Каратель. Том 4: На острие [Виктор Глебов] (fb2) читать онлайн

Каратель. Том 4: На острие

Глава 1

Макс направил машину на север, постепенно приближаясь к правой стороне каньона. Встреча с истребителем нарушила его планы добраться до контрольной точки, опередив патруль. Теперь ему придётся либо делать крюк, либо ждать здесь. Макс обдумал первый вариант. Если отправиться на север, можно натолкнуться на кого-нибудь в окрестностях развалин Мальмёбурга. Вполне возможно, что там тоже окажутся патрули Федерации. А встречаться с ними Максу совсем не хотелось. Значит, нужно было дождаться, пока республиканский истребитель уберётся восвояси, а ФиВы совершат запланированный рейд.

Макс включил боковые фары, но стены всё ещё не было видно. Он увеличил скорость, и через некоторое время свет выхватил из темноты изрезанные вертикальными трещинами скалы. Макс выровнял гравибайк и теперь летел параллельно стене каньона, не приближаясь к ней.

Нужно было найти уступ, площадку, пещеру или достаточно широкую трещину, чтобы посадить глайдер. Время от времени попадались разломы, в которых сверкали обнажившиеся кристаллические породы. Если бы у Макса было время любоваться этим, он бы наверняка не раз задержался, но сейчас его мысли были заняты поиском подходящей стоянки.

Наконец фары выхватили из темноты уступ шириной чуть больше двух метров и подходящей длины. Макс опустил гравибайк на него и выключил двигатель. Приборы показывали семьсот шестьдесят четыре метра до поверхности. Задрав голову, Макс разглядел точки звёзд на чёрном небе, тянувшиеся с севера на юг широкой полосой.

Макс достал из хэч-бэка металлический шарик автоматического сторожа и нажал на пару кнопок. Из матового корпуса выдвинулись суставчатые конечности, и поверхность сторожа стала непроницаемо-чёрной. Макс посадил устройство на стену, и автосторож пополз вверх, быстро скрывшись в темноте. Теперь можно было устраиваться.

Макс выгрузил из глайдера надувной матрас, наполнил его при помощи встроенного баллона газом и уселся рядом с гравибайком, разложив на коленях пульт дистанционного управления автосторожем. Включив камеры, он не увидел ничего, кроме темноты, но это не имело значения. Если в ущелье появятся гости, сторож сам засечёт их, наведёт камеры и включит режим ночного видения.

Дождавшись, пока автосторож поднимется на триста метров и остановится, прижавшись к скале, Макс ввёл программу наружного допнаблюдения. Тотчас в корпусе сторожа открылось небольшое отверстие, из которого один за другим выкатились два шарика и устремились по стене каньона вверх. Добравшись до края ущелья, они покатились по выжженной термоядом равнине к едва различимым на горизонте менгирам. Когда истребитель, наконец, улетит, Макс сразу узнает об этом.

Теперь можно было отдохнуть и даже немного поспать. Для начала Макс выключил фары и погрузился в непроглядную тьму. Он решил не тратить время на дыхательные упражнения и просто активировал режим гипносна. На внутренней стороне забрала появилось тематическое меню. Быстро просмотрев привычные картинки с анонсами, Макс выбрал «Египет. Древний. Мифы и легенды» и через полминуты погрузился в сон.

* * *

Полноводный Нил блестел в лучах правого глаза Ра, катимого гигантским скарабеем, и изумрудные крокодилы, никогда не видевшие собственной пасти, подобно библейскому левиафану разрезали сонный Нил волнорезами спин. Жёлтый песок, начинавшийся за великой рекой, тянулся до самого горизонта, сверкая кварцем и переливаясь слюдой. Где-то за песчаными дюнами брехали дети Анубиса, вместе со всем Египтом славя великий праздник богини Хатор.

Макс смотрел с каменной балюстрады дворца на цветы лотоса, обвившиеся вокруг перил и тонких колонн и жадно тянущиеся к рождённому ими солнцу.

Сотни букетов были принесены во дворец ещё утром, и теперь едва различимые сверху фигурки рабов раскладывали их в виде огромного глаза.

— Сусло готово, мой господин, — раздался за спиной тихий почтительный голос.

Макс обернулся и увидел пожилого раба, склонившегося в почтительном поклоне перед дворцовым распорядителем.

— Не забудьте добавить камни диди, — сказал Макс, отворачиваясь. — Пиво должно быть красным, как кровь.

Когда раб ушёл, Макс спустился с балюстрады и отправился на задний двор, где наносили последнюю позолоту на статую Хатор. Богиня была представлена в виде львицы, в образе которой она скиталась по пустыне, опаляя горы своим пламенным дыханием, пока не вернулась, наконец, к своему отцу.

Спускаясь с последних ступенек на горячий песок, дворцовый распорядитель услышал крики надсмотрщиков и звонкие удары бичей. Подобрав одежды, он поспешил завернуть за угол.

Посреди квадратной песчаной площадки возвышалась, ярко сверкая в лучах прародителя, статуя Хатор, но (о ужас!) хвост — великолепный, изящно изогнутый хвост — лежал в пыли отколотый и истерзанный. Ожесточённые надсмотрщики с диким усердием хлестали спины рабов. Не в силах что-либо предпринять и опасаясь наказания, они заранее мстили не удержавшим подъёмные блоки людям.

— Что здесь происходит?! — спросил Макс у подбежавшего к нему руководителя работами.

— Рабы выпустили канат, мой господин, — отвечал тот, низко склонив голову, — и задняя часть статуи ударилась о землю!

— Можно ли её починить? — спросил Макс, глядя в стриженую макушку инженера.

— К сроку — нет! — тихо ответил тот, слегка подрагивая.

— Эй! — крикнул Макс надсмотрщикам и, когда те подошли, сказал: — Уведите этого, — он ткнул сухим пальцем в смотрящую на него макушку, — и занятых здесь рабов в темницу и завтра казните. Мне нужен другой инженер.

— Нет, господин, прошу тебя! — закричал руководитель работ, отшатываясь в ужасе. — Я успею, клянусь!

Макс жестом остановил подступивших к инженеру надсмотрщиков.

— Ступай! — холодно произнёс он, глядя мимо него. — Ты знаешь, что тебя ждёт в случае неудачи.

— Да, господин, клянусь, господин, благодарю тебя, да ниспошлют тебе боги всяческих благ, и тебе, и детям…

Макс взмахом руки приказал пятившемуся инженеру замолчать, и тот, запнувшись на полуслове, повернулся и побежал назад, на ходу раздавая распоряжения.

Макс же смотрел на Хатор. Статуя богини глядела на него широко открытым глазом. В нём светились знание и вечность. Макс почтительно поклонился и пошёл дальше.

Глава 2

В день праздника богини Хатор во дворце устраивался конкурс рассказчиков. На этот раз темой были избраны истории о чародеях. Победителю полагалось триста золотых, поэтому желающих рассказать фараону о чудесах оказалось очень много, и Макс вскоре должен был встретить их у главных ворот.

Двадцать девять человек прибыли во дворец на состязание, и распорядителю необходимо было выслушать каждого и отобрать пятерых лучших, которые и предстанут перед фараоном. Макс сделал знак следовать за ним, и рассказчики устремились за могущественным человеком. Они проследовали в большую залу с мозаичным полом, изображавшим карту ночного неба, и прозрачным потолком, в который ночью можно было увидеть оригинал.

Предложив людям сесть, распорядитель занял удобное, плетёное из молодой ивы кресло и знаком дал понять, что готов слушать. Первым вышел на середину комнаты молодой эфиоп в цветной чалме и расшитой серебром одежде.

— История моя, о господин, — начал он, — о чародее, жившем во времена фараона Небка.

Эфиоп говорил велеречивым и торжественным слогом и был высокопарен и слащав до невозможности. Наверняка ему казалось, что фараон будет очарован мнимой красотой его речи, но распорядитель слышал уже сотни подобных рассказов и знал, что хочет повелитель Египта.

Макс вздохнул. Было жарко, монотонный голос рассказчика навевал дремоту, и он раздражённо поморщился.

Время текло медленно, как слова эфиопа, и было таким же вязким и тугим. За окном нарастало гудение — это выкатывали из глубоких погребов бочки с пивом. Затем из них выбивали днища и внутрь клали камни диди, чтобы придать напитку красный цвет. После этого пиво разливалось в семь тысяч сосудов и выставлялось вдоль дворцовой ограды.

Макс вздохнул при мысли, что придётся выслушать ещё двадцать восемь историй, а между тем статуя великой богини не готова для праздничного шествия, и нет никакого способа всё исправить. Даже если инженер справится, другие важные приготовления задержатся. Надо же было, чтобы эти глупые рабы всё испортили именно тогда, когда так важно показать, что ты находишься на своём месте. Дворцовый распорядитель, который не смог организовать один из самых значительных в году праздников! Позор!

Макс поёрзал в плетёном кресле и неприязненно посмотрел на эфиопа. Ну, скоро он закончит? Или придётся прервать его? Макс взглянул на большие водяные часы, стоявшие возле стены. Боги, как же мало осталось времени! Помогите мне, молю вас!

Макс задумался о том, что ещё предстояло сделать, почти перестав обращать внимание на происходящее вокруг.

Тем временем рассказчики сменяли друг друга, выходили вперёд, кланялись и заводили речи о богах и фараонах, колдунах и прекрасных девушках, о богачах и бедняках, о хитрецах и страшных демонах.

От жары и однообразных историй начинала болеть голова.

Где-то раздалось назойливое жужжание — похоже, под сводом образовалось осиное гнездо. Нужно его убрать, чтобы насекомые не ужалили фараона.

Сквозь прозрачную крышу начали просачиваться лучи неумолимо поднимающегося по небосводу солнца. Макс прикрыл глаза, размышляя. Становилось ясно, что ничто не спасёт его от провала. Вернее, кое-что могло бы, но могущественный человек, разморенно сидящий в широком плетёном кресле, предпочитал об этом не думать. Однако это было слишком трудно — ведь другой надежды не было. И потому Макс всё чаще возвращался мыслями к последней возможности уложиться в срок. К концу последнего рассказа он окончательно решил обратиться за помощью к сыну фараона — Сатни-Хемуасу, который считался колдуном и почти всё время проводил в городе мёртвых, изучая древние книги.

Когда сел на место последний рассказчик, Макс поднялся и, выбрав пятерых, жестом приказал им следовать за ним. У дверей он перепоручил их слуге, и тот повёл избранных в комнаты для отдыха, чтобы дать им умыться и накормить.

Сам же Макс поспешил в город мёртвых.

Глава 3

С замирающим сердцем Макс вошёл в каменные ворота. На несколько метров тянущиеся пропилеи были сплошь испещрены иероглифами, рассказывающими о мытарствах души в загробном царстве. Дальше никому, кроме жрецов и высших сановников, заходить не дозволялось. Макс быстро преодолел это пространство и, узнав от низко склонившегося перед столь властительным лицом стражника, где находится принц Сатни-Хемуас, уверенно направился в некрополь.

Он нашёл его высочество в просторном квадратном зале, служившем библиотекой колдовских книг и заклинаний. Она находилась в самом центре гробницы фараона Мемфиса. Почтительно поклонившись Сатни-Хемуасу, Макс сказал:

— Ваше высочество, простите, что тревожу вас во время постижения вами тайн бытия и смерти, тем более, что знаю, сколь не любите вы, когда вас отрывают от занятий, но серьёзная опасность нависла над нашим царством, — он замолчал, ожидая ответа принца.

Сын фараона поднял голову и несколько секунд молча смотрел на Макса, словно ещё пребывал в мире той книги, которая лежала перед ним, раскрытая на середине.

— Говори, я слушаю тебя, — проговорил он, наконец.

Макс поклонился и рассказал о том, что случилось со статуей богини Хатор, не забыв расписать возможные последствия неудавшегося торжества.

Сатни-Хемуас долго стоял, задумавшись и не произнося ни слова, потом бережно закрыл лежавший перед ним на каменном столе фолиант и, медленно покачав головой, сказал:

— Есть только один способ исправить дело, и знай, что я вовсе не сержусь на тебя за неожиданный приход, ибо в нём я вижу подтверждение свыше моего решения, которое я принял сегодня. Если тебе угодно знать, утром по дороге сюда я встретил человека, и он посмотрел мне прямо в глаза и усмехнулся. Когда же я остановил его и спросил, что насмешило его, человек ответил:

— Вся истина, которую ты ищешь столько лет, перетряхивая пыльные свитки, сокрыта в книге Тота, и без неё, сколькими бы знаниями ты ни овладел, нельзя постигнуть и десятой части мирозданья. Это говорю тебе я, жрец богини Исиды.

И так запали мне в душу эти слова, что я стал просить его рассказать, как достать эту книгу, но он не соглашался и, только видя, что я от него не отстану, снизошёл до ответа.

— Ты найдёшь её в гробнице фараона Ноферка-Птаха, — сказал он. — Но не смей уносить её с собой, иначе горько раскаешься! — с этими словами он удалился, а я поспешил сюда, чтобы узнать всё об этой гробнице и спуститься в неё. И теперь я уверен, что боги не против этого, раз они привели ко мне тебя с твоей просьбой.

Макс поклонился, а Сатни-Хемуас продолжал:

— Сейчас иди во дворец и во время соревнования сказителей исполняй свои обязанности, а затем приходи к гробнице Ноферка-Птаха, я буду ждать тебя, и мы спустимся за книгой.

* * *

Зал, в котором собирались придворные, чтобы послушать истории и узнать, кого из рассказчиков наградит фараон, был украшен на славу: стены, обтянутые тончайшим голубым шёлком, увитые лилиями колонны, утопающие основаниями в море ещё совсем недавно живых цветов, пол, набранный за пять дней до торжества изразцовой мозаикой, над которой трудились день и ночь пятьсот рабов, и на высоком бирюзовом постаменте — золотой трон, оттенённый пурпурной шерстью.

До начала церемонии оставалось десять минут, и Макс, содрогаясь от волнения, стоял в потайной комнате, из которой было видно всё помещение. Слуга доложил, что фараон уже покинул свои покои и направляется в тронный зал. Распорядитель знал, что повелитель появится перед поданными, только когда тень на солнечных часах достигнет нужной отметки, и поэтому не беспокоился, что наместник солнца предстанет перед собравшимися внезапно, однако толпу внизу необходимо было угомонить. Для этого он послал слугу с приказом разостлать в центре зала широкий ковёр и таким образом отодвинуть присутствующих к стенам.

Пять претендентов на награду за лучший рассказ о чародеях уже полчаса ожидали перед дверьми, расположенными напротив трона. Но Максу на них было плевать. Теперь, когда к дворцовому приёму всё было готово, его больше занимала мысль об испорченной статуе и о том, смогут ли они с принцем найти спасительную книгу, а найдя, воспользоваться ею.

Но вот слуга сообщил, что фараон находится перед входом, и тень уже наползает на свою отметку. Мгновение, и тяжёлые золотые двери распахнулись. Изящный, тонкий юноша — первый паж фараона — уверенно вышел в центр зала и, глядя поверх толпы, звонким голосом сообщил, что наследник солнца сейчас предстанет перед своими подданными.

Гул восхищения прокатился по комнате, и вся пёстрая масса придворных склонилась в нижайшем поклоне, когда повелитель Тратхкамен вошёл вслед за отрядом телохранителей и поднялся на трон. Макс придирчиво оглядел фигуру фараона — хорошо ли знают своё дело одевальщики. Тяжёлая корона, самая сложная часть гардероба, сидела идеально. Покрывавшие в несколько слоёв голову полотенца, служившие для облегчения её веса, были безупречно расправлены вдоль властительных плеч. Разноцветные драгоценные бусы в несколько рядов окружали шею фараона, а золотые чеканные браслеты придавали уверенность рукам и весомость движениям. Дворцовый распорядитель остался доволен.

Тем временем первый паж зачитал все титулы своего правителя и сообщил собравшимся, что сегодня их вниманию будут представлены пять историй о чародеях, а лучшему достанется награда. С этими словами он занял место справа у ног фараона, что означало, что первый рассказчик может зайти. Макс подал знак, и его приказ по цепочке мгновенно облетел дворец и вытолкнул в распахнувшуюся на другом конце тронного зала дверь высокого тощего египтянина с тонкими губами и широко расставленными глазами. Сопровождаемый двумя телохранителями, он вышел на середину, и там был остановлен перед троном фараона, который лёгким кивком приказал ему начинать.

— О, великий владыка Египта и наследник несравненного бога Ра, сотворившего всех остальных богов, самого себя создавшего, сотворившего небо и землю, позволь мне рассказать историю о волшебнике Са-Осирисе, сыне фараона Петубаста, — заговорил египтянин неспешным речитативом, и рассказ его полился в полуденной тишине подобно воде, уходящей в песок.

Глава 4

Макс спустился по горячей от солнца каменной лестнице во двор и, подобрав платье, поспешил к некрополю, где у гробницы Ноферка-Птаха его ждал Сатни-Хемуас.

— Возьми факел и трут, — сказал принц Максу, — и спускайся за мной.

Потом Сатни-Хемуас обернулся к камню, преграждающему вход в пирамиду, и с помощью потайного рычага отодвинул его. Макс зажёг факел и, осторожно ступая по ступенькам, двинулся вслед за принцем.

Они шли молча, напряжённо вглядываясь в темноту и стараясь повыше держать факелы. Вскоре путь им преградила массивная дверь. Принц толкнул её, и она с удивительной лёгкостью отворилась. Макс вошёл вслед за Сатни-Хемуасом в просторный зал, стены которого были испещрены иероглифами. Как только они сделали несколько шагов, дверь почти бесшумно закрылась.

— Идём! — сказал повелительно Сатни-Хемуас и двинулся по тёмному залу.

— Вы слышите что-нибудь? — спросил Макс, повинуясь своему господину и оглядываясь по сторонам.

— Нет, а что?

— Мне кажется, где-то журчит вода.

Сатни-Хемуас прислушался. Откуда-то действительно доносился слабый гул.

— Хм, — пробормотал принц. — Кажется, ты прав.

В этот момент что-то холодное и влажное коснулось ступней Макса, обутых в лёгкие сандалии. Он быстро опустил факел и в его свете увидел стремительно текущую по каменному полу воду.

— Мы в ловушке! — прошептал Макс, чувствуя, как страх поднимается из низа живота и растекается по груди. — Ваше высочество!

Ничего не ответив, Сатни-Хемуас подбежал к покрытой иероглифами стене и, держа над головой факел, стал читать. Он водил по камню пальцем, беззвучно шевеля губами.

— Что вы ищете, ваше высочество?! — спросил Макс, подходя.

Он тоже поднял факел, чтобы принцу было лучше видно.

— Способ остановить воду!

Сатни-Хемуас быстро продвигался вдоль стены, исследуя иероглифы, а дворцовый распорядитель следовал за ним, с тревогой поглядывая на всё прибывающую воду.

— Нашёл! — воскликнул вдруг Сатни-Хемуас, и гулкое эхо трижды повторило его возглас.

Макс впился глазами в то место, куда указывал палец принца.

— Читай! — приказал тот.

Дворцовый распорядитель приблизился к стене и, с трудом разбирая иероглифы в неверном свете факела, начал читать, и по мере того, как звучали слова заклинания, шум воды становился всё тише, и, наконец, когда Макс закончил чтение, он почувствовал, что вода ушла, просочившись в пол, из которого выступила. Сразу после этого послышался негромкий щелчок: должно быть, где-то в темноте открылась дверь.

— Идём, — сказал Сатни-Хемуас повелительно и двинулся туда, откуда донёсся звук.

Дворцовый распорядитель, высоко подняв факел, поспешил за ним.

* * *

Когда сигнал тревоги вышвырнул Макса из гипносна, скафандр ввёл в организм человека кубик бикраулина, чтобы прогнать остатки сонливости, поэтому через три секунды после пробуждения Макс чувствовал себя свежим и бодрым. На всякий случай он выхватил из кобуры бластер — модифицированную модель личного федерального оружия. Встав на колени, Макс нашарил в темноте пульт дистанционного управления, разложил его и уставился в засветившийся экран. Горизонт казался чистым, но это ничего не значило: раз сработала сигнализация, значит, в диапазоне её действия появилось тело, указанное в программе как потенциально опасное. Макс включил режим увеличения и, отрегулировав резкость, принялся рассматривать пустыню. Вскоре он увидел то, что вызвало сигнал тревоги: по песку, едва различимый в тучах поднимаемой им самим пыли, на средней скорости ехал автомобиль. Задранный нос, скошенное вверх дно, огромные рифлёные колёса, сложенные по бокам манипуляторы — всё это говорило о том, что перед Максом вездеход, принадлежащий одной из общин старателей — людей, прибывших на Уран для добычи редких металлов, в основном никеля, марганца, радия, иридия и лития. Эти предприниматели восстановили часть разрушенных во время войны шахт и вырабатывали их, сбывая ископаемые на чёрном рынке, в основном крупным корпорациям, имевшим средства, чтобы платить за столь редкий товар.

Вездеход направлялся к менгирам, возле которых по-прежнему стоял республиканский истребитель. Макс взглянул на часы. Странно: он проспал два с половиной часа, федеральный патруль уже должен был пролететь. Он бы заметил истребитель и вступил в бой. Макс увеличил изображение и теперь наблюдал, как от истребителя отошли четыре человека и направились навстречу приближавшемуся вездеходу. Вероятно, намечалась какая-то сделка. Скорее всего, республиканцы решили купить немного ценных металлов, чтобы потом перепродать по более высокой цене. Или собирались заключить со старателями сделку в духе «вы платите — мы вас не трогаем». Всё это мало интересовало Макса, а вот отсутствие федерального патруля — да.

Что делать? Если патруль опаздывает — нужно ждать неизвестно сколько. Если его вообще в этот раз по какой-то причине не будет, нужно продвигаться дальше: ясно, что республиканцы заняты своими делами и за одиноким путником в погоню не пустятся. Разве только примут его за шпиона. Вот только кто станет за ними шпионить? Нет, их можно сбросить со счетов. А вот «потерявшийся» патруль Макса беспокоил: как бы не нарваться на него в самый неудобный момент.

И всё же нужно что-то делать. Вечно сидеть в ущелье нельзя: Макса будет ждать в контрольной точке человек, с которым он договорился о встрече две недели назад. У него нужно пополнить запасы кислорода и питьевой воды. Это предпоследняя возможность — потом Максу придётся лететь через необитаемую пустыню, где единственный населённый район отстоит от конечной точки путешествия, по крайней мере, на десять дней пути. Человек (он назвался Чаком Солперри) будет ждать его ровно сутки, и, если Макс просидит в ущелье ещё несколько часов, то вполне может опоздать на встречу, особенно если случится что-нибудь непредвиденное. Например, сломается гравибайк.

Макс ещё раз вгляделся в фигурки у менгиров. К ним присоединились ещё три, вышедшие из затормозившего вездехода. Сейчас их внимание сосредоточено друг на друге, они озабочены своими делами, следят, как бы их не надули или не прикончили. Что ж, пожалуй, пора испытать судьбу. Макс быстро ввёл команду, приказывавшую шарикам-наблюдателям и автосторожу возвращаться, включил фары и убрал пульт в багажник. Потом выпустил воздух из матраса, сложил его и тоже засунул в хэч-бэк. Сторож за это время успел спуститься по стене и посигналил, сообщая о своём возвращении. Макс снял его со стены, и ножки тотчас втянулись в корпус, а устройство превратилось в металлический шарик.

Макс сел на гравибайк и завел двигатель. Может, помолиться? Но кому? Ладно, как-нибудь обойдёмся по старинке. Макс поднял глайдер с уступа, служившего ему последние три часа приютом, и повёл машину вверх.

Глава 5

Глубоко под землёй, где пещеры образовывали настоящий лабиринт, был вырублен огромный зал, наполненный аппаратурой, назначение которой не смог бы угадать ни один человек. Стены покрывали шестьсот шестьдесят шесть совершенно одинаковых капсул, опутанных проводами и трубами. Они походили на мобильные лазареты, используемые в армейских подразделениях, но были сделаны из неизвестного сплава и покрыты символами, отдалённо напоминающими древнеегипетские иероглифы.

В центре пещеры находилась башня, от которой лучами расходились пучки кабелей, разбегавшихся по стенам и подключённых к капсулам. На её вершине тускло мерцал пульсирующий красноватым светом кристалл с бесчисленным количеством граней. Это был единственный источник света в пещере.

Вдруг кристалл запульсировал чаще, его свет стал ярче. Забурлила жидкость в прозрачных цистернах, спрятанных под полом, и потекла по многочисленным трубкам в одну из шестисот шестидесяти шести капсул, на передней части которой вспыхнули два десятка красных огоньков. Ни единый звук не нарушал тишину пещеры. Огоньки один за другим становились жёлтыми, а примерно через двадцать часов все они горели зелёным светом. Тогда с резким щелчком открылись замки, и из разгерметизированного саркофага со свистом повалил белый пар, окутывая полупрозрачным облаком соседние капсулы.

Чёрная крышка покрылась множеством трещин, которые начали быстро расширяться, и из них также выходил пар, но уже не такой густой. Если бы в пещере случайно оказался человек, он почувствовал бы резкий запах аммиака, серы и ещё ряда химических элементов и соединений.

Наконец, крышка капсулы распалась на сотню осколков, осыпавшихся на пол пещеры с высоты не менее двадцати метров. Когда пар рассеялся, то внутри капсулы можно было увидеть существо, телосложением и лицом похожее на человека, но с грубой, напоминающей резину кожей, лишённой всякой растительности. Прошло не больше четверти часа, и оно пошевелилось, открыло глаза, несколько раз моргнуло, а затем резко встало на краю саркофага — словно пловец, готовящийся прыгнуть с вышки в воду. Лицо гуманоида было лишено мимических мышц и оттого походило на маску, жёлтые глаза оглядели пещеру и остановились на кристалле. Несколько секунд существо стояло неподвижно, а затем шагнуло вперёд и полетело вниз. Дважды перевернувшись в воздухе, оно легко опустилось на четвереньки и сразу выпрямилось.

— Я здесь, — сказало оно негромко. — Я готов.

Тотчас в дальнем конце пещеры открылась двустворчатая дверь, и в зал вошло точно такое же существо, но в лёгкой золотистой одежде, расшитой символами анха.

— Приветствую тебя, Гор, — сказало оно, поднимая на ходу правую руку.

— Приветствую тебя, Анубис, — отозвался разбуженный от криогенного сна гуманоид, поворачиваясь к вошедшему. — Ра только что проинструктировал меня.

— Очень хорошо, — Анубис остановился в трёх шагах от Гора. — Я всё подготовил, — он щёлкнул пальцами, и звук гулко разнёсся по пещере.

Тотчас в зал вбежали четыре низкорослых гуманоида, маленькие копии Анубиса и Гора. Они принесли чёрный скафандр.

— Разреши нам облачить тебя, о Гор! — воскликнул один из них, сделав полшага вперёд и глядя на разбуженного снизу вверх.

— Да, оденьте меня, — разрешил тот.

Карлики обступили своего рослого собрата и принялись ловко надевать на него части скафандра, защёлкивая замки и крепления подводок. Когда всё было закончено, они отступили на два шага и замерли.

— Всё в порядке? — спросил Анубис, доставая из кармана миниатюрный шприц-пистолет, заполненный тёмно-оранжевой жидкостью.

— Да. Просто прекрасно, — ответил Гор, рассматривая ещё не надетый шлем, забрало которого было выполнено в форме птичьего клюва.

— Тогда разреши я проведу инициализацию, — сказал Анубис, почти вплотную подходя к Гору.

— Действуй, брат, — отозвался тот, поднимая глаза.

Анубис поднял руку с пистолетом и сделал в шею Гора укол, после чего, не глядя, бросил опустошённый шприц карликам, один из которых ловко поймал его на лету.

Гор несколько секунд стоял неподвижно, потом глубоко вдохнул и медленно кивнул.

— Мне нужен транспорт, — сказал он.

— Он ждёт тебя, — проговорил Анубис, поворачиваясь лицом к выходу. — Следуй за мной.

Вся компания, включая карликов, направился из зала. Когда они ушли, в стене открылись два небольших люка, из которых выбежали похожие на пауков роботы. Они направились к осколкам от капсулы, разбросанным по полу пещеры и принялись тщательно убирать их, цепляя тончайшими манипуляторами и забрасывая в себя. Через пару минут всё было чисто, и роботы скрылись в стене. В пещере вновь воцарилась тишина, до сих пор не нарушавшаяся больше десяти тысяч лет.

Глава 6

Макс вывел гравибайк из ущелья и полетел вдоль разлома. Отсюда группа менгиров казалась тёмной точкой на поверхности Урана, а республиканский истребитель и вовсе не был виден. Конечно, можно было сделать увеличение, но зачем?

Макс преодолел тысячу метров, и никто не бросился за ним в погоню. Скорректировав курс, он повёл гравибайк к месту встречи с Чаком Солперри, надеясь, что у того хватит терпения дождаться его.

Через некоторое время менгиры совсем скрылись из виду, зато горы на горизонте становились всё выше. Освещённые лучами солнца, они казались желтоватой зазубренной каймой, вырезанной из картона. Над ними густо висели звёзды. Макс включил максимальную скорость и понёсся вперёд, оставляя позади километры каменной пустыни.

Несколько раз ему попадались остовы космических кораблей и боевых машин, вплавившиеся в грунт, а однажды метрах в четырёхстах справа он видел разрушенное промышленное поселение: вышка буровой станции была срезана более, чем наполовину, и обломки валялись вокруг здания, испещрённого дырами и выбоинами. Дюжины две домов превратились в бесформенные руины, среди которых жалкими инвалидами чернели остовы техники. За последние два месяца Макс много раз видел подобную картину, поэтому сама по себе она почти не привлекла его внимания. Но согласно навигатору, всего в двухстах километрах западнее этого поселения, носившего в лучшие времена название Даймонд Пойнт, находилась одна из гигантских установок кольца ускорителей — гигантских фотонных двигателей, построенных во времена колонизации Урана для уменьшения скорости вращения планеты, — таким образом условия на ней пытались хоть частично приблизить к земным. По идее, её должно было быть видно уже отсюда, но, вероятно, мешали горы. Макс решил, что взглянет на неё после встречи с Чаком Солперри, когда переберётся через гряду.

Макс успел к месту встречи, опоздав всего на сорок минут. Чак Солперри ждал его со скучающим видом, сидя на плоском камне и забавляясь видеоигрой, записанной на портативном терминале. При появлении на горизонте гравибайка этот коренастый человек в модифицированном скафандре гражданского образца отложил игру и поднялся на ноги. Его четырёхместный глайдер стоял в тени одинокой скалы, подобно каменному пальцу вознёсшейся к чёрному небу. Когда Макс приземлился и слез с гравибайка, Чак Солперри приветственно поднял руку. До сих пор он не видел того, с кем должен был встретиться, и не был уверен, что перед ним тот, кто заказал провиант, воду, аккумуляторы, заряды для личного бластера, медпакеты и прочее барахло экстремального путешественника. И, конечно, меньше всего Чак Солперри ожидал увидеть Проповедника. Не то, чтобы он имел что-то против этих ребят — просто недолюбливал тех, за кем охотилась военная полиция. Конечно, шансов, что она появится здесь и сейчас, почти не было, и всё же неприятно. Чак Солперри беспокойно огляделся по сторонам и переступил с ноги на ногу. Хорошо бы побыстрее закончить дела и убраться отсюда подальше. Но он был опытным бизнесменом и не собирался показывать нетерпение.

Макс оглядел широкую и приземистую фигуру, скользнул глазами по штурмовой винтовке, висевшей у Чака Солперри на плече, и подошёл, настраиваясь на личную волну.

— Как жизнь? — раздался в шлемофоне уверенный голос человека, чьё лицо с шевелящимися губами можно было разглядеть через прозрачное забрало яйцевидного шлема.

— Лучше не бывает, — отозвался Макс. — Меня зовут Саймон.

— Рад познакомиться, Саймон, — голос Чака Солперри прозвучал чуть насмешливо. Это относилось к имени-паролю, о котором договорился Макс с тем человеком, который сыграл роль связного между ним и Чаком. — А моё имя Локхард.

Макс кивнул, давая понять, что обмен паролями состоялся.

— Вот то, что тебе нужно, — проговорил Чак Солперри, переходя сразу к делу.

Он направился к своему глайдеру, и Макс последовал за ним. Машина выглядела старой и залатанной, но довольно грозной: к гражданской модели владелец пристроил две малых лазерных пушки и многоствольный крупнокалиберный пулемёт. От истребителей на такой посудине, конечно, не уйдёшь, но отбиться от мародёров или контрабандистов вполне можно.

Чак Солперри поправил на плече винтовку, открыл багажник и вытащил окованный металлопластиковыми полосами ящик. Водрузив его на ближайший камень, он быстро ввёл на сенсорной панели шестизначный код и откинул крышку. Макс тщательно осмотрел весь товар и проверил его работоспособность. Оставшись удовлетворённым, он рассчитался с Чаком Солперри федеральными кредитами, заплатив за всё втридорога.

— Приятно иметь с вами дело, — кивнул поставщик, пряча деньги. — Если понадобится что-нибудь ещё, вы знаете, как со мной связаться.

— Знаю, — отозвался Макс, перекладывая приобретённые вещи в багажник своего гравибайка.

Улетая, он обернулся и увидел, как Чак Солперри закидывает опустевший ящик в глайдер. Всё прошло хорошо, поставщик даже не попытался подсунуть ему порченый товар. Макс в очередной раз прикинул, на сколько ему хватит запасов. Получалось, что, если он вовремя доберётся до последнего хабитата, то кое-что даже останется.

Открыв навигатор, Макс вызвал изображение контрольной точки. Да, она находилась здесь, в горах, обозначенных на карте Урана как Хребет Элеоноры Нептель. Кем была эта женщина, и что такого сделала, что её именем назвали одну из самых протяжённых горных цепей Урана, Макс понятия не имел и не хотел знать. Главное — здесь можно было укрыться и переночевать, а потом ввести очередной код доступа и открыть часть пути, который предстояло преодолеть, чтобы добраться до супертрансактора ксенов. Конечно, Макс и так знал «адрес», но отыскать на планете, размерами вчетверо превосходящей Землю, место, где спрятан артефакт, было довольно трудно, особенно если учесть, что дорогу спрашивать особенно не у кого. Поэтому в навигатор заложили маршрут.

Макс вёл гравибайк вдоль отвесных гор, постепенно поднимаясь всё выше. Нужно было отыскать какое-нибудь убежище: расщелину или пещеру, чтобы спрятаться на время сна. Поиски заняли около получаса — почти все скалы были гладкими. Наконец, Максу повезло, и он ввёл глайдер в просторную пещеру, вход в которую был почти не заметен, так как скрывался за выступом.

Разложив матрас и выставив автосторожа, Макс улёгся, как обычно стараясь не обращать внимания на громоздкое снаряжение, не позволявшее притяжению Урана размазать его по камням. Спать в скафандре было не очень удобно, но с этим приходилось мириться практически каждый день, так что Макс почти привык. Поразмыслив, не досмотреть ли до конца прерванный сон о Древнем Египте, Макс решил отложить это до следующего раза и просто поспать. Сделав несколько простых дыхательных упражнений, он почти сразу отключился.

Глава 7

После отлёта Проповедника Чак Солперри зашвырнул освободившийся ящик в багажник глайдера, подобрал игровую приставку и сунул её в один из подсумков. Нужно было убираться отсюда: кто знает, не идёт ли по следу Проповедника военная полиция. Чак Солперри обвёл глазами горизонт и замер: системы шлема вывели на забрало отметку о приближении некоего летающего объекта. Активизировав приближение и систему ночного видения, Чак Солперри впился глазами в незваного гостя. Машина оказалась ему знакома: республиканский истребитель. Что ж, это лучше, чем федеральная военная полиция. И всё же встречаться не хотелось. Чак подбежал к глайдеру, запрыгнул в кабину и завёл двигатель. Машина послушно взмыла на пять метров вверх и рванулась к Хребту Элеоноры Нептель — там можно найти укрытие или затеряться среди пиков и расщелин — на случай, если истребитель вздумает пуститься в погоню.

В кабине что-то щёлкнуло, раздался шум помех, а затем мужской голос произнёс:

— Опускайся вниз, приятель, две ракеты нацелены прямо тебе в задницу!

Проклятье! Тысячу раз проклятье! Чак Солперри взглянул на изображение с задних камер. Истребитель помигал габаритными огнями. Сволочь!

— Я знаю, что ты меня слышишь, — раздался тот же голос. — Садись или я стреляю.

Чак Солперри прикинул, успеет ли он добраться до скал прежде, чем ракеты достанут его. Пожалуй, да. Во всяком случае, стоит попробовать.

В этот момент от истребителя отделилась едва различимая белая точка. Ракета! Сукин сын выстрелил! Чак уже выжал из двигателя всё, что было можно, и быстрее глайдер не полетит.

— Ладно! — крикнул он, надеясь, что ракета управляемая. — Я сажусь.

— Пошевеливайся! — посоветовал преследователь.

Чак Солперри направил транспорт вниз, почти не сводя глаз с растущей искры. Такая не оставит от него даже мокрого места.

— Останови её! — выкрикнул он, сажая глайдер.

Через три мучительные секунды ракета ушла в сторону и взорвалась в сотне метров от Чака: белая вспышка бесшумно полыхнула в космическом вакууме и исчезла. Взрывная волна тряхнула глайдер, сдвинув его сантиметров на двадцать. Выругавшись, Чак проверил заряды в бластере и штурмовой винтовке — просто на всякий случай. В истребителе, конечно, не один человек, и его будут держать под прицелом, но должен же он обеспечить себе хоть какую-то защиту.

Истребитель приземлился в полусотне метров от глайдера Чака. Теперь было видно, что на нём нет опознавательных знаков, так что внутри мог оказаться кто угодно, даже пираты. Вот только как бы им удалось завладеть республиканским истребителем?

— Выходи, — приказал голос. — Живо!

Чак Солперри нехотя вылез из кабины и встал, держа руку на раме — поближе к винтовке.

— Брось бластер в кабину и подойди сюда, — в голосе послышались насмешливые нотки.

Проклятье! Чтоб ты провалился, сукин сын! И хренов Проповедник, из-за которого пришлось тащиться в эти Богом забытые места, тоже. Чак тут же мысленно обругал себя за такие речи и попросил у Господа прощения (он уже полгода, как крестился), а заодно и избавления от напасти.

Повторяя мысленно «Спаси и сохрани», Чак вынул из кобуры бластер, положил на сиденье и двинулся к истребителю.

Рыжая махина достигала в высоту не меньше пятнадцати метров и почти вдвое больше в длину. Чернели ракетные шахты, крупнокалиберные пушки, лазерные установки и ещё куча всяких приспособлений для уничтожения и убийства. Из-за кажущейся на фоне массивного корпуса крошечной кабины выступали сферы фотонных реакторов, облепленных термоядерными двигателями. По периметру шли ряды маневровых дюз-пакетов.

Когда до истребителя оставалось метров десять, сбоку открылся люк, и на землю спустился трап. Из проёма вышли две фигуры в серых боевых скафандрах. Что за чертовщина?! Федералы в республиканском истребителе? Чак остановился.

Оба человека держали в руках бластеры военного образца. Спустившись по трапу, они неторопливо двинулись к нему.

— Твоё имя? — требовательно проговорил кто-то из них.

— Чак Солперри, — ответил Чак.

Ему было нечего скрывать. Ни в каких криминальных списках он не значился, задержаний и арестов не имел. Что перед Республикой, что перед Федерацией он чист. Если только, конечно, эти парни не в курсе его недавней встречи с Проповедником.

— Что ты здесь делаешь? — обе фигуры остановились в паре шагов от Чака.

Из-за того, что их забрала были непрозрачными, нельзя было понять, кто из них говорит.

— Просто возвращаюсь домой, — почти не солгал Чак.

— Куда?

— Поселение Фрилейк. Это примерно в тысяче километров на восток, — Чак наугад махнул в сторону.

Ни один из его «собеседников» не шевельнулся и не посмотрел в указанном направлении. Дурной знак. Дилетанты обязательно взглянули бы. Чак внимательно осмотрел серые фигуры. Скафандры, без сомнения, федеральные, но без знаков отличия. И, похоже, немного модернизированные: на поясах — дополнительные аккумуляторы, на животах — незнакомые устройства.

— Откуда ты летишь?

— Из Карлсборга, — назвал Чак первое пришедшее на ум поселение, разрушенное в первые же дни войны.

— Что ты там делал?

— У меня была встреча. Деловая. Со старателями. Не знаю, из какого они поселка, мы договорились через третьих лиц, — он развёл руками, давая понять, что объяснять подробности было бы слишком сложно и запутанно.

Мол, сами знаете, как это бывает.

— Ты с кем-нибудь встречался здесь? — последовал вопрос.

Чак почувствовал, как на спине выступил пот и тут же впитался мембраной скафандра.

— Нет, — ответил он настолько уверенно, насколько смог.

Господи, помоги! Пусть они мне поверят, прошу тебя, смилуйся!

— Тогда зачем ты останавливался?

— Барахлил датчик высоты, пришлось подрегулировать.

— Для этого нужно выходить из кабины? — в голосе послышался сарказм.

— Я держу запчасти в багажнике. Пришлось сесть, чтобы достать плату R578U.

— Ты заменил её?

Чак кивнул.

— А куда дел старую?

Да что же это такое? Что им нужно, в конце концов?!

— Выбросил.

И пусть ищут, если хотят. На несколько секунд воцарилась тишина. Должно быть, эти двое переговаривались по личному каналу. Наконец, один из них сделал бластером приглашающий жест.

— Иди в корабль, — приказал он.

Теперь Чак не сомневался, что допрос вёл он.

— Парни, честное слово, что бы ни случилось, я ни при чём, — проговорил он, чувствуя, как тоскливо заныло в животе при мысли о том, что нужно лезть в истребитель. — Отпустите, а? Я ведь вам всё рассказал, как на духу!

— Шевелись! — приказал незнакомец, делая нетерпеливый жест.

Чёрное дуло смотрело Чаку прямо в живот.

Глава 8

— Ладно, как скажете, — Чак решил не злить этих парней.

Может, всё ещё и обойдётся.

На всякий случай подняв руки и не переставая мысленно возносить молитвы, он пошёл впереди своих конвоиров, поднялся по трапу и очутился в истребителе. Здесь находились ещё два человека в серых скафандрах. Они держали наготове штурмовые винтовки.

— Сюда, — указал один из конвоиров на кресло, стоявшее в углу.

Оно было подсоединено к каким-то приборам, отовсюду свисали провода и датчики. При виде него Чаку стало совсем дурно. За спиной закрылась дверь люка, и конвоиры по очереди (чтобы не терять пленника из виду) сняли шлемы. Один оказался ещё молодым худощавым шатеном с узким неприятным лицом, а другой — кареглазым брюнетом лет сорока.

— Садись, — велел он Чаку, красноречиво поведя бластером.

Пришлосьподчиниться.

Оба конвоира положили оружие на полку у входа и подошли к Чаку. Шатен ловко отстегнул и снял с него шлем, а другой смазал пленнику лоб прохладным гелем из тюбика.

— Не бойся, — сказал брюнет, разбирая какие-то датчики. — Это не больно и не опасно, — с этими словами он принялся лепить на кожу Чака маленькие присоски.

В это же время блондин вставил Чаку в уши металлические палочки и прикрепил к мочкам несколько зажимов. Оба работали слаженно и быстро, явно занимаясь привычным делом.

— Закрой глаза, — велел брюнет.

Чак послушно зажмурился, как заведённый повторяя «Господи, спаси и сохрани!». Что-то тихо щёлкнуло, раздалось низкое гудение, и по коже пробежал статический разряд. Чак невольно открыл глаза.

— Закрыть! — рявкнул на него брюнет, и Чак поспешно зажмурился.

Справа явственно щёлкали выключатели, гудение нарастало, но статическое напряжение спало. Теперь Чак не чувствовал ничего, кроме подсоединённых к его голове датчиков. Вдруг в шею что-то вонзилось. Чак резко дёрнулся и распахнул глаза. На этот раз никто ему ничего не сказал. Брюнет заглянул ему сначала в правый глаз, потом в левый и удовлетворённо кивнул. Чак вдруг обнаружил, что не может пошевелить даже пальцами, не говоря уже обо всём остальном.

— А теперь поговорим снова, мистер Солперри, — проговорил брюнет, наклоняясь к Чаку. — Итак, зачем вы садились там, где мы вас обнаружили?

— У меня была встреча, — ответил Чак, с ужасом осознавая, что не может ни лгать, ни промолчать.

Значит, это была сыворотка правды! Проклятье, теперь он выложит им всё!

— С кем? — спросил брюнет.

— С Проповедником.

— Как его имя?

— Я не знаю.

— Вы с ним были знакомы прежде?

— Нет.

— Вы видели его лицо?

— Да, забрало было прозрачным.

— Сможете узнать?

— Думаю, да.

Брюнет кивнул шатену, и тот подал ему фотограмму.

— Это он? — на карточке был изображён мужчина лет тридцати, темноволосый, голубоглазый, с волевыми чертами лица — ни дать ни взять, актёр из популярного фильма для женщин.

— Да, — ответил Чак.

— Уверены?

— Да.

— Какие у вас с ним были дела?

— Он купил кое-какие вещи.

— Что именно?

Чак перечислил то, что продал Проповеднику.

— Когда именно вы с ним встретились? Задолго до того, как заметили нас?

— Он улетел всего на несколько минут раньше.

Брюнет взглянул на шатена, и в его взгляде мелькнула досада.

— Из-за вашей увёртливости, мистер Солперри, мы потеряли драгоценное время, — проговорил он холодно, и Чак почувствовал, как по коже побежали противные мурашки. — Куда он направился?! — брюнет буквально впился взглядом в лицо Чака, и тот почувствовал, что это ключевой вопрос.

Господи, почему он не знает на него ответа?!

Зажмурившись, Чак сумел выдавить из себя:

— К скалам.

— А конкретнее?

— Не знаю.

Воцарилось молчание. Открыв глаза, Чак увидел, что брюнет смотрит куда-то в сторону — возможно, сверяется с показаниями приборов.

— Говорит правду, — сказал он негромко. — Ладно, что ещё вам известно об этом… Проповеднике.

— Ничего, — ответил Чак.

Брюнет взглянул на приборы и кивнул напарнику.

— Мы закончили! — бросил он коротко.

Внутри у Чака всё замерло. Что теперь будет? Его отпустят? Или убьют? Скорее, последнее. А что этим ребятам нужно от Проповедника? Может, у него багажник набит кредитами?

Чак не успел развить эту мысль, потому что шею снова обожгло, и он потерял сознание.

* * *

Истребитель Лео Антонио почти час кружил над Хребтом Элеоноры Нептель, пытаясь отыскать Макса, но безрезультатно. Видимо, «Проповедник» отправился дальше.

У старателей Лео выяснил, что в районе за горной грядой есть только одно поселение. До него две недели пути на гравибайке и всего несколько часов на истребителе. Правда, на такой скорости им никогда не обнаружить «Проповедника», зато можно дождаться его прямо в поселении. Правда, оставался риск, что Агранов направляется вовсе не туда. Тогда они потеряют две недели. Нет, лучше сделать иначе.

Лео быстро подсчитал, какое расстояние мог преодолеть за прошедшее время объект. Теперь нужно лететь быстро, но так, чтобы можно было вести поиск. Если «Проповедника» догнать не удастся, придётся засесть в засаде на полдороге и ждать его появления. Конечно, это сработает только в том случае, если объект направляется в сторону поселения. Но Лео был уверен, что именно туда он и движется: судя по рассказу Чака Солперри, запасов пищи и воды должно хватить как раз на двухнедельный перелёт.

Что ж, другого выхода нет. Придётся лететь и смотреть в оба. А если не повезёт — ждать.

Глава 9

Макс открыл на скафандре пищевой клапан, подсоединил к нему инъектор и начал вводить калории и витамины. Другого способа питаться в условиях вакуума не было. Последний раз Макс ел по-человечески во время остановки у старателей.

Накануне автоматический сторож сообщил о появлении над скалами корабля. На сделанной записи чётко был виден республиканский истребитель, правда, без эмблем и номеров. Мог ли он быть тем же, который Макс видел возле менгиров? Узнать это не представлялось возможным, да и не имело особенного значения. Важнее было понять, что он вообще здесь делал. Судя по записи, истребитель сделал несколько рейдов над скалами, словно разыскивая кого-то (не Макса ли?), а затем полетел на северо-восток — туда, где раскинулась пустыня, и, кроме единственного поселения в двух неделях пути, не было ни одной живой души.

«Стоп! — сказал себе Макс. — Это для тебя две недели, а истребитель пролетит это расстояние за несколько часов! Только что забыли республиканцы в посёлке старателей? А что им было делать возле менгиров?».

Они о чём-то договаривались. Возможно, предприимчивые парни из республиканского гарнизона решили подзаработать и наладить бизнес со старателями. Например, предложили им охрану или ещё что-нибудь. Эта версия выглядела вполне правдоподобной, за исключением одного: она не объясняла, почему истребитель битый час крутился над Хребтом Элеоноры Нептель.

Макс решил, что встречаться с республиканцами ни к чему, но и изменить маршрут возможностей было мало: он мог уклониться от основного курса на пару-тройку дней, но потом всё равно придётся вернуться. Макс решил взять немного западнее и лететь над самой поверхностью планеты. Главное — вовремя заметить истребитель и постараться скрыться. Если не получится — сделать всё, чтобы его не уничтожили сразу. Если он вступит в переговоры, то будет шанс уцелеть.

Макс взглянул на пищевой инъектор: оставалась ещё треть раствора. Это минуты на четыре.

Он лёг на матрас и постарался ни о чём не думать, но в голову назойливо лезли воспоминания о Джул, вернее, о её клоне.

Перед тем, как отправиться на Уран, Макс навестил девушку в криогенной камере. Джул выглядела совсем как настоящая — это и понятно, ведь она ничем не отличалась от своего погибшего на Антиземле оригинала. Глядя на покрытое тонкой ледяной коркой тело, опутанное сотней датчиков, трубок и проводов, Макс думал о том, нельзя ли стереть из мозга клона программу, заставляющую служить Федерации, и сделать из него просто Джул. Наверняка за то время, что они не виделись после расставания на Земле, в неё закачали всю информацию, хранившуюся в памяти оригинала.

«Стоп!» — сказал себе Макс, в тот же миг волна горечи и безнадёжности захлестнула его. Он вдруг понял: в мозг клона не могли ничего записать по той просто причине, что записывать было нечего. Джул погибла, и все её воспоминания бесследно и безвозвратно пропали. Клон, лежавший в прозрачном коконе, никогда не был Джул. Это всего лишь точная копия её тела, которой записали в мозг эротический симулятор вроде тех, что закладывались в сексуальные игрушки — куклы-андроиды. Максу защемило сердце: сколько лжи, предательства, возмущения! Как они могли так поступить с Джул?! Разве не имелось другого способа заставить его работать на себя?

Да и он сам хорош: не сумел распознать жалкую подделку! Как такое могло случиться? Неужели прав был Камальев, и Макс сам создал в своём мозгу образ Джул и наложил его на тело, выглядевшее так же, как его возлюбленная? Поистине причудлива и изворотлива людская психика…

Макс встряхнул головой, чтобы прогнать воспоминания, и взглянул на инъектор. Ампула была пуста, под ней мигал жёлтый огонёк. Отсоединив катетер, Макс закрыл пищевой клапан и поднялся на ноги. Пора было отправляться дальше. Стараясь отвлечься от недавних воспоминаний, Макс убрал инъектор и матрас в багажник, завёл глайдер и вылетел из пещеры.

Прежде, чем лететь прежним курсом, он хотел посмотреть на фотонные ускорители планеты. Это должно было занять около часа полёта на запад.

Макс поднял глайдер над скалами и повёл его через хребет, скользя вдоль склонов и ущелий. Минут через двадцать он оказался на другой стороне гор и, скорректировав курс, повёл машину на запад, часто поглядывая на сканер движения, установленный в режим широкого поиска. Если истребитель появится на расстоянии пяти километров, Макс об этом узнает.

Он ожидал, что ускоритель будет виден сразу, но только через четверть часа на горизонте показалась тёмная дуга. Она быстро увеличивалась в размерах, и вскоре Макс уже видел фотонный планетарный ускоритель почти целиком: невообразимых размеров металлоконструкция из ферм, реакторов и блоков автоматического контроля, походящих на гигантские коробки. В целом, ускоритель напоминал огромное чёртово колесо, только вместо люлек были фотонные двигатели с зонтами отражателей, отстоящими от сопл почти на километр. Некоторые отсутствовали — вероятно, были сняты мародёрами, позарившимися на ценный термостойкий сплав.

Когда до ускорителя осталось километров сорок, он стал виден как на ладони. Сейчас он не работал, огромные сопла выглядели просто чёрными дырами, но счётчик Гейгера всё равно показывал огромный уровень излучения: земля была пропитана радиацией на несколько километров вглубь.

Пролетев остаток пути, Макс посадил глайдер возле одной из опор — ажурной металлоконструкции диаметром не меньше трёхсот метров. Макс направился к одноэтажному строению с металлической, герметично закрывающейся дверью. Взявшись за ручку, Макс потянул, но дверь не подалась. Запоров и замков нигде не было видно, только справа торчали две прорези для ключ-карт и ещё пазы для кодовых ключей — система безопасности на ускорителе была что надо. Наверняка, раньше здесь ещё и солдаты дежурили.

Оставив надежду пробраться внутрь, Макс вернулся к глайдеру и поднялся на одну из многочисленных платформ, облеплявших ускоритель наподобие террас. Припарковавшись, он медленно прогулялся вдоль перил. Вместо пола была толстая металлическая сеть, закреплённая на раме. Она едва ощутимо прогибалась под Максом.

Почему-то ему вспомнились прогулки с Джул, когда они надевали скафандры и летали между городскими постройками, карабкаясь на фермы и реакторы, то догоняя друг друга, то стараясь держаться рядом. Это были, пожалуй, лучшие моменты в его жизни. Они не стирались из памяти, оставаясь всё таким же яркими, как раньше. «Да ведь с тех пор прошло не так уж много времени», — сказал себе Макс и невольно усмехнулся: казалось, что полжизни уже прожито.

Вернувшись, он сел на гравибайк и несколько раз облетел ускоритель. Затем развернул машину на северо-восток и направился в сторону посёлка старателей.

Через пару часов каменистая поверхность сменилась пустыней. Раньше здесь была терраформированная зона, росли трава и деревья, а над головой простирался силовой купол, заполненный атмосферой. Теперь об этом напоминал лишь смешанный с пеплом песок. Взглянув в очередной раз на карту, Макс вдруг понял, что пролетает над тем, что ещё недавно было знаменитым Минтийским лесом, убежищем первых мятежников, полным загадок и необъяснимых явлений. Теперь от него осталась только пустыня.

Слева виднелись дюны, а справа сверкал на солнце запечённый ядерным взрывом кварц — гладкое блюдо, тянущееся на несколько километров на восток.

Группа изрезанных трещинами желтоватых скал возвышалась посреди песка, похожая на короткопалую длань каменного великана. На одном из «пальцев» Макс заметил мигающую искру — возможно, там находилась какая-то постройка. Переведя забрало шлема в режим приближения, Макс вгляделся в предмет и резко сбросил скорость: на скале стоял небольшой летательный аппарат! Рядом сидел человек в коричневой рясе, надетой поверх скафандра. Судя по позе и движениям, он молился.

Успокоившись, Макс увеличил скорость и полетел дальше. Считавшаяся безлюдной зона оказалась не такой уж безжизненной.

Макс преодолел ещё восемь километров, когда датчик движения сообщил о том, что засёк три объекта на расстоянии двухсот метров за дюнами справа. Макс прикинул, успеет ли он проскочить незамеченным, и тут из-за ближайшей дюны появился бегущий со всех ног человек. За ним вынырнули один за другим два одноместных гравибайка. Они шли на малой скорости, словно преследуя его. Макс притормозил и на всякий случай вытащил из притороченного к сиденью чехла лазерную винтовку.

Один из преследователей увеличил скорость и толкнул убегавшего корпусом гравибайка в спину. Человек упал, перекатившись вперёд, но тут же вскочил на ноги и помчался в сторону.

Макс поднял винтовку и прицелился. Похоже, его, наконец, заметили. Тот, кого он взял на мушку, вильнул в сторону, но Макс молниеносно перевёл оружие и нажал курок. Человек взмахнул руками и полетел в песок, его машина, виляя, пошла на снижение и врезалась в склон дюны, взметнув фонтан песка. Его товарищ выхватил бластер и выстрелил, но промахнулся. Макс выпустил в него заряд, попал в байк, и глайдер, перекувырнувшись в воздухе, выбросил водителя. Человек грохнулся на спину, но почти сразу поднялся. Он по-прежнему держал в руке бластер. Макс выстрелил ещё раз, и лазер ударил человека в грудь. Убитый упал навзничь.

Беглец тем временем остановился и наблюдал за вмешательством незнакомца. Макс подлетел к его замершей в настороженной позе фигуре и посадил глайдер метрах в четырёх от него. Настроившись на личную связь, он сказал:

— Не бойся.

— И не думаю, — голос оказался женский.

— Я Проповедник.

— Вижу.

— Кто были эти двое?

— Понятия не имею.

— Они напали на тебя?

— Ты же видел.

— Что ты тут делаешь? — Макс направился к фигуре одного из убитых, чтобы проверить, нет ли при нём чего-нибудь полезного.

— У меня свои дела.

— Где твой транспорт?

— У меня его нет, — женщина не спускала с Макса глаз.

— Как же ты здесь оказалась?

— Меня привезли.

— Сюда?

— Да.

— И оставили одну?

— Именно.

— С какой целью?

— Это тебя не касается, — голос звучал уверенно, хотя немного дрожал — возможно, после быстрого бега.

Макс присел рядом с трупом и ловко обшарил подсумки. Ничего полезного, даже запасных аккумуляторов для бластера нет. Да и сама пушка ерундовая, чуть ли не самодел.

— Может, тебя подбросить? — предложил он, вставая.

— Нет, я подожду здесь.

— Уверена? — Макс подошёл к другому убитому и принялся его обыскивать.

— Абсолютно.

— Ладно, как знаешь, — убедившись, что поживиться нечем, Макс направился обратно к гравибайку.

Ручной датчик движения сообщил, что засёк два объекта на расстоянии пятисот метров. Скорость — восемьдесят километров в час.

— Сейчас здесь кое-кто появится, — сказал он, садясь на глайдер. — Может, это те, кого ты ждёшь. А может, приятели этих парней, — он кивнул в сторону трупов.

Глайдер поднялся на несколько метров, и теперь можно было разглядеть приближающиеся с востока автомобили. Они ехали, поднимая тучи пыли, приземистые, с широкими колёсами.

— Так кого ты ждёшь? — поинтересовался Макс.

— Одного… человека, — отозвалась женщина, с беспокойством поглядывая на дюны.

— Там две машины, — сказал Макс. — На капотах нарисованы черепа, — добавил он, переведя забрало в режим увеличения.

— Это не он! — голос женщины дрогнул.

— Так может, тебя всё-таки подвезти? — предложил Макс.

Повисла пауза. Автомобили уже подъезжали к дюнам. В кузовах сидели люди с оружием.

— Ладно, я с тобой, — решилась женщина.

Макс опустил глайдер, и женщина села сзади, обхватив Макса за пояс. Машина взмыла на три метра и понеслась прочь от дюн.

— Как тебя зовут? — спросил Макс.

— Хэлен. А тебя?

— Джон, — ответил Макс, секунду поколебавшись.

Он сразу пожалел, что соврал: ведь никакой опасности не было, и он мог спокойно назвать настоящее имя, но исправляться было бы глупо. «Что ж, — решил Макс, — пусть буду Джон. В конце концов, не привыкать».

— Ты действительно Проповедник? — спросила женщина недоверчиво.

— Конечно. Разве не похож?

Она пожала плечами.

— Я, и правда, должна была встретиться там кое с кем.

— Верю. Хочешь вернуться?

— Нет. Не сейчас.

— Я ссажу тебя, когда скажешь.

— А куда ты направляешься?

— В посёлок старателей.

— Ладно, я сойду по дороге.

— Договорились.

Слева начали попадаться одиночные скалы и их небольшие группы. Дюн становилось всё больше. Ветер тащил позёмку песка.

— Давай здесь, — Хэлен похлопала Макса по плечу.

Он кивнул и начал снижаться. Гравибайк мягко опустился на песок, и женщина спрыгнула.

— Спасибо, — сказал она, отходя на пару шагов.

— Не за что, — ответил Макс. — Уверена, что хочешь остаться здесь?

— Вообще-то нет. Но делать нечего. Я должна встретиться с… ну, в общем, с тем, с кем должна.

Макс кивнул.

— Ладно, как знаешь. Собираешься туда вернуться?

— Ну, да.

— Далековато.

— Зато меньше шансов встретиться с теми парнями.

— Ладно, мне пора, — сказал Макс, поднимая глайдер на полметра.

— Счастливо, — кивнула женщина.

Макс поднял на прощанье руку и полетел. Но не успел он миновать и трёх дюн, как детектор движения сообщил о присутствии группы объектов. Выругавшись, Макс затормозил и развернул машину.

— Что случилось?! — спросила Хэлен, когда он опустился рядом.

Её голос звучал настороженно: похоже, она испугалась.

— Я засёк движение. Вон за теми скалами, — Макс указал в сторону невысокой гряды столовых гор.

— Проклятье! — обернулась женщина. — И что делать?

— Думаю, лучше переждать здесь. Они вот-вот появятся.

— А почему нельзя улететь?

— Они наверняка нас заметят.

— И что?

— Постараются сбить.

— Думаешь, у них есть, из чего? — спросила женщина с сомнением.

— Не знаю. Там пять объектов большой массы. Возможно, военная техника.

— Тогда и правда лучше спрятаться, — согласилась Хэлен. — У них могут оказаться ЗРК.

Макс подвёл глайдер к подножью дюны и посадил там.

— Давай посмотрим, кто это, — предложила Хэлен и потянула его за рукав.

Они быстро зарылись в песок, и Макс включил на забрале шлема режим увеличения. Скалы тотчас приблизились, при желании можно было разглядеть каждую трещинку.

— Они будут здесь минуты через три, — сказал Макс, взглянув на детектор.

— Скорее всего, это старатели, — с надеждой проговорила Хэлен. — Они нам не опасны.

— Подождём, — отозвался Макс.

Глава 10

Через некоторое время из-за скал показались тучи песка, очевидно, поднимаемые движущимся транспортом.

— Не высовывайся, — предупредил Макс женщину.

Вскоре он увидел приземистый танк, выкрашенный чёрной и белой краской. У него была маленькая башня с плазменной пушкой, спаренный пулемёт и небольшой ракетный комплекс с правой стороны турели. Вслед за ним показались ещё два танка. Вся группа двигалась, образуя почти равнобедренный треугольник. За ними ехал БТР федеральной модели «Протектор», но раскрашенный в те же цвета. На его борту чётко виднелся крест, а под ним была надпись. Приглядевшись, Макс прочитал латинское словосочетание «InquisitioSunctum».

— Ну, что там?! — нетерпеливо толкнула его Хэлен.

— Танки, — Макс перевёл взгляд на первую машину.

На ней тоже были нарисованы кресты и ещё какой-то символ: меч на фоне красного геральдического щита.

