КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Сын для инопланетного воина [Хани Филлипс] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Ханни Филлипс,

Бекс Маклинн

Сын для инопланетного воина

(Сокровище инопланетянина — 2)



Автор: Хани Филлипс & Бекс Маклинн

Книга: «Сын для инопланетного воина»

Жанр: эротика, фэнтези, пришельцы

Серия: «Сокровище инопланетянина» — 2

Возрастное ограничение: 18+


Перевод: Andgi

Редактура: Nikolle

Русификация обложки: Xeksany

Дизайн артов и коллажей: Xeksany



Тексты всех произведений выложены исключительно для ознакомления.

Не для коммерческого использования!

При размещении на других ресурсах обязательно указывайте группу, для которых был осуществлен перевод. Запрещается выдавать перевод за сделанный вами или иным образом использовать опубликованные в данной группе тексты с целью получения материальной выгоды.




Глава 1


Мэрайя завела свой старый побитый «Камаро» на стоянку городского парка и выключила двигатель. Она сжала руль, пытаясь унять дрожь в руках. «Слишком много кофеина», — попыталась успокоить себя. Но хоть она и пила всю ночь кофе, знала, что дрожит не из-за этого.

Заставив себя убрать руки с руля, Мэрайя потянулась к небольшому букету цветов, лежащему на пассажирском сиденье. В них не было ничего особенного — просто дешевый букет с последней заправки, но ей хотелось принести хоть что-то в знак признания того, что это было последнее место, где видели ее сестру Джудит с сыном Чарли.

Когда Мэрайя вылезла из машины, ее коллекция браслетов зазвенела в утреннем воздухе. Пробормотав проклятие, она сняла все браслеты, кроме потрепанного браслета дружбы, который сестра повязала ей на запястье за пять дней до исчезновения. Джудит рассмеялась и дернула за одну из косичек, рассыпавшихся по длинным светлым волосам Мэрайи, когда та показала свой собственный браслет.

— Вот. Достаточно по хипповски для тебя?

Глаза Мэрайи наполнились слезами, когда она вспомнила то утро в маленьком городском доме своей сестры, таком же аккуратном и организованном, как и она сама. Почему Мэрайя не осталась с сестрой еще на несколько дней? Беспокойство Мэрайи, то самое, которое не отпускало ее в дороге более пятнадцати лет, нарастало. Несмотря на радость от общения с сестрой и племянником, в тот же день Мэрайя уехала на концерт в Детройт. Полиция обратилась к ней через неделю.

Мэрайя глубоко вздохнула, протерла глаза и повернулась в сторону парка. Хотя летнее солнце еще не поднялось над горизонтом, парковка была не совсем пустынной. Большой черный «Эскалейд» стоял на страже в одном конце, а два фургона припаркованы у пешеходной дорожки. Мэрайя проводила их тоскливым взглядом, когда проходила мимо, отметив автомобильные сиденья и разноцветный ассортимент игрушек. У Джудит была похожая модель, которая все еще стояла на подъездной дорожке ее таунхауса. Мэрайя так и не смогла заставить себя продать машину.

Тропинка вела в лес, еще прохладный и тусклый в предрассветном свете. Ее сандалии не ступали по асфальту, и ничто не нарушало тишину, царившую в парке. Мэрайя начала напевать, но звук был настолько нервным, что она перестала петь и сосредоточилась на достижении цели. За следующим поворотом открылся луг, ведущий к небольшому озеру со сценой на берегу. Именно там полиция нашла прогулочную коляску.

Выйдя на луг, Мэрайя остановилась. Туман поднимался от воды, скрывая большую часть открытого пространства, и сохранялась та же неестественная тишина. Прошелестел ветерок, словно прохладные пальцы коснулись ее кожи, заставив задрожать. На долю секунды туман рассеялся, и… что это было? Ее сердце заколотилось.

Всю свою жизнь Мэрайя увлекалась историями о сверхъестественном, необычном, в том числе и об НЛО. У нее не было сомнений в том, что она увидела в тот короткий миг. Огромный космический корабль, сверкающий темным металлом, висел над краем луга с рампой, спускающейся к земле. Неудивительно, что полиция так и не нашла никаких следов Джудит или Чарли.

Напрягая зрение, она подошла ближе. Сердце колотилось так сильно, что ей стало плохо, но космический корабль здесь, в том же месте, ровно год спустя? Это наверняка те же самые инопланетяне. И, возможно, был шанс, что ее сестра и племянник не потеряны навсегда.

Легкий шорох прорезал туманный воздух, и Мэрайя присела в высокой траве на берегу, не заботясь о том, что мокрая трава мгновенно намочила ее длинную юбку и блузку. Появился мужчина, одетый в строгий черный костюм, он стоял лицом к ней. Она хотела окликнуть его, предупредить, но тут он поднял руку, и у нее пересохло во рту. Это была не человеческая рука. Шесть длинных пальцев, невероятно гладких и белых, манипулировали чем-то, странно напоминающим радар-детектор.

Он просканировал местность, но едва повернулся в ее сторону, как сзади него раздался негромкий оклик. Появился второй человек — нет, второй инопланетянин — и они завели короткий разговор на каком-то щелкающем языке. Пульс участился, Мэрайя машинально потянулась к телефону, но тот был выключен, нет даже мерцания света, несмотря на полную зарядку.

Пока она пыталась решить, что делать, по трапу спустились еще два пришельца. Трое из них исчезли в тумане, а четвертый остался, бесстрастно изучая экран, похожий на планшет.

«Наверное, проверяет инопланетный фейсбук», — полуистерически подумала она. Если бы он отошел чуть подальше, она смогла бы пробраться на рампу следом за ним. Минуточку. Она что, всерьез собиралась попытаться пробраться на борт? Даже задаваясь этим вопросом, знала, что ответ будет положительным. Мэрайя с сожалением повертела браслет. Сестра первой сказала бы, что она поступает импульсивно и безрассудно, но Джудит и Чарли были ее единственной семьей. Если имелся хоть маленький шанс найти их, она собиралась им воспользоваться.

Пришелец отошел чуть подальше, по-прежнему сосредоточенно смотря в свой экран, и Мэрайя присела на четвереньки, готовая броситься за ним. С дальнего конца поляны донесся испуганный крик, а затем раздался безошибочный звук выстрела. Инопланетянин бросился бежать в том направлении.

Мэрайя остановилась на секунду, чтобы убедиться, что никто больше не идет, затем глубоко вздохнула и бросилась вверх по длинному металлическому трапу, ее сердце бешено колотилось о ребра.

Внутри Мэрайя обнаружила тусклое помещение, более чем наполовину заполненное разнообразными контейнерами, некоторые из которых напоминали огромные упаковочные ящики высотой с нее, а другие представляли собой стопки, похожие на коробки «Тапперварс». Все они крепились ремнями по какой-то сложной схеме, которую она не совсем понимала. Судя по всем научно-фантастическим фильмам, которые она когда-либо смотрела, это должен быть грузовой отсек.

Мэрайя тут же нырнула в один из узких проходов между контейнерами, стремясь скрыться из виду на случай, если появится кто-то еще. Должна ли она оставаться здесь? Похоже, вокруг никого не было, и имелось множество укромных уголков, где можно спрятаться. Но вдруг она вспомнила, что даже в земном самолете грузовой отсек не отапливается и не находится под давлением. В случае с космическим кораблем там может даже не быть кислорода.

Прикусив губу и стараясь, чтобы влажные сандалии не скрипели по металлическому полу, Мэрайя спряталась за стену из коробок и двинулась вдоль белой металлической стены, пока не подошла к дверной панели. Никто не появился, поэтому она сделала глубокий вдох и нажала на кнопку рядом с дверью. С тихим шорохом дверь открылась, показав пустой белый коридор, запах антисептика чувствовался в воздухе. Как только Мэрайя прошла через проем, дверь захлопнулась за ней, и пришлось подавить прилив паники. В открытом коридоре спрятаться было негде, и ей нужно как можно скорее найти место, где укрыться. На одной стороне коридора находилось с полдюжины дверных панелей, а на другой — только две. Означало ли это, что они открывались в более просторные помещения, где можно спрятаться? Или они просто более многолюдны?

Одна только мысль о том, что откроет дверь в комнату с огромным числом инопланетян, приводила Мэрайю в ужас, она выбрала первую из шести дверей. Скрестив пальцы и убедившись, что ее предположение было верным, она осторожно нажала кнопку рядом с дверью. Ее взгляду предстала небольшая кладовая, в которой стены заставлены шкафами от пола до потолка, и спрятаться было негде. Сердце бешено заколотилось, а ладони вспотели, стоило подойти к следующей двери, и Мэрайе пришлось заставить себя нажать на кнопку. Эта комната оказалась лучше. Она напоминала небольшую лабораторию со стойкой с одной стороны, в которой было что-то вроде раковины, и рядами высоких полок, перпендикулярными стойке, с другой. Мэрайе показалось, что она сможет спрятаться между полками, и обратив внимание на раковину, ей пришло в голову, что, по крайней мере, здесь есть вода.

Мысль о еде и воде заставила ее внезапно остановиться. О чем, черт возьми, она думала? У Мэрайи нет никаких припасов, не было плана. У нее только отчаянная надежда, что этот корабль, появившийся в том же месте, где ровно год назад исчезли ее сестра и племянник, сможет каким-то образом привести ее к ним. Она глубоко вздохнула и расправила плечи.

Да, это глупо и безрассудно, но они были единственными людьми в мире, которых Мэрайя любила, и она собиралась рискнуть.

Ее решимость была проверена на прочность почти сразу, когда она услышала голоса в коридоре. В холодном поту Мэрайя бросилась в конец комнаты и втиснулась за крайними полками. Там было тесно, но никто не смог бы ее увидеть, если бы не стоял прямо перед ней. Через секунду послышался звук открывшейся двери.



Глава 2


Услышав звук открывающейся двери, Мэрайя сползла по стене своего укрытия как можно тише, пока не скорчилась на полу. Ее сердце упало, когда по меньшей мере два голоса наполнили маленькую комнату, щелкающие звуки их языка неприятно напомнили ей звуки насекомых. Судя по повышенной громкости и быстрому обмену мнениями, она заподозрила, что пришельцы ссорятся.

Замечательно. Меньше всего ей хотелось, чтобы ее обнаружили инопланетяне, которые и так были в ярости.

Словно в ответ на ее мысли, в конце полок, граничащих с ее укрытием, появилась фигура. Мэрайя выглянула из-за согнутых коленей, молясь, чтобы инопланетянин не посмотрел в ее сторону. Как и пришельцы, которых она видела снаружи корабля, он был высоким и худым, с ровной белой кожей и матово-черными волосами. Строгий черный наряд, который она приняла за костюм, оказался униформой. Он не смотрел в ее сторону. Вместо этого пришелец махал рукой своему невидимому собеседнику. Мэрайя снова отметила его шестипалую руку, и по какой-то причине это отличие, как никакое другое, заставило ее вспомнить, насколько чуждыми были эти существа, и по спине пробежала дрожь.

Пришелец явно был расстроен, и вдруг она в замедленном ужасе наблюдала, как он повернулся так, что его светящиеся красные глаза смотрели прямо на нее. Его глаза расширились, и Мэрайя замерла, боясь пошевелиться. Она приготовилась к его возмущенному крику или к тому, что в его руке появится оружие. Но вместо этого он протёр лицо, утратившее всякое выражение, и снова повернулся к своему собеседнику. Его голос стал успокаивающим, и Мэрайя поняла, что спор, похоже, подходит к концу. Через несколько мгновений она услышала, как дверная панель снова открылась.

Что случилось? Мэрайя знала, что пришелец видел ее — его реакция была совершенно очевидной. Ей пришла в голову ужасная мысль. Что, если он намеревался пойти и позвать больше инопланетян? После минутного раздумья она решила, что это маловероятно. Несмотря на то, что он не казался сильным, все равно выше ее на целую голову, и Мэрайя подозревала, что ему не составит труда подчинить ее себе. Какими бы ни были его причины, сейчас важно найти новое место, где можно спрятаться, пока его нет.

Поднявшись на ноги, она с ужасом поняла, что пришелец не ушел. Он снова стоял у входа в ее маленькое убежище. Мэрайя приготовилась драться, даже если усилия будут тщетными, но он просто стоял и смотрел на нее. Она глядела в ответ, ожидая, что пришелец предпримет какие-то действия, но тот не двигался. В конце концов, напряжение оказалось слишком сильным для нее.

— Что ты собираешься со мной делать? — прошептала Мэрайя и тяжело сглотнула. Это глупый вопрос, но большего она не могла сейчас вымолвить.

Пришелец еще мгновение задумчиво смотрел на нее, а потом ушел. Неужели она прогнала его?

Не успела она почувствовать облегчение, как пришелец появился снова, и на этот раз в его руке был длинный серебряный шприц.

— Нет! Нет, я не позволю тебе.

Мэрайя судорожно вцепилась в стену позади себя, пытаясь убежать от укола, хотя деваться некуда. На полках рядом с ней стояло множество коробок и банок, и она как можно незаметнее провела по ним рукой, пытаясь найти что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Пришелец попытался её успокоить, показывая жестами, что все хорошо, и похлопал по воздуху перед собой.

— Нет! Я не собираюсь расслабляться. Не позволю тебе уколоть меня этой штукой.

Мэрайя почти кричала, когда пыталась отстраниться от шприца, и на этот раз пришелец бросил быстрый взгляд через плечо и прижал руку ко рту. Он хотел, чтобы она замолчала? Но почему?

Очевидным ответом было то, что он не хотел, чтобы кто-то еще знал, что Мэрайя здесь, но она не могла решить, хорошо это или плохо. Может, пришелец просто не хотел делить ее с остальными членами экипажа? Хотя это ужасная мысль, с одним инопланетянином, несомненно, было бы легче справиться, чем с группой. По крайней мере, до сих пор он не делал ничего угрожающего, но Мэрайя все равно с подозрением смотрела на шприц.

— Для чего это? — спросила Мэрайя гораздо тише.

Пришелец показал на свой рот, затем на ухо, потом на нее и повторил жест.

— Ты хочешь сказать, что хочешь поговорить со мной? — Это был единственный способ, которым она могла интерпретировать его жесты, хотя не представляла, как укол поможет ей понять.

Он кивнул и сделал шаг вперед.

— Нет! — снова вскрикнула Мэрайя, пытаясь прижаться к стене.

Пришелец тут же остановился, бросив еще один нервный взгляд через плечо, и снова прижал руку ко рту. Он явно не хотел, чтобы кто-то еще слышал девушку, и это было хорошо, правда? Мэрайя вспомнила свой прежний страх оказаться окруженной морем инопланетных лиц, и в ее голове промелькнули все фантастические фильмы ужасов, которые она видела за свою жизнь.

Сделав глубокий вдох, Мэрайя постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно и рассудительно.


— Эта штука, которую вы держите, хотите сказать, что она поможет мне понять вас?

Пришелец охотно кивнул. Тот факт, что он, похоже, понимал по-английски, одновременно настораживал и обнадеживал. Очевидно, он уже сталкивался с людьми, и что, если он даже знает что-то о ее сестре? Этой надежды было достаточно, чтобы заставить Мэрайю осторожно отойти от стены.

— Ты собираешься сделать мне больно?

Пришелец заколебался, затем кивнул головой. Подняв одну руку, он разжал два пальца, с небольшой паузой между каждым. Надеюсь, это означало, что боль не продлится дольше, чем ему понадобится, чтобы разжать пальцы. Распрямив плечи, Мэрайя шагнула вперед. Как бы рассмеялась Джудит, увидев ее добровольный укол. На протяжении всего детства Мэрайя боролась с сестрой каждый раз, когда ей требовалась какая-либо прививка. «Это ради тебя, Джу», — подумала она, протягивая руку.

Вместо того чтобы взять протянутую руку, пришелец сжал пальцы на ее плече — длинные, холодные, удивительно сильные пальцы. Прежде чем Мэрайя успела возразить, он поднес шприц к ее шее, и тут же последовала короткая вспышка агонии, когда ледяной холодный ток пронесся по ее телу.

— Ой! — вскрикнула она, но не забыла приглушить голос.

— Я сожалею о боли, которую причинил, — пытаясь извиниться, сказал инопланетянин, и Мэрайя уставилась на него. Она прекрасно его понимала. — Боюсь, что на ведекианском корабле нет менее болезненных методов установки имплантата-переводчика.

Пытаясь осознать, что разговаривает с инопланетянином, Мэрайя потерла место, куда он ввел шприц. Как он и обещал, жжение уже прошло.

— Ведекианский корабль? Это то, на чем мы находимся? — неуверенно спросила она.

— Да, это так, и мне нужно как можно скорее увести тебя с него, — он наклонил голову, красные глаза светились. — Почему вы решили подняться на борт? Неужели не поняли, что корабль не родом с вашей планеты?

— Конечно, я поняла, что кораблю не место на Земле. Но если я не ошибаюсь… — понадеялась она, — такой корабль забрал мою сестру и моего племянника в прошлом году.

— Вы ищете своих родственников? — Пришелец отступил назад с изумленным выражением лица. — Вы должны понимать, что это невозможно.

— Почему невозможно?

Он покачал головой.


— Вы должны покинуть корабль сейчас же. Я мог бы узнать о ваших родственниках, но…

Низкий, пронзительный гул наполнил комнату. Ее новый спутник, казалось, попятился.

— Боюсь, что это уже слишком поздно. Мы взлетаем.

— Отлично, — твердо заявила Мэрайя, хотя ее живот сводило от волнения. Она зашла так далеко и не собиралась позволять чему-либо вставать на ее пути.

— Вы не понимаете. Это корабль работорговцев. Командор Кадика забирает женщин на это судно, чтобы потом продать их на аукционе.

Теперь настала ее очередь пошатнуться, когда Мэрайя в ужасе уставилась на него.

— Вы хотите сказать что Джудит? Чарли? Их продали в рабство?

Что эти пришельцы сделали с ее семьей?

Сдерживая слезы, Мэрайя нахмурилась на стоящего перед ней мужчину.


— Почему вы вообще пытаетесь быть со мной вежливым? И почему пытались заставить меня уйти? Мне казалось, что вам всегда нужны пленники.

— Мне не нужны пленники, — мужчина замешкался, еще раз окинул взглядом маленькую комнату, словно проверяя, не подкрался ли кто к ним. Он понизил голос до едва уловимого шепота. — Я работаю над тем, чтобы остановить работорговлю.

— Остановить? — В волнении Мэрайя шагнула вперед и схватила его за руку. Пришелец вздрогнул и отпрянул, но она была слишком взволнована, чтобы задумываться о его действиях. — Значит ли это, что вы можете помочь мне найти мою сестру и освободить ее?

— Боюсь, это не так-то просто. Прежде всего, нам нужно выяснить, где ее продали, — он остановился, внезапно став задумчивым. — Ваша сестра, она была похожа на вас?

— Вовсе нет, — начала отвечать Мэрайя, но потом поняла, что он, вероятно, спрашивает о внешности, а не о характере. — Да, наверное.

У них обеих были светлые волосы, хотя Джудит носила аккуратный короткий боб, в то время как длинные волосы Мэрайи украшены маленькими косичками и розовыми прядями. Они были одинакового роста и телосложения, и обе унаследовали голубые глаза своего отца.

— Во время предыдущего путешествия на эту планету была женщина с ребенком мужского пола. Ее перевели на наш корабль лишь на короткое время, пока командор Хаен не принял другие меры.

— Другие меры? Какие другие меры?

Пришелец покачал головой.


— Я не знаю. В то время я был новеньким на корабле, и командор меня невзлюбил и не доверял. Я подозреваю, что это была частная сделка.

— Вы можете как-нибудь спросить о сделке у командора Хаена?

Ее сердце упало, когда он снова покачал головой.


— Боюсь, что нет. Командор Хаен мертв.

— А как же его записи? — спросила она в отчаянии. — Конечно, он должен был вести какие-то записи.

— Возможно. Он был… не самой приятной личностью и никому не доверял. Но мы смогли отследить некоторые его действия.

— Мы?

Мужчина склонил голову, внезапно смутившись.


— Я работал с командой на Тревелоре, чтобы попытаться положить конец работорговле. Это самое малое, что я могу сделать, чтобы загладить вину за некоторые злодеяния, совершенные моим народом.

— Могу я поговорить с ними? — Мэрайя снова потянулась к его руке, но остановила себя. — Я уверена, что смогу заставить их понять, как важно для меня найти сестру и племянника.

— У вас будет такая возможность, — пришелец вздохнул и достал небольшое устройство, открыв экран. — Как только они получат мой сигнал, сразу должны перехватить нас в течение нескольких дней. План был таков: вернуть всех пленников на вашу планету без памяти о случившемся.

— Я не могу вернуться назад. Не сейчас, когда, наконец-то, продвинулась в поисках сестры.

— Я посмотрю, что смогу выяснить до этого, — пообещал он.

— О, спасибо вам большое… эээ, простите. Я не знаю вашего имени.

— Меня зовут Кварет, — пришелец выглядел довольным тем, что она спросила.

— Я Мэрайя, — улыбнулась она, полная энтузиазма от того, что, наконец-то, появилась надежда после этого долгого ужасного года. — А вы типа шпион под прикрытием? Расследуете дела плохих парней?

Что-то, что могло быть румянцем, тронуло его белые щеки.


— Наверное, можно и так сказать.

— Но почему? Зачем вы это делаете?

— Я встретил другую человеческую женщину во время моего последнего путешествия на эту планету, и она относилась ко мне с уважением, которого никогда не испытывал от своего собственного народа. Она заставила меня понять, что я должен попытаться положить конец тому, что всегда знал, что это неправильно, но у меня никогда не хватало смелости предотвратить это.

— Это замечательно. Думаю она — удивительная женщина. Она смогла вернуться домой? — спросила Мэрайя с нетерпением.

— Нет. Она спарилась с…

Резкий гул прервал его, и Кварет тут же начал отступать к двери.


— Это звонок на собрание. Я не могу его пропустить. Оставайтесь здесь и не пытайтесь покинуть комнату. Я вернусь, как только смогу.

С удивительной быстротой он повернулся и исчез. Мгновение спустя она услышала, как закрывается дверная панель. Внезапный прилив облегчения и надежды захлестнул Мэрайю, колени задрожали, когда она осталась одна. Она еще раз сползла по стене, зарылась головой в колени и разрыдалась.



Глава 3


Кестов Ток'ларен, капитан торгового корабля Конфедерации планет «Странник», выругался про себя, покидая мостик. Его небольшая команда обычно достаточно компетентна, несмотря на разношерстное происхождение, но на этот раз она действительно облажалась. Они должны были перевозить груз редких пристидианских саженцев — идеальный груз, легкий, неприхотливый и чрезвычайно прибыльный. Но почему-то Малдост, его молодой помощник, вместо этого взял слонга на борт. Слонга не считалась ни легкой, ни неприхотливой в обслуживании и хотя могла быть очень ценной, ее запрещалось перевозить за пределы родной системы, путь до которой теперь займет целых два дня. Кестов направился в свою каюту, сердито махая хвостом, он решил попытаться найти место, где они смогут выгодно продать слонга, пока к ним не подошел какой-нибудь любопытный патрульный корабль Конфедерации планет.

К тому времени, как он добрался до своей каюты, его обычно хорошее настроение почти вернулось. Капитан сам выбрал этот путь. В отличие от брата, он всегда шел по краю, и это не первая его рискованная сделка. Мысль о брате вызвала привычную боль. Прошло уже более пяти лет, а он так и не нашел никаких следов Братана. Кестов проводил время на Страшимане, наводя справки, вместо того чтобы следить за торговлей. Теперь на его плечах лежала слонга, а он все еще не знал, где ему искать брата дальше.

— Будь ты проклят, Братан. Почему ты ушел? Ты же знал, что я не хотел этого, — пробормотал он.

Отодвинув болезненные воспоминания в сторону, он сел за свой стол и достал карту окружающих систем. С тех пор как чума, известная как Красная Смерть, пронеслась по галактике и опустошила столько планет, многие записи в корабельном компьютере устарели, но было две близлежащие системы, где он мог бы совершить обмен. Первая крупнее, но и вероятность того, что она будет регулироваться, выше. Во второй была только одна пригодная для жизни планета — Тревелор, но она должна находиться за пределами обычных границ патруля. Численность патруля также уменьшилась в результате чумы, и он сосредоточился на центральных областях системы, полагаясь на волонтерские корабли, расположенные дальше. Кестов склонился над планшетом, пролистывая межсетевые доски объявлений, чтобы просмотреть последнюю информацию о Тревелоре.

На полпути поиска его сердцебиение участилось. В нескольких записях упоминалось, что Тревелор стал пристанищем для множества видов из-за приятного климата и того факта, что он был относительно нетронут Красной Смертью. В одной из записей даже упоминалась возможная колония цире.

Кестов был цире, одной из рас, наиболее пострадавших от Красной Смерти. Чума оказалась особенно жестока к ним. Она забрала всех женщин и надежду на будущее. Насколько ему известно, больше не существовало ни одной женщины цире. Хвост недовольно вильнул. Он и его брат были последним поколением, родившимся до чумы, и отец забрал их из Киресии вскоре после смерти матери. После ее смерти отец уже никогда не был прежним, но прожил достаточно долго, чтобы убедиться, что оба мальчика готовы взять на себя управление «Странником» и содержать себя самостоятельно. Конечно, их отец предполагал, что они будут делать это вместе. Первые десять лет после его смерти они так и делали, но пять лет назад между ними произошла горькая ссора, и когда Ток'ларен проснулся на следующее утро, брата уже не было. Если бы только он мог вернуться в прошлое и забрать свои слова назад.

Кестов покачал головой. Не было смысла зацикливаться на том, чего не мог изменить. Все, что он мог сделать, — это продолжать поиски брата, и в данном случае, к счастью, похоже, что поиски и бизнес совпали. Они направлялись в Тревелор.

— Капитан! — Малдост ворвался в каюту с взволнованным выражением лица.

— Что на этот раз?

— Слонга рожает!

— Что, черт возьми, значит «рожает»? Сначала ты сказал мне, что выменял слонга вместо саженцев, которые должен был получить, а теперь ты говоришь мне, что это существо — самка?

Гнев в голосе капитана, наконец-то, прорвался сквозь волнение молодого члена экипажа, и тот склонил голову, извиняюще опустив уши. Малдост был афбером, еще одной расой, потерявшей большинство женщин из-за чумы, хотя и не в такой степени, как цире. Возможно, именно поэтому Малдост не понимал того ужасного поступка, который совершил. Теперь самка была разлучена со своей парой и собиралась завести потомство без какой-либо помощи в чуждом ей окружении.

— Я не знал, что она самка, — запротестовал Малдост. — Только то, что слонга была заперта в слишком маленькой клетке. И что стоила много кредитов, — поспешно добавил он.

Кестов вздохнул и потер голову: под ламеллой, гребнем на коже головы, обозначавшим его возраст и статус воина, уже зарождалась головная боль.

— С ней все нормально? — Не то чтобы у кого-то из них был опыт общения с роженицами любой расы.

— Ну, она издает какой-то хрюкающий звук.

— Хорошо. Давай посмотрим, что мы можем сделать, чтобы облегчить эти роды. Ты вызвал Вовиана?

Малдост нахмурился, показав клыки.


— Он сказал, что он медик, а не ветеринар. И от него снова пахло спиртным.

Хвост Кестова сердито дернулся, когда они с Малдостом бегом направились в грузовой отсек. Ток'ларен знал, когда взял медика на борт, что Вовиан бежал от каких-то неприятностей, но не понимал, что неприятности возникли по вине мужчины. Пьяный идиот покинет корабль в следующем же порту. Уже дважды капитан был слишком мягкосердечен, чтобы поверить обещаниям медика улучшить свое поведение. Третьего раза не будет.

Когда они добрались до слонга, капитан все еще сердился на отсутствие медика. Со стороны входа в грузовой отсек послышалось негромкое ворчание, и Кестов увидел внизу большие темные глаза, устремленные на него, как будто умоляющие о помощи. Черт. У него не было ни опыта, ни оборудования, но Ток'ларен не мог устоять перед этим умоляющим взглядом.

Он засучил рукава, шагая через комнату.

— Поищи в сети, может, найдешь какую-нибудь информацию, — приказал он Малдосту. — Вот так,

вот так, — успокаивающе поглаживал он длинный розовый мех слонга, изо всех сил стараясь говорить спокойно и уверенно. Слонга мычала и обхватила хоботом его руку. Все еще нежно поглаживая ее, Ток'ларен погладил большой живот. Как они могли не догадаться, что она может быть беременна?

Самка снова хрюкнула, и он увидел, как между ее задними ножками показался кончик крошечного хобота. Готова или нет, но самка рожала, и капитан был единственным, кто мог ей помочь.

Два часа спустя Кестов сидел с усталой улыбкой. Три крошечных детеныша слонга прижимались к матери, радостно кушая. Но потом он понял, что последний, самый маленький, был отброшен в сторону и не двигался.

— Малдост, ты нашел что-нибудь о малыше, который не двигается? — в спешке спросил он.

Инстинктивно капитан поднял крошечное существо и начал растирать маленькие бока. Мать снова зарычала, ее хобот потянулся к малышу.

— Когда они родились, мать погладила их всех своим хоботом, — с тревогой сказал Малдост. — Как вы делаете, но выглядело это гораздо сильнее.

Капитан снова начал поглаживать тельце, на этот раз более настойчиво, но реакции по-прежнему не было. Лихорадочно ища решение, он наконец вспомнил прием, о котором его отец упоминал давным-давно, когда обучал их основным медицинским навыкам. Кестов наклонился над младенцем и начал осторожно надавливать на его ребра, одновременно вдыхая воздух в крошечный ротик. В течение нескольких мучительных минут ничего не происходило, но вдруг он почувствовал легкое движение, и через минуту крошечный хоботок обвился вокруг запястья. Его хвост в защитном жесте обвил хобот в ответ, и капитан вздохнул с облегчением. Слишком много было потеряно за последнее поколение: народы, планеты, семьи, но ему удалось спасти одну маленькую жизнь.

Он помог теленку начать кушать и обрадовался, когда малыш прижался к соску и начал пить, сначала медленно, а потом с удивительным проворством. Когда он поднял голову, Малдост ухмылялся ему, и капитан не смог удержаться от ответной ухмылки, пока не вспомнил по чьей вине все произошло.

— Тебе очень повезло, что мне удалось его спасти. Если бы малыш умер, это было бы на твоей совести.

Уши Малдоста опустились, и он тихонько заскулил, услышав выговор. Поскольку Кестов знал, что поведение младшего мужчины было скорее легкомысленным, чем жестоким, немного успокоился.

— И ты компенсируешь это тем, что будешь следить за свежестью и чистотой этой подстилки.


Пока капитан говорил, один из малышей отошел от матери достаточно далеко и пустил желтую струйку. Как могло такое маленькое существо произвести столько дерьма? Малдост поморщился и кивнул.

— Я позабочусь о них, — пообещал он.

Кестов начал подниматься на ноги, но его остановил хобот слонга, обхвативший его руку. Он посмотрел в большие темные глаза, так пристально наблюдавшие за ним. Слонги были известны своим умом, но никто никогда не предполагал, что они разумны. Благодарность в глазах существа опровергала это.

— С тобой все будет в порядке. С тобой и твоими детенышами, — мягко пообещал он.

Не успел капитан снова собраться уходить, как почувствовал небольшой вес на своем колене. Младший теленок закончил кушать и свернулся калачиком на нем. Его хвост тут же накрыл его. Остальные малыши прижались к животу матери, но этот подошел к нему. Вздохнув, капитан улегся обратно. Похоже, ему предстоит провести здесь ночь.



Глава 4


Мэрайя беспокойно мерила шагами комнату. Неделя тянулась с мучительной скукой, прерываемой моментами ужаса. Несмотря на то, что существовал небольшой риск проникновения в маленькую лабораторию незванных гостей, Кварет решил, что здесь она в большей безопасности, чем где-либо еще на корабле. Инопланетянин сделал все возможное, чтобы обеспечить ей комфорт в маленьком убежище, но Мэрайе все равно было одиноко и скучно. Слишком напуганная, чтобы даже петь, она выходила только после того, как на корабле наступала глубокая ночь, чтобы заняться йогой и помыться в раковине.

На второй день ее пребывания в укрытии в комнату вошли два странных ведекианца. К счастью, Мэрайя послушно спряталась в своем маленьком укрытии, хотя сомневалась, что оно спасёт при тщательном осмотре комнаты. Кварет поставил стопку контейнеров в конце стеллажа, но они были пусты и легко отодвигались в сторону. Мэрайя затаила дыхание и застыла на месте, прислушиваясь к разговору незнакомцев.

— Поспеши. Ты же знаешь, что нас здесь быть не должно, — поторопил один второго.

От издевательского смеха у Мэрайи по коже поползли мурашки.

— Да что скажет этот бесхребетный червяк? Я даже не понимаю, почему Кадика взяла его на работу.

— Он нужен для чего-то. И ему достается самая маленькая доля.

Бутылки звякнули, и Мэрайя придвинулась чуть ближе, пытаясь разглядеть, что они делают, через щель в контейнерах.

— Три женщины и два младенца. Небольшая награда за риск.

Говоривший стоял к Мэрайи спиной, но она видела, как он смешивает содержимое нескольких бутылок.

Другой мужчина пожал плечами.


— Не такой уж большой риск. И не такая уж маленькая награда. В прошлом году сбор был самым прибыльным, и в этом году мы можем оставить их всех себе. Нам не придется никого отдавать командору Хаену. Женщин и двух младенцев, только потому что он нашел эту планету? Нелепо.

Ее пульс участился, и Мэрайя придвинулась ближе. Может быть, они говорят о Джудит и Чарли?

— Мы не обязаны платить ему за то, что он исчез, — первый мужчина поднял голову и нахмурился. — Как ты можешь не учитывать этот риск?

— Никакого риска на этой примитивной планете. Никаких неприятностей никто не ждет. Я говорю, что это было успешное задание. Я предложу командору, чтобы мы увеличили частоту наших посещений и расширили зону поиска.

— Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы мы знали, почему командор Хаен исчез после прошлогоднего визита.

— Возможно, столкнулся с патрулем, — второй мужчина снова пожал плечами. — За нами никто не следил, не так ли? Хватит волноваться.

Мужчина за стойкой повернулся и протянул пузырек с зеленой жидкостью. Он усмехнулся, сверкнув острыми зубами.


— Это должно помочь.

— Уверен? Оно выглядит токсичным.

— Оно достаточно токсично, чтобы я перестал волноваться. Пошли.

Они ушли, даже не приблизившись к укрытию Мэрайи, но ее сердце еще долго не переставало колотиться.

Через несколько дней ее тревога снова вспыхнула, когда Кварет не пришел в гости. Он старался приходить дважды в день, утром и вечером, но когда он пропустил вечерний визит, Мэрайя не слишком забеспокоилась. Она слышала сигнал тревоги и решила, что он не может прийти. Когда Кварет не пришел и на следующее утро, ее беспокойство стало расти.

Что Мэрайя собиралась делать без его помощи? У нее все еще были безвкусные питательные батончики, которые он предоставил, и она всегда могла набрать воды из раковины. Другие телесные потребности решались с помощью печи для сжигания отходов. Она сможет выжить, если Кварет не вернется. Возможно, даже найдет способ покинуть корабль, если они приземлятся или их перехватят, хотя это, несомненно, будет легче, если Кварет ей поможет. Но если отбросить практические соображения, ее беспокоил инопланетный мужчина. За время их бесед он стал ей нравиться и даже вызывать уважение. У него был мягкий характер, который, казалось, противоречил информации, которой он неохотно делился о своем народе, и сухое чувство юмора, которое проявлялось по мере того, как все больше успокаивался в ее присутствии.

К вечеру второго дня Мэрайя беспокойно металась по маленькой комнате. Вдруг услышав, что дверная панель начала открываться, нырнула в свое убежище.

— Тебе следует быть осторожнее. Что, если бы я был кем-то другим? — Голос Кварета звучал настолько хрипло, что с трудом узнавался.

Мэрайя облегчённо повернулась, чтобы поприветствовать его, и остановилась, задохнувшись от ужаса. Его явно избили. Один глаз был полузакрыт, синяк темнел на белой коже скулы, запястье перевязано.

— Что случилось?

Кварет устало вздохнул и осторожно сел на маленький стул, который принес в комнату. Это единственный раз, когда он сидел в ее присутствии.

— Возникла проблема с одним из пленников. Я пытался вмешаться, но думаю, что причинил больше вреда, чем пользы.

Проклятье. Мэрайю пронзило чувство вины. Она была так занята мыслями о своей сестре и племяннике, о том, как собирается найти их и вернуть на Землю, что не подумала о других женщинах и детях на борту. Кварет заверил ее, что они будут возвращены на Землю, как только корабль перехватят, и выбросила их из головы.

— Что за проблема?

Кварет покачал головой, выглядя одновременно озадаченным и странно восхищенным.

— Одна из женщин — единственная женщина без ребенка — убедила двух других попытаться сбежать. Они напали на Крагана, когда он принес еду.

— О боже мой. Я полагаю, у них ничего не получилось?

— У них получилось заставить его открыть камеру.

— Но что они собирались делать потом? Вряд ли кто-то из них смог бы управлять кораблем.

Восхищенный взгляд усилился.


— Джейд, женщина, стоящая за всем этим, направила на Крагана его собственное оружие. Она потребовала, чтобы корабль развернули, иначе она застрелит его.

Мэрайя рассмеялась, представив эту картину, но быстро успокоилась. Очевидно, все закончилось не очень хорошо.


— Что случилось?

— Она переоценила ценность, которую командир Кадика придает жизни членов своего экипажа. Он застрелил мужчину. И собирался застрелить и женщину, когда я попытался вмешаться.

— О нет. Он стрелял в нее?

Кварет поморщился.


— Нет. Мне удалось напомнить ему, что она — ценный товар. А это результат моей наглости.

— Мне очень жаль. А женщина? Что с ней случилось?

— На нее надели шоковый ошейник, — печаль исказила лицо Кварета. — Она плохо восприняла это и пыталась бороться. Сейчас женщина без сознания.

Мэрайя восхитилась храбростью этой женщины, хотя и содрогнулась от этой истории. Она подозревала, что не смогла бы быть такой же храброй.

— А другие женщины?

— Они прекратили всякое сопротивление, как только мужчину застрелили.

— Они не вступились за нее? — возмутилась Мэрайя.

— Это было бы бесполезно, да и у них младенцы, которых нужно защищать.

В маленькой комнате воцарилась тишина, и Кварет откинулся в кресле, закрыв глаза.

— Почему вы это делаете? Не ты лично, я имею в виду, а ваш народ, — наконец заговорила Мэрайя. Последние несколько дней она размышляла над ситуацией, и ей казалось, что отправиться на другую планету только для того, чтобы похитить несколько женщин и детей, — слишком хлопотно.

— Ведек — одна из нескольких звездных систем, которые находятся под руководством правительства Конфедерации планет. Однако вся наша цивилизация была серьезно повреждена чумой, которая свирепствовала почти двадцать лет, прежде чем ее удалось взять под контроль. Чума унесла миллиарды и миллиарды жизней, но больше всего пострадали женщины. Теперь у нас есть ряд систем, в которых не хватает женщин и, следовательно, детей. Есть много отчаявшихся, готовых на все, чтобы найти себе пару и завести ребенка.

Мэрайя смотрела на него в ошеломленном ужасе, пытаясь осознать, что так много инопланетян стали жертвами этой болезни.

— И ваше правительство разрешает это? Разрешает красть женщин и детей?

— Нет, конечно — если ты имеешь в виду правительство Конфедерации планет. Если… когда нас перехватят, все на борту будут заключены в тюрьму на всю жизнь, — Кварет вздохнул и обмяк в кресле, выглядя побежденным. — Но мой народ, ведекианцы, больше заботится о прибыли, чем о правилах. В прошлом году была предварительная экспедиция. Три командора вызвались добровольцами. Я служил под командором Хаеном, который был лидером группы. Знаю, что он требовал дань с других командоров, и полагаю, что твоя сестра и племянник, а также еще один ребенок были его данью от командора Кадики.

— Ты же говорил, что командор Хаен мертв?

— Да. Нас перехватил корабль цире и взял под стражу. Командор Хаен предпринял неудачную попытку угнать этот корабль и погиб. Но я хочу положить конец всему этому делу. Мне удалось пробраться на этот корабль в расчете на то, что они попытаются сделать это снова, и я смогу положить конец торговле женщинами.

— А что насчет третьего командора?

Кварет пожал плечами, потом поморщился.


— Никто не знает. С тех пор о нем ничего неслышно.

— Те двое, что были здесь несколько дней назад, сказали, что это только проба. Что будет что-то еще, — ужас охватил Мэрайю при мысли о том, что эти пришельцы заберут еще больше невинных женщин и детей, чтобы продать их. Хотя она могла посочувствовать тем, кто, должно быть, находится в отчаянном положении, кража других людей не имеет оправдания.

— Да, поэтому корабль нужно перехватить и не дать ему вернуться на Ведек.

— Ранее ты упоминал, что корабль должны перехватить, — медленно заговорила Мэрайя.

Кварет долго избегал ее взгляда, потом наконец вздохнул.

— У меня есть передатчик, который я должен был использовать, чтобы предупредить корабль цире, если женщин похитят снова. Они должны следить за сигналом, но я обеспокоен, потому что не получил ответа. Прошло много месяцев с тех пор, как меня взяли в этот экипаж. Надеюсь, цире не перестали ждать моего сигнала.

