Роман в пустоши [Александра Лисицина] (fb2) читать онлайн

Александра Лисицина Роман в пустоши

Глава 1

Случилось чудо, и мне удалось выспаться.

В этот раз даже не пришлось прибегать к помощи сонных трав. Вчера я совершила подношение в храме Майдру ¹, оставив у подножия молитвенного столба цветы и фрукты, и хозяин нагорья сжалился надо мной.

И это как нельзя кстати, потому что именно сегодня мне предстояло знакомство с последней в этом году группой. Они едва-едва успели до окончания сезона: не знаю, на что рассчитывали эти очередные любители острых ощущений, выбивая из Бо договорённость о полноценной экспедиции на пороге осени. Уже сейчас погода походила на летнюю только в середине дня, а ночами ощущался приближающийся зимний холод. Ещё месяц-полтора, и из дома будет носу не высунуть, и это здесь, на юге нагорья. А север укроется пеленой зелёных сумерек на целых полгода.

Поэтому Бо со скрежетом сторговался на трёхнедельный или около того поход. Конечно, на обратном пути зима уже будет дышать нам в спину, но, если ничего не случится, мы должны успеть.

Бо Ванаги был моим старым другом и работал со мной уже много лет, он исправно подбирал, как мне кажется, лучших из возможных путешественников, решившихся покорить нагорье и почувствовать себя настоящими исследователями. «Путешествия за чудесами» – завлекала в наши сети наивных искателей приключений вывеска на его доме.

Я видела напарника всего несколько раз в год: он жил в нижнем Тайссери, у подножия. Я же… тоже в Тайссери, если пользоваться общепринятыми названиями. Для меня загадка, почему у мальвар² для всего здешнего многообразия только одно название – и город у подножия, и его высокогорный брат, и само нагорье от исхоженных южных рубежей и до неисследованного севера – всё Тайссери. Даже удивительно, что для Чальон они всё-таки нашли другое название: а ведь эта река протекает через всё нагорье с севера на юг…

Провалявшись сегодня в кровати гораздо дольше обычного, я не спеша завтракала остатками вчерашнего ужина в тишине. В предстоящий месяц, который я проведу в тесной компании неизвестных мне людей, одиночество станет недоступной роскошью.

В глубине души мне не терпелось вскочить и побежать вприпрыжку в пустошь, и сердце моё едва не выскакивало из груди: ведь кроме любимой работы была ещё одна веская причина стремиться в те дикие места. Но я заставила себя не спешить и тянула время изо всех сил. Солнце уже давно переместилось в центральный верхний квадратик окна, как бы крича во весь голос, что одна особа ужасно опаздывает. Тем не менее я продолжала собираться не спеша: натянула местного покроя шерстяные брюки, аккуратно завязала все шнурки стёганого кафтана особым узлом – на удачу. На дворе конец лета, а это значит, что всё ещё можно обойтись без необъятных мохнатых халатов. Этот парадный наряд я надевала столь же часто, как видела Бо – на встречу с будущими подопечными, пытаясь произвести сносное впечатление.

Я повертелась перед узким зеркалом, на котором потёков было больше, чем чистой поверхности, и с грустью развернула отрез некогда красной ткани. Пара выцветших сапог с залихватски закрученным мыском выглядела побитой жизнью и несколько портила впечатление от наряда. Но, с другой стороны, за столько лет они ещё очень неплохо сохранились.

Перед выходом я немного замешкалась, перебирая карточки с изображениями божеств на окне: оставшегося с ночи Майдру я спрятала вниз – не стоит злоупотреблять его расположением; и повернула лицом к солнцу Инли, владелицу добра и покровительницу дружбы. Её помощь сейчас лишней не будет.

Спустившись по извивающейся, как змея, лестнице, я утонула в лабиринте узких щелей между домами. Пара минут – и меня захлестнул яркий поток центральной улицы Нуулакши (а ведь именно так называется этот город, а не «верхний Тайссери»). Здесь с обеих сторон почти вплотную друг к другу стояли одноэтажные домики. Они умудрялись соревноваться одновременно в белизне оштукатуренных стен и яркости пёстрых, до головной боли, вывесок. Когда кучу лет назад матушка впервые привезла меня сюда в попытках познакомить с бабкой и дедом, я была поражена в самое моё детское сердечко. Правда, встречи с родственниками не состоялось, отношения были безвозвратно испорчены, но уже тогда я твёрдо знала, где проведу жизнь. Шумная Нуулакша стала частью моей души.

Так, предаваясь воспоминаниям, я чуть было не проскочила мимо малюсенькой чайной – моей любимой и совершенно незаметной на фоне безумия центральной улицы. В окне маячило знакомое лицо: прямые брови напряжены и сдвинуты к ужасно горбатому носу – кажется, Бо Ванаги до этого дня не представлял, что я могу опоздать. Но вот его лицо расплылось в искренней улыбке и в следующее мгновение я уже болтала в воздухе ногами, крепко сжатая в объятиях напарника.

– Ты долго! Ты ужасно долго! Но как же я рад тебя видеть!

– Я тоже… – сдавленно прохрипела я на приличной высоте над землёй.

Бо, наконец, поставил меня на землю. Теперь я смотрела на него, привычно запрокинув голову: этот невероятный метис был почти вдвое выше меня. Кровь у нас с ним намешана примерно одинаково, но если я ничем не отличаюсь от большинства детей от смешанных браков мальвар с горцами-лаксанами³, то Бо – полнейшее исключение. Высоченный, как молитвенный столб, с мышиного цвета волнистыми волосами и серыми глазами, он был полной противоположностью мне. Каждый раз, когда я видела его профиль, мне думалось, что его рисовал маленький ребёнок – ну не может же быть у человека такого длинного и горбатого носа!

Закончив с пылким приветствием, мы вошли в крошечную чайную – Бо пришлось согнуться в три погибели, чтобы не снести притолоку. А вот мне высота двери отлично подошла.

Слева от входа за низким столиком у окна сидели трое: двое мужчин и одна женщина – широколицые, крепкие. Песчаные шевелюры мало отличались от цвета их кожи и глаз – типичные мальваре. Они дружно уставились на меня, кажется, потеряв дар речи. Один из мужчин, с волосами, прихваченными плетёным кожаным ремешком, даже привстал и, казалось, пытался разглядеть кого-то у меня за спиной.

– Знакомьтесь! – радостно прервал тишину откуда-то из-под потолка Бо. – Ваш проводник – Нодья Токала. А это господа Дарл Вокан, Никесс Рейн и госпожа Юлья Раури…

– Простите, господин Ванаги, эта хрупкая девушка – наш проводник? – первый из представленных мне мужчин недоверчиво осматривал меня с головы до ног. Он был старше остальных, с усталыми прищуренными глазами и проседью в волосах.

– Именно, господин Вокан. Притом лучший проводник на всём нагорье!

Ну конечно, никогда не бывает иначе. Я же чуть ли ни вдвое меньше людей из долин. Ох и ах! «Она же такая маленькая!» «Она же девушка!» «Почему вы не предупредили, что проводник – женщина?!» В последнем случае слово «женщина» надо произнести нарочито пренебрежительно. Ладно, таких фраз я выслушала десятки, если не сотни.

– А кто же понесёт наши вещи? – подала голос госпожа Юлья.

Я обратила внимание на уложенные в аккуратную причёску волосы, добротное платье из дорогой ткани, тончайшие перчатки из кожи прекрасной выделки – всё говорило о хороших деньгах.

Она оказалась довольно тонкокостной и узколицей для мальвар. Огромные глаза на пол-лица светились удивлением. Но, надо сказать, что и она со своим вопросом не ушла от привычного порядка. Ни шага в сторону.

Предвидя обычный разговор на пару часов, я села на табурет напротив и махнула хозяину, чтобы позаботился о моём животе.

– О, а вы, наверное, надеялись увидеть мужчину размером с быка, который не только навьючит на себя ваши сумки, но и перенесёт вас через бурную реку? – я улыбалась так тепло и искренне, что никто, кажется, не заметил яда, капающего с моего языка.

Госпожа Юлья негромко рассмеялась, сверкнув своими на зависть ровными белыми зубками:

– Да, честно говоря, я ожидала чего-то подобного.

– Тогда у вас в корне неверные представления о моей работе.

– Тогда извольте, просветите нас, – скорчив кислую мину, подал голос второй.

Как там его назвал Бо? Никс… Некис… А, Никесс, точно! Красивый, чёрт, хоть и мальварен. Лоб высокий, нос прямой длинный. Даже характерная широкая челюсть его не портит. Но что-то неуловимое в нём мне сразу не понравилось. А может, я и выдумываю.

– А, пожалуйста, – начала я привычный рассказ. – Проводник – это ваша безопасность. Только я знаю самые красивые места и самые короткие пути. Только я по дуновению ветерка предскажу вам приближение пыльной бури или заблаговременно спрячу от ледяного ливня. Проведу целыми через территорию враждующих банд. Проводник – это ваши тёплые ночлеги и сытые животы, ваше удовольствие от путешествия и благополучное возвращение домой. Проводник не носит вещи.

– О, я действительно не знала, – Юлья едва ли выглядела смущённой.

– Не страшно, мало кто задумывается об этом. Бо, – я обратилась к напарнику, – возможно, тебе стоит чуть больше просвещать наших подопечных?

Бо пожал плечами. Как всегда. Мы-то знаем, что не стоит это всё вываливать на людей сразу. Его задача – найти людей и быстренько доставить ко мне. А чересчур много подробностей, скорее всего, отпугнут вдохновлённых романтиков. А иные к нам и не лезут.

Раскалённая ароматная пиала материализовалась на столике передо мной. В ней радужной плёнкой отсвечивала мутная жижа.

– Хотите попробовать? – поинтересовалась я поверх пиалы.

Мальваре яростно затрясли головами, и на лицах отразилось едва скрываемое отвращение, когда я с удовольствием сделала глоток жирного, густого и крайне питательного напитка.

– Зря вы, кстати, отказываетесь. Лучший чай в Нуулакше.

Похоже, собеседники мне ни капельки не поверили.

– Ну хорошо, теперь все знакомы, и недоразумение разрешилось. Сегодня я покажу вам город, вы привыкнете к здешнему воздуху, а завтра обзаведёмся сильными мужчинами, которые понесут ваши вещи.

Что-то рановато сегодня Бо взялся подводить итоги.

– А ещё надо будет вас переодеть в подходящую одежду и обувь, – добавила я, прекрасно зная, что за этим последует.

– В этом нет необходимости, мы как следует подготовились и обзавелись лучшей одеждой для путешествий.

Ну, конечно. А как иначе?

Ох, надо будет как-нибудь согласиться и отправить группу в чём есть. Обратно придут голые и босиком. Вот тогда-то Нодья Токала нахохочется вдоволь.

Но не в этот раз.

Я вздохнула и принялась объяснять…

Следующим днём мы с Бо вели нашу группу извилистыми улочками окраин Нуулакши – «за мускулистыми мужчинами». Уверена, нам с самого начала удалось вывалить на приключенцев столько местного колорита, сколько они за жизнь не видели. Из лавки портного, куда вошли типичные мальваре, мы вывели чрезмерно высоких горцев. Своеобразная одежда необычного кроя замечательно села на Дарла с Никессом: портной имел в запасе вещи большого размера. А вот Юлья, видимо, всю жизнь проходившая в платьях да юбках, бесконечно вертелась и одёргивала непривычные брюки, затягивала и расслабляла пояс и спотыкалась о каменистую дорогу. Никесс всякий раз подхватывал её под локоть, придерживал за талию, не позволяя растянуться на пыльных улицах.

Мы намеренно не пошли широким коротким путём, свернув в ближайший проулок. Слева и справа от нас беспорядочно то вырастали двух- и трёхэтажные здания, то открывались спуски в углубления дворов. Над головами то и дело поскрипывали настилы мостиков и переходов.

Мне всегда думалось, что лабиринт проходов меж домами в Нуулакше повторяет замысловатые узоры здешних тканей и является такой же местной достопримечательностью. Организованный хаос.

Когда-то в незапамятные времена один изрядно ленивый лаксан решил, что спускаться с верхнего этажа и обходить несколько домов, чтобы зайти к соседу на пиалу чая с маслом, слишком долго. Гораздо проще перекинуть пару досок из окна в окно… Остроумная мысль пришлась по душе жителям Нуулакши, так что теперь улицы жилых кварталов становились многоэтажными, и разобраться в их переплетениях не помогла бы ни одна карта, ни один план.

Даю руку на отсечение – если бы мне пришло в голову оставить Дарла, Никесса или Юлью прямо здесь, посреди этого квартала, они бы ни за что не нашли дорогу обратно. А жители обнаружили бы их уже по запаху разложения, не раньше. Но я честно вела их дальше по лабиринту улиц, теперь уходящих вниз: по мере приближения к границе города мы медленно спускались к пустоши.

Проходя под дощатым мостом, разросшимся до состояния перекрёстка, Юлья в очередной раз споткнулась о камень. Никесс тут же бросился к ней и подхватил. На мой вкус, он слишком возился с ней, прям как чрезмерно заботливые мамаши бегают за своими подросшими детьми.

– Простите мою неуклюжесть! Надеюсь, я быстро привыкну к этой обуви.

– А я-то думал, что это вы так проверяете её на прочность! – по-доброму съязвил Бо.

– О нет, ни в коем случае! Я, наоборот, очень переживаю, что порчу новые вещи. Мне, правда, здесь немного не по себе. Как представлю, что упаду и сломаю ногу, кажется, так и умру в этих трущобах!

Ну вот скажите на милость: я что, так громко думаю? Часто подобные дурные мысли крутятся в моей голове, но, клянусь, ни разу я всерьёз не помышляла ни о чём подобном.

– Да, Нодья, скажите нам, долго ли ещё нам блуждать среди этого всего? – Дарл обвёл рукой окружающие постройки. – И неужели не существует более приличного пути? У меня зарождаются некоторые подозрения…

Наверху с грохотом раскрылась не то дверь, не то оконная рама, с мостков посыпалась пыль и труха, и на нас неожиданно обрушился шквал ругани:

– Себя подозревай! Свою голову бестолковую, дылда бледная! Путь ему неприличный, неблагодарный ты негодяй! И эта тоже хороша, «я умру в этих трущобах»! Тьфу! Трущобы у тебя в голове и под юбкой: вымахала, как кошму, а под ноги смотреть не научилась! Ковыляй давай отсюда!..

К счастью, мои подопечные не поняли ни слова – вся эта, с позволения сказать, речь была произнесена на здешнем наречии. Но я всё равно от ужаса схватилась за голову и потащила Дарла за руку вперёд, подальше, пока на нас не обрушилось кое-что повесомее ругани. Красный, как собственная рубашка, Бо подталкивал в спину Никесса с Юльей.

Отойдя на приличное расстояние, я, признавая собственное поражение перед неожиданной атакой противника, не удержалась и крикнула назад парочку гаденьких словечек о радушии и гостеприимности жителей Нуулакши. Матушка бы мне в своё время за такое рот щёлоком прополоскала. Впрочем, в глазах Бо Ванаги явно читалось аналогичное намерение.

Мы вынырнули, наконец, из лабиринта многоэтажной улицы, и трое путешественников замерли, ошеломлённые. Сложно сказать, чем больше: открывающимся видом на пустынное плато или обитателями фермы, которая и была нашей целью.

Если смотреть отсюда вдаль, могло показаться, что не существует никакого горизонта – сколько не вглядывайся, земля уходит всё дальше и дальше и просто растворяется.

А прямо перед нами на каменистом склоне расположилась ферма: вкруг длинного приземистого здания выстроились загоны с высокими плетёными заборами. А за ними, как угри из песка, тянули шеи кошму.

Многие путешественники и даже те, кто считает себя настоящими исследователями и знатоками нагорья, знают, что местные жители ездят на кошму и используют их для перевозки грузов. Но правда в том, что мало кто знает, что кошму – это не лошади и не ишаки, и даже не другое название волов. У них вообще нет копыт.

Потому что кошму – это птицы.

– Господин Ванаги, – Дарл явно испытывал некоторые сложности в общении со мной, – а где же ваши обещанные носильщики?

– Да, вы же обещали нам мускулистых мужчин! – кажется, Юлья приняла эти слова за чистую монету и сейчас выглядела разочарованной и слегка капризной.

Я отметила, что тут даже Никесса передёрнуло. Да неужели от ревности? Ух ты: роман в пустоши! Отличное название для какой-нибудь книжонки, одной из тех редких засаленных брошюрок, что доходят из Тайссери в Нуулакшу.

– Да вот же они! – Бо, серьёзный до смешного, указывал на загон. – За этим забором мужики, и они весьма и весьма сильны. А вон там, за домом, – девочки. Они и ростом поменьше, и уступают в скорости и выносливости.

– Так вы хотите сказать, что это…

– Это же птицы, да? – госпожа Раури оказалась на редкость догадливой!

– Пернатые гигантские ящерицы. Нелетающие бегающие птицы. Как вам будет угодно. Просто кошму.

– Может быть, мы всё-таки пройдём на ферму? – мне удалось вставить слово в бесконечный поток удивлённых вздохов и аханий. – Нас ждут.

Мы выбрали шестерых здоровых птиц, тщательно осмотрев, наверное, впятеро больше. Конечно же, эти шестеро были отобраны мною заранее, но разыгрывать захватывающие спектакли для путешественников – моя работа. На примере парочки специально запущенных в этот загон задохликов я показала своим подопечным то, на что следует обращать внимание в первую очередь, а на что – во вторую и так далее.

А затем мы впятером оценили огромное количество птиц. Я предоставила возможность выбирать самим путешественникам. Надо сказать, что они быстро разобрались, что к чему, и лишь касательно одного кошму у нас возникли расхождения. Но выбор в итоге всё равно пал на моего.

Потом я немного поработала переводчиком между хозяевами фермы, которые требовали чересчур много всего за шесть кошму в аренду на месяц, и путешественниками, которые вдруг решили удавиться за каждую монету. Сошлись на цене, вдвое превышавшую разумную. Дарл отсчитал сумму в красных долинных медяках. Я окончательно пришла к выводу, что в этой троице главным является он.

Необходимость задержаться на ферме я оправдала тем, что ещё нужно осмотреть сбрую, договориться о времени погрузки и прочих неинтересных деталях. Поэтому Бо повёл наших уже переполненных впечатлениями гостей к их постоялому двору. На этот раз широким и коротким путём.

А я с хозяевами вошла в дом, где мне отсчитали ровно половину из полученной суммы. Хорошие люди – эти фермеры.

Солнце клонилось к закату, когда я, довольная, направилась, наконец, к своему дому сквозь тот же многоэтажный лабиринт, но несколько иным путём. Карман моего кафтана приятно оттягивал расшитый звёздами кожаный кошель – мой билет на проживание в Нуулакше.

В одном из закоулков, куда последние зелёные лучи уже почти не попадали, меня окликнули по имени. Я только успела оглянуться – и в следующее мгновение с размаху грянулась оземь. Тот, кто мастерски двинул мне в челюсть, точно знал, что делает: после падения я пыталась хотя бы сесть, но выходили только неуклюжие попытки приподняться на руках.

Надо мной выросла фигура в мешковатой одежде, лицо было спрятано под шарфом.

– Не дёргайся, сиди, где сидишь.

Я и не думала дёргаться – ничего всё равно бы не вышло.

– Ты не пойдёшь в пустошь, – второй голос раздался сверху, прямо над головой. Говорившего от меня отделял деревянный настил, и я при всём желании не смогла бы его разглядеть.

– Это почему? – промямлила я. Язык еле ворочался, хотя челюсть вроде осталась на своём месте.

– Потому что ты хочешь жить, правда?

– Да я никому там не мешаю!

– Глупая женщина.

Удар сапогом по рёбрам вроде был несильным, но воздух из груди вышиб. Спорить я больше не могла, да и не хотела. Лежала и со свистом пыталась вдохнуть хоть капельку.

– Надеюсь, теперь тебе стало понятнее. Утром ты соберёшься и навсегда уедешь из Нуулакши. Усвоила?

Усвоить-то усвоила, но чёрта с два я так поступлю. Хотя сейчас я даже кивнуть не была в состоянии.

На прощание меня ещё раз угостили по рёбрам и я послушно потеряла сознание.

Пришла я в себя спустя час, не меньше – кругом стояла непроглядная тьма, хоть глаз выколи. При попытке подняться сначала загудела голова, а потом жутко дёрнуло мышцы на боку. Я легла обратно, на камни проулка, уже успевшие выдавить в моём теле ответные следы.

Вспомнила, как думала о том, что потерявшегося тут найдут по запаху разложения. Я бы засмеялась, но было ужасно больно.

Что ж это такое было?

Ничего подобного не случалось ни разу за те двадцать лет, которые я живу в Нуулакше. Пятнадцать из них – хожу проводником в пустоши. Хоть я и обитаю тут на птичьих правах, как и все метисы, отваливая огромные суммы налога в городскую казну, я никому ни разу не перебегала дорогу. А те отношения, которые сложились у меня с обитателями пустошей и дальних горных районов, можно смело назвать уникальными: никому ещё так не везло.

И тут вот так – по лицу и без предупреждения.

В пустошь не ходить, как же. Это же смысл жизни и единственный мой заработок… Кстати!

Я ощупала карманы и с отчаянием обнаружила, что они пусты. Как и не было тяжёлого кошелька с долинными медяками. Проклятье!

В моей комнате на верхнем этаже горела свеча. Неожиданно для самой себя я сначала испугалась, хотя и знала, что Бо остался ночевать у меня – своего жилья у него здесь не было, и я с удовольствием предоставляла ему угол.

Поднимаясь по кривой и косой лестнице, я морщилась от стреляющей боли в рёбрах. Как-то невесело подумалось о завтрашнем дне: первый день похода и без того самый трудный, а я сейчас еле-еле преодолеваю лестницу.

Бо не спал. Он сидел на своём матрасе у стены, завешенной ковром, и отбрасывал гротескные тени. Даже сейчас у меня нашлись силы подивиться его профилю.

Он вскочил тут же, как заметил мою скособоченную походку.

– Что случилось, Ноди? Что с тобой?

Я постаралась принять вертикальное положение.

– Упала, ударилась.

– Куда упала? Обо что ударилась? – мой напарник в разговорах с путешественниками заливался соловьём, а со мной двух слов связать не мог.

– Упала на дорогу. Ударилась, значит, сначала лицом об кулак, а потом дважды рёбрами об ногу.

Несколько секунд он смотрел на меня молча, явно оценивая, в своём ли я уме.

– И кто это был? Ты знаешь? Почему тебя так?..

– Понятия не имею, Бо. Мне таким образом настоятельно советовали не соваться в пустошь и уехать из Нуулакши.

Я оставила его недоумевать, а сама отковыляла за ширму, где на массивном табурете красовался умывальник, а в здоровенной бочке ещё оставалась вода.

– Тебе помощь нужна? – Бо не остался в стороне, слыша, как я с шипением стягиваю рубашку через голову.

– Сейчас нет, – я плеснула воды в умывальник. – А вот потом придётся потратить на меня драгоценные запасы.

Чуть позже старый друг растирал на редкость вонючей мазью мои ребра, переливающиеся всеми цветами от красного до синего.

– Нодья, но ты хоть догадываешься, что означало это предупреждение?

– К сожалению, ни капельки.

– Уверена, что не стоит отложить выход хотя бы на день?

– Чем дольше я тут остаюсь, тем больше вероятность получить второе предупреждение. А мне, знаешь ли, и одного хватило.

– А может…

– Даже не думай!

Мне совершенно не нравилось, что кто-то вот так, ничего не объясняя, пытается указывать, что мне делать, да ещё и в такой манере. Мне бы очень хотелось узнать, во-первых, кто оставил на мне отпечатки своей обуви. А во-вторых, голос, который доносился сверху, с моста, казался смутно знакомым. Я к этому времени, конечно, уже получила по голове, но всё-таки…

И единственным способом выяснить, что происходит, сейчас виделось только не следовать предложению незнакомцев. Собственно говоря, пойти в пустошь и узнать, почему этого не стоило делать.

Но озвучивать это всё я, конечно, не стала.

– Я не могу не вести группу, Бо. Они забрали кошелёк. Мне нечем завтра платить налог.

– Но ты в любом случае вернёшься слишком поздно!

– На самом деле срок истекает через две недели, но так по возвращении у меня будет хотя бы чем платить.

– Может быть, я сделаю это за тебя?

– Ни в коем случае. У тебя таких денег просто нет. Тем более к завтрашнему утру.

– Я займу!

– Дружище, кто тебе здесь даст взаймы? А послезавтра тебя уже не должно быть в городе. Слушай, это мой прокол. Мне с этим и разбираться.

– Ага, ну конечно, малявка. Ты иди в свою пустошь, а я что-нибудь придумаю.

– Малявка, значит?

– Конечно!

– А ты… а ты – дылда!

На том и порешили.

Глава 2

Очевидно, что сегодня чуда не произошло и, проспав от силы часа три, я встала разбитая и одеревеневшая. Какое счастье, что Бо оставался у меня и взял этим утром на себя роль моего разума.

В итоге, невзирая на все мои усилия, мы вроде бы всё собрали, ничего не забыли и выползли в сторону всё той же фермы кошму. Бо настоял на том, чтобы пройти тем же путём, на котором вчера меня застала неприятная встреча.

Я без труда нашла место, где уютно валялась на камнях без сознания. Напарник заглянул на мостки над головой. Возможно, камни и доски и хранили следы моих вчерашних недоброжелателей, но, кроме пыли, мы, увы, ничего не нашли.

Открытое пространство между домами и фермой я постаралась преодолеть если не вприпрыжку, то как можно бодрее. Вовсе не хотелось показывать моим спутникам свою скособоченную фигуру и делиться вчерашней неприятной историей.

А эти трое уже ожидали нас, развлекаясь тем, что кормили с рук здоровенных кошму, на которых предусмотрительные хозяева уже надели сбрую. Кроме Дарла, Никесса, Юльи и хозяев фермы здесь ещё были посыльные, которые принесли нам еду в дорогу.

Погрузились мы довольно быстро, приученные птицы не причиняли неудобств. Мне, наоборот, казалось, что они с радостью готовятся к длительному переходу, в котором, наконец, смогут размять свои длинные мозолистые ноги. С одним из кошму я была знакома давно – здоровенный, с синей лысиной на голове, он не один год уже ходил со мной. Так что я даже в некоторой степени считала его своим и тешила себя мыслью, что, невзирая на врождённую тупость, он мне тоже рад.

Проверяя поклажу, я удивилась, сколько оружия взяли с собой Дарл и Никесс. Мало того, что у каждого на поясе висели ножи такого размера, что могли бы сойти за небольшой меч, так ещё три длинных узких клинка они уложили вместе с остальными вещами. Любопытно, третий – это для Юльи? На правом бедре Дарла красовался небольшой топорик. Думаю, им можно в равной степени и дров нарубить, и человека накромсать. Летает он, верно, тоже неплохо. Никесс за спиной нёс небольшой изогнутый лук и колчан со стрелами.