— Что ещё за танки?

— Чёрно-белые. На них кресты. Ещё БТР с надписью по латыни.

— «InquisitioSanctum»?

— Точно.

— Твою мать! — прошипела Хэлен. — Бросай наблюдение и зарывайся поглубже! — Макс почувствовал, как женщина закопошилась.

— В чём дело? — на всякий случай он пригнулся пониже.

— Это Святая Инквизиция.

— О чём ты? Это было тысячу лет назад.

— Возможно. Только не надо пытаться объяснить это тем ребятам, что едут в танках, ладно?

— Ещё один сюрприз Урана? — Макс решил, что лучше прислушаться к совету Хэлен, и тоже принялся засыпать себя песком.

— Именно так. Одна из его язв.

— И кто эти парни?

— Кажется, христиане. Они прилетели сюда меньше полугода назад, но всех уже от них тошнит.

— Почему?

— Они возомнили себя карающим мечом Господа и безжалостно истребляют всё, что считают ересью.

— То есть?

— То есть всех, кто не молится Иисусу.

— Что значит истребляют? Просто убивают?

— Именно так.

— Но кто им позволил?

Хэлен усмехнулась.

— А ты видишь здесь полицию?!

— А старатели?

— Они сразу крестились, так что их не трогают.

— И много здесь этих… инквизиторов?

— Хватает. И каждый месяц прибывают новые. Наверное, они решили, что участвуют в новом крестовом походе.

Тем временем танки полным ходом прошли чуть севернее того места, где залегли Макс с Хэлен.

— А что думает по поводу всего этого Папа? — спросил Макс.

— Понятия не имею! Я с ним не переписываюсь, знаешь ли.

Макс уже и сам понял, что сморозил глупость, и замолчал.

Танки и два бронетранспортёра остановились, и из них начали выпрыгивать люди в чёрно-белых накидках, похожих на монашеские рясы. В руках у них были бластеры и штурмовые винтовки. Не удержавшись, Макс снова стал наблюдать. Сделав наезд, он рассмотрел, что под рясами у инквизиторов надеты бронескафандры, правда незнакомого образца — вероятно, их изготовили по специальному заказу.

Судя по всему, компания собиралась разбить лагерь: из БТРов вытащили какие-то металлоконструкции и принялись собирать в стороне от машин.

— Похоже, они здесь надолго, — проговорил Макс.

— Что происходит? — спросила Хэлен, продолжавшая лежать лицом вниз, чуть ли не целиком зарывшись в песок.

— Монтируют какие-то штуковины, — доложил Макс. — Пока не понятно, что именно.

— Видишь кого-нибудь, кроме инквизиторов?

— Нет, а что?

— Может, и ничего, — непонятно ответила женщина.

Мысленно пожав плечами, Макс продолжал наблюдать, уже начиная прикидывать, как отсюда смыться незамеченными или хотя бы невредимыми. Гравибайк был спрятан метрах в тридцати восточнее, добраться до него, не привлекая внимания, было практически невозможно — для этого пришлось бы оставить укрытие. Оставалось ждать и надеяться, что инквизиторы вскоре уберутся. План, конечно, так себе, но ничего лучше в голову пока не приходило.

А инквизиторы, похоже, никуда в ближайшее время не собирались. Закончив сборку своих приспособлений, они присоединили к ним тросы, которые перекинули через установленные на танках блоки.

— Ну, что там? — спросил Хэлен, не поднимая головы.

— Подожди-ка. Похоже, что-то собираются устанавливать. Только не знаю, что.

Хэлен тихо, но красочно выругалась.

— В чём дело? — спросил Макс.

— Это кресты для экзекуции!

— В смысле?

— Инквизиторы кого-то поймали и теперь собираются казнить. Слышал о распятии?

— Само собой.

— Ну вот. А сейчас ещё и увидишь.

В этот момент несколько инквизиторов вывели из БТРа трёх человек в наручниках.

— Похоже, ты права, — проговорил Макс. — Это так называемые неверные?

— Возможно.

— Почему они не крестились, чтобы спасти себе жизнь?

— Откуда я знаю? Может, не верят в Иисуса. Или это просто мародёры.

— И что?

Хэлен невесело усмехнулась.

— Инквизиторы считают их одержимыми.

— И что?

— И изгоняют из них дьявола.

— Каким образом?

— Сожжением, как и в древности.

— Боюсь, я не очень знаком с подробностями древней истории, — признался Макс.

— ОК, тогда слушай. Сейчас их привяжут к крестам и поставят вертикально, потом достанут огнемёты и спалят. Это если пойманные — мародёры. Если просто не пожелавшие принять христианскую веру, то с них снимут скафандры и повесят трупы греться на солнышке.

Макс вспомнил, что бывает с человеком, попавшим в вакуум. Кровь закипает в жилах, глаза лопаются, из ушей течёт кровь.

— Что за дикость?! — проговорил он, вглядываясь в несчастных, которых расковали и теперь укладывали на кресты. — Ты уже видела такое раньше?

— Однажды. И ещё слышала рассказы. Поверь, эти ребята обречены. Много их?

— Трое.

— Наверное, мародёры.

— Почему ты так думаешь?

— Принять христианство отказываются обычно те, кто исповедует другую религию. Такие люди живут общинами, и казнят их не по трое и, как правило, на месте. Так что расслабься, это всего лишь мародёры.

— И что? Тебе их не жаль?

— А тебе?

— По-моему, никто не заслужил такого.

— Странно, я думала, Проповедники на этот счёт придерживаются иного мнения.

— Почему?

— Ну, вы же тоже христиане, разве нет?

— Не все, — соврал Макс.

— А ты?

— Нет. И никогда не был. И с чего ты взяла, что все христиане одобряют насилие? Насколько я помню, они исповедуют любовь ко всем, даже к своим врагам.

Хэлен фыркнула.

— Но это не мешало им сжигать еретиков ещё в шестнадцатом веке.

— Этим занималась Инквизиция.

— С одобрения Папы Римского.

— Но это было не во всех странах.

— Да, не во всех, — согласилась Хэлен. — Так ты не считаешь, что парни, которых поймали инквизиторы, заслужили смерть?

— Нет. Я считаю, что эти помешанные с крестами на танках нарушают закон.

— Чей?! — насмешливо спросила Хэлен. — Федерации или Республики?

— Федерации, во всяком случае, точно, — ответил Макс.

— Ну, так где же полиция, а?

— Как насчёт нас?

— В смысле?! — насторожилась Хэлен.

— Давай поможем этим несчастным.

— С ума сошёл?! Да инквизиторы расстреляют нас, как только заметят. Может, ты не заметил, но у них есть танки!

— Я мог бы снять отсюда парочку из них, пока они поймут, что к чему.

— А потом? Они закопают нас в этих песках. Нет уж, забудь! Я не собираюсь здесь подыхать! Мне, конечно, жаль этих парней, но своя жизнь дороже. К тому же, если ты не забыл, у меня важная встреча.

— Встать! — резкий голос прозвучал в шлемофонах у обоих.

— Что это?! — испуганно прошептала Хэлен.

Глава 11

Вместо ответа Макс медленно обернулся. Так и есть: за спинами у него и женщины стояли четверо инквизиторов в чёрных рясах с зачем-то накинутыми на шлемы белыми капюшонами. В руках они держали лазерные винтовки «Химера-21» с подствольным гранатомётом, бывшие на вооружении у федеральной полиции.

— Встать! — повторил один из них, красноречиво поведя оружием.

— Давай, — сказал Макс Хэлен, поднимаясь и отряхиваясь от песка.

— Снимай оружие. Только медленно, — велел инквизитор.

— Разве ты не видишь, что я Проповедник? — строго спросил Макс, протягивая вперёд руки в красных перчатках. — Моя миссия благословлена…

— Молчать! — перебил его инквизитор негромко. — Ещё не известно, кто ты на самом деле. Вырядиться так может каждый.

— И как мне доказать, что я говорю правду?

— Это выяснитSanctumOfficium.

— Кто?

— SanctumOfficium. Снимай оружие, кому сказано?!

Макс взялся за пряжку ремня, на котором висел бластер. Она специально была сделана у самой кобуры, так что Макс мог выхватить оружие за долю секунды. Двоих он успеет уложить почти наверняка, а вот что делать с ещё двумя? Первыми выстрелами они собьют его с ног, но не убьют — усовершенствованный бронескаф штурмовика защитит даже от четырёх попаданий в упор. После этого он расправится с ними (их скафандры явно не были рассчитаны на серьёзный бой). Но у Хэлен бронескафа нет, и если она поймает заряд, то наверняка погибнет.

— Я христианка, — вдруг проговорила женщина. — И могу доказать.

Голова инквизитора повернулась в её сторону, но его товарищи не шелохнулись.

— Каким образом?

— Я из общины Святого Бенедикта, координаты 34.45, дробь 57.81. Я ношу крест, освящённый Папой.

— Покажи, — велел инквизитор.

Хэлен быстро достала из поясного подсумка металлический крест с косой перекладиной. Макс был слегка удивлён, что женщина носит крест не на шее под скафандром, но решил, что она положила его так, чтобы можно было показать, именно на случай встречи с инквизиторами.

— Православная, — проговорил инквизитор, словно раздумывая.

— Да, — Хэлен протянула ему крест. — Можете убедиться: он освящён.

Инквизитор передал винтовку ближайшему товарищу и подошёл к женщине, доставая из складок рясы какой-то прибор. Приложив его на несколько секунд к кресту, он кивнул и сделал знак остальным опустить оружие.

— Прошу прощения, сестра, — сказал он, отходя на шаг и убирая прибор. — Сама понимаешь, каждая сволочь норовит вырядиться в благопристойность.

— Истинны слова твои, брат, — отозвалась Хэлен, пряча крест за пазуху.

— И ты прости, брат, — обратился инквизитор к Максу. — Моё имя Патрик, а позволь узнать твоё.

— Джон, — ответил Макс.

— Ты христианин?

— Да, брат Патрик, — ответил Макс, стараясь подражать Хэлен. — Но пока только в душе, — добавил он, опасаясь, чтобы ушлый инквизитор не потребовал на проверку крест.

— Что это значит?

— Как тебе, должно быть, известно, Церковь благословила наше паломничество, но не все из нас имели возможность принять причастие.

— Это правда, — в голосе инквизитора послышались нотки сочувствия. — К сожалению, война никого не делает счастливее. Но думаю, мы можем помочь твоей беде, брат.

— Каким образом?

— С нами отец Иона и отец Авраам. Уверен, они не откажутся крестить тебя сегодня же. Идём с нами.

В этот момент вперёд выступил другой инквизитор.

— Брат Джон, ответь вначале ещё на пару вопросов.

Макс перевёл на него взгляд. Инквизитор был напряжён и готов в любой момент применить оружие. Похоже, выдумки Макса не слишком его убедили.

— Слушаю тебя, брат… — проговорил Макс, произнеся последнее слово с вопросительной интонацией.

— Андрей.

— Спрашивай, брат.

— Что ты здесь делаешь?

— Я направлялся в поселение старателей, которое находится в десяти днях севернее.

— Община Святого Бенедикта?

— Не знаю, возможно.

— Но твоя спутница именно оттуда, ведь так, сестра?

— Именно так, брат, — подтвердила Хэлен.

— Я не знал, что в посёлке живут христиане, — ответил Макс.

— Понятно. А как ты встретился с сестрой…

— Хэлен, — подсказала женщина.

— Так как?

— Он спас меня от бандитов — ответила за него Хэлен. — Мой наставник, пастор Винсенто, направил меня в пустыню для молитв, потому что я прочитала, будто многим святым древности были явлены откровения именно во время пребывания в пустыне. Бандиты напали на меня, но, к счастью, Проповедник Джон оказался поблизости и пришёл мне на помощь.

— Где это было?

— Всего в паре миль отсюда, — ответил Макс.

— Что стало с нападавшими?

— Я отпустил их. Господь учил прощать врагов своих.

Инквизитор помолчал.

— Сможешь указать место, где они напали на тебя, сестра? — обратился он к Хэлен, видимо, решив, что женщина охотнее выдаст своих обидчиков.

— За теми дюнами, — ответила Хэлен, указав на запад. — Думаю, песок ещё не замёл следы.

— Ладно, — кивнул брат Андрей.

— Ещё вопросы? — спросил Макс.

— Да, последний. Почему вы тайно наблюдали за нами?

Макс молчал, не зная, что придумать.

— Мы не хотели мешать вам, — проговорила Хэлен.

— Ты имеешь в виду казнь еретиков?

— Да, брат.

— Вы бы не помешали нам. Ну, да ладно. Кстати, как вы здесь оказались? Где ваш транспорт?

— Там, — Макс указал на дюну, за которой оставил гравибайк.

— Так ты идёшь с нами? — вмешался брат Патрик. — Хочешь принять крещение?

— Я бы хотел, — ответил Макс как можно серьёзнее. — Но не уверен, что достоин. Тебе ведь известно, почему я здесь: чтобы очиститься от скверны крови. Лишь после этого я хочу причаститься.

— Понимаю, — кивнул инквизитор. — Но в любом случае вы будете дорогими гостями. Поприсутствуйте на казни еретиков, она свершится всего через несколько минут, — он указал за спины Макса и Хэлен.

Обернувшись, они увидели уже установленные кресты, на которых извивались три человеческие фигурки.

— Мы с удовольствием, — проговорил Макс.

— Тогда идите с нами.

Инквизиторы окружили Макса и Хэлен и повели к своим танкам.

— Кто это такие? — спросил Макс по дороге.

— Мародёры, — ответил брат Андрей. — Наши братья поймали их два дня назад, когда они грабили разбившийся корабль. Похоже, там был бой, и пара патрульных истребителей Федерации разбились.

— Далеко отсюда?

— Прилично. За Хребтом Элеоноры Нептель.

— Как вы смогли так быстро добраться сюда? — Макс был в недоумении.

— Их изловили не мы, я же сказал. Наши братья из другого отряда. Они доставили их нам для допроса и экзекуции.

— А почему сами не казнили?

— Их дознаватель погиб.

«Так вот почему патруль не появился», — подумал Макс.

Они подошли к крестам, и брат Патрик попросил их подождать, пока он переговорит с отцом Ионой или Авраамом.

Глава 12

Макс взглянул на несчастных, привязанных к крестам. Двое висели, почти не двигаясь, видимо отчаявшись, а другой извивался, то ли пытаясь освободиться, то ли желая привлечь внимание. Макс попытался представить, что скоро их сожгут, а ему придётся на это смотреть и делать вид, будто он это одобряет. Ведь именно этого от него ждут. Была ли у него возможность спасти пленников? Оглядевшись, Макс был вынужден признать, что ни малейшей: повсюду стояли инквизиторы с оружием, их было человек десять, и ещё несколько, должно быть, находились в танках и БТРах. Даже если бы у него на скафандре были трансакторы и куча аккумуляторов, он бы не смог разобраться со всеми.

Через полминуты брат Патрик привёл высокого инквизитора в алой рясе. На груди у него висел золотой медальон, изображавший средневековый меч, стилизованный под крест.

— Отец Иона, это брат Джон и сестра Хэлен, — представил брат Патрик. — Друзья, это отец Иона, он пожелал благословить вас на богоугодные дела.

Высокий инквизитор величественно кивнул.

— Я слышал, что ты молилась в пустыне, дочь моя, — заговорил он ласково.

— Да, отец, — подтвердила Хэлен, склонив голову.

— И ты из общины Святого Бенедикта?

— Да, отец.

— И послал тебя пастор...

— Матвей.

Макс напрягся, чувствуя в вопросах инквизитора какой-то подвох.

— Разреши ещё раз взглянуть на твой крест, сестра Хэлен, — попросил отец Иона, протягивая руку в латной перчатке.

Женщина поколебалась мгновение, потом сняла с шеи крест и вложила в ладонь инквизитора. Тот достал из кармана такой же прибор, как был у брата Патрика, и приложил к кресту.

— Он действительно освящён, — сказал он через несколько секунд, поднимая голову. — На имя. Только не на твоё, Хэлен.

Едва он это произнёс, как винтовки стоявших рядом инквизиторов взметнулись вверх, нацелившись на Макса и Хэлен.

— Брось оружие, — приказал отец Иона, глядя на Макса.

Нечего было и думать о том, чтобы попытаться отбиться. Макс отстегнул ремень и бросил кобуру на песок. Брат Андрей проворно подобрал её и отступил на два шага.

После этого пленников отвели в один из бронетранспортёров, где у отряда был оборудован передвижной командный пункт. Там их ждал ещё один инквизитор в алой мантии — должно быть, отец Авраам.

Люк задраили, и все сняли шлемы. Пленникам велели сделать то же самое.

— SanctumOfficium? — спросил отец Авраам полуутвердительно.

— Да, у девчонки чужой крест, а Проповедник был с ней, — отозвался отец Иона, садясь за стол рядом с отцом Авраамом.

— Значит, мародёры, — веско проговорил тот, оглядев пленников.

Макс взглянул на Хэлен: не скажет ли что-нибудь в своё оправдание? Но женщина молчала, глядя перед собой. Она была бледна и слегка дрожала. Макс должен был признать, что причины для этого у неё имелись: сгореть заживо ему не улыбалось так же, как и ей.

— Думаю, дело решённое, — проговорил отец Иона, не глядя на «подсудимых». — Стоит ли тратить время на выяснение подробностей?

— Думаю, да, — ответил отец Авраам. — Они должны знать, где скрываются еретики.

— Ладно, как скажешь. С кого начнём?

— С девчонки, — отец Авраам вперился взглядом в Хэлен.

Отец Иона кивнул братьям-инквизиторам, и те, убрав винтовки в оружейные шкафы, подхватили Хэлен под руки и подтащили к металлическому креслу, стоявшему возле стены. Максу была знакома эта конструкция: обычное «кресло правды», как его называли. Человека пристёгивали к подлокотникам и ножкам, подсоединяли к нему датчики и вводили сыворотку правды. А потом задавали вопросы и проверяли по приборам, не пытается ли пациент солгать.

Хэлен усадили в кресло и пристегнули. Брат Патрик вставил в пистолет-инъектор ампулу с бледно-оранжевой жидкостью.

— Сними-ка плащ, — проговорил вдруг отец Авраам, глядя на Макса.

Макс повиновался.

— У тебя хороший скафандр, — сказал инквизитор. — Даже слишком. Будет жаль сжигать. Снимай.

Макс принялся расстёгивать замки и отсоединять подводки, лихорадочно соображая, что можно предпринять. Напасть на инквизиторов, отобрать винтовку и уложить хотя бы эту парочку в красных балахонах? Почему бы и нет, всё равно им с Хэлен конец. По крайней мере, не придётся гореть живьём. Впрочем, его, возможно, просто выкинут в вакуум, а уже потом подвесят: вряд ли инквизиторы пожертвуют ему другой скафандр взамен этого только ради того, чтобы сжечь по всем правилам.

— Та-ак, — протянул тем временем отец Иона, придвигая к себе внушительный том в чёрном переплёте. На корешке было латинскими буквами написано «MalleusMaleficarum». — Ну, начнём, пожалуй, — он кивнул брату Патрику, и тот отработанным движением сделал Хэлен инъекцию.

— Готова? — спросил отец Иона через несколько секунд.

— Да, отец. Можно начинать, — брат Патрик включил несколько кнопок на приборной доске и уставился на панель, готовый проверять правдивость ответов.

Макс всегда считал это лишним: никто не мог лгать, находясь под воздействием сыворотки правды, это доказывала многолетняя криминальная практика, о чём не раз говорили по телевидению и писали в Галонете. Но дознаватели оставались верными традиции.

— Итак, как тебя зовут? — спросил отец Иона.

Макс уже успел снять верхнюю часть скафандра и теперь принялся за нижнюю.

«Когда они подойдут, чтобы забрать его, их руки будут заняты, — думал он, одновременно стараясь сосредоточиться, чтобы, когда придёт время, всё сделать правильно. — Тогда я завладею винтовкой и, прикрывшись кем-нибудь из них (вот хотя бы братом Андреем, он удачно стоит), уложу остальных». Теперь отцов-дознавателей Макс решил оставить на потом: они не были вооружены. Сейчас у него был шанс разделаться со всеми, кто находился в отсеке. Двое, занятые Хэлен, убрали оружие в шкафы, и на прицеле его держат только двое. Когда он снимет скафандр, кто-нибудь из них подойдёт, чтобы забрать его… А если нет? Тогда он сам бросит его им, а потом кинется в ноги, а там уж…

— Хэлен Сименс, — ответила женщина.

— Откуда ты? — спросил отец Иона.

— Из Некрополя, — ответила она.

— Что?! — отец Авраам приподнялся на стуле, опершись на столешницу ладонями.

Его лицо пошло красными пятнами. Отец Иона в растерянности подскочил, почти в ужасе глядя на Хэлен. Брат Патрик вылупился на отцов-дознавателей, словно услышал самое страшное богохульство в своей жизни.

Макс проклял всё на свете, дергая крепления на ногах: сейчас было самое время. Но момент уже был упущен. Отец Авраам сел на место, а его товарищ строго прикрикнул на державших Макса под прицелом инквизиторов, чтобы не расслаблялись, и те немного разошлись, чтобы увеличить угол огня. Теперь они стояли порознь, и это ухудшало и без того незавидную ситуацию: если Макс и отвлечёт одного, другой наверняка его пристрелит раньше, чем он завладеет винтовкой.

— Хэлен Сименс, — проговорил отец Авраам хрипло. — О каком Некрополе ты говоришь?!

— О том, в котором хранится божество, — ответила женщина.

— И что это за божество?

— Ра.

Отец Авраам тяжело откинулся на спинку стула, но в его глазах светилось торжество. Он переглянулся с отцом Ионой, и на лице второго инквизитора расползлась неуверенная улыбка.

— Думаешь, тот самый?! — спросил он тихо.

— Думаю, да.

— Представляешь, как нам повезло?

— Не то слово!

— Может, она сумасшедшая?

Отец Авраам взглянул на Хэлен.

— Брат Патрик, — сказал он. — Что показывают приборы?

— Подсудимая говорит правду.

— Психические отклонения?

— Отсутствуют.

— Повреждения мозга?

— Никаких.

Отец Авраам взглянул на отца Иону и развёл руками, словно хотел сказать «ну что, убедился?»

— Много человек живёт в Некрополе? — спросил отец Иона Хэлен.

— Когда я уходила, нас было девять, — отозвалась женщина.

— Где находится Некрополь? — спросил отец Авраам быстро, словно опасался, что отец Иона его опередит.

«Пора!» — сказал себе Макс, поднимая с пола тяжёлый скафандр.

Глава 13

Но он не успел бросить его брату Андрею, потому что БТР резко покачнулся, потом ещё раз и начал падать на бок. Макс и инквизиторы попадали кто куда. Отовсюду валились книги, посуда, незакреплённые приборы и мебель. Максу в плечо угодил окованный железными полосами пластиковый ящик, и он упал рядом с одним из инквизиторов. К счастью, это был тот, кто помогал брату Патрику пристёгивать к креслу Хэлен, и поэтому был безоружен. Макс двинул ему в челюсть кулаком, перекатился влево — туда, где копошился, запутавшись в собственной рясе, брат Андрей. Оглушив его ударом по шее, Макс вырвал из расслабленной руки винтовку и, развернувшись, поймал в прицел второго вооружённого инквизитора. Тот сидел в углу, дико озираясь по сторонам. Оружие валялось в стороне — очевидно, он выронил его при падении. БТР тряхнуло ещё раз, и Макс едва удержался на ногах. Недолго думая, он нажал на курок, и белый луч ударил инквизитора в незащищенную голову. Кровь, мозги и осколки черепа брызнули на металлическую обшивку. Развернувшись, Макс взял на прицел брата Патрика, успевшего подняться на ноги. Ещё один выстрел — и ещё один труп. Отцы-дознаватели пытались выбраться из-под придавившего их стола, а Хэлен так и сидела, пристёгнутая к креслу, которое теперь оказалось на боку. Макс на всякий случай прикончил инквизитора, которому дал вчелюсть (не до миндальничанья), и, не сводя винтовки с отцов-дознавателей, принялся отстёгивать Хэлен. Краснорясых решил пока не убивать: может, имея заложников, удастся сторговаться с остальными.

В дверь постучали, и через пару секунд из щелей вылетели струи пара — стравилась гидравлика шлюза. Макс направил винтовку на дверь. «Зачем стучать-то?» — пронеслось у него в голове одновременно с твёрдым желанием убить любого, на ком окажется чёрно-белая ряса.

Люк отъехал в сторону, и в БТР, пригнув голову, вошёл человек в чёрном скафандре. На его плече было золотое изображение уробороса. При виде замершего Макса вошедший опустил штурмовую винтовку и свободной рукой снял шлем.

— Ну что, красавчик, спас я твою задницу?! — широко улыбаясь, поинтересовался Анатолий Покровский, — Что это ты без скафандра? Давай надевай и выходи. Есть разговор, — он кивнул в сторону вжавшихся в стену (а вернее, в потолок) отцов Иону и Авраама. — А вы, голубчики, напяливайте шлемы и за мной. Живо! — Покровский выразительно повёл винтовкой. — Ей помощь нужна? — спросил он, кивнув в сторону Хэлен, пока инквизиторы торопливо выполняли приказание.

— Нет, это просто сыворотка правды, — отозвался Макс, который хоть и опустил оружие, но совсем убирать не торопился.

— Ладно, жду тебя снаружи, — кивнул Покровский, надевая шлем. — А ну, святоши, шевелите жопами! — прикрикнул он на инквизиторов, отходя от люка. — Пошли! — с этими словами он подтолкнул сначала одного, потом другого и вышел следом.

Через пару секунд люк с шипением закрылся.

Макс сел на пол (стену) и положил бластер рядом с собой. Он ничего не понимал. Откуда на Уране взялся Покровский, как нашёл его (если искал) и каким образом справился с отрядом инквизиторов? Сколько с ним людей? На кого он сейчас работает?

Хэлен тихо застонала, и Макс бросился её отстёгивать. Потом надел ей на голову шлем, напялил на себя скафандр и плащ, подхватил женщину и нажал кнопку рядом с люком. Дверь отъехала в сторону.

Что ждёт их снаружи? Макс понятия не имел. Но больше идти было некуда. Выругавшись, парень шагнул в шлюз.

Глава 14

Макс вышел из БТРа и остановился: прямо перед ним лежали два трупа в чёрно-белых рясах, ещё три виднелись шагах в пяти справа. Один танк был словно вскрыт гигантским скальпелем, края бронированного корпуса сверкали каплями расплавленного металла. Другой лежал вверх траками, вокруг него блестело озеро расплавленного кварца. БТР, в котором допрашивали Макса с Хэлен, валялся на боку, колёса были оторваны, корпус покорёжен, на активной броне виднелись тёмные разводы — следы попадания лазеров. Справа высились кресты с безвольно обвисшими телами мародёров.

Надо всем этим возвышался республиканский перехватчик класса «кондор», ощерившийся десятками орудий. Неподалёку от него виднелись ещё несколько убитых инквизиторов.

Между двумя штурмовиками спиной к Максу стоял Покровский и что-то объяснял им, активно жестикулируя. Ещё один солдат в оранжевом скафандре ходил между трупами инквизиторов, переворачивая и обыскивая тела.

Макс подошёл к Покровскому. Один из штурмовиков указал на него, и тот обернулся.

— Здорово! — сказал он весело.

— Что с этими? — спросил Макс, указав на кресты.

— Парни в рясах замочили их, как только увидели, что мы садимся.

— Ясно, — Макс ещё раз огляделся, не зная, что сказать и кем себя считать: пленником или старым знакомым.

— Я услышу «спасибо»? — поинтересовался Покровский насмешливо.

— Спасибо, — ответил Макс. — Как всё это понимать?

— Пришлось попотеть, чтобы тебя найти, — Покровский закинул винтовку на плечо и жестом велел штурмовикам отойти. — Седов послал меня вытрясти из тебя кое-какие сведения. Сам понимаешь, о чём я.

— Сюда послал? — удивился Макс.

Как мог президент узнать о том, что он на Уране? Он, конечно, Великий Мастер, но не провидец же? А может, да?

— Сюда, сюда, — подтвердил Покровский. — А ты думал, что сможешь от нас сбежать?

— И как Президент узнал, что я здесь? И что я вообще жив?

— Это меня не касается. Моё дело допросить тебя со всем полагающимся пристрастием относительно трансактора, передать сведения кому надо, потом найти артефакт и ждать подкрепления.

Макс положил Хэлен на песок. Женщина была в сознании, но не могла двигаться. Насколько знал Макс, парализующее действие сыворотки должно было кончиться примерно через час.

— Она не при делах, — сказал парень. — Мы познакомились только сегодня.

— Возможно, — отозвался Покровский равнодушно.

— Оставь её здесь.

— Всему своё время. Ты ведь не ждёшь, что я поверю тебе на слово?

— Я говорю правду.

— Возможно, — Покровский усмехнулся. — Только я не верю. Вот мы и поменялись местами. Когда-то ты был боссом, а теперь я задаю вопросы. Знаешь, я чувствовал, что так случится. Ты всегда казался мне слишком… разборчивым, — он усмехнулся. — Чистюли рано или поздно всегда оказываются в жопе.

— Я ничего не знаю о трансакторе, — сказал Макс.

Он не боялся сыворотки правды: опыт показал, что он способен пройти любой, даже самый изощрённый допрос.

— Не надо мне лгать, — Покровский покачал головой. — Я не для того грохнул Лоуренса, чтобы слушать твою брехню.

— Митчелла?!

— Да, Митчелла. Седов послал нас обоих, но Лоуренс оказался недостаточно… гибким.

— То есть?

— Думаю, ты уже заметил, что не очень-то похож на пленника. Я не заковал тебя в наручники и не привязал к стулу вроде того, к которому прикрутили твою подружку. А у меня такой есть, — Покровский показал через спину на корабль. — Как думаешь, почему?

— Понятия не имею.

— Не тупи, Джонни. Седов хочет заграбастать супертрансактор себе, а я хочу попользоваться им сам. Митчелл повёл себя, как пёс, который не может отвести глаз от хозяина.

— То есть, отказался участвовать в твоей затее?

— Именно. Пришлось его грохнуть.

— Да, ты сказал. А как насчёт этих парней? — Макс кивнул в сторону штурмовика, обыскивавшего трупы. Признание Покровского ошарашило его. — Они с тобой?

— Сам видишь.

— Как ты их убедил?

— Перепрограммировал корабль на свою ДНК, — Покровский довольно подмигнул. — А также на свои биение сердца, кровяное давление и биоритм. Так что я вам всем нужен живой и здоровый.

— Значит, никто, кроме тебя, не может им управлять?

Покровский кивнул.

В этот момент из-за дюн показался глайдер Макса. Его вёл один из штурмовиков, второй сидел сзади.

— Твоя машинка? — спросил Покровский.

— Моя, — ответил Макс, наблюдая за тем, как солдат посадил гравибайк в трёх метрах от них с Покровским.

— Несите вещи в корабль, — приказал Покровский.

Один из штурмовиков отстегнул багажник и понёс к перехватчику.

— Он тебе больше не понадобится, — объявил Покровский и, наведя на байк винтовку, несколько раз подряд нажал на спусковой крючок.

Макс молча пронаблюдал за тем, как его глайдер превратился в груду пылающих обломков, и повернулся к Покровскому.

— Что теперь? — спросил он сухо.

— А теперь хватай свою подружку и марш в корабль, — сказал Покровский. — Без меня тебе не добраться до супертрансактора, так что придётся смириться и показать дорогу.

Глава 15

Когда через четверть часа перехватчик взлетал, Макс с Хэлен сидели в кабине и смотрели, как исчезают из виду обломки инквизиторской техники и распластанные фигуры мертвецов. Покровский велел штурмовикам забрать оружие убитых, боеприпасы, пищу, воду, аккумуляторы и всё, что могло пригодиться, так что грузовой отсек был забит почти полностью. Сам Покровский сидел, положив ногу на ногу, и листал книгу в чёрном переплёте, которую Макс видел на столе в БТРе «святых отцов».

— «MalleusMaleficarum», — проговорил он, качая головой. — «Молот ведьм». Издание обновлённое и дополненное. Прелестная вещица.

— Что это за книга? — спросил Макс.

— Обоснование существования ереси и руководство по её выявлению и искоренению, — ответил Покровский. — Первый вариант был написан ещё в средние века. Настольная книга Святой Инквизиции. Кстати, что это за клоуны в рясах, которых мы перебили? Религиозная секта?

— Не совсем. Это инквизиторы.

— В смысле?!

— В прямом. У них даже на танке написано.

— Серьёзно? Не заметил. И что это было за представление с крестами? Кого они распяли?

— Не знаю. Наверное, мародёров. Они тут ищут еретиков и мочат их. А еретиками считают всех, кто не верит в Христа.

— Понятно, — Покровский хохотнул. — Значит, мы их опередили. Уж мы-то никак не тянем на христиан. А что они хотели от вас? Тоже распять собирались?

— Думаю, к этому шло дело.

— Значит, ты мне должен быть вдвойне благодарен.

— Ну, меня-то собирались выбросить в вакуум без скафандра, а уж потом подвесить. Так что моя смерть была бы не так мучительна.

— Как чья?

— Тех парней, которых ты видел на кресте. Их собирались сжечь живьём.

— Сурово. А с чего тебе такое послабление?

— Скафандр приглянулся.

Покровский усмехнулся и понимающе кивнул.

— Божественное божественным, а поживиться никто не прочь, — сказал он, захлопывая книгу. — Ну, вот видишь, значит, «Молот ведьм» опять пригодился. Правда, в нём многое изменено. Так сказать, учитывая изменившиеся обстоятельства.

— При чём здесь ведьмы?

— А ни при чём. Потому и издание «дополненное». Ведьм больше нет, зато полно неверных. Вот как их казнить, тут и описано. Ну, и, конечно, оправдания казней. С цитатами из Библии, как и положено. Тут большая часть взята из первого издания.

— Откуда ты знаешь?

— Ну, я ведь не то, что ты: детство и юность в трущобах, потом несколько лет в военном училище и вперёд, искоренять несогласных с режимом. Я, брат, университеты кончал, — Покровский отложил книгу и достал сигареты. — Как видишь, твоё прошлое для меня уже не секрет. Кстати, ты, наверное, расстроился, что я так обошёлся с инквизиторами?

— С чего бы? — удивился Макс. — Они собирались подвесить меня на кресте, знаешь ли.

— Но у вас ведь много общего, — отозвался Покровский, глубоко и с видимым наслаждением затягиваясь. — Когда ты был карателем, занимался тем же самым, что и эти парни.

— Вовсе нет. Мы не убивали людей только потому, что они не носили крест.

— Дело не в частностях, — покачал головой Покровский. — Не делай вид, будто не понимаешь, о чём я говорю.

— Не понимаю, — упрямо сказал Макс.

— Не хочешь признавать очевидное, не надо, — Покровский выпустил несколько колец и стряхнул пепел в утилизатор. — Но ты ещё задумаешься об этом, попомни мои слова.

Макс отвернулся. В чём-то, возможно, Покровский был и прав, но только не в главном. Каратели убивали вооружённых мятежников, нарушивших законы, а не всех подряд, руководствуясь только негласным благословением своих духовных наставников. Инквизиторы с любой стороны были преступниками, и Макс не собирался всерьёз сравнивать себя с ними. И всё же слова Покровского неприятно задели его.

— Кстати, как вы обходились с пленными? — спросил вдруг Покровский, глядя в сторону. — Кажется, обливали кислотой? По закону военно-полевого суда, верно? Не напоминает часом SanctumOfficium?

— Не твоё дело! — огрызнулся Макс.

Покровский ухмыльнулся.

— Мы делали своё дело, ясно? — сказал Макс. — Или, может, скажешь, что всегда сочувствовал сепаратистам?

— Нет, этого не скажу, — Покровский медленно покачал головой. — Я вообще плевал с высокой колокольни и на них, и на Федерацию, пока ты со своими дружками меня не сграбастал. Только знаешь, что я тебе скажу? Инквизиторы тоже думают, что делают нужное и благородное дело. Видишь, они даже инструкциями пользуются, — он указал на «MalleusMaleficarum». — Но это только сначала. А потом они поймут, что могут просто убивать всех, кого вздумается. Так случалось и в средние века. Например, один из авторов «Молота ведьм», Генрих Крамер, подговорил какую-то шлюху влезть в печную трубу и, выдавая себя за дьявола, оклеветать нескольких людей, обвинив их в колдовстве, после чего пытал и казнил несчастных.

— Хочешь сказать, что Каратели занимаются тем же?

— Нет, я имею в виду, что всё начинается с закона, который кажется важным и нужным.

— Надеюсь, этот Крамер получил по заслугам?

— Как сказать, — Покровский пожал плечами. — Эрцгерцог Сигизмундский вручил ему награду.

Макс промолчал.

— Ладно, проехали, — махнул рукой Покровский. — Мы ведь теперь партнёры, так что не будем ссориться. Итак, куда летим? — он вопросительно уставился на Макса.

— Разве я согласился тебе помогать?

— А разве я обещал оставить девчонку в живых? — Покровский указал глазами на Хэлен. — Пойми, ты не доберёшься до трансактора без меня. Так что, либо вместе, либо никак.

Макс взглянул в глаза Покровского, жалея, что у него отобрали бластер.

— Лети на северо-восток к последнему поселению старателей, — процедил он. — Знаешь, где это?

— Откуда? Я всего пару дней как на Уране. Да ещё недавно пришлось драться с федеральным патрулём, еле уцелели. Так что времени на изучение карты особенно не было.

— Но меня же вы нашли, — заметил Макс.

— Итак? — проговорил Покровский, пропустив фразу Макса мимо ушей. — Что за поселение?

Макс взглянул на монитор, где была развёрнута карта Урана. Движущаяся зелёная точка обозначала перехватчик.

— Здесь, — указал Макс, подходя. — На корабле можно добраться за час. Или даже быстрее.

— Ну, так не будем терять время, — сказал Покровский, начиная задавать курс. — А зачем нам туда?

— Пополним запасы.

— У нас и так всего завались, — Покровский замер, перестав вводить данные.

— Это контрольная точка, — сказал Макс. — Там я введу код доступа к остальной части карты, — он указал на ручной навигатор.

— Хочешь сказать, что сам не знаешь, где находится трансактор?

— Конечно, нет, — соврал Макс.

— А почему нельзя ввести все коды сразу?

— Не знаю. Так велели делать ксены. Думаю, у них были основания, и я не хочу всё испортить самодеятельностью, — Макс отчаянно блефовал.

На самом деле маршрут разбили на части, чтобы защитить его от непосвящённых — и, как выяснилось, не зря.

— Ладно, — сказал Покровский, подумав. — Летим к поселению, — отвернувшись, он продолжил вводить данные курса.

Глава 16

Макс взглянул на Хэлен. Женщина смотрела перед собой. Она была ещё парализована. Расспросить бы её сейчас о Некрополе, но при Покровском этого делать не хотелось. Хотя какое дело бывшему вампиру до того, откуда Хэлен? Макс вспомнил, какое впечатление произвёл на инквизиторов ответ Хэлен, и решил, что должен узнать, в чём тут дело.

— Так ты из Некрополя? — спросил он, глядя на профиль женщины.

— Да, — ответила она.

— И где он?

— Под землёй.

— Далеко отсюда?

— Далеко.

— Инквизиторы хотели бы узнать, где он находится?

— Конечно.

— Почему?

— Чтобы убить нас.

— Жителей Некрополя?

— Да.

— Потому что считают вас еретиками?

— Да.

— Только поэтому?

— Нет, не только.

— Почему ещё?

— Чтобы разрушить идола.

— Что за идол?

— Очень древний.

— Опиши его.

— Это огромная статуя.

— Чья?

— Ра.

— Кто это?

— Бог Древнего Египта.

— И откуда на Уране его статуя?

— Понятия не имею.

— Вы живёте в каком-то храме?

— В Некрополе.

— На кладбище?

— Можно и так сказать.

— Кто там похоронен?

— Не знаю. Саркофаги запечатаны. Мы не смогли ни открыть их, ни разрушить.

— О чём это вы трендите? — вмешался Покровский. — Какое тебе дело до того, откуда эта баба? В гости, что ли, собрался? Кстати, откуда ты её знаешь?

— Я же сказал: мы случайно встретились.

— Помню-помню.

— Не мешай, ладно?

— ОК, извини, — отозвался Покровский насмешливо.

Макс взглянул на часы. Интересно, будет ли Хэлен помнить, что он её расспрашивал?

— Где находится Некрополь? — спросил он. — Я имею в виду координаты.

— Понятия не имею, — ответила женщина.

— Назови какой-нибудь ориентир. Скалы, ущелья, озёра. Что угодно.

— Ничего там нет. Пустыня.

— Песок? — Макс насторожился.

— Нет, камень.

«Значит, это за пределами бывшего Минтийского леса», — подумал парень.

— Как ты здесь оказалась?

— Где, на корабле?

— Нет, в пустыне. Там, где мы встретились.

— Я должна была встретиться с Гором.

— С кем?

— С Гором.

— Кто это?

— Бог Древнего Египта.

— Как и Ра?

— Да.

— Почему ты решила, что найдёшь его в пустыне?

— Он должен был сам отыскать меня.

— Вы договорились о встрече?

— Да.

— Каким образом?

— Пастору Винсенто было видение. Гор сказал, что будет ждать посланника в пустыне.

— Там, где мы с тобой встретились?

— Именно.

— И послали тебя?

— Да.

— Почему?

— Я жрица.

— И как ты попала в пустыню?

— Меня привезли на корабле.

— Кто?

— Пастор Винсенто.

— У вас есть корабль?

— Да.

— Откуда?

— Не знаю. Его достал пастор.

Макс несколько секунд помолчал, обдумывая услышанное.

— Значит, он привёз тебя в пустыню и там оставил? — спросил он, наконец.

— Да.

— Почему же Гор не появился?

— Не знаю. Возможно, ему помешали те ублюдки, что напали на меня.

— Богу?

— Да.

— Откуда у тебя крест?

— Это для маскировки. От инквизиторов.

— Не очень-то он тебе помог.

— Мы не знали, что их освящают на имя владельца.

— Кто тебе его дал?

— Пастор Винсенто.

— Откуда он у него?

— Не знаю.

— Кто такой этот Винсенто?

— Наш пастырь. Верховный жрец. Провидец. Он совмещает в себе много… обязанностей.

— Он у вас главный?

— Да.

— Как вы отыскали Некрополь?

— Слушай, — опять вмешался Покровский. — Ты что, не видишь, что она двинутая? Сам подумай: живёт с какими-то психами в развалинах…

— Заткнись! — перебил его Макс. — Просто заткнись.

Покровский развёл руками.

— Ладно, хочешь терять время, валяй.

— Как вы нашли Некрополь? — повторил вопрос Макс.

— Пастору Винсенто был указан путь.

— Опять видение?

— Да.

— И кто ему явился?

— Ра.

— Что он ему сказал?

— Что мы должны идти в Некрополь и приготовить его к ритуалу.

— А как он указал ему путь?

— Не знаю.

— Что за ритуал?

— Не знаю.

— Как вы к нему готовитесь?

— По-разному. Ра говорит пастору Винсенто, что делать.

— Хэлен, — Макс сделал паузу. — А в этом Некрополе есть что-нибудь, кроме статуи Ра и саркофагов?

— Есть.

— Что?

— Комнаты, где мы живём.

— И всё?

— Я не понимаю вопроса.

Макс поборол желание оглянуться на Покровского: слушает ли?

— Там есть металлическая башня?

— Нет.

— И ничего похожего?

— Нет.

За спиной расхохотался Покровский.

— Ты решил, что они нашли супертрансактор? — сказал он сквозь смех. — Брось! Говорю тебе: это компания психов!

Макс откинулся на спинку кресла. Он почти поверил в то, что какие-то силы привели горстку людей к артефакту ксенов. Чувствуя разочарование, парень наполнил стакан виски и сделал большой глоток.

— Только не увлекайся, — предупредил Покровский. — Его не так много.

— Плевать! — огрызнулся Макс.

— Для избранного ты грубоват.

— Что? — не понял Макс.

— Я говорю, что Мессия в твоём лице мог бы изъясняться и повежливее, — насмешливо объяснил Покровский.

— Что ты несёшь?! — поморщился Макс.

Мало того, что Косовски вкручивал ему про Мессию, теперь и этот туда же. Сговорились они, что ли?

— А ты взгляни на себя со стороны, — не успокаивался Покровский. — Сколько раз ты был на волосок от гибели, сколько раз тебя резали вдоль и поперёк, сколько раз припирали к стенке, а ты каждый раз выкручивался. Не иначе, небеса к тебе благоволят!

— У нас хорошая медицина, — буркнул Макс, залпом допив виски.

— Конечно.

— Хватит, ладно?! Хочешь, чтобы я пожалел о нашем партнёрстве?

— Жалей, сколько хочешь, — Покровский пожал плечами. — Всё равно у тебя нет выбора.

Макс промолчал. Покровский усмехнулся и пошёл в камбуз, чтобы заказать автокухне обед.

Глава 17

Хэлен зашевелилась, когда Макс и остальные обедали. Нормально, из тарелок, а не при помощи инъекторов. Застонав, женщина попыталась встать, но чуть не упала. Макс успел подхватить её и усадить в кресло.

— Посиди немного, сейчас всё пройдёт, — сказал он.

— Ублюдок! — прошипела Хэлен, с ненавистью глядя на него. — Ты допрашивал меня!

— У меня были причины, — ответил Макс.

— Ну конечно! — в голосе женщины слышался злой сарказм.

— Поверь, я не причиню вреда ни тебе, ни твоим друзьям.

— Тогда зачем расспрашивал?

— Я думал, что вы живёте в месте, которое я ищу.

— И что?

— Похоже, ошибся.

— Помоги встать!

Макс подставил плечо и поднял Хэлен.

— Давай к столу, — велела она. — Вижу, ты здесь уже за своего. Значит, и мне что-нибудь перепадёт.

— Привет, привет, — сказал Покровский, когда Макс посадил Хэлен за стол справа от себя и направился к автокухне за порцией для неё. — Похоже, некоторое время нам придётся провести вместе.

— Не могу передать, как я счастлива, — скривилась Хэлен.

— В принципе, я не настаиваю. Можем высадить тебя хоть сейчас.

— И что я буду делать посреди пустыни?

— Ну тогда не выступай, малышка.

Хэлен взглянула на Макса, словно ища у него поддержки, но он не собирался поощрять её на провокации. Он не сомневался, что Покровский, не колеблясь, убьёт женщину, если решит, что она ему мешает. Вероятно, он не избавился от неё до сих пор лишь потому, что думал, будто может использовать её для давления на Макса, или подозревал, что она в курсе дел, связанных с поиском трансактора.

— С этим всё ясно? — спросил Покровский.

— Да! — буркнула Хэлен.

— Вот и славно, — кивнул тот.

Через пару минут Хэлен смогла двигаться и принялась за еду, которую поставил перед ней Макс.

— Что это? — подозрительно поинтересовалась она, ковыряясь вилкой в малоаппетитном месиве.

— Какая разница? — спросил Покровский, подливая себе в стакан газировки. — Всё равно ничего другого нет.

— Похоже на мясное рагу, — пробормотала Хэлен.

— Это оно, — подтвердил Макс. — Синтетика, естественно.

Женщина усмехнулась.

— Ничего другого я и не ожидала.

— Тогда чем ты недовольна?

— Ну, скажем так: я рассчитывала, что хоть выглядеть эта бурда будет нормально.

Покровский насмешливо развёл руками.

— Ну, извини, детка. Чем богаты.

— Ладно, забыли, — мотнув головой, Хэлен отправила в рот немного рагу. — Не так уж плохо, — заметила она, медленно пережёвывая.

— Рад, что ты довольна, — язвительно отозвался Покровский.

Женщина решила пропустить его реплику мимо ушей, чему Макс был рад, поскольку хотел поговорить о более важных вещах.

— Сколько нам ещё лететь? — спросил он Покровского.

Тот взглянул на часы.

— Минут десять. Возможно, чуть дольше.

— Вы о поселении Святого Бенедикта? — спросила Хэлен.

— Вероятно, — ответил Макс, повернувшись к женщине. — А что?

— Я там бывала.

— И, наверное, не раз. Ты назвала инквизиторам имя тамошнего пастора.

— Да, я его знаю.

— Он христианин?

— Конечно, он же пастор.

— Как и… господин Винсенто?

Хэлен фыркнула.

— Это просто название. Может, когда-то он и был священником, но теперь, я думаю, его сочли бы еретиком даже самые лояльные из христиан.

Макс понимающе кивнул.

— Вернёмся к пастору из Святого Бенедикта, — сказал он. — Какие у вас отношения?

— Что ты имеешь в виду? — прищурилась Хэлен.

— Он пустит тебя на порог, если увидит? Или сдаст инквизиторам?

Хэлен фыркнула.

— Конечно, нет! Мы друзья.

— Это хорошо. Значит, у нас не будет проблем в поселке?

Женщина пожала плечами.

— Зависит от того, как у нас с вами сложится.

— Ты до дома добраться хочешь? — вмешался Покровский.

— Конечно, только не надо меня подвозить. Я уж как-нибудь сама. Просто оставьте меня в посёлке.

Покровский холодно улыбнулся.

— Нет, я имею в виду: вообще добраться домой. Живой.

Хэлен чуть не подавилась рагу.

— Ну что, договорились? — спросил Покровский, придвигая ей графин с водой.

— А то! — прохрипела Хэлен, наливая себе стакан.

— Я так и думал, — кивнул Покровский, вставая из-за стола и складывая свою грязную посуду в автомойку. — Видишь, Джон, как важно находить с людьми общий язык? А ты, чуть что, по голове, — подмигнул он Максу, намекая на их первую встречу.

— Так вы давно знакомы? — проговорила Хэлен, снова принимаясь за еду.

— Уж не первый день, — усмехнулся Покровский. — Но тебя это не касается.

— Он всегда такой? — громким шёпотом спросила Хэлен Макса.

— В общем-то, да, — кивнул тот.

— Я стараюсь быть верным себе, — сказал Покровский.

— У тебя получается, — буркнул Макс.

— Всё, заканчиваем жрать и собираемся! — объявил Покровский громко. — Через несколько минут прибудем на место, — пройдя в кабину, он сел в кресло пилота.

Три штурмовика встали и, убрав посуду, начали надевать шлемы.

— Ты веришь в богов? — спросил Макс Хэлен.

— В Гора и Ра?

Макс кивнул.

— Конечно.

— Но ты же не видела их сама?

— Слушай, я ведь не утверждаю, что они именно боги. Но какие-то силы привели нас в Некрополь, — Хэлен постучала указательным пальцем по столу. — И это факт!

— Может, ваш Винсенто сам отыскал туда дорогу?

Хэлен рассмеялась.

— Это невозможно! — сказала она убеждённо.

— Почему?

Женщина не успела ответить, потому что корабль начал сбрасывать скорость, и Покровский крикнул, чтобы все пристегнулись.

— Так почему? — повторил Макс, садясь в кресло рядом с Хэлен.

— Не твоё дело, — ответила она. — Честное слово.

Перехватчик начал снижаться, и на мониторе возникла сфера силового поля, удерживавшего искусственную атмосферу.

— Что за дела?! — Макс подался вперёд. — Я думал, старатели не ставят поля.

— В Святом Бенедикте всё серьёзно, — сказала Хэлен. — Благодаря усилиям пастора Матвея.

Силовое поле, удерживающее атмосферу, действительно было, правда крошечное по сравнению с теми, что стояли до того, как Уран превратился в радиоактивную пустыню.

Перехватчик спустился к куполу и вошёл в него, сбросив скорость до сорока километров в час и развернув тормозные дюзы вниз. Зависнув над пустым участком, корабль совершил вертикальную посадку.

— Пошли, — распорядился Покровский, надевая шлем и беря винтовку.

Пламя дюз превратило песок под перехватчиком в слюдяное озеро, раскрошенное при посадке опорами корабля.

Глава 18

Макс и Хэлен были безоружны, остальные держали наперевес штурмовые винтовки, а на поясах имели бластеры.

Никто не вышел им навстречу. Постройки казались необитаемыми, ветер гонял между ними струйки песка. Примерно в полукилометре возвышалась конструкция из металлических труб, цилиндров и ферм — вырабатывающая вышка, извлекающая из недр планеты ценную руду.

— Что здесь добывают? — спросил Покровский.

— Много чего, — ответила Хэлен. — Никель, марганец, литий.

— И где все?

— Понятия не имею. Обычно здесь не так безлюдно.

— Сколько тут старателей?

— Примерно полсотни.

— Прилично. А это церковь? — Покровский указал винтовкой на остроконечное здание с крестом вместо шпиля.

— Да, здесь они молятся.

— Пастор там?

— Вряд ли. Он приходит только на богослужение.

— А где находится остальное время?

— Там, — Хэлен указала за постройки. — Отсюда не видно.

— Значит, покажешь.

— ОК. Кстати, здесь все вооружены, так что не советую размахивать пушками.

— Иди давай.

Хэлен уверенно направилась по улице, остальные последовали за ней.

— Зачем нам вообще здесь высаживаться? — спросил Макса Покровский, оглядываясь по сторонам. — Вводи код, и полетим дальше.

— Не всё так просто. Здесь я должен встретиться с проводником.

— Что?! — Покровский резко остановился. — Почему я слышку об этом впервые? — в его голосе явственно прозвучала угроза.

Макс пожал плечами.

— Не помню, чтобы ты расспрашивал меня о подробностях нашего маршрута.

— Да неужели?! А кто заливал мне про контрольную точку и про «пополнить запасы»?

— Мы идём или будем тут стоять? — поинтересовался Макс с деланным равнодушием.

— Ну, ты и жук! — процедил Покровский, трогаясь с места. — Ладно, раз решил темнить, валяй. Но теперь-то я могу узнать, на кой тебе понадобился проводник? У тебя же есть карта.

— И с её помощью мы найдём место, где находится трансактор.

— Так чего же тебе ещё?!

— И это место будет выглядеть как любое другое на Уране. Ни указателя с надписью «Добро пожаловать», ни входа, увешанного воздушными шариками, ни…

— Ладно, я понял! — перебил Покровский. — И кто твой проводник?

— Понятия не имею. Он сам должен меня здесь найти.

— Значит, будем ждать?

— Похоже на то.

— И когда вы с ним должны здесь встретиться?

— Ну, если учесть, что на гравибайке я добрался бы до поселения только дней через десять…

— Ладно, делать нечего. Значит, придётся искать пастора.

— Да, это не помешает. И пополнить припасы тоже.

— Теперь конечно! — буркнул Покровский.

Они свернули за угол, и Хэлен указала на одноэтажное здание из пеноблоков, в фасаде которого были железная гермодверь и два окна, забранных решётками.

— Они называют это Центром. Пастор обычно сидит здесь. Он управляет общиной, поэтому ему приходится заниматься разными делами.

— Странно, что никого не видно, — сказал Макс. — Наше прибытие не могло остаться незамеченным. Не каждый же день к ним наведываются перехватчики.

— Это точно, — проговорила Хэлен.

В её голосе прозвучала тревога.

— Готовность номер один, — объявил Покровский по общему для группы каналу. — Надеюсь, нас не приняли за врагов.

— А мы друзья? — поинтересовалась Хэлен.

— Нам тут, возможно, жить недели две, — проговорил Покровский, знаком посылая двух штурмовиков вперёд. — Так что мы не собираемся палить во всё, что движется.

— Вообще-то, на старателей не похоже, — пробормотала Хэлен. — Они бы послали кого-нибудь навстречу, даже если бы решили, что мы мародёры.

— А какие у них отношения с республиканцами? — поинтересовался Макс.

— Были неплохими. Собственно, ни республиканцы, ни федералы не трогают старателей. Им не до них.

— Ладно, идём вперёд, — Покровский двинулся вдоль стены, Макс с Хэлен пошли следом.

Один из штурмовиков опустился на одно колено, держа наизготовку винтовку, чтобы прикрывать остальных.

Вокруг было так тихо, словно в посёлке не было ни души. Трудно было поверить, что люди могли попрятаться и затаиться.

Двое штурмовиков, ушедших вперёд, проверяли территорию. Приблизившись к Центру, один заглянул в окно, потом в другое и кивнул своему товарищу. Тот поднялся на крыльцо и толкнул дверь. К удивлению Макса, она открылась. Штурмовики вошли в здание. Покровский приблизился.

— Здесь никого нет, — раздался в шлемофонах голос одного из солдат. — Пусто.

Покровский махнул Максу и Хэлен рукой, приглашая за собой, и вошёл в здание. Они последовали за ним, а последний штурмовик остался снаружи для прикрытия.

Внутри царил беспорядок: мебель была перевёрнута, бумаги раскиданы, на полу валялись осколки посуды и обломки каких-то приборов. Одна из стен была частично выкрашена голубой краской, помятый баллон-пульверизатор валялся на полу.

— Посмотрите сюда, сэр, — обратился к Покровскому один из штурмовиков.

— Что там? — Покровский подошёл к опрокинутому письменному столу, за которым, глядя на пол, стоял солдат. — Твою мать!

Макс торопливо подошёл и заглянул через столешницу. По полу тянулось бурое пятно, очень напоминавшее засохшую кровь.

— Тело есть? — спросил Покровский.

— Нет, сэр.

— Похоже, мы притащились в не самый удачный момент для старателей, — проговорил Покровский, отстёгивая и снимая шлем. — Что будем делать?

— Ты меня спрашиваешь? — удивился Макс.

— А кого ещё? — Покровский поднял с пола стул, поставил и сел, положив винтовку поперёк колен. — Ты же должен был встретиться здесь с проводником.

— Возможно, он ещё не появлялся, — Макс тоже снял шлем.

Воздух был разряженный и прохладный, в комнате пахло растворителем и пылью.

— Значит, предлагаешь сидеть здесь, пока он не появится?

— Есть другие предложения?

Покровский задумчиво потёр подбородок.

— Знаешь, где они хранили припасы? — спросил он Хэлен.

— Нет. Откуда?

— Ладно, найдём, — Покровский повернулся к штурмовикам. — Парни, отыщите местный склад и снесите в перехватчик всё, что найдёте. Ждать проводника будем там, — добавил он, обращаясь к Максу.

Хэлен тем временем подошла к столу и взглянула на пятно.

— Это кровь? — спросила она.

— Наверняка, — кивнул Покровский. — Вот только чья?

— Думаешь, пастора? — спросил Макс.

— Откуда мне знать? Кто угодно мог оказаться здесь.

— Меня удивляет, что нет тела. Нужно проверить остальные дома, — сказал Покровский, надевая шлем и вставая. — Ждите здесь, — С этими словами он вышел из здания.

Хэлен подняла стул и села у входа. Потом медленно отстегнула и стащила с головы шлем.

— Как думаешь, что здесь произошло? — проговорила она, не глядя на Макса.

— Ну… судя по всему, кого-то подстрелили.

— Нет, я имею в виду вообще в посёлке. Здесь же никого не осталось!

— Не знаю, — Макс покачал головой. — Ты говорила, здесь жило человек пятьдесят?

Хэлен кивнула.

— Около того.

— Они смогли бы отбиться от мародёров?

— Уверена, что да. У большинства было оружие.

— Тогда я не знаю, что подумать.

— Твою мать! — сказала Хэлен.

Глава 19

Через четверть часа все здания в посёлке были проверены. Нигде не оказалось ни одной живой души. Склад обнаружили в длинном бараке, напоминавшем авиационный ангар. Штурмовики выстрелом сбили замки и начали загружать перехватчик ёмкостями с питьевой водой, холодильниками с едой, аккумуляторами, оружием и боеприпасами.

— Может, проверить вышку? — предложил Макс Покровскому, глядя на вырабатывающую башню.

— Зачем?

— Вдруг там кто-нибудь остался.

— Ладно, я пошлю ребят. А ты подумай, что делать, если твой проводник не объявится.

Макс промолчал. Он понятия не имел, как поступить в этом случае, но не собирался признаваться в этом Покровскому.

— Верни мне бластер, — сказал он.

— Зачем?

— Так спокойней. Тебе это всё равно ничем не грозит.

— Неужели?

— Корабль ведь запрограммирован на твою ДНК, верно?

— Конечно.

— Значит, убить тебя я не могу.

Покровский усмехнулся.

— Ладно, получишь свой бластер, когда вернёмся на перехватчик.

— Почему не сейчас? Вдруг объявятся ребята, что поработали здесь?

Покровский снова усмехнулся.

— Пока я никого не вижу. Кроме того, ты же не думаешь, что бластер поможет тебе против тех, кто справился с полсотней старателей?

Макс промолчал, не найдя, что ответить. Покровский был прав: если кто-то похитил или перебил жителей посёлка, наверняка у него есть, что противопоставить пятерым плохо вооружённым людям.

Когда штурмовики погрузили на корабль всё, что смогли найти, Покровский оставил одного приглядывать за Максом и Хэлен, а сам с двумя другими отправился осматривать вышку.

— Как тебя зовут? — спросил Макс солдата.

— Игорь, — ответил тот, закуривая.

Он сидел на ящике, прислонившись к опоре перехватчика, придерживая винтовку одной рукой и явно не опасаясь со стороны Макса или Хэлен нападения.

Макс прикинул, сумеет ли он обезоружить штурмовика прежде, чем тот выстрелит, — выходило, что наверняка. В училище все курсанты отрабатывали рукопашный бой, и Макс не был в этой дисциплине отстающим, а после занятий с мастером Тонгом и вовсе стал отличным бойцом.

Очевидно, республиканских десантников готовили неважно, раз Игорь позволил себе так расслабиться. Макс вздохнул: если бы перехватчик не был запограммирован на ДНК Покровского, они с Хэлен могли бы улететь из посёлка уже через пять-десять минут.

— Как вы меня нашли, Игорь? — спросил он штурмовика.

Тот в ответ только усмехнулся.

— Я хочу есть, — сказала женщина, направляясь в корабль. — Кто со мной?

— Не откажусь, — отозвался Макс. — Ты как? — добавил он, взглянув на Игоря.

Тот молча покачал головой.

Пожав плечами, Макс поднялся по трапу вслед за Хэлен.

Они взяли из автокухни немного еды и сели за стол. Хэлен налила себе кофе, Макс — чай со льдом и лимоном.

— Мне жаль пастора, — проговорила Хэлен. — Он был неплохим человеком.

— Возможно, это не его кровь, — сказал Макс.

— Сомневаюсь, — женщина медленно покачала головой. — А даже если и так, это ещё не значит, что он жив.

Макса мало интересовала судьба местного священника, а поддерживать разговор только для того, чтобы не показаться равнодушным, не хотелось.

Перемешивая спагетти, чтобы равномерно распределить соус, он задумался о том, почему не так давно выбрал сон именно про Древний Египет и Некрополь. Было ли это совпадением или моментом предвидения? Мог ли он обладать даром ясновидения? Он взглянул на Хэлен, державшую кружку обеими руками и пившую кофе маленькими глотками. Мэтр Косовски говорил, что у него есть большие способности, нужно только тренироваться, чтобы их развить. Но он так и не последовал совету. А жаль.

Мысли Макса переключились на странное отсутствие людей в поселении. Если их убили, то где следы? Во всех помещениях царила разруха, но нигде не было ни единой капли крови — кроме багровой полосы в Центре.

