Я буду ждать, когда оно растает.
То чувство ожидания тебя
И понемногу как-то легче станет
И я твой мир покину не будя.
Тебя в твоем счастливом мире
Где все цветет и все чего-то ждет.
Где сложные желания и простые,
И где уверенность, что все произойдет.
Я в нем оставлю твой волшебный голос,
Улыбку с ямочками на щеках.
Оставлю все, чтоб ты не укололась,
Я не хочу стать болью впопыхах.
И я хочу стереть в себе все файлы
И полуутвердительное – ну…?
Но все же вспоминается случайно
И почему-то не дает уснуть.
И сидя на крыльце, на небо глядя
Твое дыхание я буду ощущать.
Разбросанные по подушке пряди
Мне звезды в небе будут рисовать.
Но тонких пальцев вдруг прикосновенье,
Твоей руки теплом к моим губам,
Внутри оставит это откровение,
Уже готовые сорваться с губ слова.
Как-то сразу зима наступила
Сразу наледи, иней, мороз.
Вместе с осенью как-то накрыло
Покрывалом дырявым от звезд.
И от холода съежилось время
Фонари как-то косо глядят
Словно осенью все не успели
Будто я в этом всем виноват.
И прохожих неторопливых,
Тех, которые вышли гулять,
Как-то сразу зима подменила
На спешащих в подъезд забежать.
И обязательно стекут
Мечты и разочарования.
По руслам темных стекол тут
Невысказанные признания.
Я буду пальцем рисовать
Из каплей дождевых на стеклах.
Все, что давно хотел сказать,
Что было, но давно засохло.
Мою пустыню вдруг накрыл
И превратил в оазис-чудо
Дождь, я его всегда любил
Мне все равно пришел откуда.
Он, этот странный водопад
Простые окна превращает
В Моне полотна и Дега
Калейдоскопом мир вращает.
И вдруг, родив желание жить
Живою дождевой водою
Уговорит, уснув уплыть
В страну, где облака укроют.
Нас захлестнет, наверное, очень скоро
Сильнейший шторм из созданных бумаг.
Пока зарплаты, премии все здорово
И шанса нет нам повернуть назад.
Когда мы все поймем, что вдруг неистово
Все стали лабиринты возводить
Где путь без наказания немыслимо
Становится самим же проходить.
А мы клавиатурами стараемся,
Печатаем шлагбаум и забор,
Бумажные и даже не пытаемся
Почувствовать логический укор.
Что мы свои таланты и здоровье,
Не споря согласились поменять
На то, что не согреет, не укроет
В чем пользы хорошо процентов пять.
И эти горы чьих-то указаний
От тех, которых армия, не счесть
Нас всех покроют пеплом наказаний,
Что б оправдать зачем они все есть.
И каждый клерк, рассказывая детям
Про свой неимоверный героизм
Расскажет случай, читанный в газете
Своих не рассказать историй им.
Они не надевают берцы ночью
Им не звонит дежурка, выходи
Никто из них и пробовать не хочет
Зарплату заработать, заслужить.
Я зашел случайно в магазин.
Просто посмотреть потратить время.
Покупатель был я там один,
Да и то скучал, глазами мерил.
Не спеша ходил у стеллажа,
Где троса висят остановился.
В горы собирался я тогда,
Но не то чтоб очень торопился.
Вам помочь? – услышал сзади я
– Да, пожалуй – я уже решился
– Спальник не тяжелый для меня
Неподъемным чтоб не становился.
– На Эльбрус, Белуху или где?
– На Эльбрус, – и я слегка смутился.
К спальникам побрел тот продавец
Будто только что с горы спустился.
Шрамы на руках, колени гнутся
С болью, скрипом мне таким знакомым.
Все подъемы этим достаются,
Если ты сидеть не можешь дома.
Он пока мне спальник подбирал,
Спрашивал про все неторопливо.
Я в его глазах роман читал —
Скалы, лед, и страшно, и красиво.
И на дне его усталых глаз,
Под седой волнистою копною,
Я увидел, что еще не раз
Он пойдет нелегкою тропою.
За окном барабанит дождь,
Ветер гнет мокрые деревья.
Ты укрылась пледом и ждешь,
Когда снова приду к тебе я.
Когда снова начну плести
Непонятную чушь смешную.
И опять захочу спасти
От тоски через дождь приду я.
И окно не смогу открыть,
Чтобы ветра почуять свежесть.
Ведь тепла тут должно хватить
Для тебя моя безмятежность.
В темноте мы вдвоем с тобой
Ждем, когда надоест кому-то,
По окну дождевой рекой
Убаюкивать нас как будто.
Еще слипаются глаза,
Лениво ложкой чай мешаю.
Без солнца утро рассказать
Мне новый день опять решает.
И я надеюсь, что оно
Не будет серым и унылым.
И разговор пойдет легко,
Не прячась за словесным дымом.
Не думая, что нас сдадут
Болтать мы будем обо всем
Несправедливости все тут
Решим пока чай вместо пьем.
И утром легкий на подъем
День молодой со мной поедет.
Ведь он уверен надо все —
Помочь, поправить или сделать.
И день так быстро постарев,
В усталый вечер превратится.
Он, как усталый старый лев
На сделанное облокотится.
И ночь моих усталых век
Коснется мягкою рукою,
Спи беспокойный человек,
Я сутки за тебя закрою.
Маразм крепчал, все меньше было смысла
Во всем что за день думал, делал, произнес.
Что все внутри до слякоти раскисло,
И эта вонь так сильно била в нос.
Все больше ощущение, все ближе,
Что лучшее, что можно сотворить —
Закрыть все двери в этой пирамиде
И проводить всех, кто мешает жить.
Представь на миг, коллапс случился
И вечером единственный итог
Работы днем внезапно изменился
Не сколько «палок», а кому помог.
И сразу станет многое понятно
Что этот всё крепчающий маразм
Непросто вытравить, верните нам обратно
С ним просто и так легче нам.
Мы стаптываем жизнь как башмаки
И превращаем время в километры.
А иногда достаточно лишь ветра
Чтоб стало вдруг приятно у щеки.
