Принц Лакронии [Евгения Сергеевна Теплова] (fb2) читать онлайн

Евгения Теплова Принц Лакронии

Часть I. Принц и Колдун из серой башни

Считалочка

Принц надел костюм из чёрного бархата и погляделся в любимое зеркало – старое, с тёмными пятнами, в толстенной кованой раме. По указу Принца его притащили из кладовой – ему нравились антикварные вещицы, которые жили задолго до него и будут жить после. Если б они умели говорить или писать, то переплюнули бы всех этих скучных философов, вместе взятых. Особенно зеркала! Сколько людей смотрелись в них, не скрывая ни самодовольства, ни разочарования. Может, даже беседовали с отражением, доверяя самое сокровенное!

Принц досадливо поморщился, по привычке ощупывая подбородок. Действительно, никто на свете, кроме этого зеркала, не догадывался о том, как сильно он мечтал увидеть в отражении не робкий намёк на усы, а настоящую, окладистую бороду, как у отца. Возможно, кто-то из предков тоже страдал по этому поводу, и зеркалу просто смешны терзанья очередного нетерпеливца.

Принц собрал чёрные волосы в «хвостик» – так он себе нравился гораздо больше, но Королева разрешала делать такую причёску только на время занятий верховой ездой. Как назло, дворцовый этикет предписывал юношам королевской крови носить волосы до плеч, и, хотя он ни разу не уступил просьбам матери завить их на бигуди, в детстве его часто принимали за девочку из-за миловидности. Принц неохотно распустил волосы и в качестве компенсации нахмурил тёмные брови, чтобы добавить им объёма, а лицу – суровости. Рассмеялся над собой, подмигнул зеркалу и покинул опочивальню.

Сегодня он проснулся позже обычного, и до урока географии оставалось меньше четверти часа. А это значило, что позавтракать он не успеет. Конечно, если он опоздает даже на час, старый учитель Дрюм и виду не подаст, расшаркается как обычно. Но в этом году у Принца состоялся не самый приятный разговор с дедом, по итогам которого он торжественно пообещал больше не пропускать уроки и не опаздывать.

Принц вздохнул: заниматься географией на голодный желудок ещё тягостней, чем кататься на страусе после сытного обеда. Но деваться некуда, и он поплёлся в классную комнату.

Войдя, он даже зажмурился – комната была полна света, лившегося из шести высоких стрельчатых окон. Возле гигантской карты, написанной придворными художниками, дремал, облокотясь о кафедру, старый учитель Дрюм. Принц прошёл за свой учебный стол, заваленный перьями для письма, пресс-папье разной формы, бумагой, учебниками, приборами для черчения. Дрюму он запретил наводить на нём порядок, о чём иногда жалел.

Принц громко кашлянул, и учитель, смешно икнув, проснулся и отвесил его высочеству низкий поклон. Принц кивнул, давая понять, что готов к занятиям. Учитель быстро собрался с мыслями и взял в руки указку. Его съёжившаяся фигура вызывала у Принца невольное желание расправить и без того прямые плечи. Принц даже не пытался расслышать его рассказ о географическом положении Лакронского королевства. Обречённый голос учителя звучал где-то далеко. Длинная указка в скрюченных пальцах неприятно скребла по карте. А Принц складывал листочки треугольниками, чтобы получилось так же ровно и аккуратно, как сложены листочки из старого сундука в кладовке.

– Итак, на востоке наше королевство омывается Комельским морем, на западе граница проходит по Лакронским горам, богатым полезными ископаемыми, в частности драгоценными камнями. Это граница с Беницией, королевством великого Апола, вашего дедушки. – Учитель неожиданно повысил голос, и Принц от удивления его расслышал.

– А что на юге? – тут же перебил он Дрюма.

Учитель ещё больше съёжился и тихо ответил:

– Южные территории временно оккупированы. На севере…

– Временно что? – переспросил Принц.

Учитель Дрюм опустил свои густые брови так низко, что стало совсем не видно его выцветших близоруких глаз, и пробормотал:

– Мы рассмотрим эту тему на уроке истории.

Затем вскинул брови высоко на лоб и продолжил занудную лекцию:

– Итак, на севере Дремучий лес образует ещё одну естественную границу и, так сказать, заслон от внешних врагов…

Принц поленился настаивать и вернулся мыслями в кладовку, к своим сокровищам из старого сундука.

– Учитель, давно забываю спросить, как переводится «моя любы с тобою выну»? Галиматья какая-то…

Дрюм прервал повествование и по-птичьи склонил голову набок.

– Ваше высочество читает книги на древнем языке? – с робкой надеждой спросил он.

– Конечно, нет! Так как это переводится?

– «Моя любовь всегда с тобой», – важно ответил учитель.

Принц кивнул.

– Ну, довольно про географию, – объявил он. – Расскажите что-нибудь героическое.

Учитель, вздохнув, повиновался. Наверное, о скорых каникулах он мечтал ничуть не меньше Принца.

– Хорошо. Я расскажу о героическом путешествии короля Мегреля на Мурельские острова. Их гряда рассыпана в Великом восточном море…

Принц сто раз слышал историю своего дяди, но она по-прежнему пленяла его воображение.

После урока Принц помчался завтракать. Эх, давно он не испытывал голода, а зря: когда голоден, еда кажется гораздо вкуснее!

Родители уже спустились в трапезную к обеду, оттуда доносился запах любимого Королём чесночного соуса. Лакей открыл дверь, и Принц поспешил к столу.

Окна трапезной выходили на другую сторону, и прямой свет попадал сюда лишь на закате. Поэтому ужинать в лучах заходящего солнца тут было очень уютно, а вот обеды в полумраке Принц не жаловал: обычно он не успевал нагулять аппетит после позднего завтрака и подолгу ковырял остывающие блюда, мысленно критикуя росписи на стенах – сцены охоты и разделки дичи отбивали аппетит напрочь. «Но если проголодаться, – снова отметил про себя Принц, – до освещения и бездарных росписей уже и дела нет». А вообще трапезная хороша поздней осень и зимой, когда разжигают камин.

– Добрый день, ваши величества! – поприветствовал Принц родителей.

Они, как обычно, сидели по разные концы длинного стола: Король, высокий и крепкий, восседал на массивном кресле под стать ему и с аппетитом вкушал бараньи рёбрышки. Губы его лоснились от жира, а большие, чуть навыкате глаза уже присматривались к горшку с жаркое.

Королева и не смотрела в его сторону, чтобы не видеть, как он ест. А музыкант за её спиной, уныло перебирающий струны арфы, заглушал присущие нормальной трапезе звуки.

Хотя монархи были ровесниками, Королева, невысокая и тоненькая, выглядела значительно моложе супруга. Всё в ней было в высшей степени изящно: точёные черты лица, идеально уложенные чёрные локоны, в меру роскошное платье цвета слоновой кости и жемчужные украшенья – ни дать ни взять ожившая фарфоровая статуэтка. Перед ней стояла хрустальная вазочка с порезанными фруктами, из которой не насытился бы и котёнок. Двузубой вилочкой она аккуратно отправляла кусочки в рот. Потом неторопливо жевала, глядя в стол.

Принц уселся на своё место посередине и, не дождавшись помощи слуги, пододвинул к себе блюдо с любимыми сырными профитролями и принялся уплетать их один за другим. Немного заморив червячка, он указал слуге на блюдо с лепестками ветчины, уложенными на кусочках подрумяненного хлеба.

В этот момент дверь трапезной широко распахнулась, и перед монаршей семьёй предстал взбудораженный Главный блюститель. «Опять новый дорожный костюм, – отметил про себя Принц, – и сафьяновые сапоги по последней моде, с широкими отворотами». Он только собирался заказать себе такие, а этот модник опять его опередил.

Отдышавшись, блюститель пригладил пышные усы. Арфа замолкла. Королева, отложив вилочку, подняла на гостя взволнованный взгляд:

– Не медли, где отец?

Блюститель выдержал паузу, изображая сожаление, и покачал головой.

– Секретарь доложил, что его величество покинул королевство на неопределённый срок с целью дальнего путешествия.

– И что, он не велел ничего мне передать?

Блюститель снова сокрушённо покачал головой.

– Невероятно. Как это понимать? – Королева отодвинула свои фрукты.

– Что ты так волнуешься, дорогая? Он же заядлый путешественник, – попытался успокоить её Король, невозмутимо приступивший к жаркому.

Принц перехватил адресованный отцу полный досады взгляд Королевы.

– Он что, пропустит мой день рождения? – опомнился Принц. Вот что действительно досадно: самые ценные подарки он всегда получал именно от деда.

Но мать как будто его не слышала и снова обратилась к блюстителю:

– Куда он отправился?

– Он никому не сказал, но в порту уверяют, что его корабль отбыл на восток.

Королева закрыла глаза в отчаянии, причины которого знал только блюститель – он, очевидно, гордился своей ролью доверенного лица.

После завтрака, совмещённого с обедом, Принц отправился гулять. За дворцом раскинулась старая роща с тропинками и укромными местами, с мощными вязами, разлапистыми платанами и вековыми дубами. Дубы он считал своими друзьями – их толстые ветви начинались достаточно низко и идеально подходили для лазанья до самых верхушек, с которых хотелось бесконечно смотреть, как ветер колышет зелёное лиственное поле. До сих пор Король успешно противостоял стремлению Королевы облагородить этот остров дикой природы, и Принц всячески поддерживал его в этом.

А вот и платан с домиком – самое высокое дерево в королевской роще. По мощному гладкому стволу было невозможно добраться до веток, но к десятому дню рождения внука дед Апол сотворил одно из своих чудес: на коре платана выросли небольшие выступы, а почти на самой верхушке Принц обнаружил маленький домик, который показался ему в сто раз уютнее его опочивальни. Здесь помещались мягкая подушка, плед и даже шкафчик со съестными запасами. Каким же упоительным было его уединение в этом «скворечнике», как называла домик Королева. Сколько переживаний и терзаний затихали именно здесь. Единственный недостаток – Принц не знал, кого бы пригласить сюда в гости.

Забравшись на платан, он взял подзорную трубу и навёл её на дворец. Сегодня ему повезло: дети из прислуги как раз затеяли игру на заднем дворе. Принц недолго выдержал наблюдение издалека. Спустившись и миновав сад, он спрятался за ближайшим кустом.

Юная повариха Лили, худенькая девочка с русыми кудряшками и большими, тёмными глазами, бойко выкрикивала слова считалки:

Раз два три четыре пять!

Приходи, колдун, играть!

Первого ты не простишь!

И второму отомстишь!

Третий пустится в бега!

Ждёт четвёртого война!

Пятого утащишь!

Ты теперь водящий!

Водить выпало её старшему брату Робину, дети с визгом бросились от него врассыпную. Принц выскочил из укрытия:

– Что это вы, лодыри, тут делаете? Разве сегодня выходной?

Дети смутились, девочки сделали реверансы, малыши спрятались за теми, кто постарше.

– Мы только что закончили приготовление пирогов к чаю. Нам дали пятнадцать минут на отдых, – попыталась оправдаться Лили.

– Чувствую, вы не сильно утрудились, раз носитесь тут как сумасшедшие. Кстати, – обернулся Принц, уходя, – профитроли сегодня получились отвратительные.

С удовлетворением заметив, что после его слов большие глаза Лили заблестели от слёз, он удалился.

День открытий

Принц перевернулся на другой бок, натянул одеяло повыше, но, увы, спать больше не хотелось. Сквозь гардины, тёмные, с золотыми вензелями, просвечивало солнце, и оно поднялось уже высоко. Опять что-то смутное и неприятное скопилось в груди – верный признак того, что снился дурной сон. Но что именно, Принц никогда не мог вспомнить. Как же это надоело! Зачем этот сон вечно портит ему утреннее настроение? И почему лекари не смогли помочь? Бездари! Один, правда, осмелился рекомендовать больше физических нагрузок и тут же отправился выполнять свою рекомендацию на рудниках. Может, не стоит просить няню рассказывать страшные сказки на ночь? Но нет, без сказок он вообще не уснёт. Так и будет ворочаться с боку на бок до самой зари.

«Завтра у меня день рожденья, тринадцатилетие», – попробовал ободрить себя Принц. Но ничего не вышло. Что радостного этот день мог ему принести. Все возможные желания давно исполнены, а невозможные таковыми и останутся. Два года назад он послал лучшего сыщика за плащом-невидимкой – так и шастает где-то по лесам и горам, ведь без плаща Принц велел ему не возвращаться. Небось плащ тоже прибрал Колдун, чтоб ему провалиться. Хотя без него в этом королевстве не осталось бы вообще ничего интересного.

Стоило Принцу вспомнить о Колдуне, как смутное и неприятное обрело очертания. Значит, он и снился.

Принц распутал длинную ночную рубаху, нехотя спустил ноги с кровати и позвонил в колокольчик, стоявший на прикроватной тумбочке. Не успел он придумать, что бы попросить на завтрак, как показалась няня – в своём неизменном белом чепце и, как всегда, в хорошем настроении.

– Доброе утро, ваше высочество.

– Не такое уж и доброе, ваше нянчество, – буркнул Принц.

– Что стряслось, ваше высочество? Опять не ту ножку первой свесили?

– Нет, сны дурные замучили.

– Дурные сны снятся тем, кто слишком долго спит.

Няня подкатила к кровати столик для умывания и принялась расчёсывать ему волосы.

– Ай, – вскрикнул Принц.

– Простите, ваше высочество.

– Расскажи мне о Колдуне.

– Мы же только вчера рассказывали.

– Нет, не сказку, а правду.

– Правду? – удивилась няня. – Да кто ж её знает… Тем более, я приехала сюда вместе с вашей матерью и живу здесь немногим дольше вас.

– Ты слышала детскую считалочку? О чём она? Кто эти пятеро?

Няня призадумалась, очевидно, решая, стоит ли рассказывать Принцу.

– Это же просто детская считалочка, – сказала она, ещё не приняв решение.

– Не злите меня, ваше нянчество.

Няня вздохнула.

– Насколько мне известно из истории Лакронского королевства, – начала она очень серьёзно и даже печально, – первый это младший брат Колдуна, которому отец при смерти завещал королевство, хотя трон должен был перейти к первенцу – принцу Арбену.

– А почему он завещал младшему?

– Не знаю… Может, просто больше любил…

– И что дальше?

– А дальше принц Арбен, затаив смертельную обиду, покинул королевство и много лет странствовал в поисках учителей чёрной магии. Он вернулся в завещанный ему зимний дворец, когда королевством уже правил его племянник, ваш дедушка по отцу. Собрал небольшое войско из добровольцев – преступников и мятежников, вооружил их колдовским оружием и отвоевал территории до реки. Учредил на них жестокий порядок. Далее трон перешёл к вашему дяде Мегрелю. Он с детства боялся Колдуна, а став королём, и вовсе сходил с ума от страха. В конце концов он бросил королевство и отправился в путешествие, и вашему отцу пришлось вступить на трон. К счастью для него, он уже был женат на вашей матери, и король Апол…

– Постой, ты хочешь сказать, что Колдун – мой прадед?

– Не по прямой линии…

– Вот это да! Прадед – великий тёмный маг, дед – великий белый маг… Это, – Принц не мог подобрать слово, – впечатляет. Постой, а пятый это, значит, я?

Няня улыбнулась.

– Какое счастье, что вы унаследовали не только мамину красоту, но и ум, – умилилась она.

– И меня, значит, утащит, – продолжал Принц, не обращая внимания на комплимент.

– Я ему утащу, – погрозила кулаком няня. – Нет, милый мой, Королева этого не допустит.

Принц отодвинул столик так резко, что стакан с дубовой веточкой для чистки зубов чуть не упал. Соскочив с кровати, он принялся мерить шагами свою комнату. Няня тем временем не без труда раздвигала тяжёлые шторы.

– Я не понимаю, – возмущался Принц, – почему учитель Дрюм пятый год рассказывает мне о каких-то заморских царях, живших сотни лет назад, и ни словом не обмолвился о том, как мой прадедушка стал одним из могущественных тёмных магов?

Няня молчала.

– Я последний в этой считалке, что это значит?

Няня снова не ответила.

Принц, страшно взбудораженный, остановился.

– Принеси мне чёрный костюм.

– Королева велела вам одеваться самостоятельно, – напомнила няня и покатила столик к выходу. – Чего изволите на завтрак?

– Пока не знаю. Родители ещё на веранде?

– Возможно.

– Хорошо. Для начала принеси какао. Только проследи, чтоб сиропа и сливок положили в меру.

Одевшись, Принц отправился на летнюю веранду, где королевская семья обычно завтракала в это время года. Веранда располагалась на третьем этаже дворца. Учитывая, что сам дворец стоял на возвышении, вид с неё открывался потрясающий: за королевским садом с фонтанами, клумбами и лабиринтами из кустов блестел пруд. Белая щебёночная дорога от парадного крыльца вела к большим кованым воротам и за ними переходила в мощёную Главную дорогу, которая пересекала город и упиралась в Лакронские горы. Слева далеко-далеко синело Комельское море.

Да и сама веранда, полукруглая, с мраморным полом и резной балюстрадой была чудо как хороша. Здесь в больших керамических горшках, украшенных перламутром, цвели любимые Королевой белые розы.

– Ваше величество, – услышал он у входа на веранду голос Королевы, – завтра Патрису исполняется тринадцать лет, а он страшно избалован и совершенно не готов вникать в дела государства.

Из сада доносилось разноголосое щебетанье, которое едва не заглушало мамин вкрадчивый голос. Зато отца не перекричала бы и воронья стая.

– Разве? Нормальный парень, по-моему. Я тебе говорил, что на той неделе он подтянулся пятнадцать раз подряд? Скоро меня догонит.

– Причём тут подтягивания? – сдержанно уточнила Королева.

– Ты права. Впрочем, я тоже был не готов. Ничего, потихоньку разобрался, что к чему.

– На это «потихоньку» ушёл почти год, за который Колдун чуть не отвоевал у вас главное богатство королевства, – напомнила Королева. – И если б вы не были женаты на…

– То я довёл бы дело до победы, – перебил Король.

Королева обречённо вздохнула, как она часто вздыхала во время не столь уж частых разговоров с мужем.

– Но ни я, ни отец не вечны, – сказала Королева, подавив раздражение. – В отличие от Колдуна.

– Разве? Ты ни капли не изменилась за эти пятнадцать лет, – заметил Король и рассмеялся над своей шуткой громоподобным смехом.

И снова недовольный вздох.

– Но, – решил уступить Король, – я могу не дарить Патрису алмазный меч, если ты считаешь, что я его балую.

– Это ничего не изменит. Пора начать знакомить его с настоящей жизнью.

– И где ж, по-твоему, настоящая жизнь?

– У одной из наших поварих сын ровесник Патриса, и они немного похожи внешне: оба высокие, тёмные, наш стройный, тот худенький… Я думаю поменять их на время местами.

– Ты предлагаешь послать наследного принца жарить котлеты и мыть посуду? – снова рассмеялся Король. – Уж лучше отправить его в армию.

– Я хочу, чтоб он был рядом, – объяснила Королева. – Всего на месяц, но я уверена, что он многому научится.

– Ты умная женщина, дорогая, поступай, как знаешь.

Король отодвинул свой дубовый стул, поцеловал Королеву в лоб и вышел. Когда он скрылся в коридоре, Принц ворвался на веранду. Внутри всё клокотало от негодования. Мама вздумала отправить его на кухню. Это неслыханно!

– Мама! Я всё слышал! Что вы задумали?

– Подслушивать ниже королевского достоинства, мой милый мальчик, – ответила Королева, прикладывая ко лбу салфетку.

– Мама! Объясни, пожалуйста.

Королева встала, не доев десерт, и начала поправлять кусты роз.

– Слышишь, как благоухают розы?

– Ещё бы! Голова кружится.

– Это радует! Твой отец, кроме запаха жареного мяса, вообще ничего не воспринимает. Это очень редкий сорт, с самым нежным фруктовым ароматом. Сейчас, когда солнечные лучи согрели лепестки, воздух ещё влажен, а Король доел свою отбивную с чесноком, можно насладиться им…

– Мне тоже больше нравится запах отбивной, – перебил Принц.

– Патрис, перемирие с Колдуном заключено на тринадцать лет, и ты родился именно в этот день, то есть завтра его срок истечёт.

– И что? Я пока только принц. Зачем меня утаскивать?

– Утаскивать?

– Я всё знаю! – с вызовом бросил Принц.

– Что ж, тем лучше, – на удивленье спокойно сказала Королева. – Месть – смысл его жизни. И завтрашнего дня он прождал долгих тринадцать лет.

У Принца перехватило дыхание, и он опустился в огромный стул Короля.

– Не пугайся, – обернулась к нему Королева, хотя и её голос показался Принцу взволнованным, – нам просто нужно его перехитрить. Ты на время поменяешься местами с сыном поварихи. Пусть все думают, что он это ты, а ты это он. Мы будем охранять его и, возможно, сможем схватить похитителя.

– А я?

– Ты будешь поварёнком, поживёшь в комнате с его мамой и сестрой, они простые, но обидеть тебя не посмеют. Работы у них много, будет тяжело, но ты справишься.

– А что случится, если Колдун узнает, что украл не принца?

– Я бы на его месте схватила зелье бессмертия, – Королева взяла со стола недопитый Королём бокал вина, – и шварк!

Принц с удивлением и страхом наблюдал, как красное пятно растекалось по белоснежному мраморному полу.

– Хотел бы я увидеть его лицо в этот момент!

– Патрис, я однажды видела его лицо и дорого бы отдала, чтобы больше не видеть его никогда, – ответила Королева.

– Если он такой ужасный и мощный, почему же он не трогал нас всё это время? – не понимал Принц.

– Потому что твой дед король Апол не уступает ему в силе. Или не уступал. Я не знаю, чего Колдун достиг за эти годы. Без дела он точно не сидел. За эту передышку он получил ковёр-самолёт и, надо полагать, добрался на нём до самых тёмных мест.

– Как же дед мог бросить нас в такой момент?

– Думаю, на то были веские причины, – вздохнула Королева. – И надеюсь, он вот-вот вернётся. А пока лучше спрятаться. Сегодня в восемь вечера я буду ждать тебя в комнате напротив кладовой. Пообедаешь один – я не успею.

И скользящей походкой, шурша пышным платьем, она покинула веранду, оставив Принца в полной растерянности.

Он подошёл к балюстраде и с тревогой вгляделся в серую башню за Лакронскими горами. На востоке их гряда была довольно высокой, а ближе к морю – низкой, что и позволило Колдуну построить возвышающуюся над ними башню. Она всегда казалась такой далёкой и таинственной. У Колдуна из няниных сказок имелась волшебная подзорная труба, с помощью которой можно увидеть всё, что угодно, – на любом расстоянии и даже сквозь стены, и единственное средство ускользнуть – плащ-невидимка, о котором и мечтал Принц. А ещё в башне томились пленённые принцессы, которых спасали бравые воины, а Колдун по ночам вылетал из неё на ковре-самолёте. Но если отбросить сказки, то башня казалась вовсе необитаемой, и Принц совершенно не мог вообразить, что ему в реальности грозит оказаться там пленником. Эти два мира – сказочный и настоящий – не желали пересекаться.

За спиной кто-то вскрикнул: это няня принесла какао и увидела красное пятно на полу.

– Это всего лишь вино, ваше пугливое нянчество, – снисходительно объяснил Принц, сам напуганный её криком.

Няня тут же извлекла из передника тряпку и принялась за уборку.

– Что будете кушать, ваше высочество?

– Ничего.

Принц сделал глоток какао, поморщился и оставил его на столе.

Какие, спрашивается, уроки, если вечером ему предстоит стать сыном кухарки! С другой стороны, сегодня у него любимая верховая езда и кто знает, когда снова доведётся оседлать Удалого.

Езду преподавал Главный блюститель, в некотором смысле кумир Принца. Он неподражаемо держался в седле, виртуозно дрался на шпагах, одевался изысканнее всех придворных, а главное – был воспитанником короля Апола, который даже подарил ему одну из своих волшебных штук – большие морские ракушки, через которые можно переговариваться на очень приличных расстояниях. Принц тоже мечтал о таких. Когда он был маленьким, блюститель ещё позволял ему в них поиграть, но в последние годы отказывал под разными предлогами.

А сегодня сам Принц держался таинственно. Ведь перехитрить Колдуна тоже дело нешуточное.

– О чём задумались, ваше высочество? – не удержался блюститель, когда Принц нарочно пропустил препятствие.

Принц лишь отмахнулся. И, вернувшись, выполнил прекрасный прыжок.

– Чудесно, – похвалил блюститель. – По сравнению с вами кузнечик просто бегемот.

При этом он потянул себя за кончик и без того длинного носа. Принц помнил совет дедушки не доверять людям, которые трогают нос во время разговора. Но у блюстителя это, видимо, просто привычка.

Урок окончен, аппетит уже разыгрался, а до обеда ещё целый час. «Искупаться в пруду, прокатиться на лодке, полазить в роще или погонять на страусе?» – размышлял Принц, слоняясь по дворцу.

Дойдя до парадной залы, он по-новому взглянул на портреты своих предков. Остановился у портрета дяди Мегреля – красивого, статного, гордого.

Тут его и застала няня.

– Может, все-таки позавтракаете, ваше высочество?

– Не буду я ничего! Начинаю привыкать к голодной жизни, – важно ответил Принц, хотя живот сразу заурчал в знак протеста.

Няня расстроилась, но явно не сдалась.

– Вот так дядя, а? – указал Принц на портрет. – Я же всегда им восхищался: бросил трон и все богатства ради увлекательных путешествий! А оказалось, просто сбежал, жалкий трус.

– Не судите, ваше высочество. Коли не были на его месте.

Принц хмыкнул и перешёл к другому портрету – прекрасной королевы со счастливой улыбкой и оригинальной короной на голове.

– А это кто? Какая-нибудь прабабка? Я видел в кладовой другой её портрет, узнал лишь по короне – до чего ж тоскливый! Кстати, я смогу ходить туда в свободное время?

– Нет, – вздохнула няня, – вы можете ходить только туда, куда ходят остальные дети.

– Так я их позову в кладовую!

– С какой стати, – почти шёпотом возразила няня, – поварёнок позовёт детей в королевскую кладовую?

Принц насупился.

– Ваше высочество! – с мольбой в голосе повторила свою попытку няня. – Королева просила накормить вас…

– Так и быть, пообедаю! Только неси быстрее, мне надо успеть посидеть в кладовой.

Принц направился в трапезную, а няня побежала на кухню. По дороге он столкнулся со спешащим куда-то отцом.

– Ваше величество! – Принц придержал отца за локоть.

– Здравствуй, дорогой! Прости, я спешу.

– Отец, вы разве не знаете? Я сегодня уйду в другую семью, – напомнил Принц.

– О, как матушка шустро переходит от слов к делу, – улыбнулся Король. – Что ж, думаю, она долго без тебя не выдержит.

Он снова попытался уйти, но Принц не отпускал его руку.

– Я узнал, что дядя Мегрель на самом деле сбежал от Колдуна. А вам не страшно было вступать на трон?

Король почему-то рассмеялся.

– Честно – не помню. Я был так счастлив, что король Апол отдал мне в жёны свою дочь…

– Ну а потом, после войны, вам не хотелось всё бросить, как брат? Вот перемирие заканчивается…

– Да, время летит, – Король стал серьёзнее и задумался. – Понимаешь, дорогой, даже если ты сказочно богат, женат на самой красивой принцессе, находишься в полной безопасности, но не можешь себя уважать, то грош цена всем этим благам.

– А что значит – уважать себя? Я вот очень себя уважаю.

Король снова повеселел.

– Покоптишься у печей – будешь уважать ещё больше! И не забывай про отжимания!

Он хлопнул Принца по плечу и поспешил уйти, пока тот не задал очередной каверзный вопрос.

Принц остался в недоумении: жаль, что отец вечно спешит по своим королевским делам, будто разбирать очередную тяжбу своих взбалмошных подданных важнее, чем растолковать сыну, в чём заключается это самоуважение. С другой стороны, Принц почувствовал, что, хотя точного смысла он не понял, отцовские слова отозвались у него где-то глубоко и живо. И какое счастье, что его отец – король Анри, а не Мегрель.

После обеда Принц отправился в кладовую. Расстаться на месяц с любимой комнатой казалось ему главной несправедливостью во всей этой истории с подменой.

В кладовой хранились те вещи, которые не поднималась рука выбросить, но ни в музей, ни куда-либо ещё они не годились. Окна тут были наглухо закрыты ставнями – свет проникал через небольшие сердечки, вырезанные в них. Этого света не хватало, и Принц зажигал старые свечи. Так что здесь пахло воском, пылью и стариной. И конечно, тайной. Если лучшие портреты его предков украшали стены парадной залы, то в кладовой можно было найти менее удачные варианты. Вот, например, одна из его прабабушек – в глазах такая тоска, что плакать хочется. Конечно, такому портрету не место в зале, где все портреты улыбаются прибывшим гостям. Ещё одна картина – на ней изображён мужчина на скале – может, это прадед-скалолаз? Он стоит на горе, с торжествующим взглядом покорителя вершин. Почему, спрашивается, его запрятали сюда? Вот чьи-то шпаги, кинжалы, вазы – подарки заморских гостей. Теперь, узнав непростую историю своего рода, Принц огляделся в поисках того, что могло пролить на неё больше света… Но откуда ж он мог знать, кому принадлежат те или иные вещи. Сюда всё складывали как придётся, и Принц, роясь в поисках чего-то интересного, привёл кладовку в полнейший беспорядок.

В дальнем углу, куда только он и мог пробраться, стоял любимый сундук – с тяжеленной крышкой и замком. Ключа Принц не нашёл. И ему понадобился не один месяц, чтобы его взломать. Там оказались детские вещи: рубашка на малыша, деревянные солдатики, шпага – сейчас Принц взял её и провёл рукой по гравировке «Моя любы с тобою выну». Значит, «моя любовь всегда с тобой», как романтично, а он-то не мог взять в толк, кого откуда надо вынуть. Принц положил шпагу обратно и достал стопку сложенных треугольниками листочков. Аккуратно развернул их и начал читать стихи неизвестного ему автора – наверняка молодого, не слишком умелого, но пылкого, ранимого, искреннего. Как обычно, они растрогали его до слёз, и Принц поспешно отирал со щёк солёные капельки, чтоб не упали и на без того ветхие листочки.

Неожиданно заскрипела дверь, и вошла Королева – в платье простолюдинки, с няниным чепчиком на голове. Кажется, она стеснялась своего вида. Принц, узнав мать, прыснул со смеху.

– Я же велела быть в восемь в комнате напротив, – строго сказала она.

– Уже восемь? – не поверил своим ушам Принц.

– Пойдём, надо подготовиться.

И она отвела его в небольшую гостевую спальню, давно пустующую, с мебелью, обтянутой серым сукном.

Королева протянула Принцу одежду – рубаху и штаны, а из-под стула на него глядела пара деревянных башмаков.

– Что, и башмаки эти ужасные надевать? – скривился Принц.

Королева кивнула.

Принц переоделся в широкую рубаху и штаны, поёжился.

– Колется, – пожаловался он. – И штаны падают.

Королева вздохнула.

– На, подвяжи верёвкой.

Принц подвязал, и живот зачесался ещё сильнее. Стянув сукно с напольного зеркала, он оглядел себя в новом образе.

– И что, разве я похож на поварёнка?

Королева достала из кармана фартука ножницы.

– Повернись ко мне и наклони голову.

Принц всё понял. Ему стоило огромных усилий скрыть своё ликование. Он, тяжело вздохнув, склонился, и чёрные локоны посыпались на пол. Убрав ножницы, мать вынула из того же кармана пузырёк с маслом и намазала Принцу волосы. Она хотела уложить их назад, но некоторые чересчур укороченные пряди не слушались и торчали в стороны.

– А так я похож на шута, – сказал Принц, ещё раз поглядевшись в зеркало.

Королева неожиданно обняла его.

– Патрис, ты самое дорогое, что у меня есть… Помни об этом и береги себя.

– Не волнуйтесь, мама, – смутился Принц, – я справлюсь. А вот этот, как его, Робин? Блюститель может заметить подмену, и учитель тоже…

– Учитель уехал на заслуженные каникулы, а блюстителя я близко не подпущу.

Принц попытался отстраниться, но Королева не выпустила его.

– Прости, сынок, – продолжила она. – Это моя вина, что тебе придётся терпеть всё это. Я слишком рассчитывала на твоего дедушку, а сама не смогла придумать ничего лучше этой подмены.

– Да не такой уж я изнеженный. Я ж ходил с отцом в поход, три дня спал в шатре – вы не представляете, как там тесно, и душно, и жёстко, и кормили ужасно, но я не жаловался… почти…

Королева улыбнулась сквозь слёзы.

– Что ж, пора. Пожалуйста, не выдай себя. Как бы тяжело ни было. Повторяй себе: в плену у Колдуна гораздо хуже.

И они отправились в часть дворца, занимаемую обслугой. Принц ни разу здесь не бывал. Он очень удивился, насколько низкие тут потолки. Двери в пустующие комнаты у многих были открыты настежь, и Принц успел заметить, что далеко не во всех имелись окна. Вообще, духота стояла страшная, и Принц уже хотел сказать Королеве, что не выдержит и дня в такой обстановке, но тут она без стука вошла в одну из комнат. И там кто-то вскрикнул от неожиданности. Заглянув внутрь, он увидел склонившихся в реверансе повариху Лили и женщину лет пятидесяти, по всей видимости, её мать. Да-да, у неё были такие же большие чёрные глаза, но если на свежем, румяном лице Лили они сверкали, то на худом, бледном лице матери – почти пугали.

– Роза! – Королева с трудом сдержала раздражение. – Я же сказала, никаких реверансов. Его высочество должен почувствовать себя самым обыкновенным…

Королева, не договорив, обратилась к Принцу:

– Здесь, дорогой, ты узнаешь, что такое труд. Это пойдёт тебе на пользу.

Она поцеловала его в голову и поспешила уйти, пока решимость ей не изменила.

В новой семье

Принц осмотрел комнату (кажется, его постель превосходила её по площади) и убогую обстановку: у одной стены стоял столик с масляной лампой, деревянная скамья, большой сундук, покрытый одеялом, а на другой стене были подвешены две широкие полки, на них зачем-то положили подушки.

– Где моя спальня? – поинтересовался Принц.

Роза смущённо указала на полку под потолком.

– Я буду спать на кухонной полке? – рассмеялся Принц. – А вы?

– Лили пониже, а я сплю на сундуке.

– Это очень смешно.

– Мы постелили вам, – вмешалась Лили, – то есть тебе, Робин, свежую постель. Нужно встать на мою, подтянуться, и ты там.

– У вас нет других комнат? – не мог поверить Принц.

Мама с дочкой покачали головами.

– Ну что ж, перевоспитываться так перевоспитываться, – вздохнул Принц. – А если я упаду во сне?

– Зачем? – удивилась Лили.

– Нечаянно.

– Робин никогда не падал.

– Он что, не ворочается во сне?

– Нет, – ответила Роза. – Мы так устаём за день, что засыпаем тут же, как только закрываем глаза.

– Ладно, посмотрим. А что здесь за запах? – поморщился Принц.

– За стеной кухня. Наверное, тянет оттуда. Ночная смена начала подготовку к празднеству.

– А-а. Ну, я пойду подышу воздухом.

– Мы в следующей смене, и нам пора ложиться, – сказала Роза и погасила лампу.

Наступила кромешная тьма.

– Откройте хотя бы дверь! – терял самообладание Принц. – Мы тут задохнёмся!

Роза приоткрыла дверь, и свет из коридора позволил Принцу разглядеть свою полку. Он ловко забрался наверх, и через минуту услышал тихое сопение Лили и прерывистое, сухое дыхание Розы. Но он, конечно, и не надеялся уснуть. Да, лежать на узкой, жёсткой полке без няниной сказки это просто пытка. А что, если за этот месяц ничего не случится и Колдун никак не проявится? А дедушка не вернётся? Сколько тогда придётся мучиться? Пока этот бездельник Робин наслаждается королевской жизнью. Но ничего, если станет совсем худо, можно пожаловаться маме, и она уступит. «В плену у Колдуна хуже», – вспомнил он её наказ. Что, спрашивается, может быть хуже? Разве Колдун позволил бы себе такое обращение с собственным правнуком? Но потом Принц вспомнил о башне, где пленники, подвешенные за ноги, проводят целую ночь в компании голодных летучих мышей, и от этой картины холодок побежал по спине, несмотря на жару и духоту. В таких метаниях Принц проёрзал часа два и сам не заметил, как уснул.

– Подъём! Подъём! – услышал он посреди ночи знакомый голос.

Через несколько секунд Роза вернулась в комнату с зажжённой лампой.

Принц приподнялся.

– Куда подъём? Ещё же ночь! Я только задремал!

– Уже три часа, – ответила Роза. – Слезайте, пора за работу.

Принц нехотя свесился со своей полки. На столе стояли три чашки молока с ломтями хлеба. Роза уже допивала свою, Лили присоединилась к ней. Принц, кряхтя, слез с полки и с недовольным видом взялся за молоко.

– С днём рожденья, ваше высочество, – сказала Лили и тут же покраснела.

– Я родился вечером, – пробурчал в ответ Принц.

По дороге на кухню Роза наскоро объясняла, чем ему предстоит заниматься.

– Робина обычно ставят у печей, – говорила она, – надо будет вынести золу, почистить лопаты, принести дров…

– Но я же понятия не имею, о чём речь, – возмутился Принц.

– Смотрите за другими, – посоветовала Роза, когда они уже входили в кухню. – И не зевайте. Сегодня наверняка придёт блюститель, с ним не забалуешь.

Кухня представляла собой огромную комнату с длиннющим столом и десятком печей. За столом работали две дюжины поваров, а поварята в чёрных фартуках и длинных рукавицах суетились у печей. Здесь было ещё душнее, чем в их коморке, а всевозможные ароматы – сливочного крема, жареного лука, клубники, хлеба, острых специй – сливались в трудно переносимую смесь.

Принц частенько забегал сюда, когда был помладше, но тогда ему даже нравились эти запахи.

Грузный повар с самым высоким колпаком (носить такой, должно быть, отдельное искусство) поприветствовал Розу, вытирая со лба пот повязанным на шее платком.

– А вот и вы! Робин, что это ты такой смурной, прям не узнать тебя!

Принц широко улыбнулся.

– Так, – продолжил Главный повар, – Лили – тесто для профитролей, Роза – тесто для рогаликов, Робин – у печи.

Лили подтолкнула Принца к печкам, там ему вручили чёрные рукавицы до локтей и чёрный фартук. Поварята разного возраста ловко и шумно скребли закоптившиеся печки, длинный парень лет пятнадцати подгонял их, щедро раздавая подзатыльники. Кто-то сунул Принцу тяжёлый поддон с золой, и он поспешил за другим поварёнком. Высыпав золу в большой котёл, он получил в обмен вязанку дров и с трудом догнал поварёнка младше его лет на пять. На кухне у него забрали дрова и вручили скребок. Каланча лёгким тычком подтолкнул Принца к одной из печей. Принц полез отскребать копоть. Минут через десять он уже обливался потом и размазывал по лицу сажу. Он очень старался и исполнялся гордостью за своё усердие. «Хотел бы я посмотреть на их лица, когда они узнают, что сам Принц чистил с ними печку! Особенно на лицо этого долговязого». Принц замечтался, и долговязый отвесил ему подзатыльник.

– Ты чего спишь? Заканчиваем и на мытьё.

Принц уже собирался ответить, но подскочили поварята и помогли дочистить его печку. И гуськом поспешили к выходу, по дороге отдавая главному рукавицы и фартуки. Принц последовал за ними, одарив долговязого гневным взглядом, но тот, к счастью, не заметил.

Поварята вышли во двор, скинули рубахи и умылись из большого ушата. Принц ещё никогда не умывался такой холодной водой – она обжигала кожу, но это было приятно после жаркой работы. Затем поварята по очереди вытирались длинной тряпкой, Принц только слегка промокнул воду и поскорее передал следующему. В то же время он почувствовал урчание в животе и такой аппетит, какого он и не знал.

– Славно поработали! – сказал он на обратном пути. – Теперь можно перекусить?

Поварята посмотрели на него в недоумении, но, видимо, решив, что он шутит, начали дружно смеяться. Так Принц понял, что поесть скоро не удастся, и сразу приуныл.

Вернувшись на кухню, Принц, как и остальные, получил длинную белую рубаху и колпак. Подбежала Лили.

– Робин, тебя ждёт тесто, – сказала она, и Принц последовал за ней.

Они остановились у свободного стола, и Роза опрокинула перед ним большую кадку с тестом.

– Меси, пока не будет легко отставать от рук, – прошептала Лили.

– И что, никакого перерыва? – тихо спросил Принц. – Я только что дрова таскал, как вол.

– Сегодня день рождения его высочества, перерывов не положено, – улыбнулась Лили.

Принц с неохотой закатал рукава и принялся за дело. Тесто сразу же облепило руки до локтей. Принц начал его снимать, но ничего не получалось.

– Не надо снимать, оно само отлипнет, главное – месить! – подсказала Лили.

– А как месить-то?

– Вот так, – начала показывать Лили, – поднять за край, накрыть, прижать ладонью.

У Лили получалось так быстро и ловко, что Принц совершенно не мог уследить. Он попробовал повторить, но тесто продолжало липнуть. К тому же оно было тяжёлое. Принц быстро устал и начал с остервенением лупить его кулаками.

– С тестом надо по-доброму, – не выдержала Лили. – Иначе вкусного хлеба не получится.

– Какая чушь! – огрызнулся Принц.

– Вот увидите, блюститель попробует хлеб и нам всем попадёт.

– Давай ты замесишь, а я почищу орехи – с ними же не обязательно по-доброму?

Лили засомневалась.

– Это очень ответственное дело: если в марципановые рогалики случайно попадёт скорлупка, то это может стоить гостю зуба, меня выгонят из дворца, в лучшем случае.

– Ну давай я почищу, а ты потом проверишь, – выкрутился Принц.

Лили оглянулась посмотреть, нет ли рядом Главного повара или блюстителя, и заняла место Принца.

Она обмакнула руки в муке, припорошила тесто и начала ловко его мять.

Принц тем временем взялся за орехи. Первый орех он разбил так, что тот превратился в кашу. По второму бил долго и аккуратно, пока не попал себе по пальцу. Наконец Принц расколол орех как следует и начал его чистить. Это оказалось очень сложно, особенно с ушибленным пальцем. Хорошо хоть, на орехи можно было злиться! Принц и не заметил, как за спиной появился блюститель.

– Кто доверил Робину орехи?

За вопросом последовал увесистый подзатыльник, так что Принц от неожиданности завалился грудью на стол, и орехи посыпались на пол.

Лили поспешила встать между ними.

– Простите, ваше блюстительство, Робин приболел, ему тяжело месить…

– Тесто для рогаликов уже поднялось, а орехи ещё не готовы, – процедил блюститель.

– Сейчас-сейчас, не волнуйтесь, успеем.

Блюститель пошёл дальше, а Принц готов был лопнуть от злости. «На рудники, в темницу, на чистку канализации», – перебирал он в голове варианты покарать блюстителя.

Роза тем временем переложила в корзину тесто, вымешенное Лили, а Лили принялась за орехи. Вместо теста на столе появился большой таз картошки.

– У тебя пятнадцать минут, – сказал принесший его повар. – Лили, почему так долго возишься с орехами?

Принц растерянно смотрел на картофель.

– Что это?

– Картошка, – тихо сказала Лили. – Её нужно почистить.

– Представляешь, я так и подумал – картошка! И как я только догадался! – удивился Принц своим познаниям.

Он с энтузиазмом взялся за картошку, выбрал самую крупную и начал чистить. И тут же понял, что ничего у него не получится: нож либо глубоко проваливался, либо тут же соскакивал, угрожая оттяпать палец.

Лили тяжело вздохнула. «А чего вздыхать-то, – злился Принц. – Откуда я могу всё это уметь?»

– Это что такое? С каких пор Робин не справляется скартошкой?

Блюститель уже занёс руку, но острый нож в руках Принца спас его от очередной оплеухи.

– Он плохо себя чувствует, – снова вступилась Лили.

Её испуганный вид, казалось, умилостивил блюстителя.

– О, я знаю отличное средство от всех простуд, – прищурился он и ушёл.

Через секунду перед ними появился повар с красными заплаканными глазами, поставил перед Принцем очередной таз и забрал картошку.

Лили выдохнула с облегчением.

– Я уж думала, что он о порке, а это всего лишь лук.

– Кажется, его проще чистить, – Принц покрутил в руках луковицу.

– В некотором смысле да, – улыбнулась Лили.

Принц с энтузиазмом принялся за дело, но через минуту нос защипало, выступили слёзы.

– Только не трогайте глаза, – предупредила его Лили, но было уже поздно.

Принц едва сдержался, чтобы не вскрикнуть от боли.

– Что за пытка?!

– Закройте глаза, его и на ощупь легко очистить, – посоветовала Лили.

Принц зажмурился и попытался чистить вслепую. Он и не заметил, как тот же повар забрал у него таз обратно. Напрасно Принц шарил рукой, чтобы взять новую луковицу. Смех Лили заставил его открыть глаза. Вместо лука перед ним оказались начищенные сапоги Главного блюстителя.

– Повезло тебе, болящий, – сказал он. – Не хватает блюдоносов, ступай на репетицию.

Принц кивнул, вытирая слёзы, и последовал за блюстителем. Всего полчаса назад он готов был обрушить на него все возможные кары, а теперь чуть не лебезил перед ним, лишь бы не возвращаться к луковой пытке.

– Что у тебя сегодня с волосами? – поморщился блюститель, когда Принц снял колпак.

Войдя в зал для торжеств, Принц с трудом узнал его. Он, именинник, всегда являлся сюда последним, когда гости уже собрались, а стол гигантской буквой П ломился от угощений. Пустой зал казался не просто огромным, а бесконечным. Вспомнив, сколько блюд сюда нужно принести, Принц тяжело вздохнул.

Он встал последним в шеренгу молодых людей. Главный блюдонос, уже пожилой, но не по возрасту юркий, давал инструктаж. Судя по скорости его речи, он делал это как минимум в тысячный раз. «Одна рука с подносом, другая за спиной, спина чуть согнута, голова поднята, пренепременно улыбаться, но слегка, чуть заметно. Всё должно быть легко и непринуждённо. Представьте, что несёте угощение своей зазнобе…»

Наконец каждому вручили по железному подносу, и репетиция началась. Снова и снова блюдоносы входили в зал с такими идиотскими улыбками, что Принц едва сдерживал смех. Но очень скоро ему стало не до смеха. Главный блюдонос носился по залу и шлёпал подопечных тросточкой то по спине, то по голове. Ходить полусогнутым оказалось очень тяжело. Принц легко запомнил, где начинались места под его ответственностью, но дойти до них ни разу не удалось: ещё по пути кто-то делал ошибку и всё начиналось заново.

Блюститель опять выступил в роли спасителя.

– А теперь быстро поесть и переодеться! Первые гости въехали во дворец! – объявил он, ворвавшись в зал.

Блюдоносы наперегонки устремились к выходу. Принц с трудом разогнул спину и ощутил такой невероятный голод, что перегнал всех, даже не зная, куда идти. Но обед из щей и картошки только раззадорил его. Он в полном ужасе смотрел, как блюдоносы поднимались со своих мест, явно не ожидая продолженья. К счастью, забежавшая в столовую Лили сунула ему за пазуху краюху свежего чёрного хлеба. Ничего вкуснее Принц в своей жизни не пробовал!

Из столовой их погнали переодеваться. Узкий чёрный костюм затрещал по швам, стоило Принцу наклонить спину, как требовалось. На подносе теперь стояли не пустые пиалы, а полные до краёв креманки. Принц с завистью покосился на блюдоноса, которому вручили корзинку рогаликов. И решил, что разумней нарушить регламент и поддерживать поднос второй рукой.

Перед входом в зал Главный блюдонос повторял указания, и Принц почувствовал дрожь в коленках. «Что за глупость, – одёрнул он сам себя, – я же принц, а не блюдонос, которого отправят на рудники за опрокинутый поднос».

Войдя в зал, он сразу уставился на родителей. Во главе стола, как обычно, сидели Король и Королева, а Робин – посередине. В шикарном белом костюме, парике, короне и с довольной улыбкой. Как Принц ни сверлил глазами Королеву, она его не замечала. Для гостей он тоже был невидимкой. И даже когда одну из креманок он случайно поставил на нож и она, покачнувшись, чуть не упала, герцог и не обернулся на него. Заливистый, как у сестры, смех Робина, которого развлекал придворный шут, дабы «принц» отдохнул от выслушивания поздравлений, привёл принца-блюдоноса в бешенство. Он представил, как сейчас начнёт опрокидывать эти креманки на пышные парики придворных дам – вот будет потеха! Но креманки закончились, и он отправился к выходу. Главный блюдонос успел отругать его за задержку, пока на поднос ставили новые блюда.

Снова и снова Принц входил в зал, чтобы поставить перед гостями очередное угощение и унести освободившуюся посуду. Спину и руку вовсю ломило, челюсть свело от натянутой улыбки, указания Главного блюдоноса не доходили до сознания. Вот уже и десерты, значит осталось недолго. Теперь уже Принц воображал, как упадёт бездыханным посреди зала, Королева узнает единственного сына и поймёт свою страшную ошибку.

Но как закончилось празднество, Принц даже не запомнил. Он вышел из оцепенения, когда Роза и Лили под руки провели его в комнату. Он упал без сил на постель Лили.

– Бедненький! – посочувствовала Лили. – Ну и день рожденья!

– У тебя каждый день рожденья такой! – ответила Роза. – А у него один в жизни.

Не успел Принц провалиться в сон, как где-то далеко вновь послышался ненавистный голос: «Подъём! Подъём!»

Он, конечно, и не собирался реагировать, но кто-то начал его расталкивать.

– Мама, он жив? – услышал он испуганный голос Лили.

– Жив-жив. Ваше высочество, надо вставать.

Принц простонал, давая понять, что вставать не собирается.

– Потерпите ещё немного, – подбодрила его Лили. – Завтра нам наверняка добавят час сна в честь вашего дня рождения.

– Роза, что это твой сынок разлёгся? – Ненавистный голос звучал всё ближе.

– Совсем занемог, ваше блюстительство.

– Сейчас я быстро приведу его в чувство.

Принц сам не ожидал, что бешеная злоба поднимет его на ноги.

– Как ты смеешь, мерзкий лакей! – закричал он на блюстителя. – Ты с лошадьми так не обходишься!

Блюститель от неожиданности попятился.

– У него жар, простите, простите, он не в себе, – вступилась Роза.

– Ладно, пусть остаётся до обеда в кровати, – отступил блюститель: видимо, Принц и правда выглядел неважно. – Если к обеду его не будет на кухне, я позову ему врача.

Последние слова прозвучали настоящей угрозой. Боль в спине вернулась, и Принц, кряхтя, улёгся обратно.

– Мы придём за вами перед обедом, – сказала Роза. – Сейчас блюститель отыграется, – прошептала она Лили и закашлялась.

Страшная весть

Так потянулись трудовые будни Принца. По утрам он отправлялся на кухню и потихоньку осваивал кулинарное искусство. Роза очень интересно рассказывала о блюдах, которые готовила. Ещё с вечера она доставала закваску и делала опару для хлеба. Опара пузырилась, как живая. Утром Роза замешивала тесто, а Принц его вымешивал – слабое здоровье Розы не позволяло ей делать это самой. «А у вас лёгкая рука», – сказала она ему однажды, и никакие придворные комплименты не могли сравниться с этой похвалой. Тесто поднималось за пару часов, Роза формовала из него небольшие буханки, посыпала тмином или анисом, и они отправлялись на огромных плоских камнях в печь, там вырастали за считанные минуты, а став золотыми, переезжали в большие корзины и укрывались махровыми полотенцами.

Принц не мог поверить, что и плетёнки, и бублики, и рогалики делались почти из одного теста. Где-то побольше муки, где-то добавлено яйцо или масло. А ещё он открыл, что почти все его любимые блюда готовили именно Роза с Лили.

Поварам категорически запрещалось есть то, что готовилось для королевской семьи, и даже хлеб для них покупался в городе. Принц понял, что Лили страшно рисковала, раздобыв для него хлеба в первый день. А маленькие поварята частенько подбрасывали на противни кусочки теста, оставшиеся на столешнице или стенках посуды, а потом тайком хрустели получившимися сухариками, больше похожими на угольки.

Готовые блюда пробовал Главный дегустатор, такой толстый, что ему явно требовался помощник или даже заместитель.

Но Принцу нравилось и то, что подавали в столовой: каша с хлебом на завтрак, щи с картошкой или репой в обед и на ужин самое вкусное: запеканки, сырники, всевозможные лепёшки. Мясо бывало только в щах, и поварята старались разделить его поровну.

Под вечер Принц сильно уставал – и от труда, и от духоты, которая в жаркие дни становилась невыносимой, и от необходимости терпеть придирки блюстителя. А чего стоили походы в общую уборную на улицу: мало того, что приходилось туда отпрашиваться у Главного повара, так ещё и стоять в очереди. Поэтому Принц, как мог, оттягивал этот момент и мучился животом.

На кухне висел календарь, в котором были отмечены праздники и дни рождения королевских особ. По нему Принц отсчитывал дни своей ссылки. Между тем никаких вестей о возвращении дедушки не поступало. Через день к нему заглядывала няня, приносила гостинцы, которыми Принц делился с Розой и Лили.

Повара трудились без выходных, единственный отдых – пятнадцатиминутные перерывы три раза в день – тогда ребятня высыпала на задний двор поиграть, и полноправное участие в этих играх скрашивало новую жизнь Принца. Но главной её радостью была, конечно, дружба с Лили. Её заливистый смех и добродушный взгляд прогоняли уныние в два счёта. Лили была прекрасна и в белом колпаке, когда ловко наминала тесту бока, и с распущенными кудряшками, когда играла с малышами на площадке, и с усталой улыбкой под вечер, когда они возвращались в комнату и, прежде чем уснуть, минут пять перешёптывались о событиях прошедшего дня. Всё у неё выходило легко и ловко. Однажды она принесла ножницы и подровняла Принцу волосы – именно о такой стрижке Принц и мечтал. Правда, она, бедняжка, никак не могла решить, как себя держать. То общалась с Принцем на равных, называя Робином или Патрисом, то вдруг смущалась и переходила на «вы». Принцу пришло в голову показать ей свой домик на дереве. Их бы никто там не заметил, только вот пятнадцати минут слишком мало, чтобы залезть и всё рассмотреть. И они сговорились проснуться на полчаса раньше.

Это было чудесное летнее утро, с ласковым солнцем и тихим ветром. Птицы заливались на все лады.

– Я никогда не гулял так рано, – признался Принц.

– Не может быть! – изумилась Лили. – Это же самое чудесное время!

Лили подхватила края юбки и закружилась по стриженой траве.

В роще тоже всё было иначе, чем обычно: на траве блестела роса, на ветках висели паутины, птицы с суетливым шумом перелетали с дерева на дерево.

– Вот стану королём, – размечтался Принц, – введу выходной, а лучше два. И разрешу спать на два часа больше. Потому что так нельзя. Это не по-человечески.

– Ну уж «не по-человечески»! – возразила Лили. – Грех жаловаться! Вот рассказывают, как живут люди, оказавшиеся под властью Колдуна: не хватает еды, не хватает чистой воды, всюду бегают его наёмники, в тысячу раз противней нашего блюстителя, и бьют всякого, кто им под руку попадётся. Вот кому тяжело. А мы что? Да, устаём иногда, но никто нас не мучает, занимаемся любимым делом.

– Тебе правда нравится работать на кухне?

– Конечно! – Лили округлила и без того огромные глаза. – Особенно печь хлеб! Это ж настоящее волшебство. Вода, мука, закваска, а что получается? Калачи, витушки, крендели, саечки. Мякиш воздушный, одни дырочки, корочка поджаристая, хрусткая, а запах!

– Да, это действительно волшебно, – согласился Принц. – Но от любого волшебства можно устать, если заниматься им круглые сутки. А вот и моё дерево.

Лили ахнула, когда, запрокинув голову, разглядела наверху домик Принца.

– Я сюда ни за что в жизни не заберусь, – покачала она головой.

– Заберёшься, это очень просто. – И Принц сразу подал пример.

Лили поднялась на пару выступов и, к удивлению Принца, не могла сообразить, куда дальше ставить руки-ноги. Принц уже забыл, что и ему в своё время пришлось немало попыхтеть, чтоб освоить эту науку.

– Правую ногу выше, теперь перехватись левой рукой, – командовал Принц сверху.

– Я дальше не могу, – чуть не заплакала Лили, – руки не держат. И за юбкой не вижу, куда ставить ноги.

Принц, раздосадованный тем, что экскурсия не удалась, поспешил на помощь. И тут раздался надрывный сигнал трубы. Птицы взмыли в небо, а Лили приземлилась на траву.

– Что такое? – вскочила она, потирая ушибленный локоть.

– Пойдём узнаем.

Они побежали обратно во дворец и в дверях столкнулись с одним из поварят. Колпак его сбился набекрень, и он зачем-то размахивал руками.

– Беда! Беда! – объявил он.

– Что случилось?

– Как? – поварёнок сделал большие глаза. – Вы ещё не знаете? Да где ж вы были?

– Когда?

– Когда Принц исчез! Принц наш исчез! Прямо из собственных покоев! – глаза поварёнка стали ещё больше.

Лили еле сдержалась, чтобы не закричать.

– Мама! Я бегу к ней.

– Подожди пугаться и маму пугать, – остановил её Принц. – Мало ли куда он мог деться… Может, заблудился во дворце…

Поварёнок бешено замотал головой.

– Там записка от Колдуна! С ульмитатумом!

– С чем?

– С ультиматутом! – он важно поднял вверх указательный палец.

– Ах Робин! Как же так, – Лили заплакала.

– Иди к маме, а я попробую найти няню, – сказал Принц.

Во дворце случился настоящий переполох. Слуги носились по коридорам, будили ещё спящих, снова и снова справлялись друг у друга о последних новостях. Краем уха Принц услышал самые невероятные условия ультиматума вплоть до того, что Королева должна на коленях доползти до серой башни, чтобы вернуть сына.

Наконец он столкнулся с няней, которая, судя по всему, искала именно его.

– Королева ждёт вас в той же комнате, – шепнула она, и Принц кинулся туда.

Королева была счастлива видеть сына и крепко обняла его. Но её спокойствие неприятно поразило Принца.

– Мама, как это случилось?

– Я не знаю. Няня, проходя мимо, заметила открытую дверь в твою комнату – постель Робина оказалась пуста. А на ней лежал ультиматум.

– Что за ультиматум?

– Он потребовал горную и лесную провинции в обмен на Робина. У нас всего три дня.

– Я не понимаю: если он может вот так запросто выкрасть кого угодно и сделать что ему вздумается, зачем какие-то глупые ультиматумы, провинции?..

– Это такая игра, Патрис, – вздохнула Королева. – Расправиться с нами в отсутствие короля Апола ему под силу, но не слишком интересно. А вот наши страдания, злоба, беспомощные метания будут питать его силы и забавлять. Думаю, он мечтает о том, чтобы Король от лица своих предшественников принёс покаяние и передал ему корону.

– А как же Робин?

– Не знаю, – вздохнула Королева. – Поварят много, а наследный принц один. Привыкай делать трудный выбор, для королей он неизбежен.

– Но можно же выполнить ультиматум? – не сдавался Принц.

Королева покачала головой.

– Без горной провинции и торговли драгоценными камнями наша казна опустеет за неделю, мы просто не прокормим ни себя, ни народ. Всё мясо, мука, крупы у нас привозные. А отдав Дремучий лес, мы фактически будем окружены со всех сторон. – Она осеклась. – Что ты так на меня смотришь? Ты меня в чём-то обвиняешь? Робин знал, на что идёт. Я не принуждала его.

Принц не мог поверить своим ушам.

– Знал?!

– А как же, – пожала плечами Королева. – Иначе бы сразу признался, что он не принц, и Колдуну не составило бы труда это проверить. Его отец верно служил Королю. И Робин всегда мечтал о подвигах, а не стряпне. К Розе не возвращайся. Она-то как раз ничего не знала, только подозревала. Позавтракай и дожидайся няню. Вместе с ней покинешь дворец.

– А как же вы с отцом?

– Я тоже уеду. Король, конечно, останется, но Колдуну уже нечем будет его шантажировать. Да и запугать не удастся.

