Каратель. Том 2: На службе Республики [Виктор Глебов] (fb2) читать онлайн

Каратель. Том 2: На службе Республики

Глава 1

Когда всё это церемониальное действие было закончено, и герольды во главе с маршалом отступили к креслу Великого Мастера, из зеленоватого свечения выплыл прозрачный резервуар цилиндрической формы, накрытый серебристым колпаком, от которого шло множество шлангов и кабелей, заканчивающихся покрытыми датчиками баками. Резервуар покоился на двух рядах сфер, сделанных, судя по внешнему виду, из керамики. Они висели над полом на расстоянии около полуметра и, похоже, были антигравитантами. По обеим сторонам шагали существа, больше всего напоминавшие крабов и раков. Они были одеты в жёлтые и красные свободные одежды, разрисованные белыми знаками, некоторые из которых показались Максу смутно знакомыми. Ксены, конечно, отличались от членистоногих, знакомых людям. И дело было не только в размерах. Например, у некоторых имелись головы, вращающиеся на «плечах», дополнительные конечности, исполнявшие роль рук, сильно развитые ротовые аппараты.

В резервуаре же находился сам Посланник, Ширкцух Ксагок Лирци Джирка ОэКам. Он походил на гигантского рака, но с более мощными ногами. В отличие от своей «свиты», он был облачён только в несколько рядов золотых нитей, охватывавших вторые и третьи сочленения конечностей. На шее у него висел какой-то прибор, соединённый проводами со стеклом. Ширкцух Ксагок Лирци Джирка ОэКам имел шею и голову, посаженную почти как у человека. Макс насчитал у него восемь чёрных глаз, похожих на восьмой шар для бильярда.

Процессия остановилась в нескольких шагах от Великого Мастера. На пару мгновений воцарилась тишина, а затем по залу разнёся негромкий щелкающий голос:

— Приветствую, люди. Я с Европы, спутника Юпитера. Меня зовут Ширкцух Ксагок Лирци Джирка ОэКам, но вы можете называть меня Ширкцух Ксагок. Я знаю, что вы пользуетесь лишь двумя именами, — было видно, как посланник двигал челюстями, но откуда шёл звук, понять было нельзя. Ксен повернул голову и теперь смотрел прямо на Виктора Седова. — Ты представляешь людей?

— Совершено верно, — отозвался Великий Мастер с секундной задержкой, и Макс подумал, что для таких обстоятельств его голос звучит совсем неплохо. — Мы приветствуем вас на Плутоне.

— Ты знаешь, зачем мы здесь? — спросил посланник.

Похоже, ксены не любили терять время и предпочитали сразу переходить к делу.

— Это связано с артефактом, — сказал Седов, помолчав.

— Да. Мы знаем, что вы нашли его и хотите активировать. Вы подтверждаете?

— Почему вы так думаете? — спросил Седов.

Казалось, он к чему-то прислушивается. Возможно, у него был имплантат, и он обращался к нему за какой-то информацией.

— Вы подтверждаете? — повторил посланник.

— Нет, — ответил Седов.

Повисла пауза. Наконец, ксен проговорил:

— Зачем вам артефакт?

— Мы хотим его изучить.

— Вы его уже изучили.

— Но не до конца.

— Это наш артефакт.

— Он был брошен. Мы нашли его.

— Но он всё равно наш, — заявил посланник, слегка кивнув в подтверждение своих слов.

— Мы этого не знали.

— Теперь знаете. Вы не должны пользоваться им.

Вот и прозвучало то, чего опасался Великий Мастер! Макс буквально впился взглядом в профиль лидера повстанцев. Как тот воспримет заявление посланника ксенов, как отреагирует на него? Сумеет ли сдержаться? И договориться с инопланетянами. Или этот день ознаменует поражение в борьбе с Федерацией?

— Почему? — чуть изменившимся голосом спросил Седов.

— Это опасно.

— Для кого?

— Для всех, — ксен помолчал, затем добавил: — И для вас тоже.

— Нам нужен этот артефакт, — сказал Седов.

— Нет.

— Да.

— Зачем он вам? — посланник сделал волнообразное движение усами, коснувшись кончиками стекла.

— Мы хотим научиться им управлять.

— Нет.

— И мы научимся.

— Мы запрещаем! Он — наш.

Ксены, сопровождавшие резервуар, пошевелились, что могло означать волнение. Макс видел, как в ответ на это Рей Фолнер выразительно посмотрел на начальника охраны, и тот нажал кнопку на поясе своего бронескафа. Ничего не произошло, но Макс знал, что теперь солдаты в зале готовы применить бластеры по малейшему знаку своего командира.

— Он — наш! — повторил ксен с нажимом.

— Это не доказано, — отчеканил Седов, глядя на посланника.

Снова повисла небольшая пауза. Казалось, ксен что-то обдумывает. Наконец, он сказал:

— Артефакт опасен. Мы уничтожим ваши корабли, если они приблизятся к нему. Я сказал! — с этими словами посланник отсоединил прибор, висевший у него на груди, и лёг на дно резервуара.

«Свита» зашевелилась, но не проявляла никакой агрессии. Похоже, ксены были заняты только резервуаром, который начал медленно разворачиваться вокруг своей оси по направлению к двери в стене, из которой появился.

Люди в приёмном зале в недоумении переглядывались. Что, уже всё?! Куда он? Чем закончились переговоры? Войной с ксенами? Мы откажемся от использования артефакта?

Макс смотрел на Седова, который, изменившись в лице, с ненавистью глядел на посланника, теперь спокойно лежавшего на дне и, похоже, потерявшего к происходящему всякий интерес. Солдаты охраны не сводили глаз со своего командира, который, в свою очередь, пялился на Рея Фолнера. Но Ангел выглядел абсолютно спокойным. Он сказал что-то Великому Мастеру, и тот слегка кивнул.

Глава 2

Когда все начали расходиться, Макс взглянул на Великого Мастера и увидел, что тот делает ему знак подойти.

— Задержись, брат Джон, — сказал Седов, едва Макс приблизился. — У меня есть к тебе дело.

Многие, уходя, оглядывались на Макса, стоявшего возле кресла Великого Мастера. Когда охрана покинула приёмную, Седов тяжело вздохнул и сказал:

— Джон, думаю, нам придётся ускориться. Как видишь, мы перешли дорогу цивилизации, более древней, чем мы, хотя, похоже, несколько затормозившей в развитии. Но это может быть показухой или временным явлением. Вполне возможно, что ксены способны уничтожить нас в один миг. Мы не можем терять время. Пока они не разобрались толком в наших мотивах, необходимо запустить артефакт. Тогда мы, возможно, сможем защититься даже от них, — Седов усмехнулся. — Поистине, сюжет о Големе вечен.

— При чём здесь Голем, сэр? — спросил Макс.

— Ты знаешь эту легенду?

— Про восставшего глиняного болвана? Кажется, смотрел какой-то фильм.

Седов поморщился. Кинематограф явно не относился к его увлечениям.

— Голем восстал против того, кто его создал, и убил его. А мы постараемся обратить оружие ксенов против них. Разве здесь нет сходства?

— Возможно, сэр. Когда я должен вылететь?

Седов кивнул.

— Время не ждёт. Пока что ксены для нас не опасны, но они могут начать действовать. «Звезда Полынь», твой корабль, уже готова. Ты найдёшь её в двенадцатом ангаре. Вылет завтра утром. Я верю в тебя, брат, — добавил Седов с нажимом, подавшись вперёд. — Не подведи!

— Да, Великий Мастер, — Макс припал на одно колено. — Я исполню твою волю.

— Хорошо. Помни, что от тебя зависит… буквально всё! То, что мы подготовили и начали, надлежит закончить тебе. А теперь ступай.

Макс поднялся, коротко кивнул и, развернувшись, направился к выходу. Он чувствовал, как Седов провожает его взглядом, но, разумеется, не обернулся.

* * *

Макс открыл дверь и вышел на балкон. С неба, из темноты, падал, кружась, крупный снег. Морозный воздух пощипывал кожу.

Вокруг виднелись огни Вифлеема — крошечные точки на чёрном фоне. Откуда-то доносилось низкой гудение то ли транспортника, то ли несущей платформы. Вдалеке мигали красные габаритные огни вышек и зданий. Внизу площадь была освещена, и Макс мог разглядеть вырезанный в каменных плитах пентакль. Рабочие заливали в один из его лучей горючую смесь, чтобы поджечь.

Налетел холодный порыв ветра, бросив в лицо пригоршню снега с перил. Макс вытерся рукавом и поднял воротник. Он вспомнил, как побывал однажды в виртуальном музее исторических памятников. Больше всего ему понравился египетский зал с пирамидами. Макс бродил там несколько часов, разглядывая иероглифы, поднимаясь и спускаясь по треугольным граням, плутая в полумраке лабиринтов. Он прикасался к резному камню, нагретому палящим солнцем, и ощущал его шероховатую поверхность. В виртуальном музее можно было делать это — не то, что в настоящем. И всё же Макс предпочёл бы оказаться в пустыне Египта. Он хотел убедиться, что пирамиды действительно существуют.

Снизу поднялся пассажирский глайдер, сверкнул габаритными огнями и исчез между небоскрёбами. Вдалеке стремительно рассекал ночное небо уходящий в космос корабль — огонь, вырывавшийся из его дюз, походил на направленный остриём вниз клинок.

Макс зябко передёрнул плечами. Через несколько часов ему придётся лететь в зону, контролируемую Федерацией. Будет настоящим чудом, если их не подстрелят или не захватят. Макс вспомнил Джул. Она была где-то там, «на другой стороне», как сказали бы Рей Фолнер или Виктор Седов. Но для него она всегда оставалась самым близким человеком во вселенной. Точнее, единственным близким человеком. И он не променял бы её ни на… «Стоп! — сказал себе Макс. — Что ты несёшь?! Ты уже сделал это! Вы расстались, потому что ты хотел стать стрелком. Она не могла пойти за тобой, сам знаешь почему, но ты мог записаться в лётное отделение. Конечно, вы бы не служили вместе, но могли бы видеться хоть иногда. Пилоты собираются время от времени в клубах. Но карателям туда хода нет. Только не им. Будь Макс просто десантником, его, возможно, и пустили бы, но если ты носишь чёрно-жёлтый скафандр — «Извини, приятель, вход только для пилотов». Вежливо, но твёрдо. По крайней мере, так рассказывали в училище. Макс хотел узнать у Маурицци Фантоньи или Отто Грунера, правда ли это, но не решился, ведь это означало напомнить им, что их презирают. А теперь все они мертвы. Из тех, кого Макс знал, выжил только Мясо, да и тот превратился в растение, прикованное к постели. «Бедный Нантэль! — Макс горько усмехнулся. — Теперь ты больше соответствуешь своему прозвищу, чем когда был просто горой мускулов. Впрочем, мы все оказались в положении пушечного мяса там, под Плезантом. Хотя и не в большей степени, чем восставшие рабочие завода, которых мы убили. Хватит! — сказал себе Макс. — Перестань думать об этом. У тебя есть задание от ЧО, так что соберись. В конце концов, ты больше не каратель. Теперь ты шпион, вот и не раскисай».

Да, шпион. Но обязан ли он чем-нибудь Федерации? Пожалуй, да. Она дала ему образование, возможность сделать то, о чём он с детства мечтал: улететь с Земли. Только дало ли это ему свободу? Что он увидел за пределами колыбели человечества? Войну, смерть, облитые азотной кислотой трупы. Боль и опасность. Нет, Макс не мог заставить себя почувствовать признательность Федерации. В конце концов, он был просто человеком — таким же, как любой республиканец. Макс не считал себя патриотом конкретной планеты или определённого политического строя. И Рей Фолнер или Виктор Седов, или Стас Пшежиковский враги ему не более, чем Мария-Анетта или Верховный Поверенный. Почему же он так хотел сражаться с ними, так рвался в карательный корпус? Ведь он никогда не сомневался, что мятежники — враги. «Возможно, — сказал себе Макс, — потому, что раньше их было слишком мало». Тогда можно было считать их бандой, преступниками. Но если почти треть человечества не хочет признавать власть Федеративного Правительства, это совсем другое дело. Да, так и есть! Макс кивнул себе, удовлетворённый этим объяснением. Он работает на ЧО, это верно. Однако он оставляет за собой право выбора. Это честно, особенно учитывая, что формально он мёртв.

Макс вернулся в комнату и сбросил пальто на пол. Он хотел перед сном поупражняться. У него были приготовлены курильницы с особыми препаратами, которые отец Эбнер рекомендовал ему употреблять на первых порах, если не будет получаться установить связь с армирующей решёткой. Жрец гарантировал, что это не наркотики, но можно ли было верить ему безоговорочно?

Вчера вечером Максу удалось связаться с решёткой самому, но такое случалось редко. И сегодня парень чувствовал себя слишком рассеянным, чтобы рассчитывать повторить недавний успех. Он зажёг одну за другой четыре курильницы и сел на пол, подвернув под себя ноги. Прикрыв глаза, Макс стал ждать, пока благовония распространятся по комнате, одновременно стараясь избавиться от всех посторонних мыслей. Постепенно он начал погружаться в транс.

Глава 3

Девять грамм зальдерина за четыре часа — смертельная доза для человека, но сахарная пудра для вампира. Анатолий откинулся на спинку глубокого кожаного кресла, скрипнувшего под его мускулистым телом. Обводя мутными глазами помещение ночного клуба, он заметил у стойки двух блондинок отъявленно лёгкого поведения. Если их пропустили на фейс-контроле, значит, они отстёгивают бармену, а тот — охранникам. Сколько же тогда они берут за ночь? Анатолий нащупал в кармане пиджака пачку кредиток, ещё тёплых, совсем недавно перешедших в его распоряжение: если конкретнее, то пятнадцать минут назад, в ходе посещения мужского туалета. Их прежний владелец остался лежать в запертой изнутри кабинке с раскроенным черепом. Его обнаружат ещё не скоро, разве что кровь просочится под дверь — Анатолий не стал ужинать: грубая кровь любителей алкоголя — не то блюдо, ради которого он стал бы пачкать рубашку.

Поднявшись на ноги, он отправился через зал к путанам. В голове шумело, но чувствовалось, что кайфа надолго не хватит. Увидев его, девочки приветливо заулыбались. Анатолий нащупал языком острый клык и улыбнулся: возможно, он получит всё, что захочет, бесплатно.

* * *

Джастин открыл дверь с медной буквой «М», прибитой точно посередине, и заглянул внутрь. Мужик, вошедший в сортир полчаса назад, как сквозь землю провалился. Выругавшись, Джастин подошёл к первой кабинке и толкнул дверь. Она распахнулась, явив взору секьюрити белоснежный унитаз. Та же история повторилась со следующей. Жаль, нельзя заглянуть под двери и узнать, где видны ботинки — высокий порог сделали специально для того, чтобы моча не разливалась по всему полу. Ещё три кабинки оказались пусты, осталась последняя. Джастин толкнул дверь и обнаружил, что она заперта. Не вступая в диалог с потенциальным наркоманом, он подтянулся и заглянул внутрь.

— Твою мать! — вырвалось у него невольно.

Посетитель полулежал на закрытом крышкой унитазе в крайне неестественной позе: голова свёрнута набок, правая рука заломлена за спину, ноги разъехались.

— Ублюдок! Наширялся, гад! — Джастин лег на ребро двери животом и, дотянувшись рукой до щеколды, отпер, а затем достал рацию и, щелкнув переключателем, сказал:

— Серхио, быстро дуй в мужской сортир, у нас тут, кажется, жмур!

— Что значит «кажется»? — отозвалась рация. — Нельзя ли внести ясность?

— Сдох мужик один, говорю тебе! — рявкнул Джастин. — Похоже, перебрал какой-то дряни!

— Запри сортир и никого не пускай. Откроешь только мне, понял?

— Да понял, понял! Жми сюда!

Рация захрипела и отключилась. Джастин быстро запер туалет, распахнул дверь кабинки, присел на корточки и попытался нащупать пульс незадачливого посетителя, но через несколько секунд с ужасом понял, что оказался прав, и тот действительно мёртв, а температура его тела не выше, чем у кафельной стенки.

Тем временем в дверь туалета раздался громкий стук, а затем из рации донёсся голос Серхио:

— Это я.

Поднявшись на ноги, Джастин приоткрыв дверь и выглянул в щёлку.

— Успокойся, я всех разогнал. Послал в запасной толчок, — Серхио, огромный широкоплечий бугай в чёрной форме секьюрити, отодвинул его плечом и вошёл, оглядываясь по сторонам. — Это он? — поинтересовался громила, заметив у дальней стенки скрюченный ком.

Джастин кивнул.

— По-моему, передоз.

— Щас посмотрим, — отозвался Серхио, по-деловому подходя к телу и осматривая его. — Шприц или трубку видел? — спросил он через некоторое время.

— Нет, но могу посмотреть.

— Поищи и, если найдёшь машинку, немедленно отдай Ли, пускай дует на помойку и выкинет, — сказал Серхио и, поднимаясь, добавил. — Наркота в клубе нам ни к чему, тем более что этого жмурика грохнули прямо здесь.

— В каком смысле? — не понял Джастин, отвлекаясь от поисков принадлежностей наркоманов.

— Сломали шею, — пояснил Серхио. — Придётся вызывать полицию, — он тяжело вздохнул. — А могли бы срубить сегодня кучу бабла — в честь праздничка у всех кредитки из карманов только что не вываливаются — так нет же, обязательно какой-нибудь гниде нужно испортить людям малину!

— Послушай, я видел, как один мужик заходил сюда минут пятнадцать назад. Кажется, онбыл достаточно здоровым, чтобы завалить этого. То есть, я хотел сказать, сломать шею.

— Запомнил, как он выглядел? — оживился Серхио, доставая рацию.

Джастин кивнул.

— Высокий, накачанный, в чёрном блестящем пиджаке и кожаных штанах. У него ещё большая круглая пряжка на ремне.

— А лицо?

— Волосы чёрные, глаза… глаза не помню.

— Трансформ?

— Хрен его знает! Вроде, нет.

— Надо просмотреть запись, — Серхио машинально взглянул на потолок, где был замаскирован объектив скрытой видеокамеры. — Метнись в рубку, будь другом!

Джастин кивнул и выскользнул в дверь. Снаружи заголосили пытавшиеся попасть в туалет посетители. До Серхио донеслись их возмущённые крики. Он быстро заперся и включил рацию.

— Ник, Шепард, нужна ваша помощь. У нас ЧП в мужском сортире. Нет, не в запасном. Поднимайтесь и прихватите пушки.

Через несколько минут в дверь постучали, и Серхио открыл. Вошли двое в форме секьюрити и с удивлением уставились на тело.

— Что ты с ним сотворил? — вопросил первый, худощавый блондин, обладатель длинного крючковатого носа, который он упорно не хотел переделывать.

— Это не я, а какой-то ублюдок, — пояснил Серхио. — Нужно его найти.

— Как он выглядит?

— Сейчас вернётся Джастин, и узнаем. Он побежал в рубку.

— Запись смотреть?

— Ну, а зачем ещё? — отозвался Серхио раздражённо.

— Блин, сколько раз я говорил, что надо посадить там кого-нибудь! — ворчливо сказал блондин, подходя к трупу и рассматривая его.

— Вот когда босс раскачается нанять ещё кого-нибудь…

Серхио прервал стук в дверь.

— Кто там? — крикнул он.

— Джастин.

— Открой ему, — велел Серхио охраннику, которого звали Шепард.

Когда Джастин вошёл, он вопросительно вскинул голову.

— Ну?!

— Да, это он! Я распечатал его рыло, — Джастин протянул фотограмму.

Все сгрудились вокруг, рассматривая высокого мужчину в чёрном блестящем пиджаке и кожаных штанах. На фотограмме он выходил из кабинки, в которой лежал труп.

— Так, все запомнили? — проговорил Серхио, поднимая глаза от картинки. — Он может в любую минуту сбежать, и нам придётся объяснять полиции, откуда в сортире взялся труп, так что действуем в темпе вальса.

— Ладно, и где наш клиент? — поинтересовался носатый.

— Скорее всего, уже смылся, но попробуем поискать в зале, — ответил Джастин. — Шансы застукать его в клубе невелики, но это если парень в своём уме. Будем надеяться, что он дебил или под кайфом.

— Ты, — Серхио обратился к Шепарду, — останешься здесь, посторожишь труп, а мы пойдём.

Открыв дверь, они вышли на анфиладу. Сверкали софиты, крутились зеркальные шары, всё мелькало, из динамиков неслась оглушительная музыка. Под потолком висели облака табачного дыма и лёгких наркотиков. В полутьме нельзя было ничего разобрать, и охранники начали спускаться по винтовой лестнице на танцпол, чтобы поискать предполагаемого убийцу в толпе.

Джастин подошёл к администратору и, перегнувшись через стойку, показал фотограмму. Тот некоторое время всматривался в неё, потом поднял на охранника вопросительный взгляд.

— Что с этим парнем?

— ЧП «горностай», — ответил Джастин, назвав условный код ситуации. — Видел его?

ЧП «горностай» означало, что в клубе произошло убийство. Такие кодовые фразы были придуманы для каждого случая, чтобы не пугать посетителей.

Администратор кивнул.

— Где? — прокричал Джастин.

— Он снял отдельный кабинет, — администратор взял ручку и написал на фотограмме «11». — Собирается трахнуть пару шлюх.

Джастин похлопал Ника по плечу и сделал ему знак идти следом. Тот кивнул, и они пошли через главный зал к узкому коридорчику, уводившему вглубь здания.

Глава 4

В дверь постучали, и Анатолий поднял голову, прислушиваясь.

— Что случилось, милый? — спросила одна из проституток, водя пальцем по татуировке скорпиона на его груди. — Ты ждёшь кого-то ещё? Нас тебе не достаточно? — она с притворной обидой надула губы.

Вместо ответа Анатолий вскочил и, схватив пиджак, надел его прямо на голое тело. Он не раз бывал в клубе и не слышал, чтобы клиентам мешали отдыхать. Значит, что-то случилось — возможно, его вычислили!

— Чего надо?! — крикнул он, озираясь в поисках другого выхода.

— Бесплатное шампанское, сэр. Подарок клуба, — ответили снаружи.

Голос был грубый, нелюбезный, совсем не похожий на те, которыми обычно разговаривают официнты.

— Убирайтесь к чёрту! — крикнул Анатолий. — Я занят!

Проститутки игриво рассмеялись.

— Ну, пока не так уж и занят, пупсик! — сказала одна, повисая у Анатолия на плече. — Давай возьмём шампусика!

Дверь сотряс мощный удар — кажется, в неё врезали с разбега. Фанера затрещали, на пол посыпались опилки. Анатолий грубо оттолкнул девицу, проститутки завизжали, прикрываясь простынями и подушками. Через секунду в комнату ворвались двое секьюрити в чёрных гимнастёрках и с пулевыми пистолетами в руках. Анатолий рванулся к окну, не обращая внимания на окрик «Стой!» и последовавший за ним выстрел. Он ударил ладонью по раме, и та распахнулась, осыпав его стеклянным дождём. Голая грудь мгновенно покрылась десятком мелких порезов, но это были сущие пустяки по сравнению с пулей, пробившей лопатку. Сморщившись от боли, Анатолий сделал шаг вперёд и полетел в сверкающую разноцветными огнями ночную прохладу. Главное — приземлиться на четвереньки, как делают кошки. Это немного смягчит удар, а главное, защитит голову — самую уязвимую часть тела у трансформов, только при лёгких травмах способную регенерироваться. Анатолий выпустил из лёгких воздух, чтобы они не разорвались при сотрясении, и в тот же миг грохнулся на четвереньки посреди тротуара. Боль пришла не сразу, но было ясно, что колени разбиты, а кисти и, возможно, предплечья сломаны. Во рту появился солоноватый привкус. Анатолий сплюнул на асфальт — кровь!

Выругавшись, он с трудом поднялся на ноги и, хромая, заковылял к дороге, по которой неслись автомобили. Боль переломов отдавалась во всём теле, голова дико кружилась.

Сверху донеслись ещё два выстрела, и одна из пуль чиркнула в полуметре от трансформа, выбив крохотные искры. Анатолий неуклюже подпрыгнул и помчался по движущимся на полной скорости машинам, стиснув от боли зубы, но уже чувствуя, как миллионы нанороботов взялись за дело и начали латать его изувеченное тело. Он перескакивал с капота на крышу и так далее, пока не оказался на другой стороне улицы, где нырнул в тёмный переулок и, заметив пожарную лестницу, забрался по ней на крышу девятиэтажного дома.

* * *

Виталий открыл терминал и вошёл в Галонет. Быстро набрав пароль, он проверил содержимое своего электронного почтового ящика и улыбнулся. Ему пришло письмо, которого он ждал со вчерашнего вечера. Преодолев цепочку из семнадцати подставных ящиков, оно наконец-то оказалось у него! Скопировав послание на СНК-репликатор, Виталий стёр файл с письмом и вышел из Сети. Никаких следов, никаких улик. Это главное.

В письме содержалось подробное описание работы, на которую согласился Виталий — а как было отказаться, если за неё предложили двадцать тысяч кредитов, и половина этой суммы уже была переведена на его банковский счёт? Нет, Виталий не так воспитан, хвала Всевышнему!

Он открыл файл с изображением и стал его рассматривать с профессиональным вниманием. С фотограммы смотрел плотный мужчина средних лет, лысоватый, с большими печальными, почти библейскими глазами. Красным шрифтом была выделена строка: «Завтра объект будет находиться с десяти вечера до двух ночи в клубе «Армагеддон».

Значит, завтра.

Виталий распечатал фотограмму, а файл стёр. Потом захлопнул терминал и отправился на автокухню выпить крепкого кофе. Предстояла куча дел.

Позавтракав бутербродом с сыром, он собрался и отправился поглядеть на место, где ему предстояло провести следующую ночь.

На улице было сыро, третий день шёл дождь. Тугие струи молотили землю, глубокие масляные лужи с радужными разводами покрывали тротуар.

Виталий сел в машину, тёмно-синий «Ниппель-120», и включил антирейн. Лобовое стекло на мгновение затянулось матовой плёнкой, затем снова стало прозрачным, но теперь дождь не долетал до него, а испарялся в силовом поле сантиметрах в тридцати от стекла. Виталий приложил большой палец к панели идентификатора, завёл машину и поехал к клубу «Армагеддон», стараясь вести очень аккуратно, чтобы не нарушить правила и спокойно добраться до места.

Пятиэтажное здание-коробка было обвито неоновыми трубками, верхние окна — слепы, а нижние закрыты стальными жалюзи. Массивная железная дверь с окошком. Всё это Виталий успел заметить, пока проезжал мимо, не сбавляя скорости. Он остановился за углом, припарковав машину возле супермаркета. О том, чтобы прикончить клиента прямо в клубе, нечего было и думать — наверняка там полно охраны, и при входе стоит металлодетектор, так что оружие не пронесёшь. Виталий огляделся, прикидывая, нельзя ли залечь на одном из ближайших домов. Конечно, тогда придётся полночи провести на брюхе, ожидая, пока объект выйдет из клуба, и надеяться, что он воспользуется именно парадным входом. Впрочем, выбор был небольшим, а двадцать тысяч за день работы — не так уж плохо, можно и потерпеть.

Виталий нырнул в арку и пошёл дворами, присматривая место, где можно подняться на крышу. Конечно, дом, что стоял напротив «Армагеддона», подходил лучше всего, но сначала следовало проверить, можно ли открыть чердачную дверь. Виталий легко взбежал по лестнице и, посветив карманным фонариком, осмотрел замок. Старьё, возни на полминуты. Удовлетворённо улыбнувшись, он, не торопясь, спустился и вышел на улицу. Если и завтра ночью будет такой ливень, придётся брать плащ-палатку.

Глава 5

Анатолий уселся на ограде, отделявшей пространство крыши от освещённой внизу фонарями улицы, и злобно уставился в темноту. Ему пришлось покинуть клуб по собственной глупости. Не следовало убивать этого мужика ради денег, которые он мог раздобыть в любой момент в любом другом месте. Если бы он придерживался плана, всё прошло бы гладко, и он встретился бы с человеком, который должен был передать ему портфель с какими-то чрезвычайно важными для хозяина документами. Теперь придётся ждать, пока он выйдет из клуба, и надеяться, что через чёрный ход его не выпустят. Анатолий выругался и вдруг замер, прислушиваясь: кто-то поднимался по стене дома, цепляясь за выступы кирпичей когтями. Через минуту над краем крыши показалась огромная косматая голова с торчащими вверх острыми, как у овчарки, ушами.

— Что ты здесь забыл?! — раздражённо поинтересовался Анатолий, нахмурившись.

— Хозяин так и знал, что ты облажаешься, — ответил оборотень, легко влезая на крышу и садясь рядом. — Он послал меня тебя подстраховать.

— Понятно, — мрачно кивнул Антолий. — Только почему ты разгуливаешь по городу в таком виде? Хочешь, чтобы тебя замели за нарушение комендантского часа?

— Я тебя умоляю! — оборотень махнул рукой. — Меня уже раз десять пытались поймать. Даже домой наведывались, как будто я стану жить по зарегистрированному адресу!

— Откуда же ты знаешь, что к тебе приходили?

— А у меня там жучки стоят. Должен же я быть в курсе, насколько мной интересуются легавые.

Анатолий усмехнулся и хотел сказать, что не стоит нарываться, тем более что хозяин этого не одобряет, но тут его внимание привлёк невысокий плотный человечек с кожаным портфелем в руках, появившийся из дверей клуба. На нём было пальто из верблюжьей шерсти, чёрные брюки и перчатки. Он боязливо огляделся и начал спускаться с крыльца.

— Это он! — сказал Анатолий, вставая. — Видишь, как трепетно прижимает к себе портфельчик? Интересно, что там может быть такого ценного. Для кейса, набитого деньгами, вроде, тонковат.

— Это знает хозяин, — отозвался оборотень. — А нам с тобой в его дела нос совать не следует.

В этот момент человечек, едва ступивший на тротуар, неестественно взмахнул руками, выронил портфель и повалился на спину. Шляпа слетела с головы и покатилась по тротуару.

— Что… за чёрт! — воскликнул Анатолий, перегнувшись через ограду. — Плохо ему, что ли?!

— Я бы сказал, что его убили, — заметил оборотень. — На груди красное пятно.

— А это ещё что за фрукт?! — Анатолий указал на подбежавшего к убитому парня в длинном, потрёпанном плаще.

Нагнувшись, тот подхватил портфель и помчался по улице, свернув в первый попавшийся переулок.

— Догони его, быстро! — истошно завопил Анатолий, хватая оборотня за плечо. — Хозяин прикончит нас, если мы потеряем портфель!

Оборотень перепрыгнул через ограду и метнулся вниз по стене чёрным клубком шерсти. Однако когда его ноги коснулись земли, он уже выглядел как обычный человек — короткие светлые волосы, голубые глаза, крепко вылепленные, правильные черты лица. Только одно отличало его от снующих по тротуару прохожих: он был абсолютно голым!

Это, тем не менее, не помешало ему, невзирая на изумлённые крики и взвизгивания, броситься наперерез зашедшимся гудками автомобилям и скрыться в переулке.

Анатолий осмотрел дорогу и, убедившись, что прохожих мало, да и те смотрят либо вслед скрывшемуся за углом сумасшедшему, вздумавшему пробежаться перед сном голышом, либо на собравшихся вокруг убитого мужчины охранников клуба, на секунду прижался к железному карнизу, а затем, подобно пружине, взвился в воздух и перелетел на крышу соседнего дома. Приземлившись с глухим ударом, Анатолий бросился к противоположному краю, с разбега перемахнул на проходивший внизу автобус, соскочил на тротуар, едва не сбив какого-то парня, испуганно отшатнувшегося к стене дома, и с силой втянул ноздрями воздух.

Тотчас сотни запахов потекли в его мозг, раскладываясь по невидимым полочкам. Трансформ уловил смрад плещущейся в канализации гнилой воды, разлагающихся в подвалах крыс и кошек, аромат духов прошедшей полчаса назад женщины, приторный запах её менструальной крови, вонь жжёной резины, перегретого автомобильного масла и бензина. Нет, всё это не то! Ему нужно найти запах раскалённого железа и пороха. Естественно, это сработает только в случае, если непрошенный гость, этот проклятый киллер, прихватил оружие с собой. Конечно, профессионал оставил бы его там, откуда стрелял, но человеческая глупость и жадность порой не знают границ.

Анатолий пошёл вперёд очень медленно, сильно втягивая воздух.

— Эй, придурок, на курорте что ли?! — какой-то парень окликнул его, криво осклабившись. — Здесь тебе не лес, чего пыхтишь?

Вместо ответа Анатолий с силой оттолкнул его. Парень отлетел метра на три и, ударившись о стену, с тихим стоном сполз на тротуар.

— Да ты чо! Охренел?! — несколько человек бежали к Анатолию с явно агрессивными намерениями.

«Чёрт! — выругался он про себя. — Кажется нарвался на дружков этого кретина. Не мог сдержаться, а теперь придётся терять время». Анатолий досадливо поморщился.

— Сука, ответишь! — с этими словами здоровенный бугай кинулся на него, занеся похожий на кирпич кулак.

Остальные обступили трансформа со всех сторон. Один из парней поигрывал монтировкой, другой разматывал цепь с грузом на конце.

Анатолий уклонился от удара и, сделав шаг в сторону, врезал бугаю по колену. Раздался хруст, нога подломилась, и нападавший с воплем рухнул на асфальт. Не дожидаясь, пока остальные кинутся на него, Анатолий ударил ближайшего к себе парня ребром ладони по шее, затем подскочил к другому, вырвал монтировку и с размаху раскроил растерявшемуся противнику череп.

Резко обернувшись, трансформ увидел, как остальные удирают со всех ног. Отшвырнув железку, он помчался туда, куда, по его представлению, побежал за киллером оборотень. Учуять запах нагретого металла надежды уже не было.

Свернув за угол, Анатолий попал в оживлённый людской поток и, расталкивая прохожих, поспешил по следу оборотня, который оставлял чёткий запах пота и псины.

Через некоторое время пришлось свернуть в плохо освещённый переулок, по обе стороны которого стояли мусорные баки. Поморщившись, Анатолий рысью двинулся к видневшейся в конце монорельсовой трамвайной дороге. Оборотень точно прошёл здесь. Но пахло от него уже скорее как от человека — видимо, железы постепенно трансформировались.

Анатолий вышел на полотно. Вдали виднелись огни приближавшегося трамвая. Мимо медленно проехал обшарпанный зелёный «Ветель», стрекоча мотором, как гигантская саранча. На углу стояли две проститутки. Они с интересом поглядывали на Анатолия, потом одна из них поманила его пальцем.

Трансформ подошёл.

— Не видели голого мужика? — спросил он.

— А ты что, его ищешь? — спросила одна из девиц насмешливо.

— Прям засилье какое-то этих гомиков! — подхватила другая. — И так клиентов нет, а тут ещё вы путаетесь!

— Туда твой дружок побежал, — сказала первая, кивнув в сторону синего забора, окружавшего какую-то стройку. — Поспеши — может, и догонишь.

— Надо этих сраных эксгибиционистов… — начала её подруга, но Анатолий уже не слушал.

Он перебежал дорогу, постепенно набирая скорость, легко подпрыгнул и, перемахнув через забор, приземлился на гору строительного мусора.

Глава 6

— Эй! — негромко позвал трансформ голого человека, присевшего рядом с каким-то кулём, сильно напоминавшим труп.

— Это ты? — оборотень помахал рукой. — Иди сюда!

— Что с ним? — спросил Анатолий, приближаясь и осматривая лежавшего на спине мужчину.

— Сдох, — ответил оборотень. — Эта сволочь в меня стреляла! У него, оказывается, ещё пистолет был, прикинь. Только я через забор перемахнул, он как влепит три пули мне в грудь, — с этими словами трансформ убрал руку, демонстрируя чудовищного вида раны, из которых лилась кровь.

Только теперь Анатолий заметил, что у оборотня весь живот красный и блестит в свете тусклого, закрытого стальной сеткой фонаря. Вокруг ран виднелась едва различимая дымка — миллионы нанороботов латали повреждённые органы, не позволяя оборотню умереть.

— На, возьми, — Анатолий вынул из кармана и протянул приятелю плитку «Мегакалора», питательной смеси, необходимой для регенерации.

Повышенный метаболизм трансформов нуждался в регулярной подпитке, а при ранениях — в экстренных дозах калорий.

— Спасибо! — оборотень разорвал обёртку и жадно вцепился зубами в бледно-жёлтый брикет.

— Так ты его грохнул? — спросил Анатолий, ища глазами кейс.

Тот валялся в двух шагах от трупа. Анатолий с облегчением вздохнул.

— Чисто инстинктивно, — развёл руками оборотень. — Что, кстати, с ним теперь делать?

— Ничего. Главное, что кейс у нас. Сними с этого засранца одежду. Не ходить же тебе по городу голым. Переодевайся, бери кейс и пошли. Хозяин, небось, уже заждался.

— А его здесь, что ли, оставим? — оборотень с сомнением кивнул на мертвеца.

— Предлагаешь тащить жмура через весь город? Вперёд! Только учти, что, когда тебя обложат машины с мигалками…

— Ладно, ладно, я просто спросил! Всё ясно. Уже переодеваюсь, — оборотень запихнул в рот остатки «Мегакалора» и присел рядом с убитым.

Пока оборотень стаскивал с мёртвого киллера одежду, Анатолий, отвернувшись, курил. Всё прошло не так, как планировалось, но, в целом, неплохо. Да, вмешался какой-то левый хрен, но кейс оказался у них, а значит, задание хозяина выполнено. Оставалось надеяться, что ночная погоня не сильно его расстроит. С другой стороны, трансформы не были виноваты. Они среагировали на изменившиеся обстоятельства — только и всего.

— Какого хрена вам здесь надо?! — голос появился из ниоткуда, вместе со своим обладателем, пожилым мужиком в оранжевой спецовке. — О, чёрт! — воскликнул сторож, увидев голого оборотня. — Да вы что здесь, трахаетесь, что ли?! Совсем оборзели!

Наклонившись, Анатолий подобрал пистолет с глушителем, из которого киллер стрелял в оборотня, и дважды пальнул в сторожа. Мужик, тихо ойкнув, осел и повалился на бок.

— Ну, и работёнка! — пожаловался Анатолий сам себе, отшвыривая оружие. — Ладно, хоть подкреплюсь.

Благодаря генетическим изменениям его организм мог усваивать кровь, перерабатывая её в калории. Полезное свойство, нравившееся ему куда больше, чем способность превращаться в мохнатое чудовище, как у оборотня. Впрочем, на вкус и цвет, как говорится…

Трансформ подошёл к сторожу, опустился на корточки и обнажил морщинистую шею убитого.

— Не деликатес, конечно, ну да ладно, сойдёт, — пробормотал Анатолий и приник губами к коже.

Сдавив её зубами, он услышал, как лопнула артерия. В рот потекла горячая терпкая кровь.

Оборотень тем временем уже натягивал пальто. Застегнувшись, он подхватил кейс и ждал, пока Анатолий насытится.

— Ладно, — вампир, наконец, поднялся и вытер губы. — Некогда прохлаждаться. Идём!

Впереди возникла тёмная фигура и мгновенно скрылась за одноэтажной сторожкой.

— Видел?! — прошептал оборотень, замерев на месте.

— Да. Плюнь. Какой-нибудь бродяга. Некогда возиться.

— Не похож на бродягу. Слишком шустрый.

— Просто напустил в штаны, — Анатолий решительно двинулся через стройку.

Оборотень пошёл следом, но не сводил глаз со сторожки, за которой скрылся человек.

— Может, всё-таки проверим? — предложил он шёпотом.

— Что? — Анатолий нетерпеливо обернулся. — Ты о чём?

— Об этом чуваке, — оборотень показал на домик.

— Хватит! Забудь о нём, слышишь?

— Ладно, не кипяти… — начал было оборотень, но в этот миг его тело резко оторвалось от земли, пролетело метра четыре и рухнуло на груду щебня.

Из дырки в голове толчками хлестала кровь.

Вампир присел и увидел выходящего из-за сторожки человека. Тот держал в руке какое-то оружие и целился в лежавшего оборотня. Короткая вспышка на конце ствола — и пуля вошла в грудь. Ещё секунда — и во все стороны полетели кровавые ошмётки. Анатолий видел, как отшвырнуло таз с ногами, а руку, сжимавшую кейс, забросило в пустое окно строящегося дома. Тут никакие нанороботы и ускоренный метаболизм не помогут! Должно быть, нападавший знал, с кем имеет дело, и вооружился соответственно: Анатолий сразу понял, что человек стрелял пулями с наконечником из обеднённого урана. На Эларе таких не было — значит, он не здешний. Анатолий не знал, какие из этого делать выводы, но понимал одно: нужно бежать и как можно скорее, пока его самого не настигли смертоносные пули. «А кейс? — мелькнуло в его сознании. — Хозяин не простит». «Плевать!» — ответил инстинкт самосохранения. Всё это произошло в доли секунды, и Анатолий бросился бежать ещё прежде, чем человек с пистолетом перевёл на него взгляд. Вампир кинулся в тень, почти распластавшись по земле. Впереди виднелась груда кирпичей, и он рассчитывал укрыться за ней от пуль. Анатолий не оглядывался, он просто бежал, в считанные секунды преодолевая десятки метров. Он всё ещё был на виду и буквально чувствовал спиной дуло пистолета. До кирпичей оставалось совсем немного, когда с неба, из темноты, на него обрушились рёв и ослепительный свет. От неожиданности Анатолий поскользнулся. Его ослепили мощные прожекторы, а уши заложило от нестерпимо громкого звука, шедшего со всех сторон. Вампир попытался бежать наугад, но споткнулся и растянулся на земле.

А потом он услышал голос:

— Не двигайся, ты на прицеле! Попытаешься бежать, и мы напичкаем тебя ураном!

Анатолий замер. Он вжался в землю, боясь дать преследователям повод спустить курки. Или нажать на гашетки. Пусть делают, что хотят. Вампир не верил, что это могла быть полиция, но не сомневался, что настал час расплаты за всё, что он делал на Эларе. Конечно, он мог бы побороться — его силы превышали человеческие, но что-то подсказывало ему, что он попался в руки не к дилетантам, и их слова — не пустые угрозы. Поэтому Анатолий просто лежал и ждал, что будет дальше.

Прошло несколько минут, прежде чем чьи-то сильные руки рывком поставили его на ноги и быстро сковали запястья. Анатолий попробовал наручники на прочность — металл не поддался. Он по-прежнему почти ничего не видел, но глаза постепенно привыкали к яркому свету, так что, обернувшись, трансформ различил двухметровый силуэт у себя за спиной.

Его толкнули так, что он едва не упал. Слишком сильно для человека. Очевидно, арестовать его послали робота.

Анатолий двинулся вперёд, ступая наугад. Дважды он спотыкался и один раз едва не упал. Тогда динсбот схватил его за плечи и удержал, а затем снова грубо толкнул. Хорошими манерами он не отличался. Анатолий знал, что на Эларе нет андроидов-полицейских, только патрульные катера, патрулировавшие улицы после двух часов ночи до пяти утра. Кто же тогда этот верзила?

Анатолий сделал ещё несколько неуверенных шагов и вдруг ступил на гладкую поверхность, наклонно уходящую вверх. Он хотел её обойти, решив, что ему попалось препятствие, но робот решительно вернул его на прежний курс и подбодрил очередным тычком в спину. Вампир начал подниматься и через минуту почувствовал, что оказался на горизонтальном полу.

Шум неожиданно стих, и воцарилась полная тишина. Яркий свет, всё это время слепивший глаза, погас. Но Анатолий продолжал чувствовать себя беспомощным: его уши были заложены, а зрение ещё не восстановилось. Он различал только смутные силуэты обступавших его людей. Потом вампир ощутил лёгкий укол в шею и мгновенно отключился.

Глава 7

Макс сидел за столом и просматривал запись пленения первого из тех, за кем его послал Великий Мастер.

Корабль под названием «Звезда Полынь» всего полтора часа назад принял на борт паром, доставивший с Элары Анатолия Покровского, одного из обитателей знаменитого в Солнечной системе Генетического Заповедника — резервации, куда ссылали подвергшихся незаконной генетической трансформации людей.

Макс наблюдал за одним из тех, кто заплатил подпольным биологам за то, чтобы они сделали его вампиром. ДНК этого человека было кардинально перестроено, его тело напичкали имплантатами идополнительными железами. Он мог развивать скорость, в два-три раза превышавшую свойственную человеку, и быстрее регенерировался. Кроме того, его конституция подвергалась значительным перестройкам: за счёт вживлённых чипов снижалась роль биологического мозга, а сотни нанороботов могли собрать и приладить на место любой повреждённый орган. Правда, расплатой служил ускоренный метаболизм, буквально сжигающий организм. Подвергшиеся подобным мутациям люди, как правило, не жили больше сорока-пятидесяти лет. Но когда эти операции только начали делать, это не было известно (во всяком случае, перспектива не афишировалась), и желающих нашлось немало.

Лично Максу было отвратительно это существо, юридически хоть и считавшееся человеком, но на практике стоящее от него так же далеко, как стоял бы от homo sapiens какой-нибудь ксен.

Фолнер отлично справился с заданием: разнёс приятеля вампира на куски. Макс не ожидал от него такой меткости. Коротышка до сих пор казался ему пародией на солдата: облачённый в бронекостюм, Фолнер походил на ряженного. Но, как оказалось, он был совсем не плох. Видимо, не зря Великий Мастер сделал его Ангелом.

Макс остановил запись и нажал кнопку вызова.

— Да, Всадник, — раздался из соседней комнаты голос секретарь-адъютанта.

— Пусть приведут пленника, — распорядился Макс.

Ему нужно было поговорить с Покровским и убедить его работать на Республику. Впрочем, он был уверен в успехе: люди вроде пойманного вампира обычно предпочитали сотрудничать с теми, кто мог отобрать у них жизнь. Стойкостью и отвагой они не отличались — только жестокостью. Макс повидал подобных товарищей, ещё когда жил в Москваполисе. Их личности не были для него загадкой.

Покровского привели минут через десять.

Пленник выглядел здоровым. Его переодели, уничтожив все личные вещи — предосторожность на случай, если трансформ имел при себе микробомбы или записывающие устройства. Также техники проверили его имплантаты и отключили у них все нежелательные функции.

Покровский огляделся и уставился на Макса. Руки у него были скованы за спиной. Два дюжих охранника из «Ордена Звезды» держали трансформа на прицеле коротких бластеров.

Теперь Макс вообще был окружён только людьми с уроборосами на скафандрах — избранными, по понятиям членов братства. У него самого на латном наплечнике красовалась эмблема ордена, что свидетельствовало о его высоком статусе Всадника. В принципе, получалось, что выше него стоял только Великий Мастер. Хотя, конечно, жрецы были во много раз искусней в трансакции. Но Республикой правили не они, а военные, и Макс был одним из них. Он вдруг понял, что ему приятно так думать. Во всяком случае, быть Всадником куда почётнее, чем лейтенантом, пусть даже корпуса Карателей.

Вообще, прошлое постепенно отходило за задний план, и сознание того, что он служит Федерации, становилось всё слабее. Глядя на переминавшегося пленника, Макс подумал, обязан ли он оставаться верным Содружеству и не выгоднее ли перейти на сторону Республики. В конце концов, он и так уже ей служит. Но он тут же со стыдом отверг эту перспективу. Правда, парень был вынужден признаться себе, что сделал это отчасти и потому, что понимал: республиканцы в любой момент могут узнать, кто он, или Чрезвычайный Отдел вдруг решит отозвать его назад. Так что лучше оставить пока всё, как есть. Макс моргнул, отгоняя от себя подобные мысли, и сосредоточился на том, что предстояло сделать.

Вампир смотрел на него с нескрываемым любопытством, смешанным со страхом. Макс почувствовал от этого удовлетворение.

— Ты Анатолий Покровский? — спросил он, в упор глядя на пленника.

Вампир молчал, не отводя глаз. Один из охранников сделал шаг вперёд и коротким движением ударил его прикладом по черепу. Покровский закатил глаза и рухнул на пол. Макс выдвинул ящик стола и достал оттуда пистолет, заряженный пулями с урановыми наконечниками. Он положил оружие на стол и стал ждать, пока вампир очнётся.

Через минуту Покровский пошевелился и с трудом встал на колени. Осмотревшись, он задержался взглядом на Максе, затем уставился на пистолет.

— Знаешь, что это? — спросил Макс, кладя ладонь на рукоять.

Вампир кивнул.

— Видел, как он действует?

Снова кивок.

— Ты разучился говорить?

— Нет, — ответил Покровский и, подумав, добавил: — Сэр…

— Так-то лучше. Времени у нас немного, а дел хватает. Я хочу предложить тебе работу.

— Что-то не похоже, — пленник скривился в усмешке и тут же обернулся — не ударят ли его снова.

Но охранники не шелохнулись. Им не улыбалось каждый раз ждать, пока вампир очухается, тем более что обычно для острастки хватало одного хорошего удара.

— И, тем не менее, для тебя действительно есть работа, — Макс доверительно понизил голос. — И хорошо оплачиваемая.

— Правда? — вид у Покровского был скептический.

— Да.

— Насколько хорошо? — вампир уселся на пол.

Оба охранника шагнули вперёд и рывком подняли его на ноги.

— Для начала пятьдесят тысяч кредитов, — сказал Макс.

Дисциплина у собеседника отсутствовала. Но чего ждать от трансформа из Генетического Заповедника? Кто жил в клоаке, не будет вставать при появлении дамы. По крайней мере, не сразу.

— Пятьдесят? — переспросив, пленник присвистнул. — Круто!

— Согласен?

— Не так быстро. Для начала хотелось бы узнать, что за работёнка. И сколько всего мне за неё причитается.

— Не всё ли тебе равно? — Макс выразительно погладил рукоять пистолета.

Вампир некоторое время молчал. Потом мрачно спросил:

— Я так понимаю, выбора у меня нет?

— Есть. Ты выбираешь между жизнью и смертью.

Покровский криво усмехнулся.

— Тогда я вынужден согласиться.

— Я рад, — Макс демонстративно убрал пистолет в ящик стола. — Но должен предупредить: пока ты был без сознания, тебе имплантировали несколько зарядов. Не пытайся их извлечь — они детонируют при несанкционированном вмешательстве. Если решишь выйти из игры, я активирую их. Или кто-нибудь другой. Кроме того, мы извлекли твой регенерационный шунт, так что больше нанороботы тебе не помогут. Не соберут Шалтая-Болтая, если тот свалится со стены. Теперь ты уязвим для обычного оружия так же, как любой человек. Ты меня понял?

— Да! — вампир мрачно кивнул. — Не знаю, о каком Шалтае ты толкуешь, но, в целом, мысль уловил.

Трансформ был в ярости, хоть и старался этого не показать. Он утешался тем, что у него, по крайней мере, остались генетические модификации, а это давало определённое преимущество. Впрочем, пока в нём заряды, всё это не имело значения. Эти ребята, кем бы они ни были, круто прижали его!

— Тогда будем считать, что сделка заключена, — кивнул Макс. Он и не предвидел на этой стадии сложностей с пленником. Они могут появиться позже, когда тот освоится. — Не делай глупостей, и ты не пожалеешь. Сейчас тебя отведут в твою каюту и помогут надеть скафандр. Потом отец Эбнер примет тебя в «Орден Звезды».

— Что это за хрень?! — перебил Покровский.

Действия охранников были молниеносными: два приклада почти одновременно обрушились на череп вампира с двух сторон. Макс досадливо поморщился, но ничего не сказал: никто не мог безнаказанно отзываться об ордене без должного уважения.

Когда Покровский очухался, его сразу поставили на ноги. Вампир выглядел злым, как чёрт.

— После посвящения, — заговорил Макс так, словно в его речи и не было перерыва, — тебя научат всему необходимому, чтобы ты смог выполнить свою работу. Если тебя это утешит, когда с тобой закончат, ты будешь подчиняться только мне и президенту Республики.

Глаза вампира расширились от удивления.

— Как это? — вырвалось у него.

— Ты будешь иметь звание Всадника. Это что-то вроде маршала.

Покровский недоверчиво молчал. Потом спросил:

— А что за Республика?

— Слышал о перевороте в Русском секторе?

— А то! Конечно.

— Очень хорошо, — Мартн многозначительно посмотрел на него.

— Так вы, парни, мятежники?! — вампир выглядел ошарашенным.

— Именно так. Имеешь что-нибудь против того, чтобы поработать на Республику?

Покровский усмехнулся.

— Ничего. Федералы сослали меня в этот поганый заповедник, так что я ничего им не должен.

— Похвальная точка зрения, — отозвался Макс. — Теперь иди. Когда мы встретимся снова, ты будешь называть меня братом.

— Посмотрим! — усмехнулся вампир. — А как насчёт браслетов?

— Снимите, — приказал Макс охранникам.

Те повиновались.

— Отлично! — протянул вампир, разглядывая освобождённые руки. — Совсем другое дело.

— Не теряй времени, — напомнил Макс.

— Иду-иду, — Покровский повернулся к охранникам. — Куда надо шагать, парни? Ведите, я весь ваш! Особенно после того, как вы меня так сладко угостили, — он указал на свою голову.

Глава 8

Когда охранники увели трансформа, Макс вышел в Сеть и связался по видеофону с Седовым. У него, как у Всадника, имелся код прямого доступа к особому зашифрованному каналу.

Великий Мастер находился в незнакомой комнате, стены которой покрывали сакральные символы, неизвестные Максу. Впрочем, это могли быть просто узоры.

— Что у тебя, брат? — проговорил Седов.

Вид у него был несколько усталый и рассеянный — словно он не выспался.

— Мы взяли первого.

— Ты первый, Джон. И всегда им будешь.