Ничего не скажешь, подготовились.

– Господа, я смотрю, вы вооружились до зубов!

– Никогда не знаешь, что встретится на пути. Тем более на таком незнакомом.

– Сколько я хожу проводником, оружие ни разу понадобилось. У меня там свои договорённости и связи.

– Всё когда-то случается впервые, Ноди, – Никесс тоже смотрел на меня сверху вниз, хотя до Бо ему, конечно, было далеко. И, в отличие от моего напарника, глаза его молчали. Я так и не поняла, что скрывается за этим желтоватым взглядом: насмешка? Угроза? Или нечего там и искать?

Тем временем наших шестерых загруженных кошму соединили в цепочку. Бо раздавал последние советы и наставления отправляющимся в путешествие.

Меня он на прощание чмокнул в макушку:

– Удачи, малявка. И будь осторожна, пожалуйста, там. Если что, возвращайся, не раздумывая! А я здесь что-нибудь для тебя придумаю.

– Спасибо, дружище! Ты, главное, больше ввысь не расти и уберись из Нуулакши вовремя. А я, как вернусь, загляну к тебе, как всегда.

– Старику привет!

– Обязательно!

Я махнула своим подопечным, забрала ремень от нашего каравана и направилась вниз – подальше от города, навстречу бескрайним просторам нагорья Тайссери.

Ступив вновь на дикое бездорожье пустоши, я, как и в первый раз, испытывала чистейший детский восторг. Эти самые первые шаги, первые минуты любого путешествия – лучшее, что в нём есть и будет. Мгновения, в которые предчувствие сливается с реальностью. Моменты осуществления мечты.

Это всегда время единения с миром, время всепоглощающей любви. Совершенно незнакомая мне троица мальвар показалась вдруг лучшими друзьями, а гордо вышагивающие друг за другом кошму – древними посланниками богов. А я… я – бьющееся сердце этого мира.

На этот раз я чувствовала себя настолько счастливой, что даже забыла про боль в моих разноцветных рёбрах.

Обычно подобная эйфория охватывает и путешественников, которые идут со мной. И я обратилась к спутникам:

– Знаете, первые шаги путешествия – самые запоминающиеся. Новые виды, новые запахи… Чувствуете себя первооткрывателями и настоящими исследователями?

– О да, несомненно, начало путешествия всегда вдохновляет! А разве господин Ванаги не предупредил вас, что мы и есть исследователи? Настоящие, я имею ввиду. Мы, знаете ли, не из тех людей, которые приходят к вам только из любопытства, – ответил и в этот раз за всех Дарл.

– О, действительно? Не знала. Но тем интереснее будет наше путешествие! И какова же цель вашего исследования здесь? Вас интересует что-то конкретное на нашем маршруте?

Все без исключения люди, которым я показывала нагорье, рассказывали одно и то же. Конечно же они все были исследователями, мастерами и знатоками географии, собирателями редких видов, писателями, кем угодно, но не просто сгорающими от любопытства людьми, которых интерес привёл на необжитые просторы нагорья.

Зато я могла с уверенностью сказать это про себя – каждый раз, выходя из Нуулакши, я была тем самым любопытствующим человеком и искренне восхищалась, находя всякий раз что-то новое.

Но, делая свою работу, я добросовестно удивлялась тому, какие же необычные люди отправились со мной в путешествие, просила поделиться своими исследованиями, помогая попутчикам действительно почувствовать свою значимость.

– Скажем так, Нодья, вы же наверняка слышали о Лоа-Лейттане?

Вопрос этот прозвучал громом среди ясного неба. Я ожидала всё что угодно, но только не это.

Конечно я слышала о Лоа-Лейттане. Кто ж не слышал! Из тех, правда, кто бродит по пустоши. Даже в Нуулакше не болтают о нём, не то что уж в Нижнем Тайссери. Это только наша легенда. Разные сказки живут о нём: и что этот живой древний город появляется из ниоткуда каждый раз в разных местах, или что он просто умело скрыт среди горных пиков в глубоком ущелье, и что только обладатель какой-то особенной вещицы сможет найти и увидеть его…

Все эти слухи и домыслы ходили среди обитателей пустынных районов Тайссери. Но почти никогда не высказывались вслух. Каждый здесь так или иначе надеялся когда-нибудь стать тем самым человеком, который войдёт в покрытые золотой чешуёй ворота Лоа-Лейттана.

Так что вы должны понять, каково было моё удивление, когда я услышала это название из уст мальварена, впервые поднявшегося на нагорье…

– Вам удалось меня удивить, господин Вокан, – не стала я кривить душой. – Смею предположить, что вы первые из неместных, кто знаком с этим именем.

– Названием, вы хотели сказать?

– Для нас это имя. Конечно, города имеют названия, но Лоа-Лейттан – уже почти божество для обитателей пустоши.

Меня чуть ли не бегом догнала Юлья: глаза горят, сама вся светится от восторга и энтузиазма.

– Ноди, ну расскажите нам! Вы были в нём? Что там? Действительно ли его так сложно найти?

Я только вздохнула. Я не знаю никого, кому бы удалось найти древний город. Только слухи доходили, что один погонщик сказал другому отшельнику, что третий проводник слышал от двоюродного дедушки, что… Ну и так далее.

– Нет, я там не была. Насколько я знаю, никто не был. Из живущих сейчас и ещё несколько поколений назад, конечно. Так что никаких подробностей, к сожалению, я не смогу вам поведать.

Я не могла не поинтересоваться, откуда же мои спутники узнали о Лоа-Лейттане. Вдруг мне впервые выдалась возможность показать нагорье настоящим исследователям?!

– Мы с Юльей, – отвечал Дарл, – уже много лет работаем в Тайссерианской библиотеке, самой большой в мире, как вы знаете. Мы собираем и переписываем старые тома и специально подыскиваем что-нибудь эдакое. На дальней антресоли обнаружилась заставленная и забытая коробка с рассохшимися свитками. Часть из них нам удалось восстановить. И именно оттуда мы узнали о сказочном золотом городе, покинутом и затерянном в незапамятные времена…

Мы поднимались на склон западного хребта в тускнеющем свете усталого солнца, пройдя по дуге к краю широкой, как море, долины. Нуулакша, облепившая склоны южных гор, скрылась из глаз ещё в середине дня, и мы в полной мере почувствовали пустоту и безлюдность окружающих просторов. За день мы пересекли десяток ручьёв, трижды взбираясь на пологие каменистые холмы и трижды съезжая вниз по гравийным осыпям. Я показывала укромные водопады в окружении каменных столбов, рассказывала про хищных птиц, чьи силуэты плавали на белом, выжженном небе. Мы не встретили ни единого человека. После Тайссери, собравшего людей со всех земель, и толчеи Нуулакши это были невероятные ощущения.

В полдень, когда мы сделали привал в ароматных зарослях жестколистного кустарника, расположившись у бьющего между камней источника, произошла примечательная история, неплохо раскрывшая для меня одного из нынешних спутников.

Ещё издали я заметила торчащие из плотных кустов тимина⁴ тончайшие витые рожки, и очень обрадовалась, вновь увидев стадо диких носатых козлов. Они были мелкими, не выше собаки, и передвигались гигантскими скачками, как кузнечики. Их так и звали здесь: «танчу» – козёл-прыгун.

Я только сделала вдох, чтобы обратить внимание путешественников на этих удивительных животных, как Никесс уже вскинул лук, готовясь выпустить стрелу.

– Нельзя! – крикнула я как можно громче, надеясь не только остановить Никесса, но и спугнуть небольшое стадо.

Козлы бросились врассыпную, взмывая в воздух и растворяясь в окружающих холмах.

Мальварен резко развернулся ко мне, не снимая стрелу с тетивы: лицо перекошено, глаза мечут молнии, и костяной наконечник смотрит прямо на меня. На мгновение показалось, что Никесс собирается подстрелить меня заместо козочки. Но я и виду не подала.

– Какого чёрта?! – взвился он. – Почему ты помешала мне?!

А Никесс, я смотрю, не привык, чтобы ему перечили.

Видимо, настал момент, когда задаётся вопрос, кто здесь главный.

– Потому что танчу слишком мало, а у нас достаточно еды. Их и так бьют нещадно.

– Нодья, не смей больше так делать! Я плачу тебе деньги и я здесь в том числе и на охоте. И будь это последний козёл на свете – его голова будет в моих руках.

– Господин Рейн, – я и бровью не повела, хотя в своём воображении я уже схватила его за волосы на затылке и, не останавливаясь, била лбом во-о-он о тот чёрный булыжник. – Если вы прямо сейчас развернётесь, и будете идти, держа солнце за спиной, к вечеру вернётесь в Нуулакшу.

Взрыва, однако, не последовало – даже странно. Никесс только несколько секунд сверлил меня взглядом, полным всякой мерзости, а затем убрал стрелу обратно в колчан и закинул лук за спину.

– В следующий раз я своё получу, не сомневайся.

– Остынь, Ник. Теперь ты знаешь – здесь тоже есть свои правила. Не будем гневать нашу грозную спутницу.

Я так и не поняла, пытался Дарл разрядить обстановку или, наоборот, поддержать друга.

Вот скажите на милость, почему все мальваре такие высокомерные? Тьфу! Как же я бесилась и возмущалась, когда впервые столкнулась с подобным. Не один год ушёл у меня, чтобы научиться пропускать мимо ушей эти глупости.

Я молча натаскала сушняка и развела огонь. Заварила чай, добавив сладковато-горькие листья окружающего нас тимина. Они здорово бодрили, а в большом количестве могли начисто лишить сна. Эх, мне бы чего с обратным действием!..

Мы с аппетитом, но молча поели и выступили дальше. А на ближайшей возвышенности я указала вдаль на примостившийся на небольшом уступе красный квадратный силуэт.

– К ночи должны прийти туда. Там живёт отшельник, хороший человек.

– Там проведём ночь? – Юлья заговорила со мной первой из троих.

– Если успеем до темноты, – я улыбнулась ей.

В конце концов, повздорила я не с ней. А женщина внезапно взяла меня под руку и повела вперёд.

– Ноди, ты на Никесса не обижайся, – она склонилась к моему уху. – Просто он совершенно не привык, чтобы женщина указывала ему, что делать, а что нет.

– Да ради всех богов! Я тоже не привыкла, чтобы приходили чужаки и безжалостно относились к нашей земле.

– Я понимаю тебя, но… Это, наверное, сложно, но не обращай внимания. Он прислушался к тебе, это точно. Но виду ни за что не подаст – Ник слишком гордый.

– Да вот ещё, внимание обращать. В конце концов, это он тут без меня сдохнет, а не я без него, если уж говорить начистоту.

Дом отшельника встречал нас распахнутыми дверьми-воротами. Издалека всегда виделось, что он чудом держится на узеньком уступе западных гор. Но вблизи становилось ясно, что места здесь предостаточно: здесь уместился не только дом, но и просторный двор, и даже скромный садик с несколькими столбами, посвящёнными богам.

Это только на фоне огромных тёмно-серых гор красное пятно дома Старика выглядело ничтожным.

Из ворот мы попали в неширокий крытый коридор и проследовали во двор, окружённый оградой всё того же красного цвета. Старик ждал здесь: маленький, высушенный, как изюм, но резвый, как ящерица.

– А я тебя ждал раньше, Ноди. Уже два часа прошло, как я открыл двери, – заскрипел он вместо приветствия.

– Да, что-то я сегодня я еле тащилась. Здравствуй, Старик!

Вообще-то он никогда не здоровался, в привычном понимании этого слова, конечно. Для отшельника каждая наша встреча была продолжением предыдущей, как будто и не существовало многодневных перерывов. Он мог, едва завидев меня на дороге, продолжить беседу, которую прервал, провожая меня месяц назад.

– Ага, ври дальше. Опять твои мальваре идут нога за ногу, – и обратился уже троице, застывшей у входа: – Ну проходите уже, и так поздно.

Старик пошёл запирать двери, а я разгрузила кошму, выпустив птиц в отгороженный угол двора к кормушке. Вот их-то не надо было просить дважды. Хлопая отростками крыльев и издавая противные звуки, они рванули к еде наперегонки.

И я их очень хорошо понимала.

Домашняя ягнятина, которую приготовил специально к нашему приходу Старик, надолго поглотила всё наше внимание. Он редко позволял себе такую роскошь, но для меня всегда придумывал что-нибудь новенькое. Думаю, на самом деле, ему жилось здесь довольно скучно, хоть он и сам выбрал этот путь.

Мы расположились на циновках в единственной на первом этаже комнате вокруг низенького столика. Дарл внезапно проявил какие-то манеры и взялся самостоятельно разделывать сочнейшее мясо.

– Я тебя, Ноди, поджидал со дня на день, всё смотрел на юг, не идёшь ли, и сегодня утром смотрю – будто движение какое! А тушка-то у меня уже лежала в вине и листьях. Я как увидел, сразу понял – Ноди-малявка идёт.

– Э-эй! А что сразу малявка?! – я совершенно неприлично возмутилась с набитым ртом. – Да пол-Нуулакши ниже меня!

Отшельник довольно засмеялся.

– Да потому что ты самая мелкая в пустоши, девочка!

– Пусть это будет мой самый большой недостаток, Старик.

– Многие сочли бы это достоинством, – вставил словечко Никесс. – Молодые люди толпами едут в Тайссери ради местных женщин.

– А чой-то им своих не хватает? – удивилась я, облизывая пальцы.

– А ты посмотри на Юлью: вот выйдет она за Ника, и, допустим, сделает что-то, что ему не по нраву, – принялся объяснять Дарл.

– Ну? – я, честно говоря, всё ещё не понимала.

– Ну и что, сможет он заставить её что-то сделать по-другому? Или она ему по зубам даст?

Честно, может я совсем жизни не знаю, но мне это пока казалось сущим бредом.

– Дарл, я не пойму, почему она должна ему по зубам дать?

Видимо, я спросила что-то очень смешное, потому что все, включая Старика, покатились со смеху. Он же первым и пришёл в себя:

– Дай, я объясню. Дарл, Ноди никогда не была замужем и всю жизнь бродит по пустошам – она просто не понимает, о чём ты. Ноди, пойми, мужику проще управляться с женщиной, вдвое его меньшей, чем равной по росту и силе. Поняла теперь?

– А почему, скажем, я не могу дать по зубам Нику? Только потому что я ростом меньше? Думаю, я могу залепить и покрепче Юльи.

Мне показалось, что Дарл плачет, спрятав лицо в ладонях.

– Давайте мы только не будем проверять, ладно? – сквозь хохот выдавил из себя Никесс.

– Но отчего же? – подыграла Юлья.

– Зубов на вас не напасёшься!

Уже много позже заката, когда мальваре крепко спали на верхнем этаже красного дома Старика, я вышла во двор, завернувшись в стёганое одеяло. Такого звёздного неба, как на нагорье, наверное, нет нигде. Я, конечно, могу судить только о нижнем Тайссери и Нуулакше, но ведь многие говорят, что нагорье – ближе всего к звёздам.

А ещё говорят, что первые боги спустились именно сюда. Самые первые, от которых уже ни следа не осталось, а их замки рассыпались в пыль и стали песком долин.

Невозможно смотреть на живое, не знающее покоя, ночное небо и не думать всегда о чём-то большем. Думаю, и Старик не просто так поселился здесь: нельзя для отшельника придумать места лучше.

– Не спишь опять, – слегка шаркающие его шаги я услышала давно, но не оглядывалась, не в силах оторваться от созерцания неба.

– Да как всегда. Хотя я тут предпоследнюю ночь в Нуулакше крепко спала! Прям с вечера уснула и проспала до позднего утра. Теперь буду расплачиваться.

– И как ты собираешься идти дальше без сна?

– Как всегда, пополнила сегодня свои запасы.

– Ты из раза в раз спишь всё меньше, Ноди.

– Может быть… – мне очень не хотелось вновь поднимать этот неприятный разговор, и я свернула на другую тему: – Скажи мне лучше, Старик, не происходит ли чего здесь, о чём мне следует знать? Или почему мне не стоит здесь находиться? Или, может, я могу кому-то помешать?

– Откуда такие вопросы?

– Вчера пара незнакомцев в переулке пытались убедить меня, что мне здесь делать нечего. И здесь, и в Нуулакше.

– Сильно убеждали?

– Достаточно.

– Не чтобы я мог тебе что-то конкретное рассказать, но тут кое-кто спрашивал о тебе…

– Мм?

– Лаурсс приходил.

– Да ладно?! А чего приходил?

– Говорю же, о тебе спрашивал.

– Прям для этого и приходил?

– А чёрт его разберёт. Пришёл, Свору свою внизу оставил, сам завалился с целой оленьей тушей. Сказал, мол, зашёл проведать старого друга. Как же, друг я ему.

– А куда ушёл, не говорил?

Старик внимательно посмотрел на меня. В блестящих живых глазах отражались бессчётные звёзды.

– Ноди, брось ты этого Лаурсса, не надоест тебе за ним туда-сюда таскаться!

– Оставь, Старик. Во-первых, я не за ним таскаюсь.

– Мне-то могла бы и не врать. А что у тебя во-вторых?

– Во-вторых, не мешай мне исполнять древний женский обряд страдания по конченой скотине.

Старик вздохнул:

– Ну, как знаешь…

Мы помолчали.

– Тебе ещё стоит знать: много новых людей сейчас.

– А вот здесь поподробнее.

– Ты же знаешь, через меня много кто ходит. И все в один голос твердят, что даже на самом севере многочужаков объявилось. Мол, прут с запада прямо через горы, поднимаются у водопадов. Здорово дела нашим портят.

– С запада? Что это вдруг им сюда понадобилось? Через Нуулакшу не больше прежнего народу проходит, но там же законы драконовские: захочешь – не пройдёшь.

– А надо им чего? – неожиданно раздался голос Дарла.

– Не спится?

– Уснул было как младенец, а потом вдруг как от удара подскочил – и ни в какую! Вот вас услышал…

– А я вот тут Ноди предупреждаю, что многовато чужаков на нагорье с запада пришло.

– А мы вроде никого не встретили…

– Да нет, Дарл, не здесь. Самая безлюдная часть пустоши – в дне пути от Нуулакши. Я потому здесь и живу, в тишине. А дальше на север жизнь кипит – завтра всё сами увидите.

– Старик, а что за чужаки, зачем пришли, насколько опасны? – мне позарез нужно было вытянуть как можно больше сведений, чтобы понимать, что ждёт нас впереди.

– Лаурсс говорил, мол, беженцы.

– Чушь какая! – не то чтобы Лаурссу нельзя было верить, то тут он явно ляпнул глупость. – Беженцы всегда идут в нижний Тайссери, а не в пустошь! Да и откуда?

– А вот этого не знаю.

– Зато я знаю, – подал голос Дарл.

– Поделишься?

– Из Вольных городов, наверняка. Больше неоткуда.

Я конечно, в жизни слышала о Вольных городах и примерно представляла, что они лежат где-то на западе, в долинах, но на этом мои знания заканчивались. Старик, видимо, знал больше, поэтому дальше я только слушала их разговор.

– Дарл, расскажи подробнее, почему оттуда люди бегут в пустошь?

– До вас тут новости доходят совсем плохо, да? Отгородились ото всех… С полгода назад то ли князь из Речных земель, то ли банда наёмников, то ли они вместе – чёрт их разберёт – напали на сам Иссен и захватили его, и готовы были оставить его себе! Невероятное преступление! Чудовищное богохульство!.. Но в конфликт неожиданно для всех вмешался Орден Светлячка и навёл порядок. Справедливость восторжествовала, князёк ни с чем отправился восвояси, хотя кое-кто утверждает, что он всё-таки обогатился на этом предприятии. Наёмников кого перебили, а кого в карьер. Но многие сбежали, к сожалению. А так как вокруг каждого из Вольных городов вертелась не одна банда, а Орден взялся разогнать всех, бежало из долин много разного сброда.

– А почему именно сюда, а не на север от Вольных городов, например? Или в тот же нижний Тайссери?

– Так потому что Орден весьма силён и там и там. Эти люди бегут именно от него, поэтому оказываются в тех местах, где нет рыцарей-светлячков.

– Дарл, а почему, – я всё-таки решилась вмешаться в разговор о совершенно непонятных мне событиях, – почему захват города – это преступление и богохульство?

Даже в темноте я почувствовала на себе его полный возмущения взгляд. Что же такого я сморозила?

– Да это же сам Иссен!

Я молчала. Спрошу ещё что-нибудь – ещё глупее покажусь.

– Иссен – древнейший город нашего мира! Это сердце Вольных городов и родина всех мальвар. Он очень небольшой, но история его уходит так далеко в глубь времён, что никто не знает времени его основания. И за всё это время никто никогда не посмел его захватить! Не потому что не могли, а потому что боялись гнева богов.

Дарл замолчал. Видимо, его действительно ранила эта история.

– И теперь у нас есть шанс встретить этих шакалов. Я думаю, Нодья, мы не зря взяли с собой много оружия.

Я ничего не ответила.

А совсем скоро мы разошлись спать. Точнее, кто спать, а кто вертеться с боку на бок до рассвета.

Глава 3

Добрую половину моего завтрака составили листья тимина, без которого я существовала с трудом. Бодрящие его свойства помогали мне не быть тухлым окороком. И многие дни я держалась только на них. К сожалению, Старик был прав – с каждым походом я сплю всё меньше. Отцовская половина крови тянет меня вниз, к подножию, в то время как сердце моё болит и кровоточит при одной мысли об этом.

Сегодня, на второй день нашего похода, мы вступали в настоящую дикую пустошь – другой мир, со своими законами и беззаконием. Только здесь можно было по-настоящему жить и легко – проще, чем сделать вдох – умереть.

Я не преминула сообщить об этом мальварам, бодро шагающим вниз от красного дома отшельника.

– Неужели здесь действительно так опасно? Я не вижу ни единой живой души, кроме нас. Хотя отсюда, сверху, видно очень далеко!

Ах, госпожа Раури, знала бы ты, насколько не права.

Я чмокнула, заставляя шагающих справа от меня кошму остановиться.

– Взгляните вон туда, – я указала пальцем на противоположную сторону долины. – Видите среди тёмно-серых камней белое пятно?

Юлья всматривалась, прикрыв глаза от яркого солнца. А Никесс извлёк из поясной сумки миниатюрную подзорную трубу и смотрел через неё. Ничего себе, какую дорогую вещицу припрятал!

– Похоже на дома, если конечно, в этом можно жить, – процедил он сквозь зубы.

– Это деревня, самая южная в пустоши.

– Ого! Здесь постоянно живут люди? Должно быть, они настоящие герои, раз остаются здесь зимовать!

– Здесь зимы ещё довольно мягкие. А вот как выживают на севере – загадка и для меня.

– Нодья, – обратился ко мне Никесс, – а вы были в этой деревне?

– В этой – нет. Но не расстраивайтесь, на нашем пути будет лежать ещё три похожих поселения с гораздо более гостеприимными жителями.

– А там, – он махнул рукой на ту сторону долины, – нам не будут рады?

– Ах, господин Рейн, уж если мне туда путь заказан, то что уж говорить о вас!

– А в чём причина?

– В том, что мой отец – мальварен. А жители нагорья традиционно их недолюбливают и тщательно блюдут чистоту крови.

Мы двинулись дальше, и по дороге я указывала им на незаметные на первый взгляд признаки присутствия здесь человека: пыльный след от бегущего каравана кошму, склад сушняка для костра за камнями, спрятанную у ручья лодку-плоскодонку.

Ещё ранним утром поднялся ветер, здорово мешая нашему продвижению. Он нёс с собой частички белой пыли с самого севера и песок с берегов реки, заставляя закрывать лицо шарфами и непрестанно щурить глаза. Перед тем как покинуть обиталище Старика, я постаралась задобрить Майдру, обратившись к его столбу. Но если так пойдёт и дальше, к полудню грозит подняться пыльная буря.

Теперь мы спустились в долину Чальон и шли правым её берегом, держась ближе к самым нижним отрогам западного хребта. В случае чего там проще найти укрытие от бушующих ветров, чем на продуваемых берегах реки.

Слева от нас далеко наверх уходила каменистая тропа, по которой можно было подняться к небольшому озеру, ручьи из которого стекали с нагорья уже на запад. Если я вела людей в путешествие в начале сезона и времени было вдоволь, то мы непременно поднимались туда. Но не в этот раз.

Тут Юлья вновь привлекла моё внимание:

– Кажется, за теми камнями тоже что-то рукотворное.

– Там должен быть дорожный столб Майдру…

– Нет, я не об этом!.. Нодья, это же человек, да?

– Похоже, но отсюда не очень видно. Никесс, не взглянете?

– Определённо, это человек, один, и он лежит неподвижно, прислонившись к камням, – сообщил нам Ник, не отрываясь от своего увеличивающего устройства.

– Тогда поспешим!

Я хорошо знала человека, сейчас истекающего кровью передо мной. Тей из Своры Лаурсса, как называли здесь эту банду. Цепные псы самопровозглашённого короля Кор-Таюна…

Странно было видеть здесь именно его – не самого задиристого, не самого большого выскочку. Было много более подходящих кандидатов на нож под рёбра в Лаурссовой компании.

Кровь на камнях и даже на выветренной резной древесине молитвенного столба. Нехорошо… Так и вызываются проклятья.

– Тей! Те-ей! Слышишь меня?

Он разлепил изрядно занесённые пылью веки.

– Привет, Ноди, – мне показалось, что он пытается улыбнуться.

Я остановилась на приличном расстоянии от него. Краем сознания отметила, что ветер крепчает и песок начинает скрипеть на зубах. Трогать Тея я не собиралась, но узнать, в чём дело, всё-таки стоило.

Но я не успела и рта раскрыть, как Дарл бесцеремонно отпихнул меня и кинулся к раненому. Юлья метнулась за ним, оставив Ника созерцать рядом со мной.

– Не трогайте его! Дарл! Юлья! Отойдите немедленно!

– Ни за что! Он же умрёт!

– Он умрёт в любом случае, Дарл.

Но они и не думали послушаться, начав срезать одежду с раненого; Юлья вынула из поклажи чистые бинты, которые почти тут же стали серо-желтыми от пыли.

– Мы не можем трогать его! – прокричала я и сплюнула песок. – Я же предупреждала вас!

– Мне всё равно! – Юлья принялась зажимать рану, и пряди, выбившиеся из-под шарфа, стояли дыбом. – Тем более вокруг – ни души. Я не могу оставить раненого так.

В действительности ещё в Нуулакше я предупредила их о том, что наш безопасный проход по нагорью на север и обратно зависит в большинстве своём от соблюдения моих договоров о полнейшем нейтралитете: я не вмешиваюсь в дела банд, и они не трогают меня. Сложно, конечно, назвать нейтралитетом мои невнятные отношения с Ла, но, в конце концов, мешают они только мне. А вот оказывая помощь раненому из Своры, я перехожу дорогу другим и подставляю под удар свою группу.

