Волки нагоняли его. Они с каждой секундой окружали все больше и больше. Четверо заходили с флангов, а еще трое гнались у него за спиной. А ему не оставалось ничего, кроме как бежать. Бежать вперед и вперед. Вокруг из деревьев, как назло, только широченные сосны совершенно неимоверной высоты, настолько огромные, что кажется, словно даже веллингтонии не настолько могучи в своих размерах, как они. Впереди показалась лесная река. Небольшая, всего, может, метра три в ширину, но на той скорости, что уже развил человек, она не казалась непреодолимым препятствием. Он прыгнул в самый последний момент, безошибочно рассчитав свое действие каким-то подсознательным, задним чувством. В воздухе он подвис, широко расставив ноги, словно садясь на продольный шпагат, силясь дотянуться передней ногой до противоположного.
И, что удивительно, дотянулся. Только было слишком поздно: нога уперлась в мягкую черную землю, покрытую буйным мхом, а оставшаяся часть тела остановилась над водой, и добыча волков рухнула в ледяную воду.
Внезапно человек проснулся. На его голову было надето легкое устройство наподобие какого-то паука, управляемыми присосками прикрепленное к вискам и лбу. Словно паутина, провода и пластиковые штанги опутывали его волосы. Все его тело лежало на кушетке, больше напоминавшей больничную, только рядом не было ни капельницы, ни иного медицинского оборудования. Помещение было небольшим и напоминало кубрик, словно каюту не самого дорогого судна паромной переправы. Непонятные вентиляционные устройства покрывали его серый потолок, а черный плиточный пол отражал унылые серые стены с черными угловыми плинтусами. В голове проскочила мысль:
«Голопроекторы».
Пытаясь понять, где находится, мужчина повернул голову налево. Стеклянная дверь в помещение открылась, и через нее вошли двое ученых лет тридцати пяти, максимум сорока. И он вспомнил…
Это были те физики и нейробиологи, которые какое-то время назад встретили и повели его на собеседование в центр разработок многопрофильного предприятия «Заслон». Но почему он спал, и что за устройство торчит у него на голове?
– Что происходит? – возмущенно вопросил гость, лежащий на кушетке, на что ему спокойно ответили те, кто явно привык проворачивать подобный номер многократно, а потому ничуть не испугались его реакции. Стоящий по правую руку от своего товарища светловолосый ученый произнес уверенно и без спешки:
– Физический эксперимент. Не переживайте, вы просто спали некоторое время. Чтобы у вас не возникло подозрений, возьмите в руки псионный сканер с вашей головы. Мы сейчас отключим присоски, а если он упадет, это будет ваша вина. Подобное оборудование обходится недешево.
Человек с подозрением взял устройство, что, по его ощущениям, держало его в заложниках, за одну из штанг, а второй на кнопку на пульте. Присоски с чавкающим звуком отпустили виски и лоб жертвы, оставшись у нее в руках. Затем тот, что держал в руках пульт, шатен с зелеными глазами, резво быстрым голосом упрекнул своего товарища-блондина, причем явно не в первый раз:
– Хватит пугать гостей, Дим! Какой еще псионный сканер? Обычный считыватель мозговой активности.
– Ускорение времени – это псионная способность! – не унимался Дмитрий, поворачивая взгляд голубых глаз на товарища. – Рано или поздно, Паша, ты это поймешь.
Мужчина уже сел на кушетку, свесив полностью одетые в его «родные» черные брюки и темно-синие туфли ноги к полу, а также удерживая двумя пальцами в руках сканер, снятый с головы:
– Господа, я вам не мешаю?!
Те моментально успокоились, уставились на него, а Дмитрий отреагировал словами:
– Да, извините. Положите сканер на кушетку и пройдемте с нами.
– Вообще-то, я не собираюсь никуда идти, – воспротивился гость организации, но сканер на кушетку положил, чтобы случайно не повредить «оборудование, обходящееся недешево» неловким броском последнего на пол, – пока вы мне не объясните, что произошло! Я не подписывал никаких согласий на участие в каких-то «физических экспериментах»!
При этих словах он вскочил на ноги, осматривая целостность своей клетчатой синей рубашки. Проверил наличие наручных атомных часов, после чего вновь обрушился на вошедших в «кубрик» ученых, неприлично тыкая в них и в пол попеременно пальцем:
– Какие еще «псионные способности»? Что за «ускорение времени»?
Пульт из рук зеленоглазого Павла уже незаметно исчез, а в правой руке появился пистолет. Не направленный на человека, палец параллельно стволу, но не на спусковой скобе:
– А вот за такую информацию вас придется убить.
Констатация жестокого факта резко осадила пыл гостя организации. Из кандидата в работники он одним движением руки оказался в заложниках. При виде оружия ноги у него подкосились, и мужчина присел обратно на койку. А вооруженный ученый покачал головой и в свою очередь обратился к Дмитрию с таким тоном, словно они были не коллегами, а давними соперниками, где в битве на данный момент выигрывал именно Павел:
– Дмитрий, если вы продолжите болтать лишнего при гостях, то, уверяю, следующий эксперимент станет для вас последним.
Дмитрий лишь покачал головой:
– Вот… Зачем отправлять меня на подобные переговоры? Я лучше свою работу делать буду, чем как-то участвовать в подобных разборках.
Блондин обиженно отвернулся. Оружие в руках коллеги его словно вообще не волновало, на что со смесью страха и удивления глянул мужчина-подопытный. Дмитрий же обратился к нему, прервав неловкую паузу:
– Юрий Ильич, следуйте за нами. Вы же на собеседование пришли. Вот и пройдемте.
Жертва молча подчинилась. Юрий даже не убедился в том, что все его личные вещи остались на месте, лишь на выходе он их увидел, но настолько опасался сотрудников «Заслона», что даже не подумал как-то подойти к тумбе, где лежали его связное устройство и идентификационная карта. Павел затормозил его у дверного проема и прямо сказал:
– Вещи заберите. Они нам тут ни к чему.
Дрожащими от страха руками Юрий рассовал по карманам то, что имел, а потом последовал за Павлом. Его завели в просторный кабинет работника отдела кадров, а затем ученые успешно испарились из его зоны видимости.
Автоматическая дверь закрылась у мужчины за спиной. Не зная, как ему быть, он лишь стоял на месте и осматривался. Вдруг тут все повязано на насилии? Ему, как человеку гражданскому, вообще не привыкать.
Помещение имело округлые формы, ни одного ребра, везде сплошные плавные сопряжения. Стены плавно переходили одна в одну и в потолок, даже с полом соединение было плавным и скругленным. Бежевая краска стен неплохо сочеталась с бежевыми же этажерками и панелями офисных шкафов, при этом сям-там встречались также окрашенные в черный элементы дизайна. Например, ножки стола прямо по курсу и пустующее кресло, но не комфортабельное, как обычно в кабинетах директоров или менеджеров, а скорее барный стул. На подоконнике и на столе не было ничего лишнего, кроме непонятно как примостившихся в черно-бежевом дизайне зеленых растений. Справа наблюдался проход в соседнее помещение, откуда быстрым шагом к столу вышла стройная девушка с темно-каштановыми волосами, серыми глазами, в песочного цвета блузке с рукавами до локтевых суставов и в юбке цвета сгущенного молока с цикорием и длиной до середины бедра.
Юрий стоял не шелохнувшись. Девушка молча села на свой стул, улыбнулась гостю и заинтересованно спросила:
– Юрий Ильич, чего стоите? В ногах правды нет.
Удивительно, но на ней не было никакой видимой косметики. Красота ее лица была слишком самодостаточна. Она указала ему рукой на стул возле стола. Мужчина нехотя двинулся к нему:
– Я вот думаю, нет ли у вас тут оружия…
Коротко усмехнувшись, девушка ответила:
– Не переживайте…
У Юрия только отлегло, как она добавила:
– …конечно же есть.
Еще немного, и от перенапряжения гость чуть не упал бы в обморок. Хотя, у него в голове подобный расклад был весьма предсказуем. Не желая показывать свою слабость, Юрий собрался с силами. Все-таки, перед ним та, на кого необходимо произвести приятное впечатление. А та, в свою очередь, продолжила:
– Но, стоит надеяться, оно нам не понадобится?
Спешно отрицательно помотав головой, посетитель заявил:
– Нет, конечно. Просто после того, как ваш сотрудник тыкал в меня пистолетом…
Глаза визави моментально сузились, а улыбка выпрямилась, отчего Юрий осекся. Девушка успешно перехватила у него право слова:
– Нехорошо… Не успели прийти, как уже врете.
На него словно вылился ушат холодной воды, и он неуверенным голосом ответил:
– Извините?
– Наш сотрудник не направлял оружие ни на кого, если вы об этом. Он лишь показал вам всю серьезность ситуации. Тем не менее, не обольщайтесь, стрелять он умеет.
Пришлось Юрию собраться вновь. Он оправдался:
– Извините, но со мной не каждый день происходит нечто подобное. В конце концов, меня же без всякого согласия поместили куда-то и провели эксперимент. Что за он был хоть?
– Секретный проект нейробиологии и физики. Вам знать не положено, – улыбка вернулась на лицо девушки. – Но вы были во сне с симуляцией, никакого вмешательства в ваш организм. Итак, для чего вы выбрали нашу компанию?
Но мужчину уже захватили воспоминания из разговора ученых: «псионные способности» и «ускорение времени». Из-за того, что он упустил вопрос собеседницы, возникла неловкая пауза. Ей пришлось Юрия вернуть в реальность:
– Я вас спрашиваю. Для чего вы выбрали нашу компанию?
