Глава 1
Не люблю я эти гости не знаю даже почему, приходишь надо улыбаться, что-то говорить, да и сидеть долго вообще не моё. Хотя я не замкнутый человек и в компании мне рады, умею пошутить, опять же не лезу в драку пьяный, точнее не пью до такой стадии.
Единственно уважаю дальние гости, когда надо ехать далеко, лучше в другой город вот это здорово.
А лучше бы стартануть и улететь в космос к звёздам. Ну конечно не так чтобы лететь в открытом космосе один-одинешенек или с напарником да хоть бы и с коллективом, все равно скукота, как будто в троллейбусе в час пик и ехать невозможно и выходить рано.
Идеальный вариант прилететь на планету – тебя встречают инопланетные люди может быть новые виды жизни вообщем приключения и желательно не опасные для здоровья.
Но предстояло мне перемещаться не на межгалактическом корабле, а на маршрутке в Академгородок к Коляну на день рождения. Мы служили вместе и там подружились, вернее, начали держаться друг друга, потому что с одного города, а потом череда самоволок и залетов привела к дружбе.
Сегодня Коляну двадцать один и я не мог не поздравить, тем более придут подруги, которых я не знаю, но со слов именинника такие красотки, что модели с подиумов по сравнению с ними прыщавые малолетки. Как тут откажешься?
Со скоростью маршрутки я приближался к празднику жизни.
– Ну, Колян с днюхой, – жал руку и обнимал другой я доругана – все таки дожил ты до взрослой жизни.
Колян довольный и веселый тряс мне руку и пытался вырваться. – Ну, отпусти кабан тростниковый, еще поломаешь именинника. Пойдем, познакомлю тебя…
Зайдя в комнату я обомлел, он говорил что в его районе живут чахлые академики-очкарики, но что они все соберутся у него я не подозревал.
–Привет, я Саняааа…– растягивая приветствие для времени, что бы прийти в себя.
Это Толик – подхватил Колян, подводя к парню в очках с линзами в мизинец.
По очереди я всем сказал, – Саня, очнь приятна. – хотя чувствовал себя скорее ошарашено.
Девчонки милые такие пришли со скрипкой, сыграли имениннику. С Полей даже пообщался, пока мы не стали говорить на разных языках. Би(е)зе для нас был или было разное амплитуда от композитора до пирожного показала насколько мы далеки.
Когда произносили Би(е)зе Полине виделся бородатый француз, а мне вкусняшка. Два мира, между которыми была вселенная со звездами, планетами, кометами и астероидами были недостижимы. Но я положил начало освоению космоса, – Знаешь так интересно рассказываешь, что я обещаю прослушать от начала до конца самое длинное произведение Бизе, кстати, звали его как? А то наверняка, если начать искать в тернете вывалятся кулинарные рецепты. – пытался я пошутить, но Полина не оценила.
Остальные гости тоже не оценили послеармейское чувство юмора. Ну, ботаны хватит с меня – решил я и пошел к двери.
– Саня ты далеко собрался, еще танцы будут – с улыбкой на все лицо подскочил именинник – Или ты за цветами для дам?
– Колян, я же говорил, за бабулей ухаживаю, а через час ужин кормить надо, она же у меня инвалид, без меня никак – громко шепотом декламировал я, что бы все слышали, – Извини брат. Давай, будь здоров, еще раз с рождением тебя.
Колян выпучил глаза, но выдавать не стал и подстроится моментально не смог, просто обнял у порога – Давай брат, спасибо что зашел.
Глава 2
Бортовой климатизатор шумел, создавая иллюзию порывов ветра как при движении на большой скорости. Хотя корабль стремительно перемещался на третьей космической скорости, в иллюминаторе как на фотографии – всё стабильно не двигалось.
Странная штука этот космос летишь со скоростью в десятки раз превышающей скорости пули, а как будто зависаешь на месте.
Интересное состояние находится неподвижным на бешеной скорости. Корабль уносил нас всё ближе к границе солнечной системы, которую мы должны покинуть как можно скорее.