Ее сердце пропустило удар.


— А что, если так? Как я найду Джудит и Чарли? — Вдруг другая проблема пришла ей в голову. — И что будет со мной?

— Я буду защищать тебя изо всех сил, — пообещал он. — Сейчас мы направляемся в Дригуэру. Там есть порт с несколько… сомнительной репутацией. Командор Кадика планирует выставить на аукцион проблемную женщину.

— Ты не можешь позволить ему сделать это!

— Я знаю. Если не получится связаться со своими контактами, у меня не останется выбора, кроме как вызвать патруль. — Он не выглядел счастливым от этой идеи.

— Это плохо?

Они арестуют весь экипаж, и сомневаюсь, что получу снисхождение из-за того, что вызвал их, — Кварет прищурился на нее своим здоровым глазом. — И они сотрут память всех людей и вернут их на Землю. Включая тебя.



Глава 5


— Но капитан… — Малдост ныл, неохотно следуя за Кестовом по людным улицам подземного рынка на Дригуэре.

— Хватит жаловаться. Вы знали, когда брали на борт слонгу, что ей нужно особое питание.

— Знал. И думал, что у меня достаточно запасов.

— Так же, как вы думали, что она самец? — сухо спросил он.

Уши Малдоста опустились.


— Вы никогда не позволите мне забыть об этом, да?

— Нет. И это одна из причин, по которой ты покупаешь питание на свои кредиты.

Они оба знали, что Кестов никогда не позволит голодать ни слонгу, ни ее детенышу, но он решил преподать урок младшему мужчине. Капитан уже распорядился, чтобы его штурман достал дополнительную подстилку.

Малдост в смущенном молчании последовал за капитаном, когда они свернули в узкий переулок, уставленный разнообразными лавками с едой. Ароматы были ошеломляющими, от манящих до невыразимо дурманящих. Прилавки были уставлены шампурами с неопознаваемыми жареными продуктами, фруктами всех видов, грудами выпечки и сотнями других видов еды. Какофония голосов торговала своими товарами. Как обычно, его член экипажа быстро оправился от выговора.

— Надо бы остановиться и перекусить, раз уж мы здесь, — с надеждой предложил Малдост, бросив тоскливый взгляд на прилавок, где продавали полоски какого-то сушеного мяса.

Кестов вздохнул.


— Малдост, это не развлекательная поездка. Нам нужно купить припасы, вернуться на «Странник» и убраться с Дригуэры. Последнее, что нам нужно, — это чтобы патруль решил совершить один из своих периодических рейдов на это место, пока у нас на борту слонга.

— Мы могли бы просто взять что-нибудь с собой…

— Прошу прощения, сэр. Можно вас на пару слов?

Кестов нахмурился, глядя на обратившегося к нему ведекианца. Высокий белокожий мужчина принадлежал к виду, который капитан презирал всей душой. Они называли себя торговцами, но не имели никаких угрызений совести и создавали дурную славу всей профессии. Мужчину сопровождала маленькая фигурка в темном плаще, и он задумался, кому же не повезло попасть в лапы ведекианца.

— У меня нет времени на тебя, ведекианец, — прорычал он, отворачиваясь.

К его удивлению, мужчина имел наглость схватить его за руку. Кестов стиснул руку ведекианца, сжав узкие кости вместе.

— Ты забылся.

Кестов услышал тихий вздох от фигуры в плаще, и что-то в этом звуке привлекло его внимание, но прежде чем он смог выяснить, его пленник заговорил снова.

— Пожалуйста, сэр. Вы должны меня выслушать. Я хочу, чтобы вы вызвали на помощь другой корабль цире.

— Ты хочешь, чтобы я вызвал корабль цире? — Неожиданная просьба заставила его бросить руку мужчины. Большинство его воинов остались на Киресии, несмотря на чуму. Может быть, его брат просто пересел на другой корабль? И все же… — Ты же знаешь, что нам нет никакого проку от таких, как ты.

— Я сотрудничал с другими цире, чтобы остановить незаконную торговую операцию, — ведекианец понизил голос до едва различимого шепота, — по перевозке женщин.

Капитан отступил назад в ошеломлении, испытывая отвращение от самой идеи. Рассматривать драгоценную женщину как объект для купли-продажи? Малдост зарычал — низкий грохочущий звук, отражающий его собственный гнев, и еще один тихий звук донесся от замаскированной фигуры.

— Почему я должен тебе верить? — Кестов подозрительно нахмурился, глядя на другого мужчину.

— Я знаю, что у тебя нет на это причин, но есть женщины, которым нужна помощь, и ты — моя единственная надежда, если я не вызову патруль.

Это был именно тот тип идеалистический поиска, который мог бы понравиться его брату.

— Как зовут капитана цире? — потребовал он.

— Прежним капитаном был Рибек Нак'Шарен, но он ушел в отставку на Тревелоре.

Еще одно упоминание о планете. Если капитан ушел на покой там, то еще более вероятно, что колония цире существует. Кестов попытался подавить всплеск надежды. Это был не первый раз, когда его ждало разочарование.

— А нынешний капитан?

— Капитан Армад? Он не цире, но большая часть экипажа все еще принадлежит к вашей расе. Вы поможете мне?

Капитан собирался связаться с кораблем, чтобы узнать, на борту ли его брат, но просить помощи для ведекианца? Какая-то его часть хотела пожать плечами и сказать, чтобы он вызвал власти, но откуда ему было знать, решится ли ведекианец на такой шаг? Кестов также в какой-то степени сочувствовал нежеланию мужчины вызывать патруль. Хотя они отлично справлялись со своей работой по поддержанию правопорядка, патруль был склонен видеть каждую ситуацию в черно-белых тонах и редко учитывал какие-либо нюансы. Не способствовало делу и то, что у него самого будут проблемы, если они прибудут до того, как он успеет выйти из порта.

— Что именно вы хотите, чтобы я сделал? — спросил он.

— Может быть, мы найдем менее людное место, чтобы обсудить этот вопрос? — Ведекианец нервно оглядел переполненную улицу.

Возможно, он прав. Они еще не привлекли толпу, но не один заинтересованный взгляд был направлен в их сторону.

— Прекрасно. Малдост, похоже, ты все-таки исполнишь свое желание. Мы воспользуемся одной из комнат наверху в таверне «Четыре ветра». — Капитан снова повернулся к ведекианцу. — Ты знаешь это место?

— Да, но мы должны спешить.

Тихий звук снова привлек его внимание, и Кестов


посмотрел вниз, чтобы увидеть, что его хвост осторожно дергает плащ спутника ведекианца. Какого черта? Он сурово вернул его под контроль, сопротивляясь порыву извиниться.

— Ведите. Мы последуем на шаг или два позади.

Ведекианец резко кивнул, и они со своим спутником двинулись вверх по улице. Кестов чувствовал странное нежелание выпускать из виду замаскированную фигуру и следовал за ней, возможно, менее осмотрительно, чем следовало бы, хотя его волнение нарастало. Две возможные зацепки на местонахождение его брата — это было больше, чем за последние годы.

— Капитан, что вы делаете? — спросил Малдост. — Вы ведь не доверяете ему? Вы же знаете, что ведекианцам доверять нельзя.

— Обычно я бы согласился с тобой, но он показался… другим. Я верю, что он искренен. И какая у него может быть причина лгать? — Высокая фигура впереди них двигалась с удивительной быстротой, и Кестов прибавил шагу, не желая отпускать замаскированную фигуру слишком далеко. — И если он говорит правду, я обязан помочь.

— Ну, да, конечно, — Малдост понизил голос. — Вы же не думаете, что они торгуют женщинами?

— Ты бы вспомнил что-нибудь, в чем не виноваты ведекианцы? — мрачно спросил он.

Незнакомец и его спутник скрылись в таверне, а капитан снова прибавил скорость. По крайней мере, у мужчины хватило ума выбрать задний вход. Кестов нырнул в ту же дверь как раз в тот момент, когда хозяин, грузный дригуарец, спускался по лестнице.

— Меня ждут, — коротко бросил он.

— Да, конечно. Однако вы понимаете, что за осмотр дома взимается плата? — Дригуаран бросил на него взгляд, и Кестов не мог не задаться вопросом, что именно, по его мнению, должно было произойти в комнате наверху.

Капитан Кестов протянул небольшую сумму кредитов, затем вторую горсть.


— Принеси нам две порции еды и две кружки эля.

Дригуаран посмотрел на кредиты, его глаза заблестели от жадности, но он снова взглянул на них двоих и просто склонил голову.


— Я распоряжусь. Наверху лестницы, третья дверь справа.

Неожиданно нетерпеливый, Кестов поднялся по лестнице вдвое быстрее. Мрачный коридор не выглядел многообещающим, но он уже бывал здесь раньше и знал, что частные столовые более роскошные, чем можно было ожидать.

Теперь, когда они находились вдали от улицы и сильных запахав еды, он уловил дразнящий намек на аромат, что-то нежное и цветочное, чего никогда не встречал раньше. Капитан задался вопросом, сможет ли обнаружить его источник после завершения встречи, но когда открыл третью дверь, то понял, что восхитительный аромат усилился.

Как он и ожидал, комната была богато украшена резными настенными панелями темно-малинового цвета и соответствующими мягкими скамьями вокруг низкого центрального стола, но его внимание сосредоточилось на ведекианце и его скрытом плащом спутнике. Капитан уловил тихий голос, когда скрытая фигура быстро зашептала другому мужчине, и инстинктивно приблизился.

Как только Кестов оказался на расстоянии вытянутой руки, его хвост снова дернул за плащ, прежде чем он успел остановить его.

— Может, хватит?

Низкий мягкий голос был, несомненно, женским, и он с недоумением смотрел, как она откинула капюшон плаща. Длинные светлые волосы рассыпались, и большие голубые глаза возмущенно уставились на него. Бледно-золотистая кожа, совершенно беззащитная, покрывала нежное круглое лицо со смешным маленьким носиком и невероятно сочными розовыми губами. Вся кровь в теле капитана прилила прямо к его члену.



Глава 6


Мэрайя уставилась на большого инопланетянина, чей хвост — его хвост — дергал ее плащ. Она никогда не представляла себе никого, хоть отдаленно похожего на него. Текстурированная кожа темно-зеленого цвета скрывала почти рептильи черты лица с плоским носом и широким тонким ртом. Темные, широко расставленные глаза пристально смотрели на ее лицо. Вместо волос его голову покрывали темные гребни, которые спускались на плечи — очень широкие плечи. Обтягивающая черная рубашка и брюки, в которые он был одет, не скрывали впечатляющих мускулов. Ей следовало бы испугаться, но что-то в его облике инстинктивно заставляло ее чувствовать себя в безопасности.

— Черт, я никогда раньше не видела никого похожего на тебя.

Эти слова исходили от спутника ее пришельца, и Мэрайя неохотно отвела взгляд от него, чтобы посмотреть на второго мужчину. Он был таким же высоким, как и ее пришелец, но совершенно другим. Его тело покрывал светлый лохматый мех, который редел на лице и руках, но он был очень похож на какого-то медведя. Мужчина нетерпеливо шагнул вперед, и она отпрянула, когда он протянул к ней огромную когтистую руку. Прежде чем она успела возразить, пришелец схватил медведя за руку и с рычанием оттолкнул его обратно.

— Малдост, что, черт возьми, ты делаешь?

Уши Малдоста опустились, и он заскулил, выглядя настолько смущенным, что ее страх исчез. Он вдруг напомнил ей очень большого щенка.

— Все в порядке, — сказала она. — Я уверена, что он не хотел причинить вреда.

Малдост навострил уши, но ее пришелец прервал его прежде, чем он успел заговорить.

— Возможно, нет, но он не знает, как вести себя с женщинами.

— А вы знаете? — Слова вырвались прежде, чем она успела подумать о том, что говорит, и насколько провокационно они прозвучат. Не помогло и то, что ее голос стал низким и хриплым.

— Я знаю, что с ними нужно обращаться очень осторожно, — торжественно сказал он, но в его взгляде было тепло, которое вызвало ответное возбуждение в ее собственном теле, так как она внезапно представила себе, какой именно заботы хочет от него.

Что, черт возьми, с ней было не так? Мэрайя заставила себя посмотреть на Кварета. В конце концов, это был его план.

Они приземлились в порту всего несколько часов назад. Кварет до сих пор не получил ответа на свой сигнал и мрачно размышлял о вызове патруля. Он оставил ее в лаборатории, а сам пошел проверить, свободен ли путь с корабля. Через несколько минут он поспешно вернулся.

— Торговец только что приземлился, и я видел, как капитан сошел с корабля. Он цире.

— Что это значит? — спросила Мэрайя, наблюдая, как Кварет роется в одном из ящиков.

— Я работаю с представителями их расы — именно они ждут моего сигнала. Возможно, он сможет передать им сообщение. Вот, надень это.

Он протянул ей длинный темный плащ с капюшоном, Мэрайя нахмурилась, но повиновалась и натянула его на себя.

— Зачем я это надеваю?

— Потому что я собираюсь забрать тебя с собой с корабля. Сейчас самое подходящее время. Все, кто не в карауле, уже разошлись.

— Что? Почему? — Обида и предательство наполнили ее голос. Неужели он собирался бросить ее здесь?

— Надеюсь, что если цире установят контакт с кораблем, на котором я работаю, они смогут доставить тебя на Тревелор. У них есть все записи, которые мы смогли получить от командора Хаена.

В какой то степени она была рада, что может стать на шаг ближе к поиску Джудит и Чарли, но с ужасом думала о том, что ей придется расстаться с Кваретом. За последнюю неделю она начала доверять ему и не хотела его покидать.

— Ты уверен, что можешь ему доверять?

— У цирое сильно выражено чувство чести и ответственности, — печаль разлилась по его лицу. — Их раса потеряла всех своих женщин из-за Красной смерти.

— Как ужасно. Значит ли это, что они вымирают?

— Возможно, нет. Они обнаружили, что совместимы с некоторыми другими расами.

Кварет бросил на нее красноречивый взгляд, но прежде чем Мэрайя смогла задать дополнительные вопросы, он велел ей накинуть капюшон. Как только землянка укрылась, он поспешил вывести ее за дверь и потом с корабля, двигаясь в таком темпе, чтобы она могла бежать трусцой.

Когда Кварет остановил пришельца на продовольственном рынке, она почти запротестовала. Мужчина и его спутник выглядели устрашающе, и Мэрайя совсем не была уверена, что доверяет им. Но потом этот любопытный хвост дернул ее за плащ странным жестом, и она увидела, что ее страх исчезает, превращаясь в забаву.

Теперь Мэрайя поняла, что хвост вернулся, на этот раз он скользил по ее запястью.

— Зачем ты это делаешь? — спросила она, стараясь говорить возмущенно, хотя вышло странно успокаивающе. Поверхность хвоста была не гладкой, а покрыта мелкими наростами, которые дразнили ее кожу. Неужели незнакомец весь такой, подумала она и бросила взгляд между его ног, прежде чем смогла остановить себя. О боже. Очевидно, мужчина был очень рад познакомиться с ней.

Ее щеки покраснели, и Мэрайя поспешно отвела взгляд, но ее соски напряглись, и она почувствовала боль в животе. Смутившись, она оглянулась и увидела, что Кварет смотрит на нее со странным выражением лица.

— Как я уже говорил, нам нужна ваша помощь, — сказал Кварет, снова обращаясь к большому пришельцу.

— Я капитан Кестов Ток'ларен, к вашим услугам, — он глубоко поклонился, его предыдущие возражения, казалось, были забыты. — Вы сказали, что я нужен вам для связи с кораблем?

— Да. Меня зовут Кварет, а это моя… подруга, Мэрайя.

Кварет так неуверенно произнес этот термин, и Мэрайя тепло улыбнулась ему. Кестов издал звук, подозрительно похожий на низкий рык, но Кварет проигнорировал его и продолжил.

— Как уже говорил, я работаю с кораблем цире «Непокорный». Мы пытаемся помешать ведекианцам совершать набеги на планету, откуда родом Мэрайя, чтобы похищать женщин и младенцев. В результате последнего рейда на нашем корабле сейчас находятся еще три женщины и два младенца.

Кестов зарычал, демонстрируя довольно внушительный набор зубов. «Интересно, каково это — почувствовать их на шее», — подумала Мэрайя, чувствуя, как румянец возвращается на щеки.

— Это совершенно неприемлемо, — возмутился Кестов.

Кварет кивнул.


— Согласен, но что я могу в одиночку.

— Мы должны спасти их, — с нетерпением сказал молодой мужчина.

— Я видел ваш корабль, — терпеливо произнес Кварет. — Он не похож на военное судно. Чтобы убедить командира Кадику отступить, потребуется превосходящая сила. С моей помощью «Непокорный» сможет захватить корабль с минимальным ущербом. Вы можете связаться с ними?

— Я намерен сделать это, — мрачно ответил Кестов. — Как вам сказали связаться с ними?

Разговор перешел на технические темы, и Мэрайя обнаружила, что наблюдает за Кестовом как можно незаметнее. Его лицо было так непохоже на человеческое, и все же она без труда распознавала промелькнувшие на нем выражения. Несмотря на интенсивность обсуждения, его взгляд часто мелькал в ее сторону, а хвост снова лег на нее, на этот раз вокруг ее лодыжки. Она не протестовала. Это казалось достаточно безобидным, а теплое прикосновение успокаивало.

— Очень хорошо, — заключил Кестов. — Мы отправимся в путь, как только закупим все необходимое. А что насчет вас? — Он обращался к Кварету, но смотрел на Мэрайю.

— Я должен остаться, чтобы обеспечить безопасность оставшихся женщин, — Кварет покачал головой. — Я особенно беспокоюсь о проблемной женщине. Не могу позволить продать ее.

— Вам нужна наша помощь, чтобы предотвратить это?

Кварет наклонил голову, обдумывая предложение, затем покачал головой.


— У меня есть план. Думаю, будет лучше, если вы вызовете корабль как можно скорее. Но есть еще кое-что.

— Да?

Я не могу защитить всех женщин и не думаю, что Мэрайя будет в безопасности на моем корабле. Вы можете взять ее с собой и договориться о ее переводе на «Непокорный»?



Глава 7


Взять ее с собой? Да. Тело Кестова немедленно откликнулось, и хвост плотно обхватил ее лодыжку. Мысль о том, что Мэрайя на «Страннике», ее тонкий аромат, наполняющий воздух, ее мягкое тело так близко — все в этом было правильно. Его член не успел обмякнуть и теперь снова напрягся до предела от одной мысли о том, что она рядом. Но у капитана было другое задание…

— Я был бы рад взять ее, но направляюсь на Тревелор, — нехотя сообщил он. — Я ищу кое-кого, и если его нет на борту «Непокорного», просто передам им сообщение и продолжу путь к планете.

— Тревелор? — перебила Мэрайя. — Но это идеально. Я тоже кое-кого ищу и надеюсь, что смогу получить там дополнительную информацию.

Прежде чем Кестов успел ответить, раздался стук в дверь. Его рука тут же метнулась к бластеру, и он заметил, что Кварет тоже держит руку на своем оружии. Мэрайя побледнела и натянула капюшон на голову, когда ее спутник инстинктивно шагнул к ней. Капитан кивнул Малдосту, чтобы тот подождал за дверью, а затем осторожно открыл ее.

Дригуаран стоял снаружи в сопровождении молодого слуги, который нес два блюда с едой, балансируя при этом двумя огромными кружками эля.

— Ваша трапеза, сэр, — покорно сказал хозяин.

Не снимая руки с рукояти оружия, Кестов жестом пригласил слугу войти внутрь.


— Поставь все на стол.

Молодой мужчина нервно повиновался, держа голову опущенной. Дригуаран тоже начал заходить в комнату, но Кестов преградил ему путь. Как только слуга проскочил мимо него, сразу захлопнул дверь перед лицом трактирщика.

— Прошу прощения, — сказал он Мэрайе. — Когда я заказывал еду, не подумал учесть ваши предпочтения. Но, пожалуйста, угощайтесь всем, что пожелаете.

Кестов проигнорировал приглушенный протест Малдоста. Молодому воину не повредит отсутствие еды, а инстинкты требовали сначала накормить свою женщину.

Мэрайя все еще не откинула капюшон, и ему не терпелось снова увидеть ее лицо. Словно в ответ на его желание, хвост снова дернул за плащ. Она засмеялась, и Кестов не мог не улыбнуться этому заразительному звуку. Его восхищение росло. Мэрайя была похищена со своей планеты, окружена существами, которые, без сомнения, ей чужды, но у нее хватило смелости и духа найти юмор в этой ситуации.

— Пожалуйста, садитесь, — попросил он.

— Если вы настаиваете. — Мэрайя откинула капюшон и на этот раз не остановилась на этом, а полностью сняла плащ.

Его разум перестал функционировать при виде соблазнительных изгибов, едва сдерживаемых ведекианской униформой, и Кестов мог лишь смотреть. Он сдержал инстинктивный протест того, что она была одета в одежду другого мужчины. И рукава, и штаны были много-много раз закатаны, чтобы подойти под размеры ее миниатюрной фигурки, но, несмотря на маленький рост, все в ней идеально. Прежде чем капитан успел остановить его, хвост обвился вокруг ее талии. Мэрайя подпрыгнула и покраснела, а он неохотно вернул свой непокорный хвост под контроль.

— Пожалуйста, сядьте, — повторил он.

Мэрайя немного неуверенно посмотрела на Кварета, после устроилась на одном из низких сидений. Кестов не мог остановить себя от того, чтобы не сесть рядом, так же как не мог перестать дышать. Ведекианец и Малдост скользнули на место напротив них.

— Здесь только две порции, — мягко сказала она. — Это твоя еда?

— Мы очень рады, что вы составите нам компанию. Не так ли, Малдост?

Его младший спутник неохотно кивнул, и Мэрайя снова рассмеялась.

— А что если мы все разделим ужин?

— Сначала покушаешь ты, — настаивал Кестов.

— Я правда не знаю, что это такое, — заметила она, с сожалением глядя на тарелки.

— Тогда я помогу тебе.

Несмотря на его пронырливость, дригуарец приготовил превосходное и очень большое блюдо. Кестов тщательно выбирал небольшие кусочки для Мэрайи, всегда проверяя, нравится ли ей, прежде чем уговаривать взять еще. Когда стало ясно, что Мэрайя съест не больше небольшой порции, он указал Малдосту, что тот может есть. Ведекианец отказался, хотя и потягивал эль с выражением удовольствия на белом лице

Мэрайя, похоже, тоже наслаждалась элем: ее лицо окрасилось в нежно-розовый цвет, а по комнате прокатился звонкий смех. Только когда она наклонилась к Кестову и доверительно прошептала на ухо, он понял, что она опьянела.

— Ты очень большой, — прошептала Мэрайя Кестову, наклоняясь ближе к большому зеленому пришельцу.

Ммм, он пах очень хорошо, как осенние листья и тыквенная приправа. Она наклонилась еще ближе, а потом зевнула. Большая рука казалась идеальным местом для отдыха. Конечно, он не будет возражать, если она просто отдохнет минутку. Мэрайя опустила голову на его руку, и его хвост обвил ее талию, чтобы поддержать. Она сонно погладила его.

— Красивый хвост.

Она могла бы поклясться, что слышала его стон, но ей было слишком тепло, уютно и сонно, чтобы беспокоиться об этом. Глаза закрылись, Мэрайя прижалась ближе, и впервые с тех пор, как поднялась на борт инопланетного корабля, она почувствовала себя в полной безопасности.

Следующее, что помнила Мэрайя, — это то, что проснулась одна на большой кровати. Матрас был мягким, а простыни пахли чистотой и пряностями, когда она прижалась к ним. Боже, это был ужасный сон. Пробраться на борт инопланетного корабля? Она даже представить себе не могла, как это сделать, хотя, если бы это дало шанс найти сестру, она бы не сомневалась. Мысль о сестре и маленьком Чарли вызвала знакомую волну грусти, и Мэрайя больше не могла спокойно лежать в своей постели. Глубоко вздохнув, она села и замерла.

Это была не ее спальня; это даже не один из недорогих гостиничных номеров, в которых она проводила так много времени в дороге. Изогнутые стены из белого металла окружали кровать, образуя уютную каюту. Справа от нее находился письменный стол и что-то похожее на огромное кресло, а слева… Слева было огромное окно, и через него она видела только звезды.

Воспоминания нахлынули снова: парк, космический корабль, Кварет, а затем Кестов.

Как она здесь оказалась? И почему на ней была только половина ведекианской формы? Безразмерный верх доходил до середины бедер, но Мэрайя все равно чувствовала себя неловко. А где Кестов?

Поспешно встав с кровати, Мэрайя стала искать свои пропавшие брюки. В чистой комнате не было ничего лишнего, но удалось обнаружить две потайные двери. За одной из них оказался небольшой шкаф, но брюк в нем не нашлось. За следующей дверью оказалась безупречная белая ванная комната, включающая — о радость из радостей! — настоящий туалет и душ. Хотя Мэрайя не знала, как долго останется одна, после недели мытья губкой душ был слишком заманчив, чтобы устоять.

Через несколько минут она разобралась с управлением и стояла обнаженная под струями горячей воды. Было ли когда-нибудь что-нибудь лучше? У нее промелькнуло воспоминание о том, как Кестов нес ее на корабль, прижимая к большой и теплой груди. Это оказалось удивительно приятно. На самом деле у Мэрайи появилось смутное, тревожное воспоминание о том, что она могла начать целовать его шею. Даже далекое воспоминание заставило ее соски напрячься, а когда она провела губкой между ног, скользкое тепло было вызвано не только водой.

Мэрайя не могла припомнить, чтобы когда-либо прежде испытывала такое мгновенное влечение к кому-либо. Несмотря на то, что вела кочевую жизнь артистки, у нее всегда имелся прочный фундамент, который обеспечивала ее сестра, чтобы поддерживать ее беззаботный образ хиппи. За эти годы у Мэрайи было несколько случайных связей — обычно с коллегами-музыкантами, но в целом она спала одна во всех этих пустых гостиничных номерах. И все же сейчас Мэрайя здесь, тело горело от желания к пришельцу, которого встретила всего несколько часов назад. Возможно, все дело в том, что прошло много времени, может, ей просто нужно снять напряжение…

Мэрайя стала медленнее ласкать себя губкой, дразня быстро твердеющую жемчужину клитора, в то время как другой рукой поглаживала твердые соски. Ммм, это было приятно, но ей нужно больше. В памяти всплыл образ инопланетянина, и она представила, как он подходит к ней сзади, обхватывает груди большими сильными руками, а затем опускает одну между ног, кружа по ее пульсирующему клитору, пока она не взорвется в экстазе.

— Кестов! — закричала она, содрогаясь в короткой, жесткой кульминации.

Дверь распахнулась.



Глава 8


Кестов распахнул дверь в санитарный узел, когда Мэрайя выкрикнула его имя, готовый защитить ее от любой угрозы. Вместо этого он замер при виде женщины, обнаженной в душе, ее бледная кожа розовела, пока одна рука пощипывала набухший красный пик, а другая погружалась между мягко изогнутых бедер. Ее аромат наполнил комнату, заставив член мгновенно запульсировать. Капитан сделал шаг к ней, прежде чем понял, что его не приглашали присоединиться.

— Тебе нужна помощь?

Его слова, казалось, потрясли ее, и Мэрайя задохнулась, пытаясь одной рукой прикрыть свои пышные груди, а другой — свое восхитительное маленькое лоно.

— Нет! Отвернись. Пожалуйста.

Кестов послушно, хотя и неохотно, отвернулся.


— Уверена, что тебе не нужна моя помощь? Ты звала меня.

— Я… я…

Вдруг голос прервался, и Кестов понял, почему Мэрайя произнесла его имя. Она думала о нем, пока доставляла себе удовольствие. Член дернулся от этой мысли, и капитан едва не опозорился.

— У тебя есть полотенце? — спросила она дрожащим голосом.

— За панелью справа от тебя. — Кестов знал, что должен выйти из комнаты, но что, если у нее будут другие вопросы? Что, если она поскользнется на мокрой поверхности? И она не просила его уходить.

Кестов услышал, как закрывается панель, и рискнул взглянуть через плечо. Мэрайя обернула большую белую ткань вокруг своего тела, но обнаженные плечи возвышались над ней, нежная кожа все еще была раскрасневшейся и сияющей. Мокрые волосы ниспадали на соблазнительные выпуклости грудей. Мэрайя подняла голову и встретилась с его глазами, цвет ее щек стал еще ярче, но она трепетно улыбнулась ему.

— Спасибо, что могу пользоваться твоим душем.

Кестов заставил себя не предлагать ей воспользоваться чем-либо еще на его корабле и просто кивнул.

— Может быть, я могу попросить тебя еще о нескольких вещах?

— Конечно, — с готовностью ответил он.

— У тебя есть расческа?

— Расческа? — Слово не переводилось.

— Ты используешь ее, чтобы распутать волосы. — Мэрайя взглянула на его голову и снова улыбнулась, на этот раз более искренне. — Ну, если у тебя есть волосы.

— Ах. Я боюсь… Нет, подожди минутку. Возможно, у меня что-то есть.

Кестов поспешил обратно в главную комнату, опустился на колени у дальней стены, чтобы порыться в единственном хранилище, которое выделил для личных вещей из своих путешествий. Мэрайя последовала за ним, прислонившись к стене и проводя пальцами по волосам. Он заставил себя не обращать внимания на длинные голые ноги под полотенцем или на то, что она была обнажена под ним.

— У меня не так много личных вещей, — объяснил он, пока искал. — Трудно накопить много, когда ты всегда…

— …в движении? — закончила Мэрайя. — Я знаю, что ты имеешь в виду. Я тоже путешествую налегке.

— Ты путешественница? — Хрупкая женщина? Кто сопровождал ее? Кто защищал?

— Я певица — это значит, что я должна ездить по миру, где организованы концерты, то есть работа. Приходится путешествовать на большие расстояния, но это все, что я когда-либо хотела делать, — Мэрайя улыбнулась ему с сожалением. — Никогда не возражала против переездов.

— Я понимаю, — признался капитан. — Мне всегда нравилось путешествовать, но Братан устал от этого.

— Братан?

— Мой брат. Он тот, кого я ищу.

— Помню, ты говорил, что он может быть на корабле, с которым пытался связаться Кварет. Вы смогли связаться с ними?

— Да. Как выяснилось, они уже были в пути. Они приняли сигнал Кварета, но, видимо, ответный сигнал не передавался. Они должны были приземлиться на Дригуэре через несколько часов после нашего отлета.

— А твой брат?

— Его нет на борту. — Кестова охватило отчаяние. Было бы вполне логично, если бы брат присоединился к команде другого корабля — это единственная жизнь, которую они когда-либо знали по-настоящему, но капитан никогда не слышал о нем. Лучшее, что он мог предложить, — это проверить записи на Тревелоре. Поскольку на планету прибывало так много беженцев — либо для того, чтобы пустить там корни, либо по пути к другой цели, — у них собралась обширная база данных о приезжих.

— Мне так жаль. — Мэрайя встала рядом с ним, положив руку ему на плечо, ее нежный аромат наполнил его голову. Хвост обвился вокруг ее лодыжки, и Кестов почувствовал утешение от ее присутствия. — Я понимаю больше, чем ты думаешь. Я ищу свою сестру и племянника.

— Их похитили?

— Да, год назад командой того же корабля, который доставил меня сюда.

— Они будут допрошены, — заверил он ее.

Мэрайя покачала головой.


— Я уже знаю, что их отдали другому ведекианскому командиру. Кварет сказал, что сейчас этот командир мертв, но в последний раз он был на Тревелоре.

— Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе, — пообещал капитан. — Мы можем искать вместе.

— Спасибо, Кестов. — Ее глаза наполнились слезами, затем она быстро поцеловала его в щеку. Это короткое прикосновение обожгло, как огонь, и ему пришлось заставить себя вернуться к поискам, а не требовать большего.

— Вот, — капитан с триумфом поднял динглианскую воронку. Пять узких зубцов были подвешены на конце длинной искусно вырезанной ручки.

Мэрайя посмотрела на него и вдруг разразилась смехом.

— Что-то не так?

— Я думаю, что это предназначено для еды, а не для расчески.

— Мне жаль.

— Не стоит. Я ценю твою попытку помочь. И вообще… — Мэрайя взяла устройство. — Это может сработать.

Она приложила заколку к волосам, затем поморщилась.


— Оу. Это может быть немного сложнее, чем я думала.

— Позволь мне помочь тебе.

Прежде чем землянка успела возразить, Кестов положил подушку на пол и посадил Мэрайю на неё, а сам сел позади нее на кровать. Он бы предпочел, чтобы Мэрайя сидела у него на коленях, но не хотел ее пугать. Осторожными движениями пальцев Кестов начал с концов длинных влажных прядей и стал распутывать ее великолепные волосы.

После напряженного момента Мэрайя расслабилась под прикосновениями Кестова, когда он осторожно расчесывал ее волосы, как она подозревала, какой-то церемониальной вилкой. Она все ждала, что капитан потянет ее за волосы, но его руки управлялись с импровизированной расческой с удивительной ловкостью, поэтому постепенно прижалась к нему. Ей всегда нравилось, когда с ее волосами играли, и это напоминало ей о том, как Джудит расчесывала ее волосы, когда Мэрайя была маленькой. По ее щеке скатилась слеза.

— Что случилось? Я сделал тебе больно? — Тревога наполнила его голос.

— Нет, совсем нет. Я просто думала о своей сестре.

Казалось, Кестов спорил сам с собой, а затем с впечатляющей легкостью поднял ее на колени. Возможно, Мэрайе следовало бы протестовать, но даже без эля она почувствовала, что расслабляется в его объятиях.

— Вы были очень близки? — спросил он.

— Да. И нет, — Мэрайя улыбнулась ему и придвинулась чуть ближе. — Она старше меня на восемь лет и практически вырастила меня. Мать умерла, когда я родилась, и хотя в детстве у нас были няни, я помню, что именно сестра заботилась обо мне. Но наши характеры похожи как ночь и день. Она всегда хотела спокойной жизни: дом, постоянная работа, ребенок. Я хотела путешествовать, петь, делать что-то интересное в своей жизни. Мы ссорились из-за этого чаще, чем мне хочется вспоминать, но мы очень любили друг друга.

Воспоминания поглотили ее, и Мэрайя почувствовала, что слезы снова угрожают ей, но она заставила их отступить и подняла глаза на Кестова.


— А что насчет тебя? Твой брат старше или младше?

— Младше. Меньше чем на минуту, — Кестов улыбнулся ее удивлению, но она видела грусть в его глазах.

— Вы близнецы?

— Да. Это очень необычно для моего народа.

— Вы наверняка были близки.

— Я думал, что были, — его лицо потемнело. — Думал, что мы хотим одинаковой жизни, но потом он начал говорить о невозможных вещах. О том, чтобы остепениться, завести семью.

— Невозможных?

— В нашем виде нет женщин. Не будет никаких семей.

— Но я думала… Кварет говорил что-то о совместимости цире с другими расами?

— Что?! — После первоначального шока Кестов покачал головой. — Я не верю, что это правда. Должно быть, он неправильно понял. Мой отец много лет безуспешно искал надежду для нас. Но Братан никогда не переставал мечтать. В последнюю нашу ссору я сказал ему, что он дурак, сказал, что он никогда не сможет стать отцом ребенка. Я отказался рассмотреть его предложение продать «Странника» и поселиться на какой-нибудь планете.

— Что случилось?

— Он ушел. Когда я проснулся на следующее утро, его уже не было. Брат оставил записку, в которой говорилось, что он должен пойти и найти свою собственную мечту. Свою мечту. Только тогда я по-настоящему понял, что то, что считал нашими мечтами, принадлежало только мне. Я пытался найти его, извиниться, но его уже не было.

Кестов выглядел таким грустным, что Мэрайя снова поцеловала его в щеку. Теплая и слегка рельефная кожа под ее губами манила задержаться, но землянка неохотно начала отстраняться. Но тут капитан повернул голову, а затем его рот накрыл ее.



Глава 9


Кестов поцеловал ее, его губы были жесткими, но нежными, и после недолгого колебания Мэрайя расслабилась в его объятиях. Он был так хорош на ощупь, так замечательно пах, и ощущение его губ вновь пробудило голод, который она почувствовала в душе. Она приоткрыла рот, совсем чуть-чуть, и этого небольшого согласия оказалось достаточно. Капитан раздвинул ее губы и погрузился в ее рот, словно умирающий от голода. Его вкус окутал ее — пряный, пьянящий. Голова закружилась, словно Мэрайя выпила еще эля Дригуэрана, и застонала, прижимаясь ближе. Кестов ответил настойчивостью, его большая рука сжала ее ягодицы, и землянка почувствовала его массивную эрекцию. О боже. Ее соски запульсировали, живот болел, и Мэрайя жаждала испытать еще больше этих восхитительных ощущений.

Прошло мгновение, прежде чем Мэрайя поняла, что звон, который она слышала, не был вызван поцелуем.

— Что это? — спросила она, задыхаясь, отстраняясь настолько, что их губы разошлись.

— Дверной звонок. Не обращай внимания, — прорычал он и притянул обратно в свои объятия.

Прежде чем он успел снова поцеловать ее, звонок прозвенел во второй раз. Пробормотав проклятие, Кестов осторожно положил ее на кровать и встал. Он сделал шаг к двери, затем обернулся и схватил одеяло, набросив его ей на колени. Мэрайя покраснела, вспомнив, что одета только в полотенце.

Когда Кестов подошел к двери, звонок прозвенел в третий раз, и капитан с рычанием ее распахнул.

— Какого черта тебе нужно?

— Не мне, — запротестовал Малдост. — Ей.

На минуту сердце Мэрайи пропустило удар. Ей? У него есть женщина? Она знала слишком много музыкантов, у которых в каждом городе была женщина. Но прежде чем ее сомнения успели укорениться, молодой мужчина сунул в руки Кестову маленький розовый сверток.

— Она забрела далеко от матери и каким-то образом умудрилась подняться по лестнице в главный коридор. Уверен, что она искала вас.

— Ты оставил дверь в грузовой отсек открытой?

— Нет, — Малдост шаркнул ногами, затем мохнатая голова поникла. — По крайней мере, мне так кажется.

— Мне не нужно напоминать тебе, что ты несешь ответственность за благополучие слонга, — сурово пригрозил Кестов.

Слонга? Любопытство заставило Мэрайю встать на ноги и подойти к нему. Малдост, взглянув на нее, покраснел в пурпурный цвет и убежал с невразумительным оправданием.

— Неужели я чем-то его обидела?

— Нет, но он, скорее всего, никогда не видел женщину в столь скудном одеянии.

Мэрайя опустила взгляд и снова покраснела. Упс. Ей было слишком интересно узнать о таинственном свертке, чтобы беспокоиться об одеяле, и она снова одета только в полотенце. Хотя она чувствовала себя удивительно комфортно рядом с Кестовом в этой скудной одежде, все-таки не собиралась привлекать внимание молодого мужчины. Мэрайя поспешно отступила назад, когда капитан закрывал дверную панель, и сосредоточилась на свертке.

— Что… кто это?

Мэрайя никогда не видела ничего подобного. В чем-то малыш напоминал маленького слонёнка — если бы у слона был розовый мех и шесть ног. Маленькое существо подняло голову и посмотрело на нее. Его уши колыхались в такт движений, они были даже больше слоновьих, но почти полупрозрачные и покрыты нежным розово-фиолетовым узором, который напомнил ей крылья экзотической бабочки.

— О Боже, она великолепна. Можно мне потрогать ее?

Маленькое существо все еще смотрело на Мэрайю большими темными глазами, и когда она осторожно протянула палец, малышка сжалась в руках Кестова.

— Не бойся, малышка, — успокаивающе сказал он. — Мэрайя — друг. Она не причинит тебе вреда.

Мгновение спустя крошечный хобот вытянулся, осторожно обхватил палец Мэрайи, и она задохнулась от восторга. Медленными движениями, она осторожно погладила маленький хобот, покрытый самым мягким, самым нежным розовым мехом. Через минуту хвост Кестова обернулся вокруг них обоих, заключив их троих в объятия. Тепло наполнило душу Мэрайи, и, подняв голову, она увидела, что Кестов улыбается ей. Казалось, что они заключены в свой собственный маленький пузырь, как… как семья. Как же ей не хватало этого чувства.

— Малдост сказал, что она ушла? Откуда?

— От своей матери. Детеныши родились всего несколько днейназад, и похоже, ей приглянулся я.

Кестов выглядел странно озадаченным этим фактом, но, судя по тому, как нежно обнимал маленькое существо, Мэрайя ничуть не удивилась.

— Ты собираешься отнести ее обратно?

— Да. Хочешь познакомиться с ее матерью?

— Очень, — Мэрайя бросила на себя горестный взгляд. — Но, возможно, сначала лучше было бы одеться.

— Какая жалость, — заметил Кестов и выгнул бровь дугой.

— Я не собираюсь бродить по кораблю в полотенце, — это напомнило ей… — Хм, ты знаешь, что случилось с моими штанами? — Мэрайя чувствовала, как ее щеки окрашиваются в тот же оттенок, что и мех слонга.

— Ты сняла их, когда мы пришли сюда прошлой ночью. К сожалению, ты порвала их в процессе.

Мэрайя поморщилась.


— Надеюсь, я не сделала ничего слишком постыдного?