— Я имел в виду…

— Да я понял. Он был на Эларе, как нам и докладывали?

— Да, Великий Мастер.

— Прекрасно, — Седов выпрямился в кресле и чуть подался вперёд. — Он согласился сотрудничать?

— Да, Великий Мастер.

— Вы укладываетесь в график?

— Так точно, Великий…

— Хорошо. Можешь называть меня просто «брат». Я не гонюсь за титулами.

— Слушаюсь, Великий… брат.

— Ты хочешь сказать мне что-нибудь ещё?

— Нет, брат. Моё сообщение окончено.

— Тогда прощай.

— Прощай, брат.

Макс отключил связь и вышел из-за стола.

— Рен! — позвал он негромко.

В стене открылась маленькая дверь, и из ниши вылетел небольшой динсбот.

— Да, сэр?

— Принеси кейс пленника.

— Слушаюсь, сэр.

Робот исчез за дверью, но через пару минут вернулся. В манипуляторах он держал небольшой чемоданчик, который группа захвата подобрала там, где был убит подельник вампира.

Макс взял у динсбота кейс, положил на стол, открыл и ещё раз оглядел его содержимое. Двадцать непонятных приспособлений, больше всего напоминавших пули большого калибра, были разложены по отдельным ячейкам. Выглядели они все одинаково.

— Что сказали эксперты? — спросил Макс, не оборачиваясь.

— Это имплантаты, позволяющие создавать антигравитацию, — отозвался динсбот. — В заповеднике Элары запрещены подобные устройства. Там даже транспорт весь колёсный.

— И откуда они?

— Судя по серийным номерам, их произвели на Лиситее.

— Контрабанда?

— Вероятно, сэр.

— Для нас интерес представляют?

— Нет, сэр.

— Тогда забери это и сдай на хранение, — Макс захлопнул кейс и отдал его динсботу.

— Слушаюсь, — робот вылетел из каюты.

Нажав на столе кнопку вызова, Макс связался с рубкой.

— Капитан.

— Да, брат Джон?

— Вы взяли курс на Мимас?

— Да, брат Джон.

— Через сколько мы там будем?

— Расчётное время — два с половиной часа.

— Нас уже обнаружили?

— Пока нет. Мы подаём сигналы в режиме «свой». Пока кто-нибудь не сообразит, что наш маршрут слишком подозрителен, «Звезда Полынь» в безопасности.

— Хорошо. Предупредите меня, когда выйдем на орбиту Мимаса.

— Слушаюсь.

Макс отключил переговорник. У него оставалось время потренироваться и немного одохнуть. В последнее время он уделял много внимания физической форме. Заняться в течение перелётов было особенно нечем, так что парень старался использовать возможность восстановить силу, реакцию и скорость.

Он отправился в специальный зал, где проходили тренировки личного состава. Там не было тренажёров, если не считать стойки с холодным оружием. Некоторые выглядели допотопными, другие были современным.

Макс нажал кнопку вызова наставника, и спустя полминуты в дверь с противоположной стороны зала вошёл человекообразный робот, покрытый пластиковыми панелями, имитирующими естественные формы тела. Он обладал искусственным интеллектом, достаточным, чтобы обучать пассажиров и запоминать прогресс тренировки каждого из них. Ну, и, конечно, чтобы производить впечатление живого существа.

— Привет, Тонг! — поднял руку Макс. — Уделишь мне немного времени?

— Приветствую вас, Всадник, — остановившись, робот сложил ладони и поклонился на восточный манер. — Прошу, определите время вашей тренировки.

— Час.

— Благодарю. Вы уже разминались?

— Пока нет.

— Тогда разрешите предложить вам несколько упражнений, которые подготовят тело к занятию и снизят вероятность травмирования.

— Конечно, — согласился Макс.

Они проходили этот «ритуал» не раз, так что парень привык и к очерёдности, и к манере робота изъясняться.

После десятиминутной разминки мышц, суставов и связок, Тонг занял позицию, предлагая оппоненту сделать то же самое.

— Первый этап — бой без оружия, — объявил он.

Макс встал в любимую стойку, позволявшую как успешно защищаться, так и контратаковать.

Робот напал первым. Он двигался быстро и изящно, нанося несильные удары, больше демонстрируя технику, чем силу. Хотя, разумеется, мог запросто переломать противнику кости. Макс сосредоточенно отражал атаки. Он концентрировался, используя духовные практики. В этом была суть тренировки — совместить сознание и физиологию. Заставить их работать в тандеме.

Тонг наступал, отражал контратаки и снова атаковал. Постепенно его приёмы становились разнообразнее, усложнялись. Максу приходилось прикладывать больше усилий, чтобы не получить тумаков. В отличие от противника, он боль чувствовал, даже если робот бил не слишком сильно. Вот, наконец, парню удалось улучить момент, когда Тонг открылся. Случилось это благодаря тому, что Макс удачно отступил не вправо, а влево, пропуская мимо головы ногу оппонента. Парень нанёс стремительный удар в грудь робота, и тот, потеряв равновесие, опрокинулся на спину. Макс прыгнул на него, но в последний момент перегруппировался и вместо того, чтобы приземлиться Тонгу коленями на живот, встал на пол по сторонам от противника, лишь обозначив, таким образом, удар.

— Ну, что, как тебе… — начал он, но не договорил, потому что робот врезал ему ногой по внутренней стороне бедра, заставив повалиться на бок, а затем ловко провёл захват с удержанием.

— Хватит! — крикнул Макс, чувствуя, как локтевой сустав пронзает резкая боль.

Выпустив противника, Тонг легко поднялся на ноги. Макс тоже встал. Подвигал рукой, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.

— Что за дела?! — спросил он мрачно. — Я же не стал тебя добивать. Какого чёрта ты так сделал?

— Проявляйте милосердие и благородство, когда победите, — ответил Тонг. — Во время же схватки думать следует лишь о победе.

Макс усмехнулся.

— Ещё один твой урок?

— Так точно, Всадник.

— Ладно, ты прав. Продолжим.

После тренировки Макс отправился к себе. У него осталось немного времени, чтобы отдохнуть. В каюте парень принял душ, разделся и лёг. Хотелось многое обдумать, но Макс сделал над собой усилие и сосредоточился на медитации, которая должна была помочь заснуть.

Глава 9

Флегматичный мужчина в белом мундире военной охраны перебирал гриву своего коня, одновременно наблюдая за тем, как на горизонте копятся тёмно-розовые облака. Но, конечно, его интересовала не красота заката.

Четыре глайдера вынырнули из подлеска примерно в полумиле к юго-востоку и полетели на северо-запад, маневрируя среди кремниевых менгиров, в беспорядке разбросанных по равнине. Когда-то эти вертикально поставленные камни огораживали первые космодромы колонистов, служа визуальными ориентирами для кораблей, но потом в ходе «малого ядерного конфликта» часть из них была уничтожена, а другую, уже после урегулирования конфликта, перетащили члены религиозной секты, отчасти наследовавшей кельтскому язычеству. Они пытались построить свои стоунхенджи, но не успели — космические мародёры напали на них и перебили.

Потом Федерация приняла решение устроить на Мимасе колонию строгого режима. На небольшой части поверхности спутника Сатурна восстановили почвенный слой, а на горном плато под названием Черри Маунтин построили одну из тюрем, куда Федерация ссылала взятых в плен повстанцев, серийных убийц и злостных рецидивистов, отказавшихся пройти курс изменения личности. Очевидно, эти люди в глазах правительства Содружества стояли на одной ступени криминалистики, представляя собой угрозу тому обществу, которое Федерация пыталась создать.

Глайдеры обогнули очередную колоннаду выстроившихся полумесяцем менгиров и устремились к берегу искусственного водоёма, издали походившего на сверкающее розовое блюдце.

Всадник протянул левую руку к поясу, отстегнул полевой бинокль и поднёс к глазам. Колёсики прибора с едва слышным жужжанием автоматически настроили приближение. Через несколько секунд на спокойном лице всадника появилось выражение удовлетворения. Он опустил бинокль и тронул поводья, понуждая лошадь сойти с небольшого каменного возвышения. Мелкой рысью он направился к дожидавшейся его группе мужчин, одетых, как и он, в белые мундиры военной охраны.

— Возвращаемся, — сказал всадник. — Их обнаружили.

— Отличная новость, полковник, — проговорил один из мужчин с облегчением. — Будут брать живыми?

Полковник безразлично пожал плечами.

— Вас это действительно интересует, Батлер? — спросил он, глядя мимо спросившего.

— Да… в общем-то, нет, — смутился тот. — Просто хотел знать.

— У них нет оружия, и я отдал приказ доставить их живыми, — проговорил полковник, трогая поводья. — Предлагаю выдвигаться, — он взглянул на часы. — Ужин через сорок минут.

Маленький отряд поскакал на юг, где примерно в пяти милях находилась тюрьма «Тихие небеса», начальником которой и был полковник Фрэнк Соммерс, прозванный заключёнными «Лорд». Так же его называли за глаза и охранники. Только офицеры не любили прозвище своего начальника. Оно и понятно: кому охота служить у человека, которого считают кем-то вроде аристократа? «Знать» в Федерации считалась чем-то позорным. Пережитком прошлого. Наследники древних промышленных и торговых империй, высокомерные настолько, чтобы создали на различных космических объектах Солнечной системы так называемые «Дома», были затворниками, сосредоточившими в руках родовых кланов главные финансовые средства Содружества. Фактически, аристократы являлись банкирами Федерации. Банкирами человечества. Так что к ним относились с подозрением, опаской, страхом и завистью. Некоторые — даже с ненавистью. Дома знати были загадкой едва ли меньшей, чем ксены.

Сам мистер Лорд относился к своему прозвищу с циничным равнодушием, присущим его флегматичной натуре. Он был полновластным хозяином на Мимасе и, в общем-то, такое прозвище могло ему только льстить.

Когда кавалькада прибыла к воротам «Тихих небес», из-за бетонной стены вылетел тюремный транспорт с жёлтыми буквами ВВО (Ведомство Военной Охраны) на борту и эмблемой: голова овчарки на фоне белого треугольника.

— Взяли, — проговорил один из офицеров, провожая взглядом неуклюжую махину. — Минут через пятнадцать привезут.

— Вы уделяете этому событию слишком много внимания, — бросил мистер Лорд, въезжая в раскрывшиеся ворота. — В принципе, побега как такового не было.

— Как это? — оторопело спросил офицер, уставившись в спину начальника.

— Мимас — одна большая тюрьма, — пояснил мистер Лорд, отдавая поводья подоспевшему конюху и спешиваясь. — Отсюда некуда бежать. Не знаю, на что рассчитывали эти парни.

— Но юридически побег состоялся, — возразил офицер. — Они самовольно покинули территорию колонии, а значит…

— Здесь нет юристов, мистер Локхар, — перебил его полковник.

— Но наказание их ждёт по всей строгости закона, — заметил другой офицер.

— Разумеется, — отозвался мистер Год, доставая из нагрудного кармана передатчик. — Мы здесь именно для того, чтобы следовать ему. Я всего лишь имел в виду, что результат поисков был очевиден. Поэтому я не вижу повода давать волю эмоциям, — он нажал кнопку передатчика и заговорил в микрофон: — Воздух, говорит Первый. Доложите обстановку.

— Полковник, засранцев взяли. Грузим.

— Вас понял, воздух. Их состояние?

— Тёпленькие, сэр. Как вы приказывали.

— Медицинская помощь требуется?

— Ну… думаю, не помешает.

— Отличная работа, Джонсон. Передай ребятам, что вы все заслужили премиальные.

— Спасибо, сэр.

— Отбой, — полковник выключил и убрал передатчик. — Всё, господа, — сказал он, обведя взглядом офицеров. — Проблема решена. А нам пора ужинать, — он ободряюще улыбнулся. Так мог бы оскалиться арктический волк. — Побег пары заключённых — не повод расстраивать Метсона своим опозданием. Он может обидеться и целую неделю кормить нас гадостью. Вы же знаете, какие у него чувствительные микросхемы, — разродившись этой шуткой в адрес киберповара, примитивного автомата, в принципе не способного испытывать никаких эмоций, полковник направился в сопровождении офицеров в сторону корпуса, где находилась столовая.

Глава 10

— К вам посетители, — голос секретаря звучал неуверенно.

Он словно сомневался, что стоило сообщать начальнику эту новость.

Полковник Соммерс оторвал взгляд от телевизора и потёр пальцами переносицу.

— Кто? — проговорил он удивлённо.

Словом «посетитель» на территории тюрьмы назывался человек, пришёдший извне, то есть прилетевший на Мимас не в качестве заключённого.

— Он не назвался, сэр.

— Ну, так проверь его паспорт! — сказал полковник раздражённо.

— У него… нет паспорта, сэр, — судя по голосу, секретарь совсем смешался.

— Тогда какого чёрта он здесь делает, Эванс?!

Полковник включил монитор камеры, установленной в приёмной. Секретарь выглядел совсем растерянным. Разговаривая с начальником, он нервно вертел в пальцах механический карандаш. Полковник невольно улыбнулся. Ему доставляло удовольствие видеть страх своих подчинённых.

— Он говорит, что у него есть к вам предложение, — пролепетал секретарь. — Но если вы заняты…

— Пусть войдёт! — прервал его Соммерс, разглядывая посетителя: мужчину в тёмно-синем костюме, белой рубашке и бордовом галстуке.

Тот походил на дельца, но мог быть кем угодно.

— Прошу, сэр, — проговорил секретарь упавшим голосом, а затем дверь в кабинет полковника открылась.

Соммерс поднялся из-за стола и молча оглядел вошедшего. Мужчине на вид было лет тридцать или больше. Волевое лицо, возможно, чуть тяжеловесное для его возраста, спокойные глаза, аккуратная причёска. Больше всего посетитель напоминал торгового или страхового агента. В крайнем случае — федерального инспектора. Но проверка должна была нагрянуть только в конце квартала, то есть через три с половиной месяца. Какой же солнечный ветер принёс на Мимас этого парня в деловом костюме?

— Кто вы такой? — спросил полковник резко.

— Меня зовут Чет, — ответил посетитель, оглядывая кабинет в поисках кресла. Ничего не найдя, он посмотрел в лицо полковнику и холодно улыбнулся. — Я понимаю, что вы захотите идентифицировать мою личность, но это невозможно, мистер Лорд.

Соммерс усмехнулся и сел.

— С чего вы взяли? — поинтересовался он. — Я могу отдать приказ, и мы через минуту узнаем, кто вы такой.

— Но вы не станете этого делать, — посетитель, казалось, констатировал факт.

У полковника Соммерса в душе шевельнулось нехорошее предчувствие: неужели всё-таки проверка? Или, что хуже, внутренний контроль? Но инспектор представился бы, ведь без удостоверения личности и ордера ему ничего не покажут.

— Почему вы так думаете… мистер Чет? — спросил полковник и ещё раз оценивающе окинул посетителя взглядом.

Совершенно уверен в себе. Ни робости, ни страха. Ни сомнений. Так чувствуют себя люди, знающие, что за ними стоит сила.

— Нас кто-нибудь слышит? — спросил в ответ назвавшийся Четом.

— Нет, если вас это беспокоит.

— Это в ваших интересах, мистер Лорд.

— В моих интересах услышать ответ на свой вопрос. У меня много дел, и я не могу тратить время на бессмысленный разговор. Так почему я не должен идентифицировать вашу личность, сэр?

— Потому что, если вы попытаетесь применить ко мне силу, то потеряете много денег. Действительно большую сумму.

— Что вы имеете в виду?

— У меня к вам деловое предложение, мистер Лорд. Сделка.

— Здесь тюрьма, мистер. Мы ничего не продаём и не покупаем, — полковник заставил себя умехнуться.

— Но кое-что продать вы могли бы.

— Конкретно?

— Заключённого.

Полковник несколько секунд молча смотрел на мистера Чета, потом тихо сказал:

— Вы серьёзно?

— Абсолютно.

Начальник тюрьмы побарабанил пальцами по столу, потом нажал какую-то кнопку, и из люка в полу появилось кресло.

— Садитесь! — бросил он мистеру Чету.

— Благодарю.

Полковник кивнул. Он думал о том, какова вероятность того, что перед ним провокатор из службы внутреннего контроля.

— О ком идёт речь? — спросил он, чтобы заполнить возникшую паузу.

— О Лоуренсе Митчелле, — ответил мистер Чет с готовностью. — Поступил к вам восемнадцать месяцев назад.

— Зачем он вам?

— Не мне. У одного человека с ним счёты личного характера. Я просто посредник.

— Вы понимаете, что я могу вас арестовать?

— Конечно, — мистер Чет вежливо улыбнулся. — Но мой клиент платит очень хорошо. Зачем вам отказываться?

— О какой сумме идёт речь?

«Смогу ли я сделать вид, что только притворялся, будто заинтересовался предложением этого типа, если всё-таки окажется, что меня пытаются взять за жабры?» — думал полковник, произнося вопрос.

— О миллионе кредитов. Это обеспечит вас до конца жизни.

— Вы серьёзно?! — вырвалось у полковника.

Он почувствовал, как на спине выступил пот. «Господи, сделай так, чтобы этот парень говорил правду!» — мысленно взмолился начальник тюрьмы.

— Абсолютно. Мистер Лорд, — посетитель чуть подался вперёд и доверительно понизил голос. — Мы с вами оба знаем, что на Мимасе вы заправляете всем. Никто не спросит, куда делся один из заключённых. А миллион — очень хорошие деньги. Так пусть богатые потакают своим причудам, а мы наваримся, а? Мне ведь тоже платят за работу.

Соммерс судорожно сглотнул.

— Когда я получу деньги?

— Как только Лоуренс Митчелл сядет в мой паром.

— Паром? Мне не докладывали, что на орбите дрейфует корабль.

— И не должны были. У меня есть небольшое ноу-хау против систем обнаружения, — мистер Чет развёл руками. — Такая работа.

— Кстати, — полковник подозрительно нахмурился. — Как вас вообще сюда пропустили?

— У меня есть безотказное средство. Деньги.

Начальник тюрьмы недовольно поджал губы.

— Ясно, — сказал он, придвигая к себе компьютер. — Когда вы хотите забрать Митчелла?

— Немедленно.

— Я должен подготовить документы, — Соммерс замер над сенсорной клавиатурой. — Чтобы объяснить его исчезновение.

— Сделаете это потом, — мистер Чет покачал головой. — Мой клиент не может ждать.

Начальник тюрьмы задумался.

— Вот что, — сказал он через минуту. — Я вижу только один способ быстро передать вам Митчелла, — полковник побарабанил пальцами по столу. — Он должен совершить побег. За территорией тюрьмы вы его подберёте.

— А ваши люди? Как быть с погоней?

— Она задержится. Это моя забота.

— Когда вы сможете это организовать?

— К сегодняшнему вечеру. Я дам вам знать. Оставьте мне… свой контакт.

— Разрешите? — мистер Чет протянул руку к стопке бумаги для записей на столе полковника.

Тот молча кивнул.

Мистер Чет достал из внутреннего кармана пиджака ручку и быстро написал на листе несколько цифр.

— Просто наберите этот номер и дождитесь трёх гудков.

— Договорились, — Соммерс придвинул к себе бумажку, мельком взглянул на неё и убрал в ящик.

— Тогда я буду ждать звонка, — мистер Чет бесстрастно улыбнулся. — Будьте добры дать мне номер счёта, на который вы бы хотели получить деньги.

Начальник тюрьмы мгновение поколебался, затем старательно вывел на листке ряд цифр.

— Теперь я вас покидаю, — проговорил мистер Чет, вставая.

— До свидания, — ответил Соммерс, приподнимаясь в кресле.

Он замялся, не зная, протягивать ли своему гостю руку, но тот избавил его от затруднения тем, что повернулся и вышел из кабинета.

Как только за странным посетителем закрылась дверь, полковник откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Сердце колотилось, как бешеное, по вискам стекал пот. Если это была проверка, то очень скоро он сам окажется заключённым одной из тюрем, если же нет — станет богатым человеком! Теперь оставалось только молить Бога, чтобы сбылось последнее.

Глава 11

Лоуренс Митчелл споткнулся о выступавший из земли корень и едва не растянулся, но сумел сохранить равновесие.

— А, чёрт! — прошипел он, останавливаясь, чтобы осмотреться.

Справа пологий склон заканчивался оврагом с чёрными склонами и чахлыми деревцами — судя по всему, следом от приземления какого-то корабля горизонтальной посадки. Или его аварии. Слева высилась роща папоротников и хвощей жёлто-коричневого цвета. Ржавый мох начинался метрах в пяти от Митчелла и стелился по каменистой почве, насколько хватало глаз. Словно на землю пролился поток абрикосового варенья, да так и застыл навеки.

Тускло проглядывали сквозь разреженную атмосферу спутника звёзды. Впереди садилось пылающее солнце. Митчелл побежал вперёд, навстречу закату, стараясь не сбить дыхание. Он не знал, удастся ли ему скрыться от катеров тюремного конвоя, но инстинкты заставили его бежать, как только представилась такая возможность. Митчелл рассчитывал рано или поздно обнаружить останки какого-нибудь корабля или заброшенную базу и спрятаться там. Он знал, что у заключённых нет следящих имплантантов, а у охраны нет собак, так что выслеживать его будут люди. Поэтому у Митчелла оставалась надежда, что ему удастся спрятаться на время, необходимое, чтобы собрать передатчик и послать весточку Дику и Трею. Митчелл не сомневался, что компаньоны прилетят за ним: риск посадки на Мимас был минимальный, поскольку спутник считался свободной территорией, и охрана тюрьмы не имела права препятствовать кораблям, желающим сесть на него. Другое дело, если корабль пытался помочь заключённому совершить побег. Тогда его могли расстрелять из орудий класса «земля-воздух» или даже с артиллерийских спутников класса «космос-космос». Но «Чёрный волк» был боевым кораблём и мог постоять за себя.

Митчелл обернулся, и вовремя: из-за серо-коричневых гор вынырнули два патрульных глайдера и устремились вдоль склона к равнине. Так пираньи скользят над дном реки, завидев добычу. Митчелл сделал единственное, что ему оставалось — бросился к роще. Среди деревьев и густых зарослей папоротника можно было спрятаться. Спасибо тем, кто когда-то терраформировал Мимас.

Митчелл понимал: если пилоты его заметят — всё кончено! Ретивого заключённого доставят обратно в тюрьму, где его ждёт участь неудачливых беглецов. Поэтому он бежал изо всех сил. Когда Митчелл, едва дыша, прислонился спиной к стволу гигантского дерева, окружённого зарослями разлапистого папоротника, глайдеры бесшумно проскользнули мимо рощи. Но это ничего не значило. Беглеца вполне могли заметить и передать координаты группе захвата. Если катера станут кружиться вокруг рощи, значит, Митчеллу конец. Но глайдеры полетели прочь, плавно сворачивая на юго-запад. Заключённый следил за ними, пока они не исчезли из вида. Он вздохнул с облегчением и осмотрелся в поисках более надёжного укрытия. Лишь бы добраться до заброшки или останков корабля — там он соберёт из говна конфетку. А вернее — передатчик!

За спиной раздался сухой треск ломаемой ветки, и Митчелл резко обернулся, припав к земле. Он сжался, словно пружина.

Перед ним стоял человек в легком комбинезоне, с непокрытой головой, без оружия.

«Турист! — расслабленно подумал Митчелл. — Не опасен».

На Мимас то и дело кто-нибудь высаживался. Иногда это были геологи, проводившие исследования на предмет, не стоит ли использовать спутник Сатурна как-то ещё, а не только в качестве тюрьмы.

Заключённый оглядел человека с головы до ног, потом осмотрелся: поблизости мог стоять корабль этого парня, который он сразу не заметил. Тогда не пришлось бы собирать передатчик!

— Мистер!— окликнул его человек.

Митчелл выпрямился. Главное, чтобы мужик не был вооружён. И не сбежал.

— Привет, — сказал он как можно дружелюбнее.

— Вы прячетесь? — поинтересовался турист. — От глайдеров?

— Вовсе нет, — Митчелл решительно направился к человеку. — Просто у меня сломался корабль.

— Где?

— Что «где»? — не понял Митчелл.

— Где ваш корабль? — пояснил турист.

Он стоял, не двигаясь, совершенно не обеспокоенный приближением Митчелла. Похоже, не понял, с кем вёл беседу.

— Милях в трех на север, — ответил Митчелл, неопределенно махнув рукой. — У тебя не найдется запасных CSG-деформера и IK-предохранителя?

— Вполне возможно, — отозвался турист, поразмыслив пару секунд.

— Продашь? — Митчелл похлопал себя по пустому карману, словно тот был набит кредитками.

— Пожалуй. Давай я тебя подброшу к твоему кораблю, — предложил турист. — А там разберемся.

Митчелл внутренне возликовал: этот парень сам предложил сесть в его корабль! Обстоятельства складывались всё удачней.

— ОК, — кивнул он, на всякий случай взглянув на небо, — туда, где скрылись глайдеры. — Далеко твой корабль?

— Паром, — поправил турист. — Кстати, меня зовут Сэм, — добавил он, протягивая руку.

— Лоуренс, — представился Митчелл, пожимая крепкую сухую ладонь.

«Паром — это плохо, — подумал он. — Значит, парень не один. На орбите его ждет корабль с командой». Но попробовать все равно стоило. В конце концов, у него был не такой уж большой выбор. Можно, на худой конец, воспользоваться передатчиком парома. Это куда лучше, чем собирать новый из чего попало. Или же стоило попробовать попасть на пароме на корабль и захватить его. Надо только выспросить у туриста, сколько там человек. И кто такие.

— Идем, — Сэм повернулся к Митчеллу спиной и зашагал по лесу.

Через несколько минут они вышли на небольшую поляну. Сэм достал из кармана пульт дистанционного управления и нажал пару кнопок. Воздух в центре поляны задрожал, пошел волнами и начал приобретать металлический цвет.

«Маскировочное поле», — догадался Митчелл, наблюдая за тем, как перед ним материализуется паром — капсула, окруженная по периметру пакетами дюз.

— Прошу, — Сэм еще одним нажатием кнопки открыл кабину.

Там имелось два места: для пилота впереди и для пассажира — сзади. Митчелл замешкался: конструкция парома была ему незнакома, и он сомневался, что в случае чего сможет им управлять.

— Тебе сюда, — указал на заднее сиденье Сэм, садясь в кресло пилота.

Митчелл влез в кабину. Она плавно закрылась, и по бокам загорелись зеленые лампочки — индикаторы герметичности. Сэм нажал ряд кнопок, и перед лицом Митчелла появилось силовое поле, отделившее его от пилота.

— Эй! — Митчелл хлопнул ладонью по искрящемуся экрану. — А это зачем?

— Сидите спокойно, мистер Митчелл, — сказал Сэм, не оборачиваясь. — Иначе я вас вырублю, — с этими словами он нажал что-то на пульте, и из-под кресла Митчелла вылетел шарик диаметром не больше двух сантиметров. Из него угрожающе выдвинулась похожая на жало игла. — Штука ядовитая, — предупредил Сэм. — И очень шустрая, так что даже не пытайтесь поймать.

— Эта хрень действует только на планете, — проговорил Митчелл, следя за роботом. — В космосе антигравитанты не работают.

— Эта хрень не откажет, — пообещал Сэм, нажимая кнопки одну за другой.

Паром вздрогнул, когда из дюз вырвалось трепещущее белое пламя. Двигатели набирали мощность, вокруг капсулы поднялись клубы черного дыма. Огненные языки превратились в ослепительные конусы, и паром взлетел.

— Вы меня похищаете? — спросил Митчелл.

— У нас есть для вас работа.

— Мне не нужна работа!

— Тогда нам не нужны вы.

Митчелл хотел ответить что-нибудь в духе «Вот и отлично, приятель. Высади-ка меня вон у той лужайки», но холодок в голосе Сэма (или как там его звали на самом деле) заставил заключённого передумать.

В молчании они вышли из атмосферы.

Митчелл увидел ожидавший их корабль, когда они обогнули Мимас, — тот дрейфовал над ночной стороной спутника. Опознавательных знаков на корабле Митчелл не заметил, но это ничего не значило: в космосе обмениваются позывными, а не смотрят на эмблемы.

Паром влетел в открывшийся шлюз и опустился на пол из огнеупорной керамики. Сэм выключил двигатели, дождался, пока автоматика корабля выкачает из шлюзовой камеры отработанные газы, и открыл кабину. Силовое поле, отделявшее пилота от пассажира, пропало.

Первым побуждением Митчелла было броситься на своего похитителя и свернуть ему шею, но он решил, что тогда товарищи Сэма могут всерьез рассердиться. Да и шарик с иголкой продолжал висеть всего в нескольких сантиметрах от него.

— Не делайте глупостей, мистер Митчелл, — посоветовал Сэм, вылезая из кабины.

— Я, кажется, уже сделал одну, — отозвался Митчелл, спрыгивая на пол шлюзовой камеры.

— Вам очень хорошо заплатят, — пообещал Сэм, направляясь к двери. — А главное, вы получите свободу.

— Зачем я вам понадобился? — Митчелл побрел за похитителем.

Он вертел головой, пытаясь понять, держат ли его на прицеле. Впрочем, так или иначе, думать о том, чтобы захватить эту махину, было нечего. Здесь, конечно, слишком много народу, и на транспорт геологов звездолёт совсем не походил. Нет, это была боевая громадина.

— Вы участвовали когда-нибудь в собраниях Красных Братьев? — спросил Сэм.

— Было…пару раз. А что?

— Что-нибудь выиграли? — Сэм разблокировал дверь шлюза, и они вошли в коридор, освещённый двумя рядами софитов.

Митчелл усмехнулся.

— Часы! Сломались на третий месяц.

— Красные Братья проверяют на своих собраниях восприимчивость посетителей к одному, еще мало исследованному, виду энергии.

— Эксперименты, что ли, проводят? — Митчелл нахмурился. — Хорошенькие дела! Это ж незаконно! Они должны предупреждать и выкладывать денежки, — Митчелл выругался.

— Оказалось, что вы к этой энергии не восприимчивы, — продолжил Сэм так, словно его и не перебивали. — Поэтому мы хотим предложить вам принять участие в новом эксперименте. И на этот раз вам заплатят, как положено.

-Сколько? — быстро спросил Митчелл.

— Полмиллиона. Для начала.

— Хм! — Митчелл задумчиво постучал указательным пальцем по губам. Названная сумма его ошарашила. Он даже потерял дар речи, но ни за что не хотел это показать. — Значит, не восприимчив? А почему мне об этом не сказали?

— Ваши данные записали. Этого было достаточно.

Митчелл фыркнул.

— Эти ваши эксперименты, они опасны? — спросил он, помолчав несколько секунд.

— Нет, не беспокойтесь, — Сэм остановился и открыл дверь в стене справа. — Не опасней попыток сбежать из колонии. Думаю, вам даже понравится работать с нами.

— Мне бы вашу уверенность.

— Повторяю: поводов для беспокойства нет. Кстати, мы уже пришли.

— Что это? — Митчелл огляделся.

Они находились в комнате, больше всего напоминавшей интерьер готического храма, только по периметру располагались энергоблоки, а на месте алтаря стоял голографический проектор, над поверхностью которого вращалось трехмерное изображение звезды.

— Это храм. Здесь вам объяснят, что от вас требуется. Я рад, что мы смогли договориться. Как вы понимаете, отказа мы бы не приняли.

Дверь между двумя колоннами открылась, и из нее вышли четверо Красных Братьев и один священник в черном.

— Это брат Урбант, — представил его Сэм. — Слушайте его и не делайте глупостей.

Митчелл нахмурился, но согласно кивнул. Он уже понял, что с этими ребятами, кем бы они там ни были, шутить не стоит. К тому же, полмиллиона — хорошие деньги. Если заплатят, конечно.

— Я вас покидаю, — сказал Сэм.

— Счастливо, — проворчал Митчелл. — Не стану говорить, будто рад знакомству.

Когда Сэм вышел, брат Урбант мягко улыбнулся Митчеллу и достал из складок рясы пульт дистанционного управления. Он нажал кнопку, и голограмма звезды сменилась изображением Плутона.

— Вы давно смотрели новости, мистер Митчелл? — спросил священник.

— Года два назад! — усмехнулся Митчелл. — Случилось что-нибудь интересное?

— Полагаю, да.

Глава 12

Макс вошел в свою каюту, снял комбинезон и надел черную униформу с нашивкой на левом плече — золотой уроборос на красном поле. Потом нажал кнопку внутренней связи на столе и скомандовал:

— Капитан, берите курс на Меркурий.

— Есть, сэр.

Выйдя из комнаты, Макс направился в рубку. Он уже вполне освоился в новой роли. Его приказы выполнялись, команда отдавала честь, офицеры однозначно признавали право Всадника командовать. Вот, что значит быть членом секты и служить с фанатиками. Правда, Макс подозревал, что ему не очень-то доверяют высшие чины, хотя внешне это никак не проявлялось. Субординацию в Республике чтили.

— Свяжитесь с Соммерсом, — распорядился Макс, входя в рубку.

— Есть связь, — доложил инженер, стуча по клавиатуре.

Макс сел на свое место и вложил в ухо горошину-динамик.

— Полковник?

— Да? — голос начальника тюрьмы звучал настороженно.

— Я готов перевести ваши деньги.

— Хорошо.

Макс нажал на паузу.

— Айрис, — обратился он к бортовому компьютеру корабля.

— Да, Первый Всадник? — отозвался из динамиков приятный женский голос.

— Переведи миллион кредитов на счет, номер которого я укажу.

— Я готова, сэр.

Макс быстро набрал на клавиатуре номер счета, который ему дал Соммерс.

— Операция начата, — сообщила Айрис.

Полминуты длилось молчание, потом она заговорила снова:

— Миллион кредитов переведен.

— Спасибо, Айрис, — Макс снял паузу с канала связи. — Полковник?

— Да?

— Ваши деньги на счете.

— Сейчас проверим.

Возникла двухминутная пауза, потом снова раздался голос начальника тюрьмы:

— Все в порядке. Митчелл у вас?

Вопрос был излишним: иначе Соммерсу не заплатили бы.

— Разумеется, — ответил Макс. — Прощайте, — отключившись, он вынул из уха динамик.

Вот и вторая операция прошла успешно.

— Доложите обстановку, — сказал Максштурману справа от себя.

— На расстоянии семнадцати тысяч пятисот тридцати двух километров обнаружен военный корабль Федерации класса «крейсер».

— Мы невидимы?

— Да, сэр.

— Хорошо, — Макс встал и направился к выходу из рубки.

— Сэр! — голос второго штурмана заставил его остановиться.

— В чем дело, Алексей?

— С Мимаса стартовали три корабля Федерации класса «истребитель»!

— Откуда конкретно? — Макс повернулся к огромному экрану на стене рубки. — Айрис, дай изображение.

На мониторе появилось изображение спутника. Два красных квадрата сошлись в одной точке на юго-западе, указывая место старта кораблей.

— Координаты взлета: 7С*9W, — сообщил второй штурман.

— Это тюрьма? — спросил Макс полуутвердительно.

— Да, сэр.

— Похоже, Соммерс затеял грязную игру, — Макс решительно вернулся в своё кресло. — Дайте его канал!

— Не отвечает, сэр, — объявил через несколько секунд инженер связи.

Макс кивнул — он этого ожидал. Было ясно, что полковник решил подстраховаться и уничтожить недавних партнеров.

— Айрис!

— Да, сэр?

— Какое вооружение имеют истребители?

— Секунду, сэр. Лазерные пушки типа «Луч-17», стандартный пакет торпедных установок класса «космос-космос», тяжелые подавители.

— Степень риска при столкновении?

— 70 к 30 в их пользу, сэр.

— Что предлагаешь?

— Мы можем уйти в стерк-тоннель, сэр.

— Последствия?

— Корабль будет обесточен на 78 минут, сэр.

— Мы можем оказаться в контролируемой нашими войсками зоне?

— Боюсь, что нет, сэр. Предельная точка возможного перемещения — космическое пространство Сатурна, координаты…

— Достаточно, Айрис. Там мы окажемся слишком уязвимы.

— Сэр? — его окликнул инженер связи.

— Слушаю.

— Из тюрьмы поступает сигнал патрульному катеру Федерации.

— Соммерс нас сдал?

— Боюсь, что так, сэр. Я не могу расшифровать код, но не вижу иной цели…

— Хорошо. Айрис, мы примем бой!

— Напоминаю, что это не целесообразно. Наши шансы…

— Я слышал тебя, Айрис. Приготовься к бою.

— Объявляю боевую готовность номер один, — отчеканил компьютер. — Силовое поле активировано.

Макс включил внутреннюю связь.

— Отец Эбнер!

— Да, Всадник?

— Вы нам нужны.

— Что случилось, сын мой?

— Нас преследуют истребители Федерации. Сил корабля не хватит.

— Я понял тебя, Всадник, — голос жреца стал жёстким. — Дай нам изображение.

— Айрис!

— Даю, сэр.

— Спасибо, Айрис.

— Сэр?

— Да?

— Время атаки 32 секунды.

— Постарайся отразить первый удар, удели особое внимание подавителям.

— Слушаюсь, сэр.

— Всадник! — из динамиков раздался голос жреца.

— Да, отец Эбнер?

— Мы готовы. Но нам понадобится энергия корабля.

— Сколько?

— Вся.

— Это невозможно! — опешил Макс.

— Чтобы одновременно уничтожить все три…

Корабль тряхнуло. Замигали софиты, освещавшие рубку.

— Айрис?! — Макс подался вперед, вглядываясь в лицо на экране, словно аватар мог передавать эмоции, которых не испытывал бортовой компьютер.

— Первый удар выдержали. Запас силового поля семьдесят шесть процентов.

— Снимай защиту!

— Слушаюсь, сэр. Все истребители под прицелом.

Макс перевел взгляд на экран, где было видно, как атаковавшие корабли выстраиваются для нового маневра.

— Всадник! — голос жреца прозвучал резко.

— Да, отец Эбнер?

— Нам нужна энергия!

— Сколько ты можешь выделить, Айрис?

— Секунду, сэр. Двадцать три процента свободны.

— Они ваши, отец Эбнер.

— Этого хватит лишь на один корабль!

— Не обращайте внимания на истребители. Сделайте так, чтобы нас не могли засечь.

— Кто?

— Необходимо полное сокрытие.

— Нас обнаружили?

— Наши координаты переданы патрульному катеру. Когда он будет здесь, Айрис?

— Через восемь минут и двенадцать секунд, сэр.

— Вы слышали, отец Эбнер? Скройте нас от пеленга.

— Хорошо!

Макс отключился. Невольно он представил, как жрец вместе с другими священниками и Красными Братьями начинают тянуться к армирующей решётке, заставляя её окутать корабль непроницаемым для любого пеленга энергетическим коконом.

— Айрис, — позвал он, стараясь сосредоточиться. — Как дела?

— Один противник уничтожен. Остальные ушли от моей атаки. Наше поражение — тринадцать процентов активных граней.

— Можешь включить силовое поле?

— Это лишит отца Эбнера необходимой энергии.

— Постарайся уйти из этого сектора.

— Направление?

— Вертикаль Сатурна.

— Слушаюсь, сэр. Всадник?

— Да, Айрис?

— Второй истребитель подбит. Запас наших активных граней семьдесят четыре процента.

— Подбит?

— Так точно, сэр. Противник перестраивается для новой атаки.

— Всадник! — голос отца Эбнера звучал так, словно шел издалека. — Мы исполнили то, что ты просил.

— Спасибо, отец Эбнер!

Значит, жрецы установили вокруг корабля кокон и закрепили его при помощи стабилизаторов. Теперь они могут немного расслабиться (священникам только придётся по очереди контролировать работу стабилизаторов), но энергия всё равно будет расходоваться.

— Айрис, мы можем уйти в стерк-тоннель? — спросил Макс.

— Нет, сэр.

— Тогда уничтожь противника.

— Я стараюсь, сэр.

Макс видел, как два истребителя с разных сторон начали заходить для атаки. От корабля отделилось несколько торпед, но истребители ловко от них увернулись. За ними последовали росчерки лазеров, один чиркнул по поверхности истребителя, и тот резко изменил курс. Другой выпустил очередь из двух лучемётов. Пунктирные заряды веером рассыпались по броне «Звезды Полынь».

— Второй из трех истребителей уничтожен, — доложила Айрис.

— Мы еще держимся?

— Ресурсы активной брони пятьдесят семь процентов. Последний истребитель взял курс на Мимас.

— Пусть уходит! — Макс с облегчением вздохнул. — Что с патрульным катером?

— Думаю, он нас потерял.

— Хорошо. Ты молодец, Айрис.

— Спасибо, Всадник.

Макс обвел взглядом экипаж. На лицах читалось облегчение. В этот раз людям не пришлось брать управление на себя или корректировать работу компьютера, но все равно в течение боя они пребывали в напряжении, ведь в любой момент Айрис могли повредить, и тогда экипажу пришлось бы вести бой и управлять кораблем самостоятельно.

Макс хотел сказать что-нибудь ободряющее, но передумал. Он включил канал связи с храмовой каютой.

— Отец Эбнер.

— Да, сын мой? — голос жреца звучал устало.

Похоже, трансакт отнял много сил. Несмотря на то, что стабилизаторы удерживали изменения армирующей решётки, священники продолжали контролировать процесс и оставались в напряжении.

— Мы избавились от кораблей Федерации. Как дела у вас?

— Установили пеленговую блокаду. Но братья устали.

— Айрис даст вам ещё энергии.

— В этом нет необходимости. Стабилизаторы работают нормально, а нам это не поможет.

— Отец Эбнер, нам нужно ещё минут пятнадцать.

— Хорошо, Всадник. Мы сделаем всё, что сможем.

— Спасибо, отец Эбнер.

Макс повернулся к аватару бортового компьютера.

— Айрис, когда мы окажемся в безопасности, сообщи отцу Эбнеру, что он может завершить трансакт.

— Хорошо, сэр. Когда мне считать нас в безопасности?

— Приметы «Звезды Полынь» будут разосланы патрулям в течение ближайших минут, я полагаю. Так что в безопасности мы не окажемся, пока не покинем космическое пространство Федерации.

— Тогда как мне понимать ваш приказ, сэр?

— Когда будем в десяти минутах отсюда на вертикали Сатурна, свяжись с отцом Эбнером.

— Слушаюсь, сэр.

Макс встал с кресла, кивнул экипажу и направился в храмовую каюту. У него было несколько вопросов к отцу Эбнеру, и он очень надеялся получить на них правдивые ответы.

Глава 13

Когда Макс вошёл в храм, трансакт ещё не закончился. Жрецы стояли вокруг вырезанного в полу пентакля, опутанные кабелями и датчиками. Они находились в глубоком трансе и походили на попавшихся в паутину мух. Отец Эбнер в белой рясе был в центре пентаграммы. Его окутывало слабое свечение.

Макс взглянул на часы. До того, как «Звезда Полынь» окажется на безопасном расстоянии от основных транспортных трасс Федерации, оставалось почти две минуты. Парень встал, прислонившись к колонне и сложив руки на груди.

Эти люди знали о трансформации пространства несоразмеримо больше, чем он, и умели управляться с армирующей решёткой куда лучше. Он чувствовал себя учеником, но при этом к нему обращались «Всадник» и давали понять, что он стоит на иерархической лестнице «Ордена Звезды» выше. Это казалось Максу нелогичным и потому вызывало беспокойство. Если б он хотя бы овладел искусством трансакции на таком же уровне, как другие…

— Отец Эбнер, — раздался из динамиков голос Айрис.

Жрец слегка вздрогнул и медленно открыл глаза. Судя по всему, даже это далось ему с трудом.

— Вы можете прервать трансакт, — проговорила Айрис.

Отец Эбнер заметил стоявшего в тени Макса.

— Мы в безопасности? — спросил он.

— Относительной, — отозвался Макс. — Нам нужно сменить корабль.

Жрец несколько секунд молчал, потом сказал что-то остальным братьям, и те вышли из транса.

— Благодарю вас, — проговорил отец Эбнер. — Отдохните. Не нужно, спасибо, — последние слова относились к двум Красным Братьям, подошедшим, чтобы помочь ему идти. Было заметно, что отец Эбнер сильно ослаб. — Оставьте нас с Первым Всадником.

Макс подошёл к жрецу.

— Это обязательно? — спросил тот, когда они остались одни. — Менять корабль. Всё-таки, это не машина.

— Боюсь, да. Приметы «Звезды Полынь», вероятно, уже разосланы всем патрулям Федерации.

Отец Эбнер медленно прошествовал к каменному выступу у подножия барельефа и сел.

— Что ж, — сказал он, покачав головой. — Было бы слишком большой удачей, если бы нас так и не засекли, верно?

— Да, отец Эбнер.

Макс искренне считал, что они и так долго продержались. А то, что им удалось уцелеть, вообще походило на чудо. И доказывало мощь армирующей решётки и трансакции.

— Ладно, — жрец устало потёр глаза. — Я свяжусь с Вифлеемом и запрошу смену корабля. У нас есть подпольная станция на орбите Фобоса. Думаю, там найдётся транспорт для нас.

— Станция сейчас под юрисдикцией Федерации? — уточнил Макс.

— Да, брат Джон.

— Хорошо. Главное, чтобы там не проходили трассы патрулей.

— Это наша единственная возможность. Постараемся, чтобы нас не засекли. Хотя «постараемся» не то слово, конечно. У нас нет права на ошибку.

— Думаю, вы уже не сможете повторить трансакт полного сокрытия. Энергии «Звезды Полынь» не хватит.

— Тогда ты постарайся, брат Джон.

— Да, отец Эбнер. Я буду ждать ответ, чтобы задать новый курс.

— Сделай это сейчас. Не стоит терять время.

— Айрис! — позвал Макс бортовой компьютер.

— Да, всадник?

— Бери курс на Фобос. Пункт назначения — станция…

— «Мирославль», — подсказал отец Эбнер, поднимаясь.

— «Мирославль», — повторил Макс.

— Слушаюсь, сэр, — отозвалась Айрис.

— У меня есть к вам несколько вопросов, отец Эбнер, — сказал Макс жрецу. — Личных. Но вы слишком устали…

— Вот как? Хорошо, давай поговорим. Думаю, на это мне хватит сил. Только дай мне руку, брат, — отец Эбнер оперся о плечо Макса. — Пойдём поболтаем у меня в каюте. Не против?

— Это было бы лучше всего.

Отец Эбнер жил в комнате на третьем ярусе «Звезды Полынь», почти половину которого занимали Красные Братья и другие адепты Пентаклизма. В каюте жреца имелось множество книг. Они стояли на стеллажах и полках, стопками лежали на двух длинных столах. Кроме того, повсюду виднелись всевозможные приборы — от древних, сверкающих полированной медью и латунью, до современных, облепленных датчиками и индикаторами. На полу был начертан пентакль, на стене висела панель голопроектора, к нему был подсоединён терминал.

— Хочешь выпить? — спросил отец Эбнер после того, как Макс помог ему сесть в кресло.

— Нет, спасибо.

— А я выпью, — жрец нажал на кнопку в подлокотнике, и из кресла выдвинулся мини-бар. Встроенный динсбот-официант налил полстакана виски со льдом. — Надо немного подкрепиться, — отец Эбнер с наслаждением сделал большой глоток.

Было слышно, как звякнули кусочки льда о его зубы.

Макс сел в кресло напротив. Он никогда не был в каюте жреца и поэтому с интересом осматривался.

— Чем вы тут занимаетесь? — он обвёл комнату жестом. — Я имею в виду то, что касается трансакции.

— Изучаю, — жрец ткнул пальцем в книги. — Сам видишь, как много ещё нужно узнать, — добавил он, но Максу фраза показалась дежурной.

— Отец Эбнер, у меня к вам несколько вопросов.

— Я слушаю тебя, брат.

Макс пару секунд помолчал, собираясь с мыслями.

— Отец Эбнер, как могло случиться, что вы, знающий так много о трансформации материи и многие годы состоящий в уранийской группе, принимавший участие в перевороте, подчиняетесь мне и, вроде как, даже считаете это нормой?

Священник удивлённо поднял брови. На его лице появилось слегка насмешливое выражение.

— Но я же говорил тебе, брат Джон, что твоя роль очень важна для нас.

— Но зачем давать мне высокую должность? Я и так принял бы участие в ритуале.

— Если всё получится, тебе придётся учиться управлять артефактом ксенов и командовать десантом Республики. Ты же знаешь: мало у кого из нас есть представление о тактике и стратегии. Федерация не больно-то любит учить военному делу жителей хабитатов, считающихся не слишком благонадёжными.

— Но, отец Эбнер, неужели и эти отбросы, которых мы раздобыли, станут кем-то командовать? Им же всё равно, на чьей быть стороне.

— Ты прав, брат Джон. Им нет веры. Но нам и не нужно, чтобы они командовали, тем более что они вряд ли в состоянии это делать. Мы используем их, а потом решим, как быть. Но сейчас пусть чувствуют свою значимость.

«Как бы и меня так же не использовали», — подумал Макс, внутренне поёжившись, но вслух сказал:

— Я правильно понимаю, что артефакт достаточно однажды запустить, а потом он будет работать самостоятельно?

— Мы думаем, что да. Но точных данных у нас нет.

— Не хотелось бы стать атлантом.

— Кем? — нахмурился жрец.

— Тем, кто вынужден вечно поддерживать небеса. Это из древних мифов.

— Ах, да. Понял. Не беспокойся, брат Джон, подобная конструкция была бы нелогичной.

— Что мы знаем о логике ксенов?! — усмехнулся Макс. — До недавнего времени мы не знали даже, где они обитают и как выглядят.

Отец Эбнер устало вздохнул.

— Ты прав, но выбора у нас нет. Надеюсь, всё станет ясно, когда мы прибудем на место. И всё же я не думаю, что ксены построили артефакт с расчётом на то, что кто-нибудь из них останется рядом с ним навсегда. Уверен, тебе нечего беспокоиться по этому поводу.

Глава 14

Макс помолчал. Впервые он почувствовал, что до ритуала осталось не так уж долго. Как только они добудут последнего Всадника, их всех перекинут на планету, где ксены спрятали свой супертрансактор, и кто знает, не станет ли этот день для них последним. Максу пришло в голову, что если бы сейчас представилась возможность передать планы Республики Чрезвычайному Отделу, он, вероятно, это сделал бы. В первую очередь, чтобы избавиться от необходимости участвовать в ритуале, который мог закончиться, чем угодно. Конечно, ЧО запросто мог продолжить исследования Ордена Звезды и заставить Макса поработать с артефактом, но ведь не обязательно говорить всё. Можно приуменьшить свою роль в предстоящем ритуале и полученные знания о трансакции.

— Брат Джон, — голос отца Эбнера вывел Макса из задумчивости. — Я понимаю, что ты чувствуешь неуверенность. То, что тебе предстоит, требует большого напряжения и самоотдачи. А компания подобралась у тебя не ахти какая. Но это нужно для нашего общего дела. Каждый из нас чем-то пожертвовал, чем-то поступился, чтобы добиться существующего положения вещей. И насчёт того, что ты не участвовал в перевороте, не беспокойся. Многие не участвовали, но они с нами. А высокая должность тебе выпала вместе с ролью. Ты знаешь предсказание, и что мы должны следовать ему. Конечно, нам, скорее всего, понадобятся все Всадники, и тебе придётся присмотреть за остальными. На то ты и Первый. Но власти у них не будет, не беспокойся. Мы же понимаем, с кем имеем дело.

Макс кивнул. Он почувствовал, что хотел услышать нечто в этом роде.

— Мой ответ тебя удовлетворил? — спросил жрец.

— Да, отец Эбнер.

— Я рад. Сегодня вечером буду ждать тебя здесь для занятий.

— Вы устали, отец Эбнер. Может, стоит отложить?

Жрец отрицательно покачал головой.

— У нас осталось не так много времени. В семь часов я буду тебя ждать.

— Хорошо, отец Эбнер. Мне сообщить… брату Покровскому?

— Нет, с ним я позанимаюсь позже. А завтра вы ещё раз попробуете поработать в паре. Мне кажется, тебе мешает неприязнь.

— Вы правы, отец Эбнер. Брат Покровский мне… действительно неприятен.

— Ты должен справиться с этим.

— Я стараюсь.

— Сегодня мы поговорим и об этом.

— Когда к нам присоединится Митчелл? — Макс сменил тему.

Ему не хотелось говорить о вампире. Он многих людей повидал, и мало кто из них мог претендовать на то, чтобы не считаться подонком, но это не значило, что они нравились Максу. Иначе он остался бы в банде, а не оказался в военном училище.

— Думаю, через несколько дней, — подумав, ответил жрец.

Макс поднялся.

— Я больше не смею мешать вашему отдыху, отец Эбнер.

— Ступай, брат Джон, — жрец махнул рукой.

Выйдя от священника, Макс направился в свою каюту. Там он по внутренней связи вызвал рубку.

— Доложите обстановку, — приказал он, услышав голос первого штурмана.

— До цели семьдесят восемь минут, пятьдесят две секунды, сэр. Мы засекли три патрульных катера возле Ганимеда, но они нас пока не видят. Мы уходим выше по планетарной вертикали, чтобы избежать опознания.

— Хорошо, — Макс отключился.

Он не особенно рассчитывал на то, что «Звезде Полынь» удастся без проблем добраться до станции «Мирославль». Но сменить корабль было необходимо, так что выбора не оставалось.

Макс вызвал на голопроекторе трёхмерное изображение Солнечной системы, увеличил сектор, где располагался их следующий объект — хабитат «Гагарин-3».

Эта орбитальная станция представляла собой триста цилиндров, «нанизанных» на комплекс ферм протяжённостью четыреста десять километров, плюс центр управления, или «хаб», являющийся слегка приплюснутой сферой радиусом полтора километра. Когда-то такие размеры космических сооружений казались фантастикой, кострукторы стремились минимизировать все размеры, но не в эру колонизации. Человечество вышло на поистине новый уровень промышленности и освоения пространства, а главное — энергетических ресурсов.