Достаточно бывает просто знать,
Случайно попадая в повороты,
Что все, что называешь ты работой,
Возможно не захочешь вспоминать.
Ты вспомнишь дождь, на кончиках ресниц,
Внутри немыслимое ощущение,
Что сделано все правильно. Мгновение
Оставит в памяти лишь выражение лиц.
Потом забудутся их имена, детали,
И все же это будет после греть,
Когда присев на горизонт смотреть,
Ты вспомнишь все, что чьи-то губы прошептали.
Достаточно спасибо и улыбки.
Тогда поймешь, что было все не зря.
Хотя бы кто-то помнит про тебя
И может быть простят твои ошибки.
Рыжий фонарь – одинокое солнце,
Ближе всего из известных светил.
Где-то внутри сердце трепетно бьется
Мир подфонарный с ним смысл словил.
Мы ненадолго попали в орбиту
Светлый участок вселенной прошли
Дальше темно там все солнца разбиты
Рыжего солнца мы часть унесли.
И в темноте скользких улиц знакомых,
Нам как-то стало немного светлей.
Недалеко во вселенной до дома
Рыжее солнце – мир сделай теплей.
Уже начался этот век,
А нас все, как и в прошлом,
Собрали триста человек
Построив всех на площади.
До нас так было, после нас,
Да, мало, что менялось.
Менты да пьяный контрабас,
Да срочники игрались.
Они не знали – смерть придет,
Она не разбирает —
Чеченец, русский – всех найдет
И счет для всех предъявит.
Она не смотрит, как сидит
На нас нескладных форма.
Завхоз какой-то паразит
Новье толкнул втридорога.
А мы в прокуренном старье
Стоим и удивляемся,
Как мимо старый паровоз
Солдат везет старается.
Он, как и мы давно устал
От мясорубки пламенной,
Где генерал на пьедестал
Пристроит бюст свой каменный.
А паровоз на переплав
Отправят и забудут все.
Вагоны полные солдат
В грязи по пояс и в весне.
Ребенок – солнце вышла на порог,
Она не плакала, но и не улыбалась.
Развеселить ее никто не мог,
Она мужчин с оружием боялась
А в голове крутилась мысль одна,
Что дома ждет чуть-чуть постарше солнце.
И, прячу за спиною автомат.
Все жду, что девочка мне просто улыбнется.
Как индульгенцию за наши все грехи
Нам вымолить, пожалуй, не удастся.
Мы все крутые, но как не крути
Сложней всего и там людьми остаться.
Но тоньше паутины это все…
Тропа извилистая в нашем мироздании.
Что время нам с тобою принесет?
Конец любви, а может привыкание?
А может все, что было для тебя,
Вдруг станет как-то сразу мне не нужным?
И я очнусь внезапно не любя
Небритый, скучный, одинок, простужен?
И станет ясно вдруг перед концом,
Что жизнь такая хрупкая давалась,
Чтоб насладиться взглядом и лицом
Твоим, и тем как ты рукой касалась.
И без тебя все это б не сбылось.
И не было бы жизни на планете,
Где ты, где я, где случай, все сошлось.
И мы бродили по тропинкам этим.
Нет до конца все будет для тебя.
Тобой, тебе, в тебе все мироздание.
Я не хочу проснуться не любя
И не пытаться уловить твое дыхание.
Эти чертовы пояса
В них запутался я окончательно.
Перепутали все небеса,
А мне маяться, что примечательно.
Эта очень большая страна
Неприкаянно катится в вечности.
Направление туда – не туда,
Навигатора нет в бесконечности.
Мы покрасим опять все старье,
Что-то скотчем заклеим решительно.
Все надеемся – кто-то придет,
Осчастливит нас всех примирительно.
«Солнцеликий спаситель, спаси
Воплоти все мечтания в реальности.
Беды мимо всех нас пронеси» —
Не теряет опять актуальности.
В какой-то миг ты начинаешь понимать,
Что довелось родиться в землях лилипутов,
Которым надо обязательно топтать
Кого-то с физией от важности надутой.
Чтоб ощутить, что ты еще живой
Им обязательно кого-то ненавидеть.
Для них врагом окажется любой,
Кто не сумел их важность оценить.
Не дай нам бог когда-нибудь вдруг стать
Борцом за справедливость в этом мире.
Пытаться ради этого втоптать
Всех в грязь иль замочить их всех в сортире.
Какое множество людей, провозгласив
Как знамя старое борьбу за справедливость.
Свою ненужность всем ты им прикрыл
Чтоб жизнь твоя хоть как-нибудь катилась.
Мне жаль тебя неистовый герой,
Борец за справедливость с тем, кто слаб.
Никто не будет воевать с тобой
Ты собственного отраженья раб.
Уже давно я не могу понять,
Как мы попали в это зазеркалье.
И почему мы крылья не расправив,
Решили, что нам больше не летать.
Нашли себе мы кучу оправданий
И успокоились-мы для себя чисты.
Слова и мысли стали все просты,
Ведь все хотели, чтоб мы проще стали.
И вот мы стали и, живя в абсурде,
Нас успокаивали сытость и покой,
Но перестал нас восхищать такой —
Простой и серый этот мир по сути.
И как нам вырваться из сети простоты?
Когда дойдет, что нет простых решений?
Что есть цвета, оттенки, свет и тени,
Из них создать картину можешь ты.
Как объяснить
Как объяснить, что ты чувствуешь глядя
В небо закатное в сотнях оттенков?
Как объяснить запах кофе, вкус чая,
Чувство, когда мысли бьются о стенку?
Как рассказать музыку, что, играя
В нас эти светлые ноты найдет?
Красками душу мою разрывая,
Что-то и наше себе заберет.
Если тебе это по хрен, бывает.
Просто не надо ни красок, ни нот
Если не больно, легко заживает —
Значит без этого ты проживешь.
Она придет спокойно и небрежно
И с первых листьев нас заворожит.
И ты, рассеянно и безмятежно
Опавшими стихами зашуршишь.
Не прочитать написанного ими,
И невозможно замысел понять,
Но можно утонуть в небесной сини
И в листья эти на земле упасть.
И ощущая осень всею кожей
Понять, что счастье ну конечно только миг.
И более всего оно похоже
На неизвестный людям светлый материк.
