Ну вот, я опять согласилась на бесполезную встречу. Сегодня, как и всегда, кажется, что этот раз будет последним. Но я уже перестала себе клясться.
Взглянув в зеркало, я увидела несколько прыщей на лице. И вся одежда казалась старой и потрепанной. Я понимала, что это все из-за моего состояния. Чтобы я не надела, и как бы чиста не была моя кожа, не перестану испытывать жалость к себе и к своим чувствам. Мне казалось, что каждый мимо проходящий человек видит жалкую и потрепанную меня. Я настолько привыкла к такому состоянию, что терять мне уже нечего, ни перед собой, ни перед тем, кого иду увидеть «в последний раз». Поэтому, я оделась как обычно: синие джинсы, белая кофта с маленькими ласточками и черная куртка в два раза больше себя.
На улице было холодно и дул настолько сильный ветер, что было тяжело открыть глаза. Всего пару человек пробегало по улице, явно спеша домой или в место, где можно укрыться. А меня, естественно, почти сдувало. Но я старалась идти уверенным шагом, то ли доказывая себе, что со мной все в порядке, то ли предвкушая встречу. И единственное, что я понимала – это встреча, которую я давно проиграла.
Как и договаривались, Н стоял у угла женского монастыря, одетый в темно-серую куртку «Парка». И все остальное на нем тоже темного цвета. Возможно, еще год назад, я бы сказала, что он выглядит хорошо. Но сейчас, увидев как изменился даже его стиль одежды, я успела расстроиться еще не заговорив с ним.
Как только Н заметил меня, он улыбнулся так, как хозяин при виде любимого питомца. И все же, я почувствовала это тепло от его улыбки и взгляда, в которых не было никакой злости или осуждения. Но, несмотря на это молча прошла мимо него. Н тут же развернулся и начал упорно рассматривать меня, пока я делала вид, что ничего не замечаю.
– Почему тебя так обсыпало? – спросил Н, заметив мои прыщи.
– Это единственное, что ты можешь заметить?
У него вырвался смешок. Уверена, он подумал «ты не меняешься». Помолчав немного, Н спросил,
– Как дела у твоей сестры?
– Не нужно пытаться поддерживать диалог, задавая вопросы, которые тебя не интересуют!
– Да мне правда интересно! Зачем мне спрашивать то, что мне не интересно?
– Все у нее нормально – ответила я, не поверив ему. Он это спрашивает из-за чувства вины передо мной?. Или таким образом пытается показать, что мы стали чужими и нам больше не о чем говорить? Хотя…скорее всего, Н и сам не знает.
Думаю, его можно отнести к категории тех людей, которые со всех сил пытаются сделать выбор, установить себе принципы, или понять, наконец, чего же они сами хотят, но как бы не пытались – у них не получится. Не получится, потому что они всегда будут искать новое, и всегда будут пытаться понять всех и все. Поэтому, и Н решил быть «нормальным», устав говорить и думать о том, кто он.
Планировалось, что мы прогуляемся по окрестностям города, но погода, которая становилась все хуже, не дала нам выбора. В центре города мы зашли в одну из уютных кофеен. Заказав капучино с капризом и эспрессо, мы сели у окна с высокими стульями.
Как только я сняла верхнюю одежду и увидела себя в зеркале напротив вешалки, мне показалось, что мои ноги стали еще худее, чем пару дней назад. И тут даже моя притворная уверенность в себе, рассеялась.
Мы сели напротив друг друга, и в воздухе повисла тишина. Никто из нас не знал о чем говорить. Время от времени Н смотрел на меня и улыбался немного неловко, поднимая голову и плечи выше, словно павлин, расправляющий перья. Он всегда так делает. если нервничает, или чувствует неловкость. Возможно, 90% людей, которые с ним знакомы, считают его очень уверенным в себе и наглым. Но если присмотреться внимательнее, можно заметить, как часто ему становится неловко, насколько значимо для него, чтобы его принимали, и насколько притворной может быть его уверенность и безразличие. Для кого-то такие качества являются отталкивающими, но для меня…ну а я просто влюблена.