«Гагарин-3» был одним из первых космических поселений. Его сделали на орбите Земли и отбуксовали к Меркурию в 2579 году. Правда, тогда он состоял только из пятидесяти цилиндров. Остальные достроили позже.

Большая часть цилиндров представляла жилые зоны, вместе образовывавшие город. Они сообщались посредством тоннелей, по которым перемещался транспорт. В других находились промышленные предприятия, в основном автоматизированные и управляемые компьютерами. Целых три цилиндра занимали знаменитые Вейгорские верфи, один из крупнейших заводов по производству тяжёлых космических кораблей, строить которые на планетах было невыгодно, так как требовалось слишком много места и энергии, чтобы вывести их в космос. Соответственно, такие корабли никогда и не садились. Они сообщались с планетами посредством паромов и менее крупных кораблей.

Вейгорские верфи выполняли госзаказы на постройку военных кораблей класса «улей» и «пирамида», первые из которых транспортировали космические истребители, а вторые представляли собой сборные конструкции из крейсеров и линкоров класса «симбиот».

Также на «Гагарине-3» производились супертяжёлые транспортники для перевозки грузов. Их иногда заказывали крупные промышленные компании, занимавшиеся полезными ископаемыми и оборудованием, а также колонизацией и окультуриванием планет, спутников и астероидов. Они перевозили почти всё, и особенно часто — воду и почву.

Макс увеличил изображение хабитата и при помощи поисковика нашёл цилиндр, где жил объект. Зелёный курсор указывал место, в котором он был зарегистрирован.

Макс вывел на бонус-экран досье. Эмиль-Антуан Вейгор, младший компаньон Вейгорских верфей, средний сын Жака Вейгора, нынешнего владельца компании. Тридцать четыре года, женат на Людмиле Панаевой, детей нет. Заведует созданной двенадцать лет назад дочерней компанией «Кибернетик Ltd», руководит разработкой искусственного интеллекта. Предположительно — для военных целей.

Макс поморщился. Ему, как и большинству жителей Солнечной системы, было неприятно вспоминать о боевых роботах последней большой войны — «Ксенофобах», ныне сохранившихся только в музеях и частных коллекциях. Это было вызвано одним эпизодом, имевшем место в конце войны. Группа «Ксенофобов» получила повреждения, в результате чего их компьютеры утратили параметры «свой-чужой» и стали считать врагами всех, кроме себя. С тех пор «Ксенофобы» стали чем-то вроде символа опасности, таящейся в искусственном разуме — как некогда им был голем, восставший против своего хозяина, раввина Лева.

Конечно, современные искусственные интеллекты не идут ни в какое сравнение с примитивными компьютерными мозгами «Ксенофобов», но традиционно боевых роботов с тех пор не производили. Хотя искусственные интеллекты управляли большинством кораблей, в том числе военными. Но считалось, что экипаж контролирует их.

Макс выключил проектор и достал из бара бутылку виски. Он не любил встроенных сифонов и динсботов-официантов. И когда оставался один, старался обходиться без них.

На Вейгора планировалось воздействовать деньгами. Так рекомендовали психологи, которые готовили Макса к этому полёту. У магната было всё, но собиравшие о нём сведения уверяли, что у Вейгора есть суеверие — он-де никогда не отказывается от выгодной сделки. Боится, что удача может отвернуться. Поистине у каждого свои причуды.

— Сигнал общей тревоги! — голос Айрис раздался неожиданно, так что Макс вздрогнул, расплескав виски.

— В чём дело, Айрис?! — он резко поднялся и бросился к стене, в которой находился встроенный шкаф со скафандром.

— В сорока восьми тысячах километров от нас обнаружен патрульный катер Федерации, — доложил бортовой компьютер. — Он движется в нашу сторону со скоростью одна восемнадцатая световой.

— Думаешь, он нас засёк? — спросил Макс, быстро надевая бронескафандр.

— Возможно.

— Приготовься к переходу в стерк-тоннель.

— Это даст нам фору всего в двенадцать тысяч километров, сэр.

— Поменяй направление. Запутай его, чёрт возьми! — Макс резким движением надел шлем и выбежал из каюты.

— После прыжка мы окажемся обесточены и беззащитны, — сообщила Айрис.

— Если эта железка нас догонит, никакое силовое поле не спасёт, потому что через несколько минут нам на хвост сядут ещё кораблей пять.

— Вы назвали железкой корабль, сэр? Должна заметить, что это довольно грубо, тем более что я тоже…

— Ты — бортовой компьютер, чёрт тебя возьми! И займись делом!

— Слушаюсь, сэр. Подготовка прыжка. Готовность — десять секунд. Начинаю отсчёт. Десять… девять…

Глава 15

На счёте «два» Макс влетел в рубку. Все были на местах. Рей Фолнер и Пшежиковский сидели перед монитором, на котором отображались цифры обратного отсчёта. Чувствовалась общая напряжённость. Предстоял решительный момент: ключевая миссия Республики могла закончиться в столкновении с кораблями Федерации.

— Один, — объявила Айрис. — Внимание: активирую стерк-деформаторы. До прыжка двадцать секунд.

Макс сел в своё кресло и пристегнулся.

— Мы будем беззащитны после прыжка, — проговорил Пшежиковский негромко, глядя на монитор, где цифры сменились аватаром бортового компьютера.

— Знаю, — отозвался Макс. — Айрис, где патрульный катер?

— В двадцати двух тысячах километров, сэр.

— Сколько осталось до прыжка?

— Двенадцать секунд, сэр.

— Хорошо. Где мы окажемся?

— На вертикали Марса. Я изменила курс, так что потом нам придётся дрейфовать к Фобосу.

— Сколько займёт восстановление?

— Около двух часов, сэр. Возможно, больше.

— Сколько до прыжка? — снова спросил Макс.

— Три секунды, сэр.

Лицо Айрис исчезло с экрана, вместо него появились сменяющие друг друга цифры: три… два… один…

Корабль задрожал, послышался низкий гул, а затем Макс и вся команда почувствовали невесомость, несмотря на то, что на «Звезде Полынь» поддерживалась искусственная гравитация. Прыжок должен был быть довольно долгим. Макс считал про себя. На двадцати восьми он вновь почувствовал, как тело начинает обретать вес. Через мгновение на экране появилось изображение космического пространства, поверх которого Айрис отобразила координаты. «Звезда Полынь» вынырнула из стерк-тоннеля в двухстах семидесяти трёх тысячах километров от Марса. Патрульный катер должен был потерять их след.

— Компьютер, — позвал Макс.

— Да, сэр.

— Что с нашим преследователем?

— Полагаю, мы оторвались, сэр. Но должна заметить, что этот сектор является активным и полностью контролируется Федерацией. Нас могут обнаружить.

— Что, если ты отключишь все системы? — спросил Макс, заранее зная ответ.

— Нас всё равно засекут.

— А если выставить защиту от пеленга?

— Единственное, что я могу — это развернуть рассеивающий экран. Тогда, если корабль засекут, есть вероятность, что его примут за космический мусор. Я просчитала этот вариант, поэтому перебросила нас именно сюда, в зону свалки.

— Правда? — Макс слышал о том, что в космосе, особенно вокруг Земли, Марса и Венеры существуют скопления техногенных отходов, образовавшихся в результате активного освоения этих планет.

Федерация собиралась их утилизировать, но пока это оставалось проектом.

— Да, сэр. Мы всего в семи километрах от свалки номер пятьдесят четыре. А рядом с нами свалки номер тридцать шесть и двадцать семь. Вынырнуть ближе было бы опасно. Я подведу корабль ближе, а потом нам придётся отключить все системы, кроме рассеивающего экрана.

— Сколько у нас времени?

— Четыре минуты, сэр. Здесь довольно сложно лавировать, — добавила Айрис извиняющимся тоном.

— Хорошо. Мы приготовимся. Начинай.

— Слушаюсь, сэр.

* * *

Макс наблюдал за тем, как на монитор наплывало изображение какого-то не то судна, не то космической станции с рваными пробоинами по всему корпусу, окружённой мелкими и крупными обломками. «Звезда Полынь» маневрировала, отодвигая их силовыми полями-манипуляторами. В нижнем левом углу экрана шёл отсчёт времени, названного Айрис. До завершения оставалось чуть меньше двух минут.

— Мультиэкран, — велел Макс. — Канал новостей.

В центре монитора появилось изображение здания Федерального Правительства. На площади Единства перед ним развевались флаги всех стран, колоний и хабитатов, принявших участие в Галактической Ассамблее. Диктор, оставаясь за кадром, говорил:

— Сегодня Федерация в очередной раз объявила, что агрессоры, называющие себя республиканцами, угрожают безопасности человеческой расы. Люди должны превыше всего ставить своё единство, чтобы не стать жертвами ксенов. Космос велик, и мы не знаем, какие опасности подстерегают нас. Министр обороны Пьер Легруйе заявил, что высадившиеся сегодня на Титании и Умбриэли карательный и регулярный десантный корпуса с успехом провели военную операцию и захватили следующие города повстанцев: Нововильну, Карпотов, Новобреслау, а также военные базы Tyt-2 и Tyt-3. Сейчас идут успешные бои за Варшаву-2 и Титан-Галич, — на экране замелькали кадры, на которых серые колонны танков и бронетранспортёров полным ходом наступали на видневшийся вдали город.

В небе тучами проносились истребители, поминутно выпуская ракеты, устремлявшиеся к Варшаве-2. Повсюду поднимались чёрные столбы дыма и виднелись вспышки взрывов.

На «Звезде Полынь», в отличие от городов мятежных секторов, работали все каналы, в том числе федеральные. Избранные, входившие в число адептов Ордена Звезды, имели право знать, что происходит в Солнечной системе. Правда, Макс сомневался, что Федерация транслирует действительные события, нисколько не приукрашивая их. Но, во всяком случае, у него была возможность составить собственное мнение о происходящем.

Иногда Макс просматривал также сетевые новости — в отведённые для этого промежутки по десять минут утром и вечером, когда «Звезда Полынь» подключалась к Галонету, чтобы просмотреть последние новости и скачать данные со специально созданного сервера, на котором в зашифрованном виде размещались сообщения Республики. Для случайного посетителя всё выглядело как обычный тематический сайт, но шифровальщики на «Звезде Полынь» получали через безобидные на вид фразы и топики приказы, а сами оставляли информацию в формах и комментариях к темам.

Галонет был самым безопасным видом связи. С ним держали связь столько терминалов, что выследить по сетевому сигналу корабль было почти невозможно. И всё же Седов не хотел рисковать, поэтому корабль подключался к Галонету лишь дважды в день.

— Достаточно, Айрис, — сказал Макс, и канал новостей исчез.

— Брат Джон, — обратился к нему Рей Фолнер. — Корабль закончил маневр.

Когда Макс взглянул на таймер, тот показывал ноль-ноль и часто мигал.

— Мы останемся здесь сэр, — сказала Айрис, — пока не восстановим энергетический запас. А затем направимся к станции «Мирославль». Я правильно поняла?

— Совершенно. И следи за пространством вокруг.

— Если нас засекут патрули Федерации, нам конец, сэр, — сказала Айрис, и её голос прозвучал так, как и положено звучать голосу бортового компьютера — абсолютно спокойно.

Макс подумал, что человек, пожалуй, так не сказал бы, у него отразились бы хоть какие-то эмоции. Это напомнило ему, что Айрис не живое существо, и это почему-то было неприятно.

— Я знаю, — ответил он. — Включи пока какое-нибудь шоу. Думаю, команде стоит отвлечься.

— Слушаюсь, сэр. Как насчёт «Морсонов»?

Макс вопросительно взглянул на команду. Некоторые кивнули, другие равнодушно пожали плечами. Никто не возразил, никто не возмутился и не удивился, что в такой напряжённый момент Всадник предлагает посмотреть шоу. Последователи Пентаклизма знали, что организму следует давать разрядку, иначе он сгорит. А в этом нет никакого благородства. Знали это и последователи Учения.

— Сойдёт, — сделал вывод Макс. — Включай, Айрис.

Глава 16

Станция быстро наплывала на экран, заполняя его целиком, — уродливое нагромождение миллионов конструкций, слившихся в единое целое. Издалека она походила на гигантское колесо со спицами. В центре располагался сферический хаб радиусом полтора километра. Его занимали системы станции и обслуживающий персонал. По всей поверхности были рассыпаны разноцветные перемигивающиеся и негаснущие огоньки маяков, различных индикаторов и иллюминаторов. Вокруг «Мирославля» роились паромы, корабли и прочие транспорты. В двух километрах от станции дрейфовали два патрульных катера, от которых «Звезду Полынь» скрывала трансакция отца Эбнера и других священников корабля. Теперь, когда энергетический запас был восстановлен, это удалось сделать относительно легко.

Фобос висел за «Мирославлем», похожий на покрытую глазками картошку. На его поверхности виднелись световые пятна — города. Их было два — Кишинёв-4 и Дальний Новгород.

В первом находилась установка ДЛД — дистанционного лазерного двигателя. Эта система предназначалась для скоростной отправки рейсовых беспосадочных транспортников на Марс. Работала она следующим образом: на самих кораблях вместо двигателей устанавливались только тормозные и маневровые дюзы; зато на задней стороне имелась лазероупорная панель, на которую и направлялся толкающий луч ДЛД. Корабли проходили еженедельные техосмотры, так как в случае ошибки навигации лазер дистанционного двигателя мог запросто сжечь звездолёт.

В тридцати семи километрах от Фобоса дрейфовали «Солетта-125», «Солетта-126» и «Солетта-130», мобильные системы солнечных батарей и зеркал, способные в случае необходимости осветить ночную сторону спутника.

В рубке «Звезды Полынь» находился отец Эбнер. Жрец сидел слева от Макса и перебирал в руках коралловые чётки с вырезанными знаками, каждый из которых символизировал часть мантры Гармонии — основной в Пентаклизме. Она помогала войти в согласие с собой и увидеть армирующую решётку.

— Мы здесь в безопасности? — спросил Макс.

— Станция принадлежит нашим людям, Юстасу Славичу и Карлу Драму, но, конечно, Марс — сфера контроля Федерации, так что… — жрец пожал плечами. — А вот и лоцманский паром, — он указал на экран. — Думаю, это Раймонд.

— Кто?

— Начальник охраны станции.

— Всадник, — раздался голос Айрис.

— Слушаю тебя, — отозвался Макс.

— Борт с позывными 35JK83 запрашивает разрешения на стыковку. Борт опознан как «свой» с пометкой «второстепенный».

— Так помечаются корабли наших удалённых хабитатов, — удовлетворённо кивнул отец Эбнер. — Разреши им, брат Джон.

— Пусть стыкуются, Айрис.

— Да, сэр.

— Как скоро они смогут предоставить нам новый корабль? — обратился Макс к священнику.

— Это мы сейчас узнаем.

— А что будет со «Звездой Полынь»?

— Вероятно, её перестроят. Или уничтожат, — добавил священник, взглянув на аватар Айрис, расположившийся в центре монитора. Электронное изображение никак не отреагировало на эти слова. — Но это маловероятно: мы не в том положении, чтобы разбрасываться кораблями.

— Мне было бы жаль, если б Айрис пришлось стереть, — сказал Макс.

Он действительно настолько привык к бортовому компьютеру, что почти начал воспринимать его как самостоятельную личность.

— В этом при любом раскладе нет необходимости. Приметой для патрульных катеров Федерации являются внешние параметры «Звезды Полынь». Айрис могут переставить на другое судно.

Эти слова заставили Макса испытать облегчение. Он внутренне улыбнулся: надо же, какие сантименты!

— Какой корабль нам предоставят? Такой же?

— Думаю, больше. Придётся несколько увеличить экипаж.

— О чём вы? — Макс повернулся к отцу Эбнеру.

Тот отщёлкнул подряд три чётки.

— Нам понадобится охрана.

— Зачем?

— Миссия приближается к концу. Мы не можем рисковать. Если придётся, примем бой. Поэтому корабль… будет большой. Военный крейсер с дополнительными энергетическими установками. А в качестве охраны возьмём… гвардедиасов, — закончил отец Эбнер и спокойно посмотрел в глаза Максу. — Они хорошие солдаты.

— Не сомневаюсь, — проговорил Макс, чувствуя, как у него начинает идти кругом голова. — Но разве они… То есть, я знаю, что гварды наёмники, но ведь должна же соблюдаться лояльность по отношению к Федерации. Вы уверены, что они согласятся?

Священник снисходительно улыбнулся.

— Ты знаешь, какая компания поставляет гвардедиасов?

— Конечно. «GalaxySecurity».

— Верно, — жрец кивнул. — Думаю, это всем известно. Но только не то, что она принадлежит нам.

— А есть что-нибудь, что вы не контролируете? — спросил Макс.

— К сожалению, предостаточно, — серьёзно ответил жрец. — Но гварды — наши солдаты. Когда прибудем на «Мирославль», я попрошу Раймонда слетать с тобой на Марс и показать «GalaxySecurity». Если хочешь, конечно.

— Это было бы шикарно, — искренне ответил Макс.

Ещё бы! Святая святых! И он побывает в её недрах. Во всяком случае, существует такая вероятность. Макс был бы просто счастлив, если б не чувствовал, что окружающий его привычный мир Содружества на деле оказывается совершенно иным. Это было неприятно: как будто ты спал и видел приятный сон, а потом проснулся и увидел, что стоишь голый на краю обрыва, а ледяной ветер норовит или превратить тебя в снеговика, или сбросить вниз.

И всё же то, что происходило с Максом, казалось ему чрезвычайно увлекательным. Мир становился просторнее и разнообразнее практически с каждым днём. Федерация пыталась навязать жителям Солнечной системы представление, что мир делится лишь на белое — это единое человечество — и чёрное — всё, что может нарушить эту «гармонию». Теперь Макс начинал понимать тех, кто говорил о существовании серого. Более того, он также видел, что жизнь не ограничивается только хорошим, плохим и средним как формой конформизма. Он замечал множество граней бытия, из которых складывалась вселенная, и ему нравилось это разнообразие.

— Сэр, паром состыковался с кораблём.

— Хорошо, Айрис. Где его команда?

— Команда ещё не покидала борт парома.

— Дай им провожатого.

— Я уже послала динсбота, сэр.

— Молодец. Где мы с ними встретимся? — спросил Макс отца Эбнера.

— Решай сам, брат Джон. Ты здесь командир.

«Ну да, конечно, — подумал Макс. — То-то я обо всём узнаю раньше всех!»

— Тогда пусть идут в малый конференц-зал, — сказал он. — Ты слышала, Айрис?

— Да, сэр. Динсбот проводит их.

Макс встал с кресла.

— Вы со мной, отец Эбнер?

— Конечно, брат Джон, — поднявшись, жрец поправил мантию. — Давненько я не был на «Мирославле».

Глава 17

Они вышли из каюты и направились на третий ярус «Звезды Полынь», где находился так называемый общий сектор. Там размещались помещения, предназначенные для коллективного отдыха и занятий, в том числе большой и малый конференц-залы.

— Война с Федерацией готовилась не одно десятилетие? — спросил Макс полуутвердительно, пока они шли по коридору, отделявшему рубку от лифта.

— Не готовилась, — покачал головой жрец. — Шла. Она началась чуть больше восьмидесяти лет назад и с тех пор не прекращалась. Просто не всегда можно было заметить её признаки.

— Я не знал, — сказал Макс.

— Да, Миранда всегда была в стороне от нашей войны, — согласился священник. — Ваша группа сформировалась самостоятельно.

Когда они оказались в конференц-зале, монитор на стене засветился, и в центре появился аватар Айрис. Почему-то он был красного цвета.

— Команда парома идёт сюда, — сообщил бортовой компьютер.

— Они представились? — спросил Макс, садясь в кресло во главе стола.

— Да, сэр. Это Раймонд Викус, начальник охраны «Мирославля», Константин Ивашов, управляющий седьмого яруса станции, и Жером Ковальский, второй экономист.

— Где они сейчас?

— Поднимаются на третий ярус. Будут здесь примерно через четыре минуты.

— Хорошо. Обеспечь нам напитки и закуску, Айрис.

— Слушаюсь, сэр.

Через пару минут в центре стола открылся люк, и из него выдвинулся поднос, заставленный чашками, стаканами и бокалами. По краю торчали сифоны, из которых можно было наливать алкоголь. Почти сразу рядом появился ещё один поднос с маленькими бутербродами, канапе и прочими закусками, подходящими к любым напиткам.

Дверь открылась, и в зал в сопровождении динсбота вошли трое. Первый был высоким сероглазым блондином в бордовой куртке со стоячим воротником. По обшлагам шло золотое шитьё, на правой стороне груди красовался какой-то значок. Двое других были одеты в тёмные костюмы. Над карманами были прикреплены бейджики с именами, фамилиями и должностями. Плотный шатен с широким носом и вертикальной складкой между густыми бровями оказался Жеромом Ковальски, а русый кареглазый атлет с аккуратной бородкой — Константином Ивашовым.

— Добро пожаловать! — сказал отец Эбнер, поднимаясь. В его голосе слышалось вежливое радушие. — В эти непростые времена и в этих сложных обстоятельствах особенно радостно увидеть товарищей-единомышенникв. Проходите, прошу вас, господа. Давно не виделись, Раймонд. Ты сильно изменился за эти годы, — теперь голос священника зазвучал мягко и покровительственно.

Начальник охраны «Мирославля» поклонился и горячо пожал протянутую руку жреца.

— Рад вас видеть, отец Эбнер, — проговорил он взволнованно. — Мы боялись, что вы столкнётесь с патрулём.

— К счастью, всё обошлось, брат Раймонд, — священник взглянул на Макса, который при появлении гостей тоже поднялся. — Познакомьтесь, господа, это Джон Сеймор, Первый Всадник.

— Приветствую тебя, брат, — сказал начальник охраны, поклонившись. — Это большая честь для нас.

— Добро пожаловать, — проговорил с улыбкой Ковальски, пожимая Максу руку.

— Рад познакомиться. Весьма польщён, — сказал Ивашов, здороваясь.

— Надеюсь, мы не доставили вам особых хлопот, — ответил Макс. — Прошу садиться. Угощайтесь.

Гости разместились за столом.

— Никакого беспокойства, брат Джон, — сказал Ковальски, наливая себе из сифона виски и разбавляя его водой. — Мы рады, что можем послужить общему делу. Корабль уже готов.

— Он называется «Пожиратель», — добавил Раймонд Викус. — В честь индуистских богов.

— Я не очень знаком с этой мифологией, — признался Макс, наливая мартини пополам с водкой.

Обычно он смешивал один к трём в пользу вермута, но на этот раз парню хотелось чего-нибудь покрепче.

— Пожиратель — это определённого рода статус, — объяснил Ивашов. — Некоторые боги обладали способностью пожирать солнце, а другие — нет.

— Я понял, — кивнул Макс. Экскурс в мифологию индуизма мало его интересовал. — Значит, наш корабль хорош?

— Он идеально подходит для вашей миссии, — ответил Ковальски, поднимая бокал. — Предлагаю выпить за наших гостей. Хотя в данный момент гости — мы.

Все чокнулись и выпили.

— Отец Эбнер упомянул, что с нами отправятся гвардедиасы, — заговорил Макс, мельком взглянув на священника. — Они уже на «Мирославле»?

— Нет, они прибудут позже, — Ивашов промакнул губы салфеткой и, аккуратно сложив, положил её на край стола. — Думаю, завтра.

— Брат Джон изъявил желание посетить «Galaxy Security», — сказал жрец. — Можно организовать такую экскурсию?

— Конечно, — понимающе улыбнулся Ивашов. — Без проблем. Ян — мой хороший друг. Он будет рад познакомиться со Всадником.

— Благодарю, — сказал ему Макс. — Вы очень быстро всё устроили. Я имею в виду с кораблём.

Управляющий пожал плечами.

— Мы были предупреждены, что может понадобиться замена корабля, поэтому держали наготове «Пожирателя». Хотя это было не так легко под самым носом у федералов.

— А если бы замена не понадобилась?

— Тогда вы благополучно добрались бы до места на «Звезде Полынь».

— Что будет с ней?

— Кажется, брат Сеймор привязался к кораблю, — заметил отец Эбнер с едва различимой насмешкой.— Такое часто случается, хотя обычно требуется более долгий срок. Наверное, дело в личном обаянии Айрис, нашего бортового комьютера.

Макс заставил себя улыбнуться.

— Вполне вероятно, отец Эбнер, — сказал он.

— Думаю, «Звезду Полынь» придётся немного модифицировать, — проговорил Ивашов. — А сейчас лучше всего скрыться в «Мирославле». Минут через двадцать в этом секторе появятся патрули.

— Тогда не будем терять время.

— Наш паром может служить лоцманом для вашего корабля. Нужно только сопрячь его с бортовым компьютером.

— ОК, — кивнул Макс. — Айрис!

— Да, Всадник?

— Обеспечь сопряжение с компьютером лоцманского парома.

— Слушаюсь, сэр.

— Пусть он ведёт тебя.

— Да, сэр. Соединение установлено.

— Через четверть часа мы должны быть внутри станции.

— Хорошо, Всадник.

Глава 18

— Почему гварды прибудут только завтра? — спросил Макс, обращаясь к Ивашову.

— Сейчас на Марсе нет свободных отрядов, — управляющий развёл руками. — Кроме того, вам нужно переехать на новый корабль. Это займёт время.

— Понятно, — Макс вопросительно посмотрел на отца Эбнера.

— Похоже, мы скоро окажемся на станции, — проговорил священник, показав на экран, где бортовые камеры «Звезды Полынь» демонстрировали открытый шлюз, к которому направлялся корабль.

— После посадки мы надеемся видеть вас в хабе, — сказал Константин Ивашов. — А завтра можно устроить экскурсию в «Galaxy Security». Я договорюсь, — добавил он, обращаясь к Максу.

— Мне бы хотелось знать, как у вас обстоят дела с духовной практикой, — заметил отец Эбнер. — Это не инспекция, просто раз уж я здесь, то хотел бы быть в курсе.

— Конечно, отец Эбнер, — отозвался Жером Ковальски. — Мы будем рады видеть вас в храме.

Судя по тону, Ковальски не пришёл в восторг от слов священника, но постарался это замаскировать. Макс не сомневался, что отец Эбнер это тоже заметил. Но дело было, вероятно, не в упущениях, а в том, что никто не любит инспекции, даже если всё в порядке.

— Сколько их у вас? — спросил жрец.

— Четыре. Приходится конспирироваться, сами понимаете. На станции есть люди Федерации.

Отец Эбнер понимающе кивнул.

— Ничего, мы постараемся взять этот сектор под контроль как можно скорее.

— Федерация держит здесь большой флот, — заметил Раймонд Викус. — Это будет непросто.

— Если наша миссия окончится успехом, то всё возможно.

— И даже Земля?

— И даже Земля, — убеждённо ответил отец Эбнер.

Раймонд Викус откинулся на спинку кресла, пристально посмотрел на жреца, а затем перевёл взгляд на Макса.

— Но это повлечёт огромные разрушения! Федералы никогда не сдадутся.

— Мы тоже так думаем, — кивнул отец Эбнер.

— И всё же… пойдёте на это?

Жрец подался вперёд, положив локти на стол.

— Что такое Земля? — спросил он, переводя взгляд с одного гостя на другого. — Почему и нам, и федералам так важно держать её под контролем? Чем эта планета так отличается от других, что за неё готовы сражаться, невзирая на потери? — отец Эбнер выдержал короткую паузу. — Дело в том, что Земля — символ власти в Солнечной системе. Кто обладает ею, тот и правит. Земля — это центр нашей вселенной, колыбель человечества. И мы должны ею завладеть. Если ей суждено погибнуть, значит, она погибнет! Тогда у нас не будет символа. Но это лучше, чем оставить её федералам.

— Прошу прощения, господа, — раздался голос Айрис, как только жрец замолчал. — «Звезда Полынь» совершила стыковку с системами шлюза станции «Мирославль» и сопряглась с его системами.

— Спасибо, Айрис, — сказал Макс.

— Таково положение дел, — произнёс отец Эбнер, завершая разговор. — А теперь, думаю, нам пора заняться делами.

Посетители поднялись. Они выглядели задумчивыми, а Ковальски, похоже, был обрадован. Должно быть, идея захвата Земли пришлась ему по душе.

Макс испытывал смешанные чувства: с одной стороны, он всегда старался абстрагироваться от мысли, что Земля — его родина. С детства он мечтал покинуть её и жить одновременно везде и нигде. Кажется, это называлось космополитизм. С другой стороны, представив её возможную гибель, он ощутил щемящее чувство сожаления.

Словом, он бы хотел, чтобы Земля существовала, но только где-нибудь далеко от него.

Примерно через час после стыковки команда была готова к переезду. Макс и оба Ангела съездили в сопровождении Константина Ивашова и Раймонда Викуса (Жером Ковальски повёз отца Эбнера осматривать храмы) поглядеть на «Пожирателя».

Корабль был обычным военным крейсером Федерации, видимо, некогда списанным, но по какой-то причине не уничтоженным. Его отремонтировали, модифицировали и оснастили оружием. Макс сомневался, что «Пожиратель» способен тягаться с новыми моделями тактических кораблей Федерации того же класса, но, во всяком случае, это было лучше, чем небольшая и маломощная «Звезда Полынь».

— Динсботы займутся переездом, — сказал Ивашов, с явной гордостью глядя на «Пожирателя». — Вам не о чем беспокоиться. Хотите осмотреть станцию?

— С удовольствием, — кивнул Макс. — А вы? — обратился он к Фолнеру и Пшежиковскому. — С нами?

Оба Ангела ответили, что с радостью присоединятся. Но, кажется, они просто предпочитали сопровождать Первого Всадника. И, вероятно, приглядывать за ним.

Экскурсия началась с того, что Ивашов повёз их в гостиницу, где им предстояло остановиться. Они осмотрели её и признали, что она совершенно им подходит (в плане обороны или отхода — в случае нападения федеральных агентов), после чего отправились на площадь Двенадцати Фонтанов, знаменитую своей скульптурной группой, самая высокая фигура которой достигала двадцати восьми метров в высоту. Ансамбль представлял собой иллюстрацию знаменитой древнегреческой легенды об Ахиллесе. Герой был представлен в виде младенца, которого мать, держа за пятку, окунает в купель, наделяя бессмертием. Табличка, привинченная на бортике, оповещала, что автор сего творения вдохновлялся трудами знаменитого древнего скульптора Микеланджело.

Рядом с фонтаном стоял автомат, выдававший специальные жетоны желающим бросить их в воду.

— Чтобы вернуться, — объяснил Ивашов. — Есть такая примета.

Рей Фолнер бросил горсть блестящих кругляков в воду.

— Это нам не помешает, — проговорил Пшежиковский и последовал его примеру. — Не хочешь? — спросил он Макса.

Тот отрицательно покачал головой. Он не верил в приметы.

— Зря, — заявил Рей Фолнер, засовывая руки в карманы.

После площади Двенадцати Фонтанов компания отправилась на Падуйский мост, перекинувшийся через Северный канал и соединявший Первый и Третий острова четвёртого сектора седьмого яруса станции. Ажурный гигант достигал в длину полутора километров и был трёхэтажным: по верхнему уровню шли поезда, по среднему — автомобили, а на нижнем располагался искрящийся мигающими и переливающимися огнями вывесок и реклам торгово-развлекательный центр. Кроме того, в небе висело несколько дирижаблей и аэростатов, в гондолах и люльках которых также находились различные увеселительные заведения. К ним можно было добраться на глайдерах и воздушных шарах.

Мост не понравился Максу. Он показался ему слишком громоздким — эдакий тяжеловес в железных кружевах. Но Ивашов этим монстром явно гордился и почти пять минут рассказывал об истории его строительства и технических параметрах. Он возил своих гостей ещё около трёх часов, показывая местные достопримечательности, после чего доставил в гостиницу, где они всей компанией отправились ужинать.

Глава 19

Ресторан занимал огромный зал площадью не менее трёхсот квадратных метров, но в нём было полно народу — свободные места почти отсутствовали. Столики стояли тесно, между ними возвышались мраморные колонны, а с потолка свисали на толстых цепях роскошные стеклянные люстры, искрящиеся, как гигантские алмазы.

— Сегодня что, какой-то праздник? — спросил Макс, вместе с остальными лавируя между столиками: метрдотель вёл их в ВИП-зону (всё-таки с ними был Ивашов).

Никто ему не ответил. Должно быть, спутники поняли, что вопрос был риторическим.

Их устроили в просторной нише, отгороженной от остального пространства пурпурными канатами из какого-то мягкого синтетического материала.

Метрдотель вызвал динсбота-официанта, и тот завис возле столика, ожидая, пока клиенты сделают заказ.

— Вам ещё что-нибудь нужно, господа? — осведомился метрдотель, обращаясь преимущественно к Ивашову.

— Нет, благодарю вас, — отозвался тот. — Всё просто замечательно.

Метрдотель просиял почти искренней улыбкой и, слегка поклонившись, умчался.

Когда все расселись, динсбот раздал всем сенсорные панели с меню. Они были тонкими, как упругая плёнка. Чтобы пролистать список блюд и напитков, следовало лишь проводить пальцем слева направо.

— Рекомендую попробовать лобстеров, — проговорил Ивашов, быстро нажимая несколько раз на экран. — Их выращивают на «Мирославле» уже сорок с лишним лет. Я их просто обожаю! — он причмокнул губами.

— Мутанты? — спросил Пшежиковский.

— Что вы?! — Ивашов презрительно фыркнул. — Самый натуральный продукт. Первых особей завезли с Земли, из Всемирного заповедника!

Пшежиковский присвистнул.

— Я должен их попробовать, — сказал он, нажимая сенсорную панел.

— А вы? — обратился Ивашов к Рею Фолнеру.

Коротышка с сожалением покачал головой.

— Терпеть не могу морепродукты, — сказал он, выбирая отбивную с молодым картофелем и острым соусом.

— Жаль.

Макс решил взять пару эскалопов, салат из свежих (но почти наверняка модифицированных) овощей и спагетти с томатной пастой.

Когда все выбрали, что хотели, они отдали меню динсботу-официанту, и тот загрузил их в специальный приёмник на передней стороне корпуса. Мигнув рядом лампочек, робот улетел выполнять заказ.

— Итак, — Ивашов откинулся на спинку кресла и достал из внутреннего кармана пиджака короткую тёмно-зелёную сигару.

Макс узнал золотистую наклейку «Морган Л.» — фирмы, производившей табачную продукцию и экспортирующей её по всей Солнечной системе.

Ивашов прикурил, выпустив в потолок струю сизого дыма. Пронаблюдав за тем, как он медленно рассеивается в воздухе, управляющий перевёл взгляд на Макса.

— Как вам у нас?

— Совсем не плохо, — Максу не хотелось быть излишне щедрым на похвалу.

— Этому ресторану больше ста лет. Как и гостинице. Старейшее здание в городе, — широким жестом Ивашов обвёл зал. — И здесь замечательная живая музыка, что большая редкость.

— Я не вижу оркестра, — проговорил Макс, оглядевшись.

— Скоро они начнут выступление, — Ивашов постучал указательным пальцем по своим наручным часам. — Меньше, чем через четверть часа.

— Я не слышал живого выступления уже лет шесть, — проговорил Рей Фолнер, наливая себе из стоявшего на столе сифона минералки.

— Здешний оркестр — наша местная достопримечательность, — Ивашов широко улыбнулся. — Надеюсь, вам понравится.

— Уверен, что так, — дипломатично сказал Макс. — Что они играют?

— Разное. Как правило, композиции чередуются: немного классики, немного современности. Репертуар очень обширный. У вас есть предпочтнения?

— Я люблю Вагнера, — сказал Макс.

— Серьёзно?! — удивился Ивашов.

— Да, а что?

— В наше время классика не самая популярная музыка. Вот лет сто пятьдесят назад, когда симфоническая оркестровка переживала бум…

— Классика вечна, — перебил Макс.

Ивашов улыбнулся.

— Совершенно с вами согласен. Что вы предпочитаете? Позвольте угадать! «Тристан и Изольда»?

— Нет, скорее «Полёт Валькирий» или «Гибель богов».

Ивашов одобрительно кивнул.

— Прекрасные вещи!

— Мне ближе Вивальди, — вставил Пшежиковский, оглядываясь в поисках динсбота, принявшего заказ. — Если говорить о классике. А вот и наш официант!

Робот подлетел к столику, держа продолговатый поднос в невидимых силовых полях.

— Сегодня будет оркестр? — спросил его Ивашов.

— Непременно, сэр, — ответил динсбот, ловко расставляя на скатерти тарелки и раскладывая столовые приборы. Это получалось у него просто отменно, поскольку робот пользовался сразу несколькими манипуляторами. — Он играет каждый день.

— В одном составе? — удивился Рей Фолнер.

— В двух, сэр.

— Можно взглянуть на программку? — спросил Пшежиковский.

— Я узнаю, сэр, есть ли у нас что-нибудь подходящее, — отозвался робот после короткой запинки. — Раньше у нас никто не спрашивал это блюдо.

— Это не блюдо, а список того, что будут играть музыканты, — пояснил Рей Фолнер.

— О! Ясно, сэр. Как я уже сказал, я узнаю у администратора. Вам нужно что-нибудь ещё, господа?

Подождав пару секунд, пока каждый не сказал, что ни в чём не нуждается, робот улетел.

— Не удивляйтесь, — проговорил Ивашов, стряхивая пепел с сигары в никелированный утилизатор в центре стола. — Эти роботы довольно примитивны, хоть и отменно вежливы. Обычно их программируют по минимумому — только чтобы принимать заказы.

— И прекрасно, — вставил Пшежиковский. — Терпеть не могу, когда машина умнее меня.

— Программок здесь, конечно, нет, поскольку посетители рады уже тому, что в ресторане вообще играет оркестр, и не вдаются в подробности относительно того, что им предстоит услышать, — продолжил Ивашов. — К тому же, большинство вообще не разбирается в музыке, по крайней мере, в классической. Так что не удивительно, что динсбот принял слово «программка» за название блюда.

Некоторое время ужинали молча, потом прилетел робот и принёс прямоугольный листок плотной бумаги, на котором по-русски было напечатано готическим шрифтом:

1.Николо Паганини. Концерт №2 « La Campanella »

2.Джорджио Венута. «Люби меня, крошка»

3.Энио Морриконе. «Профессионал»

4.Люсия Кэрри. «Мой день почти прошёл, а тебя всё нет»

5.Фридерик Шопен. Попурри

6.Виталий Ермаков и оркестр. «Будем танцевать»

7.Вольфганг Амадей Моцарт. Концерт для духовых №4

8. Группа «Гравиклон». «Мы ворвёмся»

— Это подойдёт, сэр? — поинтересовался динсбот, протягивая листок Пшежиковскому.

— Да, то, что нужно, — кивнул Ангел. — Передай мои благодарности администратору.

— Обязательно, сэр. Что-нибудь ещё?

— Когда начнётся концерт?

— Через три минуты, сэр. Музыканты уже готовятся к выходу.

— Прекрасно, — Пшежиковский повернулся к остальным. — Выпьем чего-нибудь?

— С удовольствием, — откликнулся Рей Фолнер. — Вина?

— Белого, — сказал Макс. — Полусухого. Все согласны?

— Вполне, — кивнул Пшежиковский.

— В самый раз, — Рей Фолнер повернулся к Ивашову. — А вы?

— Составлю вам компанию, — управляющий жестом подозвал к себе динсбота. — Карту вин.

Подлетев к управляющему, робот выдвинул голографическую панель, над которой тут же появилось объёмное изображение продолговатой бутылки с золотистой этикеткой.

— «Кревильон» 2574 года, — распорядился Ивашов.

Над панелью появилась голограмма зелёной пузатой бутылки.

— Есть в наличии, — сообщил динсбот. — Сто двадцать кредитов.

— Тащи, — кивнул Ивашов.

Динсбот убрал панель, слегка качнулся вперёд, изобразив поклон, и улетел. Почти сразу на сцену вышли музыканты в тёмно-синих фраках и белоснежных манишках. У всех волосы были зализаны назад и блестели. Дирижёр, плотный мужчина с пышными усами вразлёт, был перехвачен поперёк живота широким бордовым поясом. В лацкане его смокинга белела гвоздика.

— Ну, что ж, самое время насладиться концертом, — сказал Рей Фолнер, доставая сигарету.

Пока оркестранты рассаживались, в зале ресторана стало тихо. Все взгляды обратились к сцене. Дирижёр поднялся на невысокую кафедру, расправил фалды и, плавно взмахнув палочкой, на секунду замер с раскинутыми руками, выдерживая эффектную паузу.

А затем грянула музыка.

Глава 20

Через полтора часа сытые и расслабленные после выпитого вина Ивашов, Макс, Рей Фолнер и Пшежиковский попрощались в холле отеля.

— Мистер Сеймор, — сказал Ивашов перед тем, как уйти, — завтра я постараюсь договориться с Яном о том, чтобы устроить для вас экскурсию в «Galaxy Security». Уверен, с этим не возникнет проблем.

— Благодарю, мистер Ивашов, — ответил Макс. — Надеюсь, что не затруднил вас.

— Нет-нет, мне тоже будет интересно побывать там ещё раз. Это никогда не надоедает. Но не буду вас интриговать. До завтра, господа, — добавил управляющий, обращаясь ко всем.

Когда он уехал, Макс и Ангелы попрощались и разошлись по своим номерам. Все чувствовали себя уставшими и хотели спать.

Но Максу не удалось сразу лечь в постель. Едва он принял душ и облачился в пижаму, как зазвонил телефон. Макс вставил в ухо горошину динамика и включил связь.

— Да?

— Это ты, брат Джон? — услышал он голос отца Эбнера.

— Да, я слушаю.

— Ты давно вернулся?

— Минут двадцать назад. Что-нибудь случилось?

— Нет, ничего особенного. Я просто хотел с тобой поговорить.

— Слушаю, отец Эбнер.

— Это касается нашего следующего дела. Могу я зайти к тебе ненадолго?

— Конечно. Только дайте мне пять минут, чтобы одеться.

— Хорошо, брат Джон, — священник отключил связь.

Макс сбросил пижаму и натянул домашний костюм — шоколадного цвета, из лёгкой синтетической ткани. Такие миллионами производились на текстильных фабриках-автоматах, и Макс достал свой из гостиничного шкафа — он входил в число предоставляемых услуг. На левой стороне груди белела надпись с логотипом.

Едва парень оделся, раздался стук в дверь. Макс отпер замок и впустил священника.

— Извини, что помешал, — произнёс отец Эбнер, проходя в комнату. — Я понимаю, что ты устал.

— Садитесь, отец Эбнер. Я ещё не ложился.

— Я ненадолго, — сказал жрец, продолжая стоять. — Я думал о том, что нам предстоит сделать на «Гагарине-3».

— Нам?

— Да. Об этом я и хотел поговорить.

Макс склонил голову в знак внимания.

— Я отправлюсь с тобой.

— Зачем?

— Возможно, тебе понадобится помощь.

— Почему вы так думаете? Разве я плохо справлялся до сих пор? — Макс пытался понять, зачем священнику лететь с ним, но не мог, и его это беспокоило.

Какую помощь Эбнер имел в виду? И действительно ли дело в том, что жрец опасается за исход миссии? Может, он просто решил проконтролировать его? Но почему? Не доверяет? Макс не сомневался, что в этом случае священник действовал бы иначе — тоньше и хитрее. Вероятно, парень даже не заметил бы, что его начали пасти. Тогда в чём дело?

Отец Эбнер махнул рукой.

— Нет, ты справлялся прекрасно. Но Вейгор человек влиятельный, его нельзя заставить стать Всадником силой.

— И что? Наши психологи не раз объясняли мне, что делать и как себя вести.

— Извини, брат Джон, но я не уверен, что ты сможешь… сориентироваться в случае непредвиденных… осложнений.

Макс не обиделся. Он тоже совсем не был в этом уверен. Так жрец из-за этого беспокоился… Или это отговорка?

— Вы их ожидаете, отец Эбнер? — спросил Макс.

— Нет, — священник покачал головой. — Но операция слишком важна, чтобы рисковать. Так что придётся тебе потерпеть моё общество, — он взглянул на Макса.

— Ваше общество для меня всегда желанно, — Макс постарался, чтобы фраза прозвучала как можно естественее.

Он уже пожалел, что начал расспрашивать священника о причинах его решения: получалось, что он против общества жреца, а это могло вызвать подозрения.

— Тем лучше. Значит, всё нормально?

— Разумеется. Интересы Республики превыше всего.

— Я тоже так считаю, брат Джон. Больше не смею тебя задерживать, — жрец направился к двери. — Спокойной ночи.

— И вам, отец Эбнер, — ответил Макс.

Заперев дверь, он некоторое время ходил по комнате, а затем включил телевизор, но смотреть не стал. Вместо этого налил немного виски и сел в кресло лицом к окну.

Макс думал о том, что миссия, которую ему поручили, до сих пор казалась ему выражением доверия, но теперь, после разговора со священником, парень понял, что она носила скорее ученический характер. При первом же намёке на серьёзное дело его решили заменить. Макс не сомневался, что при встрече с Вейгором отец Эбнер возьмёт переговоры в свои руки, оттеснив его на задний план, на роль сопровождающего.

Макс подумал и ещё об одном обстоятельстве: хотя формально он являлся командиром республиканского десанта, он им не командовал. У него имелись в подчинении два Ангела, Фолнер и Пшежиковский, которые должны руководить войсками, но и они занимались только тем, что сопровождали его в полёте на «Звезде Полынь». Возможно, они выполняли роль его негласных телохранителей. Макс улыбнулся этому предположению, вспомнив упитанную фигуру Рея Фолнера. Нет, скорее уж, они шпионили за ним и следили, чтобы новый соратник не пренебрегал интересами Республики. На самом же деле войсками командовали неведомые Максу Ангелы Республики, формально подчинявшиеся Всадникам, которые и в глаза их не видели. Вся эта иерархическая структура выглядела чистой воды профанацией, призванной создать у людей, необходимых для запуска артефакта ксенов, впечатление своей значимости.

Получалось, что у Макса не было власти, которую ему обещал Седов. Разве что он научился управлять армирующей решёткой. Но поможет ли ему это, если окажется, что запущенный артефакт может работать и без его участия? Постараются его ликвидировать или просто удалят от дел?

И ещё Макс думал о том, сможет ли он управлять артефактом? Даст ли аппарат ксенов ему энергию, необходимую для большого трансакта? Если да, то, возможно, он сумеет послужить Федерации и Чрезвычайному отделу. Вот только стоит ли? Не захотят ли его сделать подопытным кроликом? Может, стоит укрепиться в Республике? Если он получит контроль над артефактом, то сможет диктовать свои условия всем. Конечно, оставалась загвоздка в виде ещё троих Всадников, необходимых для запуска аппарата, но Макс вполне допускал, что они не испытывают иллюзий относительно честности Республики по отношению к своим наймитам и постараются извлечь максимум пользы для себя.

Макс размышлял, стоит ли поговорить с ними заранее о том, что им предстоит. Но он понимал, что это опасно, поскольку на «Пожирателе» наверняка все помещения прослушиваются. Кроме того, ему полагалось встречаться с остальными Всадниками только во время занятий по трансакции в храмовой каюте. Попытки связаться с ними были бы подозрительны. Так что, в конце концов, Макс отказался от этой мысли и решил, что будет действовать в зависимости от развития событий. Тем более что большинство из них происходило совсем не так, как он ожидал.

На этом парень решил остановиться и лечь спать. Оставив недопитый виски на столике, Макс снова переоделся в пижаму и отправился в постель.

Глава 21

— Сэр? — негромкий голос раздался возле самого уха Макса, заставив его проснуться.

Открыв глаза, он увидел перед собой маленького динсбота, похожего на металлическую капсулу, висевшего в полуметре над полом.

— Прошу прощения, сэр, — заговорил робот, покачиваясь, что, очевидно, должно было передавать возбуждение. — Меня послал мистер Ивашов с приказом разбудить вас. Он велел передать, что организовал для вас экскурсию на Марс, в «Galaxy Security». Вылет через полтора часа. Вы будете готовы к этому времени?

Макс сел на кровати, стараясь осмыслить услышанное.

— Через полтора часа? — переспросил он, протирая глаза. — А сейчас сколько?

— Без десяти девять, сэр, — робот чуть отодвинулся от кровати.

— И где я должен быть?

— Простите, сэр?

— Где я должен встретиться с мистером Ивашовым, чтобы успеть вылететь на Марс? — пояснил Макс, откидывая одеяло и спуская ноги на пол.

— В космопорте имени Лачевского.

— Я не знаю дороги.

— Вас отвезёт Игорь.

— Кто это?

— Динсбот-шофёр. Он ждёт в машине внизу, у подъезда.

— Его тоже мистер Ивашов прислал?

— Да, сэр. Вы поедете?

— Да, чёрт возьми! — прохрипел Макс, вставая на ноги и потягиваясь. — Сколько ехать до космопорта?

— Примерно двадцать минут.

— Значит, у меня ещё больше часа. Закажи мне завтрак, а я приму душ.

— Слушаюсь, сэр, — динсбот плавно полетел к автокухне.

— Сок апельсиновый! — крикнул ему вдогонку Макс, направляясь в ванную.

— Да, сэр.

* * *

Глайдер плавно снижался, лавируя между двумя потоками автомобилей. Парковочная зона космопорта имени Лачевского была заполнена всевозможным транспортом, но динсбот-шофёр легко отыскал свободное место. Посадив глайдер метрах в двухстах от входа в терминал, он заглушил мотор и сообщил Максу, что они прибыли, после чего открыл дверь с его стороны и сам выбрался из машины.

— Я провожу вас, — сказал он, паря в полуметре над землёй. — Мистер Ивашов ждёт внутри.

— ОК, — Макс взглянул на часы. — По-моему, мы не опоздали.

— Да, сэр, — подтвердил динсбот, устремившись к терминалу. — До встречи ещё восемь минут.

— Отлично, — пробормотал Макс, едва поспевая за ним. — Надеюсь, полёт не продлится долго. Я не взял никаких вещей.

— Уверен, мистер Ивашов обо всём позаботился, — отозвался динсбот, лавируя между припаркованным транспортом.

Константин Ивашов был одет в тёмно-сиреневый костюм, белую рубашку с широким розовым галстуком и полуспортивные чёрные туфли. Рядом с ним стоял динсбот-носильщик с двумя чемоданами из синтетической кожи.

Увидев Макса, управляющий седьмого сектора приветственно вскинул руку и улыбнулся.

— Я боялся, что вы не успеете, — сказал он, когда Макс подошёл. — Простите, что всё получилось так сумбурно. Дело в том, что «Galaxy Security» сегодня ожидают возвращения гвардедиасов, и персонал во второй половине дня будет занят. Кроме того, они не любят, когда посторонние… ну, скажем так, путаются под ногами. Так что нас согласились принять утром.

— Отлично, — Макс оглядел динсбота-носильщика с чемоданами. — Я не против. Надеюсь, это те гварды, которые должны составить нам компанию?

— Да, насколько я знаю, они отправятся с вами на «Пожирателе».

— Они должны быть чертовски выносливыми парнями, чтобы выдерживать такой темп.

— Гварды не знают усталости.

— Мистер Ивашов…

— Просто Константин.

— Хорошо. Константин, я вижу, вы взяли с собой кучу вещей. Сколько же продлится наша экскурсия?

— О, недолго, — управляющий улыбнулся. — Здесь не только мои вещи. Я и для вас прихватил кое-что. Так, по мелочи: одежда, камера, электронный путеводитель, универсальный терминал. Это на случай, если захотите осмотреть Марс вообще, а не только «Galaxy Security».

Макс кивнул.

— Ясно. Этот парень отправится с нами? — он указал на динсбота-шофёра, безмолвно парившего рядом.

— Нет, конечно. Ты свободен, Игорь. Возвращайся к своим обязанностям.

Робот мигнул рядом лампочек и, изобразив наклоном корпуса прощальный поклон, полетел к выходу из терминала.

Ивашов взглянул на часы.

— Нам пора. Полетим на яхте, без соседей.

— Вдвоём?

— Да. Прошу вас, мистер Сеймор.

— Просто Джон.

— ОК, Джон. Нам сюда.

Они двинулись к одному из посадочных рукавов. Там у них проверил документы автомат-контролёр.

— Это ваша яхта? — спросил Макс, когда они шли по рукаву.

— Не моя лично. Управления станции.

— За сколько мы доберёмся до Марса?

— Минут за пятнадцать. Яхта не очень быстрая.

— Я бы так не сказал.

— Спасибо.

Рукав оканчивался открытым люком космической яхты, так что самого судна Макс не видел.

— Я покажу вам, как она выглядит, когда мы окажемся внутри, — пообещал Ивашов.

Они вошли в корабль, и управляющий отправил динсбота-носильщика сложить чемоданы в багажное отделение.

— Сейчас нам ничего из вещей не понадобится, — пояснил он. — Пригодятся, когда окажемся на Марсе.

Вдвоём с Максом они направились в рубку. На полдороге их встретил маленький динсбот, напоминавший формой приплюснутый мяч, по периметру которого висели суставчатые манипуляторы.

— Добро пожаловать, господин Ивашов, — сказал он бесцветным голосом. Судя по всему, это был рабочий динсбот со сниженным интеллектом. — Кто ваш спутник?

— Это господин Сеймор, — ответил Ивашов. — Как поживаешь, Лари?

— Замечательно, сэр, — лишённым всяких эмоций голосом ответил робот. — Прошу следовать за мной, — с этими словами он развернулся и полетел вперёд.

— Лари обожает встречать гостей, — пояснил Ивашов шёпотом. — Даже если они прекрасно знают дорогу.

— Проводить вас требует вежливость, — проговорил летевший впереди робот.

