший лист железа отлетел словно бабочка, и на место его тут же лег новый — еще молчаливо-холодный, но уже насторожившийся в нехорошем предчувствии. И бригада полусонных гномов, коих среди ночи выгнал на работу злой как подземный демон некромансер, деловито сопела в полумраке под бортом едва одетого фрегата.

Коль хмельное не берет, будем отгонять блажь работой. До соленого пота, до надсадного кашля и ощущения близкой смерти. И пусть плывут зеленые круги перед помутневшими и отказавшими от натуги глазами, пусть падают от усталости железные бородачи и поднимаются нескоро, но до чего же хорошо — избавиться на время от этой боли, так и выгрызающей в душе пустоту…

— Зажди! — хриплый голос гнома на миг задержал едва не сорвавшееся из уст заклинание.

Ага, от такой работы даже дубовый настил затлел… Дождавшись, когда немного развеется пар от вылитого на почерневшие деревянные брусья воды, Valle коротко бросил:

— И на меня два, — и едва пара ведер ледяной воды окатила от головы до чавкающих от пота сапог, тут же обрушил заклинание на показавшийся перед ним очередной лист. Зазевавшийся гном не успел отдернуть клещи, и они тут же вспыхнули ярким оранжевым огнем, роняя наземь капли металла.

— А ну, шевелись резвей, трухлявые пеньки! — гаркнул сбоку смутно знакомый бас. Ах да… распорядитель работ на верфи. — Споро работаем, и ладно выходит. Если так и продержимся, к утру фрегат оденем! Коли к первому лучу солнца справимся, каждому ведро пива и двойной золотой!

Мельтешащие по всему пространству работные гномы забегали веселее. Если продержимся, говоришь? Плохо ж ты, борода, знаешь, на что способен молодой и злой чернокнижник!

Однако совсем вскорости тот же бас деловито ввинтился в ухо.

— Вот эти листы полегше, вашсветлость — на перо руля пойдут, они тонкие!

Кивнув, Valle немного деликатнее обошелся с партией фигурных, прихотливо выкроенных заготовок, жалобно визжащих от ядовитой магии и тут же удирающих подальше, словно испуганные девицы от объятий удалого кирасира. Ага, снова нормальные листы…

Как взошло солнце, он уже не помнил. Вернее не видел, ибо уснул прямо на прогретом до самой сердцевины полуобугленном помосте и попросту пропустил восход. Чьи-то добрые руки накинули сверху пару самых больших гномьих полушубков, и даже оставили в пределах досягаемости кувшин. Не пустой, ясное дело.

А на краю глубоко вдавшегося в прибрежный склон сооружения стоял начальник верфей и яростно тер глаза, не будучи никак в силах поверить в это чудо наяву. С вечера еще голый фрегат, тоскливо мельтешащий исполинскими ребрами шпангоутов и сиротливо открытыми поясами нижних палуб, яростно и насмешливо блистал свежей обшивкой в лучах утреннего солнца. Пришлось начальнику самолично спуститься в сопровождении чинов да потрогать — уж не привиделось ли?

Однако сонно покачивющийся гном, благоухающий пивоварней — в нарушение всех инструкций о производстве работ, заверил:

— Все как есть, господин флаг-капитан. Не мара. В полночь заявились их чернокнижие, да злющие так, что я уж пожалел было, что из дедовских выработок на свет выбрался. Однако пожелали они работой от грустных дум отвлечься. А мы что ж, мы завсегда. Поднапряглись, да так, что чуть жилы не рвали. Двое других магиков, что внешний слой укутывали, и вовсе едва не померли. Но сделано на совесть и закончено — так Ампаратору и отпишите. Все четыре фрегата в срок.

Глава 20

Если выехать из града Эрдала по дороге на полдень, места там простираются знатные. Кленовые рощи, перемежающиеся с достойными кисти художника прелестными полянами, крохотные озера с задумчиво застывшей водой — все это постепенно вымывает из путника шумные впечатления столицы. Медленно, исподволь очаровывает мягкой тишиной, и покой с каплей лиричности постепенно овладевает душой путешественника. А если еще, миновав небольшой и полный провинциального очарования городишко Рико — вотчину старинного доблестного рода маркизов Рико — свернуть с тракта на восход, то вот здесь-то здесь ваше сердце рискует остаться навсегда.

Ибо есть что-то привлекательное в кажущейся поначалу заунывной дикой местности, раскрывающейся перед решившимся избрать этот путь. Деревеньки редки, как золотой в карманах нищего, да и леса надвигаются гуще, словно по мановению сказочной ведьмы вырастая вдруг величественной зеленой стеной. Так и верится, что то не олень пронесся величаво, а зачарованный эльф ревниво присматривает за нарушителями уединения.

Некогда здесь гремели славой охотничьи угодья императорской семьи. Однако уже около двух сотен лет прошло с тех пор, как по совету и настоянию друидов всесильный Император приказал основать здесь заповедник. Чтобы живность всякая водилась, а люду охотному дороги сюда не было. Вот и существуют в мире подобные этому уголки, где жизнь словно бы остановилась. Просто не верится, стоя возле неохватного дуба, поросшего зеленым мхом словно бородой, что где-то есть города, рудники и другие творения рук людских, да и не только людских. Сгинули, пропали навсегда, словно их и не было. Все прах и суета перед владениями повелительницы всего живого Миллики.

Оттого-то владелец небольшого постоялого двора, стоящего на краю постепенно растворяющейся в лесах дороги, оказался столь приятно удивлен, когда в его заведение ввалилась толпа дворян и военных чинов. Да не просто пообедать-покуролесить, а стать на постой. Да степенные, не какие-нибудь прости-господи — под началом самого принца наследного. А по ту сторону дороги разбит был палаточный городок для солдат, да в таком количестве, что трактирщик поначалу недоумевал — не докатилась ли уж война и до серединных районов Империи?

— Всем стоять!

Зычный крик взметнулся в воздух, заставив испуганно разлететься вездесущих воробьев. И наоборот — застыть на месте шеренги потных и уставших людей. На вытоптанной траве застыли пешие и конные, и даже проводники и разведчики-леани остановились, удерживая своих прирученных, недовольно порыкивающих зверей.

А на маленьком холме, в тени одинокого дерева вальяжно развалился Valle, легкомысленно постелив на траву черный плащ и наблюдая за учебными маневрами. Молодой чернокнижник и барон, а сейчас командир пяти сотен, и был источником команды. Рядом с ним обретался потный и злой барон Орк, а также еще несколько военных и не совсем чинов.

— Карл и Трент, ко мне! — вновь подал голос командир.

Не прошло и пары десятков мигов, как к нему прибежали оба проштрафившихся сотника, пыльные до такой степени, что лица их цветом не сильноотличались от столь же грязных доспехов. Не спеша барон оглядел их, и под взглядом его гном опасливо затеребил свою бороду, а Карл фон Болленхейм засверкал глазами в бессильной ярости.

— Вы что же это делаете, соколики? — ласково пожурил их командир с чуть ли не отеческой заботой в голосе.

Но оба сотника предпочли бы самый грозный разнос… да хоть бы и от главнокомандующего всей имперской армией. Ибо пятую седьмицу сотни сбивались в единый полк, отрабатывали маневры и учебные бои, а толку было чуть. Словно беременные тараканы — это в устах барона звучало еще не самым обидным сравнением по сравнению с прочими.

— Вы же самым вредительским образом подставили под удар разведчиков, возвращающихся с дела. И весь полк тоже. Вот, посмотрите, — он ткнул рукой в замершие на ласковом весеннем солнышке скопления войск. — Где ваши солдаты должны быть в это время по сигналу три-восемь?

В самом деле, предводительствуемые гномом копейщики выперлись черт знает куда, открыв изрядную брешь в рядах пехоты. А сотня Карла не успела перестроиться в каре, прикрывая дыру и пряча под надежную защиту пятерку легкоконных разведчиков, примчавшихся со стороны условного противника.

— Бардак, ваша светлость, — легко согласился гном. — Вместо десяти шагов сделали полсотни, да еще и в сторону забрали.

Карл только засопел и молча кивнул, размазывая пыль по потному лицу. Молодой, лишь на пару лет старше самого Valle, он только в этом году обзавелся парой наследников, и по закону теперь имел полное право участвовать в военных действиях и геройски сложить голову за Императора. Как старому знакомому и другу босоногого детства, принц доверил Карлу сотню в полке Valle.

Однако командир и по совместительству барон в самом начале учебы заявил, что погибнуть может каждый дурак. А он намерен терзать и муштровать своих соколиков до тех пор, пока они не окажутся способными разбить супостатов и при этом сохранить свои презренные жизни. Да потом поехать в отпуск домой, родню и соседей потешить. А кто посмеет умереть на поле боя… а вот тут-то солдаты и офицеры полка испуганно съежились. Ибо такими займется лично чернокнижник. И беглыми, скупыми словами Valle описал такие страхи-ужасы, что полк отныне готов был надрать задницу хоть самому Падшему — но победить. Только научите, вашсветлость, как!

Вот и гонял он пять сотен вояк, постепенно, мучительно медленно приближая их к тому идеалу, который они с принцем набросали как-то после третьей бутылки, когда слово-за-слово, а вспомнились вдруг легенды о непобедимых полках гномьего воинства — хирдах. В них каждый бородатый боец и сам по себе был весьма неплох, но взамимодействие и слаженность действий до сих пор бередили умы военных теоретиков всего мира. Столетия прошли с тех пор, как на полях битв Семилетней войны блистали эти чудо-войска, даже у самих гномов искусство это тоже оказалось почти полностью утрачено. И все же в сердцах вопреки всему жила надежда — что в тяжкую годину раскроются горы, распавшись надвое от мощной и мерной поступи тысяч ног. И выступят наверх непобедимые воители, спасут мир от страшной напасти.

Что ж, как говорят святоши — блажен, кто верует. А мы не будем уповать, станем стараться сами. До седьмого пота и кровавых мозолей учиться и думать, пробовать и совершенствовать крохи умения… Вот и учит Valle своих подопечных — да не просто пехотным маневрам. Многому еще, что хотелось бы им с другом воплотить в этой части.

Конечно, Императору, коего поддержал главнокомандующий герцог Бертран, идея эта пришлась не по душе. Отвлечь во время напряженной войны на сомнительное мероприятие более тысячи опытных рубак, это, согласитесь, не дело. Однако поддержка пришла с совсем неожиданной стороны — гномы, заслышав, что на высоком уровне принято решение возродить легендарную элитную армию, прислали своих представителей — всех, кто еще хоть что-то помнил о тактике и принципах организации их хирда. Вот так вот, например, Трент и оказался здесь. А уж бывшему капитану баронской дружины сотню доверили безоговорочно.

Тем более, что принц и Valle посоветовались, и решили одеть будущую часть в гномьей работы доспехи, да и оружие тоже от подгорных мастеров. Решено было, что солдаты-копейщики и вспомогательные отряды это не мясо для затыкания дыр — а та гордая и неумолимая сила, что повергнет в прах любого противника. А силу эту надо выучить и воспитать — даже через не могу. При таком отношении рядовые, да и их командиры трижды думали, прежде чем подать заявление о вступлении в Легион — именно такое древнее название взяли оба основателя для будущей части. Не полк, не дивизия или бригада. Именно Легион.

А с легкой руки гномьих кузнецов, что съехались с половины Империи работать на заказ, прозвище стало чуть иным — Железный Легион. Ибо принц золото отправлял чуть ли не ведрами, с одним требованием — все должно быть только самым лучшим. Вот и извлекались из тайных ухоронок завернутые в тряпицу или кожу полосы чистого, добротного гномьего железа, равному которого не было в целом мире. Ибо деды-прадеды, по слухам, добавляли в сплав то ли никому неведомый небесный металл, то ли уж вовсе легендарный мифрил. И весело стучали гномьи молоты и молоточки, выковывая новую надежду. Горячими и ревнивыми сердцами, усталыми и умелыми руками создавались непробиваемые доспехи, на которые легионные колдуны и волшебники тут же накладывали особое, тайное заклинание, что на свитках написал им угрюмый барон в черном плаще.

Корежило их, конечно, бедолаг — ибо подобная магия не для простых смертных. Горели призрачным зеленым пламенем защитные амулеты, постепенно срабатываясь и рассыпаясь в прах. Но неумолимый принц заставлял работать вновь и вновь, привозя новые амулеты и свитки целыми мешками.

— Доспехи должны защищать не только от оружия, но и от магии. А копья и мечи — пробивать даже шкуру демонов! — надо ли и говорить, что гномы были наполовину в шоке, наполовину в восторге от такого заказа.

Но работали так, что простые, черные, без особых украшений изделия их стали сразу стоить целое состояние. И заслуженно, смею заметить. Ибо на показательных испытаниях сам герцог Бертран изломал целый лес тяжелых турнирных копий, пытаясь пробить надетую на врытый посреди поля столб черную кольчугу или легкие пластинчатые латы. Да и здоровенный щит, более похожий на дверцу от шифоньера, тоже не поддался ни оружию, ни заклинаниям придворного мага. А глухой шлем, блистающий чернью и полировкой, били молотом, рубили топором, травили чародейскими молниями.

В конце концов, конечно, изуродовали таки доспехи — гномьим же оружием и самыми сильными заклятьями. Но сам Жан де Лефок (маг и мастер Огня, между прочим) потом вполголоса пожаловался Императору, что семь потов с него сошло. А уж целое войско решительных парней в таких доспехах и с таким оружьем доведут до отчаяния любого противника.

Вот и гонял Valle своих подопечных и подчиненных. Вооруженных копьями и мечами пехотинцев, конную разведку, колдунов да проводников-леани. Последних включили по его личному настоянию, чтобы Легион мог не только сражаться как вырвавшиеся из ада демоны, но и быстро преодолевать большие расстояния, сваливаясь врагу как снег на голову в самых неожиданных местах. Остроухие ворчали, конечно, что полковник их черный маг. Если неаккуратно работал он, то бледнели и норовили в обморок упасть.

И все же, через месяц муштры что-то начало потихоньку прорисовываться. Забрезжили уже черты войска — а не оравы вооруженного народа, готового просто вцепиться в горло врагу и задавить численностью. Кстати, за дубравой, на таком же большом поле, принц гонял свой, подчиненный ему полк. И сейчас, в минуту затишья, оттуда доносились азартные крики и лязг сцепившихся в учебном бою пехоты и конницы. Хех, старое как мир противостояние. Считалось, что копейщики если и могут противостоять удару конницы, то только будучи собранными в огромных количествах. Но оказалось, что эти представления можно опровергнуть, и вроде бы у принца что-то тоже начало получаться.

А за речушкой, на поросшем сочной травой лугу, третий полк терзал Углук. Полуорк оказался воякой до мозга костей. Он с восторгом воспринял нововведения по тактике, и теперь с жаром претворял их в жизнь. Ведь в самом деле, не просто стоять насмерть требовалось от легионеров — вовсе нет. Побеждать и при этом не быть убитыми — примерно так он сформулировал задачу. Если десяток или сотня устали, оказались в трудном положении, сразу его должны сменить отошедшие в тыл солдаты. А ты пока передохни чуток, поправь доспех и оружие, утри пот с лица. Если ранен, не жди пока тебя добьют — сзади тебя ждут целители, готовые быстро и весьма неплохо залатать твои дыры. Получи приказ или указание командира, а главное — осмотрись. Где и как вверенные тебе солдаты могут проявить себя с наибольшей эффективностью? И снова в бой, дай теперь отойти и отдышаться уставшим впереди товарищам. Ведь ты не мясо на убой.

Ты — Легионер!

Барон Орк, что прибыл сюда с самым хитрым видом, заметно хмурился. Он вертелся как на сковородке, ожидая некоего сообщения, что должен был передать болтающийся неподалеку маг с хрустальным волшебным шаром в руках. Но пока что сигнал не поступил, оттого-то начальник имперской разведки и злился. На не по-весеннему жаркую погоду, пыль, неумелость солдат, и вообще…

Valle поглядывал на него иногда, но виду не подавал. Армия сама по себе, а армейская и имперская разведка немного в сторонке, себе на уме. Посему он доходчиво объяснил проштрафившимся сотникам их ошибки. И снова безжалостно погнал их в ряды.

— Повторить еще и еще раз — пока не запомните свою работу и не станете выполнять ее с той же легкостью, что и ложкой орудовать, — напутствовал он их. — После обеда, Карл, позанимайся с сотней особо. В каре — в шеренгу, и обратно. Да не только в поле — в лесу, да и в болоте тоже.

— Есть тут поблизости болото? — он обернулся к заведующему полковой разведкой Сельни.

Остроухий леани ни на миг не замешкался с ответом. Развернув потертую и замусоленную карту, ткнул пальцем.

— Вот, ваше превосходительство. Замечательное место — без трясины, но топко и лягушки квакают.

Рослый и плечистый Карл согласно кивнул и отсалютовал, придерживая на сгибе левой руки свой черный шлем. Поглядев на него и мимолетно улыбнувшись истинно гвардейской стати молодого человека, Valle некстати вспомнил, что зазывали того в гвардию, охранять Императорский дворец. Место не пыльное, да и учат тоже на совесть. Однако не польстился наследник доблестного рода на теплую должность — пользуясь старинными привилегиями, он подал лично Императору просьбу о направлении в полевую часть, а именно — в Железный Легион.

И как ни мялся всесильный правитель Империи, а пришлось отдать блестящего и многообещающего парня под начало своего сына. В самое пекло, если вдуматься — ведь принц намеревался с помощью Легиона переломить ход войны и надавать всем супостатам по мордам, невзирая на качество и количество этих самых морд. А значит, резня ожидается преизрядная, да и Ян-младший легкой жизни не ищет — тоже ведь на фронте. Хоть и наследный принц, а шкурой рискует…

— Вот еще что, — добавил после короткого размышления командир. — При твоем росте тебе бы не меч, а копье. Чтобы уметь использовать обе стороны, и вообще ты универсальный боец даже в одиночку. Найди вечером Углука, составьте с ним план занятий, но чтобы через месяц ты орудовал копьем как хорошая белошвейка иглой. Проверю лично. Все, исполнять…

Проводив обоих сотников взглядом с этакой ухмылочкой, он заметил негромко:

— А хорошие офицеры будут, разрази меня гром.

Затем не спеша закурил и обернулся к мающемуся рядом Орку.

— Ну что вы мнетесь, вашсветлость, словно юная служаночка в объятиях усатого гвардейца? Рассказывайте уж…

Барон Орк не поддался на подначку, лишь досадливо поморщился. Старший товарищ в не всегда безобидных детских играх, он и поныне сохранил в душе уважение к кулакам сорванца — будущего чернокнижника. А когда тот в какой-нибудь шалости объединялся с наследным принцем Яном и собственным племянником Углуком, то прячьтесь все. Потому полуорк вздохнул, посмотрел в глаза и решился:

— Ладно. Рассказываю коротко…

Посапывая трубкой, Valle с интересом выслушал поучительную и весьма познавательную историю. Оказывается, стигийские жрецы удумали организовать тоже что-то наподобие Университета Магии — но по своим делам, связанным с поклонением великому змею Сету. И вознамерились собрать воедино самых сильных и рьяных последователей своего культа в лабиринтах под одной из пирамид. Поскольку в этом году кочевники с восхода уж очень активно треплют их земли, и разъезды на косматых, не знающих устали лошадках иногда появляются даже в виду столицы (еще одна странность), то решено было отправить жрецов, священные книги, свитки и артефакты морем. На галере в сопровождении чуть ли не целой военной эскадры.

Кстати, в Стигии рабство было самым форменным образом узаконено, так что основу флота составляют парусно-гребные галеры. В отличие от Империи, где рабство карается столь же строго, как и воровство, и основу флота составляют парусные корабли, приводимые в движение силой природного или наколдованного мастерами погоды ветра…

— Так вот, на полпути попала эскадра жрецов в сильный шторм. Потрепало их изрядно, раскидало едва ли не вдоль всего побережья, — негромко вещал далее начальник имперской разведки.

А Valle мысленно посмеивался. Ведь даже его весьма скромных познаний в морских делах доставало, чтобы понять — весенняя буря в южных морях это такое же невероятное дело, как эльф-лесоруб или не берущий мзду стражник… Но дальше оказалось еще занимательнее!

— Тут-то на них и наткнулись тамошние пираты… В общем, две оставшиеся галеры сопровождения пустили к рыбам на дно. Корыто со жрецами тоже. Правда, самих пассажиров и груз забрали к себе…

Вот это было уже воистину интригующе! Поучаствовав в нескольких морских плаваниях, когда на борту доставало сильных и опытных волшебников, молодой человек прекрасно представлял себе — насколько это трудно, почти невозможно. Одолеть в прямом бою? В принципе очень тяжело, но возможно. Но только не для пиратов. Военная эскадра с хорошо обученными экипажами — и то попотеть надо. Но захватить, то бишь взять на абордаж… это уже и вовсе дело неслыханное.

В конце концов барон с простецким видом сознался, что ждет подтверждения от своих ребят о том, что жрецы и их груз через третьи руки проданы имперской разведке за некоторую сумму в золоте и волшебных свитках. Вернее, подтверждение поступило — но что груз и арестанты перевезены черт знает на какое расстояние на другой край материка и укрыты в надлежащих местах, еще не сообщили.

Ах вот где дохлый эльф зарыт… это настолько интересно, что из-за такого стоит и попереживать. Возможность порыться в волшебных секретах извечных противников — настолько заманчивое дело, что ради этого можно даже наступить на горло своей совести. Valle улыбнулся и с самым добродушным видом поинтересовался:

— А вот скажите, вашсветлость, почем нынче стоит организовать морскую бурю?

Барон зыркнул эдак настороженно-обидчиво, а потом расхохотался.

— Все-то ты понял, умник. Да не очень-то и дорого. Пираты обошлись куда дороже. Но согласись, такая многоходовая операция, и комар носа не подточит. А груз уже в Империи и на другом краю материка.

Пыхнув почти докуренной трубкой, Valle сообразил, что покопаться в волшебной библиотеке жрецов наверняка привлекут и его — как единственного авторитета в черной магии. Конечно, таинства Сета это не совсем то же самое — но кое-что общее есть, и не так уж мало. Но, поразмыслив немного, он с самым невинным видом осведомился:

— Хм, а нападение кочевников во сколько встало нашим имперским налогоплательщикам?

Улыбку с лица барона словно сдуло ветром.

— А вот тут пальцем в небо, друг мой. Степняки лезут сами. Да настырно, словно голодный комар. Мои ребята оттуда сообщили — вроде прошел среди них слушок, что стигийские жрецы обзавелись неким сверхмощным артефактом, едва ли не подарком самого Сета, и чуть ли не лично из его рук. И вожди кочевников обеспокоены — да так, будто обпились перебродившего кумыса. Суетятся, узкоглазые… но мы все выясним прямо от самих жрецов. Верно я мыслю?

И посмотрел, нахал, эдак утвердительно и уверенно. В самом деле, развернулся Орк широко — провернуть такую комбинацию дело ох какое сложное. Впору побледнеть от зависти торговым людишкам и банкирам. Но вопрос и в самом деле нешуточный. Если, конечно, все выгорит…

Valle отвлекся на миг, заглядевшись, как слаженно линия пикейщиков пропустила в себя отчаянно скачущий крохотный отряд разведчиков. И тут же словно вода слилась за ним, ощетинившись густым рядом копий навстречу вражеской коннице, запоздавшей с погоней всего лишь на несколько мигов.

Умеют же, когда захотят! — подумал он. Разумеется, сегодня все были с учебным оружием — но воевали азартно и с эдакой веселой злостью. Только щепки летят от деревянных мечей-копий, да над полем разносится грохот…

В этот самый момент у подножия холма маг, что спокойно сидел с волшебным шаром связи в руках, подпрыгнул, словно в зад ему демоны из преисподней всадили добрую дюжину стрел. Стремглав он взбежал наверх и с легким поклоном сообщил барону Орку следующее:

— Ваше превосходительство, сигнал три пятерки поступил и подтвержден!

По тому, как явно полегчало на душе у начальника разведки, даже Valle оказалось ясно — операция завершена, и завершена на ять, как говорят моряки. То бишь отлично, замечательно.

И вообще, господа — полная виктория, брызги шипучего вина в бокалах, и ветреная дама по имени Фортуна с радостью раздвигает перед нами свои прелестные ножки!

Глава 21

Принц, выслушав сообщение откровенно довольного барона Орка, улыбнулся. И на его усталом, тоже изрядно покрытом пылью лице неожиданно ярко блеснули белые зубы.

— Что ж, похоже, ситуация начала меняться в нашу пользу — и это радует, господа. Тогда второй полк пусть временно примет Трент, а ты, Valle, считай себя во временном отпуске.

Барон Орк довольно потер крепкие ладони.

— А официально будет пущен слушок… кстати, вы не забыли, что нынче двенадцатый, особый год? И что на днях, вернее, ночах — полнолуние? Вот его чернокнижничество и отряжен на всякий случай в некое деликатное место, где возможно проявление потусторонних сил.

Сам чернокнижник согласно кивнул, в уме прикинув расположение небесных светил и период таинственных подземных приливов и отливов темных Сил.

— Да, все верно. Скоро наступит такое время, когда моя сила на пару-тройку ночей не будет знать преград и ограничений. Что бы такое учудить?… — он встряхнул головой, отгоняя радужные, манящие перспективы. — Кстати, а куда вы определили библиотеку и артефакты?

— Баронесса Лаки по старой дружбе согласилась временно приютить мое ведомство, — скромно отозвался барон Орк. — Там неподалеку от ее замка есть заброшенный винный погреб. Сухо, тихо и почти чисто.

Молодой чернокнижник хохотнул.

— И разумеется, как всякое уважающее себя старое подземелье, место это окружено массой слухов о всякой чертовщине?

— Стараемся, — начальник разведки скромно кивнул. А принц, вынув изо рта особо приятную для души и тела, первую послеобеденную трубку, полюбопытствовал:

— А все же, Орк, отчего именно туда?

Тот немного посерьезнел и даже неприметно огляделся по сторонам — со сноровкой, немало позабавившей обоих его собеседников.

— Если хорошенько копнуть старые хроники — не те, что пылятся в библиотеках и семейных архивах — а те, что сокрыты строже военных планов… в общем, есть основания считать, что Яромор начал свое вознесение именно из тех мест.

Он смущенно посмотрел на немало удивленного Valle, и продолжил.

— Падший его знает, но твое присутствие там и впрямь желательно. Кто его знает, что может вылезти из-под земли в таком знаменательном месте и в такое время. Мои аналитики обнаружили массу и других несуразностей в истории касательно тамошних земель. Разумеется, люди наверху что-то чувствуют, шепчутся иной раз о всяком… однако ни простолюдины, ни тамошние дворяне ничего такого толком не знают. И даже немного бравируют тем, что живут в опасном месте. А поскольку сбор сведений о всякого рода проявлениях темных сил — это одна из обязанностей, возложенных на меня самим Императором…

Valle озарило. Как это бывает — голова вдруг ни с того, ни с сего вдруг извлекает из пыльных уголков памяти кажущуюся неразрешимой загадку и с пугающей легкостью вдруг решает ее, выдав ответ. Выглядящий парадоксальной, но тем не менее истиной. Он негромко, но с нешуточной уверенностью сообщил:

— Яромор родом оттуда. Начинал учеником аптекаря, затем помощником у переписчика книг и вечерами — приказчиком в волшебной лавке. Потом уже переехал в полночные края, когда осознал в себе темный дар. Там-то его и заметили сведущие в магии люди…

Если кому и удается удивить начальника Имперской Разведки, то случаи такие наперечет, а этот был точно из их числа. Медленно раскрыв и закрыв рот, барон Орк внимательно и в то же время совершенно обескуражено всмотрелся в собеседника. Придя немного в себя, перевел взгляд на принца. Тот пожал плечами — мол, я и сам озадачен не менее, и переадресовал удивленный взгляд обратно молодому черному магу.

Хмыкнув и покрутив головой, принц вполголоса все же заметил, что сведения такие стоит забыть сразу же после того как услышал их. А то ведь, прознав о родине величайшего и зловещего некроманта прошлого, люди оттуда и разбегаться начнут. А тех, кто останется, еще и пособниками Падшего назовут. И Valle был с ним целиком согласен — темен народ, ох темен и дремуч… кроме того, есть некие основания полагать, что и сам он был зачат покойными родителями во время путешествия где-то именно в тех местах — по срокам вроде сходится. Но просвещать собеседников на сей последний счет он не спешил.

— А вторая причина, — барон Орк уже немного пришел в себя и рассуждал весьма здраво. — Дочь старой баронессы, молодая леди Лаки, закончила школу изящной словесности. И кроме всего прочего, единственная в Империи специалистка в древнестигийском языке и его кошмарных иероглифах. Как раз наш случай.

Принц усмехнулся.

— А, как же — помню. Имел удовольствие пересечься с нею пару раз на официальных церемониях. Девица симпатичная и отнюдь не дура. Но язычок что шило, оттого-то женихи от нее и разбегаются в ужасе.

Барон Орк жизнерадостно осклабился и подтвердил:

— Это точно. Разбегаются — те, кто на месте в обморок не упал. Так что, дружище Valle, острые и незабываемые впечатления тебе гарантированы.

У самого Valle мнение было несколько иное. Но вспомнив свою ведьму Эльзу, что имеет обыкновение говорить что думает, вдобавок еще и изрядно приперчив свое мнение неуемной язвительностью, он взял себе на заметку. Ладно, подумаем… чтобы девица смутила некромансера? Не бывать тому!

Однако вслух он отметил несколько другое. Вернее, совсем другое.

— Ладно, к вечеру я буду там. Мой принц, я обдумал идею насчет того, чтобы всех магов, лучников и разведку, а также прочие вспомогательные службы выделить в отдельный полк. И согласен с ней. Коль скоро в статуте Легиона записано, что он ни в коем случае не может быть раздерган по отдельным полкам, а всегда выступает только целой единицей, то такое новшество, пожалуй, позволит распоряжаться ресурсами более рационально — в интересах всей части.

Барон Орк хмыкнул, но признал, что такая реорганизация выглядит интересно.

— Централизация сил и руководства? Заманчиво, молодые люди…

Договорившись, чем будет заниматься Трент на полку в его отсутствие, Valle позволил себе выкурить еще одну трубку, настраиваясь на новый лад и новый стиль работы. Вот ведь как — только начинает что-то получаться, а жизнь хлоп тебе — новую задачку.

Но Орк прав, в стигийских магических делах надо разобраться быстро и с максимально возможной дотошностью…

Глава 22-я, особая

В тот час, когда светило нехотя уступает свое место на небосводе предвестнице вековечной тьмы, в одном из родовых замков, что встречаются порой на здешних известковых холмах, печально зазвонил колокол. В этом не было бы ничего примечательного, если бы не два маленьких, но весьма существенных отличия.

Во — первых, колокол не просто звонил — он бился и рыдал словно в истерике. Изнемогал в плаче, призывая хоть кого-нибудь откликнуться на его нетерпеливый и суматошный глас. И человека знающего он привел бы в священный — если не сказать суеверный, трепет.

А во — вторых, это был вовсе не церковный колокол. И не набат, и не набор колокольцев из оркестра. И не один из отзывающихся малиновым звоном бубенцов, что иные щеголи любят цеплять на упряжных лошадей.

Нет — это был особый колокол. Висящий на вмурованном высоко в кладку кованом крюке, он занимал место как раз между внешними и внутренними замковыми воротами. И, согласно старинному преданию, звонил он сам собой, и только тогда, когда в ворота проезжал кто-то из владеющих Силой.

— Надо же, какая прелесть, — улыбнулся один из двоих всадников, что как раз въезжали с откидного моста на мощеный плитами внутренний двор. — Очень древняя традиция, и весьма похвальная предосторожность.

— Мой лорд, а могли бы вы заставить его замолчать? — его спутница, прелестная рыжеволосая девица, недовольно поморщила носик.

Тот на несколько мигов приостановил коня, отодвигая такой долгожданный и близкий отдых в тихой, спокойной конюшне, и всмотрелся в звенящий над головами колокол. Видимо, сопроводил свой взгляд некими магическими действиями, ибо бьющийся в панике источник шума запнулся, сбился с хоть суматошного, но ритма — но потом продолжил свое дело.

— Что-то не выходит, Джейн, — чуть смущенно признался Valle. — Проще развалить замок, раскатать по камешку — вместе с колоколом, разумеется.

Ведьма хохотнула, и несколько невежливо ткнула своего лорда и повелителя кулачком в плечо. Тот не так давно — час назад — вырвал ее из уже ставшего привычным баронства. Утопающие в зелени, богатые места пришлись обеим ведьмам по вкусу. Простор и мягкое, не подавляющее величие. Но каков простор ночами! Хочешь — по лесу мотайся, пугай разбойников да доводи до холодного пота деловито снующих своими тропаи контрабандистов. А нет — парней, желающих покувыркаться со смазливой ведьмочкой, хоть отбавляй. Правда, Джейн, как запала на своего Брена, так крутит только с ним. Ну да ничего…

Здесь тоже неплохо. Только вместо лесов — южные рощи, а так все засажено уходящими за горизонт виноградниками. И как объяснил ей Valle, именно здесь, на известковых почвах, и произрастают лучшие сорта белого винограда, из коих потом по эльфийской методике делают Aedorne и весьма дорогие искристые, шипучие вина.

А сам барон, по совету принца переодевшийся в потрепанные легкие доспехи простого воина или даже наемника и спрятавший на время свой столь бросающийся в глаза черный плащ, небезуспешно изображал из себя обычного сопровождающего при не очень высокородной, но все же знатного рода даме. Он посмотрел на выряженную в пух и прах Джейн, и внутренне хихикнул. Вот уж кто отлично смотрится в любом наряде — хоть в платье леди в Падший знает каком поколении, хоть в повседневном комбинезоне Ночной Всадницы. Хоть даже и вовсе безо всяких одежд — сложена ведьмочка оказалась весьма недурственно, и своего тела стесняться не считала нужным.

В это время навстречу гостям поспешил здешний десятник — дюжий мужичина с почти гномьих размеров бородой. И пара ленивых, чуть ли не явственно опухших от безделья лакеев. Valle кстати вспомнил своих поджарых, носящихся как угорелые слуг и верховодящего всем востроглазого Хэмми. Вот уж кто навел бы здесь порядок…

— Виноват, леди, как прикажете доложить баронессе? — чуть поклонился тот и передал лакеям поводья коней.

Одежда ввела десятника в заблуждение, но оба приезжих отнюдь в претензии не были. Так и было задумано — прибыть вроде тайно. Но в то же время чтобы опытный взгляд или заклинание не смогли обмануть наряды. Уж горделивую осанку барона скрыть было мудрено, а простецкие, без жеманства, повадки молодой ведьмы могли обмануть далеко не всякого.

— Ее светлость осведомлена, — Джейн не без мимолетной улыбки позволила своему лорду и повелителю прислуживать себе, словно знатной леди.

Замок баронства оказался на удивление большим — даже больше, чем ожидал сам Valle. Да и хоть находился почти в сердце Империи и явно весьма давненько не знал неприятностей вроде осады или штурма, содержался неплохо. Видимо, здешний капитан гарнизона все еще не позволял себе и подчиненным погрязнуть в праздной лени и опуститься совсем. Хотя, честно говоря, отсутствие крепкой мужской руки повсюду бросалось в глаза. А барон Лаки, как вспомнил молодой человек, геройски погиб на одной из войн лет десять тому.

И все же, несмотря на пересохший и заросший бурьяном ров, на беспечный патруль у ворот, пропустивший приезжих не то что без строгого допроса, но и вовсе удостоив лишь мимолетного взгляда и с ленцой отданной чести, замок и гарнизон вполне можно было бы привести в должный порядок довольно быстро…

Поймав себя на мысли, что опять мыслит военными категориями, молодой человек поспешил вверх по лестнице, старательно изображая из себя солдата, коему до смерти надоело таскаться и присматривать за нанимательницей, но все же исполняющего свои обязанности. Он даже подобрал и бережно придержал подол длинного светло-зеленого платья, когда Джейн вспорхнула по парадной лестнице и остановилась лишь у огромного зеркала на повороте после первого пролета.

Вложив в требовательно протянутую женскую ручку косметичку из заплечной сумки, он терпеливо дожидался. Прокол, Джейн — ни одна уважающая себя высокородная не снизойдет до того, чтобы самой наводить порядок в макияже или как там оно называется. Ну, разве что в своем собственном доме — да и то, если уж очень безденежье одолевает.

Кстати, именно эту тонкость, а также некую нерасторопность слуги и приметила стоящая в тени на самом верху лестницы баронесса и хозяйка замка, почтенная леди Лаки. Да-да, именно та самая, что едва раньше времени не отправилась за Гремящие Моря после одной невинной (по мнению принцесс) шуточки с лягушкой. Сопоставив эти несуразности со словами и намеками своего соседа по владениям, а также начальника имперской разведки барона Орка, пожилая баронесса осуждающе чуть поджала губы.

Она не узнала, кто именно прибыл в ее замок, изменив лица искусно наложенным то ли гримом, то ли заклинаниями, но готова была поклясться чем угодно — дворянин-то как раз именно мужчина. А вот спутница его… для простолюдинки слишком естественна и раскованна, а для любовницы слишком уж открыто беззаботна и даже независима. Да и не любовница точно, уж это наметанный взгляд баронессы, немало интриг провернувшей при дворе, отметил бы сразу.

И все же загадочка даже интересная — подумала напоследок почтенная леди, когда прибывшая парочка приблизилась и уже в гостиной представилась хозяйке замка. Ах вот оно что — боевая ведьма, теперь понятны некоторые странности в поведении. Симпатичная девица — ее бы на полгодика в хорошие руки, да потом за такой бароны и маркизы косяками увиваться будут. Но вот ее спутник…

— Виновата, лорд — не припомню имени. Вроде бы и знакомо мне ваше лицо благородных кровей, а все же не часто вы, пожалуй, вращаетесь при дворе…

Представившись честь по чести и даже приложившись к чуть тронутой сухощавостью ручке, Valle не без интереса посмотрел на хозяйку дома, ожидая ее реакции.

Баронесса нахмурилась. То, что ей придется в соответствии с опрометчиво данным Орку обещанием принять под своим кровом чернокнижника, это уже Падший знает что такое! Однако благородностью рода тот ничуть не уступал самой баронессе, и это еще мягко говоря.

Потому-то Valle и заметил тень на лике баронессы. Он с самым светским видом поклонился и вновь приложился к ручке хозяйки, легонько и эдак с намеком пожав ее. А после обязательных разговоров о погоде, дороге, самочувствии и прочей ерунде ответил на вроде бы вскользь оброненный вопрос о цели визита ответил, как бы слегка задумавшись:

— Видите ли, ваша светлость… этот год особый, один из двенадцати. Да и расположение звезд нынче необычное. Вот и посоветовали мне на всякий случай побыть здесь — вдруг вылезет из-под земли нечто эдакое, непотребное.

Баронесса тонко усмехнулась, давая понять, что оценила деликатность собеседника, и осведомилась насчет истинной причины прибытия. Совсем не по-великосветски хмыкнув и пожав плечами, молодой барон заметил.

— Баронесса, есть хорошая возможность крепко прищемить хвост врагам Империи. И ваша дочь способна нам помочь.

— Ах вот оно что… — баронесса Лаки задумалась на миг, что же за такие особые таланты кроются в ее дочери. Но после кратких раздумий решила все же, что в дела мужчин, а тем более имперской разведки совать нос ей никак не стоит.

— А ваша спутница… — она деликатно перевела взгляд на ведьму.

Valle тоже глянул на невозмутимо ведущую себя Джейн.

— С виду небогатая и не очень хорошо воспитанная девчонка из захудалого провинциального рода. Пусть пока побудет возле вас и дочери, побездельничает. Но по секрету скажу вам, что очень не советовал бы даже платунгу опытных вояк поднимать на нее оружие. Или на вас…

— Или на мою дочь, — закончила баронесса его мысль и легонько кивнула. Все понятно — одетая знатной девицей ведьма это резерв и заранее подготовленная неприятность для желающих умыслить дурное. — Но пару-тройку уроков этикета и манер я все же ей преподам. В моем доме не бездельничают, милочка.

В полночный час… да полноте — только невежи считают, будто выдуманная сумасшедшим часовщиком из эльфов система исчисления времени в полной мере отражает истинное положение дел на небесах или по другую сторону земной тверди. Если по правде говоря и только между нами, предрассудки все это. Ночь — время любви и сладостных милых утех. А день… если одному знакомому чернокнижнику захочется, то и в полдень под ясно солнышко из-под земли вылезет такое, что приличному человеку, а тем более эльфу, даже и вспомнить зазорно.

В общем, в то время, когда петухи молчат, а силы зла вроде бы властвуют безраздельно, в круглой комнате наверху башни произошла примечательная сцена. Причем настолько примечательная, что бессовестно было бы не описать ее подробнее.

Драпировки и гобелены, закрывающие древние камни стен, еле заметно колыхались от ночного сквозняка, лениво пролезающего в высокие стрельчатые окна, более похожие на бойницы. И оттого казалось, что вон та группа охотников сейчас набросится на ощетинившегося высоким загривком кабана, а на старинном ковре толпа солдат графа Леможского прямо сейчас ворвется в замок злейшего врага, барона Лаки. Пляшущее пламя четырех факелов и пятисвечного канделябра только усиливало этот эффект.

А посередине комнаты стояла молодая девушка в богато изукрашенном жемчугами и бисером платье. Стояла неподвижно, не рискуя пошевелиться даже, чтобы поправить выбившийся из прически темнорусый локон. Ибо румяный молодой человек в берете и с испачканными краской пальцами у мольберта заканчивал парадный портрет молодой баронессы Лаки.

— Еще немного, ваша светлость, — профессионально вежливой скороговоркой мягко заметил художник, поправляя на холсте одному ему заметные недоработочки.

Свет факелов затрепетал, и молодой человек досадливо поморщился. Выждав, пока неверный свет прекратит давать ненужные тени, он потянулся кистью, дабы коснуться своего творения еще в одном месте. Однако движение его осталось незаконченным, ибо совсем рядом невесть откуда взялся плечистый воин со здоровенным мечом за спиной.

— Ох… — только и смог вымолвить вмиг вынырнувший из мира высоких материй художник. Отшатнувшись непроизвольно, он некоторое время только непонимающе хлопал глазами, а потом уж собрался дать сердитую возмущенную отповедь.

Но слова застряли в горле, ибо солдат небрежно бросил взгляд на почти законченный портрет и слегка рокочущим голосом неожиданно осведомился:

— Если не ошибаюсь, школа мэтра Вароля?

По правде говоря, познания Valle в живописи нельзя было назвать даже скудными. Но групповой портрет родителей и их друзей — четы Кейросов — хранящийся в родовом замке баронства, одно из лучших творений великого мастера Вароля, он запомнил весьма и весьма хорошо. Да и саму манеру работы живописца острый глаз его приметил сразу.

— Совершенно верно, ваша милость, — художник уважительно поклонился, ибо его глаз столь же безошибочно признал в одетом простым воякой парне самого что ни на есть высокородного дворянина.

Чуть склонив на одно плечо голову, Valle критически посмотрел на портрет. Затем на оригинал, причем осмотрел с головы до пят весьма придирчиво — да так, что молодая баронесса едва удержалась, чтобы не вспыхнуть и не наговорить дерзостей этому нахалу. Ну нельзя же девицу благородного рода рассматривать, словно породистую кобылку на ярмарке! Еще бы в зубы заглянул, злодей…

Портрет вышел парадный, помпезный и, по мнению молодого барона, никуда не годный. Безликий — ибо сотни подобных, добротно сработанных но без искры картин мелькают перед взором, ничего не оставляя в душе равнодушно проходящего мимо человека. А посему он выпростал руку, словно вознамерился коснуться поверхности холста открытой ладонью. Заклинание словно само собой слетело с истосковавшихся по смертельной магии губ. И еще не высохшие краски потекли грязными пятнами, осыпаясь трухой и прахом. Портрет, вернее, картина умирала прямо на глазах.

Молодая баронесса звонко чихнула от поднявшейся пыли и лукаво посмотрела на чернокнижника, ибо уже догадалась, что это именно тот, о ком даже с оглядкой боятся судачить простые смертные. Также догадалась она, что гость задумал нечто интересное.

А остолбеневший художник оказался просто в шоке. Две седьмицы он усердно и кропотливо создавал картину, ни в чем не уступающую иным другим. И вот нате — пришел какой-то подозрительный колдун и свел на нет все старания…

— Сегодняшняя ночь — особенная, — серьезный донельзя Valle посмотрел на словно постаревшего от горя живописца, сделав легкое ударение на последнем слове. — Ночь, когда многое становится возможным и на время исчезают былые запреты. И прадавние силы тьмы готовы верно служить умеющему понимать их.

Художник молчал, справедливо полагая, что это еще не все. Но в душе его уже зажегся горячий и ревнивый огонек. Искорка того пламени, что освещает порой нашу жизнь и делает оправданными самые неожиданные поступки. Он уже догадывался.

А неглупый парень — с одобрением подумал Valle, подходя к узкому окну. Поглядел чуть в непроглядную для иных глаз темень снаружи, послал немой призыв. И через несколько мигов на протянутую в нетерпении руку неслышно села сова. Возможно, это была и неясыть, но судя по отсутствию ушей, наверняка не филин — на большее знаний самого барона не хватало. Он повернулся, подчеркнуто игнорируя горящий взгляд художника и удивленное лицо девушки, и пересадил сердито щелкающую клювом птицу на ее плечико.

Та едва не завизжала, взглянув в эти прямо перед нею горящие желтым дьявольским огнем круглые глаза и почувствовав на своем плече немаленькой величины когти, легко пронзившие шелк и бархат платья. Но Valle неожиданно обратился к девице:

— Что символизирует сова в списке священных животных? Правильно, мудрость. Вы ведь обладаете этим качеством, дорогуша?

Каким усилием воли молодая леди Лаки сдержалась и даже великосветски кивнула, осталось известно только ей самой. А зловещий гость, порывшись во внезапно сгустившемся воздухе, достал старинный циркуль. Сам по себе замечательный — сделанный из рыбьего зуба водящихся на крайней полуночи морских животных, инкрустированный перламутром и с иглами из когтей драконов — он стоил не одну сотню золотых цехинов. По правде говоря, Valle позаимствовал его из кабинета деда, графа Вальдеса. А проще говоря, умыкнул, ибо старик не пользовался им, предпочитая более компактный и удобный современный вариант.

— Циркуль, сиречь символ острого разума и возвышенных к наукам свойств души, — с одобрением выдохнул живописец, и руки его уже подрагивали от нетерпения, искали ту кисть, коей можно было бы начать творить.

Зато в глазах молодой баронессы пылала холодная ярость. А также огромными буквами было написано, в чью защищенную легкой кольчугой спину она с превеликой охотой воткнула бы этот циркуль — обеими иглами и по самое украшенное жемчужиной навершие.

Проигнорировав столь неприкрытое и вопиющее неудовольствие девицы, Valle вручил ей замечательное изделие древних мастеров, а сам шагнул к мольберту. Под его взглядом поверхность холста тотчас же с готовностью покрылась той бархатной непроницаемой чернотой, что отличает потемневшее в небрежении серебро. Заметив нетерпеливый кивок художника, понявшего и одобрившего замысел и уже кусающего в предвкушении вдруг пересохшие губы, он вытащил из раскладного саквояжа живописца чистую палитру.

Щедро плеснув туда толику послушно хихикающего словно от щекотки первозданного мрака, молодой чернокнижник вновь повернулся к окну. Чувствуя, как от непонятного волнения колотится сердце, он потянулся обеими руками и зачерпнул обеими ладонями лунного света и осторожно вылил в пятно непроглядной черноты на палитре.

Художник едва сдержал крик восторга. Не бывает в природе такого цвета! Здесь было все — рождение и смерть, альфа и омега бытия. Первый крик и последний вздох. И творящий таким на время как бы уподабливался творцу всего сущего.

Но чернокнижник, повинуясь внезапному, но все сильнее крепнущему наитию, рассмотрел критически плещущееся озерцо непонятно чего. Затем достал засапожный кинжал и, легонько царапнув запястье, добавил в неведомое несколько алых капелек жизни.

О боги, что за чудо! Словно живой огонь потек по палитре, бросая бешеные сполохи невиданного огня на лица присутствующих. И даже сова на плече баронессы что-то одобрительно проклекотала негромким голосом. Факелы и свечи слегка померкли в этом сиянии, представая теперь только тщедушными искорками. А на лице склонившегося над палитрой очарованного художника безумным светом играли разноцветные сполохи.

Улыбнувшисьрадостным и удивленным физиономиям обоих присутствующих, Valle выудил из пенала живописца его лучшую кисть — из меха водящегося только в стране эльфов горностая — и с легким поклоном вручил художнику. Тот трепетно и бережно, словно драгоценную птицу, взял ее в тонкие пальцы и немедля зачерпнул волшебной краски.

Меняющая цвет и оттенок по малейшему движению души, мягкая, ластящаяся и без тех надоедливых нерастертых комочков, что так досаждают художнику, она огоньком загорелась на кончике кисточки. И вот он, первый мазок, легший на угольно-черный холст — с тем ощущением, словно юноша первый раз возлюбил женщину. Словно птенец впервые выпорхнул из гнезда, смело и безрассудно распахнув свои неокрепшие крылья. Словно первый луч светила после бесконечной ночи…

Пожилая баронесса беседовала о мелочах с ведьмой. Уж будьте покойны — если две дамочки имеют время и охоту почесать языки всласть, то непременно займутся этим. Тем более — хозяйка замка сообразила, что в неофициальной табели о рангах хорошая боевая ведьма примерно соответствует рыцарю с гербом и флагом, славного доблестью предков и своими заслугами на поле брани. А стало быть, разговаривая с ней, баронесса не только не роняет свего престижа, но даже и наоборот — подчеркивает его.

Поправив Джейн и заставив ее с правильным придыханием да нужными ударениями и паузами произносить полный титул Императора, баронесса вдруг обратила внимание, что снаружи доносится злое всхрапывание чем-то обеспокоенных лошадей из конюшни, а ее собственная болонка тихо поскуливает, трясясь от страха и забившись под резной столик в углу.

Да и свора борзых на псарне в угловой башне воет хором, словно стая волков на луну. Выглянув в окно наружу, старая леди отметила ярчайший свет, прямо-таки бьющий из узких бойниц башни, где дочь позировала столичному живописцу, работающему над заказанным портретом. А также легкий леденящий ветерок, пронизывающий все естество. За разъяснениями она обратилась к лакомящейся засахаренными орешками Джейн, но та очаровательно и непосредственно улыбнулась:

— Не волнуйтесь, леди. У барона сегодня хорошее настроение, да и ночь, как он сказал, подходящая, — она покосилась в застекленное по столичной моде окно и беззаботно пожала плечиками. — Луна в созвездии Волка, а Змея при издыхании. Так что, выйдет что-нибудь замечательное.

Джейн как в воду смотрела. Через час все стихло. И баронесса, чувствуя как отчего-то дрожат поджилки, все-таки предложила гостье прогуляться по наружней галерее и заглянуть в отведенную под живописные работы комнату.

Здесь оказалось полутемно и пусто. Лишь посредине стоял сиротливо мольберт, накрытый куском легкой ткани. Бестрепетной рукой Джейн сдернула покрывало и охнув, чуть отошла. Баронесса тоже заглянула в картину.

Почтенная леди почувствовала, как волосы ее в самом буквальном смысле поднимаются дыбом. Ибо на холсте… да нет, это был не холст — словно распахнутая дверь в непроглядное царство мрака.

А оттуда…

— Сделайте шаг-другой назад, леди, — деловито сообщила Джейн, похрустывая лакомством из прихваченной с собой вазочки.

Баронесса послушно отодвинулась. И вот тут у нее едва не остановилось сердце. Ибо из темноты на свет выходила ее дочь. В строгом платье, с совой на плече и циркулем в руке, ясноокая и с легкой, дымчатой улыбкой на устах. И более она была похожа не на холеную светскую львицу с холодным взором и бледным ликом — о нет! Это была живая, румяная и желанная молодая красавица, теплая и ласковая словно июньское утро и в то же время величественная, как статуя Командора. Словно гений познания, блистая очаровательной и непосредственной свежестью, шагнул на свет из мрака невежества, неся с собой Силу…

Долго сидела баронесса на вовремя подвинутой к ней ведьмочкой оттоманке, смутно блистая в полутьме комнаты глазами с отблесками света и величия от портрета. Никто не знает, о чем думала она, и лишь востроглазая Джейн приметила несколько слезинок восторга, скатившихся из глаз на щеки матери.

Вот такой блистательная молодая баронесса, будущая глава Академии и светило имперской науки, и осталась в нашей памяти. Забегая вперед, скажу, что именно этот портрет хотели однажды выкрасть неизвестные, оставившие от себя легчайший эльфийский запашок и все-таки не осмелившиеся совершить святотатство. Именно эту картину пытался располосовать ножом фанатик в рясе монаха с литым знаком Единого на груди — но булатный нож лишь бессильно скользнул по поверхности и улетел в угол, вырвавшись из крепкой руки.

И именно этот портрет в конце концов Император выкупил у семейства Лаки за баснословную сумму — миллион цехинов — и повелел выставить в своем дворце — в парадной галерее знаменитостей.

Глава 23. Ad libitum

— Баронесса, вы позволите порыться в вашей шкатулке с фамильными драгоценностями? — от рокочущего голоса невесть откуда появившегося чернокнижника почтенная баронесса едва не подпрыгнула.

Просьба выглядела, мягко говоря, странно. Но пожилая леди все же вовремя сообразила, что у волшебников своя, особая логика мысли. А манеры поведения, заставляющие иной раз краснеть ревнителей этикета, запросто могли довести слабонервных до какого-нибудь конфуза. Однако баронесса ограничилась полуутвердительным кивком и с великосветской непринужденностью развернулась в сторону своих покоев.

— Следуйте за мной, молодой человек.

Отмахнувшись от бархатных футляров с колье и диадемами, Valle именно порылся в немаленьком ларце, до половины заполненном кольцами, серьгами и прочими драгоценными побрякушками рангом, так сказать, пониже. В конце концов он выбрал кольцо с алым камнем и тонкий браслет со вставками из бирюзы.

— Неплохие вещицы, — заметил он, удовлетворенно кивая. — Но, кажется, подойдут.

А на золоченом резном столе уже высилось некое весьма нелепое сооружение. Баронесса затруднилась бы не то что описать его, но даже и назвать, из чего оно состоит — вот это подозрительно похоже на череп младенца, а рядом изрядных размеров призма из темно блистающего то ли стекла, то ли сплава. Остальное осталось за пределами разумения леди Лаки, а посему она с понятным опасением смотрела, как чернокнижник уже вовсю что-то делает со свадебным подарком ее отца и браслетом, оставшимся уж и вовсе невесть из какой древности.

Время протекло быстро и в некоем хмельном ощущении легкой опасности. То ветер за окнами шевелился как-то особенно, то вдруг волосы этак игриво норовили встать дыбом. То в камине кто-то нетерпеливо заворочался среди жарких угольев — и баронесса явственно различила смутные очертания и огненные глаза. Ей временами делалось просто жутко, однако младшая леди Лаки вовремя подхватила маменьку под локоток, да еще и подсунула флакон с нюхательной солью. Но в конце концов барон закончил свои непонятные дела и вовсе как-то уж странно убрал свои инструменты прямо в воздух.

— Кольцо вам, баронесса, а браслет для дочери, — удовлетворенно вздохнув, объявил он.

Полюбопытствовав насчет непонятного феномена, почтенная леди осторожно повертела в пальцах обе вещицы, теперь еле заметно источающие темное мерцание. Как это вообще возможно — не природа оного сияния, а сам принцип поглощения света, Valle не стал распространяться. Ибо, хоть и занимался иногда своей ортогональной магией, но пока что там вопросов оказалось куда больше нежели ответов.

— В один винный подвал я привлек охрану из мест, куда смертным доступ заказан. И теперь эти украшения являются вроде как пропуском для вас обеих.

— А как же я, мой лорд? — обиженно выдохнула Джейн. И, игнорируя недоуменные взгляды обеих леди, прильнула всем телом к волшебнику, бесстыже обняв его. Остаточные отблески могучих и невидимых сил, лепестки пламени догорающих заклинаний — все это слизала жадно раскрывшаяся навстречу им ведьма своей радостно затрепетавшей аурой.

Но баронессы уже смекнули, что тут к чему — и лишь деликатно чуть отвернулись.

— А ты, Джейн, и так немного сродни потусторонним силам — тебя они не тронут, — ответил с легкой улыбкой нимало не смутившийся Valle. — Если, конечно, не будешь особо уж дразнить их. Ну ладно, ладно — хватит лакомиться. Пошли посмотрим, что там такое…

К слову сказать, традиционный во всех цивилизованных местах город возле здешнего замка отсутствовал. Еще прадед, суровый и неулыбчивый барон Лаки, отвоевавший этот кусок земель у гордого и непокорного рода соседских маркизов, пожелал, чтобы возле родового гнезда напрочь отсутствовали шум, вонь и грязь — увы, неизменные спутники большого града людей. А посему, у подножия холма располагалась, как и века назад, средних размеров деревушка. Правда, с казармами, парой храмов и традиционной виселицей на базарной площади. С другой стороны замка, чуть к закату, протянулся низкий и пологий холм.

— Когда-то здесь рос неплохой виноград, — рассказывала пожилая леди, звонко цокая каблучками по мощеной дороге. — А под холмом заложен был винный подвал. Давно, еще прежними владельцами.

Valle, обративший внимание, что идет словно в цветнике — под ручку с двумя баронессами Лаки по обе стороны от него — загадал желание. Чтобы все дела со стигийскими премудростями закончить быстро и без особых разрушений. Он улыбнулся своим мыслям и вежливо поддержал разговор:

— А что же случилось потом, ваша светлость?

Пожилая леди чуть пожала плечами.

— Да в подвалах замка постоянно было сыро, а по весне даже подтапливало погреба. Отец нанял мага земли, чтобы отвести подземные воды. Заодно пересох и этот холм. А в винном подвале стало слишком сухо и тепло. Вино не держалось, скисало — вот оттого-то им теперь и не пользуются.

Дорога повернула влево, намереваясь окончательно сбежать с холма и юркнуть в раскинувшуюся под ногами деревню, но обе баронессы решительно повернули вправо — в крутом склоне, белеющем сколами известняка, показалось большое, черное и чересчур правильных очертаний отверстие.

Глубоко под землей барон Орк уже извертелся от нетерпения, с опаской прислушиваясь к жадно и нетерпеливо порыкивающим во тьме невидимым демонам. Конечно, если Valle сказал, что в круг света от факела они не войдут… А если факел потухнет?

Как бы в подтверждение панически заметавшимся мыслям начальника разведки, воткнутый в ржавый держак источник света затрепетал. Затрещав, он уронил истекающую гудящим язычком огня слезу и слегка померк. У барона, не боящегося даже гнева великого Императора, на миг остановилось сердце.

Ибо в сгустившейся за пределами скудно освещенного пространства тьме отчетливо послышались шаги.

Стиснув рукоять добротного меча, Орк выпрямился. Дрожа и проклиная себя за противную слабость в ногах, он уже приготовился вцепиться зубами в вонючее горло хоть бы и самому Падшему.

Но когда факел вдруг выровнял свой свет и, померцав, загорелся вновь ровным пламенем, в круг света вошли четверо. Невозмутимый и слегка насмешливый чернокнижник вел под ручки обеих баронесс. А сзади, путаясь в юбках, семенила Джейн. Если леди были величественны и спокойны, хотя и немало заинтригованы происходящим, то ведьмочка ежеминутно поминала сквозь зубы Падшего и всех его трижды проклятых слуг. Ибо только враг рода человеческого мог выдумать такое мучение, по нелепости или недоразумению названное дамским платьем. По гладким и до блеска отполированным полам замка еще кое-как можно было передвигаться, но тут…

— Вот и мы, барон, — Valle выждал, пока бледный как полотно начальник разведки чуть придет в себя и отдаст положенную дань уважения обеим благородным леди. А затем уж и поздоровался с ним сам.

— Твоя охрана меня едва раньше времени на тот свет не загнала… — смущенно пожаловался тот и еле заметно поежился от пережитого ужаса. При его здоровенной комплекции выглядело это, следует признать, весьма внушительно.

Молодой чернокнижник пожал плечами и вполголоса заметил:

— Кстати, ты был прав — места тут знатные для моих дел, да и пора нынче самая та.

Затем он зажег поярче свой магический светильник и с любопытством огляделся. Если довольно-таки высокие сводчатые потолки терялись в полутьме, то по бокам кое-где еще виднелись следы стеллажей для бутылок, а в углу виднелись остатки вмурованной в стену гигантской, почерневшей от времени бочки. Утоптанный до звона пол не привлек его внимания, зато груда крепких, объемистых дорожных сундуков и ящиков, сложенная штабелем за спиной начальника разведки, своей величиной сразу повергла Valle в некоторое смущение.

— Это и есть то, из-за чего весь переполох и затеивался? — чуть насмешливо произнес он.

Начальник разведки криво дернул щекой и молча, отрывисто кивнул. Молодая баронесса сразу подошла, погладила окованное железом ребро одного из ящиков. Испросив разрешения взглядом, сорвала брызнувшую искрами магическую печать и откинула крышку. Все с любопытством заглянули внутрь — Valle больше с неуемным интересом, остальные с легкой опаской. Чихнув от облачка невесомой пыли, леди Лаки заметила:

— Да тут работы на год, господа…

Однако молодой чернокнижник не согласился с ней. Взвесив в руке толстый, писаный на телячьей коже свиток, он высказался более определенно:

— Вовсе нет. Часть тут никакого интереса не представляет, часть мы с вами, ваша светлость, переведем. А вот некоторым научным трудам, чует мое сердце, лучше было бы и вовсе на свет не появляться.

Выразив пожелание в сторону старшей баронессы, чтобы здесь появились несколько столов и пара удобных кресел, а также письменные принадлежности в неограниченном количестве, он наконец обратил внимание на ее упрямо поджатые губы.

— Молодой человек, — заявила почтенная леди. — Я примерно понимаю, что тут к чему. Но то, что молодая незамужняя девушка будет находиться одна в вашем обществе… тем более учитывая специфику вашей силы… Я так понимаю, что вы с моей дочерью будете перелопачивать сие кладбище премудростей, а мы с Джейн будем носить вам пищу и бумагу?

Valle в замешательстве посмотрел на баронессу — жесткое требование этикета он как-то из виду и упустил. Однако на помощь пришел барон Орк. Положив ладонь на рукоять меча, он вполголоса заметил, что все претензии — к будущему Императору.

Поколебавшись, мать все же не стала требовать с молодого чернокнижника даже устного обещания не прикасаться к ее дочери и не вредить ей магией — это было бы уже чересчур. На грани оскорбления дворянской чести, так сказать. А посему она ограничилась кивком и, не скрывая своего неодобрения, просто вздохнула.

Прошло три дня. Казалось, жизнь в окрестностях течет так же лениво и сонно, как и тихая река, огибающая деревню и замок. Но так виделось только непосвященному взгляду. В постоялом дворе, например, поселилась серьезная и весьма неразговорчивая немолодая чета. Они не пили вина, почти не гуляли по живописным окрестностям — лишь то и дело шастали в баронский замок. Трактирщик, правда, кое-о чем догадывался, как-то раз приметив у дамочки большой, с колдовским блеском хрустальный шар. А также обнаружив, что пламя в очаге и кухонной печи стало на удивление ровным и без чада. А во всех деревенских колодцах вода стала чистой и вкусной, хоть бы впору и продавать. Но свои догадки насчет магиков владелец заведения весьма мудро оставил при себе.

В пустующем домике возле кузни на время поселилась пара гномов. Они не озаботились с собой молотками и прочими кузнечными инструментами — но пастушок Син однажды подглядел, как из баронского замка молодая леди принесла свиток незнамо чего, осторожно и брезгливо держа его на прутике. И гномы, выгнав из кузницы хозяина, развели в горне такой огонь, что демонам в преисподней жарко стало. Долго что-то там мудрили, но таки изничтожили тот тугомент со всем прилежанием…

А в двух залах бывшего винного погреба развернулась такая бурная деятельность, что у человека знающего вовсю зачесалась бы левая ладонь…

— Ai ta-Kemet, — заплетающимся языком вымолвила молодая баронесса и ткнула пальчиком в прихотливо украшенную завитушкой руну.

— Понял! — ответил тотчас Valle. Полистав Демонологию, он тихо ужаснулся и не мешкая вставил в свои записи соответствующую формулу. — Дальше, но умоляю — осторожнее.

Старшая баронесса Лаки, увязавшись за принесшей обед Джейн, посмотрела на дочь и неодобрительно нахмурилась. Дело в том, что та постоянно находилась, как бы это помягче сказать… короче, в том блаженном состоянии, когда пейзане говорят лыка не вяжет. Но тут ничего не поделать — господин чернокнижник шепнули, что во втором сундуке пошли настолько сильные и опасные заклинания да обряды, что даже не владеющая Силой девица запросто может развалить чего-нибудь или родовое гнездо ненароком поджечь. Но когда мысли от винных паров в голове путаются, ничегошеньки у леди не выйдет…

А молодая баронесса блаженствовала. Развалившись в набросанных на бархатный диванчик подушках и совсем не по-благородному положив босые (!!!) ноги на один из сундуков, она расплывающимся взором всматривалась в засаленный, потемневший от времени свиток. Рядом на столе громоздилась куча словарей и справочников по стигийской семантике. Да возле кресла на песчаном полу поблескивала целая батарея пустых и полных бутылок, численностью запросто поспорившая бы с вооружением хорошего фрегата.

— Маменька, клянусь своей девичьей честью — бархатный херес прошлогоднего урожая ничуть не хуже того розового муската, что с южных склонов холмов на этой стороне реки. Да и голова от него не болит потом, — лукаво усмехнувшись, девица подняла взгляд на вошедших.

Баронесса в отчаянии подняла глаза к потолку. О боги, да у дочери лексикончик и повадки бывалого драгуна! Совсем как у покойного барона, сложившего голову в страшной рубке с орочьими ухорезами…

— Дочь моя — что за манеры? — и все же леди ничуть не повысила голоса. Даже наоборот — в нем прорезалось ледяное спокойствие промерзших насквозь равнин полуночи. — И хватит перед моими гостями голыми ножками красоваться.

С очаровательной непосредственностью молодая баронесса приподняла подол по самое некуда и с удовольствием осмотрела свои весьма аппетитных пропорций нижние конечности.

— И что тебе в них не нравится, мам? Барон, а что вы скажете?

От таких слов и действий дочери баронесса с трудом удержалась от резкой тирады, но Valle, мельком взглянув в сторону проказницы, с удовольствием оценил достоинства и прелести, улыбнулся и заметил:

— Во всяком случае не хуже, чем у маркизы де Лани.

Как от такого неприкрытого бесстыдства нынешней молодежи почтенная леди не шлепнулась в обморок, известно только богам. Во всяком случае, она даже не сообразила — покраснеть ей от стыда или же побледнеть от гнева, но сравнение молодого чернокнижника не в пользу одной из первых красавиц Империи ей в глубине души понравилось. И все же, стены и свод подвала уже поплыли было перед ее глазами, но тут дочь привела себя в относительный порядок и не без сарказма заметила:

— Да кое-кто все равно не ведется. Хоть бы для приличия поприставал, злодей, — и, с детской очаровательностью показав озадаченному Valle язык, вновь уткнулась в свиток.

Почтенная леди едва успела придти в себя, вовремя сев в пустое кресло и тихонько переведя дыхание, но тут дочь снова выкинула фортель. Пробормотав несколько странно звучащих фраз и втихомолку посовещавшись с записывающим перевод бароном, она вновь обратилась к матушке.

— Мам, а нам в хозяйстве пригодится заклинание вызова… умм, не знаю кого? — и не успел никто ничего предпринять, как шалунья звонко и чеканно, повелительным голосом произнесла короткую гортанную фразу.

На пустом месте посреди подземной залы, где лежали обломки давильного пресса, взвился вихрь. Ледяной ветер прошелся по подземным помещениям, заглядывая в каждый уголок и теребя все, что возможно. Правда, Valle успел заметить, что его самого неведомый пришелец обошел стороной, на Джейн полюбопытствовал с опаской, а вот на обеих Лаки глазел с неприкрытым интересом. Зато вжавшаяся в свое кресло пожилая баронесса ощутила, как во всем теле ее пошел звон, а вдоль спины с удалым гиканьем промчалась стая мурашек.

Тем временем стремительно вращающийся маленький смерч песчинок и щепок осыпался, и из него шагнула на свет худощавая невысокая девица с бежевого цвета длинными волосами и слабо светящимися глазами.

— Ой, — только и сказала молодая Лаки. Разом протрезвев, она невесть как оказалась за спиной с интересом приглядывающегося к непонятному для прочих феномену чернокнижника.

Равно как и Джейн, шагнув вперед, закрыла собой почтенную баронессу, и теперь та осторожно выглядывала сбоку.

— А, я знаю! — воскликнула ведьма, приглядевшись к незваной (или все же званой?) гостье. — Это песчаный бес.

— Сама ты ведьм, — сердито огрызнулась девица сварливым голосом и обратилсь несомненно к молодой баронессе. — Что прикажете, повелительница?

При этом она изобразила почти недурной книксен. Правда, весьма и весьма старого образца — баронесса-мать прямо-таки изумилась.

— Ты действительно бес? — младшая Лаки постепенно оправлялась от испуга и язычок ее вновь стал заплетаться.

Гостья эдак неопределенно дернула плечиком и мимоходом заметила. — Лучше называйте бестия. Как-то благороднее звучит.

Вполголоса испросив у дам разрешения, Valle невозмутимо закурил и благодушно взирал на эту сцену. Пыхнув дымком, он заметил:

— По правде говоря, песчаные бесы не отличаются ни заметными боевыми качествами, ни неисчислимыми богатствами подземных кладовых. Приобретеньице, скажем так, сомнительное.

Белобрысая демоница откровенно окрысилась на него, но потом сразу поскучнела.

— Ну да. С ведьмой я бы еще могла потягаться, — она бросила неприязненный взгляд на Джейн. — Но с черным магом воевать увольте — ищите дуру в другом месте. Да и с золотом у нас туго.

Лаки осмелела. Она, чуть пошатываясь, вышла из-за укрытия надежных плеч чернокнижника. Обошла девицу вокруг, осмотрела со всех сторон. Осторожно тронула рукой за одетое в мохнатую шкуру плечо и хихикнула.

— Ты понимаешь наш Общий язык?

Бестия вздохнула и довольно-таки вредным голоском отозвалась.

— Тоже мне, премудрость вселенская!

Пожилая баронесса сидела в своем кресле и не знала, визжать ей с перепуга или все же погодить. Заметив, как ее что-то давит, а в глазах постепенно темнеет, женщина осторожно вдохнула воздуха и задышала свободнее.

— Это очень опасно, Valle?

— Ничуть, — спокойно отозвался тот. — Коль скоро именно ваша дочь первой вызвала это чудо подземного мира, то она впрямь и хозяйка ей. Вас, ваша светлость, не тронет, поскольку вы мать и прямого приказа свернуть вам шею не было. А в остальном будет слушаться младшую леди Лаки.

Баронесса мельком взглянула на него, мимолетно отметив расслабленный и совершенно будничный вид.

— И что же теперь делать?

— Да что хотите, то и делайте, — парировал невозмутимый чернокнижник. — Но розог вашей дочери всыпать — первое дело. Да не скупясь, со всей щедростью.

Он протянул руку, взял со стола позабытый свиток, который они вдвоем только что перевели. Миг-другой смотрел на него, а потом испепелил реликвию в яркой вспышке.

— А ведь это последний был, — бестия явно обрадовалась. — Теперь никто больше наше племя вызывать не сможет. Только я вот… вляпалась.

— Ну, розги у нас не в ходу, — вполголоса размышляла мать. — А вот нерадивых слуг на конюшне вожжами воспитывают. Так вы предлагаете…

— И непременно! — отозвался молодой барон. — Чтобы знала, чем шалости оборачиваются.

Он посмотрел на скуксившуюся девицу Лаки и добавил:

— А если у матушки вашей прорежется совсем неуместная в воспитательных делах жалость, то процедуру проведу я — а сил у меня побольше, да и рука тяжелее.

Бестия задумчиво почесала в затылке и, обратившись к своей повелительнице, пожала плечами.

— Увы мне, хозяйка, тут я вас не смогу защитить.

В это время на столике у стены в песочных часах осыпалась последняя песчинка, и особое заклинание звонким цоканьем тут же возвестило, что наверху заходит солнце и, стало быть, у порядочных людей рабочий день окончен.

С мученическим видом молодая баронесса поплелась в угол, где Valle не мешкая обрушил на нее протрезвляющее заклинание. Уже знающие в чем тут дело Джейн и мать подхватили ее за руки и поддержали — такой дрожью пополам с холодным потом отозвался в девушке откат. Побледнев и даже чуть позеленев, Лаки прикрыла глаза и в несколько мигов тяжело отдышалась.

Вздрагивая от пронизывающих всю ее сущность склизких мутно-зеленых стрел, она медленно приходила в себя.

— Уфф, какая гадость, — прокомментировала она свои ощущения. На еще по-детски чуть пухлые щечки медленно, словно нехотя возвращался румянец, а саму ее шатало, ведь сама земля игриво качалась под ней.

Бестия тем временем прошлась по подземной зале. Не без опаски покосилась на груду магических свитков и книг, с интересом принюхалась к содержимому принесенной Джейн корзинки и заметила:

— Вообще-то, это можно и проще, не так противно.

Усмехнувшись в ответ на взгляд баронессы-матери, Valle ответил.

— А это специально, чтоб не привыкала к хмельному.

Бестия одобрительно кивнула и тут же вытащила из корзинки кувшинчик молока. Откупорила острыми и жутковатыми зубками, преподнесла его страдалице.

— Так?

— А неглупая девица, — поощряюще улыбнулся чернокнижник, строго следя, чтобы булькающая от избытка чувств девушка до дна выпила все две пинты. Ибо после магического похмелья холодное молоко — самое оно. Если не верите, попробуйте как-нибудь.

Только потом не жалуйтесь.

Темные, налитые влагой донельзя тучи приползли со стороны Серединного моря, тяжело влача набухшее сыростью брюхо. Заката не было — он утонул где-то в небесной хляби и оставил вместо себя летний дождь.

Valle сидел в комнатке башни, где он обретался, и приводил в порядок свои записи. Вовсе не так плохо, — прикинул он. Еще несколько дней, и общая картина станет понятна. Ничего особенного за душой у стигийских жрецов не оказалось. Есть, конечно, кое-что интересное… но молодой чернокнижник поймал себя на интересной мыслишке.

— А ведь Стигия вовсе не так сильна, как казалось, — пробормотал он, спрятав бумаги в магический карман и выходя на галерею. — Больше страхов и предрассудков.

Конечно, если учесть максимализм молодости и тот факт, что как патентованный черный маг он не испытывал должного почтения — если не сказать страха — перед тайной силой обрядов Сета, то и впрямь впору было бы сказать, что авторитет бритоголовых жрецов основан больше на суевериях. Хотя, при случае делов они могли наделать нешуточных…

Встав с резной скамьи на крытой галерее, где он имел обыкновение посидеть вечерком, приводя в порядок усталые мысли и тихонько чадя трубкой, Valle поприветствовал вышедших сюда же обеих баронесс. Надо ли и упоминать, что следом за ними увязались и Джейн с Бестией?

— Мое почтение вашим светлостям, — поклонился он.

Пожилая леди плотнее закуталась в вязаный из козьего пуха платок, спасаясь от сырости и прохлады, и запросто села на скамью. Зато молодая Лаки, чуть запинаясь, отговорилась что лучше постоит — и в самом деле осталась стоять у перил, всматриваясь в непроглядный для ее глаз ночной мрак.

Мало — помалу, но ничего не значащий разговор все-таки пришел к тому, что интересовало обеих благородных леди — что же теперь делать с демоницей? Она ведь, представьте, слопала живого поросенка и только ухмыляется довольно!

— Да ничего не надо делать, — с некоторой досадой отозвался барон. — Падший не взял песчаных бесов под свое темное крыло. Вот и остались они неприкаянными — ни вашим, ни нашим. Убытков от этой Бестии почти никаких, а вдруг и пригодится.

Он подумал еще немного, посасывая прогоревшую и быстро остывающую трубку, а затем спрятал ее.

— Кстати, ваша светлость, а попробуйте воспитайте из нее девицу-компаньонку. Дуэнью, или как там у вас это называется.

Джейн насмешливо отозвалась:

— Если б еще зубки ее подпилком укоротить да подравнять — а то ведь страх один, как косточки хрустели…

Бестия, характер которой оказался немного вредным и ехидным, совсем уж собралась выдать в ответ нечто сногсшибательное, но Valle только глянул на нее строго и жестим голосом приказал.

— Молчать, — а затем, поворотившись вновь ко внимательно слушающей почтенной леди, продолжил свою мысль. — В принципе, песчаные бесы могут быть слугами не хуже, чем леани или гномы. Они не демоны — те служат Падшему — так что тут нет ни нарушения законов, ни урона дворянской чести.

Переварив это, между нами говоря, необычную мысль, баронесса осторожно кивнула — в знак не того, что согласна, но в подтверждение: мысль понятна, мол. Да и сама демоница, уразумев, что ее не заставят заниматься грязными или опасными делами, нахально влезла сбоку:

— Мне бы где-нить в уголке под лестницей кучу песка насыпать, а то здесь у вас сыро и холодно, — пожаловалась она.

Ведьмочка всмотрелась в темноту, с высоты галереи погрозила кулачком задремавшему было под навесом часовому, отчего тот встрепенулся и, звякнув железом, бодро вышел совершать свой обход под проливной дождь.

— Я вчера видела на речной излучине карьерчик небольшой, — деловито сказала она. — Там строители и крестьяне берут песок — чистый и почти белый.

— Только подсушить бы, — оживленно обрадовалась Бестия.

Почтенная леди снова не знала, как ей отреагировать, а посему только всплеснула руками.

— Помилуйте, но что соседи скажут?

Ухмыльнувшись, Valle вкрадчиво заметил:

— А представьте, ваша светлость — приезжаете вы с дочерью к соседушке, а на запятках кареты вместо лакеев пара песчаных бесов. И с таким видом, будто за малейшую обиду или насмешку над вами порвут всех в клочья.

Пожилая баронесса с изумлением выслушала его слова — но у дочери на личике против воли проявилась злорадная усмешка.

— Да граф Леможский от страха обгадится, а его стервочки засохнут от зависти, — и, поворотившись к Бестии, полюбопытствовала. — А не захотят ли ваши у меня, скажем так, подработать? За еду и слово ласковое, да и зайцы у нас в окрестностях что-то расплодились…

— Зайцы? — демоница сразу навострила ушки. Хотя они и были у нее не чуть заостренные кверху, как у эльфов и леани, а вполне человеческие, но эффект вышел просто убойный. — Зайчатину мы любим — косточки у них нежные, сладкие. Жаль только, в нашей пустыне не водятся…

— А из заячьих шкурок пошьем такие шубки и шапочки на зиму, — оказывается, младшая Лаки была горазда не только на шалости, но и на вполне дипломатические переговоры. — Маменьке порекомендовали в столицах одну мадам, у нее шикарное портняжное заведение.

Бестия вертелась и чуть не попискивала от нетерпения. Ее светлая голова уже возбужденно кивала, а вокруг разлилось слабое сияние из восхищенных перспективами глаз.

— Есть, есть у меня пара двоюродных братьев, двойняшки — как не быть? Рожи ну совершенно бандитские, в плечах косая сажень — но без приказа и мухи не обидят, — и тут же затараторила, обращаясь к старшей баронессе. — Кстати, вашсветлость, вам бы с моей маменькой познакомиться — характером обе схожи. Строгие да наставления молодежи читают, но в то же время отнюдь не дура.

— Но зайцы наши? — уточнила она. И после кивков ошеломленных столь стремительным натиском баронесс провалилась куда-то вниз во взметнувшемся вихре. Лишь пригоршня смутно белеющего в темноте песка осталась на полу.

Глава 24

По кривоватой и пыльной деревенской улочке спокойно шли двое здоровенных верзил. Ничего в них не было особенного, если не считать зловеще ухмыляющиеся разбойничьи хари, а также тот факт, что в каждой руке братья несли за уши по здоровенному, живому, отъевшемуся за лето зайцу. При ходьбе они непринужденно помахивали своей добычей и болтали о пустяках. И вовсе не обращали внимания на тот факт, что пейзане спешили спрятать за хлипкие стены своих хат жен и дочерей, к тому же озабоченным взглядом проверяя — надежно ли заперта скотина.

Пройдя в ворота замка, оба мордоворота не обратили внимания на звякнувший было и тут же смущенно заткнувшийся колокол. Проследовали через двор, непринужденно поздоровались с нахмурившимся при их появлении сержантом и направились в сторону господских покоев.

Почти правильно поставленный церемонный поклон попавшейся по дороге почтенной баронессе пусть и не блистал изысканностью, зато был сделан от души — а главное, весьма впечатлял постороннего наблюдателя.

— Вот, вашсветлость, — обратился к ней тот, кто увидел свет на пару мигов раньше брата, а посему с полным правом почитался старшим. — Как и договаривались — двоих ушастых на кухни, а вторую пару нам.

— Шкурки меховщику, — добавил второй, незаметно облизнувшись на трепыхающегося в здоровенной лапе серого.

Баронесса удостоила бесов легкой улыбки и великосветского, исполненного достоинства кивка, и поплыла в своих юбках дальше, словно величественный фрегат в громаде парусов.

Зато младшая Лаки, обнаруженная братьями в конюшнях, запросто помахала обоим здоровякам ручкой, а сама терпеливо и настойчиво приучала свою Бестию к лошадям. Те заметно нервничали, побаивались, но в общем дело шло — ведь и правда оказалось, что новые слуги молодой баронессы равнодушно относятся к серебру и купленной у аптекаря склянке особой, освященной монахами святой воде. Последнюю они вообще приняли с радостью и тут же, утянув из буфета три бокала, распили с кузиной за здоровье обеих баронесс — к изумлению старшей и вящему восторгу молодой.

А вечером в превратившейся в почти обжитую зале старого винного подвала прошел последний совет по поводу окончания разбора стигийских премудростей. Девица Лаки — на этот раз трезвая как молодая монашка — сидела на диванчике и вполголоса тарахтела с Бестией. Эта парочка оказалась достойна друг друга по части независимости и задиристости суждений, а также острых язычков.

Барон Орк и деловитый мастер огня Жан де Лефок внимательно слушали, как Valle перечислял результаты, тыкая пальцем в разложенные на столе списки и описи.

— Вот эти все — упрятать в подвалы Башни Магов. Этот сундук, — он показал рукой на здоровенный ящик с желтой полосой и светящейся волшебной руной на крышке. — Отправьте в Университет лорду Беру, внутри есть над чем призадуматься тамошним умникам.

Затем молодоц чернокнижник задумчиво потрогал носком сапога небольшой ящик с алой полосой и таким зловещим знаком сверху, что никто, будь он в здравом уме и доброй памяти, не рискнул бы не то что покопаться в содержимом, но и даже взяться за добротные, приделанные по бокам ручки.

Тут отозвалась Лаки.

— Вот этим научным трудам лучше б и вовсе не появляться на свет.

— Да, верно, — нехотя признал чернокнижник. — Только не выходит ни у гномов, ни у меня уничтожить эти книги без особых разрушений в окружающем пейзаже. Пусть Совет Магов решает — как и где заняться ими, но сделать это надо обязательно.

Начальник разведки кивнул, сделал пометку в своих записях и вопросительно посмотрел на Мастера Огня. Тот внимательно изучил список содержимого с примечаниями черного мага и вздохнул.

— Да, тут попотеть придется. Где-нибудь в северных пустошах или пустыне, с Большим огненным Заклинанием напрячься. Да друидов привлечь, чтобы подстраховали…

— Только не в пустыне, — тут же встряла Бестия. — Нечего наше жилище в свалку заклинаний превращать.

После некоторых вялых препираний маг огня все же заверил, что в ледяном безмолвии полночных равнин уничожение и будет произведено, а затем на пару с никому не доверившему такое дело бароном Орком принялся уносить драгоценные ящики и сундуки наружу — где под покровом темноты ко входу в погреб подъехала крепкая карета в окружении платунга вооруженных до зубов имперских кирасир и сразу трех боевых магов. А командовала теми лично старшая баронесса Лаки с двумя заряженными арбалетами в руках. Хоть у почтенной леди и не хватило бы сил в случае чего зарядить их вновь, но управлялась она с ними весьма ловко. Зато два плечистых здоровяка жуткого вида по обеим сторонам от хозяйки запросто могли бы справиться с этим, да и с кирасирами тоже.

Что вы хотите — нанять для своей личной охраны мага или хотя бы колдуна леди позволить себе не могла. Что делать — увы, порядочность и богатство сочетаются в людях крайне редко. Но когда прошлой ночью братья выловили за дальним виноградником курьера промышляющих дурманной травкой контрабандистов, а Бестия намедни поймала на горячем нечистого на руку управляющего, даже чопорная баронесса признала, что дела пошли, и пошли лучше.

Вернулся Орк без Лефока, но в сопровождении баронессы. Улыбнувшись и переглянувшись с бароном, Valle бросил в сторону:

— Сифид, вылезай — работа окончена.

К изумлению остальных, в углу после слов молодого человека немедля разлилось странное сияние, и из него шагнул светящийся алым молодец со сложенными за спиной крыльями. Бестия тут же ойкнула и сразу же спряталась за спину своей старшей компаньонки — леди Лаки. К чести матери той, старшая баронесса уже помаленьку привыкала, что по замку и окрестностям шастают самые необычные особи, а посему посмотрела на гостя с нескрываемым любопытством.

— Сифид, рыцарь из Клана Огня, — представился тот и с удовольствием, по-простецки потянулся. — Остальных можно отпускать?

Получив кивок чернокнижника, он рявкнул в сторону короткий приказ. Вселенная на миг покачнулась, когда охрана из невидимых до поры демонов убралась в свои подземные владения, но через несколько мигов все встало на свои места.

— Как и договаривались, — Valle вытащил из воздуха целый ящик завернутых в мягкую бумагу винных бутылок и поставил его перед осклабившимся от удовольствия демоном.

Баронесса ахнула и всплеснула руками.

— Так вот кто купил у нас столько эльфийского вина… Aetanne полувековой выдержки, сто золотых бутылка… А я-то ломала голову, что за сумасшедший миллионер тут проезжал?

— А вот эти два бочонка, — чернокнижник вытащил оттуда же невесть откуда пару симпатичного размера дубовых емкостей с клеймом виноградников баронства Лаки. — Передайте от моего имени их высочествам — благороднейшей ла Синирь и несравненной ла Сатори.

— О-о! — демон был поражен. — Пожалуй, я поторопился, отпустив своих головорезов. С таким грузом по нашим дорогам путешествовать — это значит нарываться на большие неприятности.

— Да по нашим тоже, — с усмешкой отозвался барон Орк. — За такие деньги можно где-нибудь в провинции купить рыцарский манор вместе с замком и родовым титулом.

Бровь чернокнижника чуть поползла вверх.

— Вы намекаете, что я зря расходую золото?

— Отнюдь, — хладнокровно парировал сверкающий алым и золотым огнем демон, озабоченно пряча вино в складки широкого плаща. — Дважды тайными путями приходили лазутчики. Все искали, вынюхивали — пришлось отвадить, да по-плохому. И мальчишки местные раз пытались полюбопытствовать…

Баронесса Лаки-младшая тут же сделала озабоченную мордашку.

— О нет, ваша светлость — пацанят просто пугнули легонько. Но так, чтобы и дорогу сюда забыли.

Сифид осмотрелся, но все еще не уходил. На огненном лице его, о коем так и хотелось сказать отмеченном печатью благородства, виднелось явственное сомнение. Поколебавшись чуть, он все же решился.

— Да, барон, прилетали еще снизу какие-то малявки, ростом с воробья. Практически безвредные, но весьма интересные. Я вам следок оставлю, полюбопытствуйте на досуге.

Затем он осторожно приблизился к пожилой хозяйке и удивленные присутствующие со все возрастающим удивлением услыхали, как благородный демон подземного мира на полном серьезе торгует у баронессы бочонок того самого хереса, что дочь ваша бархатным назвала. Почтенная леди вспомнила неподъемную бочку и полюбопытствовала на предмет — а зачем рыцарю сразу столько?

— Да вот, ваша светлость, — улыбнулся Сифид. — Сын женится, надо на свадьбу угостить хорошим винцом своих, да и соседей в округе. Короче, всех ведьм, демонов и гостей напоить до упыриного визгу.

Младшая Лаки заколебалась и весьма успешно изобразила задумчивый и чуть встревоженный вид.

— Вообще-то, мы уже обещали ту емкость виноторговцу из Царства Света.

— Святошам? — с жаром вскричал пораженный демон, и от огорчения свет его вспыхнул нестерпимо ярким огнем. Он сдернул с когтистых лап перчатки и тут же азартно швырнул оземь. Подбоченившись, внушительно заявил. — Перекупаю, какую бы вы цену не назвали, ваша светлость — пусть церковники воду из лужи хлебают!

Мать — баронесса встрепенулась, и искушенному в чтении человеческих душ взору стало бы заметно, как извечная тяга к презренному металлу борется в ней с осторожностью. Однако дочь ее оказалась умницей, ох какой умницей! Именно в этот момент живо интересующийся развернувшейся перед ним сценой Valle впервые увидел и отметил для себя — насколько быстрым, красноречивым и понятным для обеих может быть безмолвный разговор двух женских взглядов. Еле заметные подрагивания ресниц, почти невнятный шепот подрагивающих бровей и слегка указующих глаз — и вот молодая баронесса встала с диванчика.

Отвесив озадаченному огненному рыцарю самый изысканный реверанс, она вежливейшим и приветливым голоском вымолвила.

— Досточтимый сэр Сифид! Примите тот бочонок в подарок на свадьбу вашего любимого и любящего сына, и пока неизвестной нам, но несомненно благородной и прекрасной девушки. Как маленький знак нашего уважения и поздравления.

Ничего себе, маленький знак! — чернокнижник припомнил огромную двухсотведерную бочку и в сомнении чуть было совсем по-простолюдински не почесал в затылке. И тут только до него дошли с легчайшим нажимом произнесенные ключевые слова пока неизвестной нам. А-а, Падший всех девиц побери — это ведь пресловутая женская дипломатия в действии!

Полыхающий алым пламенем демон оказался тоже отнюдь не дурак. Он стал перед молодой баронессой на одно колено и, пригасив на миг свой жар, осторожно, стараясь ненароком не обжечь нежную девичью кожу, приложился к ручке.

Глава 25

Valle не спеша прогуливался под огромными южными звездами. Рядом с ним шли обе баронессы, а чуть позади Джейн и Бестия осторожно, с деликатнейшими маневрами и каждый миг готовые отступить, присматривались и знакомились друг сдругом. А по сторонам тянулись бесконечные, уснувшие и все же таинственно шелестящие виноградники.

— Вот что скажите, ваше чернокнижие, — прощебетала Лаки, продолжая начатый после отъезда барона Орка со своими людьми разговор. — Ведь тот портрет мой наверняка какими-то свойствами обладает? Отчего-то меня часто тянет подойти и просто посмотреть.

Мать ее на миг затаила дыхание. Да, слыхала она древнюю легенду — что был некогда художник и маг такой силы, что нарисованный им портрет старился вместо него. И жить бы умельцу вечно — да спрятанный в укромное место холст изгрызли равнодушные к искусству мыши…

Усмехнувшись, молодой чернокнижник помолчал некоторое время. Оказывается, он тоже знал эту легенду седой древности — правда, в несколько более подробных деталях. На самом-то деле художник заплатил свою цену за почти две сотни лет молодой, бодрой жизни. Только ведь, у всего есть оборотная сторона, и вот об этом-то часто забывают. Надо быть уж вовсе выдающимся ловкачом и умельцем, чтобы и дерево срубить, и эльфу не попасться.

— Да, вы правы, леди, — кивнул он, беззаботно вышагивая по белеющей в темноте дороге. Заклинание ночного зрения он не набрасывал, достаточно идущих сзади ведьмы с бестией — те горьким опытом учены, без лишних предосторожностей даже под кустик не сходят

— Есть кое-что, — он помолчал, подбирая слова. И что удивительно, обе внимательнейшим образом прислушивающиеся женщины молчали. Равно как и ощутимо навострившие ушки охранницы.

— Придет время, и вы, юная леди, сможете проделать некоторое мысленное усилие, сделать шаг — и из любой дали, где бы вы ни были, выйти из портрета в ту комнату, где он висит.

Он усмехнулся и добавил.

— А посему на верхушке башни лучше его не выставлять, можно при падении руки-ноги переломать, — заметив уже срывающиеся с язычка девушки сто и один вопрос, все же успел упредить их. — Ни слова больше, ваша светлость — придет время, вы сами все поймете. Скажу больше, этот дар передастся и вашим детям, внукам и так далее. Фамильное умение рода Лаки, так сказать.

— Ну откуда у нее дети?… — не в лад пробормотала углубившаяся в свои мысли почтенная мать-баронесса, но Valle с уыбкой поправил ее:

— Гм, ваша светлость — не вынуждайте меня объяснять, почему и откуда берутся дети!

От хохота четверых молодых проказников едва не попадали из своих гнезд удивленно перемигивающиеся звезды. И даже старшая Лаки деликатно посмеялась, несколько привыкнув за седьмицу к рискованной, на грани фола манере общаться нынешней молодежи.

В это время Джейн насторожилась. Она повернулась в сторону скрывшейся за пологим холмом деревни. Остатки улыбки испарились с ее еще светящегося от смеха лица.

— Мой лорд, кто-то из волшебников сюда спешит. Да на коне — не иначе, как что-то срочное и весьма важное.

В самом деле, не прошло и полквадранса, как из-за холма вымахнул всадник, бешено погоняющий свою лошадь. Высекая редкие искры подковами по иной раз попадающимся на дороге кремням, та неслась как на скачках — широким и размашистым галопом. Резко осадив ее, всадник спрыгнул из седла и откинул плащ. Это оказалась та самая Мастер Воды, что поселилась в постоялом дворе под видом почтенной небогатой горожанки.

— Барон, сообщение от Мэтра, — так слегка завуалированно при посторонних называли начальника Тайной палаты Берковича. — Сообщение три-один. Повторяю, три-один.

— Заткните уши! — коротко и громко рявкнул Valle дамочкам. И едва те, огорошенные донельзя, послушались, как он длинно и витиевато выругался. Ведь сигнал три-один в переводе на нормальный язык означал примерно то же, что пожар в доме, ураган у детской колыбели и вообще — вселенский потоп.

Заметив по губам, что их светлость чернокнижник прекратили выдавать флотские загибы, магичка вынула пальчики из ушей и достала из специально нашитого внутреннего кармана свой шар связи. Миг-другой проделала с ним недоступные чернокнижнику манипуляции, сопровождая их некими магическими импульсами, и вот из темной глубины хрусталя брызнул свет. И вместе с ним прорезался взволнованный и чуть искаженный голос мага, почти неотступно следующего за шефом тайной службы…

***

— Как это произошло? — глухо спросил он.

Перед глазами его то и дело норовила встать в полный рост пелена забытья, пронизанная багровыми молниями. А из-за нее во всей своей неприглядности выплывала мысль, что не один он владеет тайными обрядами Тьмы. Не одному ему доступны покрытые темнотой тропы и Силы.

Осунувшийся и бледный сыскарь, знакомый Valle по некоторым прошлым делам совместно с Тайной Палатой, угрюмо проворчал:

— После полуночи в соседнее баронство прискакал на взмыленном жеребце посыльный отсюда. Сразу к магу, у которого шар имелся. Тот доложил в нашу контору…

А на широкой и пыльной деревенской площади у их ног алым огнем светилась огромная пентаграмма. Сделанная по всем правилам, и даже с учетом ослабшего созвездия Змеи. А в центре — в центре находилось то, что осталось после грамотно проведенной Мессы от паренька. Того самого паренька, которого Valle выкупил у умирающей деревенской ведьмы в приграничной к Королевству Всадников деревушке. Белобрысая головка десятилетнего мальчонки запрокинулась, и даже сквозь подсыхающие на лице потеки крови виднелась на лице страшная, невыносимая предсмертная мука. Руки и ноги его были накрепко привязаны к вбитым в землю колышкам, а вместо тельца…

— Когда мы прибыли, он еще живой был, — с ненавистью продолжал коронный. — Изрезали его точно как в том, ну, том самом…

Он запнулся, не осмеливаясь назвать полное имя тайного обряда чернокнижья. Да, все верно — по спине Valle жар прокатился пополам с ледяным крошевом — жертва должна быть не только жива во время процедуры, но даже и в сознании. Это что же, мальчонку живым выпотрошили и разделали?

На миг испытав омерзительную тошноту — сам он такой Мессы никогда не проводил, хотя подробности и принципы вызубрил назубок — молодой чернокнижник глухо зарычал.

Неведомо, какими бы мерзкими поступками или словами он излил бы свою ненависть к неведомому некромансеру, но из-за развалин дома стрелой вылетела растрепанная, заплаканная и все же радостно поблескивающая глазами Джейн.

— Мой лорд, Брен жив и срочно требует вас!

Капитан баронской дружины, еще час назад бывший крепким, здоровым и красивым парнем, лежал на остатках разнесенного в щепу сруба. Разорванный ударом воздушного хлыста почти пополам, он все же выжил. Выжил и продержался до того мига, когда к нему подоспел целитель.

Еле заметного шевеления изуродованной кисти хватило, чтобы барон встал на колени у останков искалеченного капитана и осторожно стер пот с его покрытых испариной висков.

— Ближе, — проклекотали розовые пузыри, выступившие на губах Брена.

И когда Valle приблизил свое лицо к бледному и окровавленному лицу парня, тот каким-то чудом пошевелился. Достав из-за подкладки обгорелой кольчуги небольшую серебряную коробочку, в которой обычно хранят безделушки или табак, он откинул крышку и вытряхнул оттуда деревянную щепку.

— Вот, — прохрипел он, немилосердно терзая осколками ребер многажды проткнутые легкие. — Вот эта капелька… я болтом зацепил гада…

И откинулся, побледнев так, что Valle заорал на целителя страшным голосом.

— Нет, ваша светлость, — вздохнул тот и покачал головой. — Я однажды исцелил парня, в которого попали глыбой из катапульты. Чайной ложечкой остатки соскребал с крепостной стены — и все же исцелил. Но после такого магического удара… тут даже леди Бру ничего не сделает.

— Возьми свой шар, — ярость и несдержанность в поведении молодого барона вдруг уступили место ледяному споукойствию. — Передай Берковичу, пусть хоть короля эльфов за задницу притащит сюда или весь Круг друидов, но чтобы Брен выжил и оказался здоров. Иначе я сделаю то, что обещал ему в тот вечер у камина за чаркой глинтвейна, он помнит.

Целитель пожал плечами и забубнил в хрустальный кругляш. Вообще-то, силой и мастерством волшебника Valle как бы не превосходил этого весьма опытного мага. Но вот черная направленность его собственной Силы никак не позволяла ему пользоваться таким простым и эффективным прибором. Как ни бились преподаватели в Университете, как по-кошачьи мягко и нежно ни пытался он, но благородный хрусталь так и не подчинился чернокнижнику.

А ведь сейчас возмущенно и встревоженно гудел весь магический эфир — то Valle чувствовал каждым натянутым как струна лютни нервом. Сотни голосов тревожно перекликались, обмениваясь новостями, передавая информацию и жадно выспрашивая подробности. Шутка ли — брошен чуть ли не открытый вызов сильнейшему черному магу. Да еще и оказывается, что такой он не единственный — а нам и одного много!

Спустя несколько мигов, пока целитель влил еще толику Силы в тело упрямо не желавшего умирать Брена, пришел ответ.

— Передаю дословно, — неожиданно струхнул целитель, держа испачканными в крови и магии пальцах свой таинственно мерцающий шар. Он вздрогнул и озвучил пришедшие слова. — Я переговорил со старым Императором. За тобой долг чести. И вспомни разговор, когда у фонтана была подарена роза.

Вселенная на миг съежилась в ужасе — ведь долг чести черного мага это куда весомее, чем слово барона или даже прилюдная клятва какого-нибудь короля. Это, братцы, не шутка. Тут уже перевернувшейся и разлетевшейся вдребезги реальностью не отделаешься…

А Valle вдруг с необычной четкостью вспомнил тот давний и, пожалуй, единственный по душам разговор с Императором, когда один молодой и самонадеянный чернокнижник пообещал любой ценой защитить принца и его будущих наследников. Яна, Эстреллу и малышек-принцесс? Да я и так за них глотку Падшему перегрызу — мелькнуло в голове с той ясностью, как бывает во время прозрения.

— Согласен! — громко объявил он.

— Услышано! — объявил целитель, посовещавшись с шаром. — Сейчас кого-то приведут эти остроухие…

Потянулись медлительные и тягостные квадрансы ожидания. Valle за ухо оттащил убивающуюся Джейн от останков того, кто когда-то был Бреном, и приказал найти Эльзу.

— Я не верю, что эта ушлая пробл*дь так легко дала себя угробить, — с необычной для него прямотой заявил он. — Прочеши все вокруг, вынюхай следок и доложи.

Ведьма зло сверкнула глазами. Сорвала с себя остатки дворянского платья, мгновенно переоделась в повседневный комбинезон боевой ведьмы — и сгинула в темноте.

А барон прошелся вокруг площади, оценивая убытки. Бывшей площади — отметил он, привычно стараясь не впускать в себя боль от сотен заживо испепеленных в своих хатах крестьян.

Деревня оказалась уничтожена полностью. Взметнувшаяся волна магии не пощадила никого, лишь скелеты в истлевших одеждах или без них обнаруживались в полуразрушенных домах. Вздохнув над маленькими останками на крыльце, еще сжимающими в костяных руках скелетик собаки, Valle снова сквозь зубы помянул Падшего — да так, что тому в аду явно не поздоровилось.

Заглянул в обвалившийся погреб, где возле полностью разложившейся кадки с огурцами кошачий скелет так и не отпустил костяную мышку. Зачем-то заставил покойную кошку выбраться наверх, неся в остреньких длинных зубках тарахтящую тоненькими суставами вредительницу. Направил ее в то место, где в смутно угадывающихся остатках хлева прижались друг к другу и почти перемешались белые кости коров.

Постоял на остатках сеновала, где двое возлюбленных даже в смертный час не выпустили друг друга из объятий, он покачал головой и пошел дальше, глухо ругаясь на чем свет стоит. Вот и малыш Хэмми в переулке — с учетным свитком в кармане и пером-самопиской в навсегда застывшей руке. Все мечтал, бедняга, взять такой урожай на полях, чтоб разорить соседних баронов низкими ценами…

Постепенно он сделал полный круг, мрачнея с каждым шагом. А рука сама собой ощупывала в кармане коробочку, которую отдал своему лорду умирающий Брен.

Выйдя на площадь, Valle стряхнул с себя оцепенение. Ну что ж, по зубам дали нам крепко! Да так, что кровью умылись. Однако соседние деревни и большое поселение вывезенных с острова хоббитов не затронуло, хотя Силы неведомый чернокнижник получил ого-го сколько. Хватило бы все баронство дотла выжечь. Мало-помалу эта несуразность проявилась в его голове, порождая недоумение и некое ощущение неправильности происходящего.

Так не должно быть!

Присев на корточки, молодой барон — э-э, нет, уже сосредоточенно работающий маг — сосредоточенно потрогал обвалившиеся остатки каменной печи в бывшем тарктире. Под пальцами каленый кирпич рассыпался трухой, словно ноздреватый, изъеденный водой кусок сахара. Нахмурившись, Valle зачерпнул полную пригоршню праха, рассыпанного словно обычная пыль, на широкой площади. Поднес к лицу и глубоко вздохнул. Нет, он принюхивался не к запаху — но к той неуловимой остаточной ауре, что окружает его каждую частичку.

Нет, что-то тут не так. Или обряд пошел вразнос, или вы, ваше чернокнижие, чего-то еще в этой науке не постигли. Если взято столько силы, что чуть не разъело саму Реальность, то куда-то же она должна деться? На миг его бросило в жар. А ведь неведомый маг унес припасенную Силу с собой. И если бы ослепший от ярости молодой чернокнижник бросился по еще теплому следу в погоню… хм, получил бы такую плюху, что вряд ли даже и боги сумели бы собрать его останки. Хех, а непрост, непрост сей неизвестный злодей. Похоже, личный враг и что-то имеет против самого Valle.

Он задумался так глубоко, осторожно перетирая в пальцах сухо шелестящие хлопья, что даже не заметил, как сзади и чуть сбоку подскочила запыханная Джейн.

— Мой лорд, Эльза где-то в деревне! — доложила она. — Ее последний след — внутрь.

— Ты не ошиблась? — барон поднял к ней чумазое лицо, и ведьма поразилась его взгляду. Не приведи светлые боги, чтобы он так посмотрел именно на нее саму!

Потрясенная Джейн только осторожно покачала головой.

— Здесь ее останков нет, — однозначно ответил Valle, пресекая дальнейшие дискуссии.

Ведьмочка вздохнула, приходя в себя, и закусила губу. Если от опытной и довольно сильной Ночной Всадницы не осталось даже следа… не-ет, шалите! Так не бывает!

Замершие в ночной тиши ивы у реки затрепетали, всколыхнулись, и два обостренных магией взгляда настороженно заметили, как из жидкой рощицы выбрались шестеро. Один, идущий впереди, наверняка был из проводников-леани, умевших шастать тайными лесными тропами и служивших по этой части только Императору — даже богатейшие и влиятельнейшие из вельмож не смогли уговорить или купить тех.

Когда прибывшие подошли, то среди них обнаружился самолично капитан императорской гвардии в сопровождении двух солдат. А перед ними, звеня не имеющими отношения к ювелирным браслетами, спотыкаясь на неверных ногах, шли двое, от которых за лигу разило тюремной камерой. Мало того, на шеях и даже запястьях сквозь лохмотья блистали широкие обручи из сплава, препятствующего использованию магии.

— Однако… — пробормотала Джейн, с любопытством и надеждой смотря на тех, кто могли бы спасти ее ненаглядного.

Человек — и эльф. Каким образом сильный целитель мог оказаться в самых глубоких и тайных казематах, еще можно было бы посудачить. Но как остроухий, которых их король в обиду не дает, что бы те ни натворили, оказался там же — это была уже очень и очень любопытная загадка. Надо было уж очень сильно насолить Императору, чтобы тот отказал остроухим в вежливой, но непреклонной просьбе выкупить жизнь их соплеменника.

Гвардейский капитан нашел взглядом здешнего барона, то есть Valle, отсалютовал ему и без лишних слов протянул пакет. Лихорадочно вскрыв его, молодой человек прочел на простом, без подписей и печатей добротном листе только несколько слов — но написанных рукой старого императора:

Если не эти — тогда только боги.

Ни приписок, ни тайных знаков или другой магии на бумаге не обнаружилось, однако лист сам собой вспыхнул в пальцах адресата и в пару мигов сгорел, не оставив даже пепла, по коему толковый маг смог бы восстановить написанное.

— Интересный способ, — мимоходом отметил про себя Valle и посмотрел на капитана.

Тот спокойно, без малейшего волнения выдержал взгляд.

— Я побеседую с этой парочкой? — как само собой разумеющееся, спросил барон, делая шаг в сторону уже впавшего в забытье Брена. Слегка поморщившись от звериной вони немытых тел, грязной и драной одежды, а также длинных отросших волос, он все же преодолел брезгливость. Уж иные магические воздействия некромансера пахнут куда похуже.

— Чем проштрафились? — спросил он их негромко. — Спрашиваю не из праздного любопытства — у меня есть свои принципы, и переступать через них не стану даже как некромансер.

Человек, оказавшийся при ближайшем рассмотрении лет на десять старше самого Valle, смущенно вильнул взглядом.

— Я держал контору одну… поставлял девочек в бордели. Ну, мои парни похищали малолеток, кто посимпатичнее, и доставляли мне. А я уж их самолично приводил в… гм, товарный вид, потом и сбывал.

Есть, есть один весьма специфичный в магии способ накладывать очень сильные и цепкие заклинания, кои просто-напросто прирастают в человека. Вернее, в женщину — любителей мальчиков и их игрушки лично я к людям не отношу. Так вот, если сильный маг войдет в женщину, применяя свою Силу… а если он у девицы первый — то его власти над ней и вовсе нет предела. Захочет он, чтобы жертва стала рьяной любительницей самой отвратительной клубнички — и она ею станет. Захочет, чтобы та приобрела еще какие извращенные вкусы и наклонности, и никуда она не денется. Как говорят знающие люди, это хуже, чем просто убить. Хотя, если магия добрая, то… недаром у сильных магов сердешные подруги живут лет по триста, не зная ни старости, ни болезней, ни слабоумия — как зачарованный цветок.

— Насиловал, стало быть, — взгляд молодого человека на миг стал жестким. Но этого хватило, чтобы битый жизнью, тертый арестант передернулся от страха. — И скольких?…

— Без малого две сотни, — осторожно ответил тот и замкнулся в себе.

— Да уж, мразь редкостная, — заключил барон не без вздоха и покачал скептически головой. — С тобой иметь дело даже мне не хочется. Ну, а ты, остроухий, чем согрешил?

Эльф странно блеснул в полутьме по-прежнему зелеными глазами, цвет и ясность коих не испортили даже сырые каменные подземелья.

— Один на один скажу, — бесцветным голосом ответил он.

В сомнении пожав плечами — вот ведь пташка какая — Valle в сопровождении перворожденного сделал несколько шагов в сторону. Привычно поставил заклинание круга тишины. И послушный его воле прах взметнулся, отгородив эту пару непроницаемой от досужих глаз стеной. Так что даже умельцы читать взглядом по губам, коих, по слухам, весьма небезуспешно воспитывал в своей тайной школе барон Орк, не смогли бы ничего выведать.

— Говори, — безо всякого любопытства, чуть брезгливо уронил он.

Несколько раз вдохнув и выдохнув свежего воздуха, кажущегося таким сладким после душного и спертого смрада подземелий, эльф рассказал такое, что у Valle едва не зашевелились от изумления волосы.

— От моего тонко сплетенного заклинания много лет назад пал младший брат ныне властвующего Императора, — как мир не перевернулся после этих слов, молодой человек так и не понял.

И все же он кое-как собрался с мыслями.

— И зачем?

Непонятно усмехнувшись бледными губами, почти четверть века не видевшими солнца и все еще прекрасными, эльф криво усмехнулся.

— Поверь, мне дали хорошую цену, — он задумался на миг и продолжил. — Если хочешь знать, кто — а я по глазам вижу, что хочешь. Заплатили очень хорошо, я даже и сейчас не жалею. Один дворянин из Королевства Всадников.

Глаза его прямо-таки сверлили лицо молодого чернокнижника, пытаясь высмотреть там эльф знает что. Однако Valle уже успел надеть маску холодного безразличия. Медленно, глядя бесстрастным взором в чарующие глаза перворожденного, он спросил:

— Имя маркиза Бенеша тебе ничего не говорит?

Странное дело — но эльф улыбнулся. Медленно, словно нехотя — но улыбнулся. И как бы не одобрение мелькнуло на его исхудавшем лице.

— Верно мыслишь, хомо, верно, — он легонько кивнул. — И как я недавно слышал из обмолвок стражников — слух у меня от рождения острый, а в тиши подземелий так просто стал изощренным — ваш Император на днях отомстил? Хотя и вряд ли кто догадывается… разве что старый Бенеш, если он еще жив.

— Жив, — машинально ответил занятый своими мыслями Valle и тут же быстренько захлопнул рот. Политика, вернее — большая политика, круто замешанная на личной мести, это такое дело, куда ни один человек в здравом уме не полезет. Ни за деньги, ни как говорится, за большие деньги. Однако Эстрелла влезла. Ох и бедовая ж девчонка! Опять ее из передряг вытаскивать…

— Ладно, — Valle подвел итог своим раздумьям. — Сможешь моего капитана исцелить, и чтобы как новенький?

Эльф снова улыбнулся — но на этот раз со странным видом, и в голосе его проскользнула легкая горечь.

— Могу попробовать — но не хочу, — он покачал головой, отчего длинные грязно-желтые волосы, что могли бы быть золотыми кудрями, скользнули по лицу. — И не спеши пугать меня своим черным искусством.

— И все же? — оторопевший на миг Valle испытал просто-таки шок, но сейчас ему стало любопытно.

Перворожденный всмотрелся куда-то вглубь себя, и глаза его слегка затуманились.

— Мне недолго осталось. Почти четверть века на нижнем ярусе тюрьмы — и вот бессмертный эльф уходит за Гремящие Моря. Такое никто из… из моего племени не выдержит. Я просто устал жить во мраке, и не понадобился даже палач. Но дело не только в этом.

Он помолчал, скривив губы в горькой усмешке.

— Мой народ отвернулся от меня, и имя мое проклято в Вечном Лесу. И когда сердце мое станет — я не уйду в страну Валаров, в туманную и прекрасную долину, чтобы когда-нибудь вновь вернуться в этот мир. Вот такие дела, некромансер — я лишен посмертья, и вряд ли ты чем-нибудь сможешь меня запугать. Да и жив-то до сих пор только потому, что не хватило решимости наложить на себя руки.

Эльф поднял взгляд, и в глазах его плескалась боль.

— Когда до королевы перворожденных дойдет слух, что я вышел из подвалов, на меня станут охотиться, наплевав на законы и границы. Я — живой покойник. Вот тебе и вся правда, хуманс…

Valle раздумывал недолго, но быстро. Ох и много же придури в головах этих чокнутых остроухих! А-а, Падший их побери — там же Брен помирает!

— Теперь послушай, что могу предложить тебе я. Есть одно место, где тебя не смогут не только достать, но даже и обнаружить — проверено. Поживешь маленько, очухаешься — а то ты в каталажке совсем головой поплыл. Что-нибудь придумаем. Посмертия лишили, так это еще орковская бабушка надвое сказала. А нет, так и живи там сколько влезет.

Немного удивленный эльф вздохнул, явственно наслаждаясь чистым воздухом.

— И зачем мне менять тюремную камеру на тяготы Нижних Миров и охрану демонов? Одна тюрьма не краше другой — как ты не понимаешь, молодой и не очень умный хуманс?

Хех, а ведь и впрямь перворожденные считают, что в их остроухих головах да старых книгах хранится вся вселенская мудрость. Ну прямо вот так и есть — эти эльфы даже не допускают мысли, что может быть иначе. Что знания можно искать, что возможно открывать или придумывать нечто новое — ведь племя эльфов уже все придумало до вас, грязные короткоживущие хумансы.

— А вот тут пальцем в небо, остроухий — не все тайны ведомы вашему племени, и вовсе не под землей я тебя спрячу. И уж точно — никаких демонов кроме тех, что грызут твою душу.

Нужно было бы обладать уж очень тонким зрением, чтобы заметить — закованный в кандалы и магический ошейник эльф вздрогнул. Уж очень метко сказал Valle насчет моральных терзаний. А молодой барон продолжал искушать.

— Тебе там понравится — солнышко, лес, озеро. Притащу тебе остроухую стервочку вроде тебя, наплодите с ней эльфов и будешь их королем.

Если кто еще не догадался, что Valle вознамерился отвести это вонючее недоразумение, пародию на эльфа в свой маленький, недавно открытый и почти необустроенный мир, то уж недавний узник императорских темниц точно был из их числа. Поколебавшись, он вздохнул:

— Вообще-то, говорят, что нет веры некромантам. Но с другой стороны, в старых книгах пишут, что слово их тверже алмаза… я попробую. Изо всех сил попробую поверить тебе, черный маг — ты совсем не такой, каким я тебя представлял. А ведь слух о тебе залетал даже на самый глубокий, политический ярус темниц. Но если не выйдет — ты подаришь мне легкую и быструю смерть?

— Смерть у меня еще заслужить надо, — зло хохотнул барон, доставая меч.

Он провел по лезвию пальцем, равномерно распределяя по железу особое заклинание. Когда-то он на спор рубил таким образом в щебень гранитные валуны — а потом брился этим же клинком. Жаль только, что эта магия долго не держится — даже на самый короткий бой не хватает.

— Руки… ноги… пояс… — перечислял чернокнижник, и в такт словам его меч с лязгом разрубал тяжелые оковы.

Лишь антимагический ошейник он отстегнул, ибо сплав этот в цене как бы не дороже золота выходит — да и мороки с ним, между нами говоря! Легче криво сделанный арбалет пристрелять, чем такую штуковину настроить, да все магические вектора сбалансировать.

Эльф дрожал, словно в лихорадке. Valle с любопытством смотрел, как аура того трепещет, расправляясь медленно и неуверенно. И лишь спустя несколько мигов новорожденный маг осмелился — он прошептал несколько слов, и заклинание чистой волны окатило его с головы до ног, унося многолетние наслоения грязи. Перворожденный застонал, закрыв глаза и вытянувшись в струнку. Да уж, застарелый магический голод это вам не шутки!

— Как величать тебя, остроухий? — чернокнижник ни на миг не забывал, что целитель сыскарей изнемогает, из последних сил пытаясь удержать Брена по эту сторону бытия. — И давай за работу. Сила с тобой?

Тот повернул лицо, и Valle поразился — каким лихорадочно-радостным блеском сверкнули его глаза. Словно два огонька наступающей весны разгорались посреди ночи.

— Гэлронд, — чуть поклонился он и усмехнулся. — Да, я уже иду. Только — вот уж не думал, что чернокнижник из двоих предпочтет оставить в живых эльфа.

С некоторой долей сомнения Valle прислушался к себе и очень легко выяснил причину. А в том дело, остроухий стервец, что ты, конечно, преступник, но в отличие от все еще закованного в кандалы человека — не мерзавец. Уж с тем водить знакомство зазорно даже порядочному чернокнижнику.

Поглазев, как Гэлронд осторожно и чуть неуверенно разминается у раскиданного ошметьями Брена, он оказался не в силах вынести этого зрелища. Отвернувшись, несколько мигов смотрел на двоих магов в бесформенных плащах Тайной Палаты, что-то вымерявших в пентаграмме, а затем подошел к капитану.

Тот встретил его с несколько кислым видом.

— Да вот, ваша светлость, выходит — проспорил я десять цехинов Берковичу. Он утверждал, что вы выберете остроухого. А я отчего-то был уверен, что к этому племени у вас ненависть лютая.

— Не то, чтобы ненависть, — пожал плечами Valle, — Но и любви особой не питаю. В общем-то, мне все равно. Гном ты или пейсастый ювелир из лавки, эльф или зеленый в розовую крапушку лунный призрак — главное, чтоб человек хороший был.

Капитан зачем-то посмотрел на чуть размытую влажным воздухом луну, и неуверенно кивнул. Вздохнул, помялся немного.

— А с этим что делать? — кивнул он в сторону понурившегося арестанта. — Не вести же обратно в подвалы — про то мне начальник намекнул явственно.

Что ж, Беркович прав. Так или иначе, но решать надо. Куда такого подонка? Верно, только в расход и пустить. А с другой стороны, разве искупит смерть грехи его? Да ничуть.

А посему чернокнижник ближе шагнул к неподвижно стоящему человеку и негромко, раздельно произнес:

— Выбирай — смерть, причем без посмертия, или же забытье, а потом до конца жизни на моей магической удавке.

Выбор, если кто не знает, весьма и весьма непростой. Ну, смерть она и в Хараде смерть, даже окончательная. А вот забытье… так в просторечии называют самую страшную и странную меру наказания для преступника. Несколько сильных магов, объединив силы в круг, с согласия казнимого могут вышибить его дух вон — словно мяч с поля хорошим ударом биты. Но только с его согласия, ибо против воли сделать это не мог бы и большой Совет Магов, уж больно крепко душа держится за тело. Проще убить. А что остается — да только тело и остается. Пускающий пузыри и ходящий под себя великовозрастный младенец.

Можно, конечно, потом напихать в пустоту и знание Общего языка, и основные сведения из нашей жизни — да только когда такой еще полноценным человеком станет… Да и кое-что из старой натуры потом немного проявится, но уж не в той мере, что сызначала было. Так что таких хоть и не отпускали потом на свободу, но все же согласитесь, что уехать в глухомань на поселение всяко лучше, чем исчезнуть — совсем и навсегда. Конечно, от прежнего человеческого я не оставалось и следа, но преступившим закон магам давали такую возможность — прожить еще немного, пусть и другим, но хотя бы отчасти исправить содеянное зло.

Люто сверкнул глазами исподлобья плененный целитель, да только молодого чернокнижника взглядом не прошибить. Не тот уже наивный и восторженный юноша, что раньше. И не приведи боги кому через такие испытания пройти.

— Да что тут скажешь, — арестованный поморщился и звякнул кандалами. — Хоть какая, но жизнь все ж милее…

— Громче, — не чувствуя в этот миг ничего, кроме брезгливости и гудящей с устатку головы, потребовал молодой барон.

Глубоко вздохнув и решившись, словно ныряльщик перед прыжком в ледяную воду, целитель громко сказал.

— Я выбираю забытье.

Кивнув, молодой чернокнижник повернулся в сторону внимательно слушающего капитана стражи.

— Я, барон и маг Valle, засвидетельтвовал — слово произнесено, и без принуждения.

От тела Брена распрямился и шагнул эльф.

— Я, волшебник и целитель перворожденных Гэлронд, последнюю волю осужденного — засвидетельствовал.

— Быть посему, — произнес положенную церемонную фразу капитан и отдал честь.

Чуть помолчав и вздохнув, Valle отвернулся от уронившего скупую слезу обреченного и обратился к Гэлронду.

— Послушай, а почему тебя, эльфа, не корежит от черного? — он кивнул в сторону близкой, почти угасшей пентаграммы.

Тот непонятно хмыкнул.

— Не знаю, кто тут из ваших душегубов сработал — да только черного тут и духу нет. Но с этими непонятностями разбирайся сам, — эльфийский целитель пожал плечами и продолжил. — Тут вот какое дело — капитан твой еще жив только потому, что на нем горит поцелуй любви. Ведьма или полноценная волшебница?

Глянув в пытливые зеленые глаза, Valle кивнул и бросил в темноту:

— Джейн!

Ведьма подлетела тотчас, с болью и надеждой глядя на обоих магов. Эльф едва глянул на нее, сразу же одобрительно кивнул и даже чуть улыбнулся.

— Хорошо. Но мне, барон, нужен еще и этот, — взгляд перворожденного неприязненно скользнул по сотрясающемуся в неслышных рыданиях арестанту. — Уж очень умело отхлестали магическим бичом твоего парня. А этот насильник малолеток очень, очень сильный целитель — я даже сквозь ошейник чувствую дрожание его ауры.

Дернув щекой, молодой чернокнижник вернулся к бдительно охраняемому человеку и потряс его за плечо.

— Послушай меня. Сейчас с тебя снимут оковы. Работай, как никогда еще и никого не исцелял, но вытащи моего капитана. А я клянусь — позабочусь о тебе, пока не окрепнет твое новое я, а потом дам новое имя, хорошее место, — голос его не дрогнул в ночном воздухе, и тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — молодой барон говорит искренне. — Начнешь с чистого листа. Богат и знаменит не будешь, но если хочешь начать искупать свои злодеяния, начинай прямо сейчас.

Арестованный дрожал и трясся, взгляд его горел яростью и мукой — но слова молодого человека все-таки проложили путь сквозь воспаленное сознание и сделали свое дело.

— И никто не вспомнит о моем прошлом? — сорвался с темных от тюремной грязи и слез губ горячечный шепот.

— Будущий Император мой друг, — Valle понизил голос, пожал плечами. — Совершу пару подвигов из тех, что считаются невозможными, подам прошение — мне он не откажет в такой малости.

Несколько раз глубоко вздохнув, человек (ох и крепкая ж порода эти хумансы!) с усилием кивнул. Капитан покачал головой, и уже доставая ключи, пробурчал.

— Смотри, мужик, все теперь зависит от тебя, — и стал снимать оковы.

Глава 26

На восходе уже потускнели и стали растворяться в светлеющем небе звезды, а воздух чуть сгустился, намереваясь выдавить из себя предрассветный туман, когда двое магов-сыскарей подошли к одиноко стоящему на краю площади барону. Чуть ли не бегом к ним присоединился и коронный сыскарь, дотоле раскающий вокруг и вынюхивающий что-то понятное только ему одному.

Один из магов, на удивление низкого роста, откинул капюшон, и Valle чуть не выругался, тотчас же признав его. Вернее, ее — ибо перед ним встала та самая, полуслепая и согбенная ведьма Гретта, что в меру сил и познаний своих натаскивала его по черной магии в Университете.

— Ну здравствуй, здравствуй, ученичок, — один глаз колдуньи светился бельмом, и ни один целитель ничего не мог с этим поделать — из-за черной силы хозяйки. Зато другой глаз цепко и требовательно смотрел на молодого чернокнижника. — Я поначалу как увидала знак Мессы, так и обмерла.

Ведьма мелко захихикала, отчего ее жидкие белесые пряди рассыпались по плечам.

— Но потом пригляделась, пообнюхалась, — она обернулась к сыскарю. — Точно говорю, служивый — не моего бывшего фулюгана работа. Так своим палачам и передай, тут чужак сработал — последний зуб даю.

И эдак насмешливо цыкнула, подлая, великолепными белыми зубами.

Покачав головой, Гретта вздохнула, углубившись в свои мысли. Потом поведала все же, что приехала она на лето к внуку, а среди ночи ее коронные из постели и вытащили — невзирая на старческую немощь и преклонный возраст. Что до последнего, то Valle давненько одолевало стойкое убеждение, что поганая старушенция переживет еще и его самого, уж больно крепко сидит в ней скособоченная и какая-то особенно вредная аура.

— Так вот, — вещала слегка скрипучим голосом старая ведьма. — Работал-то да, большой мастер и знаток. А все ж черного в нем не больше, чем в свете солнца.

— Как же такое возможно? — засомневался коронный.

— А вот пошли покажу, — суетливо отозвалась Гретта. — Да не боись, милай, тут одна показуха и есть…

В течение следующего полуквадранса старая плесень блестяще доказала, что не зря носит в Университете профессорскую мантию. Пусть силой она и намного уступала самому Valle, да не была в курсе его кое-каких последних и весьма тайных разработок, но уж опыта — а главное, чутья, у нее оказалось больше некуда.

Под указующим, скрюченным старушечьим пальцем открылись все мелкие несуразности, и скрипучий голос ее пояснил многие тонкости. Valle только смотрел и диву давался. Да, он разобрался бы и сам, но повозиться пришлось бы куда дольше. И ведь действительно, не очень искушенному в чернокнижных делах взгляду показалось бы, что обряд проведен по всем правилам. Однако тут обнаружился недоведенный на строго отмеренное расстояние надрез в теле несчастного мальчишки, там вместо нужного корешка сожжен очень похожий, да не такой.

Одним словом, перед благаговейно внимающими слушателями картина тонко задуманной и блестяще проведенной фальсификации предстала во всей своей красе. Каждой могущей высвободиться темной компоненте противостояла искусно завуалированная светлая. А если чему-то дать противовес было невозможно, то это нечто оказывалось легчайшим образом недоделано или нейтрализовано. Пару раз молодому чернокнижнику даже пришлось, сгорая от стыда, попросить Гретту остановиться — а самому лихорадочно рыться в поспешно извлеченных из магического кармана учебниках и конспектах. И лишь единожды он поправил старую ведьму, хотя бы отчасти спася свою репутацию.

— Мать у парнишки хоть и слабенькой, на уровне деревенской знахарки, но была ведьмой. Вот почему печень его злодей побоялся трогать.

Бестрепетной рукой ведьма поковырялась в останках парнишки, кивнула. Посмотрела вбок, где в одной из вершин якобы черная свеча на самом деле оказалась отлитой из перемешанного с сажей горного воска. Старуха, с кряхтением разогнувшись, погрозила Valle сухой рукой и захихикала.

— Да, верно. Кажись, в потемках я недоглядела, — и, демонстративно охая да потирая поясницу, повернулась к сыскарю. — Короче говоря, соколик ты мой коронный, все тут надувательство. И я смогла бы так, да и много кто из владеющих Силой, если бы надоумил кто да расписал списком — што и как делать. А вот откель злодею неизвестному обряды тайные ведомы, вот в ту сторону и подумайте.

На озадаченной донельзя физиономии сыщика все равно виднелось сомнение.

— Аль не веришь, штоль? — старуха так злобно сверкнула на него единственным глазом, что тот разом переменился в лице.

— Да нет, что вы, что вы. Мне шеф так и сказал, что не барон Valle тут отметились. Их светлость за тридевять земель работали по одному важному делу. Волновался начальник мой — уж не вылез ли из-под земли прежний, не к ночи будь помянут, — сыскарь оглянулся и явственно клацнул от страха зубами.

— Яромор, штоль? — старая ведьма скривилась и сплюнула в сторону. — Дурак твой начальник — так ему и передай. Если бы здесь сработал тот, или хотя бы вот этот…

Она так чувствительно ткнула молодого чернокнижника в бок словно стальным пальцем, что тот непроизвольно охнул.

— Ежели б кто из них, то осталось бы тут лиг на тридцать вокрест все выжжено в прах, до самого камня подземного, — старуха с отвращением взглянула на падающую за лес почти полную луну. — А нам бы осталось только молиться да на богов уповать.

— Гарантируете? — требовательно спросил побледневший сыщик, и после того как Гретта вздохнула, обреченно пожала плечами и замахнулась невесть откуда взявшейся, такой же кривой, как и она сама, клюкой — умчался к магу с шаром связи в руке. Докладывать.

А старая кошелка с неожиданным проворством повернулась к Valle и вполголоса приценилась, буравя взглядом:

— Сам-то что думаешь?

Молодой барон осторожно пошарил глазами по сторонам — нет ли чужих — и тихо выдохнул то, что подспудно и долго его грызло.

— Да вот, не так уж и давно перебежал я дорогу одной эльфийской волшебнице. Старая и опытная, не чета даже хоть кому. Пожалел стерву, не стал отправлять за Гремящие Моря. Кроме нее, врагов такой силы у меня быть не может… а дела такие не по святым отцам — их молитвы я после кой-каких событий за много лиг чую…

Немного поколебавшись, он рассказал старой наставнице и про тот самый, непонятный и очень странный случай с молодой деревенской ведьмой в стоящей на отшибе избушке. Гретта с горящим взором впилась в него словно клещами, выпытывая подробности. Затем еще подробности — да такие, что отвечать пришлось опустив смущенные глаза и полыхая щеками. Спасибо богам, хоть темно еще вокруг.

Опустив голову и оперевшись на клюку, старая ведьма некоторое время размышляла, слегка кивая седой головой своим мыслям. Затем вздохнула и фыркнула.

— Да все я понимаю. Огулял девку в обоюдное согласие. Коль оба владели Силой, нет тут ничего такого, даж удовольствия вдвое обычного. А ну-ка, припомни, гулена — не было ль у ней на теле примет особых?

— Да в глаза, в глаза смотри — я сама увижу да посмотрю… — кто-нибудь более впечатлительный от этого страшного шепота упал бы не мешкая в обморок, но Valle лишь распахнул перед ведьмой краешек сознания, позволяя опытной колдунье освежить воспоминания о жаркой и волнительной ночи.

Ведьма одобрительно ухмыльнулась, заглянув на самое донышко души, где молодой человек только и хранил свои самые сладкие и тайные воспоминания.

— Ага, вот оно… Ишь ты, сокол каков! Вежливый с девицами, да подходец знаешь. Да не о том, не о том думай — вспоминай!

После нескольких мигов мучительного головокружения он вдруг с необычной ясностью вспомнил. Настолько ярко увидел, словно та ночь еще не прошла. Пошатнувшись от отката, когда Гретта отпустила его с невидимого поводка, он присел на измочаленное бревно. И, едва выждав, пока мир прекратит вертеться и игриво качаться перед глазами, негромко позвал:

— Джейн!

Ведьмочка подлетела, источая во все стороны столь явственную ауру тревоги и волнения, что ее барон на миг поморщился. Он взглянул в осунувшееся, с темными кругами под глазами лицо и спросил.

— Помнишь свою прежнюю?

Джейн потупилась и вздохнула.

— Мой лорд, вы ведь обещали не выпытывать подробностей — против правил это…

Гретта не раздумывая огрела юную коллегу клюкой поперек спины и вредным голосом проворчала:

— Тайны ее нам без надобности — но есть у нас подозрение, что именно та зараза ушастая под хозяина твоего и роет. Да и милого твоего, похоже, тоже она чуть досмерти не ухайдакала.

Глаза молодой ведьмы исполнились укоризны.

— А говорила ведь я вам, мой лорд, что боком вам выйдет доброта ваша… — чуть потупившись, она кивнула рыжей запыленной головой. — Спрашивайте.

— Вспомни, Джейн — не замечала ли ты у нее вот здесь, — Valle не без некоторого смущения прикоснулся ко внутренней стороне ее бедра, совсем вверху… ну, почти у того самого места. — Родинки такой, маленькой и симпатичной?

На лице Джейн вспыхнул такой гнев, что даже Гретта отшатнулась.

— Да! Да — я несколько раз помогала ей переодеваться после очень тяжелых магических занятий. Есть там у нее отметинка…

Она неожиданно бухнулась перед своим бароном на колени — прямо в поднявшийся облачком пепел.

— Достань ее, мой лорд — и я сделаю и всегда буду делать для тебя все, что хочешь! Рабыней стану — добровольной, послушной и прилежной. Старая хозяйка мне и тогда житья не давала, а теперь ей и вовсе спускать нельзя. Умоляю, Valle, убей ее!

И такой жар, такая сила слышались сейчас в ее голосе, что молодой чернокнижник не позавидовал бы сейчас той эльфийке, если бы она попалась в лапы разгневанной и любящей юной женщины.

— Погодите, — он вспомнил о коробочке в кармане и вынул ее под свет звезд. — Если окажется, что это ее кровь вот тут на щепке…

— Тоже мне, премудрость великая, — хохотнула старая Гретта, отбирая у негодрагоценную улику. — Щас вмиг проверим. Джейн, ступай со мной, подсобишь маленько…

Когда первые лучи солнца брызнули со стороны уходящих к дальнему лесу крестьянских полей, они так причудливо перемешались со столбом холодного зеленого пламени, куда оба целителя поместили все еще не пришедшего в сознание Брена, что Valle непроизвольно залюбовался этой феерической картиной. И совсем некстати вспомнил того живописца, встреченного, казалось, целую вечность назад в замке баронесс Лаки.

— Вот бы обзавидовался мазила такому зрелищу, — пробормотал он пересохшими от бессонной ночи губами и подошел чуть ближе, насколько позволяла его неприлично разлохмаченная от усталости аура.

Оба целителя так зыркнули на него, что молодой чернокнижник мгновенно внял их гневным взглядам и застыл на месте как вкопанный. Эльф ощутимо пошатывался, его хумансовский коллега тоже был мокрый хоть выкручивай. А целитель из бригады сыскарей, что до последней капли сил поддерживал Брена и таки не дал парню уйти, давно уже лежал в сторонке и цветом лица не сильно отличался от покойника — а уж тех Valle повидал.

— Будет толк? — осторожно поинтересовался он.

— Нишкни! — неприязненно буркнул целитель, коему вскоре предстояла процедура забытья. — Самим интересно — а вдруг выйдет что?

— Кстати, чернокнижник, — процедил сквозь зубы эльф. — Для тебя будет большим потрясением узнать, что это работа кого-то из моего бывшего племени? Уж очень почерк специфический, видал я подобное…

Вот и еще один кирпичик. Теперь картина складывалась полностью и со всей достоверностью. Настолько, что молодой человек вспомнил, как только что к нему подошли закончившие свои изыскания Гретта с Джейн и сообщили — да. Да, да и да!

И только один вопрос терзал молодого человека. Не барона и не некроманта — молодого человека. Зачем вместе со своей бывшей нанимательницей ушла Эльза? Неужели он так ошибся в этой немолодой, но потрясающе выглядящей ведьме?

Но когда усилия целителей наконец все же увенчались успехом — и столб огня цвета весны вспыхнул нестерпимо ярким светом, Брен открыл глаза. Открыл, и пусть подавятся слюной вечно голодные и алчущие очередной души подземные демоны!

— Барон, — чуть смущенно, отводя взгляд в сторону, сказал Брен. — Да, Эльза ушла с тем, кто всю эту гадость сотворил. Как и зачем — не знаю. А меня щепой завалило… я и сам был уверен, что помираю.

Рядом ревнивой кошкой отиралась Джейн. Ее оказалось невозможно отогнать и отправить хоть чуть отдохнуть даже прямым приказом барона. То и дело она норовила то невесть зачем поправить подоткнутую под спину подушку, то прикоснуться мимолетно, то жадно и нетерпеливо поймать взгляд любимых и — да, эльф вас побери! — любящих глаз.

— Неисправимый случай, — одними впалыми глазами улыбнулся бледный Гэлронд. — Воин и ведьма, прямо как в древних балладах.

У полуразрушенной стены сидел тот самый, второй целитель. Закрыв глаза и прислонившись спиной к бревенчатому срубу, он казался спящим. Но вооруженному даже не очень сильной магией взгляду прекрасно было видно — как мелко трепещет его аура. Как часто и испуганно стучит сердце. Как в человеке, жалобно скуля, умирает его «я…»

А к карете отъезжающих сыскарей, мелко семеня, ковыляла старая скрюченная ведьма. На плече ее тяжким грузом висел полный двойной кошель золотых цехинов, лично насыпанных молодым чернокнижником из своих невидимых закромов. И в сыром утреннем воздухе почти не было слышно ее ворчливое бормотанье:

— Ничо, своя ноша не тянет, авось спина не переломится. А я все гадала, на какие б шиши внучкам дом построить?…

Глава 27

«А теперь — вперёд! Вперёд, за стервозной и злокозненной эльфийской магиней, наделавшей больше гадостей, нежели даже проклятый чернокнижник. По правде говоря, кичливое и заносчивое племя перворождённых давно уже заслуживает хорошей взбучки. Ведь если адепты Царства Света объявили всех нелюдей исчадиями Падшего, на это есть хоть какое-то если не оправдание, то объяснение — их религия. Пусть фанатичная, нетерпимая, но вера.

Однако высокомерие эльфов, почитающих себя превыше других, срочно нуждается в изрядном щелчке по самолюбию. Ну посудите сами — заслуги их в первородстве ну ровно никакой. Ведь кто-то же должен был появиться первым у богов, творящих разумные расы? Мало того, вместо того, чтобы опекать младших и передавать накопленный тысячелетиями драгоценнейший опыт, только и слышишь от них „грязные и короткоживущие хумансы“. Не-ет, будь я не гномий летописец, а крепкий воин или маг людей, обязательно устроил бы остроухим мерзавцам крупную пакость…»

Смахнув с лица надоедливую паутину, Valle огляделся. Вроде бы поляна диковинных, двухметровых папоротников наконец-то закончилась. Хоть и не хотелось, но пришлось идти окольными тропками — да настолько глубоко, что по дороге то и дело попадалась всякая гадость. Ибо отсюда до границ владений Падшего было куда ближе, чем наверх.

Бесшумно идущий следом Гэлронд держался неплохо. Лишь иной раз уж слишком жался к наплевательски относящемуся к антуражу человеку. Одни трехголовые змеи, купающиеся в озерце жидкой лавы и плюющиеся лилово светящимися огоньками, едва не довели его до крайности.

Утром, едва барон успел напоследок переговорить с отъезжающими сыскарями, эльф внезапно побледнел. Глаза его закатились, и посерев наподобие вечернего неба в хмурую погоду, он сдутым пузырем опустился наземь.

— Эй, ты чего? — Valle не проявил особого сочувствия, но и спешить с соболезнованиями тоже счел ниже своего достоинства.

Несколько раз открыв и закрыв рот наподобие выброшенной на берег рыбины, Гэлронд все же пришел немного в себя и даже отважно попытался открыть глаза. С первого раза это ему не удалось. Ну естественно, уж чем-чем, а особой стойкостью к невзгодам племя перворожденных не отличается.

Наконец, немного отдышавшись, эльф слабо выдавил:

— Все. Меня обнаружили — и сезон охоты открыт. Я мертвец, хотя этого по мне еще и не заметно.

По правде говоря, на мертвеца он нисколечко похож не был — примерно к такому выводу пришел молодой человек, критически осмотрев своего подопечного. Разумеется, Valle прекрасно понял истинный смысл слов Гэлронда, но Падший их всех побери, так ведь и было предусмотрено!

— За мной, — бросил он, оглядываясь в поисках ближайших уцелевших деревьев. Ибо только там он мог уйти на свои тайные тропы.

Эльф опять запричитал — мол, все это бесполезно, от всевидящего Зеркала эльфов не скроешься и на морском дне, и все такое. Однако у чернокнижника оказалось на этот счет свое мнение. Гэлронд снова заартачился было, буркнув, что незачем куда-то удирать, лучше достойно встретить неминуемую погибель — в каком бы обличье она ни пришла.

— Белооперенная ясеневая стрела, или шелковая плеть эльфийского аркана… даже вязь эльфийской боевой магии приму как должно — с открытым ликом и спокойным духом, — судя по всему, остроухий окончательно смирился.

Но Valle очень кстати вспомнил, как Углук бесцеремонно, пинками поднимал с земли солдат своего полка, не выдержавших марш-бросок с полной выкладкой. Не без смущения он отвесил эльфу пару хороших затрещин, а потом, видя, что помогает слабовато, запросто применил рецепт полуорка. Гэлронд и хотел бы упасть обратно наземь — да ноги молодого барона пинали каждый раз с той стороны, куда остроухий норовил опуститься.

И в конце концов, слабо протестуя, эльф покорно затрусил вслед за чернокнижником к рощице на бывшей околице.

На тайные тропы они прямо-таки ухнули — быстро и глубоко, словно железная чушка в озеро. А Valle все тянул и тянул вниз, не столько умением, сколько чутьем каждый раз обнаруживая все новые и новые возможности хоть на шажок увеличить расстояние от реальности. Уже давно миновали и слой лесов с холмами и редкими полянами, и пустыни с неожиданно попадающимися по пути ущельями, проваливающимися в бездонные глубины. Так далеко он еще никогда не забирался, и даже Гэлронд признал, что навряд ли кто из эльфов с такой легкостью торит тропы на такой глубине.

— Только напрасно это все, хуманс, — вновь завел было он старую песенку, когда из зарослей гигантских папоротников оба вылезли на проплешину из блестящего студенистого желе.

Однако Valle лишь вздохнул и сказал:

— Заткнись и перестань ныть, жалкая пародия на человека!

Он быстро, но пристально огляделся вокруг. Да, пожалуй, дальше вниз идти было бы чересчур самонадеянно даже для него.

— Ну что ж, пора, — пробормотал он слипающимися от остатков клейкой паутины губами и обернулся к эльфу. — Наклонись, шепну кой-чего.

На полголовы более высокий перворожденный все же заинтересованно нагнулся, подставив заостренное и донельзя перепачканное налипшей грязью и древесными чешуйками острое ухо.

Но коварный чернокнижник и не подумал говорить — он сильно и метко врезал Гэлронду кулаком в нужное место, и тот пустым мешком осел вниз.

— Это и для того, чтобы следок не оставлял, да и чтобы сам дорогу не запомнил… — пробормотал он, взваливая на плечо еле дышащего эльфа, благо тот оказался вовсе не тяжел.

— Ну да, на казенных харчах попробуй разжиреть, — ухмыльнулся он и решительно открыл вход на Древние Пути.

Что это были за диковинные дороги, он не до конца понимал и сам — но что проследить его здесь вряд ли сможет даже самый сверхумелый эльфийский маг, знал почти точно. Демоны смогли бы, но откуда им знать, где и когда чернокнижник соизволит дерзко вторгнуться на их почти законные владения.

Попетляв для приличия и даже сделав хитрый заячий финт с петлями и ложным следом, особенности которого когда-то мальчишке объяснил один барон, Valle наконец остановился в тупике. Выждав несколько мигов, пока чуть успокоится зашедшееся от нагрузки сердце, он огляделся.

От выхода из почти ниши в обе стороны уходила лента дороги, светящаяся призрачным, желто-серым, словно пыльным сиянием. Да и вся перспектива оказалась словно размыта дымкой, так что дальше сотни шагов все сливалось в мареве. А по сторонам… ох, что таилось по сторонам за обочинами Дороги, не хотелось даже думать. Наверняка и бессмертные боги без совсем уж большой надобности не полезли бы туда, где неприменимы понятия расстояние, время, где причина и следствие запросто могли поменяться местами и стоило ожидать самых неприятных и смертельных сюрпризов. Вернее, ожидать их даже не пришлось бы — погибель сразу и наверняка.

Однако в голове его огнем горела формула, бессовестно подсмотренная у очаровательной алой княгини ла Синирь. Если огненные демоны способны прыгать в неизведанное, то уж не празднующему никого из бессмертных да великих чернокнижнику и вовсе позволительно это!

И с самыми богохульными проклятьями на устах он сделал первый шаг…

***

По правде говоря, место это находилось вовсе неглубоко. Почти под самым верхним слоем, отделяющим грезы от реальности, обнаружилась небольших размеров долина, стиснутая меж горных склонов, уходящих в низко нависающее почти над головами подобие неба. Между нами говоря, дрянное место, вполне способное нагнать уныние даже и на самого неисправимого оптимиста.

Но двух женщин, пришедших сверху, оно, похоже, вполне устроило. Они пришли не спеша, и даже не таясь. Мало того, обе двигались так, будто хотели оставить за собой как можно более четкий, явный след.

— Так ты говоришь, Эльза, что его прикосновение было мягким, и он вовсе не терзал тебя? — как бы продолжая начатый ранее разговор, спросила та из них, что явно выделялась уверенной, грациозной осанкой.

Оглядевшись, она откинула с головы капюшон покрытого пылью иных дорог плаща, явив никогда не видавшему света солнца месту тайных троп свой блистательный облик перворожденной.

— Идеально, — пробормотала она.

Спутница ее, дрожа и еле сдерживая стон боли от опутавших не только тело, но и, казалось, самую душу магических пут, упрямо молчала.

— Отвечай, тварь, — равнодушно уронила эльфийская волшебница и чуть повела бровью.

Невидимые стяжки стянулись чуть туже. Но и этого чуть оказалось достаточно, чтобы у несравнимо более слабой по сравнению с бывшей хозяйкой ведьмы глухо захрустели в плечах выворачиваемые суставы.

Сдавлено вскрикнув, Эльза закусила губу, сдерживая рвущийся наружу звериный вой. Судорожно вздохнув, она все же заставила свой взор чуть посветлеть, а затем резко выдохнула.

— Он все равно найдет тебя!

Эльфийка, удовлетворенная осмотром маленькой долины, мимолетно улыбнулась, отчего ее прекрасное точеное лицо словно осветилось внутренним светом.

— Дурочка, — уронила она, начиная творить некую тайную, недоступную пониманию ведьмы магию. — Именно так хумансовских скотов и ловят — на самок.

Долина постепенно, повинуясь воле искусной волшебницы, окутывалась голубоватым, слабо светящимся туманом. Несколько выступающих из россыпей щебенки валунов разлетелись в пыль, а ведущие сюда следы обеих женщин загорелись зловещим зеленоватым огнем. Эльфийка не удовлетворилась этим и стала протягивать туда-сюда длинные нити заклинаний, и вид их Эльзе очень не понравился. Тугие, натянутые как струны и все же заметно лохматящиеся, они нагоняли на чуть пришедшую в себя ведьму жуткий суеверный страх.

— Хоть ты и отрицаешь, но я-то знаю, что такая роскошная и блудливая самка как ты, не могла не привлечь внимания этого грязного хуманса, — эльфийка искоса глянула на свою пленницу и на прелестных губках ее заиграла тонкая, еле уловимая улыбка. — А он весьма неразборчив в связях. Хотя, надо отдать ему должное, допустить его к себе было забавно — теперь я отчасти понимаю некоторых ваших матрон, использующих для подобных целей ослов и даже жеребцов.

Не дождавшись ответа от побледневшей в гневе ведьмы, волшебница пожала плечиками. Навесила сверху на почти готовую ловушку мерцающее подобно огромному мыльному пузырю заклинание. Чуть наклонив голову, она критически осмотрела свое сооружение.

— Да, куколка, ты права, — словно уловив в дрожании измученной Эльзы сомнение, эльфийка скептически хмыкнула. — Чтобы надежно спеленать нашего некроманта, этого маловато.

После этих слов она как-то гибко и диковинно встряхнулась всем телом, повела плечами — и Эльза едва сдержала крик страха. Ибо над мерзкой и одновременно прекрасной эльфийкой из спячки вынырнул большой, ослепительно сияющий шар накопленной Силы. Здесь ее оказалось столько…

Уничтожить, выжечь дотла укрепленную и всемерно защищенную крепость низких по рождению хумансов? Да хватило бы и половины. Залить огнем огромное поле, заполненное орочьими воинами и их кривляющимися шаманами? Ха, это тоже игрушки!

И вот эту-то всю гигантскую Силу эльфийка стала ручейком вливать в свое хитроумное приспособление. Затем смелее, смелее — и наконец, когда спеленатая магией ведьма уже почти потеряла сознание от басовито вибрирующего и раздирающего мозг на части гудения, могучая волшебница наконец почти исчерпала свой резерв.

Страшным громом прозвучало сорвавшееся с прекрасных уст заклинание — и все скрылось. Напрочь и совсем. Воздух очистился, и малейшие следы смертоносной магии исчезли. Лишь где-то на самом донышке восприятия едва ощущалось хорошо знакомое гулкое трепетание.

— Хм, чуть несбалансированно, — эльфийка озадаченно нахмурила тонкие, очаровательные бровки, воспетые сотнями бардов. — Но ничего, у меня для балансировки есть подопытная мышка.

И она легким движением ладони отправила обомлевшую Эльзу на самый краешек накрытого ловушкой пространства. От сверлящей боли, заставившей огнем загореться каждый уголок тела, ведьма почти сразу потеряла сознание…

А мудрая и сказочно красивая эльфийская кудесница, задорно потряхивая роскошными золотыми кудрями, раз за разом отправляла беззащитную жертву в невидимый огонь, вынимала обратно и что-то подстраивала. Наконец, удовлетворенная результатом, она небрежно отшвырнула бьющуюся в конвульсиях ведьму и брезгливо сморщила тонкий очаровательный носик.

— Фу, опять обгадилась… — легонько дунув, она окатила Эльзу чистой волной. Хмыкнув, вылила на нее заклинанием вдоволь холодной воды, а затем отвесила пару пощечин.

— Ну вот, теперь осталось чуть подождать, и я получу особое удовольствие, умертвив его на твоих глазах.

У едва дышащей ведьмы не осталось сил даже стонать — о пощаде молил каждый нерв измученного пыткой тела. А магиня равнодушно вытащила из складок плаща эльфийскую походную лепешку, замечательно утоляющую голод и быстро восстанавливающую силы. Присев на корточки, последний раз всмотрелась во что-то видимое только ей в ставшим невидимой и полностью неощущаемой ловушке. И потихоньку отщипывая, принялась подкрепляться.

— Знаешь, Эльза, — продолжила она, запив лепешку парой глотков воды. — Я еще помню те времена, когда мы выпасали хумансов в лесах, как вы сейчас скотину. А на ночь запирали в хлев. Раздельно.

Неизвестным даже ей самой резервом сил ведьма кое-как облизала пересохшие и пыльные губы, стараясь не глядеть на пищу или лужицу мутноватой воды, и продолжила все так же презрительно молчать.

— А ты крепче, чем я думала, — нехотя признала эльфка, заметив ее движение. — Так вот, мы пасли ваше стадо. А на праздники давали самцам дубины — и они дрались. Представляешь — дрались нам на потеху! И победители потом прямо в грязи на лужайке совокуплялись, заполучив в награду вожделенную самку…

Волшебница брезгливо поморщилась, вспомнив те древние события, и вздохнула.

— Грязные свиньи, что с вас, хумансов, взять. Хотя нет — свиней хоть есть можно, от них прок какой-то. Зря я их так… И как жаль, что король Белерон дал вам волю и даже повелел считать вас младшими братьями и сестрами.

Она снова осмотрела результаты своей деятельности, улыбнулась. След втягивается в долину с той стороны и проходит насквозь к этому выходу из каменного мешка. Но вот пересечь-то долину нет ну ни малейшей возможности. По правде говоря, эльфка и сама на миг задумалась — а как бы она сама, даже зная о ловушке, сумела бы ее преодолеть? Ну нет, в такую передрягу лучше не попадать — даже она не смогла бы!

— Ну, и где теперь Белерон? Даже и гробница его в пыль рассыпалась. А я вот она. Я умею ждать — и здесь, у этой мышеловки мы с тобой вместе подождем нашего глупого, черного-пречерного мыша…

Не без облегчения свалив с плеча тело все еще бесчувственного эльфа прямо в лениво плещущееся мелководье, Valle утер с лица честный трудовой пот и огляделся.

— Ну и как ты без меня тут поживал, мой маленький мир?

Судя по всему, мир поживал вполне неплохо. Хоть и ластился сейчас к своему повелителю, а выглядел все же весьма и весьма привлекательно. Сад, через который молодой чернокнижник пронес свою ношу, буйно разросся, и теперь нежно белел лепестками цветущих деревьев. А озеро у ног, лес с медно-рыжими величавыми соснами и нахальными белками, окутанная нежной зеленью невысокая гора — все оказалось едва ли не лучше прежнего.

— Вот и прекрасно, — Valle не смог удержаться от нежной улыбки при виде такой тихой и мирной прелести.

Наклонившись, он брызнул водой в лицо Гэлронда. Тот застонал, заворочался, поднимая на озерной глади мелкую рябь, и наконец открыл закатившиеся глаза. Сел прямо на мелководье, очумело потряс головой и осмотрелся.

Молодой человек снисходительно смотрел на него, прекрасно заметив, что после снятия ошейника перворожденный постоянно пользуется своей Силой — словно изголодавшийся изможденный узник все время ест, ест и никак не может остановиться. А эльф огляделся, зачем-то потрогал пальцем воду, и только потом осторожно поднялся на ноги.

— Это больше похоже на тихое и прелестное местечко, нежели на тайное убежище чернокнижника, — заметил он и осторожно ощупал голову. — Чтоб я еще раз поверил хумансу?… да никогда.

Мир слегка улыбнулся, когда эльф не без некоторых колебаний попытался убрать синяк на голове, но все же позволил тому сделать это, ревниво посматривая на магию чужака. А на точеном лице Гэлронда недоуменно разлилось смятение.

— Много я мест повидал, но это совсем ни на что не похоже.

Эльф шагнул к сосне, чуть наклонившейся над берегом озера и глядящейся в его воды. Положил ладонь на ствол, пошептал что-то. Ничего не произошло, лишь на плечо перворожденного упала старая шишка да где-то вверху насмешливо зацокала белка.

Он обернулся, и на открытом лице его страх мешался с недоверием. Еще бы — любимые дети природы, и вдруг мир совершенно, я бы сказал, наплевательски отнесся к Гэлронду, мягко фыркнув в ответ на его потуги.

— Так не бывает, — он ухватился за свою остроухую голову, пытаясь хоть что-то понять.

Чернокнижник вновь улыбнулся. Хотел было закурить свою неразлучную трубку, но затем подумал, что перед предстоящим делом не худо бы сначала подкрепить силы.

— Вот это и есть то место, где тебя не достанут, — и, шагнув пару раз от берега, всмотрелся в воду.

Миг — другой, и к ногам его подплыли несколько довольно крупных рыбин. Бесцеремонно подхватив их и выбросив на песок, молодой маг повернулся к удивленно наблюдающему за его действиями Гэлронду.

— Не одних эльфов жалует светлейшая Миллика, а здесь я сам себе хозяин. Ладно, хватит сопли по острым ушам размазывать, давай соорудим чего поесть, — он намеренно допустил чуть грубости, дабы вышибить из головы эльфа ненужные мысли и побыстрее настроить на более практичный лад.

Солнце уже стало прятаться за лесные кроны, ничуть не озаботясь тем фактом, что его собрат в большом мире только-только взошел, а двое путешественников уже выхлебали котелок сваренного с кореньями и лесными травами грибного супа, да и от запеченных над угольями рыбин остались только косточки. Блаженно потянувшись от переполняющего ощущения сытости, эльф наконец-то поверил. Поверил, хотя по инерции продолжал бубнить — дескать, такого не бывает. Уж некромансера-то мир должен все равно избегать, и хоть ты тресни.

Он даже на пробу обежал по кругу небольшой кусок вырванной из реальности земли, стараясь пореже нарываться на весьма неприятное ощущение — когда пытаешься пересечь невидимую границу, то неведомым и самым неприятным для самолюбия образом вдруг обнаруживаешь себя шагающим в строго противоположную сторону. А именно, к центру маленького мира, где на берегу небольшого озера у прогоревшего костра за философскими раздумьями дымит своей трубкой этот непонятный хумансовский маг.

— Ладно, Гэлронд, — Valle встал, выбил о корень трубку. — С голоду не помрешь? Если я не вернусь, за пару лет разберешься, что тут к чему. Хотя я тебя тут столько держать не собираюсь.

Намек был весьма прозрачен — хоть тут и воздух, природа, то да се, а все же точно та же клетка, что и раньше. Разве что куда более просторная и комфортабельная.

Целитель пожал плечами. Залез по колена в воду, приложил к поверхности озера ладони, сосредоточился. Прошло не так уж мало мигов, а рыба к рыбаку приплыть и не подумала. Правда, по штанине одежды, на глазок извлеченной для бывшего узника из магического кармана, вылезли наверх двое большущих раков. Бестолково и угрожающе размахивая клешнями и длинными усами, они некоторое время подслеповато на ярком свету всматривались в эльфа.

Наконец, когда терпение Valle уже готово было лопнуть, на ладони эльфа затрепетала небольшая рыбешка. Он улыбнулся, но тут скептически наблюдающий за ним чернокнижник увидел, как у того округлились глаза. Полезя рукой в воду, Гэлронд что-то там поймал. А когда вышел на берег, хлюпая мокрыми брюками и удивленно покачивая остроухой головой, на ладони его оказалась большая, голубая в золотистые полоски лягушка, презрительно и скептически поглядывающая на мир прищуренными от тепла глазами.

— Не бери в голову, — отмахнулся от расспросов хозяин.

Подумав, он окунулся в воду, поплавал немного. Затем оделся, не без вздоха поправил за плечами меч — и вышел на тропу.

На тропу войны. Только надо будет еще кое-куда зайти да с кое-кем договориться…

Глава 28-я, кровавая

Как известно, все имеет свою цену. Вернее — за все надо платить. Иногда выходит так, что платить нечем, и тут начинаются знакомые всем судорожные метания в достижении искомого. Но иногда бывает и так, что цена оказывается таковой, что трижды подумаешь — а стоит ли оно того? Вроде и есть что отдать в обмен, а все ж душа колеблется. Ну вот не лежит что-то, и все.

Примерно таковые мысли обуревали молодого волшебника, стоящего у начала сдвоенного следа, уводящего в призрачную дымку тайных, неведомых большинству смертных троп. Поникнув головой, в сомнении он вглядывался вглубь себя. И было, было над чем подумать Valle, ибо горше всего выходит разочаровываться в людях — ведь рядом с тонким изящным следом зловредной эльфийки виднелась более основательная, знакомая цепочка отпечатков. Вон, даже правый каблучок чуть сильнее стоптан наружу…

Однако ж, с другой стороны, справедливо и обратное — коль супостаты обидели тебя и твоих людей, так пусть платят полной мерой!

И молодой барон решительно стряхнул с себя тяжкие раздумья. Негоже воину, а тем более наследнику доблестного рода идти ратиться, будучи обуреваемым сомнениями и терзаниями. Надлежит быть веселым, решительным и слегка хмельным от ощущения опасности. Как там говорил великий, прославленный в хрониках Маршал?

Главное ввязаться в бой — а там видно будет, кому головы рубим.

— Ну что ж… — пробормотал молодой воин, погладив ладонью потертую рукоять выглядывающего из-за плеча надежного полутораручника.

Это будет не просто бой. И не просто погоня. Высокомерные и кичливые эльфы, наверняка наблюдающие за всем происходящим и с ленивым высокомерием ожидающие стократно повторенного сценария, когда хуманс проигрывает искушенному в битвах перворожденному, должны сегодня подавиться своим злорадством. И узнать, что отныне в мир пришла новая, грозная и самостоятельная сила!

Подивившись, какая высокопарная и патетическая чушь иной раз лезет в голову, Valle мимолетно усмехнулся — и пошел вперед. Нет уж, мои дорогие и не очень! Вы привыкли упиваться своей силой и значимостью, мнить себя вершителями судеб. А вот опускали ли вы взор со своих блистательных вершин? Замечали ли вы, что битая жизнью бродячая собака куда умнее, нежели воспитанный в сытости и неге дог? То-то и оно. Хотя барона и трудно сравнить с бездомной собакой… а, Падший вас побери — дома-то действительно и не наблюдается! И все же, теория оплеванного учеными мужами древнего монаха о естественном отборе оказывается куда более действенной, нежели байки о давности рода и благородных традициях предков.

Он не шел прямо по следу. Не сделал этого, ибо вся его насторожившаяся и буквально ощетинившаяся загривком сущность глухо рычала, нагоняя в кровь сердцебиение и сладковатое чувство опасности. Нет, Valle вспомнил, как старая борзая сука Мальва на своей последней охоте не пошла по следу. Опытная собака стелилась по подлеску рядом, с подветренной стороны — и избежала ловушки, устроенной горным медведем своим преследователям. Зверь, поняв что уйти не дадут, сделал петлю и, вернувшись, засел на уступе скалы. И два молодых, куда более сильных нежели Мальва гончака едва успели взбрехнуть, как зверь в буквальном смысле слова пал на них сверху и разорвал в клочья стремительными страшными ударами.

Присматривавший за ними заклинанием молодой и еще не до конца выученный будущий волшебник даже охнуть не успел, но сука подала голос, и двое спешащих за собаками охотников по тоскливым переливчатым ноткам догадались о засаде. Да-да, иной раз жертва сама становится охотником — хех, тем-то и интересно это древнее занятие! Вот после того случая одряхлевшая Мальва и осталась доживать свой век в замке — в тепле да сытости. Старый барон знал, что такое благодарность. Эх, папка, папка…

Это оказалось неимоверно трудно — брести все время чуть в стороне и не выпускать из поля зрения смутно сереющий под воздействием магии след. И в конце концов Valle стал делать эдакие небольшие скачки в нужную сторону, раз за разом всплывая на нужный уровень и сверяя то, что с изрядной фантазией можно было бы назвать направлением.

— Нет, надо будет при удобном случае поучиться у хорошего следопыта, — он сидел на корточках во время одной из сверок направления и задумчиво изучал цепочку следов.

Поступь Эльзы оказалась какой-то сбивчивой, немного запинающейся. Но предположить, что здоровая и сравнительно молодая ведьма устала, сделав едва десяток лиг? Что-то тут не так.

Насупившись, он недоверчиво и пристально всматривался, и даже зачем-то потрогал отпечатавшийся на прелой лесной подстилке отпечаток ведьминского сапога. Понюхал пальцы, улыбнулся мимолетному воспоминанию — каких же усилий стоило не запрыгнуть в постель к этой привлекательной девице! Но верно, верно сказал Беркович — работу и удовольствия путать не стоит. Говоря проще и грубее,… ну, да вы поняли.

— Выбилась из сил? — пробормотал он. — Маловероятно. Ранена? Возможно.

Хотя если бы по пути встретилась хоть капелька свежей крови, особая магия некромансера тут же подняла бы в голове такой перезвон, что только держись! Ведь, надеюсь, не надо объяснять, какие пакости горазд устроить чернокнижник, заполучив немного еще теплой крови своей жертвы? А след был свежим, почти горячим — специальное заклятье, обостряющее зрение и обоняние, буквально пленяло нюх грубым и чувственным ароматом двух самок. Эх, и чего мы дурью занимаемся — воюем, интригуем и ненавидим? А-а, да ладно…

Очередной скачок запыхавшегося Valle не вывел к цепочке следов. И даже расширив до некоторых весьма разумно ограниченных пределов свое восприятие, он не обнаружил в округе ни отпечатков, ни легчайших возмущений, остающихся после того, как кто бы то ни было пройдет тайной тропой.

— Либо вышли наверх, в реальность, либо отдыхают, — на губах отчего-то пересохло, а сердце забилось гулко и тревожно — вот он, момент истины!

Попытавшись по памяти восстановить свой изломанный маршрут в погоне за мчащейся как безумная парочкой, Valle сообразил, что они описали гигантский круг по северной части Империи и сейчас как бы не вернулись в исходную точку. Ловушка? Более чем вероятно, и молодой человек не без удовольствия мысленно погладил себя по голове, как это делала мама.

Умничка.

Ну, а теперь, медленно и с удвоенной осторожностью — назад. Словно подводный корвет — не получившее распространение, но весьма оригинальное изобретение одного флотского лейтенанта и пары гномов — молодой чернокнижник слегка ушел вглубь и медленно, затаив дыхание двинулся обратно, всем своим естеством вслушиваясь и всматриваясь к малейшим колебаниям.

И в конце концов старания его оказались вознаграждены.

Эльза лежала и с каким-то тупым равнодушием прислушивалась к себе. Жизнь медленно, по капле утекала через рваную дыру в переломанной ноге, где неестественно белый обломок кости под углом торчал из раны. А Падший вас всех побери — какой еще кончины ожидать той, кто ступила на полную опасностей стезю боевой ведьмы? Мало кто из наших доживает до старости — говорят, едва ли одна из сотни. И уж никак не больше в свой последний миг могли бы сказать, что прожили жизнь с толком. Или что в прошлом им есть вспомнить о чем-нибудь хорошем. Так что терпи, девонька — так или иначе, но скоро все закончится…

А ведь не хочется — до чего же не хочется умирать. Тем более вот так, в неизвестности ожидания, когда торжествующий враг уже готов праздновать полную и окончательную победу. Ведьма иной раз задумывалась — какой бы она хотела представить свою кончину? Ну, как же не без того… И по всему выходило, что лучше бы всего пасть ей в бою, истекая кровью и смывая ею с себя кровь павших врагов. И последним, отчаянным рывком вцепиться в горло самому главному. Да так ожечь его магическим пламенем, чтобы желтые раскосые глаза лопнули от жара!

Отчего именно желтые, ведьма додумать не успела. Ибо в этот миг ее дернуло, словно по телу прошлась слабенькая молния, а в голове поплыл легкий звон.

Началось! Выворачивая голову из неудобной позы на каменистой осыпи, Эльза тоскливым взглядом кое-как, содрав на щеке едва присохшую корку крови, впилась в долину. Эх, мой лорд, видать и впрямь суждено нам сегодня не выиграть бой…

Рядом, ухоронившись за выступом скалы, встрепенулась эльфийка. Презрительным взором она мельком глянула на спеленатую заклинанием ведьму, а затем уставилась в долину, где явно что-то происходило. Словно невидимая огромная муха тронула не замеченную ею паутину и жужжит, жужжит — еще не осознавая, что попалась — и пропала. А в прекрасных зеленых глазах перворожденной горел огонь ненависти и торжества одновременно.

Ловушка еще не сработала окончательно, но слабым дымчатым переливом посреди долины постепенно обозначился силуэт бьющегося в конвульсиях человека. Еще миг-другой…

Мир вокруг ощутимо стал светлеть, а из полыхнувшей синим и лиловым светом долины донесся жалобный, тонкий, словно заячий крик. Торжествующая эльфийская волшебница улыбнулась мимолетно, и стала распрямляться, дабы выйти из укрытия и сполна насладиться зрелищем своего триумфа.

И только неудобно лежащая Эльза краем взгляда заметила, как позади эльфки словно сгустился воздух. Из него стремительно шагнул до боли знакомый и почти родной человек. Не останавливаясь на полушаге и не мешкая ни мига, он отвесил такой смачный пинок под так неосторожно подставленную пятую часть перворожденной, что та взлетела в воздух и всем телом, нелепо размахивая конечностями, приземлилась в туман находящейся на пороге срабатывания ловушки.

Вот тут-то полыхнуло, так полыхнуло! Как не успевшей закрыть веки ведьме не выжгло глаза — знают только боги. По ушам ударил тугой хлопок, а израненное тело протестующе вздрогнуло, когда по нем из тесной долины прошелся жаркий, почти обжигающий вихрь. Тело именно вздрогнуло, ибо путы окутавшего его заклинания бесследно исчезли. А когда Эльза осторожно открыла глаза, стараясь проморгаться от пляшущих перед взором зайчиков, над ней уже склонилось такое долгожданное лицо.

— Ну наконец-то, — ведьма не смогла даже засмеяться, ибо в сломанных ребрах что-то так хрупнуло, так стрельнуло выворачивающей все внутренности болью, что только милосердное беспамятство избавило ее от вопля боли.

А Valle придерживал одной рукой нить заклинания, не давая ловушке эльфийки окончательно схлопнуться и отправить свою жертву за Гремящие Моря. Магический двойник полностью растаял, растворился в омывающем его сгустке Силы. Он сыграл свою роль, на несколько лишь мигов отвлек внимание перворожденной — и исчез. Долго же пришлось ему разбираться в магических построениях остроухой волшебницы, в нетерпении грызя ногти и стараясь не обращать внимания, как из доверившейся ему ведьмы по капле утекает жизнь. Да и совесть терзала его неимоверно — оттого, что он усомнился в Эльзе.

— Ну ничего, девонька, скоро все закончится, — он осторожно погладил грязные спутавшиеся волосы с коркой запекшейся крови.

Скоро, если он не ошибся в расчетах. А если ошибся — то еще быстрее. Но немного подождать придется.

А сам медленно, исподволь, едва не рвя от натуги невидимые жилы своего магического естества, творил совершенно запредельную, вряд ли кому доступную магию. Ибо даже его собственные ощущения твердили — никаких магических действий не происходит. Да-да, та самая, ортогональная магия. Слабая, неуверенная, но она работала!

И, подтверждая самые нехорошие опасения молодого волшебника, через некоторое время из колышущейся дымки нереальности на ведущую в долину каменистую осыпь шагнули новые действующие лица. Если уже присутствующие не отличались ни здоровьем, ни чистотой — а замершая в магическом коконе эльфка и вовсе потеряла сознание от рвущих ауру на части ее же заклинаний, то вновь прибывшие оказались чистенькими и бодрыми. Мало того — эльфами, и светлые лики их буквально перекошены были ненавистью. Если двое чуть разошлись в стороны и с самыми недвусмысленными намерениями натянули тетивы луков с наложенными светлооперенными стрелами, то третий (вернее, первый) из них шагнул вперед.

— Я требую, чтобы ты оставил в покое дочь нашего народа, презренный чернокнижник! — довольно громко и торжественно провозгласил он чарующим, напевным голосом.

— По какому праву, господа остроухие? — нахально поинтересовался оный чернокнижник, незаметно оглядевшись по сторонам.

А сам поигрывал в руке нитью единственного заклинания, не позволяющего до поры истереть заключенную эльфийку в пыль. Да что там в пыль — гораздо, гораздо мельче, и отправить куда дальше, нежели за Гремящие Моря!

Лицо очевидно не привыкшего к неповиновению эльфа на миг приобрело озадаченное выражение. Судя по всему, это был весьма важный крендель — может быть, из свиты тамошней королевы, а может, и один из принцев. Во всяком случае, разодет и изукрашен тот оказался так, как не стал бы тратиться на себя даже отнюдь не бедный барон-некромансер.

— Ты знаешь, что бывает с теми, кто покушается на жизнь эльфа? С огнем ведь играешь, черный колдун — наше терпение может и лопнуть однажды!

В словесной дуэли, как известно, побеждает тот, кто более искушен в риторике и логике, а также владеет фактами. Если в первом тягаться с перворожденными Valle пока что не смел даже и надеяться, то вот во втором… Есть, есть у него и камни за пазухой, и тузы в рукавах — да в таком количестве, что господам остроухим крепко повезет, если они вообще останутся живы. Ведь недаром еще в Университете профессор Общей Магии, несравненная госпожа Аэлирне из народа леани, отчего-то благоволившая к единственному за многие десятилетия черному магу, постоянно учила его:

— Как ты ни силен, как ни уверен в победе, а всегда готовь пару-тройку сюрпризов, оставляй себе простор для маневра, — и хотя милое личико ее частенько серело от сильных проявлений черного (а леани, так же, как и эльфы, на дух это не переносят), она никогда не отказывала в просьбе разобраться в запутанном вопросе или дать совет.

Вот и сейчас, мысленно ухмыльнувшись, Valle ответил. Если бы свысока поглядывающие эльфы завидели эту ухмылку, то удрали бы поджав свои чуть заостренные уши. Но, к их несчастью, они ничего не заметили, а посему и ввязались в спор.

— Эльфийка сотворила эту ловушку и сама же в нее попалась. И только моя рука удерживает ее от гибели, причем — похоже, что без посмертия, — видя, что эльф высокомерно молчит, он продолжил. — И известно ли вам, что отныне будет с любым, кто покусится на жизнь людей?

Высокопоставленный эльф презрительно процедил в ответ:

— Нам известно, что натворила д'Ахорне, величайшая и сильнейшая из волшебниц расы перворожденных. Но сотни душ хумансовского быдла не стоят даже ее волоска!

Valle улыбнулся уже в открытую. Все, перворожденные попались в ловушку, вломившись туда с уверенностью и непоколебимостью гонящегося за кошкой пса.

— А вооруженное нападение перворожденных, в открытую появившихся не просто на территории Империи, но и в моих личных владениях, где воля моя как бы не превыше Императорской?

Видимо, у эльфа все же шевельнулись сомнения, ибо он огляделся, заметив, что место с находящимися в нем действующими лицами незаметно всплыло в реальность, оказавшись на самом краешке земель принадлежащего Valle баронства. На лице перворожденного скользнула легкая тень смятения, но он встряхнул стянутыми налобным обручем кудрями.

— А никто не узнает, хуманс. Мы умеем не оставлять следов. Так что не упрямься, освободи нашу сестру и тогда мы, быть может, и смягчим твое наказание.

— Наказание? — Valle удивился. — Такой наглости я от вас не ожидал.

Он даже засмеялся немного от избытка чувств.

— Ну вы даете, остроухие! Я обвиняю эту вашу д'как-ее-там в гибели почти пяти сотен ни в чем не повинных людей. Я обвиняю ее в проведении обряда чернокнижья в двух местах — первый раз на территории графства Мерк и совсем недавно на моих землях. Я обвиняю ее в том, что она убила Распускающийся Цветок!

К слову сказать, в поэтичный список Распускающихся Цветов, названный так с легкой руки самих перворожденных, попадали колдуны и ведьмы, чей дар спустя некоторое время вдруг словно расцветал — и усиливался многократно. И средней силы полумагик становился могучим волшебником. Или волшебницей. Такое чрезвычайно редко, но происходило. А та ведьма, что была зверски замучена эльфийкой в избушке, как потом вызнал Valle в департаменте по делам магии, как раз на днях и попала в пресловутый список — Распускающийся Цветок.

Эльф нахмурился на миг, ибо подрезать крылья находящемуся на взлете Владеющему Силой, это само по себе мнилось страшным, одним из тяжелейших преступлений. И все же он только насмешливо фыркнул.

— Что ж, одной грязной ведьмой меньше. Тем проще будет привести к покорности ваше хумансовское быдло.

Голос молодого барона стал бархатным, вкрадчивым, словно он шептал любезный комплимент на ушко успешно соблазняемой девице:

— И вы что же, готовы вновь разжечь пламя войны между нашими народами? Ну не стервецы ли вы после этакого?

— Не все перворожденные смирились с тем, что короткоживущее, рождающееся и умирающее в грязи стадо объявлено равным нам, перворожденным, — в голосе эльфа полыхнула такая не сочетающаяся с его почти идеальным обликом ненависть, что Valle брезгливо передернулся.

— Не думаю, что ваша королева одобрит такие речи и такие дела, — он пожал плечами. — Что ж, господа эльфы, вы сделали свой выбор.

И тут в буквальном смысле пелена спала со всех глаз. Ибо легкий туман вокруг мгновенно рассеялся, и стали видны окружившие место действия тройным рядом арбалетчики. Грозные, нацелившие сотни жал на ошеломленно озирающихся перворожденных. За ними по кругу стояли самые опытные и весьма могучие волшебники — едва ли не весь Совет Магов в своем составе. Они-то своей объединенной Силой и обеспечили такую невидимость, что даже знающий о готовящемся подвохе Valle ничего не заметил. Из-за их спин выступил худощавый молодой человек с хрустальным шаром связи в руке.

— Я секретарь из имперской канцелярии, сир Альфонсио. Вынужден огорчить вас, господа эльфы, что с момента появления вас здесь каждый звук и каждый вид передавался в приемную Императора. Кроме его величества, там находятся послы всех сопредельных стран, в том числе и эльфов, а также представители народов гномов и леани. Вы арестованы именемИмператора!

— Нападение на высокопоставленного дворянина Империи, пропаганда войны и расовой ненависти, — перечислил Valle севшим от облегчения голосом. — Ни один суд не позволит вам остаться в живых…

В это время груда окровавленных и грязных лохмотьев у его ног зашевелилась. И то, что раньше называлось Эльзой, поползло, со свистом выдыхая воздух сквозь остатки зубов. В искалеченном горле что-то клокотало, сломанная нога плетью волочилась сзади по щебню. Но такой ненавистью горели глаза ведьмы, что никто не осмелился остановить ее.

И лишь когда она добралась до спеленатой магией эльфийки, бессильно сверкающей полным муки и отчаяния взглядом, изумленные взгляды только тут заметили крупный обломок камня, стиснутый в почерневшей разможенной ладони. Он взлетел — и с силой опустился на голову перворожденной. Первый удар дрожащей руки оказался слабым, да и пришелся вскользь, вырвав лишь прядь драгоценных золотых кудрей и оставив возле заостренного ушка длинную широкую рану.

Но упрямства людям не занимать — ведь недаром они выживают там, где умирают эльфы и пасуют даже бородатые подгорные гномы. И до тех пор ведьма била поверженную магичку, пока лицо и вся голова не превратились в отвратительную смесь окровавленных ошметьев, испускающих розовые пузыри в такт сбившемуся дыханию.

И никто, ни один присутствующий не осмелился помешать или хотя бы остановить месть маленькой ведьмы. Она — человек барона, и находится на его земле.

Она — в своем праве.

Глава 29

Большой Имперский совет, собравшийся в тронной зале с наступлением сумерек, оказался в шоке. После того, как двое людей в парадных одеждах, носящих цепь Совета Магов, продемонстрировали перед собравшимися в огромной зале запечатленную в особом кристалле запись событий, некоторые горячие головы даже потребовали призвать остроухих к ответу. Ну, известно каким способом — пройтись по принадлежащим перворожденным землям боевой магией, а потом еще и закованными в сталь полками. И выжечь все вместе с их Вечным Лесом, чтоб и высокомерного духу эльфийского не осталось.

Граф Мерк, невысокий круглолицый крепыш с чуть оттопыренными ушами, что при его коротко остриженной голове воина смотрелась несколько потешно, ухватился за то место, где пояс сейчас своей привычной тяжестью не оттягивал меч. Но по старинной традиции, пред ликом Императора все являлись безоружными — разве что какие совсем уж чрезвычайные события. А посему граф железной рукой сорвал со стены прославленный в древних хрониках боевой топор и с грохотом швырнул его о пол в середине залы. Потомок древнего рода требует слова!

Гремя обрывками кованых креплений, оружие пару раз перекрутилось на полированных мраморных плитах и замерло. Вместе с ним замер и гул возмущенных, недоуменных и откровенно агрессивных голосов. А граф встал на одно колено перед своим Императором. Мерк не раз прославился на поле битв, да и не только — природа и родители снабдили своего потомка быстрым умом и недурственной памятью. А посему и неудивительно, что весьма ценивший его Император благосклонно кивнул, разрешив графу говорить.

— Ваше Величество, дамы и господа! — Мерк в волнении потеребил обшлаг своего полувоенного покроя хомерика. — Два года тому, как вы помните, по приказу его Величества я отбыл срок посланником в стране эльфов. И вот что мне хотелось бы сказать.

Он в задумчивости прошелся чуть, легко ставя на мрамор сильные ноги воина, но никто и не подумал пенять — хорошие полководцы и дипломаты куда дороже своего веса в золоте, а посему на мелкие нарушения этикета собравшиеся добродушно поплевывали сквозь пальцы.

— Большинство перворожденных все же склонны держать мир с людьми. Мало того, не вмешиваться в наши внутренние дела и разногласия. А выродки есть в любой семье, даже у нас — что уж тут греха таить…

И так далее, и тому подобное.

Затем слово взял Барамон, почтенный глава славной купеческой гильдии. Он тоже привел некие факты. Ну нельзя сейчас воевать, господа хорошие — только-только с Крумтом и святошами разобрались, война со Всадниками в самом разгаре, а с полудня стигийские жрецы зубы точат. Экономика еле держится — поимейте ж совесть!

Зато барон Трамм в мундире капитана гвардии поддержал спешно вызванного с фронта герцога Бертрана. Да где ж это слыхано, господа? А давайте представим, что кто-то из наших залез в эльфийские леса да угрохал пять сотен остроухих — какова была бы реакция эльфов?

— Забегали бы, как мыши при виде кота, — жизнерадостно заржал маркиз Рико, а затем вздохнул, посерьезнев. — Но потом полезли бы в драку, да со всей серьезностью. Нет, ваше величество, спускать этим стервецам нельзя, но и воевать тоже не дело…

А пока высокое собрание ломало копья, решая извечный вопрос — кто виноват и что делать, в небольшой комнате в наиболее защищенной части дворца произошла маленькая, но примечательная сцена.

Два золоченых, роскошных пятисвечных канделябра стояли по бокам огромного зеркала, с немалыми трудами созданного ювелирным трудом гномов да усилиями волшебника. Едва ли не в полстены раскинулось шикарное, на удивление ровное и качественно изготовленное изделие мастеров. А оттуда, из глубины полутемной комнаты смотрела красавица с темными, почти черными волосами и нежной, восхитительной кожей. Над ее головкой — чуть впереди, дабы не бросать ненужные тени — парил еще и магический шар светильника, созданный скромно сидящей в темном уголке худощавой сероглазой мастером погоды, сейчас несущей дежурство в покоях будущей Императрицы.

Длинное, свободного покроя золотисто-розовое платье, отороченное подаренными соболями из закатных лесов и диковинными кружевами из Царства Света, лишний раз оттеняло яркую, пленяющую глаз красоту.

Донья Эстрелла последний раз провела по свободно распущенным волосам щеткой, не доверяя сегодня свою особу даже искусным служанкам. Затем надела тонкий баронский обруч, принадлежащий ей по праву рождения, и последний раз оценила себя в зеркале. Что ж, грех жаловаться на милость богов — красавица в глубине зеркала ей очень даже понравилась. И ее не портил даже весьма симпатично распустившийся животик, что через две-три седьмицы обещал произвести на свет третью принцессу. Пока что договорились назвать ее Хельгой, и будущая малышка уже вовсю резвилась и толкалась в предвкушении своего первого выхода в свет.

Улыбнувшись, Эстрелла положила ладонь чуть ниже пояска, прислушалась, и глаза ее засияли нежным блеском. Ой, лапочка моя, а не пора ли тебе спать?

Дверь из коридора неслышно распахнулась — и в будуар влетел принц. Ян как был, в пропыленной одежде, весь пропахший неистребимыми армейскими запахами — конским духом, щекочущей аурой боевой магии и таким родным ароматом молодого крепкого тела — тут же подхватил на руки свою супругу и закружил по комнате.

Магичка в углу, мягко усмехнувшись, деликатно отвернулась и даже поставила Завесу Тишины. Думаю, и нам стоит опустить милую и ласковую встречу двух любящих людей, произошедшую в этом уголке и саму собой постепенно перекочевавшую на обитый кожей диванчик под висящим на обитой штофом стене портретом. И казалось, барон Кейрос одобрительно ухмыляется, поглядывая на милые шалости влюбленной парочки, а в глазах маменьки и вовсе пляшут золотистые искорки смеха.

Когда чуть улеглись нежные восторги, а супруги поприветствовали друг друга так, как привыкли и любили это делать по поводу и без повода, прибывший прямо из тренировочного лагеря принц улыбнулся, поглаживая изрядно растрепавшуюся прическу своей ненаглядной. К слову сказать, богиня ничуть не обманулась насчет этой парочки — даже спустя несколько лет для принца во всем мире существовала только одна женщина. А счастливая и слегка запыхавшаяся Эстрелла… а-а, дай боги каждому такую супругу!

— Кстати, куда это собралась моя лапушка? — поинтересовался принц, бережно наматывая на палец темный локон.

Донья лукаво стрельнула глазками, усмехнулась и ласково потерлась щекой о твердую, чуть шершавую и такую надежную ладонь. Хоть она уже и находилась на последнем месяце, но знающая все премудрости и тонкости леди Бру шепнула ей, как можно любезничать с Яном к взаимному восторгу и при этом ничуть не рисковать здоровьем будущей малышки. Улыбнувшись кокетливо, Эстрелла потормошила своего благоверного, тихо и благодарно смеясь, а затем вздохнула и чуть посерьезнела.

— На свидание, Ян.

Принц зарылся носом в волосы, вдохнул такой родной запах и с чуть заметной шутливой ноткой ревности заметил:

— И кто же тот счастливец, ради которого ты даже истратила на себя каплю наших особых духов?

Кстати, с флаконом парфумов этих произошла такая оказия, что грешно было бы не описать ее тут. Когда пару-тройку лет тому Эстрелла выразила желание заиметь что-нибудь этакое, подходящее ей и неповторимое по аромату, по доброй половине реальности пронесся неслышный, но ощутимый в иных кругах фурор. В конце концов оказалось, что духи, создаваемые в далеком солнечном Хараде черными рабами, даже лучше, нежели эльфийские сорта — изготовляемые по особому рецепту и только для тамошних королей и королев. Но смуглые харадцы отказались продавать свои драгоценные благовония.

Однако посол их не даром ел свой хлеб. Он пошептал кое-что своему посланцу, бестелесной пери, коих в наших краях называют сильфидами — и слова его дошли до ушей могучего харадского султана. И не прошло двух седьмиц, как с прилетевшей с попутным штормом фелуки в имперском порту сошли на берег несколько темных, с навеки опаленной кожей людей. Не торгуясь, приезжие наняли проводника леани, и вечером ко двору были представлены старые и опытные мастера, присланные самим султаном — дескать, пусть создадут уникальный и неповторимый запах для чудесной и несравненной жемчужины полуночи, да продлят боги ее дни и благословят ее маленькую принцессу.

И долго бы еще распинались в витиеватых фразах и бесчисленных поклонах прибывшие. Но заинтересовавшийся этим делом и втихомолку посмеивающийся Император всерьез озаботился тем фактом, что в его дворце полы каменные, а не красного дерева, как в Хараде — и что мастера всерьез рискуют если не расшибить себе лбы, то заработать ревматизм в коленях точно.

Короче, харадцы принялись за дело. Они с непроницаемыми лоснящимися лицами смотрели, как донья Эстрелла ходит, ест, танцует. Изумлялись ее величественному и в то же время приветливому взгляду. С тысячей извинений тихонько упросили ее немного побегать в теплой одежде, дабы будущая каспажа Императресса лучше проявила свой запах. И даже долго принюхивались, поводя широкими черным ноздрями, к клочку батиста, доставленному служанкой из покоев ее высочества после ночи любви.

Мастера долго и прилюдно рвали на головах курчавые, тронутые сединой волосы и клялись, что их мастерства не хватает, дабы создать что-то хотя бы отдаленно достойное столь несравненного цветка Мира. И опять полились велеречия и витиеватые причитания с посыпанием себя пеплом из камина, но плечистый палач, якобы случайно проходя мимо, с намеком примерил несколько своих обожженных, покрытых окалиной щипцов к пальцам и интимным местам харадцев — и те поняли. Приличия соблюдены, можно браться за работу. Долго мудрили, собирали со всего мира травы и благовония, провоняли весь этаж выделенной им гостиницы.

И таки сделали! Да такой аромат, что видавшие виды люди только ахали и восторгались, пройдя первый раз мимо доньи Эстреллы и с интересом окунувшись в неслышно вьющийся за нею шлейф. Но брать плату харадцы отказались наотрез — дескать, для них было великим счастьем оказать услугу несравненной, неповторимой и так далее, и тому подобное. Султан в своем послании вообще посоветовал отрубить мастерам головы, дабы никто больше не смог создать ничего подобного, но умница Эстрелла вовремя прилетела в тронную залу, вся сияющая и великолепная в лучах утреннего солнца, и наложила табу. Дескать, когда взойду и сяду рядом с супругом на трон, тогда эти мастера должны будут создать нечто такое, чтоб даже богини попадали с небес от зависти!

Да, чего и говорить, оказия вышла шикарная…

— На свидание, Ян — к одному нашему общему другу, — чуть посерьезнев, повторила слегка разрумянившаяся донья.

— Ну, так нечестно! — хохотнул принц. — Я уж думал приревновать и проткнуть кого-нибудь шпагой!

— Тебе бы все дырки в людях проделывать да магией их поджаривать! — шутливо воскликнула супруга и тут же из извечного женского коварства куснула за ухо.

Вновь поднялась было легкая и нежная возня, но Эстрелла легонько отстранила своего супруга.

— Погоди, Ян, — она легонько дунула ему в нос. — Мне нужен твой совет.

Принц пожал плечами, по-прежнему не выпуская супругу из нежных объятий. Он даже положил ей голову на животик, с замиранием сердца чувствуя легкие толчки расшалившейся Хельги.

— Ты имеешь в виду, что хочешь помириться с Valle?

— Не только это, — вздохнула Эстрелла и взъерошила непокорные пряди волос своего супруга. — Не только это.

Она задумалась на миг, и все-таки решилась.

— Послушай, Ян. Я, конечно, тогда повела себя как последняя стерва… И не спорь! — она шутливо шлепнула по кисти супруга в ответ на его нежные и такие милые поползновения. — Но сегодня наш друг назначил мне свидание, и я намерена покаяться.

Принц лежал, вдыхая такой родной запах и мысли его расслабленно, чуть лениво двигались. Да, все верно, милая моя донья — хоть ты и пообещала, что все в свое время выяснится и что я сам на твоем месте поступил бы точно так же, но с другой стороны — для чего ж еще есть друзья? На кого можно опереться в трудный миг?

— Так вот, мелькнула у меня одна мыслишка. Сердце нашего барона открыто мне навстречу. И подумала я — не привязать ли его к себе, не приручить ли черного волчару известным женским способом? Чтобы он заглядывал в глаза и ждал малейшего знака внимания. Видят боги, я не намерена допустить ничего эдакого, — Эстрелла вновь шлепнула по рукам, возобновившим нескромные ласки.

Голос ее дрогнул.

— Только вот, подумала я тут же, что бесчестно поступать с другом таким образом — пробовать на нем свои женские коготки. Что скажешь, Ян мой милый — ведь впереди даже я чувствую трудные времена, и безопасность трех малышек меня очень беспокоит…

Ну что можно ответить на такой вопрос? Извечная тема, когда сердце не в ладах с разумом. Когда хочется выхватить клинок и изрубить в сомнениях мебель или разнести файрболлами пару комнат… принц думал молча, нежно поглаживая свою супругу, почти о вечном.

Свечи в канделябрах почти прогорели. Все так же у зеркала нежно светился шар магического светильника, а едва заметная в углу магичка демонстративно углубилась в чтение любовного романа в потрепанной обложке, не испытывая затруднений ввиду мерцающего в ее ауре заклинания ночного зрения. В будуаре было тепло, уютно, и вовсе не хотелось не то, чтобы куда-то идти — даже и двигаться, производя ненужный шум и суету.

— Ты полностью права, Эсти, — шепнул принц. — Не нужно подличать, и я в тебе никогда не сомневался.

В это время часы где-то на галерее снаружи часы пробили одиннадцать, и Эстрелла буквально подпрыгнула на диване.

— Ой, мама! Я могу себе позволить опоздать на заседание Имперского Совета или встречу с баронами, — воскликнула она в комическом ужасе. — Но чтоб мне никогда больше не есть эльфийского салата, если я опоздаю на свидание с другом, к тому же чернокнижником!

Принц хохотнул, и на пару со встрепенувшейся в своем кресле магичкой, чье внимание он привлек, потеребив взглядом ее светильник, они быстро привели блистательную донью в относительный порядок. В принципе, время до полуночи еще оставалось, и даже вполне можно было возобновить милые и обоюдно желанные шалости. Но Эстрелла вполне резонно заметила, что ей понадобится свежесть ума и непредвзятость суждений.

— А ты, дорогой, пока приведи себя в подобающий вид перед… — супруга легонько чмокнула принца в нос.

— Нет, — Ян улыбался, не в силах оторвать взгляд. — Сначала наведаюсь к дочерям.

— Разбудишь их — покусаю, — пригрозила донья, шутливо нахмурив соболиную бровку, и тут же упорхнула в сад, сопровождаемая оживившейся магичкой.

Принц остался один. Потому никто и не видел, как он с самым дурацко-счастливым видом улыбнулся и почесал в затылке.

— Интересно, и отчего я ни капельки не ревную? — пробормотал он и направился в детскую.

Ну, лично я думаю, что тумаки, навешанные ему в детстве малышкой Эсти и крепышом Valle, когда принц ненароком обидел сестренку последнего, до сих пор внушают ему должное почтение…

В эту ночь в светлых и чистых дубравах Полночной Империи внимательный взгляд мог бы заприметить чудесное зрелище. Исполненный грозной силы молодой волшебник в черном плаще прогуливался с запросто идущей с ним под ручку миловидной женщиной. И хотя облик ее был слегка сокрыт и затуманен особым заклинанием навроде вуали, тот, кто назвал бы даму красавицей, ничуть не погрешил бы против истины, даже невзирая на заметно округлившийся животик, делающий женщину мягко привлекательной, с каким-то неуловимым шармом.

Следом за парочкой по лесу скользила увитая жемчужными переливами сероволосая, коротко стриженая под пажа магичка, часто спотыкаясь о корни и сквозь зубы ворча нечто нелестное о любителях ночных прогулок.

Напоследок Эстрелла, поколебавшись, даже выложила другу свои сомнения и весьма некрасивые относительно него мысли.

— Знаешь, Эстрелла, — улыбнулся Valle. — А вполне возможно, что это был бы наилучший выход.

Донья вздохнула, осторожно впившись в надежную руку друга коготками на манер слегка рассерженной кошки. Затем, оглядевшись, она только изобразила намерение присесть отдохнуть на ствол дерева, отчего-то забытый здесь лесорубами, как на кору оказался тотчас же заботливо постелен черный кожаный плащ, а спутник ее легонько поддержал находящуюся в положении даму.

Эстрелла, чей взгляд приобрел небывалую зоркость благодаря не столько заклинанию истинного зрения, сколь житейской мудрости, что только прибывает в нас с годами, внимательно взглянула в лицо присевшего перед ней на корточки чернокнижника.

— Ты правда не дуешься? Я ведь повела тогда себя как последняя сучк… — она не успела договорить, не стесняясь в выражениях среди тех, кого она считала действительно своими, но палец друга прикоснулся к ее губкам, запретив сорваться с них грубому слову.

— Правда, Эсти, — шепнул Valle в ответ.

Донья протянула руку и позволила молодому человеку ласково и в то же время без излишней чувственности поцеловать все пальчики и каждое местечко на изящной кисти и даже запястье. Надо же, сколько в тебе нежности и в то же время силы… А вот взгляд у тебя нехороший, дружище — словно у кота Панча, когда Алисия забывает по детской непоседливости его покормить… И донья улыбнулась своим лукавым мыслям.

— Спасибо, — она другой рукой легонько взъерошила его волосы. — Тогда оставь мне свой светильник, найди погодницу… и у вас есть квадранс. Это не приказ, это дружеский совет. А я здесь посижу, подышу воздухом — охрана так лютует, что из дворца без платунга кирасир и пары магов не выбраться, какие уж тут прогулки.

— Так что проваливай пока, ваша темность, и без победы не возвращайся. Да, вот еще что, — в лукавом взгляде доньи Эстреллы мелькнула жесткость. — Накажи ее чуть. Эта коза опять проштрафилась — представляешь, уснула на дежурстве у кроваток моих дочерей!

Чернокнижник легонько нахмурился. Спать на посту? За такое не грех и голову смахнуть! И все же он легонько чмокнул с готовностью подставленную ладошку.

— Хорошо, Эстрелла, я буду строг, но справедлив, — тут он не удержался от улыбки. — И все же, я чуть ли не с нетерпением ожидаю, когда ты станешь Императрицей — ох, мы на троих с Яном покуролесим!

— О-о, — донья в шутливом ужасе закатила глазки. — Я и сама боюсь представить, чего мы натворим! Ладно, ступай…

Глава 30

Место это не имеет названия. Невозможно и описать, где и даже когда оно. А посему и неудивительно, что угрюмый человек в черном плаще пришел именно сюда — под низко нависающее подобие неба над диковинными почерневшими деревьями, больше похожими на бред крепко подвыпившего гнома. Словно пучок кое-как склепанных вертикально стоящих пил — примерно такая ассоциация появлялась при взгляде на этакое страхолюдство, иначе здешние елки (или что оно такое) не назовешь.

Да и трава видом и жесткостью мало отличалась от пыльных пучков стальной проволоки. И вот на эту-то траву чернокнижник безо всякого почтения вытряхнул из кровоточащего мешка за плечами нечто, весьма напоминающее большой ободранный кусок мяса.

Однако внимательный взгляд пришедшего заметил, что в ноше еще упрямо теплится огонек жизни. Усмехнувшись, Valle не стал гасить его — не стоило ради этого тащить останки эльфийки Падший знает куда. Наоборот, наклонившись, он самым внимательным образом рассмотрел… вернее, не то чтобы рассмотрел… но и не ощупал. В общем, исследовал не столько с помощью зрения, сколько доступной ему, но недоступной пониманию прочих магией.

Удовлетворенно кивнув, он быстро и споро начертал вокруг впавшей в беспамятство жертвы небольшую восьмиконечную звезду. Его наставница, приснопамятная Гретта, пришла бы в ужас от небрежности и кривых линий — но именно этого чернокнижник в данном случае и добивался. Заглядывая внутрь себя, он по памяти стал ставить в вершинах доставаемые тут же из сумки ингредиенты. Если одни ровным счетом никаких эмоций не вызывали, то только от вида и мерзкого запаха других еле заметно морщился и он сам.

А все же, внимательный взгляд отметил бы, что одна вершина осталась открытой. Вообще-то, данный казус ни в какие рамки и теории магической науки не лезет — но в данном случае, думается, чернокнижнику виднее — что и как делать.

— Привет из Стигии — так я назову этот обряд, — усмехнулся он, последний раз осмотрев свое творение и мысленно повторив предстоящую последовательность действий. — Смысл как раз в том, чтобы он не удался… но удался в ином.

И в самом деле — если опустить весьма неаппетитные подробности произошедшего потом да заткнуть уши, дабы не слышать завывающих от ужаса невидимых демонов, коим не удалось удрать вовремя — обряд удался и не удался одновременно. Не удался в том, что жертва все-таки осталась жива, с похвальной настойчивостью упрямо цепляясь за жизнь. А удался в том… со слабым, замирающим стоном эльфийское «я» волшебницы (как же ее звали? А, да теперь неважно) исчезло, распылилось в ничто, не оставив от себя в истерзанном теле даже условных рефлексов.

***

Гэлронд несказанно изумился, когда на хвойную подстилку перед ним шлепнулось изуродованное кровоточащее нечто, в чем с трудом можно было бы признать человека, вернее — эльфийку. Высвободить волшебницу из кокона ею же созданных заклинаний оказалось делом нелегким и весьма кропотливым. Но к чести волшебников рода человеческого, они все же справились, хотя пристрастный взгляд и отметил, что действовали они порой грубовато и прямолинейно, с бесцеремонной эффективностью, так отличающейся от утонченных построений перворожденных.

— Только не говори мне, ваше чернокнижие, что это ты ее так изуродовал, — проворчал он, по неистребимой целительской привычке приблизившись и сделав первый, предварительный осмотр.

— Не я, — устало кивнул молодой чернокнижник, слегка пошатываясь от бурных событий недавнего прошлого. — Готовила эта тварь ловушку на меня, да сама в нее и попалась. Еле вырвали — местами пришлось рвать по живому. Сможешь привести в божеский вид это?

Эльф снова проник аурой в искалеченные останки. Некоторое время делал что-то, изучал — отчего у жмурящегося на солнышко Valle проявлялась иной раз легкая приятная почесуха. Затем нахмурился.

— Странно. Я считал, что знаю всех сильный чародеек нашего народа — а эта очень, очень сильная. Но никак не могу признать — аура чистая, словно у младенца. Ни единого отпечатка индивидуальности.

Молодой чернокнижник отвернулся от созерцания безмятежной глади озера за деревьями, и вернулся на поляну.

— Забытье, Гэлронд. От некой д'Ахорне осталось только тело. А душу я разорвал в клочья и мелко-мелко истер в призрачную пыль. И развеял над Мостом Богов, лишив ее посмертия.

Целитель отшатнулся.

— Д'Ахорне, величайшая из волшебниц? Это невозможно, хомо. Твоя сила что трава на ветру перед нею. И все же…

Он вновь приник к едва заметно подрагивающим лохмотьям плоти, осторожно приподнял пропитанный алой спекшейся кровью (совсем, как у вас, людей!) завиток прежде золотых волос.

— А ведь может быть — очень похоже. Я никогда не приветствовал ее ортодоксальных взглядов, ведь все целители отличаются куда большей терпимостью.

Он встал и задумался.

— Значит, это и есть та пара, что ты мне обещал, барон? Что ж, я не верил, что ты сдержишь свое слово или что у тебя все выйдет. Но я рад, что ошибся.

Он еще что-то бормотал о слове чернокнижника, что крепче гномьей стали, набрасывал список трав и зелий, потребных для приведения эльфки в должный вид и последующего воспитания — но Valle уже отошел в тень, прилег и тотчас уснул. Прямо на мягкой хвойной подстилке под неумолчный шепот метущих кронами небо величавых сосен. И снились ему не грандиозные битвы в сполохах боевых заклинаний, не толпы кланяющиеся подножью его трона — нет! А спокойные и чуть грустные глаза матери, вглядывающейся в сына из невообразимого далека…

***

Немало тайн знают крепкие и холодные своды подземных казематов. Немало признаний и судорожных воплей слышали они, а уж сколько душераздирающих зрелищ! Если бы все эти муки вдруг выступили из впитавшего их камня, то горе бы наступило по всей земле великой.