Но на словах всё всегда не так, как на деле. Что же мне оставалось, когда они рванули спасать смертельно раненного?!

– Тсс, он что-то говорит, – Дарл, наконец, обратил внимания на попытки Тея что-то прошептать.

Мы замерли, прислушиваясь сквозь завывающий ветер.

– Отойдите… дальше. Нельзя…

Дарл с Юльей наконец поднялись и сделали несколько шагов назад, оказавшись у меня за спиной.

– Нодья, уходи… обратно, – Тея было еле слышно. – Лаурсс влез в войну с Наездниками… За ним охотится Пещерный Траск.

Никесс, услышав эти слова, подался вперёд, и глаза его жадно загорелись. Но тогда я не придала этому значения…

– Почему? Что он натворил?

– Он нашёл его… – раненый сморщился, побледнел ещё больше, тело свело судорогой.

– Кого, Тей? Кого он нашёл?

– Лоа-Лейттан…

Я грязно выругалась. Стоило ожидать, что даже самая малая вероятность нахождения этого легендарного города приведёт к войне между бандами. Честно говоря, не очень верилось, что Лаурсс действительно нашёл Лоа-Лейттан, хотя кому ещё, как не этому проныре сделать это.

Но как? А если это правда – почему он ещё не там?

Но тут Тей скрючился на боку, страшно закашлялся, подавился кровью…

– Надо ему помочь! – бросилась вперёд Юлья.

Но помогать было уже поздно. Никесс удержал женщину, отвернул лицом от умирающего. Меня передёрнуло против желания: не первая смерть на моих глазах, но я так и не смогла к этому привыкнуть.

– Надо возвращаться в Нуулакшу, – выдавила я из себя. – Война между бандами… Мы запросто можем попасть под горячую руку. Я не могу рисковать вами.

– Похороним его?.. – Юлья словно не слышала меня.

– Что думаешь, Дарл? – равнодушно спросил Никесс. Можно подумать, он ежедневно за завтраком смотрит на захлёбывающихся собственной кровью людей.

– Лоа-Лейттан найден, – Дарл отвечал очень тихо, еле слышно за воющим ветром. – Но как быть с Юльей?!

– Она знала, куда идёт! – довольно грубо гаркнул Никесс. – Я не поверну назад! Меня здесь теперь кое-что держит. Хочешь, тащи её обратно сам.

– А почему вы не спросите меня, а решаете сами? – Юлья оторвалась от Никессова плеча. – Если есть хоть малейшая надежда найти Лоа-Лейттан, я пойду туда!

– Господа, а о чём спор? – мне, как и госпоже Раури, стало интересно, почему они втроём решают за меня. – У нас не было уговора о том, что мы отправляемся на поиски легендарного города. Мы должны дойти до священного озера Ондал, разбить там лагерь, и через четыре дня повернуть назад.

– Кое-что изменилось, ты не находишь? – Никесс навис надо мной своей мальварской громадиной. – С тобой или без тебя мы найдём его.

С одной стороны очень хотелось махнуть рукой – пусть идут, куда глаза глядят. Мне меньше забот. С другой стороны, они заплатили мне лишь половину цены за путешествие к озеру, и все эти деньги ушли на погашение долгов и закупку необходимого. А вот налог на проживание в Нуулакше, установленный для не лаксанов и метисов, платить уже было нечем. Мне позарез нужны были деньги.

– Так и быть, – видимо, Дарл прочёл на моём лице сомнения. – Предлагаю тебе двойную плату за то, чтобы ты привела нас к этому Лару…

– Лаурссу.

– Да, Лаурссу. И помогла добраться до Лоа-Лейттана.

– Дай подумать, Дарл.

«Никогда не доверяй мальварам» – твердила мне всё детство матушка, к слову, вышедшая замуж за одного из них. Вероятно, она убеждала меня в этом ещё в утробе, а потом я впитала эту мысль с её молоком. Потому что всю жизнь я спиной ощущала, что делают у меня за спиной эти здоровенные жители долин.

И сейчас эта привычка меня спасла. Я буквально кожей почуяла опасность за спиной и метнулась в сторону, оказавшись рядом с телом Тея. Никесс разочарованно чиркнул своим длинным ножом по воздуху, сплюнул и убрал его обратно в ножны нарочито медленно, отворачиваясь от меня и двигаясь навстречу топчущимся на месте кошму.

– Ак-ак-аяк! Ак-ак-аяк! – странными гортанными звуками я позвала наш караван.

Кошму сорвались с места и в несколько прыжков оказались за моей спиной, став полукругом. Никесс, не успев их поймать, чертыхнулся.

– Катитесь к чёрту! – крикнула я, задыхаясь от возмущения. – Я сейчас оставляю вам ваши вещи, забираю кошму, и делайте, что хотите!

– Ник, уймись, кретин ты этакий! Что ты вытворяешь?! Ноди, пожалуйста, успокойся, никто тебя не тронет! – попытался успокоить всех Дарл.

Никесс продолжал смотреть на меня… с отвращением?

– Да я не собирался навредить ей, только немножко припугнуть!

– Ник, ты сейчас всё испортишь! Ноди, я прослежу за ним, никто тебе не желает зла. И потом ты же не можешь забрать птиц, это ведь мы заплатили за месяц аренды. Поэтому, если хочешь уйти, то это ты забирай свои вещи и иди, а кошму оставь нам.

Вот же зараза! А ведь Дарл прав. Он с раскрытыми ладонями шагнул ко мне. «Никогда не доверяй мальварам!» – пронеслось в моей голове, и я отпрянула назад, уперевшись спиной в мохнатого кошму.

– Не подходи ко мне! – я оглянулась в поисках пути отступления, и колени мои буквально подогнулись: сверху, с горы, по той самой тропе к живописному озерцу широким размашистым шагом нёсся десяток кошму со всадниками. Отсюда они казались нелепыми и смешными. Но в действительности Наездники никогда такими не были.

Я схватила наших кошму и рванула бегом на север, навстречу поднимающейся пыльной буре: только она могла сейчас нас спасти.

Дарл побежал за мной, решив, видимо, что я пытаюсь увести караван. Я лишь махнула рукой, указав на приближающуюся к нам банду, и мальваре всё поняли без слов.

Конечно, был шанс, что Наездникам и дела до нас никакого нет, но я не собиралась это выяснять.

Мы мчались навстречу потоку пыли и песка, задыхаясь под закрывающими лица шарфами. Глаза щипало. Я собиралась двигаться вперёд как можно дальше под покровом пыли и песка, но совсем скоро пришлось остановиться, прижавшись к камням.

Приученные кошму уселись на землю полукругом спиной к ветру, мы с мальварами – под их прикрытием, предварительно расправив над нашей группой тяжёлое плотное покрывало.

Я не знаю, сколько мы просидели в нашем укрытии, свернувшись в клубок. Юлья всё это время кашляла: нахваталась песка. Но за звуками разбушевавшейся пустоши этого не было слышно: я только видела, как она непрерывно дёргается всем телом. Никесс натёр глаза и теперь сидел с двумя опухшими красными пятнами. Дарл молчал. Я гладила птиц, доверчиво опустивших мне на колени свои мелкие бестолковые головы на длинных шеях. Не в первый раз мы таким образом пережидаем ненастье. Обычно ветер стихал так же быстро, как и поднимался, но в этот раз Майдру разошёлся не на шутку. Уж не кровь ли на его истукане разгневала хозяина нагорья?

Через плотный, хлопающий на ветру, материал не было видно того, что происходит по ту сторону полотна; различимы были только свет и тьма. И вот спустя совершенно неопределённое время стало темнеть. Я было решила, что мне показалось, но нет, действительно, очень скоро я перестала видеть сидящих напротив меня мальвар.

– Почему так темно? Ещё же рано?! – Дарл озвучил вопрос, появившийся у всех. Ему пришлось кричать, чтобы перекрыть вой и свист ветра.

– Сильная буря, – прокричала я, но голоса своего не услышала. – Очень много песка!

Оставалось только ждать и надеяться, что нас не похоронит под толщей песка. Из размышлений меня вырвала вздрогнувшая земля. Я открыла глаза: трое мальвар напротив меня замерли с широко распахнутыми глазами, Юлья вцепилась в руки Дарла и Ника и пыталась что-то сказать, но слышно её не было. Камни кругом возмущённо гудели, и наше укрытие, казалось, было готово разлететься в клочья. За пределами пока ещё спасительного полотна то резко темнело, то становилось светло – будто бы метались гигантские тени. И вместе с этими тенями раз за разом всё вокруг сотрясал какой-то гул. Тут же вспомнились матушкины сказки на ночь о хозяине нагорья Майдру – гигантском песчаном великане, повелителе бурь: под его ногами вздрагивает земля, расплёскивают воду озёра, сбиваются с пути птицы… В детстве я, конечно, смеялась вместе с отцом над этими глупыми выдумками, но чем дольше живёшь в пустоши, тем серьёзнее относишься к здешним поверьям. А сейчас было и вовсе не до смеха: казалось, наше укрытие – единственный оставшийся островок в разверзнувшейся вокруг бездне. Бухало и гудело всё чаще, мелькание света и тьмы превратилось в череду вспышек и падения непроглядной тьмы, свист и вой достигли своего апогея… И вдруг разом всё стихло.

Я не поверила своим ушам. В них нещадно шумело, и я не могла понять – это от внезапной тишины или я всё-таки оглохла? Безумная игра света и тени также исчезла. Кошму, главные предсказатели погоды, подняли головы, забеспокоились и стали вставать, безуспешно тычась крошечными головами в изрядно потяжелевшее полотно.

Песок осел дюнами, кое-где изменив ландшафт до неузнаваемости. Ручья, через который мы перескочили по дороге к укрытию, как не бывало. В том месте, где он стекал с каменистого склона в долину, булькала грязная лужа. Теперь этой горной воде придётся торить себе новый путь…

Не обращая внимания на мальвар, я высунула нос из каменной щели, в которой мы прятались: ещё оставалась вероятность того, что Наездники продолжат преследовать нас. Но нет, горизонт был чист, если позволительно употребить такое выражение к землям, ровно покрытым пылью и песком.

Я размотала платок на голове, сняла верхнюю одежду, разулась и долго вытряхивала песок. Запас воды превратился в коричневую жижу. По крайней мере, сейчас это не создаст проблемы: склон полон стекающих с него ручьёв.

– Спасибо, Ноди. Прости меня, я был очень неправ, – Никесс подошёл на шаг ближе, чем следовало бы.

Я удостоила его взглядом, как я надеялась, полным презрения. Убедилась, что и Юлья с Дарлом в порядке и почти избавились от большей части застрявшего в одежде песка, и занялась остальными вещами.

– Я правильно понимаю, что никто всё ещё не собирается поворачивать назад?

Ответом мне послужили три широкие белозубые улыбки.

– Хорошо. Тогда правила меняются. Как и предложил Дарл, меня устроит двойная плата за то, чтобы добраться до Лаурсса. Остальное обговорим на месте, если доберёмся. Никесс, для тебя лично: ещё одна подобная выходка, и я тебя прирежу на месте.

Никто не возражал.

Путь наш лежал дальше на север по долине реки. Только теперь мы продвигались значительно медленнее, ноги на каждом шаге отъезжали назад, вязли в мелком сером песке. Мы то и дело оглядывались, убеждаясь в отсутствии погони. Никесс всё изучал в свою увеличительную трубу. Заночевали под прикрытием нагромождения камней, не разводя костра. Небо затянуло плотным покрывалом облаков, лишив нас и того скудного света, что давало звёздное небо.

Ночью я не сомкнула глаз, благо мне не приходилось совершать для этого никаких усилий, и с заката и до рассвета наблюдала, как по долине, ближе к восточным горам, и по гребню западного хребта текут едва видимые огоньки: где по одному, где собираясь в стайки. И все они двигались на север…

На следующий день мы отправились в путь, едва сквозь облака пробился слабый блёклый свет, позволив различать очертания предметов. Спустя пару часов из долины Чальон мы свернули на запад в узкое ущелье. Но не успели проделать и сотню шагов среди тёмных отвесных скал, как были остановлены вооружёнными до зубов людьми.

– Кто здесь?

– А то не видно! – да в этом ущелье меня знала последняя ящерица, не то что ребята из Своры.

И тут же мне в грудь упёрлось два копья. Вот они – плоды военного положения. Я размотала платок на лице: в воздухе всё ещё было полно песка и пыли.

– Я Нодья. Нодья Токала из Нуулакши.

– Здорово! – парень, имени которого я не помнила, радостно улыбнулся мне половиной зубов. А затем обратил внимание на мою троицу, стоящую за караваном. – Да с тобой же мальваре!

– Эка невидаль!

– Сюда зачем притащила их?!

– А что мне было с ними делать, скажи на милость? В песке прикопать?

– А чем не вариант? Дальше только под конвоем.

– Да пожалуйста.

– А что с этими делать, – парень кивнул на моих спутников, – пусть мусва⁵ Мейек разбирается.

Дозорный свистнул, и из-за камней высыпала пятёрка замотанных с головы до ног бандитов.

– Ноди, что ли, притащилась? Наконец-то, – буркнул один из них.

– Ага, и года не прошло, – проворчал другой.

– Я тоже рада вас видеть, – ума не приложу, чем я им так насолила.

Так, под охраной хмурых головорезов, мы прошли сквозь всё ущелье и упёрлись в то, что много веков назад, вероятно, могло соперничать с Лоа-Лейттаном, – пещерный город Кор-Таюн.

Получив свою оговорённую плату и оставив мальвар разбирать караван и располагаться в отведённом им помещении, я собралась было отправиться наверх.

Но запросто попасть туда, куда я приходила как к себе домой, в этот раз не вышло. Путь мне преградил человек в ярком-жёлтом щёгольском полосатом халате, за пояс которого было заткнуто рекордное количество ножей. Мусва Мейек, глава личной охраны короля Кор-Таюна, прикладывал все усилия, чтобы соответствовать своему статусу. В его понимании за это, судя по всему, отвечало количество железа и невыносимо яркие ткани. Он вежливо отвёл меня в сторону, предварительно махнув головорезам не спускать глаз с моих спутников.

В тени каменной ниши Мейек придвинул ко мне свою заросшую до самых глаз физиономию так близко, что я с лёгкостью могла бы по запаху определить, что он ел и пил в последний раз. Прищурившись, он неожиданно зло зашипел:

– Ты вообще соображаешь, что ты делаешь? Зачем ты привела сюда этих чужаков?

– Мейек, они заплатили цену. Всё как всегда. И я уверена, заплатят ещё. Но, если хочешь, могу отдать долю сейчас.

– Долю?! Как всегда? В этом-то и дело – всё не как всегда! И да, дело в доле. Там, куда мы отправимся, никто не захочет делиться. Самим бы не перегрызться… Зачем, скажи, нам ещё три пары загребущих рук?

– Ну, эти трое имеют не только руки. Они совершенно неожиданно оказались большими знатоками истории интересующего нас места.

Мейек задумался, отошёл от меня, давая мне перевести дух, но уже через пару секунд вернулся:

– А, пёс с ними. Может, пригодятся. И ещё неизвестно, кто из нас дойдёт до конца.

Я выдохнула.

– Вот и славненько. Тогда я пойду.

– Куда?! – Мейек хватил меня за рукав. – Долю давай.

Глава 4

После того как красные монеты перекочевали в чужой карман и мой кошелёк изрядно полегчал, мусва Мейек всё-таки пошёл провожать меня наверх.

От ступеней, выбитых в скале, скользких и коварных, в разные стороны без какой-либо системы отходили двери и коридоры, наполнявшие лестничный колодец звуками и запахами. Эта высоченная винтовая лестница выполняла роль центральной улицы пещерного города. Хохот и ругань, храп и шёпот разносились эхом и путались в коридорах, которые то манили ароматами готовящейся пищи, то, напротив, заставляли воротить нос, морщиться и ускоряться в надежде на то, что сквозняк на следующем витке принесёт струю свежего воздуха. К концу подъёма я здорово выбилась из сил и тяжело дышала в отличие от своего провожатого.

Перед поседевшими от времени деревянными резными дверьми головорез отвесил мне картинный поклон:

– Лаурсс ждёт!

На лице его мелькнуло какое-то подленько-скабрезное выражение: ну как же, известно зачем женщина приходит в покои короля Кор-Таюна. В принципе, он не так уж был далёк от истины.

В ответ я только скривила лицо и толкнула тяжёлые створки.

Лаурсс всегда купался в роскоши. Он и его люди умудрялись не бедствовать даже тогда, когда остальные банды умирали от голода и жажды.

Ступив на узорчатый густой ковёр в хорошо знакомой комнате, я не глядя кинула запылённый кафтан на дорогущий шёлковый диван – уже пятый на моей памяти. Предыдущий такой же, помнится, мы обильно залили вином, и Лаурсс просто отправил его на дрова – поразительная расточительность!

Резные двери глухо захлопнулись у меня за спиной, и обитатель этих покоев, достойных сказочных королей, оторвался от вороха карт, скрывавших под собой очередной чудесный предмет мебели.

– Почему так поздно? – Лаурсс впился в меня колючим взглядом бесцветных глаз.

Спустя столько лет нашего знакомства, он всё ещё порой пугал меня. Если вообразить, будто альбиносу углём вычертили глаза и брови, с большой долей вероятности нарисуется точный портрет этого юного короля-разбойника.

– Что, прости?

– Почему. Ты. Так. Поздно.

Приветствие, достойное обитателя пустоши.

Я пожала плечами.

– Как нарисовались желающие, так и вышла. А когда я должна была прийти? Я что, к чему-то опоздала?

– Вообще-то да! – рявкнул Лаурсс.

– А с этого места поподробнее, пожалуйста! – я так и стояла в дверях, и желания проходить дальше становилось всё меньше.

– Нодья, чёрт тебя раздери! Я же отправил тебе послание! Даже специально ездил к Старику узнавать, где ты вообще и что с тобой. Хотя знал, что теряю драгоценное время, а мои псы уже начинали ворчать!

– О да, – я начала всерьёз закипать. – Послание я получила. Весьма внушительное, сдобренное кулаками и сапогами. О том, что мне не стоит и носу показывать на нагорье и вообще следует убраться из Нуулакши. Так это твоих рук дело?!

– Да что ты несёшь?! – Лаурсс поднялся, наконец, из своего кресла. Да неужели!

В полный рост, он, конечно, был пониже Бо, но тем не менее и на него я смотрела, задрав голову. И сейчас это здорово раздражало.

– Я послал к тебе Тея, чтобы он привёл тебя ко мне как можно скорее!

– Тей мертв. Нашла его, истекающим кровью два дня назад в трёх часах ходу на север от дома Старика. Умер у меня на глазах.

Правое нижнее веко Лаурсса едва заметно дёрнулось – вот и вся реакция на смерть верного человека. Достойная обитателя пустоши.

– Он что-то сказал?

– Только то, что ты нашёл Лоа-Лейттан, ввязался в войну с Наездниками и Пещерным Траском.

– Всё так, всё так… С одной маленькой деталью: он должен был сказать тебе это две с лишним недели назад в Нуулакше и притащить тебя сюда хоть волоком, хоть как! Чтобы две недели назад мы уже выступили в Лоа-Лейттан, дьявол вас всех раздери!

Я стояла, скрестив руки на груди, и ждала, когда закончится это извержение. В вулкан лучше не соваться, пока он кипит и бурлит. Но вроде бы на этом всё закончилось.

– Так я пришла, слава Майдру! Дальше что?

– Может, пройдёшь?

– А уже можно, да? А то, может, мне лучше убраться с глаз долой…

– Проходи, говорю. И не надо вот этого твоего сарказма, знаешь ли.

– Слушаю и повинуюсь, мусва, – я прошла в большую круглую комнату, стены которой были завешены коврами и бархатом, и встала посреди. Мельком зацепила взглядом разложенные на столе карты: лабиринты скал северо-востока нагорья – не дальние рубежи, конечно, но и не ближний свет.

Я так и стояла столбом со сцепленными на груди руками в центре комнаты, когда почувствовала, как Лаурсс зарылся лицом в мои пыльные волосы и обнял за плечи. Я не позволила себе растаять, как бывало.

– Я переживал. Я беспокоился о тебе. Правда, – замурчал он мне в затылок.

Это действительно было правдой. Но лишь в тот момент, когда он об этом говорил. Через минуту всё могло измениться.

– Мне нужно, чтобы ты была рядом со мной, когда мы войдём в покрытые чешуёй легендарные врата… – тёплое дыхание щекотало ухо, и что-то очень волнующее слышалось в фразе про легендарные врата. А я всё ещё оставалась безучастна к этим уловкам.

– Польщена. А зачем я тебе там?

– Ты мой талисман.

Я рассмеялась, запрокинув голову и уткнулась затылком Лаурссу в грудь. Чёрт! А вот этого не стоило делать. Его ладони тут же змеями поползли дальше, обхватывая меня всё крепче вслед за моими собственными руками.

– Я такая маленькая, что меня можно носить, как талисман, ты хотел сказать? И добычи на меня не полагается?

В следующее мгновение я уже стояла с ним нос к носу, задрав голову.

– Послушай меня, я совершенно серьёзно! – он приблизил ко мне лицо, пожалуй, слишком сильно; белые глаза лихорадочно блестели. – С того дня, как я узнал тебя, мне сопутствует удача. Ни одного провала, ни одного поражения! Я просто обязан взять тебя с собой.

С Лаурссом всегда было сложно управляться, но мне вроде бы удалось овладеть этим искусством: не подпускать слишком близко, но и не отдаляться, всегда оставляя между нами некую упругую полупрозрачную связь. И вот сейчас мне казалось, что стоит слегка остудить его горячую голову.

– В каком статусе? – спросила я, наивно хлопая глазами.

Самоназванный король Кор-Таюна отпрянул, как и следовало ожидать. Остудила. Не перестаралась ли?

– Я же сказал, Ноди: ты – мой талисман.

Я медленно кивнула.

– И только. Ничего не меняется.

– Ты же всё время уходишь!

– Работа такая, знаешь ли.

Краем глаза я заметила лёгкое колебание ковра, скрывавшего дверь в не менее роскошную спальню с гигантской мягкой кроватью и балконом.

– Кто там у тебя? – спросила я, кивнув в сторону скрытой от глаз двери.

Край ткани отъехал в сторону и из-за него показался глаз в обрамлении светлых, крупной волной, волос.

– Я же велел тебе не входить! – голос Лаурсса вновь зазвенел металлом.

– Я сгораю от любопытства! Ну прости меня… – девушка выскользнула из-за ковра, стройная и высокая, завёрнутая в простыню. Чертовски привлекательная. Гораздо краше меня, чего уж. Аж обидно стало.

Лаурсс бесконечно заводил себе разных девиц, они прямо-таки сыпались гроздьями к его ногам, насколько это вообще было возможно в этих краях. Но все они задерживались ненадолго: иногда сезон, иногда пару месяцев. Однажды, помнится, это продлилось целых два сезона, и все вокруг неустанно изумлялись. Но, как прочие, и та красотка в итоге наскучила.

А я, как правильно заметил король-разбойник, всё время приходила и уходила, никогда не оставаясь с Лаурссом, и никогда расставаясь с ним насовсем.

– Познакомишь? – спросила я с совершенно искренним любопытством.

– Вообще-то я не хотел, – проскрипел он и злобно уселся за свои карты.

– Да ладно тебе!

– Я ведь не просто так просил тебя не входить, чёрт возьми! – кулак яростно опустился на подлокотник.

Это явно предназначалось не мне.

– Я – Шайлен. А вы – Нодья, да? Лаурсс столько говорил о вас последние дни, что я решилась ослушаться его, лишь бы скорее взглянуть на вас!

Так. Он проигнорировал меня, она – его. Кого игнорировать мне, чтобы круг замкнулся?

– Я вновь могу поздравить тебя, Ла?

– Да, Ноди, можешь, – он даже не отвернулся от своих карт, отвечая на вопрос. – Именно благодаря Шай я смог определить местонахождение Лоа-Лейттана.

– О! – я вскинула брови. – И как же вам это удалось?

– Я привезла с равнин в числе прочего несколько книг, в которых по-разному давались приметы легендарного города.

Удивительное создание даже смогло составить сложноподчинённое предложение! Надо же, обычно Лаурссу везло на более примитивные предметы спального интерьера.

– Я сопоставил всё, что упоминалось в этих книгах. Кто там автор, напомни?

– Андрес Стайг.

– Да, Стайг, точно. Вечно забываю. Короче, я свёл вместе все приметы и свои знания местности и более или менее точно вычислил квадрат местонахождения Лоа-Лейттана. – Лаурсс щёлкнул взявшейся словно из ниоткуда монеткой. Таких в мире знают не больше десятка. Старый, как само время, идеальный диск сверкнул, блеснул в воздухе, как рыба в ручье, и вернулся в ладонь. – А ещё Шайлен немного видит будущее.

– Неужели? – я бы на его месте не верила ни единому её слову.

– Однажды я сильно ударилась головой о каменный череп и провалялась без сознания в проклятом месте. С тех пор я читаю приметы и вижу то, что свершится.

– О, ну если головой, то конечно.

– Нодья! Я же просил избавить меня от твоего сарказма!

Я приблизила своё лицо к нему гораздо ближе, чем позволяли приличия и прошипела:

– Я и есть сарказм – избавляю тебя от него.

Развернулась и вышла, хлопнув поседевшими от времени резными дверями.

Боги, как же я ревновала!..

Собралась было спускаться в бездонный колодец винтовой лестницы, но вспомнила, что забыла кафтан.

Проклятье!

Возвращаться, конечно же, не хотелось – портить такой живописный финал сцены. Я вздохнула, помялась перед дверьми – благо головорез, сопроводивший меня сюда, исчез, и вошла обратно.

Хм, а в комнате уже никого. Любопытство моё вперёд меня родилось: разложенные на столе карты манили. Я беззвучно подкралась к столу, опустилась в кресло и тут меня осенило!

Лаурсс же, когда я вошла, не дал мне и слова толком сказать, а потом девица эта перебила. Потому и не сложились сразу в моей голове частички мозаики. Надо сказать, что они и сейчас не очень складывались в логичную картину, и об этом стоило поговорить. Именно сейчас.

Дверь, спрятанная за ковром, была едва прикрыта, и за ней меня ждало вполне ожидаемое зрелище: под тяжёлым балдахином, утопая в складках смятых одеял, летали длинные стройные ножки, а меж ними в промежутке между выпростанной рубашкой и спущенными штанами сверкал первозданной белизной Лаурссов зад.

– Я не договорила.

Ноги прервали свой полёт и скрылись под одеялом.

– Ты издеваешься?

– Прогони её! – раздалось из-под одеяла. – Выстави немедленно, любимый. Что она себе позволяет?!

«Любимый» – меня передёрнуло от отвращения и фальши, тьфу!

– Шайлен, девочка, будь добра, выйди, мне необходимо обсудить дела с нашим предводителем.

– Что-о? Сама выходи, тебя сюда никто не впускал! – очаровательное, перекошенное от возмущения личико вылезло из-под одеяла.