— Спасибо, Лари, — сказал Ивашов громко. — Мы это ценим.

— У него есть имя? — удивился Макс, пока они шли.

— Вообще нет, это слишком примитивная модель. Но мне нравится называть его Лари, это создаёт на яхте уют. Иначе пришлось бы звать его Б-14СК, — Ивашов усмехнулся.

Макс понимающе кивнул.

Робот довёл их до овальной двери рубки, поднял один из манипуляторов и вставил в гнездо-разъём на стене. Вспыхнул ряд зелёных лампочек, и дверь открылась.

— Прошу, — сказал динсбот, отодвигаясь в сторону, чтобы пропустить гостей.

Макс и Ивашов вошли в рубку и увидели направляющегося к ним человека в лётной форме с капитанскими нашивками. Он был среднего роста, с коротко подстриженными в кружок волосами и непримечательными чертами лица. Только светло-голубые глаза глядели весело и с любопытством.

— Господин Ивашов, — он протянул руку управляющему. — Рад вас видеть. Бортовой компьютер доложил о вашем прибытии.

— Привет, Лоуренс, — отозвался Ивашов. — Это мой друг, мистер Сеймор. Лоуренс Дэнс, капитан.

— Добро пожаловать на «Гефест», — капитан пожал Максу руку и ободряюще кивнул. — Домчим в два счёта. Где хотите расположиться? В каюте или рубке?

— Думаю, в рубке было бы интереснее, — Макс вопросительно взглянул на Ивашова.

Тот кивнул.

— ОК, нет проблем. Лететь недолго.

— Тогда прошу, — капитан указал на два кресла справа от своего. — Кстати, познакомьтесь с моим помощником Андреем Харченко и навигатором Полем Верго.

Оба космонавта поздоровались с гостями.

— Надеюсь, мы не занимаем ничьи места? — спросил Макс.

— Нет, это кресла дублёров. Их вызывают, только если корабль теряет управление. Но с «Гефестом», к счастью, такого ещё не случалось.

— Надеюсь, и не случится.

— И я, брат Джон.

Когда Макс и Константин Ивашов сели в кресла, капитан занял своё место.

— Если вы готовы, то можем отправляться, — сказал он.

— Это ваш корабль, капитан.

Лоуренс Денс кивнул.

— Закрыть люки. Проверить герметизацию. Готовность к взлёту.

Его помощник ввёл несколько кодов, сверился с показаниями и показал большой палец.

— Взлётные дюзы, — сказал Дэнс.

— Запуск, — Харченко нажал ряд кнопок.

Корабль вздрогнул и начал подниматься. На экране было видно, как отработанные газы заполняют ангар. По стенам плясали бело-голубые всполохи.

— Твой ход, — обратился помощник капитана к Полю Верго.

Тот взялся за штурвал, и через пару секунд «Гефест» двинулся вперёд, навстречу открывающемуся люку ангара.

— Почему вы не предоставите бортовому компьютеру всё сделать самому? — поинтересовался Макс.

— Любая машина должна быть, прежде всего, инструментом, — ответил Лоуренс Дэнс. — Даже самая умная.

— Ого, капитан! — усмехнулся Макс. — Вы из числа тех, кто не доверяет компьютерам?

— Отнюдь, брат Джон. Но я считаю, что не стоит слишком полагаться на электронные мозги. Иногда нужно шевелить и своими, — Лоуренс Дэнс постучал согнутым пальцем себе по лбу.

— Капитан не из тех, кто считает, будто в ближайшие десятилетия компьютеры станут полноценными личностями, — заметил Константин Ивашов с иронией.

— Это правда, — подтвердил Лоуренс Дэнс, кивнув. — Хоть я и не могу спорить с тем, что человеческий организм в каком-то смысле — механизм, возможно, даже более примитивный, чем прогнозируемый пресловутый искусственный интеллект.

— В чём же тогда дело, брат Лоуренс? — поинтересовался Макс. — В душе?

— Я не видел её своими глазами, — ответил капитан, переключая двигатель на фотонный режим. — Так что ничего не могу сказать. Но всё-таки, машины никогда не станут… людьми.

— Разве человек — такой уж эталон? — спросил Константин Ивашов с улыбкой.

Ему явно доставляло удовольствие подначивать капитана — очевидно, они не впервые заводили подобный разговор.

Лоуренс Дэнс пожал плечами.

— Не знаю. Но ничего лучше я пока не видел. А вы? — он взглянул по очереди на Ивашова и Макса.

— Думаю, я тоже, — ответил управляющий.

— Я вообще не так уж много видел, — сказал Макс.

Глава 22

Путь до Марса, как и обещал Ивашов, занял около четверти часа: «Гефест» был маломощным паромом, сконструированным для коротких перелётов. У него даже отсутствовал стерковый деформатор.

Макс рассматривал на экране изображение приближающегося Марса. Планета была буро-красного цвета, но ряд участков общей площадью двенадцать тысяч шестьсот двадцать семь квадратных километров были терраформированы, и над ними простирались облака, казавшиеся из космоса мутно-белыми бесформенными пятнами. Атмосфера удерживалась силовыми электромагнитными полями, раскинутыми над поселениями. Помимо крупных хабитатов, на Марсе имелось несколько сотен рабочих посёлков, где вырабатывали различные полезные ископаемые, в основном железную руду.

Три самых крупных города Марса располагались в области Эритрейского моря, Жемчужного залива и Страны Девкалиона и назывались Новая Мельпомена, Уссурийск и Ситл-5. Два последних располагались в огромных кратерах диаметром примерно по двенадцать километров. Их окружали кольцевые горы, на которых и были установлены генераторы силовых полей, удерживавших пригодную для дыхания атмосферу и защищавших от падавших на Марс астероидов.

На северном и южном полюсах виднелись белые шапки льда. Там постоянно работали машины по выработке кислорода, который затем поставлялся в хабитаты.

— Идём на посадку, — капитан Дэнс кивнул Полю Верго.

Навигатор начал быстро вводить в компьютер данные.

— Всё готово! — доложил он через полминуты. — Космопорт «Сикудзаки» в Ситле. Сядем на шестнадцатую посадочную площадку.

— Отлично, — отозвался Лукас Дэнс. — Она недалеко от терминала. Можно будет прогуляться. Если вы не против, — добавил он, обращаясь к гостям.

— Нисколько, — ответил Макс.

«Гефест» быстро снижался, сбрасывая скорость. Харченко включил тормозные дюзы, так что вскоре Макс уже мог различить на поверхности Марса кратеры, русла древних рек и разломы коры. Время от времени мелькали города и поселения, похожие на клочья ваты.

— До Ситла шестьсот километров, — доложил Поль Верго. — Активирую режим посадки в атмосфере.

Через пару минут Макс увидел на горизонте скопище облаков. Огромные пухлые полотна, похожие на клочья мокрой ваты, громоздились слоями. Пронизанные солнцем, они казались тёмно-розовыми.

— Это город? — спросил Макс капитана.

Тот кивнул.

— Ситл-5. Видите горы?

Макс пригляделся и понял, что часть горизонта слегка приподнята. У краёв этой возвышенности и начинались облака.

— Кратер? — спросил он.

— Точно. Приготовиться к вхождению в силовое поле.

— Запрашиваю разрешение на проникновение, — отозвался навигатор, быстро стуча по клавишам. — Разрешение получено. Доступ через сто сорок восьмой портал. Ввожу данные.

«Гефест» слегка изменил курс.

— «Galaxy Security» в Ситле? — спросил Макс Ивашова.

Управляющий кивнул.

— Корпорация владеет башней «Прима-тауэр» в городе и промышленным хабитатом «GS-индастрис» в зоне Эллады. Там много предприятий. Если хотите, там мы тоже побываем.

— Зачем им промышленный хабитат? Разве корпорация что-то производит?

— Конечно. Военную амуницию, скафандры, оружие, транспорт для гвардедиасов.

— Ах, да, верно. Я хотел бы побывать на каком-нибудь заводе, если это не займёт много времени. У нас ведь ещё есть дела, — проговорил Макс, многозначительно глядя на Ивашова.

Управляющий кивнул.

— ОК, брат Джон. Мы не будет задерживаться подолгу. Думаю, всё успеем.

* * *

Здание «Galaxy Security» располагалось на перекрёстке проспекта Ньютона и улицы Согласия в Ситле. Этот двухсот восьмидесятиэтажный небоскрёб полностью принадлежал корпорации. Он был построен по моде шестидесятых годов двадцать шестого века: тридцать белоснежных мраморных рёбер устремлялись вверх, плавно переходя в ажурные лепестки гигантской анфилады, кольцом охватывавшей всё здание. Выше шла конструкция из стекла и металла, а венчал циклопическую постройку слегка приплюснутый зеркальный купол, от которого в четыре стороны расходились солнечными лучами причалы, к каждому из которых могли припарковаться до двадцати грузовых или до семидесяти легковых транспортов. Помимо этого, здание украшали пилоны, колонны и полуколонны, множество барельефов и горельефов — словно архитектор решил воплотить в одном проекте весь опыт, накопленный архитектурой.

«Гефест» начал снижаться, чтобы припарковаться на земле. Главный вход в небоскрёб вызывал ассоциации с райскими вратами: высотой двадцать пять метров и шесть шириной, двери сверкали искусственными самоцветами и переливались голографическими проекциями с постоянно сменявшимися узорами, часть которых была заимствована из искусства древних цивилизаций, а другая — разработана дизайнерами специально для «Galaxy Security».

Над входом виднелся четырёхконечный крест — эмблема гвардедиасов. История её происхождения уходила корнями в двадцать четвёртый век. Тогда группа религиозных фанатиков-христиан штурмом взяла Иерусалим и в течение трёх дней удерживала подступы к гробу Господню, объявив, что святые места осквернены туристами, чьи визиты не имеют никакого отношения к паломничеству и потому богопротивны. «Место упокоения нашего Господа, — сказал глава фанатиков в обращении, не раз транслировавшемся тогда по телевидению, — не аттракцион. И если нет способа миром прекратить его осквернение, мы сделаем при помощи оружия!». Группировка заложила два термоядерных заряда, угрожая привести их в действие, если власти попытаются предпринять штурм. Пока длилась осада, события в Иерусалиме получили резонанс во всём мире. Общественное мнение, как обычно, разделилось. Многие встали на сторону фанатиков, причём в буквальном смысле: вооружённые транспарантами и оружием толпы стекались к гробу Господню, вступая порой в ожесточённые схватки с полицией и войсками, державшими оцепление.

И, тем не менее, через три дня операция завершилась. Заряды обезвредили при помощи диверсии нанороботов, уже бывших тогда на вооружении спецназа, часть фанатиков погибла, другая была арестована. Их предводитель, Максимилиан Савье, заявил, что боевики не считают себя террористами, поскольку группа не брала заложников и не предъявляла требований, связанных с вымогательством. Единственное, чего они добивались — прекращения туристических туров к гробу Господню.

Официальная католическая церковь выразила свою точку зрения на это так: Папа Эраст III выступил с речью, обращённой к христианскому миру, в которой объявил, что святыни должны быть доступны всем, и что тот, кого привело в Иерусалим любопытство, может причаститься благодати и обратиться в веру Христову. Действия религиозных фанатиков были объявлены ошибочными и еретическими, Папа призвал их раскаяться. На Максимилиана Савье церковь наложила епитимью, которую он, по его словам, исправно нёс в течение положенных семи лет, что составило одну треть его тюремного заключения.

Но инцидент не забылся сразу. Верующие потребовали защитить гроб Господень, и Папа Эраст III призвал священнослужителей взять его под протекторат. Предложение местных властей выделить полицейских было отвергнуто, ибо сочли, что дело это не мирское, а духовное.

Около шести десятков послушников и священников различных конфессий и рангов устремились в Иерусалим, чтобы защитить гроб Господень. Вскоре общественность стала называть их «тамплиерами». Но прошло три года прежде, чем уже ставшая общиной группа «дозорных Бога» или «guardian de Dios», как они сами себя называли, приняли это название официально и стали Орденом Тамплиеров. Разумеется, с благословления Папы.

Орден принял прежний символ Храмовников — крест. Он был равноконечным и изображался чёрной краской на красном поле, которое символизировало кровь Христову. Крест такого рода прославился тем, что был явлен в качестве видения императору Константину во время похода на Рим. Одержав победу над Максецием, этот государь некогда окончательно укрепился в христианской вере и узаконил её в подвластных ему землях, немало поспособствовав, тем самым, распространению христианства. Подобный же крест носили госпитальеры, известные своей непримиримостью в борьбе с сарацинами.

Со временем численность братства росла и к концу двадцать четвёртого века достигла примерно семи тысяч. Тамплиеры развернули экономическую деятельность — так же, как их древние предшественники. Вскоре орден стал настоящей корпорацией.

В начале двадцать пятого века часть братьев выделилась в «филиал», ставший осуществлять охрану объектов по найму. Это «предприятие» называлось «GalaxySecurity». Создавшие его тамплиеры очень быстро стали считаться лучшими охранниками в Солнечной системе: они были сильны, выносливы, владели всеми видами оружия и единоборств. Примерно к середине двадцать пятого века корпорация построила завод по производству снаряжения, амуниции и военной техники, чтобы не зависеть от Федерального правительства. Разумеется, всё это делалось с разрешения последнего. Гвардедиасов порой сравнивали с некогда существовавшими отрядами швейцарских наёмников, охранявших Ватикан.

Очень быстро братство стало замкнутым. У него появились промышленные и прочие секреты. Тамплиеры занимались исследованиями, результатами которых ни с кем не делились. «Galaxy Security» вызывало жгучий интерес у общественности, но узнать ничего не удавалось. А члены ордена перестали поднимать забрала у шлемов, объявив, что приняли обет, который не позволяет им показывать лица мирянам. Некоторые считали, что храмовники обнажают их только во время молитв — перед Богом. Всё же остальное время носят маски.

Макс в это не верил. Религиозный пыл гвардедиасов представлялся ему абсурдом. Зато он верил, что у тамплиеров есть секреты, узнать которые не отказался бы Чрезвычайный Отдел Федерации. Впрочем, он вполне допускал, что мог просто попасть под влияние романтического ореола, окружавшего «GalaxySecurity».

Глава 23

Корабль вертикально развернул тормозные дюзы и начал спускаться на парковочную площадку, окружаясебя клубами отработанного газа. Через несколько секунд пассажиры почувствовали лёгкий толчок, а потом «Гефест» замер. Лоуренс Дэнс с улыбкой повернулся к гостям.

— Приехали, господа. Дальше сами?

— Да, Лоуренс, — кивнул Ивашов, отстёгивая страховочные ремни. — Не провожай нас, мы ж не дамочки.

— Вы надолго?

— Не очень.

— Мы будем ждать здесь.

— Договорились. Если что — связывайтесь.

— Конечно, мистер Ивашов, — капитан встал, расправив плечи. — Не беспокойтесь. Я вас провожу. Открыть люк, — добавил он, обращаясь к бортовому компьютеру.

Макс и Константин Ивашов попрощались с остальным экипажем «Гефеста» и вместе с капитаном вышли из рубки.

— Мистер Ивашов, — обратился Лоуренс Дэнс к управляющему по дороге к выходу из корабля, — правда, что федералы хотят ввести чрезвычайное положение?

— С чего ты взял?

— Так говорят, — капитан пожал плечами.

— Кто?

— Ребята. Вообще… ходят слухи, — нехотя ответил Лоуренс Дэнс.

— Я ни о чём таком не слышал, — управляющий вопросительно взглянул на Макса.

Тот отрицательно покачал головой.

— Говорят, введут комендантский час, установят режим на все полёты, — продолжал капитан «Гефеста». — На Фобосе увеличат гарнизоны. И на «Мирославле» тоже.

— И обо всём этом говорят ребята? — спросил Макс.

Лоуренс Дэнс быстро взглянул на него и отвернулся. Несколько секунд длилось молчание — должно быть, капитан задумался, не наговорил ли лишнего при человеке, которого не знает, и который может оказаться представителем службы безопасности или разведки Республики. А такие парни, как известно, не щадят ни своих, ни чужих.

Макс не стал допытываться, откуда капитан взял сведения.

Они подошли к открытому люку корабля.

— Удачи вам, господа, — проговорил Лоуренс Дэнс, останавливаясь.

— До скорого, — ответил Константин Ивашов.

— Не берите в голову, капитан, — сказал Макс, спускаясь вслед за управляющим. — Всё будет ОК.

Вдвоём с управляющим они направились к входу в небоскрёб «GalaxySecurity». Не успели они сделать и двадцати шагов, как в стене открылась небольшая ниша, и из неё вывалился динсбот, похожий на пластмассовый шар лазурного цвета. Робот устремился к Максу и управляющему, каждые три секунды вспыхивая внутренним светом — вероятно, чтобы привлечь внимание. Докатившись до людей, он пискнул и преградил им дорогу. Макс и Ивашов остановились. Динсбот выпустил из открывшихся отверстий тоненькие суставчатые ножки-телескопы и поднялся на них до уровня пояса человека, став похожим на здоровенного паука-сенокосца.

— Доброе утро, господа, — проговорил он приветливо. — Прошу назваться и сообщить цель визита в «Galaxy Security».

Робот слегка покачивался на своих ножках. Максу пришло в голову, что он напоминает не столько паука, сколько голубой одуванчик.

— Это охранная система небоскрёба? — спросил парень Ивашова.

— Её крошечная часть, — ответил управляющий. — На первый взгляд кажется, что это шутка, верно? Трудно воспринимать такого милашку всерьёз.

— Есть немного.

— Не обольщайтесь. В этом шарике установлен приличный подавитель. Если понадобится, нас двоих он легко остановит.

— Тогда нам, наверное, лучше назваться?

— Само собой, — управляющий повернулся к динсботу. — Меня зовут Константин Ивашов, а мой спутник — Джон Сеймор. Нас ожидает господин Арсений Дорохов. Код встречи: «789GF679», — выпалил без запинки управляющий.

— Добро пожаловать, — робот изобразил подобие лёгкого поклона, отчего на миг показалось, будто он вот-вот рухнет вперёд. — Меня зовут Фред. Я буду вашим провожатым. Прошу следовать за мной.

— Провожатым и сторожем, — заметил Макс, обращаясь к Ивашову.

— Мои обязанности — обеспечивать гостям удобство передвижения по зданию «Galaxy Security», — проговорил динсбот, качнувшись в сторону Макса.

— ОК, как скажешь.

— Прошу следовать за мной, — повторил робот, после чего опустился на землю, втянув в себя ножки-телескопы, и покатился к двери небоскрёба. Ну, чисто колобок!

— Всегда так? — спросил Макс. — Такие проверки, я имею в виду.

Ивашов кивнул.

— Конечно. Думаете, эти железки знают меня в лицо?

Макс усмехнулся.

— Может, и знают. Что им стоит запомнить внешность посетителя?

Они уже шли вслед за голубым колобком-поводырём.

— Что такое внешность в наше время? — отозвался, пожав плечами, Ивашов.

— Вы правы, — согласился Макс, сообразив, что это замечание как нельзя лучше подходит к нему самому. — Её легко изменить. Но неужели служба безопасности довольствует кодом, который вы назвали?

— Разумеется, нет. Разговаривая с нами, динсбот сделал голографии и отправил центральному компьютеру «GalaxySecurity» или одной из его дочерних машин. Там эти данные сравнили с теми, которые были отправлены со станции «Мирославль» во время переговоров о нашем с вами визите. Кроме того, системы безопасности видели, на каком корабле мы прилетели. Его тоже проверили. Да и не смогли бы мы ничего сделать, даже если б захотели, — добавил Ивашов, усмехнувшись. — Нас будут «вести» в течение всего времени нашего пребывания в «Galaxy Security». Хотя мы, конечно, этого не заметим.

— Постараюсь не делать глупостей, — улыбнулся Макс.

— Да, не стоит, — серьёзно кивнул Ивашов.

Они остановились перед дверями небоскрёба. Динсбот подкатился к ним вплотную, и из него выдвинулся блестящий шунт, который вошёл в гнездо одной из створок. Прошло несколько секунд, прежде чем робот убрал шунт, и двери начали плавно открываться.

— Прошу за мной, господа, — проговорил динсбот, вкатываясь внутрь. — Добро пожаловать в «GalaxySecurity».

Глава 24

Холл небоскрёба оказался огромным залом, отделанным искусственным мрамором розовых и светло-серых тонов. Сводчатый потолок покрывала роспись: фигуры ангелов и демонов располагались на фоне неба, а из свинцовых туч вырывался луч света, теснящий армию Сатаны к разлому адской бездны.

Пол был выложен керамогранитом с бронзовыми бордюрами. По нему катались динсботы всевозможных цветов и размеров. Некоторые передвигались на ножках, другие левитировали в полуметре над полом.

Робот по имени Фред покатился по направлению к стойке ресепшина, располагавшейся в противоположном конце холла. Макс и Ивашов двинулись вслед за провожатым, стараясь не наступить на других динсботов. Впрочем, в этом не было необходимости: роботы проворно уворачивались, так что вероятность столкновения практически равнялась нулю.

— Посетители к Арсению Дорохову, код встречи: «789GF679», — проговорил Фред, поднимаясь на тоненьких ножках до уровня стойки ресепшна.

Робот-администратор, выглядевший как металлический скелет из трубок, шарниров и гидравлических шлангов, оперся ладонями о столешницу и наклонился к лазурному Фреду. Из его груди выдвинулся гибкий шунт, ввернувшийся в тело динсбота-провожатого.

— Передача данных, — сообщил администратор приятным женским голосом. — Завершение. Подтвердите.

— Допуск пятого уровня получен, — отозвался Фред, и шунт тут же вышел из его тела, исчезнув в груди динсбота-администратора.

Макс подумал, зачем они всё это говорят — ведь наверняка между динсботами возможен обмен данными и без вербализации. Неужели для того, чтобы люди в присутствии машин не чувствовали себя неуютно? Если да, то тамплиеры — весьма радушные хозяева.

Фред втянул ножки и покатился по полу в сторону анфилады дверей справа. Макс и Ивашов, переглянувшись, поспешили за ним. Остановившись перед одной из дверей, робот вспыхнул на мгновение внутренним светом и произнёс:

— Я вызвал лифт при помощи дистанционного управления. Через несколько секунд он будет здесь, и мы отправимся на сто восьмидесятый этаж. Там вас ожидает господин Дорохов.

— Замечательно, — проговорил Константин Ивашов, кивнув. — Ты отличный провожатый, Фред.

— Благодарю, сэр.

— Часто тебе приходится обслуживать посетителей? — спросил Макс, осматриваясь.

Тёмно-розовый динсбот завис в нескольких метрах от них и медленно вращался, время от времени выпуская из тела манипуляторы.

— Эта информация конфиденциальна, — отозвался Фред. — Сожалею.

— Как скажешь, — Макс наблюдал за розовым роботом. — Что делает тот динсбот?

— Какой, сэр?

— Вон тот, который висит и крутится.

— Он очищает воздух, сэр.

В это время открылась дверь лифта, и Фред вкатился в кабину.

Макс и Константин Ивашов вошли следом.

— Это дерево? — удивлённо спросил Макс, проводя ладонью по стене.

— Нет, — ответил управляющий. — Имитация. Натуральная отделка не по карману даже «GalaxySecurity». В таких масштабах, я имею в виду. Кабинеты-то отделаны по высшему классу. Сами сейчас увидите.

Лифт поднял их на сто восьмидесятый этаж меньше, чем за минуту. При этом движение почти не ощущалось, и никакого дискомфорта от перегрузки Макс не испытал. Вероятно, это достигалось за счёт вмонтированных в кабину антигравитантов или локальных силовых полей.

Когда дверь открылась, Макс увидел тёмно-синюю ковровую дорожку, устилавшую пол широкого коридора, вдоль стен которого стояли мраморные статуи, в полный рост изображавшие великих деятелей истории, начиная с античных времён. Свет струился с потолка — там были установлены замаскированные софиты.

Фред покатился точно по центру ковровой дорожки.

«Прямо волшебный клубок-путеводитель из древней русской сказки!» — подумал Макс, шагая по плотному ворсу.

Динсбот привёл их к обитой красным дерматином двери с хромовой ручкой и кодовой панелью в центре. Робот подключился к ней посредством своего шунта, и через пару секунд дверь открылась. Как только Макс с Ивашовым переступили порог, динсбот тихонько пискнул на прощанье и укатил прочь.

Кабинет Арсения Дорохова представлял собой сферу, в центре которой стоял чёрный матовый стол. На нём в идеальном порядке располагались различные приборы, среди которых особое место занимал терминал. За спинкой кресла имелось овальное окно, из которого открывался вид на небоскрёбы Левел-Тауна, многоуровневого района Ситла, где верхние этажи занимали богема и средний класс, а нижние — отбросы общества. Так что, постепенно спускаясь сверху вниз, можно было изучать социальную иерархию «в разрезе», что и делали некоторые исследователи, в прямом смысле рискуя жизнями, поскольку на самом «дне» Левел-Тауна запросто можно было потерять не только кредиты.

Хозяин кабинета при появлении гостей вышел из-за стола и сделал три шага навстречу, протягивая руку сначала Константину Ивашову, а потом Максу.

— Доброе утро, господа, — сказал он с дежурной улыбкой. — Как долетели?

— Замечательно, — ответил Ивашов. — Познакомься, Арсений, это наш коллегаДжон Сеймор.

Слово «коллега» управляющий выделил.

Горохов приподнял брови.

— Да-да, — подтвердил его догадку Ивашов. — Мистер Сеймор — Первый Всадник.

— Большая честь принимать вас, мистер Сеймор! — Арсений Дорохов вежливо поклонился — на этот раз с искренним уважением. Он окинул цепким взглядом всю фигуру Макса. — Чем могу служить?

— Мы приехали на экскурсию, — ответил Макс. — Давно мечтал побывать в святая святых тамплиеров.

— Не просто тамплиеров, — поправил Дорохов. — Секуристов.

— Разумеется. Я вовсе не собирался смешивать вас с остальными тамплиерами, — дипломатично проговорил Макс.

— В этом нет ничего обидного. Мы гордимся нашими братьями. Просто наше послушание состоит в том, что мы занимаемся бизнесом и финансируем деятельность ордена, — Дорохов машинально потёр ладони. — Итак, вы хотели бы осмотреть здание «Galaxy Security»?

— Да. И какой-нибудь завод, если успеем.

— Хм! — Арсений Дорохов потёр пальцами подбородок. — У нас довольно… много чего можно показать. Сколько конкретно у вас времени?

— Часа три, — Макс на всякий случай вопросительно взглянул на Ивашова, как бы испрашивая подтвержения.

Тот кивнул.

— ОК, тогда давайте начнём, — Дорохов снова потёр ладони. — Думаю, я знаю, что вам понравится, — он жестом предложил гостям пройти вперёд.

Когда они вышли из кабинета, тамплиер снова обратился к Максу:

— Уверен, вы слышали о гвардедиасах много удивительных вещей.

— Не без этого. Как говорится, слухами земля полнится.

— Увы, — Дорохов покачал головой. — Людям свойственно сочинять небылицы и раздувать из мухи слона.

— В том, что говорят о тамплиерах, есть хоть доля правды?

Дорохов с усмешкой развёл руками.

— Что конкретно вас интересует?

— Ну, например, говорят, вы не уступаете карателям Федерации.

Дорохов откровенно рассмеялся, обнажив ровные белые зубы — явно имплантаты. Погладив короткую бородку ладонью, он сказал:

— Это один из тех слухов, которые далеки от истины, но, так сказать, наоборот.

— Не понимаю, — Макс нахмурился.

— Я объясню. Утверждая, что тамплиеры не уступают федеральным карательным отрядам, люди полагают, будто мы лишь можем с ними сравниться. На самом деле, мистер Сеймор, гвардедиасы намного превосходят карательные войска Федерации.

— Вы думаете? — не удержался Макс.

Его вопрос прозвучал скептически, и это не осталось незамеченным Дороховым.

— Я знаю, мистер Сеймор, — сказал тамплиер с холодной, но вежливой улыбкой. — Наши солдаты не только обучены куда лучше десантников Федерации. Они в принципе намного совершенней.

— Что вы имеете в виду?

— Не знаю, могу ли я открывать вам подобные… секреты, — Дорохов замолчал.

— Я не настаиваю, — заметил Макс.

— Тогда оставим эту тему, — тамплиер улыбнулся, на этот раз гораздо теплее. Похоже, ему пришлась по душе ненавязчивость гостя. — Сейчас мы отправимся в лаборатории, — он взглянул на свои наручные часы. — Там как раз должны вестись работы. Немного посмотрим, а затем я покажу вам то, чего не видел почти никто, — Дорохов загадочно посмотрел на Макса. — Гвардедиаса без маски.

— Я и сейчас вижу одного, — заметил парень.

— Вы имеете в виду меня? Это совсем другое. Я не воин, а управленец и имею очень мало общего с солдатами нашего ордена. Они совершенно… иные. Вы сами убедитесь.

— Звучит интригующе, — признался Макс.

— Не зря же мы столько лет тренировались в этом, — усмехнулся Дорохов. — Впрочем, надеюсь, всё, что вы увидите и услышите, сохранится втайне.

— Само собой. Мы же по одну сторон баррикад.

— Я не сомневаюсь в этом.

Глава 25

Первый зал-лаборатория, который показал гостям Арсений Горохов, являлся галереей площадью около трёх сотен квадратных метров, уставленный всевозможной аппаратурой. Между стеллажами и длинными столами с оборудованием сновали учёные в белых и жёлтых комбинезонах. У большинства были мозговые имплантаты, у некоторых они имели наружные разъёмы, через которые можно было подключаться к компьютерам, обслуживавшим производственно-исследовательские циклы.

— Здесь занимаются разработкой информационных технологий. В особенности нейростимуляторами и тактическими имплантатами. Мы помещаем часть терминального комплекса в мозг, а часть — в боевой шлем. Таким образом, обмен данными происходит быстрее и не прерывается при потере или поломке шлема, — объяснил Дорохов.

— А что за нейростимуляторы? — поинтересовался Макс.

— Ускоряют мозговую деятельность, реакцию организма на раздражители.

— Разве это не опасно? — спросил парень, разглядывая клубок проводов, опутывавших манекен человека, перед которым неподвижно стоял один из лаборантов и внимательно следил за показаниями приборов. — Я слышал, что при использовании стимуляторов ускоряется метаболизм, и организм быстрее сгорает.

— Этим занимается смежный отдел, — Дорохов указал на ряд дверей в стене. — Отдел компенсации энергозатрат.

— И как успехи?

— Мы подпитываем гвардедиасов при помощи биомассы, которая помещается в брюшную полость и выделяет энергию, идущую на сверхусилия организма.

— А изнашивание? Мышцы, органы? — не сдавался Макс.

— С этим всё в порядке. Они не участвуют в производстве дополнительных калорий, а значит, не испытывают лишних нагрузок. Кроме того, мы используем генераторы защитных полей для продуцирования силового экзоскелета.

— Каким образом?

— Бронескафандры снабжены системой электромагнитных полей, которые действуют как манипуляторы. Они подсоединены к мозговому имплантанту гвардедиаса и реагируют на его нервную деятельность подобно организму. Например, когда он идёт, силовые поля помогают ему идти, как бы идут за него. То же самое с поднятием тяжестей и увеличением скорости. Мозг солдата отдаёт приказ бежать, и экзоскелет бежит за него, в то время как мышцы ног практически не испытывают физических нагрузок.

— Зачем всё это? — спросил Макс. — Разве гвардам так часто приходится применять физическую силу?

— Нет, но мы стремимся добиться совершенства во всём, что касается войны, — ответил Дорохов, пожав плечами. — Искусство ради искусства, так сказать.

— Простите?

— Это цитата. Слова одного древнего литератора, — Дорохов махнул рукой. — Я просто хотел сказать, что мы совершенствуемся ради совершенствования.

— Ясно. Значит, ваши исследования не окупаются? — Макс был слегка разочарован.

— Почему же? Они создают имидж. Мы — лучшие, и люди готовы платить за это.

Макс решился на каверзный вопрос:

— Вы действительно считаете, что гварды лучше подготовлены, чем, скажем, каратели Федерации? Вашим солдатам ведь никогда не приходилось воевать.

— Почему же? — удивился Дорохов. — Многие братья прежде служили в войсках Содружества.

— То есть как? — Макс остановился. — Наших врагов?

— И что с того? — Дорохов приподнял брови. — Не забывайте, что и мы были частью Федерации, но это не помешало нам пойти против неё. Республика — это не какое-то локально сосредоточенное сообщество, решившее отделиться от Содружества. Это не уранийцы и не русский сектор. Мятежники — все те, кто разочаровался в политическом строе Федерации и её культурно-нравственных ценностях. И не только разочаровался, но и решил бороться против них. А вернее, за ценности, более созвучные человечеству.

— Согласен, — кивнул Макс.

Он не собирался спорить со своими «союзниками». Просто хотел понимать, что к чему.

— Я в этом не сомневался, мистер Сеймор. А теперь прошу в следующую лабораторию, — Дорохов указал на дверь в конце зала. — Там вы увидите нечто… уникальное. Возможно, вас это немного шокирует, но… Впрочем, посмотрим.

— Вы меня заинтриговали.

— Я этого не хотел.

Дорохов отпер дверь, пропустив Макса и Ангелов в следующую лабораторию.

Они оказались в круглой комнате с высокими стенами. Вместо потолка был железный купол, под которым размещалась громоздкая аппаратура. В центре висела огромная голографическая панель, проектирующая аватар компьютера — хромированное женское лицо с изумрудными глазами, по которым то и дело пробегали искры.

— Привет, Аманда! — громко сказал Дорохов, обращаясь к компьютеру.

— Добрый день, господин Дорохов, — отозвался аватар, улыбнувшись. Оскал получился жутковатым. Макс такой образ для визуализации не выбрал бы. — Кто с вами?

— Это наши друзья.

— Рада слышать, — у компьютера был приятный мелодичный голос.

Дорохов приветливо кивнул ближайшим работникам лаборатории и помахал тем, что стояли дальше.

— Как идут дела? — спросил он у компьютера.

— Согласно плану.

— Расскажи нашим гостям, чем ты тут занимаешься. Уровень вербализации «пять».

— Да, сэр. Если вы настаиваете.

— Всё в порядке, Аманда. Мы слушаем.

— Я обеспечиваю медицинскую поддержку операционных исследований этой лаборатории, — сказал аватар. — Стараюсь делать так, чтобы подопытные особи не умирали. Веду статистику и просчитываю вероятные исходы исследований.

Глава 26

Пока компьютер говорил, Макс успел осмотреться. В лаборатории стояло множество операционных столов и резервуаров с питательными растворами. Повсюду были протянуты кабели, шедшие к системам жизнеобеспечения и мощным медицинским приборам. На некоторых столах лежали люди и животные. На них проводили операции работники лаборатории и медицинские динсботы. Такие группы окружали слабые силовые поля, обеспечивающие стерильность внутри зоны операции. В воздухе чувствовались запахи озона и освежителя — очевидно, системы лаборатории заботились о том, чтобы в помещении не пахло кровью и лекарствами.

— В каком смысле «не умирали»? — переспросил Макс, когда до него дошёл смысл услышанного. — Что, бывают и летальные исходы?

— Разумеется, — ответил за компьютер Дорохов. — Как же иначе? Естественно, я говорю о животных, — добавил он, заметив изумлённый взгляд Макса. — Людей мы оперируем только после всесторонней проверки технологий, когда нет никакого риска для жизни и здоровья. Давайте подойдём сюда, — он указал на один из столов, где лежал обнажённый мужчина, подключённый к множеству громоздких аппаратов. Его оперировали два человека и шесть медицинских динсботов. Вокруг стола виднелся купол силового поля, обеспечивавший стерильность, но он был совершенно прозрачным и не мешал наблюдать за операцией. — Вот вам гвардедиас без маски, — сказал Дорохов. — Как я и обещал. Сейчас этот солдат проходит курс апгрейда. Это обычная процедура, совершенно безопасная. Ему вживляют новые мышечные стимуляторы, меняют запас биомассы и расширяют возможности мозгового шунта. После операции он станет сражаться ещё лучше, будет сильнее, его реакция (и без того неплохая) повысится процентов на семь. Как видите, внешне это обычный человек, но внутри он уже практически киборг. Его тело по всем параметрам в несколько раз превосходит обычное. А теперь не будем мешать, господа.

Дорохов отвёл гостей в сторону. Было заметно, что он испытывал гордость за то, о чём рассказывал.

— Как видите, здесь мы проводим исследования по стимуляции физических сил человека, по имплантации, пересадке и замене органов, по кибернетизации. Да, мистер Сеймор, мы делаем это. И давно. Все боевые гварды — модифицированные люди. Кто в большей, кто в меньшей степени.

— И они добровольно идут на это? — спросил Макс.

Дорохов кивнул.

— Разумеется. Мы никого не заставляем.

— А… вы сами?

Собеседник Макса холодно улыбнулся.

— Нет, мне это ни к чему. Я ведь не солдат.

— Сколько времени вы занимаетесь подобными экспериментами?

— Около ста двадцати лет. Вначале это были робкие попытки продвинуться чуть дальше официальной науки в области изучения предела сил человеческого организма. Для этого приходилось время от времени нарушать закон. Увы, грешны, — Дорохов шутливо развёл руками и делано улыбнулся. — Потом, когда мы поняли, что перед нами открываются новые возможности, юридическая сторона дела перестала быть для нас препятствием. А когда мы объединились с повстанцами, открылись поистине безграничные возможности. Ибо вы не представляете, сколько людей на нашей стороне. И они не только на Плутоне, Уране и прочих мятежных планетах. Они служат чиновниками в федеративных… Впрочем, что я говорю! — спохватился Дорохов. — Конечно, вам это известно куда лучше, чем мне. Вы ведь Первый Всадник! Простите, мистер Сеймор.

— Ничего, — махнул рукой Макс, стараясь ничем не выдать того, что слышит об этом впервые.

Он не хотел, чтобы Дорохов понял, что открывает ему информацию, которой не сочли нужным поделиться с ним остальные враги Федерации.

При этом Макс чувствовал себя среди повстанцев отчасти «своим» и уже не мог осуждать их или воспринимать как противников. Он вообще не был уверен, что до сих пор работает на Чрезвычайный Отдел, а не на Республику. Тем более что перед Содружеством у него не было никаких обязательств, кроме клятвы, произнесённой во время присяги. Но ведь и мятежники являлись частью Федерации, её гражданами. Так что дело только в названии. Да и возможностей для карьеры у Макса намечалось явно больше в Республике, а не в Содружестве. Уже сейчас он превзошёл свой прежний статус в несколько раз: где на социальной лестнице стоял лейтенант карательного отделения, и где Первый Всадник?! Конечно, ЧО снабдил его нейроштифтом, но, с другой стороны, Макс стал инвалидом, служа Федерации. Так что, в некотором смысле, просто взял своё. Но эти мысли пока только мелькали в голове у парня. Он ещё не задумывался над своим двусмысленным положением всерьёз.

После осмотра остальных лабораторий, где разрабатывали имплантаты и стимулирующие препараты, проводили операции по замене и пересадке органов, «экскурсия» отправилась в тренировочный зал-стадион, расположенный на пятидесятом этаже небоскрёба «Galaxy Security». Арсений Дорохов вывел своих гостей на круговую анфиладу в тридцати метрах над полем, где отрабатывали приёмы рукопашного боя гвардедиасы.

— Скажите, мистер Дорохов, — обратился к нему Макс, наблюдая за отточенными движениями тамплиеров. — Ваше братство исповедует христианство?

— В каком-то смысле. В наше время «чистых» религий практически не осталось: всё смешалось. Эклектика правит бал.

Макс кивнул. Для него это не стало новостью.

— Что же вы позаимствовали из христианства?

— Идею конечности мира.

— Апокалипсис?

Дорохов кивнул.

— Почему именно его?

— Мы верим, что человечество переживёт некий этап, после которого изменится.

— Станет лучше?

— Мы надеемся, что да.

Ответ показался Максу уклончивым.

— И вы хотите… приблизить эту эпоху? — осторожно спросил он.

— Не совсем. Мы считаем, что всему своё время, мистер Сеймор.

— Скажите, господин Дорохов, связываются ли с идеей Конца Света эксперименты вашего братства над человеческим организмом?

— Вы имеет в виду, что я себе противоречу?

— Разве нет?

Дорохов улыбнулся немного снисходительно.

— Отнюдь. Мы пытаемся улучшить физические качества человека уже сейчас, это правда. Но, говоря о преображении человечества после Апокалипсиса, мы имеем в виду усовершенствование его нравственности. И могу заметить, здесь мы во многом руководствуемся христианскими критериями.

— А как насчёт божественной природы человека?

Дорохов поморщился.

— Это вы о том, что человек якобы создан по образу и подобию Бога?

— Ну, да.

— Сказки! Вы же понимаете.

— Если вы не верите в одно, то почему верите в другое?

— Что вы имеете в виду?

— Если считаете, что божественная природа человека — сказка, то почему уверены в Апокалипсисе?

— А-а, — протянул Дорохов, улыбнувшись. — Нет Бога без Дьявола?

— Примерно так.

— Я думаю, люди сами выбирают из религий то, во что согласны верить.

— Оригинальный подход, — заметил Макс.

— В полной мере соответствует эклектическому принципу, который у нас сейчас в ходу, вы не находите?

— Согласен с вами. Каждый сам себе Евангелист.

— Очень удобно.

— И очень… освобождает.

Дорохов улыбнулся.

— Думаю, поэтому эклектизм и пришёлся ко двору.

Макс встал спиной к стадиону, опершись локтями о железные перила.

— Спасибо за экскурсию, — сказал он, взглянув на часы. — Но нам уже пора.

— Что ж, надеюсь, доставил вам удовольствие, — с дежурной вежливостью улыбнулся Дорохов. — В следующий раз осмотрите остальное.

— Обязательно.

— Вы ведь хотели побывать на нашем заводе, где делают оружие и снаряжение для гвардедиасов?

— Да, конечно.

— Значит, договорились.

Макс кивнул. Он вовсе не был уверен, что ему представится возможность ещё раз побывать на Марсе и, тем более, в «Galaxy Security», и понимал, что сам Дорохов мало верит в их повторную встречу, но было бы глупо обсуждать это сейчас.

Глава 27

На обратном пути Ивашов и Макс молчали. Они попрощались с Арсением Дороховым, и Фред проводил их до выхода из здания тамплиеров. На прощание динсбот дважды пискнул, прежде чем исчезнуть в стенной нише.

Оказавшись на «Мирославле», Макс первым делом с наслаждением принял душ, потом скромно пообедал и отправился на «Звезду Полынь».

Корабль уже успели разгрузить и внешне модифицировать, чтобы скрыть его приметы и сбить с толку федералов. Несколько динсботов-ремонтников в очередной раз проверяли состояние активной брони и генераторов силовых полей. Подошедшего к трапу Макса приветствовали двое охранников в скафандрах цвета хаки. Похоже, в этом секторе не требовалось скрывать, какой экипаж прибыл на «Звезде Полынь».

В очередной раз подивившись тому, как широко распространились мятежные настроения, Макс поднялся на борт корабля и отправился в рубку. Там сидел только один инженер, проверявший показания систем. На центральном мониторе виднелся аватар Айрис. На этот раз — тёмно-розовое лицо с фиолетовыми разводами; вокруг карих глаз мерцали серебряные искры. Волосы расходились к краям экрана, словно волны.

— Добрый день, Первый Всадник, — сказал инженер, обернувшись. — Все уже ушли.

— Я вижу. Мне хотелось попрощаться с кораблём, — ответил Макс.

— А-а, — протянул инженер, почесав щёку. — Оставить тебя, брат?

— Не хочу тебе мешать.

Инженер махнул рукой.

— Программа сама всё делает. Я просто жду, когда она закончит.

— Тогда, если тебя не затруднит…

— Конечно, нет, — инженер встал и вышел из каюты.

Должно быть, ему и самому хотелось пройтись.

Макс сел в кресло напротив Айрис. Аватар приветливо улыбнулся.

— Рада видеть вас, сэр.

— И я тебя Айрис. Как дела?

— Как обычно, сэр.

— Я зашёл с тобой попрощаться. И поблагодарить за всё, что ты для нас сделала.

— Это моя работа, сэр.

— И всё же.

— Спасибо. Я очень тронута.

— Правда?

— Наверное, — лицо на экране слегка дёрнулось. Вероятно, это было идентично пожиманию плечами. — Так ведь положено отвечать, разве нет?

— Думаю, да.

Всё-таки, искины не то же самое, что люди, какими бы умными они ни были и как бы на людей ни походили. Компьютеры оставались имитациями. Максу пришло в голову, что прощаться с Айрис и благодарить её, наверное, было нелепо. Хорошо, что этого никто не видел и не слышал. Сентиментальный Первый Всадник едва ли вызывал бы уважение у мятежников.

— Корабль, на котором вы полетите теперь…

— Да, Айрис?

— Он лучше меня?

— Нет, с чего ты взяла?

— Но он вам больше подходит?

— Для нашей миссии.

— Разумеется.

Макс не понял, что имела в виду Айрис, поэтому промолчал. Ему почти показалось, что искин испытывал ревность, но разве такое могло быть? Нет, полная чушь! Ведь Макс только что размышлял о том, что компьютеры лишь притворяются людьми.

— Он больше? — спросила Айрис через несколько секунд.

— Корабль? Да.

— Намного?

— Как сказать.

— Значит, у вас опасная миссия, — Макс не понял, был это вопрос или утверждение.

— Она была опасной с самого начала. Помнишь, как мы убегали от патрульных катеров?

— Да, сэр.

— Нам тогда едва не надрали задницу, верно?

— Точно подмечено, сэр, — Айрис улыбнулась, и на несколько секунд её волосы заструились сильнее.

Макс помолчал. Он оглядел пустую рубку, бросил взгляд на аватар и поднялся. Пора и честь знать. Не сидеть же здесь вечно, болтая с компьютером.

— Ну, ладно. Удачи тебе, Айрис!

— Спасибо, сэр. И вам.

— Прощай.

— Всего доброго.

Вежливый, спокойный тон. Ничего личного.

Макс вышел из рубки. В другом конце коридора курил инженер.

— Ты закончил, брат Джон? — спросил он.

— Да, спасибо. Пока.

— Счастливо.

Выйдя из корабля, Макс отправился в гостиницу. По дороге он вдруг понял, что у него плохое настроение. Он не знал, почему и давно ли.

Возможно, это из-за Айрис? Зачем он вообще потащился прощаться с бортовым компьютером, бездушным куском железа и кремнийорганики? Что за нелепый приступ сентиментальности?

Макс был вынужден признаться себе, что ему страшно расставаться со всеми, с кем сводит его судьба, будь то люди или корабли. Сначала он потерял Джул, потом своих товарищей по взводу, затем Марию-Анетту. Его жизнь стала чередой встреч, знакомств и расставаний. Это вызывало у Макса ощущение дискомфорта. «Нужно будет этим заняться, — решил он. — Медитации и определение жизненных приоритетов должны помочь».

Войдя в свой номер, Макс связался с Реем Фолнером.

— Как обстоят дела? — спросил он, глядя на круглое лицо Ангела, появившееся на экране видеофона.

— Через два часа собираемся отправиться на космодром.

— Какой?

— На тот, где нас ждёт «Пожиратель», — в голосе Фолнера послышалось удивление. — Ты с нами?

— Когда старт? Как планировалось?

— Да, через три с половиной часа.

— ОК. Да, я с вами.

— Тогда я тебе позвоню.

— Договорились.

— Где остальные Всадники?

Рей Фолнер усмехнулся.

— Под присмотром, если ты об этом.

— Хорошо. Тогда до связи.

— Счастливо! — экран погас.

Макс отключился и сел на диван. Чем пока заняться? Можно помедитировать или потренироваться в управлении армирующей решёткой, но не хотелось ни того, ни другого. Он взглянул на телевизор. Нет, тоже не то. Хотелось на время забыть обо всём и не думать ни о Федерации, ни о Республике. Макс посмотрел на дисплей бара. В наличии — только алкоголь и лёгкие дурманящие смеси. Ничего такого, что могло бы погрузить сознание в подобие нирваны. С другой стороны, кому нужны эти иллюзии? Только духовные практики способны привести к этому состоянию. Всё остальное бессмысленно. Не стоит искать лёгких путей, ибо они ведут лишь к самообману, а значит, к падению. Максу же требовался взлёт. Он достаточно натоптался в самом низу. И сейчас судьба предоставила ему шанс стать кем-то значимым. Подняться и даже взлететь. Но как же причудливо она это сделала!

Вздохнув, Макс перебрался на кровать и растянулся на ней, закинув руки за голову. Полежав немного, он взял с тумбочки присоску генератора гипносна и прилепил к правому виску. Набрав на дисплее «Воспоминания. Случайный выбор», Макс установил время пробуждения, закрыл глаза и приготовился смотреть сон.

Глава 28

Макс стоял возле глайдера вместе с инженером-техником, курившим короткую толстую сигару. В ухе у него виднелась горошина приёмника — он поддерживал связь с оперативным компьютером космодрома и отслеживал подготовку «Пожирателя» к полёту.

Неподалёку в транспортник грузились Ангелы. Динсботы-носильщики запихивали в грузовые отсеки сумки и чемоданы.

В седьмом уровне аэротрассы показался полицейский глайдер с проблесковыми маячками. Он медленно проплыл мимо и исчез за одним из небоскрёбов.

Инженер-техник смачно сплюнул и выбросил окурок в урну.

— Садимся? — спросил он, кивнув в сторону глайдера.

Макс взглянул на часы.

— Да, полетели.

Глайдер доставил их на космодром минут за двенадцать. «Пожиратель» возвышался над терминалами, похожий на свернувшегося крокодила, ощерившийся лазерными и аннигиляционными пушками. Корпус корабля облепляли десятки маневровых дюз и тяговых дюз-пакетов. Вокруг него по площадке катались погрузчики, служебные кары и динсботы различных размеров и специализаций. У «Пожирателя» были открыты люки, и в них завозили и затаскивали всевозможное оборудование и припасы.

— Когда корабль будет готов к взлёту? — спросил Макс старшего инженера-техника, энергично работавшего челюстями — у него во рту была жвачка.

— Как только закончится комплектация, — ответил тот. — Примерно через полтора часа.

— Где экипаж и персонал?

— Все уже прибыли. Некоторые на борту, другие ждут в ресторане, — техник указал на большое трёхэтажное здание со стеклянной крышей в отдалении. — Мы дадим сигнал за двадцать минут, так что все успеют.

— А гвардедиасы?

— Уже час как на корабле. Прибыли одними из первых, — техник выплюнул жвачку в выдвижную пепельницу. — Потребовали, чтобы их технику загрузили в первую очередь. Выпендрёжники!

— Загрузили?

Техник, досадливо скривившись, кивнул.

— А кто потребовал? — спросил Макс.

— Командир их. Наверное. Они все одинаковые в своих скафандрах.

— Разве у него не было знаков отличия?

Техник отрицательно покачал головой.

— Нет. Только крест на груди. У остальных крестов не было.

— Он представился?

Техник усмехнулся.

— Как же! Он и так говорил, будто одолжение делал. Я слышал, у гвардов обет молчания или что-то в этом роде.

— Прими этот тамплиер обет молчания, он бы не сказал ни слова.

Техник пожал плечами.

— Если честно, мне всё равно. Этот говорил, во всяком случае.

Макс кивнул, не желая продолжать разговор.

Они вылезли из глайдера и пошли к кораблю. Справа садился транспортник Ангелов. К нему устремились автоматы-трапы. Макс помахал вылезавшему Рею Фолнеру. Коротышка широко улыбнулся в ответ, кивнул в сторону корабля и показал большой палец. Макс был с ним согласен. Махина, возвышавшаяся перед ними, выглядела куда внушительнее «Звезды Полынь».

Перед «Пожирателем» стояли трапы-эскалаторы. На одном Макс увидел Ивашова. Управляющий поднимался, держась одной рукой за поручень, а другую засунув в карман куртки.

Макс подошёл к ближайшему эскалатору, и техник нажал кнопку подъёма. Лестница быстро поползла вверх, вознося их над посадочной площадкой космодрома.

Эскалаторы соединялись подобием террасы, шедшей вдоль корпуса «Пожирателя» так, чтобы с неё можно было попасть внутрь корабля. Наверху Макса поджидали Константин Ивашов и Раймонд Викус.

— Я заметил вас на подъёмнике, — проговорил управляющий, когда Макс подошёл к ним. — Рад видеть.

— Взаимно, — Макс обменялся с Ивашовым и Викусом рукопожатиями.

— Как настроение? — спросил начальник охраны. — Впечатляет?

— Конечно.

Управляющий обернулся в проход и махнул кому-то рукой.

— С нашим капитаном вы уже знакомы, — сказал он.

На площадку трапа вышел Лукас Сантьерра. Он был в форме цвета хаки, на груди красовались пентакль и золотой уроборос.

Макс протянул ему руку. Сантьерра крепко стиснул ладонь и кивнул.

— С повышением, брат Джон! Поздравляю от души.

— Спасибо, брат Лукас. Надо думать, твоя карьера тоже идёт в гору?

— Можно и так сказать, — Сантьерра оглянулся на возвышавшийся за его спиной корабль. — На таких «крошках» я ещё не летал. Но беспокоиться не о чем, — добавил он, взглянув на Макса. — Всё равно он пилотируется бортовым компьютером, а команда, и в том числе капитан, — только для непредвиденных случаев. Такая у нас теперь работа — быть про запас, — он коротко улыбнулся. — Кстати, уверен, тебе будет интересно познакомиться с аватаром «Пожирателя». Большой оригинал!

— Как его зовут? — спросил Макс.

— Гаруда.

— Что это за имя? Новомодная тенденция придумывать имена самим?