Покончив с едой и кофе, Хэлен ушла, заявив, что хочет подышать свежим воздухом. Но, скорее всего, она почувствовала, что Макс не настроен разговаривать, и решила оставить его одного. Он был ей за это благодарен.

Поужинав, Макс сунул тарелку в автомойку и уселся в кресло. Прикрыв глаза, он решил немного поспать. Все вещи, кроме бластера, ему вернули, так что Макс подключил генератор гипносна и выбрал тот же сюжет, который не досмотрел. Подсоединив электроды к голове, он установил будильник, запустил программу и закрыл глаза.

Глава 20

Макс и Сатни-Хемуас вошли в зал, потолок которого подпирали пятидесятифутовые колонны, покрытые искусной резьбой, изображавшей сцены из жизни египетских богов. Здесь были и сотворение мира, и борьба Ра со змеем Аппопом, и его вознесение на небеса, и множество других сюжетов.

Вдоль стен стояли саркофаги, крышки которых были выполнены в форме человеческих тел. Макс видел изображение одного такого в виртуальном археологическом музее, но не смог вспомнить, кому из царей он принадлежал.

На полу виднелись выложенные бирюзой и янтарём изображения анха, скарабеев, кошек, крыльев Исиды и множество иероглифов, сливавшихся в пёстрый узор.

Подняв факел повыше, Сатни-Хемуас пошёл между рядами колонн, стараясь ступать как можно тише — видимо, опасался, что где-то притаились чудовища, охраняющие подземелье. Макс следовал за ним, вглядываясь в таящуюся вокруг темноту. Неверный свет факелов выхватывал то часть колонны, то саркофаг, но за восемь метров уже нельзя было разглядеть ничего.

— Господин! — окликнул Макс Сатни-Хемуаса просто для того, чтобы услышать собственный голос.

Принц резко обернулся и приложил указательный палец к губам, потом поманил Макса, чтобы тот подошёл ближе.

— Вы знаете, где мы? — прошептал Макс на ухо своему господину.

Тот молча покачал головой и двинулся дальше. Макс пошёл следом. Время от времени он оглядывался, чтобы убедиться, что за ними никто не крадётся. Но если беззвучно ступающие преследователи и были, то на свет не показывались.

Макс с принцем миновали уже около тридцати колонн, когда зал кончился, и они упёрлись в очередную дверь. Квадратная каменная плита была совершенно гладкой: её не покрывали ни трещины, ни иероглифы.

Сатни-Хемуас осторожно провёл по ней ладонью.

— Холодная, — прошептал он, поднимая факел, чтобы лучше рассмотреть стену над дверью, но там не было ничего, кроме плотно пригнанных друг к другу плит.

— Что будем делать? — спросил Макс.

— Пока не знаю, — принц присел и осмотрел пол около двери. — Должен существовать способ открыть дверь. Так?

— Наверное, — сказал Макс неуверенно.

Ему пришло в голову, что, если и есть потайной замок, то найти его может лишь тот, кто спрятал. Ему хотелось выбраться из этого жутковатого места и вернуться во дворец — будь что будет, пусть фараон гневается из-за сломанной статуи — всё лучше, чем бродить в этой зловещей тьме.

— Вот здесь, — пробормотал Сатни-Хемуас, ощупывая стену справа. — Что-то выступает. Должно нажиматься.

Макс наклонился, чтобы лучше видеть. Принц надавливал на один из элементов орнамента, покрывавшего каменные плиты. Вдруг на двери проявился рисунок: светящийся бледно-зелёным светом отпечаток ладони. От неожиданности Макс с Сатни-Хемуасом отпрянули.

Принц неуверенно протянул руку.

— Думаешь, надо приложить ладонь? — проговорил он.

— Наверное, — шепнул Макс.

Он сомневался, что хочет, чтобы эта дверь открылась, но отступать было некуда.

Сатни-Хемуас громко сглотнул и приложил руку к светящемуся отпечатку. Рисунок вспыхнул, кисть принца стала почти прозрачной, на коже проступили иероглифы, обозначающие Исиду, Тота, Гора и Анубиса. Принц тихо застонал. Голова у него запрокинулась, глаза закатились так, что стали видны одни белки, а в уголках губ появилась слюна. Макс со страхом подумал, что нужно оттолкнуть Сатни-Хемуаса от двери, пока не случилось непоправимое. Но в этот момент отпечаток погас, и принц тяжело опустился на колени. Макс едва успел подхватить его.

Дверь медленно поползла в сторону, и в проёме открылся вид на тёмный лес. Деревья со стволами в три-четыре охвата стояли тесно друг к другу, толстые лианы свисали почти до земли, устланной мхом и раскидистыми папоротниками. Воздух был влажный и теплый, в нём чувствовались густые ароматы цветов.

Сатни-Хемуас с трудом поднялся на ноги и, опираясь рукой о стену, сделал шаг вперёд.

— Что это? — проговорил он, озираясь. — Не понимаю.

— Похоже… мы вышли из подземелья, — сказал Макс.

— Но где мы?! — Сатни-Хемуас переступил порог и огляделся. Вид у него был растерянный и слегка разочарованный. — В Египте нет таких лесов!

— Да, я таких никогда прежде не видел, — сказал Макс, тоже выходя из зала, но стараясь держаться поближе к двери: вдруг она начнёт закрываться.

Правда, он не был уверен, что предпочтёт нырнуть обратно: оставаться в тёмном подземелье совершенно не хотелось.

— Куда пойдём? — спросил он.

— Не знаю. Ты видишь где-нибудь тропинку?

— Нет. Похоже, здесь никто не ходит, — ответил Макс, подозрительно косясь на сумрак, царивший в верхушках деревьев, чьи кроны были столь густы и велики, что почтине пропускали света.

— Тогда придётся идти вперёд, — сказал Сатни-Хемуас, делая шаг.

Земля хлюпнула под сандалией, и в воздухе разлился сильный пряный запах.

— А что, если мы просто заблудились, — предположил Макс, оглядываясь на чёрный дверной проём.

Как ни был он неприятен, а уходить от него далеко не хотелось.

— Не думаю, — сказал принц, делая ещё два шага, сопровождавшихся чавканьем. — Возможно, мы ещё в подземелье.

Макс с сомнением посмотрел наверх, но ничего, кроме сомкнувшихся крон гигантских деревьев, не увидел. Было ли там небо? Вздохнув, он пошёл за Сатни-Хемуасом, стараясь идти след в след.

Они прошли не более трёхсот метров, когда впереди показался просвет. Сатни-Хемуас оглянулся с торжествующей улыбкой и ускорил шаги. Через несколько минут лес расступился, и Макс с принцем вышли к каменному сооружению, напоминавшему храм. Здание было обвито лианами и покрыто мхом. Камень позеленел, по нему паутиной разбегались трещины. Восемь колонн поддерживали полукруглый портик, на аттике которого были вырезаны крылья Исиды со священным скарабеем в центре. Над храмом синело ночное небо, усыпанное звёздами.

— Нам туда? — прошептал Макс.

— Думаю, да, — кивнул Сатни-Хемуас. — Во всяком случае, есть только один способ проверить.

Они двинулись к чёрному прямоугольнику входа в центре фасада. Поднявшись на три ступени, Сатни-Хемуас остановился у порога.

— Ну, что? — спросил он, оглянувшись.

— Вперёд, мой господин, — сказал Макс. — Нужно завершить начатое.

Сатни-Хемуас кивнул и вошёл в храм.

Глава 21

Макс открыл глаза и поморщился от досады: ему хотелось досмотреть сон. Взглянув на часы, он понял, что сработало ограничение, которое он сам выставил перед тем, как лечь спать. Оглядевшись, парень встретился взглядом с Хэлен, сидевшей в кресле и читавшей «Молот ведьм». Женщина подмигнула и отложила книгу, сунув между листами какую-то металлическую полоску.

— Выспался?

— Вроде того, — отозвался Макс, вставая и потягиваясь. — Где наш сторож?

— Игорь-то? Снаружи.

— Что, даже не заходил?

— Минут десят назад был ещё здесь — ужинал. А сейчас пошёл встречать остальных.

— Они возвращаются?

— Ну да.

— Нашли кого-нибудь?

— Не знаю, он не сказал.

Макс молча прошёлся по рубке. Его взгляд упал на «Молот ведьм».

— Интересно? — спросил он, останавливаясь возле книги.

Хэлен пожала плечами.

— Бред озверевших параноиков, но увлекательно. Только трудно поверить, что люди могут относиться к этому всерьёз.

— Ну, в серьёзности инквизиторов мы с тобой имели возможность убедиться на собственном опыте.

— Да уж! — с неприязнью отозвалась женщина. — Если бы не твои дружки, висеть бы нам на крестах.

Макс слегка поморщился.

— Извини, я не хотела сказать… Ну, словом, за «дружки».

Макс махнул рукой. В общем-то, Хэлен была права. Покровский со товарищи были частью его жизни, хотел он того или нет. Так же, как Федерация, которая наверняка не забыла предавшего её перебежчика.

Хэлен вздохнула.

— Жаль, тут нет ничего другого.

— В смысле? — не понял Макс.

— Почитать.

— А-а... Ну, в бортовом компьютере должно что-нибудь найтись. Когда вернётся Покровский, можешь попросить его. Хотя он вряд ли проникнется твоим желанием почитать.

— Нет, я имею в виду настоящую книгу, а не электронный файл.

— Какая разница? — Макс пожал плечами.

— Не знаю, как тебе объяснить. Возможно, я просто привыкла перелистывать страницы. — Хэлен улыбнулась.

— Где это ты успела? Книги практически не печатают уже сто лет в обед. Разве что подарочные какие-нибудь издания.

— У нас в общине много печатных книг. Их привёз пастор Винсенто. Очень старые.

— А у него они откуда? — Макс сел в кресло, не зная, чем заняться.

Может, всё-таки попытаться сбежать? Но какой смысл? Покровский живо отыщет их на перехватчике.

— Понятия не имею, — отозвалась Хэлен. — Может, он их коллекционировал. Говорят, есть люди, которые собирают бумажные книги.

— Да, вероятно, — Макс вдруг вспомнил про Библию, которую вручил ему перед расставанием мэтр Косовски. Чёрная книжица лежала в хэч-бэке. — Слушай, кажется, у меня для тебя кое-что есть, — сказал Макс, вставая и подходя к сумке. — Один человек подарил мне Святое Писание. Интересуешься?

— Ещё бы! — в голосе Хэлен прозвучал неподдельный восторг. Она нетерпеливо вскочила и подошла к Максу. — Давай сюда!

— Сейчас, подожди, — Макс нащупал на дне маленький прямоугольник и потащил вверх. — Держи, — он протянул женщине Библию.

— Отлично! — кивнула она, возвращаясь на место. — Посмотрим, что тут есть, — она открыла оглавление и провела по нему пальцем сверху вниз. — Ого, да это полное издание!

— Да, всё, что дошло до наших дней, — подтвердил Макс.

— Какая твоя любимая часть? — Хэлен подняла на Макса вопросительный взгляд.

— Ну… — Макс пытался вспомнить, какие есть в Библии части, но в голову ничего не приходило. Его легенда о Проповеднике разваливалась прямо на глазах. — Апокалипсис! — выпалил он, наконец, вдруг вспомнив, как читал отрывок про появление четырёх всадников, возвещающих о конце света.

— А, Евангелие от Иоанна, — понимающе кивнула Хэлен. — Да, эффектная книга. Но мне больше по душе Евангелие от Матфея, особенно «Нагорная проповедь», — она взглянула на Макса, ожидая комментариев.

— Да, — сказал Макс твёрдо. — Это сильно, — он понятия не имел, о чём речь, но понимал, что Проповедник должен был проштудировать Святое Писание от корки до корки.

— Давай прочитаем, — предложила Хэлен, взглянув в оглавление и начиная листать страницы. — Я всегда чувствую что-то вроде обновления после того, как прочитаю этот отрывок.

— Да, я тоже, — подал голос Макс.

— Ага, вот, нашла! — Хэлен положила книгу на колени и сделала небольшую паузу.

Потом начала читать — негромко, но с выражением.

Макс слушал, как Иисус Христос перечислял тех, кто будет блажен, и решил, что речь идёт о каких-то избранных, которые будут награждены, но не очень уяснил значение самого слова. Потом почему-то следовала фраза про соль земли, которую Макс вообще не понял. После этого Сын Божий принялся убеждать слушателей пропагандировать его учение по всему миру и тем самым уподобиться свече, которая горит для всех. Затем, заверив всех, что не собирается нарушать прежние законы, а хочет только исполнить их, предупредил, что нужно стремиться превзойти праведностью каких-то людей, часть которых была явно каким-то образом связана с книгами — то ли они их читали, то ли коллекционировали, то ли издавали. Почему Христос считал их не достаточно праведными, Макс не понял.

Далее Мессия приравнял гневливость к убийству и велел мириться. С последним Макс был в общем-то согласен. После этого Хэлен прочитала о том, что Христос осуждает не только секс, но и само желание. Этого Макс никак не ожидал. Утверждение показалось ему абсурдным, поскольку Бог явно исходил из того, что заниматься любовью — грех, а с этим Макс согласиться не мог. Когда же он услышал о том, что следует отсечь себе правую руку, если она соблазняет тебя, то едва сдержал улыбку, хотя и понял, что речь идёт не о мастурбации. Насчёт запрета развода Макс тоже был не согласен с Христом. Вообще у него складывалось впечатление, что книга, которую читала Хэлен, безнадёжно устарела. Неужели христиане следуют всем этим заповедям? Пассаж о том, что не нужно сопротивляться насилию, Макс выслушал с откровенным равнодушием, поскольку звучало это совершенно абсурдно. Зачем любить своих врагов, он также не понял. Видимо, Бог был очень добрым и наивным, раз думал, что это возможно. Впрочем, у него самого, вероятно, не было врагов, которых можно было бы ненавидеть, так что ему легко было говорить. Зато Максу понравилась заповедь о том, что деньги нужно давать благотворительным организациям, не афишируя этого, хотя Макс и понимал, что в этом случае пожертвования теряют для дающего смысл, ведь это своего рода реклама. Слушая слова о том, что не следует быть лицемерным, Макс позволил себе улыбнуться: в последнее время он слышал столько лжи и сам лгал так много, что уже забыл, что можно говорить правду, не думая о том, стоит ли её произнести или не следует ли её, по крайней мере, отредактировать.

Когда же Хэлен начала читать о службе двум господам, Макс стал слушать действительно внимательно, и когда она перешла к следующему набору заповедей, попросил её остановиться и дать ему самому прочитать это место.

— Пожалуйста, — сказала женщина несколько удивлённо, протягивая книгу.

Макс пробежал глазами строчки и, найдя нужный отрывок, стал читать. Общий смысл сводился к тому, что нельзя ухитриться угодить двоим, если они хотят от тебя разное. Макс пытался отыскать в этом пассаже некую мудрость, которую можно было бы применить к его собственной жизни, но в Библии было написано только то, что Макс и так понимал. Понимал умом, но знал по опыту, что уже долгое время балансирует между интересами различных сил, вступивших в борьбу за место под Солнцем, причём в космическом масштабе.

Макс вернул Хэлен книгу и попросил продолжать читать, но дальше уже не слушал. Он думал о том, зачем Косовски всучил ему эту книгу, если в ней нет того, что ему нужно. Да и как вообще кто-то умудряется находить в ней полезную для себя информацию? Макс взглянул на Хэлен. Неужели она не испытывает ненависти к своим врагам и сквозь пальцы смотрит на подлость других людей? Неужели не противится насилию (почему же тогда она убегала от преследовавших её мародёров?) и не занимается сексом? Макс впервые оглядел женщину с точки зрения мужчины. Правильные черты лица, тёмно-русые волосы, статная фигура, насколько это можно было понять по скафандру. Хэлен была симпатичной и должна была нравиться мужчинам. Макс начал представлять её в постели с абстрактным любовником, но одёрнул себя и отвернулся. В конце концов, его не касалось, как Хэлен совмещает заповеди своего Бога с плотским влечением, если оно у неё есть. Кроме того, она была наполовину язычницей — ведь верила в Ра и других египетских богов.

Женщина замолчала и закрыла книгу.

— Читая «Нагорную проповедь», — сказала она, глядя на Макса, — я каждый раз ощущаю прилив энтузиазма и готовность следовать заповедям, — Хэлен замолчала, но чувствовалось, что она не договорила.

В воздухе повисла пауза.

— Но хватает этого ненадолго, — сообразил Макс. — Верно?

Хэлен кивнула.

— К сожалению, да.

— Наверное, следует читать чаще, — улыбнулся Макс.

— Пастор Винсенто тоже так говорит.

— Слушай, я не могу понять, — Макс слегка подался вперёд, — как вы можете быть христианами.

— А что? — Хэлен непонимающе нахмурилась.

— Вы же живёте в храме Древнеегипетских богов и следуете их приказам. Ваш пастор одновременно и жрец. Как это увязывается с Иисусом Христом?

— Гор, Сет, Анубис, Хатор, Христос — это всё названия, — сказала Хэлен. — Никто не знает, как может проявиться сила, имеющая влияние на нас и окружающий мир. Возможно, Ра и есть Христос, откуда нам знать? Кроме того, если Бог един, и нет других богов, кроме Господа, значит, Гор, Анубис и Ра — его слуги, через которых он доносит до нас свою волю. В любом случае мы должны её исполнять.

Макс промолчал. Ему казалось, что Христос недвусмысленно высказался против язычников, а древнеегипетский пантеон явно относился к этой категории. Ему хотелось напомнить Хэлен о невозможности усидеть на двух стульях, но тут люк с шипением открылся, и в корабль ввалился Покровский. Следом за ним вошли штурмовики. Они вели мальчика лет четырнадцати и пожилого мужчину, чья грудь была перевязана через правое плечо.

Глава 22

Макс и Хэлен одновременно вскочили и замерли, не зная, что делать и как воспринимать происходящее. Покровский тем временем усадил старика в кресло и, сняв шлем, приказал одному из штурмовиков готовить бортовой лазарет (Макс и не знал, что на республиканских перехватчиках они есть). Потом Покровский кивнул Максу и, указав на мальчика, сказал:

— Подобрали на буровой вместе с пастырем. Больше никого нет. Священник говорит, всех забрали люди на летающих танках с чёрными крестами в красном поле. Ничего тебе не напоминает? — Покровский сел, взял из стенного шкафчика сигареты и закурил.

— Гвардедиасы? — проговорил Макс с сомнением.

Покровский кивнул.

— Этого не может быть, — сказал Макс уверенно. — Если они ещё не уничтожены, то заперты на Марсе!

— Ошибаешься! — усмехнувшись, Покровский выпустил густое облако дыма. — Три месяца назад они договорились с Федеральным правительством об амнистии в обмен на материалы генетических исследований, проводившихся в их лабораториях. Говорят, они пообещали Верховному Поверенному гомункула и, судя по тому, что их выпустили из катакомб и позволили убраться восвояси, он его получил.

— И ты думаешь, они прилетели на Уран?

— Я не знаю, но пастор описал серебристых солдат с равноконечными крестами на плечах. По-моему, такой символ только у тамплиеров.

Макс посмотрел на раненого мужчину. Тот находился без сознания.

— Он выживет?

— Скорее всего, — Покровский выпустил струю дыма в потолок. — У меня к нему много вопросов. Кстати, это его кровь мы видели в Центре. Его подстрелили гвардедиасы, когда он вышел узнать, почему с улицы доносятся крики.

— И почему они доносились? — спросил Макс.

— Потому что жители посёлка падали без сознания один за другим безо всякой видимой причины, и это пугало остальных. Пока они сами не вырубались, конечно.

— Газ? — догадался Макс.

— Скорее всего. Так что их усыпили и похитили.

— А почему пастору так досталось? Он рассказал?

Покровский кивнул.

— Случайность, — сказал он, взглянув на священника, которого в этот момент взваливал на себя один из штурмовиков. — Он красил стену в Центре (помнишь, мы видели её и ещё баллон из-под краски?) и, естественно, был в осмотической маске, поскольку вонь стояла та ещё. Это его и спасло от газа, но не от пули.

— Но почему его подстрелили? Тамплиеры могли просто скрутить его, сорвать маску.

— Наш пастор не робкого десятка, — усмехнулся Покровский. — Увидев, что люди падают, он вернулся в дом и взял бластер, а потом вышел на улицу. Тут-то и показались гварды на своих летающих танках (кстати, интересно, что это за штуки). Пастор пальнул в них пару раз, вот и поймал в ответ пулю.

— Но почему именно пулю? — Макс наблюдал, как раненого уносят в соседний отсек, где, видимо, находился лазарет, о котором упомянул Покровский.

— Уж не знаю. Возможно, пожалели заряд.

Макс помолчал, обдумывая услышанное.

— Почему гварды не убедились, что он мёртв? — спросил он, наконец.

Пожав плечами, Покровский выбросил окурок в утилизатор.

— Кто их знает? Может, торопились.

— Гварды не делают ничего наполовину, — возразил Макс. — Странно, что нашего пастора не уложили одним выстрелом, пусть даже из пулевого оружия, но ещё невероятней, что никто не удостоверился в его смерти.

— Думаешь, он врёт?

— Не знаю, — Макс неуверенно покачал головой. — Возможно, его оставили в живых нарочно.

— Зачем? Чтобы он растрепал о том, что гварды похищают людей?

— А кому он мог об этом рассказать? Тем более здесь, в пустынной зоне?

— Ну, нам же рассказал.

— А что, если он нам об этом и должен был рассказать?

— Не пойму я что-то, — Покровский нетерпеливо заёрзал в кресле. — Ты к чему клонишь? Что он — подсадная утка? Но откуда тамплиерам знать, что мы здесь появимся?

— Да, это маловероятно, — согласился Макс.

— По мне, так невозможно!

— Может быть.

Макс взглянул на мальчика, молча стоявшего в стороне и переминавшегося с ноги на ногу. Ребёнок был худ и не умыт, руки он держал опущенными вдоль тела, и его кисти казались непропорционально большими.

— Как тебя зовут? — спросил Макс.

— Никита, — ответил мальчик хрипло.

— Что ты делал на буровой?

Ребёнок молчал.

— Ты там живёшь?

— Нет. Я живу на свалке, — ответил мальчик.

— На свалке? Где это?

Мальчик пожал плечами.

— Зачем ты пришёл на буровую?

— Я пришёл в Трубу, — сказал мальчик, почесав щёку.

— Трубу? Это там, где тебя нашли солдаты? — Макс указал на Покровского и Игоря.

Ребёнок кивнул.

— Так что ты там делал?

— Хотел достать еды.

— У старателей?

Мальчик отрицательно помотал головой.

— Нет, у хродгеров.

— Кто это такие?

— Они работали в Трубе.

— Почему ты их так называешь?

Мальчик пожал плечами.

— По-моему, его надо покормить, — вмешалась Хэлен. — Никита, ты ведь хочешь поесть? — обратилась она к мальчику.

— Заткнись! — нетерпеливо перебил её Покровский. — Сначала пусть скажет, сколько времени провёл на буровой.

Макс взглянул на мальчика.

— Ты давно пришёл в Трубу? — спросил он, сделав Хэлен знак не вмешиваться.

Женщина с возмущением отвернулась.

— Три дня назад, — сказал мальчик, с опаской посмотрев на Покровского.

— И ты видел там хродгеров?

Ребёнок кивнул.

— С ними всё было в порядке?

Мальчик кивнул.

— Они вели себя как обычно?

— Ну, да.

— А что с ними случилось потом? — Макс подался вперёд, глядя мальчику в глаза. Терпение, только терпение! Не напугать пацана, а то замкнётся. — Куда они делись?

— Их увезли, — голос у мальчика стал тише.

— Кто?

— Не знаю.

— Ты видел тех, кто это сделал?

Ребёнок неуверенно кивнул.

— Как они выглядели?

— Люди в летающих танках, — сказал Никита, дёрнув головой. — На блестящих танках. Они унесли хродгеров и засунули их в свои машины, а потом улетели.

— На танках были какие-нибудь знаки? Рисунки или буквы?

Мальчик кивнул.

— Кресты, — сказал он. — Чёрные.

— А почему они не забрали тебя?

— Я спрятался. Они меня не видели.

— А пастор там был?

— Кто? — ребёнок нахмурился.

— Священник.

— А, отец Матвей.

— Да. Так он был в общине, когда появились танки?

— Не знаю.

— Ты видел его?

— Нет, тогда не видел.

— Мы нашли их в одной комнате, — вмешался Покровский.

— А когда вы с ним встретились? — спросил Макс мальчика.

— Он разбудил меня сегодня.

— Разбудил?

— Да.

— И долго ты спал?

— Два дня, наверное.

— И заснул ты после того, как люди на летающих танках увезли хродгеров?

Мальчик кивнул.

— Я спустился вниз и заснул.

— Откуда спустился?

— С маяка. Рустам послал меня поменять лампы. Он часто просил, когда я приходил.

— Что за маяк? — Макс непонимающе нахмурился. — Я думал, тебя нашли в вырабатывающей башне.

Мальчик кивнул.

— Да, отец Матвей перенёс меня туда. А маяк — это вышка на Трубе. Когда хродгеров увезли, я спустился, чтобы убежать домой, но заснул.

Макс взглянул на Покровского.

— Значит, газ стелился по земле, — сказал тот. — Вероятно, мертоксанон.

— Почему ты не вернулся к себе, когда пришёл в сознание? — спросил Макс мальчика. — Я имею в виду, на свалку.

— Я не мог бросить отца Матвея, — ребёнок взглянул на дверь отсека, куда увезли священника. — С ним будет всё в порядке? — в голосе Никиты послышались нотки беспокойства. — Он не умрёт?

Глава 23

Макс вопросительно взглянул на Покровского, но тот ничего не ответил. Священник был ранен два дня назад — слишком долго он находился без должной медицинской помощи. Удивляло, что он вообще выжил.

— Это ты перевязал отца Матвея? — спросил Макс мальчика.

Тот кивнул.

— Вначале он сам, а потом я.

— Значит, ты умеешь делать перевязку?

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Отец Матвей говорил, что делать.

— Ясно, — Макс взглянул на Покровского.

— Так с ним всё будет в порядке? — снова спросил мальчик.

— Не знаю, парень, — сказал Макс. — Постараемся его вылечить.

— Теперь ребёнку можно поесть?! — не выдержав, язвительно осведомилась Хэлен.

Макс кивнул.

— Иди к Хэлен, она тебя накормит, — сказал он мальчику.

— У них было полно еды там, где мы их нашли, — бросил Покровский, направляясь в лазарет. — Так что не переживай за него.

— Это правда? — спросила Хэлен.

Мальчик кивнул.

— Отец Матвей послал меня в кладовую, чтобы я принёс всё, что смогу унести. Я решил, что раз хродгеров забрали, еда им уже не понадобится.

— Ты правильно решил, — сказал Макс. — А вода у вас была?

— Да, я набрал две бутылки. Но мы не успели её выпить. Вы нашли нас.

— Но, может, ты всё равно хочешь перекусить?

Мальчик неуверенно пожал плечами.

— Ладно, — Макс кивнул Хэлен. — Разберитесь тут, а я схожу посмотрю, как там пастор.

— Можно мне с тобой?! — окликнул его мальчик.

— Нет, оставайся здесь.

Макс вошел в лазарет и сразу увидел священника. Штурмовики поместили его в прозрачную капсулу, к которой было подведено множество проводов и трубок, а внутри двигались десятки миниатюрных манипуляторов.

— Ну, что? — спросил Покровский, стоявший чуть в стороне и наблюдавший за жизненными показателями. — Узнал ещё что-нибудь полезное?

— Нет. Как он? — Макс взглянул на монитор, быстро считав информацию. — Похоже, неважно.

— Так и есть. Слишком долго пробыл без помощи. Пацан помог ему сделать перевязку и вколоть нашедшиеся в аптечке препараты, но ещё несколько часов, и было бы поздно. Но, думаю, теперь всё обойдётся. Главное, чтобы не впал в кому. Тогда он будет для нас бесполезен.

— Что станем делать?

— Ты о чём?

— О тамплиерах. Вдруг они наведаются сюда снова, или мы встретим их на пути к артефакту?

— По идее, они должны быть за нас.

— Ты в этом уверен?

Покровский отрицательно покачал головой.

— А что будем делать с парнем и священником? — Макс невольно понизил голос.

— А что, есть варианты?

— Можно взять их с собой.

— На хрена?

— Не оставлять же их здесь.

— Почему нет? До сих пор они тут прекрасно жили.

— Но теперь они останутся одни. А пастору ещё несколько дней будет нужна помощь.

— Послушай, мы не альтруисты! — раздражённо ответил Покровский. — У нас есть дело. Я не собираюсь таскать с собой всех, кто будет попадаться по дороге. Хватит и твоей стервы. Кстати, если ты так беспокоишься за пацана и священника, то подумай о том, что наш полёт отнюдь не прогулка. Лично я думаю, что безопасней остаться здесь.

Макс промолчал. Нельзя было не признать, что Покровский, скорее всего, прав.

— Ладно, пошли, — Покровский развернулся и направился к выходу из лазарета. — Серёга, останься и следи за аппаратурой. Дэн, пошли с нами.

Войдя в рубку, Покровский закурил и остановился напротив Никиты, сидевшего за откидным столиком перед тарелкой с варёными овощами и соевым мясом.

— Что?! — насторожилась Хэлен.

— Может, проверить свалку, о которой болтал пацан? — предложил Покровский, обращаясь к Максу и игнорируя женщину.

— Что ты хочешь там найти?

Покровский пожал плечами.

— Зарегистрирован приближающийся объект! — резкий голос бортового компьютера заставил всех повернуться к главному монитору.

— Вывести изображение! — приказал Покровский.

На экране появился небольшой корабль с прозрачной кабиной, сверкавшей на солнце, точно огромный кусок льда.

— Знаешь эту конструкцию? — спросил Покровский Макса.

— Нет. Но я этот корабль уже видел.

— На Уране?

Макс кивнул.

— Можешь сделать наезд на кабину? — спросил он.

— Нет, это максимальное приближение. Знаешь, кто это?

— Понятия не имею, — Макс взглянул на Хэлен. — Возможно, твой проводник?

Женщина молча пожала плечами. Она жадно вглядывалась в изображение корабля.

— На бога не очень похоже, — заметил Покровский насмешливо.

— Почему? — подала голос Хэлен.

— Зачем богу корабль? Разве Гор не умеет летать сам?

— Откуда мне знать? — Хэлен взяла шлем от своего скафандра. — Через сколько он будет здесь?

— Хочешь сказать, если мы его не собьём? — поднял брови Покровский.

— На твоём месте я бы этого не делала.

— Но ты не на моём.

— Слава Богу! — отозвалась Хэлен, надевая шлем. — Выпусти меня, я должна его встретить!

— Уверена, что это к тебе?

— Нет. Но не вижу иного способа это выяснить.

Покровский нажал кнопку, и дверь отъехала в сторону.

— Спасибо, — сказала Хэлен, входя в шлюз.

— Я с тобой, — Макс взял шлем.

— Дэн и Игорь пойдут с вами, — сказал Покровский, делая знак штурмовикам. — Я останусь здесь и буду следить за нашим гостем. Если что — собью.

— Только не торопись, — сказал Макс.

— Не беспокойся, с нервами у меня всё в порядке.

Когда Макс, Хэлен и два штурмовика вышли из перехватчика и начали спускаться по трапу, приближающийся корабль уже можно было увидеть.

— Что, если он вообще направляется не сюда? — обеспокоенно проговорила Хэлен. — Может, пролетит мимо?

— Пусть, — сказал Макс. — Либо к нам, либо мимо.

Дальше они стояли молча, следя за приближением неизвестного аппарата.

Машина начала снижаться метров за триста до силового купола.

— Похоже, к нам, — раздался в шлемофонах тихий голос Покровского.

Корабль пролетел сквозь сферу и, резко сбросив скорость, завис перед истребителем. Только теперь Макс обратил внимание, что у него нет тяговых дюз — только маневровые. Значит, это был антигравитант.

Штурмовики взяли винтовки наизготовку, когда прозрачный купол пополз вверх, и из кабины показался человек в коричневой рясе. Да, именно его Макс видел молящимся на скале.

Глава 24

Человек легко спрыгнул на песок, что наводило на мысль о том, что его персональный антигравитант работал в повышенном режиме. Когда он направился к встречавшим его людям, стало видно, что под рясой у него чёрный скафандр, а вместо обычного забрала — причудливая маска с хищно изогнутым клювом.

— Спокойно! — громко сказал Макс, заметив, как дёрнулись штурмовики.

Незнакомец остановился в пяти шагах и поднял правую руку ладонью наружу.

— Я ждал вас, — сказал он мужским бесцветным голосом, в котором слышались механические нотки. — Меня зовут Гор. Я ищу жрицу Хэлен.

— Это я! — сказала Хэлен дрогнувшим голосом.

— Иди за мной, — сказал тот, кто назвал себя Гором, и направился к постройкам поселения.

Хэлен взглянула на Макса. Сквозь прозрачное забрало он видел её растерянное лицо.

— Ты ведь для этого прилетела в пустыню, — сказал он.

Женщина посмотрела вслед Гору, который, не оборачиваясь, шёл к постройкам. Ещё немного — и он завернёт за угол ближайшего здания. Хэлен побежала за ним, но пришелец всё же успел скрыться. Жрица исчезла за поворотом несколькими секундами позже.

Макс посмотрел на штурмовиков. Те опустили винтовки и стояли, явно не зная, что делать.

— Анатолий, мы возвращаемся, — сказал Макс.

— Валяйте, — отозвался Покровский. — Кто знает, чем они там собираются заняться? Может, бог решил поразвлечься со своей жрицей, и ждать их раньше утра смысла нет, — он со смешком отключился.

Макс и штурмовики поднялись в перехватчик.

— Ну что, профукал кралю? — подмигнул Покровский, когда Макс снял шлем. — Шучу-шучу, — добавил он, отворачиваясь к монитору. — Проклятье, Макс, я был почти уверен, что это твой проводник. А оказалось, к нам в гости притащился какой-то клоун, считающий себя древнеегипетским богом! — он в сердцах хлопнул ладонью по приборной доске. — Сколько нам ещё ждать?!

— Я знаю об этом не больше тебя, — ответил Макс сухо. Подойдя к бару, он налил себе немного виски и сел в кресло. — Всё равно мы ничего не можем поделать.

— Ненавижу такие ситуации! — объявил Покровский и тоже подошёл к бару. Нацедив себе алкоголя, он одним махом опрокинул его себе в глотку и, поморщившись, бросил стакан в автомойку. — Просто не-на-ви-жу!

* * *

Лео Антонио пропустил объект. Он не дождался Макса Агранова на пути к поселению старателей и поднял истребитель, направив его к единственному месту, где в этом радиоактивном аду жили люди.

Пролетая над пустыней, он вспоминал, как несколько лет назад выполнял на Уране разведывательное задание. Его послали выяснить всё, что можно, про таинственный Минтийский лес, ещё совсем недавно простиравшийся на многие мили вокруг. Тогда он еле унёс ноги, так ничего и не узнав, кроме того, что только уранийские мятежники могут чувствовать себя в нём в безопасности. Какие отношения были у них с лесом, никто понять не мог — не удалось это и Лео. Единственный вывод, к которому он пришёл, командование подняло на смех. «Если бы речь шла об инопланетных деревьях, — сказали ему, — или хотя бы о мутировавших геноформах, можно было бы рассмотреть вашу версию. Но на Уране — обычные растения, завезённые с Земли, с незначительными модификациями, которые ни на одной из планет не давали повода считать себя разумными, способными сублимироваться в единый организм и вступать в отношения договора с иными существами».

Уже живя на Марсе и наблюдая с вышки за лесом, прогуливаясь по нему и прислушиваясь к его звукам, бывший агент ЧО пытался понять, как может разумное существо вроде человека договориться с лесом и сделать его своим союзником. Ему действительно часто казалось, что растения и животные наблюдают за ним, обсуждают его и делятся друг с другом впечатлениями — как если бы лес был единым организмом, но осознать этого умом Лео не мог.

И вот теперь чудо под названием «Минтийский лес» исчезло! Столетия, потраченные на его создание, пошли коту под хвост из-за войны, которая, может, не продлится и года. От этой мысли на душе делалось горько и обидно. Поистине, ломать не строить, а банальные фразы — самые верные. Отвернувшись от монитора, показывавшего проносящиеся под истребителем дюны, Лео отыскал файлы, в которых содержалась информация, собранная спецслужбами по Минтийскому лесу. Здесь были обычные данные об экосистеме и ходе терраформационных работ, собранные ещё тогда, когда лес не стал прибежищем сепаратистов, и все считали его обычным зелёным массивом, ничем не отличающимся от тех, что создавались на других планетах. Лишь с приходом мятежников обнаружились его странные свойства. Конечно, напрашивался вывод, что именно повстанцы сделали что-то с Минтийским лесом, но невозможно было вообразить, чтобы они обладали подобными технологиями. Вероятно, дело заключалось в самой экосистеме, развившейся особым образом. Или в месте, на котором разбили лес. С этой версией Лео познакомили совсем недавно, и поводом для неё послужило то, что на месте сожженных деревьев были найдены следы деятельности ксенов: две каменные стелы и сложенные пирамидой каменные черепа.

Лео открыл файл с отчетом, в котором подробно описывалась последняя военная операция, предпринятая против мятежников (до гражданской войны). Сто восемьдесят пять пропавших без вести, двадцать повредившихся рассудком. Трое из них впоследствии предпринимали неоднократные попытки суицида, двоим, в конце концов, удалось покончить с собой. Сорок единиц тяжёлой техники исчезли без следа — вероятно, утонули в болотах. Лео вздохнул. Гибельным местом был для ФиВов Минтийский лес, но тем не менее удивительным.

Отвернувшись от монитора, Лео налил себе горячего чая и стал пить маленькими глотками. Это всегда помогало ему сосредоточиться.

Что делать, если Макса Агранова не окажется в посёлке старателей? Если — хуже того –он вообще там не появлялся? Не обшаривать же всё вокруг. Да у Лео и нет такой возможности. Он ещё раз недобрым словом помянул ЧО, который послал с ним только нескольких десантников вместо того, чтобы организовать полномасштабные поиски. Лео не мог понять, почему нужно проводить операцию по ликвидации насолившего Федерации человека тайно. На Уране практически не осталось республиканцев, планета была в полном распоряжении того, кто захотел бы ею распоряжаться. Конечно, перебросить туда войска было нельзя: сепаратисты ответили бы тем же. Но почему командование запретило задействовать в операции остатки местного гарнизона, для Лео оставалось загадкой.

Но делать было нечего: приказ есть приказ. А начать в любом случае придётся с поселения старателей. Лео отпил горячего чая и задумчиво постучал по кружке ногтем. Он должен справиться с этим заданием — возможно, тогда его, наконец, отпустят на покой. Надежда, конечно, маленькая, но пока она есть…

Лео взглянул на показания бортового компьютера. Расчётное время прибытия в посёлок — тридцать одна минута, сорок три секунды. Если объект там был — он это узнает. Чего бы это ни стоило.

Глава 25

Хэлен и Гор появились на мониторе перехватчика минут через сорок. Женщина медленно направилась к кораблю, а «бог» сел в свою машину и взлетел.

— Может, собьём его? — предложил Покровский, наблюдая за тем, как глайдер Гора превращается в чёрную точку.

— Зачем? — пожал плечами Макс. — Это нас не касается.

— Уверен?

Хэлен вошла в рубку и молча села в кресло, глядя в сторону.

— Ну, что? — обратился к ней Покровский. — Всё нормально?

Женщина неуверенно пожала плечами.

— Он действительно бог? — спросил Покровский, ухмыльнувшись.

— Понятия не имею. Возможно. Смотря, как понимать это слово, — Хэлен перевела взгляд на Макса. — Знаешь, что он сказал?

— Что? — Макс заметил, что зрачки у женщины неестественно сужены.

— Я твой Проводник. И должна отвести тебя в храм.

— О-па! — воскликнул Покровский. — Как всё обернулось, — он взглянул на монитор. — Жаль, что Гор уже улетел. Думаю, у меня нашлось бы к нему несколько вопросов. А ты говорил, нас это не касается, — сказал он Максу.

Не обращая на него внимания, Макс обратился к Хэлен:

— Хочешь сказать… ты знаешь, где трансактор? — спросил он, подходя. — Он в вашем храме?

— Я понятия не имею, о каком трансакторе ты толкуешь! — ответила Хэлен раздражённо. — Гор велел мне отвести тебя в Некрополь. Сказал, что я — твой Проводник.

— Ты же говорила, что у вас там нет никакой башни, — Макс потёр переносицу. — Ничего не понимаю!

— Слушай, я не знаю ни о каких башнях!

— Получается, я должен был встретиться здесь с тобой, — Макс прошёлся по рубке. — Ты что-нибудь знаешь про Гора? Кто он, откуда? О чём ещё он с тобой говорил?

— Ни о чём. Вообще, он действовал, как робот.

— В каком смысле?

— Привёл в одно из зданий, сказал, что должен меня инициировать как Проводника. Потом достал шприц-пистолет и вколол какую-то дрянь, — женщина показала отметину на шее. — Я жутко испугалась, но пришлось терпеть. Потом сказал, что я должна проводить тебя в храм. Вот и всё.

— Он назвал меня по имени? — прищурился Макс.

Хэлен кивнула.

— Да, он сказал: «Проводи Проповедника Джона в храм».

Вот это поворот! Такого Макс никак не ожидал.

— И ты не знаешь, что он тебе вколол? — спросил он.

— Понятия не имею!

— Мы можем выяснить это с помощью лазарета, — вмешался Покровский. — Проведём диагностику?

— Думаю, это можно, — сказал Макс и, взглянув на Хэлен, добавил: — Ты как?

Женщина пожала плечами.

— А это важно?

— Тебя разве не волнует, что тебе ввели?

— Ладно, давайте посмотрим, — без энтузиазма кивнула Хэлен, подумав секунду. — Сейчас?

— А чего тянуть? — Покровский направился к лазарету.

Хэлен подключили к диагностическому комплексу. Пока её опутывали проводами и гибкими прозрачными трубками, женщина поглядывала на пастора, лежавшего в хирургической капсуле.

— Как он? — спросила она.

— В порядке, — ответил Покровский, включая приборы и поглядывая на монитор. — Через несколько часов очнётся, и с ним можно будет поговорить. А теперь расслабься и помолчи, ладно?

— Договорились, — Хэлен уставилась в потолок.

Макс молча наблюдал за показаниями диагностического комплекса, но почти ничего не понимал. А вот Покровский, похоже, в медицине разбирался неплохо. Иногда он удивлённо поднимал брови, а однажды даже присвистнул.

— Ну, что? — спросил Макс, когда Покровский распечатал результаты и принялся снимать с Хэлен датчики.

— В крови полно стимулирующих препаратов, некоторые из которых человеческой науке неизвестны. А ещё — тысячи нанороботов непонятного происхождения.

— И что они во мне делают?! — спросила Хэлен испуганно.

— Пока ничего особенного. Очищают кровь, выводят токсины. Похожи на медицинских динсботов.

— А что стимулируют препараты, о которых ты сказал? — спросил Макс.

— Всё: мозговую и мышечную деятельность, обмен веществ, выработку лейкоцитов. В общем, я бы сказал, что тебя немного усовершенствовали, — подмигнул Покровский Хэлен. — Вот только, надолго ли тебя хватит, — он покачал головой.

— Что ты имеешь в виду? — женщина слегка побледнела. — Я умру?!

— Пока вряд ли, но при повышенном метаболизме ты будешь чаще чувствовать голод и больше есть. Не знаю, сколько это продлится, но если затянется, ты начнёшь сгорать.

— И?!

— Рано или поздно загнёшься.

— Ты же сказал, что я не умру!

Покровский развёл руками.

— Я выразился не совсем так, малышка. Всё зависит от того, сколько это продлится. За неделю или две не умрёшь, но через месяц или полтора… — Покровский выразительно пожал плечами.

— Твою мать! — выругалась Хэлен. Она выглядела растерянной. — И зачем это понадобилось?!

— Спроси у Гора. Ты же жрица, — Покровский снял с неё последние датчики. — Но пока беспокоиться не стоит. Возможно, неизвестные нам препараты каким-то образом нейтрализуют действие стимуляторов, и тебе ничего не грозит.

— Ну, конечно! — буркнула Хэлен, вставая. — Твоими бы устами…

Глава 26

Когда они вышли из лазарета, то увидели Никиту, молившегося перед лежавшей на столе библией. Мальчик стоял на коленях, мелко крестясь и часто кланяясь. Штурмовик по имени Дэн, наблюдавший за ним из кресла, смущённо взглянул на Покровского.

— Что тут происходит? — спросил тот, нахмурившись.

— Он вдруг увидел книгу и начал молиться, — виноватым тоном ответил штурмовик. — Я подумал, ничего страшного, если…

— Эй, пацан! — окликнул Покровский мальчика.

Тот оглянулся и встал на ноги.

— Ты христианин?

— Да. Отец Матвей крестил меня около месяца назад, — мальчик продемонстрировал висевший на шее маленький крестик. — Именной! — добавил он гордо.

— А почему ты не жил со старателями?

— Я не хотел. Мне нравилось жить на свалке.

— Что в этом хорошего?

Мальчик пожал плечами.

— Интереснее, — сказал он.

— Чем же? — удивился Покровский.

— Там есть Пожиратель.

— Кто?

— Робот. Он есть мусор.

— Ясно, — кивнув, Покровский подошёл к столу и раскрыл библию. — Читал?

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Нет. Отец Матвей читал мне.

— И что же? Помнишь?

Никита кивнул.

— Про воскрешение Лазаря.

— Вот как! — Покровский хмыкнул. — И ты в это веришь?

— Конечно. А что?

— Да нет, ничего, — Покровский пролистнул несколько страниц. — А что ещё он тебе читал?

— Про сотворение мира и про Моисея. Про Христа, про...

— Значит, ты веришь в воскрешение Лазаря, — перебил Покровский. Он жестом велел мальчику сесть. — Давай-ка прочтём про него ещё раз, а потом обсудим. Итак, — он раскрыл Библию на нужном месте, разгладил страницы и начал читать. — Заболел Лазарь из Вифании, из селения, где жили Мария и сестра её Марфа. Мария же, которой брат Лазарь был болен, была та самая, которая помазала Господа миром и отерла Его ноги своими волосами. Сестры послали сказать Ему: Господи! Тот, кого Ты любишь, болен. Иисус, услышав это, сказал: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий. Иисус любил Марфу и сестру ее и Лазаря. Когда услышал, что последний болен, то провёл два дня на том месте, где находился, после чего сказал ученикам: пойдем опять в Иудею. Ученики сказали Ему: Равви! давно ли Иудеи искали побить Тебя камнями, и Ты опять идешь туда? Иисус отвечал: не двенадцать ли часов во дне? кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего; а кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света с ним. Потом сказал им: наш друг Лазарь уснул, но Я иду разбудить его. Ученики Его сказали: Господи! если уснул, то выздоровеет. Иисус говорил о смерти его, а они думали, что Он говорит про обыкновенный сон. Тогда Иисус сказал им прямо: Лазарь умер; и радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдем к нему. Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с ним. Иисус, придя, нашел, что он уже четыре дня в гробе. Вифания же была стадиях в пятнадцати от Иерусалима; и многие из Иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали о брате их. Марфа, услышав, что идет Иисус, пошла Ему навстречу; Мария же сидела дома. Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог. Иисус говорит ей: воскреснет брат твой.

Макс слушал, думая о своём. В последнее время он не раз возвращался к вопросу: должен ли он искать артефакт ксенов и вмешиваться в войну? Он заключил сделку, по которой ему должны были вернуть Джул, но девушка оказалась клоном, работавшим на ЧО. Получалось, что Макс ничего не должен мэтру Косовски со товарищи. Но, с другой стороны, экстрасенс клялся, что не знал о том, что настоящая Джул погибла ещё на Антиземле, и Макс ему верил: мэтр не был напрямую связан с ЧО, и разведка его в свои дела не посвящала. Кроме того, ксены избавили Макса от следящего имплантата, который ему вживили республиканцы, — а это что-нибудь да значило.

И всё же… От него хотели действительно многого. Макс сомневался, что уничтожить оружие враждующих сторон — лучшее решение. Как солдату и человеку, воспитанному в условиях постоянной пропаганды милитаризации, ему было трудно смириться с мыслью, что человечество останется беззащитным. Тем более что ксены оказались реальностью, а не мифом. Конечно, они вели себя как друзья, но за последнее время Макс слышал столько лжи, что уже не мог безоговорочно верить никому. Поэтому почти каждый день он задумывался о том, не стал ли он в очередной раз пешкой в чьей-то грязной игре. Ответа на этот вопрос не было, и это мучило Макса тем сильнее, чем меньше становилось расстояние до супертрансактора.

— …восскорбел духом и возмутился и сказал: где вы положили его? — продолжал тем временем Покровский. — Говорят Ему: Господи! Пойди и посмотри. Иисус прослезился. Тогда Иудеи говорили: смотри, как Он любил его. А некоторые из них сказали: не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер? Иисус же, опять скорбя внутренно, приходит ко гробу. То была пещера, и камень лежал на ней. Иисус говорит: отодвиньте камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе. Иисус говорит ей: разве Я не сказал тебе, что, если будешь веровать, то увидишь славу Божию? Итак отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу исказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лицо его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет. Тогда многие из Иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него. А некоторые из них пошли к фарисеям и сказали им, что сделал Иисус. Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом. Один же из них, некто Каифа, будучи в тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино. С этого дня положили убить Его, — Покровский закрыл библию и внимательно посмотрел на Никиту. — Так ты веришь в то, что Господь воскресил Лазаря? — спросил он. — Ну да. — А ты обратил внимание, что Лазарь четыре дня лежал в пещере и уже начал вонять?Мальчик кивнул. — И как ты это объяснишь? Разве такое может быть? — Это было чудо, — сказал мальчик серьёзно. — Если бы Христос оживил Лазаря сразу после смерти, люди сказали бы, что тот просто заснул. А так ни у кого не было сомнений, что Христос воскресил действительно мёртвого. И ученики его уверовали.Покровский неожиданно рассмеялся. — Это Отец Матвей тебе сказал? — спросил он, весело взглянув на Никиту. — Да, — ответил тот. — Чудо должно быть убедительным, иначе его будут считать фокусом. — Всё правильно, парень, — Покровский одобрительно покачал головой. — В чуде никто не должен сомневаться. Ладно, я вижу, ты умный пацан. Может, я и возьму тебя с собой, — он посмотрел на Макса. — Кстати, я правильно понимаю, что нас здесь больше ничего не держит, и мы можем отправляться в храм? — он перевел взгляд на Хэлен. — Проводник ведь уже с нами, так?Макс кивнул. — Да, мы можем отправляться, — подтвердил он. — Не слышу в голосе энтузиазма! — Покровский усмехнулся. — Вводи код в навигатор, если он тебе ещё нужен, и вперёд!

Макс вопросительно взглянул на Хэлен.

— Что? — спросила она.

— Тебе нужен навигатор?

— А ты думаешь, я ориентируюсь в пустыне по солнцу?! — усмехнулась она. — Вот доставите меня на место, тогда покажу, как найти вход в храм.

— Понятно, — Макс достал из хэч-бэка навигатор и быстро ввёл код.

На экране появился прочерченный по карте Урана маршрут.

— Давай его сюда, — Покровский протянул руку. — Я введу координаты в бортовой компьютер перехватчика. Теперь уже незачем шифроваться.

Макс отдал ему навигатор, и Покровский сел за приборную панель. Приложив большой палец к сенсорной панели и позволив сканеру считать сетчатку глаза, Покровский принялся перекидывать информацию с навигатора в систему корабля. Макс уже несколько раз наблюдал за тем, как Покровский получает доступ к управлению перехватчика. Он знал, что, помимо видимых проверок, компьютер считывает его пульс и давление, а также проверяет ДНК (во время нажатия пальцем сенсорной панели нанороботами делался забор крови).

— Мы поступаем правильно? — шепотом спросила Хэлен, подходя к Максу.

— Да, а что?

— Гор ничего не упоминал о Покровском и штурмовиках. Я не уверена, что имею право вести их в храм.

— Боюсь, у нас нет выбора.

— Я могу отказаться.

— Он заставит тебя.

— Как?

— Найдёт способ. Например, сыворотка правды.

— И ты позволишь ему?

— На его стороне численный перевес, если ты не заметила.

— О чём вы там шепчетесь? — обернулся Покровский. — Устраиваете заговор? — он ухмыльнулся. — Не советую!

— Мы просто не хотели тебя отвлекать, — улыбнулась Хэлен.

— Ну, конечно. Я так и подумал, — Покровский отвернулся и продолжил возиться с компьютером.

В это время открылась дверь лазарета, и в рубку вошёл Сергей.

— Сэр, пастор пришёл в себя, — доложил он.

— Так быстро? — Покровский нажал несколько клавиш и встал, протянув Максу навигатор. — Он может говорить?

— Думаю, да, сэр.

— Ладно, давайте его проведаем. Парень останется здесь, — Покровский указал на Никиту. — Игорь, присмотри за ним. Дэн, тоже побудь в рубке.

Глава 27

Покровский, Макс, Хэлен и Сергей вошли в лазарет. Отец Матвей лежал в прозрачной капсуле, но теперь его глаза были открыты. Он повернул голову в сторону открывшегося люка.

— Привет, — сказал Покровский, подходя. — Как самочувствие?

— Нормально, насколько я могу судить, — отозвался священник. Голос у него был тихий и приятный — какой и положено иметь проповеднику. — А как обстоят мои дела на самом деле?

— Всё не так уж плохо, — Покровский взглянул на показания приборов. — Вообще-то я удивлён: мы думали, вы не сдюжите. Пуля царапнула правую ключицу, не задев лёгкое. Мы её извлекли, если захотите, потом посмотрите. Ранение несерьёзное, но вы долго были без помощи, потеряли много крови, началась гангрена. Ещё несколько часов — и вам был бы конец.

— На всё воля Божья! — проговорил пастор тихо.

— Да, само собой, — кивнул Покровский. — Господа нашего Иисуса и мобильного лазарета.

— Не ёрничайте, молодой человек! — священник осуждающе покачал головой. — Если бы Бог хотел взять меня к себе, никакая машина меня бы не залатала.

— Ну, поскольку проверить это мы не можем, предлагаю дискуссию на этом завершить, — Покровский сложил руки на груди. — Мальчик, который был с вами, помог сделать перевязку и ввести обезболивающее, так?

Священник кивнул.

— Его зовут Никита.

— Мы в курсе.

— С ним всё в порядке?

— Да, он здесь. Скажите, пастор, кто на вас напал?

— Не знаю. Какие-то люди.

— В них было что-нибудь запоминающееся? Что бросилось в глаза?

— Пожалуй, да. Кресты.

— Кресты?

— Да. Чёрные на красном фоне.

— Вы знаете, чей это символ?

— Нет. Вначале я решил, что это инквизиторы, но у тех не такие. И они ходят в рясах. А эти… Нет, я не знаю. А вы?

— Слышали про гвардедиасов, святой отец?

— Да, конечно. Тамплиеры. Кажется, их арестовали?

— Нет, амнистировали. И теперь они здесь. Не знаете, что им было нужно?

— Боюсь, что нет, — отец Матвей скользнул глазами по фигуре Покровского, перевёл взгляд на Макса, потом на Хэлен.

— Хэлен? — проговорил он с сомнением. — Это ты?!

— Да, святой отец, это я!

— Что ты здесь делаешь?

— У меня была встреча в вашем посёлке, — ответила женщина, подходя ближе.

Пастор ещё раз взглянул на Макса, остановился взглядом на его красных перчатках.

— Проповедник? — проговорил он задумчиво. — А вы кто? — спросил он Покровского.

— У нас пёстрая компания, — отозвался тот, игнорируя вопрос. — Мы ещё навестим вас, а пока отдыхайте. Вам нужен покой.

— Но объясните, что здесь происходит! Вы знаете, куда тамплиеры увезли остальных?!

Покровский молча ввёл в одну из капельниц какой-то препарат.

— Поспите, святой отец, — сказал он, откладывая шприц. — Набирайтесь сил.

— Зачем ты это сделал? — недовольно спросила Хэлен. — Почему бы не объяснить…?

— Послушай, ты, сраный Проводник! — неожиданно развернувшись, Покровский направил ей в грудь указательный палец. Девушка испуганно попятилась. — Кто давал тебе, мать твою, слово?! Делай, что тебе велел твой Гор, и не суйся не в своё дело! Ты, старик и пацан — мои пленники! Так что, не забывайся! — взглянув на священника и убедившись, что тот начал засыпать, Покровский направился к выходу. — Всё, валим отсюда! — сказал он, открывая дверь. — Серёга, присмотри за стариком.

Глава 28

Покровский поднял перехватчик в воздух и повёл по заданному маршруту на север. До цели оставалось около восьми часов полёта на сверхзвуковой скорости. Перегрузки не ощущались благодаря сложной антигравитационной системе, так что внутри корабля люди чувствовали себя как во время обычного полёта на пассажирском самолёте.

Покровский вскоре переключил перехватчик на автопилот и пошёл спать, заявив, что перед серьёзным делом ему необходимо выспаться. Хэлен, посидев немного, тоже отправилась на боковую. Никита уже полчаса как дремал в одном из кресел, и его решили не будить. В рубке остались только Макс и два штурмовика, Игорь и Дэн. Один сидел с закрытыми глазами, вставив в уши горошины динамиков, и ритмично качал головой в такт музыке, а другой сам с собой играл в шахматы на откидном столике.

Макс читал библию. Чем больше он погружался в древний мир, по которому девять тысяч лет назад странствовал Иисус, пытаясь сделать живших в нём людей лучше, тем больше восхищался личностью этого Богочеловека, воплотившего в себе весь гуманизм, озвучившего альфу и омегу милосердия и любви.Тем обиднее было Максу, что его жертва оказалась напрасной. А ведь если бы человечество следовало его заповедям, то уже давным-давно могло быть жить совсем иначе. Макс улыбнулся своим мыслям: конечно, это было невозможно. Никому и никогда не удавалось сделать людей счастливыми. Но если бы нашлось средство убедить людей следовать заповедям Иисуса, то мир наверняка стал бы совсем другим. Макс попытался представить подобную вселенную, и воображение живо нарисовало картины удовлетворённых жизнью, вежливых, радостных и добрых людей. Макс вздохнул: существует слишком мало тех, кто способен понять учение Иисуса, не говоря уже о том, чтобы следовать ему. Поистине, можно любить Христа, но быть им — невозможно.

Примерно через шесть часов полёта в рубку пришёл Сергей и сообщил, что священник проснулся и хочет выйти из капсулы, и что он собирается разбудить Покровского, чтобы спросить, что делать.

— Валяй, — кивнул Макс, откладывая библию. — Я с удовольствием пообщаюсь со священником. У меня к нему есть несколько вопросов.

Когда Покровский вошёл в рубку, сонно потирая веки, шедший за ним Сергей выглядел несколько обескураженным — видимо, Покровский не сказал ему «спасибо» за то, что он разбудил его из-за священника.

— Ну, что, с ним всё в порядке? — проговорил он недовольным голосом. — Он не свалится замертво ни с того, ни с сего?

— Судя по показаниям приборов, старик вполне здоров. Но у него ведь и не было ничего серьёзного, — ответил штурмовик. — Просто запущенная рана.

— Ладно, выпускай его, раз ему неймётся. Нечего занимать лазарет, коли выздоровел, — Покровский махнул рукой и прошел к креслу.

Сергей вошёл в лазарет. Он вернулся минут через двадцать с отцом Матвеем. Священник был в оранжевом комбинезоне техника — очевидно, Сергей выдал его ему вместо залитой кровью рясы.

— Здравствуйте, господа, — проговорил отец Матвей, останавливаясь в центре рубки. — Позвольте прежде всего поблагодарить вас за спасение. Вероятно, вас послал сам Господь.

— Давайте без церемоний, святой отец, — отозвался Покровский, подходя к автокухне и наливая себе кофе. — Мы тут люди простые. Поесть-попить хотите? Не стесняйтесь. Пользоваться автокухней умеете?

— Приходилось, — ответил священник с лёгким поклоном. — Премного благодарен, — он направился к автокухне.

— Вот и хорошо, — сказал Покровский, садясь на место. — Вероятно, вы хотите знать, кто мы такие и куда направляемся. Отвечаю: мы ищем некий артефакт, на который у нас далеко идущие планы. До остального вам дела нет.

— Понятно, — отозвался отец Матвей, забирая из автокухни тарелку с омлетом и тостами. — А что с вами делает Хэлен? Тоже ищет артефакт?

— Как ни странно, да. Вернее, она нас к нему ведёт.

— Вот как! Неожиданно, — священник сел за стол и принялся медленно резать омлет. — А что за артефакт?

— Не важно, святой отец. Скажите лучше, не хотите ли вы сойти? Вы не пленник, так что только скажите, и мы посадим корабль.

Макс едва сдержался, чтобы не фыркнуть: не прошло и дня с тех пор, как Покровский орал, что пастор, Хэлен и мальчик чуть ли не его собственность. А теперь вон как заливает!

— Боюсь, мне некуда податься, — священник задумчиво покачал головой. — Вся моя паства оказалась в руках гвардедиасов.

— Значит, предпочитаете лететь с нами? — без намёка на энтузиазм спросил Покровский.

— Боюсь, что так.

— Тогда несколько простых правил.

— Слушаю, — отец Матвей отложил столовые приборы и внимательно посмотрел на Покровского.

— Первое: я здесь главный. Второе: не пытайтесь спорить или обсуждать мои решения. Третье: у нас важное дело, и не вздумайте нам мешать. Уяснили?

— Думаю, да, — кивнул священник.

— Тогда, уверен, мы поладим, — Покровский отхлебнул кофе.

— Можно один вопрос?

— Валяйте, святой отец.

— Господин Проповедник тоже с вами? Он ищет артефакт? — отец Матвей взглянул на Макса.

— Спросите его сами, — отозвался Покровский.

— Да, я ищу его, — сказал Макс, не дожидаясь, пока священник повторит вопрос. — Но вас это не должно удивлять

— В последнее время меня на Уране вообще мало что удивляет, — покачал головой отец Матвей. — На всё воля Божья.

— Кстати, насчёт Бога, — Макс взял библию и показал священнику. — Я тут почитал Писание, и у меня появилось несколько вопросов. Вы не против ответить на них после того, как поедите?

— Нет, я к вашим услугам.

— Благодарю.

— Вы действительно Проповедник? — спросил пастор, окинув Макса взглядом.

— В каком-то смысле.

Отец Матвей неопределённо покачал головой и принялся за еду.

Глава 29

Через некоторое время Покровский подошёл к Максу.

— Надо поговорить, — сказал он.

— Ладно, — Макс поднялся.

Покровский привёл его в свободную каюту и указал на кресло, а сам сел на кровать.

— Скажи, ты знаешь, как работает супертрансактор, который мы ищем? — спросил он, глядя Максу в глаза.

— А что?

— Я хочу знать, в состоянии ли ты его запустить. Ну, так как?

— Он должен быть устроен так же, как и тот, что был на Антиземле.

— Значит, для этого нужны четверо?

— Совершенно верно.

— И как ты собирался его запустить, если бы не встретил меня с парнями, девку и старика?

— Ещё пацана.

— Щенок не в счёт. Ну, так как, Джон? Ответь мне, — Покровский вопросительно поднял брови.

— Я должен был найти троих по дороге.