Она была, несомненно, права, но кого это, право, волнует.

– Выйди, Шай, – Лаурсс знал, что чёрта с два я сейчас уйду.

– Но!..

– Я тихо сказал?! – брр, зачем же так орать.

Девушка выползла из постели, прикрывшись всё той же простынёй и обиженно прошлёпала босыми ногами к двери в круглую гостиную.

– Так к чему такая срочность, Нодья? Подождала бы полчасика, ничего бы не случилось.

– Ты себе льстишь. В любом случае кое-что необходимо обсудить прямо сейчас. Когда ты отправил Тея в Нуулакшу?

Лаурсс потёр лоб:

– Дай вспомнить… Три, пять, шесть… Да, шесть дней назад я вернулся от Старика, три дня туда-обратно… А перед этим я выждал десять дней. Считай сама. И принеси мне вина.

– Не отвлекайся на вино, Ла. Ты насчитал девятнадцать дней со дня выхода Тея. А он бы шёл до Нуулакши самое большее – пять. Нашла я его два дня назад с ножом под рёбрами, вокруг никого и приличная лужа крови. То есть получил он его на рассвете – самое раннее. Где он был все предыдущие дни? Я никуда не уезжала из Нуулакши, и приди он в эти почти двадцать дней туда, мы бы не разминулись. А вечером накануне моего выхода в сторону пустошей пара человек со скрытыми лицами настоятельно мне рекомендовали не ходить сюда вообще и как можно скорее покинуть Нуулакшу и не возвращаться. От их советов рёбра всё ещё болят, особенно к концу дневного перехода. Голос одного, правда, показался знакомым… Тей пошёл один?

– Один. И до Нуулакши, судя по всему, он не дошёл и пропал куда-то на пятнадцать дней. А потом его убили.

– На нём не было следов борьбы. Когда ты отправил его за мной, кто-то ещё отсутствовал?

– Ты издеваешься? Откуда ж мне знать, я за ними всеми не слежу. И даже если б хотел.

– Понятно. Тут у нас тёмное пятно. Ах, да! Ещё момент: Тей лежал недалеко от тропы к мелкому озерцу на западном хребте, куда я иногда хожу, и стоило нам подойти к нему, как по этой тропе в нашу сторону понеслись Наездники. Мы разминулись с ними только благодаря буре.

– Ты уверена, что это были именно они, а не, скажем…

– Кто? Путешественники из Тайссери? Не говори глупостей, уж Наездников я отличу. Выглядело это так, как будто они ждали, пока кто-то клюнет на Тея, как на приманку.

– Боги, какой бред.

– Не могу не согласиться. Скажи, кто ещё, кроме тебя и Шайлен, знает, где искать Лоа-Лейттан?

– Никто. Я вообще никому не говорил. Я и Шай ничего конкретного не говорил. Не факт, что она поняла ход моих мыслей.

– Я уверена, что поняла. Она умнее, чем пытается казаться.

– Что имеешь в виду?

– Не советую ей доверять.

– Да ты ревнуешь!

– Конечно. Я всегда ревную. Но у меня есть кое-какой опыт наблюдения за твоими бесконечными увлечениями. И эта – неискренна.

– Ну, допустим. Что ты предлагаешь?

– Сбросить с балкона? Хочешь, это сделаю я? – Лаурсс опять взглядом вырвал из меня куски плоти. – Ладно, ты не согласишься, я знаю. Неудачная шутка. Просто действуй так, как если все банды знают о твоих планах и о том, куда конкретно ты отправишься. Позаботься о серьёзной обороне Кор-Таюна в своё отсутствие, а не как обычно, оставляя здесь полторы калеки. И не доверяй тайн Шайлен, не оставляй её наедине со своими картами хотя бы!

– Я приму к сведению твои советы, – процедил Лаурсс.

Надеюсь, он всерьёз отнесётся к моим предупреждениям, а может, он и видит всё это сам. Не исключено.

– А, ну ещё меня ограбили, практически лишив шансов на дальнейшее проживание в Нуулакше. Это я к тому, что, возможно, они точно знали, что делают, вынуждая меня покинуть нагорье.

– Тебе что, нужны деньги? Зачем ты вообще этим занимаешься, если тебе на жизнь не хватает?

– На жизнь-то как раз хватает, Ла. Но дважды в год мне нужно отваливать крупную сумму налога на проживание, как нечистокровному лаксану.

– Ты могла бы просто попросить меня. Твои крупные суммы для меня – ничто, ты знаешь.

– Спасибо, но не хочу никому быть обязанной.

– Ты вообще могла бы не наматывать больше круги по пустошам, показывая их неблагодарным мальварам, а жить здесь со мной, не нуждаясь вообще ни в чём. Остаться, наконец.

– Что бы вот так? – я кивнула в сторону гостиной, куда удалилась Шайлен. – А потом наскучить тебе через месяц и отправиться шлюхой в твою Cвору, так как больше ничего не останется?

Лаурсс покачал головой.

– С тобой всё было бы не так.

– Сомневаюсь. С чего бы это? В любом случае сейчас скажи, пожалуйста, когда мы выступаем, потому что мне необходимо нормально выспаться: я почти трое суток без сна.

– Опять?

– Всё ещё.

– Думал, выйти завтра. Времени на сборы хватит.

Завтра! Я мысленно застонала: ни помыться тебе толком, ни постираться!

– Тогда пойду прямо сейчас глотну своей горькой жижи и отключусь. Кстати, где я сплю в этот раз?

Лаурсс вздохнул, снял с расстёгнутого пояса связку ключей, покрутил их на кольце и снял один.

– Держи. Твоя любимая, по ту сторону стены.

– Надеюсь, вас мне не будет слышно. Хорошего тебе дня, Ла.

Глава 5

Следующим днём, уже ближе к обеду войско Лаурсса покидало тесный, неопрятный, но гостеприимный Кор-Таюн. Неудивительно, что они не выступили с рассветом. Хоть как-то организованная толпа головорезов – уже неплохой результат!

Свора, разросшаяся за время моего отсутствия до размеров крупной стаи, скользкой змеёй утекала по ущелью. Узкая голова её уже покинула скальную горловину и, оказавшись в долине, завернула налево, на север. Где-то там, в самом начале растянувшегося войска, сразу за поднявшим клубы пыли передовым разъездом, вышагивал главарь всего этого разношёрстного войска. За его спиной развевалось знамя, повторяющее рисунок с древней монеты: разделённый на восемь секторов круг, сквозь который проросла золотая башня, вся в чешуе.

Мне бы тоже уже пора было выходить, если я действительно хотела присоединиться к походу. Но я не могла заставить себя оторваться от «Легенд и мифов нагорья Тайссери» Андреса Стайга. Мне удалось добраться до этой книги только сегодня утром, когда жители покоев за стеной, наконец, покинули их и отправились во главе войска. Я перелезла на балкон спальни Лаурсса, стараясь не обращать внимания на головокружительную высоту, и достала из потайного ящика в полу эту книгу. Остальное содержимое тайника меня не интересовало.

Затем вновь перебралась к себе и уселась читать на балконе, не уставая благодарить родителей, отдавших меня в школу в раннем детстве. Я пролистывала страницу за страницей, то и дело скашивая глаз вниз, к подножию. Высоко стоящее солнце освещало покидающее Кор-Таюн войско. Оно, поначалу в узком пространстве казавшееся несметным, таяло на глазах. Пора бы уже спускаться…

Самая большая загадка потрёпанной, но очень хорошо сохранившейся, будто бы не очень старой книги оказалась даже не в том, что автор сумел забраться в такие дали нагорья, куда и мне не приходилось забредать. Самым удивительным был сам факт её существования! Когда я росла в Тайссери, огромная, известная на весь мир библиотека была моим вторым домом. После пыльных дворов и дальних закоулков, конечно. Я была уверена, что уж Стайг-то прочитан весь и едва ли не выучен наизусть! Более того, все книги, заметки и альбомы про нагорье, что были доступны для такой девчонки, как я, были изучены вдоль и поперёк.

И тут – на тебе! – из ниоткуда новенькая книжечка, да такая, что подняла на уши стольких людей!

Кое-что из написанного в ней, конечно, было полной чушью, но некоторые вещи нешуточно меня взволновали. Судя по написанному, известный путешественник и исследователь Андрес Стайг просто носом изрыл нагорье вдоль и поперёк, и везде он собирал рассказы, легенды, истории и задавал вопросы. Почти в каждом поселении и любом встреченном караване ему рассказывали десятки баек про великана Майдру, истинного хозяина нагорья, который лишь изредка покидает свой дом далеко на севере, там, где никогда не светит солнце и стелется зелёный туман. Майдру столь огромен, что, когда он осматривает свои угодья, от поступи его поднимаются бури, а руками он машет так широко и часто, заслоняя солнце, что каждое мгновение свет гаснет и вспыхивает снова.

Это точное описание пережитого мной по пути в Кор-Таюн заставило моё сердце забиться сильнее. Я принялась ещё быстрее просматривать книгу, и, наконец, достигла части,посвящённой поискам Лоа-Лейттана. И именно здесь спрятался самый настоящий вулкан. Сам город Андрес Стайг не нашёл, что выглядело совершенно невероятно, так как в собственной же книге он описал достаточно примет и указаний на его местонахождение.

Один проводник каравана, что возит слюду с северных шахт, утверждал, что путь к Лоа-Лейттану преграждают вилы Майдру, отлитые из зеркального металла, которые убивают всякого, приблизившегося к ним. В дальней горной деревушке верили, что подходы к легендарному городу охраняет гигантский гриф хозяина нагорья. Он так велик, что, даже едва приподняв крылья, закрывает весь небосвод. А полоумная прорицательница, живущая одна всю жизнь в пустоши, утверждала, брызгая слюной, что проход к вратам, покрытым чешуёй, лежит на нижнем конце месяца в новолуние.

Неудивительно, что, прочитав эти строки, Лаурсс был готов сломя голову рвануть на поиски Лоа-Лейттана. Я бы сделала на его месте то же самое! Для человека, не знакомого с этими местами, возможно, вышеописанное и звучало, как горячечный бред, но уж точно не для меня. Теперь я точно знала путь к легендарному затерянному городу.

И к его сокровищам.

Вернув на место книгу и снова замаскировав тайник, я уже в четвёртый раз за сегодня перебралась к себе в комнату через препятствие на высоте птичьего полёта. Закинув вещи за спину, окинула взглядом комнату ещё раз: вдруг с головой накрыло мыслью о том, что сюда я больше не вернусь… Я встряхнулась, прогоняя наваждение.

Шумно ссыпавшись с лестницы, я выскочила во двор перед высоченной узорчатой стеной Кор-Таюна, когда последние отстающие уже выходили из ущелья. Огляделась, убедившись, что людей для охраны города Лаурсс всё-таки оставил достаточно, и вскочила в седло своего синеглавого лысого кошму.

Ветер засвистел в ушах, когда мы гигантскими скачками пронеслись через ущелье и вырвались на простор долины.

Слева от меня уносилась вверх могучая стена западного хребта, в остальные же стороны стелилась, маня простором, пустошь, лишь где-то далеко обрамлённая теряющимися в пыльной дымке горами – восточный хребет и дикие северные отроги…

Мгновенно догнав и перегнав последних отстающих, я двинулась вдоль колонны, чуть-чуть сбавив скорость. В конце плелись гружённые припасами караванные кошму и шли те, кто помедленнее. Я быстро миновала этот многоголовый хвост растянувшегося войска и поравнялась с основным костяком. Большую часть его составляла та самая вооружённая до зубов Свора, которая уже не первый год кошмарила все прочие банды, не давая им приблизиться ни к одной мало-мальски значимой шахте, и получала с этого головокружительные доходы.

Здесь одно за другим замелькали знакомые лица со всех известных земель: в основном, конечно, лаксаны с мальварами пополам. Но также хватало выходцев и из Озёрного края, и большеглазых жителей восточных непроходимых лесов, даже затесался кое-кто из жителей морского побережья.

В воздухе витали восторг и воодушевление. Я позволила ему захватить и меня, прекрасно понимая, что минуты радости не продлятся долго. А впереди нас ждёт не самый простой переход, и не будь я Нодья-малявка, если до конца дойдёт хотя бы половина!

С победным кличем я подогнала своего кошму и стрелой промчалась мимо бодро шагающих людей, приветствуя всех на ходу. Просвистела мимо головы колонны, где с удивлением заметила троицу, пришедшую со мной из Нуулакши. Накормив их пылищей, я внесла беспорядок в ряды передового разъезда – таких же, как я, наездников на кошму. Спокойно идущие птицы при виде несущегося, как ветер, здоровенного самца заволновались, захлопали мелкими отростками крыльев, тоже собрались сорваться с места, заперебирали длинными ногами.

Я рассмеялась и остановила своего. Повертелась на месте, поприветствовав наездников-разведчиков – все до единого местные, низкорослые, с мелкими роговыми луками за спиной. Лица обветренные, прищуренные глаза не то смеются, не то подозревают. Свои, одним словом.

Я дождалась, когда голова колонны поравняется со мной. Среди преобладающих тёмных голов местных жителей белёсым пятном выделялись головы Шайлен и Долана со спутниками. Сзади к ним примкнуло ещё несколько крупных светловолосых человек. Эти были мне не знакомы.

– Приветствую, мусва! – я нарочито глубоко поклонилась, свесившись с седла. – И вас, друзья мои! Смотрю, вы не растерялись и нашли себе отличную компанию.

– Затесаться в друзья к правителю Кор-Таюна и самому влиятельному человеку в пустошах – недурная идея, не находишь? – засмеялась в ответ Юлья, и тут же добавила: – Как ты держишься на этом чудовище?

– Хочешь попробовать? – я подъехала поближе.

– Ни в коем случае! – Никесс – тут как тут! – не дал спутнице даже рта раскрыть. – Шею только свернуть можно. Пусть Нодья ездит, если хочет, а тебя не пущу.

– Правильно, – я расхохоталась. – Нодью не жалко!

Три дня мы нудно двигались на север вдоль склонов хребта, держась к нему практически вплотную, чего я, конечно, категорически не одобряла. Ночами горы расцвечивались стайками светящихся огоньков, и что-то подсказывало мне, что это отнюдь не друзья провожают нас в долгий путь. Лаурсс же выбрал именно эту тропу, имея в виду скалы в качестве естественной защиты от возможных бурь и на случай непредвиденных стычек. Мол, посреди долины мы будем, как на ладони, а здесь можно прикрыть спину. На мой взгляд, правда, в центре долины никто не сможет к нам приблизиться незамеченным, будучи также виден, как и мы.

Но, в конце концов, это было лишь моё мнение.

Я держалась особняком и от Своры, и от знакомых мне мальвар, всё больше помалкивала, избегая разговоров, и наблюдала. И если сначала я видела обычный кое-как сплочённый очередной идеей сброд, то позже кое-что привлекло моё внимание.

Почти отвесная у Кор-Таюна стена западного хребта быстро утратила свою крутизну и здесь уходила наверх покатым склоном, по краю которого мы сейчас и шли. Неприступные скалы отступили дальше на запад.

Для меня не составляло труда держаться чуть выше основного войска, обозревая его с высоты. На закате первого дня, когда загорелись редкие костры, и началась вечерняя суета вокруг обустройства лагеря, пара человек отделилась от подобравшегося войска. Просто отошли чуть дальше и скрылись из виду. Куда они отправились, я не высмотрела, так как не придала особого значения этому манёвру. А вернулись эти двое только следующим утром. Красный тюрбан одного из них послужил отличным ориентиром.

В этот же день, не дожидаясь заката, другой бандит, уже в одиночку, остановился, уселся на камнях, завозился с обувью: с кем не бывает? Но просидел он на месте ровно до тех пор, пока его не миновали последние караванщики. А затем ловко перекатился за камни. Он был чертовски далеко и по другую сторону от движущихся людей, и мне пришлось развернуться и двинуться обратно. Я успела лишь заметить, как его тёмная макушка мелькнула среди осыпавшихся со склона рыжеватых камней. Пришлось пришпорить своего кошму, но тупая птица совершенно не хотела двигаться против потока, бесконечно крутясь на месте и мешая идущим.

Получив заслуженный шквал брани, я оставила попытки пересечь людскую реку. Надо признать, что и этого я упустила, позволила ему скрыться. Может, он просто отвалил по нужде, а может и нет. Вполне вероятно, что всё это и яйца выеденного не стоит, и просто моя подозрительность разыгралась пуще прежнего.

Теперь оставалось только выбраться на свободное пространство и мчать в голову колонны: предупредить Лаурсса не будет лишним, даже если меня поднимут на смех за панику на ровном месте.

Я попыталась отшутиться от негодующих людей, – а кому понравится, когда бестолковый кошму возит тебе хвостом по физиономии и того и гляди сшибёт с ног! Кляня вредную птицу, я стала продираться обратно, но, как назло, зацепилась за кого-то сапогом, создала ещё большую сумятицу.

– Да слезь уже с него, дура!

– Сам дурак!

– Ай! Остановись, ты же меня задушишь!

– Да прям, задушишь тебя пожалуй!

– Нодья, чёрт возьми, постой же!

Оказалось, я умудрилась запутаться стременем в чьём-то расползающемся шарфе, и сейчас тащила человека за собой, словно на поводке. Конечно, спешилась, стала отцеплять, бормоча извинения. Как назло, запуталось – хоть режь!

Я возилась с перепутанными нитками и пряжкой и чертыхалась, когда что-то на краю зрения привлекло внимание.

– Да уже отцепи, наконец! Или уже оторви – дай разогнуться!

– Да-да, сейчас.

Я оглянулась: что же меня отвлекло?

– Ноди!

Да чёрт возьми! Я дёрнула шарф в одну сторону, стремя – в другую, с треском разорвав узел, принесла сотню извинений, услышала о себе много нового… И вновь зацепилась взглядом за знакомый узор: голубые звёзды на чёрном фоне.

Да это же кошелёк, который у меня увели в Нуулакше!

Вот неожиданная встреча.

Мелькнули пёстрые тряпки, и раз! – я потеряла его из виду. Я попыталась пробраться вперёд, снова расталкивая людей и пытаясь увидеть нынешнего владельца краденой вещи. Сомневаюсь, что у кого-то мог быть точно такой же – в конце концов, такую кривую вышивку могла сделать только я!

Я всматривалась в затылки и спины, но тщетно… Пока он не выдал себя, оглянувшись: встретился со мной взглядом глубоко посаженных глаз, понял, что я узнала его, и быстро отвернулся, чтобы мгновенно раствориться в толпе – не найти!

Ночь упала внезапно, враз поглотив горизонт, сузив мир до размеров круга, освещаемого костром. Множество таких чахлых мирков рассыпалось у подножия гор, созвездиями мерцая под стрёкот сверчков.

К Лаурссу мне так и не удалось пробраться за весь вечер: ведьма Шайлен взяла его в оборот и не отпускала ни на минуту, а при ней я не собиралась обсуждать с Ла свои подозрения. Противный скользкий червячок предчувствий скрутился в груди и неприятно холодил.

Я снова и снова бродила среди расположившегося на отдых воинства в тщетных попытках найти нового владельца моего кошелька. Ветер, прибитый к земле низкими плотными облаками, стелился, раздувал костры, резко дёргая языки пламени и вытряхивая в ночную тьму пучки искр.

Похолодало. Я вернулась к северной окраине лагеря и подсела к костру мальвар. Дарл вёл увлечённую беседу с кем-то из своих сородичей, коих к ним примкнуло немало. Юлья, завёрнутая в пёстрые одеяла, дремала на коленях у Ника.

– Привет! Не помешаю? – сказала я, входя в круг костра.

– О, здравствуй, Ноди! Конечно, нет, что ты, – Дарл широко улыбнулся и жестом пригласил к себе.

Я присела у костра, отогревая озябшие руки. Пар, поднимавшийся от дыхания, в оранжевом свете пламени делал окружающих его людей огнедышащими. Они общались, что-то говорили, смеялись… А во мне ещё пока глубоко, пока ещё робко росло нехорошее предчувствие. Мысли крутились вокруг полученного в Нуулакше предупреждения – кому я могу тут помешать?..

– Эй, ты здесь? Ау! – я вынырнула обратно в тёмный неверный мир, дрожащий огненными сполохами.

Никесс, смеясь, водил ладонью у меня перед лицом.

– А? Да… Здесь.

Я вдруг решила, что именно сейчас я во что бы то ни стало добьюсь внимания Лаурсса, прорвавшись через неприступные бастионы Шайлен. Вскочила и широкими шагами направилась к их костру.

Вслед мне донеслись удивлённые возгласы, но я не обратила внимания.

Из тьмы передо мной выросли двое. Я чуть было не наткнулась на них – настолько неожиданно их силуэты вынырнули из темноты. Я шарахнулась назад, отстало соображая, что один из них как раз и был новым владельцем моего кошелька. Эта встреча неслучайна?

Он молча метнулся ко мне, второй спустя мгновенье последовал за ним. Но я уже перекатилась в сторону, уйдя в ещё более плотный мрак, и теперь медленно и неслышно обходила их сзади, стараясь вернуться назад, как можно ближе к знакомым мне людям.

Я почти преуспела. Почти…

Лёгкое шуршание за спиной, сначала далёкое и еле различимое сквозь свист и вой ветра, а через два удара сердца уже до жути близкое, стало грохотом. Я сорвалась с места и бросилась на свет костра, чуть не упала, остановившись скорее благодаря чутью, чем зрению или слуху: пересекая мой путь справа налево, промчался, подпрыгивая, огромный валун. За ним ещё несколько – поменьше. Мрак вдохнул тишину, задержал дыхание… и выдохнул гул и смерть.

Прежде чем люди поняли, что происходит, раздались ужасные крики, но и они не смогли заглушить грохот камнепада. Повспыхивали факелы, заметались по дрожащей земле силуэты, взвыли новые голоса.

Ночь загустела от пыли и звука, превратив мирный лагерь в оживший кошмар. Я вместе со всеми побежала прочь в пустошь, спасаясь от несущейся с гор смерти. Мы бросились вслепую, побросав вещи… и встретились с костлявой лицом к лицу.

В спасающихся людей ударил рой стрел, кто-то рядом упал, хрипя и булькая. Я только услышала пролетевшую мимо лица стрелу, и тут же вторая царапнула плечо, разорвав рукав. Меня разом швырнуло в холодный пот: вот это везение!

– Это Наездники! Наездники! – зазвучало со всех сторон.

– Бей Свору! Руби псов! – завизжали отовсюду голоса в ответ.

Я пригнулась, пытаясь сориентироваться в окружающем хаосе, оглянулась в сторону разорённого лагеря: оказывается, я всё ещё недалеко от костров. Некоторые из них продолжали гореть, слабо освещая пространство вокруг себя. Камни всё ещё продолжали катиться, а следом ползла масса мелкого гравия. Показалось, что я вижу небольшой участок склона, будто бы коридор, свободный от камнепада и оползня. Вот же оно – спасение!

Я побежала обратно, перескакивая через валуны и шарахаясь от силуэтов. Не успела сделать и нескольких шагов, как кто-то сбил меня с ног и я болезненно приземлилась на бок. Врезавшийся в меня оказался одним из тех незнакомых мне мальвар, примкнувших к Дарлу, Нику и Юлье.

– Ты?!

– Я!

– Поднимайся!

Он дёрнул меня за руку, рывком подняв на ноги, и в то же мгновение у него за спиной выскочил из темноты незнакомый бандит: перекошенное лицо, кривая сабля. Пока здоровяк мальварен разворачивался, нож будто бы сам собой очутился в моей руке и рванулся вперёд, вспарывая бок нападающего, останавливая его внезапную атаку. В следующее мгновение мальварен сшиб бандита с ног, и добил того его же саблей.

– Сюда, давай за мной, скорее! – крикнула я, собираясь двинуться в сторону гор.

– Надо найти остальных!

– Да как?

– Они только что были здесь! – гаркнул он и начал звать.

Мне осталось только припасть к земле, спрятавшись за остановившимся крупным камнем.

Глава 6

Из суматохи и хаоса вместе со мной удалось сбежать ещё пятерым: незамеченные нападающими, мы нырнули в обнаруженную мною щель, чудом избежав как стрелы в спину, так и камня на голову.

Из всех знала я только Дарла. Ника и Юльи с ним не было, они разминулись в хаосе камнепада. Двоих оставшихся мальвар я уже видела в компании Ла, но ни имён, ни откуда они взялись, так и не узнала. Оставшиеся двое оказались смутно знакомыми головорезами из Своры.

Рассветное солнце предстало перед нами сквозь дымку и клубы пыли, поднятой ночным камнепадом. Вкруг поднимались, устремляясь к мутным небесам острые, хищные скалы.

Проход, которым ночью в панике мы спаслись от обвала и нападения Наездников, оказался засыпан, и путь наш теперь вынужденно пролегал по верхушкам невысоких отрогов Западного хребта, уводя нас всё дальше на север от намеченного пути.

Я и пара Лаурссовых удальцов легко карабкались и лезли сквозь острые неустойчивые камни, перескакивали через трещины и зыбкие гравийные осыпи. Мальварам же этот путь давался неизмеримо труднее: эти крупные люди явно не были созданы для лазанья по скалам.

С рассвета и до заката мы ползли, пытаясь найти нормальный спуск в долину, однако на ночь вынужденно остановились наверху. И только к вечеру следующего дня, когда запасы воды давно иссякли и все уже изнемогали от непрерывной борьбы с окружающими скалами, мне, наконец, удалось найти тропу вниз. Я увидела её издалека, но не стала сразу обнадёживать спутников, предпочитая сначала дойти и всё проверить. Словно я вновь стала самой собой – Нодьей-проводником…

Но воспоминания о недавнем ночном нападении были всё ещё очень живы, и я попросила спутников отдохнуть в тишине, не выдавая своего присутствия, пока я не удостоверюсь в безопасности спуска. Тропа, которая цивилизованному человеку покажется забытым путём козопаса, здесь могла играть роль крупной и оживлённой городской улицы.

В узкой затенённой расщелине меж скал я остановилась и прислушалась, прежде чем высунуть нос на освещённый спуск. Лёгкий предзакатный ветерок принёс писк мыши, шуршание высохшего кустарника и крик хищника в небе. Помедлив с минуту, я решилась, наконец, выглянуть наружу и шагнула вперёд.

Небо с землёй поменялись местами, затылок взорвался тупой болью, сквозь тучи искр перед глазами я увидела лицо одного из двух лаксанов, что были в Своре с самого выхода из Кор-Таюна…

В нос ударила вонь гниющих зубов и запах застарелого пота, в то время как разбойник сомкнул руки у меня на горле. Земля и небо болезненно запрыгали перед глазами. В рот тут же попала пыль, песок и мелкие камни: я поняла, что мы катимся, сползаем вниз к одному из множества обрывов. Я изо всех сил вжала подбородок в шею и схватила руки напавшего, забила ногами, стараясь посильнее пнуть его, отцепить ещё до того, как мы достигнем края скалы. Скрипя зубами и рыча, мы перевернулись вновь, разрывая одежду, обдирая колени и спины. Оказавшись в очередной раз сверху, я отпустила руки разбойника и вцепилась ему в лицо; тут же почувствовала, как ногти мерзко царапают потную кожу. Головорез взвыл, прорычал что-то нечленораздельное, враз подмял меня обратно и с такой силой хватил о камни, что из меня дух вышибло, и я едва-едва могла сопротивляться дальше. В глазах потемнело, и последним желанием стало ощущение полёта со скалы.