Но молчали старые стены, надежно храня свою тайну. Смолчат они и об этом совещании, проведенном в самой дальней каморке за колченогим столом.

Вверху парили два магических светильника, с трудом разгоняя чуть застоялый воздух, в углу тлели угли в жаровне, слегка разогревая стылую сырость, а за столом сидели трое. Впрочем, ни личность принца Яна, ни чернокнижника Valle, ни даже скромно сидящего в присутствии столь высоких персон Берковича ничуть не удивили бы человека знающего. Испугали бы — да, но это уже другой вопрос.

— И все же, это просто ужас, — барон снова просмотрел длинный список и покачал головой. — Даже граф Вилмар…

— Уж не проснулась ли в вашей светлости жалость? — взгляд шефа тайной службы сделался острым. — Случись что, эти никого из нас не пощадят.

И в самом деле, в списке заговорщиков, кропотливо и сосредоточенно выявленных тайной службой, немало было тех высокопоставленных дворян, чинов и даже магов, кто тайно или явно выражал свое недовольство существующим положением. Казалось бы — все у них есть. Но человек такая скотина, что ему вечно мало, мало. Мало, Падший побери — и хочется больше! И люди эти в случае победы действительно не пощадили бы ни барона-чернокнижника, ни принца, ни тем более самого Берковича.

— И все же, барон, что ты хотел сказать? — принц явственно замечал исходящий от губ друга запах духов, коими Эстрелла капнула на кисти рук.

А также он замечал особое, чуть сытое и благодушное настроение, а также преисполненный обожания и страха взгляд магички-телохранительницы своей супруги. Ну, тут даже к святоше ходить не надо, картина полностью ясна. А Эстрелла, запрыгнув после свидания принцу на руки, легонько дохнула в ухо:

— Ну не умница ли я? И не лучший ли в мире у меня муж, и не самый ли верный друг рядом с нами?

Ян легонько тряхнул головой, отгоняя сладкие воспоминания о том, что произошло потом, и поднял взгляд на собеседника.

Valle в сомнении чуть погрыз мундштук трубки, пыхнул дымком, и опять впился взглядом в список.

— Здесь все отъявленные мерзавцы, или есть колеблющиеся, кого можно и пощадить? Устраивать такое кровопускание высшему дворянству и руководству Империи, ну не идиоты же мы — рубить сук, на котором сидим!

Беркович согласно кивнул в знак того, что понял вопрос, и указал пальцем:

— Вот, птичкой помечены те, кто еще колеблется. Но в замок ле Мер они все равно прибудут, ведь там назначен окончательный сбор перед выступлением, да и последние события обсудить хотят.

Принц поморщился. Двое его собеседников помолчали немного, выжидая пока в голове окончательно оформится некая мысль, а затем услышали следующее:

— Вот что, Беркович. А устрой-ка ты сомневающимся легонькие неприятности аккурат перед советом заговорщиков. Кто заболел, кто на охоте ногу сломал, кто вина перепил. Только деликатно.

Шеф тайной службы ухватил мысль на лету.

— Отсеять тех, кого не грех и пощадить, а потом провести с ними… — он помялся. — Разъяснительную работу?

Получив кивок принца, он задумался.

— Хорошая мысль, ваша светлость — мухи отдельно, котлеты отдельно. Только тут тонко сработать надо, расходы будут ой-ой! В смете незаметно провести не удастся.

Снисходительно усмехнувшись, Valle откинулся на спинку неподъемной скамьи.

— Потом счет мне представишь, у нас с принцем есть некий фонд для тайных операций.

— Наслышан, — осторожно кивнул Беркович и тут же принялся что-то набрасывать на листе своих записей. — Ну что ж, тогда вроде все. Но что дальше?

Valle вновь приблизился к нему и облокотился на стол, сцепив пальцы в замок, отчего сооружение чуть покачнулось.

— А дальше в час Икс в замке как-там-его произойдет нечто эдакое, отчего там передохнут даже крысы в подвалах и нетопыри на чердаках, — жестко ответил он. — Но я в это время буду гулять по дворцовому парку с принцессами, так что ни один недоброжелатель не свяжет меня с теми событиями.

— Большую вы, однако, силу забрали, ваша темность, — ревниво глянул Беркович, устало потирая щеку. — Это каким же образом?

Valle криво усмехнулся и процедил, словно скупой аптекарь капли неимоверно дорогого эликсира:

— Стигийское наследство.

Принц в это время задумался и на несколько мигов выпал из разговора. Трудно сказать, где бродили его мысли в то время, как взгляд невидяще уставился в полутемный угол, но потом он опомнился и заметил, что пожалуй, сделать так будет лучше всего.

— Ну не хочется мне подставлять младшего брата и раскрывать его причастность. Отец ведь может и крутые меры принять.

Деликатно промолчав, Valle припомнил примеры из истории, когда младшие братья в монаршей династии десятилетиями томились в секретных узилищах, а единожды даже и укоротили болезного на целую голову. Что делать, в иных делах мягкотелость недопустима, а уж в политике тем более.

— Думаешь, поймет? — поинтересовался он.

Принц вздохнул, прежде чем ответить.

— Я долго говорил с ним. Густав подавлен и совсем пал духом. Но эльф вас всех побери, у меня всего лишь один брат, и я хочу дать ему шанс! — воскликнул он, и рык будущего льва раскатился по тесной каморке.

Покивав, молодой барон с грустью вспомнил, что и сам остался без ближних родственников. Разве что дед… да в клан Вальдесов возвращаться словно побитая собака, с повинной? Нет уж, увольте покорно!

На том и порешили.

***

Как знают весьма и весьма многие, на втором этаже взметнувшейся почти до самого неба Башни Магов, стоящей почти в самом центре Эрдала, находятся покои целителей. И в глухую полночь, когда бурная деятельность мало-помалу затихает, дородная дама в зеленой хламиде целительницы, с цепью Совета Магов на шее и властным взглядом — леди Бру — совершает последний обход. Все ли ладно устроено? Не ошиблись ли где ученики и помощники, не нужна ли где сильная рука и хозяйский взгляд?

И тем сильнее оказался испуг почтенной магички, когда из темного угла у лестницы наперерез ей шагнула фигура в черном. Едва сдержав прямо-таки рвущиеся наружу, вовсе не приличествующие леди и целительнице слова, дама все же сдержалась. Вздохнув и неодобрительно покачав головой, она погрозила кулаком молодому чернокнижнику, последнее время взявшему моду выскакивать и появляться неожиданно, словно пресловутый бесенок из коробочки.

— Мое почтение благословенной и мудрой леди Бру, — Valle изогнулся в самом изысканном поклоне и даже приложился к ручке, давая время придти в себя дородной женщине с благородными способностями весьма сильной целительницы и устремлениями истинной хранительницы.

— Надо же, барон, когда вы хотите, вы умеете умасливать и быть вежливым, словно соблазняете очередную девицу, — вредно фыркнула леди и рассмеялась — уж со своими-то можно без светских экивоков.

А что молодой чернокнижник относится именно к своим, у нее уже давненько не было даже сомнений. Правда вот, вечером он подкинул трудную работенку, доставив на исцеление Ночную Всадницу в таком виде, словно ту пропустили через мясорубку, но так — без должного усердия. Зато открытым текстом намекнул на неограниченные расходы и даже (о чудо!) притащил невесть из какой преисподней кое-какие целительские снадобья, считающиеся почти исчезнувшими, да еще и в количестве, достаточном для исцеления платунга попавших в магическую засаду солдат.

— Ладно, ладно расшаркиваться — все равно не поверю в вашу почтительность, — хохотнула целительница. — С вашей Эльзой завтра все будет в полном порядке. Случай не то, чтобы особо трудный, но попотеть придется.

Затем на немного усталое и довольное удачным днем лицо целительницы набежала тень — она вспомнила о доставленном тогда же великовозрастном, пускающем пузыри и радостно гугукающем своем бывшем наставнике. Между прочим, старикан называл ее своей лучшей ученицей и лет через полсотни прочил в первые целители Империи, если не всей реальности. И вот нате, вон он где пропал — это ж как надо было напакостить, чтобы заслужить забытье?…

Выбросив из головы грустное — негоже перед сном думать о таком, а то и кошмары придут — леди Бру снисходительно потрепала молодого чернокнижника по упрямой голове и поинтересовалась:

— Пострадал сам, малыш? Или еще какие неприятности принес?

Ухмыльнувшись, Valle извлек из кармана составленный Гэлрондом список потребного и вручил собеседнице. Та, заинтересованно прищурившись, пробежала его взглядом, хмыкнула. Затем зажгла магический светильник и озадаченно прочла еще раз.

— Разрази меня гром, как говорит адмирал! Это с каких же пор один знакомый некромансер занялся эльфийской магией исцеления? — как видите, дородная леди отличалась не только целительскими способностями и благородством души, но и быстрым умом — недаром же всесильный Император в открытую ввел ее в свой малый Имперский совет.

Valle откровенно изобразил на своей отнюдь не раскаивающейся физиономии уклончивость, затем просьбу, а в завершение едва ли не завилял эдак просительно хвостом — разумеется, если бы тот у него имелся. И проделано это было не без некоторого изящества, так что старый учитель актерских ужимок остался бы доволен своим высокородным учеником.

— Хм, — целительница в сомнении покачала головой, оценив, впрочем эту маленькую пантомиму. — Золото в уплату само собой, а вот достанете топленый жир демона? По знакомству, так сказать — у меня запасы все вышли, а обожженных после взрыва в угольной шахте лечить надо.

— Без проблем, — заверил чернокнижник с учтивым полупоклоном.

— Тогда пойдемте.

Леди открыла склад и ревниво поглядывала, как молодой волшебник прячет подаваемые ею склянки и пакетики трав прямо в воздух. Магический карман, видите ли! Аж завидки берут… Затем она добавила кое-что из своих личных и тайных запасов и кивнула.

— По этому списку все. Так баночка жира будет?

Заверив, что всенепременнейше и в ближайшее же время, Valle поспешил откланяться, и слетев черной тенью по лестнице, распахнул тяжеленные бронзовые двери. С ходу вломившись в заросли сирени, буйно разросшиеся у подножия башни, он не мешкая вышел на тропу — и через вовсе не такое уж и долгое время оказался у себя. В единственном месте, которое он с некоторой натяжкой мог назвать домом.

— Хм-м, а в самом деле, не построить ли тут домик? — задумался он на миг, не удержавшись от того, чтобы остановиться и всем лицом внюхаться в в вишневую ветвь, поспешившую зацвести и распуститься к приходу своего благодетеля и повелителя.

— Да, пожалуй, — решил он, скорым шагом направляясь в ту сторону, где Гэлронд осторожно делал что-то над телом уже постепенно приобретающей нормальный вид эльфки. Целитель оказался просто в восторге, что его заказ оказался выполнен полностью и весьма быстро. Задавив в себе вопрос, за какие ж деньги или услуги чернокнижника ссудили столь дорогими и редкими ингредиентами, он поблагодарил и принялся за дело всей своей истосковавшейся по целительству душой.

А Valle выгрузил из заплечной сумки изрядную груду съестных припасов. Отчего-то в его некромансерском варианте магического кармана пища быстро портилась — но об этом можно будет поразмышлять на досуге. Хм, досуг — да где ж его взять-то? События летят словно сорвавшиеся с цепи…

Он уже спал, резонно предположив, что коль скоро в большом мире далеко за полночь, то вовсе и не грех подремать, даже если тут позднее утро — а светило двигать лень. А эльф сосредоточенно делал свое дело, временами поглядывая на беззаботно спящего чернокнижника и немного удивляясь тому факту, что на мерно вздымающемся животе того прикорнула свернувшаяся в клубок белка, накрыв нос кончиком пушистого хвоста и доверчиво посапывая вместе с большим и грозным хумансом.

Глава 31

Нет, никогда не выходит все так как хочется! Как бы в подтверждение этой старой и тысячелетиями проверенной истины, Valle проснулся от того, что ему просто-таки нестерпимо чихалось. Пару раз так и сделав в свое удовольствие, он обнаружил, что целитель раскочегарил свою магию, круто замешанную на невообразимых зельях, до просто-таки неприличной силы. Виновато моргнув, Гэлронд пожал плечами в ответ на немой укор во взоре сонного и злого чернокнижника, и вернулся к своей работе.

Прикинув, что даже бегство на ту сторону озера не сулит ничего хорошего — настолько целитель провонял эльфийским духом весь маленький мир, Valle сообразил, что поспать ему сегодня вволю не дадут. Мельком глянув на едва перевалившее зенит светило, он с демонстративным ворчанием скинул одежду и полез купаться. С некоторых пор ему стали нравиться водные процедуры, да и вообще ощущение чистоты и прохлады после них.

— Хм, и к чему бы это? — он лег на спину на поверхности воды, блаженно щурясь на солнышко и наслаждаясь редкими мигами безделья.

Ага, как же — небось, в большом мире опять какой-нибудь конфуз приключился, и без скромного чернокнижника опять все идет прахом…

Она как в воду глядел. Едва выбравшись из озера, молодой человек сообразил, что подобные мысли просто так в голову не лезут. Предчувствия, чтоб их! Оттого он быстренько окатил себя чистой волной, вместо того чтобы вволю поваляться на песочке пятой точкой кверху и подсохнуть, а там глядишь, и задремать — благо кстати поднявшийся легкий ветерок отгонял клубы целительской магии в сторону.

От легонькой волшбы молодого чернокнижника у Гэлронда в его искристо-зеленом колючем сиянии, поднявшемся вокруг скрывшегося в нем тела эльфки, что-то моргнуло и глухо зашкварчало. Эльф тут же беззлобно погрозил кулаком и бросился что-то там поправлять. Сообразил уже, остроухий, что тут можно, а что нет — недаром племя перворожденных отличается умом и сообразительностью.

Скорчив в спину заботливо склонившегося над пациенткой целителя ту самую рожицу, коей он когда-то в детстве доводил до каления своего учителя географии и истории, почтенного мэтра Гарфинкеля, Valle быстро облачился в свои неизменные черно-белые цвета. Стоит отметить, что белой была только рубашка, запас коих заботливо сберегался в магическом кармане. Ну, а все остальное соответственно…

И действительно, едва он, позевывая, вывалился в виду главного города баронства Мец, дабы в знакомом и весьма процветающем постоялом дворе заказать себе ранний завтрак с большой чашкой так обожаемого кофе, как вокруг поднялась нездоровая, хоть и мало заметная постороннему глазу суета. Демонстративно не обращая внимания, молодой человек бодро поел, благо самолично прислуживающий хозяин заведения уже изучил его вкусы и как раз принес поднос с фыркающим кофейником и чашками, сливочником и прочими столь милыми сердцу гурмана причиндалами.

И лишь выпив жадно первую чашку и уже более деликатно, смакуя, принявшись за вторую, молодой барон величественно кивнул мающемуся у перил веранды посыльному офицеру в алом мундире кавалерийского полка:

— Ну и что там на этот раз? Нашествие саранчи, мор или всего лишь конец света?

Оживившийся офицер лихо, одним прыжком перемахнул перила и, шагнув ближе, молодецки отсалютовал.

— Неприятности по вашему ведомству обнаружились, господин маг, — он еле заметно шевельнул бровями в сторону небрежно брошенного на спинку скамьи черного плаща. — По всей Империи ищут, приказано сразу явиться к магу с шаром. Проводить вашу светлость в баронский замок?

Его ухоженные усищи воинственно топорщились в стороны, а взгляд преданно ел начальство, словно служака стоял как минимум перед командиром дивизии.

— Хм, а ничего парень, — не скрываясь пробормотал изрядно подобревший после сытного завтрака Valle. — Что подготовка, что язык подвешен…

— Ну веди, коль такое дело, — он уронил на стол несколько монет, нарочито выбрав серебро, и направился вслед за посыльным по пустой еще утренней улице.

Путь предстоял недолгий, но и не такой уж близкий. А посему молодой барон шествовал неспешно, даже подпустив в себя этакой сытой вальяжности, приличной отпрыску древнего рода, а тем более патентованному магу. Через заросший бурьяном ров и облупленные ворота он проследовал в замок, зацокал коваными каблуками по плитам двора. Да, замок был весьма стар, хоть и содержался довольно неплохо — Valle спиной чувствовал, как буравят его взгляды дежурных арбалетчиков сквозь бойницы.

— А что барон, нынче в замке?

— Никак нет, ваша светлость, отправились они лошадей для дружины отбирать. В тот раз их капитана слегка обжулить пытались, так они нынче самолично поехали… — спешащий строго на шаг слева и сзади офицер жестом указал в двери главного входа.

Дремавший в холле донжона старичок подхватился и тут же с легким поклоном достал из складокдлинного синего плаща хрустальный шар. Valle не преминул ответить столь же мимолетным проявлением вежливости и с любопытством стал дожидаться, какую еще пакость преподнесет судьба. Впрочем, поспав пару часов и неплохо подкрепившись, на любую пакость запросто можно устроить фортуне какой-нибудь хитрый ответный фортель.

Старичок-волшебник чуть скрипучим и дребезжащим голосом нудно с кем-то попререкался, а затем распрямился и взглядом показал — ближе. Из шара тотчас же донесся брюзгливый тенор канцлера. Слушая торопливое повествование, Valle не без облегчения раскурил трубку. И когда под конец сообщения невидимый собеседник спросил — возможно ли поправить дело — молодой чернокнижник только хмыкнул и заверил, что делов-то, кладбище старое упокоить! При этих словах держащий шар маг боязливо сделал над собой отгоняющий зло знак и осторожно покосился на черный плащ коллеги.

В общем-то, трудностей никаких особых даже и не предвиделось. Небольшой клан гномов, решивший перебраться на новое место, где-то в предгорьях нашел банду созданий из тех, что не к ночи будь помянуты. Но вроде как из старых курганов вылезли. Двое колдунов и маг, посланные имперским наместником, сунулись было на выручку бородатым, но удрали еще быстрее, чем прибыли.

— Ну да, если кладбище старое, то там может быть всякое… — философски изрек Valle и подмигнул старичку-магу. — Сделаем, господин канцлер. Отправляюсь немедля.

Связь прервалась. Но вместо того, чтобы ломиться и бить без толку ноги, чернокнижник вытребовал себе карту предгорий из баронской библиотеки, соку со льдом из погребов и резвого коня с конным провожатым. Попивая сок, он вдумчиво изучил карту, ногтем прочертив маршрут гномов и примерное место, поразмышлял немного о возможных трудностях — короче, осуществил предварительное осмысление. Да, особых хлопот не предвидится…

Он кивнул своим мыслям, легким поклоном попрощался с коллегой и тотчас же вышел во двор. Здесь его уже ждал давешний офицер, держа под уздцы горячую норовистую пару.

— Ох и лютые ж кони, — барон неодобрительно насупил бровь.

Одним прыжком с крыльца взлетел в седло, и взялся крепкой рукой за уздечку. Жеребец-трехлетка попытался было заартачиться, но наездник несильно, но чувствительно огрел по загривку, да еще и натянул бразды правления, едва не раздирая железными удилами конский рот.

— Не балуй, — и хлопнул ладонью просто по крупу, ибо ни плети, ни шпор при себе не имел.

Офицер не мешкая припустил следом, сидя в седле ровно как свечка. За ворота вылетели, набирая скорость, и уже на кривоватой улочке Valle махнул ему рукой — вперед.

— К ближайшему лесу или роще! — ибо до предгорий если топать пешком, то не меньше месяца.

А посему хочешь или нет, а пришлось опять воспользоваться опостылевшей за последние дни тайной тропой. В березняке чернокнижник привычно свернул по ту сторону реальности, увлекая за собой спутника, от удивления разинувшего было рот. Тут же соскочил с едва успевшего разогреться жеребца и, перекинув уздечку через голову, потянул за собой.

— За мной, служивый, и дальше десяти шагов не отставать!

Чуть ли не бегом припустил по выросшему невесть откуда косогору, ибо сообразил, что это ему нежить не в диковинку — а каково сейчас приходится гномам?

Продравшись сквозь низкий ельник со словно стальными иголками и оставляя на них клочки одежды, он уже откровенно рысцой пересек мелководье то ли озера, то ли невидимого за серой дымкой болота, разбрызгивая по сторонам воду и ряску. И снова полез в гору по усыпанному валунами склону. Офицер, к чести его, держался почти вплотную, да и вообще выглядел молодцом — эка невидаль! На вопрос, где и в каких передрягах бывал, он молодецки погладил усы на все же слегка побледневшем лице:

— Да под имперским стягом где только не приходилось, ваша светлость. А нынче наш полк из земель святош вывели, да в здешнем баронстве на отдых расположили.

— Понятненько, — выдохнул запыхавшийся Valle и не мешкая свернул с каменистой кручи в такой глубокий и темный, почти отвесный овраг, что в здравом уме туда не сунулся бы ни один человек.

В конце концов гонка со временем измотала его, и пришлось остановиться на короткий отдых. Прислонившись к толстому узловатому стволу замшелого дерева, коих в природе не бывает во всем белом свете, Valle кое-как привел дыхание в порядок — и снова, снова вперед.

Как ни спешил, а когда после нескольких неудачных попыток нашел нужное место, в долине меж невысоких гор уже смеркался вечер. Заслышав шум драчливых и весьма злых гномов да знакомое подвыванье неупокоенных, он обернулся к провожатому.

— Не сробеешь?

Тот пожал плечами.

— Да не должон бы, ваша светлость…

— Амулет есть? — тут офицер проворно достал из-за пазухи стандартную защиту от черного — высушенную кошачью лапку на крепком кожаном шнурке.

Миг — другой Valle прикидывал — где ж столько кошачьих набрали, чтобы снабдить немаленькую имперскую армию. Но сообразив, что у порядочного кота аж четыре лапы, а хороший целитель за квадранс запросто прирастит усатому страдальцу новые конечности взамен отрубленных, выбросил этакие глупости из головы. Хотя и решил при случае приглядеться — отчего ж домашние мурлыки так стойко выносят черное.

Усыпанная мелким щебнем тропа, вьющаяся по длинной лощине, постепенно стискивалась равнодушными ко всему боками каменных громад, и за очередным поворотом в уши ударил шум.

Десятка два крепко сбитых гномов азартно отмахивались секирами, а на них наседали косматые сгорбленные туши, истекающие призрачным зеленоватым светом.

— Вот дела… — Valle озадаченно поцокал языком, ибо на знакомую ему нечисть эти походили не более, нежели элефант на черепаху.

Порывшись в памяти, он признал, что данная разновидность не похожа решительно ни на что. А стало быть, и переть на рожон смысла никакого. Обогнув по дуге место схватки, он бросил поводья сопровождающему и выпрыгнул из седла.

К нему тут же подбежал на ловких коротких ногах гном с ободранным лицом и пропитавшейся кровью бородой. Миг-другой он недоверчиво всматривался в прибывших, а затем тряхнул всклокоченной головой.

— Ты, штоль, будешь некромансер? Давай, делай свое дело — у меня пятерых ребят уже порвали в клочья…

— А где вы таких нашли? — поинтересовался чернокнижник, закуривая трубку с невозмутимостью уверенного в себе человека.

— Дык это, мои парни подстрелили в зарослях у болота трех кабанчиков. Вот… вылезли мы на холм, чтоб значится, на ночь стать да потрапезничать малехо, — бородач озадаченно почесал исцарапанную щеку. — Токмо костры разожгли да свежевать начали — тут-то энта погань из-под земли и поперла.

В голове чернокнижника начало что-то проясняться. Кровь, огонь и железо? На холме, оказавшемся старым курганом?

— А вы место проверили? — сурово обратился он к, очевидно, старейшине.

— А то как же, — отмахнулся тот. — Вон, шаманка наша, она в городе свитков набрала — все проверила!

Приглядевшись, Valle заметил чуть позади яростно машущих топорами бородачей тощую гному с растрепанными волосами и поварской скалкой в руках. Вернее, это был жезл мага — глаз и привычка мышления сыграли с молодым человеком злую шутку.

— А ну-ка… — он подобрался поближе и, выхватив из свалки поливающую нечисть слабенькой магией шаманку, потряс ее за шиворот. — Показывай, чем проверяла место.

Гнома с ненавистью метнула на него насупленный взгляд, обожгла глазами, и молча полезла в туго набитый карман. Достала замызганный свиток, сунула ему в руки. Развернув и поглядев, Valle не удержался от смеха — дешевое заклинание из тех, что норовят всучить тем, кто победнее, не очень добросовестные продавцы.

— Да с этим вы и жабу дохлую не обнаружите! — рявкнул он на старейшину и швырнул свиток на камни. — Что, опять поскупердяйничали, сэкономить решили?

Бородач испуганно вжал голову в плечи, глазки его забегали, да и сам он стал как бы меньше ростом.

— Дык не богатые мы, не от хорошей жизни переселиться решили…

Злость, туманной пеленой вдруг захлестнувшая разум, попала на благодатную почву. Уже подрагивало тело в сладковато-хмельной дрожи предстоящей драки, готовилось к нешуточной опасности. Уже сами собой сжимались кулаки от осознания, что тут придется поднапрячься не на шутку да шкуркой своей баронской рискнуть. И поэтому важный гном, коего бесцеремонно приподняли прямо за окровавленную бороду, от страха лишь вздрогнул, завидя прямо перед лицом даже в полутьме полыхающие яростью глаза, и кое-как сипло выдавил:

— Э-э?…

Косой дождик из невесть какими ветрами притащенной тучки хлестнул холодом. Быть может эта случайность, а может — и привычка держать себя в руках, дабы не дать волю слепой ярости и не испакостить мир чернотой, но что-то все же заставило Valle медленно разжать пальцы, все так же сжимая пересохшие губы. И лишь глубоко вздохнув несколько раз, чтобы перестал рычать затаившийся внутри человека зверь, он уже куда спокойнее бросил уходя:

— Найди, борода, несколько гномов поздоровей. Я сейчас уведу нечисть за собой, а вы смотрите, чтоб и кого из ваших моя Сила не увлекла следом.

Хоть и не числились окутанные призрачным сиянием неупокоенные ни в каких справочниках да хрониках, и оттого не существовало пока против них ни обрядов ни даже общих принципов, а все же есть кое-что, на что эта диковинная нечисть все равно бросится, клацая зубками от предвкушения да суча полугнилыми лапками от нетерпеливой дрожи. Зовущий, манящий запах живого — а пуще того, сводящий с остатков всякого даже их скупого соображения, опьяняющий аромат горячей и яростной человеческой крови. Почему нежить всех мастей так обожает именно людей, до сих пор, кстати, магическая наука в недоумении.

Оттого Valle, уже зайдя за спины наседающих на гномов полуразложившихся туш и поморщившись от весьма специфичного и малоаппетитного запашка, не без вздоха достал кинжал. Погладил пальцем еще целую кожу на левой руке, выжидая пока внутреннее состояние мага не сбалансируется с постепенно крепнущей решимостью. Еще, еще чуть… пора!

— Ну же, цып-цып… — слова никак не могли долететь сквозь ночь и ветер до оживших трупов, однако те замерли на миг, едва первые капли разбавленной дождем крови упали на щебень.

Урча и хрустя камнями под лапами, горбатые порождения подземного мира потеряли всякий интерес к отпрянувшим гномам. Разом повернулись, словно медведи под взмахом палочки дрессировщика, и деловито потопали сюда. Краем глаза Valle еще видел, как тощая шаманка ловко подсекла под колено одного из бородатых воинов, что с остекленевшим взглядом шагнул было следом. Как офицер-кавалерист взвалил на спину одного из упавших но еще упрямо шевелящихся гномов и тащит прочь, безбожно пачкая темным щеголеватый мундир.

А сам он проворно отбегал короткими шажками, бесконечно бережно и мягко уводя неупокоенных подальше. Ни на миг не отпуская жертвы с невидимого поводка, пока единственная мысль владела их сузившимся до голых инстинктов вниманием, молодой чернокнижник одним глазом поглядывал назад, а другим осматривал путь.

Не приведи боги поскользнуться или запнуться об один из так и норовящих сунуться под ноги камней! Твари, с урчанием движущие следом, только с виду казались неуклюжими. Вон, медведь вроде тоже толстячок, эдакий меховой шар косолапый — однако никому не рекомендую соревноваться с ним в скорости бега, все одно проиграете. Так и тут. Враз догонят, навалятся всем скопом. И плевать им, что ты маг, да еще и черный. Для них ты прежде всего человек. Сосуд с кровью и мясом. Еда — манящая и ненавистная одновременно…

В конце концов, прыгать по камням Valle надоело. Сколько можно изображать из себя горного козла, не будучи таковым? Верно, до первой ошибки — а человеку ошибаться, как известно, свойственно. Оттого он взял чуть левее, где взгляд уже выхватил остатки развороченных курганов. Странно — ладно бы в таких древние хоронили своих вождей, кем бы племя ни было. Люди ли, или окончательно спятившие эльфы, никто бы ради такой пакости как эти твари, делать такие могильники не стал. А, еще не хватало мозги себе забивать!

Вершина кургана вместо чуть душноватого запаха сырой земли встретила теплом и еще чем-то таким, заставляющим вздыбиться на загривке несуществующую шерсть. Запах древней, еле ощутимой магии, замешанный до скрипа на зубах знакомым ощущением взвившегося праха. Ох, кто же вы такие, твари? Откуда ж вы такие выбрались? Видать, совсем уж допекли вы предков, коль те устроили вам такое пышное захоронение…

Прекратив оставлять за собой невидимый во тьме, но безошибочно находимый неупокоенными следок, Valle криво усмехнулся. Что ж, главное сделано — гномы теперь без помех уйдут, оторвутся от бестолковых, оплывающих гноем тварей. Но что дальше? Подготовить обряд, чтобы растерзать, вмять в камни и растереть в пыль самую сущность неведомой науке нежити времени нет. Хотя бы час надо, чтобы тщательно и вдумчиво создать точку выплеска Силы… чернокнижник поморщился — да нет, часа мало, время уж больно неподходящее. Да и готовой жертвы не припасено, не потрошить же со всем прилежанием офицера того или тщедушную гномью шаманку. Хотя последнее весьма интересно — если удастся выбраться, надо будет побеседовать с дурехой да пару фингалов на мордаху ей определить…

— Ну, что замерли? — ощерился шатающийся человек с вершины.

Неупокоенные окружали развороченный курган. Подрагивали, топтались бестолково на месте, белея во тьме проглядывающими сквозь гнилую плоть костями, но подниматься наверх отчего-то не спешили. И то ладно, есть время подумать. Э-э, нет, так мы не договаривались!

Окружив сплошным кольцом показавшееся теперь столь ненадежным возвышение, нежить снова упрямо полезла. Но на этот раз уже со всех сторон. И отступать-то некуда, зазевался, дурак! И Valle с холодеющим сердцем почувствовал, как душу лизнули холодные языки страха. Давненько не встречались, старый приятель — все как-то без тебя обходились. То смекалка выручала, помноженная на силу да знания, то откровенно везло…

Мельком оглядевшись, он спрыгнул в разрытую яму на вершине. Сразу ухнул по колено в рыхлую, едва смоченную дождем каменистую землю. Эк тут тепло — словно в ямке от промахнувшегося по цели файрбола Яна. Разве что дымом не тянет.

— Ну же, идите сюда! — выдохнул он в нависшие сверху тускло мерцающие пустые глазницы. Ох и рожи отвратные — где ж таких только понабирали?

Руки и ноги противно тряслись, под колени и вовсе толкало что-то с упрямством и неотвратимостью бревна. Ох боги, как же страшно, как не хочется умирать вот так… Однако двойной косой разрез ниже локтя (дважды пришлось полоснуть, паразитов приманивая!) уже замотан оторванным рукавом.

Не тряситесь, ладони. Зубами готов впиться в вас, только не тряситесь этой мелкой, противной дрожью! Дед перед самим Императором голову не гнул, даже один раз мечом приголубил старого врага гордый граф и'Вальдес, пробив полированную кирасу с золоченым имперским львом. Отец как-то, не успев вытащить из ножен придавленное трупом коня оружие, двоих орков голыми руками разорвал, еще и вдогонку за удирающими бросался, насилу Трент с парой воинов удержали рычащего от ярости барона.

Может, рискнуть? Прыгнуть вон в ту щель между двумя неупокоенными, протиснуться, оставляя в когтях клочья шкуры, вырваться из кольца? Да нет, поздно — виднеющиеся в просвет мокрые после закончившегося дождя звезды загородила с той стороны такая с надеждой приглядывающаяся безобразная харя, что не приведи боги. Тогда, попросить Силы взаймы? Вон, постоянно в душе словно темная тень маячит. Вроде и не обращаешь внимания — но если прислушаться к себе, сразу замечаешь, какая она недобрая, черная. Так и ждет… да уж, этот не откажет. Даст столько, что нежить эта букашками под ногами покажется.

— Нет, только не это! — он вздрогнул от отвращения. Вместо слов из горла вырвалось только хриплое, почти звериное рычание.

Ощутимо подрагивающие руки пошарили в сумке, вытащили пузырек с какой-то дрянью. Миг-другой Valle присматривался словно со стороны, удивленно моргая на действующее само по себе тело, охваченное беззвучной мольбой: жить, жить! Ах, ну да, это же по тому стигийскому рецепту бальзам сделан… а пальцы уже выдернули из-за плеча надежную тяжесть меча, дернулись — и разбили емкость о равнодушно блеснувший клинок.

Словно жидкий огонь потек по лезвию, капая на истерзанную землю гудящими каплями света. Скороговоркой посыпались сверху заклятья, раздувая на клинке неохотно разгорающееся пламя. Зеленым узором засветился на клинке невидимый до поры рисунок древних рун и родовых гербов. И в тот миг, когда неупокоенные лавиной потекли в изрытую яму, навстречу им выскочил обернутый жемчужной дымкой магии вихрь брызжущей искрами стали.

— Нет уж, дорогие мои, верно мыслила Эльза — если умирать, так не в постели от старости и болезней!

Дурак! — обожгла мысль. — Это кто тут погибать собрался? А ну, работать!

С такой силой полоснув тягучим движением по протянутой к нему лапе, что с хрустом лопнули толстые кости, молодой барон выгадал еще миг безопасности и полшага. Всего полшага.

Вот враги-то обрадуются, если эти меня завалят! — от одной этой только мысли в голове вновь колыхнулась злость. — А эликсир стигийский дрянь редкостная — по жаре, может, и получше было бы, но на холоду и вовсе полное дерьмо!..

Как бы то ни было, неупокоенные поначалу равнодушно отнеслись к бледному пламени, нехотя занимающемуся на их ранах и шевелящихся обрубках. Навалились всей гурьбой на жалкого человечишку — да так, что от натуги жилы трещали да чуть глаза на лоб не лезли.

И все-таки, даже если бы не ноющая левая рука и еле слышный звон в ушах, неизменно появляющийся, стоит только потерять немного крови, силы все равно оказались несоизмеримы. Вот уже сбилось дыхание, когда когтистая лапа, не обращая внимания на высверки стали, рванула плечо. Да, отлетела отрубленным огрызком, нелепо кувыркаясь — и все же цепко сжимая кусок вырванного мяса. Исчезла тут же в чьей-то жадно урчащей пасти, вызвав феерический взблеск в пустых глазницах. Ишь, подкормился, паскуда!

Левая нога, и бок, менее всего защищенные при использовании двуручного меча отнюдь не левшой, давно превратились в окровавленное решето. За сапог намертво, словно тисками, уцепилась пасть вместе с лихо отрубленной башкой. Только некогда, некогда оторвать эту дрянь, и вовсе лишившую возможности хоть как-то маневрировать… ну, вот и все, кажется…

Копошащая, нахлынувшая куча неупокоенных взвыла победно — и вдруг отхлынула. С недоумением рыкнув, твари задергались, почти не обращая внимания на слабо шевелящегося на камнях человека — еще только что столь желанный сгусток жизненной силы. Бледный, призрачный огонь наконец-то добрался до каких-то связующих нитей, доселе дающих мертвецам видимость жизни. И не ухом, а всей сущностью мага едва живой чернокнижник слышал многоголосый разочарованный вопль. Дергаясь, обдирая с себя магию вместе с кусками гнилой плоти, нежить тщетно пыталась спастись.

Словно осознав, откуда исходит опасность, истекающие белым огнем туши стали расползаться в разные стороны. И даже те немногие, кого не удалось хотя бы раз задеть клинком, оказались объяты пламенем от своих же… хм, ну, пусть будет — товарищей. И постепенно замирали — разъедающий их состав вкупе с некоторыми заклятьями, на кои хороший некромансер горазд и безо всяких костылей в виде обрядов или зелий, не пускал их обратно в землю, из которой они вышли. Жег, рассыпая в хлопья жирной, противно шевелящейся сажи.

Вырвав себя из так манящей пелены забытья, Valle кое-как приподнялся, совсем немного. Стеной, почти до небес сознание перегораживало давешнее, выверенное еще в Университете заклинание, не позволяющее телесной боли затмить разум и превратить мага в комок дергающейся в судорогах плоти. И сквозь эту пелену, воспринимаемую словно багрово-белесый туман, он даже отметил, как скрежетнули камни по ободранному до кости локтю.

— Ну если это не победа, тогда что? — выдохнул он в лица подоспевших волшебников. — Поднимите меня, дайте чуть Силы — да осторожнее, скоты! Глаза мне утрите, я должен все осмотреть…

Всего лишь миг колебались не самые слабые маги, оказавшиеся бессильными перед порождениями Падшего и оттого пережидавшие драку в сторонке. Но все же торопливо надели длинные кожаные рукавицы, подняли искалеченного человека и придали ему более-менее вертикальное положение. И чья-то рука даже утерла с лица пот, на поверку оказавшийся кровью.

— Левее, — прошептали бледные в свете нарождающегося утра губы. — Еще…

Некоторым неупокоенным удалось даже достичь края горной долины. И все же поначалу столь неэффективный бальзам сгинувших во тьме веков стигийских жрецов постепенно одолел и их. Один и вовсе сумел вскарабкаться до середины на каменистый склон, но скатился вниз и теперь догорал белесыми огоньками.

— Вызовите кого надо, — ох, как же трудно заставить себя говорить… особенно если половины лица попросту нет… — Залейте все огнем, потом засыпать глиной. Сырой, вязкой. Всю долину, слоем шагов в двадцать… нет, лучше тридцать.

Некоторое время он еще всматривался, отстраненно радуясь тому факту, что хоть глаза остались целы.

— Никаких молний — огонь и потом побольше глины, да еще и камнями сверху, — хоть в Империи Мастеров Земли всегда было удручающе мало, наперечет… но это дело уже Императора — мы свое дело сделали… пусть старый хрыч тоже задницу от трона оторвет да подсуетится…

— Наклоните, чтоб я смог взять меч… — мир послушно накренился, приблизился, и рукоять оружия сама вплыла в ладонь.

— Теперь ведите к убитым гномам…

Залитый кровью старшой едва не схватился за секиру, когда богомерзкий некромансер принялся оскорблять павших своим колдовским мечом. Да и остальные взвыли, словно им показали сундук золота, поманили — а потом спрятали. Тут уж не ропот пошел, а стальная стена ощерившихся и перекошенных в ненависти лиц.

— Трупы отравлены… если этого не сделать, поднимутся и тоже станут шастать… заткните глотки этим бородатым…

Мир качался, бледнел и выцветал прямо на глазах. Но упрямо разгоняя наползающий туман, человек все же окровавленной марионеткой добрался в чужих руках до края, медленно делая свое дело. Запинаясь, бормотал нужные слова, раздувая неохотно поднимающееся пламя. Клинок уже почти потух, когда на восходе появилась бледная полоска розового света.

— Все. Повторите, что надо сделать… — прошептал Valle в туман.

Кто-то отозвался, перечислив необходимые действия. Да, кажется так… или нет? А-а, да пес с ним… разберутся сами…

Ну, здравствуй, безносая!

Однако это оказалась вовсе не та, кто подстерегает людей за поворотом судьбы, сжимая в костяных пальцах свое орудие труда — и не совсем, чтобы крестьянское. То ли не поспела вовремя, то ли поостереглась истекающего ядовитым огнем клинка. А оказалась она леди Бру собственной персоной, закрывшей лицо марлевой маской так, что оказалась непохожей на саму себя. И большими серебреными клещами она впилась в плечо истерзанного человека. Намертво вцепилась в ошметья, рванула — и с треском выдрала кусок белеющей кости.

Он орал так, что давно вылетели и стекла вместе с остатками затлевших рам, и со стен попадали сбитые вихрем мимолетной магии полки. Пару магов-леани да сдуру сунувшегося эльфа уже оттащили подальше, не став даже оттирать от блевотины — так тех скрючило от черного. А целительница победно ткнула своей добычей едва не в лицо ассистирующей, побелевшей до состояния пересушенного пергамента девице.

— Да не его это, не его!

И в самом деле, сустав вместе с длинным, слегка загнутым когтем никак не принадлежал человеку — впился в ключицу так, что выдирать эту гадость пришлось силой. А леди Бру швырнула звякнувшую костяшку на поднос и склонилась к пациенту.

— Ну же, расслабься! Сдайся, позволь моей силе войти в тебя, — ее голос звал и манил, обещая забытье и избавление от охватившей все тело жгучей боли — трупный яд бурлил в жилах, охватив каждый нерв нестерпимой болью.

Однако темным огнем из кровавой маски полыхнули глаза, в которых, казалось, уже не осталось ничего человеческого.

— Ну и дурак, — ничуть не обиделась целительница. Вздохнула и снова взялась за клещи — из спины торчала целая кисть, нестерпимо смердящая гнилой плотью. — Дурак! Сейчас я могла бы навсегда избавить тебя от черного.

Правда, после такого пациент навсегда ходил бы на цыпочках, заглядывая в глаза госпожи и покорно ловя малейшие знаки ее желаний. Были такие — только о том не знали даже посвященные. Лорд Бер, ректор Университета, пару раз приводил парней на выхолащивание. Дар к магии смерти у них нешутейный был — только вот слабы они оказались, падки на извечные соблазны. Богатство, власть, утопи ближнего своего. Вот и пришлось лишить их Дара, вместе с человеческим «я»… забвение — штука неприятная.

Да нет, этот гордый. То ли по молодости еще не знает, когда надо признать себя побежденным и сдаться на милость победителя, то ли на что-то еще надеется…

— Долго еще? — хриплый голос выдул на изорванных губах розовые пузыри.

Двинуть руками попросту не представлялось возможным — на них цепко висели два дюжих плечистых мага, не доверяя стальным захватам или другим фиксирующим тело лекарским устройствам. Да здоровенные, мордовороты — где только в Башне Магов таких и прячут? Как ни посмотришь, все какие-то задохлики, на коих стыдно и длань дворянскую поднять… на правой ноге сидит… а-а, Жан де Лефок! Ишь, зараза — огневик еще и щиты от пламени поддерживает. Вот это правильно… а вот то, что левая нога ниже колена и вовсе не ощущается, это уж куда хуже…

Мысленно застонав от мысли — отгрызли твари совсем или же попросту обглодали до кости, Valle кое-как заставил сознание проясниться. Защита от боли уже заняла почти всю память, оставив места едва для одной-двух куцых мыслишек. Прогнулась, надулась отвлекающим пузырем, сочилась кое-где едкими ноющими струйками, но еще держалась.

— Долго, — леди Бру нервно и нетерпеливо дернула щекой, пока ассистентка не сменит тампоны да двое угрюмых жрецов, спешно вызванных из храма и увешанных защитными амулетами просто до неприличия, поменяют испачканные в судорогах обгадившегося тела простыни.

— Готов? — но вопрос целительницы адресовался не упрямо цепляющемуся за сознание пациенту, а волшебникам, не позволяющим отголоскам мимолетной волшбы развалить целительские покои. Отчего-то в потоках магической дряни, так и изрыгаемых некромансером, на фоне тьмы отчетливо просматривалась магия Огня.

Неужто были у них в роду огненные маги? — леди Бру так задумалась над этим вопросом, что клещи соскользнули с намертво вцепившейся в хребет и ребра кисти неупокоенного. Поморщившись от своей оплошности, целительница выждала поток проклятий и богохульств, окативший ее вместе со всякой черной, едкой и пряной магией.

Но не зря под забрызганной кровью и гноем одеждой на каждой руке и даже ноге болтались защитные амулеты — а на шее даже сразу три. Вкупе с защитой ассистирующих волшебников — вон они по периметру стоят, голубчики, взявшись за руки и образовав Большой Круг — да и своей собственной, выходило очень даже неплохо. Впору хоть в Нижние Миры лезть, любая тварь зубы обломает, да хоть бы и их Алые Князья…

Не решившись распиливать кисть неведомой твари — от старых костей веяло очень нехорошей, древней и насквозь неизвестной магией — целительница перехватила клещи поудобнее и со скрипом выдернула, почти выворачивая из суставов, один палец. Мимолетно задумавшись, что всего их четыре и отчего ни в одном справочнике по демонологии не значатся четырехпалые, женщина вздохнула и вновь принялась за свою работу.

И когда жар полуденного солнца загнал в пролом внешней стены теплый, пахнущий палью и городом воздух, только тогда с Башни Магов наконец измученный Жан де Лефок собственноручно спустил большой белый флаг с тревожной алой полосой — трепещите все и ходите ниже травы, тише воды, засранцы! Волшебники заняты чем-то чрезвычайно важным и опасным. И коль рванет… если кто останется жив в большом городе, удирайте подальше.

Волшебник устало присел на один из невесть зачем сделанных наверху башни зубцов — одна только мысль, что найдутся идиоты, решившие штурмовать обитель магов грубой силой, казалась даже не нелепостью, а вообще… Для красоты, наверное — лениво подумал маг. Скинул остатки алой мантии, закурил дрожащими руками трубку. И прищурившись, выдохнул дымок прямо в выжигающее глазницы полуденное солнце. Что ж, все сделали свое дело — некромансер загнал под землю своих подопечных, и говорят, на совесть. Целители штабелями валились, но вроде молодого чернокнижника спасли, а там уж как получится. Ну, а маги, хоть и шатались да бледнели, но прикрыли по мере сил целителей от остатков магии чернокнижника.

Да уж, большей гадости вряд ли в мире сыщешь. Ох, пресветлая Миллика, как же хочется скинуть с себя маску гордого, могучего волшебника — и просто по-человечески проблеваться от всей этой дряни. Но нельзя, нельзя ронять престиж профессии, хоть и подкатывает к горлу муть от одних только воспоминаний…

Чувствуя, как его полегоньку отпускает, волшебник постепенно светлеющим взором осмотрелся. Да легким испугом отделались, собственно — покои целителей уже начали чинить, на площади уже вовсю копошилась и стучала бригада гномов, заменяя растрескавшийся от жара булыжник, в домах напротив вовсю меняли стекла да прожженные занавески. Жизнь идет, в общем, и никто на то не ропщет… но уж надраться после такого, и непременно до поросячьего визга — тут даже Совет Магов стружку сымать не станет.

Интересно, а после прошлой гулянки уже отремонтировали таверну Гусь и петух?

Хм-м, а пошли-ка посмотрим!

Глава 32

Император покивал задумчиво в ответ на лаконичный доклад чернокнижника. Ну что ж, пусть те мертвяки и не числятся ни в каких справочниках по этим делам, но дело сделано. Спешно вызванные из Мирквуда друиды хоть и косились, и кривились — дескать, грязно там сработал некромансер, но обещались над той долиной целую гору насыпать, если Маг Земли поможет. Ну, то уже проблемы Совета Магов. Главное, эта неупокоенная дрянь по Империи не расползлась — одно только вскользь брошенное черным бароном замечание, что зараза распространяется и на только что убитых, обращая их в таких же ходячих мертвецов, заставляло отнестись к происшедшему со всей серьезностью. Это ж выходит, что-то вроде мора?

По дворцу лениво разлеглась полуденная тишина. Застыли стальными истуканами гвардейцы, попрятались в боковые коридоры придворные и слуги. Даже мухи на всякий случай убрались подальше.

— Ну что ж, барон. Спасибо, — с августейших уст с тихим шелестом сорвались слова.

Хоть и одряхлел снедаемый заботами Император, но все так же остер ум и по-прежнему все силы направлены на одно — сохранить страну. Со святошами разобрались, стигийцы заняты своими проблемами. И даже не хочется вспоминать, сколько золота ушло степнякам, дабы они вцепились жрецам в глотку, заставив на время отвернуть жадные взоры от Империи. С Королевством Всадников военные да маги еще возятся, до зубной боли отвлекая туда столь необходимые в других местах войска и ресурсы.

Но есть и хорошие новости, как же без того? Орки в этом году преподнесли нежданый сюрприз — отчего-то не полезли. Может, решили на своем Круге еще годик сил подкопить, может, еще что. Да и негаданно вылезшую заразу неупокоенности удалось загасить малой кровью — десяток гномов это уж и есть, согласитесь, малая кровь…

Valle удержался от усмешки, заслышав из уст самого могущественного, наверное, в этом мире повелителя спасибо. Это куда больше, чем мог получить любой смертный — и куда меньше чем хотелось лично ему. Нет, что ни говори, Император все правильно сделал и сказал. Все-таки, каждый делает свое дело. Уж загонять обратно в подземные норы всякую нежить, работа хоть и грязная, но необходимая. Самая главная награда, что шкуру свою снова удалось спасти. Хоть и близко на этот раз у горла чиркнула коса, а все же удалось вывернуться — и не залезть в долги к Падшему.

Правда, надо озаботиться усилением и пополнением своего арсенала — от одного только воспоминания о своем бессилии перед кошмарной нежитью хотелось сделать какую-нибудь глупость. Только что уж тут… после драки кулаками не машут…

— Отведите тех гномов куда они шли, присмотрите пока за ними чуть, — в сером, пыльном голосе откинувшегося на спинку трона Императора сквозила только бесконечная усталость.

— Это непременно будет сделано, ваше величество, — Valle легонько поклонился.

Однако уйти не торопился, хотя слова повелителя громадной Империи означали исполнение незамедлительно. И когда тот чуть приоткрыл глаза, остановив на молодом наглеце выжидающий взгляд, независимо заметил:

— Ваше величество, замолвите за меня словечко перед посольством святош — надо кое-что сделать по их части. На благо не только Империи, но и всех живых.

Осмелевшая тишина вновь выползла изо всех углов, и время отмерило еще кусочек Вечности, когда старый Император легонько кивнул.

— Хорошо, — и не повышая голоса, прекрасно зная что слова услышит и выполнит обретающийся где-то рядом секретарь, добавил. — Посла Царства Света — ко мне — сейчас.

Поклонившись куда более глубоко перед не только обладающим немалой властью Императором, но и перед дворянином и порядочным человеком, Valle все же удалился весьма прямой и независимой походкой барона, делающего свое дело и плюющего на условности. Кнута он не заработал, но клянчить пряники у Императора? Да предки проклянут его с того света!

Ну, это если тот свет есть, дамы и господа. Магической наукой не доказано, а бредни проповедников… они бредни и есть. Зато вот дед, например, может и с этого света сказать пару слов, и весьма при том неласковых. Хоть и смирился старый граф и'Вальдес, что земли полуденного заката навсегда вошли в Империю, но он прав — честь она превыше многого.

А посему Valle в коридоре еще раз чуть недоверчиво ощупал себя, любимого, заштопанного и отлакированного целителями. Проигнорировав взгляды гвардейцев, совсем не по-дворянски потянулся. Нет, что ни говорите, а быть молодым и здоровым… это здорово!

Едва сдерживая себя от какой-нибудь совсем уж неуместной шалости вроде сбежать по укрытым ковровой дорожкой ступеням главной лестницы вприпрыжку и с гиканьем, как позволяли они себе с Яном и другими малолетними хулиганами еще совсем недавно, он выбрался мало-помалу из дворца. Огляделся в жаркий полуденный город и неспешно направился в ту сторону, откуда с грохотом колес и копыт навстречу ему вылетела подчеркнуто скромная карета посла святош.

Не успеют — их вина! Но в Царстве Света еще не совсем охляли, как видно — уже на подходе к зданию посольства карета промчалась обратно, обогнала. Изрыгнула из своего чрева мрачного посла, барона как-его-там, и резво унеслась за угол. Хех, а на пользу вам, голубчики, пошли полученные от Империи тумаки!

Равнодушно, я бы даже сказал — наплевательски проигнорировав мимолетный ненавидящий взгляд вельможи, Valle демонстративно поправил на плечах свой плащ. Вошел в показавшуюся сумрачной после солнца аллею, и себе взобрался на крыльцо — посла к тому времени уже и след простыл.

— С оружием не велено, — один из двух часовых, повинуясь неприязненному взгляду обретающегося тут же священника в серой рясе, загородил алебардой дорогу.

— Я пришел на этот раз — только на этот раз — с миром, — как-то не грела мысль оказаться на маленьком кусочке враждебной территории без меча и кинжала, и все тут. А налево и направо поливать своей магией в центре стоилцы Valle вряд ли решился бы. Это ж не безлюдная глухомань, право…

— И оружие не сдам, — брезгливо продолжил он, не испытывая ровным счетом ни малейшего пиетита перед теми, кого он еще не так давно резал без счету. — Но только рыпнитесь, ублюдки — мне, барону и чернокнижнику, начхать на ваш дипломатический иммунитет. А уж с того света жалуйтесь потом, кому хотите…

Говорят, применение тяжелой кавалерии в дипломатии ограничено. Но право сильного никто не отменял — как ни тужились во время войны святые братья, а ни разу своими молитвами да ритуалами не смогли причинить хоть какой-то вред чернокнижнику. Соскальзывает с того гнев Господень, и все. Хотя феномен этот и остался неразгаданным самим Valle, но посвящать посторонних в эту тайну он не спешил. Пусть боятся, стервецы, думают что уж и вовсе беспредельна сила его.

Святой брат наверняка боялся. До посеревшего под цвет безликой рясы лица боялся. Скривился, словно сжевал целиком лимон, но все же знаком распорядился — пропустить. Страшно ведь.

Посол обнаружился на самом верху ведущей на второй этаж лестницы, под испоганившей всю стену за ним фреской, изображающей что-то такое из жития святых. И спускаться навстречу, демонстрируя свое если не уважение, то хотя бы вежливость, что-то не порывался. Да не больно-то и хотелось, по правде-то говоря…

— Я тут собрался в Нижние Миры — поохотиться на тамошнюю живность. Целители заказали ведерко топленого жира демонов, вроде от ожогов помогает, — Valle неспешно ронял слова в гулкую тишину большой комнаты.

Завидев, что куда более солидный и мордатый святой брат, внимательно и жадно слушающий его, кивнул в ответ на вопросительный взгляд хмурого посла, молодой чернокнижник призадумался на миг, а затем продолжил:

— Коль скоро и ваша епархия демонов не жалует — небольшую помощь в таком деле окажете? Как вы там говорите — в богоугодном деле…

Виски еле слышно обмахнула невидимая сила. Облизнула своим вниманием, и тотчас же исчезла, оставив после себя легкую чесотку в ухе. Ну-ну, господа святоши — проверили? Не знаю отчего, однако ваши святые молитвы не трогают меня… но коль думаете, что просто бессильны они, разубеждать не стану.

Переглянувшись и пошептавшись со святым братом, посол совсем легонько посветлел ликом. На некоторое время он задумался, а затем осведомился:

— Какого рода помощь потребуется?

Дернув плечом, Valle заметил вслух, что от него все демоны в ужасе разбегутся после двух-трех с ними несчастных случаев. На такой вот случай приманочку бы им подбросить…

— А покажите мне ваших послушниц. Я гляну — наверняка найдется среди них годная, чтоб приманить демонов… ну, а там уж зевать не стану, — он подумал чуть и вздохнул. — Потом немного жира вам уступлю, так уж и быть.

Вообще, лучшей мази от ожогов, нежели на основе топленого жира демонов, не умели делать даже эльфы — их собственные зелья были на той же основе. Только вот, редко в нашем мире появляются демоны — большинство их свято чтит древний договор. Ну, конечно, встречаются молодые да дурные, как же без того — только много ли из них натопишь, тощие они отчего-то. С голодухи, не иначе. А из десятка экспедиций туда не каждый год возвращалась хотя бы одна. Оттого и охотников на такие приключения не сыскать…

Но вот если на послушницу, хоть немного соприкоснувшуюся с таинствами обрядов Света, как на живца ловить — о-о, тут демоны толпой сбегутся, слюнки распуская. Не столько сожрать, сколько… гм! Тут-то умелому охотнику и самая работа.

— А если не вернется, или вернется испоганенной да оскверненной? — в лице посла жадность явно боролась с осторожностью. Жир демонов — вещь архинужнейшая, что и говорить. Но и идти на сговор с чернокнижником? Чревато, знаете ли.

— Другую найдете, делов-то, — барон и некромант равнодушно пожал плечами. — Скорее всего, и не вернется — споете по ней мессу или как там оно у вас называется. За упокой, в общем.

— Да хоть станцуйте на поминках — мне-то что, — продолжил он и тут же неожиданно сменил тон. — Пинты жира вам хватит в компенсацию?

Святой брат заломил свою цену — две пинты. Вообще, купить две пинты жира демонов их поганое Царство Света сейчас наверняка смогло бы, только залезя в долги. А посему, поторговавшись да поломавшись для вида, Valle нехотя кивнул. Не то, чтобы жаль… только ведь это значит отрывать от своих, оставить своих нуждающихся без незаменимого лекарства. И уже проходя мимо стайки спешно вызванных и согнанных в кое-какое подобие шеренги послушниц, он о том не забывал.

Да уж… души служителей церкви Единого обладали некой особой притягательностью для всех демонов подземного мира. Но добавьте сюда еще и пьянящий, зовущий аромат молодого женского тела — лучшей наживки не сыскать!

— И вот эту, — закончил он первичный отбор. — Остальных прочь.

Трое оставшихся испуганно прятали глаза. Их еще не просветили насчет дела — да и вряд ли собирались посвящать в подробности купли-продажи. Как ни крути, а по сути своей банальная торговая сделка — душа одного человека за лекарство и возможность выжить сотням и тысячам других. Не такая уж и редкая сделка, по правде говоря…

В конце концов Valle выбрал. Совсем еще девчонка, худенькая и с испуганным взглядом черных глаз — его рука безжалостно подняла ее подбородок, вынудив поднять лицо.

— Пожалуй, эта, — процедил он. А ведь у девчонки несомненный Дар! Еле заметный, задавленный постами да исковерканный молитвами — но икорка Силы еще теплилась в ее душе. И как только у святош попадаются подобные цыпочки — даже непробованная еще!

Святой брат откровенно помялся. Тоже, небось, соображает — наверняка имел на деваху свои планы, и отнюдь не в плане обучения. Вернее, обучения, только совсем другим делам. Уж магии-то у святош не учат — дескать, от лукавого оно. А подол девке задрать святые братья не дураки — хоть и корчат постные рожи.

— Да будет так, — все же посол формально имел больше власти. Да и наверняка хотел побыстрее отделаться от такого гостя.

Кивнув, Valle заметил вместо прощания, чтоб девку проинструктировали насчет безоговорочного послушания, а он пока подождет у входа. И звонко, вызывающе цокая по мраморным плитам подковками на каблуках черных сапог, прошествовал наружу.

— Как зовут тебя, чадо? — поинтересовался он первым делом, когда посольство Царства Света исчезло за углом. Усевшись на скамью под раскидистым кленом, гостеприимно накрывшим их своей тенью, Valle хлопнул ладонью рядом — садись, мол.

— Чикита, ваше сиятельство.

Девица помялась маленько — все ж таки некромансер, злейший враг, да еще и полноправный барон. Но осторожно присела, привычно опустив взгляд и состроив неприступную физиономию. Ладошки сложила наколенях, перебирая в девичьих пальчиках четки — ишь как губы шевелятся, молитвы чешет как по писаному!

— Слыхала обо мне?

Она кивнула в ответ. — Кто ж не слыхал…

Valle хмыкнул неопределенно, представив, какие байки, небылицы и откровенную, злобную ложь о нем до сих пор рассказывают в Царстве Света. Но все же задал вопрос.

— Слыхала хоть раз, чтоб я своих людей предавал или мучил?

Мгновенно взвившийся взгляд девичьих глаз непонятно обжег лицо и тут же спрятался под маской тупой покорности.

— Не в обиду вашей… светлости, у вас-то в отряде больше демонов было, чем людей…

Хм-м, а девица не так тупа, как пытается прикинуться. И молодой волшебник только хмыкнул. Выбил трубку, беззаботно сотворив из пепла пляшущего человечка. Дал ему побегать, даже шаловливо потеребить боязливо отдернутую девичью руку, а затем движением бровей развеял в пыль. Да уж, велика власть чернокнижника над тем, что еще только что было… не то, чтобы живым. Ну, да вы поняли.

— Ты теперь в моей команде. Так что не бойся ничего и никого.

Чикита оказалась девчонкой понятливой. Получив кошель монет и инструкции, быстро на окраине рынка купила здоровенную наплечную сумку. Прошвырнулась по рядам и нагрузила снедью в дорогу — да и там ведь тоже есть-пить что-то надо. Оттого в сумке между всего прочего приятно побулькивали две пузатые бутылки с самым легким вином, кое народ бочками глушит вместо компотов и соков. Потом подзаправились и сами за выносным столиком харчевни на углу, причем мороженое для девчонки пришлось повторить.

— Ну как, жить можно? — поинтересовался Valle, взглядом отыскивая ближайший сквер с кустами да деревьями погуще.

Чикита отошла маленько от первоначального оцепенения — вон, даже на бледных щеках румянец появился. Ответствовав, что после такой жратвы не шастать надо, а помедитировать, поразмыслить о смысле жизни да спасении души надобно, она все же проворно семенила рядом. Но на шаг дальше приличий, причем упрямо старалась не наступать на тень своего командира.

Втайне позабавившись последнему наблюдению, молодой барон еще раз прикинул — не позабыл ли чего — и потянул на себя реальность. Вход на тайные тропы с неохотой, но все же открылся. Словно раздумывала природа, пускать ли в себя некромансера, да еще и взбалмошную девчонку с задуренной проповедями головой.

— А вот скажи, какая судьба тебя ожидала впереди? — полюбопытствовал подуставший Valle, когда остановился немного передохнуть.

Пожав мимолетно плечиком, настороженно озирающаяся Чикита поведала, что она послушница третьего ранга. После достижения первого она может попытаться стать адептом — а там даже и до настоятельницы монастыря или святой сестры дойти.

— Ерунда все это, — фыркнул молодой барон. — Обрюхатили бы тебя святые братья пару-тройку раз, а потом или сожгли бы по надуманному поводу, или втихомолку сбагрили бы куда в глухомань. Уж я-то повидал таких, когда по вашим тылам шастал. Вроде и ходит женщина — а огонек в душе потухший.

Девчонка насупилась и вздохнула тихонько — видать, одолевали и ее сомнения.

— У меня нет другого пути, кроме как все же попытаться, — буркнула она. — Тятька и матушка от мора полегли, куда мне податься? Вот и посвятила себя служению матери-церкви.

— Угу, попробовала бы ты не принять постриг — с кострами у святых братьев быстро, — Valle все же не дал вновь разгореться в себе ненависти воспоминаний. — Ладно, пошли, сиротинушка — может, и найдется тебе, куда податься. Есть тут одна идея…

Эльза обнаружилась задумчиво стоящей над курганом, в котором похоронили прах жителей выжженной деревни, превратив холм в братскую могилу. Вздохнув, Valle вновь укорил мысленно себя, что вот опять — не смог он защитить своих людей. И Хэмми — он вспомнил физиономию вечно спешащего куда-то хоббита и только сильнее стиснул зубы. Нет, надо что-то со всем этим делать. Изничтожать врагов со всем прилежанием, только тогда можно вздохнуть чуть свободнее…

— Найди Джейн, вооружитесь обе и приготовьтесь к вылазке вниз, — в его голосе еще скользнула горечь.

Ведьмочка откинула со лба прядь, мимолетно мазнула взглядом по скромно стоящей чуть осторонь девчонке в робе ненавистных святош, кивнула. И только пыль взвилась вслед за ее умчавшейся тенью.

— Ночная Всадница, — бросил молодой чернокнижник в ответ на взгляд Чикиты. — Боевая ведьма, по-нашему.

Здесь, на опушке вечно шепчущегося о чем-то своем леса, у подножия едва начинающего подсыхать кургана свежей земли, не хотелось говорить и думать о чем-то таком. Поневоле лезли в голову мысли о вечном, о бренности всего живого и о смысле жизни.

Ведьмочки вернулись быстро. Не успело полуденное солнце в сомнении решиться и склониться сильно уж заметно в сторону заката, как верхом на сотканных из марева иллюзий Призрачных Конях они примчались, экипированные как на войну. Да в принципе, охота на демонов от войны не сильно и отличается. Оттого обе всадницы отпустили своих диковинных зверушек обратно в ведомые только богам дали, а сами встали перед молодым бароном, ожидая распоряжений.

— Вот Чикита, послушница третьего ранга, — сухо начал объяснять Valle. Ох, до чего ж хочется спать… — Мы спускаемся в Нижний Мир, приманиваем на нее толпу демонов, аккуратно режем. Затем по-быстрому вытапливаем из туш жирок и удираем, пока за нас не взялись всерьез. Вопросы?

По поводу приманиваем и режем вопросов не возникло — уж как порождения Падшего обожают святош, знал каждый. Равно как ведьмы прекрасно соображали, что с обуянными жаждой и похотью демонами надлежит делать. Зато Джейн, с обожанием глядящая на своего барона, поинтересовалась — как вытапливают сало из демонов? А более практичная Эльза предложила озаботиться флягами — за что и была отряжена в деревушку хоббитов запастись ведрами или еще какой, подходящей по случаю посудой. Чуть погодя, и саму Джейн барон отправил к гномам, заготовить медный противень да пару сковород с длинной ручкой.

Чикита въедливо фыркнула вслед умчавшейся ведьме и проворчала сквозь зубы кое-что, не предназначенное для чужих ушей. Однако Valle, уже начавший настраиваться на схватку и расширивший восприятие, услышал.

— Да уж, эта на твою темность так смотрит, что тут и дуре все понятно…

— Пальцем в небо, малышка, — он показал разинувшей от изумления рот девчонке кулак. — Она подруга моего капитана — а я его недавно почти с того света вытащил. Пришлось даже в долги к Императору залезть.

Сначала Чикита побледнела. Затем покраснела. Но все же еле слышное лепетание донесло ее простите, ваша светлость. Сообразив, что тут просто извинениями не отделаться, она в отчаянии опустила глаза. И ковыряя носком сапожка попавшийся в траве камушек, стала нести какую-то уж совсем ахинею.

Прервав ее сбивчивые излияния, Valle не стал развивать тему дальше. Тем более, что обе ведьмы очень кстати вернулись, позвякивая и бренча добычей. Кое-как увязав и упаковав все требуемое, отряд тут же вломился вслед за ведущим его чернокнижником на тропы изнанки реальности. Только треск стоял, как будто удирающий от охотников кабан со всего разбегу влетел в камыши.

Эльза шла по вечернему Эрдалу, звонко цокая каблучками по брусчатке и вызывающе покачивая бедрами. И у любого, осмелившегося не отвести сразу взгляд (а в таковых оказались почти все), в глазах мелькало одобрение, а на лице улыбка. Красивая, независимая и вызывающе притягательная женщина. Ладная фигурка, чуть приоткрытые словно в ожидании губы — иных так пронимало от одного только сногсшибательного вида и сводящего с ума чувственного аромата, что жены и подруги торопливо, чуть ли не силой уводили своих благоверных подальше. И тогда на устах Эльзы ярче расцветала победная усмешка — а вот они мы какие, ведьмы!

Ибо на поясе прожженного и забрызганного кровью комбинезона обретался все еще полыхающий яростным светом, не остывший от работы кинжал. А в руке ведьмочка несла, небрежно помахивая в воздухе, голову страшного и весьма отвратного демона. И каждый, у кого на плечах имелась голова, а не горшок с кашей, сразу соображал — охотница вернулась с добычей. И горе тому, кто вздумает перейти дорогу или сказать неуместное слово!

Столица, окутанная жемчужными сумерками умеренных широт, словно невеста скрывающей очертания фатой, постепенно отходила ко сну. Закрылись лавки и магазины, мастеровые покидали свою работу. И лишь далеко впереди — там, куда и направлялась Эльза — светились в полумраке окна посольства. Ну да, эти святоши словно сказочные вурдалаки — работать отчего-то предпочитают по ночам. Будто стыдятся или боятся чего…

А ведьма продолжала вызывающе демонстрировать прохожим и зевакам свою грациозную, опьяняющую походку (правда, туфли на шпильке она только что выпросила специально для этого у одной молодой целительницы). Но мысли Эльзу одолевали куда менее прозаические, нежели покрасоваться перед восхищенным городским людом красивой и опасной самочкой. Вот, опять она дала маху со своим лордом! Ну, что барон не имеет на ту деваху видов как на подстилку для постельных утех, ведьмочка поняла сразу и немало тому обрадовалась. Ведь Чикита относилась к тому типу поздно расцветающих девиц, коим в ее возрасте еще лет пять томиться, пока на них не начнут останавливаться восхищенные взгляды парней.

Но и скармливать церковную послушницу демонам, как опрометчиво предположила встревоженная ведьма, тоже не стал. Резал ведь некогда святош, судя по до сих пор не унимающимся шепоткам, словно баранов… Люто, люто ненавидит их до сих пор… Эльза на миг прикрыла глаза, вспомнив угрюмое выражение лица своего барона, когда она попыталась расспросить того о былом. Пришлось удирать весьма шустро, стыдно даже вспомнить. Правда, подгоняющий свою новую кольчугу Брен кое-что обрисовал и даже, втихомолку оглянувшись, посоветовал обратиться к одной чернокожей поварихе.

Вспоминать без содрогания свою встречу со спокойной женщиной, блестящей что твой начищенный ваксой сапог, Эльза не была в состоянии даже сейчас. Лишь на миг Нгава откровенно посмотрела в глаза, и ухмылку с лица ведьмы сдуло ледяным ветром. А еще это ощущение — словно домашняя киска, вцепившись игриво в комок шерсти, вдруг обнаруживает, что это хвост черной, притаившейся во тьме пантеры. Да уж, струхнула она тогда изрядно, что и говорить…

В принципе, все верно — клинок должен блистать только во время битвы. А посему черная как смола женщина до отвала накормила тогда перетрусившую ведьму, и полночи затем тянулся бесконечный женский разговор. Откровенный до бесстыдства и все время настораживающий, ни на миг не позволяющий затихнуть ощущению, будто босиком идешь по лезвию невидимого кинжала. И все же, все же, хоть Эльза многому научилась тогда у дочери древних воинов, последняя фраза Нгавы отчего-то сильнее всего врезалась в память:

— И не поглядывай на барона нашего — не по тебе он. Ты сильная воительница, охотно верю, что и в постели горячая… только соколу нашему нечто большее нужно. А просто так потыкаться с кем, он и так отыщет, так что не стоит тебе в их ряды затесываться, девонька.

Вот и шествовала Эльза по затихающей улице, с некоторым удовлетворением чувствуя на себе соскальзывающие восхищенные и откровенно завидующие взгляды. Плевать, что ноги гудят и подгибаются от усталости. Все равно мне, что одежда извозюкана в крови и грязи, а волосы обвисли сосульками. Ведь я здесь боевая кошка, своими лапками перерезавшая без счету демонских глоток и выпотрошившая их как хорошая хозяйка курицу. Я здесь Ночная Всадница, славно порезвившаяся нынче в Аду под знаменем своего барона. Я ведьма, а не вы — раскормленные, обленившиеся и трусливые обывательницы!

Пусть от меня несет потом словно от дешевой шлюхи, и синякам да царапинам на моей шкурке несть числа. Пусть постель и сон сейчас предел моих мечтаний, а перед глазами плавают огненные колеса. Пусть на мне не шелковое платье с алмазными блестками, а грязный, изодранный военно-полевой комбез… а все же не на вас сейчас с трепетом и вожделением направлены мужские взгляды. Не вас они мысленно ласкают, холодея от страха и восторга.

А меня, одинокую и бесконечно усталую ведьму…

С широкого проспекта на тихую улочку вывернул десяток конной стражи. На миг опешив, вояки подъехали ближе, настороженно рассматривая ответившее дерзким и воинственным взглядом диво. Старший подумал чуть, но за копье ухватиться не решился. Хоть и не положено по чистым кварталам шастать в таком виде — а все ж не каждый день тут встречаются только что вернувшиеся из дела ведьмы. Коротко отсалютовав, десятник одобрительно подмигнул Эльзе и тронул поводья. Связываться с девахой при гербе своего хозяина на плече не стоило. Потом барон один черт откупится, а вот ты с того света никому ничего уже не докажешь.

Потому Эльза приветливо помахала ручкой немного стушевавшимся парням, и ее каблучки все так же вызывающе зацокали по каменным плитам тенистой аллеи, почти сразу же приведшей к крыльцу посольства святош. Чуть расставив ноги в обманчиво-расслабленной позе эдакой стервозной длинноногой красотки, ведьма миг-другой покрасовалась перед особняком, наслаждаясь огоньками страха и похоти, взвившимися в ауре солдат и святых братьев. Что, паразиты, не ждали?

— Кому плату передать? — в ночной тиши разлился ее медовый, с легчайшей хрипотцой голос, от одного только звука которого нормальные мужики стаями и косяками прямо-таки вставали в самую что ни на есть охотничью стойку.

Из мало-помалу собравшейся на крыльце толпы протолкался мордастый святой брат. Кивнул, не решаясь протянуть руки. Верно, а то можешь и ноги протянуть — отчего-то эта мысль развеселила Эльзу. Пошарив неспешно в кармане, она выудила оттуда высокую стеклянную банку, играющую сполохами мутно-белесого света, поставила перед собой на ступеньку. Рядом еще одну — из другого кармана.

— Две пинты жира демонов, — лениво процедила ведьма, наслаждаясь произведенным эффектом — лица у крепкого сложения мужчин изрядно вытянулись.

Заметив на физиономии спешно прибравшего драгоценную добычу святоши вопросительное выражение, она нехотя добавила:

— Слабовата ваша деваха оказалась, в общем. Хотела я вам притащить голову ее — вроде доказательства. Только барон приказали не маяться дурью. Отпилить башку этому, — она указала на голову кошмарной твари, что так и держала в левой руке за рог. — В коллекцию черепов их светлости, в общем.

— А это кто? — святой брат окончательно спал с лица, но все-таки сумел выдавить из себя вопрос.

Эльза почесала щеку, спохватилась — ноготки скрежетнули по запекшейся на месте царапины корке крови.

— По-нашему то ли коронный рыцарь, то ли полковник у тех демонов был. Моя Сила его плохо брала, — тут ведьма скривилась легонько и вздохнула. — Так что барон с ним лично хлестались. Да так, что просто жуть! Все вокруг на пол-лиги разваляли… А теперь их светлость опять целители пользуют.

Она пожала плечами. Хотела сказать святому брату еще что-нибудь язвительное напоследок, но в гудящую голову кроме грязных ругательств что-то ничего не лезло. А посему Эльза просто помахала этак ручкой и направилась прочь. И при этом изо всех сил мысленно молила небесную покровительницу женщин, чтоб ее гордая и сногсшибательная походочка не подломилась и не испортила произведенное на святое воинство незабываемое впечатление.

Видимо, светлейшая богиня в этот час находилась в благодушном настроении — до ворот территории посольства ведьма добралась благополучно. Оглядевшись в уже наступившей темноте улицы и не найдя досужих зрителей, Эльза, глотая слезы и пошатываясь, кое-как послала вдаль Зов.

Миг — другой ветерок лениво шевелил волосы изнемогающей ведьмы. Потом насторожился и резво умчался прочь — из мрака на мостовую беззвучно шагнул освещенный светом иных миров Призрачный Конь. Кто он или что он такое, наука до сих пор так и не выяснила. Особая разновидность демонов, наверное. Да и не суть как важно — куда важнее то, что Конь подогнул колено, чтобы его всадница легче взобралась наверх. А уж потом, игриво встряхнув гривой в ответ на легкое прикосновение женской ладони, с такой резвостью понесся по улице — причем беззвучно — что одно только это привело бы в глубокую задумчивость любого знатока и ценителя этих благородных животных.

Уже оказавшись на спине зверя, невесть зачем прикинувшегося обычным конем, Эльза сразу же сняла с ног это недоразумение-на-шпильках. Легонько помассажировала ступни, пальцы ног, с наслаждением чувствуя, как они снова начинают принадлежать ей.

— Уф-ф, как же это здорово! — застонала она вполголоса. — Как же Пэт ходит на них? Туфельки эти надо будет продать Берковичу как новый инструмент для пыток…

Однако не успела ведьма вдоволь насладиться вновь ставшим чудесным и ласковым миром, как лениво, еле-еле по сравнению с обыкновением переставляющий копыта конь уже подлетел к подножию Башни Магов. Правда, справедливости ради стоит отметить, что полусонная трусца этого скакуна оставила бы далеко позади и повергла в священный трепет лучших рысаков. А потому Эльза едва и успела, что только-только перевести дух. Босая, она спрыгнула на крыльцо чёрного входа.

Здесь её уже ждали.

— Знаете, молодой человек, я в этом месяце на одном только вас заработала больше, нежели на всех остальных пациентах, — против ожидания, в усталом голосе леди Бру не слышалось обычной радости.

Молодой барон, в облике которого только прорехи в щеголеватой некогда одежды нынче лишь намекали на залатанные целительницей дыры в теле, понимающе покивал. Намёк совершенно ясен — однажды сил целительницы не хватит… или вовсе нечего будет к ней везти. А покойников она лечить пока не научилась. Да и не очень-то порывалась, между нами-то говоря — другой тут есть специалист по таким делам, в чёрном плаще.

Пробормотав что-то не очень-то вежливое и получив утвердительный кивок от Эльзы в ответ на свой взгляд, Valle вздохнул.

— Ладно, леди Бру, это всё лирика. Передайте Чиките, что святоши уверены в её погибели, искать не станут. А когда она выучится магии, то начхать ей будет на всех святых братьев, вместе взятых.

Целительница остро и весьма неодобрительно глянула на невозмутимо почёсывающую босую пятку ведьму и фыркнула, подбоченясь — при её комплекции выглядело сие весьма грозно и внушительно.

— Это что ж, наврала святым людям, честно глядя в глаза и даже глазом не моргнув?

Эльза скорчила ей злобную мордашку и весьма вредно ответствовала в том духе, что она не дворянка. А стало быть, имеет полное право врать напропалую. Целительница от возмущения такой неслыханной наглостью даже не сразу сообразила, что и ответить. И лишь только собралась с духом, чтобы устроить молодой душегубке соответствующую отповедь… но положение спасла вынырнувшая из дверей Башни молодая целительница.

Она звонко расцеловалась с ведьмой, получила назад свои туфельки вкупе с искренней благодарностью за их временное пользование.

— Знаешь, Пэт, — с усталой, но довольной усмешкой мурлыкнула Эльза. — Видела б ты этих святош! От вожделения при виде меня прямо слюнки пускали. Слушай — бросай нафиг своё целительство, втроём с Джейн поедем в Царство Света, начнём обращать тамошнее братие в истинную веру.

Белобрысая целительница звонко расхохоталась.

— Обеспечить святым братьям законное место в Аду? Ради такого стоит и рискнуть, клянусь всеми богами!

Леди Бру сначала хмурилась, от злости теребя свою зелёную хламиду, затем всё-таки распознала шутку и рассмеялась в свой черёд. Однако выглянувшая на шум Джейн, из одежды на коей демоны оставили весьма скудные лохмотья, восприняла идею почти всерьёз. Оглядев себя, она с ухмылочкой кивнула.

— Запросто! На фоне тамошних постных монашек мы даже без боевой раскраски будем выглядеть святой троицей, — она почесала только что залатанное плечо. — Только вот, Брен мне уши обрежет, и руки-ноги тоже…

— Лишь бы не голову, остальное пришью, — кое-как отмахнулась задыхающаяся от хохота дородная целительница.

Едва не падая со смеху, Valle в свою очередь предложил переправить эту идею в Генеральный Штаб. Дескать, организовать женские спецгруппы по моральному разложению святого воинства… а для тамошних монашек и их настоятельниц выписать из Вечного Леса группу красавцев-эльфов.

— Месяц, максимум два, и всё — конец Царству Света! — от восторга собравшиеся на каменном крыльце башни даже захлопали в ладоши. — Святоши толпами валят в Ад, а мы тем временем захватываем престол. Придворные в шоке, дворянские жёны в панике, мы в восторге!

Насмеявшись и позубоскалив вдоволь, все наконец стали прощаться. Целительницы при этом клятвенно обещались залечь после всех сегодняшних треволнений баюшки — и спать словно на первенстве города среди пожарных. Обеих ведьмочек барон отправил домой с примерно таким же напутствием.

А сам, втихомолку проклиная судьбу, врагов, покойников и всех демонов — сколько их там ни есть — направил стопы в заросли сирени под Башней. Продолжая немилосердно поминать всех подряд (особенно досталось Императору), Valle кое-как нырнул на тропу. Предстоял долгий путь через пол-Империи — туда, где сейчас гномы расположились на ночлег.

— Интересно, отчего здесь не небо, а какая-то похабщина? — пробормотал он, последний раз на глазок подправив путь. — Хоть бы луну какую завалящую…

Прикинув, что из-за него одного бессмертные не станут напрягаться — а благодетельствовать чудесным лунным сиянием ещё и эльфов с леани, тоже обладающих таинственной, прямо-таки сверхъестественной способностью шастать по призрачным тропам, это уже полный моветон — Valle всё же согласился, что есть иногда в мире какая-то высшая справедливость.

И решительно продрался сквозь кусты, немилосердно воняющие тухлой рыбой. Отчего именно ею, он задумываться не стал — ветки оказались без колючек, и ради последнего факта, согласитесь, стоило уж как-нибудь потерпеть и остальное. Тем более, что заросли надолго не затянулись. Отплёвываясь и морщась, молодой чернокнижник огляделся и стал всплывать.

Попал он на место почти точно — совсем рядом громыхающий бас Имперского наместника, в прошлом не один год возглавлявшего штурмовую бригаду на десантном фрегате, выдавал в адрес гномов такие обороты, что только ради этого стоило немного тут поприсутствовать. Не без восхищения выслушав столь витиеватый финальный загиб бывшего флаг-капитана, что просто зависть брала, Valle всё же выбрался на опушку.

Но тут оказалось, что бывший флотский отнюдь не выдохся. Уцепив за бороду испуганно вжавшего голову в широкие плечи старейшину гномов, наместник просто перевёл сбитое дыхание и разразился опять.

— Да ты ж… пи-ип!.. (сукин сын, в общем), провёл самый натуральный чёрный обряд пи-ип! и вызвал из-под земли грёбаных и ахнутых… пи-ип!.. пи-ип!..

Не без сожаления прервав словоизлияния наместника, вдумчиво и доходчиво объясняющего гному, почему тот кретин да мерзавец и отчего это безнадёжно, всё же пришедший от этой сцены в хорошее настроение Valle передал наказ Императора сопроводить эту банду отъявленных гномьих некромантов в нужное место и немного приглядеть за ними.

— Не признали, барон? — наместник так сердечно поздоровался с прибывшим, словно для него не существовало ровным счётом никаких суеверий в общении с чернокнижником.

Valle пригляделся, старательно послав подальше назойливую мечту завалиться и проспать во славу Императора квадрансов этак с полсотни. Хм-м… физиономия определённо знакомая, но что-то такого рыцаря полного ранга с гербом он в своей памяти решительно не находил. И лишь присмотревшись Истинным Зрением, вспомнил — где видел такую сущность.

— Мичман Трилим? Давненько не виделись, — он сердечно пожал протянутую руку. — А как ваша…

Он вовремя спохватился, так и не назвав имени «Люсинда». Эх, а ведь симпатичная девчонка обреталась при тогда ещё молодом флотском офицере… Однако оказалось, что нынче флаг-капитан в отставке и рыцарь Его Величества таки женился на дочери известного контрабандиста. Правда, тестя портовые сыскари в конце концов изловили и совсем уж определили было за прошлые заслуги поплясать в конопляной петле, но зять его выручил — хоть и пришлось из-за этого с морской службой расстаться. Ну, а Имперская канцелярия да Генеральный Штаб своё дело знают туго — ведь хорошие ребята, прошедшие непростую флотскую школу и имеющие на груди целый иконостас наград, на дороге не валяются.

Оттого-то, с блеском провернув пару деликатных операций, о коих и сам Император всех подробностей не ведает, бывший морской офицер получил рыцарский титул и должность Наместника пусть и не в самой престижной провинции… но чёрт возьми — жизнь и служба только начинаются! Так что, обласканный судьбой Трилим теперь перспективный молодой дворянин и счастливый отец пары детишек.

Поговорив ещё немного, вспомнив былые совместные эскапады, Valle всё же почувствовал, как усталость навалилась с удвоенной силой. Сердечно распрощавшись с бывшим морским офицером и пообещав не пропадать, он жестом завернул отъехавшую было телегу, на коей друиды и маги привезли свои причиндалы — скрывать и разравнивать следы его собственной работы.

— Не облезете, — на пределе сил, чувствуя как сами собой закрываются глаза, а сознание так и норовит уплыть в мутное забытьё, он забрался на наваленное внутрь сено. — Эй, кто там старший у гномов? Поехали… как рассветает, будите…

Взгляд упрямо сползал отчего-то вправо. Словно кружилась не то, чтобы голова, а весь мутный и смазанный на рассвете мир норовил самым подлым образом уехать вбок. Ибо молодой чернокнижник находился в самом нераспрекрасном состоянии «поднять подняли, но разбудить не смогли».

— Вот смотри, — он говорил каким-то ломким, сухим, совсем не своим голосом. — Левее холма, где два белых духа земли пляшут над долиной, там совсем неглубоко уголь есть…

Гномий старейшина, хоть и слушал чрезвычайно внимательно, но от удивления и изумления вынужден оказался заткнуть себе рот собственной бородой — чтоб не заорать на весь белый свет «спасите, люди добрые!». Ибо шатающийся полусонный некромансер, раздающий указания гномам, что где под землёй обретается, это чудо, равного коему, пожалуй и не сыскать.

— А с той стороны, где трава вроде как хмарью подёрнулась, — рука Valle сама собой, словно чужая, указала почти в противоположную сторону. — Там хорошие пласты соли. Цена ей вроде и не очень, да везти-то издалека приходится.

— Зато прямо под ногами, — нога молодого барона топнула по ещё блистающей утренней росой траве. — Тут как раз крепкий известняк да мел, самое место начинать вам работы.

Гном судорожно проглотил вопрос насчёт того, откуда чернокнижнику знать тайны подгорного племени, а сам внимал чрезвычайно внимательно, если не сказать благоговейно — ибо по всему выходило, что магик этот, хоть и чёрный, но место и впрямь нашёл очень даже нешутейное. Знакомое это состояние, ох как знакомое — вроде как на грани меж сном и явью, но в уста твои не иначе как кто из бессмертных слова вкладывает. Всё сбывается.

Старейшина ещё раз огляделся. А ведь похоже, очень похоже — сбоку глинистые пласты, значит тут и самое место…

— А с той стороны хребта руды железные есть, и очень даже неплохие, — похоже, в это утро и в таком состоянии от разошедшегося в трансе мага и вовсе никаких секретов не было. — Хоть там и территория соседнего баронства — но если вы втихомолку снизу подкопаетесь, никто и знать не будет.

Знамо дело, не злато-серебро. Только в пограничье они и в понюшку табака не ценятся — с жаром сообразил коротышка-гном. А железная руда, да уголёк и присадки известняковые! Да соль, что в лихую годину подороже всего встанет… В волнении едва не выщипав собственную бороду, подгорный знаток который раз уж облился потом. Ведь как пить дать — истину бает этот магик, хучь и чернокнижник. Работы гномы не боятся, лишь бы не пустую породу кайлом и долотом бить.

Оттого староста гномьего клана истово, до земли поклонился молодому магу. Да поблагодарил за прозрение сердечно. Махнул своим рукой, те споро начали выстукивать да вымерять.

Так что, не успел Valle вновь уснуть после своей недолгой, но столь яркой вспышки прозрения подземных глубин, как подгорные рудокопы уже вгрызлись проворно в склон холма, закладывая начало первой штольни, где потом и ворота встанут, и службы всякие. А за ними… но то не для досужих ушей. Коль сей чудной некромансер самим Императором направленный да обласканный, да такое знатное место нашёл — благодарность гномьего племени границ ведать не будет!

Хм-м… в разумных пределах, разумеется.

Едва солнце успело выползти к своей высшей точке, как от шумного и ворчливого гномьего клана на поверхности осталось лишь воспоминание да грубо сделанный вход в штольню. Посему подоспевший с проводником Беркович немало удивился, воззрившись на чернокнижника, тихо спящего под кривой сосной меж двух холмов свежевынутой породы. Почесав в затылке, глава тайной Императорской службы всё же рискнул — и попытался добудиться этого молодого человека.

Если бы хоть десятая часть высыпавшихся на его голову, а также родни до седьмого колена проклятий, возымела бы действие… но отчего-то тихарь чувствовал, что всё это так, не всерьёз. Оттого и отнёсся ко всем адресам, куда и каким образом его послал молодой барон, весьма легкомысленно. А сам заливал в упрямо не желающего просыпаться Valle мудро припасённый во фляге кофе.

— Ну что там, опять конец света? — в другое время столь страдальческому тону, возможно, и стоило бы посочувствовать, но служака оказался неумолим.

— Ваша светлость — помните? Сегодня, сегодня вечером собираются заговорщики на шабаш в замке ле Мер! Пора вам готовить им обещанные сюрпризы.

— Уверен? — взгляд молодого человека на миг прояснился.

Беркович вздохнул, а сам украдкой поморщился. Вот, вся оперативная работа проведена, пора применять жёсткие и, между нами говоря, грязные меры.

— При чём тут «уверен»? — тихарь скорчил обиженную физиономию. — Сами ведь организовали да подготовили — а младшего принца мои парни перехватят и завернут у самых ворот. Так что, ваша светлость, пришла пора сносить головы…

Глава 33

А вечер оказался диво как хорош. Оттого-то граф Ротгат в ожидании, когда прибудут остальные участники запланированного нынче сбора, прошёл на наружную галерею. Облокотившись на перила, немолодой уже дворянин задумчиво покуривал свою неизменно с длинным чубуком трубку, услужливо поданную слугой. Выдыхая дымок в ночную темноту, граф мысленным взором окинул сделанное.

Что ж, всё вроде бы идёт по плану. Подготовка прошла успешно, осталось уточнить детали и подробности назначенного на послезавтра дела. И даже то, что почти треть заговорщиков сегодня не прибыли, в общем-то, вполне ожидаемо — пусть даже и не все из них отсутствуют по естественным причинам. Да всё понятно, дамы и господа! Засомневались, в последний момент решили уйти в сторону. Что ж, пусть вас рассудят боги… а после победы осудим мы. Палачей пока что вдосталь, а крови мы не боимся.

Погладив ладонью массивные, кое-как выскобленные перила, граф усмехнулся. Старый замок ле Мер некогда был всего лишь одним из цепочки укреплённых фортов, защитным кольцом охватывающих столицу Империи. Прошли века, границы отодвинулись так далеко, что необходимость в таком грозном ожерельи отпала — но некоторые из фортов, слегка облагороженные для удобства, существуют и поныне. Раз в год придёт имперский магик в сопровождении интендант-майора, обновит слой защитных заклинаний, погоняет крыс и нетопырей да проверит насчёт привидений и духов. А армейский служака осмотрит — не обветшало ли и не обвалилось ли чего, да передаст потом заявку гномам в инженерную бригаду. Бородачи шустро и качественно подлатают — и вот ветеран фортификации вновь глядится в воды большого лесного озера. Уж больно место хорошее…

Сзади хлопнула дверь, и по давно знакомой, чуть подшаркивающей на левую ногу походке граф узнал своего мага, обслуживающего родовой замок и поместье.

— Что там, Редд?

Маг облокотился на перила рядом. Покопошился под плащом, озаботился и себе трубкой.

— Да проверил всё по третьему кругу, ваше сиятельство — самолично облазил от подвалов до чердака. Вроде бы чисто в замке — но что-то муторно мне, — словно оправдываясь, пробормотал старый волшебник. Выпустил колечко дыма в любопытно выглядывающую из-за сосен за озером молодую луну, нанизал его на серпик. Задумчиво покрутил словно обруч и вздохнул. — Скорей бы уж…

Сквозь распахнутые ворота внизу в тесный, едва ли просторнее колодца внутренний двор ворвался кто-то из запоздавших гостей, безжалостно нахлёстывая коня да отчитывая за что-то приотставшего на полкорпуса слугу. Не признав рослого дворянина с длинной шпагой на боку, граф пожал плечами и вопросительно взглянул на Редда. Тот шепнул что-то тихое, едва ли колыхнувшее локон волос, но магия послушно донесла ответ.

— А-а, это, ваше сиятельство, милорд Треми — представитель от наместника Асмарала.

Внизу примчавшийся через пол-Империи служака швырнул поводья слуге, рявкнул что-то с неистребимо восточным акцентом, и затопал по ступеням крыльца. Снова воцарилась мягкая и особая, очаровательная тишина летней ночи…

Вдовствующая маркиза де Лани, украшение любой компании и мечта любого нормального мужчины, появилась на галерее как всегда неслышно. С некоторых пор (а с оглядкой говоря, после бурного романа с неким чернокнижником) красота маркизы стала ещё более дерзкой и ослепительной. А досужие языки с восхищением и острасткой шептались по углам, что знатная дама через некромансера заключила некий договорчик с самой смертью. Да и сама де Лани с лёгкой усмешкой на прелестных устах не скрывала, что за всё уплачено сполна.

К тому же, маркиза вовсю развлекалась, весьма оригинальным образом коллекционируя сердца поклонников — стоило в высшем свете объявиться очередному, хоть мало-мальски привлекательному молодому отпрыску благородного рода, как сероглазая красавица де Лани уже кошкой вилась вокруг. И без особого труда становилась первой женщиной в жизни парнишки. А потом, обмахиваясь веером где-нибудь на балу, беззлобно прохаживалась насчёт ничего не умеющих несмышлёнышей, коих ей, горемычной, приходится учить искусству изящного поведения и обольщения. В общем-то, хоть за женщиной и закрепилась соответствующая репутация, но мамаши и папаши отнюдь не были в претензии — да и за такую красоту, с успехом соперничающую с блеском будущей императрицы, доньи Эстреллы, маркизе де Лани прощалось многое — если не почти всё.

По правде говоря, участие самой маркизы в заговоре не являлось жизненно необходимым — ну не было за ней ни полка вооружённых до зубов решительных парней, ни жизненно важных постов или секретов — но сероглазая искусительница, покрутившись возле молодого принца Густава, безошибочным взглядом сумела выяснить тайные мечты и желания. И подвести к глупому и безрассудному парню именно ту девицу, на которую он клюнул словно голодная рыба на наживку, и с которой забыл всё и вся. Вроде бы и нет в той белошвейке, незаконной дочери одного погибшего на войне лорда, ничего такого особенного… а поди ж ты — вот что значит женский взгляд! Да и финансовая поддержка столь сиятельной дамы это не последнее дело, как известно.

Маркиза бесцеремонно вклинилась меж двух мужчин, обдав тонким запахом парфумов и осчастливив перила прикосновением изящных, затянутых в шёлк и бархат локотков. Вынула из выреза умопомрачительного декольте маленький свиток. Повертев бумагу в тонких пальчиках, она легонько вздохнула.

— А всё же, господа — примерно четверть не прибыла. Назначенное время почти вышло.

Граф Ротгат пожал плечами, не без усилий отогнав сладкие воспоминания о безумной ночи, которую маркиза однажды проспорила ему на скачках.

— Трудно было бы ожидать, что всё пройдёт гладко. Жаль только, что граф Вилмар… — он вынул из ручки маркизы тайный список соратников и пробежал его глазами.

Переданное по хрустальному шару сообщение, что его старый друг на полном скаку вылетел из седла, когда уже почти догнавший оленя жеребец-трёхлетка вдруг оступился в кротовище и сломал ногу, бодрости, понятно, не прибавляло. Хоть Вилмара сейчас и пользуют лучшие целители, да за здоровье его в будущем ручаются, а всё верно — после перелома позвоночника лучше полежать в постели.

— А вот скажите, леди — что там у вас на самом деле вышло с одним молодым чернокнижником?

Серые, сладко сводящие с ума глаза маркизы озарились сполохами полированной стали. Столь дерзко она взглянула в лицо похолодевшего графа, что тот, не боявшийся во главе клина тяжёлой конницы атаковать орочью орду, всё же смутился.

— Граф, не будьте столь безрассудны, — протянула она, кокектливо сложив розовые губки бантиком.

Против ожидания, голос маркизы оказался мягким, чарующим — и с легчайшей бархатной укоризной.

— Неужели вы верите во все эти глупые предрассудки насчёт вечной жизни? — маркиза чуть развлеклась, наблюдая замешательство сильных и неробкого десятка мужчин. — Нет, господа, всё куда проще.

Неспешно роняя в ночную тьму слова, красавица поведала замершим от сладковатого ужаса собеседникам, что, как она точно выяснила в перерывах меж постельными забавами, небезызвестный барон и некромансер отнюдь не собирается по примеру его предшественника Яромора возводить в этом мире своё Царство Смерти. Будь он хоть немного тщеславнее… тогда маркиза участвовала бы в больших и громких делах на стороне Тьмы, а не в нынешнем банальном заговоре.

Примолкнув, красавица вспомнила, как она тогда похолодела от осознания — что ещё одна ночь, и её и барона связали бы незримые и столь неразрывные узы Ночи, что от одного только осознания охватывала дрожь. Да уж — жаль, что у неё нет хоть какого-нибудь волшебного Дара помимо чисто женского — пара из них вышла бы просто великолепная…

— Но вы правы, граф, в том предположении, что взоры и уста мужчин будет радовать всё такая же молодая и очаровательная маркиза де Лани, когда состарятся даже ваши внуки, — голос её не дрогнул в ночной тиши.

Как же легко обвести вокруг пальца этих мужчин, при виде смазливой мордашки и прилагающегося к ней прочего теряющих всякое соображение! Разумеется, на балах и в страстных ночах любви будет блистать маркиза — но только дочь, а потом и внучка. Даже всесильный чернокнижник не ведает, что причиной её трёхмесячной отлучки в свете на самом деле являлось не увлечение модными тогда морскими круизами на яхте. Нет, сероглазая малышка Элен — дочь одной из первых красавиц Империи и молодого чернокнижника — ныне тайно воспитывается в стране эльфов. И тамошняя королева с пониманием отнеслась к просьбе маркизы о присмотре за столь чудесной лапочкой, унаследовавшей редкую красоту матери и волшебный дар отца. Спасибо Хенноре, хоть дар к магии огня, а не… гм-м!

И не приведи боги, если барон Valle проведает о том, что он давно уже отец — вот тут и впрямь возможны, мягко говоря, неприятности. А-а, да ничего не будет! Ведь, если уж обзаводиться детьми, то от хорошего и сильного парня, чтобы потом не стыдно было перед потомками? Не зря ведь маменька, переодевшись смазливой горничной, оттёрла в сторону блистательную графиню Алисию и'Вальдес и искусно подставилась ныне постаревшему, а тогда такому молодому, красивому и грозному Императору? Так что, на самом деле именно в этом крылась причина того, что, в противовес всем ожиданиям, маркиза самолично не распечатала обоих принцев — братцы ведь! Хм-м, а чью ещё кровь добавить в этот изумительный по красоте коктейль — то уж пусть решает малышка, когда вырастет в волшебницу и маркизу Элен де Лани. Кстати, ей можно будет и насчёт перворождённых подумать…

С другой стороны, очаровательная и с виду безнадёжно ветреная маркиза прекрасно знала, что на самом деле знакомый чернокнижник сейчас бродит совсем рядом, в окрестностях замка, готовя что-то жуткое всей банде заговорщиков. Ведь красивой женщине доступны иные секреты, недостижимые даже для самого искусного разведчика или шпиона мужского пола. К тому же, Тайная Палата щедро оплачивает сообщаемые ей столь деликатные тайны… Беркович даже предлагал вывести маркизу из игры — но де Лани одним только холодным взглядом утихомирила выскочку. Что он понимает в вопросах чести…

Вот теперь женщина с холодеющим сердцем и гадала — пощадит ли её неведомая магия смерти или однажды виданные отвратные демоны? Хоть и не рассчитывала она на снисхождение или страховку, да и свой долг перед родом де Лани выполнила — а ведь ой как не хочется уходить.

И всё же — пусть меня запомнят молодой и красивой…

Барон Кейрос не счёл нужным скрывать своё раздражение. Его усы, так напоминающие торчащие в стороны стрелки часов, воинственно топорщились, а крепкая кисть терзала витую рукоять шпаги столь явственно, что любой другой на месте графа и'Вальдес крепко струхнул бы. Но старый граф не любой другой…

— Успокойтесь, барон, и сядьте, — обратился пожилой дворянин к своему более молодому соседу по землям.

Благо баронесса Эстефания уже сидела в золочёном кресле с бархатными подушками, по праву рода и пола не нуждаясь в приглашениях. Но на худощавом лице её не замечалось ни негодования, ни недоумения по поводу того, что пришлось бросить подготовку к её завтрашнему дню рождения, оставить съезжающихся в замок гостей — и в сопровождении присланного старым графом проводника-леани тащиться по боги знают каким местам в соседнее графство. Да ещё и на ночь глядя. Нет, баронесса умела держать на лице маску чуть холодной вежливости — уж покойная Алисия и'Вальдес крепко вбила в свою подругу уважение к иным ценностям. И достоинство дворянки среди них занимало отнюдь не последнее место.

Барон, поворчав ещё немного, всё же сел в предложенное кресло. Но старый граф, проводив его благожелательным кивком, не спешил сообщать то, из-за чего он выдернул из предпраздничной суматохи своих соседей и единомышленников. Он ещё раз всмотрелся в нечто внутри себя, видимое только ему. Привычно погладил отполированный до блеска подлокотник графского трона, затем откинулся на жёсткую и неудобную, но с годами ставшую привычной высокую спинку — и взгляд его поднялся к целому собранию стягов, свисающих с потолочных балок. Немые свидетели былых побед и поражений, они постояннонапоминали о прошлом. Особенно вот тот, алый с золотым львом, обгоревший скраю — да, славно тогда наподдали Императору…

— Прежде чем начать речи и сообщать известия, равно как и советоваться, я хотел бы взять с вас, блистательная сеньорита и благородный сеньор, слово… никогда и ни при каких обстоятельствах сказанное здесь — равно как и понятое без слов, не должно и не будет вынесено за пределы этой залы.

Слова гулким эхом было пронеслись по большой и приятно затемнённой парадной зале — но тут же увязли в глухой, почти ватной Завесе Тишины, установленной дворцовым магом.

— Это настолько серьёзно? — на ещё красное после недавней вспышки лицо барона постепенно возвращалась обычная для этих краёв смуглость.

— Более чем, — лаконично ответил с высоты трона старый граф.

Кейрос задумчиво погладил свои усы-стрелки и пожал плечами. Да в принципе, граф никогда не предложит чего-то низкого и противоречащего законам чести…

— Даю слово молчать, — негромко и нарочито бесстрастно уронил он.

Баронесса колебалась чуть дольше — но взглянув в тёмные глаза мужа, тоже дала требуемое слово.

— В Империи существует заговор, и мне стало о том известно, — промолвил граф, упрямо глядя не в глаза собеседников, а в полутёмный угол, где сегодня замершими истуканами не маячили стражники. — И шансы на успех более чем реальны.

Дальше он поведал, что на этот раз господа заговорщики учли горький опыт предшественников, и особое внимание уделили вождению за нос Тайной Палаты. Каждого шпиона и осведомителя как бы облекли незримым коконом из подставных людей, маскируя истинное положение дел и скармливая ложные сведения. Вице-канцлер и ещё несколько высокопоставленных чиновников из имперской канцелярии, да и сам начальник полиции дополнительно подстраховывают, фильтруя поступающие на самый верх сведения. А возглавляет их никто иной, как младший принц Густав.

К тому же стало вполне понятным полученное недавно личное послание графа Ротгата, в котором оказалось только одно предложение: «Не дёргайтесь, граф, и вы получите то, о чём так давно мечтали — львёнок гарантировал». Старый и'Вальдес вынул из-за зелёного с золотом обшлага свёрнутое в свиток послание и протянул собеседникам полюбопытствовать.

Из дальнейшего рассказа графа выяснилось, что после свержения ныне властвующего Императора в стране воцарится такой бардак, что до надумавших вновь отделиться юго-западных провинций никому ещё долго не будет дела.

— Мы уже сейчас сильнее, нежели когда ни было раньше, — чуть суховато сообщил вельможа. — К тому же, недавно один черноплащный внук перевёл на моё имя в местный банк десять миллионов цехинов — золотом.

Сумма сама по себе ошеломляющая, она подавляла ещё и тем фактом, что десять миллионов существовали не на бумаге и не в виде торговых операций или предприятий. Она наличествовала именно монетами, и именно золотыми — на днях привезенными в местный банк на борту вооружённого до зубов фрегата. Как бы ни повернулись перипетии государственных или финансовых дел, а золото оно таковым и остаётся.

— Короче говоря, со смертью нынешнего Императора наша присяга ему теряет свою силу, — негромко говорил старый граф. — И возможность осуществить извечную мечту, за которую сражались и умирали наши предки — становится не просто реальной. Она становится более чем реальной. Осязаемой…

Основать своё собственное государство вместо подчинённых Империи графств и баронств — да, чтобы приблизить такое, предки не жалели ни жизней, ни крови.

— Договаривайте, граф, — баронесса чуть побледнела, но голос её остался всё таким же ровным и вежливым.

— И прежде чем делать что либо, остаётся решить маленький, но принципиальный вопрос, — граф чуть изменил позу, и теперь на резном золочёном троне сидел не просто вельможа, а грустный и озабоченный пожилой человек. — Какова будет в случае подбеды заговорщиков участь моего внука — а также вашей дочери и троих маленьких внучек — напоминать не надо?

Тишина установилась такая, что барон Кейрос явно слышал гулкие и нетерпеливые удары своего сердца. Вот она, победа — только скажи ей «да» и протяни руку — и вековые мечты горячих и мятежных предков будут осуществлены. Свобода, когда править будет не чужеземный Император с равнодушными глазами и рыбьим сердцем, а свой — уж тут лучше графа и'Вальдеса чёрта с два кого найдёшь…

Он вскочил и с такой силой швырнул о мраморные плиты сдёрнутую с головы тонкую баронскую корону, что ни в чём не повинное изделие жалобно звякнуло от удара и улетело в сторону. Безжалостно рванув ворот камзола и раздирая великолепные кружева, Кейрос закрыл глаза, глубоко и часто дыша.

— Будьте вы прокляты, боги… я не готов платить такую цену за победу. Но наступить на горло своей мечте? Да меня предки с того света проклянут… — застонал он, и задумчивый граф увидал, как предательски блеснули глаза старого друга и соратника.

— Вы меня поняли, барон, — печально кивнул и'Вальдес, склонив седеющую голову.

Неслышно встав, баронесса Эстефания подошла к супругу. Пошарила безумным от боли взглядом по сторонам, зацепилась за ярко блистающую корону. С неженской силой, которую трудно было ожидать в этой худощавой женщине, она распрямила смятый золотой обруч. Привстав на цыпочки, она наклонила к себе голову горестного барона. И, поцеловав легонько в лоб, надела столь тяжёлый нынче знак власти на законное место.

— В соседней комнате дежурит магик с хрустальным шаром, — голос графа едва слышался в большой зале. — Мы можем прямо сейчас связаться лично с принцем Яном или секретарём Императора. И даже с Тайной Палатой. А можем наоборот — переговорить с руководителями заговорщиков — они как раз собрались на последнее обсуждение перед… мероприятием. И поддержать их всей нашей немалой силой.

Сказано было ясно и недвусмысленно. Решать надо прямо сейчас и здесь…

Но баронесса в это время выудила из складок пошитого не по столичной, а по здешней моде платья отнюдь не игрушечный стилет — а уж в роду Кейросов владение оружием почиталось непременным — и в задумчивости легонько царапнула себя по руке. Некоторое время рассматривала набухающие алые бусинки, постепенно собирающиеся в полоску. Поиграла стилетом в своей кисти, позволяя ему порхать меж пальцев куда более ловко, чем мы орудуем ложкой.

— Супруг мой, я поддержу твоё решение, каким бы оно ни было. Видят боги, я и мой род Бласко всё отдавал за возможность создать наше — наше государство. Но продать жизни дочери и внучек? Решай сам, Кейрос. Только — если ты решишь неправильно… придётся тебе, мой дон, искать себе новую супругу.

«Да уж — донья Эсти клинком по своему сердцу не промахнётся» — от осознания этой горькой истины, вещаемой устами стройной, немолодой уже женщины, у графа Вальдеса на висках выступила испарина.

Барон Кейрос понемногу приходил в себя. Но тем не менее расхаживал по зале туда-сюда, не будучи в мучительных сомнениях решиться на что-либо. Пнул сапогом ни в чём не повинное кресло — да так, что подломилась ножка. Миг-другой безумным от ярости и горя взором он буравил нелепо перекособочившийся предмет мебели — а затем выхватил неизменно обретающуюся при нём шпагу. И не успокоился до тех пор, пока не изрубил изделие в груду золочёных деревянных щепок и лоскуты бархата да набивки.

Граф и ухом не повёл — сам пару раз в ярости давал работу своим поставщикам мебели, бывало… Чуть потерев висок, занывший от со звоном бухающего в голову сердца, он вновь откинулся на спинку.

— Можно, конечно, сделать вид, что нам ничего не известно. И не примкнуть ни к одной стороне. Положиться на провидение — что будет, то будет.

Барон едва не изломал в ярости клинок гномьей выделки шпаги.

— Бросить свою дочь и троих крошек на произвол слепой судьбы? — от голоса его содрогнулись в ужасе безмолвно свисающие свергу стяги и штандарты.

— Не спеши, мой супруг — пусть граф договорит, — рассудительно ответствовала баронесса Эстефания, обняв своего мужа. И тот, сверкнув глазами, замер, выжидательно поглядывая на сидящего в глубине трона старого вельможу. Тот набрался решимости и заговорил безжизненным голосом.

— Мой внук, ваша дочь, да и зять ваш — они не из тех, кого просто так можно обидеть или перехитрить. Если докажут, что младая поросль чего-то стоит… быть посему. Если окажутся слабы — что ж, на всё воля богов.

И это оказалось последнее, что произнесли сухие, упрямо сжавшиеся губы графа и'Вальдеса. Старый вельможа неспешно снял с себя увенчанную зубцами графскую корону, повесил на резной завиток трона — и молча, простоволосый, подошёл к своим замершим в центре залы друзьям.

Глава 34

Конечно, графский маг, старый и собаку на волшбе съевший Редд, верно всё сказал — в замке ле Мер ни обнаружилось ни малейшего следа чужой магии, могущей насторожить ушлого и опытного ветерана. Но вот чудовищная по размерам звезда чернокнижника, изломанными вершинами охватившая древние стены — она находилась как раз снаружи. Да и в действие приведена ещё не была. Хоть и делалась на глазок, а одна из вершин вообще отсутствовала, самым издевательским для магической теории образом утонув в глубинах лесного озера, но всё же, неслышно передвигающегося по лесу Valle и самого иной раз продирал по спине холодок.

Ведь в выкопанные лунки ингредиенты пришлось сыпать не щепотками и даже не пригоршнями — лопатой пришлось помахать гордому отпрыску баронского рода и чернокнижнику. И сила тут должна была вымахнуть нешутейная — пусть только солнце мёртвых взойдёт повыше. В данном варианте даже возможно обойтись без набившего оскомину жертвоприношения — уж такой-то выплеск Силы маги заговорщиков непременно обнаружили бы.

Зато вот тихо, исподволь наползающий привет из Стигии вам, голубчики, не по зубам.

Он опустил взгляд на стоящую у ноги самую что ни на есть настоящую ночную вазу, спешно купленную в уже закрывающейся на ночь лавке гончара. Правда, самого важного в этом сосуде оказывалось содержимое — осталось только поджечь. Вообще — смеяться хотелось от одной только мысли о том, с помощью какой именно посудины тайные для прочих тонкости тёмной магии стигийских жрецов вышибут дух из гордых и кичливых представителей древних родов. И их невовремя подвернувшихся слуг.

Из ночного леса неслышно выскользнула тень.

— Принца перехватили. Увозят, — еле слышно выдохнула она.

— Отлично, — кивнул сосредоточенный барон. — Я считаю до сотни — а вы удирайте подальше и побыстрее.

Чуть поклонившись, тень исчезла меж деревьев — а молодой чернокнижник повёл свой отсчёт. Вообще, больше всего ему хотелось… хм-м, а чего именно? Махнуть на всё рукой и завалиться наконец спать — или сначала выкурить трубку?

— Хороший вопрос, — пробормотал он по окончании отсчёта. Поднял лицо, даже сквозь закрытые глаза и сосновые кроны чувствуя изливающийся сверху поток лунного серебра. Что ж, пора?

Он с усилием оторвал от лесной подстилки почти доверху наполненную ёмкость. Держа её перед собой и морщась от непередаваемой вони весьма неароматных именно здесь ингредиентов, Valle быстро шагнул из тени на прогалину.

А, Падший вас всех подери!

В самый неподходящий момент нога запнулась о коварно торчащий из земли корень. И последнее, что незадачливый чернокнижник заметил сквозь искры, вспыхнувшие перед глазами от удара головой о неохватный ствол старой сосны — расколовшийся горшок в лунном свете полыхнул призрачным, не дающим дыма огнём…

* * *

Пробуждение оказалось так себе. С одной стороны, приятно всё же проснуться — благо когда чёртов горшок хлопнул Силой, сам валяющийся в отключке некромант находился снаружи, по некому наитию подходя к нужному месту именно оттуда. С другой стороны, руки-ноги, шея и все прочие, могущие быть закованными в кандалы места… в общем, в них и оказались. Причём из препятствующего волшбе сплава.

— Некромансер в себя пришли! — крик по цепочке передавался куда-то далеко, но не от этого поморщился молодой барон.

В ноющей голове гудел целый рой нахально поселившихся там пчёл, во рту стоял самый что ни на есть настоящий, по выражению любителей хмельного, сушняк. И в довершение всех пакостей, глаза отчего-то никак не удавалось закрыть. Да-да — не открыть, а именно закрыть.

Поэкспериментировав немного, Valle обнаружил, что верхние веки притянуты ко лбу липкой лентой. Ах, ну да — судя по этому, где-то поблизости и палачи с допросными должны обретаться. А там и клещи-дыба, и прочие семью семь отнюдь не удовольствий.

Налитыми кровью, слезящимися глазами он кое-как осмотрелся. Судя по всему, старый подвал… ах да, замок ле Мер. Эк неудачно вышло!

Цепей и кандалов в общей сложности на нём обнаружилось как бы не больше его самого по весу. Руки-ноги растянуты в разные стороны на манер креста, да и ошейник прикреплён к массивному, вделанному в грубую кладку пола кольцу. А на стенах по кругу чьи-то заботливые руки расположили… ага, ровно двенадцать заправленных перегнанным земляным маслом светильников — чтоб ни единой тени не оставалось для Избравшего Тьму.

Наивные… Valle легонько пошевелил взглядом пламя. Хоть антимагические обручи и отсекли почти всё привычное едва ли не с детства, но Сила здесь — и никуда не денется. Ну-с, посмотрим, что тут у нас есть…

В дальней каморе с припасами блуждающая неведомая сила наткнулась на здоровенную сорокаведёрную бочку того самого, земляного масла.^[4] Да, точно, по инструкции положено — иметь на случай осады, дабы заправлять лампы и не расходовать попусту на освещение силу магиков… Верхняя крышка бадьи тут же вылетела вверх, словно изнутри ей отвесили хорошего пинка, а затем плавно отъехала к стене. Чуть желтоватая, пряно пахнущая жидкость вскипела, невесомой взвесью разлетаясь во все стороны. Перемешиваясь и испаряясь в воздухе, она образовывала ту самую, гремучую смесь, коей подземные рудокопы боятся до икоты — едва ли не больше демонов. С тихим шипением поток отворил дверь, заполняя собой весь нижний ярус, все каморки и кладовые. Кажется, достаточно, как бы замок не обвалился. Хотя, собственно — а чего стесняться? И бочка выкипела досуха.

Ну, сейчас я вас, идиотов непуганных…

Но видимо, слуги Императора оказались не совсем уж пустоголовыми. Тяжеленная дверь в камеру с лязгом распахнулась, и на пороге объявилась с почерневшим от переживаний лицом… её сиятельство Эстрелла. Верно, верно рассчитали неведомые подлецы, что уж кому-кому, а ей чернокнижник вредить не сможет. Вернее, не захочет.

— Вы плачете, друг мой? — печальная красавица бросилась вперёд и склонилась над распятым на полу молодым человеком.

— Уходи… — донья даже нашла в себе силы удивиться, заслышав этот шёпот. Однако тут же её нахмуренное чело разгладилось. — Я уже активизировал заклинание, чтобы вырваться… удерживаю из последних сил. Больно… Никак не рассчитывал, что вы здесь, донья… уходи быстрее, прошу!

У сопровождающего офицера, затянутого в чёрно-зелёный мундир особого егерского полка, оказалось иное мнение насчёт «уходи». Вернее, другие инструкции — ибо он выпрыгнул в коридор с перекошенным от ужаса лицом и с грохотом закрыл за собой массивную, окованную железом дверь. Лязгнул снаружи засов, загремели замки.

— Быстрее!.. — от нестерпимой боли только силой воли удерживаемого заклинания Valle задёргался, не в состоянии сдерживать конвульсии. А, ладно — сделаем вот этак. Вдруг и выйдет?

— Обними меня, Эсти… обними совсем — и ничего не бойся…

Император бушевал. Внешне это почти никак не проявлялось, но от одних только мимолётных признаков монаршьего гнева бледнели мужчины и падали в обморок женщины. А уж дёргающийся в припадочном тике левый глаз повелителя означал нечто много худшее опалы или даже лишения титулов. Тут уж перед мысленным взором всплывала площадь Этуаль, где по старой традиции только и смахивали головы высокопоставленным преступникам. Правда, там давненько ничего такого не происходило… но ведь вспомнили о ней почти все присутствующие — да и недалеко дотуда от Императорского дворца.

— Мне безразлично, ваше величество, что в законах ничего не сказано насчёт того, что вместо смерти телесной чернокнижник подверг участников заговора беспамятству, — доставленный в Большую Залу дворца на носилках граф Вилмар содрогнулся, вспомнив только что увиденный, пустой и бессмысленный взгляд того, кто ещё совсем недавно был его старым другом, графом Ротгатом.

Неведомое заклятье чёрного барона вышибло дух из почти сотни дворян и офицеров, из их слуг и даже лошадей. И теперь с горестными причитаниями родственники получали на руки гугукающих и пускающих слюни великовозрастных младенцев. Проделанное злодеяние ужасало — не только своими масштабами, но и жестокой бесцеремонностью чернокнижника. Правда, ведомым лишь богам да злокозненному некромансеру образом ничуть не пострадала маркиза де Лани. С этой высокородной шлюхой тоже разбираться надо. И наказать примерно за шашни с чернокнижником — уж наверняка продала душу Падшему или как минимум его слугам…

Примерно такие мнения и голоса высокого дворянского собрания гремели в Императорском дворце — а пуще всех, хоть и незаметно, бушевал лично сам. Отчасти из-за того, что во главе заговора стоял младший принц. И от того, что старший, Ян пригрозил уйти совсем, если его брата хоть пальцем тронут.

Император с тоской посмотрел в высокое окно, где над парком уже занималась утренняя заря. Ох боги, как же иной раз хочется всё бросить — и уехать…

Дворец ощутимо покачнулся. Игриво колыхнулся под ногами, словно он не стоял на скальном грунте, а оказался кораблём в бурном океане. Несколько оконных стёкол лопнули, со всхлипом и звоном осыпавшись на мраморный пол, рыцарский полный доспех в углу с лязгом раскатился по плитам. Да Императорский трон с треском сдвинулся с места, едва не упав со своего возвышения.

Однако не успели испуганные и удивлённые люди задушить разноголосый вопль, как маг из охраны вскинул руку, требуя тишины. Откинув на спину капюшон алого плаща, старый Мастер Огня пошептался с обретающимся в другой руке хрустальным шаром. Брови волшебника взметнулись, он побледнел. Глаза его зашарили по растерзанной зале, где разряженные дамы и господа уже поднимались с усыпанного мусором пола, а затем с виноватым видом остановились на Императоре.

— Говори, — севшим голосом промолвил повелитель громадной державы, сидя под скособочившимся на стене от землетрясения имперским золотым львом.

— Ваше величество, — негромким твёрдым голосом ответил маг. — По шару передали — замка ле Мер больше нет. Глубокая дымящаяся воронка, раза в два шире прежнего контура внешних стен.

Император с такой силой стиснул подлокотники, что пальцы его побелели. Однако голос остался столь же бесстрастным, как когда он объявлял о снижении податей или осведомлялся о меню на ужин.

— Донья Эстрелла Кейрос?

Маг ответил в том смысле, что подробности ещё выясняют — но судя по всему… дела плохи. И тут же вновь склонился над шаром, кого-то требуя, кого-то куда-то направляя и всем им скопом грозя виселицей.

Император встал и тускнеющим взглядом нашарил среди постепенно приходящих в себя лиц одно — и несчастный посерел от ужаса.

— Кто там посоветовал, чтобы донья Эстрелла присутствовала в замке ле Мер и удерживала чернокнижника от крайних мер? Голову дураку долой — здесь и сейчас.

И не успел он сесть, как двое гвардейцев уже заломили руки за спину несчастному царедворцу — а третий палашом смахнул голову так же ловко, как хорошая хозяйка тесаком курёнку. Ухватив страшный, кровоточащий предмет за волосы, гвардеец поставил его на ещё подёргивающуюся шею — на нижнюю ступень подножия Императорского трона. Чуть поклонившись, встал на своё место у дверей залы — и вновь застыл неподвижным стальным истуканом.

По правде говоря, Гэлронд только-только полностью закончил свою работу. Чуть откинувшись назад, он без ложной скромности любовался результатом — и женщиной. Да уж, что целительские усилия, что бывшая д'Ахорне — всё без малейшего изъяна.

— Ну что ж, малышка… а ну, не капризничать — древесный сок из бутылочки с соской надо выпить, — ласково и бесконечно терпеливо потекли слова тайного эльфийского языка.

— Так, умница. Губки вытрем… А теперь спать — и деревья нашепчут тебе прекрасную, слышную одним лишь перворождённым песнь. И пусть тебе приснится что-нибудь хорошее, чистое и светлое, как наше будущее…

Но едва целитель, втихомолку устало отдуваясь, вознамерился после всех трудов праведных хоть немного отдохнуть, как заросли лещины зашуршали — и в маленьком мире объявились двое. Если господин чернокнижник вопросов и недоумения не вызывал — разве что своим на диво оборванным видом, то обретающаяся у него на руках красавица, завёрнутая ввиду полного отсутствия одежды в примечательный чёрный плащ, едва не заставила вытаращить глаза на лоб.

И кого — эльфа!

Правда, темноволосая красотка оказалась с обгоревшими ресницами и закурчавившимися наверняка от сильного жара волосами, да и на плече у неё наливался розовым свежий ожог, но эта парочка мило щебетала и улыбалась друг другу. А, ещё — от обоих просто немилосердно несло гарью.

— Не боишься, Эстрелла? — Valle влёк свою ношу хоть уже и немного запыхавшись от усталости, но всё же не без некой приятственности. Всю жизнь бы подобные тяжести носить…

Красавица, нимало не смущаясь, выпростала из-под плаща обнажённые руки. Обняла своего кавалера за шею, приблизила лицо. Потёрлась легонько кончиком носа, глядя прямо в глаза.

— Ну и, кто тут кого бояться должен?

Молодой человек с некоторым смущением усмехнулся.

— А вон Гэлронд пусть боится.

Заметив уже оправившегося от первоначального смущения эльфа, Эстрелла ойкнула и тут же спряталась под плащом. Правда, когда выяснилось, что это целитель примерно уровня леди Бру, если не лучше, и ему следует осмотреть да по высшему классу обслужить молодую женщину, та без ложного стеснения позволила разложить себя прямо на плаще чернокнижника и проделать над собой необходимые процедуры.

Но когда Гэлронд выяснил, что перед ним не очередная подружка чернокнижника, которую тот то ли вытащил прямо из костра инквизиции, то ли вообще из пламени Ада — а та самая, никогда им не виданная донья Эстрелла, баронесса Кейрос и будущая Императрица… На прежде невозмутимое породистое лицо эльфа, право, стоило посмотреть.

— А если принц Ян узнает? — осторожно полюбопытствовал он, решительно сводя с чертовски аппетитной даже по эльфийским меркам девичьей попки синяк с ожогом вперемешку.

— Ай! — заверещала донья и затарабанила кулачками по траве. — Полегче! Как узнает, весьма обрадуется — почти все думают, что от меня только ошметья обгорелые и остались.

Если кто-то тут думает, что в это время молодой барон стоял и глазел… хотя, замечу по секрету — Эстрелла даже в таком слегка потрёпанном виде выглядела просто чертовски великолепно. Но Valle как ветром сдуло, едва Гэлронд только намекнул, что лучше бы ему против ожогов найти жирок кой-каких тварей из Нижнего Мира. Да уж, бедные демоны только-только начали приходить в себя после прошлых ужасов, а тут им, судя по всему, снова весьма не поздоровилось — ибо через квадранс, когда Гэлронд уже проделал предварительные процедуры, в маленький мир вновь ввалился его хозяин.

И в руке его, в любимой с детства фарфоровой кружке с пляшущими вокруг барашка волчатами, ещё парил и играл сполохами свежайший, только что добытый жир могучих подземных демонов.

Да уж, имеющим таких друзей можно только позавидовать…

«Помните старую легенду о неземной красоты женщине, проехавшей через весь город на коне — и в той лишь одежде, которую мы получаем от рождения? На самом деле, прекрасная и волнующая умы сказка родилась именно в этот вечер, и именно в столице Полночной Империи.

Справедливости ради стоит сказать, что на Эстрелле из одежды всё же обретался небрежно наброшенный на плечи короткий чёрный плащ — а в блестящих на солнце тёмных волосах пылала зловеще-алая роза. Да и лошадь таковой могла бы быть названа с огромной натяжкой. Ибо рядом, тихо посмеиваясь про себя, вышагивала боевая ведьма, ладонью умеряя прыть своего Призрачного Коня.

С другой стороны доньи Эстреллы мерная и тяжёлая поступь на время лишившегося своего плаща чернокнижника сотрясала Эрдал своим неслышным, но прекрасно ощущаемым грохотом. В руке молодого барона нехорошо блистал длинный меч, невесть какими тайными путями вернувшийся к своему хозяину — и так завораживало зрелище это, что люд на всём пути от внешних ворот и до входа в Императорский парк с находящимся посередине дворцом восторженно приветствовал красавицу — от чистого сердца, ибо уже прошёл в народе слух о горестном. Кто становился на одно колено, опустив взор и шепча одним только им известные слова, кто падал ниц, простираясь в пыли мостовых — но на следующий день выяснилось, что ужасное и злодейское заклинание чернокнижника ослепило едва лишь десяток человек, осмелившихся посмотреть на красавицу-донью с похотью или же неодобрением.

Да и то — трое слепцов с неизлечимыми бельмами как раз и обнаружились в посольстве святош…»

Летописи Иномирья, глава XIX

— Что вы себе позволяете, дочь моя? — в голосе всесильного Императора слышалось лёгкое неодобрение.

Ввиду ремонта в большой Тронной зале дворянское собрание пришлось переместить в Зелёную бальную — когда сообразительный дворцовый распорядитель приказал притащить сюда и установить на оркестровом возвышении малый трон. Но неодобрение Императора имело своей причиной не только и не столько неслыханно дерзкий вид будущей Императрицы в скудной… гм-м, пусть это будет одежда. И не способ, коим она добралась в дворцовую залу — верхом на хоть диковинном, но всё же коне.

Более удручило старого Императора то обстоятельство, что свой спор с сыном он всё-таки проиграл. Обрадованный добрыми известиями о своей ненаглядной, прилетевшими по магическим шарам сразу от внешних ворот, Ян как в эльфийский колодец глядел — капризная красавица хоть и завернула в свои покои, но лишь для того, чтобы обнять дочерей. Озаботиться одеждой донья даже не подумала — показывать характер, так уж до конца!

Даже не пригибаясь под высокой притолокой золочёной с бело-зелёным двери, донья бесцеремонно, пятками направила своего скакуна к середине залы. Перебросив безукоризненную ножку через голову коня, она беззаботно спрыгнула на руки своего сопровождающего.

Завернув свою ношу всё же чуть плотнее — приличия ради — Valle с непроницаемым лицом отнёс беззаботно помахивающую ножками красавицу и передал на руки принцу.

— Пост сдан, — бесстрастно заметил молодой чернокнижник, и только Ян заметил в его глазах озорных бесенят.

— Пост принят, — изо всех сил стараясь сохранить серьёзный голос, ответил принц и ласково обнял своё сокровище.

А Valle с хорошо заметным облегчением спрятал в ножны уже изрядно оттянувший руку меч. Обвёл взглядом присутствующих — все ли поняли маленький урок? Судя по убегающим глазам, если не все, то уж большинство точно.

— Зря, ваше величество, вы не приняли тогда мою клятву верности, — заметил он вполголоса. — Да, кстати — когда состоится моя казнь?

— Завтра в девять утра, на площади Этуаль, — ровным голосом ответил Император, и только боги знали, чего ему стоило это внешнее спокойствие.

Ибо только что высшее дворянское собрание объявило ему свою волю — либо чернокнижника казнят, либо ты не наш Император.

Вот так, дорогие мои…

Однако молодой барон только ухмыльнулся.

— Я буду там завтра к этому времени. Но учтите — ни один топор или меч не сможет даже поцарапать мою шею. В петле могу висеть сколько мне будет угодно — и при этом корчить вам неприличные рожицы. Магией меня не прошибить… — он уже отвернулся от Императора.

— Донья, я вечерком отправлюсь немного погулять с вашими дочерьми?

Та охотно кивнула, добавив, что она уже распорядилась — и дворцовые повара должны были собрать в корзинку ужин для принцесс, да нянечки набросать смену одежды. Вслух поблагодарив за доверие, Valle уже почти вышел из залы. Но остановился в дверях и обернулся в притихшую залу вновь.

— Да, маркиза де Лани — будьте так любезны, составьте список тех, кто желает вам зла или санкций. Нынче же в полночь я зайду за ним.

Сероглазая красавица-маркиза, чья бледность уже начала бросаться в глаза, улыбнулась — и на щёчки её выполз несмелый румянец. Заверив, что непременно будет сделано, она поинтересовалась — а каким же образом некто в чёрном плаще?.. На что последовал повергший людей в ужас и глубокие раздумья ответ, что сильный чёрный маг и с того света найдёт, как напакостить. Да так, что весь род до пятого колена в муках вымрет…

Глава 35

— Привет, Беркович, — лениво процедил Valle, едва спустившись по длинной каменной лестнице и толкнувшись в кабинет начальника тайной службы.

Тот поднялся со стула. И глядя в его утомлённое, с кругами под глазами лицо, молодой барон втихомолку подивился — это что ж, главпалач тоже переживает?

— И не хотел бы приветствовать вашу светлость здесь, в моей епархии — да приходится, — удручённо ответствовал хозяин.

— Понимаю, — покивал барон, скидывая на вешалку плащ и перевязь с мечом. — Не рад меня здесь видеть, в своих постояльцах?

Беркович тихой рысцой подскочил к двери, воровато выглянул в коридор.

— Барон, ещё не поздно, — от его лихорадочного шёпота и горящих в возбуждении глаз Valle сразу перехотелось зевать — ибо время было далеко за полночь.

— Ещё не поздно вам удрать в своё тайное укрывище, — жарко зашептал угнетённый своим состоянием тихарь. — Год-два, Императора сменит сын… а я уж без вашей помощи как-нибудь это время постараюсь Яна и семью уберечь.

Valle поразмыслил. Можно, конечно… уйти на пару лет, окопаться в своём маленьком мирке. С едой и прочим проблем никаких — всегда можно вынырнуть где-нибудь в большой, поесть да по рядам торговым пройтись, запас сделать. Опять же, поработать над чем-нибудь животрепещущим или не очень — вдумчиво, неспешно, в своё удовольствие. Спать сколько влезет, валяться на солнышке кверху брюхом и поплёвывать на всё и вся. Или даже махнуть к стигийцам или даже хоть к степнякам…

И всё же — дать повод мнению, что барон и чернокнижник струсил?

— Нет, Беркович — за свои действия надо нести ответ.

Тот огорчился так явно, что в другое время ему, возможно, стоило бы и посочувствовать. Он вернулся к своему заваленному бумагами столу. Потеребил рассеянно какую-то так и норовящую свернуться обратно в свиток бумагу, для пущей необходимости прижатую покрытыми окалиной щипцами… судя по размеру — для пальцев.

— Отчего так, барон? — взгляд его наконец оторвался от столешницы и блеснул в свете магического шара. — Только начало что-то получаться… парни сноровку приобрели, методики и связи наработаны, а мои люди и дознатчики на местах внедрились да пошли от них сведения. Охрану я Императорской семье подобрал, выдрессировал чуток. Плюс вы рядом, для полного спокойствия. Казалось бы — работай, да сохраняй Империю от потрясений…

— И что же? — Valle подумал чуть, и жестом фокусника выудил из воздуха бутылку. Уж не пустую, знамо дело.

Беркович столь же привычно извлёк пару стаканчиков, сдвинул с одного угла бумаги. Сковырнул кинжалом пробку, набулькал понемногу.

— Да уж… — он скривился, взяв ёмкость с вином в руку. — Пить за ваше здоровье перед завтрашним — было бы кощунство.

— А почему бы и нет? — молодой чернокнижник чокнулся стаканчиком с молодым тихарём. — Если чего особого не придумают, шиш у твоих заплечных дел мастеров завтра что выйдет.

— Да то-то и оно, — Беркович залпом опрокинул в себя напиток. — То-то и оно, что опасаться надо чего-то эдакого, неизвестного. Обязательно ж какая-нибудь высокопоставленная сволочь пакость удумает…

Они ещё долго втихомолку перебрасывались фразами, кому другому запросто стоившими головы. Допили и эту бутылку, и следующую. И лишь потом, в ответ на вопрос, какую камеру занимать, получив ответ «да любую, вашсветлость» Valle отправился поспать немного. Не зря же маркиза тоже отшила его, вполне резонно возразив, что одному барону завтра потребуется вся сила и хладнокровие — а посему лучше бы тому предпочесть спокойный сон, не отягощённый неподобающими устремлениями.

Кое-как устроившись на жёстких тюремных нарах, он сквозь открытую дверь слышал, как один пленный офицер из Королевства Всадников, расквартированный где-то почти по соседству, уныло и безнадёжно мурлычет старый напев каторжан-колодников.

И такой тоскливой безнадёгой веяло от осипшего в подземных казематах голоса, что молодой барон чуть ли не силой заставил себя остаться в камере и не уйти из этого заведения куда подальше. А там и сон потихоньку пришёл — не совсем светлый и чистый, как навевал своей подружке остроухий эльф, но тоже — вполне ничего…

* * *

Старшая баронесса Лаки сидела в оцепенении, не будучи в силах оторвать взгляд от затянутого в траурный креп эшафота. Вот зловеще изогнутый топор палача высоко поднялся, игриво бросив в глаза кровавый отблеск утреннего солнца… качнулся словно в нерешительности — и с разгоном устремился вниз… Вниз, прямо к своей цели, к беззаботно склонённой на колоду шее молодого крепкого парня…

Когда отточенное стальное лезвие разлетелось словно стеклянное, не оставив на загорелой коже даже царапины, по рядам собравшихся пронёсся удивлённый и наполовину восхищённый вздох. Да уж — не каждый день видишь такое зрелище, как казнь чернокнижника. И уж не каждый день жертва подкладывает такую свинью своим мучителям.

— Я же предупреждал, — усмехнулся молодой барон, поудобнее устраиваясь на грубой, пропитанной… понятно чем колоде — словно на подушке.

Плечистый настолько, что рисковал бы быть отнесённым к отменным силачам, палач откровенно почесал затылок прямо сквозь алый балахон с прорезями для глаз, скрывающий голову государева исполнителя головотяпских дел. Затем он отшвырнул в сторону нелепо ощерившееся обломком топорище, открыл длинный, обитый изнутри бархатом ящик — и извлёк оттуда чёрный, блистающий полировкой прямой клинок. Толпа глухо загудела, а молодой отпрыск герцога Саймона даже вскочил с места. За неимением на руке рыцарской перчатки он сорвал с ноги бархатный полусапожек — и швырнул его в сторону Императорской ложи.

— Позор! Боевое оружие Железного Легиона, благородную сталь гномьей выделки использовать в презренном палаческом ремесле? Хрен я стану воевать за такую Империю! — и, горестно отмахнувшись от негодующего отца, пошёл прочь с устроенных для знати трибун.

Император стиснул зубы — так, что занемели скулы. Эх, скинуть бы сейчас лет хотя бы десять… выхватить меч да пройтись по этой непокорной дворянской вольнице, вынудившей его согласиться на казнь одного из самых сильных и неподкупных защитников Империи. Вон, даже сын сегодня при шпаге — при своей знаменитой Рубиновой. И смотрит с надеждой — ну же, подай только знак, отец!

Заметив, что молодому Саймону, только что оскорбившему действием самого Императора, закованные в сталь гвардейцы уже заламывают руки, повелитель разжал зубы. Да уж, мальчишка сейчас в таком состоянии, что того и гляди — рванёт на груди камзол с родовым гербом да ляжет на эшафот рядом с чёрным бароном… позора тогда не оберёшься…

— Отставить, — он холодеющей рукой сделал знак гвардейцам. — Увести с площади и отпустить.

Каких сил старому Императору стоило разогнать наползающую перед взором темноту — не знает никто. Но всё же, он прямо и открыто посмотрел в глаза сына. Вот, малыш, какова она, цена власти… и над застывшей под утренним солнцем площадью Этуаль разнёсся спокойный голос Императора.

— Продолжать.

К вящему восторгу некоторых и разочарованному угрюмому недовольству большинства, гномья сталь точно так же разлетелась жалобно звенящими осколками чёрного льда. Палач озадаченно осмотрел слабо дымящуюся рукоять, оставшуюся в его мясистых ладонях — и пожал плечами. Ведь квадранс назад он для проверки разрубил одним ударом крепчайшее бревно из перевившегося плотными волокнами каменного дуба!

К помосту поднесли ещё один закрытый ящик и стали с немалыми предосторожностями втаскивать наверх. А сам Valle самым злодейским образом приподнялся с колоды и даже подавал весёлым голосом советы — как половчее втянуть ношу сюда. Вот уж с кого, как с эльфа вода…

Внутри оказалось диво, никогда не виданное почти всеми из собравшихся. Огненный меч, по слухам, отнятый некогда легендарным графом у кого-то из старших демонов. Чуть изогнутый хищно клинок блистал внутренним жаром — и оказавшись наконец в толстых, защитных кожаных рукавицах палача, полыхнул на солнце языками пламени. Воздев не оружие, а презренный инструмент палача — ибо отныне ни один уважающий себя солдат не стал бы брать эту гадость в руку — головоруб некоторое время демонстрировал собравшимся неслыханное диво.

— И не жалко? — самым ядовитым тоном поинтересовался неугомонный барон. Но всё же вновь устроился в выемке на колоде, поудобнее умащивая голову и подмигивая дамочкам помоложе да посимпатичнее.

Как оказалось — жалко. До слёз жалко. Ибо изделие неведомых подземных демонов жалобно пшикнуло — и истаяло дымком, со свистом и гудением пламени ударившись о шею нахала.

Виселицу не стали даже пробовать — от одного только взгляда чернокнижника добротное сооружение рассыпалось невесомой пылью, заставив расчихаться солдат стражи да тех из присутствующих, кто поближе. Так что палач, взглянув в сторону Императорской ложи, только развёл руками. Затем сплюнул себе под ноги и, сгорбившись, удалился под свист и улюлюканье вошедшей во вкус невиданного зрелища толпы.

Примерно то же вышло, когда две дюжины потеющих от натуги солдат выкатили на площадь большую крепостную баллисту. Здоровенное, окованное железом и заострённое с нужной стороны бревно, коим это скрипящее сооружение зарядили, развлекло благородное собрание, но ненадолго. С коротким грохотом баллиста подпрыгнула на месте, послав в безмятежно стоящего у глухой стены напротив молодого человека свою убойную начинку, проламывающую борт имперского фрегата и даже дредноута святош.

Результат оказался примерно тот же — то есть никакого. Короткий сполох, жалобный звон раздираемого металла и дерева — и жалкие ошметья разлетелись по сторонам. Кому-то из плотной шеренги охраны едва не вышибло глаз, и пострадавшего под вопли беснующейся от восторга толпы срочно унесли к целителю.

А Valle стоял, презрительно и чуть с улыбкой посматривая на соравшихся. И демонстративно принюхивался к одинокой бархатной розе, брошенной к его ногам. Тут уж и к сыскарям ходить не надо — кто так открыто и недвусмысленно продемонстрировал ему своё восхищение…

— Молодой человек, вы долго тут будете устраивать цирк? Я на свидание опаздываю… — поинтересовался изнемогающий от смеха на жаре посланник эльфов, когда после залпа платунга арбалетчиков отскочившие болты разлетелись по всей площади, звякая о камни мостовой и доспехи солдат.

Эльфу даже зааплодировали. Правда, когда кто-то из молодых предложил сгоряча попробовать боевой магией, со своего места встала бледная, на удивление даже самой себе спокойная леди Бру. Погладив безупречно висящую на шее цепь Совета Магов, целительница дождалась тишины и весьма доходчиво объяснила, что скорее присутствующие сгорят от магического отката, нежели удастся с одного знакомого чернокнижника хоть пылинку сдуть.

Жадная до зрелищ молодёжь — причём при весьма активной поддержке нынче обретающегося без своего плаща нахала — потребовала всё же проверить. Аккуратно, но сильно. Маг в алом плаще по знаку Императора вышел на то место, откуда только что укатили с таким трудом доставленную сюда баллисту. Миг-другой словно примеривался, поглядывая в откровенно ухмыляющееся лицо.

И послал в чернокнижника маленький, но такой ослепительно сияющий огненный шар, что люди с дружным «ахх» отшатнулись, когда развеявшийся заряд магии ударил в лица обжигающим жаром. Та же участь постигла и раскалённые до нестерпимо фиолетового сияния молнии, то винтом уходящие в небо, то с гулким грохотом раскалывающие на рикошете плиты мостовой.

Всех потуг боевого магика хватило лишь, чтобы сорвать с розы в руке казнимого один-единственный лепесток, неспешно и презрительно слетевший в подставленную ладонь чернокнижника.

— Действительно, балаган, — маг в алом утёр закопчённое, лоснящееся от пота лицо, и вернулся на своё место у ног Императора.

Только не зря, не зря с самого утра у почтенной баронессы Лаки нехорошо ныло сердце. Что-то чуяло родимое, вещало беду неминучую… так оно и есть.

Шум и обсуждения среди собравшихся на казнь быстро стихли. И было от чего — с Графской улицы на площадь величаво вступила молодая симпатичная девушка. Простоволосая, в одной лишь длинной серой рубахе до пят, она неспешно шлёпала по плитам мостовой босыми пятками — и баронесса Лаки со всё возрастающим ужасом и изумлением узнала в ней свою дочь. Но не это, не это главное.

Ладони девушки защищали великоватые для неё, явно оставшиеся от покойного барона железные рыцарские перчатки. А в руках красавица несла нечто. Нечто вроде чуть больше человеческой головы шара слегка дымчатого стекла — а внутри живым мотыльком бился огонёк. И несла это молодая баронесса так бережно, осторожно и сосредоточенно, что перед нею безропотно расступились железные шеренги солдат.

Путь закончился у возвышения, на котором с высоты малого трона на это зрелище со смутным беспокойством взирал Император. Отвесив лёгкий намёк на трудноисполнимый в таком положенииреверанс, юная баронесса подняла вверх серьёзные глаза.

— Доброго утра, Ваше Величество.

— И вам здоровья, прелестная баронесса, — нехотя ответил повелитель. — Что это за чудо вы нам принесли?

Взгляд Лаки потемнел на миг.

— Это всего лишь язычок Первородного Огня, Ваше Величество. Между нами говоря, опаснейший артефакт — по сравнением с этим огненное дыхание драконов всего лишь детский лепет.

Она в нетерпении топнула босой ногой.

— Ведь воля Вашего Величества должна быть исполнена? Если и это не испепелит чернокнижника, то уж и не знаю… — после этих её слов мать схватилась за сердце.

От взгляда принца Яна хотелось завыть раненной волчицей — и удрать подальше, хоть бы и за океан, в неведомые земли. Но он сдержался, лишь до белизны в костяшках стиснул рукоять бросающей бешеные сполохи шпаги, почуявшей столь близкое соседство и конкуренцию.

— И как этим пользоваться?

Юная баронесса взглянула с лёгкой укоризной, затем отвела взор и указала чуть в сторону.

— А вон, ваше высочество, послы из Царства Света сидят. Святые отцы хорошо осведомлены, как устраивать аутодафе…

* * *

Вспышка ярчайшего, никогда не виданного света заставило стыдливо потускнеть солнце. А когда люди проморгались, судорожно вглядываясь на место эшафота слезящимися глазами с нестерпимо пляшущим в них зайчиками — то оказалось, что нечестивое сооружение, груда политых священным маслом дров и даже пара зазевавшихся подпалачиков в грубых холщовых рясах попросту испарились, выгорели дотла. Но самое главное, что в лужице расплавленного, потрескивающего и пышущего жаром камня не стоял улыбающийся чернокнижник. Лишь ошейник из препятствующего магии сплава быстро оплывал малиново светящейся лужицей…

* * *

Император хмурился, словно от зубной боли. Отвернулся от высокого стрельчатого окна, за которым догорал закат этого странного и поучительного дня.

— Не знаю, как вам, баронесса — а мне страшно.

Юная Лаки дерзко взглянула в глаза.

— А мне ничуть, Ваше Величество. Барон не станет мне делать гадости с того света. Уж он знает, за что… — она прикусила заслуживающую куда более ласкового обращения губку и промолчала. Вздохнула глубоко, и покачала головой — лишь на ещё чуть припухлую по-детски щёку скатилась слезинка.

— Моего гнева вы, стало быть, не боитесь? — взгляд Императора лучился чем угодно, но только не лаской и не любовью к ближним. — Шутки в сторону, баронесса — я хочу знать причину вашего столь неординарного поступка. Иначе…

То, о чём промолчал Император, было куда яснее слов. Молодая девушка потупилась, некоторое время словно с интересом рассматривая пыльные пальчики босых ног, столь неуместные на тёмном ковре малого Императорского кабинета — а затем выразительно обвела взглядом отчуждённо молчащих людей.

— Наедине, Ваше Величество.

Впрочем, старшая баронесса всё же настояла на своём праве матери — и в конце дочь согласилась на двоих. И поскольку остальных, даже хватающуюся за кинжал донью Эстреллу, уже вынесло за двери бесшумным вихрем, юная леди глубоко вдохнула, словно набираясь решимости прыгнуть в ледяную воду.

— Это была месть.

— Подробнее, — потребовал Император со страшным в гневе ликом.

И девица, гордо задрав носик и прожигая едва не насквозь исполненным достоинства и ехидства взглядом, разъяснила.

— Не так давно мы вместе с бароном разбирались в одном подвале со стигийским наследством… — мать и старый Император почти одновременно кивнули, и воодушевлённая тем, что слова всё-таки слетают с похолодевших от решимости губ, дочь продолжила.

— Знаете… за таким мужем и я была бы спокойной, и из нищеты бы удалось вылезти. Забыли, маменька — баронат наш давно заложен и перезаложен? Я почти в открытую предлагала ему себя… а он, подлец, не повёлся. Так что, Ваше Величество, это была месть отвергнутой и оскорблённой женщины…

И уже уходя, бесшумно шлёпая по толстому ковру босыми ногами, девушка бросила через плечо.

— Если вы считаете это не причиной и даже не поводом — можете уничтожить меня, Ваше Величество. Вы ведь высший судия в этой стране…

Этой ночью Эстрелле не спалось. Не оттого, что над Эрдалом разразилась страшная в своём неистовстве буря. Не оттого, что сердце ныло и истекало кровью. И не от того, что в порыве сдержать крик отчаяния она до рубцов искусала плечо супруга, с хриплым изнеможением стискивая на бархатном тепле кожи зубки и не позволяя излиться на весь мир бабскому, как она иной раз выражалась, вою.

А вот просто не спалось — и всё.

Когда на кровать родителей вскарабкалась удравшая из детской маленькая Алисия, на четвереньках храбро перелезла через маму и угнездилась меж нею и папой, лишь тогда мать смогла чуть отвлечься — самую малость.

Но вскоре её подбросило в ночи словно пружиной.

Малышка засовалась, завозилась и села. Затем ручонка Алисии достала из-за выреза детской ночнушки мерцающее в свете молний кольцо прозрачного зеленоватого камня, обретающееся на кожаном шнурочке. И громовым шёпотом маленькая принцесса сообщила страшную детскую тайну:

— Ма-ам! Дядька колдун сказал — пусть побудет у меня, пока он не вернётся! Можно? Ну ма-ам!

Донбасс, 2005

Валерий Иващенко Танцующее пламя

Глава 1 ЧЕРНОКНИЖНИК

Маленький неяркий огонек, с трудом разгонявший подступающую темноту, вдруг моргнул и начал потихоньку гаснуть. Света от него и так едва хватало, чтобы лизнуть покрытые плесенью стены тюремной камеры, по которым кое-где сочились источающие зловоние струйки. Каменный мешок размером три на четыре шага, казалось, начал надвигаться и сдавливать со всех сторон.

Человек, неподвижно сидевший на лежанке из неоструганных досок, пошевелился. Его короткого взгляда хватило, чтобы магический светильник вновь засиял ровным, не дающим жара пламенем и переплыл поближе, зависнув над левым плечом. Человек — а это был именно он, не гном, не эльф и даже не леани — роста был среднего и скроен ладно. Его легко можно было принять за десятника, а то и сотника Императорского войска. Походил он и на обедневшего рыцаря или разорившегося барона своей не новой, но и не потрепанной крепкой полувоенной-полупоходной одеждой и короткими сапожками из темной мягкой кожи. Украшений на нем не было, если не считать кольца на правой руке, целиком выточенного из какого-то прозрачного зеленого камня, и серебряной застежки на плаще, небрежно расстеленном на лежанке. Оно и понятно: если кого в холодную посадили, то от всего лишнего избавляют сразу. Стражники на этот счет ох какие понятливые.

Вот только плащ с застежкой… Знающего человечка или Имперского советника осмотр только этих вещей заставил бы призадуматься. Да и было о чем. Серебряные искусно покрытые изумрудной эмалью, гномьей работы застежки для плащей в форме древесного листа носили только солдаты и офицеры особого Имперского полка, в официальных бумагах именуемого Железным легионом.

Во время последней войны, тяжелой и хаотичной, но закончившейся год назад убедительной победой, полк бросали в самое пекло под удары закованных в броню рыцарей. Не раз бывало, что из боя выходила едва ли половина, изрубленная и окровавленная, но никогда легион не отступал и никому не отдавал позиции. Тесно сдвинув черные железные щиты размером с дверь шкафа и ощетинившись в три ряда длинными, перевитыми железной же лентой копьями, легионеры повергали в грязь и тяжелую конницу мятежных баронов, и орды кочевников, и даже знаменитую пехоту орков. В самые тяжелые минуты, когда казалось, что все — оборона зашаталась и сейчас рухнет, как подмытая водой плотина, они стояли и держали строй, утирая с лиц то ли едкий пот, то ли соленую кровь. Четко отдавались команды, уставшие и поредевшие десятки отходили назад, а на их место становились другие, успевшие за короткие минуты отдыха перевести дух и поправить доспехи. В походной кузнице бородатые гномы, истекая потом, на скорую руку чинили изрубленные щиты, исковерканные шлемы и затупившиеся копейные навершия. Целители под своими матерчатыми навесами неутомимо латали изуродованную плоть и, быстро осмотрев результат, вновь отправляли солдат в строй. Иногда — в обоз для дальнейшего лечения. Случалось, что они накрывали белой материей останки, в которых с трудом можно было распознать воина, и, тяжело вздохнув, подавали знак отнести в сторонку. Отдыхающие бойцы снимали шлемы. Сами собой стихали ругательства, и только усталые взгляды провожали товарища. Командир же, стоявший на холмике возле плетущих сеть заклинаний магов, лишь на миг ^[5] стискивал зубы в бессильной ярости, а потом вновь продолжал отдавать приказы подбегающим и тут же отбегающим запыленным сотникам.

Злые языки утверждали, что стиль боя и вооружение полк позаимствовал у легендарного некогда гномьего хирда, блиставшего на полях Семилетней войны. А выучка и стойкость с огромным трудом прививались годами тяжелейшей муштры и частыми пограничными стычками. Как бы там ни было, войска с зеленым листиком над ключицей защищали Сумеречные земли от вторгшихся захватчиков, носивших на знаменах белое солнце на синем фоне, куда как надежнее других Имперских дивизий и бригад. Жители же городов и сел, куда легион отходил на недолгий отдых и пополнение, называли солдат не иначе как защитниками и встречали, не жалея ничего — ни еды, ни припрятанных по погребам бочонков пива, и прощали им мелкие солдатские шалости вроде пропавшего поросенка или пустившейся в загул молодицы. Когда, чеканя шаг так, что лопались стекла и осыпалась штукатурка, командир проводил ряды своих бойцов мимо Императора на смотре, те шагали с таким гордым и независимым видом, что командующий армией герцог Бертран багровел лицом и невнятно ругался сквозь зубы. Элитные войска. К тому же любимцы Императора — что тут поделаешь.

Но вот сам плащ… такой же черный, как поселившаяся в углах камеры тьма, необычного покроя, из мягкой кожи, с красивыми декоративными стежками на швах да с шелковым подбоем… такой плащ заставил бы насторожиться даже самого благостно настроенного пьянчужку или сопливую девчонку в курятнике. Такое носили только маги, и только особые маги.

Где-то за морем, в основанном еще эльфами городе, веками работает Университет Магии. Многому там учат тех немногих, у кого от рождения есть Дар и у кого хватило смелости избрать нелегкую и опасную профессию мага. Поначалу они изучали основы магии и общие предметы — руны, языки, историю, географию, а также травы. Потом уже, на второй-третий год, начиналась специализация. На факультете Общей Магии обучались тушить пожары, очищать свалки, находить дорогу в лесу и многому еще такому, за что платили полновесными имперскими цехинами и кланялись в ноги. Маги природных сил, в просторечии именуемые погодниками, могли устроить дождь на полях во время засухи или наполнить попутным ветром паруса корабля. Вот почему деревенские старосты так люто бились с адмиралами за право заполучить такого выпускника в свою волость. Были там и боевые маги, способные обрушить огненный шар на вражеские катапульты или отбить молнию, направленную на Имперские войска.

Но самыми уважаемыми среди и так пользующихся безмерным авторитетом магов были те, кто закончил обучение на факультете Магии Исцеления. Они входили во дворцы и халупы, лавки и казармы, и везде их ждали с нетерпением и надеждой. Их мастерство превосходило даже умение монахинь из рассеянных по всей стране храмов Хенноры, Покровительницы женщин. Правда, и тех, и тех не хватало — уж очень редко рождаются люди с Даром повелевать невидимыми силами. Среди народа леани, после ухода эльфов расселившихся в Закатных лесах, таких поболе, зато у гномов одаренные так же редки, как золотая монета в кармане нищего бродяги.

Надо ли и говорить, что каждый факультет, возглавляемый опытным магом-деканом, имел свои вековые традиции и выпускники после сдачи экзаменов получали право носить плащ мага — того цвета, который соответствует его специальности.

Лишь черным факультетом верховодила полуслепая ведьма Грета — единственная, кто хоть что-то соображал в этих окаянных делах. В самом дальнем углу университетского городка, укрытый от посторонних глаз за рощицей из вечнозеленого кипариса, располагается совсем уж непопулярный факультет черной магии. По особому указу Императора, прадеда нынешнего, вопреки запрету на некромантию этот факультет существовал и даже обучал чернокнижников. Когда оживали вдруг спокойные дотоле погосты и все разбегались от оживших скелетов, когда три десятка боевых магов расставались с жизнью, не сумев уничтожить войско из мертвецов, пришедшее через пустыню со стороны Стигии, когда крысы и мелкие демоны разносили мор по городам и селам, а целительницы и монахини не могли сдержать расползающуюся по Империи заразу, тогда и вступали в дело те, кем пугали неслухов и с кем избегали встречи даже заслуженные ветераны многих битв. Даже нелюдимые монахи из Братства Единого признавали, что сила за черными магами есть, и немалая, а с нечистью бороться почти невозможно, если не использовать ее же оружие. Правда, за все время существования факультета его закончил едва ли десяток человек. Излишне и упоминать, что выжившие после беспощадных экзаменов выпускники получали плащ цвета ночи.

Как бы там ни было, сидящий на досках человек слегка переменил позу и вновь уставился куда-то уставшими глазами, вспоминая прошедшие два дня…

* * *

Солнце, беспощадным зноем заливавшее пустыню, уже склонялось к горизонту, но жара еще и не думала спадать. Однако человека, шедшего в сторону уже недалекого города Асмарал, это, похоже, не смущало. Он шел и шел себе, огибая редкие каменные глыбы и самые высокие из песчаных барханов. Тем неспешным шагом, которым отмахивают неслабые концы солдаты и караваны, еще и капюшон черного плаща на голову набросил. Обойдя очередной громадный валун, невесть зачем попавший сюда, он вдруг остановился и с заметной сноровкой отпрянул, прикрывая себе спину громадой камня. Причиной тому была девчонка, сидящая а скорее лежащая в тени. Впрочем, чуть заостренное сверху ушко выдавало ее принадлежность не к homo sapens, а к народу леани, который, как известно, отличается от людей только этим и неестественной, поразительной ловкостью и гибкостью, а сродни они вроде и людям, и эльфам.

— Если это и западня, то довольно бездарная, — пробормотал пришедший и очень внимательно, не только глазами, но и Заклятием Поиска обследовал все вокруг. Ни лучников, ни грабителей с кистенями, ни магических ловушек вокруг, похоже, не наблюдалось. А девчонка, вернее, молодая женщина леани именно ею и была. Ни упырем, ни песчаным бесом. И к тому же в ней еще теплилась жизнь. Более пристальный осмотр показал, что на ее исхудавших руках нет следов от тюремных «браслетов», да и мочки ушей не вырваны — не беглая каторжница, значит.

Одежда… да в такой пол-Империи ходит, после войны обеднел народ, ох обеднел. Узкий кинжал в потертых ножнах да пара метательных ножей — ну, путешествующему в одиночку можно бы оружие и получше иметь. Кошель на поясе явно не пустой, какие-то амулеты на шнурках висят на шее. Прическа короткая, удобная и в дороге, и в бою, и в деле. Одним словом, встретишь на улице или в пути — и внимания не обратишь. Только вот в пустыне, в полусотне лиг от города, в стороне от дорог, там, где живому вроде и быть не положено, такая встреча настораживала.

Несколько помедлив, человек достал откуда-то небольшую круглую флягу. Отпив пару глотков, подумал и стал лить воду на лицо лежащей. Растрескавшиеся от жажды губы медленно зашевелились, ловя живительную влагу. В медленно открывшихся помутневших глазах мелькнула искра сознания, и тонкие женские пальцы с нечеловеческой, невесть откуда взявшейся силой вцепились в сосуд, поднеся горлышко ко рту. Воды во фляге почти не оставалось, и после нескольких судорожных, с хрипом и кашлем, глотков она кончилась совсем.

Девчонка (ну как ее еще называть?) жадно ловила последние капли, потом уронила руки и лишь открывала и закрывала рот, разминая пересохшее горло.

— Дай еще! — с трудом выдохнула она.

Человек в черном молчал, наблюдая, как перераспределяющаяся вода вливала жизнь в то, что через пару часов стало бы лишь высохшим телом. Затем взял пустую флягу и что-то прошептал над ней. Внутри что-то тяжело булькнуло, и рука его чуть опустилась под появившимся весом.

И вновь потекла, потекла вода, давая силы измученному организму. Вода, которая в песках дороже золота и которую с такой легкостью добыл маг в черном плаще.

— Еще! Еще воды! — умоляли зеленые глаза, но человек лишь покачал головой.

— Грязный хуманс! — Девчонка попыталась ругнуться, но даже заплакать было еще нечем.

— Хватит для начала, иначе тебе же хуже будет. — Неожиданно рокочущий бас спасителя пробирал до печенок и цеплял за душу, как багром.

Девчонка хотела сесть повыше, но сил не было, и ладони лишь скользнули по песку. Но внимательный взгляд из-под низко надвинутого капюшона отметил, как ловкие пальцы вроде невзначай скользнули по кошельку и проверили кинжал на поясе.

— Отдыхай пока. — Человек подвинул девчонку, пристроил поудобнее. А сам уселся прямо на холмик песка, пошарил рукой в воздухе прямо перед собой и извлек откуда-то изрядных размеров персик, почему-то покрытый каплями росы. Не обращая внимания на жадный блеск в нечеловечески красивых глазах, он со смаком впился в плод, роняя янтарные капли сока.

Тень от камня медленно, но неуклонно удлинялась и уползала в сторону, пока лучи уже заходящего солнца не лизнули носок сапога. Палящий зной от раскаленного песка сменился просто жаром, как от печи, и на все вокруг теперь можно было смотреть, не прищуривая глаз. Человек убрал дальше от солнца ногу и принялся задумчиво двигать по песку косточку от персика.

— Я вообще-то яблоки люблю. — Девчонка уже оклемалась и, хотя была слаба как цыпленок, явно пыталась сообразить, кто же оказался с ней рядом и что от него можно ожидать.

— Зовут меня, — она слегка поколебалась, но сказала правду, — Айне. Золото у меня есть, можешь отобрать все, только оставь воды.

Маг повернул к ней голову. Капюшон он давно откинул, и теперь можно было видеть, что ему около тридцати и глаза жесткие, но не злые. Скорее равнодушные. Однако он достал из воздуха пару сочных даже на вид краснобоких яблок и протянул ей, на миг встретившись взглядом.

— Я так понимаю, если дал воды и не бросил подыхать, то убивать не будешь? Если не отнял деньги и прочее, то придется… отслужить?

— Посмотрим. Может, и пригодишься. — Непонятный спаситель посмотрел на нее через плечо, слегка прищурившись.

Айне почувствовала себя немного неуютно, но, набравшись храбрости, заговорила опять:

— Отслужу, не пожалеешь! А как тебя величать? И… — Она задала вопрос, который терзал ее больше всего: — Ты действительно черный маг?

Человек повернулся к ней уже всем телом и посмотрел в глаза так внимательно, что все сомнения пропали — сейчас из нее сделают безмозглого покорного зомби или в лучшем случае принесут в ритуальную жертву. Однако миги текли за мигами, и наконец он произнес, словно вколачивая каждое слово молотом:

— Да. А зови меня… ярл.

«Матушка! И угораздило ж меня встретиться с магом-хумансом, да еще и некромансером! И ведь отслужить пообещала, никто за язык не тянул! Ну ладно если в постель потащит — дело привычное, а если в черное втянет? А, будь, что будет!» — И язык с какой-то пугающей легкостью сам понес чепуху.

— Ярл? Да ведь это не имя, а титул. По-старому это вроде графа. Ты не думай, раз леани — так обманщица! Служить буду на совесть, только без черного, ладно?

На последних словах смелость уже покинула Айне, и конец фразы она пролепетала умоляющим тоном. Если правда хотя бы четверть того, что рассказывают о таких колдунах, то уж лучше б ей попасться в руки харадских работорговцев и быстренько умереть. Да что там! Остаться тут навсегда, в этой забытой богами местности — милосердие по сравнению с прочим.

Маг же весьма жизнерадостно захохотал.

— Образованная ты, как я погляжу! Имя мое я тебе не скажу, а ярл — да, всамделишный. Среди моих титулов имеется и такой, сам Император в ярлы произвел, отец ныне здравствующего. А касательно того, что ты именуешь черным… Ну, уморила! На кой… мне такой задохлик? Да и нет в вас, леани, той стойкости, чтоб из вас стоило зомби делать. Только в жертву и приносить.

— Час от часу не легче, — только и нашлась что ответить Айне, но почему-то успокоилась.

— Ладно, остроухая. Вижу, пришла в себя? Идти сможешь? Тут вообще-то недалеко. И все равно куда.

Однако, встав с помощью мага, Айне неожиданно почувствовала, что подлый песок то и дело старается уйти из-под ног и шмякнуть по физиономии какой-нибудь ближайшей каменюкой. С трудом увернувшись от шершавой глыбы песчаника, она вдруг обнаружила, что лежит на руках у ярла, а сам он шагает куда-то в сторону заката.

Ноша была нетяжелая, но проклятущая девчонка оказалась гибкой, как ласка, и то и дело норовила то прижаться поплотнее, то ненароком скользнуть носом по щеке или жарко дыхнуть в ухо. Ох и бесстыжие ж эти леани! Поняла, что бояться нечего, и опять за свое женское коварство. Ну вот, собственно, и пришли.

Посреди каменисто-песчаного хаоса пустыни возникла совсем уж неуместная скала, а в ней пещера. Небольшая, чистая, незанятая, да еще и с вязанкой хвороста в дальнем конце. А до ближайшего леса — полторы сотни лиг!

— Все равно, в какую сторону, говоришь? — Айне сидела у входа и наблюдала за процессом запекания индюшки на костре, который ярл устроил снаружи. Иногда запахи долетали до нее, и тогда скулы болезненно сводило от голода а в животе начинало тихо урчать. — И, готова поспорить если прийти на это место в другой раз, то здесь не окажется ни скалы, ни пещеры?

— Умненькая девочка. — Маг повернулся к ней, и на миг лицо его, освещенное огнем, смягчилось, а в глазах мелькнуло что-то похожее то ли на одобрение, то ли на уважение. — Соображаешь.

— Умненькая, но не… — Она вовремя прикусила язычок, подумав, что не стоит гнать лошадей. Все знают, с некромансером хоть какое дело иметь — может и себе дороже выйти, ежели обманешь или ошибешься.

Он же лишь насмешливо фыркнул и принялся копаться в своей сумке, перебирая какие-то флакончики, пучки трав, заботливо завернутые в тряпицу, и вообще самого разного рода вещицы премерзкого вида и, наверное, премерзкого же назначения.

Вскоре почти совсем стемнело, и только тонкая полоса светлого неба указывала, куда спряталось солнце. Вокруг еще не остыло — пустыня отдавала накопленный за день жар, но тонкое прикосновение прохлады уже чувствовалось.

Айне вздохнула всей грудью, наслаждаясь покоем и мягким, необжигающим воздухом, но какой-то тревожный колокольчик еле слышно прозвенел у нее в голове. Оглянувшись вокруг, она завопила изо всех своих пока не до конца восстановленных сил.

— Курица-то, курица!

— Какая курица? — недоуменно обернулся от сумки ярл, держа в левой руке навевающий жуть серповидный ножичек с темным полированным лезвием.

— Ну индейка же подгорает, разве можно с благородной птицей так обращаться!

Благородная птица действительно поджарилась с одного боку немного сильнее, чем следовало бы, но никогда Айне не забудет этот вечер и хрустящую на зубах румяную корочку, и сочное мясо, вкуснее которого, казалось, ничего и не бывает, и стекающий по подбородку и рукам жир. А еще хлеб — явно не из сельской пекарни. И много-много яблочного сока.

— Пей сколько влезет. Но на руках до ветру выносить не буду!

Айне с сожалением отодвинула от себя недопитый кувшин, который уже третий раз наполнялся появляющейся откуда-то ароматной струей, опершись рукой о стену пещеры, приняла вертикальное положение и гордо прошествовала наружу.

«Однако с такой помощницей хлопот не оберешься, пожалуй… гонору в ней многовато… ладно, будем лечить». Лениво обгладывалась косточка, и столь же лениво ворочались мысли после сытного ужина. Ярл не спеша убрал остатки трапезы на завтрак, щелкнул пальцами и уже чистыми руками вновь начал перебирать свои жуткие пожитки.

— Айне, а ты что вообще умеешь делать? В смысле ремеслу какому или наукам обучена? — Ярл укутал вернувшуюся девицу роскошным теплым пледом, внимательно посмотрел зрачки, потрогал бьющуюся на шее жилку и зачем-то осмотрел изящные ладошки.

«А пальчики-то чистенькие — к тяжелой работе не прикасались… так, пять капель моей настойки ей отнюдь не повредят». — И в свете костра появился флакончик с искрящейся темноватой жидкостью, живущей казалось своей собственной, независимой жизнью.

Девица откровенно погрустнела.

— Ну, в войну с луком по лесам бродила, леани тогда дознатчиков орочьих выслеживали. А потом к делу как-то не пристроилась, то там, то сям… — Подозрительно прищурилась на предложенную микстуру, осторожно нюхнула. И вдруг ноздри ее втянули воздух, и она проглотила содержимое плошки одним махом, не задумываясь. Да еще и облизнулась. — Что это? Хочу еще! Где взял?

— Хватит, а то сгоришь, как головешка на ветру. — Ярл аккуратно спрятал пузырек. — То там, то сям, говоришь? Вчера в городе кто-то камушек с алтаря Хенноры утащил, да так ловко — ни одно Охранное Заклятие не потревожено. Случайно не ты?

Айне взглянула в смеющиеся глаза своего странного спасителя, по привычке хотела слукавить, но потом призадумалась. Да будь что будет!

— Ну, понимаешь… в общем… так монашки над ним тряслись… меня за живое задело — я не я буду, если не смогу такую задачку решить. Ну, нашла способ, ну, исхитрилась — вряд ли кто на такое способен!

Ярл лишь задумчиво покивал головой.

— Что такое профессиональная гордость, это я понимаю. Но! Знаешь ли ты, что если камень считается утерянным, то храм в этом месте закрывается навсегда?

— Правда? А как же люди без целительниц? Да нельзя ведь — такой большой город — и чтоб без покровительства Хенноры! М-да… предлагаешь вернуть?

— Не просто предлагаю… и вообще, в дальнейшем изволь без моего ведома подобными делами не заниматься.

Айне блеснула глазами.

— А как же навыки мои? И жить на что-то надо, и на хлеб тоже. А хлебушек я предпочитаю с маслом… Или в твоем замке подвалы ломятся от золотых монет да камушков?

Ярл, казалось, потерял интерес к разговору и стал устраиваться поудобнее на ночь. Подбил повыше охапку сена (ОТКУДА?), пристроил под голову свою сумку и, лишь укрывшись плащом, тихо пророкотал:

— Пальчики твои ловкие мы к полезному делу приспособим. Не возражаешь? Жалованье — для начала сотню монет в месяц, далее как себя поведешь и чему научишься. А насчет замков моих — увидишь своими глазами. И подвалы тоже. И кладовые.

Зловредная девчонка леани никак не могла угомониться. То ворочалась, то о чем-то своем думала.

— А не боишься, что обчищу и улизну? Или надеешься, что догонишь и примерно накажешь?

— Послушай, Айне. Ты всерьез считаешь, что боги не создали ничего ценнее золота и драгоценных камней? А деньги — что, только средство оплаты, средство, но не цель. И потом… если я требую что-то от слуг или друзей, то помогаю им и сам. Правда, доверие это заслужить надо.

На этот раз молчание длилось долго. Айне смотрела на звезды, заглядывавшие в пещеру с пронзительно-чистого неба, и думала о тех великих знаниях, которые ненароком обронили боги на эту землю, проносясь мимо по каким-то своим делам. О волшебных вещах, созданных в незапамятные времена неведомыми ныне мастерами и потому бесценных. О сильных мира сего и их незаметных, но могучих помощниках.

«А ведь такими словами не шутят. И просто так не произносят. Да даже один из тысячи вряд ли задумывается о таких делах, тем более чтобы что-то предпринимать. Ярл, похоже, как раз то, что надо — и при деньгах, и с магией обращается ловчее, чем я с отмычкой. Повезло мне, выходит? Везучая я, вся в маму! А то, что черный… будем считать, что не все они такие. Сто монет — это, конечно, не ахти что. Хотя, если прикинуть и удачные времена, и не очень, когда по лесам меня гоняли, как косулю, то где-то так оно и выходило. Как он сказал? Для начала сотню в месяц? Нравится мне это „для начала“, ох нравится. А что касается учиться полезным делам и потом эти умения применять — так это мы со всей душой, к такому народ леани силой тащить не надо».

С этими и подобными приятными мыслям и Айне ворочалась недолго. Свернувшись калачиком под толстым колючим пледом, она уснула наконец под вечер этого тяжёлого и очень-очень важного дня.

* * *

Утро в здешней пустыне наступает совсем не так, как в городе или в лесистых районах. Только что было темно и холодно, и лишь алая полоска там, вдали, на краю неба, предвещала восход солнца. В воздухе ни пыли, ни дыма, ни водяных паров, и поэтому утренней зари словно и не было — мгновенно была изгнана появившимся безжалостным светилом. Раз — и опять жар охватывает тебя со всех сторон, и лишь камни потрескивают, накаляясь для нового знойного дня.

Правда, справедливости ради следует отметить, что Айне высунула нос из пещеры, когда только-только забрезжило на востоке. Принюхавшись к холодному свежему воздуху, она обратила внимание на какие-то шипяще-посвистывающие звуки снаружи и бесшумной змейкой выскользнула полюбопытствовать о причине.

За склоном холма, давшего им приют на ночь, ярл упражнялся с двуручным мечом. Но как! Ничего подобного девушка не видела даже на соревнованиях мечников в Имперском войске. Лезвие, шипя и постанывая, разрезало воздух в самых непонятных направлениях, причем следующий оборот не совпадал с предыдущим. К тому же воин не стоял на месте, все это совершалось в каких-то полупрыжках-полувыпадах с поворотами в сторону и уходами, как будто он отбивался от стаи орков, наседавших на него со всех сторон. Айне с уважением понаблюдала и потихоньку удалилась по своим утренним делам.

Завтрак состоял из остатков индюшки, пучка свежей зелени, хлеба и кувшинчика совсем легкого вина.

— Теферь в го-од? — поинтересовалась Айне с набитым ртом. — Камень ве-нуть?

— И за этим тоже. — Ярл уже поел и теперь придирчиво повторял вчерашний осмотр. — Годна без ограничений.

— К чему? — неосмотрительно ляпнула пациентка и быстренько замолчала — зачем напрашиваться? К тому же подозрения насчет доброго нрава некромансеров снова зародились в ее прекрасной головке.

Дорога заняла примерно столько времени, сколько и прикинула Айне по давешним впечатлениям. Обогнули какой-то бугор, причем набравшаяся сил путешественница нарочно залезла на вершину и оглянулась. Никакой скалы с пещерой, естественно, там уже не было, зато впереди до дороги оказалось рукой подать. А невдалеке, не далее лиги, в полыхающее синевой небо вздымались стены и дворцы с таким трудом покинутого на днях Асмарала.

Ловкие пальчики достали из кожаного мешочка изумительной красоты голубоватый драгоценный камень более чем изрядных размеров.

— Ну что ж, вернуть так вернуть, — вздохнула незадачливая похитительница, последний, наверное, раз наслаждаясь ощущением Силы, исходившей от большой редкости добычи. — Только я верну так же, как и взяла. Тайно.

— Древние дороги давно и плотно перекрыты, Тайные Тропы есть только в лесу, да и те известны только эльфам и нам, леани. Выходит, есть еще способы скостить полсотни лиг и не вспотеть? — Айне рассуждала примерно таким образом, а сама бегом догоняла черную фигуру, поджидающую ее на обочине широкой дороги в тени привратной башни.

Торговля еще не полностью восстановилась после войны да и народа полегло немало, а кто остался, редко мог похвастаться лишней монетой. Поэтому оживленная некогда дорога из пограничного Асмарала в глубь Империи ныне была куда как пустыннее. На своем пути к караулке стражников у городских ворот Айне обогнула лишь пару мастеровых, десяток конных патрульных и небольшой караван из какого-то морского порта.

Живым вихрем пронесясь меж людей и животных, увернувшись и от сальных шуточек патруля, и от камней, которые невесть зачем бросал в прохожих какой-то мальчишка, леани шелковым шнурком проскользнула во все щели каравана, мимоходом взвесила в руке кошель важного бородатого купца. С сожалением оставила деньги на месте, но аппетитный апельсин из корзины какой-то тетки, сидевшей на задке телеги и с упоением распекавшей мальчишку, немедленно поменял хозяйку. Обогнув здоровенных работяг с какими-то свертками на плечах, одним плавным движением Айне перетекла к ярлу как раз в тот момент, когда он отдавал стражнику два полугроша за право пройти через двойные кованые ворота в город.

Нет вокруг Асмарала ни очень богатых угодий, ни больших залежей руд, ни бескрайних лесов. Не проходят через него и важные торговые пути, а в самом городе нет таких уж искусных мастеров или сильных магов. Но стережет он единственный проход через пустыню в страну орков. Вот почему всесильный Император держит здесь войска и самых опытных наместников да военачальников. И налоги тут вдвое ниже — чтоб народ тянулся и торговый люд ходил охотнее. Вот почему стены высотой и толщиной могут поспорить со столицей Полночной Империи, и всегда на них вдоволь зорких глаз и острых копий. Еще прапрадед нынешнего Императора повелел поставить здесь крепость, а затем и город. Лишь раз враги смогли прорваться внутрь, да и то — те немногие, кому это удалось, остались на каменных плитах моста, ведущего к цитадели. Как остров в бурю, так и Асмарал в войну стоял непокоренным среди орочьего вторжения. И выходили из него войска, и крепко били в тыл захватчикам, а потом ускользали под защиту исполинских стен и башен. На восток — пустыня, на запад — степь и Империя. Пока стоит город, не будет врагам вольного пути в глубь страны. Вот и живет Асмарал, как жемчужина, и цветут его сады, и блестят его дворцы, и радуют душу фонтаны.

Признаться, все это великолепие мало трогало ярла и Айне, пока они пробирались к Храмовой улице. Укрывшись в тени развесистой чинары возле небольшой харчевни, они съели по вкуснейшей лепешке с сыром и творогом, а потом из запотевших глиняных кружек не спеша смаковали клюквенный морс — редкость, и дорогущую редкость в этих местах.

Наконец ярл взглядом показал — пора! — и леани исчезла. Как будто легкий неслышный ветерок прошелся под ветвями — и испарился. Примерно через час она тихо появилась из ниоткуда, слегка вспотевшая и дующая на палец.

— Занозу поймала, пока по балкам под крышей скакала, — зачем-то шепотом объяснила она, хотя не по-утреннему сильный зной уже разогнал с улицы почти всех. — Но положила на место так тихо, что никто этого и не заметил.

Ярл вытащил леденящего вида острый ножичек, молниеносно извлек занозу — Айне еле успела пискнуть — и предложил сходить по лавкам.

После повторного распития клюквенного напитка предложение было принято и одобрено. Однако не успели они перейти площадь перед каким-то собором, как на пути попался наряд стражников.

— Кхм, это, почтеннейшая. Тута у нас приказ задержать девку леани. Сама пойдешь аль будешь ерепениться? — спросил высокий десятник.

Айне не знала, хохотать ей или недоумевать, просто ускользнуть от этих неуклюжих хумансов или сначала немного пустить им кровь. Она оглянулась на ярла и обомлела.

К ним подходил не странник полувоенного вида, не подозрительный чернокнижник. К ним подходил дворянин. Вельможа. Гранд. Та же одежда, сумка и меч, но как-то неуловимо изменились походка и выражение лица человека — нет! — титулованной особы, привыкшей повелевать карать и миловать. Не отдавая себе отчета, Айне присела в глубоком реверансе. Про стражников и говорить нечего — они вытянулись, как на Императорском смотре, и отдали «на караул».

— Почему цепляетесь к моим слугам? — При звуках рокочущего голоса у всех по спинам поползли мурашки, а перед мысленным взором присутствующих проплыли виселица, дыба, клещи и прочие малоприятные детали.

— Дык, ваше сиятельство, это… — Десятник отдал честь и вытянулся, будто хотел стать похожим на фонарный столб. — Приказ у нас, значит… — Бедняга потел и пыжился, как будто мог стать еще ровнее и выше. — Искать девицу народа леани, значит… — Десятник вновь отдал честь.

— А по какому поводу? — надменно осведомился князь. Да что там! Сам великий герцог.

— Пропажа обнаружилась. В храме Хенноры. — Десятник еле дышал.

Левая бровь ярла поползла на десятую долю дюйма вверх, а холодный голос стал просто-таки ледяным.

— И вы себе позволяете думать, что это мог сделать кто-то из моих? Я вас правильно понял?

Позеленевшие стражники смекнули, что виселицей тут уже не отделаешься. Как минимум четвертование и колесование с вытягиванием жил. У стоящего с краю худого и жилистого под ногами стала образовываться какая-то подозрительная лужица, а десятник и вовсе бухнулся в ноги, гремя железом, и завыл:

— Не губите, ваша светлость! Трое детишек дома! Пожалейте!

Ярл некоторое время размышлял, словно прикидывал, какой вид казни испытать на нечестивцах, посягнувших на особу королевской крови.

— А собственно, что за пропажа? И при чем тут храм всемилостивейшей Хенноры? — соизволил он вдруг заинтересоваться.

Тут туповатые служаки сообразили, что рубка голов и конечностей пока откладывается, и наперебой, от страха кланяясь и салютуя, затараторили:

— Так тут рядышком, ваше превосходительство! — И с этими словами повели знатную персону в храм, спотыкаясь и высекая из камня, искры коваными подошвами.

Когда все зашли внутрь и предстали перед алтарем Покровительницы и Исцелительницы, это надо было видеть! У стражников буквально отвисли челюсти; монашки, тоже впервые с утра обратившие взгляд в глубь святыни и обнаружившие реликвию на месте, заохали и запричитали, а потом дружно стали молиться. Десятник от избытка чувств как стоял, так и грохнулся.

— Инцидент исчерпан? — Голос ярла потеплел. Но только самую чуточку.

— Ей-же-ей, ваше преосвященство! Сразу же после бани! — Затурканные вояки срочно нуждались в промывании мозгов. Худощавый же просто отдал честь не той рукой, уронив при этом алебарду, а следом хлопнулся в обморок и сам.

— В таком случае, прощайте, — оказал милость вершитель судеб и жизней, а затем с августейшим достоинством удалился, брезгливо ступая по этой грешной земле. Нечего и говорить, Айне удалилась за ним еще той походочкой, как будто она и сама — принцесса из рода Майаров.

Хохотали долго и в свое удовольствие, укрывшись от посторонних взоров за живописной живой изгородью у какого-то здания.

— А по какому поводу? — который раз с холодным величием вопрошала Айне и опять заходилась в заразительном смехе. — Слушай, ваше светлейшество, но ведь ты магию не применял?

— Ну, я ведь и в самом деле ярл. А разве ты их видела, высшую знать?

— В том году в порту видела какого-то маркиза. Правда он старый был, его в паланкине на корабль заносили. Но сегодня даже меня не на шутку проняло.

— Это не магия, это другое. — Ярл посмотрел на солнышко, которое уже высоко поднялось над крышами Асмарала. И, усмехнувшись, предложил: — Пошли, однако, энто — пообедаем. Потом, значится, по лавкам. Дык купить кой-чаво надо.

Сказано — сделано. Под ближайшей вывеской с изображением свиньи и сковороды обнаружился трактир, да не из захудалых. В меру чистый, народу немного, но люди все больше зажиточные. Купцы или городские советники, вон и двое офицеров возле окна чинно трапезничают. Без безобразий, в общем. Накормили их соответственно и благопристойно, заказ Айне был принят безоговорочно и исполнен в срок. Мол, мы кому хошь своей стряпней угодим. Настроение было самое благостное, не хотелось никуда выходить, но ярл безжалостно вытолкал Айне под палящее солнце.

— Нам далеко идти, да и не просто так, а дела будут серьезные. А у тебя ни одежки толковой, ни оружия боевого. Значит, и покупки будут ответственные, немало поискать придется.

— На сотню монет особенно не разгонишься. По ближайшим лавкам пройтись — и готово.

— Э-э, нет, остроухая. Брать будем только самое лучшее. Хорошо, если в тысячу уложимся.

После такого заявления Айне круто поменяла настроение, подобралась как-то, и в глазах ее появился тот лихорадочный блеск, который каждый видел у женщины, которая собирается спустить в магазинах немереную сумму.

Торговый квартал прочесали несколько раз, безжалостно обсуждая и проверяя каждую обновку. Купцы же и приказчики, наметанным глазом заметив богатого и грамотного покупателя, несли все самое лучшее, без дураков. Особенно лютовал ярл по поводу обуви, вконец очумевшие продавцы носились все в мыле, пока не подобрали подходящую пару сапожек. Вознеся глаза к небесам, взмокшие и запыхавшиеся, купцы божились и клялись в качестве.

Лишь возле «Дамского заведения мадам Трейси» ярл предложил Айне идти самой.

— Сама знаешь, что и сколько. Какое, тоже разберешься.

Дородная девица, очевидно, сама мадам Трейси, сразу все поняла и повела Айне в глубь рядов, поддерживая под локоток бережнее и уважительнее, чем свою родную мамашу.

А полупустой кошелек, из которого ярл расплачивался, все так и оставался полупустым, сколько б монет тот из него ни доставал. Уже куплены и одежда, и защитные талисманы особой силы, даже курточка из шкуры альпаки не облегчила дела.

— Знатный у тебя кошель. Мне б такой, — проворчала немного уставшая, но довольная Айне. — Хлопот бы не знала.

Ярл тут же отдал свой кожаный кошелек девушке, и она с недоумением достала оттуда всего две серебряные монеты. Хозяин тут же отобрал назад и извлек из кошелька пять золотых за великолепную шапочку, которыми тут же и расплатился.

Вот только оружие никак подобрать не могли. Ярл и девушка прочесали все оружейные ряды, проверяя и баланс, и сталь, и клеймо мастера. Подходящий кинжал гномьей работы с серебряной насечкой вместо того дрянного, что был у Айне, нашли довольно быстро, но в поисках лука и стрел не преуспели.

Был уже вечер, когда ярл на что-то, видимо, решился. Став в густой тени деревьев и оглядевшись, он вдруг сосредоточился, застыл и прошептал что-то вроде Заклятия Поиска. Но только вроде, на более точное понимание знаний Айне не хватало. Словно призрачная черная сеть метнулась от них во все стороны, исчезла из глаз, а потом схлопнулась обратно, однако все-таки принесла с собой крохотную искорку. Мгновение ярл смотрел на нее, потом как-то расслабился. И все исчезло, все стало, как было раньше, только пыль слегка поднялась вокруг, будто земля вздрогнула.Умница леани молчала, понимая, что сейчас не время для болтовни. Ярл кивнул на ближайшую улицу. Пройдя немного, свернули, еще раз, и, наконец, остановились перед неказистой двухэтажной лавкой на самой окраине. На первом этаже велась торговля, а на втором, несомненно, жили.

— Бедновато, — выразила сомнение девушка, но ярл лишь дернул плечом и вошел внутрь.

В лавке и в самом деле было бедновато и темновато. Словно какая-то печаль придавила и это место, и этих людей. А торговали тут мехами и кожей. Несколько тюков сырых шкур лежали у входа — их, наверное, еще не успели занести. Образцы на стенах, на прилавке да смутно темнеющие полки у задней стены. Сбоку дверь в подсобку и лестница на второй этаж. Освещалось все это убожество двумя дешевыми шарами из волшебной лавки. За прилавком сидел кто-то невысокого роста — видимо, владелец — и что-то записывал в хозяйственной книге.

— Чего изволите? — по привычке вскинулся он. Однако увидев, кто к нему зашел, зачастил: — Вы, любезнейшие, не туда зашли, верно. У меня товар простой, не для зажиточных…

— Зашли мы туда, — бесцеремонно прервал его ярл. — И нам нужно оружие.

— Дык у меня ж скорняжное дело, — развел руками коротышка. — Тогда и ступайте в оружейный ряд.

— Нам нужно оружие для нее, — через плечо ярл указал пальцем на Айне и терпеливо продолжил: — И у тебя это есть.

Купец скользнул взглядом по леани и словно споткнулся. Будто сломалось в человеке что-то или он принял важное решение. Вздохнув, он скрылся за дверью. Довольно долго его не было, и Айне начала уже было беспокоиться, не улизнул ли тот от греха подальше через заднюю калитку, однако тут хозяин появился с чем-то, завернутым в мягкую шкуру. Миг поколебавшись, положил сверток на прилавок и отступил, скрестив руки. Мол, я свое дело сделал, слово за вами.

Пока ярл разворачивал шкуру, у Айне вдруг замерло сердце, а потом снова забилось, сильно и торопливо.

— Да что это со мною? — недовольно проворчала девушка, но непонятное волнение уже охватило ее всю.

Развернув сверток, ярл некоторое время рассматривал содержимое, не прикасаясь. Затем распрямился и поманил девушку жестом.

Айне медленно, словно на ватных ногах, подошла, и… глаза ее широко раскрылись. БОГИ!!! Это же эльфийский лук!

«Успокойся, дурочка, успокойся. Тебе просто показалось. За лук эльфов можно купить половину этого великолепного города, да такие вещи и не могут попасться в захудалой лавочке», — зажмурившись, убеждала она себя. А сердце наперекор голосу разума трепетало все сильнее. Наконец Айне решилась. Резко открыв глаза, она взяла оружие и подняла перед собой.

Словно сила молнии вошла в нее, не причинив вреда. Напротив, все существо ее пронизалось мощью и пониманием, как этой мощью управлять. Айне казалось, что навскидку она может попасть в летучую мышь за пол-лиги, но она знала, что ей не кажется, так оно и есть. Внутренним взором она видела сквозь стены и темноту. Кошку под соседским крыльцом, парочку в кустах под угловой башней, жука-древоточца в бревне. Осторожно, как величайшую драгоценность, надела тетиву, слегка натянула — и отпустила. «Песня. Я назову тебя — Песня».

Айне глянула на замершего купца, затем на ярла и только сейчас заметила, что глаза ей застят слезы.

«Так не бывает. Это сон. Сказка».

Она еще раз осмотрела бесценное оружие. Великолепно. Сделано как будто вчера и как будто специально для нее. Хищный четверной загиб, балансиры — весь опыт бесчисленных поколений мастеров воплотился в этом оружии. Несколько рун на староэльфийском, и никаких больше украшений. Оружие воина или охотника, но больше подходит князю, чем простой лучнице, даже из леани.

Вздохнув, Айне нашла в себе силы положить лук обратно на шкуру и сделать шаг или два назад. Она не произнесла ни слова, но взгляд ее сказал ярлу куда больше, чем можно было выразить словами.

Да он и сам видел, что вещь попалась отнюдь не рядовая. Интересно, сколько заломит за нее купчишка? Ведь не мог же он не знать, что так бережно хранил и прятал от нескромных взоров.

— Ну-с, почтеннейший купец, назови свою цену. Что тебя интересует? Земли, сундуки золота, драгоценные камни размером с орех? Вещь нам подходит, и она будет наша в любом случае. — На последних словах ярл слегка сделал ударение, словно намекал на что нехорошее.

Коротышка молчал, лишь пот выступил на его бледном лице.

Айне, взглянув ему в глаза, изумилась. Надежда, надежда светилась в его взоре и решимость идти до конца.

— Денег не возьму, но есть одно дело… — Наконец купчишка облизал губы и отважился. — Дочка у меня… никто вылечить не может. Ни целитель, ни сама мать-настоятельница храма Хенноры.

Ярл внимательно слушал, но было видно, что это дело ему не очень нравится.

— А что с ней?

— Третьего года с подружками пошли они на ручей. Тут недалеко, за воротами. Тогда тут тихо было, можно было детям спокойно ходить. Так вот, бегали они там, плескались по жаре. И уколола она ногу о камешек. Говорили, черный такой, с узором вроде черепа. Уколола ногу, а вскоре камушек и истаял в дым. С тех пор моя кровинушка и мается — не ходит, не говорит, только плачет иногда. Все деньги извел я на лечение, да все без толку. А я ведь раньше купцом Серебряной гильдии был… женку мою в том году орочьей стрелой убило. Так вот я один с больной доченькой и маюсь. Поставишь на ноги — лук твой. И стрелы к нему имеются, такой же работы.

— А с чего ты взял, что я смогу твою дочь вылечить? И почему ты думаешь, что я тебя сейчас просто не стукну по темечку? А, купец?

Помялся тот, но сказал:

— Раньше ходили ко мне солдаты, да и сейчас бывают. Так вот говорили, что такой знак, — он указал на застежку плаща ярла, — мало кто имеет право носить. Но, если уж носит, на такого можно положиться. Железный легион. Что касаемо вылечить, сказывал мне один умный человек: дочь твоя пострадала через черную магию, и только черный маг может ее исцелить.

— Ладно, ты меня обложил со всех сторон. Как волка матерого. Не вырваться. Веди, гляну я на твое чадо, а там видно будет.

По противно скрипучим ступеням мужчины поднялись на второй этаж, а Айне пыталась вспомнить, что ей известно про черную магию вообще и про Железный легион в частности. Коль скоро хозяин не возразил, выходит, прав купчина. Ох, непростой ты хуманс, ярл, непростой… А ведь могла бы и сама сообразить про зеленый лист, тьфу, глупышка!

Через квадранс ярл в сопровождении купца вернулся. Он был серьезен и задумчив, купец же нетерпелив до дрожи.

— Ну, не тяните, милорд. Сможете поднять на ноги мою Марико?

Ярл молча ходил из угла в угол. О чем он думал, трудно сказать. Лишь полы черного плаща взмывали, как крылья гигантского нетопыря. Наконец, как топор палача по плахе прозвучало полновесное:

— ДА.

Тут-то купца и проняло. Затрясся весь, побелел. Чуть вдохом не подавился. Из своего угла примостившаяся на тюках со шкурами Айне видела — едва не отправился раньше времени за Гремящие Моря, но сдюжил все-таки.

— Понадобится место ровное, за городом.

— Есть такое, есть. Весною ярмарка была, аккурат напротив наших ворот. Лошадиный выгон, утоптан — не хуже площади перед ратушей.

— Понадобится еще вот что. — Ярл уже писал на клочке пергамента, временами что-то подсчитывая в уме. — Книга с записью о рождении… аптеки еще открыты?

— Брат мой у целительницы в лавке приказчиком работает. Сейчас все будет.

Ярл пробежал глазами список, кивнул и вручил его коротышке.

— И поторопись, купец. Солнце Мертвых уже взошло.

Тот хотел переспросить, но, споткнувшись взглядом о пятно лунного света, косо падающее из маленького оконца, лишь часто-часто закивал и опрометью выбежал в дверь.

* * *

Шли недолго. Миновали квартал лавок и подошли к огромным воротам, запертым по случаю ночного времени. Купец, дотоле несший свою дочь, передал ее ярлу, а сам принялся шептаться со стражниками у караулки, в конце концов подкрепив слова ласкающим слух позвякиванием. Одна створка ворот тут же приотворилась на пару шагов, и компания вышла в ночь.

— Повезло. — Коротышка уже запыхался с собственной ношей. — Кум мой сегодня дежурит. А то могли б и не открыть — на днях орочий дозор видели.

Лошадиный выгон и впрямь оказался ровным и вытоптанным до звона. При свете луны ярл немедленно начал доставать из сумки какие-то предметы и травы, добавлять к ним дурнопахнущее зелье из аптеки и расставлять вроде как по кругу.

Айне уселась на выдолбленную колоду, из которой раньше, наверное, поили лошадей, и предоставила отдых гудящим ногам. Какое-то ощущение нереальности всего происходящего не покидало ее до сих пор. Наверное, слишком много произошло с ней за последнее время, просто голова кругом. Спасение в пустыне, происшествие со стражниками, чудесный лук. А что дальше будет, так вообще жуть берет.

Ярл тем временем стал поправлять предметы, при этом что-то бормоча. Почти сразу обозначились линии диковинной семилучевой звезды, но какой-то странной. Айне, нахмурив брови, пыталась сообразить, что же ей показалось не так.

«Да у нее же одна сторона вывернутая!» — только успела догадаться девушка, как звезда полыхнула тускло-багровым светом, отчего в голове поднялся протяжный то ли звон, то ли вой, и появилось ощущение еле-еле заметного знобящего ветерка, продувающего почему-то все тело.

— Положи дочь свою в центр звезды и дай мне книгу, — не спеша произнес ярл. Полистав и найдя нужную страницу, он посмотрел на остальных. — Мне нельзя мешать или прерывать ни в коем случае. Придется мне, купец, провести твою дочь через те бездны, где мы все немедленно окажемся, если что-то пойдет не так. И полгорода в придачу к нам.

С этими словами он взял книгу в левую руку, а правой достал из-за спины меч. Поднял его вверх, будто желая пронзить бездонную черноту неба, и замер. Тень его, отчётливо видимая при лунном свете, немедленно разделилась на три цветных, которые разошлись в разные стороны. Красная и зеленая смотрели в сторону купца и обомлевшей Айне, третья же, бархатно-черная, лежала не там, где ей положено бы, а накрыла собой мирно посапывающую в центре звезды девчонку.

Слова, которые стал произносить маг, ударами грома отзывались в голове девушки леани, наваливались на нее как неумолимые волны на тонущую лодчонку. Коротко вздохнув, Айне опрокинулась назад, и на некоторое время мир для нее перестал существовать.

В себя она пришла от ощущения, будто в спину ей воткнули бревно. Острое и сучковатое. Оказалось, что просто край колоды уперся упавшей девушке между лопаток. В голове было как-то муторно, будто наутро после пары бутылок Aetanne. Приподнявшись, Айне по привычке перетекла-спряталась в тень, почесала спину и стала осматриваться.

— Что-то шумно тут. Вроде народу было поменьше. И не спится ж хумансам ночью. Впрочем, какая ночь? Вон уже и на восходе чуть розовеет, полчаса-час, и рассветет. А этим чего тут понадобилось?

С ворчанием Айне принялась рассматривать группу стражников с факелами и заспанного человечка с официальной цепью на шее, которых, очевидно, привела сюда статная женщина в бело-зеленом одеянии целительницы. Что-то доказывая городскому советнику и горячась, она время от времени бросала уничтожающие взгляды на ярла, который сидел в сторонке с видом крайне утомленным и равнодушным.

— Тетенька, а вы кто? — отвлек девушку от наблюдений горячий шепот.

От неожиданности подпрыгнув и выхватив кинжал, Айне увидела сбоку, почти сзади, худенькую девчонку в длинной, до пят, ночной рубашке. Лет ей было десять, а может, и двенадцать (кто их разберет, этих хумансовских детёнышей?).

— Ой, настоящая леани, прямо как в сказке! — Горящими глазами она рассматривала Айне. — А ты правда в лесу выросла? Какие у тебя красивые ушки!

Марико — а это была именно она — от восторга прыгала вокруг и тараторила всякую ерунду. Никаких следов недавнего недомогания на ней заметно не было, ребенок оказался крайне болтливым и любопытным. Отец же ее сидел невдалеке прямо на земле и, не стесняясь никого, плакал, то и дело пытаясь поцеловать руку ярлу. Тот отнимал руку и продолжал отдыхать, чуть заметно морщась.

Тем временем обстановка накалялась. Истерическая тётка в открытую обвиняла в нарушении Великого Закона и применении черной магии. Городской чиновник, насупясь, похоже, соглашался с ней. Стражники же, судя по их лицам, охотнее всего оказались бы сейчас в другом месте, даже пред ясными очами начальства. Наконец все они подошли к ярлу и стали домогаться, чтоб он пошел с ними. Ясно куда — в кутузку. А там и до плахи недалече. Не любят черных магов, ох как не любят. Особенно последователи Хенноры и целители. Потому как не знают ни силы их, ни замыслов, но с присущей людям подозрительностью наделяют коварством и самыми подлыми намерениями. Правда, и те не без греха. Айне припомнила, что в Общей истории было что-то о черном маге Яроморе. Пока задавили его армию скелетов, зомби и прочих тварей, столько сил и народу положили — страсть! И оружие благословляли, и молниями шарахали — только мало толку. Мертвецу, ему ведь не больно, и умереть опять он не боится. Мечом его или копьем проткни — а ему от того ни холодно ни жарко. Прет себе вперед. Айне, представив себе это, брезгливо передернула плечами и зябко поежилась.

Тут-то и сказал свое веское слово ярл. Он поднялся на ноги, отчего все вдруг как-то стали меньше ростом. Разговоры стихли, даже озлобленная целительница примолкла.

— Я вольный ярл по праву рождения и по воле Императора. И не могу быть осужден иначе, чем по прямому приказу правителя или его наместника.

Чинуша и магичка скривились, будто им дали хлебнуть прокисшего вина, но, похоже, ничего не могли поделать прямо сейчас.

— Наместник нынче в городе. Посмотрим. — С этими словами городской советник повернулся и гордо направился в сторону ворот, уже освещенных утренним солнцем. За ним потопали и стражники. Целительница в бело-зеленой накидке и деревянных сандалиях на босу ногу тоже поплелась следом, что-то злобно шипя сквозь зубы.

— Это очень серьезно? — Купец-коротышка уже оклемался и иногда только умиленно посматривал на беззаботно скачущую вокруг Марико.

Чуть помедлив, ярл кивнул.

Купец почесал в затылке.

— Ну, со стражниками я потолкую, ребята почти все знакомые. — Тут он ощупал свой кошелек. — И на советника из магистрата управу найдем. А вот с целительницей разбирайся сам — мне с ней заводиться как-то не с руки.

— А чего она такая?.. Кидается на всех. — Айне тоже встревожилась не на шутку и подошла поближе.

— Дык муж у ней и оба сына погибли пару лет тому на войне. С тех пор она немного вроде как и не в себе. Ладно, пойдемте ко мне, товар заберете, да и по чарочке сейчас не повредит — а то у меня в голове чегой-то не того…

По приходе в лавку купец незамедлительно погнал дочь наверх спать, а сам ловким движением фокусника извлек на свет симпатичную глиняную бутыль небольших размеров. Бокальчик Aedorne и впрямь пошел как надо и пришёлся весьма кстати. Айне повеселела и, пока хозяин ходил за стрелами, подобрала себе легкий колчан из тисненой кожи и замшевый чехол для лука. Ярл заплатил, не торгуясь, на прощание выпили еще, и наконец двое растворились в муравейнике большого города.