Вспоминая, как я ввязался в эту длинную, по времени и расстоянию историю, я в шоке от мысли, что мой встроенный искатель приключений притянул меня к этому сказочно опасному путешествию. Сказочному, потому что никто и никогда не поверит, даже я не верю что такое, может быть.
Так вот, в тот день, после дня рождения, решил прогуляться по пустынному парку между какими-то академовскими НИИ.
Проходя по парку Академгородка, увидел объявление института космических аномалий о наборе магов и чародеев, а также всех владеющих какими-либо практиками внутренних стилей. Сегодня как раз последний день собеседований. Я рванул туда, хотя обо всем этом представлял мало что. Да и вообще про волшебников видел только в битве экстрасенсов и в объявлениях у подъездов типа – верну мужа, сниму венец безденежья. А тут набор, обалдеть, может прикол какой? А если нет, то интересно потусоваться в таком обществе.
– Ну, кто последний на запись в инопланетные Чародеи? – наигранно развязана я зашёл в комнату, забитую людьми как в час пик в метро. Хотя на людей то они мало походили, кто во что горазд я был самым нормальным в рваных джинсах, туфли на босу ногу и в майке без рукавов, олимпийка завязана на поясе.
Кто сидел неизвестно в чьей шкуре у кого на поясе болтались хвосты, один был изрисован от пальцев рук и до макушки непонятными иероглифами.
Несмотря на всё моё неверие в волшебников, как-то стало тревожно, как-то одиноко.
–А вдруг этим можно заразиться воздушно капельным путем и будешь потом вот так в козлиной шкуре с рогами бегать? – промелькнула мысль.
На всякий случай сложил пальцы крестиком на левой руке. Глупость конечно, но другого средства от чар я не вспомнил, да и это не внушало доверия, но хоть что-то.
Садиться не стал, решив, что из положения, стоя можно быстрее стартануть на выход в случае опасности.
Только я начал более-менее успокаиваться, как раздался шёпот со всех сторон – Ра́стиш, Ра́стиш, он идёт…
В комнату бодрой походкой вошел старик, для сказочного персонажа ему не хватало бороды до пояса и остроконечной шляпы. Коротко стриженный и выбритый в плаще до пола, ну вылитый Пендальф после неудачного апгрейда или герой Матрицы – Нео на пенсии.
Шел он твердой походкой прямо на меня, но меня он похоже не видел. Ноги пригвоздило к полу, не в силах отскочить в сторону, я раскрыл рот но слов от неожиданности не нашлось.
За сантиметр до столкновения старик остановился, пробормотал под нос – Тринадцать.
Сопровождавшие его два не то охранника, не то секретаря, у каждого была папка для документов в руках, обогнав его, схватили меня под руки, убрали с пути следования. Один из них сунул мне в руку листок.
Бросив меня без объяснений так же внезапно, как и появились эти трое исчезли за дверью с табличкой «ПРИЕМНАЯ КОМИССИЯ».
Как говорил мой армейский старшина – можно увезти девушку из деревни, но деревню из девушки невозможно, так и новоявленный Пендальф был в современной одежде, но всё выдавало в нем какую-то древность не хватало коня и посоха.
Стихший на мгновение ропот снова появился. Двое рядом обрывками фраз кидались друг в друга :
– Вот он защитник врат миров.
– Ваще не ожидал его увидеть.
– Попадешь к нему уже удача.
– На вчерашнем собеседовании, говорят, никого не выбрал, зашел и всех разогнал.
– Этому сразу билет на второй тур выдал, походу раньше его испытал.
Так как я никого тут не знал и на всякий случай держался в стороне мне никто ничего не рассказывал. А сам я был от этого настолько далек, что даже не знал какие подвиги мог совершить этот старик.
Стоял и рассматривал листок, на котором было красиво выведено 13 и больше ничего ни на лицевой стороне, ни на обороте. Внутренний голос на всякий случай шепнул – Вали Саня по добру по здорову, вали пока еще можно.