Вместо этого всё моё тело сотряс рывок, чуть не выдернув мне руку из плеча. Откуда-то, словно из-за закрытой двери, доносились какие-то крики, звуки драки, удары, хруст камней, а потом наступила тишина.

Я не умерла и даже ничего себе не сломала. Даже плечо чудом оказалось целым, после того как представившийся Вотаром мальварен схватил меня за руку на краю обрыва. Напавшего на меня бандита он отправил в свободный полёт с высоты в полсотни метров.

Сейчас я сидела у подножия той скалы, с которой едва не свалилась: мой маленький отряд легко преодолел спуск, торжественно передавая моё бесчувственное туловище с рук на руки.

Едва я пришла в себя, как моим глазам открылось малоаппетитное зрелище распластанного по камням… того, что было когда-то напавшим на меня головорезом. Как мне сказал Дарл, второй сбежал, едва только понял, что мальваре кинулись на мою защиту. Ну как мальваре – одному здоровяку с вислыми усами послышалось что-то, и он пошёл проверить, всё ли у меня хорошо.

Он же сейчас склонился над вывернутым и разбитым бандитом, медленно и внимательно перебирая его вещи, выворачивая карманы и прощупывая подкладку одежды.

– Эй!.. – просипела я и тут же пожалела об этом.

В горло словно вонзились сотни рыбьих костей, я закашлялась, задохнулась, из глаз брызнули слёзы.

– Лучше молчи, удачливая ты малявка, – мальварен оторвался от содержимого дорожной сумки погибшего бандита. – Я сам не верил, что успею тебя выхватить. Лежала бы сейчас рядышком с ним такая же красивая.

Он вновь вернулся к изучению вещей, выкладывая на землю пыльные предметы, затем перевернул тело и занялся передними карманами.

– Шайлен эта – ведьма. Я её ещё с долин вокруг Вольных городов знаю. На кого ни взглянет – все тут же делают, что ей вздумается. Вот и Лаурсс твой не устоял.

Ранним утром мы наконец отправились вдогонку за Сворой. Мальварена, спасшегося со мной в расселине от камнепада, звали Эндором. Сейчас они с Дарлом бодро вышагивали впереди, а Вотар вместе со мной плёлся следом. Мы пересекали долину Чальон по диагонали с юго-запада на северо-восток, стремясь во что бы то ни стало догнать Свору. Но следов прошедшего здесь войска мы так и не увидели, и я начинала всерьёз переживать, скольким всё-таки удалось выбраться из той ночной переделки? Я была уверена, что с Ла ничего не случилось: он обладал удивительной способностью выкручиваться из любой ситуации. Но вот что там с его сбродом? Вряд ли удастся сохранить хотя бы видимость прежнего порядка…

Вотар же возился со мной, то поддерживая под руку, то помогая преодолеть сложные для меня, как ему казалось, препятствия. И говорил со мной, по большей части сам же за меня и отвечая: я всё ещё страшно хрипела и долго кашляла после каждого произнесённого слова.

– Думаю, она и этих двоих головорезов околдовала, чтоб от тебя избавились.

Я набрала побольше воздуха и с трудом прошептала одно только слово:

– Зачем?

Я не могла рассказать своему спутнику о том предупреждении, что получила в Нуулакше, и не представляла пока, какая может тут быть связь с этой Шайлен.

Вотар в ответ рассмеялся:

– Ты ей мешаешь.

Я вскинула брови.

– Думаешь, не видно, как ты него смотришь? И он на тебя поглядывает. Но как только рядом оказывается эта ведьма, твой Лаурсс забывает обо всём на свете. Но, кроме того, к тебе прислушиваются, твоё мнение уважают. Когда я спросил впервые, что это за мелочь на кошму, мне ответили, мол, лучший проводник Нагорья.

Я молча слушала, пытаясь сопоставить эти предположения с реальностью. Шайлен привезла Лаурссу книгу, из которой тот вычислил, как найти легендарный Лоа-Лейттан. Зачем ей-то легендарный город? Сокровища? Почему именно Лаурсс? Тут как раз ответ очевиден – если кто и сможет привести туда людей, так это только он. Ни Наездники, ни банда Пещерного Траска не могут похвастаться даже таким подобием дисциплины. Но так ли уж я ей мешала, чтобы специально заниматься моим убийством?

И было что-то ещё, что я пока не могла уловить. Что-то клубилось на горизонте, словно туча, несущая грозу. Эти цепочки факелов на горах, обвал, ночное нападение…

Одному ли Лаурссу Шайлен дала почитать книгу Андреса Стайга? Но этими соображениями я пока не могла поделиться с вновь обретёнными союзниками, которыми стали эти мальваре. «Никогда не…» А, чёрт с ним!

Луна отразилась в трёх рукавах Чальон, на которые по прихоти долины распадалась здесь великая река. Все три рукава протекали параллельно друг другу и спустя сотню-другую метров с рёвом и грохотом срывались с гигантского каменного уступа, вновь образуя внизу единое течение.

Вилы Майдру.

Кто бы мог подумать, что это название я узнаю из книги чужестранца. Как там было написано в книге: «путь к Лоа-Лейттану преграждают вилы Майдру, отлитые из зеркального металла, которые убивают всякого, приблизившегося к ним».

Почему же убивают?

– Стойте!

Надо же, мне посчастливилось удержаться и не залиться хриплым кашлем. Я рискнула и продолжила дальше шёпотом:

– Вилы Майдру. Пойдём при свете. Опасно.

– На голову ему мешок надень!

– Дык и так тьма, не денется никуда.

– Заорёт ещё, как ненормальный, и всей округе расскажет, что мы тутова. Надевай давай!

Послышалось шуршание, хлопанье мелких крылышек кошму, покатилась пара камней.

– И ложи, ложи его давай. Нечего топтаться. Чот ты как в первый раз. Ты правда год в Наездниках? Если у вас там все такие бестолочи, неудивительно, что Свора вас так прижала.

– Сам ты бестолочь! Нам на нашей земле нечего бояться и скрываться. Это вы ползаете по своим пещерам, как гады какие, и всё только прячетесь.

– Ничего! Сейчас, если это дельце выгорит, никто больше прятаться не будет. Не будет ни Своры, ни Лаурсса этого. Долину пополам поделим и заживём!..

– Рано загадывать, этот гад может и выкрутится.

– Никуда он не денется: сказано же, проход охраняет гриф. Значит, они пойдут в ущелье, где им уже приготовлена встреча, а ваши сзади, так сказать, кхе-кхе, не отстанут…

Хриплый сдавленый хохот как начался неожиданно, так и быстро смолк.

– Чо ты молчишь? Не подведёте?

– Мы уже не подвели, забыл? Своё дело знаем. Нам Свора, как кость в горле. Добивать, так до конца.

В наступившей тишине стало слышно, как глухо в мешке щёлкают клювами кошму. Кто-то сплюнул.

– Мне только противно, знаешь, что самого пока сказано не трогать.

– Ага, а я бы и ведьму его накрыл разом.

– Не, ведьму точно пока нельзя. Это ж ейная мысль, как нам расквитаться с Лаурссом. Но как только они приведут нас в Лоа-Лейттан, там их и кончим.

– Верно, как Чальон, текущая на юг.

Снова наступила тишина. Я собралась было махнуть мальварам, что пора, как голоса из-за камней раздались вновь.

– Глянь! Кабаний клык показался: пора.

– Успеем. Наши кошму ходят быстро, успеем встретить Наездников и привести их на место до рассвета.

– Лучше прийти заранее, – проворчал первый.

– И торчать на равнине, как прыщ? Мы тут хотя бы в укрытии.

Больше ждать и медлить было нельзя. Я взглянула на мальвар, они кивнули в ответ. Мы вчетвером одновременно перемахнули через базальтовую гряду, на ходу вытягивая из ножен клинки. Но ни я, ни Дарл не успели даже среагировать: Вотар ещё в прыжке сбил бандита с ног и без видимого усилия вонзил свой короткий меч тому в горло. В то же мгновение мелкий топорик Эндора с чавканьем вошёл в лоб второму. Мальварен тут же выдернул его и будто бы не прекращая движения перерубил тому шею у самой ключицы.

Я опомнилась и бросилась ловить мечущихся и спотыкающихся, ничего не видящих кошму. Но и тут опоздала: Дарл держал обоих.

Ещё минуту назад я переживала, что луна даёт мало света и мы не увидим наших врагов, но сейчас, глядя вокруг, уже думала, что она освещает слишком многое.

Я опустилась на камни. Позорище! Лучший проводник нагорья! Я ничего не успела, – даже подумать, – пока мальваре, которых я всю жизнь презирала, сделали всю работу.

А на результаты этой работы глаза б мои не смотрели.

– Что, – Дарл обратился ко мне, – никогда не видела наёмников из долин за работой?

Я покачала головой.

– За это вас и не любят там, на западе, да, Вотар? – обратился к наёмнику Дарл. – Потому и прогнали на край света с таким удовольствием, как только выдалась возможность?

Вотар ничего не ответил, глянул только недобро.

– Но мастерства, конечно, не отнять… Идём, надо успеть предупредить Лаурсса, пока он не вошёл в ущелье и не попал в ловушку, – я поймала себя на том, что снова нормально говорю.

– Ты ж говорила, опасно?

– В книге была фраза о том, что «вилы Майдру убивают всякого приблизившегося». Я не знаю: может, вилы и убивают, но перед нами всё та же река. А убраться отсюда подальше нужно как можно скорее. Рискнём.

Брод мы нашли, когда небо уже посерело, а на востоке появились первые сиреневые полосы перистых облаков: пришлось идти дальше на север, туда, где течение Чальон ещё едино. Наездников нигде не было видно, что успокаивало и беспокоило одновременно. И только перебравшись на тот берег по пояс в ледяной воде, увидели вдалеке, у самых восточных гор, дымку и пыль, поднятую Лаурссовым войском.

– Ноди, хватай это чудовище, – Вотар указал на кошму, – и дуй к ним, успей предупредить.

– А вы как же?

– Уж мы как-нибудь догоним.

Эта скачка выбила из меня весь дух. Кошму попался тряский, жилистый, седло – сбитое и заезженное вусмерть. А впереди, всё ближе темнел на фоне светлеющего неба огромный каменный гриф. Мчались мы быстрее ветра, и когда я влетела в поднимающийся в дневной переход лагерь, солнце едва-едва показалось из-за гор прямо над нами.

Лагерь гудел, как улей, совершая привычное ежедневное действо: сворачивали лежанки, снимали лёгкие шатры и палатки те, кто могли себе их позволить. Кто-то жевал на ходу скудный завтрак, кто-то уже седлал своих кошму. И надо всем этим возвышалась скала, отсюда уже не очень сильно смахивающая на грифа. Едва поднявшееся солнце выкрасило её в краснокирпичный цвет. Кровавые свои ассоциации я решительно выкинула из мыслей.

Я покрутилась на месте, не обращая внимания на удивление и игнорируя вопросы, разглядела поверх голов, как сворачивают огромный расписной шатёр и рванула туда.

Ла здесь, конечно, не было.

– Где он? – крикнула я.

– А пёс его знает.

– Потащился с ведьмой своей смотреть вход в ущелье.

Все черти мира! Мне нужно было говорить с ним наедине.

Снова я пыталась прорваться сквозь лагерь верхом на кошму, сшибая с ног, путая верёвки, роняя котелки. После всего того, что мне нажелали окружающие, можно было уже ничего не бояться.

Они стояли под каменной аркой головокружительной высоты: лёд и лён. Стройные, чистые, богато одетые и прекрасные. Шайлен показывала вперёд и что-то говорила, но ветер, что спутывал их волосы, относил слова, разбивал о стены ущелья. Я сплюнула сквозь зубы, поняв, что любуюсь этими двоими, и пришпорила кошму.

– Ла!

Голос, как воронье карканье, мерзость какая.

– Ла, есть разговор!

Обернулись оба, как отражённые. По губам я увидела, что он зовёт меня по имени. Затем последовала отборнейшая брань, разрушившая наваждение.

Я соскочила с кошму, судорожно пытаясь сообразить, с чего начать. Но начать не успела: мои сбитые об камни кости хрустнули, когда Лаурсс стиснул меня в объятьях.

– Живая, живая!

– Сейчас убьёшь сам, – не было необходимости притворяться, хрипела я очень естественно.

– Шай, – он уже поставил меня на землю и обернулся к своей ведьме, как её все называли. – Шай, я же говорил, что она выберется! Ты мой оберег, моя удача!

Я сделала назад несколько шагов.

– Ла, есть важный разговор.

– Поговорим по дороге?

– Нет!

О, боги, придётся вываливать всё вот так. Ведь не поверит же! Не поверит…

– Ла, в ущелье засада Пещерного Траска. А как только вы войдёте внутрь, сзади нападут Наездники. В долине мы подслушали разговор.

Лицо предводителя Своры враз посерьёзнело.

– Этого быть не может: Шай видела в воде, что ущелье безопасно.

М-да, это будет тяжелее, чем я предполагала.

– Ла. Пожалуйста. Если не веришь мне, подожди, пока подойдут остальные, кто был со мной. Просто подожди и не иди в ущелье.

– Ноди, что такое говоришь, конечно я тебе верю.

– Тогда, пожалуйста, очень тебя прошу, останови своих людей, повремени с ущельем. Лоа-Лейттан не убежит, а жизней уже потеряно немало. А потом тебе расскажут, что происходит, те, кто никак не заинтересован…

– Заинтересован в чём? В Лоа-Лейттане?

– Нет, Ла, в тебе.

Я даже в разговоре участвовать не стала: оставила это троим мальварам. Как-никак, похоже, я всё-таки стала им доверять.

Они отошли от лагеря, и я не слышала ни слова. Сидела ковыряла палочкой песок. Растёртый в пальцах чабрец бодрил терпким ароматом.

Крик стервятника в небесах где-то над самой скалой-грифом заставил поднять голову. Враз ослепило солнце, заставив прикрыть глаза ароматной ладонью; скользнула по скалам тень от хищной птицы и далеко, где в солнечный день горы становятся туманом, там, на грани видимости и фантазии вспыхнула золотая искра. Вспыхнула и тут же потухла.

Как ни всматривалась я в горизонт, ничего похожего больше не повторялось. Но направление запомнила.

Опуская взгляд, наткнулась на хрупкую фигурку Шайлен, завернутую в белую шкуру, волосы лежат на ветру. Словно снег… – тьфу! птичий помёт на камнях.

Верилось, что она ведьма. Против желания верилось.

Вечность прошла, прежде чем за спиной у меня закончился разговор. Мальваре и Лаурсс прошагали по ароматному чабрецу мимо меня, не обронив ни слова, и удалились в сторону лагеря, который так и замер в полуразобранном виде.

А ещё через несколько минут ко мне спешила девушка в до боли знакомом костюме.

– Спасибо, что вывела Дарла, – Юлья остановилась в нескольких шагах от меня.

Что ж, я б сама к себе ближе не подошла – всклокоченная, пропотевшая, в рваной одежде, вся ободранная. Я только кивнула в ответ.

– Тебя зовут туда, – она неопределённо махнула рукой в сторону людей.

По дороге к лагерю она рассказала, как в ту ночь им повезло с Никессом выжить: в отличие от многих они не бросились в пустошь навстречу стрелам, а побежали к самым северным кострам и спаслись вместе с Ла и Шайлен. Ни камнепад их не задел, ни стрелы не долетали. И, если учитывать подслушанный ночью у вил Майдру разговор, это не было случайностью.

Пока, видимо, для всех, кроме меня, работает правило: хочешь выжить, держись Шайлен.

Большой цветастый шатёр развернули заново. У входа в него стояло четверо головорезов из личной охраны Ла. Ещё с десяток вроде бы незаметно рассредоточились вокруг шатра. Я вздохнула и нырнула внутрь.

Спиной ко входу стояли Вотар с Эндором. Напротив – Лаурсс с Шайлен. Дарл разместился по левой стороне, а справа – Мейек, давний советник и главарь личной стражи Ла.

Я вошла не последняя – за мной встало двое охранников из тех, что ошивались на улице. Колыхнулись стенки шатра по разным сторонам – значит, шатёр окружён. Вот неясно только, по чью душу.

Сама собой перед глазами проплыла картина стычки прошлой ночью: клинок Вотара и топор Эндора. Хотя с большой натяжкой это убийство можно назвать стычкой.

Я решительно раздвинула в стороны этих двоих здоровяков и встала между ними. И сразу на душе стало спокойнее.

– Друзья мои! Клянусь, это самая странная компания, которая когда-то стояла со мной плечом к плечу. Только такая великая цель, как у нас, может объединить таких разных людей.

Ла порой мог говорить так, что поневоле поверишь, что перед тобой всамделишный король, а не выскочка из пещерной развалюхи.

– Но, – продолжал Лаурсс уже менее помпезно, – меня сегодня очень огорчили известиями о том, что выбранный путь может грозить нам смертельной опасностью. И всё потому что среди нас с вами есть предатель. Предатель, раскрывающий наши планы и Наездникам, и прихвостням Пещерного Траска.

Легкий вздох прокатился по шатру, забегали глаза, стреляя взглядами друг в друга, а я спиной почуяла, как напряглись стражники позади меня.

Выдержав весьма эффектную паузу, Лаурсс продолжил:

– И гадать бы нам с вами, кто этот человек, но боги принесли мне такой подарок!.. – с этими словами Лаурсс притянул к себе Шайлен и звонко поцеловал в губы.

Вроде бы мне удалось сдержаться и не передёрнуться от отвращения.

– Шай, родная, не расскажешь ли нам, не находится ли этот человек сейчас в моём шатре?

– Но, господин, неужели мы поверим какой-то ворожбе этой девчонки? – Мейек высказал то, что явно у каждого вертелось на языке.

– У меня нет повода не доверять Шайлен, как, надеюсь, и у тебя, не так ли? – недобро сверкнул глазами Ла.

– Как скажете, господин, – стражнику, кажется, удался нейтральный ответ.

А мальварская ведьма и бровью не повела. Мило улыбнулась, будто бы смущённая таким вниманием и доверием.

– Конечно, я сделаю, что смогу. Если камни и дым согласятся говорить со мной…

Благовония закурились, камешки упали на землю, разлетелись бессмысленной россыпью. Взоры присутствующих устремились к Шайлен. Что уж там она высматривала – не знаю, но от горького дыма запершило и без того ободранное горло, и я уже с трудом сдерживалась, чтобы не нарушить эту излишне таинственную атмосферу своим лающим кашлем.

– Тот, кого ты ищешь – сейчас здесь среди нас, любовь моя, ты прав, – Шайлен подняла взгляд от своих камней и уставилась на меня немигающим взглядом.

Неужели эта змея таким образом хочет подставить меня? Тут же мне захотелось очутиться за пределами этого шатра, подальше от этого горького дыма.

– Хорошо, Шайлен, спасибо, – Ла проследил за взглядом сидящей на земле ведьмы и внимательно посмотрел на меня. – А теперь постарайся разглядеть в своих камнях имя этого человека, Шай.

– Нехорошо дважды подряд бросать говорящие камни.

– А ты бросишь, – говорил он всё ещё спокойно, но уже без прежней нежности.

– Но, Лаурсс…

– Я приказываю. Ответь на вопрос.

Шайлен не шелохнулась.

– Прекратите уже этот спектакль, и так ясно… – начал было Дарл.

– Молчать! – рявкнул Лаурсс. – Здесь говорю и приказываю я.

Дарл склонил голову.

Лаурсс опустился рядом с сидящей на коленях Шайлен, погладил её по голове и гладил, пока пальцы его не сжались на её волосах, разрывая пушистые льняные пряди.

– Брось свои камни, любовь моя.

Девушка, не отрывая от него глаз, протянула руку и разжала ладонь.

Камни, падая, столкнулись, упали все вместе и все, как один раскололись надвое. Погасли благовония.

– Нехорошо дважды бросать говорящие камни, – прошипела сквозь зубы Шайлен.

– Кто? – молотом упал вопрос.

Всё также не отрывая взгляда от Ла, мальварка протянула руку в мою сторону:

– Она!

– Значит, это правда. А я до последнего не хотел в это верить…

Еле слышное шипение обнажаемой стали за моей спиной повергло меня в животный ужас.

– Но, Лаурсс!.. – начал было Дарл.

Ла остановил его движением руки.

– Мейек, займись этой женщиной. Выведи её отсюда в цепях и держи под стражей, глаз не спускай. Найди таких парней, чтоб не попали под её чары. Кто поумнее меня.

Шайлен поднялась, торжествующе глядя на меня. Она явно ощущала себя победительницей. Лаурсс тоже смотрел на меня, но как-то странно, как будто что-то хотел сказать. А я отказывалась верить в происходящее. Ещё несколько стражников вошли в шатёр и обступили собравшихся по кругу.

– Мейек, чего ты медлишь! Я отдал приказ!

Главный стражник щёлкнул пальцами, и кандалы защёлкнулись на запястьях ничего не ожидавшей Шайлен, а всё её оружие покинуло ножны, оказавшись в один момент в руках стражников Ла.

– Что происходит?! – взвилась мальварка. – Да не я! Это она, Нодью схватите! Лаурсс, что ты делаешь?!

Но король Кор-Таюна даже не смотрел на неё. Шайлен продолжала кричать, пока её силком выводили из шатра, и ещё долго с улицы были слышны её проклятья.

Втоптав в пыль то, что было говорящими камнями, он вздохнул и обратился к оставшимся:

– Итак, теперь к картам.

– Предположительно, мы находимся здесь, – Ла ткнул обветренным пальцем в начало одного из ущелий.

Карта была такая большая, что мне пришлось буквально ползти по ней.

– Не совсем, Ла. Близко, но это не то ущелье.

– Почему? – он поморщился в ответ.

Какой король любит, когда с ним не согласны и перебивают?

– Потому что ты подлец, Ла! Какого чёрта ты устроил это представление? Я же решила, что ты ей поверил! – эмоции всё-таки прорвались.

Я бы ещё врезала ему хорошенько по наглой довольной роже.

– Именно этого я и добивался: раз поверила ты, значит и Шайлен тоже. Внезапность, Ноди, избавляет от драки, а она дралась бы до последнего и покалечила бы далеко не одного человека, уж поверь. Вон, Вотар не даст соврать.

Вотар утвердительно хмыкнул в усы.

– Так почему ты считаешь, что я неверно указал ущелье? – вернулся Ла к карте.

Вдох-выдох; я взяла себя в руки.

– На рассвете мы с Эндором и Вотаром перешли Чальон здесь, – найденной соломинкой я указала на то место, где река распадается на три рукава. – Затем я бежала к вам по прямой, чуть забирая на юг, и вот этот пик – он очень узнаваемо нарисован – был виден слева от Грифа, хотя, когда стоишь у входа в ущелье, он скрыт за ним. То есть ты сейчас показал на ущелье севернее, а мы вот здесь.

– Скажи мне, Нодья, как хорошо ты знаешь северо-восток?

– Смотря что имеешь в виду?

– Я сыт по горло Шайлен, давай ты не будешь строить из себя дурочку.

– Ла, я читала Стайга. Я знаю, куда нам идти.

Сказав это, я постаралась не обращать внимание на реакцию окружающих: девчонка из Нуулакши умеет читать?!

– И не надо на меня так смотреть. Только что ты просил не строить дуру, так слушай: это ущелье действительно проведёт нас, куда нужно, но в нём, как ты теперь знаешь, скорее всего погибнет множество твоих людей. Предлагаю идти севернее, вот здесь.

– Ты меня разочаровываешь: там тупик.

– Кто кого, а? Из его середины, там где с северного склона стекает ручей, есть тропа наверх. Но кошму не пройдут.

– Допустим, чёрт с ними. Куда дальше?

– Гребнем мы пройдём сразу к нужному озеру-полумесяцу и спустимся к нему.

– А там будет спуск?

– Найдём.

– Ноди, это уже второе моё «допустим» в твоём плане.

– Не переживай, считать я тоже умею. Мне сейчас нужна твоя знаменитая интуиция: посмотри на это озеро-полумесяц: какая из его оконечностей у Стайга названа «нижней»?

Глава 7

Входя в ущелье севернее Грифа, я в последний раз оглянулась на лагерь, развёрнутый с небывалым размахом: все палатки и шатры хлопают флажками и лентами, костры взметают искры к небу, быстро затягивающемуся облаками.

Боги на нашей стороне: лунный свет бы только мешал. Завернув бряцающее оружие в шарфы, платки, пояса и просто обрывки ткани, мы покинули долину в тишине, взяв минимум вещей. В лагере оставили большую часть поклажи, всех кошму и небольшой отряд отчаянных головорезов, готовых прикрыть наш тайный отход. Потерявшую доверие Шайлен Ла приказал взять с собой в кандалах, и сейчас её с кляпом во рту тащили в середине нашего отряда.

Я, конечно, мало надеялась, что отход столь многочисленного войска останется незаметным если не для Наездников, то уж для Траска. Но вдруг?

Густая тьма, которая укрыла наш тайный отход, теперь обернулась коварной спутницей: бросала под ноги камни с острыми краями, внезапно преграждала путь завалами и огромными ступенями. Но факелы не зажигали – неизвестно, где ещё могли ожидать бойцы Пещерного Траска. Уже очень скоро растаяли все мои надежды на то, чтобы быстро, одним броском добраться до тропы наверх, на гребень.

Люди шёпотом стали предлагать остановиться, подождать рассвета. Посовещавшись с Мейеком, Ла настоял на том, что нам следует продолжать движение. «В любом темпе, хоть ползком, но двигаться вперёд – нас ждёт легенда, а за нами идёт охота!»

И словно в подтверждение его слов зажёгся факел на склоне справа от нас, немного позади. А за ним ещё один, и ещё, ещё! Молча, в тишине натягивались тетивы, расстёгивались колчаны, и мы продолжали едва-едва, почти незаметно продвигаться вперёд.

Рука из тьмы тронула меня за плечо:

– Ноди, иди вперёд, найди эту свою тропу, скорее, – белые волосы Лаурсса еле-еле светлели в темноте.

– Одна?

– Я пойду с тобой, – желанные слова, но сказанные совсем другим. С трудом различимый крупный силуэт Вотар возник рядом.

Он тут же крепко схватил меня за руку и поволок вперёд. Какое-то время мы шли и спотыкались молча. Ну как шли – Вотар можёт и шёл, а я едва не бежала, еле поспевая за его широченными шагами.