Пока Н, улыбаясь, пытался выглядеть непринужденно, я в ответ просто закатывала глаза. Да, мне тоже хочется вести себя будто бы все в порядке, и «достойно» закончить эту встречу, но у меня не получается. Так хочется притвориться невозмутимой, но не могу. Честно. Моя ненависть, жалость к себе, грусть и боль оттого, что ничего уже не изменить – удваивалась с каждой секундой.
Когда заказ наконец принесли, Н нашел повод начать разговор:
– Ммм, дай-ка попробую каприз
– И почему ты себе не заказал, раз так хотел? Я же говорила, чтобы ты и себе взял.
– Да я не люблю сладкое. Просто попробую один кусочек
– Ладно.
Когда я начала есть, Н неожиданно вытащил телефон и начал меня фотографировать. Подняв свой взгляд к потолку, я пыталась избежать того, чтобы мое лицо попало в кадр. Или вытягивала губы вперед «трубочкой», так как мне казалось, что у меня лицо помятое как у бабули.
– Хватит уже снимать – разозлившись, сказала я.
– Еще пару фотографий, чтобы было на память.
Серьезно? На память? Звучит так, будто он собирается похоронить меня. Или же, всю жизнь будет смотреть на эти фотографии, и вспоминать свою первую любовь, как это делают в фильмах?
Но в эту же секунду, он улыбнулся так искренне, что весь мой мысленный сарказм улетучился, и я вспомнила его прошлого. Еще год назад, я могла очень часто наблюдать за его искренностью. Естественно, настроение вместе со всеми эмоциями подало все ниже и ниже.
Когда в нашем диалоге опять наступила тишина, я поняла, что наступил момент сказать то, ради чего и была назначена встреча. Но стало вдвойне неловко из-за того, что я это уже повторяла не меньше ста раз? Триста? Пятьсот? Честно, уже не помню. Мне казалось это до ужаса смешным. Уверена, Н смеялся над этим не меньше меня.
– Н, ты же понимаешь, для чего мы встретились? – собравшись, спросила я.
– Что, опять мне скажешь, что мы больше не должны контактировать или дружить? Опять собралась попрощаться со мной? – немного с ухмылкой ответил он.
– Именно
– Тебе ведь самой смешно? Мы же все равно возвращаемся к одному и тому же. Давай не будем об этом.
– Почему ты ведешь себя так эгоистично? Почему?? Боже, как я устала! Как думаешь, что я чувствую, когда смотрю тебе в глаза, но больше не вижу того взгляда что раньше? Как думаешь, что я ощущаю, наблюдая за тем, как ты меняешься? И самое худшее, какого мне, когда ту часть тебя, которую видела я, сейчас видит кто-то другой? Я целый год продолжаю видеться с тобой после расставания! После того, как ты сказал: «Мне кажется, что я больше не люблю тебя»! Говоришь, что мы сейчас друзья? Да ты и сам не можешь дружить со мной! Знаю, что ты неравнодушен ко мне. Но я не хочу чего-то меньше, чем любви. Я так устала пытаться искать в тебе те эмоции, которых больше нет. И притворяться Иисусом, готовым продолжать дружбу.
Н взглянул на меня, и будто бы только сейчас все это понял, затем сказал:
– Хорошо, сделаем так, как хочешь ты. Но можно мне писать к тебе, если что-то понадобится узнать или, например, нужна будет помощь?
– За четыре года, ты никогда не просил у меня помощи, и никогда не нуждался во мне. Поэтому, нет. Хочу насовсем забыть о тебе, не хочу, чтобы хоть что-то напоминало.
Мои глаза наполнились слезами. Я говорила все эти слова, прекрасно понимая, что такого никогда не произойдет.
– Хорошо, будет так, как ты хочешь, М
На секунду я почувствовала облегчение, ведь за целый год, он впервые согласился порвать со мной связь. Но все быстро улетучилось, под осознанием того, что больше не смогу увидеть его.
– Ну что, пошли? – спросил Н
– Давай.
На улице уже стемнело. Поднялся сильный ветер, и стало в два раза холоднее, чем было. Пф, как иронично подумала я. Погода соответствует состоянию героя. Учительница по литературе похвалила бы меня за такое сравнение.
Пока шли до автобусной остановки, Н периодически смотрел на меня, будто бы пытался убедиться в том, что я не плачу. Я делала вид, что не замечаю взгляды. Плакать, конечно, хотелось. Но не могла еще и «наступить» на гордость, которая и так находилась на самом дне.