– Я бы хотел попасть на тот самый проект. В эксперименте, в рамках которого участвовал вопреки своему желанию.
Девушка хмыкнула. Только что он еле отвечал на вопросы, боялся оружия, а теперь уже просится едва ли не в святая святых центра разработок «Заслона». На его предложение прозвучал весьма конкретный вопрос:
– Вы служили в армии?
Юрий ошарашенно переспросил:
– Н-нет… А к чему это?
– Вы на оборонном предприятии, проситесь на оборонный проект. У меня, к примеру, есть оружие. У наших сотрудников того проекта, как вы могли убедиться, оно тоже имеется. Как вы думаете, кто заказчик?
Мужчина рассудил весьма быстро:
– Оборонный проект? Министерство обороны, наверное.
– Верно, – заключила девушка. – В армии не служили, соответственно, остается у вас последний шанс туда попасть. Ваша компетенция должна быть достаточно высокой.
Девушка достала лист бумаги с напечатанным на нем текстом. Осмотрев его, Юрий вопросил, но уже без претензий:
– Подписка о неразглашении? Согласие на слежку?
Он начал колебаться, на что женский голос вновь отправил к нему слова:
– Небольшая цена за право участвовать в судьбе целой группы стран, не так ли?
Что ему терять? Он – человек одинокий, круг общения у него невелик: институт, откуда его отправили на нечто вроде «повышения квалификации», немногочислен, и настоящих друзей у него там нет. Начальство и коллеги – вот и все, с кем ему приходится иметь дело. Сотрудник он невыдающийся, в силу чего по открывшемуся каналу в «Заслон» из всего коллектива отправили именно его, а не кого-то еще. Но, желание сделать хоть нечто стоящее гнало его теперь туда, где придется работать под страхом смерти. Все-таки, мотивация отличная.
Сначала он промычал пару секунд, но следом выдал:
– Согласен. Где подписывать?
Девушка ему указала, а затем направила в помещение номер 24, объяснив путь «направо, первый коридор слева и затем вторая дверь налево». Сине-черная тема коридоров с потолками стандартной высоты создавала впечатление элитной холодной арктической базы или даже подводной стеклянной гостиницы «не для простых смертных». Шумопоглощающий пол глушил топот ног, а стены были настолько надежно звукоизолированы, что в коридорах, несмотря на появление иногда в них людей, стояла без преувеличения мертвая тишина. Теперь за ним будут следить… Ну и пусть. Быть может, на этот раз ему не придется с угнетенным скукой лицом возвращаться с работы в пустой дом.
Хотя, понятное дело. На этот раз лицо будет угнетено не скукой, а страхом.
Постучав в дверь, Юрий попытался ее открыть. Дверь была заперта. Звукоизоляция не пропустила стук, а на кнопку вызова, висящую рядом с дверным проемом, мужчина не сразу догадался нажать. Но после того, как кнопка при нажатии окрасилась в красный цвет и начала мигать, проходит буквально секунды четыре, как дверь открывает, и оттуда показывается Дмитрий:
– Что, решили к нам? С чего бы это? Настя вас еще как-то пропустила?
– Слишком занимательные у вас разработки. Мне сказали сразу идти сюда, чтобы в курс дела меня вводили…
Дмитрий прервал:
– Да, да, и проверяли вашу квалификацию. Проходите, раз еще не сбежали отсюда.
Юрий вошел в темную комнату, которая противоположной стеной имела одностороннее стекло. Через него наблюдался тот «кубрик», где над ним состоялся эксперимент. Также в комнате находилось несколько компьютеров и непонятная установка, окруженная защитным экранирующим кожухом с прозрачными стенками. Она походила на сложную схему из проводников, антенн и прочих электрических устройств от малых до великих. Павел находился около компьютера, управляющего установкой, и вводил туда какие-то параметры, меняя то ли режим ее работы, то ли просто конфигурацию полей, что она создавала. Обернувшись, зеленоглазый ученый приподнял бровь:
– И что же вы тут забыли?
Юрий сглотнул слюну от волнения и ответил:
– Собеседование. Считаю, что мои знания могут быть вам полезны.
На сей раз удивился еще и Дмитрий:
– Вот как? Что же это за агрегат по-вашему?
– Какой-то нелепый излучатель, – решил пойти в наступление гость предприятия. – Судя по форме, вероятно, имитатор работы мозга. Конечно же, далекий от повторения великого творения Природы.
– Допустим. Скажите, что такое время?
Юрий постепенно осознавал, куда попал, однако решил показать, что умеет. В случае, когда не знаешь, какого ответа от тебя ждут, просто говори правду:
– Математическая абстракция. Его не существует. Его просто придумали люди для оценки скорости процессов.
– Вообще-то вся математика абстрактна, – присоединился Павел. – Надеюсь, вы не станете отрицать ее важность. Чем время хуже?
На это Юрий ответил следующее, начиная жестикулировать руками:
– Это не совсем то же самое. Понимаете ли, длину мы можем реально потрогать, силу – ощутить или приложить, напряжение… Ну, вы понимаете. А время… Его просто нигде нет. Вот никак оно себя не проявляет. Просто что-то происходит быстрее или медленнее. И здесь, собственно, определение времени заканчивается. Оно было математизировано эталоном секунды, на этом все.
– Псевдонаучные отговорки, – сообщил Павел, обращаясь к своему коллеге. – Мы точно должны его брать?
Юрий заторопился, дергая руками:
– Еще время – это такая… Ну, координата в пространстве-времени…
Дмитрий жестом заставил Юрия замолчать и настойчиво, словно пытаясь раз и навсегда вбить в голову собеседнику мысль, сообщил:
– Распространенное заблуждение. Время – это не координата. А произведение скорости света на время в теории относительности – это не то, чем кажется на самом деле. Я понимаю, что именно об этом вы говорили. Не так ли?
Юрию ничего не оставалось, кроме как утвердительно кивнуть.
– Теория относительности – это спекуляция. Вокруг ее же собственного названия: «все относительно». Скажите, теоретик, а с квантовой физикой вы знакомы?
Мужчина не совсем понимал, чего от него хотят услышать, но предпринял попытку, движением руки придавая словами мнимого веса:
– Оператора времени не существует в квантовой механике.
Блондин щелкнул пальцами в качестве реакции:
– В точку. А операторы пространственных координат – существуют. В чем подвох?
– Потому что время в квантовой физике – это всего лишь внешний параметр. Математическая абстракция, – дал ответ Юрий.
– Вот именно, что внешний. Внешний для этого Мира. Для этой реальности. Его власть здесь безгранична, и ничто не способно устоять перед его напором, – мечтательно произнес Дмитрий, похаживая из стороны в сторону. – Координата не обладает такими свойствами. Координату можно изменять как в большую, так и в меньшую стороны. Но не время. Время нерушимо, оно неумолимо течет вперед. Ничто не способно его удержать или заставить откатиться назад.
– А вы пытаетесь… изменить скорость Мироздания? – осторожно поинтересовался «испытуемый», осознавая, что словосочетание «скорость времени» суть полная бессмыслица, так как само понятие скорости вводится через понятие времени.
– Воистину. Вы ведь в курсе, что отрицать возможность подобного действия глупо?
Юрий осознавал это. Он знал, что люди способны управлять временем. Иногда происходят странные вещи вроде перехвата быстро летящих или падающих предметов людьми так, словно они двигаются не быстрее некоторых сонных черепах. Самое распространенное – это явление замедления времени, когда человек роняет, например, стакан, со стола, но спокойным движением ловит его и ставит обратно на стол, причем абсолютно не напрягаясь, словно взял его с полки кухонного шкафа.
Но единственный нюанс подобных явлений – замедление времени запускается неосознанно, на уровне подсознательном. Им невозможно напрямую управлять.
– Конечно. И вы пытаетесь повторить работу мозга человека?
– Естественно. Но для этого мы сканируем его деятельность в процессе стресса. Для этого используется симуляция, в которой вы и поучаствовали, – пояснил дополнительно Дмитрий.
Почесав затылок, Юрий предложил:
– Может, попытаться не конфигурацией взять, а энергией поля? Ведь соотношение неопределенностей говорит, что…
Павел сразу показал рукой, мол, остановись:
– Оно лишь ограничивает минимальное значение произведения энергии на время жизни частицы. В целом, едва ли квантовая физика в подобном виде применима для макромира. Все-таки мы – не частицы, а нечто, самую малость большее по размерам.
Кивнув, новичок сообщил:
– Да, но посудите сами. Чем выше скорость движения или энергия, тем медленнее время, так? Ну, замедление времени. Однако, это для внешнего наблюдателя. Для внутреннего наблюдателя все ровным счетом наоборот.
Дмитрий дополнил:
– Отсюда вывод. Такой эффект нам не нужен. Нужно «перевернуть» так, чтобы весь остальной мир двигался медленно, а некая ограниченная область – быстро.
Павел в это время прислушался к соображениям Юрия, подумал и высказал:
– Может, нужно просто все поля скомпенсировать? Я запущу тестирование данных по работе мозга в моменты ускорения времени. Или вероятного ускорения времени.
Вся тройка быстро оказалась у компьютера, где Павел стал менять параметры геометрии, а Юрий задал ученым вопрос:
– Ваша схема умеет менять геометрию? Конечно, я понимаю, что с помощью столь сложной системы можно создать многие конфигурации полей, только меняя само распределение токов по ней, однако в мозгу же постоянно возникают новые связи. Меняется его геометрия. Может, здесь стоит сделать то же самое?
