Даша Дасова
Идеальная модель
– Значит, ты согласна? – Витя на автомате щёлкнул ретро-авторучкой, скрывая за рабочим воодушевлением волнение от практически свершившегося согласия. Пригодились старые связи, не подвели, понадобившись по работе…
А может, и не только по работе не подведут. Посмотрим.
Алина провела кончиками пальцев по волосам, поправляя и без того идеально ровный пробор. У неё и в годы их учёбы всё было идеально: и внешний вид с иголочки, и чертежи на подачах чистые, и на пары по живописи и рисунку запросто могла прийти в белом – и уйти тоже, что куда сложнее. Алина поправила лежавший перед ней планшет с открытым на экране договором и, вздохнув, взяла в руки перо. Оставила прижимистую аккуратную подпись с пружинистыми завитушками букв на экране и заверила отпечатком пальца.
– Как видишь, – Алина бросила чуть озорную улыбку-усмешку, и Витя выдохнул. – В конце концов, мне и самой интересно, что у вас получится, я крайне заинтересована, как конечный пользователь!
– Очень надеюсь, что действительно получится, – Витя отвёл взгляд, переключившись на монитор. – Инвестор тоже очень надеется, что в итоге выдадим ему конкурентоспособный BIM
1. – Витя потянулся к распечатанным заранее заготовкам. – Ну что, начнём тогда?
– Ага, – Алина кивнула, и прядь у лица выбилась, скрыв уголок глаза с острой стрелкой ультрамодного сиреневого цвета. Поправлять её Алина не стала.
Лёгкая неидеальность ей жутко шла, она будто напоминала, что Алина – не фантазия, а реальный живой человек, который может ответить взаимностью, и Витя задержал на светлом локоне взгляд чуть дольше приличного.
Он зашелестел распечатками: макеты в их компании по старинке печатали, на письма от «зелёных», прилагаемые к каждой купленной пачке бумаги, только пожимая плечами. Во-первых, большой сенсорный монитор, который мог бы спокойно заменить всю эту макулатуру, обходился им в копеечку, во-вторых, ел столько электричества, что произвести сотню-другую листов бумаги всё ещё казалось меньшим злом для экологии. В-третьих – полноценной заменой бумаге специальный монитор не стал. Полезным гаджетом, неплохим дополнением к сотне других инструментов для работы – да.
Думать, как говорили у них в университете когда-то, архитектор должен с карандашом в руках. Дизайнер, как оказалось, тоже, даже если работать теперь приходилось с исключительно виртуальным контентом где-то на стыке дизайна и программирования.
– Смотри, для начала давай пробежимся по конкурентам, выбери те программы, которыми пользовалась, держи два маркера: красным отмечай неудобное, зелёным – удобное, – Витя протянул ей вместе с маркерами и ручку. – И можешь добавлять от себя какие-то комментарии письменно, лишним не будет. Я включу запись обсуждения?
– Да, без проблем, – Алина склонилась над распечатанными интерфейсами нескольких программ, лежащими перед ней неаккуратной стопкой. Выбрала несколько листов, остальные отложила, сложив ровной стопкой на углу стола так, что край листов и край стола разошлись буквально на миллиметр.
Алина разложила перед собой распечатки, и Витя пробежался пальцами по монитору, запуская запись. Камера, расположенная над рабочей областью стола, позволяла сохранить весь процесс бумажной работы, так что ни одна высказанная в пылу обсуждения гениальная идея не забывалась ни к концу рабочего дня, ни к финалу проекта. Техника надёжно хранила каждое сказанное слово, а искусственный интеллект цензурил всё лишнее: лица сотрудников и клиентов, случайно попадавшие в кадр, разговоры, не относящиеся к обсуждаемому проекту, а если настроить дополнительно – шифровал записи от утечки так, что открытие их полностью было возможно только на единственном доверенном устройстве.
Но последнее – ненадёжное баловство для тщательно скрываемых до поры до времени проектов, которые нуждались в особой защите от промышленного шпионажа.
– Так, а этот тулбар тебе чем не угодил? – Витя удивлённо хмыкнул, когда Алина перечеркнула широкую панель инструментов, на которой содержались одни из самых часто используемых инструментов, вплоть до классического «копировать-вставить».
– Если честно, занимает кучу места, особенно если монитор не самый большой, а пользуются в основном вот этими кнопками, – она обвела шесть из двух десятков значков. – Не знаю, может, стоило сделать два варианта: полную и настраиваемую сокращённую версию этой штуки, – Алина пожала плечами и отложила лист с равнодушием учительницы, проверившей скучную контрольную.
Витя кивнул. Надо бы её и на тестирование потом посадить, посмотреть частоту использования функций.
– А вот это удобная штука, – Алина жирно обвела один из значков на следующей распечатке. – Вообще люблю, когда можно задать любую рабочую плоскость, когда в 3D-модели работаю, не во всех программах это есть… Или спрятано так, что я не нашла, не знаю.
– Ты и не нашла? – Мысль о том, что идеальная и дотошная Алина могла чего-то не найти или не знать, казалась Вите абсурдной. Лишь на мгновение: разумеется, он не дурак и понимал, что всезнающих людей просто не существует.