Нестриженные космы туч
Несутся с севера направо.
Промозгло, холодно вдруг стало,
Мне думалось зимой проснусь.
Такое помню, ляжешь спать
Просохнуть куртка не успеет.
Проснешься утром все белеет,
А тут проснулся снова грязь.
И, снова берцы натянув,
Дверь тихо за собой прикрою.
Да, осень, я вдвоем с тобою
Пойду туда искать весну.
Мы будем по дворам бродить,
Замерзших слушать музыкантов.
Завидовать их таланту
И замерзая кофе пить.
В конце концов мне надоест
Бродить по лужам, мокрым листьям.
И я уйду в тепле укрыться
И слушать вечер, прячась в плед.
Вы пишете, а я на вас смотрю.
Вы полностью в процессе здесь лишь тело.
Конечно в это время не хотела б,
Чтоб кто-то…вот и я сижу, молчу.
Какое наслаждение наблюдать,
Как кисть мазками красок превращает.
И серую планету ты вращаешь,
И учишь здесь по новой зацветать.
На полотне летит воздушный шар,
Цветной как чудо я смотрю и млею.
И мы с тобой полет на нем затеем,
Потом, когда закончишь рисовать.
Но все равно перехожу на Вы —
Вы с кистью чудо незаметно создаете,
И вместо серости надежду мне даете,
Что обязательно мы вместе полетим.
Нам нужен страх. Нам без него тоскливо.
Ты вспоминаешь, как боялся сам.
И хочешь, чтобы дети терпеливо
Боялись взрослых, сидя по домам.
Зачем и почему? – Не уважают.
– А есть за что? Ты сделал лучше мир?
Ты без приказа что-то сам решаешь?
Да – ты для подчиненных командир.
О этот страх, давно бежит по венам.
Нам в нем комфортно, мы привыкли так.
И даже мысль страшна о переменах.
Как жить без страха в старых погребах?
Я не люблю такие дни,
Когда рассвет меня не будит.
Тоскливо серые они,
Наверно, их никто не любит.
И утром не смеется нам,
И в голову не лезут мысли.
Я много за рассвет отдам,
Я просто без него закисну.
Не начат день, день не окончен,
Все сами по себе идут.
Не очень день, не очень ночи —
Все серость поглотила тут.
Мы делаем из мерзости иконы.
Надеемся на их чудесный свет
Мы в прошлое плывем ведь там не тонут,
Там хорошо, ведь нас уже там нет.
Мне не нужна свобода-только сытость,
И место в этом радостном строю,
И новое вранье с утра услышать,
И радоваться, что еще стою.
Но получая сапогом по морде,
Нам также больно сплюнуть зубы в пол.
А мы не заслужили что-то кроме.
В нас нет сочувствия, процесс уже пошел.
Иконы наши врут не напрягаясь,
И ежедневно нам ширяют «дурь».
А мы обдолбанные смотрим улыбаясь.
И хаваем все то, что нам дадут.
В какой момент нам суждено проснуться?
Когда нас всех от злости разорвет?
И нам опять придется окунуться
В не замечаемый пока водоворот.
Что делать, когда фонари?
Что делать, когда кто-то в курсе?
И шепчет смотри не смотри,
Все как-то не так и не хмурься.
Глаза закрываю опять,
А сон где-то за километрами,
Остался на рельсах лежать
Теперь развлекаемый ветрами.
Наверное, ему надоел
Мой план, что приеду – все сделаю.
В картинках цветных он летел
И мыслям-ветрам вторил эхами.
Сливается все за окном
В одно полотно бесконечное.
Все едут, у всех где-то дом —
Банальное, личное, вечное.
Кто, громко на полке храпя,
Кто, тихо уткнувшись мечтательно.
Все едут к себе, от себя,
Всех встретит вокзал обязательно.
И мы там нырнем в суету,
Забыв эти ноты дорожные.
И все же пока что мы тут,
И поезд творит невозможное.
Еще полностью не проснувшись,
Не спеша наливая чай
Я еще во вчера минувшем
Не проснувшийся, не серчай.
Сны еще не совсем забыты,
Телефон как звонок тормошит
Во вчера дверь почти закрыта
Утро серое все решит.
Нету солнца и серое нечто
Моросящее так слегка,
Превращает время в речку
Пропадающую в облаках.
И держа глину чашки в ладони
Запускаю в себя тепло.
Глядя как капля каждая тонет
Принимаю как данность – прошло.
То, что было вчера и тучи,
Моросящее время и дождь.
Все-таки мы с тобой везучи
Скоро сонная ты придешь.
И я включаю газ на кухне,
И ставлю чайник на плиту,
И буду ждать, что мир не рухнет,
Я выпью чаю и усну.
Под завывание метели
Я буду сны свои смотреть,
Пролистывая дни недели,
Мечтать я буду и хотеть.
Услышав, как сошла лавина,
В окно лениво посмотрю.
Нет не задела, снова мимо
И на диване захраплю.
И все же буду ждать, надеясь,
Что отпуск все-таки придет
И на билет я раскошелюсь
И сяду в поезд. Ладно все.
Улица, вечер, аптека, фонарь
Улица, вечер, фонарь загорелся
Съежилась туча, укрыла закат
Еле горит, он еще не нагрелся
В сумерках люди не очень спешат.
С тополем рядом забита аптека
И запустеньем раскинулась хмарь.
Где-то внутри как забытое эхо
Улица ночь и аптека, фонарь.
Все это стало бесцветным и скучным,
Ни у кого в голове не сошлось.
Мимо аптеки не обернувшись
Улица, ночь и фонарь – не сбылось.
Есть в октябре неповторимый шарм,
Когда возможно просто наслаждаться.
Там листья падают под ноги и шуршат,
Недолго это будет продолжаться.
Потом все будет и промозглый дождь
И небо серое, как наше настроение.
И ветер, продувающий насквозь
Настроит нас на долгое терпенье.
Я в этих масках начал замечать,
Что говоря в глаза мы не смотрели.
Друг друга перестали узнавать,
Когда над маской одни глаза блестели.
И стало странно, как она меняет
Всех нас не зная хочешь или нет
Ты знать кого под маскою скрывает
Нужны ли вы друг другу или нет.