Воспользовавшись замешательством Принца, Королева поспешила выйти. С той стороны двери щёлкнул замок.

«Как же быть, – Принц попытался упорядочить мысли, – какие варианты, кроме как уехать? Никаких. Нет, надо уговорить маму начать переговоры… Если ультиматум не будет выполнен, Колдун поймёт, что украл не Принца. И что тогда?» Сердце его сжалось. То, что Робин добровольно пошёл на риск, вряд ли утешит Розу и Лили.

Принц схватил булочки и сам не заметил, как слопал их. Когда он взял стакан какао, с улицы донёсся знакомый голос:

– Робин! Робин!

Принц с трудом открыл ставни. Лили бежала вдоль дворца с котомкой за плечом и выкрикивала имя брата. Принц свистнул, и она его заметила. К счастью, рядом больше никого не было.

– Что вы там делаете? – тихо спросила Лили.

– Мама закрыла меня здесь.

– Вы говорили с ней? – голос Лили дрожал от волнения. – Что они собираются делать?

Принц смутился.

– Пока не понятно, что можно предпринять. Если выполнить ультиматум, все умрут от голода. Но я знаю, у отца есть ловкие и смелые воины…

Уверенности в его голосе не было, и Лили, покачав головой, побежала прочь. Но не во дворец, а вокруг него.

«Чего это она надумала?» – нахмурился Принц.

Он поглядел вниз: прыгать со второго этажа высоковато, но трава мягкая, можно попробовать. И он решился. Приземление получилось удачным, и Принц поспешил за Лили.

– Ты куда? – строго спросил он, догнав её.

– Выручать брата, – ответила Лили, вытирая слёзы.

– Это глупо. Совершенно глупо. Колдун не должен причинить ему зла. Он же думает, что это принц.

– Колдун хитёр, а Робин нет. И когда истечёт срок ультиматума – что тогда?

Принц не нашёлся с ответом, Лили отвернулась и пошла дальше.

– Подумай хотя бы о своей маме! – крикнул Принц.

Лили остановилась.

– Папина смерть уже подорвала её здоровье. Я знаю, что она не переживёт, если с Робином что-то случится.

– Но что ты можешь сделать в одиночку? – не отставал Принц.

– У меня есть план, надо только добраться до Колдуна.

– Какой ещё план?

– Я расскажу, что принц не настоящий и пообещаю указать, где он, в обмен на свободу Робина.

«Ну и ну – даже не стесняется говорить о том, что хочет обменять меня на брата», – успел подумать Принц не без обиды.

– Не хочу тебя расстраивать, – сказал он, – но я скоро покину дворец.

– И правильно, – согласилась Лили. – Но я не собиралась вас выдавать.

Принцу стало стыдно за свои подозрения. Что ещё он мог сделать, чтобы остановить Лили? Да и нужно ли останавливать? Может, её план не так уж плох? Хотя вряд ли она доберётся до Колдуна… Ох уж эта взбалмошная, самонадеянная девчонка, разозлился он ни с того ни с сего. Почему его вообще должно беспокоить, что там с ней стрясётся? Так и плестись за ней до самой серой башни?

Лили убежала по белой дорожке, и Принц побрёл обратно. Задумавшись, он вошёл через главный вход, поднялся по парадной лестнице и очнулся лишь у портрета дяди Мегреля. Тот по-прежнему широко улыбался, довольный собой. Принц передразнил его улыбку. Вот будет потеха, если и его, Принца, спрячут на Мурельских островах, а учитель Дрюм напишет историю героического путешествия принца Патриса. Только вот кому он её будет рассказывать?..

– Ваше высочество, помилуйте, – запыхавшаяся няня прервала его размышления. – Старое сердце может не выдержать. Я уже шла докладывать Королеве, что Принц пропал. А вы тут. Пойдёмте скорее. – Она потянула его за руку. – Под старым вязом есть тайная калитка. Там недалеко нас будет ждать упряжка.

Принц молча повиновался. Няня повела его через крыло для прислуги. Суматохи уже не было.

– Быстро блюститель навёл порядок, – не без удивления заметила няня. – А вот и он.

И правда, им навстречу шёл блюститель, таща за собой плачущую Лили.

– Что, и братец пытался удрать? – осведомился он у няни.

Няня растерялась.

– Поймал её по дороге к выходу, – блюститель крепко сжал Лили за локоть. – Сначала что-то наплела про овощи к обеду, потом про спасение принца. А этот храбрец, видимо, спешил присоединиться. А тут, – он потряс сумкой Лили, – украденный на кухне хлеб!

– Нет, Принц, то есть Робин, тут ни при чём, он просто заблудился, – няня совсем не умела обманывать.

– Я проведу обоих, куда следует. Хорошая порка вернёт им ориентацию в пространстве, – пообещал блюститель и схватил Принца.

– Ваше блюстительство! – взмолилась няня. – Пожалейте детей. Они напуганы.

Но блюститель уже поволок их дальше.

– От трусости порка вообще первое средство.

Няня семенила рядом, упрашивая блюстителя. На лестнице Принц решил действовать.

– Держись за перила, сестричка! – сказал он Лили, и, когда та свободной рукой ухватилась за перила, поставил блюстителю подножку. Он покатился вниз, Принц с Лили промчались мимо.

– Стойте! Куда вы? – успела крикнуть няня, но догнать их, конечно, не могла.

Выскочив на задний двор, они устремились в рощу.

– Куда мы бежим? – с трудом выговорила Лили на бегу.

Но Принц не ответил. Он наслаждался свободой и триумфом над блюстителем. Они добежали до дворцовой ограды и, двигаясь вдоль неё, достигли старого вяза. Сколько раз Принц залезал по нему, даже не догадываясь, что за его стволом спрятана калитка.

– Спасибо огромное! – с чувством поблагодарила Лили, когда они оказались за стеной. Неподалёку заржал конь.

– О, это вас ждут? – догадалась Лили.

Принц кивнул.

– Как славно получилось, – продолжала изображать радость Лили. – Спасайтесь скорее. Я скажу Колдуну, что вы на Дальних островах. Пока-а он туда доберётся.

И она рассмеялась.

– На ковре-самолёте он быстро доберётся куда угодно, – серьёзно ответил Принц, – вернётся и прикончит вас обоих.

Лили перестала улыбаться.

– Ну, придумаю сама какое-нибудь название…

– Это наивный, безрассудный план, – оборвал Принц. – У меня есть получше.

И он направился в сторону города.

– Не стоит, ваше высочество, – снова лукавила Лили.

Выйдя из рощи, они пересекли дорогу, окружавшую дворцовую территорию, и углубились в город.

В городе

На городских улицах жались друг к другу маленькие, неопрятные домишки, совсем не похожие на те дома знати, которые Принц созерцал по обеим сторонам Главной дороги. Под ногами хлюпала вонючая грязь.

– Лучше держаться ближе к стене, не зевайте! – посоветовала Лили.

Принц едва успел последовать этому совету, как кто-то опрокинул ведро со второго этажа.

– Это ужасно, – возмутился Принц, – я введу штрафы…

Но ему пришлось тут же отскочить – навстречу неслась большущая серая крыса и явно не собиралась сворачивать со своего пути. Принц, уступив ей дорогу, поспешил дальше. К его облегчению, улица вскоре вывела их на главную площадь. Здесь было людно и шумно, но не так грязно. У торговых прилавков толпились женщины – казалось, что они пришли сюда не за покупками, а за сплетнями. Да и продавщицы будто забыли о торговле. «Говорят, он подвесил его вниз головой в серой башне», – донеслось до Принца, и вслед – дружные охи и ахи. Важные, деловые мужчины в сюртуках входили и выходили из ратуши. И на их лицах Принц читал злорадное любопытство, смешанное со страхом.

Часы на башне ратуши пробили одиннадцать, солнце уже пекло нещадно. Принц заметил женщину с кувшином и почувствовал, что он сейчас с удовольствием опрокинул бы его в себя.

– Я очень хочу пить, – сказал он Лили.

– Можно, наверное, попросить в таверне, – она указала на внушительное двухэтажное здание с черепичной крышей и просторным двором. – Но нам лучше не разгуливать по площади. Когда выйдем из города, найдём ручей.

– Нет, я сейчас умру от жажды.

– На площади всегда есть люди блюстителя, всё подслушивают и подсматривают, – прошептала Лили.

– Ну они же ещё не могли получить приказ нас искать!

– Вы забыли, что у блюстителя есть волшебные ракушки? – напомнила Лили.

– Всё равно слишком быстро, – отмахнулся Принц.

Лили покачала головой.

– Как хотите, но идти придётся одному – приличные девушки в таверну не заглядывают.

Принц пересёк площадь, миновал конюшню и, с большим трудом отворив дубовую дверь с железным засовом, вошёл в таверну. Смесь из запахов браги, пота, гороховой похлёбки едва не заставила его развернуться, но он пересилил себя. За длинными столами сидели мужчины разных возрастов – ели, пили, громко смеялись. К одному из столов подошёл полный старик с обрюзгшим лицом и поставил большую плошку с супом. Принц догадался, что это хозяин, и направился к нему.

– Добрый день! Я хочу пить.

– Попить или выпить? – усмехнулся старик.

– Можно мне воды? Чистой.

Старик рассмеялся.

– Воды? Да ещё чистой? Нет, такого у нас не бывает.

Он отвернулся и скрылся за дверью на кухню.

– Стану королём – обложу ваше заведение таким налогом, что долго не протянете, – пробурчал Принц себе под нос, не заметив, что посетитель позади него внимательно слушал их разговор с хозяином.

– Ребята, к нам в гости будущий король пожаловал, – объявил он. – Собирается скоро на трон.

Принц, спохватившись, направился к выходу, но праздным гостям таверны явно не хотелось отпускать его так быстро. Лысый здоровяк преградил ему путь.

– Ты заместо украденного, что ли?

– Не всё ж ему на шелках почивать! – усмехнулся другой.

– Я не люблю шелка, – процедил Принц.

Круг сомкнулся, зеваки приготовились смеяться над каждым его словом. В этот момент входная дверь скрипнула, но не поддалась. Затем раздался робкий стук. Здоровяк легко открыл её, и вошла смущённая Лили.

– Робин! – позвала она. – Вы не видели моего брата?

– Ваше высочество, принцесса вас потеряла, – прогремел здоровяк под дружный хохот.

Лили привстала на цыпочки, чтобы увидеть Принца.

– Пропустите его, он ещё не оправился после лихорадки, – попросила она.

Принц начал протискиваться к выходу, но тут за спиной Лили показался силуэт блюстителя.

– Вот вы где, негодяи! Уж теперь-то вам достанется.

Посетители таверны захохотали так, что затряслись свечи на стенах.

– Принц, карета подана! – крикнул кто-то и подтолкнул Принца в спину.

– Ведите себя хорошо, ваше высочество!

– Какой ещё принц? – блюститель, прищурившись, смотрел на Принца. На лбу у него красовалась большущая шишка, и глаз под ней немного заплыл. «Он мне этого никогда не простит», – подумал Принц.

Блюститель отворил дверь и выглянул на улицу, чтобы позвать помощников. В этот момент Лили схватила Принца за руку, и они, проскочив у блюстителя под мышкой, побежали через площадь.

– Держите их! – донеслось им вслед.

Миновав площадь, они нырнули в одну улочку, потом в другую. Принц страшно боялся поскользнуться и плюхнуться в эту ужасную жижу. Наконец они шмыгнули в такой узкий проулок, что туда и свет дневной с трудом пробирался. Не успели перевести дух, как в обоих его концах появились помощники блюстителя. Деваться было некуда, но тут за спиной Принца открылась дверь и чья-то рука затащила их внутрь.

Они оказались в тёмном проходе, потом во внутреннем дворике и наконец в чьём-то доме. Принц едва успел разглядеть худого старика с благородным лицом, как тот приставил к потолку лестницу и поторопил их на чердак. Потолок там был ниже их роста, вместо окон – только щели между досок. Послышался голос блюстителя.

– Они где-то здесь! Ты сюда, ты туда.

Принц и Лили замерли. Один из помощников зашёл к старику, но тот уже сделал вид, что занят очагом.

Когда голоса удалились, старик заглянул в люк.

– Что ж, похоже, погоня не увенчалась успехом, можно спускаться, – сказал он.

Принц и Лили спрыгнули на первый этаж. Это была кухня, небольшая, но чистая и уютная.

– Спасибо, – поблагодарила Лили.

– Не за что, – ответил старик с улыбкой. – Никогда не любил главного блюстителя.

– А почему вы нам помогли? – поинтересовался Принц.

– Потому и помог, – старик хлопнул его по плечу. – К тому же я сам беглец. Куда направляетесь?

Принц и Лили переглянулись.

– Мы хотим спасти Принца, – ответила Лили.

– О-о, юные романтики! – понимающе протянул старик. – Только чего он вам дался-то? Ему, возможно, на пользу пойдёт.

Принц вспыхнул.

– Мы хотим его освободить, чтоб не пришлось выполнять ультиматум, – с вызовом сказал он.

– А-а, это разумно. Но как вы можете помочь? Вы и не доберётесь туда никогда.

– Почему? – спросила Лили.

– Вот горе-спасатели! – покачал головой старик. – Объясняю: въезд на единственную дорогу к замку Колдуна под надёжной охраной. А обходного пути нет. В Тихом лесу проглодиты, потом заколдованный пустырь и, наконец, Тёмная река.

– Проглодиты это зверушки такие? – уточнила Лили.

– Вроде зверушки, – подтвердил старик, – или звери, или зверищи. Колдун завёз их из далёких лесов, джунглей. Они размножились и съели всё живое в нашем лесу. Их даже никто не видел, так как охотятся они только ночью, боятся света.

– Значит, можно пройти через лес, пока светло, – заключил Принц.

– Насколько я знаю, он заколдован, – возразил старик, – тот, кто сходит с Главной дороги, из леса уже не выберется.

Принц усмехнулся.

– Кто-нибудь там пропадал, или просто народное поверье?

Старик лишь устало вздохнул.

– Ну хорошо, а пустырь? – продолжил Принц.

– С виду пустырь как пустырь, а какие там опасности, никто не знает. А потом Тёмная река – вот это препятствие, которое никому не пересечь.

– Почему? В ней что-то ужасное? Чудище? – наперебой спрашивали Принц и Лили.

– Хуже, – понизил голос старик, – говорят, Колдун поселил там саму смерть.

– Сказки! – махнул рукой Принц. – Если б Колдун был столь могуществен, чтобы селить смерть, куда ему вздумается, никакие ультиматумы ему бы не понадобились.

– Может, он поселил туда свою собственную смерть? – предположил старик.

– Тогда она никому не причинит вреда, кроме него самого, – нашёлся Принц.

– Какие бойкие! – старик потрепал его по голове. – Вот что вам скажу: я однажды лечил королевского кучера – он рассказывал, что глянул вниз, переезжая через реку по мосту, и тот свой ужас не забудет никогда. Дыхание перехватило, он выпустил вожжи и чуть не бросился бежать. В общем, трудно представить, чтобы кто-то отважился сунуться в эту воду.

– А как нам перейти горы? – спросил Принц.

– Ещё не передумали? – удивился старик. – У вас что, семь жизней?

– Так как? – переспросил Принц.

– Просто. Сейчас вы на окраине города, затем начинаются виноградники, которые тянутся почти до самых гор. Я нарисую карту и отмечу заброшенный проход на рудниках.

– Вы убежали с рудников? – догадался Принц.

– Да. У меня больное сердце – я бы умер, если б не убежал.

– Зачем же вас туда отправили? – посочувствовала Лили.

– Вот найдёте Принца – тогда и спро́сите у него, зачем он отправил старого доктора Ганза на рудники. – И старик весело подмигнул своим гостям.

Лили перевела вопросительный взгляд на Принца, но тот вовремя отвернулся.

Старик нашёл листок и принялся рисовать карту угольком из очага.

– Вы сейчас слева от Главной дороги, так и идите, не пересекайте её. Она проходит сквозь горы, но там с обеих сторон охрана. А в ста шагах левее, за можжевеловым кустом, будет тайный проход.

– Спасибо, – сказал Принц, забирая листок. – А можно мне немного воды или даже много…

Но тут дверь заскрипела, и послышались женские голоса. Старик тут же вернул лестницу под люк.

– Это такие болтуньи, что вам лучше скрыться, с чердака есть ход на улицу, давайте.

Принц забрался первым и помог Лили.

Женщины уже говорили под ними, даже не поздоровавшись со стариком.

– Бедная Королева! – сокрушалась одна. – Ума не приложу, зачем папочка выдал её замуж за нашего вояку, да ещё с таким врагом под боком. Ведь какие принцы к ней сватались! И теперь сын, единственная отрада, в руках у этого злодея.

– Красива, умна, богата и так несчастлива! – подхватила другая с тем же деланным сочувствием. – Чем, правда, думал её папочка… А ещё слывёт мудрецом.

– Бросил её в самый трудный момент, – причитала первая.

– Ты что, забыла купить баклажаны? – перебила вторая.

Лили потянула Принца за рукав:

– Пойдём, не стоит слушать эти россказни.

Слова о несчастливой матери разбередили самые глубинные тревоги Принца – даже кошмарные сны не добирались так глубоко. Он хотел бы тут же запихнуть их обратно, чтоб больше не высовывались, но вместо этого чувствовал, как внутри поднимается волна раздражения и злости. Но на кого? Казалось, что станет легче, если он сумеет найти виновного. «Они правы, это всё дед», – наконец решил Принц, но легче, увы, не стало.

Принц с Лили пробрались через грязный, заросший паутиной чердак, нашли ещё один люк и, спрыгнув, оказались в тёмной пристройке, а оттуда вышли во двор.

На рудниках

На улице они покрутили в руках карту, но это было лишним – в конце улицы виднелась зелень.

– Неужели мы наконец выберемся из этого свинарника, – проворчал Принц, отряхивая с себя паутину.

Когда они пересекли окружную дорогу и углубились в стройные ряды виноградных кустов, солнце уже было в зените.

Принц сорвал зелёную ягоду, попробовал и выплюнул. Они сверились с картой – проход был обозначен в горе, напоминавшей букву П, – туда они и продвигались. Ещё издалека заприметили огромный куст можжевельника и весьма удивились, обнаружив за ним широкое, хорошо заметное ущелье. Ход вёл наверх, камни образовали подобие ступенек, очень удобных для подъёма.

– Такое ощущение, – заметил Принц, – что этот тайный проход давно уже не тайный. И камни гладкие…

– Может, здесь был ручей, – предположила Лили.

– Вот только не надо о ручьях, – пробурчал Принц. – Мы явно не туда идём.

– Доктор не мог обмануть, – возразила Лили.

– Почему не мог? Принцу он спасенья не желает, а нам – да.

Зато солнце сюда не доставало, камни дарили прохладу, и других вариантов у них всё равно не было.

Лили первая добралась до вершины. Принц видел, как она застыла наверху. Когда же и он выбрался из ущелья, то понял, что они оказались на горном карьере – на них устремились взгляды десятка рудокопов. Они работали кирками, тут и там поблёскивали камни цвета спелого граната. К Принцу с Лили направился стражник – он держад в руках не кирку, а дубину.

– Это ещё кто к нам пожаловал? Заблудились, воришки? – И он постучал дубиной себе по руке.

Всё-таки они с Лили мало походили на воров, и Принц решил этим воспользоваться.

– Мы королевские гонцы, – торжественно объявил он. – Нас послали объявить о том, что Принц возвращён, ультиматум выполнен, горная провинция отныне принадлежит Колдуну, он может появиться в любую минуту.

Рудокопы переглянулись – кто с недоверием, кто со страхом в глазах.

– Нас бы предупредили, – ответил охранник.

– Вот мы и предупреждаем, а дальше – решайте сами. Смотрите!

Принц указал на тёмную тучу, надвигавшуюся со стороны владений Колдуна.

Туча оказалась вполне убедительным аргументом: рудокопы бросили орудия и, толкаясь, побежали к ущелью.

– Где найти остальных? – спросил Принц у охранника.

– Там изумрудный карьер, – указал тот налево, – а там заключённые пилят известняк.

– Хорошо, вы на карьер, – распорядился Принц. – А мы предупредим заключённых – никто не заслужил оказаться под властью чёрного мага.

Они с Лили побежали в указанную охранником сторону и вскоре оказались на вершине хребта. Им открылся вид на владения Колдуна: у самого подножья гор начинался лес, совсем небольшой, за ним угадывался серый пустырь, река, далее угодья и поселенье, над которым возвышалась серая башня Колдуна. Широкая Главная дорога, будто проведенная по линейке, соединяла два королевских дворца.

Туча закрыла солнце, и стало прохладней. Принц присел на удобный выступ и сладко потянулся.

– Красота, свобода, покой – что ещё нужно? Разве что стакан воды.

– Возвращайтесь, ваше высочество, – вздохнула Лили. – Нет нужды вам рисковать.

– Мне лучше знать, есть или нет, – резко ответил Принц. – А ты одна точно пропадёшь, нечего изображать героиню.

– Я не изображаю, – спокойно ответила Лили. – И красоты сейчас не вижу – вижу башню, где, возможно, Робина подвесили за ноги.

– Меньше сплетен слушай, – отмахнулся Принц. – Я уверен, Колдун ему лучшую комнату выделил и кормит вкуснее, чем на вашей кухне.

– А у меня сердце болит, – возразила Лили. – Ему очень страшно, я знаю.

«Мне тоже страшно, – подумал Принц. – И как побороть этот страх? Отчего в коленках дрожь и холодок в груди, когда я смотрю на лесок и реку?» Принц чувствовал, что где-то там, у подножья, невидимая черта, а за ней – полная неизвестность, в которой может оборваться славный путь Патриса Лакронского, наследного принца и беглого поварёнка. Правильно ли он решил, что должен последовать за Лили? Не погорячился ли? Успел ли всё взвесить, как подобает будущему королю? Нет. Надо признаться себе, что в глубине души он надеялся на непредвиденные обстоятельства, которые их остановят, заставят повернуть обратно… Надежда не оправдалась, и теперь всё зависит только от его решения. Впервые в жизни. «Поварят много, а наследный принц один…» «Грош цена всем этим благам…» Кто из них более прав?

– А сама-то не боишься сгинуть? – вдруг спросил он Лили.

– Боюсь, конечно, – ответила она. – Маме будет слишком горько.

– А за себя, значит, не боишься? – уточнил Принц. – Жизнь только начинается…

– Я думаю, что там будет не хуже, – тихо сказала Лили.

– Где это – там? – удивился Принц.

– Не знаю. Но здесь жизнь точно не заканчивается.

– С чего ты взяла? – Принцу и правда стало любопытно.

– Это было бы слишком глупо и бессмысленно, – пожала плечами Лили. – А я чувствую всем сердцем, что смысл есть. Или даже замысел.

– Повариха-философ, – усмехнулся Принц. – Ладно, идём, и нечего рассусоливать.

Как ни странно, её слова придали ему смелости. Он начал резво спускаться и чуть не оступился. Пришлось стать осторожнее и страховать Лили. Она густо покраснела, когда он протянул ей руку, а Принцу всё больше нравилась роль опоры и защитника. Спуск получился сложнее, чем подъём, и времени на него ушло больше, чем они ожидали.

У подножья раскинулась цветочная поляна, а за ней лес – светлый и приветливый – казалось, он просматривался насквозь.

Принц и Лили переглянулись, и Принц ринулся вперёд, она за ним.

В Тихом лесу

Лес и внутри оказался чудесным: в изумрудной траве пестрели яркие цветы, стройные деревья шумели на ветру, солнце просвечивало их пышные зелёные верхушки. Но что-то было не так.

– Как же здесь тихо, – прошептала Лили.

Не успел Принц прислушаться, как издалека донёсся грубый мужской смех.

– Это, наверное, стражники, охраняющие въезд на дорогу. Давай подойдём поближе, – предложил Принц. – И потом будем держаться дороги, чтоб не заблудиться.

Они подобрались совсем близко и спрятались за кустом. Стражники, которых было всего двое, сидели в небольшой сторожке и, судя по громкому чавканью, обедали.

– Скорее бы королевское посольство, вот будет потеха, – как-то натужно радовался один, худой и лысый.

– А мне тут и без Королевы нравится, – отвечал другой, лохматый и бородатый. – Намаялся с этими лентяями на каменоломне. Вчера одного огрел, так он и не поднялся. В результате половины нормы не выполнили. Хозяин так посмотрел, что у меня прям комок снега в животе засел. Весь день пытаюсь согреться, а он всё не тает.

– Точно, – согласился первый, – после того, как он побывал у Ледяного колдуна, от этого холода никуда не деться. Я так никогда в жизни лета не ждал, а оно не спасает.

– Нам пора, – Лили потянула Принца за рукав. – До захода солнца осталось не так уж много.

– Подожди, может, что-нибудь ценное услышим.

– Нам нужно спешить, пойдём.

Лили снова потянула, и Принц оттолкнул её, совсем не ожидая, что Лили потеряет равновесие. Падая, она ухватилась за ветки, и треск раздался изрядный.

– Это что там такое? – поднялся лохматый.

– Не знаю. Ветка вроде хрустнула, – ответил лысый.

– С чего бы? Ветра нет, живности в лесу не осталось.

– А эти, проглодиты, точно днём не охотятся? – тише спросил лысый.

– Точно.

– А вдруг королевские фокусы? Иди посмотри!

– Нашёл дурака, – хмыкнул лохматый, – с дороги уйдёшь – обратно не выйдешь.

Лили и Принц снова переглянулись.

– Бедная моя мамочка, – всхлипнула Лили.

– Пойдём вдоль дороги и никуда не денемся, – Принц попытался придать своему голосу уверенности.

Стражники уселись обратно, и Принц с Лили двинулись дальше. Обоим очень хотелось выбраться на дорогу, но она просматривалась из сторожки далеко вперёд, поэтому, двигаясь перебежками между кустами и деревьями, они старались держаться как можно ближе к ней.

Лили заметила в траве крупные синие ягоды.

– Смотри, похожи на голубику.

– Не надо, это же заколдованный лес, – проявил благоразумие Принц, хотя у него слюнки потекли при виде спелой, сочной ягоды. – Может, споёшь что-нибудь, а то от этой тишины как-то не по себе.

Действительно, с тех пор, как голоса стражников смолкли, тишина стала почти невыносимой.

Лили вспомнила народную песню и запела, сначала робко, сбиваясь, но её голосок так здорово зазвенел в этом лесу, что она ободрилась и распелась с большим удовольствием. Благодаря песне, опасности их путешествия отступили и показалось, что это просто чудесная прогулка по самому красивому лесу на свете. Но алый закат заставил Лили опомниться.

– Ваше высочество, где дорога?

Они глядели во все стороны, но вокруг были лишь деревья и цветочные поляны.

– Мы заблудились, и скоро стемнеет, – как можно спокойней сказал Принц. – Давай залезем на дерево – вероятно, проглодиты не умеют лазить.

– Я тоже не заберусь по такому стволу, – покачала головой Лили.

– У нас есть время потренироваться, я помогу.

Принц выбрал дерево, которое можно было обхватить руками и ногами, и ловко забрался на нижнюю ветку. Лили попробовала последовать его примеру, но у неё ничего не вышло – она не могла подтянуться. Принц свешивался с ветки и так и сяк, но дотянуться до неё не смог. Тогда он спрыгнул и, присев на корточки, велел встать ему на плечи. Лили с трудом удержалась у него на плечах, но, доставая ветку, потеряла равновесие и упала, порвав юбку и поцарапав щёку.

– Полезайте, ваше высочество, – обречённо сказала она. – Так даже лучше. Они наедятся мной, а вас не станут искать. Это моя дурная затея. Куда мне тягаться с Колдуном. А теперь и вы пропадёте, и не будет у Короля наследника, и всё королевство достанется Колдуну.

Принц молчал, признавая большую долю правды в словах Лили. Возможно, стоило использовать этот шанс ради общего блага. Тем более, чем он мог помочь Лили? По мере того как темнело сизое небо, страх сковывал и тело, и мысли.

– У меня же есть огниво! – вскочила Лили. – Надо раздобыть дров!

– И чем же ты раньше думала? – разозлился Принц. – Где мысейчас дров найдём? Здесь только свежие ветки!

– Вон хвойное дерево, – показала Лили, – иголки должны хорошо гореть.

Принц уже не так резво, но забрался по дереву и начал спешно ломать и сбрасывать ветки. Гибкие, смолистые, они гнулись и скручивались, не желая ломаться. Принц злился всё больше. Но зато он совершенно оправданно находился на дереве.

Лили складывала ветки домиком. Солнце зашло, и тишину нарушили шипящие и чавкающие звуки. Лили вскрикнула.

– Зажигай! – скомандовал Принц.

Лили достала огниво и принялась дрожащими руками высекать искру. Трутом служил лоскут, оторванный от юбки. К счастью, он быстро загорелся, Лили сунула его внутрь хвойного шалашика. Костерок вспыхнул, иголки затрещали, но через несколько мгновений прогорели, при этом сами веточки едва дымились. Принц скинул ещё пару веток, но огонь больше не занялся. Шипение усилилось, и Лили, закрыв лицо руками, прижалась к дереву.

Принц не смог остаться наверху и спрыгнул, держа в руках толстую ветку.

– Хищникам нельзя показывать страх, – вспомнил он наставления учителя Дрюма, – наоборот, их следует пугать. Рычи на них!

Лили честно попыталась зарычать, но вышло беспомощно. Принц размахивал палкой. Шипение становилось ближе и громче.

– Давай ещё искр! Кажется, они пушистые.

Но Лили его не послушала – она развязала свою котомку и, достав оттуда батон хлеба, бросила его в темноту.

– Кушайте на здоровье!

На мгновение всё смолкло, потом началась страшная возня, раздались визги и чавканье.

– Маловато, – сказал Принц.

Лили достала и кинула ещё пару булочек в разные стороны.

– Всё, – выдохнула она.

После чавканья шипение возобновилось.

– Послушайте! – крикнула Лили. – Я чувствую, вы очень голодны. Но, к сожалению, у меня больше ничего нет.

– Этот лес вам не подходит, – добавил Принц. – Когда я стану королём, я отвоюю его и верну вас обратно, в джунгли.

– Бедные голодные малыши, вам совсем нечего кушать! – всплеснула руками Лили. И рядом послышалось что-то похожее на всхлип.

Лили обернулась к Принцу:

– Если б моя мама их увидела, у неё разорвалось бы сердце.

Совсем рядом раздался жалобный стон, у Лили потекли слёзы, и скулящее, душераздирающее «у-у» разлилось по лесу. Принц с ужасом заметил, что Лили прижимает к себе пушистых зверьков, похожих на маленьких ёжиков. И у его ноги тёрся такой. Принц наклонился, погладил его и чуть не вскрикнул, когда тот поднял мордочку и приоткрыл рот с двумя рядами острых зубов.

– Малыши, выведите нас, пожалуйста, из леса, – попросила Лили.

И их подхватили две мягкие волны. Но понесли, как им показалось, совсем не в ту сторону.

– Нет, нам не к горам, нам к пустырю, к Колдуну, – робко протестовал Принц.

– Я понимаю, что вы хотите нам добра, – вторила Лили, – но нам нужно попасть к Колдуну.

И тут волны выбросили их на просторное место. Перед ними был пустырь, чуть дальше поблёскивала река, а до дворца Колдуна, казалось, совсем близко. Луна освещала одинокую тёмную башню. Принц даже присвистнул – он никогда не видел вблизи таких высоких строений.

– Спасибо, пушистики! – обернулась Лили к лесу. – Спасибо большое!

Пустырь

Принц опустился на землю.

– Уф, тёплая, хорошо-то как.

– Этот пустырь заколдован, задерживаться здесь опасно, – напомнила Лили.

– А мне всё равно! – огрызнулся Принц. – Поняла? Нас только что чуть не съели. А ты опять куда-то меня гонишь.

Лили молча пошла одна. Из леса донеслось шипение, и Принц спешно поднялся. Он быстро догнал Лили, и дальше они шли в тягостном молчании. Но речка не приближалась. Принц оглянулся: лес по-прежнему был рядом.

– Он и правда заколдован, – догадался Принц. – Мы никуда не продвигаемся.

– Что же делать?

– Отдыхать.

– Ладно, – согласилась Лили. – Как хорошо, что он такой мягкий, сухой и тёплый.

Лили положила голову на сумку, а Принц улёгся на спину. Звёздный небосвод заворожил его. Учитель рассказывал, что на самом деле звёзды намного больше нашей планеты.

– Зачем их так много? – подумал он вслух.

– Как зачем? Для красоты, – отозвалась Лили.

– Первый раз вижу такое небо.

– Да, вам, принцам, не позавидуешь, – посочувствовала Лили.

– Правда? – удивился Принц. – Ты бы не хотела быть принцессой?

– Конечно, нет! Это слишком утомительно. С утра до вечера слоняться по дворцу, иногда выезжать на прогулку… Одни запреты.

– Какие запреты? – уточнил Принц.

– Ну, захочу для родных вкусный пирог испечь – не тут-то было: принцессам не положено, доктора вызовут.

Принц рассмеялся.

– А потом, – продолжила Лили, – стукнет семнадцать, найдут тебе какого-нибудь принца и не посмотрят – красивый или нет, молодой или старый… Нет уж, я сама хочу это решать и знаю, что мама меня заставлять не будет. Я хочу замуж за солдата.

– Какого? – Принц постарался придать голосу беспечность.

– Не знаю. Какого-нибудь.

– Почему именно за солдата?

– Они храбрые, – мечтательно улыбнулась Лили. – Король прикажет идти воевать, они идут выполнять свой долг. – Она погрустнела. – У меня отец был солдат. Он погиб как раз в той войне с Колдуном, ещё до моего рождения.

– А если и твой муж погибнет? – зачем-то спросил Принц.

– Всё равно я буду любить его, и он будет для меня как живой, – еле слышно отозвалась Лили.

– Звучит красиво, – усмехнулся Принц, – но лучше выкрасть у Колдуна его зелье бессмертия!

Зря он напомнил о Колдуне – Лили тяжело вздохнула и повернулась на другой бок. А Принц уснул в сладких мечтаньях о том, как найдёт это зелье, выпьет его, оставив деду и родителям, и одержит героическую победу в неравной схватке с Колдуном. А раз уж он попутно спасёт Робина, то чем он, спрашивается, хуже какого-то неизвестного солдата, который просто выполняет чужие приказы…

Они проснулись с восходом солнца, зубы стучали от холода. Принц начал подпрыгивать на месте, пытаясь согреться. Пустырь оказался совсем маленьким: и до реки, и до леса рукой подать.

– Вот я сейчас так разбегусь, что земля меня не вернёт! – заявил Принц.

Старт и правда оказался хорошим, но надолго сил не хватило, и Принц в бессилии опустился на колени. Лили пришлось сделать всего несколько шагов до него.

– В лесу нам казалось, что зверушки понесли в обратную сторону, – начал рассуждать запыхавшийся Принц. – Давай и теперь попробуем идти к лесу – вдруг окажемся у реки.

Лили согласилась, и они пошли к лесу, вскоре убедившись, что и этот фокус не даёт результата.

– И никто нам здесь не поможет, – вздохнула Лили.

– Во рту совсем пересохло, – пожаловался Принц. – И есть как хочется. Зачем ты им всё отдала?

– Вы не знаете, что такое настоящий голод.

– А ты знаешь, что ли?

– Мама рассказывала, что во время войны был ужасный голод. Люди ели кожаные ремни и падали в обмороки на кухне. Блюститель строго следил, чтоб никто и крошки не съел из королевской трапезы. Там было не так изобильно, как обычно, но никто не голодал.

И хотя в голосе Лили не было упрёка, Принцу стало стыдно.

– Ну посмотри, может, завалялось что-нибудь.

Лили сунула руку в сумку и достала пригоршню ягод – малину, голубику, землянику.

– Это пушистики! И как они догадались! – умилилась Лили.

Они с удовольствием поели сочных ягод и приободрились.

– Надо как-то перехитрить пустырь, давай побежим в разные стороны, – предложил Принц.

– И что дальше?

– Не знаю, – пожал плечами Принц. – Но надо что-то делать.

Они повернулись друг к другу спиной.

– На старт, внимание, марш! – скомандовал Принц и побежал в сторону реки.

Как только силы закончились, они оказались на прежнем месте.

– Ну что ж за противный пустырь такой! – Принц в сердцах топнул ногой.

Земля ответила толчком, от которого Принц чуть не упал.

– Земелюшка, – заговорила Лили, – мы не хотели тебя обидеть. Прости, пожалуйста. Нам очень нужно добраться до Колдуна, он украл моего брата Робина. Помоги нам, пожалуйста.

И она не спеша пошла в сторону реки.

– Пусти слезу, – шепнул ей Принц, памятуя о сентиментальных проглодитах.

– Так нечестно, – возразила Лили.

– Ну что ж, жить захочешь – пустишь.

Солнце поднялось уже высоко. Принц и Лили раскраснелись. Лили накрыла голову сумкой, и всё равно по лицу катился пот.

Они шли, не зная, зачем.

– Мне один вопрос не даёт покоя, – поделился Принц, – что лучше: быстрая смерть от проглодитских зубов или медленная от жары и жажды.

Лили вздохнула.

– Земелюшка, пусти нас, пожалуйста. Моя мама не переживёт, если я погибну тут, – снова попросила она.

– Заплачь, заплачь, тебе говорю, – настаивал Принц.

Махнув на неё рукой, он повернулся к солнцу и жмурился до тех пор, пока на глаза не выступили слёзы. Потом встал на четвереньки и, наклонившись лицом к земле, попытался их стряхнуть.

– Земелюшка, пропусти нас, горемычных, – сказал он и всхлипнул.

Слеза скатилась на сухой песок, и в то же мгновение кисти его рук увязли. Принц вскрикнул от неожиданности.

– Я не могу вытащить, она как будто держит меня!

Лили попробовала раскопать его руки, но ничего не вышло.

– Да, помереть в лесу было бы однозначно лучше, – решил Принц, и ему показалось, что земля ответила лёгким смешком.

Лили села рядом с Принцем, загородив его от солнца.

– Земелюшка, – сказала она, – если ты не в силах нас пропустить, освободи хотя бы Принца – не пристало наследнику престола зажариться в таком положении.

И, не выдержав, она рассмеялась. И пустырь затрясся от смеха. Принц ещё раз дёрнул руки и на сей раз упал. Лили засмеялась ещё пуще.

– Ах как смешно, ха-ха-ха, – передразнил её Принц, и тут его осенило. – Ты не помнишь анекдотов?

Лили покачала головой.

– А мне папа иногда рассказывал, – Принц потёр лоб, силясь вспомнить, – про армию. Но я ни одного не помню. И блюститель ведь шутит всё время. Вот только недавно… Эх, перегрелась голова, память отшибло. Погоди, а вот у няни присказки смешные. Сейчас… Про историю… Как же там было… В историю, дорогой мой, – изобразил он нянин голос, – трудно войти, но легко вляпаться.

Земля заходила ходуном от смеха.

– Бежим! – скомандовал Принц. – Больной пошёл на поправку. Но не дошёл, – выкрикивал он на бегу. – Горячо сыро не бывает.

Последний рывок, и они на зыбком, холодном песке. Обернулись к пустырю, который тут же перестал трястись.

– Не печалься без нас, – сказала Лили. – Обещаем – мы сделаем всё, чтобы ты…

Тёмная река

Лили осеклась и схватила Принца за локоть.

– Мне страшно. Я не могу обернуться.

Принц тоже почувствовал, как спину обдало липким холодом. Но усилием воли он обернулся – река совсем близко, тёмная, неподвижная. Старый врач был прав – ни один человек не полезет туда даже под угрозой смерти.

– Ничего особенного, – еле выдавил Принц. – Как будто я здесь уже был.

В груди собрался комок страха, тот самый, давно знакомый.

– Ну конечно! Я видел эту реку во сне!

– И что, что было во сне? – дрожащим голосом спросила Лили.

– Я хотел её перейти, но не мог решиться сделать шаг.

– И что, не решились?

– Может, и решился. – Принц не мог вспомнить. – Ещё я удивлялся, что в ней нет отражения.

– Нет отражения? Что это значит?

– Не знаю, давай подойдём поближе.

Лили отчаянно замотала головой.

– Я не могу пошевелиться, я хочу обратно, на землю – она такая тёплая и такая весёлая.

– То она хочет к проглодитам, то она хочет на землю, – отчитал её Принц. – А к Робину ты уже не хочешь? Обернись, посмотри на башню, где он висит вниз головой.

Принц потянул Лили за собой. Она повиновалась, крепко зажмурив глаза и до боли сжимая его локоть. Да, только её присутствие и заставляло Принца храбриться. Окажись он тут один – уже давно вернулся бы на пустырь поразмыслить и собраться с силами, какой бы мучительной ни казалась смерть от жары и жажды.

– Холодно. Слишком холодно. Не надо, я чувствую, что не надо, – повторяла Лили.

Песок стал холодным, как лёд, солнце, которое только что чуть не испепелило их, теперь вообще не грело.

Они подошли к неподвижной, тёмной воде. Холод от неё пробирался до самого сердца, а страх сводил с ума.

– Мы у реки, – Принц удивился тому, что его голос дрожит. – Отражения и правда нет.

Лили приоткрыла глаза и тут же попыталась высвободить руку.

– Нет-нет-нет… Ни за что…

Принцу стоило немалого труда удержать её.

– Дед Апол говорил мне: страх перед неизвестным самый бестолковый.

Неожиданно для самого себя Принц перебросил Лили через плечо и пересёк реку, как зимой пересекал на коньках замёрзший пруд.

На той стороне страх сразу улетучился. Принц был чрезвычайно доволен собой. Лили смотрела на него в полном восхищении.

– Но как? Как мы перебрались?

– Она ледяная.

Владения Колдуна

Принц и Лили поднялись по песочному склону, и их взору открылись серо-зелёные поля. Дальше тянулись дома, над которыми возвышался дворец Колдуна. Лили в изнеможении опустилась на траву у края поля. Здесь рос горох, худой и высохший, забитый сорняками. Лили взяла в руки гороховую плеть.

– Вот странно, – сказала она, – почему могущественный Колдун не может одним взмахом волшебной палочки прополоть это поле? Это ж не горох, а какое-то недоразумение.

– Да какое ему дело до гороха, – ответил Принц, вглядываясь вперёд и пытаясь понять, как безопасней добраться до дворца.

Лили улеглась на спину, растрепавшиеся волосы заблестели на солнце.

– Я часто воображаю, что бы я сделала, будь у меня волшебная палочка…

– Вжих, и профитроли готовы, – предположил Принц.

– Ещё чего! – возмутилась Лили. – Мне нравится готовить. Особенно ваши любимые профитроли. Нет, я бы вылечила маму. Я бы сделала блюстителя добрым. Я бы отправила папе письмо…

– Думаю, настолько волшебных палочек не существует, – прервал её Принц.

– Да, наверное, – согласилась Лили. – Но мама рассказывала, что ваш дедушка многим помогал. Почему он уехал в такой важный момент, не понимаю.

– И никто не понимает, – вздохнул Принц. – Мама очень на него рассчитывала, и этот фокус с Робином пришлось выдумывать второпях.

Огромные глаза Лили вдруг наполнились таким ужасом, как будто на неё с неба пикировал дракон, и Принц даже невольно пригнул голову. Но по небу неслись лишь белые облака.

– Фокус с Робином?! – Лили вскочила. – Значит, разговоры про ваше перевоспитание были враньём? Так вы знали, что Робину угрожает похищение? Да?

Принц смутился.

– Ну, мне кажется, я и правда немного исправился…

– Исправился?! Немного?! – Лили не находила слов от гнева.

– Послушай, мама говорила, что он под надёжной охраной, – попробовал оправдаться Принц.

Лили мотала головой, не желая верить в то, что она узнала.

– Мама переживала за Робина, боялась, что всё неспроста, а я не хотела верить. Даже когда Колдун его утащил, я убеждала её, что это просто совпадение. Такие вы, значит, королевские особы! Прячетесь за чужими спинами, как последние трусы. Обманываете простых, доверчивых людей. Какая низость, ваше высочество!

В тёмных глазах стояли слёзы. Принц понял – он причинил боль.

Лили убежала.

– Стой! Тебя поймают! – крикнул Принц, но на сей раз не стал догонять.

Когда Лили скрылась из виду, он отправился в ту же сторону.

Через дорогу за полями начинались дома – серые, ветхие, грязные, с забитыми окнами и дверьми нараспашку, которые уныло скрипели на ветру.

Из-за поворота показался пьяный бродяга: одет в лохмотья, волосы всклокочены, ноги еле держат. Принц на всякий случай спрятался в высокой траве у обочины. Заслышав стук копыт, он обернулся: с той же стороны мчался всадник на вороном коне. Он ещё издалека достал длинный хлыст и, достигнув бродягу, хлестнул его по спине так, что тот упал.

– Обратно на работу, бездельник! Поднимайся, если не хочешь закончить свою никчёмную жизнь в этой пыли.

– Хочу! – с вызовом ответил бродяга, не пытаясь подняться.

– Что ж, твоя воля.

Всадник соскочил с коня и обнажил саблю. Принц кинулся к коню и оседлал его, когда сабля уже была занесена над пьяной головой. Конь заржал, и палач в изумлении попятился.

– Ты ещё кто, безумец? Сегодня всем, что ли, жить надоело?

Принц поднял коня на дыбы.

– Брось меч, а то сам смешаешься с дорожной пылью!

– Сейчас мы с вами обоими разберёмся, – заверил палач и скрылся между домами. Принц протянул руку бродяге.

– Забирайся сюда.

Протрезвевший мужчина легко вскочил на коня, и Принц, поморщившись от его запаха, поскорее отвернулся.

– Мне надо к дворцу Колдуна, – сказал Принц.

– Нам не по пути, – хмыкнул тот.

– Я только что спас тебе жизнь.

– Сомнительное благодеяние, – был ответ.

– Скажи, как туда попасть, – не оборачиваясь, спросил Принц.

– Сначала скажи, кто ты и откуда.

Принц помялся.

– Украден Принц Лакронского королевства, я его друг и хочу спасти его.

– Как ты попал сюда?

– Через лес, пустырь и реку. Ещё есть вопросы? – начал раздражаться Принц.

– Мне обязательно нужно узнать подробности, – ответил бродяга, – но через минуту здесь будут стражники, которые доставят нас к Колдуну без промедленья. А смерть на трезвую голову не входила в мои планы.

Принц пришпорил коня, и они понеслись по разбитому просёлку. Остановились на выезде к Главной дороге.

По обеим её сторонам было так же безлюдно и убого. Захудалые, безобразные домишки как будто пригнулись, ожидая беды. Но жизнь ещё теплилась: за одним из заборов сушилось бельё, за другим жалобно мяукала кошка, а пронзительный детский плач заставил Принца вздрогнуть.

От дворца их отделял глубокий ров. Приглядевшись, Принц заметил стражников у поднятого на той стороне моста.

– Стражники, похоже, собираются опустить мост, – сказал бродяга. – А пока лучше спрятаться.

Спешившись, они отпустили коня и спрятались за оградой одного из домов. Тишину нарушил страшный скрип – мост нехотя, дребезжа, опускался. За этим скрипом Принц не услышал, как мимо них проследовал королевский экипаж. Он остановился перед обрывом. К дороге начали стягиваться угрюмые жители. Кто-то бросил большой помидор, и по белоснежной карете растеклось красное пятно. Молодая женщина подняла вверх плачущего младенца.

– Заберите отсюда моего малыша! Умоляю, заберите малыша!

Но занавески на окнах кареты не шелохнулись. Наконец мост опустился, и по нему прискакали два всадника. Они начали кнутами разгонять собравшихся людей.

– Прячься под попону, – шепнул бродяга Принцу, – я отвлеку их.

Бродяга ринулся в толпу и, схватив кнут, сдёрнул одного из стражников на землю. Принц, не мешкая, нырнул под карету, а затем под королевскую лошадь – та взбрыкнула, и он едва удержался.

Кучер тронул лошадей, и экипаж медленно поехал через мост, миновал ворота в крепостной стене и остановился у невысокой кованой ограды – очевидно, она сохранилась от зимнего дворца. Тут их нагнали стражники и открыли ворота.

Экипаж проследовал по аллее – по обеим сторонам дороги росла высокая трава и шумели деревья. По земле тянуло сыростью и прохладой. Но и когда они остановились в саду, теплее не стало – даже наоборот.

Кучер спешился.

– Здесь никто не встретит, – услышал Принц усталый голос матери, и сердце его сжалось. Конечно, она второй день не находит себе места: рудокопы рассказали ей о двух обманщиках, и она решилась ехать к Колдуну в надежде найти сына. Король, скорее всего, и не знает об этой опасной затее.

Когда они подошли ко входу, Принц слез и скрылся в кустах.

Серая башня

Разминая затёкшие руки, он огляделся: сад зарос крапивой и осокой, цветущих кустов не осталось, из насекомых только пауки – паутины повсюду, а кого в них ловить – не понятно. Ноги утопали в толстом холодном ковре из жухлых листьев и травы. Перед ним стоял зимний дворец, грязно-жёлтого цвета, унылый, обшарпанный, как будто нежилой. И совершенно неуместная, высоченная серая башня.

Кучер вернулся к экипажу. Лошадям здесь явно не нравилось, и ему приходилось их успокаивать.

Принц пошёл вдоль кустов вокруг дворца. Можно было попробовать разбить одно из окон первого этажа, но это получилось бы слишком громко. Конечно, Принцу очень хотелось услышать, о чём будут договариваться Королева и Колдун. С другой стороны, совсем не годилось являться туда с пустыми руками и рисковать быть схваченным на глазах у Королевы. Нет, не нужно спешить, нужно раздобыть зелье и ковёр-самолёт, пока Колдун занят встречей, а потом найти Робина. Наверняка все эти ценные вещицы хранятся в серой башне, где ж ещё.

Принц как раз обошёл её кругом – двери не было. «А чего я ожидал? Конечно, ход тайный». Принц присмотрелся к кирпичам: никаких знаков. Отошёл на расстояние, чтобы высмотреть какой-нибудь узор. Узора он не увидел, зато приметил кирпич, вокруг которого не было цемента. Осторожно нажал на него – кирпич чуть подался, а затем сам ушёл внутрь. Глухой скрежет покатился вверх, и по всей башне вразнобой выдвинулись кирпичи. Лезть на такую высоту по выступам, которые в любой момент могут исчезнуть, было безрассудно. Но азарт скалолаза пересилил страх: Принц подержался за один из кирпичей над головой, скинул башмаки и полез.

Сначала это казалось довольно просто, даже проще, чем забираться на платан. Но после трети пути кирпичей стало меньше, приходилось долго выбирать, куда поставить руки-ноги. «Кажется, я справляюсь», – подбадривал себя Принц, стараясь не смотреть вниз. Ещё треть пути позади. Но тут у Принца перехватило дыхание – он почувствовал, что кирпич уходит из-под ноги. Зато выполз новый, чуть дальше. Сердце застучало как сумасшедшее – нужно было очень быстро оценивать постоянно меняющийся расклад и даже угадывать его наперёд. Принц делал это инстинктивно, но всё равно продвигался вверх очень медленно. Один раз он не угадал и повис на руках – кирпич для упора появился в последнее мгновение. Смелый рывок – и окна уже совсем близко. Из одного торчала подзорная труба. Принц чувствовал, что внимание рассеивается и силы на исходе, вот-вот сведёт кисти. Ещё один рискованный рывок, но дотянуться до окна не удалось, кирпичи ушли из-под обеих рук, и Принцу ничего другого не оставалось, как прижаться к гладкой башне. Холодный пот выступил на лбу, когда он почувствовал, как дрогнули кирпичи под ногами. Но тут проскрипел кирпич над самой головой – Принц ухватился обеими руками и повис, заметив, что остальные кирпичи ушли и больше не выдвигаются. Он сам не знал, откуда нашлись силы, чтобы подтянуться и положить подбородок на кирпич. Руки таки свело, и казалось, что он мог бы провисеть в таком положении ещё очень долго. Окно находилось на расстоянии вытянутой руки, и Принц понимал: если он рванётся, но не ухватится за раму, то сорвётся вниз. Откуда-то пришла уверенность, что сейчас ещё не конец, и рука, послушавшись неизвестно кого, дёрнулась вверх, пальцы зацепились за узкую раму, затем другая. Пока Принц собирался с силами для последнего рывка, кирпич вовремя самоустранился. Принц напряг мышцы до острой боли, подтянулся и закинул ногу.

Скатившись на ледяной пол, он не желал подниматься. Здесь было холодно и сыро, как в самом глубоком погребе. Принц огляделся лёжа: по стенам круглой комнаты высились шкафы со склянками и книгами. «Зелье!» – опомнился Принц и поднялся. Сосуды были совершенно разные: узкие, высокие, круглые, прозрачные. Принц брал то один, то другой, вертел в руках, некоторые открывал и даже нюхал. И как тут найти зелье бессмертия? Очевидно, оно должно как-то выделяться. И оно не будет стоять вот так, на открытой полке. В глубине шкафа, за большой ракушкой, блеснул перламутровый сосуд. Принц достал его – он оказался очень тяжёлым, и у Принца забрезжила надежда. Он приоткрыл крышку, и оттуда вырвалось серое облачко. Принц с криком ужаса отбросил сосуд, а облачко уплыло в окно.

У Принца застучали зубы – то ли от холода, то ли от страха. Хотелось поскорее убраться из этой комнаты, но, в отличие от тёмной реки, убираться было совершенно некуда: лестницы вниз не наблюдалось.

На стене висела карта всего королевства: Лакронские горы с прилегающими территориями и Дремучий лес были отделены чёрной границей, над всеми владениями Колдуна парила тёмная дымка, а в центре этого тумана виднелся крошечный дворец с городом. Проходя мимо окна, Принц не удержался и заглянул в подзорную трубу. «Да это же вензеля на моих гардинах! С ума сойти!» Правда, видеть сквозь гардины труба не позволяла – уже легче. Принц совсем немного опустил трубу и отпрянул: прямо на него смотрела Роза – сколько же боли и страдания было в её больших, тёмных глазах!

«Нет, не стоит отвлекаться. Переговоры с Королевой закончатся в любой момент, а тут даже спрятаться негде». Принц заглянул за один из шкафов, чтобы оценить, насколько реально за ним укрыться, и обнаружил свёрнутый коврик. «Не может быть!» – пронеслось в его голове. Просунув руку, он вытащил запылившийся и обросший паутиной ковёр и расстелил его на полу. Ветхий, тонкий, с поблекшими красками, он вовсе не походил на тот прекрасный ковёр-самолёт, который Принц рисовал в своём воображении. И всё-таки это не был обычный старый ковёр: несмотря на изношенность, в нём чувствовалась какая-то особая упругость. Принц встал на него, и ковёр немного приподнялся над полом. У Принца захватило дух так же, как в тот раз, когда Удалой впервые понёс его галопом. Принц чуть наклонился, и ковёр послушался его ног. Принц, переборов желание вылететь из башни, поднялся под самый потолок, чтобы изучить содержимое верхних полок. Здесь было много книг, пыльные свёртки, кульки. Принца заинтересовал самый большой из них. Развернув его, он так расчихался, что чуть не свалился с ковра. Затем накинул на себя тёмно-серый плащ и вскрикнул из-за того, что всё туловище пропало из вида. Вытянул вперёд сначала руку, потом ногу – они не стали видимыми. Взял с полки сосуд – он тоже исчез. Отлично. Что ж, придётся обойтись без зелья бессмертья – не пробовать же тут всё подряд. Теперь можно послушать, о чём толкуют Колдун с Королевой. Потом он покажет матери, что находится в безопасности, найдёт Лили с братом и спокойно вернётся с ними на ковре во дворец или отправится на Мурельские острова. С этими находками Принц почувствовал себя совершенно неуязвимым.

И он двинул ковёр в окно. У-ух, вот это да! Ветер чуть не сбил его с ног, но ковёр сам подстроился под своего наездника так, чтобы тот удержался. «Даже если я упаду, он подхватит», – решил Принц и разогнал его так, что облетел дворец за несколько секунд. Ковёр, похоже, тоже был не прочь размяться после долгого бездействия, а Принц почувствовал, что обрёл нового друга. Увлёкшись, он забыл про Колдуна, Робина и всё на свете. Наконец он остановился у одного из окон. Если бы ещё обзавестись плащом-проникайкой, было бы совсем чудесно.

Принц спустился на крыльцо, свернул ковёр, спрятал его под мышку и вошёл во дворец, который, судя по всему, был уменьшенной копией основного лакронского дворца. Но не только уменьшенной, но и сильно ухудшенной – лишённой всякого ухода и тепла.

Услышав голос Королевы, он поднялся по парадной лестнице и заглянул через открытую дверь в тронный зал: Королева стояла к нему спиной – такая маленькая и беззащитная. Колдун сидел в противоположном конце, на огромном чёрном троне. Это был седой, худой старик, с иссохшей кожей, узкими, как щелочки, глазами и тонкими бледными губами. Принц отметил его королевскую осанку и элегантность строгого серого камзола. Он также попытался разобраться, что именно в облике Колдуна внушало ужас, и пришёл к выводу, что это взгляд почти невидимых глаз – в нём была пугающая непредсказуемость. На плече Колдуна восседал чёрный ворон.

– Всё-таки не понимаю, зачем вам наши провинции? – спрашивала Королева. – Почему не потребовать сразу трон?

Из-за отсутствия мебели и картин её голос звучал непривычно звонко и то ли отдавал коротким эхом, то ли дрожал.

– Я не буду долго сопротивляться, если Король отречётся от престола в пользу законного наследника, – пожал плечами Колдун.

– Но у вас самого наследников нет, – напомнила Королева.

– А зачем мне наследники, если я могу править вечно?

– Неужели ваш пузырёк с зельем неисчерпаем?

Колдун рассмеялся сухим, трескучим смехом.

– Пузырёк с зельем? Неужели и вы, Королева, принимаете детские сказки за чистую монету?

– Тогда в чём же секрет вашей молодости? – изобразила она чистое любопытство.

– Всё просто, – ответил Колдун, – я не ем сладкого, избегаю солнца и закаляюсь. Итак, покончим с этим. Бор, приведи Принца.

Принц заметил в ближайшей к Колдуну двери стражника, который угрожал бродяге. Он удалился, а Колдун передал Королеве бумагу и перо. Пока Королева читала условия договора, Бор втащил в зал упирающегося Робина. Принц заметил, что тот придерживал парик, чтоб не упал.

– Да как вы смеете! Куда вы тащите королевского сына? – выкрикивал он, скрывая испуг. Увидев Королеву, он уставил на неё взгляд, полный надежды.

– Сыночек, – произнесла она, не слишком убедительно.

– Итак, Королева, вам напомнить названия провинций? – поинтересовался Колдун.

– У нас ещё полтора дня, – дрогнувшим голосом напомнила Королева.

– Уже нет, – неожиданно резко ответил Колдун. – Сегодня у меня испортилось настроенье, и я передумал.

– До сих пор вы были верны своему слову, – сказала Королева.

– Что ж, как видите, я работаю над собой. – И Колдун снова рассмеялся.

Он описал рукой круг в воздухе, Принц увидел вспышку, и Робин застыл на месте.

Королева была явно растеряна.

– Я приеду завтра. Потерпи ещё немного, – обратилась она к Робину.

Не успела она развернуться, как Колдун снова описал круг, и из него в сторону Робина поплыло серое облачко. Робин кричал от ужаса, но не мог пошевелиться.

– Не надо! Пожалуйста! Я не хочу! Я не должен! Уберите!

– Прекратите немедленно! – крикнула Королева.

– Пожалуйста, – спокойно ответил Колдун. Он сжал ладонь в кулак, и облако тут же рассеялось. – Но чёрный туман причинит ему куда больше страданий.

Перед Колдуном повисло чёрное облако, Робин смотрел на него с ужасом, хотя пока оно не причиняло ему вреда.

– Я вернусь завтра, – сказала Королева, но уже безо всякой уверенности.

– Значит, он будет мучиться до завтра. Хотя не уверен, что человек может выдержать больше десяти минут.

Робин переводил испуганный взгляд с Королевы на Колдуна.

– Кто же посмел так испортить вам настроение? – Королева взяла себя в руки, и Принц восхитился её самообладанием.

Колдун поднялся и подошёл к ней.