– Чуть помедленнее, – взмолилась я, наконец.

– Как её найти, эту твою тропу наверх? – вместо ответа спросил наёмник, не сбавляя темпа.

– Прямо рядом с ней стекает ручей.

– Ручей?! – Вотар так резко остановился, что я с размаху врезалась в него.

– Ну да…

– А ты считала, лаксанья твоя башка, сколько таких ручьёв мы уже прошли?

Я застонала… Раз пять уже я действительно слышала чавканье мокрой земли под ногами.

– Что, пойдём обратно, расскажем твоему Лаурссу, как мы хорошо справились?

Пытаясь неподдаваться панике, я ловила мысли, скачущие в моей голове в разные стороны, как мыши в печке.

– Постой, – собрала я мышей в кучу, – мы же еле тащились, значит те ручьи были слишком близко ко входу в ущелье. В нормальном темпе от начала до конца оно проходится за день, а тропа примерно посередине. Вперёд, мы ещё не дошли…

Вперёд!

Козья тропа вдоль ручья и при свете дня являлась настоящим испытанием.

Цепляясь избитыми пальцами за острые камни, разрывая в клочья ткань на коленях и локтях, проклиная все сокровища мира и тем не менее стремясь к ним изо всех сил, Свора ползла наверх. Сжатые зубы, горящие глаза и жестокие сердца.

Под серо-зелёным рассветным небом большинство успело взобраться на гребень. Остальные же втекали разноцветной пёстрой рекой, попирая все законы природы, вверх по склону, в то время как в самом хвосте разгорелась драка. Дозорные Траска всё-таки заметили Лаурссово войско. Но уже слишком поздно. Лучники расстреливали погоню с высоких склонов, безжалостно кося открытых, как на ладони, врагов в ущелье, сами оставаясь при этом неуязвимыми, скрывшись за завалами камней.

Атака была успешно отбита, и, хотя оставалась опасность новых нападений, обессиленным бойцам Своры требовался отдых. Под полуденным солнцем мы остановились на обрыве над тем самым озером-месяцем. Когда я увидела беспокойные воды, запертые недружелюбными скалами, меня охватило чудовищное отчаяние: до озера всего ничего – руку протяни – и вот оно. Но только шагов на шестьсот вниз по вертикали.

Мой маршрут, мои люди, моя ответственность. Чует моя душенька, сейчас с этого обрыва Лаурсс меня и запустит…

Наше положение, видимо, оценила не только я: позади Пещерный Траск, впереди – обрыв. Взоры один за другим стали обращаться ко мне: это же я обещала им нормальный удобный спуск. Зажав свой страх в кулак и собравшись из последних сил, я сама подошла к Ла. Глядя в его ледяные бесцветные глаза и бровью не повела:

– Ла, пусть люди немного отдохнут, пока я подыщу проход вниз, хорошо?

– Нодья… – он выждал весьма неприятную паузу и кивнул куда-то назад, за спину: – Не хочешь составить компанию Шайлен?

– Я. Найду. Спуск.

Развернулась на каблуках и, изо всех сил изображая уверенность, отправилась к обрыву.

Ледяной ветер сбивал с ног и продувал одежду насквозь, словно бы её и не было вовсе. Я опустилась на колени и подползла к самому краю: тот выглядел неутешительно. Не абсолютно и полностью отвесный, конечно, но по такому не слезешь. Кое-где, правда, были видны уступы, небольшие террасы, поросшие полузасохшим кустарником. Я провела ладонью по отполированному ветрами камню – под пальцами бугрились гладкие и смягчённые контуры древних раковин, навечно впечатанных в скалу.

Какая-то необычная выщерблина привлекла внимание своими слишком ровными краями. Я огляделась и заметила несколько ровных круглых отверстий в ряд на ближайшем уступе справа от меня. Высунув голову над пропастью, заглянула подальше, и точно: за этими остатками от заграждения зиял чёрный провал. Спуститься туда было бы нетрудно, если б не головокружительная высота, и ледяной ветер, от которого била сильная дрожь и переставало слушаться тело.

Рядом с моим лицом опустилась нога.

– Что высмотрела?

– Хочу вот посмотреть, куда эта пещера ведёт.

– Помочь?

– Не откажусь.

Я бы с большим удовольствием приняла помощь почти от кого угодно, но предложил её Никесс. Размотав свой пояс, один конец отдала его мальварену, сама ухватилась за второй и медленно опустила ноги вниз.

Будь на моём месте кто побольше ростом, ему не пришлось бы болтать ногами в воздухе между небом и землёй, полагаясь на помощника. В то мгновенье, когда верхний край обрыва уже уплыл вверх, а ноги искали опору, я повисла на собственном поясе и мой взгляд встретился со смеющимися глазами Никесса: он улыбался и больше не опускал меня ниже, держа в воздухе. И сразу вспомнился лук, направленный на меня, нож в его руках и фальшивое: «Я не хочу навредить тебе, Ноди».

– Опусти чуть ниже, Ник, – я постаралась улыбнуться и не показать окутывающего меня ужаса.

Но он просто сидел, возвышаясь надо мной всей своей громадиной, удерживая меня, словно пушинку, и улыбался.

– Знаешь, Ноди, я иногда думаю, что было бы, пристрели я тебя тогда вместо козла? Был бы с этого прок?

– Ник, просто опусти чуть ниже.

– Конечно не было бы, и ты отлично это знаешь! – за спиной мальварена выросла сухая фигура Лаурсса.

– Спусти её на уступ, Ник, не дури, – и Дарл тоже оказался здесь.

– А то что? – Ник повернулся к Ла, не отпуская пояса. – Спихнёте меня вместе с ней?

Наверное, можно было спрыгнуть на уступ и перестать зависеть от этого безголового. И я как раз посмотрела вниз в поисках того, как бы это сделать, но сильнейший порыв ветра качнул меня в сторону, словно ленточку. И Никесс, явно не готовый к этому, просто отпустил мой пояс.

И я снова решила, что сейчас умру.

Уже второй раз за три дня я едва не разбилась о скалы.

Сейчас меня спасли древние строители, пробившие пещеры в этих горах. Мне повезло приземлиться на остатки истлевшей деревянной лестницы, невидной до этого за мелким кустарником и пучками лишайника.

Дряхлые ступени, конечно, проломились подо мной, но подарили драгоценные мгновения, когда я успела зацепиться сначала за ветки и корни, а затем и за край пещеры. Подтянулась, отползла от края и рухнула на влажный замшелый пол.

– Ты жива? – слова были едва слышны за воющим ветром.

– Да, – голос вновь, как воронье карканье.

Я лежала в округлой комнате неправильной формы, грубо обтёсанной в незапамятные времена. Дальняя стена её тонула в тенях, а вот прямо над моей головой сквозь ветки и стебли сверкало чистое небо. Вдоль стены туда уходила выбитая в камне лестница. Такая же уходила вниз. Чёрт возьми! Будь я чуть внимательнее, я нашла бы её сразу и не угодила бы в такую историю!

Я медленно поднялась по лестнице и выглянула на поверхность.

На самом краю обрыва в двух шагах от меня, ровно над тем местом, где я пыталась спуститься, Лаурсс заключил Ника в смертельные объятья. Полные ненависти, они замерли над обрывом, в любое мгновение готовые оба сорваться вниз.

– Прошу тебя, Лаурсс! – взмолилась Юлья. – Отпусти его, я уверена, мы всё решим!

Король Кор-Таюна не шелохнулся.

– Он не отпустит, – хрипло рассмеялся Ник. – Он меня узнал. Правда, ты, мелкий ублюдок?

– И давно. Ждал, когда же ты проявишь себя, наконец.

– Просто прирезать тебя было бы слишком скучно!

Лаурсс стоял, как статуя, только мышцы живые напряжены до предела.

– Никесс, что ты такое говоришь? Зачем ты это делаешь? – Юлья едва не рыдала.

– Не лезь не в своё дело! – оборвал её Ник.

– Да как же не моё! Мы же почти семья!

– Тешь себя дальше. Ну как, Лаурсс, может, решим этот вопрос в честном бою, как мужчины?

– Был ли ты столь честен, когда убивал мою мать?

С этими словами король Кор-Таюна рывком выкрутил руки, заставив Никесса разжать пальцы, толкнул его к обрыву, и чуть не рухнул вниз сам, балансируя на самом краю. Нику хватило этого мгновения, чтобы уцепиться за рубашку Ла и восстановить равновесие. Дарл бросился было к мужчинам, но некогда шикарная ткань с треском порвалась, не оставляя Нику шанса. Он вскрикнул, замахал руками, и только сейчас в его глазах вспыхнули страх и осознание происходящего. Ник взглянул на Юлью, раскрыл рот, но сказать ничего не успел – Лаурсс помог ему отправиться в скорый полёт навстречу смерти.

Лаурсс отшатнулся от обрыва, тяжело дыша. Несколько ударов сердца смотрел вслед исчезнувшему врагу, а затем перевёл безумный взгляд на меня:

– Я так понимаю, ты нашла спуск, малявка?

– К-кажется, да…

Тёмными галереями, скользкими лестницами, освещая путь факелами, спугивая стаи летучих мышей, Свора спускалась всё ниже и ниже лабиринтами пещерного города. Здесь уже чувствовалось влажное дыхание беспокойного озера-полумесяца.

В одной из комнат покрупнее я остановилась, пропуская людей вперёд: вереница блестящих глаз на усталых лицах, пыхтение жаждущих отдыха людей. Я дождалась, когда среди разноцветных тряпок и тёмных волос появится бельмо Лаурссовой макушки, и выдернула его из потока.

Проплывающие мимо факелы бросали дрожащие беспокойные отблески на его лицо, и я всё не могла понять: это игра света и тени или Ла действительно выглядит чужим и измождённым.

– Эй, постой, – я увлекла его к дальнему краю пещерной комнатушки.

Он тяжело прислонился к сырой шершавой стене и осел по ней на пол. Мне ничего не оставалось, кроме как опуститься рядом.

– Ла, кто это был? – я убрала свалявшуюся прядь с его лица.

С такого знакомого лица на меня смотрели совершенно чужие глаза.

– Ты же ни черта вообще не знаешь, да?

– Видимо, да… Откуда?

– А ты и не спрашивала никогда.

– Ты сразу дал понять, что чем меньше вопросов я задаю, тем больше шансов остаться рядом с тобой подольше.

– Вот глупая.

– Наверняка.

Я плюхнулась рядом с ним. Захочет – расскажет. Что бы он сейчас ни говорил, с расспросами лезть – себе дороже.

– Он… – начал было Ла. – Я… Ноди, я хочу рассказать, но не знаю, с чего начать.

– Ох, давай прямо с самого начала. Можно издалека.

– Издалека… Это же всё из другой жизни. Даже вспоминать странно. Я бы мог родиться и жить в королевском дворце. Не в этой развалюхе – Кор-Таюне, а в самом настоящем. И мать моя была самых-самых королевских кровей, и таких больше нет…

– И её убил Никесс? Как её звали?

– Сирена.

– Зачем ему было убивать?

– За меня, наверное.

– Что ты имеешь в виду?

– По традиции, она должна была выйти замуж за короля. Своего брата, который к тому же уже был женат… Чего ей, конечно, не хотелось.

– Ну и семейка…

– Да, эти люди боялись растворять свою, как они считали, идущую от самих богов кровь в крови простых людей. Ты знаешь, она – моя мама – действительно была необыкновенной. Мы с ней могли общаться при помощи мыслей. Так что, возможно, в этих россказнях и была крупица истины.

– При помощи мыслей – это как?

В ответ Ла как-то по-особенному посмотрел на меня. Спустя пару мгновений произнёс:

– Ну? Слышала?

– Нет…

– А она слышала.

– А что ты сказал?

Он помолчал, собираясь с мыслями.

– Она не хотела себе такой судьбы и была не согласна с тем, что их роду следует так жёстко отделяться от других людей. Бежать из королевства, заключённого на острове, она не могла, сопротивляться брату-королю тоже не было возможности. И тогда она пошла на крайность: очаровала какого-то юнца и понесла ребёнка от него, в надежде, что это запятнает её достаточно, чтобы навсегда разорвать связь с королевским родом и домом. Такого оскорбления король, конечно, стерпеть не мог и изгнал её из дворца. Но люди любили Сирену, и она ни в чём не нуждалась. Я родился и жил в простом рыбацком доме, а люди приходили к матери за советом, приносили за исцелением заболевших детей, просили благословения… А потом, знаешь, как бывает, когда король вроде бы есть, но где-то там, и проку от него никакого, а сестра его – вот она, рядом. И пошли шепотки, что старого короля надо свергнуть, тем более что и детей у него нет. А на трон посадить мою мать, а я, стало быть, наследник.

Мне было лет двенадцать, когда ночью вспыхнул наш дом. Мать дала мне в руки здоровенный кинжал, и побежала со мной прочь от селения, вглубь острова. Я помню только какое-то бесконечное мелькание лиц, факелов, и крики, и кровь. Кто-то нам пытался помочь, другие старались оторвать меня от матери, я ткнул ножом наугад. А когда оглянулся, увидел, как… Как…

Лаурсс подавился словом и замолчал, а я обняла его тяжёлую голову, прильнув губами к пыльным, грязным волосам.

– Всадники опоздали совсем чуть-чуть. Подхватили и спасли, усадив на корабль, только меня. Приди они на пару ударов сердца раньше, и она была бы жива. А потом я болтался по всему западу континента, сначала действительно спасаясь от убийц, а потом уже от собственных страхов. Так и не сумев с ними справиться, я решил забиться в самую даль и глушь. Так и появился некоронованный король Кор-Таюна, Ноди.

Я заговорила не сразу.

– Но, раз Никесс нашёл тебя здесь, выходит, твои страхи не были столь пустыми?

– Сейчас сложно сказать, действительно ли он пришёл сюда, чтобы завершить начатое той ночью много лет назад или просто судьба свела нас снова. Конечно, надо было не убивать его, а допросить как следует, по-нашему. Но я не справился.

– Я понимаю, – прошептала я. – А отец? Ты что-нибудь про него знаешь?

Лаурсс покачал головой.

– Я спрашивал мать много раз, но она лишь дала мне понять, что он жив, что он на континенте и что я никогда его не увижу. Я даже не знаю, как его искать. Неисчислимое количество юнцов приходит каждый год через пролив в Хальмор. Поди найди нужного.

– Так ты с Пепельных островов?

– А ты не знала?

– Нет. А я всё гадала, откуда ты такой сумасшедший. Так выходит, ты самый настоящий наследный принц?

– Почти.

Лаурсс поднялся с сырого холодного пола, и протянул мне обе руки.

– Пойдём, Ноди, не будем тут замерзать. Кем бы этот Никесс ни был, я бы убил его лишь за то, что он рисковал твоей жизнью.

Безымянный пещерный город, тоннелями которого мы спустились с хребта, расползся по нехоженому давным-давно побережью озера-полумесяца. Предусмотрительно оставив дозор на самом верху у входа в пещеры, измождённая Свора расположилась на отдых в пещерах у воды.

Зашло солнце, на миг всё вокруг заволокло зелёной пеленой, а затем в чёрном небе взошла луна. Ещё несколько ночей, и она совсем сойдёт на нет, оставив нас ползать в полной темноте, если к тому времени мы не достигнем предполагаемого расположения Лоа-Лейттана.

Ледяной ветер, наконец, стих, но, удивительное дело, воды озера-полумесяца так и не успокоились. Они продолжали биться в своих каменных берегах, словно им было тесно и невыносимо оставаться здесь, на краю мира, куда уже тысячу лет, наверное, не ступала нога человека.

Я нашла в себе силы, отойдя подальше, макнуться в ледяную воду, наскоро смыв с себя пыль, пот и откровенную грязь. После я растянулась на своём одеяле, которое уже больше походило на полуистлевший саван. То ли я так устала, что даже лёжа продолжала ощущать себя не то идущей, не то падающей, то ли подо мной дрогнула земля. Но поскольку эти ощущения больше не повторились, я сосредоточилась на жгучем бурлении в животе. У меня никаких припасов не осталось с момента ночного нападения. Тогда я потеряла своего лысого кошму, а вместе с ним и большую часть вещей.

Надо бы, конечно, встать и напроситься к чьему-нибудь костру: в конце концов, должны же люди, даже самые чёрствые, быть заинтересованы в том, чтобы их проводник держался на ногах. Но сейчас, стоило только лечь, я поняла, насколько устала за последние дни. Ещё ни один поход через нагорье не шёл у меня настолько кувырком и не по плану. С трудом верилось, что всё это происходит со мной и на самом деле.

Спать хотелось чудовищно, и, как вечно бывает в такие моменты, сон совсем не шёл. Живот снова издал неприличный звук, и я всё-таки вынужденно отправилась на поиски позднего ужина.

Словно откликнувшись на мои мысли, навстречу вышел Дарл. Он поманил меня за собой, а когда я подошла, прошептал:

– Мы нашли Никесса и похоронили его здесь же, под камнями…

– Это правильно. В конце концов он был вашим другом.

Дарл вздохнул:

– Да, это очень печальная и неприятная история. Особенно для Юльи – Ник оказывал ей такие знаки внимания и собирался сделать ей предложение. Она сейчас сама не своя… Пойдём к костру? Тут наши приятелей уже наловили полно рыбы, так что ужина с лихвой хватит на всех.

Топать пришлось опять чуть ни через весь лагерь, узкой полоской растянувшийся на берегу озера. Быть может, я снова лезла не в своё дело, но наткнувшись на Мейека, пристала к нему с вопросом, выставлен ли дозор и со стороны южного ущелья Грифа. Получив утвердительный ответ, немного успокоилась. В конце концов эти люди всю свою жизнь проводят в стычках в горах и на берегу Чальон; наверное, они что-то в своём деле соображают, раз всё ещё живы.

– Сколько ж вы плавника извели на этот костёр! – воскликнула я, когда за несколько шагов меня обдало жаром от раскалённых углей.

Вотар и Эндор, довольные, перемазанные в чешуе и крови, нанизывали очищенных рыбёшек на мелкие веточки и размещали над угольями. Воздух пронзил умопомрачительный запах готовящейся еды, и рот тут же наполнился слюной.

Я опустилась рядом с глядящей в пустоту Юльей. Длинные пряди выбились из взлохмаченной причёски, вопреки обыкновению, она не стала их убирать. Я обняла её за плечи.

– Мне так жаль…

– Я и предположить не могла, что всё обернётся вот так, когда уговаривала его отправиться в этот поход.

– Ты уговаривала Ника? Я была уверена, что это он вас с Дарлом потащил.

– Да нет же! Ник приходил в библиотеку разыскивать какие-то документы, я ему помогала. Так и познакомились… Потом он приглашал меня на верховые прогулки, познакомился с Дарлом…

– Дарл – твой отец ведь?

– Нет, не совсем. Мой отец был другом Дарла. Он погиб, когда я была совсем маленькая, и Дарл вырастил меня. Но он как отец, да. Вскоре Никесс стал нашим другом и уделял мне столько времени и внимания, что Дарл как-то позвал его на долгий разговор. Какие уж слова тогда были сказаны, я не знаю, но я уверилась в том, что у Ника в моём отношении самые серьёзные намерения.

– Ты так спокойно обо всём это говоришь. Ты любила его?

Юлья оторвала взгляд от переливающихся багровым углей.

– Я не знаю… Мне было приятно его внимание, и даже ощущала какое-то шевеление чувств, но вот чтобы настоящая любовь – вряд ли.

– Я тоже так думаю. Любила бы – захотела бы прыгнуть следом…

Юлья посмотрела на меня, как на сумасшедшую:

– Нет, Ноди, я бы не стала ни при каких обстоятельствах, кто бы ни упал со скалы!

– Тогда это точно не любовь, – грустно улыбнулась я.

А про себя подумала, что почти кучу лет не видела правды у себя под носом.

Деньги эти проклятые, налоги… – сдались они мне? Надо было уже давным-давно остаться в Кор-Таюне…

Я поднялась, поблагодарила всех за гостеприимство и под удивлёнными взглядами, так и не поев, пошла на поиски. Не самая лучшая традиция…

Чтобы окончательно не раскиснуть, достала щепотку тимина и закинула в рот.

Лаурсс сидел в одиночестве у самой кромки воды. Я огляделась – в пределах видимости с двух сторон тлели костерки его охранников.

Он оглянулся на хруст моих шагов по мелким камешкам на берегу.

– Ты всё-таки пришла ко мне?

– Ты сомневался?

– Не был уверен.

– Ла, я всегда чувствую себя с тобой немного лишней. И всё время побаиваюсь тебя, если честно.

Тот в ответ рассмеялся:

– Ты? Боишься? Да ты самая бесцеремонная и бесстрашная из всех людей на нагорье! Нодья Токала, распахивающая с ноги те двери, которые остальные смиренно просят позволения открыть!

Я присела рядом на влажные камни: штанины тут же намокли, но после купания это уже ерунда.

– Какие двери, Лаурсс? – заглянула ему в глаза. – О чём ты вообще?

Он снова захохотал. Махнул рукой, в которой обнаружилась кожаная фляжка. А, тогда понятно, откуда это весёлость.

– В мою спальню, например?

Да он издевается надо мной! Или просто насмехается.

Я встала, отряхивая от прилипших камешков промокшие штаны. Снова свело живот так, что я чуть не охнула.

– Иди ты к чёрту, Лаурсс, – я развернулась и пошла прочь.

Я брела куда-то в темноту, не разбирая дороги, запоздало осознавая, что глотаю слёзы и содрогаюсь всем телом. Споткнулась о какую-то тряпку, с удивлением поняла, что это моё же брошенное одеяло. Завернулась в него и пошла дальше. И снова мне почудилось, что землю под ногами дёрнули куда-то в сторону, и вода чуть сильнее обычного плеснулась на берег. И опять больше ничего подобного не повторилось. То ли меня с голода шатает, то ли…

Ночевать под скалой, если начнётся землетрясение – самоубийство, но у меня всё ещё было чувство, что мне показалось. Да и настроение напало: «будь что будет: завалит – так завалит».

Каменная стена выделялась тёмным силуэтом даже на фоне чернющего неба, за ней виднелся ещё более слепой провал. Пещера – не пещера, какая разница. Я свернула туда, кинула одеяло…

– Ну и что это ты задумала?

Следил он за мной, что ли?

– Спать, – я очень старалась сдержать дрожь в голосе.

– Не ври мне. Я лучше других знаю, что ты не спишь. Тем более от тебя за версту несёт копчёным тимином. А после него любой ещё сутки не заснёт.

– Чего тебе от меня нужно, Лаурсс?! – я развернулась с намереньем всё-таки влепить по его физиономии, но всё, как всегда с ним, пошло не так.

Я проснулась, когда солнце уже стояло высоко…

Постойте, что? Проснулась? Видимо, усталость всё-таки взяла своё. А сейчас я лежала и пыталась вспомнить, когда в последний раз просыпалась вот так: обновлённой и отдохнувшей. Потом услышала разговоры за стенкой пещеры и удивилась тому, что мы всё ещё торчим на берегу. Осмотрелась вокруг: ну да, мы будем тут торчать, пока наш доблестный предводитель спит на моём облезлом одеяле.

Глава 8

Немилосердно яркое, ослепляющее солнце висело точно перед носом и било в глаза, обесцвечивая окружающий пейзаж и маячащую впереди, всё ближе и ближе, гору. Справа от нас раскинулось подёрнутое рябью безымянное озеро, блеском барашков вторя взбесившемуся солнцу. Слева тропа обрывалась отвесно вниз, сужаясь впереди и оставляя для прохода узкую каменистую полоску земли в десяток шагов. Какой-то холодок пробежал у меня по спине, когда я подумала о том, что нам предстоит там пройти.

Мы шли вдоль самой кромки озера, едва не моча сапоги. Я огляделась: кажется, никто больше не разделяет моих опасений.

– А я слышал, что в этом озере вода мёртвая и живым пить её нельзя.

– А мёртвым можно?

– Да иди ты!

– А ты про это озеро случайно не вчера впервые узнал?

– Я слышал про озеро у подножия горы, отделяющей Лоа-Лейттан от остального мира. Должно быть, это оно. И воды его мертвы с тех пор, как мёртв Лоа-Лейттан!

– Эй, а ты уверен, что он мёртв?

– А то!

– А вот это видал?

Грязные пальцы достали из-за пазухи монетку с изображением сверкающих ворот, покрытых чешуёй. Вокруг раздались ахи и охи, и восторженные восклицания.

– Не может быть!

– Откуда?

– А точно настоящая? Ничего себе!

Мне тоже было до ужаса любопытно хоть одним глазком взглянуть на монету из легендарного города, и я шла, свернув голову назад, пытаясь разглядеть блестящий кружочек металла среди мелькания грязных рук и засаленных тряпок.

– Эй, ты так и будешь теперь идти задом наперёд?

– Ну, Ла, интересно же! Я никогда их близко не видела.

– Правда?

– Конечно.

Лаурсс отпустил мою руку и поискал что-то в кармане на поясе. Тонкие губы растянулись в довольной улыбке, обнажив неполный набор зубов, и в следующий миг в его пальцах что-то засверкало, отбрасывая сотню бликов.

– Дай посмотреть-то! – я чуть не подпрыгнула.

– Держи.

Сверкающий начищенный кружок перекочевал в мою ладонь. Красно-коричневая, но не такая, как медяки Вольных городов, плотнее что ли… С белёсой кромкой, монета была словно только что отчеканенная. Все детали изображения выглядели идеально: ни царапины на лучах на небе или чешуйках золотых врат. На обороте, ровном, как зеркало, – всего один маленький кружок в центре.

– Ну не чудо ли! – я с восторгом протянула монету обратно Лаурссу, но он закрыл монету в моей ладони:

– Оставь себе. Не спорь.

Я спрятала монету в нагрудный карман, решив, что потом обязательно повешу её на шею как медальон.

– А видали эти лучи на монете? Говорят, сами ворота так золотом сверкают, что ослепнуть можно!

– Брехня! Как же жить-то тогда там?

– Ну, не знаю… Я мальчишкой встречал слепого старика, так он рассказывал, что он нашёл Лоа-Лейттан, но войти не смог – чешуя на воротах так горела, что ему глаза выжгло. С тех пор скитался и рассказывал разному люду свою историю.

– Прям вот там всю жизнь эту одну и ту же байку рассказывал? – рассмеялся назад Лаурсс. – И не надоело ему?

– А мне почём знать, мусва? Я только говорю, что знаю…

– Так выходит тогда, что в Лоа-Лейттан не войти, раз ворота ослепляют?

А я вспомнила золотую вспышку, которую видела два дня назад – уж не от врат ли этих солнце отразилось, как от зеркала?

Неожиданно к разговору присоединился Дарл:

– От слишком яркого сияния можно защитить глаза, но входящих наверняка подстерегает другая опасность: поговаривают о мороке, что окутывает стены древнего города и не подпускает людей к его вратам, даже если они всего в паре шагов от них. А врата охраняют не мёртвые и не живые, спящие вечным сном стражи, числом двадцать четыре. А на площади за вратами ждут ещё тридцать три. Они присягнули вечно охранять город и поднимутся, если кровь прольётся на плиты под ногами.

