КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Райдо [Аннели Ян] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Аннели Ян Райдо


Перу. Лима.

– Дверь как всегда не закрыта. Жешка? Ау?

Лысая голова с татуировкой на макушке бегло осмотрела помещение – за столиком сидела хрупкая блондинка и, щурясь в зеркало, нервно наносила макияж. Боясь что-либо сломать или оторвать, судя по виду, здание держалось на честном слове, Захар осторожно прикрыл за собой двери.

– О, Кола? Класс! Теплая и без газов, – он сморщился и добавил. – Мм…как я люблю.

Евгения, заметив в зеркало тощую тень, не успела ответить, как пустая бутылка полетела в урну, но промазала.

– Старею!

– Пить меньше надо. Отойди от света, Захар. Не мешай.

– А гример что?

– Что-что? Он единственный поступил, как нормальный человек.

– И?

– Что и? Он как увидел, в какую дыру нас засунули, послал всех вместе взятых…

– В общем, минус один.

Не удержав в руках пудреницу, та упала на дощатый, прогнивший местами пол, девушка заявила:

– Минус два!

Но Захар был увлечен новой игрой – попади бутылкой в урну.

– Да выкинь ты ее! Что ты пил вчера? Виски?..

Бутылка, наконец, попала в цель.

– Вижу, кто-то у нас не выспался?

– Зато ты хорошо спал. Тебе на все по барабану, как всегда. Чего я удивляюсь?..

– Заснул, как младенец, в два ночи. Ребята еще оставались, правда, Макс и новый звукорежиссер. А я сказал – довольно, парни, меня ждут съемки с нашей «мисс вокруг Мира», и ушел. Все? Ты готова? Губы там свои не будешь мазать?

Отрыгнув, парень с любопытством залез в мини-холодильник, в котором разве что не повесилась мышь. Стоявший на плите чайник угрюмо предупредил – здесь нет ни электричества, ни газа. Впрочем, водопровода и канализации тоже не было. Местные жители пользовались колонкой, стоящей в конце квартала, а помои выливали на улице прямо под ноги. Желательно, соседу.

– Я же сказала – минус два. Я никуда не пойду.

Дверца холодильника тут же захлопнулась, и с одной стороны повисло недоумение, со второй – накипающая ярость. Любой нормальный человек на ее месте давно бы ушел! С ее статусом, опытом, внешностью найти другой источник дохода проще простого.

– Это предел, Захар. Все. Ты видишь, до чего мы докатились? Видишь, спрашиваю? Собак лучше содержат, чем нас с тобой.

Захар сделал глубокий вдох, стараясь не смотреть на огромного паука, притаившегося в углу, и произнес:

– Послушай, пожалуйста, меня. Жешка, ты сейчас сделаешь то, о чем потом будешь очень жалеть. Вот увидишь. Ты же знаешь, я всегда оказываюсь прав. Ты просто не выспалась…

– Просто не выспалась? А как здесь выспаться, в этом клоповнике? Хотя ты дрых и в аэропорте под лавкой, тебя ничего не проймет.

– Хорошо, допустим. Допустим.

Он примирительно сложил руки, поглядывая в единственное запыленное окно, которое размещалось под самым потолком. Это не обещанные апартаменты в пятизвездочном отеле. Но также нужно понимать, что эмоции не решают проблемы, а только усугубляют их. В прошлый раз продюсеры не доплатили обещанный гонорар, и Евгения тоже бросилась разбираться. Но как оказалось, шоу испытывает грандиозные финансовые проблемы, поэтому предстоит сбавить обороты. Экономия, как сказал главный счетовод – залог антикризисного управления.

– А ипотека? Я не думаю, что ты могла об этом забыть…

Собрав остатки уцелевшей пудреницы, Евгения лихорадочно начала вкидывать тюбики с косметикой в органайзер, словно желая показать – ее решение окончательное и обжалованию не подлежит. Надоело.

– Что ипотека? Кроме «Мистер и мисс вокруг мира» больше ничего не существует, по-твоему?

– Существует. Но! У нас контракт, обязательства. Жешка, послушай…

– Да плевать мне на все! Я не такая идейная как ты!

В окне показались массивные колеса автобуса, запылившие округу, и Захар заспешил:

– Послушай. Я понимаю, что это, – он обвел взглядом помещение, избегая злополучный угол, – не то, что нам обещали. Но нужно искать плюсы, – поняв, что ошибся с доводами, сразу же исправился: – В общем, так. За нами уже приехали. Я хочу последний раз вставить тебе мозги. Они затаскают тебя по судам, это раз. Если ты не отработаешь по контракту, сама знаешь, чем это чревато. Пустят по миру, вот увидишь. Я знаю, что говорю. Вспомни, Макса. Он работает звукорежиссером за копейки, а мог бы, если бы не взбрыкнул тогда по-пьяному, до сих пор снимать сливки.

– Он отказался от адвоката. Придурок.

– А у тебя будет, чем платить адвокату? Жешка, я хотел сказать, что с ненадежными партнерами никто не захочет работать. А пойдут суды, нужно будет постоянно платить. Плати за это, плати за то. Твоя репутация будет подорвана. Это два, – если перечисленные доводы мало воздействовали на оппонента, то следующая часть ударила в яблочко: – А теперь ответь мне, глядя в глаза. Ты готова, в случае чего, я спрашиваю, потерять квартиру? А мама? Сестра? Кто их будет кормить? Ты этого хочешь, Жешка, только честно?

– Я сама кого хочешь засужу! Нужно будет – дойду до Папы Римского!..

По выражению яйцевидного лица Евгения прочла – ты сама себе веришь? Сотрясать воздух громкими заявлениями не равно иметь реальное решение проблемы. Черт бы его побрал! Он прав. Чтобы уйти, придется потерять многое, если не все. И это непозволительная роскошь в ее случае. Ах, как бы хотелось сбросить груз ответственности с плеч! Но кто, если не она, поможет семье? Как и кому объяснить, что условия шоу стали невыносимыми, и больше нет ни радости, ни наполненности от поездок?

– Ну, вот. Вижу, ты приняла верное решение. Ты же знаешь, что это недоразумение. Нужно немного потерпеть. Все наладится, я уверен.

Присев на колени, Захар сжал ледяную ладонь:

– Я уверен, в следующий раз…

– А вот я не уверена. Я вообще ни в чем не уверена. Какой идиот поверит, в эту чушь?.. Ты веришь?

– Ну… Чисто теоретически бронь ставят задолго до поездки, Жешка. Вот и получилось, что мы здесь, а отель снесли месяц назад. Так бывает, я думаю. Банальное не-до-ра-зу-ме-ние. Ну, что? Пойдем, моя мис? Ой, у тебя немного тут…

Неловким движением Захар скорее размазал по щеке, а не стер осыпавшуюся тушь, и показал класс.

– А что будет дальше, Захар? Передаче урежут бюджет настолько, что вместо кровати будет один матрас, да? А вместо крыши над головой – плащ-палатка?

– Не нагнетай, Жешка. Пойдем! Ты как пессимист, видишь стакан на половину пустым. Пойдем.

– То есть это не паук пожирает меня черными глазищами, а бабочка, ты хочешь сказать?

Паук не остался незамеченным! И раз нет паники, членистоногие определенно не входят в список фобий.

– Ты не боишься пауков?

– Захар, ты сейчас серьезно? Я никогда не понимала, почему люди боятся тех, кто меньше и слабее их.

– А крысы?

Захар передернулся от отвращения.

– Что крысы?

– Ну, знаешь, типа, противные…

– Ой, это банальные фобии. Что тебе сделает крыса? Нужно просто понять, что никакой опасности нет.

Захар только собирался ответить, что раз так, то и она пускай поймет, что страхи только в ее голове, но вместо этого встал и провел рукой по лысине, как будто там колосилась растительность:

– Ну, скажи. Как я выгляжу? Макияж? Маникюр? Мои подмышки не слишком воняют?..

Выпрямившись, Женя ткнула шутника в бок и слабо улыбнулась. В ее случае выбирать не приходится. Остался год до окончания контракта, и больше никаких глупостей. На ее попечении два иждивенца, и нужно в первую очередь согласовывать решения с разумом.

– Тебе идет, кстати, – речь шла о красном платье в пол, напоминающем сари.

– Лучше молчи. Я не знаю, откуда его достали. Все мятое, как из одного места. Где машина?

– Автобус.

Они направились к выходу. Приоткрыв шаткую дверь, мистер «вокруг мира» уточнил:

– Двери?

Мисс отрицательно покачала головой.

– А если воры?

– Захар. Не начинай. Это незыблемо. Ты меня хочешь сейчас добить, что ли?

Вот и хваленые речи – нужно просто понять, что опасности нет. Однако когда речь заходит о ней – понимание разбивается о стену отрицания.

– Учти, тут нет консьержа.

– А то я не заметила!

Оставив двери открытыми, девушка двинулась первой по лестнице. Но не успела сделать и пары шагов, как оступилась и охнула – кусок бетонной ступеньки раскрошился как песочный замок под ногами. Но и тут Захар был в своем репертуаре – философа-мыслителя:

– Но ты же цела и невредима. Ведь так? Все обошлось, слава Богу. Нужно искать везде позитив.

Фыркнув, Женя занесла ногу вперед, как подол сари зацепился за острый носик туфли. Несмотря на похмелье, Захар ухватился за летящий край блестящей материи, но следом раздался треск – показалась полоска загорелых стройных ног.

– Пардон, Жешка! Я ж не хотел, ты знаешь! Но мне так очень даже нравится! Послушай! Эй!

Вскочив вначале на четвереньки, а потом и на ноги, мисс, скрепя зубами, пулей вылетела на улицу и с небывалой злостью стала рвать платье по треснутому краю.

– Что ты… творишь?.. Жешка? Эй! На тебя все смотрят!

В пару метрах от них замерли две местные женщины, торгующиеся из-за какой-то мелочевки. Из окна соседского дома сквозь разбитое стекло высунулся любопытный малыш – чумазый как ночь. Даже бездомные коты и те навострили уши – всех интересовала блондинка, рвущая на себе одежду. Закончив, она подтолкнула Захара к дороге:

– Ну! Где машина?..

– Автобус…

– Автобус! Не беси меня, Захар!

Пожав ссутуленными плечами, парень провожатым направился за угол. Нет худа без добра – так он считал. Раз они здесь, значит так и должно быть. Кто знает, возможно, именно в Лиме их ждет бесценный опыт, который наложит отпечаток на оставшуюся жизнь. А если это то место, где отыщется смысл жизни? Если за семь отведенных дней реальность перевернется на сто восемьдесят градусов и откроет те горизонты, которые были скрыты под вуалью неизвестности? Ведь самые важные события случаются тогда, когда их совсем не ждешь. А вообще, ко всему, что происходит, нужно относиться спокойно. Если внутри тишина – то ничего извне не сможет поколебать ее.

Заняв всю песчаную неровную дорогу, по краям усыпанную крупными и мелкими камнями, автобус был почетно облит помоями. Водитель даже не пытался выяснить, кто это сделал, и курил в окно.

– Ты читал сценарий? Куда вначале? – спросила еще красная от гнева Евгения, забираясь в салон.

Одурманенный точеной фигуркой, что грациозно виляла бедрами впереди, Захар не расслышал вопрос. Кому-то достанется драгоценный подарок. Кому-то, но, увы, не ему.

– Я спрашиваю, голова два уха, ты читал сценарий? Ах, да, вспомнила. Поющие фонтаны в районе Мирафлорес. Хм.

Захар хотел было сказать, что в Трущобах гораздо интереснее – столько колорита в одном месте! Он уже успел познакомиться с парой подростков, которые обещали продать одну интересную курительную штуку. Типа, самодельный кальян. А что делать в люксовом отеле, кроме как есть и спать?

– Танцующие, а не поющие, – вымолвил мистер, найдя в чехле кресла пакетик с сухариками.

– Танцующие или поющие – это ничего не меняет. Эй! Что ты там ешь? Так и знала! Дай сюда!

Евгения протянула руку, как вдруг автобус резко тормознул. Вся съемочная группа охнула «Опять?!» и вжалась в сиденья.

– Приехали, – спокойно, как удав, заключил Захар, выглянув в окно.

– Что там опять случилось? – засуетились по сторонам. – Все ни слава Богу! – и продолжилось. – Когда нам вернут багаж? Кто компенсирует простой в аэропорту?..

Казалось, только Захара не трогает всеобщее недовольство, и единственная рубашка-майка-спальный костюм устраивает более чем. Вытряхнув оставшиеся крошки на ладонь, он поднял руку:

– Я сейчас! Без паники, господа.

Слизнув с ладони прилипшие крошки, он вытянул что-то из чехла и под вздохи облегчения скрылся из виду. Евгения тоже завистливо скосилась в окно, где какой-то мужчина в шапочке размахивал руками и что-то причитал. Умеют же некоторые решать дела. Вспомнить хотя бы поездку в Париж.

Дело было после съемок, в последний съемочный день, за час до вылета. Было решено отдать дань инженерному чуду – Эйфелевой башне, которая почему-то отсутствовала в списке съемочных мест. Топать пешком на самый верх необходимости не было, точнее, нужно было пользоваться поочередно лифтами. Но первый же лифт застрял. И так как действие происходило в выходной день, да вдобавок поздно вечером, мастер-ремонтник не спешил. Пока исправили поломку, часы грозили опоздать на рейс.

– Давай быстро! – предложила мисс, а мистер не смог отказать.

Вид с высоты птичьего полета открывался потрясающий – еще бы! Грандиозное световое шоу, как искрящиеся пузырьки шампанского в огромном бокале, освещало близлежащую округу красивым золотым сиянием. Такую красоту грех было не запечатлеть.

– Давай сфотографируемся.

Но как ни пытались, вспотели, даже поругались, но сделать совместный кадр никак не выходило. То у Захара отрезало оттопыренное ухо, спасибо матушке природе, то у Жени часть шелковистых волос, что «делало лицо похожим на скальп». Даже пробовали установить камеру на перила, чуть не запустив телефон в свободный полет. В итоге, перебрав кучу попыток и способов, решили фотографироваться поодиночке, минуя многолетнюю традицию. Но как раз в момент отчаяния из лифта вышел достопочтенный мужчина с биноклем.

Обрадовавшись, Евгения заявила:

– О! Пускай нас сфотографирует вон тот негр!

Но негр оказался русскоговорящий. И вдобавок, его отец возглавлял общественное движение за гражданские права чернокожих в США. Именно они добились отмены расовой дискриминации, в том числе и оскорбительного определения «негр». Сейчас случай казался смешным, нелепым, но не будь рядом Захара, неизвестно чем все могло закончиться. Тогда только чудо спасло от опоздания на самолет. И кстати, снимать ночью башню запрещалось, поэтому пришлось удалить фото и заплатить приличный штраф.

Вскоре автобус зарычал и поехал по песчаной дороге.

– Что ты ему дал?

– Сотку.

– Долларов? Ты с ума сошел?!

С милейшим выражением лица Захар вынул из чехла так называемую «сотку» и протянул назад.

– Салфетка? И он поверил?

Пожав плечами, что означало – был бы купец, а товар всегда найдется, Захар указал на сценарий. Нехотя Евгения вернулась к ознакомлению – и так тянула до последнего, но, прочитав первую страницу, чертыхнулась.

– Что?

– Это не сценарий, я не буду это говорить.

– Я читал, вроде все нормально было.

– «Магический фонтан выстреливает одной из его струй на высоту до восьмидесяти метров, как купидон в поисках возлюбленной»…

Захар прыснул от смеха и забрал у оператора, что сидел через проход, бутылку воды.

– Тебе нужно расслабиться, Жешка. Спасибо, брат, – пустая бутылка вернулась к владельцу. – Ну, там, клуб, танцы, текила рекой, понимаешь? Про текилу я пошутил. Тебя не узнать, ты стала какая-то… нервная. Расслабься.

Евгения отмахнулась от Захара, который полез с массажем, и перевернула страницу. Купидон был лишь вступлением, дальше следовали – фонтан «с круглыми, манящими формами Афродиты», река похоти, хотя в переводе она означала «река желаний». А танец, что создавался выбросами в такт подсвеченными струями воды, и вовсе напоминал сценаристам «сексуальное буйство мужской фантазии».

Закрыв не то сценарий, не то дневник озабоченного маньяка, Евгения вновь подумала, что продюсеры целенаправленно выживают команду. Не платят толком, перенесли передачу на другой, менее популярный канал, да еще и в утреннее время. А не делается ли это с той целью, чтобы как сказал Захар, стрясти с каждого приличную сумму за нарушения контракта? Ведь в случае банкротства придется выложить всем сотрудникам неустойку.

Злясь все больше, Евгения откинула папку на соседнее сиденье и отвернулась к окну. Как продержаться целый год? Хорошо Захару. Он свободный. И безалаберный. «Потерпи», – говорит он.

– Жешка, как у тебя с тем?..

Наблюдая за сворой собак за окном, Евгения встрепенулась.

– С кем? Говори нормально.

– Виталий, по-моему? Саунд-продюсер.

Евгения закатила глаза, на что Захар поднял руки вверх – все понял, не лезу. Может, поэтому у нее плохое настроение?


Следующее утро неожиданно встретило в полицейском департаменте.

– Пропустите! Пожалуйста! Это очень важно!

Начальник полиции даже не успел скинуть ноги со стола и потушить сигару, как в кабинет ворвалась самая настоящая катастрофа в оборванном сари и вздыбленной головой. Она приблизилась вплотную к столу и заговорила на чистом английском:

– Сеньор… – на табличке значилось «Крузос», – Хочу отметить, меня обокрали!

Подняв руку вверх, мужчина отложил сигару на край пепельницы и позвонил. В кабинет вбежал другой полицейский, они перекинулись парой-тройкой слов, после чего на пороге появилась дама «за сорок» с папкой в руках.

– Здравствуйте. Меня зовут Элен, я переводчик. Что у вас случилось?

Начальник участливо посмотрел на Евгению, у которой внезапно пропал запал, и теперь хотелось просто рыдать. Чтобы не показывать слабость, она отвернулась и прошла к окну. Невыносимо думать, что тебя обчистили во сне! Шарили то тут, то там! А, может, дело не обошлось без рукоприкладства? Не зная, как очиститься от грязи, Евгения дернула со всей мочи за оконную ручку. Безрезультатно.

– Да что же это такое, черт возьми?!

С тяжелым вздохом к ней подошла Элен.

– Так что у вас стряслось? Как вас зовут?

Убрав руку гостьи, помощница с легкостью приоткрыла окно. Зазвонил телефон, но начальник сбросил вызов. Повисла пауза.

– Итак?

– Итак. Через шесть дней у меня самолет…

Евгения замолчала. Она к ужасу поняла, что придется еще шесть ночей провести в оскверненной ворами комнате! Нет! Ни за что! А если они опять придут? Ей нужен караульный!

– И? Мы вас слушаем, продолжайте.

– Ну, я понимаю, хорошо… Деньги, часы, это ценность, у меня были Ролексы, между прочим, а паспорт им зачем?!

– Паспорт? – переспросил начальник и после кивка помощницы бегло сказал, что той ответить.

– Паспорт это в посольство. Там вам все и расскажут. Будьте добры, сентеорита, – рука указала на дверь.

– Да вы что думаете, мне есть когда бегать туда-сюда?! У нас съемки, между прочим! Меня отпустили на час!

Начальник недовольно глянул на помощницу, мол, о чем речь? Та пожала плечами и нервно посмотрела на часы. Евгения уже открыла рот, как внезапный порыв ветра вырвал со стола стопку документов и растрепал по комнате белыми ассиметричными пятнами. Одна из бумаг кружилась, кружилась и, гипнотически приземлившись на пепельницу, вспыхнула. Реакция полицейского не подкачала, но документ все равно был испорчен. Как и хорошее расположение к иностранке.

Подойдя и с треском захлопнув окно, он обратился к переводчице и указал на двери. Сам же сел и занялся бумагами. Элен открыла двери и встала в проходе:

– Изложите ваши претензии, сентеорита, в письменном виде, на коридоре, вон там, за углом есть образец.

– Нет! Что значит?.. Послушайте! Я живу… сейчас, – Евгения протянула адрес на смятом клочке бумаги. – Вот. Там понятно написано?

Элен кивнула, поежившись. Из любопытства глянул и мистер Крузос .

– Пускай туда направят отряд полиции. Они там все облазят пускай. Поищут хорошенько. Скажите ему. Скажите, пожалуйста!

В голосе послышалось меньше терпимости:

– Я могу помочь заполнить форму и прочие формальности, сентеорита.

– Да я ей про Фому, она мне про Ерему! Вы что, не слышите меня?!

Вовремя вспомнив, чему учил психотерапевт, Евгения начала считать до десяти. Злость за это время, естественно, никуда не улетучилась, зато помощница обеспокоенно спросила:

– Вам плохо, сентеорита? Позвать врача?..

– Мне нужен не врач, а караульный!

– Караульный? Что вы имеете в виду, сентеорита?

– А вдруг они опять вломятся, вы не думали об этом?

Крузос кивком спросил – ну, что еще?

– Вам угрожали, сентеорита? За вами следят? – перевела вопросы шефа Элен.

– Нет…

Хлопнув папкой по руке, переводчица с облегчением выдохнула. Наконец-то, можно будет попить кофе, который уже остыл.

– Вы должны меня защитить! Поймите вы, наконец! У меня открыты двери, они могут в любой момент…

– В чем дело? Сломался замок?

– Нет. Это неважно… Личное.

Шеф, словно поняв, что запахло жареным, подался вперед и сузил глаза.

– Личное? Я не понимаю…

Разговор был передан начальнику, черные как смоль глаза превратились в щелочки.

– В общем, считайте, что это мой бзик, фобия, что угодно. Я нигде и никогда не закрываюсь. И даже под дулом пистолета не стану. Я уже говорила, для меня этот вопрос давным-давно решен.

Элен закашлялась, сеньор Крузос смахнул пот со лба ладонью и кивком спросил – ну, что, что там?!

– Я пробуду здесь еще шесть ночей. Поэтому адрес у вас есть, а я жду охранника или лучше двоих…

Не выдержав, полицейский плеснул воды в стакан и силком заставил помощницу выпить. А Евгения, тем временем, повествовала, во сколько приходит и уходит из дому, что во вторник съемки закончатся позже обычного и прочее и прочее. Она так заговорилась, что услышав грудной хрюкающий смех, не поняла, откуда он исходит. Тем временем, мимо прошмыгнула в двери Элен, а сеньор Крузос откинулся на высокую спинку кресла, держась за живот.

– Ах, так?!

Ничего, смеется тот, кто смеется последним!


– Жешка? Что с тобой? Ты плачешь?

– А я должна смеяться, по-твоему?

Сидя в широкополой шляпе на ступеньках, Захар поджидал Евгению. Несмотря на утро, солнце пекло беспощадно.

– И хватить чавкать на ухо! Надоел уже!

Пакетик с чипсами не успел спрятаться в кармане шорт и полетел в урну. Захар печально вздохнул, провожая взглядом вывеску киоска с фаст-фудом.

– Ну? Что сказали? Я же говорил, нужно мне было идти…

– Какой ты умный! Сколько у тебя с собой?

Из нагрудного кармашка рубашки показалась купюра номиналом в сто долларов.

– Да, я такой! – сняв панаму, он провел ладонью по лысине.

– Я шучу!

Евгения вышла к дороге и стала голосовать. Хоть бы быстрее попасть в посольство! Шеф дал два часа на все про все – нужно доснимать материал, причем, из-за изменений в месте проживания гробится два часа на дрогу к съемочным местам. Соответственно, рабочий день продляется, но за это не будут платить.

– Эй!

Не в силах ждать, девушка замахала руками. К ней присоединился Захар, орудуя панамой.

– Куда путь-дорогу держим, девица-красавица?

– Прекрати! – она отобрала панаму и надела на лысую голову. – Ты можешь быть серьезным?!

– Я серьезен как никогда, моя фрау-мадам.

Получив удар под ребра, Захар смирно вытянул руку.

– Так, куда едем-то?

Возле них остановилась машина, запылив воздух.

– Куда-куда. На Кудыкину гору!

В этот момент из открытого окна показалась физиономия таксиста, и он на ломанном русском заявил:

– Вам в горы, я слышать?

Евгения растерянно покачала головой.

– Вам в горы, мистер? – уточнил водитель у Захара.

– Нет, боже упаси! Это вот она куда-то собралась…

– Я на горы не поехать!

После чего ударил по газам и растворился в радуге машин, как несбыточная мечта. Еще минуту переваривая ситуацию, Евгения издала непонятный звук и накинулась с кулаками на Захара.

– Ты что творишь?! Весело тебе? Развлекаешься? Все не можешь простить, что я тебе отказала?!

– Да чего ты, Жешка? Я ж, шутя! Эй! Больно же!

Но стоп-кран сорвало, и вся боль, все страхи, нереализованные надежды – удар за ударом поражали выдуманного врага. В конце концов, Захар зажал вырвавшегося демона в тиски и прокричал в лицо:

– Хочешь бить – бей, но так ты проблему не решишь! Слышишь?

Внезапно раздался скрежет тормозов. Прямо за ними, чуть не въехав в фонарный столб, остановился белый тонированный Мерседес. Захар вместе с Евгенией дернулся на бордюр, освобождая проезжую часть. Следом засигналили недовольные водители. Не зная, как извиниться, Захар поднял руки кверху. Но через непродолжительное время пассажирская дверь Мерседеса открылась, и показалась седая кучерявая голова старушки. Захар поднял с земли панаму, Евгения оправила платье.

– Good morning, – дружелюбным голосом произнес Захар, возвышаясь как маяк над подошедшей бабулей.

Старушка, стуча тростью об асфальт, осмотрела вначале Евгению, та улыбнулась в ответ и взяла примирительно Захара за руку. Затем пришел черед Захара.

– Extranjeros! (иностранцы)

После чего треснула по лысой голове тростью и поковыляла к машине.

– Больно, однако.

С досадой почесав ушибленное место, Захар обернулся – Евгения хохотала. Он вначале хотел обидеться, но, изобразив старушку с тростью, засмеялся в ответ.

– Мир?

– Мир, – ответила Евгения и удивленно посмотрела на дорогу.

Их ждало такси.


В здании посольства было многолюдно и суетно, несмотря на субботний выходной день. Внизу у арки Евгения чуть протолкалась сквозь группу людей с флагами и плакатами. Скорее всего, оппозиционеры – подумала она. Но мысли быстро переключились – если на улице внешний вид не вызывал удивления, то здесь, в посольстве, красное ультракороткое платье смотрелось одиозно.

– Ничего не бойся, понятно! Я сейчас!

Захар похлопал по плечу и ускакал куда-то вглубь толпы. Ничего, сказала она себе, она выдержит. Главное, восстановить документы, а после… все забудется. Сотрется из памяти, как страшный сон. Пережила развод, переживет и это. Благо, им нечего было делить. Прислонившись к стене, Евгения внезапно увидела мужчину в костюме, который стоял в пару шагах и что-то говорил охраннику. На минуту она застыла, рассматривая незнакомца, точь-в-точь похожего на бывшего мужа. Он тоже обратил на нее внимание – оценивающий взгляд пробежался по раскрасневшемуся лицу, спустился ниже, еще ниже, пока Евгения не перекрестила руки на животе. От нахлынувших чувств ее затрясло. Не может быть!

– Идем, Жешка, я все узнал, – Захар потянул Евгению за руку к лестнице. – Нам туда. Ну, перебирай копытами!

С трудом оторвав взгляд, Евгения шлепнула Захара по руке и поплелась наверх, то и дело оглядываясь. Неужели Дима здесь? Но что он здесь делает? По слухам, он как уехал пять лет назад в штаты, так и до сих пор там. Боже! Ну и черт с ним! Все, что должно беспокоить сейчас – это паспорт! Без него, не улетит домой, проворонит следующие съемки в Мадагаскаре, и вообще, может остаться без работы, без денег и без ипотечной квартиры!

– На кого ты там смотрела, как кошечка? Признавайся! Я никому не расскажу!

– Что ты узнал?

Захар был знаком с Димой. Значит, показалось. Они повернули направо, пройдя охранника и безрукую статую. У ног статуи стояла пиала с конфетками – Захар не упустил случая полакомиться.

– Они восстанавливают паспорт две недели, приколи?

– Что?!

– Погоди ты! Нам сюда, – у кабинета номер двести пять Захар остановился. – Но я, как всегда, твой герой, а ну повтори!

– Иди ты!

– Повтори!

– Мой герой.

– Громче!

– Мой герой.

– Громче, я не слышу!

– Мой герой, говори уже, что ты там договорился!

К ним подошел охранник и сделал замечание.

– Видишь, все из-за тебя! – прошипела Евгения.

Захар протянул сто баксов и перекрестил Евгению.

– Теперь готова!

Набрав воздуха в груди, Евгения поднесла руку к двери. Нужно сдерживаться. Иначе опять все испортит.

– Вначале я.

Резко развернувшись, Евгения уткнулась в черный пиджак и чуть не потеряла сознание – он!

– Вы отойдете, сентеорита, или вас подвинуть?

Не дожидаясь ответа, незнакомец открыл двери, но Евгения подставила ногу.

– Нет уж, вначале – я!

– Минуточку! – вмешался Захар, вставая рядом. – Жешка, пропусти, – шепнул на ухо.

– Только через мой труп!

Взгляды противников пересеклись в молчаливой войне. Мужчина нервно посмотрел на часы, Евгения тоже посмотрела, но часов не было – их украли, как и пять тысяч долларов на лекарство маме. Решимость прибавилась. С чего это ей уступать? Кто он такой? Какая у него срочность? Вот у нее все основания спешить!

– Отойдите в сторону, я предупреждаю в последний раз.

– Я не отойду. Вы отойдите!

– Жешка!

Захар попытался схватить ее за руку, но широкая спина полностью укрыла хрупкое девичье тело. За ними наблюдали сотрудники кабинета двести пять, боясь шелохнуться. А между тем, снизу послышались недовольные выкрики, битье стекла и следом предупреждение полицейского в рупор. Выглянув через плечо на улицу, незнакомец чертыхнулся и окликнул кого-то. Захар ринулся к лестнице, едва не столкнувшись с фигурой в форме.

– Да, Алексей Юрьевич? Что случилось?

Алексей Юрьевич отошел и кивком указал на девушку. Та вызывающе выставила подбородок.

– Нарушает.

– Вас понял, – подойдя к двери, он обратился к Евгении. – Пройдемте вниз, сентеорита. Вы нарушили порядок.

– Ничего я не нарушила, – полицейский заметил в зажатой руке деньги.

– Пройдемте по-хорошему, сентеорита. Я вас провожу к выходу.

Мерзкая, самодовольная ухмылка проскользнула на надменном лице Алексея Юрьевича. Ах, с каким удовольствием он наблюдал, как полицейский скручивает непокорную бестию и силком выпроваживает вон.


Далеко, однако, уйти не удалось. Как только пара спустилась к подножью лестницы, стало ясно, что внизу творится настоящий бедлам. Часть скамеек перевернута, забаррикадирована дверь, полицейские, вооружившись, держат кордон от толпы разгневанных протестующих.

– Этого не хватало!

Евгения удивленно обернулась, но полицейский, кинув ее, бросился в толпу. Из кобуры показался пистолет. Но бунтующая масса, скандируя требования, наступала к лестнице. В порыве страха Евгения застыла на месте, словно не веря в происходящее. Внезапно кто-то схватил за руку и выдернул с места.

– Эй!

Непокорные волосы завесой легли на лицо, мешая рассмотреть, кто же тянет наверх. А главное – зачем? Может, похищают? Испугавшись, Евгения с силой рванула руку на себя, чуть не сломав ее.

– Отпустите!

– Хватит, я сказал!

Перехватив за запястье, мужчина с удвоенной скоростью устремился на второй этаж. Евгения заметила, что сотрудники эвакуируются через пожарный выход, в здании включили сигнализацию.

– Туда! – скомандовал голос.

– А куда они все… бегут?

– Идите быстрее! Что не ясно?

Алексей пригладил волосы и направился к лестнице. Евгения отметила, что пиджак был снят, осталась одна хлопковая рубашка.

– Подождите!.. А вы к-куда?!

Алексей обернулся и, взглядом сказал – туда. Затем ударил по бокам, как бы пришпоривая лошадь, и зашагал в центр событий. Но в следующий миг время остановилось, кто-то охнул, у кого-то упал телефон, свет в коридоре погас. Евгения ошибочно подумала, что в Перу проблемы с электричеством это в порядке вещей, и двинулась к пожарному выходу, как за спиной раздался выстрел.

Бах! Камера видеонаблюдения разлетелась по сторонам, затем вторая и третья, что находилась как раз над головой Евгении. Она вскрикнула, почувствовав, как синий дождь впился в волосы, в кожу, залетел заворот. Что происходит?! Землетрясение? Но вскоре резкий голос скомандовал на английском – руки вверх. Ничего не различая перед собой, Евгения, не смея дышать, посмотрела через плечо. Боже! По центру коридора высилась фигура человека, полностью облаченного в черную мантию с закрытым лицом. Но не это было самым страшным. Теперь дуло автомата держало на мушке Алексея.

– Let the woman go, – сказал он.

– Shut up!

Захватчик пнул Алексея в спину и погрозил автоматом. Они медленно двинулись по коридору. Одно неверное движение могло стоить жизни. В конце коридора пожилой женщине стало плохо, она осела у стены, хватаясь за сердце. Другая наклонилась, желая помочь, но молниеносный выстрел в воздух указал – не стоит этого делать.

– Поднимайте, – раздался шепот позади Евгении.

Евгения вполоборота спросила:

– Вы мне?..

– Руки вверх нужно, он так сказал…

– Вот так?

– Да. Вверх…

– Спаси…

Но встретившись взглядами с человеком в маске, умолкла. Вот, значит, как выглядят террористы. Хладнокровные убийцы. Нелюди. Ах, если бы у нее были сверхспособности или на худой конец пистолет! Внезапно террорист остановился подле нее. «Хороша», – сказал он на английском и жестом указал – ты, идешь со мной.

– Я? Но… простите…

Схватив девушку за локоть, он подтолкнул к Алексею. Теперь заложников стало двое.