– Даже не знаю, что ответить. С вашей стороны было очень неосторожно озвучивать идею с рокировкой на летней веранде. – Он сделал паузу, чтобы дать Королеве время осознать эту новость. – Меня позабавила ваша задумка, и я дал Принцу время постичь некоторые радости честного труда. Когда наскучило, забрал поварёнка. Все выезды из королевства до сих пор заблокированы, но Принц убежал в город, а потом как будто растворился. Вот почему я рассердился. На себя прежде всего. Мало того, что я совершил большую глупость, согласившись на тринадцатилетнее перемирие в обмен на ковёр (он уже лет десять мне без надобности), я потерял след Принца. Я уже хотел с досады прикончить поварёнка, но тут донесли о вашем визите, и я решил посмотреть этот небольшой спектакль. Впрочем, он не доставил мне удовольствия. Я понял, что вы тоже не в курсе, где Принц, и готов перейти к развязке первого акта. Поварёнок послужил вам верой и правдой. Я вижу, вам будет его жаль, и меня это слегка утешает.

Королева побледнела.

В зал ворвался один из стражников, разгонявших людей у моста.

– Шпионка в королевстве! – прокричал он и втащил за волосы заплаканную Лили.

– Королева, вам знакома эта девочка? – поинтересовался Колдун.

– Нет, – покачала головой Королева.

– Врёте, опять врёте, – разозлился Колдун. – Как она добралась до самого города? Не на вашей ли карете?

– Карета была осмотрена на въезде, – спокойно ответила Королева.

– Я сама сюда пробралась! – крикнула Лили. – Не такие уж страшные ваши заколдованные леса и поля!

Колдун не смог скрыть удивления.

– Дрион, девчонка была одна?

– Совершенно одна, – подтвердил тот.

– Ты пришла сюда спасти брата? – догадался Колдун.

– Да! Отпустите его! Я скажу, где Принц.

Принц улыбнулся: Лили совсем не умела врать. Но Королева смотрела на неё в ужасе.

– Я внимательно слушаю, – Колдун склонил голову набок.

– Он… – замялась Лили. – Он уже далеко, на Фитрольских островах.

Колдун разразился смехом.

– Дрион, покончите с обоими! – приказал он, отсмеявшись.

Стражникам не нужно было повторять дважды – они тут же потащили упирающихся Робина и Лили к выходу.

– Завтра я привезу указ о передаче провинций в обмен на поварят, – слабым голосом сказала Королева.

– Повторяю, первый акт окончен, – отрезал Колдун. – Видимо, ваш сын тоже где-то рядом, я найду его, и тогда мы продолжим.

Ворон громко каркнул, как будто в подтверждение слов хозяина.

Робин и Лили уже кричали в дверях, Королева провожала их взглядом, полным боли и беспомощности. Принц понял, что надежды на неё не остаётся… Посмотрел на Колдуна – не блефует ли он? Не может же человек быть столь бессмысленно жестоким! Но Колдун наконец был доволен происходящим – причиняемое страдание буквально наполняло его силами. Он раздувал ноздри и щурил и без того узкие глаза. Одно мгновение растянулось для Принца в бесконечность, хотя нет, скорее он просто выпал из времени и оказался наедине с Выбором.

Принц бросил ковёр и вскочил на него, как на верного коня, в то же мгновение дверь в бесконечность захлопнулась и принятое решение показалось единственно возможным. Он взмыл под потолок, попутно сбросив плащ-невидимку.

– Я ближе, чем вы думаете! – крикнул он.

Колдун поднял голову. Потом перевёл взгляд на Королеву – на ней не было лица.

– Не верю! – улыбнулся Колдун. – Уже не верю! Но этот фокус мне нравится куда больше! Вы не спуститесь пониже, молодой человек?

– Спущусь, когда вы отпустите Королеву, Лили и Робина.

Колдун сделал взмах рукой, и стражники, растерянные и испуганные, показались в дверях.

Робин с Лили нерешительно подошли к Королеве, вытирая слёзы.

– Королева, моё настроение значительно улучшилось, ультиматум в силе – встретимся завтра.

– Я готова подписать сейчас, – упавшим голосом ответила Королева.

– Нет, так не интересно. Давайте послезавтра. Бор, проводи высоких гостей до кареты.

Бор схватил Королеву под локоть и начал подталкивать к выходу.

– Сегодня на дороге ты был не столь отважен, как с женщиной и детьми, – напомнил ему Принц.

Тот обернулся к нему с ухмылкой.

– Улетай, Патрис, улетай, пожалуйста, Патрис… Пока не поздно, – донеслось до Принца. Сердце его сжалось, но было понятно, что Королева просила о невозможном.

– Ну что же, ваше высочество, можете спускаться, – сказал Колдун, когда в саду заржали кони.

Принц опустился на ковре. Колдун долго и пристально смотрел ему в глаза, пока Принца не забила дрожь. Потом он взмахнул рукой, и плащ оказался перевешенным через его руку. Ещё взмах – и Принц упал от того, что ковёр выскочил у него из-под ног и тоже оказался у Колдуна.

– Дрион, проводи Принца в опочивальню.

Прежде чем стражник успел его подтолкнуть, Принц сам направился к выходу.

В темнице

Выйдя из зала, они проследовали длинным, мрачным коридором и спустились по боковой лестнице сначала на первый этаж, а затем в подвальные комнаты. Здесь валялись старые бочки, кадки, инструменты – очевидно, раньше тут были погреба и хранилища.

Охранник толкнул Принца в комнату с решёткой, закрыл дверь и клацнул ключом. Тусклый свет шёл только от настенного факела в коридоре. Принц поёжился – здесь было сыро и холодно, пахло плесенью. Вместо кровати – железная скамейка с серым покрывалом. И больше ничего. Где-то за стеной капала вода.

Принц уселся на скамейку, подобрав босые ноги, и попытался собраться с мыслями. Что ж, в общем и целом всё вышло неплохо: Робин спасён, вина искуплена. Ультиматум будет выполнен, и остаётся время вывести людей с передаваемых территорий. Мама умная, придумает новые источники дохода. Так что осталось перетерпеть пару дней, и всё закончится.

Принц вздохнул и закашлялся от сухости во рту. Сейчас бы стакан воды, и ему бы стало всё нипочём. Интересно, сколько уже времени? Наверное, вечер, а перед сном должны покормить, и тогда он попросит воды…

На железной скамейке Принц быстро озяб и попробовал ходить по камере, чтоб немного согреться. Но пол был такой холодный, что он вскоре перестал чувствовать ноги.

Вдруг послышались шаги, и в коридоре показалась сутулая мужская фигура. Мужчина поставил перед решёткой тарелку с похлёбкой. Орлиный нос, близко поставленные глаза, длинные пальцы – он напоминал птицу и очень отличался от здоровенных стражников Колдуна.

– А можно воды? – спохватился Принц.

Мужчина на мгновение поднял взгляд, и Принц прочёл в нём столько ненависти, что невольно отшатнулся. Тот молча ушёл. Стражники, конечно, были пренеприятными типами, но этот слуга показался Принцу просто озверевшим.

Похлёбка выглядела очень жидкой, что внушало надежду хоть немного утолить жажду. Принц пододвинул к себе тарелку и понюхал: пахло какой-то травой, похоже на крапивный суп из столовой. Он отхлебнул и тут же сплюнул, чуть не заплакав от обиды: похлёбка оказалась сильно пересоленной, во рту даже защипало. Принц схватил скамейку и начал в бешенстве колошматить ею об решётку. И даже не заметил, в какой момент перед ним появился Колдун.

– Что за шум? – спросил он вполне благодушно.

– Я хочу пить! Я мучаюсь от жажды! – прокричал Принц.

– Правда? – улыбнулся Колдун. – И я мучаюсь. От любопытства. Я могу представить, что ты перехитрил глупых зубастиков и ещё более глупый пустырь. Река, известное дело, для слабаков, а во дворец ты попал с экипажем. Но как ты залез на башню?

– Просто залез.

– Просто? – Колдун явно ему не верил. – Я соорудил эту штуку двенадцать лет назад, чтоб потренироваться перед походом на одну горную вершину.

– У вас же был ковёр, – напомнил Принц.

– И я так думал! И согласился на перемирие. А на ковре туда никак не добраться! Ветер слишком сильный, мороз. Только ползком.

– Что же там было такого ценного? – полюбопытствовал Принц.

– Легенда гласила, что там скрыл свои сокровища один колдун, решивший покончить с колдовством. Сокровища оказались под стать бывшему владельцу – бестолковыми, ты уже видел большинство из них. Так вот, я год тренировался. А ты просто взял и залез?

– Дед Апол рассказывал, что мой прапрадед по отцу был великим скалолазом. Видимо, это в крови, – предположил Принц.

Благодушие Колдуна вмиг сменила настоящая свирепость, и Принц понял, что совершил ошибку.

– Великим скалолазом? А, может, великим тираном? Великим захватчиком? Великим предателем? Дед Апол забыл рассказать тебе, что горную провинцию скалолаз отвоевал в кровопролитной войне у его собственного деда?

Нет, об этом дед Апол не говорил, и Принцу оставалось лишь смущённо молчать.

– Да, Патрис, – продолжил Колдун, – у тебя в крови много славных навыков. И тем не менее. Ты залез сюда вместо двух поварят. Почему?

– Потому что они тут ни при чём.

– А ты, значит, при чём? – усмехнулся Колдун.

– Конечно, – подтвердил Принц. – Это же мой прапрадед незаконно лишил вас королевства.

– Ну почему же «незаконно»? Имел право. И если бы он не лишил меня королевства, ты, скорее всего, не был бы наследным принцем, не занимал бы мою опочивальню, не гляделся бы в моё зеркало…

– И не сидел бы в этой клетке, – закончил Принц.

Колдун рассмеялся сухим, неприятным смехом.

– Ты не стал ужинать? Не понравилось?

– Я хочу только пить. – К Принцу вернулась надежда.

– Даниэль не принёс тебе воды?

– Нет.

– Что ж, я не могу просить его об этом.

– Почему? – Принц не хотел отпускать надежду.

– Скажи спасибо, что я давно лишил его дара речи, – уклонился от ответа Колдун. – А то бы ты услышал много приятного от лучшего королевского сыщика.

Колдун растаял в воздухе, а его смех ещё долго звучал эхом.

Принц, огорошенный, сел на скамью. Значит, он встретился с тем самым сыщиком, которому велел не возвращаться без плаща-невидимки. Не успел он избавиться от чувства вины перед Робином, как оно снова тут как тут. Вместе с этим навалилась такая усталость, что Принц улёгся на скамью. Он подложил руку под голову, поджал ноги к животу и закутался в отсыревшее покрывало.

Проснувшись, он с трудом разогнул ноги. Голова отяжелела и гудела. Во рту была такая сушь, что он языком ощущал влагу в воздухе. Принц потрогал обветренные, потрескавшиеся губы. Сколько он проспал? Уже утро или ещё ночь?

Послышались шаги. Поставив похлёбку, Даниэль снова молча ушёл.

– Даниэль! – спохватился Принц, но вместо окрика получился хриплый стон. – Даниэль, прости меня, если можешь!

Каждое слово резало горло как лезвие.

Принц с трудом поднялся, мокнул палец в похлёбку, попробовал: снова пересолена. Но в этот раз он не разозлился. Принц вернулся на скамейку. Дыхание сбилось, сердце стучало часто-часто. Принц осознал, что не продержится до выполнения ультиматума. Глупо умереть от жажды, избежав проглодитов, стражников и падения с башни, да и маму жаль. Надо что-то придумать, но все мысли упирались в холодные стены темницы. Воду может дать только Колдун, но умолять его Принц не станет.

– Что, Патрис, приуныл? – Колдун снова появился из ниоткуда.

– Если я умру от жажды, весь ваш план провалится, – просипел Принц.

– Который из них? – усмехнулся Колдун. – Пока планы рушатся у твоей матери, один за другим. Её взгляд при твоём появлении – о, это дорогого стоило! Как думаешь, что ей теперь делать? Война – это лучший вариант, ничто так не питает мои силы, как война, – потирая руки, продолжил Колдун. – Завтра она привезёт указ, и меня укрепят стенания новых жителей. Настолько, что я одолею не только твоего отца, но и деда. Не могу дождаться того момента, когда он узнает, что уехал по моей указке.

– Не может быть! – Принц не поверил своим ушам.

– Я сам в восхищении от собственной хитрости. Пришлось прочесть его любимые книги, чтобы найти подходящую форму. – Колдун поднял вверх крючковатый указательный палец. – Я отправил к нему орла со свитком в клюве. А в свитке написал на древнем языке, куда и когда ему следует отправиться. Неплохо?

Хотя Принц и не думал о дедушке эти дни, но сейчас почувствовал, что разрушена его последняя надежда.

– Зачем вам всё это?

– Власть, Патрис, ты ещё не познал её пьянящую сладость, – ответил Колдун.

– Ещё как познал! – усмехнулся Принц. – И сладость, и солёность.

Колдун расхохотался.

– Понимаешь, Патрис, за всё приходится платить. Ты расплачиваешься сейчас, а я уплатил вперёд, на много лет вперёд. Что такое пересоленная каша по сравнению с предательством отца и брата? Ничто! Я вытерпел столько, что тебе и не снилось, и получил своё – могущество исвободу… Даже смерть надо мной не властна!

– Хороши ваши власть и свобода! – перебил его Принц. – Вы даже не можете дать мне воды.

Колдун не нашёлся с ответом, но тут как раз послышалось воронье карканье. Ворон уселся хозяину на плечо и зашипел в ухо. Колдун слушал с довольной ухмылкой.

– Патрис! – обратился он к Принцу, когда ворон закончил. – Королева направляется в сторону моря. Знаешь, зачем?

Принц не ответил. Колдун в азарте зашагал перед решёткой.

– А я знаю! От моего доверенного лица она получила рекомендацию разузнать секрет бессмертия у Морской колдуньи. Видимо, она совсем в отчаянье, раз согласилась на такое предприятие. Колдунья наверняка попробует продать что-нибудь похожее на секрет. Не подбросить ли ей идею-другую?

Принц молчал, предчувствуя беду.

– Например, не попросить ли ей в служанки невинную земную девушку, которая готовит вкуснейшие профитроли? А то у неё там одни пажи. Твоя мать не откажет, как думаешь?

Принц вспыхнул, а Колдун сделал глубокий вдох.

– О, попадание в яблочко. Решено. А ты останься здесь, – приказал он ворону. – Я быстро обернусь.

Принц вскочил на ноги.

– Нет, пожалуйста, оставьте Лили! Вы же боретесь за справедливость!

– Я?! Борюсь за справедливость?!

И Колдун, хрипло хохоча, растворился в воздухе. Принц вцепился в решётку, на лбу выступил холодный, липкий пот. Вместо Колдуна перед ним с важным видом прогуливался ворон.

– Дуй-ка отсюда, цепной пёс с крылышками, – закричал на него Принц. – Сторожи свою будку.

– А тебе двух глаз не много, а? – вскинулся ворон.

– В самый раз. Что перья-то дыбом встали? Что ты можешь без хозяйской указки? Летать, и то небось разучился, только на плече катаешься, как шимпанзе у королевского клоуна.

Ворон взлетел к потолку и, сложив крылья у самой решётки, спикировал на Принца – тот едва успел увернуться от его клюва. Увидев ворона перед собой, Принц попятился от страха. Он схватил скамейку – единственное, чем мог защититься, но с трудом удерживал в руках. Ворон шипел, открывая клюв и показывая тонкий язык. Он снова бросился на Принца – тот закрыл голову скамейкой, и ворон клюнул руку – пронзительная боль заставила Принца выпустить свой щит. Увидев, что ворон изготовился для новой атаки, Принц в отчаянье бросился ему навстречу и, застигнув врасплох, придавил к полу. Что-то хрустнуло под весом его тела.

– Говори, говори сейчас же, как мне отсюда выбраться?

– Никак, – прошипел ворон.

Принц снял верёвку с пояса и привязал ворона за ногу к скамейке. Тот не сопротивлялся, волоча одно крыло.

Принц уселся рядом, чтобы отдышаться.

– Значит, будем сидеть тут вместе, ждать Колдуна. Посмотрим, насколько ты ему дорог.

Принц потрогал рану – кровь уже остановилась, но стреляющая боль в руке не ослабевала. Видно, жидкости в организме совсем не осталось. Принц попытался сосредоточиться, но мысли путались, цеплялись одна за другую, разбегались.

– Кто эта Морская колдунья? – спросил он у ворона.

За разговором всё-таки было проще сохранить ясность рассудка. Но ворон молчал.

– Отвечай, или сломаю второе крыло, – с холодным спокойствием пригрозил Принц.

– Одна из чёрных магов, – сказал ворон. – Земные дела её мало интересуют.

– Мама не отдаст ей Лили безо всяких гарантий.

– Разве у неё есть выбор? – тихо отозвался ворон.

– Она очень проницательна – её невозможно обмануть.

Ворон снова промолчал.

– А ты знаешь секрет его бессмертия?

– Нет никакого секрета – все чёрные маги бессмертны, покуда творят зло.

У Принца холодок пробежал по спине – а вдруг мама пойдёт на это от безысходности?

– А можно потом передумать? – спросил он безо всякой надежды.

– Передумать можно, но на этом всё и закончится.

– В каком смысле?

– В прямом! Конец колдуну за малейшее доброе дело.

– Останови Королеву – ты же можешь летать. А то я сверну тебе шею.

– Я знал хозяина ещё ребёнком, – ответил ворон. – Он спас меня от своего брата, который забавы ради расстреливал наше гнездо. И, в отличие от того мерзавца, не предам его. Да и летать я теперь не могу.

– Посмотрим, дорожит ли он твоей преданностью. Когда же он вернётся?

– Уже вернулся. Похолодало.

– Ты меня ждёшь с новостями, Патрис? – Колдун удовлетворённо потирал костлявые руки.

– Я жду вас, чтобы обменять вашего преданного и единственного друга на Лили.

– У чёрных магов нет друзей. Это всё?

Принц молчал.

– Я предупредил колдунью, и ей понравилась моя идея. Королева вот-вот доберётся до неё.

Силы покинули Принца, и он провалился в темноту. Очнулся от громкого стука по решётке. Даниэль не уходил, пока Принц не увидел, что перед ним, помимо каши, стоял стакан воды.

– Не может быть, – пробормотал Принц. – Спасибо.

– Ишь какой жалостливый! – прошипел ворон вслед сыщику.

Но Принц как будто его не слышал – он застыл со стаканом в руке. Главное – не заглянуть внутрь. Он вытянул дрожащую руку за решётку и опрокинул воду. Она разлилась огромной лужей.

– Ты что делаешь? – удивился ворон. – Думаешь, отрава? Погоди, кашу не опрокидывай – лучше мне отдай.

Принц отвязал ворона.

– Ешь и иди к Колдуну – передай, что я устраиваю голодовку. И скоро умру от жажды и голода, и всё закончится.

– Интересный ход, – усмехнулся ворон, ловко склёвывая кашу. – Но бестолковый.

Принц помог ему протиснуться через решётку, и он, волоча крыло, поплёлся по тёмному коридору.

Принц лёг на скамейку. «Чего же мне потребовать от Колдуна? Чего я хотел? Какой был план? Зачем разлил воду? Или воды не было?» Он повернулся лицом к решётке – вода поблёскивала на полу. «Была… Остановить королеву, спасти Лили… Но ведь Колдун может творить только зло! Чего же потребовать от него? Хотя… Можно ничего не требовать, главное – что скоро всё закончится».

С этой мыслью Принц снова забылся. На сей раз, похоже, надолго. В полубреду сменяли друг друга кошмары, и время от времени слышался голос Колдуна, который звал его по имени. Принцу привиделась мама, ставшая колдуньей, с таким же ледяным взглядом и беззвучным смехом, как у Колдуна. «Только не это, только не это», – умолял её Принц. Он хотел очнуться, но веки будто присохли к глазам и не размыкались, и кошмарная круговерть засасывала обратно.

– Чего ты так боишься, Патрис? – Вопрос Колдуна прозвучал так громко, что Принцу удалось стряхнуть наваждение.

– Молодец, Патрис, – продолжил Колдун, – играешь теми картами, которые есть на руках. Но дело в том, что у тебя их слишком мало. И даже если ты сегодня-завтра загнёшься от жажды, мать об этом не узнает. Провинции перейдут мне – это раз. А потом будет большая месть, большая война – это два. Вернётся твой дед и не успеет смириться с произошедшим, как я завоюю и его королевство. Так что твоя смерть окажется совершенно бессмысленной.

– Как и ваша жизнь, – ответил Принц. – Ведь отца уже ничто не испугает. А вот мама отомстит вам. Хотя мне бы этого не хотелось. Я напишу ей письмо. Она не пренебрежёт моей последней волей.

– Что ж, и это неплохая идея, – согласился Колдун.

Он описал рукой круг в воздухе и протянул Принцу бумагу с пером.

Принц положил листок на скамью, а сам встал на колени. Правая рука по-прежнему болела и слушалась неважно, но он всё-таки вывел неровным почерком:

«Мама, прошу, не мсти за меня».

Пожалуй, достаточно.

Колдун прочёл, дважды сложил листок треугольником и сунул в карман.

Принца вдруг настигло не испытанное никогда ранее озарение: разрозненные воспоминания, догадки неожиданно образовали стройную картину. Сложенные треугольниками листочки со стихами, шпага, считалка, портреты… Так ярко и так быстро – невероятно! Он тихо и медленно прочёл:

– Мама, я ухожу, ты плачешь.

Но скажи: возможно ль иначе?

В спину, в сердце удар нанесён,

Холод стали по венам ползёт.

Эта рана смертельна, увы…

Принц закашлялся…

– Арбена уж нет, не зови, – закончил вместо него Колдун.

– Мои любимые стихи – те, что вы посвятили своей маме, – Принц говорил шёпотом, каждое слово давалось с огромным трудом, но он чувствовал, что обязан рассказать Колдуну всё, что знает.

– Там, в кладовой, – продолжил он, – целый сундук с вашими детскими вещами, и листочки все закапаны слезами, я с трудом расшифровал. И её грустный портрет…

Колдун, покачнувшись, прислонился к стене, чтобы не упасть, и сполз на пол. Некоторое время они сидели в тишине, и только капель за стеной долдонила своё.

Поспешные шаги нарушили тишину – появился Бор. Он явно растерялся, застав Колдуна в таком положении.

– Король с гвардией подошли ко рву, – неуверенным голосом доложил он.

– Очень вовремя! – слабо отозвался Колдун. – Ступай, Бор. И доложи, если что-то изменится. Ты чувствуешь волны ненависти и гнева, Патрис? – обернулся он к Принцу, когда Бор ушёл. – Они делают меня сильнее. А когда начнёт проливаться кровь, мне достанет сил в одиночку разбить этих несчастных. Спешить некуда. Пусть там потолкутся.

Он попытался подняться, но не смог.

– А я был уверен, что Ледяной маг заморозил сердце вместе с этими воспоминаниями. Юный халтурщик! Потребую свою плату обратно.

– Вы хотели забыть свою мать? – Принцу было трудно это вообразить.

– Воспоминания о ней – единственное препятствие к настоящему могуществу. Ох, это проклятое тепло…

Колдун ударил себя кулаком в грудь.

– Представляешь, мне только что пришло в голову отпустить тебя! – Он засмеялся совсем иначе, чем обычно. – Она бы порадовалась…

С этими словами голова его поникла ещё ниже, дыхание стало частым, как будто Колдун мучился от дикой жары.

Принц не ответил: вспышка погасла, и липкая темень снова окутывала сознание. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем из коридора донеслись шаги стражника.

– Охрана у моста чего-то испугалась, – рапортовал Бор довольно робко. – Даниэль опустил мост и открыл ворота, Король с Королевой скачут сюда.

Колдун, бросив на него злой взгляд, с трудом поднялся и протянул Бору ключи.

– Отпирай камеру и тащи Принца за мной.

Бор с радостью повиновался.

Принц, бессильно повисший под мышкой у Бора, видел лишь ноги Колдуна и чувствовал, что поступь его с каждым шагом становилась уверенней.

– Патрис, это ведь ты, негодник, пошалил в моей башне, разбил кувшин страхов, а досталось охранникам. – К Колдуну возвращалось его насмешливое настроение.

Схватка

Они вошли в тронный зал, и Принц, отвыкший от дневного света, зажмурился. Женский крик заставил его поднять голову. Он не сразу различил мать среди людей – она постарела лет на пятнадцать, в волосах блестела седая прядь.

– Мама, что с Лили?

– Я здесь! – донёсся знакомый голосок.

Принцу стало неловко находиться перед ней в таком жалком положении, но лишь на мгновенье.

– Что ты с ним сделал? – чеканя слова, прошипела Королева, и Принц испугался, не сбылся ли его кошмарный сон.

– Соблюдайте правила приличия, – устало ответил Колдун со своего трона. – Итак, чем я обязан столь высокой чести? И на что вы рассчитывали, пробираясь сюда?

– На то, что представитель благородного рода примет вызов и сразится в честном поединке, – ответил Король, доставая из ножен шпагу.

– Я сегодня немного не в форме. Но, пожалуй, не откажу себе в этом удовольствии.

В его руке тоже появилась шпага. Он спустился с трона и направился к Королю.

«Зачем, папа, зачем?» – мысленно спрашивал Принц.

Поединок начался. Колдун явно уступал Королю в силе и ловкости и вскоре получил укол в левое плечо, но из дыры в костюме не показалось и капли крови, зато сил сразу прибавилось.

– Щекотаться не по правилам, – усмехнулся Колдун.

Чем яростней нападал Король, тем лучше отвечал Колдун. Пока наконец их поединок не превратился в подобие тренировки Принца с блюстителем.

Когда Колдун поразил Короля в плечо, белая рубаха тут же стала алой, но и он как будто не заметил укола. Усмешка уже не сходила с лица Колдуна, а у Короля пот катился градом.

Принц опустил голову – он не хотел видеть развязку.

– Где вы достали эту шпагу – у антикварщика? – услышал он Колдуна. – Какая интересная гарда…

И в этот момент наступила полная тишина. Бор выпустил Принца и убежал.

Принц поднял голову – Колдун застыл с вытянутой рукой, а из сердца торчала шпага Короля. Ворон, неуклюже подскакивая, спешил к хозяину.

– Хи-и-тро, очень хи-и-тро. Ста-рая мор-ская че-ре-паха, – с трудом выговорил Колдун. Принц видел, как он раздувает ноздри в бессильной злобе, и понимал, что окаменение не продлится долго.

Гвардейцы окружили Колдуна. Ворон устрашающе закаркал у его ног, выражая готовность защищать хозяина до последнего.

– Папа, пожалуйста, не надо! – попросил Принц. – Он не причинил мне зла.

В этот момент Колдун сумел немного повернуть голову, и они встретились взглядами, но на сей раз Принц не ощутил холода. Король сделал знак, и воины отступили.

– Чего ж ты такое затеял, сынок? – тихо спросил Король, склонившись над сыном.

– Вы же понимаете, – ответил Принц, – я бы не смог себя уважать.

Король легко поднял его. Принц почувствовал запах крови, и белый потолок над ним закружился.

– У нас мало времени, – обратился Король к Королеве. – Блюститель, берите Патриса и спасайтесь.

Принц знал, что спасаться уже поздно, и вспомнил, что мать вряд ли найдёт записку с его последней волей.

– Мама, только не надо мстить, хорошо? Не становитесь колдуньей.

Королева не ответила. Принц уже закрыл глаза и не видел её, но слышал, что она плачет.

– Мама, обещайте, – шёпотом повторил Принц.

– Обещаю, мой дорогой.

И Принц провалился в тёмную бездну. Через мгновение он вынырнул тут же, но уже совершенно здоровый – с лёгкой головой и без намёка на жажду. Он попятился в ужасе, увидев себя со стороны, и наткнулся на Колдуна, из груди которого торчала шпага. «Какая ирония судьбы», – подумал Принц, прочтя давно знакомые слова на древнем языке.

Король, положив сына на пол, пытался расслышать биение сердца. Королева, рыдая, сжимала его руку. Подбежала Лили. «Пожалуйста, спаси… Обещаю, что никогда…» – донеслись до Принца будто бы её слова, хотя губы Лили не шевелились. Даниэль прыснул водой на лицо умирающего, но это не помогло.

Блюститель незаметно подошёл к Колдуну.

– Действие чар скоро закончится, – шепнул он.

Но Колдун не слушал его, уставившись на гравировку.

– Освободите меня, и я попробую его вернуть, пока не поздно, – вдруг сказал он, уже хорошо владея речью.

– Чёрные маги не могут воскрешать! – крикнула в отчаянье Королева.

– Это правда, – согласился Колдун. – Чёрные маги вообще мало что могут. Холод смерти совсем близко, но, возможно, я смогу её перехватить.

– Анри, сделай это, нам уже нечего терять, – обратилась Королева к Королю. Он ещё раз взглянул на Принца, белого, как мел, и вынул шпагу из сердца Колдуна. Рука того опустилась. Колдун описал ею круг, и белое облачко легло на лицо Принца, не произведя никакого видимого эффекта. Колдун пошатнулся, но сделал ещё один круг ослабевшей рукой, и такое же облачко опустилось на крыло ворона.

Колдун упал замертво. Ворон с жалобным карканьем взлетел на грудь хозяина. Принц вдруг увидел рядом его двойника, но узнать его можно было разве что по костюму: у нового Колдуна были зелёные глаза и тёмные волосы, благородный и мирный взгляд, а от прежнего сохранилась лишь едва уловимая усмешка на тонких губах. Принц где-то читал про отделение души от тела, но всегда считал это сказками для утешения скорбящих.

Колдун смотрел на дверь из зала.

– Я ошибся – это вовсе не холод, – с радостным удивлением сказал он.

Принц обернулся в ту же сторону, ничего особенного не увидел, но от Колдуна исходило спокойствие, которое передавалось и Принцу.

– Эту шпагу мама подарила мне на тринадцатилетие, – сказал Колдун. – Теперь она твоя, Патрис. Спасибо тебе.

– Куда вы? – спросил Принц, когда тот направился к выходу.

– С нетерпением хочу узнать, – улыбнулся Колдун. – Запомни, Патрис: не стоит бояться смерти – бояться можно только бессмертия.

И он скрылся за дверью, которая распахнулась перед ним, как будто его там кто-то ждал. Принц зажмурился от хлынувшего из-за неё яркого света, а открыв глаза, увидел склонившуюся над ним мать. На лицо ему падали слёзы.

– Жив, жив! – закричала она.

– Воды! – обратился к кому-то Даниэль.

Вернулись резь во рту и головная боль.

Лили приложила к его губам чашу с водой. Принц сделал пару глотков и снова погрузился в темноту.

Возвращение

Очнулся он уже в карете, на руках отца. Напротив сидели Лили и Робин. Принц с трудом уселся у окошка и выглянул на улицу: они ехали через город – народ распевал весёлые песни и бросал на карету цветы.

Вот и мост через реку – она искрилась. Пустырь обзавёлся нежно-зелёной щетинкой. Лес был по-прежнему тих и прекрасен. Лили высунулась в окно:

– Пушистики! Мы скоро вернёмся за вами, потерпите ещё немного!

– И как же вы их переселите за тридевять земель? – поинтересовался Король.

– Можно посадить их на корабль и по реке спуститься к морю, – предложила Королева.

– Как всегда, гениально! – Король обнял жену, и она, к огромному удовольствию Принца, не пыталась отстраниться.

– Мама, вы были у Морской колдуньи? – спросил Принц.

Королева кивнула.

– Это она подсказала этот приём со шпагой?

– Да. Она рассказала, что любой предмет из прошлой жизни при попадании в сердце парализует чёрного мага примерно на полчаса.

– Как вы узнали, что это его шпага?

– Там выгравирована дата, но мы не были уверены.

– А что колдунья взяла за этот секрет?

– Мой крем, – грустно улыбнулась Королева.

– Крем? – рассмеялся Король. – Под водой?!

– Это особенный крем, – вздохнула Королева. – Она бы за него ещё полцарства отдала, но мне было недосуг торговаться.

– Всё равно отличная сделка! – похвалил Король. – Тебе крем вообще не нужен.

Королева улыбнулась, и с новыми морщинками вокруг глаз она показалась Принцу ещё прекрасней, чем была. Даже досадно, что она сожалеет об утраченных молодильных средствах.

…Принца внесли в спальню и уложили на кровать. Няня то и дело всплёскивала руками и промакивала слёзы в уголках глаз. Принцу очень захотелось её обнять.

– Няня, им обоим нужен врач, позови скорей, – попросила Королева.

– Кому это – обоим? – возмутился Король. – Царапины врачу показывать? А Патрису, думаю, тоже, кроме воды и отдыха, ничего не нужно.

– Кстати, я встретил в городе королевского лекаря Ганза – хорошо бы его отыскать, – вспомнил Принц.

Королева кивнула.

– Что тебе принести? – ласково спросила она.

– Я пока ничего не хочу, полежу просто.

Король увёл Королеву за руку, и Принц дал волю слезам. Он не мог поверить, что он снова дома, что на тумбочке стакан воды, что в окно светит солнце, что можно вдохнуть полной грудью свежий воздух и аромат роз. Принц тут же вспомнил о чесночном соусе, и в животе заурчало. Следом перед глазами поплыли профитроли, крендели, мороженое…

А ведь хотел поварам неделю каникул подарить! Точно, сколько было планов, только бы не забыть ничего: строительство нового крыла для расселения прислуги, устройство городской канализации, что же ещё…

С этими заботами Принц уснул.

Следующие два дня он по настоянию матери провёл в постели. Ноги действительно плохо его держали, а врачи не разрешали наедаться вдоволь. Зато было время записать весь план нововведений. Отец теперь никуда не спешил, и они подробно обсуждали каждый пункт.

Наконец врачи дали добро на прогулку. Но она была омрачена встречей с блюстителем, который носился по своим делам как ни в чём не бывало. Принц и до этого размышлял, как с ним следует поступить. Расскажи он обо всём родителям – блюститель отправился бы на виселицу. Простить и сделать вид, что он ни о чём не знает, – невозможно. Дождаться короля Апола? Но когда он ещё вернётся… Так что Принц этим же вечером отправился к блюстителю. Он вошёл без стука, и блюститель, примерявший перед зеркалом новый сюртук, был весьма удивлён.

– Ваше высочество, чем обязан?

– Твоей подлости.

– Я давно хотел попросить прощения за то, что, не будучи в курсе факта подмены… – залебезил блюститель.

– Не надо! – прервал его Принц. – Я знаю, что ты предатель. Догадавшись обо всём после встречи в таверне, ты поспешил доложить Колдуну, хотя Робину это могло стоить жизни. Чтоб ты знал: Колдун был в курсе подмены с самого начала. Как видишь, ни во что тебя не ставил, раз не сообщил. Я не хочу тебя больше видеть. Убирайся из королевства, пока я не рассказал Королю.

И Принц поспешил уйти.

Блюстителя хватились не сразу, а когда хватились, горевать не стали. Жаль только, что он удрал на любимом коне Принца. «А ведь мог и ковёр утащить!» – утешил себя Принц. А раз взял коня, значит, ковёр в зимнем дворце. Наверняка Колдун вернул находки Принца в серую башню, но отважится ли он повторить свой подвиг и забраться по ней снова? Принц ночами изобретал варианты страховки, и какова же была его радость, когда ковёр сам прилетел к нему!

Принцу ужасно хотелось навестить Лили, но идти к ним в гости он стеснялся и всё надеялся на случайную встречу, высматривал светлую головку в подзорную трубу с домика на дереве, но почему-то ни её, ни Робина нигде не было видно. Да, Король одобрил объявление каникул – сначала для одной половины поваров, потом для другой. Может, Роза с детьми куда-то уехала на это время? И Принц считал дни до начала новой недели, бо́льшую часть времени наводя порядок в кладовой.

Няня, обратив внимание на его потерянный вид, решила взять ситуацию в свои добрые руки.

– Видела сегодня Лили, – сообщила она Принцу после завтрака, – спрашивала про вас… Не хотите их навестить?

– Разве они во дворце? – Принц постарался сдержать нетерпение.

– Конечно. Но у них большие перемены, – таинственно сообщила няня.

– Мне бы не хотелось встречаться с Розой, – сознался Принц.

Няня, укоризненно покачав головой, взяла его за руку и повела на первый этаж.

Поварёнок выскочил из-за одной из дверей – Принц с удивлением проводил его взглядом.

– Прислуга перебралась в гостевые комнаты, – объяснила няня. – А для гостей и на втором этаже довольно комнат.

Няня остановилась у одной из дверей, постучалась и, услышав приглашение, вошла. Принц в изумлении уставился на Робина, который листал книгу, свесив ноги с двухъярусной кровати. За столом сидела Роза, на её лице играл непривычный румянец, а за спиной, приобняв за плечи, стоял тот самый бродяга, которого Принц спас на дороге. Одет он был нормально, но вот постричься не успел, и Принц сразу узнал его по длинным, всклокоченным кудрям. Доктор Ганз сидел напротив Розы и что-то записывал.

– Добрый день! – поздоровалась няня. – Какие новости, доктор?

– Просто чудесные, – ответил Ганз. – Никогда раньше не видел такого стремительного исцеления от хронической болезни.

– А где Лили? – спросила няня.

– Кажется, она пошла играть с мелкими, – отозвался Робин.

– Ты не проводишь его высочество на площадку? – попросила няня.

Робин оторвал глаза от книги и тут только заметил Принца, который переминался с ноги на ногу в дверях.

Отец и врач поклонились ему, улыбаясь, а в глазах Розы Принц не увидел и намёка на укор. Напротив, ему явно стоило поспешить прочь, чтоб избежать благодарностей. К его облегчению, Робин спрыгнул с кровати и направился к выходу.

– Всего доброго! – сказал Принц и последовал за ним.

Няня осталась, а Принц с Робином молча вышли на задний двор. Здесь была расчищена большая площадка и установлены качели. Лили с завязанными глазами играла с младшими детишками в жмурки. Когда она повернулась к ним, Робин отскочил, а Принц от растерянности не успел. Лили начала его ощупывать и, коснувшись волос, отпрянула как ошпаренная и покраснела.

К счастью, Робин рассмеялся, и Лили с Принцем вслед за ним.

– Теперь я вожу, – сказал Принц и забрал у неё повязку.

После игры он позвал Робина и Лили в свой домик на дереве, куда теперь можно было забраться по верёвочной лестнице. Но на полпути Робин вспомнил, что ему уже пора на примерку военной формы. Оставшийся путь Принц с Лили смущённо молчали.

– Трудно поверить, – сказала Лили, когда они подошли к платану, – что мы были тут всего две недели назад. – Она запрокинула голову к домику и подержалась за узенькую лесенку. – Всё равно страшно.

– Если что, поймаю, – заверил Принц.

И Лили поняла, что отступать некуда.

Вдвоём в домике оказалось тесновато: нужно было исхитриться, чтоб не упереться друг в друга коленками.

– Здесь здорово, – сказала Лили.

Принц на мгновение залюбовался своей гостьей – ей очень шло новое кремовое платье и всякая шелуха с дерева, застрявшая в русых кудряшках. А ещё от неё пахло хлебом и сливками. И он ужасно соскучился за прошедшую неделю.

– О, – вспомнил Принц, – хочешь имбирного печенья? Очень вкусное.

Большие глаза засветились такой радостью, будто Лили никогда не ела ничего подобного.

– Я очень рада, что вам понравилось, – сказала она.

– Так это ты приготовила? – догадался Принц. – А ты их пробовала?

– Конечно, мы теперь всё пробуем. Я скоро стану как Главный дегустатор.

Лили надула щёки, и Принц рассмеялся. Но тут же вспомнил, как ругал её профитроли, доводя до слёз, и ужаснулся себе прежнему.

– Так, значит, твой отец не погиб?

Лили едва не заплакала от счастья.

– Вы представляете? Он был тяжело ранен, отступавшие видели его лежащим на поле боя, а с территорий, захваченных Колдуном, не выдали ни раненых, ни убитых. Одна добрая женщина выходила его, он много раз пытался бежать, но его каждый раз возвращали. Он уже отчаялся и, если бы не вы…

Лили заметила, что Принц отвлёкся.

– Помнишь, я сказал, что настолько волшебных палочек не существует?

– Помню.

– А выходит, что палочки и не нужны?

Лили кивнула.

– Но если бы не вы… – продолжила она, не желая упустить эту возможность выразить свою благодарность.

– Лили, пожалуйста, – перебил её Принц, – не нужно благодарностей и не надо больше «вы», «ваше высочество» и тому подобного, – попросил он.

– Постараюсь. – И она снова покраснела.

– И хватит краснеть! – ни с того ни с сего вырвалось у Принца. – Зачем всё время краснеть?

Лили совсем смутилась.

– Только не надо плакать, лучше красней, – передумал Принц.

– Значит разрешаете?

Принц почувствовал, что хочет снова разозлиться на неё, как это часто случалось, но сдержался и с улыбкой ответил:

– Разрешаю.

Оба примолкли. Лили смотрела через окошко на птичье гнездо по соседству, откуда высовывались, попискивая, крошечные клювики.

– Скоро же обед, мне пора на кухню, – спохватилась гостья и повернулась к выходу. Но Принц удержал её за руку.

– Постой, я первый, я же должен поймать, если что.

Рука оказалась холодной, а щёки тут же запылали. Но главное – она не отдёрнула её, а послушно остановилась. Несмотря на смущение, Лили пристально глядела Принцу в глаза, словно пытаясь рассмотреть его до самой глубины. Увидела ли она там то, что хотела? Принц в ответ сжал тонкие пальцы, будто обещая, что постарается оправдать её ожидания.

– Я тоже пойду на кухню, – сказал он. – А то совсем сноровку потеряю.

– Здорово, – обрадовалась Лили. – Вас, то есть тебя… там не хватает.

Встреча с дедом

Король Апол вернулся через три недели. В тот чудесный день Принц услышал топот копыт у парадного входа и, бросив свой послеобеденный сорбет, понёсся вниз. Король Апол, невысокий, бодрый старичок с длинной бородой и доброй улыбкой, выскочил из кареты, не дожидаясь кучера. Принц поспешил ему навстречу, обгоняя родителей. Дедушка будто помолодел на десять лет – разгладились морщины между бровей, заблестели чёрные глаза. Если б не седая борода, то он бы выглядел ненамного старше отца. Король Апол крепко обнял внука.

Принцу не терпелось остаться с дедом наедине, и ему казалось, что тот разделял это желание. Но сначала он уделил время дочери и зятю. Они вчетвером выпили чаю на летней веранде. Принц даже не притронулся к десертам – он наслаждался атмосферой тёплых семейных отношений. Королева заразительно смеялась над шутками мужа, король Апол сиял от счастья. Няня зашла поздороваться с высоким гостем, а тот почти насильно усадил её за общий стол и даже сам налил чаю. Мама не выказала никакого недовольства. Видимо, не желая омрачать встречу, Королева даже не спросила о причинах дедушкиного отъезда, чему Принц был несказанно рад.

Наконец дедушка поднялся.

– С вашего позволения мы с Патрисом совершим небольшой променад.

Принц раскланялся и, сгорая от нетерпения, отправился с дедом вниз. Няня выбежала за ними.

Их обычный променад совершался вокруг дворца. Они чинно гуляли, держа руки за спиной, Принц задавал какие угодно вопросы, а дедушка давал обстоятельные ответы. Даже разговоры о погоде или о каком-то растении у дороги получались интересными, благодаря дедушке. А сегодня и у Принца было, что рассказать.

– Смотрю на тебя и не узнаю! Чудеса, да и только! – дивился король Апол.

– Я сам себя не узнаю, – согласился Принц. – Так почему вы уехали? – он больше не мог утерпеть.

– Я получил знак уехать и повиновался, – развёл руками дедушка.

– Знак от кого?

– Я когда-нибудь расскажу тебе.

Принц ликовал, предвкушая разоблачение.

– А я расскажу вам прямо сейчас. – Он сделал паузу. – Вы получили его от Колдуна.

Король Апол был явно огорошен.

– Не может быть! Ты уверен?

– Орёл со свитком, не так ли?

Король Апол закачал головой, на глазах выступили слёзы.

– Но это же восхитительно, Патрис! – тихо сказал он.

Признаться, Принц рассчитывал на иной эффект.

– Почему?

– Потому что сначала я возомнил себя знакополучателем, потом не обрёл того, на что рассчитывал, голову чуть не сломал, пытаясь найти объяснение, а оказалось, что я обычный простофиля! Это просто великолепно!

Дед то ли смеялся, то ли плакал, приводя Принца в полное недоумение.

– Простофилей? – переспросил он. – Ничего себе простофиля! Да вы всё предвидели! И маму замуж выдали против её желания, а теперь она счастлива. А мне подарили домик на платане! Вы ведь знали, что мне пригодится умение лазить?

– Я знал, что тебе понравится! – Теперь дед уже точно смеялся. – Угодить тебе с подарком гораздо сложнее, чем помочь залезть на башню.

– Я ничего не говорил про башню! – подловил его Принц. – Откуда вы знаете?

– Я всего-навсего пообщался с вороном, так что в курсе всех твоих подвигов.

Принц недоверчиво покачал головой.

– Я хотел спросить вас. – Принц перешёл к следующему мучившему его вопросу. – Я разговаривал с Колдуном после того, как он умер…

– Ты видел его после смерти?

– Да, недолго. Я тогда, видимо, и сам был на грани, мы оба раздвоились – тела остались на полу, а какая-то часть, душа, наверное…

Дед согласно кивнул.

– В общем, – продолжил Принц, – он сказал странные слова: бояться нужно не смерти, а бессмертия. Что он имел в виду?

Король Апол стал серьёзным.

– Хороший вопрос, Патрис. Смею предположить, что Колдун или, лучше, принц Арбен понял, что со смертью личность не исчезает, а вот бессмертие бывает разным. Бывает такое бессмертие… как вечная смерть. Его он тоже испытал на себе.

– Вот теперь всё яснее ясного, – сыронизировал Принц. – А вы, стало быть, не боитесь ни того, ни другого?

– Боюсь, – признался король.

– Чего же?

– Боюсь, – дед поднял взгляд к небу, – что, когда вся жизнь пробежит перед глазами (а так обязательно будет), увижу, как мало я сделал, как мало постарался, сколько возможностей упустил, а вернуть уже нельзя ничего, ни одной минуты.

– Ну уж, – отмахнулся Принц. – Вы сделали всё, что могли.

– Нет, Патрис, – с горечью возразил король Апол, – если бы я сделал всё, что мог, то не случилось бы той страшной войны. Да и блюститель…

– Почему он так поступил? – перебил Принц, хотя был уверен в том, что блюститель просто хотел больше власти.

– Это трудный вопрос, – вздохнул дедушка. – Однажды мы ещё вернёмся к нему, Патрис.

Некоторое время они шли молча. Принц досадовал, что завёл этот серьёзный разговор. Ведь ему ещё нужно столько всего рассказать деду! О ковре, на котором он летает по ночам, втайне от мамы, потому что ей становится дурно всякий раз, когда она видит сына на такой высоте. О плаще, в котором он выходит в город посмотреть, что там творится и как продвигаются работы по переустройству. О подзорной трубе, через которую сквозь стены не видно, зато можно разглядывать звёзды или слушать пение лесных птиц, как если б они пели под самым окном. О проглодитах, которых надо срочно перевозить в джунгли, потому что их не прокормить. А ещё надо угостить его собственноручно замешанным хлебом. И познакомить с Лили. И…

– На ковре-то покатаешь? – подмигнул ему дед.

– Конечно!

И они припустили в кладовую комнату.

Часть II. Принц и Огненный колдун

Новая угроза

Облокотившись о балюстраду летней веранды, Принц вгляделся в серую башню за горами. Из-за утреннего тумана она едва виднелась. Минуло всего пять лет с тех пор, как он карабкался по ней в надежде обрести зелье бессмертия, а кажется, что прошла целая вечность. Сколько всего изменилось в королевстве за это время! Его, Принца, стараниями и трудами. Налоговая и военная реформы, строительство школы, ювелирной фабрики, канализации… Угодья Колдуна засажены чудесными фруктовыми садами, ров засыпан, построены десятки новых домов. Отец теперь занят либо муштрой новобранцев (армия уже два года исключительно наёмная), либо охотой в Дремучем лесу. Королева направила всю энергию на организацию роскошных балов, с лучшими музыкантами и самыми изысканными блюдами. А настоящее управление уже давно в руках Принца.

Слава юного реформатора гремит далеко за пределами Лакронии, и неизвестные ему королевства шлют посольства для ознакомления с его опытом. «Патрис Мудрый» – так его теперь величают, это ворон ему рассказал.

Каждый день в одиннадцать часов у него очередь просителей – просят рассудить, одолжить, достать лекарство. Раньше Принц почти никому не отказывал: ворон видел людей насквозь и неодобрительно каркал, почуяв мошенника. Благодаря ему, Принц овладел искусством разбираться в людях по одному взгляду. Попадались, конечно, «крепкие орешки», которых сразу не раскусишь, но это, скорее, исключение.

Сначала роль благодетеля доставляла Принцу удовольствие, но со временем просителей становилось всё больше, а действительно нуждающихся среди них – всё меньше. Так Принц научился отказывать. Отказы давались ему трудно лишь в том случае, если проситель приводил с собой друзей, коллег и других сочувствующих.

Кусты роз на веранде так разрослись, что, пробираясь к балюстраде, Принц всякий раз рисковал зацепиться за шипы. Но он не мог отказать себе в удовольствии померяться с балюстрадой ростом – сейчас она доставала ему до пояса, а пять лет назад он упирался в неё грудью. Конечно, сравнивать себя с отцом, которого Принц догнал по росту, было ещё приятней, но с ним он пересекался редко.

Принц достал из кармана лист со списком дел на сегодня:

1 – поручить Дрюму обзор судебных систем

2 – разобрать почту

3 – проверить смету на ремонт зимнего дворца

(Королева считает, что в связи со скорой женитьбой ему нужно обустроить собственное жильё)

4 – серая башня (!)

Принц отложил листок, в котором значился ещё десяток пунктов.

Да, пора наведаться в башню. Вот уже две недели ходят слухи о появлении Огненного колдуна, мощного и безжалостного, и, по этим слухам, он не скрывает, что его следующая цель – Лакрония. Наверняка хочет проникнуть в башню, чтоб завладеть тамошними богатствами, так что нужно перенести их в безопасное место. Другой причины попасть в Лакронию представить трудно. Этот колдун не может не знать, что она под защитой короля Апола. Переместить имущество Колдуна можно только на ковре, и на это уйдёт, наверное, целый день, но откладывать больше не стоит. А затем надо наконец съездить к деду и узнать, что он думает по поводу этой угрозы. Король Апол заметно сдал года четыре назад: вместо задорного огонька в глубине глаз поселилась печаль, энергичность уступила место сосредоточенности. Принц даже предлагал направить к нему лучших докторов, но дедушка только посмеялся. В целом, он по-прежнему не производил впечатление человека, нуждающегося в чьей-либо заботе. И Принц вскоре привык к «новому» дедушке, списав изменения на возраст.

Принц снова пробежался глазами по списку. Ох, сегодня же ещё и бал. По инициативе Королевы во дворец зачастили принцессы на выданье. Все эти томные, избалованные барышни ему порядком надоели. С ними и поговорить-то не о чем. Что с того, что жениться можно с семнадцати лет? Можно не значит обязан. Но мама обижается, если он появляется там всего на минутку. К тому же сегодня особенное торжество: ровно пять лет назад Принц и всё королевство были спасены от Колдуна, и Король объявил третье число третьего летнего месяца государственным праздником. Он хотел назвать его «Днём освобожденья» или «Днём избавленья», но Принц настоял на своём варианте – «День примиренья». На сегодняшний бал пожалует много гостей, в том числе самая прекрасная принцесса на свете. Это Королева так сказала. Любопытно, конечно, но не более того.

Няня зашла унести посуду.

– Завтрак всё раньше и раньше, вы вообще ложились спать? – поинтересовалась она, нарочито зевнув.

– Ложился, ваше беспокойное нянчество, – улыбнулся Принц (ему льстили слухи о его невероятном трудолюбии).

– Профитроли поспели, – она протянула ему блюдо. – С заварным кремом.

– Вот зачем? – нахмурился Принц. – Я же говорил, что больше их не ем.

– Праздник всё-таки, – схитрила няня и тут же добавила, – уж больно вкусные получились, во рту тают.

Принц, вздохнув, съел парочку и потянулся за третьим – няня не преувеличила. Лицо её засияло, морщинки разгладились.

– Передам Лили, что вам понравилось!

– Не надо, пожалуйста! – Принц даже поперхнулся. – Передай, чтобы больше не готовила, и не будет для меня соблазна.

– Да бросьте эти свои причуды! – не выдержала няня. – Диеты в восемнадцать лет! Это где ж такое видано?

– Мне нужно много сил, лёгкость в теле и ясность ума, – объяснил Принц. – А профитроли – тяжёлая пища.

Няня неодобрительно покачала головой.

«Ведь не послушается, не скажет ничего Лили, чтобы не расстраивать, а через недельку снова подсунет», – досадовал Принц. Давненько они с Лили не виделись. Ну а дружба закончилась ещё раньше. Морское путешествие с проглодитами стало её последним аккордом. Принц потом долго вспоминал их задушевные разговоры под звёздным небом, под убаюкивающий шум волн и зябкий ветер, от которого зуб на зуб не попадал. До джунглей они добирались два месяца. Пожалуй, самые счастливые два месяца в его жизни. По дороге встретили морскую колдунью – она оказалась невообразимой красавицей со звучным именем – Маринелла. Просила передать Королеве, что у неё есть что предложить за вторую баночку крема. К счастью, Принц догадался не огорчать её тем, что крема больше нет, и они доплыли по спокойному морю. А обратно вернулись вдвоём на ковре-самолёте, делая остановки на необитаемых островах. В то время обоим казалось, что теперь они будут неразлучны.

Но по возвращении Принц развил бурную деятельность, которая захватывала его всё сильнее. Стало не до игр и не до кухни. Правда, первое время ему нравилось советоваться с Лили, нравились её одобрение и мудрые суждения. Но после одной нелепой ссоры он не счёл нужным идти на мировую. Да, это случилось ровно три года назад. Чтобы не скучать на королевском балу в честь Дня примиренья, Принц позвал туда Лили. Уговорить Королеву стоило немалого труда, но в конце концов она согласилась представить Лили своей фрейлиной и позаботилась о её наряде. Им было так здорово вместе! Принц заказывал музыкантам самые весёлые пляски, так что гости вскоре пришли в изнеможение, и они с Лили резвились в полупустом зале. Но потом к ней привязался один заморский принц, и произошло какое-то недоразумение, после которого они с Лили перестали общаться – лишь здоровались при случайных встречах или обменивались парой фраз. И однажды Принц даже с трудом узнал подругу: Лили выросла, личико её вытянулось, новая причёска – коса вокруг головы – придала элегантности и грациозности. Но она по-прежнему краснела при его появлении, и Принцу это нравилось.

Принц тряхнул головой: что-то он увлёкся бестолковыми воспоминаниями, а дел невпроворот. Почта и Дрюм подождут, надо идти за ковром. И Принц отправился в кладовую. Задумавшись, проскочил второй этаж, и в коридоре первого до него донёсся знакомый заливистый смех и рядом мужской голос. Через минуту он стоял тут же, но уже в плаще-невидимке. «Это, конечно, ниже всякого достоинства, не то что королевского, но дверь открыта, они не скрываются», – оправдался перед собой Принц. Лили сидела за столом, а перед ней отпускал шуточки молодой гвардеец. Принц узнал друга Робина, который вслед за ним переквалифицировался из поваров в военные, а жил пока во дворце с престарелой матерью.

Принц вернулся в кладовую, но заниматься башней почему-то расхотелось. «Поручу Даниэлю, – решил Принц. – Он и зимний дворец лучше знает, пусть найдёт там укромное местечко, чтоб далеко не летать со всем добром».

Принц взял ковёр под мышку и отправился к своему главному помощнику, который с обычной готовностью принял задание.

Весь день Принц не мог отделаться от неприятного чувства, повздорил с Дрюмом, который считал судебную систему Лакронии совершенной, мимоходом сообщил Королеве, что рано проснулся и на бал не собирается, просителей слушал рассеянно и даже выгнал вон одного нахала, который на коленях умолял выделить его жене новое жильё, потому что жить с ней под одной крышей он больше не в силах. Со сметой и вовсе не справился – голова не соображала.

«Всё эти профитроли», – злился Принц.

Как всегда, от няни не скрылось его плохое настроение.

– Что стряслось, ваше высочество? – поинтересовалась она за обедом. (Принц теперь почти не пересекался с родителями в трапезной, так как обедал гораздо раньше них).

– Ничего, – отмахнулся Принц.

– Понятно, – обиделась няня.

– Что понятно? – строго спросил Принц.

– Не хотите говорить – не надо. Но вот эти «ничегочки» меня расстраивают, – призналась няня. – Они звучат всё чаще. Чем больше вы общаетесь с дальними, тем больше закрываетесь от ближних.

– Разве от вас закроешься, ваше прозорливое нянчество? – примирительно улыбнулся Принц. – Ладно, скажи мне, ты ведь должна знать: Лили собралась замуж?

Принц постарался придать своему голосу тон чистого любопытства. Няня тоже попыталась не выдать свою заинтересованность. Оба потерпели неудачу.

– Насколько я знаю, нет. Желающих, конечно, много, но вроде согласия пока никто не добился.

– Почему «конечно»? – уточнил Принц.

– Странный вопрос, правослово, – пожала плечами няня. – Где ж ещё такую девушку найти? Нигде. Между прочим, принц к вам на день рожденья приезжал, помните, светленький такой, Камил? Он уже давно на неё глаз положил. Меня расспрашивал.

– Правда? – рассмеялся Принц. – Только сегодня его вспоминал! Ладно, ваше осведомлённое нянчество, спасибо за обед, я сыт.

Принц поднялся и уставился в окно. Но слышал, что няня не спешила уходить. Видимо, хотела что-то добавить, но не решилась и со вздохом удалилась.

Принц тоже вздохнул.

А что, собственно, мешает ему взять в жёны Лили, как он и планировал когда-то? Мама, конечно, будет недовольна, но долго горевать не станет. Её семья точно не воспротивится. Патрис Мудрый женится на кухарке – вот это новость! Кухарки всего мира будут счастливы.

Принц усмехнулся.

А сама Лили? Почувствовал укол сомнения. Может и отказать. С неё станется. Предпочтёт солдата, как и мечтала, и что тогда? Позору не оберёшься. Да уж, задачка. Может, для начала «прощупать почву»? И повод подходящий есть – Принц как раз закончил разработку нового, более здорового меню для королевской семьи, с добавлением заморских овощей, специй и масел.

Принц вошёл на кухню, где не был, наверное, больше года, и сразу же вспомнил эту невообразимую смесь запахов. Знакомые поварята, ставшие уже настоящими поварами, по-свойски отвесили поклоны бывшему коллеге. А малыши, занятые чисткой печей, отложили скребки и уставились на него во все глаза.

– Ваше высочество, – раскланялся Главный повар, придерживая высоченный колпак, – чем обязаны?

– Я принёс вам новое меню, – рассеянно сказал Принц, выглядывая Лили, – и рецепты. Ингредиенты уже на пути в Лакронию, и до их прибытия вы сможете изучить…

– Да, конечно, обязательно.

Главный повар забрал исписанные листы.

– Не вижу Розы, – сказал Принц. – Я хотел обсудить с ней рецепт более полезного хлеба.

– Роза отдыхает перед выпечкой. Может, позвать Лили? Она накрывает в столовой.

– Да, позовите.

Главный повар вернулся с разрумянившейся Лили, и Принц с трудом сдержал улыбку.

– У тебя есть несколько минут? – обратился он к ней по-деловому. – Я встретил в одной книге старинный рецепт хлеба, очень полезный.

– Да, конечно.

– Лучше выйдем, отвык я от этих запахов.

Лили оставила колпак и передник, и они направились к выходу. Принц отметил, что молодые повара проводили их грустными взглядами.

На заднем дворе Принц тоже давно не бывал, здесь разрослись пышные жасминовые кусты, а малышня играла между стройными пихтами. Удивительно, что в тринадцать лет детская площадка казалась ему большущей.

Лили тем временем прочла рецепт.

– Я не понимаю, – сказала она виновато, – чем он отличается от нашего обычного хлеба?

– Ну как же! – Принц ткнул в одну из строчек. – В два раза дольше подходит, расстойка дольше – так правда полезнее.

– Что полезнее? – уточнила Лили.

– Хлеб полезнее.

– Хорошо, попробуем, – согласилась она. – Сегодня поставим.