Хотя казалось, что бывшая однокурсница подобралась к этому понятию невероятно близко, по крайней мере, в своей сфере.
– Представь себе, – Алина качнула головой. – Есть привязки, конечно, но они цепляются за всё подряд. Кстати, вот здесь нет настройки типа привязок: к центру, к концу элемента, как перпендикуляр, как касательная, конточка… А хотелось бы.
Витя снова кивнул, сделал пометку в открытой на своём мониторе электронной анкете. Этот нюанс он уже учитывал, запомнил его ещё со студенческих лет.
Они учились на разных направлениях, но вместе – на архитектурном факультете. Жизнь не то чтобы развела их после выпуска – скорее не особо-то и сводила: Алина общалась со всеми – и не общалась ни с кем. Одинаково вроде бы доброжелательная ко всем, она никого не выделяла в хороших друзей и никому не позволяла приблизиться, и Витя не был исключением. Разве что исключением в обратную сторону: он всегда оставался на расстоянии, наблюдая со стороны. Восхищаясь со стороны.
– Вообще не уверена, что всё это относится к интерфейсу, но… можно сделать какое-то приличное автосохранение? – Алина провела ручкой по краю изображения. Край печати не шёл параллельно с краем листа – похоже, бумага в принтере лежала неровно. Алина поморщилась. – Знаешь, чтобы и не грузило процессор до зависшего всего, но и не «ой, я потеряла последний час работы»?
Витя хохотнул:
– Мы, конечно, постараемся, но нет предела совершенству в том, что касается автосохранения.
– Постарайтесь, – Алина растянула губы в улыбке, и сердце Вити на мгновение ёкнуло, хоть и виделось в этом изгибе губ что-то недоброе. – Потому что если у меня что-то не сохранится в вашей программе, я же знаю, где вас найти!..
– Звучит жутковато, – Витя, впрочем, улыбнулся.
– На то и расчёт! – в смехе Алины окончательно растворились угрожающие нотки, вернув ей совершенный дружелюбный образ. Витя с укором про себя подумал, что только полнейший безумец сможет разглядеть в столь миловидной девушке хоть что-то жуткое.
– Можешь писать мне гневные сообщения когда захочешь, но помни: я тебе пригожусь живым, – он с готовностью поддержал шутку. – Кто баги чинить-то будет?
– Верно, – Алина кивнула. – Пригодишься. Хотя, конечно, я бы предпочла, чтобы мы обошлись без ошибок.
Витя согласно хмыкнул. И он бы предпочёл. Или нет: во-первых, это нереалистичная мечта, во-вторых, ошибки – это прекрасный повод встретиться с Алиной ещё раз. Может, однажды и сама Алина захочет с ним встретиться. Может, даже не ради ошибок.
Алина без сожаления перечеркнула на очередной распечатке громоздкое чёрное окно и ужимисто написала комментарий к правке.
***
Спустя полгода их встречи стали чаще. Всё ещё рабочие, всё ещё во имя BIM-проектирования, а не хоть каких-либо человеческих отношений, но Витя не торопился сдаваться. Он не уставал проявлять интерес к жизни Алины. Алина позволяла.
– Это что, те самые часы? – он удивлённо приподнял брови, опознав разрекламированную техническую новинку на тонком запястье Алины. Ремешок из тонкой синтезированной кожи плотно обтягивал руку: от искусственной кожи отказались ещё два поколения умных часов назад, посчитав общий ущерб от переработки нефтепродуктов и сопоставив его с затратами на промышленное выращивание кожи.
Этичность создания отдельных органов живых организмов в промышленных масштабах всё ещё вызывала жаркие споры и в середине двадцать первого века, спустя почти два десятка лет после массового запуска технологии, но противники данной технологии по большей части соглашались, что это всё равно шаг вперёд, в сторону прекрасного гуманного будущего.
– Ага. Из первой партии даже, – Алина хвастливо подняла руку, глянув на обновку и залюбовавшись. Часы были довольно изящными, а уж на красивой девушке смотрелись в два раза краше, по скромному Витиному мнению. – Столько всего запихнули и старые фишки оставили, полный мониторинг состояния…
– Вроде обещали ещё для диабетиков версию сделать? – Витя запустил на тестовом компьютере демо-версию из программы, пока что носящей гордое название «Пандора». На значке программы красовалась минималистичная чёрно-белая панда уже в третьей своей версии: руководству очень хотелось стильный и легко узнаваемый бренд, и графический дизайнер, скрипя зубами, переделывал.
– Да, вроде бы, – Алина без энтузиазма пожала плечами. – Не узнавала, если честно. Зато с системой умного дома полностью совместимы. И документы привязываются, вчера проверила как раз, подтверждала личность часами, – оживилась Алина. Что ж, в замене документам часами были свои плюсы: бумажные экземпляры и без того требовались раз в пять лет в какие-нибудь отсталые организации, застрявшие во времени лет десять назад, но привязанные к смартфону электронные оригиналы документов всё ещё можно было украсть физически – совсем не научно выхватив телефон из рук, и случалось это чаще, чем хотелось бы, в их-то продвинутый век.