— Что-то у тебя не очень-то получалось.

— Не было желающих. Я рассчитывал нанять людей в посёлке старателей.

— А если бы они не согласились?

— Послушай, я не знаю, что тебе ответить. Что ты хочешь от меня услышать?! — спросил Макс раздражённо.

— Просто я хочу сказать, что только мы с тобой здесь понимаем, как обращаться с супертрансактором. А нам понадобятся ещё двое. Нужно решить, кто будет нам помогать.

— Ты, вероятно, хочешь предложить своих парней?

Покровский отрицательно покачал головой.

— Я вовсе не рвусь учить их тому, что умею сам. Они слишком опасны. Лучше взять бабу и священника.

— Поэтому ты их не выкинул?

— А ты думал по доброте душевной?! — усмехнулся Покровский.

— Возникла на мгновение такая мысль. Думаешь, они согласятся.

— Нужно, чтобы согласились.

— А твои ребята не обидятся, что ты их обошёл?

— Они и так обиженные. От них придётся избавиться.

— Даже так?

— Не сейчас, конечно. Попозже.

Макс покачал головой.

— Это будет непросто.

— Вдвоём мы сделаем это легко.

— Так я должен тебе помочь?! — Макс усмехнулся.

Покровский растянул губы в ледяной улыбке.

— Ты ведь хочешь запустить трансактор?

— Послушай, я не понимаю, чего ты беспокоишься. В спину они тебе не выстрелят, иначе им отсюда не выбраться. Ты ведь единственный можешь управлять кораблём.

— Джон, они просто больше не понадобятся. А я не люблю, когда кто-то путается под ногами. К тому же рано или поздно мне придётся доставить их туда, куда они захотят, так? И что тогда?

— Тогда они тебя прикончат, — был вынужден признать Макс.

— Вот именно.

— Значит, после того, как запустим трансактор…?

— Да. Ты согласен?

— Тебе действительно нужна моя помощь? Или ты просто хочешь сделать меня сообщником?

Покровский усмехнулся.

— Ты видишь здесь полицию? Или прокурора?

— Ладно, посмотрим, — сказал Макс. — В любом случае, я не стану тебе мешать.

— Джон, я не смогу справиться с тремя десантниками. Я даже не военный.

— Сказал же: посмотрим.

— Ладно, для начала сойдёт, — Покровский кивнул. — Но подумай хорошенько: эти ребята станут и для тебя помехой.

Когда они вернулись в рубку, отец Матвей листал Библию, объясняя что-то вполголоса Никите.

— Могу я с вами поговорить, святой отец? — обратился к нему Макс.

— Да, конечно, — пастор ласково провёл рукой по волосам мальчика. — Сынок, договорим позже, — сказал он ему.

Никита кивнул и отошёл.

Макс сел напротив священника.

— Что вас интересует? — спросил тот, откладывая Библию. — Должно быть, вопрос веры?

— Вы правы, святой отец, — Макс потёр переносицу, собираясь с мыслями. — Скажите, как Иисус относился к убийцам? Я имею в виду не то, что после смерти они попадут в ад (это понятно), а как он предлагал поступать с ними при жизни?

— Почему вы спросили именно об этом? Из-за себя? — отец Матвей выглядел слегка удивлённым.

— При чём здесь я? — не понял Макс.

— Ну, вы же Проповедник. Значит, много… грешили, — священник выразительно посмотрел на красные перчатки Макса.

— А, вы об этом? — Макс опустил взгляд на свои руки. — Да, в том числе и про себя. Но не только. Я убивал врагов, у меня была причина. Не оправдание, святой отец, а именно причина. Я, как видите, раскаялся в содеянном, но меня интересует, как Господь предлагал поступать с преступниками, которые убивают ради выгоды или удовольствия.

— Ради удовольствия? — отец Матвей удивлённо поднял брови.

— Да, святой отец. Неужели вы не слышали о таких?

— Боюсь, я уже давно не смотрю новости.

— Зря. Разве вы не должны знать мир, в который несёте слово Божье?

— Я старался узнать его с другой стороны.

— С какой?

— Изнутри. Быть ближе к людям, а не к тому, что о них говорят.

— Иногда говорят правду.

— Вероятно, — отец Матвей кивнул. — Но у каждого свой метод.

Макс пожал плечами.

— Ладно, это дело ваше. А как насчёт моего вопроса?

Священник потёр переносицу.

— Господь наш Христос учил любви и всепрощению, а не наказанию, — проговорил он медленно.

— А отец его Саваоф учил тому, что следует за глаз брать глаз, а за кровь — кровь, — заметил Макс.

Священник быстро взглянул на него и неуверенно кивнул.

— Но так было, когда люди ещё не могли понять иного закона. Они не были готовы к Новому Завету.

— А сейчас они, значит, готовы? — спросил Макс, не сумев скрыть ехидства.

— Конечно! — отец Матвей всплеснул руками. — Иначе зачем бы приходил Христос?

— Может, чтобы узнать, готовы ли люди к любви и всепрощению. Но я бы не сказал, что у него был повод решить этот вопрос в положительном смысле.

— Вы имеете в виду то, что его распяли? — пастор покачал головой. — Но подумайте: если бы люди уже умели любить и прощать, разве была бы нужда их этому учить? И то, что они не умели, ещё не значит, что они не были готовы.

— Возможно, они и были. Но тогда, значит, так ничему и не научились. Послушайте, пастор, а ведь вы Проповедник почище меня будете, — Макс усмехнулся.

— Я и есть проповедник. Только не такой, как вы.

— Да уж, это точно.

— Впрочем, вы не проповедник, — сказал пастор.

Макс напрягся: неужели священник каким-то образом догадался, что его одежда — только маскировка. Конечно, ничего страшного в этом не было, и всё же не хотелось ничего объяснять.

Глава 30

— У вас руки в крови, — отец Матвей указал глазами на красные перчатки Макса. — Не обижайтесь, но чему вы можете научить?

Макс едва сдержался, чтобы не улыбнуться с облегчением.

— Раскаянию, — сказал он, пожав плечами. — Больше ничему.

Отец Матвей взглянул на Макса и промолчал.

— Знаете, пастор, мне кажется, Христос пришёл не для того, чтобы дать новый закон, а чтобы объяснить старый.

— Вы правы, Иисус так и говорит об этом.

— Значит, он считал, что люди созрели для понимания его объяснений.

— И они их поняли. Разве нет?

— Да, пожалуй. Но не последовали им.

— Многие последовали.

— Но не все, — возразил Макс.

— Не все праведники. Есть и грешники, их легионы.

— Почему грешники? Возможно, многие просто верили в других богов. Или вовсе не слышали о Христе. Почему же он осудил их? В чём их вина? И разве не ради всего человечества взошёл Христос на крест, а только ради евреев?

— Нет, конечно, не только. Но ведь у него были ученики. Они должны были разнести весть о пришествии Бога и его учении. И так произошло.

— Значит, виноваты они? Ученики не справились с заданием?

— Они старались, но не все их слушали.

— Может, они плохо рассказывали?

— Возможно. Но имеющий уши, да услышит.

— А не имеющий — в ад? — Макс вновь не смог сдержать ехидного тона.

Отец Матвей сложил руки, соединив кончики пальцев.

— Речь идёт о готовности воспринять добро, — сказал он назидательно.

— Значит, христианство только для избранных?

— Христианство для всех. Но оно не заставляет людей верить в Господа насильно. Иисусу нужен от нас свободный выбор.

— А кто не выбрал любовь, того в геенну огненную, так что ли?

Пастор помолчал, явно не зная, что ответить.

— Ладно, святой отец, давайте вернёмся к убийцам. Ветхозаветный Бог, насколько я понял, наказывать грешников не стеснялся. Содом и Гоморру уничтожил, вселенский потоп устроил, египетские казни насылал. А какую альтернативу придумал Христос? Не прощать же их в самом деле! Или он и их любить предлагал, и им другую щёку подставлять?

— Боюсь, что так, — отозвался отец Матвей тихо

— Боитесь? Значит, не согласны? Получается, вы вынуждены это защищать только потому, что так заповедовал Иисус?

— Да, наверное.

— А где же свободный выбор? Приятие Бога сердцем?

— Никто из нас не совершенен, — отец Матвей развёл руками. — Я ещё не готов постичь весь божий замысел, но верю в его бесконечную мудрость и не сомневаюсь в истинности его заповедей.

— Сомневаетесь, святой отец, ещё как сомневаетесь. Не кривите душой, вам её ещё спасать. Вам, как и мне, как и всем, я думаю, не понять и не почувствовать, как можно возлюбить убийцу, растлителя детей или насильника. И не простить нам его и не увидеть в нём человека. И каждый из нас способен определить степень тяжести совершённого преступления и решить, отринуть от себя преступника или дать ему шанс искупить свою вину, так ведь?

— Кто мы такие, чтобы судить других?! — воскликнул отец Матвей, начиная заводиться. — Разве мы сами без греха?!

— Грех греху рознь, — возразил Макс. — Украсть и убить — не одно и то же.

— И то и другое — преступление против Господа! Что может быть страшнее?!

— Однако и Бог разделил грехи на смертные и нет. Значит, есть разница.

— Нет! — воскликнул отец Матвей торжествующе, — Фома Аквинский сформулировал этот список, но не Всевышний! В Библии приводится только один грех, который не простится человеку — хула на Святого Духа!

— Вот как? — Макс слегка смутился. — Этого я не знал.

Священник кивнул.

— Многие пребывают в этом заблуждении.

— Хорошо, пусть так! — Макс решительно махнул рукой. — Но Бог ведь взял на себя обязанность, так сказать, отделить зёрна от плевел и решить, кому идти с ним в новую жизнь, а кому вечно пребывать в огненном озере.

— Он — всевышний судия! — воскликнул священник. — Он единственный вправе решать, кого, за что и как покарать!

— Не по своему ли образу и подобию Бог создал человека? Почему же мы не должны подражать ему в праве судить?

— Да потому что вначале нужно научиться быть милосердным, как Он! — почти закричал отец Матвей.

— Но Бог сначала дал людям Ветхий завет, в котором он карал за грехи, и лишь потом — Новый, где учил любви и прощению. Значит, начинать нужно всё-таки с наказания.

— С вами невозможно разговаривать! — отец Матвей возмущённо всплеснул руками. — Вы хуже атеиста!

— А вам не хватает терпения, святой отец, — улыбнулся Макс.

Отец Матвей смутился.

— Простите, — пробормотал он, краснея. — Я, кажется, накричал на вас.

— Нет, это были просто эмоции. Вы увлеклись спором.

— Всё-таки прошу меня простить.

— Прощаю. Забудьте.

— Спасибо. Не знаю, что на меня нашло. Должно быть, я действительно невоздержан.

— Забудьте, святой отец. Скажите лучше, как вы относитесь к войне?

— К той, что происходит сейчас или вообще?

— Разумеется, к той, что сейчас.

Пастор задумчиво почесал щёку.

— Мне трудно судить об этом, — сказал он. — Ведь мотивы сепаратистов неясны для меня. Я знаю только, что они хотят отделиться от Федерации. Я не могу ни осудить, ни одобрить этого желания — оно слишком политическое. И, в общем-то, понятное. В то же время стремление Федерации сохранить целостность границ более, чем закономерно — ни одно государство, за редкими исключениями, никогда добровольно не отдавало своих территорий.

— А если я вам скажу, что республиканцы хотят не просто отделиться?

— Чего же тогда? — священник внимательно посмотрел на Макса.

В его взгляде появился интерес.

— Возможно, они хотят изменить мир.

— В каком смысле?

— Республиканцы считают, что общество Федерации слишком лицемерно. По их мнению, оно утратило духовную составляющую и остановилось в развитии.

— Что же конкретно они хотят?

— Освежить его. Дать толчок к развитию.

— Насилием?

— Нет, свержением власти Федерации и установлением новой формы правления. Думаю, они рассчитывают внедрить в общество свою религию.

— Вы говорите о Пентаклизме?

Макс кивнул.

— Но это богопротивное учение! Я бы даже сказал: сатанизм!

— Ну и что?

— Как «что»? Сатана — это зло! — на лице отца Матвея было написано искреннее удивление: похоже, этот человек не понимал, что люди уже давным-давно сами решают, во что верить.

— Вы говорите о сатанизме из-за оккультности религии сепаратистов? — спросил Макс. — Из-за пентакля на их знамёнах?

Глава 31

Священник покачал головой.

— Не только. Сатанизм это не просто символика и не прославление Дьявола. Всё это лишь внешняя атрибутика. В первую очередь сатанизм — это Хлеб, Тайна и Авторитет.

— Что вы имеете в виду?

— Я говорю о трёх китах, на которых стоит сатанизм как философия, или, если угодно, учение. Именно их назвал Дьявол, когда искушал Христа в пустыне. Помните это место в Писании?

— Боюсь, что нет, святой отец, — Макс не стал признаваться, что даже не знает, в какой части Библии описан этот эпизод.

— Сатана искушал Христа, предлагая ему лёгкий и надёжный способ овладеть человеческими душами. Он утверждал, что для этого нужны три составляющие: хлеб, чтобы насытить тела, тайна, чтобы заинтересовать, и авторитет, чтобы люди покорялись с радостью.

— И при чём здесь сепаратисты? — спросил Макс, не понимая, как всё это относится к Республике.

— Как при чём?! — искренне удивился отец Матвей. — Федерация дала человечеству экономическое процветание, многие избавились от необходимости работать. Я не говорю о трущобах, о которых мы все знаем, но о которых стараемся не думать. Однако, в целом, человечество сыто. Это Хлеб. Но одно это не ведёт к сатанизму. Республика же присоединила к материальному достатку оккультную религию, сулящую овладение навыками, которые трудно назвать иначе, чем магией. Конечно, я понимаю, что в основе этого лежит наука, но всё равно вмешательство в устройство божьего мира — колдовство.

— А что насчёт авторитета? — спросил Макс, уже понимая, какой будет ответ.

— Виктор Седов — Антихрист! — убеждённо сказал отец Матвей. — Он собственным примером показал, что можно познать Тайну.

— Каждый выбирает религию по своему вкусу, — сказал Макс, желая закончить этот разговор.

Отец Матвей сокрушённо покачал головой. Его морщины на миг стали чуть глубже.

— И это большой недостаток нашего общества, — сказал он негромко. — В нём стёрлись границы между хорошим и плохим, — священник немного помолчал. — Возможно, Республика права, и Федерации действительно требуется встряска, — сказал он, пожав плечами. — Когда стираются границы между добром и злом, развитие действительно невозможно.

— Значит, вы одобряете войну?

Отец Матвей вздохнул.

— Нет, сын мой. Я не могу одобрять насилие ни в какой форме. Но и осуждать не решаюсь. Даже как человек.

— А как священник?

— Тем более. Христос завещал не судить никого и не считать себя лучше других. А то недолго впасть в фарисейство, а что может быть хуже? Только давайте не будем возвращаться к вопросу, может ли один человек судить другого, — священник воздел руки.

— Что такое фарисейство? — спросил Макс.

Отец Матвей удивлённо поднял брови.

— Вы не знаете?

— Нет, святой отец. Я недавно начал склоняться к Христианству, и ещё не со всем ознакомился.

— Вот как? — отец Матвей озабоченно потёр переносицу. — Ну, вообще слово «фарисеи» переводится как «отделившиеся». Это прозвище дали фарисеям их идейные противники саддукеи, и они вкладывали в него значение «отступники» или «еретики». Фарисеистарались популяризировать религию, преодолеть её элитарность, проповедовали, что закон должен служить на благо людей, а не быть самоцелью. Именно они провозгласили своим лозунгом «закон для народа, а не народ для закона».

— Что же плохого в фарисействе? — спросил Макс, видя, что отец Матвей продолжать рассказ не собирается. — Похоже, они были неплохими ребятами.

Священник чуть заметно пожал плечами.

— Слово «фарисейство» стало употребляться для обозначения лицемерия позже, в период развития христианства. Дело в том, что в Новом Завете описываются разговоры Христа с фарисеями, которые пытались уличить Сына Божьего во лжи. Там они изображаются как люди, стремящиеся к внешнему, обрядовому исполнению Моисеева закона и отвергающие новый, принесённый на землю Христом. На самом деле фарисеи осуждали лицемерие. Просто они защищали свой закон, не желая становиться христианами. Будучи новаторами в одном, они остались консерваторами в другом. Именно это вменялось им в вину христианством.

— Слушая вас, я невольно прикидывал, как ложится история о фарисеях на нашу действительность, — сказал Макс.

— Правда? — пастор удивлённо приподнял брови. — И как же?

— Федерация зародилась как общество гуманистов, стремившихся сделать жизнь лучше. Им удалось повысить благосостояние большинства, избавить человека от физического труда, создать целую индустрию развлечений на грани сибаритства, почти искоренить преступность, сделать достоянием далёкого прошлого нацизм и сегрегацию. Но, делая акцент на благополучии, Федерация слишком увлеклась материальными ценностями, забыв о духовной составляющей человеческой жизни. Вы же сами признаёте, святой отец, что люди перестали разделять хорошее и плохое, забыв о том, что такое грех и безнравственность. Во главу угла прочно встало развлечение и личное удовольствие. Республика хочет изменить этот порядок вещей. Но правящая верхушка Федерации уже уподобилась обществу, которое создало. Верховный Поверенный и Правительство сами стали сибаритами от власти и не хотят лишать себя этого удовольствия быть отцами целой космической системы. Они не замечают, что общество всё больше разделяется на тех, кто видит только звёзды, и тех, кто лишь мечтает их увидеть. Почти тотальная элитарность не позволяет им понять, что человечество поделено на две неравные части. Они не хотят признать этого, предпочитая объявлять случаи преступности и существование трущоб исключениями и искореняя их полицейскими мерами. В них уже нет той заботы о человеке, с которой начиналась Федерация. Подобно фарисеям Правительство Содружества оказалось не готово к назревшим переменам, которые несёт Республика. Сепаратисты тоже напоминают мне фарисеев. Подобно им они стремятся преодолеть лицемерие официальной власти, освободить сознание человека от власти внешнего, материального комфорта, вернуть ему нравственность.

— Они близки вам по духу, да? — проговорил отец Матвей, слушавший Макса с большим вниманием.

— Я понимаю их стремления, — сказал Макс. — Но и у них есть недостатки. Например, Пентаклизм, который вы назвали сатанизмом, является, по сути, только ритуалом, призванным объединить людей под единым флагом. Он не содержит возможности длядуховного развития. Признаться, мне ближе христианство с его Нагорной проповедью, хотя я считаю, что многое в нём безнадёжно утопично.

— Это зависит от людей, — сказал отец Матвей. — В наших руках превратить утопию в реальность.

— Вот поэтому я и не верю в то, что это возможно, — Макс не удержался от улыбки.

— Вы плохо думаете о людях, — печально покачал головой священник.

— У меня есть причины, святой отец.

— У каждого они есть. И больше всего их было у распятого Христа. Но это не помешало ему взойти на крест и принять страдание ради искупления грехов человеческих.

Глава 32

— Обнаружен корабль класса «истребитель», — механический голос бортового компьютера заставил Макса вздрогнуть. — Расстояние семь с половиной километров, скорость одна и две десятых сверхзвуковой, траектория полёта параллельна нашей.

Покровский бросился к приборной доске.

— Вывести изображение! — крикнул он.

На мониторе появилась картинка летящего истребителя.

— Это республиканский корабль, — проговорил Покровский. — Наверное, из гарнизона. Что им здесь надо? Выйти на связь.

-Слушаюсь, сэр. Связь установлена.

— Приём, неизвестный борт, говорит перехватчик, который вы преследуете. Назовите себя.

— Говорит гарнизонный патруль Нового Гётеборга. На связи капитан Лемерекис. Назовите себя и совершите посадку для проверки документов.

— Это Всадник Покровский, капитан. Выполняю особое задание. Приказываю немедленно прекратить преследование.

— Сэр, прошу приземлиться для идентификации.

— Капитан, у нас нет времени.

— Мы будем вынуждены открыть огонь.

— Совершите большую ошибку, капитан! — в голосе Покровского прозвучала явная угроза.

— Сэр, даю вам двадцать секунд, чтобы сбросить скорость и пойти на снижение.

Покровский отключил связь.

— Компьютер, через сколько они нас догонят?

— Если мы продолжим лететь с прежней скоростью, то через две минуты.

Покровский вновь включил связь.

— Капитан Лемерекис.

— Да, сэр?

— Мы снижаемся.

— Хорошо, сэр.

— Совершить посадку, — приказал Покровский, отключив канал.

Перехватчик резко сбросил скорость и начал снижаться. Макс следил за тем, как сокращается расстояние между ним и истребителем.

— Выведи картинку ещё раз, — попросил он Покровского.

— Зачем?

— Хочу кое-что посмотреть.

— Компьютер, дай изображение республиканского корабля.

Макс придвинулся к монитору, на котором возник истребитель.

— Почему на нём нет опознавательных знаков? Это нормально?

— Что? — Покровский вгляделся в изображение. — Да, действительно, никаких номеров. Ну, и что? Возможно, краска обгорела в бою, а новые рисовать не стали.

— Да, конечно. Всё может быть.

— Кто это, по-твоему, если не гарнизон?

Макс пожал плечами.

— Лучше быть наготове, — сказал он. — У меня плохое предчувствие.

Покровский усмехнулся.

— Ладно, если настаиваешь. Компьютер, готовность к бою номер один.

— Слушаюсь, сэр.

— Игорь, позови Хэлен. Дэн, помоги пацану пристегнуться.

Покровский защёлкнул карабин своего страховочного ремня.

— Думаю, стоит надеть шлемы, — сказал Макс, беря свой. — На всякий случай.

— Ладно, подстрахуемся, — кивнул Покровский.

— Слушай, могуполучить свой бластер? А то мало ли что, — Макс решил, что тянуть с оружием больше не следует, да и момент, вроде, был подходящий.

Покровский усмехнулся.

— Собрался воевать с кораблём? Ладно, забирай. Дэн, выдай ему пукалку.

Штурмовик открыл оружейный шкаф, достал бластер Макса вместе с кобурой и протянул хозяину.

Макс застегнул ремень на поясе, но спокойней от этого не стало: Покровский был абсолютно прав — бластером с истребителем не повоюешь.

В рубку вошла Хэлен.

— В чём дело?! — спросила она громко. — Игорь сказал, нас преследуют.

— Да, похоже на республиканский патруль. Но лучше подготовиться ко всему, — отозвался Макс. — Надень шлем и пристегнись.

— А Никита и пастор Матвей? — спросила Хэлен с тревогой.

— Лишних скафов нет, — бросил Покровский через плечо. — Не переживай, я уверен, что всё обойдётся.

Хэлен надела шлем. Теперь все были в скафандрах, кроме мальчика и священника. Макс взглянул на них с беспокойством: если корабль разгерметизируется, им конец.

Перехватчик продолжал снижаться, сбрасывая скорость. Теперь от истребителя его отделяло чуть больше четырёхсот метров, так что корабли шли точно друг за другом. Вдруг из орудий преследователя вырвались лазеры и ракеты. За долю секунды они врезались в кормовую часть перехватчика, уничтожив тяговые дюзы и разворотив часть корпуса. Один из реакторов взорвался, оторвав от корабля часть обшивки и орудий. В рубке мгновенно погас свет, монитор, вспыхнув ослепительной искрой, стал чёрным, с потолка дождём посыпались искры. Макс почувствовал, как перехватчик, накренившись, устремился вниз под опасным углом.

— Твою мать! — заорал в темноте Покровский, перекрывая вопли остальных.

Корабль ударился о планету, подскочил и рухнул на неё снова. Макса тряхнуло так, что голова едва не оторвалась. Правая стена рубки раскололась, и воздух ринулся наружу. Из повреждённой гидравлики повалил пар. Приборная доска неожиданно загорелась, осветив фигуры людей. Макс увидел искажённые ужасом лица священника и ребёнка. Через секунду на них отразилось действие вакуума: из глаз, носа и ушей хлынула кровь, кожа начала покрываться язвами и лопаться. Из неё сочилась вскипевшая лимфа.

Покровский первым отстегнулся и, схватив лазерную винтовку, бросился в образовавшуюся в корпусе трещину. Макс снял страховочный ремень, помог освободиться бившейся в истерике Хэлен и потащил женщину за собой. Перед ними выскочил один из штурмовиков (Макс не понял, кто именно), за ними — ещё один.

Покровский со всех ног бежал по каменистой пустыне. Истребителя нигде не было видно, но Макс не сомневался, что он вернётся. Укрыться было негде: ни гор, ни камней, ни ущелий — только гладкая поверхность, покрытая сеткой мелких трещин.

— Они погибли, да?! — Хэлен захлёбывалась слезами и едва стояла на ногах.

У неё был шок.

— Да! — Макс потащил её за собой, хотя сам не знал, что предпринять.

Похоже, шансов уцелеть у них не было.

— Куда мы?! — проревела Хэлен, спотыкаясь на каждом шагу.

— Понятия не имею! — честно признался Макс. — Бежим за Покровским, — он указал на стремительно удаляющуюся фигуру.

Второй десантник уже давно обогнал их, а третий, похоже, остался в перехватчике — должно быть, потерял сознание.

Оглянувшись, Макс увидел, что разбившийся корабль охвачен пламенем. Это означало, что скоро взорвётся реактор, и лучше в это время быть от него подальше. Их, конечно, всё равно накроет радиацией, но в скафандрах бояться нечего.

Оглядевшись по сторонам, Макс заметил на горизонте возвращающийся истребитель. Проклятье! Нужно было сразу вступить в бой! Как назло, спрятаться было негде. Куда бежал Покровский, было непонятно. Вероятно, его просто гнал страх. Макс остановился.

— Что такое?! — спросила Хэлен.

— Бежать бесполезно, — ответил Макс. — Нам конец!

— Почему?!

— Истребитель возвращается, — Макс указал на горизонт.

Женщина разрыдалась, повиснув на руке Макса.

— Я не хочу! — закричала она вдруг и бросилась прочь.

Макс не стал её задерживать. Теперь уже ничего не имело значения. Сейчас корабль пролетит над ними и сожжёт лазерами, смешав с каменистой почвой Урана. Макс сел на землю и закрыл глаза — он хотел отключиться, чтобы не почувствовать мгновенной боли. Но на этот раз погрузиться в транс было трудно — сознание было охвачено ужасом смерти и отказывалось покидать человека. Макс стиснул зубы, продолжая попытки, но с каждой секундой лишь всё больше ощущал страх.

«Стоп! — сказал он себе. — Я не хочу умереть вот так — охваченный паникой. Пусть будет больно — так даже лучше: я буду точно знать, что был жив до последнего мгновения».

Макс замер, стараясь расслабиться и ни о чём не думать. Но мысли крутились, как бешеные. Может, стоит вспомнить лучшие моменты своей жизни? Макс попробовал представить что-нибудь, но у него ничего не вышло: всё его сознание было заполнено первобытным ужасом перед неизбежной смертью. Тогда он снова стал пробовать погрузиться в транс, чтобы забыться, но и это у него получалось из рук вон плохо.

Макс не знал, сколько прошло времени, когда кто-то неожиданно похлопал его по плечу. Вздрогнув, он открыл глаза и увидел Покровского с винтовкой в руке. Чуть позади него стояли два штурмовика, один из которых поддерживал Хэлен.

— Что случилось? — проговорил Макс, осматриваясь.

Небо было чистое — никаких смертоносных машин!

— Хрен знает, — ответил Покровский. — Я обернулся и увидел золотую птицу. Она напала на истребитель и уничтожила его. Просто расстреляла в упор. Там валяются его обломки, — он указал на восток, и Макс увидел метрах в восьмистах чёрное облако дыма, расползающееся в вакууме.

Перехватчик на мгновение превратился в пылающий остов: реактор наконец взорвался, и вспыхнули остатки кислорода.

— Какая ещё птица?! — проговорил Макс севшим голосом.

— Понятия, мать её, не имею! — отозвался Покровский. — Хэлен бормотала что-то насчёт Изиды. Не знаю, может, её боги действительно решили нам помочь. В любом случае мы пока живы, так что вставай, и будем решать, что делать дальше.

Глава 33

Макс поднялся на ноги, чувствуя слабость во всём теле — похоже, он ещё не отошёл от пережитого.

— Как мы теперь найдём дорогу? — Покровский с остервенением пнул булыжник.

— У меня остался навигатор, — Макс достал прибор из кармана плаща.

— Серьёзно? — Покровский схватил устройство и уставился на экран. — Но до места ещё семьсот километров! — он сунул навигатор обратно Максу и выругался. — Как мы туда доберёмся?! Как мы вообще отсюда выберемся? — он повернулся к Хэлен. — Почему бы твоей Изиде нас не подвезти? Может, договоришься?

— Я просто предположила, что это может быть кто-нибудь из богов! — раздражённо ответила женщина.

— Неужели? Какая полезная мысль! —скривился Покровский.

— Да пошёл ты! — огрызнулась Хэлен, отворачиваясь.

— Предлагаю узнать, не выжил ли кто-нибудь в истребителе, — сказал Макс, глядя туда, куда рухнул республиканский корабль.

— Да, я на это очень надеюсь, — Покровский с готовностью кивнул. — Пошли, ребята! — махнул он штурмовикам.

— Разве мы не похороним пастора Матвея, Никиту и…? — Хэлен растерянно взглянула на штурмовиков.

— Дэна, — подсказал один из них.

— О чём ты, мать твою, лопочешь?! — Покровский, обернувшись, развёл руками, в одной из которых была винтовка. — А?! Крыша поехала? Корабля больше нет! Разуй глаза! — он указал стволом на остов перехватчика. — Все стали шкварками, а вокруг такой радиоактивный фон, что не будь мы в скафандрах, через несколько часов превратились бы в лужи слизи, ясно?!

— Не ругайся, — тихо сказала Хэлен.

— Что?!

— Я сказала «не ругайся», — повторила женщина. — Почему ты всё время ругаешься?! — Макс услышал в её голосе истеричные нотки.

— Ты будешь говорить мне, что делать?! Сучка, я тебя грохну! — Покровский навёл винтовку на Хэлен, но нажать на курок не успел.

Макс опередил его. Выхватив бластер из кобуры, он выстрелом выбил оружие из рук Покровского.

— Что ты, мать твою, творишь?! — Покровский попятился, схватившись за кисть.

Штурмовики мигом взяли Макса на прицел, но не стреляли.

— Прикончить его, сэр? — спросил Игорь без особого энтузиазма.

— Нет, не надо! — Покровский упреждающе поднял руку. — Так какого хрена ты палишь во все стороны, Джон?! — снова обратился он к Максу. — Испугался за бабу?

— Не трогай её, — спокойно проговорил Макс, не опуская оружие.

Ствол бластера смотрел Покровскому прямо в лицо — вернее, в забрало шлема.

— Ладно, друг, не вопрос. Плевать мне на неё. Только, может, скажешь, что мне теперь делать с винтовкой, которую ты изгадил? — Покровский подошёл к оружию и пнул его ногой. — Просвети меня, Джон, из чего я теперь должен стрелять во всяких ублюдков?!

— Кто обидит малых сих, не пребудет в Царствии Небесном, — проговорил Макс, продолжая целиться в голову Покровского.

— Что?! Ты чего-то начитался? Возомнил себя защитником обездоленных? Ну, так я тебе напомню, что у нас есть цель, мать твою, и она важнее, чем обиды каких-то баб! Согласен? — Покровский развёл руками и сделал паузу, но, не дождавшись от Макса ни слова, добавил: — Так, может, забудем о том, что сейчас, блин, произошло, и займёмся делом? Опусти пушку, Джон!

Макс помедлил пару секунд, потом убрал бластер в кобуру.

— Мир? — спросил Покровский.

— Мир, — отозвался Макс.

— Вот и ладушки. Тогда идём дальше, — Покровский повернулся к одному из штурмовиков. — Игорь, дай мне свою винтовку.

Десантник пару секунд помедлил, затем протянул оружие Покровскому, а сам достал из кобуры бластер.

Покровский проверил магазин, развернулся и направился к обломкам сбитого истребителя. Штурмовики двинулись следом.

— Спасибо! — тихо сказала Хэлен, подходя к Максу.

— Не за что. Идём.

Они пошли за Покровским и его десантниками. Чёрное облако над обломками истребителя рассеялось, но корабль мог рвануть в любой момент, поэтому люди двигались медленно, чтобы успеть упасть на землю.

Глава 34

Лео пришёл в себя и пожалел об этом. Голова раскалывалась, глаза двигались с тупой жгучей болью, и он не чувствовал правую ногу от самого бедра. Судя по показаниям, выведенным на внутреннюю сторону забрала, скафандр вколол ему четыре кубика обезболивающего и три — стимулятора. Внутренних кровотечений не было, но медсистема диагностировала закрытые переломы двух рёбер, указательного пальца левой руки и правой бедренной кости. Лео приподнялся на локтях и огляделся.

В двух шагах неподвижно лежал один из десантников, неестественно подвернув под себя правую руку и вытянув вдоль тела левую. Вся амуниция на нём сгорела, винтовки поблизости не было. Чуть дальше Лео разглядел другого штурмовика. Он лежал под грудой обломков, из разгерметизированного скафандра вырывался вялый синий огонёк — горели остатки кислорода. Остальных видно не было.

Лео попытался встать на колени, но это оказалось трудновато: правая нога не слушалась и волочилась мёртвым грузом. Тогда Лео пополз к рваной дыре в корпусе. Из стен свисали провода, струился пар из развороченной гидравлики. Металл местами оплавился и стёк на пол. Лео подтягивал тело, понимая, что делает это только благодаря введённому в кровь стимулятору. Ему повезло, что взрыв не повредил личную антигравитацию скафандра — иначе его буквально размазало бы по полу.

Высунувшись из останков корабля, Лео огляделся. Повсюду простиралась каменистая пустыня, справа чернели останки истребителя, отброшенные взрывом. Связаться ни с кем было нельзя, надежды на то, что кто-то в ближайшие дни будет здесь пролетать и сядет, чтобы посмотреть, нет ли выживших — никакой. Оставалось только или ждать смерти, или убить себя. В скафандре членов ЧО предусматривалась и такая функция. Достаточно произнести верный пароль, и медсистема введёт летальную дозу квартифибрила. Но Лео был не из тех, кто готов добровольно расстаться с жизнью. Он не признавал подобного выхода ни из какой ситуации. Лео был боец. Поэтому он подтянулся и перевалил себя через край дыры. Тяжело упав на землю, перевернулся на спину и несколько секунд лежал, прислушиваясь к бешено колотящемуся сердцу. Выдержит ли он? Насколько его хватит? Пока скафандр вводит в кровь обезболивающее, шок не наступит, но организм, накачанный стимуляторами, сгорает в несколько раз быстрее. Если Лео продолжит ползти (хотя куда и зачем?), то через несколько часов умрёт от разрыва сердца или инсульта. Лео подумал о том, что, если останется здесь, то провалит задание и никогда больше не увидит Лес.

Умирать нисколько не хотелось. Пока он жив, остаётся надежда, пусть ничтожная, даже призрачная, но всё же. Лео верил в силу интеллекта. Однако сейчас, когда он лежал весь изломанный и накачанный лекарствами, высокие результаты его IQ-тестов казались совершенно бесполезными, и как ни старался Лео отыскать выход из создавшегося положения, ничто не приходило в его набитую всевозможными знаниями голову. Лео по достоинству оценил иронию судьбы: то, во что он так верил, оказалось бесполезно в самый ответственный момент его жизни. Впрочем, что вообще могло ему сейчас помочь?

— Ты живой? — голос, неожиданно раздавшийся в шлемофоне, заставил Лео вздрогнуть всем израненным телом.

С трудом повернув голову, он увидел над собой фигуры в чёрных скафандрах. Они рассматривали его, нацелив ему в грудь бластеры.

— Я живой, — проговорил он, едва ворочая языком.

— На нём федеральный скафандр, — сказал кто-то тихо.

— Назови себя! — первый голос звучал уверенно и властно.

Должно быть, он принадлежал человеку, на плече которого был нарисовал золотистый круг.

— Капитан Лемерекис, гарнизон Нового Гётеборга, — соврал Лео, не зная, радоваться ли появлению этих людей.

— Почему на вас федеральная форма, капитан?

— Мой скафандр был повреждён в бою, запасных не осталось. Пришлось ходить в трофейном, — Лео решил до конца придерживаться легенды.

— Почему вы открыли огонь по нашему кораблю после того, как мы пошли на посадку?

«Ага, значит, эти люди с перехватчика, который мы преследовали! — понял Лео. — Должно быть, среди них и тот, кто мне нужен. Если, конечно, он не погиб».

— Мы получили приказ из Нового Гётеборга, — с трудом выговорил Лео.

Ему нужно было выиграть время и получить медицинскую помощь. Для этого требовалось убедить этих людей, что он один из них, а их стычка — результат досадной ошибки. Они не смогут проверить, правду ли он говорит, потому что их корабль наверняка лишился всей аппаратуры, если вообще до сих пор не взорвался: Лео видел падение перехватчика и был уверен, что после него корабль не мог уцелеть. Как удалось выжить команде, было для него загадкой.

К Лео подошёл ещё один республиканец.

— Сэр, в истребителе двое десантников, оба в федеральных скафандрах. Похоже, они нарочно взяли республиканский корабль, чтобы уничтожать наши транспорты.

Человек в чёрном опустил голову, разглядывая Лео. Ствол бластера медленно покачивался, продолжая целить в грудь раненого. Его товарищ, почему-то одетый в длинный плащ, сказал:

— Игорь прав, это диверсанты. Возможно, они охотились именно на нас.

Человек с золотым кругом усмехнулся.

— Не разводи паранойю, — сказал он несколько раздражённо. — Кто мог знать, что ты здесь?

— Но ты же знал.

— Джон, это всего лишь хитрожопые федералы. Надо прикончить этого и двигаться дальше.

— Я бы его сначала допросил.

— И как ты собираешься это сделать? Он еле дышит и через несколько часов сдохнет. Если не раньше. А лазарета у нас нет. Впрочем, если б и был, я не стал бы возиться с этим говнюком.

— Я могу попробовать допросить его ментально.

— Что это за хрень?

— Нас учили этому.

— В военном училище?

— Да.

— Что-то вроде гипноза? — в голосе человека с золотым кругом прозвучали недоверчивые нотки.

— Отчасти. Но не совсем. Техника, о которой я говорю, позволяет проникнуть в подсознание человека. Я, конечно, не специалист, у меня нет квалификации, но на занятиях пару раз получалось.

— Ты собираешься делать это через скафандр?

— А разве есть выбор?

— Ладно, валяй, — после краткой паузы разрешил человек с золотым кругом. — Но у тебя только пять минут. Мне уже надоело терять здесь время, — говоривший куда-то отошёл и, очевидно, отключился от общего канала, поскольку больше Лео его не слышал.

Тот, кто собирался его допрашивать, присел на корточки рядом с головой Лео. Отчётливо были видны его ботинки и икры — бронированные, как и весь скафандр. Очевидно, он и был Максом Аграновым. «Жаль, у меня нет микробомбы, — подумал Лео с тоской. — Забрал бы его с собой». При этой мысли он невольно усмехнулся: неужели ЧО так плотно засел в нём, что даже сейчас для него важнее всего выполнить задание? А ведь совсем недавно он решительно отказался от идеи самоубийства, собираясь бороться за жизнь до последнего.

Ладно, послушаем, что скажет этот парень. Лео слегка повернул голову, чтобы видеть собеседника. Тот сидел на корточках совершенно неподвижно и, похоже, рассматривал раненого.

— Меня зовут Джон, — сказал он вдруг и сделал забрало своего шлема прозрачным. — И я тебе не верю.

— Это я уже понял, — прохрипел Лео, разглядывая ставшую видимой часть лица республиканца.

— Твоим заданием было найти меня и уничтожить?

— Нет, мы наткнулись на вас случайно, — соврал Лео, вглядываясь в говорившего.

Мог ли он быть Максом Аграновым? Если бы он увидел его лицо полностью, то понял бы, но сейчас рот и лоб скрывал шлем.

— Ты лжёшь, — сказал человек в плаще. — Сделай забрало прозрачным.

— Чтобы ты мог применить свою методику? — Лео усмехнулся. — Обойдёшься!

— Зря. Тогда мне придётся делать это грубо, а это может привести к неблагоприятным последствиям для тебя.

— Друг, я едва дышу, в моей крови полно обезболивающего, и даже говорю я с трудом. Скоро я умру — либо по вашей воле, либо просто сдохну от ран. Думаешь, меня можно испугать «неблагоприятными последствиями»? Кроме того, как только я почувствую, что ты лезешь мне в мозги, я отдам скафандру приказ уничтожить меня.

— А если я тебя вылечу?

— Что?! — Лео решил, что ослышался.

— Вылечу.

— Как?

— Не важно. Предположим, я это могу.

— Думаешь, это того стоит? А вдруг я не лгу и действительно ничего не знаю?

— Тогда я убью тебя.

— Ты и так это сделаешь.

Человек показал Лео руки в красных перчатках.

— Знаешь, что это значит? — спросил он.

— Хочешь сказать, что ты Проповедник? — спросил Лео с сомнением. — Извини, но не похоже. Что Проповеднику делать в компании республиканцев?

— Ты не веришь мне?

— Конечно, нет.

— И не станешь помогать?

— Не дождёшься, — Лео стоило труда сказать это.

Почему-то ему показалось, что этой фразой он лишает себя единственной возможности выжить.

— Что ж, как хочешь, — человек встал и, отключившись от частоты, ушёл.

На несколько минут Лео остался в одиночестве. Потом подошли двое в рыжих скафандрах. Почему-то Лео сразу понял, зачем. Под ложечкой засосало, и сознание захлестнула мгновенная паника. Если бы можно было вернуть этого Агранова! Он бы всё рассказал — до последнего секрета! Нет, Господи, нет! Пожалуйста, останови их!!!

Республиканцы молча наставили на Лео бластеры и по несколько раз выстрелили.

Глава 35

В земле появилась небольшая щель в форме полумесяца — словно кто-то слегка сдвинул крышку замаскированного люка. Из неё высунулся тонкий гибкий перископ и внимательно оглядел всё вокруг: чёрные обломки двух кораблей, раскиданные по каменистой пустыне, и горизонт, на котором едва виднелись фигуры удаляющихся людей.

Щель стала расти, пока не превратилась в круглую дыру диаметром четыре фута. Из неё выбрался человекоподобный робот, металлический, с антигравитационным ранцем на спине. Ростом он был с двенадцатилетнего ребёнка, а передвигался на четвереньках, низко припадая к земле.

Робот направился к обломкам истребителя — именно там ушедшие около часа назад люди долго топтались, а потом зачем-то стреляли в землю.

Робота звали Марвин — такое имя дал ему хозяин, мистер Чоплби. Теперь, когда хозяин был мёртв, Марвин мог взять себе другое имя — какое пожелает, но он не видел в этом смысла. И все уверения Альмы в том, что теперь он свободен и должен утвердиться в этом качестве, сменив имя, данное хозяином, Марвин пропускал мимо ушей — он не видел в её словах никакой логики.

Андроид подполз к обломку корабля и прикоснулся к искорёженной и почерневшей обшивке. Теплосенсоры показали, что она ещё не остыла. Марвин поднялся на ноги (теперь люди, ушедшие на север, не могли его видеть) и обогнул корабль. Повсюду виднелись пробоины, в некоторых искрила и плавилась проводка. Кабину истребителя разворотило, и она походила на разбитое яйцо. Робот осторожно обошёл пучки свисающих кабелей и торчащую во все стороны гидравлику и оказался перед вошедшим на добрые полметра в поверхность планеты осколком маневровой дюзы — огромного цилиндра, почерневшего и измятого так, словно по нему пару часов колотили отбойными молотками.

Здесь робот увидел человека в обожжённом лазерами скафандре. Очевидно, именно в него стреляли люди, от которых Марвин прятался. Андроид подбежал к человеку и, опустившись на колени, быстро осмотрел. На груди зияла дыра с оплавившимися краями. Решительно запустив в неё руку, робот наткнулся на что-то твёрдое. Странно: пробив скафандр, выстрелы должны были выжечь часть тела. Марвин выпустил диагностические манипуляторы и подключился к системам скафандра. Потоки информации полились в процессор Марвина. Человек был мёртв: сердце не билось, кровь не текла по венам, органы умерли от недостатка кислорода. Работал только мозг. Вернее, в нём сохранялась волновая активность. Можно сказать, он находился в глубокой и безнадёжной коме. Марвин проверил, какие меры были предприняты медицинским модулем по спасению жизни человека. Всё было сделано правильно, система не допустила ошибок. Человек остался бы жив, если б в него несколько раз не выстрелили из лазерных винтовок. Марвин просканировал скафандр, чтобы выяснить, почему бластеры не выжгли тело. Оказалось, что на человеке была модифицированная модель, укреплённая внутренним слоем. Вероятно, мертвец был большой шишкой, раз обзавёлся таким.

Тем не менее, спасти его не представлялось возможным. Даже то, что мозг сохранял активность, было чудом. Единственное, что мог сделать Марвин, — скачать личность погибшего на носитель и сохранить. Возможно, когда-нибудь (конечно, после войны) ему удастся попасть на Землю и сдать его в центр реанимации, чтобы специалисты решили, стоит ли этот человек того, чтобы создать андроида с его личностью. Марвин и сам был таким роботом. Когда-то он жил на Марсе и занимался гоночным спортом, но его карт взорвался на склоне Олимпа, и спасти тело не удалось. Клонирование было запрещено, поэтому родные согласились на то, чтобы личность Марвина (тогда его, конечно, звали иначе) записали на кремнийорганический мозг андроида. Но у них не было денег, чтобы выкупить его, поэтому Марвин попал на Венеру — стал слугой мистера Чоплби, миллионера, сделавшего состояние на строительстве небоскрёбов. Если бы Марвин в полной мере сохранил свою личность, он не смирился бы с таким поворотом судьбы, но создатели динсботов предвидели подобную возможность и всегда устанавливали «реинкарнационным» роботам ограничение на волю. Таким образом, робот становился идеальным слугой, но сохранял весь интеллект и почти всю эмоциональность человека.

И всё же Марвин задумался, стоит ли скачивать личность лежавшего перед ним человека: имеет ли он право обрекать его на существование в виде робота-слуги? Можно ли назвать это полноценной жизнью? Этим вопросом он задавался не раз, но никогда не мог дать на него однозначный ответ. Возможно, потому, что ему очень хотелось считать себя живым.

Наконец, Марвин определился. В любом случае, у него будет достаточно времени, чтобы решить, отдавать ли носитель в реанимационный центр. Через системы скафандра андроид подключился к мозгу человека и включил запись. Это должно было занять около восьми часов, но торопиться было некуда. Одновременно робот начал закачивать в кровь человека стимуляторы, чтобы поддержать мозг и не дать ему умереть прежде, чем закончится копирование.

Минут через десять в его голове раздался женский голос:

— Марвин, что ты там возишься?

— Привет, Альма. Я нашёл человека.

— Он жив?

— Нет, но его мозг сохранил активность.

— И что?

— Я списываю его личность.

— Зачем?!

— Возможно, когда-нибудь мы попадём на Землю.

— И что?

— Я смогу отдать носитель в реанимационный центр.

— Чтобы из него сделали такого же раба, как ты?! — в голосе Альмы прозвучало искреннее возмущение.

— Ты не права, — ответил робот. — К тому же, я ещё могу передумать.

— Марвин, у нас есть дела поважнее! — робот уловил в интонации женщины раздражение.

— Знаю. Но помощь человеку…

— Является первоочередным приказом для андроида, я знаю. Но, Марвин, ты не помогаешь ему. Он уже мёртв. Возвращайся!

— Я не могу.

— Ты упрямый сукин сын! Ты должен меня слушаться!

— Вовсе нет, — возразил Марвин. — Я должен был слушаться только мистера Чоплби. Теперь у меня нет хозяина.

— Пока тебя не сцапали парни из реинкарнационного отдела.

— И, тем не менее, я могу делать то, что считаю правильным.

— Сколько тебе нужно времени? — спросила Альма, помолчав.

— Около восьми часов.

— Что?! Марвин, ты рехнулся?! Здесь в любую минуту могут появиться инквизиторы или тамплиеры! Думаешь, они не засекли падения двух кораблей? Я уж не говорю о мародёрах, которые только и ждут, чтобы кто-нибудь потерпел крушение.

— Их осталось не так много. Инквизиторы сделали своё дело.

— Ты их оправдываешь?

— Ты знаешь, что нет.

— Так как насчёт того, чтобы бросить дурацкую затею с перекачкой личности неизвестного тебе парня и немедленно вернуться?

— Нет!

— Если святые отцы тебя сцапают, не жди, что я вылезу и, рискуя своей задницей, брошусь тебя спасать!

— Я не жду этого Альма. Это было бы глупо, — ответил Марвин спокойно.

— Проклятье, Марвин! Ты понимаешь, что не успеешь закончить вовремя? Кто-нибудь всё равно притащится сюда раньше, чем через восемь часов.

— Ты ведь засечёшь их, верно?

— Конечно.

— И скажешь мне.

— И ты уйдёшь оттуда, не закончив запись?

— Я буду вынужден.

— А какой тогда смысл?

— Неполная запись всё равно может пригодиться. Кроме того, я смогу продолжить потом, когда они уйдут.

— Если они оставят этого парня здесь.

— Разумеется.

— Ты несносный сукин сын!

— Ты права, Альма.

— Ненавижу тебя!

— Следи в оба, Альма.

— Буду, не сомневайся.

— Спасибо, Альма, — будь у Марвина мимика, он бы улыбнулся.

Диагностические системы доложили, что скачивание займёт семь часов, двадцать восемь минут, и запустили обратный отсчёт.

Глава 36

Макс шёл по каменистой пустыне и смотрел, как садится солнце. Оно казалось совсем крошечным — просто точка над необъятным горизонтом Урана. Покровский, Игорь, Сергей и Хэлен двигались чуть впереди, отбрасывая длинные чёрные тени.

С наступлением темноты на поверхности Урана станет невыносимо холодно, и скафандры заработают на полную мощность. Макс прикидывал, насколько хватит тех аккумуляторов, что им удалось раздобыть в корабле федералов. Подсчёты были неутешительны. Кроме того, они не учли одной важной вещи: у них не было запасов воды, а достать её было негде. И они не успеют дойти до Некрополя прежде, чем умрут от обезвоживания. Покровский уже несколько раз ехидно интересовался у Хэлен, почему Гор и другие боги не позаботятся о них, если уж они сочли возможным вмешаться и избавить их от федералов, но женщина ничего не могла ответить.

Также Макс думал о том, кто послал по его следу убийц — а он почти не сомневался, что убитый штурмовиками федерал был агентом ЧО, которому поручили прикончить его. Об этом говорило и то, что корабль был республиканским, и то, что истребитель появился в месте, где никогда не летали патрули федеральных гарнизонов. Но главное, у Макса было предчувствие. А в училище их учили доверять таким вещам. Когда Макс разговаривал с раненым, он чувствовал ложь — она почти ощутимо исходила от федерала. Конечно, жаль, что не удалось допросить его с помощью сыворотки правды, но, по крайней мере, агент был мёртв, и с этой стороны опасность больше не грозила. Беспокоило только одно: Макс никак не мог понять, как Чрезвычайному Отделу удалось его выследить. Возможно ли, чтобы мэтр Косовски выдал секрет? Что, если его заподозрили в сговоре с искримнянами и взяли в оборот? Имелись ли у ЧО методы, чтобы заставить экстрасенса столь высокого уровня заговорить? Макс допускал, что да. Конечно, теперь след будет потерян, но что, если агент не один? Тогда ему тоже известно, где искать Макса, и, вероятно, он уже дышит ему в затылок. Макс невольно взглянул на звёздное небо, но никакого корабля там не было. Да и что он сможет сделать, если тот объявится? Надежда оставалась только на новое появление машины богов. Почему-то Макс был уверен, что она сможет справиться с любым истребителем.

Привал сделали через пять часов. Люди ввели себе четверть суточной дозы калорий и немного посидели на земле. Запаса энергетических коктейлей должно было хватить на неделю, если экономить и колоть по три дозы вместо четырёх. А вот вода оставалась проблемой, решить которую не представлялось возможным.

Макс сидел рядом с Хэлен, вспоминая Нагорную проповедь, и думал о том, что если бы люди жили, следуя заповедям Христа, общество было бы совсем иным. Не было бы насилия, ханжества, лицемерия и всего того, что он так ненавидел в обществе, от которого бежал, но убежать так и не смог. Ложь и предательство настигали его раз за разом, так что Макс уже начинал думать, что в мире нет иных законов и взаимоотношений, кроме редких исключений, к которым он относил их с Джул любовь. Но и этого его лишили. Все мечты пошли прахом, очарование космоса было уничтожено войной, и Макс чувствовал себя почти стариком, а ведь ему было так мало лет! Записываясь в Карательный корпус, он рассчитывал начать новую жизнь, и в каком-то смысле это ему удалось, но он мечтал совсем о другом. Макс хотел послужить в элитном корпусе, выйти на пенсию и прожить остаток жизни, путешествуя по Солнечной системе. В качестве туриста, разумеется, а не тройного или хрен знает какого агента.

Макс взглянул на Хэлен. Женщина держала в руках Библию. Она несла её с собой, время от времени открывая на ходу и что-то читая. Вот и теперь они сидела, переворачивая страницы. Вероятно, это и навело Макса на мысли о Нагорной проповеди.

— Хэлен, — обратился он к женщине по личной связи.

— Да? — она обернулась.

Их забрала были прозрачными, поэтому он мог видеть её глаза и вопросительный взгляд.

— Найди место, где говорится о Содоме и Гоморре, — попросил Макс.

— Зачем тебе?

— Хочу прочитать.

— Это Ветхий завет, — поговорила женщина, открывая оглавление. — Сейчас, подожди.

Наблюдая за тем, как она листает страницы, Макс вспоминал всё, что читал в Галонете об этих двух разрушенных Богом городах. Помнится, люди много грешили, творя всяческие непотребства и позабыв о заветах Создателя. И однажды чаша терпения Господа переполнилась, и он решил уничтожить города, жители которых особенно в этом отличились. Кажется, они буквально погрязли в мерзостях и получали удовольствия даже от сознания того, что пороки стали их жизнью. По крайней мере, именно так Макс представлял себе эти злополучные города.

— Вот, держи, — Хэлен протянула Библию, раскрытую в нужном месте.

— Спасибо.

— Решил стать христианином? — раздался в шлемофоне голос Покровского. Он говорил по личному каналу, так что никто, кроме Макса, его не слышал. — Осторожнее, так недолго и раскиснуть.

— Не беспокойся, я собираюсь читать Ветхий завет, — отозвался Макс.

— Что, Бог Яхве тебе ближе?

— В смысле?

— Ну, ты же у нас по профессии… солдат возмездия, так сказать.

— И что?

— Стыдно! — в голосе Покровского явно слышалась насмешка. — Проповеднику следовало бы лучше разбираться в таких вещах. Старозаветный Бог был строг и суров. Он не стеснялся в наказаниях.

— А-а, ты об этом. Я как раз собираюсь читать о Содоме и Гоморре.

Покровский хмыкнул.

— Неужели боишься, что Бог накажет тебя за грехи? У тебя их, наверное, немало набралось?

— Не больше, чем у тебя.

— Ой ли? Кто я такой? Мелкий аферист, немножечко убийца.

— Ну да, всего лишь.

— Так ведь я в рай и не рвусь.

— Да и я тоже.

— Ладно, читай, — сказал Покровский. — Только не теряй связь с реальностью.

— Не беспокойся. Я слишком близко имел с ней дело в последнее время.

Макс опустил глаза в книгу. Он хотел знать, насколько суров был закон, который фарисеи стремились сделать гуманнее. Читая, Макс думал о том, почему фарисеи не разглядели самый гуманный из законов, когда он был у них перед глазами — почему они не приняли христианство? Ответа на этот вопрос не было, да и не могло быть. Возможно, они, как и Федерация, слишком привыкли к собственному влиянию и авторитету и не желали уступать его кому бы то ни было.

Глава 37

Читая о торге Моисея с Богом, Макс невольно восхищался смелостью древнего старца и его любовью к своему народу, ради которого тот рискнул прогневать Господа. Кто из современных правителей способен на подобное? Верховный Поверенный? Виктор Седов? Макс очень сильно в этом сомневался.

Хэлен дотронулась до его руки.

— Что? — повернулся он.

— Гор хочет поговорить с тобой.

— Не понял…

— Я не знаю, как это объяснить, но в моей голове звучит его голос. Должно быть, это из-за того, что он вколол мне.

— И как он собирается со мной разговаривать?! — Макс был в замешательстве.

— Я буду говорить его голосом.

— Ясно. Сейчас?

— Да.

Макс молчал, не зная, что ещё сказать.

— Это Гор, — проговорила Хэлен. — Ты слышишь меня?

— Да, — отозвался Макс.

Почему-то он ожидал, что голос женщины изменится — так обычно бывало в фильмах, которые он смотрел.

— Хорошо. Мне поручили связаться с тобой. Сейчас будет говорить Ра.

— Кто?

— Ра.

— Верховный бог Египта? — напряг память Макс.

— В том числе. Так ты готов? — хотя голос Хэлен остался прежним, но интонации изменились: теперь он звучал механически, словно с Максом разговаривал робот.

— Да.

— Это Ра. Слышишь меня?

— Да, — сказал Макс и на всякий случай добавил. — Я слушаю тебя, Ра.

— Я должен рассказать тебе кое-что.

— Я слушаю, — повторил Макс.

Интересно, его никто не слышит? Может, Покровский или кто-нибудь из штурмовиков подключился к этому каналу?

— Моё имя Ра, но я не бог. Я — искусственный интеллект внешнего контакта.

— Что это означает?

— Меня создали примерно три тысячелетия назад для установления отношений с жителями Земли.

— Хочешь сказать… пирамиды, сфинкс и египетский пантеон появились не просто так?

— Разумеется. Я был на Земле. Но очень давно.

— А где ты теперь?

— Здесь.

— На Уране?

— Да. И уже давно.

— Сколько?

— Больше двух тысячелетий. Я должен был подготовить то, что ты называешь супертрансактором.

— К чему подготовить?

— К твоему приходу, разумеется.

— Ты в Некрополе?

— Нет, в другом месте. Раньше надо мной находился Минтийский лес, а теперь — снова пустыня. Жизнь приходит и уходит, а камни остаются.

— Ты под землёй? — спросил Макс, одновременно подумав, что для биоробота Ра довольно разговорчив.

А последняя фраза так и вовсе больше подошла бы какому-нибудь философу-землянину. Возможно, Ра — это мощный кремнийорганический компьютер наподобие тех, что люди устанавливали на космических станциях? Или даже покруче.

— Да, — отозвался Ра. — Я в пещерах. Здесь находится источник энергии, которая понадобится, чтобы запустить трансактор.

— Что за энергия?

— Я же сказал.

— Нет, я имею в виду, откуда она берётся?

— Мы создали модель белой дыры. Она поставляет энергию, которую поглощает чёрная дыра в нашей галактике. Вы называете её Стрелец А.

— Ничего себе! — не удержался Макс. — Это ж сколько…! — он не договорил.

— Конечно, белая дыра поставляет не всю энергию, а только часть, — пояснил Ра. — Тебе ведь известно, что чёрная дыра в среднем поглощает каждые двадцать минут по звезде? — спросил он почти утвердительно.

— Да, известно.

— Сам понимаешь, для трансактора будет достаточно и крошечной доли этой энергии.

— Да уж, — пробормотал Макс, думая уже о другом. — А кто тебя создал? — спросил он, чувствуя, как замирает сердце.

— Искримняне, конечно. Кто же ещё?

— Так это они велели тебе связаться со мной?!

— Да.

— А Гор? Кто он такой?

— Андроид. Один из моих сателлитов. Такой же, как Анубис, Изида и прочие. Они обслуживают меня, выполняют поручения. Ведь я не имею возможности двигаться.

«Ага! — подумал Макс. — Значит, скорее всего, ты действительно компьютер».

— Прикажи им доставить нас к трансактору, — попросил он. — У них ведь есть корабли.

— Это невозможно. Они одноместные. У нас нет транспортов. Но я могу послать за вами тамплиеров.

— Как?!

— Очень просто.

— Разве они тебе подчиняются?! — Макс был поражён.

— Конечно. У нас старый договор.

— Но гвардедиасы заодно с республиканцами!

— Лишь отчасти. Они обязаны нам своими технологиями, так что подчиняются нам. Кстати, я помогал мятежникам прятаться в Минтийском лесу, если тебе интересно. Именно я помог создать миф о его загадках. Так что сепаратисты давно сотрудничают с нами. Правда, они не знали об искримнянах, пока хозяева не решили, что необходимо предупредить их об опасности, таящейся в трансакторе. Но они не послушались. Поэтому мы порвали с ними, сохранив отношения лишь с тамплиерами, которые слишком зависимы от нас, чтобы отделиться. В каком-то смысле, они — тоже мои сателлиты, хотя ими не так легко управлять.

— А зачем они похитили жителей посёлка старателей?

— Мне нужно больше рабочих рук. Думаешь, легко поддерживать белую дыру в стабильности? Не беспокойся, когда всё кончится, я отпущу их. С ними ничего не случится.

— Гвардедиасы едва не убили местного священника!

— Я же сказал, что ими трудно управлять. Не обвиняй меня в том, что люди излишне жестоки.

— А что Гор сделал с Хэлен?

— С женщиной, посредством которой я с тобой говорю?

— Да, я именно её имею в виду, — ответил Макс несколько раздражённо.

— Ничего особенного. Ввёл ей телепатическую сыворотку. Это технология искримнян.

— Она не повредит ей?

— Нет. Давай ближе к делу.

— Ладно, что я должен знать?

— Я научу тебя пользоваться энергией белой дыры. Она доступна уже сейчас. Ты можешь получить её.

— Каким образом? У меня нет трансакторов.

— Терпение. Сейчас объясню. Я создал стерк-канал, к которому у тебя будет доступ. Чтобы его получить, тебе нужно ввести себе сыворотку, которая есть в крови Хэлен.

— Ту, что она получила от Гора? — на всякий случай уточнил Макс. Он не испытывал особого желания так тесно соприкасаться с технологиями ксенов. Но если это поможет управляться с трансактором… — Я думал, она даёт способность телепатии, — добавил Макс.

— И это тоже. Но её модифицировали специально для тебя.

— Зачем? Почему Гор не мог просто дать её мне вместе с Хэлен?

— А ты бы позволил?

— Нет, — вынужден был признать Макс.

— Вот видишь. Итак, когда ты введёшь себе кровь Хэлен, тебе откроется доступ к энергии белой дыры. Ясно?

— Да. У меня ещё такой вопрос: мне снился сон про Египет и храм в лесу. Ты имеешь к этому отношение?

— Нет, у меня нет с тобой телепатической связи. Она появится только после того, как ты введёшь себе кровь Хэлен.

— Но такое совпадение…

— Возможно, у тебя есть способности к ясновидению, — предположил Ра.

Макс вспомнил, что почти то же самое говорил ему мэтр Косовски. Что ж, наверное, это было возможно. Надо бы поупражняться, чтобы убедиться. Жаль, что на это нет времени.

— Так ты пошлёшь за нами гвардов? — спросил Макс.

— Да, я уже отдал приказ. Есть ещё вопросы?

— Только один: я должен сейчас ввести себе кровь?

