КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Новичок [Аристарх Риддер] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Аристарх Риддер Новичок

Глава 1

24 февраля 2038 года. Новосибирск
Финал олимпийского турнира по хоккею с шайбой среди мужчин. Комментаторская кабина канадского канала TSN. До начала третьего периода 3 минуты.


— Добро пожаловать обратно в Новосибирск. С Вами Дэйв Мишкин и со мной легенда Лайнтинг и сборной Канады — Стивен Стэмкос. Кэп, турнир почти завершён, что ты скажешь о результате?

— Спасибо, Дэйв. Тренер Купер проделал фантастическую работу, я уверен наши ребята не отдадут сегодняшний вечер! Русские проигрывают три шайбы, играют в восемь нападающих. У них нет шансов.

— Я тоже так думаю, Стив. Что ты скажешь русскому тренеру, когда вы встретитесь завтра?

— О да, мы завтра встречаемся с тренером Кучеровым. Я думаю, что скажу ему слова поддержки. Он сделал отличную команду. Никто не виноват, что у них в полуфинале вылетело столько игроков.

— Всё верно. То, что делали чехи, было настоящим fucking bullshit, как сказал Кучеров. Но Канада, в любом случае, сильнее русских.

— Это правда. Но мне хотелось увидеть финал, в котором команды в сильнейших составах.

— А что ты скажешь о капитане твоей Тампы, Ярославе Корнееве.

— А что тут скажешь? Чехи как следует его приложили в полуфинале, я не уверен что он вообще сегодня выйдет на лёд, хоть и заявлен на игру. И когда он вернется ко мне в команду, нам предстоит тяжелый разговор. Я его предупреждал об опасности играть с недолеченной травмой, а еще и это. Наверняка он пропустит часть игр регулярного сезона.

— Окей Стив, ты знаешь как я люблю разговоры о внутренней кухне твоей команды, но время перерыва вышло, мы возвращаемся в игру. Через 20 минут Канада станет олимпийским чемпионом…

* * *
— Ну что Слава, я знаю, что ты не готов, но надо. Сделаешь? — вопрос главного тренера застал меня врасплох. Вчера вечером мне объявили, что хоть я и заявлен на финал, но на лёд не выйду. Так и было бы, но у нас даже трёх троек не набирается.

— Да, тренер.

— Отлично, тогда собери яйца в кулак и вперед. Твой правый край в третьей тройке. Пошёл!

Тренер, что есть силы, хлопнул меня по плечу, хорошо хоть по здоровому, и я буквально вылетел на лёд. Странное ощущение, ледовый дворец забит зрителями, все 25 тысяч билетов проданы, а я не слышу вообще ничего кроме того, что происходит на льду.

Вбрасывание в средней зоне, на часах 14:29 до конца, и мы проигрываем три шайбы. Но времени еще полно…

Чёрт, как же болит плечо, ладно, соберись Ярик, ты шёл к этому всю жизнь…

* * *
— Бросок от синей линии, Стивенс добивает. Штанга! Еще одно добивание и мимо! Шайба у русского 86-го, это Сотников! Он входит в среднюю зону! Пас под нашу синюю линию на Яковлева. Лавфренье хитует, но шайба у Захарова, бросок… гол! Проклятье! Это только что вышедший Корнеев добил после броска Захарова.

Корнеев, которого до начала турнира называли главной надеждой русских, отыгрывает одну шайбу. 14:20 до конца…

После этого гола у Канады как будто что-то сломалось, сначала кленовые заработали глупейшее удаление за выброс шайбы в своей зоне, а потом и двойной малый штраф за грубость.

Сборная России воспользовалась этим шансом. Практически сразу капитан команды Мичков сократил отставание до минимума, а за десять секунд до выхода шестого канадца Корнеев сделал дубль отлипнув от капитана канадцев Мак-Кинли издевательской спинорамой и попав с неудобной руки точно над плечом вратаря. Счёт стал равным…

— Двадцать секунд до конца, Канада в большинстве, бросок Джонсона! Русский защитник принимает шайбу на себя. Еще бросок, да что такое?! Мимо! Шайба у Корнеева! Держите его парни, держите! Он разогнался! Пробросил шайбу в среднюю зону мимо Мак-Кинли! Обыгрывает Хьюза! Это чистый выход один в ноль! Мак-Кинли успел достать русского! Хотя нет, подождите, свисток! Это что? Буллит!? И что случилось с русским?

Защитник сборной Канады сзади срубил убегавшего на рандеву с вратарём русского центра и тот, упав как подкошенный, на полном ходу врезался головой в бортик.

Если бы не травма Корнеев бы легко убежал от Мак-Кинли, его не зря называли «железным русским». Но не сегодня. Боль мешала показать всё на что он способен. Еще и удар головой о бортик получился «удачным». Ярослав Корнеев, главная надежда сборной России до начала турнира, впал в кому и умер по дороге в больницу.

Он умер так и не узнав, что буллит, назначенный за нарушение на нём, не был реализован, и сборная России проиграла в овертайме.

* * *
1 июня 1987 года. СССР, Свердловск, Дворец спорта профсоюзов. Предсезонная игра клубов «Автомобилист», Свердловск и «Спутник», «Нижний Тагил».

Старший тренер «Автомобилиста» Александр Александрович Асташев пребывал в ужасном расположении духа, он совсем не хотел этой игры, она ломала составленный им план подготовки к сезону, как и предстоящий в августе турнир на призы облспорткомитета. Вместо того чтобы провести сборы и как следует потаскать баллоны в Крыму, нужно будет играть с командами, которые намного ниже классом.

Хоть с тем же спутником, игроки которого сейчас были на раскатке.

Как и полагается хорошему тренеру, Асташев был в курсе того, что творится в командах области, и нижнетагильские юниоры ничем его удивить не могли. На фоне его команды они смотрелись неоперившимися птенцами. Еще бы, они все 1971 года рождения, и новых Якушевых и Третьяков среди них не было.

Это там, в Москве у Тихонова готовился дебютировать семнадцатилетний Павел Буре, где уже закрепился Сергей Федоров, который дебютировал в ЦСКА в шестнадцать лет. А здесь, на урале таких самородков не нашлось.

Но ладно, посмотреть на птенцов в любом случае надо.

— Ну что, Виталий Георгич, — обратился Асташев к главному тренеру «Спутника» — Прокофьеву, — посмотрим на твоих ребят? Глядишь и найдется уральский самородок, который усилит мою команду.

— Может и найдётся, Сан Саныч, — улыбнулся в ответ Прокофьев.

Два тренера перекинулись еще парой фраз, и игра началась.

В целом, она прошла так как и предполагал Асташев, его ребята доминировали над юниорами из Нижнего Тагила, и те не представляли угрозы для второго вратаря команды — Юры Волошина. За два с половиной периода птенцы нанесли дай Бог полтора десятка бросков по его воротам, тогда как вратари «Спутника» трудились во всю и на двоих вынули из сетки восемь шайб.

Матч развивался очень предсказуемо.

Правда, когда до конца игры оставалось каких-то четыре минуты, на льду чуть было не разыгралась трагедия.

Центральный нападающий четвертого звена Спутника Александр Семенов — тезка основного вратаря Автомобилиста принял шайбу в левом кругу вбрасывания в зоне «Автомобилиста» и при этом допустил детскую ошибку. Всё своё внимание Семенов сосредоточил на шайбе и наверняка не видел, что происходит вокруг.

И пропустил то, что в него на полной скорости врезался защитник «Автомобилиста» Александр Каменский, намного более крупный и тяжёлый.

От удара щуплый Семенов отлетел в бортик, ударился головой и затих, потеряв сознание.

— Каменский, твою мать! Ты что делаешь?! — Закричал Асташев, — врачи, быстро на лёд!

По счастью ничего серьезного не случилось, ну за исключением того, что юниор потерял сознание и получил сотрясение мозга. То, что вдобавок к этому добавился еще и компрессионный перелом позвоночника узнали через несколько часов, когда юноше сделали рентген в областной больнице.

Ну а то, что эту процедуру делали уже не Александру Семенову никто никогда так и не узнал.

* * *
Вот уже две недели я здесь, в СССР, мать его, образца лета тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Лежу в Свердловской Городской Клинической больнице номер 40.

Запахи здесь стоят такие, что я буду их помнить до конца жизни. Да и вообще, советская медицина середины восьмидесятых годов мне, человеку из середины двадцать первого века кажется одной сплошной пыткой.

Привычных мне лекарств, оборудования и условий тут нет и в помине. А уж какое тут питание и туалеты с душевыми! Прям ухх, закачаешься!

Массажные кровати, кондиционеры, интернет и несколько сотен телеканалов в каждой палате кажуться отсюда чем-то совершенно инопланетным. И это не говоря про привычные мне медицинские процедуры и оборудование.

Нет, раньше люди точно были намного крепче чем мои современники, как им удавалось настолько стоически переносить всё что кажется мне адом, одному Богу известно.

Хорошо хоть персонал здесь в высшей степени профессиональный и делает всё от него зависящее чтобы больные как можно быстрее покинули эти гостеприимные стены.

В общем, мне медицина в исчезнувшей на стыке десятилетий стране не понравилась сразу как только я пришёл в себя и понял в какую, хмм… интересную ситуацию я попал.

Хотя почему в исчезнувшей стране?! Вон она советская действительность во всем своем великолепии. За окном сосны, я лежу у окна на койке с панцирной сеткой (не сразу, но я вспомнил, как эта штука называется), а мои соседи по палате, пять мужиков самого что ни на есть рабоче-крестьянского вида режутся в карты.

При этом плевать все пятеро хотели на режим. У Петровича, слесаря с расположенного поблизости трамвайного депо в тумбочке припрятаны аж две бутылки водки, которые совсем скоро будут нещадно уничтожены.

Они и меня поначалу хотели привлечь к своим игорно-алкогольным развлечениям, но сначала я был никакой, сотряс тело словило серьезное, да и перелом, который по счастью почти сросся, это не шутки, а потом уже в дело вступила моя мама, вернее мама тела, в которое я вселился.

Да, не знаю как, но я перенесся сознанием на шестьдесят один год назад. И, какая шутка мироздания! А может Бога или дьявола, не знаю, но перенесся я в тело совсем юного хоккеиста.

Теперь я Александр Евгеньевич Семенов, тысяча девятьсот семьдесят первого года рождения. Прошу любить и не жаловаться, как говорится.

Сотрясение мозга очень удобная штука, к ней в комплекте прилагается возможность амнезии, и я этой возможностью вовсю пользовался.

Потому что у Саши Семенова есть мама, Клавдия Викторовна и папа Евгений Леонидович, хорошо хоть Саша один ребенок в семье, и о братьях и сестрах можно не думать.

Теперь уже мои родители работают и живут в славном городе Нижнем Тагиле. Отец плавильщик на тамошнем металлургическом комбинате имени В.И Ленина, а мать нянечка в детском саду, над которым шефствовал этот же комбинат.

Люди они славные, только очень рано постаревшие, видно что жизнь у них не сахар, чего стоят только мозолистые руки матери и её тусклые, обрамлённые морщинами, глаза.

Это хорошие люди, но хорошо, что от Свердловска до Нижнего Тагила больше ста километров. И хорошо, что здесь посетителей пускают не каждый день. Я пока совсем не готов общаться со вновь обретенными родственниками.

Сначала надо разобраться в себе, понять что теперь делать в этом совсем чужом для меня мире.

Хотя, что делать мне плюс-минус понятно. Раз уж я и здесь оказался хоккеистом, то надо попытаться использовать это. Тем более что на дворе 1987 год, совсем скоро Советский Союз станет историей.

Здешнему мне всего семнадцать лет, а значит, что когда поднимется железный занавес, я всё еще буду молод и смогу уехать. Карьера в Европе, в какой нибудь Швейцарии, или, чем чёрт не шутит, в НХЛ — это отличный вариант. Да и в России, наверное, тоже можно будет неплохо устроиться.

Только не в Нижнем Тагиле или Екатеринбурге, нет. Мне нужно перебираться в Москву или, на худой конец, в Казань, Магнитогорск или в Тольятти с Ярославлем. В девяностых клубы из этих городов окажутся на самом верху. И, если я буду частью какой-то большой команды, то и спонсоры подтянутся.

В общем, раз уж так как карты легли, и я теперь молодой хоккеист пятьдесят лет назад, то и надо строить карьеру.

Осталось только вырваться из этого медицинского ада и надеяться, что травмы минуют меня стороной, хотя бы до той поры пока не окажусь в Москве, или, что лучше, за границей.

Да, и надо обязательно постараться как можно больше узнать об этом пока неведом для меня звере, Советском Союзе. Газеты, книги, радио, хреново на самом деле, что интернета пока йок, надо как-то обходится без него. Да и с товарищами по несчастью и мамой, в те дни когда она приезжает ко мне, тоже стоит общаться. Они для меня сейчас бесценный источник информации.

Благо, что я типа память потерял и глупые, а зачастую и банальные вопросы о советской действительности не должны никого смущать.

И, блин, мне же семнадцать, а здесь всеобщая воинская повинность. Хорошо хоть вспомнил об этой, когда-то малозначительной в будущем, но критически важной сейчас детали.

Как бы мне в армию не загреметь.

Это резко сужает пространство для маневра. Получается, что мне подходят только армейские или МВДшные клубы. ЦСКА, СКА, Динамо, только в них я могу вроде как числиться в спорте, а на самом деле играть и развиваться как хоккеист.

* * *
Вот примерно так и проходили мои дни и вечера, пока я валялся на больничной койке. Я читал, слушал радио и общался с людьми.

Которые очень быстро привыкли к моей избирательной амнезии, тут помню, а тут не помню, и старательно, даже с некоторым снисхождением, объясняли мне прописные истины.

Так продолжалось до конца ююня, когда меня наконец выписали и можно было ехать «домой».


Тридцатое июня 1987 года. Нижний Тагил, СССР
Уральская улица дом 25, квартира 17.


Да уж, вот вроде и отдельная квартира у моих родителей, что хорошо. Но она такая крохотная — всего одна комната и маленькая кухня, с вечно дребезжащим холодильником ЗИЛ и газовой колонкой, которая при включении издаёт такой звук, что кажется будто находишься на аэродроме, и рядом с тобой взлетает четырёхмоторный самолёт.

Хорошо хоть что игроки «Спутника» львиную часть своего времени проводят на базе команды, можно сказать мы живем там.

Правда бабка надвое сказала насчёт «мы», после травмы, полученной в игре с «Автомобилистом», моя «мама» решила, что нечего сыну тратить своё здоровье на хоккей и попыталась меня убедить бросить это гиблое дело.

Ну уж нет, Клавдия Викторовна, ни в какой строительный институт я не пойду, хоккей и только хоккей.

А для этого мне нужно как можно быстрее восстановиться и вернуться в команду. Дедлайн очень жесткий, на первое августа намечен очередной матч с «Автомобилистом», к нему я должен быть готов на максимум.

* * *
Июль прошёл как будто и не было его. Я заново познакомился с командой, как оказалось Саша Семенов был душой команды и водил дружбу чуть ли не с десятком игроков.

Восстановление проходило очень быстро, уже пятого числа я прошёл медосмотр, а на следующий день начал тренироваться «на земле».

И тут выяснилась очень интересная штука.

В покинутом мною будущем я был, прямо скажем, амбалом. У меня в «Тампе», где я капитанил последние семь сезонов, не было игроков физически сильнее и здоровее меня. За это время я пропустил всего десять матчей регулярки из 574-х, да и те из-за собственной глупости, не надо было на снегоходе кататься прямо перед Новосибирской олимпиадой.

Эхх… если-бы не тот перелом то, глядишь, я бы смог сыграть по другому в том финале и не оказался бы здесь. Но ладно, что теперь об этом думать. Я здесь, я молод, и у меня всё впереди, ну я на это надеюсь.

И здесь, в моем новом теле, ко мне как будто вернулись те, старые физические кондиции. Моё нынешнее, очень даже худосочное тело, стремительно обросло мясом. Это, в сочетании с очень быстрыми руками и знанием хоккейной науки за, без малого, век, давало мне очень хорошие шансы.

Жаль что мышечной памяти у меня не было, той которая выручает в тех ситуациях, когда времени на размышления нет, она бы мне очень пригодилась, но это дело такое — нарабатываемое.

То что произошло со мной за этот жаркий нижнетагильский июль стало ответом на извечный вопрос: что первично тело или дух? Конечно дух, ничем иным перемены со мной объяснить невозможно.

В начале тридцатых годов следующего, двадцать первого века, по обеим сторонам Атлантики буйным цветом расцвели всяческие эзотерические школы, Гуру всех сортов учили как раскрыть свой «духовный потенциал», думаю им бы понравилось то, что со мной происходило.

Но мне некогда было об этом думать, я поставил перед собой цель и шёл к ней.

Вернуться в основной состав «Спутника», проявить себя во время игры с «Автомобилистом», попасть в его состав, порвать всех на турнире в августе, дебютировать в высшей лиге чемпионата СССР, а потом, транзитом через свердловский клуб, оказаться в ЦСКА или Динамо.

Только так и никак иначе.

Ради этого я пахал как проклятый на тренировках, тягал килограммы в тренажёрном зале, убивался на беговых дорожках, пользуясь старой памятью высчитывал калории в рационе.

Питание вообще оказалось большой проблемой. В Нижнем Тагиле образца восемьдесят седьмого года особо не разгуляешься.

Курица, которую мама нет-нет да приносила из ближайшего универмага, была синюшной. Такое ощущение, что эти доблестные птицы умерли своей смертью, прежде чем попасть в морозильники столовой. Из фруктов реально достать только яблоки с дачи бабушки и дедушки, а картошка и морковь, которую я покупал в ближайшем овощном, представляли собой смесь из грязи и собственно овощей.

Хорошо хоть отец оказался поистину золотым человеком. В отличии от мамы его не придавил удушливый советский быт, и он оказался мечтателем, да к тому же еще и заядлым фанатом хоккея.

«Раз уж сыну повезло родиться с талантом, то я сниму с себя последнюю рубаху, но помогу ему», наверное так он думал, когда каждый вечер приносил со смены сметану, которая ему была положена как плавильщику.

И этой сметаны было ну очень много. Я, вернувшись домой после очередной тренировки, и, увидев целый литр, как-то спросил отца:

— Пап, а откуда у нас столько сметаны? Я понимаю, что тебе положены сто грамм на смену, но тут-то в десять раз больше.

Отец посмотрел на меня грустными глазами, затушил приму, которую смолил в открытую форточку кухни и ответил:

— Это вся моя бригада постаралась. Там мать макароны с тушёнкой приготовила, бери хлеб и ешь, и давай это, на сметану налегай. Ешь и иди спать. А завтра сыграй за всех нас. За себя, за мать, за меня и за весь наш завод.

Когда он это сказал у меня ком к горлу подступил, именно в тот момент я понял, что они стали для меня по-настоящему родными.

Я понял, что теперь просто обязан добиться успеха. Для себя и для них. Мои голы и передачи станут тем, что вытащат их из этого всего.

Ну а на следующий день у «Спутника» назначена игра с «Автомобилистом». И главный тренер команды пообещал, что поставит меня центром в четвертое звено. У меня будет максимум пять-шесть минут на льду. Но эти минуты были для меня самыми важными в жизни. По крайней мере сейчас

Глава 2

Первое августа 1987 года. СССР
Свердловск, Дворец спорта профсоюзов.


Где вы, белоснежный лёд, кристально-чистые бортики и защитные стекла? Где полные трибуны, капитанская нашивка на свитере, лучшие игроки и лучшая лига мира?

Всё там, в прошлом, и, как я надеюсь, в будущем.

Ну а сейчас меня ждёт серый лёд в советской глубинке и игра с противником, который в прошлый раз не оставил от моей команды камня на камне.

Игра, в которой командный результат не так уж важен, в отличии от моего личного перформанса.

Хоккей, на самом деле, командная игра. Топовые игроки проводят на льду максимум по двадцать минут, если говорить о форвардах, и полчаса для защитников. Да и то, полчаса это очень большая натяжка, практически всегда меньше. Тот же Макар, защитник, в своем Колорадо играл минут двадцать пять в регулярке и двадцать восемь во время постсизона.

Матвей Мичков, бессменный капитан сборной России в тридцатых, проводил на льду, что в клубе, в Тампе, что в составе национальной команды, двадцать четыре минуты. Да и то, потому что у него два сердца и его гоняли и в хвост и в гриву. Равные составы, большинство, меньшинство, овертайм — Матвей на лёд.

Я сам тоже когда-то был двусторонним форвардом и в клубах, и в сборной, так что играл очень много.

На победном для нашей сборной чемпионате мира 2037 года в Киеве и Харькове, я вообще проводил на льду в среднем 31 минуту, но там всё было сложно. Мы доигрывали турнир в два с половиной звена нападающих, там, хочешь не хочешь, а приходилось играть на износ. Но всё ж таки смогли.

В финале против Штатов отыгрались после 0–4 в первом периоде и дожали американцев 7–6 в овертайме.

Это я к чему? Влияние одного игрока у нас меньше, чем в том же баскетболе, где один человек, если он Уилт Чемберлен, Ларри Бёрд, Майкл, Леброн, Коби или Зайон, может затащить свою команду в одну каску. У нас всё совсем не так.

Без команды ты ничего не выиграешь, будь ты хоть Гретцки или Овечкин.

И тем парадоксальней становилась моя задача сегодня.

На команду, славный нижнетагильский «Спутник», мне положить с прибором. Это для прежнего Саши Семенова они друзья не разлей вода, для меня же — просто инструмент, ступенька на которой надо подпрыгнуть и зацепиться за следующую.

Поэтому я и скриплю зубами на скамейке запасных. Не потому что мы летим «Автомобилисту» 0–5, а потому, что уже середина второго периода, а меня до сих пор не выпустили на лёд. Товарищ Прокофьев, дайте поиграть будущей звезде мирового хоккея! Ну что вам стоит?

То ли этот дундук услышал мои мысленные мольбы, то ли в его голове сама созрела эта мысль, но Виталий Георгиевич оглядел скамейку и сказал:

— Просвирин, Семенов, Серебрянников. На лёд!

Я кинул взгляд на табло, оно показывало 31,14. Нормально.

Эх, где вы мои персональные коньки от CCM? Вместо вас на ногах советские ноунеймы. Не положена мне пока фИрма, надеюсь, что только пока.

Я буквально вылетел на лёд и, лихо затормозив и выбив из под лезвий коньков целый фонтан ледяных брызг, остановился в левом круге вбрасывания в нашей зоне. Сейчас против меня стоял на вбрасывании правый крайний первого звена «Автомобилиста» — Виктор Кутергин, мужик тридцати пяти лет. Вообще на вбрасывании играют центры, но кто его знает зачем против меня поставили крайка. Да и какая сейчас разница. Он мне в отцы годился, на самом деле, и из-под его шлема выбивались волосы с ранней сединой.

Но сейчас не время отдавать дань уважения чужим сединам.

— Как ты, малой? — спросил меня Кутергин, — рад что Сашка тебя тогда не слишком сильно помял.

Он имел в виду Каменского, защитника первой пары, который стоял на нашей синей линии.

— Я тоже, — коротко бросил я и сосредоточился. Вот судья замер рядом с нами, а потом случилось оно, первое вбрасывание в моей новой жизни.

В той жизни у меня были хорошие учителя, в какой-то момент тренеры в российских спортшколах наконец осознали как важно иметь преимущество на вбрасывании, и я был одним из лучших в этом аспекте игры. Да, сейчас мои руки очень неуклюжие по сравнению со мной прошлым, но и того что есть хватило. Неуловимое движение и вот я уже откинул шайбу нашему защитнику — Ринату Галлимуллину.

Тот принял шайбу, проехал за воротами и отдал пас своему брату Рустаму.

Игроки «Автомобилиста» не стали встречать нас в нашей зоне и дали время, чтобы Рустам выехал в среднюю зону.

А там уже его встретил всё тот же Кутергин. Силовой приём и вот Рустам полетел на борт.

Правда я понял, что произойдёт с нашим защитником и подстраховал его. Шайба оказалась у меня на крюке, а навстречу мне полетел левый крайний соперника.

Клюшка, конек, клюшка, дергаюсь налево, борт, снова клюшка, и вот уже противник отыгран, я в чужой зоне, а передо мной несколько метров чистого льда.

Видя, что происходит что-то неладное, на меня выдвинулись сразу двое игроков «Автомобилиста», и, тем самым, дали пространство для игроков моей тройки. В правом круге вбрасывания оказался свободным Саша Серебрянников, а наш тезка Просвирин проскользнул мне за спину и оказался один за воротами.

Братья Галлимуллины, оба почему-то замешкались в нашей зоне, но сейчас они мне и не нужны.

Не дожидаясь пока здоровенные лбы из «Автомобилиста» снесут меня ко всем чертям, я с неудобной руки покатил шайбу Просвирину и, протиснувшись между оставшихся не у дел игроков соперника, выкатился прямо перед воротами. До моего полного тезки, Александра Семенова, который защищал ворота свердловцев было метров семь, не больше.

— Сашка, пас! — закричал я, и Просвирин меня услышал.

Чертова шайба запрыгала на совсем неидеальном льду свердловской арены, но на моё счастье легла как нужно.

Богатырский замах из-за ушей, щелчок и… вынимааай вратарь! 1–5!

— Отличная смена, ребята, — услышал я, когда приземлил свою задницу на скамейку.

Прокофьев был очень доволен.

Ну да, хорошо получилось, мы были на льду дай бог секунд двадцать, а счет уже размочили.

Следующий шанс мне представился через три минуты. Витя Ларин сфолил в средней зоне, и мы остались вчетвером. При этом защитник «Автомобилиста» еще и снес его, и, пока врачи приводили Ларина в порядок, Прокофьев успел перекинуться со мной парой слов.

Ну и вбрасывание в нашей зоне, само собой.

— Семенов, ты ловко выиграл вбрасывание, молодец. Давай-ка выходи в меньшинстве. Выиграешь опять — будешь совсем молодец.

Да мне сейчас фиолетово когда играть. Спецбригада, равные составы, без разницы! Я за любые секунды на льду спасибо скажу! А может и проставлюсь. Шутка.

В тот момент на льду была вторая тройка «Автомобилиста», они сменились, тяжело дыша. Так что на вбрасывание в первой спецбригаде снова вышел Кутергин.

— В этот раз у тебя не получится меня обжулить, — сказал он, когда я оказался напротив него.

Дядя, ты играй, а не болтай.

Шайба в руках судьи, вот он кидает её на лёд, моя клюшка снова быстрее, и я снова выиграл.

Саша Жабский, вот много в «Спутнике» моих тезок, подхватил шайбу у бортика и подняв её вверх, какой молодец, выбросил её из нашей зоны.

Я же как ужаленный рванул за этим маленьким каучуковым снарядом. Правда, когда она оказалась на крюке у Семенова, я благоразумно притормозил.

Вот вратарь противника отдал пас, и я рванул к своей цели, к тому самому Каменскому, который отправил прошлого Сашу Семенова в больницу.

Нет, вот вроде и опытный он игрок, но школы ему явно не хватает. Ну кто, даже в игре с юниорами, принимает шайбу опустив голову?

Во мне сейчас 74 килограмма, не знаю какую скорость я успел развить, но в любом случае Каменскому мало не показалось. Я, сгруппировавшись, врезался в него как пущенный из пращи камень. И при этом силовой приём получился в пределах правил. Плечо в плечо, всё по науке, как учили.

Клюшка Каменского полетела направо, краги слетели, а сам он отлетел влево, а когда поднялся со льда, то выплюнул на лёд кровавую слюну и парочку зубов. Тут же между мной и налетевшими игроками «Автомобилиста» выросли судьи, которые не дали этим здоровым мужикам совершить расправу над «охамевшим юнцом».

— Двойной малый штраф, — громко сказал главный судья, и тут же с нашей скамейки раздался голос Прокофьева.

— Товарищ судья, я протестую!

Судейская бригада подъехала к нашей скамейке и вместе с тренером «Спутника» принялась что-то обсуждать.

Я же в это время спокойно стоял неподалёку. Силовой прием получился абсолютно чистым, в этом можно не сомневаться. Оставалось надеяться, что судьи разберутся.

Они не подвели меня, и вскоре я занял место в правом круге вбрасывания в зоне «Автомобилиста».

— Ты кто такой вообще, щенок? — наехал на меня Андрей Коршунов, центральный нападающий первого звена «Автомобилиста».

Я предпочел не отвечать и сосредоточился на вбрасывании. Если всё получится, я вас очень сильно удивлю.

Вот шайба покинула руки судьи и оказалась на льду. Я сделал движение клюшкой, откинул шайбу назад, очень мягко и несильно, буквально на пару десятков сантиметров и тут же подхватил её. Потом еще одно движение и рывок в центр, буквально метр, больше не надо.

Снаряд у меня на крюке, и я нежно, как будто это не каучуковая шайба, а куриное яйцо, швыряю её с кистей.

Мгновение назад шайба была на льду в чужой зоне, а сейчас она уже затрепыхалась в сетке. 2–5, чтоб вас! В меньшинстве!

— Семенов — моя фамилия, — сказал я Коршунову, — приятно познакомиться.

* * *
— Семенов, иди за мной, — услышал я голос Прокофьева, когда довольный собой вышел из душа. Да, мы проиграли 2–8, но тут нет моей вины. В третьем периоде у меня было всего три смены, в которых я успел два раза попасть в штангу и один раз в перекладину, чёртовы миллиметры помешали! К тому же Вадик Мосолков запорол чистый выход один в ноль после того, как я обыграл в средней зоне двоих и выкатил ему шайбу как на блюдечке…

* * *
Пройдя по бесчисленным коридорам свердловского дворца спорта я ведомый Прокофьевым оказался в тесной и ужасно накуренной комнате, где нас ждали двое: неприметный мужчина в спортивном костюме, Александр Александрович Асташев, главный тренер «Автомобилиста» и какой-то хрен в двубортном костюме. Как он болезный в нём вообще ходит? В таком прикиде только на похороны.

— Саша, думаю товарища Асташева ты знаешь, — начал Прокофьев, — познакомься с Виктором Васильевичем Завьяловым, председателем областного спорткомитета.

Я пожал руку Завьялову и Асташеву, и последний сказал:

— Саша, я забираю тебя из «Спутника» к себе. Попробуем тебя в «Автомобилисте» через две недели. Если ты и там покажешь себя также как сегодня, то будешь играть в высшей лиге. Директору твоей школы я позвоню сегодня. Следующий учебный год проведёшь в Свердловске, в спортинтернате. Всё, иди.

Вот так вот, ни вопроса хочу ли я, ни какого-то банального поздравления или похвал. «Собирай вещи, пацан. Ты переезжаешь в Свердловск».

Но мне и не нужны какие-то слова, главное, что результат достигнут.

* * *
Когда дверь за Семеновым закрылась, Завьялов закурил и, смотря как на кончике сигареты растёт столбик пепла, обратился к Асташеву.

— Сан Саныч, а ты не поторопился? Всего несколько хороших смен, и вот ты уже готов выдернуть этого пацана из семьи и школы. Не слишком?

— Нет, Василич, не слишком. Ты, уж прости меня, не специалист. Тебе видно далеко не всё.

— И что же ты увидел?

— Зрелость, вот что. Этот мальчик за свои семь смен показал то, чего нет у половины моей команды. Он не ошибался, не делал ничего сверх необходимого и читал игру как по писаному. Виталий Георгич, чем вы там у себя поили этого пацана, пока он так стремительно восстанавливался после травмы?

— Да ничем, — ответил Прокофьев, — я и сам удивился, наблюдая то, что Семенов сейчас показал. До этой игры он был у меня самым слабым форвардом, тринадцатым. А сегодня я просто какого-то Харламова увидел.

— Может нам всем твоим пацанам шеи переломать? — усмехнулся Асташев, — раз уж это такой эффект имеет.

— Товарищ Асташев! — возмутился Завьялов, — попрошу вас!

— Вот вечно у вас, чиновников, чувства юмора нет. Ладно, с этим закончили. Спасибо, товарищи.

* * *
Разговор с родителями у меня, когда я вернулся из Свердловска в Нижний Тагил получился ну очень коротким. Хотя мама попыталась еще раз заикнуться про строительный институт. Она все еще не теряла надежду что я закончу выпускной класс, а потом брошу эту «опасную блажь», как она называла хоккей, и, как нормальный человек, пойду учиться на «нормальную профессию».

Правда всё закончилось, когда отцу надоело слушать её, и он, стукнув кулаком по столу, встал и заговорил, повысив голос:

— Нет, мать. Пусть парень попробует. Ты как будто ослепла в последний месяц и не видела, как твой собственный сын буквально наизнанку выворачивался, чтобы только надеть коньки и вернуться на лёд. Я Сашу таким целеустремленным никогда не видел. Пусть пацан попробует.

— А если опять? — спросила мама и закрыла лицо руками.

— Тьфу на тебя, дура! Ты чего каркаешь? Ну свечку сходи поставь, если хочешь. Ты думаешь я в моей литейке меньше каждый день рискую? Да там шансов себе шею свернуть или сгореть ко всем собачьим, всяко побольше чем у хоккеиста. Всё, мать, прекращай.

Вот так, после небольшой семейной сцены, я и переехал в Свердловский спортивный интернат номер 3.

Первые два были отданы на откуп юниорам, которые занимались летними видами спорта, всяким там футболистам, пловцам, и прочим гимнастам и боксерам, а в третьем жили и учились мы, игроки в оба вида хоккея, лыжники, биатлонисты, конькобежцы и фигуристы.

Так получилось, что меня подселили к трём лыжникам. Комнаты в интернате были четырёхместными. Два брата-близнеца Кузьменко, Олег и Павел и их приятель, со странными для наших широт именем и фамилией — Андроник Геворкян, оказались славными парнями. Правда любителями нарушать режим.

— Эй, Тагил, спишь? — услышал я в первую же ночь после заселения голос Геворкяна.

Вот зараза, я вчера с этими хлопотами из-за переезда считай не спал. Надо молчать и делать вид что сплю, решил я.

Но не тут то было, через пару минут он снова меня позвал.

— Тагиииил, хватит придуриваться, вставай и пошли с девочками знакомиться. У нас и винишко есть.

— Андрон, — услышал я голос одного из братьев, — отстань от человека. Не хочет идти, так пусть не идёт. Тем более что там всего три девчонки, кому-то точно не достанется.

Так, девчонки — это уже интересней, ради этого можно и перестать изображать из себя спящего. Правда завтра моя первая тренировка в составе «Автомобилиста». Дилемма однако. Хотя, если не пить, то можно и совместить.

Откинув одеяло я сел на кровать.

— Ага, — довольно сказал Геворкян, — Паша знает на что ловить. Собирайтесь спортсмены и пойдемте.

Надев спортивный костюм я, вслед за своими соседями, вышел из комнаты. В коридоре было темно и пусто. Никто не караулил сон будущих звезд советского спорта.

Девочками оказались три юниорки-фигуристки, делившие одну комнату на втором этаже. Симпатичные, но какие-то одинаковые и, самое главное, нахальные.

Братья притащили с собой сразу три бутылки какого-то фруктового вина, червивка, как они его назвали, а девочки сообразили что-то похожее на закуску.

Сам собой в комнате появился и кассетный магнитофон, из которого зазвучала какая-то ретро музыка, хотя какое ретро? Boney M сейчас — это самый писк.

— Ну, за прекрасных дам, — торжественно возгласил Андроник, когда первая бутылка разошлась по гранёным стаканам.

Все остальные выпили до дна, я же только пригубил и поставил стакан на тумбочку, изображавшую стол.

— Тагил, ну что ты как маленький? — тут же заметил это Геворкян.

— Завтра на тренировку, — ответил я.

— Так всем на тренировку. Это что, повод не радоваться жизни? Дамы, откройте окна, — сказал он и достал из кармана олимпийки пачку сигарилл. — Вот, брат лётчик из загранкомандировки подарок притаранил. Угощайтесь, фирма. Не то что наша отрава.

Пачка тут же пошла по рукам, и вскоре воздух наполнил крепкий запах табака с шоколадом, я оказался единственным, кто не стал пробовать импортную диковинку.

— А ты что, не куришь? — спросила меня одна из фигуристок, Оксана. Фигуристая такая, как она прыгает свои лутцы и ритбергеры с акселями вообще не понятно.

— Вредно для здоровья, — ответил я.

— Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт, — хохотнул Геворкян, — ну и ладно, нам больше достанется. Давайте еще по одной.

После того, как я снова считай и не выпил, мои шансы на интересное продолжение вечера резко уменьшились, в глазах «прекрасных дам» я буквально прочитал презрение к «маменькину сынку».

Ну и ладно, если вы готовы променять своё будущее на курево и дешевую выпивку, то флаг вам в руки, большой и тяжёлый. Не вы первые и последние кто в таком вот юном возрасте вступил на эту скользкую дорожку и так и не смог с неё сойти.

В итоге, я улучил момент и смылся, чтобы через десять минут уже спать.


На утро я встал, посмотрел на спящих соседей, ребята завалились в комнату часа в три ночи и, судя по запаху, изрядно накурившись и выпив.

Но это, опять же, их дело и их выбор. Меня это всё не касается.

Важнее то, что сегодня я познакомлюсь с командой.

Глава 3

Третье августа 1987 года
Курганово, 30 километров от Свердловска, база хоккейной команды «Автомобилист».


В девять утра за мной в интернат заехал уже знакомый мне товарищ Завьялов, и, когда я сел в его машину, он начал меня расспрашивать о том, как я разместился.

Я не стал откровенничать и рассказывать о милых приключениях моих соседей по комнате и ограничился дежурным: «Спасибо, всё нормально».

Такой ответ его полностью устроил, и он перешел ко второй части нашего разговора.

— Это хорошо, что нормально, Саша. Но как меня заверил Асташев, в этом интернате ты будешь очень недолго, скорее, можно сказать, что это формальность. Если его оценки верны, то львиную долю своего времени ты будешь проводить на базе «Автомобилиста» или в разъездах по стране. Александр Александрович — человек, который очень любит дисциплину, и его игроки обычно всё время на базе, а не дома.

За это его, конечно, не любят, но, самое главное, что он приносит результат.

— Меня это полностью устраивает, Виктор Васильевич, — коротко ответил я.

И это на самом деле так. Возраст был не только моим преимуществом, но и проблемой. Я реально не чувствовал себя подростком, тем более подростком этого времени, скорее я чувствовал себя запертым в этом молодом еще теле.

И никакого желания проводить свободное время с ровесниками у меня не возникало. О чём мне с ними говорить? Чем вместе заниматься?

Ладно, девочки, им надо отдать должное. Хотя и с ними затык. Я же мыслю как взрослый мужик, а заниматься чем-то интересным с шестнадцатилеткой — это уже педофилия какая-то.

Да и качество резиновых изделий номер 2, так по-моему здесь называют презервативы, оставляет желать лучшего. Порвётся такая резинка в самый неподходящий момент и всё. Вот я уже молодой, очень-очень молодой, папаша. А мне это нафиг не надо.

Так что лучше вообще свести к минимум общение вне хоккея, а всё свободное время отдавать тренировкам. Казарменные условия для этого подходят лучше всего.

За этими размышлениями мы подъехали к базе «Автомобилиста», которая была расположена за городом, в очень живописном месте, на берегу какого-то или озера, или водохранилища, не знаю.

Заехав на территорию огороженную высоким решетчатым забором, щедро перевитым живой изгородью, машина Завьялова, новенький вишневый ВАЗ 2109 (о том что он купил эту машину всего неделю назад Завьялов сообщил мне буквально через три минуты после того как я сел на переднее сиденье) проехал по отсыпанным мелким гравием дорожкам и остановился возле главного здания базы.

Через несколько минут я был уже в кабинете Асташева, вместе с которым мы с Завьяловым отправились на собрание команды и тренерского штаба.

Там меня должны были «официально» познакомить и с тренерами, и с игроками.

Волновался ли я в тот момент, когда шёл по коридорам, на стенах которых висели фотографии игроков и тренеров «Автомобилиста»?

Нет, нет и еще раз нет. Я как будто воспринимал всё как должное, не как важную веху в жизни совсем молодого парня, которому удача улыбнулась во все свои тридцать два зуба, а как важный, но при этом достаточно простой этап. Как рутину, которую нужно просто преодолеть.

Когда мы с Завьяловым и Асташевым вошли в комнату, которая живо напомнила класс, все уже были в сборе.

За несколькими столами в двух передних рядах сидели тренеры и медики команды, а игроки заняли места за ними. В их глазах я видел одновременно и заинтересованность, и удивление.

Асташев сел на свое место за столом перед всеми. За его спиной красовалась большая доска, наподобие школьной. с обязательным мелом и тряпками, а рядом с ней висела другая, стилизованная под хоккейный овал белая и магнитная, с разноцветными фишками, по шесть штук красных и синих.

Завьялов встал в уголке, рядом с тумбочкой, на которой стояли телевизор и видеомагнитофон. Во всяком случае я решил что это он. Ну а я, по велению руки главного тренера команды, встал рядом с ним.

Если до этого в комнате стоял шум, и игроки, и тренеры о чем-то переговаривались между собой, то сейчас воцарилась, можно даже сказать, звенящая, тишина.

— Товарищи, здравствуйте, — начал Асташев, — скорее всего вы и так уже в курсе того, что я хочу вам сообщить, но, в любом случае, необходимо всё проговорить еще раз. Официально, скажем так.

Как вы все знаете, в этом году в рамках подготовки к выступлению в высшей лиге чемпионата Советского Союза по хоккею с шайбой наша команда свердловский «Автомобилист» примет участие в турнире на призы облспорткомитета.

Руководство спорткомитета области крайне недовольно тем, как мы с вами, товарищи, закончили прошлый сезон. Десять очков в двадцати двух играх, разница шайб 57-103 и последнее место в турнирной таблице. Мы чудом не вылетели в первую лигу.

И это позор, дорогие мои игроки, тренеры и медики. Самый настоящий позор.

Это заставило меня пойти на жесткие, но необходимые меры. Состав команды обновился, вы уже успели познакомиться с нашими новичками, и мы все на них надеемся.

Он сделал небольшую паузу, но вскоре продолжил:

— Но на этом моя работа не закончена, и сегодня я хочу вам представить еще одного новичка, который может быть присоединится к нашей команде, — он указал на меня рукой, — знакомьтесь, товарищи. Саша Семенов, талантливый юниор из нижнетагильского «Спутника», думаю, вы все помните, как он сыграл против нас в прошлой игре. По результатам игр турнира на призы спорткомитета я приму решение насчёт его будущего. Если у вас есть вопросы и предложения, я готов их выслушать.

— Сан Саныч, — фамильярно обратился к Асташеву Виктор Кутергин, тот, которого я так ловко оставлял без штанов во время вбрасывания в последней игре, — можно мне?

— Слушаю тебя, Витя.

Как я понял этот игрок был в команде чуть ли не главным авторитетом. Еще бы! Капитан, чемпион СССР в сезоне 1974–1975 в составе ЦСКА и участник первой суперсерии между советским клубом и клубами НХЛ. К таким игрокам все и всегда прислушивались.

— Я против, Сан Саныч. Вы конечно главный тренер и решать вам, но пацана-то не жалко? ну да, он неплохо против нас сыграл в прошлой игре. Но вам напомнить, что произошло в позапрошлой?

Это был риторический вопрос и Кутергин продолжил:

— В позапрошлой игре Саша Каменский отправил этого щегла в больницу с переломом шеи. После жесткого, но вполне обычного силового приема. И Каменский не сказать что большой специалист в этом деле.

— Что выхотите сказать, Виктор Александрович? — тут же встревоженно спросил Завьялов.

— А хочу я сказать вот что, товарищ председатель областного спорткомитета. Нам чуть больше чем через два месяца играть с ЦСКА. А там ребята не чета нашему Саше Каменскому. Там Лёха Касатонов, Слава Фетисов и, как вишенка на торте, Володя Константинов. Если уж Каменский отправил этого пацаненка в больницу, то эти куда его определят? Сразу в морг?

— Если смогут подловить, — ответил я, хотя возможно стоило промолчать, но мне надоели все эти пацаненки и щеглы, — вы вот, Виктор Александрович на вбрасываниях со мной не разу справиться не смогли. Да и Каменского я очень хорошо в прошлой игре приложил. Надеюсь, это не встало вам слишком дорого? — обратился я к своему обидчику, которому вышиб сразу два зуба, — зря вы капу не надели тогда.

Да, всё это было наглостью, так говорить про опытных и уважаемых игроков, но я решил что стоит сразу показать характер. Тем более, что слова — это просто слова. Игра покажет.

И Каменский, и Кутергин просто пришли в ярость от моих слов. Не привыкли эти авторитеты, чтобы с ними так разговаривали. Но Асташев вовремя вмешался и подавил недовольство в зародыше.

— Так, товарищи, давайте не будем превращать общекомандное собрание в балаган. Я своего решения менять не буду. Точка.

Наверняка у игроков «Автомобилиста» было что сказать своему тренеру и мне, но дисциплина в команде находилась на хорошем уровне, так что они промолчали.

Потом тренеры довели до игроков планы на оставшиеся дни перед предсезонным турниром, я познакомился со всеми игроками и тренерами, и собрание завершилось.

Настал черед моей первой тренировки вместе с командой.

* * *
Шкафчики в раздевалке на тренировочном овале базы «Автомобилиста» были именные. Все, кроме одного, который и предназначался для меня.

Я переоделся чуть-ли не первым и стремглав выскочил на лёд.

Вид тренировочной арены показался мне ещё более печальным, чем во дворце спорта профсоюзов. Там следы от шайб на бортах хотя-бы убирали, здесь же бортики были черным-черны от постоянных попаданий, а на защитные бортики из плексигласа без слёз не взглянуть, все какие-то переломанные и скрепленные болтами.

Хорошо хоть освещение с вентиляцией оказались хорошими, а лёд так вообще парадоксально прекрасного качества.

В общем, удовлетворительно.

Пока остальные игроки и тренеры медленно подтягивались на лёд, я успел нарезать пару кругов по ледовому овалу, присматриваясь и примериваясь к тому, что меня ждёт в ближайшие дни, вернее даже месяцы.

А потом, когда один из тренеров, а именно Хабаров, который отвечал за физподготовку, поставил на лёд ведерко с шайбами, я его, ведерко а не тренера, опрокинул и, когда содержимое выкатилось на лёд, подхватил на крюк одну из шайб.

Немного пожонглировав каучуковым снарядом, подбрасывая вверх клюшкой и принимая шайбу каждый раз разной стороной крюка.

Потом подбил шайбу в воздух особенно сильно, когда она взлетела на пару метров подхватил еще одну, и я стал жонглировать уже двумя. А потом и тремя.

— Жонглер, может тебе в цирке лучше выступать, а не в хоккей играть? — услышал я голос сзади.

В этот момент все три шайбы были в воздухе, на разной высоте. Я усмехнулся и, когда они поочередно опустились на лёд, отправил их в ворота. На каждую у меня ушло меньше секунды, но двумя я попал точнехонько по нижним углам, а последней угодил по центру ворот, точно под перекладину.

Обернувшись, я увидел перед собой защитника Илью Бякина.

В покинутом мною будущем я плотно интересовался хоккейной историей, как-никак, игра была моей жизнью. Так что этого игрока я знал.

Сейчас Илья Владимирович пока что ничего не выиграл, но в будущем его ждёт блестящая карьера, самая успешная из всех, кто сейчас со мной на льду.

Чемпион олимпийских игр в Калгари и трехкратный чемпион мира.

Настоящая легенда уральского хоккея в общем.

— Да нет. Лучше я стану чемпионом Олимпийских игр и чемпионом мира.

— Вот как? Сразу чемпионом? Ни больше ни меньше?

— А чего мелочиться?

— Ну посмотрим, жонглер Но учти, с тобой тут никто церемониться не будет. Ни на тренировках, ни в играх. На скидку из-за возраста можешь не рассчитывать.

— Да мне этого и не надо. Я тут по праву, и я это докажу. А возраст — это дело такое, наживное.

Пока мы перекидывались словами, все остальные были уже готовы, и тренировка началась.

Вполне обычная, и, надо сказать, примитивная. Ну как по мне. Всё-таки хоккей вообще и тренерская наука в частности за полвека очень сильно шагнули вперед.

Я наверняка смог бы, хоть и был в будущем игроком, а не тренером, намного лучше руководить тренировочным процессом чем Асташев. Мог бы, но благоразумно предпочел помалкивать. Если мне чего-то будет не хватать на тренировках, то я смогу добрать это сам. Ну за исключением спортивной медицины, конечно.

В двусторонке, которая последовала за тренировкой, я предпочел особо не выделываться. Просто выполнял от и до все указания тренера.

Единственное, где я по настоящему отличился, так это на вбрасываниях.

Кого не ставил против меня Асташев — Тарасова, Старкова, Еремина, других нападающих команды — всё одно.

Для меня их движения были ну очень медленными. За моими руками они никак не успевали, и я раз за разом выигрывал одно вбрасывание за другим.

— Да что за ерунда! — Воскликнул в какой-то момент Кутергин, — какого хрена!

— Витя, он же жонглер, — со смехом ответил ему наблюдавший за происходящим Бякин, — куда тебе до него.

— Давай еще раз, — не желал сдаваться Кутергин.

Тренер Хабаров произвел еще одно вбрасывание. Кутергин прям напрягся и сосредоточился, но все тщетно. Я снова его обыграл.

* * *
Товарищ Асташев был очень доволен тем, как прошла тренировка. На собрании перед ней нахальный юниор показал себя, прямо скажем, не с лучшей стороны. Слишком много самоуверенности сквозило в его словах. Но то, что он делал на вбрасываниях — его полностью реабилитировало.

Даже если та его вспышка во время игры «Автомобилиста» и «Спутника» была единичной, непонятно откуда взявшееся умение Семенова играть на вбрасываниях полностью оправдывало его нахождение в команде.

«Пусть он будет даже тринадцатым нападающим в команде, просто выходит на вбрасывание в ключевые моменты игры, а потом тут же меняется. Это уже даст нам очень хорошее преимущество. Правда, надо смотреть, как он будет играть под давлением, но для этого и существуют предсезонные игры.» — думал Асташев у себя в кабинете после тренировки, тасуя варианты атакующих троек на точно такой же доске, как в комнате для собраний.

— Засиделся ты, Сан Саныч, — отвлёк его вошедший в кабинет второй тренер команды Остапенко, — и накурил, хоть топор вешай, — он помахал перед собой рукой.

— Да вот, Павел Сергеич, думаю, куда нам ставить Семенова.

— А что тут думать? У нас за следующие восемь дней будет четыре матча — Остапенко начал загибать пальцы, — с нашими местными «Лучом», «СКА», «Спутником» и с ташкентским «Бунокором». Времени более чем достаточно. Потасуем звенья, попробуем пацана в разных сочетаниях. В спецбригадах попробуем. И решим. Но, думаю, ты уже всё и так для себя понял. Он будет с нами в высшей лиге. Так?

— Так. Чем я хуже Тихонова? У него «школьники» постоянно играют.

— Ну, — усмехнулся Остапенко, — за исключением того что он тренер ЦСКА и сборной Союза, чемпион страны, олимпийских игр, и чемпионатов мира и европы, ничем, да.

— Ладно, ты прав Сергеич, завтра Семенов начнет в четвертом звене. С Федоровым и Бойченко. Еремин посидит тринадцатым, а Лукиянова вообще не будем заявлять. Если всё пойдет как надо, то его придется отчислить.

— Если Юру отчислить, то он квартиру не получит, — сказал Остапенко, — а у него жена беременная.