И часто мы проходим равнодушно,
Скользнув глазами по ее глазам.
Нам ничего в не чьих глазах не нужно,
Мы не нужны – никто не нужен нам.
На каждой ветке пластиковый флаг,
А нам плевать на все, что будет дальше.
Внутри уснули стыд и даже страх,
Остались горы пластиковой фальши.
Мы обязательно начнем ценить
Прибой и это дуновенье ветра,
Когда не сможем просто воду пить,
Дышать без боли и ходить по свету.
Мы будем жадно над землей рыдать,
Над океаном что сейчас не нужен.
Сейчас мы тупо не хотим принять
Что как стервятники мы над землею кружим.
Мы так привыкли, что она всегда
Переживает наши все обиды.
И думаем, что все простит она,
Пока не станет полностью убитой.
Давай попробуем поймать
Глазами незаметно счастье.
Губами имя бормотать
И мысли вслух, как окна настежь.
Оно неведомый дымок —
Попробуешь его потрогать,
И растворится островок
Придуманных тобой чертогов.
В какой момент его вспугнешь
И повернешь на повороте,
Не том, когда, решив уйдешь
Поняв, что вместе быть не хочешь.
Поняв, что можешь без него
Дышать, смотреть на все спокойно
Ты вдруг поймешь – оно ушло
То, что могло вам сделать больно.
И уходя спокойно прочь,
Уже поймешь умом устало —
Давно не будоражит ночь
И вам друг друга стало мало.
И станет ясно, не собрать
Осколков умершей планеты.
Холодным камнем ей летать
И нет в ней мысли, с кем ты, где ты?
Мы убирали красоту
А после нас одна лишь серость.
Остатки осени – листву
Убрать кому-то захотелось.
И так проходит каждый год.
Собравшись в уголках бордюров
Она, собравшись в стаи ждет
Что, люди про нее забудут.
Ее спокойно разнесет
По улицам, дорогам ветер.
И превратит вот это все
Во что-то лучшее на свете.
В цветы весною и потом
В листву зеленую на ветках
Все повторится. Нет не то
Мы все собрали в пластик, в клетку.
Отдернув шторы, я увидел осень.
Не бабье лето, все – оно ушло.
Наверное, оно любило очень
Людей и к их желанью снизошло.
Желанию тепла и вечно солнца,
Шуршанию листвы, идти вдвоем.
Рука случайно дерева коснется
И в чудо осени мы не спеша войдем.
Потом поймем, что это бабье лето
Подарком было за тяжелый год.
И все же задержавшись где-то
И с ветром, и с дождем она придет.
Наверное, она, увидев серость
И пустоту и все что мы творим,
Поймет, что ей внезапно расхотелось
Вдруг потакать желаниям моим.
Кассеты винилы и прошлого сны
Пылятся по разным углам.
Прошедшего детства свободой полны
Зачем мы храним этот хлам?
Мы были свободней в сто раз чем сейчас,
То чувство уже не отдам.
Они не пытались воспитывать нас.
Зачем мы храним этот хлам?
Конечно все песни мы можем скачать
Лежащие стопкою там.
Но как мне свободу в руках подержать?
Затем я храню этот хлам.
А может все проще? Ты был молодым,
Все отдано данью векам.
И просто почувствовать прошлого дым,
Иль пыль покрывающей хлам.
Но что-то внутри начинает тянуть,
И не обмануть их всем нам.
Зачем? Лучше каждый пройдет этот путь,
А мы сохраним этот хлам.
Еще полностью не проснувшись,
Не спеша наливаю чай.
Я еще во вчера минувшем
Не проснувшийся, не серчай.
Сны еще не совсем забыты,
Телефон как звонок тормошит.
Во вчера дверь почти закрыта
Утро серое все решит.
Нету солнца и серое нечто,
Моросящее так слегка
Превращает время в речку
Пропадающую в облаках.
И держа глину чашки в ладони
Запускаю в себя тепло.
Глядя как капля каждая тонет.
Принимаю как данность – прошло.
То, что было вчера и тучи.
Моросящее время и дождь.
Все-таки мы с тобой везучи
Скоро сонная ты придешь.
Утро хмурое в понедельник,
Ждать чего-то другого смешно.
Неохота, но ты ж не бездельник
На работу идти все равно.
И пока на плите чайник греешь,
Через мокрое смотришь окно.
Там торопится – вдруг не успеет
Незнакомый тебе пешеход.
Там спешат неуспешные леди,
На работу все раньше восьми.
Им бы нежиться в теплой постели,
Но бежат, торопясь черт возьми.
И не рухнуло б небо на землю,
Но счастливее были б они.
Если б все мужики захотели
Им для сна лишний час подарить.
И они, не спеша по асфальту,
И походкою от бедра,
Шли, даря этой улице счастье.
Не сгибало б им плечи вчера.
И не стало бы серого неба,
Все купались бы в солнца лучах.
Только нет мужика что бы сделал
Этим леди подарочный час.
Кислородное голодание
Вызывает наличие снов.
То в один, то в другой попадаю я,
А виной как ни прячься любовь.
И закутавшись в воскресение,
Размышляю я как это все.
Но пока у небес нехотение
Эта серость увы не пройдет.
Что не делай, а это не вовремя,
У меня на работе завал,
Ты отчет подготовила вроде бы,
Но давно не ходила в спортзал.
Как такие мы неидеальные
Умудрились влюбиться с тобой?
Все в морщинах, давно не нахальные.
Опоздала лет на сто любовь.
Да, раскрытые шторы по осени
Не приносят в дом света увы.
Там в окне лишь деревья все в проседи,
Нету снега и нету листвы.
Мы комфорт и покой зрелой осени
Не сменяем, крутой поворот.
У небес ничего не попросим мы,
Не ко времени эта любовь.
Ты спишь и тихое сопенье
Планету счастья создает.
Тобою сразу заболел я
И жду больной не первый год.
Что ты нечаянно очнешься
И вдруг увидишь – я не тот.
Разочаруясь, улыбнешься
И отстранишься – не везет.
Боюсь ты скажешь годы жизни
Потратила идя не с тем.