– Где мы?! Ответьте! Куда нас везут?!

– Я вам уже говорил, что не знаю. У меня тоже пакет на голове, если вы забыли, сентеорита.

– О! Я ненавижу замкнутые пространства! Терпеть не могу! Это с детства, тогда меня заперли… О-о! Господи! Мне нечем дышать! Я умираю!..

Подпрыгнув на кочке, машина заревела мотором. В кабине кто-то ругнулся.

– Чего он от нас хочет? Что ему нужно?! Какой-то психопат! Ну, чего вы молчите?!

– Я думаю.

– Протяните мне руку!

– Зачем?

Без объяснения она нащупала теплую грубую руку и сжала между своими ледяными ладонями с такой силой, будто от этого зависела жизнь.

– Скажите, нас убьют?..

– А вы сами как думаете, сентеорита?

– Поговорите с ним! Объясните, что…

– Красное платье как тряпка для быка…

– Что… что вы сказали?..

– Как вас зовут?

– Евгения, а что?

– Ничего.

– А вас? Хотя я знаю, не говорите. Алексей Юрьевич. Честь имею.

– Вы замужем, Евгения? Дети есть?

– Нет, я чайлдфри, а что? К чему все эти вопросы, я не понимаю?

– Ни к чему.

– Что значит – ни к чему?! Из-за вас я здесь!

Резко машина затормозила, и пассажиров бесцеремонно высадили из грузовика возле заброшенного военного склада. При виде блондинки ждущая часть бандитов, их было трое, пришла в негодование. Девушку сразу взяли на мушку, желая тут же пристрелить. Но мужчина в маске, которого назвали «Мигелем», встал перед жертвой заступником, что-то объясняя на родном языке. Видимо, доводы звучали не особо убедительно, так как один из троицы, самый толстый, подошел к Евгении сзади и ткнул автоматом в спину. От толчка она упала на колени.

– Ах, вы ублюдки!

– Заткнись, если хочешь жить! – раздался голос Алексея.

Кое-как встав, Евгения прошептала:

– О чем они говорят? Что им нужно?..

– Вам лучше не знать. Стойте молча.

Нащупав стоящий рядом силуэт, она с силой сжала то, что пряталось под ширинкой.

– Что… ты сумасшедшая?!

– Говорите, я вся внимание.

Сглотнув, Алексей попытался убрать руку, но хватка была железной. Тем временем, двое похитителей сцепились как собаки. Черная маска слетела, оголяя совсем юное, безбородое лицо, а толстяк не знал, на кого наводить автомат.

– Я скажу. Они обсуждают, что с вами делать. А теперь… будьте добры…

Так речь о ней! Может, решают отпустить, в этом дело?

– И что со мной п-планируют делать?

Алексей медлил. Пот ручьями стекал по лбу и шее, дышать под пакетом было совершенно нечем.

– Ну!

– Здесь две стороны, сентеорита. И каждая по-разному видит вашу дальнейшую…

– Говорите же!

– Вас либо убьют…

– Либо?..

– Либо сделают наложницей.


Сырость, казалось, проелась в ней дыру. Хотелось пить и размять кости. Вот уже два часа они сидели связанные в подвальном помещении и ждали незавидной участи. Из малюсенького окошка пробивался тонкий луч света, который только дразнил.

– А у вас есть жена?

Голос прозвучал как скрежет пенопласта по стеклу. Алексей открыл глаза.

– Нет.

– А дети? Дети у вас есть?

– Нет. А должны быть?

– Нет. Не должны.

Образовалась пауза. Евгения нервно дернула узел на запястье, не зная, как завязать беседу. Каждая попытка была подобна этой. Что интересно этому человеку? Обсудить политику или же последние новости? Новости чего? Спорта? Кино? Сколько весят бегемоты? Черт! Если бы не панические атаки, она бы справилась с волнением.

– Хорошо, что эти ужасные пакеты сняли.

Алексей прищурился.

– Без пакетов… э… приятнее…

– Почему вы так дышите? Астма?

«Потому что я психбольная!» – прокричала про себя Евгения, а вслух пожала плечами.

– Нормально я дышу. Чего вы прицепились?

Алексей выгнул спину, а затем повертел связанными ногами и размял шею. Невольно залюбовавшись картиной, Евгения импульсивно облизнула губы и почувствовала, как воспламенилось тело. Она, наверное, сошла с ума! Разве можно при данных условиях думать о чем-то кроме спасения? Чтобы скрыть возбуждение, Евгения тоже стала разминаться и как на сеансе психотерапии затараторила:

– У меня есть сестра… Ее зовут Дарья. Ей десять… Она очень похожа на отца. А нам все говорят, что она моя копия, только как в детстве. Я… я просто думала привезти ей в подарок настольную игру «Парчис». Знаете?

В ответ кивнули.

– Я всегда перед поездкой много читаю, узнаю, в общем, как бы это сказать, блин, слово вылетело из головы…

– Изучаете.

– Верно! Изучаю и…

– А что вы делаете в Перу? – хрипло спросил Алексей, старательно отводя взор от декольте, откуда виднелась часть кружевного бюстгальтера.

– Работаю. Что еще делать в Перу? Я – телеведущая крутого шоу…

– Кто-нибудь будет вас здесь искать?

Акцент был сделан на слово «здесь».

– Боже! Вы имеете в виду, искать мой труп?!

– Евгения, вы говорили кому-нибудь, куда пойдете?

– Со мной был Захар…

– Ваш парень?

– Мой напарник. Коллега. Но он без ума от меня, чтобы вы знали…

Зачем она это говорит?!

– Вот и чудно, – быстро заключил он, а затем пониженным тоном добавил. – Вам нужно будет притвориться.

– В смысле? Что вы имеете в виду?

Алексей красноречиво посмотрел на нее. Она выпрямилась.

– Я вам скажу, что нужно будет сказать, когда придет…

– Нет, постойте! Вы хотите, – задыхаясь от возмущения, прервала его Евгения, – чтобы я?..

– Мои гениталии, боюсь, никого из четверых не удовлетворят. А у вас будут шансы сбежать.

– А вы попробуйте! Вдруг вам повезет!

Неподалеку послышались шаги, раздался скрежет металлического люка. Алексей произнес две легко запоминающиеся фразы по-испански и сделал вид, что спит.

– Знаете что?! Пускай меня лучше пристрелят! Не буду я ничего…

Пришлось умолкнуть – с лестницы спускался Мигель, благодаря которому Евгения до сих пор была жива. Он недружелюбно глянул на пленника и присел на одно колено, тяжело дыша.

– When the sun sets, we will run away with you. (Когда солнце сядет, мы с тобой убежим).

Поцеловав ледяную руку, парень быстро скрылся наверху, а Алексей довольно откинулся на стенку.

– Что вы улыбаетесь? Весело вам? Псих.

– Похоже, это истинная любовь.

– А что в этом такого? Разве в меня нельзя влюбиться?

– Разве что, – взгляд упал на декольте.

Евгения вспыхнула и попыталась прикрыть прелести, но сделала только хуже. Шлейка съехала с плеча, делая вид более соблазнительным.

– Ваши намеки меня уже достали! Вы… вы… хам! – в агонии кинула Евгения, сплевывая волосы изо рта.

– А вы думайте в следующий раз, вырядились, тоже мне.

– А я думаю! У меня красный диплом по журналистике!

Алексей хмыкнул и отвернулся к окну. Солнце клонилось к закату. Евгения тоже отвернулась, но внутри бушевал ураган. Да как он посмел?! Кто он такой, чтобы судить ее?!

– Да будет вам известно, Алексей Юрьевич…

Она демонстративно замолчала, ожидая реакции. Но ответа не было.

– Мой чемодан потеряли в аэропорту, – Евгения подалась вперед, жалея, что руки связаны за спиной.

– Не везет.

– А еще…

Алексей бросил раздраженный взгляд в ее сторону.

– Меня поселили, знаете где? На холмах! В каком-то бараке.

– Это все?

– Нет не все! Меня обокрали!

– Это Перу…

– О, это Перу! Спасибо вам за подсказку! Именно так я начну свой репортаж, когда… – Евгения истерично рассмеялась, а потом заплакала, оттопыривая нижнюю губу. – Что же будет? Моя мама… ждет лекарство… без него ей станет хуже… она ждет… а что если я?.. меня?..

– Ну-ну… – смягчился Алексей. – Вы же слышали, вы без пяти минут на свободе.

– А вы?..

Алексей помедлил, а затем ответил:

– За меня не беспокойтесь.

– Вы что, не боитесь?..

– Кого?

– Смерти? Пыток? Я не знаю… у вас что, нет родственников, которые за вас будут переживать?

– Я мужчина и сам о себе позабочусь.

– Но…

– А вам, сентеорита, советую оглушить поклонника по голове чем-нибудь тяжелым и прямиком в полицию.

Отвернувшись, Алексей не сказал более ни слова до захода солнца. Когда смеркалось, в подвал спустился заступник. Сквозь плотную маску на юном лице виднелся пот и мрачный настрой.

– Common.

Из люка потянуло гарью. Встав, Женя указала на Алексея:

– What will be with man? Will they kill him?

Но вместо ответа парень поволок ее к лестнице. Дальше все происходило слишком быстро. Появилась какая-то дверь, за дверью следующая дверь с эвакуационным знаком, пять ступенек, и Женю силком впихнули на пассажирское сиденье грузовика. Последнее, что удалось разглядеть, темно-серое пятно дыма, расползающееся над восточной частью барака.


Алексей прислушался – вверху было подозрительно тихо. Часы пробили начало двенадцатого ночи – минуло пятнадцать минут после ухода похитителя. Скинув веревки, с которыми пришлось повозиться, пленник в два счета оказался у люка и открыл крышку. В лицо как беспощадные демоны хлынули клубы тошнотворного дыма. Первая мысль – успела ли девушка скрыться, но размышлять было некогда. Укрыв лицо рукой, Алексей ловко пересек подсобку и остановился напротив помещения, подпертого лопатой.

Из-за дверей валил дым. Пахло горючим. Откинув лопату, мужчина пнул двери и ползком пробрался внутрь. От удушья свело горло. Переведя дыхание, он схватил двоих, что валялись на полу у входа, и потащил за собой. Но через полметра нога толстяка застряла. Рыкнув, Алексей дернул сапог, но тот расплавился и приклеил бездыханного хозяина к полу. Вытащив второго похитителя, Алексей передернулся – черная маска впеклась в лицо.

Несколько секунд прошли в замешательстве. Но ярко-синее безумство не давало времени на размышления. На животе толстяка уже искрились металлические пуговицы. Второпях Алексей ощупал спекшиеся, местами мокрые брюки, кое-как просунул руку в карман, как в следующий миг в горящем помещении что-то взорвалось. Словно молния с потолка рухнула балка, а за ней в немой угрозе повисла вторая.

Теперь двигаться можно было только на ощупь. Внезапно вспышкой к двери побежала огненная дорожка, обрезав путь. Алексей чертыхнулся и, вскочив, локтем выбил ближайшее окно. У него была доля секунды, чтобы выпрыгнуть. И он выпрыгнул.

Первым делом Алексей надышался влажным запахом ночи, не замечая, как глотает назойливую мошкару. Грузовика не было – значит, уехали. И ему нужно убираться подобру-поздорову. Неожиданно стервятники умолкли. В лицо ударил свет фар.

Зайдя за колючий боб, мужчина услышал странный захлебывающийся звук и понял – автомобиль заглох. Погасли ослепляющие фары. Следом в ночь бросилась хрупкая тень. Подобрав крупный камень, мужчина швырнул его под колеса.

– Do not move! I will shut! I swear!

Вначале он не поверил ушам. Тогда пришлось прочистить глаза. Матерь Божия! С автоматом в руках к бараку шагала… Евгения!

– Эй! Is anybody here? – бросила Евгения, еще не привыкнув к темноте.

– Я не буду спрашивать, что ты сделала с Мигелем…

Евгения пискнула и бросилась на голос. Жив! Успела! Все не зря! Подбежав, она хотела обняться, но в смущении лишь неловко хлопнула по плечу. В ответ Алексей недовольно кивнул и отобрал автомат.

– А где остальные?.. Вы их… убили?

– Мы болтать тут будем?

По лунной дорожке они прошли к грузовику. Алексейвскочил на водительское кресло и завел мотор. Дверь со стороны пассажира заклинило. Дернув раз, дернув два, Евгения попросила о помощи, но водитель и бровью не повел, настраивая радиоволну.

– Ах так!

Долго не думая, она крутанулась на каблуках и вмиг оказалась на боковой ступеньке, лицом к лицу с Алексеем.

– С вашего позволения! Сэр!

Не успев среагировать, Алексей почувствовал, как по нему кто-то ползет.

– Что вы… делаете?..

– В футбол играю!.. Уберите локоть, ради Бога!

На удивление, локоть с пути следования исчез, что позволило втянуть в салон ноги и продвинуться дальше. Да уж. Кто бы мог подумать, что в кабине так тесно, а удерживать вес на двух руках – задача не из легких. В подтверждение, коленка во что-то уткнулась. Мужчина крякнул и, обхватив руками за талию, стащил девушку с себя. Следом заиграло радио.

– Извините…

Как же неловко вышло! Идиотка!

– Я, правда, не хотела…

Для чего-то взглянув на поврежденное место, она, заикаясь, спросила:

– Очень б-больно?..

Включив фары и цыкнув зубом, водитель отметил:

– Вы хотите подуть?

– Нет. Не хочу…

– Может быть, погладить? Думаю, ему станет легче.

Машина лихо тронулась, а Евгения, отвернувшись к окну, не знала, куда себя деть от стыда. Что на нее нашло?! Да, она всегда была эмоциональной, порой вспыльчивой, имела и другие особенности. Но дурость! Откуда в ней это?!

– К-куда мы едем?..

– Остановимся в ближайшем мотеле.

– Зачем? – вспыхнула Евгения.

Алексей смерил взглядом.

– Мне нужно будет позвонить.


Через минут сорок на ресепшене придорожного мотеля «Огонь и лед» на пару поглядывали с интересом. Оба взлохмачены, одежда грязная, местами порвана. Но то, что между молодыми бушуют чувства, было ясно без слов. Уж больно часто они друг на друга косились.

Разговор велся на испанском языке.

– Звонок, сэр, будет стоить вам пятьдесят баксов.

Хитрые глазки пытливо изучали, до какого предела можно торговаться. Не каждый день заглядывают такие гости.

– Запишите на мое имя.

Алексей продиктовал необходимые реквизиты и расписался в журнале. Час-два, и он будет дома. Но вопрос остается открытым – кто его похитил? Вначале были предположения, что он попался под горячую руку, но у бандита хранился его снимок. Значит, заказали. И если это та же история, что и полгода назад, то ничего хорошего нет.

Администратор любезно вынул из-под стойки проводной телефон. На что Алексей отметил:

– Наедине.

– За это нужно будет доплатить, сэр.

– Что он говорит? – нетерпеливо спросила Евгения.

Алексей опять потянулся к ручке, как внезапно Евгения перегнулась через стойку и вцепилась нерадивому служащему в шею.

– If one minute passes, I will kill you! (Еще минута – и я тебя прибью)!

Закатив глаза, Алексей легонько отпихнул Евгению в сторону, но та не удержалась на ногах и упала. Плечо рассекло о стеклянный столик. По-хорошему, вскрикнуть бы от боли, но обида и возмущение были сильнее и затаились в звенящей тишине.

– Есть телефон в н-номере пятнадцать… – проблеял администратор.

Тут же рука нетерпеливо потребовала ключи.

– Чтобы меня не беспокоили.

Евгения словно во сне наблюдала, как удаляется широкая спина. Не подал руки! Даже, черт возьми, не извинился! От ярости на глазах навернулись слезы. Только бы не разреветься!

– Вам помочь? – раздалось виновато-испуганное обращение на английском, но, отказавшись от руки, Евгения вскочила и ринулась на улицу.

– Лучше б тебя застрелили, сукин сын!


Она ворвалась в номер как раз, когда телефонный разговор был завершен. Алексей высматривал что-то у окна, расчесывая под рубашкой укусы насекомых.

– Где ключи, я спрашиваю?..

Евгения прошла на середину комнаты и подбоченилась. Она совершила непростительную ошибку. Нужно было оставить ублюдка подыхать! Будь у нее автомат, благо, что стреляет она метко…

Алексей опустил задранную рубашку и кивком указал на кровать. В неярком свете торшера этот жест показался вдвойне неприличным.

– На кровати, что ли?

Наклонившись, она стала сумбурно гладить стеганое одеяло в поисках ключей. Перед глазами все плыло. Ноги ее здесь больше не будет! Неважно, куда ехать, главное, подальше от него. Раньше она считала, что худшие беды уже настигли, но могла ли она предположить, что уготовано судьбой?..

– Их здесь нет!

– Конечно, нет, – спокойно ответил Алексей, становясь позади и потирая руки.

Чувствуя себя полной дурой, Евгения резко выпрямилась. Да он издевается над ней! Но горячее дыхание за спиной заставило на мгновение потерять контроль. Чего он хочет? Да черт с ним, главное, чего хочет она! В игры манипулятора наигралась с бывшим мужем. Вера, надежда, любовь – эти понятия для нее больше не существуют. Взамен пришли – самостоятельность, бескомпромиссность и полная уверенность, что любви не существует. Прикрыв глаза, Евгения досчитала до десяти, потом еще до десяти, потом вновь… Не помогает! Тело так и трепетало от предвкушения, словно подали сладострастный десерт, в который осталось лишь запустить ложечку и насладиться.

– Ложитесь спать, Евгения.

Фраза была брошена у порога душевой комнаты, когда счет достиг восьмого десятка. Повернув шею до хруста, Евгения заметила, что Алексей с полотенцем на руке закрывает за собой двери. Звук защелки как часовой механизм привел бомбу к взрыву, и, кинувшись к двери, Евгения заколотила кулаками, крича:

– Дайте мне ключи! Это мой грузовик! Откройте, я сказала!

И дверь открылась. Но то, что предстало перед глазами, заставило сто раз пожалеть о просьбе. Алексей, нисколько не смущаясь, стоял полостью обнаженный и с вызовом смотрел на нее. Она резко захлопнула двери и перевела дыхание. Он рассмеялся.

– Козел…

Сев на кровать, Евгения пригладила волосы. Неплохо было бы умыться. Как она выглядит? Вопрос неприятно пощекотал нервы. Естественно, ужасно выглядит. Как по-другому? Пережить похищение, тряску в душном грузовике, затем пленение в сыром подвале… Лучше сразу облиться теплой водой, смыть свинцовую тяжесть дня и ночи, и если получится, забыть и мужчину, который одним присутствием сводит с ума. При мыслях об Алексее, дверь в душевой открылась. Евгения охнула и зажмурилась. Но на бедрах висело белое плотное полотенце, а на посвежевшем лице не было тайного намека.

– Вертолет прилетит только к семи утра.

– Вертолет?.. Вы хотите сказать?..

Алексей швырнул чистое полотенце.

– Теплой воды нет.

Поднявшись, Евгения сконфуженно покрутила полотенце.

– Я сама поеду, без вас. Дайте мне ключи от грузовика.

Никак не прокомментировав предложение, мужчина улегся на двухместную кровать. Не дотянувшись до торшера, он бесцеремонно кинул:

– Погасите свет.

В ответ в лицо полетело скрученное полотенце.

– Я могла бы вас пристрелить!..

– Ложитесь спать, в конце концов! – рыкнул Алексей, сжимая кулаки. – Мало вам приключений на задницу?

– Мало! Да, мне мало!

И зашвырнула в подонка первым, что попалось под руку – столовой ложкой. Ложка промазала и звонко ударилась об стенку.

– Ты что, больная?!

Евгения истерично засмеялась и схватила со стола охапку столовых приборов. В раздражении Алексей встал и, довольно ловко увертываясь, направился к столику. Пискнув, девушка метнулась в противоположную сторону и к ужасу поняла, что выход к двери отрезан. Что же делать?! Силы явно не равны, а помощи ждать неоткуда. Не найдя ничего другого, она отдернула занавески и хотела было открыть окно, как за руку больно дернули.

– Ай! Пустите! Козел! Оставьте меня в покое, я сказала!

Без слов Алексей ногой толкнул двери в душевую и, открыв кран на полную мощь, подставил извивающуюся девушку под воду. На мгновение показалось, что ледяной поток пронзил насквозь тело, словно острием. И одновременно сломил сопротивление, заставляя подчиниться.

– Так-то лучше.

Выключив воду, Алексей отпустил руку и хотел уйти, но при взгляде на мокрое, совершенно беспомощное создание накинул на плечи затертый бледно-коричневый халат, что висел на крючке, и плотно затянул узел. Евгения смотрела на него как загнанный зверек, не моргая.

– Можешь не благодарить.

– Вы… вы чудовище…

– Не может быть.

– Д-дайте пройти. Как вы мне надоели…

Замешкав, Алексей все же отстранился с мыслью, что нужно еще раз окатиться ледяной водой. Но звуки подъезжающего автомобиля заставили метнуться тенью к окну. Сквозь свет одинокого фонаря можно было различить силуэт невысокого, но коренастого мужчины, который, не успев выйти из салона, стремглав бросился к входу. Показалось, у него был пистолет.

В два прыжка Алексей оказался подле двери и подхватил с полки автомат. При самом дурном прогнозе – в машине пять человек. Пять наемников. Да, сомнений быть не может, это террористы, скрывающиеся под благородным названием «Солнечный путь». Полгода назад они убили дипломата Даниила Митрофанова, заявив, что такова месть будет всем, кто содействовал освобождению пленных-рабов из их лагеря. И не просто убили, а издевались, потребовали выкуп в миллион долларов, и выдали тело несчастного по частям. Видимо, пришла очередь Алексея.

Позади послышался недовольный скрип матраса. Алексей взглянул на часы – прошло не менее минуты. Кто хотел – уже был бы на месте. Но за дверью было тихо. Повернув замок на три оборота, мужчина подскочил к окну в тот момент, когда автомобиль взревел мотором и умчался в ночь.

– Откройте дверь, пожалуйста.

На этой фразе от напряжения упало полотенце. Быстро натянув снаряжение обратно, Алексей сильно затянул узел и хрипло спросил:

– Вы кого-то ждете?

– Да. Жду любовника.

– Секс втроем я не люблю, – заключил он, не шевелясь с места.

Тогда с кровати встала Евгения и, спотыкаясь, побежала к дверям.

– А кто вам сказал, что секс будет втроем?

Открыв замок, она как страж огородила проход. Алексей подошел к двери и покрутил замок.

– Я все равно открою!

– А я закрою.

Евгения обернулась и хотела повернуть замок, как сильные руки подхватили и понесли к кровати. Не успела она охнуть, как сверху улеглось тяжелое тело, а губы накрыло во влажном чувственном поцелуе. Выдохнув от наслаждения, она обняла его за голову, прижимая с силой к себе. Это какое-то сумасшествие! Но так хорошо! С этой мыслью утонула в наслаждении и нашла себя с восходом солнца. Рядом на подушке мирно сопел Алексей, закинув одну ногу на ее бедро. Осторожно освободившись, она встала, оправила скомканное платье и открыла замок.

Интересно, сколько времени до прилета вертолета? Будет ли необходимость выяснять отношения, или оба сделают вид, что ничего не было? Да и что было? А главное, что будет? Они живут на два континента. Да и общего между ними нет. Чужие люди. У каждого своя жизнь и свои планы. Она не хочет обременять себя семьей, это в прошлом. И не исключено, что Алексей соврал и просто не носит обручальное кольцо.

– Иди сюда, – раздалось из кровати.

Евгению пробило электрическим током. Она обернулась и глупо пожала плечами:

– Я сейчас некрасивая, не смотри на меня.

Он прилег на локоть:

– Почему ты вернулась?..

– Ты как мой отец.

– Создаю впечатление беспомощного?

– Он метр девяноста.

– И в этом схожесть?

– Забудь. Давай просто спать…

Но спать ближайшие два часа до прилета вертолета им не пришлось.


В вертолете они сидели по разные стороны, как на краях разных миров. Алексей все время разговаривал с мужчиной в деловом костюме, ни разу не взглянув на нее. От сказочной близости не осталось ни следа.

«А я боялась, что ему сказать!» – с горестью отметила Евгения, как можно плотнее кутаясь в халат – не идти же на борт в разорванном платье!

Единственно, что утешало, размазанный макияж с трудом, но удалось оттереть, и теперь лицо было хоть бледным, зато не напоминало маскарадную маску. Волосы тоже удалось уложить с помощью спрея и фиксатора, предложенных мотелем. То ли дело Алексей! Переодетый в новую рубашку и брюки, он истощал красоту и мужественность.

Когда принесли напитки и завтрак, Евгения опомнилась и отвернулась к окну. Хватит о нем думать! Хватит! Это конец! Ничего не было!

– Я не буду, спасибо.

Бортпроводник с озабоченностью посмотрел на Евгению, убирая поднос с ароматными булочками. Алексей поерзал в кресле, но ничего не сказал.

«Меня тошнит от него!» – подумала Евгения и указала на графин с темно-коричневой жидкостью.

– А это что?

– Коньяк.

– Вот, налейте мне его. Будьте так добры.

Парень медленно перевернул бокал, все время косясь то на одного мужчину, то на другого, пока Евгения не выхватила бутылку и не напилась из горла. Пускай думают, что хотят! Ей плевать! Нахождение в одной плоскости с любовником однодневкой сводит ее с ума.

– Ваше имя?..

Горло так сильно жгло, что глаза увлажнились и потек нос. Она не пила лет сто, с момента завязки.

– Что, простите?

К ней обращался оппонент Алексея, видимо, наговорившись с последним.

– Ваше имя? Как вас зовут?

Невольно Евгения перевела взгляд на Алексея, тот впервые с начала полета смотрел на нее. И как смотрел! Стало не по себе. Недовольно, высокомерно. Как будто бы она ему что-то должна! Прочистила горло, Евгения вложила в ответ остатки гордости:

– Мое имя не должно вас волновать. Сэр.

Приготовившись к возможной атаке, Евгения затаила дыхание. Но до конца полета на нее больше не обращали внимания.


Неизвестно каким образом, но на посадочной полосе ждал Захар. Он принес пакет с купленными вещами, но Евгении было не до того. Слишком больно было внутри. Да, они друг другу никто. И понятно, что ничего не получится. Но можно же было по-человечески попрощаться! Что значит этот взгляд? Почему он ведет себя как скотина?!

– Жешка?..

Захар хотел снять халат, но она уцепилась в него как в спасательный круг и завопила:

– Не трогай меня! Убери руки!

Мимо пронесся тонированный джип на дипломатических номерах, обдав выхлопными газами. Евгения застыла как вкопанная – уехал. Вот так, взял и уехал. Но как вырвать из сердца воспоминания? Надо признаться, прежде ни с кем не было хорошо и оттого сейчас было так гадко.

К ним подъехало такси. Водитель курил в форточку, с любопытством поглядывая на девушку в халате. Та словно за минуту приняла какое-то важное решение и залезла в салон. Рядом устроился Захар.

– Как ты? Вижу, что…

– Нормально, – сухо ответила блондинка, забирая пакет.

В пакете лежали белая майка на бретелях и модные льняные шорты.

– Почему ты не можешь себе что-то выбрать? Ходишь, как непонятно что.

Имелись в виду вычурная гавайская майка и шорты не по размеру, что болтались в районе бедер. Захар провел ладонью по лысине и заставил себя отвернуться – Евгения скинула халат и прямо на себе стала разрывать платье на клочья. Водитель едва не съехал в кювет, посмотрев в зеркало заднего вида.

– У нас сегодня самолет, Жешка. Не знаю, порадует ли это тебя?

– У тебя самолет. У меня нет паспорта.

Наряд подошел идеально. Наконец-то она похожа на человека!

– Все улажено, – Захар аккуратно собрал лоскуты ткани и сложил в пакет. – Мне сегодня позвонили и…

– Кто?!

– Не знаю. Видимо, кто-то из посольства. Так вот. Сказали, где мне быть в девять дня, а потом позвонили примерно в восемь утра и сказали, что вопрос с паспортом решен.

Евгения прикинула – где-то час назад мужчина в костюме интересовался ее именем. Но она ведь не назвалась.

– А как они тебя нашли?

– Без понятия. Жешка, если хочешь, давай не будем больше об этом говорить. Я все понимаю.

– Все нормально, я же сказала!

– Я благодарю Бога за то, что…

Внезапно на глаза попалась вывеска шикарного отеля «Парадиз Холл». Евгения ткнула Захара в бок.

– Смотри, а это не тот самый отель со спа?..

Захар перегнулся через сиденье.

– «Парадиз Холл». Похоже тот… Жешка, только ты, пожалуйста…

– Снесли, значит! Козлы!..

Она-то наивно полагала, что ее ничем уже не удивишь.


Спустя три недели.

Россия, Москва

Под включенный телевизор Евгения перебирала смятые вещи из присланного буквально час назад чемодана. Однако больше поводов для радости не было. Как и предсказывал Захар, нанятый по знакомству адвокат запросил втридорога, учитывая специфику судебного процесса. Никоем образом выложенная сумма денег не гарантировала успех, а в случае проигрыша – ответчику подлежало погасить неустойку за досрочно расторгнутый контракт в размере ста тридцати тысяч долларов.

Как только рекламная пауза закончилась, внимание девушки тут же переключилось. Откинув блузку на кровать, она сделала громче звук. Сейчас начнется! В легком возбуждении поправила влажные волосы, словно перед съемками, и уселась на полу в позу лотоса. Однако телевещание зависло. По экрану побежала строка «по техническим причинам…»

Нет-нет-нет! Только не сейчас! Пускай в репортаже силуэт мелькает лишь раз и то боком, но это шанс увидеть его! Прикоснуться к той волшебной энергии, что окутывала в мотеле «Огонь и лед». Впитать каждую черточку лица, каждый жест. Найти следы своих поцелуев… Боже! Что она несет?! Сумасшедшая! Это ужасно! Она знает! И корит себя каждый раз, обещая – это в последний раз, больше никогда. Ни за что! И все, как чертово колесо, повторяется заново.

– Давай же!

После включения-выключения телевизора вещание возобновилось на курсе валют – значит, не пропустила!

– В эфире Дина Кубякова, и у нас срочные новости!

Евгения прикусила губу. Как наркоманка, ей Богу!

– Сегодня в одном из районов Лимы был пойман Мигель Сантос…

Мигель! «Я не буду спрашивать, что ты сделала с Мигелем…»

– Предположительно Мигель Сантос организовал похищение российской журналистки…

– Ведущей, а не журналистки!..

– Евгении Кузнецовой и дипломата Алексея Коршуна…

Дыхание стало прерывистым. Впрочем, как всегда в течение двадцати одного дня. Он был великолепен – выбрит, выглажен, одет с иголочки. Она уже и забыла про Мигеля, взяв пульт, но голос остановил:

– На данное время получено признание, что Мигель Сантос, ранее не судимый, оказался в здании посольства случайно…

– Чего-чего?!

– Цели захватить пленных не имел.

– Как? А автомат?!

– Со слов задержанного, Евгения Кузнецова состояла с ним в любовных отношениях, и в тот день он вместе с ней прибыл в посольство. Когда бунтовщики перешли в наступление, и ситуация стала критической, Сантос решил вывести девушку из здания, но…

– Боже!..

Она посмотрела на часы – скорее всего, мать и сестра сейчас смотрят новости. Перед глазами все поплыло.

– … ему помешал дипломат Коршун.

На экране опять показался Алексей в идеальном темно-синем костюме, с уложенными назад волосами. Это был новый ролик, но от наглой лжи жгло глаза. Евгения уже набирала номер матери, но сбросила, услышав низкий хрипловатый голос:

– В сложившихся обстоятельствах я посчитал, что девушку хотят похитить. И, естественно, решил вступиться. Оказалось, они вместе.

– Заступиться?! Сукин сын!

– Сантос в ответ посчитал, что я претендую на его… партнера, – партнера?! – Достал нож из кармана и велел идти вместе с ним. Потом он отпустил и меня и… девушку. Вероятно, испугался.

На этом было все. Евгения отчетливо услышала «Иди сюда» и зашвырнула пультом в телевизор. Ах, так! Каков мерзавец! Но речь не об этом. Как она могла? Зачем отдалась, как последняя потаскуха?! А теперь он имеет наглость выставлять ее перед всем миром в дурном свете!

Неожиданно зазвонил мобильный телефон. Номер был скрыт.

– Не до вас сейчас.

Евгения нажала на сброс, но руки так тряслись, что в следующий миг раздался голос:

– Алло? Евгения Кузнецова?

Помешкав, Евгения поднесла телефон к уху:

– Черт. Да. Это я.

Наверное, опять хотят пригласить в третьесортные шоу, как, например, звонили вчера. Она даже не смогла сдержаться и послала звонившего, куда подальше. Нет, а как расценивать такое предложение – стать завидной невестой и улететь на острова с десятью претендентами на руку и сердце? Естественно, по контракту нужно будет проявлять к каждому знаки внимание, ходить на свидания… Мерзость! Когда прозвучали слова о поцелуях и, возможно, более близкие взаимоотношения, ради рейтингов, чуть не стошнило! Все ради рейтингов! Евгения к ужасу поняла, как сильно ошибалась, что чего-то достигла. В ней видели миловидную блондинку, а не профессионала, который хочет и может качественно работать, делать толковые, интересные репортажи, притягивать зрителей к экрану от начала и до конца шоу. Красота оказалась минусом, а не плюсом, а заявление Алексея как бы подтверждало сей факт.

– У нас к вам деловое предложение.

– О, нет! Знаю я ваши предложения!

– Это касается Алексея Коршуна.

– Вы издеваетесь?! Я слышать о нем не желаю!

– Меня зовут Тина Кентуки…

Конечно, Евгения заочно знала звонившую. И терпеть не могла

.– Хоть Папа Римский!

– Пять минут вашего времени, и вы поймете, о чем я говорю.


Алексей в служебной квартире как раз упаковывал вещи в чемодан, когда помощник, молодой рыжий парень Сэм, с несчастным видом указал на телефон.

– Скажи, что и в прошлый раз. Я не буду с ним разговаривать. Пускай уяснит раз и навсегда.