— Вот что ты, Сергеич, на тухлую жилу давишь? Как будто я не знаю? А если мы с тобой и в этом сезоне обосремся, то в следующем году команду тренировать будут уже совсем другие люди. А мне своя рубашка намного ближе к телу. Ехать поднимать хоккей куда-нибудь в Закавказье или в Среднюю Азию мне совсем не хочется.

— Там тоже люди живут, — философски пожал плечами Остапенко, — но ты прав, конечно.

— А если так, то что ты изображаешь девстенницу после пяти абортов? Надо будет кого-то отчислить — отчислим.

* * *
Седьмое августа 1987 года. СССР, Свердловск, Дворец Спорта Профсоюзов. Турнир на призы Свердловского областного спорткомитета. Матч открытия. «Автомобилист» Свердловск — «Луч» Свердловск.

Первая игра на взрослом уровне. Большое событие для любого юниора. Для всех. Кроме меня.

Я это уже проходил. Так что никакого мандража или бессонной ночи перед игрой у меня не было даже и близко.

Я проснулся, перед завтраком размялся, покрутил педали велотренажера, немного потягал железо и, когда пришло время, абсолютно спокойно загрузил свой баул с формой в Икарус и сел в автобус.

От базы до арены было минут сорок езды, сейчас пробки на Урале, да и вообще в Союзе — это ненаучная фантастика, так что мы должны приехать вовремя.

— Что-то не могу я тебя понять, жонглер, — Бякин плюхнулся на сиденье рядом и заинтересованно на меня уставился.

— О чем вы, Илья Владимирович? — после той нечаянной пикировки во время знакомства с командой я решил больше не борзеть и обращался к товарищам по команде подчеркнуто вежливо. Мне еще с ними жить, и, что намного важнее, играть.

— Я помню себя перед первой игрой по взрослым. Я тогда двое суток не спал. А ты как будто абсолютно спокоен.

— Лучше я буду нервничать и переживать на скамейке, а не в кровати перед игрой. Тем более, что и причин особо переживать пока нет. «Луч» — это такая же юниорская команда, как и мой «Спутник». Вот когда Александр Александрович заявит на игру высшей лиги, тогда и буду переживать, наверное… — после секундной паузы добавил я.

— А ты молодец, — подбодрил меня Бякин, — хорошо держишься. Мне бы твое спокойствие.

На этом наш короткий разговор завершился, и я, упершись взглядом в окно, смотрел, как автобус проехал по пригородной дороге, потом вдоволь попетлял по свердловским улицам и, наконец, остановился возле одного из служебных входов дворца спорта.

До моей первой серьезной игры в этом времени оставались какие-то жалкие два часа.

Глава 4

Хоккейные раздевалки бывают разные. Где-то прямо в этих, по-большому счету, сугубо утилитарных помещениях, устроены самые настоящие комнаты отдыха с бассейнами и гидромассажными ванными. Где-то есть вход в тренажёрный зал или в комнату сервисеров, где любой игрок может проконтролировать как точат его коньки.

Все они разные.

Но есть одна вещь, которая объединяет все раздевалки, во всяком случае на нормальных аренах это так. Все хоккейные раздевалки очень просторные.

По другому и быть не может. Как-никак в них готовятся к игре больше двух десятков здоровенных мужиков. Каждый из которых в форме занимает ну очень много места.

Хозяйская раздевалка в ледовом дворце профсоюзов в Свердловске не была исключением. Уж чего-чего, а места тут хватало всем.

Я занял своё место возле пока что безымянного шкафчика, засунул в него свой спортивный костюм и принялся облачаться. До хоккейной экипировки моего времени нынешнему снаряжению ещё очень далеко, но всё же оно давало неплохую защиту. Грех жаловаться, весь мир сейчас в таком играет.

Когда до полного комплекта оставался только белый хоккейный свитер с эмблемой команды на груди, номером 21 на спине и моей фамилией, я надел коньки и начал заниматься клюшками, обоими.

В этом времени они деревянные и тяжёлые, никакого алюминия или стекловолокна с титаном пока не было и близко. Само собой я не мог заказать себе клюшку с индивидуальным загибом крюка. Хорошо хоть по росту можно подобрать, на том спасибо.

Тщательно осмотрев обе клюшки я принялся сосредоточенно обматывать и рукояти, и крюки старой доброй черной хлопчатобумажной изолентой, куда без неё, особенно в Союзе. Мотки этого незаменимого для нашего дела материала были здесь буквально повсюду. За этим увлекательным занятием меня и застал Асташев.

Главный тренер «Автомобилиста» не изменял себе. На нём был всё тот же синий спортивный костюм. Он окинул взглядом раздевалку и, кхекнув, привлёк к себе внимание.

— Значит так, товарищи. Сегодня мы играем с «Лучом». Чтобы никаких зубодробительных силовых приемов не было! Пожалуйста, помните, что против вас играют юниоры. Ну а чтобы у вас во время игры лучше работала голова, хочу сообщить, что я только что имел разговор с руководством спортивного комитета области. И со мной говорили предельно жёстко.

Если вы, не дай Бог, кого то помнете, то виновника ждёт штраф. Я не хочу чтобы сегодня повторилась ситуация с Сашей Семеновым. Никаких переломов и сотрясений у юниоров быть не должно! Я ясно выражаюсь?

Ответом Асташеву стал утвердительный гул. Когда он стих, главный тренер нашей команды продолжил:

— Хорошо, с этим разобрались. Теперь к следующему вопросу. Семенов начинает игру тринадцатым нападающим. Без какого-то определенного звена. И кстати, все вышесказанное, Семенов, — Асташев внимательно посмотрел на меня, — к тебе не относится.

— Александр Александрович, это означает что я могу молотить игроков «Луча» так как мне вздумается? — решил спросить я, и тут же услышал смех моих товарищей по команде.

Смеялись даже тренеры во главе с Асташевым.

— Жонглер, — вот блин, как бы ко мне не приклеилось это прозвище, — только в пределах правил. Так и никак иначе.

— Как иначе, Александр Александрович, я чту уголовный кодекс, …ой простите, хоккейные правила.

— Хвалю за начитанность Семенов, — ответил мне Асташев перекрывая своим голосом смех, — Ладно товарищи, посмеялись и хватит. Жду от всех вас соблюдения тренерских установок и хорошей игры.

* * *
Тоннель на лёд ничем не напоминал то, к чему я привык. Никаких тебе чирлидерш и отбитий кулаков от обслуживающего персонала арены.

Всё было очень строго и сдержанно, по-советски. перед нами, игроками «Автомобилиста» просто открыли ворота, и мы выкатились на арену.

Хорошо хоть в СССР хоккей по настоящему любимый и народный вид спорта. Свободных мест на этой, чего греха таить предсезонной игре не было, трибуны были полны.

Мы сделали пару кругов на льду, к началу турнира работники ледового дворца расстарались и он был хорошего качества, а потом заняли половину площадки. На вторую выкатились игроки «Луча».

Мой полный тезка Семенов занял место в воротах, и его с какой-то ленцой начала обстреливать часть полевых игроков во главе с Кутергиным.

Остальные, в том числе и я просто разогревались перед игрой.

Во время этого, безусловно полезного занятия ко мне подъехал Бякин. Илья Владимирович как будто играл роль моего дядьки-наставника, впрочем я не удивлюсь если это так. Обычное дело, в общем-то.

— Ну что, жонглер, готов?

— На все сто, Илья Владимирович.

— Ты давай, прекращай так меня называть, еще дядей Ильей назови. И не тушуйся, ты хоть и тринадцатый сегодня, но все ж таки центр, дирижёр всей игры. Она должна идти через тебя.

— Спасибо, — совершенно искренне ответил я.

— И вот еще что, не забывай отрабатывать в обороне. Если хочешь остаться в команде после этого турнира, то будь добр отрабатывать по обеим сторонам площадки.

Я еще раз поблагодарил Бякина, а потом мы разъехались по сторонам.

На самом деле это были очень ценные советы, особенно последний. Двусторонние форварды, те которые одинаково хорошо умели отрабатывать и в обороне, и в нападении всегда были на особом счету.

И если я к своим атакующим умениям, в наличии которых Асташев уже успел убедиться, добавлю еще и цепкость в обороне, то можно быть спокойным за своё будущее.

Раскатка закончилась, и вот уже мы заняли свои места на скамейке. Всё было готово к игре.

Наши ворота в этой игре защищал Семенов, первой парой защитников вышли Мартемьянов и Бякин, ну и первая тройка нападения. Кутергин — Тарасов — Татаринов.

Судья дал свисток, и игра началась.

Буквально через две минуты мы заработали большинство и практически сразу его реализовали. Старков выиграл вбрасывание, откинул шайбу Каменскому, тот бросил в касание. Вратарь Луча в каком-то неуклюжем полуприсяде отбил шайбу но она оказалась бесхозной на пятачке, откуда её с полуметра добил Олег Бойченко.

Он буквально продавил сразу двоих игроков «Луча». Если бы такая шайба была бы забита в высшей лиге, то можно было бы сказать что она «трудовая», как говорили в России. Ну или то что Бойченко занес её с мясом, если пользоваться терминологией НХЛ.

Но против «Автомобилиста» играли мои ровесники. Так что не было ничего удивительного что Бойченко забил.

До конца первого периода «Автомобилист» отличился еще один раз, Кутергин вошёл в зону «Луча» и с ходу бросил.

Так что на первый перерыв мы ушли с комфортным преимуществом в две шайбы.

И было видно что игра полутоварищеская, «Автомобилист» особо не хотел, а «Луч» не мог.

Так что во время перерыва ко мне подошёл один из наших тренеров, Олег Романович Иванов и сказал, чтобы я готовился.

— Семенов, игра такая, что мы решили дать тебе минут десять в оставшихся двух периодах. Ты выходишь на стартовое вбрасывание.

Что ж, это хорошо.

* * *
Если игроки «Автомобилиста» были против меня на точке слабы, то Стас Виноградов из «Луча» оказался просто беспомощным.

Наверное у него я мог бы выиграть с завязанными глазами. Виноградов даже не успел понять, что произошло, а я уже откинул шайбу назад Каменскому и, тут же ускорившись, встал на чужую синюю линию ожидая пас.

Правда наш защитник не стал сразу же отдавать шайбу мне. Он отпасовал её своему напарнику Велижанину, а тот отдал Федорову.

Наш левый крайний третьего звена, в котором я вышел на лёд, не вошёл в зону и сделал пас за ворота, переведя шайбу на правый край, где её подхватил Олег Бойченко.

Тот откатился в правый круг вбрасывания и сделал пас на пятак, куда рванул я.

Двое защитников «Луча» и Виноградов висели у меня на плечах, один из них постарался подбить мне клюшку, но это сделать ему не удалось.

Но и бросить по воротам эта его попытка мне не дала.

Вместо этого мне пришлось не глядя отдать пас назад, в середину чужой зоны, где на свободном льду должен был быть Велижанин или Каменский.

Так и получилось, и обиженный мной недавно защитник щелкнул по воротам.

И не попал. Вернее попал, но в крюк клюшки защитника «Луча», и шайба подпрыгнула и попала в заградительную сетку за воротами. Вместо верного гола мы получили вбрасывание.

Мы были на льду секунд тридцать, не больше, и Асташев решил не менять тройку нападения. Сменились только защитники.

Поэтому я снова встал на вбрасывание, теперь уже против другого нападающего «Луча».

Тот решил, чего бы то не стало обыграть меня и дернулся раньше времени. Свисток судьи и, вместо центра третьего звена, против меня выкатился их левый крайний.

Тот оказался более выдержанным, но это ему не помогло. Я снова выиграл.

Вот только лёд меня подвел, и шайба предательски перепрыгнула через клюшку Нашего защитника Виктора Авдеева и вышла в среднюю зону.

Пришлось нам всей командой откатываться назад и начинать новую атаку.

Которая не получилась. И, к сожалению, по моей вине. Зря я решил пойти в обыгрыш сразу против двоих.

Одного своего оппонента, нападающего Логинова я обыграл, но далековато отпустил шайбу, и ей завладел защитник «Луча» Сергей Акулов, который, к слову, выделялся среди своих одноклубников и был одним из лучших на льду.

В итоге пришлось мне вместо чистого выхода один в ноль катиться на скамейку.

Где я тут же попал под жесткую критику Асташева.

— Семенов, играй проще. Это хорошо что ты смело идешь в обыгрыш, но не надо стараться обыграть всю пятерку противника в одиночку. Шайба на льду двигается намного быстрее любого игрока.

— Я вас понял, Александр Александрович, — ответил я, а потом взял бутылку с водой. На арене было немного жарковато и мне хотелось пить.

— Не заигрывайся, — напоследок сказал мне тренер.

* * *
Прошло шесть минут чистого игрового времени, и мне снова дали шанс. На сей раз в большинстве. За игру высоко поднятой клюшкой судьи удалили нападающего «Луча» Сергея Нелюбого, и меня выпустили в первой спецбригаде.

Единственным защитником вышел Бякин, а форвардами были Кутергин, Тарасов и Мартьянов. Ну и я на синей линии, вместо ненужного сейчас второго защитника.

Тарасов встал на точку вбрасывания, благополучно проиграл его, и Шайба оказалась у защитника «Луча». Тот отъехал за свои ворота, отпасовал своему напарнику, а тот уже постарался выбросить шайбу из зоны, по воздуху и через центр.

Хорошая, но на самом деле наглая идея. Тем более что у парня не хватило исполнительского мастерства, и он подкинул шайбу недостаточно высоко.

В результате я благополучно поймал её рукой до того как шайба покинула зону «Луча» и, когда та приземлилась на лёд, отдал свободному Бякину.

Тот не стал ничего выдумывать и просто от души пальнул по воротам. Кутергин в этот момент создал трафик перед воротами и закрыл видимость вратарю «Луча».

В итоге не сложный по траектории, но сильный бросок попал удачно, и шайба прошла над плечом не видевшего момент броска защищавшего ворота «Луча» Александра Воропаева. Гол и счет стал 3:0.

Во таким, достаточно будничным у меня получилось первое очко на взрослом уровне. Не плохо на самом деле, надежность сейчас мне тоже очень важна, а удивлять я буду чуть позже.

* * *
Правда это было не последнее моё результативное действие за сегодня. Асташев действительно решил дать мне много игрового времени, и я еще во втором периоде успел сделать и вторую результативную передачу.

Встретил силовым приемом нахально полезшего в обыгрыш Щелкунова, а когда тот полетел на лёд спокойно подхватил шайбу и одним пасом под чужую синюю линию отрезал всех остальных игроков «Луча».

Получатель этой отменной передачи, Андрей Баландин, а это был её адресатом спокойно выкатился на рандеву с Воропаевым и сильным, но при этом точным кистевым пробил его.

Ну а на исходе третьего периода я забил и сам. Счет тогда был уже 0–5, но формат предсезонного турнира и не предусматривал какой-то особой важности или интриги. Просто очередной этап подготовки.

Что до самой шайбы, то она получилась очень типичной для всей моей карьеры, во всяком случае для первой ее части, в той, которой меня еще не мучали травмы.

Просто подобрал шайбу, ускорился, вышел с ней из нашей зоны, сместившись к борту. Отыгрался сам с собой через этот борт и тем самым оставил не у дел державшего меня игрока Луча.

Ну а потом просто и без изысков на скорости обошел еще одного игрока и бросил по воротам.

Всё это я проделал не смотря на шайбу, а крутя головой и оценивая ситуацию.

Так что я увидел, что стойка у Воропаева не очень правильная и бросил по центру низом, стараясь попасть в домик.

Вратарь Луча не успел отбить её щитками или клюшкой и вот он гол. 0–6. Гейм, сет, матч.

Хорошая в общем получилась игра для меня. С одной стороны достаточно результативная, а с другой не энергозатратная. Я, устал конечно, но не сказать чтобы слишком уж сильно.

Поэтому, после того как Автобус с командой приехал обратно на базу, я решил сразу же отправиться в тренажёрный зал, поработать немного с железом перед сном.

И наткнулся на закрытую дверь, пришлось несолоно хлебавши возвращаться к себе в комнату.

За завтраком на следующий день мои партнеры по команде объяснили что так поздно вечером тренажёрный зал закрыт всегда. Как и бассейн с катком.

Раз в тренерских планах товарища Асташева не предусмотрены тренировки после двадцати двух ноль ноль, да еще и после игр, пускай что и тренировочных, то и нечего игрокам там делать. Соблюдайте лучше режим.

Ну так значит так. Может оно и к лучшему. Тем более что следующая игра, против Ташкентского «Бинокора» у нас должна была состояться уже вечером.

* * *
Честно сказать я совсем не знаю как там в Узбекской ССР обстоят дела с хоккеем, но подозреваю что очень не очень.

Этот вывод я сделал по тому, что вместо восстановительной тренировки, как в НХЛ или в КХЛ в трех случаях когда предстоят игры Back to Back, Асташев загрузил нас по полной. Так перед матчами против серьезных противников не делают.

Сразу после завтрака мы отправились под открытое небо, где нас ждала небольшая разминка, на мой взгляд слишком короткая и состоявшая не из тех упражнений, которые нужны.

Ну а потом мы стали бегать. Сначала просто так, а потом с утяжелителями.

Я думал что на этом всё, но после обеда нас ждала вторая часть этого «марлезонского балета». Знаменитые советские баллоны, тех кто придумал эту пытку надо найти и удавить, на самом деле.

Меня, как юниора эта участь тоже не минула, так что я изрядно устал.

Ничем иным кроме как желанием Асташева посмотреть на команду когда игроки под нагрузкой, я объяснить его действия не мог.

Во всяком случае только это имело, на мой взгляд, хоть какую-то логику.

В итоге ему это полностью удалось. На матч с ташкентцами я вышел уставшим, меня вчерашняя игра так не вымотала как сегодняшняя тренировка.

А тут еще и Асташев перед игрой сообщил что хочет попробовать меня на позиции центра первого звена и в составе первой спецбригады большинства и ситуативно в одной из бригад меньшинства. Очень и очень много игрового времени для шестнадцатилетнего игрока.

* * *
— Сан Саныч, — спросил у Асташева доктор команды Герман Андреев, когда тренер шёл из подтрибунного помещения на площадку — ты же так загонишь парня. Может не надо так много времени ему давать?

— Ты думаешь, что ему нельзя столько играть по медицинским показателям?

— Да нет, он здоровый как бык. Не зная, что ему всего шестнадцать, я бы дал ему лет двадцать, а то и больше.

— Ну вот ты и ответил на свой вопрос. Если он здоровый как бык, то пусть и пашет во всю. Мало ли какая ситуация может произойти во время игры в высшей лиге. Сейчас самое время всё смоделировать.

На самом деле Асташев решил немного проучить безусловно талантливого, но слишком уж наглого новичка. Ему не понравилось то, что тот решил после игры потренироваться самостоятельно, как будто ему мало было нагрузок.

Ну раз так, я тебе устрою сегодня нагрузки. Глядишь и не будешь больше глупых вопросов задавать, — подумал Асташев, глядя как Семенов выходит на стартовое вбрасывание.

Глава 5

Да уж, уровень узбекского хоккея оказался, как говорится, ниже плинтуса. Не хотел бы я числиться в клубе, подобном этому «Бинокору».

Несмотря на то что играли мы под нагрузками, соперник оказался слишком слабым. 3:0 к первому перерыву, и 8:0 в итоге. Не интересно даже как-то.

Зато мне удалось вдоволь наиграться, больше двадцати минут на льду и 1+4 в итоговом протоколе, очень и очень приличные цифры для юниора.

Собственно после этой игры я, да и никто в команде тоже, уже не сомневался в моих перспективах на следующий сезон.

После игры, сразу после того как мы прибыли на базу, Асташев вызвал меня к себе в кабинет и поздравил с этим. Правда в очень странной манере.

— Можешь позвонить родителям, ты остаешься в команде. Поздравляю. Вот только что с тобой делать, Семенов, я не знаю.

— Извините, Александр Александрович, это вы о чем? Я не очень понимаю.

— У тебя настоящий талант, Саша, что верно, то верно. И уже сейчас ты, по какой-то непонятной мне причине, играешь лучше чем любой другой мой игрок. Но вот то, как ты общаешся с самыми опытными и авторитетными игроками в команде — просто недопустимо, — вот же блин, он что, сейчас высказывает мне за то, как я пикировался с Кутергиным и Каменским на представлении команде?

— Больше не повторится, Александр Александрович, — решил коротко ответить я.

— Я на это надеюсь, Семенов. Но что сделано, то уже сделано. Я хотел тебя поставить сразу в первое звено центром, но пока что этого делать не буду.

— Разрешите вопрос, Александр Александрович, — осторожно спросил я.

— Конечно.

— Вот вы сказали что не поставите меня первым центром. А вообще, с кем я буду играть в тройке? Я так понимаю, что сегодня вы специально тасовали звенья и смотрели на то, кто в каких сочетаниях лучше всего играет. Так?

— Верно, — ответил Асташев, — план был такой, именно просмотреть максимальное количество сочетаний. А с кем ты будешь играть в тройке, я пока не знаю. Но ничего, до старта сезона у нас еще много времени, мы успеем определиться с сочетаниями. Всё, иди.

* * *
Когда Семенов вышел из кабинета, Асташев засобирался домой. Следующая игра «Автомобилиста» с нижнетагильским Спутником, назначена на послезавтра, так что можно было один вечер провести с семьей.

А завтра с утра заехать в спорткомитет. У Асташева появилась одна достаточно смелая идея, которая могла как принести ему успех, так и утопить вместе с командой.

На следующее утро он отправился в спорткомитет, прямо к Завьялову, тому еще в начале лета поставили в обкоме задачу обеспечить максимальное содействие тренерскому штабу «Автомобилиста», и Сан Саныч собирался это использовать по максимуму.

Несмотря на то, что утро выдалось очень пригожим и непривычно жарким для уральского августа, в здании спорткомитета было прохладно.

Асташев приехал с утра пораньше, и не все работники комитета были на своих местах, правда к Завьялову это не относилось, тот был, как и тренер «Автомобилиста», ранней пташкой.

— Приветствую, Сан Саныч! — улыбаясь и пожимая руку Асташеву сказал Завьялов, — с чем пожаловал? Был вчера на игре твоего «Автомобилиста», ты не ошибся с этим парнем, с Семеновым. Он очень хорошо сыграл. Поздравляю.

— Спасибо, Виктор Василич, — ответил Асташев, — я собственно по поводу Семенова и приехал.

— Что-то случилось? — тут же напрягся его собеседник, — опять травма? Но на игре я ничего подозрительного не видел.

— Да нет, сплюнь, — улыбнулся Асташев, — всё хорошо с ним, — он посмотрел на часы и продолжил, — сейчас по идее должен просыпаться и, после завтрака, выходить на тренировку.

— Так в чем дело-то? — снова спросил Завьялов.

— Хоть времени прошло всего ничего, но меня смущает, что он у меня один в команде. Я хоть и приставил к нему Илью Бякина, в качестве наставника, скажем так, но этого мало.

— И?

— Я хочу взять в команду еще как минимум двоих игроков. Молодых и которые у нас еще не выступали. Создать парню круг общения.

— А не боишся, что у тебя команда на группировки развалится? Молодые против старичков. Что делать будешь?

— Ты за кого меня принимаешь, Василич. Боюсь, конечно. Если увижу хотя бы намеки на это — прекращу моментально.

— Смотри, Сан Саныч, если ты не дашь результат, то полетят головы. И не только твоя. Я тоже мигом вылечу из этого кабинета. Мне товарищ Петров[1] лично задачу ставил. И знаешь кто при этом разговоре присутствовал?

— Конечно знаю, это же мне в обкоме хвост крутили, а не тебе. Не задавай глупых вопросов, а просто говори.

— Борис Николаевич, вот кто. Он хоть и секретарствует у себя в Москве, но родную область не забыл и живо нашими делами интересуется. А Ельцин, ты сам понимаешь, это величина.

— Слушай Василич, не забивай мне голову своей политикой. У нас в спорте и так её как одного дела за баней. Чего стоит хотя бы бойкот последней летней Олимпиады. Давай ближе к делу. Я за свои слова и поступки отвечаю в полной мере.

— Хорошо, как знаешь. И кого же ты хочешь к себе в команду? Парочку ребят из «Спутника»? Чтобы твоему Семенову создать нужную атмосферу?

— Что? Нет, конечно. Это было бы лучшим решением, но к сожалению там совсем некого брать, это точно будет неправильно.

— Тогда кого? И откуда?

— Пока что я хочу взять в команду Женю Мухина из нашего местного «СКА», он может вырасти в хорошего защитника, пока что он, конечно, сырой, но если с ним поработать то глядишь и получится хороший домосед в пару к Бякину.

— Так, это первый. А кто второй?

— Стас Виноградов из «Луча», мне кажется, что он может хорошо сыграться с Семеновым. У того быстрые руки и в голове как будто ЭВМ. А Виноградов очень быстрый. Атаковать сходу у них получится очень и очень хорошо. Я почти уверен.

— Хорошо, будут тебе эти игроки. Но ты мне скажи. Я уже задавал этот вопрос, но подниму его снова. Что ты будешь делать с теми, кто тебе не подойдёт? Состав-то не резиновый.

— Слушай, Василич, ты не обижайся, но я тут подумал, и решил что это совсем не моя забота. Тебе же товарищ Петров лично задачу ставил. Так что давай, оправдывай высокое доверие коммунистической партии и лично товарищей Петрова и Ельцина.

Всё, мне надо обратно к команде. К вечеру, я надеюсь, что нужные мне игроки будут на базе «Автомобилиста».

Когда дверь за наглым тренером «Автомобилиста» закрылась, Завьялов выругался, достаточно грубо, кстати, а потом посмотрел на часы и потянулся за телефоном.

* * *
Утреннюю тренировку начал не Асташев, а его помощник Иванов. Он оказался прямо-таки либералом, вместо пробежек под палящим солнцем или упражнений на силу и выносливость, мы просто высыпали на лед, размялись, правда очень основательно, и затем стали играть двустороннюю игру в усеченном составе и особо не напрягаясь. Правда, он постоянно тасовал звенья внутри тренировочных команд, так чтобы каждый мог сыграть в наибольшем количестве сочетаний.

Синие, за которых играл я, очень быстро забили две шайбы, оба раза с моих пасов отличился Игорь Лукиянов. Он кстати, как-то волком на меня смотрел всё время с тех пор, как я появился в составе команды.

Он оказался очень неплохим нападающим, пожалуй, что повыше уровнем чем большинство «старичков», ну за исключением Кутергина, даже странно почему в двух предыдущих играх его решили не заявлять.

Иванов тоже отметил моё неплохое взаимодействие с Лукияновым и, всё оставшееся время до конца тренировки, мы с ним выходили в паре, только третий в звене постоянно менялся.

К концу тренировки я кое-что понял про Игоря. Он отличался от остальных игроков команды тем, что очень неплохо бросал и пасовал с неудобной руки, не так как я в будущем, но для него не было проблемы быстро принять решение и бросить. Да и с движением на льду и видением площадки у него тоже всё было очень и очень неплохо.

Для моего тезки Семенова, который защищал ворота красных, и для двух пар защитников наши с ним, простые в общем, двоечки раз за разом становились проблемой.

В итоге у меня сложилось впечатление, что с Игорем мне было бы комфортно играть в одном звене. Надеюсь, что и тренеры это увидят.

Сейчас уже восьмое августа, до нашей первой игры в высшей лиге, дома с ленинградским «СКА», оставалось чуть больше месяца, и пора уже тренерам определиться с моими партнерами по звену.

Тем более, как обмолвились тренеры во время этой двусторонки, скоро мы уезжаем в Крым, на последний этап подготовки к сезону, и туда поедут те кто и начнут сезон. То есть предсезонных игр осталось очень мало.

— На этом закончили, — сказал появившийся на льду Асташев, когда в ворота Семенова влетела очередная шайба, синие, за которых я играл, одержали уверенную победу 11-5, — вечером у нас еще одна тренировка, а завтра игра со «Спутником» в Нижнем Тагиле.

Последние слова тренера меня обрадовали. Я думал что весь этот турнир будет в Свердловске. А так появился шанс, что на игре будут мои родители, как бы странно это не звучало.

Мне очень хотелось, чтобы они увидели, как я играю за «Автомобилист». Эти простые и честные люди стали мне родными за то короткое время, которое я провёл здесь. Особенно отец, то с какой верой и уверенностью он говорил про то, что я должен попробовать себя в большом хоккее дорогого стоили.

Для моих настоящих родителей, там в двадцать первом веке, увлечение сына хоккеем было не более чем полезным способом отвлечь меня от виртуальной реальности 24 на 7. В которую дети, если у родителей или бабушек с дедушками не было времени или как в моем случае желания, погружались чуть ли не сразу как только могли включить компьютер и надеть шлем или очки VR.

Это потом, когда мама с папой поняли что их сын — талант, всё изменилось, и они очень хорошо финансово вложились в моё будущее. Персональные тренеры, лучшие тренажеры и индивидуальные программы. Всё на высшем уровне, но при этом как-то потребительски, что ли. Как будто я для них, бизнесменов до мозга костей, стал еще одним активом, который может принести хорошую прибыль.

Я, когда достаточно вырос, смог это понять, поэтому отношения с моими настоящими родителями у меня сложились очень ровные и прохладные. Сыновний долг я отдал тем, что бесплатно стал лицом рекламной кампании их линии спортивного питания. И только.

Здесь было по-другому, здесь родители меня по настоящему любили и хотели для меня лучшего будущего, каждый по своему.

* * *
Вечером перед тренировкой у нас состоялось очередное командное собрание, на котором нам представили сразу двоих новичков. Защитника Евгения Мухина из Свердловского «СКА» и нападающего Станислава Виноградова, из «Луча».

Последнего я помнил по игре с его командой, быстрый парень, даже очень. У таких, как говорится, ноги бегут впереди головы.

Мне показалось странным, что они очень, можно даже сказать что подозрительно, молоды. Обоим по 19 лет, оба крепкие и коротко стриженные. Что-то товарищи тренеры мутят.

Мои подозрения подтвердились через полчаса. После тренировки — очередные баллоны плюс отработка базовых хоккейный приемов, у нас состоялась вторая за день двусторонка.

И в ней ко мне и Лукиянову в звено поставили Виноградова. А еще один новичок, Мухин, стал напарником для Ильи Бякина. Эта пара оказалась в одной команде со мной, и тренеры постоянно выпускали нас пятерых на лёд вместе.

Получилось на удивление неплохо. Средний возраст нашей пятерки был всего 20 лет, но это тот случай когда молодость бьет опыт. Значительно более возрастные соперники нам сильно уступали.

И это раздражало наших старичков, особенно Кутергина, тот был уже достаточно медленным, особенно на фоне меня и Виноградова. Как-никак Виктору исполнилось уже 35. Этот тот возраст, когда скорости у большинства уже нет, и игра строится на другом, на видении площадки, рассудительности, навыках и опыте.

Правда, все его плюсы я с лихвой бил своими. Он конечно матерый мужик, чемпион, мастер спорта и легенда уральского хоккея, но я тоже не пальцем деланный и мои хоккейные университеты всяко покруче чем его.

Так что Виктор Александрович даже не доиграл эту тренировочную игру. После того как Илья впечатал его в борт, отобрал шайбу и отпасовал мне, Кутергин выругался на весь каток, перелез через бортик и пошёл на выход.

В этот момент тренировка даже остановилась, настолько неожиданным вышел этот демарш. Но нас, тех кто остался на льду, привел в чувства голос Асташева.

— Что встали? Продолжаем. Тарасов, смени Кутергина.

Тренировка возобновилась со вбрасывания в средней зоне, и я, выиграв его, краем глаза, увидел как Асташев что-то обсудил со своими помощниками, а потом быстро пошел на выход.

* * *
Кутергин буквально стрелой влетел в раздевалку, скинул с себя коньки, очень быстро переоделся в спортивный костюм и, оставив снаряжение валяться на полу, практически выбежал на улицу. Там он сел в свою, припаркованную рядом с катком Волгу, и уже хотел было завести мотор.

Но увидел, что на улицу выскочил Асташев и подошёл к вплотную к водительскому окну и даже по нему постучал. Делать нечего, пришлось выйти из машины.

— В мой кабинет, быстро! — коротко и грубо, не допуская ни малейших возражений, сказал главный тренер.

Когда они двое оказались в кабинете Асташева тот спросил.

— Витя, какого хрена? Ты что творишь?

— Да ладно вам Александр Саныч, я что, не вижу, что происходит?

— И что же по твоему? — язвительно спросил Асташев. Он достал сигареты, раскурил одну, а потом, после секундной паузы, подал пачку Кутергину.

— Завтра вы поставите в звено к жонглеру Лукиянова и Виноградова. Они наверняка хорошо сыграют, и вы будете их наигрывать для высшей лиги.

— И что?

— А то что мест мало, а кандидатов много. А у нас как принято? Ветераны практически всегда уступают дорогу молодым. Старшинову сколько было лет, когда он закончил?

— Тридцать девять, вообще-то.

— Да ладно вам. Тридцать пять, на самом деле. Его командировка в Японию и возвращение в «Спартак» были так, пенсией. Петров закончил в 36, Боря Михайлов тоже в 36, Саня Рагулин вообще в 32. А мне 35.

— Ты хочешь сказать, что я тебя отчислю из команды чтобы взять молодых?

— Да, именно так. Как появился этот жонглер, всё пошло через задницу.

— Ты же знаешь, что сначала я хотел убрать из команды Игоря Лукиянова?

— Знаю, мне Иванов сказал.

— Я не и не сомневался. И когда это было так — ты молчал и не возмущался. А когда решил, что вместо Игоря ты останешься за бортом, то решил психануть. Своя рубашка ближе к телу? Так, Витя?

Кутергин молчал, куря уже вторую сигарету, а Асташев продолжил:

— Да, возможно «Автомобилист» начнет сезон с тройкой Лукиянов — Семенов — Виноградов. Ты сам всё сегодня видел. Но тебе Витя, надо не такие вот фортели выписать и психовать. А быть тем, кем ты должен. Учителем для молодых. Для того же Саши Семенова. Который жизни еще не нюхал.

— Сан Саныч, чему я его научу? Не хочу это говорить, но этот жонглер в хоккее понимает как бы не больше нас всех вместе взятых. Вместе с тобой, кстати. Такого учить — только портить.

— Витя, ты не прав. Ты ему в отцы годишься. Если ты не дурак, а я так не считаю, то простой нашей советской житейской мудрости у тебя должно быть столько, что двоим хватит. Ты и Крым и Рим прошёл. В ЦСКА играл, и за сборную. Ты можешь очень многое дать нашим молодым. Не только Семенову, а всем. Тот же Бякин, он отличный защитник, такого защитника в «Автомобилисте» еще не было. Но ему тоже всего 24. Он и половины еще не знает того, что знаешь ты.

Асташев встал со своего кресла, прошёлся по кабинету, посмотрел в окно, за которым собирался летний уральский дождь, и продолжил.

— В общем так, товарищ Кутергин. Я сделаю вид что ни твоего демарша, ни сегодняшнего разговора не было. Ты мне в команде нужен. Понял меня?

— Понял, товарищ главный тренер, понял.

— А раз понял, то иди в душ, а как помоешься отвези Семёнова в Нижний Тагил, домой. У парня это последний шанс побыть с родителями перед очень длинным и тяжелым сезоном. После того как мы сыграем со«Спутником», он их долго не увидит. И да, завтра в обед ты снова поедешь к нему домой и привезешь его к нам на базу. Понял меня?

— Да что вы всё заладили «понял-понял?», не дурак.

— Был бы ты по-настоящему умным, этого разговора бы не было. Всё, Витя, иди. И постарайся наладить с пацаном контакт. В следующем сезоне у тебя будет считай последний шанс еще раз выиграть чемпионат Союза. И не так как в прошлый раз, ты же, на самом деле, отыграл меньше половины матчей тогда, а по-настоящему. Будучи основным игроком команды и её капитаном. А с Семеновым в составе этот шанс хороший.

— Вы так думаете? — спросил Кутергин уже от двери кабинета.

— Да, я так думаю. Всё, иди.

Глава 6

— Садись жонглёр, — сказал мне Кутергин когда я вышел на улицу и подошёл к его машине.

Достаточно большой, кстати, и необычного для этого времени кремового цвета.

Судя по всему это была Волга, вернее, не судя по всему а точно. На капоте я увидел знакомый мне значок. В конце двадцатых годов в Нижнем Новгороде восстановили производство Легковых автомобилей, и «Волга» снова стала узнаваемым брендом на российских просторах.

— Давай-давай, — снова сказал Кутергин, — закидывай свой баул в багажник и поехали. Ты как будто Волги не разу не видел.

— Ну почему, видел, — ответил я когда хлопнул крышкой багажника и сел на сиденье рядом с Кутергиным, — это же двадцать четвертая?

— Верно, она родимая. Машина зверь. Прокачу тебя до твоего Нижнего Тагила с ветерком.

Кутергин медленно выехал за ворота базы «Автомобилиста», а потом дал газу. Стрелка спидометра быстро перевалила за 90 километров в час, и мы поехали в сторону Свердловска, обгоняя попутные легковушки и грузовики.

— Как тебе у нас в команде? — Спросил меня Кутергин когда мы проехали километров десять, — отличается наш «Автомобилист» от твоего «Спутника»?

— Сейчас уже мой не «Спутник», а «Автомобилист», Виктор Александрович, — ответил я, — немного непривычны тренировки, но в целом нормально.

— Нормально? — хохотнув переспросил Кутергин, — пожалуй, ты выбрал верное слово. Именно что нормально. Тебе не тяжело играть? Всё ж таки ты в команде самый молодой.

— Да нет, наверное. Игра-то все равно одна. Десять полевых, два вратаря, шайба и судейская бригада.

Пока мы перебрасывались этими, мало значимыми словами, машина успела разогнаться, и уже на подъезде к Свердловску нас остановил полицейский патруль. Вернее, учитывая то, что я сейчас в СССР тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года, это были гаишники.

— Вот черт, никогда они тут не стояли, — чертыхнулся Кутергин, когда его машина остановилась.

Впрочем, ситуация быстро разрешилась.

— Нарушаем, товарищ водитель, — сказал подошедший к нам милиционер, а потом осекся и расплылся в улыбке, — товарищ Кутергин, это же вы? Правда?

— Верно, прошу меня извинить, товарищ старший сержант. Увлекся разговором с нашим юниором и не заметил, что нарушил.

— Ничего страшного, можете ехать. Только можно мне ваш автограф?

— Конечно, — ответил Кутергин и, когда милиционер подал свой блокнот и ручку, размашисто расписался.

— Можете ехать, — сказал служитель закона и улыбнулся, — аккуратней на дороге и удачи в следующем сезоне.

— Спасибо, удача нам понадобится. У «Автомобилиста» большие планы на сезон, приходите на игры и сами всё увидите.

— Непременно. Еще раз хорошей дороги.

Когда патрульная машина скрылась позади, Кутергин обратился ко мне:

— Небольшой плюс от того, что у нас хоккей любят. Не поверишь, у меня лет за пять ни разу проблем с гаишниками не было. Как увидят кого тормознули, так сразу отпускают. Если на наглеть и пьяным не ездить, например, то всё всегда с рук спускают.

За окном в это время показались уже пригороды Свердловска, а потом и улицы этого славного города. Который имел свое очарование, надо признать.

Нет, до той же Москвы или Санкт-Петербурга, вернее, сейчас Ленинграда, он не дотягивал. Но был ухоженным и аккуратным. Плюс небо и воздух вокруг чувствовались по-настоящему чистыми и звенящими, что ли.

Слушая музыку, доносящуюся до нас из автомобильной магнитолы, надо сказать, что не советской, а иностранной, японской «Panasonic», мы проехали через центр города. Никакого Ельцин-центра, снесенного в начале тридцатых годов следующего века тут и близко не было, но и без него Свердловск производил хорошее впечатление. Я пока что мало видел городов в этом времени, но этот мне понравился.

— Ты здорово играешь на вбрасываниях, — нарушил молчание Кутергин, — даже завидно. Откуда ты этого набрался? Другие ребята из «Спутника» не такие ловкие, так что это не работа Прокофьева.

— Даже не знаю. Это как-то само собой получается, — не говорить же ему про мой бэкграунд, — ну и плюс мне всегда очень нравилось работать с шайбой. Жонглировать, — добавил я, вспомнив прилипшее ко мне прозвище, — наверное, это тоже помогает.

Потом мы с ним еще долго говорили про хоккей, и вообще «за жизнь», как говорится. Так что дорога, все сто с лишним километров до Нижнего Тагила, пролетела незаметно.

Кутергин, вообще, за эти несколько часов показался мне абсолютно нормальным мужиком, даже странно, чего он так на меня взъелся поначалу.

Еще утром, да и на тренировке тоже, буквально волком смотрел, а сейчас всё совсем не так.

Дружелюбно и даже с каким-то интересом разговаривает. Как будто подменили человека.

Хотя, я не удивлюсь, что всё это не просто так, и у них с Асташевым был разговор насчет меня. Как-никак Кутергин главная звезда команды, если это слово вообще применимо к игроку советского провинциального клуба. И наверняка какие-то амбиции связанные со спортом у него всё ещё имеются.

* * *
— Этот? — спросил меня Виктор Александрович, когда мы остановились возле дома, где жили мои родители.

Благодаря позднему времени на лавочках около подъезда никого не было, хотя обычно они плотно оккупированы живущими здесь пенсионерками, беззлобными в сущности старушками, которые выполняли роль своеобразного видео регистратора, от их бдительного взгляда ничего не могло укрыться.

— Да, спасибо, — ответил я.

— Отлично, давай помогу тебе с твоим барахлом.

Кутергин вышел из машины, открыл багажник и достал мой баул с формой и клюшки.

— Может зайдете попить чаю? — спросил я.

— Да нет, жонглер, поеду домой лучше. До встречи завтра. И давай, не опаздывай, Асташев этого сильно не любит.

— Спасибо, не опоздаю.

— Ну тогда всё, бывай, жонглер.

Кутергин сел вы машину и уехал, а я немного постоял на улице вдыхая ночной воздух. Рядом с домом мама и пара её подружек-соседок разбили несколько клумб, и сейчас аромат от цветов приятно щекотал мне ноздри. Глубоко вдохнув напоследок я взял баул и клюшки и вошёл в подъезд.

Есть в этом что-то жизнеутверждающее, самому таскать своё хоккейное барахло. Сразу чувствуется, что ты молодой и у тебя всё впереди. В будущем я тоже это делал, пока еще был зеленым юниором. Потом, конечно, максимум, что оказывалось у меня в руках, когда я выходил из клубного автобуса — это рюкзак или вообще телефон с наушниками. Всё остальное брали на себя администраторы команды или работники ледовых арен.

Но сейчас шесть лестничных пролетов до квартиры родителей мои и только мои. Ничего страшного, вот еще шестнадцатилетнему и здоровому как бык парню жаловаться на какую-то там сумку.

Несмотря на ночное время родители не спали, уж не знаю почему. Поэтому дверь мне открыли очень быстро. На пороге стоял отец в своих вечных домашних тапочках и серых штанах с футболкой, майки-алкоголички, как называла их мать, отец практически не носил.

— Максим, тебя что из Армии выгнали? — почему-то спросил он удивленно. Какой Максим? Какая армия? Отец, ты вообще о чём?

Видя моё непонимание он засмеялся и продолжил:

— Совсем ты со своим хоккеем закрутился, уже и мамин любимый фильм не помнишь.

Пришлось в ответ только пожать плечами, правда я сделал себе зарубку узнать, что это за фраза и откуда она.

Потом были заполошные объятия с мамой и отцом, а, когда они наконец выпустили меня, то мы долго разговаривали за полуночным чаем с чайным батоном, сливочным маслом и смородиновым вареньем.

После моего рассказа о том, что после этого турнира я уезжаю с командой в Крым, а в сентябре дебютирую в высшей лиге чемпионата СССР, мама тяжело вздохнула, а отец очень выразительно на нее посмотрел.

Видимо у них так и продолжались разговоры о моем будущем, и Клавдия Петровна до сих пор не смирилась с моим выбором.

Отец, наоборот обрадовался и даже, чего я раньше не видел, открыл сервант и, достав оттуда бутылку армянского коньяка, выпил на радостях.

— Вот, мать! — довольно начал он, — а я говорил что будет из Сашки толк. Хоккей его будущее, а не прораб на стройке. А ты не верила.

На этом наши ночные посиделки завершились, и я, немного поворочавшись под храп отца, уснул.

На следующее утро я проснулся и вместе с отцом же и позавтракал. Нам повезло, что у него выдался выходной, так что мы с ним прогулялись по городу, а потом, ровно в 15:00 я был возле ледового дворца спорта и смотрел как паркуется автобус с «Автомобилистом».


10 августа 1987 года
Нижний Тагил, Свердловская область, СССР, Ледовый дворец спорта. «Спутник» Нижний Тагил — «Автомобилист» Свердловск. 4200 зрителей.


И снова все билеты на игру «Спутника» проданы. На трибунах негде и яблоку упасть, и где-то там, среди тысяч болельщиков, есть и моя персональная группа поддержки. Родители, несколько друзей семьи и коллеги отца по работе пришли меня поддержать. Если бы не всё произошедшее со мной, то старого Сашу Семенова наверняка бы пришли поддержать его школьные и дворовые друзья, тем более что старый «я» был компанейским парнем.

Но за лето всё изменилось, до старых друзей-товарищей мне сейчас нет никакого дела, как и до бывших партнеров по «Спутнику», ну нет никаких у меня с ними ни общих тем, ни точек соприкосновения.

Перед игрой Асташев выдал свою очередную предматчевую речь, практически ничем не отличающуюся от той, что была до этого. За исключением самых последних слов.

— … И последнее, товарищи. Сегодня мы в игре пробуем новые сочетания как защитников, так и нападающих. В первой паре и первой же спецбригаде у нас сегодня играют Лукиянов — Семенов — Виноградов, а первой парой защиты будут Бякин и Мухин. Я хочу, чтобы вы показали свой максимум сейчас. Не надо делать скидку на уровень соперника. В любом случае первый состав Спутника — это не юниоры, и это не команда из не хоккейного региона нашей страны. Это опытные и крепкие игроки к которым нужно относится соответсвенно, с уважением и серьезностью. Еще раз, мне нужен максимум. Чтобы вы понимали, от этой игры зависит состав на следующий матч и то, в каком составе мы поедем в Крым, а потом начнём чемпионат.

Всё, товарищи. игроки. На лёд!

Да, играть при полных трибунах чертовски приятно. И приятно, что в этом компоненте советский хоккей ничем не уступает канадскому, тут тоже его любят и ходят на юниоров или на игры второй лиги также как и на лигу высшую.

В России, которую я помню, было совсем не так. Пока я еще был юниором и играл в МХЛ, нередко приходилось видеть от силы несколько сотен на трибунах. Огромный и печальный контраст по сравнению с тем, что я вижу сейчас.

Все эти мысли роились у меня в голове во время раскатки, вот вроде бы и надо сосредоточиться на игре, тем более что она очень важна для моих новых партнеров, но нет. Голова не тем забита. Вместо конкретных мыслей и планов я занимаюсь пространными рассуждениями.

Хотя, может это и к лучшему. Это же означает, что мандража никакого нет, и я уверен в себе.

Наконец, раскатка закончилась, и я занял место на точке вбрасывания. Против меня стоял мой тезка Александр Борисов, центр первого звена основной команды Спутника, которую я перепрыгнул и из юниорского состава попал сразу в «Автомобилист».

Судья дал свисток, и игра началась.

Выигрыш вбрасывания стал для меня рутиной, я откинул шайбу Мухину и занял место на синей линии противника. Ближе к левому от меня краю площадки.

Мои партнеры по атакующему звену опустились ниже в нашу зону, за ними ушли их опекуны, а меня остались караулить сразу два защитника, которые выстроились один за другим.

Вроде бы все наши игроки были таким образом закрыты, но вот Бякин остался свободным, хоть и глубже всех в нашей зоне.

Ему Мухин и отдал передачу. Илья прошел чуть вперед, отыгрался с Игорем Лукияновым, тому не давали пройти вперед, но принять шайбу спиной к чужим воротам и дать обратный пас, ничто не мешало, а потом уже шайба оказалась у меня. В самый последний момент я ускорился, и, когда Бякин отдал ее на свободное место, я её подхватил. Защитники, которые меня вроде как караулили, банально проворонили мой рывок, и мы через пас вошли в зону соперника.

Принять-то я принял, а вот сходу бросить мне уже не дали. Не такие уж игроки «Спутника» валенки. Да, они опоздали во время паса, но тот, который должен был страховать, тут же попытался провести силовой прием.

Я успел поднять голову и увидеть, что вся моя пятерка уже в зоне, а затем сильно бросил шайбу вдоль борта, ожидая что её Виноградов примет её за воротами, а потом ушёл от уже бесполезного силового приёма и рванул в центр, на пятачок.

Виноградов из-за ворот отдал на Лукиянова, тот бросил, а я развернувшись подставил клюшку. Вратарь «Спутника» в это время уже вскинул ловушку чтобы поймать шайбу в левом верхнем углу ворот, но она, предательски изменив направление, попала в правый.

Звонкий щелчок шайбы по штанге, а потом красный сигнал за воротами. Есть первая шайба! В первой же смене и всего через двадцать секунд после начала игры.

— Гад ты Сашка, — сказал мне улыбающийся Лукиянов, когда вся наша тройка оказалась на скамейке — отнял у меня гол.

— Да ладно тебе, — улыбнувшись ответил я — там вратарь ловил. И я тебе верну должок.

Следующие четыре смены наше звено отработало в холостую. Тренерский штаб «Спутника» решил именно против нас играть максимально жестко, но при этом собрано. Никаких авантюр, всё супер надёжно. как минимум трое всегда оставались за линией шайбы, чтобы только не пропустить атаку на скорости.

Плюс «Спутник» именно против нас выпускал своих лучших оборонительных форвардов и самых быстрых защитников.

Всё это привело к тому, что пока нас держали за горло, остальные тройки нападения во всю резвились, забив еще дважды и упустив чистый выход один на один.

Отличился Кутергин, который был очень заряжен на эту игру, и Олег Мартьянов, удачно подставивший клюшку перед самым перерывом.

А вот во втором периоде начался наш бенефис.

Тренеры Спутника поняли, что таким образом они может быть и закроют первое и самое молодое звено Автомобилиста, но в итоге всё равно получат полную котомку от других. И у нас появилось больше свободы.

Сначала я выловил обрез в средней зоне и тут же отправил Лукиянова один на один с вратарем, должок как-никак.

Игорь не Стал сближаться и просто сильно бросил. Шайба попала впритирку со штангой и счет стал 0:4.

Потом, буквально в следующей смене, мы с Виноградовым убежали вдвоём против одного защитника, и Стас бросил в касание в ближний угол. Бросил и не попал.

Это было бы обидное попадание если бы не то, что шайба срикошетила об бортик за воротами и легла мне точнехонько на клюшку.

Вратарь «Спутника» в это время уже лежал в другом углу, а защитник, который приехал на помощь попытался меня оттеснить но не смог.

Добивание и счет уже 0–5.

Всего же «Автомобилист» забросил девять шайб. Пять из которых пришлось на моё звено. Четыре шайбы пришлись на игру в равных составах, а последняя для всей команды в большинстве пять на три.

Там всё получилось очень просто и быстро.

Я дежурно выиграл вбрасывание, Шайба попала к Бякину, тот сделал пас вдоль синей линии, и Виноградов, стоящий на позиции защитника, щелкнул что есть силы.