– Срочности нет, – предупредил Принц.

Они уже вышли на дорожку вокруг дворца. Принц вспомнил, как Лили кружилась здесь рядом на лужайке и как они неслись в рощу от блюстителя. Как же она всё-таки выросла и изменилась. Как ей идёт это голубое платье в цветочек и высокая причёска. А глаза – в них по-прежнему можно утонуть. Былые чувства вдруг поднялись из неведомой глубины и стеснили грудь. Принцу не хотелось уходить.

– Как вообще дела на кухне? – поинтересовался он. – Жалоб нет?

– Нет, – покачала головой Лили. – Всё хорошо.

– Поварята, смотрю, стали… кхм… покрепче.

– Да, – улыбнулась Лили, – они хорошо кушают, спасибо.

– А мне-то за что?

– Вы знаете.

– Снова на «вы»?

Лили кивнула.

– Значит мы больше не друзья?

– Какие мы друзья, ваше высочество? Это самый длинный разговор за три года.

– Разве для дружбы обязательны длинные разговоры? – Принц попытался заглянуть ей в глаза, но Лили смотрела себе под ноги. – А как же то, что было раньше? Забыли и всё?

– Я не забыла, – тихо сказала Лили.

– Сегодня же день примиренья, – напомнил Принц, – так что я готов попросить прощенья.

– За что? – ещё тише спросила Лили.

– Честно говоря, я уже и не вспомню. Но мне кажется, ты обижена.

– Нет, я не обижена, – спокойно возразила Лили.

– Ну ладно, – не стал настаивать Принц. – А как дела у Робина и родителей? Мама здорова?

– Да, всё хорошо.

– Робин ещё не женился?

– Нет, но скоро собирается, – улыбнулась Лили.

– Какой шустрый, рад за него. Ну а ты?

– Что – я?

Лили ещё больше покраснела, значит, смысл вопроса поняла.

– Замуж не собираешься? – уточнил Принц тоном покровителя.

– Мне же только семнадцать, куда торопиться? – пожала плечами Лили.

– Ходят слухи, что принц один к тебе сватается. Сегодня на бал, небось, приедет.

Лили испуганно замотала головой.

– Вы только не соглашайтесь, хорошо?

– А я тут при чём?

– Он же будет у вас или Короля разрешения спрашивать, – пояснила Лили.

– Да? Наверное. Ладно, скажу, что ты ещё в детстве дала обет за принца не выходить. А если он от титула откажется?

– Титул ни при чём.

– На каком же основании я ему откажу?

– Скажите, что жених уже есть.

Принц почувствовал, как по спине пробежал предательский холодок.

– Так, значит, всё-таки есть? – Ему всё труднее давался легкомысленный тон.

– Нет.

– Ты просишь меня соврать? На тебя это не похоже, – усмехнулся он.

– В данном случае не страшно.

– Или это не ложь? – не унимался Принц.

Лили подняла голову, и они наконец встретились взглядами. Сколько же в них было всего, в этих бездонных тёмных глазах: и упрёк, и горечь, и тот давний вопрос…

– Хорошо, – согласилась Лили. – Скажите ему, что Лили ещё не повстречала того человека, с которым захотела бы связать свою жизнь. А вы, Патрис Мудрый, Благородный и Правдивый, иногда уважаете чувства простых людей, включая кухарок.

В уголках глаз заблестели слёзы, и Лили убежала.

Принц стоял ошеломлённый.

Как же он отвык от искренних слов и настоящих чувств! Почему так произошло? Когда? Он же с утра до вечера печётся о людях и творит добро! Где он совершил просчёт? Почему Лили смотрит на него с укором? В чём он опять провинился? Кто ответит на эти вопросы? Надо съездить к деду. Получится ли успеть до бала?

Ворон каркнул с ближайшей пихты. Он был так стар, что за последние пять лет совсем не изменился. Только начал плевать на все правила дворцового этикета. Мог даже обозвать Принца олухом или зазнайкой. Но тот всё равно в нём души не чаял. «Не зря я всегда ценил антиквариат», – говорил он в шутку ворону, когда тот давал мудрый совет или снисходил до комплимента.

– Ты за нами следил? – пожурил его Принц. – И что ты думаешь?

Ворон спланировал ему на плечо.

– О чём?

– О Лили. Она по-прежнему на меня обижена. А я даже не помню, за что.

– Я тем более.

– И что мне делать? Жениться?

– Не уверен, – важно ответил ворон. – Слишком хороша. Будет тяжко.

– Слишком хороша для меня? – не поверил своим ушам Принц.

Ворон каркнул утвердительно.

– Спасибо, друг, за прямоту.

– Скоро прибудет первая красавица – вот она, думаю, сгодится.

Ворон улетел, оставив Принца в глубокой задумчивости. Он уж и забыл, что такое уязвлённое самолюбие. Значит, слишком хороша? И она, похоже, тоже так думает, раз говорит, что пока не встретила достойного человека. «Что ж, как вам будет угодно, уникальная девушка, женюсь на заморской красавице!»

Принц вернулся во дворец, проверил смету, перебрал почту и отправился одеваться к балу. Выбрал шикарный белый костюм, причесался (мама умолила не стричься коротко), потрогал короткую чёрную бородку, которой гордился, пожалуй, не меньше, чем всеми своими свершениями вместе взятыми. «Ну вот видишь, – говорило ему зеркало прадедушки, – а ты волновался. Не успеешь оглянуться, как она станет седой. Так что не подгоняй время…»

«Вот бы сейчас попасться на глаза Лили, – промелькнуло в голове, – только под каким предлогом? Может, изменить время подачи десерта?..»

Принц не успел придумать более вразумительный вариант, как няня тихонько постучала в дверь. Только она умела стучать так деликатно.

–Да-да, – отозвался Принц.

Няня заглянула внутрь.

– Ваше высочество, её высочество принцесса Изабелла прибыла, – сообщила она безо всякого энтузиазма.

– Я готов, – самодовольно улыбнулся Принц и зевнул.

– Ложились бы лучше спать, – покачала головой няня. – Королеве скажу, что вы упали без сил и я не смогла добудиться.

– Вы же совсем не умеете врать, ваше прямодушное нянчество.

Принц поцеловал няню в щёку (теперь ему нужно было наклоняться, чтобы это сделать) и поспешил к парадной зале. Ещё с лестницы приметил гостью. Мама не преувеличила: это была царственная особа, с золотыми локонами и ярко-голубыми глазами, в платье, расшитом драгоценными камнями. Она плыла через зал в сопровождении двух фрейлин почтенного возраста и приветствовала гостей еле заметным наклоном головы.

Принц представился и завёл непринуждённую беседу о её путешествии – красавица либо вздыхала, либо отвечала коротко и неопределённо. К ним присоединился принц Камил – тот самый, который якобы собрался свататься к Лили. Принц невольно смерил его взглядом, представляя в роли жениха. «Нет шансов», – вынес он ему вердикт, хотя и не мог сказать, что именно с принцем не так: симпатичный, скромный, с добрыми глазами, ненамного ниже его ростом… Красота принцессы его явно не прельщала. Он даже попытался увести Принца, но тот сделал вид, что не понял намёка. «Значит, и правда хочет жениться», – решил Принц. С одной стороны, он жалел Камила, зная об ожидающем его разочаровании, с другой – получал удовольствие от чувства собственного превосходства.

– Ходят слухи об огненном колдуне, до вас он ещё не добрался? – поинтересовался Принц, когда светская беседа застопорилась.

– Он завоевал соседнее королевство, – сообщил Камил – Принц уловил испуг в его голосе. – Я даже не подозревал о существовании таких колдунов. Он может сжечь что угодно.

– И что он сделал с завоёванным королевством? – уточнил Принц.

– Заставил короля отречься от трона в его пользу. Король теперь просто наместник, пытается справиться с паникой в королевстве, но и сам не знает, что делать дальше. Вы слышали, что огненный колдун направляется в Лакронию? – спросил Камил после паузы.

– Слышали, – подтвердил Принц нарочито легкомысленно.

– И никак не готовитесь? – осторожно справился Камил.

– Думаю, король Апол позаботится обо всём.

Камил явно не разделял его оптимизма.

– Я прибыл сюда настолько быстро, насколько мог, и хотел бы сейчас поговорить о цели моего путешествия. Ваше высочество, – поклонился он принцессе, – разрешите оставить вас ненадолго.

Принцесса согласно опустила длинные пушистые ресницы.

Принц с Камилом вышли в сад.

– Ваше высочество, – начал он, волнуясь, – я приехал сюда не ради бала, хоть он и прекрасен, а чтобы просить руки одной девушки. Конечно, я бы желал всей душой, чтобы огненный колдун не причинил Лакронии ни малейшего вреда, но я честно признаюсь, что меня более всего тревожит судьба этой девушки. Я бы хотел увезти её как можно скорей.

– Если она даст согласие, то у меня нет причин возражать, – пожал плечами Принц.

– Я могу увидеть её прямо сейчас? – голос его уже дрожал.

– Почему нет? – весело улыбнулся Принц. (Вот и нашёлся законный повод показаться Лили). – Как её зовут?

– Лили.

– Кухарка? – рассмеялся Принц.

– Да, – ничуть не смутился Камил. – Мне кажется, вы дружили.

– В детстве, да. Но мы выросли.

– Что ж, я рад, что не придётся соперничать с вами за её сердце, – ободрился Камил.

– Значит, идём прямо сейчас?

– Если вас не затруднит, – поклонился Камил с благодарностью.

Принц повёл его вокруг дворца, чтобы зайти на кухню с заднего двора.

– А ваш отец в курсе? – полюбопытствовал он.

– Я говорил с ним, – огорчённо ответил Камил, – он против. Либо он передумает, когда познакомится с ней, либо мы покинем родное королевство. И я буду готов служить Лакронии верой и правдой.

– Меня восхищает ваша решимость, – ответил Принц, – но не будем забегать слишком далеко вперёд.

Волнение Камила передалось и Принцу. А что, если Лили согласится назло ему? Как он вздумал жениться на Изабелле? Но нет, Лили не такая – она не станет ничего делать назло кому-либо. А Камил славный малый, почему она его отвергает? Вряд ли из-за того гвардейца, а значит… Принц торжествовал и явился на кухню с видом победителя, которому осталось лишь принять акт о капитуляции.

На кухне кипела работа: основные блюда отправлялись в зал для торжеств, повара колдовали над десертами. Принц сразу высмотрел Лили – она украшала ягодами желе.

– Лили, – позвал её Принц, и повара в изумлении обернулись к ним с Камилом. – Разрешите украсть её на минутку, – обратился он к Главному повару.

Испуганный взгляд Лили при виде Камила развеял последние опасения Принца. Они снова оказались на заднем дворе, на сей раз втроём. Лили смотрела только на Принца, всё с тем же вопросом-упрёком в глазах.

– Что ж, я вас оставлю, – сказал Принц и откланялся.

Как ему хотелось взять плащ-невидимку и послушать их разговор, но он справился с искушением. Камил сам потом всё расскажет. Принц в нетерпении ожидал его у парадной лестницы, но тот никак не возвращался. «О чём они так долго толкуют? – встревожился Принц. – Клянётся ей в любви до гроба? Уговаривает? Пугает колдуном? А вдруг он передаст мои слова о том, что наша дружба в прошлом? Но ведь это правда. Похоже, она рассчитывала на то, что я передам её отказ и ей не придётся с ним объясняться. Но это было бы унизительно для Камила, к тому же он мог и не поверить мне…» Принцу вдруг стало совестно, но он совершенно не мог разобраться, почему.

Наконец он углядел понурого Камила, который шёл не во дворец, а к своей карете. Принц выдохнул с облегчением и направился к нему за подробностями.

– Уезжаете один? – крикнул он. – Даже не попрощаетесь?

Камил обернулся, в его взгляде читались боль и… презрение.

– Вы знали, что она не примет моё предложение, – сказал он, – но не смогли отказать себе в удовольствии меня унизить. Почему? Что дурного я вам сделал?

Принц на мгновение потерял дар речи.

– И в мыслях не было вас унижать.

– Вы не стоите и мизинца этой девушки, – бросил Камил уже из кареты. – Надеюсь, она поймёт это до того, как станет слишком поздно.

Посмотрев вслед удаляющейся карете, Принц поплёлся во дворец и на входе встретил Королеву.

– Ты где пропадаешь? – нахмурилась она. – И чья карета выехала только что?

– Я проводил принца Камила, – ответил Принц.

– Что случилось? Почему он уехал?

Принц задумался.

– Боится, что на бал прибудет огненный колдун.

– Странно. – Королева прищурилась, чувствуя, что Принц недоговаривает, но не стала допытываться. – Кстати, – сказала она уже весело, – я недавно писала королю Аполу и просила его отложить все путешествия в свете этих новостей. – Она рассмеялась.

– Что он ответил? – заинтересовался Принц.

– Он ответил очень загадочно, – Королева наморщила лоб, припоминая, – «если даже вам покажется, что я вас покинул, это не так – я буду рядом до тех пор, пока вам нужна моя помощь».

– Хм. И всё?

– По этому поводу – всё. Ещё в конце – «Не бойтесь».

– Я слетаю к нему завтра, – сообщил Принц.

– Отложи немного, – попросила Королева, – Изабелла погостит у нас недельку. Как она тебе? – глаза её загорелись.

– Вы красивей, – искренне сказал Принц.

Королева ласково ущипнула его за щеку.

– Я наблюдала за вами, – сказала она, – и уверена, что ты ей понравился. Собственно, я иного и не ожидала.

Принц усмехнулся. Мыслями он был всё ещё далеко от принцессы.

– Ужин подан, все ждут тебя, – сказала Королева. – Найди Изабеллу и проводи ко столу.

Принц рассеянно кивнул, Королева отправилась в зал для торжеств, а он остался на крыльце.

«Не стоит вашего мизинца» – почему Камил так сказал? Неужели Лили ему призналась в чувствах к Принцу? Вряд ли. Сам так решил? Скорее, да. И если слова Королевы о том, что он понравился принцессе, лишь тешат самолюбие, то выводы насчёт Лили возвращают почти забытое счастье разделённого чувства, когда сердце сладко замирает, а лицо расплывается в дурацкой улыбке и нет возможности сделать его серьёзным. Скорее бы закончился этот бал и начался новый день! Тогда можно сходить на кухню обсудить хоть новый хлеб, хоть несчастного Камила.

Принц отыскал Изабеллу и проводил её к той части стола, которая предназначалась для особ королевской крови, сам сел рядом. Королева смотрела на них с умилением. Должно быть, они и правда неплохо смотрелись вместе. Принцесса пробовала по кусочку от разных блюд, оставляя на тарелке бо́льшую часть. Принц за прошедшие пять лет не отвык доедать всё. Перед ними поставили знаменитые профитроли с творожно-сырной начинкой.

– Очень вкусные, – отрекомендовал Принц. – Тают во рту.

Против правил этикета он сам положил ей лопаточкой пару штук, а себе взял сразу пяток. Принцесса глазам не поверила. Пока она приходила в себя от невиданного жеста, Принц с удовольствием умял все, после чего его неумолимо потянуло ко сну. Но попрощаться с высокой гостьей посреди ужина было бы совсем неприлично.

Грянула танцевальная мелодия, Принц решил прогнать зевоту плясками.

– Ваше высочество, – он привстал, – изволите подарить мне этот танец?

Изабелла еле заметно улыбнулась. Она сделала глоток вина, к которому до сих пор не притрагивалась, немного закашлялась и протянула руку.

Принц удивился тому, как хорошо она танцевала – до этого принцесса не производила впечатление подвижной девушки. Пока они кружились в танце, Принц отовсюду ловил восхищённые взгляды. Краем глаза заметил наблюдавшего за ними блюдоноса и наступил принцессе на ногу, но та не обратила внимания. Когда танец закончился, Изабелла склонилась в грациозном реверансе и направилась к музыкантам. Все затихли.

– Подарок Лакронии от Эмпиции, – объявила она негромко.

Полилась чудесная мелодия, и вскоре к ней присоединился невероятной красоты и силы голос. Принцесса пела на незнакомом языке волшебную песню – она манила, окутывала, завораживала. Когда музыка смолкла, присутствующие долго не могли проронить и слова. Изабелла, скрывая радость от произведённого ею впечатления, вернулась к Принцу и, сославшись на духоту, предложила прогуляться.

– Вы полны приятных сюрпризов, – сделал комплимент Принц.

– Почему сюрпризов? – кокетливо вскинула брови Изабелла. – Потому что от красавицы не ожидаете ничего, кроме красоты?

Принц опешил: час назад принцесса казалась совершенно неспособной на остро́ты.

– А вы чем удивите? – вдруг спросила она.

Они уже шли по саду, скрывшись от посторонних глаз.

– Уф, даже не знаю, – рассмеялся Принц, – могу залезть на верхушку любого дерева в той роще.

Принцесса тоже рассмеялась. Она всё больше ему нравилась.

– Впечатляет, – похвалила она. – Может, что-то ещё?

Она остановилась перед ним и, слегка запрокинув голову, прикрыла глаза, будто решила позагорать при лунном свете. Принц понял намёк, но поцелуй с принцессой считался за помолвку, а он не был к этому готов.

– Я могу испечь хлеб, – нашёлся он.

На сей раз принцесса действительно удивилась. Но удивление мгновенно сменилось досадой, она отвернулась и молча пошла по дорожке вокруг дворца. Принц предпочёл бы ограничиться прогулкой по саду, но был вынужден последовать за ней.

– Здесь чудесно, – произнесла Изабелла прежним безучастным тоном.

Принц не мог не согласиться: этот тёплый, тихий, душистый вечер был просто создан для романтических прогулок.

– Но наш сад ещё краше, – продолжила она. – Алмазный колдун поставляет нам диковинные цветы со всех концов света.

– Алмазный колдун? – Принц подумал, что ослышался.

– Вы о нём не знаете? – принцесса округлила глаза. – Он строит свои роскошные дворцы в самых именитых королевствах.

– И что, это совсем не страшный колдун?

– Да что вы! Он устраивает такие приёмы, – поделилась она с восхищением.

– А что же в нём колдовского? – никак не мог взять в толк Принц.

– Солуджан бессмертен и может превращать в золото всё, что угодно, – с гордостью сообщила принцесса.

– И он никого не завоёвывает, не обижает?

– Нет, что вы!

– Может, он белый маг? – предположил Принц.

Принцесса задумалась.

– Белый? Не знаю. Я их не различаю.

– Интересно, – заключил Принц.

Когда они проходили мимо заднего двора, Принц ускорил шаг и понизил голос. Ему показалось, что его спину прожигает взгляд больших тёмных глаз. Но это же невозможно – Лили уже должна спать. А если нет? И что, если нет? Она же хохочет над шутками гвардейца без зазрения совести. С этими мыслями Принц даже не заметил, что другую половину круга они с принцессой прошли молча. Он злился на себя, на мать и на прекрасную спутницу.

Многие гости к тому времени последовали их примеру и вышли в сад. Сюда же переместились и музыканты.

– Принесите нам лимонаду, – обратилась принцесса к одной из своих фрейлин, и та мигом вернулась с двумя бокалами. Изабелла взяла себе один, а фрейлина протянула другой Принцу.

– За знакомство, – улыбнулась принцесса. – Я слышала, у вас есть ковёр-самолёт. Мечтаю прокатиться. Только не очень высоко.

– Да, конечно, – ответил Принц и тут же вспомнил про Даниэля: почему тот до сих пор не вернулся? Скорее всего, не хватило дня, чтобы закончить работу – доделает и прилетит. Но дурное предчувствие уже засело в груди.

– Прошу простить, – он поклонился принцессе, – я снова вынужден ненадолго вас покинуть.

Он вернул бокал фрейлине и поспешил в кладовую – там накинул плащ-невидимку, взял подзорную трубу и побежал на веранду. Навёл на башню – темно, окна закрыты, Даниэля не видно. Поводил по тёмному небу и рядом с башней заметил что-то странное – воздух как будто пришёл в движение, а потом стал светлее, чем остальное небо.

«Пожар», – догадался Принц. У него подкосились колени, и он опёрся о королевский стул. Ослабевшей рукой снова поднёс трубу, в этот момент что-то тёмное заслонило видимость, Принц отшатнулся, и ему под ноги упал ковёр-самолёт. Пустой. Снизу доносились звуки музыки и весёлый смех, а перед ним лежал потрёпанный ковёр, без Даниэля.

Принц взял себя в руки и вскочил на него.

– Давай обратно, старина! Прячься под плащ, надо найти Даниэля.

Но ковёр упёрся как ослик и не двинулся с места.

– Огненный колдун, да? Тогда за дедом, скорей!

К его удивлению, ковёр облетел дворец и тут же опустился на заднем дворе под одним из окон. Принц не стал медлить и притворяться, что не понял намёка. По движениям ковра он чувствовал, что счёт идёт на минуты. Он скинул плащ и тихонько постучал. В окне сразу показалось знакомое лицо. Лили, спешно отерев заплаканные глаза, открыла ставни, Принц молча протянул руку, и она спрыгнула на ковёр. Не дав перемолвиться и словом, тот взмыл в ночное небо, и Лили вскрикнула, увидев зарево над зимним дворцом. Серая башня превратилась в гигантскую свечу. Лили обернулась с испугом на Принца, но из-за свиста ветра он не смог бы ей ничего сказать. Вдруг ковёр метнулся в сторону – совсем рядом сверкнул огненный шар. Спустившись ближе к земле и сбавив скорость, ковёр слегка подкинул плащ-невидимку, и Принц быстро надел его.

– Тебе тоже лучше спрятаться, – сказал он Лили, но та растерялась, не видя Принца. Тогда он осторожно сгрёб её под плащ, ковёр сунул один из краёв под полу и тоже пропал из виду. Обогнув Лакронские горы, он взял курс на запад – в Беницию. До дедушкиного дворца оставалось не более четверти часа пути.

Принц прижал Лили покрепче. Наверное, она могла слышать, как сильно билось его сердце. Что их ждёт впереди? Отчего перспектива новых приключений ничуть не радует? Почему скорая встреча с дедом вызывает тревогу, а не надежду на лучшее?..

Король Апол

Не долетев до дворца, ковёр приземлился на деревянную площадку, построенную между верхушками деревьев в королевской роще. В ней открылся люк, Принц спрыгнул первым и поймал Лили.

Они оказались в квадратной комнате с окнами на все четыре стороны. Король Апол держал в руке свечу, и, если бы не самая добрая на свете улыбка, Принц испугался бы его облика: тёмные круги под глазами, ввалившиеся щёки и поредевшая борода при свете свечи производили тягостное впечатление. Да, дед улыбался, но не так, как хотелось бы Принцу. В его уставших глазах читалось спокойствие, но и… прощание.

– Что с Даниэлем? – спросил Принц, крепко обняв деда.

– Он в плену.

– У огненного колдуна?

– Да, у Бенедикта.

– Кто такой Бенедикт?

Лили замотала головой, будто отказываясь поверить в услышанное.

– Кто такой Бенедикт? – повторил свой вопрос Принц: знакомое имя, но чьё – он не помнил.

– Мой приёмный сын, главный блюститель.

– Не может быть!

– Да, Патрис, – вздохнул король Апол. – Он пошёл по стопам Арбена Лакронского.

– Впрочем, я не удивлён этому, – усмехнулся Принц. – Но почему вы позволяете ему творить, что угодно? Почему он сжёг зимний дворец?

– Он очень силён, Патрис.

Принц помнил заискивающего блюстителя, вечно заботящегося о модных нарядах, и не представлял его в роли могущественного колдуна – разве что подленького мага-фокусника.

– Вы успешно сдерживали Колдуна, который посвятил чёрной магии десятки лет, – напомнил он, – а блюститель ушёл всего пять лет назад.

– Да, – согласился дед, – но, к сожалению, уже превзошёл своего предшественника.

– Каким образом?

– У него нет такого «слабого» места, как любовь к матери, – объяснил король. – А ещё он решился на самое суровое уничтожение всего доброго в себе – огнём.

– И что, вам нечего ему противопоставить? – всё ещё отказывался верить Принц.

– Я должен искупить свою вину перед ним.

– Свою вину перед ним? – возмущённо переспросил Принц. – О чём вы говорите? В чём вы виноваты перед ним?

– В нелюбви, – ответил король Апол. – Я виноват перед ним в нелюбви.

Принц понял, что дед уже всё решил и переубедить его не удастся, но не хотел с этим мириться.

– А как же мы? Что мы будем без вас делать? Успокоите свою совесть, и горите вы все синим пламенем?

Лили попыталась остановить Принца:

– Ваше высочество, пожалуйста…

– Не горячись, мой дорогой, – примирительно сказал дед. – Так будет лучше для всех. Я буду просить за него, когда… – он осёкся, – а это самое сильное волшебство, какое только может быть. У нас осталось совсем немного времени, давай не будем спорить.

– Но почему? Почему всё так неожиданно? – Принц схватился за голову. – Почему мы совсем не готовы?

– Я готовился, Патрис, – заверил дедушка. – Все эти годы.

– Чего же он хочет? Тоже отомстить?

– И это тоже, – подтвердил король. – Но главная его цель – Милена.

– Мама?

– Да. Если очень коротко, Патрис, то над нами есть Высший маг, а у колдунов есть главный колдун. Первая и последняя битва между ними не за горами, исход её давно предрешён, но побеждённые колдуны попытаются прихватить за собой в преисподнюю как можно больше людей, чтоб не так скучно было коротать вечность. Так вот Бенедикт хочет взять с собой Милену.

– Почему именно её?

– Он был влюблён в неё, – объяснил король. – Но, когда испепелил всё хорошее в себе, от этого чувства осталась лишь одержимость и жажда обладания.

– Но он не может заставить её стать колдуньей!

– Он рассчитывает, что за тебя она отдаст не только жизнь, но и душу, – вздохнул дедушка. – И я не могу поручиться, что он не прав. Тебе нужно постараться этого не допустить.

– Каким образом? Вечно скрываться?

– От него не скроешься. Кроме острова Клосс из Мурельской гряды, нигде нельзя задерживаться больше, чем на час, и даже спать лучше на ковре.

– Замечательно. Тогда что я должен делать, когда он меня найдёт? – Хотя Принц задавал вполне разумные вопросы, он совершенно не воспринимал ответы как руководство к действию: происходящее не укладывалось в голове.

– Надеюсь, ты уже будешь знать, что делать, – виновато ответил дедушка. – А до того тебе нужно поговорить с мамой и убедить её не поддаваться его давлению. Скажи, что такова была моя последняя воля. И найди отца Бенедикта – вот его имя, точного адреса я не успел узнать, но он живёт в Эмпиции, откуда приехала сегодняшняя принцесса.

– И чем он может нам помочь?

– Не знаю точно.

– А дальше?

– А дальше вы полетите на Клосс, там мой друг расскажет, где найти лакронскую корону.

– Что за корона?

– Та, которую носила мать Арбена.

Через окна пыхнуло жаром, послышался треск, взрывы. Принц выглянул наружу – беницианский дворец заполыхал алым пламенем. В комнате стало светло, и король задул свечу.

– Всё, прощай, мой дорогой. Возьми вот это. – Король передал Принцу вместительную сумку, достал из неё четыре маленьких холщовых мешочка и продолжил почти шёпотом:

– В белом пилюля с пеплом пера феникса – возможно, она пригодится той, которую ты любишь. В голубом леденец, который снимет любую боль, – это для тебя. Красный передашь моему другу с Клосса. А этот мешочек отдашь матери, когда увидишь её. – Дедушка положил их обратно и перевесил сумку Принцу через плечо. – Давай обнимемся – объятья тоже заряжают волшебной силой.

– Я не оставлю вас одного, – заявил Принц.

– Ты должен, – твёрдо ответил король Апол. – Не волнуйся за меня, ещё увидимся. Пора.

Король пожал руки Лили и что-то шепнул ей на ухо.

– Всё, пора, – поторопил он. – Если что, моё завещание у ворона.

Ковёр стукнулся Принцу сзади под коленки, и тот упал на него, Лили запрыгнула сама, король накинул на них плащ и открыл люк. Ковёр, свернувшись трубой, вылетел и помчался на всех скоростях.

– Стой, – скомандовал Принц, – я должен всё видеть.

Ковёр на сей раз его послушался, и Принц почувствовал, что тот дрожит. Принц достал подзорную трубу, навёл на домик и чуть не выпустил её, увидев лицо блюстителя. Он бы ни за что не узнал его: у него была тёмная кожа, но не загорелая или чёрная, как у живущих рядом с джунглями, а будто обожжённая, с синевой и багровыми пятнами; волос не осталось ни на голове, ни на лице. Он стал значительно выше короля и был одет в диковинный костюм из чёрного атласа – значит, изысканный вкус не испепелить даже огнём.

Они с королём стояли на крыше домика, друг напротив друга.

– Что за скворечник ты выбрал для нашей последней встречи? – Голос блюстителя тоже изменился – стал хрипловатым и страшным.

– Ты не помнишь? – искренне удивился король. – Это же твой домик на дереве, который я для тебя построил.

– Точно! – вспомнил блюститель. – Я мечтал позвать сюда Милену, но ты не разрешил под предлогом большой высоты. Где Патрис?

– Я не скажу, Бенедикт, – отвечал дед с той же твёрдостью, с какой разговаривал только что с внуком.

– Кто такой Бенедикт? – усмехнулся блюститель. – Тот, кто испепелён дотла?

– Это невозможно, – покачал головой король. – Нет такого огня, который может сжечь человеческую душу.

– Я готов доказать тебе, что ты неправ.

Колдун вытянул руку вперёд, и на ладони засветился огненный шар. Пожонглировав немного, он бросил его в короля, но тот отразил его в сторону, и ближайшее дерево вспыхнуло.

Блюститель растерялся лишь на мгновенье.

– Неплохо, – сказал он.

В его ладони засветился шар крупнее, даже Принцу пришлось зажмуриться, но всё повторилось.

– Что ж, так даже интереснее.

Блюститель наморщил огромный тёмный лоб.

– Ответь, Апол, честно, как ты умеешь: почему ты не отдал за меня Милену?

– Мне казалось, что ты плохо на неё влияешь.

– То есть ты с самого начала считал меня испорченным? – сощурился блюститель. – И упорно подсовывал мне эту скромную фрейлину. Её не жаль было испортить, да? А то, что мне она не нравилась, значенья не имело. Ты совершил ошибку, Апол. Я любил Милену и откуда ты мог знать, что эта любовь не преобразит меня?

– Не мог, – согласился король. – Но я не считал тебя испорченным. Я считал, что вы не подходите друг другу. Вам обоим нужен был непохожий на вас человек.

– Не слишком ли много ты на себя взял?

– Не больше, чем было возложено, – ответил дедушка. – Но и это оказалось почти неподъёмно.

– Бедненький Апол! – блюститель покачал головой с деланным сочувствием. – Ладно, скажи: откуда во мне это тёмное зёрнышко, которое ты так заботливо взрастил? Не было ли знатных колдунов в роду? Ты ведь наверняка раскапывал мою родословную. А мне вот недосуг.

– Насколько мне известно, колдунов не было, – ответил король. – Тёмное зёрнышко есть у всех, но ты сам решил сделать его своей сердцевиной.

– Возможно, но я так решил, благодаря тебе. Тебе, Милене, няне. Я сейчас расскажу.

Блюститель зашагал по крыше – два шага туда, два шага обратно.

– Для начала ответь: когда мне стало известно о том, что я подкидыш?

– Тебе было тринадцать лет.

– Ответ неверный. Няня проговорилась гораздо раньше. И я имел возможность получить тому много доказательств.

– Мне очень жаль, Бенедикт, – с горечью в голосе ответил король.

– Я не стал долго расстраиваться, поняв, что Милене я не брат. Но ты отнял и её. Помнишь, как ответственно я подходил к подаркам на её дни рождения? И каждый раз это оборачивалось разочарованием. Ах, как мне хотелось удивить её на десятилетие: ночами не спал – думал, изобретал, искал, но у неё было абсолютно всё, а ты привозил ей из путешествий такие штуки, какие и вообразить сложно. Я даже пробовал сочинить стих, но этот мучительный процесс не увенчался приемлемым результатом. И вот я бродил по саду накануне вечером и заметил в траве светящийся цветок.

Король грустно улыбнулся.

– Вспомнил, да? – усмехнулся блюститель. – Ты сдерживался, как мог, даже не повысил голос. Но в твоих глазах я прочёл всё – сожаление, возмущение, досаду на бестолкового ребёнка, который срезал это чудо света, привезённое с другого конца Земли.

– Значит, ты провёл целую ночь с этим цветком? – уточнил король.

– Я не помню, что было ночью. Помню лишь твою реакцию. Я, расстроившись, высказал «папеньке» что-то грубое, и няня решила поставить меня на место.

Король сокрушённо опустил голову. Блюститель рассмеялся.

– В следующий раз я смастерил для неё рогатку. Это стоило мне немалого труда, получилась лучшая рогатка на свете – изящная и крепкая одновременно. Но няня отобрала её до того, как я успел вручить.

– Согласись, не лучший вариант подарка для принцессы, – грустно улыбнулся дедушка.

– Апол, эти подарки – единственное, что я попытался сделать для радости другого человека, но вы эти попытки, к счастью, растоптали.

– Ты тоже жалеешь об этом?

– Конечно, нет! Но я не рассказал тебе о последнем подарке – поразительно, насколько пророческим он получился. Я слепил для Милены полое сердце из красной глины. Самостоятельно обжёг его в печи. Кажется, я предполагал, что оно послужит шкатулкой. Просто-таки шедевр гончарного искусства. Обожжённое полое сердце – понимаешь, Апол, о чём я? Уже тогда всё было предрешено.

– Разве оно было пустым? – переспросил король.

– Да, и Милена разбила его в тот же день. Няня подмела осколки и отправила в мусор на твоих глазах. Вот так, Апол.

– Прости меня, Бенедикт.

– Простить? Я благодарю тебя, Апол. Ты сделал меня тем, кто я есть. Теперь я заберу Милену и отправлюсь на завоевание мира, как тебе такой план? По дороге сюда пара королевств уже присягнули мне, дважды просить не пришлось.

Дедушка молчал, и блюститель продолжил:

– Сегодня я был в серой башне, полистал древние книги. Они свидетельствуют о том, что в последние времена явится колдун невиданной силы (причём он сравнивается с неукротимой огненной стихией) и от его решения будут зависеть судьбы мира. Ни много ни мало, – добавил блюститель, будучи более не в силах скрыть самодовольство. – От меня сейчас зависят судьбы мира, Апол, – медленно повторил он, упиваясь осознанием своей значимости.

– Я верю в тебя, Бенедикт, – отозвался король.

– А уж как я в себя верю! – рассмеялся блюститель и метнул в сторону короля новый шар – он попал ему в руку. Дедушка вскрикнул и схватился за неё.

Принц стиснул зубы.

– Что там? – чуть слышно спросила Лили.

Но Принц не мог ответить.

– Полетели обратно, пожалуйста, полетели к деду, – зашептал он ковру – тот продолжал дрожать, но не двигался с места.

– Это путь в никуда, Бенедикт, – превозмогая боль, выговорил дедушка. – Ты ещё можешь прикоснуться настоящей любви, стоит только сделать шаг…

Колдун снова рассмеялся.

– Шаг вправо или шаг влево? Ты даже не представляешь, насколько это пустые и смешные для меня слова.

– Я испортил тебе земную жизнь, но вечность – в твоих руках, и по сравнению с ней…

Блюститель не дал ему договорить – ещё один шар угодил в ногу, и король упал. Принц услышал запах жареного мяса, и его затошнило.

Зубы дедушки были стиснуты, рука темнела на глазах, но Принц чувствовал, что он борется.

– Где он? – повторил свой вопрос Колдун. – Куда ты велел ему лететь? Ты можешь умереть легко и быстро. Только ответь.

Дедушка часто дышал, и Принцу показалось, что в какой-то момент ему стало легче – он разомкнул губы и зашептал что-то.

– Ну уж нет! – взревел блюститель, и раздался взрыв: домик вспыхнул, но блюститель не покинул его. Он остался наблюдать за гибелью своего приёмного отца.

Ковёр под Принцем дёрнулся и полетел прочь. Через несколько мгновений горящая точка уже пропала из виду. Принц сидел в оцепенении.

– Патрис, ему уже не больно… Возможно, он рядом, – сказала Лили.

– Я ничего не чувствую, – холодно ответил Принц. – И уж точно не чувствую его рядом. Это сон, просто новый кошмарный сон. Я сейчас проснусь, няня принесёт какао и злосчастные профитроли.

Лили взяла его руку и крепко сжала её.

– Он сказал, что мы ещё встретимся, поэтому я улетел, – продолжил Принц. – Зачем он обманул?

– Он не обманул. Когда-нибудь мы все ещё встретимся.

– Я не хочу «когда-нибудь».

Почему он злился на деда и Лили, а не на блюстителя? Не понятно.

– Патрис, всё произошло так, как он сам решил. Всё получилось по-его, понимаешь? – утешала Лили.

– По-его? – окончательно вышел из себя Принц. – Ты ничего не видела! Блюститель обвинил его во всём и сжёг! И со мной он сделает то же самое, только на глазах у матери, – добавил он после паузы.

Принц не верил в собственные слова, но выходило именно так.

– Тогда я тоже стану колдуном, – продолжил он свои размышления вслух, – и уйду вместе с ними в это подземелье или куда там их отправят.

– Там вы с дедом не встретитесь, – заметила Лили.

– А ты? – вдруг спросил Принц. – Ты тоже не пойдёшь за мной?

Лили покачала головой.

– Если ты станешь колдуном, я уже не понадоблюсь, – вздохнула Лили. – Патрис, король Апол готовился к тому, что произошло. И он успел сказать всё, что хотел. Значит, надо просто послушаться его.

– Я не хочу бегать от блюстителя как заяц. От того колдуна не бегал и от этого не стану. Унижаться из-за страха перед этим лакеем – вот ещё.

– В этом бегстве нет ничего стыдного и унизительного, – возразила Лили.

Достигнув удобного плато на горе, ковёр обрушился на него без сил. Принц вовремя поймал Лили, иначе она бы сильно ушиблась.

– Предатель утомился – ему надо отдохнуть, – Принц отшвырнул ковёр ногой. – Ты тоже отдохни, – сказал он Лили. – Я погуляю рядом. Хочу побыть один.

Лили прилегла на ковёр, который заботливо прикрыл ей ноги, а Принц сел неподалёку в плаще. Они оказались в совершенно безлюдном месте – ни деревень, ни городов, только горы и леса. Стало прохладно, Принц пытался закутаться в плащ, но он не грел.

Снова над головой простиралось звёздное небо с подвешенной на нём огромной, ярко-жёлтой луной – холодной, равнодушной. Светила так, будто ничего не произошло. А ведь она всё видела.

«Не хватало только злиться на луну», – усмехнулся Принц.

И правда, где сейчас его душа? Может, он отправился в Лакронию, к дочери? Нет, Принцу решительно не хватало воображения на подобное. А вдруг блюститель остановил огонь? Нет, колдуны не могут спасать. От короля Апола осталась горка пепла, которую ветер развеет по его роще. Разве в это можно поверить? Нет, нет, миллион раз нет!

Принц снова злился на деда: если он знал, что финал близок, то почему не приезжал почаще в гости, почему позволил ему увлечься этими дурацкими реформами? У них было столько времени, чтобы пообщаться, дед мог столькому его научить! Принц вспомнил, как несколько раз отказался от дедушкиных приглашений, и досада на себя до боли сжала сердце: когда он подставил Робина, оставался шанс всё исправить, а дедушки больше нет, и ничего уже не вернуть. Больше не будет променадов вокруг дворца, совместных полётов на ковре, лучших подарков на дни рождения. Как же так… Какая несправедливость…

Последний раз они виделись около месяца назад на праздновании восемнадцатилетия Принца. Дедушка впервые разочаровал подарком, вручив внуку толстенную книгу с любовной лирикой. Принц даже открывать её не стал, пробурчав что-то вроде «рановато ещё». И пообщаться они тогда почти не успели. Разве не мог дедушка хотя бы намекнуть, что готовится принять смерть от приёмного сына?

И Даниэль в плену у этого огненного монстра. Мама, папа, Лили – все они теперь в опасности, а помощи ждать совершенно неоткуда.

Принц хотел заплакать, но ничего не вышло.

Он не спал уже почти сутки. Казалось, что начало дня случилось давным-давно. Только Лили всё в том же голубом платье.

Что ж, надо выполнить поручения деда, а потом будь что будет. На сей раз от него почти ничего не зависит. Принц положил голову на колени и сам не заметил, как уснул.

Отец колдуна

Он проснулся уже на ковре. Воспоминания обрушились на него каменной глыбой, Принц попробовал уговорить себя, что это был лишь сон, но полные сочувствия глаза Лили быстро его разубедили.

– Как я оказался на ковре? – спросил Принц. – Я же был в плаще.

– Ковёр покружил рядом и наткнулся на вас, – рассказала Лили.

– По утрам мы на «вы», а вечером на «ты»? – усмехнулся Принц.

– Как скажите.

– Я уже говорил, – строго сказал Принц. – Прости, дружище, – он похлопал по ковру. – И ты, Лили. Я вчера был не в себе. Кстати, почему ты здесь?

– Вы сами… – Лили окончательно смутилась. – То есть ты сам меня позвал.

– Это ковёр почему-то так решил, – сообщил Принц. – Я напишу бумагу для короля Эмпиции, поживёшь пока там…

Лили отвернулась.

– Надеюсь, ты понимаешь, почему я так делаю? – уточнил Принц.

– Ты когда-то отправился со мной в рискованное путешествие, – напомнила Лили. – Почему мне нельзя?

– Сравнила! Робин попал в плен по моей вине, а у тебя нет причин для участия во всём этом.

– Есть, – возразила Лили. – Такова воля короля Апола.

Принц усомнился, но Лили никогда не обманывала, а, значит, ему оставалось лишь подчиниться. Тем более, что он не имел ничего против, если б не грозящие имопасности.

– Куда мы летим? – осведомился Принц.

– Похоже, ковёр знает дорогу, – ответила Лили.

Вдалеке показался город, над которым возвышались два дворца – один поменьше, в самом центре, а другой – на горе за городом, огромного размера и сверкал на солнце, как гигантский драгоценный камень, так что невозможно было рассмотреть.

«Дворец алмазного колдуна», – догадался Принц.

Ковёр начал спускаться, и Принц накинул плащ.

– Кажется, похож на наш городок, – заметила Лили, когда они пролетали над главной площадью.

Но по приближении город оказался совсем другим – широкие улицы состояли из особняков с большими садами. Удивительно, как сильно разнилась архитектура домов – складывалось впечатление, что горожане изо всех сил старались перещеголять соседа оригинальностью и богатством. То же касалось и садов: какие только фигуры не выстригали из туй, какие только экзотические цветы ни пестрели там и тут! Принц и Лили вертели головами, открыв рты. Наконец показался рынок, и они спешились в безлюдном месте. Принц остался один под плащом.

– Подожди меня здесь, – сказал он. – Пройдусь по рынку и добуду нам еды. Ты чего хочешь?

– Может, обойтись без кражи? – робко спросила Лили.

Это было ожидаемо.

– Как скажешь. – Принц оторвал верхнюю пуговицу своего камзола и вложил ей в руку. – Меняй.

Хорошо хоть, он надел такой костюм: одни пуговицы с бриллиантами обеспечат их пропитанием на много дней.

– Она очень дорогая, – испугалась Лили, – не менять же её на хлеб. Может, отыскать ломбард?

– Как считаешь нужным, – ответил Принц. – Буду терпеливо ждать вот у того лотка с хлебом.

– Я постараюсь быстрее, – пообещала Лили.

Она ещё не успела потеряться в толпе, когда Принц опомнился и последовал за ней.

Этот рынок сильно отличался от лакронского: ряды шире, прилавки богаче, кругом чистота и порядок; фрукты всех цветов, ягоды одна к одной, с блестящими бочками – красота! Да ещё и женщины за прилавками молодые, стройные, нарядные.

Лили спросила у одной из них про ломбард и пошла в указанном направлении. Обойдя вокруг таверны недалеко от рынка, она обнаружила небольшую пристройку в одно окно. Над дверью висел набитый монетами мешочек – в Лакронии ломбард обозначался точно так же. Принц незаметно помог Лили открыть тяжёлую дверь.

Внутри никого не оказалось. У противоположной стены располагался стол с весами и другими приборами, а рядом на полках в беспорядке лежали толстые тетради. Драгоценности, видимо, хранились в другом помещении, куда вела небольшая железная дверь с громоздким засовом.

– Добрый день! – дала о себе знать Лили.

Из-за двери вышел невысокий мужчина с выдающимся носом и бегающим взглядом. Видимо, Лили прервала его завтрак – он вытирал рукой усы и бороду и неприятно чавкал.

– Здравствуйте! – поздоровалась Лили.

Хозяин из-за полного рта смог ответить лишь сальной улыбкой.

– Я бы хотела заложить эту пуговицу. – Лили протянула её.

Хозяин тут же перестал чавкать, покрутил её со всех сторон.

– Искусная стекляшка. Где ты её взяла?

Принц сразу понял, что он сейчас обманет Лили, но на хлеб им хватит любых денег, а в следующий раз он возьмёт дело в свои руки.

– Мне… – замялась Лили. – Мне её подарили.

– Подарили? – прищурился хозяин. – Кто подарил?

– Один принц, – Лили сумела побороть смущение. – Да, я испекла профитроли, очень вкусные, они ему так понравились, что он оторвал пуговицу от своего костюма и подарил мне.

– У нас вроде принц ещё не народился, только принцесса.

– Я из Лакронии.

– Не слышал про такую. Ну да ладно. История занятная, а правдивая или нет – не моё дело.

Он широко улыбнулся, сверкнув золотыми зубами, и отнёс пуговицу за свой стол. Посмотрел через лупу, постучал, взвесил и взял с полки тетрадь.

– Я дам за неё пятьдесят глоринов.

– Глоринов? – смутилась Лили. – А это сколько?

– Это пятьдесят глоринов, – улыбнулся хозяин. – Столько стоит корова.

– Спасибо, – Лили выдохнула с облегчением. – Я согласна.

Хозяин отсчитал Лили несколько монет, записал в тетрадь и спрятал пуговицу под прилавок.

– А вы не подскажите, где найти Рета Мирода? – спросила Лили.

– Нет, – покачал головой хозяин. – Не знаю такого.

Лили ещё раз поблагодарила и вышла, а Принц решил задержаться.

Когда дверь скрипнула, из смежной комнаты появился молодой человек с копной тёмных кудрявых волос и озорными, хитроватыми глазами.

– Королевская пуговица? – поинтересовался он с усмешкой.

– Да, Риччи. Я такого крупного брильянта ещё в руках не держал. Не зря Лакрония славится драгоценными камнями.

– И ты дал ей пятьдесят глоринов? – рассмеялся Риччи.

– Учись, пока я жив. – Его лицо выражало такое самодовольство, что Принц брезгливо поморщился.

– Интересно, зачем ты ей понадобился, – напомнил Риччи.

– Мне совсем не интересно, – посмурнел хозяин, – но лучше узнать. Беги вслед и разведай.

Принц вышел вместе с Риччи. Тот, заприметив Лили, поспешил за ней. Лили тем временем приценивалась к аппетитным ягодам, которых они сроду не пробовали, и подивилась названной стоимости. Риччи следил на расстоянии.

Лили вернулась на то место, где они расстались с Принцем. В растерянности покрутилась по сторонам и, не дождавшись его, направилась к прилавку с хлебом.

– Добрый день! – поздоровалась она. – Мне нужно две буханки ржаного хлеба, пожалуйста. Найдётся сдача?

Торговка смерила её недоверчивым взглядом.

– Найдётся, конечно. Отчего же не найтись?

Она вернула Лили две монетки.

– У вас такой дорогой хлеб? – дрожащим голосом спросила Лили.

– Двадцать четыре глорина за буханку это, по-твоему, дорого? – торговка специально повысила голос, чтоб её услышало побольше народа. – С луны свалилась, что ли?

Лили в расстроенных чувствах поспешила прочь.

«Не переживай так», – хотел утешить её Принц, но решил довести слежку до конца.

Риччи был уже тут как тут.

– Что пригорюнилась, красавица?

Лили улыбнулась, едва сдерживая слёзы.

– Я заложила в ломбарде пуговицу с драгоценным камнем, а хозяин ломбарда меня обманул.

– Да где ж ты видела честных хозяев ломбарда? – покачал головой Риччи.

Лили вздохнула и продолжила высматривать Принца.

– Ты голодна?

Она кивнула.

– Нездешняя? Как тебя зовут?

– Лили.

– А я Риччи. Обе буханки для тебя?

– Нет, меня ждёт друг.

– У меня есть двести глоринов, я вас угощу.

– Спасибо, нам пока хватит этого хлеба. Разве что кружку молока. У меня осталось две монетки.

Она протянула ему полученную сдачу, но Риччи не взял. Он мигом обернулся и вручил Лили бидон молока.

– Спасибо, огромное спасибо, мне нужно найти моего друга.

– Уверена, что нужно? – подмигнул Риччи.

Он уже ни на шутку раздражал Принца.

– Что это, спрашивается, за друг, – продолжал Риччи, – если он отправляет девушку одну в ломбард и за покупками, а сам пропадает невесть где?

Лили не ответила. Наверное, она подумала, что Принц не хочет объявляться в присутствии Риччи, и попыталась распрощаться с новым знакомым:

– Спасибо ещё раз, но мне лучше остаться одной.

– Конечно, конечно, – Риччи раскланялся. – Приятно было познакомиться.

– А ты случайно не знаешь Рета Мирода? – остановила его Лили.

– Знаю, конечно, кто ж его не знает! – обрадовался Риччи. – Большой человек!

Лили тоже обрадовалась. Она чувствовала себя виноватой за промах с пуговицей, но разыскать отца блюстителя – дело куда важнее.

– Ты можешь проводить нас к нему? – попросила она.

– Путь неблизкий, – соврал Риччи. – Расскажешь, зачем он тебе?

– Вряд ли, это долгая история.

Принцу совсем не понравился покровительственный взгляд Риччи, и он накрыл Лили плащом.

Риччи опешил.

– Лили! Лили!

Не дозвавшись, он озадаченный побрёл обратно. Принц, взяв Лили под руку, вывел её с рынка. Они уселись перекусить в тени пышной акации.

– Где ты пропадал? – спросила она.

– Я всё время был рядом.

Принц отломил и попробовал хлеб.

– Рынок красивый, а хлеб никудышный – кислый и пустой.

Лили тоже съела кусочек.

– Переборщили с закваской, но, когда голодно, вполне вкусно, – сказала она. – Не глотай так быстро – живот заболит.

Принц отхлебнул молока.

– Этот раскудрявый мо́лодец – сын хозяина ломбарда, Рета Мирода, то есть сводный брат блюстителя, – сообщил он.

Лили чуть не поперхнулась.

– У всех длинные носы, – спокойно продолжал Принц. – Хороша семейка, ничего не скажешь. Зачем дед велел его найти?

– Пойдём и расскажем ему о сыне. Он должен знать.

– Не захочет он ничего о нём знать. Он будет думать лишь о том, как сорвать остальные пуговицы. Вот правда – чего мы от него хотим? «Знайте, что у вас есть сын – колдун и убийца». Прекрасная новость!

– Сходим и полетим дальше, – сказала Лили. – Только вот не поздно ли? Мы здесь уже долго.

– Думаю, разговор будет коротким, – усмехнулся Принц.

– Тогда идём. Доедим по дороге. – Лили поднялась, и Принцу пришлось последовать за ней.

– Только теперь говорить буду я, а ты останешься в плаще, – решил он.

Они прошли той же дорогой. У двери с мешочком Принц передал Лили ковёр и сумку. Когда они вошли, хозяин паковал вещи и выглядел испуганным, чего нельзя было сказать о Риччи.

– Добрый день! – поздоровался Принц.

– Я ж велел тебе запереть дверь, – рявкнул хозяин, не поднимая глаз на посетителя.

– Не успел, – отозвался Риччи.

– Что вам нужно?

Лицо Рета резко изменилось, когда он заметил пуговицы.

– Я хотел рассказать о вашем сыне, – ответил Принц.

– Что он натворил? – спросил он уже совсем другим тоном, не отрывая взгляда от пуговиц.

– О вашем старшем сыне, – уточнил Принц. – Он родился около сорока лет назад в Бениции.

– Это абсолютно невозможно, – покачал головой хозяин. – Моему единственному сыну семнадцать лет.

– Нет, у него есть старший брат. И он колдун.

– Как и ты? – прищурился Рет.

– Нет.

– Ну хорошо, у меня сын-колдун в неизвестном мне королевстве. Если ему около сорока, то он взрослый, самостоятельный человек и не понятно, что в таком случае требуется от меня.

Принц смутился, хотя и предвидел такую реакцию.

– Мой дедушка, который воспитал его, велел вас отыскать.

– Зачем?

– Я не знаю.

Хозяин выдохнул.

– Вы что-то ещё хотели?

Его глаза снова скользнули по камзолу. Принц потребовал бы обратно свою пуговицу, но не стоило терять время.

– Нет, – ответил он и собрался уходить.

– Постойте, – вмешался Риччи. – Ты, стало быть, друг Лили. Что ты с ней сделал?

– Она в полном порядке, – заверил Принц.

– Значит, у меня есть старший брат? И он колдун? То есть тёмный маг? Он… – не сразу подобрал слово Риччи, – сильный маг? У нас тут тоже есть колдун, но смешной.

– Твой сводный брат совсем не смешной.

– Я бы хотел с ним познакомиться.

– Я бы не советовал.

– А я не спрашивал совета.

Принц направился к выходу, в тот же момент заметил, что Риччи метнулся к стене, под ногами отворился люк, и Принц упал на холодный пол погреба. Он дотягивался до потолка, но зацепиться было не за что.

Люк открылся, но тут же захлопнулся вновь. «Лили попыталась», – догадался Принц.

– Откройте немедленно, – услышал он её хриплый голос. Она очень старалась напугать отца с сыном.

– Оставь, отец, нож тебе не понадобится, – сказал Риччи, – это та девушка, которая принесла пуговицу, она и мухи не обидит.

Принц услышал её шаги по полу.

– Откройте, пожалуйста, – уже обычным голосом попросила Лили. – Иначе здесь скоро появится огненный колдун, и от этого ломбарда ничего не останется.

И тут земля под ногами задрожала, дверь то ли распахнулась с грохотом, то ли вовсе была выбита, и Принц понял, кого сейчас видят перед собой те, кто наверху.

– Кто вы? И где принц? – От одного голоса блюстителя становилось не по себе.

– Я ваш отец, – услышал он ответ оробевшего Рета. – А принца я заточил в погребе.

– Отец? – блюститель был явно удивлён. – Старик Апол не сидел сложа руки. Даже любопытно, на какой эффект он рассчитывал. Кто ты по профессии?

– Держу ломбард, – ответил Рет, немного приободрившись.

– Патрис, так как я уже не могу отплатить Аполу за это унижение, то должок переходит тебе. Слышишь?

«Только бы они не выдали Лили, – думал Принц, – тогда надежда ещё есть. Эх, не стоило рисковать и задерживаться здесь».

– А это, стало быть, мой брат? – продолжал блюститель.

– Да, очень рад знакомству, – отвечал Риччи без намёка на испуг.

– Так где принц?

– У вас под ногами, – спешно ответил Рет.

– Девчонка с ним?

– Он был один, – опередил отца Риччи.

– Открывайте! – приказал блюститель, отойдя в сторону.

Люк открылся, Принц подтянулся и оказался лицом к лицу с блюстителем. Вблизи он оказался ещё страшнее – жуткого цвета кожа, глаза вишнёвого цвета, во взгляде одна ненависть, совершенно непробиваемая, кроваво-красный костюм, да ещё и запах гари. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.

– Твой дед опять промахнулся с расчётом? – ухмыльнулся блюститель.

– Он никогда не промахивается, – с вызовом ответил Принц. Незримое присутствие Лили добавляло ему храбрости.

– Вынужден тебя огорчить… – начал было блюститель.

– Я всё видел, – оборвал его Принц.

– Правда? – удивился блюститель. – А я-то не мог разобрать, откуда сил прибавляется. Что ж, значит, мне нет нужды рассказывать, что тебя ждёт, и ты сможешь сам поведать об этом матери.

У Принца сжались кулаки, а блюститель насмешливо улыбался, напоминая себя прошлого.

– Девчонку с собой не возьмёшь? – спросил он.

– Зачем она мне? – ответил Принц в тон.

– И то правда. Сама прибежит.

Принцу на мгновение показалось, что он разговаривает с прежним другом детства – когда-то они с блюстителем любили посмеяться над придворными на скучных балах. Как он радовался тогда, если удавалось метко съязвить и рассмешить блюстителя.

Страх улетучился, Принц тоже улыбался, пытаясь обнаружить в вишнёвых глазах схожие чувства. Он немало удивился, когда блюститель простёр руку и Принца туго обвила горячая чёрная верёвка. Другой конец блюститель намотал себе на запястье.

– Возьмите и меня с собой, – вдруг попросил Риччи.

– Тебе тоже досталось тёмное зернышко? – обернулся к нему блюститель. – Почему бы и нет?

И такая же верёвка скрутила Риччи.

– Жжётся, – пожаловался он, но блюститель не обратил внимания.

Принц взглянул на их отца и прочёл на его лице лишь облегчение.

– Снаружи нас ждёт огненный конь, – сказал блюститель. – Кроме меня, на него никто не может сесть. Так что придётся тащить вас волоком, на ваше счастье – не по земле.

Блюститель вывел их наружу. Принц узнал любимого коня, хотя тот стал чёрным, как уголь. На его боках то там, то здесь просвечивали алые полоски, похожие на раны. Из ноздрей шёл не пар, а густой дым, копыта выбивали искры.

– Удалой, – позвал Принц, и конь заржал так тоскливо, что у Принца сжалось сердце. Он хотел подойти поближе, но тот не позволил.

Площадь и улица совершенно опустели, самые любопытные смельчаки выглядывали из окон ближайших домов.

Блюститель вскочил на коня, и он дёрнулся ввысь. Риччи с Принцем, вскрикнув от боли, повисли в воздухе, вниз головами. Молоко подступило к горлу, в глазах потемнело. Верёвка жгла руки, даже через камзол. Настоящие пытки только впереди, а Принц уже готов был молить о пощаде. С каждым рывком верёвка впивалась всё сильнее. «Потише, Удалой, потише», – мысленно попросил Принц, и конь, будто услышав его, поскакал плавно.

– Держись, – послышался рядом голос Лили, а ковёр коснулся его головы, – я взяла в ломбарде нож, попробую перерезать.

Но Принц не надеялся на то, что нож сладит с такими верёвками. И оказался прав. Они уже летели над морем.

– Не получается, – сказала Лили, чуть не плача.

– Бидон ещё у тебя? Набери воды и полей на него, может, выпустит… – прохрипел Принц.

Он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, но тут его окатило холодной водой. Верёвка зашипела, ослабла, и он выскользнул на ковёр. Голова чуть не взрывалась, перед глазами плясали звёздочки. Вдруг ковёр резко рванул вниз, и на него упал ещё кто-то.

«Риччи, – догадался Принц, – только его тут не хватало».

Принц уже мог различить пролетающие рядом огненные шары. Втроём они не помещались под плащом, и блюститель атаковал не вслепую.

Ковёр был быстрее и манёвренней коня, но с таким грузом не мог оторваться от погони. Несколько искр попали в него и прожгли дыры. Лили с Принцем начали тушить их голыми руками, чтоб они не расползлись. И тут раздался крик – огненный шар угодил Риччи в плечо. Он корчился, держась за него, и мычал от боли. Лили переводила взгляд, полный ужаса, с Риччи на Принца.

– Вот чего он тебе сдался, а? – прошипел Принц. – Летел бы себе, куда хотел.

– Блюститель сам его отпустил, – виновато ответила Лили. – Мы же не могли просто дать ему упасть…

– А чего не вылила воду на блюстителя?

– Он бы мог не отпустить, а дёрнуть ещё сильнее, да и Удалому досталось бы… – оправдывалась Лили.

Риччи стонал всё громче. Он промучился немногим дольше минуты, но Принцу она показалась вечностью. «Мне предстоит то же самое, но леденца уже не будет, – сказал он себе. – Где-то дедушка и правда ошибся в расчётах, но выбора нет». Как только Принц это осознал, он взял у Лили сумку, вытащил из мешочка леденец и сунул Риччи за щеку. Тот почти сразу перестал стонать, расслабился и попытался отдышаться.