— Да. Ведь всякое может случиться.

— Что ты имеешь в виду?

— С Хэлен.

— Ей грозит опасность? — насторожился Макс.

— Всем вам грозит опасность, если ты ещё не понял. Итак, я могу отключиться?

Макс перевёл дыхание.

— Да! Я готов.

Хэлен моргнула, вздрогнула и слегка покачнулась. Макс успел поддержать её за локоть.

— Ты в порядке? — спросил он участливо.

— Кажется, да.

— Ты слышала, что говорил Ра?

Женщина кивнула.

— Тебе нужна моя кровь, — сказал она, активируя медицинскую систему скафандра.

— Да, кажется, тебе придётся со мной поделиться, — Макс неуверенно улыбнулся. — Думаю, нужно немного.

— Не будем терять время, — Хэлен протянула Максу трубку с шунтом на конце.

По ней можно было сделать переливание крови в случае ранения. Макс с сомнением смотрел на короткую стальную иглу и не торопился вставлять её в соответствующий разъём на своём скафандре. Если его снова обманули, то неизвестно, чем всё это кончится. Правда, Хэлен выглядела неплохо, но ведь Ра сказал, что сыворотка модифицирована специально для него. Не стать бы мутантом или марионеткой искримнян.

— Что? — спросила Хэлен нетерпеливо. — В чём дело?!

— Ничего! — Макс забрал у неё трубку и подключил к своему скафандру.

Хэлен включила режим переливания.

Макс почувствовал лёгкий укол в сгиб локтя: под кожу вошла игла.

Глава 38

Лео пришёл в себя в каком-то тёмном помещении. Он не ощущал ни рук, ни ног. Казалось, у него вообще нет тела. Лео словно висел в открытом космосе без звёзд. Прислушавшись к своим ощущениям, он обнаружил, что не дышит. Как это понимать? Что с ним? Может быть, он в коме или мёртв?

Лео огляделся. Справа виднелась бледная точка. Он направился к ней. При этом нельзя было сказать, чтобы он шёл, процесс перемещения вообще трудно было описать, и Лео сам не понимал, как это получается, но точка приближалась.

Оказалось, что это круглое окно, через которое виднелась странная комната с неимоверным количеством то ли шкафчиков, то ли ячеек. На каждой дверце виднелась металлическая бирка, но надпись с такого расстояния разобрать было нельзя. Лео подумал о том, чтобы разбить стекло, но, судя по всему, у него не было ни рук, ни ног — похоже, он вообще лишился тела.

Вдруг одна из ячеек раскрылась, и в комнате развернулась трёхмерная картинка: в космосе плыли огромные корабли Республики: гекатонхейры, ульи, крейсеры, линкоры и сотни перехватчиков. Они боевым строем выныривали из стерк-тоннелей и направлялись к Земле. Голубая планета походила на маленькое блюдце, наполненное манной кашей, — это виднелись завихрения облаков. На её фоне медленно проступили сотни чёрных точек, они начали расти и через пару мгновений превратились в боевой флот Федерации. Космос наполнился лазерами и взрывами.

Появилось ощущение, что кто-то прокручивает запись. Лео догадывался, что это голограмма военной операции, предпринятой Республикой несколько месяцев назад, когда часть флота сепаратистов атаковала космическое пространство Земли, пытаясь уничтожить командный центр Федерации.

Баталия неожиданно исчезла, ячейка закрылась. Зато открылась другая. В комнате возникло изображение каменистой пустыни: огромный лимб имел чёткую границу с чёрным звёздным небом, лишённым атмосферы, солнце казалось крошечным, а острые камни отбрасывали длинные глубокие тени. Больше всего планета походила на Уран. «Камера» приближалась к оплавленному остову корабля. Она завернула за обломки и показала лежавшего на спине человека. Руки какого-то робота (похоже, именно он вёл съёмку) начали подключать к его скафандру провода. Догадка пронеслась у Лео в голове, но верить в неё не хотелось. «Если это я, — подумал он, — то что со мной теперь? Где я? А главное, жив я или умер?!» Но то, что он видел, не вязалось с последним предположением.

— Добрый день, — голос прозвучал то ли с потолка, то ли изнутри Лео. Он был механическим, но не лишённым интонаций. — Вы меня слышите?

«Как я должен отвечать? — подумал Лео. — Ведь у меня, судя по всему, нет тела, а значит, едва ли есть язык».

— Если вы меня слышите, вам достаточно изъявить желание ответить мне. Тогда я смогу услышать вас, — говоривший словно прочитал его мысли.

«Ладно, я тебя слышу, — подумал Лео. — Кто ты такой?»

— Ещё раз здравствуйте, сэр, — голос не был лишён приятности. — Позвольте представиться. Меня зовут Марвин, я реинкарнированный робот-интеллектуал.

— То есть… бывший человек? — неуверенно спросил Лео, порывшись в памяти, чтобы вспомнить, где и когда он слышал это название.

— Совершенно верно, сэр.

— Хм, — Лео не нашёлся, что сказать.

— Простите, сэр?

— Нет, ничего. Где я?

— В моём банке данных. Я записал вашу личность, чтобы спасти её. Боюсь, это единственное, что было в моих силах.

— Значит, моё тело…

— Погибло, сэр. Мне очень жаль. Я не мог сделать больше ничего. Если вы пожелаете, и у меня будет возможность, я отнесу ваш файл в реинкарнационный центр.

— Это где делают роботов? — рассеянно уточнил Лео, думая о том, что теперь с ним будет.

Он слышал, что можно оживить погибшего в теле робота, но, кажется, кампания, занимавшаяся этим, закладывала определённые ограничения личности, и человек превращался в послушную куклу. Если, конечно, у него не было денег, чтобы выкупить себя. У Лео средства имелись и немалые: за годы службы в ЧО он, учитывая проценты, скопил пару миллионов. Этого должно было хватить, но Лео не мог представить себе жизнь в металлическом теле.

— Да, сэр, — ответил тем временем робот. — Я был сделан там.

Лео отогнал неприятные мысли и постарался сосредоточиться. Сейчас важно не паниковать, нельзя терять контроль над собой.

— Нет… — сказал Лео через пару секунд. — Марвин, лучше отнеси меня в Чрезвычайный департамент.

— Вы агент ЧО, сэр?

— Да, Марвин.

— Думаете, они вам помогут?

— Не знаю. Но у меня есть, что им рассказать. Если ты мне поможешь. Я могу на тебя рассчитывать?

— Что ж, сэр, если у меня появится возможность, я постараюсь посетить Чрезвычайный…

— Я сейчас не об этом, Марвин!

— Простите, сэр. Боюсь, я вас не понимаю.

— У меня есть одно дельце. Очень важное для всех нас. Мне нужно его закончить в ближайшее время, — Лео не знал, стоит ли посвящать робота в подробности своего задания.

Конечно, сейчас его личность была записана на носитель Марвина, и тот, возможно, мог получить доступ к любой информации, содержащейся в памяти Лео, но работа в ЧО научила агента перестраховываться.

— Не знаю, что ответить, сэр, — в голосе Марвина послышалось сомнение.

— Это действительно важно, — перебил Лео. — Для всех нас!

— Вас послал на Уран Чрезвычайный Отдел?

— А сам ты как думаешь?

— Мы бы хотелось услышать ответ от вас, сэр.

— Да, Марвин, я выполнял важное задание!

— Важное для Федерации?

— Для всего человечества, — Лео надеялся, что это хотя бы отчасти правда.

— Вы не расскажете мне, в чём оно состояло?

— Расскажу, если буду уверен, что могу на тебя рассчитывать. Сам понимаешь, без тела мне несколько затруднительно довести дело до конца без посторонней помощи.

— Понимаю, сэр, — в голосе робота не было и намёка на иронию. — Вы даёте слово, что действовали и в дальнейшем собираетесь действовать в интересах человечества?

«Ну, надо же, какой щепетильный робот!» — подумал Лео, но вслух сказал как можно искренней:

— Даю, Марвин. Ну как, договорились?

— Думаю, да, сэр.

— Отлично! Тогда слушай. Один человек ищет на Уране некий предмет, который может изменить ход войны. Более того, он способен уничтожить любую планету так же легко, как тысячи аннигиляционных бомб. И это страшное оружие он собирается пустить в ход.

— Против кого, сэр?! — в голосе робота послышались нотки ужаса.

Глава 39

Раньше Лео видел не так уж много реинкарнированных динсботов, так что, можно сказать, разговор с чувствующим механизмом был для него в новинку.

— Вероятно, против Федерации, — ответил он. — Но когда речь идёт о разрушениях подобных масштабов, становится ясно, что этот человек хочет совершить преступление против всего человечества, разве нет?

— Думаю, вы совершенно правы, сэр, — согласился робот после секундного раздумья.

— Прекрасно, Марвин, я был уверен, что ты со мной согласишься. Так вот, меня послали его остановить. И я должен сделать это, пока не поздно. Любой ценой, — Лео выдержал драматическую паузу, давая роботу осмыслить услышанное. — Что скажешь, Марвин?

— То есть, вы должны убить его? — уточнил динсбот.

— Это будет самым надёжным, не так ли?

— Да, но тем самым вы ставите на кон мою совесть.

«Бог ты мой! Кто бы мог подумать, что эта жестянка ещё и нравственна?!» Лео тихонько перевёл дух. Главное — ничего не испортить: динсбот почти на крючке!

— Ты же робот, Марвин, — проговорил он вкрадчиво. — Извини, я не хочу тебя обидеть…

— Всё в порядке, сэр. Вполне понятное заблуждение. Но должен напомнить, что был человеком и сохранил все качества своей личности, исключая объём свободной воли, который был существенно ограничен в процессе реинкарнации.

— Значит, тылегко поддаёшься влиянию?

— Нет, сэр. Я был запрограммирован подчиняться своему хозяину, но теперь он мёртв. Поэтому я не подчиняюсь никому, но могу договариваться, вступать в союзы, даже дружить, как ни невероятно это может вам показаться.

— Мне это вовсе не кажется невероятным, Марвин, — поспешил заверить робота Лео. — Напротив, я ценю твою человечность..

— Я очень рад. Конечно, я не стал прежней личностью, но сохранил чувства, взгляды на жизнь и нравственные ценности своего прототипа. Так что вопрос о совести остаётся актуальным.

— Я понял, Марвин. Но ведь я объяснил тебе, как важно остановить этого человека.

Робот помолчал.

— Разве нет другого способа? — спросил он, наконец.

— Мы не вправе рисковать. Кроме того, в виду последних обстоятельств у нас нет возможности ограничить его передвижения или удалить с Урана. Поэтому мы должны убить его, Марвин — не по собственной прихоти, а ради человечества. Ты же был человеком и во многом им остался, неужели ты не разделяешь моего страха за будущее нашего рода?! — Лео постарался вложить в вопрос как можно больше чувства.

— Вы правы, сэр, я считаю себя частью человечества! Я никогда не отделял себя от него, разве что в минуты горечи и самоедства, но это неважно. Что ж, я помогу вам. Можете на меня рассчитывать!

— Отлично, Марвин! Спасибо! — Лео едва удержался, чтобы не засмеяться от радости.

— Скажите, сэр, этот человек — один из тех, кто стрелял в вас?

— Да, он был с ними.

— Как он выглядит? Я должен знать, если увижу его.

— Я могу передать тебе часть своих воспоминаний? Я помню его лицо.

— Да, сэр, конечно. Это не сложнее, чем разговаривать со мной, ведь мы общаемся не вербально, а просто обмениваемся потоками данных.

— Хорошо, сейчас попробую, — Лео вызвал в памяти фотограмму Макса Агранова и постарался «передать» её своему собеседнику.

— Я вижу, сэр. Мужчина лет тридцати, темноволосый, с голубыми глазами. Всё верно?

— Да, Марвин. Это он.

— Хорошо. Что я должен делать?

— Для начала нам понадобятся мощная пушка и быстрый корабль. Сможешь достать?

— Будет трудно, но постараюсь.

— Время не ждёт, Лео. Возможно, этот человек уже близок к цели.

— Я сделаю всё, что от меня зависит.

— Хорошо, Марвин. Я полагаюсь на тебя.

— Я свяжусь с вами позже, сэр, если вы не против.

— Как скажешь, друг.

Лео замолчал и отплыл от стекла, отделявшего его от комнаты с ячейками. Что ж, он умер, но дело его живёт. Лео понимал, что шансов на воскрешение нет — даже если робот доставит файл с его личностью на Землю, ЧО едва ли станет выращивать для него новое тело. Это было противозаконно, а секуристы крайне редко шли на нарушения. И, уж конечно, они не станут делать этого ради агента в отставке, которого угораздило умереть. Жизнь же в теле робота Лео не представлял. Несмотря на то, что Марвин казался почти живым, он оставался механической куклой. И дело не в ограничении воли, которое вовсе не обязательно, — дело в том, что все избегали бы его, и ни одна женщина не взглянула бы на него как на мужчину. Лео очень живо представил себе эту «жизнь»: бесполое железное существо, пытающееся доказать окружающим, что осталось человеком. Нет, это не для него!

Впрочем, Лео не сомневался, что Марвин погибнет, и его личность — вместе с ним. Ему оставалось только постараться довести начатое до конца. Если не из верности хозяевам, то хотя бы ради человечества. Лео не кривил душой, когда говорил Марвину, что убить Макса Агранова необходимо ради спасения людского рода — он действительно в это верил и надеялся, что Чрезвычайный Отдел не лгал.

Вдруг Лео пришла в голову неприятная мысль: он находился в сознании робота, который тоже некогда был человеком. Но сейчас не только ни один из них не представлял собой полноценную личность, но даже вместе они были всего лишь гибридом динсбота с ограниченной волей и оцифрованным набором данных, в который превратился Лео. Осознавать это было мучительно больно, но необходимо для того, чтобы трезво смотреть на вещи и не тешить себя напрасными иллюзиями. Лео Антониони скончался на поверхности Урана, когда в него пять раз выстрелили из штурмовых винтовок. О возвращении на Марс и Лесе следовало забыть навсегда. Если бы Лео мог, он бы стёр эти воспоминания — они доставляли море боли и тоски. «Держаться! — мысленно прикрикнул на себя Лео, чувствуя, как его захлёстывает волна жалости к себе. — Не раскисай, ты же кремень!» Аутотренинг не очень-то помогал, но не давать же чувствам волю! У Лео ещё оставалось незаконченное дело, и он твёрдо намеревался довести его до конца.

Глава 40

Пока Марвин скачивал личность погибшего, транспорты инквизиторов и мародёров так и не появились — ему просто повезло. Когда робот вернулся в укрытие, Альма набросилась на него словно разъярённая кошка. Женщина был в полтора раза выше Марвина и чрезвычайно мускулиста для своего пола. Она каждый день тренировалась в импровизированном спортзале. Зачем — Марвин не понимал, а она толком объяснить не могла.

— Ты хоть осознаёшь, чем рисковал?! — кричала она, нависая над Марвином и активно жестикулируя. — И ради чего?!

— Ценность человеческой жизни непреложна. Это я понял, ещё когда мы с мистером Чоплби эвакуировались с Венеры, — невозмутимо отозвался робот.

— И с чего это ты стал таким гуманистом? Испугался за свою стальную задницу?

— Нет, мне не грозила опасность. Мы улетали уже после сражения, когда началась паника, и люди стремились оказаться как можно дальше от планеты, не думая о том, куда направляются. Тогда казалось, что самая большая опасность — остаться на Венере.

Женщина усмехнулась, но ничего не сказала.

— Тебя там не было, Альма. Ты не видела, как разваливались на горящие куски корабли, как лазеры вспарывали обшивку наших крейсеров, и они лопались, будто тухлые яйца, а обломки окутывало пламя, и они разлетались погибающими искрами, исчезая в чёрной бездне… И всё это в полной тишине.

— Ты не знаешь, где я была и что видела! — резко прервала робота женщина.

Её глаза вспыхнули гневом.

— Извини, Альма, ты права, — Марвин смутился.

— Ладно, — проговорила женщина мягче. Похоже, она сама была обескуражена своей резкостью. — Ты… тоже. Я понимаю: когда видишь гибель тысяч людей, поневоле становишься гуманистом.

Марвин молча кивнул: он боялся сболтнуть лишнее и снова расстроить Альму.

— Я и не знала, что ты поэт! — женщина неожиданно фыркнула.

— Ты о чём?

— О вот этом твоём: «…разлетались погибающими искрами, исчезая в чёрной бездне…». Прямо будто из стихотворения какого.

— Нет, это не цитата, — сказал Марвин.

— Я и говорю: поэт! — Альма со смешком хлопнула динсбота по плечу. — Так что за фрукт поселился у тебя в башке? — добавила она уже деловитым тоном.

— Ты о том человеке?

— Да, Марвин, именно о нём. Иногда ты бываешь ужасно дотошен.

— Извини.

— Всё, проехали. Так кто этот парень?

— Агент ЧО.

-Что?! — лицо у Альмы стало похоже на каменную маску.

— Чрезвычайного Отдела, — пояснил Марвин.

— Это я поняла! — прошипела женщина, переходя на шёпот, будто опасаясь, что человек в голове робота её услышит. — Просто не могу поверить, что ты впутал нас в дела разведки!

— Но я ничего не делал, — возразил Марвин. — Когда я скачивал его, то не мог знать…

— Ш-ш! — перебила его Альма, подняв указательный палец. — Заткнись! Ты вляпался сам и вляпал меня — признай это!

— Хорошо, раз ты так хочешь, — покорно сказал Марвин.

— Так. Теперь к делу. Что он здесь делал?

— Выполнял задание.

— Вот как? И какое?

Марвин счёл за лучшее рассказать Альме всё, что узнал от Лео. Когда он закончил, женщина несколько минут сидела молча, потом присвистнула, встала и несколько раз прошлась по комнате.

— И что ты будешь делать?! — спросила она, остановившись, наконец, напротив Марвина.

— Я обещал помочь.

— Как ты себе это представляешь?! У нас ещё может найтись мощная пушка, о которой толковал этот парень, но где взять корабль?

— Можно взять у Бирминга, — от робота не укрылось обнадёживающее «у нас», но он решил не радоваться раньше времени: женщина ещё могла отказаться помогать ему.

Альма расхохоталась.

— Так он тебе и отдал! — проговорила она, садясь. — Держи карман шире! У него и мелочи не допросишься, что уж говорить о корабле.

— Я не сказал «попросить», — проговорил Марвин, сам себе удивляясь. — Я сказал «взять».

Альма удивлённо взглянула на него, явно не веря своим ушам. Потом задумчиво покачала головой.

— Ишь, как на тебя подействовало, — проговорила она. — Я тебя прямо не узнаю. Что ж, попытаем счастья. Ради благого дела, — она коротко усмехнулась.

— Ты не обязана в это ввязываться, — робко заметил Марвин, не будучи уверен, что не обидит женщину.

— Ты уже втянул меня в это дерьмо, когда скачал личность этого агента, будь он не ладен, — подняла руку Альма, разом отметая все возражения. — Ценю твою деликатность, но сейчас она ни к чему. В конце концов, мне тоже не улыбается сидеть в этой дыре до конца времён.

— Ещё совсем недавно ты называла её единственным надёжным местом на Уране, — заметил Марвин.

— Как дыру ни назови, она ею и останется, — Альма решительно встала и подошла к столу, на котором было разложено оружие и боеприпасы. — Ну что, пора навестить Бирминга, как ты считаешь?

Марвин молчал, не зная, как выразить ей свою благодарность. Он плохо представлял, как справился бы со всем в одиночку, но теперь, когда с ним будет Альма… Марвин был уверен, что всё станет куда проще.

Глава 41

Макс нёсся по тёмному тоннелю. Время от времени то справа, то слева вспыхивали разноцветные искры. Пахло озоном, а кожу покалывало от статического электричества.

Секунд через десять тоннель кончился, и Макс очутился внутри храма. В центре возвышалось металлическое кольцо диаметром около тридцати метров, покрытое иероглифами и какими-то незнакомыми символами. От конструкции тянулись толстые жгуты кабелей, подключённых к керамическим по виду цилиндрам, расставленным по периметру помещения.

В центре кольца пульсировал пучок белого света. В храме было жарко, и воздух дрожал от испускаемой конструкцией энергии.

— Это и есть белая дыра?! — спросил Макс, глядя на пульсирующий свет.

— Да, — ответил Ра.

— Как мне ею пользоваться?

— Просто представляй её, когда нужно. Энергия сама будет поступать к тебе по стерк-тоннелю. Я доставил тебя сюда, просто чтобы показать её источник. Так тебе будет проще представлять.

— И я могу пользоваться ею в любой момент?

— В принципе, да. Но нужно некоторое время для того, чтобы вызвать её.

— Сколько?

— Не знаю. Попробуй, когда вернёмся. Но думаю, не больше нескольких секунд.

— Ладно, это немного.

— Есть ещё одна хорошая новость.

— Да?

— Тебе больше не нужны помощники, чтобы управлять супертрансактором. С энергией белой дыры ты справишься и один.

— Правда? Это действительно решает многие… трудности.

— Я знал, что ты обрадуешься. А теперь я отправляю тебя назад. Ты готов?

— Готов!

Макс вновь пронёсся по тоннелю и, придя в себя, увидел сквозь забрало шлема лицо Хэлен. Это напоминало выход из глубокого транса и, вероятно, чем-то в этом роде и являлось.

— Ну что? — спросила женщина, пытливо заглядывая Максу в глаза. — Получилось?! Ты говорил с Ра?

— Говорил, — Макс пару раз моргнул, пытаясь прийти в себя.

В голове был туман, а во рту всё пересохло, и руки слегка дрожали. «Если я могу управлять трансактором сам, — думал Макс, стараясь сосредоточиться и собраться с мыслями, — то отпадает необходимость считаться с Покровским». Это была отличная новость.

— Ну, и?! — настойчиво спросила Хэлен. — Что он тебе сказал?

-Теперь я смогу пользоваться энергией белой дыры.

— Это хорошо?

— Это здорово! Я могу изменить любую материю хоть сейчас. Конечно, если у меня получится.

— Попробуй!

— Сейчас. Только, Хэлен… — Макс сделал небольшую паузу.

— Да?

— Обо всём, что сейчас произошло, Покровский знать не должен.

— Я поняла.

— Хорошо. Сейчас я попробую расщепить вон тот камешек у тебя под ногой. Видишь?

— Да.

— Ладно, смотри.

Макс быстро ввёл себя в лёгкий транс, необходимый для установления связи с армирующей решёткой. Нащупав нити, идущие через камень, он представил храм с металлическим кольцом в центре и пульсирующей энергией белой дыры. Он представил, как эта энергия вливается в него, и направил её по нитям, одновременно посылая молекулам камня команду лишиться своих связей. Через секунду он почувствовал, что материя распадается на атомы, и в тот же миг камень треснул и распался на две половинки!

Макс слышал, как негромко вскрикнула Хэлен. Выйдя из транса, парень невольно взглянул на Покровского и штурмовиков. Он мог убить их прямо сейчас, заставив их сердца остановиться, или любым другим способом, который подсказало бы воображение, но тогда они с Хэлен остались бы вдвоём против всех случайностей, которые может преподнести Уран. Макс вспомнил о разгуливающих по планете гвардедиасах, инквизиторах, мародёрах и остатках республиканских и федеральных гарнизонов и решил, что лучше пока держаться впятером. Лишние стволы не помешают. Вот когда они прибудут на место, придётся решать, что делать с Покровским и его штурмовиками. Возможно, удастся убедить их, что для всех будет лучше разойтись миром. Правда, Макс сильно сомневался, что Покровский захочет уступить ему трансактор целиком, но ведь у него не будет выбора: если бывший Ангел Республики откажется, ему придётся умереть!

— У тебя получилось! — сказала Хэлен почему-то шёпотом.

Они разговаривали по личному каналу, и необходимость в этом отсутствовала.

— Я знаю, — отозвался Макс. — Теперь ты понимаешь, почему так важно, чтобы Покровский ничего не узнал?

— Да! Ты хочешь его убить?

— Нет. Но если придётся, сделаю ему сюрприз.

— Ладно. Надеюсь, неприятный.

— Боюсь, что да.

— Макс, — голос Ра зазвучал прямо в голове. — Гвардедиасы будут у вас через семь-восемь минут. Объясните им дорогу и отправляйтесь.

— Они нас не прикончат?

— Нет, не беспокойся.

— Ладно. Слушай, я хотел спросить: ты теперь будешь появляться у меня в голове, когда тебе вздумается?

— После переливания крови ты получил возможность непосредственно общаться со мной, — проговорил Ра.

— Нельзя ли попросить, чтобы ты этим не злоупотреблял?

— А в чём проблема? Если у меня появится необходимость сообщить тебе срочные сведения…

— Передавай их через Хэлен, ладно? — перебил Макс. — Я не хочу каждый раз вздрагивать от того, что у меня в мозгах начинает звучать чей-то голос. Она твоя жрица, вот пусть и отдувается.

Ра пару секунд помолчал, видимо, обдумывая слова Макса.

— Хорошо, как скажешь, — сказал он, наконец. — Но, если она погибнет, я свяжусь с тобой.

— Договорились. Это крайний случай.

Ра замолчал, и Макс подключился к Покровскому и штурмовикам.

— Господа, у меня для вас хорошие новости.

— В чём дело? — отозвался Покровский. — Чем вы, кстати, там занимаетесь? Зачем ты подключался к её скафандру?

— Хэлен передала мне часть своей крови с сывороткой Гора. Теперь я тоже могу говорить с богами.

— Как мило. И что, пообщался?

— Да.

— И что Гор тебе сказал?

— Собственно, это был не Гор, а Ра.

— Да насрать! Что за новости?!

— За нами через несколько минут приедут тамплиеры.

— И что, это должно нас обрадовать? — скептически поинтересовался Покровский.

— Оказывается, они работают на искримнян и являются нашими союзниками. Ра послал их за нами.

— Зачем?

— Они доставят нас к трансактору.

— И ты веришь этому Ра? Кто он вообще такой?

— Искусственный интеллект, созданный искримнянами. Он здесь всем заправляет.

— Почему его зовут как древнеегипетского бога? И этого… как его… Гора тоже?

— Догадайся.

Покровский подумал пару секунд, прежде чем заговорить снова:

— Хочешь сказать, всё наоборот: египетских богов зовут как их?

— Так он утверждает.

— Вижу, вы успели хорошо пообщаться, — Покровский неопределённо хмыкнул. — Ладно, так где эти гварды? Что-то я их не вижу.

— Скоро будут.

Глава 42

Действительно, через восемь минут на горизонте показались транспорты тамплиеров. Активировав режим увеличения, Макс разглядел танки на воздушной подушке, летевшие метрах в двух над поверхностью планеты. Они не были похожи ни на одну из моделей, выпускавшихся Федераций и Республикой, — совершенно уникальная техника, разработанная и созданная на заводах тамплиеров.

Танки имели форму сильно приплюснутых эллипсов с башней посередине и четырьмя турелями вокруг неё. Основная пушка была плазменной, дополнительные орудия — лазерными. На днище виднелись антигравитанты — полусферические выступы, разбросанные среди толстых коротких опор, предназначенных для посадки. По периметру танков располагались обычные цистерны, крепившиеся к броне мощные зажимами. Макс предположил, что в них хранятся запасы воды. По обе стороны центральной башни можно было разглядеть генераторы силового поля, которое сейчас было отключено — дорогостоящее и редко встречающееся на полевой технике оборудование. Как правило, и Федерация, и Республика обходились обычной и активной бронёй. Что ж, ни для кого не секрет, что тамплиеры имели огромные средства и могли позволить себе самые дорогие игрушки.

Вскоре гварды были на месте и остановились перед Максом и остальными. На башне первого танка открылся люк, и из него вылез тамплиер в серебристой броне. На плече у него красовался чёрный равноконечный крест на красном поле. Офицер подошёл к Максу и, отдав честь, сказал:

— Капитан Валеженич. Мы должны доставить вас на место. Вам известны координаты?

— Да, капитан, — Макс протянул гвардедиасу навигатор.

— Садитесь в БТР, — капитан указал на горбатую бронированную коробку, прилетевшую вместе с танками.

Вероятно, на такой же увезли похищенных из рабочего посёлка старателей.

Макс, Покровский, Хэлен, и два штурмовика влезли в бронетранспортёр, где уже сидели четверо тамплиеров с винтовками. Гварды кивнули вошедшим, но не сказали ни слова.

Макс почувствовал, как транспорт поднялся в воздух и полетел. Он подозревал, что путь займёт не один день. Возможно, их доставят на базу тамплиеров, где они пересядут на корабль. Тогда добраться до Некрополя удастся намного быстрее. Если же всю дорогу предстоит проделать в этой железной коробке, то остаток пути будет похож на ад. Хорошо ещё, если гварды запаслись водой и провизией. Макс очень на это надеялся.

Лица тамплиеров скрывали уродливые забрала-маски, и это производило неприятное впечатление. Кроме того, Макс знал, что люди, сидевшие напротив него, были преобразованы технологиями ксенов, и это вызывало у него чувство отчуждённости. Макс и сам был весь перекроенный, но чувствовать себя комфортно рядом с ними не мог. Чтобы отвлечься, он достал и открыл Библию.

Внутренность БТРа была освящена только двумя тусклыми лампочками, и строк было не разобрать, но один из гвардов протянул руку и включил над местом Макса свет. Тот благодарно кивнул, но тамплиер на это не отреагировал.

Макс открыл сцену казни Христа на Голгофе. Читая, как сын Божий нёс на себе крест, а толпа потешалась над ним, Макс едва мог сдержать гнев и возмущение. Он начинал понимать, почему Иисус внушал такую любовь своим ученикам. Он действительно был уникальным… человеком? Богом?

Да кем бы ни был!

Если бы можно было воспитать хоть одно поколение в традициях Нового Завета, в истории духовного развития человечества началась бы новая эра. Но это относилось к области фантазий, и Макс не понимал, почему Иисус отказывался понять это. Неужели его вера в людей была настолько сильна, что ослепляла его? Или, наоборот, люди столь мало верят в свои силы, что не берутся исполнить то, что завещал им Богочеловек?

* * *

Януш Бирминг стоял с поднятыми руками и следил за тем, как робот с обшарпанным корпусом и сучка Альма садятся в его корабль. Тёлка держала его на прицеле, а робот грузил запасы провизии и воды. Эти сволочи забрали почти всё самое ценное, что было у Бирминга, и даже «спасибо» не сказали. Только «извини, Януш, это нужно для благого дела». Как будто ему было не насрать на их нелепые оправдания!

Впрочем, эта парочка далеко с его добром не улетит. Когда вернётся Джошуа, он пошлёт его в погоню. Пусть их возьмут живьём — у Бирминга найдётся, что сказать этим наглецам. И показать тоже. Они пожалеют, что наехали на старого Януша — у него ещё не все зубы выпали, хватит на то, чтобы перегрызть глотки глупой тёлке и старому роботу. Бирминг плохо представлял, как можно перегрызть горло роботу, но зато хорошо представлял, что сделает с обоими, как только их поймают и доставят ему.

— Всё готово! — крикнул робот Альме, как только закинул в трюм последний ящик с провизией.

Женщина кивнула и двинулась к кораблю, продолжая держать Бирминга на прицеле.

— Извини, Януш, — проговорила она прежде, чем скрыться в корабле.

— Чтоб ты сдохла! — процедил Бирминг, оскалившись.

— Все под Богом ходим, — отозвалась Альма, опуская оружие.

Люк медленно закрылся, и Бирминг опустил руки. Корабль развернул дюзы вертикально, и из них показались бело-голубые языки пламени. Антигравитационная система оторвала судно от земли, двигатели заработали на взлётную мощность, и Бирминг был вынужден поспешно отступить метров на десять, чтобы не попасть в облако раскалённых газов.

Корабль походил на взлетевшую неуклюжую черепаху — это был гражданский бот, обшитый бронёй и снабжённый средней мощности лазерными пушками.

Дюз-пакеты развернулись, и корабль помчался к горизонту.

Януш несколько секунд смотрел ему вслед, потом вошёл в дом и набрал код канала связи с Джошуа. Пусть тот возвращается и выручает его корабль! Иначе не видать ему больше ни оружия, ни припасов, ни денег за свои «товары», которые Януш сбывал для него за немалый процент.

Глава 43

Оказалось, что до Некрополя придётся добираться на танках и БТРах. По предварительным расчётам это должно было занять около шести дней. Узнав об этом, Хэлен грубо выругалась, да и остальные были отнюдь не в восторге от перспективы так долго трястись в чреве броневика.

Однако выбора не было. Спать приходилось прямо в машинах, чтобы не терять время на ночёвки. Выходили только пару раз в день, чтобы размяться.

На третьи сутки пути половина пассажиров люто ненавидела всё и всех. Тела болели, нервы были измотаны, скука просто убивала. Многие искали выход, подключаясь к виртуальным генераторам или погружаясь в гипнотический сон. Покровский даже вслух посетовал на то, что в БТРе нет криогенной камеры или анабиозатора. Его слова заставили Макса вспомнить об отце Эбнере, Рее Фолнере и Пшежиковском, оставшимися на Европе замороженными в капсулах искримнян. Обретут ли они когда-нибудь свободу? Отпустят ли их ксены, и если да, то смогут ли они добраться до человеческих хабитатов, или им так и придётся доживать свой век на Европе в обществе инопланетян?

Макс подумал, что если выживет, то постарается вернуться за ними. Хотя к Пшежиковскому он относился равнодушно, к Рею Фолнеру и священнику он испытывал искреннюю симпатию и не считал их врагами, по какую бы сторону фронта ни оказался любой из них. Тем более что, когда он достигнет цели, это не будет иметь никакого значения. По крайней мере, Макс на это надеялся.

Как он сам впишется в новый мир, Макс пока не думал. Возможно, ему придётся сделать очередную операцию, чтобы затеряться среди миллиардов жителей Солнечной системы. Вероятно, за ним будут охотиться спецслужбы как Федерации, так и Республики. Может быть, его даже найдут и убьют в первые же дни. Ему бы наверняка предоставили убежище искримняне, но Макс не хотел провести остаток дней на Европе среди ракообразных.

Но всерьёз обо всём этом он будет думать после. Сейчас не это главное. У него есть цель, и он должен её достигнуть. Нагорная проповедь Иисуса открыла ему самую важную истину: какими бы ни были люди вокруг, ты должен стремиться быть лучше, не позволять им влиять на себя. Если все вокруг тебя стреляют в детей — не жми на курок, если восхваляют подлеца — не вторь, если распинают и поносят бога — молись ему! Вот что вынес для себя Макс, читая Библию. Он не был уверен, что всё понял правильно, но он к этому и не стремился. Зато он нашёл для себя ответ на вопрос, которым задавался с тех пор, как стал вести осознанную жизнь — кто он? Зачем жил, к чему стремился, чего хотел достичь, что должно было наполнить его жизнь смыслом.

Теперь Макс знал: он — КАРАТЕЛЬ! Он был им всегда, и ничто не могло изменить его сущность. И ещё Макс понял смысл этого слова. Быть карателем означало защищать человечество до последней капли крови. Именно для этого был создан карательный корпус, но со временем его предназначение зашорилось, и люди стали относиться к карателям как к палачам, жестокому орудию системы. Но их функцией было не наказывать. Они должны были защищать людей. И если Федеральное правительство пыталось сделать из них марионеток, расправляющихся с неугодными существующему режиму жителями, или, как называли их официально, «элементами», то их обязанностью было воспротивиться этому и не позволить промыть себе мозги. Они должны были остаться собой — теми, кем их создали.

Теперь, когда Макс понял это, он мог выполнить своё предназначение — потому что знал, в чём оно заключается. Когда-то он мечтал просто вырваться с Земли и для этого поступил в военное училище — вовсе не ради того, чтобы защищать кого бы то ни было. Потом захотел большего — участвовать в чём-то важном и нужном. Поэтому Макс не стал пилотом, как Джул, а подал рапорт о зачислении в Карательный корпус. И всё же не понимал, почему его так непреодолимо влечёт на войну. Он был марионеткой своего подсознания и плыл по волнам собственного предназначения. Судьба правильно всё рассчитала: если направить человека по верному пути, то рано или поздно он осознает, что идёт по нему не просто так.

Макс чувствовал какое-то новое, лёгкое чувство — словно избавился от груза, давившего на него многие годы, если не всю жизнь.

Он взглянул на Хэлен. Она дремала, прислонившись к стенке БТРа. Машину трясло, и голова женщины моталась из стороны в сторону. Макс аккуратно положил её себе на плечо. Женщина даже не проснулась.

Невольно Макс подумал, может ли у них с Хэлен что-нибудь получиться, если они останутся живы. К этому не было предпосылок — возможно, она не испытывала к нему даже симпатии. Кем, если подумать, он был для неё? Человеком, которого ей приказал встретить Гор. Заданием, миссией. Видела ли она вообще в нём человека?

Да и было ли у неё время подумать о нём как о мужчине? События разворачивались так стремительно, что было не до личной жизни. Макс припомнил, как военный транспорт доставил его вместе с другими карателями на Оберон. Именно там он впервые столкнулся с действием трансакторов. Тогда это больше походило на нападение каких-то демонов. Если бы Максу рассказали подобное в баре, он бы ни за что не поверил — решил бы, что человек или передаёт десять раз перевранное или просто прикалывается.

Как же давно это было! Макс с трудом мог вспомнить лица некоторых товарищей. Интересно, что стало с Мясом? Как сложилась его судьба? На Обероне они уцелели вдвоём, потом Нантель воевал и получил повышение. Но жив ли он до сих пор?

«Что-то я становлюсь не в меру и ни к месту сентиментальным, — подумал Макс, усмехнувшись про себя. — Так и расклеиться недолго. А ну, соберись! Тебе ещё предстоит спасти мир». Кажется, примерно так говорили супергерои в старых боевиках, которые Макс, будучи подростком, смотрел в гранхаусах Москваполиса. Тогда хорошие парни всегда побеждали. А как получится сейчас? Жаль, что в жизни не работают законы кинематографа — а то можно было бы расслабиться и ждать, пока злодеев настигнет заслуженное наказание. Вот только кто эти злодеи? В реальности определиться с этим куда сложнее.

Макс вспомнил, что когда-то его девизом было «сам за себя». Он усмехнулся: с тех пор он проделал большой путь, если решил спасти мир.

Глава 44

— Ты вот обвиняешь меня в том, что я продаю оружие обеим враждующим сторонам, — говорил Джошуа Канстанто, развалившись в кресле пилота и посасывая толстую чёрную сигару, вонючий дым которой уже успел расползтись по всей рубке. — Но я могу доказать, что твоё возмущение совершенно беспочвенно.

— Попробуй, — лениво кивнул его собеседник, мужчина средних лет, поджарый, с лицом, изрезанным глубокими морщинами.

Он полулежал в антигравитационном гамаке, отчего казалось, будто он висит в воздухе. В одной руке он держал карандаш, а в другой — маленькую книжечку в чёрном переплёте, в которой время от времени делал пометки.

— Легко! — Джошуа самодовольно выпустил подряд три колечка. — Представь, что у меня маленький оружейный магазинчик где-нибудь в Южном Бруклине. Крошечная такая лавка с лицензией и всеми прочими необходимыми бумажками. Ко мне заходят выжившие из ума старушки, которым кажется, что сосед мечтает их прикончить, и поэтому они хотят купить дерринджер, сорокалетние мужчины, пребывающие в кризисе среднего возраста и ощутившие жгучее желание вновь почувствовать себя настоящими мужиками, юнцы, опасающиеся, что на тёмной улице к ним пристанут хулиганы, охотники, собирающиеся на сафари, и так далее. В общем, обычный набор посетителей оружейного магазина. И вот заходит как-то ко мне парень и покупает ствол. А на следующий день другой парень тоже покупает ствол. А ещё через день выясняется, что они порешили друг друга из этих самых пушек. И что? По-твоему, я не должен был продавать пистолет одному из них? Это безнравственно? Или я должен выяснять, для чего клиент покупает пушку и не хочет ли он убить другого моего клиента, и если это так, то мне полагается объяснить ему, что это не этично?

Собеседника Джошуа звали Иеронимо Фальцатти, и был он нисколько не щепетильнее своего партнёра и босса, но этой парочке контрабандистов и мародёров нравилось коротать время, болтая и споря о том, чем они занимались. Поэтому Иеронимо поднял глаза от своей книжечки, в которой сам с собой играл в крестики-нолики, и глубокомысленно изрёк:

— Масштаб в данном случае имеет совсем иное значение, чем в математике.

— Что ты хочешь сказать?

— А то, что одно дело торговать пушками в Южном Бруклине, и другое — продавать оружие и боеприпасы застрявшим на Уране республиканцам и федералам.

— В чём же разница?

— А в том, дружище, что в первом случае ты занимаешься чистой коммерцией, а во втором — ещё и политикой.

— Но я совершенно аполитичен, — Джошуа с улыбкой поднял обе руки. — Мне всё равно, кто победит.

— Тебе да. А вот им нет. И они примут это в расчёт, если узнают, что ты — двуличная свинья.

— Полегче, дружище! — воскликнул Джошуа, подмигивая партнёру. — Я всё-таки твой босс.

— К чёрту! Они прикончат нас, если поймут, что ты обманывал их, когда клялся в преданности.

— Кого конкретно ты имеешь в виду, друг Иеронимо? Республиканцев или федералов?

— И тех и других, чёрт бы тебя побрал! Не прикидывайся дурачком!

— Ладно, успокойся, — примирительно сказал Джошуа, вынимая изо рта сигару, чтобы стряхнуть пепел. — Ничего такого они не узнают. Уран слишком велик, чтобы нас застукали.

— Ты всегда так говоришь.

— Да не тронут они нас. Не такие они дураки, чтобы лишиться боеприпасов из-за глупых идей о солидарности.

Иеронимо пожал плечами.

— Федералы, возможно. Но я сомневаюсь насчёт республиканцев. Некоторые из них, похоже, настоящие фанатики.

Джошуа махнул рукой.

— Это всё поза. Может, конечно, кто-нибудь и верит, что Республика несёт человечеству лучший мировой порядок, но уверяю тебя, что среди тех, кто платит деньги за оружие, их нет. Те парни, что стоят у власти и у кормушки, всегда знают, что идеи лишь позволяют управлять массами, а настоящую цену имеют только деньги.

— Дай то Бог! — вздохнул Иеронимо, снова опуская глаза в книжечку. — Когда мы, наконец, догоним этих засранцев? — добавил он, меняя тему.

— Скоро, не переживай.

— Бирминг действительно обещал взять товар на пять процентов дороже, если мы вернём ему его корыто?

— Ясное дело, — Джошуа усмехнулся. — Без корабля он никто. Так, пшик! Я ещё подумаю, отдавать ли ему его посудину.

— Ты серьёзно?! — брови Иеронимо удивлённо поползли вверх.

— Пока не знаю. Но согласись, искушение велико.

— Ты даже больший подонок, чем я! — убеждённо заявил Иеронимо.

Джошуа коротко хохотнул.

— Поэтому босс — я, дружище! — сказал он, яростно прикусывая конец сигары. — Поэтому босс — я!

— Упаси нас, Господи, от греха! — проговорил Иеронимо, мелко перекрестившись.

— Это ты о чём? — подозрительно прищурился Джошуа.

— Об искушении.

— Оставь свою христианскую чушь для кого-нибудь другого! — поморщился Джошуа. — Ты такой же верующий, как я — святой!

— Не богохульствуй, — сказал Иеронимо строго. — Бог милостив, но не стоит испытывать его терпение.

— Кто бы говорил! — усмехнулся Джошуа. — Да на тебе грехов — как блох на собаке.

— Оставим эту тему, — проговорил Иеронимо примирительно.

— Согласен. Тем более что в нас целятся вон те ребята, — Джошуа указал сигарой на монитор.

— Кто там? — Иеронимо отложил книжечку и подошёл к пульту управления. — Можешь увеличить картинку?

— Пожалуйста.

На экране возникло довольно чёткое изображение самоходной ракетной установки «Фурия», окружённой четырьмя небольшими танками и двумя бронетранспортёрами, рядом с которыми суетливо двигались крошечные человеческие фигурки.

— Инквизиторы, — уверенно произнёс Иеронимо.

— Они самые, — кивнул Джошуа. — Твои собраться по вере, — добавил он язвительно.

Его приятель поморщился.

— Это мракобесы, — процедил Иеронимо презрительно. — Врежь им!

— Они слишком далеко.

— Сколько до них?

— Сто тридцать километров. Вероятность попадания маловата.

— Они могут нас достать?

— Думаю, да. Интересно, где этим пингвинам удалось раздобыть «Фурию».

— Там же, где и танки.

— Нет, вряд ли, — Джошуа медленно покачал головой. — Установки приписаны к военному ведомству, а танки у них полицейские.

Иеронимо равнодушно пожал плечами.

— Значит, купили списанную.

— Скорее всего.

— Ладно, что будем делать?

— Менять курс, — Джошуа выдвинул навигационную панель и начал быстро вводить корректировку. — Надень скафандр и пристегнись, — добавил он, не отрываясь. — На всякий случай.

— ОК, ты тоже.

Джошуа кивнул.

Иеронимо направился к стенному шкафу, опустил рычаг, и полукруглая дверь отъехала в сторону. Внутри был скафандр. Иеронимо достал его, разложил на полу и принялся надевать. Джошуа присоединился к нему через минуту.

Глава 45

При попадании в реакторы или кабину корабля, смерть экипажа была практически неизбежной, но при небольших повреждениях скафандр значительно повышал шансы на выживание: он защищал при разгерметизации корпуса и имел встроенный медкомплекс, способный поддерживать жизнь даже тяжело раненого человека в течение нескольких часов.

— Мы только что пролетели мимо инквизиторов, — сказал Джошуа, когда они с Иеронимо вернулись к пульту управления. — Они выпустили две ракеты.

— Проклятье! Чёртовы ублюдки! — Иеронимо стукнул кулаком по спинке кресла первого пилота. — Мы оторвёмся?

— Столкновение через шесть секунд, — Джошуа указал на угол экрана, где появился таймер обратного отсчёта.

— Попробуй их сбить!

— Выпустить обманки, — велел Джошуа.

— Приказ выполнен, сэр, — доложил бортовой компьютер. — Двадцать имитаторов начали действовать.

— Что с ракетами?! — Иеронимо низко склонился над экраном, вглядываясь в изображение двух красных точек, преследующих схематическое обозначение корабля.

— Три секунды до столкновения, — бесстрастно сообщил компьютер.

— Если пойду долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной! — буквально выкрикнул над ухом Джошуа Иеронимо. Голос у него дрожал. — Сделай, мать твою, что-нибудь! — он схватил товарища за локоть.

— Пристегнись! — гаркнул тот в ответ, плюхаясь в кресло.

Корабль сотрясся от страшного удара, в кабине мгновенно погас свет, а обоих контрабандистов бросило вперёд, на панель управления.

Джошуа скатился на пол, но тут же подскочил и рухнул в кресло.

— Ты в порядке?! — крикнул он, пристёгиваясь.

— Пока не знаю, — прохрипел Иеронимо, пытаясь встать. — Мы падаем?

— Ясное дело!

— Проклятье! Куда они попали? — Иеронимо заполз в кресло и пристегнулся.

— Понятия не имею.

— Почему темно?

— Запасной генератор не врубился.

— Какого хрена?!

— Откуда мне, мать твою, знать!! — взорвался Джошуа. — Почему я должен знать больше тебя?!

— Ты же пилот!

— Да пошёл ты!

В этот миг по кабине разлился красный свет.

— Слава Богу! — простонал Иеронимо.

Теперь было видно, что он полулежит в кресле, косо пристёгнутый поперёк живота — похоже, в темноте не смог разобраться, что к чему.

— Ты ранен? — спросил Джошуа.

— Кажется, руку сломал, — отозвался Иеронимо чуть погодя. — Предплечье.

— Компьютер, куда нам попали? — Джошуа с напряжением ждал ответа, от которого зависело, придётся ему сажать корабль вручную или нет.

— Повреждены все правые тяговые двигатели, сэр, — сообщил компьютер. — И три маневровых дюз-пакета.

— Сколько ракет в нас попало?

— Одна, сэр. Вторая среагировала на имитаторы.

— Ты можешь посадить корабль?

— Боюсь, что нет, сэр.

— Почему? — проговорил Джошуа, чувствуя, как холодеют руки.

— Из-за повреждений я отключён от системы управления, сэр. Контролирую только мониторинговые и диагностические …

— Ладно, заткнись! Скажи лучше, через сколько мы грохнемся.

— Приблизительно через двадцать три секунды, сэр. Мне очень жаль.

— Да пошёл ты! — пробормотал Джошуа, нажимая кнопку ручного управления.

Из панели выдвинулся небольшой штурвал.

— Активирован режим ручного управления, — сообщил компьютер.

— Знаю! — огрызнулся Джошуа. — Скажи высоту и угол падения.

— Высота триста восемьдесят два метра, сэр. Угол по отношению к поверхности планеты — тридцать четыре градуса. Данные относительны. Скорость обновления…

— Хватит! — прорычал Джошуа, берясь за штурвал. — Докладывай обо всех изменениях по этим параметрам, — он быстро начал переключать кнопки и рычажки, переводя системы корабля в щадящий режим и резко снижая скорость.

— Высота: триста семьдесят восемь, угол: тридцать шесть, — доложил компьютер и почти без паузы продолжал: — Высота: триста двадцать один, угол: тридцать семь с половиной.

— Господня земля и что наполняет её, вселенная и всё живущее в ней… — донёсся до Джошуа голос Иеронимо.

Похоже, тот молился. Что ж, может, сейчас самое время.

Джошуа тянул штурвал на себя, надеясь, что оставшихся маневровых дюз хватит, чтобы выровнять корабль. Одной рукой он переключил несколько носовых двигателей в вертикальный режим.

— Высота триста пятьдесят восемь, угол тридцать девять.

«Есть!» — радостно сказал себе Джошуа. Корабль начал выравниваться. Конечно, это не значило, что проблема решена и можно расслабиться — нужно ещё было сесть — но, во всяком случае, Джошуа знал, что может управлять падающим судном.

— Высота триста семнадцать, угол тридцать два, — доложил компьютер с присущей ему бесстрастностью.

— Угол всё ещё большой! — крикнул Иеронимо, прерывая молитву.

— Знаю! — прорычал Джошуа, не перестававший тянуть штурвал на себя.

— Высота триста один, угол двадцать девять с половиной.

— Кто взойдёт на гору Господню, или кто станет на святом месте Его?! — завопил Иеронимо, вжимаясь в спинку кресла.

Джошуа снова сбросил скорость, рискуя увеличить угол падения, и тут же добавил мощность вертикальным носовым дюзам.

— Высота двести восемьдесят, угол двадцать восемь, — сообщил компьютер.

— Тот, у кого руки неповинны и сердце чисто, кто не клялся душою своею напрасно и не божился ложно! — Иеронимо перешёл на полушёпот и говорил всё быстрее, словно боясь не успеть. — Если пойду долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной!

— Что ты там бормочешь?! — прорычал раздражённо Джошуа, с ужасом видя, как на мониторе появляется горная гряда — у самого горизонта. Отвернуть от неё было нельзя, а высота оставалась ещё слишком большой для посадки. — Что ты бормочешь, мать твою! — заорал он, ударив ладонью по штурвалу.

— Я пытаюсь причаститься, придурок! — отозвался Иеронимо. В его голосе звучало бешенство. — Какого хрена ты мне мешаешь?!

— Что?! Хочешь накликать беду?! — Джошуа сбросил скорость ещё на сто километров и перенаправил высвободившуюся мощность вманевровые дюзы, одновременно развернув их так, чтобы они поддерживали корабль почти в горизонтальном положении.

— С каких это пор ты стал таким суеверным?! — язвительно поинтересовался напарник.

— С тех пор, как нас подбили! — огрызнулся Джошуа.

Иеронимо отвернулся и принялся читать свою молитву дальше.

— Тот получит благословение от Господа и милость от Бога, Спасителя своего, — донеслось до Джошуа.

— Высота сто тридцать два, угол восемнадцать.

— Мы можем садиться?

— Условия приемлемы, сэр.

Глава 46

Джошуа переключил часть двигателей в режим торможения, отчего корабль ощутимо тряхнуло. Иеронимо что-то застонал в кресле, похоже, решив, что им пришёл конец.

— Высота сто двадцать девять, угол четырнадцать, — доложил компьютер.

— Что это было? — спросил Иеронимо.

— Ничего! — буркнул Джошуа. — Сейчас будем садиться. Если успеем сделать это прежде, чем корабль разобьётся вон о те скалы, будем считать, что нам повезло.

— Высота сто восемь, угол тринадцать, — доложил компьютер.

— Что это значит?! — крикнул Иеронимо. — Мы успеем?

— Понятия не имею! — прорычал Джошуа сквозь стиснутые зубы.

Он переключил ещё несколько дюз-пакетов в режим торможения, отчего их с Иеронимо бросило вперёд. Если бы бортовой компьютер не потерял доступ к системам управления, это было бы менее болезненно, но Джошуа никогда не был отличным пилотом и, как правило, полагался на корабль.

— Высота восемьдесят четыре, угол тринадцать.

— Какова скорость?

— Четыреста семьдесят километров в час, сэр.

— Через сколько минут она сбросится хотя бы до двухсот?

— Через полторы, сэр. При прежних условиях, разумеется.

— А вгоры мы когда впилимся?

— Через две минуты и сорок три секунды, сэр. При прежних…

— Заткнись! — перебил Джошуа, переводя все двигатели в режим торможения — кроме тех, что были необходимы для удержания корабля в горизонтальном положении.

— Что ты, мать твою, делаешь?! — заорал Иеронимо, которого бросило вперёд так, что было слышно, как клацнули зубы.

Он разразился целым потоком ругательств, совершенно не вязавшихся с образом христианина.

— Спасаю наши задницы! — отозвался Джошуа, разворачивая корабль вправо, чтобы отсрочить встречу со скалами.

— Компьютер, определи скорость! — велел он, наблюдая за тем, как горная гряда становится всё выше.

— Сто девяносто семь километров в час, сэр.

— Я могу теперь садиться?

— Да, сэр. Но должен предупредить, что из-за перегрузок вышли из строя системы навигации.

— То есть?

— Я не смогу определить расстояние до поверхности планеты, угол корабля по отношению…

— Короче, мы ослепли? — перебил Джошуа, отключая тягу в трёх четвертях горизонтальных двигателей и переводя оставшуюся треть в вертикальный, посадочный режим.

— Боюсь, что так, сэр.

— Тебе-то чего бояться? — буркнул Джошуа.

Корабль медленно летел над поверхностью Урана. На центральном экране виднелись горная гряда, заполнившая небо, и каменистая пустыня, иссечённая чёрными расщелинами и заваленная валунами всех размеров. Камеры, располагавшиеся сзади и на брюхе корабля, сгорели при взрыве ракеты, в распоряжении пилота остались только носовые визоры.

Джошуа отключил оставшиеся горизонтальные двигатели и перевёл их в вертикальный режим. Через минуту корабль завис над поверхностью Урана неизвестно, на какой высоте, и неизвестно, под каким углом. Джошуа даже не знал, ровная ли под ним земля. Возможно, они оказались над расщелиной или одинокой скалой. Сажать посудину предстояло целиком на свой страх и риск.

— Заткнись! — процедил Джошуа, заметив, что Иеронимо собирается что-то сказать.

Тот послушно захлопнул рот, клацнув челюстью.

Джошуа глубоко вдохнул, медленно выдохнул и взглянул на экран. До гор оставалось метров двести — не больше. Они едва успели остановиться — уже повезло. Глядишь, подфартит и ещё разок.

Джошуа начал сбавлять тягу посадочных двигателей, чтобы опустить корабль. Одновременно он выпустил опоры. Компьютер сообщил, что две из них заело, но Джошуа решил, что остальных шести должно хватить. Тем более, выбора всё равно не было.

«Посадка» произошла неожиданно: корабль тряхнуло, и он медленно просел на гидравлических амортизаторах.

— Что, уже? — Иеронимо был удивлён.

— Похоже, — Джошуа проверил показатели приборов. — Да, мы, оказывается, были ниже, чем я думал.

— Слава Богу! — Иеронимо молитвенно сложил руки. — Всё-таки сели.

— Дело за малым: снова взлететь.

— Ну, этим займутся роботы.

Джошуа молча кивнул и, отстегнувшись, встал с кресла.

— Спасибо, — сказал вдруг Иеронимо с несвойственным ему чувством, — за то, что спас наши задницы.

— Не за что, — отозвался Джошуа. — Ну что, попробуем выйти?

— Зачем?

— Чтобы осмотреть повреждения, например.

— Разве компьютер не может сам определить поломки?

— А ты спроси у него, — посоветовал Джошуа.

— Ладно, — Иеронимо пожал плечами. — Компьютер, проведи диагностику повреждений.

— К сожалению, я могу выполнить ваш приказ только частично, сэр, — отозвался равнодушный голос. — Я потерял контакт с системами корабля, а зона, доступная для мониторинга уменьшается со скоростью...

— Ладно, заткнись! — перебил Иеронимо компьютер. — Всё ясно. Ненавижу, когда ты начинаешь зудеть.

— Прошу прощения, сэр.

— Ну что, идём? — Джошуа направился к люку. — У нас полно работы.

— Да-да, куда ж деваться, — Иеронимо с ворчанием отстегнулся и, поднявшись с кресла, последовал за ним.

Они вручную открыли люк и спустили трап. Вместо привычных двух минут эта процедура заняла почти пять.

Оказавшись на поверхности Урана, Джошуа и Иеронимо огляделись. Вокруг простирался обычный пейзаж: каменистая пустыня, горы высотой в сотни метров.

— Вот о них мы едва не расшиблись, — проговорил Иеронимо с непонятой меланхолией, глядя на отвесные пепельно-бурые уступы. — Но Господь миловал! — добавил он и быстро перекрестился.

— Как твоя рука?

— Скафандр ввёл обезбол и наложил гипс. Но не думаю, что смогу ею работать.

Джошуа цветасто выматерился.

Вдвоём они обошли корабль, определяя явные повреждения. Часть двигателей была разрушена, корпус в нескольких местах разошёлся, края трещин оплавились. Две опоры не выдвинулись, большинство наружных камер сгорели.

Иеронимо вернулся в рубку и спустил из корабля лифт-отсек с четырьмя ремонтными роботами — смахивавшими на здоровенных насекомых автоматами, утыканными множеством манипуляторов. Двое из них шли в комплекте с кораблём, одного Джошуа достал на чёрном рынке ещё до войны, а последний был свежим приобретением. Они с Иеронимо сняли его на Уране с подбитого грузовика федералов.

Джошуа по очереди активировал всех роботов, а затем выдвинул программную панель одного из них и стал вводить задачи для ремонта. Он не знал всех поломок, но пока это было и не нужно: главное — восстановить связь бортового компьютера с системами корабля. Тогда тот сам проведёт диагностику.

Глава 47

Через минуту спустился Иеронимо и тоже стал программировать ремонтников. Когда все автоматы получили задания и направились их выполнять, люди вернулись в рубку, задраили люк и сняли шлемы.

— Как думаешь, надолго мы здесь? — проговорил Иеронимо, подходя к автокухне. — Я что-то проголодался. Заказать тебе чего-нибудь?

— Бифштекс с картошкой и стакан пива, — отозвался Джошуа, доставая сигареты. — Застряли часов на восемь, не меньше.

Иеронимо усмехнулся.

— Значит, птичка улетела!

— Ты о чём?

— О тех ребятах, что угнали корыто Бирминга. Теперь нам их не догнать.

Джошуа прикурил от многоразовой зажигалки и медленно выпустил струйку дыма. Он и забыл, что они преследуют беглецов. Януш обещал за возвращение корабля взять последний товар с пятипроцентной надбавкой. Это выходило сорок тысяч сверху — лишь немногим меньше, чем стоила колымага старого скряги. Но Бирминг понимал, что без корабля бизнеса не будет, а достать сейчас на Уране новый практически нереально.

— Януш обещал кучу денег, — проговорил Джошуа негромко.

Иеронимо взглянул на него с подозрением.

— И что? Нас подбили, мы вне игры, — он пожал плечами. — Я и сам расстроен, но денежки тю-тю.

— Думаю, мы их догоним. Рано или поздно они сядут, и корабль им придётся бросить. А нам главное вернуть его, а не найти их.

— Хочешь сказать, мы полетим дальше?

— А почему бы и нет?

Иеронимо пожал плечами.

— Да, в общем-то, ни почему. Я не против, если ты считаешь, что это имеет смысл.

— Думаю, да, — кивнул Джошуа.

— Тогда всё ОК, — Иеронимо достал из автокухни две тарелки с едой, пиво для Джошуа и чашку крепкого кофе со сливками для себя. — Садись, — он плюхнулся за стол и взял вилку.

Джошуа подошёл, продолжая курить, и сделал два больших глотка. Пиво было холодным и вкусным.

— Почему бы нам не отметить счастливое спасение? — сказал он, разглядывая запотевшее стекло.

Со дна стакана поднимались крошечные пузырьки, тонкая прослойка пены медленно оседала.

— Я не пью, — покачал головой Иеронимо. — Ты же знаешь.

— Разве христианство запрещает пить по праздникам?

— Мы это уже обсуждали, — отозвался Иеронимо равнодушно. — Нет, не запрещает.

— И, насколько я помню, Христос даже превратил однажды воду в вино. Кажется, на чьей-то свадьбе?

— Да, на свадьбе.

— Так в чём дело?

— Просто не хочу.

— Как знаешь, — Джошуа пожал плечами, выбросил окурок в утилизатор и сел за стол. — Мерзкая атмосфера, — сказал он, имея в виду красный свет в рубке.

— Да уж, — отозвался Иеронимо, уплетая спагетти с томатной пастой. — Но это лучше, чем увидеть белый свет, — он усмехнулся.

— Ты про смерть, что ли?

Иеронимо кивнул.

— Как думаешь, мы успеем поспать?

— Думаю, да.

— Часов шесть?

— Может, даже больше, — Джошуа запил кусок бифштекса пивом и смачно рыгнул. — К сожалению. Чем дольше продлится ремонт, тем дольше нам придётся гоняться за кораблём Бирминга. Если, конечно, Альма не собирается приземлиться где-нибудь поблизости, — он усмехнулся.

— Мы убьём её? — спросил Иеронимо, сосредоточенно накручивая спагетти на вилку.

— Зачем? — Джошуа удивлённо взглянул на напарника.

— Бирминг заплатит только за корабль?

— Ну, да. А ты думал, ещё и за голову Альмы?

Иеронимо пожал плечами.

— Старик был очень зол, когда рассказывал, как она отобрала у него корабль, — сказал он.

— Не беспокойся, — усмехнулся Джошуа. — Этот грех тебе на душу брать не придётся. Щепетильный ты мой.

— Это серьёзные вещи, приятель, — покачал головой Иеронимо. — Смертоубийство — это тебе не контрабанда.

— Неужели? — Джошуа скривился в вялой ухмылке. — Ладно, в любом случае нас это не касается. Найдём корабль и доставим Бирмингу. Потом получим денежки и дело в шляпе, — он небрежно взмахнул рукой. — По правде сказать, старик хотел, чтобы мы притащили ему Альму и того динсбота, что был с ней, но, скорее всего, мы не застанем ни её, ни жестянку, когда отыщем корабль, так что пусть Януш поцелует меня в зад! — Джошуа довольно усмехнулся.