С часами этот фокус провернуть, конечно, тоже можно, но всё же – немного сложнее.
– Надо будет и себе присмотреть. – Витя кивнул на экран: – Ну ладно, и мне есть чем похвастаться: представляю твоему вниманию сборку номер ноль и три. Добавили классификацию объектов модели по замечаниям всех опрошенных, сейчас хотелось бы понять, есть ли какие-то настройки для каждого типа объектов, которые мы упустили.
– Поняла, – Алина подпëрла подбородок ладонью, глядя на экран запуска «Пандоры». Привычная полуулыбка исчезла с её лица, мигом выдав то, насколько на деле одетая с иголочки и ухоженная Алина на самом деле была уставшая.
– Завал на работе? – участливо поинтересовался Витя. – Или лезу не в своё дело?
Алина едва слышно фыркнула:
– Так заметно? Да… проблемы с финальной стадией, практически всё уже сделали на объекте, заранее всех будущих пользователей опросили, каждый этап перепланировки согласовывали с заказчиком, вчера ездили на надзор посмотреть, как там навигацию и дополнительную подсветку поставили в холле…
– Всё не по проекту? – сочувственно предположил Витя, не от экрана, на котором Алина строила простенькую модель дома: архитектурная задумка выходила совсем простая и даже отчасти наивная, с налётом кукольного постмодернизма, но им куда важнее использовать как можно больше инструментов за раз.
– Навигацию с подсветкой-то нормально поставили, строители у нас хорошие, отсебятины уже давно не допускают… А вот сотрудники в этом офисе ещё непуганые. Представляешь, они все столы в отделе бухгалтерии переставили!
– Ой, ну переставили и переставили, не тебе же там работать…
– Кто-то начинает забывать о принципах BIM? – Алина вопросительно изогнулась левую бровь, и Витя тут же почувствовал себя провинившимся студентом на экзамене у слишком молодого и оттого придирчивого преподавателя.
– Ну да, BIM-модель должна существовать и развиваться вместе с реальным зданием, – вольно процитировал один из сравнительно новых принципов, прибавившийся к базовым, которые сформулировал когда-то Роберт Айш
2. – Как будто кто-то реально следит за этим у нас!..
– Мы следим. К тому же, они перегородили пути эвакуации, – Алина поджала губы.
– Да, это, конечно, не очень. Вы им сказали?
– Угу, – Алина сощурилась: – скажешь им: там такие дамочки себе на уме работают, упёрлись, что им так удобнее. И возрастом прикрываются, мол, нашлась малолетка, чтобы им тут указывать.
– Что, прям в лицо?
– Да. – Алина зажала одну из горячих клавиш и покрутила модель вокруг своей оси. – Слушай, а можно для вращения задать какое-то другое сочетание клавиш? Видишь, как далеко тянуться? Это у меня, конечно, пальцы короткие, но всё же…
Она кивнула на свою правую ладонь на клавиатуре: мизинец и большой палец едва ли дотягивались до нужного сочетания. Витя скользнул взглядом по коротким тонким пальцам: слишком аккуратная ладонь для профессии, где приходилось не только сидеть за компьютером, но порой и браться за более пыльную работу. Хотя бы макет склеить, если вдруг появится желание противопоставить 3D-принтеру творение рук человеческих.
– Прекрасные у тебя пальцы, не выдумывай, – Витя улыбнулся, смутившись под вопросительным взглядом в ответ. – Горячие клавиши настраиваются, да, но конкретно вращение пока поменять нельзя. Но я внесу это в список предложений.
Алина приподняла брови. В её серых глазах промелькнуло что-то нечитаемое, словно она только что осознала какую-то мысль, упущенную Витей.
– Спасибо. Наверное, непросто выслушивать вечные капризы конечных пользователей?
– Проще, чем видеть, как твой проект портят какие-то… – Витя хотел было брякнуть незамысловатое «тётки из бухгалтерии», но вовремя поправился: – … невоспитанные сотрудницы.
– И то верно, – серые глаза Алины на мгновение показались Вите ледяными. Красивый цвет. – Знаешь, проектировать мне нравится. Жаль только, нельзя запроектировать и человека.
Алина отвернулась к модели на экране, попыталась сделать аксонометрический разрез и недовольно цокнула языком на выскочившее сообщение об ошибке и завершении работы программы.
Работы им предстояло ещё много.
***
Витя с шипением потëр запястье: новые часы никак не приживались. Ещё несколько дней – и точно придётся идти в сервис, подбирать какой-то более подходящий имплант, который не будет отторгаться организмом. Вживленные умные часы поначалу показались убыльным проектом: далеко не каждый решался не просто повесить на руку гаджет, но и внедриться в собственное тело даже взамен на множество полезных наворотов. Витя бы не решился, если бы не Алина.
На празднование выпуска первой сборки «Пандоры» Алина, приглашённая в числе двух десятков других архитекторов, помогавших с созданием и тестированием программы, пришла с новой моделью часов, и Витя не придумал ничего лучше, чем завязать беседу именно о них. Как будто умный гаджет – это хорошая тема для беседы с девушкой, на которую смотришь безнадёжно влюблёнными глазами уже второй год.