Нет не люблю, не ненавижу
А так живу, лишь было б с кем.
И будет в жизни жирной точкой,
Когда ко мне ты снизойдя
Холодно, равнодушно спросишь
– Чего ты хочешь от меня?
И после этого мгновенья
Все, можно громы не метать.
Мы выздоровели, нет болезни.
Нам больше вместе не летать.
Нет, не единого упрека,
Случайно счастье я поймал.
Старался, но, наверное, плохо
И все же я с тобой летал.
И все же я конечно счастлив
Когда в глазах увижу блеск.
Нас снова вместе лихорадит,
Для нас выздоровления нет.
Ну конечно все это пройдет
И настанет счастливое время,
И внезапно чего мы хотели
Все как чудо на нас снизойдет.
Это будет, наверное, весной.
Мы проснемся, увидим, как жили.
Что взамен красоты предложили
Упростили помножив на ноль.
И поймем, что проспали века.
После нас только мусора горы.
Все согласны, какие уж споры
Нас, смиренно бредущих река.
И внезапно захочется пить
Это сладкое пойло свободы.
Не зависеть совсем от погоды,
Делать что-то, а лучше творить.
И увидеть то, мимо чего
Проходили мы все равнодушно.
Так мы жили – нам не было нужно
Гениальных картин и стихов.
Мы не станем с годами мудрей
Вряд ли в сердце хоть что-то очнется.
И желание хватать не порвется,
В нас оно прорастает сильней.
Как мало надо и как много.
Как мало надо и как много,
Огонь в камине в чашке чай
И взгляд усталых глаз тревожный,
Он мимолетен, невзначай.
И разговор о всем, пожалуй,
И пониманье с полуслов
Всего, что ты мне рассказала,
А я смеялся, мне смешно.
Ведущую к горам дорогу
Мне сон подкидывал мечтой.
Как мало это и как много
Устав, потом спешить домой.
Где ты опять меня обнимешь,
И этот блеск в глазах опять.
Сомненья как рукою снимешь,
И время повернется вспять.
Как много надо и так мало,
Что бы хоть кто-то полюбил.
А если вспышка глаз совпала,
Рожденье чуда ты словил.
Как в сущности нам надо мало
Никто чтоб больше не болел,
Ребенок чтобы улыбался,
Доверчиво в глаза глядел.
Дожить, весны увидеть роды.
Втянуть ноздрями кислород,
Понять сквозь легкие как много
Одно дыхание дает.
В конце концов, присев устало
На камень, прочертить итог.
Нам времени дано не мало,
Как раз на всю длину дорог.
Не очень-то яркая лампочка
На небе частично оранжевом.
И нам остается всем разве что
Немного понежиться впрок.
Из мира тепла одеяльного
Никак никому не вылазится.
И все же мы все просыпаемся,
Нас будит стандартный звонок.
Пока чайник грелся и вздрагивал
Уснувшая на небе лампочка,
Надеждой на сон перестала нас
Как сверхбатарейка снабжать.
Как жаль, что нельзя это марево,
В компании с днем наступающим,
Без всякого без объяснения
Куда-то подальше послать.
Мечтательно, как будто наслаждаясь,
Ночным полетом в свете фонаря,
Почти что невесомый снег меня
Укладывает спать. Я засыпаю…
Мне кажется, что все уже во сне,
Фонарь-луна тоскует у причала.
Конец всего, а может быть начало?
Кто танец снега этот дарит мне?
Все просто, кто-то во сто раз умней
От нас храня неведомую тайну
Из снега чудо создает случайно
Легко, небрежно не спеша к тебе.
Мне кажется, а может это ты?
Заводишь этот танец-вальс снежинок
Они шепнули что пора ложиться
Пора…шепнули струны темноты.
Я не могу прожить на свете без тебя.
Когда ты рядом тих я и спокоен.
И для меня так белый свет устроен,
Уже присутствие твое пьянит меня.
Я не могу проснуться не любя.
Мне надо знать, что сонная в постели
Ты до сих пор не разучилась верить,
Что спящих нас с тобой не охладят.
Ни время вместе и не расстояние,
Когда ты дома просто тихо ждешь,
Что я вернусь и расскажу про все
И ты смеяться будешь воздаянием.
Мне за дорогу долгую, усталость,
За ожидание вокзалов и звонки.
И встречное касание руки,
За все, что самым главным оказалось.
Я хочу вновь в тебе увидать,
Что-то тайное и неземное,
И догадкой что-то родное
В водопаде волос прочитать.
Ничего не хочу поменять
Из того, что написано в книге,
Нашей жизни. Тебя в каждом миге
Не хотелось бы мне потерять.
И хочу от тебя услыхать
То, что раньше ни разу не слышал.
Сокровенное, только потише.
До мурашек, тебе ли не знать.
Упали на черные крылья ресниц
Небесного чуда снежинки.
А может они выражение лиц
Изменят хоть на половинку?
Нет солнца, метет и засыпало все,
И все же зима превосходна.
Она ж ненадолго и скоро пройдет
Потрогай пока есть возможность.
Она нам насыпала всем вопреки,
Глобальному потеплению.
Потом мы увидим в движении реки
Сугробы и тучи в движении.
Пока это все и искрит, и скрипит,
Растут во дворе Гималаи,
Не буду прихода весны торопить.
Зимою по наслаждаюсь.
Иногда не хватает утра,
Когда все еще спят, тишина.
Впереди, понимаю смутно,
Море времени, можно поспать.
Но внутри уже кто-то толкает
Встать с дивана и чайник включить.
За меня уже кто-то решает,
Занавески пора бы открыть.
Солнце тоже нехотя встало
В заискрившихся крышах видать.
И ему утра тоже мало,
Что поделаешь, надо вставать.
Сколько б времени не было после,
Днем и вечером даже в ночь,
Нет такого покоя, он возле
Утра сонного сгинет прочь.
И спокойно помою посуду,
Выпью чай, отломлю багет.
И в окно насмотрюсь покуда
Тишина и вопросов нет.
В пустынном утреннем кафе
Я жду и кофе наслаждаюсь.
Играют тени на стене,
Я пью и просто улыбаюсь.