Иеронимо покачал головой.

— Как думаешь, куда её понесло?

— Мало ли? Скорее всего, хочет добраться до какого-нибудь города. Возможно, рассчитывает эвакуироваться.

— С чего бы?

Джошуа пожал плечами.

— А какого хрена ей здесь делать? Сам подумай.

Иеронимо покачал головой.

— Не похоже на Альму. Вот так взять и сорваться.

— Слушай, тебя это волнует? — Джошуа уставился на приятеля, не донеся кусок бифштекса до рта. — Наше дело — корабль.

— Просто любопытно. А тебе нет?

— Нет. Пусть делает, что хочет. Я не сую нос в чужие дела, если из этого нельзя извлечь выгоду.

— Вот и я о том же, — сказал Иеронимо, понизив голос.

— Постой. Хочешь сказать…

— Ты бы стал угонять корабль и тащиться куда-то за здорово живёшь? Кстати, там, куда мы летим, никаких городов нет. По крайней мере, с гарнизонами.

— И?

— Предлагаю не торопиться тащить корабль Бирмингу, а вначале выяснить, что задумала малышка Альма. По-моему, здесь пахнет неплохой наживой.

Джошуа задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Ладно, — сказал он. — На месте разберёмся.

Иеронимо кивнул.

— На месте, так на месте. Просто не надо спешить.

— Тебе не кажется, что для христианина ты слишком любишь деньги? Кажется, ваш Бог не одобрял стяжательства.

— Все мы грешны.

— Разве это оправдание?

Иеронимо усмехнулся.

— А тебе не кажется, что ты слишком много знаешь о христианстве и грехах для циника, каким хочешь казаться? — спросил он, прищурившись.

Джошуа залпом допил пиво и со стуком поставил кружку на стол.

— А теперь, — сказал он, отодвинув пустую тарелку, — предлагаю поспать.

— Да, надо всхрапнуть, — согласился Иеронимо. — Только проверим, как там с ремонтом.

— Пошли, — кивнул Джошуа, вставая. — Блин! — добавил он, окинув взглядом рубку. — Этот красный свет меня бесит!

— То ли будет в аду! — усмехнулся Иеронимо. — Привыкай.

Глава 48

Макс сидел, полуприкрыв глаза и прислонившись к стене бронетранспортёра — положение, ставшее почти привычным. Он смотрел на гвардедиаса, расположившегося напротив, и думал о том, что жизнь каждого отдельного человек — всего лишь крошечный кусочек в круговороте взаимоотношений и событий.

Вот тамплиеры, которые везли его к месту назначения. Они помогают ему, но он чувствует себя среди них чужим, потому что у них свои дела с искримнянами и свои интересы. Они просто выполняют поручение Ра или кого-то ещё из богов-биороботов. Макс для них — просто очередное задание, у них нет общих целей и интересов.

Так же обстоят дела с федералами и республиканцами. И те, и другие пытались использовать Макса, двигая его, как безликую пешку, стараясь внушить ему выгодное для себя представление о том, что происходит. Они хотели заместить его мысли своими, и, пока он позволял им это, он был пушечным мясом, которое каждый перекраивал по своему усмотрению, подгоняя под собственные потребности. Макс криво усмехнулся. Осталось ли что-нибудь от его собственного тела, или он стал сочетанием чужой плоти и кибертехнологий? Являлся ли он другим человеком или всё ещё был Максом Аграновым?

Парень понимал, что может остановиться в любой момент. Никто не в силах заставить его запустить трансактор. Покровский больше не опасен, хоть и не знает этого. Получив доступ к энергии чёрной дыры, Макс стал, пожалуй, самым сильным человеком во вселенной. Вероятно, даже сильнее Седова.

Но он знал, что не остановится. Потому что это было бы предательством по отношению к Джул, к маленькому Нику и пастору Матвею, к людям, которых похитили федералы, чтобы принести в жертву на Антиземле, и всем остальным, погибшим в той мясорубке, которую устроили два политических режима в борьбе за власть и человеческие души. Теперь Макс равно презирал и федералов, и республиканцев — они были для него не более, чем источником зла и причиной смерти людей, которые могли бы жить, любить и радоваться. Людей, которых лишили возможности стать счастливыми.

И ещё Макс чувствовал себя очень одиноким. Ему предстояло совершить нечто уникальное, ни с чем не сравнимое, но в этом деле ему не на кого было опереться. Те, кто его окружал, были просто спутниками, они не могли поддержать его, понять, что творится в его душе. И ему не приходило в голову поделиться с ними своими страхами и сомнениями. Иногда он представлял себя перед супертрансактором и, думая о масштабах того, что ему предстоит совершить, чувствовал себя растерянным и ничтожным, не способным ровным счётом ни на что. Если бы с ним был Рей Фолнер или отец Эбнер или хотя бы мэтр Косовски — словом, один из тех, кто точно знал, что, почему и зачем нужно делать — ему было бы легче. Но в то же время Макс понимал, что в таком случае он снова стал бы только проводником чужих интересов. А на это он не желал соглашаться.

Парень должен был понять, зачем нужно то, что ему предстояло сделать, и, главное, для чего это нужно ЕМУ. Не человечеству, а именно ему, Максу Агранову. И, лишь осознав причины, побуждающие его запустить супертрансактор и вмешаться в ход истории, он мог стать собой — личностью, для которой не важно, в каком теле она находится, и насколько оно перекроено. Тогда, даже если его выбор будет совпадать с чужим, он всё равно останется его собственным. И только в этом случае Макс сможет взять на себя ответственность за последствия вмешательства в энергетическую ткань вселенной.

Макс открыл Библию и нашёл «Борение Иисуса в Гефсимании» в Евангелии от Матфея: «Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. И взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И отошед немного, пал на лице Своё, молился и говорил: Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты. И приходит к ученикам, и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. Ещё, отошед в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! Если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить её, да будет воля Твоя. И пришед, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели. И, оставив их, отошёл опять и помолился в третий раз, сказав то же слово. Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы всё ещё спите и почиваете? Вот, приблизился час, и Сын Человеческий предаётся в руки грешников; Встаньте, пойдём: вот, приблизился предающий Меня».

В последнее время Макс уже несколько раз перечитывал это место. Оно вызывало у него много вопросов. Например, почему ученики не могли всего лишь час пободрствовать вместе со своим учителем, как он просил их? Почему они не молились с ним, как он говорил им? Ведь если бы они молились, то не уснули бы. Почему Иисус проповедовал свободу выбора, а сам говорил, что подчиняется воле Господа?

И в то же время Макс не чувствовал, чтобы Спаситель взошёл на крест через силу. Зачем же он молился о чаше? Может, Евангелисты хотели показать, как трудно дался Иисусу выбор?

Макс размышлял, но не находил однозначных ответов. Единственное, что он почувствовал: Иисус был совершенно одинок перед тем, как совершить самое важное в истории христианского человечества действие. Даже преданные ученики не поддержали его, поддавшись сну. В общем, не очень-то повезло Богу-Сыну с друзьями.

Броневик неожиданно остановился и медленно опустился на землю. Макс переглянулся со своими спутниками.

— Приехали? — спросил он одного из гвардов, но тот в ответ только молча пожал плечами.

Действительно, откуда ему было знать — он тоже ехал в бронированной коробке и понятия не имел, где находится.

В задней стене открылся люк, и показался капитан Валеженич.

— Выходите! — скомандовал он, махнув рукой. — Мы на месте.

Макс вышёл первым, остальные вылезли следом.

Гвардедиасы остановились на равнине, ничем не отличавшейся от обычного для Урана пейзажа. Под ногами была каменистая земля, вдалеке виднелись столовые скалы. И никаких следов Некрополя.

— Это здесь? — спросил Макс Хэлен.

Женщина кивнула.

— Почти. Нужно немного пройти на север, — она показала рукой направление.

— Далеко? — вмешался Покровский. — Пешком, я имею в виду.

— Нет, от силы полкилометра.

— Ладно, — Макс взглянул на капитана тамплиеров. — Мы прошвырнёмся.

— Вас проводить?

— Думаю, нет. Справимся сами.

— Тогда мы вас покидаем, — сказал Валеженич. — Нам приказали только доставить вас до нужного места.

— Ладно, капитан. Спасибо за помощь.

— Не за что.

В этот момент к капитану поспешно подошёл гвард-штурмовик и протянул небольшую видеопанель.

— В чём дело? — спросил тот.

Дальше он, видимо, переключился на личный канал, потому что ответа Макс не услышал. Несколько секунд Валеженич смотрел на экран, а потом штурмовик кивнул и убежал.

— Мы засекли приближающийся корабль, — сказал Валеженич. — Он идёт на большой скорости, но едва ли представляет для нас опасность. Вероятно, контрабандисты — патрули сюда не залетают. Но нам придётся задержаться.

— Ладно, капитан, — Макс взглянул на небо, словно ожидал, что корабль вот-вот появится. — Тогда нам, наверное, лучше подождать здесь.

Валеженич кивнул.

— И вернитесь в бронетранспортёр. Так будет лучше.

— Возможно, вам понадобится наша помощь.

— Мы справимся, сэр. Прошу вас, — Валеженич указал на БТР.

— Ладно, как скажете, — Макс кивнул остальным и направился к транспорту, из которого они только что вышли.

— Вы можете просто расстрелять этот корабль, капитан? — обратился к Валеженичу Покровский. — Прежде, чем он будет здесь.

— Увы, у нас нет необходимого вооружения.

— Даже ракет? — Покровский был удивлён.

— Мы просто эскорт, — ответил капитан тамплиеров сухо. — У нас есть ЗРК, но с ограниченным радиусом дейтвия. Пока цель не окажется в зоне поражения, мы ничего не сможем предпринять.

— Ладно, просто подождём, — вмешался Макс, влезая в БТР. — Давайте быстрее.

Он помог забраться Хэлен, за ней в броневик поднялись Покровский и штурмовики.

— Не закрывайте, — остановил Макс Валеженича, собравшегося запереть люк. — Мало ли что.

— Как скажете, сэр, — отозвался тот и исчез.

— Я уверен, это ложная тревога, — сказал Покровский. — И я не верю, что у них нет подходящих ракет.

Ему никто не ответил, и на несколько минут в БТРе воцарилась тишина.

Макс засёк время. В нижнем углу забрала загорелся маленький таймер. Вскоре Покровский заёрзал на своём месте и послал одного из штурмовиков, Игоря, посмотреть, что делается снаружи. Тот вышел, но почти сразу вернулся.

— Гварды выстроились полукругом, пушки задраны, все замерли. Похоже, готовятся встретить врага во всеоружии.

Покровский усмехнулся.

— Они что, всерьёз испугались этого кораблика?! Да он, скорее всего, сюда и не сунется.

— Вообще-то он уже должен был появиться, — заметил Макс, взглянув на таймер.

Прошло ещё несколько секунд. Игорь сидел на краю люка, положив винтовку поперёк колен.

— Кажется, летит, — сказал он, поднимаясь. — Вон там.

Макс выглянул из БТРа и посмотрел в указанном направлении. Там виднелась только крошечная светящаяся точка — огонь, вырывающийся из дюз корабля.

— Ладно, все внутрь, — сказал он. — Прикроем люк.

Вдвоем с Игорем они подтянули дверь, но захлопывать не стали: если в БТР попадут, высокая температура может заварить люк, и они окажутся в ловушке.

Глава 49

— Что там такое? — Джошуа склонился над монитором, вглядываясь в светящиеся очертания, которые выдали пеленговые системы корабля. — Опять инквизиторы?!

— Невозможно идентифицировать объекты, — скрипуче ответил компьютер (после ремонта у него нарушились «голосовые» файлы). — Необходимо приблизиться.

— На сколько?

— По крайней мере, на семь с половиной километров.

— Зачем так близко?!

— Объекты находятся в низине, по обе стороны которой имеются изломы коры, образующие возвышенности от двухсот до трёхсот семидесяти метров. Таким образом, пока мы не подлетим на означенное расстояние, объекты будут скрыты для визуального опознания.

Джошуа раздражённо хлопнул ладонью по приборной панели.

— Это всё равно не наш клиент, — вмешался Иеронимо. — Мы ищём корабль, а не караван.

— Но его могли захватить.

— Мы только потеряем время и наживём неприятности.

— Слушай, давай просто пролетим в семи километрах от них и посмотрим, кто это. Они же не психи, чтобы палить просто так.

Иеронимо усмехнулся.

— Ты что, забыл, как нас едва не прикончили чокнутые священники?!

— Это фанатики, — возразил Джошуа.

— Откуда ты знаешь, что вот эти, — Иеронимо ткнул пальцем в монитор, — не их приятели?!

— Братан, послушай меня внимательно, — Джошуа повернулся к партнёру всем корпусом и постарался говорить как можно убедительней. — Старик Бирминг не долил в своё корыто горючее, так?

— Ну, так, — нехотя согласился Иеронимо, чувствуя, к чему клонит напарник.

— И мы уже должны были его догнать, верно?

— Да, точно.

— Значит, малышка Альма либо где-то села, либо её сбили, согласен?

Иеронимо нехотя кивнул.

— Место крушения мы не видели, так? — продолжал гнуть своё Джошуа.

— Мы же не отклонялись от курса, который ты задал! — воскликнул Иеронимо. — Может, Альма давно повернула! Почему ты так уверен, что она летит именно в этом направлении?

— Потому что корабль Бирминга — старое корыто, работающее на термояде, и он оставляет чёткий радиоактивный след! — проговорил Джошуа, начиная терять терпение. — Я же тебе объяснял, чёрт побери!

— Но мы потеряли его больше двадцати километров назад! — возразил Иеронимо.

— Значит, ты думаешь, Альма всё время летела прямо, а потом вдруг решила свернуть, причём именно тогда, когда мы лишились возможности это обнаружить? — в голосе Джошуа появились язвительные нотки. — Ты сам-то в это веришь?

— Я скажу тебе, во что я верю! — Иеронимо постучал согнутым указательным пальцем по монитору. — Посмотри-ка на эти сигналы, умник, и скажи: ты видишь среди них хоть один, похожий на корабль?!

— Я не говорю, что корабль у этих ребят. Но они могли его видеть, могли его сбить, могли, наконец, спрятать. И если они выглядят не очень серьёзно, я хочу с ними потолковать.

— Свихнулся?! — Иеронимо изменился в лице. — Они нас прикончат!

— Нет, слушай… — Джошуа протестующе замахал руками, но приятель его перебил:

— Ты сказал, мы только пролетим мимо! А теперь хочешь садиться и разговаривать с ними? Да ты просто чокнутый!

— Полегче, дружище! — проговорил Джошуа тихо. — Мы сделаем так, как я сказал, понял?

Иеронимо уставился на приятеля, играя желваками, но что-то в лице того заставило его отвернуться.

Дальше они летели молча. Джошуа направил корабль к группе, засечённой пеленговыми системами. Они должны были пронестись мимо неё примерно через восемь минут. Если их захотят обстрелять, то наверняка попадут — на расстоянии семи километров они не успеют ни увернуться, ни оторваться. Скорее всего, их даже будет видно с поверхности планеты — при том, какой у Урана окоём. Сбить ракеты тоже не получится. Все сателлиты-обманки сгорели во время атаки инквизиторов и последовавшего падения. Лучше всего было бы вообще вернуться, потому что корабль был практически беззащитен, но Джошуа не хотел об этом даже думать: цель была слишком близка.

Чем ближе они оказывались к засечённым транспортам, тем сильнее Джошуа волновался. Несмотря на твёрдое решение выяснить, кого обнаружили пеленговые системы корабля, он понимал, что сильно рискует, потому что второго попадания и падения им не пережить.

Когда до цели оставалось всего тридцать километров, он невольно начал молиться. Единственная молитва, которую знал Джошуа, была «Отче наш» — именно её он и принялся твердить про себя.

Скосив глаза на Иеронимо, он заметил, что тот крепко сжимает в руках Библию, а его губы едва заметно шевелятся — приятель тоже молился. Да, помощь Всевышнего им не помешала бы!

— Компьютер, как только определишь цель, уходи в сторону, — приказал Джошуа, когда корабль приблизился к неизвестному каравану на семнадцать километров.

— Слушаюсь, сэр.

— Они нас прикончат! — тихо проговорил Иеронимо, не поворачивая головы.

От его уверенного тона Джошуа стало не по себе. Он взглянул на показания бортовых систем. До цели оставалось пятнадцать километров. В два раза больше, чем необходимо для опознания. Джошуа спросил себя, стоит ли это риска? Ответить на это было трудно. Кроме того, он не хотел поддаваться панике, в которую, похоже, начал впадать Иеронимо. Если он уступит и свернёт, то получится, что он не сумел настоять на своём, сдрейфил в последний момент. А Джошуа привык быть лидером, который всегда способен сделать больше, чем от него ждут.

До цели оставалось всего девять километров. Впереди уже виднелись невысокие подобия гор — словно часть равнины вздыбилась, образовав неровную складку. В принципе, так оно и было на самом деле.

Джошуа отвернулся от монитора и прикрыл глаза: будь, что будет, а он не отступит!

Глава 50

Через несколько секунд монитор показал изменение курса. Значит, компьютер просканировал объекты.

— Это транспорты так называемых гвардедиасов, сэр, — тут же раздался скрипучий голос. — В группу входят танки и бронетранспортёры.

— Они вооружены ракетами?

— Да, сэр. Имеется одна установка. И четыре ракеты только что были выпущены.

— В нас?! — промямлил Джошуа, чувствуя, как стремительно холодеет спина.

Иеронимо в своём кресле тихо застонал.

— Так точно, сэр.

— Наши шансы?

— Боюсь, попадание неизбежно, сэр.

— Мы можем уйти?

— Нет, сэр.

— А… если в нас попадут?

— Корабль будет уничтожен ещё в полёте, сэр.

— Значит, мы обречены?! — прохрипел Джошуа внезапно осипшим голосом.

Он не мог поверить, что это случилось. Четыре ракеты! Где это видано?! Похоже, эти ребята настоящие параноики, чёрт бы их побрал! Чем их мог напугать пролетающий мимо кораблик?!

— До столкновения осталось двадцать четыре секунды, сэр. Прощайте. Мне было приятно работать с вами, — проскрипел компьютер омерзительно вежливо. — Через двадцать секунд я самоуничтожусь, если не последует иной команды.

Джошуа посмотрел на Иеронимо. Тот сидел, вжавшись в кресло с совершенно остекленевшими глазами. Он смотрел прямо перед собой и что-то бормотал. Прислушавшись, Джошуа разобрал слова отходной молитвы: «Если пойду долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной!» — твердил Иеронимо, совершенно потеряв самообладание.

Джошуа отстегнул страховочный ремень, встал с кресла и надел шлем.

— Сколько до столкновения? — спросил он громко по внешней связи.

— Двенадцать секунд, сэр, — с готовностью проскрипел компьютер.

Джошуа подошёл к стене, нащупал потайную панель, надавил на пазы и отшвырнул ненужную больше крышку, под которой скрывался электронный замок. Джошуа быстро ввёл нужный код. Пришло время опробовать новшество, которое он вмонтировал в корабль пару месяцев назад — как чувствовал, что когда-нибудь пригодится. Он никому не говорил о нём, потому что приспособление было рассчитано только на одного человека.

Оглянувшись на Иеронимо, Джошуа увидел, что тот полностью отключился от происходящего и ни на что не реагирует. Тем лучше. Джошуа вошёл в открывшуюся в стене вертикальную нишу, нажал большую жёлтую кнопку, и полукруглая дверь отгородила его от рубки. Теперь он находился в тесном цилиндрическом отсеке, слабо освещённом белой лампой, установленной на потолке. Это была аварийная капсула, которую он купил у солдат федерального гарнизона. Установил он её в отсутствие Иеронимо при помощи ремонтных роботов. Теперь пришло время узнать, не зря ли он потратил четыре тысячи кредитов.

Джошуа быстро перекрестился и нажал красную кнопку. Где-то щёлкнуло, заскрежетало, послышалось шипение, а затем раздался такой сильный грохот, что у Джошуа мгновенно заложило уши. Через пару секунд он ощутил движение, а затем услышал низкий свист, постепенно сменяющийся гулом. Это означало, что капсула успешно отделилась от обречённого корабля и спускается на поверхность Урана при помощи автономных двигателей. Джошуа облегчённо прикрыл глаза и поблагодарил Бога за чудесное спасение. Потом мысленно попросил прощения у Иеронимо. «Покойся с миром», — пробормотал он, включая жидкокристаллический монитор, чтобы видеть, куда опускается капсула.

На крошечном экране, установленном на уровне глаз, появилось изображение серо-бурой поверхности планеты. С одной стороны виднелись низкие горы, с другой — чернел ряд расщелин, похоже, довольно глубоких. Джошуа проверил показания приборов: капсула находилась на высоте чуть менее полутора километров. Спуск должен был занять около часа — именно столько нужно было двигателям, чтобы плавно опустить капсулу, не превратив пассажира в лепёшку.

Джошуа хотел взглянуть на покинутый корабль, но тот уже улетел, пропав из поля зрения. В лучшем случае можно было увидеть взрыв — где-нибудь на горизонте. Но Джошуа не хотел становиться свидетелем гибели своего корабля и своего партнёра, поэтому сосредоточился на изучении пейзажа внизу.

Повсюду виднелась только обычная для Урана каменистая пустыня, иссечённая трещинами различного размера — словно чудовищная лапа неведомого существа располосовала поверхность планеты огромными когтями. Только на северо-западе возвышались горы, за которыми остались те, кто сбил корабль Джошуа. Возможно, они засекли и спасательную капсулу, но едва ли станут обстреливать её: для сканера она просто крупный обломок. Так что Джошуа мог чувствовать себя в относительной безопасности. Он проверил запас топлива. Его было достаточно, чтобы опуститься на поверхность планеты в безопасном режиме, но Джошуа решил использовать его иначе. Протянув руку к пульту управления, он переключил дюз-пакеты на режим полёта и направил капсулу к горам — пора было подумать о том, что он будет делать, когда окажется на земле в одиночестве посреди огромных пустых пространств Урана. Джошуа увеличил тягу и теперь приближался к хребту со скоростью двести километров в час. Довольно рискованный шаг, поскольку из-за силы притяжения, существующей на Уране, корпус капсулы испытывал при этом серьёзную нагрузку. Джошуа тоже чувствовал её, но личный антигравитант его скафандра подавлял большую часть нагрузки — иначе он бы уже умер.

Горы быстро приближались. Расстояние, отделявшее Джошуа от тех, кто обстрелял его корабль, сокращалось с каждой секундой.

Глава 51

— Зачем вы это сделали? — спросил Макс, наблюдая за тем, как за горами на мгновение взбух и тут же опал огненный шар — единственное свидетельство того, что выпущенные ракеты достигли цели.

— Ради безопасности, — ответил капитан Валеженич. Скафандр скрадывал часть движений, но Макс был почти уверен, что тамплиер слегка пожал плечами. — Мы не могли ждать, пока корабль окажется здесь.

— Думаете, на нас напали бы? Очень сомневаюсь.

— На нас возложили ответственность за вашу безопасность, — проговорил капитан сухо. — Если приходится перестраховаться, мы так и поступаем. Рисковать нельзя.

Макс отвернулся и посмотрел на Хэлен. Сказать было больше нечего, так что пора было сделать то, ради чего он проделал весь этот путь. Ему понадобилось почти два месяца, чтобы оказаться здесь, в непосредственной близости от последнего в Галактике супертрансактора, и в ближайшее время его миссия будет окончена. Макс старался не думать, что он будет делать потом, но эта мысль всё чаще посещала его в последние дни. Вот и теперь она непрошеной гостьей вторглась в сознание, но он постарался отогнать её — не время сейчас! Сначала нужно сделать дело, а потом уже строить планы. Если у него будет такая возможность.

— Хэлен, — обратился он к женщине. — Пора отправляться.

Та кивнула.

— Капитан, — Макс повернулся к Валеженичу. — Спасибо за всё. Теперь вы можете быть свободны.

Гвардедиас коротко отдал честь.

— Удачи вам, сэр, — сказал он неожиданно. — Что бы вы ни задумали.

— Спасибо, капитан. Уверен, она нам понадобится. Возможно, как никогда.

Тамплиер развернулся и широкими шагами направился к танкам. Макс жестом подозвал Покровского и двух штурмовиков.

— Ну, что? — поинтересовался Покровский, провожая Валеженича взглядом.

— Пора.

— Я тоже так думаю. Нечего рассусоливать. Так куда идти? — он демонстративно огляделся.

— Туда, — Хэлен указала на север.

— И что там будет? — спросил Покровский. — Портал, храм, пирамида? Как выглядит вход?

— Там нет никаких строений. Просто вход.

— Что, дырка в земле?

Хэлен покачала головой.

— Трудно описать. Когда увидите, поймёте.

— Да? Ну, ладно, — Покровский усмехнулся. — Не будем спорить понапрасну. Пошли, — он повернулся к штурмовикам. — Присматривайте за ними, парни, — он указал на Макса и Хэлен. — Глаз не спускайте.

— Я думал, мы в одной команде, — заметил Макс.

— Само собой. Просто я не хочу, чтобы ты это забыл. А теперь вперёд!

Пять человек побрели на север. С высоты одного километра они казались Джошуа крошечными чёрными точками на фоне буро-серой поверхности Урана.

Глава 52

Джошуа ещё раз проверил показания бортовой системы. Топлива осталось всего на километр, и компьютер настойчиво требовал снизиться. Он уже сбросил скорость, проигнорировав приказ Джошуа сохранять прежний темп, и теперь грозил посадить капсулу в аварийном режиме.

Ждать было больше нечего. Джошуа видел, как колонна бронетехники на гравиподушках направилась на юго-восток, оставив в низине всего пять человек. Они куда-то шли — вероятно, туда, где можно было раздобыть хоть какое-нибудь приличное транспортное средство. Джошуа вполне устроил бы даже одноместный глайдер. Так что он решил, что это его шанс выбраться из пустыни — с пятью противниками при большой удаче он ещё может справиться. Ну, а если нет — значит, не судьба, но попытаться он просто обязан.

Джошуа продел руки в лямки левитационного ранца, встроенного в заднюю стенку капсулы, и хорошенько затянул карабины. Застегнув все поперечные ремни, он приказал системам остановить капсулу, и дюз-пакеты медленно развернулись в режиме торможения. Теперь вырывающиеся из них конусы белого пламени были направлены вперёд — только те, что были расположены на дне, смотрели вниз, не позволяя капсуле упасть. Когда она почти вертикально зависла над поверхностью планеты, Джошуаввёл код аварийного открытия двери, и через несколько секунд она плавно отъехала в сторону. Компьютер сменил освещение на красное, предупреждая человека о смертельной опасности, но Джошуа было на это наплевать. Он обвёл взглядом непривлекательный пейзаж и, перекрестившись, шагнул в пустоту.

Уже в падении он активировал левитационный ранец. Всего через десяток метров его вестибулярные системы сориентировались. Теперь Джошуа мог лететь, куда вздумается. Правда, ему не удалось бы подняться выше километра, но ему это было и не нужно. Аккумуляторов хватило бы минимум на сутки, топлива тоже, так что Джошуа мог спокойно преследовать пятерых людей, при этом почти не рискуя быть замеченным.

Он направился на север, держа минимальную скорость и прикидывая, как поступить, когда придётся дать преследуемым знать о своём присутствии. Он был почти не вооружён: только личный бластер, лёгкая штурмовая винтовка с неполным боекомплектом и атомная граната с таймером — единственное серьёзное оружие из его арсенала. Джошуа, разумеется, не собирался пускать её в ход: рвани подобная крошка в городе, и пару домов пришлось бы отстраивать заново.

В общем, против пятерых штурмовиков огневой мощи выходило совсем не много. Но у Джошуа не было выхода, и он понимал, что придётся рискнуть и поставить на кон всё.

Глава 53

Когда Хэлен указала на небольшое скальное возвышение, напоминающее искривлённую у основания стелу с раздвоенной вершиной, Макс понял, что они достигли входа в Некрополь. Но нигде не было видно ничего, напоминающего даже пещеру.

— Здесь? — спросил он, останавливаясь.

— Да, мы почти пришли, — Хэлен махнула рукой, чтобы он шёл дальше. — Вход возле пальца.

— Ты про скалу?

Женщина кивнула.

— Он замаскирован, так что отсюда ничего не увидишь.

— Ну что, мы пришли? — вмешался Покровский, подключившись к их каналу.

— Нам туда, — Макс указал на стелу.

— Я ничего не вижу.

— Хэлен говорит, что вход замаскирован.

— Ясно. Этого следовало ожидать, — Покровский показал штурмовикам на скалу, и те дружно кивнули.

Макс подумал, не пришло ли время избавиться от Покровского. Он осторожно нащупал источник энергии, который обеспечил ему Ра. Тот по-прежнему действовал. Макс мог уничтожить Покровского в любой момент, и, вероятно, именно это мешало ему: казалось, что прибегнуть к крайним мерам всегда успеется. И всё же Макс понимал, что как только они достигнут супертрансактора, придётся так или иначе… ограничить Покровского, поскольку тот непременно попытается воспользоваться изобретением ксенов в своих целях. Макс был почти уверен, что в этой ситуации штурмовики не станут препятствовать ему — раз уж, несмотря на потерю корабля, они продолжали поддерживать его. Вероятно, Покровский посулил им что-то в награду, если они помогут ему завладеть артефактом. Насколько ему удалось купить их преданность, предстояло выяснить очень скоро.

Хэлен остановилась метрах в десяти от скалы и присела на корточки, разглядывая землю. Макс опустился рядом, внимательно наблюдая за её действиями.

Женщина несколькими движениями разметала гравий и песок, и на поверхности планеты проступили барельефы, изображавшие крест с петлёй наверху — анх. На перекрестье был изображён жук скарабей, по сторонам которого располагались крылья Изиды.

— Опять Египет? — спросил Макс.

Хэлен кивнула.

— Как же иначе? Некрополь построили андроиды искримнян.

— Как мы попадём внутрь?

— Мне бы тоже хотелось это знать, — вмешался Покровский. — Надоело торчать посреди пустыни! Мы здесь как на ладони.

— Чего ты опасаешься? — спросил Макс. — Мы так далеко от ближайшего населённого пункта, что…

Его прервал луч лазера, ударивший в стелу, отчего во все стороны полетело каменное крошево. Машинально пригнувшись, Макс обернулся и увидел в небе человеческую фигуру, на большой скорости пикирующую в их сторону. В руках нападавший держал винтовку, которая в следующий миг изрыгнула смертоносный луч. Макс толкнул Хэлен, а сам откатился в противоположную сторону, выхватывая из кобуры бластер. Вскочив на ноги, он бросился к стеле, намереваясь найти за ней хотя бы временное убежище. Краем глаза он видел, как его примеру последовал Покровский. Хэлен замерла там, куда её отбросил Макс — похоже, она оцепенела. Два штурмовика отстреливались, опустившись на одно колено. В одного из них ударили подряд два лазерных заряда, и его отшвырнуло назад. Его напарник поднялся на ноги и начал быстро отступать, не прекращая пальбы. Нападавший ловко маневрировал, уворачиваясь от выстрелов. Макс вытянул руку и несколько раз нажал на курок. Один заряд попал нападавшему в бедро, отчего тот слегка дёрнулся и резко ушёл в сторону. Выгадав таким образом краткую передышку, Макс бегом вернулся к Хэлен. Он подхватил женщину под руки и, не переставая следить за небом, потащил к скале.

— Хэлен, очнись! — заорал он, чувствуя, что та почти не помогает ему.

Похоже, окрик подействовал: женщина начала перебирать ногами. Макс втащил её за скалу и едва не столкнулся с Покровским. Тот отстреливался, укрывшись за выступом. Через пару секунд к ним присоединился один из штурмовиков. Это оказался Игорь.

— Что с Серёгой?! — крикнул Покровский, не прекращая пальбы.

— А ты сам не видел?! — огрызнулся штурмовик.

— В него попали всего дважды.

— А потом ещё раз. В голову! Я видел, как его мозги брызнули на забрало!

— Бред! Скафандр должен был выдержать.

— Тогда сходи и проверь! — штурмовик выругался и, выставив винтовку, принялся обстреливать противника.

— Сиди здесь и не высовывайся! — велел Макс Хэлен. — Слышишь?!

Женщина рассеянно кивнула. Макс видел сквозь забрало её испуганное лицо и расширившиеся от страха глаза. Похоже, она была в шоке.

Он выглянул из-за скалы. Нападавший выделывал пируэты, пытаясь залететь за скалу, но каждый раз натыкался на огонь Покровского и Игоря. Макс выставил бластер и тщательно прицелился. Нажимая на спуск, он был почти уверен, что попадёт. И всё же промахнулся.

Разряд лазера угодил в скалу чуть выше его головы. О шлем застучали осколки. Один, что покрупнее, едва не сбил Макса с ног. Выругавшись, парень спрятался за выступом.

— Что это за ублюдок?! — крикнул Покровский по общей связи. — Откуда он взялся?!

Ему никто не ответил. Макс подумал, что мог бы прикончить нападавшего при помощи трансакции, но это выдало бы его возможности. Несколько секунд он раздумывал, как поступить, пока не увидел, как чёрное небо прочерчивают две огненные точки — дюзылевитационного ранца. Теперь противник был по их сторону, и они лишились укрытия. Он мог легко обстрелять их. Макс вскинул руку и несколько раз выстрелил без особой надежды попасть. Одновременно он нащупал энергию белой дыры. Она, как всегда, была к его услугам. Мощь, что находилась в нескольких десятках, если не сотнях километров, бурлила буквально у него под рукой! Её оставалось только взять.

Глава 54

Так Макс и поступил. Он почувствовал, как в него вливаются силы, и быстро нащупал нити, идущие к нападавшему. Тот активно маневрировал, описывая мёртвые петли и бросаясь из стороны в сторону. Покровский и Игорь разбежались в разные стороны, обстреливая небо, но пока их усилия не принесли результатов. Они больше не пытались прятаться за скалой, очевидно, решив покончить с назойливым противником раз и навсегда.

Макс прикрыл Хэлен невидимым щитом из туго переплетённых энергетических нитей. Теперь он был за неё спокоен. Он ввёл себя в лёгкий транс, вполне достаточный, чтобы управлять армирующей решёткой и одновременно видеть и понимать происходящее вокруг. Он помчался по энергетическим нитям туда, где вихлял человек с левитационным ранцем. Сейчас тот обстреливал поочерёдно Игоря и Покровского и в последнего, кажется, даже однажды попал. Краем глаза Макс увидел Сергея, с трудом вышедшего из-за скалы с винтовкой наперевес — похоже, Покровский был прав, и скафандр десантника выдержал. Значит, Игорь соврал, будто видел, как череп его товарища лопнул изнутри. Было странно сознавать, что он бросил Сергея под обстрелом, зная, что тот ещё жив. В федеральной армии такое не практиковалось.

Но рассуждать о низком моральном уровне республиканцев было некогда. Макс добрался до противника и теперь следовал за ним, как прилипший. Настало время его уничтожить. Макс мысленно сформулировал приказ: разрушить левитационный ранец! Он знал, что для выполнения требуются лишь секунды. И действительно, фигурка вверху дёрнулась в сторону, потом перекувырнулась, теряя управление. Огонь, мгновение назад вырывавшийся из дюз, погас, и человек начал падать, нелепо размахивая руками и ногами.

Макс прицелился из бластера и дважды выстрелил. Один разряд ушёл в космос, а другой попал противнику в корпус, сбив его с траектории падения.

В шлемофоне раздался торжествующий вопль Покровского. Бывший Всадник Республики подпрыгнул на месте и помчался туда, где должен был рухнуть подстреленный враг. Макс сомневался, что тот уцелеет после падения — едва ли его скафандр погасит ускорение Урана. Игорь оглянулся на остальных. Максу показалось, что его взгляд, скрытый за забралом, задержался на «воскресшем» Сергее, но штурмовик тут же отвернулся и побежал следом за Покровским — вероятно, чтобы избежать объяснений с товарищем.

Макс повернулся к Хэлен. Он вышел из транса, и энергия, ещё недавно буквально переполнявшая его, теперь медленно отступала.

— Ты как? — спросил он, тронув женщину за плечо.

— Нормально. Правда, здорово перепугалась. Как-то неожиданно всё получилось...

— Ничего, теперь с этим парнем покончено, — Макс перевёл взгляд на прислонившегося к скале Сергея. — Ты как, приятель? — спросил он, переключаясь на его канал.

Штурмовик молча поднял руку.

— Ранен? — не отставал Макс.

— Есть немного. Скафандр справится. Ничего серьёзного. Что случилось с этим подонком? — добавил он, имея в виду нападавшего.

— Похоже, ранец отключился. Может, сломался, или сели аккумуляторы.

— Он едва не вышиб мне мозги, — Сергей покачал головой. До Макса донёсся тихий стон. — Всё идёт кругом! — штурмовик медленно сполз по скале и сел, положив винтовку поперёк колен.

— Тебя нужно осмотреть, — Макс поднялся и подошёл к нему.

— Ты что, врач? — усмехнулся штурмовик. — Не волнуйся, это ерунда. Скаф накачал меня транквилизаторами, так что я сейчас просто слегка расслаблен.

— Как хочешь, — Макс пожал плечами и взглянул туда, куда убежали Покровский с Игорем.

Их фигуры виднелись вдалеке, но было непонятно, что они делают. Он связался с ними по общему каналу.

— Ну, что?

— Нашли мерзавца! — отозвался Покровский.

— Жив?

— Нет, сдох. Мы возвращаемся.

— Опознавательные знаки есть?

— Нет, ничего. Просто какой-то парень. Наверное, псих.

— Ладно, мы вас ждём.

— Ок, сейчас будем — Покровский отключился.

— Хэлен, ты можешь открыть вход? — спросил Макс, повернувшись к женщине.

Та кивнула.

— Тогда открывай.

Женщина поднялась на ноги и направилась ко входу в Некрополь, Макс последовал за ней. Сергей не двинулся с места. Он смотрел туда, где виднелись фигурки Покровского и Игоря. До них было чуть меньше километра.

Когда Макс и Хэлен обошли скалу, женщина опустилась на колени перед барельефом.

— Здесь нет ничего сложного, — сказала она. — Нужно только знать последовательность, — с этими словами Хэлен дважды с силой надавила на скарабея, а затем повернула анх по часовой стрелке.

Из земли выдвинулась квадратная панель с двумя выемками по бокам. Хэлен ухватилась за них и легко подняла крышку люка.

— Готово, — сказала она, поднимаясь.

Из-за скалы показался Сергей. Он опирался о камень одной рукой, а другой держал винтовку и наводил её на Макса.

— Мы должны дождаться Анатолия, — сказал он.

— Брось, — проговорил Макс, одновременно потянувшись сознанием к энергии белой дыры. — От Покровского ты ничего не дождёшься. А твой приятель тебя бросил умирать, даже не попытавшись прикрыть. Долго ты ещё собираешься оставаться на их стороне? — он быстро нашёл нити армирующей решётки, проходившие сквозь винтовку Сергея, и послал по ним сигнал: разрушить пусковой механизм. Теперь оружие превратилось в бесполезную игрушку, а штурмовик этого даже не заметил.

Макс отвернулся и коротко кивнул Хэлен.

— Лезем, — сказал он.

Женщина неуверенно посмотрела на Сергея.

— Стой! — резко сказал штурмовик.

— Не беспокойся, он не выстрелит, — Макс обернулся к Сергею. — Не будь дураком.

Штурмовик нажал на спусковой крючок. Винтовка никак не отреагировала. Макс поднял бластер, прицелившись в Сергея.

— Давай с нами, — сказал он. — Или оставайся здесь и жди Покровского с Игорем, если считаешь, что они твои друзья.

Вместо ответа Сергей снова нажал на курок. Похоже, он решил, что в первый раз вышла осечка. Убедившись, что винтовка не выстрелит, он отшвырнул её и, словно бык, бросился вперёд.

Макс не ожидал такой прыти от раненого десантника. Он успел выстрелить только раз, да и то Сергей уклонился, и лазер угодил в скалу.

Штурмовик врезался в Макса и сбил его с ног. От удара о землю у Макса на мгновение потемнело в глазах, но бластер он не выпустил. Сергей навалился на него, прижимая к камням. Макс поднял бластер, собираясь выстрелить Сергею в бок, но тот резким рубящим движением выбил оружие у него из руки.

— Хэлен, убей его! — крикнул Макс по личному каналу, надеясь, что женщине хватит решимости выстрелить.

Сергей ударил его кулаком в забрало, и голова Макса дернулась в сторону. Если бы штурмовик не придавил его к земле, Макс, скорее всего, смог бы одержать верх, поскольку в военном училище его учили рукопашному бою, и учили не в пример лучше, чем республиканских десантников, но скафандр Сергея был тяжелее, и он не давал Максу двигаться. Похоже, он просто решил держать его так, пока не подоспеет Покровский. Макс застонал от ярости и попытался сбросить с себя штурмовика, но ничего не вышло.

Тут перед лицом Макса что-то ярко вспыхнуло, и Сергея словно ветром сдуло.

— Ты в порядке?! — Хэлен склонилась над Максом.

— Кажется, да, — Макс быстро поднялся и огляделся.

Сергей лежал метрах в двух, лицом вниз, неестественно подвернув под себя правую руку. На его шлеме виднелось чёрное пятно, в центре которого пузырился расплавленный металл.

Макс повернулся к Хэлен. Она протянула ему его бластер.

— Ты метко стреляешь, — сказал он, забирая оружие.

— Я боялась промахнуться, поэтому подошла и приставила ствол прямо к шлему, — ответила она дрожащим голосом. — Он мёртв?

— Скорее всего. Проверять не будем — нам пора в Некрополь. Пока не появился Покровский, — Макс выглянул из-за скалы и увидел две приближающиеся фигурки.

Одна из них помахала рукой.

— Им до нас ещё метров триста, — сказал Макс. — Если не побегут, будут здесь минут через пять.

В этот момент за спинами Покровского и Игоря что-то ослепительно вспыхнуло и начало расти, стремительно распространяясь во все стороны. Две человеческие фигурки стали совсем чёрными на фоне белого пламени, а потом оно поглотило их.

Макс, сбросив оцепенение, рванул назад. Обхватив Хэлен поперёк туловища, он бросился вместе с ней на землю, и в тот же миг над ними пронёсся огненный вихрь. Компьютер скафандра Макса пронзительно завопил, сообщая об опасности, по забралу побежали тревожные надписи, в верхнем левом углу бешено замигал красный огонёк. Нейроштифт вторил ему, засыпая Макса сообщениями.

— Критический уровень температуры! — большие буквы появились прямо в центре забрала.

Макс надеялся, что компьютер Хэлен автоматически затемнил стекло её шлема, иначе она могла ослепнуть от нестерпимого света, разлившегося вокруг. Одновременно его мозг лихорадочно соображал: что это было? Без сомнения, взрыв, но что его вызвало? Их обстреляли, сбросили бомбу? Но кто? Можно было предположить, что это дело рук того, кого они сбили, но Покровский сказал, что человек мёртв.

— Ты как?! — спросил Макс Хэлен, боясь, что она ему не ответит.

— Не знаю! — голос женщины дрожал. — Кажется, нормально. Что это было?!

— Похоже на атомную бомбу. Небольшую, — добавил Макс, вспомнив вспышку. — Думаю, сейчас погаснет.

— Мой скаф показывает критическую радиацию, — сообщила Хэлен с беспокойством.

— Мой тоже, — отозвался Макс, взглянув на показания, выведенные на забрало, — Но мы сейчас спрячемся.

— Где?

— В Некрополе.

— Да, верно, — Хэлен пару секунд помолчала. — Спасибо тебе.

— Пожалуйста, — ответил Макс, лучше неё зная, что, если бы взрывная волна застигла женщину на ногах, этот день мог стать для Хэлен последним.

Свечение стало меньше, но уровень радиации продолжал расти. Макс поднялся и помог встать Хэлен.

— Быстрее! — он указал на открытый люк.

Хэлен не пришлось повторять. Она села на край, спустив ноги в лаз, и спрыгнула. Макс, не задумываясь, последовал её примеру.

Глава 55

Лететь было невысоко — метра три, не больше. Приземлившись на ноги, Макс огляделся.

Они оказались в тоннеле, похожем на подземку, но меньшего размера. Здесь явно не предполагалось использование транспорта. Стены были гладкими, как и пол с потолком. Свет отсутствовал. Макс зажёг фонари на плечах и шлеме. Один оказался повреждён взрывом, но, по крайней мере, теперь можно было идти без помощи инфравидения, которое Макс не любил. Хэлен тоже зажгла фонари на своём скафандре.

— Идём? — спросила она.

Макс посмотрел наверх. Люк медленно закрылся.

— Да, — сказал он. — Далеко?

— Метров четыреста пешком, потом около километра в вагонетке.

— Вагонетке? — Макс был удивлён. — Здесь есть электричество?

— Кажется, да. Если честно, я точно не знаю, от чего работает вагонетка, — Хэлен виновато развела руками. — Но она ездит.

— Ладно, пошли, — Макс двинулся первым. — Здесь всегда так темно?

— Да. Ламп нет.

— Наверное, боги видят в темноте, — попытался пошутить Макс.

— Скорее всего, — отозвалась Хэлен. — Правда, здесь их нет.

Они шли довольно долго, пока не оказались в кубической пещере, облицованной бетонными плитами. Здесь начиналось рельсовое полотно. Двухколейка была узкой и уходила в темноту очередного тоннеля, чуть более просторного, чем первый.

Хэлен влезла в вагонетку — маленький четырёхместный автобус без крыши с жёсткими металлическими сиденьями.

— Это уже было здесь, когда вы пришли? — спросил Макс.

Хэлен кивнула. Когда Макс сел напротив неё, она повернула какую-то маленькую ручку, и вагонетка покатилась по рельсам, постепенно набирая скорость. Макс на всякий случай положил руку на край, хотя опасаться было явно нечего. Колёса тихо постукивали о рельсы, и вагонетка едва ощутимо раскачивалась из стороны в сторону.

Когда они въехали в тоннель, Макс посветил на стены. То, что он принял вначале за кабель, оказалось барельефом. Возможно, под ним и скрывались какие-нибудь коммуникации, но на взгляд это определить было нельзя.

Вагонетка везла их довольно долго. Макс даже начал сомневаться, что до Некрополя всего километр. Наконец, тоннель закончился, и рельсы уткнулись в поперечный камень, напоминавший внушительных размеров обелиск. Вагонетка плавно остановилась, не доехав до него метра два.

Хэлен вылезла из неё и кивнула Максу.

— Приехали? — спросил тот, выбираясь следом.

— Почти. Нам сюда, — женщина указала на коридор высотой в полтора человеческих роста и квадратный в сечении.

Он уходил влево от железнодорожного полотна и был слабо озарён далёким светом.

Хэлен уверенно двинулась вперёд, Макс — за ней. Фонари выхватывали из сумрака стены, покрытые иероглифами и вырезанными в камне картинками, некоторые из которых, судя по всему, изображали сценки из неведомой Максу истории расы искримнян. Кое-где из стен выглядывали металлоконструкции, напоминавшие краны и гофры.

Минут через десять Хэлен и Макс оказались перед массивной дверью, справа от которой виднелась сенсорная панель, закрытая прозрачным колпаком. Женщина подняла его и быстро ввела семизначный код. Дверь тотчас беззвучно отъехала в сторону, и коридор озарился бледным «дневным» светом.

Макс и Хэлен вошли в просторную пещеру площадью не меньше двухсот метров. В её стенах были двери, по виду сделанные из пластика. На потолке висели гроздья прозрачных шаров, испускавших свет.

— Ну, вот мы и пришли, — объявила Хэлен, останавливаясь и обводя пещеру широким жестом. — Это первый жилой отсек. Мы его называем «холл».

— Вы здесь живёте? — спросил Макс.

Хэлен кивнула и направилась к одной из дверей, на которой висело небольшое деревянное распятие.

— Да, здесь и в следующей пещере, — сказала она. — У нас маленькая община. Сейчас я познакомлю тебя с пастором Винсенто. Он будет рад тебя видеть.

— Ладно, — проговорил Макс, не зная, что ещё сказать.

Он подошёл к Хэлен, которая уже стучала в дверь. К удивлению Макса, он отчётливо услышал стук — значит, в пещере был кислород!

— Здесь можно дышать? — спросил он.

— А? Да, конечно, — Хэлен отстегнула и сняла шлем. — Как же иначе? Ведь мы здесь живём.

В этот момент дверь отворилась, и на пороге возник сухопарый пожилой человек. Он был почти лыс, а его обтянутое кожей лицо избороздили редкие, но глубокие морщины. Только вокруг светлых глаз их скопилось много.

На человеке была коричневая ряса, подпоясанная верёвкой, на которой болтались длинные деревянные чётки. Под рясой виднелся лёгкий скафандр, на животе топорщились персональные антигравитанты, снижавшие притяжение Урана.

При виде Хэлен человек улыбнулся неожиданно широко и приветливо.

— Девочка моя! — воскликнул он, порывисто обняв женщину тощими руками.

— Здравствуйте, пастор, — сказала Хэлен, улыбаясь. — Я привела его! — она обернула к Максу счастливое лицо. — Это Джон. А это пастор Винсенто, — добавила она.

Священник протянул Максу руку. Его взгляд был испытующим — словно он хотел убедиться, что Хэлен привела именно того, кого нужно.

— Рад познакомиться, — проговорил Макс, пожимая священнику руку.

— И я, — пастор улыбнулся. — Вы даже не представляете, как!

— Вы покажете мне трансактор? — Макс решил не затягивать и сразу приступить к делу.

Ему было страшно, и он знал, что, если не произнесёт эту фразу сейчас, будет трудно заставить себя сделать это позже. Лучше уж сразу броситься в омут с головой.

Пастор Винсенто пару секунд помолчал, потом серьёзно кивнул.

— Конечно! — сказал он, выходя и затворяя за собой дверь. — Идёмте!

Глава 56

Марвин отключил опцию приближения и торжествующе посмотрел на Альму.

— Ты видела?! — спросил он.

Женщина кивнула.

— Скажи, это действительно так важно? — спросила она, серьёзно глядя роботу в глаза.

— Конечно, Альма!

— Ты ведь не врёшь, Марвин?

— Никогда.

Женщина медленно кивнула.

— Хорошо. Делай, как считаешь нужным. Я с тобой.

— Спасибо, — Марвин положил металлическую руку на пусковой рычаг и передвинул его на одно деление вперёд.

Корабль вздрогнул и полетел вперёд, туда, где в просвете между скалами виднелась пустыня.

Они спрятались в этой расщелине несколько дней назад, поджидая того, кого должен был убить Лео Антонио, а теперь жаждал уничтожить Марвин. Наконец, робот увидел, как два человека спустились под землю. Наверняка один из них был тем, кого он преследовал. Робот видел и бой с летуном, и взрыв, едва не сделавший за него его работу. Но объект уцелел, и Марвину предстояло последовать за ним.

Он вывел корабль из укрытия и направил к полуразрушенной стеле. Если вход закрылся, придётся проложить себе дорогу бортовыми лазерами или гранатами. Неважно как, но робот попадёт под землю.

Марвин теперь не разговаривал с Лео Антонио. Скачанная личность превратилась в его альтер-эго, прочно укоренившись в сознании. По большому счёту, Марвин был безумен, но не думал об этом. Даже при большом желании он уже был не в силах отличить свои мысли и желания от воли Лео Антонио.

В последнее время он часто вспоминал Венеру: огромные мегаполисы, ещё более шикарные, чем на Земле, стеклянные здания, стелами уходящие в облака, километровые монорельсовые дороги, многоэтажные мосты, так густо облепленные фермами, что походили больше на жилые районы, миллионы глайдеров, закусочных и ресторанов, парящих при помощи антигравитантов, аэростатов, сверкающих рекламными баннерами.

Венера была оплотом роскоши и сибаритства — здесь почти все были более или менее богаты. Люди забыли на этой планете о бедности и нужде — они могли позволить себе абсолютно всё. Венера походила на рай — казалось, здесь все просто обязаны быть счастливыми.

Картины великолепия, технического и архитектурного совершенства сменялись в памяти Марвина видениями боёв, которые происходили в небе высоко над городами Венеры, но их разрушительная сила достигала поверхности планеты.

Здания рушились, словно карточные домики. Их охватывал всепожирающий огонь, пылающие обломки летели во все стороны. Паника и ужас царили повсюду. Марвин содрогался, вспоминая эти картины, и его кулаки непроизвольно сжимались от гнева — чувства, которое он не испытывал уже давно. Если бы он мог добраться до тех, кто сотворил такое с раем, он бы вырвал их жестокие сердца и растоптал!

И ещё Марвин видел огромный лес. Деревья простирались до самого горизонта на десятки километров. Их зелёные кроны колыхались на ветру, и робот ощущал идущий от леса аромат — свежий и пьянящий.

«Вся плоть — трава» — эта фразу он тоже видел. Она возникала, высеченная на латунной плите, привинченной к обелиску из серого гранита. Марвин помнил, что это девиз департамента озеленения министерства терраформирования. Он, вернее, Лео Антонио, всегда понимал его как круговорот всего сущего: человек рождается, умирает, становится землёй и питает проросшие травы. Эта фраза почему-то вселяла в него оптимизм, и поэтому он был рад, когда она приходила на ум.

Благодаря слиянию с личностью Лео Антонио к Марвину постепенно возвращались эмоции, в которых он был прежде ограничен. Это происходило незаметно для самого Марвина, но черты Лео Антонио всё чаще брали верх над его собственными. Он стал гибридом двух людей, не разделённых между собой, как бывает у шизофреников, а слитых в единую, противоречивую и странную личность.

Глава 57

Пастор Винсенто повёл Макса и Хэлен к дверям, отделявшим первую пещеру от остального Некрополя.

— Вы уверены, что не хотите отдохнуть и подкрепиться? — спросил священник, оборачиваясь на ходу.

— Я должен убедиться, что трансактор здесь, — сказал Макс.

Пастор Винсенто понимающе кивнул.

— Хорошо, как скажете.

Пока они шли, открылись несколько дверей, и из них вышли люди, одетые почти так же, как священник. Среди них были мужчины, женщины и даже двое детей: мальчик лет четырнадцати и совсем маленькая девочка.

Люди подходили и приветствовали Хэлен и Макса. С некоторыми Хэлен обнималась и заводила разговор о том, как прошло её путешествие в пустыню. Макс обратил внимание, что пастор Винсенто внимательно прислушивается к рассказам Хэлен, но женщина говорила сдержанно, в подробности не вдаваясь, и, кажется, это вполне устраивало священника.

Макс познакомился со всеми, кто присоединился к ним, пока они шли по пещере. Пастор Винсенто остановился перед квадратной каменной дверью, сплошь покрытой иероглифами, и поочерёдно нажал несколько кнопок на пульте, расположенном на высоте человеческого роста.

Мощная дверь отъехала в сторону с тихим скрежетом, и священник сделал Максу приглашающий жест.

Они оказались в пещере, раза в три большей, чем первая. Здесь находились постройки, похожие на дома: каменные кубы, сложенные из массивных плит, и небольшие пирамиды с чёрными провалами входов.

По периметру пещеры на высоте около сотни метров шла каменная терраса с перилами. От неё стены начинали сужаться, образуя куполообразный свод. Из его центра до пола тянулась колонна квадратного сечения, у основания которой имелась дверь высотой в полтора человеческих роста.

Оглянувшись, Макс заметил, что к их компании присоединились люди, вышедшие из других жилых пещер. Они с любопытством разглядывали его и обнимались с Хэлен, которая отстала от Макса и пастора, чтобы пообщаться с членами общины.

— Это верхняя часть Некрополя, — сказал священник, широким жестом обводя пещеру. — Отсюда есть ходы ещё к четырём отсекам, но мы ими не пользуемся. Трансактор, как вы его назвали, находится на нижнем ярусе, где и расположен, собственно, Некрополь.

— Там действительно есть захоронения? — спросил Макс.

— Да, около пятидесяти гробниц. Мы не знаем, кто в них. Саркофаги украшены обычным для Древнего Египта образом: символические иероглифы, вырезанные на крышках люди со скрещенными на груди руками. Некоторые держат анх, другие фараонский жезл. Возможно, там действительно мумии египетских правителей, но лично я в этом сомневаюсь.

— Вы не пытались открыть саркофаги?

— Конечно, нет! Мы здесь не для того, чтобы осквернять могилы!

— Как мы попадём вниз? — спросил Макс, решив не развивать эту тему.

Сам он наверняка попытался бы заглянуть в гробницы, но он был любопытен, а эти люди — нет, и они не торопились тревожить прах умерших ради прихоти.

— На этом лифте, — пастор Винсенто указал на колонну в центре пещеры. — Он спустит нас прямо к трансактору.

— Он работает?

— Лифт?

— Да.

— Конечно.

— Вы бывали внизу?

— Не раз.

— И… как вам трансактор?

— Трудно сказать, — священник покачал головой. — Можно лишь догадываться, насколько это грандиозное сооружение. А если учесть его возможности… становится по-настоящему страшно. У человека не должно быть столько власти. Только Бог может менять Вселенную!

— Я не собираюсь ничего перестраивать, — сказал Макс. — Я хочу лишь защитить.

— Знаю, — священник серьёзно кивнул. — Поэтому мы и помогаем вам. Республика и Федерация развязали братоубийственную, а значит, богопротивную войну, и никто не должен оставаться в стороне.

— Совершенно с вами согласен.

— Очень рад.

— Пастор, вы сказали, что можете лишь догадываться о грандиозности трансактора.

— Именно так.

— Что вы имели в виду?

— Дело в том, что устройство ксенов… м-м-м… Как бы это сказать… Не совсем доступно взгляду.

— Я не понимаю, — нетерпеливо перебил Макс.

Священник вздохнул.

— В Некрополе есть огромная статуя Ра. Бог сидит на троне и держит в руке жезл с солнечным диском. Насколько мне известно, трансактор находится внутри, так что… — священник развёл руками, — сами понимаете, мне трудно судить о нём.

— Ясно, — Макс кивнул. — Это многое объясняет.

— Что, например?

— То, что Хэлен не знала ни о каком трансакторе.

— Да-да, о нём известно только мне.

— Кстати, пастор, откуда?

— Разумеется, от богов.

— От Ра? — Макс не смог сдержать улыбки.

— В каком-то смысле. Мне рассказал о Некрополе Анубис. И о трансакторе тоже.

— О чём ещё? — Макс подозрительно взглянул на священника.

Пастор Винсенто поднял на него глаза.

— О том, что мы должны ждать человека, который изменит мир, — сказал он серьёзно.

— Меня?

— Вам виднее.

Макс отвернулся. Действительно, кому это знать, как не ему!

— Когда это было? — спросил он.

— Меньше полугода назад.

Получалось, искримняне заранее начали подготовку к высадке Макса на Уран: обработали местного священника, дали ему корабль, проинструктировали. Что ж, ксены неплохо поработали, надо отдать им должное. Если бы не вмешательство Покровского, Макс добрался бы до Некрополя практически без проблем.

— Ну что, спустимся? — Макс указал на лифт.

Глава 58

Пастор Винсенто кивнул.

— Конечно.

Он подвёл Макса к колонне и быстро набрал комбинацию на покрытой иероглифами сенсорной панели. Макс ожидал, что дверь распахнётся, но ничего подобного не произошло.

— Кабина сейчас наверху, — пояснил священник, заметив недоумение Макса. — Там у нас небольшая оранжерея, где мы выращиваем овощи.

Макс молча кивнул. Огород и Некрополь древних, где хранится супермощное оружие! Как мало одно сочеталось с другим. И всё же, находилось рядом.

Дверь открылась секунд через пять. Кабина была обшита изнутри желтоватым пластиком — возможно, некогда белым, но потемневшим от времени. В ней могло поместиться человек шесть, а высота стен достигала, по крайней мере, трёх метров — вероятно, лифт был рассчитан не только на людей. На эту же мысль наводила и высоко расположенная сенсорная панель. Яркие лампы располагались по периметру потолка и пола, но были скрыты специальными бортиками.

Пастор Винсенто вошёл первым. Макс последовал за ним, отметив, что кабина не просела под его тяжестью. Развернувшись лицом к двери, он невольно нашёл взглядом Хэлен. Она смотрела на него из толпы обитателей Некрополя.

— Поехали, — проговорил пастор Винсенто, нажимая кнопку с треугольником, расположенным вершиной вниз.

Дверь плавно закрылась, но никакого движения кабины не ощущалось, а индикатора этажей в лифте не было, так что Макс решил, что они стоят на месте.

— Всё в порядке, — кивнул священник. — Сейчас приедем. Очень плавный ход.

Секунд через десять дверь бесшумно отворилась, и Макс вдохнул странный запах:ароматы пряностей вроде корицы и тмина, смешанные со смолами. При этом возникало ощущение, что где-то рядом находится медицинский кабинет или аптека.

Выйдя из лифта вслед за пастором, Макс огляделся. Они оказались в поистине огромном зале, стены которого сужались вверх наподобие склонов пирамиды. По ним тянулись сотни, если не тысячи коммуникаций: пучки кабелей и трубы. Некоторые проходили сквозь какие-то приборы, походившие на цилиндры с прозрачными вставками. От них ответвлялись тонкие конструкции-манипуляторы, от которых шли провода, исчезающие в мешанине кабелей и труб, покрывавших стены.

В центре зала возвышалась статуя Ра. Верховный бог Египта восседал на каменном троне, испещрённом иероглифами. В правой руке он держал жезл с диском, символизирующим солнце, а в левой — плеть. В высоту статуя достигала, по крайней мере, двадцати пяти метров. Сам Ра был сделан то ли из металла, то ли из полимера.

Вокруг него наподобие делений часового циферблата располагалось пятьдесят саркофагов — каменных гробов с массивными крышками, сплошь изрезанными барельефом из крыльев, скарабеев и прочих египетских сакральных изображений. Всё это Макс разглядел на двух ближайших к нему саркофагах, но остальные выглядели практически такими же.

— Это и есть трансактор? — проговорил Макс, разглядывая изваяние.

— Видимо, да, — отозвался священник.

— Знаете, как достать из статуи артефакт?

— Понятия не имею.

— Ладно, — протянул Макс, оглядываясь в поисках каких-нибудь приборов, способных служить пультом управления трансактором.

Он не удивился ответу пастора Винсенто, а вот почему искримняне не предупредили его, что артефакт спрятан в исполине, было совершенно непонятно.

— Здесь есть одно устройство, — сказал священник. — Может, подойдёт?

— Где? — оживился Макс.

— Сюда, — пастор Винсенто направился к небольшому обелиску, горизонтально лежавшему между двумя ближайшими саркофагами. — Тут есть небольшой пульт, но мы так и не поняли, для чего он.

Макс присел рядом с камнем, в центре которого располагалась квадратная сенсорная панель с иероглифами.

— Можете сказать, что они означают? — спросил Макс.

— Конечно, — пастор Винсенто присел рядом. — Это, — он указал на небольшую змейку с двумя рожками на голове, — «всемогущий» или «царь всего сущего». Если учесть, что этот иероглиф находится рядом с глазом,означающим «бог», то, вероятно, в данном случае подразумевается Ра. А вот это, — священник ткнул пальцем в змею, рассечённую пополам, — изображение того, кто управляет частью космоса.

— А есть что-нибудь со значением «открыть»? — поинтересовался Макс, разглядывая значки на сенсорной панели.

