КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Старая кляча желает любви [Елена Владимировна Джамалбаева] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Елена Джамалбаева Старая кляча желает любви

Глава 1

Галина сидела за столиком в кафе и пила свой черный крепкий и совершенно невкусный кофе. Длинная густая челка черных волос почти полностью скрывала лицо женщины, только крупный нос виднелся из-под нее. Ее голова вжималась в плечи, так что и шеи не было видно, плечи остро приподнятые, немного сутулая спина и ноги, поджатые под стул, выдавали в ней человека либо нерешительного и боящегося заявить о себе, либо перенесшего какой-то тяжелый удар. Весь ее облик был похож на крупный крючок старухи, которым вяжут носок. Сложно было определить, сколько лет этой даме. Если хорошенько приглядеться, то можно было увидеть ее высокий лоб, довольно густые черные брови, такие же ресницы, миндалевидные глаза, крупный прямой нос, который был самым грустным из всего ее облика, крупный рот с красивыми зубами, но зубы эти не всегда можно было заметить, так как обладательница их не была слишком улыбчивой, тяжелый подбородок, немного грубоватый, завершал ее лицо. Волосы собраны в низкий пучок. Женщина была высокой, сухожильной, похожей на легкоатлетку, сложно было ее назвать красивой или не красивой. Ее черные глаза еще несколько минут назад долго плакали. Эспрессо оказался совсем отвратительным, как мы уже знаем, но Гала его пила, даже не заказав к нему шоколадки. Она как будто наказывала себя тем, что заставляла допить этот напиток до конца.

Свидания опять не случилось; переписываясь в соцсетях с каким-то мужчиной, она полностью себя описала -как будет выглядеть и в чем будет одета, чтобы он мог легко ее узнать. И когда зашел тот самый человек, Галина это сразу почувствовала, подняла глаза через секунду, и от волнения сразу уменьшилась в размере. Мужчина лет пятидесяти, сухонький и маленький, в какой-то нелепой шляпе и плаще коричневого цвета, с тростью в руках остановился у двери, посмотрел на нее сквозь толстые линзы очков, и через пару секунд повернулся к выходу и быстро исчез в толпе людей на тротуаре. Женщина почувствовала себя униженной, и ее голос, немного сдавленным, вырвался наружу- было похоже, как будто заскулила уличная собака. Ее длинные пальцы рук стали нервно хрустеть своими суставами, мысленно надавав себе пощечин, она немного пришла в себя и тогда-то и заказала нелюбимый себе кофе. Достала из дамской сумочки пудреницу, припудрила покрасневший нос, расплатилась с официантом и крупными спешными шагами покинула заведение.

Улицы были заполнены толпой людей- все куда-то спешили. Женщина сильно выделялась своей долговязой фигурой. Гала при каждом шаге высоко поднимала свою стопу, и ее острое колено становилось еще острее. Грубые туфли, похожие на мужские, чеканили по асфальту. Длинные руки размахивали в такт ее походке. Ее можно было поставить в ряд к солдатам на плацу, и она бы не хуже их маршировала. Она шла, смотрела внимательно на всех людей из-под своей плотной челки, и думала: «Я старая кляча, длинная каланча, которую не хочет ни один мужик. Ни один из всех этих не заинтересуется мной».

Большое расстояние до дома Галина на своих длинных ногах преодолела невероятно быстро, и даже ничуть не запыхалась. Поднявшись на пятый этаж по лестнице, она открыла дверь своей квартиры, и сразу, как только переступила порог, села на скамью в коридоре.

– Это ты? – протянул старческий голос женщины из глубины двухкомнатной квартиры. Галина ничего не ответив, скрылась в ванной. Пустив воду в кране на полную мощность, женщина зарыдала. Когда все эмоции были выпущены, она тщательно помыла руки, лицо, сильно вытерлась полотенцем и прошла в комнату. На диване лежала старушка лет семидесяти и смотрела телевизор. Такая же высокая и сухая, правда совершенно седая.

– Ты почему задержалась? Сколько времени на часах? – ворчливо обратилась к ней старуха.

– Мам, не начинай пожалуйста. – уставшим голосом ответила дочь.

– Это ты как разговариваешь со своей матерью, а? – не унималась она.

– Ужинала? – не обращая внимания на свою мать, спросила Галина.

– Ты знаешь, что нет. Ты прекрасно знаешь, что я не могу без тебя сесть. – визгливый старушечий голос заполнял всю крохотную квартиру.