Повисла тишина. Люди оказались поражены такими новыми и точными сведениями.

– Ну… – начал было кто-то из участвовавших в разговоре, – двадцать четыре и тридцать три вместе – не так уж и много, да?

– Немного для обычных воинов, но эти – не просты. Они ждут тысячи лет своего часа.

– Так за тысячи лет они уже в пыль должны были рассыпаться?

– Здесь речь идёт о какой-то древней магии, которая сохраняет их тела нетленными и упругими, а клинки – острыми. Говорят, они подчинятся только королю Лоа-Лейттана. Или, возможно, кому-то из его рода.

– А разве сохранились какие-то потомки тех королей? – поинтересовалась я.

– Откуда мне знать? – пожал плечами Дарл. – Наверняка по всему континенту разбросаны дальние потомки жителей древнего города, но вот насколько правдиво всё то, что я сейчас рассказал?.. Кто знает. Тысячи лет уже Лоа-Лейттан – легенда. Никто толком не знает, когда он был построен и даже когда и почему покинут и забыт…

Течение разговора прервали какие-то беспокойные звуки за спиной, ругань и крики.

– Что там у вас? – крикнул, перекрывая весь шум, Лаурсс.

– Да ведьма твоя бьётся чуть не в припадке, мусва, – объяснил подбежавший Мейек.

– Почему? Что с ней? Приведите!

С того момента, когда Шайлен в последний раз гадала и после этого была выгнана из шатра, Ла, поместив её под стражу, ни разу и словом не обмолвился о ней. Ну, по крайней мере при мне.

Два головореза чуть не волоком притащили растёпанную девушку: красные глаза смотрят куда-то за горизонт сквозь людей, сквозь стоящую впереди гору. Шайлен дрожала всем телом, как на морозе, изредка всхлипывая.

– Ну вот, вроде как успокоилась… – подытожил Мейек.

– Эй, что случилось?

Лаурсс пытался заглянуть в глаза Шайлен, поймать её взгляд, но она продолжала смотреть сквозь него, вглядываясь в известные только ей миры.

– Ой, не нравится это мне, – я ведьмой никогда не была, но моё чутьё всегда выводило меня на верный путь и защищало от опасностей. И именно сейчас мне вдруг стало совсем нехорошо, почудилось, что земля уходит из-под ног… Земля?!

– Бежим! Беги! – в один голос закричала я и очнувшаяся Шайлен.

Я толкнула Лаурсса вперёд, в сторону возвышающейся горы вопреки всякой логике, второй рукой ухватила кого-то ещё, потащила вперёд.

– Сюда-сюда, скорее! – мой крик потонул в нарастающем гуле.

Вода в озере взметнулась вверх, подпрыгнула, словно кружкой бухнули о стол. В то же мгновение земля скакнула вбок, как необъезженный жеребец, сильно ударила в спину, выбила воздух из груди. Вокруг загремело-застонало. Я перестала что-либо слышать; дезориентированная, смогла лишь с трудом перевернуться на четвереньки, но встать не успела – камни под ногами вновь резко метнулись в сторону, уронив меня обратно. Я подняла голову и тупо уставилась туда, где только что было озеро, а сейчас сквозь заполнившую воздух пыль на меня двигалась стена воды.

Всякие остатки мыслей покинули меня, оставив только животную страсть выжить. Я рычала, скрипела забитыми пылью зубами, пыталась подняться, бежать, но ноги, словно на льду, проскальзывали на одном месте.

А потом сверху обрушились вода и тьма, похоронив под собой остатки Своры.

Свет вернулся так же неожиданно, как и раздирающая боль в груди. Крик родился в центре моего замутнённого сознания, но я никак не могла сделать вдох, забилась, задёргалась всем телом в охватившей панике, в глазах вновь стало темнеть. Что-то перевернуло меня лицом вниз, воткнулось в живот, треснуло по спине, отчего по внутренностям пробежала судорога, и меня вывернуло водой. А потом ещё раз и ещё, а следом мне, наконец, удалось откашлять воду и сделать первый хриплый режущий вдох; тьма отступила.

Нагорье всё ещё тихо клокотало и возмущённо ворчало где-то глубоко под нами, но злые разрушительные толчки прекратились. В том месте, где только что шли, весело переговариваясь, люди, в пропасть обрушивался водопад, бурля и унося вниз воду из безымянного озера.

Я оглянулась на какой-то звук. Пыль медленно оседала. В блёклой дымке, словно закутанные в саван, тоскливо маячили силуэты. Лаурсс в двух шагах распластался на камнях, словно прилёг поспать, прикрыв глаза и лоб рукой. Неподалёку Дарл привалился к крупному камню, Юлья перед ним на коленях, протирает ссадину у него на лбу. Поодаль, обхватив себя руками, замерла Шайлен: взгляд полубезумный. Хотя вряд ли я сейчас выгляжу лучше. Вот кого ничего не берёт, так это Вотара с Эндором: как ни в чём не бывало пинают камешки на краю вновь образовавшегося потока. И больше никого на этой стороне. Я протёрла красные раздражённые глаза: раз, два, три… – семеро вместе со мной. Сердце медленно опускалось в пятки. Где же остальные?!

Отчаяние полностью охватило меня, когда я бросила взгляд назад, на ту сторону дикого потока, и увидела сквозь мутный воздух в лучшем случае десятка полтора человек. Побитые, полуживые, всё ещё не верящие, что остались живы, что не оказались снесены бушующим потоком и разбиты о подножие скалы.

И это всё, что осталось от более чем сотни человек, вышедших всего восемь дней назад из Кор-Таюна!..

Я запоздало отметила, что плечи мои почему-то дрожат, болезненное дыхание снова сбилось, а вода на щеках – солёная. Меня забила крупная дрожь.

Всё это не со мной, не со мной. Такого просто не может быть!..

– К сожалению, может, – Вотар опустился рядом со мной. Видимо, последние слова я произнесла вслух. – И действительно происходит со всеми нами. Кажется, мы уже попали в легенду. Если её, конечно, будет кому рассказать.

Я ничего не ответила, но колотить вроде бы стало поменьше.

– Давай не реви. Это просто отходняк. У меня тоже так было, когда я чуть в реке не утонул. Тогда меня вытаскивать некому было.

– А меня вытащили?

– А ты думала, почему ты с нами? Вон лежит твой спаситель, наш мусва. Метнулся чуть не в самый поток, – Вотар вздохнул. – А я струсил, Ноди, решил, что ничего не смогу сделать.

– Неудивительно… – прошептала я в ответ. – Прости.

Я встала, сделала несколько неуверенных шатких шагов к растянувшемуся на земле Лаурссу и тяжело опустилась рядом.

– Спасибо, Ла.

– Ты снова хрипишь, малявка, – он улыбнулся, не убирая руки с глаз.

– Как ты можешь шутить и улыбаться сейчас, когда почти все твои люди погибли?!

Лаурсс резко сел и тут же схватился за голову, зашипел.

– Отстань, а? Голова трещит.

На весь его высокий лоб от бровей до кромки волос расплывался чернильными и алыми пятнами след от удара.

– Вот дерьмо…

– Красиво там, да?

– Очень, – настала моя очередь улыбаться невпопад.

Шайлен, придя в себя, объясняла, что чувствовала неизбежное, первобытный ужас, но не могла выразить словами, поэтому просто выла и кричала. С её рук милосердно сняли кандалы. Чудо вообще, что девушка вышла живой из этой переделки, будучи скованной.

Потом Вотар пытался докричаться до людей на той стороне потока, жестикулировал и ругался. Лаурсс сразу махнул рукой – кому как не ему отлично знать своих людей: эти развернутся и пойдут обратно. Примкнут к Пещерному Траску и через месяц уже и не вспомнят имени «короля» Кор-Таюна. История, достойная обитателей нагорья.

А я что? У меня опустились руки. Едва не сдохнуть трижды за три дня – это перебор. Лучший проводник нагорья! А сколько народу погибло…

Из-за меня.

Я обхватила голову дрожащими руками в наивной попытке спрятаться от всех и, главное, от самой себя. Где-то за пределами моего иллюзорного убежища люди разговаривали о чём-то, что-то решали. Их близкие шаги – шуршание по камням, – звучали будто бы издалека. Нет-нет-нет, я останусь здесь, где темно и никто больше не погибнет.

– Эй, малявка, идём!

Лаурсс тронул меня за плечо, а я подскочила, как ужаленная, хватая ртом воздух с испугу.

– Нодья, с тобой всё в порядке?

Нет-нет, нельзя такое спрашивать! Какой порядок?!

Я помотала головой.

Интересно, а далеко лететь? Сделав аккуратный шажок к обрыву, взглянула вниз. Глубина притягивала, манила. Вот бы раскинуть руки…

Меня отдёрнули от края. Наваждение прошло.

– Сдурела?!

– Я… Просто… Все эти люди, – я показала рукой вниз. – Они погибли из-за меня!

– Нет.

– Да, Ла, да! Это был мой маршрут, мой план идти здесь!

Лицо Лаурсса ожесточилось, вкрадчивая улыбка сменилась кошмарным оскалом.

– Из-за тебя, значит, я терплю неудачу за неудачей? Из-за тебя в рядах моей Своры нашлись предатели? Из-за тебя обрушился камнепад? Засада – тоже по твоей вине, да? И землетрясение ты устроила?!

Я не знала, что отвечать. Тут либо я совсем с ума сошла, либо он. Хотя – кого я обманываю – все мы тут немного не в себе. А Лаурсс нависал надо мной всё ближе и ближе – сейчас загрызёт. Я сделала испуганный шажок назад, подальше от него, поближе к обрыву.

Он схватил меня в охапку и оттащил от края:

– Всё, хватит дурить. Твоей вины в этом землетрясении не больше моей или той же Шайлен. Стоять тут всё равно без толку: поток может иссякнуть, лишь когда вытечет вся вода из озера. Пути назад искать не станем – мы идём дальше.

И мы последовали сумасшедшему плану Лаурсса. Хотя в нашем положении любой выход казался безумием. Путь назад отрезан искорёженным ландшафтом. Впереди – неизвестность.

Гора, с той стороны озера казавшаяся размытым силуэтом, как будто внезапно выросла и встала перед нами, указывая в равнодушные небеса каменными перстами: большими, малыми, толстыми и тонкими, исчерченными волнистыми линиями многолетних дождей.

Быть может, когда-то это были статуи древних жителей Лоа-Лейттана? А может, просто камни… Сколько их упало давно и сегодня – всё свободное пространство усыпано осколками! Но ещё больше стоит и греет свои побитые временем бока, отбрасывая прохладные синеватые тени.

Солнце уже прошло большую часть своего дневного пути и заливало камни аппетитным персиковым светом.

– В конце концов лучше умереть по дороге к мечте, чем сгинуть в попытках вернуться обратно и переплыть бурный поток, – подытожила я.

– Умрёт лишь один из нас, – бесцветным голосом проговорила Шайлен.

Она шла с нами неслышно, словно тень и сейчас впервые с момента землетрясения проронила слово. Я остановилась как вкопанная. Вот только этих воспалённых пророчеств сейчас не хватало!

– Девочка моя, – Лаурсс приобнял Шайлен за плечо, – ты снова стала петь свои песни?

Девушка ничего не отвечала, стояла какая-то отрешённая, глядя мимо всего и всех.

– Сейчас ты видишь смерть одного из нас. Не скажешь ли, чью?

Та медленно покачала головой, не отрывая взгляда от горизонта.

– Где ты была, когда гибли мои люди?! Способная увидеть одну смерть, не увидела сотни прерванных жизней?! Хочешь, я скажу тебе, кто умрёт сейчас?! Или сама догадаешься?!

Начав говорить спокойно, Лаурсс сейчас уже кричал в красивое и такое нездешнее лицо Шайлен, тряс её за плечи, снова кричал что-то о ложных пророчествах, продажных ведьмах и том, как победить и то и то одним махом.

Дарл с Эндором насилу оттащили его от Шайлен, для верности подержали, пока тот не успокоился.

– Любовь моя, я не солгала тебе ни слова: ты благополучно доберёшься до Лоа-Лейттана, но один из нас умрёт. Но не я, Лаурсс, не я.

Нет чтоб промолчать, глупая девчонка, чесслово. Мальварам пришлось опять скручивать Лаурсса.

А тем временем солнце спускалось всё ниже. Надо бы уже либо двигаться дальше, либо искать место для ночлега. Но не среди грозящих упасть каменных пальцев.

Кажется, ко мне, наконец, стало возвращаться моё прежнее самообладание. Я просто молча пошла вперёд: надо в конце концов посмотреть, что там впереди, разведать тропу. Глядишь, и страсти поулягутся. Надо просто делать свою работу по мере сил. Поднявшись до середины склона, я оглянулась: Вотар почти не запыхавшись, догонял меня, за ним потихоньку поднимались Юлья и Дарл. Эндор всё ещё стоял между Лаурссом и Шайлен.

– Вы идёте? – крикнула я им на всякий случай.

Ла сплюнул под ноги и поскакал наверх семимильными шагами. Двое оставшихся пропустили его немного вперёд и пошли следом, причём девушка едва не висела на Эндоре.

– Нам надо остановиться на ночь!

– И поесть!

– Не на этом склоне, Дарл. Лучше быть на вершине, чем среди эти камней на случай новых толчков!

– А у меня осталось немного сушёного мяса.

– Свою флягу я наполнила прямо перед тем, как начало трясти, – похвасталась Юлья.

– Отлично! Потому что у меня из припасов только та вода, что я набрала в сапоги.

На вершине мне в лицо ударил с размаху ледяной ветер. Хотя, по сути, вершиной это не было – небольшая плоская площадка перед новым каменным нагромождением. Солнце стремительно закатывалось за острые вершины западного хребта, когда мы расположились на ночлег. Костёр разводить оказалось не из чего, поэтому все просто сели вкруг, разложив посередине остатки тех припасов, что удалось спасти. Совсем немного. Плачевно мало, если честно. Хватит на всех на один лишь лёгкий перекус, но не более.

Тонкая полоска сушёного мяса и пара сухарей не уняли урчания в животе. Чтобы немного согреться, мы легли, плотно прижавшись друг к другу, но мне это не очень помогло: одежда так до конца не просохла, так что я просто лежала до самого рассвета, сжималась в дрожащий на ветру комок и наблюдала, как звёздные стада скрываются под рваным одеялом облаков.

– Мы близко, – раздался шёпот прямо у меня над ухом.

Я распахнула глаза и уткнулась взглядом в перевёрнутое лицо Шайлен. Девушка наклонилась надо мной, едва не касаясь носом моей щеки.

– Что? А, я знаю. Близко.

– Нодья, как ты можешь спать?! Мы близко! Ты разве не чувствуешь?

Эх, придётся вставать. Я с трудом разогнула задеревеневшее от холода тело. Подняться, не разбудив никого, не удалось: невыспавшиеся, замёрзшие и голодные люди просыпались, ворча.

– Чувствую что?

– Барабаны гудят! Барабаны Лоа-Лейттана!

Я прислушалась – ничего не гудит, только ветер, угомонившийся на ночь, сейчас вновь поднялся и свистит в ушах. Но, вспоминая, в каком состоянии вчера была Шайлен непосредственно перед землетрясением, я приложила ухо к земле. Тишина.

– Нет, Шай, не слышу и не чувствую.

Девушка разочарованно отвернулась.

– Но ты мне лучше вот что скажи, вещунья, вот это, – я указала на возвышающееся нагромождение впереди, – скала или стена?

– Вот и я смотрю и не пойму, – к нам присоединился Вотар.

У него на всю правую сторону лица отпечатались складки рукава. Картинка напоминала о тёплом доме и мягкой постели, но никак не подходила к безжизненному каменному пейзажу.

– Есть только один способ узнать, да?

Солнце выглянуло из узкой полоски меж горами и клубящимися тучами на востоке, выстрелило золотыми лучами во все стороны, словно выпустило миллион стрел. Они ударили в окрестные скалы, отразились от озера далеко внизу и от чего-то, что оставалось незримым впереди, и яркая, как сотня факелов, вспышка поразила нас, ослепив на миг.

Я вскрикнула, прикрыв глаза.

– Это он! – воскликнул Дарл. – Лоа-Лейттан! Он рядом!

Сразу стало как-то не до завтрака. Собирать было нечего, и мы едва не бегом отправились вперёд.

Путь был один – узкая тропа вдоль каменной стены. Неровные камни под ногами были покрытыми слоем пыли и песка, но меня не оставляло ощущение, что когда-то это было мощёной дорогой.

Сама собой перед глазами возникла картина вчерашней трагедии, когда мы были зажаты между водой и обрывом. Только вместо пронзительно яркого вчерашнего солнца сегодня над нами собирались тучи.

Я провела пальцами по влажной поверхности стены: серые, поросшие разноцветным лишайником камни стояли вертикально и больше всего походили на обычную скалу, если бы не её ровно изогнутая, как рыбья кость, линия.

Щели между камнями могли быть как трещинами в скале, так и местами стыков уложенных тысячи лет назад каменных блоков. Я убрала пахучий лишайник с одного из таких стыков пошире, и вгляделась в шероховатую поверхность камней внутри, где во тьме что-то слегка поблёскивало…

– Эй, там! Не отставайте! Я нашёл проход, – голос Лаурсса оторвал меня от созерцания недр каменной стены.

Когда я догнала остальных и увидела проход, все мои сомнения рассеялись, как дым. Проход оказался дырой от выпавшего камня из кладки – неправильной, но выверенной формы. Значит, всё это время мы шли вдоль рукотворной стены. А это значит…

– Это стена Лоа-Лейттана? Должна быть ей!

Один за другим мы пролезли сквозь эту брешь и оказались в узком проходе меж двумя стенами, но та вторая, внутренняя, сохранилась значительно лучше – никаких сомнений не возникало в её рукотворности.

Коридор блестел влажными камнями и уходил в обе стороны от нас и терялся за поворотами.

– Налево или направо? – поинтересовался Вотар.

– Налево, – отрезал Лаурсс и первым пошёл вперёд с такой скоростью, что мне пришлось чуть не бежать, чтобы догнать его. Звук шагов отражался от камней, чтобы тут же заглохнуть в заточённой меж стен сырости.

– Подожди! Не беги так!

– Мне не терпится увидеть его первым, как ты не поймёшь!

– Ла, тут всему тысячи лет, будь осторожнее!

– Вот именно, Ноди, раз здесь всё простояло тысячи лет, простоит ещё пару дней, правда?

И вновь, не дожидаясь никого, полетел вперёд семимильными шагами.

Забыв обо всём на свете, я бросилась за ним вдогонку, побежала, но не смогла догнать: Лаурсс скрылся за поворотом стены. Я оглянулась – сзади никого.

– Эй!

В ответ тишина.

– Ла! Лаурсс!

Ни эха, ни отзвука – мой голос потонул в тенях высоких стен и низких туч.

– Эй, Вотар! Дарл! Где вы?!

Холодок пробежал по спине. Я замерла, задержала дыхание и прислушалась. Ни звука не нарушало тишину.

Подавив приступ паники, я заставила себя пошевелиться. Вперёд, догонять Лаурсса или назад искать остальных – я не сомневалась ни секунды. В конце концов, если всё время идти вдоль стены, она куда-нибудь да приведёт. Я двинулась вперёд.

Шуршание моих сапог о камни под ногами едва не оглушило меня. Только что мой крик тонул в здешней тишине, словно подушкой придавленный, а сейчас меня будет слышно за милю!

Поймав себя на этой мысли, я не на шутку испугалась – я же хотела, чтобыменя услышали. Почему сейчас это пугает? Кому тут меня слышать, кроме своих же? И где они все, в конце концов?

Почему мне так страшно?!

«Чего же ты хочешь?»

Или я схожу с ума, как Шайлен, или это действительно голос в моей голове? Как говорил Ла – «общаться при помощи мыслей». Я встряхнула головой и пошла дальше.

Собственные шаги оглушали. Им вторил какой-то далёкий ритмичный гул. Не его ли утром слышала Шайлен, говоря о барабанах? Голову сдавило железными тисками, в уши словно шерсти натолкали. Шершавые мои пальцы гладили выщербленные стены, сквозь которые то и дело прорастали не то воздушные корни, не то лианы… И всё это время какая-то назойливая мысль пыталась пробиться сквозь страх и непонимание. Что же происходит?

«Чего… ты… хочешь…»

Вспышка озарила сознание – это же морок Лоа-Лейттана!

– Ла! – закричала я. – Я хочу найти Лаурсса! Сейчас!

В ушах щёлкнуло, лёгкий свежий ветерок принёс запах хвои. Морок спал.

Я двинулась вперёд уже гораздо более уверенно, и не успела сделать и десяти шагов, как увидела Лаурсса: он вымученно улыбнулся мне, и махнул руками, балансируя на шатающейся плите посреди зияющих бездонных провалов. Выглядело это, будто бы плита зависла в воздухе. Колонна под ней, что ли?

Я взглянула под ноги и содрогнулась: неужели под всеми этими плитами пустота?

– Ла, держись, пожалуйста, я сейчас что-нибудь придумаю!

– Даже не вздумай подходить!

– Вздумать – это слишком сложно для меня сейчас, извини, – ответила я и начала разматывать свой тканый пояс – последнее средство, которое всегда при мне.

Размотав видавшее виды, но всё ещё прочное полотно, я прикинула расстояние от стены с лианами до ловушки, в которую угодил Лаурсс. Далековато…

– Стой так и не шевелись!

Осмотрев стену, я выбрала наиболее удобно расположенный ствол, схватилась за него двумя руками, ногой упёрлась в стену и надавила. Посыпался песок, мелкие камешки и обрывки лишайника. Лиана немного отошла от стены. Я оглянулась и вновь оценила расстояние до провала – всё ещё многовато.

Пришлось ещё несколько раз повторять действие со стволом лианы, прежде чем её длина показалась мне удовлетворительной. После этого я опустилась на четвереньки и аккуратно подползла к провалу с зияющей чёрной пустотой внизу – да что ж такое-то!

– Нодья! Уйди оттуда немедленно!

– Не дождёшься. Я тебе сейчас брошу пояс, а ты будь добр, поймай его и не свались.

– Ты же понимаешь, что ты меня не вытянешь. Я гораздо тяжелее.

– А я упрямее. И здешняя растительность мне поможет. Готов? Лови!

Я кинула, а он поймал, опасно свесившись вбок, но почти сразу восстановил равновесие. Не мешала бы помощь кого-то из мальвар, конечно. Где же они, когда так нужны?!

– А дальше-то что? – ноги у Лаурсса уже заметно подрагивали из-за непрерывного балансирования над пустотой.

– Обвяжи себя за пояс и прыгай.

– Ноди, мы провалимся вместе.

– Может, я именно к этому и стремлюсь, Ла? Или у тебя есть идеи получше?

Он тряхнул белёсой шевелюрой и принялся завязывать пояс. Полотно было длинным, но недостаточно, чтобы мы оба смогли обмотать его вокруг себя или дотянуть его до лианы. Поэтому я завязала хвост на кожаном ремне и схватила рукой покрепче. Другую завела локтем за петлю лианы и что есть силы сжала пальцы на шершавом стволе.

– Теперь прыгай, Ла. С твоими ногами ты враз перелетишь ко мне.

Неизвестно, кого я больше убеждала в этом – его или себя. Расстояние, действительно, было небольшим, и прыгать тут всего ничего, но если иметь возможность хорошо оттолкнуться.

И он прыгнул, шатающийся камень из-под его ног ушёл назад, в провал вместе с надломленной колонной. Усилий Лаурсса хватило только на то, чтобы повиснуть на руках на крайней плите. К моему ужасу, она зашаталась под ним и мной, и я откатилась подальше, на следующую, пытаясь наматывать на себя пояс, как на ворот. Лиана, потрескивая, понемногу продолжала отрываться от удерживающих её корней. Только бы выдержала!

Я тянула изо всех сил, но Лаурсс действительно был гораздо тяжелее.

Да где же эти чёртовы мальваре?!

Наконец его торс показался над качающейся плитой, и он стал аккуратно ладонь за ладонью подползать ко мне. Не ослабляя натяжения пояса, я по чуть-чуть отползала дальше и дальше от ловушки. И вот Ла выбрался целиком на пол, выдохнул, улыбнулся мне… И сорвался вниз вместе с плитой, на которой лежал.

Я закричала от ужаса и боли от впившегося в руку пояса. Камень под Лаурссом не рухнул разом, а опустился, как бы вздохнув, что позволило мне не расцепить пальцы на лиане и не отправиться следом. Но, кажется, сейчас это уже было делом времени: до поверхности Лаурсс не дотягивался, а мне же едва хватало сил, чтобы не скользить следом, не говоря уже о том, чтобы тащить его наверх. Да и пояс долго не выдержит.

– Нодья, я перережу пояс.

– Нет! – вышло больше похоже на всхлип, чем на слово. – Подтянись на поясе, пока я держусь.

– Тогда я просто стащу тебя.

– Я держусь! Просто подтянись! – в глазах помутнело от предательских слёз. – Да помогите же! Кто-нибудь! Дарл! Вотар! Чёртовы мальваре!

С ужасом я услышала звук стали, выходящей из ножен. Рук я уже не чувствовала. Да почему же я такая маленькая?!

– Лаурсс! Нет! Я всё равно брошусь за тобой! Я люблю тебя!

Именно сейчас, в момент отчаяния я услышала шаги. Крича о помощи, я поняла, что мало-помалу движусь в сторону провала.

Из-за поворота выскочили Вотар с Эндором, мгновение спустя опустились по обе стороны от меня, схватили пояс…

Кажется, после я потеряла сознание, потому что, когда я открыла глаза, руки мои были аккуратно перевязаны, а над головой ветер уже разогнал тучи. Я лежала головой на коленях у Ла и всё, что могла – слушать.

Оказывается, как только я скрылась за поворотом, Дарл звал меня и они все поспешили следом за мной, но как я не могла догнать Лаурсса, так и они никак не могли увидеть меня. А Ла, оказывается, и не собирался уходить один, и сам не заметил, как ушёл далеко вперёд. Он тоже слышал вопрошающий голос, но что ответил, так и не сказал. Но после его ответа плиты вокруг него одна за другой стали проваливаться, а через мгновение его нашла я. Мальваре же не слышали нас до последнего моего отчаянного крика.

– Это морок, – подытожил Дарл. – Морок, древняя магия и ненадёжный от землетрясений пол. Вот что это. Дальше идём рука об руку и не расходимся.

Никто не возражал.

Когда была съедена последняя еда и выпита последняя вода, мы поднялись, чтобы продолжить путь по каменному коридору. Лоа-Лейттан рядом, мы почти внутри, – это чувствовал каждый из нас, напряжение нарастало, волнение охватывало всё больше с каждым сделанным шагом.