Морская колдунья

За это время дырки в ковре выросли и стало очевидно, что спастись втроём на раненом ковре невозможно. Из уроков географии Принц знал, что до Мурел ещё прилично. На сей раз решение он принял молниеносно: вернул Лили сумку, скинул сапоги, камзол и повёл ковёр вниз. Лили ещё не понимала, что он делает.

– Увидимся на Клоссе, – сказал ей Принц и спрыгнул.

– Патрис! – услышал уже в воздухе испуганный крик.

Вода оказалась приятно-прохладной. Глаза с непривычки защипало.

– Маринелла! – мысленно позвал Принц.

Задрал голову кверху и увидел тёмное пятно – коня. Значит, блюститель оставил погоню, как Принц и рассчитывал. Надо попробовать сделать глоток воздуха и снова нырнуть.

Но в этот момент перед ним появилась морская колдунья. Она выглядела лет на тридцать и по-прежнему пленяла неземной красотой: изумрудные глаза сверкали на мраморно-бледном лице, наготу скрывали густые рыжие волосы до пят и украшения, перевитые водорослями. Она приложила холодную ладонь к его губам, и потребность в воздухе исчезла.

– Как ты вырос, Патрис! – сказала колдунья – она даже не шевелила губами, но Принц ясно слышал её голос. – И снова воюешь с колдунами? Ай-ай-ай.

Принц вспомнил, что просить о помощи бесполезно – колдунье это может стоить жизни.

– Если скроешь меня, я снова подарю тебе молодость, – пообещал он мысленно и, к собственному удивлению, отчётливо себя услышал.

Она вскинула тёмные брови.

– Я недостаточно молодо выгляжу, по-твоему? – уточнила она кокетливо.

– Четыре года назад ты выглядела моложе, – рискнул Принц.

Она сощурилась, принимая решение.

– Что ж, не подведи, если я не подведу.

Колдунья вынырнула, а Принц остался под водой.

Жаль, у него не было подводного ковра, чтобы скрыться, пока они ведут переговоры. В любом случае лучше погибнуть от рук Маринеллы, чем мучиться на глазах у матери.

– Где он? – донёсся до Принца голос блюстителя.

– Он мой. Уходи, – спокойно ответила колдунья.

– Ты и так на плохом счету после того, как подставила колдуна из Лакронии. Мне придётся рассказать о твоём новом подвиге, – припугнул её блюститель.

Принц каким-то образом почувствовал, что колдунья дрогнула. Но не сдалась.

– Это я убедила Арбена получить бессмертие, а отказался от него он по собственной воле, – ответила она. – Я свободна, как морская стихия. А ты, как был лакеем, так и остался.

Жар пробрался даже через толщу воды – Принц удивился, что Маринелла его выдержала.

– Что тебе посулил этот смазливый щенок? Ещё одну баночку крема? – неистовствовал блюститель. – Так его больше нет! Ты видела королеву? Она выглядит на свои сорок.

Снова момент сомнения, и снова не отступила.

– Крема мне хватит на сто лет вперёд, – ответила колдунья. – Мне не хватало такого симпатичного пажа.

– Когда ты поймёшь, что одурачена, предоставь его мне. Если прикончишь сама, лишишься остатков своего крема, – пригрозил блюститель.

Колдунья нырнула обратно, и после яркой вспышки пятно исчезло. Красивое лицо исказила гримаса ярости. Она приблизилась к Принцу почти вплотную.

– Если ты обманул меня, сопляк, то я сделаю тебя не пажом, а вонючей пеной. У королевы есть ещё крем?

– Нет, она отдала весь тебе. Зато я знаю секрет вечной молодости, – поспешил добавить Принц.

– У тебя одна минута. – Прекрасные глаза колдуньи налились кровью.

В голове Принца царил полный сумбур, контролировать мысли было очень сложно. Он сосредоточился, чтоб не выдать себя.

– Ты помнишь принца Арбена, каким увидела его впервые? У него были тёмные волосы и зелёные глаза, не так ли?

– Точно. Зелёные, как у меня. Он был красавчик. Как я жалела, что он не знал меня в молодости. Но что ты хочешь этим сказать? Ты омолодил лакронского колдуна?

– Да. Иначе где бы я его видел молодым?

– Ты мог видеть его на портрете.

– Его портретов не сохранилось.

Колдунья покачала головой.

– Как же ты, тринадцатилетний неумеха, мог его омолодить? Эта магия доступна только высшим, и главный колдун требовал приползти к нему на коленях за молодильным средством. Соблазн был велик, но я устояла. Крем твоей матери стал великим подарком, но ввиду моего возраста расход слишком велик. Так откуда ж ты мог узнать такой секрет?

– Конечно, от деда, от кого же ещё.

– Что ж, мне не терпится испытать силу твоей магии. Я смогу стать моложе, чем сейчас?

– Да.

– Сразу?

– Да.

Принц подивился тому, с какой доверчивостью она приняла его сомнительное предложение.

– Только вынеси меня на берег. – У него зародилась надежда. – Под водой не получится. Мне нужно на остров Клосс.

– Я не подплываю к Клоссу. Там плохие воды.

– Где же нам выйти, чтоб блюститель не схватил меня тотчас?

– Я отвезу тебя на другой Мурельский остров.

Маринелла взмахнула рукой, и рядом с Принцем появилась акула – он видел таких только в книжках, но сразу узнал по оскалу.

– Хватайся за плавник, – велела ему Маринелла, усмехнувшись над его робостью.

Принц взялся обеими руками за жёсткий, шершавый плавник и зажмурился от потока воды. Он смог открыть глаза, когда акула замедлилась. Видимо, Маринелла решила показать ему свои владения. Они плыли близко ко дну. Невероятных цветов кораллы, стаи блестящих рыбёшек, гигантские мурены, морские звёзды – Принц крутил головой во все стороны, ища спасенья. «Красота, чудеса, красота», – упорно твердил он про себя, чтоб не выдать мыслей о побеге.

– Заплывём по дороге в мой дворец, – сказала Маринелла.

По мере того, как они опускались ниже, давление толщи воды становилось всё неприятнее. В висках застучало, нестерпимо захотелось на поверхность. Когда из темноты им навстречу выплыли жуткие рыбины с фонариками над головой и частоколом зубов в огромных пастях, Принц в ужасе открыл рот и глотнул морской воды.

Дворец оказался высеченным в подводной скале. Вход охраняли два статных молодых человека, они посмотрели на Принца с враждебностью, на Маринеллу – с обожанием. Неожиданно из темноты выплыл третий и преподнёс ей ожерелье из синего коралла. Она благосклонно приняла его, протянула руку для поцелуя, и тот жадно припал к ней. Тут Принц заметил, что синими стали и волосы колдуньи, и его собственная одежда.

– Синий цвет – твой любимый? – поинтересовался он, чем ни на шутку рассмешил Маринеллу.

– Это не магия, мой милый невежда, а законы природы – на глубине очень мало цветов, единственный способ их разнообразить – производить свет.

Они заплыли внутрь, но Принц не мог ничего разглядеть в кромешной тьме, кроме её светящихся обитателей.

– Совсем забыла, – спохватилась Маринелла и приложила ладонь к его глазам, после чего он стал видеть как в сумерках. Они находились в огромном зале с колоннами. Его украшали светящиеся кораллы всех оттенков оранжевого, зелёного, красного.

– Грандиозно, – сказал Принц, чувствуя, что Маринелла ждёт комплиментов.

Покинув зал, они поплыли по широкому коридору, по обеим сторонам которого располагались просторные комнаты. В каждой комнате находился человек, который вскакивал при виде Маринеллы в ожидании любого знака внимания, но удостаивался не всякий.

– Как долго человек может прожить под водой? – полюбопытствовал Принц.

– В среднем пять лет, – спокойно ответила колдунья. – Но бывают и долгожители. Один даже видел меня до обретения крема. Забавно наблюдать, как он до сих пор не верит своим глазам при виде ужасной Маринеллы. Тогда он был молод, а я стара. Теперь он старик, а я красотка. А здесь я танцую для них, – Маринелла указала на большую круглую комнату, под потолком которой кишели сотни светящихся медуз, осьминогов, змей.

– Без музыки? – уточнил Принц, чтоб поддержать беседу.

– Музыка – здесь, – Маринелла приложила руку к сердцу.

– Скучаешь по земле?

– Ни капли.

Видимо, Маринелла поняла, что Принц не в состоянии как следует оценить красоты её подводных владений, потому что акула рванула вперёд и вскоре вынесла его на песчаный берег небольшого острова. Принц зажмурился, колдунья снова коснулась его глаз и губ, и он жадно глотнул морской воздух.

Принц залюбовался царской статью Маринеллы. Кажется, она успела по дороге прихорошиться: в рыжих волосах блистал белый и чёрный жемчуг, ожерелья из драгоценных камней украшали шею, коралловые браслеты – запястья и щиколотки. Одежды на колдунье было мало – Принц впервые видел женщину полуголой и невольно ахнул.

– Я жду, – сказала она.

Принц оглянулся вокруг: только море, песок и пальмы. Может, забраться на одну из них – вряд ли Маринелла полезет за ним. Или рвануть в джунгли? «Где ж ты, Лили? Не увидишь ли через подзорную трубу? Не найдёт ли ковёр? Подхватили бы меня и унесли…»

Маринелла нахмурилась, как будто по-прежнему могла читать его мысли.

– Ты прекрасна, а станешь ещё прекрасней, – заверил Принц. – Повторяй за мной: «Я, Маринелла, хочу обрести вечную молодость, но не готова платить за неё ни свободой, ни достоинством…»

Колдунья повторила с сомнением в голосе.

– Теперь прикажи акуле вынести любого утопающего, – сказал Принц дрогнувшим голосом.

Маринелла рассвирепела: глаза её снова покраснели, а пряди волос зашевелились, как морские змеи.

– Ах ты гадёныш, вздумал обмануть меня как простушку? На что ты рассчитывал?

Земля под Принцем пришла в движение. Ноги тут же утопли, и постепенно он погрузился по шею в холодный, тяжёлый песок. Что ж, по крайней мере, пока не больно.

Колдунья села совсем рядом с ним: её белые, круглые коленки оказались у него под самым носом. От неё пахло морской тиной.

– Так зачем тебе утопающий, говорящая голова? – Ей явно не хотелось расставаться с надеждой обрести вечную молодость.

– Для магии нужен тот, кто одной ногой в этом мире, а второй – в ином, – с трудом ответил Принц, вдыхая понемножку воздух перед каждым словом.

– Так это же ты и есть! – рассмеялась колдунья низким, грудным голосом. – Жестоко обманывать меня, за это можно жестоко поплатиться. – Она щёлкнула его по носу. – Ты не представляешь, Патрис, что такое старость для таких красавиц, как я. Мужчины сворачивали шеи, когда я проходила мимо, а затем, когда я стала колдуньей, с удовольствием тонули, чтоб оказаться у меня в услуженье. А потом, лет через шестьдесят, моряки, увидев меня, тонули уже от страха. И я много-много раз собиралась ползти к главному колдуну за его секретом, но так и не смогла. От этой внутренней борьбы я стала такой страшной, что уже и рыбы, бывало, шарахались. А потом появилась твоя мать. Моё избавленье. Эти пять лет стоили двухсот предыдущих, и мне становилось дурно при одной мысли о том, что крем однажды закончится. А теперь ты свалился с неба, подарил надежду и хочешь снова её отобрать. Мне потребуется время, чтоб придумать тебе достойную муку, прежде чем вернуть этому обгоревшему чурбану.

Она взяла пригоршню песка и бросила Принцу в лицо. Он чуть не вскрикнул от рези в глазах.

– Это я погорячилась, – усмехнулась колдунья. – Мне нравится твой взгляд… Эх, сколько раз я ловила на себе такой взгляд земных мужчин, но, кажется, пока не надоело.

– Неужели, – Принц попытался набрать побольше воздуха, – не было среди них того, чей взгляд ты променяла бы на всех остальных?

Ему удалось приоткрыть один глаз.

– Был, – ответила колдунья без сожаленья. – Он утонул. Ты напомнил мне его, когда бултыхался в воде. Хотя мне казалось, что я его совсем забыла.

– Ты пыталась его спасти?

– Как приятно это «ты»! – отметила Маринелла. – Да, пыталась, но тогда я ещё не умела так здорово плавать.

– И ты решила стать колдуньей?

– Нет, я всего лишь хотела последовать за ним. Но главный колдун предложил мне вечную жизнь без тоски по этому человеку, – она вздохнула. – А я забыла уточнить, подразумевает ли вечная жизнь вечную молодость.

– Какой он, главный колдун? – полюбопытствовал Принц.

Маринелла пожала плечами.

– Мне он явился в облике прекрасного юноши.

– И дал тебе зелье бессмертия?

– Зелье бессмертия? – рассмеялась колдунья. – Нет, он раздаёт ягоды – красивые и ароматные. – Её вдруг передёрнуло. – Ягода слишком большая, чтоб проглотить целиком, а когда раскусываешь, понимаешь, что ничего противнее и вообразить невозможно. Тухлое яйцо по сравнению с ней просто деликатес.

Принц невольно поморщился.

– А выплюнуть нельзя?

– Можно, но он предупредил, что второй попытки не будет, и я проглотила. И до сих пор во рту ощущается этот привкус.

Она склонилась к Принцу и выдохнула совсем рядом с его лицом. Принц понял, что она имела в виду. Ему отчаянно захотелось сплюнуть, но он сдержался.

– Но если ты поцелуешь меня по собственному желанию, – добавила Маринелла, – то этот вкус вскоре начнёт нравиться и даже манить – вот такие чудеса.

– Да, интересно, – согласился Принц и поспешил сменить тему, – почему ж ты не отказалась от вечной жизни, если с годами она стала такой мучительной?

– Твоя жизнь теперь тоже не сказка, но ты цепляешься за неё изо всех сил, – справедливо заметила колдунья. – А мне… мне нравится власть над морской стихией, ветрами и волнами, нравится топить корабли и выбирать самых симпатичных матросиков себе в прислугу. Так что с секретом вечной молодости я бы жила ещё тысячи лет.

Она сладко потянулась, но резь в глазах не позволила Принцу засмотреться.

– Ты можешь не только стать молодой, но и снова увидеть своего возлюбленного, – сказал он.

– Да-да, для этого мне и надо спасти утопающего. Или хотя бы увязшего по шею, не так ли?

Принц промолчал.

– Я не увижу его никогда, – добавила колдунья. – Он был хорошим человеком.

– Тогда точно увидишь. Даю слово.

– Да кто ты вообще, чтобы давать такое слово?

– Тот, кто видел настоящее бессмертие.

– Я не знаю, что ты видел. Но… – Она вскинула чёрные брови. – Могу увидеть.

Откуда ни возьмись, в её руке появилось небольшое зеркало в золотой оправе.

– Я смотрелась только в него, пока не заполучила крем твоей матери. Давай, покажи мне настоящее бессмертие.

Принц поглядел одним глазом в зеркало, но пока он видел там только себя. Начал усиленно вспоминать Колдуна после того, как тот появился рядом с ним в новом облике. И вдруг это воспоминание перетекло на зеркало, будто из откупоренной бутылки. И в нём показалось лицо Арбена – молодое, спокойное, радостное. «Запомни, Патрис: не стоит бояться смерти – бояться можно только бессмертия». Он исчез. Маринелла молчала. Принц почувствовал, что она поражена увиденным.

– Освободи пленных моряков, и ты сегодня же увидишь своего любимого, – повторил своё предложение Принц.

Маринелла отвернулась и долго смотрела на море.

«Арбен, – мысленно обратился Принц к бывшему колдуну, – ты слышишь меня?» Воскрешённое зеркалом воспоминание было настолько убедительным, что Принцу даже показалось, что его прадедушка где-то рядом. «Слышу и вижу», – прозвучало так же ясно, как речи Маринеллы под водой. «Помоги ей», – попросил Принц. Ответа не последовало.

– Я узнаю его голос… – сказала Маринелла тихо и удивлённо. – Он зовёт меня… И всегда звал.

Голос её слабел. Она хотела подняться, но не смогла. С трудом дотянулась до прикатившейся волны, и та придала ей сил. Маринелла что-то зашептала ей на незнакомом языке, и волна унеслась, поднимаясь всё выше. Колдунья обернулась к своему последнему пленнику.

– Чуть не забыла про тебя, – она улыбнулась и с этой улыбкой стала во сто крат прекрасней.

Она шепнула что-то песку, и он расступился. Принц смог вытащить руки, а потом выбраться целиком. Маринелла уже лежала бездыханная, но улыбка не сходила с её лица. Волна вернулась, заботливо омыла Принца от песка и забрала свою хозяйку. Принц поднялся, чтобы взять зеркальце. Он снял мокрую рубаху и уселся на тёплый песок, переполненный нахлынувшими чувствами.

Верил ли он в то, что предлагал Маринелле? И да, и нет: последний разговор с Колдуном уже давно стал для него скорее сном, чем явью. А сейчас даже этот остров, море и бирюзовое небо казались менее достоверными, чем та реальность, которая снова ему приоткрылась. И она давала душе такой мир и покой, с которыми не сравнится ничто на земле. Как же не хочется снова их потерять! Снова погрузиться в суету, страхи, обиды… Как это глупо, став свидетелем такого чуда, снова им поработиться. Жаль, что нет рядом Лили, чтобы разделить с ней пережитое здесь! Тогда в решающий момент, когда ему снова станет страшно и досадно, она бы напомнила ему обо всём.

На островах

Принц огляделся: волны уже сравняли яму, любопытные ящерки сновали между камней, пальмы грели свои лохматые верхушки на жарком солнце. Возможно, они с Лили останавливались здесь на обратном пути своего путешествия с проглодитами. Взяв зеркало, он попытался воскресить какой-нибудь эпизод, но не знал, за что зацепиться. Наконец вспомнил, что они с Лили перекусывали кокосом на таком острове. Он был очень сладкий, но жёсткий и застревал в зубах, поэтому они смешно причмокивали. И тут же картинка ожила в зеркале.

– Слушай, – говорил четырнадцатилетний Принц. – Всё забываю тебя спросить… Тогда, когда я потерял сознание во дворце колдуна, ты что-то кому-то обещала, нет?

Принц поведал ей о посмертном разговоре с Колдуном ещё на корабле, поэтому она не удивилась, лишь смущённо кивнула.

– Что именно? – уточнил Принц.

– Однажды расскажу.

– Почему не сейчас?

Лили вздохнула и после некоторых сомнений решилась:

– Я обещала Высшему магу, что больше никогда не усомнюсь в нём.

– Высшему магу? Кто это такой?

– Я точно не знаю. Знаю, что он столь же могущественен, сколь и добр.

– И столь же скромен, – рассмеялся Принц. – Никому не показывается. Так что не усомниться в его существовании сродни подвигу.

Лили покраснела, но ничего не ответила.

– То есть ты думаешь, это он меня спас? – осенило Принца.

Лили молчала. Она явно жалела, что согласилась удовлетворить его любопытство.

– Ох уж эти народные поверья, – снисходительно покачал головой Принц. – Няня тоже их любит.

Воспоминание закончилось. Принц рассмеялся над собой-подростком: над тем, как невпопад хмурил брови и старательно засучивал рукава, чтоб продемонстрировать мускулы на руках. К счастью, Лили не замечала его усилий.

Принц опомнился: здесь же скоро будет блюститель. Вслед за этой мыслью попытался пробиться страх, но что-то его не пустило. Удивительно: оказалось, что блюстителя можно бояться, а можно и не бояться. Жаль только, что это мало зависит от воли Принца. Каков шанс, что Лили обнаружит его здесь раньше? Он еле-еле согрелся, и теперь ужасно захотелось есть. Вожделенные кокосы висели высоко и не собирались падать. А в лазанье по деревьям Принц давненько не упражнялся. И всё-таки голод помог ему забраться. Он скинул кокос и осмотрелся: вычислил самый большой из ближайших островов и решил, что это должен быть Клосс – он крупнейший из Мурельской гряды.

На обратный путь Принцу недостало сил, и он разодрал ноги и руки в кровь из-за слишком быстрого спуска. Разбил кокос об камни, а он оказался совсем неспелым. Эта неудача серьёзно подпортила его мирный настрой. Жаль, что он столь уязвим. Принц снова вспомнил о блюстителе, и мысль о том, что горячие верёвки опять скрутят его, только уже без камзола, заставила сжаться от страха.

Может, попробовать вплавь? Принцу показалось, что он теперь дружен с морем, может, та же волна, что омыла его, вынесет на другой остров? Солнце клонилось к закату, нужно было решаться.

Принц убрал зеркало за пояс и поплыл. Царапины нещадно защипало. Рядом мелькнул знакомый плавник, сердце замерло: акула почуяла кровь и вот-вот разорвёт его на куски, но она покружила рядом и исчезла. Казалось, что и течение было на его стороне, но по мере того, как ослабевали силы, Принца покидала спокойная уверенность в благополучном исходе. Пожалуй, он захотел слишком многого. Оглянулся назад: до его острова было уже не ближе, чем до Клосса.

Лёг на спину, сделал глубокий вдох и попытался расслабить тело, чтобы отдышаться. Лежал и понимал, что стоит ему снова поплыть, как он начнёт тонуть. Без движения он быстро замёрз, расслабляться получалось всё труднее…

Принц перебирал в памяти всех, кто бы мог прийти ему на помощь, но не чувствовал, что его призыв достигает адресатов. И всё-таки чудесным образом паника отступила, Принц выдохнул и погрузился под воду. Наткнулся на что-то твёрдое и тут же узнал акулу. Так вот для чего она крутилась рядом, пока он упрямо покорял стихию. Акула подставила плавник и понеслась. Отпустила его, когда Принц коснулся тверди. Еле держась на ногах, он вылез на берег и не поверил глазам – ему навстречу бежала Лили. Принц был так счастлив её видеть, что даже стоявший поодаль Риччи не вызвал у него досады.

Лили не находила слов, но её глаза выражали так много, что слова оказались бы лишними. Она протянула руки, будто желая его обнять, но, видимо, постеснялась – ведь он был без рубахи. Принцу же очень захотелось её поцеловать, но не при свидетелях. К тому же у него зуб на зуб не попадал от холода.

– Ты замёрз? Тебе надо переодеться. Пойдём скорей, – наконец сказала Лили. И она повела его вглубь джунглей. Принц помахал рукой Риччи в знак приветствия, а тот остался на берегу.

Они шли по извилистой узкой тропе между исполинских деревьев, увитых лианами. Принц запрокинул голову, но верхушек разглядеть не смог из-за пышной зелени на более низких ярусах. Эти буйные заросли не пропускали ни солнечных лучей, ни ветра, поэтому в лесу было невероятно душно и пахло гнилью. То там, то здесь Принц замечал не известных ему насекомых, которые своими размерами внушали большое желание поскорее отсюда выбраться.

– Вы давно здесь? – спросил он Лили.

– Ковёр сразу принёс нас сюда.

– А что этот прохвост? Передумал присоединяться к брату?

Лили не сразу поняла, о ком речь.

– Ты о Риччи? Он сказал, что хотел стать шпионом, а не помощником колдуна.

– И ты поверила? – усмехнулся Принц.

– Да, мне кажется, он сказал правду.

– Какая ж ты наивная, Лили!

Досада вернулась: оставил их без присмотра на несколько часов, и Риччи уже успеть охмурить её.

– Вот так, ни с того ни с сего решил стать шпионом, рискнуть жизнью со скуки? – переспросил Принц.

– Он сказал, что жизнь с отцом была невыносима, – объяснила Лили. – Он молился о том, чтобы судьба послала ему шанс вырваться, и увидел его….

– Я не верю.

– А Порф, кажется, поверил.

– Кто такой Порф?

– Тот самый друг короля Апола. Мы идём к нему.

Они вышли на небольшую поляну, на краю которой стояла хижина из тростника, а перед ней сидел седобородый старик и чинил ковёр-самолёт. Руки его двигались очень ловко и в то же время плавно. Ковёр еле заметно вздрагивал с каждым прикосновением иглы. Старик поднял голову, и Принц поразился молодости его глаз и гладкой коже лба. Отложив ковёр в сторону, он поднялся с широкой улыбкой. Принц поклонился, а старец, прихрамывая, сделал несколько шагов навстречу и крепко обнял его.

– Здравствуй, Патрис. Рад тебя видеть. Сейчас мы тебя приоденем.

Он сходил к хижине и принёс широкую светлую рубаху без пуговиц.

– Спасибо. – Принц сразу накинул её.

– Присаживайся, отдохни.

Принц уселся на циновку рядом с хижиной. Ему хотелось на солнышко. Лили пристроилась рядом, на самом краешке.

Порф передал Принцу разломленный кокос. Тот с огромным удовольствием откусил сочную, белоснежную мякоть.

– На том острове они ещё не созрели, – заметил Принц, удивляясь тому, что Лили не расспрашивает его ни о чём.

– Да, у нас есть более ранние сорта, – ответил Порф.

– Как ты залез на такую высоченную пальму? – огорошила его Лили. – Это просто невероятно!

Принц чуть не подавился.

– Ты видела меня там на острове?

Лили покраснела.

– Да, мы видели. Через подзорную трубу…

– И вы спокойно наблюдали, как я там плевался песком? Но почему, почему вы не прилетели за мной? Маринелла чуть не превратила меня в морскую пену!

– Нет, совсем не спокойно, – попыталась оправдаться Лили. – Мы очень переживали, я очень хотела…

– Не сердись, Патрис, – вмешался Порф. – Ковёр-самолёт не мог лететь.

– А лодки у вас нет? Я чуть не утонул на обратном пути.

– Я направил к тебе акулу, но, видимо, ей следовало яснее обозначить свои намерения, – Порф еле заметно усмехнулся.

– Понятно, – пробурчал Принц. – А блюститель сюда не может попасть?

Порф покачал головой.

– Почему?

– Таков порядок.

Принц выдохнул. Неужели можно наконец расслабиться и никуда не нестись? Какое счастье! Но вместе со счастьем навалилась дикая усталость. Принц невольно огляделся, ища, на что облокотиться.

– Тебе нужно поспать, Патрис, – сказал Порф с заботой, – оставим разговоры на завтра. Лили проводит тебя к гамаку.

Принц с трудом поднялся и проследовал за Лили. Чуть дальше на границе джунглей было подвешено три гамака. Принц рухнул в ближайший. Лили накрыла его покрывалом.

– Как здесь хорошо, – только и успел вымолвить Принц.

Закрыв глаза, он в полусне почувствовал, что Лили гладит его по голове, убирая прилипшие ко лбу волосы.

Он проспал до позднего утра и не помнил снов, и даже события предыдущих дней – смутно. А разбудил его чудесный запах – на поляне горел костёр, а Лили что-то готовила. Рядом с ней, держа поднос, стоял Риччи. «Помощник образовался», – проворчал Принц. Резко вставать не хотелось, он сел и осмотрелся: кроме диковинных деревьев, перевитых лианами, вокруг росли кустарники – лиственные и цветущие. Между их яркими цветами порхали огромные бабочки. Их частенько опережали крошечные и куда болеепроворные птички с длинными клювами. Принц даже ущипнул себя на всякий случай – не снятся ли ему все эти чудны́е создания? Но тут до него донёсся смех Лили, и он, не выдержав, отправился к костру.

– Чем так вкусно пахнет? – поинтересовался Принц, подойдя ближе.

– Жареным кокосом, – ответила Лили. – И ванилью.

– Доброе утро, ваше высочество! – поприветствовал его Риччи безо всякого пиетета.

– Доброе, – буркнул в ответ Принц.

Будь он сейчас во дворце, тотчас отослал бы этого проныру подальше.

– Лепёшки готовы, можно пойти в тенёк перекусить, – сказала Лили, отирая лоб полотенцем.

Около костра действительно было невыносимо жарко. Как только Лили умудрилась просидеть около него так долго! Ведь она напекла целую гору лепёшек.

– Божественный вкус, – опередил Принца Риччи, когда они уселись в тени, – в жизни ничего подобного не пробовал.

– Очень вкусно, Лили, спасибо, – пришлось вторить Принцу.

– Какие запахи! – Порф будто вырос из-под земли.

Лили вздрогнула, но тут же протянула ему поднос.

– Угощайтесь, пожалуйста.

– М-м, вкуснятина, – похвалил Порф.

«Смешное слово», – подумал Принц.

– Патрис, позавтракаешь – заходи в гости, – пригласил Порф и снова оставил их втроём.

Принцу показалось, что для полного счастья ему не хватает только вывести Риччи на чистую воду.

– Как рука? – спросил он его.

– Рука? – не сразу понял тот. – Ах, да, всё хорошо, я уж и забыл.

– Забыл? – переспросил Принц в задумчивости. – Лили говорит, ты решил шпионить за своим сводным братом, зачем?

– Это было по вдохновению, – пожал плечами Риччи, с упоением жуя лепёшку, – я не отдавал себе отчёт… Я хотел помочь вам, попробовать помочь…

– Какое благородство – рисковать жизнью ради незнакомцев! – сыронизировал Принц.

– Да, сам себе удивляюсь, – Риччи сделал вид, что не заметил иронии.

– И не пожалел?

– Нет, конечно.

– И готов повторить свой подвиг?

Риччи снова не понял.

– Какой подвиг?

– Ну, это ж не последняя наша встреча с блюстителем, – пояснил Принц. – Или ты остаёшься на острове?

– Нет уж, тут я точно не останусь – скукотища.

– Конечно, тебе лучше остаться тут, – вмешалась Лили. – шпионить за блюстителем это самоубийство. Он захочет сделать тебя колдуном или что-нибудь вроде того и, если ты откажешься, убьёт не раздумывая.

– Бессмысленно меня пугать, – отмахнулся Риччи. – Страх мне давно неведом.

«Вот юный хвастун», – мысленно пожурил его Принц.

– А, может, Риччи и не откажется? – обратился он к Лили. – Бессмертие, могущество, свобода… Блюститель наобещает ему с три короба.

Глаза Риччи на мгновение загорелись, но он быстро спохватился.

– Я знаю, что такое жизнь в обмане и воровстве, – произнёс он с деланным сокрушением. – Не думаю, что жизнь в чёрном колдовстве намного лучше.

Лили одобрительно кивнула.

– Что-то мне не показалось, что ты сильно страдал, – заметил Принц. – Скорее, чувствовал себя как рыба в воде.

Риччи в конце концов надоело терпеть его намёки.

– Я не обязан тебе ничего доказывать.

– И то правда, – согласился Принц. – Лили, прогуляемся перед разговором с Порфом?

Поймав её адресованный Риччи виноватый взгляд, он окончательно разозлился.

– Хотя чего разгуливать…

И Принц, взяв сумку, отправился к хижине. Издалека заметил, что Порф прощался с другим посетителем – хлопал его по плечу, а тот чуть не плакал от радости. Порф скрылся в хижине, а мужчина, прикрывая глаза рукой и качаясь, направился к джунглям.

«Где он нашёл тут выпивку?» – озадачился Принц.

– Вам помочь? – обратился он к незнакомцу.

Тот произнёс что-то нечленораздельное, но по тону Принц понял, что помощь не нужна.

Он постучал в дверцу хижины.

– Заходи, дорогой.

Пригнувшись, Принц вошёл в скромное жилище старца. Оно состояло из круглого основания с дверью и окном и тростниковой крыши в форме конуса. Глиняные стены дарили приятную прохладу, а толстый слой сухих листьев на полу создавал уют. Из мебели Принц заметил лишь полку с несколькими книгами и сундук из тростника.

Порф уселся на полу, облокотившись о стену, и Принц последовал его примеру.

– Что такой хмурый? – улыбнулся Порф. – Не нравится на острове?

– Мне не нравится Риччи, – Принц подивился собственной прямоте. – Вы действительно ему верите?

– Надо верить, Патрис, – ответил Порф. – Чтобы он сам в себя поверил.

– То есть я был прав? – воодушевился Принц. – Он сочинил про шпионство и прочее?

– Патрис, твой дед всю жизнь жалел о том, что не поверил в его сводного брата. Может, попытаем счастья с Риччи?

Принцу не приходила в голову такая аналогия.

– Но это может нам дорого стоить, – возразил он.

– Что может быть дороже человеческой души?

– Он меня раздражает, я не в силах совладать с собой, – пожаловался Принц.

– Хотя бы попытайся. Попробуй взглянуть на него с сочувствием.

– Не вижу поводов его жалеть, – хмыкнул Принц. – И мне не нравится, что он ошивается рядом с Лили.

– Эта ревность – просто наваждение, – безо всякого упрёка ответил Порф. – Оснований для неё нет, ты прекрасно это знаешь.

Почему с Порфом так легко быть собой? Без страха быть осуждённым или осмеянным. Принц успокоился. Действительно, он вёл себя глупо. Вспомнил про мешочек от дедушки и достал его из сумки.

– Это дедушка просил передать вам.

Порф вынул из мешочка катушку с золотой нитью. По его трепетной реакции Принц понял, что эта вещица имела для него огромное значение.

– Можете рассказать, что это такое? – полюбопытствовал Принц.

– Эта нить – проводник боли, – поведал Порф. – Если я дам её человеку, испытывающему сильную физическую или душевную боль, то часть этой боли перейдёт мне.

– Хм. А если больно вам?

Порф отрицательно покачал головой.

– Такая нить есть у всех белых магов, – добавил он. – С её помощью они учатся разделять чужую боль, как это делает Высший маг.

– О, то есть теперь вы официально белый маг? – обрадовался Принц.

– Даже не знаю, – улыбнулся Порф. – Обычно её получают от Высшего мага, а не от друзей.

– Думаю, не принципиально, – высказал своё мнение Принц. – Дедушка ещё говорил, что вы дадите мне наставление. Что-то насчёт короны.

– Да, – подтвердил Порф. – Когда-то давно в Лакронии жил белый маг. Такой, какие рождаются раз в триста лет. Он работал ювелиром и мог сделать невероятно красивую вещь буквально из дорожных булыжников. Люди верили, что его вещи приносят счастье. А ещё им нравилось просто зайти к нему, поговорить, получить мудрый совет. Около него всем было тепло и спокойно. Королева узнала о нём от своей служанки, познакомилась и решила заказать корону. Старец трудился довольно долго, и корона вышла неземной красоты. Она стала последним произведением его искусства, и старец заповедал не вывозить её за пределы Лакронии, и тогда с королевством всё будет в порядке. Действительно, в последующие три года у короля родились два сына, хотя они с королевой уже отчаялись завести детей. И ещё двадцать лет Лакрония жила в мире и процветании.

– Ведь эта королева – мать Арбена? А как же война с Беницией за горную провинцию? – вспомнил Принц.

– Она случилась ещё до того, – ответил Порф. – Король умер, завещал трон любимому младшему сыну, а старший уехал, забрав корону с собой. Не исключено, что королева сама отдала её как оберег. С тех пор Лакронию сотрясают все те несчастья, о которых ты знаешь. И вот нам с твоим дедом пришла в голову идея: не отыскать ли эту корону и не вернуть ли её в Лакронию.

– А известно, где она сейчас?

– Мы думали, что Арбен распростился с ней сразу по вступлении в колдовское звание, то есть отдал Маринелле. Но сейчас я разговаривал с матросом, который служил у неё много лет, а он ничего подобного не видел.

– Это тот мужчина, который только что вышел?

– Да, это один из её пленников. Волна вынесла его к нашему берегу. Он совершенно отвык от воздуха, дневного света и даже ходить разучился. Я ему посоветовал ненадолго вернуться в море.

– Он и говорить разучился, что же он мог вам рассказать?

– Ты же общался с Маринеллой без слов, – напомнил Порф.

– Мне показалось, или вы старые знакомые?

– Не показалось, – подтвердил Порф, но не стал пускаться в подробности.

– Где же тогда может быть корона?

– Я предполагаю, что Арбен расплатился короной с ледяным колдуном за то, что тот заморозил воспоминания о матери, – ответил Порф.

– Кажется, он хотел вернуть свою плату обратно, – припомнил Принц. – Значит, я отправляюсь к нему?

– Вы отправитесь с Лили. Иначе ты рискуешь быстро замёрзнуть, – пояснил Порф.

– Как скажите. Я готов.

– Подожди. Мне нужно закончить штопку ковра. А ещё я хотел тебя кое с кем познакомить. – Порф поднялся.

Пройдя поляну, они углубились в джунгли по новой узкой тропе. Принц с трудом поспевал за Порфом, так как не привык ходить босиком, тем более по такому непредсказуемому лесу. Он пыхтел, с усилием вдыхая густой, влажный воздух джунглей, но стеснялся просить старца идти помедленней.

– Я хотел спросить, – он попытался задержать Порфа разговором, – каким образом блюститель выслеживает нас?

– Вас выслеживает главный колдун, – не оборачиваясь, ответил Порф, – он знает наши страсти и слышит их голос на любом расстоянии. От него Бенедикт узнаёт, где вы находитесь. Но это требует некоторого времени.

Принц вскрикнул, так как прямо перед ними с лианы свесилась огромная змея. Но Порф погладил её по голове, и Принц понял, что она за тем сюда и явилась.

– А почему всё-таки блюститель не может попасть на этот остров? – снова крикнул вдогонку Порфу Принц.

– Высший маг запретил, – ответил тот.

– Вот как! – обрадовался Принц и зашагал бодрее. – Значит, ему подчиняются не только белые маги?

– Он никого не подчиняет, просто устанавливает порядки.

«Странные порядки, – подумал Принц с досадой. – Почему тогда было не закрыть колдунам вход в Лакронию или вообще не запретить людям становиться колдунами?».

– Я уверен, что однажды мы сможем задать Высшему магу любые вопросы, – будто прочёл его мысли Порф и, помолчав, добавил, – но не уверен, что захотим.

Они вышли на опушку с такой же хижиной, как у Порфа. Только вокруг неё было сложено много скарба: Принц разглядел вязанки тростника, рулоны ткани, глиняную посуду, разнообразные инструменты. А перед ней сидел крепкий загорелый мужчина лет пятидесяти и шил что-то из кожи.

– Это наш плотник, гончар и вообще мастер на все руки, – отрекомендовал его Порф.

Завидев гостей, мужчина поспешил им навстречу. Его лицо показалось Принцу знакомым, но где он мог его видеть?

– Здравствуй, Патрис, – слегка поклонился ему мужчина. – Как же я рад тебя видеть.

– Дядя Мегрель, – осенило Принца. И он обнял его. – Ты до сих пор здесь?

– А где ж мне быть?

– В странствиях, – пожал плечами Принц.

– Какие странствия! – рассмеялся тот. Он смеялся совсем как отец. – Я же не переношу качку. Сюда-то еле добрался.

Порф тем временем критически осматривал дядино творение из кожи.

– И чем ты тут занимаешься?

– Живу, тружусь, иногда читаю…

– Не думал вернуться?

– Я отправлюсь вместе с тобой, когда придёт время, – ответил дядя.

– На встречу с блюстителем?

Он кивнул.

– Честно говоря, он пострашнее колдуна из башни. – Принц смутился из-за невольного намёка на побег дяди – тот промолчал.

– Ты тоже стал магом? – сменил тему Принц.

– Что ты! – отмахнулся дядя. – Я просто работник. Но наше единство – это то, что мы можем противопоставить Бенедикту.

Принц почувствовал, что очень рад этой новости – оказаться бок о бок с дядей в этой битве немного спокойней.

– Лучше всё-таки капюшоны, а не шапки, – сказал вернувшийся Порф и повёл Принца обратно.

– Удачи в поиске короны! – крикнул дядя вслед.

«Порф, корона, дядя… – размышлял Принц по пути назад. – И Высший маг, устанавливающий порядки. Может, наше положение не так уж безнадёжно, как казалось вначале?»

Вернувшись к их стоянке, Принц застал там одного Риччи – тот лежал в гамаке и что-то насвистывал, будто переговариваясь с обитателями джунглей.

– А где Лили?

Риччи пожал плечами.

Принца, конечно, покоробило то, что этот нахал даже не счёл нужным подняться, но он пересилил себя:

– Послушай: если уж ты решил шпионить за блюстителем и не отказываешься от этой безумной идеи, то, может, нам стоит продумать некий план?

– Не, – помотал головой Риччи, – планы категорически не для меня. Я мастер импровизации.

– Ну хорошо, – не стал настаивать Принц. – Давай так. У блюстителя в плену Даниэль, мой верный помощник и друг. Возможно, ты поможешь ему освободиться или просто передашь слова поддержки и ободрения? Скажи, что всё идёт по плану.

– Если не забуду, передам. А какой у вас план? – заинтересовался Риччи.

Принц усмехнулся.

– У нас никакого, но у Высшего мага он наверняка есть. К тому же колдун один, а нас набирается целая команда, так что… Но обнадёживаться всё равно не стоит. Ладно, пойду поищу Лили.

Принц отыскал тропинку, по которой они пришли с пляжа. Насколько искренне прозвучали его слова? А вдруг Риччи тоже делал выбор между добром и злом, а Принц тогда набросился на него и подтолкнул к худому? И потом, став колдуном, он ему скажет: «Помнишь, в тот день, когда ты проснулся на острове? Впервые в жизни я решил сделать что-то хорошее, а ты не поверил!» Принц хмыкнул.

Лили сидела на скалистой части берега, в теньке. Порф дал ей новую одежду, чтоб было легче перенести жару, – длинную светлую рубашку с широким вырезом, которую Лили подвязала поясом с прежнего платья. Ветер трепал распущенные кудряшки, а волны, разбиваясь о камни, дотягивались до неё лишь брызгами. Принц стоял поодаль и любовался – Лили его не замечала.

– Привет, – наконец поздоровался он.

– Привет, – отозвалась она рассеянно.

– Жарко тут, но мы скоро освежимся – полетим к ледяному колдуну искать корону, которая, возможно, обеспечит Лакронии мир и спокойствие, – объявил Принц.

– Хорошо.

Лили даже не полюбопытствовала ни о короне, ни о путешествии.

– О чём думаешь? – спросил Принц.

– Думаю, что приготовить на обед, – улыбнулась Лили и снова уставилась вдаль.

– Ладно, извини, что отвлёк.

Принц развернулся и пошёл вдоль берега. К счастью, солнце скрылось за облаками, а идти босиком по краю воды – одно удовольствие в такой день. Принц знал, что Лили догонит его, и не ошибся. Он взял её за руку и порадовался, что пляж такой длинный. Она наверняка покраснела, но он не стал проверять. Забавно, что молча им гораздо проще быть рядом. Теперь Принц любовался босыми ножками Лили и очнулся, когда они дошли до следующего скалистого выступа в море.

– Лепёшки очень сытные, я ещё не проголодался.

– Я тоже, – улыбнулась она.

И они побрели обратно, не размыкая рук.

– Так о чём ты думала? – рискнул Принц.

Лили вздохнула и остановилась лицом к морю. Принц тоже попробовал окинуть взглядом бескрайний простор: глубоко-синее море в белых барашках и ослепительно-синее небо в белых облаках – кто же создал такую красоту? И отчего Принцу она кажется равнодушной, безучастной к его переживаниям?

– О том, почему нам так сложно верить, – прервала его размышления Лили. – После всего, что с нами случилось… Тогда, в зимнем дворце, когда ты лежал почти неживой на руках Короля, я обещала Высшему магу, что больше не усомнюсь в нём… Я ведь отказала ему в доверии из-за того, что маме становилось всё хуже, несмотря на все мои просьбы и старания. И он вернул тебя. И отца. А потом ты отдалился, перестал со мной общаться, и я снова роптала: «Почему так? Неужели я всё себе придумала, намечтала?» А то, что произошло с Маринеллой? Как можно после этого усомниться? Или просто бояться? А я боюсь…

Лили говорила сбивчиво, но Принц её прекрасно понимал.

– Чего именно?

– Боюсь, что мне уже будет нечего пообещать, если… – Лили не осмелилась произнести, но Принц понял, что она боится за него. – Я ведь и то обещание плохо выполнила. Сегодня ночью мне не спалось, и я слышала, как Порф плакал, стоя на коленях около своей хижины. О ком он плакал?

– Почему ты не спросишь его?

– Потому что боюсь.

Ветер поднял с открытой спины кудряшки, и Принц заметил что-то странное на коже – она была будто натянута лоскутами.

– Что у тебя со спиной? – испугался он.

– Обожглась в детстве, – ответила Лили. – Некрасиво, да? Почти вся спина такая.

Принц положил руку ей на шею – обожжённый участок оказался под ладонью. Лили вздрогнула.

– В тебе нет ничего некрасивого, – заверил Принц.

Он склонился над её макушкой – волосы пахли костром и кокосом. Жилка под его рукой выдала, как сильно билось её сердце. Он уже хотел развернуть Лили к себе, но откуда ни возьмись перед ними закрутился ковёр, хвалясь заплатками.

– Его заплатки симпатичнее моих, – грустно пошутила Лили.

– Кому как, – заметил Принц. – Ну-ка, опробуем.

Они сели на ковёр, и он прокатил их над островом, правда, не поднимаясь высоко. Принц обнял Лили за плечи, а она прижалась головой к его щеке. Он не удержался и поцеловал её в лоб. С высоты было видно, что на острове не менее десятка опушек с хижинами, но Принца не заинтересовали их жители. Хорошо бы ледяной колдун жил где-то далеко: сердце запрыгало в груди от перспективы остаться с Лили наедине подольше.

– Нам пора, – сказал Принц. – Поедем к Порфу одеваться.

Порф сидел у хижины и чистил большой то ли фрукт, то ли овощ. По форме и цвету он напоминал тыкву, а в середине виднелись странные чёрные косточки, похожие на лягушачью икру.

– Перекусите на дорогу, – Порф отрезал Принцу дольку, убрав косточки, – фрукт напомнил по вкусу морковку, только гораздо нежнее. – А ещё вам нужно одеться потеплее. Мегрель всю ночь мастерил для вас одежду.

Порф указал на две огромные шубы с капюшонами, такие плотные, что они стояли прислонённые к хижине. Рядом красовались две пары сапог.

– Когда прилетите, – продолжил Порф, – спрячь ковёр под одежду, чтоб не околел. Вообще времени у вас будет мало, не обольщайтесь его спокойными манерами и не слушайте его историй. Будьте вместе, согревайте друг друга. Если почувствуете, что перестали ощущать холод, бегите со всех ног.

– Может, нам взять с собой огниво? – предложил Принц.

– Возьми на всякий случай, но я бы не советовал провоцировать колдуна.

– Кстати, – вспомнил Принц, – я хотел спросить: не получится ли убить блюстителя водой?

– Нет, – покачал головой Порф, – вода причинит ему сильную боль, но не нанесёт ущерба. Только разозлит. Он ненавидит боль. После пережитых мучений он больше не хочет их терпеть ни секунды.

– И всё-таки у каждого из них есть слабое место, – заключил Принц.

– Не совсем так, Патрис, – поправил Порф. – То, что они считают слабостью, на самом деле остаток их силы. Никому из них не дано стереть человеческое до конца. Для того, чтобы творить зло, силы не нужны. Силы нужны для добра, и у них осталось по капельке. Арбена спасла любовь к матери, Маринеллу – чувство собственного достоинства. Насколько я знаю, у ледяного была возлюбленная. А что делать с огненным, наверное, знает только Высший маг, и мы должны довериться ему. Возможно, нам придётся смириться с тем, что в наших сердцах слишком мало любви, чтобы противопоставить его огненной обиде.

Принц переглянулся с Лили: сейчас ему казалось, что любви в его сердце больше, чем достаточно. И тут подоспел Риччи. Он принёс его сумку и плащ, а ещё большой кокос. Принц забрал свои вещи.

– Хотите взять с собой в дорогу? – Риччи протянул Лили кокос.

Она засомневалась, но Порф сам передал его.

– Берите, берите – пригодится.

– Как ты достал его? – поинтересовалась Лили в знак благодарности. – Неужели залез на пальму?

– Ещё чего – повторять сомнительные подвиги! – хмыкнул Риччи. – Я попросил обезьянку, и она любезно согласилась.

Заметив неподдельное удивление на лице Лили, Принц не выдержал:

– Кокос любезно упал – Риччи любезно принёс.

– По себе судишь? – ухмыльнулся Риччи.

Он свистнул, и из джунглей кто-то отозвался. Ушастая рыжая обезьянка с юркими глазками протянула лапу и, получив кусок лепёшки, стрелой взобралась на пальму и открутила орех. Лили была в восторге.

– Хочешь погладить её? – спросил Риччи.

– Нам пора, – сказал Принц и расстелил ковёр.

Но Лили не услышала, увлёкшись обезьянкой.

– Лили! – позвал Порф.

Но за смехом Риччи она снова не расслышала. Принц подошёл вплотную к Риччи.

– Ты что, оглох? Мы уезжаем.

– Я тоже? – изобразил удивление Риччи.

У Принца сжались кулаки.

– Я готова, – поспешила сказать Лили, но опоздала.

Принц сам не помнил, кто кого толкнул первым, видимо, желание поколотить друг друга было у них одинаково велико. Принц также не понял, в результате чего он оказался лежащим на траве. Хотя он чувствовал превосходство в физической силе, драться на кулаках не умел – только на шпагах, и, сколько он ни вскакивал, сколько ни бросался на Риччи как разъярённый тигр, тот быстро укладывал его на лопатки. Да ещё и смеялся:

– Ваше высочество, вы когда последний раз дрались? Я вас не больно уронил?

Лили что-то кричала, звала на помощь Порфа, но Принц видел краем глаза, как тот лишь махнул рукой. Не дождавшись помощи, Лили сама встала между ними. Большего унижения Принц не мог себе и представить.

– Подурачились и будет, – сказал Порф. – Пора в дорогу.

Он накинул Принцу на плечи шубу, тот молча сел на ковёр и даже не подал руку Лили. Риччи не преминул этим воспользоваться.

– Пусть ковёр сделает крюк, – крикнул Порф вслед, – в таком состоянии тебя гораздо проще выследить.

Принц не отреагировал, а Лили села рядом и накинула плащ на обоих.

Внутри всё клокотало: как можно было так глупо, так позорно себя повести? Риччи, конечно, сейчас просто ликует.

– Предупреждаю, – сказал он Лили. – Если ты когда-нибудь снова позволишь себе встать между мной… я за себя не ручаюсь.

– Прости, – ответила она. – Это я виновата, всё сделала не так.

– Именно, – подтвердил Принц, отчего на душе стало ещё паршивей.

Ему хотелось рычать и драться. Он даже подумал о том, не повернуть ли обратно, – ведь ни один его удар не достиг цели.

Лили нащупала и взяла его за руку, сжатую в кулак. Но кулак не разомкнулся, и она убрала её. Вот тебе и романтический полёт. Что ж, может, оно и к лучшему: ледяному колдуну с ним не справиться, покуда внутри кипит эта горючая смесь ревности, досады и гнева.

Ледяной колдун

Перелетев море, они понеслись над неизвестными городами и деревнями. Они не успевали их разглядеть и сравнить со своими, но сам воздух отличался от привычного. Даже небо казалось новым, чужим. Рельеф становился всё более гористым. Здесь тоже встречались поселения, но дома выглядели очень необычно – они были похожи на походные шатры, только из более плотных материалов. Огромные стада овец причудливыми узорами бежали по долинам. Затем появились высокие горы с заснеженными вершинами, и ковёр направился к одной из них. Там, на белом плато возвышался ледяной дворец, сверкавший на солнце всеми цветами радуги.

Ковёр высадил их у широкой ледяной лестницы. Принц свернул его и вместе с плащом спрятал под полой шубы. Начали аккуратно подниматься. Принц надел варежки – благодаря им, он мог держаться за ледяные перила, а Лили держалась за него. Пронизывающий ветер едва не сбивал с ног. Отчаявшись найти лазейки в шубах, он ударил в лицо сотнями ледяных иголок. Принц с Лили наклонили головы как можно ниже и задержали дыхание. Наконец лестницу одолели, а вот массивные ледяные двери открыть не получилось. Принц заметил сверху гирлянду из ледяных колокольчиков и провёл по ним рукой. От их хрустального звона двери отворились, и гости ступили в зал, где оказалось гораздо холодней, чем снаружи, даже несмотря на отсутствие ветра. Это была просторная и совершенно пустая комната из чистого льда. Единственным украшением служили резные окна с тончайшим льдом вместо стёкол.

Лили вскрикнула: прямо перед ними появился молодой человек с невероятно бледной кожей, светлыми волосами, зачёсанными назад, и бесцветными глазами под белыми пушистыми ресницами.

– Здравствуйте! – поздоровался он звонким голосом, при этом пар изо рта не шёл. – Меня не предупреждали о вашем визите. Чего изволите?

– Мы ищем ледяного мага, – ответил Принц.

– Вы его уже нашли.

– Колдун из Лакронии, – вспомнил Принц свою заготовку, – просил меня вернуть его плату, так как заморозка не сработала.

– Вернуть плату? – колдун наморщил лоб. – То бишь корону? Но это невозможно. У меня её нет.

Принц не слишком расстроился – уж больно хотелось поскорее убраться из этого дикого холода.

– Где же она, позвольте узнать? – спросил он.

– Возможно, она у алмазного колдуна, – ответил колдун. – Мне ведь и не нужна была никакая плата, но Арбен счёл символичным оставить её здесь. А меня корона тревожила, бередила, и я предпочёл избавиться от неё. Алмазный колдун страдает непомерным тщеславием и теперь гордится тем, что он единственный на свете колдун, который может надеть эту корону. Но это было давно. Не удивлюсь, если и он уже распрощался с ней. Хотя я вообще ничему не удивлюсь.

Его монотонный голос будто гипнотизировал – хотелось слушать его дальше.

– А не подскажите, где нам его найти? – робко спросила Лили. У неё уже зуб на зуб не попадал.

– Я знаю, где его найти, – ответил Принц. – Спасибо за столь любезный приём, нам пора. – Принц поклонился колдуну.

– Куда ж вы так спешите? – равнодушно поинтересовался тот. – Вы даже не осмотрели дворец.

В этот момент в дверном проёме на противоположной стороне показалась человеческая фигура – мужчина в белом заглянул в зал и прошёл мимо.

– Во дворце живёт кто-то, кроме вас? – спросила Лили.

– Да, конечно. Я построил его семь лет назад, с тех пор шестерых человек удалось спасти от отчаянья и привести сюда.

– Шестеро это ведь немного, да? – уточнил Принц.

– Наверное, да, – согласился колдун. – Люди не очень охотно расстаются со своими страстями и переживаниями, разве что с непомерным горем или разочарованием.

– Зачем вам кого-то спасать, если вы не испытываете сочувствия? – полюбопытствовал Принц.

– Да, я помогаю не из сочувствия, а просто потому, что я теперь так устроен, таков мой инстинкт. Сейчас я попытаюсь вас заморозить, сам не зная, зачем мне это надо.

Принц и Лили переглянулись и невольно сделали шаг назад.

– Что ж, нам и правда пора, – снова сказал Принц и поклонился. Он потянул Лили за руку, но она, видимо, так окоченела, что не смогла двинуться с места.

– А вас тоже кто-то спас от отчаянья? – спросила она колдуна.

– Да, конечно. Главный колдун. Я был очень чувствительным и впечатлительным ребёнком, – неожиданно разоткровенничался колдун. – А ещё влюбчивым. Я влюбился в прекрасную соседку, Аниту, до безумия, – он произносил эти слова столь безучастно, что было даже трудно вникнуть в их смысл. – А она смеялась надо мной, потому что многие надо мной смеялись. А потом она вышла замуж за другого, недостойного, и тогда я чуть не сошёл с ума: меня сжирали ревность, зависть, гнев…

– Как я вас понимаю, – усмехнулся Принц.

Колдун приложил руку к его сердцу и отдёрнул её, будто обжегшись. Некоторое время он молчал, прикрыв бесцветные глаза, а Принц ощутил приятное освобождение. Он взглянул на Лили, чтоб удостовериться, и да, он почти ничего не почувствовал, а она ни капельки не покраснела. Вспомнил драку с Риччи – никакой ярости, блюстителя – никакого страха. Пожалуй, это имело смысл. Ведь скуки в ледяном дворце наверняка тоже не чувствуют.

– Чем же вы тут занимаетесь? – поинтересовалась Лили, снова оглядев пустой зал.

– Живём, – пожал плечами колдун.

– Разве это жизнь?

– Чем не жизнь? Остальные колдуны отдаются во власть своих страстей, а я не завишу ни от зла, ни от добра.

– Вы можете творить добро? – удивился Принц.

– Я могу творить что угодно, – без бахвальства ответил колдун. – И я не знаю ни страданий, ни страхов, ни угрызений совести.

– Но и счастья, радости тоже, – продолжила Лили.

– Конечно, – согласился колдун. – Но разве земные радости действительно радостны? Я помню, что они всегда отравлены тоской быстротечности, ограниченности или чувством вины. А моя безрадостность не отравлена ничем.

– Но есть радости неземные, – возразил Принц. Воспоминание о том покое, которое он испытал на острове, согрело сердце. – И в них нет ничего из того, что вы перечислили.

– Неземные радости? – переспросил колдун. – Если они неземные, то они не для нас.

– Они нам доступны, я точно знаю, – Принц постарался не отпускать тепло. – И вам тоже.

Колдун равнодушно промолчал.

– А в чём же смысл такой жизни? – не унималась Лили.

– А вашей?

– Наверное, в любви, – тихо ответила она.

– А моя жизнь самодостаточна, не нуждается в дополнительных смыслах.

Закатное солнце окрасило дворец и даже воздух в нём в изумительный персиковый цвет.

– Какая красота! – видимо, Лили тоже попыталась себя согреть. – Вы в одиночку построили это дворец?

– Да, – ответил колдун, – но я уже давно не различаю, что красиво, а что нет. Пойдёмте, я покажу вам другие комнаты и заодно расскажу об алмазном колдуне.

Принц и Лили, сами того не желая, последовали за ним.

– Он родился последним ребёнком в большой семье, – начал колдун, когда они вышли из зала в длинный ледяной коридор, – но у родителей не хватило на него ни душевных, ни физических сил. Они даже не потрудились придумать ему имя – звали просто Последышем или Посликом. Неказистый увалень с большими ушами, над которым смеялись и издевались все, кроме дедушки (тот звал его Малышом), но дедушка умер, и его единственным утешением стали тщеславные мечтания: он воображал себя великим полководцем, мореходом, учёным, певцом, мечтал о том, что сделает карьеру и заставит родных раскаяться в пренебрежительном отношении. Сначала он мечтал лишь по ночам, а потом и днём стал погружаться в грёзы. Его пытались заставить работать: ругали, били, лишали еды. В конце концов он убежал из дома и чуть не помер с голода, когда главный колдун пообещал исполнить все его желания и даровать бессмертие, если тот сначала выполнит его указанья. Послик согласился. Главный колдун дал ему красивое и оригинальное имя – Солуджан. Но радость была короткой – оказалось, что оно переводится как «червяк». Так вот, сначала главный колдун растоптал остатки его самоуважения, заставляя делать всякие унизительные и гадкие штуки (я впоследствии заморозил эти воспоминания), а потом дал ему власть превращать в золото и алмазы всё и вся. Тогда он построил свой первый дворец и привёз родных и соседей полюбоваться на него.

– Они впечатлились? – полюбопытствовал Принц.

– Конечно. Просили разрешения остаться с ним, но он заставил их на коленях молить о прощении, а после прогнал.

– Гр-грустная история, – сказала Лили, стуча зубами.

– Обычная, – отозвался колдун.

Они шли ледяными коридорами, уже не чувствуя ни рук ни ног. Где-то на задворках сознания свербела мысль, что надо поскорее бежать отсюда, но воля их ослабла. А вот послушно следовать за колдуном не требовало никаких усилий.

– Не волнуйтесь, вы скоро перестанете мёрзнуть, – успокаивал колдун, – то есть перестанете ощущать холод.

Звучало утешительно, о наказах Порфа оба забыли напрочь. Колдун завёл их в комнату, которая, с одной стороны, напомнила Принцу его кладовку, с другой – комнату в башне Арбена. Здесь стояли сундуки, ломящиеся от драгоценностей, а на полках – сосуды, свёртки, книги – все покрытые инеем.

– Плата за заморозки? – догадался Принц.

– Да, – подтвердил колдун, – всем почему-то кажется, что хорошо оплаченная заморозка действует лучше. Они не знают, что на самом деле расплачиваются частичкой души.

– То есть они расплатились, но не остались? – уточнила Лили.

– Да. К кому-то я приходил сам, если слышал зов. К тому же ко мне обращались большинство колдунов. Так что у меня тут не только золото-брильянты.