Как будто у них были другие темы для разговора, кроме совместного проекта да этих проклятых умных часов, разработкой которых, как оказалось, занимался отец Алины.
– Не приживаются? – Алина ворвалась в кабинет без стука, мотнула головой, на ходу собирая волну светлых волос в высокий хвост. – Привет!
– Привет! – Витя ответил с секундной задержкой. Засмотрелся. – А, ага… надо до сервиса доехать на днях.
Волосы неведомым образом улеглись так ровно, что и без зеркала ни одного петуха не торчало из гладкой причёски. Идеальная даже в таких глупых мелочах.
– Хочешь, можем после тестирования заехать в офис к отцу, он посмотрит?
– Сомневаюсь, что отвлекать твоего отца – это хорошая идея, да и не знакомы мы.
– Он хочет познакомиться, – огорошила Алина. Она ободряюще улыбнулась: – Он заинтересовался «Пандорой», хотел бы познакомиться с одним из разработчиков.
– Я лишь часть команды, – Витя смущённо пожал плечами, и Алина отмахнулась:
– Зато ты знаком со мной. Если я кое-что попрошу сохранить в тайне, сделаешь это для меня?
Витя уставился на Алину, умоляюще округлившую серые глаза, словно его согласие для неё действительно имело вес. Разумеется, это не так, и Витя прекрасно осознавал свою роль в жизни Алины – никакую.
Но как же приятно, когда объект твоего безответного обожания вдруг смотрит на тебя так.
– Для тебя – всё, что угодно.
Подведëнные бледной помадой губы растянулись в улыбке. Алина перешла на шёпот: хоть это и было лишним, в кабинете они сидели одни:
– Партнёры отца подумывают о том, чтобы купить вашу компанию. «Пандору» приняли неплохо, но на одних частных клиентах вы далеко не уедете, а это шанс получить корпоративных заказчиков. Вот папа и хотел бы присмотреться к вам поближе.
Алина выжидательно уставилась на Витю с самым невинным видом, будто предлагала после пар заскочить в кафе (и обсудить там, нет, не планы на выходные или свежий фильм, а курсовую), а не стать «своим человеком» внутри компании перед покупкой. Витя не сомневался, если не сразу, то чуть позже его спросят не только об особенностях программы и планах на её дальнейшее развитие, но и об обстановке в компании, начальстве, коллегах, внутренней кухне… в общем, всей той информации, которой делиться, пожалуй, не стоило.
Витя отвёл взгляд, опасаясь, что мигом согласится, если хоть на мгновение дольше будет смотреть в вопрошающие серые глаза. Алина была до безобразия идеальной. Люди не должны быть такими.
Алина была.
– Так что скажешь?
Витя поднял голову, на звук её голоса. Алина улыбалась.
– Давай я покажу тебе последнюю сборку «Пандоры»? – голос у Вити предательски дрогнул.
– А потом мы поедем к отцу на работу?
Витя вздохнул. Ему бы стоило сказать «нет», но отказывать девушке, похожей на мечту, он был не в силах. В конце концов, один разговор ни к чему не обязывает, а отец Алины вряд ли обладает её чарами, столь губительными для влюблённого в неё человека.
Эти чары, определённо, принадлежали только Алине – такие же идеальные в своём воздействии, как и она сама.
***
Один разговор растянулся в какую-то бесконечную кутерьму: по дороге выяснилось, что заявляться к отцу в помятой толстовке никак нельзя, но какое везение, что по дороге есть приличный магазин. Витя не сомневался, что везение на деле являлось коварным планированием, но носиться за Алиной и соглашаться на все её предложения было легко. Легко смотреть на её довольную улыбку. Легко – отдавать ведущую роль кому-то, кто шагал вперёд с таким уверенным видом, что даже если их путь и вёл в пропасть, проще поверить идущему перед тобой, чем собственным глазам.
Одна встреча растянулась на несколько, одна компания поглотила другую, а часы всё сильнее впивались в запястье. Иногда последнее пугало Витю: по коже вокруг лаконичного чёрного ремешка змеились красноватые полосы. Когда взгляд падал на повреждённую кожу, в голову прокрадывалась мысль, что, пожалуй, стоит уточнить у технического отдела или врачей, не воспаление ли это, но мысль эта растворялась в ежедневных заботах иррационально быстро.
К тому же на запястье Алины расползался похожий синяк, и Витя не сомневался, что её отец не позволил бы единственной дочери получить травму. Чары Алины удивительным образом действовали и на него.
Идеальные безотказные чары.
– Что-то не так? – голос у Алины требовательно ворвался в мысли, и Витя отвёл взгляд от её тонкого фиолетово-белого запястья, напряжённо застывшего над клавиатурой.
– Нет, просто не выспался. Прости, давай вернёмся к работе, – Витя с готовностью кивнул. – Так что ты задумала для юбилейной сборки «Пандоры»?
– У меня есть одна идея, пока на уровне концепции, хотя я уже давно об этом думаю, на самом деле. Думаю, технически это вполне выполнимо, технологии позволяют.