И сидя к улице спиной,
И телефон не выпуская,
Она болтает с тишиной,
А тишина не отвечает.
А с улицы, приплюснув нос,
Нас солнце разглядеть пыталось
Ведь любопытно – как сошлось?
Как так случайно оказалось?
Что это утро, пять минут
И разбежались по вселенным.
И с тишиной оставил ту,
Болтать о самом сокровенном.
Давай… – Нет завтра. – Почему?
– Давай без объяснений.
Живем, как будто на ходу
И есть в запасе время.
И можно завтра разглядеть,
Или услышать что-то.
Обнять и снова захотеть
На вдохе, вдруг, легко так.
Давай сейчас, не завтра нет
Дышать и прикасаться
Твое движение ко мне
Залог – нам не расстаться.
А все, что не дает любить
И время не заметно,
Мешая быть, летать и плыть
Вокруг создаст нам клетку.
Зачем нам все? Есть ты и я.
Что будет? Нет, не знаю.
Пока целуешь ты меня
Я здесь и счастье с нами.
Усталость вечером накатит,
И ничего не хочешь ты.
Как будто выключатель: хватит.
Дневной сегодня суеты.
Как будто батарейка села,
Одна усталость от всего.
Пока еще не до предела
И все же как-то нелегко.
Лишь хочется гулять устало,
Смотреть куда-то в никуда.
Чтоб все, что было днем отстало
И в небе лишь одна звезда.
Которой будет одиноко,
А по дороге ты бредешь.
Она ведь не попросит много
И вряд ли ты ее пошлешь.
Ведь вам двоим немного надо —
Смотреть и слушать, и мечтать.
Усталость с вечером связала.
И ночью стала, хватит. Спать.
Заблудившийся дождь в феврале
Через стекла рисует пастелью.
Он не нужен ни мне ни тебе,
Все другую погоду хотели.
Этот грязный всеобщий каток
Поливаемый сверху водою,
Портит нам настроение все,
Но под зонтик всю землю не скроешь.
Остается лишь в окна смотреть
Наслаждаясь импрессионизмом.
Дождь полдня уже пробует петь
Барабаня по крыше и брызгам.
Я, прищурившись это смотрю,
И пытаюсь хоть что-то расслышать.
Дождь зимою, прости, нелюблю
Но не знаю, как сделать потише.
А есть ли в нас хоть капля сожаления,
О том, чего могли бы не творить?
Чего не надо было говорить,
И необдуманных не принимать решений?
Обидных слов произнесено не мало.
Их не вернуть и не переписать.
И сколько извинений не сказать,
Внутри от извинений легче стало?
А может это правильно – молчать?
Когда слова не сделают счастливей.
Смотреть в глаза пытаясь молчаливей,
Сонату-диалог с тобой сыграть.
Не знаю, я люблю с тобой болтать
И о серьезном спорить и смеяться.
И в этом нашем смехе растворяться
И то, с чем не согласен принимать.
Я проезжаю мимо ночи,
Вагон огнями шелестит,
Все спят, никто вставать не хочет.
В купе стучится проводник.
Там за окном не та планета
Другие люди, воздух, все.
Мы все о разном, суть не в этом
Нас всех по-разному несет.
И каждый на своей орбите
Так каждый день за годом год.
А вы давно уже не спите,
Вас что-то с фарами везет.
Куда-то в суету дневную
Я мимо пролетаю вас.
А в голове своей рисую
А вдруг не деньги гонят нас?
Я засыпаю, ты мне пишешь,
А я боюсь себе сказать.
То, что ты может быть услышишь
Пока все спят легко летать.
Ты будешь с места рвать и тормоз
Ногой другою будешь жать.
И будет мир внутри разорван
И ничего не будешь знать.
Что делать и чего не делать.
Что говорить и как связать,
Привет – назойливость и смелость.
А вдруг устала – как сказать?
И в этом мире подфонарном
Всего одно кафе не спит.
Мы обо всем болтаем странно,
Легко, спокойно не молчи.
И это ощущение взрыва,
Немного приглушенного.
Внутри конфликт неразрешимый
И много в нем сплетенного.
Потом ворочаюсь, не зная
Ни что, ни как, ни почему
И сонный слов не выбираю,
Никто их не услышит тут.
Вот и все, мы сидим в самолете,
Солнце спряталось где-то вверху.
Как приходит, куда все уходит?
С остановкой в аэропорту.
И заметки, и мысли несвязны,
Только чувство улыбки внутри.
Я боюсь это чувство развязывать,
Вдруг он вырвется солнечный джинн.
И пойдет куролесить на воле
И спокойный размеренный быт
Он, совсем не считаясь с тобою
Шторм в глазах твоих разбередит.
Все случится, и кто-то полюбит
Глубину глаз как солнечных луж.
И коснется и бурю разбудит
Хриплым голосом ветром простужен.
У каждого своя картина мира,
У каждого своя палитра глаз.
Совсем неплохо если вы наивны
И верите, что не коснется вас.
Беда, война, болезни, нищета,
А вы живете будто сон волшебный.
И не случится с вами ни хрена.
Наивность защищает ваши стены.
Все то, о чем вам слышать не охота,
И просто знать, что это может быть.
Зачем? У вас спокойная работа
И нет желанья что-то изменить.
Наивным людям знать не надо грязи.
И то, как неохота умирать,
И что бывают конченные мрази,
Готовые кого-то убивать.
И все же я завидую наивным.
Пускай не ждут подвох из-за угла.
Не знают выстрела и что такое мины,
И что бывает водка из горла.
И что страшней бывают те, кто рядом,
Кто будет после речи говорить.
В них нет наивности, они шагают прямо.
Всегда им узел проще разрубить.
Какой же кайф зайти на кухню,
Где солнце в окна и светло.
На стул почти забытый рухнуть
И знать, что только здесь тепло.
Тепло не то, что в батареях,
А то, что ты носил внутри.
Куда вернуться ты лелеял
Мечту, она сбылась смотри.
А может быть затем дорога,
Чтоб ехать, зная дома ждут?
Всего везде увидев много
Ты все же счастлив только тут.
Мой дом в миниатюре сад камней.