Стол был накрыт и через несколько минут женщины начали свою трапезу. Старшая все время говорила о том, что дочь совершенно не думает о своей матери и потеряла всякую совесть. Галина же тщательно пережевывала пищу и про себя считала до ста и обратно.

Через час малочисленное семейство погрузилось в сон.

Глава 2

Ровно в семь утра прозвонил будильник, женщина сразу открыла глаза, будто вовсе и не спала. Бодрыми, узловатыми движениями она встала, заправила постель, и накинув халат, прошла в ванную. Ее старушка-мать еще, казалось, спала. Галина приготовила овсяную кашу на воде для двоих, заварила зеленый чай и так скудно позавтракав, стала одеваться на работу. Когда она топталась в прихожей, мать проснулась и сразу крикнула из своей комнатки:

– Чтобы сегодня пришла вовремя, ты слышала меня?

Галина, по- обыкновению, оставила ее вопрос без ответа, и громко хлопнув дверью, ушла. Одновременно легко, без одышки и пауз, но в то же время тяжелой походкой своих крупных ног она спустилась с пятого этажа. Осенний холодный ветер неприветливо встретил ее на улице. Деревья по -большей своей части пожелтели, небо хмурилось и угрожало полить дождем. Несмотря на непогоду, эта крепкая женщина отправилась в путь пешком. Минут сорок она была представлена самой себе и своим мыслям. Вспоминала свое детство и юность: как дети, все без исключения насмехались над ней, называя каланчой, подруг ни маленькая Гала, ни юная Галина не имела. В восемнадцать лет она с легкостью поступила в институт на финансовый факультет. Она много училась, много читала, так как времени была уйма. В институте на нее каким-то чудом обратил внимание парень, также страдавший невысокой самооценкой, пытался ухаживать за ней, как умел. Однажды Галина решилась на то, чтобы привести Геннадия домой, попить чай с тортом и познакомить с мамой.

Это было лет двадцать назад. В руках у молодых был торт и цветы для мамы девушки. Такой же долговязый и жилистый молодой человек с рыжей кудрявой шевелюрой и веснушками на носу переступил порог уже знакомой нам квартиры. Мать Галы сразу показала, кто здесь хозяйка, и кто принимает все решения в доме. Серафиме Прокловне, так звали ее, было невыносимо смотреть, как рядом с ее единственной дочерью сидит молодой парень и более того, еще и держит ее за руку. Галина, смущаясь матери, убирала ее, но Геннадий, казалось, совсем не замечал недовольные взгляды женщины. Дружеской беседы не случилось, мать приложила все усилия к этому, а когда парень, вежливо попрощавшись, ушел, то строго-настрого посоветовала избегать «этого хамоватого, наглого и невоспитанного молодого человека». Потом было сказано: «только через мой труп», «ты все соки из меня выжимаешь», «мать у тебя одна» и тому подобное. Галина прекратила всякое общение с Геннадием, хотя сама страдала от этого, ее влекло к нему, но ослушаться своей мамы, которая знает как лучше, она не могла.

Это был единственный эпизод, когда девушка-женщина контактировала с мужским полом. С папой тоже не было никакой связи и воспоминаний. Она его даже и не помнила, об этом постаралась ее мать. Где он сейчас, и жив-ли вообще, она не знала, эта тема в их женском семействе была табуирована.

Сейчас, постоянно вспоминая свой самый яркий эпизод в жизни, она кляла свою мать за то, что осталась одна, и у нее не было мужчин вообще никогда. Серафиму Прокловну это, казалось, вполне устраивало, ей было так спокойнее, а то «не дай Боже, какой маньяк встретится, или охотник за квадратными метрами». Дорога вышла невеселой, как всегда – погода, плюс настроение. Галина добралась до поликлиники номер восемнадцать. Быстро пройдя по коридорам, который был полон уже пациентов, она вошла в небольшой кабинет, с табличкой на двери «Бухгалтерия».