– Что ещё такого можно сделать с BIM-моделью, чтобы ещё как-то удивить всех? В прошлый раз с твоей подачи мы внедрили автоматизированный контроль за изменениями в реализованном проекте…
– Да, но он только отражает изменения, ни одно 3d-сканирование, никакие датчики не могут запретить людям самовольно изменять проект. Я бы хотела это исправить.
– Как? Каждый стул гвоздями к полу?
– Как грубо, – Алина поморщилась. – Проблема не в стульях. Стулья сами не разбегаются, несмотря на наличие ног. Проблема в пользователях.
– Это особенность человека – если есть какие-то правила, он может как им следовать, так и нарушать. И никакой архитектор этому не помешает, – Витя развёл руками, и Алина, сердито сопя, поправила криво стоящий графический планшет на его столе.
– Я не любой архитектор, – отрезала она. – Да даже если и «любой»: помнишь, с чего начинался курс истории архитектуры? Со слов, что архитектор изначально – это главный мастер. Неужели я так многого хочу – всего лишь контроль реализации и эксплуатации собственной работы?
– Вообще-то главный плотник, – поправил Витя с усмешкой. За горящими глазами Алины он был готов пойти куда угодно, но сейчас она предлагала слишком безумную идею. Да ещё и едва ли осуществимую с технической точки зрения: Витя очень сомневался, что с нуля возможно придумать что-то, способное контролировать пользователей на уже реализованном объекте. Что им сделаешь? Пальцем погрозишь? Протащишь в закон штрафы? Рассылку сообщений с просьбой ничего не переделывать в «Пандору» впишешь? – А за реализацией архитекторы и так следят, это в программу вшивать не надо, авторский надзор и без этого существует.
– Этого недостаточно.
– В «Пандоре» даже отдельный раздел в стадиях проекта под надзоры отведён, можем его улучшить, но на эксплуатацию это всё равно никак не повлияет.
Алина фыркнула, серые глаза потемнели:
– Именно поэтому надзоров недостаточно. Нужен надзор над эксплуатацией, и…
– И если это так важно, то начинать надо с законодательной базы, а не со строчки кода в программе.
– Это долго.
– Зато законно, – Витя качнул головой. Её бы упрямство и желание всё сделать идеально – в мирное русло, в проект какой-нибудь срочный и общественно значимый…
Странно даже, что Алина, предпочитающая правила и ограничения, сейчас втолковывала Вите какую-то безумную идею, идущую вразрез с существующими законами.
– Я же не предлагаю прямо сейчас внедрять что-то нелегальное в производство, но ведь можно сделать прототип, посмотреть, как всё работает на уровне экспериментов, а если получится – выдвинуть предложение.
Витя вздохнул. Он всё ещё не понимал, каким образом с помощью софта Алина предлагала регулировать эксплуатацию, а значит, поведение случайных людей на спроектированном объекте. Возможно, он что-то не так понял, и она предлагала на этапе проектирования внедрить в программу функцию моделирования поведения толпы на участке? Подобные программы, конечно, уже существовали, но пользовались ими далеко не все: приобретались они отдельно, требовали экспорта между форматами, который не всегда проходил гладко, да и не отличались интуитивно понятным интерфейсом. Было куда улучшать подобный софт, в общем.
Такое дополнение, пожалуй, действительно было бы полезным и помогло бы просчитать риски ещё на стадии эскиза, не допустив неудачного функционального зонирования задолго до стадии рабочки. Витя довольно кивнул:
– Ну смотри, можем добавить что-то вроде генератора сценариев для посетителей на участке, чтобы вылавливать ошибки на стадии «П». Это, конечно, стоит обсудить ещё с ребятами, которые нейросеткой занимаются, но думаю, что они смогут что-то в этом духе написать.
– То есть ты предлагаешь просто доработать процесс проектирования? – Алина приподняла бровь. – Несмело.
– И что же смело, по-твоему?
– Прописать систему, которая будет контролировать и корректировать эмоциональное состояние посетителей на проектируемом объекте.
Витя удивлённо моргнул, не соображая, шутит Алина или говорит серьёзно. Судя по горящим уверенностью серым глазам – второе.
Совершенно безумная задумка, которой не должно существовать даже на уровне концепции.
Витя сглотнул. Куда уж там его банальные идеи: расширенная библиотека узлов, бóльшая вариативность в настройках физических свойств материалов, новый движок для визуализации с возможностью интерактивного рендера сразу в VR… Алина ставила перед ними совсем иную задачу.
– Что? Как ты это себе представляешь? Каким образом ты хочешь манипулировать другими людьми? Совершенно незнакомыми тебе, прошу заметить!
– Достаточно повлиять на часть, а дальше в дело вступает социальный контроль, – Алина пожала плечами. – И те, на кого мы не можем повлиять, будут в большинстве своём невольно подчиняться заданным правилам. Неидеальная система, конечно, но я стараюсь мыслить реалистично: всех мы проконтролировать не сможем.
– Мы и часть проконтролировать не сможем, – Витя покачал головой.
– Почему?
– Опустим законную сторону вопроса, ответь мне хотя бы на техническую. Как ты это себе представляешь? Не в виде концепции, а конкретика: что за технологии, откуда они у нас и на какие деньги?