— Что-то мне в Сумеречные леса захотелось. Неуютно здесь как-то. — Айне хитро посматривала на ярла и поглаживала сквозь чехол свою Песню.

— Нет. Такие дела нельзя оставлять открытыми. Наместник, если не дурак, — а дураков в Асмарал не посылают, — сообразит, что на плаху я не пойду. И в пыточную тоже. Силой меня не потащат — если пойду напролом, мне терять нечего будет. — Ярл помрачнел. — Такого наворочу здесь… Да и вреда никакого и никому я не нанес. Если стражники будут отнекиваться и чиновничек тоже, целительница ничего не докажет. И наместник, скорее всего, охотно замнет дело.

— А если нет?

— Ну что ж. — Ярл на миг задумался, постукивая пальцами по резной каменной скамье, на которой они устроились. — Жди меня завтра у Северных ворот. Приду, даже если от них только головешки останутся.

С этими словами он отсыпал Айне горсть монет, не считая.

— Вон, за мной уже идут. Исчезни.

И она исчезла.

* * *

Достоверно неизвестно, что и как было потом в роскошном тенистом дворце Императорского наместника. Известно только, что стражники кряхтели да отнекивались — дескать, темно было, да и не по солдатскому разумению дела энти. Также и ответственный советник из городского магистрата предпочитал помалкивать, украдкой почесывая синяки, только что полученные от дражайшей супруги. Та, в отличие от муженька, быстро смекнула, на что можно потратить полученный от незаметного купчишки тяжёленький мешочек.

И только магичка, глава гильдии Целителей, пыталась что-то доказать. Шар хрустальный показал, что состоялась черная месса, — раз. Единственный некромант в округе — вот он — два. На месте преступления некоторое время были видны неопровержимые следы, а уж серой как воняло жуть!

Наместник же, еще не старый сановник из Императорского Совета, хмурился все более. Сидя на украшенном завитушками малом троне под сенью герба Империи — Лев вставший на дыбы, в пятиугольном щите, — он крепко задумался. Ход его мыслей ярл предсказал практически правильно. Только не знал ярл, что сын нынешнего наместника Асмарала тоже воевал в Железном легионе и получил из рук самого Императора офицерский патент, и карьера его зависела не только от него лично, но и от непредсказуемости придворных веяний. А внучка наместника как раз сейчас получила вызов на учебу в Университет Магии — способности обнаружились, видите ли. Приходится отрывать дите от гнезда и посылать из надежного родового замка в чужие заморские дали. А ярл этот — птица неведомая, ясно только, что не из простых. Но, с другой стороны, имперский наградной перстень на руке — такие только за большие дела дают! Ну угораздило ж такому случиться, и именно здесь… Еще два года нести тут нелегкую службу, и с местным людом надо как-то ладить. У целительницы тут власти едва ли не больше, чем у самого наместника. С другой стороны, у ярла этого наверняка найдутся защитники и в столице, да и во дворце Императора.

— Было бы легче, если бы вы, почтенный ярл, назвались нам полным именем с перечислением всех титулов, приличествующих вам.

— По дворянским обычаям я имею право называться одним именем и титулом на мое усмотрение. Ярл Valle. К вашим услугам.

Наместник незаметно вздохнул и переменил позу.

— Да будет так. Признаете ли вы, ярл Valle, предъявленные вам обвинения?

— Не скажу ни да, ни нет.

— В таком случае вам придется побыть под стражей до окончания рассмотрения дела. Скорее всего — до завтра. Оружие сдадите добровольно?

— Я знаю закон, — отрубил ярл и снял с себя перевязь. — Только скажите этим мерзавцам из стражи, чтоб не баловались — меч зачарованный, чужих не любит.

* * *

Вот и сидит теперь узник в тесной вонючей камере, задумавшись о чем-то своем при тусклом сиянии магического светильника. А наместник бродит бессонной ночью по дворцу, что-то бормоча и прикидывая так и этак, шаркая шитыми золотом тапочками по плитам пола, распугивая шастающую иногда прислугу и наводя тоску на караульных.

А где-то в лабиринте огромного, никогда не спящего города, среди дьявольского варева факелов, магических шаров и огней, за столиком в полутемном углу маленькой таверны примостилась экипированная, как на войну, девушка леани и, потягивая столь полюбившийся клюквенный напиток, смотрит на светильник, сквозь него и куда-то дальше, в одной ей известные дали и времена.

Глава 2 ПОГРАНИЧЬЕ

Человек не спеша спускался по осклизлым ступеням, иногда еле заметно морщась от брезгливости. Был он не худ и не толст, не молод и не стар, несмотря на седину, серебром мерцающую на его плечах. Дань скорее тяжелым трудам и раздумьям, нежели годам, придавала ему ту величавость, которая сразу выдает того, кто несет на себе нелегкую ношу ответственности. За землю, за народ, за порядок и покой, которые так мало ценятся в молодости.

Дежурный офицер, идущий впереди, нес магический светильник и спросонья туго соображал, зачем это наместнику понадобилось посетить подземную тюрьму — донжон, да еще и в столь неурочный час. Предрассветная вахта, которую караульные называли не иначе как «собачьей», была тягомотнее самого безжалостного разноса от начальства. Холод и сырость пробирают до костей, сколь ни надевай теплого под казенный мундир, а с хмельным тут строго. Не прикорнешь в уголке, да и отлучиться некуда — подземелье, знаете ли. А сама природа человеческая так и затягивает в блаженную дрему…

Облицованные грубым камнем галереи и камеры сочились влагой. Офицер со злорадством представлял, как наместник поскользнется и въедет хотя бы вот в эту зловонную лужу, которая постоянно натекала из коридора с пересыльными каторжанами. Вообще-то он мужик не злой, наместник-то, жить можно. Только зачем начальству лезть в этакие малоприятные места…

— Осторожнее, ваше превосходительство, не вляпайтесь. Сколько ни убирали, сколько ни засыпали — все без толку. Видать, так и должно быть.

Задержавшись немного, чтобы перевести дух, на уровне, где содержались убийцы и мздоимцы, пошли далее. Когда миновали очередной пролет лестницы, стало ясно, что офицер, наместник и его советник спускаются на последний ярус, на котором должна содержаться самая серьезная публика. «Политические» — шепотом называли таких постояльцев стражники и старались держаться от дверей камер подальше. Оно и понятно: в подобные дела простому люду лезть никак нельзя. Дворянам и познатнее доводилось выходить отсюда прямиком на плаху, а с прочими и вовсе разбираться не будут. Хоть словцом перебросишься — свои же и донесут.

Правда, «политический» ярус давненько пустовал, только вот нынче утром привели черного мага и вежливо попросили зайти в камеру. Сержант и стражники панически боялись подойти ближе чем на несколько шагов, словно опасались подхватить неведомую заразу. Правда, дежурный офицер, лично принимавший сопроводительные бумаги, посчитал, что такую птицу камень и железо не удержат, но свои опасные мысли оставил при себе, к тому же его мнением никто и не думал интересоваться.

Вот и пришли. Толстая дубовая дверь, дерева не видно из-под мощных железных полос впритык. Замки, которые размерами подошли бы доброму купцу на склад. Да охранный знак по центру. Вот знак — это дело. Из чистого горного серебра, заговоренный в Магической гильдии сторожевыми заклятиями, проверенный трижды на обычной двери. Так просто не минешь его, так просто не обманешь. Но это против простых смертных да местных колдунов действует. А некромансер, когда заходил, глянул на знак да улыбнулся только. Ну вы, дескать, точно дети малые — чем бы ни тешились. Офицер, конечно, ничего этакого вслух не сказал, только ключами загремел, отпирая гномьей работы замки и засовы. Махнул было ближайшим стражникам — заходите, мол. Как и положено, охрану начальству.

Однако наместник небрежным жестом остановил его.

— Тут дело деликатное чужих ушей не любит. Всем отойти в конец коридора, а вы, капитан, лично смотрите, чтоб ни одна живая душа и близко не подошла.

Офицер отдал честь, в душе сильно сомневаясь, что найдётся живая душа, которая по доброй воле в такие дела полезет. Он отдал светильник начальству и, обнажив положенную по должности шпагу, встал рядом с советником шагах в десяти от двери.

Наместник, чуть нагнув голову, еще немного подумал и, незаметно вздохнув, толкнул дверь.

* * *

Заключенный, похоже, не удивился приходу столь высокого гостя. Лишь покивал головой собственным мыслям. Внимательно оглядев наместника, ярл (а это был он) отметил про себя невыспавшееся лицо и покрасневшие глаза Легчайшим движением губ он превратил свой мерцающий шар в сияющее подобие люстры под заплесневелым сводчатым потолком, а затем соизволил встать.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Если ярл выглядел безмятежным, как человек, имеющий в каждом рукаве по козырному тузу, то вошедший был слегка — совсем немного — обеспокоен.

— Положенную при таком визите охрану я не взял. Незачем им знать, о чем мы будем говорить. Да и опасаться вас, думаю, мне не придется.

Заключенный изобразил легкий поклон — мол, понял и оценил. Какие вы умные да смелые. Наместник же, стараясь не наступать на совсем уж подозрительные пятна, подошел к лежанке и с заметным облегчением присел на краешек.

— Притомился я что-то, идучи сюда. Хотя, в общем, какие мои годы… В войну тоже приходилось спать на ходу и есть на бегу. Пока все устроишь и людям указания раздашь, да проверить надо за каждым. Не уследишь если — народишко-то разный попадается, а мне с ним работать, — могут и совсем дело спохабить. Мотался по всему краю, даже в пустыню заносило. Зато у меня порядок, потому и держат здесь.

— А вы помощников толковых себе подберите, и пусть вкалывают.

— Ну да, придумал тоже. С помощника какой спрос? Своя голова дороже.

— Неужто верные люди в Асмарале перевелись?

Наместник пожевал губами, обдумывая ответ.

— Да не перевелись, только выше своего потолка не прыгнут.

Так они плели нить пустяшного разговора, а сами поглядывали друг на друга с хитринкой — кто первый к делу перейдет? Ярл в черных брюках и сапожках, в белоснежной рубашке с кружевными манжетами стоял перед гостем.

Правда, руки на груди скрестил. Наместник в своем официальном парчовом платье, с резным посохом и цепью Империи на груди сидел на нарах так же чинно, как на приеме.

— Ладно, ярл. До утра байки сказывать не будем. Задал ты мне задачку своей выходкой…

— Да не было ничего такого, ваше степенство. Да и не видел никто ничего, а целительница пусть злостью своей подавится.

— Будет тебе, будет. И ты, и я знаем, что на пустыре у Южных ворот что-то ты замыслил и сделал. Так вот я хочу знать — что?

Ярл ненадолго задумался, а потом махнул на все рукой.

— Купца Хурума знаете?

— Кто ж не знает купца Хурума? На подрядах в армию он хорошо поднялся, и про беду его слыхал.

— Ну так вот, поднял я на ноги его Марико.

Наместник надолго ушел в себя, перебирая в голове одному ему известные мысли.

— Вот оно что… выходит, не все байки про силу вашу. Ответь мне в таком случае — как тогда сочетается это с душегубским мастерством некромантовским? И — будут ли какие последствия, следы? Или, как у вас называется, — отдача? Только ответы должны быть… убедительными.

Ярл вздохнул.

— На второй вопрос отвечу сразу — магической отдачи не будет. Я провел не полный обряд, а скользящее касание. И силы у Хозяина Тьмы не занимал. Да и ночь была очень подходящей.

Он задумался, глядя куда-то сквозь стену и не обращая ровным счетом никакого внимания на первого человека в этих краях.

— Что касается несоответствия… долго это объяснять, да и специальные знания нужны, чтобы разобраться.

Наместник внимал с кажущимся безразличием и расслабленностью. На самом деле он изрядно поднаторел в рассмотрении всяких запутанных и щекотливых вопросах и слушал крайне внимательно.

— А ты попробуй подоходчивей. Я хоть к магии не имею отношения, все-таки человек образованный.

— Ну хорошо, я попробую, вашество.

С этими словами ярл пальцем провел в воздухе вертикальную линию, которая тотчас же загорелась ровным зеленоватым светом:

— Обычно люди считают так: здесь живое. — Он показал по одну сторону от линии. — А здесь неживое. По одну сторону звери, птицы, растения, а по другую — камни, вода огонь и так далее.

Наместник слегка прищурился.

— Ну, даже я понимаю, что это слишком, так сказать, упрощенно. Ты хочешь сказать, что нужны две полосы? Тут живое, там неживое, а посередине — ни то ни се?

Ярл тут же изменил свой рисунок в воздухе так, чтобы он соответствовал словам собеседника, и критически осмотрел его.

— Официальная магическая наука придерживается именно такой точки зрения. Если живое существо впало в кому или заснуло, оно из категории живых попадает в категорию «ни то ни се», — чуть язвительно продолжил он. — Сюда же относятся и одушевленные предметы, а также зомби, бродячие скелеты и прочие милые заморочки некромантии. Суть в том, что среднее состояние неестественно и все, что находится в нем, неустойчиво. Временно. Преходяще. Казалось бы, что и живое состояние временно — перейдет рано или поздно в категорию «неживое», однако жизнь кипит и продолжается уже не первое тысячелетие. И, надеюсь, не последнее.

— В общих чертах понятно, но как это относится к нашей теме?

— Представьте себе, что воздух — это живое, вода в реке — ни то ни се, а дно — неживое. Если пузырь, надутый воздухом, грубо принять как живое существо, он не опустится на дно, пока не истечет срок, отмеренный богами и случаем. Мало того, если пытаться притопить его в воде, он всплывет на поверхность. Но! В реке он может за что-нибудь зацепиться — за водоросли, например, и всплывать медленно. И такой случай мы называем болезнью.

— Ты хочешь сказать, что если болезнь зацепила человека и не отпускает, то, чтобы дать ему всплыть, надо сначала подать немного вниз, к неживому? Чтобы отцепилось?

— Примерно так. А поскольку некромантия как раз и занимается теми тонкими, но могучими силами, которые в вашем понимании отделяют живое от неживого, то такая работа только черному магу и под силу.

Наместник пожал плечами.

— Тогда выходит, что магия исцеления — это часть некромантии, только, так сказать, с обратным знаком?

Ярл удивленно-уважительно посмотрел на собеседника.

— Вы поразительно точно сформулировали принцип, которым я воспользовался. Общепризнанная официальная наука не приветствует такой подход — слишком явно проводится параллель между благородной работой целителей и грязным ремеслом черного мага.

— Тогда почему ты на ножах с нашей Селестиной, главой гильдии Целителей?

Ярл на миг задумался и сплюнул на грязный пол.

— Стерва она.

Наместник еле заметно улыбнулся в прокуренные усы.

— Она сделала для нашего края не меньше, чем войска или мастеровые гильдии. Хотя, между нами говоря, отчасти ты прав — характер у нее тяжелый.

Он вздохнул.

— Ну ладно, ярл Valle. С Селестиной я переговорю, в бумагах отмечу, что случай тут особый, под общую трактовку закона не подходит. Скажи мне вот что: помнишь ли ты сотника Карла фон Болленхейма?

Ярл какое-то время вглядывался в черты наместника, затем хлопнул себя по лбу и жизнерадостно захохотал, отчего по углам зашныряли перепуганные тени, а стражи за углом покрылись липким потом.

— Так вот кого ваше лицо мне напомнило! Помню ли я вашего сына Карла? По прозвищу Крысобой? Еще бы мне его не помнить, — ему долго не давался маневр перестройки сотни в каре за время в десять мигов. Наместник нахмурился.

— Я никогда не слышал за ним такого прозвища.

— Ничего такого, граф Болленхейм, ничего такого. Может ли кто из ваших играть копьем так, чтобы нанизывать на острие быстро шныряющих крыс? А Карла я выдрессировал, так что прозвище Крысобой — очень уважительное среди копейщиков — он заслужил по праву.

— Ладно, только при моей сестре не упоминай об этом.

— Помилуйте, да я с ней даже не знаком!

— Уверен? — Наместник откровенно ухмыльнулся. — Однако это не помешало вам очень красиво поцапаться при всех и у Южных ворот, и в Зале Правосудия прямо перед моими очами.

— Селестина? Глава гильдии Целителей?

Тут наместник кивнул.

Ярл изогнулся в изящном поклоне, только шляпы с перьями не хватало в откинутой руке. — Ваше сиятельство, я и не предполагал…

— Да ладно уж, — примирительно сказал наместник. — Что имеем, то имеем. Ты мне вот что скажи — да сядь наконец! У внучки моей тоже способности оказались — осенью поедет в этот ваш Университет. Что ее там ждет? А то Селестина ничего толком не говорит, мол, все в порядке будет.

— Тут она права. Как бы вы заботились о человеке, который куда дороже своего веса в золоте?

— Мне она и так дороже всего.

— Тут не то. И магии, какой надо, научат, и плохое от хорошего отличать. Ни в чем недостатка ей не будет, но без излишеств. А какой шар ей прислали с приглашением?

— Синий с одной золотой полоской.

— Общая Магия с предвидением последствий. Носила бы она штаны — цены б ей не было.

— И так неплохо. — В улыбке наместника скользнула неожиданная нежность.

— Так внучка — дочь Карла? Вот не ожидал… такой бравый вояка — а доченька с Даром… Только смотрите, за кого попало замуж не отдавайте, такая родственница — это надежда и опора семьи.

— Да это уж я понимаю. Ладно, пошли отсюда. Неподходящее тут для нас с тобой место.

* * *

— Советник Нарцин, я закрываю это дело. Бумаги уничтожить, остальные — ничего не видели и не слышали. Если не уверены в своем, языке, уж лучше сразу перережьте себе горло, иначе Допросной Палаты не минуете.

Советник согнулся в подобострастном поклоне, офицер же отдал честь. Про себя он отметил, что заключенный вышел из камеры как ни в чем не бывало и ведет себя с наместником будто старый знакомый.

Уже поднявшись в узкий, похожий на колодец двор цитадели, они с удовольствием вдохнули свежего воздуха.

«Орк меня возьми, как же разбойный люд там годами ухитряется жить? — Ярл сохранял молчание при посторонних. — В этом каменном мешке даже крысы какие-то унылые».

Так же молча он забрал собственные вещи, ничуть не удивившись, что они не перерыты и даже не тронуты, если верить вот этому вот заклинанию…

Без единого слова повесил за спину меч и прикрыл все своим примечательным плащом.

И только когда тяжелые, как смертный грех, ворота цитадели открылись перед ними, а под ногами гулко застучал настил моста, наместник нейтральным голосом осведомился:

— Ярл Valle, какие-нибудь жалобы, претензии?

— Ну что вы, ваше превосходительство. Камера уютная обстановка насквозь дружелюбная, почти домашняя. А соседи — так просто верх добропорядочности.

Наместник отвернулся, пытаясь скрыть улыбку, и шепнул советнику:

— Купца Хурума из Нижнего города найти. Чтоб после завтрака с харадскими послами он был у меня. Без грубостей. И Селестине скажи вот что: пусть осмотрит его дочь, и мне полный официальный отчет. Сегодня же.

Вслух же позволил всем идти по своим делам.

Уже шагая по тропинке через пышно разросшийся сад к резиденции, он вкрадчиво заметил:

— Ярл, в следующий раз будьте осторожнее.

— Постараюсь, ваше наместничество, — легкомысленно фыркнул тот.

— А если б вместо меня оказался кто-нибудь не столь… терпимый к магии?

— На будущее знайте — такие люди как раз наиболее к ней восприимчивы. Отвел бы глаза, а то и подчинил бы. В крайнем случае — устроил бы небольшой погром, и потом ищите меня хоть до посинения.

У старинного вычурного фонтана, от которого разбегались усыпанные гравием дорожки, они церемонно раскланялись.

— Позавтракать, к сожалению, не приглашаю — послы будут. Но вечером, ярл, я вас жду. Должен же я знать, что происходит в моем городе.

— Увы, ваше превосходительство — дела не ждут. Да и слуги, боюсь, от безделья совсем распустились.

— Что-что, а это они умеют.

И они разошлись, оба довольные достигнутым соглашением.

* * *

— Вот так мы и расстались с наместником. — Ярл вылил остатки Elle Nor в свой бокал и, уже покончив с остатками завтрака, смаковал благородное вино, за которым трактирщик не послал слугу, а лично слазил в погреб.

— А я вот не переношу подвалы. Однажды посидела ночь — приняли за шпионку, — так чуть в рассудке не повредилась. — Айне заерзала на стуле, как будто он жег ее.

— Ну ты, остроухая, дитя природы, тебе такое и не надобно. — Ярл с удовольствием прищурился на утреннее солнышко. — А гномы, к примеру, наоборот. Некоторые и вовсе ни разу из своих пещер не вылезали.

Наступило как раз то время, когда после хорошей еды приходят благодушие и любовь ко всему миру. Ярл и Айне сидели на террасе небольшой харчевни, пустой по случаю присутствия черного мага. Хозяин отнюдь не возражал — эти двое заказали завтрак, правда, поздний, но весьма и весьма нескромный. Так что прибыли будет поболе, чем на десятке посетителей более подлого звания. Одна бутыль вина чего стоит — пришлось лезть самому в винный погреб и отпирать решетку на закутке с напитками для благородных посетителей. Такое мальчишке-разносчику не доверишь.

— Значит, все? Уходим?

Ярл кивнул.

— А куда?

— Для начала — подальше отсюда. Надо тебя кой-чему обучить, потом можно и на серьезное дело идти.

Айне прикусила язычок, чтобы любопытные вопросы не лезли наружу. Ярл расплатился с хозяином заведения, и парочка растворилась на улицах.

Немного пройдя по западной дороге, ярл огляделся и решительно свернул в сторону. Чуть попетляв меж поросших пучками жесткой травы холмов, они остановились.

— Айне, тут где-то должен быть овражек с родником и парой деревьев.

Обозрев с вершины ближайшего холма округу, притихшую под яростным солнцем, девушка заметила пятнышко зелени над крохотной ложбиной. Попутно отметила про себя, что Асмарала и след простыл и, похоже, надо привыкать к таким способам перемещения.

В овражке, как его пренебрежительно назвал ярл, и правда нашелся родник под сенью полудюжины чахоточных ив. Вволю напившись вкуснейшей ледяной воды, они стали под деревцами, и ярл, судя по всему, что-то такое замыслил.

— Закрой глаза.

Что он там колдовал, осталось неясным, однако чуткая леани почувствовала еле заметный прохладный ветерок.

— Сделай шаг. Еще.

Палящий зной сменился просто теплым воздухом, наполненным такими знакомыми и родными запахами леса.

— Все. Смотри.

Айне послушно открыла глаза. Они по-прежнему стояли под кучкой ив, но на этот раз на берегу ручья, а совсем рядом вздымались в небо огромные сосны, чуть заметно покачивая кронами в лазурной синеве.

— Где это мы? — Любопытство, как известно, не порок, но хоть место знать-то надо.

— Окраина Бриарвудского леса. А вон там, севернее, Сумеречные леса.

Айне ойкнула, и глаза ее округлились.

— Бриарвуд — это же запретные земли! Может, перебраться восточнее, в Мирквуд?

Ярл озабоченно нахмурился.

— Тамошние друиды весьма косо смотрят на черных магов, и затевать с ними свару мне совсем не улыбается.

— Зато они весьма дружелюбны к народу леани. В случае чего я тебя защищу.

На миг задумавшись, ярл встряхнул головой.

— Нет. Здесь почти безлюдно, и нам, соответственно, никто не помешает. Что касаемо запрета на эти земли, то запреты на то и существуют, чтобы их нарушать.

Про себя подивившись такому образу мыслей, Айне отправилась осмотреть округу. Невдалеке, возле совсем уж старой сосны, обнаружилась полянка. Как раз чтобы устроить привал десятку усталых путников.

— Сюда! — крикнула она. Прислушавшись, как похрустывают ветки под ногами ярла, она решила, что надо будет избавить его от хумансовской привычки шуметь при ходьбе.

— Неплохо, — кивнул тот. — Ну-ка, посиди в сторонке…

После этого ярл стал что-то бормотать и чертить пальцем в воздухе. Постепенно взору уже ничему не удивляющейся девушки явился столб не столб, шар не шар из какого-то мерцающего радужного сияния. Когда ярл кого-то позвал и из сияния вывалились два бородатых и волосатых карлика с топорами, Айне так и подпрыгнула на месте, доставая стрелу из колчана.

«Разрази меня гром, это же гномы! А сияние — это портал! Хм, весьма диковинный способ вызывать гномов… скорей уж оттуда должны были полезть демоны или, на худой конец, черти. В крайнем случае — здешние ведьмы».

Однако гномы, похоже, ничуть не обиделись. Ярл что-то скомандовал им на варварском наречии подгорных жителей и показал рукой на поляну. Те тут же взялись за работу, и вскоре Айне сообразила, что скорые на работу мастера ладят шалаш и стол возле него. Не успел наступить полдень, как работа была окончена. Под ветвями сосны обнаружилось уютненькое жилище, вкопанный в землю стол на одном столбе и два плетеных стула, а также обложенное камнями круглое место для огня. Гномы поклонились и полезли в портал, который незамедлительно закрылся за ними и быстро растаял в воздухе.

— Однажды мне довелось выручить из большой беды обедневший клан гномов, — упреждая вопросы бойкой на язычок леани, заговорил ярл. — Они отправились на поиски новых руд к Скалистым горам и попали в переделку…

— Ага, дождешься от них благодарности. Всем известно — гномы такие скряги, что не приведи боги!

— И тем не менее, и тем не менее… Дела у них после того пошли в гору, так что на их помощь я всегда рассчитываю.

— А что за передряга с ними приключилась?

— Да устроили они привал на древнем и потому совсем не известном никому кладбище. Ну а что может вылезти из-под земли, если правильно применить огонь, железо несколько капель крови в нужном месте, ты догадываешься… — Ярл хмыкнул. — Не успели они поджарить барашка, как пришлось делать ноги. Когда через пару дней мне сообщили и я, бросив все, прибыл туда, гномов уже зажали в ущелье и рвали в клочья. От неупокоенных не удерешь и пощады не дождешься. Благо нашлось несколько посеребренных боевых секир да кинжалов у тех гномов, что побогаче, а то и вовсе худо пришлось бы. Да гнома одна к тому же оказалась у них кем-то вроде шамана, тем и держались. Довелось мне там маленько поработать по прямой специальности. Правда, друидам затем пришлось ущелье засыпать, а древнее кладбище и вовсе горой накрыть и проклятие снимать… но то уже их забота. Наместник тамошний потом старейшин клана так крыл, что те только что не кипели от злости, но ведь провинились — деваться некуда. Попросили меня подлечить их раненых да проводить куда надо. Позднее, уже в горах, под землей, я кой-чего высмотрел, говорю — копайте тут, и все дела. Ну и заложили они шахты и пещеры свои. С тех вот пор отказа от них мне не бывало, даже замок один мне построили.

— Замок гномьей работы? Никогда не видела.

Ярл горделиво усмехнулся.

— Что-то среднее между небольшим дворцом и крепостью. Для черного колдуна — в самый раз.

— Слушай, а вот скажи мне такое. — Айне слегка колебалась. — Когда ты наместнику объяснял про живое и неживое. Много в том лапши на благородные уши навешал?

— Да в общем-то нет, примерно так оно и обстоит. Правда, я крепко подозреваю, что боги устроили все немного сложнее, но в свое время кто-нибудь и в остальном разберется.

Девушка задумчиво грызла стебелек ромашки, имевшей неосторожность тут вырасти, а потом деловитоосведомилась:

— А чему учить-то собирался?

Ярл вздохнул.

— Магия народа леани ближе всего к эльфийской, и, честно говоря, я в ней не очень разбираюсь. Что-то серьезное преподать — нет времени, да и подготовка тебе нужна солидная. А вот научить пользоваться Знаками Силы и стрелять из лука — за седмицу-другую осилишь. Дар у тебя хоть и неразвитый, но есть.

— Стрелять из лука? Меня? — Девица, похоже, обиделась. Мгновение — и стрела понеслась в наплыв смолы на старой сосне, как раз над головой ярла.

— Ну, это несерьезно. — Ярл извлек стрелу из воздуха ранее, чем она успела долететь до цели. — Такая стрельба не нужна ни мне, ни тебе. Смотри.

С этими словами он оказался возле оторопевшей Айне, взял у нее лук, сделал что-то непонятное со стрелой и положил ее на тетиву.

— Стрелять удобнее тремя пальцами и накладывать какой-либо из Знаков Силы.

Тут он выстрелил куда-то вбок, но стрела, с шумом распоров воздух, как-то непостижимо изогнув свою траекторию, вонзилась во все ту же старую сосну. Но как-то сбоку, почти сзади!

Айне долго соображала, верить ей своим глазам или нет. Наконец подошла и посмотрела. Стрела ушла глубоко, даже и наконечник не виден. С трудом, ковыряя кинжалом, она извлекла ее и по привычке погладила старое дерево, как бы прося прощения за столь болезненный укол.

— Я догадывалась, что стреляю ненамного лучше хумансов. — От изумления Айне говорила, как думала. — Но оказалось, что я и вовсе не умею.

— Вот с завтрашнего дня и начинаем. — Ярл уже расставлял на столе блюда и кувшины. — А пока подкрепимся и отдохнем. Лично я от этих переходов немного устал.

* * *

— Не совсем так. Слишком сосредотачиваешься на стрельбе. Представь наоборот — не стрела летит к цели, а ты приближаешь цель к себе. Знак Движения должен действовать в обе стороны.

Вспотевшая Айне вздохнула и вновь подняла лук. Добротный щит, подвешенный на веревке под ветвями дуба в полусотне шагов, мерно раскачивался и был не самой удобной мишенью. Однако, если получится попадать в него сто раз из ста, пусть поберегутся те, кто осмелится заступить им путь!

В конце концов пальцы перестали слушаться девушку, а левая рука, хоть и защищенная кожаным нарукавником лучников, превратилась до локтя в сплошной синяк.

— До заката время еще есть. — Ярл был неумолим. — Пока отдыхаешь, объясню тебе Знак Огня. Пальчики у тебя ловкие, научишься быстро.

Они присели прямо на траву, упорно пробивающуюся сквозь подстилку из сосновой хвои. Ярл был в своей неизменной черно-белой одежде, лишь плащ не стал накидывать.

— Знак Огня так же, как Знак Движения и прочие Знаки Силы, не относится к чистой магии в том виде, как мы привыкли. Если заклинание объединяет энергию того, кто его произносит, и мощь того бога, который на заклинание откликнется, то использование Знаков, таким образом, основано на знании свойств природы и событий, им подчиняющихся… Сила разлита вокруг нас, надо только суметь взять то, что надо, и грамотно этим распорядиться. — Тут ярл изобразил пальцами какую-то фигуру, и несколько прутиков, заранее положенных на прогоревшее кострище, тотчас же занялись пламенем.

* * *

— Прежде всего смотри, куда ступаешь. Доведи это до бессознательной привычки и ходи только так. Кроме того, место, через которое можно пройти, не всегда есть место, на котором можно стоять. Да, ярл, примерно так. Потом я попробую научить тебя «лисьей» ходьбе.

* * *

— Ярл, а если я наложу на стрелу не только Знак Движения, но и Огня?

— Только выверни его наружу, чтоб стрела не сгорела, и попробуй.

Массивный щит взорвался с оглушительным грохотом, и горящие обломки разлетелись вокруг. Сконфуженная Айне бросилась тушить начинающийся пожар под ветвями.

— Да не суетись ты так. — Ярл забавлялся от души. — Используй Знак Огня наоборот. Так сказать, отрицание Огня.

— Выходит, все Знаки можно использовать в обратную сторону? — спросила Айне, когда лес оказался все-таки спасен.

— А как, по-твоему, я поймал движущуюся стрелу двумя пальцами?

Девушка потупилась, обдумывая услышанное. Ее вид можно было использовать как наглядное пособие на тему «Как приходит понимание».

— И наконец — принцип отрицания крайне важен и при использовании Знаков, и в магии вообще. Напрасно, по-моему, им пренебрегают. Например, наложи на себя Знак Отрицания Огня — и можно не только смело лезть в любой пожар, даже заклинания Магии Огня тебе не повредят.

— И даже фаербол? — Айне пытливо глянула в глаза ярла, впервые отметив, что сегодня они зеленые.

— Разумеется. Когда ты освоишь все Знаки Силы, которым я тебя обучу, тогда будешь комбинировать их и применять по мере необходимости. Защитить себя, а потом ответить противнику — это для начала неплохо.

— Да у меня голова опухнет, пока я соображу, что и когда использовать, — честно пыталась предупредить ярла Айне. — Так понимаю, будут еще Знаки?

Ярл на миг призадумался.

— Да, Знак Воды и Знак Чередования. Большего ты с налета не осилишь.

Девушка закатила глаза и застонала от деланого отчаяния.

* * *

— Объясняю еще раз, ярл. Ступать не пяткой, а носком. Нога чуть скользит над землей, как бы ощупывает, прежде чем опереться. Да нет же! Смотри: вот так… Неплохо… Носком ступать, не пяткой!!! Вот так, вот так…

* * *

— Наложи на стрелу Знак Движения, затем Чередования и Движения наоборот. — С этими словами ярл забрал из колчана Айне стрелы, оставив одну. — Теперь не промахнись.

Круглый орковский щит, раскачивающийся вместо прежнего, был чуть ли не вдвое меньше, но для поднаторевшей Айне уже не представлял сложности. Крутнувшись на одной ноге, она лихо выстрелила в противоположную сторону, но несколько мгновений спустя оба они услышали звук попадания в мишень.

Ярл поощрительно улыбнулся.

— Теперь еще раз, не сходя с места.

Привычным движением лучница достала из-за спины стрелу, вскинула лук, и тут до нее дошло.

— Но ведь… у меня была только одна. — Она всмотрелась в мишень: стрелы там не было. Быстрым взглядом пересчитала стрелы в руке ярла. — Одиннадцать и моя — итого дюжина, как и положено. Знак Обратного Движения?

Ободренная кивком, она продолжила:

— Ага-а! А если я потянусь за стрелой раньше, чем она долетит до цели?

— Цель останется неповрежденной.

— А если…

— Послушай, — мягко, но настойчиво перебил ее ярл. — Теперь самое главное. Используй следующие Знаки… вот в этой последовательности… теперь стреляй.

С этими словами он установил на земле два щита, второй в паре шагов за первым. С легким шелестом стрела пролетела сквозь первый щит и остановилась, лишь пробив второй!

Осмотрев неповрежденный первый щит, Айне на несколько минут застыла с крайне задумчивым видом, затем отложила оружие и опустилась на колени прямо перед ярлом.

— Кто ты? — прошептала она, глядя снизу вверх. — Кто? Ты спас мою никчемную жизнь и ни словом не обмолвился о плате. Дал лучшее в мире оружие, и ничего не потребовал взамен. Научил знаниям, которые остались только в легендах, — и молчишь. Из каких бездн ты пришел? И что тебе нужно в нашем мире?

Ярл действительно молчал, чуть склонив голову набок, и разглядывал девушку с неподдельным интересом.

— Умненькая девочка и вопросы задаешь умные, — наконец промолвил он. — Только нужны ли тебе ответы? Готова ли ты узнать то, что может сгубить не только тебя, но и весь этот — поверь мне — не худший из миров?

Он попробовал поднять Айне за шкирку, но проклятущая леани подогнула ноги, так что пришлось опустить ее на прежнее место и в прежнем виде.

— Я не из числа небожителей и не твой Император. Всего лишь ярл Valle, обучившийся некромантии. Да встань ты наконец, негодная девчонка!

На этот раз девушка поднялась с видом крайне решительным.

— Все. Самыми грязными ругательствами гони прочь — не уйду. Я твоя до кончика хвоста, если б он у меня был. Не предам и не продам никому и никогда.

Она взяла в руки лук, стала на одно колено и преклонила голову перед ярлом, как делали до нее бессчетные разы те, кто присягал:

— Призываю в свидетели Духа лесного и Деву полей! По своей воле, в здравом уме и с чистым сердцем говорю я! Ярл Valle, согласен ли ты принять клятву верности от Айне, дочери Аэлирне из народа леани?

С этими словами она, не поднимая головы, протянула ярлу свое оружие.

Чуть подумав, тот принял лук и, бережно проведя по бесценной излучине рукой, вернул оружие Айне. Ее голос зазвенел.

— И пусть презрение моего рода и гнев богов постигнут меня, если нарушу эту клятву!

— Да будет так, — еле слышно ответил ярл, а затем продолжил: — Кто поручится за честь Айне, дочери Аэлирне из народа леани?

— Я. — Совсем неожиданно раздался рядом молодой голос, полный скрытой силы.

— И я, — послышалось с другой стороны.

— И я. И я. — Обомлевшая Айне увидела, как на поляну высыпали девицы весьма зловещего вида. Одна держала в руке что-то вроде кубка с зеленым пламенем, другая небрежно помахивала сделанным из берцовой кости жезлом, да и остальные имели столь же неопровержимые атрибуты своей профессии. Бриарвудские ведьмы! С виду молодые, одетые в какие-то живописные лохмотья и вызывающе короткие юбчонки, какие постеснялась бы надеть даже гулящая девка. Стройные и фигуристые — как на подбор, только вот в глаза им отчего-то смотреть не хочется.

— Мы знаем ее и готовы поручиться именем клана, — произнесла, очевидно, старшая из них, держащая в руке маленький, в золотой оправе череп с ало мерцающими глазницами.

— Наконец-то появились в открытую, — проворчал ярл и возвысил голос:

— Я принимаю твою клятву. Отныне и во веки веков.

* * *

Молодой кабанчик, еще полчаса назад нежившийся в грязи у ручья, истекал ароматным соком над костром. Капли с шипением сгорали в наколдованном Айне огне, и от этого на полянке сильней пахло долгожданным обедом. Сбоку в котелке побулькивал суп с целой охапкой трав и кореньев, которые притащила одна из ведьм. В супе варилась кабанья ножка, и надо ли говорить, что пахло из котелка тоже весьма и весьма неплохо. Обязанности Айне сводились к периодическому поворачиванию вертела, поэтому от нечего делать она стала прислушиваться к тихому разговору ярла с ведьмой, которая владела артефактом из маленького, очевидно, детского, черепа.

— А как ее мать оказалась здесь, да еще и во время родов?

— Аэлирне возвращалась от друидов в свое селение, чтобы отдохнуть и набраться сил перед этим важным в ее жизни событием. В том году орковские шаманы сумели распечатать проход под горами с той стороны, и началось Вторжение. Этого никто не ждал — ведь проходы закрыли лучшие мага, поэтому войск здесь почти и не было. Небольшой гарнизон на перекрестке дорог да пара патрулей.

— М-да, представляю, что тут творилось. — Ярл пыхнул своей трубкой. — А друиды что ж не вмешались? Они-то орков не очень жалуют.

— Поначалу Большой Круг занял выжидательную позицию — ведь он исповедует принцип невмешательства. Однако потом молодежь — это мы, — тут девица улыбнулась, — обнаружила, что орки каким-то образом просочились мимо охранных деревьев в Мирквуд и изрядно напакостили. Да и Бриарвуд немного выгорел — во время штурма поста на перекрестке орки использовали Магию Огня. Ну, тогда наши Посвященные так взъярились, что только держись! К тому времени подоспели ваши конные войска, да Император прислал пару магов, так что дороги вычистили быстро.

А потом мы с лучниками леани прочесывали Бриарвуд и ущелья, тут-то в сердце леса и нашли Аэлирне. Спряталась она так, что оркам ее нипочем не найти было, только наша Сила Жизни и обнаружила. Как раз вовремя. — Ведьма посмотрела на Айне своим странным взглядом. — Я и приняла.

— Чудно переплетаются дороги судьбы, — задумался ярл. — Ведь это Знак…

— Цыть. — Ведьма поднесла палец к губам ярла, запрещу ему говорить. — Не тебе, некромант, об этом рассуждать. Вот так и вышло, что Айне вроде не чужая и нам, и этому лесу… Потом, через пару дней, Аэлирне с дочерью отправили в город. А мы с девчонками, — ведьма окинула своих подруг заботливым взглядом, — решили не возвращаться в Мирквуд. Никаких перемен, да почти никто их и не хочет. И старших здесь над нами нет. Когда хотим — в город или в деревни заходим, иногда к своим друидам заглядываем. А так что ж, забот хватает, да и лесорубов с охотниками отваживаем помаленьку.

— Однако же мрачная слава идет о хранительницах Бриарвудского леса. Вроде бы кое-кто живым и здоровым отсюда не выходит, — Ярл выбил трубку о подошву и пытливо взглянул на собеседницу.

— Не мрачнее, чем о вас, черных, — огрызнулась та. — Всяко бывает… ежели подобру слов не понимают. Вот если, скажем, к тебе в замок залезут и начнут безобразничать, да по-плохому, ты их по головке погладишь? Или, может, чем-нибудь потяжелее угостишь?

— Ну… — Valle от души рассмеялся. — Ко мне в замок силой никого не затащишь. Но в принципе я понял.

Айне мысленно согласилась, что если залезть в некромансерово жилище, то потом богами это будет засчитано как попытка самоубийства — тяжкий грех, как известно. Но что за Знак упомянул ярл? Надо будет попозже выяснить. Но, похоже, кабанчик готов.

— Садитесь обедать! — С этими словами девушка переложила мясо на большой лист лопуха и стала разливать суп в чашки.

Ярл, подумав, достал из сумки два каравая хлеба, еще горячего после выпечки, с хрустящей корочкой. Две ведьмочки завистливо переглянулись и, быстренько получив еле заметный кивок одобрения от старшей, достали из-под полы глиняную бутылочку без наклейки, но с горлышком, запечатанным воском. Внутри оказалась искрящаяся зеленая жидкость, смутно знакомая Айне. Каждому досталось чуть больше наперстка этого нектара, но — боги! — что это за чудо! Девушка вспомнила, что уже пробовала такое в пещере седмицы две тому. Это было как глоток воды в пустыне, как свежий воздух после затхлой комнаты, как речка после жаркого дня!

Никто не удивился живой реакции Айне на чудо-напиток, но ведьмы с еле скрываемым нетерпением ждали, какое действие окажет эликсир на черного мага. Тот же и ухом не повел. Не спеша выцедил до последней капли, почмокал губами, еще и похвалил: — Хороша настоечка! Жаль, емкость маловата была… — и принялся за обед как ни в чем не бывало.

Судя по ошарашенному выражению лиц, его должно было разорвать в клочья или испепелить на месте. На худой конец — умереть ему в страшных корчах.

— Однако. — Первой пришла в себя предводительница, удивленно качнула головой и тоже принялась за еду.

— А вы как думали? Здесь вам не тут. — Ярл уже прикончил свою чашку супа и кроил на куски зажаренную тушку кабанчика.

— Как это — здесь вам не тут? — От изумления молодая ведьмочка с сухой веточкой в форме рогульки чуть не выронила ложку. — Чудно говоришь…

— Это была любимая присказка командира легиона. В том смысле, что дивизия не простая, порядки не простые и бойцы должны быть не такие, как в других частях.

— А тогда почему на тебя не подействовал… Тут ярл перебил ведьмочку.

— Я же не спрашиваю, почему она, — он указал кабаньей косточкой на предводительницу, — держит свою пугалку наготове? И не допытываюсь, сколько вас и какова ваша сила?

Айне присмотрелась. Действительно, череп вроде лежал на коленях хозяйки, но его глазницы смотрели точно на черного мага и как-то так неярко сверкали. Ой, что-то тут нехорошее назревает! Хотя лично ей ничего, похоже, не грозит. А ярл спокоен — либо не боится, либо какой-то секрет придерживает…

— Не любят у нас некромантов, и все тут. — Скрытая ярость блеснула в глазах старшей ведьмы. — Орочьи шаманы почти все Магией Смерти баловались. Столько крови нам попортили! А тут ты на нашу голову…

Айне чуть опустила ресницы и под их прикрытием проверила, далеко ли Песня и удобно ли будет доставать стрелы. Друидки, конечно, боевые. Но и лучник леани — это вам не мелочь! Тем более с магом на пару. Жаль, конечно, их. И все же жизнь свою и ярла надо защищать.

Valle походочкой сытого медведя прошелся, заглянул в шалаш и достал ведерный кувшин яблочного сока. Не спеша снова уселся, разлил всем и только потом ответил:

— Я не ищу неприятностей и вам не советую. Тем более что я вам не по зубам.

— Увы, да, — скрепя сердце признала старшая ведьма. Осушила чашу, одобрительно причмокнула и налила себе еще сока. Струйка, булькая и поблескивая, устремилась в чашу. — Ты нам непонятен да к тому же появился вместе с Айне.

После этих слов ярл поднялся и отвесил девушке леани церемонный поклон, отчего у той самым предательским образом отвисла челюсть.

— Спасибо, красавица, что спасла мою никчемную жизнь, — официальным тоном произнес он и снова сел, скрестив ноги.

Все же Айне быстро пришла в себя и расхохоталась. Мало-помалу улыбки появились и у остальных девиц, а там и румянец на бледных от ненависти щеках.

После обеда ведьмы как-то незаметно разошлись, и беспощадный ярл вновь погнал ученицу через муки учебы. Правда, Айне в долгу не оставалась и вдоволь позабавилась, наблюдая, как тот учится ходить бесшумным, так называемым «лисьим» шагом охотников леани.

* * *

Прошла еще седмица. Ярл с грехом пополам уже мог подкрасться неслышно к лесной живности, но попытки проделать это с Айне приводили только к насмешливому фырканью с ее стороны. Крутящиеся вокруг ведьмы тоже частенько замечали его и исчезали с пути раньше, чем ярл к ним подбирался. Хотя пару раз ему удавалось, и переполох тогда стоял на пол-леса. Айне при этом злорадно хихикала и вновь поучала:

— Ярл, бесшумного перемещения мало. Надо всеми силами стараться казаться деревом, или веткой, или тенью от облака и внушить это жертве настолько, чтоб, даже посмотрев на тебя и понюхав, тот же барсук и считал тебя деревом или кустом.

Тот соглашался и продолжал учебу, не забывая, впрочем, проверять, как идут дела у Айне и давая все более тяжелые задания. А дела шли неплохо, настолько неплохо, что девушка поневоле стала задумываться, насколько же гадко должно все повернуться, чтобы понадобилось такое мастерство.

Как-то вечером, когда Айне вдоволь наплескалась в ручье, смывая с себя усталость после дневных забот, и уселась возле костра, ярл, подумав, сказал:

— Ну, пожалуй, хватит. Основы ты усвоила, пора и за настоящую работу. Провернем одно дельце, потом… потом видно будет.

Присмиревшая и посерьезневшая леани помолчала и неожиданно для себя спросила:

— Опасное дельце-то? Расскажи поподробнее.

Ярл пару мигов раздумывал.

— Да не то чтоб очень опасное, но там подход особый нужен. Взять в одном месте вещицу и изничтожить ее со всем прилежанием.

— Делов-то! А в чем трудности?

Ярл вздохнул и уставился невидящим взглядом в огонь.

— Вещица та опасная, взять ее с трудом, но можно. То, что охрану проредить придется, — это мелочи. Дело в том, что вещь та — черная. Понимаешь, о чем я?

— Черная? В смысле — имеет отношение к черной магии? — Айне судорожно сглотнула вдруг пересохшим горлом. — А что за вещь?

— То ли магические свитки, то ли свернутые и готовые к употреблению заклинания. Точно сказать не могу — это все, что удалось выяснить с помощью Заклятия Поиска. Туда пробираемся тихо. Пока я буду заниматься той штуковиной, ты держишь на расстоянии стражу, обратно прорываемся с боем. Вот и весь план.

— А какая там стража? — Девушка вытащила из чехла Песню и погладила свое чудесное оружие в предвкушении настоящей схватки.

— Мелкая нечисть разных видов.

— И много?

— Много, — хмыкнул ярл. — Но ты справишься. Магией они слабовато владеют, так что Знаком Отрицания ты себя вполне защитишь. Все, утром выходим.

Айне уселась поудобнее и задумалась. Спать не хотелось совершенно — уж что-что, а принципы восстановления сил и поддержания ауры она усвоила основательно.

— Ну хорошо, тут все ясно. А зачем вообще надо ту вещь трогать? Я так поняла, долго она там лежала, пусть и дальше лежит, при такой-то страже.

— Не все так просто. Помнишь легенду о Яроморе?

— Ну.

— Мало кто обратил внимание, что долгое время он был обычным некромантом. Только после того, как побывал на Проклятых Островах, вошел он в силу свою. Думаю я, он раскопал там что-то такое, о чем на ночь глядя и говорить не стоит.

— Ага! То есть, если эти свитки попадут в плохие руки — быть беде?

— Именно. Потому и надо разнести там все вдребезги, но дело сделать.

Айне вновь задумалась, краем глаза следя за комаром, который вечерней порой привычно вылетел в поисках ужина и теперь медленно, зигзагами приближался к ней. Однако обнаружив, что пытался покуситься на дочь леани, в ужасе шарахнулся куда-то в почти сгустившуюся темноту. Усмехнувшись, Айне вновь любовно прикоснулась к своему луку, который раз удивляясь искусству древних мастеров.

— Вообще-то я предпочитаю по-тихому, но если надо вдребезги и на куски — тоже звучит неплохо. — Девушка вдруг еле заметно заволновалась. — Можно спросить, мой ярл?

— Что это ты вдруг такая уважительная стала? — с деланой подозрительностью нахмурился тот. — То никакого почтения к старшим и к титулам да язычок как шильце, то вдруг образчик вежливости?

— Сам виноват. С самого начала обращаешься ко мне хоть и покровительственно, но как с равной. Уж это я чувствую. Так можно спросить?

— Кажется мне, что вопросы у тебя не простые. Ну да ладно, раз уж у нас ночь перед боем — дозволяю. Спрашивай, вассал мой.

Айне не поддалась на подначку и, тщательно подбирая слова, задала вопрос, сама удивляясь своей смелости:

— Как вышло, что черный маг, то бишь некромант, запросто пьет эликсир Жизни, и он на него не действует?

— Ну почему же не действует? Прилив сил и поднятие тонуса, вот и седые волосы совсем исчезли, — попробовал увернуться ярл. Но, видя напряженные глаза девушки, все же нехотя проронил: — Если строго разобраться, черным магом меня можно назвать с натяжкой, впрочем, магом вообще тоже. Видишь ли, — продолжил он, глядя в огонь своими на этот раз серыми глазами, — это началось еще в Университете…

— Милорд, вы обучались в Университете Магии? — Айне с живым интересом перебила собеседника.

— Да, в Городе Эльфов. — Ярл бросил на нее укоризненный взгляд. — Так вот. Пока мои соученики зубрили сверхмощные заклинания, я предпочитал тихо разбираться, как работают более простые. Когда студиозусы хвастались фаерболами и молниями друг перед другом на полигоне, я глотал пыль в библиотеке, сравнивая разные варианты одних и тех же волшебных средств и зелий. Уже тогда меня интересовала не сила магии, а отчего и почему это работает вообще. Учителя, конечно, замечали мои, мягко говоря, странные интересы. А некоторые даже втихомолку помогали, чем могли.

— Да, это действительно странно. — Айне тоже не мигая смотрела на огонь. — Обычно магов интересует конечный результат, да и показухи немного.

— Так вот. Когда пришла пора выбирать себе небесных покровителей, я отказался делать это. — Голос ярла снизился почти до шепота. — И не объяснил причины. Страсти среди профессоров и членов Совета Магии, конечно, бушевали нешутейные — дескать, маг, не посвятивший себя кому-либо из Бессмертных, — это не маг, а так — полмага, нечто вроде деревенского колдуна-самоучки. И силы в нем не будет, и толку от такого… Правда, поддержала меня одна наставница, из вашего народа леани, кстати, не из хумансов.

Айне как-то странно посмотрела на ярла.

— Не из хумансов… Но ты же, кажется, не делаешь разницы между людьми и нелюдьми? Большая ошибка, по-моему.

Тот неопределенно хмыкнул.

— Как бы то ни было, в конце концов все это успокоилось, к тому же я тогда уже некромантией занялся. Вот где понадобилось разбираться, что к чему! Слепо заучивать заклинания и ритуалы — не по мне, хотя и это потребовалось. Так и вышло, что основы и принципы магии я изучил как никто другой, потому и экзамены сдал не хуже прочих. А поскольку я хорошо разбираюсь в сути и построении почти каждого волшебного заклинания, то силу я могу черпать не из подачек богов, а из окружающей природы. Поэтому силы, ясное дело, поменьше требуется, практически она всегда есть и ни от кого не зависишь.

— Стало быть, когда там, у Южных ворот… — Айне напряженно соображала, — это был не черный обряд некромантии?

— Это была черная месса, — поправил ее ярл. — Но она прошла не по соизволению Князя тьмы, а по моему желанию.

— И он не покарал тебя? — В широко раскрытых глазах была смесь восторга и удивления.

— Как видишь. Было это давно и не первый раз. Вряд ли боги не заметили, но мстить… Кто я для них? Так — меньше чем букашка под ногами.

Айне вытянулась возле костра, уже научившись получать удовольствие от столь неприхотливо обставленного отдыха.

— Тогда ты скорее маг Жизни, чем маг Смерти.

— Возможно. Хотя я и не жалую светлейшую Миллику.

— Ну, тогда с действием эликсира понятно. Но почему ты не объяснил друидкам?..

Ярл усмехнулся:

— Шутишь? Ты бы на их месте поверила?

— Как же. — Айне перевернулась на спину. — Еще бы и стрелой под сердце попотчевала. Выходит, Знаки Силы — это из той же серии?

— Да. Мощь, конечно, не та, что при поддержке Бессмертных, но, пока жив мир вокруг, этого у тебя никто не отнимет. Кроме того, комбинируя и сочетая разные варианты разных Знаков, можно получить результат практически на любой вкус, что недопустимо с точки зрения классической теории заклинаний, да и быстрее.

— Ну, это уже премудрости. Мне важнее, что я тоже предпочитаю не силу, а точность и скорость. Поэтому у меня так неплохо получается?

— Умный ребенок. — Ярл ухмыльнулся и стал набивать трубку. Айне посмотрела, улучила момент и, едва указав пальчиком, зажгла в ней огонек. Одобрительно кивнув, ярл со вкусом затянулся.

— Тебе бы тоже не помешало в Университете поучиться.

— Вот еще, — пренебрежительно фыркнула девушка, по ворошив угли костра, уже начавшие покрываться пеплом. — Хватит с меня и… — Тут она резко замолчала.

Ярл немного подождал, но Айне не развивала тему.

— Ладно, проверь вокруг — и спать. Встаем рано. — Он прикинул время, взглянув на усыпанное звездами небо, и ушел в шалаш.

«Мощь, говоришь, не та?» — вспомнила Айне гранитный валун в русле ручья, о который она вчера спросонья споткнулась и в сердцах раздробила Знаком Силы. Показав язык спине ярла, живенько отправилась проверить окрестности перед сном.

Опасаться, конечно, нечего, да и ведьмы крутятся вокруг. Не доверяют, стервочки. Ну да ладно, мы не гордые. Известно — где друиды, пусть и не из Круга, там нечисти не бывать. Главное, чтоб на ярла моего не покушались. И в женском смысле тоже. А значит, у нас есть хоть и крохотный, но шанс. А то мы не заметили, как ваше высочество на нас иногда посматривают. Нам бы чуть-чуть к себе хозяина привязать, знамо чем. Зато потом, если вдохновить его, он вверх пойдет и нас за собой ох как потянет. Хотя и странно все это.

…Так, вдоль воды чисто… Пусть ярл и не совсем такой ангел, как сказывал, держаться его можно. А что мама моя Аэлирне и есть та леани из Университета, пока помолчим, прикинемся убогими. Куда этим мужикам, да еще хумансам, догадаться. Им бы железом помахать, глотки спьяну подрать да простушку какую в постель затащить — на большее ни ума, ни фантазии.

…На опушке леса чисто… Оно, конечно, не факт, что все они одинаковые, однако против природы не попрешь. И это единственное их оправдание… А чем это тут пахнет?.. Ага, вот чем — вон она, ведьма с кубком. Сидит себе тихохонько, будто просто так — шла мимо да отдохнуть присела. Знаем мы таких — сами в патруль хаживали, знаем! А чей это следок на тропинке? Ну-ка, ну-ка… А ведь не женский сапожок и не ярлов. Коль ведьмочки не всполошились, знать, свои к ним приходили. Не иначе как Посвященный из Круга. Надо бы завтра ярлу сказать, а впрочем — все равно завтра-то нас здесь уже и не будет.

…На тропинке чисто… Ну-ка, белочка на кривой сосне, потомство появилось на свет? Умница ты моя, да какие миленькие! На, на, возьми орешков. Зря я, что ли, их из рулета добывала? В сосновом бору их не сыскать. Ярл отчего-то решил (хи-хи), что мне ореховый рулет по вкусу. Ладушки, бывайте, рыжие, кунице на зуб не попадайтесь!

…А что у нас тут? Не любы мне такие ельнички, темно тут да тоскливо, лучнице не разгуляться — ветки мешают. Зато прятаться — красота! Ну, это смотря от кого, от леани не спрячешься, разве только эльф. Да с чего бы ему от нас прятаться, и не видали Перворожденных уж давненько. Вот и все, и с этой стороны чисто. Пора и баюшки. Какой бы сон себе загадать на ночь?

* * *

Лес уже совсем погрузился в дрему. Тени устали плясать под деревьями, дриады затихли в своих жилищах. Только какое-то нежнейшее дуновение неслышно скользило меж стволов, и бесплотный дух под вывороченной сосной улыбнулся во сне, почувствовав рядом дочь народа леани.

Глава 3 ПУТЬ ЗА КРАЙ МОРЯ

— Тоже мне, встаем рано, — ехидно ворчала Айне, вытирая волосы полотенцем. — Я уж успела и завтрак разогреть, и язык с дежурной ведьмой почесать, и со Знаком Воздуха размяться.

— А кто из них сегодня нас стережет? — Ярл с наслаждением потянулся, но из-под плаща, злыдень, вылезти и не подумал.

— Да малолетка та. Которая с сухой веточкой-растопыркой.

— Ха! Ты-то не старше будешь! — Ярл окинул своими бесстыжими желто-зелеными глазами фигурку девушки, которая только что вылезла из ручья и якобы не успела накинуть на себя одежду. Проводив взглядом капельку, которая скатилась по безупречной коже, он наконец соизволил выползти из шалаша наружу. — Кстати, она из них самая опасная.

— Да ну? — не поверила Айне. — Я видела на днях, как Джейн — ну, та, которая с огненным кубком, — ярл кивнул, — схватилась с каменным великаном.

— Ерунда все это. Если великан один полезет на друида — у него нет никаких шансов. А что, ты не сумела бы отразить Огненную Стену?

— Запросто. — Айне небрежно пошевелила пальцами, и костер потух как-то вдруг, разом, и даже струйки дыма не поднялось над остывшими углями.

— Вот. Конечно, фаерболы, молнии и подобная им магия красива и зрелищна. Я бы сказал — эффектна. А чего можно ожидать от владелицы сухой рогульки?

— А кто ее знает, — подумав, ответила девушка. Она уже оделась, чтобы не перегибать палку, и складывала свою сумку. — Выходит, опасность, о которой мы не знаем, больше, чем та, что нам известна?

— Скажем так, Айне. Та угроза, о которой мы знаем и которую готовы отразить, особой опасности не представляет. Угроза же неизвестного вида… далее сама.

Леани поразмышляла и продолжила:

— Угроза, о которой мы не знаем, всегда оказывается неприятным сюрпризом. Либо мы не будем готовы морально, чтобы ее отразить, либо не хватит времени или сил. Так?

Ярл зачем-то наставил на Айне палец, а через секунду продолжил:

— Либо мы вовсе можем оказаться бессильны перед ней.

Айне попыталась взять лук, который лежал в чехле в паре шагов от нее, в шалаше у входа, но не тут-то было! Ноги словно приросли к земле и напрочь отказывались от нее отрываться. Недоуменно глянув на них, быстро соображавшая леани уставилась на своего учителя-мучителя.

— Это ты мне не показывал. Знак чего?

— Знак Связывания. Или Знак Объединения. — Ярл поочередно коснулся сапожек Айне какой-то палочкой, и они тут же освободились. — Только я с ним еще и сам толком не разобрался. Вроде все ясно, но чую — способен он на гораздо большее.

Быстро позавтракав, они шагнули в утреннюю дымку.

Как Айне и ожидала, путь их был недолог, но чрезвычайно интересен. Попетляв между клубами тумана, вышли к какому-то косогору, из-под которого отчетливо несло тухлятиной. Ярл проворчал что-то нелестное насчет здешних нравов и взял левее. Уперевшись в каменный забор, он озадаченно огляделся, а затем хлопнул себя по лбу. Коснулся забора рукой. Тот заколебался в воздухе и пропал. Морок, ясное дело. Через полсотни шагов поднялся ветерок, принесший с собой запах соли, рыбы и водорослей. Когда остатки утреннего тумана сдуло, оказалось, что тропинка, по которой они шли, петляет вдоль берега моря, а впереди, за свинцово-серым заливом, раскинулся небольшой портовый город. Утро было хмурое, но спасибо хоть, что без дождя.

— Ярл, а такой магии ты меня научишь? — Айне невозмутимо шла рядом, чуть сзади. — В смысле, ходить так, срезая углы.

— Это не магия, а навык. Да и вам, леани, как и эльфам известны тайные тропы. Так это — то же самое.

— Так то в лесу. А за его пределами троп нет, — решилась Айне выдать один из важных секретов своего народа.

Ярл несильно, но обидно щелкнул девушку по лбу.

— Вот это «нет» существует только в твоей голове.

— Но как же так? Никому не удавалось найти тропу за пределами леса!

Ярл лишь пожал плечами.

— Откуда мне знать? Я же не леани и тем более не эльф. Всего лишь грязный хуманс, как выражается одна моя знакомая.

— Неправда! Я за языком слежу! — разволновалась Айне.

— Не всегда, — ответил ярл и стал спускаться с прибрежных дюн к линии воды, срезая путь, огибающий бухту.

— А почему нельзя сразу на место?

— Это на островах. Плыть придется.

Песок еще не высох с ночи, и идти по нему было одно удовольствие. Трое мужчин впереди раскинули на шестах, вбитых недалеко от воды, невод — то ли для просушки, то ли для починки. Рыбаки смотрели на подошедших без страха, но и без особого почтения.

— Утро доброе, почтеннейшие. Как называется этот город?

— Скильде, ваша милость, — слегка поклонились те в ответ. — Уж пять веков как Скильде.

— А как оно вообще? Спокойно?

— Дык, пока вас не было, спокойно все.

— А чего ж так неласково? — чуть нахмурился ярл.

— Знамо, народ бает, черный маг пришел — быть беде.

— Э-э, нет, рыбаки, не угадали. Мы проездом. Нам на судно сесть надо.

— Ну, коль на судно надо, так в порт и ступайте, — пожал плечами один из них и отвернулся к своей работе. Следом за ним отвернулись и остальные.

— Ярл, да как же ты спустил им? — горячо зашептала Айне, едва рыбаки остались позади. — С них же семь шкур содрать надо!

— Тебе от того стало б легче? Мне тоже не стало бы. А рыбаки — что ж? Они, как говорится, в своем праве. Слова худого не сказали, на вопросы честно ответили.

— Но как они посмели так разговаривать!

— Я не их барон и не могу их наказать. Да и не хочу.

Мало-помалу добрались и до города. Босоногий оборванец, намеревавшийся половчее утянуть пирожок у толстой торговки, заметил взгляд ярла и серебряную монету в его пальцах. Подлетел вихрем и поклонился.

— Что угодно вашей светлости?

Ярл пару мигов разглядывал мальчишку, словно приценивался.

— Нам угодно к коменданту порта, и без очереди.

Сорванец уже давно пытался прикинуть верхний предел платежеспособности клиента, но, похоже, безуспешно. Наконец вытер о штанину грязную руку и показал четыре пальца.

— Вот тебе пять. — Серебро звякнуло, перекочевывая в немытую ладонь. — Но чтобы прямо сейчас.

Голодранец уже тащил их за собой куда-то по улице, потом свернули и спустя сотню шагов зашли в какую-то хибару, оказавшуюся портовой комендатурой. Дюжины две моряков стояли, дожидаясь своей очереди, в приемной. Среди них легко можно было разглядеть рыбаков — они и одеты победнее, и рыбой от них шибало за лигу. Капитаны кораблей и купцы, выглядевшие и побогаче, и почище, сгрудились чуть осторонь. Из-за двери же, очевидно, коменданта раздавалась отборная ругань, перемежающаяся причитаниями. Мальчишка пошептался с неказистым человечком, что-то ему дал. Тот окинул вновь прибывших цепким взглядом и исчез за дверью. Стоящие в очереди мужики обиженно засопели и нахмурились. Однако не успела ситуация обостриться, как из кабинета коменданта выскочил распаренный купец, держа в руках вожделенный пропуск, и выбежал из здания. Неказистый человечек немым жестом и легким поклоном пригласил ярла войти.

Дело оказалось еще проще. Капитан торгового судна, он же владелец корабля и груза, маршрут которого подходил ярлу, находился тут же, в приемной. Он насупился, узнав о нежданных пассажирах, но отказать не посмел. Тем более что диплом Университета с двумя магическими печатями выглядел весьма внушительно. Отказать магу — да ведь это себе дороже будет! А ярл подкрепил документ еще более весомыми и звонкими аргументами. Тучный, багровый, страдающий одышкой комендант в мгновение ока выправил все бумаги и с грацией носорога поклонился на прощание.

Корабль оказался, по словам ярла, двухмачтовой марсельной шхуной. Капитан только удивленно хмыкнул в ответ, но не возразил.

— Довольно миленько, — только и произнесла Айне, с опаской ступая на чуть покачивающуюся палубу «Ласточки». При этом шкипер чуть не раздавил зубами свою Пенковую трубку и что-то невнятно прорычал.

Корабль и в самом деле был неплох и находился в хороших руках. На палубе оказалось заметно чище, чем на других судах — судьба пару раз заставляла ее выбирать морскую дорогу. Медные части блестели, всюду чувствовался порядок, и даже не было облупившейся краски. Матросы сорвались с места после первых же команд капитана Олафа — выяснилось, что его звали именно так. Посреди судна между двух мачт находился небольшой домик — надстройка! — как потом объяснил Айне здоровенный боцман с серьгой в одном ухе. Там их и поселили. На крыше же этого домика громоздилась баллиста. Это что-то вроде большого стационарного арбалета, укрепленного горизонтально и стреляющего чем-то наподобие здоровенного копья.

— На всякий случай. От пиратов, — сухо объяснил капитан, заметив недоуменный взгляд девушки. Он посмотрел вверх, как паруса забирают ветер, и тут же громогласно приказал чего-то там потравить. — После войны опять объявились. Вот и приходится экономить на грузе.

— А что же вы мага не наймете? — Услышав этот легкомысленный вопрос, капитан Олаф чуть не поперхнулся.

— Извините, фриледи, не знаю, как вас зовут, но нанять, как вы говорите, мага нам просто не по карману. Один раз всего, отец мой рассказывал, пришлось городу в долги залезть, чтобы маг почистил дно залива. Ил, песок постепенно оседали, и в конце концов корабли стали килем за дно цеплять. Город у нас маленький, небогатый, только морским промыслом и живем.

— Зовут меня Айне, дочь Аэлирне из народа леани. — Откинув назад немного отросшие волосы, девушка присела в книксене, который пару раз подсмотрела у дам познатнее.

— Олаф Тригвесен. Капитан и владелец на борту, — чинно поклонился шкипер и упредил готовый было сорваться с язычка Айне вопрос. — Не тот же самый и даже не родственник.

Отношения чуть потеплели, и девушка ринулась закреплять успех.

— А капитана Лирна вы не встречали случайно?

— Ну как же, как же. — Просоленный морской волк попался на легчайшее кокетство со стороны коварной леани. Правда, в виртуозном исполнении. — Когда во время войны высаживали десант на Подветренные Острова, он командовал одним из фрегатов, прикрывавших высадку. А что, родственник? Он, как я помню, тоже из ваших был.

Айне скромно потупила глазки, чуть заметно покраснела и нежнейшим голосом пролепетала:

— Это брат моей матери.

Шкипер был сражен наповал. Лучшей рекомендации для него не существовало, да и не могло существовать. Он галантно снял лихо заломленную фуражку и приложился к ручке. Отныне с этой стороны неприятности исключались и девушка втайне гордилась собой. Не только ярл умеет ладить с людьми!

Пока все шло неплохо, плавание началось.

После полудня Айне прогуливалась по некоему сооружению, которое матросы гордо именовали ютом, и наткнулась на капитана. Своим шестым, седьмым или сколько их там есть у этих остроухих леани чувством она догадалась, что встреча не случайна, поэтому сделала вид, что никуда не спешит. Да и в самом деле, куда спешить хорошенькой (будем честными) девушке на палубе крохотного корабля в хорошую погоду? Капитан осведомился, будут ли какие особые пожелания насчет обеда — мол, мы люди простые, а продуктами для богатых пассажиров запастись не успели. Девушка ответила, что никаких приказов от господина мага она не получала и лучше спросить у него самого. Олаф в сомнении яростно поскреб в затылке и послал в каюту к пассажирам своего помощника — щуплого вертлявого моряка — осведомиться об обеде. Тот пришел изрядно огорошенный и испуганный. Дескать, господин маг желает есть из общего котла. Изумленно переглянувшись с помощником, капитан пришел к философскому выводу, что мало ли какие причуда бывают у богатых. Потом отослал помощника проверить какие-то найтовы, взял Айне под ручку, благо погода изрядно посвежела, и без всяких выкрутасов, по-флотски, перешел к делу.

— Айне, голубушка, как же вас угораздило связаться с некромантом? Этот ваш… — тут капитан чуть замялся, — друг да он же загубит вас!

Та же, убедившись в отсутствии свидетелей, встала на цыпочки, чтобы как можно ближе подвинуться к капитанскому уху, и трагически прошептала:

— Не обращайте внимания на плащ! Присмотритесь к человеку, а не к одежде.

У капитана глаза чуть не вылезли из орбит.

— Да за то, что кто-то надел плащ мага… да вы знаете, что будет?

Айне заговорщически прижала палец к прелестным губкам и показала не менее прелестными глазками куда-то высоко наверх.

Капитан миг-другой соображал, и девушка добавила еще капельку в ту же чашу весов.

— А вы перстень у него заметили? — Тот ошарашенно покачал головой. — Имперский, наградной… — Тут шкипер резко захлопнул отвисшую челюсть и даже рукой прикрыл губы. Несколько раз вдохнув воздуха, он огляделся и тоже шепотом спросил:

— Тайная Палата?

Девушка демонстративно огляделась и еле слышно ответила:

— Много хуже. Политика! — не без оснований считая, что успех их миссии может существенно повлиять на обстановку в Империи да и во всем обозримом мире.

Капитан увял, как цветок на морозе, и стал поглядывать на Айне не без некоторой боязливости.

— Да вы не бойтесь! Он переодетый граф и вообще — неплохой дядька. Настоящий дворянин. А я при нем охранница — меня долго учили.

— Все, милая Айне, ни слова о делах. — Капитан опять напустил на себя невозмутимый вид. Он не понаслышке знал, какая крутая контора эта Тайная Палата — сам пару раз помогал ловить шпионов, поэтому власти сквозь пальцы смотрели на кой-какие его проделки с таможенным законодательством. Но политика — это, конечно, куда как серьезнее. — А этот ветер, фриледи, который движет наш корабль, называется норд. Он дует с севера, через всю Империю, и отголоски его могучего дыхания доходят даже до раскаленныхпустынь Стигии…

Капитан оказался неожиданно интересным рассказчиком, и Айне иногда непритворно удивлялась, ахала, требовала перевести мудреные словечки вроде салинга или торнадо. В общем, время до обеда пролетело весело и чрезвычайно занятно. От души поблагодарив собеседника, девушка отправилась в каюту звать ярла на обед. Тот валялся на койке, обложившись книгами и свитками, и, судя по всему, провел время не менее интересно (по его меркам). На призыв Айне он не отозвался, только чего-то угукнул. И лишь когда цепкие пальчики лучницы потянули его за ухо, ярл вскинул затуманенные глаза и довольно быстро вернулся уж незнамо откуда.

— Что там? Землетрясение? Мор? Нашествие орков?

— Мы идем на обед.

— А, эт-то дело хорошее. Тем более что я давненько не работал и уже немного устал. Линия поведения на людях?

— Вы — граф инкогнито с секретной миссией, я — ваша телохранительница, — скромно потупилась Айне, ожидая реакции на свой трюк.

— Хм! — непонятно отреагировал тот, осмотрел себя и, немного подумав, накинул плащ. — Прямо в точку. Ну, пошли.

Обед оказался вовсе не так плох, как могло бы быть на торговом суденышке, ибо бывший флаг-капитан Тригвесен и тут поддерживал почти военно-морской порядок.

— Матрос должен быть накормлен, обмундирован и обучен, — поделился он своей нехитрой философией. — И чтоб дурь всякая в голову не лезла, руки ему занять делом надо. А работа всегда найдется. Кстати, вина предложить не могу — у нас его попросту нет. Во время рейса, извините, не одобряю, — суховато продолжил он. — Напиток из лимонов против цинги либо пресная вода. На всякий случай в лекарских целях имеется, конечно, бочонок перегнанного рома.

— Да мы не в претензии, сами придерживаемся здорового образа жизни, — запросто улыбнулся ярл.

— Кстати, господин маг, — чуть напрягся капитан. — Погода портится. Если будет шторм, а к тому, похоже, идет, нас здорово потреплет. Не могли бы вы… — тут он пошевелил пальцами в воздухе, — посодействовать?

— Увы, — подумав, ответил ярл. — Если бы ветер был вызван магом или с помощью других подобных способов, — тут он тоже пошевелил пальцами в воздухе, отчего капитан понимающе улыбнулся, — а поскольку этот, как вы выразились, шторм — от естественных причин, то нужен маг-погодник, это уже вне моей компетенции. А что, есть причины для… беспокойства?

— В общем-то нет. Шхуна крепкая, груз закреплен, экипаж у меня слаженный, много лет вместе плаваем. Но в сторону, скорее всего, к югу, немного отнесет. А поскольку конечную точку нашего плавания вы мне не изволили сообщить, я не могу сделать поправку курса. — Шкипер откинулся на спинку стула и вытащил из-за воротника салфетку. Повертев в пальцах, раздраженно скомкал ее и положил на стол.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался ярл. — Покажите на карте, как все обстоит.

Капитан вздохнул, пожевал губами, но принес из своей каюты нужную карту.

— Вот. Мы вышли отсюда, из Скильде, обогнули мыс и, согласно вашему, господин маг, приказу, идем на запад. Если нас отнесет к югу, вот сюда, — палец капитана скользнул по вощеной непромокаемой бумаге, — и мы продолжим путь на запад, то попадем в Зону Бурь. Чего я хотел бы избежать.

Капитан указал своей трубкой на точку карты, где несколько синих и голубых стрелок перекрещивались и закручивались в спираль. — Здесь течение сталкивается с противным ветром и завихряется. Лучше это место обойти.

— Что вы предлагаете? — Ярл положил руки на стол сцепил пальцы. Матрос, исполняющий обязанности стюарда, уже убрал посуду, и на столе оставалась только карта, освещенная кругом света от магического шара.

— Вы командуете, не я. — Капитан с каким-то ожесточением затянулся трубкой и на миг окутался дымом. Айне чихнула и замахала руками, разгоняя ядовитые клубы.

До сих пор она вела себя тихо, как мышка, и помалкивала. Но крепчайший сорт табака кэпстен, который предпочитал капитан, можно, было смело отнести к боевой магии.

— Извините, фриледи. — Олаф Тригвесен с сожалением отложил трубку. — Мы тут немного одичали. Мне следовало бы испросить вашего разрешения.

— Вообще-то вы здесь хозяин, — дипломатично ответила Айне и отодвинулась вместе со стулом чуть дальше от стола.

— Девушка права, — вставил свое веское слово ярл. — Капитан на корабле — высшая власть после Бога. Мы на нее ни в коей мере не покушаемся, и давайте на этом договоримся. — Он поискал что-то на карте и показал. — Нам надо сюда, побыстрее и желательно целыми и невредимыми. Вы капитан, вам принимать решения, и мы вашим решениям подчинимся.

— Хорошо. — Шкипер уже прикидывал что-то на поверхности карты, бормоча сквозь зубы: — Остров Забвения… мне это не нравится, но мы это сделаем. Пока загадывать не станем, отштормуемся, там и определимся.

— Я рад, что мы пришли к взаимопониманию. — Ярл встал из-за стола и протянул руку. Капитан пристально посмотрел ему в глаза и тоже встал, принимая рукопожатие.

* * *

— Полундра! — сорвал всех с мест надсадный вопль ранним утром.

Целую ночь корабль вздрагивал всем корпусом, принимая в скулу волну, проваливался куда-то чуть не на самое дно морское, потом взмывал под облака, и все повторялось сначала. Айне, хоть и не дочь морского народа, но к качке отнеслась спокойно. С вечера свернувшись в калачик в своем подвесном гамаке, знай себе сопела, как убаюканная. Ярл же сначала позеленел маленько, когда разгулявшаяся погода принялась оглаживать корабль, а потом съел целый лимон с сахаром, пробурчал заклинание и тоже завалился спать.

— Полундра! — У здорового, как бугай, боцмана оказался сиплый голос. — Мачта треснула!

На палубе не продыхнуть было от пены и брызг. Вмиг промокшая и озябшая, Айне вскарабкалась на крышу надстройки, вцепилась в укутанную брезентом баллисту и, прищурившись, наблюдала суету у задней мачты. Шхуну уже развернули носом к ветру, чтобы уменьшить нагрузку на паруса, отчего те залопотали с оглушающим грохотом.

— Капитан, грот-мачта треснула, растудыть ее через клотик! Аккурат возле бимса! Щас завалится ко всем чертям морским! — Боцман боязливо тыкал в злополучную мачту пальцем, благоразумно не подходя ближе. Капитан, хмурый, как и это утро, помянул что-то о женщинах на корабле, осмотрел мачту, внимательно примерился к погоде и облакам и даже принюхался к ветру.

— Хоть и не хотелось бы, да придется рубить. Кто на штурвале? Ольсен, да прострел тебе в поясницу, как оно получилось? Штормец-то так себе! Опять русалки зеленые привиделись? Или зелье тайком припас?

— Шкипер, не удержался я на ногах, вот и замешкался с поворотом. — Крепыш рулевой не снимал с себя вины, и круглое лицо его было само смятение.

Тут Айне осенило.

— Погодите, господин капитан! — Она улучила момент и проскользнула к нему. — Погодите рубить! — И дальше стала говорить ему прямо в ухо, ибо орать в такую погоду — силенок не хватит.

— А что, может, и получится, — Капитан еще сомневался, но приказал боцману, вперехлюст твою через шпигаты, быстренько сбегать за господином магом.

Тот не заставил повторять дважды, и уже через десяток мигов ярл, сопя и отплевываясь от соленых брызг, уже толковал со шкипером. Погрозив зачем-то кулаком Айне, стал накладывать на поврежденное место Знак Объединения.

— Сильнее?

Капитан проверил натяжение какого-то толстого троса, уходящего вверх, и кивнул головой.

Ярл еще поколдовал чего-то у мачты, и трос под рукой капитана загудел басовитым звоном.

— Хватит, а то ванты порвете! Надежно это будет? А то я магии как-то не очень…

Ярл критически проверил поврежденное место, окутанное жемчужными переливами. Сделал еще пару каких-то пассов и обернулся.

— Если и сломается, то только не в этом месте.

Капитан с сомнением кивнул и принялся отдавать команды матросам.

— Пойдемте, господин маг, чайку горяченького… да поговорим.

В кают-компании, как гордо называлась комнатушка для приема пищи и отдыха, после непогоды на палубе показалось жарко. Все получили изрядного размера кружки с горячим чаем и с наслаждением пили.

— Вот же незадача! — вздохнул капитан. — Ольсен самый опытный рулевой, а тут оплошал. Я его поставил на собачью вахту, значит, а он, раздолбай… — Он покосился на Айне и прикусил язык. — Ладно, господин маг. Благодарим от всей команды, что не оставили шхуну калекой. Ежели гарантируете, ну, тогда неча и байки травить. Во сколько мне помощь ваша станет?

Ярл великодушно отмахнулся.

— Я, простите, запамятовал вчера обговорить эти вопросы. Все расходы берет на себя Малый Имперский Совет…

Айне живенько навострила уши. Большой Имперский Совет — это когда собираются министры, советники и представители от гильдий. Скукотища, в общем. А вот Малый Совет — это избранные из избранных лично Императором, и решают они такие вопросы, что никто о них и не знает. Кстати, Тайная Палата только Малому Совету и подчиняется. — Это что ж выходит? Ярл, стало быть, государев человек? И я, значит, во все это вляпалась? Ох, мама!

— …В случае успеха вы получаете — ну, скажем, десять тысяч цехинов. С командой рассчитаетесь сами. Вопросы?

У капитана слегка округлились глаза и явно зазвенело в голове от таких сумм.

— А если потеряем мою «Ласточку»?

Ярл усмехнулся.

— Я же сказал — все расходы. Включая стоимость корабля, груза и компенсацию семьям погибших, буде такие появятся.

— Ого. — Тот уже пришел в себя. — Настолько важное задание? Все, молчу, молчу. Только скажите… отчего же не взяли боевое судно? Фрегат, например? Из Керслунда ненамного и дальше, но там Северный Флот базируется.

Ярл покачал головой.

— На маленькое торговое судно никто не обратит внимания, да и шанс проскользнуть незамеченными повыше.

— Ну, договорились бы заранее с кем. А, понимаю… секретность.

— Именно, — подытожил разговор ярл.

* * *

Океан успокаивался. Шторм, зародившийся у подножия Ледяной Стены, пронесся широким полукругом, вспарывая поверхность воды, и ушел дальше, повернув в сторону заката. Гигантские волны превратились в большие валы, лишь кое-где подернутые белоснежными барашками. На огромном безжизненном пространстве только одинокая шхуна, подобно птице, мчалась вперед, захватывая белыми крыльями все еще сильный ветер.

— Ходко идем. Давненько не хаживали с хорошим бакштагом, — одобрительно проворчал капитан. Недолго смотрел в какой-то диковинный прибор, время от времени поглядывая на часы, потом чего-то записал и поспешил в свою каюту.

Потом колдовал с линейкой, циркулем и карандашом над картой. Озабоченно нахмурился и оперся на стол. Подумав немного, распорядился пригласить господина мага.

— Тут вот какое дело, — не спеша произнес он, когда ярл и неотлучно бывшая при нем Айне поздоровались и расселись по бокам стола. — Отштормовались мы неплохо, если не считать грот-мачты. Ну, коль скоро вы говорите, что от нее не убудет, так тому и быть. Забросило нас к югу немного далее, чем я предполагал. И сейчас мы вот тут, — показал капитан на отметку на карте, возле которой аккуратным почерком были зафиксированы время и дата.

— Идти прямо мы не можем, здесь мелкие островки, отмели, рифы и прочие семью семь удовольствий. Если обходить южнее, там шастают пираты — у них на этих островках где-то база. Если севернее — там течение кружит плавающие льдины, отколовшиеся от Ледяной Стены, так что тоже не сахар. Так вот, я хотел спросить вашего совета. Можете ли вы, господин маг, подсобить против льдин или пиратов, как скажете?

Ярл задумчиво смотрел на карту, где целая россыпь островков и непонятных отметок отгораживала их от цели.

— А велики ли те льдины?

— В лоции говорится, что попадаются и более лиги, — дернул желваками капитан, — Если врежемся, не успеем и шлюпки спустить.

— Ну нет, такую махину я не смогу ни отодвинуть, ни заставить растаять. А что с пиратами?

— Немногим лучше. Незамеченными проскользнуть — я бы не рассчитывал. А по одному они не ходят. Вот если бы вы их фаерболом аль молнией угостили…

— Запросто. Только это ведь для ближнего боя, не далее ста шагов.

— Хорошо. То есть ничего хорошего, конечно, но с лихими ребятами, думаю, легче бороться, чем с ледяной глыбой. Решено. Обходим с юга.

* * *

— Мачты справа по курсу! — звонко заголосил впередсмотрящий откуда-то с невообразимой высоты мачты.

Капитан вполголоса помянул морского бога и вышел из каюты с длинной потертой подзорной трубой. Активировал встроенное заклинание и всмотрелся.

— Плохо дело. Две гребные галеры и еще кто-то, пока не видно. Вряд ли уйдем, хоть и вечер уже, — и стал отдавать команды.

Двое матросов затопали ногами по крыше надстройки, расчехляя баллисту, еще один вскрыл длинный ящик с зарядами.

Ярл как раз мучил Айне. Держать в воздухе небольшой пузырь морской воды с мельтешащей внутри перепуганной рыбкой, да к тому же в качку — занятьице еще то.

— Ровнее дыши, не колыхай воду. Разольешь — повторим с самого начала.

Услышав над головой топот, взмахом руки ярл разрешил вспотевшей от усердия Айне выплеснуть воду в ведро, а сам вышел наружу.

— Что там? — спросил он у матроса, который подавал заряжающим заряд для баллисты — эдакий здоровенный гарпун с самонаводящейся магической ячейкой.

— Пираты пожаловали, ваша светлость. Капитан приказал приготовиться.

— А огненных зарядов нет?

— Что вы, господин маг, — возмущенно возразил подошедший капитан, — Согласно пятому параграфу Морского Уложения гражданским судам строжайше запрещено. Под угрозой немедленного потопления и повешения, невзирая на обстоятельства. Никаких красноперок и тем более синих Боги избави!

— Да? А про магов на борту корабля в Уложении ничего нет?

Оторопевший капитан отрицательно покачал головой.

— А если мы сделаем вот такую штуку… — Ярл отвел его чуть в сторонку и начал в чем-то убеждать. — …Мастерский стрелок у нас есть… — показал в сторону насторожившейся Айне, — …А уж утопленники никому не пожалуются.

— Да ведь, по сути дела, все равно обман, — сомневался капитан. — А под пятый параграф мне ох как не хочется…

— Помощница моя будет наводить и стрелять, я — заряды подавать. А что я над ними пошепчу, того никто и не услышит. По-хорошему надо матросов отослать, и чтоб никого рядом не было. А вы на штурвал станьте.

— Будь по-вашему, — наконец проворчал капитан. — Ветер слабеет, нам от них все равно не уйти. Эй! Свен, Эрик! Уступите место!

Айне не все расслышала, но смысл поняла. Хитроумный ярл решил наложить на обыкновенный заряд баллисты какое-нибудь особо зловредное заклинание и тем самым превратить в весьма опасное оружие. А саму Айне задействовать как стрелка. Собственно, баллиста принципиально от арбалета только размерами и отличается. А коль скоро Айне наводит и стреляет, попадание гарантировано, да и молчать будет.

«Ох, заранее жалко мне этих горе-пиратов! — Девушка проворно забралась наверх к орудию и осмотрелась. — Так. Наводка вертикальная… по горизонту… стабилизатор отдачи и качки… а где спуск? Ага, вот он! Да, в принципе такая же системка, как и у тех баллист, что мы уже видели».

— Знакомая машинерия? — Ярл тоже вскарабкался наверх с тремя зарядами под мышкой. — Где встречала?

— Когда крепость на перевале Оркгрум штурмовали. Из луков снизу вверх особо не постреляешь, нас — то бишь семерых леани — приставили к баллистам. Ворота вынесли с первого залпа! А потом уже по площадям били… — Айне освободила фиксатор, и баллиста тяжело закачалась на стабилизаторах, компенсирующих качку корабля. Затем подвинула рычаг, и высвободившееся из обоймы заклинание вмиг натянуло толстенную тетиву. Можно, конечно, и лебедкой, но это минут пять руки напрягать, а тут — капитан не поскупился.

— Заряд! — выкрикнула девушка давно забытую команду.

Ярл положил руку на магическую ячейку, пробормотал что-то, отчего у Айне противно заскрипело в ушах, и дернул рычаг подачи.

— Есть заряд! — Оказывается, ярл не только в пехоте топал и не только конское седло протирал седалищем.

Айне уселась в небольшое креслице на качающейся части баллисты и прильнула к прицелу. Повертев штурвальчики наводки, нашла вражеские корабли и уже мягкими движениями пальцев вогнала их в перекрестие.

— Ярл, Знак Движения добавил?

— Да. И кое-что еще.

— Не сомневаюсь, не сомневаюсь. — Привычными жестами Айне сделала поправку на ветер, подкрутила наводку и подняла одну руку вверх. Все. Баллиста готова.

Капитан окинул взглядом уже приблизившиеся вражеские корабли. Две гребные галеры и два парусника. На палубах тоже суета, готовят баллисты и абордажную оснастку. Ну-ну! Подойдите чуть поближе, голубчики!

— В первую очередь галеры! — прокричал он. — Залп!

Айне плавными, почти ласковыми движениями пальцев довернула перекрестие прицела на нос чуть вырвавшегося вперед врага, и в тот миг, когда он почему-то стал огромным, ногой утопила педаль спуска.

Дзанг! Приемный лоток опустел, и все сооружение чуть подпрыгнуло. Копье заряда, заметно дымя, ушло к вражеским кораблям, вильнуло влево… нет, выправилось — сработало заклинание самонаведения… опустилось к цели.

Сначала вроде ничего не призошло. Быстрее забегали фигурки по палубе. Ох, мама! Сильнейшая вспышка чуть не ослепила девушку. Обломки корпуса, доски, какие-то дергающиеся ошметки разлетелись из огненного цветка, в мгновение ока расцветшего на месте галеры. Горящие деревяшки попадали на воду, а на месте корабля… даже дым не поднялся! Ничего не осталось! Только немного щепок на волнах.

— Ну, ярл, вы даете! — уважительно покачала головой Айне. — Только, по-моему, перестарались. Заряд!

Ярл кивнул головой — дескать, понял.

— Есть заряд! Дзанг!

И опять копье ушло к новой цели, чуть виляя на порывах ветра. На этот раз попадание было не столь удачным — еле чиркнуло по левой скуле корпуса. Но и этого хватило сполна. С ходу погрузившись в воду развороченной носовой частью, галера беспомощно махнула в воздухе веслами и стала тонуть.

— Заряд!

— Есть заряд! — ответил ярл, сделал свою работу и скатился с надстройки вниз к зарядному ящику за дополнительными припасами.

Айне подвела прицел к левому из двух оставшихся пиратов и вновь подняла руку, ожидая команды стрелять.

Капитан по привычке довернул свою «Ласточку», чтобы мачта и прочие части корабля не загораживали баллисте сектор обстрела. Поджилки, правда, трясутся немного. Еще бы! Во второй раз жахнуло послабее, но все равно знатно, не хуже огненной. А пираты, еще недавно с сытой, наглой уверенностью преследовавшие одинокую шхуну, теперь столь же резво пытались удрать. Однако ветер по-прежнему прижимал их к «Ласточке», и уцелевшим пришлось идти невыгодным, медленным курсом. Если б это были корабли с Крумта — извечного морского соперника Империи — или из области Вольных ярлов, можно было бы и отпустить. Но с пиратами разговор жесткий. Так что колебания в сторону.

— По правому, который сзади! Залп!

Вражеские корабли теперь находились гораздо ближе, и, чтобы удержать их на прицеле, Айне приходилось весьма шустро вертеть штурвальчики наводки.

Дзанг!

Двухмачтовая посудина с грязной тряпкой на месте флага проходила бортом к Айне и представляла собой идеальную цель. Получив попадание в середину корпуса, судно развалилось пополам, и через десяток мигов лишь дымящаяся груда мусора на воде показывала, что здесь только что затонул корабль.

— Заряд!

Капитан последнего оставшегося судна, видимо, понял, что уйти не удастся, и решился на отчаянный маневр. Решительно переложив руль, он стал заходить к носу почти остановившейся «Ласточки» с тем, чтобы выйти из зоны обстрела и, если удастся, пойти на абордаж. И надо сказать, это ему почти удалось. Почти. Ибо старый волк Тригвесен бешеным, почти вырывающим руки усилием закрутил штурвал в ту же сторону.

— Ольсен! Убрать кливера! Айне! Стреляй сквозь такелаж! Либо они потонут, либо мы все сгорим! Залп!

На этот раз Ольсен сделал все четко и быстро. Бело-серая громада парусов, еще миг назад загораживавшая Айне обзор, сползла вниз, и девушка со злорадством увидела свободный зазор между мачтой и какими-то тросами, через который просматривалось вражеское судно, подошедшее очень близко.

Сердце тук-тук. Чуть левее. Тук-тук. Еще чуть. Так! Задержать дыхание. Тук-тук. Нет! Поправка на ветер теперь в другую сторону! Тук-тук. Примерно так! Или левее? Тук тук.

Дзанг!

И почти сразу ГА-АХ!!!

Шхуну сотрясло снизу доверху. Вихрь горячего воздуха пронесся над палубой, принеся с собой запахи кипящей воды и паленого дерева.

— Ура!!! Победа!

Айне с трудом открыла глаза и осмотрелась. «Ласточка» как ни в чем не бывало болталась на волнах, набирая ход, а за левым бортом, совсем рядом, в кипящих бурунах быстро погружалась мачта последнего пиратского судна.

И только тут Айне затрясло. Так залихорадило, что не смогла выбраться из кресла наводчика. Пришлось ярлу завернуть Айне в свой плащ, чтоб не выпала, да кое-как передать на руки матросам, которые по палубе подбежали к надстройке. Занесли внутрь, уложили на широкий сундук, на котором ночами спал ярл. Сам же он положил руки на лоб и подвздошье Айне и попытался разгладить ее ауру. Да куда там! Это вам не привыкшие ко всему люди, а чувствительная, живущая каждым нервом леани! Только и того, что перестала подпрыгивать; а так тряслась мелкой дрожью и захлебывалась слезами пополам с кашлем.

— Капитан, тут надо бы… в сугубо медицинских целях.

Тот понимающе кивнул и бросился в свою каюту, доставая ключи.

— А чего это с ней? Падучая? — шепотом поинтересовался боцман, всей душой переживая за девушку.

— Это от переживаний. Не каждому дано за два квадранса потопить четыре корабля. А последний выстрел был — ух! — Тут ярл закрутил головой, не находя слов.

— Испереживалась! — доверительно сообщил боцман матросам и стал всех выгонять наружу. — Чего столпились, как салаги мокрозадые? Ну-ка, за работу, ванты проверить! Пошли!

Капитан принес полстакана прозрачной жидкости — того самого перегнанного рома. Ярл принюхался, одобрительно кивнул, выжал в стакан лимон и долил водой. Затем зажал нос Айне и, когда она возмущенно открыла было рот, ловко залил в нее весь стакан. ОХ! ПОЖАР! На щеках девушки вспыхнул румянец, слезы вновь хлынули из глаз, она часто-часто задышала. Но мало-помалу успокоилась, притихла и вроде стала засыпать. Ярл тихонько размотал плащ, потрогал пульс и кивнул в ответ на немой вопрос капитана. Тот же с облегчением утер пот, знаками показал — мол, работы полно — и испарился.

Ярл сидел, держал за руку Айне и что-то тихо шептал ей до самой ночи, отчего у спящей девушки на губах появилась слабая, неуверенная, но все-таки улыбка.

* * *

Двое мужчин сидели в капитанской каюте и беседовали, поглядывая на черноту за иллюминаторами.

— Ох, ярл! Когда последний раз твоя Айне целилась и стреляла, я думал — совсем поседею к русалочьей матери. Уж и не знал, кому из богов молиться. Чем ты там заряды для баллисты начинял, и знать не хочу, но если б девка зацепила рангоут или такелаж… ох, что нам было бы!

— Конец нам был бы, скажи прямо! И не выражайся непонятными словами, а то и обидеться могу.

И, переглянувшись, они расхохотались.

— Я, признаться, и сам немного не в себе был. Знал ведь, что не промахнется, знал, что выживу, даже если бы у нас на корабле заряд огнем рванул. А все равно переживал. Кстати, об огне — а не приложиться ли нам? По-моему, нам тоже не повредит в лечебных целях.

Они вновь переглянулись с понимающим видом.

— Оно, конечно, и за победу не грех тоже. Только решил я в рейсе хмельного не употреблять, надо слово держать. Да и пример команде…

— Да кто ж тебе спиртное предлагает? Давай магическ зелья отведаем!

Капитан в сомнении почесал бородку.

— А оно не того? Не повредит?

— Не повредит. К тому же я его часто в качестве лекарства применяю — против простуды или заразной болезни. Да и яды, кстати, убирает из крови начисто.

— А что для твоего зелья надо?

— Да немного, — ухмыльнулся ярл. — Березовая чурочка найдется? — Капитан кивнул. — И стаканы цельнолитые.

— Только такие и держим. — Капитан потянулся, открыл дверцу буфета и достал два широких литых стакана с толстым донышком — чтоб не переворачивались. Повозился возле печки, не топленной по случаю лета, достал березовое поленце. — Пойдет?

Ярл кивнул, а сам стал что-то делать со стаканами. Под его пальцами первый сосуд загудел, заныл глубоким нутряным звуком, и у капитана отчаянно зачесалось в спине. Второй же только жалобно звякнул.

— Не удержит моего зелья, замени. — Проверив еще один стакан таким же образом, отчего у капитана зачесалось уже пониже, чем в спине, ярл довольно кивнул и занялся деревяшкой. Олаф Тригвесен глядел во все глаза. Маг положил поленце в печку, провел над ним рукой, и оно сразу занялось пламенем. Миг-другой посмотрел, провел рукой еще раз — пламя сделалось ярким и бездымным. Поставил справа от себя стаканы, взял один, примерился… и зачерпнул пламя. Как ни в чем не бывало поставил мерцающий стакан на левую ладонь, зачерпнул другим, пристроил рядом с первым и небрежным жестом погасил огонь.

— Вот и все, — промурлыкал ярл, присаживаясь к столу с двумя сосудами, в которых плескался свет. — Левой рукой возьмись за мою ладонь. А теперь бери правой и ничего не бойся.

Капитан с интересом смотрел на чудо в своих пальцах.

— Не жжет. И пахнет. — Он осторожно принюхался. — Вроде бы как чуть-чуть дымком.

Ярл кивнул.

— Ну, там уже жара нет, осталось только самое полезное.

— А что именно? — Капитана все еще одолевали сомнения.

— Слыхал, что огонь — чист и благороден? — Кивок. — А слыхал: огонь очищающий и изгоняющий? — Опять кивок. — Вот только это и осталось. Ну еще добавил чуть магии, чтоб дымом не так пахло.

— Лады, ярл. За победу, за здоровье Айне. — Капитан не спеша выпил, глядя куда-то ввысь, будто прося защиты у Бессмертных. Неизвестно, вмешались небожители или нет, но ярлово зелье пошло как по маслу. Одобрительно крякнув, капитан вытер губы, заглянул в стакан и даже потрогал внутри. Чисто и сухо. — Всякого пивал, но такого… — Он восхищенно закрутил головой и стал набивать трубку. — Это воистину хорошее зелье. Только что-то жарко мне стало.

— Ну еще бы. — Ярл тоже снял свой черный бархатный камзол и бросил на полку. — Тебе теперь на полсуток ни мороз, ни огонь не страшен.

— Шутишь, ярл? — Капитан затянулся дымом, а на щеках и на лбу сквозь загар стал медленно проступать румянец.

— Залезь пальцем в трубку, проверь. — Ярл тоже выудил из кармана свою и принялся набивать. Легким движением ладони зажег ее и стал с улыбкой наблюдать, как капитан пытается прижечь себе палец.

Капитанская трубка в конце концов потухла, но палец остался цел, только испачкался. Капитан ругнулся вполголоса, выколотил и набил трубку по новой.

— Единственное — в эти полсуток нельзя хмельного пить, — продолжал ярл свою лекцию.

— Ну, это и не требуется. А ежели лечь нагишом в мороз да на лед?

— Замерзнешь, как и обычно, ругаться начнешь, но потом даже не чихнешь, не говоря уж о чем серьезном.

— Но ведь зелье это — вроде не эта… некромантия?

— Нет, — усмехнулся ярл. — Это Магия Огня. Как-то раз… было одно дело… прищучили меня Малым Огненным Заклятием. И, чтоб выжить, сумел я принять огонь в себя, сделать частью своей сущности. С тех вот пор так и живу.

— Да, всех нас жизнь била, — призадумался капитан. — А почему береза?

— Просто потому, что самое вкусное пламя — березовое; хотя можно и с можжевеловой веточкой смешать. Но это на любителя. Я лично предпочитаю так. Кстати, а не повторить ли нам?

— Сделай одолжение, ярл. Уж очень духовитое и необычное зелье.

И снова наполнились пузатые огненные стаканы.

— Ну, капитан, по нашей, гвардейской традиции — ЗА ЗДОРОВЬЕ ИМПЕРАТОРА!!!

И снова светлое пламя растеклось по жилам, выжигая по пути любую заразу и малейшие намеки на яд, выгоняя румянец на крепкие щеки и пот на усталые спины.

— Слушай, ярл. Ты вот вроде маг. А как же ты в легионе-то служил?

— Ну ты, кэп, даешь! Железный легион — это специальная часть. Все тысячники и половина сотников были подобраны, чтоб с Даром.

— Да ну?

— Вот тебе и ну! Ты-то сам в морской пехоте вроде геройствовал?

— Было дело… командовал разведкой Третьей дивизии морской пехоты.

— А-а, это вас бросили на штурм города? Ну, того, где статуя дракона на площади? — Капитан кивнул. — Так вспомни, сколько в твоей разведке было ребят и девчат с Даром?

— Ну-у, загнул! То ж разведка, не просто пехтура! Да, почитай, половина была с прибамбасами.

— Так разведка — это тоже спецчасть. Элита. Вот потому и топтали мы всех, как хотели. Хотя, конечно, иной раз и туго приходилось.

Стакан, из которого дважды пил ярл, вдруг тренькнул и раскололся.

— Таки не выдержал, — скосил глаза ярл.

— Ничего, я как раз перед этим рейсом запас стаканов обновил.

И мужчины вновь хитро-понимающе переглянулись.

* * *

Через день, когда дозорный уже перестал озираться в поисках пиратов и «Ласточка» устремилась прямым курсом к цели, ветер стих совсем. Тихо покачиваясь на мерной зыби, корабль буквально полз под еле колышущимися парусами. Капитан объявил уборку всего корабля. Ближе к вечеру — обтяжку каких-то там юферсов. Матросы тотчас же полезли на мачты в столь пугающую Айне высоту.

На следующий день сыграли учебную пожарную тревогу, отражение абордажа, а также спуск шлюпок на воду. Аж два раза. Однако ветер не появлялся. Капитан хмурился и поглядывал на барометр, но хоть тот не стращал бурей.

Боцман втихомолку посвистывал, скреб ногтем мачту — зазывал ветер, да все без толку. Айне тоже до смерти надоела эта тоска, и она поинтересовалась у капитана, как насчет искупаться в море. А то чиститься с помощью Знака… Оно, конечно, быстро. Но неплохо бы и в воде поплавать.

— Тут вообще-то акулы. Вот если господин маг как-нибудь посодействует. — Боцман многозначительно глянул в сторону ярла. Тот и ухом не повел. Взял какой-то большущий деревянный гвоздь, пошептал над ним, отчего тот подернулся серой пленкой да по спине Айне прокатился озноб. Привязал к веревке и кинул за борт.

— Можно купаться. Все, что крупнее сардины, будет теперь улепетывать от нас со всех ног на расстоянии в поллиги.

— Со всех плавников. Или хвостов, — ехидно поправил капитан. — А люди тоже начнут удирать прочь?

— Ну, люди ж не морские твари. Так что часа на три заклинания хватит, для гарантии сократим до двух.

— Мне и часа хватит. Мальчики на левый борт девочки на правый? — поинтересовалась Айне у капитана.

— Добро. Боцман! Спустить по обоим бортам штормтрапы! Первую и третью смены — в воду с левого борта!

— Прям-таки в воду? — усомнился боцман с серьгой в ухе и медным свистком на шее.

— Давай не мешкай! А то, если б девушка не надоумила, грязью б позарастали до самой ж… до самого киля!

Айне всласть наплавалась в чистейшей океанской воде. Вдоволь понежилась в теплом, самом верхнем слое, наслаждаясь ощущением чистоты. Только один раз, почувствовав, как по спине словно прокатились ледяные крошки огляделась и увидела, что подплыла почти вплотную к диковинному отпугивателю ярла. Спешно развернулась и отплыла подальше, не отдаляясь, впрочем, от лесенки, которую дяденька капитан обозвал шторм… чем-то там.

— Эй, русалка! У тебя ноги случайно в хвост еще не срослись? Говорила — час, а уже два прошло!

Айне подняла лицо вверх и увидела над собой голову и плечи свесившегося через борт ярла. Медленно и грациозно перевернулась на спину, улеглась горизонтально на воде и, нимало не смущаясь, спросила:

— Слушай, ярл. Почему меня от той деревяшки твоей так морозом обдает?

Тот миг-другой подумал.

— У эльфов вообще и у леани в частности — очень слабый иммунитет к черной магии.

— Упс. Вот так объяснил! Что значит — у эльфов вообще и у леани в частности? И что значит иммунитет?

— Вылезай, горе ты мое. Я полотенце принес, — вздохнул ярл. — Хватит красоваться. А то морской кракен на дно утянет.

Как бы в подтверждение его слов рядом с ногами Айне что-то плеснуло. С визгом взлетев на корабль, девушка с испугом стала таращиться в воду.

— Да это я Знаком Движения воду колыхнул.

— Ну знаешь… — Айне от возмущения чуть словами не поперхнулась. И, не найдя подходящих выражений, смачно хлопнула кулачком ярла по спине.

К вечеру поднялся ветерок. Несильный и не совсем попутный, но все были рады и этому. Капитан стоял на своем любимом месте, опираясь на перила, курил неизменную трубку и слушал, как отдыхающие на палубе матросы травили байки, пели старинные морские песни или просто тренькали на виолоне.

— Слышь, Свен! Правду тебе говорю. — Сиплый голос боцмана невозможно было не узнать. — Хоть он и ярл да маг с патентом, все равно леанка-то ему меж лопаток как треснет!

— И правильно сделала, — подтвердил кто-то из матросов. — Неча девку пужать. Она хоть и не нашенская, а все равно хорошая!

— Да, стреляла отчаянно, куда там нам с Эриком. Всех лихоимцев отправила к черту в лапы.

— Кстати, боцман, а расскажи-ка еще раз, как вы со шкипером по пьяни морского черта надумали ловить?

Матросы хохотнули, предвкушая занятную историю, и сдвинулись теснее.

Капитан тоже усмехнулся и зачем-то тихо, чтоб его не заметили, отправился к себе в каюту — сделать суточную запись в судовом журнале.

* * *

— Так, Айне, хорошо. Теперь чередуй со Знаком Отрицания. Вот так.

С этими словами ярл взял из рук девушки две монеты, невидимой силой скрепленные параллельно друг дружке, но на расстоянии размером с кулак. Между ними переливалась вода, словно в невидимой трубке, однако не выливалась. Попробовал разломать руками — куда там.

— Убери воду. Теперь налей туда огня. Ага, огонь плохо держит. Видишь, вот истекает! Пробуй дальше, пока не получится.

— Ярл, да за чем он нужен, этот фокус с монетами? В балагане показывать?

— Кстати, о монетах. — Ярл засунул руку в карман и вытащил пригоршню с верхом сверкающих цехинов. — Сегодня месяц, как ты у меня на службе. Сто монет.

— Эй, да куда же я их дену? У меня и кошелька-то нет!

— Кошелек — это твои проблемы. А фокус, как ты его называешь, нужен для того, чтоб ты сделала Магический Карман. Сама. Себе.

— Да зачем он мне? Народ пугать?

— Ну нет, — улыбнулся ярл, — когда создашь его, то в нем можно держать всякие вещи, даже почти любую магическую. Он невидим, ничего не весит — вещи в нем, кстати, тоже. Его нельзя ни потерять, ни украсть. Он будет с тобой в любом месте, даже если ты будешь без сознания.

— Ого! И сколько туда можно положить?

— Чем выше умение, тем больше. У меня там столько, что можно весь этот корабль загрузить. Деньги, оружие, книги, карты, да мало ли что может понадобиться вдали от дома?

— Тогда я, пожалуй, продолжу совершенствоваться.

— На удивление правильное решение.

В дверь постучали.

— Господин маг! Вас шкипер просит!

— Что вы хотели, капитан?

— Да вот, ваша светлость, почти пришли. Сегодня к полуночи будем у острова.

Ярл размышлял.

— А можно как-нибудь остановиться на ночь лигах в трех-четырех, а с рассветом уже и подходить?

— Разумеется. А что, могут быть… проблемы?

— Подозреваю, да. В темноте возможны именно, как вы выразились, проблемы. К тому же я ощущаю направленный на корабль поток внимания. Нас ищут. Магией.

— Кто бы это мог быть? Наши? Или…

— Не знаю, — честно ответил ярл. — Но опасаюсь — или.

— Вы можете что-либо предпринять?

Ярл задумчиво ходил по капитанской рубке.

— Давайте сделаем так. С наступлением темноты останавливайте судно.

— Корабль, — сухо поправил капитан. — Судно — это ночной горшок под кроватью.

— Извините. — Ярл по-светски поклонился. — Так вот. Когда у вас будет все готово к ночевке, дайте мне знать. Я наложу на корабль пару защитных заклинаний. Думаю, не повредит. Да, предупредите экипаж — возможны некоторые… ощущения. Ничего опасного — может, глаза у зачешутся, может, прочихаются. Но не страшнее.

— Ну, ребята все свои, хотя — кто его знает, как себя поведут?

— Намекните на вознаграждение сверх обычного. Получится?

— Сделаем, — вздохнул капитан. — Эх, господин маг, городок наш Скильде маленький, народишко темный. Ну да ладно, потолкую я с парнями. Что-нибудь еще?

— Желательно, чтоб утром заступила самая смелая и опытная смена. Погода будет мерзопакостная.

— Да что вы! Ветер дня два меняться не будет!

— Вблизи острова — будет, — доверительно сообщил ярл. — Каждые полчаса.

Капитан судорожно сглотнул.

— Понятно. То есть ничего не понятно, но организуем все в наилучшем виде.

* * *

Погода и впрямь стояла мерзопакостная. То налетали короткие и свирепые шквалы, то вдруг наступала удушливая жара, то ветер стихал, зато начинался сумасшедший ливень. Но главное — не удавалось приблизиться к острову ближе трех лиг. Промучившись несколько часов, капитан подошел к ярлу, сидевшему на носовом шпиле корабля.

— Ваша светлость! — проорал он из-под накинутого капюшона. — Это какое-то светопреставление! Нас не пускают к острову! Что делаем дальше?

Ярл сидел, равнодушный к стекающим с него струям воды. Зачем-то посмотрел на Айне, пристроившуюся под чехлом шлюпки, но оттого не менее мокрую.

— Убирайте паруса! Я могу подтолкнуть корабль с помощью магии. Полчаса, не более. Этого хватит, чтобы подойти поближе и стать на якорь?

— Постараемся!

— В переднюю мачту Силой упереться можно?

— В фок-мачту? Очень даже!

Капитан кивнул и отправился отдавать приказы. Ярл же подошел к надстройке в середине корабля, сел прямо на палубу спиной к стенке — лицом к мачте — и стал примериваться взглядом к этой самой фок-мачте.

— Ярл, ты собираешься применить Знак Движения? — Тот мрачно кивнул. — Я могу помочь?

Мгновение ярл разглядывал Айне, словно впервые увидел.

— Давай. Только не просто мягко, а очень-очень мягко! Договорились? И, если почувствуешь сильный мороз — отпускай, но тоже мягко. Место — на мачте, на высоте твоего роста.

Девушка кивнула и села рядом, вдруг став очень серьезной.

Из пелены дождя возник капитан.

— Паруса убраны, на штурвал поставил двоих, они предупреждены!

Ярл и Айне почти одинаковым жестом направили руки на мачту. Корабль ощутимо толкнуло вперед так, что капитан не удержался на ногах и плюхнулся рядом, подняв тучу брызг.

— Мягче, я же сказал! — прошипел ярл.

Но Айне уже не обращала внимания. Первое ощущение, будто пытаешься сдвинуть гору, прошло. Корабль отозвался податливым движением вперед, постепенно наращивая ход.

— Хватит скорости или еще? — спросил ярл у капитана, не отводя глаз от выбранной им точки на мачте.

Тот уцепившись за ванты, поглядел за борт, потом обменялся какими-то жестами, очевидно, с рулевыми.

— Еще чуть, если можно. Пока плоховато слушается руля.

— Ну, тогда держитесь. — Тут ярл мысленно представил какую-то фиговину, отчего корабль рванулся вперед, тараня волны. Что именно сделал ярл, Айне было смутно знакомо, но он сделал это мысленно! Однако времени разбираться не было, тем более что вода и брызги пены теперь иногда захлестывали нос корабля и сплошным потоком текли по палубе, не успевая стекать в отверстия по бортам. К тому же девушка ощутила, как ее постепенно пробирает холод.

Плавно переместив место приложения Знака в левую руку, Айне высвободила правую и протянула ее ярлу. Тот, вероятно, краем глаза заметил это и высвободил левую. Когда ладонь девушки опустилась в ладонь ярла, словно ток неведомой силы пронесся по их телам. Смешиваясь и перераспределяясь, усиливаясь и направляясь. Вперед! Вперед, моя «Ласточка»! Девушка засмеялась от восторга. Ощущение было примерно такое же, как тогда, когда она первый раз взяла в руки Песню. Восхитительно.

Айне запела старинную боевую песню своего народа. Наверное, ее пели пращуры, идя в бой против расы гигантов прошлого. Может, ее пели предки, защищая свой первый дом, крепость, город. Наверняка ее пела прабабушка Айне, вонзая стрелу в горло врага!

Ярл внимательно слушал и тоже улыбался. И это тоже было восхитительно.

Словно распоротый ножом холст, шторм распался надвое, и корабль с разгона влетел в хорошую погоду, где безоблачное небо отражалось в чистой, почти зеркально гладкой воде. Слепяще-белая полоса прибрежного песка, серые скалы над ней и наконец-то — солнце!

«Ласточка» вскользь, под углом приближалась к берегу. Капитан вскочил, стряхнув с себя полведра воды, и отправился выбирать место для стоянки. Видимо, что-то высмотрел, потому что принялся жестами подавать команду рулевому. Потом подошел к ярлу с Айне, стал что-то говорить. Поняв, что парочка в трансе и не слышит его, подумал показал руками расстояние примерно в фут, а потом уменьшил его вдвое. Ход корабля плавно упал, и уже неспешно он вошел в русло небольшой речушки, сильно расширенное в сторону моря.

Капитан скрестил руки, затем уронил их, и ярл с Айне безукоризненно остановили корабль. На носу стали отдавать якорь.

Айне тихо засмеялась от избытка чувств, подвигалась, хрустя обледенелой одеждой, и повернулась к ярлу. Приблизила лицо к его лицу, глаза в глаза, смеющиеся зеленые в серьезные карие. Не отрывая взгляда, поцеловала, дразня язычком. Не спеша, искушающе медленно отодвигаясь, куснула за нижнюю губу, так что к подбородку ярла скатилась алая капелька. Слизнула ее, чмокнула в губы, на этот раз уже по-братски, и пошла. Потягиваясь, сделала пару шагов, разгоняя кровь в ногах, и отправилась в надстройку переодеваться. Ярл же остался сидеть, щурясь на солнышко и улыбаясь своим путаным мыслям.

Глава 4 AD LIBITUM^[6]

Когда собрались в путь, солнце уже взошло. Айне не выспалась и все время отчаянно зевала.

— Как рука? — И, не удержавшись, зевнула опять. Ярл помахал подлеченной рукой, поднял ею сумку.

— Еще болит. Но думаю, это мы потом поправим. — Достал из воздуха неширокую ленту и связал в кольцо. Повесил на шею, положил на получившуюся перевязь руку. Осмотрелся — не забыли ли чего.

— Послушай, вам, леани, кофе пить можно? — А сам уже прихлебывает, злодей, из чашки что-то черное и ароматное.

— Не знаю, не пробовала. — Девушка бесцеремонно отобрала чашку и осторожно попробовала. — Пахнет просто здорово! — И допила. — А что это такое? Опять зельемагическое?

Ярл усмехнулся, прикидывая путь.

— Нет, вроде чая или травяного отвара. Бодрит, и вообще — отгоняет сон.

— А почему спросил?

— Да кто вас, леани, знает? Как оно на вас подействует? Вдруг кидаться начнете?

Айне сначала стало досадно, что попалась на такую примитивную подковырку, но потом она тоже расхохоталась.

Когда шли-петляли Тропами, ярл все время что-то обдумывал. И, только выйдя из кленовой рощицы ввиду городских стен столицы Полночной Империи, сообщил свое решение:

— О Танцующем Пламени — ни слова, ни намека. Из колодца — прямо в Стигию. Запомнила? Я не хочу, чтоб из нас душу вытрясали.

— Да, ярл. — Айне вмиг сделалась серьезной.

— Луком не махать, но и страже не отдавать. Без моего разрешения — рот не открывать. От меня — ни на шаг. Руку на рукоять кинжала, прикрываешь сзади и чуть справа, где больная рука. И — ничего и никого не бояться. — Он немного помолчал. — Ну, пошли — вон ворота уже открывают.

* * *

Солнце уже перевалило через полдень и теперь медленно, но неудержимо падало куда-то за скалы и лес. Жара еще и не думала спадать, однако здесь, возле воды, она была вполне терпимой, даже приятной. Тихое спокойствие летнего дня действовало умиротворяюще. Капитан Тригвесен стоял, облокотившись на планшир, на носу своей «Ласточки» и следил, как четверо матросов в шлюпке кружили в бухточке вокруг корабля. Помощник капитана время от времени забрасывал лот и записывал промеры глубин. Сам же капитан ни на миг не забывал о кипящей полосе магического прибоя, неширокой лентой окружавшей остров и отталкивающей любой корабль. Но теперь они здесь, и оставалось только ждать.

Перед уходом ярл зашел к капитану в его крохотную каюту.

— Как дела, господин капитан? Много ли повреждений?

— Ничего такого, что не починим за пару дней, — подумав, ответил тот.

— Это хорошо. А как с продуктами?

— С продуктами похуже, кое-что промокло. На две седмицы хватит, не более. Ну, я организую ловлю рыбы, надеюсь, что-нибудь попадется. Да и Айне сказала, что в лесу живность водится — поохотимся. А сколько вам времени понадобится?

— При удаче и пары дней хватит. Но я бы на это не рассчитывал. Кстати, гляньте по карте, какой крупный порт ближе всего?

— Мне для этого карта не нужна, молодой человек, — съязвил капитан. — Остров Хедебю на юге, дней десять — двенадцать. Впрочем, как ветер будет.

— Понятно, — Ярл что-то подсчитывал. — Давайте сделаем так. Ждите нас десять дней, начиная с завтрашнего. Постарайтесь запастись едой — закоптите там или засолите. — Тут капитан махнул рукой. Не учи ученого, мол. — Кроме того. Остров небольшой, лиг двадцать в окружности. Попробуйте на шлюпках обойти его и обследовать береговую линию. Нанесите на карту. Глубины там, удобные места для стоянки — впрочем, вы лучше меня знаете, что надо. За такую карту интересующиеся люди хорошие деньги дадут.

Капитан кивнул:

— За пару дней сделаем. А как с погодой?

— Полоса прибоя к острову не подходит, да и обратному пути не помешает. Похоже, отталкивает только тех, кто идет к острову, а наоборот — очень даже поспособствует. В лес далее лиги от корабля не ходить. У своих людей проверьте, чтоб на каждом был защитный амулет. Это обязательно.

— А если вы… не вернетесь к сроку?

— Ничего страшного. Есть у меня одноразовый свиток — портал. Обошелся он мне недешево. — Ярл поморщился. — Поэтому берегу на самый крайний случай. Если мы не поспеем, отправляйтесь по своим делам. Экипаж предупредите, чтоб языками не трепали. Научная экспедиция, и все дела. Рыбку искали, водоросли там всякие.

Ярл немного помолчал, собираясь с мыслями.

— В любом крупном имперском городе зайдите в банк. Вот по этому чеку получите половину причитающейся вам и вашим людям суммы. Если в течение месяца я не дам о себе знать, идите прямо к любому имперскому наместнику или адмиралу. Расскажете, что к чему, подробности из вас вытрясут. Ну это уж если мы совсем не вернемся, что маловероятно.

Капитан невесело улыбнулся.

— Ну, вы уж там постарайтесь.

Ярл встал.

— Что ж, капитан Тригвесен. Надеюсь, как-нибудь свидимся по эту сторону Гремящих Морей.

— Удачи вам, ярл Valle.

Уже выходя в дверь, тот обернулся.

— Да, одолжите березовую деревяшку — надо будет напоить Айне перед… делом. Защита Огня ей не повредит.

Капитан пошарил в чуланчике и протянул чурбачок.

— Берегите девчонку.

— Уж как-нибудь.

* * *

Не успел ярл углубиться в заросли, как наткнулся на укоризненный взгляд Айне.

— С носка на пятку, ярл, с носка на пятку. Недобрый это лес.

Пока он сориентировался своим магическим взором, куда идти, леани уже успела бесшумно обшарить окрестность и составить мнение.

— И… достал бы ты меч.

Ярл, в отличие от девушки, шел налегке, без оружия, только его неразлучная сумка висела за спиной.

— Нет. Нам надо без шума. Вот там, — указал он направление, — будет подъем в гору и на самый верх. Веди, тут твоя стихия, Айне.

Пробирались какими-то звериными тропами, которые без труда находила леани, потом понемногу стали подыматься вверх. Чащоба сменилась редколесьем, растущим на каменистых россыпях, подъем стал круче и вывел к глубокой расселине в склоне горы. Перегораживая путь, она тянулась в обе стороны.

— Куда нам, влево? Вправо? — спросила Айне, настороженно поводя луком с наложенной на него стрелой.

Ярл закрыл глаза и отдышался. Бестелесная ниточка, окруженная черной хмарью, тянулась не влево или вправо, а прямо и вниз.

— Нам туда.

Айне проследила за его жестом и зябко поежилась. Дно расселины было скрыто клубящимся на ее дне туманом, и оттуда явственно веяло недобрым.

— Теперь очень внимательно, девочка моя. — Ярл зачем-то достал какую-то деревяшку и пузатые массивные стаканы. — Слушать меня беспрекословно. Идти рядом. Знаками пока не балуй, в крайнем случае — стрелой. Нам надо как можно дальше зайти тихо. Когда за нас возьмутся, тогда и покажем, кто в доме хозяин, но не ранее. Если будут, — он запнулся, подбирая слова, — ощущения — не бояться. Уяснила?

Девушка кивнула, следя за манипуляциями ярла.

— Тогда выпей до дна.

Ярл взял Айне за ухо и протянул стакан, в котором плескалось жидкое пламя. Девушка покорно осушила, думая, что ей тут же придет конец. Однако обошлось.

— Это защита от огня и холода. Да и от лихоманки всякой.

— А почему не Знаком? — ввернула своим непокорным язычком.

— Там вырожденный уровень. — Как обычно, ярл непонятное объяснил непонятным. Поднял руку над головой девушки и стал чего-то шептать. — Магический щит. От прямого и сильного удара не спасет, но по мелочи от лишних царапин избавит.

Маг, теперь уже не ярл, пару мигов подумал и прошептал еще что-то.

— Заклинание Истинного Зрения. Морок от реального отличишь и в темноте будешь видеть куда как лучше кошки, — усмехнулся он.

Окружающие Айне предметы подернулись рябью, потом приобрели радужный контур. В глазах немного защипало, но быстро прошло.

— Ух ты! — завертела она головой во все стороны.

— Ну, и специально для тебя… Не крутись, — проворчал ярл и опять стал накладывать заклинание. — Кой-какая защита от того, что ты называешь черным. Вот вроде и все.

Он немного поколебался. Достал пузырек с зеленым искристым эликсиром, отлил чуть в одну ладонь, накрыл другой, сосредоточился. Раскрыл руку — на ладони лежала мерцающая пилюля не пилюля, таблетка не таблетка.

— Спрячь во внутренний карман. Если получишь сверх меры, проглоти. — Ярл взял Айне за руку и шагнул к краю пропасти. — Прыгаем.

Девушка держала в левой руке свою Песню, другой крепко вцепилась в надежную ладонь ярла. Полет вниз оказался плавным скольжением, от этого она получила изрядное удовольствие. На дне выяснилось, что тут не так темно, как выглядело сверху. Ущелье как ущелье, только тихо очень. На одной стене, с которой они спрыгнули, не было ничего примечательного, на противоположной же, просматривающейся сквозь дымку, обнаружился подозрительно ровный участок.

«Очень даже может быть и дверь». — Тут Айне заметила, что до сих пор держится за ярла. Спохватилась, наложила стрелу, осмотрелась по сторонам.

Ярл медленно, осторожно сделал два шага, замер. Чуть присмотревшись к чему-то сквозь закрытые глаза, присел, провел ладонью перед собой. Усмехнулся, сделал еще несколько шагов и оказался перед тем самым ровным местом. Положил руку на гладкий, словно стена, камень и вполголоса пропел детскую считалку:

На ровной поверхности проявились контуры широкой каменной двери, и девушка недоумевала, как можно было не заметить ее раньше. Ярл сосредоточенно обследовал дверь по периметру, особенно тщательно задержавшись на каком-то подобии замка в центре.

— Ну не хочется мне ее силой ломать, и все тут. Такой звон пойдет, что до самого Дна Миров слышно будет.

— Ярл! — Панический шепот Айне оторвал его от изысканий.

Проследив взгляд круглых от страха глаз девушки, ярл шепотом скомандовал:

— Замри! — и сам замер в напряженной позе, подходящей и для броска вперед, и для ускользания от удара.

По стене расселины из тумана к ним медленно приближалась скользящая по камню тень. Тень была, а того, кто мог бы ее отбрасывать, не было. Миг-другой раздумий прошли, и ярл еле слышным голосом сообщил Айне:

— Приморозь это льдом к стене. Только не спугни. Готовься медленно.

Потихоньку нацеливая стрелу, Айне вкрадчиво наложила Знаки, и в тот момент, когда тень замерла, словно прислушиваясь, спустила тетиву. Непонятное это дернулось, заиграло переливами, но ледяная корка уже припечатала нечто невидимое к стене. Ярл с еле заметным облегчением вздохнул, распрямился и подошел. Посмотрел, склонив голову в сторону. Потом пожал плечами, наклонился и поднял некрупный булыжник. Слегка ударил в центр ледяного нароста, отчего все рассыпалось и мелкой крошкой опало вниз. Тихий то ли плач, то ли стон пронесся мимо отшатнувшейся девушки и растаял.

— Вопросы потом.

Прислушался, подошел к двери. Вздохнул и достал из тумана чехол с инструментами, протянул Айне.

— Попробуй взломать замок.

Девушка прямо-таки восхитилась.

— Надо же, магические отмычки! Я в свое время так и не накопила на такой вот наборчик.

Она недолго возилась у замка, потом нащупала нить сторожевого заклятия, прошлась вдоль него, посматривая на колючие настороженные клубки непонятных заклинаний.

— Ага! — наконец-то нашла она то, что искала. — Вот тут у вас слабина, и в эту щелочку-то мы серой мышкой и проберемся… Готово! — сообщила Айне ярлу, который прислушивался к давящей тишине вокруг. — Только тут ни ручки, ни петель…

Ярл ухмыльнулся, опять взял девушку за руку и шагнул прямо сквозь дверь.

Каменный туннель, грубо прорубленный в скале и косо уходящий вниз, наконец кончился. Айне и ярл стояли на уступе вроде балкона, кольцом опоясывающем колоссальную шахту, уходящую, наверное, прямо в Бездну. Оттуда, похоже, с большой глубины, долетал гул, в котором иногда можно было различить отдельные вопли. Ярл здорово помрачнел и сразу же набросил на обоих Заклинание Невидимости, отчего они стали похожи на бесплотные тени.

Девушка заглянула в шахту и оробела.

— Нам туда?

— Ну уж нет, — криво усмехнулся ярл. — ТУДА нам еще рановато. Ступай за мной след в след.

И ушел влево, присматриваясь и делая разные по ширине шаги. Они обошли часть балкона, миновав несколько таких же туннелей, как и тот, из которого они пришли. Уверенно свернув в очередной туннель, ярл осмотрелся и скомандовал привал.

— Предполагал я, конечно, что под землю лезть придется, но такое непотребство мне и в страшном сне не привиделось бы…

— А что, что-то не так?

— Шахта эта, — ярл выглянул в отверстие туннеля наружу, — по легендам, идет до Дна Миров. Хотя можно предположить, что ей и вовсе конца нет. Где-то там, далеко внизу, Чертоги Смерти и души всех тех, кто там мается. Врата, через которые мы зашли, уже не существуют. Вернее, каждые врата — одноразовые, и после того, как кто-то прошел через них, они перемещаются на новое место.

— Значит, выйдя в тот же туннель и через эти врата, мы можем оказаться где угодно? — Айне облизала пересохшие губы. Сам воздух в этой шахте иссушал не только тело, но и, казалось, истончал саму душу.

— Не все так просто. Это вырожденный уровень, то есть, чтобы попасть наверх, понадобится огромный запас Силы. Которой тут распоряжается сама знаешь кто.

— Это значит — мы вляпались?

— Вовсе нет. Ношу я с собой один свиточек… но это — на самый-самый крайний случай. Если уже совсем никакой надежды не останется. А как говорили эльфы — пока живу, надеюсь.

— И что теперь? — Айне приложилась к фляжке.

— Экономь воду. Экономь силы и так далее. Раз уж мы тут, все равно надо сделать то, зачем пришли. Заодно поосмотримся, может, что и придумаем. Будешь потом внукам и правнукам страшные сказки рассказывать. — Ярл достал из сумки два яблока. Одно отдал девушке, другим захрустел сам.

Потом положил на пол пещеры огрызок и с печальной усмешкой наблюдал, как быстро высохла, почернела и рассыпалась в прах маленькая сердцевина.

— Вставай, пошли. А то глупости что-то в голову лезут.

После колодца с пульсирующими темно-красными стенами снова пошли в размеренном ритме. Обострившимся от опасности зрением Айне отмечала про себя, что и здесь кто-то бывает. Об этом говорили камень, упавший со свода и отодвинутый в сторону, едва различимая царапина на стене. Протиснувшись в трещину в скале, опять пошли, иногда скользя вниз по совсем уж гладкой расселине. Постепенно становилось все жарче. Свернув за край гранитной глыбы, попали в небольшую пещеру. На дне ее неподвижным жаром полыхал расплавленный камень.

— Не отставай, — буркнул ярл, нацепил на себя Знак и как ни в чем не бывало потопал напрямик, разбрызгивая огненные искры.

Айне больше всего на свете боялась именно отстать. Увязая в лаве по щиколотку и стараясь не очень брызгать, заспешила следом. Жидкий камень опалял ноги и все тело сильным, но, как и обещал ярл, необжигающим огнем.

Опять узкий лаз в камне, на этот раз слегка вверх. Выглянув из него опять в просторную пещеру, ярл приложил палец к губам и поманил к себе девушку, отодвинувшись по мере сил в сторону. Айне ужом пролезла вперед и замерла рядом. Подземное пространство оказалось более чем просторным. Пол-лиги в высоту и чуть больше лиги вширь и вглубь. Обозримое пространство во всех направлениях пересекали веревки, иногда сплетаясь, разбегаясь и снова сплетаясь во что-то смутно знакомое.

— Смотри туда, — выдохнул ярл в самое ухо и показал в сторонку, где с шорохом копошилось что-то большое и бесформенное.

Айне присмотрелась, и ее чуть передернуло от отвращения. Куча пауков! Да большущие какие, жирные. Для таких и мухи понадобятся размером с гуся. Девушка качнула стрелой, вопросительно взглянула на ярла.

— Они нас не видят, надо, чтоб и не услышали, — шепнул тот и выскользнул наружу. Целую вечность они прокрадывались, примеряясь к каждому шагу, и наконец углубились в неровный проход на другой стороне.

— Гадость какая, — пожаловалась девушка, когда присели передохнуть. — Я их и наверху не очень жалую, но эти — просто мерзость!

— Наверняка кто-то из магов прошлого постарался, — поделился своими соображениями ярл. — Остатки здесь и прижились.

— Но зачем?

— Кто его знает? Может, тот маг и человеком-то не был. Гигант или орковский шаман. Да ну их! — И ярл неумолимо потащил Айне дальше.

Опустились в трещину, которую давным-давно породила судорога земли, и под ногами появился ярко освещенный коридор, потолок которого и рассекла когда-то трещина. Прислушались. Вроде тихо, только капает вода где-то.

— Посмотри, — шепнул ярл. Придерживая девушку за пояс, опустил так, чтоб она могла вниз головой заглянуть в коридор. Там оказалось светло и абсолютно пусто.

— Отпусти, я спрыгну.

Ярл отрицательно покачал головой и втянул Айне обратно.

— Я первый. — И со всей возможной осторожностью спустился сам. Осмотрелся.

Прямоугольный коридор явно искусственного происхождения уходил, слегка поворачивая, в одну и ту же сторону, как будто являлся частью большой кольцевой галереи. Стены и потолок светились довольно ярко этаким ядовито-желтым, чуть с зеленью, светом. Немного камней и щебня высыпавшегося из трещины в потолке. Размеры — до потолка допрыгнуть можно, в ширину примерно столько же Воздух прохладный и на удивление чистый. Вот, пожалуй и все.

Ярл подумал, шагнул к стене и приложил к ней ладонь. Ничего не произошло, только на ладони остался отпечаток, будто камень только что был покрыт светящейся краской. Принюхался, хотел удалить неизвестную гадость Знаком, но передумал. Тщательно вытер ладонь о камень, еще и воды не пожалел, чтобы вымыть руку. Поднял глаза на Айне — ни-ни, и еще пальцем по горлу своему провел. Та кивнула — поняла, мол: стены не касаться. Так же молча и осторожно Ярл достал из сумки пучок травки, отщипнул чуточку, положил на пол. Капнул сверху из черного пузырька, отчего травка пшикнула сизым дымком. На мгновение зависнув в воздухе, клубок дыма потянулся в одну сторону коридора. Ярл показал в ту сторону пальцем и поманил Айне за собой.

Несколько раз коридор разветвлялся, но струйка дыма каждый раз указывала направление. В стенах иногда попадались двери, из-за одной из них слышалась явная возня. Постепенно скорость магического потока, увлекающего дым, возросла, так что пришлось прибавить и ярлу с Айне. Наконец клубок дыма рванул вперед совсем уж быстро, но тут ярл остановился, жестом руки показав следовавшей за ним девушке: стоп.

Они стояли на пороге невысокого круглого, наподобие барабана, зала. В зале было полутемно, свет попадал внутрь только из четырех коридоров с разных сторон. Обилие легчайшей пыли, толстым слоем лежавшей на полу, явно указывало на отсутствие посетителей в течение по крайней мере пары веков. В центре находилась невысокая колонна или пьедестал с безобразной шапкой пыли на самом верху. Со всей резвостью, еле глаз успел заметить, дым беззвучно втянулся в верхнюю часть зала, и… все.

Ярл стоял неподвижно. Тишина была полнейшая. Айне бы даже сказала — неестественная, потому что не слышала даже биения своего сердца. Наконец после нескольких мгновений ярл чуть повернул голову и взглядом спросил девушку:

«Ну, как ты?»

Айне еле заметно пожала плечами, затем показала глазами на алтарь и вопросительно подняла брови.

«Оно?»

Скосив глаза, ярл взглянул на сооружение в центре зала, прислушался к своим ощущениям и очень медленно кивнул.

Звук появился неожиданно. Словно вынули затычки из ушей. Царапанье крысы за углом, шорох ненароком упавшей песчинки да редкий звон капающей воды.

Ярл с видимым облегчением пошевелился и прочистил горло.

— Не подходи. — Он указал на свой левый сапог, который на два-три пальца заступил из коридора на едва заметную границу круглого зала. — Чуть переполох раньше времени не подняли. Давненько я так не ошибался.

— Это точно то, что мы ищем? — Айне еще раз посмотрела на постамент или что там оно такое.

— Да, — ответил ярл, сняв сумку и что-то в ней выискивая. — Я даже отсюда чувствую, как это меня притягивает.

Видимо не найдя в сумке ничего подходящего, он вздохнул, пошарил по карманам и, глянув на спутницу, воскликнул:

— Ага! То, что надо! Кинжал!

Айне протянула ярлу свое оружие, но тот отрицательно покачал головой.

— Не касаясь меня и ни в коем случае пола там, отрежь меня от зала, сделай надрез по передней части сапога. Так, чтобы пограничная линия начиналась и заканчивалась в коридоре. Неглубоко, на пол-лезвия.

Девушка осторожно ткнула острием кинжала в пол, но изделие подгорных мастеров легко вошло в камень, причем с визгом, от которого заныли зубы. Терзая слух, сделала требуемый полукруглый надрез и кивнула.

Ярл медленно оторвал ногу от земли, медленно переставил ее и склонился над местом происшествия. Поманил рукой Айне — посмотри, мол.

Отчетливо видимая линия надреза налилась кровью, заполнилась ею, потемнела. Потом подернулась матовой пленкой, и надреза как не бывало. Пол снова оказался цел.

— Так пол живой, и это его ты не хотел до поры тревожить?

— Не пол, а сама комната. И не живая, а… ни то ни се. Всмотрись в потолок зала.

Айне, напрягая зрение, усиленное магией, вгляделась. Ахнула. И было от чего. Потолка как такового не существовало. То есть он был, но состоял из переплетения тел каких-то невероятных существ. Рогатые, четырехрукие, с хвостами или крыльями — кого там только не было! Но всех их объединяло одно: лица были повернуты вниз и существа эти спали.

— Демоны подземного мира. Всяких видел, но таких не приходилось.

— Они опасны?

— Для тебя — да. А я все-таки черный маг. Ну ничего, сейчас мы им устроим сон в майскую ночь, — почти нежно проговорил ярл, доставая из сумки всякую гадость. Пучок конопли, сушеную лягушачью лапку, пакетик чего-то похожего на помет. Но доконала девушку дохлая крыса, которую ярл положил поверх кучки ингредиентов.

— Ничего себе составчик!

— Да так себе. Любой начинающий некромант знает подобные экзерсисы.

— Экз… чего?

Ярл только вздохнул, отмахнулся от Айне и бросил в траву ярко-огнистую таблеточку, которую с особой осторожностью извлек из пузырька.

Ингредиенты занялись ярким пламенем, но экз… чего? на этом не закончился. Ярл гортанно пропел пару строк, показал рукой в сторону зала. Огонь сразу исчез, но повалил густой дым, загибаясь в направлении, указанном ему. Казалось, от такой вони переполошатся не только демоны, но и их хозяева. Однако же ничего подобного не произошло. В несколько мигов костер прогорел, оставив лишь пятно копоти на полу коридора, а дым ровным слоем висел под потолком и не думал рассеиваться.

Ярл бросил в зал камушек, прислушался:

— Вот и все. За мной. — И вошел, вздымая ногами клубы невесомой пыли. Айне шагнула следом, морща нос от выворачивающего желудок амбре. Заметив ее состояние, ярл достал пузырек, откупорил и провел им у самого лица девушки. В нос словно ударили тараном, зато все запахи исчезли. То есть вообще все.

Он тихо обошел вокруг колонны, присмотрелся. Протянул руку, медленно отвел. Зашел с другой стороны, примерился и неторопливо повел ладонью рядом с макушкой. Ток воздуха смахнул легчайшую пыль, обнажив беспросветно-темное пятно и маленькие углубления вокруг него.

— Ничего себе, — пробормотал ярл и вытащил из своей бездонной сумки связку тонких цветных свечей. Огляделся вокруг. — Ага!

Коридор, из которого они пришли и который был отмечен их следами в пыли, светился желтым. С противоположной стороны коридор был красным. По бокам — синим и фиолетовым. Ярл убрал часть свечек, оставив только соответствующего цвета. Вставил четыре свечи в углубления напротив коридоров, сделал шаг назад и замер. Ничего.

Осмотрелся, недоуменно пожал плечами. Убрал все свечи, опять обошел вокруг колонны. На этот раз приблизился почти вплотную и чуть не коснулся темного пятна.

Ярл опять поставил свечи, но уже на противоположных сторонах от коридоров, где он ставил свечи нужного ему цвета. Достал серповидный ножичек, легонько царапнул запястье и дал капле крови упасть в центр. Да!

Свечи неспешно разгорелись, подчиняясь приведенной в действие силе невесть когда наложенного заклинания. Свет их пересекся и образовал на алтаре — это, несомненно был он — пирамиду серого света, и в основании ее, на камне лежала книга. Нет, КНИГА, в кожаном переплете, с мощной застежкой, стягивающей его. И такой недоброй силой веяло от древнего тома, что пыль тихо заклубилась по сторонам и демоны сонно заворочались под потолком. КНИГА!

* * *

Четыре цветных огонька неподвижно висели в воздухе. Свечи успели сгореть более чем наполовину, прежде чем Айне осмелилась подать голос.

— Может, ну ее, пусть лежит?

Ярл с усилием оторвал глаза от книги и посмотрел на девушку. Струйки пота сбегали по его лицу. Провел рукой, протирая глаза, и медленно заговорил:

— Знаешь, что это? Наследие Яромора. Самые сильные и тайные обряды. Зелья чудовищной мощности, власть над легионами Тьмы. Творение всей его жизни. Оковы уже почти не держат силу, рвущуюся наружу. Еще немного, и она сама ринется искать себе хозяина.

— Так возьми.

— Сила искушает. Ты не ощущаешь, но мне она нашептывает, и нашептывает такое! Если мне не хватит воли совладать с ней, то я стану одним из тех самых чудовищ в черном плаще, которых ты так боишься. Только гораздо, гораздо сильнее.

— Как Яромор?

— Еще сильнее — ведь я знаю и кое-что такое, чего в этой книге нет. Магическая наука ведь не стоит на месте.

— А… можно ее уничтожить? Спалить или разрезать на мелкие кусочки и потом предать огню?

Ярл отрицательно покачал головой.

— Творение мысли можно уничтожить только всесжигающим пламенем Творца всего сущего. Сама понимаешь, такое мне недоступно. Единственная возможность — взять и подчинить себе. Но с таким грузом на душе выйти отсюда нелегко. Свиток портала, который я с таким трудом добыл, тут уже не поможет. Кстати, на, возьми. Хоть ты выберешься.

— А как можно бороться с Силой и искушением в себе?

Ярл вздохнул.

— Только своей волей. Или еще большим искушением.

— Значит, выхода нет? Не мы выбираем дорогу, а дорога нас?

— Ну, тут мы еще посмотрим, кто кого.

— Все. Время истекло.

Он шагнул к алтарю и за несколько мигов до того, как почти прогоревшие свечи погасли, протянул руки и взял книгу.

— Я ПРИНИМАЮ ТЕБЯ!

Вихрь пламени взвился над пустым камнем. Судорожно дернувшись, ярл обмяк в податливую пыль, прижимая к себе фолиант.

* * *

Он пришел в себя нескоро. Голова, лежащая на коленях Айне, чуть повернулась. Вздрогнули ресницы, черные — на этот раз именно черные — глаза уставились на девушку с недоумением.

— Меня что, по голове глыбой приложило? Или это ты, остроухая, постаралась?

Айне плакала и смеялась одновременно. Сидеть почти в одиночестве и только слышать, как все сильнее ворочаются над головой просыпающиеся демоны, было омерзительно и непереносимо страшно.

— Да нет же! Это тебя книгой так придавило.

— А, ну да. — Взгляд ярла стал уже совсем осмысленным. Рывком приподнявшись, отчего вокруг заплясали клубы уже улегшейся пыли, он спросил: — Сколько я так?

Девушка пожала плечами и стала размазывать слезы по грязным щекам. Потом крепко прижалась к нему и тихо всхлипывала.

Ярл бережно обнял ее.

— Ну что ты, малышка? Все хорошо. Я рядом.

Вволю выплакавшись, Айне стала отталкивать его, устыдившись своего порыва.

Встала, походила, посмотрела на алтарь. Выпила глоток из фляжки и лишь затем прежним голосом спросила:

— Совладал с Силой?

— С Силой — да. А вот с искушением того, что она мне может дать… боюсь, придется бороться и оттягивать поражение до конца своего срока. А отмерено мне теперь ох как много.

— Но ведь книгу ты не раскрывал?

— Кхм, — кашлянул ярл, все еще сидя. — Магу это и не требуется. Книги открывают, если хотят своими глазами увидеть написанное, неспешно подумать. Или разобраться в чем. Иногда — пометочку или примечание вписать.

— Так ты теперь — Яромор?

— Вовсе нет, — печально усмехнулся ярл бледными губами, глядя на книгу и гладя ее пыльной ладонью. — Скорее уж — его ученик, который постиг до конца науку учителя.

— И что теперь — Ночную Империю восстанавливать? — Стрела эльфийского лука, натянутого до плеча, смотрела точно между глаз некроманта.

— Ох, не искушай, девка, — вымученно пропел ярл и поднял взгляд, отчего тотчас же переменился в лице. — Лютой смерти предать хочешь? — Опять уставился на книгу и тяжело вздохнул. — Может, ты права — так лучше было бы? Сколько там прошло после Яромора? Почти три столетия? Значит, еще три столетия Сила просуществует без хозяина…

С треском посыпались сверху демоны. Мгновенно разобравшись в ситуации, кинулись было на девушку, сделавшую шаг назад.

— Брысь! — От рыка ярла нечисть подбросило, закрутило и утянуло обратно вверх — работать потолком.

— Может, ты и права, — продолжал философствовать ярл. — Сам, по своей воле, я не могу уйти. Решай.

Миги тянулись за мигами, складывались в квадрансы (квадранс — четверть часа), а там и до часа недалеко. Наконец Айне сделала свой самый главный в жизни выбор. Медленно, почти незаметно ослабила тетиву и опустила оружие.

«Ну уж нет, ярл. Ты не так плох, и за тебя стоит побороться. Говоришь, еще большим искушением перешибить? Ладушки, милый ты мой, я буду тебе искушением. Только б еще у маменьки кой-какие фамильные секреты выпытать…»

— Я верю тебе.

Ярл устало потер лицо.

— А что, хороший способ. Только на будущее — постарайся не думать так громко.

Девушка ойкнула, глядя широко раскрытыми глазищами.

— Так… ты услышал?

— Мы уже и так начали понимать друг друга без слов, — засмеялся ярл, отчего лицо его посветлело. — Не замечала?

— З-з… з-замечала, — только и выдавила Айне.

— Да не пугайся ты. — Ярл наконец встал. Пошатнулся, но устоял. — К черной магии это никакого отношения не имеет. Как ты думаешь, наша с тобой встреча случайна?

— Но ведь ты никого не искал? Просто шел из Асмарала куда-то?

Ярл провел рукой по поверхности алтаря, постучал костяшкой пальца по камню, тот громко отозвался и стряхнул остатки пыли.

— Да, но! Открою тебе страшную тайну, — трагическим голосом сказал ярл, не сходя с места. — Случайность — это закономерность, которой мы не знаем.

Он снял с себя плащ, завернул в него книгу и небрежно запихал в сумку.

— Лично я считаю — то был Знак Судьбы. Кстати, ты родилась в момент начала войны и как раз в том месте, где она началась. На тебе — тоже Знак.

— И этот Знак Судьбы — из списка Знаков Силы?

— Совершенно верно, умница ты моя. Но боюсь, пользоваться этим Знаком могут только боги.

— И за что мне такое наказание? — вздохнула Айне.

— Тебе ли жаловаться! — Ярл фыркнул. — Ну ладно. Сопли оставили. С переживаниями разберемся потом. Есть идеи, что делать дальше?

— А эта банда, — девушка кивнула на потолок, — не может нам хотя бы воды принести? А то у меня почти пусто.

— Эта банда может многое. Вывести нас наверх, разнести любой город. Только тогда я попаду во власть Хозяина Тьмы. Весь, до кончика хвоста, как ты говоришь. А пока благодаря своей ловкости я не должен ему ни шеляга ломаного. — Ярл с удовольствием скрутил кукиш и показал куда-то вниз. — Кстати, интереснейшее состояние. Будто стоишь на развилке ста дорог и волен выбрать себе любую. Могу войти в храм любых богов, и меня молнией не поразит. Тянет, конечно, тянет на Темную тропу, — ответил ярл на немой вопрос Айне и прислушался к себе. — Хочешь не хочешь, выбирать дорогу надо и идти по ней до конца. Да что мы все о грустном? В какую сторону идем?

Девушка огляделась.

— Что-то ни один коридор доверия не внушает.

Подумав, достала белооперенную стрелу, положила на алтарь, раскрутила. Стрела сделала пару кругов. Потом, словно обидевшись, что ее положили на такую гадость, соскользнула и воткнулась в пол. Айне пожала плечами и вернула стрелу в колчан.

— Погоди-погоди. Никаких Знаков на стрелу не накладывала?

— Нет, — удивленно вскинула глаза девушка.

— Умница. Нет — трижды умница. Недаром сродни эльфам, да и стрела ихняя мне подсказку дала. Отойди-ка.

Ярл как-то сцепил перед собой руки и сильнейшим пинком Знака Движения повалил алтарь. Грохот поднялся такой, какого не бывает от падения камня. Казалось, все, что было вокруг, затряслось, и эхо гулко отозвалось отовсюду.

Когда пыль осела, изрядно удивленным взорам открылось, что глыба алтаря раскололась, обнажив черную матовую середину. А на том месте, где ранее стоял камень, открылось в полу отверстие.

— Ого, как я угадал. Вернее, Айне, ты угадала.

— Может, и это — Знак Судьбы?

— Третий? Да нет, мы сами все сделали. Однако темно там как-то… даже Заклятие Поиска вязнет. Неужели до самых Чертогов Смерти? Да ну, не стали бы такой ход рыть.

— Ну ты же не знаешь точно, что искать?

— Соображаешь, — кивнул головой ярл, — наверное, взрослеешь. Ну, вот что. У меня тут бухточка троса есть — у боцмана выменял. Если за камень от алтаря привязать — меня выдержит. Вот так. Подстрахуешь наверху? — Ярл сбросил трос вниз, и тот улетел в черноту, разматываясь.

— Только вместе. — Айне спрятала лук в чехол, закинула за спину и шагнула ближе. Я тут одна ни за что не останусь!

— Ладно, авось руки не оторвутся. — Ярл сел на край, ухватился за трос и повис. — Садись на спину, руками обними за шею. Да не души-и! Поехали…

Чернота стояла и впрямь непроглядная. Уже через несколько футов не стало видно ничего — ни друг друга, ни отверстия вверху.

— Бывает же такое, — сопел ярл, плавными рывками спускаясь вниз. — Чтоб ну совсем ничего не видать, и даже истинное зрение не помогает. Ты там как?

Айне только мурлыкнула, ласково, губами куснув его за ухо.

— Красота. Темно, никто не мешает. Тепло и уютно. А какой кавалер мне жизнь спасает — мм!

Ярл отдыхал, перехватив трос ногами.

— Ох, красавица остроухая, попадешься ты мне в более подходящем месте…

— Ага, как же! Сначала поймай в подходящем месте — поддразнила его Айне. Устроилась поудобнее и взялась за другое ухо.

Так, дружески пикируясь, стали опускаться дальше. Наконец ярл остановился. Чуть поднялся и зацепился ногами.

— Все. Трос кончился. Теперь — или наверх, или…

— Наверху делать нечего, — резонно возразила девушка. — Тебя все равно не выпустят. А я одна не выберусь.

— М-да. Ну, тогда достанешь свиток и — ходу в портал. Он как раз в столицу откроется.

Айне пошевелилась и вытащила из кармана свернутое заклинание. Пару раз провела по небритой щеке ярла, прижалась всем телом — и разжала пальцы.

— Ой. Уронила, — ровным голосом сообщила она в темноту.

Ярл только вздохнул. Свободной рукой взъерошил девушке волосы и замер.

И вдруг — снизу донесся легчайший шорох упавшего свитка. Его могли услышать только те, кто долго находился в полной темноте. От этого, говорят, остальные чувства обостряются. Айне подпрыгнула от неожиданности, чуть не свалив обоих.

— А ведь пергамент легкий, быстро не летит, — соображал ярл, — так что до дна не более четверти лиги.

— Нам с лихвой хватит, — меланхолично ответствовала девушка.

— А вот якорь вам всем в задницу! — яростно зарычал ярл. — Перелезай ко мне на колени, и сумку с собой прихвати.

Пошарь там… пузырек вытянутый, с крышечкой тоже из стекла, капелькой. По кругу двигайся.

Айне принялась шуровать в сумке, поеживаясь временами от непонятных находок.

— Ого, сколько тут всего помещается… Этот? — вложила сосуд в пальцы хозяина.

Ярл ощупал.

— Нет. Такой же, но легче.

— Этот?

— Да. Теперь слушай. По моей команде отпустишь пузырек точно по центру этого чернильного колодца. Тут внутри — мое самое мощное огненное зелье.

— То, чем ты костер разжигал?

— Оно. Но если весь флакон о камни хряпнуть, то пламя будет — драконы позавидуют. Правда, ненадолго, но нам должно хватить. Так вот. Думается мне, что темнота эта не должна быть до самого дна, и там может быть выход вбок. Как только услышу звук, отпускаю трос и — летим. Как только увидим свет, оба упираемся Знаком Движения. Убиться вроде не должны, но покалечиться — запросто можем. Если будешь в сознании — сразу пей ту пилюлю, что я дал. Если я потеряю сознание, влей мне того зеленого эликсира. Огня вокруг не бойся. Все поняла?

Айне кивнула. Ярл не увидел, но волосы ее, скользнувшие по лицу, подсказали.

— Уцепись за меня, я высвобожу ноги. Бросай, и пусть тебя хранят ваши боги.

Через десяток мигов снизу хрустнуло, а затем загудело. Ярл отпустил трос.

Воздух сперва ласково обдувал их, затем засвистел в ушах. Раз — и темнота кончилась, и навстречу рванулось слепящее пламя. По-кошачьи извернувшись, девушка выбросила одну руку вниз, другой держась за ярла. Тот менее грациозно, но тоже развернулся, отмахиваясь от сумки, которой вздумалось лезть в лицо. Два Знака слились в один, наполняя падающих незабываемым ощущением, и Айне издевательски расхохоталась над жалким камнем, который собирался разбить такую Силу.

Они почти затормозили, нырнув в самую сердцевину огненного бутона, но все равно удар был страшен. Айне отбросило в сторону, она тут же вскочила, упала на колени и ее стошнило прямо на раскаленные камни. Потом наступила темнота и боль.

* * *

Одинокий огонёк блуждал в море мрака. Поднимался, опускался, двигался куда-то. Иногда замирал, испуганно моргая, и снова двигался дальше. Айне сидела, прислонившись спиной к каменной стене, и следила за светлячком. Вот он замер, потом загорелся другой, поморгал и стал приближаться.

Ярл подошел, сел рядом и погасил магический огонек.

— Нашел выход? — надтреснутым голосом спросила девушка и придвинулась ближе.

— Да, нашел. Как ни странно, обычная деревянная дверь.

— И что за ней?

— Темно, и коридор куда-то. Я без тебя далеко не заглядывал.

Они немного помолчали.

— Ну как, отдохнула?

— Немного. А как твоя рука?

— Бывает и хуже. Пошли?

— Погоди. Так хорошо — сидеть тут вдвоем и знать, что есть выход из этой мышеловки.

— Да уж, колером мы на мышей сейчас очень даже похожи.

— Потом почистимся. Сейчас мне не до того. Что думаешь об этом месте?

Ярл немного поразмышлял.

— Читал я где-то, что при переходе через портал магия не действует в принципе. Так вот, сдается мне, что колодец, через который мы с таким треском пробрались, не что иное, как стационарный портал неизвестного типа. И оказаться мы можем где угодно. В любой части мира, в другом мире. Даже в жилище богов.

— Ну на жилище Бессмертных это мало похоже. — Айне сделала слабую попытку рассмеяться. — Даже на их сарай для ненужных вещей. Ладно, пошли.

Ярл поднялся, здоровой рукой помог девушке, и они зашагали на свет.

Магический огонек лежал прямо на камнях у деревянной двери, запросто приоткрытой в туннель, вырубленный в толще скалы.

— Ох, надоели мне эти подземелья, — пожаловалась Айне. — Скорей бы наверх. В лес, к примеру, да хотя бы и в город. Все равно рада буду.

— Если есть дверь и проход, значит, они куда-нибудь да выведут, — резонно заметил ярл. Он приподнял свет, приглядываясь к какому-то нацарапанному на стене знаку. — Ничего не напоминает?

— Похоже на эльфийскую руну.

— Или на орковский знак. Они письменность у эльфов переняли.

— Ну-у, эльфы в таком подземелье? Навряд ли. — Девушка потерлась чумазой щекой о плечо ярла. — А магия твоя под знаком ничего не ощущает?

— Э-э, нет! Я сейчас на большее, чем свет, не способен.

— И то неплохо.

Они пошли дальше. Девушка леани — борясь с головокружением, мужчина — стараясь не потревожить сломанную руку.

Туннель в конце концов уперся в точно такую же дверь, как и вначале. Ярл усадил Айне и стал осматривать и проверять. Посветил — никаких знаков или ловушек не видно. Замка, кстати, тоже нет. Ручка — и все. Нагнулся, присмотрелся — и погасил светильник. В щель из-под неважно пригнанной двери пробивался алый мерцающий свет. Переглянулся с Айне — та недоуменно пожала плечами, встала на одно колено и вытащила из-за плеча лук.

Приготовившись стрелять, кивнула ярлу. Тот отодвинулся к стене, в сторону которой распахивалась дверь, и медленно-медленно стал открывать. Приотворив наполовину, не выглядывал, чтобы не закрывать обзор лучнице. Айне опустила оружие и сидела, уставившись в просвет. Ярл тоже.

Дверь из туннеля открылась на неширокую пологую лестницу из розового материала. Лестница уходила на противоположный край гигантской чаши. А на всем пространстве этой чаши беззвучно плясали огромные сполохи огня. Мелькая и переплетаясь, опадая в бездну и вновь вздымаясь ввысь.

— Да, щедры боги к нам. Это же Танцующее Пламя! — первым нарушил молчание ярл. — Признаться, не верил я, что это правда.

Он открыл дверь настежь и выглянул. Сделал по лестнице шаг-другой, топнул ногой. Звук — как на мощенной плитами площади. Поковырял ногтем материал — куда там! Пожал плечами и вернулся.

— Где-то в старинных хрониках встречал я ссылку на эльфийскую легенду. — Ярл помог Айне подойти к лестнице. — Но, честно говоря, считал всего лишь красивой сказкой Перворожденных.

— Значит, все-таки эльфы? — спросила девушка слабым голосом. Огляделась, посмотрела вниз и побледнела еще больше. — Дна не видно. И что там, в хрониках?

— Дай вспомнить. Я, вертопрах этакий, стариной не очень интересовался. В общем, чудо из чудес, величайшая святыня Подземного Мира. Описание очень похоже. Путь цвета майской розы и прочие поэтические эльфийские завитушки, — фыркнул ярл. Отстегнул свою флягу, поболтал, прислушиваясь, отдал Айне. — И вроде бы прошедший этот путь становится сильным и мудрым. Только ерунда все это, наверное. Лично я усвоил — за все надо платить, иногда и непомерную цену.

— Звучит, во всяком случае, неплохо. Только выхода с той стороны лестницы я что-то не вижу.

— Если я правильно помню, Танцующее Пламя переносит тех, кого оно восприняло, в другое место по своему усмотрению.

— А если нас — в разные места?

— Не отпущу. И никому не отдам.

Айне потерлась щекой о ладонь ярла, которую задержала в своих руках. Долго смотрела вперед, запечатлевая в памяти зрелище.

— Веди меня, мой ярл.

Не успели сделать десяток шагов, как сумка за плечами ярла заходила ходуном.

— Что за дела в моем арсенале? — удивился он и хлопнул сумку кулаком. Та снова задергалась.

— Может, крыса забралась? — забеспокоилась девушка и на всякий случай чуть отодвинулась.

— Неплохо бы. — Ярл передвинул сумку вперед и стал в ней ковыряться. — Я бы ее сейчас и сырую…

— Чур, задние лапки мой!

Ярл выложил на ступеньку книгу, по-прежнему завернутую в плащ, и снова стал рыться одной рукой. — Да нет тут крысы, — с сожалением сказал он. — Тогда кто?

Узел с книгой пошевелился, отчего Айне с визгом отпрыгнула, глядя круглыми от испуга глазами.

— Вот оно что! — протяжно произнес ярл. — Рукопись старого хрыча Яромора не хочет идти через Танцующее Пламя…

— Может, ты понесешь ее в руке, прижимая к себе? — предложилаАйне, глядя с некоторой опаской. — Или, может сбросить вниз?

Ярл размышлял, сидя на ступеньке и глядя на сверток. — Вот уж нет. Лучше я понесу тебя — ты куда ценнее. — Тут девушка слабо улыбнулась. — А сумку с книгой под мышку.

— А удержишь двоих? Сил хватит? — спросила девушка сидя на надежной, уютной руке и обнимая за шею тяжело дышащего ярла. Под рукой дрожала мелкой дрожью сумка, ступеньки по одной уходили назад. По бокам уже плясали языки огня.

— Вытри мне пот с глаз, пожалуйста. Спасибо. Будет тяжело — сумку брошу. Хоть там столько всего собрано… — вздохнул ярл.

— А меня? — пытливо спросила Айне, со страхом и надеждой заглядывая в такие близкие черные глаза.

Вместо ответа ярл нашел губами губы девушки, и тут их поглотило Танцующее Пламя.

* * *

Двое грязных бродяг лежали на пологом склоне холма, счастливо улыбаясь в низко нависшее хмурое небо. Девушка народа леани безошибочно сориентировалась головой на север, извозюканными сапожками на юг. Мужчина в драной куртке лежал как упал, только положил под голову свою бесценную сумку.

— Надо же, — тихо сказала Айне. — Я и забыла, что в Стигии сейчас зима.

Ярл пошевелился. Привстал, одной рукой пошарил в воздухе перед собой и достал откуда-то здоровенный кувшин. Не удержал на весу, слишком резко опустил. Кувшин всхлипнул и распался на части, выплеснув лужу аппетитно, до дурноты вкусно пахнущего яблочного напитка. Сконфуженно пожав плечом, достал другой, поменьше — на полведра. Зубами сорвал вощеную затычку, протянул кувшин девушке. Та жадно припала, захлебываясь и давясь. Достал еще один — на этот раз с розовым виноградным соком — и надолго приложился сам.

— А… там не мог? — Айне облизнула губы и отдышалась. Чуть подумав, выпила еще немного. И еще.

— Нет. В Магическом Кармане и пища, и вода быстро портятся. Все это я достаю прямо из своего замка. Есть соответствующая магия перемещения. Можно связать мага с местом его сосредоточия. А на вырожденном уровне — не срабатывает.

— А кухарки да ключники не перепугаются?

— Поначалу бывало. Однажды полез я за теплым плащом, а управляющий как раз его проветрить собрался. Хватил удар старикашку, пришлось потом заменить.

Ярл ухмыльнулся и достал большущий румяный пирог. В морозном воздухе разнесся дразнящий аромат.

— Мясной, с жареным луком и яйцом. Чуть перчика и кориандра. — Леанка с ходу обостренным от голода нюхом определила рецепт. Ловко разрезала на куски. — Кстати, о теплом плаще… Холодно тут. А твой Огонь давно выветрился.

— Извини. — Ярл достал коричневую шубу и небрежно перебросил девушке. — Бобровая. Размерчик, правда, не твой.

— Да уж. — Айне закуталась в шубу, только сапоги и шапочка виднелись.

— Чего стала? Садись.

— Так испачкаю ведь. Она, верно, изрядных денег стоит.

— Пачкай на здоровье, — беззаботно махнул рукой ярл. — А то слуги в замке скоро совсем опухнут от безделья. Будет чем заняться.

Он и себе достал черный, подбитый мехом хомерик и переодел вместо куртки. Проверил в ней карманы, и сунул куда-то в воздух. С сожалением отодвинул от себя пятый ломоть пирога, приложился к кувшину и счастливо вздохнул.

— Красота-то какая!

Девушка смачно зевнула под теплой шубой.

— Теперь бы еще поспать немного, а то так в сон потянуло — сил моих нет!

— Э-э, нет, радость души моей! Из южной Стигии нам надо убираться поскорее. Со здешними кочевниками шутки плохи. — Ярл поднялся на ноги, морщась от боли в руке. Подлечиться бы надо, но сил пока нет. Да и времени изрядно понадобится. Как ты себя чувствуешь вообще-то?

— На удивление хорошо. Спать только хочется.

— Эк тебя разморило. Подъем! Осмотреться с вершины холма, доложить. Бегом марш!

Айне сонно поворчала, но высунула нос на мороз и полезла вверх, подметая снег длинными полами. Осмотрелась во все стороны и кубарем скатилась вниз.

— Скачет кто-то, но далеко. По таким сугробам — час, не меньше.

— И много? — Ярл чего-то рисовал прямо в воздухе яркими зелеными линиями.

— Полсотни. Кто — не видно.

— Хорошо, — непонятно ответил он, и линии превратились в карту. — Ага, вот мы где. Тут я не бывал. А вот отсюда можно и быстрым путем уйти. — Ярл призадумался. — Да, так и сделаем. Полсотни, говоришь?

— Всадники.

— Придется разобраться. Как там твой драгоценный лук?

Айне полезла в чехол, миг-другой прислушивалась и улыбнулась.

— Лучше всех. И нам бы так же. Кстати, а книга? Перенесло ли ее сюда?

— Да-да-да! — Озабоченно приговаривая, ярл открыл сумку. Достал сверток, положил прямо на утоптанный снег, принялся разворачивать. Массивный переплет из буйволиной кожи, перетянутый посередине и закрытый потемневшей медной застежкой, выглядел нетронутым. Но по бокам высыпалось несколько седых хлопьев пепла. Осторожно, не прикасаясь. Айне и ярл склонились над книгой, осмотрели.

— Что? — осторожно выдохнула девушка.

— Обложка цела. Все, что внутри, сгорело. На редкость удачно вышло. Будет чем перед Советом отчитаться.

— Выходит, книги Яромора больше нет?

— Выходит, так. — Ярл осторожно замотал останки книги в плащ и сунул обратно в сумку. — Значит, не зря она трепыхалась.

— А… как сделать зомби? — осведомилась Айне как ни в чем не бывало.

— Очень просто, — будто на экзамене, скороговоркой сказал маг. — Малая пятилучевая звезда с соответствующими травками. На жертве делаются разрезы этим кинжалом, — продемонстрировал серповидный ножичек. — Вот тут и вот тут. — Показал на себе. — Потом быстро, не давая умереть, снимаешь шкуру… вот так.

— Хватит! — в отчаянии крикнула позеленевшая от страха девушка, зажимая ушки. — Значит, не забыл ничего, некромант проклятый? И сможешь книгу заново восстановить?

— Вот уж нет, — ухмыльнулся ярл. — Половину того, что Яромор описал, можно куда лучше и проще сделать. Помнишь, я всегда предпочитал разбираться в основах, а не гнаться за конечным результатом?

— И что? Напишешь еще страшнее? — поежилась Айне.

— Да зачем оно мне? И так жить тошно, без этих жуткостей.

Он помолчал немного, затем поднял голову.

— Ага. Твоя одежда готова. Я дал заказ — уже пошили.

С этими словами ярл достал вещи, оглядел их. Теплая меховая куртка с капюшоном и подбитые мехом же штанишки. Из капюшона извлек вязаные носки, повертел в руках, тоже отдал девушке. — Переодевайся, — и отвернулся.

— А что, у тебя в замке и портные есть? Тоже небось бездельем маются? — Айне храбро сражалась со штанами, не вылезая из шубы.

— Это не портные. Ведьминская работа, их стиль.

— Тебе и ведьмы служат? А, ну да, ты же черный маг. Небось скелеты у ворот, зомби на стенах, упыри в подвале? — Ну, как выгляжу? По-моему, неплохо.

— Очень даже симпатичная лучница, — искренне сказал ярл, вновь улыбнувшись. — Нечисти я у себя не держу. В основном люди, есть семейство гномов в сторожке у кузни. Да в другом замке племя цветочных эльфов. А так — люди. Хумансы.

— А ведьмы — тоже хуманского роду-племени? — ехидно поинтересовалась Айне, вертясь и осматривая себя. — Как на меня сшито.

— Не как на тебя, а именно на тебя. А ведьмы — Ночные Всадницы. Было дело, схлестнулся я с одним магом, а при нем ведьмы… Ну, потом я их к делу приспособил. Они не только колдовать или воевать горазды — на всякое дело мастерицы.

— И даже —…?

Ярл ничуть не смутился.

— Не твое дело.

Айне проказливо показала ему язычок. Раскрасневшаяся на морозе, озорная девушка была чудо как хороша.

— А маг?

— Череп его я в подвале на крюк повесил. Среди прочих трофеев. За тем, чтобы список моих врагов быстро очищался, — слежу неусыпно. Как только какой появится, так сразу — все дела прочь, и на охоту.

— Ой! — спохватилась девушка, — сюда же скачут. Забросив шубу обратно в покои замка, ярл тоже поспешил на вершину.

И правда, полсотни кочевников в лохматых засаленных шкурах, с копьями и щитами как раз подъезжали к холму. Косматые приземистые лошаденки исходили паром, но исправно топтали снег. Неизвестно, что выгнало такую кучу народа из теплых юрт зимовья, но воины целенаправленно скакали по своим делам. Заметив парочку наверху, предводитель несколькими словами развернул людей, и вся масса деловито поперла в атаку. Большинство нацелили копья, некоторые стали раскручивать арканы.

— Нахальные ребята. Сразу по-плохому начали. Что делаем?

Ярл прищурился на нападающих и скомандовал:

— Пленных не берем.

Айне сразу задала бешеный темп стрельбы. Потом, видя, что не поспевает, добавила Знак Огня на белооперенные стрелы.

Через несколько мигов все было кончено. На растаявшем снегу валялись только обугленные ошметки, да несколько лошадей без седоков метались чуть в стороне.

— Однако! — удивилась лучница. — Это Танцующее Пламя меня так усилило?

— Наверняка. Животных оставь. Дорогу в стойбище сами найдут.

— Кстати, ярл, — проговорила девушка, пряча в чехол Песню. — А почему мы все пешком? Может, этих милых лошадок прихватить?

— Лошади абсолютно не приемлют магию, возни с ними не оберешься. А эти, как ты говоришь, милые лошадки — особо злая и строптивая порода. Правда, выносливые и проворные. Но чужой — не подходи.

— Нет такой животины, чтобы леани их к делу приспособить не могли, — фыркнула Айне и решительно направилась вниз.

— А, ну да! Знаменитое родство с эльфами. — Ярл понаблюдал, как девушка все-таки ухитрилась поймать парочку лохматых существ и стала что-то им ласково напевать. Вскоре она вернулась, ведя в поводу своих подопечных.

— Можно посоленную горбушку черного хлеба и яблоко?

Айне таки уболтала невысокую коняшку, угостила ее хлебом, потом яблоком, и после еще нескольких фокусов та позволила на себя сесть.

— Ну как? — Теперь девушка смотрела на ярла сверху вниз.

— Впечатляюще. Дикая воительница на дикой кобыле.

Однако все попытки ярла договориться со второй привели только к тому, что лошадь принялась в ужасе ржать и биться. Махнув на нее здоровой рукой, ярл подошел к Айне.

— Ладно. Дойду как-нибудь.

Когда стемнело, они уже ушли довольно далеко, ярл опять запыхался, хотя со времени последнего отдыха прошло не более часа. Давно пропотевший насквозь, он только запаленно дышал.

— Ну и амбре от вашей светлости, совсем не по-дворянски, — насмешливо бросила девушка. — А если серьезно, переодеться бы надо. На морозе в мокрой одежке — последнее дело. Не заболеть бы. Да, обнови мне заклинание Зрения — кончилось.

На пофыркивающей лошади было тепло и удобно. Ну кто ж виноват, что от черного мага шарахаются и люди, и звери? Айне огляделась в наступающих сумерках, не заметила ничего и вновь посмотрела на загнанного ярла. Ну чем тебе помочь, дорогой мой? Только словами и могу поддержать.

Ярл тоже огляделся и только отрицательно помотал головой. Махнул рукой и пошел вперед, с трудом переставляя непослушные ноги. Хорошо хоть ветра нет.

Уже почти в полной темноте вышли к каменистой гряде. Ярл сел прямо на снег, жадно хватая воздух. Вытащил из сумки какую-то дощечку, в которую был вбит гвоздь. А на гвозде вращался пробитый насквозь большой жук.

Повернул дощечку горизонтально, и жук, словно стрелка зачарованного магического компаса, повернулся. Медленно, словно нехотя он указал куда-то вбок.

— Слезай. Дальше ножками, ножками.

— Твои Тайные Тропы?

Ярл кивнул. На этот раз переход был ночью, поэтому ничего интересного Айне рассмотреть не удалось. Только один раз какая-то птица пролетела близко от ее лица. Наконец вывалились в тепло.

Пахло запахами ночного леса, слабые шорохи да журчание ручья, текущего возле самых ног. Прислушавшись, ярл распорядился. — Проверь округу на четверть лиги. Себя не обнаруживать.

Девушка кивнула, скинула ненужную уже куртку и неслышно исчезла в ночи. Через квадранс она вернулась.

— Чисто. Жилья или дорог нет.

— Костер. И… три капли эликсира с соком. — Было видно, что ярл держится из последних сил.

Быстро натаскав сучьев, Айне плеснула в кружку яблочного сока из фляжки, осторожно отсчитала туда же три капли искристой жидкости и поднесла ярлу. Тот кивком поблагодарил, выпил и несколько раз глубоко вздохнул. Потом, чуть приободрившись, потребовал кинжал и стал им чертить пентаграмму вокруг огня прямо на берегу ручья. Поставил в лучах свои непонятные предметы и травы из сумки, сыпанул в костер горсть порошка, отчего внутри у девушки неприятно забурлило. Потом затянул тихим заунывным голосом песню на неизвестном языке и сунул сломанную руку прямо в огонь.

От этой чертовой некромантии окончательно прихватило живот. Да так, что Айне стремглав бросилась в кусты и окончание ритуала пропустила. Когда она, пошатываясь от усталости, вернулась, ярл уже спал, положив под голову руку, прямо на траве поодаль костра. На салфеточке стояла тарелка с жареным цыпленком и чаша с крупной клубникой для девушки. Вокруг туманно мерцал широкий квадрат Охранного Заклятия.

Айне проглотила цыплячью ножку, не почувствовав вкуса, посмаковала ягоды. Потом добавила в огонь пару толстых сучьев. Прислушалась, легла на куртку и перестала сопротивляться сну.

* * *

Проснулась девушка от того, что по носу ползала какая-то букашка, отчаянно пахнущая лесной фиалкой. Не открывая глаз, фыркнула, но зловредное насекомое не угомонилось. Махнув рукой у лица, Айне разомкнула веки. Оказалось, ярл на коленях стоял возле нее и с лукавый выражением лица цветком щекотал девушке нос. Изловчившись, та Знаком отправила ему за шиворот несколько пинт самой холодной, на какую только оказалась способной воды. От души смеялась, глядя, как шутник взвился на ноги, отфыркиваясь и отряхиваясь. Однако коварный ярл в долгу не остался. Подхватил девушку на руки, сделал несколько шагов, ласково чмокнул в нос и… опустил в ледяную воду ручья.

Визг наверняка был слышен на луне. Выскочив на берег, Айне пыталась поколотить обидчика. Нимало не смутившись, ярл Знаком приподнял ее и отправил обратно. Девушка тоже пыталась сопротивляться с помощью Силы, но куда там! Легче было толкать шхуну капитана Тригвесена, так что купаться пришлось не однажды.

Глава 5 ВО ДВОРЦЕ

Шли долго. Петляли по пыльным немощеным улочкам меж домов и трактиров, лавок и мастерских. Прошли через шумный утренний рынок, обходя лужи и торговцев, затем вновь между домиков и домишек. Потом чуть поднялись. Внутренняя стена.

— С боевым оружием не велено!

Короткий разговор со старшиной стражи у ворот — и дальше, во Внутренний город. Тут уже все было так, как и положено столице Империи. Ровные широкие улицы, вымощенные каменными плитами. Особняки и скверы, храмы и площади, фонтаны и банки.

— Ярл, за нами хвост.

— Вижу, — вполголоса ответил ярл и повернул направо. Пройдя в просвет в живой изгороди, шепнул: — Снимай! Но — не убивать.

Два раза пропела Песня, и оба раза раздались приглушенные вопли.

Ярл вернулся назад, наложил на незадачливых преследователей какое-то заклинание, удовлетворенно кивнул и продолжил свой путь.

Утопая в зелени парка, окруженного ажурной кованой оградой, стоит дворец всесильного Императора. Патрули конных кирасир по улицам, гвардейская стража во всех воротах. Да и среди лакеев, неслышно прохаживающихся по дорожкам, не менее половины исправно получают плату в Тайной Палате. Молодой офицерик уже на входе в сам дворец неожиданно заартачился. Да наплевать мне на ваши бумаги, господа грязные оборванцы, и все тут.

Ярл неслышно послал в глубь здания магический сигнал, и через несколько мигов появился полный генерал гвардии. Сердечно поприветствовав ярла, одним взглядом утихомирил ретивого выскочку.

— Она со мной, — указал ярл через плечо на скромно застывшую в сторонке Айне.

— Ярл, лично вы можете хоть весь арсенал с собой принести. Но вы точно уверены, что фриледи с оружием — можно?

Ярл обернулся.

— Покажи.

Айне без резких движений, чтобы не нервировать солдат, у которых пальцы уже побелели на древках копий, достала из чехла и предъявила свою Песню, а также колчан со стрелами.

Генерал только глянул и переменился в лице. Сразу видно — профессионал. С первого взгляда понял и оценил.

— Можете пройти, фриледи. Но если не хотите, чтоб мне снесли голову, снимите хотя бы тетиву, — поклонился он.

Повинуясь кивку ярла, Айне аккуратно сняла тетиву, смотала ее и сунула в кармашек.

С пренебрежением глянув на гномий кинжал, бравый вояка шагнул в сторону и сделал приглашающий жест.

Через анфилады прекраснейших комнат они прошли к малой приемной. Двое усачей гренадерского роста по бокам двери даже не пошевелились. Человек в штатском с пронзительными глазами получил утвердительный кивок и открыл створку.

Секретарь вскочил. С быстротой, выказывающей хорошую выучку, окинул взором посетителей, их потрепанный вид. Даже рука ярла на перевязи не заставила его поднять бровь от удивления. А уж лучницы леани, запросто ходящие по дворцу, — это и вовсе не повод.

— Доброе утро, ваша светлость!

— Здравствуйте, Альфонсио. Вы еще не надумали перейти на службу ко мне?

Вежливо-извиняющаяся улыбка в ответ.

— Малый Совет уже начался. Прикажете сообщить? И… как доложить о фриледи?

— Я сам представлю ее. Как скоро перерыв?

Секретарь бросил взгляд на позолоченное сооружение водяных часов.

— Два квадранса.

— Вот тогда и доложите. — Ярл с удовольствием уселся на диванчик и жестом указал Айне на кресло через низенький столик от себя. — Да, сообщите в Палату — нас преследовали. Двое, с ранениями в левую ногу, на обоих моя Метка.

Человек за столом нагнулся к чему-то и отдал короткий приказ.

— Что-нибудь еще угодно вашей светлости?

Ярл на миг задумался:

— Нам угодно кофе. Ей, — он указал на Айне, — со сливками.

Видимо, малая приемная хорошо охранялась и прослушивалась, потому что через пару мигов слуга, бесшумно скользя «лисьим» шагом, принес требуемое на большом серебряном подносе, поставил на столик и столь же бесшумно удалился. Ярл взглядом указал девушке на походку лакея, та ресницами подтвердила — вижу.

Миги текли за мигами, которые звонко отсчитывались каплями в часах, наконец секретарь Альфонсио, очевидно, получил по хрустальному шару какой-то приказ, потому что встал и исчез за дверью императорского кабинета. Потом появился, вновь сел за стол и продолжил работать с бумагами. Спустя еще немного времени встал, открыл створку двери.

— Прошу. Вас ждут.

Императорский кабинет оказался просторным залом, в котором действительно работали, а не протирали штаны. Одна стена, сплошная, без окон, вся была большим стеллажом. На полках стояли и лежали книги, свитки, карты и опять книги. Противоположная — почти вся из больших окон, между которыми висело оружие. В меньших, боковых стенах было несколько дверей. На потолке — никаких украшений или росписей, если не считать красивых, гномьей работы, канделябров для магических светильников. Весь пол покрыт огромным ковром темного спокойного тона. Четыре пушистые зеленые пальмы в кадках по углам. Большой стол в форме буквы «Т» посередине.

За столом сидели люди, наделенные властью. Некоторых Айне знала. Вон тот краснолицый здоровяк — герцог Бертран, главнокомандующий. А тетенька в зеленой хламиде целительницы — леди Бру из Совета Магов.

— Ваше Величество, дамы и господа, — склонился ярл в официальном поклоне. Айне за его плечом тоже изобразила реверанс, насколько это было возможно без платья.

— Да ладно тебе, старый волчара. Оставим этикет. Все равно из тебя придворный, как из тигра овечка. — С этими словами высокий черноволосый мужчина, красавец по всем статьям, встал из-за стола, подошел и обнял ярла.

— Ну, здравствуй, Valle. Жив?

— Спасибо, Император, жив.

— Молодец. — Тут Император повернулся и оглядел девушку. — Ну-ка, представь нам эту очаровательную фриледи!

— Айне, дочь Аэлирне, из народа леани.

Айне обомлела. Сам Император обратил на нее внимание!

— Хороша, ничего не скажешь. А почему с оружием?

Ярл кивнул, и бесценное творение эльфийских мастеров появилось из чехла.

— Понимаю, понимаю… Такой лук нельзя оставлять без присмотра. Вы позволите, Айне?

Девушка глянула на ярла, тот кивнул. Это не укрылось от Императора.

— Принесла присягу? Не простая наемница? Ничего себе!

Император взял оружие из рук Айне, полюбовался, погладил, положил на стол.

— Обратите внимание, Бертран, все-таки четверной загиб!

Люди придвинулись поближе, чтобы посмотреть и потрогать драгоценную реликвию Перворожденных. Седой подтянутый адмирал Арнен, пользуясь случаем, вполголоса поинтересовался:

— Это не ее дядя у меня эскадрой фрегатов командует?

— А это не ее ли матушка у меня в Университете преподает? — к месту спросил лорд Бер у ярла.

Тот чуть призадумался, но кивнул обоим.

— А-а, так девица наша, — одобрила леди Бру.

Император вновь повернулся к девушке.

— Лапочка, а ты умеешь им пользоваться?

От возмущения пополам с удивлением леани едва не наговорила дерзостей и лишь в последний момент сдержалась.

— Гхм, — поспешил ярл на выручку Айне. — Император смею заверить — лучница не уступает своему оружию.

— Ого! Стало быть, если ее выставить на турнир лучников…

— То я даже не пойду смотреть, — ухмыльнулся ярл. — Неинтересно. Результат известен заранее.

— Что ж, поздравляю, Valle. С таким прикрытием можно смело идти хоть куда. — Император вернул оружие девушке, и она с облегчением спрятала Песню в чехол.

— Ну, хорошо. Ярл, девушка в курсе дела или ей пока поскучать с Альфонсио?

— Она со мной в этом деле от начала и до конца. Думаю, и на следующие эскапады пойдем вместе, — ответил тот.

— Да будет так. Садитесь и рассказывайте.

Ярл выложил прямо на стол свой грязный плащ и аккуратно развернул.

— Вот. Это было наследие Яромора.

Все ахнули.

Леди Бру коснулась переплета пальцами. Раздалось короткое шипение, и леди стремительно отдернула руку с ожогами. Подула на них, пошептала немного, и все прошло.

— Ничего себе!

Ярл вел рассказ, иногда уточняя у Айне подробности, отвечая на вопросы по ходу повествования. Когда дошли до падения из колодца портала, леди Бру погрозила обоим пальцем:

— Сегодня же ко мне на прием!

После окончания рассказа герцог Бертран вцепился клещом.

— Полсотни? Покажите на карте место! Ага… В какую сторону ехали? На запад? К столице Стигии… Как обмундированы?

Ярл отвечал, вспоминая детали.

— Запасы еды и воды?

Недоуменно пожав плечами, ярл повернулся к Айне.

— Я поковырялась в седельных сумках — мне дней на десять, воину на седмицу.

Герцог размышлял.

— Как раз… Ваше Величество! Это подтверждают данные разведки — кочевники готовят удар на Стигию.

Ярл поднял руку, прося слова.

— Да?

— Император, а можно чем-нибудь промочить горло? А то оно от этих разговоров уже пересохло.

Повинуясь неслышному приказу, лакеи принесли все необходимое и испарились. После перерыва беседа потекла более раскованно, хотя дворцовый этикет и так не соблюдался — Император его не очень-то ценил. Только на официальных церемониях, да и то…

Герцог Бертран допытывался у Айне:

— В одиночку ухайдакала полсотни всадников? И ярл даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь?

— Он рядом стоял, смотрел и только трубку покуривал.

— Ну девонька, ну молодец! Откуда ж ты такая взялась?

Освоившаяся Айне опустила глазки и невиннейшим голоском произнесла:

— От мамы.

— Вот! — захохотали все. — Вот, барон, как надо натаскивать ваших людей! Сказала чистую правду и в то же время ничего не сказала!

Барон Орк, начальник разведки, только смущенно пожал плечами.

— Кстати, барон, — посерьезнел Император. — Как вышло, что шпионы ходят по столице, как у себя дома, следят за ярлом, не успел он появиться в городе?

— Мне только что доложили из Тайной Палаты, — показал барон шар связи, который все время держал в руке. — Этих двух проходимцев, которые столь бесцеремонно увязались за ярлом с девушкой, уже допросили. Обычные грабители, охотники за магическими вещами. Их индикатор сработал, и они пошли следом за ярлом по наводке амулета.

— Не за моим луком? — испуганно подпрыгнула Айне.

— Возможно, и за ним, возможно, за тем, что осталось от книги.

— Да, что там у вас? — Император обернулся в ту сторону, где леди Бру и сухонький старичок с цепью Совета Магов на шее возились над расстеленным плащом ярла. Застежка на переплете книги светилась тусклым лиловым светом.

— Еще квадранс, Ваше Величество, — отмахнулся старичок — не кто иной, как лорд Бер, член Совета Магов и по совместительству ректор Университета Магии. Он прибавил еще какое-то заклинание, леди Бру сделала пасс руками, и там уж вовсе поднялся дым коромыслом.

— Стол мне не прожгите, — заворчал Император. — Все-таки подарок гномов.

— Тише вы! — бесцеремонно шикнул лорд Бер.

От книги на плаще донесся слабый шепелявый голос, который пытался что-то выговорить, но не мог, становился все слабее и тише и, наконец, замолк навсегда. Только Айне и заметила, как на висках ярла проступила испарина.

— Вот и все. Мы закончили.

— Докладывайте, лорд Бер.

Брезгливо подняв пустой переплет, лорд высыпал из него пепел и повертел остатки книги в руках, прокашлялся и заговорил:

— Фолиант сей некогда содержал в себе сборник знаний по черной магии. Лет ему — три сотни. Леди Бру, — тут лорд Бер чуть поклонился в ее сторону, — считает, что чуть меньше. Магическая защита сильно истончилась изнутри и могла прорваться через год-два. Сейчас тайны, находившиеся в книге, испарились с дымом. Прочтению или восстановлению не подлежат. Переплет же ярл Valle смело может поместить в свою знаменитую коллекцию трофеев. Дальше вы, леди Бру. Прошу вас.

— Благодарю. Эта вот парочка, — леди Бру посмотрела на ярла с Айне, — исхитрилась убить не двух, а сразу трех зайцев. Во-первых, уничтожение последнего артефакта черной магии на нашей территории означает, что Империя полностью выполнила взятые на себя перед союзниками обязательства.

Император с герцогом Бертраном молча переглянулись.

— Во-вторых, теперь в исследовательских лабораториях смогут продолжить работы, которые были невозможны из-за наличия поблизости такой вот гадости. Ярл, вас там я тоже очень хотела бы видеть… Еще бы уничтожить Глаз Сета в храме стигийских жрецов.

— Пока со Стигией заключен мир, у нас нет такой возможности, — развел руками Император.

— В-третьих, новые сведения, которые нам сообщил Valle, сильно ускорят наши работы в области свойств пространства-времени. Если произойдет научный прорыв, мы здорово опередим наших врагов по части боевой и прикладной магии.

— Здорово — это на сколько? На пять — десять лет? — поинтересовался адмирал Арнен.

— Навсегда, — возвысил голос лорд Бер. — Вы называете меня непримиримым ястребом в политике, но если мы вырвемся вперед, то будем поступать с врагами как захотим, а не как сможем. Вроде нашего охотника за черепами. — Он ткнул пальцем в ярла.

— Подытожим. — Император взял в свои руки обсуждение. — С заданием ярл Valle справился блестяще, как всегда. Другие мнения есть?.. Вот и отлично.

— Гм, — подал голос герцог Бертран. — Фриледи тоже превыше всяких похвал.

— Истинная дворянка так и должна поступать, — проворчал адмирал.

— Какая дворянка? — возмутилась Айне.

— Что такое? — Император как-то странно поглядел на ярла. — Твое упущение, Valle. Ладно, сейчас исправим. Идите-ка за мной, фриледи. — Он вышел на свободное пространство, вытянув по дороге меч из висевших на стене старинных ножен.

Ярл вздохнул, взял Айне за руку, подвел ближе к Императору, шепотом подсказал:

— На колено. Да не на это! Голову склони.

Император положил меч на плечо девушки, вдохнул поглубже и торжественным голосом начал произносить:

— Айне, дочь Аэлирне из народа леани! Возвожу тебя в рыцарское звание, дабы…

Остаток церемонии девушка провела как в тумане. Не без помощи ярла встала, принимала поздравления. Ее обнимали, целовали в щеки, леди Бру даже помогла немного. В глазах прояснилось.

Император шутлива погрозил ярлу:

— Майорат ей сам подберешь. Только не очень большой. Не балуй ребенка раньше времени.

— Это вы балуете моего вассала, Император. Во дворянство, да сразу в рыцари!

Когда девушка, крепко уцепившись за руку сюзерена, выплыла в приемную, секретарь Альфонсио поклонился ей:

— Поздравляю, леди Айне. Только в течение десяти дней ваш герб и положение о майорате должны быть направлены на подпись и печать в Имперскую канцелярию. А вы, ваша светлость, — тут он поклонился ярлу, — отчет в суточный срок.

— Как обычно, опять писанина, — поморщился ярл. — Да, Альфонсио, отправьте пять тысяч Олафу Тригвесену, капитану корабля «Ласточка», порт приписки Скильде. И столько же — на мой счет. Больше у меня расходов не было, леди Айне? — совершенно серьезно спросил он у девушки.

Та подумала:

— Экипировка в Асмарале. Около тысячи цехинов.

— Ах, ну да. Благодарю вас, леди. Альфонсио, шесть тысяч на мой счет.

Секретарь сделал необходимые пометки. Император, стоявший в дверях кабинета, добавил:

— Альфонсио, запиши — леди разрешается приходить со своим оружием.

— Ваше Величество! — В голосе секретаря слышалось неодобрение пополам с отчаянием. — Это нарушение всех и вся…

— Исполнять! — оборвал его Император. — И… барон Орк, герцог Бертран… — Те встрепенулись. — Задержитесь. Я хочу подробнее обсудить ситуацию в Стигии, — донесся его голос уже из глубины кабинета.

Дверь затворилась, и новоявленная леди пошла к выходу под ручку с господином ярлом.

* * *

Жестом руки показав девушке — побудь, мол, чуть поодаль, ярл отвел лорда Бера в сторонку и стал что-то с ним тихо обсуждать. От нечего делать Айне принялась осматривать великолепной работы старинный гобелен, изображавший какую-то битву прошлого. Ярл в чем-то убеждал лорда, иногда указывая в сторону девушки, отчего у мага ползли вверх брови. Наконец ярл похлопал себя по кошельку, сделал успокаивающий жест, и лорд Бер, похоже, дал себя уговорить. Раскланялись.

— Пошли, благородная леди, — промолвил ярл, потер усталое лицо и направился к выходу из дворца.

— Благородная леди сейчас уснет прямо вон в той пещерке, — украдкой зевнув, Айне указала на облицованное мрамором сооружение в стене.

— Это камин, — шикнул на нее ярл.

Вышли в парк, миновали ворота. Оглядевшись, ярл увлек девушку куда-то вбок. Сделали едва десяток шагов, но мимо с гулом и свистом пронеслись несколько кварталов.

— Здорово! — не удержалась Айне. — Тайные Тропы в городе!

— Да, — криво усмехнулся ярл. — Только мне почему-то не удается такое на свежую голову. Только с устатку.

Проломились сквозь какой-то забор и оказались перед небольшой чистенькой трехэтажной гостиницей.

Портье за стойкой взвился.

— Добро пожаловать, ваша светлость! Как обычно?

Похоже, здесь ярла знали.

— Нет. Трехкомнатный люкс, второй этаж, окна в парк. К ужину разбудить, даже если будем отбиваться. Что-нибудь еще? — спросил ярл у Айне.

— Воды бы горячей — умыться с дороги.

— В номере есть ванная… да, расторопную служанку для леди. Подробности — завтра. — Ярл уже тащил по лестнице девушку, едва переставляющую негнущиеся ноги.

— Я первый. — Ярл уже скрылся в ванной.

Айне сидела на стуле и сонно щурилась.

— А как же, ваша светлость, насчет пропустить леди вперед?

— Знаю я тебя — часами будешь плескаться, — донесся из ванной голос ярла. — Не иначе как русалки в роду были.

Он действительно обернулся быстро. Завернутый в махровый светло-синий с дракончиками халат, прошлепал босыми ногами по ковру. — Спальня твоя, библиотека моя. — И скрылся.

Айне позволила пухленькой служанке раздеть себя и погрузить в теплую воду.

— Блаженство, — промурлыкала она, закрыв глаза.

— Какой сорт мыла предпочитает леди? Прошу прощения, но его светлость не просветил насчет привычек и вкусов вашего народа.

Чуть посвежевшая и приободрившаяся девушка наблюдала, как служанка разбирает постель на громадном роскошном сооружении под балдахином, которое язык не поворачивался обозвать банальным словом кровать.

— И что — здесь я должна спать? Да тут рота гвардейцев поместится!

— Для двоих — в самый раз, — прыснула смешливая служанка. — Ложитесь отдыхать.

Айне уронила халат на ковер, медленно доползла до подушек и с наслаждением вытянулась под атласным одеялом, всем телом впитывая удовольствие от чистого постельного белья.

— Да, леди… — Служанка с сомнением вертела в руках грязную одежду.

Айне, уже проваливаясь в восхитительную дрему, попыталась ответить, как ответил бы ярл с его убедительной простотой:

— Дополнительные услуги включаются в счет.

Наверное, служанка поняла.

* * *

Айне, которую все-таки удалось растолкать, потянулась, со вздохом уселась посреди широкой, как площадь, кровати и покорно позволила себя расчесать.

«А что это я так разоспалась?» — но вслух спросила:

— Который час?

— Восемь уж пробило. Велено было — к ужину будить, — запросто ответила служанка, орудуя гребешком. — Хорошие у вас волосы, леди, к светло-зеленому платью так в самый раз. Только отпустили бы вы их хотя б до плеч…

Когда Айне вошла в библиотеку, ярл сидел и наблюдал, как магическое перо-самописка с пугающей легкостью и быстротой порхало над свитком пергамента. Очевидно, писал отчет. Заметив девушку, закутанную в великоватый для нее толстый пушистый халат, встал, чуть поклонился.

— Леди Айне.

— Так и будешь вскакивать, когда я вхожу? — Девушка втихомолку из-под длинного рукава Знаком сбила самописку в сторону.

Ярл поднял было бровь, когда перо, кружась, слетело со стола.

— Положение обязывает, — шутливо погрозил он проказнице. Айне тут же сделала невинные глаза.

— Разве? А мне показалось, что тебе начхать на титулы. Вон, утром с Императором обнимался да герцога запросто по плечу хлопал.

Перо с удвоенной быстротой заплясало над столом.

— Не в том дело. Мне казалось, что для тебя это имеет значение. Кто-то там хотел с моей помощью взобраться повыше?

— Дурак, — надула губки Айне. — И я дура была.

Она помолчала.

— А ты иногда позволишь мне брать Песню? Кстати, где она? — взвилась девушка.

Ярл грозно навис над ней. Поднял пальцем подбородок.

— Выволочку по полной программе делать не буду. Но, леди лучница, если еще раз оставишь СВОЕ оружие без присмотра или хотя бы не позаботишься о нем, его украдут или отнимут. Наверняка вместе с жизнью. Замечу еще раз небрежность в обращении с луком, мечом или иным оружием — понесешь наказание.

Он отошел, некоторое время просматривал отчет, затем ткнул пальцем снизу. От всплеска магии у Айне на миг волосы подняло дыбом. Над документом засветилась печать.

Ярл скрутил свиток, сунул в карман. Подошел к шкафу, открыл высокую застекленную дверцу. Внутри, прислоненный к стопкам книг, в своем потертом бархатном чехле стоял лук. Сбоку, на пустом пространстве между фолиантов, лежали колчан и кинжал.

У Айне слезы навернулись на глаза. Она уже не представляла себя без Песни. Свое оружие! Это надо обдумать. Значит, лук эльфов — мой?

От обиды и облегчения она разревелась самым постыдным образом. Ярл подошел, неловко обнял. Уткнувшись носом в какую-то пуговицу, девушка плакала, пряча лицо. Наконец выпустив наружу свою боль, огорчение и досаду, уже просто тихо всхлипывала в таких теплых и надежных объятиях ярла. Успокоившись совсем, еще немного понежилась, наслаждаясь ощущением защищенности и бьющегося рядом такого сильного сердца. Потом слегка оттолкнула.

Ярл отпустил, усмехнулся.

— Ну-ка в ванную! И много-много холодной воды. Или леди желает, чтобы ее опять плюхнули?

Слабо улыбнувшись, Айне сказала:

— Хороша телохранительница. Зареванная девчонка, — и направилась в ванную, тихо шурша по ковру полами длинного халата.

Облачившись в выстиранную и приведенную в порядок одежду, Айне осведомилась:

— Какие планы на вечер? Ты, ярл, что-то приоделся сегодня.

Действительно, он выглядел довольно импозантно в своем красивом, как всегда черном наряде и гораздо больше походил на дворянина, чем раньше. Встряхнул свой плащ, тот опять стал целым, черным и чистым. Магия. Хотел надеть, потом передумал и спрятал в сумку.

— Для начала, леди, быстренько ужинаем, — сказал ярл, спускаясь по гостиничной лестнице.

— Да хватит мне тыкать в нос этой леди! — возмутилась девушка.

— Молчать, — ровным голосом прервал ее ярл. — Если уж сам Император пожаловал тебе не просто дворянство, а и рыцарский титул… Я всегда уважал его мнение, даже если был не согласен. Кроме того, этот хитрый лис никогда не делает что-то просто так.

— Он тебя — старым волчарой, ты его — хитрым лисом. Наверно, давно общаетесь?

Ярл улыбнулся, направя стопы в обеденный зал гостиницы.

— Да мы с детства дружили. Он тогда принцем был, а я — сопливым баронским сынком. Вместе росли, куролесили малость, потом Университет, война… Когда батюшка его отошел, он как раз Железным легионом занимался, а я у него полковником был. Ладно, отставить воспоминания. После ужина — в пару мест, а затем в гости.

Сказано — сделано. Зашли в какое-то заведение, где одуряюще пахло парфюмом и благовониями.

— Закрываем уж, ваша светлость!

Ярл сделал вид, что ничего не слышал.

— Массаж, маникюр, прическа и все, что надо, — показал он на Айне. — «Лунная бабочка».

— В каком стиле? — покорно склонил плечи дородный толстячок, мэтр Рубини.

— Мы идем в гости. К хорошим друзьям. На все — квадранс. Головы поотрываю.

Ярл забрал у девушки лук, и вокруг нее закружил и зашелестел сонм парикмахеров, маникюрш и прочих мучителей.

Через показавшийся вечностью квадранс девушку одели, понесли и поставили на ноги перед ярлом. Тот подмигнул Айне и не глядя высыпал на стол горсть с верхом цехинов, отчего у хозяина заведения на физиономии расплылась идиотская улыбка, а поясница согнулась в поклоне. — Ваши светлости, заходите еще.

— А что за «Лунная бабочка»? — не удержала любопытста девушка.

Перед ней откуда-то сбоку мгновенно появилось зеркало. Ух ты! На лицо Айне был нанесен легчайший макияж в виде объемной серебристой бабочки. С такой шикарной прической и раскраской она стала больше похожа на эльфийскую волшебницу или принцессу.

— А не сотрется? — состроила озабоченную гримаску девушка. Бабочка тут же взмахнула крыльями и сыпанула лунного цвета искорками. — Bay!

— Гарантируем. Без магии не сотрете.

— Ну, спасибо, хозяин. Может, леди как-нибудь и зайдет.

— В любое время дня и ночи! — кланялся тот, а в кармане позвякивали цехины. — Милости прошу!

— Что, никогда массаж не делала? — спросил ярл Айне, которая приплясывала от удовольствия, ощущая во всем теле пузырьки радости.

— Такой — нет.

Ярл пожал плечами:

— Запомнила заведение? Ходи сюда хоть каждую седмицу.

— Я не такая богатая, хотя мастера там — на зависть.

— Ну, я сыпанул втрое. За скорость, качество и неурочный час.

— В чем дело? — Девушка скользнула к тени, которая выскочила было из темного переулка им наперерез.

Тень тотчас же исчезла.

— Скажи, ярл. Я уже поняла, что ты отнюдь не беден. А почему Альфонсио запросто поверил насчет… пять и шесть… аж одиннадцати тысяч цехинов? Без расписки или чека. По-моему, я столько золота даже от земли не оторву!

— Видишь ли. Магия ошибок не прощает, требует точности, аккуратности и ответственности. Как-то вышло, что и с людьми я обращался примерно так же. Со временем обо мне сложилось мнение — щепетилен в вопросах чести. Теперь оно уже перешло в репутацию. — Ярл наставительно поднял палец вверх. — За это меня уважают недруги и немного… подзуживают друзья. А золото — не идол. Средство! Ага, нам сюда.