В кабинете работало еще две женщины: одна лет тридцати- яркая, но не совсем симпатичная кокетка Любонька и лет сорока пяти Антонина- «манкая» такая вся, не красавица, но у мужчин пользовалась успехом. При виде Галины весело болтающие коллеги затихли – начальница зашла. Они недолюбливали эту старую деву, так как она была слишком строга в работе, требовательна и от нее веяло грустью и печалью и вообще, общаться с ней было не радостно. В кабинете бухгалтеров слышны были только шелест бумаги и компьютерных клавиш. Галина села за стол посередине кабинета, открыла свои таблицы и начала что-то неистово считать. Ее примеру тут же пришлось последовать и ее «сокамерницам». Наконец настал час обеда, и Антонина с Любонькой торопливо-радостно покинули свою начальницу. Как только Гала осталась одна, она отложила в сторону все свои цифры, засунула руки между ног, и стала раскачиваться на стуле вперед и назад, начав потихонечку скулить. Через несколько секунд, получив эмоциональную и физическую разрядку- в каком-то смысле наслаждение, она успокоилась, вздрогнула всем телом и пошла обедать.

Галина всегда ела одна, и этот раз не был исключением. Сухая котлета и рис лежали в ее тарелке, рядом компот из сухофруктов. Женщина сосредоточенно, как всегда, пережевывала пищу и вдруг ее челюсти остановились. Она заметила у кассы столовой силуэт незнакомого мужчины; с подносом в руках он прошел к столику и устроился напротив Галины. Ему было пятьдесят с небольшим, уже с залысиной и с брюшком, но для нее он был вполне интересен. Он, не обращая никакого внимания на то, что на него пристально смотрят, трапезничал. Мимо его столика прошли помощницы – Антонина и Любонька, виляя своими женственными бедрами и смеясь приятным грудным смехом. Лысый мужчина проводил взглядом двух прелестниц, внимательно разглядывая их формы. Галина тоже посмотрела им вслед не без зависти.

Рабочий день подходил к концу, Антонина и Любонька стали прихорашиваться: подкрашивать губы, пудрить свои носики и поправлять прически. Они явно куда-то собирались, но начальнице даже не предложили свою компанию, хотя той очень хотелось. Галина Васильевна не располагала к себе, и не создавала впечатления женщины, которой могут нравится какие-либо развлечения. Галина на них сердилась за это, сердилась и за то, что они постоянно находят повод посмеяться, выглядят как нормальные женщины и нравятся мужчинам. Люба была замужем, родила двоих детей, а Тоня также, как и Гала жила одна, несмотря на это у них постоянно были любовники, какие-то подарки и ухаживания.

– Ну мы пошли. – сказали в один голос они и исчезли, оставив шлейф духов в кабинете.

Холодный ветер принес за собой холодный дождь, который нещадно хлестал по лицу, рукам и ногам, Галина шла домой. Сегодня она должна вернуться вовремя, иначе скандал неизбежен, поэтому нужно поторопиться. Хлюпающие туфли набрали воды и увеличились в размере, каждую секунду обладательница их рисковала остаться без обуви. Поплотнее запахнув свой серый плащ, борясь со стихией, насквозь мокрая высокая и сутулая фигура женщины, словно ледокол шла напролом усиливающемуся ветру и дождю. Лицо ее было мрачно также, как и небо в эту минуту,

Капли дождя свисали с ее немного крючковатого носа, все лицо ее было мокрым то-ли от дождя, то-ли от слез, которые ручьем лились из ее глаз, она даже не пыталась вытирать его. У женщины было еще минут пятнадцать на то, чтобы освободить свое тело и душу от разъедающей боли. Когда она появится дома перед матерью, то вновь наденет маску спокойствия и равнодушия.

Глава 3

-Галина Васильевна, здраствуйте! – в кабинет вошла главврач Людмила Петровна, а за ней следом тот мужчина из столовой.

– Это Андрей Петрович, наш новый завскладом, он устранит все Ваши неполадки по мебели.

Главврач вышла, Галина Васильевна, не ожидая совершенно никаких мужчин у себя в кабинете, сильно разволновалась: она сидела, сняв туфли, и сейчас пыталась их побыстрее нащупать и вернуть их на ноги. Любонька с Антониной с интересом наблюдали за растерянными движениями своей начальницы. Наконец Галина встала и оказалась с глазу на глаз с Андреем Петровичем, последний смотрел ей прямо в грудь, так как был сильно ниже ее. В руках он держал чемоданчик с инструментами.

– Ну здрасьте – незамысловато поздоровался он. – Привет, девчата, обратившись уже к остальным женщинам, с улыбкой проговорил он. Он не без удовольствия вспомнил, как они вчера прошли в столовой.

– Добрый день, Андрей Петрович, добро пожаловать в коллектив! – женщины улыбались во весь рот, а Любонька потянула вниз блузку, чтобы больше открыть свое декольте.