– Как вы себе это представляете? Еще и сервоприводы туда засовывать? Или, может, как-то… – начал Павел, но Дмитрий выдал вариант сразу же:
– Нет же, какие сервоприводы, ты чего? Нужен материал с пьезоэффектом. Тогда форма будет меняться при пропускании импульсов определенного типа.
– В таком случае, повторить работу мозга почти невозможно. Но куда ближе к истине, чем тот путь, которым шли мы, – согласился Павел. – Ну что, Димон, берем Юрия к себе? Иногда соображает, нам бы не помешали лишние мозги.
– Возьмем, делать нечего. Он уже все равно все знает. А к нашему проекту заказчик относится… Ну так. Скептически, – решил блондин.
Зеленоглазый коллега усмехнулся и с укором вновь поглядел на Дмитрия:
– Да уж. Потому что кое-кто написал «генератор ускорения времени» вместо «устройство адаптации и имитации активности головного мозга». Под такое несбыточное название вообще удивительно, что нам в целом выделили финансирование.
– Между прочим, это военные. Зачем им какой-то «имитатор мозгов», когда можно так и сказать: «мы поставим на вооружение нашей страны само время»?
Юрий наблюдал за этим диалогом, как ошарашенный. «Куда я попал?» – не отпускали его мысли. Не каждый день видишь, как парочка горячих голов замахивается не просто на что-то, а на целый внешний для этой реальности параметр.
В кабинет директора отдела разработок предприятия вошла та самая девушка, что направила Юрия к ученым проекта по исследованию ускорения времени. Автоматика, не привлекая внимания, закрыла за ней двери.
– Анастасия? Проходите, присаживайтесь, в ногах правды нет.
– Я тут постоянный работник, потому постою. Так здоровее, – любезно отказалась Анастасия, привычно прислоняясь к шкафу слева от входа, улыбаясь и глядя на директора. Она не понимала, зачем начальство ее вызвало, а потому сложила руки перед собой.
– Этот новый гость на повышении квалификации… Юрий Ильич Солонов. Зачем вы направили его в «Быстроту»? Проект не самый, скажем так, публичный. Могли бы направить его куда-нибудь на нечто более полезное, нежели на прожигание денег Министерства обороны.
– А вы по-прежнему считаете, что проект несбыточен? Знаете, ребята стараются. Юрия они уже приняли, я это видела. Мне система оповещения прислала соответствующую запись. Им бы «не помешали лишние мозги». Куда бы вы его направили?
Высокий и массивный мужчина взглядом карих глаз пробуравил Анастасию, но та выдержала его спокойно: после тщательного обучения навыкам владения боевым оружием в некоторых людях пробуждается уверенность в себе. Вот и здесь, работница отдела кадров уже весьма спокойно манипулировала границами дозволенного, потому не пугалась.
– Действительно, куда можно деть теоретика, которого сбросили из рядового НИИ на «повышение квалификации». Точно не на что-то важное, правда?
Ответом ему были не слова, а еле заметный утвердительный кивок головы. Анастасия тогда спросила:
– Я могу идти?
Директор замялся, поскольку был погружен в собственные мысли, потому воспринял слова не сразу:
– А?.. Нет, подождите. Скажите, вы сами хоть верите в то, что они смогут создать свое странное устройство?
– Честно? – девушка наклонила голову, и ее волосы по-новому распределились по плечам, спине и груди. – Я не знаю. Хотя, думаю, что все возможно. В любом случае, работы стоит хранить в секрете.
– Только в том случае, если они не являются диверсией для наших потенциальных друзей, не так ли?
– Даже в том случае, что вы описали. Для убедительности.
Юрий уходил в тот день в совершенно новом виде. С ума сойти – ускорение времени! Если Дмитрий прав, и подобная возможность у человека и вправду является псионной способностью, то что же последует дальше? Сканер мыслей? Передатчик энергии души? Аватары людей из живой ткани?
На следующий день мужчина проснулся уже с совершенно обновленными мыслями. Поначалу ему показалось, что история с ускорителем времени – это всего лишь сон, и сейчас ему придется тащиться вновь на рутинную работу в свой рядовой, ничем не выделяющийся НИИ, где он сам также ничем не выделяется от обычных его сотрудников. По крайне мере, в лучшую сторону. Однако, как оказалось, на его устройство связи пришло сообщение из «Заслона» о том, что ему стоит поторопиться: «грядут испытания». Прямым текстом про ускоритель никто не писал, да и о каких испытаниях идет речь, также написано не было, но Юрий догадывался, что за испытания будут происходить.
Он собрался весьма быстро, тщательно выбрив утром щетину и расчесав свои уже порядком отросшие волосы. Усов он не носил, потому закончил бровями, даже не позавтракав. Выбежал на улицу, где прохлада раннего утра моментально придала ему бодрости и даже заставила содрогнуться от холода при порыве ветра. Оказавшись внутри, Юрий проследовал в помещение, где располагалась имитация работы мозга. Павел уже сидел там, в очередной раз подгоняя параметры, а Дмитрий открыл дверь:
– А, Ильич. Проходи.
– Доброго утра, Дмитрий, – поздоровался Юрий. – Павел?
– Да, доброго, – ответил шатен наотмашь. – Знаешь, есть у меня определенные сомнения, что ваша теория верна. Точнее, она-то верна, скорее всего, но едва ли нам удастся реализовать в полном объеме изоляцию полей, как вы говорили.
Внутри устройства уже лежали атомные часы. Точно такие же контрольные находились около компьютера управления. Завершив ввод параметров, Павел отложил клавиатуру и повернулся к прибывшему в кабинет Юрию, вставая с компьютерного кресла и протягивая ему руку:
– Проблема в сенсорах. Причем, если с электромагнитными полями мы еще разберемся, то вот с гравитацией проблемы. Как вообще ее имитировать?
Дмитрий сложил руки на груди, пока между Юрием и Павлом промелькнул жест приветствия:
– Экранировать? Едва ли. Только активная компенсация.
Павел спросил:
– Дима, часы синхронизированы?
– Подтверждаю. Погрешность составляет не более двух сотых секунды, – сообщил Дмитрий.
– Тогда начинаем, – скомандовал Павел. – Подать питание.
В эксперименте использовалась одна часа часов. В течение определенного времени одни из них находятся внутри устройства, а другие – снаружи. Изначально показания часов одинаковы. По различию между ними можно судить об успехе или провале эксперимента.
Блондин-ученый опустил рубильник, и энергия пошла на контуры прототипа. Он засиял электрическими разрядами, возникающими на поверхности полимерных проводников высокого сопротивления, что и вызывало световые эффекты. Некоторое время устройство только выходило на заданные уровни токов, а затем лишь началась полноценная работа.
Дмитрий поинтересовался:
– Первое контрольное время – десять минут?
– Да, – сказал Павел. – Юрий, каковы ваши мысли? Сработает или нет?
– Думаю, должно. Вопрос, к чему вы стремитесь.
– Пятикратное ускорение, – развел руками Павел так, словно эта задача была столь же заурядна, как использование таблицы умножения для умственного подсчета ящиков на складах.
«Действительно, всего лишь пятикратное ускорение, – подумал про себя Юрий. – За минуту успеть столько же, сколько за пять».
Когда его мысли пришли в относительный порядок, теоретик отреагировал:
– Навряд ли сразу настолько сильно сработает. Теоретически, компенсация всех полей должно давать абсолютное ускорение времени, на уровне всемирной остановки. Нам же не обязательно компенсировать поля полностью…
Блондин покачал головой:
– Если вы правы, то, добившись компенсации весьма небольшой части полей, мы уже получим значительный прирост скорости процессов.
– Это вопрос открытый, – с сомнением заявил Юрий, дергая руками перед собой для дополнительной психологической демонстрации. – Насколько вообще возможно многократное увеличение тока времени? Ведь, фактически, все процессы способны только замедлять его.
Павел возразил, поглядев сначала на ход эксперимента, а затем вспоминая некоторые примеры из практики теории относительности, когда та самая «относительность» создает удивительные парадоксы. Это лишь на первый взгляд они имеют место быть, поскольку, рассматривая их сходу и второпях, упускаются детали решаемых задач, что и приводит к появлению якобы парадоксов.
– Неправда, вы прекрасно знаете, как разрешаются парадоксы относительности, Юрий. Это все лишь при первом взгляде. На самом деле, время сильно искажается в этой физике. Когда ты стоишь на пристани, а твой корабль уплыл, то для тебя время на корабле медленнее твоего, а для корабля – наоборот, потому что ты точно так же уплываешь о него. Но все это – в весьма ограниченном мире. А мы живем в несколько иной реальности, – Павел глянул на Дмитрия. А тот по отработанной коллегами схеме добавил:
– А в ней возможности неограниченны.
По результату проверки на протяжении десятка минут различие между показаниями часов составило минуту, таким образом, время внутри аппарата шло быстрее на десяток процентов. Часы были заменены местами: теперь уже те, что в первый раз выполняли роль контрольных, лежали внутри аппарата, а те, что ранее были подопытными, теперь стали контрольными. Если причиной расхождения показаний стало несоответствие механизмов, то спустя новые десять минут разница не станет нулевой.
Но она стала. На что Дмитрий хлопнул ладонями:
– Поздравляю, коллеги, вы ускорили время. На десятую часть, не в пять раз, как хотелось бы. Но для первого результата уже неплохо.