С этими словами он затарабанил в солидную дверь на крыльце под вывеской.

— Извините? — В дверь вышел слуга. — У нас уже закрыто, приходите завтра.

Ярл вошел, как ни в чем не бывало отодвинув слугу в сторону легким жестом. Ясное дело, Айне тоже просочилась внутрь.

Сидящая за столом женщина, очевидно, подсчитывала выручку, потому как перед ней стояли столбики монет.

— Что там? Извините, милорд, но у нас действительно закрыто.

Бровь ярла поползла вверх.

— Правда? А я собрался подобрать одежду, достойную ее. — Он подтащил Айне ближе к свету. — Но если вы уверены… Что ж, можно поискать и в другом месте.

Глаза женщины чуть расширились, когда она разглядела девушку леани.

— Нет-нет-нет! От такого заказа я не откажусь, не будь я мадам Норра. Что именно угодно фриледи?

— Леди, — поправил ярл и уселся в кресло для ожидающих. — Леди и я идем в гости и, — тут он поиграл своим кошельком, — мы очень, очень торопимся. Платье и все, что под ним. Плащ с пелериной, туфельки. Надеюсь, барон Орк не напрасно рекомендовал мне ваше ателье?

— О-о, барон… — тонко улыбнулась мадам и хлопнула в ладоши. — Анри! Генриетта! У нас срочный заказ!

— Вообще-то в гости принято ходить с подарком, — Айне еще не совсем освоилась с длинным селадоновым платьем и боялась запачкать его о камни мостовой.

— Умница, что напомнила. — Ярл нес лук и остальное снаряжение девушки. Он остановился и огляделся. — Подержи.

Пошарил руками в воздухе, что-то там отодвинул и вытащил ящик, видимо, тяжелый, поставил на мостовую. Внутри, укутанный слоем соломы, оказался хрустальный шар. Но какой! Айне несколько раз видела шары у магов, но те были размером с кулак. Иногда — с ярлов кулак. Этот же был размером с большой кочан капусты! — Ого, где же ты такой добыл?

— Помнишь, я про гномов рассказывал, которых выручил из беды? Они и откопали кристалл хрусталя. Подарили мне, а я заказал из него шар. Собирался подарить, да все недосуг было.

— К кому же мы идем?

— Увидишь, — хохотнул ярл. — Сюрприз.

Он закрыл ящик, перевязал его веревкой. Подумав, накинул на плечи свой примечательный плащ. Взял подарок в одну руку, оружие Айне в другую, и через пару поворотов они уже вошли в небогатую гостиницу на окраине Внутреннего города. Выяснив что-то у мальчишки-коридорного, прошли к нужному номеру.

— Стучи, леди, — шепнул ярл. — А потом спрячься за меня.

— Сейчас! — донеслось изнутри. Спустянесколько мигов дверь отворила невысокая симпатичная женщина.

— Ох! — отшатнулась она. Потом, видимо, справилась с собой. — Некромант, да еще поздним вечером… Чем обязана? Надеюсь, вы не по мою душу?

Айне нежно улыбнулась, до поры прячась за широкой спиной ярла. Ну как можно не узнать этот голос? Эта с детства знакомая аура…

Ярл расхохотался громовым голосом, от которого испуганно завыли собаки на заднем дворе. Затем, заметив, что между вскинутых ладоней волшебницы уже начал формироваться извивающийся шар призрачно-лилового огня, миролюбиво произнес:

— Извините, пожалуйста, госпожа Аэлирне, мы не собирались вас пугать.

— Мы? Так вы еще и не один?

— Позвольте?

Аэлирне отступила в глубь комнаты, не опуская, однако, рук.

Ярл шагнул вперед, отступил в сторону.

— Привет, мам!

Волшебница улыбнулась и решительно погасила свою зловредную магию.

— Здравствуй, дочь моя.

Айне взвизгнула и бросилась матери на шею.

Они были очень похожи своей кошачьей грацией, только мать выглядела посолиднее и, как бы это точнее выразиться, чуть фигуристей в определенных местах. Когда прошли первые вздохи, аханья и объятия, Аэлирне сурово посмотрела на ярла.

— Это не тот ли мой ученик, который однажды накормил меня супом из лягушек?

Ярл с покаянно-скорбным видом склонил голову.

— Не тот ли хулиган, который вечно подбивал ныне властвующего принца на всяческие непотребства?

Ярл только тяжело вздохнул.

— Не тот ли неизвестный злодей, который превратил экзамен по Общей Магии в форменное безобразие?

Ярл с притворным ужасом закрыл голову руками:

— Видите ли, мэм…

Во взгляде Аэлирне явственно проступила улыбка.

— Все равно не поверю. Ну, иди сюда, мальчик мой. — Она предоставила ручку для поцелуя, а потом чмокнула ярла в лоб. — Как вы меня напугали! Я даже не сразу вспомнила, кто это у нас в черном плаще, единственный за последние сто лет.

— Еще бы чуть — и поджарила, — посетовал ярл, снимая плащ.

— И поделом! — возразила Айне, все еще обнимая мать.

— Ага, вспомнила! Барон — нет, ярл Valle! Ну, рассказывайте, молодежь, что натворили, если прибежали к маме и учительнице. Кстати, ярл, — Аэлирне чуть запнулась, — вы знаете, чем занимается моя дочь?

— Прекрасно знаю. И обеими руками «за». Бровки Аэлирне изогнулись.

— Да за ее проделки…

— За ее проделки Император сегодня лично присвоил ей рыцарское звание.

— Мы говорим об одних и тех же проделках?

— Леди Айне — мой вассал и телохранитель. Волшебница удивилась несказанно, глянула на дочь, которая не спускала с матери счастливых глаз.

— Это правда?

Айне закивала, улыбаясь еще шире.

— Ох, — только и сказала Аэлирне. — Однако что же это я? Может, поужинаем?

— Мэм, предоставьте это мне. Повара в замке уже наготовили. А с замком у меня прямая связь.

Аэлирне кивнула.

— Вам проще. У меня вот никогда не будет замка.

— Не зарекайтесь, мэм. Вот этому чуду, — он показал на Айне, — я должен выделить майорат. А там и замок построим. Кстати, подскажите ей насчет герба.

Тут Аэлирне даже открыла рот от удивления.

— Так насчет титула — это не неудачная шутка?

— Свяжитесь с лордом Бером. Он сегодня присутствовал среди прочих.

— И свяжусь, — решительно поднялась волшебница. Она открыла сундучок в соседней комнате, достала свой хрустальный шар и о чем-то негромко заговорила с невидимым отсюда лордом Бером. — Чудеса, да и только, — сообщила Аэлирне, вернувшись. — Правда, старикан отказался сообщать подробности. Ну ничего, он у меня на задних лапках еще походит…

— Не сомневаюсь, не сомневаюсь! Кстати, мэм, вы напомнили — я нес подарок, чуть руку не оторвал. — Ярл поставил на стол ящик и осторожно выложил из него чудо-шар.

— Какая прелесть! — восхищенно произнесла волшебница. Коснулась шара рукой, но он не отозвался, оставаясь пока просто драгоценностью. — Это — мне? Вы, ярл, настолько богаты?

— Ну почему мне сегодня никто не верит? — пожаловался Айне ярл. — Мэм, вы столько раз размечали и инициировали шары для других… Сами для себя сделаете? Инструменты у вас найдутся?

Волшебница с поразительной быстротой принесла сундучок с принадлежностями. Развернула книгу, проникла в шар заклинанием:

— Великолепен! — и стала замерять параметры. — Мой циркуль тут маловат, — огорченно заметила она.

Ярл порылся в воздухе и достал большой старинный циркуль. Из рыбьего зуба, покрытый резьбой, с иглами из когтей дракона.

— Прелестная вещица, — кивнула Аэлирне и продолжила свои хлопоты. Наконец выписала цифры из нескольких таблиц в книге, положила обе ладони на шар, закрыла глаза и сосредоточилась. Теперь вся работа шла внутри хрусталя. Через десяток мигов шар осветился изнутри слабым жемчужным блеском. — Вот и все. Смотрите.

Три пары глаз уставились на амулет, показывающий то картины полей и лесов с высоты птичьего полета, то бег лисицы за зайцем, то саму хозяйку и ее гостей, зачарованно смотрящих на хрустальный шар.

Айне восторженно захлопала в ладоши:

— Ой, как здорово!

Вдоволь наглядевшись, упаковали шар обратно в ящик.

— Не знаю, кто как, но я проголодался!

Освободили стол, и ярл принялся подавать блюда и посуду. Под конец, поднатужившись, вытянул целый ящик Aetanne. Волшебница зажгла под потолком четыре красивых магических шарика, пошепталась со шкафом, и тот заиграл негромкую спокойную музыку. В общем, ужин прошел на славу. Потом танцевали. Ярл подал мороженое разных сортов, замшелую бутыль Elle Nor да шоколадный торт.

— Ярл! Пощади! Я же растолстею!

— Успокойтесь, мэм, толстых женщин среди леани не бывает.

— Правда, мам, — хохотала дочь. — Да ты и сама знаешь!

* * *

— Ой! — спохватилась Айне. — Мне же еще кое-что сделать надо. Ярл, позволь удалиться на часок-другой?

— А что такое?

— Утром, на базаре, хотели мне кошелек срезать. Поймала я жулика того за руку и пообещала — приду, мол, и разнесу по бревнышку всю вашу воровскую гильдию. А тот от удивления и закивал: «Приходи!»

— Это дело! — уважительно сказал ярл. — Только лук, голуба моя, дома оставь, чтоб не признали по такой редкой вещи.

— А ушки ей тоже дома оставить, чтоб не признали? — осведомилась Аэлирне.

Ярл пару мигов размышлял.

— Мэм, у вас чулки есть?

— Я в них, спасибо богам, не нуждаюсь. — Аэлирне совершенно непринужденно показала из-под платья действительно великолепную ножку.

— Да не в том дело! — простонал ярл.

— А-а, вы в смысле маскировки? — Волшебница посмотрела по сторонам, запросто отхватила кинжалом от тюлевой занавески изрядный кусок. Завесила Айне лицо, обернула, а излишки связала на макушке пальмочкой. Пальцем чертила в воздухе большой овал, дунула, и получилось зеркало. Повернула его к дочери.

— Чучело! — искренне сказала Айне. — Увижу ночью — описаюсь со страху. Ярл, дай мне мою куртку, брюки остальное.

Тот вытащил все требуемое.

— Никто не узнает, заодно и напугаешь, — одобрила Аэлирне. — Может, тебе помощь нужна?

Айне отрицательно помотала головой:

— Я сама. Это моя война. Пока я там буду разбираться, ярл, может, расскажешь маме подробности, которые утаил лорд Бер?

— Я вообще-то собирался завтра, на свежую голову.

— А подробности того стоят? — деловито осведомилась волшебница. — Ведь это, как я понимаю, слишком важный секрет, чтобы меня в это посвящать.

— Каюсь, мэм, мы там кое-что не рассказали. Несущественное для Имперского Совета, но очень важное для меня. Да и для вашей дочери тоже. Очень надо посоветоваться.

Айне кивнула. Аэлирне вздохнула, соглашаясь:

— Иди, дочь моя. Только смотри мне — без смертоубийства.

Ночь где-то вдалеке огласилась криками, звоном и грохотом. Ярл и волшебница переглянулись и продолжили беседу.

Когда Айне вернулась, от нее изрядно несло гарью. Веселая и возбужденная, она приблизилась было к парочке, обложившейся книгами, свитками и амулетами. Ярл встал:

— Леди Айне, — и опять отвернулся к волшебнице. Услышав, что спор идет о градиентах магического поля и тензорах, девушка быстренько ретировалась в ванную. Смыла копоть, глянула на ноги. «Хм, не хуже, чем у маменьки». Вернулась в комнату. По стеночке обогнула большой, в полкомнаты, объемный чертеж в синих тонах и прокралась к отодвинутому в угол столу. Ярл, видимо, в чем-то убедил Аэлирне, и она сидела с задумчивым видом, разглядывая какой-то узелок на чертеже. Сам же ярл сидел в раскрытом окне ногами наружу и курил свою трубку. Главное — на столе оставался изрядный кусок торта и полкувшина апельсинового сока.

— Ладно. — Волшебница взмахом руки убрала чертеж. — Вы меня убедили, Valle. Теперь, дочь моя Айне, — что это за Знаки Силы?

— Погодите, — вмешался ярл. — Мэм, у вас найдется магический звонок?

Та фыркнула, достала из сундучка маленький серебристый колокольчик, помещенный в рамку, и поставила на угол стола. Простой, но эффективный прибор всегда реагировал даже на слабейшее заклинание — звонил.

— Покажи что-нибудь, Айне, — разрешил ярл.

Та пожала плечами и скрестила руки на груди. Легко и осторожно подняла своей Силой ойкнувшую волшебницу, достала из-под нее книгу. Столь же бережно опустила мать на диван. Книгой же запустила в стопку других. Притащила со стола рюмку и кувшин сока, налила и с удовольствием выпила.

Волшебница покосилась на колокольчик — тот не шелохнулся.

Айне же отправила кувшин на место, расплавила рюмку и перелила ее в птичку. Раскалила ее добела и заставила медленно кружить по комнате, распространяя волны жара. Подняла с дивана выпавший из книги лист, поставила его вертикально и — птица пролетела сквозь него, не прожигая. Лишь несколько пылинок красиво вспыхнули по сторонам. Сунула лист в руку изумленной матери, добавила к птичке пустую бутылку, тоже расплавила, стала что-то лепить. Когда резко, за миг, все это остыло, в другую руку волшебницы шлепнулась зеленого стекла статуэтка танцующей девушки с большим белым венком на шее.

— Ну как, ма?

Аэлирне откинулась на спинку дивана. Долго смотрела на дочь, вертя в пальцах танцовщицу. Затем встала и низко поклонилась ярлу. Тот вскочил с подоконника.

— Что вы, мэм! Айне полностью провалила экзамен!

Удивлению девушки не было предела.

— Да посмотрите сами. В левой руке, — он указал на статуэтку, — пузырек воздуха. Лист цел, не спорю. Но там, где сквозь него пролетела птичка, чернила побледнели и почти выгорели. А самое главное — девчонка вспотела!

— Неправда! Я просто только что из ванной! — возразила и Айне и показала ярлу язык.

— И все равно, Valle. Это похоже на чудо.

— Чудо вы не там ищете. Когда мы вдвоем таким вот образом двинули шхуну, я еле очухался, а это вот чудо, — он указал на девушку, — спокойно понеслось в лес на разведку.

Аэлирне улыбнулась.

— Для меня она всегда лучше всех. А скажи-ка нам, чудо, — повернулась мать к дочери, — почему это от тебя так несло дымом? И вообще — что ты там натворила?

Айне с удовольствием села на диван, спихнула книги, забралась с ногами и стала рассказывать.

— Ну, под конец, когда все эти крысы разбежались, появились стражники. Как будто они в переулке до поры дожидались. А с ними — колдунишка злобный. Шипит, прыгает. Сдавайся, мол, разбойник. Ну, я стражникам оружие попортила, доспехи с них стащила и по сторонам раскидала. Вместе с одеждой, — лукаво добавила девушка. — Разбежались те, а колдун давай шарами огненными кидаться. Я раз увернулась, другой, третий… А сзади меня-то — остатки того притона! Вот и полыхнуло. Надоело мне, в общем. Поймала я его шар, посмотрела-повертела в руках да колдуну тому под ноги и бросила. А перед ним здоровенная лужа была. Пока он от грязной воды отплевывался и глаза протирал, я его на высокое дерево пересадила. А потом — сюда.

Ярл посмеивался, но крепился. Зато Аэлирне от души хохотала, утирая слезы. Айне посмотрела на них и тоже залилась звонким смехом.

— Ох, дочь, ох, проказница! Ну, развеселила! — Маменька выпила сока, отдышалась.

— А, ерунда, — отмахнулась Айне. — Пусть лучше спасибо скажут, что воровской притон сгорел.

* * *

— В общем, так, — решительно поднялся ярл. — Леди Айне, охранять маму. Если что — брать пленных. А я, — он глянул в окно, — пошел спать. До утра время еще есть, прихвачу немного.

— Мам, какие планы на завтра? Кстати, как ты тут оказалась — за тридевять земель от своего ненаглядного Университета?

— Да просто внесли изменения в учебный план. Вот, пока летний перерыв, приехала в Башню Магов. Утрясаем, согласуем, список учебных пособий расширяем…

— С удовольствием схожу посмотрю. А когда ты вернешься, ярл?

— С утра сдам отчет, узнаю свежие новости в канцелярии и к полудню тоже приду в Башню — леди Бру требует пройти осмотр и лечение. Кстати, тебе, леди Айне, тоже надо бы.

— Никак не привыкну к этому «леди», — вздохнула Аэлирне. — Ну, ступайте.

Ярл накинул плащ, на миг напрягся. Шагнул прямо в пятно внезапно потемневшего воздуха и исчез.

* * *

— Кстати, ваша светлость, вы ничего не хотите сказать? — Секретарь Альфонсио положил толстый свиток отчета в прозрачную трубу, и тот исчез.

— По поводу чего? — Как ни в чем не бывало ярл оставил свою подпись в книге регистрации.

— Ночью в казармы прибежал карманник со сломанной рукой и обгоревшими волосами. На коленях умолял защитить от демонов, которые напали на воровскую гильдию.

— Я тут ни при чем, — чистосердечно признался ярл. — Хотя и не буду утверждать, что это для меня сюрприз.

Альфонсио еле заметно улыбнулся, быстренько просмотрел что-то в своих списках.

— Вот и все. Пройдите в канцелярию, там вашу светлость ждет сводка новостей и результаты работы аналитического отдела.

* * *

Выходя из Имперской канцелярии, ярл, по-видимому, о чем-то задумался, потому что не сразу заметил начальника полиции, который дожидался явно его.

— Ваша светлость!

— Ох, простите, мэтр Иларио! У меня последние дни были непростыми.

— Понимаю, — поклонился толстенький начальник полиции. Ушлый и цепкий профессионал с внешностью заурядного кабатчика, весельчака и балагура. С таким надо ухо держать востро. — Вы слыхали, создания из Нижнего Мира ночью напали на моих поднадзорных! Только чудом обошлось без жертв.

— А что говорят маги? — заинтересовался ярл.

— Самое удивительное, только руками разводят! Стандартные тесты на черную магию не дали ни малейшей зацепки. Может, ваша светлость что подскажет? — Он посмотрел с эдакой хитринкой.

— Ошибка исключена? Так не бывает, чтоб не осталось никаких следов магического присутствия или воздействия.

— То-то и странно. Туда вместе со стражниками прибежал маг из пожарного департамента. Говорит, от демонов огненные шары отскакивали, как мячики от стены. Сами понимаете. — Он развел руками. — Без магии тут не обошлось.

— И все же так не бывает, господин начальник полиции, чтоб магия была, а следов не было. Вы уж, пожалуй, определитесь. — Ярл сделал вид, что задумался. — А что сказал тот карманник, который просил защиты?

— Какой? — подскочил мэтр Иларио. — Мне не доложили.

— Ночью один ободранный жулик ворвался в пехотные казармы и требовал защиты от демонов. Его наверняка в палату для буйных упаковали. Потому, наверно, и не доложили, что скорбные главой — не по вашей части.

— Спасибо, что подсказали, ваша светлость, — поклонился главный полицейский и помчался работать.

Красотулечки народа леани вышли из покоев леди Бру. Аэлирне — с книгой под мышкой, Айне — с задумчивым видом. Ярл, который уже сидел в приемной на третьем этаже Башни, баюкая ноющую руку на перевязи, вскочил.

— Ну и как подлечили, леди Айне?

— Пару синяков и ссадин. Да шишку на лбу под челкой. — Бабочка на лице девушки встрепенулась. — Леди Бру говорит, что у меня сильнейший ней… неинициированный — вот! — Дар.

— Но самое удивительное не это. — Аэлирне вздохнула. — Покажи.

Айне запросто расстегнула платье и показала левое плечо. Над сердцем, на некотором расстоянии от бархатисто-бронзовой кожи, в воздухе плавало угольное пятно мрака, в котором плясал язычок огня.

— Когда целительница запулила какое-то мощное заклинание, как шарахнет искрами! — возбужденно сказала она. — Леди Бру попеклась малость, а на ее помощнице халат вспыхнул. Выходит, это Танцующее… — Тут она огляделась и прикусила язычок.

— Вот вам и герб, — пересохшим голосом проговорил ярл, как-то странно глядя не столько на отметину, сколько чуть ниже.

— А что, хорошая мысль, — сдержанно улыбнулась волшебница Аэлирне, — Кстати, моей дочери надо пройти инициацию Дара.

— Я уже договорился с лордом Бером. — Ярл отвел глаза и пришел в себя. — Все уже договорено, — добавил он. — Оплату я гарантировал.

— Сумасшедший миллионер, — проворчала Аэлирне. — Впрочем, посмотрим, каковы будут результаты вашего осмотра, ярл.

Результаты оказались более чем впечатляющими. Дверь с грохотом вылетела и упала на пол, выпустив из покоев целительницы клубы дыма.

— Ну и денек! — донесся негодующий голос леди Бру. — Да вам здесь что, испытательный полигон для огнепоклонников?

Следом вышел ярл в одних брюках. У его левой ключицы плавал такой же Знак Танцующего Пламени.

Из проема двери появилась сама целительница, хлопая руками по своей тлеющей одежде. Воинственно оглядела приемную.

— Чтобы я еще раз лечила этих гребаных некромантов… Леди Айне, через квадранс в зале Совета собрание, пройдете внеочередную инициацию. Лорд Бер мне уже сообщил. Ну а вы, ярл… если вы еще раз подойдете ко мне ближе чем на четверть лиги… Молчать! В вашей карте ничего не написано по поводу огня, и знать ничего не хочу про вашу черную магию. Ступайте, морочьте головы своим зомби, и видеть вас больше не желаю.

— Вот разошлась! — сокрушенно вздыхал ярл, быстро одеваясь уже на лестнице. — Хорошо, сначала рукой занялась, потом уже остальным.

— Кстати, когда там грохнуло, меня в плечо вроде как кольнуло, — призналась Айне.

— И дыру в платье прожгло, — указала Аэлирне. — Знаки связаны. Кстати, дети мои, — подозрительно прищурилась на них волшебница. — Вспомните точно, как вы вошли в Пламя?

— Леди Айне очень ослабла, я нес ее на руках, — припомнил ярл.

— И мы целовались, — с детской непосредственностью сообщила Айне.

— Пресветлый Риллон! — воскликнула Аэлирне, всплеснув руками.

— Что такое, мам? — забеспокоилась девушка. — С каких это пор ты стала заботиться о моей нравственности?

— Да при чем тут это, — отмахнулась мама. — Спи с кем хочешь.

— Этого не было, — быстренько вставил ярл.

«Пока — не было», — мысленно подтвердила Айне.

— Ну ладно ты, дочь моя, но вы, ярл. — Волшебница глядела на них снизу вверх. — Вы-то должны знать про синергетический эффект.

— Чего-чего? — округлила глаза девушка.

— Эффект многократного усиления при взаимодействии двух сущностей в особых условиях, — машинально проговорил ярл.

— Особые условия были, — загнула Аэлирне палец. — Две противоположные сущности — вот они вы. — Она загнула второй. — Во взаимодействии ты, дочь моя, призналась, — загнула третий. — Почему не разнесло вдребезги половину Реальности — ума не приложу, — продолжила волшебница. — Наверное, потому, что всего лишь целовались.

— И чем это нам грозит, мам?

Аэлирне вздохнула, села на ступень и обняла колени руками.

— Танцующее Пламя обвенчало вас. К худу ли, к добру ли, но вы обречены быть вместе. Вечно кружить рядом и не приближаться друг к другу… Не знаю. Но, думаю, посторонних посвящать пока не стоит. — Она еще помолчала. — Да, похоже, внуков мне не нянчить.

— Это потому, мам, что у леани с хумансами детей не бывает?

Словно придавленная невидимой каменной горой Аэлирне печально кивнула:

— И поэтому тоже. Ладно, пошли. Совет Магов не ждет.

И они медленно стали подниматься по лестнице на верхний этаж Башни.

* * *

Айне выскочила из зала Магов изрядно вспотевшая и уставшая. Даже «Лунную бабочку» смыло потоком заклинаний. Ярл сидел в углу на каменной скамье и спокойно курил свою трубку. Встал, повернулся к девушке. Аэлирне же, наоборот, нетерпеливо мерила шагами комнату.

— Ну что, дочь моя? Не томи!

Девушка улыбнулась:

— Трехцветный шар. Угадайте.

Ярл вытащил изо рта трубку и меланхолично заметил:

— Красное — огонь.

— Ну, после Танцующего Пламени об этом нетрудно было догадаться. — Айне повертела кулачком с зажатым в нем шаром — результатом теста и инициации Дара.

— Синее? — догадалась Аэлирне.

— Конечно, мам! Я же все-таки твоя дочь. Ну а третий цвет — ни за что не догадаетесь.

— Долго ты будешь испытывать наше терпение? — Ярл демонстративно упер руки в боки.

— Белый!!!

— Вот оно что… — призадумалась опытная волшебница. Белый цвет означал, что среди магов, производивших инициацию, не оказалось соответствующего специалиста и теперь придется проводить расширенные тесты.

— Черная магия исключается, мам. Значит, что-то экзотическое. — И Айне продемонстрировала шар, поделенный на три цветные дольки.

— М-да, — только и сказал на это ярл. — Ну, пошли. Пройдемся по лавкам, и отпраздновать надо бы.

* * *

— Мам, да купила бы те перчатки. Они ведь тебе очень понравились!

— Откуда ты знаешь? — Аэлирне остановилась и уставилась на дочь.

Ярл ухмыльнулся.

— Вы ведь не просто две волшебницы. Вы мать и дочь. А кровная связь между вами — это очень мощное взаимодействие. Говорю вам как специалист: магия крови — важный раздел некромантии.

Аэлирне задумалась, забавно сморщив прелестный носик.

— Тогда ты должна бы чувствовать и ярла?

— Он здорово проголодался. А еще, — Айне кокетливо посмотрела на ярла, — ломает голову, как бы соблазнить одну молодую лучницу. Та с удовольствием позволила бы, но так, чтобы при этом Вселенная не провалилась в тартарары.

— Ого! Придется изобрести способ прикрывать мысли. — Ярл попытался скрыть смущение. — Мэм, сегодня день подарков. Пошли, дадим подзаработать здешним мастерам.

— Ярл, — спокойно сказала Айне. — Как я помню, ты уже месяца два на голодном пайке. Да сходи ты в Веселый квартал. Я не буду ревновать, честное слово.

— Мне нужна только ты, — сделал над собой усилие ярл и пошел вперед.

— Удивительно, — задумчиво сказала девушка, глядя в спину черному плащу. — Удивительно, но он не солгал.

— Господин маг? — К ярлу подскочил щеголеватый офицер. — Вас вызывает Его Величество.

Тот кивнул, сыпанул в руку Айне горсть монет.

— Встретимся в гостинице? Мэм, право, перебирайтесь к нам из того клоповника.

* * *

— У Его Величества начальник полиции. Вас ждут, ваша светлость. — Секретарь Альфонсио поклонился и открыл дверь.

Ярл вошел и отвесил поклон.

— В чем дело, ярл? — Император был раздражен. — В городе, оказывается, по ночам демоны шуруют, а я почему-то обо всем узнаю последним!

Мэтр Иларио слегка втянул голову в плечи.

— Ваше Величество…

— Молчать! За что платят деньги вашей банде сыскарей? Valle, вы можете что-то объяснить?

— Демонов не было. Дело закрыть. — Ярл смело посмотрел в глаза Императору, а затем с сомнением глянул на начальника полиции.

— Ступайте. — Хозяин жестом выгнал из кабинета бледного чиновника.

В это время открылась боковая дверь, и в комнату вплыла кареглазая шатенка в длинном золотисто-белом платье. Донья Эстрелла, урожденная баронесса Кейрос, ныне — августейшая супруга и Императрица.

— Дорогой, к тебе можно? — Тут она заметила согнувшегося в поклоне ярла и шутливо погрозила ему веером. — Здравствуйте, ваша темность. Дорогой, я не отвлекла тебя от дел? — не дожидаясь ответа, подошла, обдав обоих мужчин ароматом дорогих духов.

По праву считаясь одной из красивейших женщин, она в то же время была матерью трех принцесс, любящей и, не будем скрывать, любимой женой, что было редкостью среди высшего дворянства. — Наша старшая дочь любит гулять по городу и окрестностям в сопровождении всего лишь пары слуг. А тут мне рассказали о каких-то ночных ужасах. Секретарь сообщил, что ярл у тебя, и я решила узнать все из первых уст.

— Кстати. — Император спрятал появившуюся было нежную улыбку. — Альфонсио намекнул, что тебе, ярл, что-то известно.

— Как будет угодно Вашим Величествам.

— Хватит кланяться! — рявкнул самодержец. — Садись, дорогая. Чувствую, нам сейчас расскажут нечто интересное.

— Вчера утром, когда мы с телохранительницей спешили через рынок, — тут ярл с Императором обменялись понимающими взглядами, — один жулик хотел срезать у леди Айне кошелек. Ну, она его за руку и поймала. А он сдуру начал махать ножиком. Моя телохранительница — из народа леани, — объяснил он Императрице.

Та кивнула.

— Понимаю. Легче кувалдой в муху попасть, чем ножом в леанку.

— Так вот. Леди Айне аккуратненько так рученьку с ножом ему сломала и пригрозила: приду, мол, и разнесу по бревнышку всю вашу воровскую гильдию. А тот, с перепугу и от боли ошалевший, и отвечает: приходи, милости просим! А вечером, когда мы были в гостях у ее матушки, волшебницы Аэлирне, леди Айне вспомнила…

Когда ярл закончил, августейшая чета хохотала до слез. Эстрелла вытирала глаза батистовым платочком.

— Доспехи… вместе с одеждой… Кстати, как вам мое новое платье?

— Довольно миленько, — вспомнил ярл любимое выражение Айне.

— И всего-то? — делано возмутилась Императрица.

— Ну, если я скажу, что вы и без платья весьма хороши то, боюсь, меня могут неправильно понять. — С простецким видом ярл почесал в затылке.

Император смеялся так, что чуть не упал, слишком резко откинувшись на спинку стула, а супруга, поймав его за локоть, тоже заливалась от души.

— Вот это комплимент! — Она опять достала платочек. — Давненько мне таких плюх не отвешивали. С тех самых пор, как вы, ярл, познакомили нас с принцем. — Эстрелла нежно посмотрела на супруга.

— Я? Что-то не припомню… — озадаченно поднял бровь ярл.

— Ну как же. Помните фестиваль в честь пятисотлетия Университета? И бал, и маскарад!

— Очень смутно. — Ярл честно развел руками.

— Ну конечно, — подтвердил Император, — Ты тогда так ухлестывал за белобрысой девицей в костюме поселянки с Крумта, что даже не помнишь, как посоветовал: «Обрати особое внимание на баронессу Кейрос»! Кстати, кто была та девчонка?

— Она в конце концов так изящно от меня ускользнула…

— Как? От тебя? — ужаснулась августейшая пара.

— Увы. И кто она, я догадался только вчера. По запаху. Кедр и лаванда.

— Очень редкое сочетание, — улыбнулась Эстрелла.

— Погоди-погоди… — вспоминал Император. — Действительно редкое, но где-то я к такой ручке прикладывался… Точно! Профессор Общей Магии госпожа Аэлирне! Она все так же вертит ректоратом Университета?

— Мать твоей телохранительницы? — уточнила Императрица у ярла. Получив подтверждение, повернулась к мужу. — И ты скрывал от меня таких замечательных людей? В смысле леани? Ну, знаешь… во дворце словом не с кем по душам перемолвиться, только ты да дети. Ну, иногда ярл забредет или брат покажется. Ты позволишь, дорогой? — Она потянулась к шару связи. — Альфонсио, у меня через… — тут ярл показал два пальца. — Через два часа аудиенция. Назначено леди Айне и госпоже Аэлирне. Сообщите им, пожалуйста.

Ярл влетел в гостиничный номер черным вихрем.

— Вам уже сообщили?

Аэлирне изрядно волновалась.

— Прямо-таки к самой Императрице?

— Да брось, ма! Император — классный парень; думаю, и половина его не хуже.

— Что ты! Я с испугу даже аппетит потеряла! Кстати, ярл, садитесь обедать.

Айне бросила вертеться перед зеркалом и с многозначительным сожалением протянула:

— Жаль, бабочка улетела…

— Организуем. — Ярл уже прикончил тарелку супа. — Мэм, у вас нет табу на новые наряды и прически?

— Никакого. А что, предлагаете опять потрясти ваш кошелек?

Ярл великодушно отмахнулся, расправляясь с бараньей лопаткой под соусом.

— Кстати, Айне, завтра турнир лучников на площади Этуаль. Спиртного — ни капли. Кофе — тоже. Ну, вот и все. — Благодушно вздохнув, он встал. — Рота, за мной!

Мадам Норра уложилась в квадранс. Новое платье для Айне по вчерашним меркам. И темное платье для Аэлирне, подходящее к ее светлым волосам. Да кокетливого покроя синий с искоркой плащ мага.

Мэтр Рубини вился вокруг мелким бесом.

— О, прекрасная леди, вы привели и старшую сестру, столь же неповторимую! Позвольте вам предложить… — Он развернул здоровенный альбом эскизов моделей.

— Маэстро. — Ярл отнял альбом и закрыл его. Мэтр Рубини возмущенно всплеснул руками. Небо, как же он может творить в таких условиях? — Маэстро, — негромко и терпеливо продолжил ярл, когда тот вдыхал воздух, чтобы снова разразиться водопадом красноречия. — Удивите меня.

Мэтр Рубини не сразу понял, потом замер. Выпрямился, посмотрел снизу вверх в глаза ярла.

Ярл положил альбом на стол и прижал его ладонью.

— Поразите.

— Вы бросаете вызов моему искусству? — гордо спросил маленький хозяин заведения. — И… и я принимаю его!

Через два квадранса обе красавицы выплыли из недр кабинетов и остановились перед ярлом. Он смотрел на них, и у него сладко ныло сердце. Правду говорят, что женщины леани — это вечная молодость души и тела. Такие драгоценности в оправе из мастерства мэтра Рубини могли покорить чье угодно сердце.

— Ярл, только не падай, — не выдержала Айне.

Ярл смотрел на женщин еще какое-то время, затем вздохнул и повернулся к хозяину.

— Маэстро, вы действительно кудесник, — и низко, в пояс, поклонился. — И… спасибо вам.

Тот покраснел от удовольствия.

— Что вы, что вы, ваша светлость, как можно!

Уже уходя, ярл обернулся.

— Вам удалось удивить меня, маэстро. Но вскоре уже вы будете удивлены не меньше, — и, взяв под ручки обеих леани, вышел на улицу.

— Что, так хорошо? Стоит того, чтобы ярл и барон поклонился простолюдину? — удивленно-язвительно спросила Айне.

— Девчонки, вы разбили мне сердце. Я теперь буду ревновать вас к каждому столбу.

— Обеих? — кокетливо уточнила Аэлирне.

— Он правду говорит, мам, — прислушалась к своим ощущениям Айне. — За нас теперь кому угодно голову оторвет.

Ярл шагал в направлении дворца, и на его губах блуждала улыбка.

— Ну, я и раньше бы вас в обиду не дал. Но теперь готов расцеловать от макушки — и до кончика хвоста.

— Да брось. Чтобы черный маг ходил на задних лапках перед женщинами леани? — Айне развлекалась от души.

— Я постараюсь, чтобы это было не очень заметно, — пообещал ярл и повел красавиц к широким резным дверям Императорского дворца.

Императрица под ручку с августейшим супругом приняла их в своих покоях. После того как официальное представление было окончено, Эстрелла слегка повернулась лицом к фрейлинам.

— Оставьте нас. Все. — Затем шутливо погрозила Императору. — Дорогой мой! Я на тебя в обиде! На тебя, ярл, тоже. Вы оба позволили себе скрыть от моих глаз такое сокровище! Позвольте теперь мне с девушками поболтать немного.

Она цепко подхватила обеих леани под локотки и увлекла в свой будуар.

— Девчонки, а не дадите ли адресок, где делают такой макияж? — только и донеслось из-за закрывающейся двери.

Император с ярлом переглянулись и, улыбаясь, пожали плечами.

— Слушай, Valle, мне тут подарили бутылочку столетнего More Morlla.

— «Черная жемчужина»? Очень кстати, — потер руки ярл. — А у меня родилась одна идейка по поводу Стигии… Надо бы обсудить.

Глава 6 ГРОЗА

Яростное солнце освещало безжалостным светом Императорский дворец. На широком балконе, выходящем на прекрасный зеленый парк, стоял маленький столик и два золоченых кресла. На столике — оплетенная старинная бутыль, а в креслах — двое мужчин.

— Хорошо, согласен. Если кочевники хотя бы на сутки захватят столицу Стигии, я смогу разнести храм змеепоклонников и уничтожить Глаз Сета. Только, Ян, предлагаю поменять «если» на «когда».

— Каким образом? — Собеседник смотрел на солнце сквозь черно-красное вино в бокале. — Я не могу послать ни войска, ни флот.

— А вот слушай. Допустим, некий предприимчивый купец из нейтрального баронства сумеет провести свой караван через территорию орков и Пустынные земли целым и невредимым. Несколько десятков тысяч наконечников для стрел, пару сотен одноразовых свитков боевых заклинаний. Да еще точную карту Стигии. С подробным обозначением колодцев, перевалов и так далее. Поможет такой товар степнякам одолеть пехоту и жрецов?

— Сто тысяч наконечников, — заработала мысль Императора. — Допустим, найдется такой купец и опытный проводник. Но! Чем смогут расплатиться кочевники? У них ведь ничего нет. А их лошади нас не интересуют. Кроме того, они могут просто разграбить караван и вырезать моих… нет, аррских купцов и охранников.

— Эти детали продумывай сам. У меня кой-какие знакомства среди морских колдунов на Крумте. С того раза. — Ярл глянул на собеседника, тот понимающе кивнул. — Скажем, галеры жрецов попадут в жесточайший шторм, и Стигия останется на время без флота и не сможет маневрировать силами на побережье. Тут-то кочевники и нанесут решающий удар.

Император сосредоточенно думал.

— Формально мы остаемся в стороне. Кроме того, вожди степняков хитры и коварны, но отнюдь не глупы. С ними можно будет столковаться. Ну а если в суматохе при разграблении города пострадает и храм Сета, все будет шито-крыто.

Он встал, зашел в кабинет, склонился над шаром связи.

— Альфонсио! Через час собери мне Бертрана, Орка и… — он хитро посмотрел на ярла, — Барамона из гильдии Купцов.

После очередного пикантного анекдота из дворцовой жизни Айне буквально стонала от смеха, держась за живот.

— Ваше Величество, пощадите! — утирала слезы Аэлирне. — Герцог охмурял пажа, которого вы переодели фрейлиной!

— Давайте так — донья Эстрелла, и никаких величеств, когда наедине! — назидательно погрозила пальцем сидящая на пуфиках Императрица.

— Все, что угодно, только дайте отдышаться! — Айне бухнулась перед ней на колени, сотрясаясь от хохота. — Пощады! Такого мне даже ярл не рассказывал…

— Кстати, что там у вас с ярлом? Какой-то он задумчивый стал, — спросила донья Эстрелла, когда все немного успокоились.

— Ох, тут все так непросто, — вздохнула Айне и посерьезнела.

— Ну-ка, девочки, признавайтесь во всех грехах, — придвинулась поближе Императрица. — Может, чего присоветую.

Так и зародился коварнейший заговор против ярла Valle.

— А почему бы и нет? — сама себя спросила Айне. — Мам, как ты к нему относишься?

— Если бы не ваши странные отношения — с удовольствием бы добавила к своей коллекции драгоценностей. — Аэлирне тонко улыбнулась.

— И не помешало бы, что он некромант? — уточнила донья Эстрелла. — Вы ведь знаете, у меня нет Дара и я не разбираюсь в магии.

— У меня не такая сильная аллергия на черную магию, как у дочери, к тому же я опытная волшебница. А Айне только предстоит учиться.

— Все, я согласна попробовать, — хлопнула по подушке Айне. — Донья Эстрелла, а не сбежать ли нам из дворца к мэтру Рубини? Я уже в предвкушении. С нами-то он сотворил чудо, посмотрим, справится ли с такой красавицей как вы!

Она так умоляюще посмотрела на Императрицу, что та улыбнулась.

— Сбежать из дворца? Милочки, да я бы со всей душой. Детям еще два часа положено спать, но… Императрице сбегать из дворца… За мной же увяжется полсотни камеристок и полк охраны!

— Ну, я бы могла изменить внешность. — Аэлирне склонила набок голову и критически оглядела Императрицу. — И выйдем мы с какой-нибудь фрейлиной. У Айне — лук, я волшебница, так что бояться некого. А если еще сделать дорожку… вот тут… — шепнула она в августейшее ушко и показала где.

— Лапочка! Давай быстрее! — Донья Эстрелла в возбуждении захлопала в ладоши. — Давненько я не бросалась в авантюры!

Спустя минуту две красотки леани в сопровождении фрейлины выплыли из будуара и, шурша юбками, двинулись в сторону выхода.

Маэстро Рубини едва не хватил удар, когда придворная дама вдруг оказалась самой Императрицей!!!

Когда три сногсшибательные красавицы вернулись во дворец, там творилось форменное светопреставление. Сшибая друг друга, носились слуги и толпы придворных. Перерывали все. На каждой развилке коридоров стояли хмурые гвардейцы с саблями наголо.

В покоях Императрицы обнаружился начальник охраны, уже закованный в цепи. Он стоял на коленях и рыдал перед суровым Императором: клялся, что ума не приложит, как похитили государыню.

— А вот и вы, дамы, — обратился к ним встревоженный не на шутку правитель. Он был с мечом в руке, и кончик этого меча застыл у горла несчастного начальника охраны, рядом стоял ярл и тоже жаждал крови.

— Не подскажете ли, где моя супруга? И, кстати, кто эта прекрасная…

Он подошел, долго присматривался. Заметив в своей руке оружие, отшвырнул его в сторону. Затем стал на одно колено и взял жену за руку.

— Извините, — бросил остальным и бережно перецеловал каждый пальчик супруги, непритворно ласково касаясь губами.

Ярл жестом приказал охране и придворным удалиться, подхватил под руки обеих леани и тоже вышел. Знаком закрыв за собой дверь.

— Ну, девоньки, такого от вас не ожидал! Я уже собирался применять свое черное искусство, чтобы найти след. А Император был готов поубивать всех и каждого. Ну ладно Айне, она еще дите в некотором смысле. К тому же она как мой вассал — под моей защитой. Но вы, мэм!

— Ой-ой-ой, какие мы грозные! — Айне ничуть не считала кого-либо виноватым. — Зато донья Эстрелла такая лапочка! И — правда она красавица? Такая фигура, — с завистью добавила она, — как у мамы…

— Не смущай ярла, — встряла Аэлирне со смеющимися глазами. — Через несколько лет и ты будешь не хуже.

— А если завтра — в кандалы? — пытался постращать ярл.

— Мальчик мой. — Аэлирне привстала на цыпочки и умудрилась так чмокнуть ярла в щеку, что тот сбился с шага. — У них сегодня будет такая ночь любви… Завтра гроза Империи будет шелковым.

— Насколько я знаю эту парочку, ночь уже наступила, — ухмыльнулся ярл. — Но что же это мы? Нам вроде надо поздравить нашу молодую волшебницу. А потом с треском отпраздновать — полку магов прибыло. Какие, планы на сегодняшний вечер?

Он ласково улыбнулся Айне, и Аэлирне почувствовала, как у дочери застучало сердце. «Потерпи немного, дочь моя» — послала она мысль. А вслух сказала:

— Айне, ты была когда-нибудь в театре?

— Нет, только бродячих актеров видела. А что?

— Ваша светлость, проведете дам в театр? — Аэлирне была неотразима.

— Запросто. — Ярл, похоже, не знал преград. — Распорядитель Императорского театра мне кой-чем обязан. Я подсказал ему, как можно использовать магию в сценических целях, — пояснил он. — К тому же Императорская ложа сегодня пустует. — И опять улыбнулся, — А посему, прекрасные дамы, вперед!

— Ваша светлость! — Распорядитель театра, увидев ярла, поклонился. Затем, посмотрев на красавиц леани, запричитал:

— Ваши небесные благолепия! Вы же мне испортите весь спектакль! Про сцену и думать забудут — все будут любоваться вами!

— Спасибо за комплимент, маэстро, — великодушно улыбнулась Айне.

— А что вы сегодня даете? — тоже улыбнувшись, поинтересовалась Аэлирне.

— «Der barber von Sevlla» — гордо ответил распорядитель. — Одна из лучших наших вещей. Самые лучшие исполнители! Да вы сами все увидите и услышите.

— Послушайте, маэстро. — Ярл отвел его чуть в сторону. — Сегодня августейшая чета точно занята. Уступите нам ложу?

— Превосходно! Тогда спектакль спасен! — просиял распорядитель. Он оглянулся на женщин леани. — Жаль. Мастер, который так оттенил бесподобную красоту, явно не по карману нашему театру и гримерной.

Он самолично открыл дверь в Императорскую ложу.

— Может быть, прекраснейшие из очаровательнейших пожелают чего-нибудь еще?

— Искристого Aedorne и фруктов, — пожелала Аэлирне.

— Клюквенного морса и шоколада, — добавила Айне.

— Как обычно… — начал было ярл.

Маэстро поклонился.

— Не извольте беспокоиться. Как обычно — самое лучшее, и на цену не смотреть.

— Поразительно! — со смехом вцепилась в ярла Аэлирне, когда все требуемое было доставлено и они остались втроем. — Все так и пляшут перед великим черным магом!

— Дайте человеку совершить то, чем он потом будет гордиться. И при этом немного заработать, — пожал плечами ярл. — И он вас запомнит.

Тут оркестр в яме заиграл чарующую мелодию, и началось ЧУДО.

Когда чудо окончилось и певцы кланялись ревущей от восторга публике, ярл и Аэлирне почувствовали на глазах слезы. Повернувшись к Айне, они увидели, что она плачет от счастья.

— Я… я не знаю, — всхлипнула она и обняла мать, безбожно орошая слезами ее плечо. — Я… так счастлива. Теперь я понимаю, что испытал ярл, когда мы вышли от Рубини. Это как прекрасный сон… Ох…

И девушка вновь зарыдала от переполнявшей ее радости. Аэлирне тоже плакала, улыбаясь. Ярл отвернулся и достал платок, чувствуя, как на него накатывают волны непривычных ощущений.

Когда вышли под яркие летние звезды, Айне уже полностью пришла в себя.

— Что это со мной было?

Ярл долго думал, ведя под руки обеих красавиц. Затем спросил у опытной волшебницы:

— Белое — это магия музыки? Или танца?

Аэлирне кивнула:

— Очень может быть. Дед Айне по отцу был великим бардом. Придет время — проверим и белый цвет шара.

— Ярл, у тебя квадранс, чтобы сходить в ванную. Потом мы.

Тот шутливо отдал честь и отправился по адресу. Когда появился, уже переодетый в халат, заметил:

— Айне, ты неплохо скрываешь мысли, но вот чувства… Что-то ты вертишься чересчур, а в чем дело — понять не могу.

Проказницы переглянулись, прыснули и гордо продефилировали в ванную, благо облицованное мрамором сооружение при желании могло бы вместить и пятерых.

Вдоволь наплескавшись и нашептавшись, они столь же чинно вышли и плюхнулись по обеим сторонам от ярла, который сидел на диване и предавался своим мыслям.

— Что же за каверзу вы, подруги, задумали? Мне почему-то сладко и тревожно на душе.

— Ярл, сделай милость, поцелуй маме руку.

Тот охотно приложился к ручке Аэлирне.

— Кедр и лаванда, — улыбнулся он.

— Неплохо. — Айнеоткинулась на спинку дивана и закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. — А теперь скажи, как ты относишься к маме?

— Как к старшей сестре, — не задумываясь, ответил ярл. — Очень уважаю. И… мэм — исключительно красивая женщина.

Аэлирне улыбнулась:

— Когда же ты научишься говорить комплименты? С последнего надо было начинать!

— Ярл, поцелуй маме руку, как если бы это была я, — неудержимо погнала вперед Айне.

Ярл, бросив серьезный взгляд на девушку, повернулся к Аэлирне. Коснулся губами ладони, ласково поцеловал каждый пальчик, нежно подобрался к запястью…

— Да! — выдохнула Айне. — Я от удовольствия чуть с дивана не упала.

Глаза ее заблестели, на щеках разлился легкий румянец. Вытолкав ярла и Аэлирне с дивана, она сбила подушки в одну сторону и полууселась-полуулеглась. Пристально посмотрела в глаза ярлу.

— Я так хочу. Сделайте это для меня, оба. А я… я буду с вами. Я же все-все чувствую.

— Я тоже ощущаю, как тебе хорошо, — тихо сказала Аэлирне.

— Признаюсь, и я тоже. Но… вы хоть бы меня спросили, заговорщицы!

Аэлирне взяла руками голову ярла и повернула к себе. Поймала своими синими глазами взгляд ярла. Улыбнулась, как мать улыбается ребенку.

— Мы решили, что ты будешь наш. Айне и мой. Или ты откажешь очаровательным из прекраснейших? К тому же — это совет Императрицы. А она, как все мы знаем, — в числе прочего и умница.

Ярл вздохнул, сдаваясь.

— Я никогда и ни перед кем не ходил на задних лапках. Мне немного страшно.

— Чего ты боишься?

— У меня только одно сердце.

Айне взяла руку ярла и прижалась к ней щекой.

— Но очень большое. Мы поместимся обе, — улыбнулась она. — Valle, мы с тобой хотим быть вместе. Единственный способ — через вот эту красавицу, которую мы любим и уважаем. Уверена, что жалеть я буду только о том, что мы сейчас зря тянем время.

— Несносный ребенок. — Но глаза ярла говорили совсем другое. — Я попробую.

Он подхватил на руки Аэлирне и отнес в спальню, под слабый свет магического шара. Когда его ласковые губ заскользили по бархатной коже шеи, из соседней комнаты донесся задыхающийся от счастья шепот Айне:

— Не останавливайся, любимый. Прошу тебя…

* * *

Аэлирне, выйдя из ванной, уселась завтракать. Вареное всмятку яйцо, ломтик черного хлеба. Апельсин, персиковый сок в высоком бокале. Завтрак волшебницы и леани.

— Ну нет! У меня сегодня аппетит просто неимоверный! — И она вызвала прислугу.

Айне вылетела из ванной, приплясывая от счастья. Обняла сзади сидящую мать и, сияя глазами, прошептала на ухо:

— Спасибо, мам! Это было… неописуемо! Да ты и сама все знаешь.

— Знаю. Айне, — шепнула та и чмокнула дочь в нос. — И… спасибо тебе.

— За что?

Они замерли, прижавшись щека к щеке.

— Знаешь, я уже почти забыла, что это такое — любить и быть любимой, — слегка улыбнулась Аэлирне. — А когда ты перехватывала иногда инициативу — это было что-то!

— Так ты довольна советом Эстреллы?

— Почти. — Аэлирне гладила волосы дочери. — Почти.

— Да, я понимаю. Но ничего, мы вдохновим нашего Valle, и он решит проблему с детьми-внуками. Такое впечатление, что для него нет преград. Может, неправда, что все некроманты — злодеи?

— Во всяком случае, вторым Яромором он не станет. Садись ешь. Ты ведь не забыла — сегодня турнир лучников?

— Ох, и правда. Надо хорошенько подкрепиться. — Айне принялась с аппетитом уничтожать завтрак, мурлыкая под нос арию из вчерашней оперы.

— Кстати, а как там наш дорогой? — Они заглянули в спальню. — Так и есть, дрыхнет! Как ни жаль, но надо будить, устроим холодную ванну?

— Ой, не стоит, — поежилась Айне. — Может спросонья и гостиницу развалить.

Ярл вылез из душа уже окончательно проснувшийся и чем-то озабоченный. Даже поцелуй Аэлирне не до конца прогнал грусть с его лица. Айне упала со стула.

— Мам, полегче, — слабо запротестовала она, влезая обратно. — По крайней мере, предупреждай.

— А чего это наш дорогой такой бука?

Девушка миг-другой прислушивалась.

— Он хочет есть, спать. И еще ярла терзает чувство вины.

Аэлирне нежно обвила руками шею ярла. Айне тут же насторожилась и белкой перепрыгнула на диван.

— Мужчины всегда находят сложности там, где их нет. Valle, дорогой мой, перестань… Ну, что ты?.. Глупые хумансы понавыдумывали себе на голову условностей, обрядов и ограничений… Сегодня ночью не всегда именно Айне шептала тебе слова любви. Иди к нам, наш ласковый тигр… Мы тебя очень, очень любим…

Халат упал на ковер, и все вокруг завертелось в теплом розовом вихре.

* * *

Маг в черном развевающемся плаще, вызывающе цокая тяжелыми коваными подошвами, неспешно шагал по полу, выложенному белыми, золотистыми и голубыми плитками. Встречные спешили освободить путь. Двери открылись в большую залу, где фланировали люди, слышалась легкая негромкая музыка, а в дальнем конце стояли Императрица и Император.

Скрипки, взвыв не в лад, смолкли. Маг стал пересекать залу, дамы растекались по сторонам, спешно подбирая юбки, кавалеры за что попало тащили их быстрее. Воцарилась бесшумная паника. Императрица и держащий ее под руку супруг с интересом смотрели, как приближается воплощение самых страшных снов и кошмаров.

Маг подошел. Молча, сдержанно, но вежливо поклонился Императору, затем сделал шаг в сторону и остановило перед сияющей Императрицей. Нависла полнейшая тишина и, когда этикет, казалось, уже вот-вот должен был смениться хлопками арбалетов и грохотом магии, маг стал перед женщиной на колени. Опустив голову, пальцами подобрал с пола самый кончик платья и… поцеловал его.

Это был старинный жест, часть древнего ритуала. Так мужчина просит прощения у матери или самой близкой женщины и благодарит ее. Благодарит за все, что она для него сделала. За ласку, за детей, за добрый совет, за саму жизнь.

Зал еле слышно выдохнул.

Ярл поднялся, вновь сдержанно поклонился Императору, повернулся и столь же неспешно двинулся к выходу из залы. За спиной оживал гул голосов, оркестр несмело подал звук, и никто не услышал, как Императрица шепнула мужу:

— Дорогой, у меня все получилось!

Площадь Этуаль была вся залита полуденным солнцем. Слева и справа находились трибуны, а посередине отвели поле для стрелков. По условиям турнира мишень отодвигали все дальше и дальше, пока не оставался кто-то один — победитель. Возле самой линии стрельбы высился столб с магическим звонком, и член Совета Магов в праздничной одежде стоял рядом, дабы выявить любую магию, могущую помочь или же помешать лучникам.

Айне прищурилась. Сто пятьдесят шагов. А претендентов осталось четверо. Двое ветеранов из корпуса лучников, какой-то высокий парень в короткой серой куртке с накинутым капюшоном и сама Айне. Пока отодвигалась на строго отмеренное расстояние мишень, стрелки не выходили на линию стрельбы. Наконец слева, со стороны Императорской трибуны, затрубили фанфары, и усиленный соответствующей магией голос герольда возвестил:

— Расстояние — сто пятьдесят шагов! Всем соблюдать тишину. Стреляйте, доблестные лучники!

Айне не спешила. Двое ветеранов с трудом пробились через предыдущий рубеж и сейчас, похоже, отсеются. Беспокоил только парень в капюшоне. У него был почти такой же лук, как и у девушки, и странно знакомая манера стрелять. А стрелял он идеально. Если сейчас все не решится, то придется отодвигать мишень на двести шагов — немыслимое расстояние. Даже со ста пятидесяти цель казалась крохотным пятнышком. Со свистом унеслись стрелы. Парень в капюшоне и Айне выстрелили, казалось, почти не целясь.

Но именно их стрелы попали в яблочко. Ветераны же промахнулись на пару пальцев. Они удалились с достоинством, сопровождаемые приветствиями публики. Стреляли они очень хорошо, но это уже был их предел.

Айне стояла за пять шагов от линии, пока переносили мишень, и поймала на себе удивленно-изучающий взгляд из-под низко надвинутого капюшона. Да кто же он такой, этот меткий стрелок?

И вдруг — словно ледяные тиски сжали сердце, заныли зубы. Не отдавая себе отчета, в нарушение всех правил Айне выскочила на линию стрельбы под возмущенный гул зрителей, огляделась. Бешено забился колокол магического звонка, и с трибуны напротив Императорской ложи с душераздирающим визгом метнулся клубок темного пламени, обвитый какой-то мельтешащей дымкой. Миг — и он почти достиг цели, но тут его пронзила серебристая молния, выпущенная из Песни. Клубок магии распался в воздухе, не долетев какого-то десятка шагов до вскочивших в ложе людей, и растаял клубами дыма.

От рева трибун заложило уши. Но придворный маг не зря ел свой хлеб. Он тотчас выкинул руку в каком-то заклинании, и вокруг того места, откуда вылетел шар злой смерти, люди замерли. Застывшие в беззвучном крике рты, замершие на полпути тела, руки, ноги. И неприметный человечек со свитком в руках. Гвардейцы уже вломились в толпу, как кабаны в камыши, и в мгновение ока уволокли человечка ясное дело куда. Маг поставил мерцающую стену защиты, а потом, повинуясь приказу, «разморозил» трибуну напротив. От Императора скатился на поле человек с неприятным взглядом и, перекрывая вопли вокруг, заорал почти в самое ухо:

— Леди, как вы узнали заранее?

Айне уже пришла в себя.

— У меня аллергия на черную магию. Словно холодная рука вцепилась в самое сердце! Вот я и выскочила на простор для выстрела!

Человек миг переваривал услышанное, затем кивнул и буквально ввинтился в толпу, ловко пробираясь к начальнику охраны.

Через квадранс запели фанфары.

— Дамы и господа! Злоумышленник схвачен, опасности нет! Его Величество Император повелел! — Трибуны полностью затихли. — Турнир продолжается! Расстояние — двести шагов! Всем соблюдать тишину! Стреляйте, доблестные лучники!

Вероятно, через магическую защиту было не очень хорошо видно, так как люди в Императорской ложе встали и подвинулись ближе к мерцающей бликами стене.

Парень вышел на линию стрельбы. Не поднимая лука, медленно скинул капюшон. Толпа все-таки ахнула. «Разрази меня гром! Это же эльф!» Эльф, которого перед турниром объявили как «Тирион, сын леса», посмотрел на девушку своими зелеными, без белков, глазами. От этого взгляда хотелось плакать и смеяться одновременно. Затем стал поудобнее, поднял лук, прицелился и выстрелил. С того конца поля донесся щелчок стрелы, попавшей в мишень.

Айне пыталась совладать с рвущимся вскачь сердцем.

Маршал лучников осмотрел мишень и через герольда объявил:

— Стрела точно в самом центре мишени! Идеальный выстрел на предельной дистанции!

Трибуны загудели. Шутка ли, объявлено, что выстрел идеален, лучше и быть не может! Осталось только объявить Тириона победителем.

Айне охватило холодное, злое веселье. Ну уж фигушки! Зря, что ли, мучилась в Бриарвуде? Зря, что ли, поклялась себе быть достойной своего единственного, который сейчас на трибуне? Вот оно, пятнышко мрака рядом с весенним листиком. Она вышла на линию стрельбы и подняла вверх руку. Готова к стрельбе. Зрители загудели еще сильнее. Самонадеянная девчонка.

Постояв миг-другой, Айне обратилась к гвардейцу, следящему за порядком на поле при проведении турнира.

— Я имею право потребовать тишины?

Тот сорвался с места и пошептался с маршалом.

Грозно пропели фанфары. Воцарилась полная тишина, лишь какой-то малыш захныкал. Мамаша тут же заткнула ему рот конфетой, и маршал кивнул.

Медленно натягивая лук, Айне пропускала стрелу меж пальцев, поглаживая ее и накладывая цепочку Знаков. Прицелилась и, когда уже не видела ничего, кроме огромного черного пятна с торчащим из него оперенным бревном, спустила тетиву.

Стрела пошла как-то небыстро и высоко. Затем, постепенно загнувшись, снизилась к мишени. Выбив торчащую стрелу эльфа, качнулась и… заняла ее место. Выпучив глаза, все глянули на колокол звонка — тот хоть бы шелохнулся.

От восторженного рева, казалось, дрогнула земля. Айне всем телом чувствовала ударившую волну звука. Увидела, как герцог Бертран в исступлении лупит кулачищем по тощей спине министра финансов Розенблюма, а тот вцепившись в перила и ничего не чувствуя, орет и свистит, как мальчишка. Вон мама от радости подпрыгивает и трясет ярла за плечо. Чуть выше Императрица улыбается девушке и хлопает в ладоши.

Эльф подошел. Посмотрел в глаза, низко поклонился и… снял со своего лука тетиву. Затем спрятал оружие в чехол и пошел к выходу на трибуны, отказываясь от дальнейшей борьбы. Победа!

Тут рев, вой и крики поднялись такие, что Айне пришлось заткнуть ушки. Да, впервые в истории в состязаниях лучников, в которых принимали участие Перворожденные, победил не эльф. Bay!!!

Раз, и другой, и третий пропели фанфары. Наконец люди на трибунах утихли, и голос герольда возвестил:

— Слава победительнице турнира, доблестной лучнице леди Айне, дочери Аэлирне из народа леани!

Девушка получила награду из рук Императора — красивый серебряный кубок и свиток с кучей печатей. Теперь она имела право носить на одежде эмблему — победительница Императорского турнира лучников!

Император вновь поднялся в ложу и вышел к ее краю, где неподвижно завис в воздухе магический усилитель голоса. Приказал убрать защиту и поднял руку. Толпа постепенно затихла.

— Еще никогда победа не доставалась столь достойному участнику!

Голос Императора был чеканным и величественным.

— Но сейчас не это главное. Леди Айне, дочь Аэлирне из народа леани! Ты спасла жизни мне, Императрице и другим достойным людям. Говори, какой награды ты хочешь?

Девушка стояла ни жива ни мертва, затем опустилась на колено и гордо вскинула голову. Откуда-то сбоку возле ее губ показался искрящийся диск — как возле Императора, и Айне с волнением услышала разносящийся вокруг свой собственный голос.

— Вы не пострадали, Ваше Величество?

— Нет, не пострадал.

— А ваша августейшая супруга, воистину мудрейшая и красивейшая из всех женщин?

Императрица подвинулась к мужу:

— Спасибо, леди, я в порядке.

— Это для меня — наивысшая награда!

Айне приложила сжатый кулак правой руки к сердцу и наклонила голову в знак того, что она сказала все.

«Умница» — мелькнул язычок пламени в обрамлении мрака.

«Трижды умница» — шепнуло ей пятнышко весенней зелени.

Император добрый десяток мигов всматривался в фигурку лучницы. Лишь после того как Эстрелла что-то неслышно шепнула ему, над площадью раздалось:

— Да будет так! А теперь объявляю турнир закрытым!!!

Толпа хлынула с трибун. Айне спрятала в чехол свою Песню и испуганной белкой унеслась в проход. Перелетела через телегу и скрылась за углом ратуши.

— Ничего себе, — проворчала она. — Такая куча народу затопчет — и не заметит.

Обогнув пару зданий, она выждала, пока схлынет поток, и перетекла за спину ярла, который уже беседовал с Императором и начальником службы охраны.

— …допросили. Под башней арсенала оказался подземный ход. В башне — мощная охранная магия, поэтому ничего и не заметили под самой башней. Наши туда сунулись, но там толпа демонов. Маги и копейщики держат их, но медленно отступают.

— Значит, так. Император с супругой и детьми. Не разделяться. Вы — удвоить охрану, поставить самых надежных и проверенных. Леди Айне. — Ярл оглянулся. — И дворцовый маг. По очереди несете стражу. Один отдыхает, другой караулит. В вопросах безопасности — не подчиняетесь никому, даже самому Императору. В случае необходимости — не щадить никого.

— Заведение мэтра Рубини. — Высунулась девушка из-за плеча ярла.

— Умница, — одобрил ярл. — Послать засаду с магом. Мэтр честный человек, но на ножницах или на расческе мог остаться волосок Императрицы. Опытному черному магу этого достаточно. Барон Орк?

— На связи. — Сбоку вывернулся человек с магическим шаром.

— Я хотел бы, чтобы меня сопровождал Углук. Через квадранс, у входа в подземелье. И… госпожа Аэлирне, не хотели бы вы присоединиться? Немного развлечься и развеяться?

— А почему бы и нет. — Волшебница тряхнула роскошной гривой.

«А меня почему оставляешь? Боишься?» — Айне была раздосадована.

«Там будет полно черного. А ты от этого в обморок падаешь».

— Все! За работу!

Углук оказался эдаким здоровяком, на голову выше ярла, вдвое шире в плечах. К тому же — длинноволосым крашеным блондином, да еще и в круглых темных очках. Аэлирне задрала голову, с опаской посмотрела. Углук нагло ухмыльнулся, но чуть поклонился.

— Познакомьтесь. Углук, крепкий и надежный парень, отчаянный рубака и тоже из легиона. Ни капли Дара, но зато высокая сопротивляемость к магии. Мы с ним уже бывали… во всяких переделках. Госпожа Аэлирне, профессор Общей Магии Университета. Волшебница и мой друг.

На этот раз Углук на полном серьезе поклонился.

— Здравствуйте.

Аэлирне тоже изобразила реверанс.

— Чтобы не было недоразумений. Мэм очень опытная волшебница, и, если она начнет делиться кое-какими секретами, эти выскочки из Совета Магов только рты разинут от изумления.

— Углук… а зачем очки? Тут вроде и так не очень светло.

— Гм… — громила прокашлялся. — Вы слыхали, мэм, что один великий злой маг древности сумел скрестить людей и орков?

— Ну да, было что-то в Древней истории.

— Так вот… я один из потомков тех. Свет мне не вредит, но я его не очень жалую.

— Ох, простите.

Углук только махнул рукой. Аэлирне лишь сейчас заметила, что у него из-за спины торчит рукоять ятагана, а на боку, в чехле, висит боевой топор, который сама волшебница, наверное, и поднять без магии не смогла бы.

Ярл закончил проверять содержимое своей сумки и распрямился.

— Все готовы?

Аэлирне, уже переодевшаяся в добротную походную одежду, кивнула. Углук только пожал плечами. Зрелище, надо сказать, было внушительное.

— Попрыгали.

Все пару раз подпрыгнули. В кожаной сумочке волшебницы, которую она закинула на ремне за спину, что-то отчетливо звякнуло. Ярл погрозил пальцем.

— Спрятать получше.

Пока Аэлирне лихорадочно заворачивала в ночнушку флакон с каким-то белым порошком, из недр арсенальной башни выбежал запорошенный пылью посыльный офицер с разорванным рукавом.

— Поторопитесь! А то наших ребят сейчас сомнут.

— Попрыгали!.. Пошли.

Спустились в подвал башни, через пролом в стене спустились в подземелье. Сразу стали слышны звуки боя. По наклонному неровному туннелю спустились ниже и свернули за угол. Да, подоспели как раз вовремя. Небольшой отряд пикейщиков отступал, остервенело тыча остриями в толпу наседающих тварей, а сзади, чуть ближе ко входу, два мага судорожно метали огненные шарики. Вот еще один пикейщик упал со стоном, и его утащило в гущу врагов.

— Расступись, гвардия!

Стена защитников распалась надвое, и в середине объявился Углук, бешено размахивающий своим ятаганом. С полдюжины завывающих демонов разнесло на куски, и ярл скомандовал:

— Всем к выходу! Приготовить туннель к завалу!

Он нагнулся и быстро осмотрел останки одного из нападавших. Приняв решение, вмиг соорудил костерчик из мерзких ингредиентов и направил дым прямо на Углука, в одиночку сдерживающего напор врагов.

Мясорубка сразу прекратилась. Углук, стоя по колено в груде обрубков, смотрел, как демоны валились целыми рядами, а затем с сухим шорохом обращались в прах. Раз-другой он чихнул. Дым пошел глубже, там тоже зашуршало вовсю, затем наступила тишина.

— Ну ничего себе! — Аэлирне всплеснула руками. — И часто у вас так?

— Это наша работа, мэм, — сказал Углук и опять чихнул.

Ярл быстро сунул ему под нос какой-то открытый пузырек. Тот нюхнул, глаза его полезли было на лоб, но чихать сразу перестал, хотя слезы потекли ручьем. Вытерев лицо, Углук оглянулся на ярла:

— Приказы, командир?

— Мэм, мы с Углуком впереди, вы прикрываете сзади. Если что — бить наповал. Вопросы?

Аэлирне спросила:

— Чем можно пользоваться?

— Всем, — не задумываясь, ответил ярл. — Можете опробовать новые методы. Если будет что-то очень яркое, предупредите, чтоб успел очки надеть. Углук?

Тот уже вытер свой страшный ятаган и критически его осматривал.

— Поглядите.

Действительно, на металле виднелись потеки и впадины, как будто оружие побывало в кислоте. Еще один такой бой — и можно выбрасывать.

Ярл вздохнул и бессильно пожал плечами.

— Я бы дал тебе что-нибудь из своего оружия, но оно магическое, и ты его не удержишь. Мэм?

Аэлирне поморщилась и достала крохотный пузырек.

— Есть у меня одна знакомая гномелла. Или — гнома… — Она насыпала на лезвие несколько крупинок.

— Владельцу надо смочить… — Волшебница чуть смутилась. — Не совсем водой. — Она встала, отошла на несколько шагов. Остановилась, не поворачиваясь. Услышав журчащий звук, добавила: — Да, именно этим.

Ярл похохатывал.

— Ох и рецепты у гномов!

По лезвию ятагана разлилась матовая чернота, и Углук взял его в руки с некоторой опаской.

— Теперь на полдня оружие не боится ни огня, ни едких зелий, ни крови этих тварей. — По щекам Аэлирне разлился румянец смущения, и она была чудо как хороша.

— Мэм, может, подарите флакончик? — допытывался Углук.

— Что вы, что вы! Он стоит куда больше своего веса в алмазах.

— Ну, знакомые гномы и у меня есть… — ворчал ярл, идя рядом с рубакой по тоннелю. Иногда попадались одинокие странные существа. Едва заметив идущих, сразу бросались в атаку. Однако ятаган, защищенный по методу гномов, свистел в воздухе, исправно шинкуя врагов.

— Стоп! — скомандовала Аэлирне.

Из расселины в потолке туннеля, в том месте, которое только что миновал отряд, вывалилось несколько тварей похожих на орангутангов. Только вместо шерсти они были покрыты тускло сверкающей чешуей. Огненные шары и молнии, которыми с ходу угостила врагов волшебница, видимого вреда не причиняли, только отбрасывали. Коротко взрыкнув, бестии снова бросились в атаку.

— А как вам это? — Меж ладоней заструился призрачный лиловый огонь, и Аэлирне обрушила его на чудовищ. Те завизжали и на миг отскочили, стряхивая с себя языки магического воздействия и завывая от злости.

— Не берет… ага! — Лиловый цвет сменился красивым зелено-голубым, и тут-то твари получили свое быстро и качественно.

Углук одобрительно закивал, а ярл наклонился над останками. Некоторое время осматривал, нахмурившись.

— Что-то не так?

— Это гвиббелинги. Их описание было в книге Яромора. В нашем мире они не встречаются, но опытный черный маг может провести эту гадость сюда. Значит, где-то впереди такой маг и есть. Защитные амулеты от сил Зла на всех?

Аэлирне продемонстрировала красивый кулон с аметистом, а Углук — мохнатую кошачью лапку на кожаном шнурке.

— Тогда вперед, и удвоить осторожность! Мэм, рецепт этого голубого огня — завтра же ко мне на стол.

Волшебница чарующе улыбнулась.

— Мальчик мой, это последнее достижение из области Общей Магии, и тебе оно не по зубам.

— Посмотрим, — огрызнулся ярл. Он достал прямо из воздуха латные рукавицы вороненой стали и надел на руки. Пару раз сжал и разжал пальцы.

— Гномья работа? — заинтересовался Углук.

— Нет, — буркнул ярл и с ходу припечатал бронированым кулаком прямо в лоб какое-то существо, окутанное обрывками тряпок. По мнению Аэлирне, добавил и Знаком, потому что существо отлетело далеко в темноту, в полете разваливаясь на пыльные куски. — Да мумии-то здесь откуда? Углук, отдохни пока.

Грубо пробитый туннель понемногу расширился. Ярл разносил всех встречных резкими ударами, иногда даже не касаясь их.

— Ай! Крысы! Сзади! — взвизгнула Аэлирне и вцепилась в ярла. Углук, до того отдыхавший в середине, прыгнул назад, вращая ятаганом. Серые крысы размером с доброго поросенка быстро полегли под темной сталью.

— Мэм боится мышек? — сочувственно осведомился он, осматривая длинные острые зубы одной из тварей.

— Гадость. Они так быстро набежали… — брезгливо передернулась волшебница и отлепилась от спины ярла. — Больше не повторится.

Мало-помалу отряд продвигался вперед. Когда набежала стая пауков размером с суповую тарелку, плюющихся ядом, все отпрянули. Ярл протянул руки вперед, что-то рявкнул, и серый щит, созданный из чего-то очень недоброго, отгородил всех от шелестящего и шуршащего паучьего сонма. Восьминогие бестии уперлись в преграду, перебирая лапами. Суетливо забегали по стенам и потолку, пытаясь найти лазейку. Углук недовольно скривился и отошел подальше. Аэлирне же заметила, что ее амулет засветился нежным сиренево-синим блеском.

— Есть какие идеи? Прорубиться не сможем?

Углук отрицательно покачал головой.

— Мелкие, много и ядовитые. Мне попало на руку. Плохо.

Ярл смыл паучий яд жидкостью из бутылочки.

— Всем осмотреть себя и спины других!

Волшебница покачала головой.

— Если убрать щит, можно, конечно, залить все огнем или молниями. Но туннель может обрушиться. А что, если чем-нибудь из твоего арсенала, ярл?

— Можно, и очень даже легко. Но я не уверен, что выдержат ваши амулеты. А тащить после этого всех вас на руках я не смогу.

Углук проворчал что-то нелестное о магах вообще и о некромантах в частности. Присел на корточки над тушкой одного из мертвых пауков, внимательно осмотрел.

— Глаза, — сообщил он. — Глаза большие. Они могут бояться света.

Действительно, выпученные глазищи пауков были непропорционально большими.

— Свет? Будет вам свет! — заявила Аэлирне, подбирая чего поярче.

— Погоди-ка, давай вместе. Синергетизм, — ухмыльнулся ярл. — Углук, закрой глаза. И прикрой чем-нибудь.

Он снял рукавицу, красивая ладонь волшебницы легла сверху.

— Готова!

Ярл убрал защиту, пауки обрадованно засеменили вперед. И тут словно солнце спустилось под землю. Маленькое, но стократ более яркое. Бешеный свет залил туннель, вылизывая невидимым языком каждую трещинку и впадинку.

— Хватит! Прекратите! — завизжал Углук, в ужасе вжимаясь в стену и закрывая лицо руками. Беспощадное свечение нехотя ослабло.

— А мы с тобой хорошая пара, — шепнула Аэлирне и, пока полуорк ничего не видит, поцеловала ярла. — В обоих смыслах.

Сработали действительно на славу. Злобные пауки валялись бесформенной грудой. Глаза их были выжжены, но некоторые твари еще подергивали лапами в конвульсиях.

— Углук, ты как?

— Да чтоб меня разорвало, если еще раз пойду с магами! Красные пятна так и пляшут перед глазами, не вижу ни хрена.

Ярл прислушался. Вроде бы тихо.

— Мэм, а не прощупать ли нам наперед Заклятием Поиска?

Сказано — сделано. Заклятие вернулось и сообщило, что впереди просторная пещера, затем опять туннель и развилка. Никого.

— Отдыхаем квадранс, — смилостивился ярл над покачивающейся от усталости волшебницей и потирающим глаза Углуком.

Пещера оказалась заполнена высокими бледно-желтыми растениями, которые очень не понравились Аэлирне. Чахоточная жизнь могла оказаться опасной.

— Что-то мне в них нехорошее чудится.

Мужчины признались, что ничего подобного не встречали.

— Тогда отойдите-ка чуть назад, — скомандовал ярл. — Быть того не может, чтоб растения не боялись огня.

Он достал пузырек, вытряхнул на ладонь несколько багрово светящихся таблеток. Повинуясь Малому Огненному Заклятию, между стеблей вспыхнуло пламя. Ярл швырнул вперед таблетки и отскочил.

— Спокойно!

В пещере полыхнуло, затрещало. Затем медленно потемнело и затихло. Клубы дыма вползли в туннель.

— За мной.

Подымая тучи пепла от опавших обугленных растений, рванули через пещеру. Полуобгоревший стебель пытался поймать за ногу Аэлирне, но Углук небрежно отрубил его. Кашляя и отплевываясь, ярл на ходу заметил:

— Надо бы и себе таких цветочков вокруг замка понасажать.

Ворвались в туннель, бегом добежали до развилки и остановились, хватая ртом душный воздух. От основного пути вправо уходил узкий лаз. Пощупали Заклятием в оба конца. Прямо по туннелю — большая пещера с кучей тварей справа же ничего выяснить не удалось.

— Углук, в какую сторону выход?

Тот долго присматривался. Засопел, принюхиваясь. Осмотрел и ощупал каждый клочок стен и пола.

— Там, — уверенно показал он в боковой проход. — А прямо по туннелю — тупик.

— Значит, так, — распорядился ярл, устанавливая на пару с волшебницей заграждающее заклятие. — Расчистим пещеру, чтоб потом на нас не напали сзади, затем — в этот ход.

— Может, сначала незаметно глянем, что в пещере? — предложил Углук.

С сомнением оглядев его здоровенную фигуру, ярл заметил:

— С тобой вряд ли незаметно выйдет. Хотя…

На ярла и Аэлирне заклинание невидимости легло, как родное, зато с Углуком пришлось повозиться вдвоем. В конце концов три призрачные тени пошли вперед и через сотню шагов остановились на пороге большой подземной полости.

На неровном дне пещеры примерно пол-лиги диаметром копошились полчища тварей всех видов. В середине на большой груде костей возвышалось нечто вроде клубка из перевитых лохматых канатов, и это нечто было живое.

— Какая мерзость, — сквозь зубы процедила волшебница. Углук молча положил руку на рукоять ятагана и вопросительно посмотрел на ярла.

— Нет. Назад.

Когда отошли на десяток шагов в глубь туннеля, ярл распорядился:

— Углук, берись-ка за топор. Да, мэм… освятите его. Топор в смысле.

Пока суть да дело, Аэлирне осведомилась:

— Мальчики, вы что, решили прорубаться к центру?

— Командир, в самом деле. Только отойдем от туннеля, нас сразу окружат и начнут душить.

Ярл вздохнул.

— Ну нет у вас широты мысли. А на потолок пещеры вы внимательно посмотрели?

Волшебница и плечистый воин недоуменно переглянулись.

— План таков. Я обрушу вниз кучу камней и скал с потолка. После этого, мэм, вы щедро заливаете оставшихся тем самым зелено-голубым пламенем. Углук, никого не подпускаешь к госпоже Аэлирне. Затем я беру на себя чудище в центре, а вы прикрываете меня с боков и сзади. Если кто останется.

— Ну, ежели так…

Когда со свода пещеры прекратили сыпаться глыбы, волшебница напряглась так, что зазвенело в голове, и щедро окатила пространство пещеры своим новым, но уже полюбившимся заклинанием. Визг и вопли раздались с удвоенной силой.

— Фу-у, — скривилась Аэлирне, когда троица, прыгая по камням, пробиралась в центр. — Как они воняют…

Углук махал черным топором, и на его работу было любо-дорого посмотреть. Воистину как учили. Один удар — один труп.

Волшебница же выплескивала из ладоней язычки призрачного огня, и это срабатывало ничуть не хуже.

Ярл ударами железных кулаков и пинками прокладывал целую просеку. Вот уже добрались до груды скал в середине пещеры, из-под которой уже вылезало то самое жуткое чудовище из перевитых канатов.

— Как там?

— Около сотни осталось, — проворчал Углук, — и все.

— Держитесь, сейчас будет плохо.

Ярл шагнул вперед и вытянул перед собой руки. Из рукавиц вырвались прозрачные то ли лучи, то ли язык пламени и впились в чудовище.

— Перчатки некроманта, — прохрипел Углук, падая на колени.

Аэлирне тоже будто дали под дых, но она удержалась а из ее амулета вырвался яркий луч красивого аметистового цвета. Шагнув к корчащемуся меж камней воину, она с трудом крикнула:

— Быстрее!

Мелкими зеленоватыми искрами, вылетавшими из ее ладоней, Аэлирне отбивалась от наседавших врагов.

Перчатки ярла выпивали саму жизнь из визжащего и скрежещущего чудовища. Напоследок прошептав заклинание, он возвысил голос:

— …Алеф!

И без сил опустился на камень.

Углук, яростно матерясь, кое-как поднялся. Его топор замелькал с бешеной скоростью, разбрасывая в стороны головы, половинки разрубленных надвое тел и веер темных брызг. Каждый удар сопровождался словесным описанием сексуальных привычек, генеалогии и строения тварей.

Натиск неожиданно прекратился, и они остановились, загнанно озираясь по сторонам.

— В присутствии дамы… как можно? — устало спросила Аэлирне и, подумав, сама добавила длинное непечатное выражение.

Первым засмеялся мокрый как мышь ярл. Затем гулко захохотал, опуская свой топор и Углук. Их поддержал серебристый смех волшебницы.

— Неплохо поработали, кажется.

— Да. Уходим. — Ярл, шатаясь, поднялся на ноги.

Когда добрались обратно до развилки, он коротко объявил:

— Квадранс, — и уселся прямо на пол, завернувшись в свой плащ. Ровно задышал и вошел в транс.

— Мне тоже не помешает, — Аэлирне обернулась к сопящему от усталости Углуку. — Подежуришь?

Тот кивнул.

Квадранса оказалось едва ли достаточно, чтобы почувствовать некоторый прилив сил. Однако неумолимый ярл погнал всех вперед.

— Чем быстрее доберемся, тем меньше пакостей успеют нам подготовить.

Аэлирне сняла с бокового ответвления защиту, и троица пошла в этом направлении.

Недолго шли спокойно, потом опять стала попадаться всякая нечисть, но уже покрупнее. Углук рубил все подряд, равнодушно и не задумываясь. Однако на мясистой туше из подрагивающего желе остановился взглядом. Длинные порезы на теле тотчас же зарастали, и чудище знай себе перло вперед.

— Посторонитесь, мальчики. — Аэлирне плеснула из ладоней зеленоватым пламенем. Раздался визг, вокруг стоял отвратительный смрад, но тварь все равно не отступала.

Ярл вздохнул и взялся было за перчатки.

— Э-э, нет, дорогуша. — Волшебница сменила заклинание на призрачно-лиловое, и тогда туша стала таять, как снег на сковороде.

— Здорово, — прогудел Углук. — Просто здорово. Вы уж извините, мэм, что я поначалу так. Вы такая красавица, я подумал — это… из дворца.

— Чего-чего? — не поняла Аэлирне.

Углук впервые смутился.

— Прошу прощения, мэм… из ночных бабочек. Только вы куда лучше оказались. Вы наша.

До волшебницы дошло наконец, и она засмеялась своим неповторимым смехом.

Путь преградила стена, будто из гладкого черного стекла. Углук яростно обрушил на нее свой топор — тот отскочил, звеня, и чуть не вырвался из рук. Аэлирне прошлась всеми известными атакующими заклинаниями — безрезультатно.

— Что скажешь, ярл? Знакомо тебе это?

Тот вздохнул.

— Дайте подумать. — Думал он недолго, — Ага! Мэм, кисточку и косметичку, пожалуйста.

Ярл выбрал место на стене, хорошенько набрал на кисточку теней для век, затем одним движением нарисовал небольшой круг примерно на уровне пояса. Прошептал заклинание, другое, третье. Наконец вроде получилось.

— Ткни ногой хорошенько, — отдавая косметичку хозяйке, буркнул Углуку.

Тот не заставил себя упрашивать и отвесил хорошего пинка в нарисованный круг.

Стена всхлипнула и рухнула.

За очередным поворотом на стене обнаружился горящий в железном держаке факел.

— Бегом! — рявкнул ярл.

Походя разнеся несколько отрядов, пытающихся организовать сопротивление, они ворвались в пещеру, явно носящую следы присутствия людей. Полка у стены, стол, два застеленных топчана. В стенах — несколько занавешенных проходов.

Из одного прохода выскочили три фигуры, показавшиеся темными в свете единственного факела. Ярл и волшебница одновременно стали швырять заклинания. Аметист Аэлирне яростно засверкал.

Они отреагировали вовремя, закрылись защитой. Углуку повезло меньше. Его сильно отшвырнуло назад, и он проехался пару шагов, подметая выщербленный пол спиной.

Взвыв так, что заметалось пламя факела, он схватил с пола булыжник и швырнул его в ненавистные черные силуэты. Сила броска была такова, что увлеченные магическим поединком противники не успели ничего сделать. Раздался мерзкий чавкающий хруст, и одна из фигур сложилась пополам.

— Ага! — Ярл прыгнул вперед. — Живьем брать!

Его кулак со свистом въехал в ухо одной фигуры. Голова дернулась, и соперник осел вниз. Его напарник замахнулся было кинжалом, но тот сгорел в пламени, выброшенном Аэлирне. Подоспевший Углук аккуратно стукнул рукоятью топора по темечку, и всякое сопротивление прекратилось.

— Помогите! — Ярл выудил из сумки флакончик и откинул пробку. Углук держал головы оглушенных пленников, а Аэлирне без всякой жалости разжимала стиснутые зубы кинжалом. Двоим удалось залить в горло по глотку черной, одуряюще вонючей жидкости. Третий, которого полуорк угостил булыжником, был уже мертв.

— Все обыскать, — Ярл оставил одурманенных зельем на полу.

На столе в одной из вырубленных прямо в скале комнат обнаружилась маленькая шкатулка, к которой волшебница ни за что не согласилась бы прикоснуться. Уж очень недвусмысленно замерцал амулет.

— Чисто, — сообщил Углук.

— Чисто, — подтвердила Аэлирне. — Там подозрительная коробочка, — и показала рукой.

Горячка боя постепенно отступала.

— Все? — недоверчиво спросила волшебница, с любопытством глядя, как ярл ходит вокруг стола со шкатулкой, как кот вокруг сметаны.

— Там лестница наверх, в погреб, — указал Углук. — Обычный погреб с бочками и окороками.

Ярл наконец что-то наколдовал. Медленно, осторожно открыл шкатулку, заглянул. Вытащил маленький кожаный мешочек с завязкой. Сжал мешочек в ладонях, пошептал над ним. Развязал, заглянул внутрь. Нахмурился. Помрачнел совсем.

— Уходим! Времени мало.

Углук крякнул, взвалил на плечо одного пленника который поздоровее, и полез на лестницу. Первая и вторая ступеньки сразу сломались.

— Не дергайся — бросил ему ярл. Знаком вынес остолбеневшего Углука наверх вместе с ношей. Без особого почтения зашвырнул туда же второе бесчувственное тело. Посмотрел на уставшую Аэлирне. Улыбнулся и ласково, мягко подхватил, как перышко. Осмотрелся напоследок и отправился наверх. В обычный погреб.

Погреб располагался под одинокой фермой, стоящей среди колосящихся полей. А над фермой и полями оказались ночные звезды.

— Интересно, а кто хозяева и где они? — Аэлирне не без сожаления стала на свои ноги посреди двора.

Углук с ятаганом наперевес уже вовсю шуровал в доме и хозяйственных пристройках. Опрометью выскочил из хлева.

— Командир, там… — Зубы выбивали явственную дробь.

В хлеву бестолково слонялись два больших и три скелета поменьше. Они лишились направляющей воли того, кто их поднял, и теперь только бесцельно бродили, сталкиваясь друг с другом и натыкаясь на стены.

— М-да. Вопрос о хозяевах снимается, — тоскливо произнесла волшебница и в бессильной ярости пнула под ребра ближнего лежащего пленника.

Ярл вздохнул.

— Уйдите, не стоит вам видеть того, что я буду делать. И, мэм, шар с вами? Вызовите подмогу из Палаты.

Через квадранс во двор с грохотом ворвался эскадрон кавалерии. Ярл в двух словах обрисовал ситуацию, реквизировал пять коней. На троих разместились сами, к остальным привязали все еще одурманенных пленных.

Скачка к столице была просто бешеной. По городу пронеслись с грохотом и криками, сшибая с дороги зазевавшихся прохожих и безжалостно опрокидывая в стороны кареты кичливых дворян. Возле дворца ярл гаркнул:

— Берковича ко мне!

Вскоре прибежал Беркович — тот самый малый с неприятным взглядом. Ярл ткнул пальцем в пленных:

— Колдуны. Черные. В Допросную.

В большой детской комнате обреталась императорская чета, дети, Айне с придворным магом да пара служанок. Айне как раз дремала на ковре у ног Императрицы, которая тоже беспокойно спала в кресле у детских кроваток. Сам Император бодрствовал и вскочил, как только через ощетинившуюся пиками стражу пробрался отряд.

— Что у вас? — задыхаясь, шепотом спросил ярл.

— Порядок. Час тому к Рубини влезли. Живыми взять не удалось. В остальном тихо. А как вы?

— Двое пленных уже в Допросной. Остальное разнесли вдребезги.

— Заметили. Часа два назад немного потрясло. Обвалилось несколько старых зданий, но обошлось без жертв. Раненых немного, зато напуганы почти все.

Ярл достал из-за пазухи кожаный мешочек.

— Береги это. Здесь жизнь твоей средненькой, Рамоны. В крайнем случае — сожги. Но только в самом крайнем случае. Срезанный ноготок. Сильнейшая порча. Снимать буду потом, на свежую голову. — Он повернулся. — Углук, иди спать. А вы, мэм, отдохните здесь.

В комнату ужом влез Беркович.

— Плохо дело. Первый оказался защищен так, что костоломы из Допросной ничего не смогли выведать. Смеется только, подлец. — Он перевел дух. — Другая оказалась Ночной Всадницей. Наемница, исполнительница. Ничего толком не знает. Единственно сообщила, что главный — стигийский жрец.

Император с ярлом переглянулись. Если бы жрецы из храмов Стигии видели глаза ярла, они бы пришли в ужас. Смерть, кровь и пепел узрели бы они в разгневанном взгляде.

Ярл вздохнул.

— Вызовите леди Бру. Мне понадобится помощь в проведении обряда. Я сделаю зомби, переведу туда дух того жреца. А уж в новом теле, не защищенном заклинаниями, он расскажет мне все.

Через полквадранса в детскую вошла леди Бру. Узнав, в чем заключается ее помощь, наотрез воспротивилась потворствовать некроманту.

Император яростно сверкнул глазами.

— Я вам приказываю!

Леди Бру гордо выпрямилась.

— Я… я отказываюсь.

Ярл со вздохом повернулся к начальнику охраны.

— Арестуйте эту женщину. Обвинение — неповиновение перед лицом Императора. Завтра она предстанет перед судом. — Он задумался. — Аэлирне, вы-то хоть мне поможете? Поверьте, я не вижу другого выхода.

Волшебница устало улыбнулась.

— Я попытаюсь. Но мне будет трудно.

Ярл кивнул головой. Порылся в своей сумке, озабоченно поджав губы.

— Беркович! Писаря со знанием стигийского — в Допросную. Вы, я и госпожа Аэлирне. Самую надежную стражу у дверей. Остальных подальше.

В коридоре у дверей камеры пыток ярл остановился. Достал из воздуха кувшин и три стакана.

— Держите. — С этими словами капнул в каждый стакан по капле из одного пузырька, по две из другого. Разбавил водой из кувшина.

— Беркович, писарь, выпить! Вы, мэм, тоже.

— А что это? — Аэлирне выпила приторно-вонючее зелье без колебаний.

— Приглушит восприятие, но не помешает выполнять обязанности. Хотя… — Он обернулся к стражнику. — Таз к двери. Наверняка кому-то будет плохо.

* * *

Пока некромант делал свое черное дело, писарь, Беркович и Аэлирне несколько раз выбегали в коридор, с трудом сдерживая позывы.

— Надо же, — ворчала бледная, но с пылающими щеками волшебница, сшивая куски плоти в месте, указанном ей. — Первый раз меня отхлестали по лицу, и я не ответила фаерболом.

— Он точно заговорит? Не зря мы хоть мучаемся? — Беркович уже дважды падал в обморок, но беспощадный ярлкаждый раз подымал его.

— Что за помощники! Падают, как барышни при виде дракона. Заговорит, как миленький. Ты уж, Беркович, старайся направлять разговор да задавай правильные вопросы.

Когда останки жреца накрыли холстиной, а наспех сделанный зомби зашевелился и попытался встать, Берковичу в третий раз стало дурно.

Волшебница взглянула на ярла. На его лице не было ничего, кроме усталости и удовлетворения от выполненной работы.

Никакие оковы не удержали бы зомби, но крепче железа держали его заклинания черного мага, и Аэлирне поддерживала эти заклинания. Маг же сотворял Заклятие Подчинения.

— Писарь, Беркович! Приступайте к работе, иначе я с вами сделаю кое-что похуже!

Недавно черноволосый, а сейчас изрядно поседевший писарь закатил глаза, но привычно приготовил свои принадлежности. Беркович поднялся отчасти сам, отчасти благодаря пинкам ярла и приступил к допросу. Зомби и в самом деле охотно отвечал на все вопросы глухим безжизненным голосом.

— Я лишил его воли, чувств, желаний. Только память и подчинение, — вполголоса объяснял ярл Аэлирне, отведя ее чуть в сторонку.

«Бедный, как же тяжело твое ремесло!»

«Мам, держись. Мне тоже очень несладко».

Они одновременно повернули голову к зомби.

— Гувернантка Никкэ? — тихо переспросил ярл.

— С дороги! — загремел уже из коридора голос Аэлирне. — Прочь с дороги, сучьи дети!!!

Стражники разлетались в стороны, как тряпичные куклы.

В детскую влетела волшебница в грязном синем плаще. Одна из нянюшек, увидев ее взгляд, мгновенно все поняла, взвилась с места, выхватывая из рукава тонкий кинжал, покрытый желтоватым налетом.

Зазвенел лук Айне, и стрела вошла точно в сердце. Однако та, что недавно была ласковой гувернанткой, лишь покачнулась. Она подскочила к детской кроватке и замахнулась.

Аэлирне через полкомнаты прыгнула кошкой, понимая, что не успеет сотворить заклинание. Медленно, замечая, как Императрица подняла голову со спинки кресла, как Айне вновь натягивает тетиву, как делает шаг Император, вытягивая меч; медленно пролетела и столкнулась с разъяренной фурией. Дальше время опять понеслось быстро. Гувернантка оказалась невероятно сильна и в пару мигов очутилась сверху. Аэлирне с трудом держала ее за руку с кинжалом, слыша, как совсем рядом захныкал ребенок. Еще одна стрела со свистом вонзилась меж ребер гувернантки. И тут меч Императора с отвратительным хрустом рассек голову предательницы. Тело ее дрогнуло и постепенно обмякло.

Волшебница вскочила на ноги. Всю комнату заволокло серым холодным туманом, исходящим из крошечной ранки на ее предплечье. Откуда-то издали услышала голос дочери: «Мам!» Успела еще удивиться, почему это все закружилось и понеслось вверх и кому это сверху так надсадно кричит Император: «Ярла ко мне!»

И провалилась во мрак.

* * *

— Пей, мама, пей!

Аэлирне с трудом сделала несколько глотков, усилием воли разгоняя подступившую дурноту. Разлепила глаза. Дочь. Зеленоглазая, заплаканная и невероятно красивая.

— Мама! Надо выпить!

Волшебница заставила себя сделать еще несколько глотков. Боги! Чем же это меня напоили! По жилам словно потек жидкий огонь, заполняя все существо жаром. Медленно добрался до сердца, послушно булькнул и побежал дальше. Вот пламенная струя добралась до головы. Все? Нет, обжигающая лава некоторое время покачивалась, словно в бокале, а затем нехотя вытекла в пальцы, которыми кто-то держал Аэлирне за запястье. А, это ты, дорогой.

— Мам, держись! Еще выпей.

Запахло дымом, и к губам поднесли еще один стакан. На этот раз питье пошло даже приятно, радостными огоньками разбегаясь по телу. Аэлирне прислушалась к своим ощущениям и решительно открыла глаза. Богато расписанный потолок и на его фоне — радостно улыбающиеся лица.

— Дети в порядке?.. А чего это я так разлеглась?

Волшебница приподнялась и села без посторонней по мощи. Потрясла головой.

— Такое зелье я бы пила каждый день!

Судя по ошарашенным лицам стражников и Императора, что-то было не так. Она оглянулась. В красивой зале дворца прямо на мраморном полу горел костер, а рядом валялись осколки стекла. Тут же на корточках сидел ярл и держал в руках стакан.

— Я сказала что-то не то?

Ярл зачерпнул огня прямо в стакан и жадно выпил. Его затрясло, он передернулся и отдышался. Почему-то все, кроме Айне, опять сделали круглые глаза.

— Да ладно вам. Будто никогда магов не видели. — Ярл погасил огонь, поставил рядом стакан. Помог волшебнице подняться, обнял ее и Айне, и они втроем вышли в утро.

Глава 7 ДОРОГИ

Две молодые красавицы выпорхнули из ванной, обе закутанные в длинные халаты с драконами. Подошли к дивану. Ярл уже спал — одетый, только скинул запыленные сапоги.

Аэлирне посмотрела на дочь. Та покачала головой.

— Не надо, мам. Когда ты упала, он вышел… прямо из воздуха. Осмотрел тот кинжал, потом так глянул на нас с Императором. — Айне зябко поежилась. — Вынес тебя из детской, стал отсасывать из ранки яд. Глаза бешеные, вокруг рта кровь… Как вампир какой-то. Одному гвардейцу даже дурно сделалось. А ярла губы не слушаются, наверное, от отравы. Ну, я догадалась, кричу, давайте березовых дров и цельнолитых стаканов. Меня он уже однажды поил огнем… сказал, что и от яда помогает. Ну, потом и тебя напоили, дальше ты очухалась.

В дверь постучали.

— Обед? — переглянулись в недоумении. — Так вроде еще рановато.

Вошел молодой щеголеватый офицер. Заулыбался.

— Привет, красавицы. Извините, я, похоже, не туда попал.

— А в чем дело?

— Не сердитесь, прелестные, я бы с удовольствием с вами поболтал. Но, увы — служба, — и исчез за дверью.

Однако спустя пару мигов вновь постучали, и вновь лощеный офицер возник на пороге.

— Прошу прощения, здесь обитает господин черный маг?

Обе красавицы синхронно кивнули.

— Вон он, на диване изволит дрыхнуть.

— А как бы мне его срочно разбудить? Вызов Императора.

— Ну… — В глазах Айне мелькнула искорка смеха. — Если не боитесь, что спросонья он обратит вас в зомби или упыря, попробуйте.

— Девочки, выручайте. Маленькой принцессе Рамоне плохо. Жар и сыпь по всему телу. Император мне голову оторвет.

— Что?!! — так и взвилась Аэлирне. — Что ж ты сразу не сказал, дубина!

Совместными усилиями удалось придать ярлу вертикальное положение.

— Угу… сейчас, — и, не открывая глаз, стал заваливаться набок.

Вновь подняли, потрясли. Облили холодной водой. Посыльный офицер проорал в ухо, что срочно вызывает Император.

— Ну что там еще? — вроде начал приходить в себя ярл.

— У принцессы Рамоны жар. Краснота и сыпь по всему телу.

В глазах ярла начало появляться осмысленное выражение.

— Кофе.

Айне метнулась на гостиничную кухню и обратно. Влетела в комнату с кофейником в руках.

— Леди Айне, — попытался встать ярл. Его повело, и он попал в ласковые объятия Аэлирне.

— Сядь пока, дорогой. Пей.

Ярл откинул крышку, осушил половину сосуда, прислушался к ощущениям. Со вздохом надел сапоги, поднялся на ноги. Взял за руку офицера, шагнул в заструившийся воздух, и они оба исчезли.

— Вот бы и мне так, — с завистью сказала Айне.

— Ничего, дай срок, он нам все-все расскажет, — мурлыкнула Аэлирне и хитро улыбнулась. — А вообще, пошли-ка в спальню. Если ярл ступил на тропу войны, женщины и дети могут спокойно поспать.

Ярл вышел из детских покоев принцесс совершенно спокойный.

— Ну, что там? — бросилась навстречу Императрица. Бледность очень шла ее красивому лицу.

— Обыкновенная ветрянка, мэм, — поклонился ярл. — Ничего такого. Я на всякий случай напоил Рамону тем же, чем отпаивал Аэлирне… Проснется резвой и здоровой.

— Это точно не?.. — Император, чуть нахмурясь, нащупал на груди, под одеждой, маленький мешочек на кожаном шнурке.

— А с каких это пор ты стал специалистом по детским болезням? — озабоченно поинтересовалась августейшая мамаша.

— Точно не… — Ярл кивнул Императору, а затем обратился к его супруге: — А не забыла ли сударыня, кто учил ходить вашу старшенькую, Алисию? И у кого эта малолетняя проказница требовала страшных сказок? И чей новый костюм из черного бархата спящая малышка столь щедро окропила святой водой сквозь ползунки?

Императрица только улыбнулась и уплыла в детскую.

Ярл отчаянно зевнул.

— Ох, простите.

Сам же Император облегченно вздохнул и спросил:

— А с тем когда будешь разбираться? И вообще, что там за порча?

— Да ничего страшного. Стигиискии жрец подготовил и наложил заклинания. Если бы он успел привести их в действие, вот тогда было бы страшно. А так — высплюсь и займусь этим делом. Несложно, но требует внимания и аккуратности.

— Понятно. — Император направился к своему кабинету. — Кстати, что это за огненное зелье? Мы такого вроде на кафедре Огня не проходили. А со стороны — так и вовсе похоже на балаганные фокусы.

— Это моя универсальная защита от огня, холода, заразных болезней и ядов. Кстати, и просто так пить можно. Очень вкусно. Только потом полсуток спиртного пить нельзя.

— Научишь?

— Не выйдет, — подумав, ответил ярл. — У тебя нет способности к Магии Огня. И вообще, — добавил он, когда уже вошли в императорский кабинет, — лучше подумай, кого сделать новым лордом-канцлером вместо того мерзавца. Такая должность пустовать долго не может. Тем более — в столь смутное время.

— А какой у меня выбор? — горько усмехнулся Император. — Надо любой ценой уболтать герцога Саймона. Честнейший человек, но его нейтралитет у меня уже в печенках. Ты же не согласишься глотать бумажную пыль?

— Правильно. — Ярл на полном серьезе устраивался прикорнуть прямо на ковре кабинета — в углу под пальмой. — Но, если хочешь развернуть и устроить террор как в Империи, так и за ее пределами, лучше лорда Бера не найти.

— Хорошая мысль… — Император тоже с трудом удержал зевок. — Пойти к себе подремать, что ли? А как уговорить его расстаться с членством в Совете Магов? Тут цена будет огромная.

— Пообещай выдать за его внука какую-нибудь из принцесс, и у тебя будет еще один ручной волчара. — Ярл говорил уже в полусне.

— Все верно. Я уже ничего спросонья не соображаю. Альфонсио! К ужину разбудишь нас обоих.

И, пошатываясь, он открыл дверь в комнатку отдыха.

* * *

— Беркович, как дела со списком изменников? Всех взяли?

Главный палач поклонился:

— Но барон… успел укрыться в своем замке. Там сейчас герцог Бертран, пригнал армию и руководит штурмом.

— Какие потери? — Император повернулся к ярлу и лорду Беру. — Канцлер, министр иностранных дел, высшее дворянство, офицеры на ключевых постах, ответственные чиновники из канцелярии и министерств…

— Самой опасной вы уже раскроили голову собственноручно, — проворчал ярл.

— И правильно. — Лорд Бер, как всегда, был настроен решительно. — Нечего церемониться.

— Хорошо. Значит, чрезвычайное положение можно снимать. Ступай, Беркович. Отдохни хорошенько, завтра и тебе потребуется свежая голова.

— Так. Лорд Бер, вы обдумали мое предложение насчет поста канцлера?

— С одним условием, Ваше Величество. Когда я буду рвать глотки врагам, пообещайте не натягивать поводок слишком сильно. Дайте мне волю, как господину ярлу.

— Гм… если вам двоим дать волю, у меня скоро и врагов-то не останется!

Лорд Бер развел руками.

— Ну а герцогский титул я заслужу, вы меня знаете.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Император. — Принято. Поздравляю, господин лорд-канцлер. Официальная церемония вступления в должность состоится завтра. Теперь, кто заменит вас в Совете Магов? Да и Университетом надо кому-то руководить.

Новоявленный канцлер ни мига не думал.

— Ярл, у вас есть влияние на госпожу Аэлирне?

— Баронессу, — поправил Император. — Бумаги я уже подписал.

Ярл закашлялся и неожиданно покраснел.

— Надеюсь, что есть. Думаю, что я смогу уговорить… баронессу.

— Сейчас она с дочерью прибудет к нам на ужин, я и произведу Аэлирне во дворянство. Только — не сообщайте ей, пусть будет сюрприз.

— Может, лучше самой Императрице? — подал идею лорд Бер. — Необычно, и на подданных произведет неизгладимое впечатление. Да и слухов… не будет.

— Спасибо, это умно. Кстати, что бы ей предложить в качестве майората?

— Бриарвуд, — заметил ярл.

— С удовольствием избавлюсь от этой занозы в своей задн… А смысл? — вздохнул Император. — Да и доходов от Бриарвудского леса никаких.

— Ох, — хлопнул себя по лбу ярл. — Совсем забыл. Перед турниром лучников я от имени Аэлирне поставил на ее дочь кругленькую сумму.

Император прикоснулся к шару связи.

— Альфонсио, какие ставки были против леди Айне? Ага, один к семнадцати… Спасибо. И сколько ты поставил на свою лучницу?

— Сто тысяч.

Император и канцлер аж присвистнули. Сто тысяч цехинов — это была изрядная сумма даже для богатейших вельмож.

— Так миледи Аэлирне теперь весьма богата?

— Ваше Величество, сделай запрос. В банке «Фродо и сыновья». Тебе ведь не откажут, а я как-то не успел выяснить.

— Да-а, — усмехнулся Император и пробормотал распоряжение в шар. — А я, признаться, поставил десять тысяч на Тириона.

— А я — пять тысяч на капитана лучников, — махнул рукой лорд Бер.

— Ничего, теперь ваши денежки попали в нужные ручки, — убедительно заявил ярл.

— Я в этом и не сомневался, когда делал ставку, — заметил Император. — Прошли те времена, когда я не верил тебе на слово. Только я думал, что ты сделал ставку от своего имени.

— А я догадался. Участники не могут делать ставки от своего имени, а миледи Аэлирне иногда так улыбалась кой-кому… — усмехнулся лорд Бер. — Я рад, что деньги потратил не зря.

— Умники, — огрызнулся ярл и улыбнулся.

Тут моргнул хрустальный шар, вставленный в красивую подставку в форме дракона, обнимающего шар шеей и лапами.

— Ну-ка, ну-ка.

Император пошептался и повернулся к собеседникам.

— Точная сумма еще неизвестна, но уже перевалило за миллион.

— Неплохо, — заметил лорд-канцлер Бер. — Это будет очень недурственным довеском к баронству. Да. Кстати, а почему именно Бриарвуд?

— Во-первых, именно там появилась на свет леди Айне, — начал перечислять ярл. — Во-вторых, тамошние ведьмы, а также друиды из соседнего Мирквуда очень жалуют народ леани.

— Веские доводы, учитывая, что народ леани из лесу за уши не вытащишь, — согласился Император.

— Тут есть еще и политический нюанс.

— Интересно. — Канцлер приготовился внимательно слушать.

— Еще никогда у леани не было баронов, да еще с такими землями. А баронесса родом из них и пользуется поддержкой и уважением наверху. — Ярл поднял палец. — К тому же она — из Совета Магов. Если вдобавок аккуратно распустить слушок, что баронесса собирает своих и в обиду их не даст…

— Очень даже хорошая идея, — одобрил лорд Бер. — Новая родина леани, в Пограничье. Дополнительная защита от орков.

— Я надеялся, что эта идея придет тебе в голову раньше, — проворчал Император. — Когда жаловал твоей Айне рыцарский титул. Кстати, вы так и не представили положение о гербе и ее майорате.

— Тут рядом с Бриарвудом есть прелестная долина меж гор, да и дорога вот проходит. — Ярл уже достал со стеллажа карту и развернул ее на столе.

— Действительно, очень удачно выходит. Вот тут и тут поставить два замка… А ничего, что совсем рядом — владения чернокнижника? — призадумался канцлер.

— Там нет ничего страшнее, чем две Ночные Всадницы. Кстати, Император, одна из пленниц, что мы приволокли — оттуда, — показал ярл вниз, — как раз из Ночных Всадниц, простая наемница. Подари ее мне. На перевоспитание, так сказать.

— Если гарантируешь… — тот повертел в воздухе пальцами, блеснув рубиновым перстнем, — то забирай.

— Мне надо набирать себе спецотряд побольше, да не из простых. Как я понял, по жрецам, почитающим Сета, можно заказывать упокойную?

— Ох, отведу я душу. Давно у меня зуб на этих змеепоклонников, — потер руки лорд-канцлер.

— Только без излишеств. Простые люди пострадать не должны. — Император предостерегающе поднял руку.

— Я правильно понял Ваше Величество? — в возбуждении вскочил лорд Бер.

— Мы тут посоветовались с умными людьми… — многозначительно начал вершитель судеб, — Так вот. После ухода степняков из Стигии образовавшуюся пустоту надо чем-то заполнить.

— Так-так! — быстро сообразил ярл. — Защитить народ от кочевников, от морских пиратов. Установить твердый порядок и закон, так сказать.

— Короче говоря — принять под надежное крыло Империи. — Император встал.

— Ваше Величество! Это грандиозно! Теперь от кресла канцлера вы меня силой не оттащите. Осталось только обеспечить победу походу кочевников.

— Тут кое-кто подкинул идею. Подробности у вас, лорд-канцлер, уже на столе. Что касается жрецов и их прихвостней, — тут Император понизил голос, — я даю вам слово, что одобрю любые меры. Мы с Императрицей заранее прощаем вам все грехи. Отрывайтесь по полной программе.

— Мне нужен отпуск, — вздохнул ярл. — Хотя бы на седмицу. Два дела подряд — это чересчур даже для мага.

— Раньше чем через месяц кочевники в столицу Стигии не войдут, — прикинул лорд-канцлер. — Пока все организуем, пока они сломают сопротивление, да, месяц.

— Отлично. — Император прошелся по кабинету. — За это время наведем порядок здесь, подготовим экспедиционный корпус.

— Подобрать чиновников для администрации на местах. — Лорд Бер уже изучал карту Стигии. — Да поделить на баронства, да подобрать самих баронов. В канцелярии расширить департамент по делам провинций. Вот тут, — его палец провел по бумаге полосу, — надо построить дорогу через горы, а сами горы можно отдать гномам.

— За какие заслуги? — поинтересовался ярл, который что-то писал на листе пергамента.

— Молодые люди! Если в горах не будет гномов, то со временем там поселятся каменные тролли, орки или чего похуже… А вот эти болота — ума не приложу, что с ними делать… Вам бы все железом махать да красавиц радовать, а мне тут пыхтеть придется не один год.

— Вижу, не ошибся я с канцлером, — улыбнулся Император. — Да, а что делать с этой дурехой, леди Бру? Я, конечно, уважаю ее взгляды, но иногда приходится наступать на горло своим принципам.

Лорд Бер оторвал голову от карты, миг подумал.

— Вариант «подсадная утка».

— Ага! Сделать вид, что оказалась в опале. Отправить ее в поместье, втихомолку дать денег на проведение научных изысканий, пусть работает. А если кто замыслит против меня что дурное, наверняка попытается привлечь и ее. Ну а Тайная Палата свое дело знает. Быть по сему. Ярл, что ты там строчишь?

Ярл просмотрел написанное и подал Императору.

— Все вот по этому списку. В полночь в большой зале у приемной. Только я и Рамона. Буду творить ну очень черную магию.

— А если просто сжечь эту гадость? — Брови Императора взлетели, когда он прочел написанное. — Вот это и это ведь в запретном списке?

— Если сжечь, — ярл призадумался, — будет долго хворать, а потом на всю жизнь останется слабой и болезненной. А касаемо запретного списка — извини, это твои проблемы.

Император вздохнул и коснулся рукой хрустального шара на столе.

— Альфонсио, зайди!

Когда секретарь вошел, то получил следующий приказ:

— Прямо сейчас подготовь указ — Бриарвудский лес отдается в майорат баронессе Аэлирне. И… к полуночи все из этого списка — лично ярлу.

Альфонсио заглянул в список.

— Ваше Величество, вы уверены? Да за такое и герцогу голову смахнут!

Император жестко сказал:

— Только так ярл может снять с моей дочери Рамоны порчу, которую жрец навел с помощью этого, — и продемонстрировал вытащенный из-за ворота мешочек на шнурке. — Освободишь для работы малую приемную.

Альфонсио посмотрел на мешочек с опаской, канцлер с любопытством. Он еще не знал всех подробностей.

— Расшибусь в лепешку, Ваше Величество, — серьезно произнес секретарь. — Но достану все в срок. Только… подробности распространять не стоит, а мне нужно подтверждение ваших полномочий.

Знаменитый рубиновый перстень Императора лег в ладонь Альфонсио.

— Вот.

* * *

Церемония прошла великолепно. Когда огласили указ Императора, все ахнули, а ошарашенную Аэлирне уже подвели к Императрице и поставили на одно колено. Лично Императрица во всем блеске своей красоты шпагой посвятила в баронство! Когда огласили указ о предоставлении Бриарвудского леса «в вечное и неделимое владение», все ахнули еще раз. А когда маленький красивый паж на золоченом подносике принес свернутую бумагу — уведомление из банка «Фродо и сыновья», — ахнула сама новоявленная баронесса.

— Дорогой. — Безукоризненно наманикюренные ноготки Аэлирне безошибочно поймали ярла за ухо. — Такого подарка я от тебя не приму.

— А это не от меня, — парировал тот. — Это от дочери.

— Чего?!! — округлила глаза девушка. — Да я в глаза и сотой доли такого не видела.

— Я забыл сказать, мэм. Перед турниром я от вашего имени поставил на Айне сто тысяч, что она победит. Так что прирост — это подарок от нее. Да оставьте в покое мое ухо!

— Ладно. Изящно вывернулся. Но сто тысяч я верну.

— Вот еще, — фыркнул ярл, улыбнувшись, и потер пострадавшее ухо. — Лучше, баронесса, положите на счет Айне, ей нужнее.

— Это еще зачем? — насторожилась девушка.

— Замок обустраивать. Вот, возьми. Положение о твоем майорате. Чудесное местечко, к тому же примыкает к Бриарвуду. Печати и подписи все. Замок будет вот тут, между долиной и озером. А у вас, баронесса, на той развилке дорог посреди леса. Так что, если станет скучно, можете устроить небольшую междоусобную войну.

— Так замка у меня еще нет!

— Да у меня тоже, дорогой. Строить замок — это ведь лет десять?

— У вас несколько устаревшие сведения. Завтра утром зайдете к архитектору, я уже сделал заказ, выберете себе, что по вкусу, сделаете указания. А строить будут гномы с помощью магов. Оплату я уже гарантировал.

— Это же просто бешеные деньги! — изумилась Аэлирне.

— Леди Айне, как я там сказал насчет денег?

— В общем, деньги — это грязь. Не самоцель, а лишь средство для достижения цели.

— Верно. А что касается слова «бешеные»… ну, поработаю немного лопатой в том подвале, где у меня казна. Пора там немного расчистить, а то скоро совсем пройти негде будет. Кроме того, — ярл взял красавиц под ручки, — надо же где-то вести хозяйство, размещать гостей…

— Каких гостей, позволь узнать? — подозрительным голоском осведомилась Аэлирне.

— Как? Разве вы не пригласите донью Эстреллу с детьми на новоселье и в гости? Разве вы не пустите в дождь одинокого некроманта?

— Да зачем мне все это надо?

— Кстати, мэм… Ой, простите, — баронесса. Если гарнизон замка составить из Бриарвудских ведьм… — Ярл принялся расписывать интересные перспективы. — Да собрать немного бродячих леани, которые не прочь осесть на одном месте. Вот вам и подданные. А там и города можно построить.

— Да не хочу я…

— Я тоже не хочу возни!

— Э-э, нет, миледи! Я забыл вам сообщить, что вы теперь ректор Университета и член Совета Магов. Так что положение обязывает. А вам, леди Айне, советую срочно оформить в канцелярии заявку на герб! Мне сегодня Император сделал по этому поводу выволочку.

— Отбился от всех да еще и в наступление перешел. Молодец. Ну ничего, мы тебе сегодня устроим… — многозначительно улыбнулась Айне.

— Увы, мне сегодня в полночь уже назначено свидание. С маленькой Рамоной, — поспешно продолжил ярл, спасаясь от неминуемой смерти. — Буду снимать порчу.

— Дело нужное, — рассудила Айне. — Эх! Потерять целых две ночи! Но ничего, завтра я добьюсь кое от кого капитуляции…

— Полной и безоговорочной. — Аэлирне невинно уставилась своими околдовывающими синими глазами. — Месть состоится при любой погоде.

Император пригласил всех присутствующих отужинать, и дальше все пошло легче.

В приемную заглянула десятилетняя Алисия в длинной, до пят, ночной рубашке.

— Мам! — трагическим шепотом попросила она. — А можно мне посмотреть?

— А страшно не будет? — деловито осведомился ярл, который сидел на корточках возле укутанной в одеяло Рамоны и держал ее за руку.

— Не-а!

— Марш спать сейчас же, — ровным голосом сказал Император, и взлохмаченная головка Алисии исчезла. Только супруга и ярл знали, как он взведен.

— Вообще-то меня волнует ее пристрастие к страшным историям и чудищам в зоопарке. Лягушек, мышей и пауков чуть ли не за пазуху засовывает. — Императрица терзалась ничуть не меньше мужа и не особо скрывала это.

— Когда придет ее время инициировать Дар, я ничему не удивлюсь, — проворчал ярл и налил в стеклянную ложечку какого-то зелья из флакона густо-коричневого стекла. — Ну-ка, выпей, девочка моя!

— Гадость какая-то, — веселым голоском оповестила Района. — Снимите с меня одеяло. Пожалуйста! А почему Алиске нельзя смотреть, как колдун будет меня лечить? Мам! Упроси папу!

— Не вертись. — Ярл осмотрел зрачки девочки и встал. — Пора.

И протянул Императору ладонь, в которую тот вложил черный кожаный мешочек.

— Дочь наша! Тебе целых восемь лет. Не бойся и веди себя достойно принцессы.

— Да не изводитесь вы так. Случай простейший, через квадранс-другой все будет в порядке, только — не мешать, — говорил ярл, выпроваживая жестом августейшую чету.

Уже закрывая дверь, они услышали:

— Ой, летучая мышка! А она не кусается? Можно ее погладить? А это кто?

* * *

В коридор из-за дверей приемной доносился то какой-то рык, то звук бубна, то чей-то мерзкий хохот. На наконечнике копья одного из гвардейцев сам собой вспыхнул шар синего света, но вояка и усом не повел. Звуки из-за дверей стихли, но тут у всех почему-то встали дыбом волосы. Из камина выскочил скелет собаки и попытался проскочить к дверям приемной, но Император с хрустом припечатал кости к полу. Когда поднял ногу, то под сапогом ничего не оказалось. В окно из сада заглянула чья-то большая тень, посопела, потопталась и ушла. Наконец все стихло, дверь открылась и вприпрыжку выскочила Рамона.

— Мам! А мне дяденька колдун демона показал! А потом его по башке — как треснет! Тот так и упал! А я еще эльфов видела!

— Тихо, Рамона, уже все спят. — В дверях показался ярл. — Ваше Императорское Величество, отведите дочь в детскую. А вас, сударыня, позвольте на пару слов.

Когда отец унес дочь на руках, та уже сладко зевала. Только тут ярл вышел из приемной, и стало видно, что у него в крови весь левый бок, к которому он прижимал руку.

Императрица вошла в разгромленную приемную. Позолота слезла, куски шелковых обоев свисали со стен, на паркетном полу виднелись царапины и темные пятна. Ярл закрыл дверь.

— Сударыня, когда Рамона станет девушкой и впервые почувствует недомогание, пусть выпьет это. — Он сунул в руку матери махонький пузырек. — Кроме того, закажите сделать из этого, — он протянул красивый черно-белый полосатый камушек, — амулет на шнурочке, носить его надо на шее до полнолуния. Это оттуда. И ночь-другую посидите с ней. Возможно, будут плохие сны. Вот и все.

Императрица пристально посмотрела на бледное вспотевшее лицо ярла.

— Скажи мне. Это ведь был не простейший случай?

Ярл упрямо опустил голову.

— Зачем вам нужно это знать?

— Как мать, я имею на это право! — Императрица встала слева от ярла и чуть ли не силой подняла его руку, открыв страшную рваную рану. — Ох!

Valle вздохнул и отнял руку, вновь закрыв бок.

— Да, я впервые обманул Императора. Заклинание порчи уже было активировано, и в дальнейшем судьба Районы полностью зависела от воли жреца. Потому я и убил его таким способом.

— Там было трудно?

Ярл криво улыбнулся.

— Пришлось немного прогуляться по Древним дорогам. Да намять бока кой-каким слугам того, о ком ближе к ночи и вспоминать не стоит.

— И зачем? Это того стоило?

— Мы не сошлись в вопросе обладания душой одной девочки. — Ярл взглянул в глаза матери. — Но драка того стоила. Теперь — опасности никакой. Амулет и эликсир, когда отрочество сменится юностью. Вот вам и вся правда.

Ярл покачнулся и побледнел еще больше.

— А теперь, донья Эстрелла, позвольте мне уйти. И… распорядитесь насчет этой комнаты. Заткните рты страже. Не стоит давать пищу слухам.

* * *

Императрица сидела у кровати дочери, покачиваясь в кресле-качалке и поглядывая на спящую девочку.

— Linda lote… — прошептали детские губы, — аг sure…

Мать положила ладонь на лоб дочери и тихо-тихо запела колыбельную, которую помнила с детства. Когда малышка успокоилась и на лицо ее набежала улыбка, женщина убрала руку и снова задумалась.

Откуда ж тебе известна речь эльфов, доченька? А еще эти слова: «Не сошлись в вопросе обладания душой одной девочки». — Ox, Valle, лучше бы ты их не произносил! Знаешь ведь, что я не дура, поняла, кто теперь охраняет эту душу… И не просто охраняет, а волен делать все, что угодно… И не с кем мне даже посоветоваться. Знаю я, что не сделаешь дурного, но ведь сердцу матери все равно тревожно. Дочь полностью в твоих руках, некромант, а у меня на тебя ну никакого влияния нет. Разве что наша старая дружба да уважение. Неужели нельзя что-нибудь сделать? Силой? Да навряд ли я найду такую силу. Или выкуп? Ох, думы мои, думы!

Ярл залечил свою рану способом, от которого завыли все собаки в Пекарском квартале, потом направился в гостиницу. Зайдя в номер, обнаружил, что внутри темно. В главной комнате-холле на столе у дивана обнаружилась записка: «Любим. Ждем». Девчонки давно спали на необъятной кровати. Айне — свернувшись калачиком и обняв подушку. Аэлирне — разметавшись в обворожительной наготе. Ярл укрыл их простыней и тихо вышел из спальни, прикрыв за собой дверь. Через холл попал в коридорчик, быстренько искупался в ванне, а затем прошел в кабинет, он же библиотека. Открыл балкон, уселся в прихваченное кресло. Положил ноги на перила и закурил, пуская колечки прямехонько в косо нависшую над деревьями луну.

«Ну и что мне теперь со всем этим делать? Ладно, если Эстрелла и Ян подпишут мне смертный приговор — стерпим, не впервой. А если глупостей натворят?»

* * *

Императрица подозвала к себе леди Жанетту, придворную поэтессу и певицу.

— Что изволит Ваше Величество?

— Милочка, вы не забыли еще высокую речь Перворожденных?

— Как можно, Ваше Величество! — Жанетта улыбнулась. — Баллады эльфов в последнее время пользуются просто невероятной популярностью.

— Сделайте одолжение, подойдите к Рамоне и невзначай спросите что-нибудь.

Та проглотила свои сомнения и, проходя мимо принцесс, которые, пыхтя, возились друг с дружкой, погладила их по головкам и спросила:

— Ramona, herenya?

— Aqua ve sure, — отмахнулась Рамона и завопила: — Алиска! Щас как дам! Думаешь, если ты старше, так задаваться можно?

Немного обалдевшая леди Жанетта сообщила результат матери и, получив приказ обо всем забыть, быстренько смоталась. И никто не видел, как Императрица впилась себе ногтями в ладонь прямо сквозь белоснежный батистовый платочек.

Айне кое-как набросила на себя халат после принятия ванны. Хотя время завтрака давно прошло, есть не хотелось. Почувствовав босыми ногами сквозняк, направилась к балкону и обнаружила там ярла, который спал, скорчившись в кресле. Погладила по волосам и отдернула руку, как от ожога.

«Ох, да что ж тебе снится такое? Сейчас вмешаемся…»

Ласково, еле касаясь, прошлась губами по щеке, добралась до уха. Дохнула теплым ветерком весны, чуть лизнула язычком мочку. Valle задышал сильнее, порозовел. Девушка уловила перемену в его снах.

«Ага, это уже гораздо лучше. Ну-ка, а как тебе это?.. Ой, нет, хватит. А то я за себя не отвечаю».

Айне медленно, бережно подняла спящего ярла Знаком и потихоньку перенесла в холл на диван. Аэлирне тоже выпорхнула из спальни, путаясь в полах халата. Вопросительно посмотрела, показала — перенеси, мол, на кровать. Так и сделали. Закрыв дверь, Аэлирне вздохнула и отправилась в ванную. Через несколько мигов она вылетела оттуда с круглыми глазами.

— Смотри, в корзине с грязной одеждой было! — Она держала в руках черную куртку, разодранную на боку. Когда Аэлирне отняла руку, по пальцам потекло красное.

Айне еле сдержала крик. Бросилась в ванную, вытряхнула корзину из шкафчика в углу. Брюки. Левая часть вся в крови. Сапог. Еще один, левый. Из него капнуло несколько капель крови, которые алым пятном растеклись по серой плитке пола.

— Что за… — Губы Аэлирне запрыгали.

— Да кто же это его так?

— Спокойно. — Волшебница глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух из легких. — Он жив — и это главное.

— Мам, я нашла его на балконе в кресле. Он спал, и ему снилось что-то такое!

— Спокойно, давай рассуждать логически. — Аэлирне уже взяла себя в руки. — Ярл вечером пошел во дворец в этой одежде. Так?

Айне кивнула, постепенно приходя в себя.

— Он был в порядке. Значит, он схлопотал либо во дворце, либо по пути обратно.

— Ну, последнее навряд ли. — Девушка тревожно улыбнулась. — На черного мага никого ни за какие деньги не уговоришь наехать.

— Да, — подтвердила Аэлирне, осматривая сапоги. — К тому же мне заранее жаль тех, кто на это осмелился бы. Значит — во дворце.

— Выходит, там. Ну-ка? — Айне осмотрела кожу сапога. — Смотри, ма, это похоже на отметины от зубов.

— Или когтей, — пригляделась Аэлирне. — Кстати, может, это и не его кровь?

— Да посмотри, в куртке сбоку такая дыра, что я пролезу. С левого боку.

— М-да… Собаки кусают не так.

— В зоопарке ему явно делать было нечего, — озабоченно подтвердила Айне.

— Выходит, снятие порчи прошло совсем не так просто, как он обещал. Ну, погоди, дорогой мой! Отоспишься — всю душу вытрясу!

— Мам, а пошли-ка к донье Эстрелле. Уж она-то наверняка знает подробности.

— Ты начинаешь правильно мыслить, дочь моя. Неужели взрослеешь?

Императрица не вышла к обеду, сославшись на усталость после ночного дежурства и желание «немного отдохнуть». На самом деле встревоженная мать расхаживала по спальне и думала: «Нет, Ян в таких делах не советчик. Но что же мне делать?».

— Да помогите же кто-нибудь! — в отчаянии вскричала она. Даже эхо не отозвалось от затянутых в шелк и атлас стен комнаты, казавшейся сейчас прекрасной клеткой, в которой не находила себе места несчастная женщина.

И вдруг — о чудо! — в спальню вплыли две очаровашки леани.

— Ваше Величество?

— Донья Эстрелла?

— Здравствуйте, девочки. Вы себе не представляете, как я рада вас видеть! — И Императрица, краса и гордость Империи, тайная зависть всех женщин и половины мужчин, разрыдалась на плече Айне. Аэлирне взглядом указала на кровать, и вдвоем они усадили августейшую подругу на атласное покрывало.

Слегка отведя душу, донья Эстрелла пролепетала:

— Ох, простите, я так вам обрадовалась, что не удержалась.

— Знаете что, дорогая моя. Похоже, у нас одна и та же проблема. — Аэлирне показала разодранную окровавленную куртку, которую прихватила с собой. — Это мы случайно обнаружили утром в корзине с грязным бельем.

«Сказать? Или не сказать? Ведь все равно одна не справлюсь, а, кроме них, довериться некому». Императрица глубоко вздохнула и попросила:

— Баронесса, можете защитить комнату от подслушивания?

Аэлирне прошептала пару заклинаний, от которых все трое сначала оглохли, а потом в спальне установилась особая, звенящая тишина.

— Готово.

Донья Эстрелла несколько мигов собиралась с духом, а потом начала подробно рассказывать. Аэлирне сидела рядом, обняв ее за плечи, и они мерно и тихо покачивались на краю постели. Айне сидела с другой стороны от хозяйки спальни и слушала, ерзая на месте от нетерпения.

— Как я вас понимаю, я ведь сама мать, — сказала Аэлирне.

— А я не согласна, — возразила Айне. — Я ведь тоже беззащитна перед черной магией, и ничего — живу как-то.

— Хмм, а ведь эта егоза в чем-то права. — Аэлирне слабо улыбнулась. — Под защитой ярла и я спокойна. Кстати, донья Эстрелла, а что, разве раньше наш знакомый некромант не мог добраться до любой души, в том числе и?..

— Я в этом не очень разбираюсь, — осторожно ответила Императрица. — Вернее, совсем не разбираюсь. Но, наверное, вы правы.

— Кстати, а вот если… — Айне тщательно подбирала слова. — Если вам, или мужу, или детям грозила бы страшная опасность от черного, то кого бы вы попросили о помощи? Кто стал бы, говоря по-военному, последним рубежом обороны?

— Тут двух мнений быть не может, — качнула головой Императрица, вытирая глаза. — Ярл и чернокнижник Valle.

— Так и радуйтесь, что именно он охраняет покой вашей семьи, в том числе и Рамоны. Как сказала мама, ярл ступил на тропу войны, значит, женщины и дети могут спать спокойно. Я бы на вашем месте просто прыгала бы от счастья.

— Вообще-то да, вы правы. Только вот материнское сердце как-то никак не успокоится.

— Ох, меня сегодня, наверно, не слышат, — напрашивалась на резкую отповедь неугомонная Айне. — У вашей дочери самый лучший защитник, какого только можно сыскать, и сердце матери должно петь от счастья. Вон, моя душа принадлежит Valle целиком и полностью. Мам, ты рада этому?

— Очень.

— Так вот, поразмыслив логически, мы пришли к выводу, что оснований для беспокойства нет.

— Признаюсь вам, — решилась старшая леани. — Мою душу и сердце тоже похитил известный вам ярл. И я почему-то от этого просто счастлива.

Донья Эстрелла вымученно улыбнулась, покачиваясь вместе с Аэлирне, и положила голову ей на плечо.

— Спасибо, девчонки, вы меня так утешили. Я просто потеряла способность соображать. Действительно, если посмотреть со стороны… как ты там сказала? Женщины и дети могут спать спокойно?

— Совершенно верно.

— К тому же он просто не чает души в моих дочерях, — добавила Императрица. — Наверно, потому, что не успел обзавестись собственными детьми.

— Ой, расскажите! Мне ярл о своем прошлом ничего не говорил, а я просто обожаю роковые тайны! — восторженно завизжала Айне.

— Да в общем-то особых тайн нет. Если вспомните, Аэлирне, через полгода после того, как ярл, тогда еще баронет, окончил Университет, началась война с Царством Света. Первый удар рыцари со знаком Единого на плащах нанесли как раз по его баронству — оно тогда было пограничным с Царством Света. В родовом замке вырезали всех, даже кошек и собак. Сам ярл — ох, баронет — был как раз в отъезде.

Императрица вздохнула.

— И была у баронета молодая жена в родовом гнезде, и через пару месяцев она должна была подарить наследника. Но — не судьба. Valle после того был немного, как бы помягче сказать, не в себе. Поселился в лесу, в охотничьем домике неподалеку от руин замка, в одиночку ходил на ту сторону границы, а потом на частоколе вокруг домика добавлялись новые черепа… Он успел собрать богатый урожай рыцарей и священников со знаком Единого, пока подоспела армия и начала теснить святош в глубь их территории. Он и потом ходил, даже после того, как Царство Света согласилось на мир и выплатило огромную контрибуцию. Наверно, тогда он и нашел способ быстро передвигаться по лесам и полям. Как там, Тайные Тропы? Мой Ян под конец тоже с ним на пару ходил… Тогдашний Император вызвал их обоих, уж не знаю, о чем они там говорили. Я почему запомнила — вечером они с моим мужем разорили винные погреба во дворце. Вот так и стал баронет бароном, как единственный наследник, оставшийся в живых.

Потом был год мира, вроде бы жизнь наладилась. Ну а после этого — опять война, с Королевством всадников. Опять я тихо плакала, провожая на войну мужа. Поначалу, как вы помните, дела шли неважно. Снова орки зашевелились, да кое-кто из баронов голову поднял. Мой Ян с Valle придумали и выдрессировали тот самый Железный легион. Старый Император сначала скептически относился, да и я не понимала, что к чему. Однако ребята сделали неплохую работу, судя по словам герцога Бертрана. Дело пошло на лад, выиграли важную битву под… не помню уже. Пару раз приходили вести, что моего мужа чуть ли не по кусочкам собирали. А мне и плакать нельзя — как-никак жена принца. Однажды старый Император пришел ко мне утром, принес выдержанного вина, посидели мы с ним. Однако я вижу — неспокойно ему. Я и говорю, отец, не держи в душе, расскажи. Он и признался, так, мол, и так, сегодня решающий бой. И легион, как лучшую часть, поставили в центр, на самое тяжелое место. Обмерла я. Как не упала — не знаю. Однако обошлось. Вечером уже по шару передали — полная виктория!

Айне лежала, подперев голову руками, и глаза ее горели.

— К ночи и муж мой с Valle объявились. Единственный раз видела слезы на глазах старого Императора, когда он обнимал сына. За то дело возвысили обоих несказанно, тогда Valle и стал ярлом. Мне Бертран потом на карте показывал, как проходил бой. Я мало что поняла, только что легион там главную роль сыграл. Растоптали всех подряд.

Аэлирне тихо добавила:

— Айне, в том бою погибли твой отец и старший брат. Левый фланг смяли рыцари, и половина лучников полегла. Правда, самих рыцарей потом легионеры на копья подняли.

— Я помню, мам, ты мне рассказывала. — Глаза девушки подозрительно блестели. — Ой, я сейчас разревусь…

— Вот такая наша судьба, донья Эстрелла. Мужчины за нас головы кладут, а мы дома от тоски с ума сходим.

— Да… — вздохнула Императрица. — Потом, ближе к концу войны, у старого Императора не выдержало сердце. Моему супругу пришлось оставить службу и принять власть. Поначалу тяжко было, ведь ответственность-то какая! Ничего, освоились. Когда ярл приносил клятву новому Императору, то произнес ее в весьма вольной форме. Я уж точно не помню, но клялся он — как волк, грызть глотки врагов… Жуть! Ладно, милые, уговорили. Уж если лично ярл взялся Рамону защищать, то я буду спать спокойно.

Донья Эстрелла, нет — теперь уже Императрица — поднялась.

— Пойдемте в парк, погуляем. Я сейчас только в детскую загляну. У детей после обеда сон. Только, чур, о делах — молчок.

Уже в парке Аэлирне вспомнила:

— Я же совсем забыла! Нам с дочерью надо заглянуть к архитектору. Ярл грозился замки для нас построить, но мы должны еще выбрать проект и высказать свои пожелания.

Айне хитро улыбнулась.

— Донья Эстрелла, не хотите опять на часок стать фрейлиной? А мы будем служанками…

На обратном пути зашли в трактир. По заказу Аэлирне подали тартилью, пиццу с сыром и зеленью. И много настоящего кьянти.

— Как это есть? — удивиласьфрейлина. — Тут только одна ложка… и все.

— А вот так! — показала пример молоденькая рыженькая служанка.

После второго кувшина кьянти все развеселились.

— Как здорово и быстро! Никаких тебе «Сул-фрикассе Их Величества»! Да и за солью не надо лакея посылать.

Вторая служанка, светлая, но тоже хорошенькая, заявила:

— Да от такой жизни и аппетит пропадет!

Начальник же охраны, сидя за соседним столом в одежде купца, терпеливо потягивал пиво с двумя рослыми плечистыми чиновниками.

Во дворец все трое вернулись тепленькими. С ходу нахамили дежурному офицеру, обсмеяли тощего министра финансов. Затем тихо заглянули в детскую, потом опять вышли в парк. Тут оказалось, что вот тот куст — вовсе не куст, а сотрудник охраны. Его несколько раз окунули в пруд с золотыми рыбками, затем милостиво отпустили.

Послали лакея за мороженым. Тот уже смекнул, что дело нечисто, справился в рекордный срок, за что и был отправлен еще раз. За Aetanne. Потом за персиками. Затем — за клюквой в шоколаде. К немалому удивлению фрейлины, и такое мгновенно сотворили повара на кухне. Лакею вручили цехин и велели проваливать.

Короче, троица в небольшой тенистой беседке развлекалась вовсю. Начальник охраны, неосторожно высунувшийся из-за дерева, тотчас же получил косточкой от персика точно под правый глаз и с позором был отпущен. В пруд, к насмерть перепуганным рыбкам и лягушкам.

— Хулиганим помаленьку? — раздался сверху строгий голос.

Три подруги выглянули из беседки. С балкона на них смотрел сам Император. Женщины переглянулись.

— Тащи его сюда, — шепнула фрейлина рыженькой.

Выяснилось, что заклинание Левитации, которым пытался упереться Император, никуда не годится. Он был водворен на место за столиком беседки, напоен Aetanne. Чтобы не возмущался, заткнули рот персиком, а следом всыпали пригоршню клюквы. Не помогло. Повторили в той же последовательности. Ага!

Фрейлина что-то шепнула светленькой, отчего все трое приобрели свой настоящий облик. Залезла на колени к Императору, отчего Беркович за живой изгородью свалился прямо в куст роз.

— А не забыл ли, дорогой мой, как с другом разорил папенькины винные подвалы? По крайней мере, мы в зоопарк не лезем и с медведем силой не меряемся!

— Да куда косолапому с вами равняться! Пусть уж живет.

Тут вприпрыжку прибежали еще трое — Алисия, Рамона и младшая — Хелен.

Айне вышла на травку и Знаком запустила их в полет по кругу над собой. От восторга детвора просто визжала. Немного не рассчитав, упала на пятую точку, на нее сверху трое детей. Сразу же образовалась куча-мала, все хохотали, щекотались и верещали. Затем дети узрели на столе фрукты и шоколад, с криками все расхватали и унеслись куда-то в глубину парка.

— Алиска! Покажи нам дриаду!

Насмеявшись вдоволь, пошли во дворец — привести себя в порядок. Впереди Император под ручку с красавицей супругой. Айне и Аэлирне шествовали сзади с чинным видом, с трудом сдерживая смех. К Императору подскочил почему-то исцарапанный Беркович.

— Ваше Величество!

Император обернулся, чмокнул жену и развел руками.

— Извините, прекрасные дамы, но — дела! — И поспешил опять в свой кабинет.

Донья Эстрелла предложила посетить мэтра Рубини. Идею одобрили. Но не успели выйти из будуара, где переводили дух, как были атакованы тремя принцессами.

— Ага! Тетенька, покатайте нас еще! — Хелен ручкой изобразила над головой вращательное движение.

— Во-первых, не тетенька, а леди Айне, — вмешалась Императрица. — Во-вторых, где «пожалуйста»? А в-третьих — мы идем в салон красоты.

— И мы с вами! — хором завопили дети. — Мы тоже хотим быть красивыми!

— А почему бы и нет? — переглянулись Аэлирне с матерью семейства.

— Как здорово! И это я? — восхищенно распахнула глаза Рамона, глядясь в зеркало. Она выбрала стиль «Атакующий эльф», в отличие от Хелен, которая после долгих препирательств остановилась на «Маленькой фее».

— Пусти! — немилосердно пихаясь, сбоку влезла Хелен и стала вертеться, разглядывая себя. — И правда здорово!

Тут подоспела Алисия в стиле «Царица Ночи», и Хелен запрыгала от восторга, хлопая в ладоши. Когда вышли старшие, дети притихли.

— Как в сказке! — искренне сказала Алисия.

Маэстро Рубини был просто на верху блаженства.

— О! — встрепенулась Айне на обратном пути. — Господин ярл изволили проснуться. И они очень голодны.

— Кстати, а вы заметили выбор принцесс? — поинтересовалась донья Эстрелла.

— А что? Я их, правда, совсем не знаю. — Аэлирне пожала плечами.

— Представьте, что их внешний стиль соответствует и внутреннему миру.

— Ну, тогда Рамона — будущая лучница и моя ученица. — Айне улыбнулась, наблюдая, как троица детей впереди с восторгом уставилась на громадного коня-тяжеловоза.

— Хелен — волшебница, — легко разгадала мысль Императрицы Аэлирне.

— А вот Алисия… — Тут мать принцесс поделилась своими подозрениями.

— Исключено, — авторитетно заявила Айне. — Черного в ней нет, поверьте моему чутью. Уж это я бы уловила с ходу.

— Тогда что?

— Трудно сказать, — пожала плечами опытная волшебница. — У ребенка вроде бы переходный возраст? Она и сама не знает, чего хочет. Да и мы, кстати, тоже не всегда сами себя понимаем.

— Увы.

Рядом с ними остановилась лакированная карета. Дверца распахнулась, высунулась толстощекая физиономия какого-то гуляки.

— Эй, девки! Поехали в номера!

— А пошел ты! — Аэлирне подробно объяснила куда.

Разодетый и весьма нетрезвый молодой человек выпрыгнул из кареты и шагнул к ним. Он был одет богато и крикливо — в атласный лиловый камзол с кружевами и позументами. К тому же пьян более чем изрядно. В приоткрытую дверцу высунулось лицо еще одного типа.

— Вы че, шлюхи, совсем оборзели?

Гуляка пытался поймать Императрицу за рукав, но она ловко увернулась и отвесила такую смачную оплеуху, что тот просто отлетел.

— Да я вас щас…

Что он там замыслил, так и осталось неизвестным. Какая-то сила сбила его с ног и хорошенько вывозила в пыли. Тут одна из лошадей, запряженных в карету, очень кстати выдала порцию навоза, и Айне с невыразимым наслаждением размазала ее лицом и одеждой нахала. Затем зашвырнула его обратно в карету, отчего та едва не перевернулась.

— Мам, кинь им какую-нибудь чесотку или чихалку…

Аэлирне шепнула, что надо, указывая на карету. Изнутри донесся истерический хохот и визг. Лошади с перепугу рванули, и карета улетела куда-то через Новый мост.

— Щекоталка, — объяснила волшебница в ответ на улыбку Императрицы.

Люди вокруг хлопали в ладоши и свистели от восторга. Мороженщик из лавки выдал детям по порции лакомства.

— Молодцы, девушки! Маркизова щенка отоварили, а то от него жизни нету!

— И что, часто безобразничает? — серьезно спросила донья Эстрелла.

— Дых, красавицы, никому проходу нету! Ни дочке моей, ни молодой женке вон приказчика на углу, ни детям.

— А чей он сынок?

— Маркиза Рико, что у Императора во дворце работает, — охотно пояснила старушенция с корзиной овощей. — Тот человек сурьезный, а вот сынок…

И она махнула рукой.

— Шли бы вы, красавицы. А то, не ровен час, вернется гуляка, — серьезно сказал мороженщик, оглядываясь по сторонам.

— Ну, во дворце и у нас есть защитники, — улыбнулась Аэлирне. — Кроме того, я волшебница.

— А-а, тогда понятно, — заулыбался парень из окна второго этажа. — Ловко вы его, мордой — да в …но!

Айне покосилась на тихаря в одежде посыльного, которого давно узнала по походке и который стоял невдалеке.

— Пошли дальше?

На мосту дети пристали к леди Айне с просьбой достать им из воды морского кракена. Пришлось объяснять, что его сейчас нет, он в гостях у дельфинов, кроме того, у него детки, плакать будут. За ними придут русалки… и т. д. Аэлирне поддакивала, показывая по ходу дела, какие большие морские звезды. Императрица напомнила о медузах и рыбах.

Принцессы слушали, раскрыв рот, а глаза их горели детским восторгом. Так незаметно дошли и до дворца. Тут дети на удивление послушно попрощались и ушли внутрь. Правда, напоследок потребовали, чтоб леди Айне с мамой-волшебницей пришли и завтра.

— Очаровашки, — устало вздохнула леди Айнею. — Фу-ух! Так много я не привыкла болтать.

— Зайдете поужинать? — пригласила Императрица.

— Спасибо, в другой раз, — поклонилась Аэлирне, а на августейшее ушко шепнула: — Тут у нас намечается одно мероприятие… Как сказала дочь, уже целых две ночи потеряли!

* * *

Как раз тогда, когда подруги расставались в громадной прихожей дворца, у основания парадной лестницы, ярл зашел в мрачный подвал Тайной Палаты.

— Беркович далеко? — осведомился он, когда стражники не пустили его, ссылаясь на приказ «никого не пущать».

— Щас будут, ваша светлость. Они у Его Высочества, бумаги по арестантам понесли.

Взъерошенный Беркович с топотом спустился в подвал, кивнул стражникам и поспешил с ярлом в недра каземата. Затащил в свою комнатушку, огляделся, повертев расцарапанной физиономией, — нет ли кого.

— Ваша светлость, выручайте! Первые допросы уже сняли, но ничего у меня не вытанцовывается. Нет системы.

— В каком смысле? — Ярл призадумался: кто же это осмелился так располосовать харю главному палачу.

— Ни с какого боку Стигия не выигрывает от покушения на Его Величество. Ни в политике, ни в войне.

— Есть такой принцип в запутанных делах, — осторожно произнес ярл. — Ищи, кому выгодно. Кто стал бы у власти, случись что с императорской семьей?

— Вы думаете?… — Беркович захлопнул рот да еще и закрыл рукой. Глаза его чуть не вылезли на лоб.

— Покопайте в ту сторону, — посоветовал ярл. — Сами агенты и исполнители могут ничего не знать, но… будьте очень, очень осторожны. А то ведь ваши поиски могут к чему-нибудь и привести.

— Но это же невероятно!

— Ну почему же, — тихо, но убедительно продолжал ярл. — У Императора пока что нет наследника, только девочки. Хотя, спасибо богам, и он, и Ее Величество еще в том возрасте, когда все может измениться. Опять же, вспомнить прошлый раз…

У Берковича был совершенно убитый вид.

— Вот кое-кто, возможно, и решил с помощью змеепоклонников… Сделайте-ка вы вот что. В таком деле торопиться нельзя. Ступайте к целителю, а то у вас вид, как после кабацкой драки. А на досуге и поразмыслите, что к чему.

— Это верно… Тут думать и думать надо. Шутка ли — обвинить…

— Без имен, пожалуйста, — строго предупредил ярл. Затем немного помолчал и продолжил: — Я, собственно, по другому делу. Император разрешил потолковать с Ночной Всадницей и, если столкуемся, забрать ее.

— Да забирайте, — махнул рукой вспотевший Беркович. — И так мест не хватает.

Ярл вошел в полутемную, холодную и неуютную камеру, как черный призрак из кошмарного сна.

— Табурет, — пророкотал он.

Сел. Не повышая голоса, распорядился:

— Все вон.

Некоторое время глядел на изломанное тело, брошенное на лежанку.

— Ночная Всадница по имени Лара! Ты знаешь, кто я?

Голова женщины медленно повернулась.

— Теперь да.

— Будешь служить мне?

— Если вытащишь отсюда, буду. Я всего лишь наемница. Кто платит, тот и приказывает.

— Я служу Императору. Но не за страх и не за деньги. У тебя есть мечта?

Долго тянулось молчание, потом бескровные тонкие губы прошептали:

— У Ночных Всадниц не бывает детей.

Ярл чуть склонил голову в задумчивости.

— Однако ты просишь высокую цену. Как ты стала Всадницей?

— Чтобы отомстить.

— И…

— Те, кто убил мою семью и вырезал всю деревню, мертвы. Теперь я служу за деньги.

— Тебе нравится убивать?

— Это все, что я умею.

— У меня есть две такие, как ты, — продолжил ярл. — Значит, так. Я согласен на твою цену. Поначалу — совершенствоваться в своем искусстве, натаскивать гарнизон замка. Следить, чтобы мальчики не скучали, — усмехнулся он. — И самой не скучать. Насчет детей — чуть погодя, как разберусь с делами.

— И какую плату ты за это дашь, некромант?

— У тебя будут дети. Обычные дети. А далее — решишь сама. Если отблагодаришь предательством или ударом в спину… Ну что ж, значит, я в тебе ошибся.

— Ты умеешь… искушать. — Шепот узницы прозвучал как стон.

— Это означает — согласна?

В измученных глазах Всадницы еле заметно сверкнули предательские слезы. Ярл встал.

— Стража! Целителя.

Когда пришел тюремный целитель, следящий за узниками, ярл распорядился:

— На скорую руку подлатать. Через полквадранса доставить наверх. Выправить бумаги у Берковича.

И вышел.

Едва ярл успел выкурить трубку, стоя у ворот каземата под темнеющим небом, как доставили арестантку. Она шла сама, чуть спотыкаясь. Конвой, сопровождающий ее, отдал бумаги и хотел удалиться, но ярл коротко приказал:

— Стоять.

Шагнул, пристально посмотрел в темные недоверчивые глаза.

— Снять ошейник.

У стражников глаза полезли на лоб. Шутка ли — снять с колдуньи наглухо заклепанный ошейник из специального сплава, не позволяющий арестованному ни творить заклинания, ни пользоваться своим Даром. Но, очевидно, они получили от главного палача какие-то указания, да и крутой нрав черного мага был известен. С позвякиванием вышел кузнец, прямо на булыжнике расклепал ошейник, и вскоре только ярл с Всадницей остались перед захлопнувшимися с глухим звуком воротами.

— За мной.

Не оборачиваясь, прошли несколько кварталов, свернули в неприметный переулок между сверкающим огнями магазином и зданием чьего-то посольства. Ярл стукнул в дверцу.

— Свои.

Через коридор прошли в небольшую комнату. Появился старик в плаще целителя, с достоинством поклонился.

— Что угодно вашей светлости? Пострадали опять?

Ярл показал рукой на пошатывающуюся фигурку сзади.

— Сделайте все, что нужно. Нет — все, что возможно. Потом осмотрите мой бок.

Пожилой лекарь уложил Всадницу на кушетку, сняв с нее ее лохмотья.

— Ого! — пробормотал он. — Из пыточной? Тут повозиться придется…

— Из Палаты. И не скупердяйничай. — Ярл уселся в уголке на сундук. — Да, она с Даром. Поосторожней там.

— Не слепой. Сам вижу, что ведьма, — огрызнулся старикан, закончив предварительный осмотр. — М-да. Я на тебе, милочка, сегодня неплохо заработаю. Так, говорите, все самое лучшее?

— Она теперь служит у меня, — подтвердил ярл, разглядывая грязные босые ноги ведьмы со следами пыток.

— Чикита! — позвал целитель, засучивая рукава. — Принеси-ка мне из подвала корень ксандр и пару побегов мандрагоры…

Через два квадранса старикан перевел дух.

— Ну вот… рекомендую на седмицу-другую отдых, свежий воздух, побольше приятных впечатлений. Одевайся.

Потом повернулся к ярлу.

— Поделитесь секретом, ваша светлость! Девка с Даром да фигуристая. Где вы таких берете?

— Твоя Чикита тоже грех жаловаться, — проворчал ярл, стаскивая куртку и рубашку.

— Она уже закончила обучение, — отмахнулся старый целитель. — Мне новая ученица нужна.

— Знаю я тебя, старый греховодник, — шутливо погрозил ярл и предоставил для осмотра свой левый бок.

— Недурственно, недурственно, — одобрил лекарь. — Сами залечивали?

— А кто ж? К леди Бру теперь не сунься.

— Да слыхал… Это кто ж вашу светлость так цапнул? Опять налоги с чертей вышибали?

— Нет, это эльфы, — поморщился ярл, когда пальцы целителя стали втирать в его кожу мазь, сопровождая процесс заклинаниями. — На Древней дороге столкнулся с ихним патрулем. Я вообще-то их не трогаю, да и по своим делам мы шли. А у них, как черного мага увидели, аж слюнки потекли. Натравили на меня грифона, еле отбился.

Лара, симпатичная девчонка, уже порозовела, придя в себя, и слушала, разинув рот от изумления.

— Отправил Перворожденных за Гремящие Моря? — неодобрительно покачал головой старик, наводя последние штрихи. — Все. Как новенький.

— Просто кулаками оглушил, чтоб не трепыхались. Тут-то грифон мне в бок и вцепился. Ну, я и его малость попинал. Чтоб знал, на кого пасть разевать. Да, кстати. Возьми. — Ярл пошарил в своей сумке и сунул целителю горсть больших жестких перьев темно-золотистого цвета.

— Ого! Почем продаете?

— Подарок, — отмахнулся ярл. — Сколько с меня? Услышав ответ дедугана, Всадница просто подпрыгнула на месте.

Однако ярл и ухом не повел. Высыпал на кушетку пару пригоршней золота из своего тощего кошелька.

— Спасибо тебе, старый друг. На сдачу внучке нарядов купишь. И дай что-нибудь легонькое, чтоб спалось крепче и без сновидений.

Получив склянку с бесцветной жидкостью, ярл сунул ее в карман и, попрощавшись, вышел.

— Сейчас в гостиницу. Вымоешься, поешь — и спать.

Ночная Всадница бесшумно скользила рядом по улице, освещенной фонарями.

— Я… я сегодня не могу. Тяжелые дни, — виновато ответила она. — Или ты душу мою хочешь заполучить, не только тело?

— Успокойся. Не будет ни того, ни другого, — равнодушно бросил ярл.

— Да что ж ты за некромант такой?! — в недоумении воскликнула ведьма.

Парочка, идущая навстречу, шарахнулась и перебралась на другую сторону. Оглядываясь, быстренько поспешила прочь.

— А вот такой вот необычный. Кстати. — Ярл вытащил из кармана склянку снотворного. — Это твое.

В холле гостиницы ярл поймал за воротник хозяина.

— Голубчик, за что я вам деньги плачу?

Хозяин переменился в лице. Ярл продолжил:

— Я сегодня ел рябчика, а он оказался вчерашний.

И, не дожидаясь ответа, направился к лестнице.

Аэлирне, которая уже делала первые успехи в овладении Знаком Движения, и Айне, терпеливо учившая мать, с недоумением воззрились на вошедших.

— Это что еще за чудо в лохмотьях? И почему от нее так несет?

— Ночная Всадница. Выпросил ее у Императора. Прямо из подвалов Палаты зашли к одному знакомому целителю — и сюда. Ну-ка, марш в ванную!

Через десяток мигов из коридорчика высунулась голова ведьмы.

— Леди, вы мне не поможете? — попросила она жалобным голосом. — Я первый раз в таких апартаментах… где там вода включается?

Айне хохотнула и пошла на помощь.

— Кстати, мэм, закажите ей поесть, — обратился ярл к Аэлирне и чуть покраснел. — У нее сегодня, кажется…

Волшебница понимающе кивнула и вызвала прислугу.

— А она довольно миленькая, — сообщила Айне, возвращаясь в зал и плюхаясь на диван.

— Да? Дорогой, какие у тебя планы насчет этой стервы? — подозрительно нахмурилась Аэлирне.

— Да брось ты, мам.

— Сейчас и узнаем, — скромно ответил ярл.

Через квадранс в комнату вошла ведьмочка в длинном халате и остановилась посередине, покорно наклонив голову, так что ее длинные, еще влажные волосы закрыли лицо.

Ярл показал на стол.

— Съесть все.

Пока та уписывала еду, Аэлирне разглядывала ее, а затем спросила:

— Дорогой, а чем ты ее купил?

— Пообещал, что она сможет иметь детей.

— Ночная Всадница? — призадумалась волшебница. — Да, дорогой, умеешь ты привораживать к себе людей…

— Леди. — Ведьма подняла голову от тарелки. Она оказалась довольно молода, лет около тридцати. — Леди, это возможно? Могу ли я поверить обещанию этого черного мага?

— Да, это возможно, — подтвердила Аэлирне. — Очень трудно, но возможно. А насчет веры — лично я этому черному магу доверяю.

Когда с едой было покончено, ярл заявил:

— В общем, так. Либо ты приносишь мне присягу, либо я даю тебе денег, и ты можешь идти, куда тебе угодно.

— Значит, я свободна в своем выборе? — недоверчиво глянула Ночная Всадница.

— У меня нет рабов, и я это не приветствую. Мне либо служат так, как не служат ни за страх, ни за деньги, либо мы прощаемся.

Ведьма молчала, опустив голову. Страх и недоверие боролись в ее душе с надеждой. Наконец она подняла лицо.

— Я… у меня нет оружия, чтобы принести клятву.

Ярл расслабился.

— Ну слава богам, наконец-то. Как же трудно уламывать женщин!

— Твоя правда, мой ярл, — улыбнулась Айне. — Мужчин уламывать куда проще. На, милочка, возьми пока мой кинжал.

После того как ведьма принесла клятву верности, Аэлирне поздравила ее, а Айне даже расцеловала в щеки.

— Ларочка, ты сделала очень правильный выбор. Ярл, сыпани своей новой подданной на обзаведение!

Ярл не глядя отсыпал в ладони ведьмочки пригоршню монет. Обалдев, она решительно протянула их обратно.

— Ваша светлость ошиблись. Это золото, а не серебро.

Ярл хмыкнул, сыпанул сверху горсть серебра.

— Ларка, дура, бери! — шепотом проорала Айне. — Я подскажу, как потратить!

Всадница воззрилась на всех с немалым удивлением.

— Тут что, дурдом?

— Привыкай, — улыбнулся ярл, видя ее замешательство. — Когда не на людях, у нас принято без формальностей.

— Ярл богат, как золотые копи, — улыбнулась и Аэлирне. — А титулам у нас особого значения не придают.

— Да, чтоб не было недоразумений. Познакомьтесь. Леди Айне, посвящена в рыцари самим Императором, победительница турнира лучников. Мой друг.

Лара неумело сделала реверанс, рассыпав часть монет. Дернулась было подбирать, бросила.

— Миледи Аэлирне, баронесса. Получила титул из рук самой Императрицы, член Совета Магов, ректор Университета Магии. Мой друг.

— Чтобы не было недоразумений — не только друг, — решительно встряла в разговор баронесса, шутливо погрозив ведьме пальчиком.

— Кроме того, леди Айне — дочь баронессы, и обе они — из народа леани.

— Может, я чего не поняла? — вздохнула Лара. — Может, вы не черный маг? Или я сплю и мне снится прекрасный сон — последняя милость перед казнью?

Ярл застонал, закатив глаза.

— Опять?

Айне продемонстрировала Песню и красивую метку на левом плече. Аэлирне — Императорский указ с внушительными красивыми печатями, а также цепь Совета Магов. Когда обе они показали из-под причесок свои прелестные, чуть заостренные сверху ушки, Лара поверила окончательно.

— Так! Вот там — кабинет. Ложись на диване. Выпей снотворное, завтра с утра приоденешься, а там видно будет.

Когда ведьмочка ушла спать, Айне поинтересовалась:

— А зачем снотворное?

Ярл помолчал немного, вздохнул.

— Тело ей вылечили. А душу? Вы хоть догадываетесь, на что горазды господа палачи в допросных камерах?

Аэлирне зябко передернулась.

— Бр-р! Боги миловали, не приходилось.

— Вот пусть и поспит, чтоб кошмары не мучили. Все! — Ярл хлопнул себя по колену и встал. — Я в ванную, а вы, дорогие, готовьтесь сдаваться в плен.

— Ох-ох-ох! — Айне была весела и нетерпелива.

Глава 8 НЕМНОГО ОБ ИСКУССТВЕ

Утро выдалось хмурое и дождливое. Чувствовалось приближение осени. Однако горничная, убиравшая в номере, сказала, что в честь какого-то праздника у мага в столичном магистрате заказали хорошую погоду. И правда, вскорости за окном прояснилось, и в окно спальни несмело, искоса заглянуло солнце.

Ярл проснулся поздно, опять пропустил завтрак. Лежал в постели, с нежностью вдыхая слабый аромат, оставшийся на губах и всем теле. Кедр и лаванда. Сама Аэлирне, по словам горничной, с утра умотала в Башню Магов в официальном одеянии.

— Такая красавица! Я, как цепь Магов увидала, так чуть с лестницы не скатилась!

Судя по всему, Айне еще спала. Эта маленькая чертовка заставила ночью обоих вымотаться до полнейшего блаженного изнеможения. А сама, как и обещала с вечера, получала удовольствие за двоих. Впрочем, не будем об этом.

В спальню осторожно заглянула Лара, все еще в пушистом халате.

— Вашей светлости заказать завтрак?

Ярл с удовольствием потянулся, выудил из воздуха высокий стакан томатного сока со сметаной, с наслаждением выпил. Отправив пустой стакан обратно, скосил глаза на обалдевшую ведьмочку.

— Сама поела?

— Что вы, только-только глаза продрала после сонного зелья.

— Ну и как? На виселицу не собираешься?

Ведьма опустила глаза.

— Как прикажет ваша светлость.

— Тьфу! — только и сплюнул ярл. — Отвернись, я оденусь.

Выйдя в залу, ласково погладил Айне по руке. Несносная девчонка причмокнула губами во сне, повернулась. Открыла глаза.

— Привет, дорогой наш. Что, уже пора? — От ее взгляда у ярла сразу поднялось настроение.

— Завтрак давно прошел, радость ты наша.

— А где мама?

— Спроси у нее сама. — Ярл пожал плечами.

Айне помолчала, глядя куда-то вверх.

— Говорит, раньше обеда не ждать. У них в Башне Совет собрался, да еще и троим новичкам надо провести обряд инициации, — улыбнулась она. — Шлет тебе привет и утренний поцелуй.

Ярл нежно поцеловал ладонь девушки.

— Передай привет и ей.

— Лара, будь добра, закажи легкий завтрак на троих. А я пока окунусь.

— Я с тобой. — Айне спустила ноги с дивана и душераздирающе зевнула.

Ведьма уже начала потихоньку осваиваться и перестала чему-либо удивляться.

Когда проказница Айне в шутку чмокнула ярла в губы, вода вокруг них вскипела.

— Bay! — вылетела из ванны девушка. — Горячо!

Ярл тоже стоял рядом. С них обоих стекала горячая, исходящая паром вода. Заставил себя отвернуться, надел халат.

— Я тебе не нравлюсь, дорогой?

Почему-то охрипшим голосом тот ответил:

— Уймись, а то столицу придется строить заново, еще и на новом месте. Если будет кому.

В холле на столе уже была расставлена еда.

— Садись ешь, чего столбом стоишь, — буркнул ярл Ларе. Та с осторожностью присоединилась к завтраку.

Из ванной выплыла Айне. Знаком высушила волосы, и они сами опять улеглись в бессмертное творение рук мэтра Рубини. Ведьмочка поперхнулась. Ярл недолго думая шлепнул ее по спине, аж гул пошел, и как ни в чем не бывало продолжил есть. Айне с сомнением повертела в пальцах фазанье крылышко, однако тоже уселась за стол. Увидев круглые глаза Лары, прощебетала:

— Не робей. Здесь все свои. Только на людях не ошибись. Да не болтай лишнего посторонним. Я правильно сказала, мой ярл?

Ярл кивнул, прихлебывая какой-то напиток и думая о чем-то своем.

— Значит, так. Я отлучусь по делам в Имперскую канцелярию, а вы подберите чего-нибудь из одежды для Лары. После обеда, если баронесса не будет занята, пойдем смотреть ваши владения и отведем новенькую ко мне в замок. Да, леди, как там насчет герба? Я бы по-быстрому уладил формальности.

Девушка приемом фокусницы вытянула из шкафчика лист пергамента.

— Ну-ка… Язык пламени, пронзенный белой стрелой. На черном фоне. Вообще-то не в стиле леани, но такого, по-моему, ни у кого нет. Хорошо. Вопросы?

Айне отрицательно помотала головой и показала ярлу язычок.

— Ваша светлость, — отважилась ведьмочка. — Может, я чего-то недопонимаю? Две красавицы леани… и один ярл… Вы объясните, чтоб я ненароком не сделала что-нибудь не то. Или не ляпнула.

— Настоящий дворянин о дамах не распространяется, разве что дамы сами меж собой договорятся. — Ярл встал из-за стола. — Где встречаемся?

— Я сообщу. — Айне уже соображала, какую часть правды можно сказать ведьме.

Ярл уловил сообщение, когда сидел у канцлера и они прикидывали, что еще можно сделать в Стигии. «Дорогой, мы все уже идем в номер. К обеду не опаздывать» — и сияние изумрудных глаз. Улыбнувшись, он послал в ответ черное сердечко, наискось пронзенное серебряной стрелой. Затем добавил синие глаза и чмокнул их губами.

Лорд-канцлер Бер усмехнулся.

— Прекрасные дамы? Нехорошо заставлять их ждать. Ну, мы вроде все решили. Вы когда появитесь?

— Прогуляемся, посмотрим майорат. Да мой замок. Пары дней хватит.

— Кстати, дамам скоро надо в Университет. Я распоряжусь насчет курьерского корабля.

— Спасибо. Мне тоже надо бы туда. Есть кое-какие идеи по поводу магии. — Ярл на прощание пожал руку канцлеру Беру, одному из сильнейших и опытнейших магов Империи.

— Интересно. Жду результатов с нетерпением.

Ярл с сомнением оглядел облегающие брючки и курточку, а также высокие, до колен, сапоги. Все — из черной, блестящей, особо прочной выделки кожи. На правом боку — боевой нож в таких же черных ножнах. Длинные, почти черные волосы перехвачены на лбу кожаным ремешком. Впрочем, ведьма в этаком элегантно-устрашающем стиле смотрелась внушительно.

— Не упреешь?

— Ну, я же Всадница. Больше на коне, — пожала та плечиками. — А в замке уже подберу что-нибудь.

— Ну-ну. — Ярл оглянулся на Аэлирне с Айне. Обе в походной одежде того же типа и с сумками через плечо. Только у дочери одежда серо-зеленоватого цвета, а у матери — серо-синего.

— Боевым ножом хорошо владеешь?

Оружие тут же запорхало вокруг ведьмы блестящей стальной рыбкой. Рубящие, колющие и ударные приемы сменялись с вполне приличной быстротой.

Ярл кивнул и вытащил из воздуха нашивку — зеленый листик в матово-сером круге — и протянул Ларе. Она шепнула заклинание и намертво прилепила эмблему и герб своего хозяина на левый рукав.

— Номер осмотрели? Ничего не оставили?

В фойе гостиницы ярл расплатился, и все четверо вышли на улицу.

— Два дня на осмотр достопримечательностей нам хватит?

— Дорогой, нам надо в Университет. Скоро занятия.

— Канцлер обещал курьерский корабль на третий день. Из Керслунда.

— Тогда веди, наш ярл, — живо подхватила Айне.

— Лара, прикрываешь сзади. Если что — кричи, потом бей.

Когда вышли из городских ворот, свернули с дороги прямо в чисто поле.

— Ярл, сотворять Коня? — осведомилась ведьма.

— Нет, Призрачный Конь — это слишком медленно. Проигнорировав обиженно-вопросительный взгляд ведьмы, распорядился:

— За мной. Не отставать далее десяти шагов.

И вошел в непогоду. Туман, и редкий дождь не мешали, но за квадранс надоели ужасно. Пока спустились по каменистой россыпи, преодолели ручеек, все было неплохо, но, когда прошли через заросли кустов, вымокли чрезвычайно. Попетляв между стволов сосен, поднялись немного вверх и вышли на поляну. Ярл огляделся.

— Привал.

— Командир, да мы и запыхаться не успели. — Аэлирне сразу переключилась на походный режим.

Ярл обернулся, и все увидели его бледное, усталое лицо.

— Тяжеловато сразу троих обладательниц Дара за собой тащить, — и сел прямо посреди поляны. — Леди Айне, Лара — в дозор. Осмотреть все на сотню шагов вокруг. Баронесса в резерве.

Лучница с ведьмой бесшумно растворились меж сосен. Аэлирне осмотрелась, но вокруг мало чего было видно.

— Где это мы? Вокруг столицы таких лесов вроде и нет.

— Мы уж на полпути к Бриарвуду.

— Ого! Баронство Мец? Или Дравен?

— Где-то между ними, на границе.

— Дорогой, но ты же ходишь Тайными Тропами, которые известны только леани и эльфам!

— Ошибка, мэм. Не только им. Кроме того, подобные тропы есть и в городе. А как я подозреваю, и в море. Только надо на досуге все хорошенько проверить и опробовать.

Аэлирне села рядом, облокотившись на руку.

— Может, хватит этих «вы» и «мэм»? Дорогой, после того, что меж нами было и будет, неужели так и будешь «выкать»? Разве я тебе чужая?

Ярл посмотрел в синие тревожно-зовущие глаза.

— И мать, и сестра, и подруга.

— Не слишком ли много, мальчик мой?

— Сердцу не прикажешь, — тихо проговорил он. — Я слишком вас люблю и уважаю, чтобы «тыкать». Вы обе — все лучшее, что может быть воплощено в женщине. Это выше меня.

Теплые мягкие губы Аэлирне нашли губы ярла. Это и был ее ответ.

Айне только улыбнулась, разглядывая следы на тропинке.

— Командир, — отвлекла их от приятного времяпровождения Лара. — Там банда разбойников, идут в нашу сторону.

Ярл вздохнул, с трудом переключаясь на боевой лад. Указал пальцем на ведьму, наставительно произнес:

— Количество? Направление? Сколько времени до встречи? Оружие? Состояние? Приучайся думать и говорить по делу.

— Заметили дюжину, направляются с той стороны, — показала рукой ведьма. — Полквадранса. Ножи, дубинки, кастеты. Что значит состояние?

— Пьяные и уставшие?

— Скорее наоборот — трезвые и злые. Айне зашла сзади них, ждет команды.

— Наличие магии?

— На нескольких есть амулеты, — поколебавшись, ответила ведьма.

— Ну, — пожал плечами ярл. — Пройдут мимо — их счастье.

— Дорогой, а если увидят? Всех в расход?

— Пленных не брать, — кивнул ярл. — Впрочем… Лара, одна справишься?

Ведьма миг подумала.

— Командир, колдовать можно?

— В пределах разумного. И без черного.

Она бросила на ярла быстрый взгляд и кивнула головой.

— Справлюсь.

«Айне, девочка моя. Проверяем Лару».

«Поняла. Вмешаюсь, только если совсем плохо будет».

Аэлирне попыталась встать.

— Сиди.

— А если что?

— Если что — так сразу.

Хрустнула ветка, и на поляну выбрались грязные, хмурые мужики с кое-каким оружием.

— Ха! Гляди, Горбатый, бабы есть! А мы хотели в деревню идти, ноги ломать по грязи.

— Во, и правда! Ну, щас позабавимся. Первым — вон того хлюща подколите.

Ярл кивнул Ларе, стоящей в обманчиво-расслабленной позе.

— Надери им задницы.

В ответ раздался хохот, сразу же перешедший в бульканье и предсмертный хрип. В левой руке ведьмы оказался длинный, свернутый из тугого воздуха хлыст, и этим хлыстом она стегнула разбойников по глазам. Миг — и затянутая в черное фигурка замелькала между ними, сверкая сталью ножа и свистя магическим кнутом. Хруст, чавканье, разлетающиеся ошметки трепещущей плоти…

Через несколько мигов все стихло. Лара перерезала горло бородатому, который лежал и мелко дергался. Осмотрелась, убрала хлыст и вытерла нож о лохмотья одного из убитых.

— Ну как? Я справилась?

Из-за деревьев сзади, чуть слева, вынырнула Айне с луком наготове. Осмотрелась.

— Почти.

— Что не так? — удивилась ведьма.

— Тебя успели чиркнуть по руке, — показала девушка на порез. — Ого, даже кровь идет!

— Кроме того, заляпала ярлу сапог, — указала кивком Аэлирне.

Никто не успел ничего сообразить, как ведьма упала к ногам ярла и слизнула мокрое темное пятнышко с обуви хозяина. Так же быстро встала на колени, склонив голову.

— Прости, господин.

Ярл уже вскочил.

— Встать! — Его ледяной голос не предвещал ничего хорошего. Ведьма живо встала на ноги. — В глаза смотреть! Если еще раз унизишься передо мной или другими, выгоню к русалочьей матери — и без выходного пособия. Понятно?

— А если прикажешь?

Ярл вздохнул от отчаяния.

— Тогда смело можешь плюнуть в меня. Я разрешаю.

Ведьма помолчала, глядя своими темными пронзительными глазами.

— А если я от всей души? Если я по-другому не умею?

Ярл поморщился и схватился за голову.

— Эти девицы меня с ума сведут.

Аэлирне хохотнула, встала на ноги и дружески обняла ярла.

— Командир, она и правда по-другому не умеет. Видимо, такие у нее были хозяева. — Айне сочувственно потрепала Лару по плечу. — Лучше налей ей огоньку. Тот ножик ржавый был.

Ярл отрицательно покачал головой.

— Какой тут город поблизости?

Волшебница пробормотала Заклятие Поиска и через несколько мигов ответила:

— Раннен. На северо-западе, лиг пятнадцать отсюда.

Ярл подумал, достал из воздуха плотный мешок, кинул ведьме.

— Головы, — и указал на побоище. Аэлирне сморщила носик.

— Командир, это вроде не твои, в коллекцию нельзя. Или — для колдовства?

— Все гораздо проще, мам! В городе за уничтожение этой банды наверняка отвалят цехинов. — И Айне, подавив брезгливость, пошла помогать.

— И то правда. Видно, засиделась я на одном месте.

В городе действительно отвалили пятьсот монет. Капитан стражи, слегка позеленев поначалу, все-таки признал голову Горбатого и распорядился насчет награды.

— Не мне. Ей, — показал ярл на ведьму.

Когда вышли на грязную немощеную улочку, Лара подала голос:

— Мне что, так и нести деньги в подоле? В кошель-то не помещаются!

Ярл вздохнул.

— Я тебе плачу деньги за то, чтобы ты решала мои проблемы а не за то, чтобы ты их создавала.

Узнав у прохожего, где тут целитель, прошли в лавку, проигнорировав очередь, привели локоть Лары в надлежащий вид. Но, когда вышли наружу, тут уже собралась толпа. Ободранный старикан в рясе со знаком Единого бесновался:

— Люди! Я сразу признал — некромант он, и Ночная Всадница при ем! А эти две леанки — бесовское отродье! И дождь они наслали, чтоб урожай сгнил!

Толпа глухо загудела.

— А у Енки надысь корова издохла, так што ж мы терпим, люди!

Ярл еле слышно зарычал.

— Иногда я жалею, что пообещал старому Императору не трогать этих святош… Аэлирне, амулет на вас?

Волшебница сунула руку за пазуху и кивнула.

— Айне, убери лук. Возьмитесь обе за руки баронессы… — И ярл бросил в толпу народа серый туман заклинания.

Даже с крыльца было слышно, как у обступивших их людей заурчало в животах. Лица позеленели, и через пару мигов до отряда донеслось отвратительное зловоние. Враскорячку, держась руками за бунтующее брюхо, народ начал разбегаться, оставляя за собой желто-бурые следы.

— Пошли, — бросил ярл и сошел с крыльца, благоразумно придерживаясь стены дома. Аэлирне и ведьма хохотали от души. Айне поначалу слегка побледнела, но ярл дал ей нюхнуть чего-то резко-свеже-колючего из пузырька, и она тоже улыбнулась.

Едва успели выйти на окраину города, сзади раздался конский топот.

— Подождите!

С коня слетел мужчина. На шее — косо висящая цепь бургомистра, левый рукав пустой и, чтоб не болтался, заправлен за пояс.

— Ваша светлость! — поклонился он, стараясь отдышаться.

— Где руку потерял? — Голос ярла был совсем не враждебным, даже дружеским.

— На флоте, ваша светлость, в бою.

— Ветеран, значит. Ну, говори.

— Не извольте гневаться, ваша светлость, места у нас глухие, народ темный, забитый. Может, смените гнев на милость, снимете мор? А то люди уже разбегаться из города собрались. По окрестным деревням, значит.

— Да не мор это вовсе. Так, квадранс-другой в отхожем месте посидят. Может, подумают в следующий раз, на кого руку подымать. А откуда знаешь, что меня светлостью кличут?

— Дык, не в обиду будь сказано, я сразу к капитану в казарму, чтоб стражу подымать с оружием. А он, значит, и говорит, ярл, мол, из столицы прибыли, дабы разбойный люд извести.

— Ну, с лихими людьми мы случайно столкнулись, когда через лес по своим делам шли. Так что не беспокойся сам и людей вразуми. А того жреца со знаком спровадь куда-нибудь по-тихому. От них беспокойство одно и смута в народе.

— Сделаем, ваша светлость! — поклонился бургомистр. — Он и мне уже до смерти глаза намозолил.

Ярл кивнул на прощание, и они опять вышли на Тайные Тропы.

Светлое? Нет, сюда, мимо кривой чахлой елочки. Так. Вот она, тропочка, вьется себе вперед. А ты спрячься, Дух бестелесный, нечего мне ноги запутывать… Ага, вот и старая кузня, теперь вот сюда, откуда грибами пахнет. Теперь через луг… Задержать дыхание… тут шаман орковский напакостил, а друиды плохо почистили. Вот и дорога.

— Можно дышать. Пришли. Середина Бриарвудского леса.

Лара от удивления сделала круглые глаза.

Через полсотни шагов вышли на большую поляну, где дорога, по которой они пришли, сливалась еще с двумя. У развилки горел костер, и в уже темнеющее небо улетали искры. Возле костра мельтешило несколько фигур.

Когда подошли, оказалось, что у огня сидит пара гномов, а рядом три ведьмы.

— Здоров будь, народ честной! — поприветствовал всех ярл.

— Здрав и ты будь, коль не шутишь, — проворчал один из гномов. Ведьмы же бросились к Аэлирне и Айне. Сразу ахи-охи, а как там? И пошла прочая женская болтовня. На Всадницу поначалу косились, но приняли.

— Ты, что ли, будешь заказчик? Тоды объясни этим ведьмам, что подряд у нас тут на строительство. И что мы честные гномы, а не какие-нибудь бродяги.

— Эй, дамочки, где ваша старшая с черепушкой? — спросил ярл и, подумав, достал небольшой — ведра на два — бочонок с пивом. Гномы сразу оживились.

Вместо ответа одна из местных ведьм свистнула в сторону леса. Да так, что аж просели прогоревшие дрова в костре и целый сноп искр взлетел в воздух.

Вскоре появилась и старшая. С радостным визгом она прыгнула к Аэлирне.

Ярл покачал головой и отвернулся к гномам.

— Ну чего, бородатые, сидите? Я думал, в бочонке уже половины нету.

— Не пригласили вроде, — с хитринкой ответил старший гном.

— А для кого я достал столько? — укоризненно проворчал ярл. — Приглашаю, наливайте. Я сам, правда, пива не пью.

— А что ж так? — Гномы не заставили повторять дважды. Ловко вкрутили краник, налили в извлеченные из необъятных, величиной с самих гномов, рюкзаков кружки и приняли по первой.

— Хорошо… — мечтательно протянул старшой.

— Темное столичное, — одобрительно покивал бородой младший.

— А что, светлое у вас не так ценят? Вон в клане Хьюрта так больше на светлое налегают…

— Да что с них взять? Они ж не отличат бархатное от эля!

— Особливо когда зенки зальют, — поддакнул старшой.

Не успели толком обсудить преимущества городского очищенного перед деревенским сусловым, подошла старшая ведьма, держа свой амулет с алыми глазницами. Гномы сразу заворчали и перебрались на другую сторону костра, не забыв, однако, прихватить бочонок, в котором еще что-то бултыхалось.

— Не будем болтать попусту. — Ярл уже доставал документы из мешочка с бумагами. — Вот. Императрица произвела Аэлирне в баронессы. Вот указ Императора о передаче Аэлирне в вечное и неделимое владение Бриарвудского леса. Дальше. Подряд гномам и магу на строительство замка на этом месте. Утверждено архитектором, канцелярией… Оплата через банк, печати. Все честь честью.

Ведьма мельком просмотрела документы, вздохнула.

— А как же мы?

— Новой баронессе, — ярл через плечо показал пальцем на одну из хохочущей троицы женщин чуть поодаль костра, — потребуются верные люди.

В глазах ведьмы мелькнул огонек то ли костра, то ли интереса.

— Император заинтересован в том, чтобы здесь, в пограничье, появилась новая родина леани, но не просто так. Замок, город с жителями. А раз так, то следовательно — гарнизон, дружина, лесничие, патрули и так далее. Если вы с ней столкуетесь, будете жить, как и сейчас, только под защитой и с полной поддержкой местной баронессы. То есть — Аэлирне.

— Это серьезное дело, — одобрила ведьма. — Значит, мы за свою работу еще и деньги получать будем?

— Ну, чтоб деньги получать, с баронства доход иметь надо — охладил ее пыл ярл. — Посидите, подумаете. Лес рубить помногу — это, конечно, не выход… Но если, скажем, с помощью Мирквуда наладите производство лекарственных зелий, да школу юных ведьм откроете, да торговый люд приманиватьначнете, тогда, может, что и выйдет.

— И все равно. Баронство и баронесса из народа леани — это сила. Такая идея, что я готова Императора день и ночь эликсиром жизни поить. А сколько парней молодых появится!… Ммм!..

Ярл скромно промолчал.

— Я сейчас же пошлю весть в Мирквуд, то-то Круг обрадуется! Да и всему народу леани тоже сообщить надо.

— Сообщи, конечно.

— А какой в этом твой интерес, чернокнижник? — поинтересовалась ведьма.

— Тут на днях на Императора покушались, — сообщил ярл словно бы секрет. — С применением черного.

— Ну ничего себе! — взметнула брови собеседница.

— Вот. Леди Айне, да-да, именно она спасла головушку Императору, и супруге его, да десятку верных людей. Наделил он за это девчонку рыцарским званием. — Ярл чуть передернул события, полагая, что это в общем-то не повредит. — А коль скоро она мне присягала, отвел я ей на своей земле кусочек чуть севернее Бриарвуда. Там, где долина между гор и озеро.

Ведьма кивнула.

— Славное местечко, знаю.

— Там тоже замок будет. Смекаешь, какие дела?

— Там сложнее будет. Все-таки под крылышком некроманта.

— Немного леани, немного людей. Попробую гномов уболтать — все-таки вокруг горы. А где люди и гномы, туда и хоббиты набегут. Тем более что там пахотные земли есть, — поделился своими соображениями ярл.

— Ну тогда да. И, что важно, дорога сюда мимо той долины идет. Ну, коли такие дела… Эй, гномы! Простите если что не так!

— Да ладно… Ярл уже пивом откупился. А как насчет еще? Мы ж пока не на работе, с завтрева и начнем. Что ты там гутарил насчет светлого попробовать?

— А головушки болеть не будут завтра? — Ярл улыбнулся, глядя на хитрые бородатые физиономии.

— Твои девки что пьют? — спросил он у ведьмы. — Угощаю.

— От тебя принимать… А впрочем, хуже не будет! — махнула она рукой и звонко крикнула: — Девчонки, ярл угощает! Что будем?

— Все будем. — Аэлирне подошла в обнимку с парой ведьм. — А начнем с «Aetanne».

— Не, нам бы пивка, — гудели гномы свое. — Завтра за работу.

— Ладно. — Ярл встал и принялся доставать из воздуха всякую всячину. И пиво, и вино, и травки всякие вкусные. — А нам с ребятами — кабанчика. Осилим?

— А фруктов-шоколаду-мороженого? — затараторила улыбающаяся Айне, приблизившаяся под ручку с Ларой и какой-то местной ведьмой.

— Все будет, — заверил ярл и опять полез в свои невидимые закрома.

Гномы после светлого одолели еще по кувшинчику особого бархатного и на коленях клялись в вечной дружбе ведьме с рогулькой. Та смеялась и тоже клялась в верности. Остальные ведьмы пели и плясали вокруг. Девица с чашей и Лара успели поссориться, поспорив, чье оружие лучше, потом помирились и полезли к ярлу целоваться. Обе леани тоже вволю напрыгались в танцах, а потом наехали на Лару и почему-то ведьму с косточкой. Пришлось их всех растаскивать и отпаивать Aetanne. Но когда старшой гном стал на полном серьезе разговаривать с головой кабанчика и объяснять ей, как правильно прокладывать штреки в мягком сланце, тут уже хохотали вовсю. Айне даже пришлось сбегать проверить ближайшие кустики.

Когда девушка вернулась, гномы смирно храпели у костра, девчонки тарахтели о чем-то своем. Ярл уже спал, вместо подушки подсунув себе под голову тоже спящую Аэлирне, укутанную в черный плащ. У его ног сидела Лара, смотрела в огонь и негромко пела старую-старую песню. Айне села рядом, какое-то время слушала, а затем стала тихо подпевать.

* * *

Наутро, когда ярл наконец проснулся, гномы уже работали вовсю. Мерили, вбивали колышки, пробовали копнуть. Чего-то там выстукивали, слушали. Бегали, суетились, спорили.

Лара и Айне разминались с оружием, а Аэлирне сидела у костра и что-то читала в Книге Заклинаний.

Ярл задумчиво общипал остатки кабанчика. Подумал, достал себе и Аэлирне по большому пушистому персику. Затем прошелся по полю и подошел к старшему гному.

— …завтра бригада придет, и маг тоже. Вот тогда строить и начнем. А пока — размечаем да прикидываем, что и как.

— Место хорошее?

— Даже очень! Тут неглыбоко камень обозначается, потому и леса нет. Замок поставим, будет как надо!

— А скажи мне, слыхал про второй подряд, севернее?

— Как же не слыхать! Брат мой его взял. Наверное, сегодня добрались и начнут смотреть, как там работы вести. А что такое?

— Про горы тамошние знаешь что?

— Горы там знатные, руды есть да и другого помаленьку тоже. Одна беда — некромантовы земли, — с намеком ответствовал важный гном.

— Да нет, уже не мои. По указу Императора там теперь земли вон той девушки, леди Айне. Может, поговоришь со старейшинами, а они уж пришлют кого обсудить нужное с леди?

— А чего ж? Очень даже можно. И пойдут наши туда. Где замок, там и город. Где город, там и пиво, — рассуждал борода. — А где пиво и горы рядом, там и гному место найдется. А ежели за нас, скажем, перед леди кто словечко замолвит, то — клянусь Бородой Дьюрина — наши бегом побегут!

— А ничего, что леди та у чернокнижника в подчинении ходит?

— Ну и что, что черный маг? Хорошие мастера всюду на вес золота. А за мага того слыхали мы и хорошие вести. А ежели что — под землей нас ищи хоть до скончания веков…

— Ну, спасибо на добром слове. Словечко я замолвлю. Сегодня мы туда пойдем, может, брату передать чего?

— Да что передать… привет, да пивом угости. Вот тем, бархатным, — вздохнул гном. — А теперь, не обессудь, мне шурфы бить надо.

Когда ярл вернулся к догорающему костру, там уже собрались все члены отряда.

— Доброе утро. О чем беседуем?

— Хорошо тут на свежем воздухе, — осторожно заметила Лара.

— Это точно. Завтракать кто будет?

— Да мы уж давно. Ждали, пока господин маг проснутся. Выступаем?

— Запросто.

Вскоре вывернулись из-за лесистого холма, девчонки остановились.

— Красота какая!

И правда. Горы, возвышающиеся впереди, раздвинулись, образовав небольшую долину. У входа в нее раскинулось прелестное озерцо, к которому со всех сторон, в том числе со стороны гор, сбегали сосны.

— Вот это и есть твои владения, леди Айне.

— Правда? — Девушка бросилась ярлу на шею.

— Осторожнее, пожар не устройте, — пробурчала Аэлирне, но видно было, что она довольна.

— Да. А вон та троица, если не ошибаюсь, гномы-строители.

— На карте все совсем не так миленько выглядит, — мечтательно произнесла Айне, закинув одну руку на шею ярла и вполоборота любуясь открывшимся видом. — На такие владения я целиком согласна.

— Ну, пошли, поговорим и с этими бородатыми? — Лара была более деловита.

Гномы чинно поклонились. Узнав, что прибыла здешняя хозяйка и заказчица, поклонились еще раз.

— Да мы с пару квадрансов как прибыли. Щас отобедаем, отдохнем.

Узнав, кто тут старшой, ярл отвел его в сторонку и повел с гномом речь, как и с его братом. Тот отвечал примерно так же и просил замолвить словечко перед леди. А когда ярл передал привет от младшего брата, а к привету — три полных кувшина, гномы прямо растаяли.

После несколько затянувшегося обеда ярл пошел с Айне прогуляться. Пока обходили озеро, он обрисовал ситуацию и посоветовал, как принять делегацию гномов. Девушка была полностью согласна принять гномов под свое крыло и защищать их от притеснений некроманта. Стоя под руку с ярлом, еще раз восхитилась видом на озеро. С той стороны у костра сидели Аэлирне и Лара, а три бородатых мастеровых пили за здоровье дам. Слева заходило солнце, и жизнь казалась прекрасной.

Ярл взял Айне за руку, медленно сделал с ней несколько шагов, а дальше они пошли по поверхности воды. На середине озера постояли, глядя, как в долину стремительно опускается ночь, а затем, уже в сумерках, подошли к остальным.

— Ох, и крепкое ж это бархатное! Или мне голову напекло? — проворчал один из гномов. — Показалось, будто вы по мокру, яко по суху шли!

Намек был понят, и бородачи под хорошее настроение получили еще по кувшину.

Наутро ярл проснулся первым. Перешагнул через охранный квадрат, обошел вокруг лагеря. Из-за толстой сосны шагнула Лара.

— Ага, теперь понял, кто меня разбудил. Что это ты тут за зелье варишь?

— Хозяин, а как ты почуял?

— Ну все же я маг. Тем более — черный. Ага. Судя по запаху — что-то волшебное. Ну-ка, рассказывай…

Выслушав, ярл покачал головой.

— Замысел хорош, но исполнение — никуда не годится. Все вылить.

— Хозяин, я ведь хотела, как лучше, — оправдывалась Всадница, выливая в ямку варево.

— Во-первых, папоротник надо рвать в новолуние. А сегодня его нет. Во-вторых, здешние пауки не годятся, нужны другие. А в-третьих, у тебя нет могильной плесени, а без этого твое зелье — чистая отрава.

— Но я же добавила шляпку мухомора!

— Ты не друидесса, и нужный сорт мухомора тебе не отличить. Мне, впрочем, тоже.

— А если…

И двое вновь пустились в обсуждение своих рецептов. Когда их нашла Аэлирне, они договорились уже до тайной крови девственницы, собранной в полнолуние на кладбище.

— Эй, вы себе аппетит не испортите?

— Баронесса… — Ярл сразу встал с поваленной сосны и поклонился. Лара тоже сделала реверанс.

— Не так, — нахмурилась волшебница. — Правую ногу вот и на четверть…

— Ты ее слушай, — сказал ярл Ларе, когда тонкости были освоены. — Миледи обучалась этому у самой Императрицы.

Аэлирне улыбнулась:

— Да, было дело. Ну, и до каких гадостей вы тут без меня договорились?

Ярл подумал и сказал:

— В общем, без пинты воздуха из центра урагана такое зелье не сварганить. Зелье скорости.

— Не проще ли обойтись заклинанием? — В Аэлирне сразу проснулась волшебница.

— Не совсем, сударыня, — влезла ведьма. — Заклинание висит от силы четверть квадранса и очень легко снимается со стороны.

— Да, — подтвердил ярл. — А если Ларе удастся, то, может, и на полквадранса растянется. И не собьешь, пока не кончится.

— Ну если удастся, такое зелье будет стоить на вес не золота даже — алмаза! И рецепт, скорее всего, засекретят.

— Я когда-то, еще с принцем, искал рецепт. Но война помешала.

— А в чем основная проблема? — поинтересовалась волшебница.

— Как бы это сказать… — начала ведьма. — Надо сбалансировать все части и силы, чтобы выпившего самого не разорвало на куски.

— Да-а, поиск равновесия — это самое трудное в магии, — подтвердила Аэлирне, а затем добавила: — Однако уже совсем рассвело. Ярл, накормите дам завтраком?

— С удовольствием. — Ярл взял под ручку Аэлирне и малость ошарашенную такой почестью Лару и повел дам к лагерю.

Гномы уже съели завтрак из своих припасов и петляли меж стволов, занимаясь своей работой. Старший у них, брат того, кто строил замок Аэлирне, все время оглушительно чихал.

— А что это ты, почтеннейший, все чихаешь? — поинтересовалась Айне, доедая цыплячью ножку.

— Дык сюда шли — под дождь попали. Промок я, теперь эта болячка дней на десять прицепилась, не меньше.

Айне оглянулась на ярла. Тот пожал плечами.

— Лара, не найдешь ли где-нибудь березу? — вполголоса попросила девушка.

Ведьма не пошевелилась, только смотрела в глаза хозяина. Лишь уловив кивок ярла, скользнула в лес.

— Все. Она уже твоя, — вполголоса сказала Аэлирне. Ярл глянул на нее — волшебница была абсолютно серьезна.

Гнома кое-как напоили ярловым зельем. Сначала он орал на весь лес, что его хотят живьем сжечь. Потом, когда выпил, с полквадранса от испуга икал. Однако после всех страхов вылез из одеяла, в которое его закутали, пару раз с шумом вдохнул и выдохнул носом. Ощупал себя, рот. Проверил, не опалили ли бороду. Зачем-то попрыгал на одной ноге. Повернулся к ярлу, низко, до земли, поклонился, пробормотал что-то вроде спасибовашсветлостьпремногоблагодарны и помчался работать. Надо ли говорить, что соплеменники его смотрели на все чуть издали, на всякий случай держа в руках кирки.

Потом гуляли по лесу, слушая недалекую перебранку гномов. Затем Айне предложила подняться на холм. На вершине его оказалось местечко, с которого была видна и вся долина, и вход в нее, и озеро, и лес за ним. Дорогу, правда, видно не было.

— Это будет мое любимое место. — Глаза Айне подернулись дымкой. Ветерок шевельнул ее отросшие волосы и что-то ласково прошептал. Рядом сидела ведьма, обняв колени, и тоже смотрела вниз. Сзади, чуть повыше, сидели баронесса с ярлом.

— Кстати, вам нужно еще придумать названия для своих замков и городов, — заметил ярл.

— Тьфу на тебя, — Айне кинула в него шишкой. — Все очарование разрушил.

— Лучше я, чем орки или сборщик податей, — вполне резонно парировал ярл.

— Дорогой, к чему такие страсти? — Аэлирне положила его руку на свои плечи.

Ярл ничего не ответил и лишь чуть крепче прижал ее к себе.

К обеду спустились вниз. Гномы уже чуть не подрались из-за какого-то замера, обвиняя друг друга в небрежности, и шумели на весь лес.

— Леди Айне, — бросил ярл, — вы в состоянии обеспечить мир и тишину на своей земле?

Девушка провела разъяснительную работу, напоследок пригрозив взвинтить цены на пиво. Гномы стали как шелковые. Мгновенно поели, затем закурили свои короткие трубки-носогрейки. Подымили и вновь подались работать.

Когда солнце стало уже заваливаться за закатный склон долины, собрались идти дальше. Тут к ярлу на своих коротеньких ножках подкатил старший гном.

— Ваша светлость, дозволите на пару слов?

— Ну, говори.

— Совет не дадите? Стукнул я тут старейшинам по поводу разговора нашего с вами. Спрашивают, где вскорости искать леди да каким подарком кланяться?

— Небось Рудным Эхом стукнул?

— Я, вашсветлость, секреты ваши не выпытываю… — обиженно засопел гном.

— Ладно, ладно тебе. Через седмицу будем в заморском городе Эльфов, где Университет. А насчет подарка… — Ярл призадумался. — У матушки ее, Аэлирне, есть амулет из аметиста. Сильная защита от черной магии. Попроси глянуть. Так вот, если в ваших закромах отыщется камушек, да под цвет глаз леди, да с защитой от черного… Думаю, такой подарок будет принят благосклонно.

— Сыщется, как не сыскать. Только там ведь на месяц работы. Подобрать, огранить, оправу красивую справить…

— Не о красе думайте, о пользе. Леди нужна защита от сил Зла, а не дорогая побрякушка. А то от черного ей дурно становится. К тому же, чтоб к ее красоте достойную драгоценность справить, и двух месяцев мало.

— Ваша правда. Ну что ж, ваша светлость, спасибо за совет, пойду я.

— Погоди, давай посидим, покурим. Хочу еще кое о чем поговорить.

— Дык, — почесал в затылке гном, — когда промок я, и табачок мой намочило. А у племянников стрелять несолидно как-то…

Ярл пошарил в воздухе и вытащил две коробки табаку.

— Вот. Это сорт кэпстен, его очень морские капитаны уважают. Между нами говоря, такой горлодер, что даже у меня слезу вышибает. А эта коробка — амстерский яблочный. Мягкий и душистый. Смешаешь — думаю, тебе подойдет.

— Ну-ка, ну-ка. — Гном сорвал листок, смешал на нем две щепотки из разных коробок, набил трубку. Чиркнул кресалом, пустил дым через ноздри. — Неплохо. И впрямь вроде как яблочком пахнуло. Спасибо, вашсветлость, что выручили. Сколько с меня причитается?

— Дети есть? — поинтересовался ярл.

— Как не быть. Дочка и сын подрастают.

— Купишь им подарков каких… — кивнул ярл. — Так слушай, что я хотел узнать. Времена нынче меняются, может, хватит вам, гномам, по норам подземным жить? Может, тут, меж гор, поставите свой город? Город мастеров.

— Дело неслыханное, конешно. Только и правда времена меняются. Стоит нам попробовать, пожалуй. Есть молодежь, которой в дедовских выработках уже не сидится. Беспокойные.

— Так вот, — ярл развивал свою мысль, — а если дело повести так широко, чтоб гильдии Кузнецов и Ювелиров из столицы сюда перебрались? Хоть и там ваших бородатых много, но сдюжить можно.

— Широко повести? — пыхнул дымом гном. — Оно неплохо бы. Токмо — чтоб такое дело поднять, большие деньга надобны.

— Смотри глубже, борода. Леди, хозяйка здешняя, тоже ведь в этом подъеме заинтересована. Вложит в развитие тысяч сто — двести.

Гном подпрыгнул.

— Хозяйка не поскупится на такие расходы? Это хорошо.

Ярл улыбнулся.

— Думаю, и матушка ее, баронесса Аэлирне из Бриарвуда, тоже не откажется вложить деньги в такое хорошее и прибыльное дело. Да и я тоже не прочь поучаствовать. К тому же, как я слыхал, и сами гномы не бедные. На такое дело могут покряхтеть-покряхтеть, да и раскошелиться.

— Побегу-ка я со старейшинами поговорю, — подхватился гном. — Тут поспешать надо, чтоб из других кланов не набежали. Да только мы первые будем.

— Погоди, еще не все. Про горы, что между южной границей Империи и севером Стигии, слыхал чего?

— Да нет, наши туда не ходят. Там сильно много черного…

— Так вот. В Стигии кое-какие дела намечаются… Потом те горы Император хочет вам отдать, за верную службу. Говорит, ежели в горах гномов не будет, со временем там поселятся другие, о ком ближе к ночи и вспоминать не стоит.

— Тролли, да орки, если чего не похуже… — Гном хитро прищурился на ярла. — Так понимаю: хотите жрецов-змеепоклонников под корень извести?

— Тихо, борода. Тут дело пока секретное. — Ярл огляделся. — Там, да и южнее потребуется и дороги пробивать, и мосты ладить, и города-крепости ставить.

— Да это ж на несколько поколений работы! — вырвалось у гнома.

— Верно. Так и идти туда надо насовсем. Устраиваться основательно. Я в тех горах проходил пару раз… Камень добрый есть, строительный и поделочный. Там жрецы опять же когда-то золото брали, но глубоко стало, бросили.

— Да уж, вы только ковыряться горазды, а шахту толком не сладите. — Гном презрительно фыркнул.

— Вот, правильно мыслишь. А восточнее — там яшма да бирюза попадаются. Так вот, втихомолку обсудите со старейшинами, можно с другими кланами. И к самому Императору послов пришлите. Ну а как речь вести, чем кланяться, учить вас не надобно. Только — по-тихому. У Императора и канцлера все и узнаете.

Гном размышлял, по привычке полируя бывшую при нем постоянно малую секиру.

— Ох, тогда и плечики развернем! Еще бы орков сковырнуть — совсем красота стала бы!

Ярл доверительно наклонился и негромко добавил:

— Когда Стигия еще одной провинцией станет, у Империи на материке врагов почти не останется. Вот тогда можно и всем миром на орков идти. Не боясь, что кто-нибудь в спину ударит. Но до поры — молчок.

— Большие дела затеваются, — вскочил на ноги гном и поклонился. — Спасибо вашей светлости за науку да за слово доброе. Ох, сегодня старейшины до хрипоты наспорятся и бороды друг дружке пообщипают… — и побежал было к своим, но сразу же вернулся. — А… хозяйка насчет цен на пиво, это серьезно?