Не дав обдумать ценный совет, со щелчком открылась дверь приемной комиссии, в проеме стоял один из охранников секретарей. Голос у него был подстать его имиджу – рокочущий и четкий:
– Сегодня собеседование окончено, всех непрошедщих прошу покинуть помещение.
Шкуры и хвосты зашевелились, сопровождая своих носителей к выходу. Пусть валят вперед, я последний пойду, не хочу никого из них чувствовать за спиной.
– Тринадцатый – пророкотало за спиной – Заходите.
Старик сидел в кресле качалке, ноги были накрыты пледом, взгляд был направлен на картину где скачущий конь пересекал космическое пространство. Бредовая картина, но ему видимо нравилась.
– Александр, заходите, присаживайтесь – голос был сильный, но спокойный и совсем не соответствовал возрасту старика.
Из всего, на что можно было сесть были пуфик рядом с креслом и сундук в углу комнаты.
– Спасибо, но видимо вы… – не успел договорить, как старик резко повернул ко мне взгляд, который казалось, пригвоздил меня к мягкому сидению.
– Кто тебя направил, на кого работаешь? – всколыхнул пространство голос, усилившийся до 9 баллов. И тут же рассыпавшийся до полного штиля – Рассказывай, мы слушаем.
Оба как бы секретаря сделали по шагу в мою сторону. Опережая мои мысли о побеге.
– Да ни на кого, собирался только устроится, только не знаю, куда в грузчики или по образованию электриком. Как думаете куда перспективнее? – я округлившимися глазами посмотрел на старика.
Из воспоминаний вырвал меня звук пульта связи о почте – Вам сообщение из центра управления полетом, отправитель Первый.
– Пишет, не забывает, – в пространство бросил, нажимая «получить сообщение»
На экране появилось: Александру от Первого, путешествие на 53,14 % выполнимо, вам решать, сообщите решение.
– Вот молодцы четко и понятно, без эмоций и вдохновенных речей, да и чего тут, вопрос то мелочный – судьба земли, ну и соответственно землян каких-то 7 миллиардов человек, большинство из которых я не знаю. Так что же выбрать? – я дискутировал в воздух. – А Ра́стиш говорил, на заключительной ступени обучения, что выбора не существует.
Глава 3
Старик сверлил меня взглядом и вдруг взгляд как будто переключился и включили свет и глаза стали мягко – теплыми – Я так и думал, что ты свободен на этот период жизни и обязанностей особо не перед кем нет.
– Наш отдел изучения функций мозга в космосе набирает сверхсбособных на обучение, самому успешному будет предоставлена работа. Нужно будет выполнить всего одно задание. – Он опять посмотрел на меня своим рентгеном – Понимаю, как это выглядит для тебя, человека у которого по шкале «волшебства» яркий ноль. Но твой магнит настроен, так что некоторые маги дети рядом с тобой. Тебе нужно, проще говоря, прочитать инструкцию к своему магниту, чтобы научиться им правильно пользоваться. И еще кое-что, но это после твоего согласия.
– Согласия на что? – бросил я, хотя где то глубоко знал что согласен.
Ну и хорошо – старик встал, протянул руку.
Я, не медля, пожал, – Да хорошо, что кровью не нужно расписываться, а то с детства не люблю анализы.
– Меня зовут Ра́стиш, – уже выходя бросил старик. – тебя я буду звать Саня, не против?
Конечно, – улыбаясь, начал я и уже в закрытую дверь добавил – не против.
Урок первый
Сегодня Ра́стиш был, как тетива натянут и казалось что от этого звенит все вокруг каким то торжественным звуком.
– Задумайся, что производит человек? – смотрел на меня Ра́стиш.
– Ну, скажем, механизмы, автомобили, самолеты, идеи, настроение – много чего выдавал я.
– А на самом деле человек создан производить мысли – Ра́стиш выдержал паузу – производить чистые мысли, не запачканные желанием, страстями, слабостью и страхом. Этими мыслями он должен как цветами засадить всё вокруг себя.
Тут я засомневался, правильно ли я сделал что остался, вернее, что меня оставили в этом институте катастроф и аномалий космоса.