Когда мы дошли до остановки, я молилась о том, чтобы мой автобус не приехал, или хотя бы задержался на 15 минут. Даже если я буду смотреть только на его спину все это время, как сейчас. Но через несколько минут, я увидела свой автобус и Н посмотрев на меня произнес: – Твой автобус.
Я ожидала, что он, как обычно, проявит свою «отцовскую заботу», и сам остановит для меня транспорт, а после и посадит, но нет… Почему именно сейчас ты хочешь, чтобы я сама все решила? Посмотрев на меня, тебе вдруг стало жалко меня? Или ты тоже пытаешься растянуть этот момент? Хотя ставлю на первое. Даже если бы он сам сказал, что хочет растянуть момент, я бы не поверила. Сомнения – мое второе «я».
Таким образом, мы пропустили 3-4 автобуса. Просто смотрели с неловкостью друг на друга, каждый раз, когда проезжал мой автобус. Я поняла, что так все и продолжится, если я сама не проявлю инициативу уехать. И я наконец решилась, сказав тихое и уверенное: – «останови автобус».
Я хотела, как обычно, приобнять его на прощание, но Н обнял меня двумя руками. Иудавские объятия, подумала я.
– Ну, давай – сказал Н и я залезла в автобус. Села напротив дверей транспорта, и посмотрела, уже почти не надеясь, чтобы увидеть тот взгляд, который мне так нравился. Но опять нет. Если бы его глаза умели говорить, они бы произносили только «прости меня, прости меня». И больше ничего.
Пока мы смотрели друг на друга, двери закрылись и автобус тронулся.
Это конец. Теперь я поняла, как ощущается настоящий конец. У меня не осталось ни капельки надежды, и поэтому история закончилась. Я коснулась самого дна своих чувств. И там же застряла.
Но почему все настолько жестоко? Почему мне не дали шанса любить? Или хотя бы возможность ненавидеть? Как мне ненавидеть человека, который плачет, когда предлагает расстаться? Как ненавидеть, если знала, что я последний человек, с кем бы он хотел так поступить? Но и как любить, если он все равно смог? Притвориться, что ничего не было? Простить, отпустить и начать жить сначала? Такой бред. Даже если он Иуда, то я явно не Иисус. У меня же нет амнезии! Видишь Карнеги, я не могу ничего забыть и начать сначала. Стоит признать, твои советы были самыми дерьмовыми.
Думая о книгах Карнеги, я чуть не проехала свою остановку. Я пыталась прийти в себя, чтобы домашние не задавали лишних вопросов. Но к счастью, оказалось, что дома никого сегодня не будет.
Переоделась. Выключив свет, включила разноцветные гирлянды и песню Akon «lonely». Но слезы так и не идут…
Мне вдруг вспомнился Мистер Гумберт из «Лолиты». Свои чувства я бы сравнила с его. В конце моей любви тоже ничего не осталось, кроме омерзения, жалости и отвратительных чувств к самой себе. Моя гордость упала, пробив самое дно. Я почувствовала себя пустым кружком. Или правильнее будет сказать прямоугольником?
Вспомнились и бессмысленные словечки советчиков и энтузиастов: «зато ты из этого вынесла урок», «это случилось, чтобы тебя чему-то научить» «теперь ты стала сильнее» и другое «успокаивающиеся» дерьмо. Ну и чему меня это научило? Какой урок то вынесла? Мне теперь не любить? Никому не доверять? Даже если так, я не хотела этому учиться! Я не хотела становиться сильнее! Конец не принес ничего хорошего. Здесь бессмысленно искать плюсы. Их нет. Что-то может закончиться, ничему тебя не научив. Ничего не усвоив. И единственное, что может дать этот конец – боль. Просто нужно смириться с тем, что ты потеряла человека, который был тебе дороже самого себя. Это просто случилось. И теперь ты точно понимаешь, что ничего нельзя будет начать сначала.
Мне интересно, сколько времени в будущем мне придется говорить людям, что нужно доверять, чтобы самой начать доверять? Сколько раз мне стоит говорить людям, что любовь – это прекрасно, и я в нее верю, чтобы и самом деле в это поверить? Сколько? Может месяц? Полгода? Год? Или…