Они лежат, наверное, везде,
Напоминая встреченных людей,
Едва знакомых, очень близких – всех.
Они все были сложены в карман
На узких тропах и в горах волшебных,
Чтоб их коснувшись возникал обман,
Что ты опять…и мучала потребность.
Смотреть в глаза, смотреть на горизонт,
Закат увидеть и смотреть под ноги.
Дойти, доплыть, доехать до всего
Чего увидеть суждено не многим.
И каждый новый камень не похож
Ни на один из привезенных раньше
Он с берегов далеких ну и что ж,
Что вам он кажется обыкновенной галькой.
Буквы складываются в слова.
Хорошо, что мечты тайны.
Ведь они могут поломать
Все размеренное случайно.
Представляешь мечта – миг,
В неизвестности погружение.
Голос тихий – внутри крик,
Взгляд – меж звезд головокружение.
Ты о чем-то мне говоришь,
Смотришь прямо меня смущая.
Я представил, что ты спишь —
Мы во сне твоем, мы летаем.
В нем нет времени, и тебя,
Не хочу отпускать болтая.
Мы вдвоем и рука моя
Твою руку не отпускает.
Нас разбудит официант,
Тихо скажет, что закрывают.
Постепенно растает мечта
В фонарях, навсегда растаяв.
Я обычно тебя вспоминаю,
Когда небо дорога и ночь.
Телефон по привычке хватаю,
Пять часов расстояние знаю.
Ты давно уже спишь не сошлось.
Ты конечно смотрела на небо,
Ты конечно с разбега в закат,
Может быть ты приснилась и не был
Этот город уснувший под снегом
Этот блеск непонятный в глазах.
Может быть это просто приснилось
Кофе и ни о чем разговор
Ничего там ни с кем не случилось
И посуда увы не разбилась
Спи принцесса уже утро скоро.
Телефон отложу на сиденье,
Подбородок и руки на руль,
И закрою глаза на мгновение.
Сон – мечта, никакого решения
От тебя до меня млечный путь.
Мне показалось в небе самолет
Они летят куда-то постоянно.
Им глядя в след я думаю пространно,
Что он кому-то счастье принесет.
Что там сидит мечтает и летит,
Куда-то очень далеко увидеть чудо
Свободный чел, а кто он и откуда
Не важно, он меня не разглядит.
Ищу на небе этот силуэт
Надеясь разгадать, что в нем есть кто-то
Кого встречал, кому послать охота
С земли воздушный поцелуй-привет.
А может там ты думаешь когда
Тебя в дверях аэропорта кто-то встретит
– Привет, ну как? – Нормально, – ты ответишь,
Закрыв, прочтенные страницы-города.
И вдруг старик с собою волоча
Корыто с мусором и на колесах старых
Прошаркал мимо только звук оставив,
Который с самолетом спутал я.
Роман в стихах, и он в коротких фразах,
Во взглядах и несбыточных мечтах.
И все же понимаешь ты не сразу
Что изменился мир в твоих глазах.
И для тебя теперь небезразлично,
Что скажет и подумает она.
Мгновенье – фраза «счастье в жизни личной»
Меняется фигурой в облаках.
Роман в словах негромко, еле слышно
В прикосновении случайном пальцев рук,
Во времени, застывшем неподвижно
В дыхании, легко слетавшем с губ.
И он в незнании того, что будет дальше,
В непонимании откуда и зачем.
В минутах счастья, и еще без фальши,
В желании сейчас, а не затем.
Роман в случайности всего, что происходит,
Во всем, что может не случиться никогда,
Когда не ищешь то, чего находишь
Но это счастье – вдруг услышать «да».
На холодильнике от орхидеи тень.
Ее рассветным солнцем осветило.
Как хорошо начать так день,
Посапывает чайник терпеливо.
Прохлада будит и рассвет улыбку
Рисует мне невидимою кистью.
Мне утром сделана волшебная прививка.
С рассветом связан я невидимою нитью.
Рассвет и чай, на лестнице шаги.
Нам хорошо без всяких объяснений.
Пролилось солнце через жалюзи,
Все хорошо, нет никаких сомнений.
Мне иногда так хочется дождя,
Чтоб он не сильно по дороге моросил,
И в голове всю чушь дневную перебил,
Внутри оставив лишь усмешку от тебя.
Мне иногда так хочется листвы.
И ей шуршать и вверх смотреть на небо,
Потом упасть и там зарылся, где бы —
Я ждал весны.
Мне иногда так хочется тебя,
Голосовые слушать сообщения,
И до мурашек чувствовать мгновения,
Что ты послала через время для меня.
Где еще мы когда-нибудь встретимся?
И увидев навстречу рванем.
Может случай внезапно прицелится
И запустит стрелу и сведет?
Мы упрямо забыть постараемся
Явки, голос, пароль, адреса,
Но опять это все вспоминается,
Стоит ветру подуть в паруса.
Может быть на тропе возле озера
Вдруг увижу сидящей тебя?
И опять все взорвется, что вроде бы
Успокоилось снова губя.
Это сложно, наверное, забыть,
У меня пока не выходит.
Так и будешь внутри где-то быть.
Правда в жизни и это проходит.
Прислали SMS-ку о погоде —
Давление, градусы и пасмурно с утра.
Из головы лишь фраза не уходит
«По ощущениям будет как вчера».
А кто «вчера» забыл благополучно,
Им кажется все заново с утра
Но бог мой, как же с ними скучно.
Для них ведь правильно, чтоб было как вчера.
И телек как вчера – критерий веры,
И чтобы разделить своих-чужих.
И в нем не чувствуется в горле запах серы,
И весело, когда стреляют «в них».
Не хочется смотреть им на помойки,
Где старики швыряются с утра.
И все твердят так оловянно, стойко:
«– Вы в 90-е хотите, как вчера?»
Вчера прожи́то, может лучше в завтра?
И не копировать совок, как фраера.
Как в стенах старого замшелого театра.
И чтоб не было больше, как вчера.
Нас как-то научили не любить.
Быть меркантильно-серыми слоями,
Болтать о том, чему уже не быть
Не смотрим мы наверх в глубокой яме.
Где нам почти не видно ничего,
И слышно здесь почти одни приказы.