— Вовсе нет. Хотя это был весьма интересный танец…

— Танец? — Мэрайя посмотрела на него с ужасом. — Я танцевала?

— Ну, возможно, кружиться — более подходящее слово.

Его губы дернулись, и Мэрайя разразилась смехом.


— Ты дразнишь меня?

— Только немного. Ты покружилась несколько раз, но потом чуть не упала, поэтому сняла штаны. Ты обещала мне… что это было? О да, танец семи вуалей.

Мэрайя почти боялась спросить.


— Я сделала это?

— Нет. Ты, э-э-э, споткнулась на кровати, когда пыталась снять штаны. Потом сообщила мне, что кровать достаточно большая, чтобы разместиться на ней вдвоём, и заснула.

О Господи. Мэрайя не знала, что хуже: то, что вела себя так безрассудно, или то, что Кестов выглядел таким забавным. На щеках снова разгорелся пожар.

— Мне жаль.

— Не извиняйся. — Хвост переместился с ее руки и обвил талию. — Ты была восхитительна. Я никогда не видел, чтобы кто-то двигался так свободно и грациозно.

От его взгляда у нее перехватило дыхание, и смущение улетучилось. Мэрайя сделала шаг по направлению к нему, и тут слонга мяукнула.

— Прости, малышка, — извиняюще погладил маленькую голову Кестов. — Мы вернем тебя маме через минуту.

— Э-э, одежда?

— На борту нет женской одежды…

И почему это осчастливило ее?

— Но для меня будет честью, если ты наденешь что-нибудь из моей одежды.

С благодарностью взглянув на его массивную фигуру, Мэрайя покачала головой.

— Не думаю, что что-то из твоего мне подойдет. Но могу попробовать, если хочешь, — поспешно добавила она, заметив его расстроенный взгляд.

— Вот. Можешь подержать Лилат?

Кестов осторожно передал ей малышку слонга. Теплое маленькое тельце прижалось к ней, неожиданно тяжелое, но восхитительно мягкое и приятное.

— Какая хорошая девочка, — ворковала она, и хобот Лилат ответил поглаживаниями по щеке.

Кестов порылся в шкафу и через минуту вернулся с рубашкой большого размера и несколькими поясами.

— Рубашка будет великовата, но это значит, что она прикроет большую часть твоего тела. Я подумал, может, ты сможешь использовать поясок, чтобы отрегулировать посадку? Это лишь временное решение. Мы можем попытаться укоротить что-нибудь по размеру позже.

— Можно попробовать, — ответила Мэрайя с некоторым сомнением. Шитье никогда не было одной из ее сильных сторон. — А сейчас давай посмотрим, что я могу сделать с этим. Тебе лучше отнести Лилат обратно.

Кестов потянулся к слонгу, и его пальцы коснулись женской груди. Мэрайя тяжело вздохнула, прилив тепла охватил ее даже от этого случайного прикосновения. Капитан замер, потом осторожно взял малышку обратно на руки.

— Пойду в ванную и переоденусь, — Мэрайя схватила одежду и ушла, ее щеки снова пылали.

Кестов уставился на закрытую дверь вслед за Мэрайей. Ее присутствие в его каюте казалось таким правильным. Простое помещение уже стало теплее, ее тонкий аромат наполнял пространство и создавал ощущение дома. Хотя землянка, казалось, понимала его потребность не обзаводиться личными вещами из-за его путешествий, он уже думал о том, что может сделать, чтобы сделать пространство более уютным для нее. Может быть, подушки? В мягких тонах, подходящих к ее нежной красоте? Оргатовый ковер из Крамеллы? При мысли о ее бледно-золотистом теле, распростертом на роскошных волокнах, его член затвердел.

«Прекрати, — сказал он себе. — Тебе не нужно строить для нее дом. Ты просто отвезешь её на Тревелор. Это временное соглашение, не более того». Этот аргумент не помог.

Лилат мяукнула, и капитан прижал ее к себе, его хвост в защитном жесте обвился вокруг ее спины.

— Ты голодна, малышка? Тебе не стоит так далеко забредать.

Ее хобот погладил его по лицу, у Кестова сжалось сердце, когда он вспомнил, что малышка тоже покинет его. Он привязался к этому маленькому существу.

— Как я выгляжу?

В дверях появилась Мэрайя, и у него пересохло во рту. Капитан дал ей свою самую маленькую рубашку, но она все равно была велика для ее миниатюрной фигуры. Вырез соскользнул с одного плеча, обнажив изящные ключицы, а подол доходил до колен, демонстрируя соблазнительные изгибы бледной плоти. Мэрайя завязала поясок на талии сложным узлом, подчеркивая пышные изгибы.

— Ты прекрасно выглядишь, — искренне сказал он ей.

Щеки Мэрайи снова приобрели восхитительный розовый оттенок. Очень увлекательное явление.

— Моя обувь у тебя?

Кестов постарался скрыть ухмылку. Мэрайя сняла туфли, как только он уложил ее в каюте предыдущей ночью. Одна из них попала ему в голову, но он был слишком очарован ее действиями, чтобы возражать. Мэрайя двигалась так грациозно, как будто танцевала под музыку, которую могла слышать только она. После того как она уснула, Кестов нашел вторую туфлю там, где она упала на его стол.

— Она в кладовке.

Она бросила мимолетную улыбку, доставая туфли, а затем наклонилась, чтобы надеть их. Ткань натянулась на сочных изгибах ее попки, и член снова запульсировал. Был ли Кестов когда-нибудь раньше так чувствителен к женщине? За эти годы он несколько раз пытался завязать отношения с женщиной, хотя и знал, что сможет найти истинное удовлетворение только с женщиной цире. Ни одна из этих женщин не казалась ему подходящей, и его член оставался расслабленным. Никто и никогда не возбуждал его так, как Мэрайя, просто своим запахом и движениями.

Мэрайя подошла к нему и погладила мягкий мех Лилат.

— Она такая милая. Как малышка оказалась у тебя?

— Я торговец. Во время нашей последней поездки на Страшиман Малдост должен был торговать саженцами пристидиан. В итоге он выторговал ее мать, — мрачно ответил капитан.

— Он купил беременную самку?

— В защиту скажу, что он не знал, что самка беременна. И когда я понял, что он сделал, мы были уже в нескольких днях пути. Я был так сосредоточен на попытке найти еще одну зацепку о местонахождении брата, что не хотел тратить время на возвращение.

— Ты должен вернуть ее обратно.

Черт. Кестов знал, что Мэрайя права — в последние несколько дней он пришел к такому же выводу. Несмотря на финансовые потери и немалый риск столкнуться с Патрулем, это было правильным решением.

Глаза Мэрайи наполнились слезами.


— Вы забрали самку с ее планеты. Она осталась одна в незнакомом новом месте.

Кестов подозревал, что ее слезы вызваны не только слонга, и его хвост обвил ее талию, притягивая к себе.

Я позабочусь о том, чтобы слонга и ты вернулись домой, — это была клятва.



Глава 10


Мэрайя вытерла глаза и улыбнулась Кестову. Он рассказывал так искренне, что она поверила ему, но больше переживала о своей сестре, чем о его брате. Как бы ей ни хотелось найти Джудит и Чарли, Мэрайя наслаждалась этим приключением больше, чем ожидала. Особенно теперь, когда покинула этот ужасный ведекианский корабль и оказалась рядом с Кестовом. Мысль о ведекианском корабле заставила ее вспомнить Кварета.

— Ты сказал, что корабль цире собирается остановить ведекианцев, верно? Была ли информация об этом?

— Нет, но я проверю, как только мы вернем эту малышку ее матери, — пообещал капитан.

Кестов провел ее по коридору к широкой двери, за ней открылся подиум и лестница, спускающаяся в грузовой отсек, который неприятно напоминал ведекианский корабль.

«Это всего лишь грузовой отсек, — напомнила она себе. — Капитан совсем не похож на них».

На одной стороне помещения располагались слишком знакомые контейнеры для хранения, соединенные в сложную конструкцию. Другая сторона была огорожена забором высотой до пояса, поросшая пахучими травами. Мать-слонга растянулась на подстилке, лениво жуя, но при их приближении встала и зарычала. Она была меньше, чем ожидала Мэрайя, не больше маленького пони, но ее уши раздувались в трепещущие занавески переливающегося цвета.

— Сейчас, сейчас, Тайка. Это Мэрайя. Она друг.

— Она такая красивая, — прошептала Мэрайя. — Эти ушки потрясающие.

— И ценная, — услышала она голос Малдоста, появившегося из другого конца комнаты с охапкой постельного белья. — Их похищают из-за этого. Вот почему запрещено вывозить их из системы Срашимана.

— О, нет. Это ужасно.

Малдост пригнул голову и взглянул на Кестова из-под ресниц.


— Это одна из причин, по которой я выменял ее. Побоялся, что с ней может случится, если ее купит кто-то другой.

Кестов вздохнул.


— Есть ли что-то еще об этой сделке, о чем ты не сказал?

— Нет. Думаю, это все, — уши Малдоста навострились, и он усмехнулся.

Он так напомнил Мэрайе одного из молодых музыкантов, с которыми играла в Новом Орлеане. Она была там на фестивале, тот длился целый месяц, и успела хорошо узнать этого молодого человека. Он был блестящим музыкантом, едва окончил школу, но у него имелся тот же бездумный энтузиазм и большое, неуклюжее тело — правда, не покрытое мехом. Мэрайя скучала по нему, когда переехала.

Одним из недостатков жизни в дороге было то, как быстро ты терял людей и связи, которые заводил. Все, на что можно надеяться, — это встретить их снова по пути. По крайней мере, Джудит давала ей ощущение постоянства. Прошедший год без сестры заставил Мэрайю слишком хорошо понять, насколько одинокой может стать жизнь в дороге, когда нет дома, который навещаешь в промежутках. Все ее протесты о том, что она не хочет быть привязанной, звучали поверхностно, когда у нее совсем не осталось корней.

Борясь с нахлынувшим чувством одиночества, она придвинулась чуть ближе к Кестову и вдохнула его пряный аромат. Что-то в его запахе успокаивало, заставляло чувствовать себя не такой одинокой.

Кестов перелез через низкий забор и положил Лилат к ногам ее матери. Хобот слонги прижал теленка к себе, когда она вернулась в прежнее положение. Хвост Кестова обвился вокруг талии Мэрайи так, что она тоже почувствовала защиту, хотя и не материнскую, и прислонилась к нему, наблюдая, как другие телята подбегают ближе, когда понимают, что пришло время еды. Их шерсть была разных оттенков розового, от очень бледного перламутрового до глубокого, почти лавандового.

— Они и правда очаровательны, — сказала она.

— И удивительно быстро адаптируются. Похоже, они прекрасно себя чувствуют на корабле, — с нетерпением заметил Малдост.

— Они не могут остаться здесь. И ты это знаешь, — твердо сказал Кестов, и уши Малдоста поникли. Кестов же снова повернулся к ней. — Подозреваю, что все они собираются вздремнуть, как только закончат есть. Не хочешь ли осмотреть корабль?

— Да, очень. Я никогда… — Мэрайя резко остановилась и горестно улыбнулась ему. — Я хотела сказать, что никогда раньше не была на борту космического корабля, но, разумеется, побывала на борту ведекианского корабля.

Капитан тут же нахмурился.


— Мы должны пойти и проверить, удалось ли цире арестовать корабль.

— Да, и я хотела бы знать, что случилось с Кваретом.

— Хорошо, — капитан повернулся к лестнице, и Малдост последовал за ним. — Малдост, тебе нужно убрать за малышами.

— Что? Опять? — Большие плечи поникли. — Да, капитан.

— Полагаю, он отвечает за уборку отходов? — спросила Мэрайя, когда они снова оказались в коридоре.

— Да. Ответственность пойдет ему на пользу. Это своего рода наказание за то, что он купил ее в первую очередь, хотя я уверен, что им двигало сострадание. У него есть прискорбная склонность подбирать любое бездомное животное, которое он находит, а это не подходящая жизнь для них. Хотя… — он с сожалением оглянулся на трюм, — иногда мне хочется, чтобы это было иначе.

— Почему Малдост решил стать торговцем?

— Его родная планета была опустошена Красной Смертью. Ты знакома с этой чумой?

— Да, Кварет рассказывал мне о ней, хотя трудно представить себе такое опустошение.

Лицо Кестова потемнело.


— Это было ужасное время. Многие планеты приняли радикальные меры в попытке вылечиться — мир Малдоста был одним из них. Они сожгли большую часть своей земли в попытке изолировать опасность, но лишь уничтожили большую часть флоры и фауны. Там мало что осталось.

Сердце Мэрайи болело за молодого мужчину.


— Мне так жаль. Неудивительно, что он так сочувствует бродягам.

— Боюсь, слишком сочувствует. И теперь подозреваю, что он привязался к слонгу.

— А ты нет?

Его губы дернулись.


— Возможно.

— Я знаю, что тебе будет трудно расстаться с ней.

— Да. Всегда трудно отпустить кого-то, с кем установил связь.

По тому, как смотрел на нее, когда говорил, Мэрайя догадалась, что он имел в виду нечто большее, чем просто слонга, и в горле у нее образовался комок. Она уже представляла, что будет чувствовать, когда оставит его. «Джудит и Чарли, — напомнила она себе. — Ты должна найти их и вернуть домой».

Как только они оказались на мостике, капитан представил ее Пловаку, штурману. У высокого худого мужчины была бледно-голубая кожа с шипами по рукам и длинное впалое лицо с глубоко запавшими массивными черными глазами. Несмотря на довольно жуткую внешность, его улыбка оказалась дружелюбной.

— Добро пожаловать на борт, госпожа человек.

— Спасибо. Пожалуйста, зовите меня Мэрайя.

— Да, госпожа Мэрайя, — торжественно произнес он, и Мэрайя спрятала улыбку.

— Вы получили ответ от цире? — спросил Кестов.

— Да. Корабль был взят под охрану. Две человеческие женщины и их дети уже возвращаются на Землю.

— А что с третьей женщиной? — спросила Мэрайя с тревогой. — Кварет сказал, что они собираются продать ее на каком-то аукционе.

Пловак издал странный хрипящий звук, который, как она решила, был смехом.

— Похоже, у них возникли некоторые трудности с этим планом. Она не была благодарна цире за то, что ее вернули. После некоторого обсуждения выяснилось, что она тоже отправится на Тревелор.

— Отправится на Тревелор? Почему?

— Она ищет свою дочь. Считает, что ее похитили во время предыдущих похищений.

Они забрали ее ребенка? Мэрайя не могла представить себе ничего хуже. Одним из немногих утешений в последний год была надежда на то, что Джудит и Чарли вместе, несмотря на то, что она теперь одна. Насколько хуже знать, что твой ребенок остался один.

— Я думал, что «Непокорный» перехватил похищение. Почему ребенок не был возвращен? — спросил Кестов, нахмурив брови.

— Не знаю. Возможно, они не знали, куда ее везти?

— Судя по тому, что сказал Кварет, Тревелор кажется мирным местом, — поделилась Мэрайя. — Надеюсь, они нашли хороший дом для малышки.

И, возможно, для Джудит и Чарли. Кварет сомневался, что они оказались на планете, но не был уверен в этом полностью. Разве это не стало бы замечательным сюрпризом, если бы она так быстро их нашла?

— Если на Тревелоре есть колония цире, ребенок был бы более чем желанным гостем, — заверил ее Кестов. — Но думаю, что большинство рас теперь знают, что нужно ценить всех детей.

Проведя еще несколько минут с Пловаком, Кестов показал ей остальную часть корабля. На главном уровне находился мостик, а также каюты экипажа и жилые помещения, плюс дополнительные склады. Машинное отделение располагалось в дальнем конце, над двигателями. Капитан представил ей механика Сервиса, невысокого коренастого мужчину с темно-красной кожей и двумя рогами. Он слишком напоминал Мэрайе дьявола из детства, но, как и Пловак, был чрезвычайно вежлив.

Кестов показал ей большой зал для тренировок, а затем с мрачным выражением лица указал на небольшую медицинскую лабораторию.

— У вас есть врач на борту? — с любопытством спросила она.

— Можно и так сказать. Я нашел его на одной из далёких планет, когда на него напала группа хулиганов. Я остановил драку и притащил его на «Странник».

Глядя на его массивное тело, Мэрайя легко могла представить, как он быстро прекращает любую драку, и эта мысль вызвала у нее неожиданное возбуждение. Она заставила себя прислушаться к его словам.

— Видимо, Малдост не единственный, кто помогает бездомным, — сухо заметила она.

Кестов покачал головой.


— Боюсь, не всегда с наилучшими намерениями. Доктор больше заинтересован в выпивке, чем в лечении.

— Я работала с несколькими такими музыкантами. Некоторые из них справляются с алкоголем. У других он просто завладевает жизнью, и в итоге их карьера заканчивается.

— Говоришь, что хорошо поешь. Споешь для меня?

Совершенно неожиданная застенчивость охватила ее. Мэрайя даже не могла вспомнить, когда в последний раз ее пугала просьба спеть, но сейчас было как-то по-другому.

— Может быть, позже, — ответила она, стараясь не покраснеть.

После экскурсии Кестов отвел ее обратно в свою каюту, и они попытались, не очень успешно, сшить ей другой наряд. В конце концов, капитан взял простыню, и они разрезали ее на два прямоугольника. Он скрепил бока и плечи вместе с помощью какого-то приспособления, и Мэрайя накинула его на голову. С поясом, стягивающим талию, получилось не так уж плохо. Наряд напомнил ей то, что носили древнегреческие девы. Тонкий материал мягко и удобно прилегал к коже, хотя, когда она собралась показать его капитану, то обнаружила неожиданные последствия.

— Что ты думаешь?

Очевидный голод в его глазах заставил ее собственное тело откликнуться. Попытка сшить одежду сблизила их, особенно во время неловких попыток измерить ее, и Мэрайя не могла не заметить, что у него, казалось, сохраняется почти постоянная эрекция. Ее соски напряглись, и его взгляд упал на ее грудь. Когда Мэрайя опустила взгляд, их твердые вершины были хорошо видны сквозь тонкую ткань. Упс.

— Думаю, это сработает, — быстро ответила Мэрайя. — Что же нам теперь делать?

Голод в его глазах усилился, и она поняла, что сказала.

Кестов направился к ней, — по-другому и не скажешь — а Мэрайя ждала, затаив дыхание, ее колени слегка дрожали.

— У меня есть предложение, — промурлыкал он, приближаясь. Его хвост обвился вокруг ее талии и притянул к своему большому телу. Мэрайя чувствовала его эрекцию — его очень большую эрекцию — у своего живота.

— Я…

Несмотря на то, что раньше высказывание своих мыслей никогда не было проблемой, в этот раз Мэрайя потеряла дар речи. Большая часть ее души хотела поддаться своим импульсам и проверить обещание в этих темных глазах, но она почти слышала предостерегающий голос сестры в своей голове. Он был чужаком, и она действительно не знала его, несмотря на то, что ей казалось, будто знает. Неважно, что он заставлял ее чувствовать себя в безопасности, когда тепло его тела окружало ее, а пряный аромат наполнял ее чувства…

— Не бойся, Мэрайя, — заверил Кестов, понимая ее замешательство. Его голос смягчился. — Я никогда не буду принуждать тебя делать то, чего ты не хочешь.

— Знаю, — она действительно верила в это. — Просто…

— Да?

— Я не могу остаться! — вырвалось у нее. — Я должна найти свою сестру и ее сына. Должна забрать их домой, чтобы мы снова стали семьей.

Кестов не отстранился, но она почувствовала, как он напрягся. Когда Мэрайя подняла на него глаза, он выглядел не сердитым, а опустошенным.

— В чем дело? — тихо спросила она.

— Это то, чего хотел мой брат, — тихо сказал он. — Семью. Я сказал ему, что мы уже семья, но он хотел большего. Он хотел пару, ребенка. Неважно, насколько невыполнимой была его мечта.

— Мне так жаль, — Мэрайя прильнула к нему и обняла. Его хвост плотно обхватил ее талию, а руки обняли ее. Несмотря на его все еще очевидную эрекцию, это больше походило на сочувствие, чем на желание, и она прижалась к нему, неожиданно довольная.



Глава 11


Кестов наконец отступил, и она боролась с желанием прижаться к нему. «Это к лучшему», — напомнила она себе, хотя ее тело болело от неутоленного желания.

— Раз уж ты так бессердечно отвергла мои ухаживания, — торжественно произнес он, — может быть, нам стоит навестить слонга, пока моя маленькая Лилат снова не сбежала?

— Я не была бессердечной, — начала протестовать она, потом увидела улыбку в этих больших темных глазах и покачала головой. — Неважно. Да, я бы хотела увидеть их снова.

Капитан подвел ее к двери, и его хвост обвился вокруг ее запястья. Мэрайя нежно потерла его, исследуя маленькие утолщения, покрывающие поверхность, и услышала, как Кестов перевел дыхание.

— Прости. Это чувствительно?

— Очень. Когда так ласкаешь его, ощущается почти, как будто ты гладишь мой член.

От этих слов ее клитор запульсировал, но Мэрайя решительно проигнорировала чувства, даже когда начала отдергивать руку. Капитан тут же положил свою руку поверх ее.

— Пожалуйста, не прекращай прикасаться ко мне. Я никогда раньше не испытывал такого удовольствия.

— Ни одна другая женщина никогда не гладила твой хвост? — попыталась пошутить она с улыбкой, несмотря на внезапный приступ ревности.

— Нет, — серьезно ответил капитан. — Мой хвост никогда раньше не проявлял интереса к женщине.

— Правда? — Мэрайя не могла не чувствовать себя странно польщенной, особенно учитывая, что его хвост постоянно прикасался к ней с момента их знакомства. — Это необычно?

— Если бы ты была цире, то я бы воспринял это как знак того, что нам суждено стать парой. — Сердце пропустило удар, прежде чем Кестов продолжил: — Но, к сожалению, это уже невозможно, так как все наши женщины погибли во время Красной Смерти.

— И у тебя нет шансов найти подходящую пару среди женщин другой расы? — Зачем она вообще это спрашивает?

— Нет. Отец предельно ясно объяснил это. А без суженой мы также не можем иметь детей.

— Имеешь в виду, что ваше оборудование не работает? — спросила Мэрайя, украдкой бросив взгляд на, казалось бы, всегда заметную выпуклость члена. Она, конечно, не видела никаких признаков того, что капитан в чем-то неполноценен.

— Нет, — Кестов засмеялся. — Уверяю тебя, мой член вполне работоспособен, но семя бесплодно. Я никогда даже не связывался с женщиной.

— Связывался?

— Основание моего члена набухает, запирая внутри моей пары, пока семя пускает корни.

О Боже. Эта мысль возбудила Мэрайю гораздо больше, чем хотелось, и она почувствовала влажное тепло между ног. Его тонкие ноздри раздувались.

— Ты возбуждена.

— Да, — признала Мэрайя. — Но это ничего не меняет.

— Конечно, нет, моя мири.

— Как ты меня назвал?

— Моя мири. Это редкий желтый цветок, который растет на Освете и цветет только раз в пять лет. Наш корабль побывал там в период цветения — это незабываемое зрелище. У цветка длинные желтые лепестки с розовыми прожилками, — он провел пальцем по ее волосам. — И самый сладкий аромат, который я когда-либо встречал. До сих пор то есть.

Мэрайя знала, что ее щеки снова стали ярко-красными, но все равно прильнула к нему.


— Это самое приятное, что мне когда-либо говорили.

— Я говорю только правду.

Кестов остановился, и она поняла, что он собирается поцеловать ее снова. Здравый смысл покинул ее — Мэрайя хотела его поцелуя. Но стоило ему опустить голову, в открытом дверном проеме появился Малдост.

— Босс! Как я рад вас видеть!

Кестов вздохнул и поднял голову.


— В чем дело, Малдост?

— Ваша маленькая Лилат возглавила революцию, — голос Малдоста звучал исключительно раздраженно. — Все малыши убежали из загона.

— Хорошо. Посмотрим, сможем ли мы их успокоить.

Вместе они пытались загнать в угол четырех маленьких слонгов, которые, казалось, веселились от души, визжа от радости и шныряя по лабиринту контейнеров. Мать наблюдала за происходящим с удивительным спокойствием.

Кестов схватил Лилат первой, потому что она побежала к нему, как только увидела. Капитан сразу передал ее Мэрайе.

— Может, ты подержишь ее и побудешь с Тайкой, пока я помогу Малдосту? — Он посмотрел на загон, затем покачал головой. — Хотя не беспокойся. Ты не захочешь туда входить.

— Я не против, пока там достаточно чисто.

— Но твое платье…

— Тебе просто придется помочь мне сшить другое, — Мэрайя не смогла удержаться. — Если ты не хочешь, чтобы я ходила голая.

Не обращая внимания на вспышку жара в его глазах, она зашагала к загону, все время чувствуя на себе взгляд капитана. Мэрайя перелезла через забор и села на пахнущую сладостями подстилку рядом с Тайкой, держа Лилат на коленях.

— Он, конечно, хорош на взгляд девушки, — прошептала она слонгу. Мгновение спустя хобот Тайки обвился вокруг ее плеч, и Мэрайя рассмеялась. — И ты тоже.

Все смотрели, как Кестов и Малдост гоняются за другими малышами. Когда Кестов наконец поймал одного, поднес его к Мэрайе. Маленький самец был далеко не так спокоен, как его сестра, и беспокойно ерзал.

— Как его зовут?

— Томат.

— Тише, Томат, — прошептала она.

Не задумываясь, Мэрайя начала напевать тихую колыбельную. Похоже, это подействовало, и малыш тоже устроился у нее на коленях.

— Это Хари, — Малдост протянул ей еще одного детеныша.

Ее пение подействовало и на этого малыша, и прошло совсем немного времени, прежде чем Кестов передал ей третьего самца и рухнул рядом.

— И наконец Дикан.

Мэрайя посадила его к остальным, продолжая петь, пока все четверо малышей мирно не задремали. Закончив песню, она подняла голову и увидела, что Малдост и Кестов внимательно смотрят на нее.

— Что? Я сделала что-то не так?

— У тебя прекрасный голос, моя мири, — восхитился Кестов, не сводя с Мэрайи тёплого и оценивающего взгляда.

— Спасибо. — Комплимент показался ей более значимым, чем любая рецензия, которую Мэрайя когда-либо получала, и она постаралась скрыть свое удовольствие, сосредоточившись на спящих детенышах. — Может, уйдем отсюда, пока они не проснулись?

Она прижала Лилат к боку матери. Кестов легко поднял Мэрайю на ноги. Хобот Тайки похлопал ее по руке, затем мама воспользовалась им, чтобы переложить телят к своей груди, прежде чем опустить голову.

— Спасибо, — поблагодарил Малдост. — Не думал, что они когда-нибудь успокоятся.

— Полагаю, им нужно было побегать. — Мэрайя оглядела большой грузовой отсек. — Есть ли здесь что-нибудь, что они могут повредить? Или что может навредить им?

— Нет, думаю, что нет, — признал Кестов.

— Тогда почему бы не дать им побегать?

— А что, если они нагадят повсюду? — запротестовал Малдост.

— Тогда тебе просто придется все убрать, — весело подметил Кестов, увлекая Мэрайю по лестнице.

Он отвел ее на камбуз и познакомил с чудесами космической корабельной кулинарии, которая, похоже, состояла в основном из нажатия кнопок.

— Я могу привыкнуть к этому. Никогда не умела готовить, — призналась Мэрайя, когда они сели есть. — Джудит пыталась научить меня, но мне всегда не хватало терпения. У меня была привычка забегать вперед, не обращая внимания на то, что нужно делать дальше.

— Ты упоминала, что твоя сестра старше?

— Да, на восемь лет. Она вырастила меня. — Горло Мэрайи сжалось. — Джудит была так добра ко мне, больше похожа на мать, чем на сестру. Хотела бы я, чтобы ей не пришлось ждать так долго, чтобы родить Чарли. Джудит было за сорок, когда она наконец решила, что я не вырасту, и пошла за своей мечтой.

— Ты кажешься мне совсем взрослой, — заметил Кестов с благодарностью.

— По годам, да. Я практически перешагнула ступень.

— Не понимаю. Какую ступень?

— Это просто выражение. Оно означает, что моя молодость позади.

— Но твоя сестра так не думала?

— Она хотела, чтобы я перестала путешествовать. Чтобы нашла работу певицы где-нибудь поближе к ней.

— Но ты этого не хотела?

— Нет. Я всегда думала, что нахожусь в одном концерте от взлета. Одно выступление вдали от дома, которое изменит все, — пояснила Мэрайя. — И тогда я стану звездой.

— Кажется, я понимаю. Мы всегда шутили, что найдем тот единственный груз, который принесёт нам состояние, — Кестов отвернулся от нее, его взгляд был отрешенным. — По крайней мере, я шутил. Я был доволен своей жизнью. Теперь же знаю, что мой брат не был доволен.

— А я была вполне довольна своей. Ну, большую часть времени. — Перед глазами промелькнули пустые гостиничные номера. — Но думаю, что отчасти это было потому, что я знала, что всегда могу вернуться к сестре. Что у меня есть дом и семья, которые ждут, пока я путешествую.

— Братан был моей семьей. Я не могу простить себе, что не понял его желаний.

Мэрайя подошла и положила свою руку поверх его. После долгого молчания Кестов вздохнул и сменил тему.

Большую часть дня они провели за разговорами, капитан рассказал ей о своих приключениях в качестве торговца, а она ему — о своей жизни в дороге. Они оба старательно избегали разговоров о близких и надежде найти их на Тревелоре.

Когда наступило время ужина, они приготовили его вместе, — по крайней мере, Мэрайя помогла ему нажать на кнопки — а затем к ним присоединились остальные члены экипажа. Первым появился доктор. Как и Пловак, он был высоким и худым, но у него была молочно-белая кожа и рыжие волосы длиной до пояса, завязанные в замысловатую косичку. С каждого виска поднимались два маленьких усика. Как и остальные члены экипажа, он был вежлив, но ел очень мало, а говорил еще меньше.

После ужина Малдост неловко попросил Мэрайю спеть для них.

— Уверен? Сомневаюсь, что ты знаешь хоть одну из моих песен, — засомневалась она.

Малдост пожал плечами.


— Я не знал песню, которую ты пела слонгам, но она мне понравилась.

Мэрайя бросила беспомощный взгляд на Кестова, но он только улыбнулся и призвал ее продолжать. Быстро вспомнив свой репертуар, она начала с песни Джимми Баффета. Мэрайя подозревала, что члены экипажа оценят аналогию с моряком, и ко второму припеву все уже подпевали.

Когда она закончила, все они щелкнули пальцами, вместо аплодисментов, и Мэрайя рассмеялась. Почему она так упрямилась?

Остаток вечера прошел за тем, что она развлекала очень благодарную публику. Даже Вовиан остался в гостиной, хотя Мэрайя заметила, как дрожали его пальцы, когда он аплодировал. В заключение она спела «Этот прекрасный мир», позволив словам пролиться в тишине. На этот раз аплодисментов не было, только благодарное молчание, которое значило больше, чем аплодисменты.

— Вот и все, господа.

— Спасибо, госпожа Мэрайя, — серьезно сказал Пловак. — Очень приятный вечер.

— Не за что.

Все остальные поблагодарили ее и разошлись, оставив ее наедине с Кестовом. В течение всего вечера он почти ничего не говорил, хотя она постоянно чувствовала, что капитан наблюдает за ней, а его хвост часто касался ее запястья или лодыжки.

— Все в порядке? Я не хотела занимать весь вечер.

— Ты очень талантлива, моя мири, — мягко похвалил Кестов. — Я понимаю, почему ты хочешь поделиться этим даром с миром.

— Я люблю петь, — согласилась Мэрайя, — но еще я потратила много времени в ожидании славы и удачи.

— Стать, как ты это назвала? Звездой?

— Именно. Теперь я не уверена, что это то, чего действительно хотела, — Мэрайя усмехнулась. — Возможно, пять инопланетян на космическом корабле были моей самой идеальной аудиторией все это время.

— Надеюсь на это, — Кестов замолчал на мгновение, как будто собирался сказать что-то еще, затем покачал головой. — Пойдем, проверим Тайку и малышей.

— Ты уверен, что это Лилат преследует тебя? — поддразнила она, следуя за капитаном вниз по лестнице. — Похоже, что ты скучаешь по ней не меньше.

— Должен признать, это незабываемый опыт. Она такая маленькая и беспомощная, но доверяет мне.

— Малышка знает, что ты никогда не причинишь ей вреда, — тихо ответила Мэрайя, когда они дошли до загона.

Ограждения были убраны, но все малыши свернулись калачиком у Тайки на животе, ее хобот закрывал их. Слонга посмотрела на них большими темными глазами и коснулась каждого из них хоботом.

— Спокойной ночи, Тайка, — прошептала Мэрайя.

Наверху лестницы Кестов направился было к своей каюте, но потом замешкался.

— До сих пор мне это не приходило в голову. Этот корабль не оборудован для пассажиров. Здесь нет дополнительных кают.

— Хочешь, чтобы я осталась спать со слонгом? — поддразнила она.

— Конечно, нет.

Кестов выглядел настолько потрясенным, что Мэрайя сдалась и легонько похлопала его по хвосту, который снова обвился вокруг ее талии.


— Я знаю, ты бы так не поступил.

Кестов посмотрел на ее руку на своем хвосте, и его глаза закрылись. Мэрайя увидела, как сжался его кулак, вспомнила, что он сказал раньше, и убрала руку.

— Прости.

— Пожалуйста, не извиняйся. Это очень… приятно. Но, возможно, немного разочаровывает, — прежде чем она успела ответить, он продолжил: — Позволь я возьму чистую форму и оставлю тебя спать.

— Но где ты собираешься спать?

— В комнате отдыха. В медицинской лаборатории есть кровать, но… — капитан скривился. — Я бы предпочел не спать на ней.

Кестов молча последовал за ней в каюту, а затем прямо к шкафу. Мэрайя посмотрела на кровать — она была очень большой. Не сойдет ли она с ума, если предложит ему разделить постель? Нет, решила землянка. Она совершенно не боялась, что капитан воспользуется ею. Если что, все может быть наоборот, с горечью подумала Мэрайя, когда он наклонился, чтобы что-то взять, и она залюбовалась тем, как форма обтягивает его зад.

— Ты можешь остаться, — пролепетала она. — Если хочешь, конечно.

— Ты уверена? — спросил он, развернувшись так быстро, что Мэрайя инстинктивно сделала шаг назад.

— Да. Но я просто предлагаю тебе переночевать здесь. Больше ничего.

— Конечно, нет, — Кестов посмотрел на кресло. — Я могу спать там, если тебе так будет удобнее.

— Нет, все в порядке. Мы можем разделить кровать, не нападая друг на друга, верно? — спросила она с надеждой.

— Я бы никогда не напал на тебя. — Его глаза потемнели. — Уверяю тебя, у меня совсем другие желания.

— Именно это меня и беспокоит, — пробормотала она.

— Моя мири, если ты беспокоишься об этом, обещаю, что мне будет вполне комфортно в гостиной.

— Нет, не будет, — Мэрайя глубоко вздохнула. — Ты можешь снова одолжить мне рубашку? Чтобы спать в ней.

— Конечно. Ты можешь пользоваться всем, что у меня есть.

Искренность в его голосе зацепила ее. Мэрайя схватила рубашку и убежала в ванную, где прислонилась спиной к двери с закрытыми глазами. Как она могла сопротивляться ему, когда он говорил такое? Когда Кестов смотрел на нее так, словно она была самым чудесным в его жизни?

Ее голова и сердце находились в состоянии войны. Мэрайя хотела быть с ним, хотя знала, что у них нет будущего. Она совсем не уверена, что сможет уйти от него без сожалений, когда придет время, но подозревала, что может пожалеть об упущенном шансе не меньше. Глупо ли это с ее стороны? К тому времени, как она почистила зубы и переоделась в его рубашку, приняла решение.




Глава 12


— Я тут подумала, — заявила Мэрайя, выйдя из санитарного узла.

— Да? — рассеянно ответил он, отвлекаясь от ее созерцания в его одежде. Ему доставляло невероятное удовольствие видеть ее в его рубашке, как будто рубашка заменяла его руки. Повезло рубашке, что она касается всей этой мягкой, соблазнительной плоти. Его член прижался к штанам, а хвост нетерпеливо мелькал туда-сюда, в то время как Кестов уговаривал себя не сделать шаг к ней и не заключить ее в объятия. Его тело не оценило его сдержанности.

— Ты помнишь, что я говорила раньше — о том, что не смогу остаться? — спросила она.

— Да, помню. — От этой мысли у него защемило в груди, но Кестов все понял. — Я чту твои обязательства перед семьей.

— Ммм, да. Но еще я подумала…

— Да?

— Я хочу быть с тобой, — промурлыкала она. — Все время, пока я здесь.

Кестов шагнул к ней, но остановился. Мог ли он решиться на такое? Он уже боялся того времени, как они расстанутся. Насколько хуже будет, если Мэрайя сблизиться с ним? Он подумал о своем отце и о том, как сдал тот после смерти матери. Капитан всегда знал, что его отец предпочел бы провести это время с ней, чем прожить долгую жизнь без нее. В конце концов, это было не такое уж сложное решение.

— Я тоже хочу быть с тобой.

Мэрайя неуверенно улыбнулась ему, очаровательно нервничая. Кестов заключил ее в надежные объятия, и его хвост обвился вокруг нее.

— Спешить некуда, моя мири. Мы можем действовать или нет — решать тебе.

Она вздохнула и расслабилась, прижавшись к нему.


— Я знаю, что веду себя глупо, но прошло много времени.

— Для меня тоже. И ни одна женщина никогда не ощущалась и не пахла так правильно.

— Пахла? — Мэрайя откинула голову назад и посмотрела на него, сморщив нос.

— Твой запах притягивает меня, как никакой другой. — Кестов зарылся лицом в ее шею, вдыхая восхитительный аромат ее кожи. Может ли Мэрайя быть такой же прекрасной на вкус? Он медленно лизнул ее и застонал. О да. Восхитительно. Она задрожала в его объятиях.

— Тебя это оскорбляет?

— Оскорбляет? Нет, — вздохнула она, и капитан понял, что манящий аромат ее возбуждения усилился. Под тонким слоем рубашки ее соски напоминали маленькие твердые жемчужины.

— Тогда я продолжу.

Кестов прильнул губами к ее шее, пробуя ее сначала языком, а потом осыпая легкими поцелуями и, наконец, осторожно покусывая, пока не нашел все те места, которые вызывали у нее вздохи и желание прижаться к нему. Запах ее возбуждения становился все сильнее, и Мэрайя начала беспокойно прижиматься к нему, слегка касаясь сосками его груди. Его хвост скользнул под рубашку, чтобы погладить мягкие изгибы ее ягодиц и нежно коснуться тепла между ног. Мэрайя испуганно вздохнула, но не стала возражать.

Подняв ее на руки, Кестов собирался отнести ее на кровать, но решил, что кресло будет лучшей альтернативой. Он не хотел, чтобы Мэрайя решила, будто он рассчитывает, что она отдастся ему. Как только он сел, держа ее на руках, она повернулась к нему.

— Моя очередь, — прошептала Мэрайя, и прежде чем он успел ответить, ее мягкие губы прижались к его шее. Его член так сильно пульсировал, что Кестов испугался, как бы тот не выскочил из штанов от прикосновения этого нежного ротика к его коже. Конечно, его кожа была толще, чем ее, но это не мешало почувствовать влажный теплый поцелуй и мечтать о ее сочном лоне. Капитан накрыл ее грудь рукой, наслаждаясь тем, как тугая вершина упирается в его ладонь, и Мэрайя застонала, прижавшись к нему. Кестов дразнил соблазнительный бутон ее соска, после чего скользнул рукой между ее бедер.

Мэрайя раздвинула их, чтобы он мог ощутить ее горячее желание. Нежно проведя пальцем между ее ног, Кестов нашел набухший клитор. Как только он прикоснулся к нему, землянка вскрикнула и сжала его руки. Ах, вместилище наслаждения. Он исследовал ее, сначала обводя клитор, а затем медленными движениями провел по нему пальцем.

— О да, — прошептала Мэрайя, когда он повторил движение.

Она вцепилась в него, все ее тело напряглось, и вдруг задрожала от силы кульминации и обмякла в его объятиях.

Когда Мэрайя наконец нашла в себе силы открыть глаза, то ожидала увидеть, что Кестов улыбается ей в ответ. Вместо этого его лицо выглядело напряженным, а глаза пылали. Он выглядел так, словно ему больно.

— Кестов, что-то случилось? — Мэрайя слишком поздно поняла, что вцепилась в его хвост, когда он довел ее до оргазма. — Я сделала тебе больно?

— Нет, моя мири, — ответил он, но она слышала напряжение в его голосе. — Я пытаюсь сдерживать себя.

— Сдерживать себя? О. — Мэрайя вдруг заметила, насколько твердой была его эрекция на ощупь — эрекция, о которую она терлась, когда кончала. Стоило ей отодвинуться, как Кестов схватил ее за талию и притянул к себе.

— Не оставляй меня. Пожалуйста.

— Я не собираюсь оставлять тебя, — быстро заявила она. — Мы можем сделать так, чтобы тебе было более приятно?

Мэрайя принялась за его штаны и разочарованно вздохнула, когда поняла, что понятия не имеет, как их расстегнуть.