— Если не будете безобразия чинить, — усмехнулся ярл, — законы совести и Империи блюсти станете, никто вас не обидит. А с леди я уже перемолвился. Заступится, если что, и передо мной, и перед Императором.

Немного отдалившись от входа в долину, ярл сказал Айне:

— Тут к тебе скоро делегация от гномов придет с серьезным разговором. Отнесись к ним тоже серьезно. Деньги на развитие я выделю, не в них дело. А вот гномов сюда приманить любой ценой надо. Да и вы, мэм, — обратился он к Аэлирие, — в беседе поучаствуйте. Подскажете чего, желательно и вам вложить в долю тысяч сто.

Миновали горы и лес. Едва вышли на опушку, как дорогу им заступили две статные девушки с вечно молодыми зелеными глазами.

Ярл сразу же стал на одно колено.

— Лесная Дева и Дева полей, — шепнул он спутницам.

— Здравствуйте, красны девицы народа леани. А от тебя, некромант, и от ведьмы поклона не примем, не обессудьте.

— Тогда путь не застите, позвольте нам пройти своей дорогой, — не очень доброжелательно буркнул ярл, поднимаясь.

— Вышли мы прогуляться вечерней порой, решили глянуть, кто это по нашим тропкам так шустро да втихомолку шастает. А это, выходит, ваша странная компания, — переглянулись Девы.

— Благословляем ваш путь, красавицы остроухие, и да не попадет вам под ногу камень. — Одна, судя по всему — лесная Дева, обернулась. — А тебе, черная твоя душа, ответ перед нами держать.

— Вроде бы я вам нигде дорожку не перебегал, — напрягся ярл. — И под ногами не путался.

— Разве не ты принял наследство Яромора, о котором, как мы надеялись, уже и забывать начали? Разве не ты собираешь под свое крыло Ночных Всадниц? — указала Дева полей на ведьму. — Разве не стучат молотки гномов в Долине горных эльфов и в самом сердце Бриарвудского леса, возводя новые бастионы Тьмы?

— Дозвольте мне сказать слово в защиту? — тихо сказала Айне. — Сила, которая была сокрыта в книге Яромора, через год-другой сама вырвалась бы на свободу, собирая обильную жатву. Вот маг и взял эту Силу себе, чтобы держать в узде и чтобы никто другой этой Силой воспользоваться не мог. Я ему доверяю.

— Дозвольте и мне, — воспользовалась паузой Аэлирне. — Император передал Бриарвуд мне, а ярл отдал моей дочери Айне Долину, как вы говорите, горных эльфов. В вечное и неделимое владение. Я хочу создать новую родину народа леани, а дочь — город мастеров-гномов. Что ж тут плохого? Лучше помогли бы чем.

Силы природы опять переглянулись, но промолчали.

— Что касается Ночных Всадниц, — глухо начала Лара. — Где были вы, Девы, когда рыцари и жрецы со знаком Единого на плащах насиловали, убивали и жгли людей живьем? Где были вы, когда они всю деревню мою под корень вырезали? Вот и пришлось мне взять грех на душу да отомстить — свести душегубов в могилу… Так что не вам, белоручки, судить меня. А ярл меня из петли вытащил, — продолжила ведьма. — Да сказал, что будут у меня все-таки дети!

— Это вы что же, против нас идти собрались? — нахмурилась Дева полей.

— Я не ищу драки. Но если вы меня загоните в угол… — развел руками ярл, — тогда уж вы и виноваты будете.

Ведьма встала справа от своего хозяина, положив ладонь на рукоять ножа. — При всем моем к вам уважении, я — за чернокнижника.

Айне закрыла лицо руками. «Да что ж это делается?»

Аэлирне с покрасневшими от волнения щеками шагнула. Сняла свой синий плащ и накинула на плечи ярла. По древнему обычаю — взяла его под свою защиту. Встала слева от него, гордо выпрямившись.

Ярл повернул голову.

— Мэм, не вмешивайтесь. Как сказала леди Айне, это моя война.

Волшебница только выше вскинула голову.

— Дорогой мой, я тебя одного в Царство Мертвых не отпущу. Еще накуролесишь чего по дороге… — насмешливо добавила она, а затем шаловливо обняла его правой рукой за шею.

— Да что ж нам с вами делать? — всплеснула руками лесная Дева.

Айне уже не скрывала слез. «Эх, доченька… за свое счастье бороться надо, а не плакать».

— А посоветуйтесь с маменькой, — запросто предложил ярл и кивнул головой на небо. — Силой хвастать не буду, но — может статься, что леса и поля без присмотра останутся. А это не дело. При всем моем к вам уважении, — добавил он и чуть поклонился.

Аэлирне чувствовала, как в ее спутнике бурлит темная и недобрая мощь, вот-вот готовая вырваться наружу. Она ласково провела ладонью по такой родной щеке, шепнула:

— Не надо. — А затем обратилась к Девам: — Если уж вы устранились от вмешательства в дела наши, так не мешайте и сейчас. Лучше — посодействуйте.

Девы некоторое время молчали, а затем шагнули в сторону и исчезли.

— Ступайте, — еле слышно прошелестела береза.

— Идите, — взволновалась под ветром луговая трава. — Мы еще увидимся…

— В любое время, — проворчал ярл, расслабляясь. — В любом месте и с любым оружием.

Дальше шли молча. Через квадранс, когда ярл присел передохнуть, Айне задумчиво сказала:

— Не дело это — против матушки-природы идти. Надо было повиниться.

— В чем? По большому счету я пред ними не повинен. А по мелочам — у каждого за душой есть такое, о чем вспоминать неприятно.

— Кстати, ярл, — вмешалась ведьма. — У нас были хоть какие-то шансы?

— Я бы сказал — очень даже были. Только, если бы они на принцип пошли и до конца, мне бы тоже пришлось напролом ломануться. При этом, правда, на многие лиги вокруг все в прах обратилось бы. Да и от вас вряд ли что осталось бы. На это я, конечно, не пошел бы никогда. Только так они, светленькие, всегда и берут… — заскрипел он зубами.

— За что ты их не любишь? — Аэлирне прижала голову ярла к себе.

— Да не то чтобы не люблю… Творца, например, я очень даже уважаю. Только вот слуги его, прикрываясь знаком Единого, такое творят, что вам лучше бы и не видеть…

Лара кивнула и помрачнела лицом.

— А я ведь по их землям походил в свое время, посмотрел, — продолжал ярл. — Они ведь и у себя кого ни попадя на кострах жгут. А любой, кто в их молельни не ходит, — еретик, а кто последнее на храм не отдал — так сразу смертный грех. А все малые народы и вовсе — просто пособники Князя тьмы.

— И Перворожденные тоже? — удивилась Лара.

— Все. И живет народ там в таком страхе и бедности, что куда там нам, некромантам. У нас скотину берегут лучше, чем эти святоши людей.

— А Девы эти, они ж вроде ничего такого?

— Лет этак несколько тому назад, — начал ярл, — к южным границам Империи со стороны Стигии пришла армия нежити. Не могли их остановить ни сталью, ни боевой магией. Народу потеряли — страсть! Еще лиг сто через пустыню — и вышли бы те к густонаселенным районам. Старый Император тогда меня с полка снял и говорит: делай что хочешь, даю волю твоему черному искусству, но мертвяков мне в Империю не пускай! Я ведь тогда чуть наизнанку не вывернулся. Так пришлось в той пустыне вкалывать, что потом седмицу отлеживался. А эти стервочки там рядом были, я их почуял. Хоть бы палец о палец ударили, а все туда же — попрекать. Грязный некромант, мол!

— А много их было, мертвяков? — с интересом спросила ведьма.

— Поначалу сотни три зомби да под тысячу скелетов. Маги войско их неплохо проредили, только и сами полегли. Вот я там и корячился, пока всю нечисть в пески не уложил. Да потом полосу, вымощенную костьми, упокоил, чтоб никто баловать не вздумал. Правда, пришлось там… — ярл поморщился, — немного грязно поработать, чтобы Силы не занимать ни у Хаоса, ни у Хозяина Тьмы. Но это уж мой грех. Придет время — отвечу перед кем надо.

Все помолчали. Потом Лара опять вылезла:

— А как же ты с Девами бороться собирался?

— Да очень просто. Ежели они магией, так и у меня найдется чем ответить, — невесело усмехнулся ярл. — А если они Силой природы, так и я от той Силы могу взять сколько надо. Умеем кой-чего помаленьку…

— А знания и Силу Яромора? — спросила Айне.

— Вот это — никогда, — посерьезнел ярл. — Даже ради своей жизни. Даже — не обижайтесь, девчонки, — ради вашего спасения.

— Хорошо мы тебя вышколили, — Аэлирне чмокнула его в щеку. — Отдохнул? Пошли дальше?

— Да. — Ярл встал. — Пошли.

По широкой дуге вокруг пригорода большого, но без стен города к ним стремительно приближался серый, сотканный то ли из тумана, то ли из дыма конь. На спине его виднелась стройная фигурка наездницы.

— Эге-эй! Кто такие будете?

Всадница приблизилась. Резко остановила скакуна, спрыгнула и бросилась к ним. Стала на колено перед ярлом.

— Ваша светлость домой пожаловали! Здравствуйте!

— Привет. А вот эту не признаешь случайно? — Ярл за рукав вытянул вперед ведьму.

— Ларка! — бросилась ей на шею наездница. Спортивная в платьице всего на ладонь пониже некуда, она чем-то напоминала бриарвудских ведьм.

— Эльза! Ты? — удивленно рассматривала Лара свою давнюю знакомую. — Как ты тут оказалась? А говорили, из дела не вернулась…

— Я на службе здесь, земли охраняю. А ты как?

— А я вот принесла присягу ярлу.

— Правда? — вскинулась Эльза. — Повезло и тебе, значит? Тогда будем втроем на хозяина работать.

— А кто третья? — отодвинулась Лара.

— Джейн, из молодых. Ты ее, наверное, и не застала.

— Отставить трескотню. — Ярл повернулся к обеим леани. — Это Эльза, одна из моих Всадниц…

— Да уж поняли, — ревниво глянула Аэлирне.

— Это леди Айне и ее матушка, баронесса Аэлирне. Обе из народа леани. Мои очень близкие друзья.

Эльза сделала книксен, затем встала перед ярлом по стойке «смирно», но выглядело это смехотворно.

— Докладываю, вашсветлость. Все в порядке. Купцы роятся, как мухи, через день ярмарка. Недавно на вверенную территорию вломилась банда лихих людей. Спасались от погони из соседнего баронства. Джейн подняла эскадрон из замка, порубили всех в капусту. Седмицу тому обнаружили трех орочьих дознатчиков в горах. Допросили с пристрастием. — Пожала плечами. — Ничего интересного. Отдали друидам в Мирквуд. На опыты. В остальном — как обычно. Урожай убрали, месяц назад жулика повесили. Скукота, в общем.

— И это хорошо. Завершай объезд, а мы — в замок.

Быстро прошли через довольно большой вечерний город. В середине на невысоком расплывшемся холме и стоял, собственно, замок ярла.

Айне остановилась и пристально оглядела здание. Высоко поднятый первый этаж из серого дикого камня, а выше — стены, галереи и башенки из темно-оранжевого кирпича. При их приближении главные ворота, в которых была открыта только калитка, растворились настежь, а над самой высокой башней взвился серый стяг с зеленым древесным листом — хозяин прибыл.

— Красиво! — восхитилась девушка, — И у меня будет такой же?

— Во всяком случае, не хуже.

— Ну, это не крепость, а скорее маленький дворец, — заметила Лара.

— Но хорош, — улыбнулась волшебница.

Во дворе уже была построена сотня. Навстречу шагнул капитан стражи, плечистый рубака с нашивкой. Отрапортовал. Из башни вылетела ведьмочка Джейн, почти девчонка, в такой вызывающей мини-юбке, что Аэлирне засомневалась, осмелилась бы она сама такое надеть. «Тебе очень пойдет, мам. Кое-кто просто обалдеет». Всех представили. Из главного здания в глубине двора вышла пожилая, пухленькая, но очень энергичная темнокожая женщина. Повариха Нгава. Как выяснилось, ее выкупил из рабства еще старый барон. Обняла, слегка пожурила «своего мальчика».

Аэлирне недоуменно осматривалась. Изнутри замок оказался раза в три больше, чем снаружи. Хм, не зря здания, построенные магами и гномами, стоят бешеные деньги. Есть тут какой-то секрет.

— Дорогой, — втихомолку дернула она за рукав ярла, который распоряжался насчет ужина, размещения и так далее. — Дорогой, в чем тут дело? — Она обвела рукой вокруг. — Снаружи домик так себе, парой молний развалить можно, а внутри — так целый городок.

— А-а! — с улыбкой протянул ярл. — Заметили? На этом секрете я здорово обогатился и обогащаюсь. Как-то нашел я одно место с непонятными свойствами, исследовал, немного посчитал да подумал, и вот нате вам! Продал секрет этот гильдии Строителей за хорошие деньги, мало того мне еще и проценты с каждого заказа капают. А поскольку после войны строиться начали, это ого-го сколько выходит.

— Что? — взвилась волшебница. — Лучшие умы десятки лет в научных лабораториях и в Университете бьются а тут какой-то некромант на стратегических секретах наживается! Завтра же полное описание со всеми формулами — мне на стол!

— При всем моем восхищении вашими прекрасными глазами, мэм, — серьезно ответил ярл, — должен заметить, что в договоре с гильдией есть пункт, что я ни при каких обстоятельствах не передам секрет никому. И там стоит моя, баронесса, подпись. Так что… — Он развел руками. — Хотя попробуйте пожаловаться Императору и канцлеру Беру. Может быть, они надавят и уговорят гильдийцев поделиться рецептом.

— И пожалуюсь, прямо сейчас… — ворчала Аэлирне, пока прикрепленная служанка вела ее в выделенные покои. — Мой старый хрустальный шар со мной, прямо сейчас и выскажу им все, что кое о ком думаю…

Комната Айне оказалась рядом, и дочь только хихикала над притворным гневом маменьки, плескаясь в ванне. Аэлирне же продолжала сердито бормотать.

К ужину обеим дамам успели пошить весьма недурственные платья, так что они вошли в залу во всем блеске своей красоты. Ярл встал, остальные просто поклонились.

Когда относительно неплохой ужин был закончен, к ярлу приблизились капитан стражи Брен и русоволосая ведьмочка Джейн. Смущенно помявшись, испросили разрешения пожениться. Ярл вздохнул и задрал глаза к небу.

— Вот еще морока на мою голову!

— Да что вы, ваша светлость! — смутился капитан. — Никакой мороки. Родителей у нас обоих нет, деньжат немного накопилось. Скромненько и справим свадебку…

— Так у вас же потом еще и дети пойдут! — погрозил им пальцем ярл. — Плач, пеленки-распашонки!

— Ну, мы бы не прочь немного увеличить число ваших подданных, — грустно потупилась Джейн. — Но ваша светлость знает же, что у Ночных Всадниц…

Она готова была разрыдаться. А самая новенькая из ведьм, стоящая в углу, затаила дыхание.

— Так. Джейн, через квадранс — ко мне в кабинет на осмотр, — рявкнул на нее ярл. — Вместе с Ларой. Если это возможно, будут у вас детишки, сколько захотите. Если это возможно, — с нажимом повторил ярл.

Джейн и Брен упали на колени, хотели приложиться к руке ярла, но он не позволил.

— Утереть сопли. Вымыться — и на проверку. Только учтите, процедура эта не из легких. Соберитесь с силами. — Он обернулся к обеим леани. — Леди, вы отдохнете, быть может? Или — Эльза покажет вам замок?

Айне и Аэлирне переглянулись.

— Если можно — последнее.

— Эльза! — Ярл жестом показал приблизиться. — Все, что угодно, кроме моих подвалов.

— А что там? — поинтересовалась Айне.

— Завтра покажу, — пообещал ярл, улыбаясь. — А пока, извините, мне надо подготовить зелья и заклинания. Уж очень необычное дело предстоит.

— Особенно для некроманта, — хихикнула Аэлирне. — Чернокнижник-акушер…

Ярл быстренько смотался в свою башню, не дожидаясь дальнейших эпитетов.

Лара, пошатываясь от дурноты, вышла из лаборатории мага в коридор, где ее поджидали сияющие Джейн и Брен.

— Капитан! — рявкнул изнутри ярл. — Замени Эльзу, пусть тоже заскочит ко мне, пока я добрый и заклинания не выдохлись. Бегом!

— Ну как? — шепотом поинтересовалась уже пришедшая в себя Джейн, поддерживая Лару и помогая ей сесть на скамью.

— Ничего не сказал, — устало ответила та, прислонившись к стене.

С лестницы нижнего этажа вылетела Эльза. Постучалась и, получив разрешение, скрылась в лаборатории. Там тихо тренькало то самое, непонятное сооружение, иногда доносились возмущенные восклицания ведьмы. Потом из-под двери брызнули и исчезли лучики фиолетового света. Через некоторое время ярл вывел бледную, слегка покачивающуюся Эльзу и тоже усадил на скамью.

— Ярл, у Лары — никак? — спросила Джейн.

— Почему? — недоуменно обернулся тот. — А, извини. Я, наверное, забыл сказать. У вас всех троих — никаких особых проблем. Мне только придется кой-куда сходить, кой-чего достать да немного поколдовать.

Лара плакала на плече Джейн, как потерявшийся ребенок, который наконец-то нашел маму.

— А если я пока не собираюсь? — с вызовом поинтересовалась Эльза. — Я еще не всех парней узнала. А с некоторыми неплохо бы и повторить.

Ярл неодобрительно посмотрел на нее и покачал головой.

— Ну ты и б…! А все-таки когда-нибудь и тебе понадобится. Я сделаю зелья для всех про запас.

Прямо на полу большой залы, в которую вела лестница из первого этажа главного здания, ярл рисовал и выкладывал какое-то непотребство. Айне только глянула на это и сразу благоразумно убралась подальше. Аэлирне понаблюдала за работой ярла, за слугами, спокойно обходящими контуры большой многолучевой звезды, затем поинтересовалась у старенькой горничной, спешащей куда-то со стопкой постельного белья в корзине:

— А вы не боитесь его некромантии?

Служанка пожала плечами.

— А чего бояться, ваша светлость? Нас барон… тьфу ты, ярл не обижают, да к тому же они свои, не чужаки. Их же полбаронства с пеленок помнит. Вреда никакого, а польза есть. К тому же как где упомянешь, что в замке работаешь, сразу кланяются и цены сбавляют, — хихикнула старушка и пошла дальше, старательно переступив через один из длинных лучей звезды.

Ярл поджег пару свечей черного воска, какой-то пучок травы. Предупредил, чтоб не приближались, шагнул в звезду и исчез. Через довольно длительное время он появился, загнанно дыша и помахивая светло-оранжевым клинком. В другой руке он держал небольшую, отвратительно пищащую тварь, от которой вокруг сразу же распространилась тошнотворная болотная вонь.

— Вашсветлость, — проворчал спешащий куда-то с ящиком инструментов гном и, скривившись, заткнул нос. — Спрятали б вы огненный меч. Не ровен час, опять подпалите чего.

Сказал, вытащил из-за перил какую-то длинную трубу и уволок ее на третий этаж.

— Да, это точно, — отдышался ярл и спрятал меч в воздух. Затем ткнул кулаком тварь, которая визжала уже почти непрерывно. — Заткнись, все равно я тебя сейчас разделаю. Эй, уберите тут!

Служанка совершенно буднично стала сгребать метелкой оставшийся от звезды мусор и пепел, а другая уже тащила ведро с водой и швабру.

Ярл унес эту непонятную гигантскую жабу с рогами в свою лабораторию в башне. Через квадранс потребовал Всадниц. Очевидно, взял у них немного крови, потому что те вылетели, зажимая пальцами порез на запястье, и умчались к целителю. Потом весь дом слегка качнуло, будто он стоял на чьей-то гигантской груди и этот кто-то легонько вздохнул.

«Мам, уже кончилось?»

«Наверное, нет».

Служанки невозмутимо полировали пол щетками.

— И часто у вас так? — поинтересовалась Аэлирне у них.

— Ну, ваша милость, — пожала плечами одна из служанок что постарше. — Когда Нгава обварилась чаном кипятка их светлость ее душу с того света вытягивали и, говорили гвоздями к телу прибивали. Вот тогда было похуже. В башне ихней так половину стекол менять пришлось. А уж всякой дряни потом сколько повымели! Ужасть! Я день есть не могла. Ожоги целитель потом убрал, так повариха наша теперь всех нас переживет, попомните мои слова!

— Никогда не была в замке некроманта, — улыбнулась волшебница.

— В общем-то дело житейское, — не спеша продолжила служанка, усердно оттирая особо въевшееся пятно. — Вот благоверный мой, он у купцов по ученой части работает, читал много книг всяких и рассказывал, каково было в старину у чернокнижников. Вот где страсти так страсти. Мертвяки да скелеты, тьфу! — Она плюнула на пятно и стала еще сильнее скрести щеткой.

— Поначалу боялись, конечно. — Женщина удовлетворенно осмотрела сияющий пол и сунула щетку в ведро. — Потом, как молодой барон отбили нас у энтих, которые святоши, стали жизнь налаживать, замок они на новом месте построили. А нам деваться некуда. Притерпелись, теперь — так даже жить интереснее.

— А старый замок где? — поинтересовалась волшебница у словоохотливой служанки.

— Ох, ваша милость, не спрашивайте. Хозяин наш поначалу на пепелище ходили, возвращались все лицом черные. Потом отгородили то место колдовским туманом и запретили ходить. Дескать, пусть там спят спокойно. Народ-то понял все, у многих в замке старого барона родственники служили, да вот проклятые храмовники никому пощады не дали. И моя матушка там осталась…

— Простите, голубушка. И спасибо. — Аэлирне поднялась с кресла у огромного камина, где сидела все это время, и прошлась по зале, цокая каблучками по каменному полу. Осмотрелась, прикинула. — М-да, женской руки тут явно не хватает…

— Ловлю на слове, мэм. — С галереи, ведущей в башню хозяина замка, появился ярл. В руке он держал три синего стекла флакона с этикетками.

— «Э», «Д», «Л», — прочла волшебница. — Ага, понятно. Дорогой, а с «Аэлирне» или «Айне» сможешь сотворить?

Ярл крепко задумался.

«Мам, тут такая спальня! И впрямь баронская или графская! А кровать — куда там гостиничной…»

«Это намек на потерянную зря ночь?» — Аэлирне послала в ответ улыбку.

— Так просто это не решается, — наконец ответил ярл. — Тут моих знаний не хватает, а ставить опыты на леани… до этого я еще не докатился.

В зал влетели запыхавшиеся ведьмы. Ярл вручил Джейн ее флакон.

— В ночь, перед тем как соберетесь… — Он улыбнулся. — Выпей один глоток. Вкус не очень, но водой запить можно. А запаха нет.

— Ох, ваша светлость, — подоспел капитан Брен. — Тут же, если экономно, маленьких глотков на целый взвод хватит!

— Я же сказал — сколько захотите.

Джейн просияла и опять попыталась упасть на колени перед ярлом. Тот поднял ее за ухо и, благословляя, чмокнул в лоб.

— Через месяц я появлюсь опять. На свадьбу пригласите?

— Ой, ваша светлость… такая честь. — Джейн взяла капитана под руку. Вдвоем они поклонились. — Спасибо вам за все. Мы уж смирились и не надеялись… не знаем как и благодарить.

— Да ладно, вы мне свое уж сколько раз отслужили, — махнул рукой ярл. — Кстати, сегодня ночью можете и применить а завтра утром я тебя, Джейн, посмотрю. Насчет потомства. А ты уж там постарайся, — погрозил он пальцем капитану.

Джейн чуть покраснела и застенчиво улыбнулась.

— А чего тянуть? — поддержала Аэлирне. — Пока силы и здоровье есть — вылакайте весь флакон потихоньку. Если здоровья не хватит — так на то целители есть.

Джейн совсем покраснела и отвернулась, пряча счастливое лицо на плече капитана.

— Надо же, Ночные Всадницы то плачут, то краснеют, — проворчала Эльза, вертя в руках флакон. — Что вы с нами сделали, ярл?

Но все-таки бережно закутала флакон в платок и спрятала в вырез декольте.

Затем покосилась на Аэлирне и подоспевшую Айне и поинтересовалась:

— Как я поняла, ваша светлость, с мечтой оказаться в вашей спальне мне придется распрощаться окончательно?

Айне легонько прижала ее за горлышко Знаком и пообещала:

— Голову оторву.

Эльза тут же подняла руки вверх, признавая свою вину и поражение, а потом, хихикнув, попросила разрешения удалиться «проверить состояние ночной смены».

Кивком отпустив ее, ярл позвал:

— Лара!

Ведьма подошла, взяла было флакон, который протянул ей ярл, затем решительно отдернула руку и спрятала за спину.

— Я еще не заслужила.

— Ну что ж, дело твое, — сказал ярл. — Пузырек этот будет стоять пока у меня. Но сильно не тяни, тебе уже не шестнадцать. Иди.

— Что, это было так просто? — удивлялась Аэлирне, под ручку с ярлом идя по коридору. — Насколько я знаю, это в принципе считалось невозможным.

— Да не то чтобы просто. Кое-что я у Яромора почерпнул, кой-чего сам додумал. К вашему сведению, мэм, в некромантии очень тщательно исследованы как принципы умерщвления, так и тонкости зачатия-рождения — как двепротивоположные дороги от живого к неживому. Вы себе даже не представляете, какую силу может иметь амулет, грамотно сделанный из черепа еще не рожденного ребенка. А если взять…

— Дорогой, — мягко, но решительно прервала его Аэлирне. — Оставь эти мерзкие подробности, пожалуйста. И давай сменим тему на более приятную.

— Прошу прощения, Аэлирне. Я немного увлекся. — Ярл нежно поцеловал руку с ароматом кедра и лаванды. — Выбирайте тему. О чем бы вы хотели поговорить?

— Там эта проказница Айне обнаружила какую-то потрясающую спальню с совсем уж фантастической кроватью…

— Вообще-то я там ни разу не спал, — мертвым голосом сказал ярл. — Поклялся себе, что войду туда только с матерью моих будущих детей.

Аэлирне остановилась, повернулась, обняла его за шею, заглянула в глаза. Затем тихо спросила:

— И насколько это серьезно?

Ярл отвел взгляд, чувствуя, что сердце его дает сбои.

— С Айне у меня никаких шансов. Несовместимость леани с людьми да вселенские пожары вокруг. Да еще полное ее неприятие черного. Как же мне быть? — так же тихо спросил он, ласково целуя любимые волосы, щеки, глаза. — Ну, когда она научится управлять своим Даром, проблему с огнем, может быть, решим. Это, надеюсь, возможно.

— Вы просто понравились друг другу, — выдохнула Аэлирне, чувствуя, как все быстрее бьется жилка на ее шее под теплыми губами ярла. — Вот глупое Пламя и связало вас. А у нас с тобой… ох, любимый, еще… у нас с тобой есть шанс? Хотя бы малейший?

— Аэлирне, если бы у меня была хоть капля уверенности хоть какая-то надежда, вы бы оказались там, в моей кровати быстрее, чем успели бы пискнуть.

Обнаружив, что ярл уже давно держит ее на руках, Аэлирне устроилась чуть поудобнее, вновь обняла его за шею и прижалась к его щеке.

— Древние говорили, что надежда умирает последней. Отнеси меня в мою постель. Малышка Айне давно в своей комнате, и вся извертелась на кровати в нетерпении.

Сердце Аэлирне на миг замерло, а затем застучало вновь, когда они миновали вход в ее комнату и направились к двери огромной спальни в самом конце длинного каменного коридора.

Глава 9 ПЛАН

— Эй, вы еще долго валяться будете? — раздался голос. Айне запросто вошла в спальню и плюхнулась прямо на кровать, благо места от этого почти не убавилось. До ног парочки, находящейся в постели, пришлось бы еще изрядно проползти по-пластунски.

— А в чем дело? — поинтересовалась Аэлирне. Она пристроила одну из подушек себе под спину и улеглась повыше, не обременяя себя тем, чтобы натянуть одеяло или простыню.

— Утро прекрасное, завтрак опять проспали, у дверей в лабораторию изнывает от нетерпения Джейн, а ванная комната тут, оказывается, аж на первом этаже.

Ярл сладко потянулся и зарылся поглубже в простыни, прячась от нахальных солнечных лучей, нескромно заглядывающих в большие стрельчатые окна.

— Да, утро действительно прекрасное. Завтрак никуда не убежит, Джейн тоже. Что касается ванной, в виде исключения можешь воспользоваться моей, — он показал пальцем, — в углу. Когда строили, я распорядился. Хотя по правилам благородные дамы и господа должны принимать водные процедуры раз в неделю, лично я предпочел бы немного чаще.

— Умница. — Аэлирне наклонилась и чмокнула его в нос. — Пошли, дочь наша. Я тоже с удовольствием окунусь.

— А еще кто-то обещал показать нам свои подвалы. А когда-то — и еще один замок, который с цветочными эльфами.

— Цветочных эльфов не бывает, — авторитетно заявила Аэлирне, безуспешно пытаясь дотянуться до шлепанцев, не слезая с кровати. Затем ей это надоело, и она Знаком подтянула к себе мохнатые тапочки с помпончиками. В это время на столике у кровати заморгал и мелодично зазвенел ее хрустальный шар.

— Дорогой, это тебя. Шеф-палач, — протянула ярлу. И вся во власти кулона с аметистом прошествовала в ванную. Айне была уже там.

— Ярл Valle.

— Нас не подслушивают? — послышался из шара обеспокоенный голос Берковича.

— Все в порядке.

— По поводу последнего нашего разговора. Да.

Ярл помолчал, и видно было, что остатки сна улетучились без следа.

— Это точно? Неопровержимые доказательства есть?

Беркович помялся.

— Точно. Но с той стороны тоже не дураки. Все концы обрублены. Мои сыскари хоть и не из последних, но накопали слишком мало, чтобы припереть мерзавца к стенке.

Поскольку глава тайной службы не был обременен дворянской родословной, а за время работы обзавелся кучей недругов, то жизнь и здоровье Императора означали то же самое и для него самого. Стоит Императору зашататься, как и от Берковича не останется даже воспоминания. А посему он трудился не за страх, а за смерть.

— Припереть мало. Только эшафот. Даже пожизненное заключение не спасет наши головы. — Голос ярла был задумчивым. — Но ты уверен, что информация и выводы достоверны? И что он снова взялся за старое?

— Не учите меня жить, — буркнул Беркович. — Я на посту уже семь лет, а до того сами знаете — армейская контрразведка. Школа суровая.

— Да помню, помню, — с досадой ответил ярл. — Значит так. Со своей стороны тоже зачисть концы. Убери свидетелей, бумаги. Ну, тебя учить не надо — сам все знаешь.

— Сделаем. Только… — голос Берковича дрогнул, — есть подозрения, что где-то в замке того есть еще что-то, кроме ноготков. Добыли как-то.

— Значит, он не остановится, — нахмурился ярл. — Тогда убери все, что возможно, и еще вдвое против того. И… сходи к надежному магу, пусть тебе немного память почистит. Скажем, за последние два дня.

— А…

— Не дергайся и забудь обо всем, — убедительно произнес ярл. — Это лучший совет, который я могу тебе дать.

— Понял. До встречи, ваша светлость.

* * *

Маг в алом плаще зашел в комнату в нижнем, тщательно охраняемом, подвале и запер за собой дверь. Хозяин уехал на охоту, а пока приказал приготовить все необходимые компоненты и наложить заклинание. Проверив все еще раз, маг достал из ларца что-то, положил в центре скрупулезно рассчитанной и трижды выверенной звезды. Раскрыл книгу, положил ее на бюро между двух неярко горящих свечей — чтобы не отвлекаться на ерунду вроде магического светильника.

Да, время самое подходящее. Звезды благоприятствуют — Змея в доме Льва!

Однако едва он произнес несколько фраз своим чуть дребезжащим голосом, как из-за заваленного свитками, склянками и тиглями стола к нему метнулась хищная тень. Арргх! Голова незадачливого колдуна улетела в угол, руки нелепо взметнулись в воздух, и тело рухнуло на пол, разливая темную лужу. Тень принюхалась к предмету в центре пентаграммы, схватила ее и исчезла.

Всадник на великолепном жеребце вырвался далеко вперед, обскакав своих спутников. Те мчались на звук охотничьего рога и крики загонщиков. А предводитель их, миновав узкую лощину, на несколько мигов скрывшую его от свиты, погнался за огромным, матерым черным волком, невесть откуда вывернувшимся прямо под ноги коня. Глаза младшего брата Императора горели — никогда еще на его охотничьих землях не попадалась такая достойная добыча. Не иначе как спугнули семью волков в буреломе, и самец, похоже, теперь хотел увести погоню от самки с волчатами. Он буквально на ходу искалечил двух великолепных гончих, и теперь за ним гнался только один человек.

Вот наездник настиг волка, нанес удар. Но стальной наконечник охотничьего копья лишь скользнул по вздыбившемуся загривку и с хрустом сломался о гранитный валун в каменистом распадке, куда охотник загнал свою добычу. Волчара мгновенно увернулся и, словно поняв, что отступать некуда, а всадник лишился оружия, бросился в безнадежную последнюю атаку. Жеребец яростно, злобно захрапел и встал на дыбы, почуяв тяжкий удар в бок и треск собственной шкуры, рвущейся под зубами хищника.

— Какой… — Всадник уже выскочил из седла, демонстрируя изрядную выучку и опыт. В правой руке он сжимал длинный, в локоть, охотничий нож, а левой достал из ножен узкий кинжал. Чуть пригнувшись, пошел на зверя. — Придется немного попортить тебе шкуру, но все равно — такой добычи в моей коллекции никогда не было, и, наверное, подобной уже не будет…

Волчара тихо рыкнул и, чуть прижавшись к щебню около выбивавшегося из-под камней ручейка, приготовился к схватке. Миг — и тяжелое косматое тело прыгнуло, поймав человека на неустойчивой позе во время шага, ударило лапами в грудь. Не обращая внимания на вонзившиеся в него лезвия, зверь нашел горло человека и рванул его клыками.

Жеребец, пошатываясь и роняя наземь почти черную струйку крови, всхрапнул и неуверенно заржал. Хищник же, послушав хрип и бульканье дергающегося в агонии принца, задрал к еще туманному небу окровавленную пасть и завыл. Тем самым, протяжным и заунывным, вытягивающим душу воем, от которого застигнутые в дороге путники оглядываются, хватаются за оружие и быстрее нахлестывают лошадей. Затем подошел к ручью, отхлебнул, прислушался и бесшумно исчез в мешанине камней и поваленных деревьев на той стороне.

Перед Императрицей, неспешно идущей через парк на голоса своих дочерей, бесшумно возник ярл. Правое плечо его было проткнуто насквозь, а на левом бедре виднелся длинный разрез, и в сапоге его что-то булькнуло, когда он сделал шаг навстречу и поклонился.

— Сударыня, это, кажется, когда-то принадлежало вам? — В протянутой руке ярла покачивался на шнурке медальон из двух хрустальных плоских полусфер, между которыми был заключен локон темно-каштановых волос. — И, заклинаю вас, молчите.

Ярл еще раз поклонился, распространив вокруг себя кисловато-приторный запах зверинца. Чавкнув, отступил назад в тень и исчез.

К обеду, когда мающаяся от безделья Айне уже начала стрелять по флюгерам на макушках остроконечных башенок, заставляя их показывать ветер по кругу вокруг замка, появился Ярл. Немного бледный и серьезный, он приблизился к Брену:

— Ведьм ко мне.

Аэлирне с дочерью тоже заинтересованно приблизились.

— Я никуда не отлучался. Оповестить всех. Узнаю, что у кого-то длинный язык, не пощажу. — И скрылся в своей башне.

Во время трапезы ярл был тих и задумчив. Однако после еды подобрел и, похоже, немного отдохнул.

— Ну что, несравненные мои, пойдем глянем погреба?

Через оказавшуюся неожиданно большой для баронского замка библиотеку с длинными рядами книг добрались до входа, ведущего в подвал под замковой башней ярла. Наверху находились рабочий кабинет и лаборатория и несколько маленьких комнат, а массивная дверь с запорами и защитными заклинаниями со скрипом открылась на каменные ступени винтовой лестницы, уходящей во мрак. Ярл зажег привычный волшебный шар, кивнул Аэлирне. Та тоже зажгла свой вариант магического светильника, и они втроем стали спускаться.

Лестница привела в анфиладу из трех подземных комнат. А на стенах, на вмурованных крюках и полках красовались головы животных, черепа и целые скелеты всяких тварей, в том числе и двуногих.

— А ведь здесь и люди есть, — отшатнулась волшебница, побледнев.

— Да, здесь и во второй комнате охотничьи, и не только, трофеи. Третья еще почти пуста.

— Это и есть твоя знаменитая коллекция черепов? — Айне нагнулась, что-то рассматривая в не очень ярком свете.

— Да, — улыбнулся ярл. — Вон тот, например, в золотом обруче, был бароном Аль. А эти, — он указал на длинный ряд черепов, одинаково скалящих зубы, — святоши из Конклава и рыцари из Царства Света.

— С той войны? Когда всех твоих… — выказала осведомленность Аэлирне.

— Да, — вздохнул ярл. — Тут, правда, не все. Только самые высокопоставленные.

— А с остальными что? — осведомилась Айне, пробуя пальцами на ощупь волосы глядящей со стены головы. Хм какая диковинная черно-бело-полосатая лошадь!

— Раз вам уже кто-то раззвонил… — нахмурился ярл. — Языки повырву. А остальные сгорели, когда я сжег свой охотничий домик.

— И подвел черту под старой жизнью? — догадалась волшебница, косясь на белеющие кости.

Ярл только махнул рукой. Вернувшись обратно в комнату с каменной лестницей, он показал рукой на еще две двери, гораздо более прочные и так защищенные магией, что Аэлирне только поморщилась от отката, по привычке проверив заклятием.

— За этой у меня хранится самое опасное из моего инвентаря. Книги, артефакты и ингредиенты, которые надо упрятать от глаз подальше. Там вам делать нечего.

Аэлирне понимающе кивнула.

— Особенно Айне.

— Особенно ей, — кивнул ярл. — А вот что за второй дверью, можно показать смело.

Он несколько мигов возился, снимая защиту. Потом открыл неподъемную дверь.

— Прошу.

Айне шагнула первой. Но на втором шаге споткнулась и упала на звякнувшую груду металла. Ярл и Аэлирне вошли следом, принеся с собой свет своих магических шариков. Обе леани ахнули.

Комната примерно пять на семь шагов была засыпана серебряными монетами. У дальней стены — почти по пояс, у двери пятачок пустого места, на которое со звоном выкатилось несколько монет из-под ног вскочившей Айне.

— Ну ничего себе! — воскликнула волшебница. — В таких количествах серебро воспринимается не как деньги, а как материал для металлургии или крупного литья!

— Это еще не все, — усмехнулся ярл, взглянув в восхищенно-изумленное лицо Айне. И прямо по груде, утопая по щиколотку в монетах, прошел во вторую комнату без двери располагавшуюся по правой стене.

Здесь оказалось почти пусто. Если не считать немного серебра у входа, натекшего из предыдущей комнаты, да шести крепких массивных сундуков у стен. Ярл Знаком открыл все крышки. Вместилища оказались под завязку набиты золотом.

— Bay!

— Отойдите пожалуйста, мэм, — буркнул ярл.

Аэлирне послушно отошла на середину комнаты, а ярл извлек из воздуха совковую лопату и, как заправский землекоп, несколькими взмахами расчистил вход, переместив серебро в надлежащую ему комнату.

— Когда уже все стало переполняться, я решил направлять новые поступления в банки, — пояснил он.

— Ярл. Я все понимаю. Доверие к нам, и все такое… — Айне зачерпнула горсть золота старой чеканки и с приятным звоном медленно высыпала обратно. — Но зачем ты показываешь это нам?

— Да-да, дорогой. Ты вроде не производишь впечатления человека, стремящегося произвести дешевый эффект.

— Дешевый? — усмехнулся ярл. — А по-моему, вас обеих проняло от такого количества денег. Но я не к тому. В следующий раз, буде я соберусь потратить некоторую сумму, не крутите своими прелестными носиками. Для меня это не расходы.

— А что, так заметно? — Аэлирне выудила из крайнего сундука великолепной работы диадему белого золота с глубокой синевы топазами и уже примеряла ее, вертясь перед зеркалом, возникшим в воздухе перед ней.

— Очень, — кивнул ярл. — Так что, учитывая то, что я таскаю в Магическом Кармане, да счета в банках, да суммы которые вертятся в торговых и прочих операциях — миллион-другой для меня не деньги.

— Да уж, грабить тебя — бесполезное занятие. — Айне отрешенно ковырялась в том же сундуке, словно в груде мусора. Вытащила наконец что-то, отряхнув от какой-то золотой цепи и монет. Примерила на левую руку чудесный золотой браслет. Широкий, но легкий и изящный, с узорами из зверей и птиц, по размеру как раз вместо кожаного нарукавника стрелка из лука. — Мам, мне пойдет?

— Без сомнения. И по стилю, и по размеру, — заверила Аэлирне дочь, бросая ревнивый взгляд внутрь сундука. — Ярл, мы не слишком нахальны?

— Берите, что унесете, — беспечно отмахнулся тот. — Только покажите, что берете, чтоб я знал, на что не рассчитывать в качестве подарка в другой раз.

— Ага, это догадываюсь откуда. — Айне вытащила за цепь массивный литой знак Единого и брезгливо отбросила в сторону. — И… скажи, ярл, много на всем этом крови?

— На том, что вы выбрали, нет, — ответил ярл, когда дамы наконец перерыли весь сундук и со вздохами отошли. Айне взяла себе красивую то ли чашу, то ли кубок эльфийской работы, а Аэлирне — небольшой жезл с лазурно-голубым шаром.

— Дорогой, ведь это — не просто дорогая безделушка! — с возмущением воскликнула волшебница, рассматривая вещицу. — Это жезл мага!

— Понравилось — берите, мэм, — пожал плечами ярл. — Тем более что обе ваши находки очень вам подходят. И по цвету, и, как вы справедливо заметили, по стилю. Проинициируйте и пользуйтесь себе на здоровье.

— А почему такие красивые вещи валяются тут, а не красуются где-нибудь в комнатах? — влезла неугомонная Айне, рассматривая рисунок на своей чаше. — Тут же есть и гномья, и эльфийская работа, и неизвестно чья еще! Я такого никогда не видала.

— Растащут, — вздохнул ярл. — Сколько ни следи, сколько ни подбирай и ни воспитывай слуг, все равно воровать будут. Даже у некроманта.

Небрежно разбрасывая серебряные фонтанчики из-под ног, прошли через первую комнату наружу.

Ярл тщательно запер дверь, наложив сверху замков еще и заклятия, от которых у Айне пошли мурашки по коже, и стали подниматься наверх.

— А сколько вот, например, наши трофеи, — хихикнула девушка, — стоят?

— Если на вес металла, то не так уж и дорого, — серьезно ответил ярл. — Как твое, Айне, новое гнездо. А если как ювелирная работа и магический предмет, то многие даже в складчину не смогут купить.

— Так они еще и магические?! — недоверчиво воскликнула Айне.

— Все четыре, — подтвердил ярл. — Правда, пока ты еще не выучилась на мага, браслет для тебя почти бесполезен; а кубок не нужен, пока нет места средоточия и замка с винными подвалами.

— Ага, из него можно пить вино прямо из бочек?

— Не только вино, — сказала Аэлирне. — Что в бочки нальешь, то и будет. Я читала о таких кубках, действительно — цены им нет. А браслет?

— Не помню, — пожал плечами ярл, подходя к широкой лестнице, ведущей на второй этаж башни, у двери наружу. — Что-то боевое. Пусть разберется сама.

— А если разломаю чего? Или убью кого ненароком?

— Путь познания тернист и извилист, — загадочно улыбнулась Аэлирне. — Но очень интересен. Ну, хорошо. Со скипетром понятно. Жезл мага — вещь в хозяйстве очень полезная. Наконец-то я и своим разжилась, да еще каким! А что это за корона на мне?

— А кто его знает? Мне один рыцарь из горцев подарил перед смертью, и я в общем-то не стал особо разбираться — вещь-то не для мужчины, да и я не спец в Общей Магии. А вам, мэм, в самый раз будет, вот и выясните, что к чему.

Вышли во двор, залитый послеполуденным солнцем. Ярл и Айне уставились на красивую расплывчатую радугу, возникшую над головой Аэлирне.

— Что? — воскликнула та, поспешно сняв головное украшение.

— Исчезла, — хором прокомментировали дочь и ярл. — Радуга, мам. Очень здорово выглядит!

— А оно не опасно? — озабоченно спросила волшебница.

— Не думаю. Я проверял, помнится, и рыцарь тот говорил — вещь уникальная, чуть ли не от ранних эльфов. Чья-то корона, принцессы, что ли.

Джейн стремительно вылетела из-за широкого бока арсенальной башни. Стала перед ярлом, глядя умоляюще-нетерпеливо. Прямо хвостом бы завиляла, если б он у нее был.

— Ах, да! — вспомнил ярл и шагнул к ней. — Не дергайся. Он залез рукой под мини-юбку Джейн, провел между ее ног пальцем. Отошел, проверил, словно духи, на аромат, лизнул.

— Поздравляю — девочка. И даже с небольшим Даром, правда, не знаю с каким.

Джейн прыгнула ярлу на шею, радостно задрыгала ногами в воздухе, а затем с визгом унеслась.

— Девочка! У меня… — донеслось уже с галереи второго этажа главного здания.

— Оригинальный тест, — проворчала Аэлирне, чуть нахмурясь.

Айне только хихикнула:

— Да наш ярл и сам по себе диковина еще та!

В сумке Аэлирне снова заверещал хрустальный шар.

— Дорогой, опять тебя. На этот раз старикашка Бер.

— Извините, — шагнул в сторону ярл. — Ярл Valle. Здравствуйте, лорд-канцлер Бер. Что случилось?

Некоторое время он слушал, постепенно хмурясь.

— Беркович уже там? Передайте, чтоб перевернули и проверили каждый камушек и веточку! На лигу в округе! И в замке тоже… Лучших егерей и магов привлекли?.. Тогда передайте ему — если он не найдет ничего, займусь им лично. Давненько я не практиковался в ритуальном мучительстве… Да! Это неплохо. Как только хоть что-то подозрительное найдут, вызывайте. А так — Император разрешил мне отпуск, чего я там у вас буду делать? Под ногами путаться?.. До свидания.

Он вернул шар волшебнице:

— Принц Густав. На охоте. Насмерть.

— Младший брат Императора? — подняла брови Айне.

— Да. Беркович уже там. Пока что похоже на несчастный случай. Дальше — что найдут.

— Может, дорогой, и впрямь стоит вернуться? — заволновалась Аэлирне.

— Если обнаружат что-нибудь этакое… Тогда сразу. А так — я не в Тайной Палате работаю. И вообще — в данный момент нахожусь в отпуске с двумя прекрасными дамами. Все. — Ярл встряхнул головой. — А теперь — два часа на отдых и сборы! И — идем дальше.

Выйдя на лесную прогалину, ярл сообщил:

— Мы сейчас примерно посредине между моим замком и Керслундом. Теперь вы ведь Тайными Тропами ходите?

Айне уклончиво-хитро ответила:

— Нам по должности положено, мы же обе леани.

— Тогда запоминайте дорогу.

Через квадранс всяких несуразностей ярл сказал:

— Досюда запомнили?

— Да, это было несложно.

— Теперь самое главное. Станьте на вот это пятно света. Три шага назад. Видите впереди валуны?

— Bay! Их же только что не было!

— Обратили внимание: один из них порос мхом сильнее других?

— Разумеется, дорогой. Одного бока у того камня совсем не видно.

— Очень хорошо. Тогда запоминайте. От пятна света — три шага назад. Замшелый валун, пройти мимо него с менее заросшей стороны, дальше просто.

Через пару десятков шагов очутились на полянке перед небольшим симпатичным домом. Первый этаж — каменный, второй — деревянный с большой открытой верандой.

— Довольно миленько. — Айне, прицениваясь, чуть наклонила голову к плечу.

— Это и есть замок, дорогой?

— Не совсем замок. — Ярл уже шагал вперед. — Но место для отдыха, или если просто хочется побыть одному.

Из кустов сирени к ним выпорхнула большая бабочка, Ярл подставил руку, и на ладонь к нему опустилась прелестная девчушка ростом не более его ладони и с крылышками, как у мотылька. Только прозрачными, с легкими узорами вроде стрекозиных.

— Хозяин прибыл! — радостно воскликнуло чудесное существо и сделало ручкой. — Привет, девочки! Ярл, это твои очередные подружки?

Тот чуть смутился:

— Привет, Лот. Познакомься, это мои хорошие друзья. Леди Айне из Долины горных эльфов и баронесса Аэлирне из Бриарвуда. Обе — из народа леани. А это — малышка Лот, дочь вождя племени цветочных эльфов.

— Только не вздумайте прохаживаться насчет моего малого роста, — бойко прощебетала Лот и уперла руки в бока. — А то нашлю ночных кошмаров. Докладываю, хозяин! Происшествий не было, погода хорошая, птиц от дома отгоняем.

Обе леани только глазами хлопали, дивясь на это существо.

— Ласточки повадились гнезда вить, — объяснил им ярл. — В принципе я бы и не против, но они ж гадят так, что хоть каждый день чисть стены и под ними. Да и на голову как-то раз пришлось…

— А велико это место, дорогой?

— Однажды я нашел трещинку в Реальности. То ли Творец не вовремя чихнул, создавая мир, то ли Его под руку толкнули, но она как-то образовалась. Я расширил ее, обустроил. Теперь здесь круг лиг эдак пять в диаметре. Гора вон там, за домом не видно. Немного леса и полей, озерцо в середине. Погода и время года — по заказу.

— А это чудо откуда? — Айне осторожно приблизила палец, чтобы потрогать Лот. Стервочка немедленно взмыла в воздух, трепетнув крылышками, и уселась прямо на палец, еще и ножками стала раскачивать.

— Нас хозяин в аду нашел, мы там погибали от холода и голода, да и перенес сюда.

— Ну, не совсем в аду, — ласково улыбнулся ярл еще одной такой же девчонке, усевшейся ему прямо на плечо. — В одном умирающем Мире, в засыпанном снегом кусте барбариса. Пожалел их. Достал корзину, постелил кусок меха, говорю — полезайте, мол. Здесь и прижились.

С другой стороны куста сирени, за домом, обнаружился небольшой вишневый сад, в котором порхали птицы, жужжали пчелы и иногда проносились еще эльфики. Один из них приблизился, отсалютовал ярлу махонькой, чуть больше швейной иглы, шпагой, крикнул:

— Привет, Лот! Привет, Элле! — и умчался прочь.

— Это мой брат. Опять, наверное, с воробьями воюет! — всплеснула ручками Элле, затем взлетела с плеча ярла и унеслась следом.

— Ладно, Лот. Побудешь управляющей еще раз? — Ярл обратился к вздорной девчушке, которая уже порхала перед лицами Айне и Аэлирне, разглядывая их прически и макияж.

— С удовольствием, хозяин!

Ярл что-то прошептал, указывая на Лот пальцем, легонько коснулся. Вокруг нее зажглось что-то вроде золотистого сияния, рассыпающего искорки, а в руке ее появилась маленькая волшебная палочка со звездочкой на конце.

— Ага! Я теперь покажу этому задаваке Сару! — повертелась Лот, оглядывая себя со всех сторон. — Какие указания, хозяин?

— Наведи порядок в доме, познакомь с ним обеих леди. Распорядись насчет ужина, спален и так далее. Да, учти. Обе леди получают право приходить сюда и без моего присутствия.

— Эти-то? — полупрезрительно глянула на леани несносная девчонка. — Ладно.

— Ну и характер! — восхищенно протянула Аэлирне, когда Лот умчалась в дом, оставляя за собой слабый угасающий шлейф из искорок, огоньков и золотистого сияния. — Айне умрет от зависти!

— Да уж, а вы меня еще попрекаете за острый и несдержанный язычок. — Айне усмехнулась. — Как ты ее терпишь, ярл?

— Это точно. На редкость вздорная и вредная девчонка. — Ярл улыбнулся. — Но — исполнительная и умница. Да и вреда от нее никакого. А что касается язычка, так иногда полезно послушать о себе правду.

— А что значит — познакомить нас с домом? — въедливо поинтересовалась Айне.

— Ну он немного живой. Не надо беспокоиться насчет ремонта, уборки и так далее. Да и незваных гостей погонит так, что только держись. Из кухни можно открыть прямой портал в деревню хоббитов. Они мне кой-чем обязаны, так что, если окажетесь тут без меня, — с голоду помереть не дадут.

— А чем обязаны? — дотошно выспрашивала девушка.

— На моей земле живут. Если вызываю поработать в любое время дня и ночи, то обязаны отслужить-накормить и так далее, но за службу я им плачу.

Аэлирне смотрела со стороны и подбоченясь.

— Дорогой, а портал тот — тоже секрет? — От ее взгляда можно было смело прикуривать.

— Пока да. В него только гномы и хоббиты пролезают. Кто выше — никак, я еще не разобрался почему.

— Пока я совсем не разошлась, дорогой, напиши-ка мне рецептик. А то канцлер и Император на тебя злы и за гильдию Строителей… А тут такое сокровище, да еще и в Университете неизвестное.

— Вот разберусь и сообщу. А так что ж, не результат, а непонятно что.

— Дорогой. — В голосе волшебницы чувствовалось дыхание Ледяных Полей севера.

Ярл только глянул на нее и сразу поднял руки вверх.

— И еще. Что это за аура вокруг Лот? Ты передал ей Силу?

— Всего-навсего красивое сияние, вроде заклинания Феерического Огня, только безвредное и покрасивее. Знак того, что она облечена моим доверием и некоторой властью. А своя собственная магия у этих цветочных эльфов весьма слаба.

— Ладно. — Лед чуть-чуть подтаял. — Но это заклинание — тоже мне на стол.

— Да оно-то зачем? — Ярл вывел обеих леани на берег озера.

— Миленько, — заявила Айне и, всучив Песню ярлу, собралась купаться. — Тут, надеюсь, крокодилов нет?

— Этот мир для отдыха. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

Все это время Аэлирне раздумывала.

— Дорогой, может, все-таки отдашь? По-хорошему?

— А то что? — скептически отнесся к ее просьбе ярл.

Аэлирне пошептала ему на ухо. Ярл смутился и сделал попытку отодвинуться подальше. Положение спасла Лот, примчавшаяся на волнах золотистого сияния. Она с ходу стукнула волшебницу по макушке своей палочкой, отчего у той в голове и ушах прошел легкий звон, а на щеках вспыхнул румянец.

— Только посмей мне тронуть его! — погрозила кулачком малютка, а затем обернулась. — Хозяин! Все готово, на кухне уже жарят-варят. Пора знакомить этих… с домом. А где вторая? — Она подлетела к раскиданной на берегу одежде и пролетела чуть дальше, внимательно всматриваясь. — Утопилась, что ли? Счастье-то какое!..

Из воды вынырнула Айне и старательно брызнула на негодную девчонку. Та с испугу шарахнулась назад, пару раз перекувыркнувшись в воздухе, а затем сыпанула на обидчицу пучок ярких искорок.

— Чтоб тебе нектаром объесться! Чуть не утопила, противная великанша, — пожаловалась Лот ярлу и уселась ему на плечо, чувствуя себя под надежной защитой.

Аэлирне помимо своей воли улыбнулась.

— Мам, давай и ты перед ужином. Вода в самый раз!

Волшебница пожала плечами:

— А почему бы и нет, — и, совершенно непринужденно раздевшись, разбежалась и с визгом прыгнула в воду.

— Ого! Где ты только таких злобных красоток набрал? — буркнула Лот прямо в ухо ярлу.

— Завидуешь?

— Вот еще! — фыркнула негодница, отвернувшись и задрав свой носик от возмущения. Но через пару мигов уже заинтересованно обернулась. — Но эти сестры и правда симпатяшки. Особенно старшая. К тому же она на тебя так смотрит… Да и у тебя от ее взгляда сердечко постукивает. Я-то чую. А, хозяин?

— Ох, Лот, не сглазь… К тому же не сестры, а мать и дочь.

— Ах, ну да, эти нахалки же из леани. Вечная весна и все такое. Значит, я угадала? — Внезапно взлетев, она стукнула и ярла по голове своей крохотной палочкой. Затем изобразила неприличный жест и умчалась в сторону дома.

Ярл собрался было рассердиться, но потом улыбнулся и тоже полез купаться.

В сумерках все трое подошли к дому. Ярл положил ладонь на металлическую пластину справа от входной двери, вделанную прямо в камень, постоял пару мигов. Затем предложил сделать то же и дамам. Во время их прикосновения неугомонная Лот стучала поверх женских рук по пластине своей волшебной палочкой, при этом что-то щебетала. Айне, а затем и Аэлирне почувствовали, что в доме что-то изменилось и он вроде бы улыбнулся им. Дружелюбно и тихо.

— Вот и все. Теперь он вас знает и под хвост перца не насыплет, — сказал ярл и открыл дверь. — Прошу.

— Как ты сказал, хозяин? — покатилась от хохота Лот, роняя искорки света. — Перца под хвост? Ой, не могу, это же надо быть таким садистом!

Ужин был накрыт на веранде. Под навесом светилась дюжина шариков, иногда налетал легкий нежный ветерок с ароматом сирени. Управительнице ярл предложил умерить воздушное хулиганство, так что прием пищи на свежем воздухе прошел без эксцессов. Сама Лот сидела на столе у чайного блюдечка и снимала прямо рукой крем с торта, которым ее одарила Аэлирне. Волшебница уже разобралась, что за заклинание наложила на нее несносная девчонка. Так, слабенькие любовные чары до утра. У ярла тоже полыхали щеки, когда он ненароком касался руки или одежды волшебницы. Про Айне, которой доставались эмоции с обеих сторон, и вовсе нечего говорить — алела, как маков цвет, да торопила всех.

Но Аэлирне — ох, мудрая волшебница! — предложила после ужина погулять по саду.

— Нагуляем аппетит. И не делай умоляющие глаза, дочь наша!

Вволю наслушавшись необычных, но чарующих песен цветочных эльфов и насмотревшись на их летучие танцы под светом луны, которая казалась почему-то вдвое больше, отправились спать.

В доме, где пахло вощеным деревом и свежим сеном, Лот распорядилась:

— Вам, леди Айне, сюда, — и указала на дверь. — А вам, голубки, постелено здесь, — кивнула на главную спальню и вдруг опрокинула на них сверху корзинку с лепестками роз. Впрочем, при росточке Лот корзинка казалась просто неподъемной.

Спустя какое-то время к нетерпеливо целующейся парочке через все окна, открытые в сад, донесся возмущенный вопль Айне:

— Да погодите чуть! Дайте раздеться и лечь в кровать!

Утром сад цвел великолепным белым цветом. То, что вчера сладкие вишенки висели на каждой плодоножке, очевидно, не противоречило здешним законам природы. То, что по-прежнему цвела сирень, тоже. Пчелы носились меж ветвей роем, иногда сами, иногда под присмотром порхающих цветочных эльфов. В раскрытое окно залетела Лот и уселась на грудь Аэлирне, как на великолепную мягкую подушку.

— Нахалка, — не открывая глаз, в блаженной полудреме мурлыкнула волшебница. Головка ее покоилась на плече ярла.

— А что, не понравилось? — беспечно хохотнула проказница.

— Теперь я понимаю, почему любовные чары запрещены во всех Мирах, — сладко потянулся ярл с закрытыми глазами. — Поспать-то нам так и не удалось.

— Да что вы? — до такой степени возмутилась Лот, что скатилась в ложбинку между холмиков и ей пришлось срочно взлететь. — К полуночи все должно было рассеяться!

— Глупышка, — Аэлирне лениво открыла один глаз, глянула на эльфочку и улыбнулась. — Мы ведь и так… А ты еще добавила. От такого и умереть можно.

— Ох, простите! Как я раскаиваюсь! — поклонилась Лот, но ни у кого не возникло ни малейших сомнений в ее неискренности.

— Негодяйка. — Ярл улыбнулся тоже. Привлек к себе Аэлирне и стал нежно целовать в нос, лоб, щеки. — А распорядись-ка, Лот, насчет завтрака.

— Через квадранс, а лучше два, — вмешалась Аэлирне, решительно подставив ярлу губки. — Улетай, бесстыдница. — Она уже потянулась к любимому всем своим прекрасным телом.

— А фиг вам. Сар! Лети-ка, дорогой, сюда!

Спустя несколько мгновений на соседнюю подушку спикировала еще парочка любовников, только с маленькими блестящими крылышками.

Айне устроила себе послеобеденный сон и дремала в раскладном кресле прямо в саду, вся усыпанная лепестками цветов. Рядом, под соседним деревом, устроились ярл и Аэлирне, и ярл рисовал в воздухе длинные, разворачивающиеся цепочки заклинаний.

— Стоп. — Волшебница ткнула прелестным пальчиком в одну из цепочек. — В целом я поняла. Но если вот сюда, дорогой, добавить вот это…

Ярко-синие строчки вплелись в рисунок. Ярл несколько мигов разглядывал результат, а затем тихо позвал:

— Лот!

С ветки слетели Лот и Сар, которые все это время хихикали и шушукались на дереве.

— Да, хозяин?

— Тут мэм предлагает изменить немного. Ну-ка, не вертись… Готово.

Лот оглядела себя, махнула палочкой:

— Да ничего не изменилось!

— Жасмин и черемуха, — указал на нее Сар.

— Ой, точно! — принюхалась Лот.

— Да, сработало, — улыбнулась волшебница.

— А ты будешь меня любить? — Лот уже положила ручки на шею своему дружку.

— Еще больше и чаще! — И парочка с хохотом унеслась обратно на ветку.

Аэлирне вздохнула.

— Беззаботные, как дети.

— И счастливы, как бывают только дети, — серьезно заметил ярл. — Но вот я подумал: а не открыли ли мы один из секретов мэтра Рубини? Ну-ка, мэм, что тут надо поменять, чтоб получилось кедр и лаванда?

Волшебница поменяла в рисунке несколько рун, проговорила ключевые места заклинания и коснулась себя. Красивое золотистое свечение охватило ее, но ярл вдруг отпрыгнул, как кот, зажимая нос.

Под соседним деревом сонно заворочалась Айне.

— Мам, ты разлила свои духи?

Волшебница сняла с себя заклинание, проверила еще раз надписи в воздухе, а затем ткнула пальцем в верхние строки, выписанные еще ярлом.

— Ага! Вот почему оно так вышло… Размеры тоже учесть надо.

Заменила одну руну здесь, другую там. Подумав, дописала кое-что внизу.

— А это не лишнее? — усомнился ярл. — Такими эликсирами только в Веселых кварталах торговать — настоящее приворотное зелье.

Волшебница задумалась. Затем стерла кое-что и медленно, тщательно подбирая руны, начала писать. Когда закончила, кивнула ярлу. Тот внимательно смотрел и разбирался, шевеля губами, затем втиснул в середину одну свою руну.

— Ого! — проговорили оба и глянули друг на друга с улыбкой.

Ярл покопался в воздухе.

— Куда ж я его засунул?.. Лот, смотайся в мою комнату, посмотри там «Справочник по Магии взаимодействия».

Лот кувырком свалилась с ветки в обнимку со своим дружком, и только в воздухе они разъединились. Подруга выпорхнула в окно второго этажа, а Сар шлепнулся на подставленную ладонь ярла и только очумело вертел головой.

— Не ушибся? — озабоченно спросила его волшебница.

Тот неуверенно взлетел.

— Хозяин, вас теперь наши девчонки замучают! К тому же — каждой свой аромат захочется. Да еще и каждый день разный.

Аэлирне звонко засмеялась.

— Вот так, дорогой. Как хочешь, так и выпутывайся из этой ситуации! А женщин обижать нельзя.

Лот притащила справочник, который по размерам был для нее велик даже в качестве кровати. С облегчением бухнув его в руку ярла, ухватила Сара и опять потащила на ветку.

— Что ты там говорил насчет любви?..

Волшебница улыбнулась, и они вдвоем с ярлом зарылись в константы взаимодействия.

— Нет, ты понимаешь, к чему приведет твой способ строить заклинания?! — в сердцах воскликнула она, захлопывая книгу.

— Вообще-то смутно. — Ярл улегся на спину, закинув руки за голову и подставив лицо падающим лепесткам цветов вишни.

— Как говорит дочь, разрази меня гром! Только стала ректором Университета, как надо ломать весь учебный процесс и вводить новую кафедру. Что-нибудь типа «Элементарная Магия».

— Плохое название, — меланхолично отозвался собеседник. — Наводит на мысль о простой и слабенькой магии. А не об основах и кирпичиках, на которых все принципы заклинаний и зиждутся. И вообще — это не для всех. Это можно ввести как спецкурс для повышения квалификации опытных магов.

Над ярлом склонилось возбужденное лицо Аэлирне.

— И пока учебники по этому спецкурсу мы с тобой не напишем, спать будешь один и на коврике в коридоре!

— Ого, это серьезная угроза! — Ярл обнял ее и прижал к себе. Айне во сне улыбнулась.

Перед ужином ярл поработал в своей комнате и вынес грязно-белую каменюку с острым концом. Вкопал возле входа в дом и позвал:

— Элле! Лети-ка сюда!

Айне, Аэлирне и Лот устроились неподалеку в предвкушении.

— Щас мы тебя разоблачим, шарлатан!

Вкопанный камень был похож на маленькую, по колено ярлу, остроконечную светлую горку и своей не совсем правильной формой напоминал конус.

— Ага, вот и ты, малышка. Вспомни, как ты берешь Силу от дерева или другого растения, и возьми от этого камня.

Элле положила ручку на вершину горки, закатила глазки и что-то прошептала. В результате вокруг нее разлилось серебристо-жемчужное сияние.

— Ура!!! — завопила эльфочка и свечой взмыла вверх. — Посмотрите, что хозяин придумал! — На ее зов слетелось около дюжины друзей и подруг. Писк, восхищенные охи и восторженные крики разнеслись далеко вокруг.

— Тихо! — прервал их ярл. — Элле, девочка моя, мы еще не закончили. Стряхни с себя это.

Малышка с сожалением убрала ауру.

— Какой запах тебе нравится? — спросил у нее ярл.

— Жареной улитки с соусом из лимонника и смородины, хозяин.

Айне с Аэлирне покатились от хохота. Лот и Сар, так те просто валялись на скамье и дрыгали ногами в истерике.

— Ой, не могу!

— Я не в том смысле, — остановил ярл Элле, которая уже нахмурилась из-за того, что кто-то осмелился насмехаться над ее кулинарными пристрастиями.

— Принюхайся, как пахнут мои гостьи, а также Лот.

Элле облетела всех упомянутых и призадумалась.

— Так ведь у них по двойному запаху!

— Можешь выбрать себе даже три. Но я бы советовал начать с одного, а уж потом экспериментировать и подбирать, что тебе подходит. По стилю, как говорит мэм Аэлирне.

Эльфочка задумалась, а потом в нетерпении топнула по плечу ярла ножкой. Затем решительно обзавелась аурой и осторожно себя обнюхала. Потом подлетела к ярлу и протянула ему ножку. Тот оценил.

— Клен, березовый сок и еще что-то.

— Фи! — махнула на него Элле и подлетела к Аэлирне. — Мэм, может, вы оцените мою попытку? — На этот раз она протянула ручку.

— Северный клен, береза и… — волшебница прищелкнула пальцами, припоминая название, — и резеда.

— Точно! И как часто я смогу менять запахи?

— Раз-другой в сутки. Чаще камень не успеет, — ответил ярл.

— Ура! Вперед! — кинулась к камню вереница эльфочек.

— А мне почему не дает? — раздался возмущенный голосок Сара.

— Это — только для девочек. Мальчикам негоже. В воде бултыхайтесь почаще, чтоб были чистыми, вот и все дела.

— Ладно. — Сар почесал в затылке. — Может, и правда. А то из постелей никого не вытащишь. Только и знают, что любятся.

— Хозяин! — К ярлу подлетела эльфочка, расплескивая светлые искорки с ароматом цветов. — А почему у Лот золотистый цвет, а нам только жемчужный?

— Потому, что она сейчас на работе у меня.

Лот горделиво задрала нос.

— А-а, значит, как вы по делам, она опять с нами дружить будет?

— Именно.

— Кыш, ромашка полевая с мятой вперемешку! — Шутливо отогнал эльфочку Сар. — Хозяин, а когда ты нам водопад соорудишь? В тот раз обещал вроде, что мы будем в нем кататься и купаться.

— Попробуйте уболтать госпожу Аэлирне. Она у нас специалистка по Общей Магии и вообще — волшебница хоть куда.

Аэлирне чуть не оглохла от хора голосов, который зазвенел вокруг нее. Со всех сторон тянули, толкали, упрашивали.

— Тихо, дорогие мои, тихо. — И волшебница обратилась к ярлу: — Но для этого мне потребуется доступ к здешним Ключевым Заклятиям, дорогой.

— Они твои. — Ярл коснулся Аэлирне, передавая ей Ключи.

— Ты настолько мне доверяешь? — У нее чуть не перехватило дыхание. — А если я отниму у тебя это прелестное местечко?

— Отнимай, — пожал плечами ярл. — По крайней мере, если на меня наедут те Девы, с которыми мы на днях имели беседу… или кто посильнее, тогда это место точно не останется без присмотра.

Волшебница встала и покачала головой. Хотела что-то сказать, но только махнула рукой и отправилась к ручью, впадающему в озеро.

Ночь ярл провел, конечно, не на коврике, а на роскошном и мягком пушистом ковре, который он расстелил в большой общей комнате прямо перед камином. А Айне с Аэлирне полночи шептались и хихикали на широкой кровати в главной спальне.

Утром по шару с ярлом связался Беркович. Сообщил, что на месте смерти принца никаких подозрительных следов не нашли. Загрыз волк, и все. Однако в замке нашли мертвого мага в запертой изнутри комнате без окон и потайных ходов. Он, несомненно, пытался провести черный обряд. Какой именно? Точно выяснить не удалось, там небольшой погром. Тварь, котораявырвалась из слегка смазанной пентаграммы, оторвала магу голову и исчезла.

— Моя помощь нужна? — поинтересовался ярл. — Или у вас есть эксперты в таких делах? Может, прибыть?

— Да нет. Смерть принца — несчастный случай, тут все ясно. Бурелом по бревнышку разобрали, но волки уже ушли. А маг — пытался заняться черной магией и сам же через нее и пострадал. Мои ребята все вывезли и спрятали в укрывищах Палаты. Так что необходимости нет.

— Императора и семью стерегут?

— Охрана просто лютует, а мои ребята присматривают за охраной. А я — за ними поглядываю. Так что все учтено.

Ближе к вечеру, когда Айне уже начала жаловаться на тоску, собрались уходить. Закрыли окна, распихали по сумкам и Магическим Карманам вещи. Хоббитам ярл щедро сыпанул серебра, поблагодарил и отпустил. С Лот снял золотую ауру.

— Подожди, хозяин! — прощебетала эльфочка, подлетела к Камню Ароматов, как его уже назвали, и обзавелась серебристым отсветом с запахом. — Оцени.

Когда ярл уже наклонился к ней, чтоб принюхаться, негодница хитро подмигнула Айне с матерью, молниеносно повернулась, задрала юбчонку и прикоснулась к губам ярла своей жемчужно сияющей попкой.

— Ура! Получилось! — Она тут же отлетела на безопасное расстояние, прыгая в воздухе от восторга.

Ярл потемнел. Аэлирне, почувствовав, что сейчас произойдет непоправимое, прыгнула рысью. Ногами обхватила талию, руками шею, грудью и всем телом загораживая эльфочку и спасая ее от страшной смерти.

— Дорогой, не надо. Прошу тебя. — Она прижала лицо ярла к своему. — Ну, пожалуйста.

Ужасное проклятие не сорвалось с губ, затерявшись в ее ароматах кедра и лаванды. Ярл обнял Аэлирне, наслаждаясь теплом ее тела. Затем вздохнул, осторожно поставил волшебницу на землю и, слегка сгорбившись, пошел к выходу на Тайные Тропы.

* * *

Вечером ярл с хитрым лицом сидел в кабинете Императора. Лорд-канцлер Бер нервно постукивал по столу пальцами. Сам Император задумчиво смотрел на карту Стигии.

— Наверное, это имеет смысл. Отложить наступление кочевников до лета, которое наступит там через несколько месяцев. За это время они поднимут на войну все до единого кланы. Нам удастся провести туда даже два или три каравана с… товаром. Да и подготовимся посерьезнее. Что скажете, канцлер?

— В это время у нас наступит зима. Мы сможем заранее перевести войска поближе к югу, а перевалы к оркам будут все завалены снегом. Значит, обезопасим себя на время от этой напасти. Да, согласен, так будет даже лучше.

— Единственное, что меня смущает, — безопасность семьи. Ведь ярл уезжает в Университет, работать в научных лабораториях. Мне кое-кто все уши прожужжал, — усмехнулся слегка осунувшийся Император. — Там ожидается целая куча открытий.

— Это верно. — Лорд-канцлер пошевелился. — Я уже просмотрел книгу заклинаний, скопированную в гильдии Строителей. Такие идеи нужно разрабатывать. Следовательно, надо что-то решать.

— Я возьму на себя смелость утверждать, что Император уже решил, нам остается только выслушать, подкорректировать и выполнять. — Ярл был спокоен.

— Опять угадал, — хмыкнул хозяин кабинета. — Идея такова. Моя супруга в салоне Рубини может не только приукрасить себя, но и сильно изменить внешность. Дети тоже.

— Рамона по живости характера запросто сойдет за мальчишку, — подхватил ярл.

— Хорошая идея, — кивнул Император. — А затем все четверо садятся на корабль и уплывают в Город эльфов. Под надежную защиту ярла.

— Ага. Шпионы всех мастей сбиваются с ног, бегают и ищут по всей Империи, а в Империи-то их как раз и нет, — одобрил канцлер Бер.

— Не зря я называл тебя хитрым лисом, — призадумался ярл. — В Университете место найти можно, но там столько народу, что любая охрана рехнется, пытаясь вычислить потенциального врага. А вот тихий домик поблизости, да и поменьше внимания… кстати, госпоже Аэлирне, как ректору, и нужен домик. Опять же, в случае чего поддержка и помощь, и леди Айне там же. Я на время сниму черный плащ, чтоб не мозолить глаза. А Императрица днем будет в Университете. Библиотека, все такое, да и принцессам полезно. А вечером и ночью охрана у нее будет более чем солидная. Согласен, это решение. Только… вы уж тут берегите себя.

Когда канцлер ушел, на ходу обдумывая свои дела, Император повернулся к ярлу:

— Ну хорошо, а что ты на самом деле задумал?

Ярл долго молчал, глядя в ночь за окном. Наконец негромко спросил:

— Ян, ты мне доверяешь? Даже если я попрошу о таком, что ни в какие ворота не лезет?

— Да, Valle. Если не доверять тебе, тогда уж и вовсе некому.

— Так вот. У меня есть план. Не просто, а План с большой буквы. Пока что там очень много «если», что я не люблю. Просто буду бороться и однажды попрошу тебя о немыслимом. Ставка — жизни. Наши и тех, кого мы любим больше всего. В случае победы победитель получает ВСЕ. Но до тех пор тебе, как Императору, не следует знать кое о чем. И о Плане тоже. Возможно, мне понадобится помощь, возможно, нет. Но мне нужно главное — твое доверие. Полное, слепое и безоговорочное.

Император помолчал, затем встал и в задумчивости прошелся по ковру.

— …не следует знать кое о чем… И победитель получает все?

— Именно, — подтвердил ярл.

— Добро, — подытожил свои мысли хозяин кабинета. — Только… сколько у нас времени на все?

— В Стигии надо все уладить за год. Еще один — итого два, чтобы воспитать из Айне волшебницу. Обучение ее придется форсировать. Да и мне надо кое-что изучить. Затем — Малый парад планет… — В голосе Valle слышалась озабоченность.

— Ого! Что требуется лично от меня?

— Пока что — только уцелеть. — Ярл вздохнул. — За девчонками я присмотрю.

— М-да… уцелеть. Я с семьей уцелел только благодаря чуду. Чуду по имени Айне. Хорошо, что у нее чутье на черное, да и к выстрелу была готова. А тут еще нелепая смерть брата…

Император, уже не сдерживаясь, расхаживал по комнате, как он всегда делал, пребывая в напряженных размышлениях. За окнами тихо шуршал дождь, и в стекла постукивали капли.

— Ладно. Ты в гостиницу?

Ярл кивнул.

— А я — попрощаюсь с Эстреллой.

Императрица не спала. Откинувшись на подушки, она следила, как ее супруг в задумчивости неслышно ходит по спальне, то убыстряя, то замедляя шаг в соответствии с ходом мысли.

— Ян, что тебя тревожит?

Император остановился и присел на краешек огромной кровати.

— Что-то неспокойно у меня на душе. Покушение на нас и гибель Густава… Хоть Беркович и не нашел ничего, но тревожно мне, не верю я в такие случайности. И черная магия тут наверняка примешана…

— Эстрелла некоторое время молчала, а затем решилась.

— Не беспокойся ни о чем, дорогой, — шепнула она.

Император медленно повернул голову.

— Тебе что-то известно?

— Не совсем. Но, милый мой, я ведь из тех женщин, которым не надо складывать два и два, чтобы получить правильный ответ.

Император ничего не говорил, пока его супруга не извлекла из-под подушки маленький амулет.

— Узнаешь? Это ведь мой локон, я подарила тебе его после того самого бала, когда мы с тобой познакомились.

— Ох, а я уж думал, что потерял твой подарок во время охоты! Откуда он у тебя?

— Из центра магической звезды в подвале твоего брата.

— Что?! — Ян вскочил. — Зачем ему… И кто тебе его…

— Дорогой, — вкрадчиво произнесла Эстрелла. — Вспомни, кого не было в день турнира в ложе рядом с нами?

Император нахмурился.

— И кто получил бы корону, если бы… Сложи два и два, супруг мой. А ведь он тоже был сильный и смелый. И тоже не привык отступать после неудач.

Лишь желваки заиграли на скулах мужчины, а в глазах медленно разгорался ад.

— …клянусь, как волк, рвать глотки твоих врагов… — нараспев продолжила Эстрелла, поводя перед глазами мужа медальоном.

Император молчал, стиснув зубы и невероятным усилием воли сдерживая себя.

— Жил-был лев и его любимая, а с ними трое маленьких детенышей, — говорила Эстрелла голосом, которым читала дочерям сказки на ночь. — А вокруг рыскал верный волк — не подкрадываются ли шакалы к маленьким львятам?

На Императора было страшно смотреть.

— Так вот, если лев поднимет лапу на серого, то, дорогой мой, боюсь, симпатии мамы-львицы будут все-таки на стороне волка.

Ян медленно выпустил воздух из легких.

Эстрелла не отпускала взглядом его глаза.

— А коль скоро шакалы умеют черное, то львица костьми ляжет, но не допустит ничего такого… Как сказала одна остроухая леди: «Пока волк на страже, женщины и дети могут спать спокойно».

Долго, наверное с полквадранса, Ян молчал, а затем улыбнулся.

— Да, лев хоть и силен, но дурак. А ты, любимая, самая лучшая в мире львица. Иди же ко мне и спрячь свои коготки…

* * *

Зима в Городе эльфов выдалась на редкость хорошая. После осенних бурь пришли холода, потом снегопады выстелили поля и леса белым ковром, да и в самом городе снегу навалило изрядно, на радость детям и на беду дворникам. Вот и сейчас, после ночного снега по расчищенным улицам проезжали сани или всадники, а на обочинах высились сугробы в рост человека. С визгом носилась детвора, то строя снежные крепости, то атакуя их, то просто скатываясь кувырком сверху. Смех, крики, розовощекие детские лица лучатся радостью.

— Наддай!

Молодой еще воин в коротком плаще наддал вдоль по улице. Подбежав к маленькому двухэтажному домику, развернул и притормозил санки, которые тащил за собой, так что они пошли юзом и вывалили свою ношу прямо в сугроб у крыльца. Это оказались две молодые девицы, раскрасневшиеся на морозе. С хохотом они вылезли из сугроба, переглянулись. Подсечка, бросок через колено, и теперь уже воин полетел кувырком в снег.

— Дети, — с осуждением проворчал Углук, с арбалетом в руке открывая дверь прибывшим.

В окно второго этажа выглянула на крики Аэлирне.

— Малолетние хулиганы, — улыбнулась она.

Алисия и Айне — а на санках ехали они — за ноги вытащили из сугроба воина. Кое-как отряхнувшись от снега, вошли в дом.

— Ну ладно эти пигалицы, — продолжал Углук, чья смена должна была охранять дом. — Но вы, вашсветлость… Да и кольчужка заржавеет, не ровен час.

И он неодобрительно покачал головой.

Ярл только хохотнул, вешая свой плащ и шапку.

— Может, и тебя вывалять? Чтоб не ворчал зазря.

— Э-э, нет! Я вроде как при исполнении… — на всякий случай полуорк отодвинулся подальше.

— Ага, намек поняла! — воскликнула Лара, в предвкушении потирая руки. — Как сменишься, зови. Все сугробы твои будут!

Углук пожал плечами, а на лицо его помимо воли выплыла дурацкая улыбка.

Ярл с Айне переглянулись и понимающе кивнули, придя, очевидно, к одному и тому же выводу. А затем подались поискать чего перекусить.

— Куда, оглоеды? Ужин скоро! — взвилась повариха Нгава, обнаружив угрозу в кухне. Выпятив необъятную грудь и уперев руки в бока, она встала на защиту своих исконных владений и запасов. В свитере грубой вязки, в белоснежном фартуке, в меховых шлепанцах, с огромной поварешкой. И с белозубой улыбкой на лоснящемся черном лице. — Сегодня ж праздничный пир! Да… куда ж вы, леди, бутерброда тянете? Valle, негодный мальчишка, оставь в покое индюшку!

На шум заглянула Хелен, втихомолку утащила пирожок с вязигой и исчезла. Вслед за ней из кухни вылетели ярл с Айне, пряча свои трофеи и хихикая.

— Фебя мама зофет, — жизнерадостно сообщила девушка, поглощая огромный бутерброд с красной икрой.

Valle обглодал индюшачью ножку, отправил в мусорную корзину косточку и поплелся по лестнице наверх в библиотеку.

— Мэм, может, хоть сегодня не будет занятий?

Аэлирне делано нахмурилась.

— А кто призывал любой ценой ускорить, да побыстрее, да по-шустрому?

Ярл поднял руки — капитулирую, мол.

— Я как ректор Университета договорилась с ребятами из вычислительного отдела. Сегодня выходной в честь праздника, но за отгул они с утра прогнали наши расчеты на большом философском камне. Вот только квадранс тому, как принесли результаты.

— Интересно, интересно, — хищно усмехнулся ярл. — Но я сначала в душ смотаюсь, а то загоняли совсем.

— Перебьешься, дорогой. — И волшебница хладнокровно обрушила на него Очищающее Заклятие.

— Уф, гадость какая, — передернулся ярл, а сам уже потянулся к свиткам.

— Тэ-экс… Ага. Вот оно почему!

— Это то, что нам надо? — Аэлирне ласково куснула его за ухо.

— Пощады, мэм! Я за себя не ручаюсь! И так уже полгода на коврике в прихожей сплю!

Волшебница была неумолима.

— Фундаментальные уравнения я тебе составила, константы — вот они. Давай составляй конечные формулы заклинаний с учетом краевых условий. Если справишься — посмотрим. Может, и сменю гнев на милость. — Ее голос самую чуточку потеплел.

— Правда? В лепешку расшибусь! — Но голос ярла был отсутствующим. В руке его уже появилось перо-самописка, и он что-то прикидывал на бумаге, хмыкал и мурлыкал какую-то заунывную песенку.

Аэлирне знала эту его манеру работать. Поэтому быстренько организовала кофейник, пепельницу и стопку листов бумаги. А также справочник по метафизике, Книгу Заклинаний, магический колокольчик и словарь древнеэльфийских рун.

В комнате иногда начинали мелькать призрачные сполохи, а когда ярл бормотал отрывки заклинаний, пытаясь четко сформулировать мысль, Реальность подергивалась рябью и расползалась нелепыми потеками. Аэлирне тотчас храбро бросалась затыкать откаты малыми порциями магии, тихо проклиная тот день и час, когда решила заняться ремеслом волшебницы.

Наконец ярл замер, держа перо над бумагой, а затем, заглядывая в разбросанные по столу свитки и листы, начал сводить энергетический баланс. Поморщившись, исправил что-то, оглядел еще раз и откинулся в кресле. Пошарил рукой слева от себя, набил смесью кэпстена и амстерского свою трубку из корня дикой вишни, которую ему подарила Айне. Затем вышел на середину библиотеки, уселся прямо на ковер. Скрестил ноги и разложил перед собой пять листов.

Мысленно вознеся молитву всем известным ей богам — Времени, Пространства и Огня, — Аэлирне приготовилась к последнему усилию. В дверь заглянула было донья Эстрелла, одетая небогатой провинциальной дворянкой. У нее тут же заискрились волосы, а волшебница так глянула в ее сторону, что Императрица быстренько ретировалась. Сегодняшний урок Знаков откладывался.

Ярл вздохнул, зажег трубку. На пару мигов окутавшись ядовитыми клубами дыма, прямо в воздухе принялся выписывать вязь заклинаний. Поначалу красивого зеленого цвета, они, поднимаясь кверху, наливались багровым и, наконец, пыхнули зловещими колючими искрами.

— Чего? — недоуменно воскликнул ярл и осмотрел свои труды. — Ага…

И стал что-то исправлять, после чего заклинания сменили цвет на красивый густо-синий.

Аэлирне судорожно тушила занявшиеся было ковер и занавеску, задыхаясь от дыма. «Разрази меня гром, как говорит Айне! А если бы он выводил что-нибудь по своей специальности? Так и до черного мора докатиться можно…»

«Что там, мам? Нужна помощь?»

Волшебница поморщилась, когда увидела прогоревшую дыру в своем новом платье, и только всплеснула руками. «Не лезь пока. Тут и без тебя дым коромыслом». На скорую руку заштопала прореху в Реальности магической стяжкой, критически огляделась вокруг и снова обратила внимание на ярла. Тот взял в руку один лист и в самом низу своего воздушного творения добавил строчку из полудюжины непонятных значков. Рисунок незамедлительно моргнул, потускнел почти до невидимости, а затем плавно налился неярким, ровным серебристым светом.

— Вот и все, — внезапно охрипшим голосом сообщил ярл и потер ладонями усталые глаза.

Аэлирне лихорадочно записывала эту абракадабру в свою Книгу Заклинаний и по ходу дела пыталась сообразить, как из этого можно строить заклинания. Сверила запись с оригиналом, приложила защитную печать и решительно, с грохотом захлопнула фолиант.

Тут же открылась дверь, и оказалось, что снаружи, на площадке наверху лестницы, собрались все. Кроме Лары, которая, похоже, заступила на дежурство. Углук был бледен, Нгава ворчала, что побили все горшки, а Хелен и Рамона радостно ухмылялись. Рожицы у них были почему-то закопченные.

— Получилось? — прыгала от нетерпения Алиса.

— А вот сейчас и проверим. — Ярл встал и потянулся. — Кошку мне притащите.

— А кота можно? — хором спросили принцессы. Получив утвердительный ответ, притащили из детской своего пушистого любимца.

Ярл вышел на площадку:

— Ну-ка, леди, посторонитесь, пожалуйста!

Поглядывая на заклинания в комнате, пошептал что-то, одновременно делая руками какие-то пассы. Перед ним появилось радужно переливающееся подобие двери, и точно такое же появилось внизу, у подножия лестницы. Ярл взял кота и довольно бесцеремонно швырнул прямо в портал. Обиженно мяукнув, животное вывалилось из портала и, обалдев на миг, опрометью унеслось в сторону кухни. Помедлив, ярл шагнул следом. Радужное мерцание обволокло его, и он вышел из портала на первом этаже.

— Хм, работает, — скептически сообщил он снизу.

— А обратно? — осведомилась Айне.

Ярл незамедлительно развернулся и двинулся обратно. Шаг — и он снова здесь, наверху лестницы.

— Ура! Заработало! — завопили дети и горохом посыпались в портал. Вылетели внизу, повертелись и тут же понеслись обратно.

— Здорово! — С горящими глазами все по очереди перенеслись туда-обратно. Углук сначала сопротивлялся, но ярл показал ему кулак, и тот тоже протопал через магические ворота.

Айне трижды пыталась переписать формулы и в свою почти пустую Книгу Заклинаний. Никак не выходило, только страницы загорались. Наконец Аэлирне сжалилась над дочерью.

— Так просто записать не выйдет. Понимать надо, что пишешь! Смотри… вот это ты еще не проходила… надо вот так… а вектор направления — ну до этого сама должна дойти… Вот! Умница ты моя!

Императрица задумалась:

— Это что же, можно куда угодно? Даже во дворцовую сокровищницу забраться?

Ярл покачал головой:

— Тут вообще-то есть куча условий и ограничений. Вон первая и вторая строки — это основа для заклинаний Запрета на открытие портала извне. Но пока это знание не распространено, то да, почти куда угодно.

— Кроме самых Нижних Миров, — прищурилась на формулы Аэлирне.

Ярл кивнул, наблюдая, как Рамона, взяв за руку Алису шагнула в портал и, появившись внизу, тянула сестру к себе. А Алиса, оставаясь наверху, тянула Рамону за руку к себе.

— Это не опасно? — забеспокоилась мать. В это время Хелен присоединилась к Рамоне, сработало давнее соперничество со старшей «задавакой Алиской».

— Ничуть. — Ярл указал пальцем на портал, буркнул что-то, и магические ворота схлопнулись. Руки принцесс как-то сами собой разъединились, и девчонки с разочарованным визгом шлепнулись на пятую точку.

— Еще, еще хотим! А к папе прыгнуть можно? — наперебой затараторили они.

Ярл заинтересованно посмотрел на донью Эстреллу и поклонился.

— Прикажете доставить вас во дворец или супруга сюда?

Во все хроники и анналы вошел рассказ очевидцев, как ужасный демон вечером, прямо с расширенного заседания Большого Совета похитил самого Императора. Поднялась суматоха и паника, в ходе которой загадочным образом исчез серебряный сервиз, а также понесли две смазливые служанки. Император объявился только утром, усталый и довольный. На все вопросы он отвечал:

— Победил. Аж пять раз.

Беркович только зеленел от злости, чувствуя, что НЕДОГЛЯДЕЛ! НЕ УСЛЕДИЛ!

А канцлер лорд Бер, которому Император дал что-то переписать из своей Книги Заклинаний, злорадно потирал руки и напевал себе под нос, зарывшись в гору бумаг и документов:

Глава 10 НАД ВСЕЙ СТИГИЕЙ БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО…

Мужчина в богатых доспехах смотрит на храм Сета, мурлыкая заунывный мотив в свои длинные усы. Солнце уже высоко, от земли так и пышет жаром. Хорошо еще, всадника на коне чуть обдувает ветерком. Вокруг терпеливо ждут воины, такие же широкоскулые, узкоглазые и загорелые. Чему-чему, а уж терпению в бескрайней Степи научишься. Сказал шаман — ждать, значит, жди. С невидимыми силами так просто не потягаешься, чуть, не туда дернешься — сразу сгоришь или демоны схарчат. А то и вовсе на части разорвет.

— Великий Вождь!

Сквозь россыпь всадников проскользнул юркий старикашка, весь в бубенцах, мышиных хвостах и прочей дряни.

— Великий Вождь! С тобой тут хочет поговорить бледнолицый, предводитель ихних магов.

— Веди, — коротко бросил каган. «Хорошо, что северяне с нами. Помогли ох как неплохо. Правда, табун двухлеток пришлось отдать да красивых рабынь две сотни. Ладно, здешние смуглянки тоже ничего, а главное — прошли через всю страну, и почти без потерь! Теперь акыны будут петь о подвигах степных воинов, о мужестве и храбрости вождей, бросивших вызов силе черных жрецов. О мудрости шаманов, втоптавших в пыль города и храмы. О богатой добыче и немеркнущей славе». Он зажмурился. Когда открыл глаза, рядом стоял белокожий воин в черном плаще. Скрестив с ним взоры, каган торопливо отвел взгляд и украдкой сделал пальцами знак, отгоняющий зло. Сильный шаман, однако.

— Говори.

Тот с достоинством поклонился, но продолжал молчать. Наконец каган слез с коня, признавая пришельца равным себе, и стал перед ним.

— Абдулла, гроза врагов… — чуть насмешливо начал ярл.

Степняк скривился и пренебрежительно махнул рукой. Мол, ближе к делу.

— Это последний и самый главный храм черных колдунов, поклоняющихся Змею. Старшие жрецы спрятались в подземелье, наверху только солдаты и боевые маги.

Глаза кагана чуть расширились. Воистину слава о нем и об этом походе будет греметь в веках.

— Они не успели удрать от моих воинов?

Valle злорадно оскалился.

— Боги ветра и воды оказались благосклонны к нам. Над большой соленой водой прошла буря, и все вертлявые лодки этих жрецов утонули. Колдунам некуда бежать, и они приготовились к последней битве.

— Может, не гнать на убой моих степняков, а завалить к шайтанам все эти храмы и постройки?

— Нет. Жрецы в подземельях уцелеют. Сделаем так. Их магия сильна, очень сильна. Но она действует медленнее ваших стрел и копий. Поэтому убивайте всех, и как можно быстрее. Дай особый приказ своим воинам — пока жив хоть один жрец, из боя не выходить. Ни на золото, ни на другие ценности не отвлекаться.

— А красивые рабыни?

— Абдулла, ты отличишь рабыню от жрицы? А если она ударит своей Силой, да так, что полсотни воинов одним махом? Так что пленных не брать.

— Хорошо. Что дальше?

— В центральном храме, за жертвенным камнем — вход в подземелья. Как только очистите это место — пошли ко мне гонца. Твоим воинам на конях нечего делать в туннелях. Там будет другая битва.

Каган молча кивнул. Не дело всадникам лезть в пещеры.

— Моя группа пойдет вниз. А вы забирайте все, что ценное и незачарованное, и уходите не мешкая. Скоро осень, земля раскиснет. Вам надо успеть отойти в ваши степи и забрать с собой добычу.

— А там, внизу, много золота? Что это ты так рвешься под землю?

Ярл помолчал немного, удивляясь про себя ненасытности степняков, и так уже захвативших едва ли не больше, чем могли увезти. Вот уж воистину — жадность человеческая не имеет пределов!

— В подземелье находится главная святыня змеепоклонников. Когда мы разберемся со старшими жрецами, попытаемся разорить это черное гнездо. Если удастся — Сила Змея уйдет, как вода в песок, и больше не возродится.

Глаза старикашки-шамана хищно блеснули. Он качнулся вперед, в запале встряв в разговор вождей:

— Неужели это возможно?

Каган беззлобно, вполсилы огрел его плетью.

— И тогда поклоняющиеся Змею не смогут вредить нам?

— Не смогут, — улыбнулся ярл. — Потому что не будет их — почитающих Змея.

— Хорошо, — осклабился каган. — Очень хорошо.

Он бросил несколько гыргыркающих фраз своим воинам, чиркнул себя пальцем по горлу, показывая, что будет с ослушниками. Желающих, похоже, не нашлось. Несколько вестников сорвались с места, разнося по всем кланам приказ самого Непобедимого и Сиятельного. Ярл тем временем что-то втолковывал шаману, водя пальцем по грязной и замусоленной карте. Затем осторожно вытащил из-за пазухи какой-то свиток и протянул ему.

— Осторожней с этим. Только когда первые воины ворвутся в храм, но не раньше.

Старикашка часто закивал головой, позвякивая колокольчиками — понял, мол.

— Ну все, Абдулла. Храни тебя ваши боги.

Ярл снова слегка поклонился и исчез за конскими крупами.

— Командир! Сигнал!

Ярл, дремавший, спрятавшись от зноя в тени пальмы, открыл глаза. Углук, а чуть позади степняк на своей мохнатой низкорослой лошадке. Показывает руками круг и тычет пальцем вниз.

Valle поднялся, кивнул всаднику:

— Все готовы? Бегом за мной! — и повернулся к степняку. — Веди.

Через широкие, разнесенные в щепу ворота попали на храмовую площадь, всю усыпанную жатвой войны. Со всех сторон от малых зданий еще доносились крики, лязг оружия, иногда гулко бухали боевые заклинания. Всадник, не задерживаясь, погнал своего коня к главной пирамиде, на добрых две сотни шагов вознесшейся ввысь. И по ступеням ее стекали алые потоки горячей и мятежной людской крови.

Из-за угла выскочил окровавленный жрец в изорванном бурнусе. Степняк с хрустом вонзил в него широкое копье, выдернул вместе с кусками мяса и поскакал прямо ко входу, равнодушно разбрызгивая алые капли.

Возле белоснежного алтаря на беспокойном, чующем кровь жеребце гарцевал каган. Он указал рукой на темный проем в стене, отсалютовал копьем и, гикнув, понесся в боковой проход, из которого доносились вопли и крики людей. И еще басовитый рык кого угодно, но только не человека. Похоже, драка недешево обходится степным воителям…

Ярл взглядом отпустил провожатого, и группа стремительно вломилась в темноту на первые ступеньки винтовой лестницы. На ходу он достал из кармана свиток и дернул за торчащий из него шнурок, отчего у всех защипало в глазах, а темнота немедленно отступила.

— Ночное зрение на всю группу, — пояснил он лорду Беру. — Последний писк, разработка Университета.

— Внимание всем! Перестроиться! Углук, Эльза и Лара — впереди, лорд Бер прикрывает сзади, я и леди Айне в середине резервом. Ходу!

Два оборота — и лестница вывела в большой зал со статуями и шелковыми занавесями. Десяток стигийских солдат снесли не останавливаясь, ворвались в длинный туннель.

— Сзади! — донесся выдох лорда Бера, а миг спустя — шипение разрядов, которыми он щедро попотчевал несколько фигур в балахонах, пытавшихся достать отряд с тыла. Задержавшись на несколько шагов, вновь рванули вперед.

Дальше была резня и разгул магии. Вторгшихся попытались зажать с двух сторон. Углук махал своим топором, только ошметки летели, Эльза сыпала роями вроде безобидных искорок, которые, однако, прожигали насквозь и доспехи, и плоть. Лара с воздушным хлыстом разошлась так, что из стен иногда вылетали камни кладки. Лорд Бер в арьергарде тоже озверел и сыпал излюбленными молниями, как Бог Грозы. Все лишь завистливо прислушивались.

Айне все порывалась стрелять, но ярл придерживал ее, а сам беспощадно гнал отряд вперед. Когда нападающие отхлынули, загнанно дышащий полуорк предложил:

— Командир, нам отдохнуть никак?

— Быстрее! И берегитесь ловушек! Нельзя от них отрываться, иначе нас магией достанут.

В громадном зале ярл быстро сориентировался по карте, за немалые деньги добытой службой барона Орка.

— Туда! Прорубайте дорогу, и без выкрутасов!

Прорубили, и неплохо прорубили, прожгли и протоптали. А ярл все торопил и вел дальше.

Первой досталось Эльзе. Кошкой она отпрыгнула из-под неслышно осевшей глыбы, но недостаточно быстро. Глухо хрумкнуло, ведьма вскрикнула, и правая рука ее повисла, вывернувшись под неестественным углом.

— Держать строй! — страшно заорал ярл. Мигом выудил из сумки флакончик, зубами выдернул пробку и залил жидкость Эльзе в рот. Та проглотила, закашлялась, и все ее тело передернулось. Ярл мгновение смотрел в ее закатившиеся глаза, а затем бросил ей в лицо какое-то заклинание. Амулет Айне тревожно моргнул ярким зеленым светом, но Эльза выпрямилась и задышала ровнее.

— Лорд Бер, вы как? — осведомился ярл.

Тот торопливо утер глаза, залитые потом пополам грязью.

— Давненько так не махался. Но еще с квадранс выдержу.

Ярл судорожно кивнул.

— Эльза — в середину, держи магические щиты. Леди Айне, иногда постреливайте, но не увлекайтесь. Все, работаем!

И опять пошла потеха. Мало-помалу сопротивление стигийцев стало ослабевать, но в ход тут же пошла магия. Valle и раненая ведьма, брезгливо морщась, отбивали от полуорка и Лары огненные шары, заклинания типа остановки сердца или гниения крови в жилах и прочую гадость. Лорд Бер, идущий сзади, достал пузырек с опалесцирующей синей жидкостью, быстро выпил и снова выстрелил шипящими разрядами.

Потом досталось Углуку. Громадное ледяное копье стремительно вылетело из дыма впереди, прошло в щель между мерцающими щитами и ударило в воина. Его защитный амулет — кошачья лапка — рассыпался в пыль, спасая владельца. Лезвие копья тоже разлетелось, но крупный обломок распорол полуорку бедро.

— Всем стоять! — Ярл швырнул вперед светящуюся таблетку и сопроводил ее Малым Огненным Заклятием. — Глаза беречь! — Он пошатнулся от магического отката и склонился над упавшим Углуком. — Ох, не повезло… Это заклинание не из моего арсенала.

Чадный едкий туман впереди вспыхнул ярким красным светом, и все вокруг огласилось воплями заживо горящих жрецов.

— Лорд Бер! Я подменю, а вы попробуйте заштопать рану. И как можно быстрее!

Он шагнул назад, надевая свои перчатки некроманта.

Лорд Бер, который только ему одному ведомыми путями уговорил Императора отпустить его «подышать свежим воздухом битв», подскочил к раненому. Пару мигов бормотал над раной, потом посыпал порошком и залил остро пахнущей жидкостью из белой фляжки. Углук дернулся и заорал так, что слышно было, наверное, даже наверху. Порошок в ране вспенился белоснежными пузырьками, но кровотечение унялось. Маг добавил еще какое-то заклинание и встал.

— Не совсем то, что надо, но на час сойдет.

Ярл кивнул, отправляя в небытие какого-то ретивого стигийского вояку.

— У меня в кармане карта, дайте Углуку. Мы вот тут… почти у цели. Держись в середине, показывай дорогу. Вы, лорд — вперед. Лара! Ты как?

На ведьму было страшно смотреть. Вся в крови, смешанной с грязью, левое плечо ободрано и в копоти, глаза горят недобрым огнем.

— Пока держусь. Я ведь тоже кой-чему научилась. Пока охраняла Императрицу в библиотеке, от скуки и сама пару книг прочла.

— Молодцом. Леди Айне, теперь — стрелять в полную силу. Все! Вперед!

В главном подземном зале, у алтаря, их ждали. Похоже, воинов у стигийцев не осталось, и ставшие в круг жрецы заунывными песнопениями творили какое-то страшное шаманство. Голоса их гулко разносились в большом помещении, стены и потолок которого утопали во тьме.

Лорд Бер не задумываясь окатил врагов пучком молний. Двое запнулись, их одежды вспыхнули, и они упали, умирая в страшных корчах. Лара наотмашь хлестала своим завывающим бичом, но завалила только одного. От остальных семерых жгут воздуха отскакивал, теряя шипящие и бессильно тающие куски. Углук яростно взвыл, метнул свою секиру и попал одному жрецу под дых. У того перехватило дыхание, завывание его прервалось, и Лара тут же искромсала лишенного защиты в трепещущие лохмотья.

Айне метала стрелы, но добротные эльфийские жала лишь слегка царапали. Она добавила Знаком. Вот один жрец захрипел, схватившись за распоротую грудь, и тотчас же его разнесло безжалостными ударами Лары и лорда Бера. Вот еще один сбился с ритма с разорванным горлом и тут же его с чавканьем расплющило о стену. Долговязого жреца завалил ярл, оторвав от группы. Тут же его перчатки выпили из визжащего человека жизнь, и на плиты упал лишь высохший труп.

Оставшиеся трое стояли как скала и лишь громче тянули свою призывную тягучую литанию.

Эльза, напряженно держащая защитные заклинания, простонала:

— Быстрее, они вот-вот закончат, и тогда нам конец! По ее искаженному лицу струился пот, промывая чистые дорожки в грязи.

— Valle, огнем! — взвизгнула Айне и схватила ярла за руку. — Глаза беречь!

Все старательно зажмурились. Через миг хлынул ослепительный свет, а одежда затрещала от огня. Словно Высший дракон просунул рогатую башку в подземелье и дохнул своим всесжигающим пламенем.

— Что за ерунда? — заворчал лорд Бер, старательно закрывая лицо затлевшим рукавом. — Вы же не были сильны в Магии Огня! Да еще такая интенсивность!

— Это… от другого источника, — ответил ярл потрескавшимися от жара губами.

Пламя унялось. От двоих жрецов остались только шевелящиеся кучки пепла, но в круге светящегося раскаленного камня стоял последний — верховный — жрец с золотым обручем в виде свернувшегося Змея на бритой голове и, воздев руки, призывал Сета отомстить за своих детей.

— Черви, — бросил он в сторону вторгшейся группы. — Сейчас вы почув…

Ярл и Айне, не сговариваясь, Знаком оторвали от плит пола громадный черный отшлифованный жертвенный камень. Десяти быкам надо было бы напрячься, чтобы только сдвинуть его с места. Как гигантский таран алтарь ударил в жреца, аж гул пошел. Тот ошеломленно запнулся на полуслове. Камень отодвинулся и еще раз ударил в грудь стигийца. Тот пошатнулся, тратя все внимание и силы на защиту почти оконченного обряда. На третий раз обе ведьмы и лорд Бер добавили к силе удара каждый что-то свое. Жреца отбросило в сторону, как тряпку.

Углук, ловко прыгая на одной ноге, молниеносно перерезал жрецу горло.

— Странно, командир, — сказал он, размазывая грязь по лицу. — Крови нет.

Ярл подошел, посмотрел, кивнул головой.

— Силен был, злодей… — Он пнул останки ногой и отошел. Огляделся. — Теперь понятно вам, зачем так гнал?

— Да ясно, не маленькие, — вздохнула Лара, осматривая все закоулки и малые туннели, ведущие неведомо куда. — Ярл, а оттуда ничего не выскочит? За задницу не цапнет?

— Ничего вам не ясно, голуби вы мои. И голубки, — Ярл осмотрел туннели, принюхался зачем-то. — Без жрецов ничего оттуда не вылезет, а их-то как раз и нету. Кончились все.

— А чего мы не поняли? — поинтересовалась Эльза, которой лорд Бер накладывал шину на сломанную руку.

— Видите? — Ярл указал вверх, там, высоко под сводом, застыла голова огромного каменного Змея. Статуя была изваяна чрезвычайно искусно, каждая чешуйка на своем месте, а белые зубы по размеру подошли бы как бивни элефанту. — Вон где должен быть глаз.

В самом деле, под каменным, аспидно-черным лбом, там, где у порядочной змеи должны бы располагаться органы зрения, тускло мерцал грязно-красный ограненный камень.

— Это и есть Глаз Сета? — хрипло спросил лорд Бер, задрав голову.

— Судя по описанию, как раз и есть, — подтвердил ярл. — Пришли бы на квадранс раньше, он бы еще не показался, а на квадранс позже — от нас бы и мокрого места не осталось.

— Это почему же?! — с задиристым видом воскликнула Айне.

— Этот змеюга ожил бы. А справиться с воплощением самого Сета нам не по силам.

— Упс, — ошарашенно заморгала девушка. — Такой огромный?

— И к тому же почти неуязвимый. А Глаз тот вроде как испепеляет все, на что посмотрит.

— И что теперь, командир? — Углук сидел на обломке камня и затравленно озирался по сторонам.

— Лара, надень. — Ярл кинул ведьме толстые кожаные рукавицы. — Леди Айне, помогите.

Вдвоем они подняли Лару к голове каменного исполина. Ведьма поковыряла ножом, и в руках ее оказался недобро багровеющий Глаз.

— Бросай, не разобьется.

Глаз слетел вниз, раздробив толстую каменную плиту пола, и запрыгал со странным, ноющим, вынимающим душу звоном. И лишь после того как лорд Бер прижал его к плитам ногой, тот мало-помалу затих.

Когда Лару благополучно опустили обратно, ярл спросил, подвигав носком сапога диковинный артефакт:

— Ну, есть идеи, как уничтожить сей предмет?

— А это обязательно — уничтожать его? — Эльза глядела во все глаза. — Он ведь наверняка столько стоит…

— За обладание им будут такие войны, что страх берет, — покачал головой лорд Бер. — А применить его можно только во зло.

Углук подобрал свою секиру, от души приложился к Глазу обухом. Обломки оружия брызгами разлетелись в стороны, а полуорк сконфуженно пожал плечами.

— Огонь? Молнии? Да нет, не то, — бормотала Айне. — Тут тоньше надо.

— Как ты сказала? Тоньше? — вскочил ярл. Обвел всех взглядом.

— Не томи, командир.

— Чей это Глаз? Змея! А кто его извечный враг?

— Точно! — Лорд Бер хлопнул себя по лбу. — Битва между Птицей и Змеей.

— А кто у нас Птицей будет? — допытывался Углук.

— Дракон! — Ярл назидательно поднял кверху палец. — Ну-ка, выворачивайте карманы, у кого есть что-нибудь драконье?

У Эльзы нашелся гребешок, выточенный из драконьего зуба, а лорд Бер достал крохотный пузырек:

— Вот. Слезы дракона.

Ярл озадаченно почесал в затылке:

— М-да. С таким набором не разгонишься. Хотя…

Он наклонился над Глазом и с силой провел по его поверхности острым краем гребешка. От пронзительного шипящего визга у всех слегка заложило уши. Затем ярл открыл пузырек и осторожно капнул на царапину в камне. Раздался такой вой, что ярл от неожиданности плеснул из пузырька чуть не половину. Вой перешел в рев исполинского, смертельно раненного зверя, который кричит в гневе и бессильной ярости.

Когда в глазах немного прояснилось, а уши снова обрели способность слышать, все увидели, что от Глаза Сета осталась только блекло-зеленоватая пузырящаяся лужа. А статуя Змея раскололась на большие бесформенные глыбы.

Эльза прокомментировала произошедшее весьма энергично. Мол, экспериментаторы хреновы, сначала трам-тарарам подумайте, а потом уж и трам-там-там, и там-тарам.

— Очень интересное заклинание, — повернулся к ней лорд Бер. — На досуге запишешь его мне?

Ведьма покраснела (вот это новость!) и спряталась за спину ярла.

— Ну что, все? — Углук неловко встал, опираясь на Лару.

— Да, пожалуй. Пора и домой, раны зализывать.

Лорд Бер, запинаясь, пробормотал заклинание, и услужливо распахнувшийся портал вывел их на храмовую площадь.

— Прямо в столицу нельзя было, что ли? — угрюмо проворчал Углук. — Если сейчас к целителю не попаду, нога совсем отвалится.

— Скромнее надо быть. Там сейчас еще светло, народ со страху обгадится. А целитель и тут есть. — Ярл немного задержался и вышел из портала последним, как и подобает командиру.

От развалин малого храма отделился всадник, и через несколько мигов все увидели шамана степняков верхом на зачуханной кобылке.

— Однако долго вы там. Великого Змея прибили хоть? — поинтересовался шаман, едва подъехав.

— Насмерть, — пробурчал Углук. — Только шкуру, жаль, попортили. Ты, что ль, целитель будешь? Давай делай свое дело.

Шаман оказался неплохим целителем. За два квадранса залечил и бедро полуорка, и руку Эльзы, а в порыве вдохновения залатал и плечо Ларе.

— Так что Великому кагану передать? — спросил он, уже вскочив на лошадку.

На грязном лице ярла мелькнула улыбка. Он провел по горлу пальцем:

— Нет больше Змея, издох совсем. А через две зимы, как и договаривались, приезжайте торговать.

Степняк кивнул, довольно оскалился и взмахнул плеткой.

— Хэйя!

Лошадка резво потрусила вперед, и вскоре целитель скрылся с глаз.

— И что теперь, командир? — Углук еще раз несколько недоверчиво ощупал свою ногу.

— Сейчас поедим, перекурим немного и начнем главный храм рушить.

— Вдребезги? — улыбнулась Лара.

— Вдребезги, — подтвердил ярл и стал доставать из воздуха еду.

— Уфф, теперь и жить можно.

Эльза отвалилась от импровизированного стола, устроенного прямо на рухнувшей стене какого-то здания.

Лорд Бер, который поел на удивление немного, уже сидел на обломке колонны и лениво цедил холодное пиво.

— И даже, я бы сказал, нужно.

У стола остался один Углук. Он обреченно посмотрел на нетронутые блюда и махнул на все словесные выкрутасы рукой.

— Я только во вкус вошел. — С этими словами ухватил цельный кабаний бок и смачно впился в него зубами.

Лара обошла вокруг, присматриваясь к трупам и обломкам.

— Командир, а с кем теперь степняки воевать будут?

Ярл выпустил колечко дыма из трубки:

— С нами, с кем же еще. Но это так, для виду. Лишь бы жирок лишний согнать.

— Да если они еще раз наедут, в Стигии людей вообще не останется.

— Эт-т точно, — хмыкнул лорд Бер и налил себе еще пива. — Как от души магию попользую, так нападает жуткий сушняк. К чему бы это?

Ярл выбил трубку о каблук:

— А меня в сон тянет.

— А меня к парням, — подала голос Эльза.

— Тебя к ним завсегда тянет, — хохотнул ярл.

— А мне в воду залезть надо. Или на сильном ветру постоять, — добавила Лара.

— Вообще-то, лорд Бер, это тоже исследовать надо. Айне, а тебе чего хочется после того, как попользуешься магией?

— В лес хочется. И чтоб побольше зелени. Только я в магии еще слабовата.

— Это пройдет, — добродушно махнул рукой лорд Бер. — Надо бы исследовать синдром магической усталости, но об этом пусть теперь у маменьки твоей голова болит. Она ж теперь всем верховодит.

— Ага. Я ее почти и не вижу. А если вижу, то уставшую и с тоской в глазах.

— А меня, как железом помахаю, на жор тянет, — отозвался Углук и тут же придвинул к себе тарелку с паштетом.

— У вас, воинов, все проще, — подвел итог лорд Бер. — Усталость, и все. А тут всю душу вымотает, пока с магией работаешь.

— Каждому свое, — мудро заключил полуорк и со вздохом отодвинул полупустую тарелку. — Кажется, хватит. А то топором орудовать не смогу.

— Да у тебя и топора-то нет, — ехидно толкнула его в бок Айне.

— Ну и что? — беспечно заявил Углук. — Мое дело воевать. А чем вооружить да как накормить — про то пусть командир думает.

Все жизнерадостно засмеялись.

— И то правда, — согласилась Эльза и со вздохом налила себе пива. — Покрепче ничего нет?

— Мы еще не закончили. Вот вернемся, там и разгуляемся — делано сурово ответил ярл. — Ладно, хватит рассиживаться. Вон солнце уж заходит. А у нас и в другом месте дела есть.

Он переглянулся с лордом Бером. Тот кивнул.

Храмзавалили на славу. Причем не просто завалили, а обрушили все подземелья, отчего обломки пирамиды просели, а кое-где даже вмятины в земле остались.

Вспотевший и довольный лорд Бер осмотрел все еще раз, когда немного осела поднявшаяся туча пыли, и махнул рукой ярлу.

— Разломали на совесть. Теперь не отстроить.

— Очень хорошо, лорд. А сейчас — ведите отряд на ночлег.

Волшебник кивнул.

— Леди Айне, попробуешь поставить портал?

— Не выйдет, — вздохнула девушка. — Мне бы еще поучиться чуточку.

— Похвальные стремления у нынешней молодежи.

Лорд Бер выбрал место почище. Скороговоркой выдал заклинание, и отряд пролез в портал.

Очутились в холоде, тумане и почти в темноте.

— Где это мы? — Углук схватился за кинжал и завертел во все стороны головой.

— В горах. Тут ночуем, а утречком — за дело. Вон и домик для нас.

В самом деле, под склоном утеса обнаружилась хижина, а в ней закопченная печурка, вязанка дров и широкий лежак вдоль стены.

— Вода в десятке шагов, — махнул в сторону невидимого журчащего ручья лорд Бер и стал разводить огонь. — Девочки первые. Полотенца и чистая одежда, как справедливо заметил Углук, — у командира.

Ярл страдальчески поморщился, но обеспечил отряд грудой одежды, полотенцами и даже здоровенной бутылью опалесцирующей зелено-золотистой жидкости. На вопросительный взгляд Айне ответил:

— Жидкое мыло. С добавками трав и кой-какой хорошей магии. Девчонки с кафедры Общей Магии расстарались.

— И дорого это стоит? — вклинился канцлер с профессиональным интересом.

— Пока что — да. Но когда появится спрос и пойдет массовое производство, то цена, ясное дело, резко упадет.

— Да, — покивал лорд Бер. — Вижу, в Университете вы даром времени не теряли.

— Ну, — пожал плечами ярл. — Могли бы гораздо больше, но времени не хватает.

— А что, есть еще задумки?

— Да. — Ярл опять закурил свою трубку, ибо от ручья доносились плеск и фырканье. Девчонки. Это надолго. — Леани умеют ходить Тайными Тропами, а это получается около двух сотен лиг за квадранс. Я тоже наловчился, подумал, что и в городе можно. Подозреваю, на море тоже выйдет. Только тут стандартная методика исследований не подойдет. Надо нечто такое…

И он неопределенно покрутил в воздухе рукой.

— Понимаю, понимаю. Ярл, не нацедите ли мне еще кружечку пивка?

— Запросто, — ответил тот, вытащив из темноты литровую кружку с белоснежной шапкой пены. — Вы так замком себе и не разжились?

Лорд Бер слегка сдул пену и с наслаждением отхлебнул эдак треть.

— Да как подарил своему сыну на свадьбу, так все недосуг.

— Все в заботах, аки пчела… — насмешливо протянул ярл и зевнул, а затем гаркнул в сторону ручья: — Эй! Девчонки! Вы скоро там?

Из дверей домика вылез Углук:

— Командир, а что за дела завтра?

— Да так… — неопределенно ответил ярл. — Немного подраться.

— Дык это мы завсегда, командир. Но у меня вот только кинжал и остался…

— А, ну да. — Ярл пошарил в воздухе. Загремел металлом, чертыхнулся, затем вытащил боевой топор и протянул полуорку. — С возвратом. И береги.

— Легковат для меня, — примерился к оружию Углук. — А чем топорик этот ценен?

— Это оружие моего покойного деда. Гномья работа, — коротко ответил ярл.

— Ух ты! Так он же тогда на вес золота стоит!

— Много дороже, — хмыкнул лорд Бер.

Из темноты вынырнула Айне, а за ней и обе ведьмы.

— Ага. — Ярл выбил трубку. — Теперь и нам не худо бы. А то уже все тело зудит.

Эльза попыталась подластиться к Углуку, но Лара ее так шуганула, что та отошла подальше. С надеждой глянула на командира, тот лишь погрозил пальцем. Ведьма скуксилась и отсела в сторонку.

— Первую смену дежурят Углук с Ларой, вторую лорд Бер с… — тут он поймал умоляющий взгляд Эльзы и едва заметно усмехнулся. — С Эльзой. Под утро леди Айне и я. Там снаружи навес есть сбоку, немного сенца… Вопросы?

— Если что обнаружится?

— Как обычно. Сначала шуметь, будить всех, потом угощать. — Ярл тут же залез на краешек лежака и уснул.

Ночь прошла без треволнений. Наутро канцлер втихомолку показал ярлу кулак, но не похоже, чтобы всерьез. Тот заметил довольную физиономию Эльзы и только хохотнул про себя. Наскоро поели.

— Лорд Бер, доложите диспозицию.

— Смотрите. — Канцлер разложил карту. — Мы еще в Стигии, в горах. К северу от нас пустыня, а дальше наш Южный Предел. Мы вот тут… на перевале. В свое время жрецы Сета устроили тут что-то вроде заповедника для всякой нечисти. Сегодня сюда придет отряд гномов. Наша задача — обеспечить силовое прикрытие бородатым, пока они тут немного не укрепятся и не обеспечат безусловное превосходство. Через два дня по дороге на юг пойдут войска, чиновники и переселенцы. Часть морем, часть через горы. Я ночью по шару говорил с Самим. — Канцлер многозначительно поднял глаза вверх. — Пора открывать карты. Ночью Большой Имперский Совет ратифицировал волеизъявление Императора о присоединении Стигии к Империи. Предстоят большие дела, дамы и господа!

Хмурый гном с тщательно заплетенной в мелкие косички бородой, очевидно, предводитель, ловко подкатился на своих ножках и коротко поклонился.

— Доброго утра, фриледи и судари. Мы прибыли.

— Отлично. — Ярл встал и тоже отвесил вежливый поклон. — И тебе тоже доброго утра, Турм. Где думаете начать работы?

Гномы уже поскидывали свои неподъемные рюкзаки и шустро обшаривали местность вокруг.

— Вон там, где скала.

— Приступайте.

— Эльза и Лара, дозор на ту сторону, лорд Бер с Углуком дежурят во-он там.

Ярл распоряжался с легкостью бывалого ветерана.

— Леди Айне, залезайте-ка с вашим луком на скалу. Скоро туман развеется, оттуда и обзор, и стрелять хорошо. Чуть что…

— Так сразу, — понимающе кивнула лучница и с проворством ласки взлетела на утес.

— Турм! — окликнул ярл гнома. — Дай мне на всякий случай пару ребят в резерв. И чтоб знали, с какой стороны за меч хвататься.

Тот поморщился.

— Каждая кирка и молоток на учете. Поспешать надо. Пока стены подымем да укрепимся…

— Что-то у меня сегодня на сердце неспокойно, — поделился сомнениями ярл.

— Ладно, — махнул рукой Турм, и вскоре к ярлу присоединились два гнома с секирами. Втроем они прохаживались по горной дороге.

Сначала были Лара с Эльзой.

— Спокойно?

— Да, командир.

Потом Айне на макушке скалы в окружении суетящихся гномов.

— Ярл, подстрелила одну гаргулью. Все в порядке.

Дальше Лорд Бер с Углуком.

— Как у вас?

Полуорк ухмыльнулся:

— Топорик пока не испробовал.

И опять Айне на скале.

— Ярл, кинь мне чего пожевать. Да и попить заодно. Еще две гаргульи.

И снова по кругу.

Лара с Эльзой. Тошнотворный запах.

— Да тут вылезла из-под земли какая-то пакость. Мы ее и приголубили.

— Оставили бы глянуть, — проворчал один из гномов, — с кем хоть дело иметь придется.

— Больно уж она неароматная. В пропасть скинули, все равно прет, как из выгребной ямы.

Айне, беспокойно ерзающая на верхушке.

— Все спокойно. Ярл, смени меня на чуть-чуть. В кустики надо.

Углук, с довольным видом оттирающий топор от бурых пятен, и лорд Бер, который осматривает искромсанную и обгорелую тушу.

— Горный медведь вроде. Только здоровенный какой-то. И когти железные.

Опять Айне.

— Что-то тихо, ярл. Но к ночи как пить дать полезут. Зато эти шумят, — указала она на работающих гномов.

Те, проворно орудуя кирками и молотами, успели выложить всухую стены на высоту человеческого роста. Уже стали обозначаться бойницы и проемы ворот по обе стороны от небольшой крепости, оседлавшей перевал.

Углук ожесточенно рубился сразу с двумя рогатыми и шипастыми тварями. Лорд Бер менял молнии, огненные шары, зеленые искры, а затем только развел руками.

Гномы заворчали и сразу полезли в драку, освободив полуорка от одного из нападавших. Зайдя с двух сторон, ловко обрубали шипы, рога и куски панциря вместе с мясом.

— Не пойму, в чем дело, ярл. Магия с них скатывается, как с гуся вода.

Углук увернулся от когтистой бронированной лапы и, крякнув, отсек ее молодецким ударом. Тварь взвыла, на миг замешкалась, а потом упала после удара топором по короткой толстой шее.

— Ага, вот оно что… — Лорд Бер склонился над останками. — Надо было сначала ауру снять…

— Хороший топорик, — осклабился Углук. — Я поначалу боялся в полную силу рубить.

— Это наши делали, с севера. — Гномы уже искромсали жертву на куски. — Вон, волнистая ковка и одинарный зацеп. Легковат, но для хуманса как раз будет.

Ярл откинул подальше все останки, и опять пошли патрулировать.

Ночью два раза вскакивали по тревоге. Кромсали, рубили и жгли что-то жуткое — то колючее, то мохнатое. Гномы, сбившись тесным строем и ощетинившись короткими копьями, нанизали на острия скользкую студнеобразную тварюгу. Перепачкались, конечно, от макушек до подошв в густой вонючей слизи. Айне подстрелила какую-то птицу, состоящую почти что из одних когтей, шипов и хищного клюва, и выдрала из нее пучок красивых, синевато-стальных перьев.

— На сувениры, — коротко объяснила она.

Следующий день прошел так же, как и предыдущий. Местные демоны вяло и изредка атаковали, их тут же уничтожали, а на перевале гномы лихорадочно возводили крепость. Уже вечером, перед самым закатом, поставили ворота из частей, принесенных с собой. Старший гном, деловито осмотрев работу, скомандовал отдых, а сам подошел к ярлу и виновато кашлянул.

— Вашсветлость, отвели б вы своих ненадолго. Нам тут надо… без лишних глаз.

Когда через квадранс вернулись, в крепости обнаружился родничок, бьющий прямо из-под скалы в небольшой каменный резервуар. Вода уже заполнила его до краев и теперь сбегала в специально пробитый сток.

— Да-а, велика сила гномов, — уважительно протянула Эльза.

— А то ж, — хохотнул Турм, вынув изо рта свою короткую трубку. — Могем, когда захотим.

Ярл огляделся. Небольшое, но ладное укрепление, полсотни воинов легко удержат даже армию. Со временем бородатые мастера вырубят в камне укрытия, комнаты, погреба для припасов. Еще укрепят стены, теперь уже с раствором, да выложат казематную кладку. Скалу, господствующую над перевалом, легко превратить в сторожевую башню. Да, место что надо.

Ночью демоны опять лезли как мухи на мед. Но теперь, спрятавшись за стенами крепости, их натиск отбивали просто играючи. Гномы особо не высовывались, только копьями да арбалетами пощелкивали. Зато ведьмы, лорд Бер и особенно Айне развлекались от души. Углук откровенно скучал, лишь однажды рубанул какого-то мохнатого паучища размером с большое колесо. Злодей вскарабкался наверх, цепляясь лапами за малейшие неровности в камне, и тут попал под топор полуорка.

— Откосы потом выложим. — Растрепанный гном спихнул останки вниз со стены и пояснил: — Чтоб, значит, наклон наружу. Тоды никакая зараза не влезет.

Ярл сидел в сторонке, чтоб не путаться под ногами, и покуривал собственного изобретения смесь горлодера с яблочным.

— Турм! — позвал он, когда в действиях демонов обозначился перерыв. — А как же вы тут сами, без магии, справитесь?

— Ну чего ж без магии? — Гном огляделся, а затем тоже сел рядышком и задымил. — У нас хоть и немного, но есть свои, которые с Даром. Да после того, как окончательно отстроимся, зальем тут все вокруг нашей смесью, что нечисть отгоняет. Со временем энтих повыведем в округе, так и вообще тут скучно станет.

— А катакомбы свои где заложите?

Турм засопел.

— Ну, это дело тайное…

— Да ладно тебе, борода. От меня вы и под землей не спрячетесь. Особенно — под землей, — чуть с нажимом добавил ярл.

Гном покосился на черный плащ, заметный на фоне серой скалы, и фыркнул.

— А ты не пужай, не пужай без надобности. Мы тута по указу самого Императора. Да и канцлер ваш толковый мужик, хоть и хуманс. Чего, кстати, он здесь делает-то?

— Надоело ему бумажную пыль глотать, — ухмыльнулся ярл. — Вот и выпросил себе поездку сюда. Чтоб, значит, своими глазами поглядеть да руками пощупать. Заодно и повоевать малость.

— Добро, — кивнул Турм и остервенело поскреб где-то под бородой. — Энти дела — боевые имею в виду — забывать нельзя.

— Никак нельзя, — кивнул в ответ ярл. — Через пару-тройку зим, как в Стигии окопаемся, на восток поглядеть придется.

— Орков, значит, погонять?

— Кто знает, как оно выйдет? Может, как и здесь, насовсем земли заберем.

— Не, не выйдет. После той войны со святошами народу маловато осталось. Когда еще воины народятся да вырастут… — Гном скептически покачал головой. — Зим семь, а то и все десять.

— Посмотрим, может, и так.

Наутро с севера на перевал бесконечной стальной змеей взобралось войско. Гномы распахнули и северные, и южные ворота, и армия, пройдя сквозь крепость, стала спускаться вниз, к равнинам Стигии. Изредка попадались знакомые командиры и маги еще с той войны. К гномам пришло подкрепление, притащили с собой инструменты и еду. С ним пришла и аккуратненькая, чистенькая гнома. Еще совсем молодая, с приятными округлыми формами. Соплеменники обращались с ней чрезвычайно уважительно, бросались выполнять малейшее указание. Осмотрев все, она подошла к отряду, который как раз обедал на обочине дороги на большом плоском камне.

— Магичка, — проворчал Углук с набитым ртом и демонстративно отвернулся.

Поздоровавшись со всеми, гнома чуть в сторонке стала о чем-то шептаться с канцлером. Потом тот с кем-то поговорил через шар, а затем опять с гномой. Придя, очевидно, к общему мнению, вернулись.

— Познакомьтесь, — Лорд Бер был весел. — Лючия, почтенная гнома из клана Тяжелого Камня. Волшебница. Кстати, два года тому как закончила Университет.

Все представились, даже полуорк не надерзил.

— Из наших, значит, — кивнул ярл.

Лючия с подозрением глянула на его черный плащ и тут же окрысилась:

— Не из ваших. Я светлая волшебница, не чета всяким сомнительным некромантам и Ночным Всадницам!

Айне вскочила, положила руку на свою Песню. Лара с Эльзой тоже демонстративно засучили рукава. Но без команды в драку не полезли.

«Эк я вас выдрессировал», — подумал ярл, а гноме ответил:

— Как будет угодно вашему магичеству.

И слегка поклонился, предлагая считать инцидент исчерпанным.

— Эй, вы чего? — удивился лорд Бер. — Не подеретесь ненароком?

— Я чту договор, — задрала нос Лючия. — Не то что всякая темная мразь.

— Может, ты еще и Единого почитаешь? — сквозь зубы прошипела ей Лара.

Та задрала нос еще выше.

Ярл поиграл желваками.

— Не стоит так задираться. А сейчас оставьте нас, пожалуйста, почтенная гнома. Сделайте такое одолжение.

— С удовольствием, — фыркнула магичка и гордо удалилась.

— С чего это она? — спросил Углук. — Я уж собрался ей обушком по затылку, слегонца так… Как только командир выдержал оскорбуху?

— Стерва, — сплюнула Айне.

— Может, парня у нее нет? — предположила Эльза.

— Скорее за старые дела зуб имеет, — высказала свою версию Лара.

Лорд Бер озадаченно потер подбородок.

— Кто-нибудь с ней пересекался? Или с ее кланом?

Все покачали головами.

— Ладно, потом с ней потолкую, — махнул он рукой. — Есть новости. Герцог Бертран с тяжелой конницей поплыл морем, чтобы сразу взять под присмотр все порты и дороги. Аккурат сейчас закончили высадку. Сопротивления почти не было. В других местах, — канцлер переглянулся с ярлом, — тоже без осечек. Стигия под нашим контролем.

— Как просто оказалось, — разочарованно протянул Углук. — Веками пугали этой Стигией, а тут за одно лето ее разровняли.

— Главную работу сделали кочевники. Все кланы собрались, все до единого.

— Ага! — воскликнула сообразительная Айне. — А кто их вместе…

— Тихо! — шикнул на нее канцлер. — Свои догадки оставьте при себе.

— Или засуньте себе в одно место, — ехидно поддакнула Эльза.

Лорд Бер уставился на нее, но ведьма тут же сделала невинные глазки и кокетливо захлопала ресницами.

Ближе к вечеру из пропасти выбралась призрачно-бахромчатая тварь и сразу полезла на дорогу за лакомой человечиной. Солдаты растерялись, и не миновать бы беды, если бы Айне не уследила. Стрелы не остановили здоровенную тушу, но на пару мигов отвлекли. А там уже подоспели ведьмочки, принялись полосовать зверя. Лорд Бер прожег в его теле изрядную дыру чуть ли не насквозь. Углук благоразумно не лез, потому как топор такой громадине — мелочь, легкие царапины. Зато ярл приложил тушу от души, так что обугленные ошметки разлетелись на пол-лиги с нехилым грохотом.

— Озлился, — шепнула Эльза Ларе.

— Еще бы. Этакая стерва кого угодно достанет.

Тут и гнома подоспела от ворот крепости. С сомнением осмотрелась, кисло кивнула лорду Беру. Спасибо, мол. И умчалась обратно по своим делам.

Айне скривилась, будто отхлебнула прокисшего вина, но промолчала.

Движение через перевал вскоре прекратилось, и уже в сумерках от гномов прибежал посыльный. Пробубнил что-то лорду Беру и потопал обратно.

— Что там?

— Они все закончили. Ключевые Заклятия, охранные квадраты, прокси-щиты и прочие премудрости. Мы можем возвращаться. Дело сделано.

Ярл вздохнул.

— Ну что ж. Пора. Только давайте хоть за поворот отойдем, нечего бородатых нашим порталом пугать.

Вылезли в столице, в тени парка. Углук с сожалением отдал ярлу топор, всем помахал рукой, перемигнулся с Ларой и отправился в сторону казарм. Лорд Бер тоже откланялся и пошел к себе. Ярл призадумался, а затем спросил:

— В гостиницу?

— А чего, своим домом в столице не обзавелись? — На ходу осведомилась Лара.

— А зачем он? Я тут нечасто бываю. Хорошо, если месяц за год набежит.

Портье за стойкой едва не подавился промокашкой, завидев такую банду, но вовремя признал ярла и все еще трясущимися от страха руками выдал ключ от трехкомнатного люкса.

Когда девчонки вынырнули из ванной, Valle уже спал, прислонившись к дивану и раскинув ноги в сапогах по ковру. Только положил Песню себе под руку. Да бросил рядом черный кожаный плащ.

Айне поколебалась, затем переместила его на диван. Показала кулак Эльзе, которая тут же состроила из себя оскорбленную невинность, и отправилась в спальню поспать сколько там до рассвета осталось.

С утра с погодой не заладилось. Едва ярл вышел из ванной к завтраку, как зарядил нудный меленький дождь. За окном стало серо, мокро и скучно. Эльза и Лара вскочили, поклонились ярлу. Айне меланхолично слезла с подоконника и тоже присоединилась к трапезе.

Потом ярл в кабинете строчил отчет для канцелярии, иногда уточняя у девиц некоторые детали. Когда стали решать, чего бы заказать на обед, в номер влетел забрызганный грязью посыльный офицер.

— Леди Айне и меня — к Императору, — сообщил ярл, ознакомившись со свитком, который ему вручил курьер. — К трем часам.

— Поесть успеем?

— Да, только бегом, — ответила Айне, уже зная дальнейшие действия. — Это значит — мадам Норра, мэтр Рубини? И все галопом?

— Именно, — буркнул ярл и скрылся в кабинете, чтоб переодеться.

Айне хитро глянула на Лару с Эльзой, подумала и спросила, надеясь, что ярл, уже возвращавшийся из кабинета, услышит:

— А может, и девчонок с собой прихватим? Так сказать, премия за работу. И надбавка за вредность.

— Хорошая мысль, — откликнулся ярл, и все торопливо уселись за обеденный стол.

Вышли на крыльцо гостиницы, по случаю непогоды накрытое широким навесом. Ярл поглядел на мерзко моросящий дождь и выжидательно — на Айне. Очаровательно покраснев от смущения, девушка пробормотала одну из первых формул, которые записывала в свою Книгу Заклинаний. Над головами тут же появился невидимый магический щит, защищающий от воды вообще и от дождя в частности. Под завистливые взгляды редких прохожих добрались до заведения мэтра Рубини. Ярл остановился у входа и ткнул пальцем в вывеску. В правом верхнем углу ярко красовалась маленькая корона.

— Поставщик двора Его Императорского Величества, — кивнула Айне, которая уже стала понемногу разбираться в подобных тонкостях.

Мэтр выплыл навстречу посетителям, вальяжный и приветливый. Приложился к ручке Айне, поклонился ярлу, с опаской взглянул на ведьмочек.

— Не посетуйте, фриледи, не имею чести…

— Это Ночные Всадницы. Они со мной.

Мэтра на миг чуть перекосило от испуга, но он умел держать марку. Ярл тут же отобрал альбомы с эскизами и моделями, бросил в кресло и демонстративно уселся сверху.

— Это будет дороже стоить, — поклонился Рубини в предвкушении.

— Ха! Это, маэстро, — ваши проблемы.

Через положенный срок Айне обзавелась вариацией на тему своей излюбленной «Лунной бабочки». Лара ахала перед зеркалом:

— Неужели это я?

Эльзу вообще отдирали от зеркал силой, как липкий пластырь. Обе ведьмочки стали ну просто очаровательными смазливыми чертовками. А мэтр победно улыбался, пока ярл отсчитывал ему цехины.

В ателье мадам Норры вломились чуть ли не как при штурме. Лара и Эльза сразу перетекли влево-вправо от входа с вывороченной дверью, многозначительно поигрывая коготками. Лакея и какую-то девицу моментально уложили отдохнуть под примерочным зеркалом. А Айне без лишних слов аккуратно взяла закройщика за горло, временно перекрыв ему доступ воздуха.

— Где мадам? — затем отпустила. Чуть-чуть. Малость спавший с лица мастеровой молча ткнул рукой в дверь, ведущую в глубь заведения. Оттуда сама, не дожидаясь приглашения, вышла мадам Норра и, увидев все, слегка побледнела.

— Это ограбление? — Затем признала вошедших. — Леди? Ваша светлость? Что все это…

Ярл бесцеремонно помахал перед ее носом свитком.

— Аудиенция у Императора. Через час. Я и леди Айне. Вся надежда на вас. Оплата соответственная. Этих, — указал на ведьмочек, — приодеть тоже. Что-нибудь удобное, спортивное, но красивое.

Три квадранса по ателье сновали примерщики, закройщики и прочие портных дел мастера. Лара и Эльза первыми обзавелись нарядными и практичными костюмчиками, над которыми долго охали и умилялись. Затем из боковой комнаты вышел ярл, элегантный, как черный полированный рояль. Наконец объявилась и Айне в платье неописуемой красоты и с горностаевой муфточкой по случаю непогоды.

— Довольно миленько, — только и нашлась что сказать она, оглядев себя в большое, до потолка, зеркало.

Ярл было потянулся к кошельку, но запыхавшаяся мадам замахала руками:

— Я боюсь такую сумму держать в доме. Можно чеком через банк?

Получив вексель на четырехзначную сумму, адресованную конторе «Фродо и сыновья», присела в глубочайшем мерси.

На улице ярл свернул в ближайшую подворотню, поставил портал. Шаг, другой — и все четверо вышли прямо в необъятный вестибюль Императорского дворца. Двое слуг, которые тащили рулон свернутого ковра, тут же умчались прочь, истерически всхлипывая от испуга. Гвардейцы дернулись было, наставили копья. Ярл погрозил кулаком. Усачи судорожно глотнули воздуха и угомонились. Наверное, признали. Какая-то массивная дама поставила было мерцающий щит, еще и заклинанием хотела припечатать. Но Айне уже эдак многозначительно держала в руках лук с наложенной на него стрелой.

— Не надо, — тихо, но внятно сказала девушка.

Ярл пальцем нарисовал в воздухе магический Знак и несильно послал его в сторону дамы. Та оказалась понятливой. Убрала щит и расслабилась.

Из бокового коридора, ведущего к Имперской канцелярии, появился канцлер.

— Ага, все уже здесь!

— А где Углук? — осведомилась Лара.

Лорд Бер вздохнул.

— То заклинание, которым ему располосовали ногу, оказалось с «довеском». Сейчас над ним целители хлопочут. Но обещают, что к вечеру будет как новенький.

Айне молча присвистнула. Заклинания с «довеском», когда под одной магией скрывается другая, считались высшим искусством и были доступны даже не каждому выпускнику Университета.

Лорд Бер, постройневший и слегка помолодевший после экспедиции в Стигию, повернулся.

— Вот, кстати, познакомьтесь. Госпожа Жюстина Йоргенсен, новый член Совета Магов. Мастер Погоды.

Госпожой Йоргенсен оказалась та самая дама, которая так оперативно и лихо отреагировала на вторжение через портал. Все представились, а затем канцлер бросил взгляд на часы.

— Пора.

Эльза и Лара остались у входа в малую приемную, пренебрежительно оглядев стоявших у дверей охранников. Те поняли намек и побоялись даже шевельнуться. Ярл отдал секретарю Альфонсио отчет, и через пару мигов часы пробили три. Айне, магичка, ярл и канцлер вошли в кабинет Императора. Там уже находился барон Орк.

Госпожа Йоргенсен была бледна, ее ощутимо трясло.

— В чем дело? — поинтересовалась у нее Айне, когда все представились и уселись, но магичка только открыла и закрыла рот.

— Я, кажется догадываюсь, — мягко сказал лорд Бер. — Дочь простого рыбака из крохотной деревушки, в которой традиционно обожествляют Императора. Десять лет назад с отличием закончила Университет Магии. И вдруг — бах! — позавчера попала в Совет Магов, а сегодня — на прием к Императору. Переживаний выше крыши. Я верно излагаю?

Госпожа Йоргенсен лишь кивнула и разрыдалась.

— Может, это — целителя вызвать? Пусть какое успокоительное даст? — Барон Орк тоже посочувствовал бедняжке.

— Не надо. Ни к чему ему тут путаться, — возразил ярл. Он достал из воздуха бутыль с прозрачной жидкостью, утянул со стола стакан и налил половину. Затем извлек на свет огурец. — Вот и все лекарство — чистый spiritus vini и простецкая закуска. Ну-ка, мэм… Вот так, вот и хорошо. Теперь похрумкайте и отдышитесь.

Император вежливо, но решительно взял Жюстину за руку и усадил на ближайший стул у своего стола. Женщина задышала ровнее, а на щеки ее выплеснулся румянец.

— Послушайте, голубушка, — начал он. Та пыталась вскочить, однако Император придержал ее, чуть надавив на плечи. — Послушайте. Я оцениваю людей не по титулам, а по способностям и делам их. К тому же придворным этикетом мы все манкируем. Поэтому не тушуйтесь и будьте проще. Договорились?

— Да, Ваше Величество, — великолепным грудным контральто ответила госпожа Йоргенсен.

— Прекрасно. Мне рекомендовал вас лично лорд Бер, да и из Адмиралтейства просто блестящие отзывы. Пока мне этого достаточно, а дальнейшее зависит только от вас. Кстати, это не ваш старший брат командовал корветом «Ястреб» у моего отца? И не ваш ли дед наводил в свое время страху на пиратов?

— Да, именно они, Ваше Величество.

— Ага, так вы из наших, — многозначительно протянул ярл и подмигнул Орку.

— Ну да, потомственные поморы, за Империю жизней не щадили, — подтвердил барон.

— Ну, тогда тем более, — подвел итог Император. — Садитесь все, и давайте рассказывайте, ярл.

Пару раз ярл просил отдыха или промочить горло. Император, барон Орк и Жюстина, весьма внушительных габаритов, умнейшая женщина, с трех сторон задавали уточняющие вопросы. Несколько раз отдувалась и Айне. Разочек вызвали даже Эльзу с Ларой. Не ушел от расспросов и канцлер.

— Хорошо, — произнес Император, когда все косточки были обсосаны и перемыты. — Какие будут мнения? Барон?

— Операция прошла на редкость удачно. Беспокоит только непонятное поведение гномы-магички. Знала ведь, что рискует. Ну да ладно, я проверю по своим каналам в информацию. Мое мнение — отлично.

— Госпожа Йоргенсен?

— Такие эскапады в духе ярла? Тогда им в группу нужен боевой маг, причем экстра-класса. В остальном — безукоризненно.

— Леди Айне?

— Согласна с госпожой Йоргенсен и бароном. От себя добавлю — нужны защитные амулеты наилучшего качества. Вроде моего. — И девушка продемонстрировала свою изумрудную подвеску.

— Позвольте, леди? — потянулся лорд Бер. Он взял амулет, стал осматривать и шептать заклятия. К нему присоединились и Император, и магичка. Даже ярл вытянул шею, чтобы лучше видеть.

По кабинету замерцали зеленые блики. Иногда амулет отзывался высоким красивым звоном, и тогда на лицах появлялись восхищенные улыбки.

— Дорого вы мне обойдетесь, — делано сердито заявил хозяин кабинета, когда вернулся в свое кресло. — А что вы скажете, ярл?

— Да что тут скажешь? Сделали, что могли.

— Гм, представляю, сколько там трупов… Ладно. Лорд-канцлер?

Лорд Бер пожевал губами, формулируя ответ, затем махнул рукой и ответил просто:

— Дело о Стигии можно сдавать в архив за ненадобностью.

— Согласен. Что-нибудь еще?

Ярл поднял руку.

— У канцлера Бера, как у мага, нет замка и места средоточия.

— Мой недосмотр, — согласно кивнул Император. — Что вы предлагаете, ярл?

Тот развернул карту Стигии и ткнул пальцем.

— Вот. На северо-востоке. Порт в устье реки, много зелени, не жарко. Земли вокруг хорошие. Правда, в тамошней реке водятся крокодилы, но, думаю, это вряд ли кого смутит. Зато рядом горы, где полно камня, а через море переплыть — и срединные области Империи. Там можно и военно-морскую базу поставить, и верфи.

— Что скажете, лорд Бер?

Тот лишь развел руками, мол — сами решайте, Ваше Величество. Но против воли заулыбался.

— Быть по сему. Альфонсио! — Император прикоснулся к шару связи. — Подготовь мне следующие указы…

— Так… с этим покончили. Личные пожелания, просьбы есть?

Айне встала.

— Мой Император. Официально приглашаю вас с супругой и детьми на новоселье в мой замок. Дня через два-три, если ваши дела позволят.

— Это в Долине горных эльфов? Хм… а почему бы и нет?

Девушка просияла и повернулась к остальным.

— Вас тоже приглашаю, барон Орк, госпожа Йоргенсен, канцлер Бер. Хоть свежим воздухом немного подышите.

— Это, если не ошибаюсь, за Бриарвудским лесом? — вскинула брови магичка. — Да туда ж год ехать!

Император усмехнулся.

— Вы теперь член команды. Вот, перепишите. — С этими словами он достал свою Книгу Заклинаний, полистал и положил перед волшебницей. Та засмущалась, но выудила из крохотного ридикюля толстенный потрепанный фолиант с множеством закладок, вставных листов и приложений.

— Ого! — завистливо проронил лорд Бер. — Да вы, мэм, просто кладезь знаний! Кстати, леди Айне, а матушка ваша?

— Она решила отложить на зимние каникулы. С этим Университетом ей и вздохнуть некогда. Так что через полгода и она за вас возьмется.

Барон Орк хохотнул.

— А ярла вы пригласили?

— Вот еще! — фыркнула Айне. — Он мой сюзерен, и так придет. А если вздумает забыть, я ему уши обрежу. A еще лучше — маменьке пожалуюсь!

— Только не госпоже баронессе! — воскликнул ярл и зачем-то схватился за свои уши.

Госпожа Йоргенсен, сверявшая запись в своей Книге с оригиналом, аж сбилась с мысли.

— Это у вас шутки такие?

От хохота чуть не рухнула люстра. Магичка в сердцах плюнула, отчаявшись понять этих сумасшедших аристократов, и продолжила вычитывать текст.

— Да, ярл, — вспомнил Император, вволю насмеявшись. — Эта ваша Лара… та самая Ночная Всадница, из подвалов Палаты? И как она?

— Леди Айне и лорд Бер не дадут соврать — превыше всяких похвал.

— И… чем же вы ее так купили?

Ярл помялся.

— Пообещал сварить ей зелье, чтобы она могла иметь детей.

— Не стыдно обманывать бедную девушку? — насупилась магичка.

— Да никакого обмана, — пожал плечами ярл. — Одна из моих ведьмочек, Джейн, год назад захомутала моего капитана стражи. У них родилась девочка, с неплохим Даром. Назвали Валькирией. Сейчас планируют мальчика. Приеду в замок, проверю. А как сказал Брен, муж ее, того флакона им на целый взвод хватит. И останавливаться они, похоже, не собираются. А Ларкино зелье пока в хранилище лежит. Сама отказалась — не заслужила, мол.

— Недурственно, — хмыкнул барон Орк. — Вам, ярл, вербовщиком бы работать. Умеете людей приваживать.

— И что, это было так легко — сварганить такой составчик для Ночной Всадницы, у которой детей не может быть в принципе?.. — все еще сомневалась Жюстина.

— Да нет… — поморщился ярл, — Вовсе не легко. Сходил кой-куда в Нижние Миры и принес кой-чего оттуда. Потом воспользовался некоторыми секретами своего некромансерского искусства, да в лаборатории попотеть пришлось изрядно.

— Чистую правду он говорит, — подтвердила Айне. — А девчонка у Джейн — просто чудо.

— В какое интересное время мы живем! — всплеснула руками госпожа Йоргенсен и повернулась к лорду Беру. — Рушатся незыблемые законы мироздания. Может, заодно подскажете, лорд Бер, какие умники состряпали рецептик портала?

— А зачем вам? — подозрительно прищурился тот.

— Судя по этим формулам, если авторов хорошенько потрясти, из них еще много секретов повысыплется.

— Ну, если у вас хватит духу лично потрясти ректора Университета баронессу Аэлирне, — поежился канцлер. — Или вот Черного Ярла…

— Кого-кого?!! — ледяным голосом переспросил Valle.

— А что, вы не слышали? За глаза вас так и называют — Черный Ярл.

Valle как-то хрюкнул, и было непонятно, пытался он засмеяться или не дать волю гневу.

— Ты чего? — округлила глаза Айне. — Правда не знал? Кстати, чуть не забыла. — Девушка порылась где-то в складках своего роскошного платья и извлекла на свет сверток. — Копалась я недавно в запасниках Университета и скопировала любопытнейший свиточек. Прикинула и так и этак: если привлечь еще несколько мастеров погоды, то из пустыни можно сделать очень даже благодатные места…

— Центр и юг Стигии? — взвился канцлер как сокол на добычу. А госпожа Йоргенсен вцепилась, словно клещами, в свиток и бережно развернула его. Вдвоем они цепко просмотрели, оценили, прикинули.

Император тоже хотел было присоединиться, но только махнул рукой и буркнул:

— Да я уже почти отвык от этих дел…

Ярл приблизился, шепнул:

— И напрасно. С завтрашнего дня выдели два часа и вспоминай работу волшебника. Да и с оружием тоже поработай.

Глаза Императора сверлили Valle.

— Это…

— Да, план выходит на конечные пункты.

— Гм… да мне в сутках и так не хватает двух, а лучше бы пяти часов.

— Так. — Ярл жестко усмехнулся. — Через два квадранса — в фехтовальном зале. И прихвати свой Рубиновый Клинок. Дам тебе пару уроков.

— Да куда тебе? Ты, помнится, только копьем и мог прилично орудовать.

— В отличие от вас, мой Император, — ярл ухмыльнулся, нагло скаля зубы, — я штаны в кабинетах не просиживаю. Все больше на свежем воздухе. Вон глянь, как старикашка Бер подтянулся. А всего-то две седмицы в чистом поле.

— Насколько я тебя знаю, волчара, чисто поле все было завалено трупами.

Ярл скромно потупился, а затем повернулся к скучающей Айне.

— И как это тебе мэм Аэлирне выдала допуск в запасники?

— Кстати, ту свалку премудростей давно пора перешерстить. — Магичка наконец оторвалась от свитка, откинулась на спинку стула. Прокашлялась и оглянулась. Император тут же сунул ей под руку хрустальный графин с оранжадом.

— Спасибо, Ваше Величество, — кивнула Жюстина и жадно осушила стакан.

— М-да, там наверняка полно ответов на вопросы, от которых у всех болят головы, — мимоходом заметил лорд Бер, бережно спрятав документ.

— Ну что, я была права, — поинтересовалась Айне, — по поводу этого свитка?

Канцлер посмотрел на нее как-то странно и кивнул.

— Продолжай в том же духе, девочка, и пойдешь дальше своей матушки.

— В общем, так, — выдала заключение магичка. — Надо будет кое-что проверить, покопаться в архивах. Понадобится пара экспедиций на место работы, уточнить детали. Но ни я одна, ни даже в паре с лордом Бером… надо бригаду побольше.

— А вы сколотите команду вроде моей, — посоветовал ярл, наливая напиток и себе. — Так сказать, группу высадки-захвата.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался барон Орк. — Два-три воина или боевые ведьмы впереди, чтобы не пускать в ближний бой.

Ярл кивнул.

— Сзади опытнейший маг как прикрытие, а в середине лучник и некромант. Или погодник. Классический ордер, как сказал бы адмирал Арнен.

— Барон, — обратился Император к Орку, — а у вас не найдется еще одного племянника типа Углука?

Начальник разведки кисло кивнул.

— Вообще-то есть. Но он парень с головой, и я хотел приспособить его к своим делам.

— Тем более, тем более… — Госпожа Йоргенсен подняла голову. — А что он из себя представляет, этот Углук?

— Незабываемое зрелище, — усмехнулся Император и положил пальцы на шар связи. — Альфонсио, выясни, как там Углук? Целители его не доконали?

— Никак нет, Ваше Величество. Уже мается под дверьми приемной, точит лясы с ведьмами и наводит ужас на охранников.

— Ну-ка, пригласи…

Когда полуорк вошел в кабинет в своих темных очках, с развевающимися светлыми волосами на литых плечах, ростом под потолок, магичка тихо ахнула.

— А… — Она кое-как пришла в себя и выдавила: — А племянничек ничего. Второй ему под стать?

Барон Орк кивнул.

— Вы еще моей дочери не видели, госпожа Йоргенсен. Ураган в комнате! Слабонервных и детей просим удалиться.

— Да, кузина у меня что надо, — ухмыльнулся Углук. — Если еще закончит этот ваш Университет, запасайтесь гробами!

Когда аудиенция была окончена, Император вздохнул, вытащил из-под стола полыхающую алым светом шпагу и любовно погладил благородное оружие.

— Альфонсио, я намерен немного размяться в фехтовальном зале. Вместе с Черным Ярлом.

Глава 11 МИТТЕЛЬШПИЛЬ

«Блок, перевод, атака ин кварта, ин сикста. Ах, Дьявол, он этого и ждал?! Ладно, пока отступим. А как насчет старого, испытанного терца? Ага, меч-то у тебя тяжеловат… У-у, волчара, загонял меня вконец, хоть и сам дышишь через силу… Так, защита номер шесть, это у нас на все случаи жизни..»

Ян, мокрый хоть выкручивай, поймал себя на ощущении, что это ему нравится. Крутить фехтовальные финты со старым другом, да еще и почти в полную силу, подпуская иногда чуть магии, — давненько он не позволял себе такого удовольствия. И пусть идут ко всем чертям эти скучные стариканы и чопорные придворные!

Его противник отступил на шаг, вытянул вперед левую ладонь.

— Минутку. — Он снял защитную куртку и зашвырнул ее в угол, оставшись только в штанах и мягких полусапожках. Вытер пот, заливавший глаза, обеими ладонями ухватил поудобнее свой тонкий полутораручный меч, бросил: — А теперь держись, Ваше Величество, — и обрушил ураган ударов.

Шипящий, рассыпающий иногда алые искры Рубиновый Клинок Императора запорхал огненной молнией. Матовый некромантов скимитар в два пальца шириной реагировал чуть медленнее, но посолиднее, парировать его было не так просто.

Ярл резко сменил стиль боя, змеей увильнул в сторону и оставил после себя фантом. Смена дистанции, подножка — и Клинок, разочарованно вжикнув, пронзил пустоту. А эфес ярлова меча замер, не дойдя полпальца до виска Императора.

— Туше, — четко засчитал офицер, наблюдавший за боем.

— И — общий счет? — спросил Император.

— Увы, Ваше Величество. Два-три в пользу ярла Valle. Осмелюсь напомнить…

— Ах, да, — разочарованно протянул Император. — Встреча с баронами. Но я постараюсь выкроить время и потренироваться с мастером по фехтованию, да и на магическом полигоне тоже.

— Когда тот мастер станет для вас мальчиком для битья, надеюсь встретиться с Вашим Величеством еще раз.

— Непременно, ярл, непременно.

Королева эльфов погасила магическое зеркало, в котором наблюдала поединок, и повернулась.

— Что скажешь, сын мой?

Стоявший рядом, эльф покачал светловолосой головой.

— Не хотел бы я попасть этим хумансам под горячую руку. К тому же некромант явно придерживал свою магию. Тем не менее…

— Да, Тирион? — Женщина протянула изящную руку и взяла со столика бокал с бледно-золотистым вином.

— Когда отряд ярла разносил подвалы жрецов, я до последнего мига был уверен, что некромант присвоит Глаз Сета себе.

— И я тоже, — негромко призналась Королева, глядя куда-то сквозь подернутое зеленоватой дымкой стрельчатое окно.

— Правда, не скажу, чтоб огорчился, когда понял, что ошибся. Так вот, матушка. Уже больше года прошло с тех пор, как, по твоему утверждению, этот черный маг взял себе наследство Яромора.

Женские глаза цвета сочной зелени полыхнули гневом.

— Никогда! Никогда не смей произносить проклятого имени здесь! Или ты забыл, скольким нам пришлось пожертвовать, чтобы смести с лица земли его и его Империю?

— Прости. — Сын на миг обнял мать. — Прости. Я ничего не забыл. Ни тысяч наших братьев и сестер, ни десятилетий тяжких испытаний.

— Не забывайся больше, сын мой. — Королева вновь выглядела мудрой и величественной красавицей. — Он это сделал, ибо иного способа уничтожить Книгу Заклинаний нет. Течение магического эфира стало намного чище. А после событий в Стигии так даже и мне дышится легче. Но продолжай.

— Возможно. Но с тех пор никаких подвижек и даже намеков на это. Либо мы где-то ошибаемся и этот хуманс все-таки сумел окончательно похоронить Книгу иным способом, либо он держит свою Силу в такой узде, что… — И Тирион развел руками.

— Что из этого следует? — Спокойный тон правительницы эльфов говорил о том, что все эти думы давно уже передуманы.

Принц несколько мигов помедлил:

— Надо спровоцировать его на нечто… чтобы он раскрылся.

— А зачем? Мы оба знаем, что, каким бы хорошим ни прикидывался некромант, рано или поздно черные уши вылезут.

Тирион кивнул:

— Да, горькие уроки истории позволяют избежать многих ошибок. Однако ты уже вынесла ему приговор, хотя этот хуманс еще ничего не сделал?

Королева прошлась по комнате, медленно переставляя ноги.

— Не знаю. К тому же пока я не вижу такой силы, чтобы привести в исполнение, как ты говоришь, приговор. Я имею в виду, без особых катаклизмов и жертв.

Эльф несколько раз качнулся с пяток на носки, словно пробуя новую обувь, а затем выдал давно задуманную идею.

— В любом случае надо присмотреться поближе и к этому Черному Ярлу, к его окружению. Эта… Жюстина Йоргенсен, — с трудом выговорил Тирион, — набирает отряд боевиков.

— И под какой личиной ты собираешься там обосноваться? — мгновенно догадалась мать.

— Правда, сказанная в нужное время и в нужном месте, — это надежное оружие.

На лице Королевы, исполненном холодной красоты, появилась слабая улыбка.

— Ты быстро взрослеешь, мальчик мой.

— Спасибо, мама. — Принц слегка поклонился. — Так вот. Не самый старший сын, надежд на что-либо никаких. Скука, так, может, в чужих краях… И так далее.

— Да. У хумансов это уважительная и достойная причина.Правда, возможен и другой, более многообещающий путь. Вывести из игры эту выскочку Айне и попасть в окружение самого некроманта.

— Полегче на поворотах, матушка. За смерть этой «леди Айне» некромант отомстит так, что боги с небес разбегутся. Ты ведь помнишь — у людей горячее сердце.

На несколько мгновений глаза Королевы затуманились, и она немного расслабилась.

— Ты опять прав, сын мой. Я… помню.

— К тому же этот черный маг очень, очень силен.

— Да, он сумел пройти через Танцующее Пламя. Хотя он и не осознает свою силу даже на четверть.

— Не знаю, не знаю, матушка. Элинор, которая преподает целительство в этом их Университете, утверждает, что он блестящий теоретик и практик Магии.

— Ах да, портал. Насколько это близко к Истинному Знанию?

— Трудно сказать, — пожал плечами Тирион. — Хумансовские маги берегут свои Книги Заклинаний. А чужому заглядывать в них бесполезно.

Королева задумалась. Рассеянным взглядом проводила иволгу, впорхнувшую в окно в поисках мошек. Поправила без нужды складки платья.

— Да, может оказаться, что все наши трепыхания бесполезны. К тому же Дева полей сказала…

— Что она изволила сообщить, матушка?

— У него странный дар привораживать к себе людей. Я имею в виду — безо всяких заклинаний или талисманов. Дружба, уважение, или как там у них это называется.

— У грязных хумансов? Это невозможно!

Королева эльфов вздохнула:

— Когда речь идет о хумансах, трудно сказать, что возможно, а что нет. Они слишком… вариативны и непредсказуемы. Представляешь, когда Дева полей с сестрой, лесной Девой, перехватили некроманта на Тропе…

— Еще одна странность, — быстро вставил жадно внимающий Тирион.

— Да-да. Так вот. Его подружка из народа леани, Аэлирне, вступилась за него и готова была сражаться на его стороне против Дев.

Тень набежала на лицо принца.

— Предатели бывают всегда.

— Дело в том, что она НЕ предательница. Лично я гордилась бы такой дочерью, как Аэлирне. Поэтому я потихоньку внедряю в головы народа леани идею избрать Бриарвуд своей родиной и предложить этой волшебнице корону.

Невероятно трудно увидеть удивленного до ошеломления эльфа, но мать на пару мигов застала сына именно таким.

— Так… — Тирион медленно приходил в себя. — Так ты не осуждаешь ее?

— Не осуждаю. — Взгляд королевы чуть потеплел. — Правда, и не понимаю. Как бы он ни был хорош сегодня, но он черный маг. А это не профессия, а призвание. Стиль жизни. Мировоззрение. И то, что это ее не отталкивает, вызывает у меня недоумение.

— А ее дочь?

— Та еще молода. Не смогла сделать выбор. Кстати, во всех местах, где он бывает, о нем отзываются более чем положительно.

— Да что же это за некромант такой?

— Ты прав, мальчик мой. Прежде чем что-либо предпринимать, надо поближе на него взглянуть.

— Так пригласи его и поговори. А то у меня уже голова кругом идет.

Королева несколько мигов обдумывала.

— Блестящий ход, сын мой. Просто беспроигрышный.

Ярл осмотрел собственную работу еще раз. Затем привычно потянулся за трубкой, набил ее и откинулся на спинку своего любимого кресла-качалки. Перед ним в комнате был разложен объемный алый чертеж с диаграммами, формулами и пометками. Линии его ощутимо дрожали от внутреннего напряжения.

— Ну еще бы, даже тупому зомби понятно, что слишком уж приблизительно все это, — задумчиво пробормотал он и потянулся за «Справочником Мастера Огня». Мышцы, натруженные во вчерашнем состязании с Императором, протестующе заныли.

— Он у меня, — отозвалась Айне с другой стороны конструкции, где терпеливо что-то подбирала в узле сопряжения потоков.

В распахнутое настежь окно залетел легкий зябкий веерок. На широкой мягкой тахте сразу заворочалась Аэлирне, которая сладко дремала все это время. Ярл бросил в ее сторону потеплевший взгляд и осторожно укрыл женщину мохнатым пледом.

Вчера, когда через портал вышли прямо во двор замка ярла, Айне сразу отправилась проведать Джейн и маленькую Валькирию. Ярл огляделся и рявкнул:

— Ярвик! Ярвик, иди сюда, змей тебя дери! Из-под куста черемухи вынырнула лохматая голова Ярвика. «Пьяница горький, но одежду шьет хоть куда» — как однажды выразилась Нгава. Подбежал, пошатываясь и теряя приставшие к рубахе желтые листья, и склонился в поклоне.

— Здрасьте, вашсветлость! С прибытьицем!

— Одежду с девчонок сможешь скопировать?

Ярвик обошел вокруг Эльзы с Ларой, обдавая всех густым перегаром, и почесал в затылке.

— Знамо дело, хозяин. А если из «чертовой кожи» пошить? Ну, из тех шкур демонов, что ваша светлость надысь из пекла притащили? Износу не будет!

— Попробуй, — кивнул ярл и, отдав необходимые распоряжения по хозяйству, взбежал по ступенькам в свою башню.

Когда, роняя на ковер капли воды после душа, добрался до постели, в спальне замерцал портал, и из него шагнула Аэлирне.

— Дорогой мой…

Ярл тряхнул головой, отгоняя сладкие воспоминания, но голос прозвучал опять:

— Дорогой мой, тебе не кажется, что твой чертежик неустойчив? — мурлыкнула волшебница, приоткрыв один глаз. Своим чутьем и богатым опытом она сквозь дрему уловила возмущения магического эфира и вынырнула из грез поглядеть, до чего тут без нее докатились.

— Ты права, мам. Щас как бахнет! — жизнерадостно сообщила Айне.

Аэлирне и ярл одновременно улыбнулись. В это время магическая конструкция лихо изогнулась и сложилась внутрь себя. Айне отпрыгнула в угол за шкаф, а ярл в сторону Аэлирне, загораживая женщину собой. Однако ничего не произошло, только на полке слабо звякнул магический колокольчик.

— Ну, я так не играю, — заявила Айне, вылезая из укрытая.

И тут бахнуло. Вернее, не бахнуло, а полыхнуло багрово-черным.

Аэлирне хладнокровно произнесла заклинание из арсенала пожарников, однако языку огня, пляшущему в середине комнаты, это, похоже, ничуть не повредило.

— Что такое? — Левая бровь волшебницы приподнялась, и она открыла уже оба глаза.

— Мам, кажется, у нас получилось, — заявила Айне, на четвереньках подкрадываясь к огню. Вытянула руку, коснулась, а затем решительно всунула в жар.

— Айне, голубушка, ты уверена… — Аэлирне вцепилась в плечи ярла и выглядывала из-за них, как из-за зубца крепостной стены.

— Все в порядке, мама. — Девушка осмотрела свою руку, ничуть не пострадавшую, а затем встала и просто шагнула в огонь. Прошла сквозь пламя, роняя веселые искорки. Затем наклонилась, рассматривая что-то внутри. — Ага! Вот как один знакомый некромант делает огненное зелье! — Айне тут же двумя руками зачерпнула… и принесла матери пригоршню пламени.

— Попробуй.

Аэлирне заколебалась, но ярл нагнул голову и как ни в чем не бывало продегустировал прямо из ладоней.

— Очень даже, — кивнул головой. — Рекомендую, мэм.

Волшебница взяла руки дочери в свои и отпила жидкого огня. Облизнула губки, прислушиваясь к ощущениям, и выпила все.

— Действительно, очень даже, — легко согласилась она. — Может, кто-нибудь соблаговолит объяснить, что это у нас за огненное чудо посреди комнаты? Может, и мне пройтись по углям, что остались от харадского ковра?

— Тебе нельзя, — тихо сказала Айне, зачарованно глядя в огонь.

— Почему? — Впрочем, волшебница мама уже догадывалась.

— Это, мэм, очень приближенное подобие матрицы Танцующего Пламени, — пояснил ярл, ласково обняв обеих леани. — Мы с леди Айне адепты, нас не тронет, даже, наоборот, поможет.

— Каким образом? — поежилась Аэлирне.

Ярл притянул к себе осколок стекла, царапнул запястье. Так, что капнула кровь. Затем шагнул и тоже сунул руку в огонь. Вытащил, осмотрел, удовлетворенно кивая, и вернулся. Продемонстрировал обеим леани чистую неповрежденную кожу на своем запястье.

— У нас с леди Айне пламя составляет часть нашей сущности, — тихо пояснил он. — Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Ага! — Айне уже оказалась возле языка огня. Как змею за хвост, вытянула оттуда длинную светящуюся строку формулы. Вгляделась, водя пальцем по ярко-оранжевым символам. — Вот… только я тут почти ничего не понимаю, — пожаловалась она.

— Ничего. Придет время, разберемся, чем нас наградили боги.

Раздался шорох, за остатками окон мелькнули две тени. Миг — и с балкона в комнату влетели Джейн и Лара.

— Я так и думала, — кивнула Джейн, оценив обстановку.

— Точно, опять химичили, — подтвердила Лара, ухмыляясь.

В это время обгорелая дверь, ведущая на лестницу, с грохотом вылетела, и в комнату ураганом ворвалась Эльза.

— Гребаные и ахнутые экспериментаторы…

— Кстати, — перебила ее Айне. — Ты так и не продиктовала лорду Беру это заклинание.

— Да при чем тут… — запнулась ведьма. — Хозяин. Во всем замке и, похоже, во всем городе огня нету. И не добывается, не высекается, не зажигается.

— Гном в кузне от холода зубами стучит, судьбу проклинает, — поддакнула Лара.

С лестницы спустилась Нгава со своей гигантской поварешкой и всплеснула руками.

— Valle, вредный мальчишка… У меня печи потухли, без обеда остаемся. А ты тут безобразия устраиваешь!

Ярл вздохнул. Под остолбенелые взгляды остальных поковырялся в огне, ослабил какой-то формирующий узел и осторожно спрятал нечто непонятное, оставшееся от пламени, в свой Магический Карман.

После обеда все трое сидели в холле на втором этаже, поскольку в башне шел ремонт. Аэлирне и Valle обсуждали способы построения Ключевых Заклятий для защиты двух новых замков в Бриарвуде и Долине горных эльфов. Айне терзала свою скрипку, пытаясь передать, как ярл с баронессой отчаянно флиртуют друг с другом. Правда, с каждым днем музыка у нее получалась все выразительнее и давалась все легче.

— Ваша светлость! — В холле появился капитан Брен.

— Говори, — нехотя обернулся ярл.

— Там эльф откуда-то появился. Выскочил, как чертик из коробочки, — виновато объяснил Брен, — даже сигнальные линии не нарушил.

— Да, они такие, — хихикнула Айне и изобразила какую-то эльфийскую мелодию.

— Так вот, он с письмом. Говорит, вашей светлости от ихней Королевы.

Айне от неожиданности сфальшивила и остановилась.

— Ну что ж, зови, коли так, — рассудил ярл.

Эльф-рейнджер чуть заметно, на грани приличия, поклонился и подал ярлу свиток. Тот сорвал печать и пробежал глазами текст. Затем внимательно прочитал еще раз и задумался. Тронул рукой серебряный колокольчик на столе. В холл тут же влетела Лара.

— Накормить, дать отдохнуть и так далее. — Он указал рукой на гонца. Тот пытался отказаться, но ярл жестко прервал его:

— Почтеннейший. У нас существуют законы гостеприимства, и я не собираюсь их нарушать. Когда я буду у вас в гостях, тогда вы будете решать, где мне сесть и когда вздохнуть. — Ярл выудил из шкатулки на каминной полке двойной серебряный цехин и бросил эльфу. — А в этом замке пока что хозяин я, и не будем больше проявлять невежливость.

Эльф подбросил на ладони большую монету, нехотя изобразил на утонченном лице подчинение и последовал за Ларой.

— Что вы об этом думаете? — спросил ярл и протянул Аэлирне послание. Та вместе с Айне внимательно ознакомилась с составленным по всей форме приглашением ярлу посетить Королеву эльфов в ее замке Filit Lindl. И причем в ближайшее время.

— Филит Линдл… — задумчиво протянула волшебница. — Песня Птицы… Если я правильно помню, этот замок на краю эльфийских владений. Пограничный, а потому всячески укреплен и защищен.

— Что, если и так? Было бы странно, если бы некроманта пригласили в самое сердце страны эльфов, а тем более в столицу, — рассудила Айне.

— А что ты думаешь, дорогой? Вернее, что ты уже решил? Я ведь вижу.

Ярл побарабанил пальцами по столу и поделился сомнениями:

— Приглашение насквозь официальное, поэтому мне следовало бы появиться там вместе с Аэлирне…

Волшебница поощряюще улыбнулась.

— Поэтому вы, мэм, остаетесь здесь.

Айне только и развела руками.

— А кто-то еще прохаживался насчет женской логики. Хотя в данном случае твое решение ну совсем непонятно.

— Дорогой, это не потому ли, что я отказалась принять эти ваши дурацкие человеческие выдумки типа выйти замуж?

— Девочки, вы не поняли, — терпеливо продолжил ярл. — Просто я не уверен, что вернусь оттуда.

— Ах, ты думаешь, это ловушка… — Айне нервно заерзала в кресле и вскочила.

— А ведь наш милый прав, абсолютно прав, — признала Аэлирне. — Ведь не секрет, что все остальные воспринимают его не иначе как ужасного некроманта.

— Страшного и ужасного, — весело подтвердила вернувшаяся Лара. — Командир, объявлять осадное положение? Готовить десант? Этого лазутчика в пыточную?

— Нет. Сделаем так. Я отправляюсь к королеве прямо сейчас. Вы, мэм, срочно почирикайте по шару лично с Императором и дословно передайте ему вот что…

Выйдя из большого, туманно колышущегося зеркала эльфийского портала, оказались перед открытыми воротами в стене, обрамленными красивыми стройными башенками. Двое эльфийских воинов, мающиеся от безделья у входа в замок, разом насторожились и посерьезнели. Эльф-гонец, привезший ярла, развернулся, затем демонстративно зашвырнул в сторону леса большую сверкающую монету и жестом пригласил в ворота. Внутри обнаружился выстроенный в два ряда почетный караул, закованный в броню из магии. А на стенах и в бойницах ярл почувствовал ненавидящие взгляды, жалящие стрелы и связывающие заклинания.

Он покивал, соглашаясь со своими мыслями, и вслед за проводником прошел к изящному зданию, которое язык не повернулся бы назвать иначе чем дворцом. За дверями, покрытыми великолепной резьбой, оказалось что-то вроде вестибюля, наполненного пленяющими ароматами. Было много цветущей зелени.

Ярл снял с плеча перевязь с мечом и привычно сказал:

— Мир этому дому. — Затем обернулся к командиру караула, который вошел внутрь следом за ними, и проронил: — Это зачарованный меч. Не трогать, — и повесил перевязь с ножнами на затейливую вешалку у входа.

Эльф переменился в лице, но поставил у вешалки часового. Затем, пытаясь не обнаружить на безразлично-профессиональной физиономии брезгливость, произнес:

— Ваша светлость, по поводу магии и других враждебных действий… Здесь все укрыто нашей защитой, не стоит зря черным баловать. Можем и зашибить ненароком. К тому же за вами будут наблюдать наши стрелки.

Ярл великосветски кивнул:

— Было бы странно, если бы к моему визиту тут не приняли чрезвычайных мер. Это все?

— Следуйте за мной.

Поднялись по широкой каменной лестнице нежно-персикового цвета, затем прошли через анфиладу прекрасно и со вкусом украшенных комнат. Перед коридором, завешенным темно-зеленым искрящимся пологом, провожатый остановился. Маявшаяся тут в ожидании эльфийская девушка шмыгнула внутрь и через несколько мигов вернулась.

— Ее Величество сейчас примут вас. — При этих словах она не удержалась, и ее слегка передернуло от отвращения, когда она посмотрела на некроманта.

Ярл промолчал и сделал шаг в сторону.

— Зеркало у вас тут отыщется?

Эльфийка небрежно шевельнула рукой, и противоположная стена блеснула глубиной магического зеркала. Ярл посмотрелся, поправил воротник своего черного элегантного костюма. Отошел, благодарно кивнул. Зеркало тут же растаяло в воздухе. Девушка ждала, отведя глаза немного в сторону и нервно стискивая пальчики. Охотнее всего она оказалась бы где-нибудь подальше, но неслышный приказ вынуждал ее остаться. Текли миги, и наконец эльфийка чуть распрямилась.

— Ее Величество приглашает вас войти.

И коснулась занавеса. Тот перестал переливаться искрами, и ярл вошел.

Сказать, что Королева Элеанор была прекрасной, очаровательной и юной — значит ничего не сказать. Именно так ярл потом описывал свои впечатления. А пока что, отвесив самый вежливый светский поклон, за долю мига поборол смущение и просто сказал:

— Ваше Величество… Вы звали меня, и я пришел.

Сначала он хотел избрать официально-нейтральный стиль поведения, но затем решил, что не стоит пускать разговор на самотек.

Королеву эльфов, сидящую в кресле из живых растений, на миг охватило странное недоумение. Она была готова к светской, ничего не значащей болтовне. К грубости и даже явной атаке. Но не к такому.

— Ярл Valle… вы любезно приняли мое приглашение и сразу прибыли. Но с оружием. — Королева указала пальчиком на резной цилиндр, болтающийся на запястье правой руки гостя.

— Вы правы, Королева эльфов, ох как вы правы. Я не рассчитывал, что мне дадут уйти отсюда беспрепятственно. А посему немного вооружился, хотя мое оружие не обеспечивает мне паритета с охраной замка.

— Понятно. И вы готовы нанести непоправимый вред мне и моим эльфам?

— Лично вам нет, — покачал головой ярл. — Никогда.

— Ну-ка, посмотрите мне в глаза, господин некромант.

Ярл, который, глядя в щемяще-прекрасное лицо Королевы, фокусировал зрение где-то в районе кончика ее носа, потупил взор.

— Прошу прощения, Ваше Величество…

— Почему? — удивилась Элеанор.

— Королева, у меня только одно сердце, и я боюсь его потерять.

Властительница смотрела на некроманта, упрямо склонившего голову и глядящего на ее туфельки из лепестков лилии.

— Удивительно… Но я вам верю. И это меня немного пугает. А если я отдам приказ, — она чуть замялась, — нейтрализовать вас?

— Те, кто осмелится ослушаться вашего приказа, останутся живы.

Королева встала, грациозно вытащила из вазы розу на длинном стебле и подошла. Миг-другой всматривалась, а затем наотмашь хлестнула колючим стеблем по лицу некроманта. На его щеке лопнули три глубокие царапины, и потекла струйка крови, пачкая кружевной воротник, прихотливо вытканный лучшими мастерицами клана Вальдес.

Две лучницы в углах комнаты напряглись, нацелили свои луки, на которых были стрелы с серебряными наконечниками.

Однако ярл не шевельнулся, хотя шея обворожительной нахалки была в пределах досягаемости для его рук.

Королева отшатнулась в гневе. Но даже в таком состоянии она была прекрасна.

— Следуй за мной, чернокнижник.

В глубоком подземелье, где от давящей массы защитной магии аж перехватывало дыхание, Королева эльфов осмотрела каменную каморку и повернулась к ярлу.

— Отдай мне все свое оружие.

Тот пожал плечами:

— Как будет угодно Вашему Величеству, — и снял с запястья и бросил на поднос, который держал один из эльфов, свой цилиндрик. Затем вытащил из-за отворота сапога короткий черный кинжал. — Прошу прощения. — Он расстегнул залитый кровью камзол, снял с шеи амулет, от близости которому стражника передернуло. Подумал, осмотрел себя и попытался снять прозрачное зеленое кольцо. Но оно так плотно сидело, что никак не слезало с пальца. Ярл виновато моргнул.

Повелительница, увидев это, пренебрежительно махнула узкой изящной кистью.

— Молоток и наковальню.

Через несколько мигов по лестнице бесшумно скатился эльф, по виду кузнец. Поклонившись, поставил в центре камеры украшенную литым узором наковаленку. Королева протянула руку, и в ладонь ей лег молоток.

— Клади палец.

Элеанор сильно размахнулась, но с непривычки не попала по цели. Раздался хруст, и ярл судорожно втянул воздух. Лицо его побелело. Королева прикусила губу, чтобы удержать извинения. Примерилась, и после второго удара кольцо разлетелось зелеными искрами.

— Вот так. А это тебе на память. — С этими словами властительница эльфов протянула ярлу цветок, который до сих пор продолжала держать в руке.

— Замуровать вход и обрушить свод коридора! — донеслось снаружи.

Лязгнула, закрываясь, железная дверь. Загремели замки и засовы. Затем бухнула вторая, внешняя дверь из живого дерева. На нее наложили Запорное Заклятие, и все стихло. Потом мягко колыхнулась земля, из щели под дверью чуть пыхнуло пылью, и ватная тишина окутала подземное помещение.

Ярл вздохнул, по всей руке разливалась сверлящая боль, и он сел прямо где стоял. Попытался осмотреться, но мрак был полнейший. Пробормотал свое привычное заклинание волшебного светильника — куда там, от отдачи чуть не вывернуло. Похоже, перекрыто все. Ладно, попробуем дотянуться до места средоточия. До замка, стало быть. Бесполезно. Все равно, что просто рукой в пустоту тянуться. Так, а Магический Карман. Как и ожидалось, ничего полезного в данной ситуации. Хотя…

Он положил на колени злополучную розу и вытащил из пустоты нечто, про себя удивляясь, что это за хлам такой. Ага! Это же матрица Танцующего Пламени! Так-так-так, и что из этого следует? То, что осел! И что напрасно не успел разобраться с частью своего «я». Аккуратно положил перед собой, пощупал левой рукой, затем присоединил к ней почти занемевшие остатки пальцев правой. Ага, вот он, выключатель! И через миг камера озарилась.

Ярл прищурился, затем сунул в огонь руку, и на лицо его выплыла блаженная улыбка. Вытащил, подвигал кистью и пальцами. Полный порядок. Ну, Королева, ну, стервочка. Теперь посмотрим, кто будет смеяться последним!

Некромант, вернее, Мастер Огня сосредоточенно работал. Развернутый чертеж с трудом помещался в каменном мешке, и пришлось отодвинуться в самый угол, придерживая норовящую сложиться конструкцию за вектор. Иногда сожалея, что под рукой нет справочников и инструментов, он вздыхал и продолжал:

— Так, это интересно. Знать бы еще, как этим пользоваться… А тут, наоборот, как применить, понятно, но вот что оно такое?..

Долго думал, почесывая подбородок. Залечить щеку даже и не подумал. Шутка ли, царапины, оставленные самой Королевой эльфов! Да народ толпами сбегаться будет, чтобы только поглазеть на такое диво.

Затем зевнул и вытащил какую-то длинную формулу. Ага, это та самая, которой заинтересовалась Айне. Да, не зря заинтересовалась. Тут есть много весьма занимательного.

Ярл долго всматривался, разбирался и запоминал, шепотом повторяя магические формулы. Однажды на досуге он полистал, чего там накопилось в его Книге Заклинаний. Почитав, ужаснулся и с ходу уничтожил этот фолиант с малоприятным для ненекроманта содержимым. С тех пор и держал все в голове, старательно разработав систему раскладывания по полочкам. Вот и сейчас, убедившись, что не упустил ничего, отпустил формулу.

— М-да. Тут над одними следствиями лет десять работать надо.

Он осторожно отключил матрицу и спрятал ее. Долго сидел в кромешной тьме, прислонясь к стене и обдумывая новые формулы. Иногда подносил к лицу цветок, вдыхал тонкий, совсем неуместный в подземелье аромат. И тогда на губах его появлялась невидимая в темноте улыбка.

Он не заметил, как заснул. Проснувшись в потемках с затекшей от камня поясницей, вспомнил, кто он и где он. Встал на ноги, придерживаясь рукой стены, размялся. Прислушался к бурчанию в желудке, вытащил матрицу и быстро напился жидкого неяркого огня. Затем развернул ее и вновь стал дотошно изучать свое с Айне творение. Наконец нашел что-то интересное, долго и пристально изучал. А затем осторожно вписал пару знаков, прикидывая что-то в голове. Снова рассматривал, сверяя с другими местами матрицы. Вздохнул. Дал чертежу свернуться и стать огнем. Подхватил розу.

— Эх, Королева Элеанор! Либо я полный дурак, либо все это здорово смахивает на своеобразное признание. Или нечто в этом роде.

Затем вытянул из огня какой-то вектор, ухватился покрепче. Шагнул в пламя и исчез, утащив за собой и матрицу. В каменной ловушке стало темно и пусто.

* * *

Королева эльфов сладко потянулась, прогоняя остатки утренней дремы. Затем выпрыгнула из постели, скинула со своей умопомрачительной фигуры тонкую ночную рубашку. Переступила через нее по пути в ванную комнату, где обрушила на себя водопад восхитительно холодной воды. Поплескалась немного, не спеша высушила себя Теплой Волной и, чуть подумав, сотворила себе утреннее платье. В спальне ее уже дожидалась Лейза, прячущая испуганные глаза.

— Ну что там? Драконы? Или вновь пробудились дети Хаоса?

— Ваше Величество, — присела в реверансе эльфийская девушка и несмело пролепетала. — Там, у дверей, Тирион.

— И что? — насмешливо поинтересовалась Элеанор.

— Пропали предметы, которые вы вчера отобрали у… — Тут голос Лейзы совсем затих.

— Черная магия не перенесла ночи в эльфийской твердыне? — спросила Королева и распахнула окно, впуская в спальню свежий утренний воздух.

— Осмелюсь доложить, принц говорит, что, по его мнению, птичка упорхнула из клетки.

Королева резко обернулась. Несколько мигов невидящим взором смотрела на девушку.

— Да, это серьезно. Ладно, прибери в комнате, а я поговорю с сыном.

Лейза осмотрелась, собираясь воспользоваться соответствующей магией, затем глаза ее округлились.

— Ваше Величество! — удивленно воскликнула она. — Я ведь вечером не ставила вам в спальню цветы.

Повелительница недоуменно повела бровью, взяла с подставки у изголовья кровати серебристо-дымчатую вазу и вытащила из нее одинокую, чуть завявшую алую розу. Глаза ее расширились. Королева уронила цветок на ковер и отступила, как от змеи, зажимая рукой рот и сдерживая рвущийся изнутри животный крик ужаса.

Девушка прошептала:

— Это ведь та самая, которой вы вчера… — и села на ковер — тихо, как осенний лист.

Элеанор долго молчала, пока не унялось пустившееся вскачь сердце. Успела разглядеть и несколько сломанных шипов, и засохшую бурую капельку на одном листочке. И скомканные с одной стороны лепестки.

Тоже села на ковер, заметила в своей руке вазу. Поставила рядом. Посмотрела на розу, немного пришла в себя. И вдруг ее разобрал неудержимый смех. Королева хохотала неугомонным колокольчиком, отчего за окном разлетелись первые осенние тучи и в окно несмело заглянуло солнышко.

Обеспокоенный Тирион ворвался в спальню матери — две эльфийки все еще смеялись, всхлипывая и хлопая руками по ковру. Когда ему объяснили ситуацию, он сначала нахмурился, что не шло его удивительному лицу, потом задумался и тоже улыбнулся.

— Да, матушка, нам преподали незабываемый урок.

«Особенно мне», — подумала Королева эльфов, еле слышно вздохнула и встала, слегка опершись на руку сына.

* * *

Чуть более бледная, чем обычно, Айне проверила заклинание, позволяющее магам ставить портал в том месте, в котором они никогда не были. Обвела глазами площадку перед воротами своего нового замка. Четверо леани — три лучника и девушка — изображали почетный караул под командованием вице-адмирала Лирна, ее дядюшки. Он прибыл заранее, так как «получил отпуск». Здесь начинался путь, который проходил через будущий город, затем огибал озеро и исчезал в лесу. По обеим сторонам дороги уже шло строительство. Предприимчивые гномы соорудили временную кузню и лесопилку, клятвенно заверив, что потом заменят их «более приличными в центре города зданиями», а лес будут брать издалека. Впрочем, ратуша и гильдия Кузнецов были почти построены, а на берегу озера уже была готова дюжина миленьких домиков для людей и леани.

Вообще-то ярл здорово придумал с этими гномами. Без них тут и за полсотни лет не развернуться. Братья-бородачи, которые строили оба замка, после возведения основных зданий получили «добро» ставить пивоварню и гостиницу. А поэтому работали воистину не покладая рук. Да и сотня их детей, племянников вместе с сестрами, женами и кузинами проявили свое трудолюбие в полной мере. За Закатной горой, как не мудрствуя лукаво, назвали ее эльфы, уже стояла крепкая деревушка хоббитов, и на полях было достаточно всего на зиму. По совету маменьки леди Айне освободила их от всех налогов на три года. Не успели построить деревню, как к девушке подвалили еще три делегации хоббитов. Для второй деревни место нашлось за Восточной горой, там еще строятся. Две другие группы несказанно опечалились. Но когда «благородная леди» походатайствовала за них перед баронессой Бриарвуда, маленькие хоббиты так благодарили и кланялись, что Айне стало немного стыдно. Так что неподалеку от замка Аэлирне тоже раскинулись на холмах и полянах солидные новостройки в обрамлении ухоженных огородов и растущих садов.

За озером деревню построили люди. Немного охотников, лесорубов и углежогов. Немного пчеловодов, табунщиков и гончаров. Вот и набежало две сотни крепких хозяйских дворов. Там же обосновались обе бриарвудские ведьмы, которые решили «не оставлять такие места без присмотра».

Первым прибыл канцлер Бер. В шикарном наряде из темно-синего с золотым шитьем материала он смотрелся весьма импозантно. Под мышкой он держал нечто завернутое в серое полотно и на все вопросы лишь загадочно улыбался.

Затем госпожа Йоргенсен несколько не рассчитала и вышла из портала прямо на краю рва вокруг замка.

— Ой! Морская дева, когда ж я напрактикуюсь?

— Ох, матушка!

Баронесса Аэлирне из Бриарвуда появилась точно в центре магического круга-маяка во всем своем великолепии. Лорд Бер завистливо крякнул, а Жюстина вспомнила, как списывала из шпаргалки на экзамене по истории Магии, и покраснела.

Потом опять появился портал. Из него выглянул барон Орк, обвел вокруг глазами и, поймав успокаивающий взгляд Айне, скрылся. Появился вновь. Из радужного сияния величаво, как фрегат, выплыла Императрица, а за ней с хохотом вылетели принцессы. Рамона, у которой еще не отросли волосы, держала в руках изрядных размеров коробку, в которой что-то царапалось и мяукало. Следом шагнул сам Император в мундире офицера Железного легиона.

Пока все здоровались и обменивались новостями, Император негромко объявил:

— Не будем ждать… По нашим наблюдениям, Филит Линдл еще цел, а значит — ярл еще не решил выбираться наружу.

Вице-адмирал Лирн в парадном мундире кашлянул.

— Ваше Величество, я лично не знаком с Черным Ярлом… Вы уверены, что он в порядке?

Император кивнул:

— Насколько я его знаю, он мог задержаться только по одной причине. Очень уважительной.

В глазах Аэлирне мелькнула тревога.

— И эту причину зовут Элеанор. Королева эльфов?

— Она была на моей коронации. Очень эффектная женщина. Я даже рискнул бы сравнить ее с Эстреллой или с вами, баронесса.

Императрица тут же подхватила Аэлирне под руку:

— Ну, не вешайте носик, лапушка. Я не верю, что мы могли ошибиться в этом парне.

— Я тоже, — гордо выпрямилась волшебница, сверкая своими чудными глазами.

— Вот и прекрасно, мам. Ну что, приступим?

— Ура! — Принцессы мигом распаковали коробку и извлекли из нее породистую пару. Кот и кошечка, великолепного серо-бежевого цвета, с черными лапками, хвостиками, ушками и мордочками. И с голубыми глазами.

— Какая прелесть! — ахнула Жюстина Йоргенсен.

— И редкость тоже, — кивнул Лирн. — Из очень дальних краев. Я там даже и не бывал. Хотя по морям походил — грех жаловаться.

Семейство кошачьих выпустили у подъемного моста. Те будто поняли, что от них требуется, проследовали через ворота внутрь замка. Ведь всем известно, что первыми в новый дом должны зайти кошки.

— Довольно миленько, — огляделась Императрица. Затем поймала взгляд Айне, и обе прыснули со смеху.

У дверей в красивое главное здание стояли десять гномов в надраенных до блеска доспехах. При приближении процессии старший что-то гаркнул, остальные тоже рявкнули что-то вроде здрассьтевашество, аж эхо пошло по двору. Кошечка выгнула спинку и зашипела, а кот попытался вцепиться в бороду одному гному, но передумал, принюхался и стал требовательно царапаться в дверь.

— Кухню почуял? — предположила госпожа Йоргенсен.

— Не иначе. — Айне отворила створку дверей. Кот и кошка незамедлительно скользнули внутрь, принюхались и неспешно принялись обследовать здание.

— Ну, с почином, — Аэлирне расцеловала дочь в щеки. Айне расцвела.

— Прошу, гости дорогие!

Гномы тоже вошли. По традиции строителей угощали после закладки в фундамент первого камня, после возведения главных стен и на новоселье. Нимало не смущаясь, бородатые скинули доспехи прямо в углу возле парадной лестницы, ведущей к верхним покоям. Затем принялись осматривать замок, а важный гном по имени Глок давал пояснения по ходу осмотра и отвечал на вопросы.

Посмотрели и залы, и башни, и внутреннюю галерею. А также зимний сад, кладовые и котельную, откуда в замок поступала холодная и горячая вода. Кухню, на которой суетились нарядные гномы и хоббиты. А просторная библиотека со стеклянным потолком и обилием зелени привела всех почти в экстатический восторг. Лирн что-то шепнул Глоку, и двое гномов выскочили за дверь.

— Минутку внимания, дамы и господа. Я тут племяннице подарок добыл…

В это время гномы внесли изрядных размеров глобус на вращающейся подставке и установили в углу.

— Если вот так нажать, — давал пояснения дядюшка-моряк, — масштаб в этом месте меняется, можно рассмотреть даже мелкие подробности. А если где-то рухнет гора или пересохнет река, то на этом глобусе все сразу отобразится. Вот полюбуйтесь, например, — Лирн чуть повернул глобус и сделал необходимые манипуляции. — Вот озеро, горы, лес. А эта пестрая точка — именно сей замок.

— Однако, — нарушил изумленное молчание канцлер Бер. — Весьма ценная и полезная штуковина.

— Действительно, — согласился Император. — Любезнейший вице-адмирал, а не подскажете, где можно раздобыть такой же глобус? Думаю, в Генеральном штабе и в Адмиралтействе с руками и ногами оторвут.

— Да и в моей конторе тоже, — заинтересованно произнес барон Орк.

— Это делали древние, — развел руками Лирн. — Но у купцов или харадцев стоит поспрашивать.

— Спасибо, дядя, — чмокнула его Айне. — У меня в Универе как раз проблемы по географии.

В холле лорд Бер огляделся и пробормотал:

— Да, подойдут…

С видом фокусника положил на пол свою ношу, поднатужился и вытащил из небольшой плоской коробки громадные, в рост человека, напольные часы старинной работы. С фигурками, растительными узорами и красивым, слегка светящимся циферблатом. Двое гномов подскочили, помогли. А затем поставили у стены между выходом в коридор и окном.

— Заводить или подправлять не надо, — объяснял канцлер. — Идут всегда точно и без остановок. По желанию могут отбивать каждый час или квадранс. И вообще — эту красоту по слухам, сделал ученик самого Феанора.

Как бы в подтверждение часы издали мелодичный густой звон, медленно растаявший в пространстве большой комнаты.

— Bay! — восхитилась Хелен и, засмущавшись, спряталась в объятиях матери.

В спальне госпожа Йоргенсен, немного смущенная, преподнесла великолепной работы старинный гобелен с батальной сценой и посоветовала повесить его поближе к кровати.

— Есть у него несколько особенностей. В любой холод возле него тепло, а в жару — наоборот, прохладно. И ни одно насекомое даже близко не подлетит. А главное навевает тихие и спокойные сны.

— Пап! Подари и мне такой! — громким шепотом попросила Алисия и дернула Императора за рукав.

— Гм… Я даже не знал, что такие и бывают… А что это за битва изображена?

— Это из Древней истории. Взятие Гондора кем-то. Подробнее никто не знает.

В большой столовой Императрица кивнула Глоку, и по его команде гномы тут же внесли два изрядной величины и, видимо, тяжелых ящика.

— Малый обеденный сервиз на тридцать две персоны, — объявила донья Эстрелла. Извлекла и продемонстрировала несколько предметов.

— Хрусталь и севрский фарфор, с эмблемой леди Айне. Распознает любой яд, к тому же не бьется. — Императрица от души грохнула об пол тарелку и фужер, но те только зазвенели и подпрыгнули. — А столовые приборы — серебро и элефантова кость. Тоже с гербом и вензелем. Их невозможно ни потерять, ни украсть.

— Последнее особенно ценно, — хохотнул лорд Бер.

В гостиную гномы по указке барона Орка притащили длинный рулон и тут же стали его разворачивать.

— Харадский ковер, — объявил барон Орк. — Я взял на себя смелость выяснить у почтеннейшего Глока размеры этой комнаты и заказал своим орлам раздобыть. Не боится ни огня, ни воды, ни грязных сапог. А если на него ступит кто-то из непрошеных гостей, сразу хватает за задн…

— За ноги, — быстро подсказала Императрица.

— Благодарю, Ваше Величество, — не без улыбки поклонился барон. — За ноги. Ну а про мягкость, тепло и благородную расцветку даже говорить нечего.

И правда, ковер, на котором с детской непосредственностью кувыркались все три принцессы, был великолепен. Однако Император в шутку показал Орку кулак:

— А я-то думал, твое ведомство разведкой занимается!

Когда все вернулись в центральный холл, Император негромко начал:

— Не знаю, понравится ли вам мой подарок, леди Айне. Но зато от души. — Он взял из рук гномов длинный плоский ящик, положил на стол и открыл. — Лук вашего старшего брата, из которого он сразил лорда Бэя, командира тяжелой кавалерии противника. И который он так и не выпустил из рук в тот день.

Айне подошла, погладила изделие эльфийских мастеров. Затем вытащила из ящика, прижала к себе. Ощущение полета пришло так внезапно, что пол ушел из-под ног…

— Спасибо, Ваше Величество. Это действительно подарок от души, — прошептала она, придя в себя на мягкой тахте. Встав, повернулась к Императору. — Я тоже не опозорю это оружие.

На глаза Аэлирне навернулись слезы.

Положение спасла Милли, румяная и улыбчивая девушка из хоббитов, которая сообщила, что стол накрыт.

После праздничного обеда волшебница подарила дочери четыре больших цветных полупрозрачных бруска.

— Охранные Камни! — завопили гномы и бережно осмотрели и ощупали каждый. — Полный комплект, и отменного качества. Леди, если вздумаете продавать, мы согласны на любую цену.

По преданиям, Охранные Камни придавали абсолютную силу, надежность и неисчерпаемость Ключевым Заклятиям, защищающим замок или город. Взаимодействуя и дополняя друг друга, они создавали непробиваемую и эффективную защиту. Редкость это несказанная, и хозяин такого комплекта мог быть полностью спокоен за свои владения, ибо их невозможно было взять ни силой оружия, ни магией.

Перед закатом Айне привела гостей и гномов на свое любимое место. Даже обычно неугомонные дети и пьяно шумливые бородачи притихли, зачарованные спокойной красотой этого места.

— Да, эльфы были не дураки, поселившись здесь, — вздохнул лорд Бер.

— Леди Айне, — попросила госпожа Йоргенсен. — Вы позволите мне иногда бывать тут? Просто посидеть и посмотреть. Я-то думала, что лучше моря ничего нет…

А донья Эстрелла ласково пихнула мужа локотком в бок и шепнула:

— Дорогой, давай и мы построим себе домик в месте, похожем на это. И к старости совсем переселимся в него. Подальше от шума и суеты.

Император посмотрел на жену ласковым взглядом и сказал:

— Через год, возможно, у нас будут перспективы получше. Только — молчок.

Уже в сумерках вернулись в замок. Гномы чинно откланялись. Мол, в третьей штольне вроде как медная руда обозначается, завтра работы невпроворот. Канцлер Бер связался по шару с канцелярией и секретарем Альфонсио. Выяснилось, что ничего срочного, а остальное может и подождать. Айне втайне возликовала и предложила гостям заночевать. Никто не стал ломаться, и все уселись ужинать, а затем перешли в гостиную.

В камине потрескивал огонь, на ковре дети играли с кошками и друг с другом. Мужчины за столиком в углу устроили заговор против бутыли Aetanne. А дамы сидели в креслах и, по своему обыкновению, чесали языки. Донья Эстрелла уже собиралась отправить принцесс спать, но махнула рукой и опять вернулась к обсуждению тонкостей управления мужчинами.

В это время в камине треснули прогоревшие дрова, вспыхнул огонь, и из пламени прямо на ковер, роняя искры, шагнула фигура в черном. Это оказался ярл, поцарапанный, но веселый.

— Ага, гуляем! Может, и мне чего перепадет? Здравствуйте, Ваши Величества. — Он поклонился.

Все вскочили:

— Живой! — и бросились к нему. Стали обнимать, хлопать по плечу, целовать, спрашивать подробности. Принцессы с визгом вцепились в ярла и потребовали воздушной карусели, шкуру демона, а также страшных сказок.

— Пощадите! — шутливо завопил ярл. — Со вчерашнего дня ни крошки во рту!

Айне хлопнула в ладоши, и на столике появились блюда. Valle опустошил несколько тарелок, облегченно вздохнул. Затем смолотил жареного цыпленка и яблочный пирог. От вина отказался. Немного приглушив аппетит, встал, на полном серьезе поклонился и поблагодарил хозяйку этого дома.

— Не уверен, леди Айне, что все остальные одобрят подарки. Но думаю, лично вам понравятся.

С этими словами он повелел жестом освободить от еды стол, а потом извлек из воздуха череп с надетым на него золотым обручем в виде Змея.

Воцарилась немая сцена. Затем госпожа Йоргенсен несмело коснулась обруча пальцами и тут же отдернула руку.

— На голову Королевы эльфов вообще-то не похоже Скорее — что-то от культа почитающих Сета.

— Точно! — воскликнул лорд Бер. — Это же был верховный жрец!

— Мне?! — с радостным изумлением воскликнула Айне. — Первый экспонат в мою коллекцию черепов? Спасибо!!! — И она бросилась ярлу на шею.

— Старый кретин! — стукнул себя по лбу лорд Бер. — Какой трофей упустил!

Он горестно застонал и закачался в кресле.

— Да, подарок оригинальный и неповторимый. — Император погладил череп, молчаливо глядящий провалами глазниц.