Павел сверкнул своими зелеными глазами и ответил:
– А вот ракетостроители говорили так: «Если с первого раза все полетело в нужную сторону, значит, где-то есть ошибки». Получить тут сразу все четыреста процентов прироста было бы крайне подозрительно.
На что его товарищ лишь развел руками:
– Нет, я ничего не говорю.
Интерес Юрия проснулся с новой силой:
– Неужели вы до этого не проводили таких испытаний? Это первый результат?
– Да, это вполне себе первый результат, – ответил Павел. – Лично я не совсем понимал, что происходит в мозгу в моменты ускорения времени. Теперь понимаю. Но и при этом не понимаю, как же все-таки мозг работает на остальное тело. Вероятно, мы все это время моделировали неверную систему.
Заинтересовавшийся еще больше мужчина спросил:
– Так, и о чем же вы?
С еще большим вниманием теперь к нему обратился и Дмитрий, сложив руки перед собой и облокотившись на стену:
– О том, Юрий, что мозг своей активностью всего лишь должен компенсировать все поля, что имеются у нас. Вы когда-нибудь чувствовали отрешенность от мира, когда сила гравитации словно меняет свое направление? Или, в конце концов, то самое ощущение невесомости при активном росте в детстве?
В беседу немедленно вклинился голубоглазый:
– Думаю, что все это чувствовали. Но там все-таки нет заметных эффектов замедления или ускорения времени.
– Либо это лишь кажущееся. Вряд ли из нас кто-либо в те моменты задается подобными вопросами, особенно в детстве, – начал разъяснять Павел. – Мол, неужто мы сейчас ускоряем время? Да и, в то же время, скорее всего, эффект будет сбит. Вдобавок, компенсация происходит не полностью, отчего создаются такие вот удивительные иллюзии. Но, посудите сами: в изучаемых нами эффектах ускорение действует на все тело. Значит, поля, что создаются мозгом, направленные на компенсацию, рассчитаны не только на область внутри нашего мозга, как в нашем эксперименте. Мало того, не учитываются еще и те поля, что создаются всеми нервными окончаниями в теле, а они, безусловно имеют место быть.
Сначала Дмитрий посмеялся, а Юрий возразил:
– Слушайте, это же просто смешно. Эти поля ничтожно малы. Там силовые характеристики у этих полей… Да, у электронных устройств электромагнитное излучение от самых мелких проводников на порядке больше, как мне кажется. Не сказать, чтобы мозг создавать сильные поля, но…
– Мозг как раз создает весьма сильные поля, и нервы тоже, ведь мозг состоит из таких же нервных каналов, как и вся остальная нервная система, – уперся Павел. – Просто что итоговый результат никакой, потому что эти поля друг друга компенсируют. Они никогда не работают в резонанс. Но что же происходит во время ускорения времени? А то, что вокруг нас полно внешних полей. Организм мобилизуется, чтобы их всех скомпенсировать, и ускоряет себя. Да, он тратит множество энергии, но оно того определенно стоит.
– Как он чувствует, что именно нужно скомпенсировать? – все еще желая осознать эту весьма непонятную теорию, продолжил наступление Дмитрий.
– Думаю, как и в случае со зрением. На обработку информации с органов зрения уходит…
Юрий прервал:
– Да, да, и мозг предугадывает. Но это миф, она прикосновения не ощущались бы нами мгновенно.
Павел покачал пальцем перед ним в знак несогласия:
– Э, нет. Сколько информации узнаем мы через глаза, и сколько через прикосновения. Величины разных порядков. Тут нечему удивляться. Вероятно, и здесь то же самое. Тело наше предугадывает, какие поля ему создать для компенсации.
– Только если. Но механизм предугадывания до сих пор не объяснен, – указал Дмитрий, на что его напарник ответил:
– Вот даже не думай сказать мне, что это псионная способность.
Но то, о чем думал Дмитрий и что пытался сказать ему Павел, едва ли устраивало Юрия.
«Да, и снова… Куда же я попал?» – думал он.
Эксперимент подтвердил факт наличия эффекта ускорения времени. Но результат мог быть расценен исключительно как промежуточный.
После перерыва на перекус Юрий застал Павла размышляющим над чем-то. Перед глазами у него были написаны формулы преобразования времени, в которых активно задействовалась скорость. Мужчине стало интересно, о чем именно думает коллега:
– Павел? Вы что, задумались над скоростью?
– Да, – прозвучал ответ. – Я не совсем понимаю, каким образом скорость способна замедлять время.
– Какие мысли? – продолжил Юрий, а в кабинет в это же время вошел Дмитрий:
– Так, о чем речь?
– О скорости, – ответил зеленоглазый ученый. – Как она умудряется замедлять время? Я вот думаю о том, что скорость каким-то образом ослабляет поля, но вот как она это все делает?
Юрий задумался. Если бы силовые характеристики полей падали, время бы наоборот, ускорялось. Однако, на деле наблюдается совершенно иное. Например, существуют в Космосе частицы, которые распадаются спустя короткое время. Однако в случаях, когда они летят с огромными скоростями, они успевают прожить настолько долго, что преодолевают огромные расстояния. Невообразимые расстояния. А те же фотоны – частицы света – двигаются со скоростью света, считающейся в современной физике максимально возможной. Да, с оговоркой, что скорость увеличивается без дополнительных манипуляций «классическими» методами, но все-таки. Сам по себе факт того, что различного рода физические волны перемещаются именно со скоростью света, позволяет сказать, что это действительно некая абсолютная скорость, однако должен же быть способ ее превзойти.
– Может, она экранирует волны? Или как-то ослабляет те самые поля?
Дмитрий решительно заявил:
– Нет, при экранировании полей мы наблюдаем ускорение, а не замедление времени. Я же считаю, что есть некоторая естественная скорость процессов в данных условиях. Субъективно она и воспринимается за течение времени. И вот от величины разницы между скоростью процессов для объекта и скоростью процессов естественной и можно судить о том, где время медленнее, а где быстрее. При разгоне наша скорость процессов уменьшается, что наблюдается в виде замедления времени.
Павел тогда тут же вопросил:
– Прекрасно. А почему не ускорения? Почему скорость процессов снижается?
– Наверное, потому что происходит поднятие вдоль четвертой оси координат, – продолжил блондин. – На самом ее верху поля полностью отсутствуют, время течет медленнее всего, скорость процессов крайне низкая. Можно сказать, время там стоит. Потому частицы, перемещающиеся со очень высокими скоростями, живут крайне долго.
Юрий же сообщил:
– Фотоны и вовсе не живут, если не двигаются с максимальной скоростью. Но при этом они спокойно проходят участки, в которые велики силовые характеристики полей. Например, вот здесь, прямо у нас.
– Фотоны – это немного не то, о чем принято думать, тут иная физика, – не унимался Дмитрий. – Продолжая то, что я начал, ускорение процессов будет иметь место, если не дать объекты поднять свой уровень вдоль четвертой оси.
Юрий, принимая информацию, услышал еще и ответ Павла:
– Если не давать ему подниматься, инерциальная масса возрастет настолько, что торможение будет наступать крайне быстро. Нет, здесь, скорее, наоборот. Надо приподнять настолько высоко, чтобы разница между собственной скоростью процессов и естественной была максимальна.
После того, как была сказана данная фраза, Юрий уже просто не выдержал:
– Слушайте, вы вообще о чем? Давайте выражаться как-то более научно, а не изотерическими понятиями, ладно?
Дмитрий усмехнулся, помотал головой и парировал выпад Юрия:
– Ну уж нет. Я вам говорю, что ускорение времени – это псионная способность.
Павел вступился за Юрия, пусть и не полностью, так как все-таки был менее консервативных и «классических» взглядов:
– Она не может быть «псионной» независимо от мозга и чего-либо живого, понимаешь? Если мы пытаемся создать техногенное устройство, которое умеет так делать, то эта способность нисколечко не «псионная».
– Может, мы и не сможем его создать, откуда ты знаешь? – спросил Дмитрий. – Я вот считаю, что нам необходимо создание ответного поля. Типа антигравитации. И сделать это можно только одним способом – изучая механизмы реакции организма на угрозы, то есть «боевой страх». Никак не иначе.
Юрий предположил, не осознавая, о чем вообще говорят его товарищи:
– Разве не с этого вы и начинали?
На этот раз Павел не стал противоречить своему другу:
– По факту, мы так и сделали сейчас. Да, Юрий, твоя версия с экранировкой полей выглядит убедительно, и, скорее всего, нервная система именно этим и занимается. Псионическим способом. Но есть еще и прилив сил, и Дима, скорее всего, именно ее и имеет в виду. Она позволяет перемещаться настолько быстро, что этого даже не осознаешь. Вероятно, каким-то образом происходит поднятие вдоль четвертой координаты, что позволяет бегать быстрее, прыгать дальше и приобретать какую-то неестественную силу. Но за счет чего так происходит?
– Прилив энергии. От неосязаемого, – заявил Павел. – Псионика – наше будущее, господа. Именно в ее ключе стоит искать все ответы. Человек – это существо, способное на гораздо большее, нежели оно само привыкло о себе думать.
– Замечательно, – вставил Юрий. В его голове все начинало мешаться в странную кашу из прямо противоположных теорий. Которые, вдобавок, еще и не имели явных экспериментальных подтверждений. – Только как это все поможет делу?