В целом для «Автомобилиста» вообще и для меня в частности получилась очень простая игра.

И очень полезная. Асташев убедился, что сделал правильный выбор, когда стал наигрывать со мной Лукиянова и Виноградова.

Он, не дожидаясь последней игры этого межсезонного турнира, сообщил и Стасу, и Игорю, что они будут играть в следующем сезоне в высшей лиге.

Следующая игра у нас прошла двенадцатого августа в Свердловске. Матч со Ска стал совсем какой-то рутиной. Моё звено забросило три шайбы, я сам сделал 2+2, добавив к двум голам и передаче в равных состав еще одну в большинстве, а уже на следующей день утром мы поехали в аэропорт на рейс в Симферополь.

Впереди нас ждали сборы в Крыму, а потом уже старт в высшей лиге.

Глава 7

17 августа 1987 года. Крым. СССР

Крымская погода безветренна и безоблачна. Жара стоит такая, что хочется только одного — спрятаться в тенёк, а лучше сразу в ванну, наполненную льдом. Но нет, мы уже больше часа тащимся по местным дорогам в сторону одной из ведомственных баз отдыха, на которой и будут проходить наши сборы. Раз мы «Автомобилист», то и шефствует над нами министерство путей сообщения.

Хотя нам еще хорошо, Икарус 250, который ждал на выходе из Симферопольского аэровокзала был с затемненными окнами и, хоть и шумным, но всё ж таки работающим кондиционером.

Как на этом палящем солнце чувствовали себя пассажиры обычных советских автобусов, легковушек или водители грузовиков, не хотелось даже и думать.

Наконец, автобус подъехал к какому-то шлагбауму и через несколько минут затормозил возле трехэтажного здания, похожего на гостиницу, Собственно это и была гостиница, как потом оказалось.

Потом водитель открыл нам багажные отделения, и мы, скоро разобрав вещи, дружной гурьбой направились в холл гостиницы.

Там администраторы команды раздали нам ключи от номеров, мне достался трехместный с Виноградовым и Мухиным, не иначе Асташев специально поселил в одной комнате всех троих. А потом, когда суета после прибытия прошла, мы собрались в небольшом конференц зале, во всяком случае я бы назвал его так.

— Итак, товарищи игроки, тренер, медицина и обслуживающий персонал, — начал свою речь Александр Александрович, — мы с вами приехали в Крым на сборы, а не на отдых. Хочу чтобы вы это понимали. И это касается всех! Алкоголь на территории базы запрещен также для всех, игрокам распитие грозит отчислением из команды, а всем остальным сначала выговором, а потом увольнением. Еще раз повторюсь. Это не отпуск, а важнейшая часть подготовки к сезону. У нас она и так проходит не так, как мы планировали, так что попрошу вас подойти к ней ответственно. Все всё поняли?

Когда в ответ раздался, а потом и стих утвердительный шум из нескольких десятков голосов, Асташев продолжил:

— На время сборов у нас запланированы две контрольные игры с командами высшей лиги. Обе пройдут в Донецке на льду тамошнего дворца спорта «Дружба». Первая игра у нас будет со «Спартаком», а вторая с «Крыльями советов». Домой, в Свердловск, мы вернемся восьмого сентября. На этом всё, товарищи. Сейчас у нас обед, потом тихий час и в шестнадцать ноль-ноль первая тренировка.

— Илья, — спросил я у Бякина, когда мы с ним оказались на раздаче в столовой гостиницы, он сам попросил меня не называть его по имени отчеству, так что, несмотря на нашу, пусть и небольшую, разницу в возрасте, теперь мы с ним были на ты, — я правильно понимаю, что лёд мы увидим всего два раза за двадцать дней?

— Верно, маленькие радости крымских сборов. Почему-то очень многие тренеры тащат команды сюда, хотя играть в хоккей тут просто негде. Не понимаю зачем это надо, лучше бы в Свердловске это время провели.

— Вот сразу видно, товарищ Бякин, что вы не до конца понимаете как устроен тренировочный процесс и подготовка к сезону, — вклинился в разговор невесть как оказавшийся рядом с нами высокий и худой как палка мужик, наш новый тренер по ОФП, Балабанов Олег Витальевич, — мы вас как следует загрузим на этих сборах, потом уже в Свердловске игроки восстановятся и к первому матчу будут свежими как огурчик и полными сил.

Ну не знаю, я, как и большинство игроков, терпеть не мог все эти тренировки на земле и тесты всех сортов. Из всех не хоккейных тренировок мне нравились только различные командные игры. Футбол или так и не снискавший популярности в России сепак такро, тайский волейбол ногами, который очень здорово развивает координацию и который активно стали применять в тренировочном процессе в НХЛ во второй половине двадцатых годов следующего века. Всё остальное — это сплошная мука.

Особенно беговые нагрузки, которые и составили нашу первую тренировку в Крыму. Сразу после тихого часа мы всей командой направились на гаревые беговые дорожки расположенные рядом с мини стадионом, с небольшими деревянными трибунами и футбольным полем, а также с выгоревшей на жаре травой.

Тренеры во главе с Асташевым расположились в теньке под развесистыми деревьями, а игроки, во главе с Балабановым отправились на дорожки.

— Давайте, товарищи, десять кругов, — объявил он и показал пример побежав впереди.

— Ну началось, — как-то даже траурно произнёс оказавшийся рядом со мной мой тезка Семенов, наш основной вратарь, — вот обязательно нам эти круги проклятые наматывать именно по жаре.

— Семенов, — тут же раздался голос Асташева, — я всё слышу. Меньше болтай, не порть мне молодежь, — вратарь обреченно вздохнул и побежал, как и все мы.

После этой пробежки, которую мы проделали скорее в прогулочном темпе, настал черед челночного бега, а потом еще много различных беговых упражнений. Бег на прямых ногах, спиной вперед, скрестный шаг, многоскоки и подскоки.

А на сладкое, когда уже все были в мыле, еще четыре километра.

— Убил бы этого козла, — сквозь зубы процедил защитник Александр Карцев, один из самых возрастных игроков, ему было уже тридцать три. Серьезный возраст для советского хоккея, — я сейчас сдохну.

В это время длинная цепочка игроков растянулась вдоль всего стадиона, и Балабанов, как и тренерская позиция, оказались на другой стороне футбольного поля.

— Саня, а я тебе сколько раз говорил чтобы ты меньше курил, — откликнулся нападающий Василий Татаринов, в отличии от Карцева, на которого было больно смотреть, он держался молодцом, хотя всего на год моложе.

— Да пошёл ты Вася, сам знаешь куда, — прохрипел Карцев, — сам то дымишь как паровоз.

— А я не ты, на меня курево почему-то меньше влияет.

Слушая, как препираются мои партнеры по команде, я удивлялся тому как сильно изменился спорт высших достижений за какие-то полвека.

В тридцатых годах следующего века было немыслимо, чтобы спортсмены себя травили чем-то подобным никотину или неумеренно употребляли алкоголь, что сейчас практически в порядке вещей. За время нашего полёта из Свердловска я вдоволь наслушался о вечном конкуренте хоккея — футболе и про нравы царящие там. Как-никак все мы варились сейчас в одном большом котле под названием советский спорт, и его знаковые персоны были у всех на слуху.

Из всего услышанного мне больше всего запомнилось то, что я узнал о Федоре Черенкове, звезде московского Спартака, который со слов моих партнеров отличался невероятным талантом, и при этом такой же невероятной любовью к выпивке.

— … Да не сыграет Черенок на чемпионате Европы, если наши туда отберутся, конечно. Его Лобановский просто не возьмёт. Ему нужны двужильные, типа того же Заварова или Литовченко. А Черенков пьёт как не в себя, и физика у него никакая, — говорил Игорь Лукиянов сидевшему рядом с ним Мартьянову.

— Илья, если ты не разбираешься то лучше помолчи, все знают что у Черенкова проблемы с головой. Он то играет, то в психушке лечится. От этого и все беды. Но ты прав, Лобановский его, конечно, в команду не возьмет.

— Но то что он пьёт, это факт? — не унимался Лукиянов.

— Ну факт, да…

В общем, странное дело. Вроде бы эти люди должны понимать что здоровье это, вместе с талантом, их главный актив, но нет. Пускаются во все тяжкие.

Я в очередной раз сам себе дал обещание в любом случае не вступать на эту дорожку, что бы не случилось. В конце концов оторваться можно будет после окончания игровой карьеры.

Она же короткая, на самом деле. Даже если мне повезет и всё пойдет как надо, я буду играть в хоккей еще лет двадцать, максимум двадцать пять. И за это время надо успеть обеспечить не только себя.

После ужина у нас состоялась вторая за день тренировка, на сей раз не на стадионе, а в зале. И она была уже повеселее. Минимум упражнений на выносливость, а вместо них гандбол.

Асташев оказался большим поклонником включения игровых видов спорта в тренировочный процесс. И именно потому, что они улучшают командное взаимодействие и, как будут говорить в будущем, внутрикомандную химию. Всё-таки для нас это в большей степени способ расслабиться. Ну и то, что в играх отличных от хоккея зачастую задействованы совсем другие группы мышц или они, мышцы, хотя бы работают совсем в другом режиме, чем когда мы на льду.

Всё это важно и очень полезно…

* * *
Первая половина сборов пролетела как будто и не было её, за это время нам дали всего два выходных, которые мы с подачи Асташева провели в «общекомандных мероприятиях не связанных с тренировками».

За этим громоздким словосочетанием скрывались сначала старт парусной регаты в Севастополе, которая была тренировочной перед чемпионатом страны, её мы совместили с экскурсией по городу, а вечером Асташев каким-то чудом договорился с яхтсменами, и нас как следует прокатили на маленьких, но юрких парусных суденышках.

Это было моё самое яркое вне хоккейное впечатление, с тех пор как я попал в это время.

Соленые брызги Черного моря в лицо, ветер, парус над головой и девушки.

Мне с Женей Мухиным повезло, и нас пассажирами взял к себе на борт чисто женский экипаж. Один из немногих во всем Союзе.

Галя, Инна и Юля, как они представились, были очаровательны. Настолько что мне один раз даже пришлось отвернуться, чтобы скрыть реакцию молодого организма на красивых женщин. Всё таки нынешнему мне всего лишь шестнадцать, и девушки у Саши Семенова еще не было.

Ну а вторым мероприятием стало посещение ялтинского дендрария, или по официальному Никитского ботанического сада. Честно сказать, этот сад стал для меня большим сюрпризом. Я никак не ожидал увидеть в Советском Союзе такое буйство совершенно нетипичных растений.

Но что поделать, видимо такова судьба большинства спортсменов высших достижений. Спорт, соревнования и тренировки, отнимают у нас слишком много времени для того, чтобы получилось стать по настоящему разносторонней личностью.

Да, среди нас встречаются и настоящие интеллектуалы, как без них, но в основной своей массе спортсмены за пределами своей компетенции очень ограничены.

Эта мысль пронеслась в моей голове с такой яркостью, что я твердо решил брать пример с лучших и посвящать хотя бы часть свободного времени самообразованию. В конце концов это будет полезно и в после хоккейной жизни, которую я хотел посвятить не только трате честно заработанных денег, но и чему-то полезному.

Ну а потом настало двадцать пятое августа, и мы, погрузившись во всё тот же красный Икарус, отправились в Симферопольский аэропорт.

Час на автобусе, потом еще час на Ту-154, интересном, но громком самолете с тремя двигателями в хвосте фюзеляжа, и вот мы в Донецке.

Где мы провели два дня за ледовыми тренировками и вечером двадцать восьмого августа вышли на лёд местного дворца спорта «Дружба».


28 августа 1987 года
Донецк, СССР, дворец спорта Дружба. Контрольная игра между командами высшей лиги «Автомобилист» Свердловск и «Спартак» Москва. 3856 зрителей.


Хоть эта игра и была контрольной или, как еще такие называют, товарищеской, но разница между местечковыми командами из свердловской области и «Спартаком», занявшим в прошлом розыгрыше шестое место в высшей лиге была огромная.

Совсем другое движение, скорость принятия решений и концентрация.

Сразу видно, что это команда совсем другого уровня по сравнению не только с нашими прошлыми соперниками, но и с самим «Автомобилистом».

Если в высшей лиге чемпионата такой накал борьбы, то нет ничего удивительного в том что моя команда в предыдущем розыгрыше заняла последнее, двенадцатое место, одержав всего три победы при пяти ничьих и пятнадцати поражениях. Да еще и с разгромной разницей заброшенных и пропущенных 57-103.

В первом периоде моя тройка толком не успела ничего сделать, в этот раз мы формально являлись третьим звеном, и у нас было всего четыре смены, две из которых получились очень короткими, буквально по двадцать секунд каждая. Единственным положительным моментом стала моя игра на вбрасываниях, я снова не допустил ни одной ошибки.

Но за эти смены я понял одну очень важную вещь: в высшей лиге чемпионата СССР нельзя играть в полноги. За любые осечки или недоработки я буду моментально наказан.

Особенно в матче с таким противником.

Как-никак, большинство игроков Спартака в разное время играли или играют прямо сейчас в сборных страны, в молодежной или в первой. И среди них есть и чемпионы мира, и чемпионы олимпийских игр, и игроки, имеющие за плечами опыт суперсерий или выступление на Кубке Канады. Нельзя с таким соперником играть спустя рукава, никак нельзя.

К первому перерыву мы горели 0–3, Две шайбы забил Виктор Тюменев, чемпион олимпийских игр и первенства мира, а еще одну совсем молодой защитник Владимир Малахов.

Этого игрока я помнил. В будущем его ждёт долгая и славная хоккейная жизнь, с победами на Олимпийских играх, чемпионатах мира и отличная карьера в НХЛ, вершиной которой станет финал восточной конференции в сезоне 2003–2004. В том самом году, когда моя Тампа выиграла свой первый кубок Стэнли и обыграла на пути к своему триумфу Филадельфию с Малаховым в составе со счетом 4–3 в серии.

— В общем так, дорогие товарищи игроки, — обратился к нам Асташев в перерыве, — я вами недоволен. Очень сильно недоволен. Понятное дело что у вас сейчас ноги чугунные на фоне нагрузок, но это не оправдание, у них тоже! Думайте быстрее, какого хрена вы так долго возитесь с шайбой? Три-четыре, пять касаний прежде чем принять решение. Это много! Непозволительно много! Играйте быстрее!

Дима, Попов. Ты какого черта завозился с шайбой в углу, когда нам первый гол забили? Не знаешь что с ней делать и видишь что тебя накрывают? Так выбрось её из зоны! Проброс и вбрасывание в нашей зоне это в любом случае лучше чем то, что ты сделал. Завозился, растерялся, попал под силовой а потом пас и гол.

Играйте быстрее, я еще раз вам говорю. И не бойтесь упрощать вашу игру. Не надо мудрить! Все меня поняли?

— Мы поняли, Александр Александрович, — ответил за всех капитан команды Кутергин.

— Хорошо. Теперь к нашему пионеротряду и его вожаку. Семенов, хватит сопли жевать. Ты что-то слишком задумчивый и медленный был. А через это всё звено как вареное играло. Ты можешь лучше и намного. Соберись и играй. Нечего их бояться и перестраховываться. Иногда можно и нужно рисковать.

Ну рисковать так рисковать. Сами напросились.

* * *
На часах 2:11 и вбрасывание в средней зоне. Один из игроков Спартака поторопился и залез во вне игры. Асташев посмотрел на меня и коротко бросил.

— Лукиянов, Семенов, Виноградов, на лёд!

Я вслед за своими партнерами выскочил на площадку и занял место в левом круге вбрасывания. Пара секунд и игра возобновилась.

Я снова выиграл вбрасывание и отбросил шайбу Каменскому, а он отдал Виноградову, но тот, едва получив её, тут же потерял, его обокрал нападающий Спартака, Виталий Прохоров. Который тут же вошёл в зону.

Я бросился исправлять ошибку Стаса, но Прохоров успел отдать передачу в центр нашей зоны раньше, чем я его накрыл.

Получивший передачу спартаковец обыграл Лукиянова и бросил.

Вернее попытался. Его клюшка предательски сломалась и, вместо молодецкого щелчка, шайба еле-еле заскользила по льду.

Её тут же подхватил Карцев, мгновенно оценил ситуацию и дал мне на ход, под чужую синюю линию.

Я же рванул что было сил, оторвался от мешавшего мне Прохорова и выкатился один на один с вратарем Спартака.

Времени у меня оказалось предостаточно, так что я притормозил перед самым пятачком, а потом несколькими быстрыми движениями разложил Сергея Голошумова на льду и издевательски послал шайбу в ворота над лежащим передо мной вратарем.

А потом попал в объятья игроков «Автомобилиста». Наша первая шайба получилась в некоторой степени курьезной, её соавтором стала сломанная клюшка, но везение такая же часть игры как и всё остальное.

* * *
До конца второго периода пять минут. Мы со «Спартаком» обменялись заброшенными шайбами, и пора снова выйти на лёд.

Мы сменились по ходу матча, Илья Бякин расчетливо подержал шайбу за нашими воротами и дал нападающим необходимое время.

Пас на Мухина. Женя выводит шайбу в среднюю зону, а потом отдаёт за спину на набравшего ход Игоря Лукиянова.

Тот входит в зону Спартака, оглядывается по сторонам и отдаёт пас за ворота Спартака. Где шайбу принимаю я.

Доля секунды на принятие решения, и я, не глядя, отдаю пас назад, туда, где по моим ощущениям должен быть сейчас Стас.

Чутье не подвело, и мой правый крайний в касание бросает с кистей.

Голошумов отбивает, но на добивании первый Лукиянов, и он забивает!

— Это было очень хорошо! — склонившись между мной и Игорем говорит Асташев, когда мы оказались на скамейке, — отличный пас Саша. И Игорь, отличная игра на добивании. Молодцы!

* * *
Середина третьего периода. Только что защитник «Спартака» сыграл высоко поднятой клюшкой и мы в большинстве.

Я встаю на точку, обыгрываю своего оппонента, и шайба оказывается у нашего защитника, Игоря Мартемьянова. Тот отдаёт её на право, Кутергину который на позиции четвертого нападающего. Тот подкатывается на пару метров, а мы с Лукияновым создаём трафик перед воротами, перекрывая вратарю обзор.

Кутергин замахивается, нападающий Спартака ложится под шайбу, но замах ложный, и Виктор отдаёт обратный пас на Мартемьянова.

Бросок и… перекладина! Как же обидно!

Шайба улетела в заградительную сетку, и судьи вынесли вбрасывание в среднюю зону. Наша спецбригада провела на льду всего секунд двадцать, так что Асташев не стал нас менять, и я снова встаю на точку.

Вбрасывание, шайба у Кутергина, тот отдаёт на Лукиянова, и мы входим в зону.

Игорь держит её у себя несколько секунд, а потом набрасывает на ворота. Я опережаю защитников, подставляю клюшку и очередное попадание в перекладину! Ну что за невезение.

Игра в итоге закончилась со счетом 3–5, мы проиграли но остались довольными. Если бы не провальный первый период, то результат был бы другим. Но, счет на табло.

Потом был полуночный рейс в Симферополь и наш Икарус.

На базу мы попали уже под утро. Сил хватило только на то, чтобы помыться и упасть на кровать.

На утро у нас не было запланированой тренировки, и я надеялся выспаться.

Но нет. С утра меня разбудил один из администраторов команды и сказал, что меня хочет видеть главный тренер.

Пришлось вместо сна приводить себя в порядок и идти в номер гостиницы, который Асташев превратил в тренерский штаб.

Постучав в дверь и услышав разрешение войти я открыл дверь.

Первый раз я видел Асташева таким. На главном тренере буквально лица не было, к тому же он сидел за столом и нервно перебирал бумаги.

Кроме него в комнате находился еще один мужчина, лицо которого показалось мне смутно знакомым.

Я вежливо поздоровался, и Асташев встал из-за своего стола.

— Саша, познакомься с Вячеславом Ивановичем Старшиновым, председателем федерации хоккея РСФСР, — странно, почему он представил этого легендарного игрока именно так, — Вячеслав Иванович был на нашей вчерашней игре и хочет с тобой поговорить.

— Приятно познакомиться, Саша. — сказал мне Старшинов и подал ладонь для рукопожатия, — я очень впечатлен твоей игрой и хочу предложить тебе перейти в «Спартак». Я уверен, что в нем ты сможешь развиваться как хоккеист и попадешь не только в основной состав клуба, но и в молодежную сборную. Что скажешь?

Москва, «Спартак», сборная, промелькнуло в тот момент у меня в голове. Это ли не то к чему я стремлюсь?

Я глубоко вздохнул и ответил…

Глава 8

— Вячеслав Иванович, я, пожалуй, откажусь. Мне хочется не играть в Спартаке, а обыгрывать его. Плюс мне хочется помочь Автомобилисту стать чемпионом страны. Состав у нас такой, что это вполне возможно. Что до сборной страны? Так я в неё и так попаду без перехода в одну из московских команд. Так что, повторюсь. Нет спасибо.

— Это твое окончательное решение? — спросил меня Старшинов.

— Да, окончательное и бесповоротное. Следующий чемпионат я хочу провести выступая за свердловский клуб.

— Понятно, Саша, — сказал заметно повеселевший Асташев. Он, практически наверняка думал, что я соглашусь и теперь, после моего отказа, расслабился, — спасибо и можешь быть свободным.

— Всего доброго, товарищ Старшинов, — ответил я и вышел.

Не скрою, поначалу я хотел согласиться на такое заманчивое предложение. А потом подумал и понял, что этот переход не только не принесет мне ничего полезного, а напротив, может быть вреден.

Слова Старшинова о том, что в Москве у меня будут лучшие возможности для роста, могут оказаться только словами. Начнут мариновать на скамейке или совать в разные звенья и всё.

Это конечно очень вряд ли, особенно учитывая мое умение играть на вбрасывании, но вероятность не нулевая.

Так что лучше я пока поиграю в «Автомобилисте». Порадую любителей хоккея из Свердловской области. Тем более, что это только на первый взгляд они намного сильнее нас. Во втором и третьем периоде только что прошедшей игры мы играли как минимум на равных.

Ну и к тому же я просто не люблю «Спартак», если уж начистоту.

* * *
Когда дверь за Семеновым закрылась, Старшинов повернулся к тренеру «Автомобилиста» и спросил, негодующим голосом, — признавайся, Асташев. Это твоя работа? Не поверю, что он сам по собственной инициативе отказался от перехода в Спартак!

— Ерунду не говорите, Вячеслав Иванович, я сам узнал о вашей инициативе за полчаса до того, как Семенов вошел в этот кабинет. И всё это время был с вами. Это только его решение.

— Глупое решение глупого пацана. Как можно не понимать, что Москва — это лучшее место для игры в хоккей во всей стране, да и не только для игры, для жизни тоже.

Когда буду в Свердловской области обязательно съезжу к его родителям и поговорю с ними. Квартира в Москве, поступление через год в институт физической культуры ордена Ленина. Я их уговорю, наверняка.

— Вот вечно вы москвичи так делаете, переманиваете лучших игроков из провинции к себе. И плевать вы хотели на всех остальных. Не дам! Надо будет пойду на прием к секретарю Свердловского обкома по этому поводу. И в ЦК партии открытое письмо напишу. Не отдам я тебе Семенова, — упрямо повторил он.

— Ну смотри, Асташев, — с какой-то даже угрозой сказал Старшинов, — если ты, не дай Бог, у себя на Урале загубишь этого пацана, я тебя закопаю. Он уже сейчас, считай, готовый центр для сборной, такого потерять — это преступление.

— Смотрите, какой радетель интересов сборной нашёлся! Семенов правильно сказал, он в сборную и из «Автомобилиста» попадёт. Для этого «Спартак» не нужен.

— Мы еще продолжим этот разговор, — снова угрожающе сказал Старшинов и вышел, громко хлопнув дверью.

* * *
Наверное, главный тренер кому-то рассказал о моём отказе Старшинову, потому что сразу после того как начался завтрак, я оказался в центре всеобщего внимания. Практически все игроки команды и тренеры сочли нужным подойти ко мне и или перекинуться парой слов, или просто крепко пожать руку, как тот же защитник Карцев.

Нелюбовь провинции к столице, оказалось, не меняется и объединяет людей во все времена.

Так что этот отказ пошёл мне только на пользу, окончательно сломав лед между «жонглером» и заслуженными ветеранами команды.

Особенно приятными для игроков Автомобилиста оказались мои слова о чемпионстве, тот же Кутергин сказал, что это пока только мечты, но мы можем и должны сделать всё, чтобы этого достичь.

В итоге мой отказ очень благотворно повлиял на атмосферу в команде, и остаток сборов, вплоть до контрольного матча с Крылышками, мы отработали очень ударно. Возмущений насчёт тяжелых или бессмысленных тренировок больше не было.

А потом настал день второго контрольного матча, который, кстати перенесли на восьмое сентября, так что домой в Свердловск мы должны были вылететь не из Симферополя, а из Донецка.

Тренеры «Автомобилиста» решили, что так будет лучше для команды и обратились к руководству «Крыльев Советов» с этой, нестандартной просьбой. Те не стали отказывать.

Вторая контрольная игра обещала стать еще более тяжелой чем первая. Во первых, все уже банально наелись изматывающими тренировками и были максимально загружены, а, во вторых, уровень соперника еще выше.

Кожевников, Пряхин, Хмылев, Немчинов, вернувшийся из ЦСКА в «Крылья» Браташ, все вместе они представляли грозную силу.

Так что настрой у нас держался самый что ни на есть боевой.


8-е сентября 1987 года
Донецк. СССР Контрольный матч между командами высшей лиги «Крылья Советов» Москва и «Автомобилист» Свердловск. 4200 зрителей.


В этот раз я поехал на первое вбрасывание, наша тройка формально считается первой. В принципе кто там какой по номеру без разницы, главное время, проведенное на льду, но всё равно приятно, что на тебя возлагают такую ответственность.

И это то, к чему я стремлюсь, во всех командах, где я играл, моей ролью был центр первого звена.

Да, в той же Тампе я далеко не всегда выходил на стартовое вбрасывание. Джон Купер, бессменный тренер молний аж с две тысячи тринадцатого года, двадцать три сезона в одной команде — это уникальное достижение в НХЛ, частенько начинал игры третьим звеном.

Но, в любом случае, Ярослав Корнеев, ставший сейчас Александром Семеновым, первый центр, это было железное правило во всех моих командах.

И, тем приятнее, что «Автомобилист» не стал исключением из правил, и своё место я отвоевал еще до старта регулярки.

Да, грядущий сезон станет первым для советского хоккея проведенным не по обычной круговой системе, пусть и с двумя раундами, а с заокеанским плей-офф.

По результатам второго этапа лучшие четыре команды разобьются на полуфинальные пары, а потом состоится ифинал до трех побед.

Но для «Автомобилиста», как и для остальных одиннадцати команд, шоу начнётся 24 сентября, а сейчас нужно хорошо сыграть с «Крыльями».

И против моего «пионеротряда», как называет нас Асташев, — главная ударная сила москвичей. Хорошо сыгранная и невероятно скилованная тройка: Пряхин — Немчинов — Хмылев. Все трое участники недавнего Кубка Канады, где они играли в одном звене.

И против этих монстров мы: Лукиянов — Семенов — Виноградов. На бумаге силы несопоставимы.

Но бумага — это не лед хоккейного овала, поэтому я выигрываю вбрасывание у будущего двукратного обладателя кубка Стенли Сергея Немчинова, и мы начинаем первую в этой игре атаку.

Которая заканчивается ничем. Стас Виноградов ошибается с передачей под бросок Лукиянову, шайбу перехватил защитник Федор Канарейкин, будущий чемпион России в качестве тренера магнитогорского Металлурга, и тут же отпасовал её Хмылёву, тот вошёл в нашу зону, обыгрался с Пряхиным и вывел на бросок Немчинова.

Женя Мухин не смог помешать тому сделать бросок, а мы с Лукияновым даже не успели вернуться в свою зону, настолько быстрой получилась комбинация игроков «Крыльев».

Немчинов бросил, и шайба оказалась в ловушке у нашего вратаря, эту игру начал в старте Юра Волошин. Вбрасывание, и оба тренера решили сменить атакующие тройки.

— Виноградов, играй аккуратнее, — сказал Асташев, — был момент, Игорь мог бросать, но ты своей подковыркой, по-другому не скажешь, всё запорол, и мы получили контратаку. Семенов, а ты тоже не зевай, а читай игру, если хочешь попасть в сборную страны. Ты мог успеть вернуться, если бы не полез на пятак.

Ну вообще-то я не зря туда «полез», как выразился главный тренер. Если бы пас Стаса прошёл, то Браташ всё равно видел бы момент броска, а щелчок у Игоря не очень-то сильный. Вантаймер вратарь «Крыльев» мог и отбить. А там у меня появился бы шанс на добивание.

Но это всё из области, что было бы если бы. По факту получилось, что да, я ничем не смог помешать соперникам.

Меж тем нашу нашу вторую тройку и пару защитников плотно заперли в своей зоне. Москвичи расставились и начали поперечными передачами, постоянно подключая защитников, расшатывать оборону, выжидая момент для броска или обостряющей передачи.

Вскоре она последовала, Евгений Штепа сделал пас за ворота на Ивана Авдеева, а тот, пользуясь тем, что за ним никто не пошёл, сделал пас на пятак. Харин бросал в упор, но попал в клюшку Карцева.

Шайба отскочила в центр нашей зоны, где её подхватил защитник «Крыльев» Мурашов. Который бросил и попал над плечом Волошина.

0:1 на четвертой минуте матча.

И тут же мы оказались в меньшинстве. Тарасов проиграл вбрасывание, а потом сыграл высоко поднятой клюшкой в средней зоне.

— Саша, Семенов, — услышал я голос тренера, — выходи в спецбригаде меньшинства, ты у нас лучше всех играешь на вбрасываниях. Выигрываешь и будь готов сразу смениться. Бякин, как получишь шайбу — не мудри и просто выбрось её из зоны. Верхом.

Странное решение, на самом деле, хотя, учитывая тренировочный характер матча, вполне оправданное. Когда как не сейчас пробовать какие-то идеи и решения?

А там, глядишь, это поможет нам выиграть в концовке значимого матча, кто знает.

Поэтому я без всяких сомнений вышел на лёд и второй раз за вечер встал на точку против Немчинова.

Свисток, короткий полёт шайбы на лёд, и вот она сначала на моём крюке, а потом уже у Ильи.

Бякин проехался за воротами и аккуратно выбросил шайбу из нашей зоны. Игрокам «Крыльев» пришлось откатиться назад, а я спокойно сменился, уступив место Васе Татаринову, тому самому, который отчитывал Карцева за курение. Они вместе с Кутергиным должны были «убивать» чужое большинство.

Для игроков «Автомобилиста», бывших в тот момент на площадке, это была очень тяжелая и длинная смена. Почти полторы минуты они не могли смениться, так как москвичи постоянно держали шайбу в нашей зоне и сделали несколько опасных бросков. Два из которых отбил Волошин, а еще один попал в штангу.

Наконец защитник наших соперников ошибся, и шайба вышла в среднюю зоны. Можно было сделать смену. С которой мы ошиблись, и на льду оказалось сразу пятеро игроков Автомобилиста вместо положенных четырех. Удаление за нарушение численного состава, тридцать секунд игры три на пять, а потом полторы минуты четыре на пять. Отличный шанс для «Крыльев», чтобы удвоить преимущество.

Так и получилось. Кожевников бросил, Одинцов добил.

* * *
До конца первого периода каких-то тридцать секунд, мы так и проигрываем две шайбы, а я сижу на скамейке штрафников. Моё первое удаление в нынешней карьере я схлопотал за грубость. Судьи посчитали, что силовой прием против защитника Макарова у меня получился грязным и пришлось отправиться отдохнуть. С досады я, оказавшись в штрафном боксе, что есть силы, пнул скамейку и сел.

Хорошо хоть мы смогли отбиться, хотя у «Крыльев», хорошая они команда, ничего не скажешь, была парочка опасных моментов.

А когда сидеть мне оставалось какие-то полторы секунды, случился и третий момент.

Немчинов бросил, Пряхин попытался добить, но наш вратарь отбил, и шайба отлетела к Старкову.

Олег, что есть силы, швырнул её по борту, надеясь выбросить из зоны. На нашей синей линии стоял защитник «Крыльев», он должен был перехватить ее, но на секунду расслабился.

Ничем иным невозможно объяснить тот факт, что игрок соперника не дотянулся до скачущей по льду шайбе, и она вышла в среднюю зону.

Где попала ко мне, моё штрафное время истекло, и я выскочил на лёд в самый нужный момент.

Ускорение, я лечу на ворота соперника и делаю обманные движения клюшкой пытаясь запутать Браташа. Вот до ворот всего ничего, я ухожу левее, вратарь смещается за мной, чтобы не дать мне возможности нормально бросить.

Но я и не собирался бросать, а юркнул с шайбой за ворота и, проехав за ними, аккуратно положил её в правый нижний угол. Получилось красиво, но несколько по-пижонски.

Донецкие болельщики по достоинству оценили этот мой финт, и ледовый дворец зашумел от восторга.

Своей шайбой я сумел поднять настроение своим партнерам, этот гол стал единственным светлым пятном для нас, и хорошо что он пришёлся в раздевалку.

* * *
Если выражаться языком нынешней спортивной журналистики, то второй период прошел в обоюдоострой борьбе, которая не принесла командам результата. «Крылья» давили весь второй отрезок матча, и, из-за разницы в классе, мы девять минут провели в меньшинстве. Это очень много, и хорошо что соперник не смог этим воспользоваться. Юра Волошин проводил отличный матч и ловил практически всё, что до него долетало. Полевые игроки в этом ему старательно помогали периодически ловя шайбы на себя.

В этом полезном деле отметился и я, когда на восьмой минуте периода лёг под бросок защитника «Крыльев» Курашёва. Шайба попала в верхнюю часть левого конька, и нога моментально загорелась болью.

— Семенов, твою мать! — выругался Асташев, когда я оказался на скамейке, и над моей ногой начали колдовать врачи, — и ты туда же! Это контрольный матч. Вы все меня как будто не слышите! Не нужны сейчас ваши геройства. Что там у него? — сменив тему главный тренер спросил у врачей.

— Ничего страшного, пусть посидит немного, пропустит пару смен и всё.

— Ну хорошо если так. Спокойнее играйте, — Асташев последние слова сказал очень громко, так, чтобы его расслышали и остальные игроки на скамейке, — спокойнее.

Потом он правда решил перестраховаться, и больше я во втором периоде на лёд не вышел.

* * *
А вот в третьем, мое звено, как и в матче со Спартаком, снова заработало в полную мощь. Асташев решил в перерыве поменять очередность выхода троек нападения на лёд, и больше мы со звеном Немчинова не пересекались. И это было хорошо, эти зубры нам пока не по зубам.

Чего не скажешь о четвертой тройке «Крыльев». Туляков, Пасько и Кадыков оказались послабее в коленках, чем первое звено «Крыльев Советов». Особенно это касалось скорости их центра.

Мы провели против них три смены и забили два гола, притом по очень похожей схеме.

Оба раза Лукиянов увёл своего опекуна в центр, я смещался ему за спину и, когда на меня выдергивался Пасько, обыгрывал его на скорости, а потом бросал из левого круга вбрасывания.

В первый раз шайба прошла между щитками Браташа. Виноградов в том моменте сыграл очень хитро, и, можно сказать, по взрослому, в самый последний момент закрыв обзор чужому вратарю, а потом подпрыгнул.

А во второй раз нам помог рикошет от конька защитника, из-за которого вратарь ловил шайбу в правом углу, а она полетела в левый.

Правда потом тренерский штаб «Крыльев» понял в чем дело, и лафа закончилась. У нас была дальняя скамейка и противник мог накладывать свои звенья на наши. Так что больше четвертое звено москчичей против свердловского пионеротряда не выходило.

Но в любом случае мы внесли очень серьезный вклад в игру. Сначала сравняв счёт а потом и выведя «Автомобилист» вперед.

К сожалению победу в основное время мы удержать не смогли, Немчинов за двадцать секунд до конца третьего периода сравнял.

Асташев и тренер «Крыльев» Дмитриев посовещались и в итоге сошлись на том, что нужно пробить буллиты. Логично для ничейного тренировочного матча.

Главный судья подбросил монетку, и первыми должны были бить мы.

— Давай, Семенов, начинай, — услышал я голос главного тренера.

В прошлом, вернее в будущем, я любил бить буллиты. Техника и уверенность в себе позволяли порадовать зрителей и при этом давать результат. Сейчас мои скилы были не так хороши, но это не значит что нужно изменять себе.

Поэтому я медленно, как будто бы с ленцой, раскатился, подхватил шайбу в центральном круге, сместился направо, а потом практически остановился перед воротами. Клюшка в моих руках заработала очень быстро, я постоянно перекладывал шайбу и смотрел на вратаря. Вот он не выдержал и дернулся, а я спокойно бросил в противоположный от его движения угол. Вроде бы и просто, но сделано так, что шансов отбить нет никаких.

Следом бросал, ну и по итогу забросил Кожевников. Потом мы трижды обменялись промахами.

Пятым у нас вышел Лукиянов, Игорю удалось забросить, а вот игроку соперника нет.

Так что сборы «Автомобилист» завершил на мажорной ноте.

Да и вообще, несмотря на то что «Крылья» были посильнее нас, в этой игре у всех, включая меня, сложилось впечатление, что мы проделали хорошую работу и будем конкурентоспособными в следующем сезоне.

Позади осталась Украинская ССР, наш самолёт сел в аэропорту Свердловска, и до старта чемпионата оставалось ровно две недели.

Глава 9

— Горько! Горько! Горько! — гремел снятый для торжества ресторан. У нападающего нашей команды Владимира Еремина сегодня свадьба.

Прямо скажем, это не лучший момент для такого важного события, через четыре дня у нас начало сезона, но тут такая ситуация, что тянуть нельзя. Невесте очень скоро будет не до свадебных платьев.

Поэтому Асташев, куда же без главного тренера, выбрал себе местечко откуда лучше всего видно, что делают его игроки и наблюдает, как бы они не выпили лишнего.

По этому случаю у нас вчера даже состоялось собрание на базе в Курганово…

— В общем так, товарищи, — начал его Асташев, — завтра у Володи Еремина свадьба, и я еще раз хочу вас всех предупредить. Никаких излишеств. Ни в алкоголе, что само собой, ни в еде. На следующий день тренировка начнётся с медосмотра, анализов крови и взвешивания. И если товарищи медики мне на вас пожалуются, нарушителю мало не покажется.

Отчислять кого-то уже поздно, поэтому буду наказывать рублем и другими административными методами. Вы все знаете какое отношение в областном спорткомитете к нашей команде и какие перед нами поставлены задачи. Так что любое моё «самодурство» поддержат и в спорткомитете, и в партии, и в комсомоле. Так что, если не хотите неприятностей — держите себя в руках. И имейте в виду, утренняя тренировка на следующей день начнётся в девять утра. Все опоздавшие тоже будут оштрафованы.

— Ну всё, Вовка, — рядом раздался голос Бякина, — будет у тебя староверская свадьба. Без водки.

— Бякин, после собрания в мой кабинет! — тут же откликнулся Асташев, — и нет, товарищи, я не призываю превращать свадьбу Владимира в собрание общества трезвости. Просто держите себя в руках. Три-четыре стопки и бокал шампанского вполне можете выпить. Но не больше! И да, это не относится к нашим самым молодым игрокам. Мухин, Виноградов, Семенов. Вам нельзя вообще. Газировку будете пить, «Буратино».

Не очень-то и хотелось на самом деле, так что меня всё устраивает.

— Еремин, можешь быть свободен, — сказал Асташев. Владимир встал и быстро вышел из зала. Когда дверь за ним закрылась, Асташев продолжил:

— Так, теперь когда виновника торжества нет, можно и о подарке поговорить. Витя, Кутергин, есть новсти?

— Конечно, Александр Александрович, у меня всё точно, как в аптеке. Видеомагнитофон «Panasonic». Так что, товарищи, сдавайте ваши кровные. Жонглер, должен будешь.

Ну, значит так, не просить же денег у родителей…

* * *
Интересная эта штука, советская свадьба, у советских же спортсменов. Она резко отличалась от того, к чему я привык. Никаких тебе огромных загородных клубов, роскошных банкетов и подарков в десятки, а то и сотни тысяч долларов.

Там, что в Северной Америке, что в России, хоккеисты получали огромные деньги. У меня был десятилетний контракт на 20 миллионов долларов в год.

Конечно, после уплаты налогов и эскроу получалось примерно в два раза меньше, но все равно. За десять лет — сто миллионов. Плюс еще и спонсорские контракты, за которые платили тоже очень хорошо.

Сравнивать эти огромные деньги со средней зарплатой обычных граждан абсолютно бессмысленно. Слишком уж велика разница.

Здесь не так, игроки «автомобилиста» получают зарплату в двести пятьдесят рублей, плюс доплаты за звания мастеров или заслуженных мастеров спорта. Это еще рублей двадцать, если я ничего не путаю.

И есть огромное количество людей у которых зарплаты выше. Начиная от офицеров Советской Армии и заканчивая шахтерами или теми же плавильщиками. Отец говорил что несколько раз у него получалось даже 800 рублей в месяц сделать.

Другое дело члены сборных. Там спецобеспечение и премии за результаты и возможность привезти из заграницы дефицит, который дома отрывали с руками.

Наверное, это правильно то что мы получали не в сотни и тысячи раз больше наших же болельщиков. Как ни крути, но от всех этих слесарей, шахтеров и врачей с учителями пользы намного больше чем хоккеистов.

Естественно я в будущем не собирался отказываться от денег, которые мне предлагали за мою игру, но и сейчас не чувствовал себя обделенным. К тому же, на дворе 1987 год, совсем скоро первые советские игроки потянутся за океан. Кто-то сбежит, как тот же Могильный или Федоров, а кто-то поедет совершенно официально. И там деньги будут уже совсем другие.

В общем, свадьба Еремина, наверное, мало чем от отличалась от такого же торжества у простых советских людей, с доходом чуть выше среднего.

Естественно я не пил, даже во всеобщем флешмобе с тостами участвовал не шампанским, а газировкой, тем самым «Буратино», о котором говорил Асташев на собрании.

Кстати, вкусная штука оказалась. В будущем она мне как-то не попадалась, да и вообще я газировку не пил, предпочитая простую воду или соки, а тут прям проникся. По настоящему вкусно, безо всяких скидок на то что на безрыбье и рак рыба, и в отсутствие колы, пепси и прочих импортных напитков приходится пить советское.

Потому что и фанта, и пепси на столах стояли, и их было много.

Женатые игроки и тренеры пришли со своими вторыми половинами, и, когда застольная часть подошла к концу, танцевали под какие-то советские и не только хиты. А холостые же активно общались с незамужними подружками невесты, которых тут набралось как то ну очень уж много.

Такое ощущение, что на нас открыли чуть ли не настоящую охоту.

И Сашка Семенов, то бишь я, тоже попал под пристальные взгляды девушек. Я за лето очень сильно вытянулся, чуть ли не пять сантиметров, и самое главное, обзавелся очень внушительной мускулатурой. Тот процесс, который начался, когда я только попал сюда, вкупе с интенсивными тренировками дал очень хороший результат, и я стал настоящим атлетом.

На которого клюнули сразу две девушки, две противоположности блондинка и брюнетка. После непродолжительных раздумий я выбрал брюнетку с шикарной грудью и достаточно редким для наших широт именем — Диана.

Изначально я собирался просто потанцевать. Искать амурных приключений, которые могли закончиться нежелательной беременностью я не собирался. Но в какой-то момент, когда моя партнерша по танцам особенно тесно ко мне прижалась, я понял что мой добровольный целибат вот-вот закончится, слишком уж сильно организм на неё реагировал, как бы не закончилось неприятным для всех юношей конфузом.

Внезапно я почувствовал, что кто-то легонько стучит меня по плечу, обернувшись я увидел Стаса Виноградова, тот мотнул головой давая понять, чтобы я пошел с ним.

Мы вышли из зала ресторана, где сейчас уже царил приятный полумрак, а на потолке сверкали диско шары, и Виноградов протянул мне хорошо знакомые по прошлой жизни презервативы Durex.

— Сашка, держи. Как пользоваться-то знаешь?

— Не дурак, знаю.

— Ну тогда вперед во взрослую жизнь, подбодрил меня Стас, и я вернулся в зал.

В итоге мы с Дианой оказались у неё в студенческом общежитии, буквально пять минут на симпатичном советском такси. Девушка была студенткой третьего курса Свердловского ордена «Знак Почёта» государственного педагогический института, именно так официально она назвала свой вуз когда мы познакомились и жила вместе с двумя подругами, которые, как и она сама, были подружками теперь уже жены Еремина.

Правда, чтобы попасть в комнату мне пришлось залезть на третий этаж по пожарной лестнице, по-другому было никак.

Но это мелочи.

Намного серьезнее оказалось то, что я с этими сексуальными похождениями совершенно забыл о времени, вот правильно же зарекался, и только в четыре утра у меня как будто молния в голове промелькнула.

«Твою мать! Меня же Асташев убьёт! Семенов, твою мать. Это такой залёт, что просто катастрофа!»

Я моментально оделся, по той же лестнице спустился вниз и побежал прочь из студенческого городка в надежде поймать на улице машину.

Но это же блин, Советский Союз, его граждане ночью спят, и ночная жизнь тут отсутствует в принципе, даже в таком крупном городе как Свердловск. Поэтому я простоял минут двадцать, прежде чем мне улыбнулась удача в виде одинокого такси.

Я уже было собрался вскинуть руку, чтобы его остановить как понял что куртка-то, а с ней и бумажник, остались в раздевалке ресторана, где мы отмечали свадьбу Еремина. Но я всё таки остановил такси, надеясь на то, что водитель довезет меня бесплатно, а потом подождет возле базы, пока я у кого-нибудь из ночевавших там ребят не займу денег.

Но нет, едва услышав моё предложение, он сразу же отказался и уехал.

Ладно, всё равно у меня нет другого выхода, раз уж попал в такую ситуацию надо бежать на базу, пусть до нее и сорок километров, и надеяться, что меня кто-то да подвезет, должны же тут быть отзывчивые люди.

* * *
Один такой обнаружился через сорок минут, когда я уже пробежал зоопарк и оказался на пересечении улиц Луначарского и Карла Маркса. Голубая, винтажно выглядевшая Волга обогнала меня и остановилась.

— Странное вы выбрали время для пробежек, молодой человек, — окликнул меня водитель, благообразный старикан в двубортном костюме, — да и одежда на вас не самая подходящая.

— Я не выбирал, — восстановив дыхание ответил я, — так получилось. А теперь я очень сильно опаздываю. Может подбросите меня?

— И куда же вас, как вы выразились, «подбросить»?

— В Курганово, на базы хоккейной команды «Автомобилист». У меня тренировка в девять.

— В Курганово? Как интересно! А скажите пожалуйста, как вы планировали успеть на свою тренировку, если сейчас уже пять тридцать и у вас осталось всего три с половиной часа.

— Вы уж меня простите, но мне некогда с вами тут разговоры разговаривать, — вспылил я, — бегом я собирался до базы, бегом. Если вы не согласны меня подбросить, хоть куда лишь бы поближе то я побегу дальше.

— Ладно, молодой человек, садитесь, — сказал старикан, а потом, когда я сел в машину, представился, — Николай Николаевич Красовский, — и подал ладонь для рукопожатия.

Я тоже назвал своё имя и фамилию, а потом пожал ему руку.

— И скажите мне Александр, — как же так получилось что вы, как я понимаю, игрок хоккейной команды «Автомобилист» оказались в центре Свердловска, да еще и в таком виде.

— Я же говорю, так получилось. Не уследил за временем.

— Что значит это ваше «так получилось»? Человек сам хозяин своего времени, и сам всегда за всё отвечает! В том что вы развлекались с девушкой, а помада на вашем воротнике, как и засос на шее говорят именно об этом, и забыли про время и свои обязанности виноваты только вы сами и никто другой. Нет никакого «так получилось», забудьте эти слова. Каждый сам отвечает за все свои решения и поступки. Тем более, в такой ситуации.

— Ну подождите, Николай Николаевич, а как же, например, стихийное бедствие? Или автомобильная авария в которой вы не виноваты? За это тоже человек отвечает?

— Вы меня видимо не так поняли, Александр. Я говорю про ситуации которые стали следствием ваших решений. Цирроз печени не сам по себе случается, а из-за того что человек пьёт, Преступника не просто так сажают в тюрьму, а потому что это наказание за его преступление. И вы, опаздывали на тренировку и значит были бы наказаны вашим тренером потому что решили развлекаться с девушкой.

— Может быть вы и правы. Хотя почему может? Вы правы, конечно. Но я бы успел на тренировку даже без вас.

— Добежали бы вовремя?

— Да, добежал бы. Или кто-то другой остановился бы.

— Возможно, возможно, не спорю.

Больше этот странный старикан не произнес ни слова до самых ворот базы Автомобилиста, а уже прощаясь сказал:

— Не забывайте Александр, нет никакого «так получилось».

* * *
На моё счастье Асташев то ли не заметил моего залета, то ли предпочел ничего не говорить, и буря обошла меня стороной. Чего не скажешь сразу о десятке игроков команды, которые пропустили мимо ушей его слова об алкоголе и таки позволили себе лишнего. В результате Асташев их оштрафовал, а на сладкое выгнал всю команду на изматывающую пробежку продолжительностью чуть ли не в два часа.

— Хоккей игра командная, из-за ошибки одного проигрывают все, вот вся команда и будет отрабатывать за тех, кто меня позавчера не услышал, — так объяснил свое решение главный тренер.

Но это было еще не всё, по планам перед игрой со СКА нам собирались дать выходной, еще один. Но нет он был отменен, и всю команду заперли на базе на неделю.

Вплоть до 24 сентября. До первой игры сезона 1987–1988 года.


24 сентября 1987
Свердловск СССР, дворец спорта профсоюзов. матч первого тура чемпионата СССР по хоккею с шайбой «Автомобилист» Свердловск — СКА Ленинград 4200 зрителей.


А вот и мое первое вбрасывание в официальном матче. Трибуны заполнены до отказа, где-то там в этом людском море и мои родители. Шайба в руках судьи, на часах нули. Поехали!

Глава 10

Свисток, игра началась и шайба на льду. Я отбрасываю её Мухину, тот отдает Бякину, который опускается в правый круг вбрасывания в нашей зоне. Крайние нападающие моей тройки ждут шайбу на нашей синей линии, а я двигаясь спиной вперед, в центр нашей зоны, получаю пас.

Вот шайба у меня на крюке. Я вывожу её в среднюю зону и пасую на ход Виноградову надеясь на его скорость. Стас ускоряется, получает шайбу, но теряет её под прессингом защитника СКА, который тут же пытается начать атаку передачей на центра первого звена ленинградцев Панина.

Соперник входит в нашу зону, следует пас под бросок Маслову, но тот не стал бросать, а попытался обыграть Игоря Лукиянова, ему это удалось но вот шайбу он во время финта далековато отпустил, и Бякин успел ей завладеть.

Пас мне, я ложным движением заставляю игрока СКА пойти на лево, сам объезжаю его справа, вхожу на скорости в зону соперника, готовлюсь бросать, но вместо этого закладывая вираж чтобы уйти от силового приема защитника. Тот промахивается, и мне уже никто не мешает.

Бросок и шайба в ловушке у вратаря гостей Черкаса. Жаль, но пора ехать на смену.