— Э-э, боюсь, что нет, — пастор Винсенто виновато пожал плечами.

— Уверены?

— Я, конечно, не египтолог… но ничего похожего не вижу.

— Ладно, давайте рассмотрим остальные иероглифы. Вот это что такое? — Макс показал на птичье крыло.

— Если не ошибаюсь, это «человек, относящийся ко всем одинаково справедливо», — проговорил священник задумчиво.

— А это? — Макс указал на изображение руки.

— Человек, любящий свой дом.

— Хм. И на что нажимать? Может, попробовать наугад?

— Я бы начал вот с этого, — пастор Винсенто указал на иероглиф, изображавший летящего журавля.

— Почему?

— Так египтяне обозначали того, кто познал высшую истину.

— И что?

— Думаю, с этого следует начинать любое важное… дело.

— Что ж, — протянул Макс, — выбор всё равно не большой. Придётся вас послушать. Только скажите: если вы уже пытались разобраться, для чего служит этот пульт, значит, кнопки нажимали, так?

— Совершенно верно, — кивнул пастор Винсенто. — Но у нас ничего не вышло.

— Вы начали с этого иероглифа?

Священник отрицательно покачал головой.

— Мы просто наугад понажимали кнопки, но ничего не произошло.

Глава 59

Максу вдруг пришло в голову, что можно обратиться за помощью к Ра, ведь у него есть с ним прямая связь.

— Секундочку, — он положил руку священнику на плечо. — Сейчас я кое-что попробую, — прикрыв глаза, Макс постарался сосредоточиться.

Искримняне должны были предусмотреть, что ему понадобится «консультация», раз не дали нужных инструкций.

— Слушаю тебя, — раздался в голове бесстрастный голос.

— Ра? — на всякий случай уточнил Макс.

— Да, это я. Что ты хотел?

— У меня тут небольшая проблема. Не могу добраться до трансактора.

— Ясно. Нужно набрать код на сенсорной панели, расположенной между двумя саркофагами. Поищи её.

— Уже нашёл.

— Хорошо. Нажми по два раза каждую кнопку, начиная с нижнего правого угла и двигаясь горизонтально влево. Понял?

— Так-так, подожди! — рука Макса зависла над панелью. — Значит, вначале я жму «журавля», потом «руку», потом «крыло» и так далее?

— Совершенно верно. Что-нибудь ещё?

— Пока, вроде, нет.

— Тогда прощай.

— Ага, — Макс вышел из транса и взглянул на пастора Винсенто.

— Ну, что? — спросил тот.

— Попробуем, — Макс тщательно нажал кнопки в нужной последовательности.

Вначале ничего не изменилось. Затем где-то под полом раздался глухой скрежет, сменившийся нарастающим гулом.

— Всё в порядке?! — проговорил священник, делая шаг назад.

— Понятия не имею, — отозвался Макс. — Надеюсь, что да.

На статуе Ра появилась вертикальная щель, которая быстро ширилась. Из неё вырывались со свистом тонкие струйки пара. Изваяние раскрывалось подобно двустворчатой раковине.

Через несколько минут стала видна башня из вставленных друг в друга колец, из которых самое верхнее было диаметром около двадцати метров, а нижнее — меньше трёх. Остальные имели самые разные размеры. Все они были ассиметрично нанизаны на ось, которая сама по себе тоже представляла башню. Всё было сделано из какого-то тёмного сплава и покрыто тысячами иероглифов и символов. Помимо колец имелись огромные «лапы», отходившие от трансактора наподобие антенн. Их было восемь, и на концах суставчатых «пальцев» Макс разглядел сферы метрового диаметра, от которых шли толстые кабели.

Обе части статуи разъехались по краям пещеры и остановились. Звук механизмов смолк, и воцарилась тишина. Трансактор возвышался над людьми подобно огромному памятнику неземной цивилизации.

Пастор Винсенто стоял молча. Он смотрел в пол, и его губы слегка шевелились — словно он читал молитву. Должно быть, просил защитить его от сатанинской машины.

— Правда, он великолепен? — спросил Макс без энтузиазма.

Священник слегка пожал плечами.

— Как посмотреть, — ответил он тихо. — С точки зрения технологий, это, безусловно, шедевр, воплощение мечты. Но для того, кто верит в Бога, эта вещь кощунственна.

— Почему же вы не попытались её уничтожить? Разве у вас не было такого искушения? — Макс с любопытством взглянул на священника.

Пастор Винсенто спокойно улыбнулся.

— Было, но мы знаем, что Господу угодно, чтобы эта машина послужила на благо человечества.

— Откуда?

— Господу угодно всё, что служит на благо человечеству.

— Нет, я не про то. Почему вы думаете, что Бог одобрит использование этого устройства? Вы ведь считаете его сатанинским.

— Так и есть, — пастор Винсенто покачал головой. — Но пути Господни неисповедимы. Зачастую бывает, что и зло служит на благо. Знаете строчку из «Фауста»: «Я часть силы, которая всегда жаждет зла, но творит добро»?

— Нет, я не читал этой книги.

— Напрасно. Обязательно прочтите. Её написал древний немецкий автор Гёте.

— Если у меня будет такая возможность.

Макс внутренне усмехнулся: неужели пастор думает, что у него есть время заниматься подобной ерундой?!

— Не настраивайтесь на поражение, — священник ободряюще пожал Максу плечо. — Всё вершится по воле Господа! Помните об этом.

— Ладно, — кивнул Макс. — Постараюсь.

Его уже не занимала дискуссия с пастором Винсенто, и тот, видимо, это почувствовал.

— Вы всё посмотрели? — спросил он деловым тоном.

— Думаю, да, — Макс ещё раз обвёл взглядом зал и трансактор. — Прежде, чем приступить, мне нужно помедитировать и настроиться. Предстоит очень трудное дело, — добавил он извиняющимся тоном.

— Я понимаю, — кивнул священник. — Наша помощь требуется?

Макс отрицательно покачал головой.

— Нет, я справлюсь.

На самом деле он понятия не имел, что произойдёт, когда он подключится к белой дыре и попытается запустить трансактор. Возможно, его разорвёт в клочья, или он распылится на молекулы. Но он не собирался демонстрировать кому бы то ни было свои сомнения и страхи — в этом просто не было смысла.

Макс находился в самом конце пути и знал, что не отступит — не теперь! Даже если бы кто-нибудь сказал ему, что его шансы уцелеть один к ста, он всё равно попытался бы осуществить задуманное.

— Прежде вам необходимо отдохнуть с дороги, — пастор Винсенто слегка похлопал Макса по спине. — Без физических сил ваш дух не окрепнет. Давайте поднимемся и пообедаем, а потом вы примете ванну и поспите.

— Хорошо, — Макс вдруг понял, как он хочет всего этого. — Пойдёмте. Мне действительно нужно отдохнуть перед медитацией, — добавил он, словно оправдываясь.

Священник молча кивнул. Они вернулись в лифт и поднялись в жилой отсек. Макс ожидал увидеть в ней Хэлен и других обитателей Некрополя, но в пещере было пусто.

— Где все? — спросил Макс, озираясь.

— Вероятно, отправились в ратушу, — отозвался священник.

— Ратушу?

— Так мы называем дом, где собираемся для общих молитв.

— Я думал, это делают в церкви.

— Обычно да, но у нас здесь нет даже часовни. Идёмте.

Пастор Винсенто направился к зданиям, среди которых выделялось одно — самое большое, похожее на куб, увенчанный пирамидой. К нему вела каменная лестница, в которой было ступеней пятьдесят, но священник бодро преодолел их — словно шёл по ровной дороге.

Глава 60

Они с Максом вошли в зал, своды которого терялись в полумраке, а свет давали электрические лампы, вмонтированные в стены на расстоянии примерно пяти метров друг от друга.

Члены общины сидели за длинным пластиковым столом и тихо разговаривали. При появлении Макса и пастора они дружно поднялись, чтобы приветствовать их.

— Друзья мои! — обратился к ним священник, жестами стараясь утихомирить паству. — Нашему гостю и Хэлен необходимо подкрепиться, да и нам пора обедать. Поэтому предлагаю приступить к трапезе.

Возражающих не оказалось, так что Макса усадили за стол, а несколько человек отправились на кухню. Вскоре начали подавать еду — в основном полуфабрикаты, но было также несколько блюд из настоящих овощей, правда, довольно мелких.

— Мы выращиваем их сами в теплице, — объяснил пастор Винсенто, видя удивление Макса. — Получается не очень, но мы работаем над этим.

— Я думал, вы собираетесь молиться, — заметил Макс, следя за перемещением блюд.

Священник улыбнулся.

— У нас здесь не так много возможностей оборудовать обширные помещения с комфортом, так что приходится совмещать столовую, зал заседаний и церковь.

— А как же аскеза и всё такое? — спросил Макс, кивком поблагодарив Хэлен, передавшую ему миску с мелко нарезанным салатом.

— Мы не отшельники, — ответил пастор Винсенто. — И стараемся обустроиться с удобством.

— И я это всецело одобряю! — усмехнулся Макс, отломив кусок хлеба.

Через некоторое время он отложил столовые приборы и придвинул высокий пластиковый стакан, наполненный дистиллированной водой — огромной ценностью на Уране, особенно во время войны.

— Пастор Винсенто, — обратился Макс к сидящему по правую руку священнику.

— Слушаю вас.

— Вы ведь христиане, верно?

— Да, конечно, — пастор Винсенто слегка улыбнулся. — Мы верим в Иисуса.

— Тогда как вы можете служить египетским богам?

— Мы служим только одному Богу. Кроме того, вы ведь и сами знаете, что Ра, Гор и остальные существа, с которыми мы сотрудничаем, вовсе не боги. Это просто биороботы и компьютеры, созданные искримнянами.

— Но Хэлен говорила, вы совершали некие языческие ритуалы.

— Чтобы подготовить трансактор к вашему приходу. Я не знаю, как они действуют, но таковы были инструкции.

— Чьи? Ра?

— Именно его.

— И вы бросились выполнять распоряжения искусственного интеллекта? Компьютера?

Священник кивнул.

— Почему бы и нет? Если замысел Божий таков, что порождения искримнян должны стать орудием Господа, нам остаётся только подчиняться, верно?

— Но есть люди, которые верят и в других богов. Откуда вам знать, что и Христос — не андроид, созданный ксенами? Ну, или что-нибудь в этом роде.

— Я понимаю, что вы хотите сказать, — пастор покачал головой. — На самом деле не так важно, насколько реален Бог. Куда важнее, почему ты веришь в него. Ведь вера в Бога — это, по сути, желание его существования. Мы верим в Иисуса, потому что считаем его учение единственно правильным. А главное, мы любим его.

— Учение?

— Иисуса. Когда он спустился на Землю, то хотел, чтобы люди полюбили его и уверовали. Добровольно, без принуждения. Таким образом, в основе христианства лежит любовь. Мы верим в Христа, потому что любим его. Это не кажется вам правильным?

Макс промолчал. Он не знал, что ответить. Доводы пастора казались вполне логичными, но, не пережив того, о чём говорил проповедник, было трудно согласиться с ними.

— Я не настаиваю, чтобы вы отвечали, — улыбнулся пастор Винсенто, легонько похлопав Макса по руке. — К религии, как и к любви, нужно прийти добровольно, без принуждения. Это главное, чему нас научил Иисус. За это мы благодарны ему и за это его любим.

— Понимаю, — Макс сделал глоток воды. — Думаю, мне пора на отдых. Спасибо за обед, всё было чрезвычайно вкусно, — он поднялся из-за стола.

— Хэлен проводит вас, — пастор Винсенто кивнул женщине.

— Скажите мне ещё только одно, святой отец, — Макс обернулся на полдороге.

— Да?

— Вы верите в идеальный мир?

— Идеальный? — священник выглядел озадаченным.

— Именно так. В котором царят любовь, мир, гармония, счастье. Где всем, абсолютно всем, хорошо.

— А вам бы хотелось жить в таком мире? — пастор Винсенто внимательно разглядывал Макса.

— Очень хотелось бы!

— Мне тоже, — священник покачал головой. — Я так отвечу на ваш вопрос, — он сделал короткую паузу. — Мы живём в падшем мире. С тех пор, как Адам и Ева вкусили от древа познания и были изгнаны из Рая, все мы обречены на прозябание. Каждый в отдельности может спастись, но человечество в целом… — пастор Винсенто с сожалением развёл руками. — Боюсь, это уже невозможно.

— Спасибо за честный ответ, — проговорил Макс несколько резко. — До свидания.

— Постойте, — пастор Винсенто поднялся со стула. — Я хочу сказать вам кое-что ещё.

— Слушаю.

— Вам дан едва ли не самый удивительный дар, который может получить человек — знание об устройстве вселенной. Миллиарды умерли с мечтой приподнять завесу над тайной мирозданья. А вы заглянули за неё дальше, чем большинство ваших современников, — священник сделал короткую паузу. — Я завидовал бы вам, если бы несколько лет назад не понял, что есть вещи, которые важнее научных открытий и разгадывания тайн вселенной.

— Какие? — спросил Макс мрачно.

— Например, познание себя. И Бога. Но начинать следует с малого, ведь, не познав себя, как можно познать то, что тебя окружает? — пастор мягко улыбнулся.

Макс ждал, не скажет ли он что-нибудь ещё.

— Это всё, — проговорил священник. — Желаю вам отдохнуть.

— Спасибо, — Макс помедлил одно лишь мгновение, а затем поспешно вышел.

Хэлен, переглянувшись со священником, поспешила следом.

Глава 61

Оказалось, что Максу предстоит жить в одной из пещер второго жилого отсека Некрополя. Помещение было вырублено в скале: комната площадью около пятнадцати квадратных метров, с небольшимокошком, выходящим на площадь, где располагался лифт. Одна внутренняя дверь вела в каморку, служившую санузлом: здесь имелось пластиковое приспособление, отчасти напоминающее унитаз, но сделанное явно не людьми. Хэлен объяснила Максу, как им пользоваться, и это оказалось довольно просто.

— Есть вопросы? — спросила она, закончив инструктаж.

— Нет, вроде всё ясно. Спасибо.

— Не за что, — Хэлен обвела взглядом комнату. — Ладно, тогда я тебя оставлю. Обустраивайся. Если что-нибудь понадобится — позови. Показать, где я буду?

— Конечно.

— Пойдём, — Хэлен вышла на террасу, шедшую вдоль яруса, на котором располагались пещеры. — Видишь тот куб?

— С двумя куполами?

— Ну, да. Я живу там.

— Минут пять хода.

— Да, совсем рядом. Впрочем, можешь обратиться к любому жителю общины. Тебе каждый поможет.

— Ладно, — Макс кивнул. — Спасибо ещё раз.

— Не стоит благодарности. Ах, да, совсем забыла: в жилых пещерах установлены антигравитанты, так что можешь снять скафандр.

— Серьёзно? — Макс был приятно удивлён.

Хэлен кивнула.

— Их не видно, потому что они вмурованы в стены.

— Наконец-то можно будет отдохнуть по-настоящему. Я уж думал, что придётся ходить в скафе вечно.

— Я и не сомневалась, что ты обрадуешься. Ну, это, вроде, всё, — Хэлен взмахнула рукой. — До скорого.

— Счастливо.

Когда женщина ушла, Макс вернулся в комнату и некоторое время стоял, пытаясь собраться с мыслями. Когда это ему более или менее удалось, он принялся стаскивать скафандр. Закончив и аккуратно сложив его в углу, он с наслаждением потянулся. Было невыразимо приятно почувствовать себя свободным от брони.

Для Макса была приготовлена постель: кто-то застелил каменное ложе синтетическим матрасом. Одеяло отсутствовало, но в Некрополе было тепло — вероятно, где-то работала система кондиционирования. Макс лёг на матрас и вытянулся на нём, чувствуя спиной твёрдость камня. Он бы хотел лежать так долго-долго, но знал, что скоро встанет и начнёт подготовку к предстоящему делу. Сейчас же нужно было в первую очередь выспаться — не набравшись сил, нечего было и думать подступать к супертрансактору. Макс сделал простое дыхательное упражнение и заставил себя заснуть, надеясь, что проведёт следующие несколько часов без сновидений.

Глава 62

Марвин ещё раз нажал на гашетку, и носовой лазер выплюнул очередной заряд. Внизу лежала пустыня с разрушенной почти до основания стелой, и выстрел Марвина снял ещё один пласт почвы, обнажив, наконец, чёрный неправильный овал вертикального тоннеля.

— Есть! — Марвин убрал руку с гашетки и взялся за штурвал.

— Садимся? — спросила Альма.

Робот кивнул. Он развернул дюзы в режим посадки, и под днищем забушевало белое пламя термоядерных двигателей. Корабль начал медленно снижаться, одновременно выпуская опоры — словно гигантское металлическое насекомое растопыривало лапы.

Когда посадка завершилась, Марин и Альма переглянулись.

— Мы почти на месте, — сказал робот. — Ты не передумала?

Женщина отрицательно покачала головой.

— Мы сделаем это вместе, — сказала она, отстегивая страховочный ремень.

— Альма! — остановил её динсбот.

— Да?

— Спасибо!

— Не за что, — женщина тряхнула волосами, не глядя на Марвина. — Пошли?

— Да.

Они вооружились. Робот взял винтовку вроде тех, которыми пользовались полицейские — не слишком мощную, зато с полной обоймой. У Альмы был личный бластер и три кумулятивные гранаты. Они не знали, куда ведёт тоннель, и зачем тот, кто был им нужен, спустился в него. Их могло ожидать всё, что угодно, но они надеялись, что справятся. Альтер-эго Марвина говорило ему, что предстоит нелёгкое дело, даже если они столкнутся только с объектом и его спутницей. Но оно же обещало помочь, поделившись знаниями и умениями агента ЧО. Теперь, когда личности Лео Антонио и Марвина слились, робот мог использовать весь опыт своего виртуального соседа.

Альма и динсбот вышли из корабля и направились прямо к входу в тоннель. Нужно было спешить: Макс Агранов не мог сильно опередить их, но кто знает, не окажутся ли они в лабиринте, и не превратится ли преследование в бессмысленное блуждание по катакомбам.

Марвин остановился на краю пролома. Включив фонарь на шлеме, он заглянул внутрь. До пола было совсем не высоко — можно было спокойно спрыгнуть.

— Я первый, — сказал Марвин.

— Давай, — отозвалась Альма. — Осторожней.

Лазерный заряд ударил робота прямо в живот. Марвин перегнулся пополам и отлетел метра на два. Второй выстрел снёс ему кисть, державшую ружьё, и покорёженное оружие полетело на камни.

Альма резко развернулась, вскидывая руку с бластером, но нажать курок не успела — полыхнуло так, словно поблизости взорвалась ядерная бомба. Шлем выдержал, но в глазах у женщины потемнело, и она рухнула в пролом тоннеля.

Глава 63

Макс проснулся от тихого шороха и мгновенно сел на постели. В дверном проёме виднелся силуэт человека в свободной одежде.

— Это я, — успокаивающе поднял руку пастор Винсенто. — Не бойтесь.

— Что случилось? — Макс протёр глаза.

Интересно, есть возможность в Некрополе помыться? Надо узнать у Хэлен. Или вот хотя бы спросить у священника.

— У меня дурные вести, — проговорил пастор Винсент, входя.

— Я слушаю, — у Макса мигом слетели остатки сонливости.

— Кто-то взломал вход в Некрополь.

— Как?!

— Не знаю.

— Я думал, это невозможно.

— Только если у вас нет лазерной пушки.

— И кто? Мародёры?

— Трудно сказать, — священник пожал плечами.— Но они видели, как вы с Хэлен спустились в тоннель. Иначе объяснить, каким образом они узнали про вход, я не могу.

— Да, вероятно. Что ж, я разберусь, — Макс встал с постели и огляделся в поисках скафандра. — Сейчас отправлюсь туда и…

— Нет-нет! — поспешно остановил его пастор Винсенто. — Вам нельзя выходить из Некрополя. Ни в коем случае!

— Почему? — Макс нахмурился. — Я справлюсь, не беспокойтесь. Если это всего лишь мародёры…

— Дело не в этом, — священник поднял ладонь. — Пожалуйста, выслушайте!

— Говорите.

— Взлом наружного люка повлёк активацию защитных систем Некрополя. А у ксенов, как бы это сказать, довольно своеобразное представление о способах обеспечения безопасности.

— Та-а-к, — протянул Макс, мрачнея. — Говорите прямо: что произошло?!

— Непрошенные гости разбудили боевых клонов. Мы называем их никталопы, потому что они видят в темноте, как днём. Так, во всяком случае, говорил в своё время Анубис.

— Что за клоны?

— Жуткие твари, — пастор Винсенто сделал в воздухе неопределённый жест. — Шестирукие, покрытые панцирными пластинами, с когтистыми лапами. Я видел их только на барельефах, но вряд ли в жизни они симпатичнее.

— Что за барельефы?

— В одном из храмов.

— Ясно. Покажете?

— Если хотите.

— Как вы узнали про взлом?

— У нас есть наблюдатели. Помните, я говорил, когда показывал вам лифт?

— Ах, да, — Макс кивнул. — И что теперь будут делать никталопы? Они для нас опасны?

Пастор Винсенто отрицательно покачал головой.

— Нет, но они скоро заполнят тоннели, так что придётся вам остаться здесь.

— С удовольствием. Если они сделают всё за меня…

— Спаси и сохрани! — пробормотал священник, мелко перекрестившись.

Макс не понял, к кому относились эти слова: к непрошенным гостям, обитателям Некрополя илик самому пастору.

— А почему вы так уверены, что эти твари проснулись? — спросил он, надевая скафандр.

— Анубис говорил, что такое случится, если вход будет взломан. Не вижу причин ему не верить.

— Давно это было?

Пастор Винсенто кивнул.

— Ладно, показывайте барельефы, — Макс застегнул последние крепления скафандра и активировал личные антигравитанты.

Хорошо бы хоть в общих чертах представлять, что за существа подключились к игре. Мало ли что.

— Идёмте, — священник направился к двери. — Только зачем вам?

— Любопытство, — отозвался Макс, выходя вслед за пастором.

Глава 64

Открыв глаза, Альма увидела каменный пол в неровном пятне бледного света. Она лежала на боку, подвернув под себя руку. Голова гудела, в висках пульсировала кровь. Забрало, на котором должны были показываться данные о её физическом состоянии, было пусто — то ли диагностическая система вышла из строя, то ли сломался интерфейс шлема.

Альма попыталась сесть, и ей это удалось. Переломов, похоже, не было, но каждое движение отдавалось в голове мучительной болью.

Женщина поднялась на ноги и огляделась. Она находилась в тоннеле, в проломе над головойвиднелись звёзды. Марвина нигде не было, как и бластера с гранатами. Кто-то забрал всё оружие.

— Марвин? — позвала Альма по личной частоте. — Марвин!

— Я жив, — голос робота был скрипучим.

— Где ты? — женщина огляделась.

— Наверху у пролома. Сильно повреждён.

— Насколько?

— Работаю в аварийном режиме. Почти не могу пошевелиться, правая рука не функционирует. Кажется, у меня её вообще нет. Пытаюсь сам себя подлатать, но почти две трети ремонтных систем уничтожены выстрелом в корпус. Так что дела мои плохи. А ты как?

— Кажется, я свалилась в этот чёртов тоннель. Оружия нет. Наверное, забрал тот гад, что подстрелил нас!

— Ты его видела?

— Нет, а ты?

— И я, — робот пару секунд помолчал. — Можешь выбраться?

— Попробую. Здесь невысоко.

— Ладно. Кажется, мы провалили задание, да?

— Боюсь, что так, Марвин, — Альма подошла к стене и провела по ней рукой: достаточно щербатая, чтобы по ней можно было карабкаться.

— Жаль. Это было действительно важно. Но у нас ещё будет шанс, если я смогу идти.

— Посмотрим, — превозмогая головную боль, Альма влезла на крупный обломок и взялась за один из выступов. — У нас ведь больше нет оружия.

— Кое-что ещё осталось.

— Неужели? — она подтянулась и опёрлась ногой о неглубокую выбоину в стене.

— Да. У Бирминга в корабле припрятан ещё один бластер, совсем маленький. Я думаю, теперь и он сгодится.

— Ну-ну…

Альма не стала говорить, что её нисколько не воодушевляет перспектива продолжать преследование с чуть ли не игрушечным бластером, тем более что где-то поблизости ошивался весьма бесцеремонный стрелок, без колебаний пускающий в ход лазерное ружьё.

— Ты сможешь вылезти? — снова спросил Марвин.

— Пытаюсь.

— Не торопись. Мне ещё долго тут валяться.

— Ладно, — Альма уцепилась за очередной выступ, но из-под пальцев посыпались мелкие камешки.

Выругавшись, она одной рукой подрегулировала силу притяжения на личном антигравитанте. Теперь она была легче на 0,5 g — вполне достаточно, чтобы подъём не казался таким трудным.

— Альма?

— Да, Марвин?

— Ты ещё со мной?

— Конечно, — женщина постаралась, чтобы её голос звучал бодро. — Как же иначе?

— Ладно. Я тебя жду.

Ничего не ответив, Альма подтянулась на руках, нащупала ногами выступ и прижалась к стене. Чёрт бы побрал этого робота с его миссией!

Глава 65

Макс провёл рукой по каменным выступам, изображавшим чудовищных тварей, напоминавших одновременно ящеров древности и людей — плод генной инженерии ксенов.

— Ничего себе охранники, — проговорил Макс, поворачиваясь к пастору Винсенто. — Вы уверены, что они не полезут сюда, в Некрополь?

Священник отрицательно покачал головой.

— Никталопы охраняют тоннели.

— Надеюсь, — Макс снова взглянул на барельефы. — Даже не хочу знать, чьи гены использовали искримняне, когда создавали этих тварей.

— Мне кажется, ответ очевиден, — проговорил священник.

Макс медленно покачал головой.

— Человеческие, — сказал он тихо. — И как вы относитесь к этому?

— Что вы имеете в виду?

— Разве не ясно? Я говорю об искажении человеческой природы.

— Люди занимаются тем же самым. Взять хотя бы трансформов.

— Разве это повод одобрять подобные эксперименты?

— Конечно, нет. Но ксены не достойны большего осуждения, чем люди.

Макс улыбнулся.

— Скажите, а как в христианскую парадигму вписывается сам факт существования искримнян? Разве в Библии они упоминаются?

— Разумеется, нет. Но это не значит, что они не твари Божьи.

— Почему же у них нет своего Священного писания и своего Христа?

— А он им нужен?

Макс пожал плечами. Он решил закрыть эту тему и заняться более насущными делами.

— Пастор Винсенто, мне нужно помедитировать. Это займёт несколько часов, и я прошу устроить так, чтобы меня не беспокоили.

— Конечно, я всё устрою. Не беспокойтесь. Вам нужно особое помещение?

— Нет, моя комната вполне сгодится.

— Когда вы желаете начать?

— Сейчас.

— Я вас провожу.

Макс и пастор Винсенто вышли из храма и начали спускаться по широким ступеням, когда внизу показались фигурки бегущих людей. Увидев Макса и священника, они принялись энергично махать руками.

— Что случилось? — спросил Макс.

— Не знаю. Давайте поторопимся.

Через полминуты запыхавшиеся люди подбежали к Максу и пастору Винсенто.

— Святой отец! — выкрикнул один из них, останавливаясь в паре шагов и переводя дух. — Беда!

— В чём дело?! — в голосе пастора прозвучали тревожные нотки.

— Помните, у нас барахлила вентиляция?

— Ну?!

— Хэлен, Сюзанна и Алан пошли проверить контакты в седьмом секторе.

— Давно?

— Часа полтора назад.

— Господи! — прошептал священник внезапно севшим голосом. — Что же делать?! — он растерянно посмотрел на Макса.

— В чём дело? — спросил тот, чувствуя, как самые дурные опасения заползают в душу. — Где этот седьмой сектор?

— Примерно полкилометра по тоннелям. Сначала по основному, а затем по боковым.

— Никталопы? — проговорил Макс.

— Да! — глухо отозвался пастор.

— У вас есть оружие?

— Кое-что найдётся, — священник взглянул на людей, и те дружно закивали.

— Насколько никталопы опасны?

— Точно неизвестно, но думаю, весьма.

— Ладно, это мы скоро выясним. Кто-нибудь собирается выручать Хэлен и… остальных?

— Мы все пойдём! — заявил пастор Винсенто твердо.

— Само собой, — подтвердил мужчина, принесший дурные вести. — Мы уже собрались у входа, только искали вас.

— Идёмте! — священник зашагал в направлении ворот. — Нельзя терять время.

— Не обязательно идти всем, — заметил Макс. — Тоннели довольно узкие, толпа будет бесполезна. Лучше пойти выносливым мужчинам, которые смогут бежать и хорошо знают лабиринт.

— Мы все знаем дорогу, — отозвался мужчина.

— Как тебя зовут? — спросил Макс.

— Йен.

— Йен, нам нужны только выносливые. Когда отыщем Хэлен и остальных, обратно тоже придётся бежать. Ждать мы никого не сможем.

— Он прав, друг, — вмешался пастор Винсенто. — Пойдём мы с тобой, Кирилл, Джордж, Гюнтер, Василий и Хашидо. Она женщина, но даст фору многим мужчинам, — добавил он, обращаясь к Максу.

— Хорошо, вам видней. Простите, что спрашиваю, но вы сами уверены, что сможете…?

— Я служил в армии, — перебил Макса пастор. — Давно, но форму не терял. Так что всё в порядке.

— Святой отец у нас молодец, — кивнул Йен. — Да поможет нам Бог! — он широко перекрестился.

Они прошли через обе жилые пещеры и через несколько минут оказались перед наружными воротами, где собрались все обитатели Некрополя — от мала до велика. При появлении пастора Винсенто все бросились к нему, наперебой рассказывая о случившемся. У многих на лицах было написано отчаяние: похоже, они уже похоронили Хэлен и её спутников.

— Успокойтесь, друзья мои! — священник воздел руки, стараясь утихомирить толпу. — Прошу вас!

Но люди обступили его, почти не слушая.

— Молчать! — рявкнул Макс что было силы. — А ну, завалили хавальники! — добавил он, когда голоса стихли. — Нам тут паника на хрен не нужна, ясно?! Некогда слушать стоны и утирать сопли. Сейчас те, чьи имена назовёт Йен, возьмут оружие, мы пойдём в тоннель и вырвем Хэлен и остальных из лап никталопов. Командовать парадом будет святой отец, — он хлопнул Йена по плечу. — Валяй, приятель! Собирай ватагу.

— Джордж, Гюнтер, Вася, Хашидо, Кирилл, пойдёте с нами, — объявил Йен, выступив вперёд. — Оружие у вас есть?

Названные люди вышли из толпы и молча продемонстрировали бластеры и винтовки.

— А остальные? — подал кто-то голос.

— Тоннели узкие, так что толпы нам не надо, — отозвался Йен, взглянув на Макса, словно ища одобрения.

— Давайте отправляться, — пастор Винсенто направился к двери. — Дайте мне какое-нибудь оружие. И Максу с Йеном.

Несколько человек протянули свои бластеры и винтовки. Йен взял первое, что попалось под руку, а Макс выбрал бластер полицейского образца с подствольным гранатомётом и лучевой пистолет в пластиковой кобуре. Пастор Винсенто взял лёгкую винтовку и, повесив её на плечо, набрал код, открывающий ворота.

— Храни вас Господь! — раздался из толпы женский голос.

Эту фразу тут же подхватили остальные, и отряд отправился в тоннель, сопровождаемый благословлениями.

— Закройте дверь! — велел пастор Винсенто, когда напутствия начали стихать. — Не тяните.

— Я так понимаю, что никталопы могут быть даже здесь? — проговорил Макс, когда отряд отошёл метров на двадцать.

— Где угодно, — кивнул священник.

— Тогда держите ухо востро. Впереди пойду я и Йен, за мной вы, пастор, и кто-нибудь ещё. Остальные встанут по двое, последние должны смотреть назад и прикрывать тыл. Готовы?

— Вроде, да, — отозвался священник, когда отряд перестроился.

— Тогда побежали.

Глава 66

Марвин и Альма уже почти час шли по узкоколейке, тянувшейся по тоннелю. Робот всё же умудрился подремонтировать себя, и, как только он смог идти, они двинулись в путь, вооружённые только бластером, который нёс в уцелевшей руке Марвин.

— На сколько он нас опережает? — спросила Альма, когда они остановились, чтобы рассмотреть какой-то барельеф на стене, заинтересовавший робота.

— Не знаю, — ответил Марвин. — Мой хронометр вышел из строя, когда в меня попали.

— Думаешь, тот тип, что в нас стрелял, где-нибудь здесь?

— Вряд ли.

— Почему?

— Что ему здесь делать?

— А если он заодно с этим Максом Аграновым?

— Тогда он бы нас наверняка прикончил. Нет, думаю, это был обычный бандит.

— Откуда ему здесь взяться, Марвин? Подумай.

— Послушай, я знаю не много, — робот поднял изуродованную руку. — Мы должны идти за Максом Аграновым, чтобы убить его. Если парень, что стрелял в нас, за него, мы постараемся разобраться и с ним, если нет — он наверняка уже далеко.

— Он мог тоже пойти за Аграновым.

— Чтобы ограбить?

— Почему нет?

— Тогда он, возможно, сделает за нас нашу работу.

— Но на обратном пути столкнётся с нами.

— В этом тоннеле ему едва ли удастся напасть неожиданно.

— Он вооружён намного лучше нас.

— Что ты предлагаешь?

В голосе Марвина Альме послышалась усталость, словно ему надоел бессмысленный спор.

— Ничего. Извини, я знаю, что мы должны идти.

— Тогда пойдём?

— Конечно.

— Слышишь? — Альма остановила Марвина.

— Что?!

— Звук! Словно кто-то бежит!

— Невозможно. Здесь нет воздуха.

— Значит, есть.

Робот помолчал.

— Боюсь, у меня повреждены некоторые рецепторы, — сказал он через мгновение. — Я ничего не слышу.

— Думаю, нам лучше свернуть, — женщина потянула его в боковой тоннель.

— Мы можем заблудиться, — запротестовал Марвин.

— Мы можем погибнуть, если это тот тип, что нас подстрелил, — Альма дёрнула робота за руку. — Идём же!

— Ладно, как скажешь.

Они нырнули в тёмный коридор и быстро прошли несколько шагов.

— Сюда, — Альма свернула ещё раз. — Здесь нас не заметят. Тихо, не двигайся! — добавила она, прижавшись к стене.

Звук постепенно усиливался — его источник приближался. До Хэлен донёсся тихий шелест, он становился всё громче, и постепенно к нему начал примешиваться то ли клёкот, то ли щёлканье — словно по тоннелю летели тысячи цикад.

— Что за чёрт!? — прошептала женщина. Она толкнула Марвина в плечо. — Ну теперь-то слышишь?! Не совсем же ты оглох!

— Да, но это невозможно! — робот неопределённо взмахнул рукой. — Здесь нет воздуха.

— Значит, есть, — Альма попросила скафандр произвести анализ окружающей среды и через секунду присвистнула. — Содержание кислорода три процента, быстро растёт. Азот — двенадцать, углекислый газ — семь. Все показатели стремительно увеличиваются.

— Что это значит?

— Похоже, в лабиринт закачивают воздух.

В этот миг до Альмы и Марвина донеслось низкое шипение, переходящее в зловещий свист.

— Господи! — пробормотала женщина, замерев.

Звуки становились всё громче. Те, кто их издавал, судя по всему, проносились мимо коридора, в котором прятались Альма с Марвином. Через полминуты звуки стали затихать. Женщина на всякий случай выждала ещё минуту и лишь потом пошевелилась.

— Кажется, мы едва не попались! — шепнула она Марвину.

— Что там было?! — спросил тот.

— Не знаю и знать не хочу! — мотнула головой Альма. — Пойдём, пока эти твари не вернулись.

Они двинулись дальше, но на этот раз Альма постоянно прислушивалась и заглядывала в каждый боковой коридор. Прошедшие здесь оставили следы на полу и стенах: неглубокие, но длинные царапины — словно отталкивались от камня когтями. Судя по расстоянию между царапинами, конечности у тварей были что надо.

— Видишь? — спросила Альма, показывая на стены.

Марвин кивнул.

— Сколько же их тут прошло?

— По крайней мере, полсотни.

Робот покачал головой.

— Если мы их встретим, нам конец!

— Да уж! — Альма невесело усмехнулась. — Но я теперь и возвращаться не хочу. Ты сам знаешь, куда они направились.

Марвин промолчал, и дальше они шли в тишине.

Глава 67

— Вот они! — объявил пастор Винсенто, останавливаясь. — Слышите?

— Конечно, — Макс опустился на одно колено и взял оружие наизготовку. — Только я не понимаю, почему. Здесь должен быть вакуум, разве нет?

Священник кивнул.

— Всё верно. Только никталопам нужно дышать, поэтому охранные системы закачали в лабиринт воздух. Если бы мы с вами сейчас сняли шлемы, то потеряли бы сознание, но тварям вполне хватает.

— Ясно, — Макс на всякий случай проверил бластер. — До коридора, из которого появятся никталопы, метров сорок, значит, они успеют его заполнить. Встаньте, как я, — сказал он священнику, — чтобы поверх наших голов могли стрелять.

— Ладно, — пастор кивнул, голос у него дрожал. — Они сейчас будут здесь!

— Вот и славно, — Макс старался говорить уверенно, хотя понятия не имел, насколько уязвим враг для лазеров и гранат.

Возможно, создавая никталопов, искримняне предусмотрели, что у их противников может быть лучевое оружие. Тогда у них вообще нет шансов.

— Как только появятся первые, стреляйте, не ждите. Двигаются они, судя по звуку, быстро, так что времени терять не будем. Я сомневаюсь, что они испугаются и остановятся, так что мы должны положить их всех. К счастью, коридор узкий, и больше трёх тварей в него не влезут. Главное, стреляйте поточнее, не лупите в стены.

— Постараемся! — пробормотал священник.

Макс взглянул на него с сомнением, но ствол в руках пастора Винсенто не ходил ходуном, так что, скорее всего, на него можно было рассчитывать. А вот насчёт остальных Макс сильно сомневался. Но делать было нечего.

— Приготовились! — скомандовал он и замер, взяв на прицел боковой коридор.

Когда появился первый никталоп, Максу показалось, что он очутился в фантастическом фильме-страшилке про инопланетян. Тварь, высочившая в тоннель, походила на какую-то человекоподобную каракатицу, со змеиным хвостом и приплюснутой головой. На руках и на ногах у неё были длинные когти, которыми она отталкивалась от пола и стен, передвигаясь короткими прыжками. Они практически сразу заметила людей и с визгом ринулась к ним по тоннелю. За ней показались ещё несколько точно таких же созданий, устремившихся следом.

Макс открыл огонь первым, пастор Винсенто отстал лишь на пару секунд, а двое, что стояли сзади, замешкались на все пять. Но, в целом, встретили никталопов довольно дружно. Первого удалось сбить на пол, но он упал на ноги и ринулся вперёд, не обращая внимания на выстрелы. Макс выстрелил из гранатомёта, и на мгновение в коридоре полыхнуло маленькое солнце.

— Продолжать! — крикнул он, не убирая палец со спускового крючка.

Из огня появилась пара никталопов. Один был ранен — у него не хватало половины руки — но двигался не менее проворно.

Макс выпустил ему в голову несколько зарядов, и тварь, перекувырнувшись в воздухе, рухнула на спину. Зато другая, перескочив через неё, очутилась метрах в пятнадцати от людей. Она разинула жуткую пасть с кучей мелких длинных зубов и явно предвкушала, как вопьётся ими в первого, кого достанет.

Макс выпустил вторую гранату. Она угодила прямо в никталопа, и во все стороны полетели кустки плоти. Кто-то из людей издал торжествующий вопль, но Макс пока не видел повода для радости. Он продолжал палить в огонь, понимая, что в коридоре уже полно никталопов.

— Стреляйте! — крикнул он, переводя визор шлема в теплосенсорный режим.

Мгновенно пространство заполнилось чёрными силуэтами. Макс прицельно сбил одного никталопа со стены и выпустил веерную очередь по остальным тварям.

— Нам их не одолеть! — кажется, это был голос Йена.

— Стоять! — скомандовал пастор Винсенто, видимо опасаясь, что его подопечные дрогнут и сдадут позиции.

— Прикройте меня! — Макс выпустил подряд три гранаты и заблокировал спусковой крючок на непрерывную стрельбу.

Пришло время воспользоваться энергией белой дыры! Он стал вводить себя в лёгкий транс и почти сразу почувствовал канал. Мощь мёртвой звезды была совсем рядом — только руку протяни. Макс подключился к ней и ощутил прилив сил. Он был словно сосуд, наполнившийся вдруг чистой энергией!

Из огня выскочили два никталопа и бросились на людей. Одного сбили выстрелами на пол, но другой с яростным шипением пролетел над Максом и пастором Винсенто. Раздался пронзительный крик, но его быстро перекрыли вопли ужаса и отборная брань. Священник не оглянулся, и Макс отдал должное его выдержке. Сам он продолжал стрелять наугад, просто направив винтовку в коридор: большая часть его сознания перекачивала энергию из пространства стерк-тоннеля. Когда её набралось достаточно, Макс сформировал подобие тарана и направил его в коридор.

Глава 68

Внешне это выглядело как поток абсолютно белого лазера, вырвавшийся из ниоткуда и сметающий всё на своём пути. Зашипели, плавясь, каменные стены и пол, лопнули и сгорели редкие светильники на потолке. Никталопы же гибли, даже не успевая закричать. Кто-то из людей протяжно завыл — то ли от неожиданности, то ли от страха. Макс надеялся, что у всех забрала сработали вовремя и защитили глаза от нестерпимо яркого света.

Выплеснув столб энергии, он вышел из транса и отключил блокировку курка. Теперь он снова мог стрелять прицельно. В коридоре быстро сгущалась темнота, и визоры пришлось перевести в ночной режим.

— Фонари! — тихо скомандовал Макс.

Один за другим вспыхнули семь лучей и зашарили по стенам и полу.

— Потери? — проговорил Макс, уже предчувствуя ответ.

— Гюнтер, — с трудом проговорил Йен. — Эта тварь…. просто…

— Он мёртв?

— Да, — ответил за Йена пастор Винсенто. — Мы должны идти дальше, — добавил он после короткой паузы.

Чувствовалось, как нелегко далась эта фраза священнику.

— Согласен, — Макс кивнул и двинулся первым. — Смотрите в оба: твари могут появиться в любой момент.

— А что это было? — спросил женский голос — Хашидо. — Я про свет и всё такое.

— Небольшой сюрприз от меня и Ра, — ответил Макс, не оборачиваясь. — Думаю, мы ещё не раз им воспользуемся.

— Я не против, — объявил Йен. — С этим… Словом, так у нас, по крайней мере, есть шанс.

— Ещё какой, — подхватил пастор Винсенто. — Главное, чтобы Хэлен, Алан и Сюзанна были ещё живы!

— Возможно, они заперлись в шестом секторе, — предположила Хашидо. — Тогда никталопам до них не добраться.

Священник с сомнением покачал головой.

— Наверняка они уже оттуда ушли.

— Придётся обыскивать лабиринт, — сказал кто-то мрачно.

— На их месте я бы пошёл к подстанции, — заметил Йен. — Там крепкая дверь.

— Если никого не найдём в шестом секторе, отправимся туда, — решил пастор Винсенто. — Если и там никого не окажется, придётся обшаривать все коридоры.

Никто ему не ответил, и отряд продолжал движение.

— Мы идём слишком медленно, — сказал Макс. — Надо бежать, пока не появились никталопы. Мы всё-таки не на прогулке.

— Хорошо, — кивнул пастор. — Все слышали? Бегом!

Семь человек затопали по коридору, держа оружие наготове.

Макс переключился на личный канал священника, чтобы остальные не слышали разговора.

— Забыл спросить, — сказал он, заранее чувствуя, что ответ его не обрадует. — У Хэлен и у тех, кто с ней, есть хоть какое-нибудь оружие?

Пастор повернулся к Максу и медленно покачал головой.

— Они просто пошли отремонтировать мелкие неполадки, — сказал он дрогнувшим голосом.

— Почему-то я так и думал, — пробормотал Макс и отключил связь.

Глава 69

Когда появился первый никталоп, Хэлен не поверила своим глазам. Она замерла на месте так неожиданно, что шедшая следом Сюзанна налетела на неё.

— Эй, что такое?! — воскликнула она, заглядывая Хэлен через плечо. — Господь всемогущий! Что это?!!

— Никталопы! — прошептала Хэлен, невольно начиная пятиться.

Три отвратительные твари медленно шли по коридору, касаясь передними конечностями пола — в этой позе они походили на горилл. До людей доносился приглушённый клёкот, смешанный с резким пощёлкиванием.

— Чего встали-то?! — подал голос Алан. — Темноты испугались?

Сюзанна схватила его за грудки и молча показала вперёд.

— Прекрати, ты чего?! Обалде… — Алан осёкся, увидев приближавшихся тварей. — Это… что?! — прохрипел он, шарахаясь назад.

— Никталопы, — отозвалась Хэлен. — Не дёргайся! Они нас пока не видят.

— Не может быть! — пробормотал Алан. — У них идеальное зрение.

В этот миг, словно услышав его слова, первый никталоп поднял голову, медленно повёл ею из стороны в сторону и замер, уставившись на людей.

— О, чёрт! — выдохнула Сюзанна. — Бежим! — оттолкнув Алана, она бросилась по коридору.

Хэлен выпустила из рук пластиковый ящик с инструментами. От удара об пол он раскрылся, и во все стороны полетело содержимое.

Никталоп издал торжествующий вопль — жуткую смесь рёва и хриплого клёкота — и устремился вперёд. Две других твари, поняв, что он увидел добычу, помчались следом.

— Жми! — крикнула Хэлен, подтолкнув оцепеневшего Алана. — Давай назад!

Они побежали по коридору, слыша, как их настигают стражи Некрополя.

— Быстрее! — крикнула Хэлен.

Она буквально чувствовала спиной кровожадные взгляды никталопов и боялась только, что ужас скуёт её так, что она потеряет остатки самообладания. Сейчас нужно было добраться до подстанции — они успели отойти всего на сотню метров, но от страха из головы напрочь вылетела последовательность поворотов. Оставалось надеяться, что её помнит Алан, бежавший первым. Сюзанны видно не было — должно быть, она уже успела куда-то свернуть.

«Сучка! — подумала на бегу Хэлен. — Просто сучка!»

Алан резко кинулся вправо, и она последовала за ним, надеясь, что он не ошибся, и в конце коридора их будет ждать спасительная дверь. На мгновение Хэлен усомнилась, что пластик, из которого она была сделана, выдержит атаку никталопов, но в этот момент Алан затормозил и за секунду набрал на панели нужный код. Створка отъехала в сторону, и они оба ввалились в помещение подстанции. Развернувшись, Хэлен кулаком ударила по кнопке, закрывающей дверь, и отшатнулась, когда прямо перед забралом её шлема щёлкнули жуткие челюсти. Тварь просунула в сужающуюся щель руку, и когти почти коснулись скафандра женщины. Через пару секунд никталоп выдернул конечность — за мгновение до того, как створка зажала бы её, — и исчез в сумраке тоннеля.

Ещё не вполне веря в то, что осталась жива, Хэлен перевела дух и огляделась. Сюзанны нигде не было — похоже, она всё-таки ошиблась поворотом.

— Ничего не понимаю! — проговорил Алан, садясь на переносной рефрижератор с консервами (на всех подстанциях имелись запасы пищи на случай, если ремонтной команде придётся задержаться на несколько дней). — Откуда они взялись?!

Хэлен пожала плечами.

— В принципе, объяснение может быть только одно, — сказала она, немного подумав. — Кто-то влез в Некрополь.

— Посторонний?

— Ну да.

— Разве такое возможно? — спросил Алан с сомнением.

— Если кто-нибудь видел, как мы входили… При наличии относительно тяжёлого вооружения, — Хэлен развела руками. — Почему бы и нет?

— Проклятье! — Алан порывисто встал и прошёлся по комнате. — Что будем делать? У нас даже нет связи с остальными!

— Да, стены лабиринта экранируют все сигналы…

— Дальше ста метров, — перебил Алан, махнув рукой. — Сам знаю.

Хэлен придвинула один из стульев и села.

— Оружия у нас нет, — проговорил Алан, осматриваясь. — Пищи, правда, хватит на пару недель, но кто знает, сколько мы здесь пробудем. О том, что вокруг полно никталопов, могут узнать ещё не скоро. Конечно, загорится сигнал, но часто ли на него смотрят?

— Нечасто, — вынуждена была согласиться Хэлен. — Но нам может и повезти.

— Дай то Бог! Но лучше готовиться к худшему.

Словно в подтверждение его слов раздал резкий удар в дверь.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — быстро пробормотал Алан, замирая.

Хэлен встала, подошла к приборной панели и включила систему рециркуляции воздуха. Датчики показали, что комната начала наполняться кислородом. Не далее, как четверть часа назад, покидая подстанцию, люди отключили её — на несколько месяцев, как они думали.

Вскоре индикаторы загорелись зелёным, и Хэлен сняла шлем. Алан последовал её примеру. Нервно взъерошив волосы, он подошёл к двери и прислушался.

— Ну что? — спросила Хэлен.

— Тишина! — прошептал он.

— Они не уйдут.

— Знаю! — с досадой отозвался Алан. — Но сидеть просто так…

— Нужно успокоиться.

— Да, наверное, — Алан отошёл от двери и сел на стул. — Только как это сделать?

— Мне бы тоже хотелось это знать, — пробормотала Хэлен. — Чертовски хотелось бы!

Глава 70

Альма заглянула за угол и тут же спряталась.

— Ну что? — спросил Марвин.

— Они там!

— Много?

— Штук пять. Может, больше.

— Далеко?

— В сотне метров.

— К нам идут или от нас?

— К нам.

— Что будем делать?

— Это ты мне скажи, умник!

Робот посмотрел на вход в боковой коридор, темнеющий слева.

— Думаешь, успеем? — спросила Альма, перехватив его взгляд.

— Надо попробовать.

— Если они нас заметят…

— Нам конец. Знаю. Но не возвращаться же.

Повисла небольшая пауза. Потом Альма отделилась от стены и кивнула.

— Ладно, давай. Ты первый.

Робот обошёл её и приготовился.

— На «три», — сказал он. — Раз, два, три!

Андроид метнулся через тоннель и через секунду исчез в боковом коридоре. Альма ринулась следом. Натолкнувшись на робота, она выругалась.

— Бежим! — крикнула она, хлопнув Марвина по спине. — Скорее!

Они помчались по тоннелю, на ходу прислушиваясь, нет ли погони. До них донеслось негромкое потрескивание. Обернувшись прежде, чем свернуть вслед за Марвином в одно из ответвлений лабиринта, Альма увидела вдалеке силуэт никталопа, промелькнувшего перед входом в коридор.

— Кажется, пронесло! — выдохнула она, когда они с роботом остановились перед очередной развилкой. — Куда теперь?

— Туда, — Марвин указал направо.

— Уверен?

— Насколько это возможно.

— Ладно, надеюсь, твои системы ориентирования в порядке. Далеко ещё?

— Если не встретим никталопов, то около километра.

— На это рассчитывать не приходится! — через силу усмехнулась Альма.

— Увы, — согласился Марвин. — Идём?

— Да. Пошли.

Глава 71

— Нам сюда, — пастор Винсенто указал на коридор, уводящий вправо.

— Слышите? — Йен замер, подняв оружие.

Макс кивнул.

— Да, там полно никталопов.

— Что им там надо? — пробормотал кто-то из отряда.

— Думаю, Хэлен и остальные ещё живы, — отозвался Макс. — Вероятно, они заперлись на подстанции.

— Мы уже можем связаться с ними. Здесь явно меньше пятидесяти метров, — заметил Йен.

— Попробуй, — кивнул пастор Винсенто.

— Сейчас настроюсь на личный канал Алана.

Макс тоже переключился на выделенную линию.

— Хэлен? — спросил он тихо, чувствуя, как тревожно замерло всё внутри: что, если ответом будет тишина?

Вдруг она уже мертва?

— Да, я слушаю! — голос Хэлен прорвался неожиданно и резко. — Кто это?!

— Это Джон. Со мной пастор Винсенто, Йен и ещё несколько человек.

— Слава Богу! Господи, где вы?!

— Рядом. Перед дверью на подстанцию. Вы внутри?

— Да, мы заперлись. Там должно быть полно никталопов.

— Так и есть.

— Что будете делать?

— Перебьём их.

— У вас получится?

— Постараемся. Должны же мы вытащить вас оттуда.

— Не тяните! Мы уже извелись тут, в этой… ловушке.

— Ладно. А теперь я должен отключиться.

— Хорошо. Я перейду на общий канал.

— Не нужно.

— Почему?

— Это будет мешать. Сейчас будет время только для команд.

— Ладно. Но если вы не войдёте в эту дверь через двадцать минут, я подключусь! Слышишь?!

— Договорились.

— Всё. Пока.

— До скорого, — Макс перешёл на общий канал.

— Алан сказал, с ними всё в порядке, но Сюзанна пропала, — донёсся до него голос Йена.

— Значит, мы не зря пришли, — проговорил пастор Винсенто после короткой паузы. — Я взгляну, что там делается, — он шагнул вперёд, но Макс остановил его.

— Нет, — сказал он. — Ждите здесь. Я сам.

— Уверен?

— Абсолютно.

Он осторожно приблизился к углу. Из коридора доносились громкое пощёлкивание и стрекотание. Макс мысленно потянулся к энергии белой дыры. Она с готовностью возникла вокруг него. Отлично! Макс сделал из неё круглый щит с отверстием посередние и, выставив его перед собой, шагнул в коридор.

— Ты что?! — донёсся до него сдавленный окрик пастора Винсенто.

— Всё нормально! — отозвался Макс. — Не мешайте! Я знаю, что делаю.

Никталопов было не меньше двадцати. Они метались перед дверью, бросались на неё, яростно царапая когтями. Невольно Макс содрогнулся при виде этих жутких тварей, созданных генными инженерами ксенов, — слишком уж они напоминали людей. Почему искримняне не сделали их членистоногими? Зачем они придали своим сторожевым «псам» гуманоидный вид? Все эти вопросы вихрем пронеслись в голове Макса, пока он поднимал свой бластер так, чтобы ствол оказался направленным в отверстие щита.

Одна за другой подствольник выплюнул три гранаты, а затем оружие начало извергать лазер. Никталопы с яростным визгом бросились врассыпную, карабкаясь по стенам и потолку. Но уже через пару секунд они заметили врага и кинулись к Максу.

Первый с разбега ударился о невидимую защиту и отлетел назад. Макс слегка покачнулся от толчка. Он перестал стрелять, расширил щит до диаметра тоннеля и закрепил на стенах, превратив в подобие пробки, закупорившей коридор. Теперь он мог обстреливать никталопов, как из дота.

— Сюда! — скомандовал он дожидавшимся его людям. — Всё порядке, мы под защитой.

Пастор Винсенто и остальные вышли из-за угла, держа оружие наготове.

— Что нам делать? — спросил священник.

— Стреляйте по ним через отверстие! — отозвался Макс, не убирая палец со спускового крючка.

Три монстра уже корчились на полу, не желая умирать, остальные по очереди бросались на щит, падали, сбитые выстрелами, поднимались и возобновляли попытки добраться до врага.

— Какое отверстие?! — спросил Йен непонимающе.

— Проклятье! — прорычал Макс. — Сейчас, подождите, — он быстро послал по энергетической решётке приказ, и щит слабо засветился. — Теперь видите?

— Да! — пастор Винсенто первым выпустил заряд в ставшее видимым отверстие.

Лазер скользнул по никталопу, но не причинил ему вреда. Тварь бросилась на силовое поле и сползла по нему, попав под выстрел Йена.

Фильтры скафандра улавливали омерзительный запах горелой плоти, и Макс отключил их.

— Я закрою коридор с другой стороны, — сказал он, разворачиваясь, — чтобы прикрыть нас с тыла.

Никто ему не ответил. Все были заняты, обстреливая никталопов.

Макс создал ещё один щит и «заткнул» им тоннель за спинами людей.

— Мы почти всех перебили! — крикнул Йен.

— Отлично, — отозвался Макс. — Сейчас прикончим остальных! — он развернулся и открыл огонь по мечущимся тварям.

— Нам ещё возвращаться, — заметил пастор Винсенто спокойно.

— Знаю. Справимся.

Через пару минут последний никталоп рухнул на пол тоннеля бездыханной, дымящейся грудой плоти.

— Они мертвы? — тихо проговорила Хашидо.

— Не знаю, — священник с сомнением покачал головой.

— Смотрите в оба, — Макс проверил обойму. — Я снимаю щит, — и прежде, чем кто-нибудь возразил, отключил силовое поле.

Глава 72

Люди медленно двинулись мимо мёртвых никталопов, беря на прицел каждую неподвижную фигуру. Иногда даже приходилось переступать через монстров — так много их было перед местом, где стоял щит. Одна тварь конвульсивно дёрнулась, когда через неё перебиралась Хашидо. Вскрикнув, женщина выстрелила ей в голову.

— Твою мать! — проговорила она дрожащим голосом. — Они ещё живы!

— Вряд ли. Скорее всего, это агония, — Макс хотел успокоить её и остальных, хотя понятия не имел о конституции никталопов.

Если бы некоторые из них выжили, он бы нисколько не удивился: монстры и так выдерживали больше выстрелов, чем некоторые скафандры.

Дальше шли молча, не спуская глаз с тварей. Но больше ни одна из них не шевельнулась. Когда отряд оказался у двери, пастор Винсенто набрал код, и она отъехала в сторону.

Макс сразу увидел Хэлен. Она сидела на стуле, сложив руки на коленях. В первый миг она дёрнулась, словно от испуга, а затем радостно вскрикнула и бросилась к священнику. Алан торопливо подошёл, что-то говоря. Все похлопывали спасённых по спинам, и голоса слились в неразборчивый гул.

Макс чувствовал смущение: ему было неприятно, что Хэлен не подошла к нему первому. Он понимал, что пастор Винсенто и остальные были её семьёй, а его она знала меньше месяца, но почему-то ему казалось, что его она заметит первым.

— Вот он! — кто-то подтолкнул его в спину.

— Джон?! — Хэлен протиснулась к нему, радостно улыбаясь. — Это ты?

Макс кивнул.

— Да, это твой скафандр, — женщина окинулаего взглядом с ног до головы. — Пастор сказал, ты всех спас!

— Это… благодаря Гору, — Макс невольно улыбнулся.

— Потом расскажешь, — Хэлен обняла его, задержавшись чуть дольше, чем положено знакомым. — Нужно найти Сюзанну! — сказала она громко, обращаясь ко всем. — Она отделилась от нас.

Пастор Винсенто покачал головой.

— Бесполезно, Хэлен, — сказал он, и все разом замолчали. — Она, без сомнения, мертва. А мы не можем блуждать по тоннелям.

— Но у Джона есть… — она вопросительно взглянула на Макса. — Что там у тебя?

— Я использовал силовой щит, чтобы защититься от никталопов.

— Ну, вот!

— У нас почти не осталось зарядов, — голос священника слегка дрожал. — Мы должны возвращаться.

— Сюзанна мертва, — неожиданно вмешалась Хашидо. — Никто не уцелел бы!

Хэлен опустила голову.

— Ладно! — сказала она сдавленным голосом. — Должно быть, вы правы.

— Нужно уходить, — пастор Винсенто явно чувствовал облегчение. — Йен, Джон, Кирилл, пойдёте первыми, Хэлен и Хашидо в центре, остальные прикрывают.

Отряд вытроился и двинулся в обратный путь. Макс снял щит — в коридоре никталопов не было.

— Джон? — голос Хэлен прозвучал по личному каналу.

— Да?

— Спасибо!

— Не за что. Мы все постарались. Просто повезло, что Гор…

— Я всё понимаю, и всё же, — перебила Хэлен. Голос у неё был ласковый, так что Макс едва удержался, чтобы не обернуться. — Я знала, что ты тоже придёшь, Джон!

— Макс, — он выговорил это слово неожиданно для самого себя.

— Что?

— Называй меня Макс, — повторил он. — Так меня зовут.

— Хорошо. Спасибо.

Макс замолчал, не зная, что ещё сказать. Шагая по коридору, он невольно вспомнил трущобы Москваполиса и свою банду. Почему он связался с этим отребьем? Не раз он думал об этом и не находил ответа. Но теперь для него стало ясно: с самого детства ему не хватало семьи, а Джастин, Майк, Жан, Пабло и даже бедняга Хоакин стали для него ею. Конечно, это было её жалкое подобие, пародия, но именно Джастин впервые сказал ему: «Добро пожаловать в семью, брат». Должно быть, каждому из них не хватало родных и любящих людей, и они искали им замену на задворках мегаполиса.

Макс прогнал воспоминания. Всё это осталось в прошлом. Он сбежал от него и не хотел, чтобы оно возвращалось даже на мгновение.

Впереди раздалось знакомое пощёлкивание, и он потянулся к энергетической решётке: пора было ставить щит.

Глава 73

Макс сидел на ступеньках какого-то храма и смотрел на уходящую в потолок пещеры шахту лифта. Они вернулись три часа назад, потеряв по дороге Василия — никталоп притаился в боковом коридоре на потолке и бросился на него, мгновенно свернув шею и разорвав когтями скафандр. Это было недалеко от входа в Некрополь, и они забрали тело погибшего с собой.

Похороны были короткими. Василия обложили камнями, соорудив подобие могилы, и священник прочитал отходную молитву.

Нужно было сделать то, ради чего Макс пришёл в Некрополь. Артефакт ждал его, и тянуть время не имело смысла. Пусть пастор Винсенто, Хэлен и остальные предаются скорби — они имеют на неё право — а у него есть цель.

Макс поднялся на ноги и огляделся. Неужели он находился здесь, в городе ксенов, совсем рядом с преобразователем вселенной?! В это трудно было поверить.

Он заметил поднимавшуюся по лестнице Хэлен. Женщина помахала ему.

— Что ты тут делаешь? — спросила она, выходя на террасу, где стоят Макс. — Пастор Винсенто велел узнать, когда ты собираешься заняться артефактом и не хочешь ли ты перекусить.

Макс отрицательно покачал головой.

— Передай ему мою благодарность, — сказал он, спускаясь с крыльца, — но я сыт. А к трансактору я спущусь прямо сейчас.

— Уверен?

— Да. Пора.

— Можно… — Хэлен сделала короткую паузу, словно не решаясь что-то сказать. — Можно мне с тобой?

— Конечно. Если хочешь, — Макс улыбнулся. — Поддержка мне пригодится.

Хэлен кивнула.

— Сейчас пойдём? — деловито поинтересовалась она, взглянув в сторону лифта.

— Да. Уже действительно пора.

— И да поможет тебе Господь! — Хэлен обдряюще коснулась плеча Макса.

Он благодарно взглянул на неё, и они начали спускаться.

Глава 74

— Кажется, я отыскал книгу Тота, — сказал Макс, разглядывая башню трансактора.

— Что? — нахмурилась Хэлен. — А, ты про эту легенду… — она рассмеялась. — Я думаю, ты льстишь этой штуковине.

— Знаешь, что это такое? — спросил Макс, повернувшись к ней.

— Ну, в общих чертах, — пожала плечами женщина.

— Это посох Бога, — сказал Макс.