Помощник кивнул и скрылся за дверью. Закрыв чемодан, мужчина проверил внутренний карман – документы на месте, осталось пережить полет. Мало кто догадывался, что от высоты у него голова становится квадратной и мерещится всякая нечисть.

– Сэр! Там, кажется…

Алексей в напряжении пошел следом за Сэмом и остановился напротив небольшого телевизора. В эфире шла передача «Самое невероятное» со скандальной ведущей Тиной Кентуки на одном из российских каналов. Сэм обожал это шоу.

– Сделай громче, – бросил Алексей, хмуря брови.

Со дня похищения он постоянно ощущал себя не в своей тарелке. А благодаря незапланированному отпуску появился повод съездить в Москву.

Выполнив просьбу, помощник удалился. От порыва ветра задрожали льняные занавески, затем раздался хлопок – резко захлопнулась форточка. Надвигалась буря.

– Итак, я уже представила вам нашу сегодняшнюю героиню. Я знаю, что события трехнедельной давности были для вас, скажем, необычными.

– Римские каникулы, – кокетливо пошутила героиня, поправляя волосы.

Выглядела она превосходно, глаз не оторвать.

– Пару слов о том, как вы стали заложником террористов.

Евгения в красках рассказала, как вместо пятизвездочного отеля обманщики продюсеры поселили в Трущобах, где ее ограбили, и что в настоящее время досрочное расторжение контракта рассматривается в суде. Слова вылетали из уст так быстро, так мелодично, что Алексей даже заслушался, пока речь не зашла о нем.

– Ужасно! А как насчет Алексея Коршуна? Вы знаете, что он развелся два месяца назад? Жена, точнее, бывшая уже жена не хотела заводить ребенка.

По виду было ясно, что Евгения не готовилась к провокационному вопросу. Она сложила руки на коленях, как школьница, и искусственно рассмеялась:

– Тина, мы были в заложниках, а не сексом занимались. Нет, я не знала.

Теперь Тина съела кислую мину и пошелестела бумагами. Возникла неловкая пауза, и шоу ушло на рекламу.

– Самолет, Алексей Юрьевич! – из-за дверей высунулась маленькая рыжая голова.

– Подожди! Закрой двери!

Еле дождавшись окончания рекламы, Алексей уставился на экран как загипнотизированный.

– Итак, мы снова в эфире. В гостях у нас Евгения Кузнецова. Евгения, вам слово.

– Да, спасибо. Я пришла сказать, что в корне не согласна с тем, что говорят на федеральных каналах. Это клевета.

Кровь застыла в жилах.

– Алексей Юрьевич, звонил Кирилл Сафронович…

– Пошел вон! – взревел Алексей и откинул стул.

На экране кипели страсти:

– Что вы имеете в виду?

– Дело в том, что нас действительно похитили. И я не состояла в отношениях с Сантосом. Это наглая ложь.

– Вот как? Продолжайте.

– Вначале Сантос наставил автомат на Алексея… Юрьевича.

– Автомат? Ничего себе. Значит, похищение готовилось заранее?

– Да. Я так думаю. А как иначе?

– Получается из ваших слов, целью был господин Коршун? Раз его первым взяли в заложники?

– Да. Я в этом полностью уверена.

Алексей подумал, что сейчас речь пойдет про группировку «Солнечный путь», но он знал, что эта версия ошибочная. Тот, кто его заказал, со слов Мигеля – разговаривал по-русски, и оплата поступила из-за рубежа, возможно, из России. Оставалось выяснить от кого.

– Но кто? Зачем? И почему сам господин Коршун говорит обратное?..

Тина неумело маскировала эмоции, так как диалог был подготовлен заранее. А вот Евгения держалась с блеском – процесс доставлял неописуемое удовольствие.

– Похитители хотели выкуп. Все просто.

– Выкуп? Неужели у дипломатов столько денег?

Тина похихикала, чем вызвала жгучую ненависть по другую сторону экрана. И добавила:

– И почему вы говорите – похитители? Разве Мигель был не один?

Евгения почти дословно описала день икс, опустив предусмотрительно сцену в номере. А в конце преподнесла вишенку:

– Я не считаю чужие деньги, но предполагаю, что похитители рассчитывали получить приличные деньги от отца Алексея Коршуна.

Казалось, мир треснул пополам. Откуда она узнала?.. Или это блеф?..

– Я имею в виду, нефтяного магната – Кирилла Сафроновича Жилецкого.

– Господин Жилецкий? Миллиардер из списка Форбс? У него еще сеть гостиниц.

– Да, он самый. Алексей… Юрьевич его внебрачный сын.

– Сын? Да вы что?.. Кто бы мог предположить?..

Заиграла интригующая музыка, Алексей стукнул по корпусу телевизора.

– Но в открытых источниках значится, что у господина Жилецкого нет детей. Откуда у вас такая информация?

– Он сам мне сказал. Я имею в виду Алексея Юрьевича. Когда мы сидели, связанные, в подвале барака…

В чувствах Алексей вышел из комнаты с одной только мыслью – он прилетит и придушит ее! Вот этими руками!


После скандального выпуска Евгения почувствовала себя чуть-чуть лучше – по крайней мере, есть чем платить за ипотеку. Но спустя время ликование сменилось тревогой. Не стала ли она разменной монетой в чужих играх? Ведь кто-то разнюхал семейную тайну и решил вывалить грязное белье на весь белый свет. Но ужаснее не это. Где были принципы и морали? О чем она думала, когда соглашалась на шоу?! Да, ее разозлили, смешали боб с горохом. Но где выдержка? Где профессионализм? Да мало ли чуши несут с экранов телевизоров?!

Зайдя домой с заходом солнца, Евгения бросила пустой продуктовый пакет на стол и сразу же уселась за компьютер. Сегодня было первое заседание суда, и адвокат запросил неприличную прибавку к жалованию, заявив, что шансы победить пятьдесят на пятьдесят. Судя по тому, что еще вчера пропорция была восемьдесят на двадцать в ее пользу, уверенность и энтузиазм соразмерно уменьшились.

Наконец загорелся экран, и пальцы заспешили по клавиатуре – «Коршун Алексей Юрьевич». Нет, это было не банальное любопытство, а скорее одержимость. Он должен, просто обязан страдать! Человек, пустивший жизнь под откос, не может спать спокойно. Его должны уволить! Расстрелять! Заставить прилюдно извиниться. Но на просторах интернета не нашлось ничего стоящего. Даже о разводе не было ни слова. Интересно, какая она? Посмотреть бы, брюнетка или блондинка? Высокая, стройная? Или выбрал себе рыжего бегемота?

– Опять!..

В который раз как черт из табакерки выскочил злополучный ролик из шоу с Кентуки. Захотелось разбить монитор, но ниже высветилась ссылка с заголовком: «Жилецкий Кирилл Сафронович планирует в следующем году возвести престижный гостиничный комплекс в Сочи». Может, он намеревается выпороть лгуна-сына и поставить на путь истинный?

– А это что у нас?..

От возбуждения вспотели ладони. Только что вышла статья в популярном женском журнале «А-мода» с животрепещущим названием – «Лед и пламя». Сомнений быть не могло – под заголовком размещалась фотография Алексея и некой красивой брюнетки. Они обнимались и выглядели вполне счастливыми. От ревности у Евгении сжались кулаки.

– Известная российская модель, Нина Полярная, вернулась в Москву после неудачного брака с дипломатом Алексеем Коршуном. В эксклюзивном интервью Нина приоткрыла завесу семейной жизни, назвав бывшего мужа бесчувственным и жестоким. Он ограничивал ее свободу, запрещал работать и даже требовал родить ребенка. «Я ему говорила, что сейчас не время, я хочу построить карьеру. В модельном бизнесе есть срок годности, а мне двадцать пять лет! Леша оказался не тем человеком, совсем не тем». Не выдержав такого отношения, модель собрала вещи и ушла. В настоящее время Нина пробуется в качестве певицы и готовит сольный альбом к выпуску. После развода продолжается дележка имущества.

– И поделом!

В домофон позвонили как раз, когда за окном прогремел раскат грома. От неожиданности Евгения подпрыгнула на стуле и ударилась о крышку стола коленом.

– Черт!

Кто бы это мог быть? Впрочем, неважно. Она никого не ждет. Взгляд упал на улыбающиеся лица. Брюнетка, значится. Красивая. Стройная. Клавиатура застучала – «Полярная Нина модель», но в следующий миг дверь с треском отъехала. Послышались громкие быстрые шаги, и через мгновение на пороге комнаты возник грозный силуэт.

Евгения, ошалев от ужаса, так и продолжала сидеть в стуле с открытым ртом. Не может быть! Это сон? Как узнал адрес? И вообще… Мужчина тем временем кинул мокрый зонт на комод, поставил чемодан и, пройдя к столу, навис над девушкой, как коршун. Но заметив тонкую ночную сорочку с кружевным вырезом, отошел на безопасное расстояние.

– Что вы х-хотите? Как вы здесь ок-казались?....

В ответ он махнул рукой, что означало – я жду объяснений.

– Э… Что вы хотите? Что вы тут делаете, вообще? Я не понимаю…

Алексей заметил на комоде блокнот и, бегло прочитав надиктованное Тиной интервью, хмыкнул. Евгения напыжилась и выпалила:

– Убирайтесь вон из моего дома, я сказала! Здесь не притон для всех, кого ни попадя!

Она хотела встать, но Алексей так сильно топнул ногой, что тело само по себе присело обратно и обмякло как желе. Зачем он приехал?

– Что вы хотите, я вас спрашиваю?.. Я вызову полицию, так и знайте!

Невидящими глазами она посмотрела на комод, где лежал телефон. Алексей тут же проследил за взглядом и закинул телефон в ящик. При виде ехидной ухмылки Евгению затрясло еще сильнее, но вспомнив про Нину, она выпалила:

– Если вы думаете, что я буду извиняться, то очень ошибаетесь! Я… я… и я вас не боюсь! Мне нечего стыдится, я сказала всю правду! А вы! Вы меня смешали с грязью! Выдумали все! Ну! Скажите, что это не так?!

Алексей тяжело вздохнул и в два шага оказался возле нее, обдав запахом коньяка. Да он пьян! И, видимо, не в себе. Евгения дернулась со стула, но Алексей успел схватить за талию и рывком усадил на место. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но внимание привлекла статья, горящая на мониторе компьютера.

– Кто тебе сказал, отвечай?..

– О чем?! Имя вашей супруги было в статье, – запнувшись, девушка вспыхнула: – О, Боже! Вы об этом!..

– О Жилецком.

– Кто-кто?.. Мне позвонили с анонимного номера…

– Хватит врать! Я предупреждаю.

– Я… я… а знаете что?! Докажите, что я солгала! А? Очень хочу на это посмотреть.

– Да?

– Да!

Алексей отвернул голову и через несколько мгновений спросил:

– Сколько тебе еще обещали? Я заплачу больше.

– Конечно, заплатите, куда вы денетесь, – выдохнула Евгения, дрожа всем телом. – Мне нечем дышать! Вы навалились на меня как медведь…

Алексей слегка отстранился, но по-прежнему был слишком близко, слишком рядом и слишком притягателен. Евгения с горечью подумала, что так методично изо дня в день мечтала о нем, что мечты реализовались и теперь сверлили презренным взглядом.

– Сколько ты хочешь, я спрашиваю? Как от тебя отделаться?

– Миллион…

– Рублей? Ты в своем уме?..

– Миллион долларов, Алексей Юрьевич. Вы же знаете, благодаря вам я осталась без работы.

По виду было ясно – он знать не желает. Но в следующий миг на небе что-то вспыхнуло, затрещало, щелкнуло и озарило комнату яркими бликами. Как какофония разлетелись звуки из ревущих, стонущих автомобилей, которым подпевали в унисон бездомные, обиженные судьбой псы. Алексей отшатнулся в сторону и хлопком закрыл форточку. Но повернувшись, увидел убегающую по коридору фигурку.

– Ну же!

Евгения стояла в ванной и отчаянно держалась за замок. Она должна это сделать. Должна! Тем временем, захрустел ламинат, значит, враг близко! Евгения стиснула челюсти, истекая потом. Давай же! Давай! Просто закрой этот чертов замок! Ты уже взрослая женщина, а не ребенок! Ничего страшного не случится! Но рука сделалась свинцовой и не двигалась с места. Проклятье, она не может! Тогда сознание завопило сильнее – если не закроешь, он убьет тебя! Ты же читала, он бесчувственная скотина! Такой человек ни перед чем не остановится.

– Ку-ку!

Алексей натянул на себя двери и, войдя, толкнул Евгению внутрь. Несколько секунд он пытливо смотрел на нее, а потом неожиданно снял тонкую бретельку сорочки. По телу пробежала дрожь.

– Я готов заплатить сто тысяч.

Нежно снял вторую, держа на одном пальце, как угрозу. От смеси страха и трепета закружилась голова. Она молила Бога, чтобы он ушел. И отчаянно надеялась, что останется. Хотя бы еще один раз. И все! Только один раз.

– И еще, раз я летел семнадцать часов, хочу кое-что в качестве компенсации…

Зажмурившись, Евгения ощутила холодок, бегущий от макушки до пят. Рядом на пол упала сорочка. Подхватив Евгению на руки, Алексей усадил на стиральную машину, а сам начал нетерпеливо расстегивать штаны, бренча ремнем. С полки попадали баночки с кремами, разбилась мыльница, под ногами образовалось липкое пятно. Смахнув все рукой, Алексей машинально закрыл замок. Но тут же исправился.

– Откинься назад.

Евгения покорно откинулась и задрожала – один раз! И все!

– Жешка?..

Голос показался таким далеким, что не сразу стало понятно, что в квартире появился третий лишний.

– Ты кого-то ждешь?..

Открыв глаза, девушка с разочарованием отметила, что штаны сели обратно на бедра, а лицо не выражало ни страсти, ни желания. Тем временем, Алексей подкинул сорочку, а сам вышел из ванны.

– Вы?.. – спросил Захар, глазам рыская по периметру.

В руках он держал бутылку вина и необъятный букет цветов. Алексей скрестил руки на груди.

– Она занята. Зайдите попозже.

– Пускай сама скажет. Жешка? Ты где? Что вы с ней…

– Я здесь, Захар! Все нормально!

Евгения появилась как фурия, с растрепанными волосами в белом халатике до пят, и с силой открыла входные двери. Еще чуть-чуть и не выдержали бы петли.

– А теперь – уходите! Оба!

– Но…

Захар глупо заморгал, видя, как румяны щеки у Жени, в то время как соперник схватил за плечи и бесцеремонно выдворил через порог.

– Спокойной ночи!

Алексей захлопнул двери и услышал неуверенное:

– Вы тоже уходите.

– Вы? – он облизал губы, как хищный зверь. – Нас здесь много?..

Евгения стала опасливо отступать, когда Алексей двинулся на нее уверенной походкой, вновь расстегивая пуговицы на рубашке.

– Н-не подходите! Я предупреждаю… я буду кричать!

– Конечно, будешь, – подойдя, он дернул за узел халата, под которым ничего не было. Полы разъехались, что вызвало новую бурю желания. – Давай продолжим в спальне.

Настойчивая рука скользнула в глубокий заманчивый вырез. От удовольствия из уст вылетел стон.

– Что… что вы делаете? Я… я же ясно сказала, вы должны немедленно уйти…

Алексей покачал головой и указал на ширинку.

– Он так не думает.

В доказательство залез к ней в трусики, от чего Евгения чуть не потеряла сознание. Ноги подкосились. Что происходит?! Где взять силы, чтобы прогнать наваждение? Где гордость? Где мозги, в конце концов? Она что, забыла, как он оставил ее? А затем опозорил на весь мир, назвав потаскухой?..

– И по этому вопросу, я вижу, у нас полное согласие. Ты тоже хочешь меня.

Скинув с себя рубашку, Алексей выдохнул ей в ухо почти с мольбою, или только показалось:

– Я не могу больше ждать.

– Нет… пожалуйста, я не могу…

– Можешь.

Она уже была готова принять его, как сквозь дымку возбуждения услышала незнакомый голос:

– Прощу прощения! Это квартира Евгении Кузнецовой?

Автоматически запахнув халат, хозяйка, не смея дышать, выглянула из-за плеча Алексея и, к ужасу, увидела огромного, как шкаф с антресолями, мужчину в форме и с пистолетом наготове. За внушительным стражем закона стоял с победным видом Захар, но нервные движения, поглаживающие лысину, выдавали внутреннюю тревогу. Не зная, куда себя деть от неловкости, Женя на негнущихся ногах прошла к внезапным гостям и, прочистив горло, спросила:

– Да-да? Чем… могу быть полезна?

Полицейский осмотрелся, убрал пистолет и указал на Алексея:

– Этот человек находится в вашей квартире с вашего разрешения? Вы его знаете?

Евгения молчала, пылая от стыда и гнева. Водевиль какой-то! Ее дом стал проходным двором! И Захар! Как он мог, использовать ее слабость против нее?!

– Естественно, да, – твердо ответил Алексей, полностью скрыв наготу под одеждой. Несколько пуговиц отлетели, что не скрылось от внимания Захара.

А когда брюнет встал рядом, обняв по-свойски девушку за плечи, слепая ревность перелилась через край. Впервые за пять лет Захар почувствовал угрозу. Он испугался. А что если она вновь по-настоящему влюбится? Что будет тогда? Будучи не идиотом, он прекрасно понимал, что не имеет шансов, она прямо об этом сказала еще вначале их взаимодействия. Но он постоянно был рядом. И в горести, и в радости, и когда шел дождь и светило солнце. Дорога вела их в одном направлении – оба одинокие, познавшие разочарование любви, верные друзья. А сейчас? Неужели он потеряет и то малое, что имеет?

– У нас все хорошо. Спасибо, что зашли.

Повелительный жест указал на выход. Но Захар встал в позу.

– Жешка, скажи! Ну! – он обратился к полицейскому. – Он запугал ее! Сами посмотрите! Я сам слышал, она выгнала его! Он хочет ее… ну… он должен немедленно уйти!

– Это правда? – допытывался полицейский, пытаясь рассмотреть, что под белым халатиком.

Алексей в напряжении посмотрел на хозяйку, которая без остановки подтягивала узел, боясь, что он развяжется. Понимая, в чем просьба, она не знала, как поступить. Душа рвалась на части. Хотелось того, что впоследствии может принести боль и страдания. Нельзя забывать, в каких терзаниях прошли три недели. Боже! Она даже создала фейковый аккаунт, чтобы найти и следить за ним в социальных сетях!

С огромным усилием скинув властную руку, Евгения сухо сказала:

– Уже поздно…

От радости Захар чуть не захлопал в ладоши, вскрикнув тонким голосом:

– Видите? А я вам что говорил?

Полицейский обвинительно уставился на непрошенного гостя, недовольно покашливая. Из кобуры блестел начищенный пистолет. На всякий случай. Не смея смотреть на Алексея, Евгения почувствовала холод и разочарование, идущие от него, и едва не стала извиняться, как подлетел Захар и всунул цветы:

– Это тебе! – несколько бутонов упали на пол. – Я купил безалкогольное, как ты любишь…

Замерев с бутылкой и цветами как мумия, девушка наблюдала, как Алексей, подхватив чемодан, грозно направился к выходу. Затем, остановившись, пригладил влажные волосы назад и хотел что-то сказать, но, пробежавшись взглядом по миниатюрной фигурке с головы до пят, передумал. Через несколько мгновений двери хлопнули, а Евгения чуть не бросилась вдогонку. А если он больше не придет? Но полицейский протянул кучу бумажек для отчета, после чего ретировался, наследив грязной обувью.

Заметно повеселев, Захар расселся на диване, закидывая ногу за ногу. Пульт включил телевизор.

– Посмотрим, может, фильм, Жешка? Хотя тут такое кино только что было, угореть!

– Знаешь что?!

Подхватив с комода букет, она, что было силы, погнала наглеца из дому.

– И ты уходи! Все уходите! Как вы все надоели!

Захлопнув двери, она сказала себе, на этом точка, но увидев на комоде зонтик, разрыдалась.


Не успело рассветать, как у домофона вновь дожидался посетитель. Промучившись целую ночь в кошмарах, Евгения чувствовала себя ужасно разбитой и потерянной. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать. А сегодня должны были приехать в гости мама и младшая сестра, а заодно еще раз услышать немного смягченную версию приключений в Перу, в которую сама уже охотно верила.

– Да?

– Здравствуйте! – торжественно поприветствовал бодрый голос с акцентом.

– Здравствуйте. Кто вы и что вам надо?

– Я – Сэм, сентеорита.

«Сентеорита»? Под ложечкой засосало.

– И?..

– Меня отправил к вам Алексей Юрьевич…

– Э, нет, минуточку! – схватив подготовленный зонтик, она вернулась к трубке. – Поднимитесь, пожалуйста!

Через минуту перед ней предстал рыжий невысокий парень с черной папкой в руках. Он улыбнулся и еще раз произнес от кого пришел. Евгения не смогла скрыть тень сожаления, отдав зонтик совсем не тому человеку. В уме было припасено сто различных вариантов их встречи. Естественно, везде она планировала выказывать полное равнодушие, а если получится – снисхождение.

– Вот, подпишите, пожалуйста.

– Что это?

Парень протянул папку с распиской.

– Я, Кузнецова Евгения Викторовна, обязуюсь дать опровержения сказанной ранее мной информации, касающейся Коршуна Алексея Петровича, в прямом эфире Первого канала… Это шутка?..

Парень перестал улыбаться и перевернул листок. Там оказалась вторая расписка, где указывалась сумма в сто тысяч долларов для адресата. Только сейчас Евгения обратила внимание на черный кейс, стоящий на полу. Деньги! Откуп! Значит, он думает, она как собака побежит за палкой?! Как хорошо, что вчера хватило мозгов остановиться!

– Нет, простите, – захотелось тошнить. – Передайте своему… боссу… – она закашлялась. – Что он… он козел!


– Ты совсем похудела!

Спустя несколько часов за столом собралась вся семья, но Евгения была как на иголках. В голове проносился рой вопросов – вернется ли помощник? И как отреагирует Алексей? Что станет делать? И что делать ей? Ведь ни о каком опровержении не может быть и речи. Да, она взяла чек от Тины, но действовала чисто в идейных соображениях. Кроме того, и так не сыпались предложения по работе, а признай, что ради гонорара оклеветала порядочного человека… Нет, это исключено! Тем более, правда за ней.

– Дочка, ты какая-то бледная? Может, к доктору?

– Может, она беременна? – заявила Дарья.

Две пары глаз молча воззрились на белую стриженную под каре голову.

– А что? Я слышала в кино. Если героиня бледна, обязательно беременна. Лирика жанра.

Мама закашляла в кулак, поглядывая на старшую дочь, которая истерично рассмеялась:

– Акклиматизация. Никак не привыкну.

– Пирог получился очень вкусным. Молодец.

– А мне не нравится – гадость какая-то, – вставила Дарья.

Немного помешкав, мать продолжила:

– Кстати, на днях я видела, знаешь кого?

– Понятия не имею.

Пирог получился отвратительным. Витая в мрачных мыслях, Евгения пересыпала соды, и теперь казалось, что жуешь не тесто, а скрипучую мочалку.

– Диму.

– Какого Диму?

По взгляду поняла – бывшего мужа, вот какого Диму! Еще одно радостное событие. Сидел бы всвоей Америке и не высовывался!

– И что с того?

– Я спросила. Он не женат…

– Мама!

– Да-да, Женя, мама такое про тебя наговорила!

– Тс! – шикнула на дочь Зинаида Павловна, с трудом пережевывая кусочек пирога. – Женя, ты же знаешь, как я за тебя переживаю…

– Знаю, но…

Разговор прервал хлопок двери.

– Ты ждешь гостей?

Под мерное тиканье часов все обернулись на проход. При виде Алексея Евгения невольно пискнула и скрыла лицо за чашкой чая. Боже! Только не сейчас! Дарья же наоборот расцвела и выпрямила плечи.

– Здравствуйте, – поприветствовала Зинаида Павловна, поглядывая на старшую дочь.

– Здравствуйте.

Алексей впервые не знал, что делать. Он-то думал учинить разборки тет-а-тет, а тут семейство в сборе чаевничает. Царящий уют и домашнее тепло навеяли мысли о том, что у него никогда не было контакта с матерью. Все свободное время она где-то пропадала, а он рос сам по себе. Ненужный никому ребенок.

– Проходите, садитесь. Кажется, я вас знаю. Господин Коршун. Рады познакомиться.

– Вы очень клевый! – заявила младшая из сестер, загордившись, когда Алексей присел рядом с ней. – Я бы на вас женилась!

– Вышла замуж, – педантично поправила Евгения и запнулась.

– Женечка, а ты почему не здороваешься? Хотите чаю?

Последний вопрос был адресован гостю.

– А она язык проглотила!

– Тс! Дарья! – мать погрозила пальцем.

– Здравствуйте, Алексей Юрьевич. Давно не виделись. Чай?

Наконец она смогла открыть лицо. Ни грамма косметики – отметил Алексей и отвел взгляд на картину ручной работы – огромный слон в разноцветной шляпе. Именно так нелепо он себя и ощущал сейчас.

– Кусочек пирога?

Дарья сочла за необходимость предупредить на ушко – «не ешьте, он несъедобный».

– Нет, благодарю.

«Еще один позор в мою копилку», – подумала Евгения и начала считать. Цифры летели со скоростью света, чего не скажешь о времени, проведенном под одной крышей. Ничего, уговаривала себя, скоро он уйдет. Не станет же при всех пытать. Но гость очень мило разговаривал с матерью обо всем и ни о чем, очень интересно повествуя об обычаях Перу. Дарья постоянно перебивала вопросами, уточнениями, своими детскими историями и представлениями, как должно быть в Перу. Казалось, всем хорошо, кроме хозяйки дома. Не в силах больше терзать себя, она извинилась и пошла на кухню. Но спустя десять минут так и не вернулась.

– Я схожу, посмотрю.

Зинаида Павловна встала, опираясь на костыль.

– Я сам схожу. Сидите.

Женщина с благодарной улыбкой уселась на диван, поправила подушки под спиной и загадочным взглядом проводила гостя.

– Мам, а мам, а в Перу на каком языке говорят?

– На испанском.

Навострив уши, Зинаида Марковна жестом велела Дарье помолчать. Житейский опыт подсказывал, что не все так просто, как кажется. Но дочь так упряма! Могла бы уже и простить Дмитрия, он хорошая партия, и холостой до сих пор. Пошли бы внуки. А порхать как бабочка с одной передачи на другую уже не тот возраст.

Подходя к кухне, Алексей решил, что Евгения опять сбежала, несмотря на гостей, но нет, она чистила холодильник. Стол был заставлен кастрюлями, банками, на полу валялась палка колбасы. Подняв ее, Алексей постучал ею по плечу.

– А? – обернувшись, хозяйка с чувством и достаточно громко, чтобы было слышно в гостиной, выпалила. – Разлилось молоко! Сама не понимаю, как это получилось!..

– Нам надо поговорить, – тихо, но грозно сказал Алексей.

– Нет, не надо, – прошипела в ответ девушка и огородилась дверью холодильника.

Помявшись на ногах, Алексей захлопнул холодильник и рывком подвел Евгению к окну:

– Что вы делаете? Нас услышат!

– Вот и не вопи!

Пару мгновений они сверлили друг друга испепеляющим взглядом.

– Почему ты не взяла деньги? Мы же все обсудили.

– Ха! – не сдержалась Евгения.

– Женечка? Вы идете? Где вы там?..

Отчаяние взяло верх:

– Все! Мы должны вернуться!

Но руки крепко держали в заточении. Алексей покачал головой.

– Ладно! Что вы хотите? Чего вы прицепились ко мне? Я не хочу вас знать!

– Подпиши бумаги.

– Я не буду позориться, ясно вам?! Лучше убейте! Все, пустите, я должна идти!

– Двести тысяч.

– Нет! Я же сказала!

– Пятьсот!

– Да не нужны мне ваши деньги! Ни пятьсот, ни миллион! Ни копейки от вас не возьму, понятно? Вы… вы… мне противны!

Луч солнца попал в глаза, и она невольно спрятала лицо у него на груди. Горячее дыхание обдало макушку, висок, и участилось. Боже, что я делаю! – пронеслось в голове у обоих. Они стояли, не шевелясь, не в силах ни уйти, ни остаться. Невидимая энергия искрила, бушевала вокруг, проникала в каждый уголок души и тела. Это было громко и безмолвно одновременно. Немой диалог прервало появление Дарьи:

– Дядя Леша, а вы знаете, что Женя беременна?

Фраза пощечиной разбила волшебную связь и заставила вернуться с небес на землю.

– Беременна?..

Евгения от шока действительно проглотила язык!

– И кто счастливый папа?

Этот взгляд! Евгения готова была выпрыгнуть в окно, только бы не унижаться в объяснениях. Но Дарья подхватила конфету из плетеной корзинки и с набитым ртом сказала:

– В сериале «Просто Глаша» папой оказался священник, а в «Морских ангелах»…

– Хватит! Иди, Даша, к маме, я скоро приду! Иди, давай!

Практически вытолкав сестру из кухни, хозяйка собралась с духом и обратилась к гостю:

– Она пошутила, естественно, я не беременна! Вы же понимаете…

– Я тебе скажу, что я понимаю, – он приблизился настолько, чтобы свести с ума. – Когда два человека занимаются сексом, могут появляться дети.

– Да у нас не было ничего!

– Было.

– Это не считается! – истерично пискнула она, отмахиваясь от прикосновений.

– Если ты забеременеешь, не вздумай избавляться от ребенка. Слышишь меня? Посмотри на меня. Скажи, что ты понимаешь.

– Что вы несете?! – уже не сдерживаясь, она ударила его в грудь, а потом дала пощечину. – Убирайтесь! Вон из моего дома!

Он прижал ледяные руки к своей груди, не желая вспоминать о дне, когда Нина сделала аборт.

– Пожалуйста, уходите. У мамы слабое здоровье, – сквозь зубы и слезы произнесла Евгения.

Алексей отпустил руки и, вздохнув, направился к выходу. Евгения с замиранием сердца услышала, как он прощается с мамой и сестрой, а когда двери закрылись, Дарья, как торпеда, побежала вдогонку.

– Дядя Леша, дядя Леша! А вы привезете мне игру «Парчис» в следующий раз? А то эта коза не привезла!

Улыбнувшись, Алексей кивнул и стал спускаться по ступенькам. Но улыбка быстро сошла с лица. С утра он был в студии у Кентуки, пришлось врезать охраннику, чтобы его пропустили. Зато стало кое-что проясняться. Кентуки, конечно, не призналась, откуда ноги растут, но по лицу было ясно – дело не обошлось без Нины. Неизвестно, как она узнала, вероятно, подслушала разговор с Сэмом или ночной бред выдал. Неважно. Важно то, что она решила подзаработать и чужими руками его унизить. Что ж. Получилось. Но вопрос в другом. Кому кроме главной сплетницы страны Нина рассказала о Жилецком? Можно ли предположить, что любой обиженный или оскорбленный мог пойти на похищение ради мести? Сколько их? Десятки? Сотни? Тысячи? В крупном бизнесе играют большие мальчики, и не всегда игра ведется честно.

Открыв машинную дверь, мужчина пригладил волосы и скосился на новостройку.


Звонок из банка вынудил Евгению встать с кровати, хотя после ухода родных она дала клятву валяться целый день и ничего не делать. На скорую руку накрасившись, надев брюки и свитер, который прекрасно оттенял загорелую кожу, достала лакированные бежевые туфли на высоком каблуке. Но внутренний голос заметил – а если беременна? Каблук вредно, нельзя!

– Боже мой!

Вытащив коричневые лоферы, которые менее подходили к наряду, Евгения не стала смотреться в зеркало, а сразу вышла за порог. Плевать, как она выглядит! Но если это так, если, не дай Бог, она беременна!.. От ужаса свело челюсти. Беременна! От самого дьявола! Но разве такое возможно?..

В банке ее провели к менеджеру центра ипотечного кредитования, тот закопался в бумагах и при виде посетителя недовольно хмыкнул:

– Кто вы у нас?

– Евгения Кузнецова? А что случилось?..

– Минуточку, – он пролистал солидный список. – А вот вы у нас. Значит, Евгения Михайловна, у нас для вас плохие новости.

– Говорите.

– Цена ипотеки заметно выросла, и теперь…

– Что значит выросла? На каком основании?..

Менеджер готовился и поэтому быстро достал договор и ткнул пальцем в строку, где все было прописано. От дурного предчувствия внутри похолодело.

– И что мне делать?..

– Нужно до среды оплатить сумму, указанную вот здесь.

Евгения посмотрела в строку и закатила глаза:

– Вы смеетесь? Это же оставшаяся часть? Где я возьму такие деньги? Я только вчера отдала адвокату двадцать тысяч!..

– У каждого свои беды, Евгения Васильевна…

– Михайловна.

– Михайловна. Мы остаемся без работы, в связи с банкротством банка, а у вас другие заботы. Ничего личного. Чисто бизнес…

– А что если до среды не получится?..

– Банк заберет вашу квартиру, это прописано в договоре. А теперь, если вопросов больше нет, мне нужно пригласить следующего.


Выплакав все что можно и все что нельзя, Евгения припарковалась у кафе «Пятница» и, заняв столик на летней веранде, позвонила Захару. Тот обещал приехать в течение десяти-пятнадцати минут.

– Принесите меню, пожалуйста.

Аппетита не было от слова «совсем», хотелось выпить. И к черту беременность! К черту все! Почему она должна обо всем беспокоиться?! За пару недель жизнь повернулась к ней задним местом. Она потеряла работу, сейчас теряет квартиру, о чести и достоинстве вообще говорить не стоит. Вспомнив старые, но отнюдь не добрые времена, Женя сделала заказ:

– Двойной виски. Кола со льдом отдельно.

Официантка кивнула и отошла, оставив гостью наедине с мрачными мыслями. Обернув салфетку вокруг вилки, Евгения потрогала живот. А что если залетела? Ведь по закону подлости так и происходит. Когда забеременела в прошлый раз, это кончилось плохо. Очень плохо. Доктор сказал, что шанс снова зачать и выносить один к ста. Но в то время Дима убедил сделать аборт, и она, будучи молодой и неопытной, повелась на манипуляции и уверения любимого человека. В итоге десять раз пожалела, но время не повернуть вспять. С Димой они развелись, он сразу же уехал в штаты.