Принц заметил на одной из полок знакомый по виду перламутровый сосуд.

– Я такой где-то видел.

– Сосуд страхов, – поведал ледяной. – Это трусливый колдун рассовал свои страхи по склянкам и раздаёт всем подряд.

– Трусливый колдун? – переспросил Принц.

– Мы так зовём его между собой, – объяснил колдун. – Для остальных он страшный и ужасный. Только и делает, что нагоняет страхи на людей.

– А кувшина смелости у вас нет? – усмехнулся Принц.

Ледяной отрицательно покачал головой.

– А что в этом? – Принц указал на странного вида перекорёженную чёрную бутыль.

– Боль, – коротко ответил колдун.

– Чёрный туман? – Принц вспомнил, как Арбен угрожал Робину пытками.

– Точно, – подтвердил колдун. – Повелитель боли оставил в подарок.

– Он колдун? – спросил Принц.

– Да. У него тоже занятная история. В детстве он стал свидетелем издевательств ребят над какой-то зверушкой и с тех пор старался избегать любых ситуаций, которые грозят причинить боль: не бегал, чтоб не ушибиться, отказался от сладостей, узнав, что от них могут болеть зубы… Но страх боли рос вместе с ним. И когда главный колдун предложил ему стать повелителем боли, он согласился без раздумий.

– И теперь он мучает людей? – предположил Принц.

– Напротив. Он забирает у некоторых страдальцев боль в свои склянки.

– То есть творит добро? – не мог поверить Принц. – И главный колдун ему позволяет?

– С болью, ваше высочество, всё очень неоднозначно, – вздохнул колдун. – С одной стороны, главного колдуна радуют любые человеческие страдания, а с другой – из-за них он слишком часто теряет тех, кто у был него на хорошем счету. Он сам и придумал освобождать их, выбрал повелителя боли, запретил ему под страхом ужасных мучений действовать из сострадания и приказал отдавать эти бутыли колдунам.

– Как же он выбирает, к кому и когда прийти? – допытывался Принц.

– Хороший вопрос, – колдун поднял бесцветные глаза к высокому ледяному потолку. – Его влечёт сильная боль. Но я не знаю ни одного случая, чтобы он прибыл незамедлительно. А без этого смысл всего предприятия, на мой взгляд, теряется. Так что у меня закралось подозрение, что выбирает на самом деле Высший маг. Но это лишь догадка.

– Но она на чём-то основана? – не отставал Принц.

– Я однажды отправился по зову одного страдальца, а повелитель боли меня опередил, – объяснил колдун.

– Мне кажется, этот человек приходил и ко мне, – тихо сказала Лили. – Когда я обожглась. Было очень больно, я не могла спать, время от времени впадала в беспамятство. Мамочка тогда чуть не лишилась рассудка. И вот в полусне я увидела незнакомого человека и запомнила его странный взгляд – добрый, сочувствующий, но испуганный. После этого видения боль совсем не прошла, но стало значительно легче, я смогла уснуть.

– Это был он, – кивнул ледяной.

– Но Лили уж точно не могла быть на хорошем счету у главного колдуна, – усмехнулся Принц. – Неужели он не догадывается о том, что его изобретение используется во благо?

– Точно – не точно – не нам судить, – отозвался колдун. – И благо – понятие спорное. А я уже давно потерял интерес к этим абстракциям, а также к играм колдунов и магов.

– А зачем вам эта бутыль? – спросила Лили.

– Мне она, конечно, ни к чему. Я заморозил его сердце, а он, набрав первую бутыль, прислал её мне. Кстати, она уже пуста. Один из моих жильцов уронил её и оттаял: понял, что его предыдущие страдания не так страшны, как ему казалось при обращении ко мне.

– Он погиб? – дрожащим голосом спросила Лили.

– Зачем сразу трагедии? – колдун похлопал белыми ресницами. – Он просто покинул дворец.

– Ясно, – сказал Принц. – А вас, значит, можно позвать, когда больно?

– Можно, – ответил колдун, – но не обещаю, что приду. Я должен услышать не вопль о помощи, а ропот, отчаяние, готовность душу отдать за то, чтобы мука прекратилась. А вообще, я могу хоть сейчас заморозить болевой центр в голове. – Он ткнул ледяным пальцем Принцу в лоб – и сразу перестало ломить от холода пальцы рук и ног. – Вы больше никогда не испытаете физической боли, но рискуете преждевременно отправиться в мир иной.

– Почему?

– Потому что боль даёт знать о недуге. Отсутствие этих сигналов чревато запущенной болезнью.

Принц вздохнул: никак не получалось найти достойную замену утраченному леденцу.

– От чёрного тумана нет защиты? – всё-таки спросил он. – Я слышал про магические леденцы…

– Мне ничего не известно про леденцы. Скорее всего, это изобретение белых магов.

Принц кивнул.

– А что в этом сосуде? – Лили указала на изящный красный пузырёк.

– Любовный напиток – плата одной колдуньи за заморозку воспоминаний о безответной любви, – поведал колдун. – Она занимается тем, что заставляет людей путать любовь со страстью, подговаривает их стремиться к обладанию вместо самоотдачи. Предлагает желающим воспользоваться напитком. Достаточно одной капли, чтобы влюбить в себя примерно на год, потом можно повторить. Берите, мне опять же без надобности.

– А у неё уже есть, – пошутил Принц. – Она трудится на королевской кухне и подмешивает его в профитроли.

Он порадовался, что ему всё-таки удалось вызвать лёгкий румянец на щеках Лили.

– А нет ли у вас чего-то типа лакронской короны? – обратился Принц к колдуну.

Тот, задумавшись, пошёл вдоль полок и вернулся с едва светящимся цветком в стекле.

– Цветок правды.

– Он заставляет говорить правду? – предположил Принц.

– Говорить, видеть, слышать правду… Тех, кто вдохнёт его аромат.

– И вас?

– У меня заморожено обоняние.

– А можно мне понюхать? – потянулась к нему Лили.

– Не нужно, – спокойно, но твёрдо ответил колдун.

– А от кого он вам достался? – поинтересовался Принц.

– От моего предшественника, – ответил колдун. – На этом месте раньше был другой ледяной дворец. Насколько мне известно, его хозяина однажды призвала невообразимой красоты принцесса. Она, заливаясь слезами, рассказала о том, что отец выдаёт её замуж за безразличного ей человека, а любимый её предал. Она просила заморозить все чувства. И отдала этот цветок.

Принц ощутил такой жар в груди, что схватился за сердце.

– Он исполнил её просьбу? – спросил он дрожащим голосом.

– Да, она вышла замуж по велению отца, но чары продержались недолго, так как колдун сам влюбился в прекрасную принцессу и погиб. Все богатства растаяли, кроме цветка.

– Эта принцесса – моя мама, – сказал Принц. – Можно мне забрать его?

– Пожалуйста, – пожал плечами колдун. – Но я подморожу его на тот случай, если вам вздумается открыть его раньше времени.

И цветок покрылся толстым слоем льда.

– А что случится, если его понюхает алмазный колдун? – спросила Лили.

– Думаю, он погибнет, – ответил ледяной. – Он живёт лишь верой в свою исключительность и превосходство. Правда его убьёт.

Принц убрал цветок в сумку. Пока они возвращались в зал, жар в груди угас. Колдун начал рассказывать трагические истории жильцов ледяного дворца, но они уже не трогали сердце. Более того, Принц заметил, что ему и правда почти не холодно. «Какое хорошее, спокойное место, просто мечта… Осталось прояснить лишь один вопрос, и можно выбирать комнату».

– У вас очень хорошо, – сказал Принц. – Но за нами охотится огненный колдун. Как думаете: он не растопит этот дворец, если пожалует сюда?

– Огненный колдун? – задумчиво протянул ледяной. – Не знаю, что сильнее – лёд или пламя? Увидим.

Принц с Лили переглянулись, а под мышкой заёрзал ковёр.

«Оказывается, страх тоже может быть полезен», – усмехнулся про себя Принц: зубы снова застучали, и очарование ледяным небытием немного ослабло.

Входные двери оказались по-прежнему открыты, но страшный свист ветра, доносившийся снаружи, не внушал желания покинуть дворец. «Как тонко действует ледяной колдун, – отметил Принц, – никакого принуждения». Там, за дверьми, виднелись горные хребты и простиралось бесконечное персиковое небо в перистых облаках – почему же они совсем не манили?

– Там рядом с красотой и радостью всегда будут боль, страх и горечь потерь, – ответил ему колдун. – Здесь можно скрыться от всего этого. Огненный не сможет напасть без разрешения главного колдуна. А я не вижу причин для такого разрешения.

Принц вздохнул: как же он устал от борьбы, погони, трудных решений, от их постоянных недопониманий с Лили, да от всего…

– Я хочу пока остаться здесь, – обратился он к ней, – перевести дух, подумать. Пока я тут, все в безопасности.

Лили замотала головой.

– Что ты говоришь? Давай вылетим и поговорим снаружи.

– Не волнуйтесь, я оставлю вас, чтобы вы могли спокойно всё обсудить, – сказал колдун и исчез.

Лили схватила Принца за руку.

– Патрис, прошу тебя, давай просто выйдем.

– Я всё решил.

Принц уже вкусил вожделенный покой, пусть не такой, как на острове, – наполняющий и даже переполняющий, а пустой, невесомый, но всё-таки покой. И он не желал возвращаться к прежним мукам. Настойчивость Лили вызывала лишь досаду.

– Коврик, вынеси нас, – крикнула Лили, и в то же мгновение входные двери захлопнулись, а за спиной послышался голос колдуна:

– Я никого не держу здесь насильно, но и увезти отсюда силой не позволю.

– Патрис, вспомни сегодняшнее утро, на берегу моря… – сказала она тихо. – Разве здесь лучше, чем было там?

Принцу пришлось напрячь память, чтобы понять, о чём говорила Лили. Воспоминание о тех мгновениях уже замёрзло и стало похожим на картинку из давно прочитанной книжки.

Лили подошла совсем близко, сняла варежку и поднесла руку к его щеке. Рука показалась Принцу горячей, хотя он ясно видел, что у Лили от холода посинели губы и покрылись инеем ресницы.

– Ты совсем замёрз, пойдём, – шептала она совсем близко. – Вспомни, как ты перенёс меня через ледяную реку. Теперь моя очередь, пойдём.

Она хотела опустить руку, но не смогла.

– Ай, больно! Кажется, я примёрзла к тебе, – рассмеялась она. – Надо спросить у колдуна, как быть.

Но колдун почему-то не спешил на помощь.

– Хорошо хоть, что не поцеловала, – совсем тихо сказала Лили и зарделась. – Вот бы вышла картина.

– Отличная картина, – улыбнулся Принц, и её рука тут же соскользнула, а двери распахнулись. И даже под ногами лёд немного подтаял.

– Кажется, нам здесь больше не рады, – догадался Принц.

Взявшись за руки, они начали спускаться по ледяной лестнице, но в конце Лили поскользнулась, сделала Принцу подножку, и они вместе скатились вниз. Благодаря шубам, почти не ушиблись. Лили вовсю смеялась. Несмотря на жуткий ветер, здесь дышалось легче.

Колдун стоял внизу и, как показалось Принцу, наблюдал за ними с некоторым любопытством.

– А вы можете сделать ледяную горку до самого низа? – ни с того ни с сего спросила Лили.

– Зачем? – уточнил колдун.

– Я бы хотела прокатиться.

Он немного замешкался. Наверное, оттого что его семь лет никто ни о чём не просил. Кроме как заморозить воспоминания.

– Есливам, конечно, не сложно.

– Я давно ничего не творил, но попробую, – вздохнул он.

Колдун сделал руками несколько кругов, а потом выпустил вниз поток жидкого льда. Принц с Лили ахнули: ничего подобного они в жизни не видели. Получился длиннющий жёлоб, конца которого было и не разглядеть.

– Ух-ты! Я всегда мечтала прокатиться с высокой горки, – Лили чуть не захлопала в ладоши.

Принц не мог поверить, что она всерьёз.

– Ты что, с ума сошла? Такая высота!

– А вы можете насыпать снега внизу, чтобы не разбиться? – обратилась Лили к колдуну.

– Пожалуйста.

И огромный ком снега покатился по горке вниз.

Глаза Лили загорелись азартом. Принц и не подозревал в ней такую тягу к опасным развлечениям.

– Ковёр полетит рядом – подстрахует, – уговаривала она, пока Принц удивлялся.

– Не надо, Лили.

– Каждую зиму я смотрела в окно, как ты катался по насыпанной в саду горке, – пожаловалась она, – а мы могли прокатиться разве что с сугробов.

– Ладно, – согласился Принц, – я первый, а ты держись за меня. Ковёр, не подведи.

Колдун никак не вмешивался. Ковёр дрожал мелкой дрожью от холода, но выражал готовность размяться.

К счастью, их одежды оказались не слишком скользкими. К тому же Принцу удавалось притормаживать ногами. Тогда он расслабился и попробовал получить удовольствие. Лили хохотала от восторга. Они прикатили в гору снега, который уже успел подтаять и начали играть в снежки. Освободившись от давящего холода, оба испытали неудержимую радость. Вот где было действительно хорошо! Принц поднял разрумянившуюся Лили и закружил её по поляне.

– Так какая там намечалась картина? – напомнил он, вернув её на землю.

– Я просто пыталась тебя развеселить, отогреть, – будто оправдываясь, сказала Лили.

– Это был отличный план, и мне всё ещё холодно. – Принц поёжился и подошёл ближе.

И тут в полной тишине раздался раскатистый гул, словно изнутри горы. Лили, вскрикнув от неожиданности, подняла обеспокоенный взгляд к вершине.

– Что это?

– Что-что – ясное дело, влюбился на свою погибель, – пошутил Принц, не желая отпускать Лили. Но, к его досаде, мыслями она уже была с колдуном.

– Давай вернёмся, – жалостно попросила она.

– Ну, если в результате снова потребуются чрезвычайные меры, то я не против.

Лили очаровательно улыбнулась.

– Давай так, – предложила она, взяв его за руку, – если он ещё на горе, то просто попрощаемся, а если уже ушёл во дворец, то улетим.

– Ладно, – вздохнул Принц.

Они застали ледяного колдуна сидящим на лестнице в глубокой задумчивости. Здесь, наверху, было гораздо светлее, чем у подножья.

– Вы напомнили о самом счастливом дне моей жизни, – сказал он, ничуть не удивившись их возвращению. – Дело было зимой, выпало много снега, по колено. Я предложил Аните довезти её на санях до горки, и она согласилась, потому что ей очень хотелось на горку. Горка была высоченная, кое-как забрались на вершину, съезжать все боялись. А я сел, Анита за мной. Я здорово рулил, а она смеялась вот точно, как она, – колдун кивнул в сторону Лили. – В тот день я засыпал в блаженстве. Я, конечно, знал, что оно закончится, но в глубине души зародилась надежда. Она угасла на следующее утро, когда я увидел, что на сей раз её повёз кататься громила Дред. А потом она вышла замуж, хотя я предупреждал, что он гуляка и хам. Анита родила дочку, до которой ему не было дела. Потом близнецов. Он гулял, как обычно, а она отказывалась верить. Однажды я увидел, как он пришёл на выступление бродячих музыкантов и совал деньги певичке. Деньги, которые Анита заняла у меня, чтобы прокормить детей. Я готов был взорваться от злости, досады, отчаяния, но меня спас главный колдун. А сейчас я полечу и убью Дреда.

Лили испуганно посмотрела на Принца.

– Вы разозлились? – осторожно спросил Принц.

– Нет, не знаю. – Его глаза стали орехового цвета. – Но я определённо хочу его убить, и поводов для злости больше не останется.

Он поднялся с трудом, но не обратил на это внимания. Снежные вихри закружились вокруг них и, оторвав от земли, понесли неведомо куда. Трудно было дышать, не то что говорить.

Приземлились среди небольших бревенчатых домов. Видимо, они попали в одно из северных королевств – снизу поднималась холодная сырость, как в Лакронии поздней осенью. Из кирпичных труб шёл дымок, он стелился по земле и щекотал нос.

Колдун огляделся, припоминая нужный дом, а потом решительно направился к одному из них и пнул дверь. Принц с Лили поспешили за ним.

Здесь было душно и бедно. Двое мальчиков лет семи дрались друг с другом, девочка постарше пыталась их угомонить. Полная женщина с красивым, но очень уставшим лицом обернулась и вскрикнула.

– Ферди? Это ты? Ты вернулся?

Страх, надежда, радость сменяли друг друга в её больших светлых глазах.

– Где твой муж? – спросил колдун так спокойно, что Принц с Лили понадеялись, что гнев его стих.

– Нет у меня мужа, Ферди, уже семь лет, как нет, – виновато поведала Анита. – Он ушёл с бродячими музыкантами, влюбился в певичку. Я тогда вздохнула с облегчением, подумала: приду к Ферди, повинюсь в своей несусветной глупости, он меня по-прежнему любит и примет вместе с детьми… А тебя и след простыл. Спрашивала, искала, а никто не знал, куда ты пропал. С тех пор я одна, вот помощники немного подросли, – она обернулась к детям, – полегче стало. А где ты был? Ты очень изменился. Это твои друзья?

Колдун помолчал, покачнулся и упал.

– Что с ним? – испугалась Анита. – Он болен? Замёрз? Такой бледный.

Все вместе они перенесли его на кровать.

– Он просто оттаял, – сказал Принц, потрогав порозовевшие щёки колдуна. Но этот румянец на глазах сменялся мертвенной бледностью.

Лили в ужасе замотала головой.

– Что же делать? Ведь так не должно быть! Патрис, придумай что-нибудь! Может, отвезти его на Клосс?

– Пожалуйста, спасите его, если можете! – вторила Анита. – Я не переживу, если ещё раз его потеряю.

Принц снова, как и пять лет назад, оказался лицом к лицу с Выбором, только теперь ставки возросли. Он посмотрел на взволнованную Лили. Зачем дедушка сказал: «Возможно, пилюля понадобится…»? Если бы не это «возможно», он бы ни за что не отдал пилюлю. Девушки плакали, но Принц будто оглох. Он прислушивался к своему сердцу. И в какой-то момент рука сама потянулась к сумке. Он достал из кармана мешочек с пилюлей, приоткрыл её и высыпал порошок ему в рот.

Ферди смешно чихнул и открыл глаза.

– Анита, мне приснилось? Я целую вечность не видел сны.

Анита гладила его по влажному лбу.

– Нет, – рассмеялась она звонко, – ты совсем не изменился. Ни капельки.

– Пойдём, – сказал Принц Лили. – Мы здесь больше не нужны.

Лили теперь плакала от радости и удивилась озадаченному виду Принца.

– Что с тобой? Ты не счастлив? Снова чудо, Патрис, снова чудо…

– Счастлив, – хмуро ответил Принц. – Теперь я отвезу тебя на Клосс, а к алмазному колдуну я должен отправиться один.

– Но почему?

Принц понимал, что бессмысленно что-то выдумывать.

– Эта пилюля предназначалась тебе, у тебя больше нет второго шанса.

– А зачем мне второй? – недоумевала Лили. – Мне и одного довольно.

– Нет, не довольно.

– Почему? У тебя же один.

Принц не ответил. Он вытащил ковёр и вскочил на него. Лили последовала за ним.

– Нам нужно вернуться в ледяной дворец, – сказала она, – там были люди. А вдруг им тоже нужна помощь?

– Хорошо, – неохотно согласился Принц. – Но потом ты летишь на Клосс.

Лили кивнула.

Темнело, путь оказался неблизкий. Они сидели в обнимку и никак не могли окончательно согреться. Принц пытался вычислить, правильно ли он поступил. Вот он схлестнулся с Риччи, проиграл драку, потом передал колдуну свой гнев, и тот решил расквитаться со своим обидчиком. А в результате Принцу пришлось отдать пилюлю. Он прокручивал в голове эту цепочку снова и снова, но ответа не находил. Лишь бы поскорей отвезти Лили на Клосса.

Дворец освещался лишь лунным светом, но это чудо ледяного искусства таяло на глазах. Капель стучала как весной. Изнутри донеслись слабые крики о помощи. Ковёр подлетел к дверям, но колокольчики уже растаяли, и они не открылись. Принц повёл ковёр к одному из окон и легко его разбил. Они обнаружили пять человек в тронном зале, лежащих на полу, в ледяной воде. Затащили двух женщин на ковёр, вывезли и оставили возле ледяной горки.

– Побудь с ними, – сказал Принц Лили, – а я привезу оставшихся.

Он оставил Лили свою намокшую шубу и полетел обратно. Успел затащить на ковёр одного мужчину, прежде чем началось обрушение. Мелкий осколок очень больно ударил Принца по голове. Он помог четвёртому пленнику, когда туча закрыла луну и стало совсем темно. Принц пытался найти последнего мужчину по слабому стону, но мешал непрекращающийся грохот.

– Отвези двоих и возвращайся, – велел Принц ковру. Тот уже намок и поднялся с трудом, Принц понял, что четверых он бы и вовсе не осилил.

Ледяной воды набралось уже по колено, а стон не прекращался. Принцу показалось, что он различил силуэт у стены, и в этот момент макушкой ощутил надвигающуюся угрозу. Он бы не успел среагировать, но ковёр принял удар на себя – Принцу досталось совсем немного. Он отпрыгнул, и ковёр упал в воду, придавленный огромным куском льда. Сдвинуть его не представлялось возможным. «Беги», – будто услышал он своего верного друга.

Принц бросился к человеку у стены и, взвалив его на спину, направился к дверям. Они уже истончились, и Принц выломал их ногой. Лили ждала его у выхода. Луна снова показалась на небе, и Принц различил испуг в её глазах.

– Ты ранен? Что с тобой?

Принц только сейчас понял, что по лицу течёт не вода, а кровь. Рубаха тоже была в крови.

– Всё в порядке. Как горка?

– Тает, но, кажется, ещё цела. Отсюда не видно.

– Хорошо. Я покачусь первым. Если доберусь, зажгу огниво, и ты спустишь остальных по очереди. А потом сама.

– Может, лучше на ковре? Ты можешь разбиться, – Лили преградила ему путь.

– Ковёр придавило льдом, он не выберется, пока всё не растает, – сказал Принц.

– Давай подождём.

Принц поднял взгляд к высоченным башням дворца и покачал головой.

– Когда он обрушится, снесёт нас.

– Пожалуйста, аккуратней, – попросила Лили.

Принц надел шубу, сел и поехал в темноту. Из-за воды горка стала более скользкой и скоростной. У него перехватило дыхание. К счастью, на некоторых поворотах удавалось сбавить скорость. И шуба защищала от мелких ухабов. Приехал он не в гору снега, а в глубокую, холодную лужу. Достал из-под шубы огниво и выжег искру. Один за другим в той же луже оказались все пятеро оттаявших. Принц вытаскивал их на поляну, когда долину сотряс страшный грохот. Могло показаться, что рухнула целая гора. Но гора стояла на месте, только по склонам застучали куски льда. А Лили так и не спустилась.

– Лили! – закричал Принц во весь голос, хоть и не надеялся быть услышанным.

Ледяной жёлоб уже превратился в горную реку. «Всё в порядке, там ковёр, он её вывезет», – твердил себе Принц. Он снова скинул шубу и начал оттаскивать спасённых подальше на сухое место. Они продолжали жалобно постанывать. Видимо, отбили бока во время спуска.

– Заткнитесь уже, – не выдержал Принц. – Из-за вас… – он осёкся.

Нет, ничего не произошло. Мучительное ожидание вот-вот закончится, и Лили окажется рядом, вот сейчас, прямо сейчас. Принц вспомнил, когда в последний раз видел такую же большую, безразличную луну, и сердце упало. Будь у него пилюля, не пришлось бы так нервничать. «Интересно, а меня главный колдун спасёт от отчаянья, если потребуется?» – задумался Принц. «Конечно», – был ответ. «Да, из меня выйдет отменный ледяной колдун. Но не дождёшься», – заявил Принц, сам не зная кому. «Дождусь», – заверил неприятный голос.

– Патрис!

Лили спрыгнула с ковра прямо в его объятья.

– Где ты пропадала? – Принц не нашёл сил её отругать.

– Жёлоб подтаял, проступили камни, я спряталась за валуном и решила, что безопасней дождаться, когда ковёр освободится.

Принцу нечего было возразить. Лили оторвала кусок ткани от промокшего подола платья и вытерла кровь с его лица. Потом обернулась к спасённым.

– Все живы? Я так боялась, что они убьются.

– Живы.

– Есть, – простонал один из них.

– У нас же есть кокос! – вспомнила Лили.

Принц удивился, что упоминание кокоса не вызвало у него раздражения. Видимо, всё передалось ледяному колдуну. Он достал кокос из сумки и нашёл камень, чтобы разбить орех. Раздал проголодавшимся, и в ночной тишине раздалось забавное чавканье.

– Как ты, дружище? – обратился Принц к ковру, лежащему на земле.

– У него новая дырка от острого угла льдины, и надо попробовать его аккуратно выжать, – сказала Лили.

После выжимания ковёр взлетел чуть легче и повис сушиться на ветке ближайшего дерева.

– Что-то наши спасённые, кажется, не слишком рады своему спасению, – грустно заметил Принц, глядя на людей, на которых снова обрушилось их горе.

Лили подошла к ним.

– Послушайте, – сказала она тихо, – я знаю: горе бывает таким, что трудно дышать и продолжать жить. От него не убежать, не забыться, не принять. Но я также знаю, что Высший маг умеет лечить любые раны. Попробуйте обратиться к нему. И поддержите друг друга.

Одна из женщин поднялась и, расплакавшись, обняла Лили.

«Какое же огромное у неё сердце», – восхитился Принц.

Женщина вернулась к своим, и они начали знакомиться заново. Ушли вместе.

Принц вылил воду из своей сумки.

– Интересно, – сказал он, – поможет ли нам чудо-цветок? Какой эффект он произведёт на блюстителя?

Лили пожала плечами.

– Думаю, он испепелит его ещё до того, как понюхает.

– Это для Риччи! – осенило Принца. – Вернёмся на остров и дадим ему понюхать. И тогда все узнают, что на самом деле он собирается стать пособником своего брата, а не спасать нас.

– Мне кажется, он ещё сам не знает, что будет делать, – вздохнула Лили, а Принц порадовался, что она не стала заступаться за Риччи.

– Ладно, посмотрим. Ты хотела понюхать?

Принц достал оттаявший цветок, а Лили засомневалась.

– Страшновато.

– Почему? – удивился Принц. – Он вроде не предсказывает будущее.

– Мне и настоящее страшно, – грустно улыбнулась Лили. – Мы здесь давно, не прибудет ли блюститель?

Ковёр, будто услышав её, завис перед ними.

– Непотопляемый, – улыбнулся Принц, – что бы мы без тебя делали.

– На лету он высохнет быстрее, – догадалась Лили.

Принц взял шубу и забрался на ковёр.

– На Клосс, дружище, – скомандовал Принц.

Ковёр летел медленно, сидеть на нём было очень зябко, и Принц с Лили стояли, пока он не подсох. А потом просто упали без сил и тут же уснули.

Алмазный колдун

Под утро Принцу приснился кошмар: они с Лили летят на ковре над морем, в шутку толкаются, Лили, не удержав равновесие, падает в воду, Принц смеётся, прыгает за ней… и понимает, что она тонет. Пытается ухватить её за руку, но не может дотянуться, Лили всё глубже… Он ныряет, ищет, но вода слишком мутная, он прикидывает, сколько она уже под водой, и каждая секунда отнимает надежду на спасение.

Принц очнулся в холодном поту и выдохнул с облегчением: Лили спала, такая трогательная во сне. Разве можно на неё злиться, раздражаться, кричать? «Нет, – пообещал себе Принц. – Больше этому не бывать».

Светало. Но он решил позволить Лили выспаться. Улёгся на спину и смотрел на высокое, светлеющее небо. Когда наскучило, глянул вниз и не поверил своим глазам: они приближались ко дворцам Эмпиции. Не может быть! Ковёр его не послушал и везёт к алмазному колдуну! Неужели они сговорились с Лили на горе?! Принц стукнул его кулаком и зашипел настолько тихо, насколько смог:

– Ты что делаешь? Прямиком на Клосс, слышишь?

Лили сразу проснулась.

– Что случилось?

– Разве ты не согласилась, что после ледяного дворца мы летим на Клосс? Кто ему велел лететь сюда? – Принц, как мог, сдерживался, чтоб не закричать. Но её виноватый взгляд окончательно вывел его из себя.

– Это просто предательство! Мы договорились! Как вы посмели? Что молчишь? Отвечай!

– Патрис, твой дедушка и мне дал наставленье, – сказала Лили, – слушать только своё сердце.

– Как много он успел тебе сказать за секунду, – не поверил Принц.

– Только это, – ответила Лили.

– Значит, ты соврала, что он велел тебе лететь со мной?

– Так велело мне сердце, – улыбнулась Лили. – И я уверена, что мы должны лететь в Эмпицию вдвоём. И не только туда, – добавила она решительно. – Везде. До конца.

Принц отвернулся. Ему было стыдно за свой срыв и страшно за Лили. Кошмарный сон утвердил его в том, что он потеряет её. И будет винить себя до конца дней. Что ж, оставалось надеяться, что дней этих будет не много. Эх, улететь бы от колдунов на край света. А вместо этого они таскаются по их логовам.

Лили пододвинулась к нему и положила руку на плечо.

– Мне тоже страшно, – сказала она. – Но по отдельности страшнее.

Ковёр будто почувствовал, что Принц согласился с их решением и направился к сверкающему на горе дворцу.

На подлёте Принц на всякий случай накинул плащ. Они соскочили с ковра на верху высокой лестницы, которая слепила отражающимся в ней солнечным светом. У её подножья стояло множество карет.

– Похоже, он даёт приём, – предположил Принц, вспомнив разговор с принцессой.

– Приём? – удивилась Лили. – Но сейчас только утро.

Дальше, за каретами, раскинулся бескрайний сад, который так и манил яркими красками. Дворец поражал воображение своим размером – кажется, он немногим уступал горе, с которой они прилетели. Принц с Лили миновали площадь, украшенную по всему по периметру золотыми статуями в человеческий рост. Удивляли странные позы фигур – бегущие, пригнувшиеся, умоляющие…

– Патрис, может, это люди, превращённые в золото? – шепнула в ужасе Лили.

– Вероятно.

Пройдя через гигантские колонны, они наконец оказались перед самим дворцом и невольно ахнули – такое великолепие и представить было сложно: редкие виды мрамора в причудливых узорах, малахит, бирюза, перламутр… и бриллианты, несметное количество бриллиантов. Но как архитекторы и строители умудрились так неудачно сочетать этот чудесный материал? Оставалось только поражаться столь вопиющей безвкусице.

Вход охраняли дюжина высоких и красивых воинов. Принц попробовал открыть двери, но не осилил. Они вернулись к колоннам и там сняли плащ.

– Ну как, ты готова?

– Да, – решительно ответила Лили.

– В крайнем случае ты знаешь, что делать, – подмигнул ей Принц.

Лили хмыкнула.

– Но ты уж постарайся до этого не доводить.

– Почему? – насупился он.

– Вдруг не сработает.

– Точно сработает, – заверил Принц.

Лили взяла его под руку, и они чинно покинули своё укрытие.

– Мы бы хотели видеть алмазного колдуна, – объявил он стражникам.

– Его превысшее величество и преверховное высочество Солуджана! – поправил один из них.

– Точно, – улыбнулся Принц.

– Кто вы такие?

– Принц и принцесса Лакронские, – представился Принц и, заметив их брезгливый взгляд на своём наряде, добавил:

– Это наши национальные костюмы.

Стражники распахнули огромные двери, и Принц с Лили вошли в ослепительный тронный зал, увешанный полотнами, кубками, трофеями, чем он напомнил Принцу дворцовый музей. От разлитого по залу аромата благовоний защипало в носу.

Белоснежный ковёр с серебряными нитями вёл к трону из чистого золота, на котором восседал полный мужчина в шёлковых одеждах, расшитых драгоценными камнями. На голове его красовалась невероятно большая корона – даже больше, чем колпак у главного лакронского повара. На безвозрастном лице читалось такое самодовольство, что трудно было сдержать улыбку. По всей видимости, он раздавал указания многочисленным слугам и одновременно выслушивал комплименты. На ступеньках перед троном сидел шут в золотом трико и шапке с бубенцами и, позёвывая, подзывал и отсылал лакеев.

Принц и Лили подошли ближе, слуги расступились.

– Величайший из тёмных магов, – начал Принц, поклонившись, – мы поспорили с моей спутницей, что ни один из колдунов не может надеть корону моей прапрабабушки и остаться в живых.

– А ты кто такой? – спросил колдун каким-то неестественно низким голосом.

– Принц Патрис Лакронский.

– Лёгок на помине. А девчонка?

– Фрейлина лакронского двора.

– Разве при лакронском дворе носят такие клоунские наряды? – встрял шут.

Слуги хором засмеялись.

– Мы гостили у ледяного колдуна, – объяснил Принц.

– Правда? – удивился колдун. – И как он поживает? Ещё шевелится?

Принц кивнул.

– И что случится, если ты победишь? – спросил колдун.

– Я женюсь на ней, – сказал Принц первое, что пришло в голову. Почему-то в этом шикарном зале захотелось подурачиться. Лили, должно быть, покраснела.

– Вот глупыш, – ответил колдун, и слуги снова оглушительно засмеялись, а шут начал корчиться у трона, держась за живот. – Зачем тебе, принцу лакронскому, Патрису Мудрому, эта замухрышка? Разве ты не знаешь, какая принцесса живёт в нашем королевстве?

Принц смутился, не зная, как реагировать.

– Имел честь познакомиться, – пробормотал он.

– Хороша?

Принц неохотно согласился, и колдун расплылся в довольной улыбке.

– Тогда изменим условия пари, – сказал он, потирая полные руки в перстнях, – если я надену корону твоей прабабки, ты женишься на нашей принцессе. Она как раз вернулась из Лакронии, чуть-чуть не поспела на мой скромный приём. Ты веришь в судьбу, Патрис?

Он обратился к слугам:

– Будите гостей. Довольно им, бездельникам, валяться. И позовите Изабеллу – она должна быть в саду.

Несколько слуг выбежали из зала.

«Только принцессы тут не хватало», – подумал Принц. Он оглядел зал в поисках короны: корон за стёклами было с десяток, но все большие и ни одна не отличалась искусностью исполнения.

– Подойди поближе, – подозвал колдун. – Я расскажу.

«Чего ж не подойти, – подумал Принц, – глупо стоять как истукан».

Принц двинулся вперёд, Лили последовала за ним.

– Посмотри, – колдун указал на неё пальцем, – она и шагу не даёт тебе ступить. Представляешь, во что бы превратилась твоя семейная жизнь?

Шут вскочил и преградил Лили путь.

– Постой на месте, назойливая девчонка. Позволь мужчинам перемолвиться двумя словами без лишних ушей.

– Патрис, не надо, – услышал Принц за спиной, но сделал решительный шаг вперёд.

– Подожди меня здесь, – сказал он довольно резко, и Лили осталась.

– Такой роскошной свадьбы не было и не будет в подлунном мире, обещаю, – продолжил уговоры колдун. – А какие детки народятся – небеса преклонятся перед их умом и красотой. Если б только ты ей понравился… Вот, съешь скорей, – он протянул Принцу небольшой орех.

– Что это? – спросил Принц – на ягоду бессмертия орех был не похож.

– Этот чудо-орешек на полчаса многократно усилит все твои способности и таланты, сделает совершенно неотразимым, – пообещал колдун. – Вспомни, как пела Изабелла. – И он хитро подмигнул.

– Но у меня нет никаких талантов, – отговорился Принц, чем рассердил колдуна.

– Ложная скромность здесь ни к чему, – сказал он. – Ешь, не трусь.

Принц взял и проглотил орешек. Он неприятно царапнул горло, но не оставил никакого вкуса.

– В крайнем случае, – заговорщически продолжил колдун, – у неё есть любовный напиток, а я знаю, где она его хранит.

Он мечтательно вздохнул, и Принц почувствовал, что и алмазный маг не так уж безобиден. Ведь Принц был совершенно равнодушен к этой заморской красавице – откуда же появилось волнение и самодовольная уверенность, что любовный напиток ему не понадобится?

Колдун поманил его пальцем, и Принц подошёл к самому трону.

– Изабелла успела поведать мне по секрету, – зашептал Солуджан, – что ты – первый, кто ей немного понравился. Первый! Из многих, очень многих! – Принц услышал знакомый тошнотворный запах, но сдержался и не подал виду.

– Мы с королём, признаться, уже отчаялись выдать её замуж, – откровенничал колдун, – и не ожидали, а тут такой поворот… Вот и она. Ты уж не подведи.

И он снова подмигнул Принцу.

Принц, услышав шорох платья, поспешно скинул шубу и, сунув ковёр в её рукав, бросил вместе с сумкой в сторону. Странно, но ему показалось, что орех, напротив, ослабил все способности: он и соображал медленнее, чем обычно, и не смог добросить шубу, куда хотел, и даже видеть стал менее чётко. Лили подобрала его вещи, а Принц неуклюже поклонился Изабелле. Лили тоже склонилась в реверансе, а принцесса проплыла мимо неё, не удостоив даже взмахом ресниц.

Принц глядел на неё как завороженный: золотые локоны, будто прозрачная кожа, небесно-голубые глаза и слегка обиженные, коралловые губы – при такой ослепительной красоте больше ничего и не нужно. И если она будет принадлежать ему, то чего ещё желать на этом свете! Неужели он всерьёз планировал жениться на кухарке? Нет, это было просто наваждение. А сейчас всё встанет на свои места: он женится на принцессе, как и подобает принцам, и к тому же они получат корону, которая сохранит их от любых напастей.

Изабелла протянула Принцу руку в кружевной перчатке, и он придержал её неподобающе долго. Принцесса ахнула, заметив кровь на его одежде. Колдун взмахом руки облачил Принца в белую шёлковую рубаху, но она оказалась ему мала и на груди образовался комичный вырез. Принц стал похож на шута, но Изабелла, подавив смешок, одобрительно улыбнулась. Принц уже чувствовал себя полным идиотом, который должен почитать за счастье любой знак внимания.

– Сделаем проще, детки мои, – колдун засветился от счастья, – вы получите корону в качестве свадебного подарка.

И слуги захлопали в ладоши, как сумасшедшие.

– Ваша щедрость не знает границ и может помериться лишь с вашей гениальностью, – провозгласил шут. Колдун прикрыл глаза в знак согласия.

В зал начали подтягиваться невыспавшиеся гости. Принц узнал среди них и завсегдатаев лакронских балов. Какая удача, что они не слышали, как Принц шутил насчёт женитьбы на кухарке.

«Почему Лили ещё не убежала? – подумал он с досадой. – Никакой гордости!» На её месте он бы уже давно хлопнул дверью. Ещё тогда, когда колдун назвал её замухрышкой, а Принц ничего не возразил. Он испытывает к ней лишь жалость – неужели она не понимает? А как мама будет счастлива его помолвке! Лишь бы принцесса и колдун не передумали. Принцу захотелось пожаловаться Изабелле, что вредный колдун подсунул ему не тот орех, чтобы выставить идиотом.

Колдун широко улыбнулся, блеснув белыми с голубым отливом зубами, и сделал знак слугам, чтобы те увели Лили.

Лили подбежала и схватила Принца за руку, но он брезгливо отдёрнул её.

– Патрис, очнись, это просто чары, – зашептала она. – Смотри, у него корона прикреплена к трону, потому что не удержится на голове. Он даже кивнуть не может.

– Отстань, – рявкнул Принц.

– Понюхай цветок! Прошу тебя – только понюхай цветок! – взмолилась Лили.

Принц жестом остановил приближающихся слуг.

– И я тебя прошу – если у тебя осталась, – Принц не смог сразу вспомнить нужное слово, – хоть капля гордости, уходи. Я не хочу, чтоб тебя выводили силой.

– Зовите музыкантов! – выкрикивал колдун. – Несите обручальные кольца! Объявляю пир в честь помолвки!

Лили наконец развернулась и пошла к выходу. Принц вздохнул с облегчением.

– Молодец, – похвалил его колдун, но тут же гневно уставился наверх.

Принц обернулся и увидел, что ковёр вместе с Лили взмыл под потолок, а она держит в руках цветок под стеклом.

– Отпустите Принца сейчас же! – потребовала она. – Это цветок правды. Если я открою его, – она запнулась, – всем тут будет плохо.

Гости и слуги смотрели на неё с гневом и презрением. Принц понял, что колдун не упустит возможности продемонстрировать свои способности, но он был бы не в силах ему помешать, даже если б захотел. Солуджан поднялся с трона, и корона действительно осталась висеть над пустотой. Принц обратил внимание на его непропорционально маленькие уши. Колдун сложил ладони, и Принца охватило дурное предчувствие. Через секунду в Лили полетел каскад золотистых шаров. Ковёр дёрнулся в сторону, она потеряла равновесие и начала падать, ковёр подхватил её у самого пола, но цветок выскользнул из стекла. Шут бросился к нему и растоптал. Ковёр устремился к выходу, но там его настиг блестящий шар, и он обрушился с грохотом, став алмазным. Лили сильно ударилась и с трудом поднялась, потирая ушибленные места.

– Не надо! – только и успел крикнуть Принц перед тем, как она превратилась в алмазную статую.

Колдун рассмеялся неприятным смехом – натужным и жестоким. Принцесса захихикала в ажурный кулачок. Принц тряхнул головой, морок рассеялся.

– Расколдуйте её сейчас же, – сказал он колдуну.

– Расколдовать? Да ещё сейчас же?

Шут артистично схватился за голову.

– Это совершенно невозможно, – продолжил колдун.

Принц знал, что он говорил правду. Что ж, теперь у него ни Лили, ни ковра, ни цветка. Скоро сюда прибудет блюститель и воздаст ему по заслугам. И тут вместо страха его пронзило осознание собственной слабости. При этом идиотом он себя больше не чувствовал. «Я могу вести себя как сильный или как слабак, – осознал Принц, – по-мудрому или глупо, по-доброму или зло. Только что я сделал неправильный выбор и не знаю, какой сделаю в следующий момент. Но я точно знаю, каким хочу быть и как хочу поступать». Вслед за этим пониманием пришло не испытанное ранее облегчение и новое чувство стыда, которое не заставляло опускать глаза или искать оправданий, не требовало срочно предоставить доказательства того, что по большому счёту ты не так уж плох. И главное – не позволяло возвыситься над кем бы то ни было, и в этом заключалось настоящее счастье.

Колдун тем временем нахмурился. Нет, он был не жалок и смешон, а достоин сострадания – несчастный человек, живущий в сплошном обмане, не зная покоя ни днём ни ночью. Колдун снова угрожающе сложил ладони – Принц улыбнулся в ответ:

– Не стоит. Я не заслужил такой простой развязки.

Колдун не понял его слов.

– А почему бы вам самому не жениться на принцессе? – предложил Принц. – Она отзывалась о вас с восторгом.

Принц взглянул на принцессу, но не смог понять, как ей такая идея.

Морщины между густых бровей Солуджана немного разгладились. Но Принцу не понравилось то, что он сказал. Спектакль пора было прекращать, чем бы он ни закончился.

– Не могу, – сказал колдун с притворным сожалением, – я бы не хотел ни к кому привязываться, магам это противопоказано. Смертные должны жениться на смертных.

– Никто из нас не избежит ни смерти, ни бессмертия, – ответил Принц.

– Не стоит обобщать, молодой человек, – по-прежнему благосклонно возразил колдун. – Первого я уже избежал и получил второе.

– Вы лишь отсрочили её ценой полного одиночества и рабского служения тщеславию, – с сочувствием произнёс Принц.

Колдун сначала не поверил своим ушам, а потом побагровел от гнева.

– Никто не смеет говорить со мной таким тоном! – взревел он, и слуги лязгнули оружием. А одна из дам на всякий случай упала в обморок.

Колдун снова сомкнул ладони, и между ними заблестел золотой шар. Он бросил его в сторону Принца. Принц поймал его – он оказался склизким, противным на ощупь – и сжал в кулаке. Шар развеялся. Он бы удивился своим новым способностям, но слишком ясно чувствовал, что он тут ни при чём. Колдун спустился с трона и направил в него целый каскад шаров, но теперь они сами рассеивались, едва не достигая цели.

Принца охватил трепет от ощущения собственного недостоинства. Да, он был недостоин таких чудес. По щекам потекли горячие слёзы. Ему стало бесконечно жаль колдуна, который таращил глаза и рычал, готовый лопнуть от слепой ярости. Большинство гостей разбежалось. Слуги сначала притихли, потом начали хихикать и наконец дружно засмеялись. «Ай да Солуджан! Ай да жирный, вонючий червяк!» – прокричал шут, спрятавшись за троном. Тогда шары устремились в них, слуги бросились врассыпную, но несколько человек превратились в золотые статуи. Колдун попятился и упал на лестницу перед троном.

– На колени! – прокричал он тонким голосом, но слуги уже попрятались кто за чем. – Стража! – взвизгнул он из последних сил.

Явились красавцы-стражники, вид у них был растерянный.

– Выведите отсюда этого оборванца, – приказал колдун.

Стражники направились к Принцу, но он прошёл мимо колдуна и сел на его трон, сорвав и выбросив корону. Стражники опешили. Изабелла склонилась перед Принцем. Он заметил, что с этим жестом и голова колдуна бессильно легла на ступеньку.

– Выведите сейчас же, идиоты, – прохрипел он. В ладошке показался золотой шар, но сил бросить его у колдуна не хватило, и он покатился по ковру, оставляя золотой след, пока не исчез.

Принц спустился к колдуну – тот жадно глотал воздух, как выброшенная на сушу рыба. Глаза его наполнились страхом.

– Я не могу умереть, – сипел он. – Я бессмертен. Он обещал.

– Он обманщик, – ответил Принц.

– Нет, это всё корона, как знал… как знал… Подсунули…

– Где она?

Колдун неопределённо махнул рукой.

– Вот она, – шут протянул Принцу небольшую корону удивительной красоты. Должно быть, ей пришлось нелегко среди этой пошлой роскоши.

Принц надел её на голову колдуну, и дыхание его стало спокойней.

– Ты можешь узнать настоящее бессмертие, – заверил его Принц. – Только отрекись от того выбора, который однажды сделал. Признай, что совершил ошибку.

– Вся моя жизнь была ошибкой. Я сам и есть ошибка, – еле слышно ответил колдун.

– Нет, – ответил Принц, но переубеждать уже было некого – колдун испустил дух.

Через несколько секунд Лили уже стояла рядом. Но Принц не смел обернуться к ней.

– Он умер? – спросила она.

Принц кивнул.

Золотые слуги тоже ожили, остальные выбрались из-за своих убежищ и преклонили колена перед Принцем.

– Поднимитесь! – велел им Принц.

Они послушались.

– Как вы здесь оказались?

Они мялись и не решались ответить, пока шут ни выдвинулся вперёд.

– Мы служили здесь по пять лет, в обмен за это колдун обещал исполнить мечту каждого.

– О чём ты мечтал? – спросил Принц.

– Стать главным королевским секретарём.

– А ты? – обратился Принц к одному из стражников.

– Я мечтал прославиться в бою, – рапортовал стражник, – поразить целое вражеское войско.

– Понятно. А ты?

– Я хотел стать знаменитым певцом, – зычным голосом ответил один из слуг.

– Что ж, эта служба окончена, – объявил Принц. – Возвращайтесь к себе. Мечты о славе сладки, сама слава преснее, а послевкусие и вовсе горько. Постарайтесь не смотреть ни на кого ни сверху вниз, ни снизу вверх. Не повторяйте его ошибку. И не только его, – добавил он.

В этот момент Принц ощутил дрожь под ногами, а рядом с ним упал и разбился кусок лепнины.

– Выходите скорей! – крикнул Принц. – Дворец начал разрушаться!

Слуги кинулись к дверям, а Принц с Лили, подхватив принцессу, вылетели на ковре через окно. Дворец рухнул, как только люди отбежали на безопасное расстояние. Блеск его угас, на месте золота и алмазов возвышалась гора мусора.

Принц почувствовал, что ковёр поднимался с трудом. Видимо, отдыха в алмазном дворце не хватило либо сказывалось превращение в алмаз. Принцесса, глянув вниз, вскрикнула и прижалась к Принцу.

– Мы отвезём тебя во дворец, – сказал он ей.

– Какой? – дрожащим голосом уточнила принцесса.

– Твой, конечно.

Ковёр уже спускался в королевский сад, но принцесса не спешила отпустить Принца, и он сам перенёс её на скамью.

– Не поможешь мне дойти до дворца? – попросила она.

Принц обернулся к Лили.

– Ковёр ранен и очень устал, ему как раз надо отдохнуть, – сказала Лили, давая понять, что не возражает.

Но Принца вовсе не порадовала её реакция, и тогда назло Лили он подал принцессе руку и повёл ко дворцу.

– Патрис, – окликнула Лили на полпути.

Принц обернулся – самолюбие его ликовало.

– Ковёр готов лететь, – смущённо сообщила она. – Лучше не будем задерживаться.

Принцесса хотела было возмутиться, но Принц, извинившись, откланялся. Да, она была частью прежней жизни, когда перед ним стояли совсем другие, теперь столь милые сердцу проблемы и задачи. Возможно, именно поэтому он относился к ней тепло, несмотря на то что в алмазном дворце она повела себя некрасиво.

Возвращение на остров

Принц вернулся на ковёр. Шубы решено было оставить в саду, чтоб облегчить ношу. Ковёр поднялся довольно бодро, но полетел медленнее, чем обычно.

– Что случилось? Почему ты передумала? – поинтересовался Принц, не в силах скрыть торжествующую улыбку.

– Я вспомнила, что у неё есть любовный напиток, – объяснила Лили.

– Точно! А я-то забыл. Ты думаешь, она бы меня опоила? – он изобразил беспокойство.

– Вполне вероятно, – пожала плечами Лили. – Ты же хотел пить.

– Откуда ты знаешь? – прищурился Принц.

– Мы давно не пили.

Принц почесал затылок.

– Страшная вещь этот напиток. А ты точно не подмешиваешь его в профитроли?

Лили только вздохнула в ответ: что-то никак не удавалось её развеселить. Скорее всего, он опять в чём-то виноват. Ну, с принцессой она его сама отправила, он-то не собирался её провожать. И вернулся, между прочим, по первому зову. А как он повёл себя в алмазном дворце, вспоминать не хочется. Но, видимо, Лили ждёт покаяния.

– Больно ударилась тогда, об алмазный ковёр? – спросил Принц виновато.

Лили покачала головой.

– Да нет, шуба уберегла.

– Я должен попросить прощения.

– Не должен, – возразила она. – Это же просто чары.

– Нет, не просто, – усмехнулся Принц. – Эти чары были бы бессильны над тобой.

– Кто знает, – вздохнула Лили, – если б он взялся за меня…

– Плохо себе представляю, чем бы он тебя соблазнил. Хотя… – протянул Принц. – Если бы он привёл к тебе настоящего воина, мощного, бесстрашного, который всех этих колдунов запросто укладывает на лопатки, а не прыгает с готовностью в расставленные сети. А ещё не ноет, не обижается, не злится попусту. Такого, на которого можно положиться всегда и во всём…

По мере того, как Принц расписывал кандидата, ему самому стало дурно от того, как он далёк от этого идеала.

– Во-во, – подтвердила Лили, – никогда не стоит зарекаться.

И Принц совсем сник, а она почему-то не спешила его ободрить.

– А из-за такой принцессы, – продолжила Лили, – немудрено потерять голову и без всякого колдовства. И в отличие от бравого воина, она вполне реальна и, судя по всему, влюблена.

– К чему ты клонишь? – нахмурился Принц.

– Вы и правда очень красивая пара, просто загляденье.

Принца снова задело, что Лили так спокойно об этом говорит, будто с искренним сожаленьем.

– С чего это вдруг ты так упорно спроваживаешь меня принцессе? У самой появились новые планы?

Лили вспыхнула.

– Новые? А какие же тогда, позволь узнать, старые?

Принц закусил язык: действительно, и старые, и новые планы были у него, а не у Лили.

– Ну как же, – выкрутился Принц, – ты же хотела выйти замуж за солдата.

Лили снова посмотрела на него с горьком упрёком.

– Что ты так на меня смотришь? Разве я не прав? – попытался защититься Принц.

Лили покачала головой и отвернулась. Некоторое время они летели молча.

«Как же надоели эти бестолковые разборки, не силён я в разговорном жанре, пора действовать», – решил Принц. Пусть он не бравый воин и не обаятельный остряк, но эта девушка его и только его. Ради неё он оставил самую прекрасную принцессу на свете, так что нечего теперь нос воротить. Довольно! Они вернутся на остров не просто друзьями, и пусть Риччи только попробует к ней приблизиться…

– А почему ты тогда ушла? – Принц зашёл издалека.

– Когда? – Лили обернулась, и он удивился, заметив густой румянец на её щеках.

– Ну, в алмазном дворце, когда под действием колдовских чар я просил тебя уйти. У нас же был отличный план. И я уверен, он бы сработал, и ничего бы не случилось.

Принц постарался сделать серьёзный тон, но Лили наконец улыбнулась.

– Может, помешала капелька гордости, – пожав плечами, сказала она. – А может, оставила на самый крайний случай.

– Да у нас тут сплошной крайний случай, может, не стоит дожидаться самого крайнего?

Принц пододвинулся, взял её руку, зажатую в кулак, и поднёс к своим губам. И хотя он не разглядел в тёмных глазах доверия, решил проявить настойчивость: попытался притянуть к себе, но Лили вдруг отняла руку и с тревогой обернулась к морю.

– Острова. Давай наденем плащ на всякий случай.

Принц и не знал, что от Эмпиции так близко до Клосса – наверное, в прошлый раз они сделали большой крюк. Но плащ – как раз то, что нужно. И хорошо, что ковёр летит еле-еле. Но Лили подсела к нему за спину. Он накинул плащ и почувствовал, что снова закипает. Что происходит? Кого она из себя строит?

– Мне кажется, блюститель где-то рядом и успел нас заметить, – сказала Лили.

– Я никого не вижу, мы под плащом и до острова недалеко, – пробурчал Принц.

– Что-то в воздухе… – В её голосе слышался неподдельный испуг и растерянность.

– Не волнуйся, мы под плащом, – повторил Принц.

– Чувствуешь, что делается жарче?

Действительно, по мере приближения к острову воздух становился всё горячее. А ковёр летел всё медленней то ли от усталости, то ли из осторожности.

– Посмотри в трубу, – попросила Лили. – Видишь, что-то светится над водой.

Принц нащупал в сумке трубу, достал и навёл на остров.

– Остров окружён огненным кольцом, – сообщил он. – Но огонь поднимается невысоко над водой.

– Думаешь, блюститель рассчитывает, что мы полетим над самой водой?

– Вряд ли, – согласился Принц.

– Если здесь уже так жарко, то какое же пекло у этой черты?

– Летим обратно, – предложил Принц.

– Ковёр устал и не долетит до суши, – возразила Лили.

Судя по тому, что ковёр не повернул назад, она была права. Принц никак не мог осознать, что происходит, но усилием воли постарался сосредоточиться.

– Так, – начал он рассуждать вслух. – Мы не можем лететь ни назад, ни вперёд. Значит, единственный вариант – добраться до острова под водой.

– Я не умею плавать, – тихо ответила Лили.

Принца прошиб холодный пот – кошмарный сон из смутного воспоминания вдруг превратился в реальную угрозу.

– Ныряй один в плаще, – предложила она.

– Гениально! – съязвил Принц. – А ты уже выбрала свою участь – сгореть или утонуть?

Лили не ответила.

– Уж лучше я спрыгну без плаща, – продолжил он. – Это проверенный вариант. Осада ему больше не понадобится, и вы доберётесь до острова. Корона у меня – мне уже незачем туда возвращаться.

Принц понимал, что время играло против них: чем быстрее он покинет ковёр, тем больше шансов, что тот долетит до острова. Но Лили молчала, держа его обеими руками за локоть. Когда до огненной границы оставалось не так много, Принцу пришлось остановить ковёр, так как малейший порыв ветра грозил обжечь лицо, а вдыхать раскалённый воздух стало невозможно. Лили уткнулась ему в спину.

– Мне пора, – сказал Принц и попытался высвободить руку.

Жаль, что он не мог видеть Лили в этот момент.

– Нет,Патрис, пожалуйста…

– Прилетишь во дворец, когда ковёр отдохнёт, – заверил Принц. – Хотя я бы не советовал.

Но Лили не отпускала.

– Смотри вниз – акула.

Действительно, прямо под ними кружила его старая знакомая.

– Отлично, – обрадовался Принц, – держись за меня сзади, только под плащом. Она мигом нас довезёт.

Ковёр начал снижаться, Лили переместилась к Принцу за спину и обхватила его сзади. Он аккуратно спустился в воду. Надежда охладиться в море не оправдалась – оно оказалось очень тёплым. Акула тут же подставила плавник и под водой рванула вперёд, к острову. Принц едва успел прихватить ковёр. Но, не выдержав высокой температуры, она устремилась вглубь – там вода была прохладней. Принц, доверяя акуле, понадеялся, что им хватит воздуха на весь путь. Но и этот расчёт не оправдался. Видимо, акула просто забыла, что на сей раз её пассажиры не могут дышать под водой. Принц отпустил плавник и тут только почувствовал, что за спиной нет Лили. В ужасе огляделся и увидел её глубже себя. Пузырьки воздуха уже убежали наверх, она не пыталась выплыть. Принц достиг её за пару рывков и схватил за запястье. Голова чуть не взрывалась от напряженья. Неожиданно стало легче плыть. Это ковёр толкал Лили снизу. Ещё немного, ещё чуть-чуть, держись… Принц сделал первый вдох на поверхности, а Лили не задышала. Её голова соскальзывала с его плеча, но Принц чувствовал, что она жива. Пока жива. Ковёр забрал её у Принца и раскинулся на волнах. Принц ужаснулся бледности её лица. У самого щёки пылали от невыносимой жары. Он поднырнул под них и устроил Лили встряску, вынырнул – она, приподнявшись на локтях, начала откашливаться. Принц выдохнул с облегчением.

– Патрис, – прохрипела Лили, ища его глазами.

– Я рядом, – отозвался он. – Всё хорошо.

Лили кивнула и снова закашлялась. На самом деле, он понятия не имел, что делать дальше: судя по тому, как ковёр время от времени уходил под воду, у него вот-вот иссякнут силы, а в одиночку Принц не сможет долго удержаться на плаву в такой горячей воде, да ещё с Лили за спиной.

Поэтому ему не стало намного страшней, когда рядом с ними появился всадник на огненном коне. Его чёрный плащ так красиво развевался на ветру. Воздух вокруг него плавился, а под конём от воды поднимался пар.

– Патрис, – его довольный голос оказался ещё невыносимее устрашающего, – ты должен быть где-то рядом. В таком случае посторонись, пожалуйста. Я так давно мечтал расквитаться с этой дряхлой подстилкой. А потом ты, вероятно, не откажешься прокатиться со мной ещё разок. Не переживай, подружку тоже захватим.

В руке блюстителя засиял огненный шар.

– Ты будешь гореть медленно, но до последней нитки.

Принц подивился, что блюститель обращался к ковру как к заклятому врагу.

Должно быть, шар полетел очень быстро, но Принцу так не показалось. Ему с запасом хватило времени на то, чтоб принять решение, вытащить руку из воды и подставить её под летящий в ковёр шар. Увы, того же трюка, что со склизким золотым шаром, не получилось. Жгучая боль пронзила руку, на ладони появилось тёмное пятно, шар исчез.

Блюститель сначала не поверил своим глазам, а потом пришёл в настоящее бешенство. Поднял коня на дыбы так, что от его ржания сжалось сердце.

В его руке появилась знакомая Принцу верёвка. Как хлыст, она обвила Лили и выбросила далеко в море. Шок от соприкосновения с шаром не позволил Принцу осознать, что произошло. Ковёр нырнул к нему под плащ.

– Ты теперь точно не жилец, слышишь меня? – кричал блюститель в отчаянии, которое доставляло Принцу несказанное удовольствие. – Огонь скоро доберётся до сердца, и тогда тебе конец. Вылезай, я отвезу тебя к матери. Не желаешь попрощаться?

Он снова замахнулся, и в этот раз верёвка просвистела рядом с ухом Принца. Ковёр дёрнул его под воду. Блюститель остервенело хлестал море, верёвка с шипением и треском шлёпалась об воду, всё дальше от Принца. Ковёр из последних сил подталкивал его к поверхности, но Принц не стремился туда.