— Ты можешь расстегнуть…

Не успела она договорить, как он обнажил свою эрекцию. Мощный член появился между ними, и у нее пересохло во рту. Длинный, толстый, покрытый такими же маленькими шишечками, как и вся его кожа. Мэрайя осторожно провела пальцем по его длине, гадая, как он будет ощущаться внутри нее, и Кестов застонал. Его хвост изогнулся вверх, чтобы обхватить сосок и нежно потянуть за него. Еще мгновение назад она чувствовала себя полностью опустошенной. Теперь же возбуждение нарастало в унисон с его возбуждением. Его пряный аромат наполнил воздух, и Мэрайя почти с ужасом подумала, что его вкус такой же. На кончике выступила капелька смазки, она провела пальцем по блестящей жидкости и поднесла ее к губам.

— Ммм, ты восхитителен на вкус.

— Я убежден, что ты тоже, моя мири. Могу я попробовать тебя?

Это прозвучало восхитительно, но…

— Позже, — пообещала она и наклонилась, чтобы слизать соблазнительную каплю.

Кестов резко подался бедрами вверх, так быстро, что вся головка вошла ей в рот. Мэрайе показалось, что она услышала приглушенное извинение, но была слишком занята исследованием члена, чтобы обращать на это внимание. Широкая головка раздвинула ее губы, но землянка все еще хотела большего. Она попыталась взять член глубже, обхватив рукой, вернее, попыталась обхватить рукой, так как пальцы не могли сомкнуться вокруг толстой головки. Мэрайя поглаживала член верх, опускаясь ртом вниз, и почувствовала пальцы капитана в волосах.

— Если ты продолжишь в том же духе, я не смогу себя контролировать, — услышала Мэрайя его слова, но была слишком занята тем, что сосредоточилась на толщине его члена, наслаждаясь его экзотическим вкусом и тем, как его тело содрогается от ее прикосновений.

Мэрайя пыталась вобрать все больше и больше, открывая рот и крепче сжимая его член, увеличивая ритм, пока не услышала, как капитан выкрикнул ее имя, взрываясь сильными струями жидкого удовольствия, которые она с жадностью глотала. Когда поток наконец остановился, она подняла голову и улыбнулась ему, ожидая, что Кестов расслабился. Вместо этого на его лице отразилось еще большее напряжение, и она поняла, что толстый член в ее руке не стал мягче.

— Мне необходимо войти в тебя, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Мэрайя прильнула к нему, даже не помышляя об отказе.


— Да.

Кестов подхватил Мэрайю на руки, отнес на кровать и нетерпеливо стянул с нее рубашку. Несмотря на потребность, раздирающую его изнутри, он на мгновение остановился, чтобы полюбоваться ее видом в своей постели. Длинные волосы рассыпались вокруг, как шелковый плащ, подчеркивая бледное совершенство ее тела — тяжелые груди с упругими розовыми сосками, нежные выпуклости живота и бедер, мягкие завитки между ног, скрывающие соблазнительные складки ее лона.

Мэрайя протянула к нему руки, и он с удовольствием прильнул к ней, подавив свое желание, чтобы поцеловать ее и познать ее сочный вкус. Кестов ощущал собственный вкус в сочетании с ее сладостью, и это вызывало мучительную жажду. Его член болел, но он не желал торопить ее.

— Ты уверена?

— Да, — промурлыкала Мэрайя, и тут на ее лице промелькнуло удивление, и она заколебалась. — У тебя ведь нет презерватива?

— Презерватива? — Это слово не удалось перевести.

— Чтобы покрыть твой, э-э, член. Чтобы предотвратить беременность.

— Мне жаль, моя мири. Я не могу подарить тебе беременность. — Мысль о ней, здоровой и беременной его ребенком, заставила его член подрагивать. Как бы он хотел иметь от нее ребенка. — Мое семя

не фертильно, пока я не образую брачную связь с женщиной цире, — объяснил он. Этого никогда не случится, и все же он ни о чем не жалел. Кестов бы выбрал свою Мэрайю, а не любую цире.

Мэрайя прикусила губу.


— А как насчет заболеваний? Это разве не проблема?

— Нет. Может, Хувиан и не идеальный медик, но он регулярно осматривает всех членов экипажа.

— Извини, что спрашиваю.

— Не стоит. Ты мудро поступаешь, заботясь о своем здоровье. Есть ли еще вопросы? — терпеливо спросил Кестов, несмотря на желание, бушевавшее в его теле.

Она улыбнулась ему, как солнце, восходящее над планетой.


— Нет, Кестов. Вопросов больше нет.

Ему хотелось бы верить, что он не набросится на нее, как хищный зверь, но подозревал, что лжет самому себе. Кестов впился в ее губы и ласкал ее грудь, прежде чем добраться до конечной цели. Раздвинув ее ноги, он осмотрел нежные складочки, окрашенные в насыщенный розовый цвет и блестящие от возбуждения. Он нашел клитор, который доставлял ей такое удовольствие, и осторожно провел по нему пальцем. Ее спина выгнулась дугой, подталкивая ее ближе, и капитан опустил голову, чтобы попробовать соблазнительное лакомство. Клянусь Грантаром, он никогда не знал такого наслаждения. Кестов снова облизнулся, желая попробовать каждую каплю ее сущности, а его хвост метнулся вверх, исследуя сначала ее губы, и только потом нащупал ее маленький вход. Когда хвост проскользнул внутрь, Кестов простонал от ощущения тесноты. Она была такой тесной — сможет ли она вообще его принять?

Решив доставить ей удовольствие еще раз, Кестов ласкал языком ее клитор и медленно проникал в маленькое тугое лоно. Ее пальцы сжимали его плечи, и Мэрайя подбадривала его тихими стонами. Он проник глубже, нашел место, которое заставляло ее дрожать, и сосредоточился на ее источнике наслаждения, втягивая весь клитор в рот, пока не почувствовал, как ее тело сжалось вокруг него, и она достигла кульминации в волне удовольствия.

Ммм, совершенство. Кестов слизал следы ее удовольствия и с сожалением вынул хвост. Он попытался ввести в нее палец, затем два. Все еще мучительно тесно, но ее тело растягивалось, чтобы принять его. Он больше не мог ждать.

Возвышаясь над ней, Кестов приставил головку члена к узкому отверстию, и темно-зеленый цвет его члена затрепетал на фоне ее темно-розовой плоти. Он мягко надавил, но ее тело сопротивлялось. Хвост нашел ее клитор и стал ласкать. Ее бедра приподнялись, и члену удалось проскользнуть внутрь. Никогда еще капитан не чувствовал настолько тесного и уютного, настолько гостеприимного тела. Ее аромат окутал его, заставляя голову кружиться от возбуждения, и Кестов толкнулся глубже, полный решимости войти до конца.

— О. — Ее пальцы сжали его плечи, и Кестов отвел взгляд от зрелища ее растянувшейся вокруг его члена плоти. Глаза Мэрайи были широко распахнуты и изумленно взирали на него, а зубки сомкнулись на пухлой нижней губе.

— Что-то не так?

— Нет, — быстро ответила она. — Просто ты очень большой.

— Мне выйти? — Кестов попытался отстраниться, но ее ноги обвились вокруг его бедер, удерживая.

— Нет. Просто дай мне минутку.

Ему потребовалось все его самообладание, чтобы подчиниться. Член пульсировал, и все его тело хотело погрузиться глубже, сильнее в шелковистые объятия ее лона. Ему в голову пришла идея, и хвост снова коснулся ее клитора. Ах. Кестов почувствовал прилив возбуждения, увидел, как ее взгляд потяжелел от удовольствия. Он повторил движение, и ее бедра приподнялись, принимая его глубже.

Кестов больше не мог ждать — он погрузился в нее до самого основания, и Мэрайя приняла его полностью, ее ноги все еще цеплялись за него. Крепче ухватившись за ее бедра, он начал насаживаться, бессильный перед инстинктом брать, наслаждаться, наполнять ее своим семенем. Ее тело содрогнулось, и она вскрикнула. Он почувствовал, как ее лоно забилось в конвульсиях вокруг него, сжимая его невероятно сильно. Капитан стал двигаться быстрее и сильнее. Он почувствовал, как его член набухает, и впервые в жизни у основания образовался узел, фиксирующий его на месте. Капитан изверг горячее семя и рухнул на любимую, содрогаясь от изысканного наслаждения.

Когда его узел сформировался, Кестов услышал, как Мэрайя снова вскрикнула, почувствовал, как она задрожала от собственного притока удовольствия. Теперь он заставил себя поднять голову, чтобы проверить и убедиться, что любимая не испытывает дискомфорта.

— Тебе хорошо, Мэрайя?

— Хорошо? — Она открыла тяжелые веки. — Можешь повторить это еще раз.

— Зачем мне…

— То есть да, очень даже да, — Мэрайя слегка дернулась, и они оба застонали. — Я думала, что насытилась прежде, но… вау.

— Ты не испытываешь дискомфорта? Полагаю, что должно пройти некоторое время, прежде чем узел спадет.

— Нет, я не испытываю дискомфорта. — Мэрайя снова вздрогнула, ее веки затрепетали. — Знаешь, это даже приятно. Ты должен оставаться и обниматься, а не вскакивать и убегать.

Потрясенный, он мог только таращиться на нее.


— Убегать? С чего бы мне это делать?

— Некоторые земные мужчины предпочитают уходить после секса, — пожала она плечами, и по их соединенным телам прошла еще одна волна удовольствия.

— Они глупцы. Я не могу представить себе большего наслаждения, чем вот так держать тебя в своих объятиях.

— Ты очень милый, Кестов. — Мэрайя погладила его по щеке, ее пальчики касались нежно и приносили успокоение. — Я хочу найти свою сестру и знаю, что ты так же сильно хочешь отыскать своего брата, но рада, что у нас есть возможность побыть вместе.

— Как и я, моя мири. Как и я.

В конце концов, узел ослаб, и Кестов неохотно выскользнул из нее. Он настоял на том, чтобы принести чистое полотенце, внимательно осматривая ее на предмет повреждений. Нежные складочки были темно-розовыми и слегка припухшими, но Мэрайя не испытывала никакого дискомфорта, когда он очистил ее, а тесный вход снова закрылся.

— Тебе удобно?

— Да. И спать хочется. — Мэрайя одарила его довольной улыбкой. — Ты будешь спать со мной?

— Конечно. — Как она вообще могла подумать иначе? — Если ты не против, чтобы я остался.

— Не говори глупостей. Конечно, я хочу, чтобы ты остался.

— Это еще одна особенность земных мужчин? Не спать с женщиной?

— Бывает.

— Тогда они вдвойне глупцы.

Кестов устроился рядом, прижав ее к себе, и велел приглушить свет. Никогда еще он не испытывал такого счастья. Его женщина в надежных и безопасных объятиях, ее запах окружает его, его семя наполняет ее. И снова его посетило видение того, как Мэрайя носит его ребенка, и острая боль пронзила его сердце, что этого никогда не будет. Неужели именно это чувствовал его брат? Тоска по супруге и ребенку? Как он мог быть настолько слеп, чтобы не понять, какой это дар?

Дыхание Мэрайи замедлилось, когда она погрузилась в сон, и ему пришлось усилием воли заставить себя не сжать ее в объятиях в тщетной надежде удержать. Он обещал помочь ей найти сестру и вернуть их домой. Он сдержит эту клятву, чего бы это ему ни стоило.



Глава 13


— Тревелор на подходе, — сообщил Пловак.

Мэрайя придвинулась ближе со своего места на коленях Кестова, взволнованная тем, что впервые увидит новую планету. На подлете к Дригуэре она пряталась, а когда улетали, уснула. Она с изумлением наблюдала, как планета увеличивается в размерах на обзорном экране. Суша и океаны казались вполне обычными, хотя цвета были более глубокими и насыщенными, чем те, которые чаще всего можно увидеть на снимках Земли из космоса.

— Совсем недолго осталось, — заметил Кестов, крепко обхватив ее за плечи.

— Да, — согласилась она и положила руки поверх его.


Мэрайя не хотела расставаться с ним, вообще не желала покидать этот корабль. Прошедшая неделя была чудесной, и она чувствовала себя здесь как дома во всех смыслах. Экипаж собирался каждый вечер, чтобы послушать ее пение, и она вполне комфортно чувствовала себя со всеми, даже с явно беспокойным Хувианом. Но главным для нее оставался Кестов. Она проводила с ним почти каждое мгновение, играли ли они с Лилат и ее братьями, готовили ли еду или рассказывали о путешествиях. Не говоря уже о том, сколько времени они проводили в его постели, обнимая друг друга.

«У тебя есть миссия», — напомнила она себе. Она должна найти свою сестру и племянника и вернуть их на Землю. Если, конечно, они захотят вернуться. А что если они нашли то место, где им хорошо? Если бы она могла часто видеться с ними, возможно, ей не пришлось бы покидать Кестова.

— Куда ты отправишься в дальнейшем? — тихо спросила она.

— Я обещал, что помогу тебе найти сестру, а после верну домой. Я отправлюсь туда же, куда и ты.

Слезы навернулись на ее глазах.


— Я помню, что ты это говорил, но не сомневаюсь, что у тебя самого полно обязательств. Разве у тебя там не полно товара? Кроме Тайки и ее телят, — поспешно добавила Мэрайя.

— Да, полно. Я попробую некоторые реализовать, пока мы здесь, но новых товаров не возьму, — Кестов пожал плечами. — Это же не конец света. У нас достаточно денег, чтобы прожить в отсутствие торговли в долгосрочной перспективе.

— Но как же твой брат?

Привычная тень пробежала по его лицу. Каждый раз, когда речь заходила о его брате, Кестов казался таким печальным. Единственное, что утешало ее в разлуке с Джудит, это то, что они расстались в хороших отношениях. Джудит и Чарли проводили ее до машины, Чарли нежно по-детски целовал ее, а Джудит пробежалась по своему обычному списку дел, которые Мэрайя должна сделать, прежде чем спохватится и рассмеяться.

— Я знаю, что ты уже слишком взрослая, чтобы пользоваться моими советами, — прокомментировала она. — Просто не могу избавиться от этой привычки.

— Я не имею ничего против. Уже привыкла. Ворчунья.

— Стерва, — они усмехнулись друг другу, после чего Джудит обняла ее и отвела Чарли в дом. — Увидимся через пару месяцев?

— Думаю, да. После Детройта я некоторое время пробуду в Остине, но к осени должна вернуться на Восточное побережье.

— Хорошо. Может быть, мы все сможем съездить в горы на несколько дней, чтобы увидеть, как опадает листва.

— С удовольствием. Люблю тебя, Джу.

— Я тоже тебя люблю, Мэрайя.

Джудит и Чарли так и стояли и махали руками, пока она не скрылась из виду. Воспоминание подкатило к ее горлу свежим комком. «Я найду тебя, Джу».

— Возможно, твой брат уже здесь, — тихо проговорила она.

— Надеюсь на это. Если же нет никого, то, возможно, у кого-то будут записи. После посадки я отведу тебя к капитану, о котором говорил Кварет, и узнаю, есть ли у него информация о твоей сестре. Может, он знает что-нибудь и о Братане.

— Я рада, что ты отправишься со мной.

— Это честь для меня.

Кестов притянул ее ближе, и оба наблюдали, как далекая планета увеличивается на экране.

Поиски капитана Рибека оказались проще, чем предполагалось. С «Непокорного» было отправлено послание, и почти сразу после приземления капитан прислал сообщение о том, что готов встретиться с ними. Когда Кестов проводил Мэрайю к небольшому офисному зданию на противоположной стороне посадочного поля, ее охватило смятение. Как бы она ни надеялась получить новости о сестре, поиск Джудит предполагал, что расставание с Кестовом стало еще ближе.

Капитан Рибек был крупным, более зрелым цире с властным характером. К явной досаде Кестова, он в первую очередь обратился к Мэрайе.

— Вы в безопасности? Вам нужна помощь?

— Конечно, я в безопасности, — возмутилась она. — А как же иначе? Но мне нужна ваша помощь кое в чем. Я пытаюсь найти свою сестру и племянника.

— Вы здесь находитесь не против своей воли? — Рибек бросил подозрительный взгляд на Кестова.

— Я бы никогда не стал удерживать женщину против ее воли, — прорычал Кестов, заботливо обернув вокруг нее свой хвост.

Мэрайя успокаивающе его погладила.


— Уверена, что ты бы не стал. Если что и произошло, так это моя вина. Я сама решила подняться на борт ведекианского корабля. Знала, что это рискованно, даже опасно, но удача была на моей стороне, и я нашла Кварета, который познакомил меня с Кестовом.

Рибек замешкался, его взгляд сфокусировался на ее руке, лежащей на хвосте Кестова, затем кивнул.


— Я вижу, что вы двое сблизились. Пожалуйста, простите меня. Просто…

— Просто что? — спросила она.

Рибек хлестнул хвостом по спине, прежде чем заговорить.


— Подозрения Кварета оказались верными. Похоже, что командор Хаен продал вашу родню.

Весь мир закружился. Несмотря на то, что она ожидала услышать эту новость, шок все равно захлестнул ее.


— Кому он их продал? Я должна найти ее и освободить.

Рибек снова взмахнул хвостом, глядя на Кестова.


— Мне очень жаль, что приходится говорить вам об этом. Не думал, что такое возможно, но, похоже, ее купил цире.

— Цире? — прорычал Кестов. — Кто из нас способен на такое?

Рибек покачал головой.


— Мы не знаем. Единственная информация, которую я нашел в его записях, — это то, что покупатель планировал отвезти ее в Гранику.

— Никогда не слышал об этом месте. Где это? — прорычал Кестов. — Это один из тех угасающих миров внутренней системы, где на такие явления не обращают внимания?

— Нет. — Рибек просмотрел информацию на маленьком планшете. — Это аграрная планета. Насколько я понимаю, он собирался приобрести ферму. В записях Хаена есть заметка о сельскохозяйственном персонале.

— Работа на ферме? Джудит? — Мэрайя вздрогнула.

Она представила себе Джудит такой, какой видела ее в последний раз: аккуратно одетой в джинсы и выглаженную розовую рубашку. При мысли о своей щепетильной сестре с руками в грязи у нее вырвался сдавленный смех, но она быстро опомнилась от страха при мысли о работе, которую могли бы взвалить на эти хрупкие плечи.

— Она не приспособлена к физическому труду. А что насчет Чарли? Он слишком мал, чтобы работать.

— Очевидно, это был некий камень преткновения в переговорах, — отметил Рибек. — Хаен не хотел продавать ребенка, но мужчина настаивал. Я предполагаю, что Хаен, как минимум, торопился, потому что в итоге согласился на сделку, хотя и считал, что ему не заплатили, как следует.

— Я должна попасть на Гранику, — решительно заявила Мэрайя. — Должна спасти сестру.

— Мы подготовим маршрут, как только вернемся на «Странник», — пообещал Кестов, прежде чем снова повернуться к Рибеку. — Когда корабль связывался с вами, они сказали о том, что я тоже ищу своего брата?

— Да, но у меня нет никакой информации о нем. Мне очень жаль. Я поговорил со всеми цире в нашей колонии, и никто не узнал этого имени. Я даже поговорил с главным врачом Л'чонгом.

— Медиком? — Плечи Кестова напряглись, и Мэрайя схватила его за руку. Его хвост тут же обвил ее запястье.

— Да. Он наш хороший друг и наблюдает за многими переселенцами с заболеваниями. У него нет никаких записей о вашем брате.

Плечи Кестова поникли от облегчения.

— Может быть, он пользуется другим именем? — осторожно спросил Рибек. — Я знаю, что это противоречит нашим традициям, но, возможно, если он хочет скрыться…

— Нет, он не прячется от меня. Брат ушел, потому что мы поссорились. Не уверен, что он рассчитывал, что я вообще стану его искать.

— Но ты это сделал.

— Конечно. Я бы отправился в путь, как только узнал, что он пропал, но наш корабль временно конфисковали, и потребовалось больше недели, чтобы все уладить. К тому времени, когда нам разрешили отбыть, его след пропал. С тех пор я ищу брата.

— Мне очень жаль, — Рибек казался задумчивым. — Если вы не против, у меня все еще есть связь с Советом на Киресии. Я могу попросить их разместить сообщение.

— Сообщение?

— Да. Несмотря на все усилия Совета, многие цире покинули Киресию. Они, наконец, признали этот факт и открыли информационную панель, чтобы мы могли общаться между теми из нас, кто разбросан по всей галактике.

— Не уверен, что он слышал об этом, но буду очень признателен, если вы сможете организовать отправку сообщения или подскажете мне, как это сделать.

— Конечно. — Рибек записал данные Кестова, после чего задумчиво изучил мужчину. — Вы покинули Киресию много лет назад?

— Мой отец уехал, когда мы были еще детьми. Мать умерла от Красной смерти, и он не смог вынести одиночества. Стал торговцем на Киресии, купил это торговое судно и взял нас с собой.

— У вас никогда не было дома на другой планете? Место, куда мог бы вернуться ваш брат?

— Вообще-то, нет. Иногда наш отец оставался на планете на несколько месяцев, обычно для того, чтобы дать нам возможность пройти обучение, но я думаю, что пребывание на одном месте только усиливало его тоску по матери. В конце концов, мы снова отправлялись путешествовать

— Кажется, это непростая жизнь для ребенка, — неторопливо заметил Рибек.

Кестов пожал плечами.


— Мы не знали другой жизни. Я никогда не возражал. И не понимал, почему Братан возмущается. С годами такая жизнь беспокоила его все больше и больше. Он пытался поговорить со мной об этом, но я не слушал. Это и привело к нашему расставанию.

— Мне очень жаль это слышать, — Рибек замешкался. — Не согласитесь ли вы оба составить мне компанию домой? Моя пара — человек, и я уверен, что она будет рада познакомиться с тобой, Мэрайя.

— Человек? — удивилась Мэрайя.

— Да, — Рибек улыбнулся, и на его лице отразилась гордость. — У меня теперь две дочери и еще один ребенок на подходе. Никогда не думал, что обрету такое счастье.

— У тебя есть пара? — переспросил ошеломленный Кестов. — Но я думал, что такую связь можно установить только с женщиной цире.

— Я тоже, но я определенно связан с моей Эбигейл. — Он засомневался, взглянув на Мэрайю. — И наши виды способны к размножению.

— Что? — произнесли влюбленные в унисон.

Ее сердце бешено забилось.


— Кестов, ты же говорил мне…

— Я не знал. Нам всегда говорили, что это невозможно.

— Но это значит, что я могу быть… беременна. — Мир закружился в оглушительном водовороте, и только рука Кестова удерживала ее в вертикальном положении.

Кестов извинился перед Рибеком и поспешил вернуться на «Странник». Мэрайя все еще выглядела ошеломленной, а он попеременно испытывал то радостное возбуждение, то ужас. Он совершенно ничего не знал о воспитании детей, особенно полукровок. Мэрайя такая нежная, а каким же будет младенец? Кестов содрогнулся, даже при мысли о том, что она вынашивает его ребенка, возбуждение пронзило член.

Если у них будет ребенок, как он сможет ее отпустить? А что, если Мэрайя не захочет растить ребенка на корабле? Кестов не считал свое собственное детство неполноценным, но начал задумываться, что, возможно, в желании Братана иметь дом и семью все-таки что-то есть.

Мэрайя все еще молчала, когда он проследовал за ней в каюту. Несмотря на свое беспокойство, Кестов не мог удержаться от мимолетного, счастливого взгляда на все изменения, которые внес в комнату, чтобы угодить ей. Каюта стала более похожей на дом, чем когда-либо прежде, хотя капитан знал, что это скорее связано с присутствием девушки, чем с яркими вещами и мягкими тканями, которые он добавил.

Мэрайя подошла к кровати и села, рассеянно глядя в пространство, и Кестов последовал за ней, опустившись перед ней на колени и взяв ее руки в свои.


— Мне так жаль, Мэрайя. Я не знал.

— Знаю. Я видела, как ты был потрясен, — промолвила она неестественно спокойным и отстраненным голосом.

— Моя мири, пожалуйста, поговори со мной.

— Я не знаю, что сказать, — призналась она и вдруг рассмеялась.

Ему не понравился ее смех, а через минуту тот обернулся слезами. К черту всё это. Кестов взял ее на руки, укачивая, как маленького ребенка. Он вспомнил песню, которую Мэрайя пела слонгу, и напевал ее в такт с покачиванием. Прошло много времени, прежде чем слезы остановились, и землянка прижалась к нему с усталым вздохом.

— Ты пел мне.

— Я не знал, что еще делать.

Мэрайя вытерла глаза и одарила его слабой улыбкой.


— Прости меня. Обычно я так сильно не срываюсь.

— Нет необходимости извиняться. Для тебя это было шоком.

— И для тебя.

Шок, да, но теперь, когда у него было время подумать не только о ней, но и обо всем, что его волновало, шок стал исключительно счастливым.

Понимаю, это трудно для тебя, и не уверен, что случится дальше, но обещаю тебе, Мэрайя, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты и наш ребенок были счастливы и обеспечены во всех отношениях.



Глава 14


Мэрайя захотела побыть одна, и хотя ему не хотелось оставлять ее в таком состоянии, Кестов решил, что лучшее, что он может для нее сделать, — это как можно скорее отправиться на Гранику. Возможно, поиски сестры ее обрадуют.

Они с Малдостом продали большую часть груза, пожертвовав прибылью в угоду времени. Тем не менее по завершению грузовой отсек остался наполовину полным. Они оба негласно избегали разговоров о слонгах. Как только закончили, Кестов собрался обсудить с Пловаком маршрут до Граники.

— Не больше недели, — пообещал штурман. — Возможно, меньше, если вы не против потратить лишнее топливо.

Кестов готов был сделать все, чтобы вернуть улыбку на лицо Мэрайи.

— Да, я хочу добраться как можно быстрее. На борту есть то, о чем я просил?

— Да, сэр.

— Очень хорошо. Готовьтесь к отлету, но ждите моего сигнала.

— Да, сэр. — Пловак замешкался. — Что-то не так с госпожой Мэрайей?

— Не совсем, но ее огорчили некоторые новости.

— Пожалуйста, передайте ей мои наилучшие пожелания.

— Спасибо, Пловак, — искренне поблагодарил он. Его мири покорила весь экипаж, даже хмурого молодого штурмана. — Уверен, что она это оценит.

Кестов забрал свои вещи и направился к их каюте — а была ли она еще их каютой? Возможно, Мэрайя больше не захочет делить ее с ним после его неумышленного злоупотребления ее доверием. Когда капитан тихо открыл дверь, в комнате царил полумрак. Сердце неровно билось, пока он не заметил маленькую фигурку, свернувшуюся калачиком посередине кровати.

Кестов тихо подошел, не желая побеспокоить ее сон, но уловил блеск глаз, когда Мэрайя взглянула на него.

— Ты хочешь побыть одна? — заставил он себя задать вопрос. Его хвост уже пытался притянуть его поближе к ней.

— Нет. Я… ты нужен мне, Кестов, — прошептала Мэрайя.

От ее слов его сдержанность ослабла, и Кестов опустился на кровать, прижимая ее к себе, а его хвост обвился вокруг ее запястья. Мири снова была в его объятиях, ее запах окружал, вновь наполняя его мир.

Как только Кестов обнял ее, что-то внутри Мэрайи расслабилось. Его успокаивающий пряный аромат окружил ее, и на душе стало легче. Как бы она ни была подавлена весь день, все равно жаждала его присутствия. Она не винила — не могла винить — его. Шок на лице капитана был совершенно искренним, но еще больше она до глубины души верила, что он никогда не причинит ей боль.

— Мне так жаль, моя мири.

— Это не твоя вина. Я предпочла рискнуть.

— Потому что поверила моим словам.

— Да, но еще и потому что не хотела, чтобы между нами были какие-то барьеры, — призналась она. Мэрайя желала ощутить каждый дюйм его изумительного члена. И вдруг тихонько засмеялась. — Джудит стала читать мне лекции об использовании презервативов в тот день, когда у меня впервые пришли месячные. Как всегда, она была права.

— Может, тебе станет легче, если ты поговоришь с парой Рибека? Кажется, она была в подобном положении.

— Нет, я так не думаю. Он упомянул, что у них трое детей, так что подозреваю, что она из тех, кто любит детей — та, кем я никогда не была. Я даже никогда не играла с куклами.

— Мы будем учиться вместе, — пообещал Кестов.

Его слова утешили ее, и все же…

— Что мы будем делать? Если я беременна, то не смогу вернуться домой. — Она погладила гребень на его голове. — Сомневаюсь, что Земля готова к ребенку-полукровке.

— Ты бы оставила меня, если бы это было возможно?

Кестов выглядел таким потрясенным, что Мэрайя быстро поцеловала его в щеку.

— Нет, я бы никогда не отняла у тебя ребенка, — особенно если учесть то, что она знала, каким драгоценным подарком ребенок будет для него.

— Мы можем адаптировать корабль для проживания ребенка.

— Пожалуй, — эта идея понравилась ей. Кестов мог бы продолжать свои путешествия, пока она и ребенок будут сопровождать его. И Мэрайя чувствовала себя здесь как дома. Опять это слово. Дом. А будет ли чувствовать себя как дома ребенок? — Думаю, у нас есть время, чтобы принять решение. Мы ведь все равно летим на Гранику, не так ли?

— Конечно. Если только…

— Если только что?

— Теперь, когда ты находишься в деликатном положении, возможно, предпочла бы остаться здесь? Мы не знаем, с чем столкнемся на Гранике.

— Я возможно беременна, но не недееспособна. Разумеется, я отправляюсь с вами, — возмущенно заявила Мэрайя, но тут же успокоилась, когда Кестов облегченно вздохнул и притянул ее ближе.

— Признаюсь, я рад, что ты будешь сопровождать меня. Я бы переживал, если бы мы расстались.

Внезапно ее осенила безумная мысль, что она тоже не хочет расставаться с ним, и если вдруг она беременна, то они не расстанутся. Ей всегда казалось, что она будет чувствовать себя в ловушке, привязанной к мужу и ребенку, но это не так. Это чувство… правильное.

— Я не представляю, как Джудит это сделала, — задумчиво промолвила Мэрайя, прижимаясь к нему.

— Что сделала?

— Родила ребенка для себя.

— А где его отец?

— В пробирке. — Мэрайя рассмеялась над его выражением лица, испытывая облегчение. — Ты слышал об искусственном оплодотворении?

— Использование технологии для создания жизни? Да, — на его лице промелькнула печаль. — Отец говорил, что на Киресии было совершено множество попыток, но ни одна не увенчалась успехом. Знать, что мы можем успешно размножаться с другой расой… — его рука накрыла ее живот. — Это чудо для моего народа.

Прикосновение его большой теплой руки вызвало в ней прилив желания, и Мэрайя почувствовала, как ее тело откликнулось. Ноздри Кестова раздувались, и он поднял голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, а его хвост переместился с ее талии на грудь.

— Ты возбуждена, моя мири.

— Кажется, ты так на меня влияешь.

— Я пойму, если ты больше не пожелаешь делиться со мной наслаждением.

— О, я бы хотела. — Она застонала, когда его хвост слегка коснулся затвердевшего соска. — Но если у нас есть хоть малейший шанс, что я не беременна, мы должны принять некоторые меры предосторожности. Хотя подозреваю, что беспокоиться о контрацепции сейчас — все равно что запирать дверь сарая после того, как лошадь украли.

Кестов нахмурился, но все же кивнул.


— Думаю, я понял вашу идиому. Я поговорю с Хувианом о дополнительных мерах предосторожности, хотя ему придется провести исследование. Немногие расы практикуют подобное.

— Ты уверен, что он… дееспособен?

— Да, — задумчиво ответил он. — Я думаю, да. В этих вопросах он был вполне компетентен, и вечера, когда ты поешь для нас, пошли ему на пользу. Он больше не спешит напиваться.

— Кажется, он весьма беспокойный мужчина.

— Да. Возможно, изначально моя догадка была верна. — Кестов склонился над ней. — Но больше не хочу обсуждать его. Даже без мер предосторожности я все равно могу доставить тебе удовольствие.

— Но…

Ее протест потонул в поцелуе, когда Кестов продолжил доказывать, насколько искусным может быть в умении ублажать ее ртом, руками и этим очень непослушным хвостом.

Кестов удовлетворенно наблюдал, как Мэрайя погружается в сон, изнемогая от наслаждения. Его собственный член пульсировал и болел, но он отверг ее предложения взять его в рот. Чувство вины за то, что был с ней так неосторожен, все еще терзало его. Однако, как только она уснула, капитан вышел из каюты в поисках Вовиана. Он сомневался, что сможет долго сдерживаться от желания прикоснуться к любимой. Кестов нашел медика сидящим в своей лаборатории, уставившись на непочатую бутылку парталланского ликера.

— Хувиан? Что-то случилось?

— Ничего сверхъестественного, — прежде чем капитан успел поинтересоваться, Вовиан покачал головой. — Неважно. Могу я чем-то помочь?

— Да. Мне нужно, чтобы ты составил для меня протокол контроля рождаемости.

— Контроль рождаемости? Непривычная тема в наше время.

— Возможно, но моя па… но Мэрайя планирует вернуться на Землю. Если это еще не слишком поздно.

Кестов знал, что это неправильно, но в глубине души молился о том, чтобы и в самом деле было уже слишком поздно. Но это натолкнуло его на мысль.

— Ты сможешь определить, беременна ли она?

Лицо Хувиана стало еще белее, чем обычно, и он энергично затряс головой.


— Нет! То есть, нет, скорее всего, нет. Я не знаком с ее видом, поэтому не могу быть уверен в ее гормональном фоне. Полагаю, что ответ на этот вопрос вам даст время.

— Понятно. Так значит и с контролем рождаемости ты не сможешь помочь?

— Нет, с этим я могу помочь. Физиология цире тщательно изучена. Пожалуйста, присаживайся. — Хувиан повернулся к своему монитору и быстро прокрутил серию файлов, которые для Кестова выглядели как тарабарщина. Через несколько минут медик снова обратился к нему. — Здесь говорится, что твое семя не будет плодородным, пока не встретишь свою пару. Это не так?

— Это то, во что меня всегда заставляли верить. Конечно, мне всегда внушали, что только женщина моего вида может стать такой парой.

— Но ведь ты думаешь, что Мэрайя — твоя пара?

Да.

— Не знаю. Я хочу разделить с ней свою жизнь, но никогда раньше не спаривался, и был еще слишком мал, чтобы все понять, когда мои родители жили еще вместе.

— Понятно. — Хувиан пролистал страницу вниз. — Тебя привлекает ее запах?

— Да, разумеется, — даже мысль о ее нежном аромате заставила его член вздрогнуть.

— А твой хвост? Неважно, я видел, как часто он оборачивается вокруг нее. — Хувиан замешкался. — У тебя образовался узел?

Кестов с трудом справился с волной гнева из-за необходимости обсуждать столь интимный вопрос. При всех своих недостатках Хувиан был медиком, в конце концов.

— Да, — коротко ответил он.

— Согласно этим записям, ты, скорее всего, спарился и способен к зачатию.

И снова в его душе столкнулись восторг и страх.

— Ты можешь предотвратить это в будущем? — Если еще не слишком поздно.

— Да. Это просто. Я возьму образец крови и разработаю формулу. Она будет готова завтра — нет, лучше сегодня вечером. Любовь способна заставить любого мужчину совершить глупость, — меланхолично заметил Хувиан.

Любовь? Это слово эхом пронеслось в его мыслях и оформилось с чувством неизбежной правоты. Да, он любил ее. Тот росток влечения перерос в любовь.

— Возможно, ты прав, — признал капитан.

— Я принесу средство в гостиную сегодня вечером. Может, Мэрайя захочет спеть?

— Я думаю, захочет, — неторопливо ответил он. — Кажется, это ее успокаивает.

— Было бы очень приятно. Она помогает мне забыть…

— Забыть что?

Хувиан покачал головой, отчего длинные рыжие косы разлетелись.


— Многое.

Кестов не стал настаивать на продолжении. Вместо этого он терпеливо наблюдал, как врач брал образцы и проводил несколько дополнительных тестов. Когда Хувиан закончил, капитану уже не терпелось вернуться к своей спутнице. Своей паре. Еще одно слово, которое прочно засело в его сердце.

Голос Хувиана остановил его, когда Кестов уже собирался уходить.

— Спасибо, капитан, — тихо поблагодарил он.

— За что, Хувиан?

— За то, что спасли меня. За то, что дали мне место, где я могу сражаться. — Врач бросил взгляд на бутылку на столе. — Сражение, которое еще не закончено, но в последнее время стало немного легче.

Кестов кивнул, смущенный благодарностью мужчины.


— Не бойся просить о помощи. Мы же семья, в конце концов.

Только выйдя за порог, он понял, что сказал. Что, черт возьми, с ним происходит? Неужели он превращается в семьянина, которым никогда не хотел быть и которым никогда не надеялся стать?

Словно в ответ на его вопрос, по коридору навстречу с радостным визгом пронеслась маленькая розовая фигурка.

— Ты нашла меня, да? — Кестов подхватил Лилат и усадил ее на руку. — Я сегодня слишком долго не приходил?

Лилат поднесла маленький хобот к его лицу, когда его хвост поднялся, чтобы накрыть ее.


— Пойдем, малышка. Давай посмотрим, проснулась ли моя пара. Наверняка она тоже по тебе скучала.



Глава 15


Мэрайя спала недолго, но когда проснулась, обнаружила, что ее беспокойство ослабло. Не полностью, но она смирилась. Кестова рядом с ней больше не было, однако это не вызвало паники, как это случилось бы, если бы исчез потенциальный отец-человек. Если не принимать во внимание тот факт, что это был его корабль, она абсолютно не сомневалась, что капитан никогда не бросит ее — ее или их ребенка.

Ребенок. Ее рука опустилась к животу. Интересно, как бы он выглядел? Будет ли у него зеленая кожа и темные глаза Кестова? И, о боже, его хвост? Как можно надевать подгузник на хвост? Она никогда не хотела ребенка, но теперь ее охватило яростное желание его защитить.

Она станет такой же хорошей матерью для своего ребенка, какой была Джудит для нее.

Джудит. Пора вспомнить о своей главной задаче здесь и сказать Кестову, что она готова отправиться на Гранику как можно скорее. Поднявшись с постели, Мэрайя увидела на краю кровати несколько свертков из разноцветной ткани. Неужели это для нее?

Пока она сомневалась, заглянуть ли в один из них, чтобы выяснить, что в нем, дверь открылась, и появился Кестов. Лилат приникла к нему, ее маленькое тело казалось еще меньше на фоне массивной груди. Внезапно перед ней возникло видение того, как он держит их ребенка, прижимая к себе, и глаза ее наполнились слезами. Может, он и инопланетянин, но лучшего отца Мэрайя и представить себе не могла.

— Отлично. Ты проснулась. — Кестов подошел ближе и увидел слезы в ее глазах. — Что-то случилось, моя мири? Что-то не так?

Лилат взволнованно зарычала.

— Нет, просто подумала, как мне повезло, что я встретила тебя. — Ее улыбка получилась слегка смазанной, но искренней.

— Даже при таких обстоятельствах? Ты оказываешь мне честь, Мэрайя.

Кестов поцеловал ее, не спеша и сладко, но ее тело откликнулось, и ей пришлось заставить себя не прижаться к нему, когда он поднял голову.

— Я просто смотрела на эти свертки, — вздохнув, проговорила она.

— Ну и хорошо. Они для тебя.

— Для меня? Правда?

— Да. Не так уж много, и мне пришлось угадывать размер, но надеюсь, ты будешь довольна. Давай, открывай, — сказал Кестов, садясь на кровать и прижимая к себе Лилат. Слонг наблюдала за ним большими темными глазами.

Чувствуя себя немного ребенком в рождественское утро, Мэрайя развернула первый подарок. Высыпались рубашки самых необычных оттенков, мягкие на ощупь и струящиеся по ее рукам, как шелк.

— Они прекрасны.

— Они лишь подчеркнут твою красоту.

Во втором пакете были брюки, тоже из мягких струящихся тканей, и вещь, которая, по ее предположению, должна быть ночной рубашкой, так как она практически прозрачна.

— Платье для вечерних утех? — невинно спросила Мэрайя.

— Ночная сорочка только для моих глаз, — прорычал Кестов. — Хотя, подозреваю, мне не понадобится много времени, чтобы снять ее.

— Хм, насчет этого…

— Я только что был у Хувиана. Он готовит для меня противозачаточную формулу.

— Для тебя? — спросила она, потрясенная.

— Да. У него достаточно материалов по физиологии цире, чтобы приготовить препарат.

— На Земле всегда ответственность лежит на женщине.

— Глупое мнение. Разве в процессе не участвуют двое? Или, возможно, трое, если вы родом с Троджета.

— Как правило, двое. — Мэрайя взглянула на него из-под ресниц. Никогда еще он не выгляделтаким желанным, как сидя здесь, нежно прижимая к своему большому телу маленького розового слонга. — Сколько времени это займет?

— Он заверил, что все будет готово сегодня вечером.

— Хорошая новость, — пробормотала она, надевая ночную сорочку. — Очень хорошая.

В его глазах вспыхнул жар, и хвост метнулся к ней, но Мэрайя отпрыгнула назад, оказавшись вне досягаемости.


— Сегодня вечером, помни.

— Снова жестоко отвергаешь меня, — серьезно заявил Кестов, сверкнув глазами.

Мэрайя закатила глаза и открыла два последних свертка. В первом оказался планшет.

— Что это?