– Двойной виски со льдом.

– Благодарю.

Покрутив стакан в руках, она посмотрела сквозь коричневую субстанцию. Пить или не пить? А собственно, что она теряет? Разве осталось что-то ценное в жизни, за что стоит бороться? Сделав обжигающий глоток, она сразу же отхлебнула колу и почувствовала присутствие человека за спиной.

– Женя? Я смотрю – ты не ты? Какими судьбами?

От неожиданности Женя поперхнулась и испачкала голубую скатерть. Дима?! Высокий, ухоженный, немного седины в висках и добродушная мальчишеская улыбка. Он поправил темно-серый плащ и жестом спросил разрешение присоединиться.

– Да, пожалуйста.

– Одна?

– Да, точнее, сейчас приедет Захар.

– Все еще мечтает.

– Кто?

– Неважно, – отмахнулся Дима и накрыл ладонью ее руку. – Ты лучше расскажи, как у тебя дела? Я недавно вернулся, все так поменялось. И ты тоже. Стала прекраснее.

В двух словах Евгения пересказала события последних лет, расписав, сколько объездила стран и континентов, сколько благодарных отзывов получила от телезрителей.

– А что случилось в Перу? – Дима многозначительно посмотрел на нее и добавил. – Я смотрел новости. И передачу с Тиной тоже.

– Я бы не хотела об этом говорить. А ты как поживаешь? Женился? Дети есть?

К ним подлетел Захар, который со спины не узнал старого знакомого, посему выпалил:

– Вот уроды! Хотят отобрать квартиру! Жешка, и где думаешь взять сто тысяч?! Ты что, пьешь?!? Ты же в завязке.

Едва сдержавшись, чтобы не треснуть болтуна, Евгения залпом выпила виски и поприветствовала пустым бокалом. Захар опешил и сухо кивнул Диме, не ответив на рукопожатие. Дима ужаснулся:

– Сто тысяч? Ничего себе. Ты платишь ипотеку?

– Да, плачу. И хотела бы оставить эту тему.

– Жешка, мы будем сидеть втроем или как?

Захар насупился и вопреки врожденному дружелюбию стал потирать кулаки. Принесли меню. Дима выбрал пиво, Захар тоже, но услышав заказ негласного соперника, остановился на водке с соком.

– И устрицы.

– Я ничего не буду, – сказала Евгения, постоянно трогая живот, как будто он рос на глазах.

– Я понимаю твои чувства, Женя, но все же спрошу. Что думаешь делать? Я могу, в принципе, дать в долг, но, конечно, такой суммы у меня нет. Тысяч тридцать максимум.

Захар хмыкнул. И получил тумак под столом. Тридцать тысяч лишними не будут. И если не спасут от потери квартиры, то нет сомнений, что адвокат запросит новую сумму – пока дело в суде не разрешится. А что Захар может кроме пустой болтовни? Как друг он, конечно, хороший. Поддержит, подставит плечо, иногда рассмешит. Но сейчас речь о помощи реальной, исчисляемой валютой. А судя по тому, что он вложил все до копейки в запись студийного альбома, только и остается, что молоть языком.

Мимо как раз проходила официантка в ультракороткой юбке, стреляя глазками на Дмитрия. Тот в ответ мило улыбнулся, отчего у Евгении засосало под ложечкой. Зачем он подсел? Зачем он вообще сюда вернулся? Пять лет от него не было ни весточки. Как растворился в просторах Тихого океана в своем гребаном Лос-Анжелесе. А самое ужасное, пока он начинал новую счастливую жизнь с «человеком, готовым принимать его таким, какой он есть», она горела в аду вины и ненависти к себе. И до сих пор не знала, как забыться, как простить себя? Что нужно сделать, чтобы исцелить изрезанную уродством греха душу? Как вернуть женское начало и зародить в себе новую жизнь?

Горько усмехнувшись, Евгения сильно ударила пустым стаканом по столу. Переглядывания прекратились, центр внимания сместился на охмелевшую блондинку. Естественно, она не беременна. Сама мысль о рождении ребенка вначале повергла в шок, затем в страх, а теперь наступило равнодушие. Неудачный аборт лишил ее права стать матерью, а человек, сидящий напротив, никогда не узнает, что у них должен был родиться сын.

– Девушка? Да-да, вы. Можно повторить? Я пью двойной виски, Джек Дэниэлс.

Официантка послушно кивнула, в последний раз в надежде скосившись на предмет обожания. Но Дмитрий, закурив, оценивающе стал рассматривать Захара. У Захара же было другое на уме – если Жешка опять сорвется, пиши пропало! Каким-то чудом в прошлый раз нашлись нужные люди, какое-то сообщество, которое вытянуло из трясины, помогло справиться с недугом. А что будет теперь?

– Жешка, может, не надо? Ты точно уверена?..

В этот момент уже другая официантка, менее симпатичная, но более расторопная, принесла выпивку, и Женя, посмотрев на Дмитрия, осушила бокал залпом.

– Точно уверена.

Официантка скрылась с подносом, получив новый заказ на двойной виски. Следом принесли устрицы и соус. Захар вынужденно приступил к еде, кидая злобные взгляды на Диму.

– Сколько у тебя времени? – обратился к Евгении Дима, затягивая сигарету.

– До завтра, – резко заявил Захар, отбирая новую порцию алкоголя. – Я не могу на это смотреть, черт возьми! Жешка! Можешь меня убить, но я…

Внезапно Женю накрыло, перед глазами стало двоиться:

– Кажется, я тю-тю…

Мужчины переглянулись и встали вслед за девушкой. Она прошла пару метров, и из сумочки со звоном выпали ключи от машины. Глупо захихикав, Евгения наклонилась за ними, невольно приняв соблазнительную позу. То ли хрюкнув, то ли рыкнув, вперед с растопыренными руками вышел Захар, давая понять, что нечего пялиться. На товар уже есть купец. Дмитрий посмотрел через плечо соперника и увидел, как товар шлепнулся на землю и безрассудно размахивал в воздухе ботинком.

– Макдональд жил на ферме-е!

– Ты пьяна, Жешка! Куда тебе за руль, я спрашиваю? Нужно вызвать такси!

– Я сама себя могу подвезти! Вот такая я крутая…

– Он прав, Женя!

Наперегонки они подбежали к ней и стали поднимать каждый в свою сторону. Никто не собирался сдаваться. В то время как Жене было все равно, она вопила песню, с каждой минутой все больше не попадая в ноты. Алкоголь довел до состояния полной отрешенности. Беременна? Хорошо. Заберут квартиру – отлично! Проиграет суд – убежит из страны, в какую-нибудь Гватемалу. Наконец превосходство силы победило, и Дима подхватил добычу и понес в сторону дороги.

– Куда ты? Отвечай! – не отставал Захар, но за ним вышел администратор и настоятельно попросил рассчитаться.

Поймав такси, Дима усадил все еще неадекватно смеющуюся бывшую жену на заднее сиденье, а сам сел впереди.

– Адрес?

– На Кудыкину гору! Макдональд жил на ферме-е-е!

– Подождите минутку, пожалуйста.

Кое-как Диме удалось пробиться сквозь броню и узнать точный адрес. Такси тронулось с места. Ехать пришлось не долго, но весело. Два раза задняя дверь открывалась, и на полном ходу высовывалась белокурая голова «просто подышать». А по приезду шаловливую пассажирку вырвало на кожаный коврик салона. Рассчитавшись за поезд и за химчистку салона, Дима повел шатающееся тело в подъезд и сам вынул из сумочки ключи.

– Я сама!

Но весь вид говорил, что сама она упадет и не встанет. Поездка сильно преуменьшила рвение, и теперь на место отрешенности пришла дурнота. Еще не стемнело, а от человека в ней осталось три процента.

– Все еще не закрываешься?

Она хотела было повторить по слогам для не особо понятливых, что дальше справиться без него, но оступилась и больно проехалась подбородком по бетонным ступенькам. Раздался пронзительно крик.

– Я умираю! Дима! Это кровь!..

Удар был таким сильным, что передние зубы до середины раскрошились, изо рта потекла кровь. И благо, Дмитрий успел подставить руки, так как в следующий миг девушка распласталась без сознания. Осмотрев разбитое лицо, мужчина вспомнил день развода. Тогда он думал, что больше нет любви, что между ними пропасть. Но поскитавшись по миру пять лет, пришло осознание, что все относительно. Его глаза иначе смотрели на многие вещи. Например, на детей. В сорок пять лет наследники не казались обузой или неважным атрибутом семьи. Он многое перестрадал, теперь все иначе. В конце концов, ребенка можно усыновить.

– Вы кто?..

Алексей дернулся с дивана, поняв, что прикорнул. Это все из-за смены часовых поясов. День ни день, ночь ни ночь. Протерев глаза, он вначале не понял, что перед ним такое. А потом закричал не своим голосом:

– Что происходит?!

После того, как тело девушки заняло соседний диванчик, Алексей схватил Дмитрия за грудки и стал неистово трясти, пока не получил удар под ребра. Больно бьет, зараза! Завязалась потасовка. Рухнул журнальный столик и потянул за собой провода. Как по цепочке упали колонки, приставка, разбилась китайская ваза. От жуткого треска к Евгении вернулось сознание. Она присела, почесала макушку и глупо уставилась на погром. Где-то в районе кухне раздалась ругань, сопровождаемая битьем посуды.

С мыслями «все равно скоро эту квартиру отберут» пока еще хозяйка поплелась на шум и встала как вкопанная, часто моргая слезящимися глазами:

– А я не поняла. Что здесь, собственно, происходит?

Вид у нее был потрясающий – с окровавленным лицом, с отбитыми верхними зубами, волосы прилипли к лицу. Не женщина, а мечта! Троица на некоторое время застыла в полной тишине.

– По-моему… Меня тошнит…

Первым опомнился Дмитрий и успел убрать белокурые волосы назад, прежде чем содержимое желудка оказалось на плитке.

– Благодарю, – прошепелявила блондинка, и уставилась на незваного гостя. – А вас я попрошу удалиться.

Ее опять стошнило, в этот раз на штаны Дмитрия. Чертыхнувшись, он пошел в ванную.

– Кто это? Что он тут делает? Отвечай!

Евгения хотела рассмеяться, но дикая боль пронзила тело и исказила лицо. Она присела на стул и указала на графин с водой.

– Мне плохо. Пожалуйста…

– Зачем ты пила? А вдруг ты беременна? Ты об этом подумала?

Налив воды, Алексей придержал стакан – видя, как трясутся у Евгении руки. О чем она думает? Он сразу понял, что она с придурью, когда все пытались убежать, скрыться, а она стояла и таращилась на человека с автоматом.

– Это он тебя избил? Он, я спрашиваю?

В ответ голова качнулась – нет, не он.

– Спасибо, – она закончила пить, кривясь от боли. – Мне нужно к зеркалу, у меня что-то не то…

Алексей придержал ее на стуле и хотел что-то сказать, как появился Дима.

– Женя, ответь мне, пожалуйста, кто это человек? И что он делает здесь? Ты его знаешь?

– Он… Э…

– Это вас не касается. А теперь, – он указал на двери. – Нам нужно с ней поговорить. Наедине.

Дима перевел взгляд на Евгению – не шибко она радуется предстоящему разговору.

– Я останусь, – заявил он и отодвинул соседний стул.

– Дима, принеси мне зеркало, пожалуйста, мне кажется…

– Дима уже уходит.

Алексей с угрозой навис над соперником.

– По какому праву вы, господин хороший, берете на себя труд отвечать за мою жену?

Алексея передернуло.

– Бывшую, – прохрипела виновница торжества, сонно хлопая ресницами.

От сердца отлегло.

– По такому праву, что ваша бывшая жена может быть беременна от меня. И скоро станет моей настоящей и будущей женой. И поэтому я крайне настоятельно советую вам убираться, пока я не вышвырнул вас вон! Я ясно выражаюсь?

– Вполне, – Дима встал, ровняясь с Алексеем. По комплекции они не уступали друг другу. – Но моя бывшая жена, видите ли, в принципе, не может оправдать ваших высоких доверий, так как она бесплодна после аборта. Так же сказал доктор, Женя, я ничего не путаю?

Они обернулись на девушку, которая стояла у порога, держась за дверную ручку, ненавидя их обоих.

– Значит, уйду я.

Но случайный взгляд на духовой зеркальный шкаф, висящий на уровне глаз, заставил остановиться и вскрикнуть от ужаса:

– Боже мой! Мамочка моя! Что с моим лицом?!

Бросившись в раскрытые объятия, Евгения дала волю чувствам.

– Ну, тише-тише. Все поправимо… Будешь как новенькая… Не плачь, пожалуйста…

Раздался хлопок – третий лишний не стал мешать.


– Войдите.

В Москве у него имелась четырехкомнатная квартира на последнем этаже с прекрасным видом на центральную улицу. С высоты двадцать пятого этажа люди казались изворотливыми муравьями, куда-то бежали, в делах, в постоянном «нужно», «быстрее», ни капли спокойствия. Алексей и сам забыл, когда брал отпуск и отдыхал. Нина посещала выставки, светские мероприятия, концерты, а он любил тишину. Суеты хватало на работе.

– Алексей Юрьевич, звонит…

По виду помощника Алексей обо всем догадался.

– Скажи, что он теряет время, Сэм. И еще, – он поднялся. – Назначь мне встречу с господином Донским. Хочу переговорить о переводе в Москву.

– В Москву?..

– Да. В ближайшее время у меня здесь будут дела.

Сэм с потерянным видом ушел из кабинета, затянутого мраком плотных занавесок. Настроение вторило атмосфере. Открыв ящик, Алексей уставился на бархатную коробочку, которую вчера прикупил в ювелирном магазине. Одна светлая новость за день – наконец, появился список потенциальных похитителей.

Самый вероятный из троицы – Парников Леонид, сидящий ныне в тюрьме. Бывший компаньон Жилецкого, который оказался нечист на руки. Срок дали приличный – пятнадцать лет. И не удивительно – судья играл с Жилецким в покер и пил на брудершафт в лучшие времена. Вторым кандидатом значился Мясников Степан – также имевший отношение к гостиничному бизнесу Жилецкого и владелец собственной сети отелей «By Polson», оставшийся ни с чем после судебного процесса. Как удалось выяснить, Мясников перебрался в Испанию, где обзавелся замком и виноградниками, но продолжал обхаживать судебные инстанции в надежде на изменение решения. И третий, Курносый Павел – точнее, самого Павла убили при странных обстоятельствах год назад. По слухам, накануне убийства Курносый, владелец сети мотелей в пригородах по всей стране, изрядно поругался с Жилецким, и пообещал закрыть все гостиницы последнего, напирая на то, что за закрытыми шторами ведется нелегальный игорный бизнес. Примечательно, что до настоящего времени убийц не нашли, а вдова, Элеонора Курносая пару месяцев назад записала грозное интервью крупному медиа сервису с обличением Жилецкого по материалам, собранным покойным мужем.

– Алексей Юрьевич, прошу прощения, к вам пришла эм… девушка…

– Никого не впускать. Ни сегодня, ни…

В кабинет ворвалась Евгения. В тусклом свете, пробивающемся сквозь занавески, Алексей не узнал ее. В черном свитере с темными очками на глазах, волосы затянуты в тугой пучок. Отвернувшись к бару, он налил себе коньяк и уселся в кожаное кресло. Евгения помялась у двери, затем встала напротив стола. Сегодня начался первый день трезвенности. Снова.

– Я пришла поговорить…

Слабая улыбка тенью легла на лицо, обнажая отреставрированные зубы. Подбородок украшал огромный синий кровоподтек. Жестом хозяин предложил присесть. Вид у гостьи был страдальческий.

– Ну и?

Евгения медлила, потирая ледяные руки. Как же сказать?! Как решиться? Она сто раз репетировала, но все без толку. И опять этот взгляд! Она не понимает, как можно одновременно испытывать к человеку дикую страсть и лютую неприязнь? Где грань?

– Нет, я, пожалуй, пойду…

Встав, она быстрыми шагами прошла к двери, но затем остановилась как вкопанная и буквально принудила себя вернуться на стул. Ее всю трясло. Алексей нахмурился. Шли минуты, а девушка молчала. Наконец, допив коньяк, хозяин предложил:

– Воды? Колы?

– Водки.

Алексей протянул стакан с водой и невольно скосился на ящик с бархатной коробочкой. Хватаясь за стакан, за как спасательный жилет, блондинка осушила его до дна.

– Еще?

– Нет, спасибо.

Он хмыкнул.

– Сними очки.

– Нет, я…

Тогда он перегнулся через стол и стянул с носа очки, о чем тут же пожалел – несмотря на сумрак, было видно, что лицо и глаза сильно вспухли от слез. Она и сейчас готова была разрыдаться и беспощадно закручивала простой карандаш в салфетку.

– Мне нужны деньги, – выпалила она, глядя куда-то вдаль.

Кашлянув, Алексей передернулся:

– Ты просишь деньги на аборт?

Столько ненависти прозвучало в вопросе, что девушка отшатнулась и потрогала живот.

– Я сразу предупреждаю, что не дам ни копейки! А теперь – уходи!

– Я… нет…

Подскочив, он схватил ее за локоть и поволок к двери.

– Сэм! – гаркнул в дверях. – Девушка уходит!

Подлетел Сэм. Но Евгения откуда-то нашла в себе силы и вырвала руку. Проговаривая каждую букву, она заявила:

– Я пришла сказать, что согласна подписать ваши расписки!

Алексей отпустил запястье, которое едва не переломал, и, криво улыбнувшись, пригласил обратно в кабинет. Следующие пять минут он допытывался, почему она передумала, на что получил ответ:

– Передумала и передумала. Сто тысяч? Было же полмиллиона?

– Было. Два дня назад.

– Но… Хотя бы двести… Это нечестно!

– Сто и точка.

К удивлению она кивнула. Согласна! Но почему? Записав данные карты, на которую нужно перевести сумму, Алексей только хотел предложить поужинать вместе в знак примирения, на самом деле он рассчитывал утолить иной голод, но девушка нацепила на нос очки и с гордым видом покинула кабинет.


Квартира Захара напоминала медвежью берлогу, ничего общего с ее бывшими шикарными апартаментами. Кухня совмещена с единственной комнатой, заваленной музыкальным инструментами, оборудованием сцены и многочисленными банками с закатками. «Мама прислала», – в оправдание сказал Захар, освобождая часть шкафа. Евгения при виде маринованных огурчиков, к ужасу ощутила тягу к солененькому. Стараясь откинуть дурные мысли прочь, она заглянула в холодильник.

– Креветки, – понюхав, сморщилась. – Тухлые.

Чуть не вырвав, она выбросила все, что нашла на полках, в урну и туго затянула мусорный пакет. Затем быстро заказала доставку еды и переоделась в шорты и майку. Подошел Захар с чашками кофе.

– Жешка, ты точно решила? Не передумаешь?

Он присел рядом и смахнул со стола пустую пачку из-под чипсов. Евгения покачала головой и выбросила мусор в урну, предварительно развязав пакет.

– А имею в виду, квартиру? У тебя на руках сто тысяч!

Пакет опять был плотно завязан.

– Да. Решила. И не напоминай мне, ладно?

Помолчав, хозяин берлоги спросил:

– И когда операция?

– Пока не знаю. Нужно обзвонить клиники, все уточнить. Кофе ужасный.

– Я знаю.

– И не смотри на меня так. Ты бы на моем месте как поступил?..

И правда, как? Сегодня утром стало известно, что бесплатная программа по замене сустава, в которой участвовала Зинаида Павловна, отменена. А врач неоднократно говорил, что операция нужна кровь из носа, иначе впереди дорога с костылями, либо чего хуже – инвалидным креслом.

Раздался звонок.

– Дима звонит.

Телефон разрывался на столе под пристальный взор двух пар глаз.

– Жешка, ты знаешь мое мнение. Я не знаю точно, что между вами произошло, но я помню твое состояние и сколько денег ты выложила психотерапевту.

Она помешкала и ответила. В этот момент как раз приехала доставка.

– Алло?

– Женя, доброе утро.

Доброе-доброе. Добрее не бывает.

– Привет.

– Хотел спросить, как ты? Что с квартирой?

Женя вкратце рассказала, что хороших новостей нет, и получила предложение пожить у него в номере отеля.

– Нет, благодарю, меня уже приютили.

– Кто? Дай угадаю. Захар?

Виновник разговора вплыл с ароматными пакетами в комнату, как акробат ловко переступая нагромождения.

– Давай сходим сегодня куда-нибудь? Ты не против?

– С таким лицом только в цирк!

– Мне все равно, Женя, как ты выглядишь, я знаю, какой ты человек.

Договорились встретиться в семь часов в ресторане недалеко от дома Захара. А до вечера предстояло кое-что решить. Набрав номер Тины, Евгения напряглась:

– Добрый день. У меня к вам ответное предложение. Если можно, то я бы хотела сделать это как можно раньше. Если конкретнее – сегодня.

Стоит ли говорить, что эпатажная теледива с радостью вклинила выпуск «жареных новостей» в дневной эфир и даже предложила оплатить по двойному тарифу гонорар. Но в части денег получила отказ – хватит игр. Не поведись единожды на хитрости Кентуки, не пришлось бы позориться сейчас.


Свет больно ударил в загримированное до неузнаваемости лицо, и девушка охнула. Тем временем загудела аппаратура, режиссер разрешил съемку, и поехало! Перекинув ногу за ногу, Тина была как всегда экстравагантна с хитрым блеском в глазах. Собеседница тоже блестела, ведь чтобы отвлечь внимание от синяков, пришлось нарядиться как попугай! Красная блузка, желтый ободок на волосах, спадающих локонами на лицо, серьги по полкило каждая! Зато никто не видит сломленного, потерянного человека. Да и никто не хочет смотреть на серость! Подавай интриги, скандалы, расследования! Если она доживет, то обязательно напишет пособие «Как за день угробить жизнь».

– Итак, в эфире наше постоянное шоу «Самое невероятное», и, кажется, нашей героине, а это, напомню, Евгения Кузнецова, не терпится поделиться с нами какой-то сенсацией!

– Да…

Евгения закашлялась.

– Как поживает Алексей Коршун? – атаковала Тина. – Поговаривают, что он переводится в Москву.

Откуда только она все знает?! Евгения схватила со столика бутылку и отпила пару глотков. Оказалось, это тоник. Тина жестом показала, что это ее напиток. День трезвенности провалился.

– Кхе-кхе. Как раз насчет Алексея… Юрьевича…

– Только не говорите мне, что вы решили пожениться! – она рассмеялась, обнажая белоснежные виниры – Я-то знаю, как это бывает. Пара остается наедине в богом забытом отеле, тем более, какое название! «Огонь и лед»!

Алексей отошел от телевизора, чтобы не выбить экран.

– Нет, жениться мы не будем, – Евгения потрогала живот, и сердце встало – неужели все-таки беременна?.. – Я хотела… я пришла заявить, что оклеветала господина Коршуна…

– Вот как?

Тина знала нить предстоящего интервью, но хотела распалить огонь страстей до предела.

– Может, он вам заплатил за это? Мы вам не верим. С чего бы это?

Студия замерла. Алексей неотрывно смотрел за эмоциями, мелькающими на прекрасном лице.

– Клевета, – начала гостья эфира, растирая холодные руки, – уголовно наказуема. Поэтому… я не хочу брать грех на душу…

– Вы его уже взяли, милочка, – резко прервала Тина.

А Алексей все-таки разбил экран телевизора.

– Сэм!


Действие разворачивалось аккурат возле дома Захара спустя пару часов. Он шел с репетиции и не заметил, как грозная тень вынырнула из-за угла и молниеносно смела с дороги.

– Где она?! Отвечай!

Захар попытался вырваться, но хватка цепко держала за грудки, сдавливая легкие. Едва в силах шевелить языком, он все же ответил:

– Она не желает вас знать! Вы – ублюдок! – он намерился плюнуть в лицо обидчику, но свирепый взгляд предупредил, что не нужно.

– Где она я спрашиваю? Что с квартирой? Я был там. Почему дверь опечатана?!

И тут Захара понесло. С невиданной болью он выдал все, начиная, от банкротства банка, судебного разбирательства, грозящего большие неприятности, заканчивая экстренной операцией матери, которая может остаться инвалидом. В конце, был назван главный злодей, виновник всех событий.

– Говори, где она? Я жду! Ну! Считаю до трех! Три!

Руки дернули так сильно, что Захар захрипел, болтая в воздухе тонкими ногами.

– Ресторан на Арбате! Но… Она не одна! Эй!

Уже вдогонку крикнул Захар, шаря по карманам. В глазах прыгали звездочки, по спине тек ручьями пот. Черт! Кажется, телефон остался в студии! Жешка, держись!


Разговор стал приобретать более чем дружеский характер, и Евгении это не нравилось. Нет, Дима оставался Димой, человеком, которого она когда-то полюбила и доверилась всем сердцем. Но столько всего произошло… изменилось. И вопрос не в том, что пора создавать семью и пробовать заново, а в том, хочет ли она этого? Готова ли вновь поверить в любовь и преданность? Что не придется в случае чего бежать и делать аборт, так как, видите ли, у кого-то совсем другие планы? Внезапно она убрала руку и холодно посмотрела на собеседника:

– Уже поздно, Дима, я, наверное…

– Женя, в кои-то веки мы не ругаемся и по-человечески общаемся. Давай не будем портить, окей? Посмотри, как красиво.

Зеленые глаза обласкали взглядом и заверили – все будет хорошо. Верь мне. А с утра еще и мама в очередной раз намекнула, что как было бы здорово воссоединиться, «такая пара, такая пара», – причитала она! Конечно, никто не знает истинную причину, по которой неделю пришлось проваляться в больнице. А потом несколько лет посещать мозгоправа два раза в неделю и иногда по выходным, после алкогольных срывов. Но со временем боль стала утихать. В один день Женя поняла, если не можешь что-то изменить, нужно смириться. Так она и сделала. Бог дал ей прекрасную семью, работу и способности, а дети… Значит, счастье в чем-то ином.

– Поедешь со мной? В Штаты? А, Женя? Ты же сама прекрасно понимаешь, у тебя здесь ничего не осталось. Только не обижайся. Честно, я не думаю, что после… ты умная девочка, понимаешь, о чем я. Очень сложно будет строить здесь карьеру. Невозможно, я бы сказал. А я прилично устроился в Лос-Анжелесе, сама увидишь.

От горькой правды на душе стало еще хуже. Она так старательно пыталась об этом не думать, словно если она забудет, забудут все остальные. Но Дима прав. Благодаря телевизионным откровениям на программе у Тины, на карьере можно поставить крест. Ни один приличный проект не возьмет на поруки скандальную ведущую. А работать клоуном не в ее принципах. Но что-то внутри терзало, хотя шанс звучал заманчиво. Уехать и забыться. Начать все с нуля. И больше никогда не видеть…

Внезапно на ум пришла сцена, когда Алексей вышел нагой из ванной комнаты в мотеле. По коже пробежала дрожь, лицо вспыхнуло огнем. Вот бы еще раз, хоть на минуточку, ощутить то, что… Стоп! Ей точно нужно уматывать отсюда, и как можно скорее! Она уже хотела было дать ответ, как подумала, а как же мама и сестра? Словно прочитав мысли, Дима добавил:

– Позже, если захочешь, перевезем твоих родных. Я все понимаю. Разве ты меня не знаешь? Я очень уважаю твою семью.

Да, он все понимает. Как всегда. И пять лет назад ведь тоже понимал. Но вышло все не очень. А, может, дело в ней? Что она разучилась доверять? В этом ее проблема?..

– Дима… Мне нужно подумать… Э… я хочу выпить немного.

Дима подозвал официанта.

– Подумай. Но я не хочу, чтобы ты жила у него, – капризно оттопырил губу Дмитрий и поцеловал ее руку. – Ты же знаешь, что он в тебя давно влюблен…

Она хотела что-то ответить, как над столиком навис Алексей.

– Можно присесть?

– Нет! – хором ответила пара, но гость со скрежетом отодвинул стул и присел.

– Что ты здесь делаешь? Может, хватит?! Ты хочешь меня доконать? Дима, пойдем отсюда!

– Женя, не переживай, дай мне минуту, я все решу, окей?

Дмитрий встал и поправил пиджак. Если бы можно было убить взглядом, то бой был бы уже окончен. Следом возвысился Алексей, готовый к отпору, как неожиданно Евгения с чувством, с толком, с расстановкой заявила:

– Я согласна!

Мужчины в недоумении переглянулись, еще сжимая кулаки, но были вынуждены дожидаться объяснений.

– Дима, дорогой, я согласна на твое предложение! Я поеду с тобой в Америку!

– И станешь моей женой?

– Д-да, – заикаясь, от внезапно возникшего смущения, Евгения встала и хотела поцеловать нареченного жениха, но вместо этого взяла его под руку.

– Она согласна. Чудесно! Я очень рад.

Смерив взглядом соперника, Дима наклонился для поцелуя, но прошелся губами по щеке. Женя невольно скосилась на Алексея, у которого из ноздрей шел пар. Вот чего она никак не ожидала, так это следующей фразы:

– Тебе не обязательно никуда уезжать, я выкупил квартиру, – откуда-то появились бумаги и силой были впихнуты в руку.

Первая мысль – откуда он узнал про квартиру?! И даже что-то благодарственное мелькнуло в душе, пока Алексей как всегда все не испортил:

– И ты никуда не полетишь, я сказал, пока я не удостоверюсь, что ты не беременна от меня. Заруби себе на носу, я закрою аэропорты, если нужно. Я все сказал.

Развернувшись, он задернул куртку и ушел. Пока широкий силуэт удалялся вниз по улице, Евгения глупо смотрела ему вслед, держа фактически свою квартиру в руках. Дмитрий тоже молчал, не зная, что сказать. Он не слепой. Видит, какая химия между этими двумя. Но сдаваться он тоже не собирается. За пять лет лучше женщин он не встречал и, возможно, уже не встретит. К сожалению, только с опытом приходит осознание, что счастье иногда под носом, незачем от него убегать.

– Постой! Мне показалось, что…

Подавшись вперед, Евгения отчетливее увидела машину, в которую только что запихнули Алексея люди в масках. Бус с тонированными стеклами покатился по первой полосе, пытаясь нагло вклиниться во второй ряд.

– Женя, – начал Дима с неохотой, – я понимаю, что квартирами не разбрасываются, поэтому не буду против, если…

– Дима! Всё потом! Давай быстрее!

Схватив его за руку, она выбежала на дорогу и стала голосовать. За ними молниеносно выскочил официант, и, получив расчет и чаевые, пожелал хорошего вечера. Когда подъехало такси, Женя на ходу впрыгнула вперед, командуя:

– Вон, за той машиной. Быстрее же! Я доплачу!

– Что происходит? Женя? Ответь мне! Что все это значит?..

– Его похитили. Затолкали в бус. Вы можете быстрее?!

Водитель недовольно хмыкнул и слегка ускорился – московские пробки, час пик. Евгения неотрывно смотрела на непроницаемые стекла, гадая, что за ними происходит. Кто те люди в масках? И связаны ли они с событиями в Перу? Боже! А если она поспособствовала похищению? Ведь именно с ее подачи раскрылись подробности личной жизни Алексея.

Алексей же проклинал себя, что столько времени потрачено впустую. Вместо того, чтобы искать похитителей, он занимался личными вопросами. Теперь оставалось только гадать, кто нанял эту троицу? Парников не соизволил разговаривать и, более того, по словам надзирателей слегка потерял рассудок после ареста. На аналогичный вопрос Мясников рассмеялся и сказал, что был бы шанс, то старый ублюдок лежал бы в гробу, и никаких иначе. А вот вдова была рада высказаться, хоть и возмутилась – все, что делается с ее стороны, строго по закону. И муж ее тоже был законопослушным гражданином, за это и поплатился жизнью.

Тем временем, черный бус нырнул в образовавшееся окошко в крайней левом ряду и скрылся из виду. У Евгении похолодело внутри. А если его убьют?.. Конечно, он заслуживает самой страшной кары небес, но… пожалуй, не сейчас. И она сама его пристрелит. Потом. Наедине. Выкрутив руль до скрипа, Евгения продвинула с безмолвного ужаса водителя и пассажира автомобиль во вторую полосу, а затем и в левый крайний ряд. Чудом избежав столкновения, машина заревела и помчалась вдогонку за бусом. Их отделяло около трех легковушек и цементовоз.

– Женя! Я не понимаю!.. Ты нас чуть не убила!..

Девушка обернулась, чтобы оправдаться, но неожиданно передумала. Она делает то, что считает нужным. Хватит ее учить жизни. Дима еще что-то бубнил, пока на светофоре Женя не указала на двери. Недовольства тут же прекратились. Вместе с тем, повернув, такси уткнулось в огромный затор – две машины не могли разъехаться, и водители почем свет материли друг друга через открытые окна. При виде черного буса Евгения встрепенулась:

– Следуйте за ними! Ну! С Богом!

Дима не успел ничего ответить, как из салона вынырнула хрупкая фигура и рысцой побежала по обочине к тонированному мини-вэну. Вскоре разъезжающиеся двери приняли незваного гостя, и мини-вэн тронулся. А вот такси застряло надолго.


– Кто это?..

Евгению сразу взяли на прицел. Она покорно подняла руки кверху и прошла на свободное сиденье. Не в силах поверить своим глазам, Алексей не сдержался:

– Ты что, больная?!

– Заткнись! – пнул в бок один из троицы в маске. – Ты кто такая? Отвечай.

Кляп закрыл рот Алексею. Казалось, он злился больше не на похитителей, а на Евгению.

– О. Я ее знаю, – отозвался водитель. – Это та журналистка…

– Телеведущая…

– Один хрен! – обратившись к водителю, главарь заявил. – Остановишь на повороте.

– Зачем?

– Зачем-зачем?! Придурок! На кой черт нам девица?

Как же было страшно! Но, видимо, гены пошли в отца, который дышал риском и подпитывался энергией экстрима. Жаль, что эта энергия и убила его десять лет назад. Нервно поправив волосы, Женя, ничего другого не придумав, крикнула:

– Учтите! Я знаю, кто вы, и куда нас везете! И…и… Я сообщила госномера полиции.