— В смысле?

— Он может всё.

— Да ладно! — в голосе Хэлен явственно прозвучало недоверие.

— С помощью этой, как ты выразилась, «штуковины» можно уничтожать планеты и создавать новые, можно гасить и зажигать звёзды, можно заставить Уран зазеленеть, а Землю превратить в пустыню!

— Ты серьёзно? — спросила Хэлен.

Голос у неё дрогнул.

Макс кивнул.

— Более чем. Поэтому искримняне так тщательно оберегали её.

— И ты можешь ею управлять?

— Кажется, да.

— Господи, надеюсь, ты знаешь, что с ней делать?! — Хэлен была явно взволнована.

Теперь она разглядывала трансактор совсем иначе.

— Хочешь спросить, не собираюсь ли я построить парочку новых вселенных на месте прежней?! — усмехнулся Макс.

— Ну, что-то в этом роде.

Макс помолчал.

— Знаешь, меня до сих пор мучают сомнения. Не по поводу того, что я должен сделать, а по поводу того, почему именно я.

— Ты о чём? — Хэлен нахмурилась.

— Ну, за что мне такая награда? — Макс махнул в сторону трансактора. — Понимаешь, я ни разу в жизни не совершил ничего особенного. Вся моя, так сказать, заслуга в том, что я по глупости отправился в тату-салон и сделал наколку, которую потом не успел вывести. Так обычный парень стал избранником судьбы, — Макс невесело усмехнулся. — Никаких выдающихся личных качеств, моральной стойкости или нравственных принципов. Не герой, не супермен, не умник, всегда знающий, что делать. Я просто плыл по течению, делал, что велели, и понемножку врал, когда приходилось. И вот теперь я здесь, в паре шагов от штуковины, которая действительно может как уничтожить мир, так и построить новый. И в моей власти стать творцом или демоном. Все в руках одного человека, — Макс покачал головой, словно не мог поверить в сказанное. — Скажи, Хэлен: ну разве это не бред?!

Женщина помолчала, обдумывая ответ.

— Я понимаю твои сомнения, — сказала она, наконец. — Они ведомы любому, кто ведёт в своём сердце борьбу с тьмой. Но вот, что я тебе скажу: мир всегда на краю бездны и балансировать между хаосом и порядком — его естественное состояние. Безопасность — всего лишь иллюзия слабых духом. Это фантазия тех, кто прячется от действительности в раковине своего страха. И не нужно комплексовать по поводу того, что судьба нашего мира зависит только от тебя — зачастую на равновесие вселенной влияют куда менее значительные факторы, чем ты — живой человек, с желаниями, волей, стремлениями и мечтами. И кто знает, нужны ли миру самоуверенные супергерои без сомнений и колебаний, лишённые человеческих слабостей? Да и что это за слабости? Милосердие? Любовь? Так скажут многие. Но когда наш Господь взошёл на крест, именно эти чувства придали ему сил, — Хэлен взглянула Максу в глаза. — Так почему бы тебе не плюнуть на своё негероическое прошлое и не сделать то, ради чего ты оказался здесь?!

Макс невольно усмехнулся. Он почувствовал, что настало время признания.

— Знаешь, я не хочу строить новый мир, — сказал он. — Я не Бог, не творец. Это не для меня.

— А зачем ты здесь? Скажи мне… и себе.

Макс вздохнул.

— Я просто… хочу защитить то, что стоит сохранить.

— Что ты имеешь в виду?

— Я говорю о Земле. Мне самому странно произносить это, но, похоже, она действительно дорога мне.

— Почему странно? — Хэлен недоумённо подняла брови. — Мне это кажется вполне естественным.

Макс пожал плечами.

— Было время, когда я ненавидел её и желал во что бы то ни стало вырваться в космос.

— Что же изменилось?

— Не знаю. Возможно, я просто соскучился по ней. Наверное, это и называется тоской по дому, — Макс неуверенно улыбнулся. — Знаешь, я прилетел на Уран, чтобы остановить войну. Я должен был уничтожить оружие, которым федералы и республиканцы убивают друг друга, но за время, проведённое здесь, я понял, что вместо сломанного люди сделают новое. Они производят его каждый миг: заводы работают, не переставая, и с конвейеров каждую минуту сходят новые бластеры, винтовки, пушки, боевые роботы и так далее. Я не могу вечно стоять у трансактора и разрушать их. Конечно, можно уничтожить заводы, но и их слишком много. Кроме того, люди будут восстанавливать их. Всё это лишь вопрос времени и человеческих ресурсов, — Макс сокрушённо покачал головой. — Я один, а их много, и мне не угнаться за ними! Пока я буду есть, пить, справлять нужду и спать, они отстроят новые заводы, выпустят новое оружие, наберут и обучат новых солдат. Кроме того, на то, чтобы обнаружить всё оружие и все заводы, понадобятся месяцы и силы, превышающие человеческие. Если они хотят воевать, пусть воюют! История знает множество вооружённых конфликтов. Для человечества это не смертельно. Оно выкарабкалось не из одного ядерного конфликта и доказало, что не готово совершить суицид вселенского масштаба. Так что я за него спокоен! Сейчас мне важно одно: защитить Землю, колыбель человечества, свою родину. Какая бы она ни была, она сосредотачивает в себе всё, что делает нас теми, кто мы есть. Это ядро, которое хранит нашу историю! Мы были изгнаны из Рая и решили построить новый — на Венере, но он превратился в курорт для богачей и бездельников. Мы заблуждались, думая, что сможем убежать от себя, от своей природы, что найдём в космосе новое пристанище, где жизнь сложится по-другому. Всё это миф, который мы сами и развенчали. Пусть же Земля станет убежищем для человечества, сокровищницей его культурных ценностей. С некоторых пор я думаю, что важнее сохранить не территории, которых у нас в избытке, а душу. Поэтому я сделаю так, что война Земли не коснётся!

Макс замолчал. Он пришёл в волнение от собственной речи и опасался, что она покажется Хэлен слишком пафосной. Но он должен был поделиться с кем-нибудь тем, что обдумывал в течение последних недель.

— И как? — спросила Хэлен. — Как ты это сделаешь? — в её глазах виднелся неподдельный интерес.

Макс с облегчением перевёл дух. Девушка не высмеяла его.

— На Земле, в долине Наска, — сказал он, — есть очень древние изображения различных пауков, насекомых, геометрических узоров и так далее. Они были вырыты ещё до того, как Колумб открыл Новый Свет, и их значение людьми до сих пор не разгадано. Некоторые учёные считали их древним календарём, другие видели в них изображение тотемных животных. Но искримняне объяснили мне, что это за символы. Если закачать в них энергию, они станут надёжным щитом для Земли. Ксены вырыли их, чтобы защитить нашу расу.

— От кого?

— От нас самих, — Макс провёл рукой по пульту, задержавшись на разъёме. — Разве у нас есть другие враги?

— Не знаю, — неуверенно отозвалась Хэлен.

— Мы сами источник всех своих бед. Так было всегда, и за сотни лет ничего не изменилось. Ни один известный нам вид живых существ не занимается истреблением себе подобных с таким упорством, увлечением и изобретательностью, как человек, — Макс достал репликатор с записью декодера ограничителя. — Видишь это? С его помощью я преодолею все барьеры трансактора, и никто уже не сможет снять защитный экран вокруг Земли. Люди свободно смогут прибывать на неё и покидать её, но ни одно оружие, по какой бы технологии оно ни было создано, не причинит ей вред, — Макс вставил репликатор в разъём и нажал на пульте нужную кнопку. — Знаешь, что я понял за последние дни? Пока ты не знаешь, зачем делать то, что тебе предстоит, ты не можешь принять на себя ответственность за свой поступок. И пока ты остаёшься просто винтиком, функцией, исполнителем чужой воли, ты рискуешь стать проводником зла.

— Но теперь ты знаешь, что делаешь?

— Я знаю, почему, — Макс улыбнулся. — И я верю, что поступаю правильно. Видишь ли, — он покачал головой, — одно время мне начало казаться, что человечество не заслуживает ничего, кроме наказания за то, что делает с собой. Это было, когда я понял, что навсегда потерял близкого мне человека. Тогда я озлобился и даже думал о том, чтобы использовать трансактор… не так, как хотел раньше. Но потом я много размышлял, в том числе над тем, что написано в Библии, — Макс помолчал, собираясь с мыслями. — Ветхозаветный Бог всегда казался мне жестоким, даже слишком, — сказал он, наконец. — Но потом я подумал: зачем он послал своего любимого сына на страшную смерть? Он всегда наказывал людей, а теперь вдруг решил дать им шанс на спасение. И я понял, почему Бог так поступил, — Макс взглянул на Хэлен. — Из-за любви! Великой любви! Раньше, когда человечество было молодо, молод был и Бог. Он воспитывал своих детей, как умел — строго, авторитарно. Наверное, как любой неопытный родитель, — Макс улыбнулся. — Но когда это не помогло, пришло время для любви. Стали ли мы лучше? Вряд ли. Но это не значит, что мы не должны пытаться. Поэтому я думаю, что поступаю правильно!

Хэлен положила руку ему на плечо.

— Тогда сделай это! — сказала она тихо.

Макс медленно кивнул.

— Спасибо! — проговорил он. — Мне было нужно, чтобы кто-нибудь сказал это.

— Рада, если смогла помочь.

Макс взглянул на неё и неожиданно для самого себя выпалил:

— Кстати, что ты собираешься делать, когда всё закончится?

— Что именно?

— Я имею в виду, когда я окружу Землю защитным полем, и ваша миссия в Некрополе закончится.

Хэлен пожала плечами.

— Не знаю. А что?

— Лично я собираюсь отправиться на Венеру и найти там самый лучший ресторан. Не хочешь составить мне компанию?

Хэлен улыбнулась.

— Почему бы и нет? С удовольствием.

— А как же твой Бог?

— А что с ним не так? — женщина удивлённо подняла брови.

— Разве ты не должна служить ему? Ну, или как вы это называете? — Макс слегка смутился.

— Не беспокойся. Мой Бог, как ты его называешь, велел людям жить в любви, так что, думаю, он не будет против.

Макс рассмеялся.

— Я рад, — сказал он, кивнув. — Значит, всё в порядке?

— Конечно. Мы отправимся в лучший ресторан и отпразднуем всё, что захочешь.

— Обещаю, будет здорово, — Макс взглянул на трансактор. — А теперь я должен войти в транс.

— Ок, — Хэлен отступила на несколько шагов, но Макс всё равно ощущал её присутствие, и это здорово обнадёживало.

Он вдруг понял, что боялся остаться один на один с трансактором. Но теперь он был почти спокоен.

Поборов желание обернуться и взглянуть на Хэлен, Макс прикрыл глаза и нащупал энергию белой дыры. Отступать было некуда — время пришло!

Глава 75

Свернув за угол, Покровский остановился. Перед ним был коридор, в конце которого виднелась массивная дверь. Похоже, именно сюда он и стремился попасть. Торжествующе усмехнувшись, Покровский проверил боекомплект и остался доволен. Часть он потратил на попавшихся по дороге тварей, но на то, чтобы заставить обитателей Некрополя делать, что он скажет, хватит.

В тоннелях ему пришлось туго, но, к счастью, скафандр с экзоскелетом выдержал все атаки монстров. Если бы не это чудо республиканской техники, остались бы сейчас от Покровского одни косточки. А может, и их бы не осталось — уж больно те твари выглядели кровожадными.

Покровский вспомнил, как окутанный силовым полем бронескаф крушил нападавших чудищ и усмехнулся. Славное вышло побоище, но зато и страху он натерпелся! Интересно, как обитатели Некрополя уживаются с этими монстрами.

Взглянув на дверь, Покровский выбросил из головы лишние мысли. Нужно попасть внутрь, но как это сделать? Можно, конечно, просто постучаться, но он очень сомневался, что его встретят с распростёртыми объятиями.

Впрочем, это было лишним. Существовал старый добрый способ открыть кодовый замок, и Покровский собирался воспользоваться именно им. Подойдя к двери, он активировал встроенный в скафандр сканер и провёл анализ покрывавших пульт управления частиц. Ну, разумеется: кнопки, которые нажимали, были куда чище, чем остальные. Теперь осталось лишь проверить спектр расщепления покрывавшей их пыли, чтобы выяснить, в каком порядке были набраны цифры. Когда сканер выдал результат, Покровский удовлетворённо усмехнулся: поистине дилетантизм неискореним, даже если речь идёт о технологиях ксенов. А ведь нужно было только установить систему очистки или покрыть пульт тонким силовым полем, препятствующим загрязнению.

Покровский аккуратно набрал код. Дверь плавно открылась, и он вошёл в пещеру, держа оружие наготове. К его удивлению, несмотря на множество дверей, внутри было пусто.

— Куда же вы все подевались? — пробормотал Покровский, озираясь.

Он хотел проверить все помещения, но передумал: чем незаметней он будет, тем лучше. Он, конечно, не боялся жителей Некрополя — если уж он оказался не по зубам монстрам из лабиринта, что могут сделать ему обычные люди, пусть даже вооружённые? Но осторожность не помешает. Тем более, нельзя было сбрасывать со счёта единственного серьёзного противника — Макса Агранова.

Поэтому Покровский двинулся через пещеру к двери, которая, по его представлению, должна была вести в следующий отсек Некрополя.

Немного настораживало, что вокруг было слишком пустынно: место выглядело вполне обитаемым. Если местные жильцы устроили засаду, то сейчас самое время себя проявить — Покровский был как на ладони. Если на него нападут несколько стрелков с тяжёлыми штурмовыми винтовками, не спасёт даже экзоскелет. Конечно, он успеет перебить большую часть противников, но, в конце концов, его доконают.

Покровский едва поверил удаче, когда невредимый оказался у дверей в следующую пещеру. Здесь тоже был кодовый замок, и пришлось повторить процедуру сканирования. Быстро набрав необходимые цифры, Покровский нырнул вперёд, держа винтовку наизготовку. Но даже здесь не оказалось ни одного охранника — похоже, обитатели Некрополя не ждали гостей, что было довольно странно, если учесть, какие твари расхаживали по ближайшим тоннелям.

Мысленно попеняв местным жителям на беспечность, Покровский скользнул в какой-то тёмный переулок, образованный нагроможднием кубических построек с узкими окнами-бойницами, и двинулся в сторону высокого каменного столба, уходившего к потолку пещеры. Покровский заметил его сразу и решил, что такое сооружение не может не быть значимым для Некрополя, а значит, поблизости от него должны быть люди, у которых можно будет поинтересоваться, где в данный момент находится и чем занят Макс Агранов.

Покровский шёл около четверти часа, держа на прицеле каждое подозрительное отверстие в стене и тёмную нишу, но никто не попытался напасть на него. В конце концов, он оказался возле трёхэтажного дома, стены которого покрывал искусный барельеф, изображавший крабоподобных существ, копошившихся в каком-то сложном механизме. Но времени разглядывать их у Покровского не было: из-за угла показался мужчина в свободном тёмном балахоне, надетом на рабочий комбинезон первичной защиты. Он прошёл мимо притаившегося в тени Покровского, неторопливо пережёвывая калорийный батончик. В отдалении послышались голоса, а затем прозвенел детский смех.

Покровский решил не терять время и действовать решительно. Ясно, что при любом раскладе он окажется один против большинства, так что даже на эффект неожиданности рассчитывать не приходится. Значит, нужно обеспечить себе бесспорное преимущество. Покровский знал только один способ сделать это. Поэтому он выбежал из укрытия, держа винтовку наперевес, и помчался в ту сторону, откуда доносился смех.

Через минуту он оказался перед домом с распахнутой дверью. Там было довольно шумно, однако мужских голосов Покровский не расслышал. Подойдя поближе, он заглянул внутрь. Чтобы пересчитать находившихся в комнате, ему понадобилось секунды две. Итак, три женщины и двое детей-подростков. В самый раз. Улыбнувшись, Покровский вошёл в дом.

— Молчать, не двигаться! — резко приказал он, переводя оружие с одного человека на другого. — Стреляю без предупреждения!

Три женщины замерли, уставившись на него, дети смотрели на пришельца, открыв рты. Выдержав паузу, Покровский указал стволом на угол комнаты.

— Перейти туда, быстро! Есть в доме кто-нибудь ещё? — спросил он, когда его приказ был выполнен.

Две женщины почти одновременно отрицательно покачали головами, третья, казалось, впала в ступор. Дети (это были девочка лет двенадцати и мальчик чуть помладше) жались к взрослым и не сводили глаз с Покровского.

— Мне нужен человек, который пришёл к вам с Хэлен, — сказал он, прикрыв дверь. — Где он?

Никто не ответил, и Покровский выразительно направил оружие на девочку.

— Я повторять не стану.

— Я покажу! — быстро сказала одна из женщин.

У неё было скуластое лицо с раскосыми глазами.

— Сначал ответь на вопрос.

— Он на нижнем ярусе.

— Что он там делает?

— Пытается запустить артефакт ксенов.

— Неужели? И давно он этим занят?

— Около часа. Может, чуть меньше.

— Ладно. Ты меня туда проводишь. Но вы пойдёте с нами, — он махнул двум женщинам. — И дети тоже.

— Зачем они тебе?! — спросила одна из них срывающимся от волнения голосом.

— Просто делайте, что вам говорят, и тогда никто не пострадает, — Покровский отошёл от двери. — Вперёд! Выходим по одному. Ты первая, — он взял на прицел восточную женщину.

Она медленно двинулась через комнату. В её походке чувствовалась уверенность. Это Покровскому не понравилось. Он сделал на всякий случай шаг назад, и в этот момент женщина бросилась на него.

Даже если бы он успел нажать на спусковой крючок, то не попал бы в неё — так молниеносно было её движение. Женщина ударила ногой по винтовке снизу вверх, и ствол ушёл в потолок. Оружие, однако, не вылетело из рук оцепеневшего на миг Покровского — экзоскелет скафандра усиливал даже самую слабую хватку.

— Бегите! — крикнула женщина, толкая Покровского плечом, чтобы оттеснить его подальше от двери.

Но на этот раз Покровский был готов. Его мышцы сократились, и силовое поле экзоскелете многократно усилили их. Женщина словно наткнулась на скалу. Криво усмехнувшись, Покровский схватил её сзади за шею, и его движение было ещё более стремительным, чем то, которое позволило женщине застать его врасплох несколько секунд назад.

— Сдохни, сука! — прошипел Покровский, изо всей силы сжав пальцы.

Женщина конвульсивно задёргалась, а затем обмякла. Взгляд у неё остекленел, изо рта показалась капля крови. Отшвырнув труп, Покровский бросился на улицу, куда успели выбежать остальные заложники.

Он увидел их несущимися во весь опор к высокому зданию, больше всего походившему на храм. Вероятно, там находились вооружённые люди. Покровский вскинул винтовку и дважды прицельно выстрелил. Обе женщины кувырнулись вперёд, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Мальчик с девочкой остановились, не понимая, что произошло. Потом они увидели Покровского. Он помахал им, не опуская оружие. Затем пошёл вперёд. Дети не двигались. Похоже, они не могли решить, что делать: убегать или дожидаться его.

Справа из дома появились двое мужчин и замерли на пороге. Покровский ускорил шаг. До детей оставалось метров двадцать. Если он не побегут… Только бы не побежали! Вот, так, молодцы, стойте на месте!

Кто-то из мужчин издал резкий возглас. Покровский не разобрал слов и перешёл на бег. Через несколько секунд он схватил за руку мальчика и с облегчением перевёл дух.

— Иди сюда! — велел он девочке.

Та медленно подошла.

— Сейчас мы вернёмся… Нет, зайдём вон туда, — передумал Покровский, указав стволом на один из ближайших домов-кубов. — Там кто-нибудь есть?

Девочка отрицательно покачала головой.

— Уверена?

Она пожала плечами.

— Ладно, — Покровский нервно огляделся. Вокруг собирались люди. Некоторые, увидев человека с оружием, куда-то побежали. Нужно было срочно найти укрытие, чтобы вести переговоры в относительной безопасности. — Пошли! — скомандовал Покровский и потащил мальчика к распахнутой двери. — Иди сюда! — бросил он девочке.

Через несколько секунд все трое оказались в доме. Внутри было пусто — отсутсвовали даже стулья. Видимо, это помещение не использовалось.

— На пол! — приказал, Покровский, подтолкнув мальчика.

Девочка поспешно опустилась рядом с ним, поджав колени.

Покровский прикрыл дверь, с досадой обнаружив, что замка на ней нет. Ладно, как-нибудь обойдёмся. Если сюда решат ворваться, никакие запоры не помогут.

Покровский осторожно выглянул в окно. К дому быстро направлялись семь человек во главе со священником, на груди которого виднелось распятие.

«Должно быть, это и есть пресловутый пастор Винсенто, — решил Покровский. — Что ж, ты-то мне и нужен».

— Стоять! — крикнул он.

Процессия замерла.

— Мне нужен человек, которого привела Хэлен! Немедленно! Кто меня проводит к нему?

— Меня зовут Винсенто, — проговорил священник, поднимая руку совсем, как школьник. — Я тебя провожу.

«Быстро сдались!» — усмехнулся Покровский.

— Заходи! — крикнул он и, отворив дверь, отошёл подальше. — Поговорим!

Глава 76

Энергия проходила через Макса беспрерывным потоком, в котором слилась мощь миллиардов звёзд, упавших в чёрную дыру, располагавшуюся на другом конце вселенной. Это был неисчерпаемый источник, вечный двигатель, сила которого сейчас находилась в руках обычного человека. Трудно было не почувствовать себя богом, но Макс помнил, что у него есть дела поважнее. Он работал, сосредоточив все ресурсы своего организма на том, чтобы удержать энергетический поток под контролем и направить его в нужное русло.

Ограничения, наложенные ксенами, были сняты, и теперь Макс управлялся с материей почти так же легко, как гончар — с глиной. Он мог бы вылепить даже свой собственный мир, но ему было нужно другое. Он вкачивал энергию белой дыры в защитные изображения пустыни Наска, активируя древнее изобретение искримнян, чтобы превратить Землю в убежище для всех, кто откажется от братоубийственной войны.

Супертрансактор походил на фантастическое существо — он беспрерывно менял свой облик и находился в постоянном движении. Из него появлялись сотни манипуляторов самого разного размера и тут же исчезали или сменялись другими. Время от времени выдвигались и расцветали контейнеры с органической материей, которая с огромной скоростью преображалась, воспроизводила себя и тут же отмирала. Макс не успевал следить за всеми изменениям трансактора. Впрочем, в этом не было необходимости, поскольку артефакт лишь помогал изменять пространство и управлять энергией, а потому не нуждался в особом контроле.

Макс был полностью сосредоточен и не замечал того, что происходило вокруг. Поэтому он не видел, как открылись двери лифта, и из них вышел отец Винсенто, бледный и перепуганный. А за ним — Анатолий Покровский с лазерной винтовкой в руке и бластером на поясе. На его бронескафе виднелись радужные разводы — следы термического воздействия. Толкнув священника в спину, Покровский сделал пару шагов вперёд и огляделся. Увидев оцепеневшую при виде него Хэлен, он поднял оружие и выстрелил, почти не целясь. Женщину отбросило к стене, и она обмякла, как тряпичная кукла.

Макс услышал в шлемофоне короткий возглас и мгновенно обернулся, не теряя связи с трансактором. Это потребовало огромных усилий: нужно было удерживать под контролем потоки энергии и одновременно выйти из транса, чтобы видеть, что происходит в пещере.

Покровский держал его на прицеле. Чёрное дуло смотрело прямо в грудь Макса. Хэлен лежала в стороне, и было не понятно, жива ли она.

— Мне нужен трансактор, — глухо сказал Покровский по личному каналу. — Не советую играть со мной. Пожалеешь! — он выразительно повёл оружием.

— Я думал, ты погиб при взрыве, — ответил Макс, едва сдерживаясь, чтобы не уничтожить Покровского сразу же.

— Если бы мой скаф не имел экзоскелета, так бы и случилось, — Покровский усмехнулся. — К счастью, он сработал в аварийном режиме.

— Повезло.

— Да уж! А теперь займёмся делами. Я вижу, ты и один неплохо справляешься. Может, скажешь, как тебе это удаётся?

Макс взглянул на Хэлен. Нужно было срочно выяснить, жива ли она. Но и бросить трансактор он не мог: неизвестно, что случится, если процесс будет неожиданно прерван.

— Сам не знаю, — Макс не собирался просвещать Покровского относительно энергии белой дыры. Вместо этого он нащупал нити, идущие через тело бывшего Всадника, и выбрал те, что пронизывали его сердце. — Прощай, ублюдок!

— В смысле?

— В прямом! — Макс послал однозначный приказ: молекулярные связи сердечной мышцы Покровского должны исчезнуть.

И они это сделали. Плоть, ещё мгновение назад перегонявшая кровь по его телу, превратилась в органическую кашицу.

Покровский тихо охнул, его ноги подкосились, винтовка опустилась, и он тяжело рухнул на пол. Макс бросился к Хэлен, одновременно устанавливая связь с её организмом через армирующую решётку. Если ткани были повреждены не слишком серьёзно, возможно, он даже сумеет оживить её.

Макс подключился через внешний шунт своего скафандра к системам костюма Хэлен и проверил диагностические показатели. К счастью, женщина была жива. Реанимационный комплекс ввёл ей транквилизаторы и стимуляторы, так что угрозы для жизни не было. Макс уложил её поудобнее. Он почувствовал на своём плече чью-то руку и резко обернулся, готовый уничтожить врага, но это было пастор Винсенто.

— Я позабочусь о ней! — сказал священник дрожащим голосом. — Закончи начатое!

Макс мгновение помедлил, потом кивнул и встал. Он едва не потерял контроль над процессом трансакции и поспешил вернуться на своё место. Нужно было подобрать потерявшиеся нити, к счастью, их было не так много. Он погрузился в транс, чтобы не думать о Хэлен и сосредоточиться на управлении материей.

Глава 77

Когда лазер ударил Макса в спину, отбросив на три метра вперёд, он почти потерял все энергетические связи. Артефакт угрожающе загудел, в его недрах что-то резко затрещало, а органическая материя, выделяющаяся из нескольких полусфер на самой его вершине, почернела и отмерла раньше положенного срока.

Макс приподнялся на локте и, обернувшись, увидел Покровского. Тот стоял, целясь в него из винтовки.

— Не ожидал?! — его голос звучал торжествующе и насмешливо. — Перед тем, как послать меня на Уран, мне вернули моих нанороботов. Этого ты не знал, верно? Так что теперь я снова бессмертный. А вот ты — нет! — он поднял винтовку, метя Максу в голову. — Боюсь, мне придётся управиться с трансактором без тебя, но раз сумел ты, то и я как-нибудь смогу.

Макс нащупал нити, проходившие через тело Покровского — все, даже мельчайшие. Теперь он видел тысячи, даже миллионы нанороботов, циркулирующих по организму геномутанта. Он видел и их пристанище, своеобразную базу-имплантант, где они собирались, когда не требовалось их вмешательство.

Макс послал миллионы сигналов. Они взорвали нанороботов изнутри, но Покровский этого даже не заметил. Он торжествовал победу, медля с выстрелом, чтобы насладиться превосходством.

— Помнишь, что я сказал тебе совсем недавно? — проговорил Макс, поднимаясь на ноги.

— Что?

— Прощай.

Покровский рассмеялся.

— К чему этот цирк? — сказал он, покачав головой. — Я тебя обставил!

Макс отправил сигналы по нитям, проходившим через мозг Покровского. Геномутант дико заорал и спустил крючок, но Макс уже бросился на пол, и луч прошёл над ним, не задев.

Череп Покровского лопнул, словно тухлое яйцо, забрызгав изнутри забрало шлема осколками кости и ошмётками мозга. Бывший Всадник рухнул вперёд как подкошенный и замер — на этот раз навсегда.

Макс посмотрел на пастора Винсенто, сидевшего возле Хэлен. Священник выглядел совершенно растерянным.

— Всё в порядке, — сказал Макс, кивнув. — Теперь он точно мёртв.

Не дожидаясь ответа, Макс вернулся к трансактору. Он потерял почти все энергетические связи с Землёй, а те, которые сумел удержать, теперь находились на периферии сознания, и их предстояло распутать.

«Ладно, — сказал себе Макс, — значит, это займёт больше времени, чем я думал». Он погрузился в транс и принялся за дело: почти всё пришлось начинать заново. К счастью, трансактор никак не среагировал на то, что Макс выпал из процесса. Только несколько килограмм органической материи лежали на полу бесполезно отработанным материалом. Артефакт начал продуцировать новую массу, но на это требовалось время. Запасшись терпением, Макс стал погружаться в структуру армирующей решётки.

Глава 78

Примерно через семь часов Марвин и Альма оказались в первой пещере, где жили члены общины. Дверь была открыта, и робот с женщиной вошли беспрепятственно.

Сейчас пещера была пуста, потому что все собрались во втором отделении Некрополя, где располагался лифт.

Марвин и Альма пересекли пещеру и остановились перед пластиковой дверью. Она тоже была открыта.

— Что это за место? — спросила Альма, оглядываясь.

— Понятия не имею.

— Может, обыскать здесь всё? Тут полно дверей.

— Думаю, не стоит тратить время.

— Почему?

— Вряд ли наш объект здесь.

— Откуда такая уверенность.

— Можешь назвать это интуицией.

Альма невольно усмехнулась.

— Не вяжется с роботом, да? — проговорил Марвин.

— Ну, извини.

Они вошли во вторую пещеру. Их не заметили, потому что от этого места до города было не менее трёхсот метров, а члены общины были заняты. Они собрались на площади и что-то горячо обсуждали. Некоторые суетились и что-то носили, другие стояли на коленях и, кажется, молились.

— Сюда, — Марвин потянул Альму к невысокой постройке, часть которой была вырублена в скале.

Двери не было, а в стене имелись два маленьких окошка.

Робот и женщина спрятались в этом «доме», наблюдая за людьми на площади. Город спускался к ней амфитеатром, поэтому видимость была отличная.

— Не высовывайся! — одёрнул Марвин Альму, когда она сделала шаг к окну. — Оставайся в тени.

— Ты знаешь, кто эти люди?

— Понятия не имею, — робот отрегулировал режим приближения и внимательно осмотрел местность.

Город походил на древние постройки, которые время от времени откапывали на Земле, но существенно от них отличался: он прекрасно сохранился, и поэтому в нём просматривалась своеобразная гармония, не свойственная человеческой природе, но при этом очевидная. Был ли он построен людьми или неведомой расой ксенов? Марвин был уверен, что здесь поработали не человеческие зодчие.

— Видишь среди них того, кто тебе нужен? — прервала Альма мысли Марвина.

Робот отрицательно покачал головой.

— Но вон та женщина, кажется, была с ним, — сказал он, фокусируя взгляд.

— Которая?

— Старик в рясе делает ей укол. Видишь?

Альма вгляделась в женщину, сидевшую на каменной скамье возле одного из домов. Вокруг неё толпилось человек шесть, в том числе двое детей. Забрало скафандра Альмы было повреждено, и опция приближения не работала, поэтому ей не удалось разглядеть лицо женщины. Кажется, та чувствовала себя неважно: бледная кожа и расслабленная поза. Да и укол ей делал старик, конечно, не просто так.

— Похожа.

— Это точно она. Все остальные одеты иначе. Как послушники или монахи, а она только в скафандре.

— Да, ты прав. Кажется, ей нехорошо.

— Похоже на то.

— У кого-нибудь есть оружие?

Марвин отрицательно покачал головой.

— Это мирные ребята, — сказал он. — Но они помогают Агранову.

— Возможно, он их заставил.

— Нет, они заодно.

— Опять интуиция? — на этот раз Альма удержалась от усмешки.

— Логика. Эти люди помогают его спутнице, а у неё нет оружия. Значит, они делают это добровольно. К тому же, они так суетятся вокруг неё и стараются помочь, что ясно, что они её хорошо знают.

— Ладно, пожалуй, ты прав. Что будем делать?

— Спустимся и выясним, где Агранов.

— С ума сошёл?! Они нас прикончат!

— Из чего?

— У Агранова наверняка есть оружие.

— Зато его здесь нет.

Альма фыркнула.

— Ты, правда, думаешь, что все эти люди не обзавелись даже завалящим бластером? Да у них наверняка где-нибудь целый склад боеприпасов!

— Ты видишь хоть одного человека с оружием? — спросил Марвин подчёркнуто спокойно.

Альма помолчала.

— Может, хотя бы подождём, пока появится этот твой Агранов? — предложила она.

— Нет, мы должны торопиться.

— Почему?

— Точно не знаю, но нужно убить его прежде, чем он сделает что-то очень плохое, — робот повернулся к Альме. — Понимаешь?

Женщина застонала.

— Хорошо, чёрт тебя побери, пошли!

— Только тихо! — предупредил Марвин, когда они вышли из укрытия. — Чем позже они нас заметят, тем лучше.

— Ладно, пройдём за домами. Покажемся только на площади, — Альма указала на узкий проход между стенами. — Давай сюда.

Глава 79

Макс поднимался на лифте. Он был измучен борьбой с армирующей решёткой, но совершенно счастлив: ему удалось сделать всё, что он хотел, и отныне Землю окружал барьер, непроницаемый для всех видов оружия! Колыбель человечества нельзя было забросать аннигиляционными бомбами, расстрелять из плазменных пушек, сжечь лазерами — никакая атака из космоса была ей не страшна. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем люди поймут это, но главное, что Макс совершил то, чем мог гордиться.

Когда двери кабины открылись, и он вышел на площадь, то вначале не понял, что происходит. Какой-то покорёженный робот держал на прицеле крошечного бластера пастора Винсенто, уже пришедшую в сознание Хэлен и ещё человек пять поселенцев. Остальные с мрачными лицами расположились полукругом. Некоторые были растеряны, другие испуганы.

Рядом с роботом стояла женщина с лёгкой винтовкой, которую Макс видел пару раз у кого-то из членов общины — кажется, у Кирилла, сидевшего, прислонившись спиной к шахте лифта. У него было разбито лицо, и он прижимал к нему полу балахона.

При появлении Макса женщина с винтовкой резко обернулась. Робот тоже. Бластер переместился, и теперь оружие смотрело Максу в грудь. У робота не было левой руки — словно ему снесло кисть выстрелом — а его корпус был помят и покрыт радужными разводами — следами попадания лазера.

— Макс Агранов? — проговорил робот полутвердительно.

Крошечный бластер тихо зажужжал — это означало, что динсбот слегка надавил на спусковой крючок, чтобы увеличить мощность заряда.

Макс мгновенно оценил ситуацию. Он был в скафандре, и тот должен был защитить его от выстрела этой игрушки. Робот больше не держал на прицеле людей из общины, а значит, они находились в безопасности. Женщина — очевидно, его сообщница — тоже целилась в Макса. Он сможет уничтожить их обоих за несколько секунд. «Интересно, кто они и откуда взялись?» — последнюю мысль Макс додумал, уже подбирая энергонити, проходившие через тела робота и женщины.

В этот миг динсбот выстрелил. Макс не успел сделать для себя из армирующей решётки щит, а потому его отбросило на полметра назад, но он не упал. Робот выстрелил ещё раз — одновременно с женщиной. Заряд лазерной винтовки был мощнее, чем у портативного бластера, и Макса швырнуло на пол. Его скафандр мог выдержать ещё, по крайней мере, три-четыре попадания, а может, и больше, но это не означало, что Макс в безопасности. Он перекатился на бок, тем самым увернувшись от очередного выстрела женщины, но заряд бластера настиг его. Робот попал в плечо, и на внутренней стороне забрала заплясали сигналы предупреждения.

Макс мысленно ухватился за пучок нитей, шедших через тело робота — ему удалось не потерять их во время падения — и пустил однозначный приказ: перегрузка всех систем! Это должно было выжечь динсбота изнутри.

Лазер ударил Макса в живот, и он быстро переключился на часть армирующей решётки, которая находилась прямо перед ним. Чтобы создать щит, понадобится всего несколько секунд. Если скафандр выдержит ещё пару попаданий, у него будет шанс.

Макс перевернулся на четвереньки, и следующий выстрел пришёлся в спину. Что-то громко щёлкнуло и зашипело, а потом раздался взрыв, и один из аккумуляторов разлетелся на куски. Личные антигравитанты Макса, лишившись значительной части энергии, резко сдали позиции. Скафандр зашёлся тревожными сигналами, забрало покраснело, и сверху вниз побежали данные о состоянии систем. Нейрошунт тоже сигналил об опасности. Макс собрал все силы, чтобы перевернуться — в условиях свалившейся на него гравитации Урана сделать это было совсем не просто: он чувствовал себя так, словно его придавили семидесятикилограммовой плитой. Макс мог бы перевести часть энергии белой дыры в антигравы, но с секунды на секунду он ожидал, что раздастся последний выстрел, который окончательно дестабилизирует скафандр и пробьёт броню.

Но вместо этого Макс увидел, как мальчик из общины (кажется, именно его он видел, когда только пришёл в Некрополь) поднимает руку с крошечным бластером — похоже, он забрал его у мёртвого робота — и целится в женщину с лазерной винтовкой. На конце ствола вспыхнул тонкий белый луч и упёрся в бок женщины. Та вскрикнула и упала вперёд, успев выставить руки, но они подломились, и она рухнула на живот. Винтовка оказалась под ней. Женщина перекатилась на спину, выставив оружие перед собой. Из раны хлестала кровь — Макс видел красный след на полу. Женщина целилась прямо в грудь мальчика, но почему-то медлила. Возможно, она не ожидала увидеть ребёнка и теперь не решалась нажать на спусковой крючок. Мальчик выстрелил снова — на этот раз он попал в живот, и женщина, резко дёрнувшись, обмякла. Её голова безвольно ударилась об пол, а руки раскинулись в стороны, выронив винтовку. На ней был обычный скафандр, безо всякой брони, и выстрелы должны были убить её.

Макс с неимоверным усилием приподнялся на локтях, потом встал на четвереньки. На помощь ему бросились несколько человек, среди которых был пастор Винсенто. Макс нашёл взглядом Хэлен. Пошатываясь, она подошла к мальчику и забрала из его рук бластер. Кажется, его трясло, а по лицу катились слёзы. Но он молчал, даже когда Хэлен увела его в сторону. Через мгновение к ним присоединились ещё две женщины.

Макса подняли и под руки повели к ближайшему дому. Он слышал, как пастор Винсенто спрашивает его о чём-то, но в голове был полнейший сумбур, всё тело болело, а сердце билось, как сумасшедшее. Нейрошунт бомбардировал тревожно пульсирующими сообщениями, которые парень былпросто не в состоянии читать. Скафандр ввёл ему несколько кубиков стимуляторов, чтобы поддержать организм, испытывающий перегрузки, и Макс начал впадать в лёгкую эйфорию.

— Он слишком тяжёлый, — сказал кто-то по общему каналу.

— Это из-за антигравов, — ответил другой голос, постарше. — Похоже, они повреждены.

— Я сбегаю за новыми.

— Быстрее!

— Возможно, он ранен, — на это раз голос принадлежал пастору Винсенто. — Он не отвечает на мои вопросы. Нужно снять скафандр!

— Со мной всё нормально, — проговорил Макс.

— Это ты? Слышишь меня?! — лицо пастора появилось перед забралом Макса.

— Да, я в норме. Мне нужны антигравы.

— Джордж уже пошёл за ними. Мы хотим снять с тебя скафандр.

— Ладно, валяйте.

— Кладите сюда.

Через пару секунд Макса опустили на землю.

— Где тут замки?

Несколько человек принялась осматривать скафандр Макса.

— Кажется, эти, — неуверенно произнёс пастор Винсенто. — Я раньше таких не видел.

Если бы Макс мог пошевелить рукой, он бы сам расстегнул замки, но стимуляторов хватало лишь на то, чтобы поддерживать в тонусе сердечную мышцу. Нейрошунт буквально вопил о критическом состоянии организма.

— Увеличить дозу стимуляторов, — приказал Макс скафандру.

В ответ на забрале появился отказ выполнить распоряжение. Бортовой компьютер сообщал, что это слишком опасно. «Проклятье!» — мысленно выругался Макс. Но настаивать было бесполезно: скафандр не поставит жизнь своего хозяина под угрозу. Для этого требовалось ввести специальный звуковой код, но он совершенно вылетел у Макса из головы. Что же там было? Какие-то цифры и слова. Кажется, «дерево в осеннюю пору…» и что-то там ещё. Восьмёрка точно была. Или семёрка?

— Вроде, получилось, — чей-то голос прервал попытки Макса вспомнить код. — Можно снять руку. Помогите мне.

— Пастор! — негромко позвал Макс.

— Да? — лицо священника снова появилось перед забралом шлема. — Что случилось?

— Где Хэлен?

— Она увела Юниса, его нужно успокоить. Вы увидитесь позже.

Макс опустил взгляд на грудь пастора, где висел металлический крест на цепочке.

— Знаете, пастор. Кажется, мне больше повезло с друзьями, чем Христу.

— Что ты имеешь в виду, сынок?

— Да так. Ничего. Просто…

Вдруг Макс услышал взрыв — не слишком мощный, но впечатляющий. А потом его накрыл огонь, скафандр взвыл, регистрируя критическое превышение температуры, и умер. А Макса охватил невыносимый жар, почти сразу сменившийся темнотой — полной и непроглядной. «Это конец! — успел подумать он прежде, чем сознание покинуло его. — Теперь точно конец!»

Глава 80

Когда сознание Марвина зафиксировало мгновенную перегрузку всех систем, и рецепторы зарегистрировали запах горящей проводки, робот замер в полнейшей растерянности. А затем рухнул бесполезной грудой металла и электроники.

Но кремнийорганический мозг Марвина умер не сразу. В нём ещё несколько мгновений теплилась жизнь.

Вначале Марвина обступала тьма. В голове у него роились обрывки мыслей, но он был не в состоянии сосредоточиться ни на одной из них.

А потом нахлынули чувства: страх, отчаяние, жалось к себе и ярость протеста: он не хотел умирать! Но мозг ясно говорил: всё кончено. Жить тебе осталось несколько секунд.

Марвин огляделся в беспросветной тьме и увидел нечто смертоносное, что было заключено в нём. Он мог отомстить своим убийцам! Эта мысль, готовая в любой миг исчезнуть, полностью завладела его затухающим сознанием.

Марвин потянулся к системам, в которых стремительно угасала жизнь, и активировал таймер — всего на три секунды. Он решил, что этого хватит, чтобы попрощаться. С кем? Он не знал, но чувствовал, что в его судьбе было то, с чем ему жаль расставаться.

Перед тем, как канула в небытие последняя секунда отсчёта, он вспомнил. В его уносящемся по тоннелю смерти сознании вспыхнула яркая и совершенно живая картина колышущегося, подобно зелёному морю, Леса — прохладного, манящего и пряного.

Лео Антонио улыбнулся в последний раз — и стал частью небытия.

* * *

Рэй Фолнер смотрел перед собой и видел только чёрноту, усыпанную звёздами. В правом нижнем углу иллюминатора медленно рос абрис планеты, хорошо знакомой Ангелу Республики. Это, без сомнения, был Плутон, ржаво-коричневый, с белёсыми проплешинами и отчётливо видимыми кратерами.

Повернув голову влево, Фолнер посмотрел на отца Эбнера. Жрец лежал в своей «колыбели» неподвижно, уставившись в квадратный иллюминатор мобильной капсулы, в которую их поместили после разморозки искримняне. Оба человека были подключены к системам жизнеобеспечения, снабжавшим их пищей и водой, а также утилизировавшим отходы. Тела Рея Фолнера и отца Эбнера опутывали эластичные трубки, сделанные из органической ткани и казавшиеся щупальцами какого-то невиданного существа. Вначале Рей Фолнер не мог смотреть на них без содрогания, но за восемь дней полёта привык. Они с отцом Эбнером почти не разговаривали: оба были слабы, мысли путались, речь давалась с трудом — вероятно, сказывались последствия долгого криогенного сна. У них не хватило бы сил даже на то, чтобы отсоединиться от системы жизнеобеспечения, если б они захотели покончить с собой.

Рей Фолнер и отец Эбнер очнулись уже в капсуле, не зная, куда направляются и чем кончится их путешествие. Оба не раз успели попрощаться с жизнью и вновь обрести надежду, так что полёт был во всех отношениях изматывающим. Наконец, часов за пять до того, как они увидели абрис Плутона, бортовой компьютер механическим голосом проинформировал их о том, что они находятся в мобильной капсуле и направляются на свою родную планету. Капсула посылала сигнал, сообщающий сторожевым кораблям и оборонным блокам Республики, что внутри неё находятся Рей Фолнер и Рудольф Эбнер, так что их пропускали, но два истребителя уже, по крайней мере, несколько часов сопровождали капсулу — пассажиры видели их в единственный фронтальный иллюминатор.

— Скоро мы будем дома, — прошептал Рей Фолнер, глядя на обострившийся профиль отца Эбнера.

— Да, — проговорил жрец одними губами.

Ангел Республики отвернулся. Перед глазами на фоне чёрного неба рос абрис Плутона. Справа и слева маячили борта истребителей, их эмиссионные следы тянулись на несколько километров, но пассажирам капсулы виднелись только несколько сотен метров светящихся полос, стелющихся за дюзами кораблей.

Рей Фолнер прикрыл глаза. Скоро он будет дома! Что ждёт его там — неизвестно, но он возвращается на родину. И это главное.

* * *

Двенадцать человек стояли вокруг множества свежих могил — насыпей из мелких камней с водружёнными крестами, сваренными из металлических труб и арматуры. На каждом имелась табличка с именем.

После того, как напавший на Макса робот из последних сил взорвал имплантированную в него атомную микробомбу, из всех членов общины в живых осталось только двенадцать человек, которые в это время находились в домах, и которых не задело или почти не задело взрывом. Некоторые были контужены, другие ранены, но они были живы — в основном, благодаря скафандрам, защитившим их от гамма-излучения.

С тех пор прошло два дня. Кое-как оправившись, люди похоронили погибших и теперь, переходя от одной могилы к другой, читали над ними литургию и произносили слова прощания. Среди уцелевших была и Хэлен. Она увела Юниса, стрелявшего в Альму, в дом, и потому они оба остались живы — как и женщины, отправившиеся с ними. Пастор Винсенто и все, кто был с Максом, погибли. Могилы священника и Макса стояли особняком.

Члены общины только что закончили обряд над могилой пастора и теперь стояли вокруг насыпи, где был похоронен Макс. На табличке, приклёпанной к кресту, помимо его имени была выгравирована эпитафия: «Прости, Господи, все прегрешения рабу твоему, ибо ратовал он за детей Твоих. Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Аминь».

Это была идея Хэлен — она предложила сделать эту надпись, и никто не возражал. Такая же была и на могиле пастора Винсенто — тоже с подачи Хэлен.

Люди совершили все положенные обряды над могилой Макса Агранова, но они мало о нём знали, а потому, когда настало время говорить слова прощания, ограничились лишь общими фразами. У них не было цветов, и они клали на могилы камни.

Когда все разошлись, Хэлен постояла ещё несколько секунд, перечитывая эпитафию, и тоже отошла. Всё было кончено. Умерли не только те, чьи жизни унёс взрыв, погибла сама община. Без пастора Винсенто людям здесь нечего было делать. Это понимали все, но не говорили об этом. И всё же пора было подумать о том, чтобы выбраться из Некрополя и отправиться куда-то ещё — возможно, покинуть Уран, несмотря на продолжающуюся войну.

Было очевидно, что мир изменился и уже не станет прежним. После того, как Макс Агранов раскинул над Землёй энергетический купол, защищающий её от любой агрессии, каждый, кто ненавидел войну и насилие, мог укрыться на ней. Теперь человечество было обречено разделиться на две части: тех, кто спасётся на этом новом Сионе, и тех, кто окунётся в водоворот крови и огня, чтобы добыть себе богатство, славу или власть.

Хэлен ещё не решила, что выберет, но она знала, что в любом случае ей предстоит очень долгий путь — возможно, длиною в жизнь.

Глава 81

Корабль стремительно вылетел из-за гор, оставляя длинный эмиссионный след. Через секунду включились тормозные дюзы, и корабль начал снижаться.

Он походил на огромную золотую птицу, тонированный фонарь сверкал в лучах высоко стоящего солнца.

Внутри кольца гор простиралась каменистая пустыня — обычный для Урана пейзаж. Корабль направлялся к разрушенной скале, некогда поднимавшейся к небу наподобие стелы. В её основании поверхность планеты была разворочена и оплавлена. Уродливым шрамом зиял чёрный провал.

Голубые росчерки вырывавшегося из двигателей пламени становились всё меньше, пока корабль не опустился на краю этого разлома. Фонарь плавно ушёл в корпус, и из кресла поднялся пилот — высокий человек в чёрном скафандре и шлеме, сделанном в виде птичьей головы. Обведя взглядом расстилавшуюся вокруг пустыню, он легко спрыгнул на землю. Для такого маневра его личный антигравитант должен был работать в формированном режиме, но у пилота вообще не было подобного устройства. Его тело, сконструированное специально для существования в условиях повышенного тяготения Урана, прекрасно себя чувствовало там, где человек без антиграва был бы распластан по поверхности планеты.

Андроида звали Гор, и у него имелось важное дело. Недолго думая, он спрыгнул в провал у подножия разрушенной скалы. Оказавшись в тоннеле, он побежал по нему, как заправский спортсмен. Темнота не мешала ему. Его глаза были приспособлены видеть ночью.

Через некоторое время он промчался мимо вагонетки, стоявшей на узкоколейке. Андроид предпочёл этому нехитрому транспорту собственные ноги. Вскоре перед ним возникла широкая дверь. Гор быстро набрал на панели код и вошёл в просторную пещеру, в боковых стенах которой имелось множество дверей. Отстегнув от пояса небольшой прибор, похожий на плоскую чёрную коробочку, он медленно поводил им из стороны в сторону.

— Я в Некрополе, — проговорил он в шлемофон по узконаправленному зашифрованному каналу. — В первом отсеке пусто.

— Тебя понял, Гор, продолжай движение. Группа поддержки готова.

Вернув прибор на прежнее место, андроид двинулся через пещеру. На это раз он не бежал, а просто шёл быстрым пружинистым шагом. В конце пещеры была ещё одно дверь. Гор снова набрал код, и она распахнулась так же послушно, как и первая.

Андроид вступил в огромную пещеру, внутри которой поместился целый город. Он видел его своими никталопическими глазами: нагромождение кубов, полусфер, террас и ступеней. Отвесные стены зияли редкими узкими окнами — словно кто-то наставил на них чёрных точек. В центре города виднелась площадь, из середины которой в потолок поднимался столб квадратного сечения. От входа в пещеру до него было метров триста.

Гор двинулся по кривым улицам — уверенно, словно бывал здесь много раз. Через четверть часа он стоял на площади перед столбом. Задрав голову, андроид прикинул его высоту. Около ста пятидесяти метров. В стенке столба имелась дверь. Протянув руку к панели слева от неё, Гор нажал нужную кнопку, и через секунду дверь отворилась. Из неё хлынул желтоватый свет — сработало аварийное питание лифта. Уходя из Некрополя, люди отключили все реакторы, но часть систем имела автономное питание.

Андроид вошёл в кабину и нажал кнопку спуска. Дверь плавно закрылась, и лифт пошёл вниз. Несколько мгновений — и он остановился. Выйдя из кабины, Гор оказался в нижней пещере Некрополя. Здесь возвышался супертрансактор — огромная башня, словно вышедшая из бредового сновидения безумного скульптора. Многоярусная конструкция была покрыта гроздьями сфер, между которыми пробегали, сверкая, тысячи энергоразрядов. Нити армирующей решётки сходились к ней миллионами жгутов и тянулись в космос, посылая приказы, которые больше, чем полгода назад, отдал трансактору Макс Агранов.

Гор обошёл башню и приблизился к одному из саркофагов, располагавшихся вокруг неё наподобие делений циферблата. Всего их было пятьдесят, и их покрывали вырезанные в камне барельефы, изображавшие фараонов, иероглифы и другие знаки. Андроид провёл рукой по надписи в основании крышки саркофага. Тактильные рецепторы передали в мозг сообщение: «Намучи». Гор испытал чувство удовлетворения. Инстинктивно он сразу нашёл то, что ему было нужно. Уперевшись ладонями в крышку, он с усилием начал сдвигать её, пока каменная плита не грохнулась на пол, расколовшись при этом пополам. Андроид прошёл в изголовье саркофага и окинул критичным взглядом лежавшую в нём фигуру: чернокожее существо с бугрящимися мышцами конечностями, четыре из которых были сложены на груди. Широкое и плоское лицо выражало покой и безмятежность, на нём не было ни единой морщины. Глаза существа были закрыты, губы плотно сжаты. На запястьях чётырёх мощных рук виднелись золотые браслеты с множеством датчиков. Гор узнал эти приборы — личные терминалы старого образца. Сам он пользовался более современными.

К голове существа шли три кабеля, вмонтированные в стенки саркофага. На них имелись продолговатые капсулы с кнопками. Гор поочерёдно нажал их и отступил на шаг.

Вначале ничего не происходило, а затем существо мелко задрожало, вытянулось, словно его тело свела судорога, и резко село. Его глаза были закрыты, но руки начал неуверенно шарить вокруг, ища опоры. Андроид сделал ещё один шаг назад, не спуская глаз с пробудившегося монстра. Существо медленно сжало и разжало пальцы, расправило плечи. Затем открыло глаза и огляделось. Его взгляд остановился на Горе.

Андроид поднял руки и снял шлем. Его лицо было обтянуто похожей на резину кожей. Такая же была и у монстра, только чёрного цвета. Гор знал, что существо видит его: жёлтые глаза сфокусировались на нём.

— Я — Гор, — проговорил мысленно андроид. — Повинуйся мне, Намучи, — последнее слово действовало как пароль, активируя в голове монстра систему подчинения.

Идентифицировав своего хозяина, существо подняло одну из правых рук и набрало на золотом браслете длинную комбинацию символов. После этого оно вылезло из скафандра и встало напротив Гор, ожидая дальнейших приказов. Оно было почти такого же роста, как и андроид, но в полтора раза шире. И ещё оно было без скафандра. Его тело покрывала сложная система синтетического бандажа, в который были вшиты системы реанимации, сканирования и поиска, что делало асура отличным охотником. Его чёрная кожа защищала его от смертельных для человека излучений, позволяя находиться в открытом космосе. Как и у Гора, антигравов у асура не было — его тело сконструировали в расчёте на высокую силу тяжести.

— Разбуди остальных асуров, — приказал Гор, указав на гробницы. — Ваше время настало.

Монстр послушно подошёл к ближайшему саркофагу и без видимого усилия сорвал с него крышку. Каменная плита грохнулась на пол, разлетевшись на десяток кусков. В гробнице лежало такое же существо, как и то, которое андроид активировал первым.

Гор приблизился к нему и нажал кнопки на переключателях. В этот момент Намучи сбросил крышку со следующего саркофага. Андроид торопливо перешёл к нему, чтобы активировать очередного асура.

Когда они с Намучи закончили, в пещере стояло двести четырёхруких чернокожих монстров, готовых выполнить любой приказ Гора. Все они были одинаковыми, только Намучи отличался от остальных тем, что его древние браслеты были золотыми, а у других асуров — серебряными.

— Идите за мной, — сказал Гор. — Мы поднимаемся. Вначале я, Намучи, ты и ты, — он наугад ткнул пальцем в двух монстров. — Остальные разбейтесь по четверо и тоже поднимайтесь.

Глава 82

Гор стоял перед могилами, устроенными во втором зале Некрополя. За его спиной выстроились в три ряда асуры — безмолвные и неподвижные, словно статуи. Из сложенных из камней надгробий торчали сваренные из арматуры кресты с табличками, на которых были нацарапаны имена умерших.

Гор медленно двинулся между могилами, читая надписи. Через полминуты он остановился и знаком подозвал четверых асуров.

— Этого, — андроид указал на надгробие, — вынести на поверхность и охранять до моего приказа, — он повернулся к остальным монстрам. — Выкопайте все тела и похороните за пределами Некрополя.

Асуры бросились выполнять приказ, а Гор внимательно следил за тем, что делают те четверо, которым он поручил позаботиться о Максе Агранове.

«Прости, Господи, все прегрешения рабу твоему, ибо ратовал он за детей Твоих. Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Аминь» — прочитал андроид на куске жести, отброшенном к его ногам одним из асуров. Да, здесь упокоился тот, ради которого он прилетел в Некрополь — Демиург Апокалипсиса, Всемогущий Творец, который так и не узнал ни своих истинных возможностей, ни своего истинного предназначения. Гор невольно почувствовал благоговение — хоть он и был андроидом, это не значило, что у него не было чувств.

Макс Агранов… Один из четверых, донёсших до современности свой удивительный дар. Когда-то их было больше, целое племя, отмеченное дланью судьбы или причудой эволюции — кому как больше нравится считать. И вот теперь на всё расселившееся по Солнечной Системе человечество остались четверо, обладающие беспредельными способностями. И у них была своя миссия — совсем не похожая на ту, что была у их невообразимо далёких предков. Те должны были создавать и строить, а эти…

Гор надел шлем.

— Объект найден, — проговорил он, посылая сигнал по узкому лучу. — Мы выходим.

— Группа поддержки будет вас ждать.

Тем временем асуры подхватили тело Макса и понесли к выходу из пещеры.

— Стойте! — окликнул их Гор.

Подойдя, он осмотрел тело и с удовлетворением отметил, что на нём отсутствуют следы разложения. Благодарение строителям Некрополя, установившим антиэнтропийные поля, без которых все эти пещеры, системы энергообеспечения и сам трансактор давно превратились бы в пыль. Именно они сохранили тело Агранова в том виде, в котором его похоронили. Остальные трупы, которые извлекали из могил асуры, тоже походили на спящих людей, но они андроида не интересовали. Их похоронят за пределами Некрополя, чтобы время сделало своё дело, превратив их в пыль.

Гор снял с руки массивный браслет и положил его на грудь Макса. Это был экспресс-реаниматор, который должен был «законсервировать» тело на то время, что понадобится для переноса его по тоннелям Некрополя. Из прибора выдвинулись манипуляторы, закрепившие его на трупе, и реаниматор стал похож на хищное насекомое, впившееся в свою жертву. На нём загорелось несколько рядов индикаторов, взглянув на которые, Гор удовлетворённо кивнул.

— Несите! — скомандовал он.

Андроид отправился вместе с асурами. Спустя час они оказались в месте разлома — там, где Гор вошёл в тоннель.

— Мы на месте, — сообщил он по шлемофону.

— Переключаю вас на группу поддержки.

Андроид услышал негромкий щелчок, а затем другой голос сказал:

— Гор, это Тот. Сейчас вытащим вас.

Через несколько секунд на краю разлома показались две человеческие фигуры. Они выглядели так же, как Гор, только забрала их шлемов были обычными чёрными стёклами, а не маской птицы. Они спустили в тоннель тросы с бандажом, в котором асуры закрепили труп Макса Агранова. Андроиды быстро вытянули его. Гор, ловко цепляясь за едва различимые выступы в стенах, поднялся на поверхность планеты. За ним выбрались асуры.

Рядом с золотым кораблём Гора стоял другой, гораздо большего размера. В его носовой части был открыт квадратный люк. Перед ним высился блок реаниматора: прозрачная капсула со множеством щупалец-присосок, идущих к судорожно подрагивающему телу буро-зелёного цвета, закреплённому в металлических держателях. Всё это было помещено на антигравитационную панель, теперь стоявшую на земле. Вокруг суетились андроиды в чёрных скафандрах. Они бережно поместили тело Макса в капсулу, захлопнув прозрачный колпак. Реаниматор активировался автоматически. Его кремнийорганический мозг заработал как анализатор данных и диагностировал смерть. Тысячи тонких щупалец-манипуляторов при поддержке локализованного силового поля устремились к телу Макса и проникли в него, вводя необходимые препараты.

— Теперь он наш, — проговорил один из андроидов, подходя к Гору. — Мы позаботимся о нём.

Гор кивнул.

— У меня ещё здесь дела, — сказал он. — Заберёте асуров через полтора часа.

— Я пришлю транспорт.

— Какие у него шансы? — Гор указал на капсулу, через стекло которой виднелось оплетённое щупальцами реаниматора тело.

Андроид пожал плечами.

— Это станет ясно позже, — сказал он. — Нам нужно отправляться.

— Разумеется, — кивнув на прощанье, Гор направился к своему золотому кораблю.

Перед взлётом он видел, как реаниматор поднялся над землёй и влетел в чрево транспортника. Андроиды вошли следом, и люк начал медленно закрываться. На краю разлома выстроились асуры — четыре чёрных статуи, ожидающие приказов.

Золотая птица взмыла вверх и, развернувшись, понеслась туда, где некогда находился Минтийский лес.

* * *

Далёкий свет мучительно резал глаза и впивался в мозг раскалённой иглой. Сознание возвращалось очень медленно — словно нехотя. Когда Макс смог осознать, кто он, его поразил шок, и медицинскому комплексу пришлось накачать его транквилизаторами. Это затянуло реабилитацию ещё на шесть дней. Наконец, Макс открыл глаза и обвёл комнату, в которой находился, не испытывая при этом всепоглощающего ужаса: осознания пережитой смерти и загадочного воскрешения. А в том, что он был мёртв, Макс не сомневался. Он не смог бы объяснить свою уверенность, но его мозг помнил собственное небытие и упрямо не желал об этом забывать.

Макс лежал на спине, пристёгнутый к подобию кровати эластичными бинтами. В воздухе витал запах антисептиков и ещё какой-то, очень знакомый, но трудно уловимый. Он почему-то заставлял вспомнить об искримнянах и посещении Европы. Как давно это было!

Макс попытался приподняться, но ему это не удалось. Высокие бортики «кровати» ограничивали обзор. Ему ничего не оставалось, как уставиться в потолок. Если бы в комнате были люди, они бы наверняка заметили, что он очнулся. Но никто не подошёл спросить, как он себя чувствует. Значит, он был один на один с медицинским блоком. Кстати, довольно странным. Какая-то новая разработка? Аппарат выглядел подозрительно и немножко смахивал на мутанта из плохого фантастического фильма. Ладно, не так уж это и важно. Главное, что его зачем-то оживили. Жизнь научила Макса не верить в бескорыстие, и он ждал, когда спасители потребуют платы.

Кстати, кто мог его найти? Местоположение Некрополя было известно только искримнянам, даже своим союзникам-федералам они отказались его сообщить. Возможно, Макса реанимировали члены общины пастора Винсенто? Но у них не было подобных технологий. Да и уцелели ли они после взрыва? И что это был, чёрт бы его побрал, за взрыв?!

Макс невольно застонал от обилия вопросов, на которые не знал ответа. Его спасители должны дать ему полный отчёт о произошедшем, если хотят, чтобы он имел с ними дело. «Ты уже рассматриваешь себя как товар! — сказал Макс сам себе с усмешкой. — Хорошо же тебя выдрессировали!»

Он прикрыл глаза. Если нельзя ничего предпринять, лучше заснуть. Это поможет набраться сил и скоротать ожидание. Он сделал несколько простых дыхательных упражнений, и через пару минут погрузился в чуткий сон.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Глава 65

Глава 66

Глава 67

Глава 68

Глава 69

Глава 70

Глава 71

Глава 72

Глава 73

Глава 74

Глава 75

Глава 76

Глава 77

Глава 78

Глава 79

Глава 80

Глава 81

Глава 82