— Это устройство для чтения. Ты говорила, что скучаешь по книгам.

— Это очень мило с твоей стороны, но я не могу читать на твоем языке. — Оказалось, что устройство перевода работает только для вербального общения.

— Знаю. Оно обучит тебя галактическому стандартному торговому языку. Устройство разработано для облегчения процесса обучения, и как только ты станешь свободно владеть языком, тебе будет доступно несколько книг.

— Спасибо, — поблагодарила Мэрайя, стараясь не заплакать снова. Но потом открыла четвертый сверток, и весь ее контроль улетучился. В нем оказался маленький струнный инструмент, похожий на цимбалы. Сквозь слезы она провела пальцем по струнам, наслаждаясь мелодичными нотами.

— Мири, пожалуйста, не плачь. Я подумал, что доброн сможет порадовать тебя. — Кестов осторожно положил Лилат на кровать и заключил любимую в свои объятия.

— Это слезы счастья. Ты самый заботливый мужчина, которого я когда-либо встречала.

Мэрайя снова поцеловала его, и как только его язык коснулся ее, ощутив во рту знакомый специфический вкус, потеряла самообладание. Только услышав возмущенный визг и почувствовав, как мягкий хоботок призывно гладит ее по щеке, она пришла в себя.

— Не сейчас, Кестов. Сегодня вечером.

— Сегодня вечером, — повторил он, застонав, когда Лилат, пытаясь забраться обратно к нему на колени, наступила на его внушительную эрекцию. — Это будет очень долгий вечер.

Кестов лежал в их постели, его глаза нетерпеливо смотрели на дверь в санитарный узел. «Странник» держал путь к Гранике, и капитан испытывал немалое удовлетворение от того, что Мэрайя с ним на борту. Они взлетели незадолго до наступления сумерек, и Пловак успел вовремя вывести их из системы и отправить в путь, чтобы присоединиться к вечернему музицированию. Когда Мэрайя воспользовалась его подарком, извлекая несколько нот на доброне для аккомпанемента своей песни, его охватило счастье, он был в восторге от того, что нашел то, что может доставить ей удовольствие.

Кестов не стал настаивать на выступлении, опасаясь, что в сложившихся обстоятельствах Мэрайя предпочтет не петь, но она лишь улыбнулась.

— Пение всегда поднимает мне настроение.

— Ты все еще переживаешь?

— Переживаю? Да. Это не похоже на то, как я поступала раньше, даже если не считать всего этого «я в открытом космосе с огромным, симпатичным инопланетянином».

— Моя мири…

Мэрайя прижала палец к его губам.


— Я сказала «переживаю», а не «несчастна». Возможно, это не то, на что рассчитывала, но если должно было случиться, я счастлива, что это произошло с тобой.

Слова любви рвались к его устам, но Кестов заставил себя промолчать. Столько всего еще не выяснено, и он не хотел, чтобы Мэрайя подумала, что его протесты были просто реакцией на ребенка. Возможного ребенка, напомнил он себе. Они еще не знали, носит ли она его дитя.

Его тревожные мысли прервал звук открывающейся двери. Мэрайя стояла в проеме, полупрозрачная ткань ночной сорочки казалась почти прозрачной в свете комнаты за ее спиной. Как раз на это капитан и надеялся, когда увидел эту вещь за прилавком, покупая ей другую одежду. Сорочка стоила дороже, чем все остальное вместе взятые, но он не пожалел ни одного кредита, пока любимая плыла по комнате к нему, грациозно танцуя. Ткань была настолько тонкой, что Кестов мог видеть каждую деталь ее тела, лишь слегка завуалированную мерцающим розовым цветом.

— Я потерял дар речи, моя мири, — прорычал он. На кончике его члена выступила капля предсемени, и он схватился за основание, чтобы не кончить от одного вида любимой.

— Предполагаю, это значит, что тебе нравится? — Мэрайя закружилась, ткань расплылась вокруг нее розовым облаком.

— Да, — выдохнул капитан.


Он словно обратился в подобие загнанного животного, в голове билась только одна мысль — как можно скорее потеряться в ее сладком лоне. Слава Грантару, что Хувиан вручил ему маленький пузырек после вечерних мероприятий и заверил, что формула начнет действовать немедленно.


— Иди сюда.

— Прямо к тебе?

Мэрайя устроилась рядом с ним облаком благоухающего розового цвета, но находилась слишком далеко. Кестов подтащил ее ближе, чтобы иметь возможность ласкать восхитительные губы. Мэрайя выгнулась дугой. Он обхватил ее грудь, нетерпеливо пощипывая упругие пики, а хвостом попытался проникнуть между ее ног. Ткань мешала ему, хотя стала влажной и прозрачной от ее желания. Нетерпеливо капитан рванул материал в сторону. Плевать на расходы — он не хотел, чтобы между ними что-то было.

— Кестов! — вскрикнула Мэрайя, когда ткань порвалась. — Что ты делаешь?

— Готовлю тебя для меня.

Кестов нагнул ее еще ниже над своей рукой, чтобы иметь больший доступ к совершенной груди. Маленькие пики уже напряглись от возбуждения, но он не успокоился. Капитан посвятил себя им, облизывая и посасывая, пока они не набухли и не стали розовыми. Придерживая любимую одной рукой, другой он увеличил отверстие в нижней части ее платья, чтобы насладиться сладким теплом между ее ног. Он ласкал ее пуговку удовольствия, то доводя до грани, то ослабляя напор, пока его хвост играл в ту же игру — сначала дерзкое проникновение, а затем стремительное отступление.

Покрытый ее соком, хвост проникал все ниже, отыскивая тугой бутончик и прощупывая нежные складочки. Ее руки сжались на плечах, а тело выгнулось дугой, когда он скользнул внутрь. Кестов ощутил свежий прилив тепла к пальцам.

— Пожалуйста… Мне нужно кончить

— И ты кончишь. Но только когда я буду внутри тебя.

Кестов сорвал остатки ее одежды и опустил ее прямо перед собой на четвереньки.

— Такая красивая, — пробормотал он, проводя рукой по изящному изгибу ее спины до соблазнительной попки.

— Сладкие разговоры потом, — выдохнула она. — Сейчас секс.

Кестов не мог сопротивляться. Сжимая ее бедра, он вошел в нее глубоко жестким движением так, что оба вскрикнули. Он чувствовал, как Мэрайя трепетала вокруг него, и использовал весь свой самоконтроль, чтобы удержаться и не поддаться желанию взять ее жестко и быстро. Но ей не нужно было его терпение. Ее мягкие ягодицы снова прижались к нему в настоятельном требовании, и капитан уступил своему желанию. Огонь уже пробежал по его позвоночнику, но он твердо решил, что сначала любимая получит удовольствие. Хвост направился к ее пуговке наслаждения, поглаживая и пощипывая, а он, поддавшись инстинктам, входил в нее снова и снова, стремясь соединить их тела в единое целое. Кестов почувствовал, как поднимается жар, как основание его члена начинает набухать, и погрузился до упора в эти жаркие объятия. Его семя извергалось долго, а Мэрайя сжимала его внутренними мышцами в такт ему, выкрикивая его имя, пока глубоко внутри нее завязывался узел.

Задыхаясь, Кестов рухнул на кровать, перекатился на бок и притянул любимую к себе, все еще находясь глубоко в ее теле. Пожалуй, здесь был создан не только уют, но и дом.

— Ммм, — сонно промолвила Мэрайя. — Ты испортил мою ночную рубашку.

— И нисколько об этом не жалею. Только хотелось бы иметь тысячу таких, чтобы каждую ночь срывать с тебя новую.

Ее тело замерло.

— Кестов, я все еще должна убедиться, что Джудит и Чарли в безопасности и счастливы. Это может включать в себя возвращение на Землю.

В его сердце разверзлась зияющая дыра.

— Ты обещала, что никогда не отнимешь у меня ребенка.

— И не отниму. Но если я не беременна, мне нужно думать о них. Джудит дала мне так много. Если я понадоблюсь ей на Земле, то должна остаться. И даже если нет, не думаю, что смогу прожить остаток жизни, не видя их.

— Я чувствую то же самое по отношению к тебе, моя мири.

Мэрайя с головой зарылась в одеяло, и Кестов проклял узел, который не позволял ему повернуть ее лицом к себе.

— Я тоже, — тихо прошептала она. — Но ты не смог бы жить на Земле.

— Нет. И даже если бы ваш народ принял меня, мое правительство запрещает любые контакты с мирами, не выходящими за пределы собственной планеты в развитии.

— У нас уже существуют космические полеты, — пробормотала она.

— За пределы вашей солнечной системы?

— Ну, нет.

Они лежали вместе в тишине, пока член наконец не обмяк настолько, что капитан смог вытащить его. Кестов тут же повернул любимую лицом к себе.

— Это то, чего ты хочешь, Мэрайя? Вернуться на Землю?

— Нет. — Ее рука коснулась его щеки. — Я буду счастлива остаться с тобой, путешествовать на этом корабле, петь для твоей команды — но только если не смогу увидеть свою семью.

Кестов не мог спорить. Он провел последние пять лет в поисках своего брата из-за той же связи.

— Я не хочу разлучаться с тобой, — это было самое большее, что он позволил себе сказать.

— И я с тобой. Может быть, все наладится. Может быть, сестра обрела счастливую жизнь, и мы сможем навещать ее, когда захотим. Так же как я раньше.

— Я надеюсь на это.

Но несмотря на то, что Мэрайя прижалась ближе и зарылась головой в его грудь, Кестов уже чувствовал пропасть между ними.



Глава 16


Четыре дня спустя Мэрайя проснулась в одиночестве. Это была странная неделя. Бывали моменты, когда все казалось идеальным, и они с Кестовом могли расслабиться и наслаждаться обществом друг друга. Но бывало и так, что она чувствовала расстояние между ними. Ее сердце разрывалось в двух разных направлениях, хотя она и убеждала себя не придумывать проблем. Велика вероятность того, что она беременна, и в этом случае решение принимать не нужно. Мэрайя не заберет у него ребенка, несмотря ни на что. Она могла только надеяться, что Джудит согласится остаться с ней.

Попытка успокоиться длилась до тех пор, пока Мэрайя не посетила ванную. У нее начались месячные. Бросив взгляд на пятнышко красного цвета, она разрыдалась. Поняла в эту секунду, как сильно хотела забеременеть. Не для того, чтобы облегчить себе решение, а потому что хотела иметь ребенка. От Кестова. От мужчины, которого любила. Правда обрушилась на нее, как волна, и землянка заплакала еще сильнее. Она любила его, любила его милый характер, его чрезмерную защиту, любила его доброту и лукавый блеск в глазах, когда он дразнил ее. Ей нравилось, как Кестов обнимал ее своим большим телом, словно не мог без нее оставаться. Она даже любила хвост, который всегда хотел прикоснуться к ней.

Ей хотелось рассказать ему о своих чувствах, но это было бы нечестно по отношению к нему. Как бы сильно она его ни любила, необходимо заботиться о своей сестре — ведь именно так поступает семья. Жертвует собой, чтобы сделать тебя счастливым. Джудит пожертвовала ради нее. Теперь настала ее очередь.

Выйдя из ванной, она увидела, что Кестов ждет ее.

— У меня хорошие новости. Похоже, мы приземлимся на Гранике через несколько… — он резко осекся, увидев ее лицо. — Мири, что случилось?

— Я не беременна.

Как бы ни старалась, у нее не получилось скрыть дрожь в голосе, и попытка изобразить улыбку оказалась лишь жалким усилием. Кестов выглядел таким же опустошенным, но шагнул вперед и притянул ее в свои объятия.

— Мне так жаль, — его руки сжались. — Но следовало знать, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Моему народу суждено покинуть этот мир. Глупо было надеяться.

Опустошенность в его тоне проникла в ее собственную печаль.


— Рибек сказал, что это возможно. Говорил, что у него родился ребенок от его человеческой пары.

— Наверное, это чудо? — Кестов положил палец ей на подбородок, заставляя поднять лицо. — Я очень надеялся разделить с тобой это событие, но, пожалуй, так тебе будет легче сделать выбор.

Он говорил так искренне и так печально, что у нее сжалось сердце.


— Нет, Кестов, не облегчит. Я не хотела расставаться с тобой раньше и не желаю оставлять тебя сейчас. Мое самое заветное желание — чтобы мы нашли Джудит и Чарли и чтобы они захотели остаться с нами, — наконец ей удалось улыбнуться. — Впрочем, возможно, нам понадобится корабль побольше.

— Я организую покупку корабля побольше, — мгновенно согласился он.

Так мило.

— Но я не знаю, через что она прошла. Если ее жизнь была… трудной, возможно, она захочет только одного — вернуться на Землю.

— Ты должна поступать так, как считаешь нужным. Но сначала мы должны найти твою сестру. Я собирался сообщить тебе, что мы приземлимся через несколько часов.

Бабочки затрепетали в ее животе. Неужели она, наконец-то, близка к тому, чтобы найти их?

— Ты все еще полагаешь, что мы должны начать с Село? — спросила Мэрайя.

Изучив Гранику, Кестов выяснил, что это в основном сельскохозяйственная планета. На главном континенте находился большой межзвездный порт, но поскольку его корабль был достаточно мал, чтобы приземлиться почти в любом месте на поверхности, им не нужно начинать поиски именно там. Из информации в сети следовало, что большинство новых поселений сосредоточено в северной части континента, а Село был центральным городом в этой области.

— Да, думаю, да. Многие из новых поселенцев, похоже, живут неподалеку. Надеюсь, так будет легче узнать что-нибудь о твоей сестре. Или о цире, который ее купил, — мрачно добавил он. — Ему есть за что ответить.

— Сначала мы должны убедиться, что Джудит и Чарли в безопасности.

— Конечно, — Кестов потер подбородок. — Мне кажется, будет лучше послать Малдоста в город для расследования.

— Малдост. Серьезно? — с сомнением спросила Мэрайя. Как бы ей ни нравился этот крупный мужчина, она все еще считала его импульсивным юношей.

— Да. Уверен, он справится с этой задачей, и он умеет общаться с людьми. Если я начну наводить справки, то могут решить, что я похож на того цире, который купил девушку.

— Я могу пойти, — предложила Мэрайя.

— Ни в коем случае. Я не позволю тебе уйти без моей защиты. Ты слишком привлекательна. — В глазах Кестова загорелись огоньки, и, несмотря на свою грусть, она почувствовала, как ее тело откликнулось.

— Придется подождать еще несколько дней. У меня только что начались месячные.

— Что? — нахмурился Кестов.

— Мой менструальный цикл.

Кестов по-прежнему ничего не понимал, поэтому она похлопала его по руке.


— Не бери в голову. Это просто означает, что мы не можем заниматься сексом несколько дней. И что мне нужно сходить к Хувиану.

— Что случилось? Ты заболела? — Его ноздри раздулись. — Я не понимаю. Твой запах изменился. Он стал глубже, богаче, более пьянящим. Но еще я чувствую запах крови. Ты ранена?

— Нет, Кестов. Уверяю, я в порядке. Но мне нужно поговорить с ним.

— Я провожу.

Мысль о том, что ей придется объяснять свои потребности им обоим, заставила ее скривиться.


— Почему бы тебе не пойти и не проинструктировать Малдоста? А потом я схожу за Лилат и найду тебя. — Если бы они не приходили за малышкой каждое утро, она бы сама шла их искать.

Кестов неохотно согласился, и вскоре Мэрайя уже стояла в лаборатории Хувиана, пытаясь объяснить, что ей нужно. К ее огромному облегчению, врач был знаком с менструальным циклом и после нескольких минут размышлений достал маленький вогнутый белый диск.

— Что это? — подозрительно спросила она.

— Это разновидность губки. Она впитывает твои выделения и перерабатывает их.

— Надолго ее хватит?

— Она впитает… — Хувиан на мгновение задумался, подсчитывая — десятую часть веса твоего тела.

— Значит ли это, что мне не нужно ее менять?

— Нет, пока не закончатся выделения. Затем убери ее и оставь сохнуть, по крайней мере, на два дня. Ты сможешь использовать губку повторно в следующем цикле.

Мэрайя поморщилась.


— А это не будет, ммм, как-то не гигиенично?

На лице Хувиана отразился ужас.


— Конечно, нет. Губка станет такой же, как и сейчас. Я говорил тебе, что она будет перерабатывать твою кровь — впитывать и очищать ее.

Немного неуверенно, Мэрайя протянула руку и взяла диск. Один? На весь период? Поскольку у нее не было выбора, решила попробовать. Изучив средство гигиены, она поняла, что оно очень напоминает мембрану, что заставило ее задуматься…

— Умм… — Мэрайя всплеснула руками, прежде чем наконец промолвила: — Можно ли заниматься сексом, надев это?

К ее огромному облегчению, врач даже не моргнул.


— Да, это вполне безопасно.

— Спасибо, Хувиан.

Он склонил голову.


— Если я могу быть тебе хоть немного полезен, всегда с радостью помогу. Твои песни облегчили мою печаль.

— Печаль? — тихо спросила она.

Его взгляд стал отрешенным, и на мгновение ей показалось, что Хувиан вот-вот заговорит. Но, в конце концов, он только покачал головой.

— Это мое бремя. Просто знай, что ты сделала его легче.

— Я рада. Спасибо, что рассказал. И спасибо тебе за это.

— Нужны ли тебе дальнейшие инструкции?

— Нет, нет. Все в порядке, — мгновенно откликнулась она. — Я вернусь, если понадобится.

Вскоре Мэрайя и Лилат присоединились к Кестову на мостике. Граника приближалась. В отличие от Тревелора, она выглядела явно инопланетной: суша была окрашена в фиолетовые оттенки, а моря — в нежно-розовые.

— Смотри, Лилат, — указала она. — Планета окрашена в те же цвета, что и ты.

Слонг не выглядела заинтересованной. Она была слишком занята тем, что перебирала хоботом волосы Мэрайи — то, чем увлеклась за последние пару дней. Мэрайя подумала, не из-за розовых ли полосок, которые сейчас смываются. Есть ли на этих планетах салоны?

Малдост подскочил к ней, хотя, возможно, подскок — не совсем подходящий термин для семифутового мохнатого самца. Иногда он все еще напоминал ей огромного щенка.

— Я найду твою сестру, — уверенно заявил он.

— Спасибо, Малдост. Очень надеюсь, что у тебя получится.

— Она похожа на тебя? Бледная и почти лысая?

Мэрайя подавила возмущенный протест. Она очень любила свои длинные волосы, но потом вспомнила, что по сравнению с Малдостом она должна выглядеть довольно лысой.

— Даже более лысая, — с энтузиазмом сообщила она, вспомнив короткую стрижку Джудит. — Или, по крайней мере, была такой. Наверное, к настоящему времени волосы уже отросли.

— Вот до такой длины? — Малдост потянулся к кончикам ее волос, но Кестов с рыком схватил его за руку.

— Не прикасайся к ее волосам.

— Нет, нет. Простите, капитан. — Уши Малдоста поникли, но он незаметно подмигнул Мэрайе, когда Кестов отошел.

— Просто будь… осторожен, хорошо? — попросила она. — Если она окажется в тяжелом положении, я не хочу усугублять его.

Он серьезно посмотрел на нее золотыми глазами.


— Я буду осторожен. Ты можешь на меня положиться.

— Уверена, так и есть. Спасибо.

Посадка прошла по плану, и «Странника» разместили на небольшом поле в отдалении от города. Пока ждали возвращения Малдоста, Мэрайя с Кестовом просмотрели снимки, сделанные кораблем во время посадки. Пейзаж оказался гораздо живописнее, чем ожидалось, несмотря на нежные цвета. Большая часть поверхности была покрыта низко растущей растительностью различных оттенков фиолетового цвета, а более высокие растения встречались только возле розовых озер. Их корабль пролетел над несколькими небольшими усадьбами, большинство из которых включали в себя несколько одноэтажных зданий и большие стада робедос — длинношерстного скота, похожего на маленьких носорогов, — прежде чем приземлиться на небольшом плато, которое плавно переходило в холмы, уходящие к далекой горной гряде.

Кестов также показал Мэрайе, как пользоваться обзорным экраном корабля, чтобы рассмотреть город более подробно. Он состоял из множества невысоких зданий, расположенных вдоль длинной главной улицы. Здания были построены в основном из розовой лепнины и напоминали глинобитные постройки, которые Мэрайя видела в Нью-Мексико, вплоть до внутренних двориков и садиков, примыкавших ко многим из них. При других обстоятельствах она бы с удовольствием их осмотрела. По улицам бродило множество различных видов существ, но самыми многочисленными были местные жители — граниканцы, раса маленьких стройных существ с кремово-розовой кожей и волосами разных оттенков сахарной ваты.

Все здесь казалось мирным и приветливым, и Мэрайя могла только надеяться, что жизнь ее сестры здесь сложилась так же.

Несмотря на множество автоматизированных повозок, самым распространенным видом транспорта были ксуты — высокие лохматые звери, удивительно похожие на земных верблюдов, за исключением того, что у них четыре глаза, а их длинный лохматый мех пыльно-голубого цвета. Тем не менее у них имелось два горба, и между ними крепилось седло. Мэрайя с любопытством наблюдала, как мальчик приказал одному из них встать на колени, а затем с царственным видом взобрался на животное. Смог бы Чарли когда-нибудь так поступить?

В ее глазах заблестели слезы, и Кестов подался к ней, чтобы обнять.

— Что случилось, моя мири?

— Просто подумала о Чарли. Надеюсь, с ним все в порядке. С ними обоими. Кажется, это не такое уж плохое место, правда?

— Так и есть, — промолвил он наконец. — Но мне не нравится присутствие далеков.

— Кого?

— Больших синих мужчин, — Кестов указал на двух необычных пришельцев. Большие, мощные мужчины без шеи и с огромными клыками, они, казалось, не причиняли никому особого беспокойства, несмотря на свой угрожающий вид. Сидели в открытом патио перед тем, что казалось таверной, и пили из больших кружек.

— Они никому не мешают.

— Нет. Но у них не очень хорошая репутация. Они наемники и работают на того, кто больше заплатит. Это не всегда плохо, но у них репутация несколько… неблагонадежных. Просто это странное место для поиска.

Кестов внимательно посмотрел на ее обеспокоенное лицо и ободряюще улыбнулся.


— Я уверен, что ничего страшного. Мой отец был немного параноиком в отношении других рас, и допускаю, что это передалось мне.

— Правда? Все на вашем корабле выходцы с разных планет.

Он засмеялся.


— Ты права. Наверное, точнее будет сказать, что отец передал свою неприязнь к нескольким конкретным расам, таким как ведекианцы и далеки. Он был твёрдо убеждён в том, что правильно, а что нет, и они нарушали его моральный кодекс, — его улыбка померкла. — Думаю, он был бы разочарован некоторыми из моих решений.

— Не верю, что ты когда-либо совершал что-то морально неправильное, — тут же возразила Мэрайя. О, она могла бы поверить, что он может не следовать всем правилам или вести себя идеально корректно, но точно знала, что никогда бы не стал намеренно причинять боль другому или использовать его в своих интересах.

— Спасибо, Мэрайя. — Кестов притянул ее ближе, и они вместе продолжили наблюдать за улицей.

Теперь, когда Кестов обратил ее внимание на этих двоих, Мэрайя не сводила глаз с далеков. Стало заметно, что большинство жителей города их избегают. Дважды кто-то пытался войти во двор, где они пили, замечал мужчин и уходил. Когда молодой граниец подошел, чтобы налить им еще выпивки, его руки так сильно тряслись, что землянка видела, как дрожит поднос. Далеки схватили кружки и отправили юношу прочь, отвесив тому небрежный подзатыльник.

Она стала подозревать, что отец Кестова был прав. Это далеко не добрые люди.

Но тут она увидела Малдоста, приближающегося по переулку за главной улицей, и все мысли о далеках испарились.

— Малдост возвращается. Пойдем встретим его.

— Не так быстро, моя мири. Ты можешь ушибиться, — посоветовал Кестов, когда она в спешке споткнулась о ножку стула.

— Все хорошо, я в порядке. Идём.

Мэрайя нетерпеливо потянула его за руку, и он, рассмеявшись, уступил. Когда Малдост вышел из лифта, они уже ждали его.

— Ты нашел ее? — выпалила она.

Я не уверен, но возможно.



Глава 17


Мэрайя уставилась на Малдоста и попыталась удержаться, чтобы не встряхнуть его.


— Что значит, ты не уверен?

Он покачал головой и повел ее в гостиную.


— Минутку. Я хочу есть.

— Малдост, ты меня убиваешь. Что случилось?

— Терпение, моя мири, — успокаивающе попросил Кестов.

Вместе они ждали, пока Малдост достанет огромную миску с едой из кухонной машины.

— Ну что? — с нетерпением возмутилась она, как только Малдост сел.

Он нахмурился.


— Народ здесь не разговорчивый. Я поступил как обычно: осмотрел несколько торговых лавок, остановился поесть, попытался завязать разговор с встреченными, — он покачал головой. — Обычно люди в изолированном торговом городе охотно общаются с незнакомцами. Эти люди, похоже, не хотят говорить ни о чем, кроме торговли.

— Ты видел дхалеков? — мрачно спросил Кестов.

— Нет, но слышал достаточно шепотков, чтобы догадаться о их присутствии.

— А как же моя сестра? — перебила Мэрайя.

— Я тут завел пару бесед о странных новых видах — прости, Мэрайя, — но как только в разговоре упоминалось о ком-то отдаленно похожем на человека, все замолкали. — Малдост бросил на нее взгляд, в котором читалось беспокойство. — А это, как я подозреваю, означает неприятности.

— О нет, — ее сердце учащенно забилось. — Ты нашел кого-нибудь?

— Нет, не совсем. Только странное нежелание говорить. — Он бросил взгляд на Кестова. — А если я упоминал о цире, все замыкались в себе сильнее.

— Значит, ты ничего не узнал? — Надежды Мэрайи начали ускользать.

— Нет, но я уже возвращался на корабль, когда один из граниканцев заманил меня в переулок. Он дал мне это. — Малдост протянул клочок бумаги с какими-то цифрами на нем.

— Что это? Я не понимаю.

— Это координаты, — пояснил Кестов. — Он сказал что-нибудь еще?

— Нет. Сунул мне это в руку и отправил в путь. Потом он исчез.

— Как думаешь, моя сестра там? — спросила она Кестова, который хмуро смотрел на листок бумаги.

— Не знаю. Но думаю, нам нужно это выяснить.

Поразмыслив, Кестов решил, что лучше всего не пытаться посадить «Странника» по указанным координатам. Если там будут проблемы, он не хотел, чтобы вид корабля спровоцировал какой-либо инцидент.

— Думаю, лучше всего будет сделать это как обычные путешественники, — сказал он. — Не мог бы ты позаботиться о транспорте, Малдост?

— Конечно. Вам нужны два ездовых зверя? — Он усмехнулся, показав большие белые клыки.

— Думаю, лучше взять повозку.

Как только Малдост ушел, Кестов повернулся к своей спутнице. Она разрывалась между волнением и страхом, радуясь, что ее сестра, кажется, совсем рядом, и ужасаясь того, что может найти.

— Возможно, тебе стоит остаться на корабле, — предложил он ей.

— Ни в коем случае. Я иду с тобой.

Не было ничего, чего бы он желал больше. Даже сейчас его хвост пробирался сквозь тесное пространство между ними и обхватил ее лодыжку. Но…

— Мы не знаем, с чем столкнемся. Это может быть опасно.

— Если моя сестра там и это опасно, тогда тем более важно, чтобы я поехала.

— Ты не в силах защитить себя.

Мэрайя оскалила мелкие белые зубы, пытаясь выглядеть свирепой.

— Еще как способна, приятель. Если ты не дашь мне один из этих пистолетов, я его где-нибудь найду.

— Здесь, на корабле, тебе будет безопаснее, — предложил Кестов, хотя ему была ненавистна мысль о разлуке с ней. — Если я найду твою сестру, обещаю, что приведу ее к тебе.

— А что, если с тобой что-то случится? — В этих больших голубых глазах заблестели слезы. — Тогда я потеряю трех людей, которые мне дороги… небезразличны. И я никогда не узнаю, что случилось с кем-то из вас.

Его инстинкты боролись друг с другом — желание защитить девушку любой ценой и желание, чтобы она всегда была рядом, но в конце концов слезы победили. Он не мог видеть ее такой несчастной.

— Ты самая невыносимая женщина, — со вздохом констатировал он.

— Значит ли это, что ты возьмешь меня с собой?

— Да.

Ее улыбка ослепила его.


— Спасибо, Кестов.

Пока Малдост договаривался о найме повозки, Кестов велел Пловаку перебросить «Странника» примерно на полпути к месту назначения. Они все еще будут достаточно далеко, чтобы избежать обнаружения. Малдост встретит их там, и они смогут проделать остаток пути на местном транспортном средстве.

К сожалению, Мэрайя тяжело переносила ожидание. Она расхаживала взад-вперед, выдвигая все более ужасные предположения.

Он смог найти только один способ ее успокоить.


— Пойдем со мной.

— Но что, если Малдост вернется? Я хочу быть готовой.

— Ему понадобится не меньше часа, чтобы добраться сюда. — Кестов подхватил ее на руки и понес в их каюту, в то время как она вздохнула и перестала протестовать.

— Что ты собираешься делать? Если думаешь, что я буду спать, то ты сумасшедший.

— Нет, моя мири, у меня есть план получше.

— Правда?

— Да. Возьми. — Он протянул ей коробку, которую достал из грузового отсека.

— Что это?

— Открой и узнаешь.

Мэрайя нахмурилась, но открыла коробку, после чего удивленно вскрикнула.


— О, они великолепны.

Коробка была переполнена тончайшими шелковыми платками ярких цветов.

— Откуда они взялись?

— Это входило в товары для торговли. — Дорогостоящая вещь, потому что платки были сделаны из тончайших волокон, которые пряли пауки Вигноу, но Кестов решил, что лучше увидит их на своей паре, чем будет переживать о прибыли.

— И это для меня?

Кестов кивнул, и Мэрайя бросилась в его объятия.


— Ты и в самом деле самый милый мужчина.

Поцеловав ее и дождавшись, когда ее маленькие твердые соски будут тереться о его грудь, он поднял голову и улыбнулся ей.

— Может быть, я не совсем милый. Должен признаться, что у меня было кое-что на уме.

— На уме? С платками?

— Да. В ту самую первую ночь ты обещала показать мне танец семи вуалей. — С тех пор эта мысль не давала ему покоя.

— Ты же знаешь, я этого не помню.

— Зато я помню.

— И даже не уверена, что это реальный танец — это всего лишь то, что я слышала от людей, — запротестовала Мэрайя, но он видел, что она задумалась над этой идеей.

— Станцуй для меня, моя мири. Пожалуйста.

— Думаю, я могу попробовать. — Мэрайя провела ладонью по его напряженному члену. — Уверена, что в этой истории присутствует султан. Ты согласишься сыграть эту роль?

— Султан?

— Богатый человек. Правитель. Тот, кто будет отдыхать на ложе из подушек, пока его женщина танцует для него. Ты можешь быть моим султаном? — С коварной ухмылкой она исчезла в уборной с коробкой платков.

Богатый правитель? Не та роль, на которую он рассчитывал, но меньшее, что он мог сделать, это присоединиться к ее игре. Кестов с готовностью разделся и лег на кровать, обложившись подушками, насколько это было возможно. Мысль о том, как она танцует для него, одетая лишь в тонкий платок, заставила его член запульсировать на пределе желания. Он погладил его, призывая себя к терпению. Через мгновение дверь открылась, и ему пришлось схватиться за основание члена, чтобы не взорваться.

Три платка развевались вокруг ее соблазнительных бедер, еще два едва прикрывали полную грудь. Два последних закрывали ее лицо, оставляя открытыми только глаза — большие, голубые и загадочные. Тихо напевая, она танцевала по комнате, такая же грациозная, как всегда, но с обольстительной остротой, которая заставила его член пульсировать в руке, когда Кестов отчаянно схватился за основание.

Одна вуаль соскользнула, затем другая, оставив лишь тонкое голубое облако, прикрывающее ее сочное лоно. Полупрозрачная ткань почти ничего не скрывала, но Кестову не терпелось, когда Мэрайя снимет ее, как если бы ткань была совсем непрозрачной. Кестов хотел, чтобы она полностью обнажилась перед ним. Следующий платок соскользнул с ее груди, обнажив дразнящие розовые соски.

— Мэрайя, — простонал он.

Она лишь улыбнулась ему и продолжила танцевать, напевая что-то о сладком. Ему было все равно; он просто хотел, чтобы она продолжала танцевать и раскрываться перед ним. Еще одна вуаль, и ее грудь оказалась на свободе, обнаженная и совершенная, подрагивающая в такт ее движениям, и вот последняя вуаль упала на пол.

Кестов больше не мог ждать. Забыв о своей роли, он вскочил с кровати и заключил любимую в объятия. Последние две вуали все еще скрывали ее голову, и он сорвал их, желая увидеть прекрасное лицо, когда будет ее целовать. Еще больше влаги собралось на головке его члена, когда он понес Мэрайю на кровать, скользнул толстым пальцем между ее складок, молясь, чтобы она была готова к нему. Спасибо Грантару. Мэрайя была скользкой, горячей и идеальной. Он больше не мог ждать. Вошел в нее, когда она выгнулась дугой навстречу его толчкам.

— Да, мой султан. Да, Кестов.

Воин навалился на нее с силой, охваченный желанием, и она отвечала на каждый толчок, ее тихие стоны подталкивали его вперед, пока он не взорвался в волнах оргазма, его член набух, завязавшись узлом внутри нее. Хвост прошелся по ее клитору, и тут Мэрайя тоже кончила, восхитительными вспышками, от которых по его телу пробежали толчки удовольствия.

Кестов рухнул на кровать и притянул любимую к себе, стараясь не потревожить их соединенные тела.

— Мне очень понравился этот танец.

— Я заметила, — улыбнувшись ему, она провела рукой по его щеке. — Спасибо.

— За что?

— За платки, за то, что сыграл вместе со мной, за то, что оказался здесь со мной.

— Если это возможно, я всегда буду с тобой.

В ее глазах заблестели слезы, и Мэрайя зарылась лицом в его грудь.

— Пожалуйста, пусть это будет возможно, — услышал он ее шепот.




Глава 18


Кестов замедлил ход повозки, когда они подъехали к ранчо. Оно выглядело как все другие здания, над которыми они пролетали, хотя, возможно, было немного более запущенным. Стену, окружавшую внешний двор, следовало бы покрасить, а цветущие кусты вдоль стены поникли, полумертвые от отсутствия ухода. На соседнем поле они видели стадо робедасов, но, похоже, никто о них не заботился. Даже воздух казался неподвижным.

— Где все? Разве в таком большом доме не должны работать люди? — прошептала Мэрайя.

— Да, — мрачно отозвался он и положил руку на свое оружие. Кестову не следовало брать любимую с собой. Хотя не заметил никакой очевидной опасности, не мог не задаться вопросом, не таится ли кто-то в безмолвных тенях.

— Пожалуй, я говорю глупости, — твердо сказала она. — В конце концов, это всего лишь дом, верно?

Несмотря на свои слова, она прижалась к нему чуть ближе, и его хвост обнял ее в утешение.

— Не волнуйся, моя мири. Я уверен, что все в порядке.

Кестов остановил повозку перед воротами во двор.


— Может быть, тебе стоит подождать здесь.

Ее глаза сузились.


— Почему?

— Если это дом цире, он может оказаться более благосклонен к встрече со мной одним, чем к встрече с парой.

— А если он ужасный рабовладелец, то может подумать, что ты такой же, и расслабиться, — заметила она.

— Возможно, ты и права, — и он предпочел бы, чтобы она была

рядом. — Хорошо, — согласился он. — Просто держись позади меня.

Мэрайя закатила глаза, но кивнула и пристроилась позади него. Хвост потянулся к ней и обвил ее запястье, и она благодарно его погладила. Она не нервничала, но абсолютная тишина была странной. Слышалось отдаленное мычание скота, но кроме него доносился лишь слабый шелест ветра. Если бы это был фильм в жанре вестерн, то следовало бы ожидать, что мимо пронесется перекати-поле.

Кестов толкнул ворота, петля скрипнула достаточно громко, чтобы заставить Мэрайю подпрыгнуть. Внутри двор был таким же заброшенным. По краю открытой веранды с одной стороны увядшие цветы, а декоративные солнечные часы были сбиты с постамента. Выложенная плиткой дорожка, ведущая к входной двери, была покрыта пылью и потертыми следами. Ее надежды снова начали угасать. Конечно, ее сестры здесь нет? Она не могла представить себе Джудит, живущую в такой неопрятной обстановке. Но тут ее взгляд зацепился за мелькнувший под кустами ярко-красный предмет.

Она дернула Кестова за хвост и указала на него. Яркий цветной мячик, очевидно, детская игрушка, лежал наполовину скрытый в зарослях. Воин увидел его и кивнул, сжимая в руке оружие. «Пожалуйста, — взмолилась Мэрайя, — пожалуйста, пусть они будут здесь».

Тропинка вела к веранде и большим двустворчатым дверям, обитым металлом. Рядом с ними висел небольшой колокольчик. Жестом велев Мэрайе отойти в сторону, Кестов потянул за колокольчик. Неожиданно мелодичный звон разнесся по двору, противореча гнетущей тишине. Они ждали, но в доме по-прежнему ничего не происходило. После долгой паузы он постучал в дверь кулаком.

— Уходите. Я уже говорила вам, что не знаю, где находятся бумаги.

Голос был, несомненно, женский, но молодой и испуганный. Не ее сестра. Сердце Мэрайи заныло, но она не могла не отреагировать на ужас в нежном голосе.

— Мы здесь не в поисках бумаг. Мы пытаемся найти человека. Вы можете нам помочь? — Она еще раз оглядела заброшенный двор. — Или может вам нужна помощь?

Еще долго длилось молчание, и она уже начала отчаиваться, что ей ответят, но тут послышался звук отпираемого засова. Дверь распахнулась. Там стояла симпатичная молодая граниканка с лавандовыми волосами, в дрожащих руках она держала пистолет и смотрела на них. Ее взгляд переместился с Мэрайи на Кестова, ее глаза округлились, краска исчезла с ее лица.

— Кто вы? — прошептала она.

Пока она говорила, белокурая головка показалась из-за края ее юбки. Маленький мальчик даже не взглянул на Мэрайю, а смотрел прямо на Кестова.

— Папа! — закричал он и со слезами на глазах бросился к ее мужчине.

Кестов инстинктивно распахнул руки и подхватил мальчика. Малыш всхлипывал у него на шее, и воин бросил на Мэрайю беспомощный взгляд. Она уставилась на них двоих, и он увидел, что в это мгновение она пришла к тому же выводу, что и он. Его брат — его брат-близнец — был тем самым подлым цире, который купил человеческую женщину в качестве рабыни.

Потрясение и горе захлестнули его. Как мог Братан совершить такое? Братан, которого он помнил, никогда бы не нарушил столь фундаментальный принцип их общества — но более того, он был по-настоящему добрым мужчиной, всегда готовым помочь словом или делом. Как он мог опуститься так низко? А если и так, то Кестов мог винить только себя. Как сильно изменился Братан с тех пор, как покинул их корабль, и все потому, что Кестов не смог понять мечты своего брата. Его ненависть к себе была так велика, что ему потребовалась минута, чтобы понять, что мальчик говорит с ним.

— Где ты был, папа? Деви сказала, что ты никогда не вернешься.

Мальчик нахмурился и посмотрел на девушку, которая все еще не сводила глаз с Кестова, словно увидела привидение. Неудивительно, если она приняла его за Братана. Но где был его брат? Неужели он усугубил свои грехи, бросив рабов в этом пустынном месте? Кестов не мог — не хотел — верить в это, но альтернатива была еще более болезненной. Его сердце болело, и он крепче обнял мальчика.

— Чарли. Чарли, ты помнишь меня? — настойчиво проговорила Мэрайя.

Мальчик покачал головой и снова зарылся мокрым лицом в шею Кестова.

— Деви — это твое имя? — спросил Кестов.

— Деводжи, — поправила граниканка, не отрывая взгляда.

— Где мой брат? Где Братан?

— Твой брат? — Она слегка пошатнулась на пороге, и Мэрайя потянулась за ней. Девушка повернулась, чтобы поблагодарить ее, и ее рот приоткрылся, когда она взглянула на нее еще раз. — Вы… вы родственница госпожи Джудит?

— Да, родственница. Она моя сестра. Вы можете сказать мне, где ее найти?

— Я… ядумаю, вам лучше войти.

Деводжи зашла в дом, и они оба последовали за ней. Мальчик все еще цеплялся за шею Кестова, и его ручки практически душили его, а хвост успокаивающе поглаживал его по спине. Внутри все окна были закрыты ставнями, но он хорошо видел, что дом был в гораздо лучшем состоянии, чем снаружи, скудно обставлен, но чист и ухожен.

— Где он? — поинтересовался он, как только за ним закрылась дверь. — Где мой брат?

— И моя сестра?

Мэрайя встала рядом с ним, положив руку на спинку Чарли. Малыш наконец поднял голову и посмотрел на нее.

— Ты похожа на маму.

— Да, похожа. Это потому что мы сестры. Я знала тебя, когда ты был совсем маленьким.

— Вовсе нет. Я уже большой мальчик.

— Да, ты такой. Такой большой. — Ее глаза наполнились слезами. — Твоя мама когда-нибудь упоминала обо мне? Меня зовут Мэрайя.