— Неплохо, Семенов, неплохо. Старайтесь каждую атаку доводить до броска. И строже в обороне, ты выключился в момент паса на Маслова.

— Я понял, — коротко ответил я и стал смотреть, что происходит на площадке.

А там защищалось наше второе звено. Игрок СКА на скорости вошёл в нашу зону, бросил, потом Каменский проспал добивание, и Семенов только чудом сумел поймать шайбу.

То как пассивно действовала в этот момент тройка Татаринова заставило нашего тренера тут же провести еще одну смену. И, когда игроки оказались на скамейке, начать их отчитывать за то же самое, за что недавно прилетело мне.

На лёд вышла наша третья тройка и буквально через двадцать секунд мы повели в счёте. Игроки СКА оставили Старкова одного в левом круге вбрасывания, его пасом нашёл Еремин, и Олег беспрепятственно бросил под перекладину. Сергей Черкас был абсолютно бессилен в этом моменте.

1:0 после пяти минут игры, и шайба совсем не вытекала из логики происходящего на площадке. Игроки СКА атаковали пожалуй что поактивнее.

Асташев не стал менять так удачно сыгравшее звено и дал им еще время. Сорок секунд, в которые уместилось две атаки в разные стороны и удаление в нашем составе. В действиях только что отличившегося Старкова судьи усмотрели задержку руками.

Недовольный Олег отправился на скамейку, а на вбрасывание в нашей зоне вышла первая спецбригада меньшинства. Защитники Бякин и Каменский и форварды Кутергин и Анисимов.

Лениградцы выиграли вбрасывание в нашей зоне, спокойно расставились и принялись раскатывать до верного, ожидая когда можно будет нанести открытый бросок.

Через двадцать секунд им это удалось, но щелчок Лаврова угодил в штангу, шайба отлетела в угол площадки, оказалась у Каменского, который тут же оказался на льду а судьи свистнули нарушение. Нашего защитника толкнули на борт.

Четыре на четыре, это отличный шанс для быстрых игроков, свободного места на площадке же стало существенно больше и есть где разогнаться.

Поэтому я ничуть не удивился когда услышал от Асташева:

— Семенов, Виноградов, на лёд! — а кто там должен был выйти в защите, я не услышал, так как взлетел со скамейки как пружина.

Я занял позицию на точке, приготовился и вдруг услышал свисток, а потом и команду главного судьи, что на вбрасывание должен встать другой игрок «Автомобилиста», не понятно как, но судья углядел у меня движение, которого не было само собой, до начала вбрасывания. Я не стал спорить и уступил место Виноградову.

У Стаса с этим компонентом игры было намного хуже чем у меня так что он проиграл, и шайба оказалась у СКА.

Впрочем не надолго, я с лихвой исправил свой конфуз и заставил ошибиться игрока ленинградцев Лапшина, тот поторопился под моим прессингом и сделал неточный пас.

Который тут же перехватил Виноградов и полетел в чужую зону.

Я тоже включил ноги на максимум, и мы вывалились вдвоем против одного защитника.

Стас отдает, игрок СКА выходит на меня, я могу отдать обратный пас, но вместо этого обыгрываю защитника, сближаюсь с вратарем, замахиваюсь…

И отдаю пас в тот момент, когда Черкас уже выкатился из ворот и приготовился отбивать.

В итоге Стас буквально закатывает шайбу в пустые ворота.

Вместо того, чтобы бросить с непонятными шансами на собственный гол, я решил не жадничать, и в итоге мой партнер забивает свой первый гол в высшей лиге страны.

Больше по-настоящему голевых шансов в первом периоде ни у моего звена, ни у вообще игроков Автомобилиста не было. Но и у СКА тоже, так что на первый перерыв мы ушли с комфортным преимуществом в две шайбы.

В перерыве Асташев ограничился тем, что подбодрил игроков и попросил чуть больше концентрации, напомнив о том, что и у СКА были хорошие моменты для взятия ворот.

* * *
Середина второго периода, мы играем в большинстве и меняемся по ходу. Игроки СКА отбились после затяжной игры в своей зоне, наша вторая спецбригада не давала им продыха и минуту провела в чужой зоне, но шайба, после броска Мартьянова, прошла рядом со штангой и никем не задетая вышла сначала в среднюю, а потом в нашу зону.

Я перепрыгиваю через бортик и оказываюсь на льду первым из моего звена. Наш вратарь Семенов в это время выкатился далеко из ворот, принял шайбу и отдал её мне. Я принимаю в центральном круге и тут же разгоняюсь, вхожу в зону соперника, по дуге объезжаю одного защитника, укрываю шайбу корпусом не давая добраться до неё второму, который цепляет меня клюшкой, и я падаю.

Падаю, но не теряю контроль над шайбой и уже лежа бросаю, если можно так сказать, в сторону ворот. А потом она удачно для нас и катастрофически для СКА попадает в конек их центральному нападающему и закатывается в ворота. Вратарь ленинградцев был пойман на противоходе и ничего не смог сделать. 3:0! Есть моя первая шайба в высшей лиге!

Три ноль это серьезно, но никак не приговор, особенно в играх равных соперников, а СКА в прошлом сезоне был намного сильнее «Автомобилиста». Так что они до конца второго периода сократили отставание до минимума.

И к сожалению обе шайбы мы пропустили из-за меня. Сначала я слишком сильно поверил в себя и затеял обыгрыш в своей зоне, хотя можно было выйти из нее через пас.

Не знаю что со мной в тот момент случилось, как будто гормоны юного тела взяли верх над моим взрослым рассудком и я решил показать свою крутость. Обыграл одного игрока и тут же попал под силовой прием второго.

В итоге шайба оказалась у Андрея Андреева, тот отдал на Кравеца, который с близкой дистанции расстрелял ворота Семенова.

Когда я ехал на скамейку то уже знал, что скажет мне Асташев и он меня не подвел.

— Ты что, один играешь? Там были открыты двое! Двое! А ты, вместо того чтобы сыграть правильно и самое главное надежно, полез в идиотский обыгрыш! Соберись!

Ну я и собрался в следующей смене. Так собрался, что передо мной открылась дверца штрафного бокса. Атака игрока не владеющего шайбой и получите две минуты.

В общем, вместо комфортного преимущества в две, а то и в три шайбы мы ушли на перерыв при очень скользком счете 3–2.

К моему удивлению в раздевалке Асташев не стал меня разносить, хотя имел на это полное право, я своими руками перечеркнул 1+1 по системе гол плюс пас, которые успел к тому моменту заработать.

Но вместо того чтобы акцентировать внимание на мои ошибки Асташев посвятил перерыв разбору игры защиты СКА, произнёс небольшую мотивирующую речь, а потом мы вернулись на лёд.

* * *
Чтобы в самом начале третьего периода получить сразу две шайбы в меньшинстве. Карцев схлопотал 5+20 за грубость, а потом и Бякин удалился за задержку игры. Шайба сошла с его крюка, когда он был в нашей зоне и вылетела за пределы площадки.

Мы отбились при игре пятерых против троих, но едва штрафное время Ильи истекло, и он даже не успел вернуться в нашу зону, СКА сравнял, расчертив идеальную реализацию преимущества и выведя на бросок по пустому углу Теплякова. 3–3.

А потом, через две минуты, тот же Тепляков забил еще раз, выведя наших соперников вперед.

Правда времени еще полно и мы вполне можем вернуть то что бездарно отдали.

Но это оказалось очень трудной задачей. Игроки СКА сделали всё чтобы не дать нам сделать этого. И у них почти получилось…

Сорок секунд до конца игры, мы так и уступаем в счете одну шайбу, но играем в большинстве.

Да еще и бездарно пытаемся разыграть лишнего, за минуту двадцать даже не закрепившись в своей зоне и не давая шанса нашему вратарю смениться на шестого полевого.

Вот наконец игроки «Автомобилиста» расставились в чужой зоне и Семенов побежал меняться. Я с нетерпением жду его возле открытой дверцы и, когда наш вратарь оказывается на скамейке, выбегаю на лёд.

С шайбой в тот момент был Бякин, он увидел как я буквально лечу в чужую зону и покатил мне точно по синей линии.

Я подхватываю шайбу, едва войдя в зону размазмахиваюсь и щёлкаю по воротам что есть силы. Новая углепластиковая клюшка выгибается дугой и придаёт дополнительное ускорение шайбе.

Черкас видел момент броска, защитники СКА грамотно зачистили свой пятак дав своему вратарю так необходимый обзор.

Но я бросил слишком сильно и точно. Так что шайба угодила точно в девятку, по-моему она даже обстучала сначала штангу, а потом перекладину и за воротами СКА загорелся синий фонарь! 4–4!

Я попал в объятия своих партнеров, а арена взорвалась овацией, свистом и криками восторга. Свердловские болельщики поддерживали своих любимцев ничуть не хуже чем канадцы или американцы с русскими в будущем. Может быть даже лучше, учитывая как сильно любили хоккей в Стране Советов.

Равный счет это хорошо, но у нас еще тридцать пять секунд в запасе и можно попробовать вообще выиграть эту, так удачно складывающуюся в начале игру, которую СКА сумел перевернуть из-за наших собственных ошибок.

Я на точке вбрасывания в центральном круге, и у нас времени в обрез, по большому счету на одну хорошую атаку. Так что мне обязательно нужно выиграть это вбрасывание.

Помня как предвзято, по моему мнению, поступил судья в одном из таких же эпизодов, я буквально превратился в каменную статую и отрешился от всего происходящего. Концентрация была так сильна, что я даже прекратил слышать то, что происходит за пределами льда, но при этом я как будто различал каждый шорох на площадке и буквально слышал, как бьётся и мое сердце, и сердце стоящего передо мной игрока СКА.

Это то самое чувство, которое мне всегда помогало в клатче, в те моменты когда на кону стояла судьба матча. Как сейчас.

Вбрасывание. Шайба на льду между мной и центром СКА, а потом она уже у нашего защитника Велижанина.

Тот отдаёт своему партнеру по связке — Мартемьянову, а Андрей пасует на Стаса Виноградова, тот входит в зону соперника и теряет шайбу, из-за неровностей льда, она сошла с крюка.

Её подхватывает нападающий СКА, входит в нашу зону.

Но только для того, чтобы я впечатал его в борт. Судья молчит, так как всё по правилам, и я на всех парах несусь по флангу к воротам противника.

Обыгрываю защитника, потом еще одного, выхожу под острым углом на вратаря и снова, как и в первом периоде, отдаю на Виноградова.

Вот только Стас не бросает, а делает обратный пас, благодаря которому вратарь СКА остается не у дел, и у меня шикарный момент для взятия ворот. Конечно, в этот момент мне пытался помешать обыгранный мгновением ранее защитник, но у него ничего не получилось. Там можно было свистнуть нарушение за его удар клюшкой по моим рукам, но это не важно. Важнее то, что я несмотря на боль в обеих руках отправил шайбу в ворота!

За каких-то двадцать секунд мы превратили 3–4 в 5–4, и две важнейшие шайбы — мои!

В итоге игра завершилась со счетом 6–4, сразу после пятой пропущенной шайбы тренер СКА снял своего вратаря и выпустил шестого полевого, но это только пошло на вред.

Асташев оставил меня на площадке для того, чтобы я сыграл на вбрасывании. Видимо это теперь будет моя постоянная задача — играть на точке в важнейшие моменты матчей.

Я снова выиграл вбрасывание, а Женя Мухин эффектным парашютиком поставил точку в этой игре. 6–4, гейм, сет и матч, выражаясь теннисными терминами.

Это была для меня очень хорошая игра. 3+2 в первой же официальной игре на высшем уровне, +4 показатель полезности. И все это в шестнадцать лет!

Надо будет узнать, дебютировал ли кто либо в СССР круче чем я. Но почти наверняка я стал автором самого молодого хет-трика в истории советского хоккея.

Когда прозвучал финальный свисток, болельщики устроили нашей команде овацию, которая потом переросла в скандирование моего имени.

В этот момент, я по-настоящему понял, что я там где и должен быть, и что у меня всё получится.

Глава 11

Раздевалка победившей команды — это всегда радостный хаос, поздравления, рукопожатия и шум.

В некоторых случаях к этому добавляется еще и алкоголь с радостными воплями по поводу призовых или там фотографии с кубком или медалями. Но принцип всегда один и тот же.

Банда здоровенных радостных мужиков собирается в одном, достаточно ограниченном пространстве.

Сейчас к этой банде добавились еще и несколько резко диссонировавших с ней мужчин в темных костюмах.

— Товарищи игроки, — сказал Асташев когда к нам пожаловали эти гости, — познакомьтесь с товарищем первым секретарём свердловского обкома, Юрием Владимировичем Петровым.

Это была очень важная шишка, как я понял, так что радостный гул мгновенно стих, и этот Петров толкнул перед нами небольшую речь.

— Дорогие товарищи спортсмены, я от лица коммунистической партии и всей свердловской области поздравляю вас с началом нового хоккейного сезона и с первой победой в нем. Надеюсь, что вы и дальше продолжите радовать любителей хоккея нашей области.

Петров о чем-то пошептался с зашедшим вместе с ним в раздевалку Завьяловым, председателем областного спорткомитета, и тот добавил:

— Спорткомитет области принял решение премировать всю команду за успешный старт сезона.

И вот эти слова были встречены уже криками радости. Похвала похвалой, но когда после хорошо сделанной работы к ней добавляется еще и пополнение кошелька — это намного приятней.

Потом Петров пошёл общаться с игроками. Некоторых, как например Кутергина, он знал. А вот с другими только познакомился и сказал несколько слов похвалы. Вскоре дошла очередь и до меня.

— А вот и наша юная надежда, шестнадцатилетний Саша Семенов, товарищ первый секретарь, — представил меня Завьялов. Петров улыбнулся и протянул мне руку. Рукопожатие у него оказалось очень твердое, но какое-то холодное, как будто он руку в холодильнике держал.

— Ты очень хорошо сыграл сегодня, — похвалил меня Петров, но меня немного покоробило вот это панибратство, то что он сразу обратился ко мне на «ты», но виду я не подал.

— Спасибо, товарищ первый секретарь. Партнеры хорошо сыграли. Без них ничего бы не получилось, — ответил я, постаравшись сделать это в духе эпохи и страны в которой я живу. Раз в СССР общее ставится выше личного, надо всё время хвалить коллектив, наверное.

Мой ответ понравился и Петрову, и Завьялову с Асташевым, последний незаметно от остальных показал мне большой палец. Видимо я правильно ответил.

— Коллектив это хорошо, но и ты постарался, молодец. Надеюсь, что и дальше будешь радовать нашу область.

— Саша очень талантливый игрок, — включился в разговор Асташев, — уверен, что совсем скоро он станет игроком не только молодежной, но и основной сборной Советского Союза. Как и несколько других наших игроков.

— Товарищ Асташев. если что-то нужно, то не стесняйтесь, двери нашего обкома для вас открыты, — переключился с меня на нашего тренера Петров, — и товарища Завьялова смело задействуйте. Уральские команды же пока не выигрывали чемпионаты страны ни по футболу, ни по хоккею? Верно, товарищ Завьялов?

— Да, товарищ первый секретарь.

— Тогда постарайтесь, товарищ Асташев. Мы в вас верим, тем более, — тут он положил мне руку на плечо, — когда у вас такие самородки играют.

На этом визит большого и важного начальства был завершен, и Петров со свитой величаво, по-другому не скажешь, вышел из нашей раздевалки. Завьялов остался, и они что-то обсуждали с Асташевым. Что именно стало понятно, когда наш капитан, Кутергин громко, так чтобы все услышали, спросил.

— Товарищ Завьялов, и сколько? Насколько сильно мы порадовали любителей хоккея свердловской области?

— Двести тридцать, товарищ Кутергин, — ответил Завьялов, и этот ответ всех устроил. Мои товарищи по команде довольно зааплодировали, а кто-то даже засвистел.

Стоявший в этот момент рядом со мной Бякин объяснил мне что к чему.

— Премия за победу у нас как и у всех составляет сто рублей каждому, и, видишь, сверху накинули еще сто тридцать. Хорошо быть победителем! — сказал он и улыбнулся.

Действительно хорошо, ведь средняя зарплата по стране сейчас эти самые сто тридцать рублей и составляет, по-моему.

— Александр Александрович, а может отметим удачное начало сезона? А то дальше удачи не будет? — громко, так чтобы слышали все, спросил Кутергин. Логично, кому как не капитану задавать этот вопрос, — завтра все как огурчики будут на тренировке. Я гарантирую.

— Ага, зеленые и в пупырышках, — парировал Асташев, — но да, я уже позвонил в БУШ[2].

— Да зачем он нам? — раздался голос Карцева, — поехали в Океан. Там у меня знакомый метрдотель, всё сделает в лучшем виде.

— Не только у тебя, Саша, — сказал Кутергин, — тут половина команды всех там знает как облупленных. Да, Александр Александрович, — это уже Асташеву, — давайте лучше в Океан.

— Ну в Океан, так в Океан. Но завтра…

— Перед тренировкой медосмотр и анализ крови, — закончил за него Кутергин, — само собой.

Его слова потонули в общем смехе, и вся команда поспешила в душ, чтобы побыстрее начать отмечать первый успех.

Когда мы уже садились в автобус, чтобы поехать в ресторан, мне удалось увидеться с родителями, они ждали меня возле нашего Икаруса, как мы и договорились по телефону перед игрой.

Мама с радостными слезами обняла меня и расцеловала, а отец крепко, до боли в пальцах, сжал руку в рукопожатии.

— Молодец, Сашка. Я в тебе не сомневался. Завтра мне проходу не надут на заводе, так все за тебя переживают. Я тобой горжусь.

— Спасибо, пап. это и ваш с мамой успех, и обещаю, что это только начало.

Родители меня снова обняли по очереди, а потом к нам подошли Асташев с Кутергиным.

— Мама, папа, познакомьтесь, — сказал я, — Это Александр Александрович Асташев, главный тренер «Автомобилиста» и Виктор Александрович Кутергин, наш капитан и отличный человек и хоккеист.

— А мы с твоими родителями уже знакомы, Саша, правда заочно. Мы несколько раз общались по телефону, — сказал Асташев, — рад с вами познакомиться лично, товарищи.

Отец пожал Атсашеву и Кутергину руки, и главный тренер продолжил:

— Вот видите, Евгений Леонидович и Клавдия Семеновна, как я и говорил. Ваш сын не то что не затеряется на высшем уровне, а будет одним излучших в нашей команде. Три гола и две результативных передачи в первой же игре! И это в шестнадцать лет! У него большое будущее. Саша сегодня поставил рекорд чемпионатов Союза. Стал самым молодым игроком забившим гол в матче чемпионата!

После этих слов тренера родители снова меня обняли, а потом мама спросила:

— А сейчас вы куда? На базу в Курганово?

— Нет, клавдия Семеновна, в ресторан «Океан», отметить победу и начало сезона.

— Как в ресторан? И Саша тоже? — было такое ощущение, что она сейчас расплачется.

— Он такой же член команды как и остальные игроки, но не волнуйтесь, я за ним присмотрю. Даю вам слово что с Сашей ничего не случится.

— Да ладно тебе, мать! — эмоционально выпалил отец, — пацану уже шестнадцать, ты что, забыла, каким я был в его годы? Ну выпьет парень бокал вина и с девушками потанцует. Что с ним случится, с такими-то товарищами? Верно, Виктор Александрович? — спросил он у Кутергина.

— Конечно ничего, — подтвердил тот. Мы все за ним присматриваем, не только товарищ Асташев. Жонглер у нас сын полка, — улыбнулся он.

— Жонглёр? — переспросила мама.

— Ну да, у него золотые руки. Я не видел никого кроме Сашки, кто может так обращаться с клюшкой и шайбой. Он у вас случайно не с ними родился?

Не знаю, успокоили слова Асташева и Кутергина маму, но она кивнула, и на этом мы расстались. Родителям нужно было возвращаться в Нижний Тагил, откуда они приехали на машине вместе с начальником отца.

Мы же поехали в ресторан. Мне стало немного неловко за реакцию мамы, она как будто считала меня маленьким ребенком и проявляла гиперопеку, но что поделать. Это издержки моего юного возраста и того, что родители уже потеряли одного ребенка, задолго до моего рождения.

* * *
Ресторан «Океан» находился на проспекте Ленина 40, и по своему, как внешнему виду, так и по интерьеру очень походил на те заведения, которые нет-нет да мелькали в старых советских фильмах, старых для меня, естественно. Сейчас-то они были вполне себе новыми.

Мы приехали туда в районе половины десятого, и, несмотря на будний день, он был полон народу. На сцене играл какой-то оркестр, вернее даже ВИА, вокально-инструментальный ансамбль, посетители активно если, пили, и танцевали.

В общем, вечерняя жизнь в этом заведении бурлила.

Несмотря на то, что народу тут было много, место для двух с половиной десятков здоровых мужиков нашлось. И к моменту нашего прибытия столы были уже накрыты.

Я, честно говоря, по началу немного напрягся, всё-таки, как ни крути, этому моему телу исполнилось всего шестнадцать, но то, что несовершеннолетний оказался один, ну ладно, в такой компании, вечером в ресторане, никого совершенно не трогало.

Только Асташев посадил меня рядом с собой. Наверняка, чтобы выполнить обещание данное моим родителям и проследить, чтобы юное дарование не начало радоваться жизни слишком уж по-взрослому и не уснуло в конце вечера лицом в салате, накушавшись водки.

Практически сразу же, как только мы расселись, и прозвучал первый тост, его на правах капитана произнёс Кутергин, с небольшой сцены раздался голос одного из солистов игравшей там группы.

— Товарищи, сегодня с нами хоккейная команда Автомобилист, которая буквально пару часов назад выиграла свой первый матч в сезоне. Обыграв ленинградский СКА со счетом 6–4!

Со всех сторон раздались аплодисменты, а певец продолжил:

— И для игроков Автомобилиста мы хотим исполнить замечательную песню, стихи для которой написали Сергей Гребенников и Николай Добронравов, а музыку Александра Пахмутова, «Трус не играет в хоккей»!

Ну конечно, что же еще могли исполнить в честь хоккеистов? Если уж в моё время эта песня остаётся популярной, то что говорить про сейчас?

После этого объявления, можно сказать, что на алкоголь мои партнеры сегодня не будут тратится. Постоянно к нашему длинному столу подходили официанты с презентами от других гостей ресторана.

Правда, к чести игроков «Автомобилиста», никто сильно на выпивку не налегал, то ли присутствие главного тренера и членов его штаба сказывалось, то ли ребята и правда всерьез восприняли слова своего капитана и тренера.

Где-то за два часа до закрытия ресторана, а он работал не так как заведения моего времени, до последнего клиента, а только до полуночи, игрокам надоело просто пить, закусывать и разговаривать. Только что закончившийся матч мы уже обсосали до косточек, следующего соперника, Рижское «Динамо» тоже. О перспективах помечтали, за меня и мой хет-трик выпили, притом несколько раз, я снова чокался исключительно газировкой, и молодых и здоровых мужиков потянуло на прекрасный пол, даже женатых.

Благо, что представительниц прекрасной половины человечества тут нашлось более чем достаточно. Не знаю, как в Союзе обстоят делав с искательницами приключений и дамами нетяжелого поведения, но в красотках вокруг недостатка не было.

Мужчин, которые вдруг оказались обделенными их вниманием, — тоже, но кто нам скажет хоть слово против здесь?

Так что ребята активно веселились, танцуя и заигрывая с девушками.

Я тоже не остался в одиночестве, как-никак, Саша Семенов парень видный. ростом за метр восемьдесят пять и с очень широкими плечами. Ну а то, что мне шестнадцать? Так на лице это не написано.

Правда всё время пока я танцевал с какой-то красоткой с завитой по нынешней моде прической, я всё время буквально чувствовал пристальный взгляд Асташева. От этого было неуютно, так что я проводил девушку на её место и подошел к нашему столу.

Где наткнулся на Завьялова, который приехал получасом ранее и того самого деда, который так вовремя повстречался мне в центре Свердловска, после свадьбы Еремина.

— А вот и наш герой дня, товарищ Красовский, — обрадовался председатель областного спорткомитета, — Саша, познакомься с Николаем Николаевичем Красовским. Академиком Академии Наук СССР. Николай Николаевич со своим коллективом отмечает здесь присвоение ученой степени одному из его учеников.

— Очень приятно с вами познакомиться, молодой человек, — ответил тот и подал руку.

Видимо старикан решил не сдавать меня тренеру и не говорить, что мы уже знакомы. Молодец, что сказать, сразу видно что академик, голова у него варит.

— Мне тоже, Николай Николаевич, — вежливо ответил я.

— Вы очень молоды, Александр, — начал академик, — мне всегда было интересно, как такие как вы, молодые дарования в одной, очень узкой сфере человеческой деятельности, смотрят на жизнь и на свое место в ней. Как часто вы задумываетесь о будущем?

Интересный кадр этот Красовский, что тогда мне целую лекцию прочитал, что сейчас задаёт каверзные вопросы. И ведь не ответишь ему, что через 4 года всё в стране полетит кувырком, и нужно уже сейчас к этому готовиться. Так что я решил ответить максимально нейтрально и, можно сказать, просто.

— Вы знаете, Николай Николаевич, мне же шестнадцать. Для меня и Игорь Лукиянов, мой партнер по звену — старик. А ему всего, хотя для меня «уже», — двадцать четыре. Для меня даже следующее лето очень далеко, а вы спрашиваете о будущем.

— Это не ответ, молодой человек. И вы не производите впечатление дурака.

— Ну хорошо. Моё будущее — это победа на молодежном чемпионате мира, а потом Калгари, где я стану олимпийским чемпионом в составе сборной страны, ну и, само собой, победа в чемпионате. Это мои планы на ближайшее будущее.

— Очень амбициозно, — засмеявшись сказал Завьялов.

— А почему нет? Безумству храбрых поем мы славу. Так ведь Горький сказал? — очень вовремя ввернул я цитату этого пролетарского писателя, — тем более, что товарищ Асташев отличный тренер, с ним и меня, и мою команду, точно ждёт блестящее будущее.

— Хорошо сказано, — воскликнул Завьялов, — хотя ты уже у нас большая величина! Шутка ли, первая игра в высшей лиге, сразу не просто гол, а целых три. И это в возрасте шестнадцать лет и пять месяцев! товарищи, за это нужно выпить!

— Прошу меня простить, — ответил ему академик, — но меня ждут мои коллеги, — очень было приятно с вами познакомиться, товарищ Асташев, и с вами, молодой человек.

* * *
— Значит, это вы у нас восходящая звезда не только уральского, но и всего советского хоккея, — услышал я молодой и очень красивый женский голос, когда выйдя из уборной, вернулся в зал ресторана.

Обернувшись я увидел настоящую красотку, которая отличалась от местных девушек как яхта олигарха, невесть как оказавшаяся в туземной гавани, от тамошних утлых лодочек.

Высокая, всего лишь чуть ниже меня, пусть даже и на каблуках, с большой грудью и ногами, как говорится, от ушей. Длинные волосы обрамляли очень красивое лицо с зелеными глазами и полными губами, а то, как она была одета, сразу говорило об очень высоком достатке. Шмотки на ней явно заграничные.

Не возражаешь? — она мгновенно перешла на ты и не дала мне ответить — если мы потанцуем, пусть это будет белый танец.

Такой напор немного сбил меня с толку, всё-таки девушки в этом времени, как я его себе представлял, должны быть немного поскромнее, А на ночную бабочку она никак не походила. Да и мои «ангелы-хранители», в лице тренера и игроков «Автомобилиста» никак не отреагировали, значит точно всё в порядке.

— Ну, допустим, — ответил я когда положил одну руку ей на плечо, а вторую на талию, — Я действительно хоккеист и, действительно, как говорят, талантливый.

— «Как говорят», — засмеялась она, — мне дедушка уже рассказал кто ты, Александр Семенов, автор самого юного гола в чемпионате страны.

— Ты так много обо мне знаешь, но даже имени своего еще не сказала. И кто твой дедушка?

— Вероника Казанцева, я внучка академика Красовского. Он мне много о тебе рассказал, в том числе, как подвозил тебя недавно.

— Очень приятно, Вероника, — ответил я, чувствуя что попал, и что все мои планы держаться подальше от девушек могут полететь ко всем чертям.

Глава 12

— Приятно познакомиться, Вероника, — ответил я, — и что же рассказывал твой дедушка?

— Ну например, то как он подвез тебя до вашей базы в Курганово.

— Интересно, передай ему спасибо, что он оставил это между нами, а не сказал сегодня Асташеву.

— Конечно передам, — улыбнулась она.

В это время как-то так получилось что мы оказались немного обособленно от остальных танцующих сейчас в ресторане. Да и музыка, мелодичная и спокойная настраивала не только на медленный танец, но и на разговоры.

— Как-то странно что ты здесь в компании деда. Тебе вроде бы не пять лет. Да и ресторан на зоопарк или кафе-мороженое ну никак не похож.

— Всё очень просто, я работаю на его кафедре, так что мы не только родственники, но и коллеги.

— Понятно. И ты значит, любительница хоккея?

— Не то чтобы очень большая… хотя кто в нашей стране не любит хоккей? Я скорее люблю хоккеистов, — в её глазах загорелись игривые искорки, — особенно если хоккеисты молодые и симпатичные.

— Вот как? А если такой вот хоккеист даже слишком молод и еще в школе учится?

— Молодость — это недостаток который быстро проходит. Так что в этом нет ничего страшного.

— Извини за нескромный вопрос, Вероника…

— Можно просто Ника.

— Хорошо, Ника. А сколько тебе лет?

— Женщинам такие вопросы не задают, — мелодично засмеялась она.

— И всё-таки.

— Ну хорошо, мне двадцать два.

Я хотел еще поболтать с этой красоткой, тем более, что она сама недвусмысленно намекала мне о том, что не прочь продолжить наше знакомство, но тут к нам подошёл какой-то тип.

Интеллигентного вида, примерно моего роста, в очках в стильной металлической оправе, а также в модной двойке, которая выгодно отличалась от похоронных, по-другому не скажешь, костюмов, в которые были одеты большинство мужчин в «Океане».

— Ника, думаю нам пора. — угрюмо сказал он, буравя меня таким взглядом, что я сразу понял, что он из тех мужиков, которые ревнуют своих баб ко всему одушевленному и нет. — все уже уехали. Николай Николаевич тоже. Он тебя искал.

— Анатоль, — с каким-то насмешливым акцентом обратилась к нему моя новая знакомая, — я пожалуй, задержусь еще ненадолго. Возьми такси и едь. Ключи от квартиры у тебя есть. Потом поговорим.

Мужчина хотел буквально сжечь её глазами, но ничего не сказал, а молча развернулся и через несколько секунд скрылся из моего вида.

— Анатоль? — недоуменно переспросил я, — он француз?

— Кто? Толик? Нет конечно, просто его отец долго работал в нашем торгпредстве в Швейцарии, вот его сынок и набрался от папаши всякой напускной иностранщины, типа коверканья своего имени на французский манер. Но зачем нам вообще о нём разговаривать. Скажи, а у тебя девушка есть?

— А зачем тебе? Хочешь подвинуть? — это было немного нагло, но я решил что именно так с этой раскованной, совершенно не соответствующей времени девушкой и надо разговаривать.

— Кто знает, почему бы и нет, — задумчиво произнесла Ника, — мне очень нравятся хоккеисты, — снова повторила она с лукавой полуулыбкой, на этот раз положив обе руки мне на плечи и прильнув к уху.

Жар ее дыхания, вкупе со словами буквально обжег меня. Если бы не то, что она внучка академика, а значит из хорошей семьи, я бы наверняка решил что она проститутка, ну или как минимум одна из тех, кто в будущем называет себя актриса-модель-певица-блогер-инфлюенсер, притом зачастую всё в одном флаконе. Типа чем-то занятая девица, которая на самом деле ищет себе кошелек потолще и готовая расплачиваться своей самой главной и пожалуй что единственной инвестицией, собой то есть.

В будущем таких дамочек вокруг холостых, да и женатых спортсменов ну просто пруд-пруди. Некоторые из моих знакомых и можно сказать друзей, потому и не женились и даже не собираются.

Зачем нужна жена если вот такие вот девушки в любом случае обойдутся дешевле?

Но сейчас-то не середина двадцать первого века а конец двадцатого. И я не в Российской Федерации или в США, а в Советском Союзе, пусть и на закате его существования.

— Жонглер, — внезапно раздался сзади голос Кутергина, — мы уезжаем через пять минут, прощайся со своей дамой и нам пора, — он оценивающе оглядел девушку с головы до ног, но ничего не сказал и просто пошёл прочь.

— Жаль, — сказала Ника, — но что поделать. Да и мне, пожалуй тоже пора. Можешь не провожать и до встречи, — многозначительно сказала она и, мазнув своими чувственными губами по моей щеке, ловко выпорхнула из моих рук.

— Что, жонглер, не свезло? — спросил меня Бякин, когда я вернулся к нашему столу, чтобы взять куртку и выйти на улицу, — такая краля на тебя глаз положила, а тут такой облом.

— Прям таки и положила? — спросил я недовольным голосом.

— Конечно, ты еще молодой, но тут всё ясно невооруженным взглядом.

— И что же тебе ясно?

— То, что тебе надо от таких баб держаться подальше. Вот что.

— Может ты и прав, — задумчиво ответил я, — может и прав.

* * *
После душного и накуренного помещения ресторана ночной свердловский воздух показался необычайно вкусным. Еще и дождик прошёл, пока мы развлекались, так что на улице было по-настоящему приятно находиться.

— Так, товарищи, — послышался голос Асташева, главный тренер перед тем как поехать домой решил лично проверить в каком состоянии его команда отправится отдыхать, — никуда не расходитесь, автобус приедет через несколько минут.

К чести игроков, никто в зюзю не нажрался. так что Сан Санычу за нас было как минимум не стыдно, ну я так думаю. Да и на завтрашней утренней тренировке проблем тоже не должно быть.

По ночному времени машин и пешеходов на улице было немного, за исключением пятачка перед рестораном, где дежурили таксисты, желающие сделать немного денег на хмельных посетителях Океана. Кроме них чуть в стороне стояла одна единственная машина, рядом с которой я увидел Нику и давешнего Анатоля.

Это было интересно, особенно учитывая, что девушка ему сказала уезжать еще минут двадцать назад.

Из-за шумных разговоров моих партнеров по команде, мне не было слышно о чём они говорили, но в свете уличных фонарей и витрин я видел что разговор у них как минимум неприятный.

Поэтому я, накинув куртку и подняв воротник, медленно пошёл в их сторону. Не понравился мне этот Анатоль.

И буквально через пару шагов он перешёл уже на крик, и мне стало хорошо слышно о чём он кричал Нике.

— Ты просто шлюха, Казанцева!

По голосу этого козла было отчетливо понятно, что он пьян, чего я не замечал, когда увидел его в первый раз, интересно, это он так успел нажраться за те двадцать минут? Он продолжал:

— Мало того, что всем подряд глазки строишь в институте, у меня за спиной уже смеются. Так теперь еще и на малолетних сосунков переключилась?

— Ты не понимаешь о чём говоришь, Анатоль, и вообще, я тебе не жена и не обязана перед тобой отчитываться.

— Ага, значит я прав, Казанцева. Что почувствовала запах денег и заграничных шмоток, которые тебе этот малолетний кретин будет таскать лишь бы иметь возможность трахать такую шикарную бабу? Я же тебя насквозь вижу, Казанцева.

— Заткнись урод. Обещаю, что завтра ты вылетишь из своего института как пробка из-под шампанского.

— Да мне всё равно, Казанцева. Я в Москву перевожусь, собирался сказать, когда дома будем. Хотел тебя с собой позвать, там место есть, но теперь не хочу. Раз ты такая шлюха, то оставайся здесь. Мне надоело.

Видимо чаша терпения Ники переполнилась, и она от всей души залепила этому пьяному хаму пощечину.

Понимая, что сейчас может произойти, я побежал, но опоздал.

Пощечина привела в ярость этого Анатоля, и тот ударил девушку по лицу, внешней стороной ладони. Очень подло и очень больно.

Мне не хватило пары секунд. Я подбежал к нему, рывком за плечо щегольского пиджака развернул его к себе и ударом левой вмял понтовые очки в его пьяное рыло.

А потом, не давая этому уроду опомниться, схватил его голову двумя руками и резко дернул вниз, навстречу летящему вверх колену.

Хруст сломанного носа, и крик боли стал мне достаточной наградой.

И буквально тут же я услышал пронзительный милицейский свисток, стражи порядка, как им и полагается, дежурили неподалеку от «злачного заведения». В том числе и для таких вот случаев, а то мало ли что может случиться с хорошо отдохнувшими советскими гражданами.

На моё счастье кругом было слишком много свидетелей того, что случилось. То, куда я пошёл не осталось незамеченным, и добрая половина команды видела, как Анатоль ударил Нику. То что сначала девушка залепила ему пощечину, все почему-то дружно не заметили.

Но всё равно, пришлось мне, в сопровождении Асташева ехать в ближайшее отделение милиции, как-никак, телесные повреждения я этому козлу нанес. Этот «французик» теперь получит характерный профиль с горбинкой, из-за сломанного носа.

Я опасался, что дело может закончиться плохо, но нет. Меньше чем через час, мы с донельзя злым главным тренером уже сидели в его машине и ехали в сторону Курганово.

Первые минут пятнадцать Сан Саныч только молчал и курил сигареты одну за одной, стряхивая пепел в раскрытое окно своего Москвича.

И только когда мы уже выехали за город, он наконец заговорил:

— Вот от кого, Семенов, но от тебя я таких фортелей не ожидал. Если бы ты не стал такой важной частью команды, твоя карьера в Автомобилисте была бы уже закончена, даже несмотря на весь твой уникальный талант.

— Александр Александрович, товарищ главный тренер, вы же там были и сами всё видели. Этот козел первый начал.

— А ты закончил, да. Я видел. Но, Саша, это не твоё собачье дело влезать в такие вот выяснения отношений между пьяным мужиком и его бабой. Тем более что вся эта история началась из-за тебя. Все в Океане видели, что эта Казанцева была готова прям там перед тобой ноги раздвинуть. А тебе, хочу напомнить, всего шестнадцать. И мой тебе совет, как тренера и как мужика, который тебя намного старше. Держись от таких подальше. Ничем хорошим это не кончится.

Второй раз за вечер мне читали нотации как будто я действительно пацан сопливый. Об этом я и думал, когда, наконец оказался в кровати. А ведь на самом деле и Илья, и Асташев правы. Ничем хорошим это не кончится, если будет иметь продолжение, конечно.

А вообще странно, почему я так отреагировал на эту бабу? Вроде бы и сам сейчас всё понимаю. А вечером мало того, что мне самому её захотелось, пока мы танцевали, и она наверняка это поняла. Так еще и драку устроил из-за девки, которую вижу в первый раз в жизни.

Не иначе гормоны молодого организма берут своё, и иногда, вместо взвешенных и правильных решений и поступков, получается чёрт знает что. Что когда я только познакомился с командой и сходу нахамил Кутергину и Каменскому, что на свадьбе Еремина, и вот теперь сейчас.

И странно, подумал я, когда уже засыпал. У меня такой грандиозный залёт, а мне Асташев ничего не сказал по поводу дисциплинарных взысканий. Неужели ничего не будет?

* * *
А нет, с утра выяснилось, что будет и еще как. Мне, как проштрафившемуся отменили все выходные и, что самое суровое, припомнили, что я вообще-то школьник, а значит должен учиться.

Так что вместо того, чтобы после матча с рижским Динамо мне поехать домой, я просижу выходные на базе в Курганово, а вместо части тренировок должен буду посещать занятия в спортинтернате, к которому формально приписан.

Как по мне, это полная чушь, но тут ничего не сделаешь. Если только не попробовать одну штуку.

* * *
— Александр Александрович, можно к вам? — спросил я после того как постучался в дверь кабинета главного тренера и услышал «войдите».

Время наступило уже позднее, мы закончили тренировку, и Асташев должен был уже вот-вот уехать домой. Меня, как и всех, это раздражало, то что мы, игроки, должны перед игрой сидеть на базе, а главному тренеру наша завтрашняя игра с рижским «Динамо» не помеха.

— Ага, наш защитник слабых и угнетенных, он же герой-любовник. С чем пожаловал?

— Я насчёт ваших дисциплинарных мер. Мы можем их обсудить?

— Странно, я разве не говорил, что не обсуждаю с игроками как и какими методами мне их тренировать или управлять командой?

— Я такого не помню, да даже если вы и говорили, то всё равно считаю, что нам нужно поговорить.

— Вот как, — откинулся на кресле Асташев, глядя мне прямо в глаза, — ну ладно, Семенов. И что же ты хотел мне сказать?

— Давайте заключим пари, товарищ главный тренер.

— Пари? — удивлённо поднял он бровь, — и какое-же?

— В следующей игре я забиваю и делаю результативную передачу, а вы отменяете своё решение.

— Вообще-то, забивать и отдавать — это твоя работа, Семенов, — пожал он плечами, — так что не годится.

— Хорошо, может быть, вы тогда выдвинете свои условия? — не сдавался я.

— Да мне это и не нужно. Я считаю, что тебе будет полезно посидеть на базе и подумать о своем поведении вне льда. Да и про учебу тоже нельзя забывать. У тебя же, как ни крути, выпускной класс.

— Товарищ главный тренер, ну вы же сами прекрасно знаете, как учатся игроки подобные мне, на нашу успеваемость и посещаемость смотрят сквозь пальцы.

— Да, но я не буду. Раз уж ты так резко решил, что стал взрослым, то надо тебе напомнить об обратном.

— Хорошо, вы правы. Но я тут одну штуку вычитал, вот полюбуйтесь.

С этими словами я подал Асташеву скопированные в центральной библиотеке Свердловска документы. А именно какое-то то ли постановление, то ли указ, от 1985 года, регулирующее и дающее возможность школьникам получить среднее образование не посещая школу, а экстерном.

— Так, сам ты не мог достать эти бумаги, говори кто тебе в этом помог? Кто у меня в команде оппозиционер? — спросил Асташев, вроде бы грозно, но при этом улыбаясь.

— Да как вам сказать, мир не без добрых людей, — улыбаясь развёл руками я.

— Ладно, это пусть остаётся на их совести. То есть, ты хочешь закончить школу экстерном?

— Да, хочу. Раз уж зашёл такой разговор, то у меня есть такая возможность.

— А родители что твои сказали? Ты не можешь принимать подобные решения без них.

— Они меня полностью поддержали и одобрили моё желание. Даже обрадовались.

— Ну конечно, ты же воспользовался тем, что я не стал им звонить и тем, что тот козёл не стал на тебя заявления подавать. И наверняка ты эту идею подал родителям как желание не бросать нормальное образование, а то мало ли что. Я прав?

В ответ на это я только скромно потупил глаза.

— Ну хорошо, Семенов. Тогда у меня такие условия. Я снимаю с тебя дисциплинарные взыскания, но только при условии, что у тебя не будет троек в четвертях. Если хоть одна появится. То ты у меня до конца года просидишь на казарменном режиме.

— Хорошо, договорились, — быстро согласился я, пока Асташев не передумал, и тут же пожал протянутую мне руку.

Когда пари было заключено, главный тренер открыл ящик стола, покопался в нем и достал оттуда свежий номер местной газеты «Вечерний Свердловск».

И там, на первой полосе я увидел фотографию со вчерашнего матча и название статьи «Уральский самородок».

— На вот, посмотри, что о тебе пишут в прессе, — ворчливо сказал Асташев, — мне позвонил главный редактор Вечернего Свердловска, о тебе хотят сделать большую статью, а ты из-за баб драки устраиваешь. Что бы сказали товарищи газетчики если бы узнали о вчерашней истории?

— Не знаю, наверное ухватились бы за эту историю обеими руками. Они же такие, акулы пера.

— Раз уж ты таким образом решил закончить школу, то этот факт в интервью тоже обязательно укажи. Это газетчикам понравится.

— Понятно, спасибо за совет, товарищ главный тренер. А когда интервью будет?

— После игры с Рижским Динамо. А когда именно ещё не известно.

— Ясно, спасибо большое.

— Всё, иди Семенов. И смотри, мы с тобой поспорили, но имей в виду. Любой твой залёт всё тоже отменит.

— Конечно, я понимаю. Еще раз спасибо.

Фухх, ну хоть так удалось договориться. Отделался малой кровью. Тем более, что период сейчас очень скучный, и делать в свободное от тренировок время все равно нечего, так что буду самообразовываться на официальном уровне.

Но это именно что в свободное время, а сейчас у меня его нет. Завтра игра с Рижским Динамо. А это ребята серьезные. Одна пара форвардов Знарок-Витолиньш чего стоит.

Так что сон, тренировка и в бой.

Глава 13

27 сентября 1987 года
Свердловск, СССР. Дворец спорта профсоюзов. Матч высшей лиги чемпионата СССР номер 9. «Автомобилист» Свердловск — «Динамо» Рига. 4450 зрителей, все билеты проданы!


Рижское Динамо второй половины восьмидесятых годов двадцатого века стала одной из самых знаковых команд для Советского Союза и его преемника, Российской Федерации.

Не за свои победы в чемпионате страны, вовсе нет. Их не было. Во времена тотального доминирования ЦСКА на это было глупо рассчитывать. В составе этой команды играли два форварда, которые оставила большой след в истории хоккея уже российского.

Олег Знарок и Харийс Витолиньш стали в будущем первоклассными тренерами, и их тандем принес не только звание чемпионов мира, на постолимпийском чемпионате мира 2014 года, но и победу на Олимпиаде 2018 года.

Да, там сборная выступал под нейтральным флагом, но все хоть сколько понимающие в хоккее люди понимали, что это все равно сборная России. И эта победа стала первой за очень долгое время.

Так что она вошла во все учебники, и сейчас, когда я шёл по подтрибунным помещениям Свердловского дворца спорта, то испытывал волнение. Через несколько минут мне предстояло встретиться на льду с настоящими легендами, вернее с будущими легендами.

Перед началом игры Асташев не преминул воспользоваться случаем и в своей речи прошёлся по мне. После общих слов о важности матча и о том что нам нужно развить успех, которого мы достигли в первом туре он взял паузу, а потом продолжил:

— А теперь, к наболевшему. У нас в команде появился малолетний донжуан и защитник обиженных. Да, Семенов, я про тебя сейчас. Видимо Александру Евгеньевичу, — вот так вот, он назвал меня максимально официально, — мало адреналина и эмоций, которые он получает во время игры, и он недавно как следует помахал кулаками. Что ж, я надеюсь, что его энергии хватит и на сегодняшнюю игру. В которой он мне позавчера лично пообещал сделать 1+1 с положительной разницей по системе плюс/минус. Саша ты же так сказал?

— Верно, товарищ главный тренер, — хоть Асташев и не принял пари на моих условиях, но отказываться от своих слов я не собирался, — всё так. Гол плюс пас и успешная игра в обороне.

— Что ж, товарищи, вы всё слышали. Никто Семенова за язык не тянул. Давай, жонглер, — последнее слово команда встретила смехом, — время доказать чего стоит твое слово.

— Слово не воробей, Сашка, — раздался голос Кутергина, — сказал — делай.

— Вот именно Витя, вот именно, — это уже Асташев вернул себе слово, — и еще кое-что. На игре присутствует не только товарищ Петров, но и Борис Николаевич Ельцин. Думаю, вам не нужно напоминать кто это. Надеюсь перед лицом такого высокого гостя вы не посрамите славное имя «Автомобилиста». На этом всё, товарищи. Удачи всем нам.

* * *
Честно сказать, я не ожидал того, как меня встретят зрители, которые до отказа заполнили трибуны Свердловской ледовой арены. Когда я выскочил на лёд во время раскатки, все четыре с лишним тысячи человек взорвались аплодисментами и свистом. Посмотрев на трибуны я увидел десятки нарисованных от руки плакатов с различными надписями. От «Саша Семенов — гордость Урала и Нижнего Тагила», до «Вперед, жонглер!». Интересно, какой «ренегат» растрепал об этом моём прозвище? Оно ко мне точно прилипнет на всесоюзном уровне.

Хотя, если разобраться, так даже лучше. Это прямо сейчас, советской осенью 1987 года такая штука как узнаваемость личного бренда стоит меньше чем бумага, на которой я напишу эти слова.

Но скоро всё изменится, какие-то 4 года, сущая мелочь, на самом деле, и на одну шестую часть суши придёт время капитализма. С которым настанет и время жирных рекламных контрактов. Поэтому пусть я буду жонглером, это много лучше чем просто хоккеист, пусть даже и заслуженный.

Но пока это всё лирика. И будет ещё нескоро, если вообще будет.

А сейчас всё готово к началу матча. Я замер на точке вбрасывания в центральном круге, и игра вот-вот начнётся.

Шайба на льду, я пасую на Каменского, погнали!

* * *
Первая смена у нас получилась достаточно длинной, и, к сожалению, мы практически всё время провели её в нашей зоне. Саша Каменский отдал на своего партнера по паре защитников, Андрея Мартемьянова, но тот почему-то замешкался с передачей на Стаса Виноградова и вместо нашей атаки пришлось обороняться.

Сергей Скосырев, центр первого звена «Динамо» перехватил шайбу и отдал её своему защитнику. Тот на нашей синей линии сыграл очень хладнокровно и не стал спешить, позволив партнерам расставиться, и в итоге Динамо начало затяжную позиционную атаку, постоянными переводя шайбу с фланга на фланг в попытках нас раскачать и выйти на удобную позицию для броска.

Но это им не удалось, хотя пару раз динамовский правый крайний Игорь Акулинин и бросал по воротам, но сначала его щелчок отразил мой тёзка, наш вратарь Александр Семенов, а потом, на исходе первой минуты игры, шайба попала в перекладину и отскочила под ноги Игорю Лукиянову.

Тот как-то неуклюже отпасовал мне коньком, но этого было достаточно.

Хоть играть без шайбы в своей зоне и очень утомительно, и дело даже не в том, что на это тратится много сил, а скорее в том что ты должен быть максимально сконцентрирован и не допускать ошибок, но я смог сосредоточится.

Прием шайбы лицом к своим воротам, разворот, ложное движение налево, рывок направо, и вот Скосырев отыгран и передо мной свободное пространство.

Я пересек нашу синюю линию, прошёл среднюю зону, обыграл одного защитника рижан и, войдя в их зону, попытался ускориться, чтобы на скорости обойти еще одного игрока и вывалиться один на один с Артуром Ирбе.

Но это не мне удалось, утомила меня игра в защите, и в итоге я остался без шайбы. Пришлось ехать на смену. И едва я оказался на скамейке, как тут же попал под шквал критики Асташева:

— Семенов, твою мать, ты не один играешь! Нахрена ты в одиночку полез? Да еще и после такой утомительной смены?

— Думал, что смогу, товарищ главный тренер.

— Думал он! Индюк тоже думал да в суп попал. В следующий раз давай без самодеятельности. Перехватил, отдал защитнику, тот ушёл за ворота, и мы бы сменились. Вот что от тебя требовалось!

* * *
Спорт это концентрированное отражение настоящей жизни. В нём точно так же действуют законы бытия, и за ошибкой очень часто следуют её последствия.

Мой гусарский выпад это подтвердил в полной мере.

Пятерка рижан сменилась, их защитник, Грундманис, сделал то, что должен был сделать Каменский или Мартемьянов, спокойно уехал за ворота и дождался пока свежие партнеры выйдут на лёд.

Потом последовала передача на Знарка, тот обыгрался с Варяновым, динамовцы вошли в нашу зону и последовала передача на синюю линию. Бросок Чудинова, Саша Семенов отбил, но шайба попала в конёк Бякину и заползла в наши ворота.