Снова сгустились тучи, укутав нас плотным полумраком – меж стен свет почти не проникал. Мы шли осторожно, прощупывая пол под ногами, не теряя друг друга из виду.

– Коридор расширяется, вы заметили? – обратил внимание Эндор.

– Вроде как и посветлее стало. Хороший знак. Быть может, мы всё-таки найдём отсюда выход? – ответил Вотар.

И как бы в подтверждение его слов проход резко свернул вправо, стены разбежались в стороны, и совершенно неожиданно мы оказались на краю залитой светом площади. Нестерпимый палящий жаркий свет поглощал всё вокруг, ослеплял, потрясал до глубины души. Потребовалось некоторое время, чтобы глаза хоть немного привыкли. И только после мы увидели их. Раскрыв рты и сощурив глаза мы смотрели, как сверкает золотом каждая из миллионов чешуек на огромных, до самого низкого неба, врат.

Глава 9

Нестерпимое свечение врат словно пронзало нас насквозь, выжигая изнутри, всё время, пока мы шли через гигантскую арку. От самих створок, и наружных и внутренних, остался только покорёженный остов. Но сама золотая, словно полыхающая изнутри, чешуя осталась нетленной.

Я не могла оторвать от неё взгляд: столько лет слышать истории о ней, видеть изображения… – и вот она, настоящая! Горит как солнце!

– Из чего она сделана? – я потрогала стену аккуратно, боясь обжечься.

Она была абсолютно холодной и гладкой. Постучала костяшками пальцев – звук еле слышен, провела ногтем по стыку чешуек – они, конечно же, держались намертво и выглядели только что поставленными.

– Никто не знает, Ноди, из чего они сделаны. Все называют их золотыми, но это точно не золото.

– Похоже на камень на самом деле, а я в камнях кое-что понимаю, – подал голос Вотар.

– Откуда бы наёмнику разбираться в камнях? – с ноткой презрения откликнулся Лаурсс.

– Я родом из Коноссера – города ювелиров. И меня, как и всех, готовили продолжать семейное дело.

– И как же ты оказался в столь незавидном положении? Мог бы сейчас пировать в Вольных городах, а не помирать с голоду на краю земли.

– Да вот говорила матушка за порог не ходить. А я пошёл.

– Не жалеешь? – мне хотелось как-то сгладить Лаурссову грубость.

– Ни капельки! Меня никакими коврижками обратно не заманишь. Пыль, скрюченные спины и четыре стены всю жизнь…

Я рассмеялась:

– Ну, знаешь ли, пыли и здесь хватает!

– Вы можете здесь оставаться и рассуждать о жизни, а я дальше пошёл. Сокровища ждут, – вставил Эндор.

– Не тебя одного! Идём, Ноди, – Лаурсс оторвал меня от созерцания стены, взял за руку и увлёк за собой.

Как бы ни было ослепительно свечение чешуйчатых врат, это оказалось ничем по сравнению с солнцем, залившим необъятную круглую площадь сразу за ними. Только что же было пасмурно и совсем не жарко, а здесь все сразу покрылись потом.

Стоило только окинуть взглядом вид, открывшийся за вратами, как я замерла в наполовину снятом кафтане, открыв рот. Я-то думала, что видела города и дворцы. Самые богатые замки нижнего Тайссери казались теперь жалкими лачугами. В тот момент я поняла, что увидев раз нечто подобное, уже никогда не стать прежней.

Широченная площадь, расчерченная замысловатым узором, поднималась от врат кругами, образуя низкие глубокие ступени, пересечённые лучами покатых дорог, каждая из которых упиралась в вырастающие прямо из скал сказочные дворцы, соединённые между собой ажурными галереями. Центральная же дорога уходила вперёд и вверх, поднимаясь среди каменных статуй и резных колонн, и упиралась в белый, как снег, дворец на самой вершине горы. Отсюда он казался не больше зёрнышка. Хотя и слова «дворец» было ничтожно мало, чтобы описать эту красоту вокруг.

Я вспомнила лачугу, в которой снимала комнату в Нуулакше, представила родительский покосившийся домишко… Как же такое может быть – мы живём в каких-то птичьих гнёздах, а такое возвели тысячи лет назад! Почему теперь так не строят?!

Не сговариваясь, рука об руку, мы медленно, боясь спугнуть такую красоту, пошли вперёд.

Мне ужасно хотелось охватить всё, каждое окошко всякого домика и дворца, и я непрестанно вертела головой во все стороны. Эй, а почему это нас внезапно шестеро?

– А где Эндор?

Вотар крутанулся вокруг своей оси.

– Вот дерьмо. Эндор! Где ты?!

Мы остановились, сбившись в кучку посреди необъятного пространства.

– Чего разорались? Здесь я! – ветер донёс голос Эндора откуда-то со стороны дворца, взбиравшегося на скалу.

Через мгновение он махнул нам рукой из-за колонны. Я вот только совершенно не поняла, когда он успел там оказаться? Только что был рядом, а тут уже на краю площади.

– Идите сюда. Вы должны это видеть!

Потребовалось время, чтобы оказаться рядом с Эндором. Он стоял в резном арочном проёме галереи, соединяющей два многоступенчатых дворца и с аппетитом жевал какой-то фрукт.

– Как ты тут оказался? Что это ты такое ешь?

– А я не знаю, куда вы смотрели. Из ворот я сразу пошёл налево: надо же обойти каждый уголок этого города. Пока вы там стояли, я тут набрёл на целую королевскую кухню! – Эндор указал на проход в просторное помещение.

Вырастающий из каменного пола резной стол ломился от яств, причём каждое блюдо казалось выполненным из золота.

– Но как?! – Юлья первая обрела дар речи.

– Я решил было, что это всё из золота, и одного яблочка будет достаточно, чтобы жить несколько лет припеваючи.

Я взяла золотую гроздь винограда, подняв её за веточку: ягодки послушно наклонились вниз, во все стороны полетела золотая пыль, закружилась в проникающих через двери и окна лучах.

– Вот, – проговорил с набитым ртом Эндор, – и так же сделал. Стряхни и ешь – оно всё свежайшее!

Нет-нет-нет, этого не может быть. Это ненастоящее. Я в ужасе положила гроздь винограда обратно.

– Это… неправильно! Так не может быть, – мне стало очень не по себе. – Если это золото так легко убрать, почему эту еду не съели птицы и звери? И насекомые? Где они? Кто-нибудь вообще видел хотя бы муху?

Никто, как и я, конечно, не видел.

– Не могла еда сохраниться тысячи лет. Идём отсюда, это нельзя есть! – я со страхом наблюдала, как Шайлен, улыбаясь, поедает тот самый виноград, который я положила обратно. – Лаурсс, положи на место немедленно!

С таким же успехом можно кричать на водопад – он не остановится.

– Брось, Ноди, ты же знаешь, что наша еда закончилась. И вода тоже. А здесь, – он приоткрыл графин, понюхал содержимое, – самое выдержанное на свете вино!

Желудок мой скрутило от голода при виде того, как эти трое едят, но никакие муки не заставили бы меня прикоснуться к пище здесь. А Лаурсс в блаженстве развалился в резном кресле и запивал фрукты вином. Пальцы и губы его сверкали, словно металлические, покрытые частичками золота с блюд.

– Пожалуйста, – я чуть не плакала, – пойдём отсюда! Пойдём дальше!

– Эй, пока вы тут жрёте не пойми что, я настоящие сокровища нашёл! – в окне показалась довольная физиономия Вотара.

Ему, как я посмотрю, тоже удалось ускользнуть незаметно. Упоминание сокровищ заставило Лаурсса, Эндора и Шай оторваться от сомнительной позолоченной еды, и они выбежали из залы вслед за мной.

– Сюда-сюда, скорее! – Вотар чуть не подпрыгивал на месте от нетерпения, зазывая за собой.

Дарл с Юльей отстали, и, когда я оглянулась, что-то бурно обсуждали, указывая на башенку на крыше дворца, рядом с которым нашёлся зал с едой. Было совсем не до того, чтобы ждать их или снова звать за собой, и я вприпрыжку побежала за Вотаром, умудрившись обогнать даже Лаурсса.

Вотар только что маячил передо мной, как вдруг исчез где-то внизу. Я даже испугаться не успела, как моим глазам открылась галерея, утопленная в площади: здесь тоже двери и арки были по обеим сторонам, и тёмные коридоры уводили в недра горы. Мне тут же вспомнилась пустота под полом меж городских стен, и чуть не подогнулись колени.

– Давай-давай, спускайся! – Эндор подтолкнул меня в спину.

– Может, сначала до того дворца дойдём? – я с надеждой показала наверх.

Мне жуть как не хотелось лезть куда-то под землю, но и устоять перед жаждой сокровищ я уже не могла. Мы втроём с Вотаром и Эндором спускались в подземелье, и думать забыв об остальных.

– Сюда-сюда, скорее! – Вотар нетерпеливо звал за собой.

Когда он успел побывать здесь и вернуться? Сколько времени мы на самом деле провели в зале с золотой едой? Я подняла глаза к небу – а оно действительно уже розовело. День прошёл?! Во рту резко пересохло, и мысль о том вине уже не пугала до дрожи…

– Вот, смотри, золотые статуи! – голос Вотара выдернул меня из лабиринта мыслей. – Да ещё все увешанные драгоценностями и изумительным оружием, уж я-то в драгоцен…

– Не трогай их! – закричал сверху Дарл. – Это же стражи города!

– Так они спят…

Крик залил площадь у нас над головами. Кричала Шайлен.

И крик этот отрезвил, как ведро ледяной воды.

– Что там? – спросила я.

Но Дарл ничего не ответил мне, с криком «Проклятье!» он сорвался с места и исчез из поля зрения.

– Зажми ему рану, Юлья! – донеслось до нас эхом.

И в этот момент краем глаза я заметила движение там, где его быть не должно было… «Спящие вечным сном стражи, числом двадцать четыре, поднимутся, если кровь прольётся на плиты под ногами».

Золотая фольга облетала со стражей, когда они медленно вставали со своих кресел, на которых только что восседали, словно отлитые из металла. Распахнувшись, глаза ближайшего бесцельно поблуждали несколько мгновений и остановились на мне. Белые, как снег, прозрачные и… видящие!

Я закричала и сорвалась с места, но дорогу преградил второй страж, почти точная копия первого. Нечеловеческий ужас сковал тело, и ноги предательски отказались слушаться. Я даже вдохнуть не смогла, не то что попробовать уклониться, когда золочёной кошмар занёс надо мной свой изогнутый меч. «А как красиво кружится в воздухе фольга», – зачем-то подумалось мне.

Я отлетела на каменный пол, отброшенная в сторону Эндором, и в следующее же мгновение у меня над головой металл столкнулся с металлом, рассыпая искры и золотую пыль. За спиной с отвратительной бранью Вотар столкнулся с первым стражем. Я вспомнила, наконец, что у меня на поясе висит длинный нож, и непослушными пальцами достала его. Но что я с ним буду делать, если опять нос к носу столкнусь с этим чудовищем?

Забившись между колонн за пустующим теперь креслом стража я смотрела, как здоровенный наёмник уложил первого противника, вскрыв его поперёк туловища. Следующий приближался дёрганой походкой по галерее. Мальварен отшвырнул на него только что побеждённого стража и прыгнул следом, рубя мечом. Мой взгляд приковал к себе лежащий на полу изогнутый клинок: совершенно точно нужно его забрать – с моим ковыряльничком и надеяться не на что. Я медленно, как улитка, поползла в сторону оружия. Сердце бухало так, что почти перекрывало скрежет и звон металла.

Я доползла до меча в тот момент, когда Вотар выбил оружие из руки стража, ударил его ногой в живот, отталкивая подальше. Вернув свой нож на место, я почувствовала жуткую тишину позади себя – где же Эндор? – сжала меч стража двумя руками и резко развернулась, поднимаясь и прыгая в сторону одновременно.

Прозрачные, будто бы стеклянные глаза немёртвого и неживого стража даже не дёрнулись, когда он всем телом напоролся на мой клинок, в то время как его оружие чиркнуло пустое место там, где я только что была. Тем не менее он попытался нанести удар снова, но мне удалось поймать его слабеющую руку. Я отпустила застрявший меч и оттолкнула его вбок, за колонну, бросилась назад, к лестнице, поскользнулась в липкой крови, едва не упала, встретившись глазами с невидящим взглядом Эндора. Мальварен, прошедший со мной половину нагорья и заслуживший доверие, как никто другой, был мёртв. Тому стражу удалось победить здоровенного наёмника лишь для того, чтобы по случайности напороться на меч в моих нетвёрдых руках.

Я оглянулась на Вотара, который уложил одного за другим уже четырёх стражей.

– Уходи! Уходи оттуда! – закричала я и побежала наверх.

Где-то в глубине под ногами глухо заворчало, и я всем своим телом почувствовала биение сердца гор. О нет! Только не это! Разум мой отчаянно зацепился за мысль о том, что сейчас стражей завалит обломками, и нам удастся спастись. Земля гудела и слегка подёргивала шкурой, как лошадь, сбрасывающая надоедливую муху.

Наконец мне удалось выбраться по лестнице наверх, на площадь, и то, что я увидела, заставило пожалеть о мече, забытом внизу. Но размышлять, и тем более возвращаться времени не было: меня догнал Вотар, на ходу отбиваясь от следующего сверкающего золотом стража. Буквально в самом центре площади спина к спине с обнажёнными клинками в руках стояли Дарл и Лаурсс. Юлья, сжав губы, натягивала тетиву на Ников лук. Чудо, что ей удалось сохранить и его, и стрелы. Шайлен нигде не было видно.

Из-под земли, из таких же галерей, как и та, которую мы только что покинули, выходили стражи. Они подёргивались и шатались, но не становились от этого менее опасными.

Первой мыслью было бежать, бежать и уносить отсюда ноги. Я бросила взгляд на золотые врата: с их стороны не спеша приближались шестеро немёртвых воинов. Ещё по трое подпирали с боков. Один всё ещё следовал за Вотаром и мной по пятам, а от оставшихся нас отделяла расползающаяся трещина.

Мы оказались заперты посреди ходящей ходуном площади, грозящей разорваться буквально у нас под ногами. Подземные толчки мешали, конечно, и стражам, но, о боги, как же тех было много!

В три биения сердца я оказалась возле мальвар и Лаурсса. Прямо у меня за спиной Вотару, наконец, удалось найти брешь в обороне стража: закрутившись волчком, наёмник точным ударом перерубил золочёное горло.

Я обернулась к Лаурссу: по его рубашке расплывалось багровое пятно, которое он неловко пытался зажимать ладонью. Кровь крупными каплями падала с пальцев на камни. «Они присягнули вечно охранять город и поднимутся, если кровь прольётся на плиты под ногами».

– Откуда? Кто тебя ранил, Ла? – предательские слёзы наполнили глаза, смазав изображение.

Едва завидев кровь, я размотала обратно свой наскоро свёрнутый тканый пояс.

– Шайлен, – оскалился Лаурсс, и едва не упал, содрогнувшись от очередного колебания площади. – Нельзя было её освобождать. Прятала нож в рукаве… Сказала, спасает остальных…

– Эндор мёртв, – прошептала я.

Он шипел и дышал тяжело, пока я затягивала на нём пояс. О том, что это подобие бинта лишь отсрочит неизбежное, я изо всех сил старалась не думать. Паршивая рана.

– Я беру на себя вон тех, – оценив наши силы, крикнул Вотар, и бросился к воротам, смещаясь в сторону в попытке растянуть стражей в линию и увести подальше.

Раздался звон тетивы, и стрела обогнала мальварена, оставив ему лишь пятерых противников.

В это время шестёрка сзади упёрлась в трещину и остановилась. Оставалось по трое с каждой стороны. Они не спешили, будто знали, что время и сила на их стороне.

– Сними тех, что по бокам, – кричал Дарл. – Скорее же!

Юлья, бледная, как мел, с красными пятнами щёк, аккуратно, но слишком медленно накладывала стрелу на тетиву, целилась…

– Что? Зачем она это сделала и где она?

Неужели Шайлен, невзирая на все постигшие нас несчастья, решилась на месть? В ответ Лаурсс только покачал головой и кивнул в сторону трещины.

Стрела прошла между двумя стражами. Юлья чертыхнулась и потянулась за следующий.

– Он сбросил девчонку в трещину, – огрызнулся Дарл. – И правильно сделал. Давно пора.

Ла снова сморщился с силой выдохнув сквозь зубы.

Юлья развернулась и выстрелила в стража с нашей стороны. Стрела облегчила нашу заботу на треть.

– Спасибо, Ю!

Рука Лаурсса тяжело опустилась мне на плечо, пальцы судорожно сжались:

– Ноди, помоги мне вынуть меч.

– А ты сможешь?..

– Сделаю, что смогу. Ну, помоги же!

Достав его клинок, я нырнула за изогнутым мечом зарубленного Вотаром стража, сжала его во влажных ладонях. Краем глаза я видела, что наёмник мало-помалу уводит четырёх стражей за собой в сторону ворот…

Додумать я не успела: золочёные воины, двигавшиеся до этого неспешно, вдруг совершили резкий бросок и оказались нос к носу со мной и Лаурссом. Мне удалось неловко отбить удар и отскочить в сторону. С длинными клинками у меня вечно ничего толкового не выходило, поэтому обычно я предпочитала уворачиваться и отвешивать тумаки. Но рассыпающие золотую фольгу стражи выбора не оставляли.

Кружась вокруг одного из них, я видела, как Лаурсс, скрипя зубами, обрушил всё своё мастерство на наседавшего на него стража: если бы не подлое ранение, можно было даже не переживать. Но сейчас он стремительно терял силы и кровь. Я судорожно пыталась сообразить, чем же можно помочь, но выходило только скакать козой, уклоняясь от росчерков меча.

Неожиданно мой противник пошатнулся, захрипел, отбросив меч, неловко нащупал торчащий из горла наконечник стрелы… Не теряя времени, я рубанула наотмашь, двумя руками, поперёк его треклятого живота – куда дотянулась, и тут же отпрыгнула, словно козёл танчу, за спину противника Лаурсса и закричала, отвлекая его от Ла, бестолково размахивая мечом, как ветряная мельница своими лопастями. Мгновения замешательства врага Лаурссу хватило, чтобы нанести несколько достигших цели ударов, не оставив стражу никаких шансов.

Неожиданно наступила тишина.

Я торопливо огляделась: Дарл сидел, зажимая неглубокий порез на плече, Лаурсс опустился на плиты площади так медленно, как мог. Я упала рядом: ноги держали плохо.

Вотара вообще нигде не было: видимо, ему удалось увести стражей за собой через ворота. И только Юлья, сжав зубы, пускала стрелу за стрелой через трещину, в сторону поджидавшей там шестёрки. Почему они не обойдут трещину? Тысячи лет размягчили их разум или?..

Нехорошее предчувствие наполнило чугуном живот. Бежать! Я вскочила, готовая сорваться с места:

– Ла, вставай! Скорее, сейчас опять тряханёт!

Лаурсс лежал такой бледный, что кожа его сливалась с цветом волос. Он покачал головой и что-то сказал одними губами. Мир тут же подёрнулся влажной мутной плёнкой, я смахнула горячие слёзы, рухнула рядом.

– Ноди, мы сможем вынести его отсюда, но дальше… – Дарл озвучил мысль, которую я настойчиво отгоняла как можно дальше.

Пусть делают, что хотят, а я буду здесь.

– Я останусь с ним.

– Ноди, ты ничем не поможешь, – Юлья перестала, наконец, тратить стрелы.

Я подняла на неё мокрые глаза:

– Да что ты можешь в этом понять?!

Каким-то внутренним чутьём я ощущала с каждым биением сердца приближение землетрясения, но теперь спокойно ждала его. Глубоко под ногами еле слышно заворчало.

Тридцать…

Я не уверена была, что Ла ещё в сознании. Дыхание почти не ощущалось. Пусть уже всё закончится.

Каждый обретёт в Лоа-Лейттане то, о чём мечтает.

Я уткнулась лбом в Лаурссово плечо, сжала липкую ладонь.

Двадцать.

– Эй! Все целы? – Вотар вернулся, я слышала его бег у себя за спиной.

Шестнадцать. Я уже отчётливо слышала возмущённое гудение внизу.

– Э-эй, Ноди, что с ним?

Десять. Земля мелко задрожала.

– Да бегите же, сейчас опять тряхнёт.

Как бы я ни собиралась спокойно умереть вместе с Лаурссом, у сердца гор явно были другие планы: плиты пола вылетели со своих мест, раскидав нас, как игрушки, и потом ещё долго качались, как делают акробаты на бочках, не позволяя нам встать.

Спустя, казалось, вечность, я собрала разлетевшиеся на осколки чувства и ощущения, закашлялась, протёрла забитые пылью глаза.

От открывшейся взору картины я взвыла волком. Я вновь очутилась на краю чёртовой широченной бездонной трещины. Ла, кажется тоже живой, – на противоположном её краю. Отчаяние и бессилие – вот и всё, что осталось от меня.

Но хуже было то, что сверху, по центральной улице Лоа-Лейттана, от белоснежной башни на горе стекала золотая лавина. Они выходили из каждой двери, поднимались из подвалов и спускались с витых лестниц. Сотни, десятки сотен жутких золочёных людей.

От меня и мальвар их отделяла непреодолимая трещина, но Лаурсс… Он был на их стороне. Да, его рана была безнадёжной, но я не могла просто вот так оставить его лежать среди этих чудовищ!

Подошёл, пошатываясь, Вотар – голова разбита, весь в ссадинах и порезах, левая рука висит плетью.

– Нодья, мы уходим сейчас. Дарл с Юльей знают какой-то способ быстро убраться отсюда.

Хочешь уйти – уходи, зачем мне об этом рассказывать?!

– Идите.

– Я забираю тебя с собой.

– Вотар, просто уйди, пожалуйста.

Он открыл было рот, чтобы ответить, но тут я услышала голос с той стороны трещины:

– Ноди, пожалуйста, уходи с ним. Не надо оставаться тут из-за моей глупости.

– Я люблю тебя, дурень ты! И никуда не пойду!

Лаурсс помолчал, собираясь с силами.

– Много их? А то я ничего почти не вижу.

– Пара сотен, – ответил за меня Вотар.

– Хорошо, – Ла сделал ещё одну паузу. – Вотар, просто забери её отсюда. Теперь ты отвечаешь за неё. Сделай это лучше… Лучше, чем я.

Я замотала головой:

– Нет-нет-нет! Я сама решаю за себя! Я остаюсь!

– Хорошо, – перебил меня мальварен.

– Вы идёте? – Дарл с Юльей уже были на полпути к дворцам на краю площади. – Надо успеть до нового толчка, башня может не выдержать!

– Ноди, – Лаурсса почти не было слышно, – сохрани монетку. Я люблю тебя, малявка.

Я кричала, визжала и кусалась, отбивалась от Вотара, как могла, но мне было не справиться с мальвареном, вдвое большим чем я.

Земля опять гудела, но к этому гулу примешивались звуки толпы и бряцающего оружия – армия Лоа-Лейттана почти достигла площади. Я взвыла снова и забилась, пока Вотар волок меня по крутой лестнице: мне наконец удалось вырваться, но я и шага не сделала: споткнулась, упала, опять угодив в цепкие руки наёмника.

– Лаурсс хотел, чтобы я вытащил тебя отсюда, изволь исполнять волю умирающего!

Как можно быть таким бесчувственным?!

Потом была круглая комната без окон с расчерченными какими-то узорами стенами и прозрачными плитами на полу. Юлья со шкатулкой с землёй, Дарл с исписанными мелкими буквами пергаментами.

Содержимое шкатулки высыпали в ячейку на стене, Дарл касался узоров в только одному ему известном порядке… С улицы слышались звуки приближающейся толпы, которые торопили лучше, чем грязно ругающийся Вотар.

А потом мир вокруг схлопнулся в одну единственную чёрную точку, мы оказались в её центре и вокруг неё одновременно. Я в последний раз попыталась вырваться, но меня вместе с мальварами захватил злой водоворот, в глазах потемнело, и я потеряла сознание.

ЭПИЛОГ

В облезлой «приемной» Пещерного Траска мялся юноша. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, ловя на себе оценивающие недобрые взгляды, одной рукой нервно теребил полы богатой дорожной одежды, в другой сжимал запечатанный сургучом кожаный чехол для писем.

Мимо него, направляясь прямиком в личные покои Траска, прошаркал, прихрамывая на одну ногу, неопрятный мужчина, помощник самого властителя пещер. Молодой человек вскинул голову, из светлых, почти что белых волос выпала золотая чешуйка, закружилась и нежно легла на замызганный пол.

– Я жду уже очень долго. Когда мусва Траск сможет принять меня?

– Хорошо-хорошо, – буркнул мужчина и скрылся за дверью, что-то бормоча под нос.

Траск поднял мутные глаза от стакана с не менее мутной жижей.

– Чего тебе ещё нужно?! Можно хоть раз оставить меня в покое, когда я прошу?..

– Я бы и оставил, господин, но дело не во мне.

Траск вздохнул:

– Говори уже.

– Лоа-Лейттан вновь открыт, господин.

– Ради этого ты меня беспокоишь?! Ты видел, чем эти байки обернулись для нас!

– Но мусва, сейчас за этой дверью тебя ждёт мальчишка-гонец от самого короля Лоа-Лейттана!

– Чего-о? Короля?! И что это за король такой, интересно? Как звать-то его?

– Господин, ты не поверишь…

Сквозь дремотную негу проникли звуки улицы. За стенкой кто-то вёл тихий разговор, на крыше ныли горлицы.

Я же всё проспала! Меня Бо убьёт, если я опоздаю на встречу с последней в этом сезоне группой!

Я резко открыла глаза, вскочила с кровати…

С чужой кровати. В чужом доме. В чужом городе.

Из противоположного угла комнаты на меня смотрели печальные и жадные глаза вовсе не моего напарника, а Вотара. Что он тут делает? Где я вообще? Что происходит?

Я сжала кулаки и только сейчас заметила, что держу что-то в ладони… Я медленно один за другим разжала занемевшие, болящие, все в ссадинах пальцы – в руке моей лежала маленькая красная блестящая монета с отчеканенной башней в расходящихся лучах…

И тут я всё вспомнила.

Примечания

1

      Майдру – одно из божеств жителей нагорья Тайссери, считается хозяином нагорья и повелителем бурь.

(обратно)

2

      Мальваре – наиболее многочисленные жители равнинной части континента, отличаются высоким ростом и крупным телосложением.

(обратно)

3

      Лаксаны – коренные жители нагорья Тайссери, малы ростом, щуплы, темноволосые и круглоглазые.

(обратно)

4

      Тимин – жестколистный кустарник, растущий в пустоши; его листья, будучи подвергнуты тепловой обработке, обладают сильным тонизирующим действием. Вызывают привыкание.

(обратно)

5

      Мусва – уважительное обращение среди лаксанов, означающее “господин”, “хозяин” и просто “уважаемый человек”.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

ЭПИЛОГ

*** Примечания ***