– Принятием, – спокойно продолжил светловолосый ученый. – Нам стоит уделить больше внимания изучению поведения организма. На этот раз нам предстоит понять лучше то, в каком виде в принципе энергия в такие моменты поступает в организм. Откуда вся эта сила и скорость. Тогда, быть может, мы научимся не только решать проблемы времени, но и, например, самостоятельно управлять своими процессами.
Павел же с улыбкой сообщил:
– Конечно, все это маловероятно. Но попробовать стоит.
Юрий же уже не совсем понимал, зачем он в принципе записался на этот крайне странный проект, а потому буквально воскликнул:
– Ребята, вы тут совсем в облаках витаете?
– Когда-то над облаками обитал самый настоящий Бог, Ильич, – подойдя и положа руку ему на плечо, ответил Дмитрий. – А сейчас мы знаем, что там просто продолжение атмосферы, поскольку мы все там уже побывали. Когда-то казалось, что огнестрельное оружие – это верх инженерной мысли, а пулеметы настолько страшны, что раз и навсегда остановят войны. То, что мы делаем – это шаги навстречу прогрессу. Сложно жить в уходящей эпохе и не видеть будущее. Еще сложнее – понять, в чем будущее состоит. Самое лучшее, что мы можем сделать – не зацикливаться на настоящем.
Он подмигнул и подошел к Павлу, который перешел на программирование сканера нового эксперимента. Юрий от нечего делать придвинулся следом.
Анастасия на сей раз была при полном параде: в белой блузке, в черном коротком пиджаке и в строгой черной обтягивающей юбке, закрывающей три пятых бедер, она встречала высокопоставленных гостей. Ее прическа была выверена идеально, ведь даже в таком относительно простом элементе, как хвост из волос, наблюдалась точная симметрия. Серые глаза сияли готовностью к бою. Директор отдела разработок был занят, а потому отправил на встречу именно ее, не без оснований полагая, что Анастасия справится со своей задачей по высшему разряду.
Хмурый генерал в синей форме воздушно-космических сил при полноценной выправке был на голову выше встречающей его девушки. Бледно-зеленые глаза посетителя «Заслона» окинули девушку оценивающим взглядом, но выражение его широкого лица с тяжелой челюстью ни капельки не изменилось. Поправив наручные часы, военный произнес:
– Доброго времени… Которого мало. Показывайте.
Анастасия утвердительно кивнула, обращаясь к своему планшету, и ответила:
– Доброго, товарищ генерал. Итак, что вы хотите увидеть? Мы можем показать вам прогресс модернизации новой производственной линии, для чего готовили и успешно завершили улучшение подачи материалов для 3D-принтеров. Также мы завершили проект ускоренного производства взрывчатого вещества и ведем разработки плазменных боеголовок, а именно рассматриваем синтез плазмы и удешевление ловушек для ее удержания внутри ракет.
Генерал посмотрел на Анастасию глазами, выражение которых не отличались особым интересом к перечисленному, потому что ответ был предельно прост:
– Мне сейчас важен один проект, который вы, судя по всему, не особо считаете перспективным. Я говорю о «Быстроте». Представьте мне ваши результаты.
Девушка лишь вздохнула. Именно этот проект авиатору зачем-то понадобился, хотя ускорение времени – едва ли не самое бесперспективное направление предприятия. С другой стороны, если заказчик увидит, насколько скромны результаты, возможно, он прикроет финансирование, и тогда ресурсы отдела будут направлены на нечто более стоящее.
– Хорошо, следуйте за мной, – ответила Анастасия и двинулась в сторону помещений, где проходили исследования по созданию ускорителя времени. Генерал тяжелой поступью, скрашиваемой звукоподавляющими полами предприятия, пошел за девушкой следом, окидывая взглядом знакомые коридоры, двери и лестницы. Анастасия подала сигнал, и дверь спешно открылась перед генералом. Дмитрий выступил:
– Здравия желаем! Для чего прибыли?
– Контролировать вас, для чего же еще? – басом произнес генерал. – Вы же знаете, с каким трудом мне дался этот проект.
Дмитрий лишь понаслышке знал о том, что именно человеку, стоящему сейчас перед ним, проект по разработке ускорителя времени в принципе обязан своим существованием. Заставить выделить финансирование на тему, звучащую как несбыточные фантазии очередного писателя, действительно было непросто. Однако генерал, будучи человеком, осведомленным, что авиация – владычица скорости, а скорость способна стать владычицей времени, смог протащить испытательный срок исследования на тему ускорения времени в состав бюджета Министерства обороны.
Павел же ответил ему прямо и честно, что едва ли понравилось генералу:
– Если честно, не особо, хотя догадываемся, – но следующая фраза заставила высокопоставленного представителя заказчика поменять мнение о кучке энтузиастов: – Если вам интересно, куда ушли средства вашего ведомства, то милости просим к экрану.
Генерал, фактически забыв об Анастасии, обошел ее и оказалсявозле мониторов рабочей станции управления установкой:
– Здесь мы старались сканировать мозговую деятельность человека, чтобы воссоздать способности нашего… – Павел запнулся, выбирая подходящее выражение, после чего продолжил: – …потенциального Разума по ускорению времени. Мы погружали ничего не подозревающих гостей в сон, которым частично управляли с помощью электромагнитных полей. Мы вызывали у них сны, где им приходилось выживать, показывая то, что происходит в мозгу во время проявлений ускорения времени. Далее сканировали мозг и таким образом воссоздавали условия.
Генерал стоял, сложив руки перед собой и даже не шевелясь. На его лице не отражалось ни восхищения, ни удовлетворения. Когда Павел сделал паузу, рассчитывая получить реакцию, гость наказал:
– Продолжайте, я весь внимание.
Юрий стоял в стороне, не принимая участия в разворачивающейся сцене. Тем же самым решила заняться и Анастасия. Дмитрий включился:
– В общем, это была рабочая теория, и провели несколько попыток воссоздать мозг и понять, как данный процесс работает, а потому сегодня мы уже проводили испытания на проверку одного из принципов – гравитационного замедления времени. Мы решили, что мозг экранирует все физические поля, в результате собственных исследований нам удалось на десять процентов ускорить время внутри установки.
– Замечательно, – отреагировал наконец генерал. – А зачем вообще было кого-то заманивать и мозги снимать, если до данного утверждения можно было дойти гораздо быстрее.
Юрий решил вклиниться и постараться спасти ситуацию, которая, в целом, и не просила его помощи:
– Иногда идея дает ложные представления. Даже самые простые выводы стоит проверять.
Генерал понял, что данная фраза вообще едва ли имеет нечто общее с ответом на его вопрос, но вопросил, показав в сторону Юрия рукой и оборачиваясь к Анастасии:
– Это еще кто?
Девушка, стойко выдерживая все генеральские вопросы, что тот задавал с явным чувством собственного превосходства, ответила следующим:
– Юрий Ильич. Новый сотрудник команды по разработке вашего проекта. Данная теория была выдвинута в том числе благодаря его мыслям.
– С вами я потом отдельно разберусь, – пообещал военный девушке, а затем тут же вернулся к Юрию:
– Юрий Ильич, может, я чего-то не знаю, но каким вообще образом проверки теорий связаны с темой моего вопроса? Про гравитационное замедление времени разве что ленивый не знает, неужели до теории с экранированием полей можно было догадаться только после сканирования мозгов?
– Меня просканировали одним из последних, – сообщил Юрий, чем явно ослабил «переговорные позиции» исследовательской группы. Дмитрий тут же поставил руку на голову, показывая обреченность и оправдание худших опасений по поводу ответа Юрия, а генерал немедленно воспользовался «ослаблением переговорных позиций»:
– А, то есть вы еще и сканировали разных людей? – в голове военного начали прослеживаться нотки удивления вперемешку с недовольством. Нельзя сказать, что его обычно заваливали научными терминами, но в данном случае авиатор как будто был в теме. – А, извините, чего вы хотели добиться? Мозги у всех разные по строению, поля, создаваемые ими – тоже, зачем вам вообще понадобилась эта статистическая выборка? Чтобы потом просто начать компенсировать внешние наводки? И в целом, говоря об идее сканирования: это же всего лишь сны. Присниться может все что угодно. Мне тоже в отрочестве снилось, как я по воздуху плаваю. Если мой мозг создавал подобные образы и был виден на сканере так, как он был виден, то это не означает, что имитация импульсов мозга во время подобного сна все-таки является ключом к левитации.
Военный указал рукой на установку:
– Зачем вам такое страшилище? Ведь оно слишком сложно для того, чтобы быть военной техникой, и слишком примитивно для имитации мозга.
Павел ответил с проблеском ярости:
– Наш сон не простой, а формируется под воздействием внешних полей. И вообще, если вы знаете, что нам надо, может, скажете сами? А еще лучше, сами возглавите проект?
Анастасия и Юрий вместе отвели от происходящего взгляды и почти одновременно покачали головами. Сейчас проект находится в шаге от гибели. Но происходящее дальше поразило Юрия до глубины души, заставив вновь повернуть к генералу голову и начать случать внимательно:
– Вы еще не учли скорость. Вернее, судя по всему, думали о ней, но никаких разработок не вели. Так вот, не забывайте про относительность времени. Оно – иллюзия, создаваемое скоростями процессов. Вам нужно просто-напросто обогнать свое окружение. Как вы это сделаете – не моя проблема. «Возглавлять этот проект» я буду только на стадии внедрения, если вы сумеете до нее дойти. Так что смотрите мне, если прогадаете – подведу под монастырь. Потому что на вас потрачены средства и нервы Минобороны.