0-1 уже на третьей минуте.

— Играем, товарищи игроки, играем, — крикнул Асташев, пока динамовцы обнимались, — Лукиянов, Семенов, Виноградов, на лёд!

Вот как, вместо того чтобы выпустить третье звено, тренер решил бросить в игру нас. Ну ладно, надеюсь что ребята успели продышаться. Сам-то я вроде как восстановился.

Очередное выигранное вбрасывание и вот шайба у нашего защитника.

Александр Безроднов отдаёт Лукиянову, тот пасует мне в район центрального круга.

Приём шайбы, рывок с обыгрышем левого крайнего динамовца, вход в зону, и передо мной их защитник.

Можно было бросать, благо что их шестой номер застыл в полупозиции и мешал скорее Ирбе, а не мне.

Но вместо броска я предпочел обыграть защитника. Тот попытался сбить меня с ног силовым приёмом, но его удар плечо в плечо ни к чему не привёл, и я, протиснувшись мимо него, оказался на свободном льду.

Мне на встречу дернулся игрок рижан, ложный замах, тот ложится под шайбу, но я его элегантно объезжаю и даю пас на свободного Виноградова.

Кистевой бросок и красный фонарь зажигается за воротами Ирбе! 1–1! Вынимайте!

И тут же мы получаем в свои ворота. Притом по глупости, по-другому не скажешь.

Ошибка на смене и в итоге нарушение численного состава. Вася Татаринов поехал отбывать малый штраф, и на исходе первой минуты большинства Харийс Витолиньш забил.

Их центр Варянов выиграл вбрасывание, шайба пошла к защитнику, тот бросил, а Витолиньш подставил клюшку на пятачке. 1–2, гости повели.

В следующей нашей смене мне удалось вывести Игоря Лукиянова на практически идеальную позицию, но Ирбе отбил, а у меня, когда я побрал отскок и казалось что вот вот и всё, шайба сошла с крюка.

В итоге 1–2 после первого периода и соотношение бросков 6-12 в пользу Динамо, то что они вели в счёте было закономерно.

* * *
Середина второго периода, мы всё также проигрываем в одну шайбу. И нас постоянно давят.

Хороши динамовцы, нечего сказать. И в отличии от СКА, да и от нас, на самом деле, рижане очень активно используют в атаке своих защитников. Вот прям видно, что это домашние заготовки, и по воротам Семенова постоянно прилетает от нашей синей линии.

Защитники бросают, нападающие создают трафик перед воротами, и моему тезке приходится очень трудно.

И здесь виден недостаток школы моих партнеров по команде. Наши защитники, все кроме Ильи Бякина, слишком деликатно ведут себя с форвардами противника.

Во тот же Витя Авдеев. Ну что ему стоило как следует врезать локтем по ребрам динамовцу Хехтсу, когда тот в очередной раз перекрывал обзор Семенову?

Понятное дело, что это надо делать с оглядкой на судей, когда те не видят, но всё равно. Это хоккей, а не балет! Мужская игра, в которой и ты бьёшь, и тебя бьют.

Но нет, Витя слишком вежлив, и в результате нам только чудом не забили. Всё тот же Айнарс Хехст подставил клюшку и попал в перекладину. Шайба отлетела на пятак и Паша Велижалин выбросил её из нашей зоны.

Когда на часах показалось 10:20, я встал со своего места и приготовился выйти на смену. Динамовцы как раз выпустили шайбу в среднюю зону, и было самое время.

Засунув в рот ужасно неудобную, но очень надёжную капу, я ждал когда Толя Татаринов подъедет к нашей скамейке, чтобы выпрыгнуть на лёд. Как вдруг Олег Знарок, уж не знаю, что за мысли были у него в этот момент в голове, со всей силы щелкнул по шайбе находясь в своей зоне.

Может быть он этим броском пытался поймать нашего вратаря, но каучуковый снаряд сошёл с крюка и, взлетев над площадкой, попал точно мне в голову. В правую бровь, если быть точным.

Меня мгновенно пронзила боль, а лицо залило кровью. Мой шлем без визора, ну и, само собой, я играл без юниорской маски, мужчина я или так, погулять вышел, так что это было прямое попадание.

Ноги мгновенно подкосились и я рухнул как подкошенный на скамейку. В тот момент у меня в голове осталась только одна мысль — лишь бы мама этого не видела, она же с ума сойдёт.

В самом попадании мне в лицо не было ничего сверхъестественного. Как я уже говорил, это, блин, хоккей а не балет! Но вот за маму я переживал.

Тут же ко мне подскочил один из наших врачей, Сан Саныч Нестеренко, монументальный седой мужик прошедший со своей санчастью всю войну с немцами и закончивший свою службу в отбитом у японцев Порт-Артуре.

— А ну-ка, хлопцы, помогите мне, — обратился он к тренерам и медикам «Автомобилиста», — нашему жонглеру надо в раздевалку.

* * *
— Терпи пацан, — сказал он мне, когда мы оказались в раздевалке, — знаю, что больно, но надо терпеть.

В это время он достал из ведерка со льдом вдавленную по центру монету, десять немецких рейхсмарок, вся команда знала, что под Кенигсбергом она спасла ему жизнь, когда немецкий снайпер подловил Сан Саныча, вытаскивающего с поля боя раненого, и прижал её к моему правому глазу.

— Да что вы, Сан Саныч, со мной как с пионеркой разговариваете? Делайте свою работу, — сказал я.

— Молодец, казак, — подбодрил он меня, — терпи, есаулом станешь.

Потом он взял в руки скальпель и вскрыл налившуюся кровью гематому, которая образовалась на месте моей правой брови.

— С этим разобрались, — раздался его голос через несколько секунд, — а теперь будем шить.

— Шрамы украшают мужчину, — сказал я, — Сан Саныч, поторопитесь, мне на лёд надо.

— В спешке только котята рождаются, да и те слепые. Саша, заткнись, пожалуйста, не говори под руку…

— Ну вот и всё, — довольно сказал он, — я не белошвейка, да и зеркала у нас нет. Но всё в порядке.

— Отлично, можно мне на лёд теперь? — нетерпеливо спросил я.

— Секунду жонглер. Дай-ка я посмотрю на твои реакции. Сколько пальцев? — он показал мне три пальца.

— Три, — ответил я.

— Хорошо, в глазах не двоится?

— Нет, Сан Саныч, что вы? Всё со мной нормально.

— А ну-ка вытяни левую руку и дотронься до носа…. Хорошо, а теперь правую… Отлично. Теперь два приседания и снова правой до носа.

— Доктор! — взмолился я, — всё со мной в порядке!

— Были бы мозги — было бы сотрясение, но ладно. Я тебя допускаю до игры.

— Спасибо, — с чувством сказал я.

Один из администраторов команды подал мне новое джерси взамен залитого кровью, и я, переодевшись, вернулся на скамейку.

Правда Асташев, козлина такая, не выпустил меня до конца второго периода.

Который так и завершился со счётом 1–2 в пользу гостей.

* * *
— Семенов, можешь раздеваться, — объявил Асташев, когда вся команда вернулась в раздевалку во время второго перерыва, — на сегодня ты закончил.

Вот это поворот! Не ожидал, что наш главный тренер окажется таким перестраховщиком. И самое главное, с чего? Меня зашили, медицина одобрила мое возвращение в игру, в чём проблема?

Именно это я и озвучил Асташеву. Я был готов вернуться в игру. Попадание шайбы мне в лицо — это просто попадание шайбы в лицо! Я же не футбольная балерина, падающая от любого толчка! Я хоккеист! Мы из другого теста!

На моё счастье Нестеренко был того же мнения, что и я. Доктор отозвал Асташева в сторонку и тихо, но при этом эмоционально начал что-то говорить главному тренеру.

— Хрен с тобой, золотая рыбка, — сдался в результате Асташев, — пусть играет. Но под твою ответственность!

Вот от всей души спасибо медицине, Нестеренко всё правильно сделал, я был готов играть…

* * *
На самом деле я не злопамятный, но память у меня хорошая.

Так что я запомнил, кто меня чуть не вырубил в середине второго периода. И когда моё звено оказалось на льду одновременно с третьей тройкой Динамо, в которой играл Знарок, я осуществил свою маленькую месть.

И всё было в пределах правил, я же не безбашенный тафгай, в конце концов!

Всего-то нужно было дождаться, когда мой обидчик примет шайбу возле борта и неосторожно опустит голову…

На! От всей души получай! Вот вся нижнетагильская молодежь в моём лице передаёт свой пламенный привет латышской ССР!

Знарок был в этот момент в своей зоне, и мой силовой приём буквально размазал его по борту. При этом я выполнил силовой настолько чисто, что у москвича Козина, главного судьи матча, не возникло никаких сомнений. Всё в пределах правил, чтоб вас!

Олег Валерьевич распластался на льду, а я оказался с шайбой в левом круге вбрасывания в чужой зоне. В офисе Овечкина! Я не Великая Восьмерка, побившая вечный рекорд Гретцки. Но я тоже кое-что могу!

Клюшка выгибается как туго натянутая струна! Щелчок!

И шайба попадает в крестовину и отскакивает в сетку! 2–2!

Эхх, жаль, что вокруг меня чопорный и сдержанный Советский Союз! Внутри меня всё буквально клокотало, и я бы с огромным удовольствием показал бы кузнецовскую птичку.

Или что-то подобное, благо, что в мой время хоккеисты не сдерживали себя в проявлении эмоций…

* * *
До конца третьего периода пять минут. «Автомобилист» играет в большинстве, я только что сменился и сейчас от волнения грызя капу, и смотрю со скамейки, как мы осаждаем ворота Ирбе.

Бросок Бякина! Подставление Кутергина, и Ирбе каким-то чудом отбивает! Вот же козлина! Да еще и отскок лёг на клюшку рижанина!

Грундманис пытается выбросить шайбу из своей зоны, но у него это не получается!

Бякин перехватывает и отдаёт под бросок Ерёмину.

Наш молодожен вкладывает всего себя в этот бросок. И да! Ирбе оказался бессилен против броска Володи! 3–2!

Мы ведем в счете!

Последние минуты матча слились в одну сплошную атаку Динамо. Они как с цепи сорвались, пытаясь спасти эту игру.

Но всё было тщетно. Последние полторы минуты я провелна льду и выиграл четыре вбрасывания подряд.

Правда, Динамо все равно это время провели в атаке, не получилось у нас их напрячь по настоящему.

Так что последние тридцать секунд игры мы провели в нашей зоне…

Бросок Скосырева! Шайба попадает в конек Каменского и отлетает к Витолиньшу!

Харийс на замахе убирает Игоря Лукиянова и бросает!

Но я ложусь под шайбу и, попав в мой шлем, снаряд улетает на трибуны!

Я снова в руках медиков, Нестеренко суёт мне под нос нашатырь, и я, вдыхая эту гадость, вижу, что Толя Татаринов выиграл вбрасывание, а Каменский, получив шайбу, уехал за ворота. Всё! ВСЁ!!!

3-2, мы победили!

Глава 14

Победу над динамовцами, хоть она была добыта даже в более упорной борьбе, чем в прошлом матче, Асташев решил не отмечать походом в ресторан или еще как-то.

Вместо этого он просто дал команде выходный на следующий день.

Тем более, что 30 сентября нас ждал первый в этом сезоне выезд на игру с Усть-Каменогорским Торпедо.

Поэтому после поздравлений в раздевалке и очередного объявления о призовых команда должна была отправиться по домам.

Все кроме меня, хотя мы и договорились с Асташевым что казарменный режим для меня пока что отменяется, но ехать в Нижний Тагил на полдня было просто глупо.

Да и не хотелось кого-то просить или брать такси.

Да и что мне там делать завтра утром одному? В понедельник утром родители как полагается нормальным советским гражданам пойдут на работу, а потом мне нужно будет возвращаться в Свердловск.

Так что я решил что лучше проведу этот выходной на базе команды в Курганово. Отосплюсь, хожу в тренажерный зал а потом, может быть, даже позанимаюсь по местной школьной программе, как никак я теперь должен учиться экстерном.

Кроме меня в Курганово вернулось всего несколько человек, включая моих партнеров по звену Лукиянова и Виноградова. У Игоря вообще жена молодая, и было странно что он не поехал домой.

Впрочем причина этого быстро выяснилась, мало того что Игорь поругался со своей благоверной так еще и у нас с ним состоялся очень интересный разговор буквально перед самым отбоем.

— ТЫ же знаешь что меня из-за тебя собирались отчислить из команды? — огорошил мен вопросом Игорь.

— Откуда? Кто я такой чтобы со мной такие вопросы обсуждать. Нет, конечно.

— Да вот, ребята сказали пару дней назад. Если бы мы с тобой и Стасом тогда на предсезонном турнире не сыгрались, то мне пришлось бы искать другую команду, может быть даже вообще уходить из высшей лиги на понижение. А там совсем другие деньги. А бабки мне нужны очень сильно.

— Игорь, я не очень понимаю, это ты к чему сейчас говоришь?

— А к тому что сейчас уже конец сентября, а в следующий год олимпийский, и мне кажется что у нашего звена есть очень хорошие шансы попасть в сборную. Тихонов, это все знают, любит готовые сочетания, и наша тройка, если мы продолжим играть так как в первых двух матчах, как раз такая и будет.

— Посмотрим, олимпиада еще когда будет, что сейчас об этом думать.

— Думать, Саша, нужно уже сейчас. И не просто думать, а готовиться. Ты думаешь я почему на базе сегодня остался, ну кроме того что с ВИкой поругался, конечно.

— Ну и почему?

— А потому что завтра утром можно будет поработать на льду. Кроме тебя, меня и Стаса еще пять человек на базе. Вполне достаточно для тренировки.

— И ты уже со всеми договорился и завтра вместо того чтобы отдыхать ребята согласны пахать?

— Да, согласны. И полевые и Юра Волошин. Мы вместе уже неплохо комбинируем, даже лучше старых, оставшихся с прошлого сезона игровых сочетаний. Но всё-таки нет-нет да брак присутствует, в основном из-за недостатка сыгранности и отсутствия опыта. Особенно у Стаса, ты уж извини, приятель, — сказал Игорь обратившись к зашедшему в комнату Виноградову. Тот вернулся к себе после мини турнира по настольному теннису, столы для которого стояли в холле.

— Да что извиняться, все верно, — ответил Виноградов, — ноги у меня работают быстрее головы.

— Так что, парни, завтра я всех разбужу пораньше, насчёт завтрака я уже с поварами договорился. Подкрепимся и на лёд. Я Вике пуховик пообещал привезти из Канады, так что надо обещание выполнять.

— На олимпиаду за пуховиком, да ты, Игорь, романтик, — рассмеялся Виноградов.

— Молодой ты еще Стас и не понимаешь как бабам важно повыделываться.

— Ну так и достал бы у фарцы этот пуховик. Проблема что-ли? Хочешь телефон дам? У брата кореш что угодно достать может.

— Э нет, это совсем не то. Так кто угодно сделать может. А чтобы из загранки привезти в подарок, да еще от мужа олимпийского чемпиона. Это мне такая романтика будет обеспечена, что закачаешься.

— Хорошая мысль, Игорь, я согласен, — ответил я, — а теперь дайте мне уже поспать.

* * *
Говорят что утро добрым не бывает. Да и понедельник, как известно, день тяжёлый. Так вот, заявляю со всей ответственностью, это всё враки!

Я проснулся в отличном настроении. И в первую очередь из-за вчерашнего разговора с Лукияновым.

Мне его мотивация смешной не показалась, вовсе нет. И то что у моего правого крайнего такие наполеоновские планы мне тоже только на руку. Игорь хоккеист с очень хорошими задатками и он может мне здорово помочь в осуществлении моих планов.

О Стасе такое можно сказать в меньшей степени. Он в нашей тройке откровенно самое слабое звено. Но это не проблема, Тысячу раз прав был Лукиянов когда говорил что сыгранность звена может и должна стать нашим главным преимуществом. Если мы будем работать над ней то… Три буквы ЛСВ звучат ничуть не хуже чем КЛМ!

Так что вместо отдыха мы немного размялись и вышли на незапланированную тренировку.

Тренеров на базе не оказалось, так что пришлось нашему самому опытному игроку, из тех кто был на базе, конечно, Александру Карцеву, взять на себя её руководство.

Правда он в основном покрикивал на «молодых», чтобы не филонили, да отчитывал за ошибки или наоборот хвалил за успешные действия.

За эти два с половиной часа, что мы провели на льду наше звено в основном отрабатывало вход в зону и атаки с ходу.

Скорость, как движения так и принятия решений у нас была такая что именно атаки с ходу, силами двух, максимум трёх игроков могли быть нашим самым сильным козырем.

Противник не должен успевать вернуться в оборону всей пятеркой и в его зоне в таком случае будет очень много пространства для быстрых и техничных игроков, например для меня, которые могут на скорости обыграть, выйти на ударную позицию и бросить.

В принципе, атаки с ходу, как и вход в чужую зону через пас мы и на обычных тренировках отрабатывали постоянно, Асташев крепко знал своё дело и старался пользоваться сильными качествами своих игроков.

Но повторение мать учения, и лишними эти минуты на льду тоже не будут.

Особенно для меня, всё-таки арсенал технических приёмов у меня сильно побольше чем у моих партнеров, да и и большинства игроков, а может и всех, игроков этого времени. Но чтобы им пользоваться в полной мере нужно было как можно больше работать с шайбой на льду. Нарабатывать ту самую мышечную память.

В итоге всё закончилось тем что к концу тренировки на базу приехал Асташев. Один из работников позвонил ему и сообщил что здесь происходит.

Так что когда мы уже собирались закругляться раздался пронзительный свисток и через несколько секунд на лед выехал главный тренер «Автомобилиста».

— Это что тут происходит, товарищи игроки? — строго спросил он, — дисциплину нарушаете? Вместо того чтобы отдыхать, согласно составленному главным тренером планом, вы тут чем занимаетесь? Ладно, ладно, — тут же улыбнулся он заметив как мы все напряглись, — молодцы. Мне очень приятно что вы решили дополнительно позаниматься на льду. Это похвально. Но в следующий раз, попрошу вас не заниматься самодеятельностью. Все всё ясно?

Ответом ему был нш утвердительный гул.

— Это была моя идея, товарищ главный тренер, — сказал Игорь, — хотелось поработать над сыгранностью звена.

— Хорошо что ты видишь что с этим у вас пока не всё идеально, Игорь, — сказал Асташев, — и раз уж вы трое, — он обвел взглядом меня Стаса им Лукиянова, — такие инициативные, то я составлю вам индивидуальный план занятий на льду. И буду с вас требовать работать на этих дополнительных тренировках так же усердно, как и на общих. Без ущерба для восстановления, конечно, — тут же добавил он, — мне загнанные лошади, пусть и хорошо сыгранные в команде не нужны. Всё, товарищи, на этом вы закончили. Самолет в Усть-Каменогорск завтра в 12:15 всё кроме Семенова могут быть свободны и могут отправляться по домам!

* * *
Вот уже который час мы в воздухе, летим на первую гостевую игру сезона. В салоне самолёта, винтового АН-24, который выполняет регулярный рейс по маршруту Свердловск — Усть-Каменогорск, непривычно громко. Сказывается то что двигатели у этого самолёта шумные, по меркам моего времени.

Еще одно отличие от полётов, к которым привык я это что наш рейс оказывается с тремя промежуточными посадками, в Кургане, Петропавловске и Павлодаре. Как будто это не самолёт, а поезд или вообще автобус.

Ну и последнее, но самое большое отличие. В салоне самолёта курили!

Как сказал мне Витя Кутергин, который и сам на исходе третьего часа полёта закурил, в прошлом году был введен запрет на курение на рейсах продолжительностью менее трех часов, но мы вылетели в 12:15, прилет ориентировочно в 19:40, так что на этот рейс запрет не распространялся.

Полный бред как по мне, уж если ты жить без этой вредной гадости не можешь, так можно и потерпеть и не мешать другим со своим вонючим дымом.

А вообще аэропорт Кольцово меня здорово удивил количество рейсов и по каким направлениям они были. Из Свердловска можно было улететь практически в любой уголок бескрайнего Советского Союза, от Калининграда до Владивостока и от Норильска до Ташкента, и при этом не сказать что билеты были очень уж дорогими.

Я даже и не думал что авиаперелеты в этом времени настолько распространены.

Вроде бы мы должны прилететь в Усть-Каменогорск без опозданий, заселиться в гостиницу, утром провести тренировку а вечером выйти на лед против местного Торпедо. Это одна из трёх команд в высшей лиге чемпионата страны, которая носит такое название. Помимо усть-каменогорцев есть еще горьковское Торпедо и ярославское, которое мне хорошо известно под именем Локомотив.

Старт у казахстанской команды не очень задался, ничья и поражение в двух домашних матчах со Спартаком, плюс они новички высшей лиги, поднявшиеся в классе после переходного турнира. Так что это должна быть, по идее, достаточно лёгкая игра.

Уж точно проще чем прошлая, с рижским «Динамо».


30 сентября 1987 года
Усть-Каменогорск, Казахская ССР. Матч высшей лиги чемпионата СССР по хоккею с шайбой номер 13. «Торпедо» Усть-Каменогорск — «Автомобилист» Свердловск. Дворец спорта. 5200 зрителей.


Приятно быть правым в оценке соперника! Мы буквально смяли Торпедо в первом периоде. 5–0! И вдвойне приятно что наша пятерка. Защитники Бякин — Мухин и нападающие Лукиянов-Семенов-Виноградов, как следует поучаствовали в этом голевом безумии.

То что матч будет простым подтвердилось практически сразу. Уже на двадцатой секунде матча защитник хозяев Горев гатковал не владеющего шайбой Карцева в средней зоне и мы получили большинство.

Я выиграл вбрасывание в зоне Торпедо, Бякин отдал под бросок вышедшему четвертым форвардом Кутергину, Виктор бросил а я добил после отскока. Моя агрессивная, но при этом корректная, манера игры на пятачке в очередной раз дала свои плоды. 1–0! Мы повели после второго броска по воротам Торпедо, отличное начало!

Затем отличилась и вторая спецбригада большинства. Всё тот же Горев снова сфолил, на сей раз на мне и Безроднов нашёл отличным пасом еремина, которому оставалось только не промахнуться по пустому углу ворот вратаря Торпедо Бородулина.

Следующие двенадцать минут игры прошли без заброшенных шайб, хотя и у моегог звена, и у других были хорошие шансы, но всё время чего-то не хватало.

Ну а потом мы, моя пятерка, за минуту забили дважды.

Сначала торпедовцы ошиблись на смене, очень странно учитывая что у них была ближняя скамейка и мы с Игорем и Стасом вывалились втроём на одного защитника.

Тот, естественно, нам ничем не смог помешать и Игорь поставил точку в нашей атаке. 3:0!

А потом, буквально в следующем игровом отрезке я получил шайбу от Бякина, на скорости ушел сразу от тех игроков Торпедо и выкатившись точно по центру бросил низом между щитками Бородулина.

Донельзя раздосадованный таким ходом игры тренер Торпедо поменял поплывшего Бородулина но это хозяевам не очень помогло.

За двадцать секунд до конца первого периода я забил снова.

Притом эта шайба получилась максимально необычной. Я забил её прямым броском со вбрасывания.

Пока судья готовился возобновить игру я окинул взглядом и вратаря Торпедо и стоящего против меня точке полевого и решил бросить.

Это стало полнейшей неожиданностью для всех и когда шайба просвистев над плечом вратаря и попала в угол, он даже не дернулся. Хет-трик в первом периоде! Отличное начало матча!


30 сентября 1987 года
Москва, СССР. Посольство Канады. 16:00.


Джон Зигер, президент НХЛ, очень устал за время путешествия в Москву. Сначала его секретарша ошиблась и мистер Зигер опоздал на самолет, потом следующий рейс задержали на несколько часов и в результате он прилетел в Москву голодный, злой и в пропахшем потом костюме. В таком виде ехать на встречу в советский госкомспорт было никак нельзя, поэтому он едва оказавшись на территории посольства сразу же позвонил в приемную мистера Грамова и после объяснений перенес встречу на следующий день.

Причина, по которой мистер Зигер прилетел в столицу коммунистической России была проста.

Выставочные матчи, в которых постоянно участвовала и советская сборная и клубы приносили организаторам очень хорошую прибыль, и будучи прожженным дельцом ген. менеджер Зигер планировал продолжить это прибыльное дело.

Он прилетел в Москву на очередной раунд переговоров, посвященных организации серии игр между советскими командами и клубами его лиги. К сожалению, советская бюрократическая машина была очень неповоротлива и эта серия, планировавшаяся в следующем году нуждалась в обсуждении деталей уже сейчас.

— Привет, Джон, — приветствовал Зигера посол Тернер. Они уже несколько раз встречались и находились в хороших отношениях. Тем более что Тернер был, как и подобает настоящему канадцу заядлым фанатом хоккея.

— Рад тебя видеть, Вернон, — ответил Зигер, — как дела? Как дети?

— Всё отлично! Хорошо что ты приехал, по телевизору идёт отличный матч, жалко только что ты не видел первый период, там один русский юниор устроил настоящее шоу!

Посол и его гость расположились в одной из гостиных посольства, джентльменам подали виски и сигары, но совсем скоро Зигеру стало не до них.

Это был матч двух провинциальных команд с абсолютно непроизносимыми названиями, уровень был так себе, на самом деле.

У всех, кроме первого звена гостей, в составе которого выделялся центрфорвард.

Такого уровня от шестнадцатилетнего парня, а именно так сказал Тернер, Зигер никак не ожидал увидеть. Уже сейчас этот Семенов был готов усилить собой практически любую команду НХЛ!

То с какой легкостью он обыгрывал защитников, как бросал и какие передачи отдавал просто поражало! За два периода, которые увидел, Зигер Семенов забросил дважды и сделал две результативные передачи. 5+3! Восемь очков в одном матче!

— Ну и как тебе? — спросил посол Тернер когда игра закончилась.

— Очень впечатляет.

— Особенно если знать что в первых двух играх этот парень забил еще 4 шайбы и отдал три голевые передачи. Как думаешь, его кто-нибудь решится задрафтовать?

— Школьника? Нет конечно, это просто глупость. Но вот когда ему будет восемнадцать, и если он не сдаст, я уверен что кто-то наверняка рискнет. И может быть даже в первом раунде. Да, риск велик, но этот парень очень крут! И кто знает, может быть местные чиновники наконец решаться отпускать своих игроков к нам.

Сказав это Зигер тут-же полез в карман пиджака, чтобы сделать заметку для памяти. Может быть это не очень честно, но он захотел рассказать об этом парне Морису Филиону, ген. менеджеру Квебек Нордикс, с которым Зигера связывали не только профессиональные, но и дружеские отношения.

Глава 15

Приятно чувствовать себя победителем, пусть даже и всего лишь в трех стартовых играх сезона. Впрочем, почему «всего лишь»?

За эти три игры Свердловский Автомобилист одержал столько же побед, сколько было в прошлом сезоне. Три.

По этому поводу Асташев произнес в нашей победной раздевалке очередную поздравительную речь, и сообщил приятную новость.

Оказывается перед вылетом в Усть-Каменогорск он, вместе с Завьяловым, ездил в Свердловский обком, к товарищ Петров пообещал удвоенные премиальные за в случае победы, и по пятьдесят рублей за каждую заброшенную шайбу и по двадцать за результативную передачу.

В результате я стал объект шуток всей команды. Начиная от наших ветеранов, которые хотели раскулачить меня, и заканчивая партнерами по звену. Но шутки шутками, а получить большеостальных, почти тысячу рублей, за в общем-то рядовой разгром безнадежного аутсайдера это очень и очень круто.

В связи с этим мне еще раз вспомнился тот разговор с Игорем Лукияновым, в котором он прямым текстом говорил что деньги для него являются очень большой мотивацией.

У меня пока не так. Нет, деньги, особенно такие, это тоже очень хорошо. Можно например прибарахлиться, а то гардероб Саши Семенова, прямо скажем не блистал разнообразием и качеством. Теперь это можно и поправить, благо что деньги у меня есть, и не нужно напрягать родителей по такому пустяку.

Но важнее не они, не деньги, а моя статистика. С каждой заброшенной шайбой, результативной передачей отбором или силовым приёмом я последовательно шёл к решению главной задачи. Которая тоже связана с деньгами, на самом деле.

Если память мне не изменяет, сейчас никто из советских хоккеистов не играет в НХЛ, тамошние боссы только облизываются на советских звезд и периодически выбирают знаковых игроков, типа того-же Фетисова или тройки Ларионова в низких раундах драфта.

Наверняка юниор, который стартовал буквально с места в карьер тоже рано или поздно окажется у них на карандаше, и через пару лет меня выберут в каком нибудь шестом-седьмом раунде, пресловутый русский фактор драфта, появился не с бухты барахты, и можно будет уехать.

Хотя может быть что и не в подвале меня выберут а раньше, чем я хуже того же Алексея Ковалева, который стал первым русским выбраным в первом раунде драфта?

И абсолютно не важно кто меня в итоге выберет и куда я попаду в начале карьеры, может быть даже лучше если это будет аутсайдер. В котором я смогу стать лидером, вокруг которого будет строиться игра, сделаю себе имя а потом, если у команды не будет турнирных перспектив спокойно помашу ручкой, подписав жирный контракт с командой которая будет серьезно на что-то претендовать и которая не пожалеет денег ради шанса побороться за кубок Стэнли.

Никакого клубного патриотизма у меня в этом случае не будет. О нём я вспомню чуть позже, когда в НХЛ начнет играть Моя, именно так с большой буквы, команда, и когда у неё появятся деньги, что позволить себе одну из главных звезд лиги. Надеюсь что к середине девяностых я уже буду именно в этом статусе.

Кроме победной серии всех радовало и наше положение в турнирной таблице, пусть и пока весьма условной. Помимо нас три победы в трех матчах одержали и «Крылья Советов», но благодаря лучшей разнице забитых и пропущенных мы были на первой строчке. Понятное дело что главный претендент на чемпионство, московский ЦСКА, пока что и не играл ни разу, да и вообще, формула чемпионата, со вторым групповым этапом и плей-офф, делала промежуточное лидерство в большой степенью. формальностью, но всё равно приятно.

Правда в следующей-же игре эта серия может прерваться, как-никак нам лететь в Москву, на игру со Спартаком, да и потом будут серьезные игры, чего стоят хотя-бы спаренные игры сначала с Крыльями, а потом, через матч с горьковским Торпедо, с ЦСКА.

Календарь составлен так что следующие пять игр из шести у нас с московскими командами. В них запросто можно получить пять поражений, и откатиться в середину таблицы.

И тем важнее уже достигнутые победы.

* * *
График игр практически не оставлял времени на личную жизнь не только у меня, но и у всей команды. Из Усть-Каменогорска мы сразу полетели в Москву, на игру со Спартаком, которая должна была состоятся уже второго октября, через день после матча с «Торпедо».

Тут расстояние было уже посерьезнее, так что вместо винтового АН-24 нас ждал рейс аэрофлота, выполнявшийся самолётом ТУ-154. Авиалайнером с очень непривычной, для компоновкой двигателей. Все три были достаточно высоко в хвостовой части самолёта.

На мой «детский» вопрос Лукиянову, с чем связана такая странная конструкция, Игорь ответил что это нужно для того чтобы самолёт мог использовать не только аэропорты и аэродромы с бетонной взлетно-посадочной полосой, но и грунтовые.

Я, благоразумно, не стал уточнять последнюю фразу, хотя мне было дико думать о том что пассажирские авиалайнеры могут использовать грунтовку. Пока что, я всё время забываю в каком времени нахожусь. Я здесь, наверняка, еще и не то узнаю и увижу.

Столица Советского Союза встретила нас проливным дождем и ветром, настолько сильным что игроки «Автомобилиста» на полном серьезе думали что самолет отправят на запасной аэродром. Но всё обошлось и мы сели.

Чтобы сразу же отправиться в какую-то гостиницу в Сокольниках, неподалёку от ледовой арены наших следующих противников.

Вечернюю Москву, залитую дождем я практически не увидел в тот раз, болтанка при посадке была такая что мой молодой организм прилично так растрясло и я сел в автобус с лицом нежно-зеленого цвета, ну так со смехом на утро мне сказал Стас Виноградов.

Хорошо хоть пробок тут пока что нет, и из Домодедово мы доехали достаточно быстро.

В гостинице сил у меня хватило только на то чтобы сходить в душ и дотащиться до кровати, и едва моя голова коснулась подушки я провалился в глубокий сон.

Чтобы на утро вместе со всей командой услышать «замечательную» новость.

Матч со Спартаком перенесен из-за пищевого отравления хозяев.

— Могу себе представить спартаковские рожи сейчас, — засмеялся Татаринов, когда Асташев сообщил нам эту новость, — они все сейчас наверняка такого-же цвета как был наш жонглер вчера.

— Толя, это не смешно, — одернул веселящегося Татаринова Асташев, — не смешно и неуважительно. Подобное может случиться с кем угодно и это не повод зубоскалить. Если не хочешь чтобы я тебя оштрафовал, лучше замолчи. Лично я сейчас чувствую только разочарование, у нас отличный старт сезона и отличная-же форма. В отличии от Спартака. Они на старте сезона сыграли в ничью с Торпедо, которое мы только что разгромили и еле-еле выиграли две следующие игры с разницей в одну шайбу. Спартак сейчас явно не форме, и повторюсь, нам было бы выгодно играть с ними сейчас. Но, имеем что имеем.

И в связи с этим, товарищи, у меня к вам вопрос. Мы прямо сейчас возвращаемся в Свердловск, или у вас какие-то другие предложения?

Естественно предложения были. И все они, на самом деле сводились к одному — к магазинам.

Как ни крути а в Москве с этим дело сильно лучше чем у нас на Урале, и раз так получилось что у нас образовалось окно, большинство захотело сделать небольшой набег по московским магазинам, благо что деньги были у всех, премиальные за прошлую игру нам выдали еще в Усть-Каменогорске, не иначе Асташев с Завьяловым это заранее обговорили.

В итоге вместо тренировки вся команда радостно поехала в центр, туда где находились всякие ГУМы, ЦУМы и прочие елисеевские гастрономы, где можно было, если повезет, купить дефицит.

Поехали все, кроме меня и Кутергина, нас Асташев лично попросил задержаться, и объяснил почему.

— Саша, перед игрой со Спартаком к нам должны были приехать журналисты из Советского Спорта и Ленинского комсомола, брать у тебя интервью. Но обстоятельства поменялись, поэтому вы с Виктором, он на правах капитана, прямо сейчас едете в редакцию «Советского Спорта», там вы общаетесь с журналистами, и потом можешь ехать в гостиницу.

— А почему в гостиницу, товарищ главный тренер? Я может тоже хочу по магазинам пройтись. Чем я хуже других?

— Хорошо, Витя, побудешь экскурсоводом для Семенова?

— Конечно, без проблем.

* * *
Редакция главной спортивной газеты Советского Союза располагалась неподалеку от Курского вокзала, в том же здании в Нижнем Сусальном переулке что и пятьдесят лет вперед.

В будущем я был здесь два раза. Один раз после победы над американцами в финале чемпионата Мира, а второй перед той злополучной олимпиадой, в финальном матче которой я получил ту самую травму и в итоге оказался здесь.

Сегодня настал черед третьего раза.

И Москва и переулок и здание и сама редакция за это время изменились неузнаваемо. Во первых меня поразил сам город, и отсутствием какой либо рекламы с надписями на иностранных языках и непривычно пустыми улицами и общим ощущением.

Объективно Москва будущего намного красивее и чище. Но при этом она бездушная, что ли, город-функция.

Нынешняя не такая, да она неухоженная, да еще и с заводами, коптящими небо, но при этом в ней чувствовалось что-то, что заставило меня крутить головой во всек стороны пока мы ехали на такси из гостиницы в редакцию.

Сама редакция тоже была совсем другой.

В будущем большинство печатных СМИ приказало долго жить, и «Советский Спорт» был не исключением, полностью уйдя в сеть за десять лет до Новосибирской Олимпиады.

В той редакции того Советского спорта всё было вполне в духе того времени. Как и в этой тоже.

И приметами этого времени были печатные машинки на столах и сигаретный запах, которым казалось было пропитано тут буквально всё. Может быть это и было не так, но мне, человеку из другого времени именно так и казалось.

Интервьюировал нас уже возрастной журналист Владимир Пахомов, колоритный лысый дядька в очках с толстыми стеклами и в рубахе с закатанными рукавами. Кутергин познакомился с ним еще в бытность игроком ЦСКА, они немного поговорили о старых временах, о том как «Автомобилист» изменился с приходом нового тренер, о том какой Асташев тренер и о том как изменилась атмосфера в команде по сравнению с прошлым, ужасным сезоном.

Ну а потом настала и моя очередь.

ЧТо мне понравилось в этом интервью, так это то что Пахомов оказался действительно разбирающимся в хоккее человеком, и то что он сразу стал разговаривать со мной не делая скидок на возраст.

Впрочем вопросы о возрасте тоже были, как и о родителях и о том что окружало Сашу Семенова до попадания в «Автомобилист», например о молодежной команде Спутника и его тренере.

Правда, они, эти вопросы быстро закончились и мы перешли к обсуждению настоящего и будущего.

В общем, хорошо поговорили, душевно. И когда этот, практически двухчасовой разговор закончился Пахомов задал свой последний вопрос.

— Саша, тебя в команде все называют жонглером, не расскажешь откуда взялось это совершенно не хоккейное прозвище?

— Тут не рассказывать, а показывать надо, — ответил за меня Кутергин, — думаю, если вы найдёте клюшку и несколько шайб Саша вам всё покажет.

— Это интересно, — заинтересованно сказал журналист, — думаю у нас есть всё необходимое.

Он вышел из комнаты где проходило интервью и через несколько минут вернулся неся под мышкой клюшку и авоську шайб. Кроме него зашёл и еще один журналист. высокий и полный мужик с длинными, свисающими ниже подбородка усами. Одет он был в клетчатую рубашку и мешковатые брюки а на груди у него висел фотоаппарат.

— Давайте мы сделаем сначала несколько снимков, — сказал Пахомов, — а наш юный гость покажет свое умение.

Против фотографий я ничего не имел и через несколько минут можно было приступать к делу.

Повертев в руках клюшку я увидел на крюке автограф, а на другой стороне ещё один.

— Это одна из клюшек Бориса Михайлова, с которой он играл в 1972 году. Это его автограф, — сказал Пахомов, — а на другой стороне крюка расписался Фил Эспозито, капитан канадцев.

Надо же какая реликвия у меня в руках оказалось. А еще я вдруг вспомнил что Эспозито совсем скоро станет одним из отцов основателей Лайтнинг, клуба в котором я провел последние десять лет карьеры в НХЛ. Решив что это добрый знак я улыбнулся и рассыпал по ковру шайбы.

А потом начал жонглировать меняя стороны крюка при каждом подбросе шайбы вверх. Сначала одна, потом вторая, третья и финалом четвертая.

— Действительно жонглер, — сказал Пахомов, — Олегыч, — пихнул локтем в бок в бок фотографа, — ты чего стоишь разинув рот. Снимай давай! Видишь какое тут волшебство творится! — тот тут же опомнился и защелкал своим фотоаппаратом.

Покрасовавшись секунд двадцать, на стук шайб о крюк клюшки сбежалось к тому моменту человек десять я стал озираться по сторонам в поисках чего-то, с помощью чего можно было поставить эффектную точку.

Таковым мне показалась коробка наполовину полная какими-то бумагами, которая сиротливо стояла в углу комнаты. Пожонглировав шайбами еще пять секунд я начал ловить их на крюк и зашвыривать в эту корзину. Одна, вторая, третья и четвертая! Готово!

Окончание моего циркового номера собравшиеся встретили громкими аплодисментами которые прервал окрик главного редактора газеты, Валерия Георгиевича Кудрявцева, как мне потом его представили. Тот тоже был среди зрителей и тоже аплодировал, но когда всё закончилось тут же призвал своих подчиненных вернуться к работе и когда все, кроме Пахомова ушли он протянул мне руку, представился и когда я её пожал попросил меня:

— Саша, а ты не мог бы подписать нам эти шайбы, думаю что скоро они займут достойное место в нашей коллекции.

— Конечно, Валерий Георгиевич, — ответил я.

Закончив эту автограф сессию мы с Кутергиным попрощались с Пахомовым и вышли на улицу, мелкий противный дождь, моросивший в Москве с утра наконец-то закончился и выглянуло солнце. Виктор закурил и я спросил его.

— Сейчас куда? В Цум или Гум?

— Да нет, зачем? — ответил он выпуская клубы дыма в сторону от меня, — делать там нечего. Есть у меня идея получше. Твои деньги у меня с собой, как и мои. Вон там я вижу телефон автомат, сейчас я позвоню кое-кому, и если всё выгорит, заедем сначала в одно место, а оттуда в «Березку». Если повезет можешь разжиться заграничными шмотками.

— Полный порядок, — сказал Виктор когда закончил разговор и вышел из телефонной будки, — сейчас едем на Новый Арбат, а оттуда на Большую Дорогомиловскую.

В итоге я расстался с премией за победу над Торпедо, на которую купил у знакомого Кутергина обменные чеки.

Которые в свою очередь потратил на джинсы, кроссовки и колготки для мамы, чуть ли не в последний момент вспомнил о родителях и решил что будет некрасиво если я всё потрачу на себя.

Виктор, когда посмотрел на мои покупки усмехнулся и спросил пьёт ли папа. Когда я ответил утвердительно он подошёл к прилавку и купив бутылку виски отдал её мне.

— Держи, это отцу от меня.

— Зачем? Не нужно. я не возьму.

А я сказал возьмешь. Без тебя не было бы этих премий, и будущих тоже не будет. Так что всё честно. А если не хочешь брать просто так, так возьми в долг. Привезешь мне в следующем что-нибудь из Калгари, когда со сборной туда полетишь.

На таких условиях я согласился и забрав бутылку, сказал:

— Договорились.

* * *
Вот такое у меня получилось первое свидание с Москвой конца восьмидесятых. С одной стороны мы скатались сюда вхолостую, а с другой, это была очень полезная поездка, хоть и изрядно облегчившая мне кошелёк.

Но я ни о чем не жалел, впереди будет еще много игр в которых можно будет одержать победу, забросить и отдать результативные передачи. Еще будет возможность заработать.

Глава 16

Мы вернулись из Москвы в Свердловск вечерним рейсом. Четырехмоторный ИЛ-86 взлетел из аэропорта Домодедово точно по расписанию в 21:35 чтобы приземлиться в аэропорту Кольцово в 00:10.

Согласно календарю следующие три игры у нас были домашними, сначала игра с горьковским Торпедо а потом две спаренные с Крыльями Советов, Пожалуй это будет первая настоящая проверка на прочность нашей команды, как ни крути, но до этого уровень соперников был совсем другой, даже Рижское Динамо не дотягивало до Крылышек.

До первой игры с Торпедо было еще 3 дня и игроки Автомобилиста, включая меня, ждали что тренерский штаб даст нам выходно. Но Асташев решил иначе.

О чем и сообщил нам едва мы сели в наш родной Икарус:

— Товарищи, внимание, — начал он когда когда все заняли свои места и автобус медленно начал выезжать с территории аэропорта, — так получилось что мы не сыграли со Спартаком, это не наша вина, и игра состоится позднее. Совсем скоро у нас два матча с очень серьезным соперником, поэтому я принял принял решение что выходной, которые вы должны были получить после игры со «Спартаком» отменяются.

Вместо него завтра утром будет двусторонка, к которой я привлеку часть игроков молодежного состава Луча, это чтобы вы были в тонусе, а то почти неделя без игровой практики это плохо, а потом всё стандартно. Тренировки на земле, в зале, тактические занятия, и прочее. Я хочу чтобы вы меня правильно поняли, товарищи. Я твердо уверен что мы можем в этом сезоне оказаться очень высоко. Для меня задачей минимум на сезон будет не просто попадание во второй этап чемпионата, но место в четверке, и соответственно полуфинальная серия. И это, повторюсь, задача минимум! Максимумом же для нашей команды я ставлю победу в чемпионате. Уверен что золотые медали чемпионов страны и звания мастеров спорта, для тех кто их пока не получил, конечно, будут достойной наградой и компенсацией за все неудобства, которые вам придётся испытать.

— Товарищ главный тренер, — подал голос со своего места Кутергин, — у меня к вам вопрос и предложение.

— Слушаю тебя Виктор.

— А вам не кажется это несправедливым, что неудобства ради достижения поставленных целей должны испытывать только игроки, а награда будет и тренерскому штабу? Если уж сидеть на базе ради победы, то всем вместе. А то нечестно получается.

Это он намекал, хотя какой там намек, Виктор прямо говорил о том что Асташев то, каждый вечер уезжает с базы к себе домой. К чести Александра Александровича тот воспринял слова капитана абсолютно спокойно.

— А знаешь что, Виктор. Ты прав. Все так все. Если вопросов больше нет, то предлагаю на этом закончить.

Мы добирались из аэропорта в Курганово чуть меньше сорока минут, дороги по ночному времени были свободны. Они и так-то не страдают сейчас загруженностью, но сейчас вообще нам максимум встретилось десяток машин.

Утро началось с завтрака, разминки, небольшой, но очень интенсивной пробежки чтобы размять мышцы, а потом к нам на базу зарулил автобус с игроками Луча.

* * *
Двусторонняя игра получилась достаточно интересной.

Моё звено и пару защитников Бякин-Мухин Асташев бросил на усиление Луча, а вместо нас в составе Автомобилиста играла пятерка юниоров. Которая, к слову против нас на лёд ни разу не вышла.

Плюс игровое время у нас получилось ну просто неприлично большим. Пара защитников провела на льду больше получаса, а я Игорь и Стас двадцать пять минут.

Конечно это было сделано сознательно, но не как в той ситуации когда Асташев решил меня наказать и я под нагрузками играл больше всех в команде, а для того чтобы дать своему лучшему звену, даже не звену а пятерке больше времени чтобы сыграться.

Счет был совершенно не важен, так что на него никто бы и не смотрел. Если бы не мой тезка Семенов.

Наш основной вратарь буквально перед самым началом двусторонки подъехал ко мне и сказал:

— Спорим, жонглёр, что твоя пятерка мне сегодня больше двух не забьет.

— На что? — тут-же спросил я. Не то чтобы я был сильно азартным человеком, но в любом случае лишняя мотивация никогда не помешает.

— Да на что хочешь, — тут же ответил наш вратарь.

Я посмотрел на него оценивающе и идея тут же пришла мне в голову, Семенов был обладателем совершенно роскошной шевелюры.

— Хорошо, тот кто проигрывает бреется налысо. Вернее даже не так, победитель бреет проигравшего. Идёт?

Моё предложение застало Семенова врасплох, но давать заднюю было поздно. Так что стащил с правой руки блокер и протянул мне ладонь для рукопожатия.

— Идёт!

Лучше бы он этого не делал, вот честное слово!

Потому что буквально на исходе четвертой минуты игры его пробил мощным щелчком от синей линии Бякин, а в середине второго периода сначала я убежал с Семеновым один на один а потом двойной рикошет от коньков защитников помог Стасу забросить третью.

Правда больше ничего Семенов не пропустил, но этого и не надо было. Три это больше двух, а значит я победил.

Та как что после игры мне пришлось переквалифицироваться в парикмахера, благо что на базе нашлись и машинка для бритья и ножницы.

* * *
Посмотреть как я буду брить нашего вратаря захотели очень многие, поэтому пришлось перенести сие действо в спорт зал. Карцев притащил удлинитель, еще кто-то кресло для моей жертвы, а Игорь со Стасом постарались и принесли в спортзал большое зеркало, они сняли его со стены одной из наших раздевалок.

— Что ж, дорогой клиент, — сказал я попробовав пальцем остроту ножниц и включив и выключив машинку, — чего изволите?

— Да пожалуй ничего, — ответил Семенов, сидящий передо мной в кресле, — я пожалуй пойду.

Он сделал попытку встать с кресла, но сразу два игрока автомобилиста подскочили к нему сзади и нажав на плечи не дали этого сделать.

— Э нет, дорогой клиент, поздно. У вас уже уплочено. Так что будет брить! Товарищи, вы только зеркало уберите, или нет. Глаза клиенту завяжите, мастер хочет сделать сюрприз.

Тут же откуда-то появился то ли бинт, то ли марля и наш вратарь временно ослеп.

— Отлично! Ну что ж, приступим, — сказал я и принялся за дело.

Очень скоро спортзал наполнился хохотом. Игроки тренеры, медики и вообще все кто собрался посмотреть шоу оценили мой замысел и он им понравился.

— Пожалуй что всё, — задумчиво сказал я минут через двадцать, — товарищи, есть у кого туалетная вода или одеколон? Ну и еще марлю мне подайте! У нас же тут приличное заведение, с полным обслуживанием!

Искомое мне тут же подали. Я опрыскал марлю тройным одеколоном и тщательно протер голову Семенова.

— Вот теперь можно и показывать, — с этими словами я снял повязку с глаз нашего вратаря.

Тот посмотрел в зеркало и глядя на его лицо и слушая то что моя жертва думает о своей новой прически все вокруг буквально легли от хохота.

Еще бы они это не сделали! Я старательно повторил прическу католических монахов. Ту которая с выбритой макушкой. Учитывая нестриженые волосы были у Семенова чуть ли не до плеч, это было очень смешно. Я до последнего старался соблюдать серьезность, но видя его реакцию тоже не выдержал и захохотал.

— Жонглер! Мы так не договаривались! — Как-то даже жалостно обратился ко мне Семенов, — Налысо давай! Ты в кого меня превратил?

— Договаривались, договаривались. Так что всё, я закончил. Хотя ладно, давай у товарищей спросим. Если народ проголосует, то так уж и быть, обрею тебя налысо. А если нет, то уж извини. Нельзя идти против воли коллектива!

Естественно что все проголосовали за то чтобы оставить Семенова в таком виде. Уж очень эта ситуация веселила собравшихся. За это был даже Асташев, который вместе со всеми веселился от души. Правда, потом когда наш главный тренер отсмеялся он сказал:

— Ладно, жонглёр, пошутили и хватит. Ни к чему затягивать эту шутку. Нельзя чтобы основной вратарь нашей команды выходил на лед в таком виде. Не поймут. Так что давай заканчивай тут, и прошу всех на обед, у нас еще много работы.

Делать нечего, пришлось смириться с этим проявлением диктата системы, который пренебрег свободным волеизъявлением народа и привести нашего вратаря в более-менее приемлемый вид. Получилась прическа под Котовского, так это назвал наш второй вратарь Юра Волошин.

В результате это прозвище «Котовский», так и прилипло к Семенову, впрочем он не обижался, а когда я в библиотеке прочитал кто это такой, то стало понятно почему. Геройский и лихой был мужик.

Для того чтобы хоть как-то разнообразить наше вынужденное «заточение» на базе Асташев прибегнул к небольшой хитрости.

База автомобилиста была достаточно большая и как и полагается приличным советским учреждениям в ней был и свой собственный актовый зал. Со сценой, трибуной и рядами кресел.

Когда мы закончили вечернюю тренировку то обратили внимание что прямо напротив главного входа в основной корпус базы стоит какой-то автобус и грузовик, из которого уставшего вида рабочие что-то заносят. И руководит всем этим процессом товарищ Завьялов лично, тот который председатель областного спорткомитета.

Что происходит выяснилось после ужина, когда Александр Александрович попросил всех не расходится и сделал небольшое объявление.