Витя откинулся в кресле, скрестив на груди руки, и выжидательно уставился на Алину, застывшую в кресле напротив точëным изваянием, будто неживая фигура, даже не из воска вылепленная, – высеченная из мрамора. Высокий светлый хвост ложился на плечи плавными волнами, вроде бы естественными, но наверняка тщательно уложенными. Витя во всём этом не разбирался, но слишком близко познакомился с идеалом по имени Алина: если что-то в её внешности, в её работе или поведении и казалось случайным, выбившимся из идеального порядка, можно уверенно говорить, что эта случайность задумана самой Алиной. Не важно, насколько естественно всё выглядит.
Может, Алина не была гениальным архитектором, а лишь добротным специалистом, приводящим рабочие чертежи в пугающий порядок, но её призвание, похоже, состояло совсем в ином.
Выдавать искусственное за естественное.
Укладывать по утрам небрежную прядь, разбавлявшую строгость остального образа. Добавлять вроде бы случайный элемент, словно потерявшийся при вëрстке, на планшет с эскизным проектом, чтобы добавить динамики в сухую и строгую компоновку. Оставить на столе один неровно лежащий карандаш, прибрав всё остальное так аккуратно, словно за дело взялся какой-нибудь киборг из будущего. Маленький намёк на творческий беспорядок, на деле – спланированная и талантливо замаскированная упорядоченность.
– Через новую модель часов. Технически это выполнимо, я немного поболтала с ребятами из техотдела… – Алина приподняла брови, многозначительно глянув на Витю. Ну разумеется, она выведала всё, что только можно у разработчиков: кто же сможет отказать Алине и выстоять под напором её непоколебимой уверенности в собственных затеях? Витя не сомневался: не будь её отец одним из сооснователей этой компании, Алина бы и сама прекрасно справилась, уговорив всех поступить так, как желает она, хотя она даже не была сотрудником. Так, приглашённый консультант.
Её выверенная идеальность, казавшаяся такой естественной, играла на руку – и заставляла окружающих неумолимо усомниться в своей правоте.
За этим фасадом рукотворной красоты Витя едва не пропустил основной смысл сказанного. Чудо, что не кивнул, завороженный серыми глазами.
– Погоди, они что, готовы разработать какую-то ерунду для контроля… чего, разума? Ты с ума сошла? Это же… – Витя отпрянул, мотнул головой, оттолкнулся от края стола, отъехав на стуле практически к стене. Подскочил на ноги, едва ли глянув на разлетевшиеся от резкого движения записки с его стола. – Ты понимаешь, что подобная технология, если её создать, – это инструмент, и очень опасный? Если она не в те руки попадёт…
– Так мы и не собираемся ею делиться, – Алина невинно заметила, и головы не повернув. Витя нервно прошёлся до противоположного угла кабинета и уставился на доску с записками, оставшимися после мозгового штурма недельной давности. Все записки висели ровно, под идеальные девяносто градусов: за них отвечала Алина.
– А ты думаешь твоим нежеланием делиться кто-то поинтересуется?
– Если будем достаточно умны, то об этом никто и не узнаёт.
Витя усмехнулся, дёрнув головой. Ну надо же. Алина идёт против правил? Алина, влюблённая в порядок?
Кажется, она была влюблена лишь в своё понимание порядка.
– Даже если у нас и получится и никто ничего не узнаёт, ты же понимаешь, что применение подобной технологии в программе для проектирования – это примерно как микроскопом гвозди забивать. Или скорее лазерной винтовкой.
– Зато никому не навредит, – Алина хмыкнула, наверняка ещё и спокойно пожала плечами. Витя слишком хорошо её знал, чтобы предполагать, даже стоя к ней спиной. – Только сделает городскую среду лучше. Представь, насколько приятнее станет мир вокруг: будет куда меньше деградации городских пространств, в новых реализуемых проектах будет царить безопасность…
Слова Алины звучали неправильно, с налётом сюрреализма: будто она смотрела на мир только через призму своей профессиональной сферы, не беря во внимания всю невообразимо сложную систему человеческого существования. Предложение звучало диким из её уст ещё и потому, что по своей сути идея подчинения реальности проектной модели, а не наоборот, – это идея троечника. Это идея архитектора, который решил проблему ограничений на участке проектирования не отличной организацией пространства, не архитектурным приёмом, а грубо, механически избавившись от того, что мешает.
«Правильное здание вырастает естественно, логически и поэтически из всех своих условий».
3 Как же.
Ещё более грубым и примитивным с точки зрения архитектуры, а не технологий, разумеется, стал бы пятиметровый бетонный забор там, куда, по мнению архитектора, людям ходить не стоит.
Витя поморщился: рука снова саднила. Он схватился за запястье и уже на автомате потёр красноватую кожу, даже не осмотрев руку. Удручающе частое явление, надо всё же в техотдел забежать…
Настроение испортилось окончательно: их с Алиной встречи обычно шли по привычному уже сценарию. Дружелюбные, без острых моментов, без критичных споров: потому что Витя всегда не находил в себе сил отказать Алине.
А Алина – не предлагала ничего подобного.