Закончив ставить на место исполнителей, военный развернулся и сделал три тяжелых шага в сторону двери. Но не покинул помещение, а окинул взглядом девушку из отдела кадров:
– Если не ошибаюсь, Анастасия?
Девушка спешно утвердительно кивнула, стремясь услужить гостю, а тот попросил ее таким тоном, словно приказывал непосредственной подчиненной:
– Отведите меня к директору отдела стратегических разработок.
– Есть, – почти по-военному ответила Анастасия и повела генерала в нужную сторону. Оказавшись в кабинете директора, что развалился в кресле с устройством связи в руках, военный буквально выстрелил в своего визави взглядом. Тот же спешно сообщил в устройство «Я перезвоню» и спросил, не решаясь говорить уверенно:
– Чем могу быть полезен?
На что получил крайне лаконичный ответ:
– Очень простым. Перестать саботировать «Быстроту».
Но это в тексте название проекта выделяется кавычками и пишется с заглавной буквы, а в речи без предварительной подготовки данная фраза прозвучала как бред, потому директор сделал большие глаза и параллельно привел свой внешний вид к относительно деловому:
– Что саботировать?
Анастасия, находясь поблизости, губами показала директору слово «проект». Однако, военный уже приступил к разъяснению:
– Проект такой есть у вас на предприятии, не слышали?
– А, вы об этом… С чего вы взяли, что мы его саботируем?
– Три человека, один из которых явно брошен туда не за заслуги перед наукой. Одна экспериментальная установка. Около нуля выделенных производственных мощностей. Никакого транспорта.
Анастасия удивилась:
– Так они же не говорили, что им все это понадобится.
– Конечно. Я вижу, как они оснащены. Подобные люди в нашей стране скромные, лишний раз просить не будут.
Директор возразил, все еще опасаясь гнева заказчика:
– Но ведь вы сами слышали, что они не просили. Откуда нам тогда знать, что им нужно? Этот проект вообще похож на распил средств, а не на что-то дельное, уж поверьте.
Генерал показал мощный массивный кулак:
– распил средств обычно происходит на более привлекательных проектах. Сейчас они засыпят вас запросами. Дайте им транспорт, который они захотят, и производственные мощности, что им понадобятся. Как минимум одну установку промышленной печати и сборки. Ведомство компенсирует издержки, но, – он выразительно показал пальцем, демонстрируя общий Через неделю жду отчетов по «Быстроте».
Военный направился к выходу, девушка осталась стоять около входа в кабинет директора, а тот шепотом и жестами подал ей сигнал:
– Чего стоишь?! Проводи!
После того, как «делегация» покинула кабинет ученых, началось бурное обсуждение:
– Он вообще знает, чего просит? Это же может быть в принципе невозможно! – возмутился сходу Юрий, но Дмитрий немедленно убавил его пыл:
– Юрий, это военные. У них разговоры короткие, как на самой войне: промазал, нанес урон своим – трибунал. Вот и здесь. Вы знали, на что шли. Не возмущайтесь.
Но мужчина не мог осознать до конца:
– Да, но когда Павел ему высказал то, что считает нужным, тот взял и ответил! Причем как будто он не военный, а какой-то ученый. Якобы он разбирается…
Павел помотал головой:
– Ошибочно думать, что все вокруг глупцы, товарищ. Мне куда интереснее то, что он наговорил…
В воздухе повисла нелепая пауза. И вот тут, наконец, Павла прорвало:
– Слышали, что генерал сказал? Использовать скорость и «обогнать мироздание». Во-первых, давайте разберемся, что такое гравитационное замедление. Ведь он нам еще одну подсказку сделал: время – вещь относительная.
Юрий предположил:
– Скорость процессов уменьшается с ростом напряженности гравитационного поля.
Павел, довольный тем, что собеседники не до конца его поняли, сообщил:
– Нет, Юрий. Наоборот, быстрее. И на его фоне то, что действует в фиксированном темпе, с какой-то внешней скоростью процессов, становится как бы медленнее. И внешне кажется, что возле источника гравитационного поля все замедляется. На самом деле, даже та информация, что мы получаем, приходит с задержкой. Но почему?
– Потому что скорость электромагнитных волн сама по себе постоянна относительно первичных материй «ткани пространства», но никто не учитывает угол, что имеет она с трехмерной плоскостью нашего ощущаемого пространства. Ведь гравитационное поле – это наклон данной плоскости в четвертое измерение, так? Перепад мерности, – продолжил мысль Дмитрий. А Павел подхватил:
– Именно. Фотонам надо преодолевать гравитационное поле, чтобы вылететь. Вот и причина задержки восприятия извне. И чем больше гравитация, или чем ниже их уровень мерности, тем они будут лететь медленнее, потому что они будут лететь под большим углом к горизонтали в четвертом измерении – к трехмерной плоскости одинаковой мерности.
Юрий задумался:
– Слушайте, это что получается? Расстояние до нашей Луны на самом деле не такое большое, как меряется с помощью лазеров?
– Ага, – с улыбкой согласился Дмитрий. – Но для нас, подверженных гравитации и ее «игре со временем», оно воспринимается ровно так, как воспринимается, и мы с этим пока ничего поделать не можем. Даже если мы полетим на нее и включим в пути условный одометр, он покажет столько же, сколько и лазер.
– Но ведь… Да, есть такое, – согласился Юрий: независимо от того, как меняется скорость света, она в любом эксперименте все равно одинаково воспринимается.
Павел продолжил:
– Отсюда мы делаем выводы: чтобы ускориться, нужно оказаться «над» гравитационным полем.
Юрий тут же выдал:
– Нужно понизить градиент пространства, создающий гравитацию.
– Это именно то, о чем мы вели речь раньше, – заметил Дмитрий. – Компенсация поля.
– Да, – высказал Павел. – Или же просто поднять свой уровень мерности.
Юрий уже помотал головой:
– Да какой мерности? Как вы собрались это все сделать?
Павел с интересом предложил:
– Может, нам даст идею скорость? Чем быстрее движется объект, тем у него выше уровень мерности?
Юрий категорически возразил:
– Не работает. Не в ту сторону ваша теория. Частица, наоборот, находится в замедлении, а не в ускорении, при больших скоростях, потому преодолевает такие огромные расстояния.
Дмитрий щелкнул пальцами:
– Или… Или же они просто больше успевают за свой срок?
Павел же и вовсе вновь повернул обсуждение в свою сторону:
– Послушайте, постойте. Что такое «замедление»? Это означает, что вокруг все начинает происходить быстрее. Но все восприятие строится исходя из объектов, которые как бы сами по себе тяжелее этих частиц. Их уровень мерности ниже, поскольку больше гравитация. Соответственно, «естественная» скорость процессов выше. А для тел, перемещающихся с высокими скоростями в пространстве, темп процессов замедляется естественным образом. Но мы должны его сохранить, и вуаля – время ускорено.
Юрий тут же спросил:
– Отличная версия. Как же мы это все сделаем.
А Дмитрий сообщил:
– Посмотрим вновь на людей. Только на этот раз вместо мозга сосредоточимся на всем, что есть.
Павел на этот раз тут же поддержал Юрия:
– Это на ком же ты все это сканировать собрался?
– Во-первых, нам надо подумать о смене модели установки, – не стал сразу реагировать блондин. Сколько у нее должно быть контуров, чтобы создать область поля нужной конфигурации. А во-вторых, нужно проводить исследования на скорость. Это могут организовать только летчики. Больше у нас нигде не встретится таких скоростей, чтобы эффект мог наблюдаться.
– Даже скорость авиации будет недостаточна, – предположил Юрий.
Павел лишь развел руками:
– Предлагаю просто проверить. Но для начала, оптимальным будет автомобиль.
Спустя двое суток в новостях в прямом эфире прогремел крайне необычный сюжет: на федеральной трассе в Подмосковье имело место ночное ДТП. Небольшой фургон массой 3,2 тонны протаранил спортивный автомобиль, при этом врезавшись в него сзади. За рулем спорткара находился в не самом адекватном состоянии представитель «золотой молодежи», который вел автомобиль со скоростью свыше двухсот сорока километров в час. Автоматические системы управления дорогого спорткара позволяли избегать столкновений и схождения с трассы, и за нарушение скоростного режима участникам грозило наказание. Однако факт того, что совсем неприметный фургон двигался быстрее при максимально заявленной скорости только в двести десять километров в час, сразу стал предметом споров сначала у прибывших на место происшествия сотрудников ГИБДД, а после и у следователей. Данное обстоятельство немедленно затмило все нарушения правил дорожного движения, однако сверху пришел приказ засекретить результаты расследования данного происшествия. Больше ДТП не фигурировало по официальным каналам, лишь в интернет-просторах данная тема всплывала среди очередных любителей НЛО и теорий заговора. Эти самые теории не имели связей с правдой и характеризовались различной степенью нелепости. Спустя еще непродолжительное время даже эти обсуждения прекратились.
Но тогда, наутро после ДТП, генерал от авиации вновь посетил «Заслон». На сей раз его встретил уже лично директор отдела стратегических разработок, и в сопровождении Анастасии мужчины вместе вошли в гараж, где находилась испытательная площадка для двух прототипов ускорителя времени. Третий прототип находился в поврежденном ночью фургоне, а его мощнейшие аккумуляторы, занимавшие почти весь фургон, были подключены напрямую к электростанции, питавшей производственный цех предприятия. Юрий копошился возле загадочной установки, состоящей из четырех контуров, напоминавших франкенштейновского монстра из катушек электромагнитов, конденсаторов, антенн и непонятной конструкции проводов. Его работа приобретала реальные очертания, ее результат можно было потрогать, что приводило его в радость, и Юрий работал с утроенным энтузиазмом, словно именно об этом мечтал всю свою жизнь.