– Вышвырни ее вон. Сейчас же!

– Но…

– Делай, кому говорю! Или сам полетишь как пробка!

Машина резко затормозила на перекрестке, благодаря чему все пассажиры ссыпались как крошки вперед. Следом в задний бампер с грохотом въехал джип, и от сильного толчка Евгения опрокинулась на главаря. Тот и сообразить не успел, как из рук вырвали металлическую рукоятку и наставили прямо в грудь.

– Пристрелю! А ты – сидеть, сказала! – последняя команда предназначалась перекаченному бандиту слева.

Тот с квадратными глазами плюхнулся обратно иподнял кверху руки. Ничего себе девица! И пистолет держит правильно. Неужели такая красавица и выстрелит? Выплюнув изо рта волосы, красавица подсела к пленнику и освободила рот от кляпа. Алексей только хотел высказаться, но в следующий миг автомобиль тронулся с места и раздался оглушительный выстрел.

Не понимая, что происходит и кто так громко орет, он прикрыл плечом девушку и боковым зрением заметил жирные пятна крови на полу и на своей штанине.

– Ай! Идиотка! Ты меня подстрелила! Моя нога, твою мать!..

– Я видела! Он п-полез в карман, – прозвучал голос под ухом.

– Никуда я не лез! Нахрена?!

Алексей выпрямился и в упор уставился на фонтан ярко-красного цвета, хлеставший из бедра похитителя чуть выше колена. Дернувшись, пленник чертыхнулся:

– Развяжи меня. Ты слышишь?

Неотрывно целясь то в одного бандита, то в другого, свободной рукой девушка начала ковырять узел. Ее всю трясло. Теперь, осознавая произошедшее, на ум пришли слова отца, что человек в экстренных ситуациях себе не принадлежит. Он делает все, что выжить. Нужно стрелять – выстрелит, нужно кого-то убить – убьет.

– Что ты медлишь?

Евгения перевела дыхание и обмахнула потное лицо ладонью:

– Думаешь, легко двумя пальцами что-то сделать?

– А ты попробуй всеми.

– А маникюр ты мне будешь делать, такой умный?

– Ты шутишь?!

– Как же, сука, больно! Чтоб ты сдохла!

– Заткнись! – рявкнул Алексей.

– Ты бабе своей скажи! Больная на всю голову – тварь!

В ответ за оскорбления получил ботинком по ноге.

– Ай!

– Лучше молчи.

– Молчу-молчу я!

Наконец веревки пали. Алексей хотел было хорошенько встряхнуть Евгению, но вместо этого кинул веревку раненному:

– На, вот, перетяни рану. Знаешь как?

Тот осклабился и, охая, стал продевать веревку под обездвиженную ногу.

– Помогите хоть!..

– Сам справишься, – ответил Алексей и жестом велел второму бандиту помочь. – Пистолет.

Не сообразив, Женя привстала, чтобы обыскать карманы, но услышала:

– Сядь и отдай мне пистолет.

– Зачем? Я умею стрелять.

Это он и так понял. Горько усмехнувшись, он настойчиво накрыл рукой пистолет и прошептал на ухо:

– Ты – сумасшедшая.

Вначале захотелось огрызнуться, но на глазах навернулись непрошеные слезы. Она действительно спятила. И началось все задолго до поездки в Перу. Настала пора это признать.

«Страшнее всего – не умереть, дочка, – отметил накануне злополучной поездки отец. – А жить без любви».

Только сейчас, подстрелив человека, возможно, без мотива, Евгения осознала, в какой глубокой и темной яме находилась все это время. Депрессия, апатия, отсутствие интересов и целей – спутники последних лет.

А вдруг… Может, вот он – шанс что-то изменить в жизни? Стать счастливой, наполненной, удовлетворенной! Иметь возможность каждый день делать выбор и выбирать счастье и любовь…

Ледяная рука разжалась и выпустила скользкую рукоятку. Фыркнув, девушка уставилась в окно.

– Если ты будешь матерою моего ребенка, будешь сидеть на цепи.

– Ага.

– Куда ехать-то? – вклинился водитель.

– Туда, куда и ехал. И без дуростей.

Евгения поерзала на сиденье, отсаживаясь подальше, и Алексей невольно опустил взгляд на плоский живот.

– Я не понимаю. Какого черта ты творишь? Зачем скакать как коза по машинам?

Опять раздалось фырканье. Еле сдержавшись, Алексей сказал:

– Скажи «спасибо», что цела и невредима.

– Это я тебе «спасибо» должна сказать?!

Качок сочувственно посмотрел на Алексея.

– Я таких еще не видела! – продолжала блондинка, рьяно тыча пальцем в грудь.

Холодное дуло уставилось прямо в висок, заставляя застыть как восковая статуя.

– Все сказала?

– Нет, не все!..

Качок закатил глаза, словно смотрел мелодраму со стороны. Ради любимой Леночки он согласился на дельце, хотя отец не предупреждал, что это опасно. «Делов-то на полчаса. Нужно доставить «товар», и деньги в кармане».

– Она ненормальная! Пристрели ее, мать вашу!.. – простонал раненный.

– Я бы мог сделать то, о чем меня просят. Ты мне надоела.

Надоела?! Она как последняя дура бросилась его спасать! Рисковала своей жизнью, а быть может и жизнью не родившегося малыша.

– Высади меня! Немедленно, я сказала!..

– Лучше вышвырни ее вон, пускай расшибет свою башку! – поддакнул главарь, трогая без конца кровоточащее бедро.

Со всей силы Евгения пнула подонка носком туфли, выворачиваясь от пистолета.

– Тогда я сама! С вашего позволения, сэр!

Но Алексей не позволил девушке даже встать, прижав локтем к сиденью. От возмущения она завопила:

– Да кто ты такой, я спрашиваю?!

– А ты кто такая?

– Я?!

– Да, ты.

– В смысле? Идиотские вопросы какие-то!

– Ты сама такие задаешь. Вопрошаешь – кто я такой. А ты кто такая?

– Я не понимаю…

– Ну, ты бегаешь за мной, якобы спасая от преступников. Я тебе за это не платил. Значит, у тебя есть иные мотивы.

Внутри похолодело. Иные мотивы? Какие же у нее мотивы? Перестав брыкаться, Женя хаотично соображала, чтобы сказать, что придумать, как замести следы очевидного. А то, что она по уши влюблена, не видит только слепой.

– Бред.

Локоть плавно опустился, но девушка осталась покорно сидеть. Теперь качок с сожалением взглянул на пунцовое лицо, спрятавшееся в волосах.

Алексей прикоснулся к упавшей светлой пряди.

– Что ты скрываешь?

С трудом проглотив ком в горле, Евгения убрала руку и сквозь сжатые челюсти вымолвила:

– Каждый верит в то, что хочет верить. То я, по-твоему, беременная, то… то еще там что-то. Тебе нужно к доктору.

Он еще некоторое время смотрел на нее странным взглядом, пока машина не затормозила. Со скрежетом металлические ворота открылись, впуская в просторное гаражное помещение административного здания. Никто из бандитов при упоминании фамилий – Парниковый, Мясников и Курносый, не вздрогнул, значит оставался один вариант – дождаться того, кто должен был за ним явиться.

Водитель протер под маской потное лицо и, насупившись, посмотрел в салон. Если бы он мог, то вырвал бы пистолет и пристрелил обоих, придурка Коленьку и его шального папашу, который убедил, что все пройдет гладко.

Алексей спросил, куда дальше, куда велено доставить «товар». Главарь взглядом приказал своим подельникам молчать. Но Коленька виновато пожал плечами и выдал номер помещения и то, что их наняли по телефону, так сказал батя.

– Батя?

У бати от злости изо рта пошла пена, но слабость стала атаковать, и он буркнул:

– Батя – это погоняло. Кто таков – мы знать не знаем. Сказали куда везти, и все.

– Да, – спохватился качок. – Мой батя, то есть, я имел в виду, моего настоящего отца, ну, папу, он не…

Тут у настоящего «ну, папы» пальцы все же собрались в кулак и хорошенько прошлись по ребрам отпрыска. Что за идиот?

Алексей пришпорил бока:

– Поднимайте свои задницы. Пойдете со мной.

Первой как ошпаренная вскочила Евгения и сильно ударилась о кресло рукой.

– Блин!

Алексей хотел было посочувствовать, но лишь сурово покачал головой:

– Ты останешься здесь. Я вернусь, и мы поговорим.

Подтолкнув качка к дверям, он рывком поставил на ноги раненного и пнул к выходу:

– Вперед!

– Ай! Я ж контуженный!

– Помоги ему, – бросил Алексей качку и, выпрыгнув следом, опешил:

– Эй! Женя, ты куда? Я же, по-моему, внятно сказал…

– И что?

Пользуясь ситуацией, блондинка грациозно сошла по ступенькам и откинула вздыбленные волосы назад:

– Я, между прочим, свободный человек. Что хочу, то и ворочу.

– Не вынуждай меня, я повторяю.

Лишь махнув плечом, девушка двинулась к воротам – только бы не зареветь! Говорят, все к лучшему. Что же здесь хорошего? Мало того, что мир рухнул, закрыв старую дверь, так и новая дверь никак не появится! Где ее искать? Как подобрать ключик, который поможет обрести гармонию и покой?

Внезапно ворота стали закрываться, и даже ускорившись, Женя уткнулась в непроницаемое металлическое ограждение. Обернувшись, она увидела, как Алексей захлопывает водительскую дверь буса с тенью ехидства на лице. Задыхаясь от возмущения, она стала ощупывать стены в поисках волшебной кнопки.

Стукнув кулаком по безмолвному металлу, при этом отломав два ногтя, девушка широкими шагами направилась в противоположную сторону. Ее бил озноб. Зачем она впрыгнула в машину? Пускай бы его пристрелили! Как собаку! Надоела она ему, видите ли! Больше никогда, ни за что она не проявит чувства и не позволит слабину! Вот к чему это приводит.

Звонкий топот каблуков привел в ярко-освещенный холл, устланный мраморной плиткой. Женя вызвала лифт. Позади послышалось оханье и мат – значит, за ней следовали все четверо. Ладно! Она поедет первой. Но к моменту, когда лифт соизволил приехать, дверь оккупировали мужчины, и по виду всем хотелось ее смерти.

– А где третий, водитель, который? – невольно вырвалось у Евгении.

– Понравился?

Алексей пропустил даму вперед, не сводя дуло с бандитов, уже ждущих в лифте. Фыркнув, Евгения отступила:

– Я не поеду. Сэр. Раз я так вам надоела…

Долго не думая, Алексей втянул чертыхающуюся девушку внутрь лифта и зажал к стене:

– Обиделась? Кажется, я знаю почему.

Коленька закатил глаза, но батя упал на него увесистым телом, заслоняя главных героев.

– Мне больно, это, во-первых!

– Себе ногу прострели, дура набитая! Как я развозить теперь буду?!

– Молча, – ответил Алексей и глубоким голосом обратился к Жене: – Обида рвет тебя изнутри?

Довольно улыбнувшись, он получил коленкой в пах. Еще чуть-чуть и удар прошелся бы по цели.

– Кто тебя учил так драться, неумёха?

Действуя профессионально, он заломил ей руки и легонько ткнул лицом в стенку.

– Дай мне пистолет, и я пристрелю тебя со ста метров!

– Уясни, – теплое дыхание защекотало ухо. – Я не проигрываю. Никогда. – он обратился к бандитам. – Какой этаж?

– Никакой, – прохрипела Женя.

– Последний, по-моему, – пропищал качок и получил едва заметный тумак под дых. – А что? Я неправильно сказал? Ты же мне так… Ай!

Лифт, наконец, тронулся. Женя попыталась вырваться, но тщетно. Ладно! Она не может победить физически, но должна выиграть морально.

– А, может, это ты «обиделся»? А? Квартиру выкупил. Я ведь не просила…

Она ожидала что угодно, только не это:

– Может.

– Может?! – по коже пробежала дрожь. Что это значит? – Что… что ты имеешь в виду?

– А ты что имеешь в виду?

– Я… я… неважно! Пусти!

Усмехнувшись, Алексей убрал руку и проверил изъятый у главаря мобильный телефон. Настроение испортилось. Женя же ликовала – неужели это было признание? Или он шутил, издевался, хотел проверить реакцию? О, Боже! Как же понять? Или предположим, он говорил именно про обиду, а она уже губу раскатала?

– И деньги здесь должны были забрать?

– Поправь ногу, – процедил батя, бледный как смерть.

Коленька послушно сравнял ноги, и спину даже выпрямил, хоть под гнетом болтающегося тела было нелегко.

– Дурень! Мою ногу!

– А!

Подтянув отъехавшую ногу, бандит, а по совместительству – фитнесс-тренер, решил объясниться:

– Мы только довезти и больше ничего. Мамой клянусь – больше ничего! И батей, то есть, папой, тоже клянусь!..

Получив очередной пинок – откуда только силы берутся, он замолчал. Батя, делая между каждым словом глубокий вдох, заявил, что их наняли по телефону, что, чего и откуда, не сказали. Гонорар на месте, после доставки груза.

Раздался звуковой сигнал – приехали. Лифт открыл двери, выставляя напоказ безлюдный холл. Вдоль стен стояли небольшие диванчики, обтянутые белой кожей, висело пару картин. Казалось, время здесь замерло. Помещение под номером восемьсот девять находилось в конце коридора у окна.

– Вперед, – скомандовал Алексей, пристально наблюдая за Женей.

Увидев по углам камеры видеонаблюдения, он сказал оставаться на месте. Но Евгения вскинула бровь и первой вышла из лифта. Рывком оттянув ее в безопасное место, Алексей рявкнул:

– Я же сказал, стой на месте, не свети лицом!..

– Ты не так сказал!

– Ты можешь просто слушать меня?!

– Слушать что? Ты орешь как белуга!

– Я не ору!

– Вы орете, – вставил качок.

– А ты заткнись!

– Как скажете, – выдохнул тот и усадил батю на пол. – Кажется… ой-ой-ой-ё-ёй! Он теряет сознание!..

Женя закатила глаза и осмотрелась. На дверях висели позолоченные таблички «By Polson». Как-то ей доводилось останавливаться в одноименной гостинице, но это было давно, еще в прошлой успешной жизни. Сейчас ее ждет – бедность, убогость и одиночество.

– Батя! – вскричал Коленька, плюхаясь на колени и ударяя отца по щекам. – Он умирает! Ему всего пятьдесят пять лет!

Алексей велел качку отойти. Черт! Голова и вправду съехала в бок, тело обмякло как желе. Немедля он отдал пистолет Евгении.

– Что ты делаешь?..

– Держи на мушке, – скинув куртку, он набросил ей на плечо. – Если что – стреляй в голову.

– Тебе? – растерянно уточнила блондинка, дурнея от мужского запаха.

Не ответив, мужчина кинулся к умирающему – оказалось, вновь открылось кровотечение. Рядом стоящий на коленках Коленька сложил молитвенно руки и возвел очи к небесам. По пустынным коридорам как песня зазвучала молитва, сквозь которую невозможно было различить настойчивый сигнал лифта. Чувствуя себя ужасно, Евгения встала за мужчинами и проблеяла:

– Он что… умирает?!

– А ты что думала? – Алексей расположил раненного в правильной позе и подозвал качка. – На, держи, только туго. Понял?

Со сложенными руками Коленька неуклюже подполз и по указу стал что было мочи сжимать жгут. Его душили слезы. Он даже не пытался скрыть их:

– Что же вы наделали?! – взвыл он в промежутке между молитвами. – Зачем же сразу стрелять? Мы же не преступники какие-нибудь!.. Мы добрые, честные люди!

– Я… я…

Но слова потонули в испуганном вздохе. Алексей лишь цыкнул, пересчитывая пульс в пятый раз. Но в следующий миг мужской голос заставил обернуться.

– Только без дурости. Я не он, – бандит презрительно сплюнул в сторону двоюродного братца.

Сердце остановилось – позади Евгении стоял тот самый недостающий пятый элемент – водитель, который должен был быть надежно привязанным. Одной рукой он сжимал девушке рот, другой вцепился в пистолет, направив его в Алексея.

– Будешь делать, что я сказал! Понятно? Руки! А ты, – это касалось братца, – вставай, бегом за деньгами. Мотор заведен, пора убираться.

– Боря, но батя…

– Ты вообще тронутый?! – он погрозил пистолетом. – Сдохнет, так и лучше. Нас тут не было, а он уже никому ничего не расскажет… Вставай, стероидная задница! Или тебя пристрелить?..

Зарыдав, Коленька поднялся и виновато посмотрел на Алексея – мол, выбора нет. Но Алексея мало что заботило, кроме Жени. Он поднялся и вытер руки о бока.

– Сиди на месте, урод!

Но мужчина двинулся на направленное дуло, словно не замечая его.

– Ты оглох?! Я говорю, стой, замри! Эй!

Лягнувшись, Женя подумала, какая она предусмотрительная, что поставила пистолет на предохранитель, но в следующий миг рукоятка с силой ударила по ребрам.

Зарычав, Алексей бросился на противника. Раздался холостой выстрел, и троица, словно слоеный пирог, распласталась на полу. Алексею удалось перехватить рукоятку, но Боря ни в какую не сдавался. Придавленный двумя телами, он легко орудовал конечностями и даже несколько раз прошелся ударами по чувствительным местам противника. Кому и было тяжело, так это Жене. Нет, она не чувствовала веса сверху лежащего мужчины, тот стоял на локотках, ей было невыносимо смотреть на умирающего, уже побелевшего главаря. А вдруг она выстрелила без необходимости?..

– Что?! – вскрикнул Алексей, приподнимаясь. – Тебе больно?

Евгения покачала головой.

– Что тогда? Чего ревешь?!

В этот момент Боря треснул ногой по болезненному месту за коленкой. В отместку Алексей засунул палец в ухо и пригрозил:

– Лучше не зли меня, сукин ты сын!

– Эй ты! Он там дышит или нет? – вопрос был адресован Коленьке.

Тот пожал плечами. Женя закатила глаза, после чего тугодум сообразил, что теперь можно подойти к отцу. Тревожность перерастала в дикий ужас, при виде, как качок пытается нащупать пульс.

– Ну!

– Я…я не понимаю…

– Как это можно не понять! Он должен быть живой!

– У тебя есть что-то стеклянное? – внезапно спросил Алексей.

– У меня? Идиотские вопросы!

Он осмотрел простые золотые серьги, заглянул в декольте.

– Что… что ты делаешь?

– Что у тебя за белье?

– Что?.. Я… я не должна тебе отвечать!

– Женя, на белье есть стразы, камушки всякие?

Спрятав смущение, хотя лицо пылало огнем, девушка кивнула.

– Есть?

– Это Виктория Сикритс.

Тяжело вздохнув, Алексей осторожно просунул руку в декольте и нащупал вначале бугорок, но не тот. Он перевел взгляд на Женю, но она не подавала вида, что что-то произошло. Следующая попытка закончилась удачно – в руке оказался страз размером с орех.

– И для кого ты носишь такое белье?

Хотелось ответить «для тебя», но пришлось смолчать. Он и так слишком много знает. Тем временем, Алексей подозвал Коленьку и сказал, что сделать. Тот послушно все выполнил – и страз, к счастью, запотел.

– Дышит! Он дышит! Боря!

Но Боря сжал плотно челюсти и со всего маха ударил противника между лопаток. Потеряв контроль, Алексей упал на Женю, но вскоре откатился в сторону, по-прежнему цепко сжимая рукоятку. Боря хотел обхватить девушку за шею, но, взвизгнув, выпустил пистолет. В недоумении Алексей подскочил, отмахнувшись от протянутой руки качка, и остолбенел.

– Нравится?! – Женя сильнее сжала то, что вот-вот готово было лопнуть и оторваться.

– Пожалуйста, – взмолился бандит, хватаясь за голову.

При виде мучений у Алексея у самого внутри все сморщилось. Он неторопливо засунул пистолет за пояс, поднял куртку, вызвал скорую помощь и только тогда произнес:

– Ну, все, Женя, хватит. Пусти… его.

– О-о-о, я только начала!

– Скажите ей! Умоляю! Вы же… тоже как-никак… мужик!

– Из-за тебя я испортила маникюр, придурок!

Алексей посмотрел на часы – им нужно уходить. Толку оставаться нет. Кто знает, сколько планировалось продержать его здесь – час, два, до ночи, сутки? Здание имеет принадлежность к «By Polson». Отсюда и нужно плясать.

– Наверное, это больно, – вставил пять копеек Коленька, не отнимая камушка от носа отца.

– Женя, вставай. Что ты как маленькая? Пора уходить, говорю.

Одного рывка хватило, чтобы притянуть ее к себе и обнять так крепко за талию, что руки по-солдатски сошлись по швам. От испуга Евгения растерялась, но затем отчаянно замотала головой, даже из глаз брызнули искры. Никогда! Ни за что! Она не позволит собой управлять! Итак, душу рвет на части от безумной, страстной… невозможной любви.

Но зачем?! Зачем было строить воздушные замки и представлять их вместе? Она, как сопливая дурочка, вспоминала прикосновения, легкий трепет от ласковых слов, сказанных в порыве экстаза… О, Боже! Как он двигался, как дышал, сколько раз назвал по имени… Почему?! Почему, черт возьми, мы любим тех, кому мы не нужны? Он поиграется, получит свое и сделает вид, что ничего не произошло. Так было, и она знает, насколько это больно. Он требовал от бывшей жены родить ребенка и развелся, когда она не смогла. Их отношения изначально обречены. Между ними не только километры, но и страшный диагноз «бесплодие». Когда Алексей уверует, что она не предназначена для материнства, бросит ее. Если не раньше.

Перестав брыкаться, Женя расплакалась. В последнее время эмоциональное состояние стало крайне не стабильным. Хотя, чему удивляться? Что ни день, то новое потрясение.

Думая, что переусердствовал, Алексей разжал руки, но и после этого плач не стих. Что с ней такое? Выдохнув ей в макушку, он спросил:

– Что?

– Ничего. А что должно быть?

– Ничего.

И они продолжили стоять. Глупо. Чувственно. Каждый думая о своем и мечтая услышать что-то важное в ответ. Если она боялась быть отвергнутой, то он, в свою очередь, не мог ей доверять. Женщина способная на аборт не имеет права на прощение. Ему этого никогда не понять. Не принять. И не простить.

– Ты замочила мне майку.

– Я могу ее постирать…

– Кто-то вызвал лифт. Черт. Давай по лестнице. Вон дверь.

– А они?..

– Бог с ними. Пойдем. Ты поставила на предохранитель?

– А кто еще?

Ногой он открыл пожарный выход. Оказалось, лестница шла по улице. Алексей замешкался.

– Что? Не пойдем?

– Пойдем.

Она вопросительно посмотрела на побледневшее лицо и узнала в нем себя. Это страх.

– Ты боишься высоты?

– Нет.

Она пошла первой и убедительно произнесла:

– Нужно следить за дыханием. Делаешь вдох, и задержи дыхание на пару секунд, затем глубокий, вот такой, – она продемонстрировала на себе, – выдох. Понятно? Повторить?

– Повторяюсь, мне это не нужно.

Алексей ступил на лестницу, но застыл.

– Я никому не расскажу. Мне доверил секреты сам папа Римский, когда мы снимали в Ватикане. Это было в лучшие времена, конечно.

Про папу она солгала, не зная, что придумать. Рациональное объяснение в случае паталогического страха бесполезно. Мозг не воспринимает информацию, хоть кол на голове чеши. Сколько сеансов психотерапии она прошла? Ничего не помогает. Да, ей уже легче побороть приступ, зная о тонкостях дыхания. Но боязнь никуда не делась. И вряд ли когда-нибудь пропадет.

Алексей тяжело вздохнул и последовал совету. Вдох – задержка дыхания – выдох. Может, и сработает. Обогнав девушку, он в два счета оказался внизу и подал руку:

– Спасибо.

– За что? Тебе же не нужно? Или… или ты следил за дыханием?..

– Пойдем, – уклончиво ответил тот, скрывая улыбку.

– Нет, ответь! Ты следил или нет? Это очень важно! Ну!

– Отстань.

После сто пятого вопроса он, наконец, ответил:

– Ты хочешь знать, о чем я думал? Так?

Она залезла в такси и скромно сложила руки на колени. В глазах светилось солнце.

– Я думал, – он наклонился и прошептал: – Я думал, как буду раздевать тебя сегодня ночью…

Она быстро отвернулась к окну и заткнула уши руками. Засмеявшись, он назвал таксисту адрес.


– Туфли можешь не снимать, – бросил Алексей, закрывая двери своей квартиры.

Евгения замерла как вкопанная и не двинулась с места. Лицо еще горело огнем, после того, как силком закинули на плечи и втащили на двадцать пятый этаж.

– Что опять? Ты как маленький ребенок.

Он проследил за взглядом.

– Это моя квартира.

Она заявила, что ей плевать. Если дверь будет закрыта – она здесь не останется. После минутного боя «кто кого переглядит», дверь осталась не заперта.

– Благодарю, сэр, – проронила Женя.

В гостиной было достаточно свежо и угрюмо. Она затряслась. Наверное, из-за стресса. Да и как тут не нервничать? Мало того, что последний месяц она чувствует себя героиней мелодраматического романа, так еще всю дорогу считала, что такси остановиться в квартале, где живет Захар. Но какого было удивление, когда Алексей тоном, не принимающим возражения, заявил, что безопаснее будет остаться у него.

Стараясь не подавать виду, она подошла к грозному книжному шкафу. За окном смеркалось. Между тем, Алексей переоделся и быстро вошел следом, словно боясь, что впустил в дом воровку. Она тут же поставила книгу на место, сто раз пожалев, что соблазнилась загадочной обложкой. Теперь он скажет что-то неприятное, может, даже обвинит, что книга испорчена, проклята, раз побывала в ее руках.

– Ты читала?

Наверное, дружелюбный тон или подтекст, который кричал громче слов – возможно, ночью будет не до сна, заставил вздрогнуть и обхватить себя руками. Сейчас бы выпить, расслабиться.

– Я не успела прочесть название…

– «Таинственный незнакомец», – он протянул ей стакан. – Марк Твен.

Она уставилась на стакан.

– Это тоник. Без алкоголя. Выпей.

Не понимая, чего ожидать, она нервно отхлебнула и подавилась. Половина содержимого расплескалась на пол. Но Алексей ничего не сказал, лишь окинул ее с ног до головы странным взглядом. О чем он думает? Чего хочет? Зачем приволок сюда? Боже! Еще немного и волнение заберет остатки здравого смысла!

– Я не читала…

Отвернувшись, она встала у окна, словно несла вахту. В голове настойчиво жужжало – пару глотков виски, и все встанет на свои места. Ей нужно успокоиться, прийти в себя. В нескольких метрах послышался вздох и шаги.

– Тебе холодно?

Этого не хватало! Сейчас он предложит согреться. Покачав головой, как паралитик, Евгения затряслась еще сильнее.

– Если хочешь принять душ…

– Не хочу!

– То банный набор я положил в ванной, – закончил, как ни в чем не бывало, Алексей и направился к выходу. – Спокойной ночи.

Когда шаги стихли, Евгения опустила напряженные плечи и села на диван. И что теперь? Как уснуть? Встрепенувшись, она подошла к барному шкафу и опасливо скосилась на дверь. Всего пару глотков, а завтра – первый день трезвенности. Но как назло, за дверцами прятался лишь безалкогольный тоник.

Сон не шел. Полежав минут десять под свет желторотой луны, Женя включила настольную лампу и нашла какие-то залежавшиеся журналы. Первым попался небезызвестный Форбс. И к удивлению на первом развороте была напечатана статья, посвященная отцу Алексея. Прочитав от корки до корки три раза, как учили в университете, она перешла на соседний материал, отметив, что некий богатей, господин Пупкин, являлся основным конкурентом Жилецкого по гостиничному бизнесу. Это заинтересовало. И насторожило профессиональный нюх. А, может, здесь зарыто зерно проблемы? Что если похищение было не ради выкупа, мести, а ради какого-нибудь иного мероприятия? Например, как это часто бывает, в качестве угрозы или провокации?

– Не спится?

Подпрыгнув на месте, Евгения захлопнула журнал и отбросила его подальше от себя, как заразу. Дрожащие руки спрятались между коленок. Чего скрывать? До безумия хотелось, чтобы Алексей подчинил, не дал шансов отказаться. Тогда можно было бы оправдать слабость невозможностью выйти из положения. Но смирится ли она с тем, что на этой ночи все и закончится? Сможет ли отпустить и забыть?

Подойдя к столику, Алексей поднял с пола журнал и навис над позеленевшей Евгенией. Он выглядел изнуренным и чем-то озабоченным. Она облизнула пересохшие губы и криво улыбнулась:

– Ты давно узнал, что он твой отец?..

На лице промелькнуло недоумение, сменившееся раздражением.

– А больше не о чем поговорить?

Он откинул прядь волос с лица и поднял подбородок. Сильно нервничая, девушка выпалила первое, что пришло на ум:

– Я прочла, что Матвей Пупкин…

– К черту его…

Шероховатый палец прошелся по верхней губе и застыл на тонкой шее. Стало нечем дышать. Но Евгения помнила, точнее, она-то пыталась забыть, а вот внутренний голос заставлял взглянуть правде в глаза – он не тот человек! Не он ли вынудил опозориться перед всем миром, чтобы потешить собственные амбиции? Вспомни – кричала душа. Вспомни, что ты чувствовала там, в студии, когда тебя разносили в пух и прах! И за что? Что ты сделала? Какое преступление совершила? Если бы не обстоятельства, то ни за что, ни за какие коврижки она бы не оклеветала себя.

– Почему ты… я хотела спросить…

– Тише, – большой палец массировал затылок, постепенно наклоняя голову назад.

Собравшись, как в последний бой, Женя пролепетала:

– Что у тебя произошло с отцом? Вы не общаетесь?..

Палец резко застыл. Она поняла – бой закончился. В воздухе запахло победой. Но вместе с выигрышем, пришла и горечь разочарования. Не произнеся ни слова, Алексей развернулся и, хлопнув дверью, вышел из комнаты. Прислушиваясь к тому, что происходит за стенкой, Евгения проигрывала сцену тысячу раз, думая, правильно ли поступила. Но он не стал настаивать! Так просто сдался! Значит, не велика страсть. Скорее, он хочет показать превосходство. «Я никогда не проигрываю», – вот в чем смысл. Это она повязла в мечтах, он лишь играется.


Евгения проснулась ночью в холодном поту под отдаленное завывание блудных котов. Казалось, ужасный сон продолжится, и господин Пупкин со спущенными штанами завершит начатое дело. Но в сумраке ночи кроме нее не было ни единой живой души. Оглядевшись еще раз, она протерла глаза и перекрестилась. От страха перехватывало дыхание и захотелось пить. Пришлось на несгибаемых ногах плестись на кухню.

Увидев красоту ночного неба через огромное эркерное окно, Евгения немного успокоилась. Это всего лишь дурной сон. Может, Пупкин совершенно ни при чем, а она так трясется. Но что-то подсказывало, что не все так просто. И Алексей ни словом не обмолвился, хотя она уверена, он что-то знает. И для чего он прилетел? Зачем переводится в Москву? Ей уже казалось, что целью похитителей был не он, а действительно она, так как неприятности с упорной настойчивостью продолжались.

– Иди спать, ради Бога!

В дверном проеме стоял Алексей в одних трусах, неприлично облегающих бедра. Евгения отвернулась, чуть не вывернув шею.

– А в чем дело? Я тебе мешаю?

Помешкав, он недовольно цыкнул и сомкнул руки в области паха в замок.

– Спать, я сказал. Нечего полуночничать.

И направился в спальню. Командир чертов! То не делай, туда не ходи! А ведь если бы он не потащил ее на лестницу в посольстве, считая, что делает добро, то жизнь не полетела бы насмарку!

– Я не могу здесь спать, понятно тебе?!

– Нет.

Он специально выводит меня из себя, – решила Женя, но эмоции били через край. Встав и стукнув стаканом по столу, она заявила:

– Я говорила, что хочу остаться у Димы! Говорила же! Но ты… нет, тебе нужно обязательно меня унизить!

Алексей остановился.

– У Димы…

Даже сквозь сумрак ночи было ясно, что написано на его лице. Коты как по команде заглохли и разбежались.

– А что такое? Ты даже не дал мне позвонить! Ты… ты… я не знаю, кто ты!

– Так о нем беспокоишься?

– А тебе-то что?!

– Ничего.

Неправда! У него стучало в висках. Он не мог уйти, ноги не двигались.

– И это все, что ты можешь мне сказать? Ничего?!

– Смотря, что ты хочешь услышать.

Не подумав, Женя ляпнула:

– Мало ли чего я хочу! Может, я хочу за тебя замуж, и что с того? Можно подумать, ты на мне женишься из-за этого!

Запнувшись, она увидела, как загорелись глаза напротив, и Алексей двинулся на нее медленной походкой победителя. Теперь он не скрывал, что прячется за белым хлопком, и от увиденного захватило дух.

– Что?.. Ты неправильно все понял! Слышишь?.. Я не то имела в виду!

– Я правильно все понял.

Он схватил ее в охапку и прижал к стенке.

– Пусти! Я не хочу тебя! Пусти, я сказала!

Пройдясь кончиком языка по щеке и спустившись в чувствительную зону за ушком, Алексей оценил собственные старания – девушка перестала вырываться и задохнулась волной удовольствия.

– Перестать?

– Нет…

– Если тебе не нравится…

– Нравится!

Коленом раздвинув ей ноги, Алексей жадным ртом впился в полураскрытые губы. Руки пробрались под одежду, электрическими разрядами прикасаясь к коже.

– Это в последний раз, – с трудом сказала Женя.

– Как скажешь.

На этот раз им никто не помешал.


Настало утро. Открыв глаза, несмотря на приятную истому в теле, Евгения сразу почувствовала страх. Он обвил с ног до головы, заставляя подняться с постели. Обернувшись в одеяло, она огляделась. На краю кровати лежали собранные вещи, в том числе и треснутые по швам трусики. От мысли, что пока она спала, любовник трогал нижнее белье, лицо вспыхнуло краской. Как же глупо было заявлять, что хочет за него замуж! Теперь он считает себя царем и богом, думая, что она забудет и простит незаслуженные унижения. Словно она Мать Тереза! Но он ошибается.