— К тому же леди Айне имеет на него такие же права, как и сам ярл. — Канцлер чуть не рвал на себе волосы от зависти.

— Да, — улыбнулась Императрица. — Действительно оригинальный, жестокий, но хороший подарок.

— Значит, берешь? — хитро прищурился ярл.

— Беру! — гордо подбоченилась Айне.

— Это еще не все. — Ярл опять пошарил в воздухе и вытащил красивый кожаный футляр. Положил на стол, выдержал небольшую паузу и открыл.

— Вот, полюбуйтесь. Скрипка эльфийского Короля Элендила.

— Того самого? — чуть не упал барон Орк. — И как же эльфы тебе ее отдали?

— А они еще не знают, — хладнокровно ответил ярл. — Я втихомолку разорил их королевскую сокровищницу.

— Дорогой, — обратилась Императрица к мужу. — А мы не огребем дипломатических неприятностей по самое не могу?

— Будем считать это компенсацией за понесенный моральный и физический ущерб. Кстати, эту отметину мне собственноручно оставила Королева эльфов. — Ярл показал подсохшие царапины на щеке. — И будь я проклят, если избавлюсь от них.

— Да-а, — выдохнул Император. — Такие шрамы надо носить с гордостью.

— Дорогой мой, — озабоченно осмотрела царапины Аэлирне. — Да у этой Элеанор когтипоострей, чем кошачьи!

— Это она не рукой, — хмыкнул ярл. — Так вот, слушайте…

Когда он добрался до того момента, как завалили проход к его подземному узилищу, то пару мигов пристально смотрел в глаза Императору, а затем продолжил:

— С разрешения Вашего Величества я опущу способ побега. Тут есть кое-что пока секретное…

После завершения рассказа ярла Алисия с горящими глазами заявила:

— Как я вам завидую! Кто бы мне такие сказки каждый вечер рассказывал!

— Дети, пора спать! — встала Императрица. — И никаких капризов.

Принцессы изобразили книксен и отправились вслед за матерью и служанкой Милли в комнату для гостей, а Жюстина вцепилась в ярла. Как, мол, вы, хоть чуть и не сгорели в камине, но без маяка с такой точностью нацелились порталом на эту комнату?

— Да не был я тут, не был. Просто… баронесса Аэлирне и леди Айне для меня и так как луч маяка во тьме, безо всякой магии.

Магичка нахмурилась, но ей пришлось довольствоваться этим объяснением, в деликатную сферу вторгаться она не рискнула.

— Ну хорошо, ярл, — продолжил канцлер, когда Императрица вернулась. — А как вы сами понимаете все это?

Ярл задумался, по привычке достал трубку, сунул в рот.

— Ох, простите, леди!

— Перейдемте на балкон, — предложила Айне. — Шен, принеси стулья!

Ярл с удовольствием закурил и выпустил струю дыма в ночную темноту.

— Лично я думаю следующее. С уничтожением Глаза Сета, а чуть раньше — и наследства Яромора позиции светлых сил значительно окрепли.

— И хвала Хенноре, — пробормотала Императрица.

— Воистину так, сударыня, — слегка поклонился ей ярл. — Но теперь силы Света начинают уничтожать меньшее, более слабое Зло. И, похоже, на очереди как раз я.

— Ну, по поводу того, что вы — Зло, уже не уверена даже я, — буркнула себе под нос госпожа Йоргенсен.

— Спасибо, — слабо улыбнулся ярл. — Так вот. Похоже, Королева эльфов сама не была уверена, что я такое есть и что со мной делать.

— Ярл, будь любезен, передай дословно свой разговор с Королевой и обрисуй обстановку вокруг нее еще раз. — Император нахмурился. — Да, пожалуй, ты прав, — признал он, когда ярл закончил повествование.

— Дорогой, это отдает каким-то мазохизмом, почему ты так легко дал себя поймать и посадить в темницу. Я, конечно, понимаю, что с Королевы не должен был упасть и волосок, иначе войны не миновать.

— Причем очень кровавой, — кивнул барон Орк.

— Если Королева эльфов не дура, а она отнюдь не дура, — медленно проговорил ярл, — то она должна понять.

— Что именно? — Аэлирне возмутилась. — Что ты сильнее? Или что не настроен на конфронтацию? Да никогда она не согласится с первым и не поверит во второе! Ох, дорогой, чувствую, ты что-то недоговариваешь…

Ярл бросил короткий умоляющий взгляд на донью Эстреллу. Та поняла.

— Может, и недоговаривает. Но если и так, то я верю, что к лучшему. Посему, голубушка, не ворчите. У мужчин должны быть маленькие тайны. Как и у женщин. Или я не права?

Аэлирне чуть помолчала и улыбнулась.

— Да, Ваше Величество, это так.

— Ну хорошо, — сказал лорд Бер. — Как канцлер, я просто обязан предусмотреть всякие щекотливые ситуации. Но тут я в затруднении, право.

Император посмотрел на него и согласно кивнул головой.

— Давайте сделаем вид, что ничего не произошло. Если она не дура, то и дальше ничего не произойдет.

— И вправду хитрый лис, — признала Жюстина Йоргенсен.

— Это точно, — улыбнулся барон Орк. — В такой ситуации любой ход — проигрыш. А она — не дура.

Когда гости уже налюбовались луной, висящей в том прозрачном воздухе, который бывает только в горах и только осенью, и собрались расходиться спать, ярл вдруг глубоко поклонился и очень серьезно сказал всем:

— Спасибо.

— За что? — простодушно поинтересовалась Жюстина.

— За то, что ни у кого не возникла мысль посоветовать мне перерезать себе горло или сдаться на милость Света.

— Дурак ты, а еще ярл, — заявила Аэлирне и при всех поцеловала его в губы.

— Это точно. Дурак, — вынесла вердикт донья Эстрелла, бросая на мужа странный взгляд.

Однако тот подумал и заявил:

— Нет. Он кретин. Полный идиот.

— Но хороший дурак, — похлопал ярла по плечу лорд Бер.

С последним мнением безоговорочно согласились все.

Наутро с канцлером связался главнокомандующий оккупационным корпусом Стигии герцог Бертран. Так, мол, и так, эмираты Харада тоже решили урвать себе кусочек поверженной империи змеепоклонников и выслали свой экспедиционный корпус. А имперские парни в южной Стигии, встретив их, немного погорячились… В общем, остатки бедуинов пока отступили, но совсем не ушли.

— Так. — Император отставил в сторону вазочку со взбитыми сливками, которые подали на десерт. — Горячим парням награды, харадского посла — через час ко мне в приемную.

Канцлер Бер кивнул и стал по шару отдавать распоряжения.

— Спасибо за гостеприимство, леди Айне, но увы — дела.

Остальные гости тоже засобирались.

Барон Орк шепнул вице-адмиралу:

— Лирн, если вам надо продлить отпуск, я могу поговорить с Адмиралтейством…

Тот кивнул.

— Дня на два-три неплохо бы. А могли бы вы посодействовать в другом вопросе? Там, к юго-западу от Стигии, есть Набатные Острова. Пиратская база, и хорошо укрепленная. Даже жрецы в свое время не смогли ее сковырнуть. Может, шепнете кому, чтобы именно нашу эскадру отправили туда?

— Не терпится получить полный адмиральский патент? — подмигнул барон. — Увы, но мое ведомство имеет свой интерес в отношении тех якобы пиратов.

— Жаль, — покачал головой моряк. — Правда, я подозревал нечто подобное.

— Зато я могу предложить одно трудное дельце, — подошел канцлер. — Мы тут планируем отправить пару-тройку корабликов… разведать северное побережье территории орков. Определить места для высадки десанта и так далее.

— Ага, намечается большое дело, — заулыбался вице-адмирал.

— Тихо-тихо, — шикнул Император. — Нечего разбрасываться государственными тайнами. Кстати, ярл, как там звали того бравого капитана, с которым вы плавали в том году?

— Олаф Тригвесен, — блеснул цепкой памятью Valle.

Госпожа Йоргенсен тихо помянула морского черта.

— В чем дело?

— Двоюродный брат моего покойного отца, — виновато ответила магичка.

— А, так он тоже наш человек, — обрадованно кивнула Аэлирне.

— Мы с ним неплохо взаимодействовали во время того десанта на Острова, — подтвердил Лирн.

— Отлично. Назначение вы получили, командиров кораблей уже подбирать начали, — улыбнулся Император. — За работу, дамы и господа!

К закату Айне пошла к своему любимому месту на Восточной горе. Однако там уже сидела какая-то стройная женщина, от которой неуловимо веяло Силой.

— Вообще-то, Айне, мое излюбленное место было вон там, на Закатной горе. И я предпочитала наблюдать рассвет. — Королева эльфов повернула к девушке свое точеное лицо.

Та проглотила тяжелый ком, подступивший к горлу, набралась нахальства и села рядом. Мол, попробуй только повозмущаться, я в своих собственных владениях!

Королева слегка улыбнулась, почувствовав настроение Айне.

— Я пришла с миром.

— Один наш общий знакомый тоже пришел к кому-то с миром. А хозяйка ему потом немного прищемила хвост. Правда, ярл, похоже, что-то утаил в своем рассказе о бегстве.

Элеанор поняла намек и уловила любопытство в глазах Айне.

— И я ему за это очень благодарна.

На язычке девушки вертелась тысяча вопросов, но она упрямо молчала. Лишь смотрела, как солнце медленно, почти неуловимо скрывалось за верхушками далеких сосен.

А затем с какой-то женской непоследовательностью пригласила Королеву эльфов почтить своим присутствием новый замок.

Разбитной молодцеватый приказчик привстал на козлах телеги, заполненной кулями и свертками, и придержал коней.

— Эй, красавицы! Не подскажете, где тут гильдия Купцов, а то я в этом городе впервые. Да и смеркается уже. — Получив ответ, хлестнул вожжами. — Спасибочки! Может, заглянете как-нибудь? Выпьем заморского вина да сообразим, как потереться пупками?

Айне придержала королеву, уже готовую испепелить наглеца. Или наслать на него мужское бессилие.

— Ваше Величество, — мягко и чуть укоризненно произнесла она. — Было бы лучше, если бы мужчины не обращали на нас внимания. Или… — девушка брезгливо передернулась, — предпочитали мальчиков?

— Ты права, Айне. Только слова этого хуманса весьма сомнительны, особенно если вспомнить, что я все-таки Королева.

— А он по-другому не обучен. И поверьте мне, в устах этого парня это был наилучший комплимент. Особенно если вспомнить, что королева — все-таки женщина.

Элеанор загадочно молчала, плывя в вечернем полумраке рядом с девушкой. Уже зайдя во двор замка, встряхнула головой и рассмеялась.

— Один-ноль в твою пользу, девочка моя.

Осмотрели замок. Королева мимоходом погладила гобелен в спальне.

— Наша работа. Хотя, по-моему, их было два.

Когда спустились вниз, заинтересовалась погребами.

— А где тюрьма, камеры и допросные?

— У меня их нет, и делать не собираюсь, — твердо ответила Айне.

Королева неопределенно покачала головой.

— Рано или поздно понадобятся. Ни один лорд не может не иметь врагов. Хочешь не хочешь, а они откуда-то все время берутся. И с ними что-то надо делать.

А зайдя в оружейную, провела своей холеной рукой по оружию, которое подарил Айне Император.

— Надо же, Летящая Птица! Давненько не виделись…

В гостиной Королева эльфов опустилась в глубокое мягкое кресло, мимоходом погладила кошечку, которая незаметно оказалась на ее коленях, и как-то неопределенно сказала:

— У хумансов вроде бы есть обычай дарить подарки на новоселье?

Айне ошарашенно кивнула головой.

— А дай-ка мне свою Книгу Заклинаний…

Девушка так растерялась, что положила на столик с резными ножками свою еще новенькую Книгу.

— Возьми перо, девонька, и открой на чистой странице. Теперь прикоснись, будто собираешься писать новое заклинание.

Элеанор положила свою ладонь на руку Айне, и пальцы девушки стали выписывать строки незнакомым изящно-летящим почерком. Когда лист был почти весь заполнен, перо поставило лихую завитушку-руну, а в самом низу подпись.

— Элеанор, Королева эльфов, — тихо обалдевая, прочла Айне.

— Да, милочка. Это кусочек Истинного Знания. Заклинания и принципы полной трансформации.

— Ух ты! — Айне просто-таки восхитилась. — А чем это отличается от неполной? Я еще не проходила частичную трансформацию в Универе, но кое-что слыхала от маменьки.

Королева снисходительно кивнула.

— При вашей частичной — очень много ограничений, и рано или поздно приходится возвращаться к своему истинному облику.

— А… при полной? — едва не подпрыгнула от нетерпения девушка.

Элеанор чуть наклонилась и тихо дохнула в ушко.

— Любой облик, который ты примешь, и будет твоим истинным обликом.

— Значит, я запросто смогу стать такой же красивой, как мама?

— Не спеши, Айне. Придет срок, и ты будешь красавицей ничуть не хуже. Правда, несколько в другом ключе.

— А если я хочу прямо сейчас? Например, стать такой же сногсшибательной, как вы?

Королева мимолетно улыбнулась и ткнула своим безукоризненным ноготком в руны.

— Вот смотри… прямо так и делай… а это — экстренный откат на случай каких-либо затруднений и возврат к первоначальной форме. Только послушай совета старших — найди свой собственный стиль.

Айне упрямо поджала губы и мысленно прокрутила последовательность действий. Затем окинула взглядом восхитительные формы королевы. Та, нимало не смущаясь, скинула одежды и покрутилась.

— Bay! Как миленько… — чуть не сбилась с мысли девушка и настойчиво прошептала нужные слова, сопровождая их необходимыми магическими импульсами. Через миг две одинаковые, безукоризненного сложения красавицы осматривали и сравнивали друг дружку. Различия обнаружились только в цвете и длине волос, про которые Айне в спешке как-то подзабыла, да еще глаза она оставила свои — тоже зеленые, но почти человеческие. Повертевшись перед зеркалом, девушка вздохнула, убрала его и произнесла формулу отката. Помогла Королеве надеть платье, облачилась сама и вздохнула еще раз.

— Собственный стиль? Да от вашего в голове аж музыка поет! Сдохнуть от зависти можно.

— Скажу тебе по секрету, я в свое время удержалась от соблазна, — доверительно сказала королева. — И мой теперешний облик можно назвать истинным. Я всегда после трансформации использую откат. Если измениться раз, потом другой, затем откат — вернешься ко второй форме, не к первой.

Айне откровенно задумалась, потом присела в строгом реверансе, который мать заставила ее довести до совершенства.

— Королева эльфов воистину мудра.

Элеанор вновь улыбнулась своей чарующей улыбкой.

— Один-один? Кстати, о музыке. Тебе ничего не известно о некой пропаже из эльфийской сокровищницы?

Айне насторожилась.

— Если Ваше Величество имеет в виду скрипку, то да, она у меня.

Королева чуть приподняла соболиную бровь.

— И сколько ты за нее… чем ты за нее заплатила?

— Это подарок. У меня ведь Дар и к музыке.

— Ах да, я упустила это из виду. — Элеанор задумалась на миг. — Ладно, что сделано, то сделано. Когда овладеешь этим Даром, я могу иногда прийти в гости послушать?

— Ваше Величество, вы — всегда желанная гостья в моем доме, — просто ответила Айне и, доверившись интуиции, произнесла формулу. Отныне Королеве эльфов был открыт доступ в замок через Охранные Камни и Ключевые Заклятия.

Элеанор не сочла нужным скрыть свое изумление.

— Ты многому научилась у… гм… Черного Ярла. Так изящно обезоружить меня…

Девушка встряхнула своими короткими волосами.

— Я сделала это по зову души, а не по расчету.

— Знаю, знаю, девочка моя. Ладно, два-один. И все-таки, откуда в нем такой уникальный дар — привораживать сердца?

— Ну уж явно не от некромантии, — язвительно ответила Айне.

— Это точно, — задумчиво произнесла королева, а затем легко и изящно выпорхнула из кресла. — Ну, мне пора. Спасибо. Мы ведь обе сказали намного больше, чем произнесли. — Она подмигнула девушке. — И… пока не говори никому. Я должна подумать. Ведь не так-то просто признаваться в своих ошибках. Особенно Королеве.

— Особенно женщине, — хитро улыбнулась Айне и склонилась в прощальном почтительном реверансе.

Глава 12 НЕМНОГО МУЗЫКИ СРЕДИ СУЕТЫ

Между каменных плит, которыми был вымощен двор старого замка, кое-где уже намело полоски снега. Избитый человек, стоявший перед закованными в железо воинами, переступил с ноги на ногу босыми ступнями и продолжил упрямо сверлить камень обреченным взглядом.

— Ну, и что мне с тобой делать, скотина? — лениво процедил барон Мец, красный и тучный. — Повесить на воротах замка? Вместе с семьей?

Арестованный хранил молчание. В это время в раскрытые ворота запросто вошел человек в черном кожаном плаще, одним взглядом оценил обстановку и приблизился.

— Доброго дня, господин барон!

Тот оглянулся на голос.

— А, это вы, ярл. Поздорову и вам! Какими судьбами в наших краях? Или, упаси Миллика, случилось чего?

— Да нет, — пожал плечами ярл. — Просто шел мимо. Дай, думаю, зайду к барону да засвидетельствую почтение. А это кто? Бунтовщик?

Он кивком указал на арестанта.

— Хуже, — вздохнул барон и утер пот с багрового лица. — Управляющий. Проворовался, подлец.

— Да, это серьезно. И что?

— Не говорит, куда деньги дел. И пороли, и огнем жгли. Молчит, проклятый. Вот и думаю, повесить его или четвертовать.

— Гм, действительно проблема. — Ярл незаметно подмигнул барону. — А может, отдадите мне? Давненько я зомби не делал.

Он обрисовал еще несколько возможностей, от которых барон и его люди слегка побледнели, а управляющий позеленел, а потом упал к ногам хозяина.

— Ваша милость! — орал он, трясясь и захлебываясь. — Верну все до последнего цехина! Вешайте или колесуйте потом, только не отдавайте некромансеру! Пощадите душу мою!

Повинуясь знаку, стражники подхватили враз обмякшего преступника и уволокли обратно в допросную. Когда затихли вопли, барон чуть поклонился ярлу.

— За мной должок.

— Да ладно вам. Свои люди. Должны же благородные господа помогать друг другу, — великодушно отмахнулся тот.

— Может, отведаете Aedorne? Нового урожая!

— Вообще-то я тороплюсь, — засомневался ярл. — С другой стороны, как не уважить хорошего человека. Но только пару стаканчиков!

— Пойдемте в дом. — Барон хохотнул, потер широкие пухлые ладони и нашел взглядом своего винодела. — А ну-ка, принеси нам для начала…

— Феноменально, — по слогам произнес Тирион и отвернулся от Волшебного Зеркала, показывавшего двор замка Мец. — Но от этого не менее загадочно. За полквадранса подружиться с туповатым малознакомым бароном…

Королева эльфов кивнула.

— Пусть всемилостивейшая Хеннора лишит меня своего покровительства, если я тоже понимаю, как подружилась с малышкой Айне.

— Ты жалеешь об этом, матушка?

— Вовсе нет. Просто это произошло само собой. А если что-то случается без моего ведома, то это начинает беспокоить. Не скрою, я волнуюсь.

— Почему, мама?

— Вокруг этого хуманса собирается группа людей, дружбы с которыми не постеснялся бы никто. И мы рискуем оказаться в их числе.

Королева прошлась по комнате, остановившись перед колонной чистого света, в которой, навеки застыв, плавала одинокая полуободранная роза. Тирион молчал, понимая, что мать не закончила.

— Если боги собирают в одном месте таких людей, то это неспроста.

— Мы не люди, матушка.

Элеанор бросила на сына упрекающий взгляд.

— Мы не хумансы, мы эльфы. Но все равно, все мы — люди. Ладно, оставим эту тему, мальчик мой. Расскажи, как твои дела.

— Более-менее, я познакомился с магами — Йоргенсен и Бером. Крепкие профи и к тому же вроде бы порядочные в смысле морали и этики. Чем-то они мне даже понравились. — Принц перевел взгляд на статую в углу, помолчал и продолжил: — Сходили в несколько экспедиций, проверили кое-какие теории, а сейчас мы занимаемся подготовкой к терраформированию в Стигии.

— Мы? С каких это пор ты стал так выражаться, сын мой? — улыбнулась Королева.

Тирион пожал плечами.

— В окружении Императора хумансов действительно не обращают особого внимания на титулы и происхождение. Меня приняли как равного, когда я продемонстрировал свои способности в стрельбе и целительстве. А этот их полуорк Шурр…

— Еще один племянник барона Орка?

— Да-да. Так он, узнав, что я твой сын, так и сказал: «наш человек». И доверяет мне спину в бою. Не оглядываясь.

— Звучит так, будто ты гордишься членством в их команде и дружбой с этим полуорком? — чуть прищурилась Королева. А в чудных глазах ее заплясали веселые искорки.

— Знаешь, мам, — тихо, но решительно сказал Тирион. — Да, горжусь.

— Я тебя вовсе не осуждаю. Только… не забыл ли ты, ради чего все это?

— Ой, да брось ты, матушка! — улыбнулся принц. — Ты и сама кого угодно разорвешь в клочья, если обидят этого некроманта или его друзей. Или я не эльф и не твой сын, или я прав.

Королева эльфов надолго задумалась, затем с сомнением посмотрела на своего младшего сына.

— Странные речи для принца эльфов! Но… я не гневаюсь, ибо сама не знаю, прав ты или нет. Еще не знаю.

В день праздника середины зимы баронесса Аэлирне справляла новоселье. Гостей собралось столько, что замок буквально светился огнями и весельем. Тут были все свои — и оба племянника-полуорка, и моряки, и герцог Бертран, и профессорша с кафедры исцеления эльфийка Элинор. А также императорская семья. И бриарвудские ведьмы, и много-много других гостей. Особенно поразила всех Марта, дочь барона Орка, которая летом должна была сдавать экзамены на волшебницу Огня.

Ох, верно сказал папочка, ох, верно! Ураган в комнате. Если объединить непоседливость и живость детей, острый язычок Айне и непосредственность Эльзы, то, пожалуй, можно составить хоть какое-то впечатление. Невысокая, со страшненькой и одновременно очаровательной мордашкой, веселая и неугомонная. И прическа — два хвоста влево-вправо с красными ленточками вместо бантов. Гости были очарованы, а принцессы почти влюбились в нее, и все четверо носились по замку, бесились и развлекались от души.

На другой день была устроена кабанья и медвежья охота. Императрица блеснула мастерством, завалив рогатиной матерого секача на полном скаку.

— Прямо в сердце! — объявил ярл, осмотрев зверя.

— У нас в семье Кейрос, по традиции, каждый должен быть умелым охотником. — На гнедом степном скакуне раскрасневшаяся от морозца и охоты, с алмазными снежинками в темных волосах, Императрица была необыкновенно хороша.

Зато Шурр удивил всех с медведем. Без оружия, надев кольчугу, он стал бороться с громадным злым зверем, которого ведьмы подняли, и выгнали из берлоги. Дамы ахали и визжали от восторга, а кавалеры на всякий случай держали копья и рогатины. Полуорк сумел подвести косолапого гиганта к серой лошадке, на которой скакала Аэлирне, затем подножкой опрокинул того и, взревев от натуги, сломал ему хребет. Бросил тушу к ногам баронессы и стал на одно колено.

Похвалы и поздравления были вполне заслуженными, и улыбающаяся хозяйка Бриарвуда наградила силача поцелуями в обе щеки.

А когда леди Айне надумала стрелять глухарей, причем в любой глаз по выбору гостей, Тирион громко завозмущался. Притащили магический колокольчик, проверили его. Айне так же невозмутимо и быстро сняла двух птиц. Самца и самочку. Его в правый глаз, а ее — между глаз. В наказание эльф, хохоча и весело жалуясь на судьбу, тащил связки битой птицы до самого замка.

Отужинали, когда за высокими окнами уже стемнело. Принцессы потребовали устроить фейерверк.

— Все готово, — улыбнулась Аэлирне.

Айне, ярл и Марта управляли огненными фонтанами и искрящимися цветами, а Жюстина Йоргенсен и лорд Бер придерживали щиты, чтоб ничего не занялось в лесу. Потом объявили танцы.

Свежеиспеченный адмирал Лирн, который с блеском провел Северную экспедицию, и магичка Элинор сразу же поняли и одобрили намерения друг друга. После первого же тура вальса они тихонько удалились в сторону уютной спаленки под крышей дальней угловой башни.

Император и ярл обменялись партнершами по ходу танца. Теперь повелитель Империи о чем-то шептался с улыбающейся хозяйкой замка, a Valle рассказал какую-то пикантную историю донье Эстрелле. Она так отчаянно пыталась сдержать хохот, что наступила ярлу на ногу. Тот на коленях умолял простить, что подвернулся под каблучок, и импровизированный трибунал из двух баронесс, леди-рыцаря и четырех ведьм приговорил его к наказанию. В туфельку Императрицы налили искристого Aedorne, и ярл вылакал вино под аплодисменты ликующих гостей.

Углук с Ларой пошептались и вознамерились немного поговорить на сеновале. В кладовой ведьмочка утянула пару одеял, но в коридоре их выловил ярл.

— Лара, ты ничего не хочешь сказать мне? Тебе уже не семнадцать.

Та взглянула на своего кавалера, и глаза у него радостно засветились.

— Командир, — прогудел воин. — А как бы нам с Ларкой совсем поближе? Ты не думай, у нас всерьез и надолго…

Ярл вздохнул и кивнул.

— Лара, едешь в командировку. Охранять Императрицу и детей. Заодно и фехтовать их немного научишь.

Он достал флакон синего стекла с буквой «Л», вручил ведьме и шутливо простер над парочкой свою длань.

— Благословляю вас, дети мои…

Барон Орк в чем-то убеждал канцлера. Тот понемногу соглашался, но туго. Они прошли на балкон, подальше от шума, спугнули там целующуюся в потемках парочку — бриарвудскую ведьму и Шурра. Те переглянулись счастливо, засмеялись и унеслись опять танцевать, благо объявили этот новомодный танец — рок-н-ролл.

Капитан Олаф Тригвесен вышел во двор замка с намерением выкурить трубочку. Пусть молодежь танцует, морскому волку это как-то не к лицу. Однако из темноты вынырнула Марта, испуганно подпрыгнула, а потом неожиданно попросила проводить к гостевым комнатам.

— Я заблудилась тут, — нежно пролепетала она.

Проходя мимо кухни, зачем-то стащила бутылку Aetanne. Когда моряк под ручку с сияющей девчонкой дошел до двери ближайшей свободной спальни, Марта глянула на него своими красивыми черными глазами и предложила:

— Бравый капитан заведет свой корабль в мою бухточку?

— Почему бы и нет? — Он учтиво поклонился и пропустил даму в комнату.

— Даже невзирая на рифы? — Смазливая полуорка смущенно потупилась. — Видите ли, в мою бухточку еще никогда не заходили корабли.

И, поднявшись на цыпочки, неумело поцеловала бравого капитана.

Только теперь Олаф оценил всю глубину коварства женщин и их неимоверную изобретательность. А также понял аллегорию насчет корабля, бухточки и рифов.

Но, черт возьми, настоящий моряк не отступает перед опасностями!

Гости потихоньку стали расползаться на ночлег, причем без пары остались только дети, да госпожа Йоргенсен сослалась на некие трудности. Аэлирне обвила руками шею ярла и улыбнулась.

— Дорогой, а не обновить ли нам здешнюю главную спаленку?

Однако после первых же, пока еще нежнейших, поцелуев она отстранилась и прижала его к постели, усевшись на всякий случай сверху.

— Надеюсь, — серьезно спросила Аэлирне, — ты не будешь делать глупостей?

— А какую глупость надо с тобой сделать? — Голос ярла был ласков и чуть нетерпелив.

Красавица наклонилась к его лицу.

— Айне заблокировала все. Я не чувствую ее, — поколебавшись, сказала она.

Ярл помолчал, что-то решая про себя. Затем улыбнулся и сказал:

— Любимая моя, я даже рад, что наша дочь выбрала свой собственный путь в личной жизни.

Аэлирне в изумлении широко распахнула свои чудесные аметистовые глаза.

— Что ты сказал?

— Да, я считаю Айне нашей дочерью. Готов при всех признать ее таковой.

— Нет, дорогой. Как сказала эта негодница Лот… «Что там насчет любви?»

— Да. — Ярл поцеловал ее нежно и в то же время страстно. — Да, я люблю тебя.

— Ох, милый мой, — заплакала женщина. — Как же долго ты думал…

— Любимая, разве могло быть по-иному? И почему ты плачешь?

Аэлирне изо всех сил обняла его, прижимаясь и дыша его запахом.

— От счастья, глупый мой, — прошептала она.

Жюстина Йоргенсен сделала утро солнечным и чуть морозным. Гости прощались, расходились в порталы или усаживались на лошадей. На балконе над парадным крыльцом стояла Айне, вся еще в блаженной истоме, и держала за руку принца эльфов.

— Какого черта?! — буркнул Тирион. — И пусть все сдохнут от зависти.

Он, не стесняясь никого, обнял и поцеловал девушку, отчего у нее опять ослабли ноги и зазвенело в ушах.

Начинался новый день.

За новым домом баронессы Аэлирне потихоньку закрепилось название замок Открытых Сердец. Сюда не было хода злу или зависти, а самые лучшие чувства, в том числе и пока еще не осознанные, наоборот, проявлялись в полной мере. Все быстро поняли, что если прибыть под гостеприимный кров замка и провести время где-нибудь в спаленке со своей женой или подружкой, то такую романтическую ночь потом можно будет долго вспоминать. А для вечерних посиделок у камина или прогулки по огромному зимнему саду с журчащими фонтанами и буйной зеленью находили время даже Император или вечно спешащий куда-то на заседание канцлер. Поболтав в теплой компании в гостиной, можно было неплохо повеселиться, обсудить и, что самое невероятное — решить трудную проблему. Или развеять грусть-тоску, погуляв по длинной и затейливо изгибающейся кольцевой галерее со множеством окошек, картин и укромных уголков с диванчиками и непременной пальмой рядом, а также уютных балкончиков с прекрасными видами и комнатушек — курительных, игровых, а то и просто оранжерей или коллекций диковин. Причем потеряться было невозможно — при желании гостя замок сам направлял его в большой бело-золотистый холл над парадным входом.

— Дорогая, мы с тобой не перестарались? — хохотнул сидевший в кресле ярл и привлек к себе на колени неосторожно прошмыгнувшую мимо Аэлирне. — Я имею в виду — инициируя Ключевые Заклятия замка и целуясь в этот момент?

— Потерпи, милый, — ловко и деликатно увернулась та, улыбнувшись в ответ. — Испортишь мне прическу, а до вечера еще далеко.

— Мы еще и половины комнат не обновили, — с намеком произнес ярл.

— А кто вчера назначил мне романтическое свидание в библиотеке, а там оказались Эстрелла с Яном? Да еще и в пикантной ситуации! — подбоченилась волшебница, нахмурив бровки.

— Мы вовсе с ними не сговаривались. А ты хочешь сказать, что тебе совсем не понравилось заниматься любовью, держа за руку подругу, которая тоже?.. — заговорщически подмигнул ярл.

— Любимый мой! — Взгляд Аэлирне потеплел. — Общие переживания — это было что-то неописуемое. Надо будет подговорить нашу дочь тоже попробовать.

На днях ярл во время бала в Императорском дворце при громадном стечении народа и при свидетелях признал леди Айне своей приемной дочерью со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями. А немного погодя прямо посреди залы стал на колено перед баронессой и красиво, искренне признался ей в любви. А потом у них была такая ночь…

Волшебница спешно перевела свои мысли в более безопасное русло и продолжила:

— А по-моему, не перестарались. Со временем аура устоится, чуть ослабнет. А что касается ваших человеческих запретов и нелепых табу по поводу любви — это уж явные предрассудки. Так что давай, работай дальше.

— Да, поработать надо изо всех сил. Нашей дочери предстоят большие расходы и хлопоты… — страдальчески поморщился ярл.

— Что ты имеешь в виду? — рассеянно спросила Аэлирне, просматривая список заказов на продукты, вина и прочие покупки.

— Поразительно! Ты еще не почувствовала?

— А что такое? — Аэлирне заинтересованно повернула голову, отчего ее аура на миг вспыхнула венчиком вокруг всколыхнувшихся волос.

— Гм… Дорогая, присядь на всякий случай.

Когда волшебница обеспокоенно присела на краешек стола, свободный от свитков и книг, ярл чуть склонил голову набок и спросил:

— Как ты относишься к внукам?

Аэлирне чуть не упала.

— Айне? И этот принц эльфов?

Ярл кивнул.

— Королевская парочка — мальчик и девочка. Где-то месяцев через шесть-семь. И — с сильнейшим Даром.

— Ты уверен, дорогой? — Женщина медленно приходила в себя от изумления.

— Седмицу тому оба приходили. Тирион полон решимости увести у нас дочь. Я лично проверил Айне на предмет… Когда сообщил, что двойня одаренных, они сначала ошалели от радости, а затем решили через зиму-другую добавить еще.

— Ох, дорогой, это так неожиданно, — покачала головой счастливая бабушка с внешностью тридцатилетней красотки. — А как быть с… его матерью?

— Лапушка, попробуй уладить сама, а то, если я с ней встречусь, быть беде. Я лучше пока займусь финансами, а ты заодно убеди дочь, чтоб я мог закинуть ей в погреб пару тонн серебра да сундучок золотишка. Кстати, и у нас здесь расходы приличные.

— Хорошо. А как ты сам относишься ко всему этому?

Аэлирне пытливо уставилась на ярла чуть встревоженными глазами.

Ярл вздохнул, скрестил руки на груди и задумался. Затем уклончиво ответил:

— Главное, что я могу сказать, — Айне не должна уходить в страну эльфов. У нее есть родовой замок. И мне иногда хотелось бы бывать там, чтобы пообщаться с дочерью или внуками — без риска столкнуться с этой… — Тут его передернуло.

Мэтр Рубини уже закрыл свое заведение по случаю ночи и присел к столу, дабы подсчитать выручку и прикинуть, сколько отнести в банк и положить на счет, а сколько оставить на текущие расходы. Из темного угла шагнула тень.

Мэтр охнул, хватаясь за сердце, а затем вскочил и поклонился.

— Ваше сиятельство… вы так неожиданно.

— Все вон, — ровным голосом произнес ярл. Взглядом придвинул к столу второй стул, сел и поставил посреди стола замшелую бутыль Aetanne.

Симпатичная маникюрша тут же упорхнула и прикрыла за собой двери.

Ярл продолжал сидеть неподвижно. Рубини достал с полки два стакана и поставил на стол.

Гость улыбнулся, кивнул и жутким засапожным кинжалом выковырял пробку. Налил обоим, и мужчины, поприветствовав стаканами друг друга, отпили благородного вина.

— Мэтр, — нарушил молчание ярл. — У вас не появлялась мысль расширить ваше заведение?

— Было такое, — кивнул Рубини. — Только я ведь слабоват в коммерции.

— Так вот слушайте. Что, если вам добавить салон для дам попроще? Пусть не с таким уровнем обслуживания, но — на высоте. Небогатые дворянки, купчихи, дочери и жены чиновников. Прибыли на каждой из них поменьше, но их ведь в городе очень много.

— Интересно-интересно, — признал мэтр. — То есть брать не ценами, а большим оборотом?

— К тому же там можно практиковать и натаскивать новые кадры, проверять идеи и так далее.

— Нечто подобное я обдумывал, — закивал Рубини. — Но дальше этого дело не шло.

— Это еще не все. Отдельно — мужской салон. Парилка, массаж немного магии исцеления, парикмахерская… Вроде элитного мужского клуба. И такое же заведение для простых — офицеры, цирковые акробаты, фехтовальщики да хоть портовые грузчики.

— Это грандиозно!

— И еще. Секретный салон для полного изменения внешности. Могу тихонько порекомендовать ваше заведение распорядителю Императорского театра. Актеров преображать.

— Так-так-так… — Мэтр снова наполнил стаканы.

— А еще — разведке барона Орка. Его парням и девчонкам это ох как пригодилось бы. Да и конторе Берковича тоже.

Рубини заерзал на стуле.

— Опасные знакомства, ваша светлость.

— Ничуть, — помахал пальцем разрумянившийся от вина ярл. — Вы порядочный человек, опасаться вам нечего. А такие знакомства могут очень даже пригодиться. Скажем, разорить конкурента — мол, запретными зельями балуется. Или попросить по дружбе разузнать какой-нибудь рецептик. А в случае чего — от любых проблем отгородят и защитят.

— Верно, — кивнул мэтр, сверкая глазами. — Ну, десяток дочерей-сыновей и племянников я наберу. Немного деньжат есть, но все равно потребуется еще тысяч, скажем, десять-двенадцать на подъем.

— Маэстро, — укоризненно протянул ярл. — Неужто я в вас ошибся? Сеть заведений по всем крупнейшим городам Империи да в столицах и больших городах за границей, там, где закон твердо стоит на ногах, — вот что я имею в виду!

— Но… как? — жалобно вскрикнул мэтр.

— Разве клан Рубини оскудел талантами? А я со своей стороны готов вложить в ваше дело ну, скажем, полмиллиона. С вас, как с хорошего человека, готов взять процент меньше, чем берет банк. И, предположим, с правом через десять лет выкупить половину доли в прибыли. А также могу посодействовать в получении налоговых льгот и хороших участков для заведений. Ну, вы понимаете. — Ярл подмигнул. — Ласково так поговорить с кем надо да прижать легонько…

— Брависсимо! — заревел в восторге мэтр. — Грандиозно! Вы, ваше сиятельство, даже мертвых уговорите сделать что угодно!

Тут он спохватился, что ляпнул чего-то не того в присутствии некроманта, и замолк, испуганно прикрыв рукой пухлые губы.

Ярл только хохотнул:

— Вы правы, маэстро — даже мертвых! — и разлил по стаканам остатки вина. — За наше предприятие!

— Истинно так. Ух, аж дух захватывает!

— Ну ладно, мэтр. Вы пустите новость по клану Рубини, обсудите, начните подбирать персонал, прикиньте, с чего начать и куда направлять деньги. Седмицы вам хватит?

— В аккурат, ваша светлость, — кивнул хмельной то ли от вина, то ли от перспектив мэтр.

— Отлично. А я через седмицу пришлю вам человечка. Дока в финансовых делах и — с доверенностью на всю сумму.

* * *

Неземной красоты женщина, которая полулежала, облокотившись об Ursa Major, задумчиво смотрела вниз. Затем подняла глаза и спросила:

— Хеннора, ты думаешь то же, что и я?

Покровительница женщин шевельнула бровью и тоже подняла взор.

— Удивительно…

В это время из-за туманности Ориона шагнул красавец мужчина с золотыми волосами и столь яркой аурой, что глаза смертного ослепли бы, если бы увидели это. Он глянул вниз и фыркнул:

— Девчонки, а не отмотать ли на пару-тройку месяцев назад? Тут попахивает войной. А там была многообещающая развилка. Что скажешь, Миллика?

Богиня живой природы протянула свою изящную руку и взяла клубок Нити Судьбы, который медленно разматывался. Посмотрела задумчиво.

— Да, удивительно. Ты, Риллон, прав — скорее всего, закончится войной.

— К тому же, если вся эта странная компания пройдет через Танцующее Пламя… — поежилась Хеннора и шаловливо бросила на Бога Солнца кокетливый взгляд.

— Не если, а когда, — поправил Риллон и обнадеживающе улыбнулся в ответ. — А вы, девчонки, боитесь, что нас станет слишком много? Или — что они не готовы?

— Да, я боюсь, — с вызовом ответила Покровительница женщин и не без грации вскочила на ноги. — Пойти погулять в Сады, что ли?

— Я составлю компанию? — Риллон шутливо поклонился.

Хеннора чуть поправила звездно-дымчатое платье-одно-название, так что ее формы на миг стали дразняще четко обрисованными. Многообещающе и в то же время снисходительно глянула и ушла за звезды.

Бог Солнца не заставил себя ждать и унес следом свой ослепительный свет.

Миллика мимолетно улыбнулась, тряхнула роскошной гривой волос, а затем спросила, смотря куда-то вниз:

— А ты что думаешь?

Ветер донес голос своего Бога.

— Да, Милли. Три месяца будет самый раз. Хранительница жизни нахмурилась.

— Не называй меня так. Ты же знаешь — я этого не люблю.

Теплый ветерок ласково обнял фигурку богини и снова исчез.

Миллика вздохнула и решительно вернула на место три витка Нити Судьбы, просто намотав их обратно на клубок.

* * *

Айне стояла на балконе и, млея от нежности, обнимала принца эльфов. Внизу, во дворе замка, уже прощались гости, которые приезжали к баронессе, ее матери, на новоселье. Слышались смех, восклицания и веселые голоса. В это время раздались звуки сигнальных рожков, и из леса со всех сторон стали выходить люди. Тысячи людей. Вернее, леани. Все в замке заинтересованно повернулись и принялись строить догадки. Аэлирне, счастливо жмурящаяся, стояла на крыльце под ручку с ярлом и лишь недоуменно пожимала плечами.

Через квадранс на большом поле, в центре которого находился замок, собралось, наверное, тысяч сто леани. Воины, дети, женщины. Через ворота в замок празднично вошла делегация из десятка красиво одетых посланников. Они поклонились всем, а затем стали на колени перед хозяйкой замка и торжественно провозгласили:

— Аэлирне, дочь Литтории из народа леани! Здесь собрался весь наш народ, все те, кого мы смогли предупредить и позвать. Мы пришли сегодня, чтобы избрать себе родину и королеву!

Волшебница ахнула:

— Я? Вы… уверены?

— Да! Мы пришли на эту землю и готовы признать тебя нашей королевой здесь и сейчас… при одном условии.

— Ох, дорогие мои, это так неожиданно. — Аэлирне перевела дух, вцепившись во внезапно одеревеневшую руку ярла. — Здесь и сейчас?

— Да, дочь народа леани! Радужная Корона древних королев уже признала тебя. Разве не так?

Тут на крыльцо выплыла горничная из леани, которая на подушечке несла ту самую диадему белого золота с синими топазами, которую Аэлирне выискала в сундуке ярла. А охотник в традиционной одежде бережно поднял Корону и надел на голову волшебницы. Тут же в воздухе над ней разлилась расплывчатая радуга. Снаружи замка донесли оглушительные крики приветствия.

— А разве ты не мечтала дать землю и родину нашему народу?

Ошеломленная происходящим, Аэлирне кивнула и нашла в себе силы улыбнуться.

— Условие народа леани единственное — ты навсегда порвешь с одним человеком…

Айне почувствовала, как Тирион вздрогнул и застонал!

— Отличный ход, матушка, просто беспроигрышный! Только мне от этого почему-то горько…

Он обмяк и сел прямо на заснеженные балконные плиты.

— Ты знал? — спросила Айне, ничего не видя вокруг.

— Я обязан был догадаться! О-о, как я был слеп! — Эльф горестно закрыл лицо руками и закачался из стороны в сторону.

Девушка подняла лицо и яростно помотала головой. Так, что слезы разлетелись алмазными брызгами и взор прояснился.

— За свое счастье надо бороться! — гордо прошептала она, глядя на еще низкое утреннее солнце. Затем присела рядом с принцем и ласково обняла его.

Сидящими, обнявшись, на балконе в снегу и тихо покачивающимися из стороны в сторону и нашли их вскоре.

Негнущимися пальцами Аэлирне машинально поправила Радужную Корону, а затем села на ступени крыльца и горько-горько разрыдалась.

— Леди Айне, дочь Аэлирне из народа леани. Своей властью и без принуждения, в присутствии свидетелей освобождаю тебя от вассальной клятвы… — Голос ярла звенел на морозе. Император и остальные зачем-то обнажили головы и вытащили клинки, вытянув их словно в последнем приветствии. Радовались происходящему лишь принцессы, которые еще не понимали ситуации.

И удовлетворенно кивнула Королева эльфов, зачарованно глядящая в свое Волшебное Зеркало. Ее отвлек от созерцания голосок Лейзы.

— Ваше Величество, тут к вам посетительница. Говорит, по важному делу.

— Прямо-таки ко мне и по важному делу? — Элеанор была в хорошем настроении и не скрывала этого. — Ну что же, веди. Послушаем.

— Только она необычная и… язычок что бритва. Ваше Величество, не убивайте ее сразу.

Королева, заинтригованная, сделала знак — веди.

Лейза на миг вышла, а когда вернулась, за ней летела крохотулька с ажурными крыльями, вся окутанная жемчужным сиянием.

— Уф, насилу пробилась! У тебя охрана — сплошь злюки и церберы, — с ходу наябедничала чудесная малышка. Пару раз махнув крылышками, облетела Элеанор по кругу, распространяя цветочно-фруктовый аромат, и нахально уселась прямо на крышку шкатулки с кольцами. — А ты ничего, симпатичная. Правда, мэм Аэлирне в боевой раскраске ничуть не хуже выглядит. Замерзла я, сюда добираясь, — и с намеком глянула на королеву.

Та настолько изумилась нахалке, что даже не стала распылять ее в порошок. Налила в наперсток несколько капель Aetanne и поставила на крышку шкатулочки.

— Твое здоровье, Королева! — Как ни в чем не бывало девчушка подняла и выпила,будто из кружки. — О, неплохо! Почти как наш нектар.

— Как тебя зовут, маленькая хулиганка? И откуда ты такая взялась?

— Я — Лот. — Девчонка горделиво выпрямилась. — А взялась — от мамы с папой.

И, чуть склонив головку на правое плечо, снизу вверх кокетливо посмотрела на Королеву эльфов. Затем все три женщины заполнили комнату серебристым смехом.

— А если серьезно? — Элеанор рассматривала диковинное создание. — Какое у тебя дело?

— Ох, — сразу пригорюнилась Лот. — Я из племени цветочных эльфов. А беда у нас нешуточная. Провинилась я.

Тут она снова подняла взгляд на королеву, и та поразилась, какие у нее вдруг стали огромные и не по-детски серьезные глаза.

Элеанор и Лейза слушали повествование молча. Девчушка рассказала все — от своего рождения и до ухода хозяина полтора года назад. Только имени его и цвета плаща не назвала. Королева вздохнула и горько сказала, глядя в высокое окно:

— Эх, Лот! Беда-то у нас общая. Вернее, причина бед. И эта причина носит черный плащ с застежкой листиком.

Эльфочка от возмущения чуть не упала в чернильницу.

— Ты что, тоже нахамила ему? Да знаешь, что я с тобой…

— Тихо, — как-то убедительно сказала Королева эльфов и протянула к ней руку ладонью вверх. Лот перелетела со шкатулки и улеглась, подперев голову рукой.

— Лейза, — ласково произнесла королева, чуть повернув голову. — Ступай. Мы тут с Лот посоветуемся.

Лейза сообразила, что королева знает, кто такие цветочные эльфы и что это за общая беда. Конечно, надо оставить Элеанор и странную гостью наедине. Негоже лезть в чужие переживания.

Весна уже вступила в свои права. Император сидел на балконе своего дворца и, поглядывая на первую зелень, читал сводку отчетов. В вечереющем небе как оглашенные носились стрижи и иногда пролетали мимо человека, порой роняя невесомые перышки. Когда совсем стемнело, он зашел в кабинет. Света зажигать не стал, лишь приказал разжечь камин, а сам зажег магический светильник. Дочитал бумаги, отдал Альфонсио пару распоряжений, а затем позволил ему идти домой.

Походил по ковру, прикидывая, все ли сделал и не пора ли направиться в свои покои. Да нет, тут надо крепко подумать.

Вчера, после праздника в честь Миллики, богини всего живого, по традиции Император и его супруга на площади Этуаль принимали жалобы и прошения от всех желающих. Но горе тому, кто побеспокоит властителя по мелочам или если проблему могут решить чиновники. Когда распорядитель, к облегчению Берковича, уже собирался объявить об окончании церемонии, посреди площади взвился фонтан пыли и искр. Из него вышел огненный демон. Мускулистый, светящийся красным, красивый той самой красотой, что отличает пантеру в прыжке. Присутствующие волшебники сразу поставили магические щиты, а канцлер Бер и дворцовый маг уже готовы были метнуть свои молнии.

Но — демон воткнул свой огненный трезубец в камни мостовой и замер, протянув вперед пустые ладони. Народ выдохнул. Извечный жест мира. Кажись, обошлось.

— Я выставляю претензию властелину Полночной Империи! — гулко и страшно рыкнул демон.

— Говори, — внешне спокойно сказал Император.

— Я — Савор. Один из семи Алых Князей, правящих в мире, который здесь принято называть Адом.

Толпа глухо загудела и чуть отодвинулась. Стражники и маги, наоборот, ближе придвинулись к императорской чете.

— Кто-то из твоих подданных разоряет и опустошает земли наших союзников и друзей. А вчера случилось неслыханное — он разрушил один из пограничных бастионов и нанес ущерб моим удельным владениям. Погибли сотни смелых и верных воинов!

— А почему, Алый Князь, они не справились с одиночкой? И почему ты считаешь, что этот некто — кто-то из моих подданных? — Однако Император уже сложил два и два и знал ответы на оба вопроса.

— Он приходит по Древним дорогам, и у него есть Сила. — Савор заговорил чуть тише. Оно и понятно — кому охота признаваться в собственном бессилии. — По второму вопросу — я заплатил бестелесным сильфидам, для которых нет границ, и они проследили, что дом этого человека находите в твоей Империи. Так вот, Император! Ты нарушил вековой мир! Или прекрати свои диверсии и выдай этого наглеца в цепях, или легионы Ада пойдут на штурм!

Император откинулся на высокую спинку малого трона. Миг-другой он обдумывал ответ, а затем в наступившей тишине прозвучали его слова:

— Я догадываюсь, вернее, уверен, кто он. Но! Перед лицом богов и всех присутствующих здесь я, Император Ян Третий, Властелин Полночной Империи, клянусь: этот человек не находится на государственной службе и я не отдавал ему приказа наносить ущерб Аду или его союзникам. Мало того, только сейчас от тебя, Алый Князь Савор, я узнал о его делах. Он представитель старинного и знатного дворянского рода и по закону вправе немного порезвиться на стороне. Кроме того, человек, о котором ты говоришь, мой друг. Я скорее соглашусь на войну с Адом, нежели выдам в цепях друга. Или ты не знаешь, что такое дружба?

— Знаю, — с заметной досадой ответил демон. — Представь себе, знаю.

— Это все? — Император мысленно вознес благодарность Миллике за свой успех.

— Ответь тогда — почему этот человек напал на нас?

Внезапно Императрица сделала знак, что она хочет говорить.

— Кто эта женщина? Я могу общаться с ней, не роняя собственного достоинства?

— Это моя жена, мать моих детей, Императрица Полночной Империи. От себя добавлю, — сказал Император, — одна из знатнейших, мудрейших и красивейших женщин нашего мира.

Алый Князь пару мигов сверлил огненным взглядом Императрицу, а затем отвесил ей легкий поклон.

— Алый Князь по имени Савор. Знаешь ли ты, что это такое — быть в раздоре с самим собой? Ведомы ли тебе муки, когда разум не в ладах с сердцем?

— Ведомы, увы. Мы такие же, как вы, только почитаем других богов.

— Вот этот человек и отправился немного согнать злость и развеять тоску.

— Немного?! — Савор взревел так, что несколько стекол в ратуше жалобно звякнуло и осыпалось. — И что же его так завело?

— Прихоть судьбы, — тихо, словно не услышав рева демона, сказала Императрица. — Он вынужден расстаться с той, которая ему всего дороже.

Савор помолчал, склонил голову:

— Хорошо. Уйми, Император, своего волка, если желаешь сохранить мир. Это все.

Алый Князь подхватил трезубец и пропал в завертевшемся вихре.

Император прокрутил в памяти эту особо примечательную претензию и не нашел в своих действиях ни одной ошибки. Спасибо Эстрелле, помогла очень вовремя. Все это хорошо, но уже сутки никто и нигде не может разыскать Valle. Сделали официальный запрос даже Королеве эльфов. Та ответила, что тоже не может найти Черного Ярла, правда, ищет она его по совсем другой причине. И не верить ей — это верх безумия.

В камине взвился огонь, и из него, как ночной кошмар, шагнул ярл. Император не смог сдержать чувств, подошел и крепко обнял друга.

— Привет, волчара, — тихо проворчал хозяин кабинета. — Если б ты знал, как я рад тебя видеть!

— Ох, я тоже, Ян…

— Фу, чем от тебя так несет? — поморщился Император и отодвинулся на шаг.

— Погоди, Ян, это потом. Рамону сюда, бегом! — и продемонстрировал в руке какую-то слабо извивающуюся помесь жабы и черепахи.

Через четверть квадранса в кабинет влетела Рамона в сопровождении матери.

— Ага, Черный Ярл мне зверушку принес! — взвизгнула принцесса и потянулась было к ней, но некромант быстро поднял зверушку повыше, отчего по кабинету прокатилась волна отвратительной вони.

— Эстрелла, Ян. Девочка должна прямо сейчас своей рукой зарезать это, — на языке гномов, чудовищно коверкая произношение, сказал ярл. — А потом сама вырезать и съесть сырую печень. Убедите ребенка сделать это, и все силы Ада станут бессильны повредить ей магией. Но только быстрее, я не смогу долго держать заклинание.

— Именно так надо? — пронзительно глянула мать. Ярл кивнул.

— Ну прямо-таки все силы Ада? — вдруг хихикнула Рамона, глядя снизу вверх. — Ладно. Пап, можно опять взять твой Рубиновый Клинок?

— Опять — это значит?.. — остолбенел отец. Рубиновый Клинок не давался в руки почти никому. Даже красть его было бесполезным занятием — убивал чужих.

— Ну да. Я им уже двух куриц и гуся искромсала. А недавно — поросенка. Меня Алиска учит терпеть вид крови.

— И? — Мать закатила глаза.

— Да ничего в этом такого нет. Еда — она и есть еда. Потом в саду за статуей деда поджарили и слопали. А косточки Рексу отдали.

— Ах вот почему няня жалуется, что плохо едите…

На Императора и его супругу было страшно смотреть.

— В роду Кейросов все бравые охотники. Кажется, так? — Ярл закатал угол ковра и бросил на чистое место странное животное.

Рамона молниеносным движением шпаги отсекла твари то, что следовало бы назвать головой, а затем присела над телом.

— Пап! А где тут у него… или у нее печень? Ага… где-то тут.

Ярл развел руками и ухмыльнулся.

— Благородная кровь. Плюс акселерация.

Рамона тем временем сделала какой-то знак в сторону простенка, где находилось оружие, и кинжал влетел ей в ручонку прямо рукоятью. То, что это была семейная реликвия, прикованная к камням цепью с Заклятием Удержания, казалось, не имело для Рамоны значения. С некоторой сноровкой разделала тушку и вытащила печень.

— Это оно?

Ярл кивнул и откровенно почесал в затылке.

— Теперь задавака Алиска сдохнет от зависти! Ну-ка, попробуем… никогда не ела сырую, да еще из демона… Вообще-то гадость, конечно, но есть можно. Мам, попробуешь кусочек?

Та захлопала глазами, но ярл непреклонно сказал:

— Мэм, охотничья добыча — святое дело… к тому же и вам не повредит. Да и тебе, Император. Рамона! Отрежь-ка этой гадости задние лапки… Нет, покороче. Вот так. Сделаю твоим сестрам защитные амулеты.

— А мне? — скуксилась Рамона.

— Ха! — Ярл вздохнул с заметным облегчением. — От тебя теперь и так демоны разбегаться будут, как от заклинания dispel evil.

— Какого-какого? — Принцесса наморщила лобик.

— Подрастешь немного — научу. — Ярл поднял правый кулак, принося клятву. — Честное и благородное слово ярла.

— А долго мне расти-то? — пытливо выспрашивала несносная девчонка, а сама Клинком в правой руке выписывала какие-то стремительные петли и кренделя.

— Рамона, девочка, ты где так научилась железом махать? И — Знаками? — забеспокоилась донья Эстрелла.

— Ну, мам… Когда мы были в гостях у мэм Аэлирне, — старательно выговорила принцесса имя волшебницы, — ты брала уроки фехтования у Лары, а у наших волшебников училась Знакам Силы. Мы провертели дырочку в стенке между ковром и пальмой… А потом повторяли.

Ярл забеспокоился и слегка покраснел.

— А за мной и мэм Аэлирне вы случайно не…

— Нет, — отмахнулось образованное чадо. — Алиска сказала, что это нам еще рано повторять. Да и здесь, во дворце у нас куда больше всяких дырочек.

Ярл достал из воздуха кувшин воды и жадно припал к нему.

Рамона вздохнула и с видимым сожалением отдала Императору Клинок.

— Спасибо, пап. Классная ковырялка. Правда, немного длинновата мне.

— Это следует так понимать, — пряча усмешку, сказала Императрица, — что с кинжалом и боевым ножом ты обращаешься лучше?

— Ага. — Кинжал в ручке принцессы засвистал, переливаясь и размазываясь в воздухе. — Не хуже Алиски. А у Хельки еще перехват с поворотом плохо выходит.

— Чем дальше в лес… — развел руками Император.

— Тем толще партизаны, — подхватила Рамона. — Знаю, па, слышала.

— Так, — распорядился пришедший в себя ярл. — Дамам надо умываться и идти спать. А нам с Императором предстоит еще решить пару государственных дел.

Рамона положила на край стола кинжал, сделала книксен и, взяв за руку мать, пошлепала в ванную комнату.

— Мам, а почему…

Ярл нежно улыбнулся и повернулся к Императору.

— Удивительный ребенок. Ян, у тебя есть еще квадранс или два времени?

— Вполне. Канцлер Бер слегка реорганизовал работу Канцелярии, внедрил немного магии, распихал часть работы по чиновникам и министрам. Так что я кроме занятий магией и фехтованием иногда даже могу погулять с семьей. Правда, в пределах дворцового парка.

— Ну и прекрасно.

— Слушай, можно я тебя Очищающим Заклятием окачу?

— Давай. И окна откроем. А то и вправду вонищу развели. Вина не надо.

— Слушай, Valle, это ты на территорию Ада забрался и шороху там навел? Мне тут вчера Алый Князь претензию предъявил. — Хозяин разлил по стаканам клюквенный морс.

— Правда? Очень может быть. У них там бардак похлеще, чем в Веселом квартале во время пожара. — Мужчины переглянулись и хохотнули. — Очень даже может быть.

— Эстрелла сказала тому Савору, что горе у тебя. Вот ты и отводишь душу.

— Умница у тебя жена… — Ярл помолчал. — Да, поначалу так и было. А вчера случайно напал на след этой тварючки, что притащил. Они вообще-то уже лет триста как считаются вымершими и уничтоженными полностью. Я сразу про Рамону вспомнил, пошел по следу. По пути погонял там немного демонов…

— А что, действительно такая ценная ее печень? — Император не вытерпел и налил себе вина.

— Да, хоть раз пригодилось Яроморово наследство, — кивнул ярл. — Только там надо было еще кое-что… Но — это мои проблемы, и я их решил. Теперь правда — от принцессы Рамоны демоны будут разбегаться, как мыши от кота.

— А лапки? — Император кивнул на сумку, куда ярл, бережно завернув, спрятал добычу.

— Мм… — задумался ярл. — Тут чуть сложнее. Потребуется кое-какое лабораторное сырье. Пожертвуешь мне полдюжины преступников, которым смертный приговор вынесен — сделаю Алисии и Хельге защитные амулеты. Абсорбционные.

— Ого! Это что — месяц поносят, и амулеты можно выкидывать, а защита на девчонок навсегда сядет? Где ж ты такое описание выискал? Там же?

— Именно, — кисло кивнул ярл. — Ладно. Теперь в Нижние Миры — ни ногой?

— Да, — подтвердил Император, зажигая поярче магический светильник.

Ярл добавил свой, задумчиво пожевал губами и негромко сказал:

— А еще раз придется. Но потом нам уже будет начхать на все силы Ада. Я бы в присутствии коронованной особы сказал даже — нас…ть. И тогда ты сам ответишь на те вопросы, которые не задаешь вслух. И по поводу порталов через огонь, и моей клятвы Рамоне. И на другие.

— Кстати, о моих девчонках. У них же почти нет Дара.

— Будет, — буркнул ярл и посмотрел другу в глаза. — И у ваших будущих детей. И у Эстреллы. А захочешь, со временем и у всех наших. Это и еще много-много других достоинств и способностей. На тысячи лет изучать хватит.

— Это действительно возможно? — с пересохшим горлом спросил Ян, почти страшась услышать ответ.

— Возможно. Невероятно трудно, но — возможно. И мы уже половину пути прошли. Но! Мне теперь нужна твоя помощь. И вот в чем…

Миллика сидела на спине Большой Медведицы, свесив изящные ноги, и глядела вниз. Сзади подошла Хеннора и шутливо взъерошила ее роскошные волосы.

— Чем ты озабочена, сестра?

— Все дороги сходятся. Либо решающая развилка где-то далеко позади, либо я круглая дура.

— Ну, еще не такая круглая. Я с нетерпением жду, когда можно будет посмотреть на твоего будущего сына. — Сестра ласково обняла Миллику и похлопала ее по еле заметному животику.

— А сами с Риллоном чего тянете? Пора бы братца для Велини сочинить.

— Уже, — заговорщически шепнула Хеннора и села рядом. — Ну-ка, давай посмотрим вместе. Хотя я уже почти примирилась, что нас станет больше, и даже из числа смертных.

— Но они хотят протащить и своих друзей! А там и дети пойдут…

— Ну и что? — Из какой-то Черной Дыры вылез Хронос с мотком проволоки на плече. — Тут все разваливается, я один не справляюсь. Спасибо внучке Андромеде, хоть она помогает.

— А там, — махнула рукой Миллика в сторону Моста Богов. — Работы на тысячи тысяч лет. Знаем, Бог Времени, сто раз уже повторял.

— Ну, когда этот Мост вам на дурные головы рухнет, тогда попомните.

— А что, так серьезно? — снизу показалась голова Бога Ветра и ласково потерлась о ноги Миллики.

— Ратри недавно проезжала, так конь ее провалился и ногу сломал. Она от неожиданности аж копье свое выронила. Как вниз не упала, просто ума не приложу.

— Это действительно серьезно, — нахмурилась Миллика. — Так что, не будем тянуть с этими смертными? Что Нить Судьбы выдаст, то пусть и будет?

— Больно не хочется мне этого чернокнижника пускать. У нас уже есть Бог Смерти. — Хеннора посмотрела вниз.

— А нам и одного много, — согласно кивнула Миллика. — Однако что-то без него никак не вытанцовывается…

— Это точно, — дохнул Бог Ветра.

— Собираем всех наших? — предложил Хронос. — Такие дела в одиночку не решаются.

— Придется. — Покровительница женщин вздохнула и потянулась. — А чего это наша прапраправнучка Элеанор ну никак не идет на контакт?

— Ну-ка, ну-ка. — Хронос глянул вниз, затем на медленно распускающийся моток Нити Судьбы и опять прищурился, что-то разглядывая внизу.

— Ага… вот тут, — он ткнул пальцем в моток, — можно сжульничать. Только надо кому-то вниз смотаться.

— Да я враз, деда, — с готовностью откликнулся Бог Ветра.

— Дуй себе в свои паруса и тучи гоняй, — нахмурил брови Бог Времени. — Тут потоньше надо. Либо Андромеда, либо Ратри. Внучка моя там Зеркало штопает. Ну, выходит, в темноте и сделаем дело.

— Благо Ратри — Богиня Ночи, — улыбнулась Миллика.

— Вот и ладушки — выпрямился Хронос и кивнул Богу Ветра. — Собирай наших. Если чего лучше не придумаем — пусть Ратри и отдувается.

Над холмистой равниной Эль Зофр светила полная луна. На вершине каменистого бугра двое гномов разложили инструменты и припасы. Вокруг горна и наковальни, в которую были вставлены черепа демонов, ярл начертил диковинную тринадцатилучевую звезду. Окончил выверять углы, окинул взглядом магические принадлежности. Глянул на луну — поднялась ли.

— Ну, бородатые, покурим пока. Я времени на дорогу с запасом взял, еще чуть рановато.

Гномы принюхались к клубам дыма и достали свои коротенькие носогрейки.

— Не угостишь табачком, ярл? Оченно он у тебя забористый.

Ярл, по своему обыкновению, не скупердяйничал.

— Угощайтесь, бородатые. Это правда, что вы оба — лучшие из лучших кузнецов?

— Правда, — кивнул седой гном, что постарше. — Вместе, конечно, не работали. Но это не помеха.

Второй гном кивнул.

— Только вот берет меня сомнение — как же это можно — сковать клинок из серебра, Мрака и лунного света? Дело-то неслыханное…

— И то верно. Думаешь, выйдет, чернокнижник?

— Надо, чтоб вышло. Иначе позор всему гномьему роду. И мне. А многим и многим погибель лютая. — Ярл посмотрел на луну, огляделся.

— Ждем кого?

— Не знаю. Тут еще кое-что надо. Но вроде ЭТО должно само прибыть. Звезды говорят так.

— Чудно говоришь, колдун.

— Не ворчи, не ворчи, борода. Вам заплачено. К тому же что, самим неинтересно попробовать?

— Да как неинтересно? — проворчал старший гном. — Только поэтому и пришли. А золото — так, тьфу.

Королева гуляла по новому лесу, проверяя работу молодых эльфов. Придирчиво оглядела каждое заклинание, дернула за связующие скрепы. Вроде неплохо. Весну встретили как надо. Вон и цветы первые. Да пахнут-то как!

Элеанор улыбнулась, припомнив сияющую и приятно пахнущую малышку Лот. И этакие лапочки — в подданных у некроманта! Правда, язычок у нее действительно словно бритва. Как скажет — и обидно, а не возразишь. Перетащить их к себе, что ли? Но эта очаровательная хулиганка клянется, что обратно дороги не найдет. Да и где же искать тайное укрывище чернокнижника? Разве что с этими двумя леани поговорить…

Заметив, что уже поздно, она повернула во дворец. Но когда взошла луна, Элеанор поняла, что далековато забралась, и свернула на Тайную Тропу. Однако, сделав пару шагов, споткнулась о невесть откуда взявшуюся длинную палку и полетела куда-то в темноту, здорово поранив руку о нечто острое.

— Ну, наддай жару! — пыхтел ярл, подгоняя тончайший баланс сил.

— Не выходит, ярл! Расползается все. — Мокрые гномы терпеливо вбивали Мрак в серебро на наковальне в свете луны.

— Пробуем еще раз, и пусть нам поможет Богиня Ночи! — захрипел ярл, опять чего-то сыпанул в жар горна и брызнул с запястья на наковальню несколько багрово-черных капель.

— Да помогу, помогу, — неслышно раздался молодой голос. На холм въехала тень. Женщина на коне. Всадница наклонила свое копье — и с его навершия на поковку, по которой стучали гномы, упала одна-единственная капля.

— Держись, сын Тьмы! — радостно и страшно заорали гномы. — Кажись, вышло! Еще чуток… Качай сильней!!! Есть!

На чернокнижника было тошно даже глянуть. Но, повинуясь его воле, демоны, заключенные в наковальню, сделали свою часть работы. А гномы объединили и удержали под молотками все три Силы.

— Ну, дела! — смахнул пот младший. — Сам Дьюрин не постеснялся бы такой работы…

— Не дайте остыть, — быстро проговорил ярл, глядя на раскаленный металл, — отделите часть, которая нужна для хорошего кинжала. Так. А из этого сделайте четыре подковы. Да наилучшие, со звоном.

Гномы взяли другие молоточки и проворно застучали. Затем быстро ухватили щипцами и окунули в бадейку с темно-красной, почти черной жидкостью, в происхождении которой никто и не сомневался. Когда подковы вытащили, то оказалось, что они излучают бледное серебристое сияние. Ярл принял чудесные изделия на кусок чистого холста, встал прямо и, вытянув руки вперед, склонил голову.

— Прими наш скромный дар, Хозяйка.

Изумленные гномы увидели, как подковы одна за одной исчезли. Бородачи даже бухнулись на колени, а потом все трое почувствовали, как их коснулось легкое и ласковое дыхание Ночи. А затем с холма съехала невидимая всадница на коне с мелодично и нежно позванивающими подковами.

Когда радостное и пьянящее ошеломление от присутствия высших сил прошло, ярл повернулся к гномам:

— Ну, за работу! Теперь клинок.

— Уголь кончился, ярл, — устало сообщил старший, терзая свою бороду.

— Как?

— Мы ж на кинжал брали. А тут еще четыре подковы, да каждая с малиновым звоном. И работа ж нешутейная.

— А што, неужто сама Ратри помогла нам? — почтительно поинтересовался младший.

— Не иначе, Покровительница Ночи почтила нас, и ей оказался весьма угоден наш подарок. — Ярл посмотрел на брусок почти остывшего металла, и в голову ему пришла неожиданная мысль. — А ну-ка…

Еще никогда Знак Огня не давался ему с такой легкостью. Поковка вновь засветилась бело-оранжевым светом. Чуть добавив Малым Огненным Заклятием, он спросил:

— Еще?

Гномы, опустившие было инструменты, застучали и зазвенели с удвоенной силой.

— Еще разок, колдун! Закалить надоть!

Ярл кивнул и наддал еще разок.

— Стой, хватит! Полегше малость, а то и молотки потекут… вот так. Тебе ж в кузне цены нету, некромант!

— Как жар ровно подает, а? — Старший гном перевернул поковку, придирчиво осмотрел, легонечко стукнул. Встретился глазами с напарником. Оба кивнули.

И заготовка недлинного добротного кинжала с визгом и шипением упала в бадейку с кровью.

— Все, ярл. К тебе клинок причаровывать?

Тот кивнул. Старший произвел все необходимые действия, затем младший достал из мешка заготовку для рукояти, с квадранс возились и подгоняли, и вот — в руки ярла лег мерцающий светом и темнотой кинжал.

— Чудо, а не оружие, — поскреб вспотевший затылок гном. — Слухай, ярл. Тут после оттяжки хвостовика кусочек сплава остался. Наконечник стрелы сделать, что ли?

— Давай, — устало кивнул ярл. — Только гладкий, вроде эльфийского.

И вновь дал жару.

— Больно ты умный, — ворчал младший гном. — А энтим эльфам кто лучшие стрелы отковал-то? Они потом с наших и скопировали.

А сам что-то выстукивал на формочке. Старший провел над работой рукой, шепча что-то, взглянул поближе, ткнул куда-то пальцем. Младший кивнул, пристукнул с оттяжечкой и бросил наконечник в кровь.

— Экий ты! — стукнул его по голове старший гном. — А доставать как?

— Да перекинуть, и все дела. — Младший уже примерился ногой к бадейке.

Ярл ухмыльнулся и вытащил меч.

— Ты чего это… — опасливо попятились гномы. — Никак за нашу работу нам же и головы срубить собрался?

— Однажды на старом кургане тоже свели вместе железо, огонь и кровь. Вылезло такое, что не к ночи будь помянуто. А магии здесь — на десяток курганов хватит. Вот я и приготовился рубить да заклятием упокаивать… — Ярл огляделся. — Вон там, в низинке, сцедите аккуратно.

— А-а, так бы и сказал, — пробурчал гном и, ухватив бадейку, помчался с кургана, шурша по песку ногами.

— А клеймо? — спросил ярл, осмотрев наконечник, а затем и кинжал. — Что-то не видно.

— Да ставили вроде, — развели руками гномы.

— Золотом чеканили? Или чернью с диффузией?

— Чернью, — подозрительно покосились бородачи.

— Ага, — удовлетворенно кивнул ярл. — Тогда — только при солнечном свете и будет видно. Ни при каком другом. Ладно. Помогите мне стереть звезду, потом пивка попьем. А там уж и рассвет недалече.

Сделав по инерции несколько шагов, чтобы сохранить равновесие и не упасть, Королева эльфов вылетела на поляну и почувствовала, как ее поддержали чьи-то ловкие руки.

— Полегче, лапочка. Что же ты так в потемках носишься? К милому спешишь?

На Элеанор уставились насмешливые аметистовые глаза. Узнав королеву, Аэлирне чуть напряглась.

— Прошу прощения. Ваше Величество, — язвительно добавила она после легкого реверанса и стала откровенно-оценивающе разглядывать эльфийку.

— Спасибо за поддержку, — ответила та. Сделала книксен и столь же ядовито добавила: — Ваше Величество.

А затем легким движением одной ладони стерла кровоточащую ссадину с другой. Глаза Аэлирне от удивления на миг расширились. Обе женщины некоторое время мерились взглядами, а затем рассмеялись.

— Элеанор, ответьте мне честно… Мы соперницы?

Королева эльфов вздохнула, подхватила под ручку свою коллегу, и они пошли по тропинке. Миновали опушку леса, вышли на поляну. Полюбовались замком Открытых Сердец, серебрящимся в лунном свете.

— Нет, милочка. Потому что он навряд ли откажется от своей черной магии.

— Значит, все-таки соперницы… — покачала головой Аэлирне.

— Есть еще одна причина, почему все-таки нет. — Элеанор помолчала. — Наши будущие внуки. Предупреждая лишние вопросы — я в любом случае одобряю выбор своего сына.

Аэлирне повернулась к ней:

— Так вы не против моей дочери?

— Голубушка, да мы знакомы с ней почти год. И я частенько наведываюсь к ней в замок горных эльфов. Поговорить, послушать музыку. Она великолепно играет на подаренной ей скрипке. У нас есть и другие общие интересы.

— Ну Айне, ну скрытница! — улыбнулась Аэлирне.

— Единственно, в чем мы не сходимся, — это отношение к нему.

Аэлирне помолчала, а когда вышли на лесную дорогу, ведущую к замку, предложила:

— Зайдете в гости?

Королева эльфов лукаво взглянула на нее:

— Думаете, на меня подействует знаменитая аура вашего замка? Впрочем, почему бы и нет?

— Тогда я ничего не понимаю, — призналась хозяйка, проводя гостью через охранную линию. — Зачем же тогда так ловко вы наградили меня Короной и разлучили с любимым?

— Любимый он для вас, — несколько суховато ответила эльфийка, садясь в кресло у камина. — Для меня он прежде всего некромант. Самый сильный с тех пор, как мы с таким трудом уничтожили… Возможно, даже более сильный.

— Что-нибудь желаете? — любезно поинтересовалась хозяйка. — Может, выпить?

— Кофе, если можно, — улыбнулась Королева эльфов. — Ваша дочь приучила меня к этому чудесному напитку.

— Вообще-то он не давал повода, — продолжила Аэлирне, когда на столике появился фыркающий кофейник, чашечки и прочие принадлежности. — Хотя, если вспомнить историю трехсотлетней давности… я имею в виду Яромора. Лучше убить раньше, чем позже и с большой кровью. Я верно улавливаю ход вашей мысли?

Королева эльфов поморщилась.

— Для меня триста лет — это вчера. Я потеряла много своих эльфов в той битве со Злом. Слишком много. В том числе и двух сыновей. Да и ваш народ леани тоже понес серьезные потери. Так вот, после недавних событий я рассчитывала, что он будет мстить.

— Вот оно что… — протянула Аэлирне. — Он с этой целью начнет собирать силы, а тут-то вы его… Да и мы, и вся Империя вынуждены были бы выступить против него. Коварно и изящно. А не боитесь, Элеанор, что он просто свернет вашу прекрасную шейку?

— Он для этого слишком… — Эльфийка не сразу подобрала слово. — Порядочен. Ведь не зря он с такой гордостью носит мой шрам.

— Ох, как у меня чешутся руки… — пробормотала Аэлирне тихо, но так, чтобы собеседница услышала.

— Не смешите, милочка. Не будем же мы драться, как две портовые шлюхи из-за богатого клиента?

Аэлирне улыбнулась.

— Вы случайно не знакомы с малышкой Лот? Та тоже как скажет чего-нибудь, так хоть стой, хоть падай.

— Кстати, она у меня. Седмицу тому прилетела, вся уставшая и заморенная. Просила помощи — найти его.

— А в чем дело? — встревожилась Аэлирне и подалась вперед в своем кресле.

— Так он с тех пор ни разу не появлялся там. А Лот, хоть и добралась сюда с превеликими трудностями и приключениями, обратно попасть не может. А там что-то разладилось в системе заклинаний. Вы знаете путь в это тайное логово?

— Пойдемте, — живо подхватилась Аэлирне.

— А смысл? Мы ничего не сделаем. Или развалим все, или сами пострадаем.

— Ярл, умница, предвидел это. Он передал мне Ключевые Заклятия.

— Да что же он за некромант такой? — вскочила Элеанор. — Погодите, милочка. Давайте сначала завернем ко мне, захватим ту маленькую нахалку. Да, и спасибо за кофе, — добавила она.

— Довольно миленько, — заявила Аэлирне, осматриваясь в личных покоях Королевы эльфов.

Та улыбнулась.

— Вообще-то это любимое выражение моей невестки. Ага, вот оно, это чудо — дрыхнет.

В самом деле, Лот безмятежно спала, разлегшись на листе ландыша. Элеанор осторожно переложила ее на ладонь.

— Теперь куда? — шепотом спросила она.

— В окрестности Керслунда, в лес, — ответила леани, разглядывая розу, плавающую в луче света.

Королева эльфов отчего-то немного смутилась, заметив это, но через несколько мигов они вышли из портала.

— Дальше вы?

Аэлирне кивнула и повела по Тайным Тропам.

Едва женщины вышли на полянку перед небольшим симпатичным двухэтажным домом, как на них с хриплым карканьем налетела стая ворон.

— Ой, — поморщилась леани. — В прошлый раз их не было.

Элеанор гордо выпрямилась, ибо нет птицы, способной причинить вред Королеве эльфов. Однако здешние птицы вероятно, об этом не знали. На женщин обрушился град помета, а одна особо смелая ворона попыталась клюнуть Лот.

— Помогите! — заверещала та и, спешно взлетев, юркнула прямо в декольте эльфийки. — Привет, мэм Аэлирне! Ну-ка, девчонки, насыпьте этим гадким птицам перца под хвост!

— Хорошая мысль, — проронила Элеанор, удивленно отмахиваясь от галдящей стаи. — Я бы даже сказала — великолепная!

Аэлирне улыбнулась, прошептала заклинание. Вороны задергались, закаркали дурными голосами. Попадав в траву, стали в панике биться и тереться о землю гузками.

— Так их, так! — азартно свистела и орала Лот, до пояса высунувшись из своего укрытия.

— Малышка, не слишком ли ты бесцеремонно расположилась? — холодно заметила эльфийка.

— Подумаешь! — фыркнула маленькая негодница и перелетела к Аэлирне. — Вот! И ничуть не хуже!

Волшебница леани выудила из-за выреза своего платья нахалку и посадила на плечо.

— Сиди здесь. То место — не для тебя.

— Знаю, знаю — для хозяина! — отмахнулась Лот. — А можно этих ворон убрать совсем?

Аэлирне чуть смутилась, глянув на Элеанор. Та жестом своей красивой руки дала понять — дело твое, милочка. Затем обе волшебницы с помощью магии собрали в тесную орущую стаю всех ворон в округе, и эльфийка вышвырнула их за пределы Ключевых Заклятий.

Аэлирне сделала пару пассов, наложила дополнительное заклинание.

— Ярл просто не предусмотрел, что птицы могут пробраться через Тайные Тропы.

— Неправда, — авторитетно заявила Лот. — Хозяин специально оставил дырочку для нас. Мы же — птицы!

— Нет, вы — люди. — Королева эльфов покачала головой. Такие же, как мы, только маленькие.

— Правда? Ой, как интересно!

— А где остальные? Сар, Элле?

Лот погрустнела.

— Малышку Элле гадкая ворона склевала. А наши в доме прячутся, оборону держат.

— Мы даже к Камню Ароматов боимся вылететь — пожаловалась она.

— Лети, скажи, что ворон больше нет.

— И помощь прибыла, — улыбнулась Королева эльфов.

Все утро обе королевы наводили порядок, лечили, чистили. Когда Аэлирне убедилась, что баланс магии и энергии устойчив, она утерла честный трудовой пот и обвела взглядом небольшой кусочек Реальности.

— Вот так это и выглядело в тот раз.

Элеанор тоже осмотрелась.

— Как говорит ваша дочь — разрази меня гром!

— В каком смысле? — уточнила Аэлирне и предложила: — Пошли на озеро купаться.

Эльфийка кивнула.

— В смысле — глядя на это место, не верится, что это владения некроманта. Скорее похоже на мечту. О покое, об отдыхе. О любви.

— Эй, остроухие! Спасибо!

В водопадике, падающем в озеро с высоты в пару шагов, плескались, катались и визжали от восторга цветочные эльфы.

— А вы ожидали черного, мрачного и уродливого замка? И толпы нечисти?

Королева эльфов нехотя кивнула.

— Примерно так и выглядело логово Яромора. — Она с отвращением выплюнула последнее слово.

— Признаться, я тоже была приятно удивлена. Но ярл сказал, что это и есть место для отдыха. Или если просто хочется побыть одному. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Цитирую почти дословно, — улыбнулась леани.

Женщины избавились от одежды и зашли в приятно освежающую воду. Причем Элеанор заметила, что Аэлирне ревнивым взглядом окинула ее фигуру.

— Вообще-то это символично, — заметила эльфийка.

— Что? — Аэлирне улыбалась, нежась в ласковой воде.

— Что три королевы — я имею в виду и Эстреллу — это три самые прекрасные женщины нашего мира. Правда, поверьте мне.

— Верю, — рассеянно ответила леани и перевернулась на спину, подставив свое прекрасное лицо лучам солнца. — Только у каждой свое собственное…

Она замолчала, пытаясь подобрать нужные слова.

— Свой стиль? — уточнила Элеанор.

— Да, именно так.

— Кстати, ваша дочь вскоре станет четвертой. Редкой красавицей, и в своем собственном стиле, — задумчиво произнесла эльфийка и неспешно повернула к берегу.

«А ведь это подсказка, — внезапно осознала Аэлирне. — Или эта Элеанор совсем стерва, или я права».

— Мы думаем об одном и том же? — Она, оказавшись на песке, обсушилась и Знаком помогла эльфийке, испытывающей трудности с магией в этом месте, сделать то же самое.

— Да. — Элеанор выпрямилась перед Аэлирне. Прекрасные, обнаженные королевы открыто разглядывали друг друга. — Забирайте на здоровье.

Аэлирне поколебалась и, чувствуя, как забилось сердце, спросила:

— Значит, ты считаешь, что мать наших внуков будет гораздо лучшей королевой, чем я? И ты прекращаешь охоту на Valle?

— Прости меня. За все. — Королева эльфов шагнула вперед и ласково обняла Королеву леани. Две женщины стояли на берегу озера под шумящими от ветерка соснами и еще долго-долго шептались.

Глава 13 ПРОРЫВ

— И все-таки. — Жесткий голос Императора нарушил возникшую паузу. — Господа капитаны, почему эскадра понесла столь значительные потери личного состава?

Молодцеватый адмирал Лирн из народа леани укоризненно развел руками.

— Все, что возможно было сделать заранее, было сделано. Экипажи сработали хорошо, учитывая необычность экспедиции и то, что пришлось лезть в самое пекло Моря Бурь.

— Конкретнее? — пошевелился канцлер Бер и сцепил свои костлявые пальцы.

— Два корабля особо прочной постройки, дополнительно переоборудованные. В составе команд только ветераны. Перед началом экспедиции был совершен пробный рейс для того, чтобы экипажи могли сработаться, а также предусмотреть нештатные ситуации. — Лирн повернулся к капитану Тригвесену. — Я ничего не упустил?

Тот кивнул.

Волшебница Жюстина Йоргенсен кашлянула:

— Позвольте мне. Поскольку у нас не было никакого опыта, на будущее представляется целесообразным на каждом корабле иметь Мастера Погоды. Я сделала все, что могла, но, если бы нас было двое, наверное, смогли бы больше. Кроме того, стало известно кое-что новое о природе урагана. Надо будет подкорректировать заклинания.

— Понятно. — Император побарабанил пальцами по полированной столешнице. — Лорд-канцлер, семьям погибших выплатят страховку и компенсацию?

— Обязательно.

Император посмотрел на три склянки с воздухом из эпицентра урагана, с таким трудом добытым морской экспедицией, и перевел взгляд на молчаливо сидящего ярла.

— Это стоило того?

— Пока не уверен. Но все же, думаю, стоило.

— Жаль матросов, конечно, — отозвался капитан Тригвесен. — Но мы все знали, на что шли.

Адмирал Лирн пожал плечами.

— Это наша работа, падший побери.

— Ну хорошо. Что дальше? — отозвался канцлер Бер, и взгляды всех присутствующих скрестились на ярле.

Тот вздохнул.

— Ну что ж. Зелье я сварю, понадобится помощь Лары, но к завтрашнему утру оно будет готово. Остались три вопроса, которые силой не решаются.

Ярл по привычке вытащил трубку, повертел в пальцах и спрятал обратно.

— Первое. У меня сейчас нет команды. Джейн и Лара в положении, Эльза на сторону смотрит. — Он покосился на лорда Бера, сидящего с каменным лицом. — Дочь моя, леди Айне, тоже. Баронесса Аэлирне… простите, Королева леани отпадает. С одним Углуком мы много не наворочаем. Да его там сразу и…

Ярл посмотрел на портрет старого Императора, сурово взирающего на него с противоположной стены, собрался с мыслями и продолжил:

— Второе. Через седмицу — парад планет, когда и надо будет все сделать. Как только моя ударная группа пойдет… туда, все должны быть на удалении не более четверти квадранса от центра площади Этуаль. И ждать.

— Что значит «все»? — Канцлер уставился скептическим взглядом.

— Все те, кого называют наши. С семьями, включая женщин и детей.

— А можно чуть подробнее о… деле?

Ярл кивнул и, получив милостивое разрешение у дам и у хозяина кабинета, все-таки закурил. Окутавшись ароматом амстерского яблочного, сказал:

— Группа смертников идет на прорыв через Нижние Миры. Когда… вернее, если они сумеют прорубить себе дорогу, то совершат некое чудо. Об этом скажу позже. Затем открывают портал сквозь толщу Миров, и все наши должны пройти через него в установленное место. Дальше совсем просто и — домой.

— Что значит — группа смертников? — быстро спросил Император.

— Боевые маги и ведьмы, причем только экстра-класса. Вроде моей группы в усиленном составе.

— Я подойду? — с вызовом спросила госпожа Йоргенсен.

— Простите, — покачал головой ярл. — Под землей вам делать нечего. Если бы бой был наверху, тогда да.

— А я? — Лорд Бер хищно наклонился вперед.

— Увы, — набычился ярл. — Это будет куда серьезнее, чем в храме Сета. Да и подольше. Ваш возраст и состояние здоровья не позволят вам справиться с заданием.

— Меня возьмешь? — неожиданно для всех спросил Император.

Ярл облокотился на стол и задумался.

— Если канцлер гарантирует контроль над ситуацией на время нашего отсутствия, то да. Наши шансы чуть-чуть, самую малость, станут выше нуля.

— Гарантирую, — веско сказал лорд Бер.

— Тогда, Император, готовьте оружие. Вы — в команде.

Присутствующие ахнули, и раздался нестройный хор голосов.

— А ну, тихо! — зычным голосом рявкнул адмирал. — С каких это пор решения Императора подлежат обсуждению?

— Это неслыханно! — возразила госпожа Йоргенсен. — Как же плохо должны идти дела в Империи, что Император лично должен рисковать жизнью неизвестно зачем.

— Кстати, ради чего все это? — первой задала мучающий всех вопрос дотоле тихо сидевшая в углу целительница Элинор.

— Пока не скажу, — загадочно усмехнулся ярл. — Все равно не поверите. А то и в палату для буйных засадите.

— И все-таки? — Эльфийка уставилась на ярла своими загадочными и волнующими зелеными глазами.

Ярл заметно колебался. Снова набил трубку, затянулся и потом нехотя тихо ответил:

— Нет. Либо доверьтесь мне, либо пошлите к падшему.

— Кого еще мы можем взять в команду? Полуорки? Да нет, они не маги, — спросил и сам ответил Император, потерев в задумчивости лоб.

— Эльза? — спросил ярл, взглянув на канцлера.

— Лично я — против, — буркнул тот. — Но за нее решать не стану.

Хозяин кабинета бросил в шар связи:

— Эльзу сюда.

Ночная Всадница, узнавав, чем дело, даже задумываться не стала.

— Да, черт возьми! Я с тобой, командир.

Valle сгорбился, облокотясь на стол, и кивнул.

— Пока отдыхай.

— Кого еще взять?

В это время сплошная стена Императорского кабинета подернулась серебристой пленкой и негромко зашипела. Магичка Йоргенсен и лорд Бер, не сговариваясь, поставили магический щит. Император вспрыгнул на стол, воинственно размахивая Рубиновым Клинком. А ярл вскочил, опрокинув свой стул, и приготовился кинуть вперед что-то полупрозрачное и текучее.

Тусклое зеркало вдруг пошло рябью, и в кабинет шагнули, держась за руки, две женщины.

— А нас возьмешь, дорогой?

В кабинете оказались Королева леани и Королева эльфов, обе донельзя довольные и с неярко сияющей ароматной аурой. Прошли сквозь магический щит, отчего он с негромким стоном лопнул, и остановились перед собравшимися.

— Это Императорский кабинет или проходной двор? — тихо проворчал канцлер, а затем встал и поклонился.

— Ваши Величества…

Остальные тоже пришли в себя и отдали дань приличиям. Император ловко спрыгнул со стола, спрятал Клинок и, неодобрительно качая головой, встретил августейших дам.

— Вы так ослепительны, так восхитительно непредсказуемы, что у меня просто нет слов…

— Да, сегодня мы берем в плен всех желающих, — чарующе улыбнулась Элеанор.

— Вы сама любезность, Император. В отличие от некоторых черных магов, — сладко улыбаясь, прощебетала Аэлирне.

Королева эльфов, взглянув на тройной шрам на щеке ярла, слегка смутилась, но овладела собой. АКоролева — пока еще Королева леани — подошла к ярлу, обдав его ароматом ауры.

— Простишь ли ты меня, дорогой? Я приняла решение — отказаться от Короны в пользу нашей дочери.

— Ловкий ход, — покрутил головой канцлер. — Очень ловкий.

— Так что скажешь, дорогой? Я — в команде? — спокойно проговорила Аэлирне. А ее глаза цвета зрелого аметиста смотрели с такой надеждой…

Ярл нежно улыбнулся и, поклонившись, поцеловал руку любимой.

— Кедр и лаванда — всегда в моей команде.

— Ура! — тихо воскликнул адмирал Лирн.

Королева эльфов нейтральным голоском осведомилась:

— А черемуха и ландыш?

Ярл повернул голову в ее сторону. Поразительно, как изменилось его лицо.

Сразу стало слышно, как в саду играют в жмурки принцессы.

— У меня нет выбора, Ваше Величество, — и вежливо поклонился. — У меня нет выбора, — повторил он. — Присутствие Королевы эльфов просто необходимо. Так что третья проблема решилась сама собой.

— А почему необходимо? — Аэлирне чуть прикусила губку.

— Ночью мы с парой гномов делали кое-что на равнине Эль Зофр… Но получилось у нас только после того, как Покровительница Ночи сжалилась над нами, принесла капельку чьей-то крови и добавила ее в нашу работу. Я утром проверил с помощью своих методов — эльфийская. И не кто иная, как…

— Так вот кто мне руку поцарапал! — Элеанор переглянулась с Аэлирне.

— Значит, две королевы-волшебницы, мы с тобой и Эльза? — задумчиво проговорил Император. — Не маловато?

— Может, Марту еще взять? — предложила сияющая золотистой аурой Аэлирне.

— Неплохая идея, — согласилась с ней жемчужно сверкающая Королева эльфов. — Боевая девчонка.

Капитан Олаф затаил дыхание.

— У нее опыта нет. Шарахнуть-то хорошо может… — засомневалась госпожа Йоргенсен. — А в голове ветер.

— Это верно, — кивнул ярл. — Так что — пока под вопросом.

— А целительница вам в команду нужна? — подала голос из своего угла Элинор. — Неплохо подлечиваю даже на ходу. И щиты держу при этом.

— Будем иметь в виду, — кивнул ярл. — Кстати, уважаемые эльфийские дамы, а как у вас с защитой от черного? Как я уже сказал, пробиваться будем через Нижние Миры.

— Я не нуждаюсь, — просто ответила Королева эльфов.

Лирн пробормотал:

— Прошу прощения. — Он расстегнул свой адмиральский китель, снял с загорелой шеи нежно-розовую раковину на цепочке и протянул ее Элинор.

— Вот.

— Сильный талисман, — подтвердил капитан Олаф, вынув незажженную трубку изо рта. — Сам бы за любые деньга купил.

— Кстати, а как насчет моего сына? — Элеанор зябко повела плечами. — Правда, у него талисман плохонький.

— Айне даст свой попользоваться, — нашла выход из положения Аэлирне.

— Вообще-то лучника неплохо бы, — задумался ярл. — Но не слишком ли много эльфов?

Присутствующие слегка нахмурились.

— Дорогой, а что ты имеешь против них?

Ярл встал и прошелся по кабинету, выглянул на балкон.

— Пройдет несколько лет, и родится еще одна прекрасная легенда о том, как Королева эльфов со своим сыном и другими эльфами совершили невозможное и великое…

— Вот уж не думал, что вас это волнует, — буркнул лорд Бер.

— Голубушка, позволь я побеседую с ним? — обратилась Королева эльфов к Аэлирне.

О чем они там беседовали, выйдя на балкон, так и осталось неизвестным. По приказу хозяина кабинета неслышно появившийся слуга принес сок и фрукты. Присутствующие без лишнего жеманства освежились, а капитан Олаф улучил момент и, оказавшись поблизости от Императора, попросил его уладить некое щекотливое дельце с бароном Орком. Император, усмехнувшись, втихомолку показал ему кулак и пообещал поговорить с папашей.

В это время вернулись и Королева эльфов с ярлом.

— Кто бывал в деле с Тирионом?

Кое-кто поднял руки.

— Ваше мнение? — поинтересовался ярл.

Госпожа Йоргенсен заявила:

— Скорее лучник, чем маг. Но силен.

Остальные согласились.

— Хорошо. — Ярл пожал плечами. — Тирион в команде.

Королева эльфов сдержанно улыбнулась:

— Сын мой, иди сюда.

Опять повторился серебристо-зеркальный эффект у дальней стены. И только Император заметил, как ярл, стоящий у балконных дверей, быстро навесил на панель стены Исследующее Заклятие. Из зеркала вышел Тирион.

Канцлер опять вздохнул.

— Все-таки проходной двор. И за что только дворцовые маги деньги получают? Все подсматривают, ходят…

— Лорд Бер, — с улыбкой обратился к нему принц после того, как раскланялся со всеми. — Неужто вы думаете, что можете что-то противопоставить волшебству эльфов?

Ярл, скосив глаза, изучал, что принесла в клювике его птичка. Встретившись взглядом с Императором, хитро подмигнул и показал большой палец.

— Ну, по ученой части у нас нынче госпожа ректор Университета… — стушевался канцлер и налил себе еще яблочного сока.

— Ладно там, давайте ближе к делу, — призвал к порядку хозяин кабинета. — Вам слово, ярл.

— Ударная тройка впереди пробивает путь, две сильные волшебницы сзади в качестве прикрытия, в середине лучник, Мастер Огня и тетя доктор, — перечислил ярл. Затем поднял глаза на Королеву эльфов. — Ваше Величество, на вас снабжение едой и питьем. Там не работают ни порталы, ни Магические Карманы. Так что — это касается всех — сможем пользоваться только тем, что унесем с собой. Еда и питье тоже имеются в виду.

Он прошелся по ковру.

— Лорд-канцлер, приготовьте жилье на площади Этуаль и организуйте там все необходимое. Возможно, из портала, который мы поставим, поначалу полезет всякое… Кого по пути прихватит. Так что круглосуточное наблюдение и группу ликвидации обеспечиваете вы с адмиралом. Далее. — Ярл посмотрел на канцлера, бешено строчащего свои заметки на листе бумаги. — Отсутствием Императора могут воспользоваться.

Лорд Бер кивнул:

— Можно контору Берковича подкрепить верными войсками, ну, допустим, тот же легион использовать. Совет Магов я тоже предупрежу, пусть примут меры. По реке можно подтянуть пару фрегатов.

Адмирал Лирн поддержал:

— И несколько корветов с морским десантом.

— Верно. Что еще?

— Если с императорской семьи упадет хотя бы волосок, — глухо пообещал ярл, — клянусь Мраком, что приду отомстить даже с того света. Вы знаете, я это смогу.

Аэлирне поежилась:

— Дорогой, надеюсь, это не понадобится.

— Вы, мэм, — обернулся к ней ярл, — погоняйте Марту и Эльзу в жестком режиме, но чтобы успели отдохнуть. Щиты, выдержка, отбой и контратака. Да вы и сами знаете. Не зря Цепь Магов носите. — Он вновь задумался. — Мой Император, мне понадобится еще какое-нибудь легкое оружие. Шпага или рапира. Но не из простых. Кстати, Тирион, какой у вас лук?

Тот встрепенулся:

— Айне разрешила мне брать в дело Летящую Птицу. — Заметив недоуменно поползшие вверх брови присутствующих, пояснил: — Это оружие ее старшего брата. Ничуть не хуже, чем ее Песня, но более прославленное в битвах.

— Возьмите побольше стрел, — посоветовал ярл. — Особенно посеребренных. Да, кстати…

Он пошарил в кармане, вытащил мерцающий наконечник и протянул принцу.

— Приделайте к нему все остальное.

Эльф с любопытством взял. Тут же взвился дымок, зашипело. Принц уронил вещицу на ковер и отпрыгнул, дуя на обожженные пальцы. — Что за…

— Даже так? Знатная стрела будет! — злорадно ухмыльнулся ярл.

Королева эльфов о чем-то тревожно задумалась, чуть опустив свои прекрасные глаза. Когда Аэлирне шутливо дунула ей в щеку, она улыбнулась новоявленной подруге и подняла голову.

— Ярл, я могу задать вопрос?

Valle поставил на стол чашку исходящего паром кофе.

— Что вы делали ночью в Эль Зофре? Там, в курганах, похоронено такое, что лучше не будить. Не рассчитываете ли вы получить помощь… там?

Ярл заметно расслабился. Видимо, он ожидал другого, более тяжелого вопроса. Пожав плечами, достал из внутреннего кармана продолговатый сверток. Развернул и показал черный как ночь небольшой кинжал.

— Вот. Предупреждаю сразу — зачарован. С огромным трудом гномы выковали его из серебра, Мрака и лунного света. В нем есть капля крови Королевы эльфов. Немного моей. Ну и кой-чего по мелочам, о чем лучше не упоминать, дабы не испортить аппетит.

Эльфийка провела изящными пальчиками над лезвием, и оружие отозвалось еле слышным радостным звоном. Она покачала головой.

— Мастер. С большой буквы — Мастер. Если бы вы еще не цеплялись так за эту вашу Тьму…

Ярл поклонился и спрятал клинок.

— Могу ли теперь я задать вам, да и остальным три не столь важных вопроса?

— Попробуйте, командир. — Королева со вкусом произнесла это слово.

— Я уже как-то беседовал на эту тему… Так вот. Если вас загоняют, как дичь, если за вами гонятся, где вы ищете спасения и укрытия — на ярком свету или во тьме?

— Ответ очевиден, — грациозно пожала плечами эльфийка.

Ярл достал из воздуха черный камешек и положил его перед собой на стол.

— Когда вы устали, вы спите на солнцепеке или?.. Да еще и глаза закрываете. Или — когда женщина и мужчина дарят друг другу свою любовь? Или если надо крепко подумать?

— Ответ тот же, — понял его мысль Император. — В темноте. Во всяком случае — не на людях.

Valle кивнул и присоединил еще камешек.

— И последнее. Из чего выходит на свет все живое, и куда все живое рано или поздно возвращается?

И ярл молча положил на стол третий осколок цвета ночи.

— Вот. — Он взял в руки и продемонстрировал всем три черных камешка, а затем небрежно заставил их исчезнуть в воздухе. — Надеюсь, я не слишком туманно объяснил?

— Не слишком. — Королева эльфов смотрела на ярла почти с ужасом. — Вы хотите сказать, что никогда не обращались к падшему?…

— Нет, — жестко отрубил ярл. — Ни разу.

— Погодите! — В приемную, где собралась группа прорыва, вбежал запыхавшийся лорд Бер. — Успел, спасибо Миллике… Вот. — Он протянул ярлу изящную старинную шпагу. — Жюстина принесла через портал. Гномы только-только закончили ее чинить.

Аэлирне, бросив взгляд на эфес оружия, напряглась.

— Узнали, баронесса? Да, не скрою, это очень символично. Но — лучшая шпага, какая только и есть. Возможно, не хуже Рубинового Клинка.

— Да. — Волшебница подняла на Valle свои прекрасные и печальные глаза. — Это оружие моего бывшего… отца Айне. Последнее оружие.

— Гм, — усмехнулся ярл, рассматривая шпагу, а затем пару раз взмахнул ею, приноравливаясь. — Я все-таки надеюсь выжить.

— Гномы-то как расстарались, с которыми вы там, на Эль Зофре. — Канцлер махнул рукой. — И Лючия тоже.

— Стервозная гнома-магичка? — уточнил ярл. — А как…

— Это была моя идея, командир, — вызывающе ответила Королева эльфов.

— А, понял! Спровоцировать на нечто очень нехорошее? — Император недобро ухмыльнулся. — Как и потом, при первой личной встрече?

— Ладно, замяли, — прервал прения ярл. — Прощайтесь, и всех провожатых прошу оставить нас. Правило первое — слушать меня беспрекословно и не колеблясь. — Взгляд ярла остановился почему-то на Марте. Она легкомысленно фыркнула и встряхнула своими красными ленточками, но потом поскучнела. — Второе. Во время боя или передряг — никаких титулов или изъявления почтения к ним. Все равны. Звать друг друга покороче, но без путаницы. Представьтесь.

— Тири, — поклонился принц эльфов.

— Нора, — сказала Элинор и неохотно пояснила: — Так меня мои… в детстве.

— Ян.

Эльза только пожала плечами.

— Лирна, — улыбнулась волшебница леани.

— Эль, — чуть смущенно произнесла эльфийская Королева.

— Марта — она и в Захарадье Марта, — хихикнула полуорка.

— Ну а я ярл или Valle, — кивнул командир. — Третье. В случае чего — сначала предупредить группу, а затем уже вступать в бой… А теперь — попрыгали!

У Аэлирне опять что-то звякнула в ее заплечной сумке. Она покопалась там и вытащила жезл Магов.

— Инициирован? — ревниво покосилась Элинор.

— Угу, — кивнула хозяйка.

— А я так и не раздобыла себе, — вздохнула та.

— Попрыгали! — И лишь потом ярл парой пассов и заклинанием открыл выход на Древние дороги. — Ян и Эльза первые! Бегом!

Когда ярл последним протиснулся в смыкающийся проход, Император и ведьма уже вовсю рубились со стаей гвиббелингов. Волшебницы издали прореживали тварей своей магией, а Марта, Нора и Тири пока просто стояли, как и сказал командир. Правда, рвались в бой, благо напирающих врагов было более сотни.

— Добро. — Ярл окинул взглядом происходящее. — Марта, щиты на Яна и Эльзу.

Полуорка навесила магические щиты на обоих бьющихся в первых рядах, a Valle шепнул в сторону гвиббелингов что-то такое, от чего стоящая рядом Эль вдруг поморщилась и чихнула.

— А теперь — огненной волной, Марта.

Та сразу же послала вперед ревущую стену пламени. Не причинив вреда ведьме и Императору, огонь прошел через толпу врагов, сжигая их, как солому.

— Ох и злющая ж девчонка. — Принц сбил наземь несколько искр, упавших ему на рукав.

— Я на них предрасположенность к огню напустил, — пояснил ярл, огляделся и повел отряд по серо-желтой ленте дороги, окруженной дымчатым маревом.

Императрица сидела у окна, выходящего на площадь Этуаль. Иногда поглядывала вниз, где Беркович лично проверял караулы. Иногда — в комнату, где на диване чинно сидели Алисия и Патрик, внук лорда Бера, и тихо шептались, взявшись за руки. Вошел барон Орк со связкой ремней в руках, почему-то слегка мрачный.

— Ваше Величество, да не тревожьтесь вы так. Всего-то три дня прошло. А ярл сказал — ждать седмицу. Да и не о чем беспокоиться. Такая банда сломает ворота в Ад, растопчет там всех демонов и заодно разграбит кабаки. И даже не вспотеет.

Донья Эстрелла слабо улыбнулась:

— Пытаетесь ободрить, барон. Что у вас?

— Беркович шпиона поймал. По вашу душу был, кстати. А гномы, что в наших подземельях под столицей караулят, тоже кого-то угрохали. К дворцовым погребам хотел подкопаться, но подробности пока неизвестны.

— Что вы предлагаете?

Барон подал связку. Это оказались оружейные пояса с боевыми ножами. Три малых и один чуть поболе.

— Надели бы вы. И принцессы тоже. На всякий случай.

— Если вы считаете, что надо… Рамона, Хельга! Подите сюда!

Патрик тоже подошел:

— Ух ты! Гномья работа. По тысяче золотых, никак не меньше. Позвольте помочь, Ваше Высочество?

Он ловко подпоясал Алисию, защелкнул пряжку. Та попрыгала, достала оружие. Сделала им пару финтов, крутнула на пальце и столь же стремительно вернула в ножны.

Императрица сконфуженно пожала плечами:

— Даже на самую последнюю дырочку — ремень все равно болтается.

Орк улыбнулся.

— Больно талия у Вашего Величества тонковата. Того и гляди, в поясе переломитесь. Сейчас провертим… Ну как?

— Спасибо за комплимент, барон, — одними губами усмехнулась она и подчеркнула оружейным поясом свою действительно стройную, несмотря на троих детей, талию.

Хельга и Рамона уже обмундировались и тут же унеслись в соседнюю комнату. Как они сказали, чтобы не мешать «этой задаваке».

— Канцлер и Жюстина в каморке напротив, совещаются о чем-то по поводу магии. Я сунулся было… — Барон Орк махнул рукой. — Куда там! Чуть не поджарили задн…

— Ноги, — рассмеялась Императрица и пальчиком шутя погрозила ему.

— Ну вот и развеселились, — прогудел барон и, откланявшись, ушел по своим делам.

Из окна напротив помахала рукой Айне. Донья Эстрелла вздохнула и решительно раскрыла книгу. Нечего бездельничать и поддаваться унынию.

— Командир, у меня последняя связка стрел, — сообщил Тирион, сидя на обломке привратной башни. Руины крепости вокруг еще кое-где сочились едким дымком и источали запах горелого мяса. Каменные глыбы вперемежку с кусками обугленного дерева и кровавыми ошметками не располагали к отдыху, но Марте, которая под прикрытием волшебниц подобралась поближе и, по ее выражению, «отвела душу», надо было хоть немного прийти в себя после магической отдачи.

Нора закончила лечить Императора, осмотрела Эльзу, остановила ей кровь из разбитой губы и подошла, покачиваясь и оступаясь на обломках, к ярлу. Села, мимоходом заштопала ярлу кожу на руке и тут же отпрыгнула, дуя на обожженные пальцы.

— Проклятье! Когда ж я подберу к тебе нужное заклинание? Мои травы на исходе. — Она вновь уселась и уставилась на командира усталыми глазами на исхудавшем чумазом лице.

Марта вздохнула и, привстав, села на почти целой, выбитой взрывом двери, на которую ее уложили отдохнуть. Осмотрелась вокруг.

— А недурственное это заклинание — Огненный Шторм. Это все я так?

— Ага. Если б мы тебя не закрыли, — проворчала Элеанор, щеголяющая в очень живописных полуобгорелых лохмотьях.

— Да если бы командир с Яном не расчистили дорогу… — буркнул Тирион.

— То остались бы от тебя одни обгорелые бантики, — хихикнула подошедшая Аэлирне. — Дорогой, там я вроде нашла спуск вниз. Но одна не полезла, послушалась тебя.

Ярл вскочил на ноги.

— Эльза, щиты в порядке? Вокруг никого? — Получив два кивка, сказал: — Теперь Ян отдыхает, а Эль — за старшую. Веди, Лирна.

Вдвоем они перебрались через большую груду мусора на месте цитадели, и волшебница, поднырнув под балку, ткнула пальцем вниз.

— Ну-ка, проверим… — Ярл разжег костерок, что-то пошептал, сыпанул щепоть порошка. Пламя исчезло, зато повалил дым и мало-помалу потянулся к провалу. Нехотя поклубившись, потек вниз. — Тихо, — замер ярл и, насторожившись, бросил вслед за дымом Заклятие Поиска. Прислушался. — Есть! Зови всех сюда.

— Ян, мы вдвоем, Нора балансирует.

Мужчины толкнули в провал заклинание. Где-то внизу глухо заворочались глыбы, и все стихло.

— За мной, — коротко бросил ярл, обнажил свой меч и первым сиганул во тьму. С хрустом кого-то разрубил.

— Марта, свет.

Над группой тускло замерцал огонек. У ног лежала слабо дергающаяся крыса. Правда, размером с хорошего поросенка. В пролом в стене подвала уплывали остатки дыма.

— Туда! Ян, справа.

Эльза привычно вклинилась между мужчинами, рубящими какие-то извивающиеся и едко жгучие лианы. Хорошо воевать рядом с такими парнями! Только по ночам отчего-то на стену лезть хочется. Вернее… Ой!!! Ах ты ж, паскудная трава-переросток! Получи, гадость такая!

— Нора, не спи. Эльза.

Ведьма приотстала, вышла из боя. Целительница тут же принялась что-то шептать и поливать из пузырька ее окровавленную ногу.

— Стоп, командир! Тут яд, надо повозиться.

— Марта, пугани их! Тири, Эль, помогите Норе.

Полуорка втиснулась между Яном и Valle и отправила вперед, в туннель, шар ослепительного огня. Шагнула назад, покачнулась и упала.

— Ярл, дело худо! — сообщила Аэлирне. — Сзади тоже полезли.

— Плохое место, — буркнула целительница, склонившаяся над Эльзой.

Тирион вздохнул, влив в горло раненой глоток из пузырька со снадобьем.

— Да. Вроде магии много, но она несется так, что не зачерпнешь.

Королева эльфов взяла в ладони лицо Эльзы, напряглась. Нахмурилась, а затем негромко сказала:

— Тири, смени ярла.

Принц вскочил, побежал.

— Ярл, мама зовет.

— Шпагу мою вытащи, — выдохнул ярл, широко и мощно орудуя своим мечом. — На счет три… Раз, два, давай!

Они поменялись местами.

— Меч оставить?

— Нет, он мне как двуручный. Это не для лучника.

Ярл кивнул и поспешил к эльфийским целительницам.

— Командир, мы теряем Эльзу. Такой яд нам неизвестен.

Элинор откинула упавшие на лицо волосы и опять принялась упрямо вталкивать жизнь в угасающую ведьму. Ярл посмотрел в ее расширенные, огромные зрачки.

— Так. Эль — глянь на эти цветочки и подумай хорошенько. Может, их успокоить или усыпить как. Не силой пройти, а хитростью. Только сама не лезь.

— Поняла, бегу.

Ярл достал матрицу Пламени, зажег в туннеле диковинный огонь и зачерпнул в ладонь.

— Открой рот. Нора, помоги.

Он налил потерявшей сознание Эльзе своего лекарства, а затем зажал ей нос и губы. Чуть дернувшись, она судорожно глотнула, слабо вскрикнула и обмякла.

— Нора, отдыхай. Марта, ты жива? Давай не сдавайся, а то один капитан мне кое-что оторвет и акулам скормит.

Ярл видел, как Эльза вся вдруг покрылась обильным потом, а затем глубоко втянула воздух. Молодец, девочка. Лежи пока, надо эльфа сменить.

— Что тут у вас?

— Мне надо полквадранса, — деловито отозвалась Элеанор, быстро, но спокойно готовя свои силы и приводя их в действие.

— Ян, Тири?

— Они плодятся с той же скоростью, что мы их рубим! Надолго сил не хватит.

— Тири, меняемся. Раз, два, три!

Ярл выскочил вперед и сразу замахал длинным мечом, держа его в правой руке. Протянул назад левую. — Шпагу. Хорошо.

Он заработал двумя клинками и быстро расчистил пространство перед собой от извивающихся стеблей.

— Ян, отходи.

Император упрямо мотнул головой, рубя своим багрово сияющим оружием, а свободной рукой рассыпая пучки длинных злых искр.

— Это приказ. Тири, помоги ему.

Эльф недолго думая схватил того за пояс и остатки куртки, дернул назад. Ярл сместился вправо, перекрыв весь проход свистящими лепестками поражения. Остервенело разрубал напирающую поросль, задышал чаще, орудуя обеими руками и щедро расходуя силы. Позади эльфийка что-то приказала своим чистым, срывающимся от напряжения голосом. Потянуло холодком, а потом и морозом. Постепенно лианы стали более вялыми, а затем и вовсе замерли, неестественно выгнувшись.

— Зима. Теперь в этом мире зима.

Элеанор сидела прямо на полу туннеля, закрыв глаза. С усилием разлепила их. Тирион помог ей подняться, но ее так повело, что Королева тут же шлепнулась снова.

— Хороша группа? — Она попыталась улыбнуться.

Ярл стоял наклонившись, упершись руками в колени, и старался выровнять свое прерывистое дыхание. Император был озабочен — массировал правое плечо и руку. Чуть отдышавшись, Valle скомандовал:

— Ян, тебе на первый раз выговор. В наказание — в середину, несешь Эльзу. Тири — с матерью там же. Нора, ты как?

— Идти могу. Исцелять — почти нет.

— В середину. Марта?

— Идти могу. На пару огненных шаров меня хватит, но потом хоть за ноги тащи.

— Тогда прикрывай сзади, береги силы. Аэлирне?

— Держусь только за счет скипетра.

— Я впереди. Пошли.

Осторожно протискиваясь через заросли уснувших лиан, группа смертников двинулась вперед.

Через день, почти не запомнившийся из-за сплошных драк, они вышли в Долину Тысячи Пещер. Перед ними простиралась обширная равнина, вся покрытая черными провалами, ведущими в неведомые глубины. Серая земля, серое небо и — серые, уходящие вверх горы. Одна из скал вдруг заворочалась и поднялась. Одноглазый каменный великан, недоверчиво сопя, огляделся. Заметив непрошеных гостей, взрыкнул и деловито зашагал к ним.

— Тири, стрелу. Ту самую.

Эльф надел тонкие кожаные перчатки и наложил на лук мерцающую смерть.

— Жди. Еще.

Когда великан, грохоча и сотрясая каменистую почву, уже подошел к краю косогора, наверху которого стояли и сидели члены группы, командир скомандовал:

— В глаз.

Нависающая каменная громада сначала замерла. Потом от нее стали медленно отваливаться глыбы, и вскоре только куча осколков да поднявшиеся клубы пыли напоминали о незадачливом монстре.

— Так просто? — недоверчиво спросила Марта, пока мужчины обшаривали камни в поисках стрелы. Когда нашли, оказалось, что остался только наконечник.

— Так оно и бывает, — кивнул вернувшийся ярл. — Чем лучше готовишься, тем легче потом. Отдохнули? Эль, Лирна — охранные квадраты. Ян, Тири — за мной!

Ответом были демонстративные стоны и бодрые проклятия.

— Наша задача — найти один особенный колодец. В нем, и именно в нем должно увязать какое-нибудь простенькое, но надежное заклинание. Что-нибудь вроде Заклятия Поиска или магического светильника. Вопросы?

— Когда найдем, то?..

— Подать сигнал и стоять возле. Только без особого шума.

На фоне окна в темном ночном небе показалась какая-то еще более темная фигура. Рамона ладонью зажала рот Хельге, показала кивком — пусть влезет внутрь. Потом нащупала у изголовья свое оружие, тихо вытащила. Алисия, спящая у стены, перевернулась на другой бок.

Фигура в окне замерла, потом неслышно соскользнула с подоконника. Сделав несколько шагов по комнате, подошла к двери и прислушалась. Когда обернулась, перед ней уже была Рамона. Короткий взблеск стали. Хельга, подкравшаяся сбоку, издала боевой клич и тоже полоснула лезвием. Затем обе девчонки проворно отпрыгнули. Алисия соскочила с постели в одной длинной, до пят, ночной рубашке и загородила отход к окну.

Ночной гость метнулся, зажимая рану рукой и намереваясь смести преграду да удрать — в коридоре уже послышались сонные голоса стражи. Однако проклятая девчонка полоснула по глазам и одновременно ударила в колено. Налетчик рухнул, не сдержав вопля.

В комнату вошла Императрица со светильником.

— Что тут…

Шагнула вперед, быстро и точно ударила в висок. Закутанная в черное фигура дернулась и обмякла.

— А кровищи-то, — хмуро покачал головой Беркович, когда двое его дюжих парней утащили безвольно обвисшую жертву в подвалы Палаты. — Убрать тут все.

Когда в комнате навели порядок, вбежал лорд Бер. Убедившись, что все целы, повернулся к нему.

— Как?

— С крыши спустился. По веревке. Подробности выясняют.

— Слава Миллике, — перевел дух канцлер. — А то ярл с меня семь шкур снимет.

— Моей тоже не пожалует.

В это время за окном разгорелось сияние, послышались крики и лязг оружия.

— Портал!

Ярл снова бросил в колодец огненную таблетку, а Аэлирне, сидя рядом, стала отсчитывать миги.

— Девятнадцать.

— Глубоко. Но похоже. Сейчас проверим еще раз.

Ярл стал искать, из чего бы разжечь костерок, но в проклятой долине не оказалось ни единой травинки или кустика.

Император пожал плечами и бросил к ногам ярла остатки своей куртки.

— Точно. — Ярл уже снимал с себя лохмотья. — Тирион?

Эльф, который дрожал от холода, ответил:

— У нас гости, — и выстрелил куда-то вбок и вверх. Рогатый и хвостатый демон, сидящий на спине гаргульи, свалился с нее. Раздался мокрый шлепок, но с горного перевала уже спешила немаленькая компания воздушных всадников.

— Как не вовремя… — пробормотал ярл пересохшими губами. — Эль, Лирна — со мной здесь. Остальные — отражать атаку. Нам бы полквадранса продержаться.

Разжег огонь из тряпок, посыпал порошочком, пошептал. Дым, поваливший из костра, стремительно стал втягиваться в найденный колодец. Удовлетворенно кивнув, ярл выпрямился. Он достал из-за пазухи сверток с кинжалом и шкатулку. Из шкатулки — два крохотных пузырька.

— Запоминайте. Мы с Эль выпиваем этот напиток скорости. Потом Эль кладет руку на мою с кинжалом, делаем разрез. Лирна сразу же — СРАЗУ! — ставит сквозь него портал на площадь Этуаль. Чуть отскакиваем и отбиваемся, если вылезет… нехорошее. Затем должны пойти наши. Мы с Эль, скорее всего, уже будем в отключке. Командует Лирна. Вопросы?

Волшебницы оказались умницами. Valle и Элеанор одновременно проглотили зелье с резким запахом грозы, и мир вокруг замер. Замедленно, преодолевая сопротивление вдруг сгустившегося воздуха, ярл поднял правую руку с оружием. На нее легла холодная кисть Элеанор. Клинок заиграл яркими радужными переливами. Некромант и Королева эльфов неожиданно ощутили такое напряжение Сил, что только совместными усилиями двинули кинжал вперед. С треском лезвие распороло самую ткань Реальности и пошло вниз, оставляя жирный разрез с выворачивающимися краями. Когда они вытащили кинжал из дыры в пространстве, ярл оставил оружие в руке Элеанор и стал медленно отступать назад. Эльфийка тоже сдвинулась на шаг, и вот, когда прошел, казалось, квадранс времени, они отошли уже на два шага, а ярл, чувствуя, как заколотилось от напряжения сердце, успел обнажить яростно мерцающую шпагу.

Еще квадранс — и медленно, почти незаметно развернулся портал. Из него тут же вылезли два мордастых то ли демона, то ли огра и неспешно шагнули вперед. Одного ярл разрубил шпагой, чуть не разрывая от натуги связки, другого Элеанор просто-таки обезглавила плавным текучим движением уже почерневшего кинжала. За это время из прохода объявилось еще несколько (и откуда только такие хари берутся, успел подумать Valle) не пойми кого. Пока они озирались, соображая, что тут такое происходит, из-за спин ярла и Королевы неспешно вылетел поток зелено-голубого света и расплескался по демонам, отчего тех медленно и со вкусом разнесло в клочья.

Несколько квадрансов беззвучно рубили, кололи, жгли и прочими способами убивали. Ярл чувствовал, что мышцы уже отказываются служить, и вскоре обнаружил, что больше никто из портала не вылезает, не выпрыгивает, не выскакивает. Через еще несколько квадрансов из радужного сияния показался барон Орк с арбалетом. Ярл опустил шпагу, и тут окружающий мир взорвался движением, звуками и запахами.

Когда Элеанор пришла в себя, все вокруг было наполнено шумом, детским смехом, звуками команд. Открыв глаза — что оказалось отнюдь не простым делом, — она обнаружила свою голову лежащей на коленях сына, а над ней склонились радостные лица.

— Поднимите меня.

— Лежите, — раздался рядом строгий голос леди Бру. — Я предписываю вам покой физический и моральный. А ну-ка, выпейте…

— Какая гадость, — передернулась эльфийка. — Поднимите меня. Я все-таки Королева.

В вертикальном положении Элеанор смогла находиться только за счет поддержки со стороны. В глазах, да и в голове немного прояснилось. Но в целом ощущение было такое, будто ее долго били, мяли и промывали мозги. Чьи-то добрые руки накинули на плечи шубу, а в руки сунули сэндвич и стакан сока. Элинор и Лейза.

Из портала подтягивались остальные. После короткой паузы вышел канцлер с пером и бумагой в руках, поставил в своем списке галочку и доложил Императору, которого донья Эстрелла кормила с тарелки:

— Сорок семь. Я — последний. Император похлопал его по плечу.

— Я в вас и не сомневался. Все в порядке?

Тот пожал плечами.

— Взбунтовались несколько баронов. Три покушения на вашу супругу и детей. В столице через десять дней фестиваль бардов. В общем, жизнь продолжается.

Айне, оберегая свой животик, и исхудавший Тирион безостановочно стреляли из луков в гаргулий, а герцог Бертран возглавил группу, которая добивала и уничтожала спешившихся наездников.

Под таким напором летучая армия покружилась немного, обдавая всех гадким запахом, и убралась восвояси.

— Что теперь? — спросила жующая курочку Аэлирне у ярла, которого под руки держали братья полуорки и тоже кормили.

Тот нашел глазами Лирна, кивнул и показал рукой на найденный колодец.

Адмирал снял с плеч просто-таки невероятных размеров тюк. В нем обнаружилась веревочная лестница, скатанная в рулон. Над дырой зияющего мрака положили толстый деревянный брус, очевидно тоже принесенный с собой, прикрепили к нему лестницу.

— Император, Жюстина, лорд Бер. Вперед. После спуска трижды дерните, начнем опускать женщин и детей. И не стойте там.

Детей привязывали к своим спинам и поодиночке спускались вниз. Углук взял двух маленьких принцесс, а Шурр Марту. Ярл и Аэлирне почти окоченели к тому моменту, когда остались вдвоем.

— Вместе? — спросил ярл, глядя в потемневшие от холода и усталости любимые глаза. Обнял, дохнул теплом в шею.

— Всегда вместе, — наконец-то улыбнулась она. — Только… меня смущает эта Элеанор.

— Что ты имеешь в виду?

— Она всегда добивается своего.

Ярл помолчал. Эти женщины с ума сведут. Но действительно, от Королевы эльфов можно ожидать еще тех сюрпризов. Правда, не только неприятных.

— Пошли. А то, не ровен час, опять летуны вернутся.

Внизу оказалась громадная пещера с выщербленным полом и круглыми стенами. Айне, которая уже сообразила, что к чему, разослала группы искать дверь.

— Да-да, обычная деревянная дверь, недлинный туннель, а рядом нацарапана какая-то руна. То ли орочья, то ли эльфийская.

Лорд Бер и госпожа Йоргенсен, с немалым трудом зажегшие свои магические огоньки, разошлись вдоль стены. Вскоре магичка остановилась и что-то крикнула, но в общем гаме ее не услышали. Лорд Бер обошел стену и тоже остановился возле нее.

— Все туда! — распорядился ярл. Когда разношерстная орава перекочевала к двери и прошла почти через весь туннель, он попросил тишины. Затем приоткрыл дверь, за которой тревожно билось зарево, закрыл. Получилось! Он повернулся к Королеве эльфов:

— Ваше Величество, расскажите, пожалуйста, что вам известно о Танцующем Пламени.

Элеанор чуть склонила голову! Запыленные волосы свесились ей на глаза, но она словно не заметила этого.

— Немного. В старых, очень старых летописях упоминается, что это источник первозданной Мощи. Тот, кто сумеет найти дорогу, получит Силу, мудрость и… — Она подняла свое прекрасное чумазое лицо. — И бессмертие. Остальное пусть расскажет ярл.

— Два года назад мы с леди Айне, ныне моей дочерью, случайно нашли путь. Не скажу, что это было легко, но у нас не оставалось выбора. За время, прошедшее с тех пор, я немного — совсем немного разобрался с тем, что оставило во мне Танцующее Пламя. — Он вздохнул и покачал головой. — Скажу только о том, что проверил сам. Потрясающей силы Дар к магии Огня. К магии пространства и перемещения.

— К магии трансформации тоже, — добавила Айне и улыбнулась, глянув на Элеанор.

— Даже так? Хорошо. Далее. Исключены любые болезни, в том числе и старость. Абсолютное здоровье.

— Bay! — не выдержала леди Бру, а канцлер радостно потер руки.

— В общем, вечная молодость души и тела. Это то, что известно точно. Кроме того, вот этот знак, — ярл поднес ближе к стене свой шарик света. — Этот знак на древнеэльфийском языке рун означает…

— Миллика, — тихо, но так, чтобы слышали все, сказала Королева эльфов. — Покровительница жизни была здесь, и она благословляет идущих этим путем.

— Итак, если у вас хватит терпения изучить и развить свои способности, я предлагаю вам стать богами.

— Теперь-то я понимаю, почему вы так темнили и не отвечали на вопрос о том, что здесь такое. — Элинор была не менее ошарашена, чем другие.

— А кто бы поверил? — в свою очередь спросил Тирион.

— Я верил, — негромко сказал Император. — Ярл сказал, что у нас с Эстреллой будет и сын, и все, что мы пожелаем.

— Дорогой, — обратилась к ярлу Аэлирне. — Это значит, что…

— Да, мама, — смеясь, подхватила Айне. — У меня будет столько братьев и сестер, сколько вы оба захотите.

— Только не спешите сильно, — усмехнулась Элеанор. — У вас в запасе целая вечность.

— Да, еще одно, — громко обратился ко всем Valle. — Если во время прохождения через Пламя, — он чуть замялся, — держать очень близкий контакт с кем-то, оно это заметит и обвенчает вас.

— Что значит — очень близкий?

— Уф. — Ярл потер подбородок. — Ну не при детях же объяснять? Да, и если после этого появится малыш — он тоже…

— Понятно! — захохотал капитан Олаф и, не стесняясь никого, обнял ничуть не возражавшую Марту.

— Или как минимум — целоваться, — подтвердила Айне, повиснув на руке принца эльфов.

— А если пока нет пары? — чуть смутилась магичка Йоргенсен.

— Возьмите за руки кого-нибудь из маленьких детей и помогите им пройти, — пожала плечами Элинор.

Жюстина повернулась и забрала у Джейн ее Валькирию.

— Дм, мэм, — шагнул вперед барон Орк и неожиданно засмущался.

Магичка глянула на здоровяка-полуорка.

— Чтоб меня морские черти взяли! А впрочем, почему бы и нет? — и отдала малышку леди Бру. Все зааплодировали.

— Далее. После прохождения через Пламя оно выбросит всех нас в неизвестное место, но в нашем мире. Поэтому первыми идут боевые пары.

Лорд Бер вытянул за собой не особо сопротивляющуюся Эльзу, а силач Шурр — бриарвудскую ведьму.

— Мы готовы.

Адмирал Лирн взял у ярла шпагу и под ручку с Элинор стал рядом.

— Вперед. — И ярл открыл дверь в чашу, где лестница цвета розы уходила в сполохи Танцующего Пламени.

Когда мимо них проходил Император с супругой, ярл придержал их и шепнул:

— Друзья мои, не теряйтесь там… Вам очень нужен наследник? Так пусть он тоже будет одним из богов.

— А что для этого надо?

— Ваше желание и… У вас будет квадранс времени. Императрица чуть зарделась.

— Спасибо, ярл.

Аэлирне оглянулась. В коридоре оставались только Алисия и Патрик. Они стояли и, раскрыв рты, глазели на гигантскую чашу огня.

— Эй, молодежь! А вы чего?

Принцесса хлопнула глазами, пришла в себя и смутилась.

— Смелее. Нам с Valle можно доверять любые тайны.

— Ну… мы с Патриком тут подумали…

— Мы решили, в общем, что нам еще рано. В смысле держать контакт.

— А сколько вам? — улыбнувшись, спросила волшебница.

— Тринадцать, — потупилась Алисия. — Скоро будет.

— Четырнадцать. Через две седмицы.

— Пожалуй, вы правы, — серьезно сказал ярл, но в глазах его плясали чертики.

— Да, я тоже считаю, что спешить не надо. Пожалуй, стоит подождать, пока не выучитесь на волшебников, — рассудила Аэлирне.

— Спасибо, мэм, — поклонился Патрик, Алисия присела в реверансе.

— Но хоть целоваться-то вы умеете? — пошутил ярл. Дети переглянулись и изо всех сил попытались не покраснеть. У них это не получилось.

Аэлирне, изо всех сил сдерживая смех, нагнулась и шепнула:

— Патрик, возьми Алису на руки, неси вперед и целуйтесь в свое удовольствие. Взахлеб.

Ярл поднял в извечном жесте кулак и поклялся:

— Мы не заложим и даже не будем подсматривать.

Когда принцессу и Патрика подхватило и унесло радостно пляшущее Пламя, мэм Аэлирне повернулась к Valle и обняла его за шею. Всмотрелась. Медленно, смакуя, поцеловала в губы.

— Дорогой, что ты там говорил о любви?

— Я — тебя — люблю.

— И?

— И предлагаю, мэм, обновить Танцующее Пламя.

— Bay! Как насчет королевской парочки, дорогой?

* * *

На поляне среди леса горели три костра, озаряя светом полсотни людей возле них и сосны чуть поодаль.

— Лорд-канцлер, проведите перекличку!

Ярл, Аэлирне и Айне таскали из воздуха пищу и напитки. Император предложил не спешить по домам, а немного отдохнуть, прийти в себя и подумать. Заодно и отпраздновать на свежем воздухе. Дети для порядка покапризничали, но позволили уложить себя спать на доставленные для них кучи шуб.

У огня остались только взрослые. Императрица переглянулась с мужем, и они, улыбнувшись, согласились не заметить, что тут же уселись и Алисия с Патриком. И что они так нежно смотрят друг на друга…

Когда все наелись и немного пришли в себя, звезды уже поблекли и на фоне светлеющего на восходе неба стали видны темные верхушки деревьев.

— А как проверить, получилось ли у нас что-нибудь? — Тирион потерся щекой о руку Айне.

Ярл и полулежавшая рядом Аэлирне переглянулись. Почему бы и нет, дорогой? Пожав плечами, она чуть-чуть приподняла одну ножку. Ярл провел свой тест и заулыбался.

— Что?

— Как и заказывали. — Он чмокнул ее в нос. — Королевская парочка.

— Поздравляю, мам!

Аэлирне заплакала на плече ярла, а донья Эстрелла подмигнула Яну.

— Вас не буду проверять, — улыбаясь, сказал ярл. — Вы для меня уже родные. Попросите лучше Ее Величество Королеву эльфов.

— Отныне — для тебя всегда Элеанор, — шутливо погрозила та и, положив руку на пояс Императрицы, шепнула заклинание. Прислушалась и улыбнулась.

— Мальчик. И какой!

Леди Бру тоже что-то сделала и, кивнув с улыбкой, показала большой палец. А затем повернулась к соседнему костру, где веселились ведьмы, полуорки и моряки.

— Девочки! Ну-ка на медосмотр! Жюстина, вы тоже!

* * *

Лето прошло, затем и осень, и вот в окна Императорского дворца бросается снегом вьюга. У ворот мерзли часовые, в кухнях парились повара. А в детских комнатах было тепло и уютно. Две головки склонились над столом, дети водили пальчиками по бумаге.

— Ну-ка, теперь с выражением! И не проси, а приказывай!

Хельга, важно морща носик, прочитала вслух слова, которые на листике написала ей Рамона. Тут же возле нее, прямо в воздухе, разгорелся светящийся магический шар.

— Bay! Получилось, получилось! — запрыгала Хельга на стуле.

— Да, Хелька, теперь мы точно утрем нос этой задаваке Алиске!

— Запросто! А то она с Патриком совсем зазналась.

— Пошли огня попьем? В камине гостиной сегодня дубовые пеньки!

— А может, березовых, Рамона? Из маминой спальни?

— А не погонят?

— Могут, — вздохнула Хельга. — У нас, говорят, скоро братик будет.

— Только вот еще не знают, как назвать. Давай так. Я стражу отвлеку, а ты туда. Напейся, а потом и мне в ладошках принесешь. Щас я им устрою…

Ярл сидел, покачиваясь в кресле, и задумчиво посасывал погасшую трубку. То, что кресло было не тем же самым, немного раздражало, но гном из мастерской клялся, что размеры и пропорции соблюдены с точностью до волоска. А то, что вместо дуба и тиса он сделал его из черного дерева и горного вяза, так это даже к лучшему. Ярл вздохнул. Ну, может, и так. Со временем привыкаешь ко всему. Даже к этим формулам с Z-преобразованиями. А что, если увеличить градиенты вдоль границы поля…

За темными замерзшими окнами сверкнуло, раздался веселый смех. Двери, ведущие на балкон, распахнулись. В комнату, напуская клубы морозного воздуха и тучи снежинок, вошли мать и дочь леани.

— Привет, дорогой! Все работаешь?

Ярл улыбнулся, поглядев на румяные веселые лица.

— А что мне еще делать?

Он чмокнул в щеку дочь, легонько поцеловал Аэлирне и ласково погладил ее по животику.

— Как там наши хулиганы? Не повредит им, что мама где-то мотается?

— Мы не где-то, пап, мы на девичнике были!

— Да-да, дорогой, там все свои.

— Это кто же? — Ярл закрыл двери и повернулся.

— Эстрелла, Миллика, Андромеда… — начала перечислять Айне, небрежно ковыряясь пальчиком в разбросанных на столе вычислениях.

— Потом Элеанор с Хеннорой подъехали, Ратри, — добавила Аэлирне и, слегка приблизившись, куснула ярла за ухо. Затем шепнула: — Кстати, эта ночная на тебя глаз положила…

Он закатил глаза и застонал.

— Не хватало мне проблем еще и с этой стороны. Эти женщины раньше срока в могилу загонят!

— Неплохо задумано с этими преобразованиями, пап… — заметила приемная дочь. Затем прислушалась к чему-то. — Ну, все-таки поймали!

— Это ты о чем? — Ярл надел Аэлирне ее любимые тапочки из меха и такие же принес Айне.

— Ян, Хронос, Лирн и мой Тиринакушались эльфийского бархатного и отправились ловить кракена в Южных Морях. Ну и поймали, конечно. Ага… градиенты в полной матрице…

— Дорогой, нам с тобой пока нельзя… — отстранила Valle Аэлирне. — Но я понимаю — вам, мужчинам, без этого никак. Так что, если немного загуляешь на стороне, немного! — лишь бы я об этом не знала. А мелкие грешки я тебе заранее отпускаю. — Затем подбила повыше подушку под спиной, отпила из вытащенного из воздуха бокала и уже громким голосом произнесла: — Ну давай, показывай, что ты тут наворочал.

— Довольно миленько наворочал, — заметила Айне. — Чтоб такую ахинею выдумать, надо мозги иметь с вывихом…

Она плюхнулась на тахту рядом с матерью, которая, хоть и передала должность ректора Университета в руки леди Бру, все равно оставалась одной из наиболее опытных и подкованных в теории магии волшебниц. Протянула ей стопку исписанных листов, подумала, достала и себе кувшинчик клюквенного морса.

— Та-ак, сейчас мы этого графомана разоблачим…

Началась жесточайшая и безжалостная разборка и критика, в результате которой выяснилось, что у Valle без женщин окончательно съехала крыша, а эти якобы преобразования — вообще бред пьяного гнома. А также что напрасно ему поставили зачет по теории магии, потому что только окончательно выживший из ума гоблин может так варварски… и так далее.

Волшебница безжалостно черкала своим красным пером, ярл яростно сражался и спорил по каждому поводу. Грудью вставал на защиту формул и уравнений.

— Подождите, — прервала их Айне. — Я не согласна…

Разобравшись в чересполосице поправок, Айне вставила в одну строку зеленую руну. Кивнула и отхлебнула морса. Перепалка сразу же возобновилась с прежней силой.

Когда Аэлирне, раз десять вернувшись к середине или почти к началу, таки добралась до последнего листа, за окнами уже разгорелось позднее зимнее утро.

— Вообще-то, мам, это достаточно безумно, чтобы оказаться правдой, — заметила Айне и бросила на застеленный ковром пол еще один пустой кувшинчик из-под сока.

— А ведь ты права, дочь наша, — устало ответила Аэлирне. — Теперь понятно почему.

— Почему? — живо отозвалась дочь.

— Мы все сумасшедшие, если нас тянет к этому некроманту. И это потому, что он тоже сумасшедший.

— Типично женская логика, — хмыкнул ничуть не обидевшийся ярл.

— Ладно. Айне, сколько тебе надо, чтобы привести все это в более или менее читабельный вид?

— Пару дней. Нет, лучше три.

— Тогда, дорогой, — Аэлирне повернула голову к ярлу, — ты заслужил целых три дня отдыха. Иди в свой домик цветочных эльфов и отдыхай.

Айне неприлично захохотала и упорхнула подальше.

Хронос устало потянулся и уселся прямо на спину бессовестно дрыхнущего Козерога.

— Ну давай, ученичок. Показывай, чего ты там наизобретал с этими леани. Мне тут Андромеда уже все уши прожужжала.

Valle пожал плечами и положил на ладонь Бога Времени толстую новенькую книгу «Магия пространства-времени». Тот накрыл ее другой ладонью, задумался. Потом повернулся к сияющему Мосту Богов, несколько мигов что-то там высматривая. Затем перевел взгляд на черный фолиант в своих руках. Чуть заметно, одними глазами улыбнулся:

— Ну что ж, малыш… когда-нибудь из вас получатся неплохие боги.

Валерий Иващенко Дети Хаоса (Черный Ярл-2)

Глава 1 Три года спустя. Дела матримональные.

— Семь. — сказал герцог Бертран и отхлебнул лимонного ликера из крохотной хрустальной рюмки. Отпив еще немного, поворочался в кресле, устраиваясь поудобнее своим грузным телом, прикинул по своим картам и уточнил, — Семь пик.

Внушительный и плечистый барон Орк демонстративно почесал в затылке, вздохнул и заметил. — Что-то нашему герцогу в карты везет. Женить его, что ли? Вист.

Император задумчиво кивнул, изучая доставшийся ему расклад, сложил карты и ответил. — Пас. Но мысль, я бы сказал, очень недурна. Твой ход, Бертран.

В замке бывшей королевы Дану, а ныне — просто баронессы Аэлирне сегодня собралось немало гостей. Почти вся верхушка Империи, друзья, знакомые и, конечно, дети. Каждому нашлось и место, и занятие по душе. Можно было выбрать себе в меру желаний натуры — танцы, гуляние в саду, яства с весьма недурной кухни, компании на любой вкус: потрепаться, посоветоваться или даже помурлыкать с душевным другом или подружкой в укромном уголке. Эти же облеченные властью и доверием мужчины предпочли уединиться ради картежной партии в комнате, выходящей, впрочем, в залу с танцами.

Четвертый в компании, ярл Valle, в это время, как говорят игроки в вист, сидел на прикупе. Он закурил трубку из вишневого корня, некоторое время лениво следил, как развиваются события. Затем добавил.

— Мысль действительно хороша. Орк, а не засиделись ли вы в баронах?

— Это в каком смысле? — тот, огорченный тем, что недобрал взятку, записал итоги игры и откинулся в кресле, ожидая, пока герцог перетасует и сдаст карты. — Разжаловать в простые дворяне?

— А вот послушайте. Давеча изучал я карту побережья… — ярл сделал паузу, пока все смотрели доставшиеся им карты. — И обратил внимание, что Керслунд и еще изрядный кусок берега — это нынче коронные земли. Ну, после того, как скинули бунтовавших тамошних дворян. Так вот… нашел я Скильде, в котором пару раз раз бывал по делам. И тут меня, как говорит моя дочь Айне, громом разразило.

— Пас. — буркнул барон Орк. — Надеюсь, не больно было?

— Шуточки у вас, право… — заметил Император. — Шесть первых. Так и что же ты удумал на этот раз, ярл?

— Пас. — скривился ярл, покосившись на свои карты. — А удумал я вот что. Капитан Тригвесен родом как раз из Скильде?

— Ага, понял. Олафу и Марте подарить на свадьбу? — герцог потер свои пухлые руки. — Ох и погуляем!

— Далее. Если Элинор и Лирн официально оформят свои отношения, им как раз впору Керслунд будет.

— А, ну да — порт. Он же адмирал. — кивнул Император. Сбросил две карты. — Шесть третьих.

У ярла поползла вверх бровь, когда он услышал объявленную игру. — Вист. А потом посмотрел я на карту Стигии. Вернее, на восток и юго-восток.

— Пас. — отозвался барон Орк. — Это там, где горы кончаются? А на юге Жемчужный залив?

Он и ярл открыли свои карты. — Вот тебе раз!

— М-да, ярл. Теперь вам без взятки быть.

— Похоже на то. — тоскливо отозвался тот. — И подумал я дальше — а какого черта? После терраформирования там будут просто лакомые места.

— Да, Жюстина тоже примерно так и сказала. Так вы удумали, чтобы я, как вы говорите, оформил свои с ней отношения и получил там кусочек земли?

— А что? Очень даже недурственно. — довольный Император взял свои семь взяток, оставив без одной ярла. — Ну, и дальше, ярл?

— Замок, город и порт на побережье залива. А степь, примыкающую к горам, отдать братцам-племянникам Шурру и Углуку. Если друиды из Мирквуда подсуетятся, там можно и лес насадить.

— Ну-ка, ну-ка… — Император извлек из воздуха карту Стигии и все четверо стали изучать ее.

— В военном отношении это нам очень даже на руку. — кивнул главнокомандующий, герцог Бертран. — Степняки и не рыпнутся.

— Ну все, Орк. От графства ты у меня не отвертишься. — хохотнул Император, откинувшись в кресле. — Так что, на свадьбу пригласишь?

— Вообще-то, не худо бы и Жюстину спросить… — неуверенно произнес барон.

— А что такое?

— Да она вбила себе в голову, что мы не ровня!

— Так, шутки в сторону! — Император встал и бросил на столик карту. Он подошел к хозяйке замка, волшебнице и баронессе Аэлирне, которая смеялась над чем-то в компании подруг. Пошептался с ней. — А ну, тащите их всех сюда!

Марту и Олафа Тригвесена даже и заставлять не пришлось. С достоинством пройдя церемонию возведения в рыцарское звание и принеся присягу, они получили в майорат Скильде и окрестности. Капитан малость побледнел от ответственности, а полуорка в огненном платье показала папеньке язык.

С Элинор и адмиралом Лирном пришлось немного повозиться. Но когда Королева Эльфов пошепталась с целительницей, та нехотя дала согласие на «эти хумансовские предрассудки». Получив во владение крупный город-порт Керслунд, новоявленные барон и баронесса только развели руками — ну что тут скажешь?

С братьями-полуорками вообще прошло, как по маслу. Ярл показал кулак Ларе, а Аэлирне что-то сладкое нашептала бриарвудской ведьмочке, которая «крутила любовь» с Шурром. Тут же обе рыцарские четы принесли присягу барону Орку.

А вот магичку Жюстину Йоргенсен пришлось уламывать сразу троим — Королеве Эльфов, Аэлирне и самой Императрице. Наконец, она подошла к Императору.

— Ваше Величество, но ведь все равно будут пальцами тыкать и шептаться по углам…

— Мэм, а вам, мягко говоря, не начхать? — заметил властитель. — Наши все только «за». А дураков мы постепенно повыведем.

— Лучше отдайте их мне. — так зловеще предложил ярл, что все присутствующие невольно поежились, а затем в шутку его поколотили.

— Дорогуша, — заметила Императрица, поглядывая, как ее двухлетний сын Ян играет бантиком с котенком. — Да если вдуматься, все мы происходим из простых людей. Главное — кто мы сами.

Жюстина, постройневшая, помолодевшая и похорошевшая, подошла к Орку и посмотрела в его глаза. Он ласково взял ее руки в свои и улыбнулся. — Ну и долго ж я тебя уламывал!

— Ну, слава Миллике! — с облегчением вздохнул Император. — А ну-ка, преклоните колени.

Он посвятил в графский титул новоявленную пару, а затем, опустив свой Рубиновый Клинок, огляделся и поманил пальцем лорда Бера.

— А подойдите-ка сюда, любезный канцлер! Вы сами-то почему в холостяках ходите? Почему мне всю отчетность нарушаете? Какой пример Патрику и Алисии подаете?

Тот от удивления только развел руками.

Ярл демонстративно достал из воздуха песочные часы на полквадранса, перевернул их и поставил на стол. Затем поклонился Императору.

— Палач в замке уже ждет, Ваше Величество.

Лорд Бер переменился в лице, тут же поставил портал и скрылся в нем. Леди Айне, а ныне — королева Дану — наконец-то не сдержала свой смех и захохотала от души, повиснув на руке принца Тириона. Присутствующие тоже дали волю эмоциям и засмеялись вовсю.

Из портала вылез канцлер, таща за руку упирающуюся Эльзу, которая нынче была в Бриарвуде и преподавала в школе Юных Ведьм. Здешние ведьмочки приняли ее с распростертыми объятьями и уже давно считали своей.

— Вот.

Ярл шагнул вперед.

— Эльза! Ты была хорошей Ночной Всадницей. А сможешь быть такой же хорошей женой, хозяйкой и матерью?

Та потупилась и покрутила носком сапожка.

— Да я бы с радостью, командир…

— Так в чем же дело? — рявкнул ярл.

— Да флакончик твой… разбила ненароком.

— Эти женщины меня в могилу сведут. — пожаловался в сторону ярл. А затем добавил громко. — Да ведь он тебе и не нужен теперь!

Темно-карие глаза Эльзы засветились, как два фонарика. Она тут же скользнула к лорду Беру, подхватила его под руку и вкрадчиво спросила:

— Что ты там говорил о любви, дорогой?

Канцлер собрался с духом и проорал на всю залу:

— Отныне и во веки веков!

— Ура!!! — закричали все и зааплодировали.

Возведя в маркизы эту парочку, Император обернулся к ярлу.

— Может, и вас заодно уболтать как-нибудь?

— Не выйдет. — очаровательно улыбнулась Аэлирне. — Я вчера принесла присягу Королеве Дану…

— Это мне! — Айне с милой непосредственностью помахала ручкой.

— Так что тут — политика… — Аэлирне якобы сожалеюще развела руками. И опять мило улыбнулась.

— Опять отвертелись. — вздохнула Императрица.

— Так что, все на сегодня? — ее супруг собрался убирать свое боевое, заодно и церемониальное оружие.

— Ваше Величество… — поклонился ярл. — Коль скоро вы мне прирезали еще одно бесхозное баронство, то не затруднит ли Вас возвести во дворянство моего капитана стражи Брена и его супругу, Ночную Всадницу Джейн? Нельзя землям без хозяина быть. А им расти надо — хорошие ребята, наши.

— Позволь мне, дорогой? — попросила супруга Императрица, и взяла у него шпагу. — Это — и вправду наши.

Малость обалдевший Брен и повизгивающая от восторга Джейн получили дворянское звание. Их малолетняя дочь Валькирия, разинув рот, смотрела на все это, а затем безутешно заревела на всю залу.

— А кто теперь будет моей мамой? И папой?

До самого вечера подписывали документы, согласовывали гербы, а также сроки торжественных мероприятий. Секретарь Альфонсио и Лейза утрясали даты, протоколы и списки.

— Да, кстати, а герцога-то мы так и не женили! — вспомнил ярл.

— Э-э, да кто за меня, такого кабана, пойдет? — махнул рукой тот.

— Ничего, Бертран. Как овладеете немного своим Даром, сделаете себя писаным красавцем. — мимоходом улыбнулась донья Эстрелла.

— Да туговато идет пока. — вздохнул он. — Это вам не полки в бой водить! С магией шутки плохи.

— И все-таки, герцог! — Император был непреклонен. — Пока у нас мир и спокойствие… Ярл, а где там ваши песочные часы?

— Эй, полегче… Погодите!

Герцог, несмотря на свою тучность, был энергичным воякой. Шустро метнулся влево-вправо, с поклоном вытащил из толпы гостей Аэлирне, стал ей что-то объяснять. Обернувшись, кивком указал на ярла, а затем, повернувшись к чуть нахмурившейся баронессе, чиркнул себя пальцем по горлу. И стал убеждать дальше.

Аэлирне подумала немного, чарующе улыбнулась и подошла.

— Вы у меня самых ценных переманиваете!

— То есть? — удивился Император.

— Ваш герцог под угрозой немедленной своей смерти просит отдать ему Элай. Это старшая из Бриарвудских ведьм, руководит школой.

— Хм, а что? Неплохая пара будет… Дамочка фигуристая. — кивнул маркиз Бер.

— Время истекает. — сурово напомнил ярл, глянув на часы.

— А что она сама скажет? — вмешалась Императрица.

Приволокли Элай, с трудом оторвав ее от детей.

— Ну что, милочка, спасешь жизнь старому солдату?

— Вау!.. Да не такой уж он и старый.

— Время истекло. — ярл стал засучивать рукава.

— Да! Да! Да! — ведьма шагнула, переложила в другую руку череп с ало мерцающими глазницами и взяла под ручку Бертрана, который вздохнул с немалым облегчением. А затем упал перед ней на колени и покрыл поцелуями все ее пальцы.

— Он будет любящим мужем и хорошим отцом. — шепнула ей донья Эстрелла.

— Я знаю. — просто ответила Элай, загадочно улыбаясь будущему супругу.

В это время к Императору подлетел связной офицер с шаром связи в руках, и стал что-то шептать.

— … орки… перевал… отбили… — донеслось до остальных.

Император чуть заметно забеспокоился.

— А как принцесса?

По традиции Университета Магии, учащиеся последних лет обучения проходили летнюю практику по своим специальностям. Принцесса Алисия и лорд Патрик попросились на заставу в горах, отделяющих Полночную Империю от страны орков. Не самое легкое место, но как они сказали — лишь бы вместе.

— Что там? — подошла обеспокоенная Императрица.

— Все в порядке, сударыня, — поклонился офицер. — Если бы не ученики-волшебники, наши потери были бы больше. Да и перевал, возможно, вряд ли бы удержали. Две тысячи орков и несколько шаманов. Похоже на пробу сил перед большим вторжением.

— Кстати, — достал он лист из папки с бумагами. — Рапорт от коменданта той крепости. Он ходатайствует о награждении нескольких отличившихся, в том числе и волшебников.

«Дорогой, ты уверен, что Алисию и Патрика не стоит отозвать в более безопасное место?»

«Уверен. Дочь плюнет мне в лицо, если я сделаю это».

За массивной дубовой дверью послышался топот каблучков, и спустя пару мигов в нее постучали.

— Войдите! — командным голосом гаркнул офицер, полулежа на кровати. Маг-целитель в это время менял компресс на его раненой ноге и пока еще не разрешал коменданту крепости ходить.

В комнату вошла девушка в брючках маскировочного цвета и коротком плаще с капюшоном из того же материала.

— Извините, принцесса. — сконфуженный служака отвел глаза.

— Господин майор, мы же договорились… никаких титулов. Пока я здесь и в вашем подчинении. Кроме того, солдат в неглиже я уж давно навидалась. — улыбнулась она.

— Гм. — кашлянул офицер. — Что у вас, леди Алисия?

— Протокол допроса пленного шамана.

— А почему принесли именно вы?.. Ага, это интересно…

— Сержант Скир и я — мы вместе допрашивали этого орка.

Комендант крепости заворчал. Неловко повернувшись бумагами к свету, потревожил рану и зашипел от боли. Целитель давно бы уже залатал ее, но стрела, нашедшая ногу человека, оказалась и с ядом, и с заклинанием. Правда, помощь оказали вовремя, но, как сказали маги, «седьмицу придется потерпеть».

— Вообще-то, не женское это дело — допрос снимать. Как вы вообще приняли в этом участие?

— Ногу не нагружать. На сегодня все. — целитель встал и стал собирать свои принадлежности.

— Спасибо, мэтр. Итак, леди?

Алисия переступила с ноги на ногу, дожидаясь, пока они останутся вдвоем в комнатушке коменданта, расположенной в основании дозорной башни. Окинула взглядом стол у зарешеченного узкого окна, оружие на стенах, узкую кровать и отсутствие всяких украшений. Помещение было лишено даже намеков на попытки создать уют, и девушка гадала — то ли майор действительно педант и служака до мозга костей, то ли он просто лентяй и неряха.

— Сказанное останется между нами?

— Разумеется, леди. — офицер поднял голову от бумаг.

— В детстве я много общалась с Черным Ярлом. По малолетству влезала во всякие авантюры и переделки, а он великодушно меня из них выручал и покрывал перед маменькой, — принцесса улыбнулась, очевидно вспомнив кое-какие свои детские шалости.

— Не все из них были безобидными, ну и, — она неопределенно повела в воздухе рукой, — Кое-что до меня дошло. Во всяком случае, ни кровью, ни демонами меня не проймешь. А что делать в тяжелых случаях — стала неплохо соображать.

— Тот самый ярл? Некромант? — переспросил майор, неодобрительно покачав головой. — Не самая подходящая компания для маленькой принцессы. Сказал бы даже — самая неподходящая.

— Во всяком случае, — Алисия не стала его переубеждать, — Шамана я все-таки сломала, а вот разговорить его вашими методами — это навряд ли.

— Ну что ж, я не понимаю, что ли. Шаман — это не простой вояка. Так… Вот в этом вы уверены, леди Алисия? — офицер ткнул пальцем в один из листов.

Алисия глянула и кивнула.

— Ну и хорошо. То есть, конечно, хорошего мало. — вздохнул майор. — Но все-таки.

— А что?

— Да, как я и предполагал, это всего лишь попытка пощупать нас на прочность. Либо этим летом, либо на следующий год орки навалятся в полную силу. А хорошо то, что у них по-прежнему нет главного — командира или короля. Но об этом пусть у начальства голова болит.

Офицер задумался, поглаживая бумагу. Со двора доносились голоса, команды, лязг оружия и доспехов. Гарнизон готовился, укреплял места в обороне, которые отметил комендант крепости. Из кухни повалил сизый дымок, быстро уносимый легким ветерком. Запахло кашей с грудинкой.

— А где лорд Патрик сейчас?

Принцесса ушла в себя и направила свою мысль за перевал. «Эй, вояка мой, где ты там? Тут ужин готовят».

«Недалеко, радость моя, на Орлиной скале. Еще квадранс поглядим — и возвращаемся».

— На Орлиной скале, с разведчиками. Сказал — через квадранс пойдут обратно.

— Значит, тихо пока. Что ж, и это неплохо. Отнесите-ка это лейтенанту Эллеру, завтра пусть отправит по связи. Нет, лучше сейчас. И — спасибо вам, леди.

В коридоре Алисия чарующе глянула на часового, отчего он заулыбался во весь рот, слетела по ступенькам на мощеный крепостной двор. Радостно вдохнув чистого горного воздуха, потянулась своим молодым телом и направилась в штаб. Отдав лейтенанту бумаги и передав слова коменданта, мило и шутливо сделала реверанс, и по крытой галерее вышла на площадку наверху крепостной стены.

Вид с крепости, оседлавшей перевал, открывался просто великолепный, на десятки лиг. Слева и справа стены гор, а прямо — уходящий вперед и вниз путь в страну орков. Там, внизу, чуть подернутые дымкой, виднелись бескрайние леса, из которых кое-где подымались верхушки одиноких скал. Вон та, чуть справа, самая высокая, и называется Soron Tundo — Орлиная скала.

Алисия прошептала заклинание, настроилась на нужный лад. Верхушка скалы приблизилась в глазах, и стали видны еле различимые фигурки в камуфляже, ловко спускающиеся вниз. «А я тебя вижу!»

«Главное, чтобы орки не видели!»

Император обвел усталыми глазами всех собравшихся в его кабинете.

— Перед вами лежат последние донесения из пограничных с орками районов, а также результаты работы аналитического отдела. Прошу всем ознакомиться и высказать свое мнение. Если возникнут вопросы — в приемной ожидают мой главнокомандующий, а также начальник разведки.

Собравшиеся — а их было немного — представляли руководство ближайших стран. Вот склонила златовласую головку Королева Эльфов. Чуть дальше — барон Аррский, представляющий независимых баронов. Напротив чинно сидел священник со знаком Единого, посол Царства Света. Кроме того, присутствовала леди Айне, королева Дану. А также двое старейшин из гномов. Хотя формально и эти гномы, и королевство народа Дану являлись подданными Империи, Император счел нужным пригласить их на совет. Рядом с ним сидел и канцлер, маркиз Бер.

— М-да. Информация тревожащая. — первым отозвался посол Света.

— Хошь, не хошь — а воевать придется. — заворчали гномы.

Айне откинулась на спинку кресла и, подумав, прочла сводку еще раз. Что-то ее беспокоило.

— Мой Император, эти данные об отсутствии единого руководства у орков достоверны?

Тот задумчиво покивал головой и ответил.

— Удалось захватить шамана орков и… квалифицированно допросить его.

— Судя по тому, что на степняков орки не лезут, что-то тут не так. — Королева Эльфов тоже была чуть-чуть — еле заметно встревожена. Женская интуиция? Или хваленая проницательность эльфов?

— Да. Возможно, потому, что добычи там не будет, а только драка. А воевать с кочевниками в их Степи — это занятие нелегкое.

— И тем не менее, тем не менее. — своим неприятным голосом высказался священник. — Орки прекрасно понимают, что и в вашу Империю им просто так не ворваться. На что же они рассчитывают?

Барон Аррский раздраженно бросил на стол бумаги.

— После этой вашей оккупации Стигии вы не сможете выставить против них большую армию. Даже с поддержкой нас и королевства Эльфов, — он поклонился Королеве, — не более полумиллиона пеших и конных.

— Орки — это общая беда. — вкрадчиво произнес посол. — Несмотря на наши прошлые гм… разногласия, Царство Света тоже примет участие в этом походе.

— Если, разумеется, наша помощь будет принята. — добавил он.

Возникло молчание.

— Могут ли орки получить помощь, скажем так, со стороны? — высказала свое предположение Королева Эльфов.

— Разведка и аналитики считают, что да, так оно и есть. — кивнул канцлер Бер.

— Откуда именно получить помощь? — поинтересовалась Айне.

Канцлер вздохнул.

— Да откуда угодно. Из Ада, от Хаоса, от Древних. — он развел руками.

Священник хотел что-то сказать, но передумал.

— Подробнее, пожалуйста. — барон Аррский был само внимание. Еще бы! Маленьким независимым баронствам нелегко было лавировать и выживать в мире бушующих сил.

— Теоретически Алые Князья могут вмешаться в дела нашего мира. Но мы в свое время дали им понять, что можем втоптать их в пыль. Так что это маловероятно. — начал канцлер.

— Да, это так. — тонко улыбнулась Королева Эльфов, загадочно глянув на Императора.

Все остальные поняли, что эльфийка что-то знает об этом, и что это действительно так.

— Далее — силы Хаоса. Тут нам мало, что известно. Но я бы попросил осветить этот вопрос уважаемого посла из Царства Света и прекраснейшую Королеву.

Священник пожевал губами, подумал и сказал.

— Хаос просыпается. Но лет пять-десять еще будет спокойно.

— Согласна. — кивнула ему Королева Эльфов.

— По поводу Древних, — лорд Бер призадумался. — Об этом неплохо бы спросить у разведки.

Граф Орк, войдя в кабинет, ответил на несколько вопросов. А затем, поклонившись, ушел, оставив от себя запах тайны.

— Либо Древние тут ни при чем, либо они все проделали очень скрытно. — посоветовавшись, высказали свое мнение гномы.

Возражать никто не стал.

— По поводу помощи от богов… — продолжил канцлер.

— Извините, — прервал его посол Света. — Я не вправе обсуждать вопросы, противоречащие нашей святой вере.

— И тем не менее. — вмешался Император. — Они могли заручиться поддержкой Падшего.

— Учитывая то, что при вашем дворе околачивается богомерзкий некромант, — поджал губы святоша. — Это маловероятно.

Барон Арр поморщился. — С другой стороны, неназываемый мог оказать помощь обеим сторонам. А затем, когда все ослабнут, открыть в наш мир путь Легионам Ада.

— Вынуждена разочаровать всех присутствующих. — тихо сказала Королева Эльфов.

Все присутствующие немедленно заткнулись и уставились на нее.

— Мы очень тщательно и внимательно следим за этим, как выразился господин посол, богомерзким некромантом. Ни заданий, ни помощи от Падшего он не получал. Мало того, выяснилось, что и никогда не брал в прошлом. — она изящно пожала плечиками. — Как это ни странно.

— Это невозможно! — с жаром воскликнул посланник Царства Света.

— Вы не верите моим словам? — холодно спросила его Королева.

— Не имею права верить исчадьям… — непримиримо начал тот, фанатично сверкая глазами.

— Тихо! — внушительно рыкнул Император, перебивая его. — Мы собрались не для сведения старых счетов. Кроме того, не надо опрометчивых слов и оскорблений.

Священник сделал над собой невероятное усилие.

— Приношу свои извинения за неразумные слова.

Королева Эльфов помедлила и кивнула, принимая извинения.

— Это все отвлеченно. — махнул ухоженной бородой один из гномьих старейшин. — Каковы возможны практические действия? Может быть, узнаем мнение военных?

Император кивнул и склонился к шару связи.

Главнокомандующий армией Полночной Империи, герцог Бертран зашел в кабинет, повесил на стену большую карту страны орков и стал говорить.

— … таким образом, сомнений в победе объединенной армии нет. Одновременный удар с моря, через перевалы и с равнин из района Асмарала позволит даже уменьшить наши потери.

— Но тут возникает другая проблема. Разбить орков мы в состоянии, а вот удержать захваченное — нет.

— Ага. Если сунуть в рот кусок больший, чем в состоянии проглотить, то можно просто подавиться. — проворчал барон Аррский.

— Грубовато, но верно. — улыбнулся Император. — Благодарю вас, главнокомандующий.

Когда герцог ушел, Айне высказала свое мнение.

— Маловато мы знаем. Может быть, послать несколько групп глубокой разведки?

— И нанести быстрый отвлекающий удар через Асмарал, чтобы оттянуть орков к югу? — поддержал ее барон.

— Неплохо бы и с северного побережья тоже. — мелодично произнесла Королева Эльфов. — Как я поняла, вы его уже исследовали на предмет высадки?

— Да. — кивнул Император.

— Значит, отвлечь силы орков к северу и югу, а через перевалы забросить в середину страны орков разведчиков? — прищурились гномы. — А ведь может и получиться.

— Да, если их и обнаружат, то уничтожить усиленные магами группы орки просто не смогут или не успеют.

— Хорошо, — задумался Император. — На равнинах юга лучше использовать конницу. Баронов, а также рыцарей из Царства Света. А на севере — пехоту при поддержке лучников из эльфов и дану. Быстрые удары, затем отходить, принимая бой только на выгодных рубежах. Каково общее мнение?

Священник кивнул. — Хватит оркам терзать нас. Пора переносить битву на территорию врага.

— Быстрей, Рамона!

Две детские фигурки, летящие над самой поверхностью воды, взялись за руки и прибавили скорости, скользя вдоль реки. Прихотливые изгибы русла замелькали, сливаясь в глазах и стараясь выбросить девчонок в сторону. Серебристая река сегодня услужливо предоставила свой путь двум выпускницам школы юных ведьм. Хельга, запрокинув голову с развевающимися, словно знамя, волосами, шаловливо вытянула ногу. За ней до небес поднялся след из брызг и пены разрезаемой воды. Рамона захохотала от счастья и закрыла глаза, внутренним взором выбирая путь.

Чуть наклонясь в сторону поворота, стремительно вписались в излучину и, оставив за собой высокий прозрачный шлейф в обрамлении расходящихся бурунов, до смерти перепугали рыбаков. Уносящиеся назад берега вдруг раздвинулись, исчезли, и парочка вылетела на громадное, серое зеркало Ранненского озера.

— Вау! А еще быстрее?

Как сдвоенная комета с длинным сверкающим хвостом, принцессы пролетели над озером, развернулись. Облетели озеро по кругу, вернулись на середину. Плавно замедлились и наконец остановились.

Рамона приплясывала от удовольствия в прохладном, свежем воздухе. Хельга завертелась вокруг, не касаясь воды. Напевая песенку, облетела сестру в ритме вальса, затем шутливо пригласила ее, изобразив легкий реверанс. Та подхватила игру, и две стройные фигурки закружились в танце под слышную только им одним небесную музыку.

Над озером улыбнулась Ирида, богиня радуги, нимало не смущаясь ясной погодой.

— Идут пять групп. Задача — выяснить численность, намерения и планы орков. Себя по возможности не обнаруживать.

Император кивнул.

— Составы групп?

— Еще уточняем, ваше величество, но в любом случае, — вздохнул граф Орк, — В каждой будет один из наших, чтобы в случае чего поставить портал и увести людей.

— Маршруты?

— Вот здесь, здесь и здесь, — показал на карте шеф разведки. — Замечены крупные поселения. Это мы на глобусе у леди Айне обнаружили. И еще два подземных. Вот тут.

— А подземные-то как нашли?

— Из допросов пленных. — хмыкнул тот.

Император задумался.

— Послать с ними ярла, что ли?

— Мы решили обойтись без силового контакта, по-тихому. Но решение, разумеется, за вами.

— Да, тогда, пожалуй, не стоит. Когда выходят?

— Бароны и святоши уже готовы ударить с юга, через Асмарал. Как только эскадра и десантные транспорты адмирала Лирна высадят пехоту на севере, через два дня пойдут и разведчики. Орки к тому времени должны будут разделить войска и ослабить глубинные районы.

— Хотел бы я еще знать, что они предпримут после того, как операция будет окончена. — Император откинулся в кресле.

— Орки не дураки, ваше величество. — тихо сказал граф Орк. — И на вторжение в этом году не пойдут. Да и поздно уже — лето в разгаре.

— Хорошо. — вздохнул властитель Империи. — Быть посему.

Айне сидела на своем месте, почти у макушки пологой горы, и любовалась закатом. Это ж надо, никогда бы не подумала, что леди Бру может так ругаться! Когда принесли ее Тириона, вернувшегося из разведки, целительница лечила его, сопровождая свои действия базарными матюгами. Группа Тириона попала в мешок, который устроили орочьи шаманы. На помощь бросили ярла и Марту. Те сгоряча устроили такое, что даже не стали описывать потом, только стыдливо отводили глаза в сторону. Рикошетом от их заклятий, вернее, от магии некроманта, досталось и своим. Тириону засветило в лоб так, что его с площадной руганью отмывали от «черного» леди Бру и Элинор.

Элинор — та даже подойти сначала не смогла — сомлела. Айне хихикнула, наблюдая, как багровый диск солнца исчезает за далеким лесом. Куда ей, этой эльфийке! Только когда амулет надела, смогла помочь. А Элеанор, хоть и королева, аж в лице переменилась, когда примчалась к своему сыну. Да я и сама не смогла выдержать. Надо будет гномам еще один амулет заказать. Интересно, что ж эти двое там учудили?

Покосившись, посмотрела, как рядом возятся Элендил и Аллерия, ее первенцы. Извозюкавшись в опавшей хвое, с сопением и пыхтением, близняшки собирали кучу шишек. Служанка Милли стояла неподалеку, не мешая забавляться малышам.

— Ваше величество, не пора ли идти ужинать?

Айне вздохнула. Ну вот так всегда. Даже посидеть некогда.

«Солнышко мое, ты в порядке?»

«Да, дорогой. Мы уже идем»

— Ян, орки под покровительством Хаоса.

— Ты уверен? — Император поднял на ярла свой взгляд.

— Да. Меня чуть наизнанку не вывернуло. И сила их такова, что нам с Мартой с трудом удалось обойтись без крайних мер. Вернее, мне.

— Что скажешь, Эль?

Королева Эльфов зябко поежилась. — Как же мы могли так проморгать? И — что ты имеешь в виду под крайними мерами?

— Наследство Яромора. — нехотя ответил ярл. — Нашел я один способ… И рыбку съесть, и ноги не намочить.

— В смысле — не влезть в долги к Падшему? Ты это имеешь в виду, дорогой? — Аэлирне прошлась по кабинету Императора, разглядывая книги на полках.

— Да. А насчет проморгать — это по вашей части. Но, если бы вы спросили меня…

— Спрашиваем, Valle. — Айне тоже присутствовала на Малом Совете.

Ярл колебался. Закрыл глаза, вспоминая свои ощущения во время боя, когда разбушевавшиеся стихии едва не вырвались из-под контроля.

— Сдается мне, и это еще не все. Либо Хаос натравили на них боги, либо орочьи шаманы сами разбудили его.

Аэлирне почувствовала, как мир закачался вокруг нее. Она вскочила, заметив, как вдруг побледнела Королева Эльфов. Едва сдерживая тошноту, она простонала: — Что…

Дворец вздрогнул. От грохота, звона разлетевшихся стекол и треска ломающихся в парке деревьев заложило уши. За окнами с пустыми теперь рамами потемнело, и с неба опустился исполинский хобот. Вот он коснулся земли, сотрясая мироздание. Все бросились на балкон.

У южного крыла дворца ворочался и ревел гигантский темно-серый смерч. Вот он тяжело колыхнулся, заполняя пространство визгом и шумом тысячи водопадов. А затем стремительно упал на здание, разлетающееся как карточный домик.

— Там дети! — закричала белая от ужаса Аэлирне, вцепившись непослушными руками в дрожащие кованые перила.

Ураган, словно кичась своей силой, разбросал стены и перекрытия, вырос и почернел. Накрыл своим телом все крыло дворца. Затем, заревев от удовольствия, стал подниматься. Здания под ним больше не было. Лишь непривычно пустое место с кучами мусора и земли.

Мимо оцепеневших людей мелькнуло что-то черное. Ярл слетел прямо с балкона и большими скачками понесся к сыто улетающему смерчу. На бегу вытащив из-за спины меч, высоко подпрыгнул и — его подхватило улетающее ввысь лохматое, бешено вращающееся брюхо. Миг-другой, вдали мелькнула тень, и стало тихо.

Айне наконец услышала звуки, и первое, что она разобрала, был женский крик. Оказалось, что кричит она сама, до крови закусив во рту пальцы.

В детских покоях дворца были ее близнецы, сын Императора Ян и еще двое — «королевская парочка» мамы и Valle. И теперь…

Их нет.

Темно. Почему так темно? Где я? И вообще — кто я? Маленький огонек в бархатных объятиях Тьмы? Муравей, заблудившийся в подземных лабиринтах? Или пылинка в чьей-то подушке? Вопросы. Одни вопросы. На которые никто не трудится дать ответы. Да и кому они нужны? А кто эти «кому», и есть ли они? Да и зачем. Как хорошо… какая музыка. Музыка?!!

Айне стояла посреди площади Этуаль и, закрыв глаза, играла на скрипке. Это можно назвать и так, если, конечно, не замечать остального. Стоящих на коленях вокруг нее многих тысяч людей, застывших в молитвенном экстазе. Рамону и Хельгу, танцующих рядом. Они, не касаясь друг друга, то стремительно атаковали, то нежно ласкали, кружась в плавном и изящном танце. Миллику, прикусившую свою прелестную губку так, что на подбородок скатилась алая капелька.

Гроза, тебе нравится моя музыка? Прилетай, послушай. Накрой нас своим широким крылом. Нарисовать тебе дождь? Да. ДА!!! А ты, сумеречный лес? Дать и тебе немного молодой, колдовской силы? Бери. И каждой травинке, и каждому дереву дам. И тебе, дриада. Вау! А тебе, предвечная тьма, не дам. Но и тебя я тоже нарисую. Ты хочешь мне что-то дать? Ну, давай, неси!

Вокруг кружащейся пары девушек медленно разлилось черное сияние. Рамона, заметив это, схватила сестру за руку. Та взвизгнула, озираясь. И тут тьма жадно схватила их. Люди потом сказали, что Хельга успела выхватить из воздуха ало мерцающий клинок и размахнуться им, прежде чем обе девушки растворились в колышущихся переливах мрака.

Спасибо тебе, Тьма, за подарок.

Из сгустка темноты высунулась рука. Упав на плиты, вцепилась в выщербинки своими окровавленными пальцами. Подтягиваясь, из черноты постепенно, с трудом выползал человек, оставляя на камне широкий алый след.

Потом говорили, что обоих ног у него не было. То ли оторваны, то ли откушены кем. Только лохмотья и остались. Спина — сплошное мясо. А вместо лица и уха — кровавое месиво. Но он так и не выпустил из сломанной правой руки свой оплывший, как подтаявший воск, полутораручный скимитар.

Лучшие целители Империи работали, как галерные рабы. К ним присоединились две эльфийки. Марта, лорд Бер и Жюстина защищали лечащих от водопадов огня, стряхивая и направляя его в обугленный котлован за окнами. Наконец, через день, ярл впервые открыл глаза.

Обвел глазами утомленные лица вокруг.

— Дети живы, и они в порядке. Но сделать больше я не смог.

— Что с ними? — Императрица в отчаянии заломила свои прекрасные руки.

— Хаос. Это его рук дело. И они теперь — дети Хаоса.

Глава 2 Четвертое рандеву

— Valle, не ходи к ней.

Императрица загородила дорогу ярлу, который порывался войти в комнату Аэлирне.

— Ну почему, боги?!!

— Тебе же сказали — она не в себе. — донья Эстрелла с каменным лицом по-прежнему стояла на пути. — Совсем не в себе, и — она не хочет видеть никого.

— Даже меня?

Она помолчала, склонив голову.

— Особенно тебя. Смирись с этим, ярл. Аэлирне считает виноватым именно тебя. Теперь она ненавидит так, как раньше любила.

Ярл упрямо дернул щекой.

— Если ты мне друг, пропусти меня. Пожалуйста.

Императрица медленно покачала головой.

— Valle, если ты мне друг… не ходи к ней.

— Никогда. — с нажимом, по слогам произнесла она.

Ярл с надрывом вздохнул, и в глазах его была боль.

Рамону и Хельгу поволокло в темный, блестящий, словно полированный, тоннель. Они скользили куда-то вниз и вбок вдвоем. Рамона — застыв в ужасе, Хельга — с душераздирающим визгом. Наконец, вывалились под серое небо на серую же траву.

— Уф! — с трудом перевела дух старшая. В свои тринадцать лет Рамона уже многого нахваталась и кое-что изучила. Сестра на год моложе, но тоже — палец в рот не клади.

— Куда это нас? — Хелька наконец перестала визжать и открыла глаза. Она тоже вскочила на ноги и стала оглядываться по сторонам.

Это движение, похоже, и привлекло внимание. Из серых пыльных кустов вылез рогатый здоровяк и, нездорово ухмыляясь, потрусил в их сторону с явным намерением пообедать. Или поужинать.

Девчонки не успели ничего предпринять, как демон, пуская от радости слюни, уже подобрался совсем близко. Однако тут его перекосило, как-то скособочило. В разочаровании завыв, он отскочил чуть дальше. Обежал, попробовал зайти с другой стороны. Куда там — так прихватило, что удирал, аж пучки травы из-под ног полетели. К нему присоединилась пара, по-видимому, его собратьев, но им тоже не повезло.

Сестры переглянулись.

— Класс! — улыбнулась Хельга. — И вправду, как говорил ярл. Разбегаются, как мыши от кота.

— А это значит, — вздохнула Рамона, упрямо стряхнув с глаз челку, — Что мы в Аду или где-то рядом.

Она встала, обвела пальчиком демонов и что-то проговорила. Результат был ошеломляющий. Те сразу повалились, дергаясь в судорогах. Их стало разрывать на части, а потом все вспыхнуло.

— Dispel evil! — гордо признесла Рамона. — Он научил.

— Класс! А меня научишь? — с надеждой дернула за руку сестра.

— Ты еще малявка. Но попробую. Запоминай…

Через квадранс Хелька все-таки запомнила. Прибежавшего еще одного демона угостила уже она, а потом от радости запрыгала.

Тут окружающее подернулось рябью и задрожало. Едва успели ухватиться за руки, как девчонок опять закружило и понесло.

Вывалились посреди поля под яркими и такими родными звездами. Свежий ветерок наполнил легкие. Под ногами была трава по колено. А вокруг, куда достигал взгляд, были орки. Десятки, сотни тысяч орков.

— Мама! — пискнула Рамона.

Хельга молча подняла Рубиновый Клинок, а в левой руке замерцал крохотный искристый шарик.

Сестра судорожно глотнула, но встала с ней рядом. Свела перед собой ладони, а когда чуть развела, меж них яростно забился сине-зеленый, колючий клубок пламени. Это она подсмотрела у маминой подруги, мэм Аэлирне.

Из толпы орков вышли двенадцать. Здоровенные, плечистые, со зловеще поблескивающими клыками. Медленно положили на траву широкие ятаганы и показали пустые ладони. Подошли совсем близко.

— Кто вы, пришедшие со стороны Ада?

— Принцесса Рамона, принцесса Хельга. Наш отец — владыка Полночной Империи!

— Мы — двенадцать вождей свободнорожденных. Вы называете нас орками.

— Ну, и? Если вы нападете, мы будем убивать вас, сколько сможем. А потом отец и его друзья не успокоятся, пока в этом мире не исчезнет последний орк! — Хельга чувствовала, как у сестры дрожат поджилки.

— Мы знаем. Но — вам не причинят зла. Нам так приказано.

— Кем? — с усилием выдохнула Рамона.

— Мной, деточки, мной. — из мрака и тумана соткалась клубящаяся фигура. Небрежным взмахом руки отправив орков подальше, шагнула к принцессам.

— А кто вы?

— Я? — фигура рассмеялась, роняя клочья тумана. — Я — Хаос.

— Это вы убили детей? — глаза Хельги сузились, а острие клинка уже смотрело в сторону пришедшего. — И нашего братика?

— Ха-ха-ха! Нет, детеныши живы. Пока живы. Один из ваших, в черном плаще, помешал мне сразу сделать ЭТО. А теперь я вижу для них другую судьбу.

— Значит, Хаос — это не слепая стихия разрушения — это бог? И Хаос — это ты! — воскликнула Рамона.

— Да, я вижу, что что мне достались не простые дети! Тем лучше, тем лучше! Ну ладно, отдыхайте пока здесь, о вас позаботятся. И не лезьте в драку, иначе… А я — немного подумаю.

Фигура заколебалась и медленно растаяла в ночном воздухе.

Уже полгода, как из замка сбежал последний слуга. Только Нгава и осталась. Вот и сейчас,насыпав еды, она поставила тарелку перед ярлом, сидящим за дощатым столом прямо на кухне.

— Мальчик мой, ты уверен в том, что ты делаешь?

Ярл, заросший и мрачный, почесал свою бородку и потрогал огонек свечи. Огонь оторвался от фитиля, поплясал в пальцах. Затем ярл вернул его на место.

— Не знаю. Но останавливаться я не намерен.

— Ешь, остынет. — проворчала Нгава. Подоткнув фартук, села на лавку напротив и чуть заметно вздохнула.

В кухне было тихо. Только было слышно, как иногда позвякивает ложкой едок. Да из-за низкого окна доносилось снаружи, как демоны и горгульи завывают и ссорятся из-за добычи — трупов и останков.

Пятый караван рабов доставили посланцы Императора. Из далекого захарадья привезли его корабли пиратов. Ни Тригвесен, ни Лирн не смогли заставить себя оскверниться позорным ремеслом работорговли. Поэтому ярл щедро расплачивался за товар, золото отдавал горстями, серебро — ведрами. Вот и вчера — выгреб почти все из подвала, осталось «на развод», как говорила… Эх, да что там! Хватит горевать.

Ярл доел, чмокнул верную повариху, благодаря ее, и поспешил в подвалы. Жатва должна быть окончена сегодня. Еще чуть — и ловушка, собирающая ауру мук и страданий жертв, заполнится. А потом еще раз перегнать эликсир и — к следующему пункту плана.

Утром бледный, с горящими глазами ярл привел на кухню двух белокожих рабов. Изможденного паренька и поддерживающую его худощавую девушку.

— Нгава! Ты случайно не знаешь их языка?

Повариха попробовала раз, другой.

— Совсем немного. А что ты собираешься с ними сделать? Или — что им сказать?

— Я уже собрал… сколько мне было нужно, и ни каплей больше. Эти — лишние. Накорми их и пристрой к какому-нибудь делу.

Когда лоснящаяся от кухоного жара Нгава втолковала безучастной парочке, что происходит, те упали в ноги, бормоча и причитая.

— Что они там варнакают?

Повариха прислушалась.

— Это брат и сестра. Последние из небольшого кочевого племени. Весь их клан погиб, а их продали. Они умоляют позволить им жить. Хоть и в ошейнике рабов.

— Ну, Нгава, ты же знаешь — рабов у меня нет и не будет. Объясни им.

Та покачала головой.

— У них даже нет такого слова — слуга, или свободный. Либо хозяин, либо раб.

— Постарайся научить их нашему языку. — нахмурился ярл, и, закончив завтрак, поднялся в свою лабораторию.

Проходя через огромный, полутемный и пыльный холл, заметил, как через защитные заклинания пробился портал. Из него вышел Император.

— Привет, ваше величество.

— И тебе привет, Valle. Что-нибудь еще надо?

Ярл помолчал, в задумчивости катая ногой по полу крысиный череп.

— Нет. Я жив, а работу уже заканчиваю.

Его сухие потрескавшиеся губы раздвинулись в волчьем оскале.

— И кое-кто об этом очень пожалеет.

Император хотел что-то ответить, но лишь вздохнул и скрылся в портале.

Хронос вздрогнул, когда увидел копье, с которым пришел ярл.

— Ты все-таки сделал это. — прошептал он.

— Да. Где Хаос?

— Ты намерен отомстить? Зря.

— Нет, просто убить. Как убивают бешеное животное.

Бог Времени медленно покачал головой.

— Я не стану помогать тебе в этом.

— И не нужно. Скажи мне просто — где Хаос? Я пойду туда, найду его, и один из нас умрет.

Хронос вздохнул, и указал рукой.

— Там.

Вселенная вздрогнула. Рамона вскочила с постели из больших мягких шкур. За бревенчатой стеной мирно пиликал сверчок, а рядом еле слышно сопела спящая сестра, завернувшись в рысьи меха.

Тихо откинулся дверной полог, и снаружи вбежал орк. Согнулся в поклоне.

— Что угодно госпоже?

Вчера, когда принцессы уже наотдыхались так, что «сдохнуть можно», к ним опять пришла фигура темноты. Хаос.

— Вы хотите, чтобы эти пятеро детенышей остались живы?

— Да!

— Тогда… Я хочу, чтобы вы остались здесь. Чтобы возглавили народ свободнорожденных и заботились о нем, как о своих братьях и сестрах. И никогда не оставляли. Если вы мне поклянетесь Словом, и без лукавства в сердце, я верну вам детей. В полном порядке.

— Зачем тебе это? — Хельга тоже прислушивалась, почесывая босые ноги.

— Орки были первыми в этом мире. Не кичливые эльфы, и не бородатые гномы. Орки — мои дети.

— А пятеро малышей? Можно ли их вернуть домой?

— Их судьба меня не беспокоит. Сделаете с ними, что хотите.

— Нам надо подумать. — рассудительно заметила Рамона.

— Час. У вас есть час. Иначе — полное забвение. — донесся до сестер тихий удаляющийся голос.

— Что угодно госпоже?

Рамона встряхнула головой и пришла в себя.

— Что это было?

Орк печально склонил свою косматую голову.

— Мы осиротели, госпожа.

Ярл вышел из портала в своем замке. Спустился в подвал, нашел пустой крюк, и повесил на него обвитый туманной хмарью череп, с которого почему-то соскальзывал прямой взгляд. Вздохнул, отвернулся и, ссутулившись, пошел наверх. Выйдя во двор, заваленный черепами и обгрызенными костями, осмотрелся, и за хвост вытащил из-под остатков конюшни небольшого демона.

— Все убрать. Вылизать, чтобы ни капельки, и даже запаха не осталось. Потом отпущу.

Демон трусливо закивал рогатой башкой, а потом свистнул. Из углов полезли его собратья, испуганно таращась в спину удаляющегося ярла. Получив приказ, рьяно принялись убирать, скоблить и вылизывать. Как повелел этот страшный хуманс.

Пошатываясь, хозяин замка добрался до тахты в своей любимой комнате.

— А теперь спать. Спать-спать…

Утром на крыльцо вышла Нгава, которую тащил за край передника пыхтящий с устатку рыжий бесенок. Подбоченилась, недоверчиво осмотрелась, а затем придирчиво стала принимать работу. Облетев верхом на горгулье и буквально обнюхав всю внутреннюю и наружную поверхность замка, удовлетворенно кивнула и посмотрела на галдящую толпу демонов.

— Это… скажи повелителю… мы сами боимся…

Повариха слезла обратно на крыльцо, поправила свой белоснежный фартук и вздохнула.

— Да он спит. А что — обещал отпустить?

— Да, да. — наперебой закивали демоны, всем видом показывая, как им хочется домой.

— Тогда брысь! И чтоб духу вашего тут не было, погань такая!

Из кухни несмело выглянула Кира с ведром в руках.

— Нгава, они есть уходить?

— Ага. — повариха заглянула внутрь, где Тусси драил закопченую печь. — Летят и бегут, аж спотыкаются.

В распахнутые и слегка тронутые ржой ворота замка влетела на Призрачном коне Лара. Азартно стегнула хлыстом пониже спины ближайшего из разбегающейся нечисти, крикнула.

— Привет, чернышка!

Нгава довольно заворчала.

— Привет! Каким ветром, Ларка?

— Хозяин дома? Тут его Император требует.

— Да, вчера вернулся еще с одной черепушкой подмышку. Повесил в своем подвале ужасов, и до сих пор спит. Даже не поел толком. А будить его — сама знаешь, себе дороже.

— Вчера? — призадумалась ведьма, спрыгивая с Коня. — Круто!

— А что?

— Вчера орки принесли похищенных детей. Всех пятерых. И письмо от принцесс.

Нгава всплеснула руками, едва не расквасив нос Кире.

— Малышки Хельга и Рамона нашлись? И дети — Алекс и Лирна? Радость-то какая!

— И маленький принц Ян, и Элендил с Аллерией, все! Вот с утра меня и пригнали. Портал к вам так и не открывается.

Повариха недовольно заворчала.

— Понавыдумывали тут всякого… Лазят, шныряют. Нет бы, как в старину — с почетом, на конях да в каретах. Коняшку-то своего отпусти. Или попробуешь добудиться нашего мальчика?

— Боязно.

Лара вспомнила, как однажды удирала быстрее, чем видела. Вздохнула, шлепком отправила туманно колышащегося коня в его мир.

— Пожевать-то у тебя чего найдется? — и бодро затопала по ступеням. — Привет, Кира!

Та присела в книксене.

— Привет… Ларра?

— О-ой! — в изнеможении простонала та. — Сколько раз тебе повторять? ЛАРА. Привет, Тусси!

— Привет.

Нгава проворно достала пирог с печенкой, паштет и пару стаканов. По привычке оглянувшись, нет ли кого, извлекла из-за неприметной дверцы серебряный кубок с искусной резьбой.

— За такие известия не грех и горло промочить.

Налила из кубка в стаканы. Ларе — темного Aetanne, а себе — искристого белого Aedorne.

— Ну, за детей. За малышей и малышек.

Выпили по маленькой. Лара, расправляясь с паштетом, заметила.

— Смотри, Нгава. За такой кубок хозяин голову отвертит.

— А это не его. Кто-то из гостей забыл. Я убирала, и нашла. А потом как-то заметила, что из него можно наливать, что хочешь, и сколько хочешь. Меня никто не спрашивал, я и пользуюсь. Спросят — отдам.

И довольно осклабилась.

— Ну ты и даешь, чернушка! Давай еще по капельке, и хватит.

В кухню по внутренней лестнице спустился ярл. Душераздирающе зевнул.

— Всем привет. А ты, Лара, что тут делаешь?

— Вчера орки принесли в пограничную крепость пятерых малышей. Наших. И письмо от Рамоны с Хельгой.

Ярл медленно сел прямо на ступени.

— Ты… не шутишь?

— Какие шутки, командир? — встревоженно вскочила Лара. — Нашлись. Император утром приказал мне на коня — и ходу сюда. Кличет зачем-то.

— С детьми все в порядке?

— Зареванные малость, а так ничего. Поели они — и спать.

Ярл склонил голову, и долго сидел молча. Лара, проглотив кусок, подошла, села рядом. Ступенька подалась и скрипнула — с другой стороны села Нгава.

— Ну, ты чего, мальчик мой? Все в порядке.

Ярл вздохнул.

— Да. Бритву мне, и чистую одежду.

— Ох, хозяин. Да в замке давно уж одни пауки да летучие мыши живут.

— Так позови слуг.

Нгава помолчала, смущенно отведя взгляд.

— Не придут они, хозяин.

— Сбежали… крысы. Когда тут святоши хозяйничали, я своих людей не бросил.

— Да помню, помню, как ты нас из того подземелья вытаскивал. И как остальных по рабским караванам разыскивал. — вздохнула повариха. — А все-таки не придут.

— Тьфу! Ну и бес с ними. Найдем новых. Ладно.

Он встал и небрежным жестом поставил портал.

— Лара, ты со мной?

Он долго смотрел в окно детской на Аэлирне, устало спящую возле двух детских кроваток. На чмокающую во сне Лирну и смокчущего палец Алекса.

Мэтр Рубини с трудом узнал в бородатом оборванце некогда элегантного ярла.

— Не надо лишних вопросов, маэстро. Приведите в соответствующий вид, и без излишеств.

В малой приемной на миг сгустился воздух, и из него вышел невозмутимый ярл в черном плаще.

— Добрый день, Альфонсио. Император занят? Он за мной посылал.

— Добрый день, ваша светлость. Приказано сразу вас проводить.

В кабинете кроме Императора обнаружились его супруга и леди Бру.

— Ну здравствуй, волчара.

— Здравствуй, мой император. Здравствуйте, сударыни.

И лишь более крепкое, чем обычно, рукопожатие выдало их чувства.

— Дети в порядке?

Леди Бру кивнула.

— Я вот как раз закончила осмотр и докладываю их величествам. Ни малейшего урона — ни морального, ни физического. И вообще, впечатление такое, будто дети провели там всего лишь один день.

— Хоть какие-то хорошие новости. — буркнул ярл, испросив разрешения и присаживаясь к столу. — А что с Хельгой и Рамоной? Мне там Лара про какое-то письмо говорила.

— На, прочти сам. — донья Эстрелла бережно протянула ему несколько листов грубой бумаги.

Ярл читал и темнел лицом. Задумался, заглянул еще раз в пару мест.

— Выходит, напрасно я убил…

— Нет, Valle, не напрасно. Ты как раз все и ускорил. — Императрица взяла ладонь ярла в свои. — Неизвестно, что было бы, если б…

Император, расхаживающий по кабинету, обернулся.

— Кстати, чей это череп ты вчера добавил к своей коллекции? Бог Хаоса?

Ярл подумал, нахмурился и буркнул.

— Тебе могла сказать только Ларка, а ей — Нгава. Обеим языки повырву.

— И все-таки?

— Нет. — ярл вздохнул. — Леди Бру, заткните уши.

Он поставил защиту в кабинете, отчего все на миг оглохли.

— Не бог, а богиня разрушения. По имени Хаос.

— И — как?

Ярл поморщился.

— Да… Сделал одно копьецо. Хронос как увидал, аж в лице переменился. Но дорогу к этой стерве показал.

Он убрал из кабинета ватную тишину, сделал леди Бру знак — все, мол.

— Вот так, дорогие мои. И что мы со всем этим будем делать дальше?

Император бушевал.

— Что? Я должен поступить, как гребаный политик, а не как отец?

Королева Эльфов жестко ответила ему. — Потише, Ян. Ты не в парламенте. Так надо, разве ты не осознаешь!

— Элеанор, разве ты не понимаешь? — горько бросила ей гневная Императрица. — Мои дочери — правительницы орков! Наших самых страшных и непримиримых врагов. И они намерены твердо держать данное ими слово.

— …! — себе под нос проворчал ярл. — Знал бы, заставил бы эту суку умирать долго и мучительно. Как все рассчитала, стерва!

Леди Айне чуть повысила голос.

— А ну, тихо!

Она произнесла это как-то так, что у всех слова застряли в горле.

Ярл налил себе вина, выпил. Налил еще.

— Растешь, девочка моя. Прошу прощения — Ваше Величество.

— Если присутствующие не прекратят давать волю эмоциям вместо того, чтобы трезво, — она мельком глянула на него, — Обсудить ситуацию, то мне придется покинуть вас. Пока вы не придете в себя.

Все промолчали.

— Горько, но справедливо. Спасибо, Айне. — Император сел опять в свое кресло.

Ярл отхлебнул вина и предложил.

— Идея первая. Я легонько беру за горлышко всех магов-теоретиков и остальных умников. И дышат они через раз, и только по моему разрешению, до тех пор, пока не придумают заклинание. Что-то вроде «смерть оркам». Несколько групп будут его применять там… до тех пор, пока жив хоть один гаденыш.

— Заманчиво. — кивнула своей как всегда красивой головой Элеанор. — Тем более, что, по-моему, это теоретически возможно.

— Смущает только, что принцесс мы все равно потеряем. — заметила Айне. — Они будут бороться до конца. Уж чему-чему, а умению держать свое слово они научились.

— Пожалуй, да. — Император опять мерно ходил по кабинету. — Но идея неплоха. Какие еще мысли?

— Может, собрать побольше наших? Может, кому в голову чего и стукнет? — предложила Айне.

— Не хотелось бы выносить сор из избы. — вздохнул Император. — Дело не простое. Политика, чтоб ее…

— Да, пожалуй. — согласились донья Эстрелла и Элеанор.

Ярл молчал. Допил вино, откинулся на спинку стула.

— Айне, как там однажды тебе сказала мама? Трижды умница?

Императрица вскочила. — Не томи, Valle! Ты ведь что-то придумал?

Тот хитро и довольно прищурился. — Собрать побольше наших… Разве обязательно здесь? А Рамона и Хельга что, уже не наши? — и посмотрел на Императора.

Тот остановился, словно споткнувшись, поднял голову, и глаза его засверкали.

— Объявляю перемирие с орками! И всей компанией отправляемся на переговоры!

— Мама! Папа!

Хельга и Рамона, спрыгнули с огромного трона, с варварской роскошью покрытого великолепными шкурами и, дрыгая от восторга ногами, повисли на шее матери. Император стоял рядом, и его лицо светилось.

— Пойдем. — шепнула Элеанор ярлу и Айне. — Им есть о чем поговорить и без нас.

— Да уж, к серьезному разговору они сейчас явно не готовы.

Улыбнувшись, они вышли наружу. Ярл бросил стоявшим у входа здоровенным оркам. — Пусть поговорят одни. Они очень давно не виделись. Мы пока подождем здесь.

А Королева Эльфов шепнула Королеве Дану:

— А ты заметила, милочка, какие на них меха?

— Пап, нам все равно нужен советник.

— Создавать экономику, — сморщив носик, добавила Хельга, рассеянно гладя шкуру медведя. — А также этот… военный министр, и другие.

— А потом ваши детки раскатают Империю в блин? — усмехнулся Император.

— Дорогой, — ласково улыбнулась Имератрица. — Ну откуда у них возьмутся?..

— Мы уже с Хелькой все решили. Ей твоего, Айне, Элендила, а мне вашего, ярл, Алекса. — фыркнула Рамона. — Осталось только немного подождать.

Ярл с Айне переглянулись. — Вот те раз! Мы даже и не задумывались еще об этом! Даже словом не обмолвились.

— Кстати, — улыбнулась Элеанор, — А как вы с этими орками разговариваете?

— Ну, — тоже улыбнулась Рамона и посмотрела на ярла. — После одного моего путешествия я вообще любой язык понимаю, и Хельку научила. Так что она теперь тарахтит по-здешнему ой-ей-ей!

Хельга небрежно сказала в сторону тихую фразу. Двое орков бросились со всех ног, и через несколько мигов притащили стол с едой, фруктами и напитками. Посуда была, как заметила малость удивленная Айне, только золотая.

— Положение обязывает. — пожала плечиком Рамона, с хрустом вгрызаясь в яблоко.

— А ведь прав Император — в блин раскатают. — заметил ярл, обглодав кабанью ножку.

— Это почему же? — поинтересовалась Элеанор, изящно съев персик.

— С такими-то правительницами? Да у них мозгов поболе, чем у всего нашего кабинета министров.

— Шутишь, пап? — Айне пила чистый клюквенный сок и щурилась от удовольствия.

— Ничуть. — заметила донья Эстрелла. — Наследственность у них очень даже хорошая.

— Вот и я говорю — пора делать ноги. — кивнул ярл. — Лет эдак через пятнадцать в самый раз и будет удрать. Оставишь, Император, трон своему сыну. А к тому времени не худо бы тебе с Эстреллой королевской парочкой обзавестись. Чтоб не скучно было. Я к тому времени изобрету какую-нибудь диковинную самоходную тележку — идеи уже есть. С шиком и грохотом прокатимся по Мосту Богов и — всем пока!

— Все-таки шутишь, Valle. — фыркнула Айне.

— Шутки ярла имеют обыкновения сбываться. — заметила Рамона и швырнула обглоданной костяхой точно лоб ближайшему стражнику. Тот даже не шелохнулся.

— Во как выдрессировали! — гордо подбоченилась Хельга. — И правда. Шутки у него эти… пророческие, во!

— А королеве эльфов подумать-подумать, да и выйти за Яна четвертого, да объединить все в большую Империю, да нарожать детишек. Хватит эльфам в сторонке отсиживаться. Тогда, может, и не раскатают вас в блин. — продолжал ярл.

Элеанор замерла. Затем подняла голову и заметила. — Ни от кого я не потерпела бы таких слов. Но, услышав их от тебя, я крепко подумаю. Возможно, ты и прав.

Рамона внимательно слушала. Затем переглянулась с сестрой, и они хлопнули рука об руку.

— Что?

— Этот вариант мы тоже предусмотрели, — хихикнула Хельга.

— Я ж говорю — умницы! — довольно мурлыкнул ярл.

Император чуть не подавился.

— Пап, скажи спасибо Черному ярлу. — невинно заметила Рамона, хлопая отца по спине. — Это он заставлял меня думать. А я — Хельку.

— А мы вместе теперь заставляем думать орков. — жизнерадостно засмеялась та. — Во у них бошки поболят!

— Вырастили на свою голову. — пробурчал Император.

— Дорогой, — повернулась к нему супруга. — Как кое-кто говорит, разрази меня гром.

— Уже не говорю. — Айне улыбнулась и подмигнула Рамоне. — Положение обязывает.

Донья Эстрелла крепко задумалась и на квадранс выпала из разговора. Когда ее окликнули, она улыбнулась, съела персик. А затем обратилась к ярлу.

— Valle, кто ты? Из какого далека ты вылез?

— Что такое? — удивился Император.

— Погоди, дорогой. Ярл, я совершенно серьезно. КТО ТЫ?

— Бесполезно. — махнула рукой Айне. — Я уже спрашивала, и по похожему поводу, и почти в тех же словах. Молчит, злодей.

— Ярл Valle, к вашим услугам. — на полном серьезе встал он и поклонился.

— …! — хлопнула кулачком по ладони Хельга. — А вот этого-то мы и не предвидели.

— Я никто, и имя мое никто. — пропела Рамона, качая головой. — Нам нужно удалиться на совещание. Перерыв в аудиенции. Пошли, сестра. Тут у меня мыслишка одна.

Ярл поманил девчонок пальцем и что-то шепнул им в уши. Они сделали круглые глаза, а затем захохотали и удалились рука об руку.

— Девочки, вы что — и вправду все ходы просчитали? — спросила Императрица.

Ярл уже поставил портал, и делегация собралась отправляться по домам.

— Да, мам. — серьезно ответила Рамона. — Нам ведь полгода нечего было делать. И то, что мы обзаведемся своей собственной страной, мы вычислили едва ли не раньше, чем эта злобная Хаос.

— И во что это все выльется?

— Пока секрет. И пусть у нашего братца Яна потом голова болит. — Хельга запустила в стражника косточкой от персика. Его шлем громко щелкнул. — В общем-то, все закончилось не так уж и плохо.

— Не грустите. И приходите в гости почаще. — Хельга отвесила безупречный реверанс.

— Мам! Привезешь мою любимую куклу? — весело напомнила Рамона.

Ярл вышел из портала посреди большой поляны. На опушке, в тени раскидистого дож-дерева сидели обе принцессы. Они подхватились и бросились к нему.

— Привет, вашсветлость!

— Ну здравствуйте, мои дорогие! Вы все сделали, о чем я просил седьмицу тому?

— Да, ярл. Все вожди, верхушка шаманов и самые башковитые из перворожденных собраны.

— Ну, ведите тогда. Начну вам мозги вправлять.

— Ярл, а папенька тебе хвост не накрутит?

Тот помолчал, а потом ответил.

— Когда дознается, может, и накрутит. Но! Если у нас все выйдет, Ян четвертый спасибо скажет.

Они прошли по тропинке через великолепную рощу, и вышли на небольшую поляну, выложенную шестиугольными плитами. Большой Круг. Место, где велись собрания, обсуждения, и где принимались самые важные решения. Здесь уже собрались все двенадцать вождей, десятка два орочьих шаманов и еще немного орков, настороженно поглядывающих на ярла.

Подойдя к середине, ярл коротко поклонился, снял свои сапоги и босиком вошел в Круг. Почтение к предкам было соблюдено.