— Товарищи игроки, тренеры, медицинский персонал, администрация и работники базы. Руководство области и областной комитет коммунистической партии советского Союза решили поощрить нашу команду за высокие результаты. Прямо сейчас работники Свердловской киностудии заканчивают монтаж оборудования в актовом зале нашей с вами базы, и думаю что через полчаса, — он посмотрел на часы, — максимум час, все желающие смогут пойти на киносеанс. Список фильмов, которые есть в нашем распоряжении достаточно обширный, там есть как отечественные, так и зарубежные кинокартины. Что смотреть решать вам.

В итоге первым фильмом который был показан на базе в Курганово стало американское роад-муви «Конвой». Этот фильм с большим успехом прошёл в советских кинотеатрах в позапрошлом и прошлом годах, и многие решили его пересмотреть. Я же видел это ретро вообще в первый раз.

То что в СССР в широком прокате крутили фильмы из кап. стран стало для меня большим откровением. Я-то по глупости, или вернее по незнанию думал что Советский Союз был наглухо закрытой страной и вражеская пропаганда в него могла попасть только незаконным способом, что-то вроде ночного прослушивания зарубежныхголосов и песен на радиоприемниках и торговля из-под полы привезенными пластинками.

Но нет, первой ласточкой стали давешние Бони Эм, услышанные мной в спортинтернате, потом была телепередача Мелодии и ритмы зарубежной эстрады, где вовсю крутили не только исполнителей из дружеских стран но и всяких там итальянцев со шведами и американцами, а финалом стало кино.

В общем, слишком мало я знаю о мире вокруг меня, то что для простого шестнадцатилетнего пацана является данностью для меня самое настоящее открытие.

Хорошо хоть мозгов пока-что хватало не задавать глупые вопросы и уточнять очевидные вещи.

Игра с Торпедо стала проходной, по другому не скажешь. Мы одержали трудовую победу со счетом 2:0 в этой игре мое звено отмолчалось в полном составе, не получилось у нас набрать очки, хотя в самом конце у Лукиянова был отличный шанс, судья Козин назначил штрафной бросок но Игорь перехитрил сам себя, вроде бы и положил вратаря гостей на лёд но сам слишком сильно укатился влево и угол получился слишком острым. В итоге его бросок приняла на себя штанга. Обидно.

Но хоккей командная игра, и там где не сработало первое звено, плечо подставили другие. Во втором периоде счет открыл Бойченко, который добил шайбу после отскока. а за две минуты до конца наша вторая спецбригада большинства вывела на пустой угол Татаринова и тот не промазал.

Четыре победы после четырех матчей, мы по прежнему не проигрывали и имели игру в запасе.

Единственное чем была омрачена наша победа это травма Котовского, то есть Александра Семенова, нашего основного вратаря, его в середине третьего периода буквально внес в ворота нападающий Торпедо Водопьянов. Итогом этого неприятного столкновения стало растяжение и как минимум три игры Семенов должен был пропустить.

Очень неприятно, особенно учитывая что как раз следующие три игры у нас с Крыльями Советов, а потом с великим и ужасным ЦСКА.


5 октября 1987 года
Свердловск, СССР. Дворец спорта профсоюзов. Матч чемпионата СССР номер 32. «Автомобилист» Свердловск — «Крылья Советов» Москва, 4300 зрителей. Москва, Останкино.


Этот голос знал весь Советский Союз, игру между двумя лидерами чемпионата страны поставили комментировать самого Николая Николаевича Озерова. Мэтра, Патриарха, легенду мировой спортивной журналистики и по совместительству многократного чемпиона страны по теннису.

В последнее время Озерова потихоньку отодвигали от комментирования, он уже не работал на международных турнирах, в прошлом остались и зарубежные командировки. Но любовь к хоккею у этого, уже глубокого больного человека осталась и сегодня он будет работать на очередном матче чемпионата.

Вот загорелся сигнал, означавший что Озеров в эфире, качество картинки из Свердловска было отменное и можно было начинать:

— Здравствуйте уважаемые любители спорта. Говорит и показывает Москва. Сегодня мы с вами посмотрим увлекательный матч между двумя лидерами чемпионата СССР по хоккею. Свердловский Автомобилист принимает московские Крылья Советов.

Обе команды набрали отличный ход на старте чемпионата и идут без поражений. Автомобилист отстает от Крыльев Советов на два очка и имеет игру в запасе. Как мы все помним последняя игра свердловцев была перенесена из-за пищевого отравления игроков Спартака и игра перенесена на один из резервных дней.

В составе хозяев выделяется первая тройка, ведомая новым лидером команды шестнадцатилетним Александром Семеновым, который является лидером чемпионата по заброшенным шайбам и по системе гол плюс пас.

На трибунах свердловского Дворца Спорта уже в четвертый раз за сезон нет свободных мест, все билеты проданы. Команды уже на льду и главный судья встречи Алексей Федосеев из Новосибирска уже готов дать стартовый свисток.

На площадке первые пятерки команд. У Автомобилиста на воротах играет второй вратарь Юрий Волошин, пара защитников Бякин и Мухин и в нападении тройка Семенова — Лукиянов-Семенов-Виноградов. Ворота Крыльев Советов защищает Олег Браташ. В защите Курашов и Смирнов а в нападении Пряхин, Немчинов и Хмылев. Это одно из лучших звеньев нашего хоккея сейчас. Игроки очень сыграны и давно играют вместе как в своем клубе так и в составе сборной.

Судья дает свисток. Вбрасывание и игра началась!

Семенов выигрывает вбрасывание и отдает Бякину, нападающие Крыльев встречают соперника в средней зоне.

С шайбой Бякин, вот он отдаёт свободному Виноградову, того встречает Хмылев. Нападающий Автомобилиста проходит центральную линию и отдает в центр своему партнеру по команде Семенову.

Семенов не стал сам входить в зону, а вместо этого вернул шайбу Виноградову и тот вбросил ее по борту в зону Крыльев Советов. Это канадский способ, в нашем хоккее обычно переходят в атаку по другому, через пас, но тренеру Автомобилиста Асташеву виднее.

Семенов ускоряется, но шайба у Курашова, тот обрабатывает её, но попадает под мощный силовой прием Семенова. Который овладевает шайбой, обыгрывает за воротами Смирнова и выдает передачу на пятак Лукиянову. Тот пропускает её и Бякин на ударной позиции точно перед воротами! Бросок и шайба попав в клюшку Браташа, транзитом от перекладины улетает в заградительную сетку.

Вбрасывание в зоне Крыльев.

Сегодня вечером нас ждёт отличный хоккей, товарищи!

Глава 17

Свердловск, дворец спорта профсоюзов

Мы открыли счет на третьей минуте игры. Игорь и Стас были уже на скамейке, их сменили крайние нападающие второго звена, меня же Асташев задержал на льду под вбрасывание. Я его успешно выиграл и поехал меняться.

И пока я менялся с Толей Татариновым наш защитник, Витя Авдеев, отдал передачу на ход Кутергину. Тот Оказался открыт, правый крайний Крыльев зачем-то пошел провожать меня на скамейку, по другому не скажешь и освободил Виктору зону.

Тот пересек синюю линию и сильно щелкнул по воротам Браташа.

Вратарь Крыльев почему-то оказался совершенно не готов к этому дальнему броску и шайба прошла у него подмышкой.

1-0 и еще одна передача в копилку моей статистики. Мелочь а приятно.

Правда мы чуть было сразу не пропустили ответную шайбу. Волошин в безобидной ситуации потерял позицию и Александр Кожевников внезапно для самого себя оказался совершенно один перед пустыми воротами. Правда, угол был достаточно острый, да и расстояние великовато. Но все равно, игрок его класса обязан пользоваться таким подарками. Он бросил но Юра в самый последний соориентировался и отбил шайбу в каком-то сумасшедшем прыжке. Атака Крыльев на этом не закончилась, Одинцов мог добивать, но Велижанин очень технично приподнял его клюшку своей и шайба в итоге в ворота не попала.

С моим звеном Крылья старались играть максимально собранно и жестко, иногда даже жестоко. Во всяком случае и мне и Стасу, двум самым быстрым игрокам Автомобилиста несколько раз очень прилично прилетало по ребрам. Били нас серьезно.

И отдам должное сопернику и его тренерскому штабу, я то думал что такая игра, на грани фола или даже за этой гранью, но так чтобы грубость оставалась невидимой для судьи больше под стать чехам, они такое всегда любили делать. Но нет, как оказалось и в союзе были мастера так приложить соперника, что и надо бы судье свистнуть, но удар так «грамотно» нанесен, что судьи его просто не видят. Прижали к борту, сунули локоть куда надо и все проблемы. А ты потом ползи на скамейку запасных и глотай воздух широко открытым ртом, тут уж не до быстрых прорывов.

Правда, пару удалений игроки крылышек всё ж таки заработали. Но к сожалению мы их не смогли реализовать. Олег Браташ после своей ошибки в начале игры играл очень уверенно. К сожалению наши вратари, что травмированный Семенов, что его сменщик Волошин, таки классом не обладали даже близко.

А на исходе первого периода Крылья получили отличный момент чтобы сравнять, но в итоге мы только увеличили преимущество. Ну а я забил десятую шайбу в сезоне.

Всё началось с того что Еремин получил две минуты за атаку игрока не владеющего шайбой. Реализовывать большинство вышло первое звено Крыльев, Пряхин, Немчинов и Хмылев, четвертым форвардом с ними на льду был Кожевников а единственным защитником Курашов.

Сергей Немчинов выиграл вбрасывание у Старкова, Крылья расставились в нашей зоне и принялись искать момент для броска. Действовали они очень грамотно, один игрок постоянно активно работал на пятачке, перекрывая обзор Волошину, а его партнеры старались растянуть нашу оборону.

Вот у них это получилось, Кожевников принял шайбу на синей линии, сделал ложный запах, уложил на лёд бросившегося на него Мартьянова, объехал его и отдал передачу точно на крюк Немчинову, который еще мгновение назад создавал трафик перед воротами Волошина но вовремя сделал движение от наших ворот.

Хоть Юра и видел момент броска, но он получился практически в упор, расстояние метра четыре не больше.

Забить Немчинову помешало чудо. Вернее его неточность, он промахнулся с выгоднейшей позиции. Плюс его бросок был такой силы что шайба после него отскочила от борта в среднюю зону.

Игроки крыльям пришлось выйти из нашей зоны чтобы начать новой атаку, наша четверка могла поменяться и я внезапно для себя услышал команду Асташева:

— Семенов, на лёд!

Я поменял Старкова и выскочил со скамейки. Притом не просто выскочил а сразу-же провел акцентированный силовой прием против не ожидавшего такой прыти Одинцова.

Нападающий крыльев распластался по льду, я сделал рывок, на скорости вошёл в зону, обыграл защитника и сблизившись с Браташом бросил под точно под перекладину. Вратарь Крыльев ничего не смог сделать и за сорок секунд до конца мы повели 2:0!

Мою десятую шайбу в сезоне зрители встретили овациями, которые не смолкали почти минуту. Плюс партнеры поздравили так, что сложилось впечатление что я только что забил победный гол в овертайме олимпийского финала. Но чего греха таить, это очень приятно. Десять шайб в пяти играх, и сейчас только первый перерыв! То ли еще будет!

* * *
— Значит вот этот? — Спросила у Вероники Казанцевой её подруга Шурочка, указывая пальцем на принимающего поздравления Семенова.

— Да, он, — улыбнувшись сказала Казанцева.

Шурочка достала из сумочки позавчерашний номер Советского Спорта, где на первой полосе была фотография Семенова крупным планом.

— А ничего такой. Красивый малый, и не скажешь что ему всего шестнадцать. Ника, а тебя это не смущает?

— Нет, ничуть.

— Ну смотри сама.

Девушки разговаривали сидя на очень хороших местах прямо по центру и близко ко льду. Отсюда открывался отличный вид на площадку.

В последнее время весь город как с цепи сцепился по-поводу этого хоккея и билетов было просто не достать. Пришлось раздать кое-кому несколько авансов, которые девушка конечно не собиралась оправдывать. И всё из-за того что Нике хотелось посмотреть на тот как Семенов играет вживую, оценить, скажем так, перспективного кандидата в его естественной среде обитания.

Ей он сразу понравился, еще тогда в Океане, особенно когда набил морду этому неудачнику Анатолю.

Который кстати очень сильно пожалел что тогда поднял на нее руку. Дело на него заводить не стали, всё-таки это было чересчур и девушка просто не стала подавать заявление. Но вот жизнь ему она испортила раз и навсегда.

Академик Красовский, конечно не одобрял тот образ жизни который вела его внучка, все эти заграничные наряды, дорогущая по любым меркам техника, лихачество на новеньких жигулях и прочее, но он никому не собирался спускать то что сделал Анатоль.

Поэтому на следующее утро после инцидента еще вчера бывший перспективным сотрудник узнал что никакого перевода в Москву не будет. В Свердловске он теперь тоже персона нон-грата, да и в его родном Новосибирском академгородке тоже.

И в итоге Анатолю пришлось пойти работать простым учителем физики в одну из вечерних школ Свердловска. Совсем не то что планировал, но тут уж ничего не поделаешь. Надо понимать кому пощечины раздаешь, да еще и прилюдно.

В общем, Анатоль растаял как утренний туман, Ника была свободна и с удовольствием смотрела на Семенова, на этого перспективного во всех отношениях юношу.

Который прямо сейчас что есть силы ударил клюшкой по скамейке штрафников, куда отправился за грубость.

* * *
Второй период игры ничуть не отличался от первого по содержанию игры, ни наши тренера, ни их коллеги из Крыльев Советов не стали ничего менять. А вот счет на табло изменился кардинально.

И к сожалению не в нашу пользу.

В самом начале второго периода Первое звено крыльев забило нам дважды. Буквально в двух сменах подряд.

И в обеих шайбах вина целиком лежала на Юре Волошине, как говорится, где тонко там и рвется.

Он еще в первом периоде играл очень неуверенно, а сейчас и вовсе не то что не выручил а поймал две позорные бабочки.

Сначала Немчинов броском чуть ли не из центрального круга застал Юру врасплох, в оправдание нашего вратаря можно было-бы сказать что там на стороне центрального нападающего Крыльев сыграл рикошет от конька Каменского, но нет. Александр стоял достаточно далеко от ворот, а Бре абсолютно никто не перекрывал обзор. Так что это его косяк.

Второй гол нам запил Пряхин, Хмылев сделал ему пас под бросок из правого круга вбрасывания, тот с кистей бросил в касание, Юра вроде бы успел сместится и сыграть ловушкой, но шайба из неё выскочила и залетела в ворота. 2–2 и надо всё начинать сначала.

Мы же играли практически без моментов, небольшой шанс сделать дубль был у меня, но моё добивание после броска Бякина надежно заблокировал Браташ.

А потом тактика грязной игры в исполнении нижних звеньев Крыльев дала о себе знать и я после очередного пропущенного судьями удара, на сей раз клюшкой по рукам не сдержался и вместо того чтобы поехать на смену догнал своего обидчика, это был Гордиюк, и что есть силы толкнул его в спину. Да неспортивно, да грубо, но достали уже!

Тут же прозвучал свисток а поднявшийся со льда Гордиюк налетел на меня.

— Ты что, сосунок, охренел! Я тебе сейчас…

Что он хотел сказать я не услышал так как тут же между нами возникли и судьи и игроки обеих команд. В результате оштрафовали одного меня. Двойной малый штраф, за то что не сдержал эмоции.

Приехав на скамейку штрафников я что есть силы треснул по ней клюшкой, этого мне показалось мало и я с досады еще и попинал борт. Глупое удаление, по другому не скажешь. Сам будучи капитаном Тампы учил молодых что нельзя срываться даже если тебе по рукам бьют, что лучшее наказание за грубость это забитый гол. А тут не удержался, сто процентов это мое молодое тело так реагирует на несправедливость.

К сожалению фестиваль вратарских ошибок имени Юры Волошина продолжился и он снова пропустил очень несложную шайбу от синей линии.

Это стало последней каплей для Асташева и на пятнадцатой минуте второго периода Юру поменяли на заявленного на эту игру запасным Виталия Соловьева из молодежки «Луча». Соловьев был всего лишь на год меня старше и для него это был дебют в высшей лиге.

Который совершенно не удался, до конца второго периода Крылья забили еще дважды и на второй перерыв мы ушли проигрывая в две шайбы. Асташеву даже пришлось делать обратную замену вратаря.

Могли бы в три, но наше третье звено провело образцово показательную атаку за две минуты до свистка на перерыв. Двумя пасами Федоров и Еремин отрезали сразу четырех игроков Крыльев а Бойченко продавил оставшегося перед ним защитника Макарова и попал в домик Браташу.

Это немного подсластило пилюлю, но все равно пять шайб за период это очень много, особенно учитывая что результат был совершенно не по игре.

Ну а в перерыве вся ярость Асташева обрушилась на меня.

— Семенов! Встань когда с тобой тренер разговаривает! — ничего себе начало. делать нечего, пришлось встать.

— Вы только посмотрите на этого, даже не знаю как тебя, Семенов, назвать! Ты что, совсем охренел? Что это было?

— Как будто вы не видите что они делают!

— Молчать! Чтобы не происходило на площадке нельзя давать волю эмоциям! Никогда! У нас тут не НХЛ, чтобы кулаками махать. Если бы не твоя выходка я бы подал жалобу на судейство, а теперь мне только скажут чтобы я лучше за своими игроками смотрел. Держи себя в руках!

Потом главный тренер как будто щелкнул переключателем и оставшееся время говорил совершенно спокойно.

По итогам двух периодов Асташев решил перетряхнуть звенья нападения и очередность выхода двоек защиты на лёд.

Он поднял в первое звено Кутергина, а Стаса Виноградова спустил во втрое. Мотивацией было то что второе звено слишком медленное, а первому наоборот не хватает спокойствия.

На заключительный период я вышел очень заряженным. выволочка устроенная мне Асташевым была неприятна и у меня самым натуральным образом горели уши. Хотелось всем всё доказать. И сопернику и нашему тренеру.

А еще я в первый раз в этом времени по-настоящему разозлился.


Москва, Останкино

Пятая минута третьего периода, команды в равных но не полных составах. За грубость удалены Мартемьянов у Автомобилиста и Харин у Крыльев Советов.

С шайбой одиннадцатый номер Автомобилиста. Это Семенов, который успел сначала отметиться результативнрой передачей и очень красивым голом а потом получил четыре минуты за грубость.

Семенов разгоняется в своей зоне, прокидывает шайбу мимо Кожевникова, отыгрывается от борта и проходит защитника Курашова, можно бросать и гол! Но как шайба попала в ворота? Тут нужен повтор.

Вот это да, дорогие телезрители! Я такого, пожалуй что никогда не видел. Семенов на широком шаге подъехал к воротам Браташа, а потом оставил шайбу за собой и просунув клюшку между ног отправил её в уже пустой угол! Вратарь Крыльев-то смещался вслед за молодым нападающим Автомобилиста! Настоящий шедевр от Александра Семенова!

Он снова сделал это! Три минуты до конца а одиннадцатый номер Автомобилиста сравнивает счёт точно таким же издевательским образом обыгрывая Олега Браташа!

Как же сейчас должно быть обидно молодому игроку свердловской команды! Если бы не его несдержанность во втором периоде то он был бы настоящим героем матча!

Двадцать секунд до конца матча, Автомобилист в большинстве, бросок Бякина! Мимо, Шайба отлетает к Старкову, тот делает пас на пятак, Семенов пытается переправить её в ворота но снова промах, защитник Крыльев курашов пытается выбросить верхом но Бякин ловит шайбу, опускает её на лёд и снова щелкает! Штанга и тут же свисток.

Всё, дорогие любители спорта, счет 5–5 и обе команды впервые в сезоне теряют очки. Это был великолепный матч в котором ни одна из команд не смогла взять верх и уже завтра эти соперники снова встретятся на льду Свердловского дворца спорта профсоюзов.

С вами был Николай Озеров, всего доброго.

* * *
Хоть результат матча был признан нашим главным тренером удовлетворительным, а учитывая как складывалась игра даже хорошим ни о каком ресторане и речи не шло. Завтра нас ждала вторая игра с Крыльями, которые показали себя сегодня во всей красе.

Поэтому мы споро помылись, погрузились в автобус и уже через полтора часа после финального свистка были на базе в курганово. Собрание команды с разбором игры было назначено на завтра, после восстановительной тренировки, так что очень скоро моя голова коснулась подушки и я уснул.

Утро и день перед второй игрой с крыльями пролетели незаметно, дисциплинарных мер за мою грубость ко мне в этот раз применено не было, видать спасли меня мои два шедевра в третьем периоде, но вот от неприятных разговоров со старшими товарищами, с Кутергиным и Бякиным мне отвертеться не удалось. Хотя, тут всё честно и правильно сам виноват.

Правда это был оне всё, уже перед самым отъездом на игру меня нашёл один из наших администраторов и сказал что меня просят к телефону в кабинете главного тренера. Удивившись этому обстоятельству я пошёл в кабинет Асташева и когда я вошёл тот молча передал мне трубку.

В трубке я услышал голос мамы, которая начала меня стыдить за вчерашнее, правда недолго, потом она пожелала мне удачи, сказала что всё равно мной гордится и любит а потом положила трубку.

Наверняка это Асташев придумал, педагог хренов. Решил таким вот образом повлиять на молодого и несдержанного игрока. Ну будем считать что вам это удалось, Александр Александрович.

Через два часа мы были на Арене, как и вчера все билеты раскупили и нас ждал очередной аншлаг.

Очередная предматчевая речь Асташева, раскатка и вот я снова занял место на точке напротив хмурого Немчинова. Вчера я не проиграл ему ни одного вбрасывания, и надеюсь это злит и нервирует нападающего сборной Советского Союза.

Свисток арбитра, странно что нас снова судит та же судейская бригада что и в прошлом матче и игра началась! Еще шестьдесят минут зубодробительного хоккея против Крыльев Советов!

Глава 18

Всё когда-то заканчивается. И наша серия без поражений не стала исключением. Вторую игры с Крыльями мы проиграли.

В принципе ничего страшного, одно поражение это всего лишь одно поражение. Хоккей это в первую очередь игра, развлечения. И поражения такая же неотъемлемая часть этой игры как и победы.

Так что сам факт победы Крыльев в Свердловске не катастрофа. В отличии от того какой она получилась.

2:9, мы не просто проиграли. Нас разделали в пух и прах. И буквально весь матч у Автомобилиста не было ни малейшего шанса что-то изменить.

Тот факт что у всех четырех звеньев по итогам этого матча получился отрицательный показатель полезности говорит об очень многом. Плохо сыграли абсолютно все.

И я с партнерами по звену исключением не стал. То ли второй матч за сутки, то ли еще злость на самого себя так повлияли что лично я был плох абсолютно во всех аспектах игры, даже процент вбрасываний в этом матче у меня был катастрофическим, по моим меркам, конечно, всего шестьдесят процентов.

Первые два периоды мы проиграли со счетом 0:8. Три крылья забили в первой трети игры, а еще пять, как и вчера вечером, во второй.

Единственным светлым пятном, да и то относительно всего остального времени, стало начало третьего периода, когда мы почти две минуты играли пять на три и забили две шайбы.

Сначала у меня случился момент когда я сыграл так как должен и могу. Обыграл защитника в правом круге вбрасывания и вывел на бросок Еремина. Тот не стал бросать, так как Браташ уже выкатился ему на встречу и вернул мне шайбу. Которую я завел уже в пустые ворота.

К чести наших болельщиков они встретили эту шайбу так как и должны делать настоящие фанаты, которые поддерживают команду не только когда у неё всё удается. Ощущение в этот момент было такое что мы не не размочили счет а как минимум сравняли, а то и победили.

Когда на площадке появился четвертый полевой Крыльев наша первая спецбригада уступила место второй, только меня Асташев оставил на площадке, для того чтобы я сыграл на точке.

В тот раз я сработал безошибочно выигранное вбрасывание стало началом затяжного штурма ворот Крыльев. Мы не выпускали их из зоны больше минуты и в результате это давление сработало. Правила были за нас, из-за того что шайба не выходила в среднюю зону они не могли менять свой состав даже во время вбрасываний и в результате мы таки забили вторую шайбу, Вася Татаринов добил после броска от синей линии.

Надеяться на камбэк проигрывая шесть шайб за пятнадцать минут до конца было бы наивно, но мы могли хотя бы сделать счет более приличным.

Но нет, уже в следующей атаке Пряхин сделал покер после очередной ошибки Волошина. Счет стал 2–9 и до конца матча так и не изменился. Моё звено пыталось что-то сделать, но все было тщетно, я вышел в следующей же смене после девятой шайбы но ноги были уже ватными и у меня ничего путного не получилось.

* * *
Оба наших вратаря, и молодой Виталик Соловьев, который начал матч в старте и Волошин, который сменил его уже в первом периоде после трех пропущенных шайб, мягко говоря не выручили.

А если говорить по честному, сыграли очень слабо и сделали кучу ошибок.

И этот матч рельефно проявил нашу самую главную проблему, которая могла стать серьезным препятствием к главной цели — победе в чемпионате. Это поняли абсолютно все, тренерского штаба до игроков и медиков, я не стал исключением.

У нас слишком слабая вратарская бригада. Даже травмированного сейчас Семенова нельзя было назвать первоклассным стражем ворот. Он был просто добротным игроком, который играет на вполне приличном уровне. Не проваливается но и «стоять на голове», отбивая то что отбить нельзя отбить, не способен.

Что до Волошина и Соловьева, то они просто слабые вратари, совершенно не соответствующие уровню высшей лиги.

А для того чтобы претендовать на что-то по настоящему серьезное команде нужны два хороших вратаря. Ну или первый номер команды должен быть кем-то вроде обладателя всех статистических рекордов в НХЛ моего времени, Андрея Василевского.

Который долгое время был самой эффективной частью оборонительной системы Тампы. Вернее он и был той самой системой, которая отлично работала с любым составом защитников и двусторонних форвардов.

Таким как Василевский не нужен сильный второй номер, есть кто-то кто способен отыграть десять-пятнадцать матчей пока первый вратарь отдыхает и ладно. Результат этих пятнадцати матчей по большому счету не важен, того что было сделано в оставшихся шестидесяти пяти более чем достаточно для попадания в плей-офф с хорошего места, не ниже третьего-четвертого в конференции.

Ну а в плей-офф вообще совсем другая игра, в которой чуть-ли не каждый матч проходит в режиме супергероя.

К сожалению для нас ни первый вариант, ни тем более второй для нас недоступен. Семенов сильнее и надежнее всех голкиперов из нижней части таблицы, а заполучить вратаря который сейчас играет в составе претендентов на плей-офф практически невозможно.

Если бы я играл в каком-нибудь Спартаке, Московском Динамо или в хотя-бы в Киевском Соколе то было-бы проще. Туда можно сманить сильного игрока прелестями столичной жизни, как в случае Москвы, или богатством Украинской ССР.

Но Москва с Киевом и Свердловск это, как говорится, две большие разницы.

* * *
Раздевалка Автомобилиста, только что получившего девять шайб была похожа на кладбище. Могил и плачущих родственников тут конечно не было, но вот атмосфера стояла очень похожая.

Особенно тяжело переживали этот разгром четверо. Оба наших вратаря, основные виновники торжества, так сказать, и двое молодых игроков. Стас Виноградов и Женя Мухин, ребята восприняли поражение очень близко к сердцу, типичная ошибка молодости. Мы все через это проходили и понимание того что, упав надо подняться, отряхнуться и идти дальше, приходит с опытом. Ну или не приходит, тут уж как карта ляжет. Правда без этого ты не сможешь взобраться на самый верх. Но на Олимпе и так места мало а желающих туда забраться мало.

* * *
Асташев в раздевалке появился не сразу, он специально задержался подписывая протоколы матча. Главному тренеру Автомобилиста хотелось чтобы его игроки побыли немного наедине со своим поражением.

Поэтому он намеренно остановился перед закрытыми дверями раздевалки и немного подождал, прислушиваясь к тому что происходит внутри. Отмеряв по часам пять минут он резко открыл дверь и вошёл.

Его игроки, еще мгновение назад сидевшие с понурым видом тут же поднялись со своих мест и уставились на своего тренера.

— Значит так, товарищи игроки славного хоккейного клуба Автомобилист из не менее славного города Свердловск. Никаких организационных выводов после сегодняшней игры не будет. Я считаю что они не нужны. Никаких отчислений, штрафов или чего-то подобного. Ничего не будет.

Так же я не буду по горячим следам искать виновников в этом разгроме. Это ни к чему, плохо сыграли все. От вратарей, — при этих словах Сан Саныч выразительно посмотрел на стоявших рядом Волошина и Соловьева, отчего те постарались как можно сильнее втянуть головы в плечи, — до защитников и нападающих. Первое звено и лично Семенов, к вам это тоже относится в полной мере.

Сейчас я хочу от вас только одного, чтобы это поражение вы оставили в этой раздевалке, здесь и сейчас. Уже через два дня дня, в воскресенье у нас следующая игра, и думаю все помнят что это будет не сборная водокачки а ЦСКА.

Если вы будете думать о том что произошло сегодня, то в воскресенье нам накидают не девять, а все пятнадцать шайб. Да, опыт сын ошибок трудных, но прямо сейчас вам не нужно ничего анализировать и думать о только что сыгранном матче. Для этого у нас тренерский штаб есть. У тренеров должны головы пухнуть а не у игроков.

Так что, товарищи, хоть это и трудно, но я призываю всех успокоится, не накручивать себя, не искать виноватых и тем более не пытаться с ними разобраться.

На этом всё. И чтобы вам было легче, я принял решение дать вам выходной. Все свободны, жду вас на базе в Курганово послезавтра в семь утра, надеюсь вы не злоупотребите моим доверием.

Всё, товарищи. Хорошего отдыха.

* * *
Когда Асташев закончил свою речь и все стали собираться он подошёл ко мне и сказал:

— Я тебя отвезу, давай быстрее а том до Нижнего Тагила сто километров в одну сторону, а я тоже хочу отдохнуть.

Я максимально быстро собрался, позвонил родителям и сказал что сейчас приеду и уже через десять минут мы отъехали от дворца спорта.

— Я специально никого не стал выделять кроме тебя, — сказал мне тренер когда мы выехали на трассу, — надеюсь ты понимаешь почему.

— Примерно, — ответил я, но он счел нужным развить свою мысль.

— Кто везет того и грузят. Ты сегодня сыграл намного хуже своих возможностей, причем во всех компонентах. Ты медленно двигался и что еще важнее медленно думал.

— Мне всего шестнадцать, — ответил я, — это не оправдание, но было тяжеловато играть второй матч подряд за сутки с такой интенсивностью.

— Ты думаешь я не понимаю этого? Конечно тебе было тяжело. Но ты сам в этом виноват. Тебе самому нужно учиться раскладывать силы на длинные дистанции. Твоя сегодняшняя тяжесть возникла не сама собой. В этом виноват вчерашний матч.

— Вы уж меня извините, но вы у нас тренер. И сколько мне играть решать вам, — то что это и Атсашева вина я решил не говорить прямо, думаю он и так понял что я имел в виду.

— Верно. Решать мне. Но хочу тебе напомнить, что это из-за твоего двойного малого штрафа вчера всё встало с ног на голову. Ты мой лучший игрок, и я как тренер должен был попытаться сделать всё, чтобы спасти вчерашний матч. Вчера у нас это получилось. А то что случилось сегодня будет и мне уроком. До сегодняшней игры ты ни разу не показал что ты еще юниор. У которого бензин заканчивается быстрее чем у взрослых. Это будет и мне уроком.

Асташев открыл окно своей Волги и закурил. Через несколько минут он продолжил.

— Даже хорошо что ты получил этот урок сейчас, у всего есть причины и следствия. Каждый сам отвечает за то что делает и за то что происходит потом.

Эту глубокую во всех отношениях мысль я уже слышал, от академика Красовского, деда Вероники Казанцевой.

Мысль об этой эффектной девушке заставила меня отвлечься от того что говорил Асташев, который впрочем быстро закруглился и оставшееся время до Нижнего Тагила мы провели в тишине.

В полночь асташевская Волга остановилась возле моего подъезда и главный тренер Автомобилиста припарковался под развесистой березой.

— Мне надо поговорить с твоими родителями, — сказал он, — буквально пара слов, ничего серьезного.

Тащить наверх баул с формой мне не пришлось, Сан Саныч сказал что завезет её с утра на базу и там всё приведут в порядок. И то хлеб, я и правда очень сильно устал.

Как выяснилось ему нужно было сказать действительно пару слов. А именно договориться с отцом чтобы меня подбросили в субботу утром на базу в Курганово. Когда отец пообещал что в семь утра послезавтра, вернее уже завтра я буду на базе Асташев попрощался с моими родителями и со мной и уехал. Даже чая не попил.

Я же уснул только через несколько часов. Сначала отец с мамой расспрашивали меня под ужин о моём житье-бытье, а потом уже в кровати я думал о проигранном матче.

Забыть этот разгром оказалось проще чем сказать об этом, но в итоге я поворочавшись в кровати заснул под размеренное дыхание родителей.

* * *
Утро для главного тренера Автомобилиста началось с хлопот. Из головы не шёл вчерашний результат и его причины, а именно слабая игра вратарей.

Он хорошо понимал что в воскресенье против его команды будет еще более грозный соперник, просто сыграть вничью с которым, или даже уступить одну-две шайбы, будет очень тяжело.

Поэтому он с утра пораньше поехал в спорткомитет, посоветоваться с Завьяловым.

— И что ты планируешь делать со своей проблемой? — сказал тот когда выслушал Асташева, — понятно что Волошин и Соловьев это очень плохие варианты. Но разве у тебя есть лучше?

— Да как тебе сказать. На самом деле Семенов даже с недалеченной травмой и то сыграет лучше Юры.

— А он как вообще? Совсем не готов или шансы есть?

— Надо с медициной посовещаться.

— Ну так какого черта мы сидим. Давай, звони своим эскулапам.

Асташев взял трубку и набрал Нестеренко, тот с недавних пор стал главой медицинской бригады команды.

— Сейчас приедет, — сказал он Завьялову, когда закончил короткий разговор.

Через полчаса врач был в кабинете и с порога заявил.

— Еще рано, спине Семенова нужен покой. Сроки я озвучил еще когда он только получил травму.

— А на уколах сыграть сможет? — спросил Асташев.

— На уколах? Конечно сможет. Но имей в виду, Сан Саныч, мы, случись что вообще можем потерять основного вратаря на неопределенный срок. Ты уверен что риск того стоит? Может быть лучше дать ему время спокойно восстановиться. Одна игра это одна игра.

— Насколько велика такая вероятность? — спросил Завьялов.

— Она есть, и я не готов рисковать ни здоровьем игрока ни своей репутацией ради такой авантюры. Как мы Семенову в глаза смотреть будем если он исключительно по нашей вине вылетит до конца сезона?

— Если что, товарищи, — спорткомитет приложит все усилия и обеспечит полную поддержку, — тут же прозвучал голос Завьялова.

— Это понятно, — отмахнулся от него Нестеренко, — вам, товарищ Завьялов, уж простите, самое главное результат, а что там случится с недолеченным игроком в результате рецидива уже не ваша забота. И вообще, Сан Саныч, вот ты меня вызвал сюда ни свет ни заря. мы тут сидим, что-то решаем. А у самого игрока кто-то спросил? Он готов сыграть с травмой?

— Сначала мне нужно твое принципиальное согласие как главы медицинского штаба, а потом уже будем и с ним разговаривать.

— Ты так и не ответил стоит ли оно того, — ответил доктор главному тренеру Автомобилиста.

— Стоит не стоит, что ты заладил? Стоит! Если Семенов сможет играть, он должен играть!

— Тогда к чему моё мнение? Если считаешь нужным, выпускай его на лёд. Но имейте в виду, товарищи. Если с ним что-то случится, одиннадцатого, то двенадцатого меня в команде не будет. По-хорошему раз вам наплевать на моё мнение то нужно уже сейчас положить заявление на стол, но лучше меня ситуацией никто не владеет. Поэтому дайте мне ручку и бумагу.

Немного ошарашенный Завьялов подал требуемое и Нестеренко размашистым почерком написал заявление об увольнении двенадцатым числом.

— Вот, пусть у вас пока побудет. Если что, то просто завизируете.

— Договорились, сказал Асташев и взял телефон чтобы звонить своему основному вратарю.

Естественно тот сразу согласился, едва услышав что ему предлагают. Бакелитовая трубка телефонного аппарата в кабинете у председателя Свердловского спорткомитета была с трещиной и ответ Семенова хорошо слышали все трое.

Нестеренко грубо выругался и бросив через плечо что он поехал в Курганово вышел из кабинета…

* * *
Незапланированный выходной я провел с удовольствием. Как следует выспался, родители так тихо собрались и ушли на работу что меня не разбудили.

Проснувшись я позавтракал и пошёл гулять по городу, благо что денек выдался погожий и осеннее солнце отдавало свое последнее тепло.

Домой я вернулся в пять. Родители должны были вернуться в половину седьмого и я хотел порадовать маму и прибраться в нашей однушке.

И подходя к подъезду увидел машину, которая показалась мне смутно знакомой.

Водительская дверь открылась и из белой семерки вышла Вероника Казанцева.

— Где тебя черти носят? Я уже битый час жду!

Глава 19

Поражение Автомобилиста от Крыльев расстроило не всех свердловцев, которые в тот вечер присутствовали на трибунах дворца спорта профсоюзов. Как минимум один человек был вполне доволен результатом.

Когда Вероника Казанцева сказала Семенову что ей безразличен хоккей, но интересны хоккеисты, она ничуть не кривила душой. И дело не в том что среди игроков кривых, косых и убогих не водилось, главным были перспективы.

Поэтому её не очень интересовали те, кто чей потолок это выступление в высшей лиге чемпионата СССР, они конечно тоже получали хорошие деньги, особенно когда побеждали, но не выдающиеся.

Другое дело игроки сборной! Вот там были возможности. Отличные зарплаты, премии, и самое главное международные турниры!

Мир вещей для этой красивой, но максимально эгоистичной девушки значил очень многое. Шубки, сумочки, белье, платья, обувь и заграничная аппаратура. Всё чего она на самом деле достойна!

Да, при наличии денег и связей всё это можно преспокойно достать в союзе. Но сам процесс этого доставания был для неё неприятен. Кланяться всяким сомнительным личностям, втридорога доставать валютные чеки берёзки, и прочее, прочее, прочее.

Всё это было для неё неприятно.

И то что этим должна заниматься не она, а её мужчина особенно не меняло положение. Всё равно это было ниже её достоинства. Быть такой как все Веронике очень и очень не хотелось.

Поэтому уже давно она планировала окрутить какого-нибудь дипломата, спортсмена выступающего за сборную, не важно по какому виду спорта, или на худой конец работника торгпредства.

Она и с Анатолем начала встречаться именно поэтому, как-никак он был именно что из семьи работников внешней торговли, и когда они познакомились он развесил ей лапши на уши по поводу его семьи, родителей и брата.

Когда выяснилось что работа за границей для них для всех это дело прошлого, их отношения начали потихоньку затухать и в конце-концов сошли на нет. Тот скандал в Океане был последней каплей.

А тут еще и дедушка, академик Красовский во время очередного семейного ужина рассказал как подвозил в Курганово молодого хоккеиста, память у академика была отменная, поэтому он присовокупил к этому рассказу и имя с фамилией своего попутчика — Александр Семенов.

Поначалу Ника совершенно не придала этому факту значения, отнесла его в разряд курьезов, которые нет-нет да и случались с ее дедом. Но когда в Океане начали «петь осанну» этому парню у неё в голове как будто включилась ЭВМ.

«Если этому мальчику поют такие дифирамбы в шестнадцать, то значит он точно настоящий талант. И ему всего шестнадцать, он наверняка и не знает что такое настоящая женщина. Ну что там у него могло быть? Максимум какая-нибудь сверстница, а скорее всего и ничего. И если как следует поработать то у меня в руках будет то что мне нужно. Ну а то что ему шестнадцать… Молодость это недостаток который быстро проходит», — примерно такие мыслим были в голове у Вероники когда она вышла на охоту.

Окончательно она убедилась в том что Семенов это очень достойный кандидат когда увидела его, этого парня никак нельзя было назвать старшеклассником. Молодой и очень привлекательный мужчина, в котором не было ни намека на юношескую угловатость. Вот кого она увидела.

Плюс ей понравилось то как он себя повёл тогда, не стал тушеваться, а наоборот воспринял её появление как должное. Она сразу почувствовала в нем породу.

Ну а то что Семенов отметелил Анатоля стало финальной точкой. После того как предыдущий воздыхатель упал к её ногам с разбитым лицом, Ника точно знала — Семенов это то что надо.

И она не расстроилась когда его команда была разгромлена Крыльями, скорее наоборот. Это давало отличную возможность…

* * *
— И какой твой план? — спросила у Ники её подруга Шурочка, когда та подвозила её до дома после матча.

— Ну как какой. Завтра вечером я поеду на их базу в Курганово.

— Зачем? — удивилась недалекая Шурочка. Она была из породы идеальных подруг, как будто бы специально созданная для того чтобы на её фоне Казанцева смотрелась наиболее выгодно. Умом не блещет и фигура с лицом такие что и перспективного мужика не уведет.

— Как зачем? Я же тебе много раз объясняла. Мужики, особенно такие как этот, они по натуре орангутаны. Им важно показывать своё превосходство над другими самцами. А сейчас этот самец уязвим. Его стая только что проиграла другой, хотя он и не виноват. Плюс не забудь, он же еще совсем пацан, а значит там самомнение выше пика Коммунизма. Я к нему приеду, и буду слушать и поддакивать. Окажу, скажем так, моральную поддержку. Могу поспорить что он растает и дело в шляпе.

— Ну ты даёшь, Ника! Я бы до такого никогда не додумалась!

— Ну так учись, — улыбнувшись ответила Казанцева.

* * *
Утром у Ники были дела в университете, положение внучки академика давало ей достаточно большую свободу, но совсем уж манкировать своими обязанностями не стоило.

Поэтому она освободилась только после обеда. Заехала домой. Переоделась, серые пиджак и юбка-карандаш, в которых она была на работе показались ей слишком скучными, джинсы, модная клетчатая рубашка и кожаная куртка показались ей более подходящими, поправила прическу, накрасилась и поехала в Курганово.

Где её ждал облом. Как сказал какой-то скучающий на пустой базе работник команда получила выходной.

Решение пришло в голову Нике моментально. Раз уж Семенова нет здесь, то он дома, в Нижнем тагиле.

Правда она не знала его адрес, но в статье в Советском спорте упоминались его родители. Кто они такие девушку не интересовало, главным были фамилия и инициалы.

Вернувшись в Свердловск она позвонила в справочную Нижнего Тагила, где буквально за пять минут узнала нужный адрес. Всего-то нужно было представиться дальней родственницей, которая хочет отправить посылку, но не уверена насчет адреса.

Получив требуемое она сделала пару звонков, потомзаправила свою щегольскую белую семерку и поехала в Нижний Тагил.

Приехав по нужному адресу, она поднялась в подъезд, позвонила в звонок и когда ей не открыли вернулась в машину и стала ждать. По ее прикидкам родители Семенова должны были быть на работе, а он, даже если у ушёл куда-то, то вернется домой раньше них.

* * *
Выглядела Вероника просто сногшибательно, высокая, в идеально сидящей на ней кожаной куртке и джинсах, волосы лежали в тщательно наведенном беспорядке. так не бывает случайно, сразу чувствовалась рука мастера. На ярких губах играла улыбка и я чувствовал легкий запах духов. Chanel № 5, этот аромат ни с чем не спутаешь.

Вид Вероники, который эффектно дополняла её машина резко контрастировал с двором дома где жили мои родители. Как будто модель с рекламных плакатов невесть как оказалась в советской глубинке.

— Где тебя черти носят? Я уже битый час жду! — Недовольно сказала мне девушка.

Интересное заявление и самое главное тон. Как будто мы с ней договорились о встрече а я накосячил.

Можно было ответить в подобном ключе, но я решил не лезть в бутылку и просто вежливо сказал.

— Я тоже рад тебя видеть, привет. Какими ветрами тебя занесло в Нижний Тагил?

— Да вот, решила продолжить знакомство с будущей звездой мирового хоккея.

— Хорошее дело, тогда милости прошу к нашему шалашу, — я сделал приглашающий жест в сторону подъезда.

— О нет, зачем нам это, — она заговорщицки понизила голос, — да и пить чай с твоим родителями не входит в мои планы. Я, пока что, — интересная какая оговорка, — хочу познакомиться не с ними, а с тобой.

— И что ты предлагаешь? Прогуляемся в парке? Он тут неподалёку. Или может быть сходим в кафе-мороженое? — я сказал это таким тоном что девушке стало понятно что это просто легкий сарказм.

— У меня есть идея получше. Мне сказали что у вас выходной до завтра. Так что я приглашаю тебя к себе в гости.

— Вот как? Вот так сразу?

— А почему нет? Жизнь коротка, надо брать от неё по максимуму здесь и сейчас.

— Ну хорошо, — улыбнулся я, — сейчас я только поднимусь к себе и записку оставлю для родителей. Я же правильно понимаю что сегодня мы сюда уже не вернемся?

— Все верно, — ответно улыбнулась она.

— Дай мне минуту.

Поднявшись к себе я собрался и написал записку.

«Мама и папа, извините что так получилось, но за мной приехали. Асташев немного переиграл свои планы и нужно быть на базе уже сегодня. Обнимаю. Саша».

Конечно это неправда, но я уверен что она не раскроется. Я достаточно изучил своих родителей. Они доверяют своему сыну и не будут заполошно звонить на базу и проверять. Это сто процентов.

Да и тем более у Вероники наверняка есть телефон в квартире, как приеду к ней позвоню для гарантии.

Честно сказать, я ни на секунду не сомневался, когда собирался и писал эту записку. Чем-то она меня, притом не меня нынешнего, а того, который остался в будущем, крепко зацепила.

Так крепко что я решил пойти на этот маленький подлог.

* * *
— И куда мы едем? — спросил я Нику, когда сел на переднее сиденье и мы выехали из двора на проезжую часть.

— У дедушки дача рядом с твоим Курганово, положена как академику. Сейчас там никого.

— Вот как? Вроде поздновато уже картошку копать. Или у вас особый поздний сорт?

В ответ она только засмеялась.

— Люблю мужиков с чувством юмора. Нет, от дачи там одно название. Скоро сам всё увидишь…

Хорошо живут академики, пусть даже и на Урале. Через два с половиной часа машина Ники остановилась на отсыпанной гравием подъездной дорожке очень симпатично выглядящего коттеджа в каком-то дачном кооперативе. Как мне объяснила Ника живут здесь сплошь профессора, академики и ответственные работники всех сортов.

— И как тебе? — спросила она когда её машина заехала на территорию и девушка закрыла ворота.

— Мне нравится, — ответил я.

Никаких грядок тут не было и близко. На большом участке располагался двухэтажный дом, беседка с оборудованным рядом с ней мангалом под крышей и баня, судя по тому что над трубой воздух играл дымкой уже натопленная.

Проследив мой взгляд она небрежно сказала.

— Не обращай внимание, я позвонила и наш дворник натопил баню.

— А кухарка с горничными приготовили ужин? И я что-то не вижу дворецкого.

— Скажешь тоже, кухарка. А дворник он же охранник садового товарищества. У него ключи есть и телефон в сторожке, мы постоянно его просим чтобы он баню протопил к приезду.

— Ну как скажешь…

Утомленная Вероника уснула когда на часах в её спальне было без четверти час. Я аккуратно убрал её голову со своего плеча и как был, нагишом вышел на балкон подышать свежим воздухом.

Наше знакомство с ней очень быстро перешло в горизонтальную плоскость. Сначала в бане, потом в беседки и финалом мы переместились в спальню.

Мой юный организм не подкачал, так что её аппетит получилось удовлетворить полностью. И судя по звуковому сопровождению я не облажался.

То что сейчас происходило между нами казалось мне слишком быстрым, мы познакомились буквально несколько дней назад, а я уже в её постели.

Наверняка это неспроста, не производила она впечатление изголодавшейся по мужскому вниманию женщины, тем более с её-то внешними данными. Сто процентов её от меня нужен не только и не столько секс.

Впрочем, пока что меня всё устраивало. Да и кто бы стал протестовать оказавшись на моём месте.

Так что я вернулся в спальню. Пусть пока будет то что будет, а дальше разберусь.

В пять тридцать нас разбудил будильник, а уже без четверти семь я зашел в главное здание базы Автомобилиста в Курганово.

Вроде бы всё прошло хорошо, и никто никаких вопросов мне не задавал.

А с Никой мы договорились снова встретится после второй игры с ЦСКА. По идее после неё Асташев должен будет дать нам выходной.

* * *
10 октября 1987 года. Москва. База хоккейного клуба ЦСКА.

— Приветствую, Борис Моисеевич, проходи, — Виктор Васильевич Тихонов сделал приглашающий жест рукой и его гость сел в кресло для посетителей стоявшее в кабинете великого и ужасного главного тренера ЦСКА и сборной Советского Союза.

В про этого человека в будущем скажут что он был серым кардиналом Тихонова и его правой рукой. Именно благодаря Шагасу в ЦСКА появилась целая плеяда по настоящему великих хоккеистов.

Он приложил руку к переходам Касатонова, Макарова, Ларионова, Быкова, Могильного, Федорова, Малахова и многих-многих других. Про Шагаса говорили — где прошел он, там выжженная земля.

У Бориса Моисеевича были свои люди чуть-ли не во всех командах куак высшей так и первой лиги, и он знал всю подноготную практически любого мало-мальски талантливого игрока, который мог усилить флагманский клуб советского хоккея.

И сейчас Тихонов хотел поговорить с ним об очередном таланте.

— Ну что там, рассказывай.

— Родители у этого парня очень простые, отец литейщик на заводе а мать в столовой работает. Живут втроем в однокомнатной квартире. Не бедствуют но и не шикуют. Обычные.

— Понятно, а что там у него со Старшиновым за разговор произошёл?

— Да тот хотел его сманить в Спартак после предсезонной игры в Донецке, пацан его послал. Сказал что хочет обыгрывать Спартак а не играть за него.

— А вообще, что он за фрукт такой?

— Да пока непонятно, на вид самый обычный старшеклассник. Правда после первой победы автомобилиста он какому-то преподу лицо разбил вроде как в ресторане.

— Понятно, — ответил Тихонов.

— Я так думаю, если ты вдруг захочешь его в ЦСКА сманить, то проблем не будет. Можно будет как с Ларионовым сделать. Однушку парню, ну когда подрастет, родителям двухкомнатную. Любой согласится, и это даже если не говорить про то что он в ЦСКА играть будет.

— Вот и я так думаю, Моисеич. Парень уже играет на высочайшем уровне. Его переход в ЦСКА будет отвечать интересам сборной. Надо будет посмотреть на него в играх против нас, а там уже будем решать что с ним делать.

— Ну это тебе решать. Моё дело маленькое. На кого укажешь, того к тебе и привезти.

Шагас окинул взглядом стол Тихонова и увидел на нем лист бумаги с фамилиями игроков ЦСКА. Обычно тренер армейской команды такие бумаги убирал когда приходили посетители но Борис Моисеевич был в доску свой. Ему можно было показывать внутреннюю кухню команды.

В третьей тройке ЦСКА значились фамилии Могильный, Федоров, и Давыдов. Притом последняя фамилия зачеркнута и сверху неё было написана карандашом другая — Буре.