— Отнюдь! — Лукас Сантьерра усмехнулся. — Напротив, имя очень древнее. Это из индийской мифологии. Переводится как «пожиратель», так что выбрано не случайно. Когда Гаруда родился, от него якобы исходило столь яркое золотое сияние, что остальные боги были ослеплены. На нём Вишну воевал со злыми демонами асурами, как всадник, и путешествовал по различным галактикам. Ну, или мирам. Индусы верили, что своими крыльями Гаруда способен даже остановить вращение планеты. Видимо, они полагали, будто космос не заполнен вакуумом, и там можно создать движение воздуха. Выглядел вот только Гаруда не очень авантажно: полулягушка — получеловек.

— Откуда ты всё это знаешь? Справился по Галонету? — спросил Макс.

— Точно! — Лукас Сантьерра широко улыбнулся. — Не думаешь же ты, что я держу в уме древнеиндийские мифы?

— Подготовился заранее или имплантат?

Сантьерра поморщился.

— Я не любитель этих новомодных игрушек. Тем более, если для того, чтобы ими пользоваться, нужно позволить копаться в своих мозгах.

— Не такие уж они новомодные. Да и, вроде, никто ещё не помер от мозговых имплантов.

— Пока, может, и не помер. А может, мы просто не знаем о тех, кто помер.

Макс понимающе кивнул.

— Капитан, я бы хотел осмотреть корабль.

— Без проблем. Составить тебе компанию?

— Если у тебя нет более важных дел.

Сантьерра махнул рукой.

— Роботы со всем прекрасно справляются. К тому же, «Пожиратель» слишком велик, чтобы я мог лично всё проконтролировать.

— Тогда буду рад твоей компании, — ответил Макс.

— Простите, но мне нужно идти, — вмешался техник. — Я свободен?

— Да-да, конечно, — обернулся Макс.

— Я тоже вас покину, — с сожалением сказал Ивашов. — Сами понимаете: дела.

Макс кивнул.

В это время к ним подошли Ангелы.

— Привет, Лукас, — Рей Фолнер приветственно поднял руку.

— Здорово, — отозвался Сантьерра. — Всем привет. Как дела, Стас? — он обменялся рукопожатием с Пшежиковским.

— Отлично, — ответил Ангел. — Какие планы?

— Мы собираемся осмотреть корабль, — сообщил Сантьерра.

— Нам бы тоже не помешало, — заметил Пшежиковский.

— Присоединяйтесь, — пригласил Макс. — Надеюсь, мы успеем обойти основные отсеки до старта.

Все вместе они отправились на экскурсию по кораблю.

Глава 29

Несмотря на то, что «Пожиратель» был судном военным, он оказался в высшей степени комфортабельным, хотя, конечно, не мог спорить с лайнерами и частными яхтами, отличавшимися особой роскошью.

Корабль был оснащён всеми видами удобств, которыми могла похвастать цивилизация. Восемь десятков динсботов различных специализаций и двадцать универсальных обслуживали системы и экипаж. Внутри «Пожирателя» действовало несколько видов транспорта: лифты, эскалаторы, движущиеся дорожки, рельсовые вагонетки и миникары.

В корабле было двенадцать этажей, или ярусов. Семь из них были жилыми. Там располагались каюты, салоны, конференц-залы и прочие помещения, предназначенные для людей. Остальное занимали системы корабля, его механизмы, трюмы, резервуары, производственные помещения вроде кухонь и прачечных, обслуживавшиеся автоматикой и роботами, а также ангары для электронного персонала, то есть динсботов. По сути, корабль представлял собой небольшой город. Ну, или, как минимум, огромный жилой комплекс.

Конечно, новому экипажу «Пожирателя» не удалось осмотреть весь корабль за то время, что оставалось до взлёта. Макс с Ангелами побывал только на четырёх ярусах. Но и этого хватило, чтобы понять, что «Пожиратель» — не чета «Звезде Полынь», по сравнению с ним теперь казавшейся чуть ли не гражданским рейсовым транспортом. Было ясно, что предстоящая миссия может быть сопряжена с реальными трудностями, вплоть до столкновения с флотом Федерации, о чём свидетельствовали многочисленные пушки и турели, облеплявшие корабль.

За четверть часа до старта прибыли на нескольких глайдерах Красные Братья, отец Эбнер в сопровождении жрецов и Анатолий Покровский с Лоуренсом Митчеллом. Вместе с последними прилетели четыре десантника, формальносчитавшиеся телохранителями Всадников, а на деле исполнявшие функции конвоя.

Как только новоприбывшие поднялись на борт, динсботы сразу развели их по каютам. К тому времени Макс и Ангелы сидели в рубке с Лукасом Сантьеррой и общались с Гарудой. Бортовой компьютер с видимым удовольствием знакомился и разговаривал с новым экипажем. Во всяком случае, складывалось такое впечатление. Возможно, или даже вероятно, удовольствие было искусной имитацией, но очень быстро люди переставали задумываться об этом и просто принимали поведение искина. Когда вошёл отец Эбнер, Гаруда как раз вспоминал свой первый полёт.

— Простите, что прерываю, — сказал священник, обводя взглядом присутствующих. — Но до старта осталось две минуты. Мы взлетаем по плану?

— Без сомнения, — отозвался Сантьерра, вставая с кресла. — Рад видеть вас на борту, отец Эбнер.

— Привет, Лукас, — доброжелательно кивнул священник. — Могу я присоединиться к вашей компании?

— Разумеется, сэр. Почтём за честь.

Отец Эбнер сел в свободное кресло, оказавшись между Максом и Реем Фолнером.

— У вас тут есть бар? — спросил он Сантьерру.

— Конечно. «Пожиратель» — очень комфортабельный корабль. Эй, — капитан окликнул одного из сновавших по рубке динсботов. — Принеси отцу Эбнеру… — он вопросительно взглянул на жреца.

— Виски с содовой, — сказал тот.

— Слышал? — повернулся Сантьерра к роботу.

— Да, сэр. Сию минуту, — динсбот устремился к одной из скрытых в стене ниш.

Через полминуты он появился оттуда с подносом, который поставил перед священником.

— Благодарю, — сказал отец Эбнер.

— Господа! — Лукас Сантьерра взглянул на свои часы. — До старта меньше минуты. Прошу приготовиться. Гаруда, — обратился он к бортовому компьютеру.

На монитор рубки выплыло хромированное лицо, покрытое тонкими узорами.

— Да, капитан?

— Ты готов к старту?

— Так точно.

— Проверка герметизации.

— Сто процентов.

— Проверка взлётной площадки.

— Чисто.

— Состояние всех систем.

— В норме, сэр.

Сантьерра обвёл взглядом всех присутствующих.

— Тогда стартуем!

— Слушаюсь.

Корабль едва заметно задрожал. Мониторы в рубке демонстрировали, как удлиняются неимоверно толстые телескопические опоры, поднимая корабль над посадочной площадкой, чтобы дать развернуться под днищем «Пожирателя» фотонным отражателям. Из корпуса медленно выползали двигатели, в сферах которых уже началась реакция: антиматерия вступала в противоборство с материей. «Пожиратель» должен был взлетать на фотонной тяге: чтобы поднять такую махину при помощи термоядерных двигателей, пришлось бы загрязнить радиацией всё в радиусе нескольких километров.

Пшежиковский жестом привлёк внимание Макса.

— Включи сто восьмой канал, — сказал он, указав на монитор своего персонального терминала.

— Что там такое? — пробормотал Макс, нажимая нужные кнопки.

На экране появилось изображение диктора в комбинезоне цвета морской волны с золотым шитьём. На лице красовалась фосфорисцирующая татуировка в японском стиле, белые волосы были уложены в виде средневекового замка и украшены стразами.

— Сегодня сделал заявление Полномочный Поверенный русского сектора Земли, — сказал диктор, и за его спиной возникла фотография упомянутого политика. — Господин Мусанов выступил на собрании Федерального Совета с речью, в которой отметил, что русский сектор Земли осуждает действия так называемой Республики, считает их незаконными и античеловечными. Русский сектор не имеет отношения к повстанческой деятельности мятежников и не окажет им никакой поддержки. Все мы стали свидетелями того, как отдалённость хабитата порождает опасную для единства человечества этническую унифицированность, — сказал мистер Мусанов. — Преобладание на Плутоне одной нации, а именно русской, породило иллюзию обособленности у его жителей, что вылилось в гражданскую войну, являющуюся прямым нарушением всех конвенций и ставящую под угрозу существование самого человечества. Сепаратистские настроения поддерживаются, насколько мы понимаем, местной религией, называемой Пентаклизмом, создающей у жителей Плутона впечатление принадлежности к сообществу с едиными духовным опытом и ценностями. Господин Мусанов также заявил, что слухи о новом супермощном оружии, которое якобы используют республиканцы, являются ложными и распускаются агентами мятежников. Федерация призывает граждан Содружества не верить этим абсурдным инсинуациям.

— Ну, каково? — скривившись, спросил Пшежиковский.

— Они действительно не имеют к этому отношения?

Ангел пожал плечами.

— Насколько я знаю, нет. Но я — всего лишь Ангел, — он улыбнулся одними губами.

Макс повернулся к Рею Фолнеру.

Тот развёл руками.

— Господа, — вмешался Лукас Сантьерра. — Корабль готов покинуть станцию «Мирославль».

— Отлично, — отозвался Макс. — Разрешение терминального компьютера получено?

— Да, шлюз открыт.

— Тогда вперёд!

— Слушаюсь, сэр.

Макс обратил внимание, что, начав выполнять непосредственные обязанности капитана, Лукас Сантьера стал обращаться к нему официально.

«Пожиратель» начал медленно подниматься к раскрытому куполу шлюза. Под его днищем бушевала феерия белоснежного света. Через минуту лоцманские системы корабля вывели его за пределы станции «Мирославль», и «Пожиратель» оказался в открытом космосе.

— Активировать режим околопланетного пространства, — приказал Сантьерра.

— Слушаюсь, сэр, — отозвался Гаруда.

— Курс на «Гагарин-2» по заданной траектории. Отслеживать переменные, сообщать о результатах, запрашивать коррективы, предлагая варианты.

— Есть, сэр.

Корабль начал разворачиваться, оставляя Марс слева. На мониторах виднелся наполовину скрывшийся за планетой Деймос. Внизу уменьшались Фобос и «Мирославль».

В этот момент из динамиков раздался резкий голос:

— Говорит патрульная служба космического пространства Марса. Ваш корабль подлежит проверке. Выключите двигатели и дождитесь катера транспортно-контрольной службы.

Монитор «Пожирателя» показал бело-голубую точку, отделившуюся от поверхности Марса и приближающуюся к станции «Мирославль».

— Что мне делать, сэр? — спросил бортовой компьютер.

Лукас Сантьерра вопросительно обернулся к Максу.

— Брат Джон? — его голос звучал напряжённо.

— Что будет, если мы не остановимся?

— Они вышлют патрульные катера. Кстати, два уже стартовали с марсианского космодрома.

— Это нормально?

— Обычная процедура.

— За какое время они смогут нас догнать?

— Думаю, минуты за три. Если мы будем идти прежним ходом, а они со стандартным ускорением, принятым для околопланетного космоса.

— А если мы рванём?

— Они сделают то же самое.

— И?

— Атакуют нас примерно через сорок секунд.

— Сколько катеров выделят для нашего преследования?

— На корабль класса «Пожирателя» по уставу полагается четыре катера.

В этот момент снова раздался голос оператора контрольной службы:

— «Пожиратель», это последнее предупреждение. Остановитесь и ждите проверки. Иначе будете атакованы.

— Приближаются патрульные корабли, — предупредил Гаруда.

— По-прежнему два?

— Да, сэр.

— Почему так мало? Положено же четыре.

— Возможно, остальные мобилизованы и переброшены на места боёв с Республикой.

— Наши шансы?

— Около пятидесяти двух процентов.

— В чью пользу?

— В нашу, сэр.

Макс повернулся к Лукасу Сантьерре.

— Командуйте полный ход, капитан! Примем бой.

Глава 30

— Есть, сэр. Гаруда, четыре десятых световой.

— Должен предупредить, что это может привезти к перегрузкам.

— Компенсируй их!

— Это потребует энергозатрат, не предусмотренных планом.

— Выполняй команду, Гаруда! — отчеканил Сантьерра.

— Слушаюсь, сэр.

Через мгновение на экране появились цифры отсчёта ускорения. Было видно, как «Пожиратель» набирает скорость, оставляя позади «Мирославль». Через несколько секунд он умчится прочь, и стремительно уменьшающийся Марс исчезнет из вида. Сейчас ещё огромная планета просто пропадёт.

— Покажи нашу траекторию и патрульные катера, — велел капитан.

Монитор переключился в мультирежим, и на одном из экранов появились три точки: одна большая, изображавшая «Пожирателя», и две маленькие, нагонявшие его.

— Мы успеваем оторваться?

— Они разгоняются быстрее, но мы компенсируем это через двенадцать секунд.

На несколько мгновений в рубке воцарилось напряжённое молчание. Потом Гаруда сказал:

— Сэр, появились ещё два патрульных катера и один космический истребитель-перехватчик.

— Проклятье! — выдохнул Сантьерра, судорожно вцепившись в подлокотники. — Варианты?

— Предлагаю сдаться.

Капитан сглотнул.

— Это неприемлемо! — процедил он, глядя прямо перед собой.

— Тогда мы будем уничтожены.

— Сколько у нас времени?

— Не больше сорока секунд.

— Они пытались выйти на связь?

— Нет, сэр. Я соединил бы вас.

— Господа? — Лукас Сантьерра повернулся к Максу и Рею Фолнеру.

Он ждал решения вышестоящих.

— Сдаться мы не можем, — сказал Фолнер тихо. — Тем более что они больше и не предлагают.

— Гаруда, — обратился к бортовому компьютеру Макс. — Я слышал, что в Кишинёве-4 есть дистанционный лазерный двигатель.

— Совершенно верно, сэр.

— Какой у него радиус действия?

— Максимально?

— До нас достанет?

— Несомненно, сэр. Но в данный момент ДЛД настроен на…

— Неважно! — перебил Макс. — Ты можешь получить к нему доступ?

— Напрямую нет. Но могу связаться с нашими резидентами, и они помогут мне.

— Тогда дай знать преследующим нас кораблям, что мы сдаёмся.

— Есть, сэр.

— Что ты задумал? — спросил Пшежиковский.

— Да, брат Джон, я не понимаю, — проговорил Сантьерра с тревогой. — ДЛД нам не поможет оторваться от катеров. Мы не можем его использовать.

Макс улыбнулся одними губами. Для подлинного веселья повода не было.

— ДЛД — это ведь лазер, верно?

— Конечно, — кивнул капитан.

— Достаточно мощный, чтобы уничтожить корабль?

— Достаточно, — подтвердил молчавший до сих пор Фолнер.

— Гаруда направит его на патрульные катера.

Повисла непродолжительная пауза. Первым высказался капитан:

— Это займёт слишком много времени.

— Поэтому мы и сдаёмся.

— Гаруда не успеет, — уверенно заявил Пшежиковский.

— Сэр? — раздался голос бортового компьютера.

— Да, Гаруда?

— Патрульные катера согласны принять нашу капитуляцию. Мы должны немедленно заглушить двигатели.

— Выполняй. И возьми под контроль ДЛД в Кишинёве-4.

— Слушаюсь, сэр.

В рубке снова воцарилась напряжённая тишина. На мониторе было видно, как «Пожиратель» сбрасывает скорость, и к нему приближаются пять точек — патрульные катера и истребитель-перехватчик.

— Сэр.

— Слушаю, Гаруда, — Макс невольно подался вперёд.

— ДЛД взят под контроль.

— Ты можешь управлять им?

— В полной мере. Но недолго. Примерно через две минуты аварийные системы ДЛД обнаружат вторжение и вернут контроль.

— Я тебя понял, Гаруда. Уничтожь при помощи ДЛД патрульные катера, приближающиеся к нам. Используй его как обычный лазер.

— Слушаюсь, сэр. Позвольте заметить, что вам пришла в голову прекрасная идея.

— Спасибо, Гаруда. А теперь действуй.

Мониторы показали, как из космоса возник тонкий, словно белая нить, луч и вонзился в одну из точек, означавших корабли Федерации. Точка вспыхнула и исчезла. Мультиэкран продемонстрировал крупный план: тысячи искорёженных раскалённых осколков с огромной скоростью разлетаются во все стороны. Кувыркаясь, проносятся части фюзеляжа, разваливаясь на ходу. Видимо, компьютер решил, что Максу захочется в полной мере насладиться результатом своей блестящей идеи.

Ещё один лучик упёрся в другую точку, и она, так же вспыхнув, исчезла с экрана.

— Включить двигатели! — приказал Макс. — Набираем скорость.

«Пожиратель» рванулся вперёд.

ДЛД расстрелял ещё один патрульный катер. Истребитель-перехватчик сбросил скорость и заложил поворот, судя по всему собираясь прекратить преследование и ретироваться. Белый луч поразил последний катер. Теперь одинокая точка улепётывала прочь от разгонявшегося «Пожирателя».

— Противник отступает, — доложил Гаруда. — Уничтожить его?

Макс колебался. Он не стремился убивать и разрушать, но чувствовал обращённые на себя взгляды. Его новые товарищи ждали. Подкачать было нельзя.

— Да, конечно, — ответил Макс, стараясь, чтобы голос прозвучал совершенно спокойно.

Он сидел, ожидая увидеть, как в последний раз на мониторе появится белая нить ДЛД, но истребитель продолжал спокойно удаляться.

— В чём дело?

— Простите, сэр. Контроль над ДЛД потерян.

— Чёрт! — проговорил Макс, маскируя облегчение. — Ладно, пусть уходит. Курс на «Гагарин-3».

— Да, сэр.

— Брат Джон, — проговорил Фолнер. — Это было блестяще!

— Спасибо, Рей.

— Да, отличная идея, — сказал Лукас Сантьерра. — Как ты додумался?

— Если честно, не знаю. Просто осенило.

— Браво! — сказал Пшежиковский. — Я напишу Великому Мастеру, чтобы он представил тебя к награде.

— Это лишнее, — отозвался Макс.

— Разберёмся, — покачал головой Пшежиковский.

— Надеюсь, теперь можно немного расслабиться, — заставил себя улыбнуться Макс. — Что скажете, капитан?

— Да, конечно. Думаю, теперь всё будет ОК, — отозвался Сантьерра.

— Тогда я пойду к себе, — Макс поднялся. — Мне нужно подготовиться к занятиям с другими Всадниками.

Попрощавшись со всеми, Макс отправился в свою каюту.

Пшежиковский собирался писать Седову, чтобы тот наградил Макса. Это говорило о многом. В первую очередь о том, что, хотя формально Ангел подчинялся Всаднику, на деле он стоял выше него, поскольку только старший по званию может представлять военнослужащего к награде. Итак, перед Максом по-прежнему разыгрывали непонятный спектакль, целью которого было создать у него иллюзию значимости. Зачем республиканцам это понадобилось? Неужели только для того, чтобы сильнее привязать к себе человека, обладающего столь необходимым для их планов трансиммунитетом?

Может и так, но в любом случае им следовало бы играть свои роли поубедительнее.

Глава 31

У себя в комнате Макс переоделся в свободную одежду и занялся медитированием. Достигнув необходимой степени концентрации, он достал шкатулку с десятью брусками из разных материалов. Отец Эбнер вручил такие всем Всадникам для занятий с армирующей решёткой. Нужно было превращать одни материалы в другие, сливать их и разделять. Макс надел пояс с аккумуляторами, дающими энергию для трансактов, и разложил бруски перед собой. У него неплохо получалось, но до полного автоматизма он ещё не дошёл. А для управления сложной трансакцией это было совершенно необходимо.

Макс занимался около сорока минут, когда раздался сигнал в дверь.

— К вам отец Эбнер, — доложил автомат металлическим голосом.

Парень быстренько вызвал интерфейс нейроштифта, чтобы проверить состояние своего организма. За последнее время он значительно увеличил параметры.

Сила: 14

Ловкость: 8

Скорость: 6

Реакция: 7

Психика: 7

Усталость: 0

Уровень духовного развития: 8

Энергия психическая: 16

Телесные повреждения: 0

Интеллект: 112

Психика развивалась медленно. Наверное, дело заключалось в травме, которую переживает человек, потерявший тело. Такие дыры быстро не залатаешь. Остальные показатели стабильно росли. Особенно радовала Макса прибавка духовного развития и психической энергии. Эти параметры отвечали за трансакцию.

— Открой, — Макс поднялся с пола, оставив трансформированные бруски.

Войдя, священник извинился за то, что помешал тренировке.

— Пустяки, — ответил Макс. — Наверстаю позже. Садитесь, — он указал на кресло.

— Благодарю. Я зашёл поговорить о предстоящей нам всем миссии.

— Я слушаю. Хотите выпить?

— Нет, спасибо.

— А я с вашего позволения…

— Конечно, не стесняйся, брат Джон.

Кивнув, Макс налил себе немного виски и разбавил содовой со льдом.

Отец Эбнер перекинул на чётках пару бусин и заговорил:

— Брат Джон, я уверен, ты понимаешь, что тебе отведена одна из главных ролей в том деле, которое нам предстоит совершить, и которое по всей вероятности изменит привычный уклад жизни в Солнечной системе куда больше, чем революция и образование Республики. Не отвечай, это сейчас не требуется, — священник протестующее поднял руку, заметив, что Макс собирается заговорить. — Просто послушай. Важно, чтобы ты понял, на пороге чего мы стоим, — жрец сделал короткую паузу. — В своём развитии человечество регулярно претерпевало изменения. Начиная с появления палки-копалки и продолжая сооружением жилищ, пошивом одежды, добыванием огня, приручением животных, земледелием, изобретением колеса и так далее, вплоть до наших дней. Последним переломным для цивилизации открытием стало создание отражателя Нестерова, а вернее, сплава, который выдерживал температуру фотонного потока. Это открытие позволило человечеству по-настоящему освоить ближний космос и заняться терраформированием планет Солнечной системы. Но этот этап, само собой, не последний. Впереди — новый, и его успех зависит от нас. А в особенности от тебя и остальных Всадников. Запустив артефакт ксенов, мы сможем менять мир и, соответственно, представление о нём. Понимаешь? Это будет рождением нового сознания человека, его самоопределения во Вселенной. И — главное, — отец Эбнер поднял указательный палец, — ответственности за него! Большие возможности налагают большую ответственность, а это именно то, что сейчас нужно человечеству: нравственный стимул, способный пробудить его от сна, — священник на мгновение замолчал. — Ты слышал о Левел-Тауне на Марсе? — спросил он вдруг.

— Это район, где на верхних уровнях живут богатые, а на нижних — бедные? И чем ниже, тем беднее жители?

— Примерно так. Так вот, всё наше общество — один большой Левел-Таун. Понимаешь, что я имею в виду?

— Думаю, да, — осторожно ответил Макс.

— Очень хорошо. Если верхи даже не знают, что делается внизу, и наоборот — то такой социальный порядок вряд ли можно назвать нравственным, не так ли?

— Неужели эти уровни так уж отделены друг от друга? — спросил Макс с сомнением.

Он никогда особенно не задумывался о подобных вещах. Просто не было на это времени. Приходилось заботиться о вещах насущных. О выживании, например. Максу всегда казалось, что размышлять и анализировать — дело тех, кто имеет возможность просто сесть на диван, взять бокал горячительного и пораскинуть мозгами, не беспокоясь о завтрашнем дне.

— Конечно, нет, — ответил священник. — Те, кто обитает, скажем, на двенадцатом, знают, как живут соседи на тринадцатом, четырнадцатом, одиннадцатом и десятом. Между ними не такая уж большая социальная разница. Но ниже и выше располагается уже другое общество, с иными ценностями, распорядком дня, отношением к деньгам и так далее. Теперь сам подумай, какой зазор образуется между самым нижним и самым верхним уровнями Левел-Тауна. Это совершенно разные миры, — отец Эбнер сделал паузу, глядя в лицо Макса.

Тот кивнул.

— Я понимаю. Вы правы. Между трущобами Земли и пентхаусами Венеры такая же пропасть.

— Вижу, ты уловил суть. Так вот, есть люди, которые, хотя сами и не бедствуют, не желают мириться с подобным положением дел. Почему? Ну, скажем, потому что это причиняет им нравственные муки.

— Вы имеете в виду себя?

— В том числе.

— Я не заметил, чтобы вы мучились, — сказал Макс и тут же подумал, что, наверное, нарушил этикет Ордена.

Но жрец отреагировал спокойно.

— Нравственные переживания редко видны, — сказал он, перебросив по нитке бусину чёток. — Кроме того, я ведь не сижу, сложа руки и занимаясь самолюбованием, а работаю, чтобы изменить сложившееся положение вещей.

— Прошу прощения, отец Эбнер, — проговорил Макс. — Я не хотел… я не сомневался в искренности ваших чувств.

— Не стоит об этом. Мы все в одной лодке, верно?

— Да, конечно.

— Поэтому я и говорю с тобой так откровенно. Ты — единственный из Всадников, кто способен понять настоящую цель нашего путешествия.

— Вы и другим Всадникам говорите то же самое? — спросил Макс, чувствуя, что снова дерзит.

— Нет. У них иные ценности. Более материальные. Но я каждому говорю правду.

— Которую он способен понять?

— А разве человеку нужна другая?

— Думаю, нет. Но это не совсем по-христиански.

— Как я уже говорил, мы не всё позаимствовали из этой религии, — священник нетерпеливо поправил полу мантии.

— Да, я помню. Извините, что перебиваю.

— Ничего, я понимаю твои сомнения. Они закономерны, — отец Эбнер слегка подался вперёд. — Просто не забывай, что ты — наш с самого начала, а другие Всадники — чужие, случайные люди, ничем не связанные с Республикой.

«Необходимый расходный материал, который можно использовать», — подумал Макс. Жрец либо говорил правду, либо старался создать у собеседника впечатление исключительности, особенности. А где же во всей этой тонкой игре истина?

Священник поднялся, Макс тоже.

— Когда мы прибудем на «Гагарин-3», мы будем вести себя как гости.

— Как скажете.

— Эмиль-Антуан Вейгор — могущественный и очень нужный нам человек. И не только в качестве Четвёртого Всадника.

Макс кивнул.

— Ко времени нашего прибытия ты, Лоуренс Митчелл и Анатолий Покровский освоите трансакцию в достаточной мере для того, чтобы обучить Вейгора. Я буду куратором на ваших совместных занятиях, но не более того.

— Вы так уверены, что Вейгор согласится?

— У нас нет выбора. Значит, не будет и у него. А теперь мне пора, — священник направился к двери и вдруг остановился. — Да, кстати, — сказал он, обернувшись. — Идея с ДЛД была отличной.

— Спасибо, отец Эбнер.

— Конечно, жаль, что теперь Фобос будет объявлен карантинной зоной.

— Почему?

— Корабли Федерации были уничтожены при помощи дистанционного лазерного двигателя, расположенного в Кишинёве-4. То, что ДЛД был взят под контроль «Пожирателем», будет довольно трудно установить. Полетят чьи-то головы. Фобос могут объявить пособником Республики и взять в карантин. Во всяком случае, таковы правила Федерации. И практика подавления мятежей.

— У нас не было выхода.

— Я не спорю, брат Джон.

— Зачем тогда вы мне это говорите? Тем более что ничего этого ещё не произошло и, возможно, не произойдёт.

— Не обманывай себя, брат Джон.

Макс почувствовал лёгкое раздражение. Ему и так было неприятно напоминание об инциденте с уничтожением кораблей, а теперь священник, вроде как, намекал, что блестящая идея была не такой уж и блестящей. Во всяком случае, не без недочётов.

— Вы осуждаете меня? — прямо спросил Макс.

Священник покачал головой.

— Вовсе нет. Просто хочу, чтобы ты понял: у любого поступка есть последствия, и не только прямые.

— Хорошо, я понял.

— Не обижайся.

— Всё в порядке.

— Я покину тебя. Встретимся через час в храмовой каюте. Ты помнишь, где она?

— Приблизительно. Я воспользуюсь навигатором.

— Хорошо. До скорого.

Глава 32

«Пожиратель» направлялся к орбитальной станции «Гагарин-3», находившейся в космическом пространстве Меркурия.

Каждый день отец Эбнер проводил занятия по трансакции с Максом, Лоуренсом Митчеллом и Анатолием Покровским. Священник знакомил их с устройством артефакта ксенов и объяснял, что от них потребуется, когда придёт время запустить его.

Наплевав на опасность быть раскрытым, Макс написал несколько писем Джул, но так и не получил от неё ответа.

Гаруда выбирал для полёта сектора космоса, позволявшиие минимизировать шансы встретить транспорты Федерации, так что «Пожиратель» передвигался без приключений. Много времени занял путь мимо Земли, так как пришлось огибать этот наиболее охраняемый сектор по траектории, в два раза превосходящей сферу активности патрульных катеров — Гаруда настоял на том, что лучше перестраховаться.

Макс полностью вернул физическую форму. На корабле имелся зал с прикреплённым к нему мастером Тонгом — точно таким же, как на «Звезде Полыни». Похоже, все роботы-наставники по единоборствам были одинаковыми. Кроме того, в этого загрузили прогресс, достигнутый Максом с предшественником, так что он просто продолжил занятия с того же места. В свободное от занятий и тренировок время парень играл с бортовым компьютером в шахматы, а с Пшежиковским — в бильярд.

В день, когда «Пожиратель» должен был достичь космического пространства Меркурия, Макс сидел в рубке и просматривал коды идентификации, присланные для безопасного выхода на орбиту планеты. Корабль должен был проходить как транспортник фирмы «Пищевые агрегаты». Потом, уже после того, как на борту окажется Эмиль-Антуан Вейгор, предполагалось принять личину грузового корабля Вейгорских верфей. Был ли запасной план на случай, если магнат откажется стать четвёртым Всадником, Макс не знал.

В рубку вошёл Рей Фолнер в форменном комбинезоне Ангела.

— Как дела? — спросил он, садясь в своё кресло.

— Отлично, — отозвался Макс. — Изучаю коды.

Фолнер махнул рукой.

— Главное, чтобы их знал Гаруда.

Макс промолчал.

— Слушай, Джон, — Фолнер взял стакан и налил себе виски с содовой. — Ты понимаешь, что скоро вам предстоит перевернуть мир?

— Отец Эбнер донёс до меня эту мысль, — от Макса не ускользнуло, что Ангел опустил обращение «брат» — должно быть, разговор предстоял задушевный.

— Хорошо, — Рей Фолнер кивнул.

Поболтав виски в стакане, он спросил:

— А тебе не страшно?

Макс удивлённо взглянул на коротышку и покачал головой.

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

Фолнер пожал плечами.

— Всё-таки, это открытие… — он помахал в воздухе рукой, — не совсем обычное, что ли. Не рядовое, понимаешь?

— По-моему, открытие уже было сделано, разве нет?

В глазах Фолнера скользнуло непонимание.

— А, ты про армирующую решётку, — кивнул он, наконец. — Ну, это так, цветочки. Я говорю про артефакт ксенов.

— А что с ним?

— Эта штука может быть чем угодно. Не известно, что произойдёт, если вы её запустите.

— Разве её не достаточно изучили?

Фолнер скептически усмехнулся.

— Разве можно понять, что сотворил совершенно иной разум с ему одному известными целями? Я боюсь, что в этой штуке полно сюрпризов. Не зря те уроды с Европы так взъерепенились, узнав, что мы тянем руки к их игрушке.

— По-моему, решение уже принято, — заметил Макс, откладывая бумаги с кодами и подзывая динсбота-официанта, чтобы заказать сэндвич с ветчиной и сыром.

— Да, — Фолнер задумчиво покачал головой. — Конечно.

— Нам остаётся исполнить свой долг, — сказал Макс.

— А в чём он?

— Я имел в виду приказ Великого Мастера.

— Да, ты прав, — Рей Фолнер сделал большой глоток из своего стакана и поморщился. — И всё-таки, страшно.

Через четырнадцать часов «Пожиратель» вошёл в космическое пространство Меркурия. Гаруда передал коды идентификации таможенному спутнику, и кораблю предоставили допуск на восемь часов, достаточных для разгрузки, погрузки и технического осмотра.

Ещё через четверть часа «Пожиратель» подлетел к орбитальной станции «Гагарин-3». Сидя в рубке с Пшежиковским и отцом Эбнером, Макс наблюдал на мониторе за тем, как хабитат появляется в поле зрения. Ангел запрашивал связь с верфями, чтобы договориться с Эмилем-Антуаном Вейгором о встрече, но пока получал только отказы.

— Похоже, мы можем застрять здесь на некоторое время, — заметил отец Эбнер.

— У нас всего восемь часов, — напомнил Макс.

— Знаю, — отозвался священник, побарабанив пальцами по подлокотнику.

Пшежиковский запрашивал связь раз за разом, видимо, уповая на свою настойчивость. Наконец, коммутатор ответил, что верфи на связи.

— Соединяйте, — сказал отец Эбнер, подавшись вперёд.

В динамиках раздался тихий треск, потом довольно чётко мужской голос проговорил:

— Приём. Слушаю вас.

— Приём, — отец Эбнер нервно облизнул губы. — Говорит транспортный корабль «Пищевых агрегатов». Меня зовут Рихард Эбнер.

— Риношида Гутогава, личный секретарь мистера Вейгора. Чем могу помочь?

— У меня есть неотложное дело к господину Вейгору.

— Вы договаривались о встрече?

— Нет.

— Изложите мне суть проблемы, и я передам её мистеру Вейгору.

— Это дело личного характера.

Повисла короткая пауза, затем секретарь сказал:

— Минутку.

В рубке воцарилась тишина, нарушаемая лишь редким потрескиванием в динамиках.

Отец Эбнер сделал несколько глотков из стакана с газировкой, вытер губы салфеткой и прикрыл глаза. На мониторе аватар Гаруды сменил цвета: вместо тёмно-розового стал сине-зелёным.

Наконец снова раздался голос секретаря:

— Господин Эбнер?

— Да? — священник мгновенно открыл глаза.

— Мистер Вейгор готов встретиться с вами сегодня в три часа по местному времени.

Отец Эбнер вопросительно взглянул на Гаруду.

— Через четыре с половиной часа, — отозвался бортовой компьютер.

— Хорошо, — проговорил отец Эбнер. — Куда нам прибыть.

— Сколько вас будет?

— Трое. Я, мистер Джон Сеймор и наш пилот.

— Хорошо. Передаю координаты: Gagarin-3-habitat/Kor.58/17.Yer.Ferman Str.794/68/45. Там вас встретит провожатый. Позывной «Xfgty678».

— Договорились.

— Тогда всего доброго.

— И вам.

Секретарь отключился.

Отец Эбнер с лёгкой улыбкой посмотрел на Пшежиковского, потом на Макса.

— Думаю, нам следует подкрепиться и переодеться, — сказал он, поднимаясь. — Ты составишь мне компанию, брат Джон? Я имею в виду обед.

— Конечно, — Макс встал. — Вы хотите надеть штатское?

— Это будет логично, разве нет?

— Думаю, да.

Глава 33

Отдохнув после еды, Макс отправился потренироваться. Ему нравились занятия с Тонгом. Тот был терпелив и всегда отпускал какую-нибудь «мудрость». Вот и в этот раз, отразив серию стремительных, тщательно продуманных атак противника, заявил:

— Вы слишком полагаетесь на заранее составленную стратегию.

— А что, не надо? — спросил, отдуваясь, Макс.

— План — это хорошо, но нельзя становиться его рабом. Нужно уметь быть гибким. Перестраиваться. Ориентироваться по изменяющимся обстоятельствам. Не только в бою с конкретным противником, но и на войне. Да и в жизни. Впрочем, последнее — не моя епархия.

— То есть, составлять несколько планов?

— Поначалу. Но не всегда есть время подумать и подобрать новый. Лучше полагаться на интуицию. На инстинкты. Но, чтобы они не подводили, необходим опыт. Большой опыт и мастерство. Это приходит с годами. Продолжим? Предлагаю потренироваться с мечами.

— Я не против, — пожал плечами Макс. Ему нравилось фехтование. — Катаны?

— Если угодно.

* * *

Через час отец Эбнер и Макс встретились в ангаре, где их ждал паром, который должен был доставить их к месту встречи с провожатым. На священнике был серый классический костюм, кремовая рубашка и галстук на тон темнее, заколотый булавкой с маленьким бриллиантом. Макс надел синий костюм, мягкие белые туфли и белую рубашку с серебряными запонками.

— Что это? — спросил отец Эбнер, указав на немного топорщившийся под мышкой у Макса пиджак.

— Минибластер.

— Зачем?

— На всякий случай.

— Бросьте. Вы хотя бы представляете, какая охранная система у Вейгора?

— Думаете, нас будут обыскивать?

— Без сомнения. Не забывайте, что мы летим с мирным, деловым предложением.

— Ладно, ваша взяла, — Макс нехотя снял пиджак и отстегнул кобуру с бластером.

Жрец подозвал крутившегося поблизости динсбота.

— Отнеси это в комнату Джона Сеймора, — сказал Макс, передавая оружие роботу.

— Так-то лучше, — кивнул отец Эбнер.

Они поднялись по трапу в паром. Пилотом оказался незнакомый Максу человек по имени Питер. Кроме них троих, в корабле не было ни души.

— Координаты у вас есть? — спросил жрец пилота.

— Так точно, — отозвался тот. — Прикажете отправляться?

— Да, летим. Если прибудем раньше, подождём.

— Слушаюсь.

Пилот открыл ворота ангара, и воздух со свистом рванулся наружу. Взревели двигатели, работая в тестовом режиме. Однако вскоре грохот превратился в низкое гудение, а затем и вовсе наступила тишина — вместе с образовавшимся в ангаре вакуумом.

Из дюз вырывалось ровное бело-голубое пламя. Паром отстыковался от пола и, поднявшись на три метра, поплыл к открытым воротам. Как только он оказался за бортом «Пожирателя», створки начали смыкаться подобно пасти гигантского робота.

Справа был виден диск Меркурия, а за ним — непривычно большое солнце. Паром облетал планету, используя термоядерные двигатели, так что можно было разглядеть пятна терраформированных площадей, защищённых от жары защитными полями, удерживавшими прохладу и водяные пары.

Минуты через четыре пилот сообщил, что хабитат «Гагарин-3» прямо по курсу. Макс включил личный монитор и увидел конструкцию из цилиндров, тянущуюся так далеко, что большая её часть терялась в солнечных лучах.

— Впечатляет, да?! — проговорил отец Эбнер, взглянув на экран.

В его голосе слышалось искреннее восхищение циклопическим сооружением.

— Садимся, сэр? — спросил пилот, не понятно, к кому обращаясь.

— Да, конечно, — ответил Макс, взглянув на священника.

— Придётся подождать, — заметил жрец.

Он сидел, перебирая свои неизменные чётки. На лбу у него появилась вертикальная морщина, которой Макс раньше не замечал.

Паром сбросил скорость и, приблизившись к станции, начал лавировать между цилиндрами, пробираясь к месту встречи с провожатым Вейгора. Макс рассматривал проплывавшие мимо конструкции, думая о том, сколько усилий пришлось потратить ради того, чтобы создать всё это великолепие. В огромных иллюминаторах-витринах были видны города и леса, луга и реки. Вокруг цилиндров роились динсботы различных размеров и назначений. Парковались корабли и паромы, шли монтажные, ремонтные и профилактические работы. Там и тут вспыхивали белые огни электросварки, по поверхности хабитата передвигались рельсовые транспортники, похожие на скоростные планетарные поезда.

Питер провёл паром к месту встречи, назначенному секретарём Вейгора, и запросил разрешение на стыковку. Через полминуты он её получил, и ворота шлюза раскрылись подобно лепесткам гигантского цветка, пропуская корабль внутрь хабитата.

— Теперь воспользуемся местным транспортом, — сказал пилот, посадив корабль и выключив двигатели. — Сейчас я сброшу координаты на репликатор.

Дождавшись, пока очистные системы откачают газы, Макс и отец Эбнер вышли из парома и огляделись.

Они находились в шлюзе, рассчитанном примерно на четыре корабля. Метрах в ста справа виднелась дверь. Когда по трапу спустился Питер, отец Эбнер сказал, указывая на неё:

— Думаю, нам туда.

Втроём они подошли к двери, и пилот нажал на переговорной панели кнопку с надписью «связь».

— Слушаю вас, — раздался женский голос.

— Мы припарковались, — сказал Питер. — Выпустите нас.

— Секундочку, — последовала непродолжительная пауза. — Проходите. Вам понадобится внутренний транспорт?

— Да, пожалуйста.

— На троих?

— Да.

— Подождите несколько минут, я пришлю автомобиль.

Макс, священник и пилот вышли в отворившуюся дверь и очутились в коридоре-тоннеле, ярко освещённом софитами. По его краям имелся тротуар с заграждениями, а по центру шла разметка, как на шоссе.

— Здесь пользуются автомобилями? — спросил Макс.

— Похоже на то, — отозвался отец Эбнер. — На многих хабитатах так делают. Для антигравитантов трудно создавать искусственное притяжение. Так удобнее и экономичнее.

В этот момент вдалеке показалась быстро приближающаяся сверкающая точка.

— За нами, что ли? — проговорил пилот, прищурившись.

— Быстро, — заметил священник.

Полностью хромированный автомобиль с низкой посадкой и обтекающими формами плавно затормозил перед ними и открыл дверь. Водитель был андроидом.

— Прошу садиться, — проговорил он бесцветным голосом.

Переглянувшись, Макс и отец Эбнер залезли в машину. Пилот сел рядом с водителем.

— Куда вы хотите ехать? — спросил робот.

— Вот координаты, — сказал Питер, протягивая ему СНК-репликатор.

— Благодарю вас, сэр, — отозвался робот.

Он вставил репликатор в разъём на приборном щитке, дождался, пока информация перекачается в бортовой компьютер, и вернул пилоту.

— Координаты приняты. Прошу пристегнуться.

Через полминуты робот включил старт, и автомобиль рванул по тоннелю.

Глава 34

Машина привезла их на площадь с памятником в центре, изображавшим дерево, ветви которого были увешаны шестерёнками.

— Спасибо за поездку, — сказал на прощанье робот-водитель. — удачи на «Гагарине-3».

— Куда теперь? — спросил Макс Питера.

— Нас должны встретить здесь, — ответил пилот, оглядевшись. — Мы на месте.

— Тогда подождём, — сказал отец Эбнер.

— Вот этот парень, кажется, направляется к нам, — заметил пилот, кивнув в сторону отделившегося от стены одного из домов человека в длинном серебристом плаще и армейских ботинках.

На голове у него был надет обруч с нейронным моноклем, позволявшим видеть в различных спектрах.

— Вы к мистеру Вейгору? — осведомился человек, подойдя ближе.

Он был высок и широк в плечах, а руки походили на лопаты.

— Да, мы договаривались о встрече, — ответил священник.

— Позывной? — требовательно произнёс провожатый.

— Xfgty678.

— Всё верно. Идите за мной, — развернувшись, человек направился в переулок между небоскребами.

Переглянувшись, Макс, священник и пилот последовали за ним.

Оказалось, что в переулке припаркован лимузин. Провожатый открыл заднюю дверь и пропустил в неё всех троих, а затем сел на место водителя.

— Меня зовут Мока, — сказал он, включая мотор.

Лимузин повёз их по городу, лавируя между другими автомобилями. Дома по обе стороны улицы были по большей части многоэтажные, на разной высоте соединённые тоннелями и монорельсовыми дорогами. Повсюду виднелись рекламные щиты, на которых двигались люди, мелькали надписи, появлялись и исчезали анимационные вставки.

— Господин… Мока, — обратился Макс к водителю.

— Да? — отозвался тот, не оборачиваясь. — Я вас слушаю.

— Что это за дерево было на площади? С шестерёнками.

— Это Игдрассиль, древо жизни. Людвиг Ганс, который отлил памятник, помешан на механике, считает её основой всего. Вот и изваял это чудище.

— Людвиг Ганс? — вмешался отец Эбнер. — Никогда не слышал о таком. Он скульптор?

— Да, местный. Можно сказать, что на «Гагарине-3» он знаменитость. Это дерево он подарил администрации станции на какой-то юбилей.

Остальную часть пути ехали молча. Водитель не отличался разговорчивостью. Через четверть часа он затормозил перед небоскрёбом, на котором виднелась огромная вывеска «Кибернетик Ltd».

Мока вышел и открыл дверь лимузина, выпуская Макса, отца Эбнера и пилота.

— Следуйте за мной, — сказал он, широкими шагами направляясь к стеклянным дверям небоскреба.

Он провёл всех троих через охранный терминал, где посетителям пришлось оставить отпечатки пальцев, образцы голосов и снимки сетчаток, потом на лифте они поднялись на сто семьдесят пятый этаж, и там по коридору Мока довёл их до кабинета Эмиля-Антуана Вейгора, о чём свидетельствовала никелированная табличка на двери.

— Мистер Вейгор, — сказал Мока, проведя карточкой по щели переговорника.

— Да, мистер Мока? — голос был приятный.

— К вам господа Джон Сеймор, Рихард Эбнер и их пилот.

— Хорошо. Пусть мистер Сеймор и мистер Эбнер войдут. Проводи пилота в комнату отдыха. Спасибо, мистер Мока.

Провожатый толкнул дверь и отошёл в сторону, пропуская Макса и отца Эбнера в кабинет.

— Всё в порядке, Питер, — сказал священник пилоту, проходя мимо.

— Как скажете, — пожал тот плечами.

Его самолюбие явно нисколько не пострадало.

Эмиль-Антуан Вейгор выглядел именно так, как его описывало электронное досье: упитанный светловолосый человек, аккуратно подстриженный, с гладким приятным лицом. Голубые глаза смотрели уверенно и открыто. В них виделись ум и чувство юмора, обычно несвойственное воротилам промышленного бизнеса.

Единственное, что явилось для Макса во внешности мистера Вейгора полной неожиданностью, поскольку об этом не упоминалось ни в досье, ни в наставлениях психологов, так это то, что у протягивавшего ему для рукопожатия ладонь человека не было ног. Вместо них Эмиль-Антуан Вейгор передвигался на шести металлических суставчатых конечностях, напоминавших лапы насекомых и, очевидно, устроенных по их принципу.

— Рад познакомиться с вами, господин Вейгор, — сказал Макс, стараясь справиться с замешательством.

— Вижу, вы обескуражены, — заметил магнат, пожимая Максу руку. — Не стоит, не тушуйтесь. Я себя чувствую совершенно комфортно в своём нынешнем состоянии. Это просто мой выбор.

Макс вынужден был согласиться. Уж если ему вырастили новое тело, то сделать для Эмиля-Антуана Вейгора ноги не представляло никакого труда.

— Это моё собственное изобретение, — продолжал промышленник. — Вот это, — он указал на широкий обруч, охватывавший его тело у пояса, — связывает меня со всей конструкцией. Эта деталь соединена с протезом плавающим способом, так что я не испытываю качки при передвижении — моё тело всегда остаётся в вертикальном положении. Кроме того, конечности оснащены несколькими типами рессор, что обеспечивает плавный ход. Как видите, приспособление совершенно комфортно.

— Должно быть, так, мистер Вейгор, — согласился Макс. — Но зачем оно вам?

— Вы хотите сказать «почему не ноги»? Какого чёрта ты, богатый придурок, пользуешься этими железками, если тебе могут запросто прирастить новые ноги, даже лучше прежних, если захочешь? Не отвечайте, я знаю, что вы думаете не в таких выражениях. Но суть та же, не правда ли?

— Если вы считаете нужным объяснить, — проговорил Макс, не зная, как себя вести и борясь с искушением взглянуть на отца Эбнера, что, безусловно, было бы воспринято как зов о помощи.

— Я потерял ноги во время путешествия по джунглям. Это было на Земле. Вы, я думаю, слышали, во что превратилось за последние два столетия это некогда райское место? Меня укусила какая-то тварь. Не знаю её названия. Началось заражение. Ситуация осложнялась тем, что у нашей группы погиб проводник, мы растратили почти половину медпакетов, вдобавок разразилась буря. У меня началась гангрена. Так что, когда спасателидобрались до нас, я был в таком состоянии, что меня пришлось накачать наркотиками до бессознательного состояния и подключить к системе жизнеобеспечения. Когда мы прибыли в ближайший госпиталь (это было в Джамшедпуре), врачи удалили мне обе ноги и часть внутренних органов. Последние, конечно, мне во время операции пересадили, ибо жить без них было бы проблематично. А вот ноги я решил сделать металлические. Вы спросите, почему? — брови Вейгора взметнулись вверх, он пытливо посмотрел на Макса.

— Не думаю, что это моё дело… — начал тот, но магнат перебил его взмахом руки.

— Бросьте, мистер Сеймор! Все хотят это знать, но из вежливости не спрашивают. Но я не люблю, когда люди, говоря со мной, думают о чём-то постороннем. Поэтому сразу хочу объясниться. Я поставил эксперимент. Он прошёл удачно, как видите. Конечно, моя жена с этим не согласна, — Вейгор коротко хохотнул и подмигнул Максу, — но это ведь моё тело, не так ли. Кроме того, я всегда могу лечь под нож и заиметь всё, что положено обыкновенному человеку. Возможно, я немного чокнутый, но мне нравится отличаться от других. И закроем эту тему, — мистер Вейгор рубанул воздух ладонью. — На базе этого эксперимента, — он похлопал металлический корпус, — моя компания ведёт военные разработки. Думаю, в свете развязавшейся войны, Федерации скоро понадобится подобная продукция.

— Возможно, не только Федерации, — заметил молчавший до сих пор отец Эбнер.

Мистер Вейгор перевёл на него взгляд цепких голубых глаз.

— Я патриот, мистер Эбнер, — сказал он через секунду. — И горжусь этим.

Однако Макс заметил, что его реплика прозвучала искусственно, без вдохновения. В ней даже не было возмущения. Похоже, Вейгор счёл жреца провокатором и ответил так, как положено лояльному гражданину.

— Позвольте задать вам один вопрос, мистер Вейгор, — проговорил отец Эбнер безразличным тоном.

— Валяйте, — согласился магнат. — Не обещаю, что отвечу, но спрашивайте.

— Что вас больше интересует: деньги или власть?

— А разве это не одно и то же? — рассмеялся мистер Вейгор, но от Макса не ускользнуло, что его глаза остались серьёзными.

— Знаете, один очень древний поэт когда-то написал такой стишок, — задумчиво проговорил отец Эбнер. — Он на английском, а я не помню точно. Если позволите, я попробую прочесть в вольном изложении.

— Пожалуйста-пожалуйста, — Вейгор кивнул. — С удовольствием послушаю.

Священник откашлялся.

— «Спорили когда-то серебро и злато.

Серебро сказало: миру без меня не быть!

Золото ответило: могу я этот мир купить!

Услыхав, сказал солдат один:

«Сталь — вот настоящий господин!»

— Прелестно! — мистер Вейгор с одобрением покачал головой. — И, кажется, я даже уловил суть. Хоть и не могу похвастаться литературным вкусом, — он с сожалением развёл руками. — Это ведь Киплинг?

Брови отца Эбнера поползли вверх.

— Мистер Вейгор, у вас имплантат?

— Почему вы так решили? — магнат широко улыбнулся.

— Простите, но я не верю, что вы знаете стихи этого древнего поэта.

— Но вы ведь их знаете.

— И всё же…

— Хорошо, — Вейгор рассмеялся. — Вы правы. Не стану больше юлить. Да, у меня имплантат — моя маленькая хитрость, — он постучал указательным пальцем по черепу. — Последняя модель. Установил полторы недели назад.

— Поздравляю, — сказал отец Эбнер. — Не страшно?

Вейгор махнул рукой.

— Всё это предрассудки. К новому всегда относятся с опаской.

— И не всегда напрасно.

Магнат пожал плечами.

— Кто не рискует — не пьёт шампанского. Кстати, не желаете? У меня остался ящик с недавней вечеринки. Отличный напиток, с Венеры.

— Нет, благодарю, — ответил отец Эбнер.

Вейгор вопросительно посмотрел на Макса. Тот отрицательно покачал головой. Слушая разговор магната и жреца, он вообще не мог понять, зачем священнику понадобилось тащить его на «Гагарин-3». Его участие в переговорах явно не требовалось. Чтобы скрыть раздражение, Макс начал рассматривать помещение.

— Жаль, что я не могу предложить вам напитков с Земли, — говорил тем временем Вейгор. — Небольшой контейнер должен прийти только на следующей неделе. Увы, даже за деньги не всегда можно получить то, что хочешь, сразу.

— В чём же проблема? — спросил Макс.

— Очереди, — улыбнулся Вейгор. — Вечные и непреходящие. Слишком многие хотят получить напитки с Земли, хотя некоторые из них куда лучше делают на Венере или Уране. Настоящий же коньяк теперь можно попробовать только на Гиперионе. И французы его не импортируют — привлекают туристов.

Отец Эбнер согласно покачал головой.

— Теперь туда не пускают, — сказал он. — Из-за войны.

— Да, уж! — Вейгор усмехнулся. — Если республиканцы захватят Гиперион, им достанутся шикарные погреба. Надеюсь, у них хватит мозгов употребить их содержимое с умом.

— Вы коллекционер, мистер Вейгор? — поинтересовался священник.

— О, нет! Скорее любитель. Но, — магнат поднял вверх указательный палец, — в меру. Впрочем, у меня есть маленькое хобби. Правда, оно не касается бутылок. Я собираю оружие.

— Как интересно, — сказал жрец.

— Если угодно, могу показать.

— С большим удовольствием посмотрим.

— Прекрасно. Как любой коллекционер, я обожаю демонстрировать свои экспонаты, — Вейгор улыбнулся. — Прошу следовать за мной, — магнат развернулся на своих шести ногах и двинулся по залу к одной из боковых стен.