И я боюсь здесь только одного,
Что стану частью чертовой проказы.
И перестану думать о своем.
И знать, что хорошо, а что не очень.
И стану тоже как бы не причем
Как смысл потерявшись между строчек.
В ноябре так бывает – все серо.
Листья сморщились в холода.
Тишина в ожиданье оделась,
Она здесь, не ушла никуда.
Свитер теплый, наверное, надолго
Будет плечи твои согревать.
Ты, грустя у камина умолкла,
Как подснежник весны села ждать.
В нашей тихой спокойной берлоге
Незаметно ноябрь пройдет.
Нам тепло от прихода немногих,
Кто в такую погоду придет.
Ты отпустила в небо шарик,
Наверное, счастье загадав.
Конечно он тебе подарит
Все чтоб ты счастлива была.
Он долетит до места в небе,
Где счастья склад и скажет им,
Что ты внизу и там отменят
Дожди над городом твоим.
На том небесном складе счастья,
На бесконечных полках он
Найдет все целое и части
И склеит, и доставит в сон.
А ты, поймав во сне посылку.
С улыбкой будешь в снах летать.
И будут там признанья пылки
Во сне ведь счастье не проспать.
Еще не похмеленный дворник,
На лавочке вальяжно развалясь,
Вокруг на листья на дорожках смотрит
Расслабленно, еще не матерясь.
И мимо кто-то и еще с улыбкой,
Еще в начале этого мгновенья-дня,
Еще почти что ежедневную ошибку
Не совершил, на злость не поменял.
И что-то главное еще в улыбках этих
Людей еще способных разглядеть,
Сквозь шторы листьев то, что сверху светит
Чему недолго днем в глазах блестеть.
Расскажи, что такое любовь?
А с тобой уже это бывало?
Ты когда-нибудь испытала?
Или все для тебя это вновь?
Как случается это сейчас?
Взгляд и долгое привыканье?
Все размеренно, без расставаний?
Все по плану бывает у вас?
Как столкнуться случайно в толпе?
Незнакомой мечте улыбнуться.
И случайно руки не коснуться —
Мы в машинах, ни мне ни тебе.
Старомодное чувство любовь,
Там за пазухой где-то хранится
Там полет и желанье напиться
Никогда не увидеться вновь.
На последние деньги цветы,
На кафе уже нет, только звезды.
И обоим плевать то, что поздно,
Мы идем и со мной рядом ты.
А все же слива зацвела.
За нею понемногу вишня.
Пришла холодная весна
И все же все желает выжить.
Конечно это не метель,
Когда в тепле все зацветает.
Холодный просто был апрель
И мерзнут в куртках люди в мае.
И все же в кайф сидеть и ждать,
Когда спокойный тихий вечер
Даст нам спокойно помечтать
О будущем и теплом лете.
Я на крыльце, они в саду,
И небо в тучах нависает.
Да, будет дождь, они цветут.
И снег-цветы пока не тают.
Он мне протягивает лист
И просит сделать самолетик.
Он ничего не говорит,
Смеется так, что не уйдете.
Он где-то там стоит внизу,
Я возвышаюсь великаном.
Он с мамой и не ждет грозу,
Или что будет он обманут.
И тут великий инженер
Из белого листа бумаги,
По линиям на свой манер
Создал прекрасный белый лайнер.
Он пальцем тычет – запускай.
Рука привычно замахнулась,
Но вдруг у коридора край
И лайнер сел в него уткнувшись.
Смеется парень и несет
Опять мне в руки самолетик.
И снова лист идет в полет,
В пике срывается на взлете.
Из целой пачки лист один,
Счастливым в небо полетел.
Он не умрет на дне корзины
Так тот пацан не захотел.
Обещают большой снегопад,
Все завалит, наверное, снегом.
Мне не хочется в осень назад,
Прыгнуть хочется в поезд с разбега.
И уехать туда где она,
Тоже пальцем рисует на стеклах.
Ждет кого-то принцесса весна,
На какое-то время умолкнув.
Это ты или может не ты?
Это есть или мне показалось?
Ты улыбкой, блуждающей сны
Запах снега, вот все что осталось.
Я усну и забуду про все.
И под пледом тепла и уюта,
Время быстро меня унесет
К счастью в степени абсолюта.
Утро, на стекло ложатся капли.
Где-то там невидимая кисть.
Я смотрю хотя не знаю надо ль,
Начинать сегодняшнюю жизнь.
Может просто глядя на картину,
Где художник смазал все цвета,
Все дела сегодняшние кинуть
И прилечь, и тихо задремать?
Ладно знаю, если здесь в берлоге
Ждать покуда станет все цветным,
Все останется таким же мрачно-строгим,
В лучшем случае размыто-серый дым.
Выйдя в мир дыханьем и улыбкой,
Как баллоном с краской на стене
Ты досадно-мрачную ошибку
Может быть раскрасишь в мягкий цвет.
По дому бродит тишина,
И кофе в это время слаще.
Придет на цыпочках она
И не допустит грубой фальши.
Она не скажет: «разбуди»,
По-старчески гремя на кухне,
Родных, любимых, погоди
Пусть замки сна у них не рухнут.
Пусть насладятся сладким сном,
И утро пусть наступит позже.
Оставь работу на потом,
Лишь сон нас делает моложе.
Мне кажется хреново не мечтать,
Жить постоянно только настоящим.
Быть меркантильным циником пропащим,
И даже мысленно не пробовать летать.
Мне кажется хреновым серый цвет.
Уже не белый, но еще не черный.
Любой другой, к душе лежит который
Он нас раскрасит, только серый – нет.
Давай попробуем смотреть на расстоянии
На все и всех и даже на себя.
Понять пытаться, даже не любя,
Они достойны нашего внимания.
Давай мечтать о том, чего
Нельзя купить, нельзя поставить.
Закат звучит как приговор,
Рассвет звучит как, все исправить.
И глядя в небо молча ждать
Надеясь, что тебя услышат.
Вердикт с улыбкою принять
Дождливым росчерком по крыше.
Идя домой поймаю настроение,
Усталое, расслабленное вдрызг.
По краю луж не ожидая брызг
Я проживаю каждое мгновение.