– А причем тут космос? – вставил я в паузу.
Ра́стиш ухмыльнулся и продолжил – Представь себе, что человек находится в некоем шаре и эта сфера вокруг человека постепенно наполняется его мыслями. Эти мысли, являясь частью человека, притягиваются как под воздействием его гравитации. Чем красивее мысли, тем приятнее находиться рядом с ним.
Мыслей много и они энергетически разные, которые послабее они вокруг человека наполняют этот шар и человек в них кувыркается, они помогают производить мысли себе подобные, а если мысли сильные, эмоционально наполненные, заряженные как взрыв, как выстрел, легко преодолевают гравитацию пролетая сквозь шар на неопределенное расстояние.
Вот такие мысли способны влиять не только на окружение человека, они способны изменять пространство далеко за пределами человеческой мысли. А это космос и тут работаем уже мы, тебе придется потрудится, прежде чем ты сможешь исправлять траекторию мыслепотоков. Тем самым оберегая человечество от его произведений. Ведь любая мысль многократно усиленная легко материализуется.
Ра́стиш смотрел на меня с любопытством, видимо читал мои мысли как ленту в инсте, пролистывая бред и задерживаясь на ярких картинках.
– Это здорово, а я то тут при чем? – не найдя никакой логической связи, вставил я – Я не психолог, к работе мозга ни каким боком.
– Вот это главное, твой потенциал не раскрыт, и ты не засорил голову перевернуто-извращенными практиками – он улыбался мне как ребенку – но ты следуешь, как я уже упоминал, своему встроенному магниту, а он настроен на правильную цель.
Глава 4
Последние сутки полета стало как-то особенно, не то чтобы тревожно, скорее напряженно.
Удаляясь от солнца и от земли все дальше, появлялось чувство, что надо возвращаться. Это чувство было как дыхание вдох – лети, выдох – возвращайся. Теоретически корабль приближался к границе солнечной системы.
Где этот полосатый столб с пограничником? Как определить что вот она граница, что с одной стороны солнечная система, а с другой уже нет?
Ученые дают такое определение: граница солнечной системы там, где гравитационное притяжение солнца еще превосходит притяжение других звезд.
Притяжение становилось все меньше, что дальше было просчитано и успех моей миссии был 53 с хвостиком процента. Это хорошо, но неудача в 47 % расчета как то напрягала. Баланс нарушали какие-то шесть процентов.
Решение продолжать или возвращаться было предоставлено мне. Время на принятие решения все меньше. Блин вот же задача, посоветоваться не с кем. Ра́стиш на последнем занятии говорил:
– Мучения выбора это надуманное распущенным мозгом.
Последнее что тебе придется принять это самое сложное, но на слух очень простое. Всего два пункта, внутри которых скрыта бесконечность:
Первое – вера беспредельная, не фанатичная когда ты сам себя уговариваешь что это так, а когда ты внутри глубоко понимаешь что это именно так.
Второе – убрать сомнения, отбросить все «а вдруг..», только равновесие, в котором сомнения срываются в пропасть твоего спокойствия.
Тогда же мне первый раз пришло чувство веры, веры, что я в нужном месте, с лучшим человеком. Наверное, такое же испытывает младенец на руках матери. Внутри спокойствие и уверенность – вера.
Учитель делал все, чтобы подготовить меня, но ко всему нельзя быть готовым. Урок всего лишь объяснение реальности, а реальность имеет силу, которую не опишешь и не покажешь даже приблизительно.
Урок второй
Сегодня Ра́стиш был мягок и взгляд его светился: – Космос как родитель всегда учил человечество, да-да человечество. Космос не учит отдельного человека, потому что его влияние слишком сильно слишком объемно, чтобы понять одному человеку, это должно понять человечество. Как только человечество «понимает» рождается тот, кому человечество как бы делегирует свои полномочия вестника, сказать вслух, донести на понятном практически каждому человеку языке.
Мы транслировали разные мысли, все, что притягивалось к земле мы сами можем и перерабатываем, для этого есть позитивные люди, духовные практики и просветленные.