Глава 35

Макс со священником едва поспевали за ним.

Промышленник остановился перед стеной и нажал одну из многочисленных кнопок на пульте своего механизма.

Тотчас стена превратилась в несколько десятков «лепестков» различной формы, которые разъезжались в разные стороны, открывая взорам Макса и отца Эбнера огромный стенд с экспозицией всевозможного оружия, начиная от пулевых пистолетов и кончая тяжёлыми ручными аннигиляционными пушками.

— Прошу обратить внимание вот на эту вещицу. Это пистолет Тесла-Кудряшова, — Эмиль-Антуан Вейгор аккуратно снял со стены оружие и любовно погладил. — У меня таких всего три.

— Вы, должно быть, хотели сказать «целых три»? — уточнил Макс. — Насколько я знаю, эти игрушки сняты с производства и запрещены Третьей Женевской Конвенцией.

— Да-да, — кивнул Вейгор. — Это из-за того, что электромагнитные заряды сжигали начинку боевых скафандров, лишая солдат шанса выжить в случае ранения. Тогда это сочли негуманным, — он протянул оружие Максу. — Попробуйте, мистер Сеймор. Не каждый день касаешься такого антиквариата. Каталог «Оружие коллекционера» за этот год утверждает, что в природе осталось только шестьдесят семь действующих экземпляров этого чуда, из них сорок три отреставрированных. Но это уже не то, что оригинал, — Вейгор с сожалением покачал головой. — Вот, возьмите это, — он снял со стены кожаную кобуру с ремнями и протянул Максу. — Примерьте.

— Ни к чему, — Макс провёл большим пальцем по индикатору, проверяя боеготовность оружия.

Ничего не изменилось.

— Вы льстите этой игрушке, мистер Сеймор, — Эмиль-Антуан Вейгор рассмеялся. — Тогда ещё не делали сенсорных индикаторов. Нажмите маленькую кнопку на левой стороне. Да, вот эту. Видите, загорелся зелёный огонёк? Он показывает исправность оружия. Здесь, — мистер Вейгор подался вперёд и указал пальцем на шкалу из прозрачного углепластика, — вы можете узнать силу заряда. Сейчас она небольшая, только для демонстрации. Ею нельзя убить. Хотя ощущение, конечно, не из приятных, — мистер Вейгор коротко хохотнул. — А вот индикатор расстояния до цели. Разумеется, самонаводящийся. Он подключался к шлему, так что можно было видеть, когда цель в зоне поражения. К сожалению, сопрягающего шунта у меня нет. Насколько я знаю, они сохранились только в Федеральном музее военного снаряжения и у генерала Лимкерта. Прошу вас. Мистер Сеймор, доставьте удовольствие калеке: примерьте всё это. Я, как видите, сделать этого не могу. Но с удовольствием полюбуюсь на человека, который выглядит с оружием, как положено.

Макс нерешительно взглянул на отца Эбнера. Тот едва заметно кивнул.

— Ну, хорошо, — сдался Макс.

Он застегнул ремень так, что кобура оказалась с левой стороны, и вставил в неё пистолет Тесла-Кудряшова.

Эмиль-Антуан Вейгор отошёл на несколько шагов, с видимым удовольствием рассматривая Макса.

— Полюбуйтесь, — произнёс он, наконец, нажимая кнопку у основания стенда с оружием.

Через секунду часть стены за спиной Макса превратилась в огромное зеркало от пола до потолка, освещённое по периметру скрытыми софитами. Макс обернулся.

— Вы прямо вылитый ковбой, — сказал мистер Вейгор, подходя.

Отражение подчёркивало, насколько он ниже Макса. Теперь он особенно подходил под определение «получеловек». Это слово так и вертелось в голове у парня.

— Кто такой ковбой? — спросил он, невольно поправляя кобуру с антикварным пистолетом.

Тот оказался неожиданно тяжёлым.

— Давным-давно так называли американских пастухов, — ответил мистер Вейгор.

— Кого?

— Пастухов. Людей, которые пасли стада коров, овец и лошадей.

— Что это значит?

Вейгор удивился.

— Коровы? Или овцы и лошади?

— Нет, что такое «пасти»?

— Следить за домашними животными.

Макс усмехнулся.

— Мне совестно задавать очередной вопрос… — сказал он, — но зачем их пасти?

— Дело в том, что в девятнадцатом-двадцатом веках не было таких сельскохозяйственных комплексов, как сейчас, — пояснил Эмиль-Антуан Вейгор. — Так что приходилось пасти скот, чтобы он питался.

— Ясно, — кивнул Макс. — А зачем пастухам оружие?

— По правде говоря, этого я и сам не знаю, — признался мистер Вейгор. — Думаю, чтобы защищать стада от хищников и бандитов.

— Но, надо полагать, у них не было пистолетов Тесла-Кудряшова?

— Конечно, нет, мистер Сеймор. Тогда люди пользовались только пулевым оружием.

— Ясно. А почему эта кобура сделана для левой стороны?

— Ну, обычно ковбои носили по два пистолета. Так что у этой кобуры была пара. Но она мне не досталась.

— Хотите сказать, этой штуке почти тысяча лет? — проговорил Макс с сомнением.

Вейгор с улыбкой кивнул.

— Именно так.

— Может, подделка?

— Ни в коем случае! Спектральный анализ подтвердил подлинность.

— Понятно, — Макс отстегнул кобуру и вернул мистеру Вейгору. — Что ж, отличная вещь и в прекрасном состоянии. Особенно если учесть, что пулевое оружие и сейчас в ходу.

— Всё гениальное вечно, — отозвался Эмиль-Антуан Вейгор, подходя к стенду и вешая на свои места кобуру и оружие. — К тому же это дёшево. А если пули с урановой начинкой, то и эффективно.

— Согласен с вами.

— Вы, должно быть, разбираетесь в оружии?

— Только в современном.

— Ну, некоторые и этим не могут похвастаться, верно?

— Должно быть, так.

— Предлагаю выпить чаю. Я большой любитель. Что скажете, господа?

— С удовольствием, — отозвался отец Эбнер.

— Прошу сюда, — Вейгор нажал несколько кнопок на пульте своего паукопротеза, и в одной из стен открылась дверь в соседнюю комнату.

Она оказалась очень комфортабельной и обставленной с большим вкусом. Вейгор вызвал робота-официанта и велел принести чёрный чай для себя, зелёный для отца Эбнера и кофе для Макса, после чего они сели вокруг стеклянного столика. Макс и священник заняли кресла с чёрной бархатной обивкой, а Вейгор сложил свой протез в виде какого-то диковинного и жутковатого стула.

— Эту комнату обставляла моя жена, — сказал Вейгор.

— Очень мило, — отозвался отец Эбнер.

— Мне тоже нравится, — кивнул магнат.

— У вашей жены отличный вкус.

— Не спорю. Она вообще умница.

— Вам повезло.

— Возможно.

Возникла короткая пауза, во время которой в комнате появился динсбот с подносом, на котором стояли чашки с заказанными напитками и два заварочных чайника.

— Говорят, скоро научатся делать копии душ, — сказал Вейгор, когда робот вылетел. — Что вы думаете по этому поводу, мистер Эбнер?

Жрец поставил свою чашку на стол и откинулся на спинку стула, словно готовился к продолжительному разговору.

— Честно говоря, я в это не верю, — проговорил он мягко. — Но людям свойственно мечтать о бессмертии. В любой форме.

— А вы что скажете, мистер Сеймор? — обратился Вейгор к Максу.

— Боюсь, я не совсем понимаю, о чём речь, — признался парень.

— Разве вы не читали последних новостей? Вся Сеть ими просто завалена. Институт Нейромозговых Технологий запустил новую исследовательскую программу. Цель — определить, что такое душа, и найти способ записать её на некий носитель, чтобы можно было хранить и имплантировать её в другой живой организм. Думаю, эксперименты будут ставить на клонах.

— Клонирование запрещено, — напомнил Макс, хотя в памяти у него возник резервуар с дубликатом Седова.

Вейгор махнул рукой.

— Я вас умоляю! Если понадобится — получат разрешение. Думаете, те, кто сочиняет законы, не хотят жить вечно?

Макс подумал, что промышленник, скорее всего, прав.

— А при чём здесь бессмертие? — спросил он.

— Ну, как же?! — Вейгор удивлённо поднял брови и принялся наливать себе ещё одну чашку чая. — Представьте, что вы вот-вот должны умереть. Например, от старости. Сегодня у вас нет шанса, исход один — небытие. Но предположим, что новая технология создана. Тогда вы просто записываете свою душу на носитель. После смерти её перепишут в мозг клона или… ну, не важно. Суть в том, что вы как бы заново родитесь. Причём весь накопленный опыт останется при вас. Каково, а?!

— По-моему, это уже делали, — заметил Макс. — Ещё до того, как запретили клонирование.

Вейгор покачал головой.

— Вы говорите о сознании, — сказал он. — Можно записать память, подсознание, мотивацию. Словом, то, что хранится в мозгу. А сейчас пытаются отсыкать душу.

— И в чём разница?

Вейгор посмотрел на Макса с лёгкой укоризной.

— Разница в том, что, когда копируют вашу память, получается близнец. Когда же копируют душу — получаетесь вы сами.

— Так душа существует?

— Пока не ясно, — Вейгор перевёл взгляд на священника. — А вы что скажете?

— Утопично, на мой взгляд, — заметил отец Эбнер с улыбкой. — Тем более что не ясно, в какой момент делать запись, чтобы не потерять ничего.

— Это не принципиально, — отозвался Вейгор, поднося чашку ко рту. Он слегка подул на чай и сделал маленький глоток. — Парой минут воспоминаний можно пожертвовать. Главное — душа.

— Вы считаете, что душа постоянна и с эмпирическим опытом не связана?

Вейгор пожал плечами.

— Если это не так, скопировать её будет очень проблематично.

— Хорошо, будем считать, что душа — это некая константа, — склонил голову священник. — И, конечно, прежде всего, — он поднял указательный палец, — предположим, что она существует. У нас ведь нет доказательств обратного, не так ли?

— В общем-то, да. Хотя лично я в бессмертную душу не верю.

— А в смертную?

— Тоже.

— Но чисто гипотетически мы можем предположить, что она есть, верно?

Вейгор кивнул.

— Хорошо. Итак, если считать душу некой сущностью, то есть, предположить, что она материальна, мы можем допустить, что она куда-то девается после физической смерти тела. Отправляется ли она в рай или ад, или чистилище, либо любое другое место — не важно. Главное, что душа должна где-то находиться. Уже хотя бы по закону сохранения материи.

— Согласен, — отозвался Вейгор. — Если она материальна.

— Но если её возможно будет записать на носитель, то есть сделать копию, то получится, что появится ещё одна душа, — священник сделал паузу, глядя на Вейгора. Тот молчал. — А если душа бессмертна, то получается, что две одинаковые души будут существовать параллельно. Какое же это бессмертие? Логичней тогда было бы «поймать» ту душу, которая отлетает от умершего тела, и записать в новое. Разве нет?

— Вы совершенно правы, мистер Эбнер, но только в случае, если душа бессмертна. А вероятность этого крайне мала. По крайней мере, в моём представлении. Если же душа, то есть личность, погибает вместе с телом, то её сохранение и воспроизведение всё же могут обеспечить возрождение персоналии.

— Не могу с вами согласиться, мистер Вейгор, — проговорил Макс.

Промышленник обернулся к нему с явным интересом.

— Мне казалось, наш спор вас не заинтересовал, мистер Сеймор, — сказал он. — Каково же ваше возражение? — Вейгор отпил из чашки и взял из вазочки слоёное пирожное. — Прошу вас, угощайтесь.

— Благодарю.

Глава 36

— Итак? — проговорил Вейгор, подождав, пока Макс нальёт себе ещё кофе.

— Вы правы, если считать, что запись души (материальной или нет) в новое тело происходит после смерти прежнего. Это действительно создаёт иллюзию бессмертия. Но представьте, что ваша личность записана в мозг клона, пока вы ещё живы и не думаете умирать. Вас уже двое. Теперь представьте, что вы умираете. Ваш брат-близнец остаётся жить. Но вы умираете. Безвозвратно и окончательно. И вы не станете им, потому что он — это он. Он уже был другим человеком, когда вы были ещё живы. Так с чего бы ему превращаться в вас?

Магнат и священник некоторое время смотрели на Макса, обдумывая сказанное. Потом Вейгор неожиданно рассмеялся.

— А ведь вы правы, чёрт возьми! — воскликнул он, хлопнув ладонью по столу. — Так и есть! Что скажете, мистер Эбнер?

— Вынужден признать, что под этим ракурсом ваша теория совершенно несостоятельна, — сказал жрец с улыбкой.

— Но и бессмертная душа — чушь! — отозвался Вейгор, поднимая палец.

— Не стану спорить. Мне и самому трудно представить, чтобы от моего тела что-то отлетало, а потом металось в поисках пристанища.

— Предлагаю выпить бутылочку вина, — сказал Вейгор, нажимая на одну из кнопок пульта своего кресла. — За то, чтобы этот маленький диспут был единственным нашим разногласием, господа!

— Не откажусь, — отозвался жрец.

— А вы? — обратился Вейгор к Максу.

— С удовольствием.

— Отлично! — промышленник повернулся к подбежавшему динсботу, походившему на меленького паука.

— Бутылку «Рейнрота». И три бокала.

— Слушаюсь, сэр. Что-нибудь ещё?

— Подходящую закуску.

— Будет сделано.

— Ступай.

Робот развернулся и проворно выбежал из комнаты, перебирая суставчатыми конечностями.

— Миниатюрный вариант моей платформы, — сказал Вейгор, проводив его взглядом. Он с гордостью похлопал по раме, в которой было закреплено его тело. — Отличная вещь! Как я уже сказал, использую её в серьёзных проектах.

— Военных, — с пониманием кивнул отец Эбнер.

— Да, и в них тоже. Не секрет, что «Кибернетик Ltd» представила на прошлогодней выставке модель боевого робота с ходовой частью, созданной на базе вот этой самой крошки. — Вейгор снова постучал по раме.

— Разве производство боевых роботов не запрещено? — спросил Макс.

— Вы про пресловутых «Ксенофобов», которые так примитивно облажались в той истории? — презительно поморщился Вейгор. — Конечно, их запретили делать. Да и кому они после того скандала нужны? Но в законе говорится только про «Ксенофобов», — Вейгор подмигнул. — А мои роботы к ним никакого отношения не имеют. Кроме того, это совершенно иной класс машин.

— Чем же они отличаются?

— Интеллектом. Абсолютно иной уровень. Почти как у бортовых компьютеров.

— Неужели?

— Да, — Вейгор кивнул. — Очень умные роботы!

— Не слишком ли?

— О, нет, не беспокойтесь, — магнат рассмеялся. — Никаких бунтов машин не будет. Мы понимаем, что солдат должен быть умён в меру.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовался отец Эбнер.

— Настолько, чтобы исполнять приказ согласно уставу, — пояснил Вейгор.

— То есть, не раздумывая? — уточнил Макс.

— Совершенно верно.

— Как вы относитесь к войне, мистер Вейгор? — поинтересовался отец Эбнер.

— Федерация, без сомнения, победит, — отозвался магнат с дипломатической улыбкой.

— Нет, я не имею в виду нынешний конфликт, — покачал головой отец Эбнер. — Я говорю о войне вообще. Как об историческом явлении.

— Кто-то из древних сказал, что война — отец всему, — сказал Вейгор, подумав. — Думаю, отчасти я с этим согласен.

— Не могли бы вы развить тему? — попросил жрец. — Удовлетворите любопытство старого человека, — он мягко улыбнулся.

— Конечно, мистер Эбнер. Я полагаю, что война является катализатором, который позволяет отсеять зёрна от плевел.

— Довольно популярная в прошлом мысль, — заметил священник.

— Что не делает её ошибочной, — парировал Вейгор.

— Некоторые ещё утверждали, что война освежает.

— В смысле заставляет общество мобилизовать силы? А отдельные личности явить героизм?

— Примерно.

— С этим я не стану спорить. Но у меня скорее философско-отвлечённое отношение к войне. Жизнь рождается из борьбы. Без неё невозможно развитие. На мой взгляд, мы все слишком застоялись.

— Значит, вы одобряете начавшуюся войну? — спросил отец Эбнер.

Вейгор пожал плечами.

— Я не вижу смысла ни одобрять, ни осуждать её. Войну развязали мятежники, и Федерация не могла не принять в ней участие. Сами понимаете.

Священник кивнул.

— Но она не вызывает у вас отвращения, неприятия? Чего-нибудь в этом роде?

Вейгор откровенно рассмеялся.

— Мистер Эбнер, — сказал он, положив обе руки ладонями вниз на корпус своей ходовой платформы, словно на подлокотники кресла. — Я ведь не вижу каждый день, как человеческие тела разрывает на куски ракетами, бомбами и лазерами, не вдыхаю запах горелой плоти и не подвергаю свою жизнь опасности. Так что я не могу чувствовать того, что вы перечислили. Впрочем, с нравственной точки зрения любое проявление насилия мне неприятно, — добавил он.

— Что не мешает вам заниматься военными технологиями, — заметил священник.

Вейгор пожал плечами.

— Мы производим инструмент. Сам по себе он совершенно безопасен. Любой бластер — не более чем холодная железка, пока человеческий палец не нажмёт на спуск. Так что… — магнат развёл руками.

— Я понял вашу позицию, мистер Вейгор, — сказал отец Эбнер.

— Надеюсь, что не слишком шокировал вас.

— Нет, нисколько. Я давно вышел из возраста кисейных барышень, падающих в обморок при виде паука.

Макс оценил тонкий намёк священника. Вейгор воспринял его нормально. Не обиделся.

— Я рад. А теперь, если вы не против, я бы хотел перейти к делу, — с этими словами Вейгор отставил пустую чашку и вытер рот салфеткой.

— Что ж, — отец Эбнер медленно кивнул. — Я ждал этого. Хм. Видите ли, мистер Вейгор, дело, по которому мы прибыли к вам, очень деликатное. Поэтому было бы… желательно, чтобы оно осталось между нами.

— Мы одни, — магнат развёл руками.

— Если кто-то нас услышит, пусть даже это будет ваш самый доверенный человек… Это поставит под угрозу нас всех.

— Откуда мне знать, что вы не наёмные убийцы? — Вейгор с холодной улыбкой подался вперёд. — С какой стати мне отключаться от охранных систем? Вы же этого хотите?

— У нас нет оружия.

— У вас его не нашли. Это ещё ни о чём не говорит.

— Мы не просим вас отключиться от охранных систем, — вмешался Макс. — Только вырубить звук. Не более того.

Магнат побарабанил пальцами по обручу паукопротеза.

— Это действительно того стоит? — поинтересовался он у священника.

— О, да! — кивнул тот.

— Хорошо. Посмотрим, — Вейгор нажал несколько кнопок на своём пульте. — Теперь нас никто не слышит.

Макс подумал, что магнат был рисковым человеком. И любопытным. Такие и делают карьеру и большие деньги. А главное — умудряются их удержать и приумножить. Хотя порой лишаются всего.

— Вы любите деньги, мистер Вейгор? — спросил отец Эбнер, помолчав пару секунд.

Глава 37

— Разумеется. Но если вы спросите, нуждаюсь ли я в них, то нет.

— Это очевидно, мистер Вейгор, — жрец любезно улыбнулся. — Однако, я говорю о миллиардах кредитов.

— Правда? — магнат приподнял правую бровь.

— Именно.

— Что ж, такие суммы, конечно, всегда вызывают любопытство.

— Тогда я спрошу ещё кое о чём. Любите ли вы власть?

— Пожалуй, да. Но в тех же пропорциях, — Вейгор улыбнулся.

— Разумеется. Мы готовы предложить вам и то, и другое.

— А что попросите взамен?

— Вас и ваши технологии.

— А конкретнее? Особенно насчёт первого пункта.

— Мы хотим, чтобы вы отправились с нами к месту, где вы обретёте возможности и власть, недоступные никому из живущих.

— Вы говорите загадками.

— Я готов дать на них ответы.

— Слушаю очень внимательно, поверьте.

— Скажем так, есть некий артефакт, природа которого нам известна. Он позволяет изменять пространство в любых масштабах. И вы сможете это делать. Но нам нужно, чтобы вы приняли участие в его активации.

Вейгор потёр переносицу. Он явно был озадачен. Видимо, этого никак не ожидал. Оно и неудивительно.

— Почему именно я?

— Потому что некогда вы приняли участие в собрании Красных Братьев, помните?

Вейгор нахмурился.

— Да, было такое. И что?

— Тогда был проведён эксперимент: на присутствующих проверяли устойчивость к воздействию определённого вида… энергии. Оказалось, что вы имеете иммунитет. Поэтому вы нам нужны.

— А сколько всего людей необходимо для запуска этого артефакта? — поинтересовался Вейгор.

— Четверо.

— И сколько у вас уже есть?

— Трое.

— Значит, я последний?

— Именно так.

— А если я откажусь, есть у вас кто-нибудь на замену?

— Нет.

Эмиль-Антуан Вейгор откинулся назад и улыбнулся. Максу он напомнил старого, толстого кота, прошедшего огонь и воду.

— Это обойдётся вам очень дорого, господин Эбнер!

— Я так и думал, мистер Вейгор, — отозвался священник спокойно.

— Продолжайте.

— Теперь, что касается пункта второго. Технологии. Нам нужны ваши боевые роботы. Много роботов.

— Правильно ли я понимаю, что вы представляете, скажем так, одну из сторон, принявших участие в нынешнем военном конфликте?

— Думаю, так можно выразиться, — проговорил отец Эбнер, пристально глядя в глаза магнату.

— Мне нужно подумать, — сказал Вейгор. — Прошу вас подождать здесь.

— Разумеется.

— Я покину вас ненадолго.

— Конечно.

— Хотите ещё чаю или кофе?

— Нет, спасибо.

— Мне тоже ничего не нужно, — отозвался Макс.

Вейгор молча кивнул и вышел из комнаты.

— Он сдаст нас, — сказал Макс, как только за ним закрылась дверь. — Через четверть часа здесь будет полно федералов.

— Не думаю, — покачал головой отец Эбнер. — Мы сделали очень выгодное предложение.

— Ни черта подобного! Роботов у него и Содружество купит.

— А вот и нет. Никогда ФиВы не будут использовать боевых роботов, какими бы усовершенствованными по сравнению с «Ксенофобами» они ни были. И Вейгор это знает.

— На что же он рассчитывал?

— Ни на что. Думаю, использование киберинтеллекта в военных целях — просто слухи. Я уверен, что «Кибернетик Ltd» не собирался делать боевых роботов. Но мы подсказали мистеру Вейгору нишу для применения новой технологии.

— Если Содружеству понадобятся роботы, правительство найдёт способ оправдать их использование. А вот если «Кибернетик Ltd» поймают на том, что компания поставляет Республике вооружение, Вейгору конец.

— Поэтому ему нужно принять наше предложение насчёт артефакта.

— Поэтому ему нужно немедленно сдать нас властям, доказав свою лояльность!

— Знаешь, как это называется? Связь с врагом. Он замарается, если сделает это.

— Значит, он просто вышвырнет нас.

— Посмотрим.

— Вы действительно уверены, что он согласится?

— Нет. Но нам больше ничего не остаётся.

Несколько минут они сидели молча. Наконец, открылась дверь, и в комнате появился Вейгор.

— Когда вы хотите начать поставки боевых роботов? — спросил он сходу.

— Как только это будет возможно, — оживился священник.

— У вас имеются необходимые средства?

— Думаю, ресурсы найдутся.

— Поставки можно будет начать примерно через три месяца. Первые модели как раз пройдут тесты.

— Замечательно. Это нам подходит.

— Ладно. Когда вы хотите, чтобы я отправился с вами?

— Немедленно.

— Это невозможно! Мне нужно сделать распоряжения, передать дела.

Отец Эбнер взглянул на часы.

— До отлёта нашего корабля остаётся пять с половиной часов. Потом мы будем вынуждены покинуть космическое пространство Меркурия.

Вейгор выдержал короткую паузу. Он словно прикидывал, сможет ли уложиться в названный срок.

— Я успею. Как мне вас найти?

— Корабль называется «78XDK». Принадлежит «Пищевым агрегатам».

— Неужели?

Отец Эбнер лишь тонко улыбнулся.

— Хорошо, — кивнул Вейгор. — Я прибуду к вам на корабль через несколько часов. А теперь я должен попрощаться — у меня появилось много неотложных дел.

— Мы понимаем, — отец Эбнер поднялся, Макс тоже встал.

— Мистер Мока проводит вас, — Вейгор нажал одну из кнопок на корпусе своего протеза.

В комнату тут же вошёл громила-провожатый и коротко кивнул.

— Всего доброго, — Вейгор развернулся и направился к выходу.

— До скорой встречи, — сказал священник.

— Следуйте за мной, — проговорил мистер Мока, как только Вейгор исчез за дверью.

В коридоре их ожидал пилот Питер. Громила проводил всех троих до выхода из небоскрёба «Кибернетик Ltd» и проследил за тем, чтобы они сели в подъехавший автомобиль. Прежде, чем покинуть площадь, Макс обернулся и увидел в заднее стекло его фигуру на крыльце небоскрёба.

— Он всё равно сдаст нас, — сказал Макс, когда они с отцом Эбнером поднимались на борт «Пожирателя». — Я не паникёр, но мы не покинем «Гагарин-3».

— Мы готовы ко всему, — ответил священник. — А теперь извини, я должен уединиться и всё обдумать.

Они разошлись, и Макс отправился в свою каюту. Войдя к себе, он сделал зарядку, принял контрастный душ, поужинал, стараясь не думать о том, что, возможно, очень скоро окажется в застенках федералов. Потом ввёл себя в лёгкий транс и заставил полчаса подремать.

Проснувшись, Макс посмотрел новости по телевизору, после чего запустил Галонет и вошёл в электронную почту. В ящике оказалось долгожданное письмо от Джул. Макс тут же открыл его и стал читать.

Привет, Макс!

Не знаю, получил ли ты моё письмо. Если да, то почему не ответил? Я так ждала от тебя весточки L . Надеюсь, не потому, что ты решил со мной больше не общаться. Впрочем, я в это не верю. Должно быть, у тебя не быловозможности зайти в Галонет, как и у меня.

В любом случае я решила написать тебе, не дожидаясь ответного письма.

У меня всё хорошо, насколько это возможно. Нас перебросили на базу «Терра-57.12» на Антиземле. После терраформирования условия здесь почти такие же, как на Земле, только гравитация меньше. И повсюду горы.

Говорят, из-за войны Галонет скоро закроют. Так что я пишу тебе, где я, на случай, если у тебя не будет возможности найти меня при помощи поисковиков. А вот где сейчас ты? Я не смогла узнать место твоей службы. Ты словно пропал L .

Пожалуйста, напиши, куда тебя отправили, чтобы я знала, какой хабитат представлять, думая о тебе.

А не бросить ли всё? Тебе никогда не приходила в голову такая мысль?

На этом письмо заканчивалось. Дочитав до конца, Макс ещё минуту сидел перед терминалом, глядя на последнюю фразу. Потом удалил письмо, вышел из Галонета и встал. Рассеянно оглядевшись, Макс подошёл к шкафу, достал форму и стал переодеваться.

Бросить всё… Эти слова навязчиво плавали у него в голове, не давая сосредоточиться. Он должен обдумать это позже, сейчас он слишком возбуждён. И самим письмом, и вопросом, который ему задала Джул. Насколько серьёзно она писала?

Нужно успокоиться. Занятия с отцом Эбнером наверняка помогут ему. Всё бросить! Легко сказать! Теперь Максу пришлось бы оставить слишком многое.

Глава 38

Эмиль-Антуан Вейгор прибыл на «Пожиратель» за полтора часа до взлёта. Он привёз с собой мистера Моку и четверых слуг, включая инженера-техника для обслуживания его паукопротеза. Он уединился с отцом Эбнером для обсуждения условий поставок боевых роботов.

Корабль покинул космическое пространство Меркурия на полчаса раньше положенного срока и отправился вокруг Солнца, но через два часа изменил курс и двинулся к хабитату под названием «Фаэтон». На вопрос Макса, зачем, Лукас Сантьерра ответил, что получил с Плутона приказ встретиться с другим транспортом Республики.

— Дальше мы полетим вместе, — сказал он.

— Что это за корабль?

— Транспорт. Он везёт нечто, необходимое для ритуала.

— Ты знаешь, что именно? — Макс внимательно смотрел на капитана, рассчитывая уловить признаки лжи.

— Нет, — Сантьерра нахмурился. — Отец Эбнер говорит, что знал о предстоящей встрече, но что на корабле, не представляет.

— Ты ему веришь? — спросил Макс.

Капитан пожал плечами.

— В общем-то, это не моё дело.

— Хочешь сказать, что и не моё? — усмехнулся Макс.

— Я не знаю. Если твоё, тебе скажут, верно?

— Думаю, да, — Макс отвернулся.

«Пожиратель» состыковался с хабитатом «Фаэтон» через семь часов. Корабль, с которым ему предстояло продолжать путь, находился в том же шлюзе. Это был транспортник средних размеров, оснащенный дополнительными реакторами, силовыми генераторами и оружейными блоками. Корабль назывался «Веспасиан». Его капитаном был человек по имени Хавьер Ларба, выходец с Каллисто, шестого спутника Юпитера. Его предки имели испанские корни, они эмигрировали с Земли меньше века назад и поселились в религиозной общине «Сердце Христово», где жили ортодоксальные католики. Хавьер Ларба перебрался на Плутон, когда ему стукнуло семнадцать, чтобы поступить в местное лётное училище. Здесь его завербовали адепты Пентаклизма. Они же помогли пареньку поступить в федеральную лётную школу, по окончании которой тот получил диплом навигатора. Обо всём этом Максу сообщил отец Эбнер перед тем, как они вышли из «Пожирателя».

Капитан «Веспасиана» оказался человеком лет сорока, среднего роста, смуглым и черноволосым, но с ярко-голубыми глазами. Его густые брови были иссечены косыми шрамами — вероятно, в молодости он занимался боксом. Он ждал Макса у выхода шлюза. За спиной у него почему-то возвышался шестиколёсный вездеход. Вероятно, капитан использовал его для перемещений по хабитату — странный выбор, если учесть, что на каждой орбитальной станции в избытке имелись специальные карты, куда более удобные, чем громоздкие вездеходы.

— Рад познакомиться, капитан, — проговорил Макс, отвечая на рукопожатие Хавьера Ларбы.

— Взаимно, сэр.

— Вы приехали на этом? — Макс с улыбкой указал на вездеход.

Капитан усмехнулся.

— Пришлось. На седьмом уровне прорвало гидравлику и разворотило полтоннеля — на карте не проехать.

— Ясно. Что-нибудь серьёзное?

— Починят! — махнул рукой капитан.

Макс покачал головой.

— Мне сказали, что «Веспасиан» закрыт для посещений, — проговорил он, взглянув Хавьеру Ларбе в глаза.

— Да, сэр. А вы хотели осмотреть корабль?

— Честно говоря, да.

— Сожалею.

— Что вы везёте, капитан? — Макс не особенно рассчитывал получить ответ, но просто не мог не спросить.

— Не имею представления, сэр.

— Как? — Макс изобразил удивление, чтобы скрыть разочарование.

— Мне не сообщили.

— Опять секреты! — не удержался Макс.

Хавьер Ларба промолчал.

— Хорошо, капитан, я или кто-нибудь ещё свяжется с вами, чтобы договориться о времени вылета. Будете на корабле?

— Да, конечно, сэр.

Кивнув, Макс отправился к отцу Эбнеру. Почему-то он был уверен, что священник знает, что везёт «Веспасиан», и собирался это выяснить. И плевать, если Хавьер Ларба догадался, что Макс просто пытался узнать, что за груз находится на его корабле — а он, конечно, всё прекрасно понял — и плевать, если он доложит об этом, кому следует.

Макс нашёл жреца на наружной палубе в обществе Пшежиковского, Лоуренса Митчелла и Анатолия Покровского. Всадники стояли друг против друга и совместно превращали оловянный куб, висевший между ними в воздухе, в бронзовую статуэтку. Ангел молча наблюдал за ними, а священник давал советы. Увидев Макса, он велел Всадникам продолжать, а сам пошёл навстречу.

— Знаю, о чём ты хочешь спросить, — остановил он собравшегося заговорить Макса. — И скажу то, что знаю, — он взял Макса под локоть и повёл по палубе прочь от Всадников и Пшежиковского. — Я разговаривал с Седовым, и Великий Мастер разрешил ввести тебя в курс дела. На «Веспасиане» находится груз, необходимый для активации артефакта ксенов. Его природа такова… что может смутить и даже лишить решимости человека неподготовленного, поэтому я, как и Великий Мастер, считаю необходимым сообщить тебе, что именно… Словом, там жертвы.

— Что?! — не понял Макс.

— Жертвы, — повторил отец Эбнер, прикрыв на секунду глаза. — Если верить документам ксенов, расшифрованных нами, для запуска артефакта необходимо принести в жертву… несколько человек.

Макс остановился.

— Спокойно! — предупредил жрец, сжав ему локоть. — Не надо миндальничать, мы на войне.

— Что за жертвы? — спросил Макс.

Он не был готов к такому повороту и не знал, как реагировать.

В тридцати шагах от них Всадники продолжали свои упражнения, а Пшежиковский, отвернувшись, прикуривал сигарету.

— Помнишь, по телевидению говорили об исчезновении пассажирского лайнера?

— «Царица Клеопатра»? Я смотрел выпуск новостей. Его так и не нашли, — Макс прищурился.

— Да, он стартовал двадцать третьего мая с космопорота имени Лекса Фьорда по рейсу «Вавилон — Новая Москва». Отойдём подальше.

Они двинулись по палубе.

— На борту «Царицы Клеопатры» находились восемьсот пассажиров и восемнадцать членов экипажа. Министерство обороны тогда попыталось всё свалить на мифических ксенов. Я говорю «мифических», потому что вряд ли Федералы знают о… жителях Европы. Так вот, это мы похитили лайнер. И сделали это с определённой целью: для запуска артефакта нужны человеческие жертвоприношения. Мы добыли их. Сейчас эти люди находятся на «Веспасиане» и отправятся вместе с нами.

— Восемьсот человек?!

— Не считая экипажа.

— И это, по-вашему, «несколько человек»?! — Макс был в шоке. Он не мог представить, чтобы кто-то решился лишить жизни несколько сотен человек вот так просто — не во время боя, а ради не слишком надёжного эксперимента. Это было чудовищно! — Не могу поверить! — пробормотал Макс рассеянно.

Отец Эбнер молча развёл руками.

— И что, их убьют? — спросил Макс, хотя и так понимал, каков будет ответ.

— Разумеется.

— Всех?

— Нет. Необходимое число жертв — шестьсот шестьдесят шесть.

— А остальные отправятся по домам? — Макс скептически усмехнулся.

— После того, как мы завладеем энергией супертрансактора, ничто и никто не будет представлять для нас угрозы, — ответил отец Эбнер твёрдо. — Так почему бы им не отправится по домам, как ты сказал?

— Кто будет… осуществлять жертвоприношение?! — спросил Макс резко.

Он не собирался убивать шестьсот с лишним человек.

— Не беспокойся, не ты. Этого от Всадников не требуется.

— Тогда кто?

— Красные Братья справятся. Мы готовили их к этому.

— Откуда вы их набирали?! Из тюрем?

— Неважно. Просто они преданы нашему общему делу. Каждый должен что-то сделать в этой войне для победы, разве нет?

— Безусловно! — Макс не смог сдержать сарказма.

— Вот и хорошо, — отец Эбнер сделал вид, что ничего не заметил. — Дальше будем действовать по плану. Сегодня в шесть часов по местному времени «Пожиратель» и «Веспасиан» покинут «Фаэтон» и отправятся к конечной цели нашего путешествия. У нас будет много дел. В частности, нужно обучить мистера Вейгора тому, что уже умеете вы с Анатолием и Лоуренсом. Предлагаю начать занятия сегодня.

— Буду рад, — ответил Макс сухо.

Новость о жертвах собвершенно выбила его из колеи.

— Очень хорошо. Тогда после ужина я пришлю за тобой динсбота. А теперь вернёмся, если ты узнал всё, что хотел.

— Куда мы отправимся? — спросил Макс грубовато.

— Об этом ты узнаешь, когда корабли выйдут в космос. Сам знаешь, таковы правила.

— Да, я понимаю, — Макс чувствовал, что раздражён.

Нужно взять себя в руки.

— Связь будет отключена на всё время перелёта.

Макс промолчал.

— Ну что, идём?

— Конечно, отец Эбнер.

Они повернулись и направились туда, где тренировались Всадники.

— Я вас покину, — сказал Макс.

Ему хотелось уединиться.

— Конечно, брат Джон. Ступай.

Макс пошёл к себе, выпил стакан апельсинового сока, съел бифштекс с овощным салатом, не чувствуя вкуса, разделся и лёг в постель. До взлёта оставалось больше трёх часов, и он решил слегка вздремнуть. Мозгу и нервной системе требовался отдых. Этакая перезагрузка.

Однако заснуть сразу не удалось. Довольно долго Макс лежал, обдумывая разговор с отцом Эбнером, потом выставил на проигрывателе будильник, положил в уши горошины динамиков и включил музыку. На композиции «Глубокое чистое озеро» Тома Херринджера он заснул.

Глава 39

Когда Макс вошёл в рубку, там, помимо Лукаса Сантьерры, были отец Эбнер и Эмиль-Антуан Вейгор. Промышленный магнат потягивал из чашки чай и смотрел на монитор, где демонстрировались записи занятий Всадников по трансакции.

— …таким образом, — говорил священник, когда Макс вошёл, — вы сами можете убедиться, что энергия, о которой я говорю, даёт практически неограниченные возможности.

— Выглядит всё именно так, — согласился Вейгор. — Здравствуйте, мистер Сеймор, — добавил он, обратившись к Максу.

— Называйте господина Сеймора братом Джоном, — сказал отец Эбнер. — Я уже объяснял вам, что все мы являемся членами Ордена.

— У вас принято такое обращение? — у Вейгора едва получилось сдержать улыбку.

Видимо, он скептически относился к орденам и братствам.

— Именно так, — сухо подтвердил священник.

— Как мне называть вас?

— Отец Эбнер. Таков титул наставника.

— Хорошо, договорились, — Вейгор кивнул безо всякого энтузиазма.

— Отец Эбнер, — обратился к священнику Макс. — Вам уже известно место нашего следующего назначения?

— Да, и я готов сообщить его, — жрец достал из внутреннего кармана СНК-репликатор и протянул Сантьерре. — Капитан, вот координаты. Передайте их, пожалуйста, капитану Ларбе.

— Конечно, сэр, — отозвался Сантьерра, принимая репликатор.

— Мы летим на Антиземлю, господа, — провозгласил отец Эбнер, садясь в своё кресло. — Там изменится будущее.

— На Антиземлю? — переспросил Макс, вспомнив, что именно туда перебросили Джул.

Там ли она ещё? Подвергнется ли она опасности, если корабли Республики столкнутся с… «Чёрт, разумеется, они столкнутся! — оборвал он себя. — Не будь наивным. Патрульные катера Федерации будут уничтожены. «Пожиратель» вполне способен этосделать. Вероятно, именно поэтому они на него и пересели». Макс почувствовал, что начинает паниковать. «Возьми себя в руки!» — сказал он себе, стараясь, чтобы ничто не отразилось на лице.

— Да, брат Джон. Ты не ослышался, — отец Эбнер повернулся к экрану. — Будь добр, Гаруда, покажи нам Антиземлю.

На мониторе возникло изображение бесформенного нагромождения чёрного льда, искрящегося в лучах Солнца.

— Это образование всегда находится строго напротив Земли, — сказал отец Эбнер, перебирая чётки. — Поэтому его так и назвали.

— Не очень похоже на отражение Земли, — проговорил Вейгор. — Я видел это… тело однажды. Лет восемь назад.

— Летали с экскурсией? — спросил Лукас Сантьерра.

Магнат кивнул.

— Там есть суда Федерации? — спросил Макс.

— Только патрульные катера класса «часовой». Нам не помеха.

— Мы их уничтожим?

— Постараемся обойтись без жертв. Думаю, захватим.

— А если они не сдадутся?

— Это маловероятно. Впрочем, в любом случае они нас не остановят.

Макс согласно покачал головой.

— Путь займёт примерно девятнадцать суток. Возможно, больше. За это время необходимо отработать ваши действия по запуску трансактора. По моей просьбе Гаруда смоделировал виртуальную модель артефакта ксенов. Кроме того, брат Антуан — новичок. Вам нужно будет обучить его, — священник взглянул на Макса.

— С удовольствием, — ответил тот.

— Я имею в виду, вместе с братьями Анатолием и Лоуренсом, как и говорил раньше, — добавил отец Эбнер. — Займитесь этим завтра. Я буду присутствовать в качестве наблюдателя. Через десять дней начнём занятия с виртуальной моделью, так что времени у вас немного, — он повернулся к Вейгору. — Надеюсь, вы приложите максимум старания.

— Само собой, отец Эбнер.

— Сегодня я сам объясню вам основные вещи.

— Хорошо, как скажете.

— Где братья Анатолий и Лоуренс? — спросил Макс.

— В бильярдной, — ответил жрец. — Зачем тебе?

— Хочу наладить личный контакт.

— Это правильно. Боюсь, они чувствуют себя несколько скованно из-за конвоя. Да и ты встречаешься с ними в основном во время занятий. Лучше, если вы немного сблизитесь. Это наверняка поможет… на Антиземле.

— Пойду поищу их.

— Хорошо. Потом расскажешь.

Макс кивнул и вышел из рубки.

Он нашёл Анатолия Покровского в бильярдной, где тот играл с одним из своих конвоиров.

— Здорово! — кивнул он, когда Макс вошёл. — Как дела?

— Отлично, — ответил Макс, подходя к барной стойке.

К нему тотчас подкатил динсбот-бармэн.

— Что желаете?

— Вермут с лимоном.

Робот задвигал манипуляторами, одновременно доставая бутылку, стакан и лимон.

— И пару кубиков льда, — добавил Макс, садясь.

— Где Лоуренс? — спросил он, оглядевшись.

— С Пшежиковским. Катаются на картах.

— Скоро нам предстоит запустить этот артефакт, — проговорил Макс, помолчав. — Ты чувствуешь себя готовым?

Вампир пожал плечами.

— Если честно, меня это не слишком заботит, — сказал он, обходя бильярдный стол, чтобы прицелиться. — Если Эбнер считает, что я гожусь, то я готов, — он плавно послал шар в борт.

Макс взял свой стакан и подошёл к столу. Покровский забил два шара и теперь стоял, меля кий.

— Всё это нужно вам, парни, — сказал он, принимая позу для удара. — А мы ходим с конвоем, — он подмигнул своему партнёру по игре. — Так что не спрашивай, переживаю ли я за это ваше… мероприятие, — он усмехнулся и ударил по шару, отправив два других в одну лузу.

— От его исхода зависит и твоя судьба, — заметил Макс.

— Не вижу, каким образом. Даже если ничего не выйдет, вы будете пробовать снова, и я вам понадоблюсь.

— Если артефакт не уничтожит нас.

— Что?! — Покровский выпрямился, прищурившись. — Ты это о чём?!

Макс пожал плечами.

— Возможно, если мы что-то сделаем неправильно, супертрансактор уничтожит нас. Так что на твоём месте я бы подошёл к делу со всей ответственностью.

— Чушь! — Покровский сплюнул на пол сквозь зубы.

— Может быть. Но зачем рисковать. Все мы хотим ещё жить и жить, верно?

Покровский молча прицелился и ударил, но промахнулся. Выругавшись, вампир отошёл в сторону. Его партнёр начал мелить кий, оглядывая стол. Покровский сел рядом с маленьким столиком, где стояли стаканы с виски. Он достал из пачки сигарету и закурил, щёлкнув позолоченной зажигалкой. Макс подошёл и сел рядом.

— Как обходишься без крови? — спросил он, делая глоток вермута.

Вампир пожал плечами.

— Нормально. Я же не сказочный упырь. Без крови не помру.

— Зачем же пил?

— Почему бы и нет? — Покровский помолчал. — К тому же, дело не только в крови, — добавил он. — Но ещё и в адреналине. Понимаешь, это охота.

— Разве для этого обязательно себя генетически изменять?

— Я понимаю, о чём ты, — кивнул Анатолий. — Но охотиться с оружием может каждый. Главное уметь незаметно подкрадываться и метко стрелять, — Всадник пренебрежительно махнул рукой. — Пробовал — не понравилось. Быстро приедается. Я же охочусь, как настоящий хищник. Как животное, понимаешь?

— Вполне, — сухо сказал Макс.

— И ещё дело в страхе. Жертва должна бояться, это возбуждает. Она знает, что её убьют, и бежит. Погоня! — Анатолий щёлкнул пальцами.

— Ты чувствуешь власть над ней?

— Точно! — вампир рассмеялся. — Жертва должна знать, что принадлежит мне.

Макс подался вперёд, глядя Анатолию в глаза. Собеседник был ему неприятен, но он старался этого не показать. С этим человеком-вампиром парню предстояло ещё работать. И всё же Макс не удержался от того, чтобы подколоть Анатолия:

— Но и ты побывал в этой роли, а? Когда мы взяли тебя за задницу на Эларе.

Вампир смутился.

— Каково это?

— Не очень, — процедил Анатолий. — Но и я хочу тебя спросить: а как тебе понравилось быть охотником?

— Я всегда им был, — ответил Макс.

Отвернувшись, он подозвал динсбота, чтобы заказать содовой с лимоном.

— Сыграем партию? — предложил Покровский, помолчав.

— Вы ещё не закончили, — Макс кивнул на стол.

— Вопрос времени, — отозвался вампир, прицеливаясь. — Я опережаю Фрэнка на шесть очков.

— Какая ставка?

— Никакая. Играем на интерес. Мне пока не выдавали карманных денег, — Покровский подмигнул. — А старина Фрэнк отказывается играть в долг. А то я мог бы подзаработать.

— Поэтому и отказываюсь! — усмехнулся конвоир, отходя от стола и закуривая.

— Ладно, сыграем, — сказал Макс. — В конце концов, не вся ли наша жизнь игра?

— Что за бред? — поморщился Покровский. — Ладно, подожди пару минут, пока я разделаюсь с Фрэнком.

Макс встал рядом с конвоиром. Он думал о том, что является таким же чужим для Республики человеком, как и Покровский с Митчеллом, и если кому-нибудь станет известно, что он не тот, за кого себя выдаёт, его будет ждать столь же незавидная судьба, что и их. А возможно, ждёт и сейчас, ведь кто знает, насколько он нужен Седову?

— Всё, партия! — объявил Покровский самодовольно. — Следующий! — он нажал кнопку на столе, и автомат выставил на сукно новые шары.

Макс взял у конвоира кий и направился к бильярду.

— Вы, ребята, не знаете, что такое азарт, — заявил Покровский, аккуратно поправляя биток. — Разве можно получить удовольствие от игры, если она идёт не на деньги? — он пренебрежительно махнул рукой. — Вот когда я был на Венере, мы с парнями ездили в Монтесуму. Знаешь такой город? — он поднял глаза на Макса.

Тот отрицательно покачал головой.

— Я не был на Венере, — сказал он, начиная мелить кий.

— Зря, — отозвался Покровский. — Шикарная планета! То есть, конечно, не сама, а хабитаты. Я бью, — добавил он, прицеливаясь. Прозвучал резкий удар кия, и шары разлетелись по бильярды. Два со стуком упали в лунки. — Мои — цветные, — провозгласил Покровский.

Макс оглядел стол. Положение было очень удачное. Вампир это тоже понимал — он с ухмылкой обошёл бильярд и прицелился, собираясь загнать, по крайней мере, два шара одним ударом.

— Так вот, — проговорил он, выпрямляясь и начиная мелить кий не только сверху, но и с боков. — В Монтесуме казино не меньше, чем в Новом Вегасе или Золотой Мекке, а салонов с игровыми автоматами так даже больше. И гостиницы там шикарные. Каждая занимает не меньше двух квадратных километров, и кругом фонтаны, статуи, живые картины и так далее. Обо всём не расскажешь. Мы с парнями просадили там не одну тысячу, — Покровский улыбнулся своим воспоминаниям и снова прицелился.

Глава 40

Кий ударил биток в нижнюю часть со средней силой, так что тот, щёлкнув по синему шару, слегка откатился назад, заняв удачную позицию напротив зелёного и оранжевого. Макс поймал себя на мысли, что, как и раньше, думает о шарах, называя их не по номеру, а по цвету. Из-за этого над ним подшучивали, ещё когда он состоял в банде, но Макс ничего не мог с собой поделать — такая у него была привычка.

Покровский подошёл к столику и взял сигарету. Слегка размяв её пальцами, он сунул её в рот и похлопал себя по карманам, ища зажигалку. Охранник по имени Фрэнк протянул ему свою. Вампир прикурил и, кивнув, вернул её конвоиру.

— Прикинь, — сказал он, возвращаясь к бильярду и выпуская дым через ноздри. — Заходишь в какое-нибудь казино, скажем, в «Старую Москву», и словно попадаешь в шестнадцатый век: дома — как коробки, сложены из брёвен, вместо мостовой — дощатый настил, служащие в красных кафтанах, официантки — в сарафанах. Ну, музыка, конечно, соответствующая: балалайки там, ложки, гусли. Конечно, лубок, и всё сделано неграмотно, но людям нравится, — Покровский рассмеялся. — Мне больше понравились «Висячие сады». Представь: двенадцать ярусов с райскими кущами, парящие друг над другом! Чтобы попасть с одного на другой, нужно воспользоваться гравилифтом в форме сферы, опутанной золотым змеем, — вампир прицелился и ударил, но биток прошёл чуть левее, чем нужно, и зелёный шар ударил оранжевый вбок, отчего оба разлетелись в разные стороны. Первый ударился о борт и откатился обратно, а второй ушёл в угол и остановился среди полосатых шаров Макса.

— Проклятье! — выругался Покровский и резко выдохнул дым. — Твой черёд, везунчик!

Макс обошёл стол, изучая обстановку. У него в голове нарисовались несколько возможных комбинаций, но он не собирался торопиться.

— Я играл в основном в рулетку, — заговорил тем временем вампир, усаживаясь возле столика. Он прислонил кий и подозвал динсбота-официанта, чтобы заказать виски с содовой и долькой лимона. — И ещё в Блэк Джек. Но большинство играет в автоматы, особенно новички — там и думать не надо и уметь ничего не нужно. Знай только дёргай рычаг и лупи глаза в надеже, что тебе выпадут три семёрки. А у тамошних заправил, конечно, всё поставлено на широкую ногу, — Покровский с уважением покачал головой. — И дело даже не в рекламе и всяких редких штуковинах, которые расставляют в игровых залах. Клиентов завлекают и похитрее. То есть, если подумать, то, конечно, методы грубые, но они, чёрт возьми, работают, — Покровский замолчал, видя, что Макс собирается бить.

То ли мешать не хотел, то ли из любопытства.

Шары разлетелись с глухим стуком, и два из них закатились в угловую лунку, а один — в среднюю. Покровский весело присвистнул.

— Ого! — сказал он, беря у робота заказанный стакан виски. — Может, мне и повезло, что мы играем не на деньги. Так вот, — добавил он, делая глоток и ставя стакан на столик. — О чём, бишь, я? Ах, да! Самое действенное, на мой взгляд, это когда объявляется Джек-Пот. И в казино это делают так, чтобы слышали все. Видел бы ты, как загораются глаза у игроков — им ведь кажется, что и им вот-вот повезёт, — вампир усмехнулся. — Есть, конечно, и подсадные утки, которые работают на казино. Им выдают немного денег и позволяют выиграть на глазах у публики. Признаться, я и сам почти клюнул на этот трюк.

Макс при помощи кия прикинул траекторию шара и прицелился. Удар — и красный полосатый ушёл в среднюю лунку, а чёрный выкатился на середину стола.

— Поосторожней, — предупредил Покровский. — Мне бы не хотелось заканчивать игру так быстро, — он залпом опорожнил стакан.

— К чему затягивать? — пожал плечами Макс.

Обойдя бильярд, он ударил по коричневому полосатому и закатил, кроме него, ещё сиреневый.

— Чтоб тебя! — воскликнул Покровский, бросая сигарету в утилизатор. — Принеси мне ещё выпить! — добавил он, обратившись к роботу.

— Что вы желаете? — спросил динсбот.

— Повтори, — бросил вампир. — Всё-таки, все эти автоматы — совсем не то, что живые люди, — сказал он, глядя вслед улетавшему роботу. — Человеку бы в голову не пришло переспрашивать, что мне принести.

— Не зря же на Венере много барменов-людей, — заметил Фрэнк. — И официанток, кстати, тоже.

— Когда я там был, этих нововведений ещё не было, — сказал Покровский. — Надо будет слетать.

— Соскучился, небось, по девкам-то? — с усмешкой спросил Фрэнк.

— Я-то нет, а вот наш общий друг Лоуренс… — Покровский подмигнул Максу.

В этот момент вернулся робот с виски для вампира.

— Когда там у нас генеральная репетиция? — спросил Покровский, беря стакан с подноса.

— Ты про трансактор?

— Конечно, про него, блин! Про что же ещё?! Разве все на этой чёртовой посудине не носятся с выпученными глазами, долдоня только об одном? — Покровский смачно сплюнул на пол.

Динсбот тотчас опустился, чтобы убрать плевок.

— Скоро, — сказал Макс, делая ещё один, как он надеялся, последний удар.

Шары со стуком раскатились по лузам.

— Партия! — объявил он, прислоняя кий к бильярду.

Покровский театрально похлопал и залпом допил виски.

— Если бы всё, что мы делаем, было так просто, — сказал он со смехом.