Он наклонил голову, рассматривая ее.


— Это ты поешь?

— Да, верно. Я раньше пела тебе тоже.

— Спой для меня, — попросил мальчик.

— Обязательно, но сначала нам нужно поговорить с Деводжи.

Мэрайя подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, и Кестов увидел в ее глазах тот же ужас, который наполнял его сердце. Если то, что он подозревал, было правдой, Чарли не нужно слушать этот разговор.

— Чарли, ты можешь показать Мэрайе свою комнату? — спросил он.

— Нет, — руки Чарли снова обвились вокруг его шеи. — Не хочу оставлять тебя, папочка.

— Почему бы вам двоим не пойти? — мягко заговорила Мэрайя. — Я поговорю с Деводжи.

— Ты не должна оставаться одна, моя мири. — Кестов не мог смириться с мыслью, что она услышит новости, которых он так боялся, в одиночестве.

— Я буду в порядке…

Заплакал ребенок. Звук эхом разнесся по тихому дому, и Деводжи вздрогнула.

— Я только схожу за ней, — поспешно промолвила она и исчезла через проход в задней части комнаты.

Мэрайя нахмурилась.


— Девушка выглядит слишком молодой, чтобы иметь ребенка.

— Не ребенок Деви, — хмуро посмотрел на них Чарли. — Мой ребенок.

— Твой ребенок?

— Он так считает, — Деводжи улыбнулась, когда вернулась в комнату, держа в руках крошечный сверток, укутанный в одеяла. — Это его сестра, Клэр.

Глаза Мэрайи заблестели от слез.


— Это мое второе имя. Можно мне подержать ее?

— Она не очень хорошо относится к незнакомым людям… — начала Деводжи, но замолчала, когда Мэрайя потянулась к ребенку.

Когда она взяла ее на руки, Кестов потрясенно наблюдал, как из одеяла появился маленький зеленый хвостик и обвился вокруг запястья Мэрайи. Мэрайя посмотрела на ребенка и повернулась к нему, чтобы он мог видеть. Ребенок совершенно точно и бесспорно являлся цире.

Когда Мэрайя взяла ребенка на руки, ее сердце забилось от волнения. Бледно-зеленая кожа и маленький хвостик, несомненно, принадлежали цире, но эти большие голубые глаза, смотревшие на нее так серьезно, — это были глаза ее сестры, ее собственные глаза.

— Привет, малышка, — прошептала она, даже несмотря на навернувшиеся слезы. Во вселенной не существовало силы, которая могла бы заставить ее сестру оставить своего ребенка. Она посмотрела на Деводжи и тихо спросила: — Она ушла?

Девушка кивнула, в ее глазах стояли слезы.


— Вскоре после рождения ребенка. У нее поднялась температура, но она все время говорила, что с ней все в порядке, а мы все так беспокоились о других делах, что не понимали, насколько она на самом деле больна. Когда мастер Братан понял это, сразу повез ее в город. — Она бросила взгляд на Чарли, затем понизила голос. — Они так и не добрались. Попали в засаду где-то на дороге.

— В засаду?

— Повозку обнаружили перевернутой на обочине дороги. Маршал Закон пытался утверждать, что это был несчастный случай, потому что мастер Братан ехал слишком быстро, но он управлял этой штукой так, словно она была частью его самого. Я знаю, что это был не несчастный случай. Особенно когда появились дхалеки.

— Дхалеки? — К ним присоединился Кестов, хотя Мэрайя заметила, что он прикрывает рукой уши Чарли, прижимая его к себе. Мальчик внимательно наблюдал за ней, засунув большой палец в рот.

— Да, — отозвалась Деводжи. — Им нужны документы на право собственности на ранчо.

— Где документы?

— Не знаю, но они сказали, чтобы я нашла их, иначе они сами начнут искать.

Мэрайя посмотрела на девушку, вспоминая чудовищных пришельцев, которых видела в городе.


— Я очень впечатлена, что ты противостояла им.

— Ну, в первый раз здесь были мои братья — а у меня много братьев, — девушка слабо улыбнулась. — У меня много родственников, и пока что дхалеки никому не угрожали. Хотя мы все знаем, что это случится. Они возвращались дважды, но кто-то всегда был со мной. Сегодня моему брату Деворату пришлось пойти помочь нашей семье собрать урожай, и он вернется только к вечеру. Когда я услышала звонок, подумала, что это они.

— Но ты правда не знаешь, где эти бумаги?

— Нет. — Деводжи снова покачала головой, а после взглянула на Кестова. — Но я знаю, что в них написано. Он оставил ранчо тебе.



Глава 19


— Он не захочет, — машинально ответила Мэрайя.


Они никогда даже не обсуждали возможность поселиться в каком-то определенном месте. Им нужно увезти этих детей подальше от этого ужасного места. Ребенок на ее руках захныкал, и она с улыбкой посмотрела на это милое нечеловеческое личико. О возвращении на Землю теперь не могло быть и речи. Но независимо от обстоятельств ее появления на свет, это была ее племянница, и Мэрайя собиралась сделать так, чтобы малышка никогда не сомневалась в том, что ее любят.

— Минутку, моя мири, — проговорил Кестов.

— Что? Ты серьезно задержишься здесь? После всего, что произошло? — Она содрогнулась при мысли о том, через что пришлось пройти Джудит: ее продали инопланетянину, который оказался совсем не похож на своего брата. Насильно заставили родить ребенка…

— Я не знаю, что произошло, — медленно ответил он. — И хочу все узнать.

Он взглянул на полусонного Чарли, который сосал большой палец и прижимался к Кестову с видимым удовольствием. Возможно, его брат хорошо относился к ребенку, рассудила она, но это не оправдывало его обращения с ее сестрой.

— Он был моим братом, Мэрайя, — продолжал он. — Я обязан ему этим.

— Должен ему? После того, как он, мать вашу, купил мою сестру, чтобы она стала его рабыней?

— Что? — Деводжи выглядела потрясенной. — Я не могу вам поверить. Я никогда не видела более любящей пары.

— Любовь? — фыркнула она. — Как-то я в этом сомневаюсь.

Злость бурлила в ее жилах, и хотя она подозревала, что отчасти это реакция на горе, тем не менее с готовностью откликнулась.

— Когда вернется твой брат, Деводжи? — спросил Кестов.

— Сегодня поздно вечером. Он обещал вернуться вовремя, чтобы подоить робедос. — Она кивнула на Клэр. — Малышка прекрасно усваивает их молоко.

Слезы грозили сковать все тело.


— Как давно это случилось?

— Чуть больше месяца. — Печаль пробежала по лицу девушки. — Мой старший брат послал сообщение на Киресию, чтобы попытаться связаться с вами, но мы так ничего и не дождались. Дэворат был помощником Братана, и теперь он заботится о стадах. Я осталась здесь, чтобы дом не пустовал — и чтобы Чарли было легче.

Мэрайя снова бросила взгляд на племянника, который крепко спал, прижавшись к телу Кестова с непринужденной верой ребенка, который не боится, что ему причинят вред. Несмотря на то, что она торопилась уйти, понимала, к чему клонит Деводжи. Возможно, Чарли было бы легче, если бы у него появился шанс узнать их обоих. Мэрайя вздохнула.

— Почему бы тебе не уложить его в постель, а потом мы сможем поговорить? — предложила она Кестову.

Он колебался, казалось, не желая расставаться с ребенком, но потом кивнул.


— Где его комната?

— Здесь.

Деводжи повела их по длинному коридору, и Мэрайя последовала за ней. На одной стороне широкого коридора были окна, выходящие во двор, хотя сейчас все они закрыты, а на другой стороне располагались комнаты.

— Это моя комната, — пояснила девушка, когда они миновали первую дверь. — То есть если вы пожелаете, чтобы я осталась…

— Да.

— Да.

Они оба произнесли согласие одновременно, а затем Мэрайя добавила:


— Пожалуйста.

За то время, что она провела с Джудит и Чарли, всегда была тетей, а не матерью, и совсем не знала, что делать с грудным ребенком и малышом.

— Конечно, — ответила Деводжи с теплой улыбкой. — Мне бы не хотелось оставлять малышей. А это комната Чарли.

Она открыла вторую дверь, и Мэрайя снова чуть не разрыдалась. Комната оказалась более скромной версией комнаты Чарли дома. Она до сих пор помнила, как Джудит суетилась, подбирая нужный оттенок голубого цвета и тщательно вручную расписывая границу в форме паровозика — ту самую границу, которая шла по верху этих стен.

Кестов осторожно опустил Чарли в кроватку, его хвост задержался, словно не желая расставаться с мальчиком, прежде чем отойти.

— Хотите посмотреть остальной дом? — мягко спросила Деводжи, захлопывая дверь.

— Да, пожалуйста. — Появятся ли другие признаки присутствия Джудит?

Появились. Комната Клэр была оформлена в бледно-желтых тонах с еще одной ручной росписью. Мэрайя помнила, как Джудит обсуждала с ней этот дизайн, хотя в то время он казался ей довольно глупым.

Спальня хозяев оказалась самой ужасной. Огромная кровать, заваленная подушками — не так много, как Джудит любила дома, но достаточно, чтобы подчеркнуть отпечаток, который сестра наложила на комнату. Окна занавешивали шторы любимого Джудит нежно-зеленого цвета, был даже маленький туалетный столик. Могла ли Мэрайя ошибиться в оценке брата Кестова? Это не было похоже на комнату рабыни, это комната женщины с заботливым мужем. Мэрайя подошла к туалетному столику, и на этот раз ей не удалось сдержать слез. Плетеный браслет дружбы, такой же как у нее, лежал рядом с деревянной щеткой.

— Тише, моя мири, — обнял ее Кестов. — Ты расстраиваешь малышку.

— Я… я не могу…

— Я возьму ее, — поспешно отозвалась Деводжи. — Вам двоим нужно немного времени.

Как только Деводжи вышла из комнаты, Кестов подхватил Мэрайю на руки и усадил в большое кресло в углу, обнимая и прижимая к себе, в то время как она всхлипывала. Когда ее слезы наконец стихли, Мэрайя подняла голову и увидела, что его глаза тоже мокры от слез.

— Мы опоздали, — промолвила она.

— Знаю. Как я могу простить себя?

— Это он бросил тебя.

— Потому что я не прислушивался к тому, чего он хотел. Потому что считал это глупой, несбыточной мечтой. Он хотел иметь пару, а я полагал, что такого не может быть. Но теперь у меня есть ты, и теперь знаю, что это возможно. — Его глаза на мгновение закрылись. — По крайней мере, у него был шанс осознать это на собственном опыте.

— Ты намекаешь на то, что у него был шанс купить себе пару, — с горечью заметила она.

— Прекрати, Мэрайя. Видела ли ты в этом доме что-нибудь, что указывало бы на то, что твоя сестра была его рабыней?

— Может, он был хорошим рабовладельцем, — обиженно пробормотала она.

— Ты забываешь кое-что еще.

— Что?

— Клэр. Братан не смог бы сделать ей ребенка, если бы не обрел фертильность, а он обрел бы фертильность, только если бы нашел свою пару.

Вспомнив о ребенке, о глазах Джудит на бледно-зеленом лице, Мэрайя вздохнула.


— Значит, такое действительно может случиться.

— Да.

— Но только не для меня, не для нас. — Почему было так больно?

— Моя мири, мы вместе всего несколько недель. Неужели на вашей планете все всегда происходит сразу?

— Нет, конечно, нет. — Она уткнулась головой в его грудь, вспоминая печаль, охватившую ее, когда выяснилось, что она не беременна. В кои-то веки она позавидовала Джудит. Неужели именно эта тоска заставила ее сестру решиться на рождение ребенка, даже не имея мужа? Была ли она счастлива родить еще одного? Вспоминая, как Джудит ухаживала за Чарли, Мэрайя подозревала, что та была вне себя от счастья.

— Что нам теперь делать?

— Мне нужно выяснить, что случилось, — он нахмурился. — Деводжи упоминала о проблемах с дхалеками. Мне нужно знать, почему они здесь и не виновны ли они в его смерти.

— А если да?

— Тогда молот Грантара отомстит за него.

Ее сердце заколотилось.


— Кестов, пожалуйста…

— Папа! — горестный всхлип Чарли эхом разнесся по коридору.

— Я пойду к нему, — промолвил он, быстро поднимая ее на ноги.

— Ты должен рассказать ему, — мягко добавила Мэрайя.

— Знаю.

Кестов открыл дверь и увидел Чарли, рыдающего над маленьким плюшевым животным.

— Не плачь, Чарли.

— Папа! — Маленькое несчастное личико посмотрело вверх, и Чарли кинулся к Кестову.

Он легко поймал его, когда маленькие руки снова обхватили его шею. Сердце болезненно сжалось, он обернул хвост вокруг спины мальчика, желая избавить его от боли.

— Я думал, ты опять уехал, папа, — возмущенно заявил мальчик.

— Нет, Чарли, я не собираюсь тебя бросать. Но должен поговорить с тобой.

Грязный большой палец скользнул в рот мальчика.

— Чарли, мне очень жаль, но на самом деле я не твой папа. Твоим настоящим папой был мой брат. Мы просто похожи.

— Папа… — настаивал Чарли, хмурясь.

— Нет, я твой дядя. Но это в какой-то степени тоже похоже на папу.

— Тоже папа? — Когда Кестов кивнул, на лице мальчика впервые появилась улыбка, и он поднял руку, считая на пальцах. — Папа один. Папа два.

Это слово обосновалось в его душе, заполняя собой все нутро.


— Да, Чарли, я буду твоим вторым папой. Пойдем к твоей тете Мэрайе?

Чарли задумчиво огляделся и снова поднял пальцы.


— Мама два.

У него защемило в груди. Кестов подозревал, что Мэрайя будет в восторге.


— Да, Чарли, мама два.

Мальчик скривился, требуя, чтобы его отпустили, а затем выбежал в коридор с криком:


— Мама два, мама два!

Испуганная Мэрайя появилась в дверях спальни, а затем опустилась на колени и взяла Чарли на руки, когда тот бросился к ней, продолжая скандировать «Мама два». Ее глаза снова наполнились слезами, и Кестов заподозрил, что его собственные не совсем сухие. Прочистив горло, он подошел к ним и обнял свою семью. Они прижались друг к другу, пока сам не вынужден был их отпустить.

Он помог Мэрайе подняться на ноги, Чарли по-прежнему обнимал ее, и заставил себя сосредоточиться на решении более серьезных вопросов.

— Мне нужно связаться со «Странником» и сообщить им о случившемся.

— Ты собираешься пригласить сюда команду?

— Не думаю. Пока нет. Я хочу узнать больше о том, что здесь происходит. Я бы хотел поговорить с братом Деводжи. Но пожалуй, я попрошу Малдоста присоединиться к нам.

— Я хочу есть, — объявил Чарли, и Кестова охватил прилив паники. Ребенка нужно накормить, но как?

Он бросил на Мэрайю беспомощный взгляд и увидел, что она выглядит так же неуверенно.

— Что ты обычно ешь, Чарли? — спросила она.

Он одарил ее изучающим взглядом, а потом сказал:


— Печенье.

По тому, как засмеялась Мэрайя, Кестов заподозрил, что мальчик попросил какое-то угощение. Он решил как можно скорее узнать об этом печенье.

— Почему бы нам не пойти и не узнать, что думает по этому поводу Деводжи? — твердо заявила Мэрайя.

Они нашли граниканку в просторной комнате, явно предназначенной для приготовления пищи, хотя Кестов не увидел ни одной из машин, с которыми был знаком. Марайя выглядела почти такой же озадаченной.

— Это дровяная печь? — спросила она.

— Нет, в ней горит навоз робедосов, — ответила Деводжи.

— И моя сестра готовила на ней?

— Да. Она была отличным поваром.

— Ну, смею вас заверить, что нет.

— Чарли говорит, что он голоден, — сообщил Кестов, решив позаботиться о потребностях ребенка.

Деводжи рассмеялась.


— Он всегда так говорит. Но, возможно, сейчас он может перекусить? — Она вопросительно взглянула на Мэрайю.

— Конечно?

— Госпожа Джудит не хотела бы, чтобы он испортил себе аппетит перед ужином.

Мэрайя сжала рука Мэрайи, но решительно улыбнулась.


— Да, я помню, она всегда была довольно строга в этом отношении. Но по-моему, нам всем не помешало бы что-нибудь перекусить. И, возможно, чашечку чая?

— Конечно. — Деводжи подошла к «плите» с диковинной посудой.

— Деводжи, у моего брата был кабинет? — спросил Кестов.

— Да, он там. — Она кивнула на заднюю дверь. — Пройдите мимо кладовой и умывальной. Последняя дверь перед сараем.

— Спасибо. Я бы хотел поговорить с твоим братом, когда он приедет.

— Конечно. Он в любом случае обычно заходит со стороны сарая, так что вы увидите его раньше меня.

Кестов посмотрел на Чарли, все еще не решаясь уйти, пока ребенок не накормлен, но Мэрайя отмахнулась от него.


— Иди давай. Посмотрим, что ты сможешь узнать.

Когда Кестов вошел в кабинет брата, у него самого сжались кулаки. Уютная комната с большим письменным столом и парой потертых мягких кресел перед небольшим камином в точности соответствовала тому, чего он ожидал от своего брата. В отличие от скромной чистоты остального дома, стол был завален бумагами, а полки вокруг камина переполнены разными предметами. С самого детства Братан любил собирать коллекции предметов из путешествий и всегда жаловался, что ему нужно больше места. Возможно, это было еще одним признаком того, что его не устраивала жизнь путешественника.

Кестов прошелся по полкам, заметил окаменевший лист и небольшой глобус, а затем у него перехватило дыхание, когда узнал знакомый деревянный футляр. Секстант. Этот древний навигационный прибор хранился в их семье на протяжении многих поколений. Он даже не подозревал, что Братан взял его с собой.

— Прости меня за то, что не послушал, брат мой. И теперь у меня никогда не будет возможности поговорить с тобой.

Кестов стоял, склонив голову в течение долгой минуты, прежде чем аккуратно поставить футляр с прибором на место и повернуться к столу.

Когда через некоторое время шум в коридоре заставил его поднять голову, он с хмурым видом рассматривал очередной вексель от кого-то, кто задолжал Братану за продажу робедосов. Его брат никогда не менялся — всегда больше заботился о других, чем о себе. И все же, несмотря на его безудержную щедрость, ранчо приносило прибыль. Возможно, не очень большую, но, похоже, он не испытывал финансовых затруднений.

Кестов поднял голову и увидел, что на него смотрит взрослый мужчина-граниканец. У него были пушистые волосы цвета морской волны, а не лаванды, но он явно был братом Деводжи.

— Братан, — прошептал мужчина.

— Нет. Я Кестов, его брат.

— А, хорошо. На минуту мне показалось, что я вижу призраков. — Мужчина облегченно улыбнулся. — Я Деворат. Ты здесь, потому что получил мое сообщение?

— Нет. Я нашел информацию на Тревелоре, которая привела меня сюда. — Он решил не упоминать о том, что содержалось в этой информации. — Моя пара со мной. Она сестра Джудит.

— Правда? Забавно, что все так получилось, не правда ли? — Деворат прошел в комнату и опустился в большое кресло перед камином. — Ты слышал о том, что случилось?

— Твоя сестра сказала, что произошел несчастный случай с телегой?

— Да. — Деворат посмотрел на него оценивающим взглядом. — Но она в это не верит, и я тоже.

— Согласен. Ведь с ним была его пара — он никогда бы не стал рисковать ее безопасностью.

— Не стал бы, — подтвердил Деворат. — Никогда не видел более преданного мужа. Но маршал пытался убедить нас, что именно из-за нее он торопился. Так как она была больна.

Вопреки внезапному желанию опровергнуть это, он заставил себя подумать. Если бы Мэрайя была больна, нуждалась в медицинской помощи, стал бы он рисковать?

— Возможно, — помедлив, добавил он. — Но он мастерски управлял всеми видами транспортных средств. Я не думаю, что он так сильно переоценил бы свои навыки.

— Да, мы тоже так думали, но маршал не стал слушать. — Мужчина выпрямился, его лицо обрело серьезность. — Что-то не так, и не так было с тех пор, как появились эти дхалеки.

— Что им здесь нужно? Обычно это просто наемники, а это место не похоже на то, где идет война.

— Хотел бы я знать. — Деворат замешкался. — Но знаю, что они скупают земли. Вот почему они продолжают требовать документы на владение. Сказали, что если Братан умер без завещания, они имеют первоочередное право на покупку.

— Я никогда не продам им собственность моего брата, — прорычал Кестов, но тут же почувствовал, как груз его слов навалился сверху. Если он не может продать эту землю, это ранчо, то что собирается с ней делать? Его ноги словно отяжелели, как будто внезапно оказался привязанным к месту. Это не то, чего он хотел — никогда им не было. Но как он мог отказаться от места, за которое его брат отдал жизнь?



Глава 20


Мэрайя наблюдала за тем, как Деводжи энергично суетится на кухне, и бросала при этом весьма изумленные взгляды на технику. Дровяная печь или, если можно так выразиться, навозная печь? Вода в раковине подается вручную? Она преодолела огромное расстояние на космическом корабле, чтобы оказаться на периферии.

— Когда я была на корабле Кестова, — нерешительно заметила она, — у него было несколько причудливых машин для производства пищи.

Деводжи рассмеялась.


— Не сомневаюсь.

— Но не здесь?

— Нет. — Граниканка пожала плечами и достала пирог из духовки. Аппетитный аромат наполнил комнату. — Машины стоят дорого, материалы для них — еще дороже, а технология, необходимая для их работы, не очень хорошо сочетается с нашими условиями.

— Полагаю, в этом есть смысл.

Деводжи мягко опустила руку на ее плечо.


— Сначала госпоже Джудит было трудно, но она научилась. Ты тоже научишься.

— О, но мы не останемся.

Деводжи нахмурилась и отвернулась, чтобы отрезать небольшой кусок пирога для Чарли, аккуратно деля его на кусочки и проверяя температуру, прежде чем отдать ему. О Боже, подумала Мэрайя, наблюдая за ней. Разве она могла запомнить, как это делается?

Когда Чарли увлекся своим пирогом, Деводжи присела рядом с ней.

— Вы не останетесь?

— Не думаю. — Она беспомощно пожала плечами. — Это не та жизнь, которую мы себе представляли, мы оба.

— А как же дети? — Граниканка перевела взгляд с Чарли, радостно размазывающего пирог по лицу, на Клэр, спящую в своей колыбельке. — Это единственный дом, который они когда-либо знали.

— Кестов сказал, что достанет корабль побольше, — сообщила она.

— Корабль? — Деводжи в ужасе посмотрела на нее. — Вы не можете воспитывать детей на космическом корабле. Им нужно пространство, чтобы побегать, разведать обстановку.

— Кестов сказал, что он и его брат выросли таким образом.

— И мастер Братан ненавидел это. Я много раз слышала, как он говорил госпоже Джудит, как повезло их детям, что они растут в месте, где каждый день просыпаются и видят одно и то же небо, а каждую ночь засыпают под одними и теми же звездами.

Именно то, чего она никогда не хотела делать. Мэрайя изо всех сил старалась скрыть свое разочарование, но, видимо, у нее не очень хорошо получилось, потому что Деводжи погладила ее по руке.

— Со временем станет легче, — мягко проговорила она. — Вы только сегодня стали матерью двоих детей.

— Мама два, — воскликнул Чарли, и они обе рассмеялись, но она ощущала затаенную панику. Как она сможет справиться с этим?

— Полагаю, вы хотите, чтобы я приготовила ужин? — бодро заявила Деводжи.

— О, да, пожалуйста. А что вы обычно готовили?

— Все, что хотела госпожа Джудит. — Граниканка усмехнулась, подойдя к столу и доставая припасы. — Хотя мне фактически приходилось умолять ее позволить мне делать что-либо, особенно поначалу.

Да, она могла представить, как Джудит было трудно отпустить то, что она считала своими обязанностями.


— Вы долго были с ней?

— Около восьми месяцев. Мастер Братан попросил моего брата найти кого-нибудь, кто помогал бы ей по дому, когда стало понятно, что она беременна. А это может быть довольно хлопотно, — сказала она, кивнув на Чарли, у которого теперь пирог был размазан повсюду, включая волосы.

— Она была счастлива? В смысле, о ребенке?

— Так счастлива, что казалось, будто внутри нее светится огонек. Они не думали, что это случится. — Деводжи бросила на нее взгляд, когда начала чистить какой-то овощ. — Мастер Братан, похоже, был убежден, что может иметь ребенка только от женщины цире.

— Кестов думал так же, но на Тревелоре мы встретили другого цире, у которого была человеческая пара и ребенок.

Взгляд, устремленный девушкой на ее живот, был слишком явным, и Мэрайя заставила себя улыбнуться.

— Нет, я не беременна.

Печаль снова нахлынула на нее, хотя знала, что это глупо. В конце концов, она только что обзавелась двумя детьми. Словно в ответ на ее мысли, Клэр начала суетиться. Когда малышка широко улыбнулась беззубой улыбкой и обвила хвостом ее руку, Марайя взяла ее на руки, и ее сердце снова сжалось от боли.

— Не хочешь покормить ее? — спросила Деводжи.

— О да.

Граниканка протянула ей бутылочку. По крайней мере, Мэрайя давала Чарли бутылочку столько раз, чтобы быть знакомой с этим процессом, и поэтому обняла Клэр, пока ее кормила.

— Она, должно быть, знает, — задумчиво протянула Деводжи.

— Знает что?

— Кто вы. Сначала мне было очень трудно заставить ее взять бутылочку. В конце концов я решила завернуть ее в одежду Джудит, и это, кажется, помогло. Она до сих пор не хочет брать бутылочку у моей мамы.

Мэрайя посмотрела на ребенка, с таким усердием сосущего свою бутылочку, ее крошечный хвостик обвился вокруг ее запястья, и ее беспокойство немного улеглось. Может быть, она все-таки сможет справиться. Мэрайя откинулась в кресле и улыбнулась Деводжи.

— Ты говорила, что у тебя большая семья?

Граниканка рассмеялась и начала рассказывать истории о своей семье, быстро перемещаясь по кухне. Когда Чарли наконец объявил, что закончил, она усадила его на край раковины и тщательно вымыла, несмотря на его протесты, а после завернула его в полотенце и передала, чтобы он посидел с Мэрайей у огня.

— Спой для меня, мама два, — попросил мальчик.

Клэр допила бутылочку, поэтому Мэрайя положила ее на одну руку, а Чарли — на другую, и стала им петь. Чарли захлопал, когда она запела «Puff the Magic Dragon», и попытался подпевать ей. Сколько раз она пела ему эту песню, прежде чем его забрали? И Джудит, должно быть, продолжала делать то же самое. Эта мысль неожиданно утешила ее, и к тому времени, когда появился Кестов в сопровождении граниканца, она обрела некоторое спокойствие.

Его взгляд прошелся по ней, держащей двух детей, и она увидела в его глазах то же понимание. Джудит и Братан ушли, но часть их семьи все еще оставалась.

Деворат согласился присоединиться к ним за трапезой, но едва они сели за стол, появился Малдост.

— Простите, я не смог прийти раньше. Этот проклятый ксут не…

Он остановился на полуслове, уставившись на Деводжи. Она смотрела на него так же пристально, и Мэрайя услышала рычание Девората. О, нет. Последнее, что им сейчас было нужно, — это юношеская любовь.

— Кто ты? — спросил Чарли, широко распахнув глаза. — Ты похож на Пуха.

— Пух? — спросил Малдост, наконец оторвав взгляд от Деводжи.

Мэрайя подавила смех.


— Это его мягкая игрушка. Она все еще у тебя, Чарли?

— Я тебе покажу, — тут же заявил он и начал спускаться.

Кестов притянул его обратно к себе на колени.


— После ужина.

— Пух останется?

— Его зовут Малдост, Чарли, — сообщила она. — И да, он останется. Пожалуйста, садись, Малдост. Если только ты не голоден?

Насколько она могла судить, он всегда был голоден, но тот покачал головой, его взгляд вернулся к Деводжи.


— Нет, я не голоден, но все равно присоединюсь к вам.

О, это оказалось еще хуже, чем она думала. Мэрайя бросила отчаянный взгляд на Кестова, но тот лишь улыбнулся и покачал головой.

В тот вечер ей удалось остаться наедине с Кестовом лишь много позже. В доме было тихо, но уже нет той напряженной тишины, которая встретила их по прибытии. Малдост лег спать в комнате Чарли, к его огромному удовольствию. Малдост ужаснулся, когда перед ним предстало потрепанное чучело медведя, но умудрился улыбнуться мальчику.

Мэрайя не могла смириться с мыслью, что будет спать в комнате Джудит, и вместо этого они с Кестовом устроились на куче одеял перед камином в главной комнате. Любимый заботливо свернулся вокруг нее, хвост крепко обвил ее талию, но Мэрайя знала, что никто из них не спит.

— Я слышала, как Деворат сказал, что утром приведет еще мужчин?

Кестов вздохнул.


— Да. Я попросил его привести мужчин, которые работали на Братана.

Она повернулась к нему лицом.


— Похоже, ты планируешь взять на себя управление ранчо. Ты хочешь остаться?

— Нет, — тихо отозвался он. — Но мне интересно, правильно ли это. Для детей.

Кестов выглядел таким обеспокоенным, что у нее сжалось сердце. Мэрайя погладила его по лицу.

— Я знаю, что тебе это не нужно. Если это слишком тяжелое бремя…

— Бремя? Моя мири, это честь — заботиться о них. Иметь двоих детей, когда я уже и не надеялся на их появление? — Он покачал головой. — Я не могу отрицать, что это потрясение, но радостное.

— Наверное, даже хорошо, что я не забеременела.

— Никогда так не говори. Возможно, время было бы не идеальным, но я бы сделал все, что в моих силах, чтобы максимально облегчить этот период.

Ее глаза снова наполнились слезами.


— Кестов, я люблю тебя. Я не могу поверить, что мне посчастливилось найти тебя.

— И я тебя. Я тоже люблю тебя, Мэрайя.

Его губы прильнули к ее губам в поцелуе, который из нежного превратился в страстный. Мэрайю окутал его пряный аромат. Она чувствовала его твердую плоть на животе, и ее напряженное лоно сжалось. Их проведенное вместе время показалось ей слишком далеким. Хвост забрался под ее ночную рубашку, чтобы подразнить соски, и она застонала, пытаясь заглушить шум, прижавшись к его груди.

— Я хочу тебя, моя мири, — прошептал он, обдавая теплым дыханием ее ухо и заставляя дрожать в предвкушении.

— Здесь? — Благодаря здравому смыслу она нервно оглядела большую комнату.

— Да. Ты только что призналась мне в любви, а это заслуживает праздника. — Его язык провел по ее уху, и она снова задрожала. — Но ты должна вести себя очень тихо.

— Тогда, возможно, мне нужно чем-то занять свой рот. — Она подняла его хвост повыше, чтобы лизнуть широкий кончик. Ммм, здесь он был так же хорош на вкус, как и везде, а утолщения на его хвосте эротично терлись о ее язык. Она попробовала пососать его и почувствовала, как Кестов вздрогнул.

Он зарычал, его голова откинулась назад.


— Мэрайя, что ты делаешь?

— Молчу. — Она улыбнулась ему и увидела голод в его глазах.

— Тогда, пожалуй, я тоже должен найти, чем занять свой рот.

Ее рубашка исчезла, когда его голова опустилась к ее шее. Кестов целовал и покусывал, оставляя за собой огненный след. Когда добрался до ее груди, стал дразнить ее соски, слегка касаясь их этим чудесным узловатым языком, но неизменно легко, так легко, что она зарычала от разочарования и заскребла зубами по его хвосту. Все его тело содрогнулось, и тогда он перестал дразнить. Кестов взял в рот ее сосок и сосал его до тех пор, пока тот не стал набухать и болеть, а затем перешел к другому. Его рука была занята не меньше: он раздвинул ее складочки и вошел в нее толстым пальцем, задавая требовательный темп, а его большой палец массировал клитор, доводя Мэрайю до исступления, пока она не выкрикнула его имя, но голос был приглушен толстым хвостом, все еще находившимся у нее во рту.

Ее тело еще не перестало дрожать, когда Мэрайя почувствовала его у своего входа. Обычно Кестов брал ее медленно, давая ей время привыкнуть к его размерам, но не сегодня. Сегодня он вошел в нее жестко и быстро, толкаясь в безумном эротическом ритме. Мэрайя держалась за него, пытаясь отвечать на его толчки, он прижимал ее бедра все сильнее и сильнее, вбиваясь в нее так, словно ему никогда не хватит. Она чувствовала, как любимый содрогается и наполняет ее своим семенем, как его член вздымается в последнем непреодолимом напряжении, как завязывается узлом глубоко внутри и отправляет ее в очередной взрывной кульминационный полет.

Мэрайя прижалась к капитану, его запах окружал ее, и она почувствовала, что впервые расслабилась с тех пор, как они приехали на ранчо. Неважно, что еще произойдет, они были вместе. И могут справиться со всем остальным.


Глава 21


— Думаю, мне нужно съездить в город, — сказал Кестов на следующее утро, когда они завтракали. Он проснулся еще до рассвета и строил планы, пока не проснулась Мэрайя.

Мэрайя кормила Клэр и взглянула него.


— Нет, пожалуйста. Разве это не может подождать?

— Я бы хотел увидеть этого маршала и сам услышать, что он скажет.

— Но… но что, если с тобой что-то случится? — прошептала она, бросив взгляд на Чарли.

Его сын сидел на коленях у Малдоста, поглаживая его по шерсти и рассказывая о лесе в сто акров. Малдост выглядел озадаченным, но внимательным, хотя Кестов заметил, что его взгляд часто возвращаются к Деводжи.

— Нет никаких причин для того, чтобы что-то случилось, — успокоил он. — Я здесь чужой. Никто мной не интересуется.

— Нет, пока ты не начнешь задавать вопросы, — пробормотала она. — А что по поводу корабля? И со слонгом? Ты же знаешь, Лилат сильно расстроится, что нас нет.

— Если мы планируем здесь немного задержаться, — с надеждой сказал Малдост, — почему бы нам не привезти их сюда? Тут много земли и свежего воздуха. Это было бы идеально.

Кестову понравилось идея, тем более ему не хватало розового личика Лилат, которая искала его по утрам.

— Очень хорошо, — согласился он. — Сегодня распоряжусь, чтобы их привезли сюда. Поговорю с остальными членами экипажа и узнаю, чем они хотят заняться, пока мы здесь.

Он никак не мог заставить себя отдать указания по «Страннику». Это ранчо было мечтой его брата, а не его, и оно все еще казалось ему слишком ограничивающим. В глазах Мэрайи он увидел нотки паники и понял, что она чувствует то же самое. Но она любит тебя, напомнил он себе. Все остальное можно решить.

— Папа два, куда ты идешь? — подозрительно спросил Чарли, вставая.

— На мой корабль. Я скоро вернусь

— Я тоже хочу с тобой, — тут же заявил он.

Капитан посмотрел на Мэрайю, и та пожала плечами.


— Если ты просто собираешься на корабль и обратно, почему бы не взять его? Я останусь здесь с Деводжи и Клэр.

Он не хотел оставлять ее, но, возможно, это к лучшему. Ведь она устала. Несмотря на бурную страсть их любви, он проснулся ночью от ее рыданий. Кестов обнял любимую, но его сердце болело от ее боли.

— Малдост, ты останешься. Будь начеку.

— Да, босс, — ответил Малдост, глядя на Деводжи, которая слишком сосредоточенно чистила кастрюлю.

— Дежурь возле дома, — твердо приказал Кестов, не обращая внимания на приглушенный протест Малдоста. — Другие мужчины скоро придут на работу, но я хочу, чтобы ты не упускал из виду ни одного дхалека.

Малдост оскалился, и его уши прижались к голове.


— Непременно. Я не позволю ничему случиться.

— Я знаю. — Чарли дергал капитана за колено, и он посадил его себе на плечо под восторженный визг. — Мы не надолго.

Затем наклонился, чтобы поцеловать Мэрайю, его сердце уже протестовало против их разлуки.


— Не волнуйся, моя мири.

— Со мной все будет хорошо, — смело ответила она, хотя капитан подозревал, что это неправда. — Возвращайся скорее.

На борту «Странника» Чарли был очарован слонгами не меньше, чем они им. Братья Лилат присоединились к нему, гоняясь по грузовому отсеку, а Тайка наблюдала за ними с материнским терпением. Лилат больше беспокоилась о Кестове, исследуя его лицо и шею хоботком и тревожно повизгивая.

Кестов попросил остальных членов экипажа присоединиться к нему на помосте над трюмом, чтобы он мог поговорить с ними и в то же время присматривать за сыном.

— Какова ситуация, капитан? — тихо спросил Пловак.

— Похоже, мы останемся здесь на некоторое время. — Он не смог решиться сказать «навсегда». — Мне нужно разобраться, что случилось с моим братом.

— Долг чести. — Сэрвиза одобрительно кивнул.

— Да, именно. — Он взглянул на двух других. Хувиан наблюдал за игрой Чарли и слонга с выражением такой боли на лице, что Кестову стало больно за него, но сейчас не время спрашивать. — Я не знаю, сколько времени это займет.

Капитан поделился с ними имеющейся на данный момент информацией.

— Я могу остаться в городе, — предложил Сэрвиза. — Буду держать ухо в остро.

— Это было бы полезно. Спасибо.

— Если вам нужна помощь на ранчо, пожалуй, я хотел бы провести некоторое время на планете, — промолвил Пловак.

— Я буду рад помощи. — Кестов повернулся к медику. — А ты?

Хувиан вскочил и наконец отвел глаза от Чарли.


— Я считаю, что мне следует остаться на «Страннике». Не стоит оставлять его без охраны.

— Пожалуй, что так. Очень хорошо.

Пловак помог Кестову погрузить слонга в повозку. Чарли почти потерял дар речи от волнения при мысли, что животные поедут на ранчо, и Кестову пришлось его удерживать, чтобы тот не присоединился к слонга в кузове повозки.

— Ты увидишь их снова, когда мы вернемся домой, — пообещал он. Домой. Это слово все еще странно ощущалось на языке.

На ранчо Малдост заверил Кестова, что все было тихо, и помог оборудовать место в большом сарае для Тайки и ее телят. Высокая арочная крыша и мягкий ветерок, дующий через открытые двери с обеих сторон, обеспечивали прохладу и комфорт на фоне усиливающегося дневного тепла. Тайка устроилась в своем новом доме с радостным вздохом, но Лилат обхватила ногу капитана хоботом и отказалась заходить.

— Очень хорошо, малышка, — усмехнулся он. — Не сомневаюсь, что Мэрайя все равно бы хотела тебя увидеть.

Он вывел Чарли из загона, несмотря на его протесты, и они все направились в дом.

— Видел Девората по пути сюда? — спросил Малдост. — То, как он справляется с ксутами, просто невероятно. Ему хватит одного помощника, чтобы управлять целым стадом робедос.

Кестов слышал тоску в голосе афбера.


— Хочешь попробовать?

— А можно?

— Не вижу причин для отказа. Пловак, ты не против остаться здесь, в доме, чтобы присмотреть за всем после обеда?

— Конечно, нет. Но разве вы уезжаете? — спросил Пловак.

— Мне нужно в город, — ответил Кестов.

— Я тоже хочу пойти, — потребовал Чарли.

— Не сегодня, малыш. — Губы мальчика задрожали, и Кестов почти сдался, пока не вспомнил, что это может быть не безопасно. — Кроме того, разве ты не хочешь остаться и поиграть со слонгом?

— Наверное.

— Я вернусь, не успеешь оглянуться, — пообещал капитан.

Быстро пообедав, Кестов поехал в город. Ему не хотелось снова оставлять Мэрайю, особенно когда видел беспокойство в ее глазах, но его честь и любовь к брату требовали дальнейшего расследования.

На первый взгляд, в Село ничего не изменилось по сравнению с предыдущим днем, но теперь, когда капитан знал, что могут быть неприятности, уловил признаки, которых не заметил раньше. При виде его несколько прохожих остановились на месте, затем поспешно отошли в сторону, отводя глаза. Он увидел еще четырех дхалеков, хотя, опять же, они не делали ничего плохого, несмотря на угрожающий вид.

У офиса маршала висела табличка, гласившая, что он вернется через час, поэтому капитан побродил по главной улице. Место казалось достаточно процветающим для маленького городка. Несколько небольших ресторанов, пара питейных заведенийи небольшая клиника соседствовали с магазинами и зданиями официального вида. Самый большой магазин находился в центре города, и Кестов решил в него заглянуть.

Стоило войти в магазин, как его обдало разнообразными ароматами, и он вдруг вспомнил, как в детстве они с Братаном посещали магазин их отца на Киресии. Конечно, тот магазин был намного больше и роскошнее, но что-то в этом месте показалось ему знакомым. В большом центральном помещении хранился широкий ассортимент товаров, а в небольших залах по бокам были представлены специфические товары.

— Чем я могу вам помочь, сэр?

Из подсобки торопливо вышел маленький крепкий гранианец с редеющими бледно-голубыми волосами. При виде Кестова он остановился на месте.

— Братан? — прошептал он, и его лицо побледнело.

— Нет. Он был моим братом. Ты знал его?

— Нет. Нет, — более твердо добавил лавочник. — Просто видел его здесь, вот и все.

Кестов не поверил ему, но приветливо кивнул.