Павел находился в подавленном состоянии в стороне от основной массы людей, замкнувшись в себе. Это и неудивительно для человека, что является виновником ДТП. А Дмитрий же что-то рассказывал трем новичкам, недавно поступившим в распоряжение команды по проекту «Быстрота». Директор быстро созвал к себе костяк проекта, и генерал начал:
– Приветствую. Да, навели вы шороху ночью. Хорошо, что еще ночью, там мало кто разобрался, что произошло. Дело приказано засекретить, так что, шума не должно быть. А теперь к делу: ваш фургон двигался со скоростью под двести пятьдесят километров в час. На спидометре в момент аварии самописец показывал сто десять, после чего запись прерывается. Что произошло?
Дмитрий заявил смело и восторженно:
– Мы еще не достигли пятикратного ускорения, однако то, что вы видели – это не пиковый показатель. Дело в том, что при увеличении тока времени свыше двухкратного происходит быстрое нарастание затрат энергии. Очень быстрое. Мы пока не можем понять, откуда оно берется, но оно есть. Скачок потребления «высосал» системы машины, оттого произошла частичная потеря управления и отключение самописцев.
Авиатор ответил:
– Значит, это ваши эксперименты. Что же, похвально, но в следующий раз выбирайте способ испытания понадежнее, чтобы не было пострадавших. Но у меня для вас еще более интересная новость. Ознакомьтесь.
Он достал из своей сумки планшет и протянул его Дмитрию. Юрий с интересом заглянул в него. Генерал заботливо выделил нужное: спорткар в момент аварии ехал со скоростью сто пятьдесят, а не двести сорок километров в час. Юрий протер глаза, чтобы еще раз убедиться в том, что они его не обманывают: ускорение времени работало на спорткар! Вдобавок, в районе аварии замечена сейсмическая активность такого непонятного типа, который в данной местности отроду не наблюдался.
– Ничего себе, – Дмитрий чуть было не присвистнул. – То есть…
Генерал добавил, чтобы ускорить процесс:
– Именно. Потому я хотел бы проверить систему экранировки на ваших установках. Нам нужно, чтобы они действовали на конкретные объекты, а не на целые районы.
– По крайней мере, теперь понятно, куда девается энергия. Ее затраты растут даже не квадратично, а скорее как в четвертой или даже пятой степени. А все потому, что мы еще и район захватываем, – положил Юрий.
Блондин переспросил:
– Думаешь? Оно, конечно, похоже. А сейсмика откуда?
На это ответ Юрия был быстрым:
– А от перемещения области с замедлением времени. Происходит своего рода встряска. Еще никто не изучал, что происходит с телами, части которых находятся в зонах различного тока времени.
– Кроме теории черных дыр, – напомнил Дмитрий. – Но там, правда, пока модель и косвенное наблюдение. А сейчас можно будет посмотреть непосредственно.
Военный напомнил о себе:
– Во-первых, планшет на родину. Во-вторых, что с экранированием эффекта? Если весь противник в целой области получит все то же самое, что и мы, то использование будет возможно разве что на производстве в тылу или для логистических поставок.
– На данный момент, мы еще пока не выясняли подробно, но предполагаем, что изменение мерности вносит искажение в локальные физические поля, из-за чего соседние частицы также повышают свою мерность, – доложил Юрий.
На что генерал сообщил:
– А чуть попроще можно? Идет цепная реакция?
– Да, именно так, – спешно согласился Дмитрий. – Передача ускорения времени происходит через непосредственные связи между частицами. Ну, или комплексами частиц, в нашем случае – атомами.
На это военный спросил:
– А граница раздела газ-твердое тело может экранировать данный эффект?
– Именно она и может. Есть еще способ через физические поля, но с ним труднее. Мы задумываемся над тем, чтобы скомбинировать эти два способа: на обшивку подавать поля. Правда, тогда, к примеру, колеса автомобиля окажется за пределами действия ускорения, а к чему это может привести… – и на этом моменте Юрия прервал генерал:
– А отсутствие экранирования и вовсе способно приводить к землетрясениям, как показывает практика. Впрочем, я не просто так генерал авиации. Готовьте самый подходящий прототип к погрузке и заряжайте его батареи. Мы установим его на самолет-лабораторию.
Генерал жестом показал, что те, кто с ним разговаривает, могут быть свободны, а сам подошел к Павлу, что продолжал сидеть и смотреть в пустоту:
– Боец, что случилось?
Павел не отвечал. А что ему было ответить? Любой ответ показался бы по-детски глупым, потому ничего не оставалось, кроме как собраться и сказать:
– Ничего, товарищ генерал. Я слышал, что установку будем грузить. Сейчас все организуем.
– Так бы сразу, – удовлетворенно кивнул генерал. – Что вы мне скажете про экранировку эффекта?
– Генератор готов. Вот он, перед вами.
Зеленоглазый указал на очередное устройство, которое, тем не менее, выглядело куда менее страшно, чем сам ускоритель времени. Оно представляло собой нечто вроде навороченного конденсатора, от которого исходили во все стороны провода-щупы, предназначенные для распределения электромагнитных потенциалов по поверхности подключенного объекта. Генерал поинтересовался:
– Это и есть система экранировки? Та самая, что поля создает?
Павел утвердительно кивнул, после чего приступил к демонтажу. Отсоединены были все кабели питания и сами установки разобраны до небольших легко собираемых вновь в единое целое модулей. Ускоритель разобрали на отдельные контуры и системы генерации к ним, отдельно запаковали систему управления, отдельно – аккумуляторные батареи. Все это происходило перед глазами у удивленного главы отдела разработок.
Военные, вызванные по наводке генерала, подогнали к гаражу несколько грузовиков с тентами, после чего солдаты успешно загрузили все упаковки в машины. Процессия выдвинулась в сторону аэродрома, где основная команда из Дмитрия, Павла и Юрия оказалась только через три часа после отбытия.
Турбовинтовой военно-транспортный самолет с водородными двигателями, переделанный под лабораторию, уже ждал в ангаре своего часа. Установку сначала внесли в его грузовой отсек, а затем только приступили к распаковке. Систему управления установили в кабине на стандартные модульные разъемы, далее установили сам ускоритель и подключили к нему систему экранировки и аккумуляторы. Почти все пространство отсека оказалось занято новым оборудованием. Работать от таких аккумуляторов подобный ускоритель времени мог всего лишь три минуты нормального неускоренного времени, однако для тех, кто находится в самолете, это могут быть все девять минут. Места на всех хватить не могло, потому внутри оказались только Дмитрий, Павел, Юрий, сам генерал и летный экипаж. Разогнав двигатели, техника, загруженная экспериментальными установками, выкатилась из ангара и начала выруливать на взлетно-посадочную полосу. На фоне ожидания самого ответственного события в истории проекта незамеченным осталось то, как Дмитрий отправил сообщение о начале испытаний директору отдела разработок. Ответом были слова о том, что все должно быть по плану.
Вырулив на ВПП, самолет развернулся в стартовую позицию:
– «Моряк», я «Иволга», к взлету готов.
– «Иволга», я «Моряк», взлет разрешаю, – ответила база экипажу транспортника, после чего обороты двигателей начали неуклонно нарастать, разгоняя прочные соосные винты четырех силовых установок, расположенных на крыле самолета. Тормоза с шасси снялись, и тяжелая машина двинулась вперед, увеличивая скорость. Юрий волновался, сидя в кресле в транспортном отсеке, Дмитрий и Павел держались более уверенно, а генерал и вовсе не подавал признаков различия между взлетающим самолетом и комфортным офисом где-нибудь в столице или в самом предприятии «Заслон». Когда всех вдавило в сидения в вертикальном положении, стало понятно, что произошел отрыв от полосы. Через остекление кабины виднелись приближающиеся небеса с редкими облачками.
Спустя минуту полета штурман из экипажа самолета доложил:
– Товарищ генерал, мы заняли предписываемый эшелон.
– Отлично, ребята, – ответил военный и перевел взгляд на ученых. – Начинайте, чего сидим?
Юрий и Павел отстегнули ремни безопасности, подхватились и двинулись к самим установкам, чтобы проверить все контакты и соединения. Дмитрий же остался около панели системы управления в готовности к активации механизма. В кабину пришло сообщение:
– «Пуля-1» «Иволге», к регистрации готовы. Сверка времени.
Пара истребителей пристроилась к транспортнику сзади и по сторонам, фиксируя ее скорость. Обмен пакетами данных синхронизировал системное время бортовых самописцев настолько точно, насколько это было возможно. Экипаж транспортника подтвердил:
– «Иволга» принял, приказ на активацию ускорителя уже отдан. Ждите.
Юрий, сверив свою часть ответственности, сказал:
– У меня все в порядке.
Павел передал Дмитрию:
– Мы готовы. Запускай!
Установив двухкратное ускорение, Дмитрий опустил рычаг основного рубильника. Конденсаторы и провода запели от тока огромной силы, который потек по нему, система экранирования подала поля на обшивку самолета, и тут же контуры самого ускорителя включились в работу, издавая характерные звуки. Истребители заметили, как самолет «Иволги», будто в ускоренной съемке, направился вперед, увеличивая скорость буквально всего: винтов, колебаний. Даже солнечные блики стали какими-то странными и абсолютно нелогичных цветов, потому что свет отражался от металлокомпозита, находящегося под действием ускорения времени не таким, как упал на нее, а где с половинной частотой, где с другого рода искажениями.