— К чему бы это он так вежлив? — шепнула Рамона сестре.

Ярл сел в кольце орков, а по бокам от него сели принцессы. Круг замкнулся, можно вести дозволенные речи.

— Я пришел говорить не от имени моего Императора, и не по поручению моего Рода. Я пришел говорить от своего собственного имени.

Он помолчал, глядя куда-то в центр круга, где сегодня не горел Огонь Войны.

— Мои слова будут горькими. Иногда — непонятными или обидными. Но, если вы знаете, кто я, и согласились выслушать меня…

— Повелительницы приказали нам. — коротко бросил сидящий справа, почти напротив, молодой воин.

Ярл покачал головой.

— Нет. Сегодня решение принимать вам. Не тот случай, когда нужно тупо следовать приказу. Если я смогу хоть в чем-то убедить вас, решения принимать вам самим. За себя, за детей и внуков, за весь род Орков.

Он неспешно ронял слова, мурлыкая их своим чуть рокочущим голосом. Ветерок чуть слышно взъерошил его волосы, и улетел опять по своим делам. Орки переглянулись.

— Мы слушаем тебя.

Ярл вздохнул, и начал излагать свои мысли.

— На юге от вас — великие степи. Там некогда были и сильные воины, и великие вожди. Однако от них не осталось даже памяти, не то чтобы следа. Почему?

— Они кочевники. — согласно кивнула старая шаманка. — Память предков не сохраняется у тех, у кого нет родины, дома и своего письма.

Ярл кивнул, вытащил из воздуха черный округлый камешек и положил перед собой прямо на плиту.

— У вас это есть. Но тем не менее, у вас все равно, как и у кочевников, нет будущего.

— Это почему же? — гортанным голосом выкрикнул один из вождей, с кривым шрамом через все лицо.

— Степняки живут так же, как и тысячи зим тому назад…

— Мы живем по заветам предков. — пожилой орк, со знаком кузнеца, жестом руки заставил умолкнуть остальных. — Но я понял твою загадку. Ты имеешь в виду, что мы не развиваемся? И поэтому у нас нет будущего?

Ярл поднял голову.

— И это тоже. Желудь должен вырасти в могучий дуб, маленький щенок — превратиться в свирепого пса. Если они не будут расти, они рано или поздно погибнут. Иного пути нет.

— И что для этого надо?

Теперь внимание собравшихся уже полностью было привлечено к ярлу. Они слушали, впившись в него глазами.

— Ответьте мне на один очень трудный вопрос. У нас всех одна голова, две руки, и так далее. Мы едим одинаковую пищу, нас волнует музыка. Но тем не менее — эльфы это люди. Хумансы — тоже люди. Дану и гномы — тоже люди. А Орки — нет. Почему?

Примерно два квадранса в Круге кипели нешуточные страсти. Один воин даже схватился за место на поясе, на котором у него обычно висел ятаган. Наконец, Рамона сжалилась и сказала своим звонким голоском.

— Потому, что люди — это те, кто предпочитают создавать, а не разрушать.

Орки, как по команде, замолкли. Сначала хотели было возразить. Уже даже приоткрылись некоторые рты, показывая внушительные клыки. Но призадумались.

— Хаос — это стихия разрушения. Это сила. Огромная сила, но для развития племени Орков, да и для любого другого — это тупик. — ярл продолжал мягко убеждать и подталкивать мысли в нужную сторону.

— А зачем нам это? Не лучше ли победить врагов и покрыть себя славой? — спросил один из вождей.

— А что такое эта слава? — мягко спросил ярл. — Ее можно намазать на хлеб и накормить детей? Или ее можно повесить на стену? Или она даст силу и мудрость вашим потомкам?

— Твои слова обидны. — проворчал сидящий неподалеку воин со смышлеными глазами. — Но почему-то нам нечем возразить.

Остальные нехотя кивнули.

Ярл вытащил из воздуха еще один камешек и присоединил к первому.

— Нужно создавать экономику, торговлю, науку. Без этого не создать, — ярл подчеркнул, — Действительно сильную армию. Пора заставить соседей уважать себя.

— Уважать, а не бояться. — громко сказал он. — Хватит вам жить бестолковыми дикарями. Пора вам стать людьми, и занять среди них достойное вас место. А теперь — решайте и думайте. Иначе от племени Орков не останется даже памяти. Как победитель Хаоса — я вам это обещаю.

Он положил перед собой третий камешек, встал и коротко поклонился.

— Я все сказал.

— Повелительницы! Это действительно тот, кто сразил Хаос?

Перед принцессами собрался весь цвет перворожденных. В нарядных и самое главное — чистых одеждах.

— Да. И радуйтесь, что это именно он, а не кто-то другой.

— В чем его сила? И — можно ли ему верить?

— Сила его… — призадумалась Рамона, — Знания, мудрость, честность, отвага. А самое главное — доброе сердце.

— А насчет верить… — Хельга заворочалась, поудобнее умащиваясь на шкурах. — Мама и папа ему доверяют больше, чем самим себе.

— Он настолько хорош? — покачал головой седой шаман с длинным, чуть изогнутым посохом.

— Если он выйдет на тропу войны, даже боги будут сворачивать с его пути. А если он обещал помочь, то у нашего племени есть будущее.

— Повелительница Рамона! — один из вождей упал на колени. — Ты сказала «нашего»! Прости, я сомневался в тебе…

— Я прощаю тебя. — великодушно соизволили ответить принцессы хором.

— В наказание, — добавила Рамона, — Ты не будешь вождем. Ты станешь нашим советником.

— Возьмешь себе десяток шаманов и умных — УМНЫХ воинов. Надо устраивать школы. Все дети нашего народа отныне будут учиться читать, писать и еще кое-что. Решим потом.

— Это великое дело. — закивали шаманы. — Появилась новая и хорошая традиция!

— Кроме того, — Хельга наклонилась вперед. — Из детей в школах будут выбирать самых лучших и способных. Зачем? Отвечу.

Рамона впервые видела у сестры такой жесткий и устремленный взгляд. Она покачала головой. «Ох, ярл! Что же вы с нами сделали?»

«Мозги вправил, вот что» — мысленно ответила Хельга и вслух продолжила.

— Слыхали ли вы про Университет в городе эльфов?

Большинство орков закивало.

— Университет делает три дела. — Хельга стала загибать пальчики перед жадно слушающими перворожденными.

— Первое — сохранение старых знаний. Хранилище книг, свитков, волшебных вещей. И не просто груда мусора. Это называется библиотека. Там должно быть все удобно. Что-то быстро найти, почитать, сравнить, сделать копию. И никакой сырости или крыс.

— Второе. Лучшие из лучших детей будут учиться в Университете. Будущие шаманы, боевые вожди, целители или моряки. Кстати, — особо подчеркнула принцесса, — Я заметила, что наибольшим почетом пользуются все-таки не военные профессии.

— Наверное, потому, что война не дает ни развития, ни открывает будущего. — лениво добавила Рамона, искоса бросив на сестру быстрый взгляд. — Да, еще. Знания — это огромная сила. С этим, думаю, не станет спорить никто.

Орки согласно закивали.

— Так вот. Продумайте, как воспитывать детей, чтобы приняв Силу, они стали не чудовищами, а работали и жили на благо всех людей. Или мы не хотим стать людьми?

Старый вождь со шрамом вздохнул.

— Тут крепко думать надо, повелительница.

Хельга кивнула.

— Согласна. И третья задача Университета. Развитие, поиск новых знаний. Как строить дома или корабли. Как придумать другие, более богатые сорта семян. Как вести дела с другими людьми. Как делать оружие и боевую магию. Воевать лично мне не хочется — слишком уж это нас задержит на нашем пути. Но, думаю, и драк на нашем веку хватит. Хотя — мир нам нужен, как воздух. Работы невпроворот.

— Да, повелительница. Этот путь — на века.

— А теперь, перворожденные, идите к своим и решайте. Заставлять мы вас не будем. Либо вы идете за нами с полным пониманием и поддержкой, либо…

— Погибнуть в бою может любой дурак. Тут ума не надо. — угрюмо бросила Рамона, терзая шкуру на троне. — А вот выжить и дать своему племени развитие — это работа для настоящего орка. Ступайте.

Когда перворожденные, непривычно тихие и задумчивые, удалились, Хельга повернулась к сестре.

— Как думаешь, потянем?

Рамона обняла ее. «Не знаю, Хелька. Но ярл учил меня — борись до конца. Если уверена — делай. Жаль только — в Универе поучиться не пришлось.»

— Да, сестра. — принцесса ласково погладила ее по довольно коротко стриженым волосам. — Мы там многому научились бы.

— Как думаешь, ярл ведет игру или вправду за нас? Нельзя ведь угодить всем.

Хельга задумалась, слушая, как рядом бьется такое родное сердце сестры. Все может быть, конечно. Только есть ли у нас выбор?

— Ладно, — вздохнула она. — Пошли полетаем под водопадом. Заодно и искупаемся. А то что-то вспотела я, уламывая наших новых подданных.

На ладонь Императора упал первый желтый лист. Вот и осень. Скоро уберут урожай, в селах начнется пора свадеб и праздников. Скоро новые ученики войдут в стены Университета. Скоро войска начнут уходить на зимние квартиры, а горные перевалы завалит снегом.

Он незаметно вздохнул, и перевел тему беседы.

— Valle, ты решил уйти? Куда?

Ярл, сидя напротив него за маленьким столиком с напитками, пошевелился. Окинул взглядом балкон, на котором они сидели, роскошный парк за перилами.

— Насовсем.

— Я, да и никто из наших, не могут отблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал. Да это, боюсь, и невозможно.

— Именно поэтому, Ян. Эта мысль гложет вас. А никто не любит быть должником. Давай расстанемся, пока наша дружба не переросла в ненависть.

Император не ответил. Посмотрел в сад, где усыпанные гравием дорожки огибали клумбы и статуи.

— Помнишь наше босоногое детство? Как я учил тебя держать шпагу. Как ты меня отдубасил, когда я сдуру обидел твою сестренку. Как мы все вместе тайком от старших ходили купаться в священном озере.

Собеседник молча пожал плечами.

— Где все это? Куда ушла счастливая пора? Осень.

— Осень существует только вот тут. — ярл безо всякого почтения постучал Императора по лбу. — Ты заметил, какую смену мы вырастили?

Тот печально улыбнулся и взял бокал с темно-красным вином.

— Трудно не заметить.

— Твоей Алисии палец в рот не клади — откусит руку по локоть.

— А Патрик другую отчикает. И без наркоза. — согласно кивнул Император. — И все наши тоже — надежда и будущее Империи.

Ярл вздохнул и допил свое вино.

— А я вот не вписываюсь во все это.

— Ты говорил с Аэлирне? И что?

— Разбитый кувшин уже не склеить, Ян. Никогда. — горько ответил тот.

Император поставил свой бокал на столик.

— Но — ты ведь ни в чем невиноват!

— Ты-то сам веришь в это?

После недолгой паузы тот ответил.

— Ты имеешь в виду — сидели бы в своем болоте, тихо поквакивали. И беды прошли бы мимо? Тех, кто головы не высовывают, не затронули бы? Возможно. — раздумывал Император. — Возможно. Только ведь все равно будем лезть вверх.

— Да уж. Мы, люди, такая скотина, что вечно куда-то норовим вскарабкаться. Так что — как ни крути…

Император откинулся на спинку своего легкого кресла и уставился взглядом куда-то в сторону вновь отстроенного южного крыла дворца.

— У меня будет еще одно поручение к тебе. На год — послом в Царство Света.

Ярл прищурился.

— Все-таки не зря тебя называют хитрым лисом. У кое-кого из святош инфаркт приключится.

— Только — по-тихому, чтоб никаких следов и даже намеков. А в окружение короля Хенрика подкинешь те же идейки, что и оркам.

Valle замер. Медленно поднял голову, встретился взглядом с повелителем. Покачал головой.

— М-да. Похоже, разведка графа Орка не зря ест свой хлеб. Так ты одобряешь?

— Не то, чтобы мне это нравилось, — пожал плечами Император. — Но это необходимо. Эстрелла и Айне отнеслись к этому спокойно. А вот Элеанор негодовала — жуть! Уговаривали и уламывали ее долго.

— Ну да, представляю. — хмыкнул ярл. — К тому же, как выяснилось, перворожденные — все-таки не эльфы.

— Это точно, щелчок по самолюбию изрядный.

— Значит так, Ян. Орков пока не трогай. Пусть там перебродит само. Без крови наверняка не обойдется, посему войска задержи в Асмарале и на перевалах до последнего. Далее. — он собрался с мыслями. — Найди способ убедить Аэлирне, чтобы мои земли достались сыну. Наследственные титулы — обоим детям. А деньги и доля в коммерческих делах — дочери.

— Насколько я понимаю, деньги немалые. — Император усмехнулся.

Ярл подался вперед, и шепнул ему, насколько немалые. Глянув в побелевшее от изумления лицо друга, сел в свое кресло, налил себе еще вина.

— Да за эту сумму можно купить половину страны!

— Как это тебе ни неприятно, Ян, но я подстраховался от возможных неприятностей, если бы у меня они возникли. Или у тебя.

Император медленно пришел в себя.

— Ну знаешь, и волчара же ты… В один прекрасный день сообщить, что власть в Империи принадлежит мне только наполовину…

Он тряхнул головой, и тоже наполнил свой бокал.

— Ну, я немного раскидаю, так что не переживай. Часть дам Айне, часть надо исхитриться перевести на мать моих детей. Да и в моих закромах кой-чего есть, так что Алекс будет тоже миллионером. В общем, пусть твой Ян Четвертый крепко подумает, прежде чем упустить такую богатую невесту и отдать предпочтение Королеве Эльфов.

— Э-э, нет! Тут политика. Но насчет королевской парочки мы с Эстреллой уже решили. Так что второму сыну я уже знаю, что нашептать.

Мужчины хитро переглянулись, чокнулись нежно зазвеневшими бокалами и выпили.

— Ладно. Теперь — о святошах. Что ты там хочешь — революцию? Или — полный развал с последующей оккупацией?

— Знаешь, Valle, от слова «революция» меня коробит. Мы ведь с тобой учились, знаем, во что это может вылиться.

— Да, — кивнул ярл. — Деду твоему нелегко пришлось. Так какую именно кашу там надо заварить?

— Элеанор предложила — усилить королевскую власть и отодвинуть церковников в сторону. А потом уже мягенько, полегоньку и совсем устранить их от дел. Но это дело долгое.

— Как там в наших законах? Отделить церковь от государства?

Император кивнул.

— Ну задачки у тебя. Легче сровнять там все с землей. — буркнул ярл.

Министр финансов Розенблюм спустился с крыльца Императорского дворца и неспешно направился по дорожке через парк к воротам. Сегодня хороший денек. Один из последних этой осенью. К тому же на заседании кабинета министров удалось протолкнуть закон о прогрессивном налогообложении… Когда он проходил мимо высокой, аккуратно остриженной живой изгороди, чьи-то сильные руки ухватили его за горло и втянули в проход между кустами. Как только его отпустили и он вдохнул воздуха, чтобы позвать на помощь, как увидел перед собой навевающее кошмары лицо ярла Valle.

— Ох… ох, вы меня таки напугали!

— Дело есть. Деликатное. Готов слушать?

Перепуганный министр только кивнул, постепенно приходя в себя.

— Есть тут одно племя. Дикари, конечно, но отнюдь не дураки. Надо их немного поднять, подстегнуть в развитии. Найдется у тебя пара толковых ребят из молодых, чтобы могли с нуля создать финансы, экономику, законы, торговлю… Таких ребят, которым в Империи перспектив нет, и которые готовы начать на новом месте. Работать на совесть.

— Найдется. — министр уже начал соображать. — А шо я буду с того иметь?

Ярл недобро ухмыльнулся и достал из кармана пачку листов.

— Голову на плечах. Вот, полюбуйся. Полмиллиона цехинов после неких махинаций перекочевали из имперской казны в твои кошерные лавки.

Розенблюм читал бумаги, и его вытянутое лицо побелело и вытянулось еще больше.

— Так вот. Если через час двое ребят будут у входа в гостиницу Пьера, да с вещами, да с невестами, то я согласен забыть об этих художествах.

— Клянусь моей матерью, вы таки не пожалеете!

На поляне неподалеку от Большого Круга его уже ждали принцессы.

— Ну наконец-то, ярл! Мы уж волноваться начали. А это что за люди с вами?

— Да я тут кое-чего прихватил по дороге.

Три пары молодых людей чуть не упали в обморок, когда увидели неторопливо приближающийся отряд охраны. Из орков, конечно.

— Ваши величества, — церемонно поклонился ярл. — Позвольте представить вам ваших новых советников по финансовым, экономическим и торговым вопросам. А также их избранниц. Прежний их начальник был конечно, прохвост, но профессионал добротный.

— А это — ваш новый секретарь. Кстати, племянник Альфонсио. И тоже со своей невестой. Надо налаживать делопроизводство, канцелярию и прочие департаменты власти. А у него деловая хватка, как у бульдога.

— Ну что ж… — Хельга не спеша обошла прибывших. — Нам с вами придется создавать новую империю.

— Если мы вас раньше не повесим за какие-нибудь провинности или аферы. — мило добавила Рамона.

— Так. — Ярл вывалил на руки орка, которого жестом подозвала принцесса, груду увесистых книг. — Организация сельского хозяйства, боевое наставление пехоты… Копия учредительных документов Университета, принципы организации связи и почты… Вот еще устав и тактика кавалерийских войск… Чертежи и расчеты судостроительной верфи. Мельницы, бумажное и ткацкое производство, устав Гильдии купцов… Ну, и кое-что по мелочам.

У Рамоны стали круглые глаза, а у орка от тяжести уже дрожали руки.

— Книги Заклинаний открыли, быстренько!.. Вот, я вам вписал точные формулы портала. Да, к вам тут скоро купцы пожалуют. Обеспечьте им безопасность и на первых порах меновую торговлю. Натуральный обмен, в смысле.

Ярл кивнул в сторону молодых людей, которые слушали, навострив уши.

— Назначьте себе советников и министров, пусть работают. А вы в мелочи особо не лезьте, только общее направление указывайте. Все, девочки, пока. Меня Император назначил послом в Царство Света. Увидимся.

Ласково чмокнув принцесс, ярл скрылся в портале.

— Разрази меня гром! — только и сказала Хельга, качая головой.

— Прекрасное вино, господин барон. — похвалил ярл.

Его собеседник, живой и багроволицый барон Мец улыбнулся.

— Вы, как я понимаю, не за этим прибыли?

— Да, вы правы. Как вы отнесетесь к идее заняться торговлей и сильно… нет — очень сильно! — разбогатеть? Стать до неприличия богатым?

— Я весь внимание. Только позвольте пригласить к нам моего старшего сына. Представляете? Он отказался избрать карьеру военного, а вместо этого изучает экономику и финансы в Университете!

— У вас хорошие дети, барон. — улыбнулся ярл. — Скажу по секрету, Императору и его наследнику такие очень понадобятся. Надо будет шепнуть кой-кому… Зовите.

Высокий купец с рябым лицом задумчиво почесал в затылке.

— Дело, конешно, неслыханное — торговать с орками. Но если вы, вашсветлость, говорите, что не лишат нас живота…

— Да спросите хотя б почтенного Хурума! — ответил малость утомленный ярл. Битый час втолковывать и убеждать закоренелых торгашей проложить новые торговые пути, да через порталы — это занятьице не для слабых духом.

— Верьте ему, робяты. Это ведь тот самый, что поднял на ноги мою Марико. — кивнул коротышка сбоку. — Ежели чего сказал — значит, оно так и есть.

— Значит, караваны из Баронства Мец, а мы в страну орков? — уточнил третий купчина. Дородный, с окладистой бородой, и в дорогой поддевке.

Ярл кивнул. — И никаких тебе таможен, разбойников, дорожных расходов и прочих поборов. И причем — быстро. Оборот ускорится в десятки раз! Вошли в портал — и вы уже там. За один раз пять телег проходит, я сам проверял. При желаниии хоть десять раз на дню мотайтесь.

— А каков в ентом деле ваш интерес, вашсветлость? — допытывался рябой.

— Я государев человек. Скажу вам вот что. Только — между нами.

Ярл демонстративно огляделся, не слышит ли кто, и сказал тише.

— Воевать нам сейчас ну никак не с руки, а с правительницами орков я сумел договориться. Политика! — он значительно поднял палец.

— Если орки убедятся, что на торговле можно зарабатывать куда больше, чем на войне…

— Ну, это каждый знает. — усмехнулся дородный Сангрин.

— А это значит — мир, и все условия купцам. А для подъема вкладываю в это дело миллион. Хватит?

Купцы аж подскочили. — Ну-ка, ну-ка…

Глава 3 Страсти господни

Утро было великолепно. Огромный черно-серый орел чуть пошевелил отливающими металлом перьями на конце крыла, выправляя свой полет, и посмотрел вниз. Да, поля и леса, сады и деревни, реки и города. Это уже Царство Света — и домишки победнее, и на дорогах караваны пожиже. Замки рыцарей и баронов, так вообще клоповники, курам на смех. Ладно, теперь вдоль этой реки… Воздушным Путем, так быстрее будет.

Король Хенрик без нужды поправил свой камзол и незаметно глянул на часы в башне. Без двух девять. Сейчас новый посол Полночных и прибудет. Стоящие рядом с ним на широкой Дворцовой площади священники еле заметно оживились.

— Ваше величество! Через городские заставы никто не проезжал! — не шевеля губами передал ему брат Игнацио из Синода.

Что?! Да эти имперцы совсем рехнулись! Заставить ждать его, короля, а тем паче — понапрасну? Какое неслыханное оскорбление!

В это время с неба спикировала огромная красивая птица. Ловко развернувшись в тесноте улицы Мечников, вылетела на площадь, гася скоростьи снижаясь. Словно собралась садиться здесь, посреди каменных джунглей большого города. Вот уже поднялась с мостовой пыль под ветром, поддерживающим широкие крылья. У рыцарей, караулом стоящих вокруг повелителя, недоуменно поползли вверх брови.

Пыль вокруг птицы взвилась вихрем. Миг — и из него, выпрямляясь, шагнул человек в коротком черном плаще. В мягких темных полусапожках, да и вся остальная одежда тоже черная, только белая с кружевами рубашка. Из-за правого плеча торчит рукоять меча. Потертая.

Он легко повел ладонью — и прах опал, как по приказу. Он обвел площадь взглядом, от которого у кое-кого пошли мурашки по коже, и сделал несколько наполненных скрытой Силой шагов вперед.

— Это он! Он, проклятый Творцом и людьми!.. — захрипел, багровея и задыхаясь, брат Антонио. Он сорвал с шеи шитый золотом воротник, пошатнулся и упал.

— Чрезвычайный и полномочный посол Императора Яна Третьего и Полночной Империи в Царстве Света, барон и ярл Valle. — невозмутимо и с достоинством поклонился прибывший.

Дождавшись, пока посиневшего брата Антонио унесут, он протянул свернутые в трубку бумаги.

— Мои верительные грамоты.

Гвардеец в белом с золотом мундире подошел, подставил поднос. Ярл разжал пальцы.

Невероятно! Страшный и неуязвимый некромант, именем которого втихомолку ругаются рыцари и гвардейцы, мрачная слава которого навеки запечатлена в церковных анналах и учебниках по тактике — и он здесь! Так вот на какой сюрприз намекал предыдущий посол, вечно румяный и улыбающийся лорд Бэйсингем…

— Мы, король Хенрик, а также все присутствующие рады приветствовать вас, господин посол, в нашей стране. — помертвевшими губами выдавил венценосец положенные слова.

Ярл коротко поклонился.

— Я тоже очень рад наконец-то увидеть вас, Ваше Величество.

— Чтобы в дальнейшем не было недоразумений, — говорил ярл продирающим до дрожи голосом перед собравшимся в зале Священным Синодом, королевской четой и высшими сановниками, — Мой Император дал мне расширенные полномочия. Во-первых, наше посольство не будет более ютиться в двух комнатах дальнего крыла королевского дворца. Я чуть позже осмотрю город, подберу здание или место для посольства. Кстати, посольство и его территория будут принадлежать и подчиняться Полночной Империи.

— Сверху посмотрю, — подчеркнул он специально для рыцарей охраны. — И не вздумайте стрелять, болваны — хуже будет!

— Творец не допустит, чтобы пострадали возлюбленные чада его! — не выдержал один из святых братьев, выставив перед собой крест Единого. Лицо его перекосилось, закаменело с фанатичным блеском глаз. — Тварь, морок! Изыди, гад ползучий, порожденье демона и горгульи!

Ярл гордо вскинул голову и повернулся в сторону короля.

— Этот, с позволения сказать, святой брат оскорбил меня как человека и дворянина, а также мою покойную матушку и отца. Я могу убить его и смыть оскорбление кровью, как того требует моя честь?

— Это несовместимо со статусом посла, — с досадой произнес брат Игнацио, в душе кляня брата Марка за несдержанность.

— В таком случае, коль скоро вы не хотите дать мне удовлетворения по законам рыцарства, мне придется отбыть и пусть тогда говорит сталь и магия!

Королева глянула на своего августейшего супруга. Он едва стоял, пьяно улыбаясь.

— Погодите! — она шагнула вперед, сделала знак гвардейцам. Указала на беснующегося святого брата. — Здесь и сейчас.

И чиркнула себя большим пальцем по горлу.

Двое подбежавших гвардейцев застыли в нерешительности.

— Вояки хреновы. — тихо, но слышно буркнул ярл. — Попробовали бы вы ослушаться приказа перед лицом моего Императора!

Королева в бешенстве глянула на гвардейцев так, что те поняли, что их самих сейчас потянут на виселицу. Одним безумным от ярости взглядом заткнула рты вскинувшимся святым братьям.

Когда на площади голова священника скатилась с плахи, ярл отошел от окна, кивнул, и как ни в чем ни бывало продолжил.

— Второе. В посольстве кроме меня будет еще персонал. Повар, секретарь, пара охранников. Из числа местных наберу конюха, курьера и… ну, там видно будет. — он махнул рукой.

Помолчал, давая возможность собравшимся прийти в себя и сохранить лицо.

— Третье. Как новый посол, я обладаю полномочиями сообщить вам всем, что Император Полночной Империи заключил мир с Империей Восходящего Солнца — так теперь официально называется страна орков.

Все стояли, как громом пораженные. Брат Юний тайком ущипнул себя — уж не снится ли ему этакая срань, прости Творец.

— Это решение поддержали и гномы, и Дану. Королева Эльфов тоже склонна прекратить конфронтацию и заключить мир. Сейчас там договариваются о послах, регламентах и прочем. Это все, благодарю за внимание и терпение.

Он церемонно поклонился, шагнул к раскрытому настежь окну. Миг — и ввысь от дворца взмыл большой серый красавец-орел.

Сэр Оливер проворчал что-то.

— … , прости Господи! И впрямь надо предупредить этих болванов-стрелков.

И бросился в двери.

— Брат Игнацио, вот этот дом.

Ярл и священник стояли на углу площади Старого Короля и тихой улочки, уходящей в лабиринты города. Редкие прохожие обходили их десятой дорогой.

— Да, неплохое место. — кивнул святой брат. — Тихо, в двух шагах от дворца и здания Священного Синода. А здание раньше принадлежало купцу, но он разорился и продает его теперь.

— Это даже очень здорово. — улыбнулся ярл, веселый и румяный после полета. — Узнайте, пожалуйста, цену за участок, а документы оформите на Полночную Империю. Вот, возьмите. Имперские золотые цехины, правда.

С этими словами он протянул ему тяжелый, чуть звякнувший мешочек.

— Да тут на три участка хватит. — у священника взлетели брови.

— Избавьте меня от хлопот и подробностей. — великосветски отмахнулся ярл, а сам ожидал. Клюнет или не клюнет?

«Черт его поймет… Ох, прости господи, мя грешного!»

А голова с выбритой тонзурой уже кивала.

— Устроим прямо сейчас и в наилучшем виде.

И правда. В магистрате чиновники просто летали, завидев члена Синода и Черного Ярла. В мгновение ока выправили бумаги, протянули ярлу перо и чернильницу.

— Ваша подпись требуется. Вот тут.

Ярл отказался от пера. Небрежно пробежал глазами документы.

— Это что такое?

И указал на пункт, по которому покупатель обязуется вносить ежегодную арендную плату за участок.

— Это все в соответствии с нашими законами. — письмоводитель затрясся и покрылся холодным потом.

— Укажите размер платы, и что она не будет меняться! — рявкнул ярл. — Кого провести хотели, крысы чернильные!

Брат Игнацио внутренне содрогнулся. Истинно волк! Правду шептал о нем наставник — матерый волчара. Может, пока не поздно, уйти в тихий монастырь? Подальше, в Заозерье? Этот же разнесет все вдребезги и даже не вспотеет! Ох, спаси, Творец, и сохрани!

Ярл тем временем глянул в исправленные документы, ткнул пальцем. На миг вспыхнул яркий свет, и всех окатило волной ощущения полета пополам с восторгом. На бумаге осталась красивая и переливающаяся подпись, живущая своей тайной, зачарованной жизнью.

— Господин посол. Вас приглашают на ужин в королевский дворец.

Ярл сидел на парапете фонтана на площади Старого Короля и наблюдал, как бригада гномов уже разобрала старое здание на участке, купленном под посольство, и ударными темпами выводила стены второго этажа. Он сам, осмотрев покупку, выразился коротко:

— Конюшня.

И вызвал из Империи строителей. Сейчас гильдейский маг в синем плаще руководил, а также пичкал заклинаниями возводящуюся постройку. Вокруг, по периметру, стояло оцепление из солдат спиной внутрь. Они потели от страха и иногда вздрагивали, когда сзади что-нибудь громко бухало.

— К которому часу? — неспешно повернулся ярл к посыльному офицеру. Встал, одернул плащ.

— К восьми часам, господин посол.

— Приглашение принято. Благодарю. — и бросил святому воину красивый, серебряный имперский цехин.

— Это моя официальная, дворянская парадная форма — с мечом! Вот тебе бумаги, подтверждающие это. — ярл протянул начальнику стражи, придравшемуся из-за оружия, свиток с печатью.

— Извините, господин посол, я на староимперском не понимаю.

— Так найди, кто сможет прочесть и решить этот вопрос. — ярл демонстративно поглядел на часы. — Если я опоздаю или не приду, голову ведь срубят не мне.

Офицер со знаком Единого на плаще побледнел и опрометью куда-то унесся. Через полквадранса к двери из внутренних покоев дворца подошел сам король Хенрик.

— Как мы можем разрешить этот вопрос? Святой рыцарь прав — во дворец с оружием нельзя.

Ярл пару мигов размышлял.

— Если Ваше Величество скажет, что это не официальный ужин, тогда я смогу отступить от стиля одежды, положенного мне по статусу дворянина.

Король величественно кивнул.

— Да, пусть это будет так.

Ярл чуть поклонился.

— Благодарю, Ваше Величество.

Он быстро и ловко снял перевязь с мечом, демонстративно спрятал в воздух. С пояса снял кинжал в черных с серебром ножнах.

— Это можете оставить.

Святой рыцарь, стоящий сбоку, еле заметно улыбнулся. Он понял.

Королева Саманта, в расцвете своих тридцати с небольшим, взяла в свои красивые руки бокал и спросила:

— Господин посол, а как смотрится наша столица с высоты птичьего полета?

Ярл положил на стол руку с вилкой, повернулся в сторону королевской четы и очаровательно улыбнулся.

— Красивый город, ваше величество. Я с удовольствием взял бы его штурмом.

— Вы все еще не можете забыть старую войну?

Посол легонько пожал плечами и развел руки в жесте недоумения.

— А почему я должен забывать? Ваш августейший супруг ведь не забыл своего младшего брата?

Король Хенрик уже изрядно набрался, и теперь держался только на силе привычки. Он был более похож на заводную куклу, которую ярл однажды видел у гномов.

— А кстати, до сих пор так и неизвестно, что с ним стало. Он просто исчез… — заметила королева, отпив из бокала своими алыми губками.

Ярл немного стушевался. Однако заметив, как внимательно слушают сидящие рядом святые братья и рыцари, подчеркнуто не обращающие на него внимания, решился.

— Ваше Величество, вы слыхали про мою коллекцию черепов?

Королева меланхолично повертела в пальцах бокал и глянула на августейшего супруга, пьяно хихикающего шепчущему ему что-то толстому монаху.

— Так вот где закончил свой путь принц Дарник… Вы долго мучили и пытали его?

— Нет, Ваше Величество. Он умер с мечом в руке, в бою, как и подобает воину… Я прошу вас, Королева, разрешить мне сменить тему.

Королева Саманта поиграла вином в бокале и улыбнулась.

— А брат Зенон из Святой Инквизиции?

— Четвертый крюк с краю, во втором ряду, в том же подвале. Только ему пришлось немного покричать…

— Вы слышали, преподобный отец Таннер? Этот некромант что, действительно никогда не лжет?

— Похоже на то, дочь моя. — раздался слащаво-вкрадчивый голос.

Ярл мог бы поклясться, что взгляд королевы на миг стал ледяным. Ага, не все так просто у этих святош! Значит, задачка, которую подкинул Ян, все-таки имеет решение! А, чертова вилка!

Он осторожно положил свернутую в штопор и в конце концов лопнувшую позолоченную вилку. На прелестных губках королевы играла улыбка, а в темных глазах появилось какое-то новое выражение.

— Вам так неприятно разговаривать со мной, господин посол?

Ярл вытащил салфетку из-за воротника, уронил ее на стол. Встал и поклонился ей. — Прошу прощения, Ваше Величество, но я воин и маг, никак не царедворец.

— Хорошо, мы прощаем вас. Поговорим в другой раз.

Ярл возвращался из дворца в темноте, которая, впрочем, с некоторых пор перестала быть для его глаз непроницаемой. Задумчиво и неспешно, дыша свежим воздухом и наслаждаясь ночной прохладой. Сзади цокали подковами двое сопровождающих гвардейцев. Ну что ж, можно подвести некоторые итоги…

Он постепенно вышел на площадь к фонтану, обошел его. Отдал воинский салют статуе Старого Короля.

— Привет, старый враг! При тебе Царство Света было действительно достойным и грозным соперником…

Сопровождающие его переглянулись.

Подойдя к уже законченному зданию посольства, небольшому, ладному и с ажурной кованой оградой по периметру, кивнул сидящему на ступенях магу.

— Что у вас?

— Закончили, ваша светлость. Будете смотреть? — маг в синем плаще, кажущемся сейчас черным, встал.

Некоторое время ярл смотрел на красивый двухэтажный домик своим вторым, истинным зрением. Прошелся взглядом по всем комнатам, коридорам и лестницам. Обратил внимание на мощный слой защитной магии под фундаментом и вокруг подвала. Предусмотрительно.

— Спасибо за работу. И — передайте в гильдию.

Ярл черкнул пару строк на бумаге, протянутой магом, что здание принято без замечаний и претензий, а заказчик добавляет премию «за скорость и отменное качество работ». В размере одной трети суммы оплаты.

Маг, нестарый еще мужчина, прочел примечание ярла, написанное возле подписи, просиял.

— Кто там в доме? Зовите.

Обменявшись рукопожатиями, расстались. А к ярлу из дома вышли трое — парень и две молодые девушки.

— Ваш секретарь Ларкин. — поклонился парень.

— Охрана. Из Бриарвуда. — насмешливо и независимо сделали книксен девушки. — Ната, Ксена.

— Что-то я вас не помню. — прищурился ярл.

— Мы этого года выпуска. Из школы Юных Ведьм.

Сопровождающие сзади гвардейцы побледнели, охнули и сотворили рукой знак Единого. Девчонки прыснули.

— Охранный квадрат по внутреннему периметру ограды. Вопросы или просьбы есть? Тогда — выполнять и всем спать. А я, пожалуй, прогуляюсь еще, пока погода. Скоро дожди. Да, положите мой меч в правой комнате наверху. Да осторожнее, он зачарованный!!! Чему там вас только учат, в этой школе…

Он так же неспешно пошел гулять дальше. Вышел на набережную, прошелся по серой громаде каменного моста.

— Разводной мост? — спросил у гвардейцев.

— Никак нет, господин посол.

— Хреново строите. Тут же полк кавалерии проскочит, и глазом не успеете моргнуть!

Вышел к некрасивому аляповатому зданию с аркой, протянувшемуся вдоль улицы.

— А это что за непотребство?

— Музей изящных исскуств, господин посол.

— И что, вход всем желающим? А если я хочу полюбопытствовать?

— Дык ночь ведь, господин посол!

Ярл обернулся, и в ладонях гвардейцев исчезло по двойному золотому цехину. — А я сейчас хочу посмотреть, и нечего днем народ пугать. Тащите сторожа или кто тут у вас.

Заспанный директор и он же хранитель музея был слегка бледен, но пояснения на вопросы давал без запинки. Остановившись возле одной красивой статуи — женщины в полный рост, ярл горько усмехнулся.

— Вот ты где, бабуля. Свиделись все-таки.

— Простите?

Ярл вздохнул и погладил статую по руке, оставляя свою невидимую метку.

— Это моя бабка, Ниобея. Статуя похищена из моего замка.

И спокойно пошел дальше.

Выйдя из музея, направил стопы в сторону посольства. Идти опять по мосту не хотелось, да и крюк выходил изрядный. Спустился по ступеням вниз и спокойно, не спеша, пошел по воде на ту сторону. Перейдя реку, запрыгнул на парапет набережной и зашагал по мощеной древним булыжником мостовой. Так что же имела в виду эта королева Саманта?

Из задумья его вывел удар по плечу.

— Во, гляди, шпиен! Вяжи его, робяты! Навались скопом!!!

Со стороны моста слышался далекий цокот двух скачущих гвардейцев. Ярл хотел отправить к праотцам не в меру прытких святых братьев, но передумал. Он, повернувшись связанными руками в сторону, боднул головой в нос ближайшему, от которого смердело луком и рыбой. Со всех сторон посыпались удары, и никто не видел зловещей ухмылки ярла перед тем, как он позволил себе потерять сознание.

На человека плеснули водой из ведра. Он слабо застонал и неуверенно помотал головой из стороны в сторону.

— Не отпирайся, колдун, не отпирайся. — бормотали ему двое монахов с грубыми лицами и в серых холщовых рясах, подпоясанных простой веревкой.

— Все ты нам расскажешь, — мягко и убедительно проговорил Диего, святой брат из Инквизиции. — Не избег ты карающей десницы господней, как видишь.

— Всех вас… на одной виселице… — ярл с трудом плюнул в довольные и предвкушающе глядящие глаза.

— Напрасно пугаешь, чернокнижник. Нету тебя. Утоп в реке. Двое святых воинов сами видели, как добровольно ты в воду полез. И теперь у нас появился ты. Давненько такие птицы не залетали в наши допросные.

— Что волком глядишь? Кончилась твоя сила! Тут каждый камушек освящен, и цепи на тебе из особого сплава, колдовству препятствующего.

Ярл взглядом приподнял и поставил на место стол за спинами монахов. Ну и дурни, даже не заметили! Ничего, потерпим пока. Убивать вы меня не собираетесь, пока не натешитесь вволю. Скоты! Зато какой у вас вид будет, когда… Ай, как больно…

Перед полуднем на дворцовой площади распахнулся портал, и из него вышли две женщины неземной красоты. Быстро оглядевшись, шагнули ко входу во дворец. Стражники на миг-другой растерялись, но скрестили перед ними алебарды. Старшая из женщин зловеще улыбнулась и, не останавливаясь, пошла вперед, а солдаты просто разлетелись в стороны, давясь обломками зубов. Окованные железом двери упали внутрь вместе с рамой. В облаке пыли две дамочки озирнулись по сторонам.

— Где этот сволочной король Хенрик?

В вестибюле к ним подбежали еще с десяток стражников, попытались схватить. Лишь обгорелая жесть — остатки доспехов — отлетели в сторону. Даже трупы сгорели в яркой вспышке.

— Стоять, хамы! — гневно произнесла та из двух красавиц, что чуть постарше, и топнула ножкой. — Стоять смирно перед Императрицей!

Младшая влепила оплеуху нерасторопному или непонятливому гвардейцу. Он улетел к дальней стене и с лязгом впечатался в нее, разбив в крошево настенное панно, на котором святой Егиор поражал копьем черного извивающегося Змия.

— Я вас научу родину любить! — погрозила она кулачком. — Здесь вам не тут!

Бледные от страха и сдерживаемой ярости солдаты застыли неподвижными истуканами, давясь проклятиями и божбой. Про себя, конечно. А младшая из двух дамочек расхаживала перед ними, поигрывая шаром яростного пламени в узкой изящной ладони. Подскочил начальник охраны, поклонился до земли, и приглашающе показал вглубь дворца.

Огненным вихрем взлетели по лестнице. Рыцарь, начальник охраны, следовал за ними бегом, услужливо указывая дорогу и пытаясь остановить не в меру ретивых стражников. Последнее удавалось ему не всегда.

Высокие двери в Тронный Зал тоже с грохотом вылетели вовнутрь, засыпая вскочивших щепками и досками.

— Всем оставаться на своих местах! — крикнула младшая. — И стоять перед ее величеством Императрицей!!!

— Я сказала — стоять! — добавила она и со вкусом размазала по стене святого брата, бросившегося осенять их своим массивным посохом.

— Вы что это, курвы, тут за богадельню устроили? — Императрица подбоченилась и обвела всех гневным, мечущим молнии взглядом. Схватила за горло короля Хенрика, легко стащила с трона и бросила перед собой.

— На колени, предатель!

Двум святым рыцарям, которые вопреки приказу кинулись в драку, досталось в самый раз. Их сложило назад вдвое, с хрустом костей и чавканьем лопающихся внутренностей. А затем останки вылетели в окно вместе с рамой.

Король пьяно качнул головой, и под коленями его стала растекаться лужица. Затем он упал и захрапел.

— Головы поотрываю! — пригрозила младшая, забавляясь с огненным кнутом в своей руке. Она выжгла в каменном полу глубокую, в пол-локтя, борозду, чадящую смрадным жаром. — Отвечать Императрице, стоять смирно, глядеть в глаза.

И вдруг незаметно подмигнула оставшейся сидеть на малом троне королеве Саманте.

— Спрашиваю только один раз. Неправильный ответ — мучительная смерть. Молчание — долгая и еще более мучительная смерть. — негромко и доходчиво сказала Императрица. Не кто иная, как донья Эстрелла.

— ГДЕ — ЯРЛ — VALLE ?

— Кто ты, исчадие Ада? — спросил надменный священник, направляя свой знак Единого на нее.

Младшая, с чуть заостренными ушками, вздохнула.

— Ответ неправильный.

Глаза святого брата закатились, он захрипел, посинел. Потом его подняло в воздух и стало бить о стену. Каждый удар сопровождался мерзким хряском ломающихся конечностей. Когда он стал орать, его рука сама заткнула кулаком рот, и удары о стену продолжились. Затем последний, самый сильный удар — и бесформенный труп в окровавленной рясе отлетел в сторону.

Айне шагнула вперед, указала рукой на святошу в сером балахоне.

— Это была не мучительная, а быстрая смерть. Ты! Отвечать!

Тот упрямо вскинул голову, сверкая глазами.

— Творец не оставит мен…

Тут его скрутило. Кричать он начал сразу, дергаясь и обгаживаясь в судорогах. Айне жестом положила его на пол, и чуть наклонилась над ним.

— Говори, несчастный! Не оскверняй перед смертью уста свои ложью!

Стало слышно, как калека кое-как, булькая, вдохнул воздух в остатки легких, изорванных осколками ребер.

— В допросной… Инквизиция…

И дернулся в последний раз.

Королева Саманта медленно, не нарываясь на грубость, встала с трона и подошла.

— Ну, святые отцы… так это вы мне удружили?

Пнула труп инквизитора острым носком туфельки. — Идите за мной. Я догадываюсь, где это.

— … гребаные и ахнутые святоши! …

Дверь в подвал распахнулась почти неслышно среди надсадного рева ярла. Двое потных бритых монахов терзали его большими раскаленными клещами, а он орал и ругался в таких выражениях, что донья Эстрелла почувствовала, как ее уши загорелись.

Брат Диего вскочил, намереваясь выгнать посторонних из пытошной. Наткнувшись на взгляд королевы, мгновенно все понял. Выхватил из-под рясы кинжал, хотел вонзить себе в сердце. Оружие сгорело в жгучей вспышке огня, а веревка с пояса сама собой связала ему локти за спиной так туго, что захрустели суставы.

Айне в это время хлестала палачей огненным бичом, разрывая их в клочья горелого мяса.

— Не…на…ви…жу…

— Остановитесь, леди! — не выдержала королева Саманта, закрывая лицо от брызжущей крови и кусков плоти.

— Раньше я не очень-то верила, что творят ваши подручные, ваше величество. Но теперь вижу — и впрямь хуже зверей лютых.

Айне жестом подняла ярла с пыточного устройства, разрывая цепи и толстые веревки. Окинула взглядом подвал.

— Я уве завучился вдать. — устало сказал ярл изуродованными губами.

— Иди, святой брат. — Императрица подтолкнула Диего к двери. — Ты познакомишься с нашими пытками и поймешь, какие вы тут дилетанты и неумехи. Пойдемте, королева Саманта. Тут для всех нас не самое подходящее место.

В коридоре сопровождавшие королеву гвардейцы уставились на окровавленного и хромающего ярла изумленными глазами.

— Я ж тебе говорил, живой он. — донесся шепот. — Его даже вода боится.

Наверху Айне поставила портал, куда пинком отправила брата Диего, а затем бережно потащила шатающегося ярла.

— Пока его будут лечить, временно обязанности посла будет исполнять герцог Саймон. Вот, познакомьтесь.

Из портала вышел герцог и раскланялся.

— Вы ведь умница, королева Саманта? — спросила Императрица, глядя ей в глаза. — Инцидентов больше?..

— Не будет, Ваше Величество. Я им устрою…

И губы королевы что-то прошептали.

— Только — пусть ОН возвращается.

Через седьмицу ярл появился в посольстве. Поздоровавшись с герцогом, устало опустился в кресло.

— Замучили меня эти целители. Ну, что тут у нас?

— Вот, посмотрите. По всему Царству Света было объявлено, что святые отцы самовольно схватили Посла Полночной Империи, которому сам король Хенрик гарантировал неприкосновенность. Вот копия указа об упразднении Святой Инквизиции. Подтвержденного, кстати, Священным Синодом. По деревням кое-где топят святош в колодцах, а бароны старательно отворачиваются.

— И самое интересное. Во дворце произошли беспорядки, устроенные самыми непримиримыми святыми братьями. Им удалось убить короля Хенрика. Ее величество королева Саманта и двое наследников, к счастью, не пострадали. Один рыцарь из гвардейцев продержался до подхода подкрепления.

— А королева Саманта действительно умница.

И мужчины переглянулись с понимающей улыбкой.

— Наливайте.

Ярл возвращался из королевской канцелярии, куда относил списки торговых караванов и сроки их подхода. Здесь, на севере, уже началась зима. Вон, Старый Король уже снежком присыпан.

— Привет, ведьмочки! Не замерзли?

У металлических ворот в ограде посольства обе охранницы стояли и кокетливо переговаривались с офицером из гвардейцев. Надо же, всего месяц прошел с тех событий, а отношение к Полночной Империи как сильно изменилось! Уже даже можно заходить в некоторые лавки без боязни, что приказчик или купец удерет, бросив свой товар…

— Доброго вечера, вашсветлость.

Уже в потемках ярл, качаясь в кресле, задумался. Махнуть к себе в замок или просто почитать да завалиться спать?

В комнату ввинтился секретарь. — Ваша светлость, там вас спрашивают трое. Рыцарь, святоша, и вроде, как с дамочкой.

— Ну пусть заходят.

Секретарь закрутил головой.

— Нет, они вас спуститься просят.

— Хм, ну и дела. Сейчас буду.

Ярл проворно оделся, привычно коснулся рукояти меча над плечом. Такой же полуторник, как старый. Только выкован по-новому.

Он сбежал по ступеням вниз, жестом оставил на месте дежурящую Нату и отворил дверь. Подошел к воротам, поскрипывая первым снегом.

— Ваше Величество?

Саманта приняла положенный поклон с улыбкой.

— С братом Игнацио вы уже знакомы, теперь познакомьтесь — мой кузен, сэр Оливер.

Ярл миг всматривался.

— Начальник охраны? И осмелюсь предположить, тот самый герой, защитивший Ваше Величество и принцев? И всего лишь рыцарь?

Сняв перчатку, подал руку.

— Барон и ярл Valle.

— Барон Оливер.

— Ого! Поздравляю.

Прошлись немного, подошли к замерзшему фонтану вокруг Старого Короля. Королева миг-другой колебалась.

— Я читала найденную в архиве Инквизиции подборку на вас. Если вы такой… крутой, почему не развалили подвалы и не ушли?

— Тогда бы ваши крючкотворы — извините, Ваше Величество — могли бы перевернуть все с ног на голову, и обвинить меня. А так — неспровоцированный арест, пытки и так далее. Не отвертеться.

Барон Оливер молча покачал головой.

— Да, кузен. Умно, очень умно. — с кислой улыбкой кивнула королева.

— Я не маг. Я бы не выдержал. — нехотя признал барон.

Ярл приостановился, и сделал какое-то действие.

— Вы оба могли бы стать ими. Дар у вас есть.

— Но вы рисковали, господин посол.

— Ничуть. — ярл задумчиво покачал головой. — Я просчитал, что ваши костоломы не могли отказать себе в удовольствии натешиться вволю, а потом устроить где-нибудь в глуши маленькое аутодафе. За это время меня дюжину раз должны были найти и вытащить.

— Вы опасный противник, господин посол. — боязливо перекрестился брат Игнацио.

— Я могу называть вас просто ярл? — загадочно произнесла королева после небольшой паузы.

— Как вам будет угодно, Ваше Величество.

— Хорошо. Ярл, я никогда не видала столицы Полночной Империи, да и многих других мест.

Ярл осторожно сказал.

— Можно устроить небольшое путешествие. Инкогнито.

— И вы гарантируете даме безопасность?

— Вне всякого сомнения. Плохо будет посягнувшему на вас, ой как плохо. Те две особы, что устроили маленькое представление — из моих учениц. А защищая вас, я уже приказами и инструкциями не ограничен.

— Тогда пригласите даму в путь. А вы, Оливер, и вы, святой отец, ступайте к себе. И ни о чем не беспокойтесь.

— Теперь я уже спокоен.

Коротко поклонившись, барон шагнул в мельтешащую круговерть ночного снегопада и исчез. Брат Игнацио потоптался в сомнении, и тоже засеменил в темноту. Ярл огляделся и, не заметив никого на темной и пустой площади, поставил портал.

— Предлагаю зайти сначала сюда, а затем уже начать нашу экскурсию.

С этими словами ярл пинком вышиб двери заведения мэтра Рубини.

— Маэстро, если вы не уверены в своем молчании или своих людей, отрежьте себе языки. Приступайте.

Через квадранс королева Саманта смотрелась в зеркало, неуверенно касаясь себя.

— Это я?

Рубини хотел что-то сказать, но ярл только показал ему кулак, и тот сконфуженно промолчал.

На улице королева Саманта неуверенно попрыгала.

— Как хорошо! Ярл, вы просто волшебник.

— Ваше величество, — поклонился тот, — Я действительно волшебник, с патентом от университета.

— Саманта.

Ярл помолчал немного и тихо сказал. — У меня что-то нехорошие предчувствия, Саманта.

Королева загадочно и негромко засмеялась.

— Ведите, Valle.

— Один миг. — Ярл повесил на нее заклинание. — Так лучше?

Королева огляделась.

— Намного лучше, спасибо. Это ваша черная магия?

— Да что вы? Всего лишь заклинание Истинного Зрения. Каждый сотник и десятник в спецподразделениях обязан уметь это. Да и волшебники все… А теперь — вперед.

Они смотрели на огромный, мерцающий огнями город, паря высоко над ним, а затем носясь над домами, улицами и мостами.

На Жемчужный залив, ласково лижущий мелкими волнами их ноги.

На древний город эльфов, в котором спал Университет.

И гора Крокадеро нежно поддерживала их своей вершиной, пока они смотрели на страну орков.

А потом ели на террассе ночного ресторанчика в Керслунде восхитительно свежую рыбу с зеленью, и запивали холодным белым кьянти. И смотрели на залитую огоньками бухту.

— Как прекрасно… — прошептала королева Саманта, пролетая над спящим Бриарвудом. — Красивый и большой мир создал Творец!

— Ярл, а свой дом вы мне покажете? — улыбнулась королева, кокетливо глядя из-под ресниц. — Никогда не видела демонов или упырей.

Ярл вздохнул, разводя руками.

— Вынужден вас разочаровать, Саманта, там нет ничего страшнее нескольких слуг. Покажу, конечно, с некоторыми, правда, исключениями.

Вселенная услужливо свернулась вокруг них, а когда развернулась опять, они стояли у входа в маленький, ладный замок.

— Вот ты, где, принц Дарник… — королева коснулась черепа в тонком золотом обруче, укоризненно глядящего пустыми глазницами.

— Вы любили его? — мягко спросил ярл.

Она встряхнула волосами.

— Нет. Король Хенрик с самого начала предпочитал молоденьких мальчиков. А древний королевский род надо было продолжить, не дать ему угаснуть. Так и появились маленькие Хенрик и Вильда. Даже Священный Синод вынужден был закрыть глаза на мою связь с младшим принцем. Он был просто неплохой парень.

— Ничего личного, — Саманта взглянула в почему-то зеленые глаза ярла. — Политика. Но за вами, Valle, все равно должок.

В холле их перехватила проснувшаяся Нгава с подносом в руках. Королева аж подпрыгнула, увидав мощного сложения черную повариху, и сделала над собой охраняющий знак Единого.

— Ох! А это еще что за страх господний? А вы говорили — демонов тут нет?

— Это всего лишь моя повариха, Нгава. Родом из дальних земель, из захарадья. Там все такие, и они такие же люди, как и мы, только от южного солнца такие загорелые.

— Ну, если вы так говорите… А чем это пахнет?

— Это кофе. Никогда не пробовали? Рекомендую.

В спальне королева огляделась и пытливо посмотрела на ярла.

— Так вот куда вы приводите своих возлюбленных?

— Только одну. — горько ответил он, опуская глаза, — Когда я построил этот новый замок вместо… того, то поклялся, что буду здесь только с матерью моих детей.

— Вот как? — Саманта прошлась, и села на краешек кровати, опершись руками сзади.

— Послушайте, ярл. — серьезно сказала королева. — Помня о вашем участии в судьбе Стигии и о вашем неожиданном назначении послом к нам, я понимаю, что на Царстве Света можно поставить большой крест.

— Я не прошу, — продолжила она, заметив, что ярл открыл было для ответа рот. — Я не прошу оставить у власти меня или принцев. Ибо понимаю, что в политике нет места эмоциям, да и решать это не вам. Но — можете ли вы обещать мне сохранить жизни моих детей? В любом случае.

— Напрасно вы думаете о нас, как о чудовищах. — угрюмо ответил ярл. — Вопрос о безопасности королевской семьи на днях был обсужден на расширенном заседании Малого Совета. Там присутствовали и Королева Эльфов, и представитель от независимых баронов, и даже посол от орков. Мнение было единогласно.

— И вы согласны сохранить жизнь династии Эльсвиков? Несмотря на то, что они так уронили престиж института королевской власти?

— Лучше вы, чем гражданская война и всеобщий развал.

— Возможно, вы правы. — тихо ответила королева и задумалась. Потом вздохнула и опять тряхнула прической, отгоняя тревожные мысли. Откинулась назад, улеглась на покрывале, закинув руки за голову.

И лукаво посмотрела на ярла.

— Уже заполночь. За вами должок, ярл, а я слишком долго была одна. И — у меня сегодня подходящий день.

Ну какие еще намеки нужны? Попал в колесо — пищи, но беги. Тем более, что королева была весьма недурна собой.

Ярл прибыл на заседание Священного Синода, одетый в своем неизменном стиле. Раскланялся с королевой, баронами. Сухо поклонился святым братьям.

— Господин посол! — начал брат Игнацио. — Мы хотели бы поговорить с вами не как с посланником Полночной Импераии, и не как с чернокнижником. Мы хотели бы поговорить с вами как с магом и дворянином, потомком древнего рода.

— Интересное начало. — бледно улыбнулся ярл. — Я могу присесть?

— Да, пожалуйста. — ровным голосом ответила королева Саманта. По ее знаку мальчик-служка принес кресло и поставил его в центре перед полукругом собравшихся.

— Эк вы!.. Похоже на допрос с пристрастием. — пробормотал он, садясь.

— Ее величество королева Саманта обратилась с официальным письмом к ее величеству Императру, и тот посоветовал поговорить с вами.

Ярл чуть кивнул, отсутствующе разглядывая сидящих перед ним людей.

— Да, я получил соответствующие распоряжения.

— Так вот. — собрался с духом брат Игнацио. — У нас есть кое-какие вопросы к вам как к человеку, побывавшему во многих местах нашего мира, да и за пределами его. Кроме того, хоть мы и расходимся в нашем отношении к Добру и Злу…

— Напрасно вы так. — мягко прервал его ярл. — И у нас, и у вас, убийство, воровство или предательство означают одно и тоже, и отношение к этому одно и то же.

— Гм. — собрался с мыслями немного обескураженный святой брат. — Возможно. Но вернемся к нашей теме. Как вам должно быть известно, наши церкви состоят из посвященных Творцу, Возлюбленной Его, и Сестры Его. Творец уже давно не откликается на наши молитвы, а с недавних пор — и Возлюбленная Творца перестала оказывать нам свое покровительство.

Ярл вздохнул. …! Куда они спешат?

— Я догадываюсь, о чем пойдет речь. Только, дамы и господа, трижды подумайте, прежде чем задавать правильные вопросы и услышать на них правильные ответы. Готовы ли вы узнать Истину, которая может разрушить вашу веру и вашу страну?

— Мы догадываемся, что наша судьба уже нам не подвластна. — медленно и горько произнес крепкого сложения рыцарь. — Но мы более озабочены судьбой нашей страны, нежели…

Valle крепко задумался. Объявят ведь мои слова ересью, а потом и влезут в бесполезную войну друг с другом и со всем миром.

— …С другой стороны, когда, как не сейчас? Потом будет уже поздно узнать всю правду. Хорошо. В ваших святых книгах сказано, как Творец пал в битве с другими богами.

— Да, они отказались признать власть Его, и преклониться перед Творцом. — подалась вперед настоятельница монастыря из Заозерья.

— На самом деле это только часть правды. — вздохнул ярл и устремил взгляд на висящее высоко на стене изображение Знака Единого. — В те далекие времена, когда создавался наш мир, все боги принимали участие в этом нелегком деле. Бог времени Хронос отвечал за техническую часть, бог солнца Ямерт — за энергию, и так далее. Творец согласовывал и утрясал различные детали и части, чтобы мир получился устойчивым и не разваливался на куски сам собой. Работенка, согласитесь, тоже не для слабых духом.

Собравшиеся загомонили меж собой. — Возможно, возможно… В откровениях от Лукаса…

— Так вот. Я подчеркиваю — ВСЕ боги в равной мере причастны к созиданию, и Творец — равный среди них. Потом уже, много тысячелетий спустя, боги увидели, что мир несовершенен, и развивается не совсем так, как они планировали. Хронос как-то, после третьей бутылки Aetanne признался, что мы уже четвертая попытка, самая удачная. Дело-то неслыханное и новое, даже для богов.

— Вы отвечаете за свои слова? — ошеломленно спросил ярла барон Оливер.

— Королева Эльфов как-то сформулировала принцип, который я применяю, примерно так: Правда, сказанная в нужном месте и в нужное время — это страшное оружие.

Ярл переменил позу в кресле.

— От себя добавлю — к тому же самое надежное и сильное оружие. Им можно добиться того, чего нельзя достичь ни силой, ни ложью, ни интригами.

— И чего же вы добиваетесь этим воистину безотказным оружием? — спросила гордо сидящая королева.

— Помилуйте, ваше величество…

Ярл развел руками, отчего меч за его плечами еле слышно звякнул.

— Это меня сюда пригласили для откровенного, как я понял, разговора.

— Все это очень ново, но, в общем-то, не сильно противоречит основам нашей святой веры. За исключением того, что Творец не превыше всех богов. — вздохнул брат Игнацио. — Но прошу вас, продолжайте.

Ну, держитесь, святоши!

— Некоторые из богов решили, что и эту попытку следует уничтожить. Стереть жизнь, разломать, а из обломков создать новый, более совершенный мир. Другие же считали, что нам надо дать шанс, и мы не так уж и плохи. — негромко и зловеще раздались его слова в наступившей тишине. Казалось, лучи солнца, падающие в зал меж высоких колонн, вздрогнули.

— Так вот, — возвысил он голос. — Творец и сестра его, богиня всего живого Миллика, выступили за уничтожение этого мира. Так и началась Битва Богов.

Брат Игнацио судорожно вздохнул и закрыл лицо руками. — Погодите.

Он отдышался немного, прогоняя с лица разлившуюся по нем бледность. — Вы хотите сказать, что…

— Да, — безжалостно чеканил ярл. — Творец хотел разрушить этот мир. После страшной битвы он был повержен. Причем, что самое ужасное — пал от руки своей возлюбленной. Да-да, той самой, которая вместе с другими богами пыталась отстоять нас от уничтожения.

— Вот вам правда, и делайте с ней, что хотите.

Он медленно встал и, сочувствующе поклонившись, собрался уходить.

— Погодите. — раздался тихий, но решительный голос. — Вы ведь не все сказали. И не надо нас щадить.

Ярл обернулся. — А сердце выдержит?

— А что, будет еще хуже? — попытался улыбнуться брат Игнацио.

— Да куда уж… — проворчал один из баронов.

— Ну, смотрите. — ярл пожал плечами и вновь опустится в свое кресло.

— Миллика, сестра Творца, смирилась с поражением. Делая свою работу в течение многих тысячелетий, постепенно переменила свое мнение. Имя же того, кому вы поклоняетесь, со временем стало обычным словом и синонимом слова «созидатель». Да-да, его имя было — Творец. Его возлюбленная, богиня разрушения по имени Хаос, от потрясения стала, мягко говоря, немного не в себе. Она стала активно вмешиваться в дела нашего мира и летние потрясения в императорском дворце и последовавшее за этим — тоже ее рук дело.

— Отвечая на ваш вопрос, скажу — Хаос больше нет среди богов. — негромко говорил ярл, и слова его молотом били по головам и сердцам.

— Она присоединилась к своему возлюбленному. Тому самому проклятому Падшему богу, которого вы так ненавидите, и которому на самом деле возносите молитвы. И Имя его — Творец!

Один из святых отцов упал, хватаясь за грудь посиневшими пальцами.

— Велик наш грех перед Бессмертными… — прохрипел он и затих.

— Воистину так. — сурово сказал ярл и отвернулся в сторону, глядя, как снаружи, за окнами, падает снег.

— Как странно. — печально произнесла королева в наступившей тишине, и встала со своего кресла. — Как странно вдруг осознать, что все, во что я верила, оказалось дерьмом.

— Ваше Величество… — укоризненно сказал один из вскочивших на ноги баронов.

— Да-да, именно так. — ответила она, сделав пару шагов. — И — что же теперь, ярл?

Тот, стоя возле своего кресла, вздохнул.

— Я сам наблюдал, как Ямерт, морщась от отвращения, все-таки направляет на вашу страну свет и тепло. Как всемилостивейшая Гуннора, без благословления которой не родится ни один ребенок, все-таки выполняет свой долг. Как Девы полей и лесов, имена которых у вас прокляты и забыты, осторожно, скрываясь, вдыхают жизнь в вашу землю. Зима, богиня холодного времени года, бормоча что-то, все-таки посылает снег, давая отдых пашням и садам, бережет от особо сильных морозов ваши дома и семьи. Но этот покойный святой отец прав — грех ваш превелик.

— А ритуалы вашей Святой Инквизиции? Уж слишком они похожи на некоторые принципы некромантии. Пытки жертв, получение от их истязаний и мук, а также насильственной смерти, необходимого количества Силы. А затем использование этой Силы в якобы священных обрядах.

— Паршивая овца есть в любом стаде. — мрачно пробормотал пожилой святой отец.

— Да нет. — не согласился с ним ярл. — Большинство инквизиторов свято верили в свое дело. Тут не одна-две паршивых овцы. Тут порочен сам принцип.

Королева вновь села в свое кресло, откинулась на спинку и закрыла глаза. Как ноет грудь…

— Ну, добивайте уже, ярл. — раздался ее ровный голос.

— Это все. Я не стану больше терзать вас. — просто ответил ярл. — Вознесите молитву Миллике. Только искренне, от всей души. Может, она и подскажет, как вам поступить и как искупить ваш грех перед другими богами. Я же не стану говорить боле, решайте сами. Это ваша страна, ваши души, ваше будущее.

Глава 4 И снова лето

Император смотрел на ярла с новым, странным выражением.

— Ты страшный человек, Valle. — покачал он головой. — И упаси меня боги оказаться в числе твоих врагов. Я бы не смог решиться, чтобы сотворить с этими святошами такое…

Королева Эльфов пошевелилась в своем кресле.

— Ко мне обратилась делегация от Царства Света.Они просят открыть им таинства и ритуалы Гунноры.

— Никаких поблажек и помощи, пока они не отделят церковь от государства. — жестко отрезал ярл. — Хватит им, испохабили уже все, что можно.

— Согласен. — столь же твердо кивнул Император и улыбнулся Айне. — И Королева Дану натолкнула меня по этому поводу на кое-какие идеи…

Над столицей в теплом весеннем воздухе летал дракон. Мягкий, пушистый и красивый, как детская игрушка. Светло-кремового песочного цвета, с потешными лохматыми ушами. На его загривке сидели мальчик и девочка. Лет около десяти, со счастливыми и сияющими лицами. Дракон, встав на одно крыло, шаловливо облетел шпиль бывшей церкви Сестры Господней, а ныне — просто храм Миллики, а затем по пологой, захватывающей дух дуге снизился к реке.

Ловко и аккуратно обогнул рыбачью фелюгу. Дети завизжали от удовольствия и помахали рыбакам руками. Те испуганно улыбнулись королевским наследникам и продолжили выбирать свою сеть с серебристыми рыбешками. Дракон же чуть сбавил скорости, а затем ловко пролетел под громадным мостом. Дети уже просто орали от восторга, а их диковинный воздушный конь понемногу набрал высоту, кружась над кварталами с такими ровными и красивыми отсюда зданиями.

А затем спикировал на постепенно вырастающую в глазах Дворцовую площадь. Десятилетняя принцесса Вильда опять визжала от восторга и ужаса, закрыв глаза. Ее брат, принц Хенрик, был на год старше, но тоже орал во все свои пока еще двадцать шесть зубов. Дракон плавно развернулся, сбавляя скорость, а затем, сворачивая крылья, подлетел к дворцу. Миг — и с перил на балкон шагнул ярл, держащий на плечах двух прыгающих от радости детей.

Королева, жрец Миллики Игнацио и барон Оливер смотрели со смесью страха и зависти.

— А если бы они упали? — Саманта первой пришла в себя.

— Никаких шансов. — ответил ярл, опуская на плиты детей. — Я использовал заклинание вроде того, что используют наши кавалеристы, чтобы не вылететь из седла. Даже если бы очень захотели — никаких шансов.

— Любопытно. — пробормотал барон. — И очень вовремя для некоторых наших горячих голов.

Двое гвардейцев тоже переглянулись втихомолку.

— Дети, ступайте. — холодным голосом распорядилась королева. — С вами я потом поговорю…

И повернулась к ярлу, сверкая глазами.

— Погодите! — ярл шутливо поднял руки. — Ваше Величество, вы запрещали детям общаться со мной?

— Хм… — призадумалась королева. — Да, в общем-то, нет.

— А — запрещали им немного полетать?

— Да мне это и в голову не пришло. — признала она.

Ярл поклонился.

— Тогда, сударыня, позвольте дать вам совет. Прежде, чем наказывать ваших детей, подумайте, за что же вы собираетесь это сделать. Может, просто хотите излить свои эмоции?

— Господин посол опять прав. — со слабой улыбкой признал Игнацио. — Действительно, правда — это страшное оружие.

Королева вздохнула и отвернулась, наблюдая, как на той стороне огромной площади строители и приглашенные гномы возводят храм Ямерта.

— Ваше величество, — поклонился подошедший из внутренних покоев рыцарь, — Вас ждут в тронной зале. Собрались дворяне, купцы, бургомистры. Осмелюсь напомнить, речь пойдет об отделении церкви.

— А как вы сами относитесь к этому? — обратился ярл к Игнацио, когда королева в сопровождении барона Оливера и охраны величественно удалилась.

Тот поморщился. — Сначала эту идею приняли, мягко говоря, без восторга. Правда, потом мы пришли к выводу, что это необходимо. Коль скоро вы так быстро и эффективно опровергли веру в Творца… Ни одна из религий не должна оказывать существенного влияния на государственную власть.

— А вот то, что от нас отойдет суд, образование и прочие основополагающие и влиятельные занятия, — вздохнул он, — Сожалеть будем еще долго.

Ярл смотрел на площадь с высоты балкона.

— Я видел религиозные войны в Хараде. Спаси вас Миллика от такого. — тихо сказал он. — Как говорится, и врагу не пожелаешь. Драка идет не на захват территории, а на полное уничтожение противной стороны.

Игнацио с округлившимися глазами пробормотал. — Спаси нас, грешных… — по привычке сотворил знак Единого, потом плюнул и огляделся. Слава Миллике, никто не видел.

— Скажите, ярл, а правду ли мы предположили, что к падению богини разрушения по имени Хаос причастны именно вы? Похитила-то она и ваших детей… — решился спросить он.

Ярл повернулся.

— А вот этого, почтеннейшие, вам действительно не стоит знать. Есть тайны, которые убивают.

Разом вспотевший Игнацио заслонился ладонью от его тяжелого взгляда.

— Волк… — прошептал он.

— Да, меня иногда и так называют. — легко согласился ярл.

Поздним вечером, вокруг большого грубо сколоченного стола собрались десятка два орков. Они смотрели на карту какой-то местности, намалеванную на широком куске холста и разбирали давнее сражение у переправы через Ител.

— Но, если ударить одним-двумя полками отсюда… — предложил один из вождей.

— Не выйдет, — покачал головой ярл. — Посчитайте нужное на это время и разницу в скорости у баронской конницы и вашей пехоты.

Орк яростно поскреб в затылке и засопел.

— Действительно… Выходит, мы не могли победить, даже имея численный перевес?

— Как это ни горько вам осознать, но исход сражения был предрешен еще до его начала. Теперь вы понимаете, что такое тактика? И зачем нужна кавалерия, стрелки и прочие виды войск?

Собравшиеся долго и обиженно смотрели на карту, а потом постепенно закивали головами.

— Ну, учебники по тактике и организации войск сейчас переписывают и размножают. — заворчал один из более молодых воинов. — А где взять столько лошадей?

Ярл не спеша набил трубку и закурил.

— У степняков. Отобрать или купить — пусть ваши принцессы решают.

— И то верно. Где ж еще их взять, ежели больше негде. Че дурные вопросы, задаешь, Шаграт?

Тот вновь склонился над картой. — А вот скажем, если б мы отошли и вцепились вот в эти холмы?

— Вас бы раздолбали магией. — ответил ярл. — Все-таки наши волшебники не зря столько лет таскают в Университет новые идеи и знания. Как белочки — кто грибок, кто орешек.

— Развитие. — со вздохом кивнул Шаграт, распрямляясь. — А что бы ты сделал на нашем месте в таком сражении, ярл?

Тот помолчал, глядя на карту.

— Я бы вообще не ввязывался в него. Оставил бы на растерзание небольшой отряд, чтобы задержать имперскую армию. Вот здесь. — он показал на зеленое озображение гряды прибрежных холмов.

— Основные силы отвел бы, а сам бы искал способ заключить мир любой ценой. Даже на невыгодных условиях. — добавил он.

— А если навалиться всем скопом? — не сдавался Шаграт. — Я понял — в маневренной войне мы слишком медленны, а в позиционной — слабее в магии и стрелках.

Ярл вздохнул.

— На той седьмице мы с вами проводили учения. Чего стоит неорганизованная толпа в две-три тысячи орков против тысячи стойкой и хорошо обученной пехоты? При условии, что она успела бы стать в правильный строй с прикрытием лучников?

— Мы смогли бы переполовинить имперцев, но сами бы полегли. — медленно ответил за всех старый вождь со шрамом. — Все до единого.

На церемонии открытия и освящения храма Ямерта собралось немало знати, жрецов и горожан. Естественно, места не хватило и на четверть, так что почти половина Дворцовой площади и улицы, примыкающие к новому зданию храма, были заполнены людьми. Когда брат Энцо, чуть запинаясь от волнения, громко и нараспев произнес последние слова, из-за майских туч брызнули лучи солнца. Внутри же все озарилось неземным, мягким светом, и на алтаре загорелся небольшой, но яркий огненный шар. Бог явил свою милость!

— Спасибо тебе, Ямерт, — из глаз королевы потекли слезы. — Что не отвратил лика от детей своих!

В непривычно полупустом тронном зале собрались рыцари, бароны и графы. Теперь тут не было ни одного священника или жреца. Дворяне стояли по сторонам, свободно и непринужденно.

— Ваше величество, — продолжил барон де Ли. — Мы несколько обеспокоены некоторыми обстоятельствами…

И на миг перевел взгляд на округлившийся животик Королевы.

— Вы думали, легко было убедить Империю и ярла Valle в том, что стоит оставить Царство Света в покое? — бросила повелительница. — Вам бы только железом махать да вино хлестать, жеребцы безответственные. А кто будет думать и дело делать? Не святые отцы же?

Она посмотрела на графа Сентож, победителя турнира рыцарей. Тот под ее взглядом потупился и отступил за столь же широкие плечи барона Оливера.

— Династия Эльсвиков остается у власти. — четко раздались в наступившей тишине слова Королевы. Она решила долбить эту буйную и непокорную вольницу по методе ярла. — Я буду сидеть на троне до совершеннолетия моего сына, принца Хенрика. И ни днем больше. С недовольными поступать буду жестко. Кто не с нами — тот против нас. Если придется рубить головы, буду делать это не колеблясь.

— Круто начинаете, ваше величество. — закачал коротко стриженой по воинской традиции головой де Ли.

— Погодите, барон. — вмешался сэр Бри. — Королева дело говорит. После развала церкви нам нужна королевская власть, и причем твердая рука. Или мы хотим бунтов и гражданской войны?

— Осмелюсь напомнить высокому собранию, — бросил барон Оливер, — Вторая и пятая имперские армии по-прежнему стоят у наших границ. Не говоря уже о двух бригадах лучников, а также Железном Легионе.

— Император заверил меня, — жестко сказала королева, что эти силы будут задействованы, только если возникнет опасность хаоса в Царстве Света.

Наступила пауза. Наконец барон де Ли медленно вытащил меч. Стал перед королевой на одно колено, положил перед собой меч и склонил голову.

— Я готов признать вас нашей королевой.

Из рядов выступил молодой и смешливый сэр Ирвик. — Господа, кто последний в очереди?

И подошел к барону.

— Э-э, малыш, поперед старших не лезь. — проворчал граф Сентож, на ходу вынимая меч.

Через несколько мигов все дворяне стояли перед Королевой Самантой и приносили ей свою присягу.

После того, как каждый принес клятву верности и Королева приняла ее, на ее щеках заиграл легкий румянец.

— Спасибо вам, господа. А теперь — граф Сентож! Вы примете под свое командование королевскую армию. А также снабжение, обучение и прочие дела.

Вчера ярл до полуночи намекал, советовал и говорил напрямик. Королева требовала подробностей еще. А присутствовавший там же барон Оливер старательно усваивал новые для него принципы и методики управления.

— Барон де Ли! Вы займетесь министерством иностранных дел. Сэр Ирвик — изучить принципы и основы работы Университета и представить мне предложения по созданию филиала у нас. Помощников выбирайте сами, списки к барону Оливеру. Я назначаю его канцлером. Или первым министром, там решим. По поводу финансов и экономики…

И так далее, и в том же духе.

Рамона, сидя на берегу и болтая босыми ногами в ручье, развивала свою мысль.

— Итого — нам нужен ярл. Без него мы не сможем управиться с этой бандой. Только сейчас я начала понимать, как тяжело править папке.

И вздохнула.

Хельга, с виду легкомысленно, бросала в воду камешки. Бросила последний из набранных в ладонь и ответила.

— Согласна. А как насчет выбрать новую покровительницу страны орков? Или по-новому — Империи Восходящего солнца? Из числа богов.

— Ты умница, Хелька! — радостно засмеялась сестра и обняла ее. — Золотая мысль, Только кого?

— Это пусть у ярла голова болит. Только как его уболтать? Если ты запрыгнешь ему в постель, то он тебя просто отшлепает.

— Да и тебя заодно. — хихикнула Рамона, кивая.

Вчера они присутствовали на свадебных обрядах перворожденных и вволю наслушались солоноватых шуточек и грубоватого юмора.

— Мама сказала, что он вроде собирается уходить. — посерьезнела Хельга. — Сдается мне по его поспешности, что возможно, и к нам.

— А как превратить «возможно» в «обязательно»? — спрсила сестра. — Что-то мне в голову ничего не лезет. Пообещать мы ему ничего не можем, потому как у нас почти ничего и нет. Только себя. Но сдается мне, это не тот путь.

— Если кто и смог бы подсказать, то только тот, кто его лучше всех знает. — вздохнула Рамона, вытаскивая из воды замерзшие ступни.

— К отцу с этим лучше не ходить. — вздохнула Хельга и обернулась. — Что у тебя, Шаграт?

— Ужин кушать подано, принцессы. — неловко поклонился тот и осклабился. — Как я ни стараюсь тихо подойти — все равно чуете.

— Сейчас идем. И не старайся. Стражников на том берегу, — она махнула рукой в сторону ручья, — Я даже сквозь листья могу пересчитать.

— Так вот. — повернулась Хельга обратно к сестре. — Тогда только к Айне и Аэлирне.

— К последней лучше не соваться. — буркнула Рамона с юношеским максимализмом. — Она или дура, или сумасшедшая — бросить ярла.

— М-да. Тогда без вариантов.

После ужина она жестом подозвала Шаграта, а также Гайра, которого натаскивали на роль помощника.

— У нас тут проблемка, как хотя бы на пару лет заманить к себе ярла.

Шаграт усиленно закивал косматой головой.

— Надо-надо. Он умный, у меня аж в голове иногда гудит.

— Так вот. Мы решили посоветоваться с леди Айне, королевой дану. Она его неплохо знает. Так что — мы к ней с визитом. Часам к девяти-десяти будем.

— Если опять чего напортачите, недодумаете, то опять получите крапивой пониже спины. — Хельга пригрозила пальчиком.

Айне долго хохотала, выслушав цепочку рассуждений принцесс.

— А ведь и вправду отшлепал бы! — она весело утерла слезы. — Ладно, помогу я вам, только — вы не учли кое-чего и подошли не с той стороны. Потому и пропустили очевидный вариант. Ну ничего, опыт — дело наживное…

В эту ночь Императрица Эстрелла родила двоих мальчиков.

А еще — Айне, сидя на Мосту Богов под вечными звездами, о чем-то серьезно беседовала с Ратри.

— Нет, Оливер, — ярл слегка отвел его меч в сторону, и тот просвистел мимо, открывая для удара весь левый бок барона. — Я уже говорил, что это годится только для схватки один на один. В реальной же схватке мой сосед справа, не раздумывая, попотчевал бы вас чем-нибудь острым или тяжелым.

— Да, Valle, признаю, я опять увлекся и уступил привычному стилю ведения боя. — барон отступил на шаг и утер пот. — Вы фехтуете, как будто вас учил сам дьявол!

— Дьявола нет. — весело оскалил зубы почти сухой ярл. — А учил меня Император. Вот против него у нас было бы маловато шансов даже вдвоем.

— Ничего себе. — покачал головой Оливер и снова стал в позицию.

— Так, вот так. Уже намного лучше. — ярл перевел атаку противника в свою и чуть не зафиксировал укол, но вовремя вернувшийся назад широкий клинок барона успел отбить его.

Когда после тренировки они плескались под втихомолку наколдованным ярлом водопадиком, он заметил.

— Зато с копьем ситуация наоборот. Я куда лучше использую обе стороны и середину оружия.

— Копье — оружие простолюдинов. — пренебрежительно фыркнул барон, вытирая лицо. — Хотя, надо признать, ваши конные рыцари с длинными пиками весьма эффективны.

— Скажу вам, Оливер, по секрету. — ярл Знаком высушил и расчесал волосы, отчего у собеседника самым натуральным образом отвисла челюсть.

— В тяжелой ситуации любая палка или жердь подходящей длины может стать оружием. Лично я, пеший, безо всякой магии изуродую трех-четырех воинов, смогу прорваться через их строй и уйти. А если нас будет несколько… Я не представляю себе, кто мог бы что-то сделать против.

— Уговорили. — пришел в себя барон Оливер. — Лично я никогда не сталкивался с вашим Железным Легионом, так что в следующий раз попробую выйти с мечом и щитом против вашего копья.

— Если бы вы столкнулись с Легионом, мы бы с вами не встретились сейчас. — ухмыльнулся ярл. — Мы с Императором, тогда еще принцем, лично создали и обучили эту часть.

— Ого! — удивился барон. — Тогда, я тем более заинтригован! А если применить магию?

Ярл неопределенно хмыкнул и покосился на него.

— Вы видели в гневе Императрицу и Королеву Дану? А ведь они совсем недавно закончили Университет магии и только набираются опыта. Например, леди Марта или баронесса Аэлирне прошли бы через ваш город, как малыш через большой песочный замок. А графиня Орк, урожденная Йоргенсен, та и вовсе может разровнять столицу быстрее, чем я съем персик.

На барона Оливера было жалко смотреть.

— Не огорчайтесь, барон. — ярл утешающе похлопал его по плечу. — Вот начнете жить по-человечески, вам откроют доступ в Университет, тогда и поймете, насколько хороша жизнь!

Выходя из здания посольства, он придержал барона у ворот и поставил вокруг них защиту — глухую стену молчания.

— Послушайте, у меня к вам деликатная просьба. Или поручение. Я могу говорить прямо, без светских выкрутасов?

Барон кивнул и приготовился внимательно слушать.

— Королеве править одной еще несколько лет. Пусть спит, с кем хочет, лишь бы ее любовник не превратился в фаворита. Вы понимаете, о чем я?

— Иначе может произойти смена правящей династии.

— Да. Так вот, потихоньку, без огласки и последствий, пусть крутит любовь, с кем ей угодно. Но если что… я очень на вас надеюсь. Режьте втихомолку, травите, но чтоб без политических потрясений.

Барон Оливер серьезно посмотрел. Очень серьезно.

— А если это буду я? — негромко произнес он, глядя ярлу в глаза.

— Дело ваше. Но лучше, чтобы королем стал принц Хенрик. А любовь и политика очень редко совместимы.

— Это я прекрасно понимаю. — твердо ответил Оливер. — И уже беседовал об этом с несколькими надежными людьми из дворян.

— А если будут дети? А мнение других баронов, которые, возможно, захотят проложить себе дорогу к трону через спальню королевы Саманты?

— А вот хрен им, — с неожиданной злостью ответил Оливер.

— Очень надеюсь на ваше благоразумие, барон. — мягко произнес ярл. — Империи очень не хотелось бы применять жесткие и крайние меры для сохранения status quo. Мы — поняли друг друга?

— Поняли, и без недомолвок. — кивнул собеседник и подал на прощание свою руку.

Хронос, проклиная все на свете, ковырялся в недрах какой-то газовой туманности, когда услышал какой-то звук. Он распрямился, оглядываясь по сторонам. К нему приближался ярл с кувшином на плече и свертком подмышку.

— Здорово, деда!

— Привет, хулиган.

Ярл движением ладони организовал стол. Поставил на него кувшин, развернул сверток. Там оказался сыр, ветчина и зелень. А тем временем неспешно рассказывал.

— Тут нашел я одних виноделов… Они там перегоняют вино из какого-то жутко вонючего винограда, а затем выдерживают в дубовых бочках. Ну, я на досуге подумал, посчитал и — немного изменил их методику.

— Ага, предлагаешь попробовать? — заинтересованно протянул бог времени, присаживаясь к столу.

— М-м… неплохо. — сказал он, когда опрокинули по рюмочке и закусили. — Только, может, сделать чуток помягче и ароматнее?

Ярл замыслился, и кивнул головой.

— Можно. Только тогда закусывать надо не сыром с ветчиной, а… — он в задумчивости покрутил в воздухе пальцами.

— Ладно, придумаем чем. Наливай и рассказывай. — ухмыльнулся Хронос. — Не просто так прилетел ведь?

Тот молча налил, поднял свою рюмку, согревая в руках.

— Да, дед… Есть проблемки.

Бог времени тоже приценился к аромату, опрокинул в себя, крякнув от удовольствия. — Ну, говори.

— Во-первых, Сет. Чую я, что можно мне огрести от него неприятностей.

Хронос чуть поднял брови. — Брось. Не настолько он мелочен, чтобы из-за Стигии мстить.

— Да тут дело глубже. — ярл потупил взгляд. — Он ведь неровно дышал к одной блондинке…

— Ах вот оно что… Хаос. — собеседник помолчал, что-то прикидывая. — И что, боишься встретиться с ним один на один?

— Да не то, чтобы боюсь. — поморщился ярл. — Ты ж знаешь мою методу — в каждом рукаве по неприятному сюрпризу, в каждой штанине по козырному тузу. Так что даже в случае драки за исход ее я, в общем-то, спокоен. Просто — не хочу я этого.

Они встретились взглядами.

— Как в поговорке? Не ищу неприятностей, если их мне не навязывают?

Ярл кивнул, и налил по третьей.

— Лады. — кивнул бог времени. — Примем меры. Терять богов мне тоже не улыбается. Давай… Ух, и доброе зелье будет! Как называется хоть?

— Они называют — коньяк.

— Неплохо. Ну, а еще проблемки?

— Марта. — проворчал ярл, жуя ломтик сыра. — Сила у ней немеряная, а ответственности ноль.

Хронос осуждающе кивнул. — Это точно, один ветер в голове, легкомысленная.

— Ну-ка, кто это к нам?.. — поворотился он. — А вот и она, легка на помине.

На волнах огненного сияния прилетела Марта. В мини-платье из языков живого пламени, с ало сверкающими ленточками в волосах.

— Эй, привет! Чего вы тут употребляете?

— Садись, стрекоза, попробуй… — бог времени налил и ей тоже.

— Недурственно, совсем недурственно. — оценила Марта и причмокнула язычком. — жестковато чуть.

— Это есть. — кивнул разрумянившийся ярл. — А тогда чем закусывать?

— Чем, чем… — девица фыркнула. — Да хотя б и лимоном с сахаром!

Мужчины переглянулись и кивнули.

— Соображает.

Марта победно усмехнулась. — Ну и, кому косточки перемываем? Или опять — о делах?

— Да нет. — ярл потер под бородок. — Мы тут с дедой как раз о тебе и говорили.

— Чего? — недоуменно протянула полуорка.

Хронос подумал, пожевал губами и решительно налил еще.

— Да вот смекаю я, что однажды ты чихнешь во сне, и пол-Империи спалишь. Пора тебя к делу пристраивать. И не фыркай, и даже глазенками своими не сверкай! Знаешь ведь, что мы правы?

— Да соображаю. — с досадой ответила Марта. — Ладно. А кстати, ярл, что это ты Хроноса дедом называешь?

Тот усмехнулся, поднимая рюмку.

— Да понимаете, внешне, да и по характеру наш бог времени чем-то схож с моим покойным дедом. Недавно я поймал себя на совершенно дурацком ощущении, что и отношусь к нему, как к своему родственнику, деду.

— Ну, уж это точно ерунда. — Марта с аппетитом уплетала ветчину и зелень.

— Да знаю, что это не так. — улыбнулся ярл. — Хотя голову на отсечение и не дал бы.

Все трое весело засмеялись, отчего над проплывающей где-то внизу страной эльфов загремел гром.

Ярл поднял свой бокал, стоя у длинного стола в главной зале бывшего Священного Синода. Ныне — Сенат и Королевская канцелярия. Гостей собралось много. Высшее дворянство, купцы, успевшие ухватить жирные подряды на торговлю с Империей и другими странами, несколько жрецов и жриц. Над головами, под уходящим в темноту высоким потолком, висели флаги Царства Света и Полночной Империи. За колоннами тихо играл небольшой оркестр, а во главе стола, естественно, сидела Королева Саманта.

— Ваше Величество, прекрасные дамы и мужественные господа! — начал он. — Мой срок в вашей стране заканчивается, поэтому — рад представить вам нового посла Полночной Империи, герцога Саймона. С завтрашнего дня он приступит к исполнению своих обязанностей. Я не мастер произносить речи, и скажу так. Этот год выдался для Царства Света бурным и нелегким, но!

Он обвел взглядом собравшихся. Слушали внимательно, даже весьма.

— Но — у вас появился путь вперед, который, я надеюсь, вы сможете пройти. Забыть прошлые разногласия, укрепить экономику, науку и культуру. И пусть боги благоволят вам. За здоровье ее величество Королевы!

Он выпил бокал и демонстративно хряснул его о каменный полированый пол. Остальные с удовольствием подхватили и поддержали новую традицию.

Накануне ночью ярл, накрывшись невидимостью, как плащом, прибыл во дворец по личному приглашению королевы. Он подержал на руках своего малыша, сладко сопящего во сне. Пощекотал его ауру, отчего тот захихикал, пуская пузыри от удовольствия.

— Я решила назвать его Валле, в честь отца. — прямо сказала Саманта. — Но вы понимаете, надеюсь, что никогда и ни при каких условиях он не сможет занять трон.

— Саманта, если вы намекаете, что он жив, пока живы ваши старшие дети, то извините, но вы дура.

Королева помолчала, затем встряхнула головой и улыбнулась.

— Заслужила. Прощаю.

Ярл бережно положил малыша в его колыбельку и отошел в сторону, а затем, вслед за королевой, в другую комнату.

— Ярл, — без обиняков перешла она к своему больному вопросу. — Моей благосклонности стали добиваться некоторые дворяне…

— И могут возникнуть многие осложнения. — кивнул ярл. — Вы умница, Саманта.

— Хотя иногда — и круглая дура. — улыбнулась она.

— Я, каюсь, применил без вашего ведома некоторые исследующие заклинания. — решился ярл. — У вас с Оливером будут здоровые, крепкие дети.

— И с изрядным Даром повелевать невидимыми силами. — добавил он. — Как у Вильды. Пора подумать о друзьях и помощниках маленькому принцу Хенрику.

— А почему бы и нет? — задумчиво пробормотала королева. — Как это ни парадоксально, но это наилучший вариант.

— Барон в меру порядочен и весьма не глуп. И обладает достаточной силой, чтобы заткнуть рты. Даже, если и мечом.

Королева молчала. Боги знают, где бродили ее мысли…

— И еще. Мой преемник человек порядочный, но временами слишком нейтральный. Со временем в вашем королевстве возникнет некоторое головокружение от успехов, поэтому потом Император пришлет ястреба, вроде меня…

— Идите же, ярл. Вы такой человек, общение с которым обжигает душу. Ступайте!

— Вот. — Император отодвинул последний из документов, который прочел и подписал. — Все. Передача титулов, земель и денег твоим детям. Теперь это имеет силу закона, и обратно хода нет.

Присутствующие при подписании кисло вздохнули.

— Но. — он обвел всех своим хитрым взглядом. — Мы тут посоветовались с умными людьми…

Он ласково положил свои пальцы на руку супруги.

— Несколько лет тому, как все знают, ярл спас более, чем жизнь, моей дочери Рамоне, ныне принцессе на троне Империи Восходящего Солнца.

— Как знают очень немногие, мне тоже. — неожиданно добавила Императрица.

— Как? — ахнула несдержанная на язычок Айне.

— Тут дело политическое. — чуть нахмурился Император. — Не лезьте.

— Ярл, как вы молчали? — упрекнула Королева Эльфов.

Даже баронесса Аэлирне, бледная и молчаливая, подняла бровь.

«И ты не сказал даже мне? Ну, ты и скотина, черная твоя душа…»

— Увы, не ярл, и даже не Valle. — поклонился тот. — Не унижайтесь, якшаясь с простолюдинами.

— Так вот. — Император чуть возвысил голос. — Мы нашли, что по закону, за спасение члена королевской семьи мы можем посвящать в рыцари без майората. И этот титул не может быть отнят, хотя и распространяется на потомков. Это особый, очень древний обычай.

— Да, еще от ранних Дану. — негромко подтвердила Элеанор.

— Так подойди, Никто, и имя твое Никто, и преклони колена!

Император вытащил из воздуха Рубиновую Шпагу.

— Мы, властью, данной нам богами и людьми…

Когда он закончил, подошла Королева Эльфов. Протянула руку с нежно светящимся зеленым клинком. Звякнув, тоже положила на плечо, поверх шпаги Императора. Айне подхватилась, достала старинную шпагу своего отца и присоединила ее к двум первым. Лезвие и эфес тотчас же засветились переливающимся фиолетово-голубым светом.

Императрица подошла и положила ему на голову свою ладонь.

— Я нарекаю тебя — Ровер. На древнем языке гномов это означает — бродяга, скиталец.

— Отныне и во веки веков! — в три голоса подтвердили обладатели шпаг. А донья Эстрелла одела на голову рыцаря серебряный обруч с тонко светящейся звездой вделанного камня.

— Встаньте, сэр Ровер! — повелел Император громовым голосом. — И пусть шаги ваши будут легкими, а удары тяжелыми!

Он сидел на вершине Крокадеро, наблюдая, как солнце валится куда-то за Империю. Горный ветер послушно облетал его, а тучи плавно проплывали внизу, тяжело перетаскивая свое брюхо через перевалы. Даже орлы отсюда казались маленькими крестиками на фоне земли.

Рядом мелькнула тень, и когда макушка горы погрузилась во мрак, возле него стояла Повелительница Ночи.

— Божественная Ратри. — он тяжело встал, намереваясь поклониться.

— Оставь эти кривлянья. — махнула она рукой. Села, свесив затянутые в лосины и сапожки ноги в пропасть. Положила рядом копье.

— Оставь. Еще неизвестно, кто кому в конце концов будет кланяться. Я, разумеется, не имею в виду, что спешу примкнуть к сильному. Садись, есть разговор.

Он пожал плечами, непривычно пустыми без скимитара, и сел рядом.

Некоторое время они молчали.

— Принцессы — повелительницы перворожденных — просят, чтобы я оказала им свое покровительство. Им — это всем перворожденным. Всему их племени, всей их новой империи.

Он молчал.

— Знаю, знаю, — вздохнула она. — Работа еще из тех. Что скажешь?

Он пожал плечами.

— И какую же цену божественная за это требует?

Ратри извлекла бутылку старого Aetanne, небрежным движением пальцев откупорила. Отпила прямо из горлышка, протянула ему. Он взял, подержал в руках.

— Ах вот оно что…

Богиня взглянула ему в глаза.

— Не требует, просит. Но — не заставляй произнести слово «умоляет».

Он глухо произнес. — Я не теряю надежды когда-нибудь…

— Что эта остроухая красотка к тебе вернется? — протянула Ратри. — Что ж, возможно, ты прав. Да, ты прав, или я в тебе ошибаюсь. Но — Аэлирне сделала ошибку, и я своего шанса не упущу. Мне нужно всего пять-десять лет. Согласись, не так уж много для повелительницы ночи, от которой тысячелетиями шарахаются все светлые боги. А с Сетом у меня не заладилось. Он тоже предпочитает блондинок.

— Клянусь небом, они все делают большую ошибку.

Глаза ее вспыхнули.

— И ?..

— Я не светлый бог. — проворчал он. — И в темные не лезу. Да и вообще в небожители. Я никто — и имя мое Никто. Это понятно?

— Понятно, хотя и странно. И все же?

Он улыбнулся ей и решительно отхлебнул вина.

— Мне нравится это вино. И я намерен испить еще немного.

Сияющие глаза богини приблизились. Они смежились в блаженной истоме, когда он сорвал с ее губ первый поцелуй. Копье упало куда-то вниз, вызвав бешеный камнепад на закатном склоне горы. Звезды вспыхнули ярким, колдовским светом, стеля ложе своей повелительнице.

Они целовались как сумасшедшие. Как в самый первый, или в самый последний раз. И мир стремительно вращался вокруг в безумной пляске огней.

— Не здесь, — с трудом, задыхаясь от счастья, прошептала она, когда черный с алмазным блеском плащ соскользнул с ее плеч.

Он в ответ приласкал язычком ее грудь. — Пусть сдохнут от зависти.

Хронос, конечно, не издох, пролетая над ними. Наверное, потому, что Ратри была его сестрой. Аккуратно, незаметно перенес их в махонький темпоральный узелок. Уже когда он удалялся, можно было слышать, как он проворчал.

— Вы ж гору вдавите в землю по макушку… А оно нам надо?..

Рамона потянулась своим худощавым и ловким телом, вытянулась на связке шкур. С некоторых пор ей понравилось валяться на мехах безо всякой одежды. Сестра тоже попробовала, и признала, что «в этом что-то есть».

— Ну хорошо. Разницу между магией и шаманством мы выяснили.

Хельга перевернулась на живот, болтая в воздухе пятками.

— Тогда что будет у нас в нашем Универе? Думается мне, что надо и то, и то. Ярл сейчас по моей просьбе делает прикидки по этому поводу.

— Это у нас удачно вышло. И Valle, и Ратри… Только — он уже не ярл и не Valle. Никак не привыкну к этому — сэр Ровер.

Весело и заразительно захохотав, Хельга шаловливо шлепнула сестру по попке. — Рамона, а ведь он тебе нравится!

Сестра повернула лицо. — А тебе нет?

— Как учитель, как друг, как старший брат… — начала перечислять Хельга.

— Вот и мне тоже. Но не более. Мама ведь предупреждала… — Рамона Знаком, незаметно, притащила из-за спины сестры здоровенный кувшин воды и резко перевернула над ней. Визг взлетел до небес, и сестры принялись шутливо тузить друг дружку. В дверях показался встревоженный стражник.

— Не подглядывай. — буркнула Хельга и засветила ему в глаз яблоком. Орк отпрянул, озадаченно почесал себя пониже спины и исчез.

— Стоп. — вдруг сказала Рамона. — Тут мне в голову пришла мысль.

Хельга язвительно усмехнулась, переводя дух.

— Наконец-то. Что-то в последнее время все больше мне отдуваться приходится.

— Я на перспективу думаю. Нам нужно нечто такое, чего папенька и его советники не ждут… — отмахнулась сестра. — Так слушай. Шаманство — это ведь, грубо говоря, просить помощь от богов?

— Так. — кивнула Хельга.

— А кто покровитель кочевников? — подняла палец Рамона. — Что-то они притихли. Даже когда мы разорили их на несколько табунов лошадей, отреагировали они как-то вяло. И без шаманства.

Сестра подхватилась.

— А ведь верно. Шаграт даже обмолвился, что у нас почти без потерь. Лично мне думается, что ярл — тьфу, сэр — еще не настолько вымуштровал наших вояк. Не были ли они тоже под крылышком этой стервы Хаос?

— Не ругайся. — мимоходом заметила Рамона. — Ты же знаешь, нам по должности не положено.

— Не ворчи, кошелка. Тогда — если мы подомнем под себя степняков, это будет хорошим противовесом намечающемуся сближению Империи, эльфов и Царства Света.

— Точно, Хелька. Если мы будем играть по правилам этих старых имперских пердунов, то нам мало чего светит. А значит — давай сделаем так…

В окна рвалась вьюга. Швыряла горсти снега, будто просилась впустить, на миг-другой унималась. А потом опять с треском в стекла стучали снежинки. Внутри же было тепло и уютно. Камин одарял своим теплом императорский кабинет и двоих людей, беседующих о чем-то.

Канцлер горячился.

— Император, ведь два миллиона цехинов исчезли из оборота! Впечатление такое, будто кто-то целенаправленно выкачивает деньги из Империи!

— Это настолько серьезно?

— Отток средств стабилен, даже намечается тенденция к росту нашего дефицита. Министр финансов в недоумении — проверки не показали никаких особо крупных хищений или махинаций. Банкиры начинают нервничать!

Хозяин кабинета прошелся по напольному ковру.

— Только не говори, что ты со своей стороны не принял мер к розыску.

— Да, — поморщился маркиз Бер. — Нашел в конце концов. Но без вас даже у меня руки коротки.

— Подробнее? — заинтересовался Император.

— Какой-то умник организовал торговую цепочку: баронство Мец — Асмарал — куда-то еще. Подозреваю — за рубеж. Караваны прыгают через порталы. Естественно, никаких пошлин, подорожных и так далее. Нам в бюджет не попадает ни цехина, а купцы имеют тройную прибыль безо всякого риска. Мы не в силах ни прищучить их, ни притянуть к ответственности. Формально-то они не пересекают ни границ баронств, ни кордонов Империи. Ох, я бы этому аферисту…

Канцлер сжал кулаки и в бессилии заскрежетал зубами.

— А кто им ставит порталы?

— Как выяснил Беркович, одноразовые свитки с фиксированными точками открытия поступают к купцам откуда-то со стороны.

Император усмехнулся.

— Тогда оставь это дело. Если я правильно понял, это дело рук одного нашего общего знакомого.

Лорд Бер ахнул.

— Вот оно что… Может быть, может быть. Тогда мое обещание надрать чью-то задн… было хм-м, несколько опрометчивым. Да и с юридической стороны у него всегда было все прихвачено.

Он побарабанил по столу пальцами.

— Значит, если предположение, что ярл действительно под крылышком принцесс, верно, то деньги идут на развитие врагов…

— Ну почему врагов? — спросил Император. Он сел в свое кресло, выбрав, налил себе яблочного со льдом сока.

— Ну, хорошо, конкурентов. Ведь рано или поздно, наши с орками интересы пересекутся.

— Не сомневаюсь, не сомневаюсь. — кивнул Император. — Только видишь ли… Ни разведка, ни другие методы наблюдения не в состоянии выдать нам сколько-нибудь полезную информацию о замыслах и деятельности руководства орков. Аналитики без точных данных просто воют от отчаяния.

— Да что они могут? Дети… — раздражение канцлера улегалось медленно.

— Маркиз. — укоризненно сказал Император. — Однажды в разговоре, принцессы выдали мне анализ нашей деятельности и прогноз нашего поведения на будущее с раскладкой по вариантам.

— Ну и что? — маркиз скептически прищурился.

— Совпадение по всем позициям. — значительно сказал хозяин. — Эти, как ты говоришь, дети просчитали нас, как хороший шахматист партию, наперед. Даже наш план на совещании в том месяце.

Лорд Бер захлопнул отвисшую челюсть.

— Да-да! Причем, по некоторым их обмолвкам, это не утечка информации. Как сказал ярл, у каждой из принцесс мозги работают лучше, чем у всего нашего кабинета министров. Когда это подтвердилось, я поневоле пожалел, что девчонки не на нашей стороне. И поверь, я не ошибаюсь. Ни как политик, ни как отец.

Канцлер вскочил, как будто его припекло за задн… за ноги, и забегал по кабинету.

— Это же кошмар любого правителя. А теперь, если ярл и вправду у них вроде премьер-министра… Кстати, почему мы по-прежнему кличем его ярл?

Император усмехнулся. — Да потому, что в сущности, он им и остался. Волчара еще тот, да и у меня многому научился.

— Это похоже черт знает на что! — не унимался маркиз Бер. Он остановился и прищелкнул пальцами. — А что, если…

Хозяин кабинета молчал — мысль должна созреть.

— Если в анализе и планировании мы заведомо слабее, то! Не можем ли мы использовать наше бесспорное преимущество в опыте? Ведь даже у ярла его не так много — он никогда не занимал официальных постов.

— Уже неплохо. — кивнул Император.

— Далее. — вновь зашагал канцлер. — У нас бесспорно больше ресурсов. Материальных, финансовых, людских, интеллектуальных.

— Это уже не кое-что.

— И еще. Что, если мы придумаем нечто из ряда вон выходящее. Что-нибудь нестандартное, не входящее ни в систему, ни в логику?

— Считаешь, поможет? — Император задумался и вздохнул. — Насколько я знаю своих дочерей, они вполне могли просчитать и это.

Канцлер опять сел. Налил и себе клюквенного, выпил.

— А как вы относитесь к нынешнему положению дочерей?

— Знаешь… — Император с улыбкой развел руками. — Что им светило в Империи? Выйти замуж, нарожать детей и сидеть в каком-нибудь замке? А так — Императрицы!

Маркиз Бер покивал в задумчивости.

— Зато теперь им предстоят долгие и интересные дела. Создавать государство орков. Я думал когда-нибудь присоединить и Царство Света, и орков к Империи.

— А что, вполне приемлемый вариант. — кивнул Император, покачиваясь на задних ножках кресла. — Хоть чаще видеть их буду.

Канцлер хмыкнул.

— Видите ли. Мне только сейчас пришла в голову мысль. Если принцессы такие умницы, то они могут сделать наоборот — присоединить Империю к себе.

Император чуть не упал назад. Взмахнул руками, восстанавливая равновесие.

— Да ты что? Разве это возможно? Мы ведь больше их раза в три!

— Изнутри можно взять даже самую неприступную крепость. — задумчиво сказал лорд Бер. — Раздробить Империю по частям, а затем проглотить. А начать они могут с независимых баронов. Это им в принципе, по силам уже сейчас.

На столе тревожно заморгал шар связи.

— Ну что там? — раздраженно бросил Император. — Я же сказал — не беспокоить!

— Ваше величество! — донесся голос секретаря Альфонсио. — Это важно. Официальное сообщение от этого нового посла орков.

— Говори.

— Великий каган кочевников умер от обжорства во время их праздника Горячей Кобылицы. Великий сбор вождей после некоторого мордобоя объявил о решении просить правительниц Империи Восходящего Солнца взять степняков под свое покровительство, и — принцессы изъявили свое высочайшее согласие.

Император, неловко покачнувшись, все-таки упал назад вместе с креслом. В последний миг подхватил себя заклинанием левитации, поднялся.

— Спасибо, Альфонсио. Это действительно важно.

И повернулся к лорду Беру.

— Какой удар, а? Сильнейший и неожиданнейший ход!

Канцлер в отчаянии стонал, обхватив голову руками.

— Ох я, старый маразматик! Как они меня обставили… Как мальчишку!

Он долго и отчаянно причитал, а затем подхватился со стула.

— Ваше Величество. Человек, допустивший такую ошибку, не имеет права занимать пост канцлера Империи! Я готов подать прошение о своей отставке.

Император думал, опять опасно накренясь в своем кресле.

— Можешь подавать. Только я не приму его. И вообще — сгоняй в замок к ярлу, пусть скопируют его кресло-качалку для меня. А я тем временем сообщу всем нашим. Собираемся завтра утром, посоветуемся.

Оставшись один, хозяин кабинета ухмыльнулся.

— Но как же здорово девчонки нас сделали? Надо пойти, порадовать Эстреллу… Альфонсио! Передай принцессам официальное письмо от меня.

На красивом листе гербовой бумаги, рукой Императора было начертано только одно слово.

Поздравляю!!!

Трое клыкастых шаманов, вспотевших от напряжения, наконец погасили изображение Императорского кабинета. Рамона и Хельга, поддерживавшие их от магической отдачи и следившие за происходящим, облегченно вздохнули.

— Ну, и что скажете?

Шаграт осклабился.

— Ваш папенька умеет держать удар…

Он сидел за столом и, удовлетворенно кивая, курил. Барон Мец, сидя напротив, улыбнулся и отложил бумаги с отчетами.

— Итак, ярл… простите, сэр. Как видите, ваш план с поправками моего сына оказался просто гениален!

— Ну и прекрасно, барон. — усмехнулся собеседник. — Но у меня для вас две новости.

— Ваши новости обычно означают некоторые расходы, а затем — трехкратную прибыль. — плотный барон в предвкушении потер руки.

— Ну, вложения уже сделаны, пора получать прибыль. — сэр Ровер подмигнул, и отложил трубку. — Позовите пока ваших виноделов и дегустаторов.

Он наклонился к барону и шепнул.

— Не так давно я подсмотрел у Хроноса одну вещицу… Ну, посчитал кой-чего. В результате вышло нечто, где время течет быстрее, чем у нас.

— И как это может нам?.. — кивнул барон Мец.

— Помните, в том году я взял у вас для опытов большую партию Aetanne в бочках? Хороший год, удачный урожай. Так вот, я поместил ее в это нечто, и теперь я могу вернуть вам эту партию вина, но — уже пятидесятилетней выдержки.

Барон подпрыгнул, едва не опрокинув стол.

— Да это ведь пойдет на вес серебра! М-да… мы рискуем даже сбить цены.

— Отправим часть за рубеж, часть оставим для себя. Или мы не можем себя побаловать?

С этими словами ярл встал и, сделавчто-то такое, жестом рук вытащил из воздуха здоровенную, почерневшую от времени бочку на козлах. Поставил ее на пол в углу, кивнул. — Пусть входят и проверяют, что у нас вышло.

Виночерпий с дегустатором вбили краник, с шумом наполнили стаканчики. Раз, и другой, и третий пробовали, перекатывали по языку и небу, сплевывали в плоский ковшик, шептались и советовались.

— Бархатное, благородное… — дегустатор покачал головой. — Даже жаль продавать.

— А если продать, почем пойдет?

Виночерпий поклонился в растерянности.

— Ваша милость, ТАКОЕ вино продавать — это выше моих сил! Это грех смертный, как говорят святоши-церковники. Да попробуйте сами…

Барон и сэр Ровер, медленно смакуя, выпили по стаканчику темного и чуть терпкого нектара.

— М-да… — почесал в затылке хозяин замка. — Такое я пил только раз, на коронации Императора. И впрямь жаль продавать.

— Продавайте, барон. Сто цехинов бутылка. — решительно поднялся сэр. Бросил в сторону. — Приготовьте место в погребах под еще девять бочек. И еще столько же пространства — под бутылки.

— Три бочки мои, барон Мец?

— И одна моя, сэр Ровер! — радостно улыбнулся барон. Когда он хотел еще наполнить стаканчики, ярл — тьфу, сэр остановил его.

— Погодите, тут еще одно дело.

Он вытащил из воздуха замшелую бутылку с перевязанным проволокой горлышком.

— А-а, то самое, искристое Aedorne по особому рецепту? Ну-ка, ну-ка…

Пробка вылетела с хлопком, и белое пенистое вино потекло в высокие стаканчики, которые поставил на стол сэр Ровер.

Дегустатор в удивлении вскинул брови.

— М-м? Никогда не пробовал ничего подобного… С легким ароматом то ли грибов, то ли сыра.

Дворяне тоже причастились.

— Вот это да! — цокнул языком барон. — Для особо торжественных случаев! Да это же переворот в виноделии!

Когда вино было допито, сэр Ровер снова сел за стол и сказал.

— А теперь, барон, давайте обсудим, сколько нам закладывать таких вин. Я намерен один ваш подвал перевести под это белое искристое. Год за три. А еще один — под Aetanne с большим сроком. Скажем, год за пятьдесят, или даже за сто. Только объясните своим прохвостам, что если они в мое отсутствие полезут полакомиться хозяйским вином, то выйдут из подвала глубокими стариками. Если вообще смогут выйти, пока я не сниму заклинание.

Барон закивал. — А почему только по одному подвалу?

Сэр Ровер вздохнул.

— Вы верно подметили, барон — чтобы не сбивать цены. Мы ведь каждый год будем получать партию старого вина…

Ратри в окружении мятущихся теней дописала последнюю строку. — Вот и все. Вводный курс по магии Ночи. И ничего, как ты говоришь, черного.

— Молодец, милая. — улыбнулся Ровер, читая через ее плечо.

— Говори-говори. — довольно проворковала радостная и сияющая богиня. — Если твоя остроухая поманит тебя пальчиком, умчишься к ней и даже не попрощаешься.

Тот промолчал.

— Кстати. Почему это сюда так тяжело пробиваться?

Он глянул в окно, где Цветочные Эльфы порхали над вишневым садом, и ответил.

— Да специально сделал… Чтоб чужие не шастали.

— Но, милый мой, я ведь вроде не чужая?

Он поерзал.

— Я не менял защиту — ты ведь не просила, темная моя. И так ломаю голову, как и почему ты сюда прорвалась.

Глаза Повелительницы Ночи сверкнули от удовольствия.

— А я знаю, почему! Только не знаю, как ты к этому…

Брови его взлетели.

— Это правда? У нас будет малыш?

— Малышка. — шепнула Ратри, когда мужчина подхватил ее на руки и закружил по комнате.

— Да ведь это здорово! Ой. — он посерьезнел. — А как к этому отнесется твой брат?

Богиня обвила его руками за шею.

— Милый, если Хронос станет бушевать, ты защитишь меня?

— Я? — удивлению его не было предела.

— А кто? Хоть он и старший из богов, но трижды подумает, прежде, чем связываться с тобой.

Ровер сел, и посадил ее к себе на колени.

— Ну, ты и маленькая хитрюга.

Они поцеловались.

— Ой! — подпрыгнул он. — Кто-то сюда… удираем!

— Она?

Ровер кивнул и крикнул в окно:

— Лот! Прибери все, и нас тут не было!

И они взмыли ввысь, исчезая в воздухе. Когда появились опять, под ними простиралась империя орков, и над ней уже взошло солнце.

— Давай в другое место. — попросила Ратри.

— Ты боишься солнечных лучей? — удивился Ровер, держа ее за руку.

— Они не вредят мне, но ослабляют мою Силу.

Он остановился.

— Не может быть! Ночь включает в себя все — и свет, и тьму, и движение, и покой.

Богиня помялась. — Ну…

— Ратри, — нежно погладил ее Ровер. — А ведь мы с тобой товарищи по несчастью.

Та совсем поскучнела.

— Да-да! — он ласково обнял ее. — Только Ямерт и не замечает, как ты втихомолку по нем грустишь.

Ратри в шутку куснула его. — Поэтому не задирай нос. Давай скроемся от этого безжалостного солнца. Я слабею.

— Глупая. Ну кто вселил в тебя этот комплекс неполноценности? — он отстранился и взял ее руки в свои. — Попробуй не бороться со светом, а наоборот — пусти его в себя, возьми его силу!

Ратри недоверчиво закрыла глаза, вздохнула. Сосредоточилась.

— Не выходит!

— Не напрягайся. Расслабься, и прими в себя Свет. Сделай это с удовольствием. А я помогу.

Богиня успокоилась под нежными поцелуями то ли солнца, то ли своего любовника. Свет входил в нее медленно, со странным сладостным ощущением. И когда она вскричала от захлестнувшей ее волны радости, вокруг них возникла Ночь. Бесшумно взметнулись стены темноты, и когда они сомкнулись вверху, с неба засветились звезды. Ратри медленно приходила в себя, устало дыша и слабо улыбаясь. Слушала, как унимается сердце. Открыла глаза. — ОХ!

— Да, милая, да. — прошептал ей Ровер. — Ты сделала солнечное затмение в самый полдень. А теперь давай убираться — вряд ли Ямерт будет от этого в восторге.

Бог солнца и впрямь отнюдь не был в восторге.

— Да я себе чуть плечи не вывернул! Как будто с разбегу — в каменную стену!

— Не ори так громко, Ямерт. — поморщилась Андромеда. — Но в одном ты прав. Скажи нам, Ратри, что это за коленца ты выкидываешь со своим дружком?

Повелительница Ночи улыбнулась, и томно потянулась всем телом.

— Теперь я сильнее тебя, Ямерт. — негромко мурлыкнула она. — Я сумела подчинить себе твою стихию.

Под ее жестом бог солнца стал потихоньку меркнуть. От натуги на лбу его выступил пот, но Ратри без видимого усилия держала его.

— Прекрати! Сдаюсь!

Она кивнула, и отпустила ошеломленного Ямерта, который от усталости пошатнулся и вынужден был опереться о какое-то созвездие, чтоб не упасть.

— Однако! Большую силу ты забрала, сестрица. — вскочивший было Хронос снова уселся.

— Ага. — улыбнулась она. — Угадайте с трех раз, кто научил и помог?

— Гм. — кашлянул Ямерт и сказал куда-то вниз и в сторону. — Говорил я тебе, Сет? И повторяю — оставь даже и думать об этом! Не хватало нам потерять еще и тебя.

Миллика, дотоле молчавшая, подала голос. — Вот теперь я окончательно поняла, что мы с Творцом были неправы.

— Да, кстати, чуть не забыла. — Ратри вертела в ладонях свое копье, поставив его вертикально. — Помогите выбрать имя для моей малышки.

— Ура! — прыгнула к ней Андромеда. — У меня будет тетя!

Малышку назвали Аврора. И вот, Аврора, барахтаясь в мехах, пыталась непослушной ручкой поймать котенка, который отпрыгивал и ходил кругами, забавно дергая хвостиком. Рядом лежал Тилис, сын Тириона и Алисии. Он восторженно смотрел на их игру, взвизгивая и смеясь.

Алисия, прибывшая с супругом в гости, первым делом вытолкала всех «этих мужчин» в шею. Патрик и Ровер, похохатывая вместе с орками, пошли наружу. Старшая сестра присела на край широкой кровати, заваленной шкурами зверей.

— Ну, малышки, рассказывайте, что тут у вас.

— По-прежнему задавака. — переглянулись Хельга и Рамона. — Раздевайся.

Последовав примеру младших, Алисия скинула платье и вытянулась на мохнатом ложе.

— Неплохо. — признала она. — надо будет и себе такое соорудить.

Младшие сестры критически оглядели ее.

— Красивая, только белая очень. — вынесли они вердикт. — Надо тебе, Алиска, загореть. Но хороша, хоть и худа немного.

— Подрастите сначала, малявки! Потом и судить будете.

— Ну, задавака, щас я тебе…

В это время Аврора наконец сцапала котенка, и Тилис тут же сцепился с ней за обладание мохнатым мявчащим клубочком. Его тянули в разные стороны, отчего в комнате поднялся трехголосый визг.

— Тилис! Не так. Вот как надо. — поучала его Рамона. Она взяла его ручонку в свою и начала гладить маленькой ладошкой спинку животного. — Киса. Киса хорошая. Киса.

— Ки-ся. — вдруг булькнул улыбающийся малыш.

— Урра! — тихо завопила лежащая рядом мать. — Заговорил!

— Ки-ся. — повторил Тилис и схватил котенка обеими ручками. Аврора тут же подняла негодующий визг.

Хельга схватилась за голову. Затем свистнула, и появившаяся служанка-орка притащила еще двух котят. Через пару мигов тишина была восстановлена. Дети утихомирились, а три сестры лежали рядом и умильно улыбались.

— Ладно. — вздохнула Рамона, и согнала с лица улыбку. — Слушай, Алиска. Тут такое дело…

В это время Патрик с круглыми глазами смотрел, как орковская фаланга, дотоле наступавшая сомкнутым строем, по команде перестроилась в каре и стала отбиваться от выскочившей сбоку кавалерийской алы. Естественно, все были с деревянным оружием, но бились азартно.

— Неплохо, очень неплохо. — сказал он стоящему рядом здоровяку Шаграту. — Значит, хорошо обученная орочья пехота и легкая конница степняков?

Полковник Шаграт горделиво улыбнулся, но, поймав отрицательный жест Ровера, промолчал кое-о чем.

— Да, сэр Патрик. Дисциплины пока еще не хватает, но даже самые упрямые из перворожденных уже поняли преимущества правильного боя. Зим через несколько — добро пожаловать под удары наших армий!

Поздно вечером, когда гости отправились к себе, повелительницы собрали Малый Совет. Он был создан по образцу, придуманному папенькой, и действовал весьма эффективно. Советники сделали доклады по своей работе, и принцессы, внимательно выслушав, отпустили их отдыхать. Остался полковник Шаграт, сэр Ровер и Ада — старая шаманка с массивной золотой серьгой в левом ухе.

Ада тоже доложила, что в Корпусе — как назвали местный Университет — все идет по плану, но пора готовить учебники и по специализации.

— Общие предметы изучаются неплохо. Но у нас почти ничего нет по целительству и Общей Магии. Зато боевая и защитная идут на ура. Ну, а шаманские дела под руковотством Покровительницы — просто нет слов.

— Ладно, поговорим кое с кем. — кивнула Хельга. — Отдыхай пока, Ада. Через седьмицу экзамены первого курса, мы лично будем присутствовать.

— Какая честь! — ахнула та, блестя сточенными клыками. — Ох…

И умотала к себе.

Шаграт доложил, что есть трудности с изготовлением доспехов и оружия для тяжелых пехоты и кавалерии. В свое время ярл, немало поспорив с вождями орков и проведя испытания на полигонах, утвердил состав армий. И теперь полковник, терзая рукой штанину, докладывал о срыве сроков снабжения.

— М-да. — Ровер побарабанил пальцами по столу. — Ладно. Я попробую принять меры, но первые результаты будут не ранее, чем через год.

— А что вы задумали, сэр?

— Развитие. Помните наш девиз? Так вот. — он достал трубку и покосился на принцесс. Рамона показала ему кулак, и он со вздохом спрятал свою «вонючку». — Есть у меня немного деньжат, и я хочу нанять пару-тройку гномов, чтобы вели занятие в Корпусе. Шахтное дело, металлургия, кузнечное и ювелирное дело, строительство. Конечно, секретов они не откроют, но со временем у нас будут свои мастера, начнем сами двигать науку.

— Вряд ли эти бородачи даже за деньги станут помогать нам! — не согласился Шаграт.

— А за большие деньги? — предложил Ровер. Орк призадумался.

— Погодите. — Хельга наморщила лоб. — Шаграт, помнишь, когда мы вас взяли под свое начало, то повелели выпустить всех пленных? Найди, кто помнит, из какого клана гномов было больше всех?

— Думаете взять их на благодарность? Ну, если еще и с большими деньгами… — Шаграт почесал затылок. — Выясним. А кто к этим гномам говорить пойдет?

— Ну, тут и думать нечего. — вздохнул сэр Ровер, и закивал головой, бросая брызги зеленого света со своего рыцарского обруча.

Когда полковник, грохоча сапогами, ушел, Рамона предложила. — Располагайтесь поудобнее.

И сделала Роверу глазки. Тот поперхнулся, собираясь о чем-то сказать.

— Ничего такого, не подумайте. Нам ведь надо на ком-то тренироваться. — Хельга тоже стала мило и неумело кокетничать. — А то у наших подданных манеры…

Он захохотал, отчего в дверях возникли было стражники, а магические светильники испуганно разлетелись в стороны.

— А не молоды ли вы еще? Эй. — он впервые обратил внимание. — Вам ведь уже четырнадцать и пятнадцать? А выглядите, как дети…

— Мы решили немного притормозить… — принцессы вкрадчиво подсели к нему с боков и взяли под локти. — Чтобы Алекс и Элендил быстрее вошли в наш возрастной интервал.

— Вообще-то, умно. — одобрил Ровер. — Так вот. Империя есть, и уже становится на ноги. Нужна столица. А также императорский дворец. Это раз.

Хельга перечислила.

— Либо на новом месте, либо выбрать имеющееся поселение. Удобное и для дорог, и для обороны. Красивое, но чтоб с перспективой развития. Место найдем. А что по поводу замка?

— Примерно то же, девочки мои. Красивый и удобный, но пригодный к долгой осаде. Я посмотрел типовые проекты в имперской Гильдии строителей, но — тут надо нечто новое. Это ведь империя перворожденных. Нужен новый стиль и вообще…

— Понятно, — кивнули принцессы. — Посоветуемся с Элеанор и с нашими орками. А гномы согласятся строить?

— Шутите? — Ровер посмотрел на прильнувших к нему девчонок, слушающих с открытыми ртами. — Постройка Императорского дворца — лучшей рекламы им и не найти!

— И правда, — вздохнула Хельга. — Мы по малолетству много упускаем. — Ничего. Говорят, с возрастом это проходит. — усмехнулся Ровер.

— Сэр Ровер, — мурлыкнула Рамона, глядя снизу вверх. — А вам говорили, что вы сильно похожи на нашего папку? В смысле характера.

— Ничего удивительного, — кивнул тот. — Мы же с ним друзья с босоногого детства. Естественно, учили друг друга, и стали во многом схожи. Надо отдать должное старому Императору, вашему деду — он заранее обо многом подумал, и подобрал круг будущих друзей для своего сына.

— А мама? — Хельга потерлась щекой о его плечо.

— А вы спросите ее — только без свидетелей — с кем она подралась на дне рождения семилетнего принца Яна.

— С папкой? — счастливо улыбнулись обе принцессы.

— Ага. И мы с Эстреллой здорово отдубасили его. Я почему запомнил. — он вздохнул и немного поерзал. — Мне здорово потом нагорело от барона. Я имею в виду покойного отца. Ну ладно. Теперь второй вопрос, более тяжелый.

Сэр Ровер чуть призадумался.

— Есть еще кое что…

Он вздохнул. «Вы девчонки дружные и хорошие. Но рано или поздно, войдя в вкус власти, сцепитесь так, что перья полетят. Одна империя — один император. Это старый и испытанный принцип, так что надо что-то придумать…» Вслух, конечно, он ничего такого не сказал.

— Тут надо провернуть пару тонких дел. Но вы, как правительницы, не должны ничего знать. Чтобы при случае с чистой душой могли сказать — это не мы, и нам ничего не известно.

— Мотивация? — поинтересовалась Рамона.

— Вы обдумываете и просчитываете стратегию, а тактические вопросы оставляете исполнителям на их усмотрение. Если кто-то из ребят по простоте душевной чего наворочает…

— Ага. Каждый делает свое дело? — кивнула Хельга.

— Ну что ж, — Роверу явно полегчало на душе. — Мы поняли друг друга, хорошо. Ну, ладно. Кстати, девочки, вы ни в чем не хотите мне признаться?

«Не скажем, Хелька? Мне думается, не стоит пока».

«Ага, пусть сам догадается».

«Думаешь, еще не допер, что мы общаемся мысленно?»

Из угла, из густой тени выступила Ратри.

— Молчать, девушки. Мой вам совет. А то ремня по попкам вам не миновать…

Принцессы покраснели.

— Мы больше не будем… — в шутку, но плаксиво затянула Рамона извечную детскую песенку.

— Гм. — Ровер в раздумье поджал губы. — Хотел бы я знать, от каких ваших шалостей у меня завтра будет болеть голова.

Богиня хихикнула, поставила в настенную стойку свое копье и ушла к дочурке.

— Так что, признаетесь? — он в шутку обнял девчонок за плечи и прижал к себе.

Хельга пискнула. — Ни-ко-гда! Но мы обещаем исправиться. А то и впрямь ремня отхватим.

— Ого! — Ровер отпустил их. — Надо думать, что-то серьезное. А ну-ка, девоньки, кайтесь!

Принцессы встали. Он тоже.

— Спокойной ночи, сэр Ровер. — проговорила Рамона, великолепно копируя мамин светский стиль.

— Оставьте наши величества наедине. — холодно, но с бесенятами в глазах сказала Хельга.

— Как будет угодно Вашим Величествам. — рыцарь поклонился с видом оскорбленного достоинства, и удалился.

— Фу-ух! — вздохнула младшая. — Я уже почти чувствовала его ремень на своей задн…

— Пониже спины. — Рамона погрозила сестре пальчиком. — Все. Больше не будем учиться целоваться на друг дружке.

— А на ком? — Хельга шаловливо блеснула зелеными искорками магии.

— Давай и впрямь потерпим. Нашим уже по четыре — еще десять лет.

— И усиленно заниматься упражнениями, боевой магией.

— И работать, работать, работать. — пропела Рамона. — Пошли купаться и спать?

— Не-а. — вздонула Хельга. — Королева Элеанор. Общая магия, целительство, дворец.

— Чтоб она помогла оркам? Да ни в жисть. — Рамона самозабвенно прыгала на мягком пружинящем диване.

— Ну, тогда к маме. Поплакаться малость, на судьбинушку горькую пожаловаться…

— Вот это дело. — одобрила сестра.

Из темноты выступил Шаграт.

— Все готово, командир. Ребята собрались.

Сэр Ровер прошел за ним в пещеру, где в дрожащем свете факелов собрались десятка четыре орков. Мужчин и женщин. Пока без оружия.

— Добрый вечер, дамы и господа. Прошу садиться. Ну, что ж, если полковник говорит, что вы готовы… Объясняю задачу.

Он привычно закурил, и обвел взглядом блестящие глаза, уставившиеся на него.

— Наши советники разработали модель экономики, и как деньги мы решили взять за образец Имперский цехин. Тогда, в результате тесных экономических и прочих связей, развивающаяся экономика Империи поневоле подхватит и потащит за собой и нашу. То есть, Империя сама поможет нам. Единственное «но». У нас нет золота и серебра. Для изготовления монет, для банковских и прочих операций. А его надо ОЧЕНЬ много. Пока понятно?

Все молчали. Некоторые переглянулись.

— А как это относится к нам? — спросил один воин невероятно крепкого даже для орка сложения.

— Здесь собраны два отряда. Больший — из воинов, которые тренировались по составленной мной методике. Рукопашный бой, преодоление препятствий, тихое проникновение на объект с тихим! — он поднял палец. — Тихим устранением часовых и случайно подвернувшихся посторонних. И так далее. Это диверсионно-разведывательный отряд.

— Вторая группа — из наших будущих волшебников, которых выбрала наставница — мастер магии, и с которыми мы дополнительно занимались. Теперь слушайте задачу.

Ровер пыхнул трубкой, слыша, как где-то в глубине пещеры звонко капает вода.

— Я нашел, где есть достаточно золота, серебра и прочего, и где мы сможем это взять без особого шума и риска — втихомолку. Это султанский дворец в Хараде.

Собравшиеся негромко загудели. У Шаграта сначала было полезли глаза на лоб, а затем он в улыбке обнажил свои клыки.

— А не противоречит ли это принципу Развития? — поинтересовалась орка, заслужившая у своих товарищей уважительную кличку Кобра.

— Нет. — улыбнулся рыцарь. — У него в подвалах это все лежит бесполезным грузом. Султан себе в рудниках накопает еще. А мы пустим эти средства в экономику, заставим деньги крутиться в обороте и работать на нас.

Он помолчал, давая оркам уяснить важность операции.

— Я подчеркиваю — это не боевая операция, не резня. Тихий подход, изъятие ценностей и стремительный уход. По возможности обойтись без лишних жертв.

— Теперь конкретнее. Волшебники разучили новое и пока секретное заклинание изменения внешности, так что с виду вы будете людьми. Кроме того, немного полезной магии типа поиска пути, взлома дверей, усыпления. Задача боевой группы — переноска тяжестей к порталу, который в целях маскировки будет на набережной. В крайнем случае — короткое и быстрое устранение возможных… затруднений. Все должно быть стремительно и неотвратимо, как укус ядовитой змеи.

— Полковник Шаграт. — обратился он к орку. — Вот план дворца. Сутки на разработку операции и постановку задач отдельным группам. Своих убитых и раненых не оставлять — ничто не должно связать эту акцию с нами. Время работы на объекте — полквадранса.

Сэр Ровер поднялся, и спрятал трубку.

— И последнее. Об этом не должен знать никто, кроме находящихся здесь. НИКТО. Об этом не знают даже правительницы.

Уже выходя из пещеры, он обернулся к задумавшимся оркам и добавил.

— Это будет хорошим испытанием и проверкой, чему вы научились. Я в операции не участвую — только дам свиток портала. Награды и премии — в зависимости от успеха дела. Командуйте, полковник.

Ада неумело изобразила реверанс, и шлепнулась на табурет.

— Ваши величества — докладаю.

— Докладываю. — поправила ее Рамона.

— Нехай будет так. Лето заканчивается, и можно подвести итоги. Наши ученики первого года облазили всю Империю. И северную часть, и Степь. Промеры местности и цифры уже в библиотеке Корпуса. Утрясаем, сводим вместе, так что через два дня подробная и точная карта Империи у нас будет. Вояки и вожди уже стоят в очереди, писая кипятком от восторга. Переписчики, чертежники и рисовальщики готовы.

Принцессы улыбнулись. Какое значение имеет качественно составленное описание и изображение земель, рек и гор, им в короткой и разгромной лекции объяснил сэр Ровер. «Без этого мы не можем ни воевать, ни прокладывать дороги, ни строить, ни думать» — таков был итог.

— Вы порадовали нас. — улыбнулась Хельга и бросила шаманке — ныне Мастеру Магии — большой персик.

Та невозмутимо обглодала его, и хотела привычно швырнуть косточку в угол. Но только посопела, и аккуратно положила в тарелку.

— Проверяете. — проворчала она, и улыбнулась.

— Так вот. По поводу учебника по Общей Магии, который вы для нас стибрили — без проблем. Переписали, размножили, на второй год обучения уже пойдет в дело. А вот с целительством похуже. Ни наша Покровительница, ни сэр Ровер в этом не сильны. Придется вам впрячься. Разобраться, и начать впихивать в наши головы.

— Хотя бы на год! — взмолилась она. — Наши шаманы не могут разобраться. Нужен хотя бы один толковый целитель, а там уже пойдет легче — сами начнем кой-чего кумекать.

— Кум… чего? — переспросили повелительницы.

— Гм… соображать. — почесала в затылке наставница Корпуса. — Да, прибыли четверо гномов, будут читать лекции по своим делам. Но магия исцеления — за вами.

— Ладно, займемся и этим. Это все? Тогда ступайте, Мастер Магии.

Рамона повернулась к сестре, сидящей рядом на громадной шкуре горного медведя. Та задумчиво смотрела куда-то в себя, подперев голову рукой.

— Эй, о чем замечталась? Опять о мальчиках?

Хельга вернулась к реальности.

— Если бы. Все прикидываю о том налете на султанский дворец, о котором талдычили харадские послы месяц тому. Вроде бы, да — нападавшие были только люди. Белые и несколько черных. И никакой резни, которую не преминули бы устроить эльфы или наши орки. И никакой боевой магии — так, по мелочам.

— Да, — кивнула Рамона и потянулась. — Об этом надо поспрошать или пиратов, или морячков.

— Или нашего ярла. — тихо добавила Хельга.

— Шутишь? Да он бы разровнял дворец и залил бы кровью всю султанскую столицу! Я говорила с папкой, и с Углуком, и с Эльзой. Они объяснили мне, как ОН идет по трупам. Сзади все горит, впереди все разбегаются. Да и султанский череп наверняка повесил бы в своей коллекции.

— Так-то оно так. Только сдается мне, что это его рук дело.

— Не-а. — Рамона спрыгнула с трона и, легонько подрабатывая магией, пробежалась по бревенчатым стенам и закопченому потолку. — Он в ту ночь был с Ратри и никуда не отлучался. Она так сказала, и я ей верю.

— А я уверена, что это провернул он. Уж больно изящно и эффективно.

— Может, спросить его прямо? — предложила сестра. — Пошли полетаем.

— Как правительницам, нам кое-о чем не стоит знать. — процитировала Хельга и с места прыгнула, как кошка на мышку. Сцапала сестру, и они обе унеслись в сторону реки.

— Догоняй!

Начальник Имперской разведки, граф Орк, повернулся на своем стуле. По давней, основанной еще старым Императором традиции, в кабинете государя кресла предлагались только для коронованых особ. Всем прочим — добротные и удобные стулья.

— У меня два вопроса, требующие вашего внимания.

Кроме Императора, присутствовали еще канцлер маркиз Бер и главнокомандующий Имперской армией герцог Бертран. Они оба избрали себе облики стремительных и хищно красивых государственных мужей. Только Бертран чуть плечистее и мощнее.

— Первое. Благодаря какому-то запредельному шаманству Империя Восходящего Солнца закрыта от наблюдения. Ни нашими заклинаниями, ни порталами туда не пробиться. Королева Эльфов в печали — ее Волшебное Зеркало тоже бессильно, а боги не хотят или не могут помочь. Наши разведгруппы возвращаются ни с чем. Их аккуратно и ловко перехватывают и возвращают назад. А купцы или ничего не знают, или только незначащие вещи.

— Да, мы уже огребли три дипломатические ноты от их посла. Принцессы выражают недоумение нашими недружелюбными действиями. — добавил канцлер.

— Так что возможности нашей разведки там — резко ограничены. Но аналитики предполагают, что во-первых, у противников появился небесный покровитель. Во-вторых, если закрылись — значит затевается что-то серьезное.

Такие откровения для главного разведчика были нетипичны, поэтому он виновато развел руками.

— Ну, о последнем мы и сами догадались бы. — буркнул герцог. — Но оснований для беспокойства пока нет. Хотя я на всякий случай держу на границах вдоволь войск.

Император задумался. Если — если. Вторжение? Маловероятно. Какая-нибудь авнтюра? Вполне возможно. Стоит ли нам опасаться? Почти наверняка, но — чего? Он кивнул.

— Да, ситуация непростая. Нам надо готовиться на всякий случай, но — неизвестно, к чему.

— Позвольте? — подал голос канцлер. — Я думаю так. В любом случае без сэра Ровера тут не обошлось. Подтверждений этому нет, но я осмелюсь думать, что против этого никто возражать не будет.

— Продолжай — бросил Император.

— Тогда — если эта пакость направлена против нас, то два варианта. Либо это что-то мелкое для нас, но важное для противника. Стерпим. Если это нечто опасное для Империи… — но в это я, извините, не верю.

— Тем более, что Ровер, две принцессы, плюс предположительно кто-то из богов. — бросил Бертран. — Против таких умов нам даже нечего и рыпаться.

— Ладно, не будем попусту перетирать — все равно информации ноль.

Император откинулся в кресле.

— Второй вопрос, граф?

— По поводу летнего происшествия в Хараде. Мы по согласованию с харадцами послали на место своих спецов. Все обнюхали, допросили свидетелей и так далее. Аналитики сегодня представили мне свой отчет.

Граф полистал бумаги, лежащие на полированой столешнице перед ним, и продолжил.

— Суть происшедшего вкратце такова. Около полуночи группа неизвестных числом до полусотни появилась у султанского дворца со стороны реки. Все — люди, несколько из них чернокожие. Стражников и часовых сняли тихо. Сонная магия, сворачивание шей либо перерезание глоток. Никто не успел поднять тревогу. Проложили путь в сокровищницу под дворцом, с помощью какой-то магии подняли все золото и серебро, и унесли из дворца. Также исчез сундук с камешками — алмазы, рубины, изумруды. Отход был организован грамотно, и все заняло чуть менее квадранса.

— Невероятно! — воскликнул Бертран. — Да это никому не под силу!

— Тем не менее это так. — вздохнул Орк. — На реке их, похоже, ждала какая-то посудина — след теряется.

Он отпил напитка из стакана и продолжил.

— Мнение аналитиков. Работала группа диверсантов экстра-класса. Подготовка этой акции и ее планирование осуществлены безупречно. Кроме того, считается, что были и другие варианты действий, но тот, который осуществлен — с минимумом жертв. Итог. Это не мы, не эльфы, не орки и не из Царства Света. Ни у какой страны нет группы такого класса, даже у нас. А частному лицу или организации такое не под силу потому, что работали явно профессионалы.

За окном нудно и мелко моросил осенний дождь. Император какое-то время прислушивался.

— То есть, этого просто не могло произойти. Маркиз, это золото где-нибудь всплыло?

Канцлер покачал головой.

— Мы подключили всех. Даже банкиры и Тайная Палата. Ни-че-го. Нигде такая сумма не засветилась.

Граф Орк кивнул.

— Да, все правильно. Залечь на дно, пока не утихнет шум. А потом потихоньку, малыми партиями и сбывать. Те, кто это организовал и провел — не дураки.

— Мы застрахованы от подобного? — задал Император больной для всех вопрос.

— И да, и нет. — ответил канцлер. — Охрана у нас куда лучше, да и маги установили дополнительную защиту. В имперской сокровищнице, в банках, в музеях. Но — в отличие от Харада, наши деньги не лежат себе просто в подвале, а циркулируют как обеспечение сделок, торговых и прочих платежей. Так что по нам ударит куда больнее.

— Да-а… Султан-то себе в норку еще натаскает. Герцог. — Император обратился к Бертрану. — Может, и нам создать подобные группы?

— У нас есть. Но поменьше, и для боевых операций, а не для грабежей. По прототипу ярловой. — он усмехнулся. — Смогли бы и мы, и не хуже, в принципе. Но развалили бы половину султанской столицы.

Граф Орк внушительно кивнул.

— Это точно. У нас боевики, а не мародеры.

Сэр Ровер говорил перед верхушкой новой армии. Поначалу те были удивлены, затем подавлены. Потом уж совсем мрачны и задумчивы. Орки угрюмо сопели, а степняки мелко кивали своим мыслям. И все думали, думали, думали.

Глава 5 Буря

Зима потихоньку ослабляла свое присутствие. Придирчиво осмотрела и первые весенние ручьи, и вовсю потеплевшую погоду на юге. Отдала богу ветра пару снеговых туч — перебросить в другое полушарие.

— Вот, пока и все. — сказала снежная и прекрасно-холодная богиня.

Малышка Аврора, сделав еще один неуверенный шажок, топнула ножкой по небесной тверди.

— Так их, так. — улыбнулась Зима и присела рядом.

Аврора поглядела и, покачнувшись, тоже шлепнулась на попку.

— А вон смотри, мама идет.

Она прижала Аврору к себе и, повернув, показала рукой. Та восторженно взревела и, не разбирая дороги, рванула вперед.

— Ты мой маленький птенчик. — запела Ратри. Отбросила копье, подхватила дочь и закружила над собой в вытянутых руках. Та визжала от счастья и тянулась к маме ручонками.

Зима улыбнулась, глядя на них. И в ледяном ее сердце что-то укололо. Затем она встала и подошла.

— Привет. Мы тут уже совсем хорошо ходим.

— Не рано ли? — чуть посерьезнела Покровительница Ночи, прижав к себе малышку.

Богиня снега и холода покачала головой.

— В самый раз. Ранняя пташка, в обоих смыслах.

Она протянула руку, и копье подруги прыгнуло ей в ладонь. Они все втроем прошлись по Мосту Богов и на середине встретили Хроноса. Тот озабоченно чего-то вымерял. Увидев женщин, встал и заулыбался.

— Ага! Кто к дядьке приехал!

Аврора, не долго думая, вытянула ручонки и потянулась к нему, беззаботно переваливаясь через мамины руки.

— Вж-ж-ж! — Хронос запустил племянницу в полет, подбрасывая осторожно, но довольно высоко. Радостный смех и булькотенье были слышны, наверное, по всей вселенной.

— А я ведь знаю, кто она. — с улыбкой заметил бог времени, возвращая возбужденно лопочущую малышку матери. — Ее предназначение уже проявляется.

Зима забеспокоилась.

— Надеюсь, ничего такого?

Хронос наклонился и, глядя Авроре в сияющие глазенки, негромко сказал.

— Ты — богиня утренней зари.

Малютка радостно взвизгнула, и Ямерт где-то начал свою работу.

Сэр Ровер, в сером плаще простого воина, сидел в маленькой комнатушке без окон. Стол, несколько удобных низких табуретов, чертежи на стенах. Перед ним сидели два убеленных сединами старика — ветераны Гильдии Строителей.

— Я обратился к вам не только потому, что вы лучшие из лучших. А еще и потому, что вы уже отошли от дел, и скоро вам предстоит отправиться за Гремящие Моря. Я хочу, чтобы секреты работы, с которым я к вам обращусь, вы унесли с собой. Навсегда.

— Вы, сэр Ровер, хотите нам поручить что-то построить?

— Не только. Прежде всего — составить проекты и чертежи двух построек. Первая — это местный аналог Университета. Учебные и жилые корпуса, библиотеки и хранилища, лаборатории и подсобные помещения. Место выбрано, подробности обсудите с магами и преподавателями уже там.

— Второе сооружение — это должен быть дворец-крепость. И не типовой. Вот наброски и рисунки старинных зданий такого типа. И хочу я, чтобы вы создали нечто, учитывающее национальный характер и самобытность заказчиков.

Поскольку оба старых мастера молчали, подслеповато щурясь в принесенные им чертежи и копии, он продолжил.

— Оба заказа я осуществляю от имени и по поручению правительниц орков.

И, не давая ошеломленным дедуганам открыть рты, закончил.

— На пректирование и согласование деталей — две седьмицы. Если согласны — прошу за мной в портал.

— Сет. — проворчал Ровер, забивая магическую стяжку куда-то в основание одной из опор Моста Богов. — Меня беспокоит Зима.

Тот крякнул от натуги, вытягивая заклинание на свою сторону и закрепляя его. Наконец, зафиксировав крепеж, с облегчением вздохнул, и осмотрел работу критическим взглядом.

— Тысяч на десять лет должно хватить. Лишь бы бородатые не подкачали.

У соседней опоры копошилась бригада гномов, которых специально вызвал Хронос. Те, естественно, не стали отказываться от такой важной работы и, польщенные приглашением, ремонтировали теперь фундамент под опорой Моста.

— А что с ней? — Сет остался доволен осмотром и сел рядом с Ровером, который тяжело дышал от натуги и утирал пот.

— Фу-ух! — вздохнул тот. — Ну и работенка! Как же вы всю эту махину создали?

— Ну, меня тогда еще не было, я из молодых богов. — отмахнулся Сет и посмотрел вверх, где Андромеда с эльфами обновляли звезды, из которых был сделан настил.

— А-а… — протянул рыцарь и, подумав, достал трубку.

— Так вот. — он пыхнул, раскуривая огонек. — Заметил я, что она завидует, глядя на Ратри с дочерью.

Сет пожал плечами.

— Ну, я, да и многие тоже завидуют. А что, могут быть проблемы?

Он тоже достал свою длинную и прямую трубку, и тоже окутался дымом.

— Да вот, вспомнил я на досуге… — Ровер, невозмутимо прищурясь, глядел куда-то вдаль, в усыпанную далекими рассеянными звездами бесконечность. — Зима ведь натуральная блондинка…

Собеседник поперхнулся дымом.

— Ты предлагаешь?.. Да она же отмороженная! И сердце, и душа — сплошные глыбы льда. А руки — бр-р-р! Ледышки!

— Что, своего внутреннего огня не хватит? — подначил его собеседник. — Слаб стал?

Сет крепко задумался. Докурил свою трубку, спрятал. Встал, вздохнув, и взял в руки следующую стяжку. И уже примериваясь забивать ее, проворчал.

— Что ты за человек такой? Не раз замечал, что твои бредовые на первый взгляд идеи, после некоторого рассмотрения, на самом деле очень даже ничего.

Купец Хурум подвел итог, солидно нахмурив брови, и выписал баланс внизу листа.

— Неплохо, братцы. Мы теперь в Золотую Гильдию Купцов как намыленные влетим!

Рябой отмахнулся и скрутил кукиш.

— А вот им хрен! Я теперь с ними рядом даже ср… не сяду — захмурышки они супротив нас. Да и ярл советовал особо не светиться.

— Это точно. — Хурум разгладил брови. — Тем паче почитайте письмо, что ОН намедни прислал.

Его собеседники прочитали, шепча про себя и на ходу что-то прикидывая.

— Новые пути… в Долину Горных Эльфов, в столицу, в город Университета, в Харад… сурьезно он размахнулся.

Коротышка Хурум наконец усмехнулся.

— Эт точно. А в придачу к письму — мешок со свитками порталов и для развития — поручение на банк «Фродо и сыновья». Угадайте, на сколько?

— Лимонов пять-семь? — кинул купец с ухоженной бородой.

— Шалишь. Двадцать!

— Ух… — рябой почесал в затылке. — Да мы под себя подомнем торговлишку в половине Империи. Чтоб с таким совладать, для прикрытия свой собственный банк нужон.

Двое остальных купцов восхищенно вскочили.

— Ну, ты и голова-а!

Повелительница вьюг и снегов неслась меж звезд, пытаясь спастись от пустоты, грызущей ее. В полете легко обогнула Зеркало Андромеды, и у начала Моста Богов чуть не сшибла мокрого и распаренного Сета. Он сидел на краю настила, свесив ноги вниз.

— Ой. — она взмахнула заиндевелыми ресницами, и пришла в себя. — Что, совсем дед загонял? Продыху не дает?

С легкой руки сэра Ровера все стали называть бога времени Хроноса дедом, как бы признавая его старшинство. Тот не возражал, только ворчал, что бороду отпускать все равно не будет.

— Это точно. На сегодня сказал — хватит. Но завтра, говорит, опять пупы натрудите. — Сет смахнул с лица пот и вздохнул. — Окати морозцем, будь лапочкой. Вау, хорошо-то как! Спасибо тебе, Зимушка.

Ровер полулежал в траве, отдыхая после своей тренировки по стрельбе из лука, и наблюдал, как Аврора топотала ножками по поляне, с визгом гоняя кузнечиков. Оно, конечно, не факт, размышлял он, что все пройдет гладко. Надо еще подстраховаться с кем-то. В любом случае хорошо, что принцессы на день умотали в Империю.

В это время Хельга, где-то на берегу ручья в Бриарвуде, учила считать Элендила. Выложила перед ним несколько разноцветных светящихся шариков. Малыш сморщил носик от натуги, и стал указывать на них пальчиком.

— Один… два… три. И один — четыре. Четыре! — он обернулся. — Правильно?

Получив утвердительный кивок, запрыгал.

— Теперь мы тоже можем купаться?

В воде уже плескались Алекс и Рамона, чуть раньше закончившие свой урок. Весело брызгались, хохотали, и меж сосен быстрее мелькали тени дриад и духов. Хельга легко вскочила и взяла Элендила за руку. Разбежавшись, прыгнули на середину ручья, отчего столб воды взлетел вверх шага на три.

— Ага! — завопил Алекс. — И вы к нам! Ура!

Вымокнув вдоволь, пошли на берег. Рамона просто взлетела над поверхностью струящейся воды и отряхнулась, глядя, как к Хельке сзади испуганно подплывает мелкая рыбешка.

— Задаваки, задаваки! — весело заявил Элендил. — Мы тоже хотим полетать.

Сестры переглянулись. «Ну, если, держась за руку…» «А давай попробуем!»

Они вытерли малышей большими пушистыми полотенцами с котятами, и Рамона сказала. — Ну хорошо, давайте попробуем. Только с условием. Если с первого раза не выйдет — чур не пищать!

Мальчишки от восторга запрыгали, как мячики.

— Да! Да!

— Ну-ка, расслабьтесь. Так. Возьмите нас за руки… Чувствуете? Нет, Алекс, не так.

Они стояли, взявшись за руки и образовав круг. Рамона — Алекс — Хельга — Элендил — и опять Рамона. Струя магии, спотыкаясь на мальчишках, обежала по кругу раз, другой. Потом постепенно быстрее, легче и наконец — вскружилась вихрем. Рамона чуть слышно застонала от наслаждения, когда теплая волна захлестнула ее, родившись где-то внизу живота.

Круг разорвался, и всех разбросало в стороны.

— Ура! — завизжали от восторга мальчишки, кувыркаясь в густой мягкой траве.

Хельга лежала и смотрела в небо с веселыми облачками. Своими серыми глазами с какой-то туманной поволокой в них.

«Вау! Сказка! Это было… то, что я подумала?»

«Кажется, да. Как я завидую взрослым!»

— Ой! — вскочил Элендил. — А откуда у меня в руке мячик?

— И правда, Эль. У меня тоже, и чудной какой-то…

Принцессы могли только хлопать глазами, когда мальчишки продемонстрировали им небольшие блестящие шарики мрака, в каждом из которых плясало по язычку живого Огня.

«Хелька, горим. Мы, похоже, инициировали их.»

«Ага. Ох, как нам от ярла влетит!»

«Тут уже ремнем не отделаешься»

А неугомонные мальчишки уже дергали за руки, поднимали.

— Здорово! Давайте еще раз!

«Упс…» — мысленно переглянулись принцессы.

— Мальчики, посидите чуть. — слабо запротестовала Рамона. — Нам надо немного отдохнуть.

Малыши отошли, вертя и разглядывая мячики. Ни разгрызть, ни утопить их в ручье не удалось.

— Может, камнем стукнуть? — предложил Алекс.

Элендил почесал свое остренькое ушко. — Жалко. Они красивые.

— Эй, задаваки, хватит валяться! Обещали полетать! — и напрыгнули. Прямо вот так вот и напрыгнули.

Рамона взяла Алекса за руку и посмотрела ему в глаза. «Готов, друг мой?»

«Давай быстрей, Рамонка!»

И тут до него дошло. — Ура! Мы молча умеем говорить!

— И мы тоже… — огорошенно сказал Элендил. — Круто!

И они полетели. Невысоко, потихоньку, две пары детей проплыли в воздухе над ручьем, сделали круг. Вернулись на берег.

— Здорово. — засопел Алекс. — Но трудно.

Элендил отдышался. — Ага. Хелька тяжелая — еле дотащил.

— Вы еще малявки, вообще-то. — хихикнула Рамона. — Но с первого раза получилось, это здорово.

— Мальчики. — обратилась к ним Хельга. — Принц Элендил, сэр Алекс!

Малыши малость обалдели, но выпрямились и повернулись к ней.

— Вы хотите, чтоб мы вас и дальше учили? Звать зверушек, летать, видеть в темноте…

— Ага! — хором завопили те.

— Тогда так. — заговорила Рамона. — Никому из взрослых не говорить, не хвастаться. И даже не намекать. Иначе мы вас учить не сможем — нам запретят.

— И нагоняй все получим ого-го какой! — вздохнула ее сестра.

Из кустов вывалились Лирна с Аллерией за руку.

— Ага! Вот вы где. Там обедать зовут, пошли!

«Хелька, а мы сейчас — к маме. Посоветуемся»

У входа в Ледяные Дворцы появился Сет. Высокий, стройный, темноволосый. Вошел внутрь, неслышно шагая пополупрозрачным плиткам пола. Отражаясь в стенах зеленовато-серебристого оттенка, прошелся по залам. Прошел через алмазно сияющие двери и вошел в большой сумрачный зал. По сторонам ввысь уходили колонны то ли льда, то ли хрусталя. У дальней стены на шикарном троне сидела Повелительница Морозов. Чуть склонив вниз и в сторону свою среброволосую головку, она о чем-то так глубоко задумалась, что не заметила вошедшего.

Он подошел поближе, весело и беспечно помахивая бутылкой, которую принес с собой. Подумал, стал на одно колено, склонил голову и замогильным голосом громко произнес:

— Приветствую тебя, о Повелительница Снегов и Льдов!

Зима пошевелилась, заметила его и слабо улыбнулась.

— А, привет, Сет. Какими судьбами?

— Принес дары… — он не выдержал и захохотал. — Да вот, пришел поболтать с тобой и по рюмочке выпить.

— Давно у меня гостей не было… — хозяйка встала и шагнула со ступенек, которые вели к трону.

«А были ли они у тебя когда-нибудь?»

— Да тут давеча стукнула мне в голову мысль. — рассеянно сказал Сет, ставя на возникший столик бутылку. — Ладно, потом. Хотел угостить тебя винцом хорошим. Один барон из виноделов продает столетнее Aetanne.

— Никогда не пробовала. — призналась Королева Стужи, наблюдая, как Сет наполняет прозрачные тончайшие бокалы.

— Не растают? — озабоченно поинтересовался он.

— Пытаешься обидеть? — с холодным величием сказала Зима.

— Что ты, Зимушка. Не хочу просто, чтобы такое лакомство пропало. Ну, за твое здоровье!

— Да я и так не жалуюсь. — хозяйка невозмутимо подняла свой бокал.

— Да это тост такой, у смертных. Пожелание всего лучшего.

— Знаю. Но у меня и так все хорошо.

Сет посмотрел в ее бездонные ледяные глаза и, чувствуя, как чуть не в лад стукнуло сердце, сказал.

— А я хочу, чтоб еще лучше стало.

Зима помешкала, глядя в его темные, почти черные глаза.

— Интригующее начало. Ну что же… чтоб еще лучше стало? За это можно и выпить.

Они с легким звоном сдвинули бокалы и медленно осушили их. Сет со страхом ожидал, что нектар, впитавший в себя свет и тепло южного солнца, замерзнет, едва коснувшись губ Повелительницы Холода.

— Неплохо, — признала она с чуть оттаявшей улыбкой. — Очень даже неплохое вино. По крайней мере можно надеяться, что ты хоть чуть-чуть искренен.

— Кто, я? — ужаснулся Сет. И засмеялся. — Да я сама правдивость. Мне Хронос даже доверил Мост Богов чинить.

— Правда, на пару с Ровером. — признал он, наливая обоим еще благородного напитка.

Ледяная Леди усмехнулась.

— Как же вы с ним поладили после Стигии? А-а, понимаю. Кувалдой махать — это всю злость выгоняет. Тем более, что, как я поняла, работы там немало.

— Зимушка. — взмолился он. — В кои-то веки пью хорошее вино в компании с красивой женщиной. Давай не будем о делах.

— Надо же, как я низко пала. — с еле заметной горечью уронила богиня. — Мне уже льстят.

— Если тебе не нравится, — тихо сказал Сет, опустив голову, — Скажи, и я уйду.

— Что я слышу? — в холодном голосе скользнуло удивление. — Темный бог, да ты ли это?

Он встал, чуть поклонился.

— Намерен уйти? — раздался морозный голос. — Мы еще не допили вино.

— Прости, Зима, но оно потеряло свой вкус. Замерзло.

Донья Эстрелла сидела на подвесной скамейке в саду, обняв дочерей за плечи и внимательно слушая. Иногда чуть качала головой, иногда слегка улыбалась.

— Да, доченьки мои. С этими хлопотами и не заметила, как вы обе выросли. Кстати, как прошла ваша инициация?

— Мам, у нас ее не было.

— Что? — удивилась Императрица. — Я думала, ярл втихомолку от всех провел вас через эти адские муки.

— Нет. Но коль скоро мы с магией обращаемся запросто… Мы с Хелькой подумали, и нашли. Помнишь, кто проводил нас через Танцующее Пламя? Королева Эльфов. Ее присутствие — а Элеанор женщина непростая — запросто могло сойти за эту, как ты говоришь, пренеприятнейшую процедуру.

— Возможно, возможно. Тогда выходит, что вы инициировали мальчишек, и им понравилось?

— Еще как! Они просили еще. А уж как нам понравилось!.. Мам, а это ощущение правда то, о чем мы подумали?

— Ну-ка повторите еще раз, и поподробнее.

Выслушав сбивчивый и восторженный рассказ, мать обратила внимание на чуть участившееся дыхание дочерей, и ласково обняла их.

«Да. Это просто сказочно!»

— Ой, кстати, мам. — вспомнила Рамона. — Мы с Алексом, и Хелька с Элендилом теперь тоже можем. Как мальчишки сказали, молча говорить.

Донья Эстрелла удивилась несказанно.

— Ну, девоньки, вы и даете. Тут я вам не подскажу. Давайте-ка к Элеанор махнем. Да леди Айне с мамой прихватим. И посоветуемся.

К Хроносу, отдыхающему от трудов праведных, подошла Зима. Постояла, холодно глядя вдаль.

— Здравствуй, Хронос.

Бог времени заметил, как ее пальчики теребят кончик пояска от снежно-серебристого платья.

— Привет, Зимушка. Что спросить хочешь? Или дело есть?

Повелительница Вьюги помолчала и, когда Хронос уже хотел удивиться, сказала.

— Сможешь достать для меня пару-троек бутылок самого лучшего и старого вина? Лет на пятьсот.

Хронос чуть не подавился от изумления.

— Да что ты! Про такое я и не слыхал.

Зима еле слышно вздохнула. — Жаль.

— Погоди, погоди.

Он несколько мигов что-то обдумывал, а затем предложил.

— Подкатись-ка к Роверу. Он в последнее время занимается этими делами. Может, чего и присоветует.

Ледяные брови чуть сдвинулись к холодной и точеной линии носа.

— А с чего бы это ему мне помогать? Да и побаиваюсь я его.

— Ну и зря. А, вот, кстати, и он. Эй, Ровер! Ходи сюда.

Из потемок вынырнул рыцарь с навевающим дрожь копьем на плече. Хронос и Зима, не сговариваясь, заслонили глаза ладонью.

— Убери эту гадость с глаз моих, пожалуйста. — негромко попросил бог времени. — У меня поджилки трясутся.

— Ой, извините. — Ровер спрятал оружие. — Я тут даю уроки фехтования Ратри… Привет, деда. Мое почтение Снежной Королеве…

И он на полном серьезе поклонился.

— Слушай, тут ей понадобилось вино пяти сотен лет выдержки. Может, достанешь где?

Тот задумался, а затем встряхнул головой.

— Нет. Столько не выдержит ни одно дерево, из которого делают бочки. Две сотни лет возраста, думаю, достану. Подойдет?

Зима царственно кивнула ему.

— И что вы хотите за эту услугу, сэр Ровер?

— О! Поторгуемся! — потер он руки и указал жестом в сторонку.

О чем они там договаривались, Хронос не прислушивался. Но, когда рыцарь поклонился Зиме, помахал рукой богу времени и исчез, богиня вновь нерешительно подошла.

— Деда, подскажи. Мне его заморозить насмерть, или совсем наоборот?

Хронос осторожно спросил. — А что ему надо?

— Не скажу. — ее глаза непонятно сверкнули. — Только если наоборот, то он действительно бог. А мы все — так, шуты гороховые.

— Гм… — призадумался он. — Тогда ни то, ни то. Согласись на его предложение, и все дела.

— Уже. — нежно прошелестели удаляющиеся льдинки.

Шаграт и другие военачальники стояли на холме и смотрели на широкое поле, простирающееся перед ними. На этом поле сметающая все лавина закованной в броню тяжелой кавалерии орков и легкой конницы степняков с грохотом ударила в несокрушимую стену орочьей пехоты. Поднялась пыль, заволокла поле боя, и ничего не стало видно.

Командиры повернулись к широкому столу, возле которого стояла Ада. Повинуясь ее воле, поверхность стола заискрилась, и на ней появилось изображение битвы с высоты орлиного полета. Некоторое время они смотрели.

— Сделай ближе здесь. — ткнул пальцем один из пехотных командиров в участок, где клин кавалерии особенно глубоко вошел в строй пехоты. Стало видно, что, хотя конные рыцари и достигли некоторого успеха, они завязли, и теперь их начинали бить и зажимать с боков.

— Да, хоть они и с деревяшками воюют, немало сегодня глаз и зубов повылетит! — осклабился степняк, начальник полка конницы. — Да и косточек наломают вдоволь.

— Ничо. — усмехнулся Шаграт. — У нас уже семнадцать целителей есть. Хоть и хреновато, но уже лечат. А если Покровительница Силу даст, то даже синяков не будет.

— А сколько из них хумансов? — поинтересовался степняк, жестом попросив чуть приподнять вид, охватив больше места. — Да что ж они тянут? Надо отходить!

— А какая разница? — спросила Ада. — Все мы теперь одна Империя. Ты гляди, отрезали!

И впрямь, острие атаки рыцарей дрогнуло, и оказалось в мешке. Но командир кавалерии явно ожидал этого, потому что на помощь сбоку, распоров линию пехоты, вонзился с разбегу другой клин — легкие и быстрые степняки. Пехотинцы сначала суетливо забегали, потом построились в квадраты, и разошлись в стороны. Быстро перестроились, и теперь удар конницы оказался направленным в пустоту. Зато с двух сторон снова ощетинились копьями две стальные стены. Они стали сближаться, намереваясь взять атакующих рыцарей в клещи и лишить свободы маневра и скорости, но те по сигналу отошли назад. Линии пехоты сошлись, поколебались, и вновь развернулись фронтом к коннице.

— Ну и сила, — воскликнул другой степняк. — Не дурак этот Ровер, правильный бой — это силища!

— Это только начало! — хохотнул Шаграт. — Скоро и стрелки в строй встанут. Конные и пешие. Производство арбалетов уже налажено. Легкие для хумансов, тяжелые для перворожденных. Вот тогда по новой учеба пойдет. Да пехота и кавалерия с обеих сторон. Хорошо. Кто там сегодня командует?

— Пехотой — Горбаг, конницей — Кимр.

— Ничья. Передать обоим командующим мое удовольствие. — кивнул Шаграт, и командиры стали спускаться с холма.

Туманно колышащаяся фигура Древнего, стоящего у невысокого, по пояс, камня, пошевелилась.

— Зачем ты пришел, обладающий Силой?

Сэр Ровер, забавляясь испуганной игрой зеленых брызг со своего обруча, ответил.

— Дело есть. Если договоримся — взаимовыгодное.

Ветерок чуть слышно шевельнул хмарь видений и иллюзий, которыми на всякий случай окружили себя Древние, и исчез.

— Говори.

Ровер миг обдумывал, а затем мысленно махнул рукой на этикеты и прочую муть. Откуда ему знать, что тут у них считается вежливостью, а что — совсем даже наоборот? Надо по делу.

— У вас золото и серебро ценятся?

Древний сделал непонятный жест.

— Да. То, что вы называете финансовой системой, у нас тоже опирается на эти металлы.

— А хорошие ювелиры и кузнецы найдутся?

— Почему нет? Может, и не такие, как те, что сделали ЭТО, — Древний указал на карман рыцаря, где у него завалялся тот самый наконечник стрелы, выкованной на кургане в Эль Зофре. — Но найдутся.

«Вот же глазастые! Учуяли!»

— Тогда, смогут ли они из нашего золота и серебра наделать таких вот монет?

Он выложил на камень плоскую коробочку, где лежали четыре новенькие монеты. Золотой и серебряный цехины, и двойные цехины. Древний чуть склонился, взял в руки и внимательно рассмотрел.

— Причем не просто наделать, а так, чтобы любой ювелир или банк признал эти монеты подлинными. Да они и должны быть подлинными. Срок — две седьмицы.

— Как вы будете платить за работу?

Ровер внутренне улыбнулся. Есть!

— Седьмая часть золота и серебра по весу — ваши.

Древний заколыхался, неслышно переговариваясь с остальными.

— Это хорошая цена. И сколько у вас металла?

Когда он услышал цифры, названные рыцарем, то можно было поклясться, что он подскочил в удивлении.

— Я не ослышался?

Ровер, чуть не прыгая от ликования, медленно и раздельно повторил.

Древний чуть размазался на миг, расплываясь в глазах.

— Мы не откажемся от такого заказа даже из-за гнева богов!

— Заверяю вас, боги знают об этом, и не препятствуют.

Древний вновь заколыхался.

— Договор, подписанный между нами, не может иметь силы. Какие гарантии вы потребуете от нас, что мы все сделаем честно и в срок?

М-да, этого-то я и не предусмотрел… Ага!

— От чьих имен будет заключен договор? Пусть они приблизятся.

Из марева видений неслышно подплыли еще три фигуры. Тоже сформировались в подобие человеческой.

— Пусть по одному вашему ребенку, или как вы называете своих потомков, на время работы побудут моими гостями. Почетными, уважаемыми, но — хорошо охраняемыми гостями.

Ровер почти чувствовал на себе вспыхнувший изучающий взгляд сотен нечеловеческих глаз, и добавил. — Вы не можете не знать кое-что обо мне.

— Да, мы слышали о тебе, Черный Ярл. — прошелестел голос. — Мы согласны.

Рыцарь с облегчением услышал свой довольный голос.

— Я рад. Куда доставить… груз?

Посреди Зеркальной залы Ледяного Дворца возникло мерцающее сияние. Дернувшись и отразившись тысячей теней, бессильно опало. Холодный и ровный взгляд Зимы устремился на это место. Переливающееся свечение возникло опять, набрало силу, и из него шагнул сэр Ровер.

— Мое почтение, Снежная Королева… — поклонился он.

— Хватит паясничать, Ровер. — на красивом лице мелькнула тень неудовольствия.

— Я никогда этого не делаю. — взгляд его встретился с ее серо-льдистыми глазами.

— Да? Возможно, что и так. — столь же холодно ответила Повелительница Буранов.

— Тогда — незачем спускать на меня всех собак.

Левая, точеного инея бровь на четверть пальца поднялась вверх.

— Ты хочешь, чтобы я принесла извинения?

— Нет, я хочу, чтобы мы стали друзьями.

Зима встала с трона и шагнула вниз.

— Мы ведь заключили с тобой сделку. Не так ли? При чем здесь дружба?

Ровер задумался.

— Тогда, Ваше Величество, я расторгаю наш договор, коль я вам не по вкусу. В качестве компенсации примите вот этот подарок.

Он извлек и поставил на зеркально-блестящий пол темный, почти черный бочонок, ведер этак на пять.

— Двести пятьдесят лет. Единственная бочка, которая выдержала такой срок. И разрази мня гром, если еще где-нибудь есть такое. Всего хорошего, Снежная Королева.

Когда Зима подняла взгляд от стоящей у ее ног емкости, она снова была одна.

— Привет, дед.

Хронос поднял глаза. Перед ним стояла Зима, и с каким-то новым выражением в глазах.

— Привет, Снежная Королева.

Ее глаза сузились, и она прошипела. — Ох уж этот Ровер… Всем ярлыков понавешал!

— Втяни коготки, девочка моя. Ты и так ухитрилась со всеми поцапаться. Или это прозвище чем-то обидно? Или — оно к тебе не подходит?

— Да нет, в общем-то, подходит. Просто… Где Сет?

Хронос от удивления чуть не упал со спины Козерога, на которой в это время восседал.

— Да там. — он кивнул. — Ратри и Элеанор подкинули идею, как сделать Мост Богов еще красивее и крепче. Бригада уже работает, а я тут прикидываю, сколько им еще надо звездного вещества.

Когда Зима отбыла, гордо подняв голову, бог времени озадаченно пробормотал. — Сет? Надо же… они чего, воевать с Ровером надумали?

— Вот и осень. — сказала Айне Тириону, который, подбрасывая ногой желтые и алые листья, шел под руку с ней.

— Осень, осень! — радостно подхватили дети, бегая вокруг и подымая бурю из опавшей листвы. Когда вышли в сосновый бор и под ногами запружинила хвойная подстилка, до них донесся крик. — Ваше величество!

Подбежал запыхавшийся дану — сержант стражи.

— Ваше Величество, срочный вызов от Императора! Война!

— Неужели Ровер? — буркнула Айне, ставя портал. — Дорогой, присмотри за детьми, я в столицу…

В Синем Зале императорского дворца собрались все. И Королева Эльфов, и канцлер, и посол Света лорд Фенрих. Вошел Император с супругой. В это время слуга сообщил от внешних дверей:

— Чрезвычайный и полномочный посол Империи Восходящего Солнца сэр Дирр!

Вошел посол орков, несколько нелепый в бархате и кружевах, раскланялся.

— Добрый день, Ваши Величества, дамы и господа. Я, от имени правительниц Империи Восходящего Солнца, уполномочен заявить следующее.

Он развернул перед собой свиток своими когтистыми пальцами, и прочел нечто в таком духе.

— Свободные баронаты до сих пор не признали нашу Империю и не установили с ней торговых, дипломатических и иных отношений. Исходя из этого, Империя Восходящего Солнца считает себя в состоянии войны с вышеозначенными баронствами. А следовательно — имеет право и обязана вести военные действия против них. Они начались сегодня утром. В то же время мы подтверждаем заключенные ранее мирные договора…

— С Королевством Эльфов…

Он поклонился Элеанор.

— С Полночной Империей…

Он поклонился Императору.

— И с Царством Света…

Он кивнул лорду Фенриху.

— И продолжает выполнять принятые на себя торговые и политические обязательства. Особо уполномочен подчеркнуть, что первая десантная армия генерала Шаграта высадилась на границе баронатов, примыкающей к Полночной Империи, и прочно контролирует ее. Говоря проще, баронаты отрезаны от вашей Империи полосой наших войск.

Он перевел дух и продолжил.

— Любые попытки оказать военную помощь баронам возможны только путем атаки и прорыва через эту зону. Что будет расценено, как недружественный акт и как повод для адекватного ответа со стороны Империи, которую я имею честь представлять. Экономические и другие санкции против нас — то же самое.

— В случае попытки оказать давление или покушения на жизнь и свободу принцесс Рамоны и Хельги ответ будет чрезвычайно жестким, с применением особо мощных видов боевой магии, которые были разработаны и испытаны в нашем Университете. Сэр Ровер просил особо подчеркнуть — те, кто останутся в живых, позавидуют мертвым!

Он неспешно сложил свиток, поклонился.

— Ваши Величества… Дамы и господа. Благодарю за внимание.

Герцог Бертран сидел весь бледный, как мел, бессильно уронив руки на карту свободных баронств.

— Император, ваши дочери — это какой-то кошмар! Нас обставили, как мальчишек…

Королева Эльфов покивала своей златоволосой головкой.

— Да уж. Обложили, как медведя. Мы тоже не можем даже пальцем шевельнуть.

— А как же наши договора с баронами? — спросил канцлер.

Император, расхаживающий по кабинету, молчал. Мерно прошелся раз, другой.

— Ага! Герцог, сколько у нас войск поблизости от баронов?

— Да почти ничего и нет…

— Отлично! — воскликнул повелитель.

— Ну-ка, ну-ка, что там придумал хитрый лис? — улыбнулась Айне, спокойная на удивление даже самой себе.

Император остановился и посмотрел на главнокомандующего.

— Сколько потребуется времени, чтобы собрать и перебросить туда хоть сколько-нибудь реальные силы? Хотя бы армию?

— Трое суток. А… и верно, за это время баронов уже развесят на воротах их замков, или я не знаю орков и ничего не соображаю в войне!

— Ну так собирайте армию во исполнение наших договоров. А когда окажется, что помогать уже некому, договора сами собой потеряют силу. Распустим войска обратно — и все.

— Политика… — грязно выругался канцлер.

— Да. — очаровательно улыбнулась Элеанор. — Ничего личного.

— Все верно. — Айне встала. — Эти баронства уже давно всем поперек горла. А девчонки просто умницы!

Сет устало распрямил спину, закончив шлифовать лучи с этой стороны Моста. Миг-другой подумал, куда бы пойти отдохнуть. Помахал рукой Ратри и Роверу, которые отчаянно спорили над длинной связкой звезд. И прыгнул наугад. Огляделся среди россыпи огней.

В это время перед ним расстелилась мохнатящаяся инеем дорожка, прихотливо загибаясь куда-то за звезды. От нее отчетливо потянуло дурманяще свежим морозным воздухом.

— Если это не приглашение, то я уж и не знаю… — пробормотал Сет и шагнул на светящийся путь. Звезды с шорохом промелькнули мимо, исчезли, и он оказался перед воротами Ледяного Дворца. Несколько мигов стоял, с удивлением чувствуя, что его сердце заколотилось, как у мальчишки.

Наконец он шагнул вперед. Створки ворот, сверкнув блестками, отворились перед ним. А на пороге стояла Снежная Королева.

— Долго же ты думал, прежде чем зайти.

— Здравствуй, Зима. Просто — не могу сообразить, зачем позвала…

— И как себя вести? — продолжила она.

Удивленный Сет увидел на прекрасных устах легкую туманную улыбку. Решив более ничему не изумляться, махнул на все рукой, и ступил под ледяные своды.

Хозяйка красиво и грациозно плыла рядом.

— В тот раз ты так и не сказал, зачем приходил. Кроме того, я хочу ответить на твою любезность… и тоже угостить вином.

— Интересно, интересно… Начало хорошее.

— Надеюсь, и дальше будет не хуже.

Сет поскользнулся и чуть не упал. Вау!

Когда они сели за столик и пригубили напиток цвета почти черной крови, Зима спросила. — Ради такого стоило зайти в гости?

— И — сколько лет этому нектару богов?

— Более двухсот — это точно.

Темный бог помолчал немного, и решился.

— Вино действительно просто чудо.

Он поднял глаза и встретил ее непонятный взгляд.

— Но ты, Зимушка, все равно лучше.

Она вновь слегка улыбнулась.

— Если ты сказал искренне, то… комплимент принимается с благодарностью. Впрочем, я неважная хозяйка. Еще по капельке?

— А почему бы и нет?

И они выпили еще по капельке, поговорили. И еще.

— Ох, Сет! Я за всю жизнь не слышала столько красивых слов в свой адрес.

— А ведь тебе понравилось! — шутливо погрозил ей он.

— Да… почему бы и нет? Да, кстати, о чем ты хотел поговорить?

— Ну, как-то раз подумал… — Сет пожал плечами. — Почему у снежинок шесть лучей? Не пять, не семь, а шесть. Для красоты или для прочности?

Снежная Королева весело рассмеялась вместо ответа.

— Ох, Зимушка, я уж и не думал, что ты умеешь смеяться.

— Не делай из меня злюку, Сет. На твой вопрос я ответить прямо так не смогу. Но, если посмотришь мой Сад, возможно, и сам поймешь.

Он встал, и предложил ей руку.

Двое богов долго бродили по заснеженным дорожкам среди диковинных белых фигур и филигранных узоров инея. Съехали по замерзшему водопаду, прошли через грот Хрустальных Цветов. Вышли на тонкий, ажурный, серебристо-белый мостик. Когда стали на его средней, самой высокой части, полюбовались полярным сиянием, полыхающим над ними.

— Ну и что скажешь, Сет?

— Я был дурак, что взял Стигию. Там слишком тепло. Надо было посевернее, со снегами и морозами.

— А как тебе мой Сад?

— Твой сад прекрасен, Зимушка. Но я намерен растопить его.

— И каким образом? — насмешливо спросила богиня Холодов и Стуж.

Вместо ответа он повернулся к ней лицом, взял ее ладони в свои, тепло дыхнул на них и, глядя в ее недоверчиво-удивленные глаза, поцеловал вдруг потеплевшие пальчики.

— И… долго ты намерен растапливать мой хлад?

Он опять дохнул теплом, и опять нежно поцеловал их.

— Столько, сколько надо. И долго-долго после.

— Надо для чего?

— Для нашего малыша. Или малышки.

Ее глаза широко и радостно распахнулись. А холодные, такие прекрасные и строгие губы оказались теплыми и мягкими.

Принцессы не спеша облетели здания и постройки Корпуса, в котором уже велись занятия. Ада, читающая какую-то лекцию группе молодых орков и степняков, помахала им из окна. Осмотрели библиотеку, подземное хранилище, а также жилые домики.

— Ровер, а зачем часы? — спросила Рамона, указывая на высокую четырехугольную башню красного кирпича, из которой на все четыре стороны света смотрели большие круглые циферблаты с затейливыми стрелками.

— Архитекторы сказали — красиво будет, оригинально. И ни у кого такого нет. — смеясь, ответил он. — Пришлось заказать гномам.

— Вообще-то, они были правы, — согласилась Хельга.

Когда осматривали Императорский дворец, девчонки заметили.

— Красиво и немного необычно. Эти изогнутые крыши с дракончиками — просто прелесть. Хотя все немного мрачновато.

А потом, уже вечером, в зеленой с золотом зале нового дворца обе Императрицы проводили награждение отличившихся. Ровер настоял, чтобы это было обставлено пышно и торжественно.

— Новые традиции у перворожденных… — как сказал он.

Генерал Шаграт и полковник Горбаг, а также трое из степняков получили красивые звезды — ордена «За боевые заслуги», а также золотые пояса потомственных дворян. Аде вручили золотую цепь с висюлькой и посвятили в рыцари за выдающиеся достижения в деле науки и Развития.

Затем наградили воинов, магов и инженеров, отличившихся в разных местах. Советники и секретарь тоже получили дворянские пояса и шейные ордена на красивой золотисто-розовой атласной ленте.

Надо ли говорить, что осчастливленные высочайшей милостью люди просто обалдели. А когда сэр Ровер раздал награжденным патенты на награды и титулы, с красивыми печатями и ленточками, то они просто изумились.

— Все оформлено по закону, и записано в архивах Имперской канцелярии.

А когда принцессы стали раздавать новоявленным дворянам земли и владения, тоже с надлежащим образом сделанными патентами и бумагами, орки, подученные Ровером, стали на одно колено и принесли присягу Империи. Народ, заглядывающий во все окна и двери, ревел от восторга.

Потом, как положено в цивилизованных местах, был банкет и танцы, а народу за окнами выкатили пару больших бочек из подвалов. Но неугомонный Ровер незаметно похитил обеих принцесс во время паузы между вальсом и орковской мазуркой, и утащил в боковые двери.

— Девочки, еще немного. А вы думали как оно — государством править?

В маленькой комнате их ожидал сияющий и важный генерал Шаграт, двое орков неприметного облика и щупленький степняк.

— Ваши величества, — поклонился рыцарь. — Эти трое — из нашей разведки. Поэтому награждение стоит проводить не на людях.

Шаграт подтолкнул вперед обоих орков.

— Сержант Кобра, сержант Ухорез.

Принцессы посмотрели на гордо и независмо стоящую орку Кобру, и переминающегося с ноги на ногу Ухореза.

— Сержанты? — великосветски осведомилась Хельга. И протянула в сторону ладонь. — Два офицерских патента.

Размазываясь в пространстве и с шумом распарывая воздух, Ровер метнулся куда-то, и через пару мигов в ладонь ее легли два свитка.

— Лейтенанты. — шепнул он, переводя дыхание.

Рамона вручила разведчикам ордена, а Хельга поздравила «с первым офицерским званием».

— А этот парень. — рыцарь жестом подозвал степняка. — Тоже отличился в делах. Кроме того, именно он добыл копию свитка, чтобы мы могли сделать терраформирование в нашей Степи. Ада как прочла, что этот птах принес в клювике, аж запрыгала от радости.

— Ого! — заметила Рамона. — Дворянский пояс молодцу!

— А ты, — она обратилась к степняку. — Если не дослужишься до барона, повешу!

Хельга саморучно опоясала парня золоченым поясом и вручила документ на дворянство и офицерский чин.

— И последнее. — бросил Ровер, утаскивая принцесс в другую комнатушку. — Тут трое купцов, с которыми мы ведем дела, основали банк. Я там провернул с ними пару блистательных афер, и теперь наша молодая Империя обладает финансовым запасом…

Он шепотом назвал девчонкам сумму. Те посмотрели на него круглыми глазами, переглянулись. «Рамона, я ж тебе говорила — это он пощипал сундуки султана»

— Так вот, они сумели это все прокрутить через этот и другие банки, через торговые операции. Так, что там сам Розенблюм ноги переломает, а не разберется. И вот эти деньги вернулись к нам в виде официальных и легальных сумм. Империя богата, как никогда! Если вас не затруднит посвятить этих купчишек-банкиров в потомственное рыцарство… А вот и они.

Сэр Ровер прикрутил темно мерцающий серебряный наконечник к стреле и поднялся. Все готово, пора действовать. Он вытащил из-за плеча лук и кивнул.

— Генерал, давайте сигнал.

Шаграт в темном плаще, почти неразличимый для непосвященного глаза, замялся.

— Ровер, мы все обговорили и согласны, что так надо. Но… ты уверен в этом?

Он кивнул на оружие в руках рыцаря.

Тот вздохнул.

— Пойми, глупый орк. У принцесс не должно возникнуть даже тени сомнения, что я подлец, узурпатор и воспользовался их доверием.

Шаграт заворчал, но поднял над головой свиток с заклинанием, дернул за веревочку. Над засыпающей столицей новой Империи взлетела, завывая, багровая звезда.

А рыцарь натянул тетиву и — выстрелил в сторону дворца.

Поздно вечером, когда бал в честь рождения у Императорской четы сразу пары мальчишек подходил к концу, посреди залы замерцал портал. Танцующие пары шарахнулись в стороны. Музыка затихла.

Из портала повалили клубы дыма, а затем выскочила Хельга, поддерживая шатающуюся сестру. У Рамоны из левого плеча торчала длинная жуткая стрела, а Хельга красовалась парой свежих, стремительно наливающихся синяков. Императрица ахнула.

— Целителя! — крикнула она, помогая покачнувшейся Рамоне опуститься на пол. Взмахом ладони убрала портал, присела к дочери.

— Черт! Жжется, как огонь… — прошептала раненая своими побледневшими губами. С ее плеча на пол из мелких белых и серых плиток потекли темно-алые капли.

Из толпы гостей вылетела леди Бру.

— Что случилось?

Она склонилась над Рамоной, осмотрела рану.

— Ничего страшного, если стрела чистая. Перенесите ее в комнату, я окажу помощь.

Королева Эльфов тоже помогала извлекать стрелу из плеча девушки, морщась и вздыхая от отвращения. Она, да и все узнали этот наконечник, некогда сделанный с применением тайных и жутких обрядов.

Рамона орала благим матом, пыталась вырваться из удерживающих ее рук, и отчаянно ругалась. А бледный и страшный Император расспрашивал Хельгу.

— Не знаю, пап. Похоже на бунт. Мы еле успели смотаться.

Элинор и еще одна целительница из молодых убрали ее синяки и царапины, а в это время леди Бру и Элеанор рассматривали и изучали извлеченную стрелу.

— Ни яда, ни заклинаний нет. Чисто, я бы даже сказала — стерильно. — желчно бросила эльфийка. — Но наконечник сам по себе такая гадость! Немногие смогли бы выстрелить такой стрелой. В стране орков — только один человек…

В комнату просочился Альфонсио.

— Ваши Величества! Там посол орков, хочет сделать официальное заявление.

— Подождет. — с ненавистью бросил Император и повернулся к целительницам. — Как моя дочь?

— На ладонь бы ниже — и в сердце. — коротко ответила леди Бру. — А так — ничего страшного, сейчас заштопаем в наилучшем виде.

— Погодите. — слабым голосом сказала Рамона, лежа на кровати и давясь слезами. — Оставьте мне шрам. Я должна всегда помнить этого… этого…

И она потеряла сознание.

Император поиграл желваками, кивнул целительницам.

— Хельга, доченька, успокойся. Все позади.

Принцесса всхлипнула, и помотала головой, разбрызгивая слезы.

— Как он мог… Подлец! Мы ведь верили ему больше, чем сами себе…

Императрица, бледная от волнения, погладила спящую Рамону по волосам и выпрямилась.

— Давайте узнаем, что там хочет сказать этот орк. Потом и решим.

Посол Империи Восходящего Солнца продолжал.

— …Сегодня вечером в столице Империи произошел военный переворот. К власти пришла группа военных и магов. Только что, они провозгласили Императором сэра Ровера…

— Он все-таки создал Темную Империю! — негромко, но слышно всем проворчала Королева Эльфов.

— …Поскольку происшедшее является внутренним делом нашей страны, то любое вмешательство будет расценено как недружелюбный акт. Кроме того, Император Ровер сразу после восседания на трон подтвердил прежние мирные договора и финансовые предприятия, а также заявил, что взятый ранее политический курс на Развитие будет продолжен…

Айне вертела в пальцах мрачную черную стрелу, излучающую волны злой магии, и вспоминала, кто учил ее стрелять. Подумала, что этот проклятый ярл на самом деле мог попасть в сердце даже с закрытыми глазами. Что же это означает? Ну не мог он промахнуться даже спьяну… Но какой же он все-таки негодяй, а?

— Кроме того. Император Ровер готов лично принести свои извинения принцессам Рамоне и Хельге, а также рассмотреть вопрос о компенсации за нанесенный им моральный и физический ущерб.

Посол пожал плечами. — Как однажды верно сказала Королева Эльфов, ничего личного — политика!

Глава 5 Say No to Death

На этот раз собравшихся было много, поэтому Император пригласил всех в Зеленый Зал дворца, где уже были расставлены кресла и диваны. Пришли почти все «наши», кроме детей. Да адмирал Лирн, штормующий где-то в океане, отказался покидать свой корабль и передал право голоса супруге.

Маркиз Бер прокашлялся и начал.

— Ваши Величества, дамы и господа…

Император хмуро бросил. — Давай без церемоний, тут все свои.

Элеанор и Айне одновременно кивнули, подтверждая это заявление.

— Хорошо. Происшедшее имеет три аспекта. Первый — смена руководства в Империи орков. Второй — участие в этом деле обеих принцесс. Третий — к власти в мощной стране пришел черный маг. Кто-нибудь хочет что-то добавить?

Айне нерешительно подняла руку.

— Почти наверняка империи орков покровительствует Ратри.

— Богиня Ночи? — ахнул граф Орк. — Понятно, как они закрылись от наблюдения… На чем основана ваша уверенность?

Айне повернула взгляд в сторону.

— Мам, прости. Когда ты сделала глупость и прогнала его, я решила — пусть он пока побудет в хороших руках. И намекнула ей. А если учесть малышей — Аврору и Хеда, матери которых никто не видел…

Аэлирне поджала губы. — Да. Это мне урок. Нельзя, чтобы личное мешало политике.

— Может быть, — неожиданно отозвался Император. — Только я почему-то чувствую себя оплеванным, когда поступаюсь совестью ради государственных интересов.

— Не будем отвлекаться. — вмешался Олаф Тригвесен.

— Вы правы. — кивнула Элеанор. — Я согласна с Айне, что под покровительством Богини Ночи Ровер почти непобедим. Правда, я не уверена, что он станет делать гадости…

Она поморщилась. — Я имею в виду — некромантия, наследство Яромора и тому подобные жуткие дела. Как считают Айне и Аэлирне?

Те, подумав, согласились.

— Но если он четко отделит интересы своей империи от личных пристрастий, или если мы припрем его к стенке? — поинтересовался Шурр. — Извините, я его не настолько хорошо знаю…

— Он и безо всякой черной магии способен разровнять и выжечь нашу страну. — проворчала огненно сияющая Марта. — Его побаивается даже Хронос.

— Даже так? — покачала головой Жюстина.

— Даже так. — кивнула Императрица. — Ведь это он отправил в Ад эту змею Хаос.

Лара подняла голову.

— Ого! Тогда силой нам нечего и дергаться.

— Погодите. — жестко прервала всех серьезная и повзрослевшая Рамона. — Канцлер выделил три проблемы, так давайте обсудим каждую, разложим все по полочкам, а потом уже будем решать, что делать с этим негодяем.

Хельга кивнула.

— К тому же, прежде, чем решать, что делать — надо решить, что мы хотим в конце концов получить.

— Вот это деловая хватка… — восхитился Бертран.

В это время сам Ровер сидел за импровизированным столом, и они вдвоем с Хроносом угощались коньяком.

— Хорошо… — блаженно прищурился бог времени, обсасывая лимонную корочку. — Эта последняя партия — как раз то, что надо.

— Да, деда, похоже. Дальше, конечно, попробуем еще улучшить. Но вроде бы уже получился напиток, достойный богов.

— Это точно. Ну, и как тебе Мост после ремонта? Скоро уже и закончим.

— Красиво. Но снизу смотрится еще лучше. Народ ночами не спит — любуются.

Хронос потянулся.

— Кстати, о ночи. Это, конечно, не мое дело, но у вас там после рождения Хеда вроде разладилось…

Ровер задумчиво кивнул.

— Да, дед. Сочинили Аврору и Хеда, а теперь темноволосая красавица Ратри немного пришла в себя. Развернет крылышки — ого-го, что будет!

Хронос хмыкнул, наливая напиток в маленькие округлые рюмки.

— Ты не хмыкай, не хмыкай. Я заметил, что половина небожителей — закомплексованные неврастеники, вот и лечу их. А у сестрицы твоей мы еще в ножках валяться будем…

— Это как? — поинтересовался бог времени, выпил свой коньяк. Причмокнул и потянулся за лимоном, истекающим соком под слоем сахарной пудры.

— А вот так. — просто ответил Ровер, облизнув пальцы. — Я тут посчитал немного — из всей вашей банды, теоретически, она сильнее всех. Ну, утешили мы друг друга немного. Решила она, что хватит — что ж, ей виднее. Спасибо хоть, что не дала с ума сойти. А так — вскорости она Ямерта себе отобьет.

Хронос задумчиво покивал, глядя, как мимо проплывает красивая, свернутая в голубовато-фиолетовую спираль, туманность.

— А с этой Аэлирне что?

— Ой, худо, деда. — покачал головой Ровер. — А после моего захвата власти, так хоть совсем на глаза не показывайся — прибьет.

— И что ты решил дальше?

— Ну… — рыцарь медленно жевал ломтик сыра. — Императору я семью сохранил, да и не дал принцессам сцепиться из-за власти.

— Это мудро. — кивнул бог. — Двум головам не бывать. Перья летели бы по всей Вселенной, пока не осталась бы в живых только одна.

— Вот-вот. Пусть лучше ненавидят меня, чем друг дружку. Ну, подрастет мой сынок Хед, оставлю власть ему. И уйду. А вы тут хоть что творите. — Ровер махнул рукой и достал еще одну бутылку.

Хронос сотворил себе мягкое кресло, сквозь которое просвечивали звезды, и откинулся на спинку.

— И не жаль?

— А что тут жалеть? Не хочет — так что мне, глупости делать? Насильно мил не будешь. А поэтому — наливаем?

— Давай. — отозвался бог времени. — Да, кстати, тут от Сета пару раз винцом хорошим пахнуло, да благородным… Где достал?

Рыцарь хитро усмехнулся.

— Сделал. А как — не скажу.

— Это почему же? Будем!

Мужчины выпили, закусили. Сэр Ровер, испросив разрешения, закурил.

— А потому. При всем моем к тебе уважении, деда, кто ж тебя знает? Может, ты решишь, что я твою сестренку обидел, да по головушке чем тяжелым приголубишь.

Хронос показал кулак, старательно пряча улыбку.

— Вот за такие речи и впрямь могу!

Ровер выпустил в сторону струйку дыма и серьезно сказал.

— Не боюсь, деда. У меня в рукавах теперь аж трещит от козырей да тузов. Если кто наедет — не обрадуется.

Бог нахмурился.

— Да ты что?! Серьезно меня за дурака считаешь?

— Нет, что ты. Просто очень уважаю. Но поставь себя на мое место — кто ж вас, бессмертных знает? Тут у вас все немного того… — Ровер показал пальцем у виска, чего.

Хронос сделал вид, что задумался и стал засучивать рукава.

— Обидеться, что ли?..

— Вот-вот, и ты туда же. Что я и предполагал. — кисло усмехнулся Ровер и, вскочив, исчез.

— Хулиган. — заключил бог, и улыбнулся.

Вечером заседание в Зеленом зале продолжилось, и вот оно подошло к концу.

— Подведем итоги. — сказал канцлер. — Первое — если не произойдет политической и экономической переориентации страны орков в связи со сменой власти, мы ничего не теряем.

— Второе. — тут канцлер подумал миг-другой, и продолжил. — Было бы лучше, если бы принцессы официально отказались от борьбы за престол Империи Восходящего Солнца.

— Знаете, — негромко сказал Император, — Благодаря этому перевороту девочки вернулись домой, не нарушая слова, данного богине разрушения. И честно говоря, я этому… сэру даже немного благодарен.

Эльза кивнула. — К тому же исчезают всякие препятствия по поводу… Если у них серьезно с Алексом и Элендилом.

— Это очень серьезно. — подтвердила донья Эстрелла, ловя на себе удивленные взгляды. — Не могу открыть подробностей — но это даже вне обсуждения.

— Хорошо. — канцлер вздохнул. — И последнее. Какие-либо силовые методы против страны орков будут применены, только если будет надежно и неопровержимо доказано, что создается Темная Империя с применением черной магии.

— А как можно это проверить или доказать? — в графе Орке снова проснулся профессиональный интерес разведчика.

Император поднял голову.

— Если он не дурак — он откроет покров мрака.

— Он сволочь, но не дурак. — негромко отозвалась Хельга. — Такого его хода, как измена, не просчитали даже мы.

Новый Император оказался не дурак. На следующее утро непроницаемый для средств наблюдения слой магии исчез, и обрадованные этим сотрудники конторы графа Орка с удвоенной энергией принялись собирать информацию. Пришло обнадеживающее сообщение и от лорда Дравена, посла Полночной Империи. Порядок и спокойствие.

А посол от орков зачитал послание от этого самозваного Императора Ровера. В общем, присылайте наблюдателей, купцов и прочих. А в качестве ответной любезности пустите в Полночную Империю небольшие группы туристов.

— Перворожденные хотели бы подробнее ознакомиться с вашей психологией, этикой и образом жизни. Это необходимо для более тесного сближения наших народов.

— Гм, извините, уважаемый сэр Дирр. — с улыбочкой кашлянул маркиз Бер. — А вам самому хоть известно, что такое этика или психология?

Орк блеснул белоснежными клыками в великолепной ухмылке. Ну я щас тебя…

— В отличие от вас, господин канцлер, я экстерном закончил наш Университет по специальности «Международное право».

И вежливо поклонился.

Айне тихо хохотала, глядя на обескураженного Бера, и втихомолку показала орку большой палец.

— Да, папа, мы вас и тут обставили. — шепнула Хельга Императору.

— Вас? — тоже шепотом спросил Императором, а затем вслух сказал.

— Господин посол, возможно ли встретиться с вашим Императором лично и кое-что обсудить?

— К сожалению, пока такой возможности нет, Ваше Величество. Идет ремонт Моста Богов, и наш Император принимает в этом мероприятии самое деятельное участие. Все, что я могу — передать их величеству ваше пожелание.

Собравшиеся негромко загудели, обсуждая новость. Шутка ли? Сэр Ровер такими делами ворочает, да еще и с богами работает…

— И мое тоже. — бросила Айне.

— Несомненно, Ваше Величество. — поклонился ей посол орков.

Императрица пошевелилась.

«Дорогой, зачем тебе это?»

«Плюнуть ему в глаза!»

Ратри напряглась и жестом руки закрепила последний фрагмент. Мост Богов вспыхнул и засиял радужно-жемчужнами переливами.

— Вау! — засмеялась Андромеда.

— Ура, заработало! — завопили в восторге мокрые гномы, бросая свои кирки и молоты.

— Да. — спокойно сказал Хронос. Но даже не очень внимательный наблюдатель заметил бы, как он доволен. — Ремонт окончен. И проведен весьма неплохо.

Миллика вышла на мост. Подпрыгнула, топнула изо всех сил ногами. По звездно-сверкающему настилу в разные стороны от нее прокатились волны серебристого сияния, а Мост зазвенел радостным смехом.

— Это точно, такой работой и впрямь можно гордиться.

— Ну ладно. — вздохнул бог времени. — С гномами я расплачусь, с сестрой договорюсь. А как расплачиваться с Элеанор, Ровером и Сетом?

— Они действительно помогли?

— Без них мы даже не стали бы начинать.

Повелительница Ночи уже вскочила на своего черного жеребца и неслась по Мосту во весь опор, высекая подковами малиновый звон. Шаловливо наклонила копье вперед и издала боевой клич рыцарей, идущих в атаку. Гномы с хохотом отскочили в стороны, а наездница развернула коня и медленно подъехала. Соскочила, румяная и улыбающаяся.

— Да по нем теперь и приятно проехаться!

Снизу вылетели Сет и Ровер, вскочили на настил моста. Хронос обернулся к ним. — Ну что там, опоры не дрожат?

— Куда там. — отмахнулся Сет. — Стоят, как литые. Классная работа, дед!

Ровер кивнул и утер пот, размазывая по лицу вакуумную смазку.

Бог времени впервые улыбнулся.

— Ну что ж, я и сам вижу, что поработали на славу. Где там Элеанор?

— Да тут я, тут.

Она возникла на Мосте, как всегда красивая и загадочная.

— Я посмотрела со всех сторон — красота! Хоть вблизи, хоть издалека.

— Ну, уж если ты одобрила, тогда все! — заметил Хронос и сказал громче. — Девочки-мальчики, через два часа — отмечаем и обмываем!

— Это мы завсегда. — хором загудели гномы, и Миллика своей Силой стала чистить и отряхивать бородачей.

— Гостей приглашаем? — невинно спросил Сет.

— А чего нет? — хмыкнул Хронос. — Когда еще погуляем.

— И то дело, — кивнула Андромеда. — А то, деда, одни хлопоты, и никакого продыху.

Ратри развела руками, копьем едва не выколов кому-то глаз.

— Такая у нас, богов, работенка.

Королева Эльфов шагнула прямо в императорский кабинет.

— Молчать и слушать. — сказала она. — Через два квадранса там намечается гулянка…

Она показала вверх изящным пальчиком.

— Разрешено приглашать гостей. Если Айне и Ян пообещают, что обойдется без… эксцессов, вы идете со мной.

Айне и Император кивнули, но он успел спросить.

— А по какому поводу?

— Мост Богов закончили. Ночью увидите — ахнете.

— Любопытно. — усмехнулась Королева Дану и поставила портал ко входу в заведение Рубини.

— Это кстати. — заметила Элеанор. — Может, и мне попробовать?

— Пошли, и пусть бессмертные сдохнут от зависти.

Ратри стояла в сторонке и гневно разговаривала с Ровером.

— Ну скажи, что я дрянь. Что я использовала тебя, когда мне было плохо, а затем бросила. Скажи, какая я плохая! — она топнула ногой, и из-под точеного каблучка брызнули искры мрака.

Он повернулся.

— Ты… удивительная.

Повелительница Ночи споткнулась на полуслове и посмотрела ему в глаза. На этот раз желто-серого цвета.

— Вот, возьми. И давай расстанемся друзьями. — рыцарь протянул богине плоскую коробочку черного бархата.

Внутри оказались две изумительной работы сережки, матово блистающие металлом и искристо — алым и голубым.

— Лунное серебро, по капле крови Авроры и Хеда. Пару капель твоей, чуть моей, ну, и по мелочам всякого… Поколдовал, молоточком постучал. Надень сейчас.

Ратри вдела сережки в уши, встряхнула головой с прямыми темными волосами и улыбнулась ощущению Силы, заструившейся в ней. Звезды и туманности приблизились и закружились в хороводе, жадно внимая малейшему желанию Повелительницы.

— От ТАКОГО даже я не могу отказаться. — проворковала богиня, озираясь вокруг и наслаждаясь новыми ощущениями, переполняющими ее.

— Через год ЭТО перейдет в тебя, и серьги станут просто красивыми безделушками.

— Н-нет, пожалуй, и тогда не сниму. — Ратри посмотрела на него бездонными черными глазами, в которых рождался и умирал мрак. — Только, Ровер, я бы больше уважала тебя, если бы ты накричал или обругал меня. А так — красиво оскорбил, и я даже обидеться не могу.

Он молча стал на колено, поцеловал ей руку, и исчез.

Бог времени в красивом одеянии стоял у входа на Мост Богов и встречал гостей.

— Вот и ты, Сет. — сказал он, и улыбнулся. — Ну давай, знакомь со своей новой подружкой.

Снежная Королева в длинном облегающем платье цвета мокрого серебра, с алмазным венцом в жемчужно-пепельных волосах, звонко и проказливо засмеялась, повиснув на руке темного бога.

— Деда, глаза разуй. Ты совсем меня не узнаешь?

Хронос поднял бровь, всмотрелся и всплеснул руками.

— Зимушка, ты?! Ущипните меня!

Зима от души щипнула его морозом. Бог времени подпрыгнул, потер свое ухо и удивленно протянул:

— Ты — и с Сетом… И какая красавица… Все равно не верю!