Он обернулся. Алина с прежней бесстрастной полуулыбкой уставилась в планшет. Несколько раз провела пальцами по экрану, то ли отвечая на чьё-то сообщение, то ли листая какое-то приложение. Светлые локоны соскользнули с плеч, повиснув у лица отдельными пружинящими прядками. В груди приятно заледенело: Вите даже на мгновение обидно стало, что Алина умудрялась захватить его мысли даже посреди ссоры, не прилагая совсем никаких усилий. Несправедливо, что ей достаточно было просто существовать.
Вите просто существовать было недостаточно. Чтобы продолжать присутствовать в жизни Алины, Вите необходимо быть полезным. Желательно – незаменимым.
Быть незаменимым – чтобы просто присутствовать.
Просто присутствовать – чтобы быть незаменимой.
Какая обидная разница, но и обиды у Вити недостаточно, чтобы разорвать этот порочный круг. Алина стрельнула на него глазами, даже не флиртуя, просто выжидая, когда Витя переварит её предложение. Как будто его согласие – это исключительно вопрос времени, а никакой не выбор.
Впрочем, разве не так оно и было?
Витя вздохнул:
– Прописать в программе нужный сценарий – не проблема, если ограничиться достаточно общими… эм, эмоциями? Вроде счастья, страха, сосредоточенности… Я могу предусмотреть под это код, но пока не включать в финальную сборку, – он осторожно заметил, в надежде, что сейчас Алина согласится и на это, а потом… потом технологию ещё нужно создать, довести до ума, запатентовать и презентовать, лишь на финальной стадии прописав функцию в софт. Когда это ещё будет, и будет ли?
– До юбилейного обновления ещё год, самое время писать софт, его ещё протестировать надо, – Алина удовлетворённо кивнула чему-то на экране планшета и заблокировала его.
– Думаешь, за год удастся создать и обкатать что-то на стыке техники и организма? А медицинские риски? У нас часы-то не приживаются, – Витя в несколько шагов пересёк комнатку и не слишком вежливо сунул под нос Алине своё покрасневшее запястье. Тут же смутился, конечно, и отпрянул, но Алина в ответ только приподняла брови, заметив:
– Да, пожалуй, тебе стоит зайти в техотдел. Им будет интересно посмотреть на побочки. Ну и подберут что-нибудь, чтобы снять воспаление.
– Спасибо за трогательную заботу, – Витя горько усмехнулся, глянув на всё ещё сидящую Алину сверху вниз. Та разблокировала планшет, на пару секунд отвлеклась на экран, а затем поднялась. Уставилась на Витю стальными глазами, каким-то неведомым образом умудряясь казаться выше, чем она есть на самом деле.
В запястье заныло.
– Это не смертельное воспаление. У меня такое же. А технология, – она чуть повернула экран планшета, так чтобы и Вите было видно сложные графики с тумблерами настроек. Цифр верх ногами не разглядеть, но взгляд всё равно опознал названия нейромедиаторов в заголовках, – уже существует и тестируется. Более того, ты только что стал участником тестирования.
Витя уставился на неё, открыв рот от удивления. Голова начала раскалываться от странной поскребывающей паники, наполненной сразу и замешательством, и толикой страха, и неуместным совершенно желанием прикоснуться к Алине, стоявшей перед ним со спокойной полуулыбкой.
Алина будто милосердно позволяла ему проникнуться новостью.
– Ты… ты сейчас что-то сделала со мной, чтобы я согласился, да?
– Немного подкорректировала твоё эмоциональное состояние, да. Кажется, – Алина нахмурила брови, и передвинула несколько тумблеров на экране, – я переборщила, так что тебя стоит успокоить.
Отпрянув, Витя запустил пальцы в отросшую чёлку, стирая ладонью выступившие капельки пота на лбу. Он сглотнул. Алина снова что-то делала с ним или всё же контроль над его эмоциями не мог происходить мгновенно?
А впрочем, какая разница? Алина влияла на него и без всяких глупых примочек с техникой. Может, даже эффективнее.
– Чтобы я согласился?
– В том числе. Ну и чтобы ты не сомневался, что это выполнимо. А вместе мы бы могли использовать эту новую фишку папиных часов во благо, – Алина улыбнулась, отложив планшет. На мгновение прикрыла глаза. Ресницы бросили едва заметную серую тень на щёки. Такая красивая, такая идеальная. Витя чуть не подумал – «такая искренняя». Немудрено, когда Алина так смотрит.
Витя отвернулся и едва волоча ноги прошёл к своему креслу. Сел, тихо бросив:
– Как будто я смог бы тебе отказать.
Алина улыбнулась.
– Я знаю.
***
Из амфитеатра доносилось пение под акустическую гитару. Кто-то из местных артистов решил собрать фанатов на сходку, и теперь в районном парке звучала музыка. Пение было частично хоровым: поклонники, умостившиеся на деревянных проступях амфитеатра, активно подпевали. В тихой зоне, окружённой берёзовой рощей, гуляли пенсионеры, негромко переговариваясь между собой, а молодые парни и девушки читали или работали за планшетами в лаконичных павильонах.