С кухни донесся аромат жареного хлеба, включился чайник. Нужно немедленно расставить точки над «и», пока не поздно. С такими мыслями гостья подобрала смятую одежду, как в дверь позвонили. Испугавшись, что в квартиру кто-то ворвется, как это бывало у нее дома, она пискнула и юркнула под одеяло. А если это Дима? Что он подумает?..

– Это доставка! Закончился кофе.

Крикнул из коридора Алексей, но Евгения слышала только вращение замочного механизма. Один поворот, второй. Третий. От ужаса волосы встали дыбом. Значит, всю ночь двери были закрыты. Затрясло от злости и обиды.

Между делом Алексей заглянул в спальню:

– Кстати, ты храпишь.

Будь он мерзок, груб, невыносим, она бы, возможно, сдержалась. Но умиротворенное, любящее выражение лица привело в настоящее бешенство. Вновь облачившись в одеяло, она выпалила:

– Почему двери закрыты?! Как это называется, я спрашиваю?!

– И тебе доброе утро, – Алексей приблизился. – Без этой штуки ты выглядишь лучше. Сними.

Он потянул за одеяло, но девушка ловко увернулась.

– Хватит, я сказала! Это ты закрыл двери?! Будь мужчиной, ответь хоть раз нормально!

Он пощекотал носом ей волосы и выдохнул:

– Я.

Из глаз брызнули слезы. Сколько она себя помнит после случая в сарае, столько неизменно правило – безопасность равно открытый доступ. И никак иначе! Дима всегда с уважением относился к ее фобии. У Захара тоже не было лишних вопросов.

– Как ты мог?! Я же просила! Говорила, что нельзя!.. Я думала, ты понял!.. А ты взял и…

– Женя, перестань.

– Перестать?! Да я еще не начинала!..

С силой оттолкнув его, она к ужасу отметила, что доставщик стоит у открытых дверей и наблюдает за пикантной сценой.

– Черт возьми! Иди за своим кофе! И оставь меня в покое, ради Бога!

Через минуту, Алексей вернулся в спальню – Евгения как раз дергала замок на штанах.

– Может, пора взрослеть? Тебе не пять лет.

Взрослеть?! У нее чуть не зашли шарики за ролики. И это все, что он хотел сказать? Успокоил, нечего сказать!

– Давай я помогу.

Она послала такой взгляд, от которого можно было влезть в петлю. Застыв у порога, хозяин скрестил руки на груди.

– Хорошо, давай поговорим. Что случилось?

Рванув замок на штанах, что было мочи, Евгения направилась к выходу.

– Я хочу уйти. Немедленно. Зря я здесь осталась.

Он молчал, глядя неотрывно на пылающее лицо.

– Ну, дай пройти! Или мне выпрыгнуть в окно, прикажешь?

– Хорошо. Ты уйдешь.

И непримиримо добавил:

– Но вначале я должен убедиться, что тебя не прикончат где-то за углом.

– О! Можешь не переживать, за меня есть кому постоять. Если ты забыл, я выхожу замуж. И в отличие от тебя, Дима, настоящий мужчина, он готов на мне жениться и, тем более, не станет тайком, исподтишка что-то делать! Тебе понятно?!

– Есть маленькая поправка.

– Какая же?

– Ты хочешь меня, а не его, я знаю.

– Да ладно тебе! Ты перепутал слона с Моськой! Я была перепугана, вот и не соображала, что делаю! Думаешь, мне не хватает секса с Димой? Ха! Он прекрасный любовник! Я с ним очень счастлива! Он… он не пыхтит надо мной как паровоз!..

Отступив с прохода, Алексей указал на двери:

– Учти, твой Дима никогда тебя не простит. Я знаю, что говорю.

– А с какой стати он должен меня прощать?

Алексей закатил глаза, но видя сплошное недоумение, нехотя сказал:

– Аборт. Ты сделала аборт.

Он ожидал чего угодно, но только не этого – Евгения, схватившись за живот, истерично рассмеялась. Из слез брызнули слезы. Похоже, у девушки начался припадок. Решив, что иногда лучшее действие – это бездействие, Алексей дождался, пока истерика не перерастет в плач.

– Ты прав, – наконец, спокойно заявила Женя, утирая оставшиеся слезы. – Такое вряд ли можно простить.

Не глядя на него, она обулась и вышла. Уже на улице, ощутив осеннюю прохладу, Евгения впервые поняла, что ошибалась. Любовь может настичь в самых неподходящих местах и абсолютно неважно, веришь ты в нее или нет.


– Жешка?! Ты?..

Лысая голова высунулась из-за двери, обдавая ни с чем несравнимым похмельным ароматом. Не дожидаясь приглашения, Евгения протиснулась мимо и скинула туфли.

– А ты кого ждал?

Часы показывали одиннадцать дня. Восемь раз звонил Дима, узнать, вернулась ли она. Два раза Зинаида Павловна, как будто сговорились, – подумал Захар и не успел предупредить, что на диване лежит незнакомка в нижнем белье. Опешив, Евгения попятилась, на что хозяин неловко пожал плечами, словно оправдываясь.

– Извини…те, я… я, наверное, позже зайду?..

На самом деле Женя ожидала, что распрощаются с гостьей, но ошибалась. После беглого звонка матери с телефона Захара (как же неловко было извиняться перед мамой прямо на пороге), двери и этого дома закрылись. Оставшись ни с чем, пришлось бесцельно бродить по улочкам, закоулкам, пока случайно ноги не забрели на порог отеля «By Polson». Прекрасное заведение. Стильно, и на завтраки подают отменные слоенные пирожки с брынзой.

Да, она была знакома с этим заведением. Как-то в прошлом году пока рабочие укладывали на пол ламинат и штукатурили стены, ей довелось прожить в номере люкс-класса целых две, а то и три недели. Тогда команда только готовилась к съемкам в Китае, поэтому было время заняться ремонтом. Внезапно вспомнив, что декор стен в бывшей квартире точь-в-точь как отделка в люкс-номере отеля, Евгения чуть не разрыдалась. Это была венецианская штукатурка! Как же прекрасно она передавала дух Ренессанса! А бра в прихожей? Это потрясающее вплетение нового в старое, лаконичность, смешанная с роскошью, великолепием! Боже! До чего же несправедливо! Все, чего она достигла, что по крупицам собирала, рухнуло!

У стойки ресепшена, выполненного из белоснежного мрамора и подсвеченного снизу голубыми огнями, вместо приветствия вырвался жалобный всхлип. Администратор с испуга привстала и округлила глаза, словно увидела зомби. Впрочем, именно так себя и ощущала заблудшая на порог отеля душа. Ее морально уничтожили, растоптали надежды и мечты. Ради чего теперь жить? На что надеяться? Но как говорил психотерапевт, жизнь продолжается. Дорогу осилит идущий. Стряхнув с лица страдальческую маску, Евгения вежливо спросила, есть ли свободные номера и можно ли оплатить проживание пост-фактум.

– Я хотела сказать, меня зовут – Евгения…

– Да-да! Я узнала вас. Вы… Ну, там, это… в Перу… вас похитили… в рабство…

Горько улыбнувшись, Евгения отвернулась. И это все, что от нее осталось?! Словно более ничего не существовало. Будто не ее на улицах, в гипермаркетах, на выставках, да и на заправках узнавали и со щенячьим восторгом брали автографы, расспрашивали, правда ли, что в Республике Науру каждый первый страдает ожирением, а в Канаде самое высокое количество образованных людей? Разве семь лет было потрачено не во благо развитию, культуре, просвещению?..

Пока велись немые размышления, администратор что-то поискав, покачала головой:

– К сожалению, номер освободиться только к…

На самом деле, Женя с разочарованием подумала, что жить в фешенебельном отеле сейчас не по средствам.

– Ниночка!

От незнакомого высокого голоса по телу неприятной волной пробежала дрожь. Развернувшись, Евгения встретилась взглядом с пухлым мужчиной с неровной, как блин, лысиной, окруженной черными волосами. На мгновение показалось, что кошмар продолжается.

– Ниночка?

Ниночка, видимо, теряла дар речи при любом обращении и теперь стояла, раскрыв кукольный ротик. Мужчина понимающе кивнул, как делают некоторые кино и телезвезды, думая, что сразили наповал своим величием, и слегка наклонил голову в сторону гостьи, словно только что заметил ее.

– Здравствуйте. Какая красота и без охраны!

– Здравствуйте, – прокряхтела Женя, предчувствуя беду.

– Я слышал, вы хотели у нас остановиться? Лучшего сервиса вы нигде не найдете, правда, Нинетта?

Женя не успела ничего сказать, как Ниночка ритмично закивала в ответ.

– Нет мест… – слабо заявила гостья, разводя в стороны руки. – Мне бы просто немного выпить…

– Как нет? – Пупкин обошел стойку. – Вот же, есть. Пойдемте со мной, я вам сейчас все покажу. Ниночка.

Произнеся немыми губами какое-то напутствие, он поволок Женю к лифтам.


Оказавшись в запертом пространстве, на Евгению напал дикий ужас. Это точно Пупкин, она видела его во сне. И он, судя по всему, здесь не последний человек. Тогда вопрос – есть ли связь между тем административным зданием, куда их с Алексеем приволокли, и этим отелем?

Кровь в жилах застыла. Если все так плохо, как она придумала, то что он станет делать? Придушит, как ненужного свидетеля? Переместив косой взгляд на добродушное, почти блаженное лицо, Женя тяжело вздохнула. Она параноик! Человек просто хочет помочь. А ключи?.. Почему он не взял ключи от номера?

Только открыв рот, чтобы спросить, она почувствовала, что-то уткнулось ей в бок. Что-то металлическое и с запахом смерти. Номер этажа в мгновение ока сменился с пятого на восемнадцатый, последний.

– Меня будут искать, – шипя, проронила заложница.

Двери бесшумно открылись в полумрак.

– Вперед.

Зайдя в техническое помещение, где располагалось лифтовое управление, владелец отеля прикрыл за собой двери и, снисходительно улыбнувшись, посмотрел на пистолет:

– Люблю его всюду брать с собой. Знаете ли, привычка с молодости. Я из Петербурга.

Женя осмотрелась – прекрасное место для убийства. Шумно и никто сюда в жизни не зайдет. Если бы она запланировала чью-то смерть, то, непременно, пункт последнего назначения был бы здесь.

– Что вы хотите?

– О, так вы, я полагаю, знаете, кто я такой? Отчего же согласились пойти со мной? Женщины. Не понимаю я вас.

– Псих.

– Не лестно. На вашем месте я бы подбирал выражения.

Он потер любовно пистолет указательным пальцем. В свете потолочной лампы блеснула лысина, как накаленная сковорода. Заработал механизм подъемника, давая время на раздумья. Когда лифт остановился, Женя собралась и ответила:

– А я на вашем месте сто раз подумала бы, вот что, – выдержав многозначительную паузу, как часто делала в репортажах для поддержания интриги, Евгения продолжила: – Несколько человек знают, куда я пошла. Вы действовали спонтанно, и это вас подвело.

– Вот как? Мне уже начинать бояться, мисс вокруг мира?

Посмотрев на двери, Женя подумала, что на блеф у матерого игрока устойчивый иммунитет. А если попробовать выбить пистолет? Рост, как говорится, соответствует фамилии, не выше пупка.

– Даже не думайте, – Пупкин попятился к двери и выставил вперед оружие. – Я задам всего один вопрос? Поймите меня, Евгения, не знаю, правда, как вас по отчеству. Я не хочу ни с кем ссориться, особенно с такой красивой молодой девушкой.

Девушка выпалила:

– С минуты на минуту, я вас предупреждаю в последний раз, за мной явятся, и тогда…

– Кто, позвольте узнать? Нет-нет, вы не переживайте, я никуда не спешу. Обед принесут только через час, так что я весь внимание.

Слова застыли на губах. Никто не явится. Ни одна живая душа не знает, где она. Только если Захар расскажет, что она заходила утром. Но что с того? Что это меняет? А если проследить по сим-карте? Но телефона с собой нет! Идиотка! Она ведь чувствовала, что надвигается беда.

– Ну? А, я понимаю. Вы хотели сказать, Алексей Коршун, но боитесь, что я как-то ему наврежу? – опустив пистолет, похититель вновь принял образ добродетели и продолжил. – Я слышал, вы неплохая журналиста, Евгения. Премии какие-то у вас имеются. Ну, и мне чисто любопытно, что вам удалось узнать? Вы же определенно что-то знаете, я вижу по глазам.

Подумав, Женя вскинула бровь:

– Вы конкурент Жилецкого.

– Это верно. Но не секрет.

Внезапно в мозгу всплыла статья изжурнала. Тогда она не обратила на нее внимания, слишком увлечена была любовными грезами, но это не помешало запомнить слово в слово – «строительство гостиничного комплекса в Сочи среди гор альпийской системы оценивается как самое масштабное и перспективное за последние двадцать пять лет. Выбор участка обуславливался несколькими факторами, это – инженерное обеспечение, ландшафт местности и экология. Для оздоровления имеются целительные минеральные источники. Неподалеку располагаются леса биосферного заповедника, включенного в список всемирного наследия ЮНЕСКО».

– Сочи…

– Сочи, – повторил Пупкин, кивая. – Это рай на земле. Вы там были? Я локти кусал, когда старик-маразматик обскакал меня. Ему жить осталось месяц, на кой черт, спрашивается, влезать в стройку века? Это мой проект. Мой.

– Нет, в Сочи я не была.

– Приглашаю, милости просим. Ну, конечно, после того, как я стану владельцем. А это наступит уже сегодня.

Значит, чутье не подвело, все дело в деньгах. Два олигарха не поделили кусок уникальной земли. Но как Пупкин узнал семейную тайну, вот в чем вопрос? И кто сообщил Кентуки? Этот кто-то явно действует не с благими намерениями.

– А эта дура хотела с меня что-то истребовать, мол, пол миллиона за ценные сведения. Я сразу не понял, о чем она толкует, какая-то, мол, информация, которая поможет забрать себе проект. Я думал, откуда у нее могут быть такие сведения? А когда услышал о Жилецком… Стерва! Я всегда говорил – берегись красивых и молодых, – улыбнувшись, Пупкин неожиданно крутанулся на каблуках и в два счета скрылся за непроницаемой дверью.

Как из потустороннего мира зазвучал скрежет замка. Следом потух свет.

– Нет! Нет! Только не это!..

Руки, что было мочи, заколотили по толстому глухому металлу, дергая безумно за дверную ручку, но тщетно. Никто не услышит. Никто не спасет. Внутри разом похолодело.

– Проклятье! Начинается…

В испуге она посмотрела на побелевшие кисти и стала с силой их растирать, хотя кожа и без того горела огнем. Боже, только не это! Она же знает, что страхи только в голове. Нужно успокоиться, прийти в себя! Но грудную клетку опоясал сдавливающий, мерзкий жгут. Ухватившись за горло, Евгения осела на пол. В глазах все поплыло, захотелось тошнить. Что это, черт возьми?! Почему приступ такой сильный? Словно бесы рвутся наружу, как было в злополучном сарае. Тогда, к слову, ее нашли только к закату в обморочном состоянии с едва заметным пульсом. Из носа текла кровь, пальцы содраны до костей. Но оказалось, не это самое страшное. После невинной детской шалости жертва заточения получила серьезную психологическую травму. Отныне в частном доме, где жила ее семья, замки были сняты. Немецкая овчарка, добрейшей души существо, выпущена из вольера для охраны имущества.

Только повзрослев, Евгения согласилась на психотерапию, которая спустя годы упорной работы помогла выйти более-менее на ремиссию. Панические атаки стали реже и слабее. Казалось, психическое здоровье восстанавливается. Но вскоре новая беда подкралась оттуда, откуда не ждали. В горах при трагических обстоятельствах погиб горячо любимый отец. Ужасы тех дней, когда было непонятно, жив ли он после обвала лавины и как скоро поисково-спасательные службы смогут расчистить завалы, навсегда легли отпечатком на семейство Кузнецовых. В итоге спустя две недели тело хоронили в закрытом гробу. Стоит ли говорить, что приступы в одночасье усилились? Но на этот раз помощи ждать было неоткуда. Убитой горем матери было не до того. На ее плечах быт, финансовое обеспечение и маленькая Дарья.

После целого ряда бессонных ночей и постоянной рвоты на фоне невротического расстройства, Женя решилась что-то делать, как-то бороться с бесами, пускай и в одиночку. Перепробовав успокоительные, транквилизаторы и все возможные техники из психотерапии, в отчаянии она пыталась снять тревожность алкоголем. И этот метод на удивление сработал. Страх отступил, хоть на время.

Однако успеваемость в университете упала настолько, что на горизонте встал вопрос об отчислении. Некогда звезда факультета значилась в списках должников. Последней каплей стало то, что на долгожданную конференцию в Мюнхене отправилась бездарная Лариса Селезнева.

Между тем, как гром среди ясного неба появился Дмитрий. Красивый, обаятельный. В день знакомства Женя как раз отметила ровно месяц «трезвенности» и упорно трудилась над дипломной работой в библиотеке, выискивая ценный материал. Он же был в группе инженеров, что реконструировала корпус с архивом, и не смог пропустить красивую блондинку с печальными глазами.

– Можно спросить, как пройти в библиотеку?

Оторвавшись от разворота потрепанной книги, Женя сонно зевнула и скривилась.

– Нет.

– Почему? – не унимался парень.

Она огляделась, словно проверяя, не рухнули ли стены за три часа, проведенных здесь.

– Интернет как новая коммуникационная среда для взаимодействия СМИ и аудитории…

Захлопнув учебник, девушка нахмурилась. Чего он хочет? Через час сдавать первую главу, а информации кот наплакал. Сама виновата. Зря выбрала одну из самых сложных тем для дипломной работы. Но Лариска так противно рассказывала о поездке в Мюнхен, хвасталась даже тем, чем кормили на завтрак. Что еще оставалось делать?

– Я не знакомлюсь с первым встречным. Вот так.

– Вот как? А со вторым встречным?

Женя закатила глаза, но щеки вспыхнули огнем. Тем временем, парень сделал три шага назад, затем направился к столику вновь.

– День добрый.

На этот раз губы растянулись в смущенной улыбке, учебник так и остался лежать в стороне.

Через месяц влюбленные сняли небольшую квартирку в центре города и стали обустраивать быт. Купили технику, посуду, переклеили обои и постелили ламинат. Первая серьезная ссора произошла сразу после переезда. Вернувшись домой с учебы, Женя обнаружила полностью голые стены, ни мебели, ни техники, даже трусы и те украли! Естественно, вызвали полицию. И тут открылась необычная фобия, причина многих бед и непониманий – страх закрытых пространств. Вначале Дима не поверил – как можно оставить двери открытыми? Но оказалось, можно. В итоге решили так, замок снять, но поставить сигнализацию.

Поначалу было сложно. Тревога заставляла чуть ли не каждые десять минут дергать за дверную ручку, несколько раз ошибочно приезжала охрана. Но со временем осознав, что угрозы нет, девушка немного расслабилась и приняла новое положение вещей.

«Я в безопасности», – немыми губами произнесла пленница, глядя на расплывшийся впереди туман. Дыхание сделалось прерывистым. «Все хорошо, со мной ничего не случится. Ничего не случится». На последней фразе голова безвольно упала.


Выслушав Сэма, Алексей уже хотел ответить как обычно, чтобы отец больше не звонил, как внезапно услышал:

– Он сказал, сэр, что это касается какого-то Пупкина…

– Кого?.. Ты не перепутал?

– Матвея Пупкина, так, кажется, он сказал. Вот, я записал.

У Сэма был такой страдальческий вид, что он едва смог проговорить:

– Сэр, вы ответите?

С минуту стояла тишина.

– Давай.

Сэм с чрезмерным усердием вручил телефонную трубку и скрылся за дверью кабинета.

– Лешенька? Алло? Ты меня слышишь? Ну, слава Богу, ответил.

Поморщившись, Алексей пробасил:

– Что ты хотел сказать? Говори быстрее, и на этом закончим.

– Для начала я бы хотел извиниться…

– Я вешаю трубку.

– Ладно-ладно. Хотя, чего я удивляюсь, в кого ты такой?

– Это все?

– Нет, не все. Выслушай меня. Я говорил с Ниной.

– Неинтересно.

– Да послушай ты, наконец! Заладил. Это она разболтала. Пришлось, конечно, на нее надавить. Но я ребятам сказал, чтобы осторожнее. Кости у этих модельных жирафов что хрусталь.

– Не было бы что разбалтывать, если бы кто-то не постарался.

– Палец в рот не клади! Я тебе еще тогда сказал. И скажу сейчас. Мой грех в любви к твоей матери и слабости, конечно. Но я никогда не жалел, что ты появился на свет. Никогда.

– У тебя было тридцать семь лет.

– Да, все верно. Было. И ты рос, ни в чем не нуждаясь, учился в лучших заведениях. Тебя взяли на службу…

– Я рос ублюдком.

Образовалась пауза.

– Ты, знаешь, что я потерял все в прошлом году?..

Алексей знал, что полгода назад произошел несчастный случай – автомобиль, в котором находилась супруга Матвея с двумя сыновьями, врезался в дерево и загорелся.

– Это меня не касается.

– Не соглашусь.

– Плевать.

– Как дал бы сейчас по губам! В общем, я свое решение не меняю. Ты станешь моим законным наследником. Завещание уже готово.

– Еще что-то?

– Еще много чего! Но боюсь, ты повесишь трубку.

Образовалась очередная минута молчания.

– А что с Пупкиным? Алло.

– Если честно, это был предлог. Ты с завидным постоянством игнорируешь меня, хотя мог бы уже и простить, вот я и…

– Пупкин-Пункин… Почему ты назвал его имя?

– Я же сказал, думал, как тебя заинтересовать…

– Ты его знаешь?

– Пупкина? Лысоголовая скотина! Звонил сегодня, нес какую-то чушь. Я повесил трубку.

– Что хотел?

– Да, бред какой-то. Зачем тебе? Какая-то рыбка попалась на крючок. Идиот, одним словом.

– Это все?

– И теперь он, видите ли, требует отдать участок в Сочи! Придурок! Я больной, это верно, но не сумасшедший. Там такое место! Деньги потекут рекой. Будешь приходить ко мне на могилу, рассказывать.

Алексей ничего не успел ответить, как в кабинет ворвался вздыбленный Дмитрий, размахивая документами на квартиру.

– Женя здесь?.. Что произошло, я хочу знать?!

Отдав документы вбежавшему Сэму, Дима выкинул его за двери, а сам приблизился к Алексею вплотную. Сбросив вызов, Алексей, насупившись, скосился на незваного гостя.

– Я спрашиваю, Женя здесь?

Алексей обвел взглядом помещение, еще хранившее женское тепло.

– Как видишь.

– Тогда где она? Вы уехали вместе вчера. Черт возьми, что ты с ней сделал? Кто эти люди на бусе?

– Я – ничего, – и добавил низким голосом: – Что тебе бы понравилось.

Мужчины смерили друг друга взглядами. Вдруг о чем-то вспомнив, хозяин быстрым шагом направился в гостиную. Подслушивающий Сэм так и повис на дверной ручке, от силы рывка едва не потеряв челюсть. Следом поспешил Дмитрий. На столике по-прежнему лежали журналы, так и не сложенные после рокового вечера.

– Что ты делаешь?..

Алексей нашел нужный разворот журнала и, вгрызаясь в каждое слово, стал читать. «Борьба за уникальный участок велась поистине не на жизнь, а на смерть. И не удивительно, ведь строительство гостиничного комплекса в Сочи среди гор альпийской системы оценивается как самое масштабное и перспективное за последние двадцать пять лет. Выбор участка обуславливался несколькими факторами, это – инженерное обеспечение, ландшафт местности и экология. Для оздоровления имеются целительные минеральные источники. Неподалеку располагаются леса биосферного заповедника, включенного в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Победителем аукциона стал известный бизнесмен – Кирилл Сафронович Жилецкий, не намного обойдя конкурента Пупкина Матвея Григорьевича».

– Черт!

Набрав номер телефона, Алексей стал мерить шагами комнату. Гость подобрал журнал с пола и принялся изучать материал, но все равно остался в недоумении.

– Алло. Это Коршун. Да. Мне нужно прямо сейчас узнать, имеет ли отношение к гостинице «By Polson» Пупкин Матвей Григорьевич?

Минута прошла. Сев на диван, Дима осмотрелся и заметил на столике скрученную салфетку.

– Я знаю, черт возьми, что фирма зарегистрирована в Арабских Эмиратах. Меня интересует конкретно Пупкин. Раньше владельцем был Мясников. Да, который уехал. Ну? Есть там такой? Хорошо, я жду пять минут.

За пять минут Алексей выкурил пять сигарет, и три раза окатил лицо холодной водой. Стрелки часов словно не хотели двигаться. Наконец, раздался звонок.

– Алло. Говори. Сукин сын!

Подхватив куртку, Алексей широкими шагами направился к выходу.

– Ты куда?

Чуть не наступив на охающего Сэма, Алексей подобрал документы на квартиру и хмыкнул, глядя на графу «плательщик» с персональными данными. Теперь ясно, как Дима его нашел.

– Я тоже поеду, если это касается Жени. Две пары рук в любом случае, я считаю, лучше, чем одна.

Алексей не стал спорить, от выкуренных сигарет кружилась голова. Но сев за руль, он не мог не спросить:

– Как ты ее простил?

От внезапного вопроса у Дмитрия отвисла челюсть.

– В смысле?

– Аборт.

Вынув очередную сигарету, Алексей закурил. Чтобы освежить салон от дымовой завесы, пришлось открыть настежь окна.

– Зачем тебе это?

Алексей молчал, жадно вдыхая горелый табак. Завывая попутным ветром, автомобиль занял крайнюю левую полосу и гнал, что дурной.

– Ты думаешь, аборт это плохо?

Алексей сжал челюсти, почти жуя сигаретный фильтр. Сделав непринужденный вид, Дима парировал:

– Я тебе так скажу. У нас с Женей все было замечательно, пока она не забеременела.

У них с Ниной, казалось, тоже тишь да гладь, пока тест не показал две полоски.

– Но дети, пеленки всякие не входили в наши планы на тот момент. Мне предложили командировку в Штаты. Какие дети? Мы не стали рисковать.

– Вы или ты?

Дима поерзал на сиденье.

– А какая разница? Что было, то было.

Авто юркнуло направо, подрезав красный седан. Раздался возмущенный рев клаксона.

– В любом случае, она все забыла, и мы готовы идти дальше. Истинная любовь побеждает любые преграды.

– А дети?

– Что – дети?

– Ты сказал, что не может быть детей.

– Ах, это, – Дмитрий пригладил волосы и посмотрел на зазвонивший телефон.

Высветилось на экране «теща».

– Что сказать?.. Она звонит и звонит…

По-хозяйски вырвав мобильник, Алексей решительно произнес:

– Через час Евгения будет дома, я обещаю.


В холле отеля их ждала целая компания. Рядом с господином Пупкиным стояла охрана – четверо широкоплечих мужчин в одинаковых костюмах, руки были наготове. За стойкой администратора сидел еще один, затаившись, но Алексей прекрасно видел его в отражении зеркала. По хитрым, прищуренным глазкам главаря стало понятно – Евгения здесь.

– Отпусти девушку, она ни при чем.

Дима непроизвольно дернулся и тут же был взят на мушку. Мимо под ручку, не торопясь, прошла пожилая пара и остановилась у ресепшена. Голубые огни превратили выбеленные кудри старушки в прическу Мальвины.

– Девушка, – обратилась дама с акцентом к администратору, видя лишь макушку.

– Да? – повысив голос до визга, пролепетал амбал.

– В двести пятый номер, пожалуйста, закажите бананы и ледяной чай.

– Два чая, – вставил старик, прищурившись, таращась на лысую голову администратора.

Когда старик попытался наклониться вперед над стойкой, к нему подскочил прыткий хозяин и, развернув вполоборота, пообещал принести заказ в ближайшее время.

– За счет компании!

Старик скосился на супругу, но позволил увести себя к лифтам одному из охранников.

– Это идиотизм! – не выдержал Дима. – Мы пойдем в полицию!

– Идите! Ради Бога! Кто вам мешает?

Грациозный жест толстых пальчиков очертил необъятное помещение – искать здесь, что в стоге сена. А без ордера сюда и вовсе никто не явится. Это частная собственность, а законы для всех едины. Поняв, что угрозы не помогут, Дима скосился на Алексея, но тот молчал. Только ходящие желваки говорили о внутреннем напряжении.

– Я здесь. Что еще нужно?

– А этот кто? Что мне с ним делать? О, только не говорите, что еще один внебрачный сын сыскался!

Охранники как по команде заржали и тут же стихли. Алексей посмотрел на Диму и нехотя сказал:

– Он пришел за девушкой, он…

– Она моя невеста! – выпалил Дима и решительно ступил вперед. – Не дай бог с ней что-то случится!

– Невеста? Ничего себе, – Пупкин прикусил губу. – Ребята.

Двое охранников подскочили к Дмитрию и, обступив по бокам, указали следовать за ними к пожарному выходу. Грамотный ход – в таком случае невозможно узнать этаж, на котором удерживают пленницу. Взглянув вслед удаляющимся мужчинам, Алексей приоткрыл полы куртки.

– У меня есть расписка, заверенная у нотариуса. Жилецкий готов отдать участок.

От удивления Пупкин открыл рот и часто-часто заморгал.

– Ребята.

Ребята хотели отнять документы, но были остановлены обстоятельствами – в холл вернулась пожилая пара. Усевшись за круглый столик, аккурат напротив эпицентра событий, старик рукой подозвал администратора, у которого голова вросла в плечи за время сидения за стойкой регистрации. К гостям вновь заспешил хозяин и менее дружелюбно бросил:

– В чем дело?

– А я вам скажу, – приспустив очки на нос, прошепелявил мужчина. – Не знаю, что у вас за сервис, меня, кстати, предупреждали, что здесь вам отнюдь не Сочи…

Косясь в сторону, Пупкин наклонился и без тени радушия прервал:

– Хотите Сочи, будет вам Сочи. А сейчас, будьте любезны…

В диалог вступилась почтенная дама:

– Мы подумали, что раз чай приносят теплый, то мы сами спустимся и выпьем его здесь. Верно, милый? Ненавижу теплый чай.

– Верно, рыбонька. И бананы, по-моему, выглядели переспелыми.

– Совершенно верно! На бананы было больно смотреть!..

Устав от пустой болтовни, Пупкин жестом велел ребятам отвести пленника наверх.

– Приношу глубочайшие извинения за чай, бананы, – хозяин запнулся, когда троица вошла в лифт. – Я мигом распоряжусь…

– Минуточку! – старик схватил хозяина за руку.

Между тем, лифт тронулся.

– Что еще?!

– А почему вы орете на нас? – возмутилась дама. – Нет, зая, он, по-моему, орет на нас.

– Немедленно сбавьте тон! – трость обхватила бедро Пупкина. – Или я звоню в полицию.

– Ха. Это мое заведение. А вы, любезные, выметайтесь-ка вон! Все ясно? Или для особо одаренных повторить?..

– Милая, звони в полицию.

– Я звоню, звоню, зая.

– И что вы скажете? Повышать голос не запрещено законом.

– Пускай проверят, что здесь происходит. Вначале девушка пропадает. Да, зая?

– Все верно. Мы видели. Она зашла и куда-то пропала. Как та, в Киеве. Потом нашли ее труп в прачечной.

– Благодаря твоим заслугам, моя ты миссис Марпл!

– И этого мужчину куда-то потянули здоровяки.

– Криминал чистой воды! Звони, зая.

– Я звоню, звоню.

Пупкин попытался вырвать телефон, но был надежно скован тростью. Оглядевшись, он не застал в холле ни единого сотрудника, лишь пару-другую постояльцев.


Дмитрия подвели к металлическим дверям и предупредили – без глупостей. Когда двери открылись, никто не выбежал к нему навстречу, из темноты веяло тишиной и покоем.

– Женя? Дорогая?..

Бросившись внутрь, он быстро обнаружил тело и выбежал на площадку, чтобы набить кому-то морду, но в коридоре никого уже не было. Тогда он вернулся в лифтовое отделение с четкой мыслью, больше не допустить любого общения между Женей и Алексеем. От него одни неприятности. Подойдя к свернутому калачику, он пощупал пульс – пульс есть. Потрогал лоб, щеки. Она невнятно простонала:

– Леш…

– Тише-тише, милая. Я с тобой. Все в порядке. Мы справимся. Я отнесу тебя домой. А теперь попытайся ухватиться за шею. Вот так.


Лифт поехал на цокольный этаж. Охранники, один – усатый, другой – бородатый, провели через несколько затемненных коридоров, прошли постирочную, где пахло порошком и влажностью, и оказались на белом мраморе возле другого лифта. Алексей хмыкнул.

– Давай, вперед.

– Мне нужно отлить.

Охранники переглянулись.

– Потом отольешь. Вперед.

Лифт настойчиво сигналил, приглашая внутрь.

– Где девушка?

– Там где нужно. Хватит тянуть время.

– Он думает мы идиоты.

– Подержи, – Алексей скинул куртку поверх пистолета.

– Эй!

– И ты подержи.

Усатый посмотрел на руку, думая, что держать, как неожиданно кулак со всей мощи въехал в челюсть. От удара он влетел в лифт, и благополучно там остался. Бородатый тотчас попытался одернуть куртку, но куртка словно была обучена для таких случаев и не поддавалась напору. Тогда ничего другого не придумав, охранник спустил курок. Раздался оглушительный выстрел, свет на этаже погас.


– Где я?..

Казалось, сил нет вообще. Голова распухла, все тело болело. Она с трудом приподнялась – похоже на номер гостиницы. В подтверждение появился Дима, только из душа в халате.