А вот что улетает в Космос, самые мощные заряды мыслей растворялись, пересекая границу нашей системы солнца. Но последние два с небольшим десятилетия, произошел сбой и все стало возвращаться. Часть уже вернулась, наверное, ты понимаешь это по происходящему в этом тысячелетии.
То ли солнечная система скачкообразно увеличилась, то ли выросло притяжение солнца, разбираемся, но времени нет.
У нас есть технология, которая восстановит переработку, пусть туда попадут и стоящие мысли, но эта жертва стоит того, иначе земля из-за усиливающейся вибрации сойдет с орбиты, а дальше все по голливудскому сценарию громко и в клочья.
Мы можем это предотвратить, точка, где можем все изменить это сразу за границей солнечной системы, внутри притяжение уже не осилить. Вылет уже назначен, поэтому и обучение твое происходит в сжатые сроки.
– Я что же один полечу? – этот вариант вообще меня не устраивал, я человек общества и мне кто-то нужен кто будет слушать и хотя бы кивать.
– Я лечу с тобой, ты будешь мне помогать – успокаивал Ра́стиш.
Но на меня это почему то не подействовало. – Вдвоем так вдвоем.
Глава 5
Но летел я один, уже который день, стремительно удаляясь от дома. Эх, Ра́стиш знал бы ты, что успех будет в руках недоученика, ведь один урок я так и не прошел, а времени повторять, по понятным причинам, не было.
– Ра́стиш, может ты знал, что лечу я один?– бормотал я под нос, вспоминая последнюю встречу. – А чего не сказал? Интересно получается, я тебе как к родному, а ты … Стоп, либо хорошо либо никак.
Урок третий
Ра́стиш был серьезен и взгляд как лазер проникал в самые темные и неизведанные места моей души.– Саня, кого полюбить сложнее всего?
– Врага, был у меня в школе пацан один, обидел сильно, при всех слабаком выставил, гад. – У меня аж желваки заходили – Конечно, он, кабан, был старше на три класса и здоровее раза в два. Пока я мышцу для мести наращивал он уже школу закончил.
– А ты знаешь, что это твой спаситель? – Ра́стиш ухмыльнулся – Сколько раз тебя физподготовка выручала?
– Ну да, после этого меня как то вообще не задирали – начал вспоминать я – а если и были стычки, то я всегда на ногах уходил. Так что счет в мою пользу.
Ра́стиш как будто и не слушал – Истинная сила закрыта от нас на огромный замок, а ключ любовь. Чтобы открыть нужно полюбить себя.
– Ну, так это не проблема. – Я был рад такому простому уроку – Каждый себя любит. В чем подвох?
– Подвоха никакого. – учитель улыбался лишь краешками губ – Надо лишь быть честным перед самим собой. Время для этого урока у тебя до завтра.
– Я думаю, за час управлюсь, – уверил я – это еще с большим запасом.
Казалось бы, чего проще все мы любим себя, но если разобраться в тонкостях, когда я пытался поймать ощущение что люблю себя это было так. Ты любишь меня? – спрашивал я сам себя. – Да люблю, люблю не переживай. – Махнув рукой, отвечал сам себе. Но ощущения любви не было. Я снова и снова пытался, но так и смог найти в себе это чувство.
Утром, узнав о моей неудаче Ра́стиш даже не расстроился. – В полете будет время еще попрактитковать.
Глава 6
До начала экспедиции оставались сутки. Ра́стиш был напряжен, на вопросы отвечал туманно, иногда не отвечал.
После обеда он подбежал – Одевайся, тренируем старт. Быстрее, быстрее.
Я пытался задать вопрос, на что был удостоен взгляда хозяина немецкой овчарки, мол, ты же не тупой должен уже команды на слух воспринимать.
По дороге к кораблю Ра́стиш остановился, я по инерции проскочил пару шагов и тоже затормозил. Он смотрел своим лучшим взглядом, полным тепла и какой-то грусти от безысходности. Голос же был ровным – Запомни, там все иначе, иные физические условия и твои способности будут иными. Мысли в состояниях, которые мы тренировали, будут физически ощутимы тебе и будут менять пространство. Поэтому до границы солнечной системы летишь в полном релаксе.