Гала поправила свой пучок на голове, пригладила челку и протянув свою крепкую не по-женски руку, поздоровалась. Она почувствовала, что одета как-то не так, как надо и раздосадовалась на себя за это. Никакой косметики, сухие губы, широкие плечи, длинные ноги и руки, на ней была рубашка грязно-зеленого оттенка и юбка, скрывающая колени из грубого сукна серого цвета.

Андрей Петрович посмотрел с некоторым недоумением на эту высокую женщину, которая так крепко пожала ему руку. Галина увидела серые глаза его и больше ничего вокруг не видела.

– Ну, что тут у вас починить? – чувствуя, что ему здесь рады, оптимистично проговорил Андрей.

Антонина подошла к мастеру и кокетничая показала поломанные дверцы шкафчиков. Она что-то томно ему говорила, понизив голос до полушепота. Галина так и осталась стоять, не произнеся ни слова и стараясь уловить, что же шепчет эта развратная девка ему. Люба похихикала, и взялась за свою работу. Андрей Петрович возился с инструментами, в компании молодой женщины. Она ассистировала с большим удовольствием, стараясь дотронуться до мужских рук, не стесняясь заигрывала. Галина Васильевна, не в состоянии больше лицезреть такую интимную сцену, почти выбежала из кабинета.

Когда мастер ушел, а Галина еще не вернулась, произошел следующий разговор двух женщин:

– Да ты с ума сошла, Любка, на кой он тебе сдался? Старый перд! – возмущалась Антонина. – Он лет на двадцать тебя старше. Ну ты даешь!

– Отстань, Тоня, тебя не касается. Значит сдался зачем-то. – спокойно ответила она, смотрясь в зеркало.

Выходя из поликлиники, Гала увидела, как Люба идет под ручку с лысым Андреем Петровичем.

На следующий день отчет, который предоставила Любонька, был впервые забракован Галиной Васильевной.

– А какая, собственно, проблема? – поинтересовалась та.

– Все в корне неверно. Ищите сами свои ошибки, это Ваша работа, а не моя. – не без злорадства выпалила начальница.

– Кажется, кто-то бесится по поводу лысого. – хихикая, шепотом предположила Антонина.

Люба округлила в ответ глаза, как бы спрашивая: «Ты серьезно? Из-за него?» Она даже не разозлилась на Васильевну, так как была слишком удивлена тем, что их «старая кошёлка» может испытывать хоть какие-то эмоции и чувства.

*******

Дождливый ноябрь притащил за собой вдруг колючий снег, как-то рано, очень рано природа закрывалась и скупилась на солнечные дни. День за днем, пять раз в неделю Галина наматывала километры в своих грубых туфлях от дома до работы и обратно. С каждым понижением градуса в ртутном столбике термометра росла физиологическая потребность в мужской ласке. В декабре женщина слегла: виной тому был ежедневный пеший марафон в непогоду и то, что она была свидетелем интрижки, которую Люба затеяла с Андреем Петровичем. Гала видела, как они уходили с работы под ручку, обедали вместе, эта пустая, как казалось ей, женщина постоянно смеялась и слишком радовалась жизни. Еще и то обстоятельство, что у ее подчиненной был муж и двое сыновей- совершенно выбивало из колеи железную (как казалось всем сотрудникам поликлиники) Галину Васильевну. Она страдала молча, в одиночку, ни словом ни обмолвившись со своей матерью, к слову сказать, Галина уже много лет не была откровенна и близка с ней. На сайт знакомств, где была размещена анкета, женщина заходить больше не решалась. Комом в горле стояли воспоминания последней полу встречи.

Воздух в комнате был наполнен болезнью: тягучий запах камфорного масла пропитал немолодое женское тело, множество маленьких бутылечков на прикроватной тумбочке, градусник, отвар шиповника в кружке и Галина, совершенно осунувшаяся и побледневшая. Старая мать, недовольная тем, что ее дочь посмела заболеть, и ей, семидесятилетней старухе приходится ухаживать за ней, шаркала по комнате в тапках, подносила ей то одно то другое.

– Даже мужика себе не могла завести. – причитала беззубым ртом мать. – Что прикажешь мне делать теперь? Кто подаст стакан воды?

Старуха старалась побольнее уколоть дочь. Она испытывала странное чувство при этом, можно было сказать, что получала какое-то удовольствие.