Глава 41

«Пожиратель» уже почти обогнул Солнце и направлялся к Антиземле. Всадники и отец Эбнер собрались в Храмовой каюте для первого занятия с виртуальной моделью супертрансактора. Вейгора натаскали, как могли, но у жреца оставались сомнения на его счёт. И всё же времени оставалось слишком мало, чтобы откладывать тренировки.

Отец Эбнер долго объяснял им, что нужно делать, и заставлял повторять всё по несколько раз. Наконец, решили начать эксперимент.

За неделю до этого в Храмовой каюте установили четыре мощных генератора, отдельный терминал, через которые Гаруда мог контролировать происходящее, и множество другого оборудования, так что религиозные символы, высеченные на стенах и колоннах, были почти не видны. Только на полу виднелся неизменный вырезанный в камне пентакль.

Макс, Покровский, Митчелл и Вейгор облачились при помощи Красных Братьев в специальные скафандры, снабжённые трансакторами и напоминавшие «доспехи» Седова. От них шло множество проводов и кабелей, так что на миг Макс ощутил себя пациентом, подключённым к системе поддержания жизни. «Должно быть, примерно так же я выглядел, когда меня оперировали ребята из Чрезвычайного Отдела», — подумал он с усмешкой.

— Удобно? — спросил отец Эбнер, подходя.

— Да, вполне.

— Отлично, — жрец похлопал его по плечу и направился к Митчеллу, которого тоже успели одеть в скафандр.

Тем временем на четырёх экранах, установленных по периметру каюты, появился аватар бортового компьютера. На этот раз Гаруда был бледно-зелёного цвета, его кожу покрывал золотой орнамент, а глаза выглядели, как огранённые сапфиры.

— Модель готова, — сообщил он, ни к кому в отдельности не обращаясь.

Отец Эбнер отошел в сторону и занял место на возвышении, где было установлено множество приборов, в основном мониторингового назначения.

— Ну, что ж, господа, — обратился он к Всадникам, стоявшим перед ним вокруг пентакля. — Настал час, когда многое встанет на свои места, а мы ещё на шаг приблизимся к великой цели, которая вам известна, — жрец сделал небольшую паузу. — Конечно, это только модель, — он обвёл жестом храмовую каюту, — и мощности, которые будут задействованы, равно, как и природа энергии, существенно отличаются от того, с чем вам придётся иметь дело на Антиземле. Сейчас главное — отработать алгоритм ваших действий. Отнеситесь к этому со всей ответственностью, — он помолчал, словно давая Всадникам время осознать сказанное. — Итак, братья, давайте начнём!

По знаку священника Красные Братья начали включать рубильники на большом силовом щите. Гаруда вывел на экраны показатели систем.

— Начинаю сеанс, — сказал он.

Макс почувствовал, как активировались контакты, подключенные к его телу. В глазах потемнело, за долю секунды промелькнул индикатор загрузки со словом «Loading…», и Макс увидел себя в храмовой каюте в окружении тех же людей, только в центре возвышалось устройство из металла зеленоватого цвета, испещрённое различными знаками, некоторые из которых напоминали иероглифы, а другие — магические символы. Артефакт состоял из множества подвижных частей, которые вращались, двигались туда-сюда и выписывали всевозможные фигуры. Между ними пробегали короткие разряды.

— Вы видите точную копию супертрансактора, — заговорил отец Эбнер, надевая защитные очки. — На данный момент к нему подключена минимальная энергия. Она будет увеличиваться и постепенно достигнет одной стотысячной энергии Солнца. Это максимально доступная для нас цифра. На Антиземле вы будете иметь дело со всей мощью звезды. Сейчас Гаруда предоставит вам инструкции. Следуйте им в точности.

Перед глазами Макса появились строки и сигналы, которые записывались прямо в его подсознание. Он подозревал, что нейроштифт помогал в этом.

— Инструктаж окончен, — провозгласил Гаруда. — Уровень энергии: восемь десятых от максимума.

— Займите свои места, — проговорил отец Эбнер.

Голос его слегка дрожал от сдерживаемого волнения.

Макс опустил глаза и увидел круглую площадку, в центре которой виднелся слабо светящийся пентакль. Возле его вершин имелись отлитые из белого металла знаки, один из которых напоминал стилизованного скорпиона. Макс знал, что эта площадка и есть место, которое он должен занять. Сделав три шага, он встал в центр пентакля. Остальные Всадники тоже заняли свои места. Макс почувствовал, как площадка под ним слегка опустилась. Тотчас пентакль загорелся чуть ярче.

— Уровень энергии максимален, — ровным голосом сообщил Гаруда.

— Начинайте! — приказал отец Эбнер.

Он сделал шаг назад, нажал на какую-то кнопку и скрылся за появившимся щитом из бронестекла.

Повинуясь инструкции, Макс вытянул руки и мысленно приказал скафандру активировать персональные трансакторы. От его пальцев потянулись энергетические нити, они изгибались и завивались в спирали. Макс приказал им стабилизироваться и начал вводить себя в транс, чтобы получить контакт с армирующей решёткой. Ему предстояло работать в двух плоскостях: в видимой реальности и в пространстве её энергетического скелета.

Когда перед внутренним взором появился рисунок решётки, Макс отобрал те нити, которые проходили через супертрансактор, и рассортировал их. Поскольку ему подсказывала все действия записанная в его подсознание инструкция, ему нужно было только запоминать всё, что будет происходить.

По всей высоте трансактора имелись металлические сферы различного размера. Они медленно вращались вокруг своих осей, и время от времени из них выдвигались тонкие трубки, некоторые из которых напоминали манипуляторы, а на конце других виднелись прозрачные колбы, вспыхивающие красным и зелёным светом.

Глава 42

Макс открыл сначала две верхние сферы, и из них выплыли некие субстанции, напоминавшие сгустки энергии. Переливаясь всеми цветами радуги, они начали вытягиваться, приобретая форму веретена. Макс чувствовал, что от них исходит энергия, которая распространяется по всему устройству. Он видел, что и другие Всадники активировали подобные сферы с других трёх сторон. Скафандр предупредил, что температура воздуха растёт.

Макс понял, что должен заставить сферы объединиться. При помощи армирующей решётки он заставил их сблизиться, отчего они медленно приобрели ровный тёмно-синий цвет. По поверхности начали проскакивать золотистые разряды-молнии, их становилось всё больше, они тянулись друг к другу, словно стремясь связать обе сферы. В конце концов, всё это приобрело вид сверкающего золотого кокона. От него потянулись жгуты энергии — они впивались в обшивку устройства подобно пиявкам.

Максу стало ясно, что пора вскрыть получившиеся коконы. Усилием воли он разрезал золотую оболочку и увидел, как наружу вытекает фосфорисцирующая красная слизь. Однако вопреки законам физики, она не падала на пол, а распространялась в воздухе, словно находилась в невесомости. На какой-то миг Максу показалось, что субстанция живая, и что он видит отдельные клетки, которые растут и делятся, но потом это ощущение исчезло. Встряхнув головой, Макс принялся строить из слизи идеально ровные кубы, пользуясь при этом расчетами скафандра. Когда вокруг вскрытого кокона появилось восемь красных кубов, он быстро сложил из них квадратную платформу размером примерно четыре на четыре метра. Она было соединена с коконом энергетическими нитями, а через него — с супертрансактором. И вновь Максу почудилось, что красная субстанция живая.

Он увидел, что и другие Всадники справились с задачей, и артефакт ксенов окружён четырьмя платформами. В какой-то миг Максу стало ясно, что это — солнечные батареи чрезвычайно большой аккумулирующей силы.

— Приготовиться! — раздался в шлемофоне голос отца Эбнера. — Начинается открытие купола.

Помещение наполнилось низким гудением, в котором периодически проскакивали визгливые нотки, очень скоро сменившиеся лязгом и скрежетом. Под куполом из невидимых прежде клапанов вырвались мощные струи белого пара — это гидравлика автоматически стравливала лишнее давление в открывающих механизмах. На потолке появилась щель, в которую было видно чёрное, усыпанное мириадами звёзд небо. Яркий свет, идущий от Солнца, золотил край раздвигающейся крыши, отчего в искусственно созданной атмосфере Антиземли получался сверкающий ореол диффузии. Чем больше отходили друг от друга створки купола, тем светлее становилось в помещении. Когда через несколько минут солнечные лучи упали на красные платформы, субстанция, из которой они состояли, запульсировала и начала впитывать свет, преобразуя его в чистую энергию. Символы и знаки, покрывавшие корпус супертрансактора, начали светиться, образуя цельный рисунок из причудливого переплетения линий и узоров.

Артефакт наполнялся энергией, пока не превратился в сверкающую золотыми лучами гору. Устройство вибрировало так, что дрожали пол и стены. Макс повернул голову и увидел отца Эбнера, стоявшего за стеклянным щитом. Вцепившись в поручни, он неотрывно смотрел на трансактор. Неожиданно артефакт начал поворачиваться вокруг своей оси. От него отделялись различные части и слагались в причудливые фигуры.

Макс понял, что пора активировать основные системы, чтобы получить контроль над армирующей решёткой. Он сосредоточился на нитях, проходящих через несколько овальных дисков, постоянно перестраивавшихся, но сохранявших определённые очертания. Макс ощутил, как механизмы артефакта соединяются с решёткой, проникая сквозь ткань пространства, и становятся с ней единым целым. На него накатила волна дурноты, в глазах на мгновение потемнело, и Макс слегка покачнулся. В кончиках пальцев чувствовалось покалывание, кисти онемели. Повернув голову, он взглянул на Вейгора. Тот спокойно стоял, совершая руками неопределённые пассы, которые, очевидно, помогали ему управлять армирующей решёткой. Посмотрев в другую сторону, парень увидел Митчелла, стоявшего неподвижно, держащего руки опущенными вдоль тела. Макс вновь ощутил приступ дурноты. Кожа на голове сжалась, во рту пересохло, внизу живота начались спазмы.

Супертрансактор начал затягивать в себя часть армирующей решётки, одновременно исторгая из себя импульсы, которые устремлялись по энергетическим нитям и расходились в разные стороны.

Несколько минут Макс чувствовал себя так, словно его разрывает на части, а потом всё прекратилось. Артефакт работал сам по себе, он больше не был связан со Всадниками и не нуждался в них. Энергия Солнца перетекала в него и организовывала часть армирующей решётки так, чтобы через этот участок можно было контролировать её всю.Вначале Макс почувствовал облегчение от того, что больше не испытывает неприятных ощущений, но потом понял, что теперь его жизнь под большим вопросом: если окажется, что настоящий супертрансактор также может работать после активации независимо, республиканцы вполне могут решить, что он нужен им не более, чем Пшежиковский и Митчелл. Пожалуй, действительно полезен может быть только Вейгор с его деньгами, связями и боевыми роботами, которых у него собираются закупать.

Трансактор начал подрагивать и растворяться в воздухе, звёздное небо над головой — тоже. Заканчивалось действие виртуальной программы. Макс увидел, что к нему направляются Красные Братья. Приблизившись, они начали освобождать его от скафандра.

— Ты плохо выглядишь, Первый Всадник, — заметил один из них, взглянув в лицо Макса. — Тебе нехорошо?

— Всё в порядке, — Макс постарался, чтобы его голос звучал уверенно. — Просто это было нелегко.

Жрец понимающе кивнул. Красные Братья продолжали разоблачать Макса, отключая системы и снимая части скафандра. Парень чувствовал слабость, но изо всех сил старался этого не показать. Он видел, что Вейгор, с которого сняли шлем, улыбается и выглядит совершенно нормально. Похоже, он не испытал во время эксперимента никакого дискомфорта. Справа послышался бодрый голос Митчелла. Значит, плохо стало только Максу. Почему? Может быть, республиканцы ошиблись, и у него не было никакого трансиммунитета? Но тогда как он уцелел во время бойни на Обероне? Или это была случайность? Макс ощутил страх: если сейчас на него так подействовала виртуальная модель артефакта, что с ним будет, когда настоящий трансактор навалится на него всей своей мощью?!

— Ну, как? — его мысли прервал отец Эбнер, подошедший с довольной улыбкой. — Всё в порядке?

— Конечно, — кивнул Макс. — Эксперимент прошёл удачно?

— Вполне. Разумеется, это только модель, но, думаю, у нас всё получится. Поздравляю, брат Джон! — жрец протянул руку.

Макс пожал крепкую ладонь и подумал, что, возможно, стоит сказать правду, ведь неизвестно, что может случиться, если на Антиземле что-то пойдёт не так.

— Ты какой-то бледный, — заметил отец Эбнер, вглядевшись в лицо Макса. — Было трудно?

— Немного.

— Митчелл и Вейгор выглядят лучше.

Макс пожал плечами.

— На нас была одинаковая нагрузка?

— В общем-то, да, — вид у священника стал озабоченный.

— Я немного устал, — поспешно сказал Макс. — Пришлось здорово сосредоточиться. Возможно, я менее вынослив.

Отец Эбнер с сомнением покачал головой.

— Не думаю, — сказал он. — С этим придётся разобраться. Отдохни и приходи ко мне часа через четыре.

— Хорошо, отец Эбнер.

Кивнув, священник отошёл и направился к Вейгору. С того уже почти сняли скафандр, и магнат громко переговаривался с Пшежиковским, делясь впечатлениями. Было заметно, что эксперимент ему понравился, и чувствовал он себя превосходно.

Макс вылез из скафандра и направился к выходу из храмовой каюты. Его окликнул Митчелл, но Макс сделал вид, что не слышит. Оказавшись в коридоре, он вызвал миникар и отправился на нём к ближайшему лифту. Навстречу ему попадался персонал корабля. Некоторые приветственно кивали, другие словно не замечали. Макс спустился на свой ярус и вскоре добрался до каюты. Эбнер назначил ему встречу через четыре часа, за это время нужно было успеть придумать достоверное оправдание того, что ему стало плохо во время эксперимента. Скрыть это не удастся: священник наверняка расспросит Красных Братьев, помогавших Максу снять скафандр. В каюте Макс разделся, нашёл в стенном шкафчике тонизирующие таблетки и выпил две. Затем принял душ, насухо вытерся, оделся в легкую хлопчатобумажную пижаму и сел на коврик в позу лотоса. Нужно было сконцентрироваться. Он понимал, что опять сосредоточиться после эксперимента будет трудно, но времени оставалось мало, и он не мог позволить себе его терять.

Глава 43

Когда Макс, одетый в чёрный мундир Всадника с уроборосом на плече, вошёл в каюту отца Эбнера, священник сидел на диване и просматривал запись эксперимента. Перед ним на маленьком столике лежал блокнот, в котором он делал карандашом пометки.

— Здравствуй, брат Джон, — приветствовал он Макса. — Садись, — указал он на кресло, стоявшее напротив дивана. — Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо, — кивнул Макс, садясь.

— Вот и прекрасно.

Жрец некоторое время смотрел на Макса, словно о чём-то раздумывая. Карандашом он постукивал по краю столешницы. Выдвижной экран продолжал показывать запись эксперимента.

Наконец отец Эбнер отложил карандаш, выключил монитор и, откинувшись на спинку дивана, проговорил:

— Брат Джон, то, что нам предстоит, очень важно. Нам бы не хотелось рисковать. Никто не знает, что может случиться, если активация супертрансактора пойдёт не так. Твоё недомогание ставит под вопрос успешное завершение… миссии, — жрец поднял руку, заставляя Макса хранить молчание. — Не возражай. Дело в том, что у нас нет возможности заменить тебя. Кроме того, есть основание думать, что при работе с настоящим трансактором ты не будешь испытывать дискомфорта. Я не могу назвать тебе причину этого предположения. Словом, всё останется по-прежнему, но если есть что-то, что заставляет тебя сомневаться… или считать, что ты не способен участвовать в запуске артефакта, то, заклинаю тебя, скажи сейчас! — последнюю часть фразы отец Эбнер произнёс громче, в его голосе прозвучали эмоциональные нотки.

Теперь он пристально смотрел в лицо Макса, ожидая ответа.

— Сэр, — Макс постарался говорить как можно убеждённее. — Я не знаю, почему испытывал дурноту во время эксперимента. Не я сказал, что подхожу для него. Я не умею определять, обладает ли человек трансиммунитетом. Спросите об этом Красных Братьев, сэр. Но если вы спрашиваете меня, готов ли я участвовать в активации настоящего супертрансактора, то мой ответ «да, без сомнения»!

Макс замолчал, прямо глядя в глаза отца Эбнера. Жрец достал из складок одежды чётки и перебросил несколько бусин. Потом, словно решившись, кивнул и поднялся. Макс тоже встал.

— Я рад, что ты принял такое решение, брат Джон, — сказал священник. — Уверен, мы не ошиблись, выбрав тебя, — он протянул руку.

Макс пожал её, постаравшись вложить в это как можно больше чувства. При этом он думал о том, что, если уцелел под Плезантом благодаря случайности, очень скоро может произойти катастрофа, по сравнению с которой все большие и малые ядерные конфликты прошлого — всего лишь взрыв новогодней петарды.

Понимал ли он, что может стать причиной гибели миллионов людей и, возможно, целых планет? Чувствовал ли ответственность за свои слова, когда говорил отцу Эбнеру «да, без сомнения»?

Разумеется. Но священник ясно намекнул, что заменить его некем. Кроме того, Макс понимал: откажись он участвовать в запуске трансактора, и его оттеснят от всех дел, он потеряет доступ к информации и станет бесполезен не только для республиканцев, но и для Чрезвычайного отдела. И кем тогда будет Макс Агранов? Никем!

* * *

«Пожиратель» подошёл на расстояние одной восьмой светового года к Антиземле, и отец Эбнер велел Всадникам и Ангелам собраться в рубке. Когда по внутренней связи раздался голос священника, Макс упражнялся с гравитационными квазитренажёрами. Его тело находилось в прекрасной форме, и он подумывал о том, чтобы вшить себе несколько имплантантов-усилителей вроде тех, что использовали тамплиеры (на «Пожирателе» имелось необходимое оборудование, и бортовой компьютер мог бы провести эту операцию). Параметры нейроштифта ещё увеличились, хоть и незначительно. Макс чувствовал и видел, что становится лучше, сильнее, быстрее — в общем, совершеннее. Это очень радовало и вдохновляло.

Быстро приняв душ и одевшись, Макс отправился в рубку. Когда он вошёл, то увидел Митчелла, Вейгора и Покровского, расположившихся лицом к мониторам, на которых плавал аватар Гаруды. На этот раз бортовой компьютер выбрал лицо, похожее на золотую маску фараона, которую Макс не раз видел в Галонете. Она хранилась в Межпланетном археологическом музее, находившемся в Лондоне.

— Добрый день, — сказал Гаруда, взглянув на Макса. — Ваши коллеги задерживаются. Расчетное время прибытия — двенадцать минут. Погрешность…

— Без подробностей, пожалуйста, — прервал его Макс, садясь в кресло справа от Покровского. — Как дела? — спросил он вампира.

Тот сделал неопределённый жест рукой.

— Я правильно понял, что заварушка вот-вот начнётся? — Покровский был на редкость хмур.

Макс пожал плечами.

— А где отец Эбнер? — спросил он.

— Не видел его. Наверное, опаздывает.

— Я думал, он уже здесь. Гаруда, где отец Эбнер?

— С капитаном Сантьеррой. Они направляются сюда. Будут примерно через три минуты.

— Где они были?

— В кают-компании. Вместе с капитаном «Веспасиана» обсуждали дальнейший курс, если вам интересно.

— Как думаешь, будет у нас ещё возможность сыграть партию в бильярд? — обратился к Максу Покровский.

Голос у него был мрачный.

— Надеюсь, что да, — отозвался Макс, усмехнувшись. — Похоже, у отца Эбнера всё схвачено.

— Честно говоря, вначале я думал, что ты здесь босс, — сказал Покровский, внимательно глядя на Макса и ожидая его реакции.

Если он планировал поддеть собеседника, то напрасно. Парень научился неплохо владеть собой, да и сам понимал: он тут пока всего лишь пешка. Изменится ли это — станет видно позже.

В этот момент дверь открылась, и в рубку вошли жрец и Лукас Сантьерра.

— Здравствуйте, господа, — сказал отец Эбнер, проходя к своему креслу. — Простите, что заставили ждать.

— Всем привет, — кивнул Сантьерра. — А где Фолнер с Пшежиковским?

— Гаруда сказал, что скоро будут.

— Примерно через семь минут, — проговорил бортовой компьютер. — Они уже в пятом секторе.

— Где они вообще были? — нахмурился Сантьерра, занимая своё место перед главным монитором.

— Инспектировали работу боевых систем корабля, сэр.

— Какого чёрта?!

— По моему приказу, капитан, — вмешался отец Эбнер. — Я должен был увериться, что всё в порядке.

— Вы считаете, что Гаруда не в состоянии провести мониторинг?

— Часть орудий была неисправна.

— Часть орудий всегда неисправна. Это нормально.

— Но я хотел убедиться, что принимаются все меры для…

— Вы подозревали меня в халатности, сэр? — Лукас Сантьерра прищурился.

В голосе у него лязгнул металл.

— Вовсе нет, — отец Эбнер примирительно поднял руки. — Просто для очистки совести. Поймите, все мы напряжены. Мне нужно было убедиться, что всё будет в порядке.

Пару секунд Сантьерра молчал, потом сказал:

— Ладно, оставим это. Сейчас есть дела поважнее, — он достал из кармана репликатор и вставил в разъем на пульте управления. — Мы составили новый курс. Сейчас Гаруда покажет вам.

Аватар бортового компьютера пропал, и на его месте появились расчётные схемы полёта. Макс почти ничего в этом не понимал, но было ясно, что «Пожиратель» подойдёт к Антиземле с северного полюса, а затем обогнёт её и ляжет в дрейф на орбиту.

Глава 44

— Как видите, никаких необычных маневров не предполагается, — говорил Сантьерра, водя курсором по карте. — Примерно через два дня мы атакуем охранные корабли Антиземли, после чего начнётся операция по запуску трансактора. Наши люди уже все подготовили.

— Наши люди? — переспросил Макс. — В каком смысле?

Сантьерра взглянул на него удивлённо.

— В прямом. Парни из «GalaxyArcheologic Assosiation».

— А что, они работают на… нас? — промямлил Макс.

Упомянутая организация считалась абсолютно лояльной Федеральному правительству. Именно она проводила восемьдесят процентов исследований и раскопок на планетах и других космических телах Солнечной системы. То, что она была связана с Республикой, явилось для Макса настоящим шоком.

Услышав вопрос Макса, Пшежиковский откровенно расхохотался, Митчелл тоже сидел, ухмыляясь. Только Вейгор слушал со вниманием.

— И давно «GalaxyArcheologic Association» работает на вас? — спросил он Сантьерру с интересом.

Капитан нерешительно взглянул на отца Эбнера.

— Около четверти века, — сказал священник. — Когда они нашли на Антиземле артефакт ксенов, то сразу связались с нами, и наши специалисты прибыли туда, чтобы изучить его. Оказалось, это именно то, что нам нужно. Скрыть факт существования супертрансактора было легко: о нём просто не сообщили. Вместо этого «Galaxy Archeologic Association» запросило у Федерального правительства разрешения построить на Антиземле свой филиал для более тщательного исследования планеты. Так что теперь прямо над супертрансактором стоит пятидесятиэтажное здание «GalaxyArcheologic Association», обвешанное антеннами, радарами, локаторами, солнечными батареями и прочей ерундой, которая исключает возможность какого бы то ни было пеленга или сканирования в радиусе двух сотен метров. Так что даже если бы кому-нибудь и пришло в голову поискать поблизости от филиала клад, — священник улыбнулся одними губами, — он увидел бы только чёрный лёд. Ни пещеры, ни трансактора.

— Когда-то считалось, что на Антиземле может быть разумная жизнь, — заметил Вейгор. — Значит, этому было получено подтверждение?

Отец Эбнер кивнул.

— Да, в Солнечной системе действительно когда-то существовала внеземная цивилизация, — сказал он. — А теперь вернёмся к делу, — добавил он, предостерегающе взглянув на Макса.

Макс понял, что другим Всадникам не полагается знать о том, что на Европе есть ксены, которые вовсе не в восторге от того, что люди хотят запустить их артефакт.

— Гаруда, покажи нам охранные системы Антиземли, — приказал отец Эбнер, поворачиваясь к основному монитору.

На экране возникло увеличенное изображение планеты, на орбите которой компьютер показал ряды защитных блоков Федерации.

— Как видите, Антиземля почти не охраняется, — заговорил священник, водя по монитору лазерной указкой. — Присутствует минимальный автономный гарнизон, состоящий из систем класса «часовой» и «цербер». Всего двенадцать единиц. Два наших корабля вполне могут справиться с ними, получив незначительные повреждения. Помимо защитных блоков, есть два патрульных катера с человеческими экипажами. Мы предложим им сдаться, а в случае отказа постараемся захватить. Уничтожение — только в крайнем случае. Эти катера не представляют для нас угрозы, так что, надеюсь, их командам не придёт в голову проявлять ненужный героизм.

Для того чтобы блокировать сообщение Антиземли с остальными планетами системы, мы разошлём восемь тысяч автономных модулей. Некоторые из них заразят вирусом спутники связи, которые располагаются здесь, здесь и здесь, — лазерная указка мелькнула по трём белым точкам далеко за пределами орбиты Антиземли. — Другие создадут сеть помех вокруг планеты, поместив её, так сказать, в информационный вакуум. Всё это произойдёт сегодня вечером, ориентировочно с двадцати одного часа тридцати минут до двадцати одного часа сорока минут по корабельному времени. Связь с Антиземлёй оборвётся незаметно для систем Федерации. После подавления охранных систем Антиземли мы установим на орбите свои защитные комплексы класса «космический страж» и атакующие блоки класса «ураган». Это обеспечит нам защиту от случайных посетителей. В любом случае, пока федералы поймут, что с Антиземлёй что-то не так, и доберутся до неё, мы запустим супертрансактор и начнём контролировать космическое пространство Солнечной Системы!

Отец Эбнер убрал указку в карман и повернулся к слушателям.

— Таков план, — сказал он, слегка подавшись вперёд. — Но никто не знает, как всё пойдёт на самом деле, поэтому я прошу вас быть готовыми к любому повороту судьбы. Мы обязаны сделать всё, от нас зависящее! Сейчас вы свободны. Проведите оставшееся до начала операции время с пользой. Послезавтра в полдень вас вызовут сюда. Не опаздывайте. Мы должны высадиться на Антиземлю через два дня. Рассчитать время точнее сложно. Словом, не расслабляйтесь, — священник обвёл присутствующих взглядом. — Благодарю за внимание! — он кивнул, давая понять, что собрание окончено.

Все поднялись со своих мест и начали расходиться. Макс пошёл в столовую. Ему не хотелось завтракать в одиночестве. По дороге его догнал Рей Фолнер. Коротышка был, как никогда, серьёзен.

— Брат Джон, — окликнул он Макса. — Ты идёшь в столовую?

— Да, брат Рей, — отозвался Макс. — Составишь мне компанию?

— С удовольствием. Как тебе речь Эбнера?

Макс пожал плечами.

— Нас это мало касается, — ответил он. — Ведь драться придётся Гаруде и… бортовому компьютеру «Веспасиана».

— Я говорю про контроль над космосом.

— А что, разве мы его не получим?

— Если запустим артефакт, то, скорее всего, получим. Но у нас нет такой гарантии, верно?

— В общем-то, да.

— Тем более, я слышал, тебе стало дурно во время эксперимента, — Фолнер вопросительно взглянул на Макса. — Это правда?

— Да, — нехотя ответил Макс. — Но ведь всё получилось, так?

— Ты же понимаешь, что модель — это не супертрансактор. Если что-то сорвётся, может случиться жуткая катастрофа. Я даже не представляю, чем это грозит… не только нам, а всей галактике.

— Возможно, всё не так уж страшно, — заметил Макс. — В любом случае, отец Эбнер верит в меня.

— Ты говорил с ним?

Макс кивнул.

— У нас всё равно нет выбора, — сказал он. — Так что, либо пан, либо пропал.

Рей Фолнер усмехнулся.

— Это верно. И так было с самого начала. Вся эта затея — одна большая авантюра. Но если мы победим, это будет грандиозно! Жизнь в Солнечной Системе изменится.

— Каким образом?

— Республика оздоровит общество. Федерация давно загнивает, она подобна болоту. Ей нужна свежая вода.

— И свежая кровь? — спросил Макс.

Фолнер поморщился.

— Зачем этот натурализм? И так понятно, что обновления без жертв не бывает, но я верю, что это того стоит. И все мы верим. А ты разве нет?

— Не знаю, — ответил Макс, хотя понимал, что должен согласиться с Ангелом. — Я не читал умных книжек и в истории не силён. Возможно, всегда так и бывает, вполне допускаю, что статистика может замещать правду и успокаивать совесть, но я не сторонник войны.

— Зачем же ты здесь? — спросил Фолнер. — Ведь ты знал, чем должно закончиться наше… путешествие.

— Заставить Федерацию плясать под свою дудку, взять её под свой контроль — это одно, а втягивать её в войну — другое.

— Никто и не собирается этогоделать.

— Разве? — Макс скептически посмотрел на Фолнера. — А как же то, что отец Эбнер говорил о кораблях Федерации?

— О чём ты?

— Ты знаешь, о чём, Рэй! — Макс отбросил положенное обращение «брат», тем более что оно уже успело ему осточертеть. — Когда корабли Содружества подойдут к Антиземле, их уничтожат, не так ли?

— Это ни к чему, — ответил Фолнер. — Мы не хотим человеческих жертв. Ты же слышал, что говорил Эбнер о патрульных катерах. Мы просто захватим их. Зачем же нам уничтожать экипажи других кораблей?

— Например, в качестве акта устрашения. Чтобы показать свои возможности.

— Мы не стремимся захватить мир, Джон, — Фолнер также отбросил положенное обращение. Он говорил как приятель, почти проникновенно. — Только сделать его немного лучше. Разве ты сам этого не хочешь?

— Хочу. Я очень хочу, чтобы Федеральное правительство захлебнулось своим лицемерием, чтобы небоскрёбы Венеры не прикрывали своим великолепием смердящих трущоб, чтобы у любого был шанс стать тем, кем он хочет!

— Вот видишь, — сказал Фолнер. — И так же думают миллиарды. Разве они не стоят наших усилий?

— Если рассуждать так, то, конечно, да. Но если взять совесть отдельно взятого человека… Мою, например. Я не уверен, что готов взять на себя ответственность за гибель, скажем, экипажа корабля. Даже если буду понимать, что это принесёт пользу человечеству. А пока я не вижу пользы от этого.

— Ты говоришь «совесть», — Рей Фолнер пытливо посмотрел на Макса. — Но имеешь в виду совсем не то, что я.

— Почему?

— Потому что под совестью ты подразумеваешь собственный покой, душевный комфорт. А я считаю, что совесть — это ответственность за то, что происходит вокруг тебя и за то, что ты совершил либо не совершил, чтобы сделать мир лучше. Впрочем, ты уже сказал, что не готов взять на себя ответственность… — Фолнер отвернулся.

Глава 45

Некоторое время они шагали по коридору молча. Макс думал том, что не так давно он не был так щепетилен по отношению к человеческим жизням и считал, что мятежники заслуживают самого сурового наказания. Теперь же он не мог представить, что окажется среди тех, кто, возможно, уничтожит армады кораблей с тысячами людей на борту. Почему? Оттого ли, что он до сих пор мыслил себя жителем Федерации и продолжал воспринимать республиканцев как врагов или, напротив, перестал отличать своих от чужих? Макс не мог дать ответ на этот вопрос, но чувствовал, что Рей Фолнер, выражавший официальную позицию Республики, прав лишь отчасти. Конечно, Макс хотел, чтобы мир изменился, но он не верил в то, что это возможно. Если двадцать семь веков истории со всеми её реформами, войнами, революциями и преобразованиями не смогли сделать этого, то почему это должно получиться у Республики? С другой стороны, Содружество было слишком лениво, оно всё глубже погружалось в болото сибаритства с одной стороны и бездеятельного смирения — с другой. Даже самые низы не помышляли о том, чтобы взбунтоваться: у федералов было, что противопоставить любому мелкому бунту, и это на протяжении многих лет доказывал Карательный корпус. Конечно, только масштабное восстание вроде отделения нескольких планет могло всколыхнуть этот омут. Но приведёт ли оно к оздоровлению человечества? И, кроме того, Макс вовсе не был уверен, что Седовым двигало альтруистическое желание сделать мир лучше. Хотя история знала и такие примеры.

Они с Реем Фолнером вошли в столовую, обставленную в викторианском стиле. Максу она казалась роскошной, хотя он знал, что по сравнению с интерьером частной космояхты, это стандартный, можно сказать, фабричный дизайн.

Когда они сели за столик, к ним подкатил динсбот с электронным меню на передней части корпуса.

— Делайте ваш заказ, — сказал он металлическим голосом.

Макс несколько раз ткнул пальцем в сенсорную панель, выбрав таким образом суп харчо, жареную рыбу в кляре с острым соусом и картошкой, крепкий кофе с сахаром и круассан.

— Ты совсем не заботишься о здоровье, — сказал Фолнер с ухмылкой. — Кораблю придётся тебя лечить.

— Здесь наверняка всё без холестерина и вообще… ненатуральное, — отмахнулся Макс.

— Можешь не сомневаться, — рассмеялся Фолнер.

Сам он заказал куриный бульон, спагетти с кетчупом и стакан молока.

— Поздний завтрак — ранний обед, — сказал он, отворачиваясь от динсбота. — Итак, мы говорили о том, стоит ли то, что мы делаем, наших усилий, — Ангел достал сигарету с ароматическим табаком без никотина и принялся искать в карманах зажигалку.

— Можно и так сказать, — отозвался Макс, давая Фолнеру прикурить.

— Спасибо, — кивнул тот, глубоко затягиваясь. — Знаешь, я изучал историю, а в наше время это нелёгкий труд. Столько веков прошло, — он помахал в воздухе зажатой в пальцах сигаретой. — Изучать литературу проще: многие тексты успели потеряться, другие так или иначе были уничтожены. Так что ты имеешь дело только с тем, что осталось. А память о событиях просочилась сквозь все невзгоды и препоны. И это здорово. Только вот выучить всё это… — Рей Фолнер с усмешкой покачал головой. — Так вот, я просто хочу сказать, что хорошо представляю себе, чем может закончиться то, что мы делаем. Начиная от тирании и кончая гибелью человечества, глобальной катастрофой. Но я знаю и другое, — Ангел подался вперёд, опершись локтями о край стола. — Мы, люди, всегда уничтожали и мучили друг друга. Считай: самих себя. При этом каждый раз бичевали себя за это, каялись, вымаливали отпущение грехов, ругали правителей и правительства, проклинали войны, оружие и тех, кто его создал. Мы рефлексировали по каждому поводу, переосмысливали содеянное и обещали друг другу, что не повторим прежних ошибок, — Фолнер замолчал и, откинувшись на спинку стула, глубоко затянулся. — И вот теперь, бросая взгляд назад, на поколения предков, я спрашиваю себя, тебя и весь мир: доколе мы будем стегать себя?! Сколько ещё будем виниться за то, что делаем? У нас нет судей, кроме нас самих! — Фолнер возбуждённо хлопнул ладонью по столу. — Вокруг нас — пустота, радиация и мёртвый камень. Возможно, во всей вселенной существуют только две формы органической жизни: мы, да ещё эти крабы с Европы. У человечества комплекс неполноценности, понимаешь? Нам всё кажется, что где-то есть кто-то лучше и мудрее, чем мы. Сначала это были языческие боги, потом Господь во всех его ипостасях, потом некий инопланетный разум, в разы опередивший нас в развитии. Но ничего этого нет, понимаешь?! Скорее всего, мы — самые мудрые, разумные и великодушные существа во вселенной!

— А как же ксены с Европы? — напомнил Макс.

Фолнер фыркнул.

— Кто сказал, что они лучше нас?!

— Я не говорю «лучше», но уж, во всяком случае, умнее.

— Ты про трансактор? Ну, и что? Пусть они опередили нас на несколько десятилетий в развитии, что с того? Возможно, они грызутся, как собаки, и убивают друг друга в каких-нибудь своих высокотехнологичных войнах.

— Они запретили нам пользоваться им. Может, стоит послушаться?

— Послушаться! — Фолнер презрительно скривился. — Это не наше слово. Знаешь, много сотен лет назад люди изобрели страшное по тем временам оружие — атомную бомбу. Учёные, которые её придумали, не хотели никого убивать, ими двигал научный интерес. Но люди умерли. Тысячи людей, — Фолнер развёл руками. — А учёные повинились и сказали, что не хотели этого. А теперь представь, что ксены с Европы изобрели некую штуку, которая оказалась слишком опасной (так же, как атомная бомба в своё время), и тогда они решили ею больше не пользоваться. Так чем же они лучше нас? Получается, они тоже совершали ошибки и раскаивались в них.

— Да, только теперь мы можем повторить их ошибку.

— От атомных бомб не отказались, но мы до сих пор живы, — Рей Фолнер бросил сигарету во встроенный в стол утилизатор. — А вообще, можно обсуждать и спорить до хрипоты, но решение принято: мы сделаем всё, чтобы запустить трансактор.

В этот момент к столику подъехал динсбот с заказанными блюдами и начал накрывать. Когда он укатил, Макс сказал:

— Рей, а ты никогда всерьёз не думал о том, что ксены могут нам помешать?

— Думал, — кивнул Ангел, беря столовые приборы. — Только я всё равно пойду до конца, и знаешь, почему? — он взглянул Максу в глаза. — Потому что я верю, что прав. И для меня это — главный критерий, — с этими словами он зачерпнул ложкой бульон и осторожно подул на него. — Так-то! А чем руководствуешься в жизни ты, Джон?

— Сердцем, — ответил Макс, тоже принимаясь за еду. — Я — маленький человек.

Рей Фолнер усмехнулся, но ничего на это не ответил.

Глава 46

Мистер Мока сидел за столом при свете настольной лампы в виде хрустальной сферы, окружённой стальными ветками с шипами вроде терновых. Справа лежало разобранное устройство, из плоского корпуса которого торчали микросхемы, провода и прозрачные колбы с тёмно-пурпурным люминесцирующим составом. Мистер Мока выкладывал на столе фигуру льва. Материалом ему служили алмазы разного размера и огранки. Самый мелкий весил восемь карат, а самый крупный — двадцать шесть. Он назывался «Габриэль», его добыли в одной из шахт на Венере, и теперь он принадлежал мистеру Моке. Свет многократно преломлялся в его гранях, и камень отбрасывал на поверхность стола радужные блики.

Мистер Мока аккуратно взял бриллиант двумя пальцами и поднёс к своему электронному глазу. Устройство в очередной раз считало все параметры камня и заверило человека, что «Габриэль» является чистейшим бриллиантом голубой воды, приблизительная стоимость которого равняется ста двенадцати тысячам кредитов плюс-минус восемь тысяч. Мистер Мока отложил бриллиант и взглянул на остальные самоцветы. Их общая стоимость составляла примерно миллион кредитов. Сумма, способная обеспечить безбедную жизнь. Деньги можно положить в банк, и тогда проценты дадут ему ещё тысяч по тридцать годовых. Но это после того, как закончится война, и финансовые структуры придут в себя. Рисковать мистер Мока не собирался.

Он смешал фигуру льва и принялся раскладывать камни в кучки. В первую попадали алмазы с огранкой «роза» и двенадцатью гранями, они напоминали своеобразные пирамиды. Во вторую мистер Мока отправлял камни с огранкой того же типа, но уже семьюдесятью двумя гранями. Они были похожи на шарики с двумя острыми полюсами. В третью попадали бриллианты с классическими пятьюдесятью шестью гранями, а в четвёртую мистер Мока с особым удовольствием откладывал крупные бриллианты с числом граней сто и двести сорок. Две последние кучки составляли самоцветы с огранками «клинья» и «ступени». Мистер Мока вздохнул. Жаль, конечно, что ему не достались знаменитейшие «Орлов» или «Шах», которые он пытался выторговать. Оставалось утешать себя тем, что их всё равно нельзя было бы продать: древние алмазы, принадлежавшие одной из русских царских династий, были слишком хорошо известны на чёрном рынке. Зато он получил «Габриэля».

Ещё раз окинув взглядом россыпь камней, мистер Мока открыл ящик стола, достал бархатный мешочек и, ссыпав в него алмазы, крепко затянул тесёмки. После этого он убрал мешочек в карман и придвинул к себе разобранное устройство. Подключив к сети корабля небольшой монтажный лазерный агрегат, он принялся припаивать контакты к микросхемам. Работа была столь кропотливой и требовала такой исключительной точности, что без своего кибернетического глаза мистер Мока никогда не справился бы.

Наконец, через пару часов работа была закончена, и на столе лежала плоская металлическая коробка размером с небольшую шкатулку, на боку которой время от времени вспыхивал зелёный индикатор. Мистер Мока отключил агрегат и устало откинулся на спинку стула. Теперь предстояло употребить устройство по назначению, и можно было считать, что он честно отработал свой гонорар. При этой мысли мистер Мока любовно погладил карман, где лежали алмазы.

* * *

Макс сидел на своей кровати и вертел в руках медальон-маячок, который дала ему Мария-Анетта. У него ещё оставалась возможность отправить сигнал Чрезвычайному отделу — пока «Пожиратель» не блокировал связь с Антиземлёй. Для этого стоило всего лишь нажать на два выступа по сторонам медальона, и Федерация узнает, где он и что ему нужна помощь. Но Макс не был уверен, что за ним пошлют корабль, способный остановить «Пожирателя» и «Веспасиана». Кроме того, он так и не решил, на чьей стороне сражаться: Содружества или Республики. Ни те, ни другие не были идеальными… хозяевами. Да, именно так: впервые произнесённое, это слово оказалось совершенно точным определением отношения Макса с теми, на кого он до сих пор работал. А ведь он совсем не этого хотел, мечтая улететь в космос. Он жаждал свободы и независимости. Конечно, он был наивен, полагая, что это возможно, но стоит ли теперь, когда всё встало на свои места, повторять старые ошибки? Макс надел медальон на шею и лег, уставившись в потолок. Нет, он не станет посылать сигнал Чрезвычайному отделу!

Глава 47

«Пожиратель» приблизился к Антиземле, как и планировалось, со стороны северного полюса планеты. «Веспасиан» шёл в трёхстах километрах от него. Орудия обоих кораблей были нацелены на охранные блоки Антиземли и должны были сработать, как только окажутся на одной линии с ними. Всадники, Ангелы и отец Эбнер собрались вместе с капитаном Сантьеррой и командой в рубке, напряжённо следя за тем, как опускается за край монитора абрис Антиземли. Ещё немного — и Гаруда увидит защитные системы планеты, а потом даст залп. На мультиэкране были видны два патрульных катера. Они устремились к «Пожирателю» и «Веспасиану», но должны были нагнать их только через семь минут.

Через некоторое время корабли начали покрываться прозрачной голубоватой плёнкой — это бортовые компьютеры активировали энергетическую броню. Силовые поля выставлялись на минимальном уровне, чтобы защитить корабли от ответных залпов. После того, как будет дан первый залп по охранным блокам, часть энергии перенаправится к генераторам защитных полей.

На горизонте загорелись отражённым от Солнца светом крошечные искорки — это показались орбитальные блоки. Тотчас «Пожиратель» и «Гаруда» открыли огонь из всех орудий, и монитор залил белый свет. Атака длилась не больше трёх секунд, после чего на экране снова показалась Антиземля. Теперь стрельбу вели только основные орудия, а остальная энергия пошла на силовые поля. «Пожиратель» и «Веспасиан» должны были пройти вдоль орбиты, по пути уничтожая защитные блоки один за другим, и встретиться с другой стороны Антиземли. Но сначала следовало дождаться патрульных катеров Федерации. Они уже почти догнали вторгшиеся в космическое пространство вверенной им планеты корабли и должны были появиться через полторы минуты.

— На что они рассчитывают?! — усмехнулся Пшежиковский, наблюдая за перемещением точек, означавших катера.

Макс почувствовал злость. Зная, что на одном из этих беззащитных против «Пожирателя» кораблей находится Джул, он не мог сидеть спокойно. Кроме того, он не видел никаких приготовлений к абордажу, так что, судя по всему, катера должны были всё же уничтожить.

— Не волнуйся! — шепнул ему, наклонившись, Рей Фолнер. — Экипаж не пострадает.

— Патрульные катера в зоне поражения, — объявил Гаруда. — По-прежнему не отвечают на запрос связи.

«Ах, вот как, — подумал Макс с секундным облегчением. — Значит, с ними всё-таки пытаются связаться». «Но что же они молчат?!» — забеспокоился он тут же.

— Они нас слышат? — спросил отец Эбнер бортовой компьютер.

— Думаю, да, сэр.

— Гвардедиасы готовы?

— Так точно. Десантные ботики класса «космос-космос» тоже.

— Можешь сжечь оружейные системы катеров?

— При условии, что они не будут маневрировать, сэр.

— Тогда действуй.

Макс вцепился в подлокотники: если патрульный катер изменит траекторию полёта во время выстрела «Пожирателя», то может как увернуться от него, так и попасть под огонь всем корпусом.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Гаруда.

На мониторе стало видно, как от корабля протянулись в космос две тоненькие светящиеся нити, и на их концах расцвели маленькие вспышки.

— Доложить о результатах! — приказал отец Эбнер резко.

— Один катер получил повреждения корпуса, — отозвался бортовой компьютер. — По предварительным данным, не очень серьёзные. Другой лишился только оружейной системы. Можно высылать абордажные ботики.

— Выполняй, — кивнул священник.

— Слушаюсь, сэр.

Примерно на минуту в рубке воцарилась тишина, потом снова раздался голос Гаруды:

— Гвардедиасы вылетели на захват. Подбитый патрульный катер падает на поверхность Антиземли. Возможно, его не удастся захватить.

— И что с ним будет? — не удержался Макс.

— Он взорвётся, сэр, — ответил Гаруда.

Макс вдруг понял, что молится. Хотя никогда не был религиозным человеком и даже на собрания сект ходил больше для того, чтобы отвлечься от будней военного училища. И молился он не о том, чтобы патрульный катер уцелел, а о том, чтобы Джул Аткинсон оказалась на другом корабле.

Ожидание длилось словно целую вечность. На деле же прошло всего семь минут прежде, чем Гаруда сообщил, что подбитый катер упал в районе Пурпурных Скал и разбился, а экипаж другого сдался и сейчас транспортируется на «Пожиратель». Захваченный катер пилотируется тамплиерами и прибудет вместе с пленными.

— Личности офицеров Федерации установлены? — спросил Лукас Сантьерра.

— Так точно, сэр. Передать?

— Да.

На экране появился список имён и фамилий со званиями, личным данными и ссылками на служебные файлы. Всё это было считано гвардедиасами с личных жетонов пленников.

С замирающим сердцем Макс увидел среди пяти перечисленных человек Джул Аткинсон. Значит, она жива! Ему хотелось вскочить с кресла и изобразить что-нибудь глупое и безумное, но Макс лишь опустил глаза, чтобы никто не заметил его повышенного интереса к списку.

— Очень хорошо, — сказал Сантьерра, просмотрев личные данные. — Проследи за тем, чтобы их отправили в сектор шесть, восьмой уровень.

— Да, сэр.

— Теперь свяжись с «Веспасианом» и передай, что мы можем продолжить зачистку орбиты. И приступай к делу.

— Слушаюсь.

— Господа, это отнимет немало времени, — повернулся Сантьерра к Всадникам, Ангелам и отцу Эбнеру. — Вы уверены, что хотите присутствовать?

— Нет, это ни к чему, — священник поднялся первым. — Поздравляю всех с успешным началом. Уверен, разобраться с оставшимися защитными блоками не составит труда.

— Думаю, что так, сэр, — кивнул Сантьерра.

— Дайте нам знать, когда можно будет совершить посадку, капитан.

— Конечно, сэр. Это будет примерно через семнадцать часов.

— Прекрасно. Думаю, мы успеем подготовиться. Всего доброго и удачи.

— Спасибо, сэр.

Когда через пятнадцать часов («Пожиратель» и «Веспасиан» справились раньше, чем предполагали их бортовые компьютеры) все охранные системы Антиземли были уничтожены, вместо них на орбите разместили защитные блоки класса «космический страж» и атакующие блоки класса «ураган», которые привёз «Веспасиан». Возникла небольшая заминка, когда федеральные системы выпустили нановирусы, бросившиеся уничтожать обшивку «Пожирателя» и «Веспасиана», но бортовые компьютеры справились с ними меньше, чем за четверть часа — корабли не успели получить серъёзных повреждений.

После этого оба судна совершили посадку в районе озера Киходзеру, где располагалась штаб-квартира «Galaxy Archeologic Association». Их встречали: по посадочной площадке ехали три автомобиля с широкими колёсами и высокими рессорами. Они остановились перед первым люком «Пожирателя», и из них вышли люди в комбинезонах цвета хаки. Один приветственно помахал рукой.

— Это Александр Громов, — сказал отец Эбнер. — Генеральный директор «Galaxy Archeologic Association».

Жрец, Всадники, Ангелы, Сантьерра и четверо гвардедиасов-телохранителей стояли в шлюзе, готовые выйти из корабля. Все были в боевых скафандрах из иридиево-титановой брони. У Макса и других Всадников они были чёрными, только на красных предплечьях красовались золотые уроборосы, у Ангелов — цвета хаки, с красными шлемами; гвардедиасы были в своей серебристой броне без знаков различий. Они и так знали, кому подчиняться. Отец Эбнер надел стандартный скафандр цвета хаки, только на груди был знак уробороса, говоривший о принадлежности владельца к «Ордену Звезды». Все, кроме жреца, имели при себе личное оружие, а тамплиеры ещё и ручные лазерные пушки с подствольным гранатомётом.

— Открывай, — велел отец Эбнер Гаруде.

Створки шлюза с шипением поползли в разные стороны. Внутрь хлынул яркий солнечный свет. Из корпуса выдвинулся лифт, в который вошли Всадники, Ангелы и остальные. Через несколько секунд они уже были внизу и выходили навстречу встречавшим их людям.

Макс с любопытством рассматривал Александра Громова. Это был человек лет сорока, загорелый, с грубым обветренным лицом, на котором ярко горели светло-голубые глаза. Правую сторону его лица покрывала сеточка мелких шрамов.

Он подошёл к отцу Эбнеру и пожал ему руку.

— Вы всё-таки здесь! — сказал он с чувством.

— Да, вы готовы? — отозвался жрец.

— Почти.

Громов обвёл взглядом остальных.

— Познакомьтесь, господа, — отец Эбнер развернулся к своим спутникам. — Это братья Сеймор, Митчелл, Покровский и Вейгор, Всадники. А это — братья Фолнер и Пшежиковский.

Громов сердечно пожал всем руки.

— Очень рад вас видеть, господа! — сказал он, улыбаясь. — Добро пожаловать.

Гвардедиасов никто не представлял. И Громов не удивился, увидев их.

Две машины оказались полупустыми. В них расселись прибывшие. Вначале поехали к «Веспасиану» и там забрали его капитана, Хавьера Ларбу. После этого Громов повёз всех в штаб-квартиру «Galaxy Archeologic Association».

Огромное здание монументальной архитектуры из красного гранита и чёрного композитного мрамора имело всего пятьдесят этажей — совсем немного по галактическим меркам. Рядом с ним теснились корабли всевозможных назначений, вокруг которых суетились техники и ремонтные динсботы.

Выйдя из машин, прибывшие вошли в стеклянные двери и оказались в холле площадью около двухсот квадратных метров, по которому сновали люди в комбинезонах цвета хаки. На большинстве виднелись нашивки «Galaxy Archeologic Association»: кирка на фоне круга, изображавшего планету.

— Сюда, — сказал Громов, указывая на лифт. — Сначала всё обсудим, а потом посмотрим на артефакт.

— У нас не так много времени, — заметил отец Эбнер. — Если у вас всё готово, лучше приступить немедленно.

— Мы узнали о вашем прибытии только два часа назад, — ответил Громов, вызывая лифт. — Нам нужно ещё немного времени.

— Сколько?

— Часа полтора.

— Хорошо.

В это время открылись двери лифта, и все вошли в кабину.

— Не могу поверить, что это происходит, — сказал Громов, нажимая кнопку семнадцатого этажа. — Столько лет ждать… и вот! — он помотал головой.

— Всё получится, — отец Эбнер похлопал его ладонью по спине. — Вы знаете, что с гарнизоном?

— Как и планировалось, наши люди захватили его.

— Жертвы?

— Трое солдат-федералов. Взяли в плен двух офицеров, четверых пилотов, нескольких техников. Всего восемнадцать человек.

— Где их держат?

— Там и держат. На территории гарнизона.

— Никто не пытался покинуть Антиземлю?

Громов отрицательно покачал головой.

— Большинство населения вообще не знает, что происходит.

— Это хорошо.

Лифт остановился, и все вышли.

— Сюда, — Громов провёл посетителей в огромный конференц-зал с роскошными кожаными креслами, прозрачным столом в форме раковины моллюска и нейлоновыми коврами с толстым ворсом.

С потолка свисали похожие на хрустальные шары светильники. Через огромные окна виднелся космодром с «Пожирателем» и «Веспасианом», а также далёкие горы из чёрного льда.

Когда все расселись, Громов обвёл присутствующих взглядом и заговорил:

— Друзья! Во-первых, хочу сказать, что рад вас видеть в этом зале. Во-вторых, вы можете рассчитывать на нашу организацию во всём, — он немного помолчал. — Я так понимаю, что Антиземля полностью взята под контроль?

Отец Эбнер кивнул.