— Ты никак решил Пашку поставить в состав? Не рановато для его дебюта?

— Верно, хочу. И не рановато. Надо посмотреть как эта тройка, Могильный — Федоров — Буре, будет смотреться против Асташевского пионеротряда. Семенов парень очень быстрый, наверное самый быстрый в чемпионате сейчас. Хочется увидеть Буре на его фоне.

— Будет интересно посмотреть что у тебя получится. Да и риска считай дял тебя никакого.

— Вот-вот. Крылья хорошо показали, что у Асташева кроме его первой тройки никого считай и нет. Если что-то пойдет не по плану, просто брошу против звена Семенова мою первую тройку…

* * *
Утро 11 октября выдалось пасмурным, небо было плотно затянуто тучами и накрапывал мелкий противный дождь.

Но на моё настроение это никак не влияло, оно было превосходным.

И дело даже не в Нике Казанцевой, хотя и в ней тоже.

Я с предвкушением ждал вечера. Крутов, Ларионов, Макаров, Фетисов, Каменский, Могильный, Буре, Быков, Хомутов, Касатонов, Константинов.

Это не просто список игроков, это плеяда великих, титаны! Ни больше не меньше.

Пожалуй именно этот ЦСКА, образца сезона 1987–1988 самый сильный за всю историю. Такого подбора мастеров ни сейчас ни в прошлом или в будущем нет и не было ни у одного клуба.

И тем интереснее проверить себя на их фоне. Да, Крылья, особенно их первая тройка тоже внушают уважение. Но советский хоккейный ЦСКА это что-то из совсем другой вселенной.

Это понимал не только я, поэтому и на завтраке, и на утренней тренировке с обедом все были максимально серьезны и немногословны.

За два с половиной часа до игры мы погрузились в наш автобус и ровно в 16:00 уже были во дворце спорта профсоюзов.

Глава 20

11 Октября 1987 года
Свердловск СССР, Дворец спорта профсоюзов. Матч высшей лиги чемпионата СССР по хоккею с шайбой номер 41. «Автомобилист» Свердловск — «ЦСКА» Москва. 4925 зрителей.


Состав ЦСКА набранный на печатной машинке лежал на столе стоявшим в центре нашей раздевалки. Этих листов было несколько так что все желающие могли ознакомиться с теми кого тренер наших соперников внес в заявку на сегодняшнюю игру. ЦСКА приехал к нам в сильнейшем составе. Все лучшие сегодня будут играть.

Вратари: Тыжных, Белошейкин.

Защитники: Касатонов — Фетисов, Стариков — Кравчук, Селянин — Константинов, Камышников — Малыхин.

Нападающие: Макаров — Ларионов — Крутов, Хомутов — Быков — В. Каменский, Могильный — С. Федоров — Буре, Осипов — Костичкин — Зыбин.

Главный тренер: Виктор Васильевич Тихонов.

Учитывая, что нам с ними играть читать этот список страшно. Все девять нападающих первой тройки это железобетонные ТОП-30 хоккеистов мира прямо сейчас. Ну ладно, третье звено пока нет, Могильный — Федоров — Буре еще не раскочегарились на всю, но именно что пока. Потенциал у этого игрового сочетания был самым высоким за всю историю нашего хоккея, а может быть и за всё время существования лучшей в мире игры вообще.

Плюс защитники, самые настоящие звери. Да у них, блин, Константинов всего лишь в третьей паре! Константинов! Тот самый, которого в НХЛ будут позже называть Владом Цепешем или Владинатором.

Наверняка Скотти Боумэну, легендарному канадскому тренеру этот состав ЦСКА очень бы понравился. Еще бы! Четверо из пяти членов легендарной русской пятерки его Детройта будут играть против нас сегодня.

Помимо состава ЦСКА на столе лежала еще и распечатанная турнирная таблица. Автомобилист в ней третий. Крылья лидируют, сыграв семь матчей и одержав шесть побед при одной ничьей, как раз с нами. Второй пока ЦСКА со стопроцентным результатом. Пять из пяти.

Ну и третьи мы. Четыре победы, ничья и поражение. Только за счет разницы заброшенных и пропущенных мы опережаем в турнирной таблице московское Динамо. Спасибо Усть-Каменогорскому Торпедо за это.

— Ну что, товарищи хоккеисты, — сказал Асташев когда мы все прочитали состав ЦСКА, — прониклись? Это, как вы понимаете, проверка на самом высоком уровне! Выше просто нет. И чтобы добавить вам всем немного мотивации, хотя думаю у вас и так с ней всё в порядке, я хочу сделать небольшое объявление.

Буквально перед тем как нам поехать на игру мне позвонил товарищ Завьялов. С его слов в Москве еще не решили кто в этом году поедет на Кубок Шпенглера. И наш Автомобилист называют как один из возможных вариантов. Решение будет принято до конца октября на основании спортивных результатов. Не мне вам объяснять, что это значит.

Да это понятно без слов. Кубок Шпенглера это Швейцария, та самая загранка о которой мечтают практически все советские спортсмены, за исключением членов самых разнообразных сборных. Заграничные шмотки, которые здесь стоят намного дороже чем там, валютные чеки пресловутой березки и, самое главное, флер который окружает всех кто побывал там. Вернее не так, ТАМ!

Для того же Игоря Лукиянова сам факт того что нас рассматривают в качестве кандидатов на эту поездку, наверняка, значит очень и очень многое. Не зря же он мне тогда прямым текстом говорил о чем-то подобном.

Остальные наверняка сейчас думают о том же.

Так что тысячу раз прав Асташев то что огласил эту информацию сейчас. Ребята теперь будут буквально лёд зубами грызть!

Видимо наш тренер счел что это объявление само по себе достаточно хорошая мотивационная речь и закончил на этом.

Наш состав ничем не отличался от того в котором мы играли две последние игры, за исключением того что место в воротах занял вернувшийся раньше времени Александр Семенов. Всё остальное, вплоть до порядка выхода пар защитников и троек нападения на лёд осталось без изменений.

Свободных мест на арене не было уже во время раскатки, а когда пришло время стартового вбрасывания люди, такое ощущение, стояли в проходах. Любят нас свердловчане. ЧТо тут сказать. Хотя, люди всегда и везде любят победителей. А мы, несмотря на прошлую игру, на коне.

Вот на информационном табло застыли нули на секундомере, стартовые пятерки команд заняли свои места на льду а главный судья, рязанец Губернаторов приготовился начать игру.

Я сделал небольшой кружок по своей зоне и встал на точку.

Против нашей пятерки: защитники Бякин — Мухин, нападающие Лукиянов — Семенов— Виноградов, вышла первая пятерка ЦСКА. Защитники Касатонов и Фетисов, нападающие Крутов — Ларионов — Макаров.

Было немного страшно вставать на точку против Ларионова. Как-никак Игорь Николаевич был моим первым тренером в сборной страны, с которым мы выиграли три чемпионата мира подряд. Ларионов и на ту злосчастную Новосибирскую олимпиаду должен был повезти сборную. Но очень невовремя слёг с воспалением лёгких и команду в пожарном порядке принял Кучеров. Но это в будущем, ну или в прошлом, для меня.

Сейчас «профессору» всего 26. Самый расцвет карьеры.

А вот и вбрасывание, погнали!

* * *
Кроме простых свердловских любителей хоккея и людей облеченных большими возможностями и ответственностью на этой игре чемпионата СССР присутствовали и очень необычные гости. Вернее один гость и парочка его сопровождающих.

Главный тренер молодежной сборной Канады Дэйв Чемберс прилетел в СССР специально чтобы посмотреть этот матч вживую Как-никак уже через несколько месяцев его ребята отправятся в Москву чтобы взять реванш за прошлогодний чемпионат, в котором победа шла в руки канадцев, но из-за драки в последнем матче с русскими команда была дисквалифицирована и лишилась заслуженной победы.

Да, состав сейчас будет совсем другой. Но канада это всегда Канада и его парни должны показать русским, да и всем остальным кто главный.

Поэтому Чемберс и прилетел в этот, как он считал, Богом забытый город с непроизносимым названием Sverdlovsk. Сегодня на льду как минимум трое будущих игроков советской сборной. и все трое будут главной надеждой русских. Федоров и Могильный из ЦСКА и Семенов из Автомобилиста. Пропускать такое было никак нельзя.

Стартовое вбрасывание выиграл как раз таки Семенов, который в шестнадцать лет и в первом же своем взрослом сезоне занял место центрального нападающего первого звена. Чемберс, сидевший в ложе почетных гостей тут же сделал пометку в своем ежедневнике. Этот парень подтвердил своё умение играть на точке с легкостью обыграв Ларионова. Статистика Семенова в этом компоненте игры была такая что это могло стать проблемой перед его парнями. Тем более что лучшие центры Чемберса, Сакик и Линден были не столь хороши как этот молодой русский.

Вообще, Чамберс приехал на Урал работать. Но очень скоро игра пошла так, что он отложил свой блокнот и начал просто смотреть. Смотреть и наслаждаться.

* * *
Моя третья смена и мы только что чудом не пропустили. Быков пасом на Хомутова отрезал сразу троих наших игроков и тот бросал уже наверняка. Семенов только чудом успел переместиться и отбил шайбу в нижнем левом углу ворот.

На добивании был Каменский, тот который Валерий, но его тезка, Александр, защитник Автомобилиста успел помешать броску и шайбу накрыл ловушкой Семенов.

Я вышел на лёд и занял место напротив еще одной легенды, на сей раз Федорова.

Свисток, судья усматривает у меня движение раньше времени и на точку вместо меня встаёт Игорь Лукиянов. Он проигрывает будущему члену зала хоккейной славы и мы, вместо начала нашей атаки, вынуждены обороняться.

Эта тройка ЦСКА отличается от остальных своей легковесностью. Крайки, Могильный и Буре очень и очень легкие, но при этом максимально быстрые и очень техничные.

Особенно Буре, для которого это дебют на высшем уровне.

Он получил шайбу от Фетисова, пробросил её между ног Стаса Виноградова, сам протиснулся мимо и, оказавшись в одиночку в правом круге вбрасывания, бросил.

Семенов снова отбивает, а потом шайба транзитом через конек Федорова и клюшку Бякина попадает ко мне.

Я прокидываю её мимо чуть зазевавшегося Федорова, нельзя терять концентрацию, будь ты хоть трижды гений, и резко, максимально резко, ускоряюсь входя в среднюю зону. У меня на плечах висит Могильный, будущая звезда Ванкувер Кэнакс очень не хочет пускать меня к своим воротам, пусть там передо мной и будет Касатонов. Поэтому пришлось резко затормозить чтобы сбросить Могильного.

Этим тут же воспользовался обыгранный мной мгновением ранее Федоров и попытался отобрать шайбу. Пришлось отдать её назад Илье и выйти из зоны ЦСКА. Вбрасывать её вдоль борта смысла не было, и Игорь и Стас не успели за мной и мы бы наверняка потеряли бы шайбу.

Лучше попробовать войти в зону еще раз.

Это нам удалось сделать через перепасовку защитников и Лукиянова. В итоге Игорь вошёл в зону, а я тут же ушёл ему за спину. Державший меня Федоров не рискнул пойти за мной, чтобы не оставлять чистый лёд нашим защитникам. У Бякина очень приличный бросок и он вполне мог и пробить Тыжных от синей линии.

Игорь тут же отдал пас себе за спину. Я подработал шайбу коньком и бросил с кистей. Мягко, но очень и очень точно.

Стас Виноградов, честь ему и хвала, увидел моё движение за спину Лукиянову и, так как это была наша наигранная комбинация, тут же поехал на пятак, создавать помеху вратарю. В итоге он и Фетисов с Касатоновым так хорошо закрыли обзор Тыжных, что мне оставалось только попасть над плечом вратаря. У меня это получилось и шайба угодив в крестовину затрепыхалась в сетке! 1–0! Автомобилист повёл!

Правда очень ненадолго. Вышла первая тройка армейцев и легендарные КЛМ устроили нашей четвертой тройке и защитникам Авдееву и Коршунову такую круговерть в нашей зоне, что в итоге Макаров остался один одинешенек перед пустым углом наших ворот. Ларионов покатил, его партнер по звену подставил клюшку и в результате 1–1.

Ничья на шестой минуте игры.

А потом мы получили еще две. Дуплетом выстрелил Хомутов. Сначала обыграв в контратаке оставшегося в одиночку Каменского и забив в домик Семенову, а потом в позиционной атаке.

Хомутов отдает на Быкова, тот пасует через всю зону на Каменского, который обыгрывает своего однофамильца, укладывает на лёд ложным броском Мартемьянова, объезжает его и выдает шайбу под бросок Хомутову. Замах, бросок и гол. «Один-ноль» превратились в «один-три» за каких-то пять минут.

До конца первого периода счет не изменился, ни у нас, ни у ЦСКА не было сколько-нибудь реальных шансов забить.

* * *
Пятнадцатая минута второго периода. Счёт по прежнему 1–3, но ЦСКА нас буквально трамбует в нашей зоне. Соотношение бросков 8-35, и это не считая трех попаданий в каркас ворот.

По-хорошему мы уже должны лететь похлеще того как проигрывали Крыльям в прошлом матче.

Но Саша Семенов проводит один из своих лучших матчей и буквально стоит на голове. Плюс нам еще и везет.

Единственные смены когда в нашей зоне относительно спокойно это мои. Сказывается моё превосходство на точке. У нас, когда я играю на вбрасывании, есть хоть какой-то шанс на атаку. А в остальное время всё очень и очень печально.

Вот и сейчас армейцы насели на наши ворота и вот уже почти две минуты не выпускают нас из зоны.

А хуже всего то что мы играем в меньшинстве. Стас Виноградов грубо сыграл против Хомутова и отправился куковать на скамейке штрафников.

За эти две минуты наши ребята здорово наелись, а Каменского вообще увели в подтрибунное помещение. Он лег под шайбу когда Ларионов бросал и в итоге словил точное попадание в лицо. Неправильно так говорить и думать, но благодаря этому мы хотя бы смогли немного перевести дух, пока работники дворца спорта приводили лёд в порядок. Крови из разбитых губ и сломанного носа было очень много.

Впрочем, я не устану повторять что это хоккей, а не балет. Такое у нас в порядке вещей. Зубы целы и ладно. Мясо зарастет, а шрамы украшают мужчину.

Фетисов бросает от синей линии, Крутов подставляет, и правая штанга в очередной спасает наши ворота. Шайба отлетает обратно к Крутову и тот снова бросает! Семенов отбивает, а я поднимаю своей клюшкой клюшку Ларионова не давая добить.

Наш вратарь пытается прижать шайбу ко льду но у него это не получается и она предательски ползёт в каких-то сантиметрах от штанги.

Илья Бякин выталкивает её с пятачка коньком, а я подбираю и уезжаю за ворота.

Поднимаю голову и вижу что штрафное время Стаса практически истекло и он вот-вот появится на площадке.

Вот калитка открылась и мой левый крайний выскакивает на лед. Совсем один в средней зоне!

Я смешаюсь на метр и тут же запускаю аккуратный парашютик. Лети шайба, лети!

Она перелетает через всю пятерку ЦСКА и оказывается на крюке клюшки Виноградова. Тот входит в зону соперника, обманным движением запутывает Тыжных и забивает! 2–3!

А за десять секунд до конца периода мы сравниваем счет!

У второго звена получилось закрепиться в зоне ЦСКА и после броска Татаринова и двойного рикошета от коньков игроков на пятачке, шайба проскальзывает под щитками вратаря. Счет равный.

Иногда так бывает. Команда, которая весь период отбивалась с высунутым языком на плече не пропустила, и несмотря на тотальную доминацию противника, сравняла.

Впрочем, это еще не конец. У ЦСКА было еще двадцать минут.

Но и мы тут не на прогулку вышли!

* * *
Чемберсу понравились два периода игры. Это был настоящий хоккей! Вполне на уровне НХЛ. Не такой жесткий конечно, но Советы никогда и не играли в, по-настоящему, силовую игру. У них другой стиль, другая философия. И если бы не фантастическое везение Хендерсона вкупе с «убийством» Харламова тогда, в уже далеком семьдесят втором, еще не известно как бы закончилась величайшая серия в истории хоккея.

А еще ему понравились молодые русские. Вся третья тройка ЦСКА и конечно Семенов. Этот парень выделялся на фоне его партнеров по команде, он не стушевался под давлением лучшей клубной команды в мире и действовал очень быстро и мастеровито. Если бы каким-то чудом он попал бы на драфт то его наверняка выбрали в первом раунде.

И не просто в первом раунде. Это был бы железный первый номер драфта и практически наверняка франчайз, игрок вокруг которого можно и нужно строить чемпионскую команду-династию. Даже Уэйн не был столь хорош на старте карьеры.

Если бы тренер молодежки канадцев произнес это вслух где-нибудь в Канаде то его тут-же четвертовали бы. Но факт есть факт, этот парень лучше Гретцки.

Канадец тут же полез в свою записную книжку, в тот раздел где у него были записаны номера телефонов сразу нескольких генеральных менеджеров команд НХЛ.

Лёд в отношениях двух антагонистов стремительно таял, и он уже неоднократно слышал что может быть русские через пару лет заиграют в НХЛ. А раз так, то его слово может стать важной частью решения задрафтовать этого парня. Что, в свою очередь, добавит ему несколько очков репутации. Ну и послужит прибавкой к банковскому счету, конечно.

А еще у него возникало всё больше и больше вопросов касательно того как играть против русских первого января следующего года.

* * *
То как складывалась игра совершенно не устраивало тренерский штаб ЦСКА и в начале третьего периода Тихонов сотоварищи решили таки нас задавить.

И для этого ЦСКА резко взвинтил темп, перейдя на игру в три звена. При этом наставник армейцев на полную использовал и третью тройку нападения, не делая скидок на возраст своих игроков.

В результате они нам и забили на восьмой минуте третьего периода. Буре с лихвой продемонстрировал почему его в будущем назовут русской ракетой и как от стоячего ушел от Бойченко, потом переиграл Коршунова и бросил точно под перекладину. Мой тезка Семенов оказался бессилен.

После этого игра немного подуспокоилась в плане темпа, но не сбавила в результативности.

Быков, казалось, нас приговорил, забросив пятую, но Бякин через двадцать секунд реализовал большинство отличным броском от синей линии.

До конца игры оставалась минута и нам снова выпал шанс поиграть в большинстве. Константинов сыграл против меня очень грубо и получил свои законные две минуты.

На самом деле, я сам был виноват в том что он чуть-ли меня не размазал по борту в том эпизоде. В предыдущей смене я очень удачно поймал защитника ЦСКА на силовой прием за их воротами и тот кубарем полетел после моего удара плечо в плечо. Всё было чисто, так что в том эпизоде так что свисток Губернаторова промолчал.

Константинов, наверное, затаил на меня злобу, так что в своей следующей смене он меня ловил, ловил, ловил и в итоге поймал. Правда, сделал это Дракула с нарушением правил. Боль и сбитое дыхание, конечно, неприятны, но это ничтожная цена за возможность поиграть в большинстве.

Я только что сменился и сейчас, как и вся команда, стоя смотрел как наша вторая спецбригада пыталась сравнять.

Вот мы вошли в зону ЦСКА и Саша Семенов тут-же побежал на скамейку.

— Давай, жонглер, выходи! — Крикнул мне Асташев и когда Семенов оказался возле нашей скамейки я перепрыгнул через бортик и буквально полетел в зону ЦСКА.

В это время Олег Мартемьянов бросил по воротам, Тыжных отбил на пятак, а Фетисов попробовал выбросить шайбу из своей зоны. Её в высоком прыжке поймал Бякин, опустил на лёд и тут-же отдал мне под бросок.

Шайба прошла точно по синей линии и легла мне на крюк ну просто идеально. Размах, и хоть вся арена была на ногах и что есть силы поддерживала нас, но звук моего щелчка прозвучал как удар грома. Ну во всяком случае мне так показалось.

Я щелкнул и через мгновение за воротами ЦСКА загорелся красный фонарь! 5–5! Пять-пять, что вас!

Но это был еще не всё, когда наша шестерка оказалась на скамейке, Семенов занял свое место в воротах, и игра возобновилась. До конца матча оставалось еще пятьдесят пять секунд.

И в это время вместилось обоюдное удаление.

Наш капитан, Витя Кутергин, попал локтем в голову нападающего четвертого звена ЦСКА Осипова, а тот вместо того чтобы засунуть эмоции в задницу и дать команде шанс, зачем-то ответил Виктору.

В итоге я толком не продышавшись вышел на вбрасывание в нашей зоне при игре в равных, но неполных составах. В тот момент на часах оставалось какие-то восемь секунд.

Оказавшись на точке я буквально превратился в неподвижную каменную статую. Главный судья матча Губернаторов уже дважды придирался ко мне, и сейчас критически важным было не дать ему и намека на третью попытку.

Шайба на льду, я снова обыгрываю Ларионова и делаю рывок на свободное пространство. Велижанин, к которому попала шайба увидел направление моего движения и отдал пас на свободное место.

Макарова, который тоже рванул к шайбе, я опередил на какие-то считанные сантиметры, от отчаяния он махнул мне вслед клюшкой, но промахнулся. Я обработал шайбу и вошёл в зону ЦСКА, постаравшись максимально разогнаться.

На скорости я обошёл Касатонова, потом чудом ушёл от силового приема Фетисова и, не сближаясь с Тыжных, бросил.

Бросил, чтобы через мгновение замереть за воротами ЦСКА с высоко поднятыми руками.

Под сводами арены надрывалась сирена, на секундомере замерли цифры 20:00 а ко мне буквально летел весь Автомобилист.

Глава 21

12 октября 1987 года
Свердловск СССР. Дворец спорта профсоюзов. Матч высшей лиги чемпионата СССР по хоккею с шайбой. Автомобилист Свердловск — ЦСКА Москва. 4400 зрителей.


Второй за последнее время back to back, как это ни странно, проходил в равной борьбе. Второй период подошёл к концу а на табло 1:1. На точный выстрел от синей линии нашего защитника Каменского в конце первого периода армейцы ответили розыгрышем большинства, в котором Ларионов добил после броска Константинова.

И это только подтверждает тот факт что нам нужно усиление вратарской бригады. Соперник намного сильнее Крыльев, которые нас недавно уничтожили, но счет равный и у нас есть хорошие шансы вообще оставить ЦСКА с баранкой.

Это почти наверняка будет означать то, что в Швейцарию отправится Автомобилист, поэтому ребята бьются не жалея ни себя ни соперника.

Как и я. Хотя кому-кому а мне Швейцария не светит ни при каких обстоятельствах. Не скрою, мне тоже хочется поехать на кубок Шпенглера. Вот только как бы не закончилась эта игра, мне это не светит.

И дело всё в том что в те же числа стартует молодежный чемпионат мира в Москве. На который я наверняка попаду.

Как и сразу несколько игроков ЦСКА, против которых я сегодня играю. Вчера после матча мне удалось перекинуться парой слов с Федоровым и Могильным, классные ребята оказались, будет интересно поиграть с ними в одной команде уже в этом году. У нас может получиться хорошая тройка.

Хотя, учитывая что я и Федоров центры, тренеры наверняка будут разводить нас по разным звеньям. Тем более что никто не станет рушить уже готовое сочетание Могильный— Федоров.

Но это всё в будущем, а сейчас я жестко встретил своего партнера по команде Могильного силовым приемом и тот полетел на лёд потеряв шайбу.

Я подхватил её в средней зоне, вошёл в зону ЦСКА и тут же отдал пас под бросок Лукиянову. Игорь щелкнул но шайба попав в конёк Касатонову улетела на трибуны. Вбрасывание.

Я даже не стал ехать на смену, хотя и провёл на льду почти минуту. До конца второго периода жалкие три секунды, этого мало чтобы армейцы что-то придумали, но достаточно для нашего броска. Надо только выиграть вбрасывание.

Поэтому я и остался на льду.

На точку против меня встал Быков. Как и вчера судивший нас Губернаторов, навис с шайбой над нами, я а кинув взгляд на Быкова и Тыжных, который несмотря на шесть пропущенных шайб во вчерашнем матче защищал ворота ЦСКА, кое что заметил. Вратарь ЦСКА, как мне показалось, чуть-чуть неправильно занимал позицию в воротах, а манера игры Быкова на вбрасывании позволяла мне бросить.

Что я и решил сделать.

Вот шайба оказалась на льду, и я тут же с кистей бросаю!

Шайба проходит между ног Быкова и попадает точно над плечом Тыжных! Гол! 2–1!

— Отличный бросок, Семенов, — сказал мне Асташев когда мы шли в подтрибунное помещение после того как второй период завершился, — и очень вовремя. У тебя всё лучше и лучше получается играть в самые важные моменты матчей. Сейчас ты хороший такой ушат воды вылил за пазуху всему ЦСКА.

— Я заметил что их вратарь не готов к броску и решил попробовать. Раз уж у меня получается выигрывать вбрасывание с таким высоким процентом, то почему бы не дать понять что угроза воротам может быть в любой момент. Чем чаще вратарям соперника приходится концентрироваться, тем быстрее они устанут.

— Верно. Лучше и не скажешь.

* * *
И снова мистер Чемберс был в восхищении от игры Семенова, гол, который тот только забил вполне достоин Гретцки, тот так же несколько раз удивлял своих соперников прямыми бросками со вбрасывания.

Главный тренер канадской молодежки не планировал задерживаться на урале дольше чем на один вечер, и у него был куплен билет в Москву на ночной рейс, который вылетал из Свердловска через полтора часа после окончания вчерашней игры.

Но человек предполагает, а Бог, вернее, в этом случае хоккейные боги располагают.

Он решил что будет кощунством улететь после первой игры и не увидеть вживую вторую часть этого противостояния.

И игра снова его не разочаровала. Она получалась не такой яркой как первая, но в ней был свой нерв, своя интрига и своя драматургия.

Гол, забитый Семеновым совершенно не вытекал из логики игры, но такие вещи как взятие ворот броском со вбрасывания всегда внезапны.

Хотя, всё не так-то просто если разобраться, а мистер Чемберс вчера после игры только и делал что думал, вспоминая и анализируя увиденное.

То что именно Семенов решился на подобный бросок и самое главное то что он попал, говорило о многом. Об уверенности в собственных силах, умении принимать нестандартные решения и о готовности взять на себя ответственность в клатче.

Стало совершенно понятно, что если его команда будет играть с русскими в обычный хоккей, то ничего хорошего их не ждёт, а будет поражение, которое практически наверняка поставит крест на надеждах выиграть молодежный чемпионат мира.

И это значило то что к формированию состава надо подходить немного по-другому, не стоит пытаться переиграть этого русского, а надо вспомнить успешный опыт противостояния с еще одним советским феноменом.

Тем более что у него был на примете один маленький но очень злобный канадец албанского происхождения, который с одной стороны знал какой стороной браться за клюшку, а с другой был идеальным исполнителем для вывода этого русского из строя.

Решив для себя эту проблему Чемберс довольно закрыл свой блокнот и третий период смотрел уже как простой хоккейный болельщик.

* * *
Как и вчера ЦСКА решил увеличить темп и перешёл на игру в три звена. Было очевидно что уезжать с урала с баранкой совсем не входило в их планы. Поэтому третий период этой игры стал самым интенсивным по давлению на наши ворота.

Еще и сказалась разница в классе тренерского штаба ЦСКА и Автомобилиста. Хоть и мы, и они были в одинаковых условиях, но армейцы выглядели, двигались и принимали решения намного быстрее. Им усталость от двух изнурительных матчей никак не мешала.

И вследствие этого пошли ошибки, причем у всех нас. Начиная от первого звена нападения и заканчивая четвертой парой защитников.

Пару раз армейцы нас простили, не забивая после классных атак с ходу, и Асташев, глядя на то как складывается игра, был вынужден взять тайм-аут.

Мы все сгрудились возле нашей скамейки и стали слушать тренера.

— Мы упрощаем игру, — начал Асташев, пытаясь перекричать шум трибун, — Это касается всех троек нападения. Один нападающий всегда должен оставаться и страховать своих защитников. При любом, даже мало-мальском риске надо отбрасываться, а не пытаться комбинировать в средней и тем более в своей зоне. Семенов, — дальше уже тренер говорил персонально обо мне, — я тебя перевожу во вторую тройку и буду накладывать это звено на первую тройку ЦСКА. К тебе мои слова о минимизации рисков тоже относятся. Как и ко всем остальным. Играть без самодеятельности. Строго по счету. Давайте, максимальная концентрация в следующие пятнадцать минут. Я хочу увидеть собранную и аккуратную игру как в обороне, так и в нападении. Сейчас нам важнее не пропустить чем забить, помните об этом.

Вот не люблю я такие вещи, на самом деле. Как по мне, это не осторожная и аккуратная, а трусливая игра. Так обычно думали и думают тренеры футбольной сборной сначала СССР а потом и России. «Сыграть по счету, ничья нас устраивает, отстоять результат» и прочие слова за которыми, как мне кажется всегда скрывается трусость.

Обычно это ничем хорошим не заканчивалось, всегда в последний момент, когда казалось бы что всё идёт хорошо и надо дотерпеть, что-то да происходит.

Но идти против прямого указания тренера себе дороже. Так что я просто согласился с Асташевым и покатился на вбрасывание в средней зоне.

* * *
Честно сказать, то какой объем работы я проделал в этом третьем периоде было очень серьезно, даже по меркам хоккея будущего. Мой айстайм составил фантастические двенадцать минут. Во время которых я выходил как с Кутергиным и Мартемьяновым, так и в своей тройке.

Плюс обе спецбригады меньшинства. Армейцы в концовке превосходили нас наголову по скорости, так что восемь минут штрафного времени это еще по божески было.

И, к сожалению, давление ЦСКА дало-таки свои плоды. Когда на часах оставалось две минуты они сравняли и сделали это как раз-таки в большинстве.

Все эти две минуты мы провели в своей зоне, и, когда до выхода Бойко оставались какие-то секунды, Семенова пробил отличным броском Макаров.

Под конец он же чуть было не принес победу армейцам, но вместо этого отправил меня в глубокий нокаут, когда за десять секунд до конца мне пришлось лечь под шайбу.

И вот вроде бы всё сделал правильно, закрыв лицо, да и из-за того что я юниор приходилось играть в маске, но всё равно шайба нашла таки лазейку и прилетела мне точно в ухо. Боль была такая, что казалось будто меня рельсой ударило, и я не помнил как оказался в раздевалке.

Вот только что я пытаюсь блокировать бросок Макарова, а сейчас уже сижу раздетый по пояс, и доктора оказывают мне помощь.

— Как всё закончилось? — шипя от боли спрашиваю я у доктора Нестеренко, — счет какой?

— Ничья, 2–2, ответил он, — ты лучше расслабься, тебе сейчас покой нужен.

— Хорошо, докт… — я не договорил так как меня закружило, а потом вырвало.

— Тут всё понятно, — сказал Нестеренко обращаясь к кому-то кого я не видел, — у парня перелом височной кости, закрытая черепно-мозговая травма и сотрясение, само-собой. Я с ним поеду.

Как оказалось, говорил он с врачами скорой помощи, которые отвезли меня в уже знакомую районную клиническую больницу номер сорок.

Месяц без хоккея, и это как минимум! Вот какой был результат того точного попадания. Как сказали мне врачи, перелом височной кости срастается от десяти до двадцати дней, плюс еще сотрясение.

Это очень тяжелый удар как по перспективам команды, Автомобилист лишился своего лучшего игрока и бомбардира, так и по моим.

Я очень рассчитывал попасть в этом году на молодежный чемпионат мира в Москве, который должен был стать стартовой точкой для моей карьеры в сборных страны. Олимпиада в следующем году, и мне нужно быть в составе сборной.

Если еще вчера будущее было безоблачным, то теперь ничего не понятно. Успею восстановится или не успею? Вопрос.

Как говорится беда не приходит одна, вслед за моей травмой выбыл и второй. Александр Семенов, наш основной вратарь. Неловкое движение на восстановительной тренировке привело к рецидиву недолеченной травмы и на лечение может уйти до трех месяцев.

Два таких серьезных удара не могли сказаться на команде и, если после матчей с ЦСКА мы единолично занимали второе место в турнирной таблице, то через две недели всё было уже не так радужно.

Четыре подряд выездных поражения. Сначала от Сокола в Киеве, а потом от Челябинского Трактора, затем Ярославское Торпедо и, как итог, фиаско в Воскресенске.

Последняя игра вообще сложилась для моей команды самым опаснейшим образом. Мы вели у Химика три шайбы перед началом третьего периода, но потом за каких-то четыре минуты пропустили пять.

Эта кошмарная серия закончилась шестого ноября. И нам снова помогло Усть-Каменогорское Торпедо. Автомобилист победил со счетом 3–2 и после четырнадцати матчей занимал шестое место. Мы пропустили вперед не только ЦСКА, но еще и два Динамо, Московское и Рижское, Химик и Спартак.

Последний так вообще по потерянным очкам был первым в таблице, проведя всего двенадцать матчей.

Естественно, что ни о какой Швейцарии речь уже не шла. Так, во всяком случае, говорил донельзя расстроенный этим поворотом Игорь Лукиянов, который навещал меня в больнице чаще других партнеров.

Вообще с этими посещениями сложилась забавная штука. Режим есть режим, но на то что у меня постоянно гости администрация больницы смотрела мягко скажем сквозь пальцы. Не иначе тут сработал мой статус, то что в отдельной палате на третьем этаже лежит главная надежда всего уральского спорта не знал только ленивый и по совместительству слепой и глухой.

Поэтому навещали меня каждый день. И самой частой гостьей была, как это ни странно, Ника.

Внучка академика Красовского появилась у меня в палате буквально на второй день. В тот момент я проснулся от того, что сильно болела голова и с удивлением увидел рядом с кроватью Нику, которая сидела на стуле и ждала.

— Я тут тебе кое-что принесла, — сказала она вместо приветствия. Этим кое-чем оказались фрукты, наливные, по-другому не скажешь, яблоки и, внезапно, апельсины, целая авоська.

Встав со своего стула девушка поцеловала меня и сказала:

— Я тут разговаривала с твоим врачом, он говорит что ты тут чуть ли не на месяц. Верно?

— Надеюсь, что меньше, — ответил я, — надо успеть восстановиться и набрать форму к декабрю.

— Да, да, я знаю. Молодежный чемпионат мира, об этом все в университете говорят. То что сборная может остаться без лучшего игрока чемпионата.

— Ты же говорила, что тебе хоккей не интересен, — вспомнил я ее слова.

— А я тебе говорила что мне интересны хоккеисты. Вернее, сейчас меня интересует одинединственный хоккеист. Который лежит в этой палате. Познакомилась с твоими родителями, — внезапно перевела она тему, — они у тебя хорошие.

— И когда же?

— Вчера, я приехала, а тут они. Пришлось уступить им право с тобой побыть.

Вот как, даже интересно, что теперь скажет мама и отец. Всё-таки Ника сильно меня старше, как бы они не стали осуждать сына за такую связь.

Вероника пробыла у меня до вечера, а потом уехала домой, еще раз поцеловав на прощание и сказав, что приедет послезавтра.

Компания игроков автомобилиста, моих родителей, и, главное, Ники, здорово помогла мне скрасить эти дни в больницы.

Которых, кстати, получилось даже чуть меньше чем планировалось. Во сяком случае вместо первоначального месяца я пробыл на больничной койке 21 день и отправился долечиваться домой.

Так что то как моя команда прервала проигрышную серию и победила Торпедо я увидел вживую, с трибуны дворца спорта профсоюзов.

После игры я даже зашёл в раздевалку к ребятам. Которые устроили мне настоящую овацию, как будто я как минимум год отсутствовал. Было видно, что все меня очень ждут.

— Жонглер! — Кутергин сгреб меня в охапку едва я зашел в раздевалку, — наконец-то! И когда ты сможешь играть?

— Это будет решать медицинская комиссия, — веско сказал доктор Нестеренко, глава нашей медицинской службы. Перелом благополучно сросся, но сотрясение есть сотрясение, тебе ли не знать Витя. У тебя самого их сколько было? Шесть?

— Восемь, Сан Саныч.

— Ну вот. Так что поставь Семенова на место, ему всё-ещё противопоказаны такие телячьи нежности.

— Ну да, — захохотал со своего места Каменский, — у Жонглера в больнице были совсем другие нежности. Намного более приятные.

В ответ пришлось показать нашему защитнику кулак. Мои отношения с Никой ни для кого не были секретом, но если Асташев их не одобрял, а родители восприняли спокойно, то команда наоборот. Как ни крути Вероника красотка каких мало, и мне завидовали.

— А что с Семеновым, — решил я сменить тему и спросил у Асташева, — У него как идёт восстановление?

— Тяжело, пока не ясно, когда он вернется в состав.

— Понятно…

* * *
Медкомиссия, о которой говорил Нестеренко, прошла для меня успешно, врачи одобрили мое возвращение, и я приступил к тренировкам.

Хорошо хоть времени до зимней паузы, которая должна была начаться десятого декабря, продлиться до месяц и вместить в себя молодежный чемпионат мира и турнир на призы Известий, было предостаточно и можно было восстановить форму чтобы попасть в состав сборной и дебютировать на международной арене.

Да и поправить положение дел в турнирной таблице, чтобы команда таки поехала в Швейцарию тоже было можно. До десятого декабря у нас еще двенадцать матчей. Правда оставался вопрос что делать с нашей вратарской бригадой. Первого номера у нас, считай и не было.

Так что если тренеры ничего не придумают, то Автомобилист должен будет играть по бразильской системе. Той которая «Вы забьёте сколько сможете а мы сколько захотим», хорошая философия, вот только тяжело будет выдавать голы на заказ.

Глава 22

Ситуация с вратарями занимала не только игроков. Тренерский штаб Автомобилиста и руководство спорткомитета области очень хорошо понимали то что требуется качественное усиление.

Вот только проблема в том, что по-настоящему сильного вратаря заполучить было просто-напросто неоткуда. Все, мало-мальски стоящие кандидатуры играли в командах которые как и сам Автомобилист претендовали не то что на второй этап чемпионата, а на плей-офф. Куда должны были попасть четыре лучшие команды. Так что чтобы получить кого-то оттуда нужно было приложить поистину титанические усилия.

Всё время которое прошло с момента второй травмы Семенова Асташев и Завьялов искали варианты усиления состава. Сначала, буквально на следующий день после травмы основного вратаря Автомобилиста, главный тренер команды слетал в Москву, на встречу с Тихоновым. Была у него мысль договориться со своим коллегой из ЦСКА о переходе молодого Евгения Белошейкина, притом этот переход должен был быть временный, до конца сезона.

Тихонов был не против, но выдвинул такое условие, что это стало неприемлемым уже для Асташева:

— Думаю, мы можем пойти вам навстречу, — сказал главный тренер армейцев и сборной союза после того как выслушал Асташева, — лучше всего будет совершить обмен. Как в НХЛ.

— И кого же вы хотите забрать? — спросил Асташев, понимая какой будет ответ. Предчувствие его не обмануло.

— Александра Семенова. Он хоть и травмирован сейчас, но это не проблема для ЦСКА. Можем совершить обмен уже сейчас. Вам достанется Белошейкин, а нам Семенов.

«Ну конечно, почему я не удивлён» — подумал Асташев, — «Тихонов — это всегда Тихонов. Он как сорока, старается утащить к себе всё что мало-мальски блестит. А тут он хочет не просто блестящую жестянку, а самый настоящий бриллиант».

— Виктор Васильевич, — ответил Асташев, — а не много ли вы хотите даже не за второго номера? Белошейкин у вас сидит под Тыжных и Червяковым. А Семенов, пусть даже и травмированный сейчас, это первый центр моей команды и лидер чемпионата как по заброшенным шайбам, так и по системе гол плюс пас.

Раз уж вы упомянули НХЛ, то чтобы такой обмен состоялся, то к Белошейкину нужно добавить еще кого-то. Например Федорова и Могильного. Если вы согласны, то по рукам.

— Конечно нет. Зачем мне это? Тем более что Семенов и так в любом случае окажется в ЦСКА. не в этом сезоне так через пару лет, когда парню исполнится восемнадцать и надо будет идти в армию. И уж поверьте, товарищ Асташев, в Автомобилист он после этого не вернется.

— Возможно, только эти два года он проведет у меня в команде и учитывая как он играет уже в шестнадцать, мы в следующем сезоне будем претендентами на самые высокие места. Хотя мы уже в этом сезоне претендуем на многое.

— Вы сначала основного вратаря найдите, товарищ Асташев. И раз мы закончили, то я вернусь к работе.

* * *
В общем, попытка была неудачной. Это мягко сказано.

Затем, по возвращению в Свердловск товарищ Завьялов выдвинул здравую, как всем тогда казалось, идею.

В Московском Динамо сложилось так, что у них было два очень сильных вратаря, Шталенков и Мышкин, притом более молодой Михаил Шталенков, который был младше своего коллеги-конкурента на десять лет стремительно прогрессировал и играл всё больше и больше.

Подключив товарища Петрова, первого секретаря Свердловского обкома, Завьялов попытался сманить Мышкина на Урал. Предложив тому квартиру, аналогичную той что была у Олимпийского чемпиона Сараево в Москве, новую машину и оклад в два раза превышающий тот, что был у Мышкина в Динамо.

Председатель спорткомитета области даже слетал в Москву и поговорил с Мышкиным, тот был не против такого перехода и, казалось, что всё было на мази.

Но, руководство МВД в категоричной форме отказало уральцам, фактически запретив Мышкину переходить в стан прямых конкурентов за финальную четверку.

Поэтому и тут случилась неудача.

Третьей опцией для Автомобилиста был вратарь еще одной московской команды, Спартака. А именно Виктор Дорощенко. Этот игрок считался уже ветераном по меркам советского хоккея, в августе ему исполнилось тридцать четыре года, и ходили слухи, что это его последний сезон. Он уже давно не претендовал на первый номер в Спартаке, уступив его Виталию Голошумову, так что существовала вероятность того, что он согласиться закончить карьеру не в Спартаке а в Автомобилисте.

Но тут снова нашла коса на камень, и уже сам игрок отказался переходить сославшись на клубный патриотизм и игре «за ромбик».

В общем, куда не кинь, всюду клин. От отчаяния Асташеву даже пришла в голову совершенно дикая идея. Для осуществления которой он снова полетел в Москву девятого ноября, намереваясь вернуться на следующий день, чтобы успеть на тренерский мостик в игре с Московским Динамо.


Девятое ноября 1987 года
Москва. Спортивный комитет министерства обороны СССР. Кабинет заместителя начальника спортивных игр.


Несмотря на то, что хозяин этого кабинета закончил спортивную карьеру три года назад, он всё ещё был в превосходной физической форме. Сказывалось то, что всю сознательную жизнь товарищ подполковник жил хоккеем и привычки поддерживать свои кондиции у него никуда не делись даже после того, как он повесил коньки на гвоздь.

Вчерашний звонок из Свердловска застал Владислава Третьяка, когда тот уже собирался домой. Звонивший оказался главным тренером Автомобилиста, который попросил о встрече.

Третьяк знал о том что Асташев лихорадочно ищет варианты усиления вратарской позиции. Знал он и разговоре Асташева с Тихоновым и думал, что свердловчанин хочет попросить его как-то повлиять на тренера ЦСКА. Не зря же последняя буква в названии А, то есть Армии.

Хотя он знал, что на Тихонова может повлиять разве что министр обороны с генеральным секретарем партии, но всё-таки согласился на встречу. Так что сейчас встречал уральского гостя.

И тем удивительны были слова Асташева, которые Третьяк услышал, когда они перешли к делу:

— Как вы смотрите на то, чтобы возобновить карьеру? — Асташев не стал ходить вокруг да около и спросил в лоб, — стать вратарем в Автомобилисте.

— Зачем мне это, товарищ Асташев? — ответил вопросом на вопрос Третьяк, — вы же, наверняка, знаете, почему я ушёл из ЦСКА три года назад. Я хотел проводить с семьёй больше времени и попросил Тихонова разрешения приезжать на базу команды вечером перед игрой. Тот мне отказал, и я закончил. А сейчас вы предлагаете отправиться аж на Урал. Это форменное безумие.

— Я знаю, Владислав Александрович, но всё равно предлагаю. И уверен что если вы выслушаете мои доводы и как следует их обдумаете, то поймете что моё предложение не так глупо как может показаться.

— Товарищ Асташев, давайте на ты. Всё-таки мы с вами не первый год знакомы. да и вы старше меня.

— Без проблем Слава, — ответил Асташев.

— Хорошо, я слушаю.

Асташев от волнения встал, прошёлся по просторному кабинету Третьяка и взглянул на улицу. Вот уже несколько дней стояла отрицательная температура, но снег всё никак не хотел выпадать, и за окном было, мягко скажем, серо.

— Ни за что не поверю, что ты был доволен как с тобой обошёлся Тихонов. Ты же ушёл из спорта всего в 32 года. Тебе сейчас 35. Дорощенко не намного меньше, тридцать четыре, а он играет. Мышкину сейчас столько же сколько было тебе, когда ты повесил коньки на гвоздь, а он и не собирается заканчивать. Уверен, что будь твоя воля, ты бы до сих пор играл бы.

— Ну допустим, — задумчиво сказал Третьяк. Только зачем мне играть в Автомобилисте? Мне, армейцу до мозга костей.

— А затем, Слава, что ты армеец именно что до мозга костей, ты же как в шестьдесят шестом году начал карьеру в ЦСКА, так и играл в одном и том же клубе почти двадцать лет.

— Всё верно, но я не очень понимаю о чем ты, Сан Саныч говоришь.

— А о том, что ты всегда играл в самой сильной команде СССР, которая за это время всего четыре раза не становилась чемпионом страны. последняя неудача ЦСКА вообще произошла уже больше десяти лет назад. Ты, считай в чемпионате страны никогда и не играл против самых сильных, ты был в их составе.

Да и вообще, если разобраться, то ты сталкивался с равным, даже не превосходящим по уровню соперником считанное количество раз. По пальцам пересчитать можно. Десять, если быть точным. Восемь матчей во время суперсерии и два на кубке Канады шесть лет назад. И всё. Во всех остальных матчах твоя команда была сильнее.

— И к чему это? — снова повторил свой вопрос Третьяк.

— К тому, что сейчас у тебя будет шанс, наверняка последний, доказать, что и без ЦСКА и сборной Союза ты способен побеждать более сильных соперников. Уверен, что кто-кто а уж ты, Слава, ко второму этапу чемпионата, а может даже быстрее, сможешь набрать форму. А там у нас будет ЦСКА, оба Динамо, Спартак, Крылья. Все эти команды сильнее моего Автомобилиста. И там ты в полной мере покажешь чего на самом деле стоит Третьяк.

От долгой речи у Асташева пересохло в горле, поэтому он попросив разрешения у Третьяка налил себе воды из стеклянного графина стоявшего на столе, а пока тот пил Третьяк сказал:

— Ну я бы не сказал, что твой состав так уж слабее обоих динамовских коллективов, Крыльев и Спартака. Он у тебя вполне на уровне.

— Слава, да ладно тебе, как только вылетел Семенов, не тот который вратарь, а наш центр первого звена, то команда буквально посыпалась. Четыре поражения подряд, и все без шансов. Мы были плохи не только в атаке, но и в обороне.

— Ну да, этот парень гений, — сказал Третьяк, — я такого никогда не видел, даже Харламов на своем пике в нападении играл хуже. А парню всего шестнадцать Возможно у тебя в команде играет не просто суперталантливый центрфорвард, да еще и двусторонний. Возможно в будущем он станет лучшим игроком в истории хоккея. По обеим сторонам океана. Как он кстати?

— Завтра выйдет на лёд. Любого другого я бы не выпустил на лёд так рано после травмы. Но этот парень здоров как бык. И даже после почти месяца простоя он всё равно лучший в команде.

— Кроме него у тебя есть и другие хорошие ребята. Лукиянов из первого звена, Виноградов, Бякин, Мухин. Нет, не так уж слаба твоя команда.

— Лукиянов и Бякин, да. Особенно второй, Илья готовый защитник для сборной, не спорю. А Мухин с Виноградовым еще сырые, Женю часто заносит и его постоянно страхует Бякин, а Стас по-большому счету на уровне играет только в звене с Семеновым. Так что состав у нас очень и очень неровный. Есть, как говорят в НХЛ, суперзвезда, есть очень неплохой краёк, надёжный защитник первой пары, а остальные сильно уступают в уровне игры. Но даже учитывая, что у нас команда одного игрока, буду называть вещи своими именами, мы всё равно можем претендовать на победу в чемпионате. И с тобой в составе у нас шансы будут сильно выше чем без тебя.

— Мне надо подумать, — сказал Третьяк после долгой паузы, — ты когда возвращаешься к себе?

— Завтра утренним рейсом. У нас игра с Динамо. Негоже оставлять команду без тренера.

— А где ты остановился?

— В Космосе.

— Понятно, оставь номер. Я не обещаю, что позвоню, но мало-ли.

— Хорошо, — сказал Асташев.

Он продиктовал свои контакты Третьяку, и на этом их разговор завершился.

* * *
Когда Третьяк приехал домой по телевизору заканчивался матч между Трактором и ЦСКА. Армейцы проигрывали «ноль-два» за десять минут до конца третьего периода, но потом сравняли, а за тридцать секунд до конца игры вырвали победу.

Все три шайбы сделало третье звено. сначала Федоров сделал дубль, притом шайбы получились как близнецы. Сольный проход молодого Павла Буре, бросок из левого круга вбрасывания и добивание с пятачка.

А победную шайбу тоже, считай, сделал Буре. Он в очередной раз на сумасшедшей скорости, особенно учитывая тот факт, что дело было в концовке матча, прошёл оборону Трактора и бросил с неудобной руки. В этот вечер ворота команды из Челябинска защищал не супернадёжный Сергей Мыльников, а его сменщик Королев, который не справился с броском армейского юниора, и в итоге ЦСКА победил.

— Ты чего такой задумчивый? — спросила у Третьяка его жена, Татьяна.

Когда тот пересказал разговор с Асташевым, женщина надолго замолчала. Потом она подошла к югославской стенке в зале, достала бутылку вина и, выпив, сказала.

— Соглашайся. Я же вижу что ты хочешь. Я тебя считай пятнадцать лет ждала пока ты играл в ЦСКА и сборной. Подожду еще немного. Да, соглашайся. но только при одном условии.

— При каком?

— Ты обязан обыграть Тихонова…

Телефонный звонок застал Асташева, когда он уже собирался спать.

— Это Третьяк, — услышал в трубке тренер Автомобилиста, — я согласен и уже уладил все вопросы в министерстве. Завтра я лечу с тобой в Свердловск.


10 ноября 1987 года
Свердловск, СССР. Дворец спорта профсоюзов. Матч высшей лиги чемпионата СССР по хоккею с шайбой. «Автомобилист» Свердловск — «Динамо» Москва. 4200 зрителей.


Как же я соскучился по игре! Всё-таки она главное в моей жизни, и те чувства, когда я играю и забиваю ни с чем не сравнимы. Прости Ника, но даже секс с тобой не вызывает во мне таких эмоций.

Если бы не вратарские ошибки, а Юра Волошин снова не справляется с давлением, мы бы уже закатали динамовцев под лёд. И это в основном моя заслуга, могу сказать без ложной скромности.

Моё возвращение как будто дало сильнейший импульс всей команде, и мы неудержимы в нападении.

В первом периоде я отдал две результативные передачи под броски сначала Лукиянова а потом, в большинстве, Еремина а во втором как следует покуражился сам забив в трех сменах подряд.