– Страшная, ты страшная баба, даже ребятёнка родить не смогла. А я вот вырастила тебя, образование дала, одна подымала. – она глухо захихикала, усаживаясь в кресло, стоявшее в углу темной комнаты.

Больная женщина вытянулась во весь рост, отчего ноги ее стали висеть в воздухе, закрыла глаза и застонала:

– Мама, прекрати, мама.

Сорочка ее опять намокла от жара, Галина с трудом стянула ее с себя, так как она то и дело- прилипала к телу, и бросила на середину комнаты.

– Кидай. Швыряй. Мать все стерпит, кто же еще, если не мать?

Серафима Прокловна была словно пациентка психушки: она периодично зло хихикала, раскачивалась всем телом по кругу, закрывала глаза, когда начинала говорить гадости Галине. Ее редкие желто-седые волосы еле покрывали голову, глазки были черные и маленькие, словно куриные, некогда черные брови поседели и свисали маленькими кустиками над веками. Она плохо видела, но принципиально не носила очков, и поэтому часто натыкалась на дверной косяк, который оставлял синяки на ее выдающемся носе и высоком лбу.

Уже неделя, как больная женщина лежала в кровати, почти не ела, так как не было аппетита из – за болезни, хотя, на удивление, ее мать хоть и ворчала и унижала свою дочь как только был способен ее мозг это делать, но готовила ей куриный бульон. Когда Гала забывалась немного в полудреме, ей снились сны, что мужчины толпами ходят за ней, дарят цветы и говорят комплименты. Она получала сладостно-горькое наслаждение во время этого, и ее мозг научился заказывать подобные сновидения.

Глава 4

Людмила Петровна вызвала к себе Любу и Антонину.

– Вы знаете, что Галина Васильевна болеет? – спросила главврач женщин.

Те недовольно поморщились: «еще говорить о ней. Было бы о ком» – думала каждая в своей голове.

– Надо бы сходить к ней, проведать. Нехорошо. Она столько лет здесь работает, а ей даже никто не позвонил. Людмила Петровна хоть и была «толстокожей», по -мнению ее подчиненных, но советским человеком, у которого долг и честь на первом месте. Она была лет шестидесяти, дородная дама с властными крупными чертами лица, довольно красивыми, с пронзительным взглядом синих глаз, с короткой стрижкой светлых волос. У нее была семья: муж, трое детей, которые уже успели подарить ей внуков, дом – полная чаша. Поэтому ей всегда было немного жаль свою бухгалтершу, которая около пятнадцати лет добросовестно выполняла свою работу, была немногословна, честна и одинока.

– Я не могу. – первая успела откреститься Люба. – У меня семейные обстоятельства. – глазом не моргнув соврала молодая женщина.

Антонина не нашлась что сказать и что придумать, чтобы не идти навещать этот «синий чулок», но Людмила Петровна, поняла, что мало будет толку, если эти две придут навестить больную.

– Свободны. Отправлю кого-нибудь другого. -со вздохом проговорила она.

Женщины тоже вздохнули с облегчением, когда оказались вне кабинета.

Главврач сидела в кресле и думала о Галине Васильевне, потирая свой лоб. Она почему-то вдруг озаботилась жизнью этой женщины. «Такая она неказистая, бедняжка» – думала Людмила Петровна, «не замужем, детей нет, кажется и мужчины никакого нет».

В это время постучались в дверь кабинета главврача.

– Людмила Петровна, ну я все, закончил! – живой голос Андрея Петровича отвлек ее от невеселых мыслей. Этот мужчина совсем недавно появился в их коллективе, оказался человеком «с руками и с головой на плечах», только связался, говорят с этой Любкой.

«Фу ты, дрянь-баба», – подумала женщина.

– А ну, садись! – подозвала она его.

Андрей Петрович, улыбаясь подошел и сел неподалеку на стул. Одет он был опрятно; всегда его синий рабочий халат поверх аккуратной рубашки и брюк, чистые туфли, лысина блестела, лицо свежее, серые глаза, казалось, светились добром. Он впечатление создавал вполне положительного человека.

– Петрович, ты не женат?

– В разводе, Людмила Петровна. – как будто извиняясь протянул Петрович.

– С Любкой крутишь? – сразу к делу приступила главврач.

Андрей Петрович довольно хмыкнул.

– А ты знаешь, что она замужем? Дети у нее есть. – продолжала она.