— Хорошее у вас тут место.

Лавочник засиял.


— Наверняка вы не считаете его особенным, но оно одно из лучших в этой части Граники.

— Почему я должен так считать?

— О, потому что из всех мест, где ты был… — лавочник резко замолчал.

— Откуда ты знаешь, где я был?

Лавочник обвел помещение опасливым взглядом, словно ожидая, что появится кто-то другой и ответит на вопрос, затем, наконец, подошел ближе.

— Пожалуйста, Кестов…

— Я никогда не говорил тебе своего имени.

— Нет. Братан рассказал мне, — признался мужчина. — Но он пытался помочь нам, и посмотри, что произошло. — Он понизил голос, еще раз оглядевшись вокруг. — Вы должны покинуть это место. Уезжайте сейчас, пока не стало слишком поздно и…

— Радна. Что ты замышляешь сегодня? — Дхалек вошел в дверь, показывая внушительное количество зубов между клыками в том, что, очевидно, было похоже на улыбку. — Мой заказ пришёл?

Радна вздрогнул и, бросив Кестова, поспешил к новому клиенту, разминая руки.


— Нет. Прости, Басно. Я сделала все, что в моих силах, но ты же знаешь, как обстоят дела с доставкой из Луки сюда. Мне очень жаль, но я ничего не…

Басно махнул рукой, его глаза-бусинки уставились на Кестова.


— А это кто? Новый житель нашего города?

— Уверен, что он просто проездом, — быстро отозвался Радна.

— Нет. Вообще-то, я подумываю остаться. У моего брата здесь ранчо.

Отреагировал ли дхалек на это? Кестов не был до конца уверен, но его инстинкты вопили, что да.

— Граника не самое удобное место для строительства ранчо, — проворчал Басно, а затем оскалил зубы в острой ухмылке. — Не все для этого приспособлены.

— Я не сдаюсь легко. — Кестов оскалил зубы, прежде чем снова повернуться к торговцу. — Приятно познакомиться, Радна. Уверен, мы еще встретимся.

Маленький лавочник сбивчиво забормотал, пока его взгляд метался между ним и дхалеком. Кестов кивнул и ушел, мысленно прокручивая в голове этот визит. Неужели Радна вел себя так беспокойно только из-за дхалека? Пытался ли он предупредить его или отговорить?

После визита к маршалу у него появилось ещё больше вопросов. Маршал Закон был крупным граниканцем с густой копной волос цвета морской волны и огромным животом, который самодовольно потирал, откинувшись в кресле.

— Парень превысил скорость.

— Мой брат был искусен в вождении всех видов транспортных средств. И он никогда бы не стал рисковать безопасностью своей пары.

На краткий миг самообладание маршала дало трещину.


— Жаль, что так вышло. Она была милой крошкой. И оставила тех детей. — Он покачал головой. — Хорошо, что вы приехали за ними и увозите их отсюда.

— Вообще-то, я подумываю остаться.

— Остаться? — Закон сел прямо. — Не уверен, что это хорошая идея.

— Почему нет? — Кестов нахмурил брови.

— Ну, эти дети. Нужно оградить их от всех плохих воспоминаний.

— Возможно. А пока я хотел бы посмотреть отчет о несчастном случае.

— Хм, он уже сдан в архив.

— Тогда достаньте его. — Кестов наклонился над маршалом и увидел, как на его лбу выступил пот.

— Это может занять некоторое время.

— Как уже упоминал, я никуда не планирую уезжать. И я вернусь. — С недовольным рыком Кестов ушел.

Затем он нанес визит в городской банк. В отличие от первых двух бесед, управляющий банком, Макдук, выглядел совершенно невозмутимым. Когда Кестов объяснил, кто он такой, тот сочувственно кивнул.

— Очень печальные обстоятельства. Действительно, очень печальные. Полагаю, вы заинтересованы в продаже ранчо?

— Вовсе нет, — твердо заявил он, ожидая возражений, но Макдук только кивнул.

— Ваше решение, конечно. Теперь, я полагаю, вы хотите вступить во владение счетами ранчо?

Остальные дела были решены быстро и полюбовно, Макдук тепло сжал его руку, когда они закончили.

— Если у вас возникнут вопросы, обращайтесь ко мне.

— Не откажусь. Спасибо.

Идя к своей повозке, Кестов заметил Сэрвиза, сидящего возле одного из ресторанов, но не подал виду. Они договорились, что будет лучше, если никто не заподозрит их связь. Разочарование грызло его, когда капитан забирался в свой транспорт, но зная, что Мэрайя и дети ждут его, прибавил скорость. Пора ехать домой.


Глава 22


Мэрайя разочарованно вздохнула, вынимая пирог из духовки. Края подгорели, а середина подозрительным образом провисла. Пирог Деводжи был поистине совершенен.

— Не волнуйтесь, Мэрайя, — успокоила Деводжи. — Госпоже Джудит тоже пришлось учиться.

— Она когда-нибудь выпекала пирог, который выглядел бы так плохо?

— Э, нет.

Они обе рассмеялись, и Деводжи забрала пирог неправильной формы и положила его на полку рядом с раковиной.


— Я распоряжусь, чтобы мой брат положил его в еду для робедос.

— Надеюсь, у них крепкие желудки, — с сомнением заметила Мэрайя.

— Они съедят все, — заверила ее Деводжи, а потом покраснела. — Я хотела сказать…

— Все в порядке. Я все понимаю. Знаешь, если бы ты сказала Малдосту, что испекла его, я уверена, он бы без колебаний съел это.

Румянец девушки стал еще глубже.


— Он добрый мужчина.

— Да, он такой. — Отбросив подтрунивание, Мэрайя беспокойно зашагала к двери кухни. — Интересно, скоро ли вернётся Кестов? Его так долго нет.

— Наверное, не раньше позднего вечера, — спокойно ответила Деводжи, но Мэрайя увидела в ее глазах отражение собственного беспокойства.

— Мне нужно чем-нибудь заняться, а готовка, как видно, не мой конёк.

Клэр выбрала именно этот момент, чтобы засуетиться, и Деводжи снова рассмеялась.


— Кажется, кто-то хочет привлечь ваше внимание.

— Привет, милая. Ты только что проснулась?

Она взяла малышку на руки и тихонько запела ей, пока Деводжи готовила бутылочку.

— Госпожа Джудит обычно так делала, — сказала граниканка, протягивая ей бутылочку.

— Что именно?

— Пела ей. Им обоим. Она рассказывала Чарли, что пела вам, когда вы были маленькой.

Непрошеные слезы навернулись Мэрайе на глаза. Сколько лет прошло с тех пор, как она думала об этом? Но помнила, как Джудит пела ей, помнила, как с этого началась ее собственная любовь к музыке. Стала бы ее сестра делать так, если бы знала, что это приведет ее на путь, отличный от того, который она себе наметила? Да, решила она, пристально наблюдая за Клэр, пока та сосала. Джудит все равно хотела бы, чтобы девочка была счастлива.

Когда Клэр закончила, Мэрайя подняла ее на плечо, прогуливаясь по комнате.


— У тебя есть для нее коляска? Я подумала, может, пойти подмести двор.

— Я могу это сделать. Извините, что не позаботилась…

— Деводжи, перестань. Я не критикую тебя. Ты проделала прекрасную работу, присматривая за детьми и заботясь о ранчо. Я никогда не смогу отблагодарить тебя должным образом. — Она одарила граниканку скупой улыбкой. — Я просто подумала, что плитка будет в большей безопасности от моих трудов, чем еда.

— Вы уверены?

— Да, безусловно. Ты даже можешь отправить Чарли ко мне, когда он проснется.

В последний раз, когда она проверяла, он лежал на своей кровати, обхватив одной рукой Лилат, свернувшуюся калачиком рядом с ним. Слонга никогда не устраивала происшествий на корабле, и Мэрайя надеялась, что это означает, что она также приучена к дому.

Через некоторое время Клэр была надежно пристегнута на ее груди, и Мэрайя приступила к осмотру двора. Небо над головой было ярко-голубым, с оттенком лаванды, но расположение дома давало достаточную тень, чтобы полдень радовал приятным теплом. Сегодня все ставни были открыты, и гнетущая тишина исчезла. Здесь все еще царила более деревенская атмосфера, чем та, к которой Мэрайя привыкла, но все же начала верить, что Джудит была здесь счастлива. Возможно, и она сможет почувствовать себя так же.

Она успела довольно далеко уйти, когда шум заставил ее поднять глаза. Пловак установил наблюдательный пункт на плоской крыше дома и теперь звал ее сверху.

— Это капитан, госпожа Мэрайя.

Слава Богу. Ее сердце облегченно забилось, и она улыбнулась Клэр.


— Это твой папа. Он возвращается домой.

Кестов не поехал прямо в сарай, а остановил повозку прямо у ворот. Ее пульс участился при виде большого воина, шагающего к ней.

— Мири, я скучал по тебе, — сказал он, притягивая ее к себе и обвивая хвостом талию. Его запах проник в легкие, и она почувствовала, как напряжение покидает ее тело. Он был дома.

— Я тоже скучала по тебе.

Он целовал ее до тех пор, пока не пискнула зажатая между ними Клэр.

— Прости, малышка, — извиняющимся тоном проговорил он. — Можно мне подержать ее?

— Конечно.

Мэрайя развернула малышку и передала ему, показывая, как ее держать, но его хвост уже свернулся позади ее головы. Собственная миниатюрная версия хвоста Клэр обвилась вокруг его запястья.

— Так странно видеть твои глаза на ее лице, — пробормотал он.

— Глаза моей сестры. Ты видишь в ней своего брата?

— Возможно. Ее черты лица настолько миниатюрны и тонки, что трудно сказать наверняка. — Он поднял голову и улыбнулся ей. — Вижу, что у тебя было много работы. И грязной.

Мэрайя рассмеялась, когда Кестов стряхнул грязь с ее носа.


— Очевидно, я бесполезна на кухне, но отлично управляюсь с метлой. Что скажешь?

— Выглядит гораздо лучше, — согласился он, оглядываясь по сторонам, а затем хмуро уставился на солнечные часы с постаментом на боку. — Возьми Клэр на минутку, пожалуйста.

Передав ребенка, он установил постамент вертикально и почистил циферблат.


— Его нужно будет настроить на это место, — проговорил он со странным придыханием.

— Кестов, что-то не так?

— Солнечные часы. Они зависят от движения солнца на определенной планете. Братан годами возил такие на корабле, но, конечно, в космосе нет ни одного солнца. Помнишь, что сказала Деводжи? Что дети будут просыпаться, зная, что каждый день увидят одно и то же небо? Он наверняка был так счастлив, что смог установить их здесь. Для его семьи.

— Нашей семьи, — тихо проговорила она, вставая рядом, с Клэр на руках.

Его хвост обвился вокруг них обоих.


— Нашей семьи.

После ужина в этот вечер все собрались в большой гостиной. К ее радости, Кестов принес с корабля доброн. До мастера ей было еще далеко, но она уже освоила достаточно, чтобы самостоятельно играть несколько песен. Деводжи села с одной стороны камина и покраснела, когда Малдост попросил ее сесть рядом, но Мэрайя заметила, что она не отказалась. Несмотря на дневную жару, ночи оказались достаточно прохладными, чтобы огонь радовал ее, хотя все еще не была уверена, как относится к тому, что они жгут навоз. По крайней мере, при горении он имел лишь слабый запах листвы.

Освежившись после купания, Чарли свернулся калачиком на коленях у Кестова. Другой рукой Кестов бережно прижимал к себе Клэр, пока они втроем слушали ее пение, но мальчик выдержал только несколько песен. Деводжи проводила ее, когда Мэрайя несла его в постель, и потянула в сторону, как только они вышли из его комнаты.

— Пока вы были снаружи сегодня днем, я внесла некоторые изменения. Надеюсь, вы одобрите.

— Изменения?

— Да, пойдемте, я покажу.

Граниканка привела ее в главную спальню, и Мэрайя в изумлении огляделась. Комната больше не несла на себе отпечаток личности Джудит. Ее подушки и шторы исчезли, их заменило простое белое белье. Мебель была переставлена так, что кровать открывала вид на маленький задний двор, а ваза с цветами наполняла комнату сладким ароматом.

— Вам не следует спать на полу. Понимаю, что вам тяжело было здесь находиться, поэтому хотела дать вам возможность начать все с чистого листа. Надеюсь, я все сделала правильно.

На мгновение Мэрайя хотела возразить, но потом медленно кивнула. Комната действительно казалась другой, но память о сестре никуда не делась.

— Да, Деводжи. Спасибо. — Она трепетно улыбнулась. — Кровать определенно была бы лучшим решением.

Когда она привела Кестова в комнату позже той ночью, он, очевидно, тоже одобрил это решение.

— Я поддерживаю, моя мири. Конечно, если ты уверена?

— Да. Мне не нужно хранить ее комнату, как святыню, в память о ней.

— Тогда я намереваюсь использовать эту кровать, — сказал он, приближаясь к Мэрайе с блеском в глазах, от которого ее соски напряглись, а между ного стало влажно.

— О? — невинно спросила она. — И что же ты задумал?

— Я заметил, что эта кровать идеальной высоты.

— Идеальной высоты для чего?

— Для этого.

Рубашка исчезла с нее одним рывком, а затем капитан с легкостью сорвал с нее брюки.

— Кестов, у меня не так много одежды. Ты должен прекратить срывать ее с меня.

— Она мне мешает. — Его глаза сверкнули. — А мне больше нравится, когда ты вот так открыта моему взору.

— Ты мне тоже нравишься обнаженным, но все еще одет…

Его одежда исчезла в мгновение ока, и он подошел ближе, его толстый, тяжелый член потянулся к ней. У нее пересохло во рту, даже когда между бедер стало еще более влажно. Как ей вообще удалось принять этот массивный член? Мэрайя наклонилась, облизывая толстый узелок, и почувствовала, как Кестов вздрогнул, но отстранил ее.

— Как уже говорил, эта кровать идеальной высоты.

Кестов положил любимую на кровать лицом вниз, оставив ноги свободно свисать.

— Она слишком высокая, — вздохнув, возразила Мэрайя.

— Не для меня. Твое сладкое лоно идеально расположено. — Он прижал толстую головку члена к ее входу и застонал от удовольствия, глядя на манящее тело, ждущее его. — Ты очень мокрая, моя мири.

— Похоже, ты так влияешь на… О боже, — вскрикнула она, когда он медленно и неумолимо вошел в нее. Растяжение казалось слишком сильным, когда он заполнил ее неподготовленное тело, но утолщения, скользящие по ее чувствительной плоти, превратили растягивающее жжение в ноющее удовольствие.

Кестов провел руками по ее спине, поглаживая и ожидая, пока она привыкнет. Большими ладонями накрыл ее ягодицы, раздвинул их, чтобы подразнить чувствительную щель. По влажному теплу Мэрайя поняла, что его хвост кружит вокруг нежной плоти.

— Ты можешь принять больше, моя мири? — спросил он с томным и соблазнительным придыханием. — Ты хочешь, чтобы я заполнил тебя всю?

Она засомневалась, и он двинул бедрами, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы по ней прокатилась волна желания. Клитор пульсировал, и ее лоно сжалось вокруг члена.

— Твое тело, кажется, одобряет.

Кестов вновь скорректировал позицию, и Мэрайя почувствовала, как он легонько — слишком легко — поглаживает ее набухший клитор. Она выгнулась назад в ответ на это неловкое прикосновение, и его хвост проник в тугое колечко. О боже. Она задрожала, и он снова погладил ее по спине.

— Расслабься, Мэрайя. Или ты хочешь, чтобы я остановился?

Нет. Она хотела больше этого манящего напряжения, этой всепоглощающей полноты. Больше его.

— Нет, — простонала она.

— Хорошая девочка. — Кестов снова пробежался по ее клитору, на этот раз сильнее, и его хвост вошел еще на дюйм. Огненные искры пронеслись по ее телу, и она снова задрожала. Движение заставило ее соски тереться о покрывало, усиливая нарастающее в ней желание.

— Пожалуйста, Кестов.

Он стал выходить, оставляя за собой огненный след, но приостановился на полпути, а затем снова вошел резким толчком, от которого Мэрайя увидела звезды. Еще, она хотела большего, и когда он снова сделал паузу, попыталась отодвинуться от него. Ее реакция, казалось, лишила его сдержанности. Он входил в нее сильно и быстро, прижимая руку к ее клитору так, что каждый толчок вызывал волну удовольствия. Его хвост проникал все глубже, жжение усиливалось, но только усиливало жгучее наслаждение, пронизывающее ее. Соски болели, клитор пульсировал, лоно сжималось, а зрение застилала белая пелена, когда кульминация накатывала на нее волна за волной наслаждения. Мэрайя слышала, как Кестов выкрикивает ее имя, чувствовала, как погружается невероятно глубоко, как его член набухает и завязывается узлом. Наконец ее накрывает оргазм, а вскоре и Кестов присоединяется к ней, рухнув на нее сверху.

— Ммм, ты был прав, — прошептала она, когда восстановила силы, чтобы говорить.

— В чем? — В его голосе слышалась такая же усталость и удовлетворение.

— Эта кровать идеальной высоты.

Он засмеялся, и вибрация пробежала по их сцепленным телам так, что они оба застонали.

— Только потому что у меня идеальная пара, — прошептал он.

В груди встал ком, и Мэрайя сжала его руку в знак тех чувств, которые не могла высказать.



Глава 23


На следующее утро Кестова разбудила маленькая нога, впившаяся ему в ребра. Он поворчал и открыл глаза, увидев стоящего над ним Чарли. Вид сына — сына, о котором он и не мечтал, — подарил ему счастье.

— И тебе доброе утро, — поздоровался он и притянул Чарли к себе, нежно пощекотав ему ребра.

Мальчик заливисто рассмеялся, и Мэрайя открыла сонные глаза.

— Видимо, кто-то считает, что нам пора вставать.

— Вставать так вставать, — согласился Чарли.

Из коридора послышался крик Клэр, и Мэрайя засмеялась, садясь.


— Думаю, все решили, что нам пора вставать. — Она подавила зевок. — Кто-то не давал мне спать слишком долго прошлой ночью.

— Мне жаль, моя мири.

— Неужели? — спросила она, подняв очаровательную бровку.

Вспомнив ее распростертое перед ним тело, ее тесное сжатие его члена и хвоста, то, как она осыпала его своим наслаждением, он покачал головой.


— Вовсе нет.

— Мне тоже. — Она быстро поцеловала его в губы и поднялась с кровати, как раз когда Деводжи появилась в дверном проеме с Клэр на руках.

— Простите, — покраснев, промолвила она. — Но мне показалось, что вы захотите покормить малышку?

— Конечно.

Мэрайя взяла Клэр и бутылочку и забралась обратно в кровать, чтобы покормить малышку, пока Чарли в сложных и малопонятных деталях рассказывал им о своих планах на день. Слушая своего сына, пока его пара кормила их дочь, Кестов был полон душевного счастья. Он все еще не был до конца уверен в преимуществах пребывания на одном месте, но в отношении этого у него нет никаких сомнений.

Чарли наконец закончил и, посмотрев, как Мэрайя кормит Клэр, заявил, что тоже голоден. Кестов отогнал панику при мысли о том, что он не обеспечил своего сына, и заставил себя вспомнить, что это вовсе не значит, что Чарли в беде.

— Тогда давай отведем тебя на кухню, — сказал он. — Я уверен, что Деводжи что-нибудь приготовила.

— Хочу, чтобы мама покормила меня, — настоял он, ткнув пальцем в бутылочку.

— Но ты уже большой мальчик, — мягко возразила Мэрайя. — Помнишь? Клэр еще совсем малышка.

— Наверное.

Чарли все равно поджал нижнюю губу, поэтому Кестов поднял его на плечо с громким свистом. К его облегчению, Чарли радостно завизжал, схватился за голову и без дальнейших жалоб отправился на кухню.

После завтрака капитан решил, что ему нужно получше изучить ранчо, и попросил Девората прокатиться с ним по территории. Пловак согласился еще раз постоять на страже, пока Малдост будет сопровождать их. Чарли был недоволен тем, что его оставили, но Мэрайя отвлекла мальчика обещанием испечь печенье.

— Или, скорее, Деводжи испечет печенье вместе с ним, — с грустной улыбкой сказала она, провожая Кестова до сарая. — Видимо, я не умею готовить по-пионерски. Я скучаю по машинам на вашем корабле.

— Я могу перенести их, — тут же предложил он.

— Искушение есть, но, возможно, это не лучшая идея. Деводжи говорила, что здесь они плохо работают, и трудно достать необходимые материалы. — Прильнув к нему, она погладила его хвост. — Тебя опять не будет весь день?

— Нет. Всего лишь несколько часов.

Несмотря на заверения, он был рад этой разлуке не больше, чем она. Он скучал по их путешествию на «Страннике», где между ними никогда не существовало расстояния больше, чем в несколько комнат. На его горле затягивалась удавка под названием ранчо, но он изо всех сил старался не обращать на нее внимания.

Все это было частью его брата, и так будет лучше для детей. Он приспособится.

Кестов обнаружил необычайное наслаждение в утренней прогулке верхом. Пологие холмы были покрыты пышной низкорослой растительностью. Две луны все еще висели низко над головой, проливая мягкий свет на мирную картину. Стада робедос бродили вокруг, осторожно пережевывая пищу, а нанятые им люди наблюдали за ними со своих ксутов. Он восхищался тем, как они управляются с неповоротливыми животными. Сам он оказался способным, но не более того, и подозревал, что Малдост быстро превзойдет его. Его молодой член команды увлеченно обсуждал с Деворатом то, как управляют стадами, и Кестов удивился, как много уже успел узнать молодой афбер. Малдост казался счастливым здесь, подумал он, словно уже дома.

Они ехали вдоль пограничной линии к одному из невысоких холмов, пока Деворат описывал различные участки.

— Эта земля не подходит для робедос, — сказал он, указывая жестом на все более каменистую почву. — Мало растительности, и они имеют склонность исчезать в каньонах, где их трудно отследить. Черт, вот один уже есть.

Все повернулись посмотреть, как среди скал появляется робедос. У этих животных на лбу был один массивный рог, а у этой особи, похоже, проблемы с рогом. Она металась взад-вперед, спотыкаясь, и неслась к ним.

— Что с ней? — спросил Малдост.

— Я не знаю. — Деворат нахмурился. — Пойдем посмотрим, сможем ли мы вернуть ее обратно в стадо.

Когда они приблизились, животное качнулось вправо, затем повернулось кругом, а после влево.

— Кажется, она пьяна, — прокомментировал Малдост.

— Пьяная? О, черт. — Деворат пришпорил своего ксута и спрыгнул рядом с животным, которое теперь рухнуло.

К тому времени, как они догнали его, Деворат уже поднялся на ноги, покачивая головой.

— Мы опоздали. Черт. Мне правда казалось, что мы уничтожили эту дрянь.

— Что случилось?

— Видишь зеленую пену у нее во рту? Она ела семена бриллата.

— Что такое бриллат?

— Одно из растений, которое растет среди камней. В небольшом количестве оно не причинит вреда скоту, но в больших объемах смертельно. Не знаю, где она могла найти столько. Мы проходили здесь год назад и выжгли все.

— Ты не можешь ее спасти? — спросил Малдост, взглянув на самку.

— Боюсь, что нет. Если они упали, то уже слишком поздно. — Деворат потянулся за своим оружием. — Я избавлю ее от страданий.

Кестов ожидал, что его мягкосердечный член команды отвернется, но тот только кивнул, его лицо было бледным и серьезным, и он наблюдал, как Деворат быстро расправился с умирающим зверем.

— Я хочу поехать в горы, — объявил Деворат, присоединившись к ним. — Посмотрим, сможем ли мы обнаружить участок.

Кестов кивнул, и они последовали за граниканцем дальше в холмы. Он позавидовал легкости, с которой Деворат и Малдост управляли своими ксутами на пересеченной местности. Когда они обогнули выступ скалы, Деворат остановился. Остановив ксута и посмотрев вверх, Кестов понял почему. Перед ними лежала небольшая долина, каждый дюйм которой был покрыт низкими растениями насыщенного зеленого цвета.

— Бриллат? — спросил он.

— Да, — мрачно ответил Деворат. — И он не может расти так в естественных условиях. Кто-то его посадил.

— Зачем им это делать? Чтобы отравить наши стада?

Деворат нахмурился, затем покачал головой.


— Это кажется маловероятным. Как уже сказал, мы стараемся держать их подальше от холмов. Эта самка, должно быть, сбежала незамеченной, возможно, в суматохе после смерти твоего брата.

— А бриллат имеет какую-нибудь ценность?

— Насколько я знаю, нет. Моя бабушка готовила из него лечебный чай. Он сочетает в себе эффект снотворного с легкой эйфорией, правда, легко выпить лишнего и стать недееспособным.

— Похоже на чрезмерное употребление эля, — фыркнул Малдост.

Кестов покачал головой.


— Для этого нужно выпить много эля. А вот это…

Он снова повернулся к Деворату.


— Эффект от чая — он приятный?

— Да. Думаю, да. Я никогда не пробовал его, но моя бабушка говорила о приливе энергии и возбуждении. Но он также вызывает привыкание, и она решила, что это слишком опасно. Большинство жителей Граники знают, что от этого средства нужно держаться подальше.

— Значит, среди вас живут здравомыслящие люди, — мрачно сказал он. — Я очень боюсь, что кто-то решил, будто для этого может существовать рынок за пределами планеты.

— Это объясняет, почему дхалеки здесь, — заметил Малдост.

— Согласен. Но они всего лишь наемники. За этим стоит кто-то другой, и я подозреваю, что это кто-то местный.

— Один из нас? — Деворат был потрясен. — Я не могу в это поверить. По твоим словам, мы достаточно благоразумный народ.

— К сожалению, перспектива богатства сгубила многих разумных мужчин. И женщин. — Он повернулся, чтобы осмотреть просторы зелени. — Эта земля принадлежит ранчо?

— Формально да, хотя мы никогда ею не пользовались.

— Неудивительно, что кто-то так старался приобрести ее, — мрачно отметил он. — Сгорит ли это?

Деворат пристально взглянул на него, затем кивнул.


— Да. Сейчас сухой сезон.

— Может ли огонь распространиться? Нанести ущерб чему-нибудь еще?

— Нет. Здесь, на холмах, растительность скудная. — Деворат слез с коня. — Я одобряю твою идею, но ты понимаешь, что кто-то будет недоволен.

— Прекрасно. — Кестов оскалил зубы. — Тогда, возможно, мы узнаем, кто стоит у истоков всего этого. И кто убил моего брата.

Он и Малдост присоединились к Деворату, и они втроем подожгли бриллат, наблюдая, как зеленое поле постепенно превращается в пепел. Солнце было уже высоко над головой, когда погас последний уголек, и все, что осталось, — это серый пепел.

— Нам следует вернуться в дом. Моя пара будет волноваться, и я хочу рассказать ей об этом.

Пока они ехали обратно через холмы, Малдост спросил:


— Как вы думаете, мы можем ожидать открытого нападения?

— Не знаю. До сих пор все происходило тихо. Кто бы ни стоял за этим, он не хочет показывать своих возможностей. Но я думаю, что, вероятно, настало время привести «Странника» ближе. Он должен пресечь любые безрассудные попытки.

Деворат кивнул.


— Разумный план. Кроме того, я узнаю у отца, смогут ли к нам присоединиться еще мои братья. Буду следить, чтобы все работали парами.

— Спасибо. — Кестов бросил быстрый взгляд на граниканца. — На вас оказывали давление, чтобы вы продали свою землю?

— Нет, но наши владения не граничат с холмами. Теперь я понимаю, что каждый участок, который был куплен, так или иначе связан с ними. Думаю, это последняя усадьба, которая все еще находится в частной собственности.

— И эти ублюдки убили моего брата, чтобы заполучить его в свои руки.

— Думаю, да. Я удивлен, что после его смерти они не попытались захватить усадьбу, но поскольку Деводжи осталась на ранчо и никто не поднимался на холмы, они, вероятно, решили, что у них есть время.

Их время истекло, — мрачно заявил Кестов.




Глава 24


Как только они вернулись на ранчо, Кестов отозвал Мэрайю в сторону, чтобы объяснить ситуацию.

— Кто-то посадил наркотики? На территории Джудит? — возмутилась она. — Она бы так разозлилась — ведь ненавидит наркотики.

— Их там больше нет, — заверил он. — Но мы должны выяснить, кто за этим стоит.

— Ты не думаешь, что это те уродливые синие парни?

— Дхалеки? Нет, не думаю. Полагаю, их кто-то нанял, но подозреваю, что истинный виновник, скорее всего, граниканец.

— Не могу в это поверить. Они все такие милые.

— Не все люди похожи друг на друга. Так же как Кварет был хорошим ведекианцем, возможно, есть плохой граниканец. Кто еще мог обладать знаниями об этом растении и о том, на что оно способно?

— Наверное, ты прав, — неохотно призналась она. — Что ты собираешься делать теперь?

— Вернусь в город. Тот лавочник пытался меня предупредить. Мне трудно поверить, что за всем этим стоит он, но кажется, он что-то знает.

— Как ты думаешь, он будет с тобой разговаривать?

— Уверен, что поговорит, — мрачно заявил Кестов.

— Ты уверен, что должен это сделать? Если это хоть в чем-то похоже на торговлю наркотиками на Земле, то может быть невероятно опасно. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

В ее глазах блеснули слезы, и он притянул любимую к себе, поглаживая ее хвостом по спине.

— Я знаю, что это связано с риском, но меня воспитывали как воина.

— Твоего брата тоже, и это его не спасло.

Знакомое чувство вины защемило в груди. Было бы все иначе, если бы он находился здесь?

— Знаю, но не думаю, что он понимал, что происходит и почему кто-то охотится за его землей. И кто бы это ни делал, он пытается сохранить все в тайне. Это играет в мою пользу.

Мэрайя окинула нервным взглядом тихое ранчо.


— Что, если что-то случится, пока тебя не будет?

— Прежде чем отправиться в город, я собираюсь доставить Пловака к «Страннику» и попросить его прилететь сюда. Он может приземлиться прямо на пастбище. Вид полностью вооруженного космического корабля должен удержать любого от глупых поступков. Я возьму шаттл в город, чтобы избегать дорог. На всякий случай, — добавил он.

Она попыталась улыбнуться ему, но это была жалкая попытка.

— Не волнуйся, моя мири. Все будет хорошо.

Его слова не помогли, и слезы потекли по ее щекам.

— Почему ты заставляешь плакать маму два? — Чарли потянул его за ногу, на его личике появилось воинственное выражение.

— Он не заставляет меня плакать, милый, — быстро возразила Мэрайя, вытирая слезы. — Я просто слегка взволнована.

Мальчик постучал ногой по земле.


— Ты скучаешь по маме?

— Да, Чарли. Очень сильно. И уверена, что ты тоже.

Чарли кивнул и зарылся лицом в ее юбки. Кестов опустился на колени рядом с ним с болью в сердце.

— Это нормально — скучать по ним, Чарли. Но мы можем помнить, как сильно их любили мы и как сильно они любили нас.

Чарли кивнул, а потом обнял Кестова за шею.


— Люблю тебя, папочка два.

— И я люблю тебя, Чарли. — Он встал с мальчиком в одной руке и обнял Мэрайю другой. Прижимая их к себе, капитан поклялся, что никогда не позволит, чтобы с его семьей что-то случилось.

— Чарли, я собираюсь доставить корабль прямо сюда. Хочешь пойти со мной?

— Мы полетим к звездам? — спросил мальчик, широко раскрыв глаза.

— Не сегодня, сынок. Просто полетим на ранчо.

— Ура! — воскликнул Чарли и улыбнулся обоим, его личико вновь засветилось счастьем.

Когда они прибыли на «Странник», Хувиан при виде Чарли побледнел и скрылся в своей лаборатории. Кестов попросил Пловака показать Чарли управление, а сам пошел искать своего медика.

— Что случилось, Хувиан? Это из-за Чарли?

— И да, и нет. Дело не в нем, но он напоминает мне о том, что я мог бы иметь.

— Да? — спросил он. Кестов не интересовался прошлым медика, но подозревал, что нашел источник его боли.

— Была одна женщина, — начал Хувиан. — Она… заботилась обо мне, но я был молод и глуп и не ценил этот дар так, как следовало бы. Когда она пришла ко мне и сказала, что ждет ребенка, я не поверил ей. Сделал тест, но, может, я был нетерпелив, а может, беспечен, не знаю. Я сказал ей, что результат отрицательный, и отослал ее.

— Что было дальше?

— Я уехал со следующим кораблем, но, к моему удивлению, не смог забыть ее. В конце концов, я вернулся. — Он взглянул вверх; его глаза были полны такой боли, что у Кестова перехватило дыхание. — Она умерла — она и мой ребенок погибли, потому что не было никого, кто обладал бы медицинскими знаниями, чтобы помочь им. Это была моя вина.

— Если ты не хочешь задерживаться на ранчо, может, съездишь со мной в город? Так будет проще.

— Да. Пожалуйста. Знаю, это проявление слабости, но мне нужно больше времени.

Кестов пошел попрощаться с Чарли, который был слишком потрясен перспективой полета, чтобы возражать. Как бы ему хотелось стать свидетелем восторга сына во время его первого полета, но гораздо важнее найти виновника появления бриллата.

Как только корабль взлетел, Кестов направил челнок в Село и полетел напрямик к нему, а не по дорогам. Как только они приземлились, он направился к центральному магазину, намереваясь получить какую-нибудь информацию от лавочника. Хувиан сопровождал его, с интересом изучая город.

Когда он вошел в магазин, в нем никого не было, и Радна не вышел ему навстречу. Слишком напуган, без сомнения.

— Радна, — нетерпеливо позвал он.

Из глубины здания донесся слабый стон. Они с Хувианом бросились вперед. Маленький лавочник лежал за стеллажами, кровь текла из зияющей раны в боку.

— Черт, — выругался Хувиан, потянувшись к своему ранцу. Он достал шприц и быстро ввел анестетик, после чего начал забинтовывать рану марлей. — Мне нужно доставить его в медицинский центр. В этом богом забытом городе есть что-нибудь подобное?

— Я видел небольшую клинику примерно в двух кварталах отсюда, когда осматривал окрестности.

— Подойдет.

Хувиан осторожно подхватил мужчину на руки и встал, но Радна протянул руку и схватил Кестова за рукав.

— Макдук, — прошептал он. — За всем…

Слова прервались, когда глаза лавочника закрылись.

«Банкир? Черт. Клянусь Молотом Грантара, мужчина должен заплатить». Он поспешил с Хувианом в клинику. Люди замирали, когда они проносились мимо с мужчиной, перепачканным кровью. «Если даже раньше они не знали, что что-то не так, то теперь поняли», — мрачно подумал Кестов.

Клиника оказалась аккуратным, хорошо оборудованным медицинским центром, но дежурного медика не было. Бодрая, расторопная женщина объяснила, что они пытались нанять кого-то, пока вела в маленькую операционную.

— Вы можете мне помочь? — спросил Хувиан.

Она побледнела, но решительно кивнула.

— Хорошо. Кестов, иди и найди этого ублюдка.

— Я вам не нужен?

— Нет, если только за последние десять минут не прошел медицинскую подготовку. — Он бросил пристальный взгляд на женщину. — Ты же не собираешься упасть в обморок на меня?

— Я не из тех, кто падает в обморок, — резко заявила она, и губы Хувиана скривились, прежде чем он кивнул Кестову.

— Мы будем в порядке. Иди.

Кестов кивнул и пошел прочь. На улицах собирались толпы людей, они шептались друг с другом и смотрели ему вслед, но он не обращал на них внимания. Войдя в банк, он направился прямо в офис Макдука.

— Минутку! — закричал молодой клерк-граниканец. — Вы не можете туда войти.

— Я иду к Макдуку, — прорычал капитан, не останавливаясь.

— Но его там нет.

Кестов остановился и повернулся лицом к молодому мужчине. Клерк зашипел и отступил на шаг.

— Где он?

— Не уверен. Он сказал что-то о том, что собирается посетить ранчо?

Сердце в его груди сжалось.


— Ранчо? Какое?

— Не знаю. Двое больших мужчин появились после обеда и заперлись с ним.

— Ты имеешь в виду дхалеков?

— Да. Я слышал много криков и брани. Но потом они ушли, а он вышел немного позже и сказал, что ему нужно нанести визит.

Черт. Тысяча жутких сценариев пронеслась в его голове.


— Но вы не знаете куда?

Клерк покачал головой, но Кестов не мог рисковать, полагая, что это не имеет отношения к делу.


— Сходите в медицинскую клинику. Скажите там медику, что мне пришлось уехать. Я не знаю, когда вернусь. Понял?

— Д-да.

Кестов выбежал обратно на улицу и увидел, что к нему приближается Сэрвиза, его огромная красная фигура на целую голову выше граниканцев, которые теперь собирались большими группами.

— Капитан! — воскликнул Сэрвиза. — Кажется, у меня есть новости.

— Садись в шаттл и расскажешь мне по дороге, — приказал он.

Взглянув на его лицо, Сэрвиза не стал спорить. Они вдвоем помчались к маленькому кораблю, а его сердце колотилось так сильно, что казалось, его тошнит. Малдост там, напомнил он себе. Малдост, Пловак и все остальные мужчины. С ними все будет в порядке. Но тело не верило ему. Его руки дрожали, когда он взлетал, проносясь над землей с невероятной скоростью.

— Что ты узнал? — спросил он Сэрвиза.

— Слышал, как пара дхалеков беседовали ранее. О том, что работа скучная. Один из них сказал, что, по крайней мере, они знают, что им заплатят, потому что у банкира всегда есть доступ к деньгам.

Кестов стиснул руки на рулевом колесе.


— Думаю, он направляется на ранчо.

Сэрвиза выругался и не стал протестовать, когда Кестов увеличил скорость, доведя маленькое суденышко до предела, молясь всеми фибрами своего существа, чтобы не опоздать.



Глава 25


После ухода Кестова Мэрайя беспокойно вышагивала, не в силах успокоиться, пока не поняла, что заставляет остальных нервничать не меньше. Обычное добродушие Чарли исчезло, и он поднял крик, когда она объяснила ему, что они не могут сделать печенье прямо сейчас. К тому времени, как Мэрайя успокоила ребенка, оба уже были измотаны. Даже Деводжи казалась необычно угрюмой.

Решив найти хоть какое-то успокоение, она собрала всех в гостиной и запела под приятную мелодию. Когда закончила второе исполнение «Хакуна матата», Чарли уже радостно маршировал по комнате, а Деводжи снова улыбалась. Но когда услышала звонок, ее сердце заколотилось, однако она заставила себя расслабиться. Знала, что мужчины находятся снаружи и не допустят никого опасного к дому.

Оставив Деводжи присматривать за детьми, Мэрайя пошла открывать дверь. На веранде стоял пожилой граниканец. У него было плотное тело хорошо откормленного мужчины и облако белых волос, уложенных в скромную косичку. Он приветливо улыбнулся, когда она открыла дверь.

— А. Вы, должно быть, госпожа Мэрайя. Мне так много о вас рассказывал ваш муж.

— Правда?

— Да, конечно. Простите, я забыл представиться. Я — Макдук, президент банка «Село». Ваш партнер обращался ко мне по поводу перевода счетов его брата на его имя.

Ее напряженные плечи расслабились. Кестов упоминал о своем визите в банк, а также о том, что банкир был одним из немногих, кто встретил его без страха и подозрений.

— Мне очень жаль, но его сейчас здесь нет. — Она внутренне поморщилась, осознав, что сообщила о том, что они были одни. — Но он вернется с минуты на минуту, — поспешно добавила она.

— Хорошо, хорошо. Тогда, возможно, я могу зайти, чтобы подождать его?

Черт. Все вышло не так, как она планировала. Тем не менее манеры, которые вдолбила в нее сестра, заставили ее открыть дверь и жестом пригласить мужчину войти. Когда она собиралась закрыть дверь, то увидела, как Малдост наблюдает за ней от входа в сарай. Он вопросительно поднял руку, и через мгновение она кивнула и помахала ему рукой.

Оказавшись внутри, Макдук сталнахваливать и дом, и ранчо.

— Я рад узнать, что вы собираетесь сохранить ранчо в семье, — сказал он с серьезным кивком. — Такие семейные ранчо — основа Граники.

Он восхитился ребенком и попытался подружиться с Чарли, но мальчик вернулся к своему прежнему плохому настроению и только хмурился на него. Мэрайя и Деводжи обменялись тревожными взглядами, пока пожилой мужчина бродил по комнате, бессвязно рассказывая об истории поселения.

— Не хотите ли чаю? — наконец спросила она.

— Да, конечно. Это было бы замечательно. Ритуал чаепития — одна из вершин цивилизации… — И он пустился в очередную, казалось бы, бесконечную лекцию.

Деводжи вернулась с подносом чая, и все они неуютно расположились перед камином.

«По крайней мере, мне не придется вести вежливый разговор», — подумала Мэрайя, пока Макдук продолжал разглагольствовать, на этот раз об отсутствии манер у молодого поколения.

Клэр начала суетиться, и Мэрайя взяла ее на руки, пока Деводжи готовила бутылочку. Покормив малышку и вернув ее в колыбель, она одарила Макдука натянутой улыбкой.

— Похоже, мой супруг задерживается. Возможно, будет лучше, если вы вернетесь в город, а я сообщу ему, что вы приезжали.