Неожиданно удары прекратились, а вода стала прохладной. Руку скрутила нестерпимая боль, держаться на воде стало невозможно. Ковёр, поднатужившись, всё-таки выпихнул Принца, и он непроизвольно сделал вдох. После этого рывка ковёр окончательно обессилел, и они вместе пошли ко дну.

Вдруг кто-то схватил Принца за здоровую руку и потащил в сторону острова. «Каким образом человек может так быстро плыть?» – успел озадачиться Принц. Его спасителем оказался бывший пленник Маринеллы – человек, проживший под водой десятки лет.

Принц обернулся к блюстителю: тот смотрел точно на них – значит, плащ не скрывал матроса. Принц невольно съёжился при виде занесённой руки.

– Не волнуйся, – сказал матрос ещё не совсем чётко, но уже понятно. – Ты ему нужен живым, потому и отпустил.

Он вытащил Принца вместе с ковром на берег. А там его встречала Лили. Она ещё кашляла, но улыбалась. Принц отметил, что ему даже не хватило сил порадоваться её спасению. Все они уходили на то, чтобы вытерпеть боль. Он бы не раздумывая согласился остаться без руки, только бы прекратить эту муку. Вся кисть уже стала чёрного цвета. Принц уткнулся лицом в песок. Лили склонилась над ним и гладила спину.

– Сейчас, потерпи чуть-чуть, Риччи уже побежал за Порфом.

Лили достала корону, надела Принцу на голову, и стало чуточку легче. Затем ковёр подполз и положил влажный уголок на обожжённую руку – и ещё капелька боли ушла. Боль уже не поглощала без остатка. Но казалось, что она в любой момент может разойтись с новой силой.

– Ты как? – обратился Принц к Лили.

– В полном порядке, – заверила она. – Я обогнала тебя на акуле.

– Блюститель сказал, что, когда огонь доберётся до сердца, мне конец.

Принц откинул край ковра и увидел, что чернота уже добралась до локтя.

– Судя по всему, корона не в силах его остановить, – сделал вывод Принц.

– Порф остановит, – заверила Лили. – Вот и они.

Принц приподнял голову, сплюнул песок и увидел бегущих к нему Порфа, Риччи и дядю Мегреля. Он сел на песок и протянул руку Порфу – тот спешно намотал золотую нить на обожжённую кисть Принца. «Только бы сработало», – подумал Принц. Он вскрикнул оттого, что боль напоследок прострелила руку до лопатки. А затем пошла на убыль. Остальные мужчины, включая матроса, тоже держались за нить. Принц заметил, что лишь Риччи немного переменился в лице, перестал улыбаться, а другие трое вообще не подали виду.

Через несколько минут ожог сошёл, лишь мизинец остался тёмным и нечувствительным. Порф свернул нить, Риччи с удивлением ощупал потемневший безымянный палец.

– Спасибо вам, – поблагодарил Принц.

Дядя крепко обнял его.

– Вот мне и пора, – сказал он. – До встречи, дорогой.

Матрос тоже откланялся.

Принцу всё ещё не верилось в окончательное избавленье. Значит, снова не конец. И снова всё впереди. Что ж, в кои-то веки он справился, не подвёл.

– Пойдём, – Порф подал ему руку, – жаркий денёк выдался – на солнце можно быстро обгореть.

Принц, усмехнувшись, поднялся, и они пошли через джунгли. Принц отправился прямиком в гамак, попросив Лили принести воды. Да, жизнь без боли и смертельной опасности это совсем другая жизнь. Принц поймал себя на мысли, что не хочет больше покидать остров, не хочет встречаться с блюстителем и его шарами, огнями, верёвками… Сейчас у него будет вода, еда и Лили – всё, что нужно для абсолютного счастья. Он уже готов любить джунгли с их змеями и муравьями – только бы ещё пожить.

А вот и Лили. Принесла кувшин воды и поднос с лепёшками. Принц выпил залпом всю воду. Взгляд Лили, исполненный восхищения, грел душу.

– Я должна поблагодарить тебя, – сказала она.

– Не должна, – улыбнулся Принц. – Но я не стану отказываться. К тому же есть разные способы выразить благодарность.

Он заприметил у хижины Риччи – тот, закончив беседу с Порфом, поворачивал в их сторону – что ж, как раз вовремя. Принц поднялся и встал напротив Лили. Кажется, она поняла намёк, но взгляд из тёплого неожиданно стал колючим.

– Хорошо, – она тоже сделала шаг навстречу. – Поспешим, он уже идёт.

Принц опешил: неужели она всё поняла по одному его взгляду в ту сторону?

– Ты о чём? – притворился Принц.

В уголках её глаз заблестели слёзы. Она была так близко и в то же время, как никогда, далеко.

– Лучше в другой раз, – Принц изобразил досаду. – Риччи идёт.

Он улёгся обратно в гамак, а Лили осталась на месте.

– Ой, я вам помешал? – Риччи поглядывал на них хитрым, оценивающим взглядом.

– Вовсе нет, – ответила Лили. – Патрис как раз…

– Давно он нас поджидал? – перебил её Принц.

– Брательник-то? Ещё вчера показывался на горизонте, а этот огонь появился прямо перед вашим возвращением.

Риччи явно впечатлился колдовскими способностями старшего брата, и, несомненно, ему льстило такое солидное родство. Он мог бы стать правой рукой колдуна, а здесь ему не светило никакой карьеры.

– Какой он тебе брат? – попытался вразумить его Принц. – Ты пойми: для него не существует ни родных, ни близких. Как мне говорил его предшественник, у колдунов нет друзей.

– Для него, может, и не существует. А для меня – да, – парировал Риччи, и Принц не нашёлся с ответом. – Не волнуйся за меня, отдыхай.

Риччи отправился к своему гамаку. Лили протянула Принцу поднос с лепёшками.

– И на том спасибо, – пробурчал он.

– Порф сказал, что мы отправимся во дворец завтра утром, – сообщила она. – У тебя есть время отдохнуть. Ещё что-нибудь хочешь?

– Я ничего больше не хочу, – с расстановкой произнёс Принц. – Ты тоже можешь отдохнуть. А то я тебя здорово утомил. Обещаю – это больше не повторится.

– Патрис, пожалуйста… – она хотела что-то сказать, но, закусив губу, поспешила прочь.

Вкусные лепёшки мешали Принцу как следует упиться своей обидой. Теперь-то он точно ни в чём не виноват, даже наоборот. А результат всё тот же. Что ж, он не станет больше унижаться. Пускай Лили строит из себя неприступность, оскорблённость, что угодно и сколько влезет. «Возможно, у Риччи лучше получится найти подход», – подумал он, и лепёшка застряла в горле. Со злостью бросил пустой поднос об пальму. Звон раздался на всю округу. Лили наверняка вздрогнула, а Риччи порадовался.

Принц взял сумку с короной и отправился к Порфу.

Прощание с Порфом

Он нашёл его недалеко от хижины – тот перевешивал ковёр на солнечное место.

– А вы каким пальцем пожертвовали? – спросил Принц.

Порф с довольной улыбкой продемонстрировал ему большой палец.

– Вы знали, на что шли?

– Нет, я ожидал чего-то посерьёзней.

– Хитрые порядки у Высшего мага, – усмехнулся Принц. – Это, должно быть, целая наука в них разобраться. Я бы не дерзнул.

– Просто они познаются не умом, а сердцем, – объяснил Порф.

– А-а, с этим у меня точно проблемы.

Порф не стал его разубеждать.

– Вы видели корону? – решил сменить тему Принц.

– Да, конечно, она чудесна, – отозвался тот.

Принц пытался понять по реакции Порфа, насколько их находка меняет дело. Но увы, ему не показалось, что Порф исполнился оптимизма.

– Вы уже знаете, чем это всё закончится? – спросил Принц, не желая отпускать надежду. К тому же Порф по-прежнему располагал к прямым разговорам.

– Нет, конечно, – покачал головой старец. – Столько решений, которые невозможно предугадать…

– А корона? Добавила нам шансов?

– Думаю, да.

Прозвучало не вполне уверенно.

– А Высший маг знает концовку? – не отставал Принц.

– Кто я такой, чтоб отвечать за него? – развёл руками Порф.

– А кто такой Высший маг?

– Его зовут Савиэль.

Порф отправился к хижине, Принц за ним.

– Почему я никогда не слышал этого имени? – удивился он.

– Он предпочитает открываться тем, кто ищет его или хотя бы спрашивает о нём.

– И где он живёт?

– Савиэль это личность, но не человек, – ответил Порф и уселся на циновку перед хижиной, Принц последовал его примеру.

– А кто? – Принцу не нравилось, что приходится выуживать каждое слово.

– Дух, – ответил Порф.

– Хм. Главный колдун тоже не человек?

– Верно.

– Что ещё вы знаете о Савиэле?

– Он очень любит людей и не желает никому погибели. Вечной погибели, – уточнил Порф после паузы.

Принц утомился допрашивать Порфа о Высшем маге и решил перейти к более насущным вопросам.

– Дедушка перед смертью дал мне пилюлю, чтобы спасти Лили, а я отдал её ледяному колдуну.

Порф одобрительно кивнул.

– Я бы хотел, чтобы Лили осталась здесь, – продолжил Принц.

– Я бы хотел, чтобы вы все остались здесь, – грустно улыбнулся Порф.

– То есть мы всё-таки должны отправиться вместе? – переспросил Принц.

– Я не знаю, Патрис. Прислушайся к своему сердцу.

Принц оглянулся к гамакам – Лили с Риччи там уже не было.

– Оно сжимается при одной мысли о том, что с ней что-то случится, – поделился он.

– Да, – согласился Порф, – страх – неважный советчик.

Принц устал принимать трудные решения и досадовал на Порфа за то, что тот не желал взять на себя хоть малую долю ответственности.

– Дядя полетит с нами? – спросил он.

– Мегрель уже отправился в Лакронию морем.

Принц сделал глубокий вдох и примолк. Значит, скорая битва уже неотвратима: всё готово, обратный отсчёт пошёл. Оставалось только придумать, как распорядиться отмерянным временем.

– Расскажите мне о дедушке, пожалуйста, – попросил Принц. – Я так мало о нём знаю.

– Я буду счастлив исполнить твою просьбу, я очень ждал её, – улыбнулся Порф. – Мы дружили с Аполом с детства: он принц, я сын генерала. Играли, бегали, шалили. Чаще всего играли в колдуна и мага. Мне нравилась роль хитрого, вредного, жестокого колдуна, а для Апола она была настолько противоестественна, что, однажды поменявшись ролями, мы не смогли доиграть: я смеялся над ним до слёз, а он чуть не заплакал, произнеся надо мной какое-то страшное заклятие. Он мечтал встретиться с настоящим магом, много времени проводил в библиотеке, где читал о них всякие легенды. А ещё он много размышлял, уже лет в десять: о смысле жизни, о природе добра и зла и о том, что ждёт нас по ту сторону бытия. Однажды он откопал в библиотеке старую-престарую книгу на древнем языке и с чего-то взял, что найдёт в ней ответы на все свои вопросы. Непостижимым для меня образом, сопоставляя переводы других книг с оригиналами, он освоил её язык и прочёл. Из неё он узнал имя Савиэля. Я просил пересказать, что в книге, он ответил, что там только притчи, но в них все ответы. Он прочёл мне одну из них, я ничего не понял. Он попытался объяснить – я отмахнулся.

– Она называлась «Притчи о любви»? – прервал его Принц.

Порф кивнул. «Значит, дедушка подарил мне на восемнадцатилетие собственноручно сделанный перевод, а я его даже не открыл», – вздохнул Принц.

– С того времени, – продолжил Порф, – он поставил перед собой цель отыскать Высшего мага. Король долго не соглашался отпустить в далёкое путешествие единственного сына, но в конце концов дал добро. Мы собрали небольшую команду и отправились. Пережили много приключений, побывали в плену у колдуна, который выдавал себя за белого мага, повидали множество заморских королевств, но Высшего мага не нашли. А на обратном пути нас настигла страшная буря. Судно потерпело крушение, все погибли, кроме нас двоих. (Да, теперь я знаю, что не все). Нас выбросило на этот самый остров. Апол винил себя в том, что затеял опасное путешествие. Помню, как проснулся ночью и застал его плачущим на этом берегу. И вдруг он закрыл лицо, будто заслоняясь от яркого света, и упал на колени. Я понял, что он видит что-то, чего не вижу я. Несколько раз он поднимал голову и снова опускал. Лицо его при этом светилось каким-то невиданным мне светом. А дальше я ничего не помню. С этой ночи он сильно изменился. Не хотел ни о чём и ни о ком думать, кроме Савиэля. Я всерьёз думал, что он помешался. Блаженная улыбка не сходила с его лица. Мы построили плот и вернулись в королевство. Через два месяца его отец по нелепой случайности погиб на охоте. У королевы не выдержало сердце. Аполу пришлось вступать на трон, чего он совершенно не хотел. Я стал его правой рукой и по сути взял на себя все государственные дела. Апол много общался с простым народом, пытался вникать в их нужды, я объяснял ему, что можно сделать, а что нет, и он потихоньку учился. Блаженное состояние его прошло, я радовался, что вновь обрёл друга. А в двадцать два года он встретил свою будущую жену, она торговала зеленью на рынке.

– Моя бабушка – торговка? – не поверил своим ушам Принц.

– Скорее, крестьянка. Она продавала то, что выращивала своими руками. Они с Аполом вскоре поженились, и я снова его потерял. Анна оказалась очень восприимчива к его рассказам о Савиэле, и теперь он всем делился, прежде всего, с ней. Со мной обсуждал разве что армейские дела. Тогда же впервые проявились его магические способности – он исцелил от смертельной болезни её старшую сестру – твою няню.

– Няня на самом деле моя двоюродная бабушка?

– Да, – подтвердил Порф.

– Невероятно.

– Счастье их было велико, но коротко. Королева заболела вскоре после родов и умерла. Апол был раздавлен горем.

Порф примолк и продолжил с комком в горле.

– Он пришёл за утешением к лучшему другу, а лучший друг спросил с деланым гневом: «Что ж Савиэль не спас твою любимую? Ты говорил, что он любит всех? Разве это не издевательство – спасти сестру и не помиловать её саму?» Я не забуду его лицо в тот момент. Лучший друг ударил по самому больному месту. Он просто ушёл и больше никогда не вспоминал об этом разговоре. А у меня не хватило духу попросить прощения.

– Думаю, он простил вас.

– Но я сам себя не простил.

Оба замолкли.

– А когда появился блюститель? – нарушил молчание Принц.

– Через полгода после рождения Милены на королевской кухне обнаружили подкидыша и принесли королю. Апол был уверен, что он послан ему Савиэлем, что это наследник престола. Он очень любил Милену, но считал, что управление королевством не женское дело, а снова жениться он не собирался. И всё-таки он попытался разыскать родителей. Его мамой оказалась простая и совсем молоденькая девушка, которую охмурил и бросил Рет Мирод. Узнав о её беременности, он удрал из Бениции. Родители прогнали её из дома, чтоб избежать позора. Она принесла ребёнка во дворец в надежде спасти его от голодной смерти. Эти удары судьбы пошатнули её здоровье, Апол нашёл её слишком поздно. Она не хотела жить и, узнав, что ребёнок в заботливых руках, покинула столь жестокий к ней мир. Рета Апол разыскивал лишь в последние годы, после отъезда Бенедикта.

Бенедикт рос своенравным ребёнком, лет с пяти вёл себя как будущий король. Апол уделял ему много времени, беседовал, обучал. Но если Милену просто не интересовали разговоры о Савиэле, то у Бенедикта они вызывали смех. А в остальном он не делал ничего предосудительного: прилежно учился, постоянно упражнялся в верховой езде и фехтовании. Но после очередного хамского разговора Бенедикта с королём няня не выдержала и решила пробудить в нём благодарность к своему опекуну. Так Бенедикт узнал о своём происхождении, и этот момент стал переломным. Апол рассказал ему сам, когда Бенедикту исполнилось тринадцать, а тот не подал виду, что для него это не новость. И эти несколько лет он только и делал, что искал и находил доказательства того, что он не желанный ребёнок, что он никому не нужен, что его держат во дворце из жалости и чувства долга. Обида копилась, поведение делалось всё несноснее. Он начал оказывать дурное влияние на Милену. Апол приходил в отчаянье, чувствовал себя в ловушке и виноватым перед всеми. Ему оставалось лишь наблюдать, как и дочка становится всё более заносчивой. Няня не просто любила, а обожала Милену. А Милена с подачи Бенедикта начала стыдиться близкого родства с простой крестьянкой и перестала называть её бабушкой. Слухи о её неземной красоте разнеслись далеко за пределы королевства, и эти потоки восхищения и лести тоже отразились на её характере.

Апол боялся признать, что тот, кого он счёл благословением, становится его проклятием. Он замкнулся. Я пытался разговорить его, и он признался, что его одолели сомнения в тех видениях на Клоссе. И я согласился, что после смертельной угрозы могло привидеться что угодно. Он тут же возразил, что, конечно, всё было на самом деле, но он не понимает, почему теперь Савиэль его оставил. Почему он так редко ощущает его присутствие.

Атмосфера во дворце была тягостной. Когда стало понятно, что Бенедикт имеет виды на Милену и она готова ответить ему взаимностью, Апол даже заболел от переживаний.

– Неужели маме нравился блюститель? – не мог поверить Принц.

– Ничего удивительного. О нём вздыхали многие придворные дамы. Сообразительный, ловкий, дерзкий, с прекрасным вкусом. А как он держался в седле! Его происхождение в глазах романтичных девушек только добавляло его образу таинственности. Ну и сравнение с заезжими принцами тоже было однозначно в его пользу.

– В том числе с моим отцом?

Порф кивнул.

– Твой отец был одним из последних, кого Милена выбрала бы себе в женихи. Когда Бенедикту исполнилось восемнадцать, он попросил у Апола руки Милены. Тот взял время подумать и слёг с сердечным приступом. Я дежурил у его постели и придумывал различные способы избавиться от Бенедикта, один хитроумней другого, но Апол лишь качал головой. После нашего разговора он понял, что помочь ему может только Савиэль. Он закрылся у себя и сутки без сна и еды молил Савиэля дать ответ, за кого выдать замуж Милену. И ответом был «Анри Лакронский». Но навязать своё решение Милене оказалось ещё сложнее, чем его принять. Видя страдания дочери, Апол просто сходил с ума из-за сомнений в собственной правоте. И тогда он по вдохновению предложил ей попросить в подарок что угодно с условием, что, если он добудет просимое, она выйдет замуж за Анри.

– И этим подарком стал молодильный крем, – догадался Принц.

– Это была идея Бенедикта. Он знал из книг, что многие трудились над созданием такого средства, но никто не преуспел.

– На сей раз Апол молил Савиэля три дня и три ночи. Не знаю, как я выдержал, чтоб не выломать дверь и не прекратить это безумие. Внешне он был в ужасном состоянии, но плакал от счастья. Он держал в трясущихся руках баночку с кремом. Он немного помазал мне лоб, и кожа стала, как у младенца, – Порф с грустной улыбкой провёл рукой по гладкому лбу. – Ты не поверишь, но у меня все эти чудеса вызвали бурю возмущения. Савиэль, в существовании которого я уже не мог сомневаться, представлялся мне деспотом, который играет людскими судьбами ради потехи, доводит до исступления, чтоб даровать то, что мог дать с самого начала. С этого момента я встал всецело на сторону Милены и в пику Савиэлю рассказал ей, что Апол заполучил крем, и предложил им план побега. Бенедикт его не поддержал. Думаю, он уже тогда сообщался с Колдуном, знал о грядущей войне и рассчитывал на смещение или даже убийство обоих королей. Но он не мог признаться в этом Милене, и его отказ остудил её чувства. Вот так элегантно Савиэль обратил мой подлый порыв во благо.

Милена вышла замуж за Анри. А потом началась война. С участием нашей армии под моим командованием. Я впервые увидел зло и смерть так близко. Мне и самому пришлось убивать. На войне я поседел. И снова вся моя злость и негодование обратились на Савиэля, который не удосужился предотвратить этот ужас. Я врывался в самую гущу боя, отражал удары колдовских мечей, уворачивался от колдовских стрел и злился на Высшего мага, который и отводил их. Тем временем Апол взывал к Савиэлю, и к нему прилетел ковёр-самолёт, о котором мечтал Арбен Лакронский. Заключили перемирие, но у меня не получалось вернуться к мирной жизни. В сердце поселилась тоска и злоба, от которых я не находил избавленья ни днём, ни ночью. Я просто не представлял, что можно противопоставить тому ужасу, через который мне довелось пройти. Апол тоже сильно сдал, но у него была опора. К тому же родился внук, в котором он души не чаял. Я уже решил покончить со своей никчёмной жизнью, но Савиэль остановил меня и велел отправиться сюда и принимать всех, кто захочет здесь жить.

– Значит, вы тоже его видели?

Порф покачал головой.

– Так, как твой дед, – нет. Я слушал его указания в полусне. Но ничего более реального и убедительного я не переживал. Этот голос, Патрис, такой голос не может быть рождён воображением.

Вспомнив рассказ ледяного колдуна о несчастной маме, Принц тоже возмутился деспотизмом Савиэля.

– Объясните мне, Порф, – спросил он, – почему одним в минуту отчаянья является главный колдун, а другим – Савиэль? Вам не кажется это несправедливым?

– Я думаю, мы постоянно слышим голоса обоих, – ответил Порф. – Разве Савиэль не обращался ко мне устами Апола, чудесами, событиями моей жизни? А я до последнего предпочитал слушать колдуна. В отличие от него, Савиэль не позволяет себе подчинять человеческую волю. Иногда мне даже кажется, что он чересчур деликатен: лучше бы взял за шкирку и поволок, куда следует. Но он так никогда не делает, оставляет нам выбор. Почему Бенедикт собирал доказательства нелюбви Апола? Ведь доказательств любви он мог бы найти гораздо больше. Зачем переехал в Лакронию, когда Апол предлагал ему готовиться к управлению Беницией? Почему не сделал правильных выводов из истории Арбена?

– Может, это я ему помешал? – предположил Принц.

– Нет. Он сразу решил, что исправит ошибку Арбена, только совсем не ту.

– А почему дедушка не дал ему понюхать цветок правды? Разве это не предотвратило бы все беды?

– Апол считал, что человек должен учиться самостоятельно различать правду и ложь, – объяснил Порф. – И не просто различать, а любить правду и ненавидеть ложь. А показывая правду насильно, можно вовсе отвратить от неё.

– А алмазный колдун? – вспомнил Принц. – Разве у него был шанс сделать иной выбор? Из того, что рассказал нам ледяной…

– Ледяной рассказал не всё, – перебил его Порф. – Малыш мог прислушаться к словам любимого дедушки, который, умирая, сказал, что если тот найдёт в себе силы не уподобиться своим мучителям, то в вечности будет одним из величайших людей и спасёт всех, кого ему довелось знать. Он также посоветовал ему в трудную минуту просить помощи Савиэля, но тот, увы, предпочёл искать утешенье в своих мечтаньях.

– Откуда вам об этом знать? – усомнился Принц.

– Он когда-то хотел обосноваться в Бениции, – спокойно ответил Порф. – Мы тогда долго с ним беседовали. Вот он и похвастался, что мог стать величайшим в вечности, но предпочёл не дожидаться её, а добиться величия и бессмертия здесь, на земле.

– И что, он построил дворец в Бениции?

– Нет, передумал.

– Почему с ним не произошло такого чуда, как с остальными? – спросил Принц. – На нём была корона, но он ушёл не в мире.

– Понимаешь, дорогой, – вздохнул Порф, – человеку, который позволяет так растоптать свою личность, слишком сложно обрести себя вновь.

– Что с ним сейчас?

– Нам не дано этого знать, Патрис. Думаю, Савиэль дал ему имя.

– Но почему одни, – не исчерпал свои претензии Принц, – дедушка, Лили – так легко слышат голос Савиэля, а другим, как мы с вами, нужно дойти до предельного отчаянья, чтобы расслышать его?

– Закономерный вопрос, Патрис, – улыбнулся Порф. – Но ответ, думаю, слишком прост, чтобы удовлетворить тебя – мы все разные. Разве могу я сказать, что Савиэль ко мне менее добр, чем к Аполу? Тысячу раз нет!

Принц кивнул.

– Вы ни разу не выезжали с острова?

– Нет, здесь уже жил твой дядя и ещё несколько человек, и они научили меня находить тут всё необходимое.

– А дедушка вас навещал?

– Часто, да. На закате жизни мы наконец обрели ту дружбу, о которой оба всегда мечтали. Он много рассказывал о тебе, сокрушался, что ты больше похож на мать, чем на отца. – Порф усмехнулся. – Он также приехал сразу после встречи с тобой по возвращении из плена. Как он радовался переменам в тебе! Говорил, что наконец-то убедился в том, что брак Милены и Анри не был ошибкой.

– То есть до этого он мучился сомнениями?

– Конечно, – подтвердил Порф. – Он видел, что и дочь, и приёмный сын несчастливы. Жизнь внука под угрозой. И, как ни старался, не видел смысла в этих страданиях. А тогда всё стало на свои места. Почти всё. Апол жалел, что не вернулся вовремя, чтобы предотвратить отъезд Бенедикта. Он постоянно молил Савиэля о его спасении, ощущал свою связь с ним, и огненное преображение Бенедикта сильно отразилось на его состоянии. Ему было безумно жаль приёмного сына и, сколько бы я ни переубеждал его, винил он только себя.

– Дедушка молил о нём столько лет и молит до сих пор, но ничего не меняется, блюститель творит, что хочет…

– Я думаю, – сказал Порф, – любая молитва что-то меняет, об этом есть много красивых притч в той книге. Но Савиэль слишком уважает свободный выбор человека и до последнего ждёт правильного решения.

– И правда – слишком уважает, – согласился Принц. – Когда этот свободный выбор обходится так дорого другим людям, может, стоит немного ограничить свободу?

– Немного – это как? Как отмерить, сколько вреда можно причинить, а сколько – уже чересчур и пора пресекать?

– Не знаю.

– И я не знаю.

– Удивительно, – заключил Принц, – что я столько узнал о дедушке от вас, а не от него. Я и не подозревал, что он столько пережил. И после всего погиб в муках. У меня не укладывается это в голове.

– Савиэль позволил мне немного разделить его боль, – Порф похлопал по хромой ноге, – хотя я желал бы забрать её всю. А теперь Апол рядом с тем, к кому стремился всю жизнь, и настолько близко, насколько это доступно человеку.

– Почему вы не летите с нами? – наконец решился Принц.

«Вы могли бы и со мной разделить боль, – мысленно усмехнулся он, – я б не стал жадничать».

– Так распорядился Савиэль, – не без горечи ответил Порф.

– Зачем же ждать утра? Я готов. – Принц поднялся.

– Мегрель доберётся до Лакронии сегодня ночью. К тому же мне нужно подлатать ковёр. Отдохни, выспись…

– Издеваетесь? – не сдержался Принц. – Может, сходить искупаться?

– Отличная идея, – поддержал Порф. – Вечером вода как парное молоко и солнце нежнее шёлка. Можешь пока забрать ковёр – я управлюсь с ним за ночь.

Порф удалился в хижину, оставив Принца в противоречивых чувствах: с одной стороны, он ожидал от старца важного напутственного слова или очередной спасительной вещицы, а вместо этого ему предложили искупаться. С другой стороны, рассказ о дедушке наполнил сердце теплом и тем самым покоем, слаще которого Принц ничего не знал. И страшные воспоминания о последнем «купании» потеряли свою остроту. Принц взял ковёр, чтоб поискать на нём подходящий пляж. Но сначала решил посмотреть, чем там занимаются Риччи с Лили.

Выбор

По дороге через джунгли с лианы снова свесилась змея, и Принц, хоть и с опаской, но погладил её. Несмотря на такое знакомство, эти экзотические леса по-прежнему не казались ему дружелюбными. Он не мог расслабиться и постоянно держался начеку. Казалось, стоит зазеваться, сойти с тропы, и этот зелёный сумрак проглотит без остатка. Если б Принц не убеждал себя, что здесь он под защитой Порфа и Высшего мага, то ни за что бы сюда не сунулся. Пожалуй, не будь этой защиты, блюститель тоже не полез бы в джунгли: сыро, душно, на коне не прорвёшься, а уж гигантские пауки и муравьи, снующие повсюду, – просто брр. Может, на самом деле и нет никакой магической защиты? Принц так увлёкся этими занятными предположениями, что не заметил, как прошагал оставшуюся часть пути. Настроение становилось всё лучше, когда, выходя из джунглей, он услышал смех Лили. Его мирный настрой, а также решимость отстать от неё как ветром сдуло. Принц спрятался за гигантским папоротником.

Риччи бросал гальку по воде, и Принц насчитал до пяти отскоков. Ещё и учил Лили, подбирал ей гладкие камушки. У неё наконец получилось два отскока. Обрадовалась, рассмеялась. «Ох уж этот затейник! Вот чего он так на неё смотрит? Кто дал ему право? На что он надеется? А что, если… Что, если я погибну, а Лили останется?» Противно засосало в груди.

Лица обоих вдруг стали серьёзными, и Лили опустила глаза. Принц потянулся за подзорной трубой.

– Думаешь, он женится на тебе, если вы победите колдуна? – спрашивал Риччи.

Подзорная труба чуть не выскользнула из мгновенно вспотевших рук.

Лили пожала плечами.

– Вряд ли, – ответил за неё Риччи. – Ну или женится и будет всё время чувствовать себя благодетелем, который снизошёл до простушки. Проснётся и скажет: «А ты что тут делаешь? Почему завтрак ещё не готов?»

Риччи здорово спародировал Принца. Лили подняла на него страдальческий взгляд.

– Ты ведь сама это понимаешь, – не унимался Риччи. – Конечно, война мгновенно всех равняет, и сейчас он славный малый и вы отличная пара. Но война закончится, а в мирное время тебе никогда не стать ему ровней. Так уже произошло однажды и произойдёт снова. Не будете же вы вечно мотаться по колдунам.

Принц стиснул зубы. Вот змей! Что же ответит Лили? Но Лили молчала.

– Эта корона вряд ли сможет на что-то повлиять, – продолжал Риччи. – Похоже, вас просто используют в этой большой игре магов с колдунами.

«Где-то я это уже слышал», – отметил про себя Принц.

На сей раз Лили запротестовала:

– Тут ты точно ошибаешься.

(А насчёт Принца, значит, не точно).

– Ты очень наивна, Лили. А Принц твой просто глуп. Возомнил из себя победителя колдунов, а Порф этим пользуется. Только в одиночку у него бы ничего не получилось, так что приходится отправлять тебя, а ты и рада.

– Ты ошибаешься, Риччи, – повторила Лили.

Принцу понравилась уверенность в её голосе.

– Значит, ты не собираешься нам помогать? – спросила она спокойно.

– Вам – нет, тебе – да, – ответил Риччи. – Если бы ты осталась тут, я бы тоже остался. На какое-то время. Это чужая партия, не наша. Сам Порф что-то не рвётся отомстить за лучшего друга или вам подсобить – почему, как думаешь?

– Высший маг ему не велел.

Риччи закатил глаза.

– Не надоели эти отговорки? Просто Порф уже знает развязку. Но я, так сказать, новая фигура в этой игре. И если его героическое высочество так хочет захватить тебя в самое пекло, то я тоже пойду и попробую переиграть финал, – без лишнего пафоса заключил Риччи.

Принц запыхтел от возмущения.

– Зачем? – смутилась Лили. – Это огромный риск, а я в любом случае… – она осеклась, но Принц и Риччи поняли, что она хотела сказать.

– Не зарекайся, – и Риччи снова подмигнул.

Принц опёрся о пальму, чтоб отдышаться и собраться с мыслями. Стряхнул с ног пару огромных муравьёв.

Он бы сейчас задушил этого подлеца с превеликим удовольствием, но, если посмотреть трезво: Риччи хочет спасти Лили в надежде завоевать потом её сердце. Он сговорится об этом с блюстителем. Возможно, это тот самый шанс для Лили, которого он лишил её ради спасения ледяного колдуна. Так что? Позволить Риччи стать спасителем Лили? Нет, это выше его сил. Надо просто улететь во дворец в одиночку прямо сейчас и оставить их тут! Это и правда не их война. Так он спасёт обоих. И если полететь одному, то дядю можно подобрать по дороге.

Но неужели то странное выяснение станет последним в их с Лили истории? Нет, вот это надо исправить.

Принц убрал трубу и двинулся к берегу.

– Ну как, не скучали тут без меня?

– А со мной не соскучишься, – улыбнулся Риччи.

Хорошо хоть, что не подмигнул. А то бы точно получил в нос.

Риччи подобрал и запустил гальку, которая отскочила рекордные семь раз. Лили ахнула. У Принца сжались кулаки, но он совладал с собой.

– Завтра утром отправляемся во дворец, – объявил он. – Ты не передумал?

– С чего бы?

– Отлично, а теперь ты не мог бы нас оставить на минуту? – попросил Принц.

– Запросто, – пожал плечами Риччи и пошёл вдоль берега, глядя вдаль.

– Я хотел попросить прощения, – обратился Принц к Лили. – Пусть я не совсем понимаю, в чём провинился. Но мне бы не хотелось, чтобы ты держала на меня обиду.

– Можно подумать, что ты прощаешься, – тихо сказала Лили.

– В некотором роде, – подтвердил Принц. – Сомневаюсь, что во дворце нам представится такая возможность.

Лили кивнула.

– Я никогда не могла решить, обижаться ли на тебя… – поделилась она. – Ведь ты мне ничего не обещал. Но уже не раз спас жизнь, рискуя своей. Глупо после этого обижаться…

– Не глупо, – возразил Принц. – Если ты обижаешься, значит, я ещё небезнадёжен.

Лили улыбнулась.

– Карр, карр, – неожиданно раздалось сверху.

Старый ворон тяжело опустился на песок рядом с ними. Принц присел и погладил его по голове.

– Дружище, рад тебя видеть. Что случилось?

Ворон устал и запыхался.

– Блюстителю надоело ждать. Если ты не прибудешь во дворец завтра до полудня, он убьёт Даниэля.

– Что ж… – Принц поднялся. – Мне тоже надоело ждать. Как там остальные?

– Напуганы. Вчера он такое светопреставление устроил – всё королевство в ужасе.

– Видимо, запасался силами для осады Клосса, – предположил Принц. – Мы вылетаем завтра утром, должны успеть, – сказал он ворону. – Пойдём, я познакомлю тебя кое с кем.

Он пересилил себя – не взглянул на Лили и направился к джунглям. Углубившись в лес, остановился и расстелил ковёр. Почему с каждым разом делать выбор всё труднее? Хорошо хоть, ворон рядом.

– Что такое? – спросил тот.

– Мы полетим сейчас, – ответил Принц, – вдвоём.

– Ты не попрощался?

– Попрощался.

Принц ступил на ковёр, и тот задрожал.

– Прости, опять не даю тебе отдохнуть? Зато в последний раз.

Он хотел взлететь, но ковёр не послушал его. Принц почувствовал себя униженным.

– Снова предаёшь меня? – вздохнул он обречённо и спрыгнул. – Но я умею плавать, а блюститель выловит.

И он отправился обратно.

– Патрис, – окликнул его Порф. – Вы полетите втроём. Утром, – сказал он настойчиво, но мирно. – Бенедикт караулит вас, чтобы привести во дворец как пленных беглецов. Но тебе нужно время, чтобы передать маме то, что ты хочешь. Поэтому Риччи задержит его. Вы не поместитесь под плащом, – продолжил он, – и Бенедикт вас заметит, но ковёр поднимется высоко, в облака, там плохая видимость и для него слишком влажно. Когда он будет достаточно близко, Риччи спрыгнет, и Бенедикт его подхватит.

– Риччи не настолько тяжёлый, чтобы сильно замедлить блюстителя, – пошутил Принц.

– Он притворится предателем и расскажет ему о вашем секретном оружии – лакронской короне.

– Притворится предателем? – усмехнулся Принц.

С другой стороны тропы появилась Лили. Принцу показалось, что она смотрит на него с жалостью.

– В общем, я всё понял, иду купаться, – объявил Принц.

– Патрис. – Её умоляющий взгляд разозлил его.

Он прошёл мимо, задев её плечом. Скорее всего, она знала от Порфа, что Принц не сможет улететь один, поэтому и не пыталась его остановить. Ох, как дожить до утра и не сойти с ума?!

На берегу столкнулся с Риччи.

– Уже поговорили? – поинтересовался он злорадно.

Принц остановился.

– Послушай меня внимательно: если ты её обманешь или обидишь, я тебя с того света достану, даю слово, – пообещал ему Принц.

Кажется, удивление в глазах Риччи было непритворным.

– Только тебе позволено, да? – крикнул он ему вслед, но Принц не ответил.

Он добрёл до небольшого пляжа и сел погреться на вечернем солнце. Ему не хватало воображения, чтоб представить, что где-то рядом с островом их по-прежнему караулит блюститель. Ему казалось, что этот мирный синий простор и жажда мести совершенно несовместимы.

Принц достал зеркало и вспомнил их с Лили прогулку вдоль моря. В сердце защемило. Он снова почувствовал её руку в своей. Неужели невозможно ничего придумать, чтобы это когда-нибудь повторилось? Они же созданы друг для друга, как он не понял этого раньше? А теперь поздно даже мечтать. Теперь остаётся лишь несколько часов на воспоминания. В зеркале появилась смущённая Лили в шикарном платье – когда это могло быть? Ах, точно – тот злосчастный бал, после которого они перестали общаться. Вот они кружатся в танце – у Принца аж дыхание перехватило от её красоты. А как она смотрит на него – неужели она когда-то так смотрела? Вот Королева уводит его познакомиться с новыми гостями, Лили остаётся одна, провожает его растерянным взглядом. Он возвращается, а она беззаботно болтает с юным Камилом. Тот, оставив всякую робость, сыплет комплиментами, Лили заливается краской. «Кстати, – говорит Принц совершенно некстати, – передай маме, что жарко́е сегодня выше всяких похвал». Ему захотелось отбросить зеркало, когда оно показало глаза Лили. «А как сегодня профитроли, ваше высочество? – спрашивает она. – Я очень старалась успеть до бала, боюсь, что недостаточно вымесила тесто». «Отменны. Как всегда. Хочешь попробовать?» «Спасибо, не голодна», – отвечает Лили, склоняется в реверансе и убегает.

Принц уткнулся головой в колени. «Неужели она рассказала об этом Риччи? Вряд ли. Значит, я совсем не изменился с тех пор, раз Риччи делает предположения о том, что и после женитьбы я буду посылать её на кухню?» Ему стало тошно от самого себя. И он ведь даже не извинился тогда – просто забыл, что произошло. Так, может, Риччи и ворон правы в том, что их союз обречён? «Надеюсь, она поймёт это до того, как станет слишком поздно», – вспомнил он слова Камила. «Возможно, уже поняла, – с горечью подумал Принц. – Просто не хочет оставить меня в трудный момент».

Принц решил вспомнить деда. Картинки сменяли друг друга в чудо-зеркале без всякого усилия с его стороны. Вот дедушка счастлив, видя восторг внука от домика на дереве. Вот они скачут верхом по роще. Вот Принц гостит в беницианском дворце, дед рассказывает ему о бабушке, а он не слушает. Принц сам не заметил, как слёзы покатились по щекам – легко, свободно, он никогда так не плакал. «Не волнуйся за меня, ещё увидимся. Не бойся», – последние дедушкины слова. Принц не стал вспоминать, что было дальше, слёзы иссякли, и в зеркале появилось его отражение. Он с трудом узнал себя: глаза красные, уставшие, щёки впали и покрылись щетиной, волосы слиплись в неряшливые сосульки. Грязная рубаха в белёсых разводах от соли и коричневых от крови завершала образ «записного красавца». Может, надеть камзол? Хотя после колдовских верёвок он выглядит не лучше.

Принц скинул рубаху и с упоением купался весь вечер. Акула приплыла скрасить его одиночество и покатала вокруг острова. Ему на время удалось забыть обо всём на свете. В теле накопилась приятная усталость. Он прилёг отдохнуть на ещё тёплый песок, и осознание надвигающегося кошмара обрушилось на него с новой силой.

Как же он устал за эти три дня! Где же взять силы на завтрашний?

«Не хочу! Не хочу! Не хочу!» – чуть не заплакал Принц. Хотя бы здесь, в одиночестве, он мог позволить себе эту слабость. «Почему всё так? За что? В чём он так провинился, чтобы забирать его жизнь в самом расцвете? Есть ли в этом смысл?»

Нет, что-то явно не сходилось. Порф и Лили твердят о любви и доброте Савиэля. В то же время Высший маг, очевидно, сильнее колдунов. Тогда почему, почему он не защитит его? «Будь я в силах предотвратить гибель любимогочеловека, разве я не сделал бы этого? Значит, одно из двух: либо он не так уж могуществен, либо нет никакой любви».

Слова Риччи про игру магов с колдунами вдруг всплыли в памяти, от них потянулись ниточки ко всем событиям последних дней, и в результате сложилась единая картина. Картина, которая повергла его в такое уныние, которого он ещё никогда в жизни не испытывал. Нет никакой любви и, значит, никакого смысла. И выбора тоже нет – даже время его возвращенья во дворец предопределено.

Любопытно, может ли он стать колдуном прямо здесь, на острове? Собственно, ничто не мешает ему выплыть за пределы установленной защиты. Если он пойдёт на это, блюстителю нечем будет шантажировать Королеву. Вот это будет поворот! «Крайний случай настал, а тебя не оказалось рядом», – скажет он Лили. А Риччи затрепещет и не зря.

Внутри всё задрожало. Он ясно почувствовал, что стоит ему только решиться и пожелать, как он заполучит и бессмертие, и бесстрашие, и бесчувствие. Значит, выбор всё-таки есть? А если есть выбор, значит, должен быть смысл. А смысл может быть только в любви.

Принц схватился за голову. Нет, выбора нет. Он не хочет быть ни колдуном, ни победителем колдунов, он хочет только одного – жить, но такого выбора ему никто не даёт.

Ему потребовалось недюжинное усилие воли, чтобы подняться. Перспектива затеряться в джунглях показалась не кошмаром, а избавленьем. Но каким-то чудом он выбрался на поляну уже в сумерках. Лили снова что-то готовила на костре и явно волновалась из-за его отсутствия – роняла то одно, то другое.

– Наплескался? – справился Риччи.

– Да, отлично, – улыбнулся Принц.

В его восприятии и Лили, и Риччи уже принадлежали другой, недоступной ему реальности.

Он безо всякого аппетита проглотил несколько лепёшек. Лили не дождалась комплиментов. Подошёл и Порф, уставший и печальный, – вот он ещё не казался таким чужим. Почему? Скорее всего, потому, что они всё-таки должны лететь вместе. Значит, пора задать вопросы и получить ответы.

– Не похоже, что наша находка вселила в вас хоть каплю оптимизма, – заметил Принц с иронией. – Хотелось бы понять, чего ради мы за ней летали? Жизнью рисковали…

– Так распорядился Савиэль, – ответил Порф.

Принц только и ждал этого ответа.

– Я так и думал. Зачем же было врать, что это ваша с дедом задумка?

Порф никак не отреагировал на грубость.

– Скажите, – торжествующе продолжил Принц, – разве Савиэль не знал, что корона у алмазного?

– Должен был знать, – согласился Порф. – Но я не знал.

– И вас ничего в этом не смущает?

– Нет. А что должно смущать?

– Как что?! – Принца выводило из себя слепое упрямство Порфа. – Вы хоть заметили, как стали его пешками? Без собственного разумения и воли? У колдунов остаются хоть какие-то личные планы, решения. У вас – самое большее – это бестолковые терзанья: «А правильно ли я сделал, что послушался?» Вы и нас с Лили сделали пешками. Под предлогом поиска никому не нужной короны забросили на чужую половину поля. Последний вопрос – почему Савиэль заслонил меня от золотых шаров, а дедушку от огненных не защитил? Потому что дедушка отыграл свою роль, а я ещё нет?

– Патрис, если тебе действительно нужны ответы, лучше задавать их напрямую, – посоветовал Порф.

Но Принц продолжил свою пылкую речь, будто не слыша его.

– Итак, мы свою задачу выполнили. Теперь пешки можно пустить в расход? От чёрного ферзя нам ведь не уйти?

Риччи согласно усмехался, а Лили испуганно мотала головой.

– Да, и к Рету Мироду дед направил нас тоже по указке Савиэля и со схожей целью? – не унимался Принц. – Чтоб хотя бы младшего брата увести из тёмного стана и привезти сюда назло блюстителю и главному колдуну? Ничего, что из-за этого кое-кому пришлось прокатиться вверх тормашками с врезающимися под рёбра огненными верёвками? Какая ерунда по сравнению с ценностью человеческой души! Я ведь правильно размышляю?

Порф по-прежнему молчал.

– Так вот пришло время спасать мою душу, – подытожил Принц. – Потому что у меня больше нет сил биться. Я хочу сдаться.

– Что я могу сделать, Патрис? – с мукой в голосе спросил Порф.

– Летим вместе, вдвоём. – Принц поднялся. – Если вы не хотите, так и скажите. А если Савиэль не позволяет, то где же в таком случае хвалёное уважение свободной воли?

– Хорошо, – сказал Порф. – Я готов.

Он тоже встал. Принц увидел в его горящих глазах решимость воина и осёкся. Порф обернулся к хижине, и оттуда прилетел ковёр.

– Нет! – крикнула Лили. – Это неправильно. Так будет хуже всем… Пожалуйста, не надо!

– Возможно, хуже будет только нам, – ответил Порф.

Принц понял, как сильно генерал желал принять участие в битве вместо того, чтобы отсиживаться на острове.

– Коврик, пожалуйста, – бросилась Лили к ковру.

– Ковёр слушает, в первую очередь, Савиэля, – сказал ей Порф. – И раз он здесь, значит, Высший маг уважает наше решение.

Ковёр покорно лёг между ними. Он никогда так не делал. Он всегда зависал в воздухе, демонстрируя готовность лететь.

– Уважает, но не одобряет, – усмехнулся Принц.

Порф кивнул.

– Постойте, а я? – вскочил Риччи. – Вы что, оставите меня здесь?

Его возмущение было так неподдельно, что Принц не смог сдержать улыбки.

– Гордыня, Патрис, – с горечью сказал Порф, – наш с тобой главный враг, и порой мне кажется, что он непобедим.

И он ушёл. Принц почувствовал облегчение от того, что выбор наконец сделан – им ли, нет – уже не имело значения. Похоже, он хотел взять на себя слишком много – больше, чем мог сдюжить.

– Что ж, пойду спать, – сказал Принц. Ковёр на радостях подхватил его и, сделав небольшой круг над лесом, скинул в гамак.

Уныние отступило, но уснуть не получалось. Принц лежал в гамаке, краем глаза наблюдая за Риччи с Лили. Она была задумчива и время от времени поглядывала в его сторону.

«Что за наваждения такие? – подивился Принц. – Вторить Риччи ещё хуже, чем проиграть ему драку». Каким образом одна случайная догадка перечеркнула в его сознании все те чудеса и открытия, которые он пережил за последние несколько дней? Поразительно. Что ж, по крайней мере теперь ему понятнее блюститель с его смертельными обидами на ровном месте. Бенедикт попался в ту же ловушку. Просто увяз в ней глубже, чем Принц.

«Савиэль», – Принц впервые обратился к Высшему магу, и от одного имени стало спокойнее на душе, но о чём просить? Что сейчас главное? Насчёт гордыни он пока мало понял. Сейчас его беспокоит другое – страх, парализующий мысли, чувства и волю. «Ты мне давно передал, – продолжил Принц, – что не стоит бояться смерти. Но это легко говорить бессмертному духу или столетнему колдуну. А как быть мне? Я только прикоснулся к настоящему счастью и уже вынужден с ним проститься. Я так устал бояться – за себя, за Лили, за родителей. Раз уж ты поручил мне такую роль, то, может, снабдишь и мужеством…»

Риччи с Лили пришли спать. Принц притворился спящим. Риччи сразу засопел, а в джунглях закипела ночная жизнь: одни вышли на охоту, другие запели песни. Какие только звуки ни доносились из непроглядной тьмы.

Принц не выдержал одиночества и подошёл к гамаку Лили. Она не спала. Тёмные глаза блестели даже при свете луны. Принц сел рядом, облокотившись о дерево.

– Напугали мы тебя? – спросил он.

– Ещё как! – подтвердила Лили.

– Думаешь, Порф не блефовал?

– Нет, не блефовал.

– А я и правда очень устал, – пожаловался Принц.

– Я знаю. Но осталось немного.

– Обещай мне, – сказал он тихо, – что, если представится возможность спастись, ты ею воспользуешься.

– Не хочу, – сразу ответила Лили.

– Я очень прошу.

Лили промолчала.

– Насчёт Риччи ты, конечно, сама решишь, но знай, что я не имею ничего против… вас, – каждое слово причиняло Принцу почти физическую боль, но он старался говорить убедительно. – С ним и правда не соскучишься. В отличие от всяких принцев и бравых солдат… Я заметил, тебе нравятся приключения. Конечно, такого веселья, как со мной, уже не будет, хотя… кто знает. К тому же у тебя талант облагораживать тех, кто рядом, включая полных болванов.

Принц обернулся к Лили – самые красивые на свете глаза наполнились слезами, два тихих ручейка соскользнули по вискам и затерялись в кудряшках. Ему померещилось, или она улыбалась?

Странно было бы признаваться в любви после того, как поручил её другому. Но и уйти сил не нашлось. Теперь ему хотелось быть рядом до последней минуты. Глядя на звёздное небо, Принц вспомнил другую тёплую, звёздную ночь – пять (или сто?) лет назад, на пустыре, по дороге к серой башне. «А если и твой муж погибнет?» – спросил он тогда. Как в воду глядел. Тогда не надо любить его как живого, не надо…

Время от времени он ронял голову на руки и проваливался в сон. Сон был на удивление приятным: они с Лили летели куда-то вдвоём счастливые-пресчастливые. Потом он пробуждался, вспоминал обо всём и старался снова погрузиться в грёзы. Заметил Порфа, бредущего в хижину, когда уже занялся рассвет. Снова провалился в сон, и во сне Порф позвал его к себе.

Принц с трудом открыл глаза, поднялся, размял затёкшие ноги и шею и направился к хижине. Изнутри била дрожь – от свежего воздуха, недосыпа и… страха. Принц то и дело встряхивал головой, чтоб прогнать его. Пока он шагал босиком по мокрой траве, озноб забил так, что зуб на зуб на попадал. Принц порадовался, что Лили с Риччи не видят его в таком состоянии. Заглянул в хижину:

– Доброе утро! Вы звали, или мне приснилось? – выговорил он с трудом. Порфа он не стеснялся – напротив, хотел получить его поддержку.

– Проходи, проходи, – вместо ответа пригласил Порф.

– Уф… – Принц бухнулся на тёплый, мягкий пол из сухих листьев, и Порф накинул ему на спину плед.

– Удалось поспать? – спросил он – сам-то явно не сомкнул глаз и сейчас очень напоминал Принцу дедушку – та же грустная усталость и некоторая отрешённость во взгляде.

– Вроде да, – ответил Принц.

Дрожь потихоньку унялась, Порф молчал, а Принц чувствовал, что вчерашний разговор не закончен.

– Няня говорит, утро вечера мудренее, – начал он, ещё не понимая, что собирается сказать, – но у меня в голове снова такой сумбур – немногим лучше, чем вчера. Все эти дни мы куда-то или от кого-то неслись, чтобы в результате прибыть туда же, откуда сбежали. Иногда я будто нащупывал смысл происходящего, но тут же его терял. Я так не могу. Я привык ставить цели и достигать их. А теперь промежуточные цели ставит кто-то другой, а конечная цель мне вообще не сообщается. В чём она на самом деле? Помешать маме стать колдуньей? Дедушка мог и сам заблаговременно объявить ей свою волю, а я бы мог летать на ковре, сколько угодно – блюстителю бы в конце концов надоело за мной бегать… Вернуть корону? Но она даже нас с Лили не спасла от нападения блюстителя. Может, предполагалось, что я должен в результате как-то резко возмужать, помудреть за эти несколько дней? Но и этого не случилось. С каждым днём решимости всё меньше. И разумения тоже. Боюсь, как бы не пришлось силком вытаскивать меня из этой тёплой хижины.

– Как я тебя понимаю, – по-доброму усмехнулся Порф. – Но весь секрет в том, что Савиэль может действовать в нас лишь тогда, когда мы позволяем ему это делать. Для этого нужно признать свою ограниченность и довериться ему настолько, чтобы принять любую волю о себе.

– Первый шаг я сделал, – нахмурился Принц, – а второй – не успеваю. Нет во мне доверия. Не покидает ощущение, что меня используют…

– Патрис, – перебил его Порф, – я денно и нощно прошу Савиэля о том, чтобы он доверил мне хоть десятую часть того, что доверил тебе, а ты жалуешься.

– Вы просите, но вам не позволяет, – покачал головой Принц. – А меня никто даже не спрашивает. Почему так?

– Потому что ему виднее, что лучше для каждого из нас.

Принца не удовлетворил ответ.

– Вы знаете про повелителя боли? – он вытащил свой последний козырь.

– Да.

– Про него вы тоже скажите, что Савиэль не использует его, а что-то там ему доверяет?

– Что ты имеешь в виду? – не понял Порф.

– То, что он отправляет его к кому нужно, хотя тот рискует подвергнуться страшным мучениям или погибнуть, совершив добрый поступок.

– Ты ошибаешься, – спокойно ответил Порф, – он отправляется к тому, к кому подсказывает ему сердце.

– У него заморожено сердце! – возразил Принц.

– Полная заморозка продержалась недолго, – улыбнулся Порф. – А совсем без неё он бы не выдержал.

– И он не боится обещанной кары?

– Боится, но сострадание сильнее, – ответил Порф. – Он стал настоящим повелителем боли.

– Если колдун совершает добрый поступок, да ещё по велению сердца, он должен погибнуть, разве нет? – не мог поверить Принц.

– Он не колдун, – огорошил его Порф. – Главный колдун пытался поручить это дело колдунам, но им, как и ему, слишком претит избавлять кого-то либо от мучений, и тогда он выбрал человека. Наделил его способностью слышать боль и молниеносно перемещаться в пространстве.

– Но почему он сам не укажет ему, к кому отправиться?

– Наверное, не хочет рисковать, – предположил Порф.

– Неужели он не догадывается, что повелителем боли движет сострадание?

Порф пожал плечами.

– Главный колдун отлично слышит наши страсти, а вот сострадание ему так противно, что он предпочитает его совсем не замечать. А уж признать собственный просчёт ему вовсе не по силам. Ну и боль всё-таки не исчезает: колдуны пускают её в дело и порой небезуспешно.

Принц хмыкнул.

– Выходит, что Савиэль использует всех, включая главного колдуна.

– Для чего? – уточнил Порф.

– Для того, чтоб привлечь людей на свою сторону.

– А зачем ему привлекать людей на свою сторону?

– Не знаю, – ответил Принц: ему было куда привычней задавать вопросы, чем отвечать на них.

– А я знаю, – Порф пристально посмотрел ему в глаза. – Чтобы даровать им вечную жизнь в его любви. И ты уже не раз мог в этом убедиться. Но предпочитаешь слушать колдовские наветы про игры, использование и прочее.

Принц вдруг почувствовал, будто внутри рухнула воздвигнутая им самим стена. Какое из услышанных слов её разрушило – он понятия не имел. Да, он хочет и может верить в то, что говорит Порф. В то, во что верил дедушка и верит Лили. Впрочем, он всегда хотел, но почему-то не позволял себе. Он привык сомневаться во всём и всех, кроме себя. Это было тяжело, но казалось правильным, честным, ответственным. Отныне будет иначе. Принц неожиданно ощутил то самое доверие, которое минуту назад казалось ему недоступным.

Он скинул плед и решительно покинул хижину. Он вышел из неё другим человеком. За спиной будто выросли крылья. Принц глубоко вдыхал вкусный влажный воздух и с удовольствием ступал по согретой солнцем траве. Ничего не произошло, но всё изменилось.

Лили сидела в гамаке в своём прежнем, голубом платье. Она явно успела перепугаться, что Принц всё-таки улетел один. Он тепло ей улыбнулся. «Я теперь один из вас», – хотел сказать он ей, но сдержался и пошёл растолкать Риччи.

– Подъём, дружище, подъём, – ему захотелось обнять этого прохиндея и немедленно рассказать, как он ошибается насчёт белых магов.

Риччи продрал глаза и, сладко потянувшись, вылез из гамака. Взлохматил свои кудри и подмигнул Лили в знак приветствия.

– Вылетаем без завтрака? – поинтересовался он.

– Похоже, что так, – подтвердил Принц – он и думать забыл о еде.

Риччи подошёл к Лили и сел перед ней на корточки. «Уговаривает остаться?» – предположил Принц, невольно прислушиваясь к их разговору. Отметил, что не почувствовал и намёка на ревность даже тогда, когда Лили что-то передала Риччи, а тот придержал её руку.

Подошёл Порф. Ковёр уже завис в воздухе и разминал свои заплатки. Принц перепроверил содержимое сумки.

– Не дрейфь, – Риччи хлопнул Принца по спине. – Я же с вами.

Принц поймал испуганный взгляд Лили – видимо, она опасалась очередной потасовки, и это позабавило Принца.

– Ладно, уговорил, – он тоже хлопнул Риччи по плечу.

– Мы все будем рядом, – добавил Порф и крепко обнял Принца. – Кого однажды соединила золотая нить, связаны навсегда.

Они уселись спинами в центр, ворон посередине, и ковёр взмыл в небо. Тёмная точка на горизонте дёрнулась в их сторону. Опушки на острове стремительно уменьшались, пока облака не закрыли видимость. Принц поёжился от влажной прохлады. Неожиданно стало теплее, будто они приблизились к солнцу. Принц обернулся к Риччи – тот был совершенно спокоен.

– Готов? – спросил Принц.

Риччи поднялся и, не медля ни секунды, спрыгнул с ковра. «Да уж, чего-чего, а храбрости ему не занимать», – восхитился Принц. Он достал трубу и успел перепугаться за Риччи, который летел довольно долго, прежде чем блюститель поймал его в сеть. Ещё какое-то время конь следовал за ними, но потом пропал из виду.

Залатанный и отдохнувший ковёр гнал изо всех сил. Свист ветра не позволял разговаривать. Чтобы ковру было легче лететь, Принц лёг на спину, расположив ворона под боком, и Лили последовала его примеру. Сработало – ковёр полетел ещё быстрее. Ворон прикрыл тёмные веки, длинные пёрышки над клювом так трогательно топорщились на ветру. Наглядевшись на ворона, Принц уставился в небо – ковёр лихо обгонял небольшие облачка, такие беззаботные и неторопливые.

«До дворца около часа, – прикидывал Принц. – Хотя с такой скоростью, возможно, и меньше. Не спеши, дружище, не спеши… Что ты несёшься как ужаленный? Аж заплатки трещат. Будто не знаешь, куда и зачем».

Принц по-новому полюбил жизнь: не как возможность, которую ещё предстоит реализовать, а как дар – дар видеть, слышать, чувствовать, мыслить, быть. Здесь и сейчас.

Ему хотелось поговорить с Лили о Савиэле, но тихо, не перекрикивая ветер.

Он повернулся к ней – она улыбнулась, робко и одновременно ободряюще. Сейчас они вместе, и это мгновение уже никому не отнять. Оно случилось, и оно навсегда.

А может, все эти колдуны только для того и нужны, чтобы они с Лили оказались вместе? Арбен положил начало их дружбе, потом Принц всё испортил и понадобился блюститель. Принц усмехнулся: «Вот бы поведать об этом блюстителю».

Он снова повернулся к небу, чтобы скрыть выступившие на глазах слёзы. Жаль упущенного времени, но что оно по сравнению с вечностью? И тут сердце кольнула страшная мысль: «А если они разминутся лет на пятьдесят? Если у неё появится своя семья, а он превратится лишь в грустное воспоминание, как быть тогда?»

С радостью отметил, что вера не пошатнулась – теперь его так легко не подловить.

Теперь он может спокойно ставить вопросы и искать ответы. Попросить её дождаться встречи, когда бы она ни состоялась? Лили пообещает без раздумий и выполнит обещание. Но так неправильно. Он сделает, что должен, и всё получится, как нужно. Теперь он верит.