Андрей Петрович удивленно крякнул в ответ:

– То есть как это, замужем? – не соглашаясь верить в это возмутительное обстоятельство переспросил он.

– А вот так, Андрей Петрович, прежде чем шуры-муры заводить на работе, нужно хоть у людей поинтересоваться. – Людмила Петровна насмешливо и пристально посмотрела на удивленного мужчину.

– Так ведь она сама… Так ведь еще… Так сама… Под ручку еще… – словно сам с собой говорил он.

– Прекратить! А Любка- баба ветряная. Если ее муж придет морду бить, будет наблюдать со стороны да посмеиваться. Ты понял меня, Петрович? – довольная произведенным эффектом на него, давила дальше женщина. Ей нравилась его правильная реакция нормального мужика.

– Ну так это… Если бы я знал, Петровна. – не замечая, как перешел на стиль общения главврача, произнес Петрович.

– Это первое. – продолжала Людмила Петровна. – Галину Васильевну помнишь?

– Какую Галину Васильевну? – поинтересовался мужчина.

– Главбух, ты ей мебель чинил в кабинете, где эти две еще сидят. – пояснила она, подразумевая под этими Любоньку и Антонину. Поморщившись недовольно при их упоминании. – Так вот, болеет она, а от нашего коллектива некого послать, всем домой нужно, к семьям. Ты и съездишь, у отдела кадров адрес узнаешь. На кассе деньги возьмешь, я распоряжусь, купишь фруктов больной. Прямо сейчас и иди.

– Ну что это я к посторонней женщине в дом? – недовольно пробурчал он в ответ.

– А место свое сохранить хочешь? Или даже до первой зарплаты не доработаешь? Иди сказала, потом доложишь, как Галина Васильевна. – скомандовала она, не принимая никаких возражений.

Дверной звонок ворвался в тихое женское жилище, хозяйки переглянулись, так как к ним редко кто заходил и это было событием. Галина немного разволновалась, старушка пошарпала старыми тапками посмотреть, «кого это принесло».

–Добрый день, – послышался мужской голос из коридора, – Я коллега Галины Васильевны, а Вы, вероятно, ее мама?

Серафима Прокловна недовольно буркнула:

– Входи, коли уж пришел. Чего пришел-то? – и не дожидаясь, пока гость разуется и снимет пальто, ушла в комнаты. Андрей Петрович немного замешкался, так как не знал, куда повесить пальто, не обнаружив вешалки. Чертыхнувшись про себя, что его докторша заставила посещать больную, он повесил пальто на сгиб локтя, разулся и с пакетом фруктов прошел в зал- с коридора сразу прямо. Старушка не появлялась, было слышно шушуканье в соседней комнате, какая-то возня и через некоторое время мать Галины вошла со словами:

– Иди за мной, не может Гала встать.

В совершенно затхлой комнате на кровати лежала высокая женщина, почему-то первое, на что обратил внимание мужчина, это ноги, которые свисали с кровати. Они остались наедине.

– Вы меня помните? – чтобы что-то уже сказать, выдал рот Андрея Петровича, так как Галина полусидя в кровати смотрела на него и молчала и не думала проявлять инициативу в беседе.

Молчит.

– Вот, я фруктов Вам принес, Людмила Петровна распорядилась. Как Вы себя чувствуете? – переминаясь с ноги на ногу и уже ненавидя эту «длинную женщину», как он про себя ее определил, продолжал гость.

Молчит.

Андрей Петрович внимательно стал разглядывать эту странную женщину. Он отметил про себя, что взгляд у нее очень пронзительный и умный, наверняка много читает. Она была похожа на хищную сильную птицу: густые брови вразлет, орлиный нос, высокие четкие скулы, скулы действительно были четкими, несмотря на то что, понятно – не девочка. Тело крупное, но без лишнего веса, он разглядел ее руки, пальцы рук, ноги, торчащие из-под одеяла. Ему надоело стоять, и увидев в углу комнаты кресло, он вытащил его на середину и уселся с вызовом. Закинув ногу на ногу, он начал ею раскачивать, потом вспомнив, что он в носках, ему стало неловко, и ноги спрятались под стулом. Галина также внимательно на него смотрела и продолжала молчать. Прошли долгие десять минут полного молчания. В комнату заглянула старуха, и хмыкнув, ушла.