– Привет, а я все ждал, когда…

– Сколько времени? – за окном светало. – Как я здесь оказалась? Пупкин…

– Тише-тише, дорогая, все позади. Ты в безопасности. Я рядом…

Он присел на край кровати и стал гладить белокурые волосы, рассказывая свою версию истории вчерашнего дня. «Когда Евгения пропала он места себе не находил, обзвонил больницы, морги, пока внезапно на глаза не попался договор купли Жениной квартиры. На удачу, в графе «покупатель» значились паспортные данные Алексея, включая и место прописки. Долго не думая, Дмитрий направился по указанному адресу».

– Ему как раз позвонил какой-то человек, по голосу старый.

Женя сразу поняла, кто это был. Отец.

– И сообщил, что Пупкин требует участок. Скорее всего, похищением занимался он.

С замиранием сердца она ждала продолжение, но услышав, едва не вырвала от отвращения. Значит, Алексей сказал – «пускай сама выкручивается, я палец о палец не ударю»?!

– Я сразу понял, что ему на тебя плевать, такой он человек, и сам поехал в гостиницу…

– А как ты узнал, где меня искать?

– Что?

– Я никому не говорила, куда пошла.

– Э… значит, старик обмолвился.

Дима часто заморгал и, улыбнувшись, поцеловал ее в губы. От него пахло гелем для душа.

– Не все ли равно? Скоро мы улетим, я очень этого хочу, – он скинул халат и лег рядом.

Раньше Евгения получала удовольствие от близости с ним, любовные игры были искусными и разнообразными, но сейчас…Прикосновения сковали тело, вынудили задернуть кофту и встать.

– Дима, извини, я пока…

– Да, я понимаю, это ты меня извини. У нас куча времени впереди, нам некуда спешить.

И добавил как бы, между прочим, потягиваясь:

– Кстати, у Алексея была гостья. Но это так, для сведения.

– Гостья?..

– Как я понимаю, он помирился с бывшей женой. Простил ее. Молодец. Я считаю, так и надо. Если два человека когда-то полюбили друг друга, то из сердца не выкинешь. А ты как считаешь, Женя?

Она что-то промямлила в ответ и скрылась в ванной комнате. Слезы обиды и разочарования жгли лицо. Ее вырвало и не один раз.

– Женя? Я хотел сказать, что нужно будет дать показания против Пупкина. Представляешь, какая-то пожилая пара помогла его задержать, он сейчас в СИЗО ждет обвинения…


Сэм вошел в кабинет и с ужасом уставился на шефа – рубашка в крови, куртка порвана, на щеке кровоподтек.

– Сэм, не стой, дай бинт или что здесь есть?

– Вы ранены, сэр?

Сэм прекрасно знал, как оказывать первую помощь, он служил в армии, но по иронии боялся вида крови. Поэтому не сдвинулся с места, по-девичьи охая в углу. Что-то прорычав, хозяин плеснул виски и залпом выпил половину стакана. Щиплет зараза, но хорошо, что пуля прошла по касательной.

– Может, вызвать скорую? Вы не очень выглядите…

– С огнестрелом?

Замотав кое-как руку галстуком, Алексей дал распоряжения. Сэм удивленно выпучил глаза:

– Как отменить? Я думал, вы тогда пошутили, когда сказали…

– Так отменить. Уедем первым же рейсом. Выполняй!

Двери за помощником захлопнулись, Алексей допил виски и стукнул стаканом по столу. Ему доводилось драться из-за прекрасных дам, быть проклятым, но подставляться под пули – такого раньше не было.

– А что делать с документами?..

Сэм, не высовываясь, потряс договором и чеками из-за двери.

– Дай сюда.

Он сам их отдаст. Новая порция обжигательного напитка наполнила бокал. Вдох – задержка дыхания – выдох. Вот так. Перед глазами возник солнечный образ, и над головой сразу сошлись грозовые тучи. Насильно мил не будешь. Хочет быть с Дмитрием, пожалуйста. Мешать не станет.


Евгения знала, что документы на квартиру у Алексея, но сознательно не хотела их забирать. Пускай пошлет по почте. Или подавится ими! Последние несколько дней она провела в номере Димы, не выходя никуда, ни с кем не разговаривая, только один раз позвонила матери. Узнав, что пара воссоединилась, Зинаида Павловна не задала ни единого вопроса и решила не тревожить молодых. Им есть чем заняться. Дмитрий тоже мечтал снискать расположение девушки, но пока мысли Евгении были заняты страхами за неопределенное будущее. Она с тревогой смотрела на купленные билеты и гадала, не ошибка ли это? Кто подскажет? Захар странным образом не поднимал телефон, а других советчиков не было. Зато был вариант – напиться и забыться.

Вдруг заиграла мелодия – Женя в недоумении перевела взгляд с потолка на экран. Незнакомый номер.

– Алло?..

– Нам нужно встретиться.

Алексей?! Ладошки мигом вспотели. Она вскочила и стала шагами мерить комнату, стены которой словно стали съезжаться над головой. «Пускай сама выкручивается. Я палец о палец не ударю» – эти слова крутились постоянно в мыслях. Хорошо, что Дима ушел в магазин и не видел смятения.

– Зачем?..

– Документы на квартиру все еще у меня.

– Так пришли по почте, ты же, наверное, ужасно занят!

Повисло молчание. Женя так часто дышала, что испугалась своих эмоций.

– Где тебя найти?

Он не унимался! Может, свидание вчетвером устроить? Раз все так счастливы! Боже! Скорее бы улететь! Не видеть, не слышать! Забыть!

– Нигде!

Она повесила трубку в тот самый момент, как повернулась дверная ручка.

– Кто звонил?

Дима поставил пакеты на столик и приобнял девушку – она дрожала.

– Дима, пожалуйста!..

Вырвавшись из объятий, Женя зашла в ванную и закрылась. Пару минут до сознания доходило – замок закрыт. Закрыт. Он закрыт – доступа нет. Но паника не наступала. В дверь постучали.

– Женя, послушай.

Она открыла двери и затащила Дмитрия внутрь. Неправильно истолковав приглашение, мужчина потер руки, сказав:

– Ну, раз ты так хочешь…

– Смотри!

И она закрыла замок. Минута, другая. Радость озарила ее лицо.

– Видишь?!

– Что?..

Она покрутила замок. Но Дмитрий никак не успел отреагировать на чудо, так как на это раз звонил его телефон. Он с тоской провел взглядом по стройным изгибам:

– Может?..

– Нет.

Внезапно резкая боль скрутила пополам. Пискнув, Евгения осела на пол.

– Что случилось?..

– Не знаю… Очень болит!

По внутреннему берду текла струя крови.


Доктор вышел из палаты, оставив больше вопросов, нежели ответов. И что теперь? Что делать дальше? Пока беременность под угрозой, но если верить прогнозам сам факт зачатия в ее случае уже чудо, поэтому ей прописали гормональную поддерживающую терапию и успокоительные. Но мысли не давали покоя. Стоит ли говорить Алексею? Судя по всему, он счастлив с Ниной, а она для него была лишь трофеем, доказательством собственной неотразимости и важности. Как можно провести ночь с одной, а утром уже приглашать другую? Он действительно бесчувственная машина, робот. Но предчувствия его не подвели. Она действительно в положении. Пока что. И этот фактор сдерживал от бутылки.

– Женя?

Она и не заметила появления Димы, он был с цветами. Выглядел встревоженно, видно, что не сомкнул глаз, но улыбался.

– Привет, Дима.

– Это тебе, дорогая.

Она улыбнулась в ответ и сделала вид, что запах от букета обалденный – на самом деле ком подступал к горлу. Попросив приоткрыть окно и положить цветы на столик, стоящий у холодильника, Женя присела и откинула волосы назад. Говорить не хотелось совершенно. И как Дима воспримет новости? Станет ли воспитывать чужого ребенка?

– Врач мне ничего не сказал, – мужчина обиженно оттопырил нижнюю губу. – Я тебе не муж пока что.

Раньше ей безумно нравилось, когда он строил из себя мальчишку, но сейчас хотелось прибить его. Встряхнуть хорошенько и закричать – ты что, не видишь, как мне плохо? Трудно, невыносимо! Я люблю совсем другого человека, а он… Он меня не любит. Наполнив легкие воздухом, Евгения быстро проговорила:

– Я – беременна. Срок месяц примерно. Вот.

Некоторое время Дима молчал, смотря в пол, а потом, улыбнувшись, ответил:

– Я думаю, врачи ошиблись. Нам же тогда сказали диагноз. Не переживай.

Что значит – не переживай?! Это чудо, настоящее волшебство, Бог послал малыша, вопреки печальным прогнозам!

– Кхе-кхе. Я могу тебя понять, Дима, но…

Не дав договорить, он взял ледяную руку и приложил к сердцу:

– Слышишь, как бьется?..

Лучик надежды озарил уставшее лицо, Евгения кивнула.

– Мы справимся, Женя, дорогая, ты же знаешь…

«Мы справимся, дорогая, ты должна сделать правильный выбор» – такие слова были брошены пять лет назад. И тот же взгляд, тот же невидимый, но погибельный напор. Не в силах справится с эмоциями, Евгения выдернула руку и прищурилась:

– Дима…

– Ты подумай. Сперва, я тебя прошу, подумай.

Он отошел к холодильнику и в точности воспроизвел самый худший день в ее жизни. Только тогда она еще не знала, что последует болезненный развод и страшный диагноз.

– Есть куча способов, куча. Суррогатное материнство, ЭКО! Мы можем даже усыновить малыша, к примеру.

Он подлетел и взял ее за подбородок.

– Мы будем счастливы, я обещаю! Но ты же понимаешь, я не смогу растить ублюдка…

Ублюдка?! В душе что-то сломалось. Наступило отрезвление. Так часто бывает, когда живешь в иллюзорности, спасаясь от реалий мира, от проблем и забот.

Женя плохо помнила, как немеющие пальцы нажали на тревожную кнопку, как тут же в палату влетела медсестра и попросила гостя удалиться, как Дима опешил и попытался обелить себя в глазах невесты. Но было поздно. Эта глава перевернута окончательно. С этого дня внутренний ребенок, часть личности, умер, а вместе с ним и пагубная зависимость.


Через семь дней Женю выписали – угроза миновала. Первым делом она поехала к матери и, умолчав о беременности, рассказала о разрыве с Димой. Конечно, Зинаида Павловна в восторге не была, но услышав, хорошие вести насчет операции, начала строить грандиозные планы на будущее, порхать как бабочка вокруг дочерей. Они вместе обсудили, что Евгения присмотрит за Дарьей во время пребывания в госпитале, оговорили все нюансы. Мать даже не догадывалась, в какую сумму вылилась операция, а если бы знала, в жизни не согласилась бы. Зато борщ у нее получился отменный. Никто не стал отнекиваться, и даже попросили добавки. Правда, Евгению тут же вытошнило в туалете, как она сказала – «не в то горло попало».

После матери Женя хотела поехать домой, но, не имея ключей, решила навестить старого друга. Подкараулив возле подъезда, она выскочила из-за угла со словами:

– Сюрприз!

Так часто в былые времена пугал сам Захар. Но виновник не оценил шутки. Уронив на землю часть инструментов, он чертыхнулся и злобно скосился на недоумевающее лицо. Выглядел он, нужно отметить, не очень – зарос щетиной и, видимо, давно не стригся, так как даже лысина обросла порослью.

– Я шла мимо, и думаю такая, нужно зайти. Как дела?..

– Ко мне?..

Он поставил инструменты на землю и подбоченился.

– Ты еще не улетела?

– Ой, это долгая история… Я с ним рассталась… ой, я потом тебе все расскажу… Угостишь чаем?

– Жешка, я всегда к тебе с душой… – он перевел дыхание. – Знаешь, я больше не хочу быть грушей для битья…

Она любовно погладила худощавое плечо.

– Чего ты взъелся? Я видела, ты теперь не один. Все нормально.

– Нет, не нормально, – он одернул плечо. – Не нормально обзываться. Тем более, ты знаешь, что это не так.

Он подхватил инструмент и, сгорбившись, направился к подъезду.

– Ты хоть скажешь, в чем дело?

Он обернулся и, подумав, сказал:

– Могла бы для приличия извиниться. Но тебе же все равно.

– За что? Я лежала, черт возьми, в больнице! Что я пропустила? Такое чувство, что все мне что-то недоговаривают. Я чувствую себя идиоткой!

Захар с полминуты молчал.

– А что у тебя случилось?

– Я беременна…

– И… Э… Кто, смею спросить, отец?..

– Пригласишь на чай, тогда узнаешь. Ну. Чего замер? Идем?

Он замялся.

– Педиком больше не будешь обзывать?..

– Я никогда…

– Чая нет, а кофе тот, который ты вылила в унитаз. И сахар мы больше не едим.

– Сойдет.

– Мы завели крысу.

– Ты же не любитель.

– Это часть терапии.

– Кофе без сахара в компании крысы – обожаю.


Выйдя из кабинета следователя, Женя подошла к диванчику, где, надвинув на нос ковбойскую шляпу, храпел Захар. Она пнула его по ноге. Из кармашка россыпью посыпались леденцы и мятные драже.

– Захар, е-мое!

– А! Что? Где?.. Жешка.

– Пойдем. Я закончила. Где ты успел набрать всякой гадости?..

Между тем к кабинету под ручку прошла пожилая пара. Дама надела лучший свой наряд – платье с перьями розового фламинго, солидный джентльмен выбрал для похода в полицию импозантный фрак и желтую бабочку. Было видно, что оба испытывают неописуемую радость от пребывания в мрачных стенах участка.

– Ой, зая, а это не та ли красавица? Посмотри-ка.

Мужчина прищурился и поднес пенсне к глазам.

– Да, рыбонька, я ее узнал. Светлые волосы, рост, телосложение, все соответствует.

Они синхронно развернулись и преградили дорогу идущим молодым.

– Простите?

Женя скосилась на Захара – мол, они твои, решай вопрос. Захар сонно зевнул:

– День добрый. Хотя уже обед.

Дама улыбнулась и решила представиться:

– Меня зовут – Тильда, а это мой муж – Григорий. Мы…

– Очень приятно, – нетерпеливо перебил Захар, почесывая мохнатую лысину. – Но нам пора. Когда будем на пенсии и нечем будет заняться, обязательно с вами встретимся.

Что это с ним? – подумала Евгения. Ни капли такта. Она хотела было извиниться, как старик нескромно вставил:

– Это мы спасли вам, милочка, жизнь. Я – Григорий, и моя прелестная супруга – Тильда.

И подмигнул. Лицо Захара перекосилось. У Жени отнялась речь. Так вот кто те старики, что участвовали при задержании. Она сразу не поверила, что восьмидесятилетний дедушка может кого-то скрутить в бараний рог. Но при виде решительной челюсти и не менее отважного взгляда убедилась – побеждает не тот, кто сильнее, а у кого больше стимула. Вот только свою битву она проиграла.

– Ой, большое спасибо вам, – Женя обняла по очереди спасителей и задала пару интересующих вопросов.

Но история началась не с того места. Вначале они пересказали всю свою биографию, где родились, как встретились во время военных действий и больше не расставались. Их дети разбрелись по миру, и они периодически летают то туда, то сюда, а параллельно ведут расследования, что добавляет пикантную нотку в умеренную жизнь.

– В прошлом году мы нашли два трупа!

– Три, рыбонька. Три.

– Это кого ты считаешь, зая? Я не помню…

– Рекса.

Она кокетливо ударила его по плечу и тут же сделала вид, что стряхивает пыль.

– Рекс – это собака. Мы решили, это не считается, – она широко улыбнулась. – Мы ведем счет делам, в которых участвовали.

– Восемнадцать! – подытожил Григорий и подкрутил усы.

– Семнадцать.

– Ах, да. Рекса не считаем. Или все же считаем?..

Пока велась беседа, квартет переместился в холл и устроился под лестницей. Но если Евгению занимали увлекательные детективные истории, то Захар откровенно искал повод сбежать.

– Это все очень занимательно, но…

– Захар, – цыкнула девушка и на ум пришла гениальная идея.

Вот оно! Она смотрела на стариков, на перья, бабочку и не верила в происходящее. Двери открылись, она поняла, куда двигаться дальше.

– Э, а можно вам будет позвонить?

Захар закатил глаза и надвинул шляпу на лицо. За что получил под ребра.

– Эй. Ты обещала не биться.

– Если женщина сказала и не сделала, значит, она пошутила. Верно, дорогая?

Тильда звонко рассмеялась, соблазняя мужа поддаться веселью. Он лишь приподнял уголки рта, в солидарность с бременем терпеть женские капризы. Из элегантной сумочки-клатча показалась визитка. Женя прочла – «Частные детективы Тильда и Григорий».

– Очень интересно, спасибо. Я обязательно позвоню.

– Ой, я хотела у вас уточнить. Или ты хочешь, зая?

– Давай ты, рыбонька. Я уступаю. Ты же филолог, я всего лишь магистр наук.

– Нас интересует тот молодой человек. Как мы узнали по своим каналам, – джентльмен кивнул – каналы имеются, – он не будет давать показания. Он жив? Я знаю, что кто-то в кого-то стрелял.

– Дмитрий, – без энтузиазма бросил Захар.

– Он был в кожаной куртке, брюнет, метр восемьдесят три…

– Восемьдесят четыре, – уточнил Григорий и довольно прищурил глаза.

– Телосложение спортивное…

– Дмитрий, – вновь пропищала шляпа.

Внутри похолодело. У Димы не было кожаной куртки. Женя попросила рассказать в подробностях, что им удалось увидеть. На этот раз отступлений сторону не было – коротко и по существу. По мере повествования настроение портилось. Значит, Леша был там! Он не бросил ее, как было заявлено.

– Он соврал мне…

– Кто?.. – неожиданно шляпа проявила интерес.

– Я начинаю что-то понимать. Захар, кто тебе сказал, что я обозвала тебя?

– Дима… а что?

Женя сжала кулаки. По виду было ясно, кто постарался их рассорить. Захар рассек воздух со словами:

– Вот гад! Он мне всегда не нравился. Щегол!

Пожилая пара стала переглядываться, потеряв ключ разговора. Женя с замиранием спросила:

– Простите, а вы не знаете, были ли… ну, убитые?..

– Вроде бы, нет, зая.

– Да, мы бы посчитали. Пока семнадцать.

– Может, восемнадцать?

Зая покачала головой и как маленькому погрозила пальцем. Захар не преминул уточнить:

– И что, семнадцать дел и везде трупы?

– О, да, – обнадеживающе протянула дама, снимая перчатки. – Где мы с Григорием, там обязательно кого-то да убивают. Вот мы к вам и обратились. Да, зая?

– Да. Вдруг нужно считать девятнадцать?..

– Восемнадцать. Рекса мы не считаем.


– Жешка, ты сказала, у тебя суд через час. Итак, перенесли заседание.

Ключи от квартиры и бумаги пришли с доставкой на адрес Захара еще неделю назад, но кто-то посчитал, что вскрывать чужие конверты плохо и оставил за востребованием. Женя бегала как умалишенная по берлоге Захара и собирала свои вещи.

– Я поеду домой, мне нужно подумать. Я позвоню.

– А суд?

– Ты поедешь. Доверенность у тебя есть. Дерзай.

– Я?! – он прошел за ней в ванную.

– Мне нужно умыться!

– Ладно-ладно.

Помявшись за дверью, парень постучал. В ответ повернулся замок. Три поворота. Целых три.

– Жешка…

Он заколотил со всей силы и едва не вырвал дверь.

– Что?! Ты дашь мне помыться?! Что за человек?.. Е-мое.

– Ты в порядке?

– Ты меня нервируешь.

– Но… ты заперта! Только не пугайся, я сейчас придумаю, как выбить двери! Подожди!

– Не нужно! – она открыла замок и, выглянув из щели, улыбнулась. – Я в порядке.

– То есть?.. Ты…

– Я…

– Но как? Когда?.. боже мой, я думал, это неизлечимо.

– Вот съездишь в суд, и я тебе все расскажу.

– А ты что будешь делать?

– Есть у меня дело, а теперь ищи костюм, Чарли Чаплин, в этом маскараде тебя и на порог не пустят.


Но оказалось, найти иголку в стоге сена не так-то легко. Квартира Алексея оказалась заперта, и неизвестно, как долго он собирался отсутствовать. Написав записку, она подсунула под дверной косяк и несколько минут просто сидела на ступеньках, прислушиваясь к лифту.

– Пожалуйста.

Наконец, лифт открылся на двадцать пятом этаже. Женя привстала, думая, что сказать, как объясниться, но из лифта вышла молодая женщина с пакетом и стала ключом открывать квартиру Алексея.

«Очередная любовница»? – пришло на ум. Но из пакета показались моющие средства и резиновые перчатки. «Домработница», – заключила Женя и покашляла.

– Прошу прощения.

– Вы мне?

– Да. Вы не подскажете… как бы спросить? Ну, я кажусь вам странной, да? Это нервное.

Женщина подозрительно осмотрелась, прикрывая двери.

– Леша… Алексей Юрьевич дома?

– А вы кто?

– Я?

– Ну, не я же.

Распрямив плечи, блондинка заявила:

– Я телеведущая. У нас с ним программа готовится, очень важное шоу…

– Уж не знаю я ваших этих шоу, потому как уехал он и болей не вернется. Вон, приказал убираться, да цветочки полевать.

– Уехал? Куда?..

– Ведомо куда. В Перу. Он тамошний дипломат.

– А телефон его у вас есть?

– На что он мне? Агентство меня наняло, а я до этого здеся прибиралася, вот и знаю, чьи хоромы.

– А как агентство называется?

– «Моем-чистим». Ну все. У вас шоу, у меня почасовая оплата.

– Спасибо, не буду задерживать. А! Еще вопрос! Он это… жив здоров?

– А чего ему хворать, молодой же еще. Ходють тут всякие.

И скрылась за массивной дверью.


В агентстве тоже ждало разочарование. Заказ сделан онлайн, никакого обратного адреса для связи нет. Но оставался еще один выход. Выйдя на свежий, достаточно прохладный воздух, Женя включила на телефоне поисковик «Жилецкий, домашний адрес». Но помешал телефонный звонок.

– Захар, я позже перезвоню!

– Жешка! Адвокат сказал, что дело гиблое! Он умывает руки. Так и сказал. Козел недоделанный! Что делать будем?!

– Обычно ты мне говоришь, что делать.

– Набить морду и оторвать яйца! Ты бы видела его, как он говорил!..

– Ладно, давай позже.

– Так что мне делать? Я еще здесь.

– Ничего.

– В смысле, ничего? Там иск, знаешь на какую сумму?! У тебя много почек?

– Я перезвоню.

Значит, и тут фиаско. Продюсеры всучат неустойку, и квартира опять плакала. Можно вещи не перевозить обратно. Зато есть и плюсы – операцию не придется отменять. Отряхнувшись, словно так можно было избавиться от проблем, Женя перезагрузила запрос в поисковике. Высветился адрес – улица Платонова, дом семь. Она знала этот район – частный сектор, «долина нищих», где за высоким забором жила знать.

Дорога заняла полчаса, но элитная застройка была огорожена постом охраны. На встречу вышел мужчина в форме и уточнил, к кому она направляется.

– Я…

– Я знаю вас, мэм, – заулыбался полицейский. – Моя дочка, ей пятнадцать, с удовольствием смотрела ваше шоу.

– Рада слышать. Так, можно мне пройти? Я в седьмой дом по улице Платонова.

– К господину Жилецкому?

– А его что, нет дома?..

– Он нынче всегда дома. Проходите. Ой. А можно вот здесь черкануть? Для дочи.

Любезно подписав самые теплые пожелания для подрастающего поколения, Евгения зашагала по указателям. Ее немного знобило. Закутавшись в шерстяное пальто, она спрятала голову в высокий воротник, натянула перчатки. А если он пошлет ее куда подальше? Люди такого уровня обычно не церемонятся. У калитки она замешкалась, осмотрелась. Может, подождать? Отрепетировать речь? Но слова не шли, в голове варилась каша.

– Была ни была.

Нажав на звонок видеосвязи, она замерла с идиотской улыбкой на устах. «Перестань скалиться»! – закричал внутренний голос, и она сделала суровое озадаченное лицо. «Будь собой, ты же журналистка».

– Да, нужно быть собой.

– Что вы говорите, я не расслышал?

На мониторе показалось худое болезненное лицо, пристально вглядывающееся в каждый миллиметр, стоящий у забора.

– Добрый день. Меня зовут…

– Я знаю, как вас зовут. Что вы здесь делаете? Из-за вас я мог потерять единственного сына и наследника.

– Так он живой?..

– Живой. Уходите.

Он оборвал связь, но Евгения настойчиво нажала звонок. Она так просто не сдастся! Сколько раз счастье отвергалось, подвергалось сомнениям и подозрениям? А все из-за того, что гордыня не позволялавидеть глубже, дальше своего носа. Гордыня жалела себя, оплакивала прошлое, боялась будущего. Не верила во взаимность и бескорыстность. Если бы она вовремя открыла сердце, не пришлось бы выискивать любовь по всему свету.

– Я не уйду!

– Значит, вас уйдут. Я звоню охране.

– Постойте! Если вы поможете мне, я помогу вам!

– Смешно! Вы никто на данный момент и звать вас никак! Что вы можете?..

– Впустите в дом, и мы нормально все обсудим. Здесь я ничего говорить не буду.

Застыла пауза.

– Вы что, хотите умереть и так и не узнать, с чем я приходила?

Через несколько мгновений калитка отворилась.


Горничная юркнула в двери и поставила две горящие чашки на столик возле кровати. В огромном помещении пахло лекарствами и безнадежностью. Из тишины вырывались печальные стоны аппаратов и тиканье часов.

– Шторы, – попросил хозяин и разрешил удалиться. – Мне очень не верится, что мой сын кого-то станет слушать. Вы себе льстите, Евгения. Он очень обидчивый. Знаете, сколько раз я пытался с ним поговорить?..

Женя отхлебнула напиток и обожглась.

– Я считаю, нет смысла делать одно и то же, нужно идти другим путем.

– Что это значит?

Он жестом попросил насыпать сахар – две ложечки.

– Я сдохну вернее, чем дождусь от него милости. От него ничего не дождешься, чертов упрямец.

Она поправила съехавшую подушку.

– Если вы дадите мне его телефон, у вас появится хотя бы надежда. Что вы теряете?

Жилецкий прищурился и хмыкнул.

– И что вы ему скажете?

– Это… – она поерзала в стуле. – Я боюсь, это личное.

– Ну, я в такие игры не играю, знаете ли. Допевайте чай, и будем прощаться. На красивые глаза я более не падок.

Он отвернулся к окну, нервно теребя одеяло. Единственное, что хотелось сделать перед смертью – это по-отечески обнять родного сына. Он мог понять обиду, он не ангел, конечно, но для чего существует прощение? Ошибки есть и будут, таково человечество. Мы падаем, встаем и идем дальше. Снова ошибаемся и за волосы вытаскиваем себя из беспросветной пучины. Но сколько бы боли не осело на глубину души, всегда нужно возвращаться к свету. В нем смирение, в нем прощение, в нем принятие и рай.

Отхлебнув пару глотков, блондинка прикоснулась к животу. Нужно сказать. Сейчас или никогда. Чашка беззвучно опустилась на столик, и она как на духу заявила:

– Я беременна.

– Только не говорите, что от меня. Я не поверю.

Ей показалось или черные очи зажглись бывалой страстью? И даже в комнате стало как-то живее, время перестало тянуться как резина. Расхрабрившись, гостья рассказала о сроке, об обмане бывшего мужа, и что кровь из носа ей нужно сообщить радостные новости отцу ребенка.

– А вы его любите?.. Вы очень красивая женщина.

Схватив со столика ручку, она стала заматывать ее в салфетку.

– Будет ребенок, остальное неважно…

– Любите или нет? Ну. Вопрос простой. Да или нет.

Неожиданно Женя расплакалась в раскрытые ладошки.

– А если он меня не любит?! Что я буду делать?..

– Ну-ну! – Кирилл Сафронович погладил по голове как собачку. – Станет мужик рисковать жизнью, если не любит. Нужно быть идиотом. А мой сын не идиот. Он козлина, но образованная.

– Вы… вы, правда, так думаете?

Он отнял ручку и написал на салфетке номер телефона.

– Про козлину? – Женя рассмеялась. – Значит, я буду дедушкой? Ты же привезешь мне внука? Если я доживу, конечно. Чертовы таблетки сожрут мою печень раньше, чем рак.

– Мы обязательно еще увидимся.


В такси одолел жгучий страх. А если Леша не поверит? Если заявит, что ребенок не от него? Сама виновата! Нужно же было с пеной у рта доказывать, что спит с бывшим мужем! Идиотка! Покрутив салфетку, она решила позвонить из дома. Но дома не стало легче. Она приняла душ, развесила постиранное белье, поставила таймер. Но спустя полчаса решимости не прибавилось. Она сделала звонок.

– Захар?

Из трубки послышался женский голос:

– Это Света. Захар в душе. Ему что-то передать?

– Э, нет, спасибо, Света. Он скоро освободится?

– Не думаю.

– Спасибо.

– Не за что.

Закадычный друг занят. Нужно выкручиваться самой. Хотя в последнее время помощник из него неугодный. Может, дурное влияние Светы? Но сейчас не до нее.

Подойдя к зеркалу, блондинка сложила руки на животе:

– Здравствуй. Ты помнишь меня? Это Евгения Кузнецова. И я беременна. Черт!

Вычистив зубы до скрипа, Женя вновь предстала перед зеркалом:

– Здравствуй. Как дела? Привет тебе от отца! Нет! Какой же маразм!

Следом были очередные провальные попытки, дошло даже до того, что она скачала программу по изменению голоса до неузнаваемости. Но поняв, что из трубки звучит трансвестит, бросила и эту затею. Часы, между тем, показывали семь вечера. В животе заурчало. Включив телевизор для фона, она закинула на разогретую сковороду яйцо и шпинат. Заварила цикорий.

С экрана вещал какой-то буддистский монах, который взывал к спокойствию. Для этого необходимо было удерживать поток мыслей. Как он выразился – «сохранять пустую голову». Прожевав последний кусочек, Женя закрыла глаза и попыталась расслабиться. Под глубокий голос старца это оказалось очень просто.

– То, что вы сейчас испытываете, страх, обиду, возможно, ярость, вам только кажется. Это ваши мысли испытывают вас, а вы подыгрываете им. Остановите мысли, это очень просто. Вы можете думать или не думать. Бояться или не бояться. Никто не станет вас судить за ваш выбор, кроме вас самих. Страх ошибки есть у тех, кто судит себя. Не будет суждения, не будет и повода для страха.

Женя открыла глаза и взяла исписанную салфетку. Ее некому судить – она не совершила ничего плохого. Да, ее жестоко обманули, ввели в заблуждение, поэтому она объясниться. Черт, если за любовь нужно бороться, то она будет бороться! Не станет по ночам плакать горделиво в подушку. Бог никогда не ошибается – раз он сотворил чудо, то это судьба.

Но на обратном конце сообщили, что такого номера больше не существует. Солнце в одночасье спряталось за горизонт.

– Как?!

Набрав еще раз, она уронил телефон на стол. Все бесполезно! Ей никак не докричаться до него! Разве что… Быстро найдя в Гугле нужные контакты, она стала ждать ответа.

– Добрый вечер.

– Добрый! Я звоню… у меня вот какой вопрос. Простите, я сильно нервничаю. У меня была месячная виза, я хочу ее продлить…

– Девушка! Все вопросы завтра. Консульство уже не работает.

– А завтра со скольких?

– С девяти. Хорошего вечера.

– И вам.

Скинув в мойку посуду, Женя сделала три глубоких вдоха-выдоха через нос, как показывал монах, и сказала себе – «пустая голова». Никаких мыслей. Теперь это новая философия.


На следующий день она узнала в консульстве, что продлить визу нельзя. Нужно заказывать новую. Срок рассмотрения заявления – месяц.

– Месяц?! А нельзя ли побыстрее! У меня не то положение, чтобы ждать вечно!

– Пустая голова, – ответила девушка в круглых очках и уткнулась в бумаги.

– Что? Простите?

– Я сказала, что не предусмотрено. Всего хорошего.

Кивнув, Женя отошла в сторону и достала паспорт. Месяц – так месяц. Главное – есть цель. Есть план действий. А дорога отыщется.


– Жешка, тебя где ноги носят? Суд скоро начнется. Я чувствую себя идиотом.

– Ты забыл? Я еду за визой!

Казалось, ничто не способно омрачить день. Стояла превосходная поздняя осень. Листья уже опали, и разноцветным шуршащим покрывалом метались по сторонам. Лил небольшой дождь, но холодно не было. Или теплота исходила из души?

– Сегодня последнее слушание, о чем ты думаешь?! Придется квартиру им отдать.

– Отдам, если нужно. Успокойся, Захар. Помнишь, что я тебе говорила?

– Пустая голова?

– Да. Стоп мысли. И все сложится наилучшим образом.

– По-моему, это секта, Жешка.

– Я позвоню потом. Пожелай мне удачи!

Окрыленной походкой, блондинка выпорхнула из машины и устремилась в консульство. Если сегодня отдадут паспорт, то завтра она будет в Перу. Билеты уже куплены, вещи собраны. Она не упустит свое счастье. К облегчению, тошнота стала реже, но даже если придется весь полет проторчать над унитазом, это пустяки! Вот он – шанс! Выход, ключик, решение проблемы.

Через полчаса закончилось слушание – по решению суда проигравшая сторона должна была погасить неустойку в размере десяти гонораров, из среднего расчета предыдущего года, а также выплатить моральную компенсацию – сто тысяч долларов. Итого получалось – сто тридцать тысяч условных единиц. Захар не стал нести бремя в одиночку и, выйдя из душного злого зала, позвонил виновнице торжества.

– Жешка? Алло? Почему не снимаешь?..

– Я не могу говорить, позвоню позже…

– Ты что там, ревешь? – он догадался. – Отказали?

– Наложен запрет! Меня туда не пустят, Захар. Я ничего не смогу больше сделать…

– Ну-ну! – не став добавлять головной боли, он предложил: – А ты письмо напиши на посольство! Ты же знаешь, где он работает.

– И еще ждать полгода? И кто его получит? Нет, не хочу стать посмешищем.

– А зачем ты брала номер у тех стариканов?

– Каких?

– Боже, я до сих пор не могу забыть эти перья!