— Да, да. Возможно, так будет лучше. — Он поднял свою чашку и отпил глоток с видимым удовольствием. — Не хотите ли вы выпить немного этого превосходного чая? Восхитительная смесь.

Если это его поторопит… Она подняла свою чашку и выпила то, что осталось. Чай стал горчить от длительного хранения, но она успешно подавила дрожь. Деводжи тоже допила свою чашку, и как только девушка поставила ее, Мэрайя поднялась на ноги.

— Спасибо, что присоединились к нам. Я обязательно передам Кестову ваше сообщение.

— Спасибо за гостеприимство, — доброжелательно отозвался он, когда они шли к двери.

Она прошла всего несколько футов, когда мир начал вращаться. Шатаясь, она вскинула руку, и Макдук поймал ее, ухватившись за нее с удивительной силой.

— Извините. У меня просто немного закружилась голова.

— Возможно, вам стоит присесть. — Он подвел ее к стулу, но в глазах у нее все сильнее расплывалось. Его лицо то приближалось, то отдалялось, но она могла сказать, что он улыбается.

— Что со мной происходит?

— Просто немного отвара моей матери. В свое время она была неплохой травницей, знаете ли.

Казалось, ее лицо онемело и не реагирует, но, должно быть, на нем отразился ужас, потому что он кивнул.


— Да, это так. Именно она подала мне идею продавать семена бриллата за пределами планеты.

— Что случилось, мама? — Чарли выскочил из-за ее локтя, в его голубых глазах светилась тревога.

Как она ни старалась, не могла говорить. Последнее, что она увидела, когда мир стал черным, была рука Макдука, закрывающая рот Чарли.

Мэрайя не представляла, сколько времени успело пройти, прежде чем она пришла в себя: голова раскалывалась, а во рту ощущался горький привкус. Заставив себя сесть, она осмотрела комнату. Деводжи рухнула на пол рядом с кофейным столиком, а из колыбели доносилось тихое сопение. Но где был Чарли? И он, и Макдук исчезли. Адреналин, бурлящий в ее организме, дал ей силы подняться на ноги.

— Чарли!.. — хрипло позвала она, хотя с замиранием сердца не ожидала ответа. Ее взгляд устремился к входной двери. Макдук должен был уйти через нее, и, конечно, кто-нибудь остановил бы его, если бы с ним находился Чарли. Пошатываясь, она направилась в ту сторону, ее колени не слушались. Дрожащими руками она пыталась открыть засов, но в конце концов толкнула дверь и чуть не вывалилась на веранду. Она отчаянно вцепилась в один из столбов, ища хоть какие-то следы своего сына.

Появился шаттл Кестова и остановился за оградой. Кестов выпрыгнул из него едва ли не раньше, чем тот прекратил движение. Он добежал до нее как раз в тот момент, когда у нее подкосились колени.

— Он забрал его. Макдук схватил Чарли.

Кестов долго и яростно бранился, осторожно поднимая ее на руки, потом повернулся, чтобы накричать на Сэрвиза.

— Позови Малдоста и Пловака. Начинай допрашивать всех! Кто-то должен был что-то увидеть.

Он понес жену в дом, где тихое сопение Клэр превратилось в полноценный плач.

— Ребенок, — воскликнула она, вырываясь из его рук.

— Сиди здесь, — приказал он, опуская ее в одно из кресел. — Я принесу ее.

Как только он взял Клэр на руки, крики ребенка стихли, и она обхватила запястье Мэрайи крошечным хвостиком. Слава Богу, этот ублюдок ничего с ней не сделал.

Малдост ввалился в дверь, его взгляд сразу же остановился на Деводжи, все еще лежавшей на полу. Он зарычал, выражение его лица было почти пугающим: теперь он был не милым крупным юношей, а злобным хищником. Подняв девушку на руки, он нежно погладил ее по лицу.

— Деводжи, поговори со мной. — Ответа не последовало, и он бросил на Марайю отчаянный взгляд. — Что с ней?

— Нас накачали наркотиками. — И Кестов, и Малдост зарычали. — Думаю, ей потребуется больше времени, чтобы прийти в себя, ведь она такая маленькая.

— Где Хувиан? — закричал Малдост.

— Чрезвычайное происшествие в городе, — ответил Кестов. — Малдост, ты видел, как Макдук уходил отсюда?

Афбер огляделся, словно впервые осознав, что банкира больше нет.

— Нет. Я все время наблюдал за входной дверью, и никто не выходил.

— Почему вы не помешали ему войти в дом? — потребовал Кестов, и Мэрайя положила дрожащую руку на его хвост.

— Это не его вина — а моя. Я впустила его. Это все моя вина, и теперь Чарли… — Ее голос сорвался, так как слезы сдавили ей горло.

Хвост Кестова обнял ее за плечи, успокаивая.

— Если кто-то и виноват, то это моя вина, — сказал он. — Я не должен был оставлять тебя.

Через минуту вошел Пловак.


— Не уверен, но одному из граниканцев показалось, что он видел, как кто-то уходил через заднюю дверь сарая.

— Какого черта он его не остановил?

— Он подумал, что это просто один из работников ранчо. У него был мешок зерна за плечом.

— Чарли! — заплакала Мэрайя.

— Твою мать. Конечно. — Он снова повернулся к Пловаку. — Граниканец видел, в какую сторону тот пошел?

— Кажется, он направился на дальнее пастбище.

— На дальнее пастбище? — спросил Малдост. — Там нет ничего, кроме годовалых телят.

— И корабль, — добавил Кестов тихим голосом.

Ужас охватил его с новой силой. Что, если ему удастся увести Чарли с планеты? Как они смогут найти одного маленького мальчика в целой галактике различных миров?

— Кестов, — прошептала Мэрайя.

— Не бойся, моя мири. Я верну его. — Он повернулся к остальным мужчинам. — Вы оставайтесь здесь. Если кто-нибудь, кроме меня, попытается войти через эту дверь, стреляйте в него.

Крепко поцеловав в губы Мэрайю и нежно погладив голову Клэр, он ушел.



Глава 26


Деворат встретил его, когда он вышел из дома.

— Никаких намеков на неприятности, и повозка Макдука все еще припаркована у входа. — Он покачал головой. — Мне очень жаль. Хоть ты и сказал, что это один из нас, я не поверил. А Макдук всегда был таким уважаемым членом нашей общины.

— Я тоже не подозревал его, но сейчас нет времени винить себя. Пусть люди окружат дом. Никому не входить. Никому, Деворат, даже твоему самому доверенному человеку.

Мужчина мрачно кивнул.


— А что насчет тебя?

— Я иду за своим сыном.

— Тебе нужна поддержка.

Кестов замешкался, уже никому не доверял, но когда посмотрел на обеспокоенное лицо своего помощника, сдался.

— Только ты и твои братья, — настоял он. — И держитесь в стороне. Я не хочу пугать банкира и рисковать тем, что он причинит вред Чарли.

— Будет сделано. Мы обойдем тебя с фланга. — Деворат поспешил прочь, а Кестов бегом направился к дальнему пастбищу.

«Странник» расположился на поле, как гигантское экзотическое насекомое, металлическая кожа с отметинами странно контрастировала с мягкой фиолетовой растительностью. Как только Кестов подошел достаточно близко, то увидел Макдука, сидящего у закрытой двери на посадочную рампу и, судя по всему, уютно отдыхающего в тени корабля.

— Где мой сын? — прорычал капитан.

— Прямо здесь — так что советую тебе не подходить ближе. — Макдук жестом указал на мешок из-под зерна, лежащий у его ног, и от охватившей Кестова ярости мир окрасился в красный цвет.

— Вытащи его оттуда, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

— Точно? В таком состоянии его гораздо легче контролировать. Он все время хотел поднять шум, хотя я сказал ему, что все будет хорошо, пока он слушается меня.

— Вытащи его оттуда. Сейчас же.

— О, очень хорошо. — На мгновение улыбка исчезла с лица банкира. — Но если ты подойдешь ближе, я сверну его маленькую шейку. Понятно?

Кестов заставил себя кивнуть, и Макдук улыбнулся, снова становясь дружелюбным банкиром. Он открыл мешок, и сердце Кестова сжалось при виде Чарли, свернувшегося клубком. Заплаканное лицо показалось из мешка, и глаза Чарли встретились с глазами капитана.

— Папа! — закричал он и попытался вскочить на ноги, но Макдук поймал его за плечо.

— Не дергайся, мальчик. Нам с твоим папой нужно обсудить кое-какие дела.

Кестов увидел, как мужская плотная рука впилась в хрупкое плечо его сына, и решил сломать все эти толстые пальцы.

— Все в порядке, Чарли, — сказал он как можно спокойнее. — Я уже здесь.

— Папа, — снова прошептал Чарли, по его маленьким щекам покатились слезы.

— Чего ты хочешь, Макдук?

— Я хочу убраться с этой проклятой планеты. Я чертовски устал от всех этих милых, дружелюбных людей. Возможно, вы сожгли этот урожай, но я продал два предыдущих, и у меня вполне достаточно денег, чтобы позволить себе познакомиться с более… интересным образом жизни.

— Ты убил моего брата, не так ли?

Макдук махнул рукой.


— Он не должен был совать свой нос, куда не следует. Я даже собирался позволить ему оставить это ранчо, если он будет держать скот подальше от холмов, но он меня не послушал и взбаламутил горожан.

Гнев и печаль сражались за господство, когда Кестов услышал, что его подозрения подтвердились.

— Я убью тебя, — пообещал он.

Банкир был невозмутим.


— Нет, не убьешь. Ты вытащишь меня с этой планеты.

— С чего ты взял, что я тебе помогу?

— Потому что у меня мальчик, и я думаю, что ты скорее сделаешь все, что я скажу, чем увидишь, как ему причинят вред. Мы сядем на этот корабль, и ты отвезешь меня в ближайшую систему с большим межзвездным портом. Если ты будешь послушным пилотом, я отпущу тебя и мальчика, как только мы прибудем. Я даже не буду пытаться продать его, чтобы возместить то, во что вы мне обошлись. Хотя, наверное, мог бы получить за него хорошую цену, — задумчиво добавил он.

— Ты не продашь моего сына.

— Я готов уступить тебе долю. Знаю, вы, цире, отчаянно хотите продолжить свой род, но давай посмотрим правде в глаза. Он ведь не совсем твой сын, правда?

— Я его сын! — Чарли нахмурился и в порыве ярости дико пнул Макдука. Это не могло причинить ему вреда, но отвлекло банкира, пытавшегося оттащить Чарли от своей ноги. Он схватил его, встряхнул, и Чарли тут же вырвало на него. Макдук издал вопль ужаса и отбросил мальчика, но тут подоспел Кестов. Он поймал Чарли и спрятал его у себя за спиной, хвостом поддерживая мальчика, в то время как его собственные руки переместились на шею Макдука.

— Это за моего брата, — прорычал он и одним быстрым рывком сломал мужчине шею.

Отчасти он сожалел о быстрой смерти — мужчина заслуживал страданий — но маленький мальчик у него за спиной был важнее. Он опустился на колени, притянул Чарли к себе и заслонил его от вида тела.

— П-папочка, — всхлипывал Чарли, уткнувшись ему в шею — мокрый, грязный и бесконечно дорогой.

— Все в порядке, сынок. Все уже позади.

— Ты мой папа! Это так.

— Да, Чарли, это так. Навсегда.

Какой-то шум заставил его поднять голову, рука метнулась к оружию, но это были всего лишь Деворат и его братья, подошедшие к нему. Деворат покачал головой, глядя на тело.

— Никогда бы не подумал.

— Он сыграл свою роль очень хорошо, — согласился Кестов, когда его гнев окончательно рассеялся, оставив после себя только печаль. — Я собираюсь отнести малыша обратно в дом. Понимаю, что моя супруга сейчас очень переживает.

— Мама, — прошептал Чарли. — Плохой человек ранил маму.

— Она в порядке, Чарли, — успокоил Кестов, обнимая ребенка. — Мама уснула ненадолго и теперь ждет тебя.

— Хочу увидеть маму.

— Мы пойдем прямо сейчас. — Он посмотрел на Девората. — Ты можешь позаботиться о нем?

— Да. — Деворат жестом подозвал двух своих братьев, после чего повернулся, чтобы сопровождать Кестова обратно к дому. — Как ты думаешь, маршал был в этом замешан?

— Я подозреваю, что ему заплатили за то, чтобы он обелил смерть моего брата. В остальном не знаю.

— Пора провести городское собрание, — заявил его помощник, его тон был мрачным. — Я сообщу об этом.

— Думаю, они уже знают, что это необходимо. — Он рассказал возмущенному Деворату об инциденте с Радна.

Чарли едва держался на руках, изнемогая от ужаса, когда добрался до дома, но оживился, увидев Мэрайю. Она вылетела из дома, как только они подошли.

— Мама, — закричал он и бросился в ее объятия с новой волной слез. Мэрайя плакала так же сильно, и Кестов заключил их обоих в свои объятия. Слава Грантару, он благополучно вернул свою семью.

Когда они наконец успокоились, Мэрайя отстранилась и улыбнулась Чарли.

— Думаю, тебе нужна ванна, малыш.

— Не хочу.

— Чем скорее ты примешь ее, тем скорее мы сможем попить молока с печеньем у камина.

Мальчик обдумал это, наклонив голову.


— Ты споешь?

— Да, Чарли. Я спою для тебя.

Кестов проследовал за ними в дом и увидел Малдоста с Деводжи, сидящей у него на коленях. Девушка покраснела и попыталась встать, но Малдост обнял ее.

— Мы собираемся стать парой, — заявил Малдост со странным сочетанием гордости и воинственности.

Кестов спрятал свою улыбку.


— Я очень рад за вас обоих.

Клэр принялась пинаться ногами при звуках его голоса, и он взял ее на руки, нежно прижимая к груди. Девочка радостно ворковала, но Кестов ощутил внезапную потребность в том, чтобы вся семья была вместе после ужаса, пережитого днем.

— Я пойду проверю Мэрайю и Чарли. Продолжайте на чем остановились.

Малдост ухмыльнулся, а Деводжи покраснела.

В спальне капитан уложил Клэр среди подушек, ее большие голубые глаза осматривали комнату. Он слышал, как Мэрайя и Чарли разговаривали в соседней комнате, его сын, похоже, уже пришел в себя. Слава Грантару, что с ним не случилось ничего серьезнее. Из коридора донесся возмущенный визг, и, подняв голову, он увидел Лилат, рысью несущуюся к нему. Кестов рассмеялся и затащил ее на кровать.

— Чувствуешь недостаток внимания, малышка? Сегодня был беспокойный день.

Слонга проверила его лицо и шею хоботом, затем дважды повернулась, прежде чем улечься рядом с Клэр. Его дочь ворковала и схватила в горсть розовый мех. Лилат хрюкнула, но осталась у ног ребенка, ее хобот нежно поглаживал руки Клэр.

Когда Мэрайя вышла из купальни с чистым Чарли, завернутым в полотенца, он рассмеялся. Она выглядела так, словно это она принимала ванну, полностью одетая. Хотя Кестов оценил, как влажная ткань прилипла к ее коже и как соски проглядывали под влажной рубашкой.

— Интересный образ, моя мири.

— Твой сын любит поплескаться.

— Плескаться! — воскликнул Чарли.

— Может, тебе стоит искупать его в следующий раз, — сухо добавила она.

— Это будет честью для меня.

Закатив глаза, она посадила Чарли на кровать, а сама повернулась к шкафу, чтобы достать сухую одежду.

— Спой, мама, — воскликнул Чарли, когда она вернулась.

— Хорошо, — согласилась она и присоединилась к ним на кровати. Мэрайя тихонько запела песню, которую мальчик запомнил с детства. Песню о том, что мир прекрасен. Когда Кестов осмотрел свою семью, которая снова была в безопасности в его объятиях, то не смог не согласиться.



Глава 27


— Черт, — воскликнула Мэрайя, доставая из духовки очередной неудавшийся пирог.

— Черт, — повторил Чарли, сидя за столом с раскраской.

— Не говори так, милый. Это взрослое слово.

— Я большой мальчик.

— Да, но еще не такой большой.

— А когда?

— Когда ты станешь таким же высоким, как папа.


Она поцеловала его в макушку, пока шла избавляться от пирога. Мэрайя предложила Лилат кусочек, но даже слонга отвернулась. Похоже, ее старания не увенчались успехом. Слава богу, Деводжи и Малдост решили остаться на ранчо.

«Похоже, теперь это мой дом», — подумала она и попыталась подавить чувство отчаяния. Дело было не столько в планете — за месяц, прошедший после смерти Макдука, она лучше узнала многих местных жителей. Они объединились, чтобы отправить маршала Закона в отставку, а после смерти Макдука улетели и дхалеки.

Удивительно много людей пришло на ранчо, чтобы выразить ей свои соболезнования и шок по поводу поведения банкира. Ей были приятны эти визиты, но как только они прекратились, она почувствовала себя в какой-то изоляции. Если бы только они жили поближе к городу… Мэрайя покачала головой. Если бы желания были лошадьми, нищие ездили бы верхом. Сколько раз она слышала, как Джудит говорила это? Она погладила браслет дружбы, лежащий рядом с ее браслетом. Она все еще часто вспоминала сестру, но теперь воспоминания скорее согревали, чем ранили.

— Нет пирога? — спросил Чарли, возвращая ее в настоящее.

— Нет, боюсь, что нет. Давай посмотрим, что будет на ужин.

Сегодня кухня была в ее распоряжении. Деводжи и Малдост отправились на прогулку. Предположительно, чтобы посмотреть, смогут ли найти хорошее место для строительства небольшого дома, но она подозревала, что они воспользуются временем, проведенным наедине, не только для этого. Ее собственное время наедине с Кестовом, похоже, оказалось в дефиците. Он чувствовал себя обязанным следить за работой на ранчо и проводил много времени вне дома, что, по ее мнению, ему не нравилось, хотя никогда не жаловался. Ни один из них, похоже, не создан для жизни на ранчо, подумала она, поднимая крышку и рассматривая неаппетитный вид тушеного мяса, которое пыталась приготовить.

— Конечно, было бы здорово для разнообразия заказать пиццу, — пробормотала она.

Через мгновение в кухню, смеясь, вошли Деводжи и Малдост.

— Как дела? — поинтересовалась Деводжи.

— Настолько хорошо, насколько можно было ожидать.

Девушка откинула крышку и не смогла быстро скрыть выражение своего лица.


— Почему бы тебе не позволить мне заняться этим?

— У тебя должен быть выходной, — запротестовала Мэрайя.

— Все в порядке. Малдост хочет проведать одного из робедос, который приболел.

Афбер усмехнулся и быстро поцеловал свою пару.


— Я вернусь как раз к ужину.

— Я буду ждать, — пообещала она.

Мэрайя проводила его взглядом. Он чувствовал себя здесь, как дома, как будто родился на этой планете.

— Ты не против? — спросила она Деводжи.

— Против чего?

— Что он постоянно пропадает по делам ранчо?

— Почему должна быть против? У меня есть своя работа.

Деводжи принялась обжаривать овощи в чистой кастрюле. Мэрайя могла поклясться, что делала то же самое, но запах от этого блюда исходил гораздо лучше, чем от ее стараний.

— Удалось подобрать хорошее место для дома?

Девушка пожала плечами.


— Пока нет. Мы не хотим забираться слишком далеко, но нам нужен водопровод и достаточно ровный участок. А потом, конечно, нужно строить. Не думаю, что мы сможем провести брачную церемонию до весны.

— Вы же знаете, что можете остаться здесь.

— Я знаю и благодарна вам. Но Малдост хочет, чтобы у нас был свой дом. — Она покраснела.

— Я могу это понять, — с сочувствием согласилась она. Это был еще один из недостатков ранчо — между постоянными делами по управлению ранчо и количеством занятых у них рабочих казалось, что люди постоянно приходят и уходят.

«Прекрати, — твердила она себе. — Это же наследство Джудит и Братана».

Кестов появился в дверном проеме кухни, и ее сердце сделало свое обычное сальто. Он был той частью новой жизни, о которой она никогда не жалела.

— Папа, — завопил Чарли и бросился через всю комнату. Кестов легко поймал его, и она улыбнулась, когда большая зеленая голова и маленькая белокурая коснулись лбами. Клэр пискнула в колыбели, ее кулачки вздрогнули. Кестов подхватил и ее, а затем прошел через кухню, чтобы поцеловать Мэрайю.

— Здравствуй, моя мири.

— Ты рано вернулся.

— Кто-то из рабочих сказал мне, что сегодня ночью все четыре луны выстроятся в одну линию, и я подумал, что было бы неплохо поделиться этим с детьми. И с тобой, конечно.

Хвост обвил ее талию и притянул ближе.


— Может быть, мы сможем посмотреть на них наедине, когда дети уснут, — прошептал он.

Дрожь прошла по ее позвоночнику, соски уже напряглись в предвкушении.

— Звучит замечательно. Когда все начнется?

— Перед самыми сумерками. Мы успеем поесть немного раньше?

— Поскольку Деводжи взяла на себя обязанности, я уверена, что это не будет проблемой, — сухо заметила она. — Ты не против, Деводжи?

— Конечно. Я подам ужин на стол через несколько минут, — весело отозвалась та.

Мэрайя благодарно улыбнулась, но не смогла не почувствовать укол зависти. Если бы только Деводжи не была столь работоспособна, и если бы только она не так плохо справлялась с ролью помощницы хозяина ранчо.

— Все в порядке, Мэрайя? — тихо спросил Кестов.

Она заставила себя улыбнуться.


— В полном порядке. Давай соберем всех.

Когда с наступлением ночи они собрались на дальнем пастбище, Кестов не мог не бросить тоскливый взгляд на место, где стоял его корабль. Пловак и Сэрвиза доставили его в большой порт в центральной части континента, чтобы обменять оставшийся груз. Как только трюм опустеет, ему придется подумать о его продаже. Ему была неприятна эта мысль, но теперь он хозяин ранчо, а хозяину ранчо не нужен корабль.

— Тебе грустно, папа? — спросил Чарли.

— Возможно, немного. Я думал о «Страннике».

— Улетел к звездам?

Нет, только в порт Луку.

— Хочу к звездам, — твердо заявил Чарли.

— И однажды это случится. Но тебе ведь нравится ранчо?

Чарли пожал плечами, его взгляд по-прежнему был устремлен в небо. Как парадоксально, что сын его брата, похоже, жаждал путешествовать так же сильно, как когда-то Кестов. Он всего лишь маленький мальчик, напомнил он себе. Возможно, он передумает. И все же, когда луны начали сходиться, он взял Чарли за руку и пошел вверх по небольшому холму, чтобы они могли видеть все небо, бесконечную галактику, ожидающую их. Две большие луны висели высоко над головой, а две маленькие двигались вдоль их края. Чарли смотрел, широко раскрыв глаза от удивления.

— Ты знаешь, что в древние времена моряки определяли свой путь по луне и звездам? — спросил он, все еще вспоминая свой корабль.

— Моряки? Как в маминой песне?

— Да, именно так.

Кестов подумал о секстанте — их семейной реликвии — в кабинете Братана.


— Я покажу тебе, как это делается. Хочешь?

— Да, — отозвался Чарли, и они молча смотрели, как танцуют небеса.

Когда представление закончилось, он отнес сонного Чарли в кровать. Поменял Клэр подгузник и передал ее Мэрайе для последнего кормления, а сам пошел искать секстант. Он снял футляр с полки и достал прибор. При этом послышался шелест бумаги. Он поднял подкладку и увидел лист старинной бумаги, исписанный знакомым почерком его брата. Улыбка от воспоминаний тронула его губы. Братан всегда любил ощущение бумаги и чернил. Кестов развернул лист, и сердце его учащенно забилось. Это было письмо, адресованное ему.

«Дорогой Кестов,

Прости меня за то, что я так долго ждал, прежде чем связаться с тобой. Сначала был слишком обижен и зол, но по прошествии времени понял, что виноват не меньше. Я должен был остаться, должен был объяснить тебе, как много для меня значит идея создания семьи. Но даже тогда, в своей упрямой гордости, я твердо решил подождать, пока не смогу показать тебе, что это возможно.

Признаюсь, я уже начал терять надежду, но потом наткнулся на подпольный рынок и одного из этих презренных ведекианцев. Он пытался продать женщину и ребенка. Как ты можешь себе представить, меня охватил ужас, и я вмешался, не думая ни о чем, кроме как о том, чтобы предотвратить такую трагедию. Но потом… Кестов, отец был совершенно и абсолютно неправ. Она — моя пара, и я принял ее сына как своего собственного. Она не цире, но она красивая, милая, веселая, любящая и… ну, ты понимаешь.

Хотя она и любит меня, в то же время тоскует по планете, которую оставила, и еще больше по сестре, которую любит, но я не знаю, где найти эту планету. Мне стыдно признаться, что мне не пришло в голову задавать вопросы ведекианцам, пока не стало слишком поздно. Я не могу стереть эту ошибку, но твердо намерен обеспечить ей дом, и поэтому мы поселились на Гранике. Это мирная планета, и я надеюсь, что ты прилетишь к нам в гости.

Отец ошибался и в другом. Мы с моей парой были благословлены ребенком. Прекрасная, совершенная дочь, которая воплощает нашу любовь. Она должна встретиться со своим дядей, и ты должен знать, что это возможно. Вероятно, ты не хочешь этого, но я подозреваю, что, не взирая на твои резкие слова, ты был бы очень рад обрести такое же благословение.

Я отправлю это письмо в следующий раз, когда межзвездный торговец прибудет в наш городок, и надеюсь, что оно быстро найдет тебя. Я отправлю его вместе с секстантом в надежде, что он подскажет тебе путь. И надеюсь, что этот путь приведет тебя к нам. Возможно, ты не останешься, возможно, не одобришь жизнь, которую я выбрал, но надеюсь, что связи между нами могут быть восстановлены.

Я очень сожалею о том, что произошло между нами, брат мой, но все же часто думаю о тебе.

С любовью,

Братан».

Мэрайя нашла его все еще смотрящим на письмо.

— Что-то случилось? Я думала, ты идешь спать.

— Я нашел письмо. От моего брата.

— О. — Она подошла и села к нему на колени, обвив руками шею. — Это хорошее письмо?

— Очень хорошее. — Он протянул его ей. — Ты можешь это прочитать?

— Думаю, да. Устройство для чтения, которое вы мне дали, многому меня научило.

Закончив, ее глаза были мокрыми от слез.


— Я так рада, что он пытался связаться с тобой.

— Жаль, что я не нашел его раньше.

— Знаю. — Мэрайя нежно провела рукой по его щеке. — Я бы хотела снова увидеть Джудит.

— В футляре было кое-что еще. Вот. — Кестов протянул ей маленькое фото. Джудит лежала в кровати, на ее лице сияла улыбка, когда она смотрела на Клэр. Братан сидел рядом с ней, одной рукой обнимая ее, а другой — Чарли, который с волнением склонился к новорожденному. Его брат выглядел таким гордым и таким довольным.

— Они выглядят такими счастливыми. — Она провела пальцем по лицу сестры. — Такими же счастливыми, как и мы.

Да, — согласился он, но слова брата эхом отдавались в его сознании. Было ли его истинным богатством не ранчо, а способность следовать за своими собственными звездами?



Глава 28


Неделю спустя Мэрайя перебирала свой скудный гардероб, пытаясь выбрать подходящий наряд для визита в город. На этой неделе Кестов появлялся в городе несколько раз и вел себя крайне загадочно. Она подозревала, что он готовится продать «Странника», но не хотела об этом говорить. Знала, как сильно он переживает из-за того, что ему не хочется его продавать, но им действительно не нужен корабль, учитывая, что у них было ранчо. Она старалась не думать о том, что они останутся в ловушке на Гранике. В конце концов, она всю жизнь прожила на Земле и никогда не чувствовала необходимости уезжать.

Когда она наконец вышла, Кестов ждал ее с нетерпением. От него исходило сдерживаемое возбуждение, которое щекотало ее любопытство, но Мэрайя уже решила, что не будет на него давить. Очевидно, он намеревался чем-то ее удивить.

Успокоив надувшегося Чарли обещанием угощения из города, они погрузились в повозку.

— Это и правда красивая планета, не так ли? — спросила она, когда они ехали по пологим фиолетовым холмам. — Наверное, есть места и похуже, где мы могли бы оказаться.

— Гораздо хуже, — согласился он, затем бросил на нее обеспокоенный взгляд. — Ты скучаешь по Земле?

— Я скучаю по некоторым вещам. По некоторым местам, в которых пела. По пицце на заказ. По пляжу. Наверное, по всем вещам, с которыми была знакома — но ты для меня важнее всех этих вещей.

— Я рад. — Хвост обвил ее запястье, и она накрыла его ладонью.

Остаток пути они провели в пустых разговорах ни о чем. Поездка почему-то напомнила ей об одном из ее музыкальных туров, и потому она стала напевать ему. Кестов подхватывал слова некоторых песен, и ей нравилось слушать, как он подпевает, его глубокий голос дополнял ее.

Когда они приехали в город, к ее удивлению, он не свернул на главную улицу, а поехал по одной из окраинных дорог. Остановился у ворот.

— Что это?

— Сюрприз.

Она бросила на него подозрительный взгляд, но позволила помочь ей спуститься с повозки. Крепко обхватив хвостом ее талию, он провел ее через ворота в сад, окруженный высокими стенами, которые тянулись от ворот до двухэтажного здания.

— О, как красиво! — На одной стороне сада росла низкая фиолетовая трава, а на другой — цветущие кусты, расположенные вокруг дворика с небольшим фонтаном и… — Смотри, у них такие же солнечные часы, как у нас.

На его лице промелькнула улыбка.


— Да, так и есть.

Он провел ее на веранду, которая тянулась вдоль всего здания, и через стеклянные двери. Ее встретило большое открытое жилое пространство с камином в одном конце и кухней в другом, оборудованной такими же кухонными машинами, которые она видела на корабле Кестова. Мэрайя проводила их завистливым взглядом.

— Я не понимаю. Чей это дом и почему мы здесь?

— Я объясню через минуту.

Он повел ее вверх по широкой лестнице, чтобы показать три маленькие солнечные спальни и большую спальню с видом на внутренний сад. Еще одна лестница, и они вышли на плоскую крышу здания. Балюстрада высотой до пояса опоясывала пространство, но Мэрайя могла видеть большую часть города и землю за городом, плавно переходящую в горы. Часть крыши была затенена беседкой, а набор удобной мебели обещал привлекательное место, где можно посидеть и полюбоваться видом.

— Хорошо, Кестов. Рассказывай, — произнесла она, подводя его к дивану.

— Тебе нравится дом? — спросил он, когда они сели.

— Конечно, нравится. Я могу представить, как мы будем жить здесь — если не будем жить на ранчо, имею в виду.

— Это то, чего ты хочешь? Жить на ранчо?

Он так пристально наблюдал за ней, что, хотя ее первое желание было заверить его в том, что это так, она лишь грустно улыбнулась.


— Не совсем. Знаю, что это ужасно, это наследство детей, и я не против остаться там. Просто это не совсем…

— Идеально подходит?

— Именно. Деводжи так хороша во всем, а я просто нет.

— Твои навыки кроются в других областях.

— Не в тех сферах, которые ценятся на ранчо. — Это было не совсем правдой. Мэрайя все еще часто пела по вечерам, но это не совсем то же самое, что петь для публики.

— Я тут подумал, что, возможно, нам стоит переехать в город, — медленно проговорил Кестов.

Ее сердце учащенно забилось. Ей нравилась идея быть в окружении других людей, снова найти свое место, но…

— Но как же ранчо?

— Если ты согласна, я подумал, что мог бы дать Малдосту возможность вступить с нами в партнерство. Я могу одолжить ему деньги, чтобы начать, а он сможет расплатиться со мной из своей доли прибыли. Он и Деводжи будут продолжать жить там, в то время как мы переедем в город.

— А как же дети?

— Не уверен, что Чарли настолько заинтересован в жизни на ранчо, — серьезно заметил Кестов. — Я знаю, что он молод, и все может легко измениться. Если это произойдет, мы сможем принять решение относительно дальнейших действий в будущем. И с Клэр тоже, если она проявит интерес.

Волнение захлестнуло ее, но Мэрайя заставила себя притормозить и подумать о последствиях.


— А что насчет тебя? Что ты будешь делать? Ты же не собираешься занять место маршала?

Город предложил ему эту работу после того, как маршала Закона отправили в отставку, и она почувствовала облегчение, когда он отказался, боясь, что чувство ответственности заставит его принять эту должность.

— Мне предложили вступить в партнерство с Радна. — Кестов улыбнулся ей. — В душе я все-таки торговец.

— И он согласился?

— Да. Конечно, с твоего одобрения. После инцидента с Макдуком он предпочел бы получить возможность воспринимать жизнь немного проще. Он даже предложил переоборудовать одну из подсобных комнат в место, где ты сможешь выступать, если пожелаешь.

Если она пожелает? Она не могла придумать ничего, что сделало бы ее счастливее. У нее была только одна забота.

— Но как же твой корабль?

Он усмехнулся, его счастье было очевидным.


— Купцу всегда нужен источник снабжения. Пловак и Сэрвиза справятся с торговыми операциями, а если понадобится, мы можем нанять дополнительный экипаж. Мы могли бы даже иногда ездить с ними, когда дети подрастут.

В ее душе вспыхнуло радостное предвкушение, но она положила руку ему на щеку и пристально вгляделась в его лицо.


— Ты действительно уверен в этом?

— Да, моя мири. Мой брат собирался послать мне секстант, чтобы указать мне путь — мой путь, а не его. И это кажется мне правильным. Но только если это сделает счастливой и тебя?

Сделать ее счастливой? Жить в этом светлом уютном домике, рядом со всеми? Возможность петь? Обещание новых путешествий среди звезд?

— Ничто не может сделать меня счастливее.

— Прекрасно.

Кестов поднял ее на руки, целуя до потери дыхания и потирая соски о твердую грудь, пытаясь унять пульсирующую боль. Его хвост пополз вверх, чтобы достать до жаждущих пиков, когда он укладывал ее на диван.

— О, я упустил одну важную деталь. — Он улыбнулся ей.

— Да, — рассеянно отозвалась она, потянувшись к застежке его брюк.

— Магазин находится прямо через дорогу. Это значит, что я всегда буду рядом.

— Я хочу, чтобы ты был ближе, — прошептала она, освобождая его член. Медленно погладила его, и тот застонал.

— Я долго не протяну, если ты будешь продолжать в том же духе, — предупредил Кестов.

— Неужели ты не выдержишь легкой игры? — невинно спросила Мэрайя.

— А ты можешь?

Кестов перевернул ее на спину и стал целовать, и гладить, пока все ее тело не запылало от желания, до тех пор, пока наконец, не вошел в нее, и взгляд ее помутнел, когда она забилась в беспомощном экстазе, а его семя не наполнило ее.

После этого они лежали, прижавшись друг к другу, в состоянии глубокого наслаждения. Мэрайя смотрела сквозь створки беседки на глубокое лавандово-голубое небо. Не земное небо, но это уже не имело значения. Она нашла свой дом, нашла свою семью, и куда бы ни отправилась впредь, никогда не будет одна.



Эпилог


Год спустя…


— Мэрайя, ты готова? — Кестов вошел в гримерную, внешне оставаясь таким же красивым, как и в первый день их знакомства. Ее сердце учащенно забилось, когда тело отреагировало так же, как и всегда на присутствие ее воина.

— Да, я готова. — Она вытянула руку в его сторону, новая коллекция браслетов зазвенела от этого движения. Когда он понял, как ей нравятся украшения, то вместе с детьми начал дарить ей по браслету на каждое событие. Но самым важным был все же первый. Когда он застал ее плачущей над браслетом сестры после очередного разрыва нити, он тщательно покрасил истертые нити прозрачной жидкостью, которая позволила сохранить их навечно. Она прижала к нему палец. «Люблю тебя, Джу», — подумала она.

Кестов взял ее протянутую руку и осторожно помог встать на ноги. Все больше растущий живот выводил ее из равновесия, и Мэрайя оценила его помощь. Когда они решили попробовать завести ребенка, оба боялись обнадеживать себя, но через неделю она забеременела. Хувиан возглавил медицинский центр в Село и подтвердил ее беременность с легкой, но искренней улыбкой. Казалось, он, наконец-то, избавился от своих демонов.

— Ты выглядишь прекраснее, чем когда-либо, моя пара, — восхищенно заметил Кестов.

Мэрайя осторожно повернулась, наслаждаясь тем, как взметнулись ее новые юбки. Большинство женщин на Гранике предпочитали более практичные брюки, но ей не хватало легкости прежних нарядов. В конце концов, после долгих споров и существенной помощи Деводжи, ей удалось сшить себе несколько юбок для выступлений.

— Там много зрителей? — нервно спросила она.

— Конечно, много. Ты знаешь, что все хотят услышать, как ты поешь. Ты — звезда.

К ее удивлению, это правда. Может, дело в общем недостатке развлечений, а может, в том, что она теперь стала частью этого общества, но когда пела она, зал всегда был забит до отказа. Некоторые горожане даже обсуждали возможность строительства более просторного зала, поскольку на ее ежемесячные выступления иногда приезжали люди из отдаленных поселений и даже из других городов. Какая ирония судьбы — найти тот музыкальный успех, о котором она всегда мечтала, в маленьком городке на чужой планете. Успех и материнство — что напомнило ей об их сыне.

— Что делает Чарли? Ты же знаешь, он попадает в неприятности, как только за ним не следят.

Кестов рассмеялся.


— Не волнуйся. Малдост следит за ним, пока Деводжи присматривает за Клэр и своим ребенком, а Лилат следит за всеми ними.

Они пытались оставить слонгу на ранчо, боясь, что ей будет плохо в городе, но после третьего раза, когда она сбежала и попыталась их выследить, сдались и взяли ее с собой. В городском доме она казалась совершенно счастливой, несмотря на то, что количество слонгов на ранчо увеличилось. После довольно длительных переговоров с правительством Срашимана, вместо того чтобы вернуть Тайку и остальных, Малдост получил разрешение завести стадо слонгов на Гранику. К ним на ранчо присоединились еще три самки и очень внушительный самец.

— Это так здорово, что Малдост и Деводжи посетили нас. Ты ведь не думаешь, что они захотят переехать в город на постоянное место жительства?

Они оба рассмеялись. Молодая пара казалась более чем довольной жизнью на ранчо. Кестов по-прежнему был основным владельцем, но Малдост каждый месяц выплачивал все больше и больше долга.

В дверях появился Радна.


— Все ждут.

Маленький лавочник стал не просто деловым партнером, он стал другом и почетным дедушкой. Мэрайя улыбнулась ему.

— Я готова.

Взяв жену за руку, Кестов проводил ее к месту, где ждали зрители.

— Мама! — воскликнула Клэр, когда Мэрайя поднялась на маленькую сцену. Люди, сидевшие рядом, окинули ее заинтересованным взглядом, но Чарли нежно приложил палец к губам.

— Тише, Клэр. Мама будет петь.

Она взглянула на него большими глазами, а потом торжественно кивнула. Оба ребенка прижались к Кестову, и он обвил их своим хвостом. Лилат потянулась хоботом вверх, похлопывая каждую маленькую фигурку, чтобы убедиться, что они в безопасности. Уже не такие маленькие, подумал он. Как быстро они выросли. Клэр делала свои первые шаги, а Чарли, казалось, вырос вдвое. Он перевел взгляд с детей на свою супругу, ее голова склонилась над струнами доброна, когда она начала петь, а выпуклость живота напоминала о том, что их семья увеличивается. О таком будущем он даже не мечтал, но оно радовало его каждый день.

Братан пытался сказать ему об этом, но Кестов был слишком упрям, чтобы слушать. «Ты был прав, брат мой, — подумал он. — И я позабочусь о том, чтобы твоя семья — наша семья — могла следовать своим мечтам».

Позже вечером Кестов присоединился к Мэрайе на крыше их дома. Она танцевала в медленномтанце, ее босые ноги двигались в такт ее напевам, и он вспомнил, как впервые привел ее в свою каюту. Тогда она была прекрасна и очаровательна, но теперь, когда он узнал ее как женщину, мать, пару, она стала еще прекраснее. Он подождал, пока Мэрайя подойдет ближе, и закружил ее в своих объятиях, обернув хвост вокруг ее талии, а она подняла руки к его шее.

— Счастлива, моя мири? — спросил он.

— Больше, чем когда-либо ожидала.

Он притянул ее ближе, наслаждаясь нежным теплом ее тела, новой жизнью, расцветающей между ними. Шаги Мэрайи замедлились, и она подвела его к краю крыши, глядя не на звезды, а на маленький городок, раскинувшийся перед ними.

— Я всю жизнь боролась, чтобы избежать этой судьбы, — тихо сказала она.

— Как и я.

— Как бы Джудит смеялась.

Ее глаза сверкнули в лунном свете, и он увидел, как на ее щеке блеснула слеза.

— Братан бы тоже смеялся, но я знаю, что они оба были бы рады узнать, что мы здесь вместе и что их дети любимы и счастливы.

— За нашу семью, — проговорила Мэрайя, поднимая воображаемый бокал.

Он снова заключил ее в объятия, обхватив ими выпуклый животик.

— За нашу семью, — повторил он. — За тех, кто здесь, за тех, кто только появится, и за тех, кто живет в наших сердцах.

Мэрайя крепко сжала его руки, и они вместе смотрели на свой дом, покачиваясь под музыку, которую могли слышать только они двое.