Женщина не могла произнести ни слова, так как жутко волновалась, ей казалось, что сердце ее разделилось на кусочки и растеклось по всему телу. Поднялась температура, видимо из-за переживаний, в горле пересохло, но протянуть руку за стаканом она не могла. Она мысленно ругала себя за «деревянность», ругала его за то, что он явился тут и сидит, ругала мать свою за то, что родила ее такой неказистой. Теперь они смотрели друг другу точно в глаза, как на дуэли.

«Что же, посмотрим кто кого» – думал он.

«Да уходи ты уже» -вторила его мыслям Галина.

Андрей Петрович начал не на шутку заводиться, он не мог понять, почему не уйдет отсюда, почему эта длинная карга смотрит на него и ничего не говорит. Градус в комнате нарастал, уже и мужчина захотел пить. Он подошел к ее тумбочке, взял графин и хотел налить себе воды.

– Это мой стакан. – вдруг проговорила женщина, сама не узнав своего голоса.

«Ах так!?» – подумал Андрей Петрович и отправился в поисках кухни. В это время Галина быстро налила себе полный стакан воды и крупными глотками выпила все, в горле заболело- вода встала комом прямо посередине гортани. Вернулся Андрей с кружкой в руках, налил себе также до краев и выпил торопясь. С вызовом посмотрев на Галину, он вышел в коридор, обулся там и закрывая за собой дверь крикнул напоследок:

– Ешьте фрукты, у Вас нехватка витаминов, видимо. – громко хлопнув дверью он исчез.

Глава 5

Сидя у себя дома на диване, и смотря футбольный матч, Андрей Петрович не мог отделаться от мыслей об этой женщине-каланче. «Наверное, она меня на полторы головы выше» – думал он. «Детей, видимо нет, и мужика тоже, только мать-старуха, как же она живет с ней?»

Показывали чемпионат мира, и мужчина был ярым болельщиком, но не в этот раз. Он даже пиво достал из холодильника, чтобы погрузиться в процесс. Ничего. Не может смотреть. «Вот странная баба, может душевнобольная? Да нет, тогда как бы она главбухом работала».

–Опасный момент, передача… Гол!!! – разрывался диктор по телевизору. Мужчина щелкнул пультом и в комнате воцарилась тишина. Он встал и начал ходить по комнате вздыхая.

Андрей Петрович был давно в разводе, дети – их было у него двое, дочь и сын, уже в браке, жили заграницей. Много лет он жил один, иногда у него появлялись женщины, но так, несерьезно все, и исчезали, не интересовали они его надолго и серьезно. Мужик он был рукастый- сам и приготовить мог и постирать, и погладить, все что ему было необходимо мог сделать. Денег ему хватало, так как еще и что-то чинил соседям, знакомым и получал зарплату, мог даже позволить себе отдых в популярной у всех Турции. Спокойно в общем, жил- не жаловался.

–Га- ли-на. – проговорил по слогам он, уже лежа в кровати поздней ночью. – Страшная баба. – и заснул.

Наутро проснувшись, Гала почувствовала себя намного лучше, и даже улыбнулась от этого. Она до мельчайших деталей вновь и вновь вспоминала вчерашнюю встречу с этим лысым. Сегодня она уже более спокойно могла обо всем этом думать, встав с кровати, она прошла в ванную и долго разглядывала себя в зеркало. Тщательно почистив зубы и умывшись, она провела ладонью по волосам и почувствовала к себе нежность. Ее слегка морщинистое лицо ей показалось еще не совсем старым, во всяком случае не таким как у ее матери. «Какие сухие губы» – сказала она себе вслух, и найдя вазелин среди кучи лекарств, тщательно их увлажнила.

– Что ты там возишься? – голос матери задребезжал на всю квартиру, – выходи давай, ты не одна. Возится чего-то.

После завтрака пришло желание прогуляться и не обращая внимания на выговоры матери, Гала оделась потеплее и вышла на заснеженный двор. Снег прикрыл все уродство и несовершенство городских кварталов, скрыло с глаз мусор на тротуарах. Белым- бело. Широко вздохнув грудью щекочущий ноздри морозный воздух, она, почти улыбаясь пошла по дороге. Снег приятно похрустывал под подошвой зимних сапог Галины, она шла, впервые не торопясь, впервые с наслаждением, выгуливая свое тело и душу. Она почти дошла до своего места работы, ноги сами ее сюда привели, напротив был разбит небольшой сквер со скамьями, и повернув к нему, женщина села на одну из них. Ей отсюда был виден вход в поликлинику, и сама того не осознавая, ждала, когда выйдет Андрей Петрович. Любонька и Антонина, запахивая на ходу свои пальто появились на крыльце. Они остановились, явно ожидая кого-то, а вот и Андрей Петрович собственной персоной. Смеются. Люба хочет взять под руку мужчину, но тот, вежливо улыбаясь, отстраняет ее. Кажется, Люба покраснела. Опять смеется, что-то говорит ему, но тот уходит, оставив обеих женщин в недоумении.