– «Иволга», я «Пуля-1», не вижу вас в системах связи, ответьте.
На радарах транспортника также не стало. Визуально непонятный объект вместо самолета устремился вперед, и истребителям пришлось применить форсаж, чтобы догнать его.
Экипаж самолета-лаборатории запросил:
– «Пуля», я «Иволга» системы рабочие, но ничего не видно, сплошные какие-то шумы, – говорил второй пилот, на что командир ответил:
– Связи нет. Товарищ генерал, мы абсолютно одни, оторваны от внешнего мира.
Без комментариев осталось еще и то, что теперь через остекление вместо привычного мира наблюдалось нечто совершенно несусветное: все лучи видимого света почти полностью сменили свою частоту на то, что не было видимым невооруженным глазом, – на ультрафиолет. Инфракрасные лучи же, в свою очередь, частично стали видимого спектра, из-за чего зрение за пределы самолеты выглядело как восприятие картинки сверхнавороченого цветного тепловизора. Дмитрий аж присел, когда увидел подобное:
– Ого…
Юрий также заметил то, как сменилась картина освещения от иллюминаторов, но быстро догадался:
– Это же… Нечто вроде эффекта Доплера, только временное. Перепад времени вызывает подобный эффект… Обалдеть можно…
Генерал спросил:
– А при испытаниях на фургоне такого не было?
– Было, но куда менее заметно, – ответил Павел. – Там все-таки имелся целый район, где скорость процессов изменялась постепенно, не было резких экранирующих границ между областями с разными токами времени.
Аккумуляторы садились довольно быстро, но истребители, если верить визуальному наблюдению, отстали. Дмитрий повысил кратность ускорения для верности и вынул из тайника в панели управления заранее заложенный туда пистолет. Именно в этот момент генерал дал команду:
– Считаю, что испытания прошли успешно. Выключайте установку.
Дмитрий заявил:
– Нет. Мы летим на северо-запад, азимут 293! «Командир корабля», выполняйте!
Генерал опешил, но еще сильнее удивились Павел и Юрий. Пистолет был настоящим аргументом в руках Дмитрия. Голубоглазый блондин стоял во вполне себе отработанной боевой позе, а дуло его личного оружия было направлено в сторону летчиков. В сторону тех, кто находился около установки в транспортном отсеке, понеслась фраза:
– Только дернитесь – убью их!!! И тогда никто не выживет!
Юрий вжался за установку, а Павел судорожно водил по тому месту, где обычно носил пистолет, будучи на территории «Заслона». Но на этот раз все сдали оружие по прибытии на аэродром, и откуда у Дмитрия оказался пистолет, никто не смог понять. Командир же понимал, что его дело почти проиграно, но на всякий случай переспросил у непосредственного начальника:
– Товарищ генерал?
Дмитрий быстро заглушил его так громко и четко, как мог:
– Молчать всем!
Индикаторы заряда батареи аккумуляторов указывали на девять минут работы при текущем режиме расхода, однако это внутри самолета. Для внешнего времени это было три минуты, за эти три минуты самолет пролетел бы столько же, сколько за девять при текущей скорости. Дмитрий приказал:
– Пилот, увеличь скорость самолета! Мы должны лететь как можно быстрее.
Генерал же мог бы попытаться совершить рывок, и даже мог бы привести самолет обратно на аэродром в случае гибели летчиков, но расстояние было слишком велико: его Дмитрий успел бы пристрелить даже если бы его пуля была третья по счету после двух членов экипажа.
И тут командир единственно верное решение: он резко подал штурвал от себя. Самолет бросило в крутое пике, а для Дмитрия это стало полной неожиданностью: он упал от того, что не был готов к тому, что пол уйдет из-под ног и выронил пистолет. Павла тоже подбросило, но ему удалось сохранить концентрацию и заметил то, как на короткое время нейтрализовало Дмитрия.
«Сейчас или никогда!» – подумал он, когда самолет начал выравниваться, и понесся в безнадежную атаку на своего бывшего коллегу. Генерал успел подхватиться, Дмитрий также встал и даже подобрал оружие. Однако произошло нечто немыслимое: вокруг Павла возникло яркое бело-сиреневое свечение, словно он превратился в молодой люминесцентный водоросль, и он за какую-то четверть секунды преодолел сразу пятерку метров, обошел Дмитрия с фланга и набросился на него, выбив из руки пистолет:
– А ну сюда, гад!!!
Юрий, пораженный тем, что произошло, продолжать смотреть на то, как потухло свечение вокруг Павла. Он не мог осознать, каким образом человек смог превратиться на долю секунды в какую-то стремительную сиреневую молнию. Павел же ему крикнул:
– Юра, выключай эту «Быстроту»!
Генерал же быстро подбежал к Павлу и помог удерживать вырывающегося Дмитрия в плену, а летчикам приказал:
– Возвращаемся на базу!
Юрий деактивировал установку с панели управления, и тут же устройство связи Дмитрия «ожило». На него пришло сразу несколько сообщений. Юрий быстро вынул у пленного устройство и открыл сообщения: директор отдела стратегических разработок спрашивал у Дмитрия, все ли идет по плану. Мужчина немедленно обратился к генералу:
– Генерал, директор тоже замешан, судя по сообщениям. Ответить, что все по плану?
И тут Дмитрий, которого генерал прочно удерживал за обе руки, как заорет:
– Краудион навернулся!!!
Устройство связи отреагировало на кодовое слово «краудион» и немедленно отправило директору фразу Дмитрия. Юрий немедленно со всего размаху разбил его о пол кабины:
– Черт!
Генерал нашелся быстрее всего:
– Павел, звоните своей Анастасии! Пусть ловит его!
Павел приступил к выполнению приказа как самый настоящий ефрейтор: через десяток секунд на переговоры «Иволги» с «Пулей» наложился разговор:
– Да, Павел?
– Настя, слушай меня, родная. Сделай все, что генерал тебе скажет.
На том конце Анастасия не ожидала подобного обращения: обычно к ней все обращались по рабочему этикету, особенно в подобных ситуациях, даже директор отдела разработок не позволял себе подобных вольностей, что в целом редкость. Она была одета и причесана так же, как в день знакомства Юрия с проектом, но ее взгляд был полон непонимания. А в канал связи уже вовсю говорил генерал:
– Анастасия! Ваш директор может попытаться сбежать! Не дайте ему это сделать, Дмитрий и он спланировали угон самолета с новой разработкой…
Девушка уже сразу подхватилась и сняла с дежурной полки под столешницей личный пистолет. Больше ей слова не требовались. Она выполняла то, что считала своим гражданским долгом: остановить предателя. Поверить в подобное было сложно, но для начальника, что чист на руку, директор был слишком вежлив для начальника.
Найдя его кабинет запертым, Анастасия помчалась к выходу. Ей повезло: директор попытался уйти через парадный вход, а не через аварийный или вовсе какое-нибудь окно. Она направила на него оружие, твердо держа его в руках и сфокусировав взгляд на мушке для меткой стрельбы:
– Карл Иванович, стойте и не двигайтесь!
Охрана тут же подбежала к ним:
– Эй!!! Что происходит?!
Анастасия и сказала, заглушая директора:
– Задерживайте нас обоих немедленно! До выяснения обстоятельств!!!
Охрана подчинилась.
Через день Павел, Юрий и Анастасия уже вместе принимали пищу в кафе около реки, сидя за одним столиком на террасе. Из их места открывал вид на реку, на противоположном берегу которого виднелись цеха многопрофильного производства «Заслон», частично закрытых пышной зеленью придорожных насаждений. Вместо шампанского или другого напитка подобного уровня в руках троицы были стаканы с обыкновенной газированной минеральной водой, а на столе стояли блюда средней ценовой категории, выбранные только потому, что простые, качественные и вкусные. Павел сказал:
– Знаете, а ведь в одном все-таки оказался Дмитрий прав железно: ускорение времени – это псионная способность.
Анастасия в шутку подметила, широко улыбаясь своим собеседникам:
– Паш, ты не представляешь, какой ты нам подарок преподнес. Я тебе официально, как глава отдела разработок, заявляю, что тебе ты – лучший и единственный наш подопытный.
Юрий также засмеялся, а Павел ответил наигранно обреченным голосом, мотая поникшей головой:
– На что не пойдешь ради науки…
Анастасия тут же сделала якобы удивленное лицо:
– Ради науки? И только лишь? А как же я?
Павел ободрился:
– Ты? А разве это третий тост?
Анастасия уступила, поворачиваясь к Юрию:
– Нет, второй! У меня с математикой пока все в порядке. Ильич, может, скажете чего?
Юрий, довольный от непринужденности обстановки и слегка завидуя сидящей перед ним вместе новоиспеченной и безусловно красивой паре, провозгласил:
– Павел, вы совершили чудо. А вы, Анастасия – гражданский подвиг. Теперь мы и вправду знаем, что псионные способности существуют, и даже сможем их регистрировать. Думаю, что наше устройство имеет огромный потенциал, а произошедшие чудеса позволят нам совершить прорыв. Я хотел бы поднять за то, чтобы это все произошло… – он вспомнил появившийся недавно девиз проекта «Быстрота». – …быстрее!
На что Анастасия и Павел хором отозвались:
– Еще быстрее!
Следом раздался торжественный звон стекла.