– А. А что? Ты что-то придумал?

– Давай их отправим в Лиму? Или наймем человека за деньги, который прилетит и передаст твоему Алексею…

Евгения остановилась, не смотря на усилившийся дождь, который ужом затекал за шиворот, и как завороженная уставилась на баннерный плакат. Точно! Нужно было сразу догадаться. Пустая голова рождает идеи!

– Захар!

– Да?..

– Я, кажется, знаю, что мне делать.

– Помощь нужна? Но после суда я выжатый лимон. Как же меня все бесит.

– Я проиграла?

– Ну… там…

– Ясно. Сколько?

– Ну… это… как бы… в общем…

– Больше ста тысяч?

– Э…

– Все, заткнись!

– Понял!

– Подвезти кое-что сможешь на проспект Романовых, сто восемь?

– Это телестудия, если я не ошибаюсь. Кентуки?..

– Одна нога там, другая здесь. Мне ехать минут сорок, смотря, как пробки будут.


В студии было многолюдно – и Евгения чуть пробилась в гримерку к Тине. Та сидела в леопардовых лосинах и пролистывала на телефоне социальные сети. При виде стройной блондинки в красном платье телеведущая отложила телефон и вопросительно приподняла нарисованную бровь. Женя выпалила:

– Я вам звонила!

– Какая сенсация? Вкратце.

– Вы сказали эфир ровно в два.

Женя посмотрела на часы – оставалось пять минут. Тина скинула бигуди со стола в ящик и отглотнула кофе.

– Так не пойдет. Я должна понимать суть диалога.

– Вы все поймете, не переживайте. Можно, я воспользуюсь вашим зеркалом?

– Да ради Бога!

Встав, теледива сдернула со стула черное платье-халат и накинула поверх топа и лосин – получилось на удивление красиво. Пропускать в эфир непонятно что, не в ее правилах, но надо учесть, что рейтинги с участием Кузнецовой взлетают вверх. И само определение «сенсация» очень импонирует.

– Свет, мотор, начали!

– Добрый день. В студии передача «Самое невероятное», и с вами я – Тина Кентуки. Сегодня к нам в гости зашла бывшая журналистка…

– Телеведущая.

Женщины обменялись кривыми улыбками.

– Евгения Кузнецова. Здравствуйте. Выглядите хорошо, не смотря на безработицу.

– Благодарю. Вашими молитвами, Тина.

Опять застыла враждебная пауза, часть которой заполнил музыкальный проигрыш.

– Итак. Вы к нам не с пустыми руками зашли, я знаю.

Многозначительно поиграв бровями, Тина указала – «Ну, же! Выкладывай свою сенсацию, время не резиновое». Но Женя повернулась к камере и чувственно сказала:

– Я знаю, что обидела, и прошу меня извинить…

Тина хотела было дернуться с места, но голос в наушнике приказал дождаться развязки.

– Нас двое, – ком в горле заставил отдышаться, – Вот.

Ей казалось тогда, что все понятно сказано, но, переслушав позже, ужаснулась – настоящая абракадабра!

– Вы с кем сейчас так мило общались? Пол-палец-потолок.

Женя отвернулась от камеры и улыбнулась.

– Я готова рассказать, как в буддистской философии монахи очищают мысли от негативных установок…

– Сенсация!

Кентуки топнула ногой, что звоном разнеслось по съемочной площадке. Кому-то из операторов даже стало плохо. Вызвали доктора.

– Сенсация? Хорошо.

– Ладно.

– Про монахов точно не хотите послушать? Вам не мешало бы.

У Тины был вид закипевшего чайника.

– Сенсация, – блондинка проглотила смешок, так как на ум только что пришла подходящая для шоу история. – Сегодня в районе Денисовской площади были замечены инопланетяне…

– Кто-о?

Еле сдерживаясь от смеха, блондинка сложила руки на коленях и продолжила:

– Их было четверо – двое детей и двое взрослых, если судить по конституции…

– Это вы им приветики передавали? – нашлась Тина.

Оценив марш-бросок, Женя ответила:

– Может, буддисты?..

Услышав указания в наушнике, Кетуки вяло согласилась. В лучшем случае, решила она, Кузнецову посчитают чокнутой, в худшем – переключат канал.


В комнату постучали, и просунулась рыжая, взъерошенная голова.

– Сэр, вы видели?..

– Видел что?

Алексей надевал рубашку, собираясь на работу. За окном еще не рассвело.

– Вы опять пили на ночь?..

Спрятав бутылку в бар, Алексей попросил принести почту и дал некоторые указания по дому. Выпив аспирин, он накинул пиджак. Плечи свисали.

– Сэм, этот пиджак не подходит. Скажи, чтобы сняли новые мерки.

– Когда, сэр?

– Когда-когда?.. – он сморщился. – После работы.

– В семь?

– В семь.

– А спортзал?

– В семь, я сказал.

Отказавшись от завтрака, Алексей направился к выходу, но Сэм опередил, преградив дорогу.

– В чем дело?

– Я не знаю… но…

– Говори!

– Я посчитал, что вы должны это увидеть.

Сэм провел к телевизору и перемотал дневной выпуск телешоу. Как только на экране промелькнуло красное платье, Алексей наотрез отказался что-либо смотреть.

– Хочешь быть уволенным?

– Нет, сэр.

– Тогда отойди и не путайся под ногами.

– Не могу, сэр.

– Почему, черт возьми?!

– П-потому, – помощник до последнего заслонял дверной проем хрупким телом, пока его не отфутболили. – Она беременна!

– Чушь собачья! И ты не лезь, понял? Тебя это не касается!

Дойдя до лестничной клетки, Алексей обернулся и задумался. Впервые в жизни, появилась мысль – дать второй шанс.

– Включай! – он зашел в комнату и оседлал стук. – Теперь выйди.

Сэм послушно удалился, оставшись подслушивать под дверью. На его любимом моменте, про инопланетян, не выдержал и в голос засмеялся. Испугавшись немилости босса, отпрыгнул от двери, но услышал другой грудной смех, заглушающий все остальные звуки. После раздалась ругань.

– Сэм!

Тот появился слишком быстро и на радостях улыбнулся. Но лицо босса ничего не выражало.

– Мы летим в Москву.

– Есть, сэр!


Стояла глубокая ночь второго дня после скандального выпуска шоу. Судья дал отсрочку платежа в месячный срок, поэтому Евгения до сих пор наслаждалась шелковыми простынями и пушистыми подушками. Захар сегодня приглашал в гости, скоротать время за чудной Светиной лазаньей, но страх пропустить приезд Алексея буквально приковал цепями к четырем стенам. Выглянув в окно, она разогнала воющих котов, мешающих спать, и вновь улеглась на бок. Мысли, страхи, неопределенное будущее налетели как рой пчел, но сделав дыхательную практику, Евгения успокоилась. Она сделала мыслимое и немыслимое, чтобы вернуть Алексея. Если через какое-то время от него не будет вестей – значит, выход один. Нет, она не будет нанимать человека, чтобы передать радостные новости. Она найдет киллера и закажет убийство.

Дверная ручка дернулась, от испуга замерло сердце. Подбежав к окну, она зачем-то отдернула шторы. Открыла на проветривание форточку и быстро закрыла, так как не май месяц. Между тем, в дверь громко постучали. Боже, как она раньше жила и не запиралась?! О чем думала? В Лиме ее обокрали, а могли убить, изнасиловать, отрезать голову на трофей!

– К-кто там?..

– Сто грамм. Открывай!

Это был Алексей. Открыв дверь, хозяйка едва успела отскочить от шатающегося тела. Посреди коридора на пол упал чемодан, все тот же зонт со сломанной нынче спицей, смятый билет. На комоде осталась лежать обещанная игра «Парчис».

– П-привет.

Он кивнул, как бы между прочим.

– Ты беременна?..

– Я хотела объясниться!.. Понимаешь…

– Ты беременна, я спрашиваю?..

– Да. Это так. Можно я объяснюсь?

– Тс, – с трудом скинув ботинки, он подошел к дивану. – Остальное не имеет смысла. Потуши свет, я не в кондиции.

Она только хотела сказать, что это уличный фонарь, а она не мэр города, чтобы распоряжаться муниципальным имуществом, как услышала храп. Поставив аккуратно ботинки в полку, затащив чемодан в шкаф, Женя присела на краешек дивана. Какой же он красивый. И он здесь. Это сказка? Она ущипнула себя за щеку. Все верно – дорогу осилит идущий. А если бы она сдалась сначала? Когда не смогла узнать номер телефона? Или когда отказали в визе? Ведь можно было найти оправдание каждому провалу. Благо, на этом печали закончатся. Они поженятся, и никто не помешает их счастью.


Утро наступило не вовремя. Заснув только пару часов назад, Женя не могла оторвать железобетонную голову от подушки. Но в спальню ворвался бодрый Алексей, и вид его кричал – «нужно поговорить». Не зная, смущаться или спокойно расхаживать в ночной атласной сорочке, девушка решила, что будет глупо прятаться. Они видели друг друга без одежды, а скоро будут видеть очень часто.

– Кофе?

Он отвел взгляд от полупрозрачного лифа и покачал головой. Она намеревалась переодеться, но настойчивый жест усадил в кресло напротив. Что-то в его лице было не так. Черт возьми, он должен был обнять, поцеловать, усадить на коленки! Что ему мешало?! Или все дело в похмелье?

– Вчера я… я, в общем, хотела объясниться…

– И что я сказал?

– Ты сказал, что…

– Продолжай.

– Ты сказал, что если я беременна, то это не имеет значения.

– Смысла.

Он все помнил, зачем тогда переспрашивал?

– Ты видел шоу?

В глазах на мгновение появилась прежняя теплота, но тут же исчезла.

– Я хочу оговорить условия нашей сделки.

Женя задрожала.

– Сделки?..

– Брак – это сделка. Ты одна сторона, я – вторая. Не так?

– Так. Но…

– Что – но?

– Ты не делал мне предложение.

Он, стукнув ладонями по подлокотникам, встал, и через минуту появилась бархатная коробочка с надписью «Тиффани и ко».

– Я должен попросить руки у твоего отца?

От мерзости происходящего на глазах навернулись слезы.

– Нет, не должен.

– Как пожелаешь, – он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и закинул ногу за ногу. – Роспись в пятницу, в час дня. Возражения?

Желая быстрее прекратить ужасный, совершенно унизительный разговор, она покашляла и деловито уточнила:

– Ты будешь завтракать?

Он сбросил ногу и расстегнул еще одну пуговицу. Затем снял рубашку, на плече еще виднелся рубец, и, перекинув через плечо, заявил:

– Приму душ, с твоего разрешения, а завтрак я заказал в ресторане напротив. К десяти утра.

Бросившись к шкафу, хозяйка вспыхнула:

– Я не успею собраться!

– Я не сказал? – голос донесся с порога спальни. – Я привык завтракать один.

На том и ушел.


Два последующих дня были подобны аду. Алексей остановился у себя в квартире, заезжая по вечерам с пакетом продуктов и учтивым вопросом – «как прошел день». Он больше не хамил, но и интереса никакого не проявлял. Был холоден, сдержан, словно незнакомец. Несчастью невесты не было границ. Неужели страсть утихла? Так быстро? Как можно подставляться под пули, а через месяц даже не смотреть в ее сторону? Она даже не знала, что думать. Лучше не думать, – решила она, но слова Нины – «не тот человек, бесчувственная глыба льда» с упрямой настойчивостью влезали в гудящую голову. Больше не было ни спокойствия, ни твердой уверенности в светлом будущем. Если раньше в душе теплилась надежда, то сейчас зияла дыра.

В домофон позвонили. Женя посмотрела на часы – рано для Алексея. Да и пакеты с продуктами так и остались стоять на столе, не распакованные. К черту! Пускай все сгниет, стухнет, превратиться в прах! Не хочет жениться – скатертью дорожка! Вытерев слезы, хозяйка приготовилась высказать все, что накипело, но с песнями-плясками на лестничную площадку поднялась странная парочка – парень с дредами и девушка с розовыми волосами.

– Что?..

– Сюрприз! – бросился обниматься Захар, всовывая подарок – плюшевого зайца, ростом с человека.

– Поздравляем счастливую невесту! Та-рам!

Света подула в свистелку и захлопала в ладоши. Захар сразу понял, что у Жени глаза на мокром месте, но решил, что канун свадьбы должен пройти весело и задорно. Ввалившись в квартиру, парочка рассоединилась. Захар был отправлен на кухню, нарезать, чистить, сервировать. Света же взялась на невесту. Для начала халат сменился на красивое платье с глубоким кружевным вырезом, аквамаринового цвета. Следом волосы улеглись в замысловатую прическу, появился легкий, но выразительный макияж.

– Готово! – заключила кудесница и развернула Женю к зеркалу. – Ну, че? Я завидую твоему жениху! Нет, реал!

Прикусив губу, Захар поддакнул. Женя издала только тяжелый вздох и уселась на стол. «Не здоровится», – пояснила она. Троица принялась за овощной салат и сразу же закашлялась – от переизбытка соли глаза полезли на лоб. Первой отошла розоволосая нимфа:

– Зато как проняло, да? Я прямо чувствую, как силы прибавилось! А у тебя, Зак?

Зак, он же Захар, ударяя кулаком по груди, закивал болванчиком. Не то слово! Силы богатырские – принесите еще соли! Но общего оптимизма Женя не разделяла. Уронив вилку, она хотела наругаться на горе-повара, как неожиданно рассмеялась. Что послужило причиной, она так и не поняла, но как же легко ей стало. Просто смех! Чистая энергия принятия. Духовная близость с создателем.

Достав из тарелки целый комок соли, хозяйка перекинула его в тарелку Захара. Тот нашелся и отдал лакомый кусочек своей паре. От возмущения Света засунула соль любимому за шиворот и заржала как кобыла. Так началась битва. Еда летала над столом, под столом, в розовых волосах поселилась пекинская капуста, а в дредах застряла вилка. Троица так разошлась, что не заметила появление тени в коридоре.

– Добрый вечер.

Как школьники весельчаки расселись по местам, глядя на высокую угрюмую фигуру.

– Что вы, продолжайте. Я уже ухожу…

– Нет! – вскрикнула хозяйка и поправила лиф платья.

– Нет?..

– Мне нужно… – слова не шли. – Там в туалете что-то течет.

– Вызвать мастера?

Захар промямлил:

– Мы звонили – все мастера уже пьют чай дома. Пятница вечер…

Скинув ботинки, Алексей поставил очередной пакет на стол и направился прямиком в ванную. Следом вбежала запыхавшаяся блондинка.

– Вон там… текло. Ты видишь?

– Нет.

– Текло, я сама видела.

Он поднялся с коленок и щелкнул ей по носу:

– А теперь – не течет.

И улыбнувшись, дернул ручку. Женя быстро прокрутила замок и выпалила:

– Нам нужно… диалог! Вот.

– Уже закрываешься?..

Значит, заметил. Она кивнула, испытывая необъяснимый страх. А если он скажет, что не хочет жениться? Обязан, но не хочет? Что делать с такой правдой?

– Говори. Я слушаю.

Она суматошно искала слова. Никто не смеет ее судить. Главное не то, как часто ты падаешь, а как быстро встаешь на ноги. Тяжело вздохнув, гость поправил съехавшую бретельку платья, и на миг показалось, что…

– Ау?.. Ты спишь на ходу?..

– Ты хочешь на мне жениться? Нет, если ты ответишь…Но учти! Я жду честности!

Еще чуть-чуть и она бы разрыдалась – так велико было напряжение.

– Хочу.

– Хочешь? Но…

– У тебя гости, я не буду вам мешать, – он открыл замок, неотрывно глядя ей в глаза.

– Ты… ты можешь остаться…

– Много дел.

– Каких?

– Таких. Есть дела мужские – они кое-кого не касаются. У тебя в волосах, – он вынул кусочек огурца и съел его. – Мм, кто-то влюбился.

– Кто?..

– Когда пересолено, так говорят.

Он перевел взгляд на полураскрытые губы и отпустил ручку. Она так смотрела, так ждала, что он прикоснется в пылком поцелуе! Немыслимо было устоять.

– Я пойду.

– И я пойду.

– Куда?..

– Туда, где мужские дела. В моем понимании, – она специально плечом приспустила бретельку, – там, где мужские дела, обязательно есть продажные женщины. Э… Ты не поправишь?

– Я?..

Она невинно захлопала глазками. Он выполнил просьбу, затем поверх платья накинул халат и туго завязал на узел.

– Я не пользуюсь услугами проституток.

– Значит, ты останешься?..

Тяжелый взгляд опустился на узел халата, который он сжимал до треска.

– Пожалуйста. Я же не прошу Луну с неба.

Поморщившись и отпустив пояс халата, Алексей выдохнул:

– Хорошо, я останусь. А эти двое?..

– Они уже ушли.

Она вышла из ванной и указала на пустые диваны. Гости любезно составили посуду в раковину и соскребли остатки пищи с ковра. В углу застыл мохнатый заяц, как дозорный неотрывно наблюдая за доверенной территорией.

– Ты будешь есть? Налить выпить?..

Чтобы скрыть волнение, девушка стала расставлять стаканы. Ей было жарко. Он останется. Согласился. Или сжалился? Все равно! Маленькие шажки ведут к большой победе. Нужно выключить дурных советчиков, в том числе и гордыню, и идти к намеченной цели.

Закончив с мытьем, она разложила содержимое пакетов по холодильным ящикам, часть пришлось незаметно выбросить в урну. Дурацкий халат! Из-за него платье прилипло как вторая кожа. Смахнув пот со лба, хозяйка прошла в гостиную, где с бокалом восседал будущий муж.

– Ты хотела, чтобы я остался. Я остался, – ястребиный взор пронзил тонкую фигурку. – И что мы будем делать?..

– А что ты предлагаешь?..

Он задумчиво покрутил бокал и оценивающе прошелся глазами от макушки до пят. Как два факела вспыхнули щеки. Под халатом сошло сто потов. Похлопывающий жест пригласил присесть рядом. Сделав пару шагов, Женя споткнулась и, ударив себя по лбу, рассмеялась. Все же хорошо! Алексей сказал, что хочет на ней жениться, страхи только в ее голове. Возможно, он не хочет торопить события? Или боится повредить ребенку? Мало ли что у человека на сердце!

– И? Ты просил меня присесть – я присела.

– Думаю, мы хотим одного и того же.

Он выждал паузу и достал яркую картонную коробку.

– Я расскажу тебе правила. Это и дети поймут.

– Ты предлагаешь мне… поиграть?

– А ты хочешь заняться чем-то другим?..

– Да, – она скинула, наконец, халат и добавила. – Я думала, мы будем лепить котлеты.

Слегка улыбнувшись, гость стал раскладывать игровые принадлежности.

– Но раз игра, как она называется?

– «Парчис».

– «Парчис», значит, «Парчис».


За игрой пролетели два часа – солнце давно покинуло горизонт, вверяя ночи темный, глубокий небосвод. Пара и не заметила, как много шуток было сказано, как непринужденно и беззлобно велась между ними беседа, пока не нужно было решать глобальные вопросы. Алексей много рассказывал и про саму игру и про традиции перуанцев, Евгении тоже было чем поделиться. Так они и болтали без умолку, пока партия не закончилась.

– Спать?

– Спать, – неуверенно пролепетала блондинка, вставая.

– Кстати, – вместе с коробкой закрылась и счастливая глава, – помнишь Батю?

– Батю?..

– Бандита. Батю.

– А. Да. И что?

– Он умер.

Алексей козырнул и направился в спальню.

– Ты идешь?

Не в силах ответить, хозяйка развернулась и побежала в ванную. Включив кран на полый напор, она стала лихорадочно смывать с лица макияж. Умер. По ее вине. Такой грех на душу!

Раздался стук в дверь.

– Открой. Что ты там делаешь?..

– Режу вены!

За дверью смолкло, но в следующий миг петли с треском слетели, дверь ввалилась на стиральную машину. С полок как дождь разлетелись баночки, кисточки, флакончики. Рассыпался стиральный порошок. Женя застыла с недомытым лицом, как кукла, неудачно разрисованная детишками.

– Что… что ты творишь?!

Без слов Алексей подошел и заставил показать руки. Она фыркнула и вырвалась. От любви до ненависти оставался один шаг. И она боялась его сделать. Лучше промолчать. Сдержать эмоции, не усугублять ситуацию. В смерти Бати нет вины Алексея. Но зачем он так жесток?!

– Спокойной ночи.

Она ничего не ответила, а продолжила умываться. Внутри горел огонь. Хотелось кого-то убить. Все, чего боялась, сбывалось. Вдруг и малыш не родится? И тогда не будет повода для женитьбы.

– Леша, я…

Выйдя из ванны, Евгения огляделась и сразу поняла – спать сегодня придется одной.


Часы показывали без десяти минут час, а жениха видно не было. Скромный круг гостей – Зинаида Павловна с Дарьей, да Захар со Светой, мялись в сторонке как неприкаянные, бросая сочувственные взгляды на невесту.

– Он не придет, – заключила Женя, отворачиваясь от окна. – Наверное, к лучшему.

– Ой, ты моя девочка!

– Идет! – крикнула Дарья и захлопала в ладоши.

Света поддержала громкие аплодисменты, но под мрачными взглядами окружающих веселье мигом улетучилось. В холл зашел жених – надо отдать должное, одет он был в костюм, а не в пижаму, как боялась невеста. Отряхнув ботинки от грязи, он с высоты собственной значимости оглядел всех присутствующих и, скинув пальто, куда-то удалился.

– Какой красивый, – протянула сестрица, для чего-то напялив белое платье.

– Толку мало от красоты, – не удержался Захар, приобняв свою девушку.

Зинаида Павловна подхватила трость:

– Ну, хватит обсуждать. Не к месту. Решено, значит, поженятся.

– Мам, а может, дядя Леша подождет, пока я вырасту, и выйдет замуж за меня?

Женя прыснула от смеха и сказала, что муж из Дарьи получится отменный.

– Ты готова?

Откуда ни возьмись, появился жених и критично осмотрел брючный кремовый костюм.

– Что-то не нравится?

Он пропустил вопрос мимо ушей и спросил:

– Все? Больше гостей не будет?

– Нет. Ты сказал, что никого не будешь звать…

– Я спрашиваю, твой отец не придет?

Она глупо обернулась, словно дверь могла открыться и впустить в сегодняшний светлый день самого родного и любимого человека. Но дверь не открылась, да и день не был ни светлым, ни радостным. После вчерашнего инцидента сомнений не было – Алексей намеренно портит кровь. И будет продолжать в этом духе. И тут два варианта. Либо он бездушная скотина, как описывала Нина, либо… Либо не умеет строить общение. Но он дипломат! Как можно строить карьеру, если постоянно хамить, перебивать, выбивать двери?..

– Ау?

– Нет. Не придет, – они зашли в зал и встали рядом, оба натянутые как струны. – Почему ты постоянно о нем спрашиваешь?..

– Ты сказала, я на него похож.

– Не похож.

– Ты сама сказала.

– Я передумала. Ничего общего. Ноль. Чем я только смотрела?

– А чем был похож, пока ты не передумала?

Заиграла музыка, за стойкой появилась добротная женщина с трехэтажной башней из рыжих волос. Она звонко затараторила заученную речь, и через пару минут все закончилось. При виде, как новоявленный муж смазано прошелся сухими губами по щеке нареченной супруги, у Захара вырвался звериный рык. И ради этого стоило организовывать поиски? Унижаться перед олигархом! Выставлять себя чокнутой на телешоу Кентуки! Да кто он такой, чтобы позволять себе пренебрежение?! Но возмущение так и осталось рассекать воздух, так как, не дожидаясь поздравлений, Алексей затянул Женю в машину и уехал.

– Куда мы едем?

– Отмечать.

– Мне, если честно, хочется домой…

– Ты же понимаешь, что по условиям сделки ты будешь жить у меня дома?

Она еле сдержалась, чтобы не ударить его.

– Сделка есть сделка.

– Верно, – он скосился на нее, пока чуть не въехал в столб.

– Может, я поведу, раз у тебя косоглазие?

– Если ты попросишь быть сверху, я уступлю, – машина стала парковаться. – А где шапка, шарф? Ты что, так вырядилась? Эй!

Но она вышла из салона, сильно хлопнув дверью. В ответ раздались ругательства. Довольно заулыбавшись, девушка зашла в ресторан и кокетливо обменялась любезностями со всеми, кто попался на пути. По большей части с мужской аудиторией. Только когда принесли меню, Алексей прошипел:

– Ты, видимо, забыла, какие клятвы давала час назад?

– Не забыла.

Она помахала незнакомому парню за соседним столиком рукой и хотела послать воздушный поцелуй, как Алексей вскочил и, швырнув салфетку на стол, заявил «мы уходим».

– Я сразу говорила, что не голодна. Эй!

В машине ехали молча. По приезду, показав шкафы и полки, которые можно использовать, хозяин скрылся в кабинете, даже не переодевшись.

Через час раздался стук.

– Я занят!

Но дверь отворилась. Он отметил махровый костюм с нелепым капюшоном и горящие злостью глаза.

– Что?..

Она подошла к столу и попросила блокнот и ручку.

– Зачем тебе?

– Завещание буду писать. Ты дашь или нет?

Минуту сверлив взглядом, он все же выдал писчий набор и как бы, между прочим, сказал:

– Завтра я улетаю.

– В Перу?

– Вернусь ближе к родам.

Отшатнувшись, как от удара, Женя погрозила:

– А если я случайно сожгу здесь все? Иногда я бываю очень неуклюжей.

Со злости она толкнула стул ногой – тот грохнулся на пол.

– Здесь останется Сэм. Он будет…

– О, так я буду жить с мужчиной? Превосходно! Можно я позову Захара с девушкой. Получится квартет.

– Если ты хочешь спросить о деньгах, то не беспокойся…

– О, именно о деньгах я и беспокоюсь! – горячо выпалила блондинка, закручивая карандаш в ладонь. – Я не говорила? Нет? О, ты будешь рад! У меня долг сто тридцать тысяч долларов!..

– Откуда?

– Я проиграла суд. Так бывает, когда тебя похищают, а потом ты просыпаешь и вдруг становишься звездой желтых новостей!

Встав, он выпроводил ее к порогу:

– Иди спать. Ты устала.

– Я буду ждать до двенадцати.

Оценив намек, Алексей достал бутылку из бара. Видимо, Дмитрий отказался растить ублюдка, а быть матерью-одиночкой финансово тяжело. Продуманный ход. Но одной женщине уже удалось вить из него веревки, больше такого не повторится.


Часы пробили двенадцать. Женя перечитала первую главу детективного романа о пожилой паре и отложила блокнот. «Дам еще минуту», – решила она, вычерчивая на обложке название – «Мистер и миссис Бобо». Почему «Бобо» она не знала. Может, и не «Бобо», но пока не было времени передумывать. Тик-так. Минута прошла, другая, а в коридоре стояла тишь да гладь. «Хочет войны – будет война», – сказала про себя Евгения и направилась на кухню.

Через минуту на проницательные звуки бьющейся посуды прибежал разъяренный хозяин. Он сразу не понял, что бедлам происходит у него под носом, а увидев, сколько столовой утвари испорчено, схватился на голову:

– Что ты делаешь? Ты больная, что ли?! Соседи спят!

Быстро перепрыгнув осколки, он попытался вытолкать ненормальную из кухни, но она вцепилась в барную стойку и подхватила бокал.

– Не смей, я сказал!

Бокал полетел на пол и дополнил гору из элитного хрусталя. Не в силах говорить, Алексей хорошенько встряхнул жену, но та и не думала останавливаться:

– Нравится такая семейная жизнь?! Нравится, я спрашиваю?

– Что с тобой? У тебя белая горячка?

– Теперь так будет всегда!

– Я улетаю, ты забыла? Когда вернусь…

– Когда ты вернешься, милый мой, меня здесь не будет! Если ты оставишь меня, то больше никогда не найдешь, я богом клянусь! Я тебе не комнатная собачка, ждать под дверью и нести тапочки! Если ты ничего не чувствуешь, это не значит, что все такие, как ты!..

Наконец, Алексей усадил непокорную супругу на стул и, прижав легонько ногой, спросил:

– Чего ты хочешь, я не понимаю?..

– Это чего ты хочешь? Зачем женился на мне?..

– Ты просила.

– Я не просила.

– Не морочь мне голову, Женя. Ты пришла на шоу…

– Да, именно! Я перебью! Ты просил сообщить, если что, и я выполнила твою просьбу. Но жениться не просила.

Он перевел дыхание.

– Это же естественно.

– Что?

– Растить ребенка в семье. Чтобы он не был ублюдком.

– В какой семье? – она покрутила головой по сторонам. – Где ты видишь семью?

– Не утрируй. Мы только поженились…

– О! Я тебе скажу! Когда мои родители поженились, отец носил маму на руках, а через год упорных трудов родилась я! Вот что значит семья.

– Ага, семья. А что случилось через тридцать лет? Где любящий муж и заботливый отец, что даже на свадьбу к дочери не пришел? Дай угадаю – вторая семья? Молодая жена, что согревает постель?

Зря Женя полагала, что сможет пробить ледяную броню – он действительно такой, бесчувственный и эгоистичный. И еще полный идиот, раз полез под пули.

– Что ты сказал?..

– Ты слишком идеализируешь свою семью. Везде есть грязное белье.

Замахнувшись, она с яростью влепила пощечину и качнулась на стуле, чтобы скинуть ногу.

– Да как ты смеешь?! – кулаки стали лупить по груди, плечам, голове. – Мой отец погиб десять лет назад! Его завалило лавиной! Мы ночи не спали, пока расчищали завалы! Не трогай меня! – она увернулась и продолжила бить. – У меня была семья, настоящая, любящая, ты слышишь? Я знаю, я видела, как могут любить!

Прижав рыдающее тело к груди, Алексей выдохнул:

– Перестань. Тебе нельзя нервничать.

– Раньше я… боялась, что если не будет… ребенка, ты не будешь со мной. Теперь, – слезы мешали говорить, – теперь я понимаю, ты… все равно не будешь со мной. Радуйся, ты победил…

Внезапно помещение озарилось – второй шанс!

– Ты хотела объясниться.

– Я хочу развода!

– Вначале диалог.

Закатив глаза, блондинка отошла к барной стойке. Любовь можно спасти, реанимировать, разжечь догорающее пламя. Но если нет любви, то ничего не исправишь диалогами. «Будь собой, будь честной» – всплыли наставления с экрана телевизора. «Нельзя требовать от других честности, если сама постоянно недоговариваешь».

– Это ничего не изменит.

Он ждал. Фыркнув, Женя отвернулась и беспристрастно рассказала про обман Дмитрия, про то, что между ними давно ничего нет, про злоключения с поиском номера телефона, поездку к Жилецкому, которому пообещала показать внука, и в конце добавила, что требует развод.

– Я все сказала. Теперь… я ухожу!

Алексей выставил руку и произнес:

– Я тоже должен сказать.

– Что?! Говори, и покончим на этом. Я… я не в кондиции!

– Помнишь Батю?

– Ты издеваешься?! Самое время!

Остановив объятиями, мужчина сказал:

– Его зарезали. Пьяная потасовка. Он сам напросился.

Женя молчала, ее била дрожь.

– И нож был в нагрудном кармане. Тебе не показалось тогда.

Она сразу поняла, о чем речь, и перестала брыкаться.

– Женя, посмотри на меня. Ты простишь меня?

Не в силах что-либо ответить, Женя поджала губы. Ей хотелось рыдать.

– Прости. Я испортил тебе жизнь.

– Нет…

– Нет?..

Слезы потекли по щекам.

– Нет.

– Если ты разведешься со мной, я еще раз на тебе женюсь, – легкий поцелуй коснулся виска. – Если понадобиться, буду жениться на тебе каждый день.

– Что… что это значит?..

– А что это может значить? – губы застыли напротив ее губ. – Давай вместе скажем?

– Я не знаю, что говорить…

– Знаешь. Ну?

«Я тебя люблю» – прошептали они одновременно и шептали еще много раз в спальной комнате.


ЭПИЛОГ


Детскую кроватку перетаскивали десять раз, прежде чем договорились, куда ставить. Ужин давно был съеден, шумные гости разошлись.

– Жалко, твой отец не дожил до этого момента…

Алексей поцеловал спящего сына в лобик и уселся на пол:

– Они смотрят на нас с небес. Я это чувствую.

Женя присела рядом и сплела пальцы с его пальцами:

– Ты простил его? Или специально так сказал, чтобы он не мучился перед смертью?..

– А ты как думаешь, Шерлок?

Намек был в сторону недавно изданного детектива «Чета Бобо», который разошелся десятитысячными тиражами. Кстати, чета Бобо, они же Тильда и Григорий помогли отвоевать не только славу, но и квартиру. Узнав, про судебные разбирательства, магистр наук и филолог предложили одну идею, и она на удивление сработала!

– Я считаю, можно представить справку от врача, что вам, милочка, в вашем щепетильном положении, я, кстати, была в нем трижды, да, зая?

– Верно, рыбонька.

– Ты помнишь, зая? Я безумно хотела ледяного чая. Как же я страдала!..

– Помню, рыбонька. Что за справка?

– Справку, что нельзя работать, нельзя летать, ползать по горам, спускаться в морскую пучину. Можно же взять такую чисто теоретически? Тогда будет основание оспорить решение суда.

И доктор выдал документ, где указывалось, что в связи с диагнозом у гражданки Кузнецовой могут быть проблемы с вынашиванием плода. Как такового запрета на работу не было, но суд приял новые доводы и возобновил дело.

– Так чем я похож на него, ты мне так и не ответила?

Малыш покряхтел, отвлекая внимание на себя.

– Кушать хочет.

– Я тоже хочу, – протянул мужчина, пальцем оттягивая хлопковую майку, чтобы туда заглянуть.

Шлепнув по руке бесстыдника, Женя достала маленького Михаила из уютного гнездышка и приложила к груди.

– Он будет спать с нами.

– Нет.

– Да, – и добавила. – У тебя его взгляд.

– Ты так говоришь, чтобы я отцепился?

Поправив лысую головку, молодая мамочка ответила:

– Он всегда смотрел на меня так, будто знал мои тайны, – она улыбнулась. – И ты их тоже разгадал.