Последними Алина очень гордилась: после реализации в рамках конкурсной программы по благоустройству администрация заказала подобные павильоны ещё для нескольких дворов и парков, а бюро, в котором Алина работала, задумалось о создании типовой модели на основе уже существующих павильонов. Уж больно хорошо себя показали: эргономичные, со встроенной зарядкой на возобновляемой энергии, навесом из умного стекла, автоматически затеняющего павильон в солнечные дни. Ещё и на диво антивандальный МАФ
4.
Витя усмехнулся, присаживаясь на скамью. Светлая шероховатая поверхность практически не пачкалась: Алина хвасталась, что в этот раз им удалось подобрать более надёжную самоочищающуюся краску. Конечно, время ещё покажет, как она поведёт себя в эксплуатации на долгий срок, но прямо сейчас Витя без лукавства мог признать: чисто, да ещё и поверхность сиденья на ощупь приятная, будто бархатистая. И оттенок красивый, в общую концепцию парка вписался.
За четыре года умные часы усовершенствовали, отточив и значительно удешевив технологию. Отец Алины и его команда разработчиков славно потрудились, а Витя с лёгкой руки Алины вынужденно возглавил команду, отвечающую за интеграцию софта для связи умных часов и их BIM-продуктов. Интересная вышла работа, по правде говоря, на стыке технологий, медицины и социологии: особенно Вите понравилось разрабатывать сценарии для пребывания людей на участке проектирования. Даже студенческие годы вспомнил, и как от них требовали сценарный подход ещё на этапе клаузуры
5.
Витя достал из сумки планшет и пролистал техническое задание. Выделил в документе сомнительный момент – и недовольно поднял голову на громкие голоса.
По одной из окружающих павильоны дорожек шла парочка – парень с девушкой, и последняя, кажется, была чем-то очень недовольна. Она ускорила шаг, пытаясь буквально уйти от разговора, но её спутник оказался из настойчивых, схватив за плечо. Витя напрягся, торопливо набрав в поисковике службу противодействия домашнему насилию. Может, обойдётся, но лучше быть начеку.
– Давай поговорим нормально, а?
– Я сто раз говорила, и что в итоге? – девушка всё же остановилась, резко обернувшись так, что у парня даже рука с её плеча слетела.
Кажется, если кому-то здесь и грозило домашнее насилие, то точно не ей.
– Давай присядем и поговорим спокойно, а? Да, я понимаю, что извинения мои сейчас нифига не помогут, поэтому помоги мне исправить всё, раз уж накосячил, – парень нервно переступил с ноги на ногу.
– Я сто раз говорила: не надо класть мой планшет на эту полку, что он рухнет рано или поздно, и что?! Нет, тебе же так удобнее, мои слова же побоку…
– Так, – парень резко выдохнул и нахмурился, очевидно, что-то решив для себя. – Во сколько завтра твоя презентация?
– Ни во сколько уже!
– Во сколько? – повторил он безэмоционально.
– В четыре.
– Значит, у нас…– парень глянул на «умные» часы на своей руке, и Витя невольно приметил модель. SKY 7 pro, прошлогодняя версия, надёжная. Интересно, а у девушки какие? Стоит неудачно, за пышным кустом спиреи не разглядеть. – Так, у нас тридцать пять часов, успеем. Сейчас возьмёшь мой планшет и начнёшь собирать из оставшихся файлов, часть же в облаке лежало, а сгоняю к Серëге, попробуем с ним восстановить твой планшет…
– Ага, пока я буду переделывать всю работу заново, – уже с десятой долей прежнего раздражения буркнула девушка, присаживаясь на скамью ближайшего павильона. Она устало подпëрла лоб ладонью, совсем скрывшись за посадками можжевельника и молинии.
– Как только или восстановим, или поймëм, что бесполезно, я сразу к тебе. Вместе сделаем, – решительно отрезал парень, расстегивая висящий на плече рюкзак. Вытащив планшет, он протянул его девушке.
Та не ответила. Поднялась на ноги и молча обняла.
Витя отвернулся. Контроллеры, вмонтированные в павильоны, работали не мгновенно, но надёжно, больше не вызывая раздражения на стыке микроимпланта часов и организма пользователя. Единственное пока ограничение – время работы. Не больше семи с половиной часов без технического перерыва. Впрочем, это временно.
Витя вернулся к чтению технического задания на разработку более гибких контроллеров эмоционального состояния, подходящих для длительного использования в проектируемых жилых домах и детских учреждениях. Ещё более надёжные и безопасные.
Мечта Алины воплощалась в жизнь шаг за шагом. Мечты Вити – оставались мечтой.
Он не мог сказать точно, рад он этому или нет. Мир вокруг становился дружелюбнее, надёжнее, безопаснее.
Мир вокруг становился всё больше похож на Алину.
Искусственно идеальным.
Примечания
1
BIM (англ. Building Information Model или Modeling) – информационная модель (или моделирование) зданий и сооружений.
(обратно)2
Роберт Айш – разработчик программного обеспечения, которое использовалось для реконструкции аэропорта Хитроу.
(обратно)3
Цитата Луиса Салливана
(обратно)4
Малая архитектурная форма – павильоны, уличная мебель, арт-объекты.
(обратно)5
Вид учебного упражнения, представленного эскизом, наброском идеи, решения архитектурной задачи.
(обратно)Оглавление
*** Примечания ***