– В смысле летишь? – я обалдел от предстоящего одиночного полета и совсем не врубался в то, что он со мной прощался навсегда – Вдвоем же был план лететь…
Я смотрел в упор и решил, не двинусь ни за что один в эту черную бездну. Моему взгляду не оказалось преграды.
Я понял, вернее, увидел, его глаза не излучали они как будто открыли занавес и стало видно всю суть происходящего. Все уроки его векового опыта, и моя миссия была нести их и применить там в космосе.
Да, у меня был внутренний магнит, но было и еще одно немаловажное это молодость. Я смогу перенести все перегрузки и смогу перестроится под новые состояния. Он был немолод, далеко немолод.
– Я верю и не сомневаюсь в тебе, Саня – Ра́стиш говорил по слогам, как будто хотел показать, что в каждом слоге больше, намного больше, чем могут передать звуки, в которые мы заковали буквы и слова.
– Спасибо, за все спасибо – я поднял руку, стоял не мог пошевелиться, очнувшись, ляпнул – Ну, что? Поехали?
Ра́стиш расхохотался, он впервые смеялся, и делал он это заразительно. Мы хохотали, не отрывая взгляда друг от друга. Хохотали над нашей встречей, над нашими уроками, над его мудростью, над моей незрелостью, над этим полетом и над тем, что ждет меня впереди.
Глава 7
Ощущения во мне говорили, как свисток на чайнике, все громче и громче. – Надо принимать решение, если не брать расчеты в успех и эти бездушные проценты, то остается только вера в себя и вера учителя в меня.
Тут я ощутил полное одиночество, захотелось, чтобы хоть кто-то оказался рядом, или пусть не рядом, но любил меня там на земле. Да именно любил, пусть там, но знал бы я здесь. Да хоть бы и Полина, эта скрипачка, или Ра́стиш по-отцовски гордился мной, или Колян по-братски.
Только один человек может полюбить меня здесь, так что я об этом буду знать.
Стало безысходно тоскливо, и я как будто превратился в маленького мальчика в этом большом звездном мире, где все такое большое, что я даже на песчинку не гожусь.
Какой же маленький и одинокий человек, – Взглянул я на себя из космоса. – Маленький, верящий в свою особенную и наверно кажущуюся большой цель. Какой милый наивный малыш, захотелось обнять, взять на руки.
Я одновременно был большим и маленьким, оба мои состояния связывало чувство которое на земле называют любовь. Здесь же это ощущалось как всепроникающее тепло, я излучал тепло и принимал его одновременно и это ни на что не было похоже.
Могло быть сравнимо лишь с моментом рождения, когда ты был одним целым с твоим миром – матерью, а потом тебе пришлось покинуть, отделится от привычного мира. Вот она свобода и одиночество, от этого кричишь в надежде что услышат и поймут. И вот ты вознагражден за то, что смел и заявил о себе. Тепло обнимает сначала одной стороны, потом с другой, ура мой мир возвращается. Да это мой мир я люблю его и знаю, что каждая клетка мира любит меня.
Я почувствовал да именно почувствовал от сюда людей на земле, их общее тепло, я физически ощутил и я любил их, всех вместе и каждого по отдельности. Кажется, даже был готов назвать каждого по имени, если бы увидел лицо, так близки они мне были.
И их мысли я чувствовал они были всюду и хорошие и горькие, обычные человеческие мысли. Мысли были слабы, чтобы преодолеть границу солнечной системы и там раствориться, вот она проблема, не в увеличении солнечной системы и усилении притяжения, все так просто, что я расхохотался.
Человек атрофировал мыслительный аппарат, мозг не выдает нужной силы мысли, и они просто не достигают границы.
Я смеялся один, далеко от земли, но все земляне были со мной, мы были вместе, несмотря на миллионы километров между нами. И их мысли были с нами они притягивались, чувствуя своих хозяев и все мы летели, покидая солнечную систему.