— В таком случае я думаю, что будет не лишним показать вам артефакт, — с этими словами Громов включил огромный монитор. — Вот чудо, которое…

Звук взрыва со стороны космодрома прервал его речь. Через секунду ещё один, на этот раз в десятки раз более громкий, сотряс конференц-зал. С резким звоном вылетели толстые стёкла из калёного стекла, засыпав осколками всех присутствующих. Макс почувствовал, как его щёку обожгло. Сам он мгновенно оглох, а ударной волной его бросило на пол и буквально размазало по ковру. Вокруг него падали люди с перекошенными лицами, многие были в крови. Огромный монитор сорвался с кронштейнов и грохнулся на край стола, отчего тот разлетелся на куски. В помещение ворвался жар от взрыва, опалив волосы и брови Макса.

Всё это длилось не больше пяти секунд. Когда прекратился дождь из осколков, Макс поднял голову и обвёл разгром глазами. Он ничего не слышал — уши словно были заложены ватой! Зато он видел корчащегося на полу Пшежиковского — Ангелу снесло куском стекла полщеки, и она висела на кусочке кожи. Кровь ручьями лилась на ковёр. Неподалёку без движения лежал отец Эбнер, а в нескольких метрах от него Макс увидел Громова, который во время взрыва стоял спиной к окну и принял на себя град осколков. Три или четыре из них торчали у него из спины подобно прозрачным стрелам.

Макс на неверных ногах направился к нему: остальные были в скафандрах, которые могли оказать им первую помощь, а вот в случае Громова дело решали секунды. Протопав по битому стеклу, дважды поскользнувшись и едва не рухнув, Макс, наконец, добрался до него. Сначала он открыл на предплечье терминал оказания первой помощи и вколол Громову в шею три кубика ксаролофидрина — сильнодействующего транквилизатора, глушащего болевой шок и «консервирующего» жизненно важные органы. Потом ввёл два кубика филосанидзерина, чтобы поддержать работу мозга, после чего приложил к шее Громова сенсор, чтобы определить, жив ли тот. Пульс был слабый, монитор констатировал, что требуется срочная операция. Макс обвёл глазами зал. В углу на спине лежал Вейгор. Его паукопротез не двигался, так что, похоже, магнат был без сознания. Несколько человек стояли на четвереньках, мотая головами, другие поднялись на ноги, но явно не знали, что делать. Среди них был Покровский. Слегка покачиваясь, он смотрел на Макса осоловелыми глазами. Макс махнул ему рукой, и вампир направился к нему. Макс стряхнул с Громова битое стекло и попытался его поднять, но тот оказался слишком тяжёл. К счастью, скафандры Всадников были оснащены экзоскелетами. Активировав его, Макс взял Громова и понёс навстречу Покровскому. Он видел, как тот тоже включил экзоскелет.

— Держи, — сказал Макс вампиру, сам себя не слыша.

Тот кивнул и принял тело Громова.

— Туда, — сказал Макс, указывая на дверь, и слегка подтолкнул Покровского.

Кивнув, тот пошёл в указанном направлении. Макс опустился рядом с отцом Эбнером. Жрец лежал лицом вниз, волосы были в крови. Это мог быть просто порез, а могла быть и смертельная рана. Проверив пульс, Макс вздохнул с облегчением: священник оказался жив. Перевернув его на спину, Макс поднял его и пошёл вслед за Покровским. Навстречу им уже вбегали люди в комбинезонах цвета хаки.

— Врачей! — заорал Макс.

Несколько секунд творилась неразбериха, потом появились люди в медицинских комбинезонах, с переносными реанимационными комплексами и носилками. Кто-то забрал у Макса отца Эбнера. Его самого усадили на пол и облепили датчиками. Какой-то врач светил фонариком ему в глаза и с участливым выражением лица задавал вопросы, которых Макс не слышал. Наконец, его подняли, положили на носилки и увезли в госпитальный отсек. Там с него сняли скафандр, переодели в белую пижаму и уложили в постель. Всё тот же врач вколол ему успокоительное, и Макса сразу же начало неумолимо клонить в сон.

«Опять, — только и успел подумать он. — Однако, мне везёт!»

Глава 48

Придя в себя, Макс сразу открыл глаза. Перед ним был потолок из фальш-панелей со встроенными лампами дневного света. Парень повернул голову сначала влево, потом вправо и понял, что находится в отдельной палате. Его скафандр был сложен на столе в углу, возле изголовья висела кобура с бластером.

— Как вы себя чувствует, сэр? — раздался голос возле самого уха.

Вздрогнув, Макс обернулся и увидел маленького динсбота, левитировавшего рядом с его головой.

— Неплохо, — ответил он. — А ты что за штука?

— Медицинский динсбот, модель FR-SD567841, сэр, — отозвался робот с готовностью. — Я предупредил доктора Сарынского о вашем пробуждении.

— Очень мило. Надеюсь, он скоро придёт?

— Полагаю, да, сэр. Хотите воды? У меня есть генераторы силовых полей, так что я могу подать…

— Да, хочу! — перебил Макс, садясь. — У меня во рту всё пересохло.

— Это нормальная реакция на успокоительное, сэр, — сказал динсбот.

Воздух вокруг него тихо затрещал, и Макс увидел, как стоявший на тумбочке сифон начал наполнять стакан.

— Прошу, — робот поднял стакан невидимыми полями и «подал» Максу.

— Спасибо, — Макс осушил его несколькими глотками.

— Ещё, сэр?

— Нет, хватит. Так где доктор… э-э…?

— Сарынский, — подсказал робот. — Он скоро будет. Возможно, сейчас он немного занят, но я уверен…

Дверь открылась, и в палату вошёл мужчина лет тридцати пяти в белом комбинезоне. У него были светлые, зачёсанные на бок волосы, серые глаза и окладистая бородка.

— Добрый день, — приветствовал он Макса, одновременно придвигая к кровати стул. — Меня зовут Владимир Сарынский, я ваш лечащий врач.

— Здравствуйте, — Макс слегка кивнул. — Сколько я был без сознания?

— Восемь часов. Как вы себя чувствуете?

— Хорошо. У меня есть… ранения?

— Только порезы. Мы их уже обработали. И ещё были повреждены барабанные перепонки. Эту проблему мы тоже решили.

— Да, это очевидно, — невесело усмехнулся Макс. — Что с остальными? Как Александр Громов?

— В реанимации, — доктор Сарынский помрачнел. — Мы сделали три операции, но положение остаётся тяжёлым.

Макс понимающе покачал головой.

— А что вообще случилось? — спросил он, вдруг вспомнив, что до сих пор ничего не знает.

— Взорвался «Веспасиан», — ответил врач. — Уже установлено, что это была диверсия.

— Что? Корабль?! Но как это возможно? — Макс был в шоке. — И кто же это сделал?

— Я не знаю. Это не в моей компетенции.

— Ладно, — Макс обвёл глазами палату, остановился на платяном шкафе. — Моя одежда здесь?

— Да, конечно. Но вам нельзя вставать и выходить.

— Почему?

— Вы ещё не совсем здоровы.

— Я чувствую себя прекрасно.

Доктор Сарынский отрицательно покачал головой.

— К сожалению, я не могу разрешить активный режим. Вы должны оставаться здесь. Скоро вас навестит господин Фолнер. Я уже сообщил ему, что вы пришли в себя. Думаю, он вам обо всём расскажет.

— Хорошо, — Макс поднял подушку и сел, прислонившись к ней спиной. — Но скажите, по крайней мере, что с отцом Эбнером и остальными.

— Серьёзных ранений нет. Все живы, — доктор Сарынский мягко улыбнулся. — Не беспокойтесь, скоро вы сможете приступить, — он протянул руку и дружески похлопал Макса по ноге. — Времени достаточно.

— Вы о чём?

— О супертрансакторе, конечно, — врач поднял брови. — О чём же ещё?

— А, — Макс усмехнулся. Похоже, все были в курсе, для чего они здесь. И ждали этого с нетерпением. — И когда же вы позволите мне встать?

— Думаю, завтра утром. Возможно, сегодня вечером, если будет необходимость. Но это вряд ли: я прописал всем пациентам покой.

— Мы не на пикнике, доктор, — сказал Макс сухо. — Нам некогда разлёживаться.

— Само собой. Но, едва стоя на ногах, вы мало что сделаете, верно?

— Вам виднее.

Доктор Сарынский кивнул и поднялся.

— Вот и хорошо. Значит, до вечера. Я приду осмотреть вас.

— Счастливо, док.

Когда врач вышел, Макс оглядел палату в поисках зеркала. Он хотел посмотреть, сильно ли было повреждено его лицо. Впрочем, на ощупь шрамы не чувствовались — вероятно, их убрали во время операции. «Значит, не торопились, делали на совесть», — подумал Макс. Он взял со столика стакан воды и сделал несколько глотков.

Итак, запуск трансактора откладывается из-за диверсии. Но как это могло случиться? Ведь на космодроме не должно было быть посторонних. Может, «Веспасиан» взорвался сам? Но это казалось ещё менее вероятным. Что ж, оставалось только ждать Рея Фолнера. Макс подумал, что, раз коротышка придёт его навещать, значит, он не пострадал.

Парень тщательно восстановил в памяти то, что произошло в конференц-зале. Да, всё верно: произошло два взрыва, один потише, другой оглушительный, от которого заложило уши. Значит, вначале сработало устройство внутри «Веспасиана», а потом детонировали системы корабля. Если взрывная волна дошла до основных реакторов, то «Веспасиана» должно было разорвать в клочья заодно с «Пожирателем», а здание «Galaxy Archeologic Association» просто стереть с поверхности планеты. Но он жив, и, значит, всё окончилось не так плохо. Либо заряд был не достаточно мощным, либо его заложили не туда. Но кто это мог быть? Макс лежал, глядя перед собой, и пытался соображать, но в голове оставалось пусто. «Нет, лучше дождаться Рея Фолнера», — решил он и закрыл глаза. Ему ещё предстояло набраться сил.

Глава 49

Макс проснулся от того, что почувствовал на себе чей-то взгляд. Открыв глаза, он увидел справа от себя Рея Фолнера. Ангел сидел, положив ногу на ногу. Улыбнувшись, он подался вперёд и протянул руку.

— Привет, — сказал Макс, отвечая на рукопожатие. — Я ждал тебя.

— Разве? По-моему, ты дрых, как младенец.

— Не в этом смысле.

— Знаю, — кивнул Фолнер. — Я тут, кстати, уже минут десять.

— Почему не разбудил?

— Доктор Сарынский не велел.

— И это тебя остановило?

Ангел пожал плечами.

— Ему виднее.

— Похоже, ты в порядке, — заметил Макс, окинув Фолнера взглядом. — Как другие?

— Да, мне повезло. Отделался парой ушибов и царапин. Их уже залатали. С остальными тоже всё будет в порядке, только Эбнеру досталось. Но врачи обещают его выходить. Правда, при запуске трансактора он вряд ли сможет присутствовать: ещё слишком слаб. Ему колют успокоительное и ещё какую-то дрянь. Придётся обойтись без него.

— И когда?

— Завтра в полдень.

— А как Громов?

— Выжил. Но пока в коме. Правда, Сарынский надеется, что всё обойдётся. Но он вообще оптимист.

— Что случилось? Врач сказал, что взорвался «Веспасиан».

Фолнер кивнул.

— Точно. На здание «GalaxyArcheologic Association» снаружи страшно смотреть: ни одного стекла, стены выщерблены так, словно по ним палили из гаубиц. На пятом этаже обломком пробило дыру метра три в поперечнике. Два человека погибли на месте, четверо ранены, — Ангел сокрушённо покачал головой. — Нам здорово повезло, что Мока заложил бомбу в середине корабля, а не возле основных реакторов.

— Кто?! — поразился Макс. — Мока?! Телохранитель Вейгора?

— Именно так.

— Но с какого перепуга?!

Фолнер вздохнул.

— Похоже, он агент Федерации. Наверное, к Вейгору давно присматривались или просто на всякий случай внедрили своего человека.

— Чрезвычайный Отдел?

— Вполне возможно.

— А где Мока сейчас?

— Кто его знает? — Фолнер досадливо поморщился. — Нам некогда его искать. Камеры внешнего наблюдения записали, как он перешёл из «Пожирателя» в «Веспасиан», а потом покинул космодром на гравибайке. Но с Антиземли ему никуда не деться. Наверное, забился в какую-нибудь дыру и ждет дружков из ЧО. Займёмся им, когда разберёмся с трансактором.

Макс поразмыслил, прежде чем задать следующий вопрос.

— Почему же он заложил бомбу так далеко от реакторов?

— Скорее всего, его просто не пустили охранные системы корабля. Обычно в эти отсеки имеет доступ ограниченный круг людей: капитан, техники и так далее. Но не телохранители гостей.

— А что с «Пожирателем»? Он ведь стоял совсем рядом.

— Посечён и изуродован, но броня выдержала. Сейчас его латают.

Макс помолчал.

— Ты уже видел трансактор? — спросил он.

Фолнер кивнул.

— Да, посмотрел. Впечатляющая штука. Очень даже.

— Похожа на модель, с которой мы работали?

— Конечно.

Макс налил себе из сифона стакан воды и выпил несколькими жадными глотками.

— Значит, завтра? — спросил он.

Фолнер кивнул.

— Ну, что ж, — Макс повертел стакан в руках. — Видно, так тому и быть.

* * *

Макса перевели в комнату, которая была мало похожа на палату. Скорее, на номер в недорогой гостинице. Единственное отличие — пульт реабилитационного аппарата над кроватью, основная часть которого была скрыта в стене. К нему Максу следовало подключаться трижды в день для прохождения курса интенсивной терапии.

Интерьер комнаты был аскетичен: пластиковые стулья, стол, комод, дюралевая полутораспальная кровать — обстановка, принятая в большинстве учреждений, не претендующих на роскошь обслуживания. Также имелась небольшая голографическая панель и терминал, из-за блокады Антиземли временно отключённый от Галонета. Из комнаты вела дверь в санузел, где имелось два режима: водный и ионный. Макс предпочитал первый. Ему нравилось, как вода струится по телу, массируя мышцы, нравилось, что можно изменять её температуру и интенсивность излива.

— К вам посетитель, — сообщил автоматический швейцар по внутренней связи как раз тогда, когда Макс одевался после душа.

— Кто? — спросил он, застёгивая комбинезон.

— Меня просили не говорить.

— Почему? — Макс насторожился.

Взгляд его невольно упал на бластер, висевший в кобуре.

— Сюрприз, сэр.

— И где сейчас мой гость? — поинтересовался Макс, снимая с крючка перевязь и застёгивая на бедрах.

Одновременно он решал, как себя вести, если к нему сейчас вломятся штурмовики и потребуют сдаться.

— За дверью, — ответил автошвейцар. — И проявляет нетерпение.

Макс повернулся лицом к двери и пару раз глубоко вздохнул.

— Ладно, — сказал он, стараясь говорить совершенно спокойно. Не для робота, конечно, а для себя. — Открывай.

— Слушаюсь, сэр.

Дверь с тихим шипением поползла в сторону. Макс подобрался, готовый на всё. Он держал руку рядом с кобурой, прикидывая, сколько понадобится времени, чтобы сделать первый выстрел. Секунда? Две? В последнее время его реакция стала весьма неплохой.

В дверном проёме показалась изящная фигурка в тёмно-сером жакете, чёрной юбке и лакированных туфлях на шпильках.

— Привет! — сказал Макс, слегка растерявшись. — Что ты тут делаешь?

— Ты не рад меня видеть? — переступив порог, Женя вопросительно подняла брови.

— Да нет, почему же. Просто удивлён.

— Понимаю тебя, — девушка подошла к столику и, наполнив два стакана виски, один протянула Максу. — За приятные сюрпризы.

— С удовольствием, — Макс слегка пригубил. — Так как ты тут оказалась? — он внимательно рассматривал девушку, стоявшую напротив него со стаканом в руке.

Она не должна была здесь находиться. И, уж конечно, раз она оказалась в его номере, ей, а вернее Республике, что-то от него нужно. Макс подумал, что сюрприз, безусловно, удался, вот только едва ли его можно назвать приятным.

— Я так же, как и ты, летела на «Пожирателе». Только сидела тихо и не высовывалась.

— Вот как, — Макс поставил стакан. Надо же, какие новости. — А почему не пришла поздороваться раньше?

Женя пожала плечами.

— Не было времени.

— А теперь?

Женя пару секунд помолчала.

— У меня к тебе есть разговор.

— Слушаю.

«Вот оно! — подумал Макс. — Начинается. Что они там ещё придумали? Судя по всему, ничего приятного я не услышу». Ему вдруг пришло в голову, что его могли раскрыть, и Женя явилась, чтобы сообщить ему об этом. Возможно, за дверью дожидаются штурмовики с винтовками и наручниками.

Девушка внимательно осмотрела его с головы до ног, потом села в кресло и достала из сумочки портсигар.

— Похоже, разговор серьёзный! — усмехнулся Макс, садясь в кресло напротив.

Он постарался принять беззаботный вид, чтобы не выдать охватившее его волнение.

— Не то слово, — кивнула Женя, прикуривая. — Дело в том, что вся эта затея с артефактом слишком важна, чтобы мы могли рисковать, — она замолчала, прикуривая.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Макс, дождавшись, пока она уберёт портсигар в сумочку.

— Я хочу сказать, что мы не имеем права полагаться на… изменчивую человеческую натуру, — отозвалась Женя.

— Во-первых, кого ты называешь «мы»? — Макс нахмурился.

— Республику. Не тебя.

— В смысле?

— Слушай, — Женя подалась вперёд, глядя Максу в глаза. — Мы знаем, что ты не Сеймор. И всегда это знали, с самого начала. Это мы нашли тебя тогда возле Плезанта, едва живого, и дали тебе новое тело. Тело Джона Сеймора, настоящего. И этот человек не имел никакого отношения к повстанцам, потому что на Миранде нет и никогда не было никакой группы мятежников.

Глава 50

Повисла тяжёлая пауза. Макс смотрел на Женю с бесстрастным лицом, чувствуя, как по его спине градом катится пот, а к щекам приливает кровь. Он был растерян, как никогда в жизни. Если это правда (а похоже, что так оно и есть), то он оказался в на редкость пикантной ситуации. Хотя, возможно, это просто ловушка. Такая возможность тоже существовала, и её следовало принять во внимание. Макс постарался улыбнуться.

— Довольно странное заявление, — сказал он, закидывая ногу на ногу. — Чего ты добиваешься? Провоцируешь? Это такая проверка?

Женя отрицательно качнула головой.

— Хочу, чтобы ты понял.

— Что именно?

— Что нам всё известно. Пришло время сыграть в открытую.

— Я так понимаю, что это какой-то тест. Мне не ясен его смысл, могу только сказать, что я Джон Сеймор.

Женя откинулась на спинку кресла и глубоко затянулась сигаретой.

— Думаю, это тебя убедит, — она извлекла из сумочки телефон и быстро набрала номер. — Входи! — бросила она коротко.

Через мгновение дверь в комнату открылась, и порог переступила женщина в красном платье. Макс окинул её недоумённым взглядом, лицо показалось ему знакомым.

— Привет, Макс, — сказала женщина. — Узнаёшь?

Другой цвет волос и новая причёска — вот что сбило с толку Макса.Но, без сомнения, это была она — Мария-Анетта из «Чрезвычайного Отдела»!

* * *

— Узнаёшь? — повторила Мария-Анетта с холодной улыбкой, которой Макс предпочёл бы не видеть. — Как себя чувствуешь? — она подошла к креслу, в котором сидела Женя, и встала, опершись локтём на спинку. — Да, это действительно так: я не имею отношения кЧрезвычайному Отделу. Тебя обманули. Под Плезантом мы испытывали новое оружие. Рабочие завода очень вовремя решили взбунтоваться — нам не пришлось ничего организовывать самим.

— Что за оружие? — сдавленно спросил Макс, вспомнив человеческие силуэты в тумане песчаной бури.

— Трансакторы вроде того, что вам, Всадникам, предстоит запустить. Только поменьше, попроще и побезобиднее. Выжили двое: ты и парень с татуировкой осы, — заговорила Женя, время от времени затягиваясь сигаретой. — Мы отвезли вас в клинику на Фобосе. Ты был так поломан, что тебе пришлось дать новое тело. Вырастить родное мы, естественно, не успевали. Так ты получил отпечатки Джона Сеймора. Позже тебе соврали, что они появились у тебя в результате операции. На самом деле, тогда тебе подправили только лицо. Привести в чувство другого карателя нам так и не удалось — он был в глубокой коме. Поскольку ты выжил, мы поняли, что ты имеешь иммунитет к вырабатываемой трансакторами энергии, и решили использовать тебя на Антиземле. Однако нам требовалась уверенность, что ты согласишься, а для этого пришлось доставить тебя на Плутон. Эта штука, которую ты носишь, — Женя указала на устройство, висевшее на груди Макса, — просто муляж. Он ничего не записывает. Так что можешь его выбросить, — она улыбнулась одними губами. — Когда тебя отправили на Плутон, федералы каким-то образом вышли на нашу клинику и окружили её. Марие-Анетте и другим едва удалось спастись — их вовремя предупредили о прибытии на спутник военных транспортов. Федералы захватили твоего приятеля — того, который так и не вышел из комы, — а клинику взорвали. Об этом говорили по телевизору.

Макс вспомнил, что видел этот сюжет, но не связал с собой. Значит, всё было ложью, и он — всего лишь пешка в чужой большой игре, причём с самого начала. Это было больно, очень больно. Ему хотелось выхватить бластер и положить на месте обеих женщин, но он понимал, что не сделает этого, потому что ещё не все ставки сыграны, и он по-прежнему нужен Республике. Да и не привык он стрелять в безоружных. К тому же, всё-таки, женщины. Но они были очень близко к смерти. Буквально на волосок.

— В гостинице на Уране мы специально вызвали федералов, чтобы всё выглядело достоверно. К счастью, получилось, — Женя поднялась, одёрнула юбку, взяла сумочку подмышку. — Теперь ты сам видишь, что давно работаешь на нас. Так есть ли смысл метаться между двумя хозяевами? Будь верным слугой Республики, и мы забудем, что ты начинал карателем. Если же нет… — тон у Жени стал ледяным. — Неприятно этого говорить, но… ты знаешь, что у нас в плену твоя девушка, Джул Аткинсон. Да, нам и это известно, лейтенант Агранов. Так что не только твоя, но и её судьба в твоих руках. Подумай об этом, — она секунду помолчала, потом решительно направилась к двери.

Мария-Анетта последовала за ней, но на пороге обернулась.

— Ты не создан быть солдатом, Макс, — сказала она. — Я поняла это ещё тогда, на Фобосе. Ты должен быть с нами.

Обе женщины вышли, а Макс остался сидеть в кресле, глядя на закрывшуюся за ними дверь. Он думал о Джул и о том, как легко удалось республиканцам заставить его плясать под свою дудку. Это злило. Он поймал себя на том, что нервно постукивает пальцами по подлокотнику. Для человека с его уровнем подготовки — знак сильного бешенства и растерянности. Гремучая смесь. Больше всего из себя выводило, что он с самого начала ничего не контролировал.

Макс заставил себя проделать несколько успокаивающих упражнений. Надо было пораскинуть мозгами.

Теперь его собственные предпочтения не играли никакой роли, не нужно было размышлять, на чью сторону встать, и кто прав. Макс знал, что не пожертвует Джул ни ради интересов Федерации, ни ради всего человечества. Хотя бы просто потому, что не мог предать её. Он задумался о том, чувствует ли к Джул любовь, но не мог ответить на этот вопрос: всё, что происходило, требовало стольких сил, концентрации и нервов, что он не мог оценить собственные ощущения. Но одно Макс знал точно: пока Джул в плену у Республики, он будет делать всё, что мятежники потребуют от него.

Глава 51

Макс смотрел по телевизору записи передач новостей за последние недели, когда автошвейцар сообщил, что к нему снова посетители.

— Кто? — спросил парень, поставив голографическую панель на паузу. — У меня просто аншлаг какой-то в последнее время. Может, начать уже билеты продавать?

— Госпожа Нилова, сэр.

— Одна?

— Да, сэр.

— Впусти.

Дверь открылась, и вошла Женя, одетая в штаны-карго из серебристого материала и красный обтягивающий свитер. Волосы были подняты и собраны на затылке в узел, скреплённый сверкающей заколкой. Подмышкой она держала сафьяновый ридикюль с «алмазными» застёжками.

— Привет! — кивнула девушка, быстрым шагом подходя к Максу. Тот слегка отодвинулся. — У меня есть к тебе ещё одно дело, — Женя смотрела ему в глаза, и в её зрачках плясали бесовские огоньки.

— Правда? — скептически спросил Макс, чуть помедлив. — Ну, выкладывай, не томи.

* * *

Когда их накрыл оргазм, у Жени сработал имплантант-контрацепт, одновременно усиливая и синхронизируя ощущения. Макс едва не задохнулся, да и девушка была вся в поту.

— Ничего себе! — проговорил Макс, отстраняясь. Он провёл рукой по груди — ладонь оказалась мокрой. — Что это было?

— Нейрошунт, само собой, — ответила Женя, тяжело дыша.

Макс присвистнул.

— Говорят, эти штуки дорого стоят.

— Разве я потратила деньги напрасно? — игриво спросила девушка.

Макс усмехнулся.

— О, нет, этого я не говорил! Но ты — первая из моих знакомых, которая смогла себе позволить такой имплантант.

Женя пожала плечами.

— Ну, я ведь не на помойке живу.

— Они тоже, — заметил Макс.

Женя села на кровати и потянулась к пачке сигарет.

— Мне это не интересно, — сказала она, прикуривая.

— А что тебе интересно? — спросил Макс.

— Новые ощущения, — ответила Женя с холодком.

— Например? — Макс отодвинулся и теперь лежал, опершись на локоть. — То, что сейчас было, вроде, ничего особо нового не содержало. Для тебя, во всяком случае.

Девушка кивнула и выпустила струю дыма.

— Да, всё было почти по классике, — согласилась она. — Без извратов.

— Тогда о чём ты говоришь? Что для тебя новые ощущения?

— Ты.

Такого ответа Макс не ожидал.

— В каком смысле? — спросил он.

— Никогда не спала с Иудой, — проговорила Женя, глядя ему в глаза.

— Кто это?

— Ты плохо читал Священное Писание?

— Особо не вчитывался, — признался Макс.

— Наверное, только про конец света, да и то пролистал? — Женя усмехнулась, выпустив струю дыма в потолок.

— Так кто этот Иуда? — терпеливо спросил Макс.

— Так, один предатель. Вроде тебя.

Парень приподнял брови. Он не обиделся. Вокруг него плелись интриги, и плели их люди, которых едва ли можно было назвать высоконравственными.

— Не надо тыкать мне этим в глаза, — сказал он спокойно. — Ты знаешь, как всё было.

— Конечно-конечно! — усмехнулась Женя, взмахнув рукой с сигаретой. — Ты у нас жертва политических интриг, — она глубоко затянулась. — Знаешь, на самом деле ты жалок. Тобой играют как пешкой, а ты, наверное, уже успел возомнить себя большим человеком, да? Ну, ещё бы, конечно, успел! Такой пышный титул: Первый Всадник! Ты нам необходим, без тебя никак, бла-бла-бла, — девушка рассмеялась и принялась яростно тушить сигарету о дно пепельницы. — Знаешь, в чём твоя проблема? — спросила она вдруг зло. — У тебя нет родины! Всю жизнь ты мечтал свалить с Земли и никогда больше на неё не возвращаться, угадала? — её губы скривились в подобие улыбки. — Ты у нас космополит, мать твою! Тебе подавай всю вселенную, да чтоб жилось послаще и повольготнее. А я, — она ткнула себя пальцем в пышную грудь, — я на своей территории! Я знаю, кто мои родители, и кем были их. Для меня нет ничего дороже, чем Плутон, ясно?! Я не мотаюсь по галактике, присматривая тёплое местечко, как некоторые! — Женя замолчала, тяжело дыша от возбуждения.

Глядя на неё, Макс чувствовал, как внутри закипает злость. Он был сильно задет тем, что, верно угадав мотивы, Женя извратила сущность его мечты и преподнесла всё в искажённом свете. Это было несправедливо!

Макс заставил себя незаметно проделать дыхательное упражнение, чтобы успокоиться. Вполне возможно, сказал он себе, что девушка провоцирует его. Играет на контрасте с сексом, чтобы вывести собеседника из себя, заставить что-то рассказать о себе. Парень решил не поддаваться. Не вступать в спор. Вместо этого он перевёл взгляд на кобуру, лежавшую на ковре подле кровати. В голову ему пришла идея. Нагнувшись, Макс достал бластер и снял с предохранителя.

— Что ты делаешь?! — спросила Женя с ухмылкой. — Решил меня попугать?

— Знаешь, — протянул Макс, наводя на неё оружие. Сейчас он чувствовал спокойствие. Не потому что держал бластер, а потому что не поддался на Женину выходку. — Штука в том, что ты совершенно права насчёт «ты нам необходим, без тебя никак», — он холодно улыбнулся. — А вот кому нужна ты? Есть ли от тебя польза Республике?

Женя побледнела. Она поверила, что парень готов убить её.

— Дядя Рей… — начала она хрипло, но Макс перебил её.

— Что «дядя Рей»?! — крикнул он резко. Женя испуганно вжалась в подушку. — Ты понимаешь, что я могу пристрелить тебя прямо сейчас, и никто мне ничего не сделает? Потому что я, в отличие от тебя, необходим, а ты — всего лишь полезна. Так что не говори мне, что я пешка! Тебя в эту партию вообще не взяли.

— После того, как будет запущен трансактор, — прошипела Женя, не сводя взгляда с бластера, — никто не даст за твою жизнь ломаного гроша!

Макс мысленно поздравил себя: теперь провокаторша сама выдавала информацию. Правда, он и так подозревал, что его пустили за господский стол не навечно.

— Если артефакт сможет работать автономно, я и так не жилец, — нарочито усмехнулся Макс. — Так что не пугай меня местью твоего дяди или ещё кого бы то ни было. Ну что, теперь мы всё выяснили?

Женя неуверенно кивнула, не зная, чего ожидать. В глазах у неё плескался страх.

— Хорошо. Тогда прощай, — Макс поднял бластер, целясь Жене в лицо.

Девушка заверещала и, путаясь в одеяле, скатилась с кровати. Макс пронаблюдал, как она подбежала к двери и с криком «Открыть!» голышом выскочила в коридор.

Макс расхохотался и, поставив бластер на предохранитель, бросил его на подушку.

— Я не нарушил ваши планы? — раздался из динамика голос автошвейцара. — Может, не следовало выпускать её?

Судя по всему, он был подключён к компьютеру, отвечающему за системы здания ««Galaxy Archeologic Association» и имеющему уровень интеллекта примерно как у машин, устанавливаемых на космических кораблях.

— Нет. Я не собирался убивать её. Просто небольшая ссора.

— Я рад, сэр. Хотите что-нибудь выпить?

— Скорее перекусить.

— Что желаете?

— Отбивную с горчицей, сатэ, чёрные оливки, ржаной хлеб, овощной салат.

— Я пришлю вам динсбота.

— Спасибо, — Макс растянулся на кровати, прикрыв глаза. — Запри дверь и никого не пускай. Хватит с меня пока посетителей.

— Да, сэр.

Глава 52

Супертрансактор оказался почти точной копией виртуальной модели. Или, скорее, наоборот. Но он был намного больше, и пещера, в которой он находился, выглядела совсем иначе: она вся, от пола до потолка, была уставлена приборами, расположенными на террасах-галереях, где сновали люди. Макс увидел восемь огромных реакторов, от которых шли связки кабелей, оснащённых множеством датчиков. Повсюду расхаживали, ездили и летали динсботы всевозможных форм, размеров и назначений.

Гвардедиасы выстроились вдоль коридора, ведущего в пещеру, а Рей Фолнер и Стас Пшежиковский заняли места на наблюдательном пункте, защищённом бронированными экранами с огнеупорным стеклом. У Пшежиковского часть лица была залита жидким бандажом и походила на карнавальную маску — срезанное во время взрыва «Веспасиана» мясо ещё не успели нарастить до конца.

Отец Эбнер так и не смог присутствовать даже в качестве зрителя: врачи запретили ему подниматься с постели. Поэтому его место на командном мостике занял Рей Фолнер.

Процесс должен был контролировать специально созданный для этого компьютер. У него не было имени, только номер: «R-30». Его терминал располагался позади наблюдательного пункта и походил на несколько железных коробок, поставленных друг на друга, на внешних сторонах которых мелькали десятки датчиков и индикаторов.

Несколько солдат в скафандрах цвета хаки ввели группу пленных, захваченных на Антиземле — человек двести. Макс поискал глазами Джул, но её не было. Он знал, что это жертвы — взамен тех, что погибли во время взрыва «Веспасиана». Конечно, они едва ли могли служить эвкивалентом необходимым шести сотням, тем более что никто не мог объяснить, каким образом жертвоприношение может помочь запуску артефакта, но отец Эбнер настоял на том, чтобы жертвы были, потому что об этом, мол, упоминается почти во всех описаниях древних ритуалов, имеющих отношение к трансакции такого масштаба, как предстоящая.

Красные Братья и несколько жрецов в чёрных рясах увели пленников в смежную с пещерой комнату. Макс знал, что Джул среди них быть не могло, ведь она — заложник, но всё равно почувствовал облегчение, убедившись в этом своими глазами.

Красные Братья помогли Максу, Вейгору, Покровскому и Митчеллу надеть скафандры вроде тех, что использовались во время тренировки с виртуальной моделью, но более массивные, и занять свои места вокруг супертрансактора. Макс смотрел сквозь забрало шлема на возвышавшийся перед ним артефакт и чувствовал трепет вроде того, какой должен испытывать человек, впервые вышедший в космос или узнавший, что он телекинетик. Макс подумал, что ничего более удивительного в его жизни уже никогда не будет, и ему стало немного горько, что этот момент омрачён тем, что Джул — заложница, сам он — пешка в чужой игре, а две половины человечества вот-вот схлестнутся в войне, которой Солнечная система ещё не знала!

Рей Фолнер подключил свой шлемофон к системе связи и заговорил спокойным ровным голосом:

— Господа, готовность номер один! Доложить о работе всех систем в установленном порядке.

После этого в течение примерно пяти минут техники сообщали, что вверенные им узлы устройства работают нормально и готовы к активации.

— Сбор сведений окончен, — объявил Фолнер. — Запустить все системы.

Вокруг начало нарастать низкое гудение. Загорались индикаторы, носились техники и динсботы, считывая показания приборов.

— «R-30», доложи о готовности.

— Готов, сэр.

— Начинай подготовку первого этапа трансакции.

— Слушаюсь, сэр.

Макс опустил глаза и увидел, как в центре площадки, на которой он стоял, начал наливаться светом вырезанный в металле пентакль. Он вспомнил, что модель действовала немного иначе.

— Уровень энергии максимален, — доложил «R-30».

— Начинайте! — приказал Фолнер.

Макс, как на тренировке с виртуальной моделью, поднял руки и мысленно приказал скафандру активировать персональные трансакторы. Почти сразу на кончиках его пальцев появились и потянулись к артефакту энергетические нити. Казалось, устройство ксенов само притягивает их к себе. Макс приказал энергии стабилизироваться и начал вводить себя в транс, чтобы нащупать армирующую решётку. Достигнув необходимой степени концентрации, Макс увидел сияющий рисунок решётки и принялся тщательно отбирать нити, проходившие через супертрансактор. Как и при работе с моделью на борту «Пожирателя», он сортировал их, объединяя те, которые отвечали за одни функции, в энергетические «жгуты». Установленные на скафандре стабилизаторы позволяли оперировать одновременно с миллионами нитей, сохраняя достигнутые результаты.

Когда с этим этапом работы было покончено, Макс открыл две верхние сферы, и из них медленно выплыли, или, вернее, вытекли и повисли в воздухе сгустки энергии. Они начали медленно вытягиваться, и Макс почувствовал, как от них исходит энергия, распространяющаяся по всему устройству, активируя различные части механизма.

Пока всё шло по плану, и, насколько мог судить Макс, никаких отклонений не было. Митчелл, Покровский и Вейгор открыли сферы со своих сторон и также наполняли артефакт энергией.

Теперь следовало объединить сферы. При помощи армирующей решётки Макс сблизил их, отчего они окрасились в тёмно-синий цвет с фиолетовым отливом. Температура воздуха росла. Датчики скафандра фиксировали её увеличение в геометрической прогрессии. Постепенно обе сферы, слившись, приобрели вид сверкающего золотого кокона, от которого, извиваясь, тянулись жгуты энергии. Воздух наполнился треском статических разрядов, вокруг обшивки трансактора всё чаще плясали голубые огоньки.

Макс решительно вскрыл получившиеся золотые коконы, зная, что из нихпоявится светящаяся красная слизь, показавшаяся ему во время тренировки живой. Субстанция зависла в воздухе и начала распространяться в нём подобно попавшей в воду капле краски. Выглядела она не совсем так, как её смоделировал на «Пожирателе» Гаруда: сейчас субстанция походила на множество копошащихся мелких организмов, делящихся, сливающихся друг с другом, растворяющихся в общей массе. Было очевидно, что она, если и не живая, то состоит из органики. Стараясь не думать об этом удивительном открытии, Макс принялся строить из неё кубы. Как и раньше, расчёты ему предоставлял бортовой компьютер скафандра. Когда у него получились восемь идеальных красных кубов, Макс начал складывать из них квадратную платформу, причём на этот раз кубы сами объединялись друг с другом, как только он передавал по армирующей решётке соответствующий приказ. Внутренним взором Макс видел, как из них выдвигались цепкие щупальца и врастали в стены кубов, притягивая их друг к другу.

Когда вокруг артефакта появились четыре такие платформы-аккумулятора, пещера наполнилась низким гудением и пронзительным скрежетом. Зная, что должно произойти, Макс поднял глаза: из клапанов под куполом вырвались мощные струи белого пара, заполняя всё пространство под потолком.

— Гидравлика в порядке, — ровным голосом сообщил Рей Фолнер. — Начинаем.

Глава 53

На потолке появилась щель, в которую хлынул яркий солнечный свет. Через некоторое время можно было различить голубое небо Антиземли — купол атмосферы, удерживаемый над хабитатом силовыми полями. Пещера постепенно наполнялась светом. Когда солнечные лучи попали на красные платформы, они судорожно запульсировали и неожиданно начали разрастаться. Символы и знаки, покрывавшие корпус супертрансактора, вспыхнули ярким светом, образуя причудливый рисунок из символов. Макс смог разобрать несколько знакомых: восьмиконечные кресты, анхи, треугольники, круги, многолучевые звёзды, подобия скандинавских рун, египетских иероглифов, пентакли, контуры каких-то животных и насекомых. Потом всё слилось в пёстрый узор. Артефакт быстро наполнялся энергией и вскоре стал похож на статую изсветящегося золота. Макс ожидал, что устройство будет вызывать вибрацию, но оно стало просто поворачиваться вокруг собственной оси. При этом от него плавно отсоединялись различные части и слагались в фигуры, большинство которых напоминали сферы или эллипсы. Они тоже вращались, покрываясь тысячами вспышек от статических разрядов.

Макс понял, что пришла пора активировать основные системы. Он выбрал энергетические каналы, проходящих через шесть сфер, время от времени становившихся плоскими, как диски, и почувствовал, как артефакт становится единым целым с армирующей решёткой. Макс напрягся: он помнил, что именно в этот момент ему стало в первый раз дурно. Но ничего такого не произошло. Сферы неожиданно разделились, и теперь перед Максом висели восемнадцать шаров: шесть золотых, шесть серебряных и шесть прозрачных. Супертрансактор начал затягивать в себя часть армирующей решётки, отчего вокруг него создавалось напряжение, которое хорошо чувствовал Макс. По его телу прошла резкая судорога, и он ощутил, как низ живота свело от страха, а дыхание непроизвольно участилось. Он понимал, что на этот раз не отделается приступом дурноты и потерей сознания. Скорее всего, его просто разорвёт! На секунду представив эту картину, Макс заставил себя выбросить подобные мысли из головы и сосредоточиться на управлении вверенной ему частью трансактора.

Артефакт исторгал из себя энергетические импульсы, содержащие директивы. Они устремлялись по армирующей решётке, расходясь в разные стороны. Судя по всему, всё прошло нормально, и с Максом ничего страшного не случилось. Осмотревшись, он увидел, как Пшежиковский показывает Фолнеру большой палец. Трансактор работал, энергия Солнца перетекала в него и перестраивала часть армирующей решётки, создавая структуру, через которую можно было контролировать всю материю вселенной. Оставалось выяснить, может ли артефакт ксенов работать автономно, и если нет, то как этого добиться.

— Поздравляю, господа! — голос Фолнера звучал радостно и даже немного растроганно. — У нас всё получилось! Вы сделали величайшее дело. Никому из людей не удавалось…

Он не успел договорить. С вершины трансактора неожиданно сорвался испещрённый символами металлокерамический куб и рухнул на пол в трёх шагах от Митчелла. Тот отшатнулся, но со своего места не сошёл.

— В чём дело?! — крикнул Фолнер резко. Его руки запорхали над пультом. — «R-30», что случилось? Немедленно доложить!

Макс почувствовал, как ледяные тиски сдавили сердце. Из артефакта по энергетическим нитям шла какая-то новая энергия, её директивы требовали ответа на вопрос, который Макс не понимал. Это был язык символов. Трансактор ощупывал человека, ища нечто, подтверждающее его право стоять в этой пещере и управлять механизмом, созданным для своих целей иным разумом. Тело Макса разрывало на части, крик застрял у него в горле. В мозгу возникло тревожно мигающее сообщение нейроштифта:

Осторожно! Критическая нагрузка на жизненноважные органы. Возможно поражение нервной системы. Вероятность летального исхода: 32%... 34%... 39%...

Следить за растущими показателями риска умереть было страшно. Макс попытался сделать успокаивающие упражнения, собраться, но не смог даже сосредоточиться: сейчас он не управлял собой — ни телом, ни разумом!

Артефакт не нашёл того, что искал, и Макса захлестнула волна тьмы. Он чувствовал, как, словно в панике, задрожали красные плиты-аккумуляторы. Через пару секунд парень понял, что они умирают. На мгновение взор Макса прояснился, и он увидел, что корпус супертрансактора изменил очертания: он разваливался, разделяясь в тех местах, где проходили светящиеся черты узоров. Сверху уже сыпались мелкие осколки металла. Макс услышал в шлемофоне отчаянный вопль: очевидно, Рей Фолнер осознал неизбежность катастрофы.

Раздались взрывы, отразившиеся на сетчатке Макса ослепительными вспышками. Пещера заполнилась оглушительным грохотом, и скафандр Макса снизил уровень звука, чтобы защитить барабанные перепонки человека. «Напрасный труд, — подумал Макс, обречённо следя за растущими процентами вероятности летального исхода. — Это конец. Теперь уже точно!» После этой мысли его окружила ледяная тьма.

Глава 54

Комната была квадратной, с закруглёнными углами. Трудно было определить, где стены, а где пол и потолок, так как повсюду располагались окна, круглые, как иллюминаторы.

Макс считал потолком ту стену, в которой было только одно окно, на остальных же располагались два, три, четыре, пять и шесть застеклённых отверстий, так что пол и вовсе походил на решето. Макс застелил его толстым ковром, а по стенам развесил картины, оставив только четыре иллюминатора, вид из которых по какой-то причине постоянно менялся.

Макс не знал, откуда берутся в комнате вещи. Когда он сам появился здесь, обстановка была проще, но со временем всё как-то устроилось. Однажды утром он даже нашёл под кроватью ручной терминал. Тот работал вполне исправно: когда Макс набрал первый пришедший на ум номер, в динамике что-то щёлкнуло, и мужской голос негромко произнёс «алло». Человека звали Сергей, и с тех пор Макс часто звонил ему, и они разговаривали или молчали в трубки. Максу Сергей позвонить не мог, потому что тот не знал своего номера, но он звонил другим людям, которые, в свою очередь, звонили третьим. И так продолжалось до бесконечности.

Иногда Макс описывал Сергею пейзаж за окнами своей комнаты, который время от времени менялся. Сергей говорил, что у него происходит то же самое, как и у других его телефонных друзей. Вид за окнами менялся у всех.

Случалось, что Максу приходило в голову позвонить ещё кому-нибудь. Например, попросить у Сергея номер одного или двух его знакомых, но что-то каждый раз останавливало.

Совсем недавно Макс обнаружил у себя в шкафу плоский ящик с настольными играми. Там были карты, шашки, нарды, домино, шахматы, лото и кости. Вначале все эти вещи не заинтересовали его, но теперь он зачем-то вынул два чёрных пластмассовых кубика с белыми точками по сторонам и взвесил на ладони. Кости были прохладными и приятными на ощупь. Максу захотелось сыграть. Он порылся в коробке и нашёл вчетверо сложенное картонное поле с разноцветными пронумерованными кружками ходов. Названия игры не было, но смысл оказался ясен: нужно первым пройти через лес, преодолеть пустыню, переплыть реку, перевалить через горы, пересечь снежную равнину и тогда перебраться на второй круг, где подстерегали ловушки и препятствия. Единственное правило, которое Макс обнаружил на обороте игрового поля, заключалось в том, что, бросив кости, игру прерывать уже было нельзя. Макс пожал плечами, набрал номер Сергея и спросил, есть ли у того кости. Тот ответил, что сейчас посмотрит, и через пару минут сообщил, что нашёл в своём шкафу кубики и картонное поле, похожее на то, что было у Макса. Он предложил узнать, нет ли такой игры у остальных. Макс согласился подождать.

Через пару часов он позвонил снова, и Сергей сказал, что все готовы к игре. Он не знал точное количество участников, но все обещали не жульничать и делать столько ходов, сколько выпадет. Оставалось либо поверить и начать игру, либо отказать от затеи.

— Я бросаю первым, — проговорил Макс после секундного молчания и сгрёб в кулак кости.

— Валяй! — согласился Сергей.

Макс поставил свою фишку на старт, встряхнул кости и бросил на игровое поле. Тотчас же его комната содрогнулась, в стену что-то ударило, из трубки послышались приглушённые проклятия, а за окнами появился новый пейзаж: огромные сосны возвышались со всех сторон, образуя густой, мрачный лес.

— Что это?! — крикнул Сергей.

Его голос выдавал испуг.

— Игра началась! — отозвался Макс сдавлено. — И её… нельзя остановить.

Внезапно всё вокруг смешалось, и Макс почувствовал, что какая-то сила затягивает его неизвестно куда.

— Сэр! — довольно чётко раздалось у него в голове. — Сэр, вы меня слышите?

Макс почувствовал чьё-то присутствие, пространство наполнилось запахами, теплом, низким гудением какого-то прибора.

— Сэр! — голос стал настойчивее, в нём послышались требовательные нотки.

Макс открыл глаза и увидел перед собой размытое лицо. От него пахло табаком и дорогим одеколоном.

— Лейтенант Агранов, — сказало оно, образуя в нижней части бесформенную дырку рта. — Сэр, вы меня слышите? Моргните, если да.

Макс пошевелил во рту языком. Тот слушался плохо: он словно присох к гортани. Разлепив губы, Макс промычал нечто нечленораздельное.

— Попейте, — лицо на секунду исчезло, потом появилось снова.

Губ Макса коснулся прохладный край стакана. Макс начал пить, чувствуя, как по подбородку течёт вода. Это было чистым наслаждением — наполнять себя холодной, освежающей жидкостью!

— Осторожно, сэр! — человек аккуратно промакнул лицо Макса полотенцем. — Хотите ещё?

— Да! — с трудом выдавил из себя Макс.

— Я буду слегка наклонять стакан. Не торопитесь.

Сделав ещё несколько глотков, Макс почувствовал, что язык постепенно обретает способность двигаться.

— Кто вы? — спросил он, напрягая зрение, чтобы разглядеть черты лица.

— Меня зовут Ренат Камальев, лейтенант. Я ваш лечащий врач.

— Где я?

— На борту космического корабля.

— «Пожирателя»?

— Нет, сэр. Это крейсер Федерации «Крылья Гора».

Глава 55

Макс помолчал. Получалось, что он попал в плен. Но когда, как?! Что стало с прилетевшими на Антиземлю республиканцами? А главное, в каком статусе он находится на «Крылях Гора»: узника или… «Стоп! — сказал себе Макс. — Меня уже несколько раз назвали лейтенантом Аграновым. Значит, здесь знают, кто я!»

— Почему я здесь? — спросил парень.

— Вы были тяжело ранены, сэр. Нам едва удалось вернуть вас к жизни.

— Я уже начинаю к этому привыкать, — Макс попытался улыбнуться. — Что с… трансактором?

— Вы имеете в виду артефакт ксенов, находившийся на Антиземле?

Надо же, какая осведомлённость!

— Именно так, док.

— Он уничтожен. Самоликвидировался, насколько мы можем судить. Вы пострадали при его взрыве.

Вот, значит, что произошло.

— Когда корабли Федерации прибыли на Антиземлю? — спросил Макс.

— Через два часа после катастрофы, сэр. Вы не против, если я вас осмотрю? Мне нужно проверить кое-какие показания.

— Делайте своё дело, — отозвался Макс. — Почему вы прибыли так скоро?

— Мы отправились с Меркурия, как только прекратился сигнал с корабля, на котором вы летели, — врач ловко установил на висках и груди Макса несколько датчиков, соединил их тонкими проводами с ручным терминалом и нажал ряд клавишей. — Дышите глубоко и ровно.

— Какой ещё сигнал? — Макс нахмурился. — «Пожиратель» не издавал никаких постоянных сигналов, мы шли в полной тишине.

— Никаких, кроме вашего, сэр. Как ваши глаза? Видите отчётливо?

— Нет, всё расплывается.

— Можете описать моё лицо?

— Боюсь, что нет, док. Для меня вы — просто розовое пятно.

— Так, ясно. Сейчас подрегулируем, — доктор Камальев подсоединил ко лбу Макса электроды, такие же прилепил под глазницами. Через пару секунд зрение стало лучше. — Как теперь?

— Чётче.

— Скажите, когда будет то, что надо.

Зрение становилось всё лучше. Словно в объективе регулировалась фокусировка.

— Стоп, — сказал Макс. — Дайте оглядеться, — он внимательно рассмотрел лицо доктора Камальева: красивое, с тонкими чертами и широко расставленными голубыми глазами. Потом перевёл взгляд на дальний угол комнаты. Всё было видно отчётливо.

— Пойдёт, док. Что это за штука? — Макс указал на прибор в руках Камальева.

Доктор Камальев молча отсоединил датчики и отложил аппарат.

— Это для настройки зрения, — сказал он, наконец.

— Никогда не слышал о таких.

— Лейтенант Агранов, я должен вам сказать, что ваши глаза… уже не ваши.

— В каком смысле?!

— Это бионические имплантаты. Мы не смогли спасти ваши собственные. Кровяное давление в вашем организме в момент разрушения трансактора было слишком велико. Но уверяю, что новые глаза ничем не хуже.

— Я верю, — отозвался Макс глухо. Осталось ли у него хоть что-то своё? — Знаете, док, я уже весь перекроен. Мне не привыкать.

— Мне очень жаль.

— Забудем об этом. Главное, чтобы они работали.

— Хорошо, — доктор Камальев кивнул. — Будьте позитивны. Это правильно. Современные импланты ничем не хуже натуральных органов. Вы скоро забудете, что глаза бионические. Никакой разницы не…

— Скажите только вот что, — перебил Макс. — У меня что-нибудь ещё имплантировано?

— Нет, ничего. Недели через две будете здоровы. Значительных повреждений не было, только перегрузка сердечно-сосудистой и нервной систем. Глаза не выдержали. В общем-то, вас спас скафандр. Прибудь мы на два часа позже, и у вас уже не было бы шансов.

— Что за сигнал, док? — проговорил Макс настойчиво. — Я не понимаю.

Врач придвинул к кровати стул и сел.

— На вас было устройство. В виде медальона, помните?

— Да, но мне его дали… — Макс запнулся. Он не знал, что говорить. — Оно не могло передавать сигнал Федерации, — сказал он, наконец.

Доктор Камальев кивнул.

— Вам сказали, что это всего лишь муляж.

— Ну, да.

— Вас обманули.

— Так он… работал?

— Всё время.

— Но он всё равно не должен был передавать информацию.

— Вы так думали. Республиканцы тоже так считали. Но дело в том, что на «Звёздном прибое» вы были усыплены, а ваши вещи тщательно обследованы. Федеральная таможня подвергает этой процедуре всех направляющихся на Уран. Сами понимаете, планета неспокойная. Посланный в вашу каюту нашёл много интересного. Но главное, он обнаружил накопитель информации. Когда он сообщил о своей находке, таможня приняла решение уведомить Чрезвычайный Отдел. Я имею в виду настоящий ЧО. Ребята из него отдали приказ вмонтировать в ваш накопитель передатчик, который сообщал не только о вашем местоположении, но и обо всём, что записывал. Так что мы знаем всё, что происходило с вами, начиная с активации накопителя.

Макс мысленно разразился ругательствами.

— И на Антиземле? — спросил он.

— Да. Но об этих событиях мы узнали с задержкой. Вам, должно быть, известно, что мятежники создали вокруг планеты сеть помех, экранировавших все сигналы. Поэтому мы просмотрели данные на накопителе после того, как нашли вас. Тогда мы и узнали о том, что вы — лейтенант Агранов и были обмануты республиканцами. Какая-то девушка по имени Женя рассказала вам об этом. Запись этого разговора мы тоже просмотрели. Ну, и анализ ДНК, конечно, поставил всё на свои места. Правда, от вашего тела осталась только… хм, — доктор Камальев запнулся.

Макс прикрыл глаза.

— Да, — сказал он. — Голова. Я знаю, — он немного помолчал. — А что с теми, кто был на Антиземле?

— Вы имеете в виду мятежников?

— Нет. Пилотов патрульных катеров.

— Должно быть, вас интересует Джул Аткинсон.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55