Простой как будто даже не сказался на моей игре, а наоборот я как следует отдохнул.

Поэтому когда я получал шайбу на скорости то многоопытные игроки Динамо ничего не могли со мной поделать. Открывание, получение шайбы, финты на скорости и вот уже я на ударной позиции. Снова, снова и снова! Два кистевых и один щелчок и вот мы ведем в две шайбы!

Мой перформанс так сильно разозлил вратаря динамовцев Карпина что тот после пятой пропущенной шайбы не сдержался и когда я проезжал мимо не сдержался и ударил меня клюшкой по конькам. Учитывая то что Карпин уже получил малый штраф судьи не стали с ним церемониться и выписали 5+20.

На лёд вышел Андрей Шталенков и в начале третьего периода получил две шайбы. Сначала мы один раз забросили в большинстве, отличился Татаринов а потом я вывел на рандеву с динамовским вратарем Виноградова.

До конца игры мы с динамовцами обменялись заброшенными шайбами, на бросок динамовца Водопьянова ответил Юра Федоров и в итоге матч завершился со счетом 8–4. Отличное у меня получилось возвращение 3+3, показатель полезности +4 и сто процентов выигранных вбрасываний.

Эта победа, учитывая то что мы выиграли у принципиального соперника по турнирной таблице и благодаря дополнительным показателям обогнали Динамо была и сама по себе достаточно значима.

Но главным в тот вечер была не она.

Когда мы довольные собой обнимались в раздевалке а я принимал заслуженные поздравления, как никак 6 очков в одном матче, да еще и с таким сильным соперником, двери распахнулись и вошел товарищ Завьялов. Который был не один, а с таким сопровождающим что воцарилась тишина.

— Товарищи игроки, — сказал Асташев, судя по его улыбке ему понравилась наша реакция на гостей, — разрешите представить вам Владислава Александрович Третьяка. Который как минимум до конца этого сезона будет игроком нашей команды.

Эти слова Сан Саныча произвели эффект разорвавшейся бомбы и тишина сменилась криками восторга и радости.

Притом чуть ли не громче всех был Юра Волошин, появление в команде Третьяка означало что он перестанет быть основным вратарем, но Юра радовался как ребенок. Слишком уж тяжела оказалась для него эта ноша.

Ну а я просто улыбался как дурак. Не знаю в какой форме будет Третьяк, но его появление означает то что мы по-настоящему вернулись в большую гонку.

Глава 23

11 ноября 1987 года
Свердловск. СССР. Дворец спорта профсоюзов матч высшей лиги чемпионата СССР по хоккею с шайбой. «Автомобилист» Свердловск — «Динамо» Москва. 4200 зрителей.


Третьяк это конечно хорошо, тем более что судя по утренней тренировке, для нас восстановительной а для Владислава Александровича первой в составе новой для него команды, он очень быстро наберет форму и до нового года точно выйдет на лёд.

Но штука в том что играть нужно здесь и сейчас.

Поэтому место в воротах снова занял Юра Волошин.

Правда перед игрой наши вратари чуть-ли не два часа после тренировки провели на льду, когда команда уже отправилась отдыхать и готовиться к вечернему матчу.

Не знаю, что они там обсуждали, но Юра как-будто стал действовать более уверенно.

Впрочем, недостатки в игре никуда не делись, так что первый период получился за Динамо. На гол Кутергина москвичи ответили дублем Ломакина.

Хоть мы и старались по-максимуму отодвинуть игру от наших ворот, но большинство это большинство.

Второй период команды тоже начали в неполных составах. На двадцатой минуте Карцев и нападающий второго звена Динамо получили обоюдное удаление, а сразу после перерыва еще один наш защитник отправился отдыхать. Каменский отдал Велижанину в нашей зоне но шайба предательски встала на ребро и Паша выбросил шайбу за пределы площадки. Глупые но справедливые две минуты.

4 на 3 это особенный формат игры. Не так убойно как игра пять на три, но шансов забить много больше чем при простом большинстве пять на четыре.

Особенно если у тебя есть быстрые игроки, которые могут и умеют пользоваться свободным пространством на площадке.

У Динамо такие нашлись. Гальченюк с Дорофеевым хоть и вышли на эту игру формальными форвардами четвертого звена, но тренеры Динамо выпустили этих двух молодых нападающих, одному 20 а второму 19 лет, реализовывать большинство.

В итоге они Дорофеев остался один прямо напротив ворот и точно щелкнул под перекладину. 1–3.

В пару к покинувшему штрафной бокс Карцеву вышел Бякин а мы со Стасом Виноградовым составили пару форвардов. Как никак у нас еще полторы минуты игры четыре на четыре.

Вбрасывание в центральном круге, я выигрываю и отбрасываю шайбу Илье. Тот тут же отдаёт открывшемуся Виноградову и мы входим в зону.

Я ушел за ворота Динамо, а Стас на пятачок. Оба динамовских защитника переключились на контроль моего крайнего нападающего, а форварды держали наших защитников.

В результате у меня оказалось много свободного льда и еще больше времени. Можно было дожидаться рывка одного из наших защитников на свободное место, а можно было и играть самому.

Я предпочел второе и выкатился из-за ворот в правый круг вбрасывания возле динамовских ворот.

Угол был острый, но я уже забивал с этой точки в ворота Динамо. Правда не Шталенкову, а Карпину.

Так что эту угрозу динамовцы никак не могли проигнорировать и их нападающий Светлов был вынужден бросить Карцева и выдвинуться на меня.

Пас точно на клюшку и оставшийся один Карцев бросает в касание.

Но у него ломается клюшка и на ставшую бесхозной шайбу тут же бросаются Бякин и Семенов, мой однофамилец из Динамо, как и я, играл центра первого звена.

Илья оказался быстрее и смог не глядя бросить в сторону ворот.

На пятачке к этому моменту было уже двое игроков Автомобилиста и трое Динамовцев.

Мы все так яростно толкались что шайба заметалась между коньков и в какой-то момент под ногой у Светлова. Клюшкой до неё было не добраться, но я сделал по другому, и постарался вьехать динамовцу плечом в плечо.

Риск, конечно, легко можно было схватить две минуты, но оно того стоило. от моего движения он покачнулся, дернулся и в результате сам запихнул шайбу в ворота. Шталенков был в этот момент буквально затерт другими игроками и ничего не смог сделать.

Потом, конечно, динамовцы долго протестовали против взятия ворот но судейская бригада во главе с горьковчаниным Федотовым этот гол засчитала.

— Ты специально это сделал? — спросил меня тренер Хабаров когда я сел на скамейку.

— Ага, как там в бильярде говорят? Забил свояка?

— Умно, молодец!

Дальше пошли качели. На дубль Кутергина ответил Попихин, потом мы пропустили очередную шайбу в большинстве, отличный бросок от синей удался Фахрутдинову, я сократил отставание в счете добив после броска Виноградова и на третий период команды ушли всё с той-же разницей в одну шайбу.

Правда я чувствовал что Динамо может дрогнуть. Нам нужно только чуть посильнее надавить.

* * *
Тоже самое видел и Асташев, поэтому единственное что он от нас потребовал было играть смелее и быстрее. Плюс Сан Саныч увидел что третья пятерка москвичей выдохлась сильнее остальных и так как наша скамейка была ближней. на самом деле это большое преимущество для команды-хозяйки, он целенаправленно стал накладывать наше ударное звено на третью тройку Динамо.

Для этой цели он перевел ко мне и Игорю Безродного. Стас Виноградов очень сильно устал, всё-таки это очередной back to back а парню всего восемнадцать, выносливость у него еще не та.

Я еще моложе, да. Но это другое. И сам по себе я уже давно стал сильнее, тяжелее и выносливее Стаса, и самое главное, у меня была большая пауза.

Так что с начала третьего периода мы стали целенаправленно выходить против сдувшихся Леонова, Антипова и Зубрильчева.

Тренер динамовцев Юрий Иванович Моисеев видел что происходит, и то что у меня всё больше и больше шансов на бросок или пас, поэтому он уменьшил время своего третьего звена.

Но этим он сделал даже хуже. В итоге и остальные его звенья стали проводить более длинные или частые смены и в итоге за пять минут до конца игры Динамовская атака встала.

И я этим сполна воспользовался. Притом так получилось что победу Автомобилисту у меня получилось сделать в сольных проходах и без передач партнеров.

На пятьдесят седьмой минуте матча я поймал на силовой прием в средней зоне Фахрутдинова, потом убежал от Попихина и казалось что совершил глупую техническую ошибку, далековато отпустил шайбу и она ушла за лицевую линию. Если бы Шталенков в том эпизоде сыграл как надо, и выкатившись отправил ей вдоль борта то атака была бы закончена, но он этого не сделал. так что я ускорившись снова завладел шайбой, объехал ворота и уложил ей в ближний угол. Чем о о чём думал динамовский вратарь в этот момент для меня было загадкой.

А за минуту до конца у меня получилось уже за нашими воротами обокрасть Ломакина и устроить самый настоящий слаломный проход, в процессе которого я сначала финтами запутал сразу двоих динамовцев средней зоне и проскочил между ними, а уже перед воротами в силовой борьбе не уступил еще одному москвичу и с метра забросил с неудобной руки.

6-5 и Динамо уехало домой с баранкой.

Отличный результат для нас, и катастрофический для них! Благодаря этим двум победам и разнице забитых и пропущенных мы вышли на третье место. Если мы не опустимся ниже по ходу оставшихся матчей и второго этапа чемпионата то в полуфинальной серии должны будем играть с Крыльями, которые набрав хороший ход в начале всё-таки уступили к этому моменту промежуточное первое место ЦСКА.

Подопечные Виктора Тихонова пока что играли так что ни у кого не было сомнений насчет того кто займет одно из мест в финальной серии.

Следующая наша игра была намечена на 14-е ноября, мы должны были отправиться в Ригу в гости к подопечным Владимира Юрзинова старшего, и несмотря на принципиальность этой игры, а рижане были одним из наших прямых конкурентов, команде предоставили выходной.

Который я решил провести на даче Ники.

* * *
Баня, шашлыки, шампанское, и очень много мягких податливых губ Ники и её тела. Вот примерно такой у меня и был этот выходной.

Я примерно догадывался для чего я ей нужен, на самом деле. И дело не в сексе естественно. Она всё-таки не сумасшедшая нимфоманка, в конце концов.

Нет, Ника очень расчетливая девушка. И хорошо понимает что ждёт меня впереди, сборная, заграница, большие деньги и слава. А она человек из мира вещей, и вещи эти должны быть первоклассными.

Эту, нехитрую, на самом деле мысль я понял пока валялся в больнице после травмы. Конечно я ей нравился как мужчина, но если бы я был обычным парнем, она и такие как она, на меня бы и не посмотрели.

А так, в сочетании с перспективами и тем что у меня уже есть сейчас, я очень и очень привлекателен.

И сейчас, она завела разговор которого я на самом деле ждал уже несколько недель. Ждал и даже готов был ей подыграть, как-никак она мне нравилась и секс с ней был классным, чего уж там. Так что почему бы не дать то что она хочет. Тем более что я знал что ни во что серьезное наши отношения не перерастут. Да и она тоже наверняка это понимала.

— Ты же поедешь в Калгари?

— План такой, да. Если обойдусь без травм и продолжу играть так как сейчас, то скорее всего да, я поеду в Канаду.

— Эхх, хотела бы я полететь с тобой. Думаю мне бы понравилась Канада.

— Уверен, новые места, новые впечатления, новые запахи, новые вкусы. Слушай. а давай я тебе привезу кусочек Канады, — я приподнялся на локтях в кровати и спросил накручивая на пальцах её локоны, — чтобы ты хотела?

— Я не знаю, милый, — ответила она и поцеловала, — давай это будет твой сюрприз.

— Не люблю сюрпризы. может быть ты подумаешь а потом мне скажешь? Может быть есть что-то такое чтобы ты хотела?

— Хорошо, я подумаю. А сейчас давай спустимся в гостинную, мне друзья из Франции привезли парочку новых кассет с фильмами. И там есть эротика!

Естественно, фильм, «Эммануэль», мы не досмотрели. Как-то само собой получилось что друг другу мы стали намного интереснее тем то, что происходило на экране.

В общем, хороший получился выходной, и я очень довольный вернулся на базу.

* * *
Я снова и снова убеждался что Третьяк для нашей команды просто находка. Играющий тренер, вот кто он будет для нас. Будущий тренер вратарей в Чикаго Блэкхоукс обладал таким опытом и объёмом знаний, что вполне мог бы заменить Асташева. Это чувствовал не только но и все остальные. Сан Саныч наверняка тоже и я опасался что у него могла взыграть ревность.

Но нет, наш тренер как мог пользовался сокровищем которое попало ему в руки. В итоге в Ригу команда полетела вместе с Третьяком, которого даже заявили на игру в качестве второго вратаря. Он даже в нынешнем своём состоянии был намного лучше Виталика Соловьева.

Мы прилетели в Ригу утром за день до игры. Я первый раз был в Латвии, в двадцать первом веке мне как-то не довелось попасть сюда, чемпионат мира 2034 я благополучно пропустил, так как моя Тампа билась за финал кубка Стэнли.

Поэтому я с большим интересом смотрел из окна очередного Икаруса на рижские улицы.

Контраст со Свердловском был, прямо скажем разительным. Рига была меньше, ухоженней и уютней.

А еще разница была в болельщиках на трибунах местного дворца спорта. Это был первый раз когда я ощутил флэшбек из будущего. Болельщики, которые до полчаса до игры заполнили местный дворец спорта встретили нашу раскатку хорошим таким «бууу», а когда на лёд вышли хозяева напротив взорвались овациями.

— И как тебе? — спросил меня Третьяк когда мы выслушали последнюю тренерскую установку и уже готовы были начать игру.

— Здорово, — совершенно искренне воскликнул я, — очень отличается от того что я видел до этого. Здорово мотивирует.

— Это еще цветочки, сейчас они еще тихие. Вот когда мы к ним приезжаем, приезжали, — тут же поправился он, — вот тогда тут по настоящему громко. ЧТо Динамо Рига, в хоккее, что Литовский Жальгирис в баскетболе. Они совсем не такие как болельщики по всему Союзу. У них игра это война.

— Ну и хорошо. Значит через три часа нам принесут ключи от города.

— А ты хорош! — Засмеялся Третьяк, — так и нужно. Сомневаться в себе и команде последнее дело. Ладно, тебе пора творить свою магию.


14 ноября 1987 года
Рига, Латвийская ССР. Дворец спорта. Матч высшей лиги чемпионата СССР по хоккею с шайбой. Динамо Рига — Автомобилист Свердловск. 4500 зрителей.


Прав был Третьяк, на раскатке местные любители хоккея еще сдерживали себя. А вот когда спустя три минуты игры Саша Каменский богатырским броском пробил Артура Ирбе и открыл счет мы услышали как на самом деле может звучать этот дворец спорта.

Местные были очень и очень недовольны и буквально погнали своих к нашим воротам. Каждое удачное действие динамовцев они встречали овациями а вот наши наоборот.

Особенно доставалось мне. Я буквально кожей чувствовал проклятия, которые выкрикивают жители Риги в мой адрес.

А поводов было предостаточно, мало того что я по прежнему держал высочайший процент на точке. Так еще и не стеснялся раздавать силовые приемы. А учитывая то что с точки зрения правил я был безупречен, то было понятно почему мной очень недовольны.

Но лучший способ заткнуть чужих болельщиков это голы и результативные передачи.

Да и вообще, дорогие латыши, вы конечно громкие. Но куда вам до фанатов того же Монреаля. С которым у моей Тампы была пламенная любовь.

После того как мы три раза подряд обули Канадиенс в первом раунде плей-офф со счетом 4–0 каждый наш гостевой матч с Канадиенс превращался в филиал ада.

И как и в тех матчах, меня эта болельщицкая ненависть только мотивировала.

Середина второго периода, мы так и ведем в одну шайбу. Знарок принял шайбу в средней зоне и собирался отдать пас на Витолиньша.

Но он замешкался возле своей скамейки и попал под мой силовой прием. Удар был такой силы что Олег Валерьевич перелетел через бортик и приземлился на своих партнеров по команде.

Судьи видели что силовой прием проведен в пределах правил и игру не остановили.

Я вошёл в зону, обыграл Грундманиса и уже был готов бросить по воротам Ирбе, как боковым зрением увидел что на меня несется игрок Динамо. Это был Знарок, которого я секунду назад незапланированно отправил на скамейку Динамо.

Удар в спину и я лечу распластавшись по льду.

Хорошо хоть падение обошлось без последствий и я тут же поднялся.

Поднялся, подъехал к нашей скамейке и с удовольствием услышал объявление судьи — штрафной бросок.

Ну ладно, на грубость надо отвечать голами. Сейчас я вам кое-что покажу, заодно и местных горлопанов заткну.

Шайба ждала меня в центре площадки, я неспешно проехался до наших ворот. ПОтом подхватил её и не особо спеша поехал к воротам Ирбе.

Но это ноги мои двигались медленно. А руки наоборот заработали с бешеной скоростью, перекладывая шайбу. Всё моё внимание было сосредоточено на вратаре рижан а тот как завороженный смотрел на мою клюшку пытаясь угадать момент и направление броска.

Но его не было, я дернулся влево, Ирбе пошёл за мной, оставив калитку между ног открытой. Я же специально махнул клюшкой мимо шайбы, Артур вскинул ловушку но шайба-то продолжила своё движение по льду и спокойно проползла у него между щитками. 2–0! Гол без броска! Как вам такое уважаемые любители хоккея?

Наслаждаясь тишиной, которая воцарилась на арене после моего трюка я затормозил возле лицевой линии и специально несколько раз показал пальцем в ворота. Мне хотелось чтобы все понимали что это не случайность, что всё так и задумано.

— Ты и правда жонглер, — сказал мне Третьяк, когда я оказался на скамейке рядом с ним. — Жонглер и наглец. Но это было здорово. Я бы тоже купился.

— Стараюсь, Владислав Александрович, — ответил я, — это же игра. Вот и надо играть. Делать шоу, так же говорят на западе?

— Слава, просто Слава, — ответил он. — И да, шоу получилось отличным.

Правда очень скоро разозленные рижане попробовали отомстить мне за то что я выставил Ирбе, любимца местных болельщиков клоуном.

Такого количества силовых приемов как за оставшееся время на мне ни разу не проводили. Вот только без откровенно подлых и грязных приемов они обошлись, а ко всему остальному я был готов. Всего то надо было вертеть головой на 360 градусов. Поворот корпуса, присед, группировка, встретить игрока плечо в плечо и не опускать голову. Нехитрые вещи, которые и помогли мне в этой игре.

А учитывая что игроки Динамо еще и сфолили на мне, целых четыре раза за период, то получилось что весь их порыв ушёл как пар от чайника в свисток. Шума много а толку мало.

Их этих четырех удалений мы реализовали два, а пробить Юру Волошина они так и не смогли. 4–0, первый сухарь наших киперов в сезоне и мои личные 2+1.

Притом у меня было дикое желание снова повторить мой трюк, забить без броска. Но когда я на исходе матча вывалился один на один с Ирбе то увидел что вратарь Динамо буквально приклеил свои щитки друг к другу. Артуру очень не хотелось снова пропускать в очко, поэтому он превратился для меня в легкую мишень.

Слабый но точный кистевой в левую шестерку и вот он мой очередной гол.

В общем, это был отличный вечер после которого мы в отличном расположении духа полетели в город трех революций. В Ленинград.

Глава 24

По моему есть такое выражение — Война войной но обед по расписанию. Мы, по прилёту из Риги попали именно в такую ситуацию и, несмотря на то, что команду ждал важнейший матч, а они сейчас для нас все такие, отправились культурно и политически просвещаться.

А именно совершили целых две экскурсии, сначала на легендарную Аврору, которая встала на новую стоянку после трехлетнего ремонта, а потом в Государственным музей Великой Октябрьской социалистической революции. Как-никак в этом году отмечали 70 лет со дня революции, и так как мы оказались в Ленинграде плюс/минус в нужное время, по другому и быть не могло.

Притом у меня было такое чувство, что даже если бы у нас игра была бы на следующий день после матча в Риге, нас бы всё равно потащили по памятным местам.

Я этому уже и не удивлялся. Всё-таки время сейчас такое, несмотря на уже начавшуюся перестройку, буквы «С» в названии страны были не просто так.

Хотя под конец культурно-просветительской программы у меня закралось подозрение что принимающая сторона специально её затягивает, с целью не дать нам время нормально подготовится к матчу. Уж слишком занудно и долго экскурсовод рассказывал обо всяких Луначарских, Коллонтай и прочих Лениных с Дзержинскими.

Только во второй половине дня мы освободились от этой повинности и поехали отдыхать.

В результате за день до игры мы провели всего одну тренировку, утром 16-го еще одну и потом поехали в СКК имени В.И. Ленина.

На месте этого спортивно-концертного комплекса я был много раз когда до своего отъезда в НХЛ играл в России. Во второй половине двадцатых годов следующего века здесь построят крупнейший в восточном полушарии ледовый дворец, общей вместимостью в 28 тысяч человек и который на долгое время станет домом питерского СКА.

Сейчас вместимость дворца построенного к Олимпиаде-80 была намного меньше всего 9 тысяч зрителей могли посмотреть на хоккей.

Но всё равно это была чуть ли не крупнейшая в стране ледовая арена и учитывая то, что в гости к местному СКА прилетел прямой конкурент и один их лидеров чемпионата, свободных мест по идее быть было не должно. Так и оказалось, к началу матча трибуны были полны.

А за два часа до начала произошёл очень интересный эпизод, мы как раз приехали на Арену и выгружались из автобуса, как к нам подошла достаточно большая группа местных пацанов, некоторые из них были почти наверняка моими ровесниками, но я на их фоне смотрелся уже здоровым мужиком. И они попросили автографы. У меня и Владислава Третьяка, остальных игроков Автомобилиста местные своим вниманием обделили.

Пришлось выделить несколько минут на импровизированную автограф-сессию и фотографирование. И, честно сказать, это было приятно. Всё-таки я собирался стать не просто хорошим хоккеистом а суперзвездой, а узнаваемость на улицах — это одна из важнейших составляющих этого статуса, которую можно будет монетизировать в таком объеме, что контракт в клубе может померкнуть на этом фоне.

В Свердловске и Нижнем Тагиле меня уже узнавали на улицах, в те редкие моменты когда я там оказывался, ко мне постоянно подходили люди. да и в больнице куда я попал недавно я тоже был этаким белым слоном в зоопарке, мне потому и выделили отдельную палату, так как по-другому нельзя было обеспечить так нужный после чмт покой.

Но то дом и домашние болельщики. Учитывая то, как разительно отличается этот сезон от предыдущего, по-другому и быть не могло. А вот то, что ко мне начали подходить на улицах других городов говорило о том, что мои планы начали воплощаться в жизнь.

Ленинград, как и недавняя Рига отличались от Свердловска в плане поддержки своих. Атмосфера внутри СКК была, конечно, не чета той в которую мы попали позавчера, но кричалки и хоровые скандирования начались задолго до стартового свистка.

А еще тут было достаточно много флагов, а их владельцы явно были одеты в клубные цвета и на них была какая-никакая атрибутика. Правда, очевидно, что самопальная.

Может быть я просто не видел еще, но в СССР мне ни разу не попалась на глаза фабричная атрибутика, всё было какое-то самодельное. И здесь, в Ленинграде её было достаточно много.

К началу первого периода СКК был полностью заполнен, и до игр с ЦСКА в Москве на этом матче точно будет наша самая большая аудитория.


16 Ноября 1987 года
СССР, Ленинград. СКК имени В.И. Ленина. матч высшей лиги чемпионата СССР по хоккею с шайбой СКА Ленинград — Автомобилист Свердловск. 9000 зрителей.


Добрый день, уважаемые ленинградские любителя хоккея. Сегодня в гости к СКА приехал один из лидеров чемпионата страны свердловский Автомобилист и мы ведем прямую трансляцию из спортивно-концертного центра имени Владимира Ильича Ленина. Вместе с вами эту встречу посмотрит комментатор Геннадий Орлов.

К сожалению сегодня встречаются команды которые находятся в разных турнирных ситуациях.

Гости, после того как прервали серию поражений домашней победой над Усть-Каменогорским Торпедо, одержали уже четыре победы подряд, притом три над принципиальными соперниками, московскими и рижскими Динамовцами и сейчас идут третьими в турнирной таблице, набрав 20 очков в 16 играх.

А вот дела у СКА в этом сезоне откровенно не складываются. Сейчас наша с вами команда занимает 11 место с 14 очками.

С особенным интересом мы будем следить за молодым лидером команды Автомобилист Александром Семеновым, который дебютировал в этом сезоне в возрасте шестнадцати лет и уже успел вписать свое имя как в историю клуба, так и всего нашего хоккея, став самым юным игроком когда-либо забивавшим в матчах чемпионата СССР, а также самым молодым автором хет-трика.

Всё это он проделал в своём первом матче в высшей лиге, и, к сожалению, это был матч со СКА.

Кроме того Семенов рекордсмен по количеству очков в одном матче, он забросил 5 шайб и сделал 3 результативные передачи в матче с Торпедо из Усть-Каменогорска, и сейчас является лидером чемпионата как по голам, у него их сейчас 23, так и по системе гол плюс пас, всего у него 37 очков. И это всего в 12 играх!

Поэтому сегодня перед игроками и тренерами СКА стоит сложная задача. Сдержать первую тройку Автомобилиста будет крайне трудно.

Центральный нападающий первого звена СКА Маслов и его оппонент Семенов на точке вбрасывания. Свисток и игра началась!

* * *
Когда команда в кризисе, это чувствуется буквально во всём. Вроде бы все составляющие на месте и даже пытаются работатьс полной отдачей, но всё равно. Нет-нет да что-то не получается, кто-то не добежит, кто-то не доработает в защите или наоборот чересчур увлечется атакой. И как итог из маленьких шажков складывается путь ведущий в никуда.

Ну или как в нашем случае, к разгрому. И хорошо, что это не про нас, а про соперников.

СКА был не просто плох, а плох катастрофически. То что мы сегодня увезем из Ленинграда два очка стало понятно к середине первого периода.

И начала разгром моя пятерка.

На четвертой минуте матча Бякин одним пасом отрезал четырёх игроков СКА, и перед Стасом, который получил пас, и мной остался один защитник ленинградцев Жуков. Который к тому же совершил ошибку и, вместо того чтобы держать центр площадки не давая сделать пас, бросился на Виноградова.

В результате Стас финтом обыграл его и оказался один перед воротами. Вариантов была масса, и Виноградов выбрал самый надёжный. Показал вратарю бросок, а сам отдал передачу мне. Оставалось только не промахнуться мимо пустого угла. 0–1 и мой 24-й гол, и я уже на девять шайб опережаю второго снайпера чемпионата Игоря Кузнецова из усть-каменогорского Торпедо.

До перерыва этот разрыв увеличился до десяти шайб. Дроздецкий атаковал нашего игрока не владеющего шайбой и получил свои две минуты.

Правда на скамейке он провел всего семь секунд. Я выиграл вбрасывание, Велижанин щелкнул от синей, а я добил с пятачка.

Между моими двумя шайбами забили еще и Еремин с Татариновым, так что на перерыв мы ушли ведя в четыре шайбы. И совсем плохо для СКА было то, что они за весь период бросили по нашим воротам даже меньше, чем мы забили. Всего три броска за 20 минут игры. Ничтожно мало для команды, которая хоть на что-то надеется.

Впрочем, ни о каких надеждах тут говорить не приходилось. На второй период вышел уже второй вратарь ленинградцев. Провалившегося Черкаса заменил Валерий Иванников.

Но вратари были наименьшей проблемой СКА в этот вечер, так что Иванников пропустил уже через минуту после того как вышел на лёд.

Наше второе звено расчертило пасами зону СКА, и Татаринов, вслед за мной, тоже сделал дубль.

В НХЛ некоторые тренеры в таких случаях чуть ли не приказывают своим игрокам устроить потасовку, чтобы хоть как-то встряхнуть команду. Зачастую победа в кулачном противостоянии помогала раздуть искру в игроках. Но это методы из мира капиталистического спорта, а здесь всё-таки немного другая игра.

Поэтому ничего подобного не случилось, и СКА как-будто продолжил отбывать повинность под свист своих болельщиков, которые явно не за этим пришли сегодня на хоккей.

Даже два подряд большинства не добавили интриги в этой игре, а наоборот окончательно дали понять, что сегодня матч идёт в одни ворота.

Когда на часах было 15:20, я выиграл очередное вбрасывание, и Саша Акулов, молодой защитник из Луча, которого Асташев решил попробовать во время выездного турне, уехал с шайбой за ворота. В обычной ситуации никто не стал бы выпускать совсем не обстрелянного хоккеиста «убивать» меньшинство, но ход игры и отсутствие воли у СКА развязали руки нашему тренерскому штабу. Поэтому мы уже с середины второго периода начали пробовать различные экспериментальные сочетания. Пара защитников Акулов — Каменский как раз и была таким сочетанием…

Саша уехал за ворота, подержал там шайбу пару секунд и, видя что вариантов для продолжения игры через пас нет, решил сыграть максимально надежно. Он сместился на пару метров вбок и просто и без изысков выбросил её вверх из нашей зоны.

У СКА на большинство четвертым нападающим вышел Сергей Тепляков. Он и поехал к своим воротам, чтобы эту шайбу подобрать и начать новую атаку.

Видя то с какой скоростью он это делает, я рванул вслед за Тепляковым. Тот услышал, что партнеры кричат ему об опасности, и постарался ускориться, но я-то уже разогнался на всё.

Я летел за шайбой как на крыльях и опередил армейца. Тот, поняв что натворил, в последний момент попытался на мне сфолить, решив хотя бы так остановить меня.

Удар пришелся в спину, он был не сильный и опасности не представлял, но сбить с ног — сбил.

По всем правилам — это буллит, но главный судья под аккомпанемент сирены и красного фонаря за воротами показал на центр.

Потому что я, падая, клюшкой выгреб шайбу из-под себя и уже оказавшись на льду, не глядя в сторону ворот, бросил.

Иванников в это время уже выходил из ворот, и мой бросок попал ему в противоход. Он дернулся отбить шайбу клюшкой, но не смог и она, шайба, таки заползла в ворота.

Когда в ворота Ленинградцев залетела седьмая шайба, зрители стали освистывать свою команду, половина вообще ушла во втором перерыве, а за десять минут до конца после моего покера, который ознаменовал девятую безответную шайбу, на трибунах осталась едва-ли не четверть.

Так что одно из самых значимых для советского хоккея событий сезона 1987–1988 прошло практически в пустом СКК имени Ленина и под аккомпанемент свиста и оскорблений.

За десять минут до конца Асташев решил снять с Игры Волошина. У того хоть и мог получиться сухарь, второй в сезоне кстати, но тренер решил иначе. Возможно это было и правильно, вот такой вот СКА, подавленный, еле волочащий ноги и почти не бросающий по нашим воротам, 11 бросков за 50 минут игры, идеальный оппонент для того, чтобы Третьяк потихоньку стал втягиваться в игру.

А потом, едва легендарный двадцатый номер, у нас он тоже взял его, занял своё место в воротах тренер СКА тут же взял Тайм-аут и о чем-то тихо, но судя по жестикуляции настойчиво начал говорить своим игрокам.

— Так, играем максимально собрано, — тут же сказал нам Асташев, — уверен, что сейчас СКА будет делать всё чтобы нам забить. И чтобы счет размочить, и чтобы самому Третьяку забросить. Поэтому никаких вольностей в своей зоне, всё максимально строго. Играйте наверняка и не давайте им ни времени ни пространства. Все поняли? — Ответом был утвердительный гул, и Асташев продолжил, — матч доигрываем в обычных сочетаниях, без экспериментов. Следующей парой защитников выходят Бякин и Мухин, а в нападении — звено Семенова. Всё, играем дальше.

* * *
Последние десять минут превратились в свой, отдельный от всего остального времени, матч. Асташев оказался абсолютно прав. Подопечные Валерия Шилова, видимо, как следует накаченные своим главным тренером решили нам забить во что бы это ни стало. Откуда только силы взялись, честное слово! Если бы они так играли бы сначала матча, то еще неизвестно, чем бы дело кончилось.

Но и так получилось очень интересно.

За эти десять минут игроки СКА успели сделать те же 11 бросков, что за все остальное время матча.

Особенно старалось второе звено СКА во главе с бывшим партнером Третьяка по ЦСКА и сборной Союза Николаеим Дроздецким. Такое ощущение, что он и его партнеры по звену, Маслов и Андреев, восприняли появление на льду Третьяка как личный вызов.

Для того чтобы сдержать этот порыв СКА, мы даже, можно сказать, закрылись в своей зоне играя очень строго. Всего 4 броска по воротам соперника за десять минут, да 3 из них нанесло моё звено в одной затяжной позиционной атаке. У Лукиянова и Виноградова дважды были отличные шансы забросить десятую шайбу, но Иванников тоже дважды справился на отлично, забирая шайбу намертво, а в одном эпизоде меня буквально вынесли с пятачка не дав добить.

И всё равно, несмотря на нашу максимально строгую игру, у СКА в самой концовке таки случился по-настоящему золотой момент для взятия наших ворот. И создали его все те же Дроздецкий и Маслов.

Глупая ошибка на смене привела к тому, что они вдвоем выскочили против одного Каменского.

Саша, надо отдать ему должное, не стал дергаться как защитник СКА Жуков, оказавшийся в точно такой же ситуации и позволивший мне забросить очень легкую шайбу. Каменский до конца караулил пас и в результате Дроздецкому пришлось бросать самому. Это в любом случае было очень опасно, но Третьяк грамотно выкатился из ворот и сыграл блокером.

Правда, потом ему пришлось показать всю свою растяжку, так как шайба по несчастному стечению обстоятельств отскочила прямо под конёк Каменского и полетела в противоход нашему вратарю.

Пожалуй, это спасение было лучшим из того, что я видел в этом времени и сделало бы честь любому выпуску хайлайтов. Шпагат у Третьяка получился просто превосходный, даже не скажешь, что человеку тридцать пять лет.

Эпизод и на этом был не закончен, и, если бы после повторного броска последовало добивание, то нам бы наверняка забили.

Но на счастье на пятачок подоспел Мартемьянов и выбросил шайбу из нашей зоны. Получился проброс, и время у СКА еще было, как раз чтобы выиграть вбрасывание, расставиться и бросить, для этого много не надо, оставшихся тридцати секунд бы хватило.

Возможно, они бы даже сняли вратаря, лишь бы только получить преимущество. Вот только я в этот момент тоже был уже на площадке. А учитывая как я играл на вбрасывании, а я не проиграл ни одного, ленинградцы просто не рискнули снимать вратаря.

Поэтому я спокойно выиграл. Шайба пошла к Бякину, тот сделал пас на Мухина, потом она оказалась у Лукиянова, который спокойно сначала вошел в среднюю зону, а потом отдал назад.

Свисток судьи возвестил нашу очередную, пятую по счету победу. Я в этой игре заработал шикарные 4+3 и увеличил свой отрыв в гонках как бомбардиров, так и снайперов.

А учитывая то, что в прошлом розыгрыше чемпионата, Владимир Крутов за целый сезон забросил двадцать шесть шайб, мои двадцать семь за двенадцать матчей. смотрелись особенно фантастически. Особенно если помнить про то, что мне на десять лет меньше чем было Крутову в прошлом сезоне.

Но главным героем раздевалки стал не я, к моим голевым и ассистентским подвигам как будто привыкли, а Третьяк.

И на самом деле это справедливо. Влад был очень хорош в этот вечер. Так хорош, что вопроса о том, кто будет защищать наши ворота в следующем матче, вообще не возникало.

До паузы в чемпионате осталось сыграть еще семь матчей, и, учитывая календарь, мы вполне могли подняться и повыше в турнирной таблице.

Глава 25

Следующий матч Автомобилиста был только девятнадцатого ноября, так что мы по прилету из Ленинграда получили выходной. Я думал что снова проведу его с Никой, но она уехала в Москву по делам своего института, поэтому я отправился домой, в Нижний Тагил.

И не просто так, а с подарком во внутреннем кармане куртки. За последние четыре матча я забросил одиннадцать шайб и руководство команды и спорткомитета не могло это не отметить, дополнительно премировав меня. Всего, с учетом тех денег которые я и так получил за победы, голы и результативные передачи у меня было целых три тысячи рублей. Огромные деньги по нынешним меркам.

Но руководство спорткомитета области денег на команду не жалело, как никак именно по результатам наших игр оценивалась их работа. Поэтому премии выдавались регулярно и они были большими.

Жалко только что сейчас ноябрь, отец, а сейчас это слово для меня абсолютно естественно, давно хотел Урал с люлькой, было бы лето можно было бы не деньги привезти а мотоцикл, хотя еще уточнить надо как это делается.

Но в любом случае, деньги это я хотел отдать родителям, как раз на мотоцикл и на то на что они сами сочтут нужным их потратить.

Заниматься повышением личного благосостояния, здесь в СОюзе, я на самом деле не собирался. В любом случае это пока что бесперспективно. По настоящему больших денег тут не заработаешь.

Поэтому можно и нужно радовать своих близких, которых у меня всего двое. Не считать же за такого человека Нику, с которой нас на самом деле связывал только секс.

Но все мои планы на то что отец с этих денег купит себе мотоцикл пошли прахом. Оказывается пока я с командой был на выезде, у отца на заводе состоялось какое-то собрание и на нём сразу несколько бригад литейщиков стали счастливыми обладателями дач недалеко от города и завтра несмотря на непогоду и уже выпавший снег мы едем смотреть на сокровище, которое нам досталось.

Я даже не успел обрадовать родителей новостями о деньгах, так быстро они вывалили на меня эту новость, стоило мне только пересечь порог квартиры ка они чуть ли не хором начали рассказывать.

И само собой что с утра пораньше мы, несмотря на мороз и снег, а в нижнем Тагиле было уже чертовски холодно, отправились осматривать выделенный участок.

Который оказался совершенно крохотным, всего шесть соток, да еще и считай в чистом поле. Технически это было садовое товарищество, в котором свет и вода имелись, но только на старых, уже благоустроенных участках.

Наш же располагался на свеже прирезанной территории, и из всего благоустройства тут была только дорога. Всё остальное, а именно подведение воды и света планировалось только в следующем.

Честно сказать, я не очень понял родителей и их восторги. Участок маленький, ну что-тут можно построить? Один дом и всё? Ну максимум еще баня и гараж. После этого свободного места останется на пару-тройку яблонь и место для мангала. Хотя, в принципе как загородный дом, в который ты приезжаешь отдохнуть от городской суеты это и неплохо.

Но как оказалось они хотели совсем другого и битый час ходили по участку, строя планы и радостно перебивая друг друга…

— Вот тут у нас домик будет, а сюда поставим бак для воды. Надо будет только со слесарями на заводе поговорить…

— Верно, а здесь парник для огурцов.

— Правильно. самое место. Под картошку земля тут посадим картошку а вот там посадим антоновку и крыжовник…

И всё в таком духе, как будто они действительно собрались тут сельским хозяйством заниматься, как будто им мало того что они на работе пашут как лошади.

И самое удивительное что мы в этом поле были не одни, еще с пяток семей занимались сейчас тем-же самым.

Я благоразумно решил держать язык за зубами, это для меня дико тратить свободное время на то чтобы вырастить пяток килограмм огурцов или два мешка картошки, особенно когда есть возможность все купить. А с деньгами которые лежат у меня в кармане с этим было попроще.

Для родителей, наоборот. Сама мысль о собственной земле, на которой можно что-то вырастить, пусть даже в виде такого крошечного участка доставляла самое настоящее удовольствие.

Самом собой что весь день разговоры были посвящены только этому и после обеда родители с целой кипой журналов «Приусадебное хозяйство», а я еще удивлялся, почему в квартире стала появляться эта макулатура, засели за выбор проекта дачного домика, который с одной стороны будет достаточно удобен для того чтобы с комфортом ночевать на даче, а с другой не займет много столь драгоценного места.

В итоге родители остановились на проекте дома-шалаша, из одного из выпусков «приусадебного хозяйства».

Небольшой, общей площадью даже меньше надей квартиры, но на фотографиях в журнале он выглядел очень уютным.

Цена такого домика составляла чуть больше четырех тысяч рублей, и как уверял этот, безусловно рекламный материал его строительство было под силу любому дачнику. Чувствую что следующее лето, когда весь автомобилист уйдет в отпуск, у меня будут очень интересные деньки.

Вот на этот домик я и отдал деньги, притом еще и сказал что это только часть и то что родителям не придётся вкладываться в строительство и я всё оплачу сам.

Как никак еще даже первый этап чемпионата не кончился, а ведь будет и второй. Да и в плей офф мы рассчитывали попасть.

В общем, если мне удастся обойтись без травм, то я смогу на свои обустроить родителям «фазенду» их мечты. Еще и на мотоцикл отцу хватит.

А вообще я в тот вечер, когда мои родители выбирали проект домика, ориентируясь в первую очередь на стоимость материалов в очередной раз удивился насколько разным был, вернее пока еще есть, Советский Союз. У того-же академика Красовского тоже вроде как дача, на которой мы отдыхали с Никой.

Только та дача отличается от того что будет у моих родителей как Атомный авианосец отличается от утлой рыбацкой лодочки. И земли там больше раз этак в десять, а уж про то насколько отличаются дома и говорить не стоит.

Но ничего, через четыре года у моей семьи будет усадьба не хуже, вернее даже намного лучше.

Если мне не изменяет память, в начале девяностых средний контракт в НХЛ составлял порядка двухсот тысяч долларов в год. Если брать даже эту цифру, то по нынешнему официальному курсу, это в рублях составит 152 тысячи в год. Правда курс этот к реальности никакого отношения не имеет, и на самом деле доллар намного дороже. И будет только расти по сравнению с рублём. Но в любом случае уже этих денег хватит практически на всё. Новая квартира или дом, обстановка, бытовая техника, машина. Всё что угодно.

А учитывая то что я, если, вернее когда, попаду в НХЛ, будут котироваться сильно выше чем средний игрок, а это очевидно, то и мой контракт будет намного-намного жирнее. Марио Лемье, например, получал не двести тысяч в год а два миллиона.

В общем, выходной я провёл не так как хотел, но получилось не скучно.

* * *
На 19 ноября у нас была запланирована игра с Ижсталью. Эта команда сейчас отчаянно боролась за выживание, занимая 11, предпоследнее место и отставая от спасительного десятого, на котором было Ярославское Торпедо на одно очко. Ключевой для ижевцев должна была быть игра как раз с Торпедо, 25-го ноября, но они были в такой ситуации, что должны были цепляться за любую возможность.

Вот только мы её Ижстали даже близко не предоставили. 3–0, 3–0, 2–1. Вот как распределились заброшенные шайбы по периодам и у нас в копилке добавилось два очка.

В отличии от нескольких прошлых матчей, которые выдались для меня очень результативными в плане голов в этой игре я больше сосредоточился на роли плеймейкера, не сам конечно, просто почему-то не летело у меня в створ так как надо.

Поэтому лично я забросил всего одну шайбу, правда ставшую победной.

Зато отдал сразу шесть голевых передач. Три первых и три вторых.

И это матч стал первым для нас, в котором Третьяк полностью отыграл шестьдесят минут. Влад отразил 14 бросков, и закончил очень хорошим процентом 99,92. Понятное дело что соперник был очень удобен для первой полноценной игры за Автомобилист, но всё равно полноценный дебют получился успешным. Немного смазала впечатление пропущенная в середине третьего периода совершенно необязательная шайба, но и так получилось неплохо.

Потом к нам в гости приехал Химик, сейчасу воскресенцев были качели в плане резульатов матчей и они удачные игры чередовали с провальными. С Автомобилистом получился как раз таки второй вариант и, не сказать чтобы игра была в одну калитку. Но всё ж таки достаточно уверенно выиграли со счетом 6–2. Равной борьба была только в первом периоде когда мы дважды обменялись заброшенными шайбами а потом Химик как будто забыл выйти из раздевалки. Мои 2+2 пришлись как раз на второй и третий период, так что можно сказать что я своими голами и передачами во многом и послужил причиной нашей уверенной победы.

Двадцать четвертого мы второй раз в сезоне обыграли Горьковское Торпедо. В этот раз со счетом 3:1. Я отметился первым голом в этой встрече, который однако был знаковым, так как случился уже на второй секунде встречи.

У меня получился совершенно шальной бросок из средней зоны, к которому вратарь хозяев оказался абсолютно не готов. К целой куче рекордов советского хоккея которые я переписывал в этом сезоне добавился еще один, быстрее меня никто в чемпионатах страны не не забивал. Да и вообще, думаю что это рекорд из серии вечных. Ну или как минимум тот, который простоит лет этак пятьдесят. Хотя кто знает, может быть когда-то найдётся и более быстрая рука на «Диком Западе».

Мы вернулись домой но вместо выходного нас заперли на базе. Концовка первого этапа была не за горами, мы делили второе место с Крыльями Советов, так что Асташев решил немного закрутить гайки и всё оставшееся до паузы в чемпионате время мы должны были провести в Курганово.

Части игроков это не понравилось, но авторитет Третьяка, который встал на сторону тренера, утихомирил недовольных. Тем более что сладкая морковка в виде поездки на кубок Шпенглера висела под носом и нужно было только поднапрячься.

* * *
28-го в гости к Автомобилисту прилетел Киевский Сокол. Они тоже обыграли нас во время нашего гостевого турне. Так что на них у нас был зуб.

Эта игра имела для меня еще и дополнительную мотивацию. Она проходила в Нижнем Тагиле, а значит на трибунах были родители, вся бригада отца и «Спутник» в полном составе. И я видел их на трибунах, моя персональная группа поддержки хорошо подготовилась к этой игре и нарисовала плакаты посвященные персонально мне.

Хотя и без этого поддержки мне в родном городе хватало. Было видно что я стал гордостью и любимцем Нижнего Тагила.

В такой атмосфере я не мог сыграть просто нормально и буквально носился по льду раздавая хиты, передачи и бросая по воротам. Партнеры по звену меня не подвели и по Соколу мы проехали катком. 7:1, мой очередной хет-трик и два первых паса.

Первого декабря к нам заехал в гости Трактор, и мы дома взяли реванш за гостевое поражение. Этот матч получился такой-же упорный как наша первая встреча в Челябинске и за десять минут до конца счет был равным 2–2. Челябинские хоккеисты были даже поактивнее нас в атаке. Во всяком случае броском они нанесли больше. 24 против 18. Можно сказать что чрезмерная активность и сослужила дурную службу Трактору. Их первая пятерка так увлеклась атакой, что допустили нарушение численного состава. Две минуты, потом еще и удаление за грубость и мы спокойно забили дважды играя сначала 5 на 3 а потом 5 на ч.

В итоге 4–2 и мои дежурные 1+1.

Впереди оставались две игры со Спартаком, игра с Ярославским Торпедо и зимняя пауза.

К этому моменту мы вышли на чистое второе место и если бы удалось дважды победить, то Крылья Советов нас бы не достали.

Но отличная серия из десяти побед подряд, тоже нечто экстраординарное в нашем хоккее, если речь не идет о ЦСКА, прервалась в гостевом матче со Спартаком.

Москвичи не без труда, но всё ж таки одолели нас. Притом поражение получилось очень обидным ведь, еще за полторы минуты до конца мы вели в счете.

Но сначала на меня нашло какое-то затмение и я выводя пасом из нашей зоны Лукиянова, положил шайбу точно на клюшку форварду Спартака Соломатину и тот едва войдя в нашу зону отличным щелчком пробил Третьяка, а потом, за двадцать секунд до конца Тюменев поставил точку. 2:3 и наше второе место оказалось под вопросом…

* * *
Выезд в Ярославль получился достаточно будничным.

Ровная и достаточно напряженная игра закончилась со счетом 2:0, притом вторую шайбу, единственную для меня в этой встрече я забросил уже в пустые ворота.

Третьяк после этой игры впервые в сезоне был признан лучшим игроком встречи, а вообще это, в принципе, был всего второй раз когда в победном для Автомобилиста матче я не был признан лучшим. Первая такая игра была еще в четвертом туре, когда мы с таким же счетом обыграли горьковское Торпедо и тогда меня тоже опередил наш вратарь, травмированный сейчас Саша Семенов.

Для того чтобы остаться на втором месте нам нужно было обыгрывать восьмого декабря Спартак. Притом с любым счетом.

Да, с точки зрения борьбы за чемпионство это ничего не решало, главным было по результатам второго этапа попасть в четверку которая сыграет в плей-офф, но это было дело принципа.

И мы справились, усталость от напряженного первого этапа чемпионата чувствовалась буквально у всех, не только у игроков Автомобилиста но и у спартаковцев, и нам помог мой вынужденный простой в середине сезона. Хотя как помог? Если бы не та травма то глядишь мы бы сейчас на первом месте были, слишком уж большая разница между Автомобилистом со мной в составе и без.

Но что об этом говорить. Главное то, что этот матч шёл по сценарию нашей первой встречи со Спартаком. Мы тоже вели в одну шайбу в концовке третьего периода, но в отличии от игры Москве не сделали глупых ошибок, а напротив.

В тот момент когда Спартаку нужно было напрячься и сравнять, я сделал выстрел дуплетом и в двух сменах подряд забил. 4:1 и мы таки стали вторыми на первом этапе чемпионата!

Да, это ничего не значивший промежуточный результат, но сам факт того что наша команда, которая в прошлом году только чудом не вылетела из высшей лиге не только сохранила прописку в элите на следующий сезон, но и показала такой большой прогресс не мог не радовать как игроков так и тренеров со спортивным руководством области.

Так что на каникулы игроки ушли с очень хорошими призовыми. Мне бы, например, всех денег которые я получил за первую часть сезона хватило бы на машину.

Правда, каникулы эти были далеко не для всех. В состав национальных сборных первой и для игроков до 20 лет отправились сразу шесть игроков Автомобилиста. В первую сборную получили вызовы Бякин, Лукиянов и Саша Каменский, который очень сильно прибавил после появления в составе Третьяка. Ну а в молодёжку поехал я, Стас Виноградов и Женя Мухин. Да и для остальных отпуск был коротким, именно нас, правда без ключевых игроков решили отправить в Швейцарию, на тот самый кубок Шпенглера о котором шли разговоры чуть-ли не полгода.

Было немного обидно за Третьяка, финальный отрезок сезона он провёл, на мой взгляд как минимум на уровне получивших вызов сборную Самойлова, Мыльникова и Белошейкина, но тут видимо причина была не хоккейная. Отношения у нашего вратаря и его бывшего тренера, я про Тихонова, были далеки от нормальных.

Но тут уж ничего не поделаешь. Может быть, если Влад будет так играть в Швейцарии и в январе, то Тихонов поймет что на Олимпиаду нужно брать лучших и у Третьяка будет шанс поехать в Калгари.

Но об этом было еще рано думать, впереди меня ждала молодежная сборная Советского Союза и первый в новой карьере чемпионат мира, пусть пока и для игроков до 20 лет. То что за ним последует Олимпиада никто и не сомневался, как никак я в свои неполные семнадцать лучший снайпер чемпионата страны, да еще и с очень солидным результатом в 35 заброшенных шайб.

Если в конце декабря-начале января всё пройдет удачно, то свой первый титул я возьму уже через месяц.

Так что, встречай Москва! Я еду! еду за своим первым чемпионством!

Примечания

1

Первый секретарь Свердловского обкома КПСС, прим. автора.

(обратно)

2

Ресторан Большой Урал, прим. автора.

(обратно)

Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • *** Примечания ***