— Да мы это, мы. Что, удивили?

Тот подтвердил. — И еще как! Но и обрадовали тоже! Тогда — вам я особенно рад. Прошу.

Сделал шаг в сторону и, сделав приглашающий жест, поклонился.

— Та-ак. А кто это у нас? Королева Айне, Император Ян и… ага, сегодня просто день сюрпризов. Элеанор, лапочка, просто нет слов! Я надеюсь…

— Эксцессов не будет. — просто сказал Император. Айне мило хлопнула ресницами, подтверждая. А Королева Эльфов подчеркнула:

— Я в состоянии держать эмоции в узде.

— Тогда — милости прошу. — улыбнулся Хронос, и гости восторженно пошли по ошеломляюще красивому Мосту Богов.

Аэлирне сидела на веранде, греясь под ласковыми лучами солнышка, и писала что-то в своей Книге Заклинаний. Иногда подымала глаза и смотрела на лужайку посреди двора своего замка, которую по какой-то прихоти судьбы так полюбили дети. Как свои, так и многочисленных гостей. Вот и сейчас, в траве бесилась дюжина детворы.

Свет померк, будто его заслонила тень. Волшебница досадливо поморщилась. Оторвалась от писанины и задрала голову, думая увидеть на небе тучу. Да нет туч — просто солнце почему-то притухло над верандой. Чуть потемнело еще, и из тени шагнула красивая женщина в черной одежде, с длинными темными волосами. И с копьем.

Аэлирне встала, миг-другой всматривалась. Нет, эта грозная темная красотка решительно ей не знакома.

— Позвольте посетить вас, баронесса? — спросила тем временем эта нахалка и прислонила оружие к стене.

— Я всегда рада гостям. — осторожно ответила хозяйка. — Просто не имею чести быть знакома…

— Ратри. — просто ответила богиня, чуть склоня голову на плечо и откровенно разглядывая Аэлирне. — Дальше представляться?

У волшебницы на миг пересохло в горле.

— Добро пожаловать в мой скромный дом, Царица Ночи.

— Спасибо. Только — предлагаю по именам и без титулов. К тому же у нас мало времени.

Аэлирне мгновенно организовала стул для гостьи, столик и кофе.

— Что значит «нас»? — поинтересовалась она, когда Ратри пригубила напиток.

— Арабика. Хороший сорт. — улыбнулась та. — Через квадранс Хронос собирает гостей на пьянку.

— По поводу окончания работ на Мосту Богов. — добавила она, не дожидаясь вопроса.

— И?

— Он сказал — можно приводить гостей. Я решила… заодно и познакомимся. Хочу понять — что он в вас нашел.

И гостья неожиданно улыбнулась. Аэлирне не знала, верить ей своим глазам, ушам и мыслям, или же нет. А та глянула на лужайку и спросила:

— За детьми найдется кому присмотреть?

— Разумеется… Ратри.

— Если вы не против, я могу оставить тут и своих? Аврора и Хед.

Аэлирне перестала что-либо соображать. Богиня посмотрела и догадалась.

— Милочка, как я понимаю, вы переболели! И теперь начинаете потихоньку грызть локти, а по ночам мочить слезами подушку?

Хозяйка опустила глаза и тихо ответила. — Зачем вам это?

Богиня вздохнула и облокотилась на столик.

— Мы тоже расстались. Я хотела устроить на прощание скандал, как положено. Но ОН не позволил. Как — до сих пор понять не могу. Вот и прилетела поглядеть, что же это за женщина, что сумела покорить его сердце.

— Смело. Очень смело.

— Может, и так, Аэлирне. Просто, и мне и ему надо было найти спасательный круг. Да, мы выкарабкались.

Аэлирне сделала неопределенный жест.

— Я, в общем-то, тоже. Правда, обошлось только одним ребенком. Вон он, в панамке, Алион.

Ратри выпрямилась и посмотрела на лужайку. Кивнула.

— Хороший малыш, просто очаровашка.

— Ну, так как? Я не пожалею, что взяла вас с собой?

Аэлирне посмотрела на нее.

— Думаешь, стоит?

Богиня подумала и ответила. — А чьи это слова были «Эх, доченька! За свое счастье надо бороться»?

Волшебница гордо вскинула голову, глядя в затягивающе бездонные глаза темноты.

— Я не успею привести себя в надлежащий вид.

— Я помогу. — Ратри улыбнулась, а затем с облегчением вздохнула. — Уф! Мужчин уговаривать куда легче. Один миг…

Она потянулась куда-то в воздух и вытащила на руках дочь и сына, которые, естественно, опять из-за чего-то сцепились.

— Хед! Аврора! — мама по очереди строго посмотрела на детей. — Идите вон на лужайку и познакомьтесь с детьми. И не драться!

— Холосо, мам! — протарахтела Аврора, скатываясь со ступенек. Брат, еще неуверенно ставя ноги, последовал за ней.

— Похожи на него, — ревниво заметила Аэлирне.

— Было бы странно, если бы не были похожи, — прыснула со смеху Ратри. — Ну-ка, милочка, встань. Расслабься и впусти в себя мою силу… А теперь представь себя сильной, красивой и очаровательной. И уверенной в себе… вот и все!

Волшебница открыла глаза и первым делом сотворила себе зеркало. И надо сказать, что эта стройная девушка с бронзовыми волосами и серо-голубыми глазами ей понравилась. А переливающееся платье… то ли синее с отблесками Мрака, то ли черное с синим отливом… оно по желанию то маскировало формы, то подчеркивало их.

— Черт! — с чувством сказала она. — Это надо уметь носить. А вообще — девица хоть куда.

Ратри тоже преобразилась. Вместо походно-боевой одежды — угольно-черное вечернее платье с искорками звезд. Изящные туфельки на низком каблучке, и алмазная заколка в волосах. На шее — тоже алмазное ожерелье, брызжущее мириадами радужних блесток. Фигурка и походка богини. Сдохнуть от зависти можно.

— Вперед! Мы хоть и женщины, хоть нам и можно опаздывать, но ненамного…

Хронос улыбнулся.

— Сестра, ты как всегда, очаровательна! Хоть и не скрою, меня немного пугает эта твоя новая сила. А эта леди… ага, баронесса Аэлирне. Да, вблизи вы еще красивее. Послушайте. Тут и Император, и ваша дочь Айне.

Он потер руки.

— Ох, чувствую, после пятого тоста назреет добрая потасовка! Или нет?

— Если и будет, то не по нашей вине. — улыбнулась в ответ Аэлирне.

— В любом случае — милости прошу.

На стене нового туннеля появилась тень. Осыпались, шурша и подскакивая, несколько камешков. Бородатый гном, пробегавший мимо со своей киркой на плече, опасливо покосился — не обвал ли? Из тени шагнул человек в черном плаще и ловко сцапал подземного рудокопа за ухо.

— А не подскажет ли почтеннейший, где Лючия?

— Магичка, што ль? Да вон, за углом вошкается. И при чем тут мое ухо, господин маг?

— Спасибо, — благодушно ответил человек и отправился в указанном направлении. За углом блестящего недавними сколами камня и впрямь обнаружилась волшебница, колдующая над образцами руды. Увидав пришедшего, сначала подскочила, потом гордо выпрямилась.

— А, вот и явился! Ну давай, делай свое черное дело. Я уж заждалась, когда этот клятый некромант по мою душу придет…

— Тьфу, дуреха. — бросил в сторону Ровер. — Я не за этим пришел. У меня к тебе есть интересное предложение.

Гнома воинственно подбоченилась.

— Был бы ты гномом, я бы объяснила весьма подробно, куда тебе идти с такими предложениями. Ну говори, душа черная, чего хочешь?

— Пойдешь со мной? В гости.

Лючия озадаченно посмотрела на него снизу вверх.

— Это… чего, своих шлюх нету, что ли?

Кулак Ровера мгновенно возник перед ее носом, а его ледяной голос как-то совсем не ласково сказал. — Цыпочка… за такие слова я и баронам глотки резал… может, возьмешь обратно?

Испуганно сглотнув, гнома передернулась от страха.

— Да ладно, шуткую я. Хорошо, беру свои слова обратно. Мэм Аэлирне и вправду хорошая.

— Ну ладно. Так идешь со мной?

С облегчением вздохнув, Лючия вытерла вспотевшие ладошки о пыльный кожаный передник. — Прямо так и идти?

— Руку давай.

Он сделал шаг, и возник перед носом испуганно вздохнувшего мэтра Рубини.

— Ваша Светлость… ох, извините — Ваше Величество…

— Оставьте это. Я тут еще вызов вашему мастерству привел.

Мэтр обошел вокруг Лючии. — Ну-ка… девица, конечно, маловата ростом…

— Это гнома. — забавлялся Ровер. — Учтите это, когда будете творить. Что годится для эльфа или человека — то не пойдет гноме.

— Вот оно что. — удивился мэтр. — Вообще-то это чудо неплохо сложено…

— Молчать. — бросил рыцарь Лючии, открывшей было рот для сердитой отповеди. — Мэтр, мы торопимся, причем очень-очень.

— Понимаю. — проникновенно кивнул Рубини и утащил упирающуюся гному в кабинеты.

Когда Лючию привели, рыцарь не дал ей даже взглянуть в зеркало. Сыпанул не глядя золота в руки Рубини, схватил гному и шагнул в портал.

Мадам Норра понимающе оценила пропорции подопечной Ровера и, вызвав своих мастеров, спросила:

— Опять торопитесь? И опять к Императору?

— Немного повыше.

Мадам показала пальцем вверх, ее брови озадаченно поползли туда же, и работа закипела. Когда Лючия наконец-то увидала себя в зеркале, да еще и в новом наряде, то ее с трудом оттащили в сторону.

— Мы вот-вот опоздаем! — Ровер уже и сам приоделся в свой неизменно черный костюм. — А теперь, Лючия, запомни — ты сама вежливость и воспитанность!

Они шагнули в портал, и предстали пред очи бога времени.

— Здравствуйте.

Хронос опустил глаза пониже. — Здравствуйте, маленькая леди. Познакомь нас, Ровер.

Тот кивнул. — Знакомьтесь: Лючия, магичка-гнома из клана Тяжелого Камня. Хронос, бог времени.

Неожиданно для всех маленькая волшебница сделала вполне приличный реверанс и пролепетала. — Очень приятно. Это такая честь для меня…

— Мне тоже очень приятно принимать в гостях такую воспитанную леди… — улыбнулся бог времени. — Прошу.

Когда они вдвоем шли через сияющий Мост Богов, гнома глядела во все глаза. Потом не утерпела, присела и поковырялась пальчиком.

— Ух ты! А кусочек можно?

— Нет, Лючия. Мы его только-только починили. По этому поводу и банкет. — усмехнулся Ровер, а затем сжалился. — Вон, сбоку отломай. Там чуть-чуть лишнее… Пошли.

Потом малышка, чуть смущаясь, но держа марку, познакомилась с остальными гостями. Сет, держа за руку стоящую рядом Зиму, задумчиво сказал.

— Слушай, Ровер, где ты такое чудо откопал?

Тот улыбнулся, ласково взъерошив волосы Лючии.

— Прямо из шахты. Она образцы руды проверяла.

— А где сейчас этот клан — Тяжелого Камня?

Ровер посерьезнел. — Да места тебе знакомые. На перевале их крепость теперь стоит.

— Ага… Может, взять над ними покровительство?

Рыцарь развел руками.

— Договаривайся сам. Но предупреждаю сразу — язычки у них, как шило. Скажут чего — хоть стой, хоть падай.

После того, как познакомились все со всеми, а знакомые поприветствовали друг друга, Ровер сказал негромко, но так, чтобы все слышали.

— Лючия! Будут обижать или насмехаться — сразу бей прямо по башке и зови меня на помощь. Потом будем разбираться, кто наш, кто нет.

Гости засмеялись. Гнома сначала было обиженно засопела, потом поняла, что это шутка, и тоже весело захохотала.

Он поймал взгляд Аэлирне, щебетавшей о чем-то с Ратри, и опустил глаза. За что же такие муки?

Когда было немало съедено, выпито и станцовано, Ровер, который отошел в сторонку покурить, почувствовал, что его за рукав кто-то дергает. Лючия. Румяная и поблескивающая глазками.

— Это… я вас помню, как ярла. А сейчас кличут кто Ровером, кто рыцарем. А как по правде?

— Титул и имя я оставил сыну. По нашим законам это можно. — серьезно ответил он. — А сейчас — действительно рыцарь, сэр Ровер.

— Ага. — поняла гнома. — Тогда — сэр Ровер! Я хотела бы извиниться. За… тот случай на перевале.

— Ну. — он пожал плечами. — ты же выполняла задание Королевы Эльфов?

— И тем не менее.

Ровер убрал за спину трубку и чуть поклонился.

— Хорошо, Лючия. Я принимаю твои извинения.

Малышка изобразила книксен. — Спасибо.

Он наклонился, чмокнул ее в обе щечки.

— Иди. Вон какие парни из ваших там скучают. Не теряйся. А то с Сетом побеседуй. Он хоть и темный бог, но парень хороший. Смотри сама, впрочем.

Рыцарь проводил убегающую гному взглядом, укутался несколькими слоями невидимости, и снова затянулся. Посмотрел на красиво сияющий Мост, на холодные и равнодушные огоньки звезд. Может, не ждать? Назначить регентом Шаграта, и катись оно все к демонам? Окопаться где-нибудь в глуши… тренировочный бой с тенью по утрам, работа, прогулки в тишине. А потом — целых восемь часов сна! Полноценного сна. Пожалуй, так будет лучше.

«Злодей, ты где прячешься? Все равно найдем. Может, малышку Лючию обидеть? Выйдешь ведь!»

Обернувшись, он заметил, что и Аэлирне, и Айне, потихоньку кого-то ищут. Да и Император с Элеанор тоже. Ола-ла!

Тихонько подошел и, стоя чуть сзади и сбоку от Хроноса, шепнул.

— Слушай, деда. Может, я пойду? А то ведь таки испортят праздник…

Бог времени вздохнул, помолчал.

— Совсем? Если что — где тебя найти?

Ровер подумал немного.

— Нет. Еще годик надо, дела доделать.

Ага, вот вы где! Мала куча детворы на лужайке. Алекс, это тебе мой подарок… Лирна, а это тебе… да не хохочи так! Аврора… держи. Хед, малыш, а это твое… а-а, понравилось? Алион, ты не моей крови, но… возьми и ты. Пока, дети!

Тоже гуляешь, малыш Валле? Ты у меня нежданый ребенок, но я надеюсь и с тобой подружиться. А почему бы и нет? Ну-ка, нянечка, усни. Поспи немного. А теперь — долой невидимость. И прими мой дар…

— Ой, щекотно! Ты кто, дядька? А-а, сэр Ровер! — протараторил малыш на одном дыхании.

— Привет, прелестное дитя. — рыцарь присел и посмотрел в лицо сына. — Не хочешь прогуляться в одно место?

— А мама ругать не будет? — Валле протянул было руку, но спрятал за спину. — Ой, а нянька того… дрыхнет.

— Скажешь маме, что со мной был — даже не пикнет.

— А куда мы идем?

Отец улыбнулся. — Увидишь. Залезай ко мне на руки. Оп-па!

Они протиснулись через протестующе заворочавшуюся Вселенную и вышли на лужайку перед двухэтажным домиком. Вишневый сад зашелестел зелеными листиками, радостно приветствуя гостей. Из ветвей ближайшего дерева вынырнули две порхающие фигурки и понеслись к ним.

— Привет, хозяин! — завопила Лот. — А это что за малявка? Ой, да это же…

— Тихо. — предупредил Ровер. — Это Валле, сын королевы Саманты из Царства Света.

— Маленький принц! — запрыгал Сар.

Валле только хлопал глазами.

— Протяни ладошку. Только не обижай их, они хорошие. — шепнул ему отец.

На ладонь малыша опустилась жемчужно сияющая Лот, изобразила реверанс.

— Принцесса Лот из племени Цветочных Эльфов.

— Ой. — глаза ребенка горели восторгом. — Как в сказке! Я вас в книжке видел!

Рядом со своей подружкой на ладонь приземлился Сар и тоже представился.

Рыцарь выпрямился. — Вот и познакомились. Лот, поработаешь?

— Запросто, хозяин!

Малышка обзавелась искристо-золотой аурой и волшебной палочкой.

— Познакомьте принца с домом, покажите тут все, а я тут проверну одну аферу со временем…

Когда Ровер вновь вышел в сад, улыбающийся малыш сидел под деревом и зачарованно следил, как эльфики и сияющие эльфочки водили вокруг него воздушный хоровод и пели песенки. А некоторые таскали ему большие спелые вишни прямо с веток.

— Здорово! — глаза Валле сверкали от восторга. — А можно мне сюда еще приходить?

— Обязательно. Послушай, малыш. — Ровер наклонился. — Я тут немного поколдовал…

— А мне покажешь?

— Погоди, послушай. Я сделал так, что время здесь идет по-другому. Мы можем провести тут неделю, а у тебя дома пройдет только час.

— Ура! И никаких нянечек! — сразу понял тот. — А… ты будешь на это время моим папой?

Голос Ровера дрогнул. — Конечно. Да, — есть и другие дети, которые хотели бы тут побывать. Привести тебе новых друзей и подружек?

— Вау!

— Тогда — я скоро.

Он поклонился.

— Леди Алисия… мое почтение.

Она сделала реверанс.

— Сэр Ровер… мое презрение.

Рыцарь выпрямился.

— Алиска, работа есть. Не пожалеешь.

— Сволочь! Я готова, что делать?

— Зови сына.

…

— Значит так. Забираем с лужайки эту банду детворы — и за мной.

…

— Негодяй! Это и есть прекрасная страна Цветочных Эльфов?

— Не совсем страна, но… — сказал рыцарь и обратился к галдящей своре малышей. — Тихо, дети! Слушайте внимательно. Я сделал так, что мы можем тут пробыть несколько дней, а дома пройдет только час. И мамы-папы ничего не узнают.

— Ура! Вперед! — стая детворы помчалась в сад, поддерживая младших.

— Лот, где ты там? Ага. Это леди Алисия, урожденная принцесса. Она тут будет за старшую — у нее побольше опыта воспитания детей. А я сейчас притащу еще. Познакомь всех с домом. Да, Лот, выбери из своих эльфиков пары и закрепи за каждым малышом. И никаких динь-динь при детях! — он погрозил ей пальцем и скрылся.

…

— Маркиза Эльза — принцесса Лот.

…

— Слушай, Эльза. — прошептала Алисия, плавая рядом с ней в озере и наблюдая, как дети с визгом катаются в потоках водопада. — Этот подлец собрал здесь всех детей «наших».

— Ломаешь голову, какое же он удумал злодейство? — усмехнулась ведьмочка. — Слушай, я знаю этого типа немного побольше. И сделала для себя вывод — если считаешь, что командир неправ, то захлопни варежку и ищи, где сама ошиблась или недодумала.

— Знаешь, меня он на ноги поставил. И в смысле ходить научил — тоже. — Алисия задумчиво смотрела на сосновый бор, подпирающий верхушками безоблачное небо. — Но то, что он Рамонку чуть не угробил, ни в какие ворота не лезет. Леди Бру сказала, что чуть бы ниже — и прямо в сердце. Гад он!

Эльза перевернулась на спину, подставив живот ласковому солнцу. — Хорошо тут. Природа, дети, и никаких забот. А ярл, тьфу, Ровер и правда может поток времени менять?

— Наверно. — легкомысленно отозвалась Алисия. — Последнее время этот мерзавец что-то у Хроноса в чести.

— Это который бог времени? Ну, тогда командир всех этих богов скоро построит в шеренгу и заставит перед собой на задних лапках ходить. Попомнишь мои слова.

— Ян, братишка! — крикнула детям Алисия. — Прекрати толкаться!

Тут примчалась Лот, и уселась на цветок лилии, нежно помахивая крылышками и роняя с них искорки света.

— Ужин готов. Послушайте, девчонки… мы тут с Саром подумали — может, и нам малышом обзавестись?

Эльза улыбнулась. — Обязательно.

Алисия кивнула. — И не мешкая.

Лот округлила глаза и чуть не свалилась в воду.

— Я прямо сейчас не могу. Хозяин сказал — при детях никаких динь-динь!

— Эй, русалки! — раздался с берега рокочущий голос рыцаря. — Ноги в хвосты не срослись еще?

Он стоял на песке с грудой полотенец в руках, а на расстеленном у воды покрывале лежала стопка одежды.

— А ты проверь. — с вызовом ответила Эльза.

Женщины переглянулись и с достоинством, нимало не смутясь, вышли из воды. Ровер тоже не подал виду и невозмутимо завернул обеих в громадные пушистые полотенца, а потом подал два купальных халата.

— Сушитесь, а потом детей будем вытаскивать.

Дети протестовали, громко вереща и брызгаясь водой. Но услышав, что после ужина они будут гулять под луной, и Цветочные Эльфы будут петь и танцевать для них, восторженно запрыгали. К тому же, и завтра, и послезавтра водопад и «прыгучие горки» будут в их распоряжении. И никаких нянечек, гувернанток и прочих мучителей.

— Ура! — заорали дети и расхватали полотенца. Даже малыш Хед, глядя на сестру, усердно вытирал свою головенку.

Когда дети, нагулявшие аппетит, умолотили ужин на широкой веранде, рыцарь повел всех гостей к березовой роще. На полдороге он хлопнул себя по лбу и остановился.

— Дети, а ну-ка рассортируйтесь — мальчики налево, девочки направо.

Малыш Хед привычно ухватил сестру за руку и потопотал к кучке девочек. Его с хохотом перехватили и вернули в правильную сторону.

— Завтра с утра девочки будут общаться с Камнем Ароматов. Ну-ка, принюхайтесь к Лот… Понравилось?

Лирна забавно чихнула, от аромата сморщив носик. — Ага, мы тоже так сможем? Здорово!

— Да, Лот вам покажет. — Ровер повернулся к Алисии и Эльзе. — Вам тоже неплохо бы научиться.

— А мы с мальчиками утром пойдем на рыбалку. — солидно произнес рыцарь. — Настоящий мужчина должен уметь добывать еду. Сами поймаем, и сами съедим.

— Ура! Как взрослые! — захлопали и запрыгали мальчишки.

— А теперь — вперед. Цветочные Эльфы уже готовы дать концерт.

— Никогда не думала, что это может быть так прекрасно и печально одновременно. — шепнула Эльза. — Этот Ровер просто не может быть таким черным.

— Да, как в сказке или в детском сне. — зачарованно кивнула Алисия. — Послушай, ты с ним когда-нибудь…

— Нет. — Эльза мечтательно смотрела на луну, вокруг которой эльфочки сплетали Танец Фей. — Но не потому, что не пыталась.

— Валькирия, почему ты плачешь? — обратилась она к девочке.

— Не знаю. — тихо всхлипнула малышка. — Мне так хорошо…

Дети, завороженные и очарованные, постепенно засыпали. Ровер таскал из воздуха большие подушки и маленькие одеяла. Малышей тихонько укладывали спать, кто где утихомирился. Эльза посмотрела на сладко сопящую под березой Алисию, и ей под голову тоже вплыла подушка, а ее саму этак легонько приподняло и опустило на толстое одеяло.

Малыш Хед, пыхтя и сопя, тащил из воды тонкую веревку. Когда приличных размеров рыба оказалась на песке, мальчишка схватил сучковатую палку и стал дубасить свой трепыхающийся улов.

— По голове. — подсказал ему отец, и вскоре рыбина затихла.

— Л-лыба! — заверещал сын, хватая ее и осматривая восторженными глазами. Это ж надо! Сам поймал! Первая!

Потом рыцарь показал, как запекать рыбу на прутиках над огнем, и вскоре дети с каким-то новым, сладостным ощущением ели первую в своей жизни, с обжигающе-дразнящим запахом добычу.

— А сестру можно угостить? — поинтересовался Ян, обсасывая хвост, а потом огляделся и огорчился. — Правда, уже нечем…

— Всем понравилось? — рыцарь улыбнулся от рева восторженных голосов и добавил. — Завтра поймаем больше, и угостим. Или поучим и девчонок тоже ловить рыбу?

Когда ватага мальчишек обошла озеро и направилась к дому, там было столпотворение, восторженные вопли и писк.

— Пап! — прорезался голос маленькой Лирны. — А он мне не дает мамин запах!

— Кедр и лаванда? — улыбнулся Ровер, глядя на стайку жемчужно сияющих и пахучих девчонок. — Это только для мамы. Найди свой собственный аромат.

Дочь упрямо тонула ножкой.

— А я хочу мамин.

— Ну, ладно. — отец пожал плечами и, прикоснувшись к маленькой горе, что-то прошептал. Камень отозвался вспышкой неяркого молочно-белого света. — Попробуй.

Лирна не заставила себя долго просить. Обзавелась аурой, удовлетворенно принюхалась к себе и запрыгала на одной ноге вокруг отца.

— Получилось, получилось!

Потом играли в жмурки. Потом в догонялки, а малыши в ладушки и непонятно во что. А Эльза с Алисией сидели у Камня и ошалев от радости, подбирали себе все новые и новые «волшебные духи».

— Это какое-то безумие. — с улыбкой пожаловалась ведьмочка. — От этого еще труднее отойти, чем от лавки с модными шмотками.

— Эй, убийца маленьких детей. — повернулась к Роверу Алисия. — А не сделаешь ли еще такой камушек… ну, скажем, для мамы? Эстреллы.

И, склонив на плечо голову, посмотрела на него тем самым, уверенным в себе женским взглядом.

Ровер закурил, опустился на скамейку, и ответил. — Да сначала у меня возникла мысль вообще организовать производство таких камушков. И сколотить миллонов десять на их продаже. Но потом решил — пусть остается уникальным в своем роде чудом.

— Жмот. — вынесла вердикт Эльза и вновь отвернулась к чуду. — А если попробовать розмарин и…

— Точно. Жадина и подлец. — вздохнула Алисия и вновь вернулась к Камню Ароматов. — Все равно разгадаю секрет и сделаю себе такой же. Сразу на пять, а не на три запаха одновременно.

Подскочила Аллерия, похимичила тоже. — Как это называется?

— Сандаловое дерево и апельсин. — отметил ярл. — По-моему, то, что тебе и надо.

— Ну-ка, — заинтересованно повернулись обе старшие. — Здорово! Лерка, это и правда твое сочетание. Не меняй его никогда.

Девчушка загордилась, задрав носик, и унеслась.

Тут примчалась Лирна с Валькирией на пару. — Пап! Мы играем в прятки, а мальчишки нас по запаху находят…

— Ну, тогда стряхните с себя это. — Ровер пожал плечами.

— Что?! — ужаснулись девчонки. — Никогда!

После обеда опять купались в водопаде, бесились на песчаном пляже, который Ровер по просьбе детей сделал побольше. А обе женщины, прямо за большим камнем, загорали «без ничего».

К рыцарю подскочил Валле, за руку таща за собой Алиона.

— А можно, чтобы здесь ты был и его папой?

— Хорошо. — кивнул он. — Что вам надо, дети мои?

— Мы хотели подраться, а нас что-то не пускает.

Эльза и Алисия за своим камнем переглянулись и навострили уши.

— Гм. Как вам обьяснить. — Ровер задумчиво почесал лоб. — Этот мир для отдыха и веселья — не для драки. Тут нейтральная территория и войны запрещены.

— Ага. Понятно, пап. — малыши кивнули и унеслись.

На следующий день ловили рыбу, а потом ели ее горячее и восхитительно свежее мясо. Хед выловил три штуки и был объявлен Королем Рыбаков. Ему сплели корону из косточек, хвостов и хрящей, и он гордо носил ее. Потом опять играли и бесчинствовали. Вечером от весело хохочущей оравы детей отделились Элендил и Алекс.

— Пап, а можно Хелька и Рамона к нам в гости придут?

Ровер озадаченно поднял брови.

— Видите ли… — он вздохнул. — Я перед ними изрядно провинился.

— Перед этими задаваками?

Алисия улыбнулась.

Мальчишки переглянулись. — А Ян сказал — тут этот… нейтралитет. Пап, ну давай. Нам очень надо!

Ровер всмотрелся в них. — Знаете… — затем взял за руки и вздрогнул — мальчишки тоже взялись за руки. Кольцо замкнулось.

— Эльза, Алиса. — страшным шепотом позвал Ровер. — Сюда.

Те подскочили поближе.

— Проверьте… не дурак ли я?

Женщины ощутили сильный и бурлящий поток магии, текущий по кольцу, и глаза их полезли на лоб.

— Мальчики. — строго спросила Алисия. — Кто вас инициировал?

Мальчишки нарочито поджали губы.

Отец разорвал кольцо.

— Ругать или наказывать не буду. Говорите.

Дети переглянулись, и отрицательно затрясли головами. — Мы обещали молчать.

— Погоди, Ровер. — негромко сказала Алисия. Она, еле слышно что-то напевая, поочередно взяла лица малышей в свои ладони и всмотрелась куда-то в глаза.

— Рамона и Хелька. — уверенно сказала она и пошатнулась от усталости после волшбы. — Это оттиски их ауры.

Мальчишки тут же стали хныкать, размазывая слезы кулачками.

— Отставить сопли. — бросил Ровер. — Идите играйте дальше.

Он устроил Алисию сидеть поудобнее, оперевшись о ствол сосны.

— Однозначно. — отдышалась она. — Две новые пары. Рамона-Алекс и Хельга-Элендил.

Ровер обернулся и встретил взгляд двух пар упрямых мальчишечьих глаз. Он вздохнул и улыбнулся. — Это было очень больно?

— Нет, пап. — глаза детей засветились. — Это было здорово! Как летать!

— Вы уже и летали? — покачала головой Эльза. — А обмениваться мыслями с ними можете?

— Отвечайте, а то защекочу до смерти!

Мальчишки хохотали, извиваясь в траве и пытаясь увернуться от ловких рук ведьмочки.

— Да! Да! — взмолились они. — Мы можем говорить с ними молча!

Алекс отдышался первым.

— Только недалеко. — и посмотрел на Элендила. — Эль, все равно узнают.

Тот с шумом вздохнул, изгоняя из себя остатки смеха.

— А что скажет Хелька?

— Ровер, тащи их обеих сюда. — на щеки Алисии вновь вернулся румянец.

Рыцарь засомневался.

— А не прибьют?

— Скорее я их. — шутливо пообещала она.

Ровер поежился, затем махнул рукой, и встал.

Он пошарил в воздухе и вытащил оттуда упирающуюся Хельгу с надкушенным пирожным в руке. Она завизжала и тут же размазала кондитерское изделие по лицу рыцаря, а потом заколотила ему в грудь кулачками. А ногой пыталась пнуть его в известное место.

— Утихни! — тихим, но грозным голосом сказала Алисия.

Хельга отпрыгнула, бешено сверкая глазами.

— Мерзавец! Псих ненормальный! Все-все, Алиска, молчу.

Рыцарь умылся в струе воды, возникшей перед ним. Закашлялся, а когда отнял от рта ладонь, по пальцам текла кровь.

— Ты чего? — недоверчиво спросила Эльза.

— Я всерьез била, на поражение. И Знаком добавляла. — процедила Хельга. — Да, видать, плохо училась.

Элендил дернул ее за руку. — Тут, вообще-то, нельзя драться.

— А я и не дралась, я его убить хотела. — огрызнулась Хельга и повернулась в его сторону. — Ой, Эль, дорогуша, и ты здесь…

Ровер закрыл глаза. Вздохнул раз-другой, и его посеревшее лицо вновь посветлело.

— Уф! От такого даже элефант издох бы. — пожаловался он Эльзе.

— Ну, ты ж не элефант, от такого не скопытишься. — фыркнула Алисия.

Рыцарь подумал, почесал в затылке и вытащил из воздуха трепыхающуюся Рамону. Она, видимо, занималась в библиотеке, потому что в руках у нее была книга. Уронила ее в траву, вдохнула воздуха, и кулачки ее сжались. Было видно, что она с трудом удержала себя в руках.

Но все-таки влепила смачную пощечину, огляделась, и подошла к сестре.

— Привет, Алиса. — ровным голосом сказала она. — Что ты тут…

И расплакалась.

Хельга рассказывала негромким голосом, а остальные внимательно слушали. Мальчишки давно умчались ужинать вместе с другими детьми. Рамона иногда бросала на Ровера мрачно-ненавидящие взгляды, а Алисия, иногда задавая уточняющие вопросы, выведала таки, как младшие провели инициацию.

— Вообще-то, неплохо вышло. — задумчиво заключила она, гладя руками стебли травы. — Но — не хотела бы я такое повторить. Вы ведь теперь насмерть связаны каждая со своим мальчиком.

— Не знаю, как это вышло, но это совпало с нашими мечтами. — проронила Хельга. — Но ты сказала почти точь-в-точь, как и мама. А Элеанор подтвердила.

— Ну ладно. Ругать вас не будем. — подвела итог Алисия. — Предлагаю открыть заседание суда. Я представляю обвинение, Эльза защиту, а Рамона и Хельга — потерпевшие и свидетели. Кто голосует за?

Ровер, подумав, поднял руку вслед за остальными и сел поближе.

Заслушали показания потерпевших, сформулировали обвинение. Эльза не смогла найти смягчающих обстоятельств и только развела руками.

— Обвиняемый, можете ли вы сказать что-либо в свою защиту? — строгим и ледяным голосом осведомилась Алисия.

Тот кивнул и чуть опустил глаза, формулируя выражения. На полянку несмело выглянула луна, а из соседней рощи раздался вечерний концерт Цветочных Эльфов.

— Я хотел бы спросить младших принцесс вот о чем. Хорошо ли вам дома, и рады ли вы в глубине души, что я освободил вас от клятвы, данной богине Хаос?

Те, подумав, кивнули. Ровер подвесил в воздухе перед собой небольшой светящийся шарик.

— Далее. Я долго считал и прикидывал. Через десяток лет вы обе, повзрослев и обзаведясь мальчиками, неминуемо схватились бы в битве за власть в Империи Восходящего Солнца. Одна страна — один правитель. Можете мне поверить как более опытному в делах политики.

— Может быть, — неохотно отозвалась Рамона. — Мы этого не просчитали.

— А я подумал об этом и просчитал. — жестко сказал рыцарь, стиснув кулаки. — С вероятностью девяносто шесть процентов одна из вас погибла бы в войне или в магическом поединке.

— А кто победил бы? — поинтересовалась Эльза, пожевывая травинку.

Ровер пожал плечами. — Шансы три к пяти в пользу Хельги. Она более склонна к импровизации и нестандартным действиям. Хотя Рамона и чуть сильнее в магии.

«Хелька!!! Он прав, или я дура»

«Теперь, Рамона, лучше я себе руки отгрызу, чем нападу на тебя»

— Это принимается?

И он добавил еще один шарик.

— И еще. Необходимо было убедить обеих принцесс, что это не розыгрыш, а всерьез. Теперь, когда вы официально отказались от борьбы за власть в стране орков и, главное, согласились с этим в своей душе, можно это вам открыть. Прости, Рамона, но для вящей убедительности мне пришлось продырявить тебе плечо.

— Это было… очень убедительно. — поморщилась та.

— Да. — кивнул Ровер. — Как я однажды подумал — пусть девчонки лучше ненавидят меня, чем друг друга.

— А если бы попал в сердце? — не сдавалась Алисия.

Рыцарь усмехнулся.

— Кто, по вашему, лучший в мире стрелок из лука?

— Леди Айне. Победительница турнира лучников. — не задумываясь, сказала Эльза. Остальные кивнули.

— Спросите ее на досуге, — негромко сказал Ровер, — Кто ее учил стрелять?

— Что?!! — вскочила Рамона. — Да иезуиты просто младенцы по сравнению с тобой, проклятый! Как все продумал, а?

— Поэтому их больше и нет. — в глазах рыцаря на миг появился лед.

— Не-ве-ро-ят-но. — по слогам вымолвила Алисия и обхватила свои колени руками.

Рыцарь предложил пойти в дом, спасаясь от ночной сырости и прохлады. Дети сегодня спали там, но холл был свободен. Не спеша, задумчиво пошли по дорожке, и у дверей встретились с Лот.

— Докладываю, хозяин! Малышня умылась, и почти все уже спят без задних ног.

— Спасибо, — кивнул Ровер. — До утра свободна.

В доме он огляделся, вытащил из магического кармана большой толстый ковер и расстелил в холле. Повинуясь жесту руки, в камине вспыхнуло пламя и залило большую комнату живым, колеблющимся светом.

— И последнее. — вздохнул хозяин, опускаясь возле огня. Он посмотрел вверх, где в темноте наверху лестницы, ведущей на второй этаж к спальням, блестели две пары глаз. — Спускайтесь уж вниз, чего там дежурите.

— Вот. — сказал он, когда Элендил и Алекс спустились в холл. — Как правительницы орков, вы никогда бы их и близко… Принц народа Дану. Ярл Алекс Valle, один из крупнейших землевладельцев Полночной Империи… Нет, не вышло бы.

— Возможно. — вздохнула Хельга и по-сестрински обняла сидящего рядом с ней Элендила. — Мы об этом думали, но решили, что как-нибудь потом утрясется.

— Не утряслось бы. — мрачно бросила Алисия. — Я говорила с папкой.

— И все-таки я тебя ненавижу. — заметила Рамона, сворачиваясь в клубочек рядом с Алексом. — Ты наплевал нам в душу.

— Ничего личного. — мрачно усмехнулся ярл. — Политика.

— Что-то эта фраза последнее время стала актуальной. — проворчала Эльза и вытянулась на пушистом ковре.

Алисия последовала ее примеру, подперла голову рукой и долго глядела в камин, где языки огня весело плясали над углями.

— Невиновен. Оправдать. — наконец сказала Хельга. Остальные негромко согласились.

— Но. — добавила Рамона. — Когда подрасту, я на тебе свой отпечаток тоже поставлю.

— Хватит уж. — покачал головой рыцарь. — Одна отметилась на щеке, а другая — прямо на сердце.

— Элеанор и Аэлирне? — уточнила Эльза. Ровер промолчал.

Наступила тишина. Только в камине негромко потрескивали догорающие дрова, да снаружи иногда доносились голоса пролетающих эльфиков и эльфочек. Элендил заворочался во сне. Залез под руку к Хельге и снова сладко засопел. А Рамона и Алекс уже спали, доверчиво обнявшись ручонками и дыша нос к носу. Ровер достал несколько одеял и подушек, оделил всех, и, доставая трубку, неслышно прошел к двери наружу в сад.

На следующий день опять была захватывающая и вкусная рыбалка. Королевой рыбаков стала Валькирия. А потом стали приманивать ежиков и кормить их некрупно порезанными яблоками. А затем — и белок.

Малыш Хед млел от восторга, когда пушистый зверек взял с его ладошки орех, одним махом взлетел на плечо мальчугана и, сидя там и смешно держа лакомство обеими лапками, стал грызть. А Аллерия едва дышала, когда белка тоже прыгнула ей на плечо и стала что-то рассказывать, негромко цокая и чвиркая. И иногда забавно ероша ей волосы своей мордочкой.

— Ну еще бы. — немного завистливо сказала Эльза, которой зверьки немного побаивались. — Дочь Эльфа и Дану.

Рыженькая белочка, недоверчиво блестя черными бусинками глаз, все-таки схватила с ее ладони небольшой гриб-боровик и тут же, от греха подальше, вскочила повыше на ствол сосны.

Затем строили песочные домики. Дворец девчонок признали красивее, а замок мальчишек, который был воздвигнут под руководством Яна — совсем неприступным. Потом дети отправились опять купаться и кататься в водопаде.

Хельга некоторое время следила за ними, а потом и сама ринулась туда. Из озера вылетела донельзя довольная. Подлетела в мокром платье и, разбрызгивая холодные капли, потащила за собой Рамону. Та со смехом отбивалась, а потом позволила себя утянуть.

Алисия смотрела, смотрела, и тоже не утерпела.

— Иди. — с улыбкой сказал Ровер оставшейся Эльзе, и та тоже с визгом, под хохот детей и эльфиков, прокатилась на падающей воде.

В сумерках, перед тем, как идти на вечерний концерт, Аллерия и Лирна долго шептались и колдовали у Камня Ароматов.

— Пап! — неуверенно подошла дочь. — А это мой стиль?

— Персик и жженый сандал? — призадумался рыцарь, и сел на скамейку.

— И чуть-чуть амбры. — подтвердила Алисия, оценив запах.

— Опасное сочетание, — тихо заметила Эльза. — Но, похоже, это именно для нее.

Хельга чмокнула малышку в лоб, вдохнув аромата, и отправила гулять с детьми.

— М-да… — немало сердец она разобьет.

— Так пусть помучаются, как они мучают нас. — засмеялась Рамона и повернулась к Роверу. — Негодяй.

— Я тебя тоже уважаю. — улыбнулся тот.

Через день, наевшись лесных ягод и вдоволь поплескавшись в водопаде, собрались отправляться по домам.

— Пап, а может, наши мамы и папы будут жить здесь? — предложил загоревший и окрепший Валле. — Мы не хотим никуда уходить.

— И мы тоже! — заверещали остальные дети.

— А кто будет дела делать? — строго спросил рыцарь. — Защищать людей, руководить, отправлять правосудие? То-то же. А подрастете — этим будете вы заниматься.

Когда вывалились верещащей гурьбой на лужайку в Замке Открытых Сердец, он поглядел куда-то вверх.

— Надо же, и впрямь — только час прошел. Гуляют еще.

Тилис задрал головенку, пытаясь взглядом отыскать что-то в ясном небе.

— А что там?

— Хронос устроил праздник по поводу окончания ремонта МостаБогов. Ночью посмотрите — ахнете, какая красота.

— Красота, красота. — подхватили дети и, прыгая, рассыпались в траве. — Тра-та-та!

— А можно мы папке правду скажем? — задумчиво спросила Хельга. — Злодей!

Рыцарь покачал головой.

— Вы бы на его месте поверили? Учитывая, что он не только отец, но и Император?

Алисия вздохнула, соглашаясь с его аргументами.

— Никогда. Но тебя же все будут считать последним негодяем. Мерзавец!

Ровер пожал плечами, поглядывая, как детвора оккупировала лужайку и уже носилась в своих непонятных взрослому играх.

— Какое мне до них дело?

Рамона резко остановилась и, подняв голову, посмотрела на него.

— Собираешься оставить нас? Уходишь от своих проблем? Трус и подлец!

Рыцарь вздохнул и повернулся. — Валле! Пошли, сынок, а то нянечке, которая все еще спит, и впрямь голову оттяпают!

Аэлирне, досадуя на весь белый свет, что не смогла найти этого … и обломать о его гнусную физиономию ногти, в сопровождении Ратри и Элеанор вышла на веранду своего замка. Тут оказались все три принцессы, которые сидели в легких плетеных креслах и весело болтали.

— Привет! — сказала она им, и только тут заметила, что эльфийка и богиня Ночи как-то странно смотрят на лужайку с детьми.

— Не переживайте. — хихикнула Рамона. — Мы провели почти неделю в домике Цветочных Эльфов. Этот злодей что-то там сделал со временем…

— Да я не о том… — Ратри, чуть склонив голову набок, всматривалась. — Он что-то сделал с некоторыми детьми.

— Алекс, Лирна, Аврора и Хед. — перечислила Элеанор.

— А также Валле, Ян и Алион. — добавила богиня.

Все озабоченно повернулись к ним.

Ратри поколебалась, и сказала. — Не знаю. Но не думаю, что это что-то опасное. Хотя…

И покосилась на белый шрам, выделяющийся на загорелом плече Рамоны.

— Та-ак, — нахмурилась Аэлирне. — Список моих претензий к нему растет. Без моего согласия сделать что-то с моими детьми…

— С моими тоже, милочка. — пробормотала богиня. — И с моими тоже.

На краю замкового двора развернулся портал, и вскоре на веранду поднялись Айне и Император с супругой.

Айне показала жуткую черную стрелу. — Узнаете?

Все кивнули, а Рамона почесала левое плечо.

— Помните, Элеанор сказала, что стрела просто-таки стерильная? Так вот. Я там поставила немного опытов. Наконечник, пронзив плоть, остается таким чистым, только если на нем было какое-то заклинание, и оно осталось в теле…

Все посмотрели на Рамону. Та сначала побледнела под их взглядами, потом ответила.

— А я чувствую себя так просто великолепно!

И рассказала об обнаруженном на весело играющих детях следе некроманта.

Донья Эстрелла неуверенно улыбнулась. — Все здоровы и веселы — хоть это радует.

Она повернулась к Ратри и Элеанор.

— Вы не могли бы попробовать разобраться, что ОН дал детям?

— Прежде, чем я решу — рассердиться или нет. — хмуро кивнул Император.

Эльфийка и богиня переглянулись, вздохнули.

— Попробуем.

Неделю спустя Император сидел в своем кабинете и просматривал отчет о сборе податей и налогов. В это время в воздухе перед ним разлилось белое свечение и, угаснув, оставило после себя свиток. Письмо плавно упало на полированую поверхность стола возле его рук, и замерло.

— Оригинально. — пробормотал хозяин кабинета и сорвал печать. Так… через час, в домике Цветочных Эльфов, в присутствии Королевы Дану. Всем остальным вход будет закрыт. Переливающая подпись, искренне ваш, сэр Ровер. Занятненько, очень даже занятненько.

Он коснулся шара связи. — Альфонсио, пригласи Королеву Дану ко мне. Прямо сейчас.

Через несколько мигов в кабинет шагнула Айне. В шикарном, зеленом с искоркой, платье, и с Радужной Короной на голове. Император встал, поприветствовал гостью, показал письмо. Айне загадочно улыбнулась, и предъявила такой же свиток.

— Это ответ на наше предложение о встрече?

— Из вежливости мог бы откликнуться и пораньше. — заметил Император. — Что-то приготовил?

— Наверняка. — кивнула Айне и уселась, подтянув к себе ближайшее кресло. — Но не думаю, что смерть нашу.

Поговорив еще немного, выяснили, что Император еще не бывал там.

— Прелестное и мирное местечко. — заметила гостья. — Все ломаю голову, как бы уболтать его, чтобы соорудил и мне такое.

— Только вот платить нечем. — лукаво улыбнулась она. — А меня он в качестве платежа не примет. Еще и отшлепает.

— Он может. — наконец-то улыбнулся Имератор. — Ну, пошли? Ведите, леди.

Домик, долина и Цветочные Эльфы очень понравились Императору.

— Так вот где он иногда пропадает. — заметил он.

Айне улыбнулась и мимоходом провела рукой по стволу сосны. — Ратри сказала, что здесь его не может найти никто. Даже боги не знают, где это место и как сюда попасть. Сдается мне, что он не просто расширил трещинку в Реальности, а отрезал ее от нашего мира. Мы с принцессами подумали немного, посчитали варианты…

— Ну, и? — спросил Император, стоя на берегу озера и с одобрением наблюдая, как Эльфики и эльфочки с хохотом катаются в водопаде.

— Он готовится уйти совсем. Все за это. Скорее всего, власть в империи орков оставит Авроре или Хеду, а за страной присмотрит Ратри, Хозяйка Ночи. Единственное, что против этого варианта — он все еще надеется, что Аэлирне переменит гнев на милость. Да и здешние Ключевые Заклятья знакомы маменьке — он ей их передал. Да, и наверняка оставит кому-то ниточку к себе. Скорее всего, Хроносу.

— Ого! — у Императора в удивлении поднялись брови.

Тут их и нашла Лот. Вся в золотистой светящейся ауре, важная и довольная.

— Эй, гости дорогие! Хозяин прибыл. Извиняется, что опоздал, и просит в дом.

У двери домика она заставила Императора положить ладонь на пластину в стене, почирикала чего-то, и пристукнула своей волшебной палочкой. В доме что-то переменилось, он как-то дружелюбно вздохнул, и все вошли.

В холле стоял столик с яствами, низкие и широкие мягкие кресла. А со ступеней спускался вниз сэр Ровер.

— Ваши Величества… — чуть поклонился он, похожий на сверкающую глыбу блестяще-черного угля в своем неизменном стиле. — Спасибо, что приняли мое приглашение. И — прошу прощения за опоздание — по пути сюда были кое-какие проблемы. Присаживайтесь. Если можно — без этих светских условностей.

Гости расселись и утонули в глубоких креслах, за ними и хозяин. Попробовав винограда и пригубив кофе, Айне сказала:

— Сволочь и негодяй. Мерзавец. — и очаровательно улыбнулась.

— Подлец. — буркнул Император.

— Я ваши величества тоже очень уважаю. — улыбнулся рыцарь и налил себе еще кофе.

— Вы сами сделали меня таким. — светски кивнул он. — В последнее время меня так часто убеждали, что я такая редкостная скотина, и я, наконец, сам поверил в это.

Когда обмен любезностями был закончен, Император спросил. — Что ты там дал детям? И какую гадость готовил целую неделю?

Ровер вздохнул. Достал из воздуха свиток, дал им. Император развернул и вместе с любопытствующей Айне посмотрел. Это оказался список всех «наших», и их детей. И напротив почти всех имен стояла красная светящаяся галочка.

— Вот этим я и занимался всю неделю. — лениво процедил сэр Ровер. — Отнимает жутко много сил и времени…

— Тут двое не отмечены. — заметила Айне. — Элеанор и донья Эстрелла.

— В некоторых Сила просто так не входит. — хмыкнул рыцарь. — Рамона — тому пример. Надо непосредственно внутрь, и поближе к сердцу.

— Так, а теперь — что это за заклинание? — Император прищурился на Ровера своим тяжелым взглядом.

— Отпечаток моей силы и способностей. — негромко сказал тот. — Не исключен вариант, что вам придется биться против богов. И скоро ЭТО в вас начнет пробуждаться. Кстати, предупреди наших, чтоб пока попридержали планы насчет потомства.

Он вздохнул и отщипнул винограда. — Нет во мне твоей хитрости, Ян. Все планы мои разгадали.

Айне нахмурилась. — Против богов… Зима, Сет и Миллика?

Ровер кивнул.

— Плюс наверняка — Ратри и Ямерт.

Император положил список на стол, откинулся в кресле. — Плюс, возможно, и морские боги. Наши морячки что-то жалуются… Готовишь команду? Предусмотрительно. А почему двое еще не отмечены? Не хочешь дырявить им плечики?

— Есть и другой способ. — осторожно заметил Ровер. — Именно так я преодолел иммунитет твоей, Айне, матери. Но к донье Эстрелле это неприменимо.

— Через постель? — хохотнула дану. — Лучше уж проткни эльфийке плечо, иначе мама точно никогда не простит.

— Ага. — ухмыльнулся Император. — За такие дела тебе точно голову отвертят.

Рыцарь не возразил и достал трубку. — Вы позволите?

И окутался дымком.

— Вот такие дела. И лучше, чтобы боги об этом не знали. До поры, до времени.

— Ладно. — озадаченный Император почесал подбородок. — С Эстреллой я поговорю, можно будет организовать все тайно. А вот Королева Эльфов…

— Это вряд ли останется незамаченным наверху. — покачал головой Император. — А боги не дураки. Сложат два и два — начнется резня.

Рыцарь чуть побледнел.

— Если леди Айне права… да я и сам это чувствую. Придется как-то организовать кровопускание и Элеанор.

— Ладно, что-нибудь придумаем. — отмахнулась Айне. — Ты скажи вот, что, черная твоя душонка. Совсем уходить решил?

— Посудите сами. События развиваются лавинообразно. Все сильнее и быстрее. Мне уже приходится применять чрезвычайные меры. Если это действительно из-за меня — лучше отойти в сторонку. И подальше.

Гости задумались.

— Может быть. Хотя, возможно и другое объяснение. Кто-то из бессмертных что-то готовит. Ты ведь знаком отнюдь не со всеми?

— Да, приходило мне в голову и это. — Ровер пожал плечами. — Но тут я не могу ни проверить, ни просчитать.

Айне, подумав, согласилась. — Скорее всего, правда и то, и то. Кто-то из небожителей начал грязную игру. А мы в ней — разменные фигуры.

— Ага… — Император сосредоточенно прикинул. — Соскочишь с игровой доски, и сбоку посмотришь, что к чему? А там ненароком и копьецо в бок кому надо?

— Именно так. Но вам лучше делать вид, что ни о чем не догадываетесь. Затейте какую-нибудь свару. Да хотя бы с Древними.

— Негодяй. — Айне смотрела на Ровера с обожанием. — Мерзавец. Но хороший дурак.

Тот вздохнул и ответил с печальной улыбкой.

— Боюсь, Аэлирне догадается об этом нескоро.

Ровер, шипя сквозь зубы, вытащил ало мерцающий черный наконечник стрелы, которую своей рукой вонзил себе в бедро. Тут же шагнул к донье Эстрелле и, взглядом еще раз попросив прощения, с размаху воткнул в ее белоснежное плечо. Императрица дернулась и побледнела. Чуть покачнувшись, судорожно втянула воздух непослушной грудью.

— Как жжет… — прошептала она враз побелевшими красивыми губами.

— Потерпи чуть. Еще немного. — рыцарь отвернулся, и Император с удивлением увидел в глазах сурового некроманта боль и слезы. — Ну, не сопротивляйся… я дам тебе как можно больше. Да! Да…

Глаза его закатились, он побелел, вздрогнул и упал, выпустив стрелу из мелового цвета пальцев. Леди Бру, которая, закусив от страдания губы, стояла рядом, подхватила оседающую Императрицу и увлекла ее на тахту.

— Все-все, лапочка, — заворковала она, хлопоча над раненой. — Сейчас поддержим твой ритм ауры… вот так, а теперь вынимаем эту гадость. Вот и все, теперь закроем…

Рыцарь пошевелился и с трудом открыл глаза на лице, в котором, казалось, не осталось ни капли крови. Незрячим взглядом посмотрел куда-то мимо наклонившейся над ним Айне и еле слышно прошептал.

— Темно… почему темно? Где я?

Айне белкой скакнула к камину и зачерпнула полный стакан пламени.

— Пей. Еще. Ну, еще глоточек!

— Нет! Не уходи! — вдруг закричала она, роняя слезы. — Подлец! Как ты можешь оставить нас…

Она отвесила пощечину, и вновь приласкала безвольно качнувшуюся голову. Крикнула, задрав голову. — Мама!

— Мама!!! — вселенная в ужасе поежилась, когда по ней пронесся этот зов отчаяния и надежды. Звезды подпрыгнули от изумления, и в страхе сбились в тесные кучки, образуя новые созвездия. Хронос вынырнул из своих раздумий, приподнял голову, недоуменно озираясь, и оттолкнул испуганно жавшуюся к нему Ursa Minor.

С треском, отбросив кресло, открылся портал. Из него вышла Аэлирне с детской рубашкой в пальцах. Волшебница сразу сориентировалась в ситуации и шагнула вперед.

— Негодяй, даже умереть не можешь по человечески… — она присела и, присев на корточки, склонилась над рыцарем, безвольно лежащим на ковре. Погладила его щеку.

— Ты что, удумал бросить меня? Даже и не думай, подлец! — и, с чисто женской непоследовательностью, нежно и легко поцеловала его в бледные губы. Что-то сдвинулось в окружающем мире. Миг-другой всматривалась, улыбнулась чему-то одними усталыми глазами, и встала.

— Теперь не умрет. Хоть и мерзавец, но такой подлости он нам не сделает.

Подчеркнуто равнодушно отвернувшись, подошла к тахте.

Император, держа за руку свою супругу, со все нарастающим удивлением наблюдал, как рана на ее столько раз целованном плече закрылась и исчезла, не оставив ни шрама, ни даже капелек крови.

Леди Бру повела рукой последний раз и озадаченно проговорила. — Либо я идиотка, либо стала гениальной целительницей…

— Может, то, о чем говорил Ровер, пробуждается? — Император Ян ласково смотрел в лицо любимой. Та уже пришла в себя и осторожно улыбнулась. — Поет…

— От слабости в ушах звенит? — озабоченно нахмурилась целительница.

Однако Императрица вскочила на ноги, неожиданно рассмеялась серебряным колокольчиком и закружилась в полете, потянув за собой и супруга.

— Нет. Поет Сила. Я почему-то сразу овладела ей. Как здорово!

Айне не помнила, как скрипка оказалась в ее руках и мир запел под ее пальцами. Она играла, и бесконечный оркестр мирозданья вторил ей, следуя за переливами мелодии. Тысячи и тысячи невидимых и неосязаемых инструментов поддерживали и сопровождали безбрежно текущую музыку. А в середине танцевали двое — красивый, сильный Воин и прекрасная Богиня. Кружась и порхая друг вокруг друга, они оставляли на ткани Вселенной морозный узор, прихотливо извивающийся и оставляющий после себя звезды, реальности и галактики.

Когда откуда-то сбоку вынырнула Аэлирне, она сначала удивилась, мягко говоря. Затем немного нахмурилась. А когда Айне в бешеном темпе привела за собой вселенский оркестр к бурному и сладостному финалу, она с нескрываемым удовольствием чуть слышно похлопала в ладоши.

— Акт Творения! Добро пожаловать в семью богов, друзья…

И, то ли от волнения, то ли от радости, села прямо на пролетающую мимо комету с длинным, надменно вытянутым хвостом.

Переполох был еще тот.

Император сидел рядом с еще слабым рыцарем и слушал.

— Эстрелла как-то сразу разобралась, что делать, и выпила мою силу с такой живостью, что я чуть не высох. Совсем. Она всегда была умницей. А теперь — разбегайтесь, враги! Да и вы с Айне тоже подключились как-то очень кстати.

Собеседник придержал его за плечи.

— Сиди. Значит, богами не только рождаются, но и становятся?

Ровер слабо улыбнулся, поглядывая в сад через распахнутое настежь окно.

— Помнишь, я предлагал вам божественность? Так я не соврал. Стать не просто сверхсильными магами. Правда, я не говорил, что путь будет легким…

— А остальные? — Император чуть не приплясывал от пронизывающего его ощущения силы и радости.

— Некоторые почти готовы. — он посмотрел на оживленно болтающих Аэлирне и леди Бру, рядом с которыми нежно и прозрачно сияла донья Эстрелла. — Твои дочери уже попробовали одной ногой ступить за грань, отделяющую человека от бога. Пока побаиваются. Но, похоже, у каждого свой путь.

— А ты?

Рыцарь пожал плечами.

— Не претендую. Я — поставщик богов. Или воспитатель. Как угодно, и меня это пока устраивает.

Император задумался, и сотворил себе коктейль из томатного сока со сметаной.

— М-да. Я посмотрел, что мы натворили всего лишь втроем. Если Хронос иди кто другой наткнется на это место, то будет немало удивлен.

— Это точно. — вздохнул Ровер. — Однако пора. Тащите сюда Элеанор.

Он взглядом притянул к себе список с отодвинутого в угол столика. Напротив «Донья Эстрелла» поставил галочку. Подумал, и напротив трех имен поставил зелено светящийся знак «плюс». Император проследил взглядом за его действиями и улыбнулся.

— А совсем не умрешь?

— Нельзя. Да и вы поддержите, в случае чего. — поморщился собеседник. — Теперь ты понял, зачем я рекомендовал тебе обратить внимание на баронессу Кейрос? Вы с ней почти равны. Ты чуть сильнее, а она мудрее. И — вы подходите друг к другу, как ключик к замочку. А у меня, как ты знаешь, женщины — это слабое место.

— Ну смотри. — предупредил Император. — Сейчас вызову.

— Скажи — пусть тот кинжал прихватит.

С Королевой Эльфов прошло легче. Айне и Император чуть поддержали покачнувшуюся жизнь Ровера. А донья Эстрелла ласково, но неумолимо сдержала бьющуюся от нестерпимой боли Элеанор. Наконец, пальцы рыцаря соскользнули с рукояти кинжала. Эльфийка, морщась и не открывая глаз, сама вытащила лезвие из плеча. Рана исчезла сама собой, а вокруг прекрасной фигуры новой богини медленно и ласково закружились зеленые искорки смеха и радости. Она запрокинула голову назад, и вздрогнула, разведя руки в стороны, всем телом, когда Вселенная вошла в нее.

— Как это прекрасно… — прошептала она.

Медленно выпрямилась, открыла глаза. Ровер, едва глянув в них, сразу заслонил свое лицо ладонью. — Полегче, ваше божественное величество… Видать, и вправду — правнучка кого-то из небожителей. Как с ходу вспыхнула!

Эстрелла и Ян обняли ее, поздравляя, а Айне просто повисла на шеях всех троих.

— Ну, чего вы там цирк устроили? — проворчал рыцарь, самостоятельно добравшись до кресла. — Вон еще две ждут, инициируйте их.

Когда Аэлирне и леди Бру, с помощью и при поддержке четверых новоявленых бессмертных, преодолели свое недоверие и страх, это было что-то! Вселенная озарившись серебряным дождем искр и радужными сполохами мягкого сияния, ласково приняла в свои ладони двоих новых дочерей. Все так радовались, что не заметили, как их сила вынесла и вытеснила их из разом ставшей чересчур тесной долины Цветочных Эльфов.

Из-за подоконника выпорхнули явно подглядывавшие Лот и Сар, оба с круглыми глазами и изумленными лицами.

— Да, хозяин… — непривычно серьезно прощебетала Лот. — Не каждый день присутствуешь при рождении новых богов.

Тот внимательно, точно в первый раз, посмотрел на них и подставил свою ладонь.

— Это точно. Здесь вам не тут!

— Мы тут с Саром решились на малыша… — чуть смущенно пискнула девчушка, садясь и устраиваясь поудобнее.

— Знаю. — против воли улыбнулся уставший донельзя хозяин. — Мне леди Алисия сказала, что окончательно поверила в реальность этого мира, когда случайно заметила, как вы делали динь-динь, расположившись в цветке кувшинки.

Сар смущенно потупился, а Лот очаровательно и проказливо захохотала, опять роняя золотистые искорки.

— Ох и насмешила! Умора!

— Так и что с малюткой?

Лот успокоилась наконец, и важно задрала головку. — Будет дочь. А как назвать, не подскажешь?

— Тут и думать нечего. — сэр Ровер пожал плечами. — Как звали твою подругу, которую склевала ворона?

— Элле. — печально протянула Лот, и переглянулась с Саром. — Это надо обдумать…

И, подхватив того под ручку, неторопливо улетели в окно.

А ведь вы взрослеете, подумал рыцарь.

— Где пропадали, дон Карлос? — Сэр Ровер окинул взглядом его худощавую и жилистую фигуру фехтовальщика, с длинной рапирой на бедре.

Тот покачал головой.

— Беда у меня. Вы, сэр рыцарь, не в обиду вам будь сказано, вроде бы на короткой ноге с Неназываемым. Вот я и пришел к вам просить помощи…

Рыцарь чуть нахмурился, сидя на вершине холма и глядя на раскинувшуюся за рекой столицу Полночной Империи. Вчера донья Эстрелла, загадочно улыбаясь, попросила его помочь ее младшему брату. Он вроде как совсем от тоски и печали помирает. Вот и прибыл он в город, и назначил встречу в тихом красивом месте.

— Не совсем так, но — продолжайте, баронет.

— Мы с доньей Луизой давно любим друг друга, но старый граф И`Вальдес не дает своего согласия, и упек ее в монастырь Миллики.

Ровер повернулся к нему.

— Так твоя любимая — моя троюродная сестра из клана И`Вальдес? Что, старикан все так же держит в руках все бразды правления?

Получив утвердительный кивок печального дона Карлоса, он вновь повернулся к вечному городу, простирающемуся за плавящейся под полуденным солнцем рекой. В задумчивости закурил, выпустил дым и сказал. — Напомни-ка, что с ней случилось.

Тот вздохнул, и рассказал.

— Несколько лет тому, во время поездки к родственникам, на их карету напали разбойники барона Аль. Слуг и охрану перебили, всех ограбили, а Луизу…

— Девушку обидели. — мрачно кивнул рыцарь. — Голова барона после того случая попала в мою коллекцию черепов. Ну где ж ты был раньше, змей тебя дери?

Дон Карлос грустно пожал плечами. — Как говорят, рассудок затемнился. Не в себе я был. Теперь вроде отошел немного. На вас одна надежда, сэр Ровер!

Тот поднялся, отряхнул свои черные брюки.

— Ладно, посиди тут пока. Я слетаю, выясню кой-чего.

…

— Донья Луиза, вы знаете, кто я. Решайтесь — либо вы идете за мной, я верну вас к любимому и защищу вас от гнева графа, вашего деда. Либо — проведете серые и скучные годы в этом монастыре, служа Миллике до конца своих дней.

Луиза, тонкая и печальная девушка лет тридцати, посмотрела своими темными глазами, и они вдруг сверкнули. Она сорвала с себя накидку монахини, швырнула в угол и гордо выпрямилась. Ровер с удивлением заметил, что его троюродная кузина такая же стройная, красивая и стремительная, как испанская рапира на боку дона Карлоса.

— Да, и пусть потом, после срока, нас терзают демоны!

— Подавятся. — буркнул он, и подал ей руку. — За мной.

…

— Посидите здесь, почирикайте, а я пока уломаю старикана.

…

— Стоять, хамы! — ревел рыцарь в черном плаще, раздавая налево и направо пинки и удары. Когда более половины стражников уже валялись стонущими и помятыми куклами, те наконец сообразили, что шутки в сторону, надо и шкуры свои поберечь. Осторожно спрятали оружие и чуть отошли. Против этого волчары им делать нечего.

Ровер погрозил кулаком, ударом ноги вынес дверь и отправился к покоям графа. Небрежно отмахнулся от арбалетного залпа, затем, размазываясь в воздухе, настучал по головам горе-стрелкам. Поставил хороший фингал капитану стражи, легко взлетел по лестнице и вломился в комнату, где в кресле сидел старый, но все еще цепкий и властный граф И`Вальдес.

— Что вы себе позволяете? — вскинулся тот, оторвавшись от книги.

— Молчать. — оборвал его рыцарь таким тоном, что тот подавился словами и возмущением. — Вы куда запаковали мою троюродную кузину, донью Луизу де Сантос, урожденную И`Вальдес?

— А, это вы, сэр Ровер. — слабо улыбнулся старик, приходя в себя. — Вы знаете ее историю?

— Знаю. — отрезал тот. — А хотите знать, что мне больше всего в ней не нравится? То, что в беде вашей внучки виноваты больше всего вы, а наказали почему-то ее! И я сейчас начну ровнять тут все с землей…

— Это лишнее. — сурово сказал старый граф. — А что я должен был сделать? Я отправил ее в монастырь, потому, что она опозорила наш род…

— Что?! — рявкнул рыцарь, яростным ударом кулака раздробив в пыль мраморный столик. — Нет!

Он наставил палец на сидящего. — Это ВЫ опозорили род, не дав ей должной охраны, не поддержав ее в горе, и не отомстив гнусному барону Аль! Пришлось мне найти его и свернуть на пару оборотов его гнусную харю…

Он шагнул к сидящему графу, который подавленно молчал. — Короче. Я забрал Луизу из монастыря. А вам оставляю…

Ровер вытащил из магического кармана статую своей бабушки, Ниобеи, которая как-то ночью непонятным образом исчезла из музея в Царстве Света. Поставил на пол, развернул к окну, погладил по волосам.

— … мою бабку — вашу сестру. И пусть почтенная Ниобея смотрит на выжившего из ума старика.

Уходя, обернулся и жестко добавил. — Будете рыпаться — пожалеете. Счастливо оставаться наедине со своей совестью, дед!

…

— Так. — он задумался. — Граф не должен даже и пикнуть. Что еще? Да, это неплохо бы.

Дон Карлос, стоя на коленях перед Луизой, просил ее руки и сердца, а та, не веря своему счастью, положила руки ему на плечи и шептала. — Да, да, да.

Рыцарь пошарил в воздухе, вытащил оттуда изумленного Альфонсио с пером в руках, а затем и камеристку Королевы Эльфов, Лейзу. Та, видимо, что-то делала с магией, потому что от ее последних слов перед ней разлилось золотистое сияние.

— Вы двое, ничего не хотите сказать друг другу перед лицом богов и людей? — строго и напористо спросил сэр Ровер, не давая им опомниться. — Не пожалеете.

Те несмело переглянулись, и взялись за руки.

— Да, черт возьми! Лейза, я — вас — люблю!

— Долго же ты соображал. — глаза эльфийки подозрительно заблестели, когда она обняла Альфонсио. — И я — тебя — люблю.

— Ура! — коротко и страшно прокричал рыцарь. Он подхватил уплывающее золотистое сияние, разорвал, и сделал из него две вроде как фаты. Накинул их на невест.

— А теперь я провожу обряд обручения!

Он вынул из сапога черный кинжал, который забыла в его доме Королева Эльфов, и сделал широкий разрез прямо в воздухе. Оттуда повалил дым.

— За мной, и пусть все демоны Ада разбегутся, спасая свои хвосты! Штурм унд дранг, как писал покойный фон Клаузиц!

Покойный теоретик военной тактики и стратегии фон Клаузиц не подкачал, и дон Карлос наконец спрятал свою почерневшую рапиру, а Альфонсио отбросил в сторону изъеденный ядовитой кровью боевой нож.

— Что это? — спросила донья Луиза, зачарованно глядя на танцующие в гигантской чаше языки пламени.

— Это ваша надежда и будущее. — деловито и немного устало ответил рыцарь в истерзанной черной одежде. Он осмотрел свой оставшийся матово-серым скимитар и сунул в ножны за плечами. — Потом пройдете инициацию, и вас ждет учеба в Университете Магии.

— Да, любезные мои, именно так. — кивнул он, стоя у двери на первых ступенях лестницы из бледно-розового материала.

— И последнее. Не хочу лезть в ваши дела, но послушайте моего хорошего совета. Первого малыша вам лучше завести именно там. — он вновь посмотрел в огонь.

— А как же без свадьбы? — сомневался дон Карлос.

— Это она и есть. — отрезал рыцарь. — И скрепляет куда крепче и надежнее. Вас обручат сами боги. Малыш Ян Четвертый появился как раз после этого , да и мои двое первенцев тоже. А формальности потом обсудите с Императором. Он все устроит.

Он склонил голову, на миг-другой задумался.

— Идите. Но очень советую, драгоценные мои — не смущайтесь там. Я встречу вас на той стороне и провожу в столицу.

— Мы так и сделаем. И да благословят вас боги за вашу доброту, сэр Ровер.

Как же, благословят! Миллика задумчиво смотрела, как рыцарь в черном, метнувшись из ниоткуда, встретил обе пары, счастливые и запыхавшиеся. К чему он ведет, этот непонятный человек? И ведь нить его судьбы спряталась, а к богам он примкнуть явно не спешит. Да куда им, смертным! Еще лет пятьдесят-сто, прежде чем освоятся с дарованной им силой. С дарованной? Богиня всего живого нахмурилась. Да нет, сами вырвали. Молодой, волчьей хваткой вцепились в хвост удачи. Зубами рвали жизнь, и вырвали-таки свой заветный клок счастья. Ох, не пришлось бы потом пожалеть… А что тут поделаешь?

Рядом сидела Зима и нежно баюкала на руках свою первую дочь, которую все боги, собравшись, нарекли Даной. Малышка сладко сопела, прижавшись к матери, и счастливо улыбалась чему-то в своем детском сне.

— Они меня беспокоят, — тихо сказала Снежная Королева, — Я боюсь их новой, непонятной и грозной силы. Уж не собираются ли они свергнуть нас?

Миллика вздохнула.

— Вот ты и произнесла вслух слова, которых втайне боимся все мы. Думать дальше мне просто страшно. Если будет битва, от миров внизу даже руин не останется.

— Может, и так. — проронила Зима, млея от нежности к прильнувшей к ней дочери. — Только — мне теперь есть кого защищать. И я буду сильна, как никогда.

— Кстати, — Миллика повернула к ней увенчанную звездами голову. — А как это вы с Сетом нашли друг друга? Вроде бы вы были сама противоположность… а теперь я гляжу — где же были раньше мои глаза? Да вы прирожденная пара!

— Не знаю. — богиня холодов счастливо пожала плечами в белом платье. — Рано или поздно мы нашли бы друг друга. Если бы дожили.

Миллика печально кивнула.

— Да, много богов погибло. Кто в битвах, кто по дурости.

— Последняя — Хаос. — напомнила Зима. — Или — первая?

На этот вопрос не смогла ответить даже богиня. Она вновь склонила в думах свои прекрасные глаза.

Сэр Ровер едва дал отдышаться, и потащил их дальше. Элинор удивилась, а потом обрадовалась прибавлению семейства «наших».

— Лейза! И ты?..

А потом, мягко и нежно проверив, сообщила разрумянившимся женщинам о будущем мальчике у Лейзы и Альфонсио, и о девочке у Луизы и дона Карлоса. Обе пары смущенно обрадовались, а целительница, ядовито улыбаясь, осведомилась у рыцаря в черном:

— А не стать ли вам официальной свахой?

Тот, слегка улыбаясь, погрозил кулаком и осведомился, по-прежнему ли леди Бру заведует Университетом. Получив утвердительный ответ, вновь поставил портал.

Вышли как раз в приемной перед лакированой дверью с табличкой «Ректор Университета». Оттуда очень кстати вышли двое преподавателей, и Ровер затащил обе пары в кабинет. Леди Бру, сидя в кресле и черкая в бумагах, грозно воззрилась на них от дальней стены комнаты, утопающей в зелени.

Она несколько мигов смотрела, затем все поняла. Встала, улыбнувшись, и сердечно поприветствовала и поздравила прибывших. После того, как шутливо оттаскала за ухо грозного некроманта, обратилась к вновь посвященным.

— Через два квадранса — на инициацию. В списки учащихся первого года я вас включу. Так что — ищите жилье поблизости от Университета, и завтра же — на занятия. И учтите, что поблажек делать не буду! — погрозила она. — Наоборот — учиться будете прилежнее всех.

Рыцарь потащил дальше, и вот обе пары ввалились в приемную Императора. Альфонсио метнулся к столу, пошарил там, и кивнул.

— Хозяин у себя. И обе королевы там же.

Сэр Ровер не стал выносить двери в своей излюбленной манере, а просто отворил их, и мягко втолкнул своих подопечных в кабинет.

Император остановился на полуслове.

— Альфонсио, где тебя носит? И что…

Тут все сидящие в кабинете догадались, что к чему. Айне и Элеанор первым делом расцеловали в щеки обеих невест и утащили их в угол, где оживленно стали выспрашивать подробности, ахая и вздыхая. А хозяин кабинета в свою очередь поговорил с мужчинами, а потом схватился за голову.

— Да где же я найду другого секретаря, столь же ответственного?

Королева Эльфов насмешливо отозвалась с другого конца стола.

— Наверное, там же, где я — замену Лейзе.

Император вздохнул, покачав головой.

— Ну ладно. С Университетом вы разобрались? Хорошо. Альфонсио, ты вроде бы не из простого звания? Все равно, рыцарский титул давно заслужил.

И, не мешкая, произвел церемонию посвящения в рыцари. А затем подтвердил и торжественно привел к присяге друг другу Луизу и дона Карлоса.

— Вызови пока канцлера, чтоб оформил бумаги по всем вам. Как у вас с финансами? И не скромничать!

Оба мужчины гордо и независимо выпрямились.

— Понятно. — хмыкнул Император.

— Позвольте мне вмешаться, — влез сэр Ровер. — Как я понимаю, оба жениха — сироты? Ну, тогда свадебный подарок за мной, и не беспокойтесь о деньгах.

— Сумасшедший миллионер. — шутливо буркнула Айне.

— Теперь ступайте, а мы тут еще немного поговорим, — улыбнулся хозяин кабинета.

В банке «Фродо и сыновья» рыцарь заставил всех слегка ошарашенных четверых быстренько подписать бумаги на счета по миллиону цехинов, а потом через портал потащил в университетский городок. Подвел к аккуратному двухэтажному домику.

— Даже с учетом детей, вам должно пока хватить места. Вон та улица ведет к Университету, а вот по этой за углом — филиал банка.

И, не давая опомниться обеим парам, поклонился и исчез.

Объявился он перед Хроносом. Бог времени что-то чертил и обдумывал, сидя недалеко от входа на Мост Богов. Заметив прибывшего, кивнул.

— Привет, деда!

— Привет, Ровер. Все хулиганишь помаленьку?

Рыцарь уже извлек пару бутылочек искристого Aedorne с замотанными проволокой горлышками.

— Тут у меня кое-что вышло… Говорят, для торжественных случаев — самое оно!

— А что, есть повод?

Ровер на миг задумался, и нашелся.

— Ага, деда. Мне тридцать пять стукнуло.

— Малолетка. — добродушно усмехнулся бог, и убрал свой чертеж.

Когда откупорили и выпили первую бутылку искрящегося и пенистого вина, Хронос кивнул. — Да, неплохо. Не просто для торжественных, а для радостных и хороших случаев.

Они долго беседовали, сидя под холодными и равнодушно моргающими звездами.

— Послушай, деда, ты неправ. Для чего же тогда вы создавали мир и воспитывали нас?

— Вы — наши дети. — Хронос довольно усмехнулся.

— Тогда объясни мне, дураку. — горячился рыцарь. — Вы что, хотели нас видеть послушным и безропотным стадом? Рабами божьими, как проповедовали святоши из Царства Света?

— Нет. — решительно возразил бог времени. — Никто не желает детям своим участи и судьбы раба.

— Тогда — отчего кое-кто из бессмертных начинает коситься на нас? По-моему, никто не собирается скидывать вас отсюда, сверху. И я не провел через Пламя ни единого подлеца или карьериста!

Хронос пожал плечами, глядя куда-то в бесконечность.

— Эти кое-кто страшатся вашей новой и стремительно растущей силы.

Сэр Ровер нахмурился, и горько бросил.

— Значит — вы все-таки хотели видеть нас безмозглыми и покорными овцами. Ладно, это ваша ошибка. Только, деда, предупреди горячие головы, что я это предвидел и принял меры. Начнут делать гадости — не успеют даже пожалеть об этом.

Бог времени посмотрел на блистающий и прекрасный Мост.

— Опять молнии в рукавах, ураганы в карманах… Не переживай, я не допущу мордобоя. Как понимаю — уходишь? И — чего хочешь?

Рыцарь встал, поклонился, собираясь уходить, и заметил на прощанье.

— Разберись, что же хочешь ты сам, и на чьей ты стороне. Ведь может снова встать вопрос об уничтожении этого мира. И прочисть мозги морским богам — моряки что-то жалуются.

Глава 6 Лет эдак немного спустя

— Дядьку Ровер, а почему ты двери дома для хозяйки не откроешь? — спросила рыжая и веснушчатая Вирея, сирота лет шестнадцати, которая сидела в тени яблони и, заплетая косу, наблюдала, как дядька ловко распрягает коней из телеги.

Ровер, крепкий, быстрый и немного неразговорчивый воин, появился в их Осинках лет восемь или девять тому. Деревня стоит на отшибе — поля со всех сторон окружены дремучими, колдовскими лесами. Наверное, поэтому и не добрались сюда ни солдаты окрестных баронов, ни сборщики податей. А те немногие, кому удавалось избегнуть диких, но словно натравливаемых кем зверей, и уберечься от гнева друидов, присматривающих за здешними лесами, — те либо остались в деревне, либо исчезли. Дело в том, что по какой-то прихоти судьбы, чуть ли не каждая вторая женщина в Осинках рождалась с Даром повелевать невидимыми силами. На сельской площади стояла их, чаровниц, школа, и каждая, от девчонки до старухи Хальды, училась там или учила других. Так и вышло, что время словно остановилось для оставшейся вольной деревни, а века, войны и потрясения проходили мимо людей, где-то там, за бескрайними сумрачными лесами.

— Ну, — Ровер поправил выбившиеся из-под обруча с зеленой звездой волосы, и стал разгружать мешки с зерном в амбар. Крепкое хозяйство поднял этот непонятный пришелец, ох крепкое! Взял участок Чуня, который залил зенки и утоп в болоте, а теперь его дом и поля — лучшие в Осинках. Вроде и не селянин, а как-то ловко у него все выходит. Вот и сейчас — поставил мешок в сусек, и показался в дверях. Весь припорошенный мукой, одетый только в штаны и сапоги. Да рукоять меча, с которым он никогда не расстается, торчит из-за плеча.

— Видишь ли, Вирея. — дядька Ровер, оказалось, уже разгрузил все мешки. — Придет в дом хозяйка, да по заветам предков, все в доме ее. А ну как выгонит меня под дождь и снег?

— Что ты, дядьку! — возмутилась девчонка, взмахом руки загоняя пустую телегу под навес. — Да кто ж такое удумает?

— А ведь это не супротив ваших обычаев. — тот огляделся на дворе и, присев на колоду для рубки дров, закурил свою трубку. — Помнишь, как мне и осот на поля напускали, и скотину травили? Не любят меня ваши чародейки, хоть я им на мозоль и не наступал.

Вирея задумалась, глядя, как полосатый котяра, прижавшись к доскам забора, подкрадывается к воробьям, беспечно порхнувшим с крыши к дверям амбара. Оно, конешно, и правда — чужак. Только, как сказала тетка Селя, поболе б таких пришлых. В том годе пятерых лихих бандюг порубил, которые на дальних полях объявились. Как оказалось, были у них талисманы заговоренные, вот Килия, старшая над чаровницами, и не могла их отвадить. Сам дядька зелья пьет в меру, не озорует. И все равно, посматривали на него как-то искоса. Хотя, когда надо было чем пособить, или совет держать, к нему первому шли.

— Одна ты, Вирейка, в гости захаживаешь.

Девушка улыбнулась, и выдала секрет.

— Так ты ж, дядьку, в дальних краях побывал. Когда говоришь, ужно так интересно! Так дивно про диковины на белом свете кажешь — Укирько раз от радости рот раззявил, в кустах подслушивая, и пчела в рот залетела.

Она хихикнула.

— Пришлось ему к нашим бежать, а то язык в губах не помещался. Но даже не заорал.

Дядька встал, потому как на улице Лушка и Укирько пригнали с пастбища череду. Во двор, недовольно помукивая, забежали несколько коров.

— Зорька, не балуй. — буркнул он, раскрывая дверь в чисто убранный хлев.

«И когда только успевает?» — подумала Вирея, привычно отцепив с хвоста неугомонной телки пышный репей. Вроде и не чаровник, а работа горит да спорится. Тетка Килия казала, что у него на полях ни разу ни мокрой хляби, ни суховея не было. К чаровницам с поклоном да подарками не ходит, помощи не просит. Может, потому? Однако ж ее привечает, хотя и других вроде тоже — словом лихим ни разу не обидел.

Видимо, усиленная работа мысли отразилась на ее конопатом лице, потому как дядька улыбнулся ей, выйдя из хлева, где уже накидал в ясли свежего сена.

— Не ломай голову, красна дивчина, сходи лучше погуляй. Вон, на Вербный Луг уже парочки идут, поют. А парней пригожих у вас тут полно.

В самом деле, над рекой уже поднялись еле заметные седые полосы вечернего тумана, а деревенская молодежь по двое, по четверо, уже потянулась на лужок в обрамлении старых верб, где так хорошо играть или займаться чаровництвом.

— Да ну их, охальников! — отмахнулась Вирея. — Им бы только зацеловать до памороков, да за пазуху рукой полезть. В голове одни песни да гуленые мысли. А Лель в мою сторону и не глядит…

— Ух ты какая сурьезная вся. Польешь мне?

Молодая, но смышленая чаровница вытянула ладони, призвала облик Воды, и на спину дядьки полилась свежая, холодная струя. Весело фыркая, он ловко обмылся и, выйдя из-под чародейского водопадика, как-то по-собачьи отряхнулся. Вытерся полотенцем, скинул меч и накинул темную, нарядную рубаху с серебряными пуговками. Надел сверху перевязь и, слегка посерьезнев, проверил черный засапожный кинжал, на который ревниво косились и старшие чаровницы, и сельский кузнец Микула.

— Собрался куда, дядьку? — подхватилась с завалинки Вирея.

— Да ваши из школы баяли, что в урочище под Кривой Горкой горгулья завелась. Пока они там раскачаются еще… А зима на носу. Как пить дать, вывела эта пакость птенцов. Расплодятся — совсем худо будет.

— Да что ж ты страсти такие на ночь-то говоришь?

— Да не говорю я. — Ровер открыл калитку. — Надо сходить глянуть.

Вирея подошла, и пренебрежительно глянула на меч за плечами дядьки.

— И ты с одной ентой железкой супротив горгульи пойдешь? Видать, правду люди думают, что не простой рубака ты. Да и обруч на тебе не иначе, как чаровной.

— А я этого никогда и не отрицал. — серьезно сказал тот и, пропустив девушку вперед, закрыл за собой калитку и накинул на верхний колышек петлю — чтоб ветром не хлопала.

— Уж не упился ль ты, дядьку, отвара вербены? Да горгулью ж, гадость таку, только волшбой и можно взять! Железо не берет, будь ты хоть кто!

— Посмотрим. — они уже шли по деревенской улице, спускаясь к мосту. Впереди вовсю подымался от воды туман, а за рекой, справа, уже вспыхнуло пламя костра на Вербном Лугу. — Ну, солнышко рыженькое, пока. Завтра свидимся.

Вирея всплеснула руками.

— Да ты никак руки на себя решил наложить? На ночь глядя хто-зна куда идешь да смерти лютой ищешь.

Дядька Ровер чуть нахмурился и остановился посреди моста.

— Послушай, Виреюшка. Я в ваши дела колдовские не лезу с советами…

Девушка ничуть не смутилась, а призадумалась.

— Ну да, не лезьте и вы ко мне. Так? И ведь послал вроде куда подальше, и обидеться не на что. Пойти с тобой, что ли?

— Не сробеешь? — спросил дядька, глядя в черную воду с длинными извивающимися водорослями. — Ну, пошли.

Когда через пару сотен шагов вышли на обрывистый край ущелья, за которым в почти потемневшее небо вздымалась Кривая Горка, он сказал, не обращая внимания на круглые от удивления глаза девушки. — Говорили мне, что в норах этих тварей иногда находят сокровища, что они с людей собирают. После того, как слопают. Так что, если найдем чего, будет тебе на приданое.

— Ой… да я ведь ничего с собой и не успела взять. — опомнилась Вирея. — Как же мне ее пригощать-то?

— Что, сробела без амулетов да клубочков своих? А ты силой да смекалкой действуй.

И, не обращая на нее никакого более внимания, спрыгнул вниз.

— Ого-го! — раздался его крик из темноты. — Где ты, птица подлая? Выходи да встреть погибель свою!

Девушка поспешила следом, не зная, чего боится больше — оставить этого дурного Ровера на растерзание горгулье, или же остаться одной здесь, на краю обрыва… На бегу облизывая ладонь, расцарапанную о заросли дикой малины, она почти уткнулась в широкую спинудядьки. Хотя он ей был и не родственник, а все равно — старших в Осинках принято было почитать.

— Где она? — шепотом спросила Вирея, чувствуя, как противно дрожат ноги, а со спины вниз скатился мерзкий холодок. Когда, пошарив у подножья Кривой Горки, вышли на поляну, стало чуть светлее. Рядом бесшумно выкатился из кустов Ровер.

— Ага! Вот она, пожаловала! — громко и бесшабашно заявил он.

Сверху упало что-то большое, багрово мерцающее, с крыльями. И обдало просто ужасной вонью. Противно хихикая, горгулья бросилась к ним. Дядька врезал ей кулаком между глаз, причем Вирея могла бы поклясться, что едва заметила его удар — так он быстро двинулся. Пока тварючка — а она была размером с деревенского бугая — удивлялась неожиданному сопротивлению, ее противник вытащил из-за плеч оружие и, держа его двумя руками, сделал шаг вперед.

Блеск стремительно мелькнувшего матового клинка — и раздался тупой удар, словно бревном о скалу. Меч отскочил, вырвав лишь несколько перьев. Правда, и горгулью унесло на тот конец поляны. Выровнявшись в воздухе и хрипло каркая, она развернулась опять к ним.

— Ложись! — прогремел над ухом голос дядьки, и он подбил Вирею под колено. Над головой тут же, опаляя затылок, пронеслась жаркая струя огня. А когда она высунула лицо из кустика голубики, дядька уже сшиб горгулью на землю и, наступив ногой на бьющееся крыло, размашисто рубил ей толстую уродливую шею. — Подсоби!

Девушка вскочила. Не соображая, что и как надо делать, зачем-то набросила на голову демонической птицы чары молчания, которыми втихомолку затыкала рты самым рьяным острословам и зубоскалам.

— Это дело! — довольно оскалился дядька, мерно и быстро орудуя мечом. — Теперь огнем-то и не плюнет. Да придержи ей башку чем!

Вирея на миг в удивлении подняла брови, а затем, не соображая, как она это сделала, движением рук вмяла в землю страшную зубастую пасть, которая вознамерилась было цапнуть ее за ногу. Ровер сразу с удвоенной силой забил в одно и то же место. Наконец, жесткие и твердые перья разлетелись, и жуткий полутораручник с хрустом перерубил шейные позвонки.

— Уф! — дядька утер пот, отдуваясь и наблюдая, как темно-багровое свечение нехотя покидает тело горгульи. Затем наклонился, выдернул несколько перьев из конца крыла, и протянул гадливо заткнувшей нос Вирее. — Чего столбом стоишь? На, перед вашими старшими отчитаешься.

Девушка одной рукой взяла пучок твердых перьев, повертела в пальцах, и положила в свою полотняную котомку для трав.

— Свет начаровать сможешь, дите?

Вирея на миг вспыхнула от возмущения и, как-то очень легко и быстро, сотворила шарик света. Темнота отступила, но за пределами круга света стало совсем ничего не видно.

— Так что же это выходит, дядьку? Я и без чаровных талисманов могу?

Ровер осмотрелся, и указал рукой в сторону.

— Да почти все вы можете, только боитесь. Там ее логово, этой твари. Пошли, а то и полночь скоро.

— Слухай, дядьку Ровер. — внезапно остановилась девушка. — А у этой… горгульи — просто так птенцы завестись могут? Или петух нужен?

Дядька глянул на горбатый склон горы, по которому они немного поднялись, почесал затылок.

— Хм, а верно говоришь! Ну ничего, еще одного порубим. Ты только, рыженькая, под огонь больше не попадайся.

Обогнули бугристый валун, застрявший на склоне, и почти сразу в нос ударила струя вони от разлагающейся кучи костей, а над ней обнаружилось довольно широкое пятно мрака — вход в пещеру.

— Ишь как устроились, стервецы. — проворчал дядька, сделал знак — помолчи, мол, и прислушался. Из пещеры донеслось тихое шипение и далекая возня.

Ровер с сомнением глянул на девушку.

— Огнем можешь толкнуть туда? Да не робея, от души. Там наших нету.

Вирея пожала плечами и подошла. Протянула руки в направлении уходящего вглубь горы хода, сосредоточилась. Вызвала перед внутренним взором облик Огня. Зачерпнула как можно больше и, чувствуя, как от напряжения заныло в висках, толкнула жар вперед. Гудящий шар пламени метнулся по тоннелю, освещая зализанные, испачканные стены и свод.

Ровер стоял и незаметно наблюдал. Неплохо, девочка моя, неплохо. Тебя бы в Университет отдать — цены б тебе не было… Ага! В глубине пещеры глухо ухнуло, завыло. И тут же раздался разъяренный вопль обожженной гигантской птицы.

— Ну, сейчас вылезет. — он усадил шатающуюся от слабости Вирею на камень сбоку от входа, и снова обнажил свой меч. Прислушался к приближающемуся пыхтенью, бросил клинок обратно в ножны и надел странные металлические перчатки. Малость отдышавшаяся Вирея тут же подозрительно прищурилась на них.

Как только голова «петуха», кашлявшего дымом, оказалась снаружи, девушке стало как-то неуютно и страшно — настолько тот оказался большим. Однако дядька нимало не смутился и с размаху врезал этому горгулю по темечку. Тот издал короткий возмущенный вопль и, не успев взлететь, вывалился из пещеры прямо на груду костей у входа. Дядька прыгнул сверху, и, не давая опомниться, замолотил своими бронированными кулаками опять же по макушке. Руки его гулко и с хрустом несколько раз ударили, и здоровенный, жутко вонючий птах малость притих. Ровер как-то диковинно ухватил того за шею, и из его рукавиц вырвались бледно-зеленые извивающиеся то ли лучи, то ли волны. Впились, выпивая жизнь, в башку птицы. Пару раз дернувшись, тварь сразу обмякла.

Вскочившая на ноги Вирея метнула в ужасную пасть шар воды с добавкой кое-каких травок. Глотнув и мелко-мелко задрожав, горгуль дернулся последний раз, и его тускло-огненное свечение погасло.

— Неплохо, — кивнул дядька, — Дурман и волчья красавка?

И стал выдирать перья из крыла.

— А ты не так прост, дядьку. Не просто воин. — Вирея устало улыбнулась.

— Да и ты тоже. — усмехнулся тот. — Только в деревне-то не болтай лишнего, ни к чему это. А силу свою потихоньку проверяй да осваивайся с ней. Мало ли что…

Когда пучок больших, с локоть, жестких до хруста перьев оказался в котомке Виреи, они полезли внутрь пещеры. Морщась от забившей нос липкой вони, девушка старалась двигать свой шарик света впереди согнувшегося перед ней дядьки. Попав в более широкое и высокое место подземелья, тот распрямился и шагнул в сторону, давая проход.

— Ага, — буркнул он, шевеля ногой обгорелые тушки. — Птенцам хватило. Любо-дорого поглядеть, как ты их Малым Огненным заклятьем…

Вирея смахнула с лица волосы и огляделась. Ход закончился в большой, шагов пятнадцать, подземной камере. Тут, казалось, и вовсе не было чем дышать от вони и гари.

— Чем-чем?

Дядька, вороша что-то в дальнем конце, с неохотой ответил. — Так по науке называется то, чем ты их поджарила.

— По науке? Выходит, на свете и другие школы чаровниц есть? И ты, дядьку, учился там, а теперь силу свою скрываешь? Натворил чегой-то и убег?

— Головастая… О, нашел! Иди-ка, глянь.

Обогнув черно-пепельную кучу, в которой угадывалась голова и лапы, девушка шагнула поближе. Под неярким светом заблестела кучка золота и драгоценностей, изрядно посыпанная сажей и мусором.

— Мамочки мои! — изумилась Вирея. — Да я в жисть столько не видала. Тут можно всю деревню купить.

Ровер уже деловито пересыпал ценности в непонятно откуда взявшийся кожаный мешок, отбрасывая в сторону камешки и обглоданные кости. — Да нет, таких, как ваша, на три-четыре хватит. Так что будет тебе в чем на гульки пойти да покрасоваться.

— Нет. — со вздохом, но решительно отрезала девушка, осматривая какой-то браслет. Потерла пальцами, полюбовалась, и тоже отправила в мешок. — Мы все ценное относим в Школу. Чтоб, значит, на благо опчеству.

— Если по совести, девонька, тут половина моя. А я вашим теткам ничего не обещал. А если мой подарок, от всей души сделанный, не примешь, обижусь смертно.

На это Вирея не нашлась, что ответить, и переправила в мешок несколько последних монет.

Дядька поворошил остатки мусора.

— Вроде все? Пошли отсюда, рыженькая, а то меня уже с души воротит.

Снаружи, с наслаждением вдохнув показавшегося неимоверно чистым и свежим ночного воздуха, они спустились со склона горы, кое-где поросшей кривыми, сейчас черными соснами. Дядька прямо в одежде полез под струю воды.

— Красота-то какая!

Вирея поглядела на это дело, звонко засмеялась, и последовала его примеру. Напоследок, окатив обоих Чистой Волной, она прямо в мокром, липнущем к телу платье собрала несколько валежин и устроила костерок.

Дядька несколькими взмахами клинка срубил длинные прутья, воткнул их в землю у огня. Сел рядом, скрестив под собой ноги. Подумав, оглянулся и достал из колеблющейся темноты за собой лохматое вязаное одеяло с длинной бахромой по краям, перебросил девушке.

— Развесь свой сарафан, пусть просохнет.

А сам положил руки на колени, закрыл глаза и сосредоточился. От него пахнуло жаром, как от огня, и от одежды пошел пар. Вирея отступила в темноту, и, дрожа от озноба, скинула холодное мокрое платье. Одеяло оказалось с дырой посредине. Для головы — догадалась девушка, и с наслаждением нырнула в сухое тепло. А что, удобно.

Она развесила на прутьях мокрую ткань, и присела к огню.

Дядька Ровер, уже сухой и чистый, открыл глаза.

— Небось, есть хочешь?

Только тут девушка сообразила, чего ей не хватает для полного счастья, и отчего так злобно урчит в животе. Она отчаянно закивала головой, и отливающие медью мокрые пряди волос тут же залепили ей лицо.

Тот улыбнулся.

— После этого всегда так.

Он достал из сумки полотняный сверток, в котором оказалась жареная курица и краюха хлеба, а также несколько яблок. Запахло так вкусно, что Вирея с трудом совладала с наполнившимся слюной ртом и, уже вцепившись зубами в ножку, запоздало поблагодарила запасливого дядьку.

Он кивнул, съел яблоко и, улыбнувшись аппетитно и со вкусом поглощающей пищу девушке, опять достал свою трубку. Хотел взять из огня уголек, но потом только ткнул пальцем, приминая табак. Вспыхнул огонек, и он задымил.

Вирея сама не заметила, как умолотила все подряд. Виновато моргнув, покраснела. — Ой, прости, дядьку.

— Да ничего страшного. — отмахнулся он. — Это не мне, а тебе в новинку, а я уж давно привык к таким делам.

Девушка облизала пальцы, и довольно вздохнула. Некоторое время умиротворенно смотрела, как к огню слетались ночные мотыльки, роясь и порхая.

— Дядьку, а зачем в нашей глухомани прячешься-то? Убил кого, или злое дело какое сделал? Ты ведь не из простых — барон, поди.

— Да как тебе сказать, не из простых… — Ровер выпустил колечко дыма, и лениво смотрел, как оно, подлетев к костру, заколебалось и улетело вверх.

— И убивать мне приходилось, и зло делать. Да куда больше, чем хотелось бы. А теперь — надоело все. Отдохнуть, да подумать немного решил. Вот и завели ноги в ваши Осинки. А прятаться — да, в общем-то, и не от кого. А от самого себя не убежишь.

— Чудно говоришь, дядьку Ровер. Видать, много повидал на белом свете.

— Это точно, — задумчиво кивнул тот. — И воевал, и так, по делам ездил. И у эльфов бывал, и в стране орков. Даже в Стигию как-то раз занесло. Кой-кого из богов встречал, раз даже за одним с ними столом пировать довелось. Повидал мир, в-общем. А у вас тут тихо да спокойно. Вы лиха в жизни не видали, не цените этого.

Девушка потянулась рукой, потрогала домотканую материю платья. Почти высохло. Только вот в подоле дырочку прожгло — видать, угольком стрельнуло. Опять тетка Килия ругаться будет… Да ну ее!

— А как ты так быстро по лесу да по полям ходишь? Я во все глаза смотрела — не поняла. Научишь?

— А зачем? Куда тебе отсюда идти? Заблудишься еще!

Погладив мягкую и теплую шерстяную ткань своей одежды, с бело-черным диковинным узором, Вирея мечтательно вздохнула.

— И то правда. А все же — хотелось бы побывать где-нибудь!

Дядька встал, потянулся и глянул на звезды.

— Видишь ли, рыженькая. Если мир поглядеть, да уму-разуму научиться, то домой уже не вернешься — сама не захочешь. Тесно тебе здесь станет. Так что или решайся оборвать все корни и уйти, или сиди и молчи. Ладно, пошли в деревню, а то скоро и зорька утренняя.

Вирея зевнула, и сунула в котомку платье. Решительно, пару раз провела рукой над костром, и тот потух разом, будто на него наступил кто большой. Подивившись, насколько Сила больше того, что из поколения в поколение передается в школе чаровниц, поспешила за дядькой.

Когда уже перешли через деревянный мост и стали подыматься по тихой и темной улочке деревни, навстречу попалась группа встревоженных людей. Впереди шла Килия, главная в школе, и над плечом ее горел шар света. С ней оказались еще несколько чародеек и войтиха.

— У-у, нелегкая… не спится же им. — проворчал дядька сквозь зубы.

— Где ты, Вирея, по ночам шастаешь? Мы уж тебя обыскались. Или — тебя этот Ровер в рощу заманил да обидел? — набросилась Килия.

Вирея не стала тратить время на объяснения. Полезла в свою котомку, достала перья из крыльев горгулий, и молча предъявила остолбеневшим чародейкам. Какое-то время в предрассветной тишине стояло молчание, а затем оно взорвалось возмущенными криками.

— Да ты в своем уме, девка? Да эта тварь теперь за вами по пятам летит, неровен час, деревню подпалит! О чем ты только думала, дурочка!

Пальцы Килии, уже поймавшие было Вирею за ухо, оказались в руке дядьки Ровера.

— Выслушайте нас, почтенные. — вмешался он. — Никто никого не подпалит. И горгулья, и, как сказала Вирея, петух ейный, оба уже никогда не шелохнутся. А птенцов ихних девонька самолично поджарила. Сходите утром, и проверьте. Так что, хватит галдеть, идите пока по домам.

— А ты мне тут не указ. — подбоченилась плотная и мощная войтиха. — Мало того, что чужак, так еще и непонятно кто — то ли тебе корешок мужской отрезали, то ли ты из тех, хто на молоденьких мальчиков зарится.

— Еще раз скажешь дурное, — негромко, но впечатляюще ощерился дядька Ровер, — Я буду тебе указ, да и суд за такие слова устрою.

Килия загородила собой потерявшую дар речи войтиху.

— Обьяснись.

Дядька скинул с плеча свой тяжелый мешок, звякнув содержимым, опустил в уличную пыль.

— Давай в сторонку, на ненадолго.

Когда отошли на край еще темной улочки, Ровер шепнул.

— Есть у меня хорошие знакомые в столице. Так вот, Император будет рад узнать, что есть деревенька, в которой мало того, что подати не платят, еще и запретной волшбой балуются.

Чародейка поколебалась. — А с чего я должна тебе верить?

Тот усмехнулся. — Про Университет Магии в заморском городе эльфов слыхала?

И предъявил кивнувшей Килии свой патент мага, с подписями и печатями. Когда слегка остолбеневшая женщина беспомощно подняла глаза от документа, на нее было жаль смотреть. В свете занимающейся зари и ее светящегося шара стало заметно, как она подавлена. Но дядька был безжалостен.

— Я договорюсь, чтоб вам прислали кого. Хватит вам бесхозными быть.

И потащил ее к остальным, беспокойно топчущимся посреди деревенской улицы.

С реки уже потянуло туманом и предрассветным осенним холодом. Вирея блаженствовала в своем диковинном шерстяном одеянии, зато остальные женщины явно продрогли.

Дядька присел, развернул свой мешок, как скатерку, буркнул. — Присветите. Это мы в логове горгулий добыли.

Он ловко разделил блистающую груду на две части. В одной, большей, оказались золотые и серебряные монеты, а в другой — несколько дорогих побрякушек.

— Половина тут моя, но я не жадный, беру меньшую часть. А большая — Виреина. Деньги она отдает на деревню, это, вроде, по вашим обычаям?

Он ловко сгреб монеты в другой мешочек, завязал, и нагрузил на ойкнувшую войтиху.

— Эту тяжесть ты и тащи — за свой длинный язык. А остальное я приберу себе, да почищу потом. — он забросил на плечо почти пустой мешок.

На следующий день он отсыпался. Пшеницу да ячмень уже убрал, а картоплю копать — вроде и рановато. Его не беспокоили, лишь к вечеру на двор зашли Килия, войтиха и еще пара женщин. Помялись немного.

— Сходили мы, проверили — истину вы глаголили, господин маг…

Дядька как раз вытесывал новый брус для ворот, и из-под лезвия его топора вылетали белые пахучие стружки. Он распрямился, опустил руку и поглядел на пришедших. Покивал головой.

— Ну да. Наорать вроде не за что, а просить прощения — выше сил ваших.

В калитку проскользнула девушка. — Здоров будь, дядьку!

— И тебе поздорову, Виреюшка. — улыбнулся он. — Что скачешь? Не заклевали тебя еще эти вороны?

Он воткнул топор в колоду, пошарил в кармане. — На, это подарок.

На ладони его блестел серебряный браслет, который так приглянулся девушке еще в пещере, и нитка голубых с белым хрустальных бус.

— При всех отдаю в дар, и чтоб никто не зарился!

Он подошел, одел на смущенную Вирею обновки. Шагнул назад, оглядел ее и засмеялся. — Эх, был бы я холостой, да лет на сто моложе — открыл бы двери для такой хозяйки!

— Спасибо, дядьку. — смущенно пробормотала раскрасневшаяся от удовольствия девушка, потупя взор и теребя косу.

Тот приглашающе указал рукой в сторону дома.

— Ну что ж, заходите, коль пришли — гостями будете.

Надо сказать, что дом у дядьки Ровера был самый большой и диковинный в отнюдь не бедной деревне. В два поверха, да с большими застекленными окнами. А вокруг дома он приделал широкий навес, да настил под ним — вышло что-то вроде веранды. На ней так хорошо было сидеть в дождь, или пить чай вечером.

В горнице, как по привычке называли эту комнату местные, было на диво светло и чисто. Гости сели на широкие лавки, а хозяин быстро и сноровисто накрыл на стол. Посуда, как с завистью отметила войтиха, была белая да расписная, а красного вина такого никто в деревне и не пробовал. Равно как и молочного поросенка с черносливом, и эльфийского салата, и клюквенного морса, и многого другого. А от того, что дядька назвал «мороженое с шоколадом», Вирею оттаскивали чуть не за уши.

В сенях раздался стук.

— Ага, прибыли. — сообщил дядька осоловевшим от сытного и вкусного угощения гостям. Он встал из-за стола, и растворил двери. Тут же на его шее с визгом повисла какая-то красавица, а следом в горницу шагнул важный и симпатичный парень.

— Алиска, отстань от Ровера, а то ревновать буду. — шутливо заявил он, оглядываясь.

Наконец, после ахов и охов, хозяин представил вновь прибывших.

— Мои друзья — сэр Патрик, и его жена, леди Алисия. Между прочим, принцесса.

Сидящие за столом вскочили и, запинаясь и краснея, назвали себя. Сэр Патрик, чтобы не было недоразумений, сразу предъявил важную гербовую бумагу, что деревня Осинки отныне и навсегда переходит в его владение. А затем они с Алисией показали свои патенты из Университета. Лицо Килии с испугу пошло пятнами. И только Вирея, которая много о чем успела подумать и догадаться, улыбалась. Дядьки она не боялась нисколечко, а стало быть, и друзья его ничуть не хуже.

— Ну, садитесь к столу, — пригласил хозяин. А на столе уже красовался пирог со сливами и смородиной, которыми славилась тетка Агафья. Да кувшины с разными соками и напитками. Да плетеная корзинка яблок и персиков. Один персик, под удивленными взглядами сельских чаровниц, сразу вплыл в ладонь леди Алисии, и она смачно впилась в него зубками.

Разговор пошел по-сельски неторопливый и обстоятельный. А когда выяснилось, что Школу не закроют, а наоборот — помогут кое-чем, то даже обычно насмешливая и непоседливая Вирея навострила уши.

— А тебя, рыженькая, — в шутку погрозила ей принцесса, — Отдадим учиться в Университет. Завтра тебя сэр Ровер и отправит.

Утром взбудораженная девушка с рассветом была уже на дворе дядьки, оказавшегося сэром. О ногу ее мимоходом потерся котяра, и тут же навострил уши. Сбоку негромко хлопнуло, и из одиночного домика, с отверстием сердечком на дверце, выскользнула леди Алисия.

— Какая прелесть, — смущенно улыбнулась она. — Никогда не была в настоящей деревне.

Вирея неуклюже поклонилась, но ее что-то распрямило. За ухо.

— Готова? — на крыльце показался дядька в богатой черной с белым одежке, и зевающий сэр Патрик. Вечером дядька подарил дом, построенный своими руками, новым хозяевам, и объявил, что уходит дальше.

— А что мне собираться? Я ж сирота. — развела руками девушка. — Только, дядьку, то одеяло с дыркой я подарувала Марьяне, подружке. Можно?

— Это называется — пончо. — заметил тот и отмахнулся. — У Древних подглядел, да и научил орков делать. Ну, все?

— Увидимся! — помахал он рукой новым хозяевам, и потащил Вирею в какую-то радужную зыбь.

Следующие несколько часов были до удивления хлопотными и до обалдения приятными. Девушка обзавелась кучей новой одежды, обуви, малопонятных вещей, и новой прической.

— Да что ж я со всем этим делать буду? — изумилась она, когда мадам Трейси объясняла ей, что это за предметы дамского белья, куда, как и когда их надевать.

После всего этого мельтешения ее вынесло на тихую лужайку перед домиком со странно знакомыми очертаниями, и с вишневым садом. К ним сразу подлетело небесное создание с крылышками.

— Привет, хозяин. — заявила Лот и облетела по кругу Вирею. — Ага, очередная подружка… А ничего, только — что это тебя на малолеток потянуло?

Тот и виду не подал. Только навесил на нахалку золотистое сияние и исчез. Через несколько мигов он начал приводить еще гостей, да сколько! В основном молодежь и дети. Шум и гам они подняли такой, что девушка только диву давалась, стоя у груды своих сумок.

Через неделю, когда она немного освоилась, и даже кое-с кем подружилась, а также начала пухнуть от безделья, сэр Ровер объявил об окончании отдыха.

— Завтра с утра уходим.

Оказалось, что в этом году целая куча молодежи приступала к учебе в «Универе», с ними в город Эльфов попала и Вирея. Обилие новых впечатлений и тяжесть учебы, особенно трудной для деревенской девчонки, не дали ей унывать и падать духом.

А сэр Ровер? Опять куда-то тихо смылся.

Рамона, таща под мышкой толстенный том «Общей магии», а в руках конспекты, забралась в тихий уголок университетской библиотеки, который она давно для себя облюбовала. За стеллажом обнаружилась сестра и Элендил, которые целовались взасоос.

— Нашли место. — пробурчала она и бухнула на стол свою ношу. Надо было подробнее разобраться с этими заклинаниями второго ряда и их следствиями, как посоветовал ей отец. Только вот что-то никак…

— Завидуешь, — хихикнул Элендил, а Хельга поудобнее обняла его и вновь поймала его губы своими.

Через некоторое время поняв, что позаниматься ей тут не удастся, Рамона покосилась на влюбленную, забывшую обо всем на свете, парочку. Решительно отбросила мысль плюнуть на все и махнуть с Алексом на Озера или в Бриарвуд. Раз решила, что надо разобраться, то… ага! Ну кто же еще поможет, как не профессор Общей Магии, баронесса Аэлирне?

Тук-тук.

Что за дела? Никого нет дома?

Тук-тук, — вновь постучала она в магическую дверь. Та исчезла, и через миг девушка предстала перед хозяйкой. Аэлирне была сама красота, только строгая — жуть! Намедни так шуганула за то, что подсказывала Хельке — кошмар! Вот и сейчас, в прелестном платье, с прической и макияжем — очередными шедеврами Рубини, она посмотрела своими синими глазами как-то так, что Рамоне захотелось немедля спрятаться под вон тот симпатичный столик.

— Здравствуйте.

— Ну, привет. Заходи.

Узнав, в чем дело, опытная волшебница призадумалась.

— Знаешь, за седьмицу-другую ты и сама разобралась бы, без моей помощи. А если хочешь совсем уж изощренные подробности… обратись к НЕМУ. — холодно закончила она.

Рамона хрумкнула печеньем, запила неизменным кофе и торопливо, пока тема разговора не сменилась, спросила.

— Да где ж его искать?

— Это не мое дело. — невозмутимо ответила Аэлирне.

Принцесса мысленно сделала знак, отгоняющий неприятности, и вкрадчиво спросила. — Мэм, а вы не боитесь? Андромеда или Элеанор могут и прибрать к рукам бесхозное… А силы их велики.

Волшебница встала, задумчиво подошла к окну. За стеклом шаловливо порхали снежинки последнего, наверное, снегопада, и понемногу вечерело. Она некоторое время незряче смотрела на улицу, а затем повернулась к притихшей от волнения Рамоне.

— Я не знаю, где он, и с кем он. И не разобралась в себе, да и в нем тоже. Что толку бередить рану? — негромко и печально сказала она.

Аэлирне задумчиво повертела в пальцах статуэтку с каминной полки, поставила ее на место. Прошлась по комнате, оставляя за собой чуть слышный аромат. Как всегда — кедр и лаванда.

— Что я ему скажу? Но на шею со слезами и мольбами бросаться не готова, и не буду. Раз-другой в году он забирает детей к себе в долину Цветочных Эльфов — и все. Здрасьте, и до свидания, мэм.

— А по ночам в подушку не плачете? — нахально поинтересовалась Рамона.

Волшебница вспыхнула на миг, но сдержалась.

— Девочка моя, ты не знаешь, что это такое, и лучше бы никогда не узнать. Или ты пришла терзать мне душу?

Та фыркнула.

— Вот еще! Просто еще не решила, кто из вас больший дурак. А разобраться не так-то и легко. Оба вы… наворочали.

Она с аппетитом доела воздушное печенье из вазочки, выпила очередную чашечку кофе, и решительно заявила:

— Во всяком случае, от Алекса я не откажусь, хоть вы и не одобряете. Да-да, не притворяйтесь, мэм! Свою ненависть к НЕМУ вы готовы перенести и на детей. Прислушайтесь к себе, и одумайтесь.

Рамона встала, отряхнула крошки, и сделала книксен. — Чао!

— Погоди. — раздался сзади глухой голос, обычно звонкий и чарующий. — Давай поговорим еще. Неужели ты права?

— Гожусь ли я, неопытная, в подруги и советчицы? — ядовито осведомилась вредная девчонка. Но осталась, незаметно оглядываясь в поисках печенья.

— А с кем еще? — горько бросила Аэлирне. — Элеанор? Да она могла бы быть моей соперницей. Донья Эстрелла? Она за этого чернокнижника горой. Дочь моя Айне — то же самое.

Она помолчала, погладив изящной рукой высокую напольную вазу. Черное с золотом. Тонкие нити света в бесконечном мраке. Затем подняла голову.

— А что ты там, девонька, намекнула насчет этой Андромеды?

Рамона внутренне возликовала. Есть! Можно поставить галочку на первом пункте… И немедля приступила к следующему этапу плана, который они с сестрой долго и вдумчиво разрабатывали.

Глава 7 Место встречи изменить нельзя

Айне размяла и чуть согрела пальцы. По знаку Хельги, засекшей время, закрыла глаза и полезла руками и заклинанием в столб магии с парящим в нем предметами, и стала «тянуться». Рамона, которая следила за ее действиями и отмечала последовательность, шепнула. — Не забывай подрабатывать Знаком.

Черный шарик, бесцельно болтавшийся в магическом кармане, поплыл к ладони Айне.

— Первая отметка. — негромко обьявила Хельга, глядя на часы.

В это время в столбе магии что-то звонко щелкнуло и полыхнуло светом.

— Стоп. — нахмурилась Рамона. — Айне попалась… ага — прикрытие не наложила. Еще раз, сначала.

На этот раз черный шарик приплыл к ладони Айне без приключений. Едва она успела извлечь его и сделать шаг назад, как Хельга объявила третью отметку времени. А это означало — что есть шанс покопаться в чьем-то магическом кармане и спереть вещь, которой хоть раз коснулась рука Ровера. В перспективе — обобрать Хроноса и найти то, что Ровер оставил для связи. Не мог не оставить, так как наблюдение из чередующихся девчонок обнаружило, что их предположения верны — что-то такое у бога времени было.

Принц Ян, Лирна и Аврора тихо шептались в углу. Посматривали, но не мешали опыту. За окном раздавался лязг и азартные возгласы. Это изощрялись во владении шпагой Элендил и Алекс. Заядлые друзья, они больше всего уделяли внимания своим девчонкам, немного меньше — оружию. А учеба им и так легко давалась. За ними пристально наблюдал Хед, ждущий своей очереди.

— Ага! — воскликнула Рамона. — Вышло!

Она вскочила из-за стола, заваленного записями и книгами, и от избытка радости затрясла сестру. Хельга как теоретик намного уступала ей, зато как практик — поражала всех. Она так легко, быстро и изящно работала с заклинаниями, что с легкой руки Аллерии ее прозвали «фехтовальщицей». Зато, если надо было в чем-то разобраться, или придумать какой-нибудь хитрый магический финт, черноглазая Рамона с короткой, как у пажа, прической, обставляла сестру без труда.

Они сплясали, прыгая, вокруг стола и с облегчением вздохнули, хохоча.

— Ура! Второй пункт плана почти готов!

Однако Айне охладила их пыл.

— А если Хронос хватится? Он может такое устроить…

С дивана подала голос Аллерия, которая валялась на подушках и от делать нечего листала журнал мод.

— Если быстро провернуть, перехватить ниточку и проследить, куда она идет, то можно и вернуть на место.

— Такой вариант может и пройти, — кивнул Ян. Красивый и темноглазый принц, он был тайной страстью доброй половины девчонок, пока учился в Университете. Однако уже год, как сдав экзамены и получив патент, не обращал ни на кого внимания. И почти никто не знал, что он тайком, втихомолку мотается в гости к Королеве Эльфов. Как она добилась расположения принца — не знает никто. Но его мать, Императрица донья Эстрелла, знала точно — магия или эликсиры тут ни при чем.

Однажды, не так давно, Элеанор шутливо шепнула ей. — Дорогуша, а он ведь и в самом деле похитил мое сердце!

И вот теперь молодежь ломала головы, чтобы найти сэра Ровера и вновь объединить их с Аэлирне.

— Ну-ка, ну-ка… — повернулась Хельга. — Еще раз.

Ян встал из углового кресла. — Взять — изучить — вернуть.

— А сколько времени и как изучать? Ага, пусть Рамона мозги ломает. Она любимая ученица у Аэлирне.

Та задумалась, и полистала толстую книгу в кожаном переплете.

— А чего мы мозги ломаем? — она всплеснула руками и улыбнулась. — Если сделать два шарика связи, например — Хельга и Элендил, можно изучать и испытывать заранее. Столько, сколько влезет.

Айне кивнула. После того, как, не нарушив охранной магии, вернула шарик на свое место в модели магического кармана, улыбнулась и добавила.

— Разработать стандартную методику: похищение — изучение — возврат. Можно продать разведке графа Орка. Пусть ворует секреты в Империи Восходящего солнца.

— Э-э, нет. — возразила Лирна. — За это отец точно голову открутит! Или братец Хед.

Аврора улыбнулась, нежно засияла пурпурным утренним светом и добавила, уже смеясь.

— Или я. Но в случае чего — мы с Хедом от деда прикроем.

Хронос разминался со своим излюбленным оружием — свернутой в шар молнией. Жест руки — и опять клубок слепящего бело-лилового огня стремительно полетел вперед. Из межзвездного мрака вынырнула чья-то фигура, ловко поймала его и повертела в руках, приближаясь. А потом выбросила.

— Привет, деда!

Бог времени недоверчиво всмотрелся в того, кто так запросто перехватил его безотказную «колотушку». Это оказался Ровер и, как всегда, в черном.

— А-а, привет, бродяга. Давненько не заходил.

— Это точно. Ну, угощай.

Хронос чуть приподнял бровь, но сотворил стол и то, чему положено на нем быть. Когда гость отдал должное гостеприимству, он благодушно вздохнул, зачадил свою трубку и, искоса поглядывая на Хроноса, задумчиво спросил как бы сам себя.

— Интересно, пожалею или нет? А, ладно.

Махнув рукой на сомнения, Ровер извлек очередную рукописную книгу собственного сочинения и протянул богу времени.

— Погляди на досуге, деда. Очень мудрено написано, правда, но — если я прав…

Тот долго держал в руках темный фолиант, изучая содержимое.

— М-да, тут без бутылки не разберешься.

В глазах рыцаря мелькнули то ли звезды, то ли улыбка. — Намек понял, деда!

Он пошарил в потемках, и достал пару емкостей с соответствующим содержимым. Пока Хронос разбирался, попивая трехсотлетний коньяк — последнее достижение Ровера, тот устроил резню поросенку и целой вазе эльфийского салата.

— А эти коэффициенты откуда? — спросил Хронос, ткнув в текст рукой, в которой грел рюмку благороднейшего нектара. И поднял взгляд на собеседника.

— Опытным путем получил. — рыцарь смотрел в глаза величайшего из богов, затаив дыхание.

Рюмка лопнула и разлетелась в ладони Хроноса, распространив аромат старого винограда и дуба.

— Повтори. — негромко сказал он, закрывая книгу.

Ровер откинулся на спинку кресла, не опуская взгляда.

— Да, учитель, да! Я сотворил на пробу целый мир. Трехуровневый, правда.

Хронос молчал. Смотрел и смотрел. Вселенная успела в ужасе задрожать, когда он положил на стол книгу, встал, и отвесил поклон.

— Спасибо, малыш. — чуть хриплым от волнения голосом сказал он. — Ты оказался очень хорошим учеником. Превзошел своего старого учителя.

Рыцарь тоже был на ногах, и тоже церемонно поклонился.

— Это высшая оценка учителю, — просто ответил он.

Хронос качнул головой и постучал пальцем по книге.

— Это ж надо такое придумать. — засмеялся он, и в глазах его была радость. — Мы пыхтели всем скопом, а ты дошел, как можно это провернуть в одиночку.

— Ну, не совсем. — пожал плечами Ровер. — Растения и животных создала и расселила Миллика. У меня в этом деле опыта еще нет.

— А… — в глазах Хроноса мелькнула тревога. — Разумные расы?

Рыцарь покачал головой. — Нет. Такую ответственность я взять на себя не могу. И она тоже не решилась. Впрочем, чего мы стоим? Пойдем, посмотришь работу?

Бог времени кликнул Миллику, и они втроем пошли и посмотрели. Хронос долго лазил, щупал, примерялся. Затем облетели мир несколько раз, присматриваясь, делая замечания и предложения.

— А ведь мир устойчив, и ничуть не хуже, чем тот, который последним создали мы, старые боги. — ревниво глядел бог времени.

— Значит, не зря я работала, заселяя его? — улыбнулась Миллика.

Хронос покрутил мир вокруг оси и кивнул.

— Ох, не зря. Хоть сейчас разумных заводи. Где только богов набрать? — и хитро поглядел на нее.

Миллика кокетливо засмеялась, запрокинув прелестную головку.

— Да не буду, не буду я битву затевать. И не потому, что нам в ней ничего не светит. А потому, дорогие мои…

Она позволила обоим мужчинам взять себя под ручки и повести по длинной звездной дорожке через всю Вселенную. Богиня улыбалась.

— А потому, мальчики, что работы у нас теперь невпроворот, и конца ей не видно. И если этот злобный Ровер не продолжит делать миры, и не будет делать их так же легко и быстро, как хорошая хозяйка пирожки… А тебя, деда, это тоже касается.

— И зачем оно нам надо? — засомневался Ровер. Но, будучи оттасканным за ухо, сдался на милость победительницы.

Миллика таинственно улыбнулась. — А что ты за это хочешь?

Тот только легонько вздохнул.

Хронос хмыкнул и пожал плечами.

— Этого не можем даже мы, боги.

Некоторое время шли молча и задумчиво. Из-за какой-то галактики вылетела Ратри, темная и грозная богиня Ночи.

— Ага, вот вы где! — радостно воскликнула она, осаживая своего жеребца. Тот, закусив удила и роняя с них бездонные капли мрака, встал на дыбы. — Держись, рыцарь, я десять лет тренировалась!

И, тронув повод, погнала вперед, на ходу доставая копье. Ровер, как-то неэстетично оттолкнув в сторону Миллику и Хроноса, отскочил на другую сторону дорожки и достал свое новое Копье Лунного Света.

— Ого! — крикнула Ратри, пронесясь мимо и развернувшись для новой конной атаки. — Где взял? А, впрочем, понятно — сделал.

Короткий, стремительный разгон и — УДАР!

Когда Миллика вновь обрела способность что-либо видеть, перед ней все тряслось и сверкало. Это был самый страшный и грозный бой, который она когда-либо видела. Вот рыцарь, размазываясь в пространстве и времени, увернулся от мерцающего чернотой копья всадницы, развернулся и нанес укол. Ратри отбила его тупым концом оружия, но рикошетом досталось жеребцу. Жалостно заржав, тот исчез во вспышке. Теперь они схватились пешими. Со свистом мелькали копья и руки. Вот любопытной звезде, подлетевшей слишком близко, чуть-чуть копейным навершием чиркнуло по лучу, и она разлетелась вспышкой сияющей пыли.

— Да вы тут все порушите. — заворчал Хронос и, заметив, что рыцарь приспособился к стилю боя его сестры и начал ее теснить, вытащил свой двулезвийный меч. — А ну-ка, и себе размяться, что ли?

Теперь Ровера взяли в клещи и стали клевать с двух сторон. Он с трудом, на грани поражения, но все-таки отбивался. И дело его было явно худо. Но не тут-то было! Змеей ускользнув от укола Ратри, он чуть-чуть отбил рубящий удар Хроноса, и засветил ему кулаком в лоб. Пошел звон, аж звезды покачнулись. Рыцарь сместился вбок еще дальше и, юлой повернувшись, подсек Ратри под ноги, так что она покачнулась и вынуждена была шагнуть назад, избегая его серебристо-желтоватого копья.

Миллика поглядела на эти дела, и азартно подключилась, взяв в руки туго свернутый водяной жгут. Парировать его было бесполезно, так что Ровер с ходу получил по спине.

— Ага… наших бьют? — он по-кошачьи ловко отпрыгнул. Спрятал копье и неожиданно вооружился кнутом, сплетенным из нескольких молний. Вот где пошла потеха! Он гонял их своим колючим и кусачим оружием до тех пор, пока Хронос не догадался, как от него защититься.

Вновь насели на рыцаря, но тот и не думал сдаваться. По-волчьи зарычав, убрал прочь жгут сияющих молний. Выхватил свой меч, а в другой руке его засветилось текучее прозрачное нечто. Преломляя и пропуская свет, оно замелькало и потекло меж пальцев, окружая его.

— СТОП!!! — заорал Хронос, отскакивая. — Ровер, ты чего?

— А что такое? — поинтересовалась Ратри, поигрывая копьем.

— Да. — рыцарь, тяжело дыша, убрал все. — Я увлекся, и взялся за то, чего не стоило бы.

Миллика отпустила водяной хлыст. — Это так опасно?

Бог времени опустил свое оружие, а затем и спрятал его.

— Этот малыш, похоже, не только строил, но и учился разрушать. Если это то, что я думаю, то лучше бы нам не продолжать.

Ровер поднял руки, как бы сдаваясь.

— Виноват. Вы меня уже в угол загнали, а я этого не люблю.

— Да, это опасно, — кивнула Миллика. — Покажи спину.

Она провела пальцем по длинному синяку, протянувшемуся наискось, и он исчез.

Ратри подозвала своего коня, успокоила его и вскочила в седло. Уже отъезжая, мурлыкнула.

— Ну ничего, я еще поучусь.

И никто не заметил зыбкой тени, мелькнувшей за спиной Хроноса.

В комнатушке наверху угловой башни кипела работа. Примчалась после королевского приема Айне, на ходу освобождаясь от короны, мантии и прочих регалий.

— Ну, и что я вам в клювике принесла-добыла?

— Разрази меня гром, — в сердцах выругалась Рамона. — Если я смогу в этом разобраться, то с ходу попаду в преподаватели Универа.

Лирна улыбнулась своей знаменитой, тонкой и еле заметной улыбкой.

— Да, папка тут здорово намудрил.

Айне склонилась над столом, заваленным справочниками и свитками заклинаний. Над серединой, на невидимой магической подушке, парил серебристо-серый шар размером с яблоко. Он равнодушно и, даже сказать, наплевательски отнесся ко всем Исследующим и Проникающим заклятьям, которым его бомбардировали уже битый час. Ян, мокрый и уставший, в последний раз пошевелил пальцами возле него, прошептал Разрывающее Заклятье. Результат был тот же, то есть никакого. Он плюнул в сердцах, и отошел, признавая свое поражение.

— Либо это пустышка, либо что-то просто не по нашим знаниям.

— Не пустышка, — упрямо возразила Рамона. — Это сделал ОН, и больше некому. По всем параметрам перекликается с ЕГО детьми, я проверила.

Айне прошлась по диковинному шару связи всеми своими «мягкими» заклинаниями. Тот лишь слегка завертелся, мягко покачиваясь на своей подставке, зато на краю стола затлели свитки, распространяя удушливый едкий чад. Она чихнула от дыма, и стала гасить разгорающийся пожар.

— Значит, либо идти на поклон к Хроносу, либо к Роверу, либо…

— К маме? — спросила Лирна. — Ибо первые двое исключаются, а время поджимает.

Айне поджала свои прелестные губы, а затем возразила.

— Ну, это крайний вариант. Но хоть что-то вы выяснили?

Ян и Рамона, сверяясь со своими записями, стали перечислять.

— Магия пространства и времени, свернутые в кольцо с этими Z-преобразованиями. Они необратимы, наверное, поэтому и не выходит разобраться. Плюс что-то от самого Ровера.

Лирна взяла из серебряной вазы яблоко, с сомнением оглядела его и откусила.

— Как это — необратимы? Такого не бывает.

Досадливо поморщившись, Ян высказал свое предположение.

— Необратимы в том смысле, что, имея результат, мы не можем выяснить, как и из чего он получен. Необратимость в смысле логики. Я и так чуть мозги не вывихнул, пока разобрался в этих матрицах.

Лирна с аппетитным хрустом дожевала свой фрукт.

— Ага. Научный феномен, вроде меня с Алексом? Дети дану и хуманса. Результат есть, а как и почему — наука пожимает плечами.

Аэлирне неторопливо шла по лесной тропинке, петляющей меж вековых бриарвудских сосен. Вот и опять весна. Дети выросли, мотаются по своим делам. Надо же, вчера Алекс и Рамона официально обьявили о своей помолвке! А как недавно, казалось, все было… Почувствовав чье-то присутствие, она подняла голову. Миллика, красивая и загадочная.

— Привет, милочка!

— Привет, божественная. — грустно улыбнулась дану.

Богиня какое-то время шла рядом, и они обе дышали запахом весны и пробуждающегося от спячки леса.

— Не хочешь прогуляться в одно место, и кое-что интересное узнать? — предложила она.

Аэлирне посмотрела на нее.

— Звучит заманчиво. Только… я не пожалею?

Миллика пожала плечиками. — А кто ж тебя знает? Но не думаю.

Она повела впереди себя рукой, тропинка затуманилась, исчезла, и через некоторое время обе женщины вышли к Мосту Богов.

— Несколько лет назад один наш общий знакомый предложил мне поучаствовать в секретном деле. Первая моя мысль была — что он хочет меня втихомолку убить или что-то в этом роде. Потом, когда я увидела, что это за дело, поняла, что ошиблась.

Они прошлись по Мосту, и звезды за ними разгорались ярче, и сияли счастливее.

— Вторая моя идея была та, что он хочет запрыгнуть в мою постель. Когда выяснилось, что и это не так… — сказала Миллика, с хитринкой поглядывая на Аэлирне, — То, не буду скрывать — была чуть-чуть разочарована. Или даже обижена таким невниманием.

— Но самую чуточку. — улыбнулась богиня. — Давай руку, тут не так просто дальше.

Взявшись за руки, обе понеслись среди звезд, оставляя за собой завихряющийся след. Козерог проворно отпрыгнул с их дороги, а Ursa Major села на задних лапах иприветливо помахала, когда они, сияя, пролетели мимо.

— Работа была трудной и хлопотной, но Хронос в общем одобрил. Вот, смотри.

Глазам ошеломленной Аэлирне предстал дымчато-голубой мир. Новый и неизведанный, он таинственно и маняще приближался, вращаясь у них под ногами.

— Он создал мир по образу и подобию нашего. Чуть проще, но — сам. Я только заселяла его растениями и животными, да говорила, что подправить для устойчивости и самовосстановления в случае отклонений.

Мимо, широко и плавно взмахивая крылами, пролетели два аиста, и вечернее солнце окрасило их перья розовым. Леса и степи простирались внизу, до горизонта и далее. Плавно и мягко женщины опустились на пологую вершину высокого холма. Стайка непуганых косуль, пасущихся на склоне, подняла головы, насторожила уши, и опять вернулась к своему занятию.

— Да, мир вышел неплох. По обоюдному согласию, мы не стали создавать разумных рас. Предстоит кое-что подправить и изменить, но это по мелочам. Хронос как увидел, у него аж глаза загорелись!

Аэлирене стояла, подставив лицо лучам заходящего солнца и теплому, ласковому ветерку. Какая прелесть — целый мир! Неизгаженный, девственный, и они здесь только вдвоем с Милликой!

Они долго стояли, любовались, и не нужны были никакие слова. Когда стемнело, взмыли в вечернее небо. Пролетели над морем, гонящим свои волны к берегу.

— И зачем ты мне показала это чудо? — наконец спросила Аэлирне.

Миллика смотрела вниз, на стадо китов, неспешно плывущих по своим делам, и прекрасное лицо ее было мягким и любящим. Как у матери, глядящей на своего ребенка.

— Этому миру нужны люди и боги. Я не претендую на него, и он согласился, при моем условии, что это не последнее его творение. И — он упросил меня, чтобы я передала тебе этот его подарок. Здесь есть леса и поля, горы и руды, реки и океаны. За седьмицу мы внесем все поправки, и делай, что хочешь, милочка. Этот мир — твой, и навсегда.

Под ногами промелькнули ледяные шапки полярных льдов. Зачарованно глядящая Аэлирне наконец очнулась и пришла в себя. Она обнаружила, что осталась одна — Миллика тихо исчезла.

Люди и боги? Надо поговорить с нашими…

Она вошла в комнату величественно, как подобает богине, сияя и с неземным блеском глаз. Молодежь, что-то колдующая над столом, отпрянула от него. Рамона стукнулась затылком о плечо Яна, а Айне аж подпрыгнула.

— Ой, мам! Мы как раз собрались тебя искать. Помощь нужна, и срочно.

Аэлирне улыбнулась своей чарующей улыбкой. Дети.

Лирна вскочила с дивана, собралась с духом и затараторила.

— Мам, ты только не ругайся. Мы тут позаимствовали кое-что у Хроноса, а разобраться не выходит… Может, ты глянешь?

Она указала рукой на матовый, серебристо-серый шар, который парил посреди разгромленного стола. Аэлирне склонилась над ним, и ее сияние обволокло этот предмет. Она некоторое время изучала его, а затем улыбнулась.

— Да, узнаю почерк. Очевидно, вы искали ЕГО? Теперь это не имеет смысла. Почему? Собирайте всех наших. Всех, и я покажу вам кое-что.

Они долго и восхищенно смотрели. Со всех сторон, издали и вблизи. Под конец, менее впечатлительная Хельга искупалась в чистой прозрачной речушке, и пожала плечами.

— Мир, как мир. Ничего особенного.

Аэлирне покачала головой.

— Этот мир создал ОН, и подарил его мне. Как просил передать — тут нужны люди и боги. Так что — будем заселять? Или сотворим новые разумные расы?

Алекс подхватил под ручку Рамону. — Я предлагаю все-таки заселять. Плотно-плотно.

И, обняв, нежно поцеловал ее.

Элеанор улыбнулась, и обратилась к Аэлирне.

— Дорогуша, а вон тот лес и край материка — отдашь эльфам?

Айне подхватила. — А леса и поля с другой стороны — моим дану?

Из-за горизонта вылетела Аврора, сияющая и счастливая. Следом за ней показались первые лучи солнца, и наступил рассвет.

Ровер устало опустил руки. Вот и все — исправления сделаны, замечания учтены. Работа окончена. Рядом неслышно материализовалась Миллика.

— Ну и как себя чувствуешь, создатель? Запомнил, как воплощать растения и животных?

Он поприветствовал ее, и улыбнулся.

— Запомнил, хотя живность — это не моя сильная сторона. А как себя чувствую? Немного грустно, немного доволен.

Богиня кивнула, и отряхнула с себя пыльцу степных трав, с которыми перед этим возилась. — Хочешь хороший совет? Не делай всего в одиночку.

Она приблизила лицо и, ласково чмокнув в нос, шепнула.

— Следующий мир — мой… А пока — до свиданья.

Уже удаляясь меж звезд, взмахнула рукой и крикнула.

— Да, там тебя внизу хотели видеть!

Пожав плечами, он по пологой дуге слетел в новый мир, рассекая тугой воздух, как падающая черная звезда. Встал на поляне, огляделся. Затем сел и закурил. Через некоторое время из-за деревьев вышла затянутая в дымчато-серый комбинезон непонятных очертаний фигура человека. Стряхивая росу с травы, тот подошел. Приблизившись на расстояние шага в три, снял перчатку и бросил в лицо рыцаря.

— Сэр Ровер, вы подлец и негодяй!

Тот машинально поймал перчатку, вскочив на ноги. Немного подумал, испытующе глядя на расплывающиеся контуры и закрытое глухой металлической сеткой лицо.

— Не знаю, кто вы, но такие заявления можно делать лишь с оружием в руке.

— В таком случае, я вызываю вас на бой.

Рыцарь чуть поклонился, и над притихшей поляной прозвучал его ответ.

— В любое время, в любом месте, с любым оружием. А теперь, быть может, вы назовете себя и обговорим условия поединка?

— Оружие у нас с собой, время поединка — сейчас же. А место…

Аэлирне сорвала с лица маску, уронила ее в траву, и лукаво улыбнулась.

«А место — в нашей спальне, дорогой!»

Конец? Да куда там!

Глава 8 Какого … ?

Император, хмурый и озабоченный, схватил собеседника под локоть и увлек в свой кабинет. Прикрыл за собой дверь, огляделся и произнес:

— Очень кстати ты появился! Тут одна серьезная проблема нарисовалась. Выручай…

Однажды поздним октябрьским вечером майор милиции Настасья Павловна Каменская, стуча каблучками, сбежала вниз по ступенькам своего учреждения. Хлопнула тяжелыми дверьми с массивными бронзовыми ручками, пробежала через продуваемый всеми сквозняками двор родного МУРа. Кивнув сержанту Андрюшке, мерзнущему в будочке на проходной, выпорхнула на улицу и поежилась от зябко пронизывающего ветра.

Мерзкая и слякотная московская осень гнала вдоль тротуара листья, бумажки и пустые пластиковые бутылки. Вдобавок начал моросить дождик, норовя намочить и так продрогшую женщину. С ненавистю глянув на большую светящуюся рекламу КиттиКэта на той стороне улицы, Настасья Павловна поплотнее закуталась в свое пальтишко и поспешила в сторону метро.

Однако от притертой к бордюру темно-синей BMW отделилась фигура в темном плаще, и шагнула наперерез.

— Здравствуйте, Настасья Павловна. Я к вам послан по делу, не уделите ли мне немного времени?

«Опять. Одно и то же» — досадливо поморщилась она. — Говорите, и проваливайте.

— А почему так грубо? — удивился собеседник — уверенный в себе мужчина в странного покроя черной куртке под черным же плащом. — Я, вроде бы, вам не хамил.

— Вы что, не видите? Женщина устала и замерзла! — против воли сорвалась она, и добавила чуть тише. — Извините. Давайте побыстрее излагайте, и я пойду.

— Давайте сделаем так. — быстро сориентировался непонятный посланец. — Вы машину водите?

И, повернувшись к автомобилю, открыл дверцу водителя. Сделал приглашающий жест.

— Тут и теплее, и уютнее. А за руль даму приглашаю, чтобы не было иллюзий, что хочу ее похитить. Заодно доедем до вашего дома и поговорим.

Из салона отчетливо потянуло теплом, и женщина-сыщик решилась. Села на услужливо прогнувшееся под ней сиденье, положила на колени сумочку. Дверца мягко захлопнулась за ней, отрезая путь к отступлению, а собеседник обогнул машину и сел с другой стороны. Пошарил в кармане, достал ключи, вставил в замок зажигания.

— Если хотите курить — пожалуйста.

Некоторое время Настасья сидела, просто тихо наслаждаясь теплом от печки. Выудила из сумочки свои «Marlboro Lights», прикурила от поднесенного ей огонька. Без спичек или зажигалки. Фокусник он, что ли?

— Не уверена, что поеду с вами. Но заранее уверена, что не соглашусь на ваше предложение.

Собеседник тихо засмеялся.

— Не зарекайтесь, Настасья Павловна, не зарекайтесь. Ну, хорошо. Побыстрее — пожалуйста. Как вы отнесетесь к предложению поработать на стороне, и по своей основной профессии?

— Я имею в виду — возглавить расследование, а не то, что вы могли бы подумать. — поспешно добавил он. — Разумеется, при строгом условии, что расследуемое дело не будет противоречить вашим моральным принципам, а также интересам государства, которое вы представляете.

Он откинулся на спинку сиденья с эдаким видом — во, как я сказанул! А затем продолжил. — Принципиальные возражения есть?

Она улыбнулась и покачала головой.

— Да, в общем-то, нет. Но мое начальство…

Мужчина жестко прервал ее.

— Послушайте, Настасья Павловна. Я испрашиваю именно ваше мнение, а не вашего начальства. Если мы придем, как у вас говорят, к консенсусу, то организационные, финансовые и прочие хлопоты беру на себя я. Итак?

Озадаченно подняв бровь, Настасья погасила окурок в пепельнице и, тоже откинувшись на спинку, устала кивнула.

— Принципиальных возражений нет.

— Отлично! — собеседник улыбнулся, и достал из нагрудного кармана мобильный телефон. Несколько секунд смотрел на него, а когда тот запиликал, протянул ей.

— Это вас.

Удивленная донельзя женщина взяла «Ericsson», нажала на кнопку ответа и поднесла к уху.

— Настасья? — донесся голос Колобка.

— Да.

— В общем, так. Твое заявление на отпуск я подписал, в отделе завизировали. Неделя твоя, но в следующий понедельник — чтоб на работу как штык!.. Исполнять!

Пи — пи — пи… — он отключился.

— Вы прямо волшебник! — изумилась она. — Я ведь не писала никакого заявления?

Мужчина издевательски хохотнул. — А звякните-ка в отдел кадров, да спросите.

— И спрошу. — Настасья Павловна позвонила, и Людочка устало подтвердила ей, что да, заявление вот оно, все подписи и визы, на работу в следующий понедельник.

Каменская вернула мобильник.

— Не знаю, как вы это провернули, но — впечатляет. Однако, я ведь еще не дала своего согласия!

Собеседник кивнул.

— Понимаю, у вас есть вопросы. Заводите, поехали потихоньку, а я постараюсь по мере сил своих удовлетворить ваше любопытство.

— Да при чем тут любопытство? — заметила она, выруливая на проспект. — Кот в мешке, темная лошадка. Что за дело надо расследовать?

Мужчина с любопытством посмотрел на ярко мерцающую витрину секс-шопа. — М-да… полное падение нравов…

— Дело, в общем-то, житейское. В некотором царстве, в некотором государстве, пропали важные документы. Международный скандал и все такое, в результате — совещание глав государств на высочайшем уровне приняло решение, что возглавить розыск должен незаинтересованный человек со стороны. Поиск поручили мне, а я выбрал вас.

Он улыбнулся и развел руками.

— Банально и до ужаса скучно.

Настасья Павловна сосредоточенно крутанула руль, уворачиваясь от пронесшегося по осевой навороченного джипа с «братками».

— Что за документы, и почему это так важно?

Собеседник кивнул, дав понять, что вопрос принят.

— Секретные научные разработки, а также результаты опытов и экспериментальных проверок. Дело пахнет войной, и нешуточной.

— Подробнее.

Мужчина вздохнул.

— Это на стыке биологии и физики. Выявление, исследование и развитие тех способностей человека, которые запрещены официальной медициной. Результаты просто ошеломляющие, можете мне поверить — я после Университета тоже немного работал по этой теме. Если эти разработки уплывут, несколько стран с огромным военным и экономическим потенциалом окажутся в состоянии войны.

Он поморщился.

— Причем драка будет не на достижение политических требований, и не на захват территории. Тотальное уничтожение противной стороны. Спеша упредить ваши возражения — ни ООН, ни Совет Безопасности в этом вопросе ничего не смогут сделать.

Каменская свернула на свою улицу. Разбрызгивая лужи, подъехала к своему дому и остановилась у подъезда. Сразу стало слышно, как по крыше и стеклам барабанят дождинки.

— Мрачно. — она встряхнула головой. — А почему именно я? И обоснуйте поубедительней.

Она вновь закурила, и слушала, как собеседник развивает цепочку своих рассуждений.

— Во-первых, тут не годятся ни рядовые топтуны, ни чиновники с большими звездами на погонах. Нужна та самая, слегка заморенная золотая середина, к которой относитесь и вы.

Настасья Павловна кивнула, соглашаясь с этим аргументом. Действительно, обычные сыскари тут не потянут — кругозор не тот. А высокие шишки более озабочены, как подсидеть соседа или начальника, и при этом чтобы самим не вылететь из кресла.

— Во-вторых, профессиональные качества. Вы меня устраиваете, к тому же — вы, как у вас говорят, не «ссучились». — он развел руками. — Извините за выражение.

— И последнее. Не обольщайтесь, на в моем списке вы не первая. Правда, и не последняя. — он улыбнулся. — Но вышло так, что у стоявшего первым сыщика из Скотланд-Ярда в один день умерла мать, и ушла жена. Сами понимаете — человек не в том состоянии, чтобы плодотворно работать. Следующий за ним офицер из израильской контрразведки сегодня утром получил в живот очередь из «калашникова». Мир, как говорится, праху его.

Он повернул к ней лицо.

— И вот я здесь.

Каменская внутренне содрогнулась. Ничего себе! Размах, однако.

— Может быть, наконец, представитесь мне? Как я поняла, вы иностранец? Изобразите мне, пожалуйста, свой паспорт или удостоверение.

Собеседник тихо засмеялся, и она заметила, что он парень, в общем-то, ничего. Глаза, правда, странные — жесткие, что ли.

— Вот тут я вынужден вас огорчить. Во-первых, ваша система идентификации основана на бумажках, которые так легко подделать! У нас другой принцип. Анализ ДНК и индивидуального биополя. Абсолютно надежно, быстро и, в результате, я сам себе документ.

В его глазах заметна была хитринка.

— А потом, я решил действовать в обход бюрократического аппарата и чиновников, дабы избежать волокиты и сэкономить время. Так что я здесь инкогнито. Да меня тут и вообще нет.

— Ага. Иллюзия. — Настасья Павловна улыбнулась, и коснулась пальцем его плеча. — Но какая-то очень убедительная и материальная иллюзия.

— Разумеется, вы вольны мне не поверить кое в чем. Но, когда прибудем на место, сами во всем убедитесь. Зовите меня сэр Ровер, подробности потом.

Женщина посмотрела на часы, а затем тоскливо — на вывеску гастронома на углу. Закрыто, конечно.

— А у меня в холодильнике пусто, даже мыши вымерли.

— Это воспринимать как приглашение зайти в гости? — улыбнулся сэр Ровер. — Если вы согласны, то, как я и сказал — оставьте проблемы мне. Все сделаем в лучшем виде, и ужин, и остальное.

Настасья Павловна дипломатично ответила. — Ну, тогда предлагаю перевести переговоры в более удобную обстановку.

Ее собеседник довольно кивнул, и вышел из машины. Открыв дверцу с ее стороны, предупредительно развернул над ней зонт. Ничего себе. Зашли в подъезд, поднялись по лестнице. Поколебавшись, она открыла дверь. — Прошу.

— Да-а, небогато, — огляделся сэр Ровер. — Не ценят у вас хороших сыщиков… Насколько я разобрался в вашем образе жизни, сначала — принять душ?

Настасья Павловна с огромным облегчением наконец-то скинула туфли, которые упрямо не хотели разнашиваться, и влезла в шлепанцы.

— Уф-ф! — она махнула рукой. — Куда там, горячую воду еще не включили. В следующем месяце обещают.

— Сейчас организуем. — гость уже проник в ванную, что-то там пошуровал. Раздалось милое сердцу журчание, бульканье, и глаза беспокойно заглянувшей туда Каменской с удивлением заметили пар, подымающийся от тугой струи воды из смесителя.

— Вперед. — распрямился сэр Ровер. — А я пока распоряжусь насчет ужина.

Захватив банный халатик и полотенце, она быстренько, пока вода не передумала, вытолкала гостя в коридор и опустилась в ванну, наполовину заполненную восхитительным теплом. Но вода не унималась. На трубе, идущей к смесителю, обнаружилось тускло мерцающее кольцо света, причем выше — труба была холодной.

— Чудеса, да и только. — мурлыкнула Каменская и с головой погрузилась в пахнущую финским шампунем пену. Через некоторое время, вволю наплескавшись, она сообразила, что и документы, и табельное оружие остались в сумочке. Осторожно и тихо вышла из ванной и, заглянув из коридора в зал, обнаружила, что стол, который обычно раздвигали и накрывали к праздникам, стоит посредине, а на нем…

А на столе чего только не было! Озадаченно принюхавшись, она сообразила, что нагулянный на беспокойной МУРовской работе аппетит не даст ей отвертеться. Гость при ее появлении встал с дивана.

— С легким паром.

— Спасибо. — глаза Каменской беспокойно шарили по прихожей. Проверив содержимое сумочки, она почему-то успокоилась, и вернулась к столу. Большая часть блюд, а также посуда оказались ей решительно не знакомы.

— Вы что, все это в ресторане заказали?

— Что вы, что вы, Настасья Павловна! — отшатнулся от нее гость. — То, что там подают, сам не буду есть, и вам не советую.

Он подвинул ей стул. — Повара в моем замке постарались, так что не бойтесь и не стесняйтесь.

— Ой, кажется я сейчас усну. — блаженная сытость разливалась по телу, а Каменская упрямо искала сигареты. В той пачке, что в сумочке, кончились. В шкафу нет, в тумбочке и ящиках стола — тоже.

— Тогда — давайте выпьем кофе. — благодушно отвалил от стола сэр Ровер. — А то я тоже устал немного. Вы что-то ищете?

— У вас сигарет случайно нету?

Тот посмотрел на нее и задал странно знакомый вопрос.

— Какой сорт вы предпочитаете в это время суток?

Ну, сейчас я тебя! — Сент-Морис. Красные. Длинные.

Он пожал плечами.

— Подумаешь! — и указал рукой на сервант, который только что обыскала Каменская. — Там.

Она недоверчиво приоткрыла дверцу, и на руки ей выскользнул непочатый блок «Сент-Мориса». Обалдеть.

— Да, кстати. — она пила крепчайший кофе и курила явно не поддельные сигареты. — У вас есть замок?

— Не совсем замок. — сэр Ровер достал трубку. — Позволите?

Закурив, выпустил струйку дыма в сторону раскрытой форточки.

— Ну что ж. Будем знакомиться поближе. А пока — Настасья Павловна, вас не затруднит глянуть в окно и посмотреть, что там и как? Будто вы запоминаете место преступления.

Каменская кивнула, подошла к окну и, отодвинув занавеску, цепко и профессионально окинула глазами вид из окна. — Готово.

Когда она повернулась обратно, на столе остался только кофейник и пепельница. Причем хозяйка квартиры могла бы поклясться, что в комнату не только никто не входил, но даже и сам гость не вставал со стула.

— Эффектно. — улыбнулась она и тоже села к столу.

— Настасья Павловна, как вы относитесь к дворянству? — задал непонятный вопрос сэр Ровер.

На этот неожиданный вопрос последовал неожиданный ответ.

— Я к нему не отношусь.

Мужчина улыбнулся, и налил обоим еще кофе.

— Я не буду говорить о том, что ваши предки в свое время считались крепкими прфессионалами. Каменские ценились и во флоте, и в жандармерии, и в разведке царской армии. Я имею в виду — как вы относитесь к тому, что в вашей стране слова «аристократ» или «интеллигент» считаются чуть ли не матерными ругательствами?

Она опустила руки и пристально посмотрела на собеседника. Затянулась очередной сигаретой и пробормотала. — Значит, бабуля и впрямь из благородных…

Затем спросила прямо.

— А какое отношение это имеет к нашей теме?

Сэр Ровер устроился поудобнее, спрятал свою трубку, и ответил.

— Самое непосредственное. В моей стране — абсолютная монархия. Да и в сопредельных державах тоже. Гражданскими и военными делами занимаются дворяне. Да-да, дворяне. И в том самом, истинном смысле этого слова. Образованные, интеллигентные, с представлением о чести и порядочности. Думающие о людях и своей стране. А не бездушные и продажные чиновники, как у вас. Это вам придется принять. Я, кстати, тоже из старинного рода, но титулы и земли оставил сыну. А рыцарское звание получил за… другие заслуги.

— Далее. Я изучил русский язык за четверть часа. Есть такие методики, причем не только словарный запас, но и… — он подыскал нужное выражение. — Умение на этом языке говорить, вплоть до ассоциативных связей. Правда, потом голова болела, но это мелочи. Вы получите знание нашего языка и обычаев, помогать и решать проблемы, возникающие по ходу дела, буду я. Это понятно?

Каменская опустила голову на скрещенные на столе руки и внимательно слушала. — Да.

— Хорошо иметь гибкое мышление. — удовлетворенно кивнул собеседник. Он повертел на пальце красивое и наверняка дорогущее кольцо, и продолжил.

— И наконец — самое для вас новое и непривычное. Только очень вас прошу, — он коснулся пальцами ее руки, — Не делайте поспешных выводов. Договорились?

— Постараюсь, — улыбнулась Настасья Павловна. — Да это и не в привычках у людей моей профессии. Отучилась, знаете ли.

Гость покивал головой.

— Как я уже сказал, пропавшие документы относятся к разработкам в области медицины, физики и биологии. Работы эти идут очень давно. И полученные результаты таковы, что… — он в нерешительности почесал щеку с тонким тройным шрамом.

— То, что у вас называют магия или волшебство, у нас не термины из области сказок или фантастики, а скучная и будничная реальность. — выдохнул он.

Он не дал устояться тишине и возникнуть паузе, и продолжил.

— По роду занятий и по своим обязанностям я не только имею доступ к результатам разработок, но и часто их применяю на практике. Да вы сами, Настасья Павловна, заметили ряд несуразностей. Даже учитывая то, что от науки вы человек далекий, вы просто обязаны были кое-чем насторожиться.

Каменская выпрямилась на стуле.

— Да, заметила. И только это удерживает меня от звонка в психушку. А почему о вас ничего не слышно? Такое ведь не может оставаться секретом, уж если много людей пользуются этой вашей… магией!

Сэр Ровер кивнул.

— Не буду вас убеждать, но вы сами ответите на этот свой вопрос, заодно и почему интересы вашей страны тут ни при чем.

— Допустим. — прищурилась, затянувшись тонкой длинной сигаретой, Настасья Павловна. — Но поверить?

— Посмотрите в окно. — тихо ответил ей собеседник.

За окном оказалось, что светящиеся цифровые часы в магазине напротив остановились. Мало того, легковушка, проезжающая по улице, замерла, оставив странно замершие в воздухе брызги из-под колес. Воробей, пикирующий с фонаря на столбе, раскорячился крылышками, остановившись в полете. А тетка, идущая по тротуару напротив, наверное поскользнулась, шарахаясь от машины, потому что нелепо зависла в воздухе, остановив замершие во взмахе руки. А вся перспектива была усеяна застывшими в падении капельками дождя.

— Локальная капсула времени. — донесся из-за ее спины спокойный голос гостя. — Лично я могу уже и это. Квартира ваша сейчас выключена из глобального потока времени.

— Так что, — он встал и подошел к замершей у окна Каменской. — Ваше начальство не может позволить вам восьми часов сна. А я — могу. Можно проторчать в квартире несколько дней.

— А там, — он взмахом головы указал в ночь за стеклом, — Пройдет едва минута.

Вот тут-то Каменскую и проняло по-настоящему. Одно дело — слушать бредни странного гостя и прикидывать, успеет ли она прыгнуть за пистолетом, а совсем другое, когда тебя фейсом — да по фактам. Крыть нечем, как говорится.

— А что вы еще можете? — она неуверенно улыбнулась.

Сэр Ровер пожал плечами.

— Много чего могу. Только избавьте меня от роли фокусника, сделайте одолжение.

Настасья Павловна еще раз глянула наружу, в тайной надежде, что ей это все привиделось, а потом безнадежно отошла к дивану. Покачалась на подушках, обдумывая ситуацию. Глухо.

— Не ломайте голову, — попросил гость, тоже вернувшийся от окна, но севший на другой конец дивана. — Как работает телевизор или компьютер, вы тоже не знаете. Но привыкли, пользуетесь, и хоть бы вам что.

— Сколько?

— Что? — не понял ее собеседник.

Каменская повернула к нему задумчивое лицо.

— Сколько вы предлагаете за работу?

Тот потер подбородок.

— Я тут покопался в истории и менталитете вашей страны. Как я понял, существуют проблемы с легализацией больших сумм… Поэтому — предлагаю вам вот что. Железное здоровье до конца ваших дней хотите? Тем более, что он наступит не скоро.

— Да я и так вроде не жалуюсь. — осторожно ответила Настасья Павловна.

— Это пока. — вздохнул сэр Ровер, и, встав, прошелся по комнате. Только сейчас хозяйка отметила странный и непривычный покрой его изящной черной одежды, но носил он ее с явной привычкой.

— Извините, Настасья Павловна, но при вашем образе жизни это быстро пройдет. — он повернулся к ней и смотрел сверху вниз, чуть склонив голову. — Меня и так коробит, когда я смотрю на вас и вижу целый букет болезней, который вас ожидает в ближайшем будущем.

— Тогда хочу. — Каменская смело и нахально глядела в его глаза.

— Сделаем. — Сэр Ровер кивнул. — Без проблем. Далее. Интуиция, везение — это не случайность, как считают у вас. Если желаете — подтянем раза в два. Больше не выйдет.

— Желаю. — она улыбнулась. Все-таки мошенник. Все это только господь бог мог сделать.

— Вижу, не верите. — он сел рядом, достал из-за голенища кинжал и протянул ей. Явно старинный, не новодел. Закатал левый рукав.

— Режьте. Так, чтоб вы видели, что не царапина, но и руку не стоит отпиливать.

Улыбка улетучилась с лица женщины. Блин, вот влипла! Ладно, сам напросился. Она осторожно, неглубоко, но верно чиркнула по коже. Вспухли бусинки крови, собираясь в капли и стекая по руке.

Сэр Ровер хмыкнул.

— И всего-то? На большее не годитесь?

Он провел правой ладонью по коже, что-то шепча. Каменскую по спине продрал мороз и жар одновременно, а на лице почему-то выступил пот. Еще раз провел, и продемонстрировал абсолютно чистую и здоровую левую руку. Ну ничего себе!

Женщина заставила себя выдавить. — С трудом, но верю.

И острием оружия решительно уколола себя в ладонь. Черт! Лезвие оказалось заточено на совесть, и чуть не прошло мякоть насквозь.

Гость улыбнулся, взял ее ладонь в одну руку, накрыл другой, шепнул над ними. Опять жар и холод, да еще и волосы дыбом встали. Рука занемела, потом отошла, но от боли и след простыл. От раны, как оказалось, тоже.

— Так просто? — спросила она и отдала кинжал обратно. Сэр Ровер небрежно спрятал его обратно в сапог, и кивнул.

— Раны проще всего. Болезни и старые увечья сложнее, но можно. К психическим и наследственным отклонениям пока подбираемся, но результаты очень и очень даже. Лично мои способности в магии исцеления скромны, но мне более чем хватает.

Настасья Павловна сбросила шлепанцы и забросила ноги на диван. Гость подхватился с него, освобождая место.

— А… — женщина, глядя на него, провела себя пальцами по левой щеке.

— Ах, эти царапины? — улыбнулся сэр Ровер, доставая руками прямо из воздуха какие-то баночки и пузырьки. Посмотрел на одну темную штукенцию, сунул обратно. — Обстоятельства таковы, что я ношу этот шрам с гордостью. На память об одной женщине.

— Ах, ну да, — усмехнулась Каменская, — Все бабы стервы… А ведерко бриллиантов можете?

— У нас предпочитают не уродовать красоту камня. Неограненые подойдут? Я уже дал заказ. — бросил тот. Присмотрелся к сидящей женщине попристальнее, этак оценивающе. Затем спрятал еще один пузырек. — А что касается… Если женщина хоть чуть-чуть не стерва, то она не настоящая женщина.

— А что вы собираетесь делать, сэр Ровер? — Настасья Павловна с некоторым даже испугом посмотрела на оставшуюся баночку с бледно-желтым содержимым и стоящие рядом пузырьки.

— Если вы не против, здоровьем вашим займусь прямо сейчас. Авансом. Даже если и откажетесь помочь нам, хоть добрым словом вспомните.

Он скинул куртку, закатал рукава белоснежной кружевной рубашки.

— Массаж и кое-какие заклинания. Не побоитесь довериться?

Каменская поерзала на диване, и наконец решилась.

— Один вопрос. Вы не имеете отношения к потусторонним силам? Уж очень ситуация напоминает сценку из романа Булгакова…

Сэр Ровер не рассердился и не обиделся. Даже наоборот, негромко, чтобы не дребезжали стекла в книжном шкафу, рассмеялся.

— Нет, не имею. Хотя и не стану скрывать, что кое-каким демонам и приходилось рога отшибать. Встречались, поверите ли.

Когда мучения наконец окончились, и был выпит последний пузырек с какой-то гадостью, безжалостный мучитель погнал ее в душ.

— И как можно быстрее.

Накинув халат, она нырнула в ванную комнату, а через несколько минут вышла, роняя на линолеум капли с мокрых волос. Посреди комнаты стояла светящаяся зеленая колонна то ли огня, то ли света.

— Станьте сюда, и не двигайтесь.

Каменская, уже ничему не удивляясь, шагнула внутрь. Постояла немного. Чуть тепло и щекотно. Волосы, правда, моментально высохли.

— Вот и все.

Сэр Ровер устало улыбнулся, жестом руки убрал это светящееся непотребство, и сел на стул. Каменская шагнула было к дивану. Опа! Такое она ощущала давно, еще в детстве, когда просыпалась летним утром в доме бабушки, чтобы выпить кружку парного молока. Все тело буквально пело и приплясывало от какой-то скрытой радости и легкости. А настроение…

Она засмеялась.

— Давно забытое ощущение. Это надолго?

Ровер кивнул, а затем вытащил из воздуха какой-то узкогорлый кувшин и припал к нему. Напившись и отдышавшись, заметил.

— Только не попадайтесь под прямое попадание из пушки или под танк. А так — до самой смерти. Сами понимаете — с таким здоровьем она наступит не скоро.

Каменская на пробу подпрыгнула, чуть не сшибив люстру, затем отвернулась и, задрав полу халата, проверила свое правое бедро. Шрама от финки Паленого — как не бывало.

— Ага, — пробормотал меж тем рыцарь. — Собрали.

И вытащил на стол ведерко литров этак на пять-семь. В драгоценностях Каменская разбиралась не очень. Вернее, совсем не разбиралась. Но в том, что эти тяжеленькие и остро сверкающие камешки и есть алмазы, даже не усомнилась. Пересыпав в ладонях дробно и звонко стучащую, брызжущую радужными вспышками пригоршню, она восхищенно и сожалеюще вздохнула.

— Да я ведь пошутила. Уберите это.

— Извините, мэм? — у Ровера поползли вверх брови. — Я категорически не намерен причинять вред вам или вашему имуществу. Впредь будьте осторожнее в своих желаниях — они имеют паскудное обыкновение сбываться.

— На первый раз простите. — в голосе хозяйки слышалась бодрость и бесшабашность. — Ошиблась.

— Настасья Павловна, — зевнул сэр рыцарь и убрал куда-то ведро. — Извините, но мне надо срочно поспать. После этого лично меня — в сон тянет.

— Ой, конечно, — засуетилась хозяйка, но гость опять зевнул и улегся прямо на диване. Скинул сапоги, подбил под голову подушку и сладко засопел. Пожав плечами, она погасила свет, глянула в окно. Тетка все еще падала, машина сместилась едва на метр. Воробей, правда, почти сел на голую и мокрую ветку тополя. Какое там спать, тут можно рекорды по бегу и прыжкам ставить!

Но дисциплинированная сыщица заставила себя улечься в постель, закрыла глаза и стала мысленно считать до ста.

«тридцать пять, тридцать шесть, тридцать… семь …………..»

Проснулась она в потемках. Сладко потянувшись, вылезла из-под одеяла, улыбнулась ощущению счастья и бодрости во всем теле, и поплелась на кухню с намерением выпить чашечку-другую кофе.

— А чего это я вскочила в такую рань? — возмутилась она, бухнув на плиту эмалированный чайник. Отвернула край занавески и выглянула в кухонное окно.

Снаружи было все так же темно, сыро и мерзко. В ночном воздухе застыли ртутно блестящие капли дождя, а в луже под фонарем неподвижно сидела тетка и, очевидно, ругалась вслед уже скрывшейся машине.

— Стоп, голубушка, — сама себе буркнула Каменская, вспомнив визит странного гостя. Как там, бишь, его? Ага — сэр Ровер!

Заглянув в гостиную, она обнаружила, что тот безмятежно дрыхнет на диване. Однако, стоило хозяйке приблизиться, как он открыл глаза и приподнялся в слабом свете, падающем из коридора.

— Уже выспались, Настасья Павловна?

— Да, спасибо. — улыбнулась она. — А который сейчас час?

Гость меланхолично ответил. — Да все те же одиннадцать вечера того же дня.

Он впрыгнул в сапоги, нашарил взглядом выключатель. Тот щелкнул, и комнату залил электрический свет.

— Как самочувствие?

Решительно запретив себе удивляться чему бы то ни было, Каменская кивнула и вернулась на кухню. Однако оказалось, что кофе уже заварен, а на столике громоздятся фрукты, а также бутерброды со всякой всячиной.

— А с красной икрой можете? — нахально спросила Настасья Павловна.

Гость недоуменно повел бровью, посмотрел ей в глаза. Затем пожал плечами и достал из холодильника трехлитровую бутыль с драгоценным содержимым.

— Вообще-то, никогда этого не пробовал. — он с сомнением оглядел свою добычу. — Но, думаю, это можно исправить.

После завтрака (или ужина?) хозяйка, пуская дымок сигареты, вежливо дождалась, пока сэр Ровер, что-то обдумывая, доел громадный пушистый персик, и осведомилась.

— Какие-то проблемы?

Тот заморгал, переключая мысли, и мотнул головой.

— Нет. Вот тут я прикинул… вы играете на тотализаторе или в лотерею?

Каменская отрицательно покачала головой. — А что?

Собеседник щелчком очистил свои пальцы от сока и ответил.

— В присутствии свидетелей или начальства купите и заполните несколько билетов разных тиражей. Не важно, какие цифры — выигрыш я обеспечу. Главное — что все это будет абсолютно законно и ненаказуемо. Ну, а под таким прикрытием я смогу организовать вам и более солидный счет в банке.

Кивнув, Настасья Павловна затушила окурок и поднялась.

— Когда отправляемся?

— Да хоть прямо сейчас. — благодушно улыбнулся рыцарь. Он встал, взглянул куда-то. — Готовы?

— Ой, что вы. — испугалась она. — Не в домашнем халате же. Я переоденусь. Быстро.

— Гм. — ухмыльнулся собеседник. — Не стоит. В вашей одежде вы у нас будете смотреться пугалом огородным. Я вас сразу в одно портняжное ателье заброшу, там приведут в соответствующий вид… а там видно будет.

— А удобно ли? — все еще сомневалась Каменская. — Что люди подумают?

— Помилуйте, Настасья Павловна. — сэр Ровер развел руками. — Чего с простолюдинами церемониться-то? Что я им прикажу, то и подумают!

Едва у Настасьи Павловны перестала кружиться голова после недолгого, но тошнотворного полета сквозь пространство и время, а рыцарь уже вел ее по накатанному маршруту. С мадам Норрой проблем не возникло и, обзаведясь умопомрачительным платьем, а также более строгим деловым костюмчиком, они двинулись дальше.

В заведении мэтра Рубини сэр Ровер буркнул хозяину. — Что-нибудь практичное, и поменьше заклинаний. Это наша гостья из технологического мира.

— Техно… какого? — заволновался румяный толстячок.

— У них там нет магии. — терпеливо объяснил рыцарь, усаживаясь в кресло. — Вместо этого — не в меру переусложненные технические устройства и приспособления. О красоте и здоровье только мечтают.

— Бедняжка! — мэтр от отчаяния всплеснул руками, и бережно подхватил клиентку под локоток. — Как же вы там, наверное, худо живете! Пойдемте, милочка, мы сейчас обслужим вас вне очереди, и по высшему разряду!

— Не сомневаюсь, — хохотнул сэр Ровер, откупоривая темную, заплетенную паутиной бутылку, и наливая себе на пару пальцев.

Через квадранс Настасья Павловна выплыла из недр заведения, пристально и недоверчиво осмотрела себя в громадные, до потолка, зеркала. Тем временем мэтр шептал на ухо рыцарю:

— … умеете ж вы давать трудные задачки… магия скатывается, как вода с масла…

— И тем не менее, вы, мэтр, как всегда, на высоте! — сэр Ровер, улыбнувшись Каменской, поощрительно похлопал по плечу хозяина заведения, а затем налил и ему волшебно благоухающего, багрово-черного вина.

— Это моя внучка, Челина. Сообразила, малявка, как выйти из затруднительного положения. — против воли усмехнулся тот.

Рыцарь посерьезнел. — Ага! Подключаете клан? И — каковы результаты?

Маэстро Рубини низко поклонился. — На днях я был принят в Золотую гильдию купцов и мастеровых. Ну, а с финансами — вообще без проблем вышло. Вам могу признаться, сэр рыцарь, что богат я теперь просто-таки до безобразия.

Собеседник улыбнулся, — Ну, и слава Миллике!

Четыре дня спустя, после суматохи и нервотрепки расследования, Настасья Павловна передала в руки стражников того, кого надо. А также письменно оформленные результаты дела и вещественные доказательства, на чем она настояла. Неулыбчивый Беркович, молча маячивший все время над ее левым плечом, позволил себе чуть расслабиться, а затем неожиданно поклонился ей.

— Спасибо. И — приятно следить за работой профессионала.

— А что? — Каменская устало подняла глаза и улыбнулась. — Как я поняла — с магией вы размотали бы это дело куда быстрее.

— Дело не в этом. — усмехнулся рыцарь, идя рядом с ними к Императорскому дворцу. — Совсем другой стиль работы, иная логика, а иногда — совсем другие методы расследования. Я правильно понял?

Шеф-палач Имперской службы безопасности, именуемой Тайной Палатой, кивнул. — К тому же, я почерпнул немало интересных и остроумных ходов. Надо будет кое-что перенять.

Во дворце Каменская чуть оробела, докладывая перед столь высокими заказчиками. Ведь, кроме Императора, здесь были и обе Королевы — эльфов и дану, молодой король Света Хенрик, а также пара гномов. От орков присутствовал регент, генерал-аншеф Шаграт — поскольку принц Хед должен был короноваться только на следующий год. Да еще и посол Совета Древних с труднопроизносимым именем.

— … Таким образом, похищение документов — это не шпионское мероприятие, а всего лишь попытка отомстить. Совершенная влюбленной и потерявшей от ревности голову женщиной. — заключила она свой доклад.

Королева Элеанор задумчиво покивала своим точеным эльфийским личиком. — Сэр Ровер, ваше мнение?

Тот ответил коротко и категорично. — Согласен. Я внимательно и дотошно следил за ходом расследования. По ходу дела не замечено ни подтасовок, ни фальсификаций, ни сокрытия улик. Проверил кое-что с помощью магии — то же самое. Хотелось бы только как-то предусмотреть такие выкрутасы сотрудников на будущее.

Настасья Павловна слабо улыбнулась.

— В приложении к делу я завтра набросаю кое-какие методики обеспечения безопасности, разработанные и применяемые у нас.

— Ну что ж. — заключил Император и обратился к присутствующим. — Дамы и господа, есть ли какие-нибудь вопросы, замечания или пожелания?

Все отказались, лишь посланник Древних спросил. — Мы не очень-то разбираемся в психологии ваших рас, поэтому хотел бы спросить вот что.

Все молчали, глядя на его расплывчато-колышащийся облик.

— Такой накал страстей, такие необдуманные действия — это в обычае людей? Я имею в виду не только хумансов, но и эльфов, и дану, и гномов.

— Вряд ли я смогу ответить на этот вопрос, — пожала плечами Каменская. — Да и кто сможет ответить? А что — у вас не так?

Непонятно как выглядящий древний некоторое время молчал, затем прошелестел его ответ.

— Так же. В этом едины, наверное, все. Даже Боги не властны над самими собой.

Через пару квадрансов Настасью Павловну и сэра Ровера вновь из малой приемной ввели в кабинет Императора.

— Еще немного. — приободрил рыцарь падающую от усталости женщину.

Император был один. Пригласил садиться, а затем, переглянувшись с Ровером, предложил побеседовать неофициально и без оглядки.

— Не стану скрывать, вы нас — я имею в виду не Империю, а весь мир — очень выручили. Как мы можем?…

Каменская осторожно улыбнулась, отпила сока.

— Мы уже договорились об оплате с сэром Ровером, и с моей стороны никаких дополнительных предложений не будет. Тем более, что он уже выплатил аванс.

— Я могу полюбопытствовать? — в глазах Императора мелькнул интерес.

Она пожала плечами и кивнула.

— Абсолютное здоровье, удача. Ну, и немного денег.

— А что значит — немного?

— Позвольте мне, Император. — вмешался рыцарь. — В их мире все довольно жестко регламентировано, и есть проблемы с легализацией больших сумм. К тому же — не хотелось бы, чтобы над ней повисло обвинение в коррупции и взяточничестве.

— А что, официально оформить нельзя?

Ровер хмыкнул.

— У них считается, что их мир — не единственный во Вселенной. Но на практике они считают себя пупом земли и, если я приду и заявлю, что прибыл с другой планеты, меня засадят в психушку. Это лечебница-тюрьма для умалишенных.

Каменская кивнула, а Император хохотнул.

— Хотел бы я глянуть, как им это удастся.

Сэр Ровер тоже ухмыльнулся, и продолжил. — Я придумал, как это обойти. Так что — взятые обязательства будут выполнены. Коль скоро конкретные суммы не оговорены, то я организую столько, чтобы это прошло без проблем. Кстати, это куда больше, чем вы, Настасья Павловна, сможете потратить с вашей фантазией.

— Может, у вас есть просьбы или предложения? — обратился Император к Каменской. Даже в частном разговоре от него так и веяло силой, властью и каким-то внутренним благородством.

— Как я поняла, у меня есть еще несколько дней отпуска… — тут рыцарь кивнул ей. — Хочу отдохнуть здесь и, по возможности, посмотреть на ваш мир.

— Устрой ей. — благодушно бросил Император рыцарю и встал, давая понять, что аудиенция окончена.

— Сделаем. — поклонился тот. — У меня, правда, есть еще одна просьба — от себя…

И они несколько мигов говорили мыслеречью. Бровь Императора удивленно взлетела, затем он подумал, и кивнул.

— Хорошо. Прощайте, Настасья Павловна. И — спасибо вам. А теперь ступайте.

Глава 9 Танцы вокруг игрушек

Каменская вздохнула и задумчиво затушила окурок в пепельнице. Слабый тающий дымок еще несколько секунд вился, а затем зачахокончательно.

— Жаль только, что я не успела попрощаться с бабушкой. Она умерла, пока я была… там, у вас.

Сэр Ровер, сидящий напротив нее на тесной кухоньке, пошевелился и осторожно сказал. — Она не умерла.

Глаза собеседницы моргнули в недоумении, и поднялись на него.

— Чт…о? — неловко выпрямившись, Настасья Павловна смахнула со стола недопитую чашку, и даже не заметила этого.

— Она не умерла. — тихо повторил рыцарь и повернул свой взгляд куда-то за окно, в осенний вечер. — Ей оставалось два-три месяца, полных болезней и страданий. Император дал «добро», и я переправил ее к нам. А похороны, которые вы пропустили — это так… копия тела плюс немного соответствующей магии.

Каменская помолчала, свыкаясь с этой мыслью, ибо не верить собеседнику было просто невозможно.

— И — зачем? Я смогу увидеть ее? Почему вы сделали это?

Сэр Ровер, поднял руку, предостерегая от дальнейших расспросов.

— Увидеть — навряд ли. Только если она захочет сама. Зачем? Дело в том, что у вашей бабушки редкий и сильный даже по нашим меркам Дар. Пока вы у нас работали, я смотался к ней, поговорил, убедил. Затем организовал все, — тут он чуть поморщился. — И вернулся.

— Кстати, — поколебавшись, добавил он. — Она вас видела. И вы даже перебросились несколькими словами. Ее телу биологически сейчас пятнадцать лет. Ну, и здоровье соответствующее. Поэтому вы ее и не узнали. Да и здесь вы были не очень-то близки.

Хозяйка квартиры облокотилась локтями на стол.

— Просто голова кругом идет. Я так замоталась сегодня — первый день после отпуска, да и понедельник день тяжелый. Ну хорошо, я видела кое-что из того, на что вы способны, так что верю на слово. Но зачем?

— Зачем… — собеседник помолчал. — Врать я не хочу, а говорить всю правду — вам будет очень больно. Поверьте.

Настасья Павловна покатала по пластику стола хромированную зажигалку и задумалась.

— И все-таки?

Рыцарь пожал плечами и нехотя начал отвечать.

— Шастая по галактике, я обнаружил семнадцать миров, не считая моего родного. Все семнадцать — пошли по технологическому пути развития, и лишь моя родина — по пути магии. Пятнадцать миров уже погибли — руины и пепелища, залитые отравой и радиацией. Судя по всему — война. Жизни нет и не будет более. Никогда.

В нескольких фразах он описал увиденное и то потрясение, которое он испытал, исследуя эти миры.

— Вот так.

Во взгляде собеседника промелькнула горечь. Он встряхнул головой, отгоняя воспоминания, и продолжил.

— В одном мире тоже была катастрофа, но жизнь еще теплится. Полная деградация цивилизации до животного уровня плюс чудовищные мутации. Да и природные ресурсы на нуле. — сэр Ровер взглянул на Каменскую и заметил в ее глазах слезы. — Да. У вас тоже нет будущего.

— Господи! За что? — всхлипнула женщина и тихо заплакала, уронив голову на руки.

— При чем тут бог? — мрачно возразил рыцарь. — Вы сами за все в ответе.

Он налил себе полстакана вина и залпом выпил, не ощущая вкуса.

— У меня и нескольких моих друзей зародилась идея. Мы не можем спасти всех. Хотя бы потому, что на новом месте люди продолжат свои грязные игры, и результат будет тот же. Поэтому мы пытаемся спасти хотя бы некоторых. Вы можете спросить — а кто нам дал право решать, кого? Мы сами решаем, потому что больше некому.

— Если не мы — то кто? Так, что ли? — хрипло спросила Настасья Павловна.

— Да. — жестко ответил он, и вздохнул. — Так что — ваша бабушка, по нашему выбору — одна из лучших представителей вашей цивилизации. Я не имею в виду ее Дар. Морально-этические принципы кандидата имеют более важное значение. Мы дали ей возможность учиться, и начать многое сначала. Дальнейшее зависит от нее.

— И — сколько у нас времени? — подняла голову Каменская.

Пожав плечами, сэр Ровер буркнул. — Критическая масса средств уничтожения уже достигнута. Теперь — дело случая и тупоголовости ваших политиков. И военных.

Он отвернулся к окну, помолчал немного, а затем поднялся.

— Что такое? — недоуменно бросил он. — У подъезда остановилась машина, и я чувствую поток внимания , обращенный на эту квартиру.

Настасья Павловна встала и, утирая глаза, отклонила занавеску. Вгляделась вниз, в пятно света у дороги.

— Это за мной. Наверняка что-то опять.

Через полминуты в дверь позвонили. Рыцарь чуть нахмурился и буркнул заклинание невидимости.

— Откройте. Это Колобок.

В прихожую действительно вошел полковник Гордеев. Начальник неодобрительно глянул на припухшее лицо Каменской, и с какой-то непонятной интонацией спросил.

— Настасья, тот… человек у тебя? Нужна помощь, и это ОЧЕНЬ важно.

Невидимый сэр Ровер оторвался от своих мрачных раздумий и приподнял голову, прислушиваясь.

— Настя, обо всем потом. Просто — он наша последняя надежда. Ты знаешь меня, по мелочам я бы не дергался.

— Это не от меня зависит, здесь он или нет. — постепенно приходя в себя, ответила Настасья Павловна. Отобрала у пришедшего пальто, и провела его на кухню. Обнаружила на столе замшелую бутылку с темным содержимым, несколько бокалов, и блюдечко с нарезанным лимоном. Плюс полное отсутствие кого бы то ни было. Но, заметив краем глаза отодвинутый в уголок табурет, все поняла.

— Садитесь и говорите. — коротко бросила она и подала пример, усевшись на свое любимое место.

Полковник неловко дернул щекой. Налил два бокала, выпил с хозяйкой. Взметнул брови.

— Ого… такого коньяка я и не пробовал. Ладно, короче. Чеченскими боевиками похищены два ядерных боеприпаса. По обрывочным агентурным данным, один уже в Москве, и готовится теракт.

За окном что-то мелькнуло. То ли птица, то ли с верхнего этажа что-то бросили. Когда Каменская и полковник, на мгновение взглянув в окно, снова повернули глаза в кухню, на табурете в углу сидел гость.

— Мощность? — коротко спросил он.

— Пятьдесят килотонн. — хмуро, но четко ответил начальник из МУРа. — Жертвы — около ста тысяч сразу, и еще как минимум полмиллиона потом. От лучевой болезни.

Внимательно и цепко он оглядел рыцаря. — Требований от боевиков не поступало. Судя по всему — планируется акция устрашения. Или возмездия.

Тот задумался.

— Внешний вид? Как обезвредить?

Полковник поколебался, и достал из внутреннего кармана кителя большой пухлый конверт. Секунду помедлив, протянул.

Гость в черном несколько секунд подержал в руках конверт, видимо, каким-то образом изучая содержимое, затем небрежно бросил его на стол и протянул ладонь.

— Должен быть еще спецключ.

Колобок опять полез в карман и вынул диковинной формы финтифлюшку на длинной металлической цепочке. Положил ее в протянутую руку.

Гость сжал пальцы, вздохнул и поднялся.

— Куда доставить?

Полковник отрицательно покачал головой. — Просто позвоните мне, я вызову спецгруппу. — и вытер платком потную лысину.

— Гм. Тогда будут жертвы. Среди нынешних владельцев… игрушки.

— Как представитель власти — разрешаю любые действия. — он жестко посмотрел в удивительно спокойные серые глаза.

Человек в черном пожал плечами, и сквозь зубы проворчал. — Однажды я уже слышал нечто подобное…

Затем спрятал «ключ» в карман, а оттуда вытащил мобильник и положил на стол. — Пейте коньяк и ждите. И ни о чем не беспокойтесь.

Затем он шагнул в сумрак прихожей, и наступила тишина. Лишь за окном снова начал шуршать дождь.

Допивая третью рюмку, полковник буркнул, — Да сядь ты, Настя, не мельтеши. Кстати, он действительно настолько крутой, этот парень?

Каменская, которая в это время расхаживала влево-вправо по кухне и дымила, как паровоз, кивнула и уселась на табурет.

— Я видела его в деле. — она зябко поежилась, накинула на плечи кофту, и опять затянулась сигаретой. — Поневоле уверуешь в Господа Бога.

Она зачем-то открыла холодильник, удивилась и достала оттуда шоколадный торт. — Ничего себе…

В это время мобильник пиликнул. Настасья от неожиданности подпрыгнула, и испачкала рукав глазурью.

— Черт, — зашипела она.

— Да! — нетерпеливо бросил полковник в трубку. — Да! Понял!

Он глянул на хозяйку, и свободной рукой изобразил, будто пишет. Каменская мгновенно притащила из прихожей блокнот и ручку.

— Хорошо! — бросил начальник в мобилу. — Предупрежу, что там уже свои, и стрельбы не открывать… Записываю… Все!

Он возбужденно глотнул воздуха, нажал кнопку отбоя и тут же набрал номер. — Генерал? Записывайте адрес…

— Да, именно так. Предупредите, что там уже поработали наши ребята из спецгруппы, так что стрельбы не открывать! Добро! Отбой связи!

И положил трубку на стол. — Вот и все, Настя.

Через минут десять воздух на кухне чуть колыхнулся, и из коридора вошел человек в черном. Снял мокрую куртку, подчеркнуто спокойно вымыл под краном руки, и сел за стол. Налил себе рюмку коньяка, со смаком выцедил. Пожевал лимон и спросил непонятно у кого:

— У вас так принято — после драки кулаками махать?

— А что? — не выдержал паузы полковник.

— Да, — поморщился тот и бросил. — Приехали, пытались и меня заломать. Пришлось их немножко помять. Так что за игрушкой пришел сам генерал. Передал ему, и ключ тоже. Потом ушел. Правда, опять пытались задержать, но — с тем же успехом.

— А как вы нашли бомбу? — поинтересовался полковник, с трудом сдерживая нервный смех, который навалился на него от облегчения.

Гость отрицательно покачал головой, лишь налил себе еще коньяку.

— Девятерых пришлось… уложить совсем. — бросил он. — Старший, а также их спец по атомной физике, в отключке, но смогут давать показания.

Затем гость выпил рюмку, глубоко вздохнул, и достал трубку. Набил табаком, затем, спохватившись, обернулся.

— Вы позволите, Настасья Павловна?

Хозяйку тоже пробрал нервный хохот сквозь слезы.

— И вы еще спрашиваете? Да я теперь вам все, что угодно, разрешу.

Он пожал плечами. — Напрасно радуетесь. Подумайте лучше, как вас будут пытать по поводу — откуда у вас информация, и т.д.

— Разве это главное? — полковник, наконец, справился с собой, и тоже нацедил себе коньяка.

— Кстати, — пыхнул дымком гость. — Что там со второй игрушкой?

— Пока неизвестно, — Колобок пожал плечами. — Считаете, дело надо довести до конца?

Он посмаковал коньяк, закусил. Подумав, набрал на мобильнике номер.

— Генерал?.. Да… Нет, спецгруппа понесла потери, но действовать может. Да… Да, давайте все данные по второму объекту. Ну, хотя бы и в мой кабинет в МУРе… Хорошо, через полчаса.

Он положил трубку на стол. — Поехали?

Гость, похоже имел на этот счет свое мнение.

— Настасье Павловне незачем светиться в этом деле. А я… своим ходом доберусь. Да, полковник, если вы меня там не увидите — это не значит, что меня там нет. Мобильник возьмите с собой.

Генерал встал со стула и подошел к окну, массируя набрякшие от бессонной ночи веки. Впрочем, в темноте за мокрым стеклом почти ничего не было видно. Несколько фонарей, дрожащих неверным светом, да отблеск от караульной будки на проходной. И дождь. Мерзость, в общем. Хотя и утро скоро.

Черная трубка мобильника, лежащая на столе поверх бумаг, рядом с чашкой, призывно пискнула. Видно было, что полковник, собираясь взять ее, с трудом справился с собой. Наконец он нашел нужную кнопку и с опаской — что она сообщит? — поднес к уху. — Да.

Некоторое время слушал, и генерал встревоженно заметил, как полковник помрачнел. Не отключая связи, тот отнял трубку от уха и повернул лицо.

— Две новости, и обе плохие. Во-первых, бомбу переделали на «грязную». То есть, взрыв будет слабее, но остаточное радиоактивное заражение будет не хуже, как в Чернобыле. Во-вторых, какое-то подразделение ФСБ ведет двойную игру, и сейчас их силы прикрывают террористов. У нас просят чрезвычайных полномочий — трупов там будет много, в том числе и гражданские. Подрывное устройство бомбы уже активизировано, и сейчас она в Питере. Боевикам осталось только нажать на кнопку.

— Они дают гарантию на успех?.. Пусть действуют. — и генерал чуть дрожащими пальцами нашарил в кармане валидол.

Утро выдалось хмурое и дождливое, но в утренних новостях ничего такого важного не было. Президент улетел на переговоры, во Франции ливни, хакеры ломанули «Manhattan Bank».

Туман. Дождь. Осень.

Примечания

1

горжа — внутренняя, несколько сниженная относительно зубцов или бруствера часть крепостной стены — прим. авт.

(обратно)

2

азартная карточная игра, наподобие проферанса — прим. авт.

(обратно)

3

тамошний аналог нашей присказки ищи ветра в поле — прим. авт.

(обратно)

4

Земляное масло, сиречь нефть — прим. авт.

(обратно)

5

Миг — единица времени, примерный аналог секунды. — Примеч. авт.

(обратно)

6

По желанию, по усмотрению (лат.)

(обратно)

Оглавление

Алекс Кулекс Грань: Сила.

  Глава 1. А не поехать ли нам… учиться?

  Глава 2: Дорога тогда лишь бывает добра, когда ведет нас домой…*

  Глава 3: Равняйсь! Смирно! Вспышка с тыла!!!

  Глава 4: Первый урок — будет ли прок?

  Глава 5: Народ и отечество…

  Глава 6: Турнир, как много в этом слове…

  Глава 7: Если, выходя из деревенской дискотеки, посмотреть на звезды, то кровь перестанет литься из носа, но можно подавиться зубами.

  Глава 8: Таки летит то он по прежнему, но после кастрации жужжит на тон выше.

  Глава 9: Есть дураки, есть полные дебилы, а существуют еще и добровольцы!

  Глава 10: Белые начинают и … проигрывают?

  Глава 11: Кто здесь? Фьююю

  Глава 12: Один за всех... ну ты сам это предложил... никто тебя за язык не тянул...

  Глава 13: Наша победа — это моя победа! Наш проигрыш — это ваш проигрыш!

  Глава 14: Ну ты же сам согласился!

  Глава 15: Женщина — человек? Доказываем от обратного…

  Глава 16: Два киллера играют в морской бой…

  Глава 17: Пуаро Шерлокович, то ли Коломбов, то ли Марплов

  Глава 18: О погибших либо хорошо, либо ничего…

  Глава 19: Нету ручек — нет конфетки

  Глава 20: Выходи биться!

  Глава 21: Зачем в ноздрю кричать?

  Глава 22: Сколько же мы теряем из-за того, что боимся потерять. (П. Коэльо)

  Глава 23: Есть время разбрасывать камни…

  Глава 24: Вот Вася ходил с дипломатом, он и стал дипломатом, а ты ходил с ранцем…

  Глава 25: А есть время их собирать.

Алекс Кулекс Грань: Статус.

  Глава 1: Пошлю я нафиг всех друзей и всех подруг и буду сам себе я друг. Что мне снег…

  Глава 2: Скажи мне, кто твой учитель и я скажу, кто ты!

  Глава 3: В эту игру можно играть вдвоем…

  Глава 4: Война — фигня, главное — манёвры.

  Глава 5: Победитель всегда только один.

  Глава 6: Фразой «Гусь свинье не товарищ» индюк спровоцировал драку сарай на сарай.

  Глава 7: Вернись! Я все прощу!

  Глава 8: Свободу попугаям!

  Глава 9: Всем правит случай. Знать бы еще, кто правит случаем. (Станислав Ежи Лец)

  Глава 10: Я живу в постоянном страхе, что меня поймут правильно (О. Уайльд)

  Глава 11: Ничего личного — просто бизнес!

  Глава 12: Оказывая сопротивление преступнику, вы мешаете органам расследовать Ваше убийство

  Глава 13: Годы бегут, и у нас одно за другим похищают. (Гораций)

  Глава 14: Тем, кто верен в любви, доступна лишь ее банальная сущность. Трагедию же любви познают лишь те, кто изменяет. (О. Уайльд)

  Глава 15: Уже год ищу убийц одного моего знакомого. Пока никто не согласился.

  Глава 16: Убийство — это всегда ошибка… Не следует делать того, о чем нельзя поговорить за чашкой чая. (О. Уайльд)

  Глава 17: Ужиться можно с кем угодно, если живешь порознь. (М. Задорнов)

  Глава 18: Как напасть первым на паническую атаку?

  Глава 19: Оля закончила школу с золотой медалью, но медаль отобрали на допинг контроле.

  Глава 20: Легче умереть, не думая о смерти, чем думать о ней, даже когда она не грозит (Паскаль)

  Глава 21: Рождаются все одинаково, но умирают каждый по — своему. (М. Хайдиггер)

  Глава 22: Верность — это такая редкость и такая ценность. Это не врожденное чувство: быть верным. Это решение. (Марк Твен)

  Глава 23: Многие хотят хорошо провести время... но время не проведешь.

  Глава 24: Играть на ничью белыми — это своего рода преступление против шахмат. (М. Таль)

  Глава 25: Если я хочу отомстить ему, просто убить его будет недостаточно.

Алекс Кулекс Грань: Влияние.

  Глава 1: "Не дразните льва!" — "Почему?" — спросил я у надзирателя. — "у него делается расстройство желудка" — ответил тот. (Станислав Ежи Лец)

  Глава 2: УЗИ показало: будет СВАДЬБА!

  Глава 3: "Какое оружие Вы выбираете, сударь? — Шпага. — Отлично.Тогда я: пистолет!"

  Глава 4: Сначала ты играешь в покер, а потом у прохожих на виду.

  Глава 5: Короля делает свита, а королеву — сваха...

  Глава 6: С тех пор Изя заряжал свой мобильник только в гостях.

  Глава 7: На факультет интриги требуется завкафедры и кое-кто еще...

  Глава 8: — Зашла к ним в гости чаю попить — на третий день чувствую: как-то не очень мне тут и рады...

  Глава 9: На сайтах знакомств женщины часто не указывают возраст своих фотографий.

  Глава 10: Меня в ад??? А черти-то, бедные, в чем виноваты???

  Глава 11: В жизни есть только две настоящие трагедии: одна — когда не получаешь того, чего хочешь, а вторая — когда получаешь. (О. Уайльд)

  Глава 12: Ее наглость не знала предела, производной и других элементарных функций.

  Глава 13: Илья был уволен из диверсионно-разведывательной спецшколы с формулировкой: "Видный парень".

  Глава 14: Если девушка подарила тебе ключ от сердца, не торопись радоваться, завтра она может сменить замок.

  Глава 15: Согласны ли вы взять в жены эту женщину? Нет. А эту?

  Глава 16: Задумавшись во время тренировки, бодибилдер случайно накачал мозг.

  Глава 17: Для кого-то пара — это любимый человек, для кого-то — спарринг партнер!

  Глава 18: Кушайте, гости дорогие, кушайте! Семга, сервелат, буженина... А вот икра... для тех, у кого совсем нет совести!

  Глава 19: Когда неприятель делает ошибку, не следует ему мешать. Это невежливо. (Н. Бонапарт)

  Глава 20: Будучи на вершине, ты находишься над бездной. (С. Ежи-Лец)

  Глава 21: Шахматы по-русски — это когда мат игру не только завершает, но еще и сопровождает.

  Глава 22: Штирлиц ел картошку в мундире. Он не боялся его запачкать.

  Глава 23: Мой организм не рассчитан на такое количество пьющих друзей…

  Глава 24: В гости надо заходить неожиданно и дерзко, чтобы хозяева не успели спрятать еду!

  Глава 25: Если бы от выборов что-то зависело, то нам бы не позволили в них участвовать М. Твен

Алекс Кулекс Грань: Власть.

  Глава 1: Кого боги хотят покарать, того они делают педагогом. (Сенека)

  Глава 2: — Здравствуйте, это клуб загадочных людей? — Кто знает, друг мой, кто знает?

  Глава 3: Богатые всегда легко рассуждают о бедности. (The Firm)

  Глава 4: Ещё никому не удавалось побить ложь оружием правды. Побороть ложь можно только ещё большей ложью. (Станислав Ежи-Лец)

  Глава 5: Настоящий друг зарежет тебя спереди. (О. Уайльд)

  Глава 6: Вы видите четыре пальца. А что если партия скажет, что их пять, каков будет Ваш ответ? (Джордж Оруэлл)

  Глава 7: Неделя в тюрьме — это много. На воле — мало.

  Глава 8: У кого-то изжога, у кого-то диабет, а кто-то не ходит...

  Глава 9: Если народ не боится власти, тогда придет еще большая власть. (У. Черчилль.)

  Глава 10: Сейчас я все тебе на пальцах объясню. Средний видишь? (Хрюн Моржов)

  Глава 11: Вы его знаете? Я знаю его так хорошо, что не разговариваю с ним уже десять лет. (О. Уайльд)

  Глава 12: Чтобы к компромиссу быстро прийти — нужно убойный компромат найти. (Валерий Филатов)

  Глава 13: Чересчур блестящий слог делает незаметным как характеры, так и мысли. (Аристотель)

  Глава 14: Высшая законность — это высшее беззаконие. (Цицерон)

  Глава 15: Мнящий себя избранным, избран лишь собой. (Вента)

  Глава 16: Боль иногда уходит, но мысли-то остаются. (Филипп Поццо ди Борго)

  Глава 17: Смотреть на что-то — далеко не то же самое, что видеть. (О. Уайльд)

  Глава 18: Слежка установила, что объект страдает манией преследования.

  Глава 19: Выкорчевывайте корни зла, они зачастую питательны и вкусны. (Станислав Ежи Лец)

  Глава 20: И тут нас остановил милиционер и предложил обменять тысячу рублей на «Всего доброго»… (КВН/Вятка)

  Глава 21: История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов. (Ф. Энгельс)

  Глава 22: Тебя продадут всё равно, ты только набивай себе цену. (Станислав Ежи Лец)

  Глава 23: И мазохисты во всём признаются под пыткой. Из благодарности.

  Глава 24: Самая обидная форма эгоизма — это самопожертвование. (Л. Толстой)

  Глава 25: Есть вещи, которые нельзя вернуть, если их потеряешь. (С. Фантомхайв)

Алекс Кулекс Грань: Ум.

  Глава 1: Я буду падать, падать, и падать... Но когда я встану — упадут все. (Хюрем Султан)

  Глава 2: Предательство — такая же неотъемлемая часть политики, как кинжал — вооружения. (В. Гюго)

  Глава 3: Месть и наказание — суть одного процесса. Их определяет лишь точка зрения.

  Глава 4: Никогда ничего не идеализируй — это может плохо кончиться. (О. Уайльд)

  Глава 5: Вербовщик — менеджер по продажным.

  Глава 6: Мы сами — дьявол свой, и целый мир Мы превращаем в ад. (О. Уайльд)

  Глава 7: Победители не верят в случайность. (Ф. Ницше)

  Глава 8: У тебя есть враги? Хорошо. Значит, в своей жизни ты что-то когда-то отстаивал. (У. Черчиль)

  Глава 9: Хаос — это порядок, который мы неспособны понять. Это истинный порядок.(Анхель де Куатье. Дневник сумасшедшего)

  Глава 10: Ну а доколе в ножнах дремлет Гнев... (М. Семенова)

  Глава 11: Прежде чем вести переговоры с волком, наденьте на него намордник. (В. Бутулеску)

  Глава 12: Посол — честный человек, посланный лгать в другую страну для блага собственной. (Г. Уоттон)

  Глава 13: Те, кто дает, должны обозначить рамки, потому что, те, кто берет, редко делают это. (Г. Форд)

  Глава 14: Об этом человеке известно только, что он не сидел в тюрьме, но почему не сидел — неизвестно. (М. Твен)

  Глава 15: Вообще-то я против миллионеров, но если бы мне предложили им стать... (М. Твен)

  Глава 16: ДетЯм — мороженое, его бабе — цветы! Смотри не перепутай, Кутузов! (Лелик)

  Глава 17: В человеке всё должно быть прекрасно — погоны, кокарда, исподнее, иначе это не человек, а млекопитающее. (ДМБ)

  Глава 18: Ничто так не мешает видеть, как точка зрения. (Дон-Аминадо)

  Глава 19: Предают, как известно, только друзья, к врагам никто особо высоких требований не предъявляет. (Дж. Оруэлл)

  Глава 20: Герб на груди его — там плаха и петля. Но будет дырка там, как в днище корабля. (В. Высоцкий "Про любовь в средние века"))

  Глава 21: Одна минута решает исход баталии; один час — успех кампании; один день — судьбу империи. (А.В. Суворов)

  Глава 22: На первой ступени эшафота смерть срывает маску, которую человек носил всю жизнь, и тогда показывается его истинное лицо. (Граф Монте-Кристо)

  Глава 23: Есть два искусства, которые могут возвести человека на высшую ступень почёта: одно — искусство хорошего полководца, другое — искусство хорошего оратора. (Цицерон)

  Глава 24: Интрига рано или поздно губит того, кто её начал. (Бомарше)

  Глава 25: Вроде все свои, а тут нож в спину. Я ведь только что предыдущий вынул (О. Груз)

  Эпилог

Магический спецкурс Лена Летняя

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

Лена Летняя Магический спецкурс. Второй семестр

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Эпилог

Лена Летняя Проклятый ректор

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

  Глава 36

  Глава 37

  Глава 38

  Глава 39

  Глава 40

  Глава 41

  Глава 42

  Глава 43

  Глава 44

  Глава 45

  Эпилог

Лена Летняя Акадения за Занавесью

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

  Эпилог

Валерий Иващенко Воин и маг

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

Валерий Иващенко Не убояться зла (Продолжение романа «Воин и маг», рабочее название «Чёрный Ярл — 0/1»)

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5. Короткая, но…

  Глава 6

  Глава 7, весьма поучительная

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава N… между 12 и 14

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19. Момент истины

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22-я, особая

  Глава 23. Ad libitum

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28-я, кровавая

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

Валерий Иващенко Танцующее пламя

  Глава 1 ЧЕРНОКНИЖНИК

  Глава 2 ПОГРАНИЧЬЕ

  Глава 3 ПУТЬ ЗА КРАЙ МОРЯ

  Глава 4 AD LIBITUM[6]

  Глава 5 ВО ДВОРЦЕ

  Глава 6 ГРОЗА

  Глава 7 ДОРОГИ

  Глава 8 НЕМНОГО ОБ ИСКУССТВЕ

  Глава 9 ПЛАН

  Глава 10 НАД ВСЕЙ СТИГИЕЙ БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО…

  Глава 11 МИТТЕЛЬШПИЛЬ

  Глава 12 НЕМНОГО МУЗЫКИ СРЕДИ СУЕТЫ

  Глава 13 ПРОРЫВ

Валерий Иващенко Дети Хаоса (Черный Ярл-2)

  Глава 1 Три года спустя. Дела матримональные.

  Глава 2 Четвертое рандеву

  Глава 3 Страсти господни

  Глава 4 И снова лето

  Глава 5 Буря

  Глава 5 Say No to Death

  Глава 6 Лет эдак немного спустя

  Глава 7 Место встречи изменить нельзя

  Глава 8 Какого … ?

  Глава 9 Танцы вокруг игрушек

*** Примечания ***