На горизонте показалась земля, невысокие горы, а вон уже и белый дворец на возвышении. Ворон слетел с ковра и тут же оказался далеко позади. Лили села.

Принц увидел внизу тёмное пятно – пепелище зимнего дворца. Неужели всё началось четыре дня назад! Невозможно поверить!

Он достал корону и надел на голову Лили: может, хоть её одну защитит.

– Тебе очень идёт, настоящая принцесса, – сказал Принц.

Лили вздохнула с улыбкой.

Ковёр стремительно снижался, вот уже и дворец. Принц поднялся на ноги и помог Лили встать. Они соскочили у парадного крыльца и за руку взбежали наверх, с удивлением оглядывая дворец. Он заметно потускнел. Принц провёл рукой по некогда белоснежным перилам – неужели копоть? Оглянулись назад – трава и кусты тоже будто опалены. В парадной зале все портреты сожжены – с обеих сторон ряды чёрных полотен в золочёных рамах.

Принц по наитию отправился в трапезную, и они застали там всю семью, включая дядю. Настроение у присутствующих было под стать комнате – мрачным.

– Сынок, – мать кинулась ему на грудь. Отец, в глазах которого Принц впервые в жизни заметил растерянность, обнял обоих. Королева, отстранившись, поздоровалась с Лили и подняла вопросительный взгляд на корону. Лили поспешно сняла её и протянула Королеве.

– Это для вас.

– Лакронская корона? Где вы её нашли?

– Долгая история, – усмехнулся Принц.

Он не мог знать, кому корона пригодится больше, и решил не вмешиваться, когда Король надел её на голову жене. Королева тут же забыла про неё и с восхищением смотрела на сына.

– Как ты изменился – загорел, возмужал…

Принц лишь хмыкнул.

– Почему ты босиком? Няня, принеси его высочеству сапоги.

– Не надо, я привык, – остановил её Принц.

– Что с блюстителем? – спросила наконец Королева. Вероятно, она надеялась, что с ним уже покончено.

– Он скоро будет здесь, – ответил Принц.

Мать не желала с этим согласиться.

– Улетай скорей, Патрис, умоляю тебя.

– Мама, послушайте внимательно, пока есть время, – попросил Принц. – Первое – вы должны обещать мне, что не станете колдуньей. Такова последняя воля короля Апола.

– Ты был с ним? – глаза Королевы наполнились слезами.

– Мы успели попрощаться, – ответил Принц. – А потом я всё видел.

Королева закрыла лицо руками.

– Почему же он не попрощался со мной? – она не ждала ответа, Принц обнял маму. – Он… он сражался?

– Сражался, но по-своему… Так вы обещаете?

– Я уже обещала пять лет назад, – обречённо вздохнула Королева и снова отстранилась.

– Хорошо, что вы помните, я хотел убедиться. Второе: если блюститель захочет меня помучить, не пугайтесь – дедушка дал мне защиту, но я буду изображать страдания, чтобы он не догадался и не отнял её.

Королева кивнула.

– Сынок, улетай. Улетай подальше.

– А это дедушка просил передать вам.

И Принц достал из сумки и передал матери последний из четырёх мешочков. Она даже не открыла его – её волновал только сын.

Принц ещё раз обнял отца. Потом дядю. Слов не понадобилось. Добрался до няни, которая промокала передником слёзы.

– Вы будто снова из голодного плена, ваше высочество, – запричитала она. – Щёк вон совсем не осталось.

– Это из-за щетины, – улыбнулся Принц. – Так что отставить слёзы, дорогая бабушка.

Принц обнял старую няню – ему показалось, что она стала ещё меньше.

– Постарайся вспомнить всё лучшее, что ты в нём знаешь, – шепнул он ей. – Может, что-то хорошее из детства…

Няня, всхлипнув, кивнула.

Учитель Дрюм стоял у окна. Он изменился, но Принц не сразу понял, что именно в нём изменилось. Лишь когда подошёл ближе и пожал его старческие руки, заметил, что учитель больше не сутулится, а давно поблёкшие глаза горят решимостью.

– Рад, что вы с нами, – сказал Принц. – Я много узнал за эти пять дней, но боюсь, что, как следует, не усвоил и провалю экзамен.

– Раз вы здесь, ваше высочество, значит, экзамен уже сдан, – ответил Дрюм с поклоном.

«Если бы так», – вздохнул про себя Принц.

В воздухе повисло сводящее с ума напряжение. Может, они зря приготовились к худшему? Может, блюститель не может проникнуть сюда из-за короны? «Да нет, – возразил Принц сам себе, – просто ковёр сильно его обогнал или Риччи заболтал».

– Хочешь повидать своих? – спросил он Лили.

Она согласилась.

– Возьми ковёр, – крикнула Королева вслед.

– Дойдём, – отмахнулся Принц.

Выйдя из трапезной, они столкнулись с принцем Камилом. Все трое опешили.

– Что вы тут делаете? – спросил Принц.

– Я… Дело в том, что… – растерялся Камил. – Дело в том, что новости о нашествии огненного колдуна застигли меня на пути домой, и я повернул обратно, чтоб удостовериться… – он взглянул на Лили.

– Понятно, – строго сказал Принц. – Колдун будет здесь с минуты на минуту, я прошу вас покинуть дворец как можно скорее.

Камил не обиделся: тревога за Лили пересилила гордость.

– А вы? Что вы собираетесь делать?

Принц молчал, потому что и правда не знал, что ответить.

– Не волнуйтесь за нас, – вмешалась Лили. – Вам и правда лучше уехать.

И Камил откланялся.

Принц с Лили отправились дальше пустыми коридорами. Придворных во дворце не осталось. Притихшие слуги, судя по всему, лишний раз не покидали своих комнат.

– Кого бы из них ты предпочла – Риччи или Камила? – поинтересовался Принц. – А, есть же ещё гвардеец… Завидный выбор!

– Какой-такой гвардеец? – уточнила Лили неожиданно игривым тоном.

– Ну, друг Робина.

– А-а. А кого бы ты мне рекомендовал?

– Я в затруднении.

– Я тоже. А ты-то с принцессой определился?

– Какой принцессой? – рассмеялся Принц.

– Тебе лучше знать, – пожала плечами Лили. – Мне больше всех понравилась та, с которой вы катались на лошадях на твой день рожденья.

Они уже остановились у двери Лили – она улыбалась, а в глазах читалась боль.

– Смутно припоминаю, – промямлил Принц.

Робин, заслышав их голоса, поспешил открыть. Отец Лили, в военной форме, сидел рядом с Розой. Та просияла, увидев Лили живой и здоровой, и поддержала, когда дочь тут же начала прощаться.

– Правильно-правильно, улетайте поскорее, он появляется откуда ни возьмись, и это очень страшно, – поведала Роза. – Вчера аж воздух горел вокруг дворца, ещё он сжёг ратушу и горожанам запретил покидать пределы королевства…

– Говорят, он может стать королём, – добавил шёпотом Робин. – Если это случится, вернитесь забрать нас куда угодно.

Лили кивнула.

– Вам лучше уже сейчас покинуть дворец, – сказал Принц, – мы заберём вас из города.

Отец с сыном наотрез отказались:

– Мы не покинем нашего Короля.

– Это приказ Короля, – твёрдо сказал Принц.

Попрощавшись, они решили сходить на кухню. Повара трудились в непривычной тишине. Заметив гостей, оживились, принялись расспрашивать о перспективах королевства, но от запаха жареного мяса у Принца сразу случился приступ тошноты, и они спешно вышли на задний двор.

«Интересно, – отметил про себя Принц, – что ни у кого во дворце не возникло вопроса, почему они с Лили вместе, даже повара не удивились. А ведь и правда – гораздо более непостижимо то, как они прожили порознь целых три года».

Принц взял Лили за руку и почёл за лучшее не возвращаться к дурацкому выяснению о выборе принцев и принцесс. Ту принцессу он и правда помнил смутно, а вот то, что привёл её показать площадку для детей прислуги – помнил отлично. Лили он тогда не увидел, а она их – да. До чего же глупо и мерзопакостно он себя вёл при полной уверенности в своей мудрости и благочестии! А потом прибежал выяснять, не собирается ли Лили замуж и, не добившись признаний в любви, решил жениться ей назло. И если бы не блюститель, то ведь могло бы и угораздить. Королева бы быстро всё устроила. А у Изабеллы припасён этот страшный напиток. «Лимонад», – вдруг вспомнил Принц и похолодел. Если его догадка верна, то блюститель буквально спас ему жизнь! Потому что невозможно было бы назвать жизнью его существование без Лили. Да, он должен быть благодарен ему за эти несколько дней. Жаль только, не хватило времени ответить на тот самый вопрос в тёмных глазах: «Ты любишь? Ты не предашь меня?»

Они шли за руку по детской площадке, колючий песок согревал босые ноги, родной ветер приветствовал тёплыми порывами. Принц оглядел утопающий в зелени двор и почувствовал, что самообладание может изменить ему в любой момент: в родных местах жажда жизни овладела им с новой силой. На Лили он специально не смотрел. Исполниться благодарностью к блюстителю оказалось непросто – вместо этого он снова злился на него. Лучше было бы схлестнуться с ним там, далеко, где чужое небо, равнодушное море и хищная природа. А здесь, где знаком и любим каждый куст, где пахнет свежескошенной травой и розами, здесь… здесь требуется в сто раз больше сил, чтоб не убежать. До рощи рукой подать, а она бы их не выдала. Спасибо блюстителю за ультиматум – облегчил муки выбора.

– Что ж он так медлит? – сказал Принц с досадой, по-прежнему не глядя на Лили.

– Он медлит, чтобы я успела сказать, – она сделала глубокий вдох.

– Что сказать? – Принц забеспокоился, что Лили скрыла от него что-то важное.

– Что люблю тебя, – выпалила она и стала пунцовой.

Принц от неожиданности потерял дар речи.

– Да, – продолжила Лили, – с того дня, как ты появился в нашей комнате и сказал: «Перевоспитываться так перевоспитываться».

– Я правда так сказал? – рассмеялся Принц.

– Да, – подтвердила Лили. – Но детская влюблённость была и до этого. Ты же частенько забегал на кухню стащить что-нибудь вкусное. Я заметила, что тебе нравятся профитроли и попросила маму научить меня их готовить.

– Я тоже помню тебя маленькой, – улыбнулся Принц. – И помню, как узнал у няни имя девочки с большими глазами. И мне кажется, что на кухню я бегал, в первую очередь, не за сладостями. – Он замолк, потому что последующее признание давалось со скрежетом, но всё-таки продолжил:

– А однажды ты пропала: нет и нет. От няни я узнал, что ты сильно обожглась и пока не можешь помогать на кухне. Она предложила пойти навестить тебя, а я ответил: «С какой стати?»

Лили молчала.

– Если бы я тогда согласился, мы бы, наверное, подружились. Я бы стал меньше общаться с блюстителем и вырос бы другим человеком… Эти два дня мне не даёт покоя мысль, что это случилось с тобой ради меня, но ты зря страдала.

Лили покачала головой.

– Что? – уточнил Принц. – Ты видишь какой-то смысл для себя в том, что случилось? Зачем тебе, невинной крошке, так досталось?

– Конечно, вижу: я научилась прощать, сострадать, верить…

Принц лишь отмахнулся.

– Можно подумать, ты и так не умела.

– С чего ты взял, что умела? – спокойно ответила Лили. – Ты ж меня тогда не знал. Я росла довольно капризным ребёнком. Помню, со слезами выклянчивала у мамы новое платье, чтоб перед тобой покрасоваться, и не думала о том, как ей тяжело выпрашивать на рынке обрезки, а потом ночами шить.

Принц вздохнул.

– А как же мечты выйти замуж за солдата? – напомнил он, чтоб вернуться к более приятной теме.

Лили печально улыбнулась.

– Я же понимала, что мне не стать принцессой. Вот и выдумала солдата – он был точь-в-точь как ты, разве что не заносчивый, не…

– О нет, – поспешил перебить её Принц, – не продолжай, пожалуйста.

Порыв ветра растрепал кудряшки, Принц аккуратно убрал пряди с горящих щёк, притянул Лили поближе и поцеловал в губы – такие сладкие и нежные. Сердце запрыгало как сумасшедшее, земля ушла из-под ног и стало так жарко, что показалось: блюститель совсем рядом. Но вряд ли он стоит и любуется на них. «Вот бы он ещё помедлил», – пожелал Принц, потому что ничего прекраснее в его жизни не случалось.

– Прости меня, – он тоже хотел успеть сказать, – за то, что ничего не обещал, и за то, как повёл себя на балу. И за то, что не пришёл, когда тебе было так больно, и за всех этих принцесс… Блюститель сможет доскакать до Клосса и обратно, пока я перечислю всё, за что мне следует просить прощения.

– Не стоит, – сказала Лили.

– Карр, карр, – раздалось рядом.

– Опять подглядываешь? – Принц обернулся к ворону.

– Огненный конь уже скачет сюда, – предупредил тот.

– Сколько у нас времени? – уточнил Принц.

– Полминуты.

Лили звонко рассмеялась, догадавшись о том, на что Принц собирается их употребить.

Наконец, завидев на горизонте тёмную точку, он схватил Лили за руку, и они побежали в трапезную. Когда-то давным-давно они так же удирали от блюстителя, только в обратную сторону. На ступеньках Принц остановился и снова притянул Лили к себе.

– Усы не колючие? – справился он.

Лили со смехом помотала головой.

– Хорошо.

Опустевший дворец уже не казался ни мрачным, ни унылым – он снова стал уютным и радушным – жаль только, до трапезной совсем недалеко. Они бежали через второй этаж, чтобы не столкнуться с родными Лили. Принц не смог пройти мимо кладовки. Их встретил неизменный сумрак и запах воска.

– Я ведь раньше приводил тебя сюда?

– Конечно! Здесь очень здорово.

Принц вошёл и оглядел свои богатства. К его разочарованию, они больше не сулили никаких тайн: сундук Арбена будто съёжился, а добрая половина вещей на полках показалась обычным хламом. Детство закончилось. Он повернулся к Лили.

– Теперь ты – моё сокровище. И мне важно, чтобы ты поверила: я понял свою ошибку и не повторил бы её, даже если б представилась такая счастливая возможность.

– Патрис, мне не нужны обещания. Правда.

Принц крепко её обнял.

– Ничего-то тебе не нужно. Останься тут. Я тебя очень прошу.

Лили покачала головой.

– Не могу, прости.

Ещё один поцелуй, прощальный на вкус.

Блюститель

Они ворвались в трапезную счастливые и немного смущённые. Наверное, присутствующие могли счесть их сумасшедшими.

Королева сидела на том же месте и тяжело вздохнула оттого, что последняя надежда на бегство сына не оправдалась. Король держал её за плечи, дядя с няней и Дрюмом стояли у окна. В трапезной стало жарко и душно, появился неприятный запах.

– Не ждали? – обернулся к ним блюститель.

– Как раз наоборот, – ответил Принц, – заждались и вышли проветриться. Можно войти?

Блюстителя передёрнуло, будто он прикоснулся к какой-то гадости. Видимо, настроенье Принца было для него труднопереносимым. Принц с Лили прошмыгнули, не дождавшись приглашенья.

– Значит, все в сборе, – заключил блюститель.

– Я страшно проголодался, – признался Принц. – Никто не возражает?

Он сел за стол, пододвинул к себе каравай и принялся отрезать ломоть.

– Мм, свежий хлеб с чёрным тмином от Розы. Как я соскучился.

Дамы вскрикнули, когда огненный шар превратил хлеб в уголь прямо в руке Принца, нож отлетел на пол, Принц подул на обожжённые пальцы. Запах гари наполнил трапезную.

– Говорить буду я, остальные – только если я задаю вопрос, – предупредил блюститель. – Итак, Милена, я готов оставить в живых всех, ну или почти всех присутствующих, если ты отправишься со мной.

Королева поднялась.

– Я готова.

Но Король встал перед ней.

– Она никуда не пойдёт.

Он обнажил шпагу.

– Это что, моя шпага? – сощурился Блюститель. – Я вроде ничего здесь не оставил.

– Нет, это моя шпага.

– Это даже не смешно, Анри.

Принц поднялся, потому что блюститель уже занёс руку. Но в этот момент Короля заслонил старший брат.

– Бенедикт, оставь их в покое, – сказал он спокойно. – Последняя битва не за горами, и ты ещё можешь стать на сторону победителей. Потом будет поздно.

– О, сбежавший король глотнул из колодца храбрости? – рассмеялся блюститель. – И всё-таки ты выбрал не самый подходящий момент для возвращения.

Удивительно, что его смех стал так похож на смех его предшественника, хотя голоса у них были совсем разные.

– Ах да, искупление, я угадал? Что ж, проверим, чему тебя научил старый Порф.

Один за другим в Мегреля устремились огненные шары, но он гасил их рукой. У Принца зародилась надежда на спасение, когда он заметил, что блюститель немного запыхался.

– Браво, Мегрель! – блюститель захлопал в ладоши. – Снимаю шляпу. Ты здорово преуспел. Теперь Анри может гордиться старшим братом. А племянник не будет считать тебя несчастным трусом. Это безусловный успех. Жаль, ты не успеешь им насладиться как следует.

Молниеносно вылетевший огненный шар поразил Мегреля в сердце.

– Похвала действует безотказно, – пояснил блюститель.

Король подхватил брата и, положив на пол, с рёвом бросился на блюстителя.

– Анри, замри, – расслышал Принц, и отец застыл в полушаге от блюстителя.

Колдун поморщился и взмахом руки переместил Короля к окну.

– Анри, твой братец отнял у меня немного сил, но ты их сейчас легко восполнишь. Сначала ты увидишь всё, а потом уже последуешь за ним.

Он снова обратился к Королеве.

– О, Милена, ты уже примерила чудо-корону? Занятная история, – он повернулся к Принцу, – впервые её услышал. Догадаешься, от кого? Правильно, от младшего братика. И был поражён: Апол со товарищи привык во всём полагаться лишь на своего хозяина, а тут какая-то безделушка… Сейчас Риччи прикончит Даниэля и присоединится к нашей весёлой компании. А вот и он.

Риччи переминался с ноги на ногу в дверях.

– Заходи, не стесняйся. Я же хотел показать тебе, что происходит с каждым, кто задумает встать на моём пути. Ну-ка…

Взмахом руки блюститель сорвал корону с головы Королевы. Чуть заметно скривился, но не отбросил её, чтоб не потерять лицо. Кисть его стала алой, как раскалённый уголь, и корона начала плавиться. Камушки посыпались на пол, а расплавленное золото стекло через пальцы на пол. Ему было больно, но жест получился впечатляющий. Блюститель хмуро осмотрел свою посветлевшую руку, а потом спрятал обе за спину.

Принц вгляделся в Риччи – тот изображал восхищение и украдкой осматривал комнату. Неужели он убил Даниэля? Принц не мог в это поверить. А если не убил, то как у него хватило духу явиться сюда? «Блюститель снова потерял силы, – отметил про себя Принц. – Нужно не позволить ему их восполнить. А короны больше нет. Значит ли это, что огненный колдун победил и Лакрония теперь никогда не будет знать покоя? Не важно, главное сейчас – отвоевать маму». Блюститель прервал беспорядочный поток его мыслей.

– Итак, Милена, – продолжил он, – твоя готовность последовать за мной не может не радовать, но ты мне нужна на всю оставшуюся вечность, а значит, тебе придётся стать колдуньей.

– Я не стану колдуньей, я дала слово отцу.

– Значит, мне придётся убить твоего сына.

– Я не стану колдуньей, – повторила Королева дрогнувшим голосом.

– Бенедикт, – няня, стараясь не разрыдаться, решила вмешаться. («Она ведь такая обязательная, – вспомнил Принц, – о чём ни попросишь, всё сделает»). – Я знаю, что ты зол на меня, всякое бывало, сердилась на тебя и ругала, но всегда желала тебе только добра. И радостных моментов было немало. Помнишь, как мы играли в прятки на кухне, и ты однажды спрятался прямо в печке, и мы потом полдня не могли тебя отмыть.

Няня то ли всхлипнула, то ли хихикнула. Перед глазами у неё стоял маленький шалун, перепачканный с ног до головы сажей. До чего же больно ей было видеть, в кого он превратился.

– Как прятался, не помню, зато помню рекордное количество причитаний, которое мне пришлось выслушать. – Кажется, блюститель обрадовался возможности выговорить няне всё, что у него накипело. – И вообще, я хотел играть с Миленой, а не с тобой. Но каждый раз, когда я шёл к ней, ты перехватывала меня и тащила к ненавистным игрушкам. Опасалась моего дурного влияния на твою любимицу. И не зря! Я настраивал её против тебя и подговаривал на всякие хулиганства. А ещё я подслушал, как ты жаловалась на меня Аполу и предлагала отдать на воспитание бездетному вельможе. Апол, конечно, и сам сто раз пожалел о своём решении приютить меня, но не мог себе позволить просто взять и выставить.

– Бенедикт, отомсти мне, отомсти за всё, а их оставь, – безо всякой надежды взмолилась няня. – Ты же дружил с Патрисом, он восхищался тобой. Вы гоняли на страусах, устраивали за мной слежку, переговаривались по ракушкам…

Блюститель нахмурился, будто силясь припомнить.

– Да, я уделял ему немало времени и старался сделать так, чтобы он вырос более похожим на меня, чем на отца. Кажется, небезуспешно. Но в какой-то момент чересчур увлёкся, а потом спохватился. И теперь его раннее детство у меня как в тумане. Зато я отлично помню, как он смеялся над моим новым костюмом, называл мерзким лакеем, как поставил подножку на лестнице и как выгнал из королевства, за что ему отдельное спасибо. Вроде всё. А отомстить это всегда пожалуйста.

Няня не успела даже вскрикнуть, прежде чем огненный шар опалил её белый накрахмаленный передник.

– А ты помнишь ту ночь, – безучастным голосом нарушила гробовое молчание Королева, – когда отец объявил мне о скором замужестве с неотёсанным воякой и я просила тебя увезти меня подальше, только бы этого не случилось. Почему ты не сделал этого?

Блюститель сделал глубокий вдох, как когда-то Колдун: видимо, слова Королевы причинили Королю боль, которая тут же добавила сил блюстителю.

– А ты не догадываешься? – усмехнулся он. – Я хотел жениться на будущей королеве, а не беглянке. Тебе нужно было продержаться совсем немного. Лакронский колдун собирался покончить с обоими королями. Но вмешательство Апола отсрочило исполнение моего плана на тринадцать бесконечно долгих, бесконечно мучительных лет, пока Патрис не похоронил его окончательно. Вечер воспоминаний окончен или ещё у кого-то приступ ностальгии? Чувствую, король что-то хочет добавить. Анри, ты что, язык проглотил? Для тебя я был лишь мальчиком на побегушках, и ты в кошмарном сне не мог представить, что твоя обожаемая жёнушка предлагала себя твоему лакею.

И ещё один вдох.

– Бенедикт, – перебила его Королева, не оборачиваясь на Короля, – муж мне безразличен, но от сына я не в силах отказаться. Он – моя единственная отрада. Зачем тебе колдунья на вечность, если земная женщина готова последовать за тобой сейчас?

– Значит, Король тебе безразличен? – оживился Блюститель. – Сейчас проверим.

Огромный огненный шар поразил Короля. Он обрушился с тем особым грохотом, с каким падает только человек.

Королева вскрикнула, не осмеливаясь оглянуться. В страшной тишине Принц подошёл к отцу и закрыл ему веки.

– Я всегда восхищался твоей хитростью, Милена, – улыбнулся блюститель. – Но против колдунов она бесполезна. Судя по волне неподдельной скорби, ты снова соврала.

Королева, не выдержав, бросилась к Королю, попыталась растормошить его и наконец зарыдала у него на груди.

– Он убит, Милена, – сказал блюститель, – и последнее, что он услышал, это признание в твоём безразличии. Досадно, не правда ли? Ты хоть раз говорила ему, что любишь? Думаю, нет. Это было бы ниже твоего достоинства, не так ли? Вообще, у тебя есть всё, чтобы стать выдающейся колдуньей. И скоро не останется ничего, что держит тебя в человеческом звании.

– Мама, не слушайте его, – тихо сказал Принц. – Там, за дверью, вы скажите папе, что любите его, да он и сейчас может это услышать.

– За дверью? Какой ещё дверью? – уточнил блюститель.

Принц поднялся, почувствовав вдохновение говорить блюстителю всё, что знает.

– Смерть это не конец, это просто переход. Отец всё слышит, он рядом.

– Это Порф заместо няни рассказывал тебе сказки на ночь?

– Нет, я сам это пережил. Помнишь, как в зимнем дворце ты сказал Колдуну: «Действие чар скоро закончится»? Я это слышал и видел, хотя был без сознания. А потом Арбен ушёл за дверь, за которой был свет.

– Так что же с ним случилось за дверью? Может, он растворился в этом свете?

– Если бы он растворился, он бы не смог говорить со мной, – ответил Принц. – Он жив. Как и дед, как и все, кто в этой комнате, кроме тебя. Ты один почти мёртв.

– Только почти? – усмехнулся блюститель.

– Да, потому что ты ещё можешь ожить. Если захочешь. У тебя есть свобода выбора, лишиться которой не в твоей власти. И главный колдун не властен отнять её у кого-либо.

Принц дивился сам себе – откуда эти слова? Королева, умолкнув, подняла на него изумлённый взгляд.

– Я не хочу ни умирать, ни оживать, – ответил блюститель. – И в моей власти исполнить это желание.

– Ваше блюстительство, – Дрюм прокашлялся, – готовясь к сегодняшней встрече, я изучил некоторые древние рукописи, и касательно последнихвремён они единогласно пророчествуют о победе белых магов. А я помню, что вы всегда предпочитали занимать сторону сильнейшего. Почему же на сей раз вы сделали такой выбор?

Ох, Дрюм, приверженец строгой логики, кажется, сумел добиться от блюстителя капельки замешательства.

– Бестолковый учитель, ты уже забыл, что вопросы задаю здесь я? – огрызнулся блюститель.

– Нет, не забыл. Но моя любознательность пересилила осторожность, – вздохнул Дрюм. – Я не надеюсь выбраться отсюда живым, но не хотелось бы тащить на тот свет неразрешённые вопросы.

Блюститель сощурил глаза, очевидно, колеблясь.

– Пророки склонны выдавать желаемое за действительное – разве это не твои слова, Дрюм? Откуда они могут знать, кто кого победит, если исход битвы зависит от каждого из нас? В этом мире всё больше ненависти и тоски, а они питают главного колдуна. – Блюститель воодушевлялся по ходу своей речи, будто убеждая себя в собственных словах. – Без лишней скромности скажу, что совершил настоящий прорыв в мире зла. Ни один человек не достигал такой мощи. Покончив с Лакронией, я завоюю земные царства одно за другим. А тех, кто не покорится новым порядкам, отправлю туда, откуда не возвращаются. Пусть блаженствуют за своей дверью, хоть в свете, хоть во тьме. На земле им места не останется. Так что, Дрюм, мне больше нет нужды занимать сторону сильнейшего, я сам стал сильнейшим. Теперь ты уйдёшь в небытие настоящим всезнайкой?

– Похоже, я был завышенного мнения о вашем уме и расчётливости, – ничуть не впечатлившись, ответил Дрюм. – Дело в том, что силы Высшего мага никак не зависят от количества добра на земле или чего бы то ни было. Вашему колдуну с ним не совладать. А вам он просто даёт время …

Дрюм не успел договорить – огненный шар сразил и его. По сравнению с Королём, он упал совсем тихо. Принц никогда не подозревал в старом учителе столько мужества и веры. Как жаль, что он не успел выразить ему своё уважение.

– А это кто у нас остался? – блюститель уставился на Лили. – Это её ты хотел спасти от Принца? – обратился он к Риччи, и тот кивнул.

Принц взял её за руку и заслонил собой.

– Ваше блюстительство, вы меня совсем не помните? – поборов волнение, Лили выглянула из-за спины Принца.

– Смутно, очень смутно, – ответил тот.

– Ты видел её каждый день, – объяснил Принц, – но она не причинила тебе никакого зла, скорее, наоборот, поэтому и не помнишь её.

– Что ж, Риччи, – сделал вывод блюститель, – я считаю, что такая девушка тебе не подходит.

– Возможно, но я бы хотел в этом удостовериться. Я уведу её, а дальше видно будет, – сказал Риччи.

Блюститель промолчал, и Риччи двинулся к Лили. Принц отпустил её руку и сделал шаг в сторону.

– Иди, заклинаю тебя, иди, – произнёс Принц как можно убедительней.

А дальше всё произошло так быстро, что он едва успел сориентироваться. Кто-то разбил снаружи окно, ворон влетел в трапезную и спикировал на блюстителя, но тот рукой отразил его атаку – ворон ударился о стену и не поднялся. В дверях показался Даниэль с ушатом воды. Ему недостало сил, чтобы окатить блюстителя с головы до ног – вода попала только на спину. Душераздирающий крик сотряс трапезную. Тем временем Риччи развернул ковёр, вскочил на него и устремился к Лили, но огненный шар сбил его. Принц указал ковру на Даниэля, тот мгновенно послушался и унёс его. Огненный шар полетел им вслед, но не догнал. Из-за разбитого окна показался Камил – он направил на блюстителя арбалет, на стреле которого Принц разглядел что-то вроде губки, но не успел даже прицелиться…

Спина блюстителя шипела, будто вода попала на раскалённый уголь.

– Ты знаешь, что такое боль, Патрис? – прохрипел он.

Королева бросилась к сыну.

– Ваше блюстительство, – залепетала Лили. – Я знаю, что такое боль. Помните, вы случайно опрокинули на меня котелок с кипящим маслом, когда мне было семь лет, и я никому такого не пожелаю, и я не хотела, чтобы сегодня так случилось, мы так не хотели… Вот, я могу показать след. А помните, вы обожглись об ухватку, я приложила мазь и боль стихла? И вы тогда сказали «спасибо», а от ожога не осталось и следа. А как вы любили свежий хлеб с тмином! Однажды я замешивала его, когда мне было грустно, и вы сказали, что хлеб получился невкусным. И я обрадовалась, что есть на свете такой тонкий ценитель моего хлеба. Никто не разбирался в нём лучше вас. Понюхайте: запахи способны пробудить даже самые глубинные воспоминания.

Она взяла со стола вторую буханку и бросила блюстителю. Тот как завороженный понюхал хлеб и улыбнулся.

– Я решил проверить силу огня, – пояснил он. – Естественно, заморозка с ним не сравнится. Понимаешь, девочка, у тебя была обожжена спина, а у меня абсолютно всё – изнутри и снаружи. И не разом, как у тебя, а по очереди и вне времени. Стоило мне сказать «нет», и всё бы закончилось, – блюститель явно гордился своей выдержкой. – Да, смерть тогда представлялась слаще мёда. Котелок, спина, следы – всё это сущая ерунда. Если бы ты знала, с какой болью горит душа…

Принцу показалось, что блюститель на мгновение заглянул внутрь себя, и его вишнёвые глаза стали подобными двум воронкам, которые грозят засосать в тёмную бездну. Принц невольно содрогнулся. «Арбен был прав – вот что действительно страшно», – подумалось ему.

– Мне поначалу было непривычно, – продолжил блюститель, – что мой длинный нос перестал улавливать запахи, но ничего, свыкся. Так что ни ароматы прошлого, ни слезливые истории мне уже не страшны.

Принц заметил, как его ладонь сжалась в кулак, он знал, что в следующее мгновение там засветится огненный шар, и снова заслонил Лили.

– Бенедикт, остановись! – взмолилась Королева.

– Понравилось играть в шарики? – обратился к Принцу блюститель.

Тот не ответил. Он был спокоен, сосредоточен и готов к любому исходу.

– Тогда лови…

Шар сверкнул, Принц поймал его рукой, но, несмотря на знакомую жгучую боль, не отбросил, а зажал в руке. Затем бросил в застывшего от удивления блюстителя и попал ему в грудь.

– Хм, интересные ощущения, – прокомментировал тот, поёжившись. – Вспомнилось, как мы играли с тобой в снежки. Продолжим?

Принц оттолкнул Лили. Он тоже вспомнил, что всегда любил не уворачиваться от снежков, а ловить их и пускать дальше в дело. Огненные «снежки» полетели в него один за другим. Рук он уже не чувствовал, пот застилал глаза, в голове звенело, он ощущал жгучие уколы то здесь, то там и слышал безудержный смех блюстителя, который становился всё слабее. Они изнемогли одновременно: блюститель облокотился о стену, Принц – о подоконник.

– Всё в порядке, мне не больно, – сказал он плачущим Лили и Королеве.

– Лили, – послышался хриплый голос блюстителя, – я вспомнил тебя.

– Ваше блюстительство, – она обернулась к нему и даже протянула руки, – я знаю, что вам было одиноко…

Блюститель, не слушая её, с трудом нагнулся и поднял хлеб. Ещё раз понюхал.

– Хорошо хоть, в нос снежок не попал, – улыбнулся он. – Лови обратно!

Хлеб полетел с такой скоростью и ударил Лили в грудь с такой силой, что впечатал её в стену. Принц расслышал её короткий вдох. Она сползла по стене, простонала и затихла. Принц встал на колени, приподнял и прижал к себе. Он хотел заплакать, но не мог. Совсем скоро в их распоряжении окажется вечность – отчего же так больно? Сможет ли он обнимать и целовать её за той дверью? Поскорее, поскорее бы это узнать.

Расчёт блюстителя оправдался – скорбь и ненависть Принца мгновенно вернули ему силы.

– Я скоро увижу Лили, и мы будем навечно вместе, а ты потеряешь маму навсегда! – Теперь Принц жаждал возмездия, а блюстителя это только радовало.

– Посмотрим, – ухмыльнулся он.

Чёрное облако медленно поплыло к Принцу. Королева ринулась к сыну, но её остановило заклятие – она замерла.

– Милена, я оставил тебе возможность говорить, так что сообщишь, когда зрелище наскучит, – сказал ей блюститель.

– Не надо, Бен, умоляю, не надо…

Облако приближалось невероятно медленно. Принц даже не понимал, страшно ему или нет. Убежать он точно не хотел. Вспомнил, что ему достанется пусть и сильная, но человеческая боль: кто-то испытывал её на протяжении неизвестно какого времени. В любом случае развязка близко, вот-вот бояться станет уже нечего.

Облачко просочилось внутрь, обожгло ноздри, глотку и скрутило внутренности в тугой узел. Принц, согнувшись, упал на пол. Из живота боль перетекла в ноги, потом в руки. Потом произошёл настоящий взрыв в голове: в глазах потемнело и накатила тошнота. Потом обожгло спину, и он закусил себе руку, чтоб не закричать. Только короткие передышки давали возможность не сдаться. И когда боль на пару мгновений отпустила перед тем, как снова поползти вниз, Принц сделал усилие и подмигнул матери. Успел расслышать вздох облегчения. Он понимал, что долго не вытерпит, вот-вот закричит, и мама не выдержит. Внезапно боль прекратилась, но Принц, преодолев желание отдышаться, продолжил корчиться.

– Бросай спектакль! – крикнул блюститель, и от злобы в его голосе Принца забила дрожь.

Ему не хватило сил встать, и он сел на полу. На лбу выступила испарина. Сердце чуть не выпрыгивало из груди, но он старался дышать помедленней.

– Милена, твой сын сейчас умрёт, – объявил блюститель. – Твоё последнее слово.

– Не надо, Бен, прошу, ты же любил меня…

– Помни, что это твоё решение.

Взмах руки, женский крик, и мама упала Принцу на колени. Её любовь преодолела заклятие. Принц никак не ожидал, что она такая лёгкая. На нежно-розовом платье чернелось круглое пятно. Из ладони выпала и покатилась под ноги блюстителю розовая жемчужина. Тот поднял, покрутил её между пальцев и застыл.

Принцу показалось, что он силился что-то вспомнить. Принц достал и подкатил ему по полу зеркало Маринеллы. Блюститель поднял и уставился в него.

– Глиняное сердце было лишь обёрткой, – произнёс он, будто разговаривая сам с собой, – а внутри я запрятал редкую розовую жемчужину, которую нашёл у Мурельских островов. Милена разбила сердце, чтобы достать жемчужину. Она была в восторге от подарка и даже снизошла до поцелуя. Как я мог согласиться это забыть?

Блюститель продолжал с интересом смотреть в зеркало. На его страшном лице сменяли друг друга удивление, горечь, равнодушие, отчаянье… Наконец, поражённый увиденным, он выронил зеркало. Разноцветные осколки со звоном разлетелись по полу.

– Как же так… – еле слышно произнёс он.

Блюститель сжал жемчужину в кулаке, дотянулся до ближайшего стула и рухнул на него.

Принц впал в оцепенение. Он ясно чувствовал, что ему сейчас ничего не стоило сойти с ума, но некая сила держала его и не позволяла провалиться в бездну отчаянья. Да, худшего исхода представить было невозможно. Он, конечно, тоже кое в чём виноват, но такого – не заслужил. Потом Принцу пришло в голову, что все его любимые по-прежнему здесь, только невидимы. Но боль от этой мысли чуть не смела остаток рассудка. «Я хочу к вам», – сказал мысленно Принц и поднял лежащий рядом нож. Новая сила поддерживала его дрожащую руку. Зря он всё это затеял. Надо было позволить маме стать колдуньей, а потом уже спасать её, как, например, ледяного. И все были бы живы. Одно движение, и с этим кошмаром будет покончено. Легче, чем отрезать ломоть хлеба. Кто-то настойчиво поднимал нож к его горлу. Должно быть, это родные помогали ему избавиться от мук.

Но вдруг нож выскочил из руки. И оказался у блюстителя. Он провёл им по ладони той руки, которой расплавил корону, – ладонь была обычного цвета, и на ней выступила густая кровь. Странно, что она не потекла ручьём из такой глубокой раны.

– Капля моей крови должна сработать как противозаклятие, – он обрёл прежний голос. – Похоже, корона всё-таки пригодилась.

Он уронил голову на стол. Принц аккуратно положил маму на пол и, покачиваясь, подошёл к нему. Собрал каплю крови на чайную ложечку и отнёс маме. Она не реагировала, а он не стал ждать и раздал всем, спеша, спотыкаясь, готовый кричать или выть от ужаса.

И они начали пробуждаться, поднимались, встряхивали головами, смотрели в изумлении друг на друга. Все, кроме ворона и Лили. Он отнёс ей ещё капельку, снова взял на руки, звал, целовал в закрытые глаза. Наконец его осенило: ворон и Лили не были убиты огненным шаром, противозаклятие не работало. Принц закричал. Родные окружили его, держали за плечи, гладили по голове, пытались что-то сказать. Чуть поодаль рыдал Камил. Но Принц ничего не слышал и не видел.

«Подарить надежду и снова отнять её – это слишком жестоко! Слышишь, Савиэль? Так нельзя! Даже блюститель так не поступал!»

– Отвези её к Порфу, – сказал кто-то. Принц обернулся: это Риччи стоял у него за спиной. – Отвези скорей, вдруг он что-нибудь придумает.

Принц поднял Лили и, не чувствуя ног, двинулся к выходу. Ковёр лёг перед ним, и Принц снова встал на колени. Даниэль положил рядом ворона.

Лили

Битва позади, а настоящая мука впереди. Почему так? Если б он закрыл Лили в кладовке… Если б не отдал ледяному колдуну спасительную пилюлю… Если бы велел ковру унести в первую очередь её… Как ему, спрашивается, жить дальше со всеми этими «если»?

Когда они летели во дворец, он так боялся, что Лили, оставшись в живых, забудет его, но мог ли он предположить, что сам уцелеет, а её потеряет? Пусть Порф только попробует ему разъяснить, сколько всего ценного Принц испытал и понял за сегодняшний день, – он задушит его на том же месте.

Лили становилась всё бледнее, всё менее похожей на уснувшую красавицу. Как в его кошмарном сне, время отнимало надежду. Принц глядел на неё и впечатывал в память каждую черту: родинки на щеке, изгиб бровей, форму губ, гладил по мягким волосам, прикладывал к своему лицу её холодеющую руку, ладонь которой по-прежнему пахла тестом на сливочном масле.

В какой-то момент почувствовал, что ещё немного и сердце его разорвётся. Тогда он лёг точно так же, как на пути во дворец, положив ворона сбоку. «Ты радовался, какая крепкая у тебя вера? – заговорил он сам с собой. – Что ты скажешь теперь?!»

Принц то ли рассмеялся, то ли зарыдал. Его трясло, это замедляло ковёр, но он не мог ничего поделать.

– Дружище, – обратился он к ковру, – если Порф не поможет, то на обратном пути я спрыгну, а ты меня не лови – договорились?

Ковёр вместо ответа припустил ещё сильней.

Наконец показалась Мурельская гряда. Принц разглядел пришвартованный парусный кораблик и много людей на берегу. Значит, их ждут! Значит, надежда есть!

Принц соскочил с ковра с Лили на руках. Порф с трудом держался на ногах, его поддерживал бывший пленник Маринеллы. Чуть поодаль стояли несколько человек, среди которых Принц узнал Ферди с Анитой. То есть он сначала узнал Аниту, а потом сделал вывод, что держащий её за руку русоволосый мужчина – бывший ледяной колдун. Насколько равнодушным был когда-то взгляд его бесцветных глаз, настолько же выразительными стали ореховые глаза: Принц прочёл в них и благодарность, и сострадание, и страстное желание помочь. Он кивнул ему в знак приветствия.

Потом Принц заметил, что кисти рук Порфа забинтованы, чистая рубаха прилипает к телу и через ткань просвечивает кровь – именно в тех местах, куда Принцу попадали «снежки» блюстителя. Значит, они с Порфом бились плечом к плечу, как оба и хотели.

Принцу не понравилось выражение лица старца – сочувствующее и даже сокрушённое.

– Она должна жить, – сказал Принц, как если бы что-то зависело от его категоричности. – Давайте попробуем нить. Пусть у меня отсохнут руки, ноги, что угодно.

– Патрис, нить только для живых, – покачал головой Порф.

Внутри Принца что-то оборвалось с этими словами.

– А что для остальных? – спросил он.

– Савиэль – для всех.

– Он может воскрешать? – у Принца снова забрезжила надежда.

– Мне неизвестны такие случаи, но это не значит, что их не было, – ответил Порф.

– Зачем же вы созвали сюда всех?

– Ты же знаешь: чем больше людей просят за другого, тем сложнее отказать, – улыбнулся Порф. – Но ты должен понимать, какая эта ответственность. Мы не знаем, что для Лили лучше, и если мы требуем её вернуть только потому, что нам невыносимо расставание даже на время, то потом мы должны принять последствия без ропота.

Принц кивнул. Он положил Лили на песок, все встали на колени вокруг неё.

– Что я должен делать? – спросил Принц: он ожидал каких-то магических действий.

– Просто открой Савиэлю своё сердце, – был ответ.

Легко сказать. Сердце было опустошено до дна. Он так устал, что еле стоял даже на коленях. Что тут было открывать? Но потихоньку, почти незаметно в этой пустоте забрезжил огонёк. «Я люблю её, я так мало успел для неё сделать. Да, она мне нужна больше, чем я ей. И я понятия не имею, что для неё лучше. Пусть она сама решит. Но не из жалости ко мне. Я смогу продолжить жить, даже если в этой жизни не будет счастья».

Принц осёкся. Кажется, он уже смиряется с потерей… Разве он за этим прилетел сюда?

Он попробовал заново, но закончил тем же: «По крайней мере, мне больше нечего бояться. Лили, слышишь меня? Я обещаю тебе дождаться нашей встречи, когда б она ни случилась». Он замолчал, перестал подбирать слова – пусть говорит сердце, оно лучше выразит, как сильно он желает снова увидеть румянец на этих щеках, заглянуть в бездонные тёмные глаза, прижать к своим эти нежные губы. «Верни её. Пожалуйста. Пусть я не знаю, какие дать обеты, пусть я ничем не заслужил такого чуда и навряд ли оправдаю его… Я просто люблю и знаю, что тебе не нужны аргументы, чтобы сотворить чудо…»

Принц сам не заметил, как забылся… В полусне ему привиделись дед Апол, в сияющих одеждах, Арбен, по-прежнему спокойный, сочувствующая Маринелла – она-то знала, что такое расставание с любимым, и, самое удивительное, блюститель. Тот плакал, и слёзы с шипением стекали по щекам, оставляя тёмные борозды.

– Патрис, Патрис, – он слышал голос Лили, но не видел её. Принцу так сильно захотелось убедиться, что ей хорошо, проститься… Ясно ощутил влажный поцелуй на щеке, почему же её не видно? Вокруг уже не было никого.

– Карр, – раздалось в самое ухо, и он очнулся.

Лили склонилась над ним, кудряшки щекотали ему лицо. Она улыбалась. Принц не верил глазам и одновременно точно знал, что это наяву. Они обнялись и заплакали.

Плакал и Порф, и многие другие. Он дал знак, и их оставили наедине. И даже ворон, распушив перья и недовольно ворча, пошествовал вразвалочку вдоль берега. А ковёр свернулся, притворившись спящим.

– Спасибо, что вернулась, – наконец вымолвил Принц. – Там, наверное, было хорошо?

Лили кивнула.

Неужели можно снова поцеловать её и при этом не вести счёт секундам? Лили улыбнулась, будто прочитав его мысли. Но теперь Принц не хотел никуда спешить, хотел растянуть каждое мгновение настолько, насколько возможно. Лили ещё похорошела: взгляд стал ещё глубже и теплее, Принц читал в нём уверенность в себе и доверие к нему, а главное – любовь, ту самую любовь, которая сильнее смерти.

Принц снова поправил непослушные кудряшки. Принцесса вернулась настоящей королевой. Он легонько потянул её к себе и, не почувствовав сопротивления, коснулся губами щеки и прижал крепко-крепко, чтоб уже никогда не отпустить.

Вспомнил про родных.

– Полетели домой – они волнуются за нас.

Ковёр тут же расправился, Принц вскочил сам и подал руку Лили.

Как же было здорово лететь с ней в обнимку навстречу родным, а не колдунам! Неужели всё позади? Он сделал глубокий вдох, будто пытаясь создать в груди побольше места для нахлынувшей радости, но нет, она всё равно не помещалась.

– Ты видела Савиэля? – полюбопытствовал Принц.

– Мне кажется, да, но я не помню, – в её голосе слышалось пережитое блаженство, и она какое-то время молчала, погрузившись в воспоминания. – Я помню лишь то, что было во дворце, – продолжила Лили. – Как ты скорбел надо мной, как он мучил тебя… – Она сжалась. – Тебе досталось и моей боли, от ожога.

– Правда? – Принц только сейчас это понял. – Это чудесно.

– Я так хотела помочь, но мне только раз передалась твоя головная боль. Я и представить не могла, как можно это вытерпеть дольше одной секунды.

Она провела рукой по его щеке, будто желая убедиться, что ему уже не больно. Принц не упустил возможность получить утешительный поцелуй.

Если ей боль досталась лишь однажды, значит, остальными передышками он обязан Порфу.

– А потом Королева… – продолжила Лили. – И жемчужина. Появился король Апол и незнакомая девушка, мама блюстителя, они стояли рядом с ним, когда зеркало показало ему всю его жизнь: как мама, обливаясь слезами, оставила его на королевской кухне, как король Апол держал золотую нить, когда у него болел животик, как няня рассказывала сказки, чтоб ему было не страшно засыпать… Да, и ещё зеркало показало ту ночь, когда он сидел в саду со светящимся цветком правды и плакал от счастья. А последнее, что он увидел, – как приёмный отец взял на себя основную часть боли во время огненной пытки. Я так поняла, что король Апол всегда забирал его боль, пока блюститель жил в Бениции, поэтому тот совершенно не был готов к такому испытанию и не выдержал бы его, если б не король. Дальше блюститель смотреть уже не смог. А потом главный колдун подсунул тебе нож.

– Ты видела и главного колдуна? – удивился Принц.

– Да, но, к счастью, я не помню, как он выглядит. Помню лишь, что трудно представить себе что-то более мерзкое и отвратительное. Мы все пытались его отогнать, кричали тебе «Брось!» «Не надо!», а ты не слышал. Но блюститель спас тебя. И раздвоился. Новый блюститель сделался ещё меньше, чем раньше, такой несчастный, подавленный. На него невозможно было сердиться. Я думаю, он хотел убежать, но ждал, поможет ли его кровь. Ему стало немного легче, когда противозаклятие сработало. И в конце концов остались только он, я и ворон. Ты зарыдал, и он зарыдал вместе с тобой. Слёзы причиняли ему сильную боль. Я сказала, что прощаю его. Но эти слова впечатали его в стену, как меня – хлеб. Он начал задыхаться. И всё, больше ничего не помню. Но кажется, я встречалась с Савиэлем и даже говорила с ним.

«Знать бы, о чём, – подумал Принц. – На что ты согласилась ради меня…»

– Вспомни, может, он предлагал тебе выбор?

– Не помню, – покачала головой Лили. – Но ничего страшного, это точно. Я чувствовала всем сердцем, что всё происходит так, как должно. И он так любит нас всех, что невозможно передать.

Пришло время Принцу собраться с духом для важных слов.

– Ты выйдешь за меня? – спросил он.

– А зачем же я, по-твоему, вернулась? – рассмеялась Лили.

Ковёр от восторга исполнил мёртвую петлю.

Солнце ласково грело сквозь тонкую дымку, свежий морской ветер прогонял усталость. Лили положила голову Принцу на плечо, и он вспомнил сегодняшний чудесный сон: явь оказалась в тысячу раз прекрасней.

У парадного крыльца их ждали все близкие. «Летят, летят!» – донеслось с земли. Робин с родителями бросились обнимать Лили. Конечно, эти несколько часов стали для них сущей мукой. Принц по очереди обнял родителей, няню, дядю, учителя, Даниэля. Королева с няней плакали от счастья. И даже старый учитель Дрюм смахнул слезу. Обессилевший Даниэль еле держался на ногах. Жаль только, дедушки не было с ними. Но тут ковёр завис в воздухе, и на нём обозначились такие следы, будто на ковре стоял невидимка. Принц улыбнулся ему. Ковёр рванул ввысь, и Принц помахал ему (или им?) рукой.

Риччи спокойно беседовал с Камилом. Принц подошёл и обнял обоих.

– Рад вас видеть, друзья, – улыбнулся он. – И буду счастлив видеть вас на нашей с Лили свадьбе, хотя и к отказу отнесусь с пониманием.

Камил поклонился с благодарностью.

– Сочту за честь. И, пользуясь случаем, хочу принести искренние извинения за обидные слова, которые недавно имел неосторожность произнести в ваш адрес.

– И ты меня прости, – расчувствовался Принц. – А у тебя, Риччи, какие планы?

– Да сколько ж раз тебе повторять, что я не строю планов?

Камил посмотрел на бесцеремонного Риччи с удивлением и молча откланялся.

– И ты не планировал спасти Лили? – Принц хлопнул его по плечу.

– Да ничего я не планировал!

– А зачем же отправился с нами?

– Я хотел примкнуть к старшему брату, – как ни в чём не бывало поведал Риччи, – посмотреть мир, научиться всяким колдовским фокусам. Конь у него и правда огонь.

Принц только сейчас понял, что Риччи – просто любопытный ребёнок, мечтающий о приключениях.

– А чего же передумал? – нахмурился Принц.

Риччи пожал плечами.

– Как обычно, по вдохновению. Лили взяла с меня обещание, что я понюхаю этот блестящий лепесток, когда буду принимать важное решение, – Риччи достал из кармана лепесток от цветка правды.

– И ты понюхал, когда он велел тебе убить Даниэля? – предположил Принц.

– Дважды не угадал, – порадовался Риччи. – Во-первых, я сам вызвался его убить, когда брат захотел продемонстрировать мне, что происходит с его врагами. Во-вторых, о цветке я помнил, но не доставал его. Я хотел сохранить себе свободу выбора.

– Думаешь, цветок отнимает эту свободу?

– Да, – подтвердил Риччи, – мне показалось, что это он подтолкнул меня спасти Даниэля. Тогда я выбросил его и решил всё сделать наперекор.

– И что же тебе помешало?

Риччи почесал затылок.

– Да как-то замешкался, что ли… Не привык нападать на слабого. Передал твои слова, что всё идёт по плану. Так он сразу воспрял, бросился меня обнимать. В общем, не сложилось с убийством. Сочинили с ним план вашего спасения. Хоть я и не люблю планы, – спохватился Риччи. – Тут ещё этот герой привязался, – он кивнул в сторону стоявшего неподалёку Камила.

Принц рассмеялся, сам не зная над чем.

– Ну хорошо, убийство не получилось, а спасать-то зачем? Ты ведь мог просто скрыться, – Принц не мог поверить в такую беспечность.

– И пропустить всё самое интересное?! – воскликнул Риччи. – Я не для того из дома убежал. То есть улетел.

– Ты что, правда не понимал, что можешь погибнуть?

– Дело в том, что в детстве я повстречал в лесу медведя, после чего у меня напрочь отшибло чувство опасности, – объяснил Риччи. – Разучился бояться. Отец говорил, что я тысячу раз выжил чудом. А теперь ещё и воскрес. Это было круто!

– Вот оно что, – подивился Принц. – Значит, ждём на свадьбе, а пока поживи во дворце. А вот и конь-огонь.

Удалой подошёл к Принцу и лизнул ему ухо.

– Можно покататься? – У Риччи загорелись глаза.

– Конечно. – Принц с трудом оторвался от гладкой, тёплой морды. – Удалой, имей в виду, у этого всадника нет чувства опасности, так что береги себя.

– Держи, – Риччи протянул ему лепесток, – я его отыскал, чтобы вернуть Лили.

Принц не удержался и ещё раз обнял Риччи, после чего поспешил к невесте.

– Раз уж вы все тут, – обратился он к её родителям, – а смелости у меня не всегда в достатке, то хочу попросить руки вашей дочери.

Принц поклонился.

– Если она согласна, то мы не против, – сказал отец. – Берегите её, ваше высочество. Это настоящее сокровище.

Принц кивнул.

– Осталось получить благословение моих родителей, – не без волнения сказал он.

Лили тем более робела.

Король с Королевой стояли вдвоём у крыльца и не могли наглядеться друг на друга. Королева уже сменила платье, а на камзоле Короля по-прежнему чернелось большое пятно. «Вроде подходящий момент», – подбодрил себя Принц.

– Ваше величество, ваше величество, – они с Лили глубоко поклонились. – Я пришёл просить благословения на наш брак с Лили.

Король сразу просиял, а Королева постаралась скрыть некоторое разочарование.

– Куда ж так спешить? – улыбнулась она. – Теперь-то спешить уже некуда. Вот отстроим зимний дворец…

– Спешите на здоровье, дорогие, – вмешался Король, – думаю, ваш брак благословлен Савиэлем ещё до вашего рождения.

– Вы знаете о Савиэле? – не поверил своим ушам Принц.

– А кто ж о нём не знает? – рассмеялся отец. – Да и разве я бы женился на твоей маме против её воли, если б не знал, что такова его воля?

Старый ворон сел на перила, он держал в клюве небольшой свиток. Королева взяла его и прочла.

– Патрис, – она подняла на сына глаза, полные слёз, – лакронский зимний дворец тебе не пригодится – ты теперь король Бениции.

Принцу уже не хватало сил осознать подобную новость.

– Светлая память королю Аполу, – произнёс отец.

– Мне завещана библиотека и розарий, – продолжила Королева с улыбкой. – Он не оставляет надежды, что я прочту его книги. Но я не понимаю: если он всё знал…

– Не знал, – прокаркал ворон. – У меня были письма для Бенедикта и для вас на случай иного исхода.

– Можно увидеть моё? – попросила Королева.

– Их больше нет, – ответил ворон. – А я должен попрощаться.

– Что такое? – забеспокоился Принц.

– Я вернулся только за тем, чтоб передать завещание. И мне уже не терпится обратно – туда, где полёт мой более лёгок, чем в лучшие годы.

– Как же я без тебя? – покачал головой Принц.

Ворон перелетел к Принцу на плечо и прошипел в ухо:

– Я передаю вас в надёжные руки.

Принц потрепал друга по голове, и тот, тяжело оттолкнувшись, взлетел и исчез из виду.

«Вот бы и мне так: длинная-длинная жизнь, а потом на ковёр и в небо», – подумал Принц.

– Мы прогуляемся перед ужином, – сказал он после паузы.

Взяв Лили за руку, он повёл её в рощу.

Солнце уже садилось, птицы заливались на все лады, хороводы лесных цветов пестрели вокруг деревьев. Какое всё родное и любимое… Невероятно – ещё утром он прощался с жизнью, а теперь держит за руку свою невесту – лучшую девушку на свете. Спасибо, Савиэль…

Принц достал лепесток и протянул Лили.

– Это Риччи просил передать тебе. Ты подобрала его в алмазном дворце?

Но Лили не стала брать.

– Да, но он же твой.

– Наш, – поправил Принц. – Отнесём в кладовую. Не надумала понюхать?

– Его не обязательно нюхать, – улыбнулась Лили. – Достаточно просто держать в руке.

Принц с удивлением посмотрел на лепесток, переливающийся на его ладони.

– Да, благодаря ему, я знала, что ты хочешь улететь один, но не сможешь, – продолжила Лили. – Знала о планах Риччи, терзаниях Порфа, твоих страхах…

– И страхах тоже? – смутился Принц.

– Да, Порф просил поддержать тебя, потому что главный колдун обрушил на тебя весь свой арсенал в преддверии битвы. Я хотела отдать тебе лепесток, чтобы ты увидел всё, как есть. Но Порф не согласился. Потому что эта борьба – важный опыт.

– Но я мог уплыть с острова, – по привычке возмутился Принц, – и тут же получил бы свою мерзкую ягоду.

– Мы с ковром были наготове, – виновато улыбнулась Лили. – И в то же время я знала, что ты справишься. И это не лепесток мне подсказал, – добавила она. – И ещё, – она сделала вдох, набираясь смелости, – я слушала твоё сердце прошедшей ночью, прости меня за это. Но я была так счастлива услышать о твоей любви… Трудно поверить, но та ночь – самая счастливая в моей жизни.

– О моей любви? – переспросил Принц: он не мог вспомнить ничего особенного. – Погоди, а тогда, на ковре, когда мы возвращались на остров, лепесток уже был у тебя…

– Да, – подтвердила Лили.

– И ты ничего такого не расслышала?

– Ещё как, – Лили смутилась. – Но это было другое.

Принц закатил глаза, отчаявшись разобраться в подобных тонкостях.

– Хорошо, а без цветка ты, значит, о моей любви не догадывалась? – Рассердиться снова не получилось.

– Догадывалась, сомневалась, надеялась, отчаивалась… – вздохнула Лили. – По-разному было за эти пять лет и за эти пять дней.

Принцу стало стыдно – он столько её мучил, а теперь ещё предъявляет претензии. Похоже, Порф был прав насчёт гордости. И даже цветок тут бессилен.

– Он у меня уже полчаса, а я ничего особенного не слышу, – пожаловался Принц.

– Поднеси поближе, – посоветовала Лили, – он чудесно пахнет.

Принц понюхал лепесток, у него оказался ни на что не похожий запах – тонкий, сладкий, свежий… Голова немного закружилась. И будто пелена упала со всех органов чувств, а главное – с сердца: Принц неожиданно расслышал в пении птиц хвалу и благодарение, увидел совершенно ясно, что любовь разлита повсюду – в красках, формах, звуках – весь мир ею напоен и наполнен, и только ею держится. От Лили исходил нежный неземной свет – светились волосы, платье, а в глаза даже было страшно посмотреть. Принц почувствовал, что не может вынести всего этого и вложил лепесток в её руку. Виденье потихоньку рассеялось, но он с трудом стоял на ногах. Лили обняла его. Принцу показалось, что и её волосы источают тот же тонкий аромат. «Вот она какая, вечность в любви, – подумал он. – Хорошо бы научиться её вмещать». «Да», – согласилась Лили.

Оглавление

Часть I. Принц и Колдун из серой башни

  Считалочка

  День открытий

  В новой семье

  Страшная весть

  В городе

  На рудниках

  В Тихом лесу

  Пустырь

  Тёмная река

  Владения Колдуна

  Серая башня

  В темнице

  Схватка

  Возвращение

  Встреча с дедом

  Новая угроза

  Король Апол

  Отец колдуна

  Морская колдунья

  На островах

  Ледяной колдун

  Алмазный колдун

  Возвращение на остров

  Прощание с Порфом

  Выбор

  Блюститель

  Лили