Это длилось меньше минуты и Галина все это время наблюдала, зорко вглядываясь в лица, ожидая, что же будет дальше. Немного выдохнула, когда увидела одиноко идущего Андрея Петровича. Она испугалась, что сейчас будет обнаружена своими коллегами, встала и быстро пошла в обратном направлении. Опять острые колени поднимались в высоком марше. Позади послышались шаги, она ясно понимала, что это он.

– Галина Петровна! Галина Петровна!

Делая вид, что не слышит, она ускорилась, насколько это было возможно. Мужчина перешел на бег, и догнав наконец ее, он взял за локоть, чтобы приостановить.

– Вот это да, больная женщина? Боюсь спросить, а с какой скоростью Вы ходите, когда не болеете?

Галина почувствовала слабость, все-таки еще она не здорова. Мужчина и женщина стояли, пытаясь отдышаться. Андрею приходилось немного задирать голову, чтобы смотреть ей прямо в глаза. Пушистый снег сыпал на их головы, резко выделяясь на черных волосах, бровях и ресницах женщины. Серые глаза мужчины стали темно-серыми и очень теплыми. Он все еще держал ее за локоть, а она не сопротивлялась.

– Ты похожа на черную лебедь, – не сдержавшись в раздумье произнес он. Лицо Галины смягчилось, ее проникновенный взгляд потеплел и смотрел прямо в сердце ему.

–Мой рост сто восемьдесят сантиметров, – почему-то именно эту информацию выдала она.

– А на моей голове нет ни единого волоса, – нелепо улыбаясь, подхватил Андрей.

Они шли очень медленно, за всю дорогу, не сказав друг другу ни слова, не испытывая никакой неловкости. Поднявшись на пятый этаж, Гала открыла дверь ключом.

–Ты где шлялась в снег? Кто потом будет отхаживать тебя? – по обыкновению, претензиями встретила ее мать. Гала, как бы извиняясь за свою маму, молча улыбнулась Андрею.

– Не переживайте, мама, я сам поухаживаю за Галчонком. – бодро объявил он, а Галина удивленно посмотрела на Андрея, но ей понравилось, как он ее назвал.

У старухи что-то упало из рук. Она почти выбежала к ним навстречу.

–Что это ему надо, а? – не глядя на мужчину, спросила она дочь.

Гала никак не реагируя, прошла в свою комнату, за ней Андрей.

– Есть какой-нибудь чемодан? – обратился он к Галине. Она, протянув руки на верх шкафа, легко достала большой чемодан коричневого цвета, он был старомодным и пыльным. Смахнув с него пыль, Галина стала быстро скидывать туда свои вещи, Андрей помогал.

Старушка затряслась от ярости:

– Ты что это удумала, а? Ты что это? – раз за разом повторяла она, не в силах сформулировать еще какую-нибудь разумную фразу.

Она пыталась помешать им собираться, выхватывала вещи из рук, порвав при этом одну юбку Галины. Кричала, истерила, называла Андрея проходимцем и жуликом, угрожала, что отравится, если ее дочь только посмеет выйти за порог. А дочь ее уже привыкла к истерии матери, и была почти спокойна.

Через полчаса пара спускалась по этажам, Андрей нес большой квадратный чемодан Галины. Они улыбались друг другу как подростки, сердце стучало в унисон.

Оказавшись под открытым небом, Галина почувствовала новое дыхание жизни. Мать ее открыла окно, чего она никогда ранее не делала, если шел снег или дождь и набрав побольше воздуха в легкие, прокричала:

– Вернешься- не приму, так и знай! Проститутка!

Их обоих очень рассмешило это слово, и весело смеясь, новоиспеченная пара быстро удалялась от дома.

Ночь. За окном вовсю кружит снегопад, фонарный столб подсвечивает ему путь. В окнах квартиры Андрея видны два силуэта: высокая и крепкая фигура женщины и мужчины, еле достающего ей до плеча, они стоят обнявшись, любуясь этим зимним волшебством.


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5